========== 1. Мёртвый Город и живые люди ==========
- А мы не упадём?
Хьёлас приподнялся из кресла в вэйпане, напряжённо вглядываясь в облачную дымку внизу.
- Нет, с чего бы, - неуверенно сказал он, - мы достаточно высоко, Сердце Пустоты нас не достанет…
Он в очередной раз сверился с картой и решил снизиться, чтобы выбраться из слоя облаков и понять, где они находятся. Он наклонил вэйпан и попросил Чима, который сидел рядом:
- Но на всякий случай отправь-ка вперёд светляка. Только сделай его поярче, чтобы заранее было ясно, если мы нарвёмся на пустое пространство.
Чим нервно закатил глаза, но просьбу выполнил. Впереди замаячило яркое пятно, которое и не думало меркнуть. Значит, маршрут выбран правильно.
Полёт продолжался в напряжении, хотя мысленно Хьёлас постоянно себя подбадривал, напоминая себе, что необходимые меры безопасности предприняты. В своей карте он был уверен, нунций не исчезает, а значит, фон впереди достаточный, чтобы плетения, в том числе левитационные, не распадались.
Наконец, сквозь слой тумана проступили очертания Мёртвого Города, и Хьёлас замедлил спуск. Он не ошибся – они находились на краю безопасной зоны. Надо лишь взять чуть левее, для полной уверенности.
- До сих пор не могу поверить, что ты решился полезть к Сердцу Пустоты, - пробормотал Чим, просто чтобы не молчать, пока их транспорт продолжал снижаться вслед за ярким плетением. – Ты, самый жуткий перестраховщик из всех, кого я знаю…
- Ну, у меня были гарантии успеха, - сказал Хьёлас, стараясь скрыть дрожь в голосе. Сказать по правде, теперь, глядя на город с высоты птичьего полёта, он тоже удивлялся собственной дерзости. Но тогда, несколько лун назад, когда он решился заняться очисткой своей территории, план выглядел надёжным, и, что более важно, он сработал.
Они спускались в центр небольшой площади, от которой в разные стороны разбегались шесть не слишком широких улиц. Дома вокруг были разрушены почти полностью, лишь одно здание частично уцелело и гордо щеголяло стеной второго этажа и даже частью крыши, но, подлетев поближе, Хьёлас понял, что только стена там и осталась – ни пол, ни лестница испытание временем не выдержали. Оно и к лучшему – всё равно ведь расчищать участок придётся.
- Что ты собираешься тут устроить? – поинтересовался Чим. – Аттракцион ужасов?
- Я не собираюсь никому сообщать об этом месте, - сказал Хьёлас. – И ты помалкивай. Пока никто не знает, что Мёртвый Город можно оживить, я здесь хозяин. Кто знает, кто и как повернёт законы, если станет известно, чего стоит эта земля?
- А ты уверен, что сюда действительно можно вернуть жизнь? – недоверчиво спросил Чим, оглядываясь. У него были поводы для сомнений: серые искусственные камни, обломки древних неизвестных материалов, ни одного дерева, ни одной травинки в обозримом пространстве. – Упс! Радиоволк вон там, в том переулке! Подожди, не спускайся, давай прибьём его с воздуха. Заодно убедимся, что других нет.
Хьёлас кивнул и полетел туда, куда указывал Чим. Тот приоткрыл колпак вэйпана и запустил в зверя простое ударное плетение. Радиоволк взвыл и упал, и вторым точным ударом Чим добил его.
- Больше никого не видно?
- Вроде, нет.
Они приземлились в самом центре площади и настороженно огляделись.
- Поверить не могу, - сказал Чим, спрыгивая на землю и чувствуя привычную твёрдую почву, а не обычную шаткую пустоту Мёртвого Города. – Ёл, тебе действительно удалось! Тут теперь можно нормально находиться!
Хьёлас неуверенно улыбнулся. Это была первая маленькая победа, которая ещё не гарантировала, что у него получится то, что он затеял, но это уже что-то!
- Думаю, внизу, под слоем искусственного камня, есть настоящая почва, - сказал он. – Во всяком случае, в другом районе, чуть южнее, я видел большую трещину, и там, в глубине, было что-то похожее на чернозём. Давай попробуем проломить.
- Угу. Только не будем далеко уходить от вэйпана, вдруг ещё какая пакость припрётся.
Хьёлас не возражал. Они выбрали небольшой участок, который и так уже покрылся сетью мелких разломов, и стали вместе долбить жёсткими плетениями искусственный камень, каждые несколько секунд останавливаясь и прислушиваясь, не приближается ли к ним какая-нибудь тварь.
- Вроде тихо.
Отколупав несколько больших глыб, они отлевитировали их прочь, и продолжили вытягивать на поверхность следующий слой. Хоть погода была и не слишком жаркой, они быстро взмокли из-за напряжённой работы, а пыль от раскрошенного камня вызывала кашель и заставляла слезиться глаза. Пришлось сделать паузу и дальше действовать осторожнее.
- Это ещё что такое? – озадаченно спросил Чим, когда очередной осколок искусственного камня не вылез на поверхность, за что-то зацепившись.
- Я видел такое в одном из домов, - задумчиво сказал Хьёлас, глядя на прут из странного холодного материала – что-то среднее между гранитом и стеклом. – Судя по всему, такие штуки древние использовали в качестве каркаса, для прочности.
- У них что, не было уубоса?
- Наверное, не было. У них и кайфары не росли. Иначе зачем бы им строить дома прямо на земле?
Они продолжили работу, но пробраться вглубь не удавалось. Прочные прутья из странного незнакомого материала переплетались, образуя огромную сеть, которая расползалась, судя по всему, по всей площади. Хьёласу и Чиму пришлось попотеть, прежде чем им удалось освободить из плена хотя бы небольшой участок почвы.
- Неудивительно, что земля против них взбунтовалась, - проворчал Чим. – Заперли её в клетку, тут кто угодно пустотой начнёт плеваться.
Хьёлас не ответил. Он уже порядком устал, а цель всё ещё не была достигнута. У Чима запас магии был побольше, но, судя по его настроению, он уже тоже испытывал упадок сил.
Они снова начали копать в глубину. За решёткой был ещё один довольно толстый слой искусственного камня, а потом они наткнулись на настоящий.
- С ума сойти! – воскликнул Чим. – Это гранит! Вот ведь хитрюги эти древние – они прятали гранит под искусственной чепухой, чтобы никто не узнал, каким сокровищем они владеют. Но зачем это могло им понадобиться?
Хьёлас пожал плечами. Чим ещё не видел залежей натурального песка на побережье чуть поодаль, но это подождёт. В конце концов, гранит был лишь приятным бонусом, он надеялся найти совсем другое. И совсем скоро его ожидания начали оправдываться. Под слоем гранитного щебня была почва, но необычная, оранжевого цвета.
- Глина, - со знанием дела сказал Хьёлас. – Шансы всё ещё есть, давай копнём глубже.
По сравнению с предыдущими слоями глина оказалась довольно податливой, и добраться до следующего слоя было довольно легко.
- Теперь ещё и песок! – изумлённо воскликнул Чим. – А его-то они зачем сюда спрятали?
Хьёлас начинал сердиться. Всё это было прекрасно, но он рассчитывал на совершенно другое. Чим заметил его настроение и спросил:
- А чего ты такой смурной? Ты богат, дружище, ты понимаешь это?
- Я же уже говорил тебе, Чим, я не собираюсь привлекать внимание к этому месту. Пусть люди и дальше думают, что в Мёртвом Городе нет ничего полезного. А если я начну распродавать эти материалы, как я объясню их происхождение?
- А как ты собирался объяснять происхождение продуктов, которые, как ты рассчитываешь, вы сможете выращивать на этой почве? Это в случае, если она ещё проснётся…
- Проснётся, никуда не денется. Все знают, что у нас есть домашняя оранжерея. Если мы будем сдавать товар разным торговцам на разных участках, это позволит не привлекать лишнего внимания, и семья будет обеспечена всем необходимым. Я, тем временем, обработаю весь участок, соберу и отсортирую материалы, которые можно продать и реализую их все в один заход – пока никто не успел очухаться и начать задавать вопросы. Конечно, на воплощение этого плана уйдёт не один год, но зато никто не уведёт прибыль из-под носа, я смогу обеспечить не только сестёр приданым, но и своих возможных детей наследством.
- А ты масштабно мыслишь, - задумчиво сказал Чим. – Комбинатор.
- Давай продолжим.
И они продолжили продираться сквозь нагромождение нелепых слоёв в надежде всё-таки найти чернозём. На него вся надежда. Если будет плодородная почва – всё получится. Но если Хьёласу придётся зарабатывать на прокорм семьи другим способом, у него не останется времени, чтобы незаметно собрать все эти залежи древней цивилизации.
Ниже уровня песка обнаружилось, наконец, то, что они искали. Суховатый жёсткий грунт, не видевший солнца и воздуха уже несколько тысяч лет. Хьёлас набрал немного в заранее припасённый мешок, чтобы мама могла посмотреть и оценить – способен ли он ожить. Когда они собирались уже улетать, Чим вдруг спросил:
- Слушай, Ёл, а можно я немного щебня возьму? Не на продажу, для отработки амулетов…
- Конечно, - равнодушно пожал плечами Хьёлас. – Только никому даже не заикайся, где ты его взял.
Он знал, что Чиму можно доверять. В мире было очень мало людей, на которых действительно можно было положиться, но вся семья Хоггарт входила для Хьёласа в это число.
Они забрались в вэйпан и начали медленно подниматься. Хьёлас внимательно вглядывался в пейзаж внизу – чтобы в следующий раз быстрее найти безопасный участок. Когда они отдалились от Мёртвого Города на почтительное расстояние, он расслабился и спросил у Чима:
- А ты сам как, решил вопрос со школой?
Радостная улыбка, блуждавшая по лицу Чима после того, как он обзавёлся несколькими горстями отличных гранитных осколков, резко увяла. Он довольно долго не отвечал, то ли перебирая в голове все неприличные слова, подходящие случаю, то ли вовсе предпочитая промолчать. Но потом он сказал, и голос его был крайне недовольным, хотя Чим явно пытался сделать хорошую мину.
- Да ни фига я не решил. Рекомендаций нет, по оценкам, как и ожидалось, не вытянул, платить отец отказывается. Думал, найду подработку и сам заключу договор, но мастер Шьюлте, с которым я обычно работал, в этом сезоне уменьшил производство, а другие предпочитают работать с проверенными людьми. А пока испытательный срок закончится – уже и семестр в школе начнётся…
Хьёлас задумчиво нахмурился. Если бы Чим взял чуть больше камешков и сделал из них амулеты, он мог бы их продать и оплатить несколько декад учёбы. А там, возможно, что-нибудь бы изменилось. Но пока Хьёлас рассуждал, насколько велик будет риск предложить это Чиму, тот продолжил:
- Два дня назад прислал нунция мастер Леййис. Сказал… Ах, да, ты же его не знаешь. Это был наш первый воспитатель в младшей школе, хороший мужик. Так вот, он сказал, что даст мне рекомендацию, если – ты только вдумайся, Хьёлас! – если я пришлю к нему на собеседование Асу. То есть его не волнует, что я два года жизни потратил на то, чтобы взять её под контроль, и из-за этого даже позже других начал учиться в средней школе. Он хочет с ней пообщаться – это его требование, при котором он даст мне рекомендацию.
- Хм, это очень странно, - задумчиво сказал Хьёлас. – Ты не спросил, зачем это ему? Какой в этом смысл?
- Спросил. Он не ответил, что, в общем, закономерно. – Чим удручённо покачал головой. - Мастер своё слово сказал, а уж принимать его предложение или нет – моё дело.
- А ты говорил об этом с отцом?
Чим помрачнел ещё сильнее.
- Как ты себе это представляешь? «Папа, я у тебя такой безмозглый обалдуй, что у меня ни оценок нормальных нет для дальнейшей учёбы, ни рекомендаций от мастеров. Но у меня всё ещё есть шанс поступить в старшую школу и стать приличным членом общества, если я выпущу на поверхность свою альтернативную личность, несуществующую сестру».
Он так смешно пародировал речь какого-то малохольного дурачка, что Хьёласу пришлось закашляться, чтобы не засмеяться слишком громко. Он знал, что для Чима это больная тема.
- Но… чисто теоретически – ты можешь это сделать? – поинтересовался Хьёлас.
Друг мрачно уставился в одну точку, как будто ему предложили выбор между тремя видами смертной казни за особо тяжкое преступление против общества.
- Теоретически – могу, - сказал он. – Но на практике я не знаю, к чему это может привести. В детстве Аса была довольно неуправляемой, не так-то просто было её подавить…
Хьёлас плохо помнил те времена. Тогда и у него самого была куча забот: как обеспечить семью, чтобы их не разослали по приютам. Он работал подмастерьем стекольщика, и свободного времени у него почти не было. Поэтому, несмотря на то, что с Чимом они были знакомы с раннего детства и вместе играли ещё тогда, когда отец Хьёласа был жив, в школе им пришлось знакомиться и становиться друзьями заново. Но в целом о ситуации Чима Хьёлас был осведомлён.
- Ну а ты с ней… - Хьёлас замялся, не зная, как корректно сформулировать вопрос. – Вы с ней поддерживаете связь?
Судя по тому, что Чим отреагировал довольно спокойно, формулировка оказалась более-менее приемлема.
- Иногда она напоминает о себе, - задумчиво сказал Чим. – Иногда даже пытается перехватить контроль, но в последнее время всё реже, потому что я довольно легко это пресекаю. Но вот если я полностью уступлю ей… я не знаю, чего от неё ожидать. И, честно говоря, не уверен, каково мне будет, когда я захочу всё вернуть, как было.
- А ты не пробовал с ней… договориться? Поставить условие: что она сделает то, что тебе нужно, а ты потом за это сделаешь ей что-нибудь приятное. Вкусняшку какую-нибудь, или просто прогулку по красивым местам… или что она там у тебя любит.
Чим хмыкнул и не ответил, а лишь отвернулся и выглянул из вэйпана, словно ничего в мире нет интереснее, чем спокойные, но неумолимые океанические волны. Они уже достаточно отдалились от Мёртвого Города, и Хьёлас опустил вэйпан как можно ниже – чтобы не столкнуться ненароком с каким-нибудь случайным баркутом, ну и внимания не привлекать, подлетая к Ацокке с направления, в котором, как все думали, нет ничего интересного.
- А она у тебя магию плести может? – поинтересовался Хьёлас.
- Не уверен, но думаю, что да, - сказал Чим. – Во всяком случае, в детстве она плела нити не хуже, чем я, а намерения вкладывала даже ещё лучше, хотя её этому никто не учил – она просто подглядывала за мной.
- То есть она в курсе всего, что с тобой происходит?
Чим невесело усмехнулся.
- Конечно, в курсе. Как говорил один из целителей, изучавших мой ментальный шаблон, она – это и есть я, только повёрнутый к миру настолько другой стороной, что сам себя воспринимаю как отдельную личность.
- Это правда? – удивился Хьёлас.
- Не думаю, - серьёзно сказал Чим. – Потому что кроме этого обалдуя ко мне приглашали мастера-вэнанта. И он заверил, что во мне живут несколько полноценных личностей, у каждой из которых есть своё собственное магическое ядро. Вот только так уж мне повезло, что, во-первых, тело у меня мужское, и целители и отец были на моей стороне, поэтому Асе ничего не светит. А во вторых, я всё-таки с самого момента зачатия был… как бы это сказать… первым и основным претендентом на это тело, так что, вроде как, имею некоторые привилегии. Но всё равно, дать Асе волю, это как-то…
Чим сделал какой-то неопределённый жест: то ли пожал плечами, то ли покачал головой. Хьёлас понял, что тему лучше не развивать. Он действительно надеялся, что Чим найдёт выход и продолжит обучение уже в следующем семестре. Странно даже, что мастер Нэвиктус так строго подошёл к вопросу… но это – их семейные дела, Хьёлас не собирался в них влезать.
Они приблизились к Ацокке, и Хьёлас заранее набрал высоту, чтобы подлететь к ветви Чима с удобной стороны. Убедившись, что никаких глобальных предупреждающих сигналов нет, он подлетел к нужной ветке и осторожно опустил вэйпан на площадку перед аккуратным двухэтажным домом.
- Зайдёшь на чай? – гостеприимно, но с явной неохотой предложил Чим.
- Нет, пожалуй, сегодня ещё много дел. Надо купить Виоре подарок… ты ведь помнишь, что завтра у нас праздничный ужин?
- Ещё бы я не помнил, - усмехнулся Чим. – Я тоже кое-что приготовил, ей понравится. Ничего противозаконного! – поспешил добавить он, увидев настороженное выражение лица Хьёласа. – Ну, пока!
Он махнул рукой и скрылся в доме, а Хьёлас отправился на вторую ветвь в торговый центр. Всю прошлую декаду он таскал с побережья Мёртвого Города по мешку песка и сдавал его мастеру Селвесту – стекольщику, на которого он работал несколько лет. Тот даже начал ворчать, что не планировал таких закупок в ближайшее время, и что у него возникнут проблемы, если он не будет оформлять накладные, как положено, но Хьёлас чуть снизил цену, и они сумели договориться. Благодаря этому Хьёласу удалось вовремя накопить нужную сумму на подарок: защитный амулет – мощный, но в то же время стильный. И если в магических особенностях артефакта он мог разобраться сам, для выбора дизайна пришлось втайне привлечь мать – она куда лучше разбиралась во вкусах девочек, чем Хьёлас. Но зато теперь он был абсолютно уверен: его подарок будет оценён по достоинству. Вот только придётся выложить довольно крупную сумму денег – при должной бережливости этого могло хватить семье на несколько декад… Хьёлас вздохнул и мысленно напомнил себе, что оно того стоит.
Забрав подарок и прикупив продуктов, Хьёлас отправился домой. Он хотел устроить сестре хороший праздник, и впервые пригласил её школьных подруг. А теперь придётся постараться, чтобы вовремя всё приготовить, и чтобы всё прошло отлично.
- Хьёлас!
Едва он вошёл в квартиру, ему на шею бросилась младшая – Лаэта. Он едва успел убрать с её пути пакет с покупками и мешок с грунтом, чтобы она не споткнулась.
- Ну что, ну что? – начала спрашивать она. – Ты был в Мёртвом Городе? Мы сможем там выращивать растения?
- Сейчас узнаем, - отозвался он и потянулся к шнурку на мешке, развязывая его. – Мам! Что скажешь?
Донова наклонилась над добычей, зачерпнула земли, сжала её, пропустила между пальцами.
- Пересохший чернозём, - сказала она озадаченно. – Трудно пока сказать, сколько в нём жизни, но если удобрить и как следует насытить силой…
- Когда мы туда полетим? – возбуждённо спросила Лаэта. – Я хочу там посадить… всё! Мам, а можно мы там посадим ланнт? А то ты говорила, что в оранжерее мало места… и петто ещё, ладно? И…
- Эй, детка, там пока тоже не так много места, - мягко сказал Хьёлас сестре. – Древние зачем-то прятали чернозём под несколькими слоями других материалов, придётся потрудиться, чтобы его освободить… - а потом он перевёл взгляд на маму и добавил: - И надо будет что-то придумать с удобрениями…
- Придумаем, - заверила Донова. – Всё это не делается быстро, но мы можем сделать компостную яму и использовать растения, увядшие в оранжерее, или те, что сильно разрослись… в конце осени можем попросить у Нэвиктуса палые листья из их сада…
- Так когда полетим? – не отставала Лаэта. – Давай сейчас?
- Уже поздно, - сказал Хьёлас. – Только дорога займёт примерно час. Полетим через… три дня. – Пообещал он. - Завтра у нас праздник. Послезавтра немного отдохнём. Через два дня нам с Виорой надо на приём в Институт Лёгких Практик. А потом…
Лаэта вздохнула, поняв, как долго ей ещё придётся ждать, но через секунду уже снова воспрянула духом и побежала к сестре рассказывать новости.
- Ну что, купил? – полушёпотом спросила мама, когда младшая скрылась наверху.
- Ага. – Хьёлас достал из внутреннего кармана свёрток – в магазине амулет запаковали в изоляционную подарочную упаковку. Чем меньше контактов с посторонними потоками будет у амулета, тем надёжнее он будет защищать своего носителя.
- Ты её слишком балуешь, - осторожно заметила мама и начала раскладывать продукты, которые он принёс.
- Ничего подобного, - сказал Хьёлас и досадливо поджал губы.
Ему не нравилось то, как много ограничений приходится накладывать на расходы только из-за того, что он решил продолжить обучение вместо того, чтобы начать работать. Конечно, они не голодали и в долги не влезали – Хьёлас никогда не упускал возможности заработать лишнюю сотню тамов, а мамина оранжерея частично обеспечивала их продуктами. Но и приятных излишеств они себе позволить не могли, и день рождения – хороший повод всё-таки превысить обычный лимит расходов, так Хьёлас считал.
На следующий день с самого утра в квартире стояла суета и ажиотаж. Виора сияла, получив свой подарок – надела изящный браслет на запястье, чтобы больше никогда его не снимать. Лаэта оккупировала оранжерею, заверив всех, что справится с поливом и подрезанием сама, и мама, на удивление, позволила ей хозяйничать. Хьёлас занимался уборкой, декоративными иллюзиями и подновлением всех бытовых плетений – чтобы не вышло конфуза при гостях. Мама и Виора готовили обед. Их задача была не из простых, потому что на этот раз приглашённых было больше обычного.
К назначенному времени всё было готово. Виора немного волновалась, так же как и Хьёлас. Казалось бы – ну что тут такого, праздничный ужин. И всё же событие незаурядное.
Первыми явилась семья Хоггарт. Виора повела их в гостиную, Хьёлас остался дежурить у двери. Он надеялся, что никто слишком не опоздает – из-за приготовлений он не успел пообедать, и теперь его желудок тоскливо урчал. В дверь постучали, он открыл.
- Доброго времени, пожалуйста, проходите.
Дису Элмаз, школьную напарницу Виоры по проказам, привели родители. Хьёлас был знаком с её отцом – они не раз встречались у куратора, когда их обоих вызывали на разбор полётов. Хьёлас пожал ему руку и вежливо поклонился леди, которую видел впервые.
- Проходите, чувствуйте себя свободно…
- О, нет, благодарю, - отозвался господин Элмаз. – Мы с супругой идём в театр. Дису заберём по пути обратно, так будет удобно?
- Да, конечно, - заверил их Хьёлас, открывая дверь шире, чтобы уходящие и новые прибывшие не мешали друг другу. – Приятного вам вечера!
- Сестрёнка! Выросла! – с порога запищала Тоэша и бросилась обнимать Виору, полностью проигнорировав Хьёласа. В другой раз он сделал бы ей замечание за такую грубость, но теперь просто молча закатил глаза и пожал руку Геноу, её мужу. Тот рассеянно улыбался, глядя на свою жену влюблёнными глазами. Что ж, вопросы, которые Хьёлас собирался задать невзначай сестре, отпали сами собой. У них всё хорошо.
В гостиной становилось шумно. Мама и Лаэта развлекали гостей разговорами, Виора упивалась всеобщим вниманием и забыла о своих обязанностях, так что Хьёласу пришлось её одёрнуть.
Следующей явилась Рианга Улонэски - Хьёлас узнал её по описанию. Она смущённо мялась за спиной у невысокого, но крайне вызывающе настроенного мужчины, который, судя по всему, был её отцом.
- Доброго времени, прохо…
- Фу, что за убожество! – сказал он, презрительно поморщившись, и поковырял носком ботинка стёртую древесину порога. – И в это место вы позвали мою дочь? Внутри, небось, всё точно так же?
Он сделал шаг вперёд и прошёл по прихожей, бесцеремонно озираясь по сторонам, оценивая обстановку.
- Я думал, раз девочки познакомились в школе, значит, семья приличная. Мда, я заподозрил неладное, когда услышал адрес… но я не думал, что всё настолько запущено.
Он провёл пальцами по притолоке, и хотя они остались чистыми, всё равно брезгливо скривился.
- Господин Улонэски, я попрошу вас соблюдать приличия в моём доме и воздержаться от оценочных суждений!
Хьёлас, наконец, отошёл от шока после внезапного вторжения. Он не знал, как реагировать на подобную бесцеремонность, и голос его предательски дрогнул, когда он говорил.
- «Твоём доме»? – презрительно переспросил гость. – Ты кто такой вообще, мальчик?
- Хьёлас Апинго, глава семьи, - твёрдо сказал Хьёлас с лёгким поклоном. – Мы с вами обменивались нунциями на прошлой де…
- Ещё и сироты, - фыркнул Улонэски. – Расчитывали, небось, на дорогой подарок, а?
Хьёлас вспыхнул. Он не хотел портить Виоре праздник, но спустить такое обращение он тоже не мог. Сестра растерянно замерла в дверном проёме, в гостиной повисла напряжённая тишина.
- Господин Улонэски, - начал Хьёлас, отчаянно стараясь говорить спокойно и ровно, но голос его дрожал, а язык заплетался от злости. – Официально уведомляю вас, что в доме установлены регистраторы событий, и если вы позволите себе ещё хоть одно уничижительное замечание по отношению ко мне или к моей семье, я использую записи для обращения в суд за причинение морального ущерба…
- Да что ты о себе вообразил, сирота…
- Приглашение было отправлено для вашей дочери, - не дал перебить себя Хьёлас, - и оно остаётся в силе. Но вас я не приглашал, а это означает, что находясь здесь, вы нарушаете права частной собственности.
- Если этот сарай можно назвать собственностью, - выплюнул Улонэски. – Только для такого отребья как вы и годится…
- Пожалуйста, ступайте осторожнее, незнакомый господин, - раздался вдруг мамин голос откуда-то сбоку. - Ваша обувь пачкает пол.
Хьёлас машинально опустил взгляд и увидел на обуви и брюках Улонэски засохшую грязь, хотя дождь прошёл два дня назад.
- Я был в Медео! – воскликнул он. – По деловым вопросам, которые…
- Не оправдывайтесь, господин Улонэски, - сказал Хьёлас. – Я ведь этого не делаю.
- А зря, - покачал головой бесцеремонный пришелец, а потом смерил недобрым взглядом Виору и добавил: - Я ещё поговорю с руководством школы о том, что в элитном учебном заведении делают нищеброды вроде вас.
- Помогает дурочкам вроде вашей дочери вовремя сдавать домашние задания, - с издевательским реверансом сказала Виора.
Хьёлас бросил на неё сердитый взгляд, но замечание сделать не смог. Сестра раскраснелась, у неё в глазах застыли слёзы, которые она не могла скрыть, и оттого досадовала ещё сильнее.
- На этом предлагаю закончить, - жёстко сказал Хьёлас. – Дверь открыта, господин Улонэски.
Наверное, предупреждение о регистраторах событий всё же произвело на высокомерного хмыря впечатление, потому что добавлять к сказанному он, к счастью, ничего не стал. Он ушёл, забрав с собой дочь, и Хьёлас не без облегчения закрыл за ним дверь. Если бы выбросить эпизод из памяти было так же просто!
Виора ровным шагом пошла к лестнице и начала подниматься. Лишь когда она была наверху и вошла в их с Лаэтой спальню, Хьёлас услышал сдавленный всхлип.
Сам он не мог заставить себя поглядеть в глаза маме и другим. Он знал, что это не его вина, что семья живёт не в самых роскошных апартаментах. Он принял это как факт давным-давно и просто делал всё возможное, чтобы улучшить ситуацию, и никогда не комплексовал по этому поводу. В конце концов, они с Виорой действительно учились в лучшей школе Ацокки и одной из самых известных школ Медео, и время от времени им приходилось сталкиваться с высокомерием одноклассников, а иногда даже мастеров. Но менять школу Хьёлас не хотел – образование в Небесных Пирамидах было соответствующим статусу.
В общем, Хьёлас привык к такого рода недоразумениям, и обычно огрызался на них привычными шаблонными фразами, и Виора, он знал, тоже умела за себя постоять. Но здесь, в их собственном доме, который они любили, который готовили к празднику с таким тщанием…
- Хьёлас? – осторожно окликнула его мама. – Хочешь, чтобы я поговорила с Виорой?
- Я сам, - отозвался он. – Займись, пожалуйста, гостями. Сможешь?
- Да, не волнуйся. Всё будет в порядке, когда Виора спустится.
Хьёлас благодарно кивнул. Но прежде чем идти и успокаивать сестру, он должен был привести в порядок себя. Что он может ей сказать, если сам чувствует себя оскорблённым?
Он пошёл на кухню, включил в кране холодную воду и плеснул себе в лицо, а потом и на шею. Надо остыть. Успокоиться. Признать, что Улонэски прав, но это не оправдывает его хамского поведения. Каждый в ответе только за собственные поступки.
Во входную дверь снова постучали.
Хьёлас вздрогнул, на секунду заподозрив, что это вернулся неприятный гость. Потом он попытался вспомнить, ждут ли они кого-то ещё. И если да, то как скрыть от нового гостя, что что-то не так.
Он вытер лицо, несколько раз медленно вдохнул и не без труда натянул на губы улыбку.
- О, привет, Лика.
- Извините за опоздание, господин Хьёлас, - широко ухмыляясь, сказала она. – Помогала маме убираться в доме, и мы куда-то спрятали подарок, а потом полчаса не могли его найти. – Она потрясла средних размеров коробкой, привычно стащила обувь и закинула её в угол, и, не дожидаясь приглашения, потопала в гостиную. – О, здравствуйте, мастер Хоггарт! Не ожидала встретить вас здесь!
- Очень смешно, леди Андерс. Как проходят каникулы?
- Где вы тут, нахрен, леди разглядели? – спросила Лика, бросая подарок в общую кучу на журнальном столике и с ногами забираясь на диван. – Кстати, а где Виора?
- Скоро спустится, - сказала мама. – Угощайся пока алинами в меду. Или, может, хочешь соку?
Но Хьёлас знал, что Лику не так просто провести, она слишком легко читает обстановку и людей. И, действительно, напряжённые лица окружающих не остались для неё незамеченными.
- Что случилось?
Она оглядела всех по очереди, в том числе Хьёласа, и остановила взгляд на Дисе, как на более вероятном источнике информации.
- Отец Рианги был не очень вежлив, - робко сказала та.
- Что за Рианга? А, это та ваша новая подружка, с которой вы начали водиться в прошлом году? Ну, по ней сразу видно, что отец у неё шиз похлеще моего. Зачем вы его вообще позвали?
- Так положено, - пожала плечами Диса. – Рианга несовершеннолетняя…
- Отстой, - фыркнула Лика и нетерпеливо постучала пальцами по костлявым коленкам. Потом, видимо, пришла к какому-то решению, вскочила с дивана и прихватила свой подарок. – Думаю, я знаю, что делать. Идём! – она жестом позвала за собой Дису. Уже находясь на середине лестницы, она обернулась к Хьёласу и спросила: - Ничего, если мы вторгнемся немножко? Не злитесь, господин Хьёлас.
- На тебя уж точно не буду, - буркнул он.
Лику Андерс он знал давно. Их семья жила на этой же ветви, чуть ближе к главному стволу, почти в самой середине. У её отца были проблемы с запрещёнными веществами, и они с мамой заботились о себе сами. Три года назад она вместе с Виорой поступила в Небесные Пирамиды и даже получала стипендию некоторое время – она была очень талантлива в плетениях. Но потом у неё возникли проблемы с поведением и субординацией, дисциплинарный комитет обратил внимание на её семью, и их чуть не отправили в приют… Хьёлас тогда очень переживал за них. Хоть они и были почти чужими, Лика дружила с Виорой. Он попросил помощи у мастера Нэвиктуса, и тот забрал Лику в Бутт – интернат для проблемных детей, где он сам был заместителем ректора по дисциплине.
Хьёлас не знал, что происходит наверху, он всё ещё колебался, не подняться ли туда самому, но меньше чем через минуту раздался девичий визг и громкий смех трёх голосов.
- Ну, вроде, всё в порядке, - неуверенно сказал Хьёлас.
- Да конечно в порядке, - махнул рукой мастер Нэвиктус. – Твоя сестра поумнее тебя будет, не заморачивается такими глупостями надолго.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох и перехватил у мамы поднос с лёгкими закусками, чтобы она могла пойти на кухню и проверить, готово ли горячее. Он услышал, как дверь в спальню девочек открылась, и оттуда донёсся возбуждённый голос Виоры:
- …нет, лучше зелёной! Никто и разницы не заметит!
Подружки начали спускаться по лестнице, за ними неуклюже вышагивала странная пузырчатая фигура. Хьёлас узнал видоизменённый тренажёр меткости – такие были у них в классах, когда они учились давать направление потоку. Но теперь у него были очертания человека, и он странно дёргался из стороны в сторону, будто уворачиваясь от невидимых снарядов.
- Эй, а как его вырубить? – спросила Виора, заметив сопровождающего, которого, видимо, собиралась оставить в комнате.
- Попади по мизинцу левой ноги, - сказала Лика.
Потом ещё несколько минут девочки бросались снарядами, пытаясь обездвижить пузырчатого голема.
- Эй, квартиру мне не разгромите! – прикрикнул Хьёлас, не слишком, впрочем, строго.
- О, это же Бусти! – воскликнула Тоэша. – У нас в пятом классе тоже был такой. Мы подсовывали его под кафедру перед уроком и надували, когда мастер останавливался рядом с ним.
Хьёлас поглядел на неё изумлённо – он был абсолютно уверен, что его старшая сестра была примерной девочкой! Но она лишь ухмыльнулась и виновато пожала плечами.
- Это не Бусти, - сказала Виора, когда пузырчатый голем, наконец сдулся. – Его зовут… Улон, и он здесь, чтобы… лежать тихо в углу, пока не понадобится.
Хьёлас поджал губы, заметив созвучие с фамилией давешнего хама, но ничего не сказал. Хорошее настроение Виоры было ему намного важнее.
Дальше вечер шёл своим чередом. Гости общались, смеялись, рассказывали истории. Девочки шептались и хихикали над чем-то, и время от времени обсуждали, как устроят Рианге в школе весёлую жизнь. Хьёласу не нравилось, как всё обернулось, но он не был уверен, что смог бы взбодрить Виору лучше. Пусть лучше злится, чем грустит.
- Знаете, - мягко сказал мастер Нэвиктус, которому, видимо, тоже надоело слушать, как они приклеят Риангу к стене вверх ногами, - девочка ведь не виновата в том, что её отец говнюк.
- Говню-юк?! – не без удовольствия переспросила Лика. – Ай-ай-ай, мастер Хоггарт, как некрасиво вы выражаетесь при леди!
- И где ты тут разглядела леди? – ехидно переспросил мастер.
Но Виора перестала смеяться и немного смягчилась.
- Может, и не виновата, - сказала она. – Но сейчас мне приятно думать о мести.
- Уверен, многие из тех, кто общался с этим человеком, мечтают о мести, - вмешался Хьёлас. Он сам думал, хотя и не знал, что на самом деле может сделать. – И многие наверняка подумывают действовать через его дочь. Неужели Рианга действительно этого заслуживает?
Виора недовольно поморщилась и сказала:
- Ты всё испортил, Хьёлас.
Он ухмыльнулся, потому что понял, что она говорит не всерьёз.
- На то и нужны старшие братья, - со знанием дела сказал невесть откуда подобравшийся Чим и легонько дёрнул Виору за ухо. – С днём рождения, сестрёнка! Посмотришь мой подарок?
Виора нашла небольшой свёрток, который принёс Чим, разорвала изоляционную бумагу и с удивлением обнаружила большую серую книгу без названия.
- Ты издеваешься? – шёпотом спросил у друга Хьёлас. Внутри у него всё похолодело, прежде чем до него дошло, что это не может быть то, о чём он подумал.
- Открой! – посоветовал Виоре Чим, широко ухмыляясь.
Это была обманка. Под обложкой не было настоящих страниц – только ниша, в которой можно было что-нибудь спрятать.
- А теперь смотри, - он показал ей незавершённую идеограмму на внутренней стороне обложки. – Ты должна дорисовать её простой световой иллюзией, и тогда твоя аниматура впишется в защитный механизм, и открыть эту книгу сможешь только ты.
- А как она выглядит полностью? – спросила Виора.
- Эй, бездельница, ты не знаешь идеограмму «Тайна»? Смотри!
Чим сотворил в воздухе иллюзию, демонстрируя правильный рисунок. Виора потренировалась несколько минут, потом дополнила изображение на книге, и они с подружками начали проверять эффективность тайника.
- Неужели сам зачаровал? – недоверчиво спросил у Чима Хьёлас.
- Ну, мне немного помогли, - признался он. – Но скажи – крутая же идея!
Хьёлас задумчиво покивал. Да, это была интересная игрушка для девочек, которым изучать подобные чары не полагалось, но практического смысла в этом подарке не было. И, будто прочитав его мысли, Чим сказал:
- Она взрослеет. Скоро у неё появятся секреты, в том числе от тебя.
- Да что ты можешь об этом знать, - отмахнулся Хьёлас и отправился на кухню, чтобы отвлечься хоть на что-нибудь. Здесь была гора грязной посуды, которая ожидала окончания вечера, и он решил её немножко уменьшить.
Но он не мог не признать, что Чим прав. Всего через два года Виора наденет белое, и придётся подумать о заключении брачного договора. С Тоэшей Хьёласу повезло. Точнее, повезло с Геноу – он оказался хорошим парнем, и хотя брак был договорным, сестра сумела влюбить его в себя. Но как будет с Виорой? У неё характер куда менее покладистый, чем у старшей сестры. И с дисциплиной бывают трудности…
Хьёлас вздохнул. Будь что будет. Он постарается, чтобы все его сёстры были счастливы, а как это сделать – время покажет. В конце концов, два года – не так уж мало.
========== 2. Сбой прицела ==========
Хьёлас сидел за рабочим столом, сосредоточенно уткнувшись в книгу. «Обработка и удобрение чернозёма» - старое-престарое издание, ещё, наверное, с тех времён, когда добыть настоящий чернозём в личное пользование было не так уж сложно. Хьёлас нашёл её среди прочих книг, доставшихся в наследство от отца. Должно быть, Абсалон тоже рассуждал о возможности «оживления» почвы в Мёртвом Городе – а иначе, зачем бы он запасся таким чтивом?
Семейный полёт на участок был запланирован на завтра, а этим вечером нужно было появиться на торжественном приёме в Институте Лёгких Практик. До начала мероприятия оставалась ещё пара часов, и, чтобы не предаваться самокопанию и терзаниям насчёт непривлекательной перспективы, Хьёлас решил отвлечься на чтение. Хоть какая, а всё же польза.
Его отвлёк осторожный стук в дверь.
- Да?
Дверь открылась и вошла Виора. Хьёлас немного удивился – по тому, каким робким был стук, он ожидал увидеть скорее Лаэту.
- Всё в порядке? – спросил он.
- Да, Хьёлас. – Виора счастливо улыбнулась, но всё же что-то едва заметно выдавало её нервозность. – Мама велела спросить у тебя, как… как мне одеться.
А. Понятно. Наверное, кто-то из подружек опять накрутил её на тему замужества. С тех пор, как полгода назад Виора созрела, всё время опасается перемен, хотя и прекрасно осведомлена о планах Хьёласа. А он сам был намерен держать планку, установленную ещё отцом: ни одна из девочек не должна выйти замуж раньше совершеннолетия или за человека, который будет им несимпатичен. И пусть отцу было не суждено самому реализовать свой план, мастер Нэвиктус не только позаботился о том, чтобы Хьёлас был о нём осведомлён, и даже частично помог его реализовать. Во всяком случае, Тоэша, старшая сестра, за два с половиной года брака ни разу не пожаловалась на семейную жизнь, а недавно Хьёлас лично убедился, что это не только потому, что она не хочет его беспокоить.
Далеко не все люди понимали, почему Хьёлас не торопится избавиться от опекунства над женщинами, которых он сам себе не выбирал. Если бы он снова выдал замуж маму и пристроил Виору, на нём осталась бы только Лаэта, но её одну уже запросто можно содержать на сиротское пособие и собственную стипендию. А всего через три года она уже пойдёт в среднюю школу, и тогда станет совсем легко.
Но Хьёлас не хотел идти по простому пути. Отчасти это было воспитание, которое успел дать ему Абсалон, отчасти – помощь и увещевания мастера Нэвиктуса, самого близкого друга отца, который не одолжил Хьёласу ни тама даже в самые сложные времена, но зато научил зарабатывать и улаживать дела, а это было куда важнее. И Хьёлас был ему искренне благодарен за науку и за поддержку. Благодаря мастеру Нэвиктусу жизнь кое-как наладилась, а благородные намерения Абсалона пока что соблюдались. Хьёлас не собирался ничего менять, но всегда находился кто-то, кто сбивал Виору с толку, пророча, что скоро в её жизни всё изменится.
- Одевайся как хочешь, Виора, - спокойно сказал Хьёлас. – Как я тебе уже сказал, белое ты наденешь не раньше, чем окончишь школу. Ну, или сама каким-то образом не надумаешь.
Учиться в средней школе ей предстояло ещё два года, и Хьёлас очень надеялся, что она это время потратит именно на учёбу. Во-первых, с достойным аттестатом у неё будет больше шансов получить брачное предложение от более интересной семьи. Во-вторых… Хоть девочки и учатся отдельно от мальчиков, Хьёлас знал, как обстоят дела на самом деле. Время от времени кто-то из ребят умудряется проникнуть на их часть школы, а иногда и зазывают девчонок через окна, чтобы те приняли участие в какой-нибудь вечеринке. Порой после таких вечеринок его одноклассники получали весьма настойчивые брачные предложения от родителей девчонок. Время от времени к таким предложениям прилагалось заключение целителя о сроке беременности. Хьёлас очень, очень надеялся, что ему никогда не придётся никому отправлять такого рода письма. Но эту часть воспитания сестёр он мог, к счастью, доверить маме, и до сих пор никто из них не давал ему повода усомниться в их надёжности. Лишь бы так оставалось и впредь!
- Не надумаю, - легкомысленно пообещала Виора и улыбнулась шире, теперь уже облегчённо.
И чего она так нервничает по этому поводу? Конечно, смена обстановки может оказаться неприятным опытом, но с чего ей так нехотеть замужества? Многие её одноклассницы уже были помолвлены, а некоторые даже успели вступить в брак. Неужели у них что-то неудачно сложилось? И поэтому Виора тоже нервничает?
Хьёлас решил не беспокоиться по этому поводу раньше времени, и вернулся к чтению. Надо бы успеть закончить книгу до вечера, чтобы завтра лететь в Мёртвый Город в полном вооружении и с готовностью делать всё необходимое.
Как же досадно тратить драгоценное время на этот бессмысленный приём! Но мастер Нэвиктус как-то объяснил, что некоторые официальные мероприятия нельзя пропускать, если не хочешь окончательно закрыть себе дорогу в общество. А Хьёлас не хотел, так что приходилось терпеть. Что ж, вряд ли его присутствие будет необходимо дольше, чем в течение двух часов. За это время он успеет поздороваться со всеми, с кем надо, выслушать торжественную речь, познакомиться с очередной дочкой мастера Лакко, а там и улизнуть можно.
Когда подошло назначенное время, Хьёлас собрался и ненадолго замер посреди комнаты, сосредотачиваясь на правильном настроении – деловито-отстранённое. Сегодня он никому не позволит вывести себя из равновесия. Ну и с чего бы? Он и так знает, что они все собираются ему говорить. Ничего страшного.
- Держись рядом со мной, - наставлял он Виору, когда они шли на парковку и садились в вэйпан. – Ни с кем не разговаривай без моего разрешения. Многие из них, вероятно, будут вспоминать отца, но не огрызайся, старайся держаться спокойно.
- Хорошо, Хьёлас, - сказала Виора. Должно быть, мама уже предупредила её обо всём этом. Ну и ладно.
Институт Лёгких Практик находился в верхнем ярусе Хлоука – соседнего кайфара. Дорога заняла чуть больше получаса, да и то только потому, что Хьёлас неосознанно старался лететь так медленно, как это было вообще возможно в рамках здравого смысла. Виора его настроения то ли не замечала, то ли не придавала этой детали значения, непринуждённо болтала о школе и подружках и время от времени прозрачно намекала на то, что она вовсе не против научиться какой-нибудь магии, которой в школе девочек не учат. Хьёлас делал вид, что в упор не замечает этих намёков. Раньше он охотно соглашался поиграть в эту игру – якобы «случайно» забывал какой-нибудь учебник на кухонном столе или в оранжерее, где, вообще-то, никогда не читал – у него для этих целей был свой кабинет. Но в прошлую луну ему пришло четыре жалобы на Виору, после того, как она на практике показала одноклассницам, чему научилась. И теперь это было своего рода наказание – никаких новых чар, по меньшей мере, до конца каникул, а там будет видно.
Над кроной Хлоука мерцал оранжевый предупреждающий сигнал – значит Медео где-то неподалёку. Хьёлас сбросил высоту и внимательно оглядел небо – вроде, всё чисто. С учётом того, что теперь он не мог подлететь к нужному сектору напрямую, а придётся петлять между ветвями вдоль ствола, пришлось ускориться, чтобы не опоздать на официальное начало. Хьёлас медленно вдохнул и выдохнул. Он терпеть не мог спешку.
И вот, наконец, Институт. Просторное трёхэтажное здание, вальяжно растянувшееся на второстепенной ветви и на несколько уровней уходящее вглубь неё. Хьёлас припарковался чуть поодаль, чтобы его дешёвый потрёпанный вэйпан не бросался в глаза на фоне аккуратных дорогих моделей, и они с Виорой зашагали к главному входу. К счастью, им никто не встретился, а на парковке Хьёлас заметил транспорт мастера Нэвиктуса. Ему стало немного спокойнее.
Роскошный холл был почти пуст: лишь консьерж с вежливой улыбкой проверял приглашения да несколько гостей спешили в банкетный зал. Хьёлас решительно направился туда же, следя за тем, чтобы Виора не отставала. Приблизившись к входу, они замедлились, чтобы не выдать своего беспокойства, и вошли внутрь.
Большой банкетный зал Института Лёгких Практик каждой поверхностью излучал помпезность и выпендрёж. В глаза бросался огромный канделябр в центре, висевший не на цепях, а на левитационных плетениях, державшихся вот уже не один год. По стенам и потолку ползали ненавязчивые иллюзии пастельных оттенков, от пола приятно фонило очищенной силой.
Окинув зал быстрым взглядом, Хьёлас сразу заметил нескольких знакомых. Чим привлёк его внимание взмахом руки. Мастер Нэвиктус окинул их обоих оценивающим взглядом и одобрительно кивнул. То, что между ним и Чимом произошло что-то нехорошее, было видно невооружённым взглядом, хотя они явно прилагали усилия к тому, чтобы выглядеть нейтрально.
По залу пронёсся мелодичный звон, привлекающий внимание к помосту. На небольшое возвышение вышел мастер Велсур Арганиф – директор института. Он вступил на должность через несколько дней после гибели отца Хьёласа и прежнего директора. Рядом с Арганифом были учредители Института, и почти каждого из них Хьёлас знал. Помнил их имена, помнил каждое лицемерное сочувственное слово, которое они ему сказали. К сожалению, мастер Нэвиктус не захотел делиться с Хьёласом результатами своего частного расследования, сказал только, что никаких доказательств той или иной правды так и не нашёл. Но кое-какие детали были Хьёласу известны – из разговоров, интонаций, намёков… Пока что ему пришлось довольствоваться этим.
- Добрый вечер, дорогие гости! – неприятно улыбаясь, начал Арганиф. – Рад вас всех приветствовать на сто двенадцатой годовщине со дня основания Института Лёгких Практик. Сегодня здесь собрались самые талантливые, могущественные и самоотверженные маги…
«Бла-бла-бла, - мысленно передразнил Хьёлас. – Сам ты в это не веришь, никому из окружающих до тебя и твоих слов дела нет. Так кому нужна эта игра в любезности?»
Он изо всех сил старался отвлечься, не слушать, просто переждать, не участвуя в реальности. Особенно хотелось пропустить мимо ушей ту часть речи, где директор начнёт вспоминать «тех, кто принёс себя в жертву великому делу науки». Многовато таких будет, если по-честному.
Наконец этот отвратительный эпизод подошёл к концу. Директор сошёл с помоста и по залу начали сновать официантки с подносами. Примерно через час будет вторая часть торжественной церемонии, а после этого можно будет уносить ноги. А пока что можно поприветствовать всех, кого положено. Как сказал мастер Нэвиктус, чтобы не забывали, с кем им придётся иметь дело.
- Хьёлас, - привлёк его внимание наставник и указал на нескольких гостей на другой стороне зала. – Мастер Плэнк сегодня со старшим сыном. Он твой ровесник и о браке, насколько я могу судить, речи пока не идёт – он тоже продолжает обучение. Но всё равно представь им Виору, это будет вежливо.
Хьёлас кивнул, благодаря наставника за подсказку и жестом велел сестре следовать за ним. А потом было море дежурных улыбок и утомительных бесед. Виора поначалу немного робела и забывала о правилах хорошего тона, но потом освоилась, вспомнила правила игры и знакомилась с новыми людьми всё с большей уверенностью. Потом Хьёлас отправился выказывать своё почтение другим гостям, представлять которым Виору было бы неуместно. Когда он закончил с обязательной частью, он обнаружил, что его сестра прекрасно себя чувствует и развлекается вовсю, раскалывая мелкие иллюзии, сплетённые Чимом. Два сапога пара. Хлебом их не корми, дай с плетениями побаловаться.
- Хьёлас, ты чего такой смурной? – спросил у него мастер Нэвиктус. – Расслабься, это далеко не самое тяжёлое испытание в твоей жизни. Если ты будешь закатывать такую драму каждый раз, когда будет происходить что-то неприятное, тебе никаких сил не хватит на эту жизнь.
Конечно, мастер был прав. И Хьёлас честно пытался заставить себя посмотреть на ситуацию иначе, с иронией, а не мрачностью. Он обвёл взглядом зал, чтобы отвлечься хоть на что-то…
…И у него вдруг перехватило дыхание.
Чуть поодаль, между колоннами, стояла девушка. Создание настолько неземное, что у Хьёласа закружилась голова. Такого не бывает, только не в этой жизни, только не в этом зале! Среднего роста, изящная, как паутинка облачного баркрута, и отчаянно-рыжая, такой чистого и солнечного оттенка, какого Хьёлас, с рождения окружённый рыжими женщинами, никогда не видел.
- Кто это? – требовательно спросил он у мастера Нэвиктуса, с трудом удерживая себя на месте, чтобы не подойти к ней вот прямо сейчас.
Мастер проследил за его взглядом, помедлил немного и сказал:
- Забудь, Хьёлас. Не твой уровень.
Эти слова, вполне обыденные и весьма предсказуемые, ужалили на удивление больно. Да, он теперь и сам увидел, что эта цель ему, пожалуй, не по зубам. Даже издалека было видно, во что одета леди и её отец – конечно, этот респектабельный джентельмен рядом был её отцом. Дорогие украшения, пошитая на заказ одежда… Хьёлас, по хорошему, даже здороваться с ними не должен.
- Кто это? – повторил он вопрос.
- Ферп Карога, - сообщил Нэвиктус. – С одной из младших дочерей, я полагаю.
Хьёлас вздрогнул, как будто его ударили, и внимательнее присмотрелся к высокому мужчине рядом с этим ангелом. Он не видел его раньше, но имя было ему знакомо. Слишком хорошо знакомо. Эфор Хлоука, а по совместительству – один из главных подозреваемых мастера Нэвиктуса в убийстве Абсалона Апинго. Вот так совпадение.
Девушка чуть повернула голову, и Хьёлас тут же потерял нить рассуждений, мгновенно забыв, отчего так злился. Он смог лучше разглядеть её причёску – буйные кудри были уложены в замысловатую косу, но непослушные пряди всё равно выбивались и торчали во все стороны, окружая её голову задорным ореолом. Она говорила что-то своему отцу, и то, как двигались её плечи в такт дыханию, как двигались её губы…
Хьёлас моргнул и отвернулся. Нет, ну в самом же деле – глупость в голову пришла. Это бесперспективно, только испортит его репутацию. Он вдруг вспомнил, как мысленно посмеивался над Чимом, который в любовном бреду вспоминал какую-то девчонку, описывал её кожу, руки… Тогда Хьёлас был уверен, что со взрослыми умными людьми такого не происходит, только с такими обалдуями, как Чим. И вот теперь ему самому трудно дышать, потому что самое прекрасное существо на свете – не его уровень.
Да ещё и дочь Ферпа Кароги. «Одна из младших», как сказал мастер Нэвиктус. Она не единственная дочь, а значит, шансы Хьёласа не так уж плохи. Если забыть, кто её отец. А забыть это он не сможет ни при каком раскладе…
Снова раздался мелодичный звон, и директор института взобрался на помост, чтобы вручить ежегодные грамоты и памятные награды. И хотя этого момента Хьёлас ждал с начала вечера как спасения, сейчас он не ощутил ожидаемого облегчения. Он продолжал коситься в сторону дочери Ферпа Кароги. Сам эфор удалился поближе к центру событий, чтобы выразить своё одобрение «лучшим мастерам института». Это был уникальный шанс, который нельзя упускать!
- Хьёлас, не занимайся ерундой, - сказал мастер Нэвиктус, но в голосе его отчётливо была слышна обречённость. Ему ли не знать, что если Хьёлас что-то вбил себе в голову, то так просто от идеи не откажется? Вот только обычно «идее» нужно больше времени, чтобы обосноваться в его сознании… ай, неважно.
Хьёлас неторопливо пересёк зал, обошёл колонну и остановился рядом с девушкой. Охранник, стоявший в нескольких шагах, тут же впился в него пристальным взглядом, но пресекать поползновения, к счастью, не спешил. Несколько секунд Хьёлас просто смотрел на неё, не в силах ни оторвать взгляд, ни что-либо произнести.
Как она дышала! Это было что-то невероятное! Глубоко и расслабленно, с нескрываемым удовольствием… за ней хотелось повторять, её воздух хотелось вдыхать снова и снова, потому что уже в этом была какая-то особая магия, более могущественная, чем сила Медео и всех прочих покровителей Йоголя разом. Притягательная.
Девушка обернулась и заметила, наконец, что её одиночество нарушено, но ничего не сказала, а лишь вопросительно подняла бровь. На несколько мгновений Хьёлас впал в ступор. Язык присох к нёбу, все мышцы замерли, а просто сделать вдох казалось настоящим кощунством. Но потом он не без труда взял себя в руки и сказал:
- Привет. Меня зовут Хьёлас. Хочешь чего-нибудь выпить?
Она едва заметно улыбнулась, её удивительные глаза, странного промежуточного цвета между светло-карим и зелёным, задорно заблестели.
- Нет, спасибо, - сказала она, но каким-то образом Хьёлас понял, что это не отказ продолжать разговор, а просто нежелание что-либо пить.
- Могу я узнать твоё имя? – спросил он, без долгих блужданий вокруг да около.
- Можешь, - она улыбнулась шире. – Если спросишь у моего отца.
Хьёлас поглядел в сторону помоста, не столько, чтобы действительно найти Ферпа Карогу и задать ему вопрос, сколько чтобы просто отвернуться от незнакомки. Глядя на нее, было решительным образом невозможно сосредоточиться. А так Хьёласу удалось не только перевести дух, но и быстренько спланировать дальнейшую тактику.
- Похоже, твой отец занят, - заметил он. – Не хотелось бы его отвлекать. Может, в качестве исключения, назовёшь сама? Если что – я потом перед ним извинюсь.
- Разве что в качестве исключения. Астрид Карога.
Она изобразила лёгкий, чисто символический, реверанс.
- Очень рад знакомству, - искренне сказал Хьёлас.
Она не ответила, а лишь кивнула слегка. Приняла к сведению, что он рад. Хьёлас снова впал в ступор, не зная, что делать дальше. А сделать хоть что-нибудь хотелось!
В поисках вдохновения он снова огляделся, но на этот раз ему повезло меньше – ничто ровным счётом не наводило его на толковые мысли. Чем дольше затягивалась пауза, тем более неловко он себя ощущал. Он чувствовал на себе взгляд Астрид, и это, с одной стороны, было приятно, но чрезвычайно его смущало.
- Интересно, как часто они обновляют левитацию на канделябре? – сказал он невпопад. – Вот была бы хохма, если бы он во время церемонии свалился. – И тут же мысленно выругал себя – ну какой, нахрен, канделябр? Тебе сколько лет, пацан, что тебе такая чушь в голову лезет?
Вот тут бы ему и пожалеть, что он игнорировал большинство мероприятий, на которых его одноклассники «веселили девочек» и отрабатывали все эти простые хитрости поддержания разговора. Но Астрид его удивила:
- Думаю, пару часов назад обновляли. Смотри – контур довольно чёткий, иллюзии искажаются на границе. Так что не будет сегодня хохмы.
В её голосе было столь искреннее разочарование, что Хьёлас не сдержал удивлённый взгляд.
- А ты хорошо в этом разбираешься. Моя сестра вечно жалуется, что их плохо учат иллюзиям. А ты в какой школе учишься?
Астрид снова едва заметно улыбнулась.
- Если твоя сестра – это вон та оторва, которая строит глазки блондинчику, то мы с ней учимся в одной школе.
Хьёлас проследил за её взглядом и действительно увидел Виору. Она смеялась, пытаясь попасть шпажкой от канапе в иллюзорную бабочку, наколдованную Чимом.
- Она не строит глазки! – возмущённо возразил Хьёлас. – Он же мой друг! И… она ещё не закончила среднюю школу!
- Ага, - скептично покачала головой Астрид. – Видала я и менее очевидные заигрывания. И это я, кстати, не о тебе.
Хьёлас почувствовал, что начинает заливаться краской, но раз уж ставка сделана, что ему терять?
- Я вообще достаточно прямолинеен. Не умею ходить вокруг да около. Да и ты, судя по всему, тоже деликатностью не отличаешься.
- Я отличаюсь тем, что мне нужно в данный момент, - сказала Астрид. – А деликатность нужна, чтобы кого-нибудь отшить и при этом не обидеть.
Хьёлас снова завис ненадолго. Это что она имела в виду? Что его можно отшивать, не боясь обидеть? Или что она не пытается его отшить? Ох, как сложно.
- Если что, - решил уточнить Хьёлас. – Я ещё не обижен.
Астрид лишь снова улыбнулась вместо ответа.
Церемония подходила к концу. Сейчас по залу снова пойдут официанты с подносами, а потом будет музыка и танцы. «Вот, точно, - подумал Хьёлас. – Приглашу её. А вдруг согласится?!» От этой мысли у него снова перехватило дыхание. Он вообразил, как прикоснётся к ней – такой хрупкой и нежной… О, нет, к такому испытанию он, пожалуй, не готов. Его лицо откровенно пылало, но он изо всех сил старался сделать вид, что чувствует себя вполне нормально.
- А вообще, - сказал он, снова поднимая взгляд к канделябру, - обновить могли иллюзии, а искажение возникло, потому что рядом с левитационным плетением специально ничего не трогали, чтобы не нарушать лишний раз структуру. Всё-таки перманентная левитация – довольно стойкое плетение, но вот внешний контур может сильно повлиять на сторонние плетения. Так что, думаю, иллюзию специально обводили стороной.
- Или разграничили щитом, - предположила Астрид. - Ещё более простое решение.
Хьёлас подумал, что все их рассуждения вполне могут оказаться бессмысленными и в корне неверными. Всё-таки они находятся в Институте Лёгких Практик, и тут вполне могут быть использованы некие специфические лёгкие плетения, о которых ни он, ни Астрид понятия пока что не имеют. Сам он, впрочем, не далее чем через несколько лун начнёт этому учиться – он собирался записаться на соответствующий курс в старшей школе. А вот девочек такому вообще не учат – даже тех, кто поступает в старшую школу, а таких единицы.
- А ты в каком классе учишься? - как будто между прочим спросил Хьёлас. На глаз довольно трудно было понять, сколько ей лет – слишком уж она была миниатюрной.
- В следующем году заканчиваю среднюю школу, - сказала Астрид и странная тень промелькнула по её лицу, но исчезла слишком быстро, чтобы Хьёлас успел её опознать. – А ты, я так понимаю, перешёл в старшую?
- Как ты догадалась? – удивлённо спросил он.
Астрид едва заметно пожала плечами.
- Хоть ты и кажешься моим ровесником, у меня есть причины думать, что я могу ошибаться. Во-первых, ты явно получил традиционное благородное воспитание, поэтому твоя манера поведения заставляет видеть в тебе человека более взрослого, чем ты есть на самом деле. Ты любишь поумничать, и, судя по манере речи, весьма начитан. А значит, знаешь больше, чем твои ровесники, но ты и словом не упомянул лёгкую магию, которая могла быть использована здесь, - она кивнула на канделябр, - значит, не изучал её даже теоретически, а это обязательный курс для мальчиков старшей школы. Впрочем, ты мог оставить его на потом, на второй или третий год, так что это не показатель. В отличие от твоих рук.
Озадаченный такими рассуждениями Хьёлас опустил взгляд на свои ладони, но не обнаружил ничего, что могло бы его выдать.
- Амулеты, - подсказала Астрид. – Я не вижу у тебя блокировок, только стандартный защитный набор. Ученики старшей школы их не носят в таком количестве даже на каникулах и выходных, а значит, ты ещё не начал обучение. Не думаю, что ты младше меня. Как мы выяснили, та оторва – твоя младшая сестра, - она снова кивнула в сторону Виоры, - а она отстаёт от меня на курс, я видела её в школе. Да и знаешь ты, как мы выяснили, слишком много для третьекурсника. Ты не в одном потоке со мной. И знаешь почему? Ты не поздоровался с мастером Бергсом, - Астрид поглядела на мужчину, которого Хьёлас принял за охранника. – Он с прошлого года преподаёт практику трансформаций. Дальше объяснять?
Хьёлас помотал головой. Практику трансформаций изучают на четвёртом курсе, а раз он не познакомился лично с мастером Бергсом, хотя и не раз слышал это имя от младших студентов, которым писал работы, значит, в прошлом году он был на пятом курсе. Железная логика.
- Да уж, в наблюдательности тебе не откажешь, - признал он. Хотел добавить: «Приятно знать, что я не одинок в своей любви поумничать», но в последний момент удержался. Глупо повторять за ней потенциально обидные вещи, даже если они правдивы. – Да, перехожу в старшую школу. И откладывать курс лёгкой магии на потом не собираюсь. Хочу успеть пройти полный курс в рамках старшей школы, чтобы потом не тратить время на индивидуальные занятия.
- Собираешься посвятить себя лёгкой магии? – поинтересовалась Астрид. – Поэтому ты здесь? – спросила она, имея в виду приём в институте.
- Нет. Я здесь, потому что меня пригласили. А в школе я намерен изучить все доступные курсы. А как иначе прикажешь умничать?
Астрид засмеялась – впервые за время их разговора. Это был довольно сдержанный, но вполне искренний смех, и Хьёлас тоже невольно улыбнулся.
- Веселитесь, детки? – снисходительно спросил вернувшийся к дочери Ферп Карога, и Хьёлас почувствовал, как у него внутри всё застывает от смешения противоречивых чувств. Но он решил быть в первую очередь вежливым. Он отступил на шаг, слегка поклонился и сказал:
- Простите, мастер, что нарушил одиночество вашей дочери, заблаговременно не представившись. Меня зовут Хьёлас.
Эфор уставился на него озадаченно, явно приятно впечатлённый его манерами. Но всё-таки обратил внимание на то, что фамилия не была названа.
- Хьёлас?.. – вопросительно повторил он.
- Хьёлас Апинго, - спокойно, размеренно. Вдох, выдох. Ферп Карога не может не знать этой фамилии, и наверняка догадался, кем Хьёлас приходится покойному Абсалону.
- Очень приятно, - сказал эфор, но в его голосе было слишком много недоброжелательного скепсиса, и это явно не укрылось и от Астрид. Во всяком случае, она выглядела озадаченной, хотя ничего и не говорила. – Могу я вам чем-то помочь, Хьёлас?
- Мы просто разговаривали с Астрид, - сказал он.
- Понятно, - холодно сказал Ферп и отвернулся, подзывая официантку, всем своим видом давая понять, что все разговоры окончены.
Хьёлас растерянно потоптался на месте. Пожалуй, сейчас ему действительно лучше уйти. Но всё-таки он спросил на прощание, обращаясь к Астрид:
- Можно я пришлю тебе нунция?
Она неуверенно улыбнулась и уже открыла рот, явно собираясь дать разрешение, как вдруг снова вмешался её отец:
- Не стоит, это будет излишне. Всего хорошего, Хьёлас.
Ошарашенный таким бесцеремонным запретом, он отступил на несколько шагов, а потом обернулся, и, убедившись, что Астрид видит его, а Ферп – нет, улыбнулся уголком рта, давая понять: я не признал поражения, но пока что сделаю паузу и продумаю дальнейшую стратегию. Астрид неуверенно улыбнулась в ответ. Но потом отец заговорил с нею, и она была вынуждена отвернуться.
А Хьёлас вернулся к своим.
- Мы возвращаемся домой? – кисло спросила Виора.
- Как хочешь, - сказал Хьёлас, поняв, что они с Чимом довольно неплохо проводили время, балуясь с иллюзиями. – Можем не торопиться.
Она поглядела на него удивлённо – обычно он старался убраться с таких мероприятий как можно быстрее. Мастер Нэвиктус сделал вид, что ничего особенного не произошло. Вот и славно. Ничего ведь действительно не случилось. Просто Хьёлас познакомился с настоящим чудом.
Остаток вечера он тайком наблюдал за Астрид и думал: «Что за бред, Ёл? Ты ведь не собирался даже думать об этом, пока не выдашь Лаэту замуж. И что теперь? Будешь бегать за этой красоткой, с которой тебе, откровенно говоря, даже близко ничего не светит?»
Но какая-то нерациональная и совершенно свихнувшаяся его часть кричала: плевать на всё! Хочу – или гори всё синим пламенем!
«Ну и что ты, в самом деле, собираешься делать? – спрашивала его рациональная часть. – На свидания ходить? С ней? И зачем ты ей нужен, сирота, попечитель трёх женщин, без единого лишнего тама в кармане».
«Но я же ей понравился! – отчаянно отказывался признавать поражение внутренний мечтатель. – Она улыбалась мне! И не пыталась отшить».
«Ладно, допустим, она проявит ответный интерес. Когда ты собираешься найти на это время? От чего ты откажешься – от учёбы или от работы в Мёртвом Городе?»
«Я всё успею. Главное – правильно спланировать дела…»
«Угу. Ты сам-то в это веришь, герой-любовник? Прикинь, сколько стоят её украшения и сравни с примерной стоимостью всего твоего имущества. И ещё раз ответь на вопрос: что ты можешь ей предложить?»
На этом внутренняя дискуссия была закрыта. Хьёлас стоял с дежурной улыбкой и мрачными мыслями, но увозить домой Виору не торопился. Пусть хоть она получит удовольствие от вечера.
Он присмотрелся к ним с Чимом. Ну и где тут заигрывания? Обычные хорошие друзья, развлекаются на скучном банкете, как могут.
Хьёлас вздохнул. Ну почему всё в этой жизни не может быть простым и понятным?
На следующее утро Хьёлас проснулся с головной болью и дурным настроением. У него никогда не было проблем с самооценкой, он считал, что прекрасно справляется с запросами реальности с оглядкой на те условия, в которых оказался. И вот теперь вдруг оказалось, что всего, что он делает и может сделать в принципе, недостаточно, чтобы получить желаемое. То есть он и раньше осознавал, что в мире, наверное, есть вещи, абсолютно ему недоступные, но никогда прежде он не видел их собственными глазами и не предполагал, что может их вдруг возжелать. Это было неприятное открытие.
- Доброе утро, Хьёлас, - хором сказали мама и сёстры, едва он вошёл на кухню.
Виора и Лаэта накрывали на стол, мама возилась у плиты, и лишь на секунду она задержала взгляд на его лице.
- Наши планы на сегодня не изменились? – осторожно спросила она.
Хьёлас задумался ненадолго и приложил усилия к тому, чтобы сделать лицо попроще – его семья не должна страдать из-за его личных недоговорённостей с самим собой.
- Всё в силе, - сказал он и занял своё обычное место во главе стола.
Завтрак проходил в некотором напряжении – несмотря на то, что Хьёлас честно старался не выдавать своего дурного настроения, близкие знали его слишком хорошо, чтобы обманываться. После завтрака они собрались и все вместе полетели в Мёртвый Город – чтобы мама могла увидеть своими глазами ныне доступную территорию, и чтобы вместе составить план дальнейших действий.
Через некоторое время Хьёлас заметил, что ему уже не составляет труда оставаться в хорошем настроении. Улыбки сестёр и деликатные мамины подначки возымели эффект – он взбодрился. Что ж, как-то ведь он жил четырнадцать лет без Астрид Кароги – проживёт и дальше. Не последняя девушка в его жизни. А к следующей встрече он будет готов: для того, в конце концов, он и направляется в Мёртвый Город – чтобы обеспечить себе и сёстрам то, на что раньше они рассчитывать не могли.
На этот раз найти нужное место было легче – Хьёлас запомнил ориентиры. И всё равно для подстраховки он предпочёл направить вперёд светляка – на этот раз ему помогала Виора. И не потому, что Хьёлас сам не мог одновременно управлять вэйпаном и плести заклинания, а просто чтобы дать сестре возможность продемонстрировать своё мастерство. Что она и сделала не без удовольствия.
Приблизившись к площади, которую они с Чимом присмотрели в прошлый раз, Хьёлас несколько раз облетел вокруг, убеждаясь, что поблизости нет хищников, и только потом приземлился. Он помог маме и сёстрам выбраться из вэйпана, а потом повёл их к дыре в земле, которую расковыряли они с Чимом в прошлый раз.
- У древних, видимо, была какая-то странная магия, завязанная на подземных потоках, - сказал Хьёлас, указывая на странные слои и поддерживающие сетки. – Думаю, с помощью таких странных конструкций они пытались сконцентрировать фоновую силу.
- И вы с Чимом просто так взяли и разрушили древние плетения? – недоверчиво спросила Виора, разглядывавшая странную сеть из неизвестного материала. – Поверить не могу, что он тебе это позволил и не попытался их изучить…
- Здесь не было никакой магии, только физический план, - сказал Хьёлас. – Разве что тут замешаны какие-то секреты древних, ныне утраченные, но я в это, признаться, не слишком верю.
- Здесь очень давно не было никакой магии, потому и земля так крепко спит, - сказала Лаэта. Она сидела рядом с ямой, положив ладони на землю и как будто прислушиваясь к ощущениям. Наблюдать за её действиями было довольно странно и ужасно мило: очевидно же, что никаких особенных ощущений у неё быть не может – она ещё никогда не изучала магию и не работала с собственными потоками. Но, видимо, просто повторяла жест, который наблюдала у мамы или у Хьёласа, и это было так очаровательно!
- Лаэта, солнышко, отойди в сторонку и смотри по сторонам, - велел ей Хьёлас. – Если увидишь что-нибудь странное – сразу говори, ладно?
- Хорошо, Хьёлас.
Она выполняла его распоряжение настолько хорошо, насколько это можно ожидать от шестилетней девочки. Конечно, дозорный из неё был не ахти – куда интереснее ей было наблюдать за работой других членов семьи. Но и сам Хьёлас, и мама, и даже Виора то и дело оглядывались по сторонам: оказаться застигнутыми врасплох какими-нибудь местными тварями никому не хотелось.
Виора и мама колупали верхний – самый простой – слой земли и левитировали прочь всё то, что Хьёлас выковыривал с глубины. И хотя работали они слаженно, к вечеру удалось очистить лишь небольшой участок – какие-то несчастные несколько футов. Но всё равно они были очень довольны – это было больше свободного грунта, чем они могли вообще себе вообразить.
- Вот бы вырастить здесь кайфар! – мечтательно сказала Лаэта. – Тогда у меня была бы своя комната. И большая оранжерея, и кухня, и красивые коридоры…
- Ты для начала парспан вырасти, - снисходительно сказала ей мама, а потом обернулась к Хьёласу. – Земля всё-таки очень слабая, не думаю, что до осени тут удастся вырастить хоть что-то.
Хьёлас сдержал тяжёлый вздох. Как же он надеялся услышать обратное! Но ладно, будем работать с тем, что есть…
- Что нужно, чтобы это исправить? – Он, конечно, изучал в школе базовую ботанику, но до такого опыта и знаний как у мамы ему ещё учиться и учиться.
- Органические удобрения и много хорошей чистой фоновой магии. В следующий раз прихватим из дома обломки старых амулетов, но, сам понимаешь, это не лучший вариант. Кроме того, надо будет что-то решить с пресной водой для полива, нельзя рассчитывать только на дожди. Мы можем, конечно, возить воду из дома, но лучше, мне кажется, наладить опреснение морской воды.
Хьёлас кивнул, а потом кое-что вспомнил. Там, поодаль, в развалинах, лежали потроха радиоволка, если падальщики не позарились, а это маловероятно. Путь был недалёкий, и Хьёлас решил не возиться с вэйпаном. Соблюдая осторожность, стараясь двигаться очень быстро, он принёс то, что осталось от зверя и показал маме.
- Ну что ж, это лучше, чем ничего, - оптимистично сказала она, явно стараясь не морщить нос от жуткого запаха, и стала объяснять Хьёласу и Виоре, как обработать потроха, чтобы ими можно было удобрить почву без риска расплодить какую-нибудь заразу.
Домой они возвращались уставшие, но в приподнятом настроении. Даже Хьёлас немного воодушевился: у него не было всего, чего он хотел, но было больше, чем когда-либо раньше.
- О! – удивлённо и радостно воскликнула Виора, когда они поднялись с парковки и свернули в проход, ведущий к их квартире. – Чим, ты что здесь делаешь?
Хьёлас вынырнул из своих мыслей и уставился на друга. Неужели они договаривались о встрече, и он каким-то образом умудрился забыть? Чим сидел на пороге, и, кажется, прождал довольно долго.
- Что-то случилось? – встревоженно спросил Хьёлас, снимая с двери сторожевые плетения.
- Ничего катастрофического, - с кислым видом сказал Чим, и только теперь Хьёлас заметил большую сумку рядом. – Мы можем поговорить наедине?
- Конечно. Это очень срочно, или мы сначала поужинаем?
- Это… не очень срочно, - сказал Чим с нетипичной для него робостью – явно не хотел напрашиваться на угощение. Но глаза его заблестели при одном упоминании еды, Хьёлас заволновался сильнее.
- Значит, сначала ужин, - заключил Хьёлас. – Мама, что мы можем сделать, чтобы ускорить этот радостный момент?
Донова, судя по всему, тоже заметила неладное, и сказала:
- Я собиралась приготовить жаркое с остатками мяса, но если вы не хотите ждать, можете доесть утренние оладьи. Сейчас я быстренько нарежу к ним салат…
- Я могу сделать салат, мама! – неожиданно вызвалась Виора. Она улыбалась до ушей, глаза её сияли как звёзды.
Хьёлас озадаченно таращился на сестру. Она всегда была позитивной и оптимистичной, и, пожалуй, самой энергичной в их семье, но сейчас она двигалась вчетверо быстрее обычного, а интонации её становились то слишком громкими, то едва слышными. Что происходит вообще?
- Хорошо, Виора, - согласилась мама, хотя на секунду или две тоже настороженно нахмурилась. – Лаэта, золотко, давай сюда семена, которые ты утром брала, раз уж они не пригодились, и иди мыть руки…
- Они пригодились, - сказала Лаэта. – Я их посадила.
- Зачем? – всплеснула руками Донова. – Я же вам объяснила, та земля ещё не готова давать жизнь растениям…
- Ты сказала, что чтобы вырастить кайфар надо вырастить сначала парспан. Это потом ты сказала, что не надо, но я уже посадила…
Донова досадливо махнула рукой. Что ещё она могла сказать? Лаэта не виновата в том, что ей дали нечёткие инструкции.
Хьёлас привычно почувствовал лёгкий укол досады, как и всякий раз, когда ему приходилось терпеть неоправданные убытки – пусть и мелкие, вроде пакетика семян. Но он утешил себя тем, что эта ошибка прибавит Лаэте жизненного опыта и понимания, и пригласил Чима за стол. Виора суетилась с овощами и зеленью, и наблюдать за ней было довольно забавно. Вообще-то на кухне она чувствовала себя не очень уверенно, но до того момента, как требовалось подойти к плите, справлялась неплохо. К счастью, салат термической обработки не требовал, и у Хьёласа с Чимом был шанс нормально поужинать.
Чим выглядел мрачным, на вопросы отвечал односложно, улыбался явно через силу. Хьёлас мог лишь догадываться о том, что повергло его обычно неунывающего друга в такое состояние. И эта сумка… неужели собрался куда-то? Или вляпался в историю, и теперь ему надо спрятать улики? Нет уж, Чим прекрасно знал, что в доме у Хьёласа уликам не место, и не стал бы так его подставлять. Забавным был тот факт, что сама идея существования улик не казалась такой уж невозможной…
- Идём в кабинет, - предложил Хьёлас, когда заметил, что его друг, вроде бы, насытился.
Тот коротко кивнул и слегка нахмурился, то ли сосредотачиваясь, то ли волнуясь. И вот, наконец, они одни в кабинете, Хьёлас помедлил немного, предлагая Чиму расположиться на диване первым, но друг, вопреки ожиданиям, занял кресло рядом с рабочим столом Хьёласа. Деловой разговор? Это что-то новенькое в их репертуаре. И хотя Хьёлас испытывал неприязнь к самой идее мешать дела с дружбой, он решил для начала выслушать, а для этого уселся в собственное кресло.
- Хьёлас, у меня к тебе просьба, - заметно смущаясь, но всё же решительно начал Чим. – Я понимаю, что ты и сам не в самой лёгкой ситуации, но я даю тебе слово, что сделаю всё, чтобы не осложнять тебе жизнь… в общем… Хьёлас, можно я поживу у вас некоторое время? Я могу спать хоть в оранжерее, хоть в гостиной, хоть в коридоре – мне всё равно. А еду я отработаю. Я же знаю, что тебе моя помощь в Мёртвом Городе не повредит. Пожалуйста, друг, выручай. Я не знаю, что мне делать!
Хьёлас озадаченно покивал, укладывая в голове новую информацию. У него сразу же возникла тысяча вопросов о том, что случилось, и всё ли в порядке у мастера Нэвиктуса, и почему Чим не прислал нунция, если что-то стряслось… Но потом он понял, что прежде чем переходить к расспросам, должен дать ответ, чтобы не выглядело так, будто он сомневается.
- Конечно, Чим, оставайся, ты мог даже не спрашивать. И отработка в Мёртвом Городе вовсе не обязательна. – Внутренний холодный прагматист попытался взбунтоваться, но Хьёлас его заткнул: слишком многим он был обязан семье Чима, чтобы сейчас выставлять счета за кров и гостеприимство. – Ты можешь занять мою спальню, я прекрасно смогу поспать в кабинете. Но, может, расскажешь, что случилось? Это не обязательно, Чим, я не собираюсь лезть в твои дела, если…
- Да нечего рассказывать, - махнул рукой тот. – Мы с отцом вконец разругались. Утром я попытался поговорить с ним о том, как бы мне отправить Асу на собеседование с мастером Леййисом, раз уж это необходимо, чтобы я продолжил обучение в старшей школе. Так он знаешь, что на это мне сказал? Что девочки обучаются в старшей школе только по разрешению их опекунов. А у него, хвала Великим, только одна дочь, и зовут её не Аса!
Хьёлас задумчиво молчал, пытаясь понять, что не так с этой позицией, которую выбрал мастер Нэвиктус. То есть логически она действительно безупречна. Но почему, интересно, он так упорно отказывает в помощи Чиму? Неужели действительно не хочет, чтобы он продолжал обучение? Это довольно странно. Впрочем – ну их, чужие семейные конфликты, пусть сами разбираются.
- Я тогда спросил, как отец видит мою дальнейшую жизнь без полного образования, - продолжил, тем временем, Чим. – Я, конечно, умею плести самые чудаковатые заклятья, но пользы от них немного, и без сертификата меня ни в какую более-менее серьёзную фирму не возьмут. Я спросил, ожидает ли он, что я буду обучаться заочно, без учителей, а только по учебникам. А он мне знаешь, что на это ответил? «То, что ты научился читать, ещё не означает, что ты способен применить знания на практике». Понимаешь, Хьёлас? Он меня идиотом считает. Да, я не такой гений в теории как ты или как Золтан, но разве у меня есть выбор?
- Не думаю, что он намекал именно на это, - деликатно возразил Хьёлас. – Просто одних книг действительно недостаточно, чтобы освоить, например, ту же лёгкую магию.
- Ну так я и не о лёгкой магии говорю, - проворчал Чим. – Да, я бы занялся ею, если бы поступил в школу, но если придётся рассчитывать только на себя… ну, могу же я обучиться амулетам, стихиям, протекционизму?
- Это может быть опасно, - осторожно сказал Хьёлас, чтобы не деморализовать окончательно друга. У него возникли кое-какие смутные подозрения, но делиться с Чимом он ими пока что не собирался. – Вдруг ты что-то сделаешь неверно, и плетение навредит тебе или кому-то другому? Даже в школе несчастные случаи – не редкость, особенно в старшей. Думаешь, я так долго сомневался в продолжении учёбы только потому, что это повлекло бы финансовые трудности? Нет, я просто не хотел, чтобы мама и сёстры в случае чего оказались в приюте.
- И как ты всё-таки решился? – спросил Чим. – Ах, да, дай угадаю. Ты заручился поддержкой человека, которому доверяешь, переписал завещание на его имя при условии, что он о них позаботится, так? И этот человек, безусловно, знает о твоём маленьком секрете в Мёртвом Городе, так?
В его голосе была слышна неприкрытая обида, но не на Хьёласа, а на отца.
- Нет, на самом деле хорошо, что он хотя бы тебе помогает, - удручённо покачал головой Чим. – Тебе это действительно необходимо. А вот если я не продолжу обучение – кому от этого будет хуже, кроме меня самого?
Велико было искушение поделиться своими догадками, но Хьёлас прикусил язык. Во-первых, не факт, что они верны. Во-вторых, если мастер Нэвиктус по какой-то причине не объясняет всего своему сыну, то и лезть в их дела не стоит. И всё же нельзя было просто промолчать – Чим явно нуждался в поддержке.
- Уверен, ты что-нибудь придумаешь, - сказал Хьёлас. – В конце концов, ты можешь присылать в школу свои проекты, рано или поздно кто-нибудь ими заинтересуется, и тебе дадут рекомендацию. Кроме того, до начала следующего семестра ещё больше двух декад, и многое может измениться. Ну, а если нет, что ж, придётся пропустить семестр или два, невелика беда. Многие возвращаются в школу после небольшого перерыва.
- Ты забываешь, что я и так на год отстаю от своих ровесников, - сказал Чим. – Я и в среднюю школу поступил на год позже, потому что тогда Аса начала отстаивать свои права и я не мог её контролировать. А перерывы в обучении – это всегда риск, что сила остановится в развитии, потеряет гибкость, и тогда я уже точно ничему не смогу научиться… Ладно, Хьёлас, извини, что я тебя всем этим гружу.
- Ничего страшного, - поспешил заверить он. – Если тебе нужно выговориться, мы можем продолжить обсуждение, срочных дел у меня нет, а нунциев позже приму…
- Да не о чем выговариваться на самом деле, - удручённо сказал Чим. – Я сам до конца не осознал, что сегодня произошло… я просто психанул в какой-то момент. Когда отец начал намекать на то, сколько стоит аренда жилья… нет, он вовсе не собирался выставлять меня из дома, просто намекал, что мне не следует бездельничать. В общем, всё сложно. Надеюсь, мне не придётся долго злоупотреблять твоим гостеприимством. Когда всё немного уляжется у меня в голове, я решу, что делать. Может, действительно пойду поработаю где-нибудь подмастерьем, чтобы оплатить школу.
Хьёлас покивал в такт словам друга, хотя иллюзий на последний счёт не питал. Он прекрасно знал, что план почти невыполним. У него самого рекомендаций от мастеров было достаточно, чтобы получать стипендию, а после небольшого торга удалось даже выбить сумму более серьёзную, чем предлагали изначально. Чтобы просто бесплатно продолжить обучение – без стипендии но с полным обеспечением – достаточно иметь одну рекомендацию от любого из мастеров школы. Чиму же, несмотря на его несомненный талант к плетениям, ни один мастер рекомендацию пока что не дал, что и привело его к нынешней ситуации. Проблема в том, что для того, чтобы продолжить обучение без рекомендаций, нужно заплатить. Если Чим будет работатьподмастерьем, ему понадобится не меньше трёх лун, чтобы накопить нужную сумму – это в том случае, если ему не придётся тратить деньги на жильё и обеспечение самого себя всем необходимым. Необходимость арендовать жильё увеличит этот срок вдвое. А ещё нужно чем-то питаться…
Хьёлас мог бы выручить друга и позволить ему остаться на нужный срок – безо всяких отработок. Конечно, это будет сопряжено с некоторыми неудобствами и сделкой с правилами приличия. Когда сам Хьёлас поедет в школу, а Чим останется, это может породить самые разные неприятные слухи. И если Чим найдёт себе работу, он не сможет помогать в Мёртвом Городе, как обещал… Но Хьёлас одёрнул себя: он не собирался извлекать выгоду из бедственного положения друга, это было бы не по чести. Впрочем, прежде чем давать какие-либо обещания и делать предложения, он должен был и сам всё как следует обдумать.
- Оставайся, сколько потребуется, - сказал он. – Завтра мы снова собирались отправиться в Мёртвый Город, но тебе вовсе не обязательно лететь с нами. Ты можешь остаться и уладить свои дела…
- Спасибо, Хьёлас, - с искренней признательностью сказал Чим. – Но я не думаю, что до завтра у меня созреет какой-нибудь действенный план, так что я выполню своё обещание – буду вам помогать. А там… может, действительно что-то придумаю.
Хьёлас проводил Чима в собственную спальню, потом поставил в известность семью о том, что некоторое время у них в доме будет жить гость. Никто не возражал, но Хьёлас заметил что мама чуть нахмурилась. Она никогда не ставила под сомнение его решения, тем более при свидетелях, но сейчас у неё явно были возражения. Однако Хьёлас не стал уточнять. Он достаточно доверял Чиму, чтобы быть уверенным, что он не создаст проблем. Да и как, в конце концов, отказать в помощи другу?
========== 3. Аса ==========
На следующий день они снова полетели в Мёртвый Город. Надо было расчистить участок побольше, чтобы начать его обработку, а мама хотела испытать ещё одно плетение, которое позволит земле накапливать силу из воздуха быстрее, чем это происходило бы естественным путём.
- Ой! Смотрите, что это? – воскликнула Лаэта, едва они начали снижаться над своей площадью. Хьёлас, который как раз собирался сделать несколько кругов и проверить, нет ли у них незваных гостей, посмотрел, куда указывала сестра, и увидел здоровенного бронетальца. Его сердце забилось быстрее – испуганно и радостно.
- О, и ещё один! - сказала Виора. – Что это они сюда пожаловали?
Хьёлас мысленно поморщился – приходили бы по одному! А то пока они будут разбираться с одним, второй уйдёт в пустую зону, где магия бессильна… Но Чим подал идею.
- Виора, сможешь левитировать одного, чтобы не убежал?
Сестра нерешительно покосилась на Хьёласа – разрешит ли участвовать в мероприятии? Но он не возражал, и она неуверенно покачала головой.
- Большой.
- Я помогу, - сказала мама. – Только вы постарайтесь побыстрее, ладно?
- Ладно, - воодушевлённо сказал Хьёлас и стал спускаться ниже, выбирая наиболее удобный ракурс. Таким образом, чтобы мама и Виора не потеряли из виду второго, и чтобы в случае, если придётся гнаться за ним, не попасть в пустую зону.
Бронеталец лениво ковырялся в груде камней, сваленной Хьёласом в прошлый раз. Что он там рассчитывал найти, понять было сложно, но делал он это весьма усердно. Звери здесь были непуганые – уже много сотен лет люди не пытались отвоевать у них территорию. И этот гигант даже ухом не повёл, когда вэйпан бесшумно снизился неподалёку.
- По брюху, на счёт «три»? – Хьёлас бросил взгляд на Чима, тот кивнул. – Девочки, готовы?
- Да.
Хьёлас сплёл силу в плотный комок и вложил в неё самое мощное намерение, на которое был способен в тот момент.
- Один. Два. Три!
Он сбросил плетение с пальцев, придав ему нужное направление. Чим не зря был лучшим в этом деле – его плетение было более стремительным, более точным и сконцентрированным; он умудрился подгадать таким образом, чтобы выпустить силу немного позже, чем Хьёлас, чтобы их удары настигли зверя одновременно. Должно быть, помогла их давешняя «тренировка» с радиоволком, и это новое чудовище, огромное, и, казалось бы, неуязвимое, было повержено меньше, чем за полминуты. Его даже преследовать почти не пришлось.
- Падает, падает! – взвизгнула Виора. – Сейчас упустим!
Хьёлас резко развернул вэйпан и направил его ко второму бронетальцу. Чим уже сплетал удар, и каким-то образом умудрился попасть в монстра прямо в движении. Мама и Виора не могли его больше удерживать, и он начал снижаться. Но в последний момент сестра сумела развернуть его в воздухе так, чтобы уязвимое брюхо оказалось открытым. Ещё несколько ударов – и дело сделано.
Импровизированная охота удалась на славу. Осталось сообразить, что делать с двумя огромными тушами. Жалко же, если пропадут зря.
Хьёлас сделал ещё пару кругов над площадью, убеждаясь, что других гостей нет, и только потом опустил транспорт на твёрдую землю. Они все вместе приблизились к более крупному бронетальцу. Он был повержен, но всё ещё дышал. Хьёлас добил его одним ударом сконцентрированной силы.
- Неплохо, - сказал он и покосился на Чима. Казалось, что тот принёс им удачу. Забавное стечение обстоятельств: именно сегодня, когда Чим оказался с ними, пожаловали целых два великолепных зверя. Сам Хьёлас с ними бы не справился. Объединив усилия с мамой и Виорой, они, возможно, уложили бы одного, да и то, пришлось бы как следует повозиться.
Вдруг совсем рядом раздался жалобный всхлип. Хьёлас обернулся и увидел Лаэту, которая уже почти захлебнулась беззвучными рыданиями. Она отвернулась, закрыв лицо руками и явно пыталась скрыть свои эмоции, но это ей не удалось. Хьёлас озадаченно уставился на мать, надеясь, что она объяснит, что происходит, но та лишь досадливо закатила глаза и мягко сказала:
- Лаэта, дорогая, здесь не о чем так убиваться. Это часть естественного жизненного цикла; эти звери пришли сюда, чтобы встретить свою судьбу.
- Им… бо-ольно, - всё ещё всхлипывая, протянула Лаэта.
- Им было больно всего несколько секунд, - сказал Хьёлас, быстро размышляя о том, сколько правды о реальности его маленькая сестра готова принять. – А теперь он свободен. Не жалей его – уже поздно. Лучше с благодарностью прими его жертву – это будет лучшее, что ты можешь для него теперь сделать. Справишься?
Лаэта молча покивала, всё ещё продолжая размазывать слёзы по щекам. Хьёлас счёл, что заставлять её участвовать в разделке туш, было бы преждевременно, с учётом её реакции, и он сказал:
- Ступай, подготовь почву для удобрения. В смерти этих красавцев будет куда больше смысла, чем было в их жизни. Они помогут земле проснуться, а нас обеспечат едой на несколько декад.
Лаэта снова кивнула, и, не поднимая головы, пошла к яме с грунтом. Хьёлас огляделся вокруг, опасности не обнаружил, а потом озвучил новый план действий.
- Разделаем туши, обработаем потроха и кости, чтобы можно было использовать в качестве удобрения, а потом сразу полетим домой. Мне понадобится время, чтобы сплести стабильный охлаждающий контур, чтобы мясо не испортилось. Мама, Чим, вы займётесь тем, вторым? А мы с Виорой этого оприходуем.
Никто не возражал, и все приступили к работе. Время от времени Хьёлас оглядывался, убеждался, что мёртвые бронетальцы не привлекли падальщиков, и что Лаэта в порядке, и возвращался к работе.
Самым сложным было снять с бронетальца тяжёлую прочную чешую. Но они с Виорой быстро сообразили, как подойти к делу наиболее эффективно. Они по очереди приподнимали пластины, в то время как второй направлял узкое плетение в кожу у основания.
- Они ведь отражают магию, да? – спросила Виора, стуча кулаком по одной из чешуек.
- Скорее, поглощают, - предположил Хьёлас. – Вообще эти твари живут в зоне без магии, и там… я даже не представляю, как они могут там находиться. Наверное, дело в том, что они никогда и не знали, что это такое – фоновая сила. Поэтому вряд ли они могут ей противостоять. А вот поглощать плетения, как сухая губка воду – могут.
- А как ты себя чувствовал, когда ходил там, в пустой зоне? – осторожно полюбопытствовала Виора. Вообще эта тема была под запретом только для обсуждения с посторонними, но почему-то даже у него лично ни Виора, ни мама, до сих пор ни о чём таком не спрашивали.
- Как будто опоры под ногами не чувствовал. Всё время боялся упасть. И очень быстро уставал – Сердце Пустоты вытянуло из меня всю силу.
- А какое оно? Большое?
- Они разного размера, - сказал Хьёлас. – Похожи на чёрные блестящие камни, размером примерно с голову или чуть больше… жуткая вещь, не хотел бы я снова с ней встретиться.
Он сжал и разжал левый кулак. Воспоминания слишком живо воскресли в памяти и отдались неприятной покалывающей болью в пальцах, которыми он случайно прикоснулся к одному из Сердец.
- Как думаешь, мы сможем когда-нибудь пойти к нему вместе? Чтобы я могла посмотреть?
- А зачем тебе? – удивлённо спросил Хьёлас.
- Интересно.
Хороший аргумент – и возразить нечего.
- Не исключено, но пока что я даже не представляю, как мы можем сделать это безопасно. Там же нельзя использовать магию – вообще никакую. Плетение рассыпается, едва начинаешь его формировать, а потом и вовсе неоткуда силу взять – всё исчезает, и снаружи и внутри. Мне просто повезло, что у меня была очень надёжная подстраховка. Второй такой шанс, если и выпадет, то очень не скоро.
Виора понимающе покачала головой.
- А зачем оно тянет силу, как думаешь? – спросила она. – Как в него столько помещается? И если оно такое ненасытное, то почему влияет только на две мили вокруг?
Хьёлас пожал плечами. Ему было неловко признаваться, что в тот момент, когда он занимался этим, теоретическая часть интересовала его очень мало, только практический аспект. Да и потом как-то не до того было – последняя сессия в средней школе, возня с документами, да и ещё куча всяких мелких дел и обязанностей. Но он обещал себе однажды вернуться к этому вопросу.
Справившись, наконец, с чешуёй, и отодвинув груду пластин в сторону, Хьёлас и Виора начали сдирать со зверя шкуру. Он огляделся: мама и Чим справлялись быстрее – они уже разбирали тушу на части. Лаэта же удобряла землю обработанными останками вчерашнего радиоволка. Судя по тому, что мама ей не препятствовала, всё делалось правильно.
- Лаэте нравится ковыряться в земле, - прокомментировала Виора, проследив за взглядом Хьёласа. – Будь у неё выбор, она бы, наверное, спала в оранжерее. Знаешь, так смешно становится, когда она вдруг начинает меня поучать – мол, не так надо подстригать, не так подкапывать!
- Не давай ей слишком умничать, - сказал Хьёлас. – Совсем подавлять, конечно, тоже не стоит, но пусть держится в рамках приличий.
- Знаешь, - задумчиво и с некоторой даже неохотой сказала Виора. – Дело в том, что в тот раз мне даже возразить было нечего. Она была права.
Хьёлас вздохнул.
- Да уж. Умница у нас растёт.
Дальше работали молча. Когда они справились с задачей, время перевалило за полдень. Мама с девочками занялись удобрением почвы, а Хьёлас и Чим остановились перед двумя довольно крупными грудами – мяса и пластин.
- Незаметно доставить домой не получится. Здесь, что ли, заморозить и оставить?
- Можно, - одобрил идею Чим. – А пластины можно закрепить вокруг, чтобы другие звери не позарились и дождь не намочил.
Хьёлас вздохнул.
- Хотел бы я их продать. Да вот только не хочу объяснять, где взял.
- Ну, можно выйти на чёрный рынок. На каком-нибудь далёком кайфаре, чтобы не привлекать внимания.
Хьёлас задумчиво потёр лоб. У него не было ни соответствующих связей, ни навыков. Как бы он хотел открыто и легально реализовать всё, что есть на его очищенном участке! Вот только он прекрасно знал, что стоит кому-то из наделённых властью узнать о его находке, как сразу же найдётся тысяча и одна бюрократическая причина отдать участок властям. Хьёлас не был готов к противостоянию на таком уровне – прекрасно знал, что победить нереально, так же как бессмысленно заглядываться на Астрид Карогу.
- Ладно, - сказал Хьёлас. – Об этом я подумаю позже. Пока что… поможешь мне сплести замораживающий контур?
Чим согласился. Они подготовили яму подходящего размера, обложили её стенки пластинами и подвязали простенькое закрепляющее плетение, чтобы конструкция не рассыпалась от мельчайшего колебания. Потом они сели по разные стороны от ямы, и каждый приступил к делу со своей стороны, чтобы в конце переплести нити и сделать контур цельным.
Хьёлас работал медленно и кропотливо, аккуратно замыкая каждую петлю. Но то и дело ему приходилось возвращаться на несколько шагов назад, потому что, сосредоточившись на технике, он упускал из внимания намерения, и плетение становилось жёстким, но бессмысленным. Чим же был неподражаем – он с такой лёгкостью и неподдельным удовольствием сплетал контур, что даже сама магия, казалось, начинала плескаться вокруг и как будто просить: «Меня! Вплети меня! Я хочу стать замораживающим контуром!» Чим был действительно мастером плетений. Как, к провальщикам, могло получиться, что ни один из мастеров не дал ему рекомендацию? Как можно не дать развиться этому таланту?!
Углубившись в мысли, Хьёлас забыл и о намерении, и даже о технике, и последние петли расползлись, будто бы ехидно посмеиваясь и утаскивая за собой даже удачную часть плетения. Он с трудом успел удержать заклятие от развала, и спешно начал подтягивать узелки. Заметив его мучения, Чим вдруг сказал:
- Давай попробуем сплести в два потока? Мой весёлый и твой философский хорошо уравновесят друг друга.
Хьёлас недоверчиво покачал головой.
- Это будет дольше, не управимся до вечера. Я не хочу задерживаться здесь после наступления темноты.
- Да не дрейфь ты. Твоя мама и Виора смогут отпугнуть зверей, да и у нас амулеты имеются. Хвала великим, сейчас тут магии достаточно. Зато плетение будет дольше держаться. Главное – довести до конца.
Хьёлас колебался. От его сомнений плетение окончательно расползлось невнятной лужицей, так что проще было его развеять и начать заново, чем восстановить.
- Ладно, - сказал он со вздохом. – Давай. Только маму предупрежу, чтобы была готова и не тратила слишком много сил.
Чим тоже развеял своё плетение, и, после всех необходимых приготовлений, они начали заново. Удивительное дело – два потока действительно переплетались очень гармонично и аккуратно. Даже Хьёласу стало легче работать – как будто сила смягчилась вблизи от Чима, стала более податливой от одного обещания находиться рядом с его плетением.
- Магия тебя действительно любит, - удивлённо констатировал Хьёлас. Раньше они с Чимом не работали в четыре руки, и это был действительно интересный новый опыт.
- И это взаимно, - счастливо улыбаясь, сказал Чим.
Работа шла легко и приятно. Чиму, конечно, пришлось замедлиться, чтобы их плетение было синхронным, но Хьёласу каким-то образом удалось работать быстрее обычного. Даже когда он отвлекался и не вкладывал в плетение нужного намерения, поток Чима выравнивал перекос, и ошибка исправлялась сама собой. А иногда в плетении Чима оказывалось вложено слишком много своеволия, и тогда жёсткая структура Хьёласа задавала вектор.
- Так интересно наблюдать за твоей работой, - сказал Чим. – То есть я и раньше видел твои плетения, но сейчас я их чувствую. Ну, ты понимаешь, вблизи.
Хьёлас кивнул. Он теперь тоже лучше понял, как Чим делает то, что делает, но был почти уверен, что сам повторить такое не сможет – для этого нужен особый склад характера.
- Твоя сила похожа не просто на корень, а на сложную разветвлённую корневую сеть, которая расползается сразу во всех направлениях, цепляется за указанное ей место, - продолжил Чим. - Я был прав, когда предложил плести вместе. Потоки действительно удачно дополняют друг друга. Но ты не отвлекайся, давай, плети. Ещё больше половины осталось.
Они продолжали работу, и, кажется, действительно могли успеть до захода солнца. Они оба чувствовали усталость, но были намерены довести дело до конца.
Когда мама и сёстры закончили возиться с удобрением, они приблизились к Чиму и Хьёласу, чтобы понаблюдать за их работой. Мама выбрала средних размеров кусок мяса и отнесла его в вэйпан, чтобы забрать домой. Лаэта уже успокоилась и даже повеселела, а Виора наблюдала за их работой, как завороженная. Хьёлас немного удивился её реакции – не знал, что она умеет улавливать потоки плетений, девочек этому не учат. Впрочем, этому вполне можно научиться самостоятельно – вопрос внимательности и терпения.
Солнце спряталось за горизонтом наполовину, когда Хьёлас и Чим замкнули последнюю петлю и завершили цикл. Окинув взглядом получившийся результат, Хьёлас невольно восхитился – отлично получилось! Он осторожно протянул руку внутрь контура и отдёрнул её – мороз оказался куда более мощным, чем он ожидал. Впрочем, тем лучше – мясо дольше сохранится. Они отлевитировали две туши бронетальцев внутрь и накрыли сверху несколькими самыми большими чешуйками.
Удачный выдался день.
А назавтра они снова вернулись в Мёртвый Город, и теперь работа шла более-менее по плану. Они сумели очистить от загадочных древних наслоений довольно большой участок, хотя и устали до изнеможения, так что на следующий день Хьёлас объявил выходной.
Сам он отдыхать не собирался – только маму и сестёр пожалел, да и Чим выглядел так, словно уже раскаялся, что вызвался помогать. Но тот, на удивление, снова вызвался помогать, едва узнал, что Хьёлас собирается лететь в Мёртвый Город. Хьёлас лишь пожал плечами. Если Чиму так хочется – пусть. Но он начал чувствовать неловкость от того, как много помощи принимает от друга за такую мелкую, казалось бы услугу – право ночевать в его доме.
Чим был непривычно молчаливым и задумчивым. Хьёлас гадал, что творится в голове у его друга, но навязываться с расспросами не спешил. Захочет – сам расскажет. И действительно, уже через несколько часов тот созрел. Когда они прервали работу, чтобы пообедать, Чим начал:
- Хьёлас, я хочу тебя попросить о ещё одном одолжении. Ничего сложного, на самом деле, но я пойму, если ты откажешься. Потому что это может оказаться хлопотно и, возможно, не слишком приятно. Я даже не знаю, чем может закончиться.
Хьёлас насторожился. Ради своего друга он был готов на многое, но только если это не пойдёт в ущерб его семье.
- Говори, - подбодрил он Чима.
Тот вздохнул и потёр ладонью лоб. Он выглядел озабоченным и даже немного огорчённым – как в тот день, когда он ушёл из отцовского дома.
- Вчера вечером я общался с Асой, - сообщил, наконец, Чим. – Я пытался понять, могу ли отправить её к мастеру Леййису.
- И… на чём вы сошлись? – осторожно спросил Хьёлас.
- Она уверяет меня, что не создаст проблем. Мол, это и в её интересах тоже, чтобы я чего-то добился в жизни, а не был подмастерьем мебельщика. Она сказала, что всё сделает наилучшим образом и даже будет прислушиваться к моим подсказкам, которые я буду ей давать.
- Так это же… отлично? – неуверенно спросил Хьёлас. Слишком уж растерянным выглядел Чим.
- Понимаешь в чём дело, - продолжил он. – Кроме её слов, я ещё ощущаю её… часть её мыслей. Те, которые у поверхности, которые питают эмоции, если ты меня понимаешь. И я знаю, что кроме того, чтобы нам помочь, она просто хочет получить свободу, снова обрести власть над телом, двигаться, плести заклинания… Она говорит, что уступит мне главенство, как только дело будет сделано, но…
Чим замялся, но Хьёлас и сам понял.
- Ты ей не доверяешь, так? Ты думаешь, что когда она почувствует вкус свободы, она изменит своё мнение и втянет вас в неприятности?
- Именно, - облегчённо подтвердил Чим, радуясь, что ему не пришлось формулировать это самому. – Я спросил у неё напрямую, как она видит развитие событий в таком случае. Но она утверждает, что создавать проблемы – не в её интересах, как бы здорово ни было оказаться свободной. Она прекрасно понимает, что если меня официально признают невменяемым, для нас сразу закроется половина возможностей. Кажется, она действительно искренне верит в это. Вот только я хотел бы всё-таки подстраховаться.
- И чем я могу тебе помочь? – поинтересовался Хьёлас.
- Сопроводи её к мастеру Леййису, - попросил Чим. – Просто проследи, чтобы она благополучно добралась, не наделала глупостей и не сбежала. Если вдруг начнутся проблемы – пошли нунция Золтану. Он, конечно, папочкин любимый сын и считает меня болваном, но не думаю, что оставит меня в такой беде.
- Я готов помочь, Чим, - твёрдо сказал Хьёлас. - Но как я… как я смогу помешать ей наделать глупостей? Если ты говоришь, что она умеет всё то же, что и ты…
- Просто не дай ей сбежать и потеряться. Следуй за ней, пока не появится Золтан, а он уже что-нибудь придумает. Но я действительно очень надеюсь, что никаких осложнений не будет.
Хьёлас медленно вздохнул. Его друг готов рискнуть, вместо того, чтобы пропустить один семестр и поискать другие варианты. Что ж, его можно понять.
- Можешь на меня рассчитывать, - сказал Хьёлас. – Когда ты собираешься отправиться на собеседование?
- Вечером отправлю нунция к мастеру Леййису, спрошу, когда он сможет меня принять.
Чим явно нервничал от предстоящего ему дела. Но работа у них в тот день шла хорошо и ровно. Они наткнулись на довольно интересную яму, похожую на узкий вертикальный коридор. Внутри была лесенка, по которой можно было спуститься вниз, в тёмные катакомбы. Ребята решили оставить изучение этого места на другой раз, а после захода солнца полетели обратно на Ацокку.
Чим отказался от ужина и уединился в отведённой ему спальне, чтобы отправить нунция к мастеру Леййису и провести очередной раунд переговоров с Асой, а Хьёлас отправился в кабинет, чтобы разобраться с корреспонденцией. Подтверждение из школы о приёме его документов и об утверждении стипендии, приглашение подписать договор. Короткое сообщение от мастера Нэвиктуса о том, что все формальности с их договором улажены, и на днях из канцелярии пришлют копии документов. Он ни слова не спросил о Чиме, а Хьёлас всё ещё не собирался вмешиваться в их дела.
- Мастер Леййис примет меня – точнее, Асу – в сато-нимм после полудня, - сообщил Чим на следующее утро. – Тебе будет удобно, или попросить, чтобы перенёс?
- Удобно, - кивнул Хьёлас. Никаких дел, кроме, собственно, поездок в Мёртвый Город, у него не намечалось, а один день перерыва в работе он вполне может себе позволить.
Следующие дни ничем особым примечательны не были. Хьёлас всё ещё грустил немного об Астрид, несбыточной мечте, но с каждым днём она всё меньше походила на реального человека, а всё больше напоминала волшебный сон, которого в реальной жизни и не было никогда. Хьёлас полностью посвятил себя работе в Мёртвом Городе, стараясь успеть сделать побольше до того, как ему придётся вернуться в школу. Потому что потом будет не до этого – учёба в старшей школе принципиально отличается от всего, что было раньше, и требует полной самоотдачи. Вполне может случиться так, что он уедет в школу, а вернётся аж в конце семестра, или даже через год. О таком развитии событий, при котором он вообще не сможет вернуться, Хьёлас старался даже не думать, хотя предусмотрел и такой вариант. Учёба в средней школе, по сравнению со старшей, считается относительно безопасной, но даже при этом на их потоке было два летальных случая на практических уроках.
В сато-нимм Хьёлас проснулся рано. Чим предупредил его, что Аса будет «при деле» с самого утра, потому что им легче поменяться местами сразу по пробуждении. Он умылся и оделся, и стал прислушиваться к звукам, доносящимся из спальни. Конечно, Аса оттуда никуда не денется, но кто знает, на какие глупости она способна?
Прошёл час, второй. Обычно Чим к этому времени уже бодр и готов ко всему, но теперь почему-то появиться не спешил. Хьёлас пришёл к выводу, что лучше проверить, чем потом локти кусать: в конце концов, Чим сам попросил его о подстраховке. Он осторожно вышел на лестничную площадку и постучал в собственную спальню.
- Можно войти?
Ответа не последовало. Хьёлас осторожно толкнул дверь и повернул ручку светильника. Шторка отодвинулась, и яркий флуоресцентный свет залил помещение.
Чим сидел на кровати, поджав колени к груди, и невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. То есть нет, конечно же, это был не Чим. Это было видно по выражению лица, по едва заметной дрожи в пальцах, по загнанному испуганному взгляду.
- М-м… Аса? – осторожно позвал Хьёлас.
Она едва заметно вздрогнула и поглядела на него. Странно. И вот этого забитого существа опасался Чим? Или она просто усыпляет его бдительность?
- Всё в порядке? – спросил Хьёлас. – Ты не хочешь одеться и спуститься на завтрак?
Едва заметный поворот головы: «Не хочу». Очень странно.
- Аса, Чим, он… с тобой?
Едва заметный кивок.
- Он тебе что-то говорит?
Ещё один кивок.
- А почему ты молчишь?
Никакой реакции. Лишь затравленный взгляд и полный ступор.
Хьёлас чувствовал растерянность. Такого он не ожидал. Или всё-таки притворяется? А потом он вспомнил, что «воображаемая сестра» Чима вообще-то не получала свободы уже больше пяти лет. Немудрено, что она растерялась.
- Слушай, Аса, не бойся, - сказал он. – Я помогу тебе справиться. Ты же хочешь, чтобы Чима взяли в старшую школу? Чтобы вы продолжили обучаться магии?
Аса медленно и неуверенно кивнула.
- В таком случае тебе придётся постараться. Давай, успокойся. Постарайся вести себя, как обычно ведёт себя Чим. Попробуешь?
- Да.
Интонация совсем не была похожа на обычный голос Чима. На миг Хьёласу даже стало жаль Асу. Заложница в мужском теле, ей живётся ещё хуже, чем женщинам при грубых и несправедливых мужьях, потому что она даже вздохнуть незаметно не может.
- Ты сможешь сама одеться? Или… помочь тебе?
Хьёласа накрыл лёгкий когнитивный диссонанс. С одной стороны, он видел перед собой тело Чима, своего лучшего друга, который уже не раз переодевался в его присутствии. С другой стороны, в этом теле, вроде как, находится леди. Ну и как быть с приличиями? К счастью, после некоторого промедления Аса сказала:
- Справлюсь.
Хьёлас облегчённо кивнул.
- Я буду ждать тебя в коридоре.
Она снова кивнула.
Аса возилась довольно долго – то ли никак не могла сосредоточиться и справиться с одеждой, то ли специально оттягивала момент, когда придётся покинуть уютную и безопасную комнату. Когда она, наконец, вышла из спальни, то выглядела явно смущённой – сутулилась, смотрела виновато, ступала робко. Так непривычно было видеть все эти ужимки в исполнении тела Чима!
- Идём, - сказал ей Хьёлас. – Постарайся вести себя спокойно и естественно. Ты ведь знаешь мою маму и сестёр? Потренируйся на них. Потому что мы не знаем, зачем тебя хочет видеть мастер Леййис. Вполне возможно, что он захочет проверить твоё владение магией. И чтобы не было проблем с плетениями, тебе надо успокоиться и прийти в нормальное расслабленное состояние.
- Хорошо, господин Хьёлас.
Он отвернулся, досадливо закатил глаза и первый начал спускаться по лестнице. Скорей бы этот день закончился, и лишь бы мастер Леййис удовлетворился встречей с этой пародией на человека!
Но всё оказалось проще, чем Хьёлас опасался. Завтрак начался в напряжении, потому что все заметили перемены в поведении Чима. И хотя все знали, что сегодня намечается, никто из них не был прежде знаком с Асой. Виора смотрела на неё с откровенным ужасом, мама – с сочувствием, и только Лаэта болтала и рассказывала небылицы, как ни в чём ни бывало. И именно с ней Асе оказалось легче всего установить контакт. Она разговорилась, постепенно начала расслабляться, будто привыкая к возможности разговаривать вслух и производить различные движения телом. Потом она начала обращаться и к другим, и у неё оказалось весьма меткое чувство юмора. Напряжение спало, а последовавшие за завтраком домашние хлопоты, в которых Аса вызвалась помочь, окончательно разрядили обстановку. Так что когда пришло время отправляться в школу, Хьёлас уже нервничал не так сильно.
Когда они сели в вэйпан и полетели к Небесным Пирамидам, Аса вдруг заговорила.
- Чим спрашивает, изменится ли твоё отношение к нему после знакомства со мной.
Хьёлас поглядел на неё изумлённо. Он никак не мог предположить, что в такой момент Чима будет беспокоить подобная ерунда.
- Нет, вряд ли, - честно сказал он. – Я ведь всегда знал о его… особенности. И даже несмотря на то, что у вас много общего, я воспринимаю вас как разных людей.
Аса кивнула и рассеянно улыбнулась. Она перемещалась по вэйпану, выглядывая то в одно окно, то в другое, глядя на океан внизу, облака вверху, пролетающие мимо стаи васканов и другие вэйпаны.
- А как там… Чим себя чувствует? – решился спросить Хьёлас.
Аса усмехнулась.
- Его позабавил твой вопрос. Он сказал, что чувствует себя странно. И непривычно. – Подумав немного, она добавила: - Как и я, впрочем.
Хьёлас не решился дать волю своему любопытству и задавать вопросы об их с Чимом взаимоотношениях. Если что-то вдруг огорчит Асу, это может плохо закончиться. А пока что, хвала Великим, всё идёт спокойно.
Когда они прибыли на школьную парковку и зарегистрировались, Аса сообщила:
- Чим говорит, нас ждут в кабинете «Тау сорок пять».
Хьёлас кивнул, и они зашагали на нужный уровень. Это был один из самых нижних этажей, в узкой части нижней пирамиды. Здесь находились классы и общежития младшей школы – необязательного трёхлетнего курса, на котором учились далеко не все дети. Хьёлас, например, этот этап пропустил. Отец всему учил его сам, а когда его не стало, Хьёлас брал уроки элементарных плетений у мастера Нэвиктуса. Поэтому с мастером Леййисом он знаком не был.
Они дошли до нужного кабинета, и Хьёлас пропустил Асу вперёд. В конце концов, встреча была назначена именно ей, а он лишь сопровождал её на всякий случай. Стушевавшись лишь на несколько секунд, Аса решительно сжала кулаки и постучала.
- Войдите!
Ещё там, в коридоре, Хьёлас ощутил, как по его спине бегут странные мурашки – голос показался ему смутно знакомым. Аса вошла, и он – вслед за ней.
Они оказались в небольшом, но уютном кабинете. Бледно бежевый, почти незаметный на фоне каменного пола, ковёр, большая книжная полка, много комнатных цветов с большими листьями. И запах – странный неуловимый запах, абсолютно точно знакомый, но неузнаваемый. Хьёласу стало трудно дышать, он ощутил странный зуд в затылке.
- Здравствуйте, - тихо сказала Аса. – Я Аса, с… сестра Чима, и я пришла за рекомендацией. А это Хьёлас. Он… он нам помогает.
- Здравствуйте, - с той же церемонностью ответил хозяин кабинета. – Присаживайтесь.
- Добрый день, - в свою очередь поздоровался Хьёлас, с трудом совладав с дыханием.
За рабочим столом сидел мужчина средних лет. Сухощавый, темноволосый, с заострённой короткой бородкой. Хьёлас был абсолютно, на сто процентов уверен, что никогда не встречал его раньше. Но всё равно эти черты и движения казались ему знакомыми. Как неуловимая ассоциация…
Он понял, что таращится прямо-таки неприлично, сделал над собой усилие и на негнущихся ногах подошёл к креслу и опустился в него.
- Всё в порядке? – участливо спросил у него мастер Леййис, видимо, заметив его замешательство.
- Да, в полнейшем, - заверил его Хьёлас, изо всех сил стараясь отбросить странные ощущения. Как будто он здесь уже был. Когда-то давно… при каких-то странных обстоятельствах. Ох, как болит голова!
- Аса, а вы как себя чувствуете? – переключился Леййис на свою главную посетительницу. – Не тяжело справляться с миром после стольких лет заточения?
Она замялась ненадолго, как будто снова оробела, а потом сказала:
- Тяжеловато. Но у меня, вроде, получается.
- Да, и неплохо! – заметил мастер. – Чиму долго пришлось вас уговаривать прийти сюда? Помню, когда вы у меня учились, вы с ним иногда подолгу ссорились, решая, кто пойдёт на урок, и из-за этого часто опаздывали.
- Нет, я сразу согласилась, - сказала Аса. – Я тоже хочу продолжить учёбу.
Мастер Леййис покивал каким-то своим мыслям, а потом заметил.
- Да уж, ты уникальная девочка, Аса. Тебе представился уникальный шанс получить знания, недоступные другим женщинам. Что ты собираешься делать с этими знаниями?
Хьёлас напряжённо нахмурился. Уж не собирается ли мастер спровоцировать Асу на бунт?
- Мне… просто интересно, - пробормотала она. – И ещё… Чим многого может добиться, и знания, они… может быть… однажды он найдёт способ…
Она смущённо умолкла, бросив короткий взгляд на Хьёласа.
- Способ для чего? – подбодрил её Леййис.
- Чтобы… чтобы мы были отдельно, - сказала она почти шёпотом. Причём Хьёласу показалось, что она стесняется не его, а Чима. Неужели они никогда этого не обсуждали?
Мастер покивал с серьёзным видом, но продолжить расспросы не спешил. Хьёлас вгляделся в его лицо, пытаясь понять, что он затеял, и снова у него возникло ощущение, что он встречался раньше с этим человеком. Вот только когда и при каких обстоятельствах?
В затылке снова неприятно загудело, и Хьёлас прикрыл глаза, всего на секунду, и вдруг понял, что что-то в его памяти прячется от него. Что-то, что очень хорошо скрыто и замаскировано… вот только между одной правдой и другой есть крохотная нестыковка. Как будто перекрытие слоёв, нашедших друг на друга. Вот только что обнаружится, если приподнять край…
Мастер Леййис задумчиво постучал карандашом по столу, и Хьёлас вынырнул из своих мыслей, вспомнив, что он тут, вообще-то, по делу.
- А Чим хочет вашего разделения, как думаешь? – спросил мастер после довольно долгой паузы.
- Думаю, да, - без особой уверенности сказала Аса. – Он же меня… опасается, не доверяет мне. Всё время ждёт момента, когда вдруг потеряет надо мной контроль.
Леййис, казалось, заинтересовался последней идеей.
- А такое может случиться? – спросил он.
Аса явно смутилась и даже испугалась. Это было то, чего опасался Чим – что его признают невменяемым и запретят учиться по медицинским показаниям. Должно быть, он ещё тот шум поднял в её сознании.
- Теоретически – да, - тихо сказала Аса.
- И что тогда будет? – продолжал допытываться мастер.
- Тогда я буду на его месте. Буду делать то, что он делал и буду стараться не вызвать подозрений. Я ведь тоже рано или поздно могу утратить контроль. И было бы здорово, если когда-нибудь нам удалось не зависеть друг от друга.
Мастер, казалось, был доволен этим ответом.
- А если у вас не получится? – спросил он.
- Что ж, тогда мы интересно проведём время в поисках, - с явной досадой от самого предположения пожала плечами Аса. - Но я почти уверена, что способ есть. Мастер-вэнант как-то подтвердил, что у нас два ядра, а не одно. А вэнанты умеют перемещать ядра в другие сосуды. Осталось найти способ нас разделить. И найти свободный сосуд.
- И кто из вас покинет это тело?
- Не имеет значения. Думаю, Чим согласится на это, был бы способ разделиться. Или я могу переместиться.
- А он что думает по этому поводу? Вот прямо сейчас – он что-нибудь говорит?
- Нет, молчит. Думаю, он переваривает то, что сейчас услышал.
Мастер вёл себя вполне доброжелательно, и, судя по всему, действительно пытался понять, насколько велик шанс, что тандем Чим-Аса создаст окружающим проблемы, если позволить им учиться. Немного успокоившись, Хьёлас снова погрузился в странные ощущения дежавю.
-То есть раньше вы этого не обсуждали? Не говорили о перспективах расстаться? – голос мастера Леййиса. Почему он кажется таким знакомым?
- Нет. Думаю, Чим просто не верил в такую возможность. Он вообще не верит в себя, считает… что с таким балластом как я, он ни на что не способен.
- А ты как считаешь?
- Я готова его поддержать. Но мы никогда об этом не говорили. Мы вообще редко разговариваем - он мне не доверяет. Вы же знаете, в своё время мы здорово подпортили друг другу жизнь.
И запах. Да, Хьёлас читал, что самым надёжным ключом к восстановлению воспоминаний могут стать запахи. Он осторожно втянул носом комнатный дух… Щель приоткрылась. А за ней…
Сердце забилось быстрее, дышать стало тяжело. Что это? Хьёлас не понимал. Он не помнил. Что-то бесформенное, как будто ускользающее от взгляда. Ну же, давай, я тебя вспомню!
Вдруг ножки стула противно заскрежетали по полу. Хьёлас вздрогнул и снова вынырнул из собственных мыслей. Мастер Леййис поднялся, подошёл к полке и налил себе воды из графина.
- То есть дело только в этом? – спросил он у Асы. - Чим тебе не доверяет, а потому не хочет развиваться, потому что это может привести к утрате контроля?
- Думаю, да, - сказала Аса, но даже Хьёласу было очевидно, что она говорит не слишком искренне.
- И больше никаких причин? – настойчиво допытывался мастер. - Но Чим же должен понимать, что ты не так глупа, чтобы терять собственный шанс на разделение.
И Аса не выдержала. Она не привыкла сопротивляться давлению, даже малейшему.
- Дело… дело не только во мне.
Хьёлас подался вперёд. Он чувствовал, что должен помочь Чиму, защитить его интересы, когда он сам не способен за себя постоять. Его движение не укрылось ни от внимания мастера Леййиса, ни от Асы.
- А в чём? – спросил мастер, оборачиваясь обратно к напуганной Асе.
- Чим не хочет, чтобы я это обсуждала, - сказала она робко, но, на удивление, вполне твёрдо.
- А ты хочешь?
- Я не знаю. Но поскольку последствия моих слов придётся разгребать Чиму, я не буду его подставлять.
Мастер усмехнулся, Хьёлас восхитился. Он такого не ожидал.
- Очень благородно с твоей стороны, - заметил Леййис.
- Это не благородство, - спокойно и немного грустно объяснила Аса. – Я просто знаю, чего хочу. И уж я-то, в отличие от Чима, ничего не боюсь, потому что мне нечего терять. Но я понимаю, что сама я ничего не добьюсь. Если кто-нибудь узнает, кто на самом деле прячется в теле мужчины, меня сразу же лишат всех прав, выпишут огромный штраф, возможно, даже арестуют… я понимаю, что действовать должен Чим. И я не собираюсь ему мешать – даже в мелочах.
- А это мелочи? То, чего ещё, кроме тебя, боится Чим?
- Пожалуй, нет. Но ваша осведомлённость – да. Она нам не навредит, но настроение подпортит.
- Понятно. – Мастер покивал, а потом развёл руками – разговор окончен. - Ладно, я, пожалуй, услышал всё, что хотел. Спасибо, что согласилась прийти, Аса.
- Вы дадите Чиму рекомендацию? – спросила она.
- Я подумаю, - пообещал мастер Леййис.
- Но вы обещали…
- Ничего я не обещал. Я написал ему буквально следующее: я подумаю о возможности дать рекомендацию, только если на собеседование явится Аса. Вот ты явилась. И я подумаю. Всего доброго.
Аса поднялась, и, не ответив, пошла к выходу. Хьёлас бросил последний настороженный взгляд на мастера. Ему так и не удалось понять, что за воспоминания у него ассоциируются с этим человеком.
- Всего доброго, Хьёлас, - с подчёркнутой вежливостью сказал мастер.
- До свидания.
А потом он отвёз Асу обратно на Ацокку. До вечера она не покидала спальню, даже на обед и ужин не явилась.
А следующим утром Чим вернулся на своё место.
========== 4. Порядок дел ==========
Охлаждающий контур, который установили Хьёлас и Чим в Мёртвом Городе, работал на удивление превосходно – даже лучше, чем можно было ожидать от профессионального плетения, которое делали обычно в четыре нити.
- Как думаешь, он долго продержится? – спросил Хьёлас у Чима в один из дней.
Друг остановился над ямой, обложенной чешуйками бронетальца, не без гордости изучил их общее творение и сказал:
- Трудно сказать. Но пока что я не вижу никаких признаков развеяния.
- Может, всё-таки подпитаем? – предложил Хьёлас. – Ведь если контур будет насыщен, меньше шансов, что он разрушится.
- Не стоит, - покачал головой Чим. – Если мы наполним его силой сейчас, то в следующий, когда он достигнет этого уровня ослабления, он снова потребует поддержки. И если её не получит – начнёт развеиваться намного быстрее. Но зато если мы дадим ему как следует ослабнуть, но не настолько, чтобы он разрушился, а потом «подкормим» - это закалит его, приучит к стойкости.
Хьёлас мысленно усмехнулся, но спорить не стал. Он уже не раз слышал, как Чим рассуждает о плетениях, как о живых существах, которых можно приручить, воспитать, порадовать или наказать. И если раньше это всё было для него пустым звуком,рассуждениями парня со слишком развитым воображением, то после того, как он почувствовал суть магии Чима, в этих словах стало куда больше смысла. Поэтому Хьёлас спросил:
- А как ты определишь, что уже пора пополнить силу?
- Интуитивно, - пожал плечами Чим. – Ну вот, смотри, сейчас ведь вполне очевидно, что плетение сильно и чувствует себя прекрасно. Нет смысла его беспокоить.
С этим трудно было не согласиться.
- А вдруг мы упустим нужный момент? – спросил Хьёлас.
- Сплетём заново, - беспечно пожал плечами Чим, а потом обернулся к другу. – Слушай, я ничего не обещаю, потому что таких стойких структур раньше не делал. Но я почти уверен, что контур может продержаться довольно долго. Не декаду и не две, а, пожалуй, несколько лун. Поэтому когда ты уедешь в школу, мне не придётся каждые несколько дней плести этот контур, а я смогу просто время от времени подкреплять его силой. Что, как ты понимаешь, намного проще и менее хлопотно.
Хьёлас озадаченно уставился на друга. Во-первых, это было действительно долго для непрофессионального плетения. Во-вторых, Чим собирался и дальше продолжать работу в Мёртвом Городе, но где он собирался жить? Они этого ещё не обсуждали, но у Хьёласа были дурные предчувствия относительно того, чтобы Чим остался в его доме. Дело было не в недоверии или чём-то личном, просто соседи могли пустить неприятные слухи. Одно дело – когда друг гостит в присутствии хозяина, совсем другое – когда без него. А ещё Чим не был зарегистрирован в квартире Хьёласа, могли возникнуть проблемы бюрократического характера. Ну, и в-третьих…
- Возможно, мастер Леййис пришлёт тебе рекомендацию, как обещал, - сказал Хьёлас. – Мне показалось, что собеседование прошло вполне удачно…
- Мне тоже так показалось, - кисло сказал Чим. – Но даже если так – плетение всё равно должно быть хорошо воспитанным, чтобы твоя мама сама могла его подкреплять.
- Виора тоже может ей помогать, - сказал Хьёлас. – Она-то сможет возвращаться домой раз в декаду. Это мы с тобой пока не очень чётко понимаем, чего нам ждать…
Чим угрюмо покивал. Он явно был готов разговаривать о чём угодно, только не о старшей школе. Хьёлас его прекрасно понимал – сам ненавидел эту тему, пока не принял окончательное решение и не выбил себе нормальную стипендию.
За прошедшие несколько дней они очистили достаточно большой участок, и теперь нужно было наполнить его силой. Для этого они все вместе пропитывали почву открытыми плетениями – без вложенных намерений, а просто для лучшей проницаемости. Поколебавшись, Хьёлас решил попробовать научить этому простенькому фокусу Лаэту. Конечно, она ещё слишком мала для полноценного освоения магии, но раз уж она любит работать с растениями, этот простой фокус может быть ей полезен.
- Прислушайся к ощущениям в руке, - сказал он сестре, беря её маленькую ладонь в свою. – Особенно в пальцах. Завязываем узелок… вот так, чувствуешь? Опускаем его как можно глубже… и начинаем тянуть приоткрытый поток, вот так. Заворачиваем его спиралью, чтобы развеивался не слишком быстро. Нам нужно, чтобы почва не просто насытилась силой, а привыкла к её присутствию. Чувствуешь?
- Да. Но я не понимаю, как ты это делаешь…
- Не надо понимать. Просто наблюдай и постарайся ощутить как можно более чётко. Давай ещё раз…
- Хьёлас! – воскликнула Виора с другого конца грунтового участка. – Можно мы с Чимом попробуем плести подпитку вместе?
Хьёлас с трудом удержался от тяжёлого вздоха и бросил короткий взгляд на мать. Она смотрела на него со странным выражением, которое Хьёласу было непонятно. Эти двое – Виора и Чим – были два сапога пара. Даже интересно посмотреть, какое у них получится общее плетение. Но вот то, как охотно и много они общаются друг с другом, настораживало. Чим никогда не относился к девушкам серьёзно. Но не может же он быть настолько глуп, чтобы заморочить голову Виоре? Это был, пожалуй, единственный вопрос, в котором Хьёлас не до конца доверял своему самому близкому другу. А Виора – ещё маленькая наивная девочка, может вбить себе в голову какую-нибудь чушь…
А может, Хьёлас придумал всё это на ровном месте, только потому, что сам умудрился втрескаться неожиданно для себя самого. А Виора и Чим на самом деле просто общаются как друзья, работают вместе… что тут такого?
- Можно, - сказал Хьёлас и бросил ещё один осторожный взгляд на маму, просто чтобы понять, что она думает по этому поводу. Но она уже отвернулась и продолжила работу.
Виора убежала к Чиму, а Хьёлас сосредоточился на том, чтобы сплести как можно более крупный и понятный поток. Лаэта выглядела растерянной и даже немного огорчённой – у неё пока что ничего не получалось. Но Хьёлас запасся терпением. Первое плетение – самое сложное в жизни, его освоение может затянуться на декады и даже луны. Зато потом, когда вкус магии будет распробован, осваивать новые заклинания станет намного легче. Хьёлас и сам начинал учиться примерно в её возрасте, и отец потратил на него тогда очень много времени и сил.
- Успокойся, Лаэта, - сказал Хьёлас. – У тебя всё отлично получится, только не надо нервничать. Подумай о чём-нибудь хорошем.
- О спелых алинах?
- Да, можно о них, - согласился Хьёлас. – Вспомни, какие они сочные и приятные на вкус… а теперь сосредоточься на руке. Вот так: петля и ведём…
У Хьёласа оставалось полторы декады до того, как он уедет в школу, и как же он жалел, что не догадался начать обучение Лаэты раньше! Ведь если за оставшиеся дни ничего не получится, придётся сделать перерыв в её обучении, а это сведёт на нет все старания. Поэтому Хьёлас отставил в сторону сомнения и решил приложить максимум усилий, чтобы за оставшиеся дни Лаэта хотя бы начала плести потоки. Мастерство она отточит потом, возможно, даже без его участия. Но начало должно быть положено.
- Давай, попробуй делать как я, - сказал он сестре. – Рядом с моим плетением пусти параллельно свой поток. Сможешь?
Лаэта испуганно покачала головой. Она явно пока что даже представить себе не могла, как это сделать. Но это ничего. Нужно время. Нужно, чтобы она для начала смирилась с самой возможностью…
Терпения Хьёласу было не занимать. Лаэта не отвлекалась, как Виора в своё время, а действительно старалась, и это обнадёживало. В тот день они так ничего и не достигли, хотя оба устали неописуемо. «Что ж, - вздохнул Хьёлас, - у нас есть ещё четырнадцать дней».
Вечером, принимая нунциев, он получил очередное приглашение на благотворительный вечер, которые приходили ему регулярно, и которые он не менее регулярно выбрасывал, не читая. Но на этот раз он не успел отправить карточку в корзину для бумаг, его взгляд зацепился за слова «Институт Лёгких Практик».
Со смесью неприязни и безудержного любопытства, Хьёлас вчитался в приглашение. Вечер состоится через пять дней в поддержку сбора средств для вдовьего приюта Хлоука. Какова вероятность, что там будет эфор с дочерью? И каковы возможные последствия от посещения этого мероприятия? Хьёлас не знал – благотворительные вечера он игнорировал. Но в этот раз просто выбросить приглашение не поднялась рука. Он покинул кабинет и направился к Чиму.
- Эй, дружище, ты меня не проконсультируешь?
Чим валялся на кровати, беспечно задрав ноги и подвязывая к потолку спальни какое-то странное плетение. Он бросил лишь короткий взгляд на Хьёласа и жестом пригласил войти, но работу не прервал.
- Что у тебя, Ёл?
Плетение на потолке было довольно сложным, в три асинхронных потока. Трудно было сказать, что получится в финале, но можно было предположить многоуровневую иллюзию. Хьёлас опустился на стул и сказал:
- Я получил приглашение на благотворительный вечер.
- Насколько я знаю, ты их каждую декаду по несколько штук получаешь. С чего это вдруг стало тебя беспокоить?
Хьёлас помолчал, не уверенный в том, что обсуждать это с Чимом – удачная идея. Но всё же объяснил:
- Он будет проходить в Институте Лёгких Практик.
Чим не отвечал довольно долго, сосредоточенный на плетении. Наконец, он замкнул структуру, и участок потолка засветился приятным мерцающим зеленоватым светом. Чим поднялся и пристально поглядел на Хьёласа.
- Надеешься снова встретить ту рыжую лапочку? Но она же…
- Да, я знаю, - проворчал Хьёлас. – Дочь эфора, не мой уровень…
Чим покачал головой.
- Я думал, ты уже выбросил это из головы.
- Да, так и есть, - вяло признал Хьёлас. – Но тут это приглашение…
- И тебе срочно приспичило туда отправиться? Вот зацепила тебя девица! Сколько раз я звал тебя на вечеринки? Был бы ты поопытнее, не задела бы она тебя так легко.
Хьёласу было неприятно обсуждать собственные чувства, поэтому он решил снова повернуть в разговор в нужное русло.
- Вообще-то я хотел спросить, как вообще проходят эти благотворительные вечера.
- Как обычный фуршет, - пожал плечами Чим. – Время от времени какой-нибудь умник может толкнуть речь о том, как тяжело живётся заражённым пухотой, сиротам, душевнобольным – или в честь кого там организован вечер. Кроме официанток по залу ходят такие специальные парни, которые будут уговаривать тебя сделать взнос.
- А если я откажусь?
Чим пожал плечами.
- Больше на такой вечер тебя не пригласят. Ну и слухи могут поползти… но тебе это не грозит, это таким как отец страшно, для кого репутация – непременный атрибут успеха в карьере и бизнесе.
Хьёлас подумал, что есть смысл раз или два заявиться на такие вечера и ничего не пожертвовать, лишь бы ему перестали досаждать этими приглашениями. Но он не хотел портить себе репутацию – пусть даже пока что она не так уж важна для него. Если он решится отправиться – придётся сделать взнос. А его финансовые дела и так не слишком хороши. Разве что взять небольшую часть из резерва на чёрный день? Стоит ли призрачная надежда снова встретиться с Астрид такой жертвы? Он тяжело вздохнул и мысленно назвал сам себя кретином.
- Слушай, а откуда столько нетерпения? – спросил Чим. – Виора сказала, что эта девчонка учится в нашей школе. Дождись начала учёбы – а там найдёшь способ выманить её на балкон.
- Это слишком долго, - сказал Хьёлас. – Она к тому моменту забудет, кто я вообще такой.
- Ну так напомнишь, - пожал плечами Чим. – Какие проблемы? Раз уж ты решил добиваться её, во что бы то ни стало…
- Я ничего такого ещё не решил, - поспешил разуверить друга Хьёлас. – Просто… хочу увидеть её ещё раз.
Чим сочувственно покачал головой.
- Смотри, друг, не вляпайся, - сказал он. На этом разговор был окончен.
Следующие дни Хьёлас провёл как на иголках. Он ужасно хотел посетить благотворительный вечер в Институте, но ему было жаль тратить деньги, которые добывались огромным трудом и предназначались, вообще-то, для содержания семьи.
В итоге в назначенный день он чуть сам не довёл себя до нервного срыва, так как не мог просто так отказаться от своей мечты, хотя и попытка достичь её казалась абсолютно глупой и нерациональной затеей. И во второй половине дня Хьёлас сказал себе: лучше сделать и пожалеть, чем упустить возможный шанс. Он нашёл компромисс с самим собой. Если он встретит Астрид – то сделает небольшое пожертвование. Если её на вечере не будет – он сам тоже сразу уйдёт.
А потом ему в голову пришла ещё более забавная идея: можно подлететь к Институту заранее, остаться в вэйпане и наблюдать за входом. Если Ферп Карога явится, и Астрид будет с ним, можно тоже войти внутрь. Если они не придут, то можно и самому не привлекать внимания. Придя к такому решению, Хьёлас раньше обычного увёз семью из Мёртвого Города. Он никому ничего не объяснял, и только Чим поглядывал на него со снисходительным сочувствием.
Хьёлас оделся соответственно случаю, заранее выписал чек на ту сумму, которую был готов пожертвовать, и полетел на Хлоук. Парковка возле института была ещё почти пустой, Хьёлас занял удобное для его целей место и стал ждать.
Его обуревали противоречивые чувства. Он нервничал от возможности предстоящей встречи. Он злился на себя, потому что впустую тратил время – этот час семья ещё могла работать в Мёртвом Городе, что в итоге могло улучшить их финансовую ситуацию, а вместо этого он явился сюда за какой-то эфемерной целью, да ещё и запланировал ненужные расходы. Он ненавидел то, что происходило сейчас с его умом и сердцем, но одновременно ликовал от перспективы скорой встречи с Астрид и глупо улыбался, сидя в вэйпане. Он вспоминал её веснушчатое лицо, едва заметную улыбку, и то, как она дышала…
В Институт начали прибывать первые гости. Хьёлас нервничал уже так сильно, что малодушие готово было взять над ним верх. Он находил всё новые и новые причины отказаться от своей затеи; сердце его билось так сильно, что почти заглушало мысли. Даже ладони вспотели – Хьёлас нервно рассмеялся, заметив это. В последний раз он так терял над собой контроль несколько лун назад, когда освобождение Мёртвого Города от Сердец Пустоты пошло не по плану и он чуть не утратил контроль над ситуацией. Вот уж точно – испытания из одной категории сложности!
Наконец, он увидел их: Ферпа Карогу и идущую с ним под руку Астрид. Сердце Хьёласа окончательно ушло в пятки, и он поспешил пригнуться, чтобы его не заметили раньше времени. «Ну, всё, решайся, - сказал он себе через несколько минут. – Ты уже оплатил часть цены за своё безумие, отступать поздно».
Заставить себя покинуть вэйпан было не так-то просто. Итак, Астрид здесь, он может вновь с ней поговорить. Но о чём? И как понять, взаимен ли его интерес? Он-то сам, конечно, знает, что рано или поздно его работа в Мёртвом Городе принесёт свои плоды и поднимет его на новый уровень, но не говорить же об этом ей и её отцу?
«Давай, разберись с этим делом, - скомандовал себе Хьёлас. – Чем быстрее ты успокоишься и сможешь заниматься своими обычными делами, не отвлекаясь на глупости – тем лучше. Ну же!»
И – да, сейчас или никогда. Потому что эфор, если и будет произносить речь, то одним из первых, а значит, это шанс застать Астрид в одиночестве, без отца.
Хьёлас решительно покинул вэйпан и направился внутрь. «Итак, - мысленно подвёл итог своим колебаниям Хьёлас. – На сегодня цель – понять, заинтересована ли Астрид в продолжении знакомства».
С этой мыслью он вошёл в банкетный зал.
Непривычно было находиться здесь одному – без мастера Нэвиктуса. Раньше Хьёлас посещал только «обязательные» для его статуса мероприятия, и на них всегда присутствовал его наставник. И теперь, оказавшись вдруг в одиночестве, да ещё и с довольно размытой целью в голове, Хьёлас почувствовал себя чрезвычайно глупо. Он был здесь чужим, приглашённым лишь по нелепой случайности, потому что все приглашения штампуются по старым спискам ещё с тех времён, когда Абсалон был жив, работал в службе безопасности Института и принимал участие во всех мероприятиях.
Здесь и сейчас присутствовали совсем другие люди, чем на годовщине основания Института. Их теперь было меньше, одеты они были лучше, а подаваемые угощения – изысканнее. Хьёлас замер на месте, боясь привлечь внимание к своей более чем скромной одежде, по меркам нынешнего контингента.
Но потом он медленно вдохнул, выдохнул и отбросил все лишние мысли. Он пришёл сюда с Целью, а остальное не имеет значения. Сосредоточиться. Спланировать. Действовать.
Хьёлас огляделся и сразу обнаружил Астрид – они с отцом заняли то же место между окном и колонной, что и в прошлый раз. Она смотрела на него с очевидным любопытством, и Хьёлас почувствовал, что заливается краской. Но всё же заставил себя вежливо улыбнуться и едва заметно кивнуть. Она не ответила на его жест – как раз в этот момент с ней заговорил отец.
На этот раз на ней было серое элегантное платье, удивительным образом подчёркивавшее яркий цвет её волос. Хьёлас заметил вдруг, что не только он с любопытством поглядывает на Астрид – какой-то парень на несколько лет старше и намного более презентабельно одетый, беседовал с двумя другими, но взгляд его раз за разом возвращался к Астрид. «Этого только не хватало», - мысленно проворчал Хьёлас и нетерпеливо поглядел на часы. Скорей бы уже началась официальная часть. Может, удастся застать её одну и заговорить. Потому что начинать диалог в присутствии её отца кажется делом абсолютно бесперспективным.
Но время как будто специально растянулось, а потом настал назначенный час, но официальное открытие вечера почему-то оттягивалось. Хьёлас отказался от выпивки, предложенной ему официантом – ему было не до того. Он старался не привлекать внимания, но при этом замечать каждое движение Астрид. И того подозрительного хмыря. К огромному неудовольствию Хьёласа, тот в какой-то момент сказал своим друзьям пару слов и направился в сторону Ферпа и Астрид.
Со своего места Хьёлас не мог слышать, о чём они говорили. Парень обращался к Ферпу, но поглядывал на Астрид, которая лишь вежливо улыбалась, но в разговор не встревала. По её лицу трудно было понять, нравится ли ей то, что она слышит – она была достаточно хорошо воспитана, чтобы скрывать эмоции.
Их разговор затягивался. Раз или два Ферп что-то спрашивал у дочери, и она давала односложные ответы. А потом парень, наконец, ушёл. Лицо его сохраняло невозмутимость, но в движениях появилась какая-то напряжённость. От радости или досады? Хьёлас понять не мог.
И вот, наконец, в банкетный зал вошёл директор института и ещё несколько важных гостей. Хьёлас приготовился. Шанс может представиться ему с минуты на минуту. И он не ошибся. Ферп сказал что-то своей дочери и направился в сторону небольшой сцены. Не тратя ни одной драгоценной секунды, Хьёлас медленно, но решительно, направился к своей цели.
- Привет, Астрид, - негромко сказал он, стараясь стать боком к сцене, чтобы Ферп заметил его не сразу. От ритма дыхания Астрид у него почему-то слегка закружилась голова.
- Привет, Хьёлас, - отозвалась она, лишь с лёгкой тенью улыбки на лице. – Как жаль, что мой отец опять занят, и ты не можешь спросить его разрешения заговорить со мной. – В её голосе была заметна язвительность, но глаза блестели задором. Кажется, такое вопиющее нарушение правил приличия ничуть её не смущало, а наоборот, забавляло. Хьёлас приободрился.
- Зря я в прошлый раз спросил о нунции в присутствии твоего отца. Если бы он не запретил, я бы прислал тебе весточку.
- И что бы ты сообщил? – полюбопытствовала Астрид.
По всему было видно, что ей приятно его общество. Но что это означало на самом деле? Она просто считает его интересным собеседником? Или что-то ещё? В любом случае Хьёлас почувствовал себя смелее.
- Ну, я бы попытался узнать о тебе больше, - прямо сказал он. – Например… как ты любишь проводить свободное время?
Астрид, казалось, удивилась такому вопросу, но всё же ответила:
- По-разному. Иногда с подружками, иногда за книгами. Если кухня свободна, могу провести пару экспериментов. Из последних удачных – печенье с орехами петто.
- М-м… - протянул Хьёлас. – Звучит… интересно. Так ты любишь готовить?
- Нет, - поморщилась Астрид. – Я люблю экспериментировать. Готовые рецепты – это скучно. Единственная причина, по которой я могу два раза приготовить одно и то же – испытание новых специй.
Экспериментальная кулинария это, должно быть, довольно занятно, но жалко же переводить продукты на непроверенные рецепты. Но он не хотел привлекать внимание к тому, что его семья не может позволить себе такой неопределённости, а потому просто спросил:
- А если получается… не очень удачно?
- Тогда я зову брата, - сказала Астрид. – Он всегда голоден настолько, что ему всё равно, каково оно на вкус.
Хьёлас понимающе усмехнулся. Значит, её брат часто практикует тяжёлую магию. Говорят, именно после таких занятий аппетит появляется прямо-таки нечеловеческий.
- Моим бы сёстрам такое хобби, - сказал он. – А то одной лишь бы с растениями повозиться, а вторая спит и видит, какие бы испытания на прочность устроить своим одноклассницам.
Астрид улыбнулась.
- Да уж, хорошо, что мы с ней учимся не на одном курсе.
Хьёлас вдруг вспомнил, какой вопрос не давал ему покоя в прошлый раз.
- Кстати, а почему ты учишься в Небесных Пирамидах Ацокки? Если вы живёте здесь, в Хлоуке…
- Так получилось, - уклончиво ответила Астрид и вдруг отвела взгляд, как будто почувствовала неловкость. Но в то же время на лице её отчётливо виднелось упрямство. Занятно. Но Хьёлас не стал настаивать.
- Впрочем, это, пожалуй, к лучшему, - беспечно сказал он.
- Да, мне нравится там учиться, - она снова неуверенно улыбнулась.
Как раз в этот момент директор института закончил вступительную речь и уступил место эфору Кароге. Хьёлас всё ещё стоял боком, частично скрытый за спиной какого-то высокого господина. Но он заметил, как занервничала Астрид – её отец мог увидеть, что они разговаривают.
- У тебя будут проблемы из-за меня? – спросил Хьёлас. – Мне уйти?
- Не думаю, что серьёзные проблемы, - сказала Астрид. – Мы же просто разговариваем. Но в прошлый раз отец почему-то был сильно недоволен. Он ничего особенного не сказал, но… боюсь, на этот раз молчать не станет.
- Тогда не будем провоцировать, - сказал Хьёлас, пригибаясь, чтобы его точно не заметили раньше времени. Кое-кто из гостей удивлённо на него покосился, но никто ничего не сказал. – Что не запрещено – то разрешено, верно? Пришлёшь мне нунция?
- А как ты ответишь? – спросила Астрид, стараясь поменьше шевелить губами и смотреть только на своего отца.
- Через сестру. Если нунция кто-то заметит – скажешь, что одноклассница соскучилась.
- Ладно, - сказала Астрид, и, наконец, улыбнулась широко, по-настоящему. – Рада была тебя видеть, Хьёлас.
- Взаимно, - искренне сказал он. – Пока, Астрид.
Она не ответила, преданно глядя на своего строгого отца. Хьёлас, стараясь не привлекать внимания, шагнул за колонну. Там он переждал речь эфора и постоял ещё немного, чтобы не привлекать внимания своим скорым уходом. Он был настолько счастлив и воодушевлён явной расположенностью Астрид, что с лёгким сердцем положил чек на поднос парня, который собирал пожертвования. «Взятка реальности, - подумал он, беззвучно смеясь, - за то, что она на моей стороне».
Он был даже не первым, кто покинул зал. Его не огорчил даже тот факт, что он не смог наблюдать за Астрид остаток вечера – был риск попасться на глаза эфору. С песней в лёгком сердце он вернулся домой. В его жизни, наконец, начало происходить что-то совершенно прекрасное.
В следующие дни Хьёлас летал, как на крыльях. Работа в Мёртвом Городе шла полным ходом, даже Лаэте как будто передалось его настроение и у неё кое-что начало получаться. Ещё не полноценное плетение, но добавлять силу в поток Хьёласа ей уже удавалось, причём довольно ловко.
А ещё через пару дней Чим, наконец-то, получил долгожданную рекомендацию от мастера Леййиса. Он едва ли не плакал от счастья, потому что уже почти потерял надежду попасть в старшую школу в этом семестре. А теперь всё наладилось, и они с Хьёласом вместе слетали в Небесные Пирамиды, чтобы подписать договора.
И вот тут снова начались неприятные сюрпризы. Оказалось, что стипендия не будет выплачиваться регулярно, как это было раньше, а только в конце семестра, с учётом успешности выполнения учебного плана и всех штрафов и списаний. А такие списания предусматривались буквально за каждый непредусмотренный уставом чих: выход за территорию школы без официального разрешения; получение или причинение травм вне урока или вне общежития; любое другое нарушение школьных правил теперь, согласно договору, несло за собой намного более серьёзные последствия. Более того, если обучение будет прервано в середине семестра – стипендии тоже не будет. Так же как и компенсации семье в случае какого-либо происшествия с нарушением техники безопасности или школьных правил.
Хьёлас мысленно выругался. Он пожертвовал на благотворительность немного, но всё же из тех средств, на которые могли бы жить мама и Лаэта в течение следующих лун. Он рассчитывал, что стипендия позволит оплатить счета, но расчёт не оправдался. Теперь придётся что-то придумывать.
- Эй, Чим, - неуверенно начал он, когда они в очередной раз работали в Мёртвом Городе. Сейчас они занимались возведением стены вокруг участка, чтобы мама и Лаэта могли безопасно работать тут без прикрытия Хьёласа. – Если бы ты хотел выйти на кого-нибудь на чёрном рынке, с чего бы ты начал?
- Спросил бы у отца, нет ли у него пары-тройки знакомых. Сам знаешь, у него есть связи почти везде. А если их вдруг нет там, где ему нужно – он сделает так, чтобы они появились. Правда, не думаю, что он действительно стал бы водиться с контрабандистами или кем-то вроде того.
Примерно это Хьёлас и ожидал услышать, просто хотел удостовериться, что его догадки обоснованы. Так-то он знал, что мастер Нэвиктус любит свою работу в Бутте, но не зацикливается только на ней. Он сотрудничает с несколькими частными учебными центрами, организует курсы и тренинги, и за годы в этом бизнесе он заработал себе довольно заметную репутацию. На приёмах Хьёлас часто видел его непринуждённо болтающим с весьма серьёзными людьми, а на званых ужинах в доме Хоггарт бывали сами Митар Уэлни и Каберр Лис - важные шишки из клана Нуэко. При таком разнообразии контактов наставник вполне может иметь выход и на теневую сторону местного рынка.
- Как думаешь, а если я к нему обращусь, он поможет мне связаться с кем надо?
- Хьёлас, ты что это, серьёзно? – удивлённо переспросил Чим.
- Вполне. Мне нужны деньги. Глупо ехать в школу и тратить время и силы на учёбу, если через четыре луны мне придётся бросить всё и устраиваться на работу. И ещё глупее не воспользоваться вот этим, - он кивнул на груду пластин бронетальцев, сваленных неподалёку. – Я не знаю, сколько смогу выручить, но на оплату счетов должно хватить. А еда у мамы и Лаэты и так будет.
- Слушай, мой тебе совет – забудь о чёрном рынке, - мрачно сказал Чим. – Возьми мешок песка, продай своему мастеру Селвесту. Он же хорошо к тебе относится, просто попроси, чтобы он не говорил, где взял сырьё. А с его объёмами производства никто даже не заметит, что у него лишний мешок песка появился. Или даже два.
Хьёлас задумчиво покачал головой. В словах Чима был смысл. Вот только одного, двух и даже пяти мешков песка будет мало. А больше могут вызвать подозрения. А может, договориться с мастером Селвестом, что он будет раз в две декады покупать мешок песка у мамы? Можно попробовать, хотя вряд ли он на это согласится. Ведение дел с женщиной само по себе может привлечь лишнее внимание.
- Ладно, я ещё подумаю над этим, - мрачно сказал Хьёлас.
Вопрос надо было решать срочно – до начала учёбы оставалась всего пара дней. Хьёлас последовал совету Чима и привёз мастеру Селвесту два мешка песка. Тот охотно их взял, но с мамой вести дела предсказуемо отказался. Что ж, можно надеяться, что у Хьёласа всё же будет возможность покинуть школу через две-три луны, чтобы повторить эту операцию. Но он предпочёл перестраховаться и попросил мастера Нэвиктуса о срочной встрече. К счастью, тот не отказал.
Хьёлас рассказал Чиму о предстоящем разговоре, но тот лишь равнодушно пожал плечами – мириться с отцом он был пока не готов, несмотря на то, что вопрос со школой благополучно разрешился.
Вокруг кайфара сияли белые огни, предупреждающие о надвигающемся слабом аномальном потоке, и Хьёлас решил лететь без вэйпана – так было безопаснее. Да и всего пути-то – на несколько ветвей подняться. Он старался держаться поближе к коре – чтобы успеть скрыться, если поток всё-таки зацепит Ацокку.
Встретила его госпожа Алайша и сразу же повела в кабинет, на ходу осведомляясь, всё ли в порядке дома, и когда Донова сможет её навестить. Хьёлас пообещал, что мама сделает это в первые же дни после того, как они с Виорой уедут в школу, а потом собрался с мыслями и вошёл в кабинет своего наставника.
- Рад тебя видеть, Хьёлас, - искренне сказал мастер Нэвиктус, пожимая Хьёласу руку. – Надеялся, что ты заглянешь ко мне перед школой. Как мама, девочки?
- Мама в порядке. Лаэту научил плести простую нить.
- Правда? – удивлённо, но одобрительно отозвался наставник. – И как она?
- Трудно сказать, - пожал плечами Хьёлас. – Она пока что ничего не пыталась делать, кроме как насыщать почву. Ну, вы знаете, мы сейчас почти всё время проводим в Мёртвом Городе.
Мастер Нэвиктус кивнул. Они с Хьёласом обсуждали это ещё весной, сразу после того, как участок был частично очищен. Тогда ещё не было понятно, вернётся ли в Мёртвый Город магия, но трудно было удержаться от приятного планирования действий, если это произойдёт.
- Но у Лаэты, вроде, неплохо получается, - продолжил Хьёлас. – Во всяком случае, она научилась быстрее, чем я ожидал – на восьмой, что ли, день, всё правильно повторила.
- Ну, по сравнению с Виорой – конечно. Но младшенькая у тебя спокойная, усидчивая, умеет сосредоточиться. Неудивительно, что она быстро поняла, что к чему.
Наставник не спешил добавить что-то ещё, а это означало, что он готов выслушать суть дела, ради которого Хьёлас просил о встрече.
- Мастер Нэвиктус, я хочу вас кое о чём спросить, - неуверенно начал Хьёлас. – Только не судите меня поспешно, не думайте, что я совсем потерял остатки здравого смысла, ладно? Я просто хочу продать кое-что… но так, чтобы у меня не спрашивали, где я это взял. У вас случайно нет идей, как бы мне с кем-нибудь анонимно связаться? Может, на других кайфарах, или даже в другом кантоне…
Хьёлас старался говорить осторожно, наблюдая за реакцией наставника. Тот эмоций не выказывал, но слушал очень внимательно. И когда Хьёлас договорил, ответил не сразу.
- Что именно ты хочешь продать? – спросил он.
- Ну… любые материалы из Мёртвого Города. Песок, глину, искусственные камни, гравий. Есть чешуя бронетальца – штук двадцать пластин. Есть мясо бронетальца… но его я как раз не слишком хочу продавать – мы его… хорошо заморозили. Есть шкура радиоволка. Но её мы, по правде говоря, не очень аккуратно сняли.
Хьёлас замялся, чуть не упомянув участие Чима. Вряд ли оно осталось для мастера Нэвиктуса секретом, но поднимать эту тему, пожалуй, не стоило.
- Я подумаю, как тебе помочь, Хьёлас. Но можешь объяснить, почему возникла необходимость продавать всё это именно сейчас? Ты же, вроде, собирался работать и выжидать, а потом продать всё сразу, причём легально. Что изменилось?
Хьёлас не хотел признаваться в том, что потратил часть семейного бюджета на благотворительность, только ради того, чтобы «случайно» встретиться с Астрид Карогой. Мастер Нэвиктус с первой минуты предупреждал его, что это «не его уровень», а Хьёлас всё равно сделал по-своему… впрочем, и тогда и сейчас он в своём праве, оправдываться не обязан.
- Я вчера узнал, что не получу стипендию сразу, а только в конце семестра. А я, признаться, рассчитывал на регулярные поступления, чтобы оплачивать счета. И теперь, прежде чем ехать в школу, я должен уладить это дело…
- Понятно, - задумчиво покивал мастер Нэвиктус. – Какой суммы тебе не хватает?
- Примерно три с половиной тысячи тамов. Не так уж много, но даже такой долг может повлечь за собой неприятные штрафы…
- Да, разумеется, - мастер махнул рукой – не объясняй, мол. Он задумался ненадолго, а потом сказал: - Я готов купить у тебя десять больших пластин, немного мяса и гравий – но только крупный, а не пыль. Всего тысячи на четыре…
- Но вы не обязаны покупать у меня что-либо, только потому, что мне нужны деньги! Я действительно могу…
- Хьёлас, пожалуйста, не говори и не делай глупости, - строго, почти сердито, перебил его мастер Нэвиктус. – И не пытайся найти другой выход на чёрный рынок, ладно? Ты вообще представляешь, что будет с тобой и с твоей семьёй, если тебя поймают с контрабандой? Вас не спасёт ни репутация, ни моё покровительство. Ты потеряешь все права – опекунские, гражданские, имущественные – абсолютно все! Отправишься в корень, хорошо, если не прямо в Булдайд…
- За незаконную торговлю – в Булдайд? – недоверчиво переспросил Хьёлас. Ему показалось, что мастер специально сгущает краски, чтобы отвадить его от опасной затеи.
- Для тебя – именно так. – Голос наставника стал непривычно твёрдым, а лицо – по-настоящему мрачным. Потом он снова заговорил, мягче, но незначительно: - Ты не понимаешь своего истинного положения, Хьёлас. Я не хотел лишать тебя иллюзий – уж точно не в ближайшее время, но, видимо, придётся, разу ж ты так торопишься сунуть нос в бизнес и политику.
- В какую по…
- Всё, теперь слушай меня, - не дал перебить себя мастер Нэвиктус, и откинулся в кресле. – Пока ты жил тихоней, учился в средней школе и подрабатывал то здесь, то там подмастерьем или донором – ты никого особо не интересовал. Но будь уверен, краем глаза за тобой приглядывали, и я не о себе сейчас говорю. Раньше, когда ты спрашивал, по какой причине и при каких обстоятельствах погиб твой отец, я уходил от ответа и вообще делал всё, чтобы ты не задавался этим вопросом раньше времени. И сейчас я не собираюсь рассказывать тебе всего, что знаю – я считаю, что тебе это не нужно. Напомню только то, что ты и сам знаешь: он не был случайной жертвой террориста, вовсе нет. И добавлю ещё кое-что: люди, которым он попытался перейти дорогу, резко перестали появляться в некоторых местах, где их видели до этого. Догадываешься почему?
- Он… разоблачил какие-то их грязные дела? – осторожно предположил Хьёлас.
- Не знаю, - развёл руками мастер Нэвиктус. – Он что-то расследовал, это точно. Но мне доподлинно неизвестно, насколько далеко он сумел зайти, и были ли у него какие-то улики. Но суть в том, что после его смерти некоторые люди проявили немалый интерес к его наследству. Точнее, к одной конкретной его части – к хранилищам в «Крон-Банке».
Хьёлас удивлённо поднял брови. Он даже близко не представлял, что было в тех хранилищах. Согласно завещанию, которое Абсалон изменил незадолго до смерти, Хьёлас не мог получить доступ к тем хранилищам раньше, чем станет совершеннолетним. Он мог только догадываться, что там хранится, и втайне надеялся, что обнаружит там что-нибудь ценное, что улучшит финансовое положение семьи… Но даже представить себе не мог, что там обнаружится что-то, связанное с причинами гибели отца.
- Я всё ждал, пока кто-нибудь найдёт благовидный предлог вскрыть эти ячейки, - продолжил мастер Нэвиктус. – Это было не так уж сложно – как я уже сказал, на первых порах Абсалона подозревали в соучастии в теракте. Но, видимо, они сочли более безопасным оставить их закрытыми. Возможно, не захотели привлекать внимание к своему интересу. А может, каким-то образом вычислили, что там нет для них ничего интересного…
- Или вскрыли хранилище неофициально, - мрачно предположил Хьёлас. – Подкупили клерков, или надавили на них…
- Такое тоже может быть, но это весьма маловероятно, - покачал головой наставник. – У местных «авторитетов» нет серьёзных рычагов влияния на «Крон-Банк», по той простой причине, что он не местный. Их главный офис в Ко-Арм-Оуне, если это тебе о чём-то говорит…
Хьёлас недоверчиво хмыкнул. Да, это аргумент. Но вот тоже странность – большинство дел отец вёл с местными банками, и у него было несколько хранилищ, которыми Хьёлас благополучно мог распоряжаться на своё усмотрение – сначала с подсказками мастера Нэвиктуса, а потом уже и самостоятельно… Там были в основном документы на квартиру, на участок в Мёртвом Городе, несколько договоров по займу… Впрочем, да, если вспомнить те, первые, дни без отца, с хранилищами действительно были какие-то заморочки, хотя Хьёлас и не помнил деталей. Кажется, гардианы даже квартиру обыскивали, но домашний сейф был спрятан действительно хорошо.
- Так вот, к чему я всё это веду, - продолжил мастер Нэвиктус. – Тогда, почти семь лет назад, когда ты вступал в право собственности, я нанял тебе хорошего юриста. Ох и ушлый был мужик, жаль, что сейчас отошёл от дел! Так вот, он быстро взял ситуацию под контроль и следил за каждым арестом, за каждой проверкой. Цеплялся за любое нарушение процедуры и сразу же сливал информацию журналистам – в общем, с ним предпочли не связываться. Но после того, как ты вступил в право собственности, ты стал объектом пристального внимания. Дай ты им хоть малейший законный повод вмешаться в твои дела! Хранилища в «Крон-Банке» недоступны не только им, но и тебе – и это единственное, что их сдерживает. Но, поверь мне, возможности до них добраться они во второй раз не упустят. Даже малейшее подозрение на твоё участие в незаконных делах – тебя раскатают по полной, даже пикнуть не успеешь.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Да, при таком раскладе его затея действительно выглядит сомнительно.
- А ты, Хьёлас, строишь глазки дочери Ферпа Кароги. Можешь быть уверен, это уже внесли в твоё неофициальное досье. Так же как и то, что ради встречи с ней ты потратил пять тысяч тамов на благотворительность.
- Откуда вы… - возмущённо начал Хьёлас, но мастер Нэвиктус снова не дал ему договорить.
- Я тоже не ограничиваюсь своими глазами и ушами, и ты прекрасно об этом осведомлён, Хьёлас. Иначе что бы ты здесь сейчас делал? Но как ты расходуешь свой бюджет – не моё дело, больше нет. Я научил тебя, чему мог, ты достаточно грамотный человек, чтобы принимать решения. Сейчас я всё это тебе рассказываю только для того, чтобы ты понял: заняться чем-то нелегальным и не привлечь внимание тебе вряд ли удастся. Не сейчас.
Хьёлас озадаченно сник. Его выбила из колеи эта новость – о том, что за ним наблюдают из-за давних дел отца. Выходит, ему нужно быть ещё более осторожным. А он-то обрадовался, что теперь жизнь семьи изменится к лучшему… А теперь даже в Мёртвый Город летать придётся с осторожностью – если за ним проследят, то могут узнать, что он успешно очистил участок в самом центре…
- Перестань, - с лёгкой досадой сказал мастер Нэвиктус. – Раскис тут. Просто не лезь на рожон, пока не будешь готов. Учись. Устраивай сестёр. Заводи собственные знакомства – в легальных кругах. Твои дела в Мёртвом Городе никого не интересуют – пока что. Мастер Селвест, сам того не ведая, очень хорошо прикрывает тебя. Так что продолжай в том же духе, но не делай глупостей.
Хьёлас кивнул. Действительно – что это ему в голову стрельнуло – добывать деньги любым способом, даже незаконным? До чего ещё его доведёт эта Астрид? Он хмыкнул, поймав себя на этой странной мысли. Это будет довольно печальная история, если из-за неё он закончит дни в Булдайде. Романтичная, да, но печальная. И откуда эта леди взялась на его голову? И почему цена обязательно должна быть так высока? Может, есть смысл добиться каким-то законным образом открытия того хранилища, просто чтобы от него отстали?
- А вы думаете, что там действительно может быть что-то… неоднозначное? – спросил он у наставника.
- Сомневаюсь, - пожал плечами мастер Нэвиктус. – Если бы у Абсалона был какой-то компромат… думаю, он спрятал бы его в таком месте, в котором нужные люди обнаружили бы его. Да хотя бы в домашнем сейфе, или в Мёртвом Городе… Он оставил бы подсказку мне или ещё кому-то из людей, которым он доверял. – Наставник замялся, а потом предположил: - Думаю, максимум, что там может быть – какая-то сомнительная литература. Твой отец много чем интересовался, но больше всего он ненавидел выклянчивать разрешения у комитета по этике. Это объясняло бы, почему он поставил возрастное ограничение – хоть какое-то оправдание его безответственности.
Хьёлас задумчиво нахмурился. «Сомнительная литература» - тоже не самое лучшее, что могут обнаружить гардианы. Лучше им действительно не давать повода и не нарываться… в конце концов, надо подождать лишь чуть больше полугода, чтобы самому, на законных основаниях, увидеть, что там находится, в этих хранилищах…
- А теперь, когда ты лучше понимаешь ситуацию, я спрошу: когда я могу рассчитывать на обещанный товар?
Хьёлас пару раз растерянно моргнул, пытаясь понять, о каком товаре речь. А потом сообразил:
- Через два дня. Завтра полетим в Мёртвый Город, послезавтра – я у вас.
- Договорились, Хьёлас. А теперь, прежде чем ты уйдёшь, ещё одно.
Он умолк ненадолго, сложив ладони у подбородка, как будто подбирая правильные слова. Хьёлас терпеливо ждал.
- Вообще-то я не собирался лезть в твои дела, и тем более поучать – давно прошло то время, когда я давал тебе прямые советы. И да, я знал, что рано или поздно тебе снесёт крону из-за девчонки. Это со всеми происходит: гормоны, первый опыт и так далее. Впрочем, я надеялся, что твой рациональный ум застрахует тебя от необдуманных поступков, но теперь вижу, что всё немного сложнее… ну да ладно. Я вот что хочу сказать тебе, Хьёлас: не меняй свои планы из-за женщины, которая – пока что, или вообще – не твоя. Ты можешь дополнить планы, внеся в них новый пункт, но только честно оценивай свои возможности. Ты уже видишь, что произошло из-за того, что ты нарушил собственный план расходов и положился на финансы, которыми пока что не обладаешь. Дальше будет хуже, особенно если она вдруг ответит тебе взаимностью. Развлекайся, Хьёлас, экспериментируй, но только так,чтобы не страдали ни твои интересы, ни интересы твоей семьи.
Мастер Нэвиктус не ждал ответа на свою поучительную речь. Право прислушиваться к его словам или махнуть рукой было за Хьёласом, но он всё равно кивнул. Наставник никогда не давал ему плохих советов, и в этой ситуации он тоже был абсолютно прав – на все сто процентов.
Через два дня Хьёлас доставил обещанный товар: дюжину больших пластин бронетальца, кусок мяса и несколько мешков наилучшего гравия. Он даже представить себе не мог, что бы с ним было, если бы не мастер Нэвиктус. Жаль, что ему пока что нечем было оплатить свой долг.
========== 5. Лекарство от жадности ==========
В день начала занятий Хьёлас проснулся рано. Он сильно нервничал, хотя и старался держать себя под контролем. Инструкции маме он оставил, она пообещала присылать нунциев с новостями ежедневно. Мастеру Нэвиктусу он доверял – за выполнением распоряжений он, в случае чего, проследит, мама и девочки будут обеспечены всем необходимым.
Виора и Чим же, напротив, были в прекрасном расположении духа. Новизна и школьная суматоха были им по душе, и они предвкушали, как встретятся с друзьями и новыми мастерами.
Хотя времени в запасе было ещё много, Хьёлас их поторапливал – до первой поверки ему нужно было успеть отвезти их в школу, вернуться на вэйпане домой, а потом долететь своим ходом до школы. Мама и Лаэта собирались продолжить работу с почвой в Мёртвом Городе, а для этого им понадобится транспорт.
К счастью, он каким-то образом всё-таки успел закончить все перемещения и явиться в общий рабочий зал группы вовремя. Хьёлас озадаченно вглядывался в незнакомые или смутно узнаваемые лица, пытаясь вспомнить, кто из одноклассников прекратил обучение. Как ни странно, почти никого из тех, кого он помнил со средней школы, здесь не было. Ну, разве что Чим и ещё пара человек… Впрочем, что тут удивительного? Хьёлас никогда особо не интересовался окружающими его людьми, если это не было необходимо из практических соображений. А с одноклассниками у него была только одна тема для разговора: домашние задания, которые он писал для них за деньги. Неудивительно, что мало кто из тех, кто покупал работы, продолжил учёбу. Но зато появилось много новичков. И откуда только? Часть, вероятно, из других классов – в средней школе в потоке их было семь, теперь осталось три. Но часть людей, Хьёлас был абсолютно уверен, он видел впервые.
- Строимся, бездельники! – радостно воскликнул мастер Криир Гато, бодро входя в рабочий зал. – Рад видеть вас, живчики! – Дождавшись, пока они выстроятся в более-менее стройный ряд, он прошёлся вдоль шеренги, вглядываясь в лица и улыбаясь с таким видом, как будто их присутствие здесь – его личная заслуга. – Ох, Балек, как же я надеялся, что ты передумаешь! – тот лишь улыбнулся, как будто такой отзыв от куратора был лучшим комплиментом из возможных. - Ладно, ребятки, перекличка.
Он раскрыл журнал и начал называть имена по списку. Дойдя до конца, он снова окинул их пристальным взглядом, теперь уже совершенно серьёзно.
- Так, группа, большинство из вас меня уже знает, а кто не знает, может спросить у других. Я стараюсь быть лояльным и толерантным, к человеческим слабостям отношусь с пониманием. И в средней школе я закрывал глаза на многое из того, что запрещено уставом школы. Я готов продолжить эту добрую традицию, но сразу предупреждаю: рамки дозволенного на ближайшие три года сужаются. Первое и главное: больше никаких отлучек из школы без предупреждения. Вообще. Никогда, даже по формальным выходным. Апинго, тебя это в первую очередь касается, - мастер Гато пристально поглядел на Хьёласа и тот кивнул, давая понять, что сообщение принято. Он действительно всегда немного злоупотреблял возможностью нарушить это правило, но теперь он и так знал, что дальше такой свободы не будет. Мастер продолжил:
- Никаких посторонних в общежитии. Это касается не только девчонок или просто гостей, но и учеников младшей и средней школы. Это тоже теперь строгое правило, исключительно из соображений безопасности. Вы будете учиться сложной магии, необычным и не всегда предсказуемым плетениям, вы будете специально подготовлены к встрече с ними, а младшие – нет. Поэтому во избежание случайной встречи с потерянным потоком – никаких посторонних. Это ясно?
Нестройный гул голосов ответил положительно.
- Остальные мои принципы вы знаете. Если вы нарушили правила, кто-то пострадал, но вы сами признались и пришли за помощью – последствия будут намного более мягкими. Если же кто-то пострадал, а вы попытались это скрыть – наказание будет самое суровое, вплоть до отказа в праве на обучение по дисциплинарным показаниям. Никакой самопомощи. В общежитии с вами будут жить четыре стажёра-целителя. Вы должны обращаться к одному из них сразу же, как только у вас возникнут подозрения, что с вами или с кем-то рядом что-то не так. Никаких стеснений и сомнений – просто жалуйтесь. Если кто-то из ассистентов хоть раз заикнётся, что его дёрнули не по делу – он будет отчислен с продвинутого курса по дисциплинарным показаниям. Вопросы есть?
Вопросов не было, и после недолгой паузы мастер Гато продолжил:
- Теперь небольшой организационный момент. В этом году к нам присоединились студенты из Шиби. Вы наверняка слышали, что Арилонский конфликт набирает обороты. У нас пока всё спокойно, но было несколько жёстких стычек на Хребте Лио. Поэтому в целях безопасности мы предоставляем убежище всем студентам, которые решили покинуть родной кайфар в целях безопасности. Всех моих старых знакомых я искренне прошу оказать им поддержку в адаптации к новому месту. Идёт?
- Идёт! – бодро отозвался Чим и ещё несколько ребят поддакнули.
Хьёлас задумчиво покивал, хотя единственное, чем он мог помочь, как ему казалось – показать дорогу в библиотеку. Сам он не слишком интересовался новостями, но слышал, что произошло несколько терактов недалеко от Мейсера – центрального кайфара Медео. Это, якобы, было ответом Арилонских экстремистов на запуск вредного производства на территории их кайфара. Поговаривали, что это предприятие запустил Доно Пегах, мошенническими операциями завладев участком земли. Хьёлас не слишком-то в это верил. Зачем члену Совета Призывателей заниматься подобными вещами? Он и так один из самых богатых и влиятельных людей в Медео, ему просто нет смысла тратить время на эти сомнительные дела…
Как бы то ни было, ответом на теракты стала мобилизация войск в Медео и Санке и их продвижение в сторону Арилона. Больше подробностей о том, что там происходит, до восточных кайфаров не доходило. До этого дня, когда Хьёлас лично столкнулся с беженцами из опасной зоны, которая теперь расширилась аж до Шиби. Да уж, неприятная тенденция.
- И ещё один момент, - продолжал, тем временем, мастер Гато. – Нам нужен будет староста. Никаких непосильных задач на него возлагаться не будет – только некоторые организационные и дисциплинарные моменты. Вы можете выбрать человека, чьим суждениям вы доверяете, либо я назначу его сам через несколько недель. Договорились?
Хьёлас огляделся, и только теперь понял, что Миас Лирато, который был их старостой в прошлом году, отсутствует. То ли оказался в другом классе, то ли решил не продолжать обучение… странно. Он, вроде бы, был из тех, кто хорошо справлялся с учёбой.
Убедившись, что его сообщение дошло до студентов, мастер Гато перешёл к изложению дальнейших планов:
- Скоро к нам сюда придут целители для первичного медосмотра, так что пока не расходитесь. После обеда у вас начнётся общий подготовительный практикум. Объясняю, что это значит. У каждого из вас сейчас все руки обвешаны защитными и ограничивающими амулетами, но они будут вам мешать в освоении тех уровней магии, которым учат в старшей школе. Поэтому на практикуме вы под руководством опытного мастера будете постепенно снимать амулеты и учиться жить без них. Поначалу это может показаться вам трудным и неприятным, потому что стандартная защита страхует вас от мелких травм и неприятностей, помогает направлять потоки и сдерживать собственную магию. Скоро вам придётся перестать полагаться на вспомогательные артефакты, и только после того, как вы научитесь с этим справляться, вы будете допущены к другим практическим курсам. Это понятно?
Понятно или нет, но вопросов никто по-прежнему не задавал. Мастер тяжело вздохнул и продолжил:
- Раз так, то переходим к самой интересной части. Вы должны были подготовить список курсов, которые хотите изучить в старшей школе. Давайте, ребята, подходите по одному, будем проверять, что вы там выбрали.
Мастер Гато опёрся о подоконник, и ученики стали подходить по очереди, подавая свои списки. У некоторых мастер просто принимал заявки, пробежав глазами, другим делал небольшие замечания и принимал после уточнений.
- Балек, ты не можешь пройти полный курс боевой магии, если не изучишь полный курс права и целительство хотя бы до второй ступени.
- М-м… ладно, тогда пусть будет право и целительство тоже, - с явной неохотой согласился Балек. Мастер внёс соответствующие изменения в его список и переключился на следующего студента.
- Хоггарт, молодец, хорошие амбиции. Потянешь?
- Проверим, - пожал плечами Чим и уступил место Хьёласу. Тот подал свой список мастеру и замер в ожидании.
Мастер Гато несколько раз проглядел его запись, как будто выискивая что-то конкретное, а потом уставился на Хьёласа со смесью обречённости и веселья и вернул список.
- Знаешь что, Апинго, я даже отговаривать тебя не буду. Сам составляй себе учебный план – а я его потом просто проверю и подпишу, лады?
- Но почему? – удивлённо уточнил Хьёлас.
- Да потому что у меня есть, хвала великим, опыт общения с умниками в целом и с тобой в частности, - покачал головой мастер Гато, едва ли сдерживая весёлые искорки в глазах. – Я же знаю, что если я составлю тебе расписание по стандартной схеме, ты скажешь, что в этом семестре ты и так перегружен, что половину курсов надо передвинуть на второй год, а ещё часть – наоборот, изучить прямо сейчас. Так что нет, Апинго. Сам составляй себе план. И учти, что последовательность курсов нужно соблюдать. А ещё далеко не все мастера принимают зачёт по результатам заочного обучения.
- Но откуда мне знать – с кем можно договориться на заочку, а с кем нет… - Хьёлас чувствовал себя реально растерянным и даже немного несчастным. Он не любил нерешаемые задачи.
Мастер Гато тяжело вздохнул и смилостивился:
- Ладно. Становись в хвост очереди. Разберусь со всеми – обсудим твой список более предметно.
В его интонации довольно отчётливо была слышна мысль: «Может, уговорю тебя отказаться от пары-тройки курсов». И действительно: когда последний студент сдал список заинтересовавших его дисциплин, мастер Гато ещё раз поглядел на список Хьёласа, в который тот, недолго думая, внёс абсолютно все предметы, которые можно было изучить.
- Ну, вот зачем тебе боевая магия, а, Апинго? – мягко, словно разговаривая с тяжелобольным человеком, спросил мастер Гато. – Да ещё и полный курс? У тебя же совсем другая манера решать вопросы, ну! У тебя медленная моторика, основательная манера плетений…
- Буду раскрывать для себя новые горизонты, - решительно сказал Хьёлас. Он твёрдо для себя решил: ни шагу назад. Мастер не убедит его отказаться ни от одного курса.
- Ладно. Одна надежда – на мастера Хенка. Он сразу понимает, кто по его части, а кто нет. А уж отсеивать он умеет, тебе даже на пользу пойдёт, чтобы не был таким упрямым. Так, дальше… Зачем тебе целительство всех уровней? Ты интроверт и мизантроп, ты сойдёшь с ума с этими погружениями в чужие болячки!
- Пригодится, - сказал Хьёлас, но его голос даже для него самого прозвучал неубедительно. Действительно, в формулировке мастера Гато было мало привлекательного. Тот словно почувствовал слабину и продолжил давить:
- А на первых порах при лечении и вовсе приходятся стягивать на себя боль пациента. И в таком состоянии продолжать лечить. А если ещё и ошибёшься…
- Для того и учёба происходит, разве нет? Чтобы научиться всё делать правильно, независимо от обстоятельств. Короче, я не собираюсь отказываться ни от каких курсов. Скажите мне, кого можно сдать заочно и дайте, пожалуйста, схему, для каких курсов нужно предварительно пройти другие.
- Что ж ты такой жадный? - Мастер Гато досадливо закатил глаза, но спор решил не продолжать. Он подчеркнул те предметы, которые можно сдать экстерном, хоть в первый же семестр. Копию схемы пообещал передать позже.
В общий рабочий зал, тем временем, пришла целая команда школьных целителей. Процедура проверки шла довольно быстро. Мастер Гато прикрикивал на парней, пытавшихся нарушить порядок, и распределял их по общежитию.
Сейчас, как и в средней школе, отдельные комнаты были позволены только главам семей. Но тогда Хьёлас был единственным в классе с таким статусом, а теперь уже добрая треть класса заключили брачные союзы, и, соответственно, стали формальными главами семей. И всё равно лишь двое, кроме Хьёласа, настояли на том, что им нужно отдельное помещение, остальные согласились жить в общих комнатах. Потому что, во-первых, не так уж много у них было секретных дел, которые нельзя было решать в присутствии одноклассников. У многих жёны ещё продолжали учёбу в средней школе, и нунции не приносили сообщений более важных, чем «Привет, как дела?» - «Лучше всех сдал зачёт по стихиям». Во-вторых, если раньше можно было подцепить к соответствующему блоку Пирамиды свою комнату – выращенную из уубоса или гральта, то теперь разрешались только комнаты, арендованные у школы – с соответствующими ограничивающими защитными плетениями. Хьёлас ощутил неприятный укол скупости, когда куратор сказал, на какую сумму будет урезана стипендия за отдельную комнату, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что это всё-таки необходимо.
- Второй блок, четвёртый проход, - сказал мастер Гато. – Иди на склад, Апинго, выбирай комнату, пока все не разобрали. Когда подлетишь – пришлёшь мне нунция, я открою проход.
И он выдал Хьёласу специальное разрешение на комнату четвёртого класса защиты.
Не медля ни минуты, Хьёлас отправился на уровень складов. В прошлом году он арендовал самую дешёвую комнату из уубоса, но четвёртую степень защиты накладывают только на камень.
Лучшие комнаты уже успели разобрать, но выбор ещё оставался. Просмотрев несколько вариантов, Хьёлас выбрал средних размеров гральт – аккуратно обточенный, с единственным, но зато широким, окном. Мебели был минимум, ковёр не предусмотрен, зато потолок был покрыт занятными узорами – видимо, у мастера было креативное настроение. Светильник почти полностью разрядился, но эту проблему Хьёлас решит в течение получаса. Он объявил о своём выборе, и уже через несколько минут аккуратно огибал верхнюю Пирамиду, чтобы подобраться к своему блоку общежития. Он летел не спеша, по большой дуге огибая других студентов, перемещающих свои комнаты в соответствующие места. К счастью, обошлось без столкновений и вообще без экстрима.
Мастер Гато помог ему закрепиться у соответствующего прохода и заодно вручил обещанную схему порядка курсов. И как раз подошло время обеда.
- Мне повезло с соседями, - поделился радостью Чим. – Корво и Торнгуд – новички из Шиби, они, вроде, ничего, – и Балек. – А потом, понизив голос и оглядевшись, чтобы убедиться, что их не подслушивают, добавил: - А бедняге Рурту не повезло. Видел ты бы, с какими болванами его поселили!
- Ну, он может попросить о переселении, - заметил Хьёлас, пытаясь вспомнить, кто такой Рурт.
- Лучше бы он так и сделал, - хмыкнул Чим. – Я проходил мимо их комнаты и услышал часть разговора. Что-то на тему сисек и задниц… причём не только женских.
- О, - сочувственно сказал Хьёлас, но добавить к этому он ничего не мог. Просто мысленно поблагодарил свою судьбу за то, что ему самому такое соседство терпеть не придётся.
Подготовительный практикум у них вёл мастер Торош – мужчина в весьма почтенном возрасте, суховатой комплекции, но довольно крепкий. Говорил он негромко и медленно, и, казалось, вот-вот заснёт. Но эта медлительность была напускной. Хьёлас понял это, едва встретившись с ним взглядом и заметив в глубине глаз живой азартный блеск.
В его классе не было ни парт, ни специальных рабочих мест – лишь ряд высоких табуретов вдоль стены. Мастеру ассистировали пять студентов продвинутого уровня и ещё один стажёр, ответственный за их класс. В начале занятия все они расположились чуть поодаль, ожидая распоряжений. Мастер предложил всем ученикам выстроиться по кругу, а потом скомандовал сухим шелестящим голосом:
- Рукава закатать. Рабочую руку вперёд.
А потом он пошёл по кругу, проводя ладонью над их амулетами. Некоторым, в том числе Чиму, он велел опустить руки, другим – среди них Хьёлас – сказал оставить поднятыми. Он ничего не объяснял и на вопросы не реагировал, лишь раз шикнул на Балека, когда тот начал суетиться и приставать с вопросами к окружающим. Дойдя до конца круга, мастер сказал:
- Тем, кто опустил руки – отойти к стене. – Когда его распоряжение было выполнено и в центре класса осталось шесть человек, он продолжил: - Остальным – снять ограничитель.
Хьёлас занервничал. Он не думал, что начнётся именно с этого. Он ожидал, что для начала они снимут амулеты-сигналки, а это особо сложным не представлялось. Но ограничитель… он не снимал его почти пять лет! Он уже и подзабыть успел то чувство, которое возникало у него в детстве, когда магия струилась по телу и искала выхода, и накапливалась, и не поддавалась контролю… Сейчас, конечно, такого произойти не должно, он давно упорядочил свои внутренние потоки и научился ими управлять, но поначалу ему это удавалось исключительно благодаря амулету.
- Чего вы ждёте? – спросил у них мастер Торош. Многие замерли в недоумении и нерешительности.
- Мастер, мы не думали, что придётся взяться за это… вот так вот сразу, - осторожно сказал Хьёлас. – Лично я надеялся, что сначала вы нам дадите какие-нибудь теоретические рекомендации…
- Будет вам теория – мало не покажется, - так же тихо сказал мастер. – А сейчас – снимайте, смелее. Знаете, в чём преимущество всех практикумов старшей школы? Время занятия значения не имеет. Мастера могут держать вас хоть до ночи, хоть до утра – пока не будут удовлетворены результатом.
- А как же ужин? – обиженно спросил кто-то сзади.
Другие нервно засмеялись.
- Завтра поужинаете, - мягко пообещал мастер Торош. – Если к тому времени справитесь с заданием. Приступайте.
Хьёлас нервно потеребил амулет и прислушался к своим ощущениям. Внутренние потоки немного ускорились из-за его нервозности, но пока что соблюдали порядок. Вроде, безопасно. Он щёлкнул застёжкой, прислушиваясь к ощущениям и готовый в любой момент вернуть его на место. Но мастер вдруг подставил ему мешок.
- Бросай сюда.
- И остаться без подстраховки? – недоверчиво переспросил Хьёлас.
- Что ты здесь делаешь, если самому себе не доверяешь? – спросил мастер довольно строго.
Хьёлас медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.
- Дайте мне пару минут, - попросил он.
- Сейчас, - всё так же спокойно и уверенно потребовал мастер Торош, и рука Хьёласа в сомнении дрогнула. – Я не требую невозможного.
- Но не вам, в случае чего, придётся столкнуться с последствиями, а мне, - возразил Хьёлас.
Мастер фыркнул. Формулировка его явно позабавила.
- А я тут для красоты, значит? – спросил он. А потом кивнул на своих ассистентов, которые наблюдали за происходящим с любопытством и снисхождением: – И вон тем ребятам тоже просто нечем заняться, поэтому они тут торчат?
Хьёлас заметил, что разговор немного отвлёк его от беспокойства. Действительно, чего так завёлся на ровном месте? Ничего особенного ведь не происходит.
- Я буду готов через минуту, - сказал он. – Не люблю спешку и неожиданности.
Мастер терпеливо покачал головой, но больше ничего не сказал и перешёл к следующему студенту.
- Тоже будешь торговаться, или сразу сдашься?
Тот сдался, хоть и с очевидной неохотой.
Хьёлас прислушался к своим ощущениям. Пожалуй, он бы даже изменений не заметил, если бы сам не снял с себя ограничитель. Он рискнул опустить руки и покачать головой – просто чтобы проверить, ничего ли не случится. Всё было в порядке. Но всё равно он ощущал себя почти голым. Это было неприятное чувство.
Мастер собрал амулеты у остальных пятерых учеников в центре класса и вернулся к Хьёласу.
- Ну что? – участливо спросил он. – Готов уже?
Сам себе не веря, Хьёлас бросил амулет в мешок. Всё, теперь никакой подстраховки. Отвечаешь за себя сам.
- Как твоя фамилия, умник? – спросил мастер Торош, пристально вглядываясь в его лицо.
- Апинго. Хьёлас Апинго.
У него появилось дурное предчувствие относительно последствий его маленького бунта, но мастер не выглядел сердитым, да и в правилах школы ничего не говорилось о том, что студенты должны подвергать себя риску по первому требованию мастеров. Хьёлас уже готовился отстаивать свои права, но мастер отошёл от него и свернул, до поры до времени, мешок.
- Хорошо. Теперь сплетите электрическую дугу. Расстояние между ладонями – не меньше десяти дюймов. Приступайте.
Хьёлас каким-то образом предвидел это. Ещё пару минут назад он бы запаниковал от идеи сотворить такое сложное плетение без контролирующего браслета, но когда мастер велел избавиться от подстраховки без предварительной подготовки и объяснений, Хьёлас понял, что просто здесь не будет, и лишь напомнил себе, что случиться худшему мастер и ассистенты не позволят. Всё, что должен сделать он сам – сосредоточиться и стараться сохранять спокойствие.
Он поставил ладони в позицию и завернул первую петлю, тщательно следя за потоками и ни на что не отвлекаясь. Краем сознания он отметил, что теперь кто-то из других ребят начал спорить с мастером о целесообразности такого риска: ведь плетение дуги – одно из самых сложных! Мало того, что открытое, так ещё и требует постоянной подпитки, концентрации на намерении и фильтрации – подаваемый на плетение поток должен быть строго выверенным, иначе всё плетение может выйти из-под контроля. В общем – идеально, чтобы тренировать выдержку, на что и был, судя по всему, расчёт.
Слабая подача, петля, нижний контур, страхующий слой… Хьёлас не обращал внимания на перепалку – он уже и так понял, что мастер привык к подобным возражениям и был готов к любому аргументу, который мог прийти в голову студентам.
Раз. Два. Три. Четыре. Ещё один слой, верхний контур… и последняя петля – с хитростью, которую показал Чим: обернуть вокруг пальца, для пущей стабильности. Лёгкая первичная вспышка – и вот дуга пошла – яркая, надёжная, слегка покалывает пальцы.
- Хорошо, - сказал ему мастер Торош. – Удерживай так долго, как сможешь. Отойди к стене, только не споткнись.
Хьёлас осторожно огляделся. Хотя начал он плести первым, закончил аж четвёртым – что ж, он никогда не гнался за скоростью, только за качеством.
Он осторожно обернулся и попятился к стене, стараясь не отвлекаться ни на что, чтобы не нарушить поток. Он уже чувствовал нехватку ограничивающего браслета. Тот, оказывается, устанавливал не только верхний предел одноразово выплескиваемой силы, но и скорость нарастания потока. И если раньше, стоило Хьёласу упустить контроль, поток нарастал постепенно, и он успевал заметить и откорректировать подачу, то теперь поток стал слишком подвижным. Хьёлас понял, что совершил огромную ошибку, установив секретную петлю Чима. Одно неловкое движение – и он если не останется без пальца, то уж точно получит хороший ожог.
Поколебавшись несколько секунд между желанием проявить себя перед новым преподавателем с лучшей стороны и обезопасить собственную руку, Хьёлас быстро принял решение и развеял плетение. Виновато оглядевшись, он поймал на себе взгляды сразу нескольких ассистентов; сам мастер наблюдал за работой последнего студента из первой группы, который заканчивал плетение дуги. Хьёлас начал сначала. Петля, лёгкая подача…
Мастер не продолжал занятие, пока он не закончил, и такое внимание отвлекало, сбивало с толку. Но Хьёлас не позволил себе расслабиться и сорваться. Когда он закончил, мастер сказал всем:
- Удерживаем плетение до конца занятия. Сохраняйте концентрацию и одновременно слушайте меня. Разделяйте внимание.
А потом он пошёл по кругу, индивидуально снимая браслет с каждого из оставшихся, и наблюдая за тем, как они плетут дугу. У некоторых выходили заминки, когда они не могли сладить с плетениями, но лишь несколько раз мастеру пришлось устранять последствия – лечить ожог или тушить вспыхнувшую одежду.
Когда Хьёлас окончательно успокоился и привык к новым условиям подачи потока, контролировать плетение стало легче, и он смог оглядеться и прислушаться к тому, что говорит мастер и другие одноклассники. К некоторым подходили для более пристального контроля ассистенты, но в целом все с заданием справлялись.
Когда каждый ученик в зале уже удерживал дугу, мастер снова вышел в центр и заговорил.
- Теперь разойдитесь так, чтобы находиться как можно дальше друг от друга. И слушайте внимательно. Сейчас будет вам теория, которой так жаждал Хьёлас Апинго.
Таких экстремальных лекций у них ещё не бывало. Теории, на самом-то деле, было немного – только самые примитивные азы из раздела техники безопасности. Но одновременно слушать мастера, удерживать открытый контур и контролировать поток было довольно сложно, поэтому то и дело кто-то случайно развеивал плетение или получал ожог. Мастер раз пятнадцать повторил одно и то же, а потом заставил студентов пересказывать, удерживая одновременно плетение. Это было невероятно сложно, но в итоге каждый в классе повторил основные тезисы, и только после этого их отпустили. Как ни странно, они даже успевали на ужин. Вот только есть не хотелось никому.
Вечером Хьёлас попытался сплести нунция без контролирующего браслета. С учётом того, что он, кроме прочего, был изнурён, он не решился отправить сообщение, так как не знал, как плетение сработает на стороне получателя. «Это что же теперь, - озадаченно думал он. – Все техники средней школы придётся заново осваивать?»
Почти весь остаток дня Хьёлас посвятил составлению собственного учебного графика. С удивлением и недовольством он был вынужден признать, что школьная программа, похоже, не предусматривает изучения всех предметов. Даже после занесения в отдельный список тех дисциплин, которые можно изучать заочно, оставшиеся не помещались в ежедневное расписание. Но Хьёлас абсолютно точно знал, что бывали случаи, когда кто-то проходил все курсы полностью! Правда, им приходилось брать дополнительный год – уже на платной основе, но Хьёлас был исполнен решимости уложиться в стандартные три года. И он принялся решать эту головоломку.
Самое большое неудобство доставляли те практикумы, ради которых надо было полностью оставить остальные занятия – на луну, две или даже больше, в зависимости от того, как быстро удастся освоить все необходимые приёмы и не стать при этом опасным для окружающих. В норме по возвращению с этих курсов студенты договариваются с мастерами об отработках и индивидуально нагоняют пропущенный материал – таковых, как правило, достаточно, чтобы мастер согласился давать дополнительные уроки раз или два в неделю. Но так не останется времени на другие предметы!
В итоге Хьёласу удалось кое-как впихнуть все дисциплины в три года, хотя план явно был на грани с возможным. Что ж, это достойный вызов. Придётся как следует планировать день, чтобы всё успеть… в том числе несколько визитов к девичьему крылу средней школы. Он связался с Астрид через Виору, и та пообещала с ним встретиться.
- Вот за что я тебя уважаю, Апинго, ты не дрейфишь перед трудностями, - с совершенно серьёзным лицом, но с отчётливой иронией в голосе сказал мастер Гато. – Ты прёшь напролом, как будто и не замечаешь препятствий… пока они не свалятся на тебя так, что ты уже и продохнуть не сможешь.
Хьёлас задумался на несколько секунд, пытаясь вспомнить ситуации, когда с ним случалось то, о чём говорит куратор, но в голову ничего не происходило, и он уточнил:
- Когда это такое было?
Мастер обречённо закатил глаза и постучал по листку с расписанием, составленным Хьёласом.
- Да вот прямо сейчас. Ты взял на этот год сразу восемь практических курсов. И это притом, что практикум по лёгкой магии проходит в изоляции от одной до трёх лун. И поверь мне, если ты будешь думать о том, как бы побыстрее с этим справиться, ты вообще ничего не добьёшься, а просто слетишь с курса.
- Вы не можете мне запретить… - начал Хьёлас, но мастер его перебил.
- Да уж не могу, к сожалению, - куратор выглядел искренне расстроенным этому факту. Казалось, успех Хьёласа в учёбе его всерьёз интересует. – Послушай, ты же у меня не первый такой умник. Чтобы успешно пройти все курсы и не двинуться мозгами – тебе придётся взять как минимум один дополнительный год, а лучше – два. А вообще в идеале – поступать на продвинутый курс, и там уже доучивать то, что не успел за три года старшей школы.
- Но тогда я не смогу освоить некоторые плетения так хорошо, как мог бы это сделать сейчас, - сказал Хьёлас. Он прекрасно знал, что сила с возрастом становится менее податливой, привыкая к определённым действиям, новые приёмы уже не усваивает.
- Ты не можешь быть идеальным во всём, - сказал мастер Гато, явно воодушевлённый тем, что Хьёлас перестал талдычить одно и то же, а вступил в более-менее конструктивный диалог. – Не торопись изучить сразу всё, Апинго. Если ты попытаешься выполнить свой план, ты либо сорвёшься и двинешься мозгами – бывали случаи, я не просто так тебя запугиваю – либо сдашься и откажешься от половины предметов, но перед этим испортишь нервы себе, одноклассникам, мастерам и целителям. И я не бросаю тебе вызов, Апинго, не думай, что стать первым человеком, который осилит этот твой план – так уж почётно. Но знаешь, за последние пятьдесят лет статистика несчастных случаев с летальным исходом в нашей старшей школе существенно улучшилась. И я бы не хотел, чтобы ты поспособствовал ухудшению этой статистики. Уверен, твоя семья бы тоже этого не хотела.
Это был удар ниже пояса. Если примерно на середине речи куратора у Хьёласа появилась смутная мысль пойти на уступку, сейчас она испарилась. И не потому, что ему действительно так уж сильно хотелось огорчить семью, а потому что мама не хотела, чтобы забота о ней ограничивала Хьёласа в действиях. И он уже сделал всё возможное для того, чтобы они были в порядке, если с ним что-то случится. И всё-таки устраивать пафосные сцены Хьёлас не собирался.
- Я откажусь от нескольких предметов, если пойму, что не справляюсь, - пообещал он. – Но начать мне хотелось бы в соответствии с собственным планом.
Мастер Гато поднял ладони в капитулирующем жесте и через четверть часа выдал Хьёласу его расписание на семестр. Что ж, практические занятия начнутся через две декады – после подготовительного курса, который Хьёлас был намерен сдать строго в срок – или даже раньше, если получится. Для этого ему просто нужно стараться и добросовестно выполнять все задания мастера Тороша. А пока он не может практиковаться ни в чём, кроме, собственно, плетения без подстраховки, можно заняться теоретическими курсами, которые можно сдать заочно. Остаток вечера Хьёлас потратил на то, чтобы наведаться в библиотеку и взять все необходимые книги и ещё несколько дополнительных, составить собственный распорядок дня и прочитать первые две главы учебника по общему праву. А потом первый учебный день, наконец-то, закончился.
Мастер Торош предупредил их, что ночью, во сне, когда ослабнет контроль, могут возникнуть проблемы. Он рекомендовал каждому помедитировать перед сном или же, при необходимости, взять у целителей лёгкое успокоительное. Хьёлас счёл второй пункт избыточным, а первое добросовестно выполнил. Однако он всё равно спал очень плохо – во-первых, он не до конца отпускал себя самого, боясь натворить бед, и даже во сне каждую минуту следил за внутренними потоками, а, во-вторых, из соседних комнат то и дело слышался чей-то крик и переругивания. Ученикам запретили закрывать на ночь двери в спальни, и теперь их блок общежития превратился в одну большую комнату, разделённую лишь символическими перегородками.
На утренней поверке большинство учеников выглядели уставшими и раздражёнными. Хьёлас тоже чувствовал себя не очень хорошо – от бессонницы гудела голова. Ужин он, как и большинство одноклассников, пропустил, но завтракать ему всё равно почему-то не хотелось. Но составляя свой личный распорядок дня, Хьёлас придерживался трёх правил, которые не собирался нарушать ни при каких обстоятельствах: тратить не меньше девяти часов в сутки на сон, не меньше часу – на прогулки и не пропускать приёмы пищи. Направляясь в трапезную, он прихватил с собой учебник по праву, чтобы почитать во время еды.
Краем глаза он заметил, что Чим тоже выглядит не ахти, и бредёт на завтрак с явной неохотой. С разговорами друг не приставал, и это нравилось Хьёласу, хотя и было довольно странно. В итоге он не выдержал и всё-таки спросил:
- Ты в порядке, Чим?
- Как и все, полагаю, - отмахнулся тот. – А вот Аса нервничает. Её-то потоки тоже теперь не ограничиваются. И… Бенедикта тоже. То есть он пока что на свободу не рвётся, но его присутствие ощущается сильнее обычного.
Хьёлас почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Чим перед этим лишь раз упомянул Бенедикта - ещё одну личность, жившую в его теле. Тип, если верить словам друга, совершенно сумасшедший и агрессивный. Да уж, такого встретить не хотелось.
- Уверен, вы справитесь, - участливо сказал Хьёлас, не зная, чем помочь другу. – В конце концов, ничего особенного ведь не происходит. Ты всё делаешь как обычно – только без подстраховки.
Конечно, это было не совсем правдой, но Чим спорить не стал. Это был тот случай, когда самообман был дороже истины.
После завтрака у Хьёласа в расписании было две лекции, после обеда – очередной практикум по подготовке. Вечером он собирался встретиться с Астрид – если она пришлёт нунция и подтвердит, что договорённость в силе. И если мастеру Торошу не придёт в голову выполнить свою угрозу и задержать их до отбоя, а то и до следующего завтрака.
Они договорились встретиться в парке – между Верхней и Нижней пирамидой. Обычно школьники назначают свидания на балконах, но Хьёлас не был уверен, что это не будет считаться нарушением ставших более строгими правил – ведь технически, если он выйдет на балкон, он окажется вне школы. А парк, хоть и был лишён экстремальной романтики и студентам казался местом чрезвычайно скучным, был официально разрешённым местом для досуга, и при этом обладал несомненным преимуществом: там одинаково имели право находиться и мальчики, и девочки.
И всё было бы просто идеально, если бы не домашнее задание мастера Тороша. Тот велел каждому студенту сплести на рабочей руке простую открытую петлю, подцепил к ней свою личную сигналку и велел удерживать плетение до завтра. Каждый, кто хочет получить зачёт за урок, должен через сутки принести плетение с той же сигналкой.
Сначала Хьёлас хотел малодушно отказаться выполнять задание – солгать, что сорвался. Потому что отказываться от столь долгожданного свидания с Астрид он не собирался, а таскать за собой плетение не хотел. Любое неосторожное движение могло его разрушить, и кто знает, как сработает эта самая сигналка! Но после недолгих рассуждений, он решил, что личная жизнь и учёба не должны препятствовать друг другу. Просто надо будет предупредить Астрид, чтобы не пугалась, если его левая рука вдруг взорвётся ярким фейерверком или начнёт истерично визжать.
В назначенный час он ждал её у фонтана в самом центре школьного парка, слегка нервничая. Самую малость. Но даже эта лёгкая перемена в настроении заметно повлияла на его магические внутренние потоки: они стали неравномерными и ещё более подвижными. Ох, зря он всё это затеял! Впрочем, простая открытая петля – довольно примитивное плетение, и уж точно не такое капризное, как электрическая дуга. Небольшие колебания ничего особо не изменят, главное – удержать.
Астрид задерживалась. Неужели передумала? Сердце Хьёласа наполнилось тревогой и забилось быстрее. Поток плетения тоже ускорился, стал нестабильным… «Нет, так не пойдёт, - сказал сам себе Хьёлас. – Давай, успокаивайся, иначе можешь забыть об Астрид до конца семестра. Ты этого хочешь?» Слабая малодушная его часть робко заявила, что это лишило бы его массы хлопот, позволило бы сосредоточиться на учёбе. Но другая часть, жадная и по уши влюблённая, заткнула предателя и предложила выход: медитируй. Прямо здесь и сейчас, пока ждёшь, приводи себя в порядок.
Это показалось Хьёласу хорошим решением. Он прикрыл глаза – но не до конца, чтобы была возможность вовремя заметить, если кто-то приблизится. Он вообразил себе самую умиротворяющую картину из всех возможных: край ветви, спокойный океан, чистое ночное небо… и прохладный бриз наполняет лёгкие. Свобода и безмятежность. Наслаждение покоем.
- Привет.
Хьёлас повернул голову – всё-таки умудрился пропустить приближение Астрид.
- Привет, - сказал он, широко улыбаясь. Даже короткое погружение в образ помогло ему успокоиться и выровнять настроение.
Странно было видеть её здесь, да ещё и без её отца неподалёку. Она широко и искренне улыбалась, не вынужденная придерживаться каких-то надуманных норм светского этикета, а в глазах её, как обычно, плясали весёлые искры. Даже заурядный школьный парк стал чем-то исключительным от одного её присутствия. Хьёлас с удивлением заметил, что его лёгкие перестают подчиняться ему, а непроизвольно копируют её изумительный ритм и глубину дыхания.
- Пройдёмся? – предложил он, располагаясь слева от неё, чтобы сигналка на его руке не помешала. – Как началась учёба?
Они говорили обо всём понемногу: об учёбе, мастерах, одноклассниках, об аномальном потоке, приближающемся к Ацокке и о том, перехватит ли его Медео на подходе, или школу будут перемещать куда-нибудь в безопасное место. Астрид была весьма умна, но об этом Хьёлас знал со дня их первой встречи, а, кроме того, она оказалась довольно остра на язык, и это тоже ему понравилось. Из случайных незначительных оговорок он узнал, что она учится в этой школе не с самого начала – её перевели после третьего курса. Но было также очевидно, что разговоров о своей прежней школе Астрид избегает, а о том, почему она учится в Ацокке, Хьёлас уже спрашивал, и повторять вопрос не собирался. Но всё же его грызло жгучее любопытство, и он мог лишь надеяться, что когда-нибудь оно будет удовлетворено.
Он даже не заметил, как прошёл час, который он сам отвёл себе на прогулку. Но прервать Астрид и сказать ей, что ему надо идти дочитывать учебник по общему праву, Хьёлас не осмелился. Сам виноват – надо было сразу её предупредить, что его свободное время ограничено. В следующий раз он этой ошибки не допустит. Впрочем, альтернатива оказалась вполне приятной, и Хьёлас быстро успокоился. Расстались они перед самой вечерней поверкой – осталось пять минут, чтобы добежать до общежитий.
- Ты не против, если я и дальше буду передавать тебе сообщения через Виору? – спросил он напоследок. А то вмешивать Чима в их личную переписку ему ужас как не хотелось.
- Не против. Твоя сестра прикольная, - сказала Астрид. – Но знаешь, пока я в школе, мой отец не может проверить, кто присылает мне нунциев…
Несколько секунд Хьёлас боролся с искушением, но потом помотал головой.
- Не люблю действовать исподтишка. Лучше я добьюсь его разрешения связываться с тобой.
- И как ты собираешься это сделать? – с искренним любопытством спросила Астрид.
- Пока не знаю. Но я уверен, что через некоторое время – возможно, даже не очень большое – я смогу дотянуться до вашего… до его уровня.
Улыбка Астрид едва заметно увяла, и Хьёлас мысленно выругал себя за эту оговорку. Он вообще не собирался поднимать эту тему – ведь Астрид держалась с ним, как с равным, хотя и не могла не осознавать существующей разницы в статусе. Но она не стала обижаться и развивать тему, а наоборот, помогла ему ненавязчиво «соскочить».
- Что ж, это будет, как минимум, интересно, - сказала она. – Когда мне ждать твою сестру?
Хьёлас рассмеялся от облегчения и от каламбура - обычно таким тоном люди спрашивают: «когда мне ждать вашего нунция?»
- Думаю, завтра, или, может, на днях. Смотря чем нас загрузят, - и он неосознанно поднял левую руку, и впервые за вечер вспомнил, что на ней висит плетение. Оно не разрушилось – удивительное везение для такой необычайной рассеянности! Но, с другой стороны, с чего бы ему разрушаться? Хьёлас чувствовал себя спокойным и умиротворённым рядом с Астрид, так что внутренний поток не возмущался. А поддерживать открытое плетение без специальной концентрации их научили ещё на первом курсе.
Хьёлас провёл Астрид до входа в девичье крыло, а сам со всех ног помчался к себе. Не то, чтобы его в тот момент сильно заботило соблюдение дисциплины – или вообще что-либо, кроме того,как тепло улыбнулась ему Астрид на прощание. Но если куратор откажет ему в праве выходить на прогулки в следующие дни – это будет совершенно неуместно.
Но как он ни торопился, а в общий рабочий зал класса Хьёлас ворвался, когда мастер Гато уже начал проверять присутствующих по списку. Увидев запыхавшегося взмыленного Хьёласа, он лишь покачал головой, вернулся к началу списка и сделал пометку. Комментариев, к счастью, не последовало.
Перед сном Хьёлас всё-таки почитал учебник, хотя сосредоточиться было весьма затруднительно – мысли то и дело соскальзывали в воспоминания о прошедшем вечере. Но отвлечься было необходимо: пусть Хьёласу и удавалось всё это время сохранять спокойствие, это было всё-таки его первое свидание! И как только он расслабится и снизит самоконтроль, он вполне может завалить задание мастера Тороша. Тем более что после бессонной прошлой ночи и напряжённого дня тело требовало полноценного отдыха. Поэтому Хьёлас отложил книгу и снова принялся медитировать, изо всех сил стараясь наполнить мысли созерцанием образа океана и звёздного неба.
Но отдохнуть как следует всё равно не удалось. Посреди ночи раздался громкий хлопок и шипение, переходящее в свист. А потом ещё раз, и ещё… Хьёлас подскочил от неожиданности, огляделся, и понял, что это было: вот как срабатывает сигналка мастера Тороша.
Где-то вдалеке слышались крики и ругань: ребята упрекали своего соседа за то, что он сорвался первый, а его сработавшая сигналка напугала их и они тоже утратили контроль. Дело, кажется, шло к потасовке, но уже вмешался мастер Гато и кто-то из дежурных практикантов-целителей. Хьёлас опустился на подушку и снова закрыл глаза. Это был первый раз, когда он искренне порадовался собственной замедленной реакции – он просто не успел как следует испугаться и не потерял контроль над собственным потоком.
После этого сигналки срабатывали регулярно, и каждый раз по цепной реакции – сразу несколько. И если поначалу это происходило от неожиданности и испуга, то потом – от раздражения. Хьёлас никогда не жаловался на внутреннюю дисциплину, но теперь он уже боялся засыпать. Однако ещё одна бессонная ночь плохо скажется на его работоспособности, так что придётся что-то придумывать. И Хьёлас снова погрузился в медитацию.
После очередного хлопка и шипения и эхом последовавшего за ним повтора в одной из соседних комнат раздался истошный вопль, грохот и снова крик. Мастер Гато пытался успокоить студентов, но, видимо, ситуация начала выходить из-под контроля – крики и грохот не прекращались. Как бы Хьёлас хотел запереть дверь и не слышать всего этого! Но им запретили запираться под угрозой отчисления – не иначе как чтобы каждый принял участие в этом ночном развлечении!
Поразмыслив, он пришёл к выводу, что мастер Торош, скорее всего, не случайно выбрал именно шумовой тип сигналки, а именно с расчётом на ту ситуацию, которая как раз и складывается. Вот разве что не совсем ясно, зачем давать задание повышенной сложности на втором занятии. Возможно, было бы даже полезно утратить над собой контроль, чтобы заполучить негативное подкрепление на бессознательном уровне… Ну да ладно. Хьёлас отбросил рассуждения о подоплёке заданий мастера Тороша и сосредоточился на том, чтобы абстрагироваться от звуков и уснуть.
- Апинго, какого хрена! – раздался вопль прямо у него над ухом.
Он подскочил на кровати, едва не ударив лбом в лицо мастера Гато. Потом скосил глаза на будильник, и в груди противно заныло – он проспал и пропустил утреннюю поверку.
- Простите, - сказал он ровным голосом, стараясь сохранить остатки собственного достоинства, одновременно выравнивая силу, подаваемую на плетение. Чувство стыда за нарушение дисциплины смешалось с самодовольством из-за того, что ему всё-таки удалось удержать контроль над потоками. Впрочем, он при этом утратил контроль над окружающей действительностью, так что цель нельзя считать достигнутой.
- Давай, бегом на завтрак! – скомандовал мастер Гато, покидая спальню Хьёласа. Куратор явно хотел добавить что-то ещё, но махнул рукой.
Так начался третий день учёбы в старшей школе.
Чим ждал Хьёласа в общем рабочем зале. Он выглядел бледным и уставшим, но довольным – значит, контроль над сигналкой не упустил.
- Да ты ещё и выспаться умудрился! – завистливо сказал он Хьёласу, когда тот бегом выбежал из спальни. – Я всю ночь не спал, думал – рехнусь с этими бабахами и воплями.
- А кто орал? – полюбопытствовал Хьёлас.
- Кидо Брун. Да и почти все потом подключились, - устало сказал Чим. – Ещё человек семь или восемь держат плетения… но до занятия ещё есть время, верно?
Днём было проще, чем ночью – не надо было бояться собственных бессознательных реакций. Другие, впрочем, могли с Хьёласом не согласиться – выспаться прошлой ночью не сумел почти никто. Настроение портилось ещё и потому, что все понимали: раз они не справились с заданием, сегодня упражнение придётся повторить. Хьёлас же предвкушал получение своевременного зачёта. Но не тут-то было.
- Тем, кто упустил контроль – плюс один балл к зачёту, - сообщил мастер Торош в самом начале занятия. – Можете пару дней отдохнуть, но потом вам придётся попытаться ещё раз. Тем, кто ещё держит – продолжайте. И не вздумайте притвориться, что сорвались случайно – это очень легко проверить.
Хьёлас тяжело вздохнул. Не то, чтобы плетение ему мешало, но оно постоянно маячило у него в голове, как важное незаконченное дело, не давая полностью углубиться в другие дела.
Мастер давал им очень сложные задания – намного более изощрённые, чем всё то, что они плели в средней школе, хотя это были не новые плетения, а давно им знакомые, просто в неожиданных сочетаниях или в новой форме.
- Поднимите песок, придайте ему форму куклы, - объяснял мастер очередное задание через четыре дня. Только три человека в классе ещё удерживали его исходную сигналку, Хьёлас в том числе. Остальные уже обзавелись новыми или даже сменили несколько – таким, впрочем, мастер Торош снижал балы за зачёт и угрожал продлением курса. – Но так, чтобы песчинки не касались друг друга. А потом создайте внутри куклы яркий источник зелёного света. Начинайте!
Прежде чем приступить к заданию, Хьёлас решил сплести простой щит – и не он один. Все прекрасно помнили, к каким последствиям может привести случайное соприкосновение сеточного плетения и иллюзии, и никто не хотел испытывать их на себе, даже несмотря на то, что в классе присутствовали несколько стажёров-целителей и ассистентов, которые прошли стандартную подготовку во время своей учёбы в старшей школе.
- Э, нет-нет! – остановил их мастер Торош. – Так не пойдёт! Никаких щитов, рассчитывайте только на собственную аккуратность.
- Но это же опасно! – возмутился Хьёлас. – Лично я не собираюсь рисковать собой!
- Вы ничем не рискуете. Плетения достаточно простые и необратимых последствий для организма не вызовут. А лёгкие учебные травмы исцеляются за пятнадцать минут.
«А психологические травмы?» - хотел уточнить Хьёлас, но не стал. Над ним и так иногда посмеивались, что он слишком озабочен собственной безопасностью. Обычно он не обращал на такие подколки внимания: всё-таки у него была определённая ответственность перед семьёй. Но всё же он предпочитал не выставлять свою тревожность напоказ.
- Начинаем работу! – поторопил самых нерешительных мастер. – Это тот случай, когда занятие не закончится, пока вы не покажете мне то, что требуется!
Выхода не оставалось, кроме как плести. Хьёлас решил немного упростить себе задачу и начал с плетения источника света, чтобы потом вокруг него создать оболочку из песка. Но мастер досадливо покачал головой.
- Апинго, хватит уже халявить! Я же чётко сказал: сначала песочный контур, потом свет.
Хьёлас на несколько секунд прикрыл глаза, успокаиваясь. Надо просто смириться с тем, что сегодня он получит травму, а может, даже не один раз. Что ж… раз он готов, непоправимых последствий для психики не будет. А тело ему обязаны вылечить. Что ж.
Куклу Хьёлас сплёл довольно быстро. Не самое простое упражнение, в прошлом году у него ушло много дней на то, чтобы освоить плетение соответствующей сети, но зато овладел он им в совершенстве. Теперь нужно сплести свет, причём так, чтобы не зацепить собственные переплетённые потоки…
Аккуратно, очень аккуратно, по одной пряди, тщательно проглядывая каждый зазор… Чтобы лучше чувствовать собственные плетения внутри куклы Хьёласу нужно было находиться как можно ближе, а лучше – вовсе погрузить в неё пальцы. Но если она вдруг взорвётся – лучше бы ему находиться подальше. Поколебавшись немного, Хьёлас решил доверять себе. Он заставил себя успокоиться и мысленно оградился от всего класса – чтобы не дрогнуть, если у кого-то поблизости произойдёт несчастный случай.
Но не успел он как следует сосредоточиться, как совсем рядом раздался взрыв. А потом ещё и ещё – снова по цепной реакции у всего класса сразу. Взрывы нивелирующих плетений смешались с хлопками сигналок. Хьёлас попятился от своего рабочего места – вдруг его куклу заденет обрывок чужого светового плетения? И да, так и произошло. Жар незавершённого светового плетения опалил кожу рук и лица, горячий песок засыпал глаза – Хьёлас не успел убраться достаточно далеко.
Он зашипел от боли и замер на месте, закрыв ладонями глаза. Он ненавидел терпеть боль, но куда более сильным чувством в тот момент была злость. Ведь это даже не его плетение взорвалось! А из-за какого-то идиота, который не может быть аккуратным и контролировать себя!
Гвалт в классе стоял невообразимый. Взрывы, наконец, прекратились, но пострадавших было, судя по всему, много. Хьёлас понял, что орать и привлекать внимание не имеет смысла. Он не мог даже открыть глаза, чтобы оценить обстановку, а значит, оставалось просто ждать. Он постарался отстраниться от боли и от реальности, чтобы легче это перенести. Получалось не слишком хорошо, но он, про крайней мере, не тратил силы на истерику, и старался думать только о том, что ничего непоправимого с ним не произошло.
Сквозь какофонию звуков он услышал откуда-то издалека свою фамилию, вот только не понял, кто и что от него хочет. Потом кто-то приблизился, положил ладони на плечи и подтолкнул. Хьёлас подчинился, хотя и не видел, куда ступает. Но в тот момент, когда он обо что-то споткнулся, ладони на его плечах сжались крепче, не позволяя упасть.
- Давай, присядь, - сказал смутно знакомый голос и Хьёлас подчинился. – Убери руки. Мне надо посмотреть, что у тебя.
Хьёлас убрал ладони от глаз и со странной растерянностью обнаружил, что пальцы его стали мокрыми и отчего-то липкими. Он не мог разлепить веки и оглядеться, боль была слишком сильной, но он сцепил зубы и промолчал. На его макушку опустилась неприятно-прохладная рука.
- Не двигайся.
В следующую секунду боль усилилась, на поверхности кожи ощутилось странное шевеление. Хьёлас вздрогнул и снова поднёс руки к лицу, но вовремя остановил себя – прикосновение могло сделать всё ещё хуже. А потом он понял, что это всего лишь песок улетает с поверхности кожи, из носа и даже изо рта. Потом ассистент осторожно приподнял сначала одно его веко, потом другое, заклинанием удаляя частицы.
- Ты в порядке, Апинго? – раздался неподалёку голос мастера Тороша.
- Очевидно, нет, - сердито отозвался Хьёлас.
- Значит, будешь, - непринуждённо заметил мастер. – Не раскисай.
Хьёлас лишь медленно вздохнул и ничего не ответил. Ассистент продолжал сплетать какие-то формулы, исцеляя его ожоги, восстанавливая ткани. Хьёлас чувствовал, как и его собственная сила непроизвольно меняет направление, насыщая повреждённые участки, помогая им восстановиться. Боль постепенно ослабевала, и вскоре стала настолько ничтожной, что по сравнению с недавними ощущениями была почти в удовольствие.
- Попробуй открыть глаза, - сказал через некоторое время ассистент.
Хьёлас подчинился. В них всё ещё ощущалась резь, и мир выглядел немного размытым, но в целом зрение уже почти восстановилось. Кожа на лице и ладонях слегка покалывала – то ли остаточный эффект после заживлённых ожогов, то ли настоящая боль пробивается сквозь обезболивающее заклинание.
Рядом с ним сидел Шетар Лафлин – стажёр-целитель, с которым Хьёлас был знаком ещё с прошлого года. Худощавый и долговязый, с абсолютно отмороженным лицом, он пристально вгляделся в лицо своего подопечного и спросил:
- Как себя чувствуешь?
- Кожу всё ещё щиплет, - сказал он. – И глаза.
- Это пройдёт через пару минут – заканчивается восстановление сосудов. Посиди немного.
Он ещё раз тщательно оглядел лицо Хьёласа, оттянул веки и изучил глазные яблоки, а потом, кивнув каким-то своим мыслям, поднялся и направился к мастеру Торошу, который как раз пытался успокоить одного из ребят. Тот пострадал не слишком сильно, но очень бурно выражал свои эмоции по поводу того, что им не разрешили установить щиты.
Хьёлас огляделся внимательнее. В классе стоял форменный бардак – весь пол в песке, многие столы перевёрнуты, кое-где ещё искрят обрывки световых плетений. Большинство учеников уже сидят вдоль стены, приходят в себя. Один из ребят – Хьёласу пришло на память имя Уэрес, но он не был уверен – тяжело дышал и явно глотал слёзы; другой не сдерживался и ревел навзрыд. Хьёлас поспешно отвёл взгляд от этого неприглядного зрелища.
- Наведите порядок на своих местах и возвращайтесь к работе, - скомандовал через несколько минут мастер Торош.
Ну конечно, как такая ерунда, как массовый взрыв плетений может помешать уроку? – подумал Хьёлас и вздохнул. – Впрочем, действительно, зачем тратить время и ждать до завтра? Быстрее закончим с подготовкой – быстрее можно будет перейти к другим практическим дисциплинам.
Хьёлас вернулся к своему столу, развеял остатки плетений, собрал песок в горку, чтобы было удобнее работать, и приступил к делу, не обращая ни на что внимания. Он лишь мысленно сделал пометку, что если снова раздастся взрыв – надо двигаться быстрее и прикрывать лицо.
Петля. Линия – спокойная и чёткая. Оборот, промежуточная закрепляющая петля. Контур…
Он мысленно проговаривал этапы плетения песочной куклы и сам себе удивлялся. Даже в первый раз он не брался за дело с такой сосредоточенностью и уверенностью. Это было немного странно и могло бы стать поводом для беспокойства, и Хьёлас пообещал себе подумать об этом позже. Но не сейчас. Сейчас – выполнять задание. Плавно, аккуратно. Подавать поток для светового плетения тончайшей нитью, которая уже внутри куклы развернётся, как ей надо. Неспешно. Деликатно. Вот так, по частям. Немного раздвинуть внешние плетения куклы, но так, чтобы не сместить внутренние, чтобы не вошли в конфликт. И, наконец, финальный закрепляющий контур. Подать немного силы – и вот, светится! Песчинки отражают свет, блестят задорно…
- Очень хорошо, Апинго, - сказал мастер Торош, подходя к его столу. – Только задание было – сделать зелёную подсветку.
Несколько секунд Хьёлас со смешанными, но всё ещё приглушёнными чувствами таращился на оранжевую подсветку – точь-в-точь оттенок кудрей Астрид! – не понимая, чем плох этот цвет. А потом он поглядел на часы, прикинул, успеет ли на ужин, если начнёт исправлять ошибку прямо сейчас, и, не тратя ни одной лишней минуты на пререкания, начал аккуратно распутывать собственные плетения. Что ж, сам виноват, надо быть внимательнее. Такого с ним прежде не случалось, чтобы он забыл о сути задания!
Он чувствовал усталость, но не настолько сильную, чтобы взбунтоваться. У кого-то снова что-то взорвалось. Хьёлас попятился от своего рабочего места, но на этот раз обошлось без цепной реакции по всему классу – видимо, народ начал привыкать к экстремальным условиям. Работа продолжалась, время от времени кто-то огрызался на замечания мастера. Хьёлас ни на что не обращал внимания, полностью погрузившись в процесс. Ему во что бы то ни стало надо было освободиться до ужина. Он и так отстал от собственного графика на день, а если придётся ещё и задержаться на практике – весь план полетит к чертям…
Ба-бах!
Хьёлас отшатнулся от собственной песчаной куклы и резко выдохнул. Взрыв оглушил его на несколько мгновений – он находился слишком близко и рука его дрогнула. Он не успел даже осознать боль – Шетар снова оказался рядом и помог ему.
В очередной раз возвращаться к работе Хьёлас не торопился. Он чувствовал, что что-то делает неправильно, что-то в корне идёт не так. Это странное отупление в мозгу, отсутствие эмоций относительно происходящего… с одной стороны, вроде бы и хорошо – ничто не отвлекает от цели и продолжать работу, несмотря ни на что, не составляет труда. Но, с другой стороны, это равнодушие делает его неосторожным. Так ведь можно ещё двадцать раз взорваться!
Хьёлас в очередной раз посмотрел на часы. Если он сейчас начнёт очередную попытку, то на ужин точно не успеет.
- Мастер Торош, а на ужин сходить можно? – спросил он, подняв руку.
Преподаватель поглядел на него слегка озадаченно, как будто желание поесть было чем-то противоестественным.
- Можно, Апинго, - сказал он через несколько мгновений. – Но после ужина вы возвращаетесь сюда и продолжаете работу. То же самое и к остальным относится.
Хьёлас ушёл в трапезную, продолжая рассуждать о собственном настроении. Раньше он и подумать не мог, что спокойствие может быть неприятным!
- Эй, дружище, всё в порядке? – с преувеличенной бодростью спросил Чим, нагоняя его в коридоре.
- Кажется, я схожу с ума, - честно сказал Хьёлас.
- Так быстро? – удивился Чим. – Настоящая учёба ещё даже не началась, а ты уже готов? Вот мастер Гато оценит!
Хьёлас досадливо закатил глаза.
- Да ну тебя! Это же не из-за нагрузки. Просто… - он озадаченно поджал губы, пытаясь сформулировать, наконец, что происходит. – То есть, может, и из-за неё, но моё собственное расписание тут ни при чём. И вот я думаю: если я едва справляюсь с подготовительным курсом, как я потяну все остальные? Может, я действительно переоценил свои силы?
Чим хмыкнул и вдруг схватил Хьёласа за запястье.
- Я бы не назвал это «едва справляюсь», - со снисходительной усмешкой сказал он.
Несколько мгновений Хьёлас пытался понять, о чём толкует его друг, но потом вдруг понял – на нём всё ещё висит самая первая сигналка мастера Тороша. Даже после всех событий последних часов она осталась невредима!
- Вот даже не знаю, хорошо это или плохо, - задумчиво сказал Хьёлас. – Это ведь ненормально, да?
- Слушай, что ты паришься? – спросил у него Чим с едва заметной досадой в голосе. – Ты всегда хорошо собой владел. Вспомни – в средней школе ты тоже дольше всех носил первое открытое плетение.
Хьёласу стало немного совестно за собственное нытьё, но одновременно от души отлегло – ничего особенного не происходит. А вот у Чима были трудности. Как бы хорош он ни был в плетениях, стоило ему хоть на секунду отвлечься, заклинание искажалось до неузнаваемости, и, что хуже всего, всё равно замыкалось и начинало действовать. Он привык быть лучшим на практических занятиях, но теперь мастер Торош придирался к нему явно сильнее, чем к остальным.
То ли дело было в небольшом отдыхе, то ли в том, что ужин подкрепил силы, но по возвращению в класс Хьёлас почувствовал себя немного увереннее. Он уже не ощущал той нездоровой отстранённости, что овладела им недавно, но всё ещё оставался спокоен.
Взрывы в классе случались всё реже. После ужина у многих прибавилось сил и терпения, и теперь студенты один за другим сдавали готовые работы мастеру. Даже Чим справился и спешно зашагал к выходу из класса, и, проходя мимо Хьёласа, напомнил:
- Зелёный.
Пришлось развеять несколько последних петель, в которые снова каким-то образом втесались «рыжие» намерения. Хьёласу не терпелось закончить и покинуть класс, но он знал, что спешка может всё испортить, поэтому он работал ещё медленнее и аккуратнее, чем прежде.
Справившись, наконец, с задачей и утерев со лба пот, Хьёлас огляделся. Сейчас бы сплести всё-таки щит, но не вокруг себя, а вокруг работы! Если вдруг у кого-то в классе снова рванёт и разлетятся обрывки плетений… Только бы преподаватель успел проверить! Но Хьёлас зря беспокоился – мастер Торош уже заметил зелёный свет в его кукле и направлялся к нему.
- Хорошо, Апинго, - сказал он, выставляя высший балл за урок. – Ты мне вот что скажи: ты на практический курс лёгкой магии записался?
- Да, - осторожно сказал Хьёлас, опасаясь, что его сейчас снова будут отговаривать от слишком большой нагрузки. – А что?
- Просто хотел убедиться, что ты это не упустишь из виду. У тебя склад характера очень подходящий для этого направления.
Хьёлас озадаченно кивнул и покинул, наконец, класс. Может, всё действительно идёт, как должно? Ведь то же самое твердил ему и мастер Нэвиктус, когда обучал медитации и другим способам справляться с эмоциями – всё это должно было помочь ему не только в решении жизненных проблем, но и в изучении лёгкой магии – одного из самых продвинутых и перспективных направлений.
Примерно в таком же ритме проходила вся первая учебная декада. На выходной домой отпустили далеко не всех, а только тех, кому дал индивидуальное разрешение мастер Торош, да и то при условии, что ночевать студент будет в школе. Хьёлас разрешение получил, и мог бы отправиться на Ацокку, чтобы проведать маму и Лаэту, а заодно съездить в Мёртвый Город, посмотреть, как там дела… Но он решил остаться в школе и подтянуть «хвосты» в которых не поспевал за собственным графиком, удовлетворившись лишь новостями, полученными через нунциев.
С Астрид они встречались раз в несколько дней, но теперь тратили на прогулки не больше часу – это устраивало обоих. Разговаривать с ней можно было бесконечно, и это никогда не надоедало, но даже если бы Астрид вдруг не захотела разговаривать, достаточно было того, что она находилась рядом. Её вечная притаившаяся улыбка, которая только и ждёт, чтобы ей дали волю, её удивительный ритм дыхания – Хьёлас никак не мог понять, что она делает не так, как другие люди. Вроде, и ритм вполне обычный, и техника классическая медитативная, но как ей удаётся делать это с таким удовольствием и заразительным желанием? Хьёлас не знал. Но надеялся, что когда-нибудь она откроет ему этот секрет.
Новое расписание только-только начало входить в колею, как снова начали назревать перемены: подготовительный курс завершался, и те студенты, которые вовремя получили все зачёты, могли переходить к практическим занятиям согласно индивидуальной программе. Во всём этом был один неоспоримый плюс – можно будет закрывать на ночь дверь в комнату и наслаждаться полным одиночеством и покоем.
А самое первое сигнальное плетение мастера Тороша Хьёлас всё ещё носил на левой руке, даже не замечая его. Как сказал мастер – почётный знак за самодисциплину.
========== 6. Боевая магия ==========
Многие предметы первого семестра старшей школы представляли собой расширенные курсы аналогичных младшей. Добавилось лишь несколько дисциплин, причём больше теоретических, но Хьёлас особо ожидал целительство и боевую магию. Не потому, что собирался сделать одно или другое своей специальностью, скорей уж наоборот – ничто ему не было так чуждо как сражения, и уж точно он не был достаточно терпеливым и гуманным, чтобы стать целителем. Но Хьёлас чувствовал в этом вызов собственным способностям, и, кроме того, всегда любил учиться чему-то совершенно новому и достаточно сложному.
Иллюзии были одним из курсов, который они начали изучать ещё в средней школе. Мастер Дет Юхосс славился своим высокомерием и пренебрежительным отношением к студентам, и когда стало известно, что именно он будет вести в их классе курс иллюзий, три четверти отказались от предмета либо же отправили нунциев к руководству школы, с предложением доплатить за перевод к другому мастеру. Хьёлас же ограничился тяжёлым примирительным вздохом. У него не было другого выхода, кроме как терпеть: прохождение этого курса было необходимым требованием для изучения многих других дисциплин.
Мастер Юхосс преподавал и в средней, и в старшей школе, но отказывался метаться между Верхней и Нижней Пирамидами во время перерывов, а потому делать это приходилось студентам. Странно и забавно было возвращаться в коридоры средней школы, встречать мастеров, которые у них больше не будут преподавать, и младших студентов, занявших их бывшие общежития и классы. Кабинет мастера Юхосса находился на втором уровне среднего яруса – самое неудобное месторасположение для перемещения из Верхней Пирамиды. Если бы не строгий запрет на выход из школы, можно было бы просто левитировать вдоль внешней стены и войти через любой незапертый вход на нужном уровне. Но чтобы не нарываться на неприятности нужно было сначала преодолеть все коридоры Верхней Пирамиды, потом спуститься на Нижнюю и снова петлять по коридорам и лестницам.
Хьёлас и Чим прибыли первыми. Лекции и практические занятия мастер Юхосс проводил в одном и том же кабинете, потому что без дополнительных конфликтующих плетений иллюзии сами по себе относительно безопасны. Хьёлас и Чим заняли места в третьем ряду амфитеатра. На парте уже лежали методички для первого урока.
- Как думаешь, сколько человек будет в классе? – спросил Чим.
Хьёлас пожал плечами. Методички лежали на всех рядах, значит, мастер Юхосс то ли сам этого не знал, то ли очень оптимистично оценил любовь студентов к его предмету. Последнее, на самом деле, маловероятно – мастер Юхосс слыл реалистом, несмотря на свою специализацию.
Хьёлас пролистал методичку. Схемы сложных плетений, комплексных, в несколько потоков. Очень интересно, но совершенно непонятно, придётся подождать объяснений мастера, или же свободного часа, чтобы пойти в библиотеку и разобраться самостоятельно.
- Эй, а где все? – удивлённо спросил незнакомый парень, входя в класс. Хьёлас не смог вспомнить, видел ли его в общежитии и на подготовительном курсе – вероятно, он был из другого класса.
- Надеюсь, сейчас подойдут, - сказал Чим.
- Почему ты надеешься? – удивлённо переспросил незнакомец, судя по всему, искренне убеждённый, что чем меньше народу в классе, тем легче отрабатывать навыки, так как мастер может уделить каждому студенту больше внимания.
- Ты, наверное, не здесь учился в средней школе? – спросил Чим, а потом объяснил: - Мастер Юхосс из тех людей, чьё внимание хочется разделить с кем-нибудь ещё. Желательно как можно с большим количеством людей.
- Всё настолько плохо?
Чим равнодушно пожал плечами – скоро новичок сам всё увидит.
- Меня зовут Олис Астер, кстати, - сказал тот, и пожал руку сначала Чиму, потом Хьёласу, которые представились в ответ.
Рукопожатие у него было на редкость неприятным. Хьёлас не сразу понял, в чём дело – рука как рука, чистая, сухая, тёплая. Но что-то было во всём этом Олисе ужасно отталкивающим. И, судя по выражению лица Чима, он тоже ощущал нечто подобное.
В течение следующих пяти минут в класс пришли ещё трое: Балек, Уэрес и Кидо Брун, который накануне закатил настоящую истерику в общем рабочем зале, не желая продолжать общение с мастером Юхоссом, но доплатить за перевод то ли не смог, то ли не захотел.
Когда стало ясно, что на урок явились все, кто собирался, Хьёлас и Чим неохотно пересели в первый ряд, чтобы не бросалось в глаза их нежелание оказаться перед мастером. Судя по времени, уроку пора бы уже начаться, но мастера не было.
- И где он запропастился? – ворчливо спросил Чим.
Никто не ответил. Терпеливо ждали.
- Не похоже на него – вот так опаздывать, - заметил Хьёлас. – Урок, вроде, не отменяли… да и методички он приготовил…
- Может, это не нам? – предположил Чим. – Что, если нас просто забыли предупредить о переносе урока?
Хьёлас рассеянно стал листать тонкую книжку, просто чтобы понять, для кого она предназначена. Не для средней школы – это точно, слишком уж всё запутанно. Хьёлас попытался разобраться, сможет ли он воспроизвести плетение… и только теперь, наконец, заметил заголовок. Он был написан бледным шрифтом, так что в глаза не бросался.
- Эм-м… Чим? – нервно позвал Хьёлас, всё ещё надеясь, что что-то понял неправильно. Слишком уж много неприятных вещей было сказано о мастере Юхоссе в этом кабинете за последние минуты. – Взгляни на это. Что думаешь?
Несколько секунд друг озадаченно пялился на страницу, не в силах понять, что от него хотят, а потом изменился в лице.
- Ребят? – громко перебил он Балека, который как раз рассказывал Олису историю о том, как в прошлом году «этот мерзавец мастер Юхосс довёл до нервного срыва четырёх хороших парней». – Кажется… хм… кажется, нам всё-таки оставили задание для… самостоятельной работы.
И он потряс в воздухе раскрытой на первой странице методичкой. Несколько секунд на него смотрели с недоумением, но лицо Чима было слишком выразительным, чтобы его могли проигнорировать. Хьёлас тяжело и немного нервно вздохнул и вернулся к изучению первой главы.
«Иллюзия отсутствия». Мастер Юхосс в своём репертуаре. Никаких объяснений, никаких комментариев. Но наверняка начислит штрафные баллы за каждое слово, сказанное о его бесценной персоне. Хьёлас шёпотом выругался.
- Ты чего? – негромко спросил у него Чим.
- Вообще ни хрена не понимаю в этой схеме, - пожаловался Хьёлас и перевернул методичку боком, а потом и вверх ногами.
Чим ошарашенно уставился на него.
- У нас проблемы?
Хьёлас вздохнул. Обычно в таких ситуациях теоретическая раскладка была на нём, практическое исполнение и оптимизация – на Чиме. Но если он не сможет расшифровать и объяснить другу, как именно каждый фрагмент плетения должен работать…
- Ладно, без паники, - сказал Хьёлас. – Давай, помогай мне. Потому что каждый элемент в отдельности мне понятен, но как эту штуковину сплести, с чего начать… Вот, например, верхняя часть внешнего слоя. Тут четыре петли поверх гибкой нити. В двух внутренних – намерение быть увиденным, во внешних – намерение показать экстраполированный образ фона… Эта структура повторяется вот здесь и здесь…
Они потратили больше получаса на то, чтобы разобрать схему и перерисовать её по частям себе в черновики – и то с серьёзными упрощениями.
- Как думаешь, мы можем сами перейти к практической части? – спросил Чим.
- Не знаю, - шёпотом ответил Хьёлас. – Всё-таки если моя догадка верна – мастер в классе, а с ним, возможно, и ассистенты, которые подстрахуют в случае каких-либо происшествий… но если мы ошибаемся и здесь никого нет?
Чим сердито нахмурился, но через две секунды махнул рукой.
- Ладно, я эту штуковину всё равно вот так вот сразу плести бы не взялся. Но зачем нам тогда вообще мастер, если мы всё будем разбирать и изучать сами?
- А может это и есть задание? – предположил Хьёлас. – Понять, как работает иллюзия отсутствия и развеять её?
Чим расхохотался.
- Найди преподавателя и получи зачёт за урок?
- Что-то вроде, - смущённо покачал головой Хьёлас и снова углубился в схему. Ну и как это чудо развеять?
- Если говорить о стабильности – то вот этот вот базовый контур кажется не слишком надёжным, - подсказал Чим.
- Но в нём доступен для влияния только крошечный участок, вот здесь, между связками, - возразил Хьёлас. – Чтобы развеять плетение через базовый контур, надо не только точно знать, где он находится, но и предельно чётко представлять его расположение в пространстве.
- Что, если сотворить слабую световую иллюзию во всём классе? – подключился к обсуждению Уэрес. – Иллюзия отсутствия может воспроизводить другую иллюзию, или мы всё-таки увидим тёмное пятно?
Хьёлас задумчиво пересмотрел схему и не обнаружил ничего, что могло бы влиять на субъективный план. Плетения такого уровня сложности они ещё не изучали, а все элементы на схеме казались знакомыми.
Хьёласу в голову снова пришли кое-какие подозрения, но озвучить их он не осмелился.
- Думаю, может сработать, - сказал он. – Кто сплетёт свет?
Вопрос был больше риторический, потому что и так было ясно, кто справится с задачей быстрее и качественнее всех. Чим уже начал сворачивать петли и развешивать по помещению узелки.
Но эксперимент провалился. Ни одной лишней тени, ни одного «недоосвещённого» участка.
- Что теперь? – спросил Чим через несколько минут, когда стало очевидно, что они ничего не упускают по невнимательности.
- Развеивай, - сказал Хьёлас. – Будем думать дальше.
Они думали. К обсуждению постепенно подключились Балек, Олис и даже высокомерный Кидо Брун. Они отметали версию за версией, каждая новая попытка портила им настроение.
- Накатаю на него жалобу, - уже в который раз пригрозил Брун. – За что ему деньги платят, если он даже на занятиях не появляется?
До него так ничего и не дошло, и объяснять ему на пальцах никто не собирался.
- У меня идея, - сказал вдруг Чим и умолк. Видимо, что-то в его идее ему самому не очень понравилось.
- Ну? – подбодрил его Хьёлас. Какая бы глупость ни пришла в голову другу, любая идея лучше никакой. Может, из неё и можно сгенерировать другой, более подходящий план.
Чим развернул к себе черновик, на который они крупным планом перерисовали схему иллюзии отсутствия и обвёл карандашом несколько линейно-узелковых участков.
- Я правильно понял, что это плетение температурного подражания? – спросил он.
Хьёлас подтвердил его догадку.
- В таком случае, оно будет конфликтовать с узелками температурной трансформации. Верно?
Другие уставились на Чима с ужасом в глазах, а Хьёлас полюбопытствовал:
- Собираешься взорвать класс?
Чим неуверенно пожал плечами.
- Не самое лучшее решение, но иллюзию мы найдём, - сказал он.
- Ага, только вот зачёт за урок нам будет ставить некому, - заметил Хьёлас.
Неприятнее всего было осознавать, что преподаватель, скорее всего, слышит каждое их слово. Это означало, с одной стороны, что он вполне может предпринять превентивные меры, чтобы не пострадать при взрыве, с другой стороны, он чего-то выжидает. Но чего? Впрочем, если он действительно наблюдает и не собирается пострадать от взрыва…
- Да, так и сделаем, - сказал Хьёлас, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. – Только будем плести не только температурную трансформацию, но и материальную. Конденсируем из воздуха воду с привязкой к тем же узелкам.
Он надеялся, что одноклассники правильно его поймут, и не придётся объяснять вслух, что он рассчитывает просто загнать преподавателя в угол. Если мастер Юхосс сплетёт вокруг себя щит, который защитит его иллюзию от несовместимого плетения стихийной трансформации, взрыва не произойдёт, но станет видимым участок, в котором трансформация не происходит.
- Но почему эффект должен отличаться от того, что было со светом? – спросил Уэрес. – Иллюзия просто продублирует туман, и мы по-прежнему ничего не заметим.
- Значит, будем делать ставку не на сам туман, а на щит, - сказал Балек, который явно понял идею Хьёласа лучше и заговорил прямо, уже не таясь – скорее всего, просто устал от всего этого и надеялся, что преподаватель прервёт игру и не станет дожидаться их практической попытки взорвать класс. – Если мы направим поток конденсированной воды по периметру класса, мы сможем заметить, где он задерживается.
- Если только щит тоже не будет под иллюзией отсутствия, - заметил Чим.
- Если будет – произойдёт аннигиляция плетений, - воодушевлённо сказал Хьёлас. – Ну что, приступаем?
Они начали с плетения щита вокруг них. Всё-таки они не были уверены, что нужная им иллюзия окажется изолированной, и что в классе нет других остаточных плетений. А закончив со щитом, они разбились по двое, разделили весь класс на участки и стали плести спаренные трансформирующие узелки. Работа заняла ещё примерно четверть часа. Хьёлас и Чим справились со своим участком первыми – всё-таки у них был кое-какой опыт плетения в паре. А на этот раз было даже легче, чем в Мёртвом Городе – Хьёлас плёл более простые узелки температурной трансформации, оставив Чиму полное изменение формы, и в результате они действовали почти синхронно.
- Ничего! – возмущённо воскликнул Кидо Брун, когда они закончили и привели план в действие. Щитов обнаружить не удалось, никаких аннигиляций не произошло – разве что трещали, сгорая, остатки плетений прошлого класса, который работал в этом кабинете. – Апинго, ты заставил нас заниматься этой ерундой, а на самом деле тут ничего нет!
- Это была всего лишь версия, - попытался оправдаться Хьёлас, который тоже чувствовал лёгкое разочарование. – Я ни к чему тебя не принуждал.
- Да, Брун, и что-то я не слышал от тебя никаких дельных предложений, - вступился за друга Чим.
Оглянувшись и поняв, что остальные тоже не на его стороне, Кидо заткнулся.
- Ну что, развеиваем? – спросил Балек. – А то если следующий класс нарвётся на остатки наших узелков…
- Не торопись, - сказал Чим, приглядываясь к чему-то на классной доске, которая, вроде как, была пуста. – Взгляните-ка, парни.
Хьёлас не сразу понял, на что указывает его друг, а потом до него дошло. Он не сразу заметил это, потому что тёмный материал, из которого была изготовлена доска, контрастировал с цветом стены, а потому изменение плотности наведённого тумана рядом с ней было почти незаметно. Но теперь, приблизившись, можно было чётко увидеть границу щита.
- Вот оно, - торжествующе заключил Чим. – Простой плетёный, если не ошибаюсь.
- Будем рвать? – неуверенно спросил Балек, обращаясь сразу ко всем.
- Да, только сначала развеем трансформацию, - сказал Чим.
Было очевидно, что расстояние между щитом и классной доской слишком малое, чтобы мастер мог там поместиться, но всё равно что-то там было замаскировано. И это что-то, вне всяких сомнений, имело отношение к теме урока. Это было так похоже на мастера Юхосса!
- Развеять трансформ не помешает, - заметил Хьёлас, - но рвать щит смысла не вижу. Чим, ты сможешь разобрать положение маскирующего плетения и разорвать базовый контур?
- Да, вполне. Давайте всё же туман уберём, мне не по себе от мысли о такой близости несовместимых плетений.
Никто не возражал. Только Брун что-то ворчал себе под нос о дурной работе, но его никто не слушал. Этот парень всех достал ещё во время прохождения подготовительного курса. Он постоянно терял контроль над хлопушками мастера Тороша, будил всех по ночам, не в силах спокойно признать своё поражение, из-за него на занятиях раз за разом происходили цепные срывы и стоял вечный шум. Он был недоволен всем: методикой мастера, окружающими его людьми, температурой воздуха… И лишь когда ему пригрозили, что его не допустят к практическим занятиям, он стал прилагать больше усилий, чтобы научиться контролировать собственные потоки. Но более приятным его характер не стал. И ещё больше гонора в нём проявлялось из-за того, что он состоял в школьном «Списке Рам» благодаря исключительному объёму собственной силы, о чём он не брезговал напоминать окружающим на каждом углу.
- Ладно, - сказал Хьёлас, когда в помещении не осталось ни одного трансформирующего узелка, и снова взял схему плетения иллюзии отсутствия. – Вот Чим, смотри… попробуй нащупать вот эту структуру со спиралями – она довольно крупная и сразу подскажет тебе направление для остальной части плетения…
- А ты что тут, самый умный? – встрял сердито Брун.
- Пока не доказано обратное, - флегматично пожал плечами Хьёлас. Но раздражение накапливалось и грозило вырасти в серьёзный конфликт.
Хьёлас крайне редко позволял себе срываться на окружающих – можно сказать, почти никогда. Зачастую он предпочитал решать вопрос мирными переговорами, или, когда не получалось, деловой перепиской, с отсылкой на бюрократические нормативы и существующие прецеденты. С теми же, с кем договориться было невозможно или попросту не так уж необходимо, он общения избегал: благо, такая возможность была. Но если мастер Юхосс и впредь решит проводить занятия в таком заочном формате, работать одной командой у них с Бруном вряд ли получится.
Пока Хьёлас рассуждал и старался совладать с раздражением, Чим времени не терял: он осторожно поднёс ладони к щиту, выпуская тоненькие ниточки силы с проверочным намерением, пытаясь понять, что за плетения скрыты за щитом. Он двигался от правого края к левому и приближался к тому месту, где, скрестив руки на груди, стоял Кидо. На миг Хьёласу показалось, что тот не собирается уступать и двигаться с места, но, как ни странно, он всё же сделал шаг в сторону.
- Похоже, здесь, - сказал Чим. – Кто-нибудь проверит?
- Давай я попробую, - вызвался Уэрес и тоже приложил руки к тому месту, на которое указал Чим. Потом сверился со схемой, ещё раз ощупал… - Да, оно. Вот здесь ветка, разделение, ещё две спирали… вот тут должен быть один из узелков… да, чувствую. Рвать?
- Погоди, дай я ещё раз проверю, -сказал Чим. Уэрес легко уступил – мастерство Чима признавали все, даже Брун.
Ещё через несколько минут плетение иллюзии отсутствия было разорвано. Сначала в воздухе перед ними заиграли смутные блики, а ещё через некоторое время маскировка окончательно спала, и на доске появилась надпись резким чётким почерком мастера Дета Юхосса: «И года не прошло. На следующем занятии чтобы я никого не видел. Задание для семестрового проекта вы получили, кто не сдаст в срок – зачёт не получит. Свободны».
- Что это значит? – озадаченно спросил Уэрес. – Он отказывается вести у нас курс?
Хьёлас хотел ему ответить, но не успел.
- Вот ты дебил, - сказал Брун. – Это задание – выучить плетение иллюзии отсутствия. – И он схватил свой рюкзак, запихнул в него методичку и направился к выходу из класса.
- Слушай, гений, давай полегче, - вслед ему сказал Чим. – Что ты вообще вообразил о себе?
Брун даже не обернулся, лишь показав через плечо неприличный жест.
- Вот мудак, - проворчал Чим.
Хьёлас вздохнул. Он замучается плести эту многослойную убийственную структуру иллюзии отсутствия, на одну попытку уйдёт не один час, при этом надо будет сохранять концентрацию и не перепутать ни одной петли. Впрочем, в плетении нет ни одного незнакомого элемента, и всё, что требуется для успеха – вызубрить последовательность действий и убить несколько часов. А перед этим всё-таки изучить теорию по этому плетению и выработать индивидуальную стратегию…
- Идём, - поторопил его Чим. – Надо успеть подняться в верхнюю Пирамиду, чтобы не опоздать на урок. И ещё: что он имел в виду, когда сказал, что мы уже получили задание для семестрового проекта? Иллюзию отсутствия?
- Сомневаюсь, это ведь всего лишь тема первого урока. Думаю, он просто нам что-то подсунул под такой же маскировкой… или, возможно, в методичке есть задание. Потом разберёмся.
Тот день грозил стать самым изнурительным за всю прежнюю учёбу – четыре сдвоенных практических занятия. Хьёлас был готов к напряжённой работе, он прекрасно понимал, что мастер Гато не стал бы запугивать его впустую и отговаривать от слишком большого числа выбранных курсов просто так, без серьёзной причины. Но всё равно первое занятие оказалось слишком утомительным, хотя с чего бы? Большую часть пары они потратили на разбор схемы плетения и обсуждение плана действий, а простой щит и пара сотен трансформирующих узелков требовали не так уж много сил.
Хьёлас решил не обращать внимания на эту лёгкую усталость – возможно, её причина кроется просто в плохом настроении: Кидо Брун был настоящим энергетическим вампиром, рядом с ним даже находиться было неприятно.
Когда они поднялись в Верхнюю Пирамиду, Чим махнул рукой и направился на лекцию по этике, которую Хьёлас собирался сдавать заочно. У него же в расписании стояло целительство. Хотя Чим тоже взял его на изучение, они оказались в разных классах.
В средней школе они уже начали изучать эту дисциплину, но касалась она в основном самых общих и самых простых навыков: стянуть ссадину на поверхности кожи, провести диагностику самых основных показателей жизнедеятельности, зафиксировать пострадавшего для транспортировки к целителю… теперь же им предстояло более глубоко изучить анатомию, структуру внутренних потоков и их связь с телом.
- Первое и самое главное правило, которое вы должны усвоить – никаких тренировок вне класса, - строго говорил мастер Никерш. – У вас будут домашние задания – сугубо теоретические, вам предстоит изучить очень много нового. Если вам захочется потренироваться – вы придёте сюда, здесь каждый день после ужина и до вечерней поверки будет дежурить группа целителей, которые вас проконтролируют. Если я узнаю, что кто-то из вас тренировался вне этого кабинета – я отчислю вас с курса без права продолжить обучение в другом классе и в другой школе. Это ясно?
Он обвёл пристальным взглядом озадаченных студентов и продолжил:
- Вы не будете применять ваши знания без крайней необходимости. Если кто-то пострадал, вы в первую очередь пытаетесь доставить его к целителю. Если есть основания предполагать, что пациент не дотянет до клиники, вы можете попытаться оказать помощь самостоятельно, но перед этим вы активируете аварийный амулет и проводите исключительно реанимационные мероприятия. Не пытаетесь вылечить травму или болезнь – а просто останавливаете кровь и следите за показателями жизнедеятельности. Вы не можете стать полноценным целителем, пока не пройдёте полный курс обучения. Вы даже представить себе не можете, как легко нарушить фундаментальную структуру тела и личности. Кто из вас записался на практический курс лёгкой магии? – больше половины класса подняли руки. Мастер задумчиво кивнул и продолжил: - Если вы преуспеете, вы поймёте, о чём я говорю, и почувствуете себя увереннее – ещё бы, ведь вы узнали, как всё происходит на самом деле! Так вот что я вам скажу – даже близко вы ничего не поймёте! Никто, даже самые знающие и опытные целители не могут знать наверняка, что и как произойдёт с пациентом после вмешательства! Мы можем лишь строить гипотезы и говорить о вероятностях. И пусть все люди устроены более-менее сходным образом, вы никогда не знаете, какое плетение скрылось между его вяжущими потоками и как оно отреагирует на ваше прикосновение.
Хьёлас подавил нервный вздох, вообразив, как он пытается снять головную боль, пусть даже самому себе, а заклинание аннигилирует с каким-нибудь остаточным плетением и его мозги размазываются влажными горячими ошмётками по стенам общежития.
- Это цена, которую вы заплатите за собственные знания – доверие к другим целителям. Понимание того, насколько всё сложно и ответственно – первый шаг к исправлению собственного невежества. Да, целительство – действительно сложная наука, но она поддаётся изучению. На каждый риск есть своя подстраховка, и не одна. Поэтому первое, с чего мы начнём практическое обучение – установка микрощитов. Барьер между участком, который нужно вылечить и всем организмом. Удобнее всего вам будет работать с собственной ладонью. Здесь есть левши? – Хьёлас единственный поднял руку и мастер скривился. – Ненавижу иметь дело с левшами. Ничего личного, молодой человек, просто не слишком удобно в нашем деле.
Хьёлас снова подавил вздох. Вечно одно и то же – наверное, поэтому ему и даются с трудом практические уроки – все инструкции плетений предусмотрены для правшей. Он их пытается переделать под себя, но даже мастерам бывает трудно понять, где он ошибся, если он плетёт в другом порядке, а иногда и вовсе зеркально. Только Чим всегда в восторге от того, как работает с потоками Хьёлас, но он не в счёт – он всегда в восторге от всего необычного.
Почти всё оставшееся время мастер Никерш объяснял, какой должна быть ячейка щитового плетения для работы с кожей и как правильно её устанавливать. Лишь за четверть часа до конца занятия он велел приступить к тренировке, но не придал никакого значения постигшей учеников неудаче. Он был абсолютно уверен, что с практикой им торопиться не следует. Хьёлас в глубине души был с ним согласен и мучительно пытался понять, что это: действительно ответственный подход к безопасности, или лень – первый признак того, что он взвалил на себя слишком много?
Во время теоретического по большей части урока Хьёлас сумел немного восстановить силы после практики по иллюзиям, а во время обеда, подкрепившись, даже немного взбодрился. Половина изнурительного учебного дня преодолена, а вечером его ждёт награда за стойкость: встреча с Астрид.
Третьим практическим занятием в тот день у них была практика по стихиям с мастером Фалвестом, любимым почти всеми студентами. Хоть он и был довольно строг, терпением отличался завидным, и с чувством юмора у него тоже всё было в порядке. У Хьёласа было чувство, что этот курс станет самым приятным в семестре.
Ну и, наконец, практика боевой магии. Ни о ком из мастеров, даже о ехидном Дете Юхоссе, не ходило столько зловещих слухов, как о мастерах кафедры боевой магии, и, в частности, об Озаке Хенке. В его классе было вдвое больше ассистентов, чем в других, и трое из них были целителями.
Сам мастер Хенк, на первый взгляд, казался совершенно заурядным человеком. Многодневная щетина, рассеянный взгляд… Он вошёл в учебный зал за минуту до начала урока и просто стал у стены, скрестив руки на груди, и ждал назначенного времени, не говоря ни слова. Студенты настороженно притихли, хотя мастер не обращал на них никакого внимания, а, казалось, был погружён в свои мысли.
- Мы будем работать над вашей скоростью, - его голос прозвучал одновременно с отдалённым ударом колокола, возвещающем о начале урока. Студенты озадаченно переглянулись и затаили дыхание. Мастер говорил негромко, как будто разговаривал с кем-то, кто стоял совсем рядом с ним, хотя ближайший студент был на расстоянии метров пяти, а ассистенты и вовсе выстроились у противоположной стены. – Сила у вас либо есть, либо нет – с этим мало что можно поделать. Поэтому оценивайте ваши возможности трезво: тем, кто не способен под завязку насытить дюжину стандартных элгреновых кристаллов маркировки «Весть» за один подход – здесь делать нечего.
Хьёлас упрямо поджал губы – он мог заполнить от силы десять, и то для этого ему придётся выложиться почти до обморочного состояния. Но он точно знал, что его сила ещё будет развиваться, и это, кстати, было одной из причин, по которым он столь упрямо настаивал на том, чтобы изучать максимум практических дисциплин – чтобы раскачать силу. Мастер, тем временем, продолжил:
- Плести самые разнообразные штуковины вас другие мастера научат – ну и, возможно, я тоже, если будет свободная минутка. Но главная ваша цель на этом курсе – развить скорость плетения, реакции и принятия тактических решений. Работать мы будем исключительно в режиме спарринга, поэтому хватит стоять и тупить, делитесь на пары и выстраивайтесь по две стороны от белой линии.
Хьёлас и Чим, недолго думая, расположились друг напротив друга, другие ребята большей частью тоже быстро определились с партнёрами, лишь некоторые, кто не успел ни с кем подружиться, замешкались, а Кидо Брун остался один, и напротив него стал один из ассистентов.
- Я не сторонник щадящих методик, я считаю, что обучение должно происходить в условиях максимально приближённых к боевым, - сказал мастер, едва ли дождавшись, пока копошение прекратится. – Но в школе ведётся статистика несчастных случаев и травм, и если на моих уроках количество инцидентов существенно превысит средний показатель, мне придётся потратить уйму времени на бумажную работу. Поэтому ещё раз, для тугодумов и тех, кто хочет выпендриться: мы работаем над скоростью, а не над силой. А это значит, что в атакующие плетения мы вкладываем минимум энергии, а в щиты – максимум. Кто хоть раз перепутает без особых распоряжений – будет исключён из класса.
Он сделал паузу, как будто чтобы подчеркнуть неоспоримость последнего своего заявления. Кто-то поднял руку, чтобы задать вопрос, но мастер Хенк его проигнорировал.
- Сегодня начинаем отрабатывать простой щит-пластину, который остановит элементарный атакующий импульс. Обе техники вам должны быть известны. Только раньше вы, скорее всего, заранее плели щиты, а теперь вам придётся научиться делать это за долю секунды, чтобы успеть защититься, пока летит атакующий импульс. А для того, чтобы вы избежали искушения мухлевать, удар должен направляться каждый раз в другое место – в голову, грудь, живот, ноги – наугад. Приступайте, что вы рты раззявили?
Хьёлас и Чим озадаченно переглянулись и разошлись ещё на несколько шагов, чтобы атакующее плетение летело дольше и оставляло больше времени на защиту.
Никто не решался почему-то вот так вот сразу начать тренировку, все ожидали то ли каких-то дополнительных объяснений, то ли наглядной демонстрации, но ничего подобного мастер Хенк проводить не собирался. Самым решительным оказался Кидо Брун, который атаковал ассистента, вызвавшегося быть его партнёром, первым, явно надеясь посмотреть, как тот быстро сплетёт щит. Но даже если сам Брун что-то успел уловить, тем, кто стоял дальше, уж точно было не разобрать.
- Атакуй первым, - предложил Чим. Из них двоих у него, конечно же, было больше шансов быстро сплести щит.
- Меньше силы вкладывай! – раздался вдруг вопль, настолько неожиданный, что все вздрогнули. Кажется, мастер Хенк не любил размениваться на полутона – либо бубнил себе под нос, либо орал благим матом.
- Давай, - подбодрил Хьёласа Чим, располагая руки в наиболее удобном положении для начала плетения.
Тот приготовился, но снова не успел сплести атакующий комок – Озак Хенк налетел на Пейо Ладоша.
- Какой из тебя, на хрен, боевой маг, с такой-то силой?! Я что, неясно выразился по требованиям? Не трать моё и своё время, зачёт ты всё равно не получишь, ни при каких обстоятельствах!
Пейо что-то пытался возразить, но мастер его не слушал, а жестом велел его партнёру занять место напротив Кидо Бруна.
Хьёлас нервно вздохнул и приготовился отстаивать свои права. Его запас силы был, конечно, побольше, чем у Пейо, но всё же не дотягивал до озвученного стандарта. Он покосился на Чима, и тот в очередной раз ободряюще кивнул: мол, я тебя поддержу в случае чего, давай начинать тренировку.
Хьёлас наконец-то выпустил первое плетение, самое слабое, которое мог сотворить. К его стыду и неловкости, комок развалился, даже не долетев до Чима. Мастер, к счастью, этого не видел – он как раз выговаривал кому-то ещё, кто не дотягивал по мощи, а ассистент, который проходил мимо, ничего не сказал.
Чуть поодаль кто-то сдавленно вскрикнул и упал от полученного удара. К нему тут же приблизился кто-то из ассистентов и помог подняться, но через мгновение недовольный вскрик раздался в другой стороне, на что мастер Хенк разразился раздражённой тирадой о безвольных нытиках.
С каждым мгновением Хьёлас терял уверенность. Понятно теперь, почему мастер Торош был настолько строг. Если бы во время подготовительного курса он не вытрепал им нервы и не продемонстрировал наглядно насколько опасным и болезненным может стать обучение, они бы оказались совершенно не готовы к общению с мастером Хенком. Но стоит ли оно того? Становиться боевым магом Хьёлас не собирался, даже близко этого в уме не держал. Он планировал сосредоточиться на лёгкой и, возможно, тяжёлой магии, а для этого было достаточно теоретического курса боевой. Но Хьёлас не считал, что страх и возможные трудности – достаточный повод, чтобы изменить собственные планы. Поэтому он выбросил из головы все глупости и вернулся к работе.
Он поглядел на Чима, и, дождавшись кивка, снова попытался атаковать. Минимум силы, больше концентрации. Не отвлекаться. Сосредоточиться…
Чим отшатнулся и потёр плечо.
- Чуть-чуть не успел, - прокомментировал он. – Давай ещё раз. Секунду…
Он сформировал две начальные петли, которые ещё можно перемещать – максимальная заготовка, возможная для этого задания. Хьёлас сплёл атакующий импульс, стараясь сделать его настолько неторопливым, насколько возможно – хотя комок рисковал развалиться теперь уже из-за нереализованной внутренней энергии. Громкий хлопок столкнувшихся жёстких потоков – Чим успел.
- Я сказал – меняем место удара! – заорал мастер Хенк, и Хьёлас в очередной раз поёжился, но, к счастью, ругань была обращена не к нему – мастер просто ещё до них не добрался.
Чим кивнул, давая понять, что готов к новой попытке. Хьёлас направил плетенее ему в ноги, а через секунду Чим потёр ушибленную голень.
- Да ты на мне живого места не оставишь, монстр, - шутливо проворчал он.
- Меняйтесь, - напомнил ассистент, - серии из трёх атак.
Хьёлас сосредоточился, сформировал две стартовые петли и кивнул Чиму. А в следующее мгновение почувствовал удар в плечо – не слишком сильный, но ощутимый.
Хьёлас мысленно выругался. Он не то, что щит, он даже дальше первого намерения не продвинулся. Слишком медленно. Он всегда считал, спокойный уравновешенный темперамент своей сильной стороной, а теперь вот оказывается, что без хотя бы минимальной расторопности не обойтись. Ладно, это вопрос тренировки…
Он снова приготовил две начальные петли и кивнул Чиму. Тот явно тоже пытался замедлить атаку, и если кто в их классе и мог делать с плетениями всё, что ему в голову придёт, то это Чим. Но даже двух долгих секунд, пока летела атака, Хьёласу не хватило, чтобы понять, куда направлен удар, сместить туда петли, протянуть слой силы, вложить намерение и закрепить.
- Попробуй тянуть намерение одновременно со слоем и последним креплением, - посоветовал Чим. – Но только так, чтобы крепление не замкнулось слишком рано.
Хьёлас кивнул и сосредоточился, прокручивая в голове план действий во время атаки. Приготовился, кивнул…
- Аргх…
Для Чима «минимум силы» был явно понятием совершенно отличным от того, чем он являлся для Хьёласа. На бедре наверняка будет синяк. Целителей дёргать такой ерундой стыдно даже, но ещё пара подобных ударов…
- Твоя очередь, - чуть виновато сказал Чим, и Хьёлас приложил усилия к тому, чтобы успокоиться и не сделать атаку слишком агрессивной.
Первый удар Чим пропустил – не успел отреагировать. На второй попытке он преуспел. Но…
- Ну вот откуда берутся такие упрямые бестолочи? – раздался недовольный голос мастера Хенка позади Хьёласа. – Неужели я неясно выразился насчёт минимальных требований?!
- Вообще-то устав школы не подразумевает предъявления к студентам требований, помимо академических и дисциплинарных, - сказал Хьёлас заранее подготовленную фразу, но он нервничал, и из-за этого речь стала нечёткой и немного слишком торопливой. – Вы не можете отказать мне в обучении на том лишь основании, что я, по вашему мнению, недостаточно силён.
- О, да у нас тут умник выискался! Давненько мне не случалось ставить на место самоуверенных ботанов. Так что это даже неплохо, что ты настаиваешь на своём. Будет возможность наглядно продемонстрировать, почему некоторым людям лучше не углубляться в изучение практической боевой магии. Ну-ка, покажи мне, как ты держишь удар!
Хьёлас не нервничал, он чувствовал себя пристыженным и обречённым, потому что понимал, что в любом случае ничего путного продемонстрировать не сможет, а лишь даст мастеру повод для дальнейших насмешек. Он решил просто попытаться успокоиться и сохранить остатки достоинства. В конце концов, все присутствующие – ну, или, по крайней мере, большинство, - прекрасно понимают, что мастер требует слишком много на первом же занятии, и нет ничего предосудительного в том, если что-то не получается с первого раза.
- О, да ты не только слабак, но ещё и тормоз, - заключил мастер Хенк, когда на пути предельно плавной и аккуратной атаки Чима не появилось даже чёткого намерения щитового плетения. – И какая же мазохистская мотивация держит тебя здесь? Может, ты просто хочешь, чтобы тебя поколотили? Так это можно организовать и без траты академчасов…
- Меня бы здесь не было, если бы я уже всё умел, - негромко, подражая интонации мастера в начале урока, сказал Хьёлас. Он хотел добавить ещё кое-что, но в последний момент прикусил язык, решив не поддаваться на провокацию и, по возможности, не переходить на личности.
- Ну-ну, посмотрим, на сколько тебя хватит, умник, - недобро сказал мастер и перешёл к следующей паре студентов. Это было немного странно. Хьёлас приготовился к отчаянной борьбе за собственные права – ведь уже двоих студентов выставили из класса по той же причине.
Отдышавшись и снова сосредоточившись на работе, Хьёлас дал знак Чиму, что можно продолжить. Но успеха он так и не достиг.
- Меняем партнёров, - скомандовал мастер Хенк, дойдя до конца зала и выгнав из класса ещё троих студентов. - Левый ряд, сместились на одного человека.
Теперь спарринг-партнёром Хьёласа стал Ведеч Малаххи, с которым они до старшей школы знакомы не были, да и теперь не общались ни разу, пересекаясь только в классах и на поверках. Стоило ли надеяться, что он будет так же осторожен, как Чим?
Они некоторое время таращились друг на друга и не могли решить, кто будет атаковать первым. Ведеч, судя по всему, тоже ещё ни разу не преуспел в плетении щита, и тоже не доверял своему партнёру.
- Начинай, - предложил Хьёлас, затылком чувствуя чей-то пристальный взгляд, и очень надеясь, что это кто-то из ассистентов, а не сам мастер Хенк.
От первого же удара Хьёлас не удержался на ногах и упал на каменный пол тренировочного зала. Удар пришёлся под ключицу, и на несколько мгновений у него перехватило дыхание. Кто-то тут же подскочил к нему, и тёплая рука прикоснулась к груди.
- Порядок? – спросил Шетар Лафлин.
- Вроде, да, - сипло произнёс Хьёлас.
- Извини, мастер запретил залечивать травмы, совместимые с жизнью и работоспособностью, - едва слышно сказал ассистент, помогая Хьёласу подняться. – Возможно, вечером, когда вернёмся в общежитие…
Хьёлас не ответил, всё ещё пытаясь прийти в себя. Ведеч выглядел виноватым, он, судя по всему, действительно пытался быть деликатным, но удар есть удар, даже самый лёгкий. Кто ж виноват, что студент, не способный заполнить двенадцать кристаллов Элгрена за один подход, полез осваивать недоступные ему высоты?
Второй удар пришёлся по колену, и Хьёлас снова рухнул на пол, хотя на этот раз поднялся быстрее и без посторонней помощи. От третьего удара он увернулся – к своему стыду ему пришлось признать, что это более действенно, чем пытаться сплести щит.
- Теперь ты, - сказал Ведеч, напряжённо хмурясь и сплетая стартовые петли.
Хьёлас не торопился. Он был близок к полному раздраю, чувствовал себя несчастным и беспомощным. Грудь и нога болели, в голове было мутно от неприятных ощущений и напряжённой обстановки в классе. Хьёлас огляделся – не может же такого быть, чтобы он один был в таком состоянии? И действительно – ситуация была немногим лучше, чем во время памятного инцидента в классе мастера Тороша. Кто-то из парней глотал слёзы, кто-то дрожал от злости и не орал только потому, что понимал, что перекричать мастера Хенка всё равно не сможет.
Это, как ни странно, приободрило Хьёласа. Он вспомнил, что на его правой руке всё ещё болтается самая первая сигналка мастера Тороша – лишь два человека в классе сумели удержать её до сих пор. Конечно, самоконтроль – немного не то, что может быть полезным в текущем задании, но дисциплина и терпение ему определённо пригодятся, чтобы пройти курс до конца.
Хьёлас вернулся к мыслям о задаче этого момента. Ему вдруг стало ясно, почему удар Ведеча оказался столь сильным – парень начал терять контроль, и ему было сложно сдерживаться. Что ж… хотя бы в этом пункте инструкций Хьёлас мог быть лучшим, хотя он был почти уверен, что мастер интерпретирует лёгкость его удара не как сдержанность, а как слабость. Ну и пусть. Хьёлас не собирается никому ничего доказывать, только не здесь.
Ведеч не сумел создать щит, но, приняв удар, он удивлённо поднял брови – он ожидал большего. Хьёлас никак на это не отреагировал, а приготовился продолжить, внимательно наблюдая за каждым движением Ведеча. Возможно, хоть так, глядя на чужие пассы, он поймёт, как ускорить плетение щита…
Ни Ведеч, ни Хьёлас в паре успеха не достигли, а потом мастер Хенк снова велел левому ряду сместиться на одного человека, и Хьёлас оказался напротив Балека. Тот был довольно силён, но и контролировал себя неплохо, но сейчас лицо его было пунцовым от злости – ему тоже досталось от мастера за неторопливость. Хьёлас напрягся, понимая, что безопаснее будет уворачиваться от ударов, чем пытаться сплести щит, а о том, чтобы одновременно делать и то и другое и думать нечего. Хуже того – к ним приближался мастер Хенк.
- Давай я начну, - мягко предложил Хьёлас, надеясь, что каким-то образом часть его самообладания передастся и Балеку. Тот согласно кивнул и приготовился.
Затея могла бы сработать, если бы мастер Хенк не стоял рядом и не комментировал каждое их движение. Хьёлас пытался посмотреть на это с лучшей стороны: пока мастер занят ими, остальной класс может спокойно работать, и, возможно, чему-то научиться. То есть они, принимая удар на себя, делают доброе дело. Хьёлас развеселился этой мыслью настолько, что даже подумал, не начать ли ему намеренно валять дурака, чтобы мастер сосредоточился до конца урока только на нём. Но потом пришла очередь меняться ролями, и ему стало не до шуток.
Поняв, что снова не успевает сплести щит, Хьёлас рванул в сторону почти инстинктивно, но почему-то не смог пошевелиться, и тяжёлый комок силы ударил его прямо в живот. Он упал на пол, согнувшись в три погибели, в глазах у него потемнело. Жёсткие спазмы начали сжимать желудок, но Хьёлас стиснул зубы и не позволил обеду вернуться наружу. Секунда – и ему стало легче. Боль исчезла, спазмы прекратились. Его подняли за шиворот, но он не устоял на ногах – встряска повлекла за собой невероятную слабость. Пришлось сделать ещё несколько глубоких вдохов, чтобы заставить себя вернуться в реальность и всё-таки совладать с конечностями.
- Когда я говорил, что мы тренируем скорость, я не имел в виду трусливое бегство, - язвительно сказал мастер Хенк. – Какого хрена ты тут делаешь, если не собираешься выполнять учебные задания?
Хьёлас ещё раз медленно вдохнул и выдохнул и напомнил себе: я здесь, чтобы учиться. Смена класса и преподавателя обойдётся мне слишком дорого. А ничего непоправимого со мной не случится. Вот, опасную травму сразу залечили, а то, что мышцы не слушаются, так это уже к моей собственной выносливости вопрос.
- Пожалеешь потом о потраченном впустую времени, силах и нервах, - продолжил мастер Хенк, и теперь его голос звучал почти мягко. Так, во всяком случае, показалось Хьёласу, у которого уже от воплей преподавателя в затылке гудело. – То время, что ты тратишь здесь и потратишь на самостоятельную отработку щита, ты вполне можешь посвятить другим, куда более перспективным для тебя дисциплинам. Ты распыляешься, вместо того, чтобы сосредоточиться. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Самое обидное, что это было не просто правдой, но и не впервые озвученной правдой. То же самое говорил мастер Криир Гато, то же говорил и мастер Нэвиктус, и даже мама осторожно попыталась высказать своё мнение, когда Хьёлас выразил готовность её выслушать.
- Я подумаю над этим, - сдержанно сказал Хьёлас и сам не узнал свой голос. – Но сейчас я не способен принимать столь важные решения, поэтому буду следовать прежнему плану.
Мастер Хенк фыркнул, то ли презрительно, то ли снисходительно, и переключил внимание на следующую пару студентов.
Хьёласу понадобилось ещё несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя и осмелиться на следующую попытку. Балек явно чувствовал себя неловко и уже явно сам был готов покинуть класс, лишь бы снова не навредить Хьёласу.
- Всё в порядке, только постарайся попадать не в грудь и не в живот, а в конечности.
- Я так и пытался, - оправдывался Балек. – Но ты дёрнулся, и…
- Ладно, проехали, не зацикливайся на этом. Продолжаем.
До конца урока Хьёлас сменил ещё пятерых партнёров, но так ничего и не добился, что, в общем, было неудивительно, потому что сосредоточиться было не так-то просто. Выходя из класса, он чувствовал, что на нём живого места не осталось, но, если верить Шетару, ни одна из мелких травм не грозит осложнениями, так что вполне можно подождать до возвращения в общежитие. А пока что – в трапезную.
- Ты куда? – спросил Хьёлас у Чима, когда тот свернул к внешнему коридору, и напомнил: - Ужин.
- Ты издеваешься? – слабым голосом переспросил друг. Он тоже прихрамывал и выглядел нездоровым. – Мне сейчас кусок в горло не полезет, после этого… урока.
Четверых студентов целителям пришлось приводить в порядок куда более основательно, а ещё двум мастер Хенк закрыл допуск на уроки по дисциплинарным показаниям. Конечно, они смогут попробовать ещё раз в следующем семестре, но учебные планы им придётся поменять. Хьёлас вздохнул, он всё ещё не был готов принимать решение насчёт продолжения обучения боевой магии.
- Надо жрать, - строго заключил он и хотел уже взять Чима за плечо, но вовремя передумал: а вдруг случайно схватит за больное место? – Давай, идём. Хотя бы немного впихнуть в себя надо.
Из их класса на ужине было от силы человек пять. Первый день практических занятий подошёл к концу.
- А нам ещё разбираться с иллюзией отсутствия, - мрачно напомнил Чим.
Хьёлас уронил голову на стол, лишь едва разминувшись лбом с краем тарелки. Он ведь собирался встретиться с Астрид. И дочитать монографию по этике, необходимую для сдачи зачёта по третьей ступени курса.
А потом он взял себя в руки и усилием воли заставил себя помещать внутрь себя питательную и полезную пищу.
========== 7. Противоестественный отбор ==========
Хьёлас просто старался не думать о том, откуда у него берутся силы и терпение, чтобы тянуть самому себе заданную планку. Он успевал далеко не всё из задуманного, и чем больше проходило времени, тем больше он склонялся к тому, чтобы согласиться с теми, кто советовал ему снизить нагрузку. Но он твёрдо решил, что не отступится от своего плана, пока «маловероятно» не превратится в стопроцентное «невозможно». Тем не менее, он всё же пересмотрел своё расписание, и на те дисциплины, преуспеть в которых шансы были довольно малы, отвёл чуть меньше времени, чтобы усилия не мешали добиваться успеха в приоритетных направлениях.
И всё же Хьёлас продолжал тренироваться в боевой магии. Всего двадцать минут в день, чего было катастрофически недостаточно даже для куда более способных к этому направлению студентов. Он безнадёжно отстал от класса, но почему-то мастер Хенк не повторял попыток отчислить его с курса. Даже почти не орал на Хьёласа во время уроков – понял, видимо, что это бесполезно. И всё же было бы куда лучше, если бы ассистентам разрешали сразу залечивать мелкие травмы, в том, чтобы выползать из класса каждый раз неизменно поколоченным до состояния мясной отбивной, воодушевляющего было мало.
- Вот и я, - сказал он, сгружая на стол перед Чимом стопку книг. Он вернулся с плановой прогулки с Астрид, а по дороге зашёл в библиотеку и взял литературу, необходимую им для разбора очередной сложной иллюзии от мастера Юхосса. Чим за это время должен был разбить общую схему на составляющие и срисовать на отдельные листы, чтобы удобнее было работать.
- Я, кажется, скоро умру, - увидев стопку книг, Чим в отчаянье уронил голову на стол. – Всё. У меня просто нет сил.
- Ты что, не выходил на прогулку? – строго спросил Хьёлас, который следил не только за собой, но и за другом, чтобы тот соблюдал режим. Без этого справиться с навалившейся на них нагрузкой попросту нереально.
- Выходил, - раздражённо промычал Чим. – Но что это за прогулки, без девчонок, а? Пошатались с Балеком по верхней террасе, а ему не втолкуешь, что надо хотя бы на время отвлечься от уроков. Талдычит одно и то же – как ему тяжело, как ничего не получается… как будто он один такой.
- А что тебе мешает позвать девчонку и встретиться в парке между пирамидами? – спросил Хьёлас, раскладывая на столе листки с каракулями Чима.
- Ну, к нам-то их теперь не приведёшь, - махнул рукой тот. – Разве что в декадас можно встретиться наедине, да и то неясно, удастся ли пересечься вне школы.
Хьёлас решил не развивать тему. Чим не любил тратить время на девчонок, с которыми ему не светят непринуждённые ни к чему не обязывающие развлечения, Хьёлас же, наоборот, не любил размениваться по мелочам. Он всё ещё не был уверен, что у них с Астрид всё будет серьёзно, это зависело от очень многих обстоятельств. Но он не спеша строил фундамент для того, что может между ними вырасти, стараясь, впрочем, обманываться не слишком самозабвенно.
- Ну, с девчонкой всяко веселее было бы, чем с Балеком, - только и сказал Хьёлас.
- Да нет, всё не так плохо, - вздохнул Чим. – На самом деле он быстро заткнулся, и мы даже пробежались немного трусцой и размялись на площадке – всё как положено. Но как только я вернулся сюда, и взялся за эти схемы… кажется, тут сама атмосфера пропиталась унынием и усталостью.
- Это самовнушение, - твёрдо сказал Хьёлас, просматривая оглавление первой из книг. – Просто представь себе, что ты сидишь не здесь, а на балконе верхнего уровня с видом на закат. Давай, к делу, у нас меньше часа, чтобы разобраться с этой ерундой. – Он вручил Чиму один из фолиантов. – Поищи здесь подробную инструкцию по плетению мимикрического контура. Если не найдёшь – пролистай вот эту монографию, там должны быть, по крайней мере, ссылки…
Но не прошло и четверти часа, как Хьёлас был вынужден признать правоту Чима – общий рабочий зал их общежития, казалось, был насквозь пронизан напряжением и истощением. От лёгкой бодрости после прогулки не осталось и следа, Хьёлас начал зевать и с ужасом ожидал того момента, когда пора будет перейти к практической отработке плетений. Назавтра надо будет изменить порядок – сначала практика, потом теория.
- Так, ребята, небольшое объявление, - громко сказал Амри Торнгуд, студент, переведённый к ним из Шиби. Мастер Гато назначил его старостой, и хотя никто толком пока не понимал, зачем он нужен, все были благодарны этому парню уже за то, что он избавил их от этой ответственности. Он повесил на доску уведомлений информационный листок и прокомментировал: – Для тех, кто записался на практический курс лёгкой магии, завтра после ужина будет первая консультация. Мастер Эршдет Китола расскажет, какие у него дополнительные требования для прохождения курса и назначит индивидуальные собеседования.
- Вау, - вполголоса сказал Чим. – Нам круто повезло, если практику будет вести мастер Китола. Отец о нём очень хорошо отзывался.
И он снова помрачнел – они с мастером Нэвиктусом до сих пор не общались.
- Но имечко у него странное, - заметил Хьёлас.
- Говорят, он из Бордрима, - с некоторым сомнением в голосе сказал Чим. – Потому он, дескать, и так крут в тонких плетениях, что у них там фоновой магии намного меньше, чем у нас, и они более чувствительны к потокам. И наш кайфар по той же причине выбрал – фон не такой мощный, как, например, на том же Мейсере или на центральных островах.
- Если бы дело было только в этом, думаю, у нас было бы куда больше плетельщиков из Бордрима, - заметил Хьёлас. – Они бы не упустили возможность получить признание, пусть даже у нас, а не на своей родине.
- Да, наверное, - пожал плечами Чим. – Ладно, давай скорее заканчивать с этим, а то опять завтра полчаса в класс попасть не сможем.
Накануне мастер Юхосс заблокировал дверной проём так, что в класс нельзя было попасть, не наложив на себя иллюзию отсутствия. Студенты, которые решили, что надпись на доске на первом уроке была просто завуалированным заданием освоить плетение, явились на урок, но оказалось, что не могут приступить к обучению, пока не сдадут практический зачёт. Что характерно, мастер не появился и на втором занятии тоже, зато приготовил им очередную головоломку, не решив которую они не могли покинуть класс и опоздали на следующий урок.
- Что вы разложились на весь стол, как будто кроме вас нет никого, - раздражённо сказал Кидо Брун, бесцеремонно сдвигая их книги и освобождая себе край стола.
Рабочих мест было чуть больше, чем студентов в общежитии, но поскольку все запасались огромным количеством литературы, столов действительно было недостаточно. Но от такого грубого наезда Чим потерял дар речи, а Хьёлас огляделся в поисках подходящей альтернативы.
- Возле Олиса много места, - ровным голосом сказал он.
- Вот сам туда и пересаживайся, если такой умный, - огрызнулся Кидо, уже начиная листать учебник с такой страстью, что страницы рвались.
- Эй, давай повежливее, - вмешался Чим. – Мы тут вообще-то работали, и если бы ты не был таким говнюком, мы могли бы заняться разбором плетения вместе…
- Да срать я хотел на ваши разборы, - огрызнулся Кидо. – Занимайтесь где хотите и чем хотите…
- Ну, знаешь! – начал распаляться Чим и вернул книгу туда, откуда её сдвинул Кидо, но движение оказалось неловким, и раскрытая книга Кидо упала на пол.
Одновременно раздался громкий хлопок и шипение – Кидо в очередной раз утратил контроль над сигналкой на руке. Он вскочил, взревел и ударил ладонью по столу.
- Да что за нахрен с вами?!
От места соприкосновения полетели неприятные колючие ошмётки силы – даже Хьёлас их ощутил и поспешил вмешаться.
- Ладно вам, - примирительно сказал он, клада ладонь на плечо друга, который уже тоже вскочил, готовый отвечать на агрессию. Краем глаза он заметил, что к ним торопится мастер Гато. – Мы все равно собирались перейти к практике…
- А ну, ребятки, давайте потише, - сказал куратор, останавливаясь между Чимом и Кидо.
- И что?! – воскликнул Чим, не обращая внимания на мастера. – Терпеть этого мудака, прощать ему каждый раз, когда он хочет повыделываться, только потому, что «мы уже собирались заканчивать»?! Хьёлас, да у тебя есть хоть капля самоуважения?! Да эту падлу просто надо проучить, и раз уж так сложилось, что ты сам не можешь…
- Стоп, Чим! – воскликнул Хьёлас, уже всерьёз начиная беспокоиться. Одновременно мастер Гато говорил что-то Бруну, но, судя по ответным воплям, понимания не последовало. – Это просто глупо, в этом нет никакой…
Вдруг шум многократно усилился, и Хьёлас начал оборачиваться, чтобы понять, что происходит. Раздался предупреждающий окрик, а потом Чим резко толкнул Хьёласа в сторону. Плечо ожгло болью, а потом кто-то повалил его на пол. От удара он ненадолго потерял ориентацию.
Грохот, ругань, крики…
- Разойтись по общежитиям, запереть двери, не высовываться… Шетар, контролируй его, чтобы продержался до прибытия мастера-целителя!
Хьёлас осторожно пошевелился и обнаружил вокруг себя огромную лужу крови. Но не успел он испугаться за свою жизнь, как стало ясно, что это не его кровь: на расстоянии нескольких шагов от него лежало изуродованное тело – голова почти отрублена, лицо рассечено до черепа, грудь, живот и левое плечо едва ли можно считать частями одного тела. Хьёлас таращился и таращился, и он никак не мог понять, кого видит перед собой – настолько были изуродованы черты.
Кто-то преградил ему обзор и несколько раз грубо хлопнул по щеке. Хьёлас скорее вяло констатировал это обращение, чем физически его ощутил.
- Подъём, - согласуя слова с действиями этот кто-то поднял Хьёласа за шкирку, как котёнка, и встряхнул, а потом взял его за ладонь и заставил поднести руку к собственному плечу. – Зажми. Крепко. Тобой займутся потом.
Хьёлас чисто машинально подчинился, а потом его развернули на сто восемьдесят градусов и подтолкнули к двери, ведущей в спальню.
- Иди в общежитие и не выходи до особых распоряжений. Живо.
Он начал шагать, и с каждым новым движением до него начинало доходить, что произошло что-то совершенно ужасное. Кидо, мастер Гато, Чим… Чим!
Хьёлас резко обернулся. Принадлежало ли это изуродованное тело Чиму? Но ответ он получил почти сразу – его друг так же бессмысленно ковылял в сторону общежития, лишь немного от него отстав и зажимая собственное плечо. Кажется, они попали под один удар. Но кому-то досталось намного серьёзнее…
В центре общего рабочего зала копошились лишь четверо стажёров-целителей. Двое колдовали над мастером Гато – ему тоже серьёзно досталось: левая часть тела была так же разорвана, но шея и голова не пострадали, и он даже кое-как проявлял признаки жизни, хотя не было похоже, чтобы он что-то осознавал. Чуть в стороне лежал без сознания Кидо Брун. Над другим телом, которое Хьёлас заметил первым, тоже колдовали двое: Шетар Лафлин и тот парень, который проверил и поднял Хьёласа.
Чим, заметив друга, тоже остановился и обернулся.
- Кто это? – спросил у него Хьёлас и сам не узнал свой голос – сдавленный и дрожащий.
Чим ответил не сразу. Стажёры-целители явно не справлялись с выпавшей им задачей, бормотали что-то, не обращая внимания на студентов, испуганно замерших вдоль стен.
- Балек, - ответил, наконец, Чим. – Он сидел за тем столом, если я ничего не путаю.
Густые волосы, пропитавшиеся сейчас кровью, вполне могли некогда быть русыми. Да и комплекция, вроде как, была похожа на Балека.
Стажёры продолжали работу, и Хьёлас попытался перевести дыхание. Поскорей бы явились мастера-целители, уж они-то точно приведут их одноклассника в порядок…
Чим развернулся и ушёл, но Хьёлас не мог пошевелиться. Он чувствовал, что происходит нечто странное, магия какого-то запредельного уровня, но почему-то такая знакомая, такая… правильная.
- Держи! Держи как следует! – прикрикнул на Шетара его напарник.
Что они пытаются сделать, Хьёлас не знал, он вообще плохо представлял, как целители обычно восстанавливают такое. Скорее всего, просто пытаются сохранить Балеку – действительно ли ему? – жизнь, пока не придут более опытные целители.
Наконец, входная дверь распахнулась, и ворвался Юго Модж. Сначала он рванул к мастеру Гато, но возившиеся рядом ним стажёры, судя по всему, более-менее справлялись, и онприсоединился к двум другим. Ему понадобилось не больше двух секунд, чтобы сориентироваться в ситуации. Он опустился на колени прямо в лужу крови рядом с Балеком и тут же начал плести какие-то чары.
- Шетар, продолжай, - сказал он. – Мейс, когда я перехвачу, зафиксируй внутренние органы и садись на подпитку.
- Студенты, покинуть зал! – скомандовал кто-то из целителей, колдовавших возле мастера Гато. – Здесь небезопасно оставаться, выйдите и заприте двери!
Кое-кто подчинился, но некоторые, Хьёлас в том числе, остались стоять на местах. У него почему-то было отчётливое ощущение, что двигаться куда опаснее, чем стоять вот так, замерев на месте. Воздух вокруг был настолько напряжённым, что даже вдыхать его казалось опасным, а уж двигаться сквозь него…
- Ускользает, - негромко сказал Шетар. Он держал одну руку на левой части груди Балека, вторую – чуть сбоку. Хьёлас чётко видел его лицо – напряжённое, испуганное. Так непривычно было видеть это выражение на обычно каменно-бесстрастной физиономии Лафлина!
- Держи, держи сколько сможешь, - пробормотал Юго Модж.
Прибыли ещё два целителя. Один из них занялся мастером Гато, другой присоединился к работе с Балеком.
- Сердце лучше не перехватывать, - сказал целитель Модж. – Помоги лучше мне, не могу стянуть сосуд, отторжение слишком сильное… надо бы почистить от фона, займись… Шетар, держи, ну же!
Руки стажёра в этот момент задрожали, и новоприбывший целитель положил сверху свои ладони и прикрыл глаза, сосредотачиваясь… но какой-то необратимый процесс уже пошёл, Хьёлас чувствовал его каким-то ему самому непонятным органом восприятия, и в какой-то момент он ощутил, что ещё немного – и его разорвёт от противоречащих порывов: оставаться на месте и впитывать каждое мгновение неведомой магии или уносить ноги, спрятаться в общежитии, да ещё и щит сплести на всякий случай… Совсем рядом с ним раздался громкий хлопок и шипение, но Хьёлас не обратил на это никакого внимания.
Его взгляд был прикован к лицу Шетара – единственному возможному источнику объяснения происходящему. Напряжение вдруг исчезло из его черт, сменившись тяжёлым горем, а потом вдруг лёгкой, едва заметной, блаженной улыбкой, которая, впрочем, тоже скоро исчезла.
В зале повисла тишина, даже рядом с мастером Гато движение ненадолго замерло, все смотрели на Балека, над которым больше никто не колдовал.
Хьёлас почувствовал, что снова может двигаться и заставил себя развернуться и уйти, как было велено, в общежитие. Он не мог поверить в то, что сейчас увидел, не мог осознать до конца, что всё это происходит наяву. Балек погиб – вот так вот просто, ни с того ни с сего, из-за обычной глупой ссоры, участником которой даже не являлся.
Хьёлас плохо помнил подробности происшествия. Вот он пытается успокоить Чима, а через мгновение – боль в плече, толчок… кто повалил его на пол? Возможно, сам Чим, ведь он стоял к Кидо лицом и видел, что там происходило.
Хьёлас заперся в своей комнате и опустился прямо на пол, чтобы не пачкать кровью кровать или стул. С плечом что-то было не так, но он продолжал сжимать его онемевшими пальцами, чувствуя лишь лёгкую горячую пульсацию – и больше ничего. Что блокирует боль – адреналин, или его успели одарить обезболивающим плетением? Скорее, первое, потому что обезболивать в такой ситуации было бы небезопасно: он мог забыть о собственном ранении и вспомнить только когда начнутся осложнения.
«Ещё и график занятий придётся снова корректировать, - сердито думал Хьёлас. – И так ничего не успеваю, а теперь ещё и это…» А через секунду сам устыдился своих мыслей. Его одноклассник погиб, с куратором пока не ясно, что творится, а он беспокоится только о своих академических успехах. «То их дела, а это мои, - упрямо твердил у Хьёласа в голове какой-то невыразимо мерзкий циник. – Что я теперь, всю свою жизнь должен под откос пустить из-за этого несдержанного болвана Кидо?!»
Совсем скоро дверь открылась, и вошел один из стажёров-целителей – Мейс, если Хьёлас правильно запомнил его имя.
- Как ты?
- Нормально.
Порез на плече оказался довольно глубоким, Мейсу понадобилось почти пять минут, чтобы справиться с ним.
- Вот, прими это, чтобы быстрее восстановиться, - сказал он, отливая из какой-то бутылки в маленький стаканчик порцию незнакомого лекарства.
Хьёлас безропотно принял его и благодарно кивнул.
- Вашего куратора временно заменит мастер Фалвест.
- А что с мастером Гато? – поинтересовался Хьёлас.
- Он будет в порядке, но на полное восстановление нужно хотя бы два дня.
Хьёлас кивнул и, едва ассистент ушёл, начал переодеваться в чистое. Потом машинально, стараясь ни о чём не думать, занялся уборкой. А потом достал учебник по экономике, чтобы не тратить время зря.
- Апинго, у тебя всё в порядке? – спросил мастер Фалвест, заглядывая в его комнату.
- Да, в полнейшем, - сдержанно сказал Хьёлас.
Но мастер Фалвест не ушёл, а занял свободный стул рядом с рабочим столом Хьёласа.
- Апинго, сплети новую петлю для сигналки.
И только теперь Хьёлас поглядел на своё левое запястье и обнаружил, что заклятие мастера Тороша исчезло. Петлю он продолжал машинально подпитывать, но на ней уже ничего не было.
- Даже не заметил, когда потерял? – понимающе спросил мастер Фалвест, видя его озадаченность. – Это плохо, но с учётом обстоятельств тебя можно понять. Так что на подготовительный курс возвращать тебя никто не будет, но имей в виду, что в следующие дни тебе нужно быть предельно осторожным и внимательным.
Хьёлас кивнул и сплёл, как было велено, петлю. Дождавшись, пока мастер Фалвест повесит новую сигналку, он спросил:
- А что с Кидо Бруном? Его отчислят? Его будут судить?
Мастер тяжело вздохнул, поднимаясь и направляясь к выходу.
- Трудно заранее предсказать, решение примет дисциплинарный комитет. Скорее всего, его отстранят от занятий до конца семестра и принудят повторно пройти подготовительный курс. Ладно, некогда с тобой болтать. Можешь выходить из комнаты. Но общежитие не покидать.
Хьёлас благодарно кивнул и вернулся в общий рабочий зал, чтобы забрать оставленные учебники и конспекты. Тело и кровь уже убрали – ни следа не осталось, как будто и не было ничего. Некоторые студенты уже успели собрать свои вещи, но на столе, за которым работал Балек, был беспорядок и обрывки разрезанной той же бешеной магией книги. Хьёлас избегал смотреть в том направлении, собрал свои и Чима вещи и вернулся в комнату, по дороге позвав друга присоединиться.
Чим лежал на кровати, скрестив руки и ноги, и глядел в потолок. Не было похоже, что он собирается в ближайшее время вставать, но когда Хьёлас его окликнул, он всё же неохотно поднялся и последовал за ним.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Хьёлас.
Чим лишь невнятно пожал плечами.
- Спасибо, что оттолкнул меня.
Чим снова не ответил, а лишь лёг прямо на пол и замер в той же позе, в которой валялся на своей кровати.
- Эй, либо расскажи, что тебя беспокоит, либо хватит хандрить, - Хьёлас легонько пнул его носком ботинка по ступне, надеясь привести друга в чувство. – Слушай, это не твоя вина, что Кидо…
- Да знаю, что не моя, - махнул рукой Чим. – Мне уже восемнадцать раз мозги промыли этим вечером, можешь не тратить силы. – Он помолчал немного, а потом вдруг сказал: - В декадас поеду домой мириться с отцом.
Хьёлас не сразу понял, как Чим пришёл к такому решению, а потом до него дошло: ведь любой из них мог оказаться на месте Балека. Должен был оказаться, им просто повезло, просто невероятно. До Хьёласа только теперь начало доходить, как близко он был к тому, чтобы оставить семью без собственной заботы. Все его планы никогда не были так близки к провалу. И всё из-за какой-то пустяковой ссоры во время самостоятельной подготовки! Чем же может обернуться подобная вспышка во время практического урока по боевой магии? Или, по большому счёту, любого практического занятия, когда в фоне болтаются обрывки различных плетений, и любое из них может непредсказуемым образом отреагировать на неконтролируемый выброс силы.
- Хм, для меня статистика несчастных случаев и техника безопасности начинает обретать новый смысл, - задумчиво сказал Хьёлас. Он и так всегда старался быть осторожным – слишком уж большая на нём ответственность, но теперь…
- Я вот всё думаю: что мы могли сделать иначе, чтобы этого не произошло? – сказал Чим. – Ну то есть помимо того, что я мог промолчать и не вступать в спор с этим психом…
- Балек мог бы быть повнимательнее, - сказал Хьёлас. – Я имею в виду – вряд ли кто-то в зале не заметил заварушку…
Почти весь вечер они обсуждали происшествие во всех подробностях: кто из одноклассников где стоял, кто что видел, что можно было сделать. Об уроках и речи уже не шло, они даже вечернюю поверку чуть не пропустили.
Что особенно всех возмутило, Кидо Бруна не отчислили. Его временно отстранили от занятий и направили на повторное прохождение подготовки у мастера Тороша, да ещё некоторые мастера отказали ему в прохождении практических курсов. Но серьёзной ответственности за содеянное он так и не понёс. Дисциплинарный комитет заключил, что ответственность за происшествие лежит на школе и мастерах, которые недосмотрели и не обучили студента самоконтролю. А через некоторое время начали ходить слухи о причинах такой небывалой лояльности: Кидо Брун, якобы, состоял в клане Вирд.
- Это те психи, которые культивируют чистую силу? – спросил Хьёлас у Чима, который куда лучше разбирался во всех этих сообществах.
- Они самые, - произнёс тот, поморщившись. – Вот ведь повезло нам оказаться рядом с их преданным последователем. Мастера естественного отбора, чтоб их!
Несмотря на ужасное происшествие, распорядок никто не менял, уроки, поверки и прочие события проходили по расписанию, разве что мастеру Фалвесту то и дело приходилось напоминать о каких-то мелочах.
- Консультация с мастером Эршдетом Китолой через пятнадцать минут в секторе «Дракон сто восемь», - напомнил он, проходя во время ужина мимо их стола, и Хьёлас досадливо хлопнул себя по лбу: он совсем об этом забыл и собирался, как обычно, отправиться на прогулку с Астрид. Теперь придётся слать нунция Виоре, чтобы она передала, что прогулка отменяется.
Хьёлас сам не понял, что расстроило его сильнее – то, что он не встретится сегодня со своим персональным чудом, или сам факт, что опять придётся менять планы. Раньше он был потрясающе уязвим ко всякого рода неожиданностям. Он не представлял свою жизнь без ежедневника, в котором буквально по минутам была расписана вся его жизнь. Любая, даже мельчайшая смена планов выбивала его из колеи. Некоторое время назад он кое-как научился гибкости, смирился с идеей, что иногда придётся подстраиваться под обстоятельства… но всё равно строгое соблюдение расписания было для него чем-то вроде спасения в той ужасно напряжённой учебной обстановке, в которой он оказался по собственному желанию. Вчера всё полетело к чертям из-за несчастного случая. Сегодня он всё испортил сам, тупо забыв внести в своё расписание дополнительный пункт.
- Эй, всё в порядке? – спросил Авили Рагги. Он заменял Шетара Лафлина, который не был готов вернуться к своим обязанностям так быстро. Смерть пациента слишком сильно выбила его из колеи.
- Да, просто прекрасно, - огрызнулся Хьёлас, отодвигая от себя тарелку с недоеденным ужином.
Он был близок к тому, чтобы сдаться. Отказаться от половины уроков, перенести их на следующие семестры. Может, действительно нет смысла так надрываться – кто знает, что будет через три года, когда он закончит старшую школу? Может, у него появится возможность оплатить четвёртый год и наверстать упущенное? А может, действительно не имеет смысла гоняться за абсолютом, а сосредоточиться на одной цели?
Бросить изучение амулетов и алхимии, боевую и стихии перенести на следующий семестр. От протекционизма вообще можно отказаться, хотя это был пока что единственный предмет, искренне интересный и важный для Хьёласа, потому что позволял углублённо изучить способы индивидуальной и дистанционной защиты от самых разнообразных напастей. Да и мастер Гато, который очень настоятельно советовал Хьёласу снизить нагрузку, ни разу не заикнулся об отказе от протекционизма. Что, впрочем, неудивительно. Что это за преподаватель, который открыто признает бесполезность своей дисциплины хоть для кого-то?
- Эй, взбодрись, - толкнул его в бок Чим. – Реальность не обязана жить по твоему расписанию. Это был просто неприятный сюрприз. Но бывают же и приятные, верно? Просто дождись своей «волны», и на ней выедешь, куда надо.
- Ты прав, - устало вздохнув, сказал Хьёлас. Он вдруг вспомнил, что у него вообще-то был план на такой случай – когда он вдруг почувствует, что не справляется. Он просто будет плыть по течению до окончания практикума лёгкой магии, и только потом примет окончательное решение. Ведь, в конце концов, многое зависит от того, как он справится, и справится ли вообще. Сам он отвёл себе среднестатистический срок – две луны. Может быть, ему понадобится больше времени, чтобы освоить базовое погружение, которому, собственно, и будет посвящён первый практикум, и тогда Хьёлас посвятит делу столько времени, сколько потребуется – потому что именно в лёгкой магии он видел весь свой дальнейший карьерный путь. Если же он вообще окажется непригоден для лёгкой магии – что ж, тогда будет смысл пересмотреть планы на учёбу в новом ключе. Но может также произойти чудо, и он освоит базовую технику в кратчайшие сроки – такого с ним за все годы учёбы не случалось, единственный предмет, в котором Хьёлас оказался лучше других и быстрее совладал с потоками – подготовительный курс у мастера Тороша. Но шутка в том, что как раз в деле самоконтроля нужно было не освоить какое-то новое плетение или ощутить новое состояние, а, наоборот, заморозить в себе любые перемены и реакции. Да уж, не слишком обнадёживает. Но что есть, то есть. Хьёлас вздохнул и смирился с неизбежным. Придётся следовать ранее составленному плану с учётом всех поправок.
А Астрид… ну что Астрид. Хотелось бы, конечно, не подводить её, но даже интересно, как она отреагирует на это небольшое недоразумение. Идеалистический образ в голове Хьёласа рисовал всепонимающую и всепрощающую леди, но прагматичный реалистичный разум подсказывал, что в ожиданиях нельзя полагаться только на свои желания. А какова Астрид в обиде он ещё, к счастью или к сожалению, не знал.
Он отправил нунция сестре с просьбой передать сообщение, а потом вернулся к трапезе. «Справлюсь, - мысленно твердил он сам себе. – Так или иначе – справлюсь».
Когда через десять минут они с Чимом и ещё несколькими ребятами из класса поднимались на уровень дельта, Хьёлас уже снова был настроен на деловой лад. Он надеялся, что консультация не затянется надолго, и вынужденный пропуск прогулки можно будет потратить на дополнительную тренировку плетения щита.
Сектор сто восемь вместе с ещё несколькими другими, принадлежал территории кафедры лёгкой магии. Первое на что Хьёлас обратил внимание – противоестественная тишина. Едва они переступили порог, звуки школьных коридоров как отрезало. Ни голосов, ни топота сотен пар ног, ни даже воя ветра за окном, который с самого утра был довольно сильным. Даже собственные шаги казались Хьёласу приглушёнными, как будто замедленными. В приёмной их встретил дежурный ассистент и направил в нужный зал, где ждал мастер Китола.
- Располагайтесь, где вам удобно.
Помещение, в которое они вошли, казалось слишком уютным по сравнению с другими учебными залами. Пол был устлан мягким ковром, вдоль стены были разбросаны большие подушки. На одной из них, вполоборота к выходу, сидел мужчина неопределённого возраста, и от одного его взгляда по спине Хьёласа пробежали мурашки. Он сразу понял, что это и есть мастер Эршдет Китола, и да, очень похоже, что слухи о его приезде из Бордрима были правдой. Он выглядел очень, очень странно, как будто и не живой человек вовсе. На видимых участках кожи не было ни единого волоска – даже бровей и ресниц! – ни одной морщины на коже, даже когда он широко и приветливо улыбнулся. Противоестественно большие глаза и зрачки лишь усугубляли впечатление, и Хьёлас приложил над собой усилие, чтобы не поёжиться. Он отвёл взгляд от удивительного зрелища, и они с Чимом коротко переглянулись, усаживаясь на пол у ближайшей стены. Другие их одноклассники тоже явно чувствовали себя неуютно – не слышалось даже намёка на обычные смешки и перешёптывания.
Когда все уселись и замерли в ожидании, мастер Китола сказал:
- Я знаю, какое произвожу впечатление, и мне приятна ваша деликатность. Некоторые студенты, когда видят меня в первый раз, торопятся покинуть класс и делают вид, что ошиблись помещением.
Хьёлас беззвучно хмыкнул, а Чим вдруг сказал:
- Ну, вас хотя бы видно.
Мастер Китола явно понял намёк и улыбнулся шире, глаза его при этом сузились, и он стал почти похож на обычного человека.
- Тем не менее, в игру «найди преподавателя и получи зачёт» мы с вами, надеюсь, рано или поздно поиграем. Как вы наверняка знаете, цель первого практикума по лёгкой магии – осознанное погружение на уровень восприятия лёгких потоков. Но зачёт вы получите не за погружение, а за самостоятельное и своевременное возвращение, что куда более важно. Так что да – полное восприятие реальности и меня в её составе будет обязательным условием получения зачёта.
Ребята нервно рассмеялись и напряжение немного спало. Хьёлас начал привыкать к необычному внешнему виду мастера. И нет в нём ничего потустороннего, просто немного специфические черты…
- Что ж… - мастер просмотрел список, лежавший на полу рядом с ним, потом оглядел присутствующих и сказал: - Восемь человек, все здесь. Обычно мало кто берётся за лёгкий практикум в первом же семестре старшей школы, но раз вы так решили – ладно, попробуем. Не знаю, насколько хорошо вы осведомлены о правилах, но для уверенности, что мы хорошо друг друга понимаем, я их озвучу. Во-первых, практикум может продлиться от одной до четырёх лун. Если вы приступите к обучению, вы останетесь в изоляторе, и не покинете его до того момента, пока я не позволю. Никаких прогулок, никаких нунциев. На время обучения устанавливается самая строгая изоляция из возможных, мы будем на полностью автономном обеспечении, и, скорее всего, даже покинем Пирамиды и отлетим подальше от Ацокки, если вдруг поступит сигнал о приближении даже малейшего потока. Поэтому прежде чем мы начнём практикум, каждый из вас подпишет со мной дополнительный договор, который даст мне некоторые права решать, как вы будете жить в ближайшие несколько декад. Это необходимо для вашей же безопасности, потому что лёгкая магия… она не всех принимает и не всех отпускает.
- Но если что-то случится дома? – спросил Хьёлас, напряжённо хмурясь. – Я глава семьи, вдруг я буду срочно им нужен…
- Позаботьтесь о том, чтобы все вопросы могли быть решены без вашего присутствия, - спокойно сказал мастер Китола. – Если это невозможно, подумайте ещё раз о том, чтобы перенести курс на другой семестр. Обратите также внимание на то, что недостаточно просто назначить доверенное лицо, которое будет действовать от вашего имени. Для вас будет важно полностью сосредоточиться на том, что будет происходить только здесь и не беспокоиться о внешнем мире. Если тревожные мысли будут вас отвлекать – вы просто зря потратите время.
Хьёлас напряжённо кивнул. Что ж, придётся подумать, как предельно обезопасить маму и сестёр, чтобы не волноваться о них на протяжении такого большого периода времени. Да как это вообще возможно? Он ещё ни разу в жизни не оставлял их больше, чем на три декады, но даже тогда они связывались через нунциев почти каждый день.
Мастер Китола, убедившись, что других вопросов по этому пункту нет, продолжил:
- Второй немаловажный момент: я не беру на обучение больше пяти человек одновременно. Поэтому вам придётся разделиться на две группы: пять и три человека – если никто, конечно, не передумает, у вас всё ещё есть такая возможность. Первая группа будет заперта в изоляторе через полторы декады, вторая – через две с половиной луны. К тому моменту первая группа как раз немного сориентируется в происходящем, кто-то, возможно, уже сдаст зачёт, и я смогу всем уделять достаточно внимания. Единственное требование… кто из вас Апинго и Хоггарт? – Хьёлас и Чим озадаченно переглянулись и подняли руки. Мастер кивнул и сказал: - Вы двое должны быть в разных группах. Кто в какой – решайте сами.
Хьёлас напряжённо нахмурился, а Чим не стал ходить вокруг да около и спросил в лоб:
- Почему?
- Пока что я не собираюсь это комментировать. Просто примите это как непреложное условие.
Ребята снова переглянулись, но обсудить эту странность придётся позже. И снова преподаватель выдержал паузу, ожидая вопросов, и когда их не последовало, снова заговорил:
- Срок окончания практикума индивидуален. Как только вы продемонстрируете навыки свободного погружения и возвращения и восьми базовых манипуляций с лёгкими потоками, вы сможете вернуться к своему обычному расписанию. Но практика показывает, что нет смысла продолжать попытки, если за четыре луны не достигнут хотя бы минимальный результат. Возможно, вы просто ещё не готовы и есть смысл попытаться ещё раз пройти курс через несколько лет. Возможно, есть какие-то психологические препятствия, не позволяющие воспринимать другие уровни реальности. Ещё один вариант развития событий, когда я на своё усмотрение могу прервать ваше обучение досрочно – если вы продемонстрируете недопустимо низкий уровень самоконтроля. Обратите внимание, что к обычному контролю потоков это не имеет ни малейшего отношения. Даже более того, чем лучше человек контролирует себя на основном уровне реальности, тем больше шанс, что его «сорвёт» на лёгком уровне.
Чим и ещё кое-кто из одноклассников покосились на Хьёласа, и несколько мгновений он гадал, о чём они думают: радуются, что больше нечему завидовать? Или сочувствуют предстоящим ему трудностям? А потом пришёл к мысли, что это неважно, и вдруг кое-что вспомнил.
- Это немного противоречит тому, что я слышал раньше, - заметил Хьёлас, поднимая руку. – Во время подготовительного курса я неплохо справлялся, и мастер Торош в связи с этим заметил, что мне следует взяться за лёгкую магию.
- Не знаю, почему он так сказал, - мягко заметил Эршдет Китола. – Возможно, его слова не были связаны с вашим самоконтролем, или связаны каким-то косвенным образом, с какой-то чертой характера… в любом случае, мы это скоро выясним. Просто не полагайтесь слишком сильно на ваши прежние успехи. Имейте в виду, что механизм в корне отличается.
Мастер сделал знак одному из ассистентов, и тот взял стопку документов и начал раздавать ребятам шаблоны договоров, которые им предстоит заключить перед практикумом.
- Обратите внимание, что если погружение не удастся вовсе, вы сможете повторить попытку позже – в следующем семестре, или через год. Но если у вас возникнут проблемы с самоконтролем – я на своё усмотрение могу наложить глубокую идеографическую блокировку на лёгкие контакты. В этом вопросе вам, конечно, придётся довериться мне. Но у вас, во-первых, есть возможность проверить мою репутацию, во-вторых, получить дополнительные гарантии от школы, если вы приобретёте дополнительную страховку, ну и, конечно, вы всегда можете оспорить моё решение через суд, и тогда эксперты снимут блокировку. Но такого не случалось ещё никогда. Я умею отличить безнадёжный случай от обычной неопытности. Возможна также временная блокировка, но она не очень надёжна и подразумевает продолжение обучения в следующем семестре. Если вы согласны на это, просто поставьте галочку в соответствующем поле.
Мастер перевёл дыхание и помедлил немного, будто мысленно перебирая пункты, которые следовало озвучить и проверяя, ничего ли не упущено.
- На этом у меня всё, - сказал он наконец. – Если мои требования понятны и приемлемы, жду вас на индивидуальной консультации, записаться вы можете у моего ассистента – Вито Бразера. Пожалуйста, постарайтесь принять решение до конца декады, чтобы мы могли определиться с составом блока и подготовить всё необходимое.
Хьёлас, в принципе, был готов записаться, но решил не торопиться. Во-первых, неплохо бы ознакомиться с договором, а то мало ли что… Во-вторых, всё-таки уточнить у Чима, не возражает ли он, чтобы Хьёлас записался в первую группу. И всё-таки интересно, с чего бы мастеру не хотеть видеть их вместе?
У Чима, судя по всему, на уме было то же самое.
- Думаешь, это из-за Кидо? – мрачно спросил он, когда они направлялись в общежитие. – Теперь все думают, что это мы его спровоцировали?
Хьёлас напряжённо нахмурился – ему такая мысль в голову тоже приходила, но почему-то не казалась слишком уж правдоподобной.
- Или из-за того, что я сопровождал на собеседование Асу, - неуверенно предположил он. – Может, мастера считают, что я имею на неё какое-то влияние, а ведь в лёгком погружении тебе нужно будет её полное содействие…
- Точно, - Чим хлопнул себя по лбу. – И как я мог хоть на минуту забыть, что я…
Он прикусил язык, не высказав то, что просилось, но сердито поморщился.
- То-то мастер Леййис так на тебя поглядывал. Я ещё думал, что из-за того, что Аса пришла к нему не одна, а с тобой, он всё-таки не даст нам рекомендацию. Но ты же просто подстраховывал и ничего такого не делал! Может, имеет смысл дать мастеру Китоле объяснения?
- Можно попробовать, - пожал плечами Хьёлас. – Хотя лично я не вижу смысла оправдываться, мы ведь не сделали ничего предосудительного. Ну а в том, что тебя считают неадекватным, есть, на мой взгляд, определённые преимущества. Меньше ожиданий, больше деликатности…
Чим фыркнул и невесело усмехнулся.
- Деликатности, говоришь? Ну-ну. Расскажи об этом мастеру Хенку.
- Сам расскажи, - рассмеялся Хьёлас. – Или Асу подошли.
- Или лучше Бенедикта. Вот уж кто найдёт с мастером общий язык.
К счастью, консультация не затянулась надолго, и, вернувшись в общежитие, Хьёлас обнаружил, что у него образовались дополнительные полчаса. Воодушевившись, он набросал черновик эссе по целительству, а потом потратил четверть часа на отработку простого щита. Он решил подойти к вопросу окружным путём, и больше не пытался выставить щит мгновенно, как того требовал мастер Хенк, а тренировал его раз за разом, сначала медленно, потом быстрее, всё ускоряясь и ускоряясь. И хотя рефлексы его по-прежнему не дотягивали до требуемого уровня, Хьёлас чувствовал, что относительно самого себя существенно продвинулся в скорости.
Потом он сделал перерыв в занятиях и заперся в своей комнате, принимая нунциев. От мамы и от Виоры, которые уже каким-то образом узнали о вчерашнем происшествии и выражали своё беспокойство и желание «потискать» его и убедиться, что он в порядке. От Энтиса Лахти, сюрвейера участка, напоминание о необходимости сделать квартальный взнос за услуги, а заодно приглашение на встречу для подписания кое-каких документов. Хьёлас сделал себе пометку решить этот вопрос в кратчайшие сроки – во время вечерней поверки надо будет узнать, отпустят ли его домой в следующий декадас, и в соответствии с этим ответить Энтису: либо договориться о времени, либо перенаправить к мастеру Нэвиктусу, у которого есть доверенность решать любые подобные вопросы.
Потом он принял последнего нунция из ожидающих на приёмнике, и по сердцу его разлилось удивительное радостное тепло.
«Привет, Хьёлас, - сказал оранжевый светящийся контур голосом Астрид, - жаль, что сегодня не удалось встретиться, надеюсь, завтра у нас всё пройдёт по плану. Я очень хотела с тобой увидеться, убедиться, что ты в порядке. Слышала, тебя слегка зацепило, но это наверняка ерунда по сравнению с тем, что ты чувствуешь, после того, что видел. И знаешь что – бросай эту ерунду с посредниками, шли мне сообщения на приёмник. Мало ли что отец сказал, очевидно же, что это глупый формализм, потому что ты всё равно шлёшь мне нунциев, только принимает их почему-то твоя сестра. Жду весточку, Хьёлас».
Он решил не откладывать в долгий ящик и сразу же отправил ответ, махнув рукой на запрет её отца: действительно, ну что за глупое желание цепляться за формальности?
«Привет, Астрид, рад получить твоего нунция. Ещё раз извини, что сегодня так вышло, я действительно немного растерян из-за всего произошедшего. Но твоя забота дорогого стоит, даже пара твоих слов помогли мне взбодриться. Я тоже надеюсь, что завтра всё будет как обычно. – И, подумав немного, добавил: - Скучаю. По тебе».
Последняя фраза получилась немного скомканной от смущения, и, не давая себе ни секунды на то, чтобы опомниться и передумать, Хьёлас замкнул плетение и отправил сообщение. А потом снова вернулся к занятиям, хотя сосредоточиться на делах было невероятно сложно. Кажется, его влюблённость в Астрид вышла на новый уровень. И он принял Решение.
Весь следующий день он места себе не находил и постоянно был вынужден сверяться с ежедневником, чтобы не перепутать расписание и ничего не забыть. Масер Фалвест, как заместитель, к сожалению, не мог принимать решения о выходном, поэтому Хьёласу пришлось отложить решение по поводу встречи с Энтисом, а вот на индивидуальную консультацию с мастером Китолой он всё-таки записался. Хьёлас сделал пометку в ежедневнике на соответствующую дату и выбросил эту тему из головы.
После ужина он спустился в парк между пирамидами и замер у фонтана, где они обычно встречались с Астрид. Он чувствовал, как горят его щёки и уши, но ничего не мог с собой поделать, даже контроль над дыханием и попытки отвлечься не помогали. «Нет, это смешно, - говорил он сам себе. – Ты как ребёнок, будто впервые на свидании. Откуда столько эмоций?» «А оттуда, - последовала ответная мысль, - что хоть у меня и были раньше и свидания и поцелуи, никогда ещё они не были так желанны. Никогда ставки не были так высоки. А вдруг я что-то сделаю не так?» «Доверься интуиции, - посоветовала ещё какая-то третья часть его паникующего разума. – Наблюдай, чувствуй, не торопись». Но придумать этот план было легче, чем осуществить. Мысли и чувства метались в пустой голове и гремели наперебой как семена в сушёной тыкве.
- Привет, - раздался голос рядом.
- Привет.
Хьёлас обернулся и вгляделся в лицо Астрид в её глаза. В их глубине были сотни смешинок, на губах застыло привычное выражение «готовности к улыбке». Как она отреагирует? Согласится или нет? И как сделать так, что если вдруг нет – чтобы эта неловкость не стала между ними?
- Всё в порядке? – спросила Астрид, заметив, что пауза затянулась.
Хьёлас взял её за руку, но вести, как обычно, вдоль парковой аллеи и развлекать разговорами не торопился. Он продолжал вглядываться в её лицо, изучая ещё более пристально, чем когда-либо раньше. Каждый оттенок момента, чтобы уловить, если вдруг возникнет хоть нота сомнения. Он чуть приблизился и взял её за вторую руку.
Веснушки, тонкая кожа, нежные губы… целовалась ли она с кем-то раньше? Вероятно, да, ведь она уже не ребёнок. Как она это делает? Как ей нравится?
Её гипнотизирующее дыхание стало чуть более глубоким и частым. Хьёлас счёл это хорошим знаком. Он чуть наклонился и вдруг уловил крошечное, едва заметное движение навстречу.
У Хьёласа закружилась голова, словно он был пьян, и он понял: сейчас или никогда. Он наклонился к губам Астрид и прикоснулся к ним своими губами: осторожно, нежно. Она ответила с той же деликатностью и мягкостью, и этот блаженный миг вдруг накрыл Хьёласа острейшим напряжением. Он не смог бы отстраниться, даже если бы захотел, весь мир, казалось, свернулся до крошечного безопасного пространства между ними. И, словно чтобы оградиться от мира, замкнуться на этом моменте, он притянул Астрид ближе, осторожно обнял…
Её безупречное дыхание сбилось и стало абсолютно невероятным в своей асимметричности. Казалось, его можно собирать и плести из него магию, невероятную и неповторимую. Что она, судя по всему, и делала своими мягкими губами – потому что иначе как чудом Хьёлас назвать это не мог. Прикосновения, почти невесомые, но в то же время прочувствованные… хотелось получить их больше, окунуться в них с головой, но торопиться было, очевидно, плохой идеей. В этой ненавязчивости, в этом нащупывании границ взаимного доверия таилась какая-то бесконечность, которую пока рано беспокоить. Но в тот момент это было вполне очевидно для Хьёласа: нет никаких границ. С его стороны – так точно…
Несколько часов спустя, укладываясь спать, Хьёлас снова и снова прокручивал в памяти те минуты, которые казались одновременно и острыми мгновениями и невесомой вечностью. Что-то в его голове перемкнуло, разделив мир на «до» и «после». Как будто это был окончательный ответ на вопрос, который он так и не осмелился задать прямо: есть ли у этих отношений перспектива.
И, несмотря на то, кем была Астрид Карога, и как далеко придётся подниматься Хьёласу Апинго, чтобы это был «его уровень». Несмотря на все планы и всё более уплотняющийся график обязанностей, в котором Хьёлас буквально утопал. Несмотря вообще ни на что в этом мире, так странно и нелогично устроенном…
Ответ, судя по всему, был положительным.
Следующие дни прошли для Хьёласа как в тумане. Он ходил на уроки, тренировал плетения, следовал плану в ежедневнике, выматывался почти до полусмерти на уроках иллюзий и упрямо терпел бесконечные травмы на тренировках по боевой магии.
Мастер Гато вернулся к своим обязанностям через три дня после гибели Балека, но, вопреки ожиданиям, не разразился лекцией на тему техники безопасности, а лишь ввёл некоторые новые порядки в общежитии. Хьёлас получил разрешение отправиться домой на декадас и перекроил немного свой распорядок на следующие дни. Он хотел бы отправиться домой ещё в последний рабочий день, сразу после ужина, но на тот вечер ему назначили индивидуальную консультацию с мастером Китолой.
- Разрешите?
Мастер принимал его в том же зале, где была первая встреча с группой. На несколько секунд Хьёласом снова завладело странное оцепенение из-за неестественной тишины, но на этот раз он быстрее справился с собой.
- Проходи, Хьёлас, - отозвался мастер, - располагайся.
Он сидел на том же месте, что и в прошлый раз – как будто даже не вставал все эти дни. Хьёлас уселся напротив него на расстоянии нескольких шагов. Он чувствовал себя немного неуютно в таком положении, но старался не подать вида.
- Итак, - начал мастер. - Договор ты подписал, предупреждения тебя не остановили. Я со своей стороны тоже собрал о тебе информацию – как ты понимаешь, мне совершенно необходимо как можно лучше знать и понимать человека, за которого я собираюсь брать ответственность. – Хьёлас кивнул: для него всегда было очевидно, что мастера активно обмениваются информацией о студентах, чтобы понимать, что от кого следует ждать. – Также я спросил мнение мастера Тороша, и теперь я понимаю, почему он не хотел, чтобы ты пропустил лёгкую магию. У тебя весьма хорошие навыки концентрации на поставленной задаче – это и другие мастера подтверждают. И это действительно поможет тебе на первом этапе – вряд ли погружение в лёгкое восприятие вызовет у тебя какие-либо трудности. Куда больше меня беспокоит, как ты будешь возвращаться.
Мастер сделал паузу, то ли ожидая какой-то реакции, то ли просто размышляя о чём-то своём. Но Хьёлас не до конца понимал, почему с возвращением должны возникнуть трудности. Он, конечно, посещал теоретические лекции, которые читал мастер Бринс Карлеш, но до этой темы было ещё далеко, а самостоятельно прочитать учебник наперёд Хьёлас ещё не успел. Зря, наверное.
- Суть в том, - продолжил мастер Китола, - что тебе придётся убедить себя в том, что это совершенно необходимо, захотеть этого. Я, кроме прочего, изучил твою биографию, Хьёлас. Тебе нелегко приходится – быть главой семьи, которую создавал не ты сам, всё время беспокоиться об обеспечении, об ответственности, отстаивать свои права… У тебя практически не было детства, как у твоих сверстников, многие взрослые куда более беззаботны, чем ты…
- Это мой выбор, - ответил Хьёлас, возможно, чуть более жёстко, чем требовала обстановка. Но ему уже давным-давно надоели эти жалостливые разговоры о том, что он, якобы, вовсе не обязан опекать маму и сестёр, а вполне может определить их в приют и жить своей жизнью… но этот вопрос он закрыл давно и навсегда, точнее, вопрос даже не возникал. – Я их люблю, и они мне очень помогают. Они не обуза, а опора.
- Я не сомневаюсь, что ты веришь в это, - миролюбиво заметил мастер. – И, возможно, ты действительно чувствуешь то, о чём говоришь. Но на данный момент, насколько я могу судить, тебе просто не с чем сравнить. Лёгкая магия покажет тебе альтернативу. Ты почувствуешь такую свободу и беззаботность, о которых никогда и мечтать не смел. При первых погружениях ты будешь просто терять себя, будешь становиться совершенно другим существом, которое не вспомнит, не поймёт, зачем ему возвращаться в эту тягостную бессмысленную оболочку. И в тот момент, когда ты всё-таки окажешься в своём теле, тебе нужно будет очень быстро, в кратчайшие сроки, восстановить память о том, что держит тебя здесь, что делает тебя счастливым. Поэтому следующее задание, которое ты должен выполнить, прежде чем начнёшь практику – подбери несколько коротких слов, которые будут выполнять функцию «маяка». Что-то, что поможет тебе вспомнить, почувствовать, снова полюбить реальность, понимаешь? Эти слова ты должен будешь сообщить мне и ассистенту, который будет тебя подстраховывать. Это могут быть имена или просто ассоциации, но они должны быть достаточно сильными. Это будет крайнее средство, которое, в идеале, не должно пригодиться. В норме ты должен вспоминать себя и свои ценности сам.
Хьёлас неохотно кивнул. Он уже смутно предвкушал это необычайное ощущение, желал его испытать, но в то же время он понимал, что это не то настроение, с которым он достигнет успеха. Только теперь он начал осознавать, почему некоторые люди называли лёгкую магию «наслаждением и пыткой» - из-за удовольствия и необходимости раз за разом отказывать себе в нём.
- Хорошо, я сделаю это. Что-нибудь ещё?
- Нет, остальные требования я уже озвучивал, и это даёт мне повод рассчитывать на то, что ты их понял и готов выполнять. Какие-нибудь вопросы?
Вопросов у Хьёласа не было, и он убрался восвояси. Что ж, у него чуть больше десяти дней, чтобы привести в порядок свои ожидания и настроения, чтобы не подвести самого себя в самый ответственный момент.
- Подбросите нас с Виорой до кайфара? – спросил Хьёлас у Золтана следующим утром, перехватив его на выходе из трапезной.
- Не вопрос, - отозвался тот. – Вы готовы?
- Да, Виора ждёт на парковке со стороны девичьего крыла.
- Хорошо. Тогда идём. Ты к нам сегодня не зайдёшь? – полюбопытствовал Золтан.
- Я бы и рад, но я не был дома с начала семестра, многие дела надо уладить. Передавайте привет мастеру Нэвиктусу.
- Я уж передам, - ворчливо отозвался Чим. Он немного нервничал перед разговором с отцом. Даже Хьёлас, который неплохо знал их обоих, не мог предсказать, как пойдёт разговор.
Но сам он сосредоточился на предстоящих делах. Ему нужно было уладить пару дел чисто бытового характера – поговорить с соседом, которому в очередной раз начала мешать оранжерея, встретиться с Энтисом Лахти, сюрвейером участка, подписать несколько актов. Потом неплохо бы смотаться в Мёртвый Город, посмотреть, что успели сделать мама с Лаэтой, привезти кое-что на кайфар и, по возможности, сразу кому-нибудь продать. В общем, дел было много, а выходной всего один, и неизвестно, когда случится следующий. Хьёлас и так был вынужден пойти на компромисс и в очередной раз перепланировать учебные дела. Если так пойдёт и дальше, он не сдаст и половину предметов, которые взял в этом семестре.
- Когда вы планируете вернуться в школу? – спросил Золтан, который любезно доставил Хьёласа и Виору не просто на ближайшую ветвь Ацокки, но прямо на их уровень.
- Если ты снова нас подбросишь – когда скажешь, Золтан, - с искренней благодарностью сказал Хьёлас. – Но лично мне было бы удобнее завтра утром, а не сегодня вечером.
- Тогда пораньше, чтобы успеть до утренней поверки, - сказал Золтан. – У нас с этим ещё строже, чем у вас.
- Мы будем готовы вовремя, - пообещал Хьёлас. – Спасибо за помощь, Золтан!
Тот лишь махнул на прощание и повёл вэйпан к верхним уровням. А Хьёлас настроился на переговоры. Он очень надеялся, что удастся встретиться со всеми, с кем необходимо, до полудня, чтобы во второй половине дня отправиться в Мёртвый Город.
Надежды его сбылись частично. Встретиться-то он встретился, а вот переговоры вышли тяжёлыми. Сосед заупрямился, то ли действительно утомившись видом на оранжерею из окна, то ли просто набивая цену за собственную сговорчивость. Хьёласу пришлось попотеть и пустить в ход почти все методы убеждения, которым научил его мастер Нэвиктус – разве что от шантажа и угроз удалось воздержаться. И хотя он и достиг нужного ему результата, переговоры сильно его измотали и испортили настроение, так что ни в какой Мёртвый Город ехать силуже не было.
- Давай обедать, - сказала мудрая мама, едва увидев вернувшегося Хьёласа. – Подкрепишь силы – тогда и обсудим дальнейшие планы.
Она оказалась права. Горячий суп, с любовью испечённые пончики и ароматный соус успешно развеяли утренние впечатления. И после обеда вся семья села в вэйпан и они полетели в Мёртвый Город.
- Проблем не возникало? – спросил Хьёлас. – Звери не лезли?
- Нет, - сказала мама. – Должно быть, в обновлённом фоне они чувствуют себя не слишком хорошо. Два раза к забору подходили радиоволки, но мы их даже отгонять не стали – кому они мешают?
Хьёлас удовлетворённо кивнул. Он был уверен в надёжности ограды, которую установили они с Чимом ещё во время каникул, но ему было приятно убедиться, что она пригодилась.
- А наше охлаждающее плетение ещё держится?
- Да, нам с Виорой даже не приходилось его насыщать, - сказала мама, и в её голосе явственно слышалось восхищение – ещё большее, чем когда она говорила об ограде. – Честно говоря, я не ожидала, что вы уже способны создавать такие стабильные контуры.
- Возможно, это потому, что мы плели двойным потоком, - заметил Хьёлас, не желая приписывать им с Чимом большие заслуги, чем есть на самом деле.
- Это я поняла, - сказала мама. – Мы с Абсалоном тоже использовали эту технику для всяких бытовых мелочей. Но никогда не добивались такой стабильности.
Хьёлас неопределённо пожал плечами и воздержался от комментариев. Девочек учат плетениям не так требовательно, как мальчиков, поэтому нет ничего удивительного, что в паре с мамой у отца получались не слишком устойчивые плетения. С другой стороны, Донова успела закончить один курс старшей школы, прежде чем на свет появилась Тоэша, и поступила она туда благодаря своим стараниям и умениям, а не за деньги.
И всё равно первое, что он сделал, едва приземлив вэйпан на краю ограждённого участка – проверил замораживающий контур. Да, действительно неплохо держится!
Лаэта и Виора начали обследовать участок по периметру, исследуя каждый угол и проверяя, ничего ли не изменилось. Мама неторопливо следовала за ними, задумчиво выбирая участок для работы на сегодня.
- Эй, Хьёлас, взгляни-ка сюда! – позвала она меньше чем через две минуты.
Донова стояла на краю углубления, проделанного в древних слоях, и смотрела куда-то вниз, где, по идее, не было ничего, кроме удобренного и насыщенного силой чернозёма, который, по расчётам, к следующей весне должен был проснуться достаточно, чтобы можно было что-нибудь посадить. Что там могло произойти? Неужели всё-таки гранитный червь? За то время, что сам Хьёлас проработал здесь, он ни разу не заметил ни следа этих тварей, но мало ли что… Впрочем, Донова не казалась взволнованной, значит, ничего плохого не произошло.
- Мы их впервые заметили ещё в прошлый декадас. Я не хотела тебе говорить, потому что не была уверена, что они выживут… Но, погляди, Хьёлас, я поверить не могу! Это те семена парспана, которые Лаэта посеяла по ошибке, помнишь?
Приблизившись к яме, Хьёлас увидел внизу несколько неровных рядов кустов, уверенно растопыривших довольно крупные листья.
- Я смутно надеялась, что семена переживут зиму и прорастут к весне, когда почва будет готова. Но такого поворота я никак не ожидала.
- Но мы же этот участок тоже удобрили? – озадаченно спросил Хьёлас. Новость была просто отличной, но всё равно удивительной.
- Да, и насытили, как положено. Лаэта мне помогала – после того, как ты научил её плетению, она только этим и занимается – и здесь, и в оранжерее дома…
Хьёлас хотел убедиться, что буйная зелень на ещё недавно мёртвой земле – не плод его самообмана. Он спустился в яму и наклонился к ближайшему кустику. Растение выглядело как самый обычный парспан – да нет же, вовсе необычный, а очень хороший! На рынке такой иногда продают даже чуточку дороже, чем обычные, средних размеров листья.
Хьёлас осторожно сорвал с самой верхушки небольшой листок, потёр срез пальцами и понюхал сок. Знакомый запах съедобной зелени ударил в ноздри – можно пробовать на вкус. Что Хьёлас и сделал. Несколько секунд он жевал, не в силах поверить в происходящее. Вот так вот неожиданно, раньше, чем он смел надеяться, его план начал приносить вещественные плоды… Удивительное ощущение!
- Виора, Лаэта, идите-ка сюда! – позвал он, срывая ещё несколько листков. Раздал их маме и сёстрам, и, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку, сказал. – Поздравляю, девчонки! Наш первый урожай!
С особым удовольствием лист парспана жевала Лаэта. Хьёлас просто не мог удержаться и не потрепать её ласково по макушке:
- Выходит, не так уж ты и сплоховала, когда посадила те семена, - сказал он.
- Ничего себе «не сплоховала», - едко проворчала Виора. – Это же чудо, добрый знак! Если бы не она – мы бы до весны так и не знали, способна ли эта земля хоть на что-то! Не знаю как вам, а мне теперь будет в четыре раза легче и приятнее заниматься всей этой ерундой…
- Это не ерунда! – возмутилась Лаэта. – Это очень хорошая магия! Мне так грустно было, что я испортила семена, что я каждый раз тут колдовала больше, чем везде, хотела, чтобы они выросли. Хорошо, что получилось!
- Да уж, не поспоришь!
Остаток дня был абсолютно незабываемым и воодушевляющим. Ещё никогда Хьёлас с таким энтузиазмом не накачивал землю силой, никогда он ещё не чувствовал такой уверенности в успехе всего мероприятия. Время от времени он даже начинал сомневаться, не поменять ли план – не посвятить ли себя полностью сельскому хозяйству вместо сбора материалов древних в Мёртвом Городе. Но Хьёлас отбросил эту минутную эйфорическую мысль, осознавая, впрочем, что позже ему придётся к ней вернуться и поразмыслить как следует – просто чтобы убедиться, что он не упускает хороший шанс. Когда начало смеркаться, они собрали с кустов самые крупные листья и полетели обратно на Ацокку.
- Как думаешь, может, сплести над участком лёгкий согревающий контур, сделать что-то вроде теплицы? – спросил Хьёлас у мамы. – Я могу ещё раз попросить Чима – в следующий декадас мы вполне можем этим заняться. Но потом я буду на практикуме по лёгкой магии и ещё не скоро смогу вас навестить. А потом на практикум уйдёт Чим…
- Неплохая идея, но над ней надо ещё немного подумать, - сказала мама и посмотрела на Хьёласа так многозначительно, что стало ясно: он чего-то не учитывает, но обсуждать при девочках мама это не хочет.
- Ладно, время ещё есть, - кивнул Хьёлас, озадаченно рассуждая о том, что могло показаться маме препятствием к воплощению этого плана.
Но лишь поздно вечером, когда девочки легли спать, а мама и Хьёлас смогли, наконец, поговорить.
- Здесь или в кабинете?
- Полагаю, можно и здесь, - сказала мама, наливая две кружки чая – себе и Хьёласу, и они устроились за кухонным столом, не беспокоясь о том, что кто-то их потревожит.
- Чем тебя смущает Мёртвый Город? – спросил Хьёлас, чтобы не блуждать вокруг да около.
- О, он как раз ничем, всё гораздо лучше, чем я могла ожидать, - сказала Донова. – Меня немного беспокоит Лаэта. Она не хочет – или не может – усваивать новые плетения. Она отлично плетёт насыщающие петли, хотя мне кажется… ладно, об этом позже. Суть в том, что, сколько я ни пыталась научить её замкнутым циклам, импульсам, контурам, всё зря. Она пытается, или делает вид, что пытается, повторить, но выходит всегда одно и то же.
- Ты пыталась плести широкой вязью, чтобы она могла проследить за тобой?
- Конечно. В конце концов, я ведь и Виору учила, и даже тебя кое-каким фокусам… но – удивительное дело! – найти подход к Лаэте я не могу. То ли она как-то иначе всё воспринимает, то ли она «застряла» на том, чему ты её научил…
- Это очень странно, - сказал Хьёлас. Маминому мнению он доверял – вряд ли бы она стала придумывать проблему на ровном месте.
Донова кивнула и развивать тему не стала. Было вполне очевидно, что у неё на уме: обратиться за советом к мастеру Нэвиктусу. Хьёлас и сам об этом подумал, вот только не хотел беспокоить наставника, не попытавшись разобраться самостоятельно. Ох, как же это всё не вовремя! С этими уроками, надвигающимся практикумом, повышенными требованиями к дисциплине… Жаль, что Донова не рассказала об этом раньше, тогда бы Хьёлас не стал тратить время на Мёртвый Город, а попытался бы сам поработать с Лаэтой, чтобы попытаться понять, что с ней не так… Но, с другой стороны, поездка оказалась весьма, весьма продуктивной.
- Попытаюсь отпроситься в середине декады. И в библиотеке поищу – может, где-то описано что-то подобное.
- Есть ещё кое-что, - сказала мама. – Тоже насчёт Лаэты и её плетений. Знаешь, даже с этой насыщающей петлёй она делает что-то странное. С тех пор, как она этому научилась, в оранжерее всё начало расти намного активнее и созревать быстрее.
Хьёлас задумчиво нахмурился. В том, что мама регулярно насыщает каждое растение он не сомневался. Но одно растение не может получать силу одновременно от двух разных плетений, эта техника слишком примитивна, чтобы вкладывать в неё сложное намерение. То есть значение имеет не количество плетений, и не вложенная в них сила, а регулярность. Помощь Лаэты, по идее, не должна была изменить природу растений, а лишь облегчить работу Донове. Но по всему выходило, что Лаэта – случайно или намеренно – внесла какое-то изменение в структуру контура, так что он теперь действует иначе.
- Ты пыталась проверить, что именно она делает?
- Разумеется. Но не обнаружила вообще ничего странного. Может быть, ты заметишь, но…
Мама озадаченно развела руками. Хьёлас задумчиво побарабанил пальцами по столу, пытаясь найти безобидные объяснения феномену.
- Может, вы начали использовать какое-то новое удобрение? Или просто подкрепляете их магией более регулярно…
- Нет. Удобрения те же, регулярность та же. Я тебе больше скажу – мои плетения держатся дольше, но обновляем мы их всё равно все одновременно. Но на тех уровнях, до которых Лаэта не дотягивается, с которыми работаю только я, растения растут как прежде. Поэтому я почти уверена, что это она.
- Ну, это же хорошо, разве нет? – спросил Хьёлас. – Ну, то есть да, плохо, что она не плетёт ничего, кроме насыщающих петель, но хорошо, что они получаются… настолько эффективными.
«Два механизма могут быть связаны, - подумал Хьёлас. – Скорее всего, так и есть. Но вот что в связи с этим предпринять?»
- В общем, задача ясна, - сказал он вслух, допивая чай. – Попробую разобраться сам, но если ни к чему не приду до следующего декадаса, спрошу мастера Нэвиктуса. – А потом, поразмыслив немного, добавил: - Может, перенести всё-таки лёгкий практикум на другой семестр? А то как-то всё навалилось…
- Не меняй планы, неизвестно, как всё будет дальше, - посоветовала мама. – Не переживай за нас, мы справимся. А у Лаэты ещё уйма времени, чтобы всему научиться, главное, что начало положено.
Хьёлас неохотно кивнул. Уходить не хотелось. До практикума ещё было время, но на следующий декадас он уже кое-что запланировал, и вполне может так статься, что у них больше не будет возможности поговорить перед долгим расставанием.
- Не думаю, что я успею вернуться до дня рождения Лаэты, - сказал он. – Объяснишь ей всё, ладно? Скажешь, что я её люблю и думаю о ней, хоть и не могу приехать. Ладно?
- Конечно, Хьёлас, не переживай так.
- Подарок я ей купил. Спрятал в вэйпане под сидением. Приглашения на ужин разошлёт мастер Нэвиктус. Расходы на угощение спишешь из основного бытового бюджета, я, когда вернусь, доставлю мастеру Селвесту ещё немного песка и всё возмещу.
- Понятно, Хьёлас. Всё сделаю.
Он перевёл дыхание. Следующая часть была не очень приятной.
- В День Почтения мастер Нэвиктус заберёт Виору из школы сразу после ужина и отвезёт вас всех к Мемориалу. Я… я полечу туда, когда вернусь с практикума.
В тот момент Хьёлас чуть не смалодушничал. Ну в самом деле – у него столько дел, которые надо делать здесь, как он уйдёт в изолятор? День Почтения Памяти Абсалона они отмечали накануне дня рождения Лаэты, хотя оба события – его гибель и её рождение – произошли в один день. И это был первый раз, когда Хьёлас не планировал быть с семьёй в эти важные даты.
- Хьёлас, - мягко сказала мама. – Всё будет хорошо. И у нас, и у тебя. Мы почтим память Абсалона, и ты тоже – где бы ты ни был. Мы порадуемся рождению Лаэты – и будем знать, что мысленно ты с нами. Просто делай, что должен, мы тебя не подведём.
Хьёлас задумчиво покивал, пытаясь смириться с перспективой.
- Спасибо, - сказал он.
Некоторое время он ещё сидел напротив мамы, слушая привычные родные звуки дома – ёрзанье кровати в комнате девочек, низкий, едва заметный, скрип ветви, и далёкий, едва различимый, шум океанического прибоя.
Наконец, он сумел взять себя в руки, нашёл в себе силы следовать плану и поднялся. Завтра рано вставать и неплохо бы успеть выспаться, особенно после такого насыщенного новостями и событиями дня.
- Спокойной ночи, мам.
- Спокойной ночи, Хьёлас.
========== 8. Лёгкая магия ==========
На третий день следующей учебной декады Хьёлас, наконец, окончательно смирился с неизбежным: чтобы пройти все курсы старшей школы ему придётся продлить обучение на год, или даже на все два. С теоретическими курсами он кое-как справлялся, хотя оценки получал далеко не такие высокие, как рассчитывал, но в большинстве практических дисциплин он безнадёжно отстал от одноклассников. К тому моменту, когда он научился плести более-менее сносный простой щит, его одноклассники уже освоили двойное атакующее плетение и перешли к его отведению.
- Странно, что мастер Хенк больше не пытается меня выгнать, - сказал Чиму Хьёлас, когда они оба, едва живые, покинули очередной урок боевой магии.
- А то, что он сказал всем «не церемониться с Апинго», не кажется тебе такой попыткой? – невесело уточнил Чим.
- Ну, требование-то справедливое, - сказал Хьёлас и попытался пожать плечами, но передумал – пока он не доберётся до общежития и не уговорит кого-нибудь из ассистентов заняться его ссадинами и синяками, лишних движений лучше не делать. – То, что я ни на что не способен, ещё не значит, что со мной надо носиться как с первым весенним толепом, а народ в последнее время действительно стал намного осторожней.
- Неудивительно, - проворчал Чим и обсуждение на этом свернулось.
После гибели Балека все в их классе как в воду опущенные ходили. Да, все они прекрасно знали, какие риски сопровождают обучение в старшей школе. Да и в средней школе такое происходило – за пять лет на их потоке погибло три человека, а один был вынужден перейти в спецшколу из-за необратимой патологической деформации ядра. Но ещё никогда раньше причиной несчастного случая не был другой ученик, и никогда прежде Чим и Хьёлас не видели этого собственными глазами. И прекрасно могли бы обходиться без этого знания и дальше.
Стихии, которые раньше давались Хьёласу не так уж плохо, теперь стали ещё одним испытанием. То ли дело было в личности мастера-преподавателя, который заменял куратора после инцидента с Кидо Бруном, то ли что-то было в природе того хаотичного плетения, которым Кидо по касательной зацепил Хьёласа и Чима, но сосредоточиться на контроле над воздухом стало задачей почти непосильной.
На уроках протекционизма Хьёлас был не так плох, хотя тоже немного отставал. Мастер Гато, хоть и ворчал постоянно на упрямство своего студента, в помощи и дополнительных консультациях никогда не отказывал, и всегда был готов дать практический совет, как освоить то или иное упражнение, ориентируясь на индивидуальную манеру плетения Хьёласа.
Единственным предметом, в котором Хьёлас более-менее преуспевал, были, как ни странно, его нелюбимые иллюзии. После смерти Балека и перевода Кидо, в классе осталось всего четыре человека: кроме Хьёласа и Чима присутствовали так же Олис Астер и Уэрес Итро. Оба были довольно спокойными ребятами, а Хьёласу только того и надо для эффективной работы – чтобы его не отвлекали и не давили на мозг. А поскольку мастер Юхосс на уроках в явной форме так и не объявился, условия можно было считать идеальными.
- Ребята, а вы разобрались с заданием для курсового проекта? – спросил как-то перед уроком Олис. – Мы его, якобы, получили, я думал, оно написано в методичке под иллюзией отсутствия… но я всё проверил, ничего нет.
Это было первое, что сделали Чим и Хьёлас и пришли к тому же результату. Но, по правде говоря, задание просто вылетело у них из головы, и напоминание Олиса радости не прибавило.
- Время ещё есть, - отмахнулся Чим. – Вероятно, позже поймём, что к чему, может, мы ещё не проходили нужную тему.
Сразу по окончании уроков Хьёлас полетел домой – мастер Гато отпустил его при условии, что он вернётся к вечерней поверке. Этого времени должно было хватить с головой: кое-какие подсказки о том, что происходит с Лаэтой, в библиотеке всё-таки нашлись. Оказывается, болезненная преданность самому первому плетению – не такая уж редкость среди начинающих магов, и понадобится очень много терпения и настойчивости, чтобы расширить её диапазон возможностей. Всё это Хьёлас мог передать маме через нунция, но решил, что в данной ситуации должен пожертвовать своим временем и делами и уделить пару часов семье.
- Конечно, было бы неплохо отдать её в младшую школу, - заключил Хьёлас, объяснив маме, что ему удалось узнать. – Там мастера умеют увлекать детей, да и за компанию со сверстниками осваивать новое всегда легче…
- Не переживай об этом, Хьёлас, - поспешила утешить его мама, потому что догадывалась, какие мысли вот-вот проберутся в его голову: что лучше бы он сестру отдал в младшую школу, а сам пошёл работать. – Я прекрасно справлюсь и сама. Просто закрою ей доступ в оранжерею, пока она не сплетёт что-нибудь другое. Поверь мне, это очень хорошо её мотивирует.
- Она так любит возиться с растениями? – удивился Хьёлас. Сам он не понимал, что в этом может быть приятного, кроме практической необходимости.
Мама кивнула.
- Лаэта общается с ними, как будто они живые и всё понимают. Возможно, поэтому она и застряла на одном плетении – оно не просто легко ей даётся, но и кажется ей куда более полезным, чем все остальные…
- Так может попробовать «раскачать» её через другие агро-плетения? – предложил Хьёлас. – Попробуй научить её устанавливать освещение или терморегуляцию…
- Тебе не кажется, что это слишком сложно для неё? – с сомнением покачала головой мама.
- Возможно, - согласился Хьёлас. – Но когда у неё не получится, ты сможешь ей объяснить, что это необходимо её любимым растениям, так же как простая подпитка, и она захочет научиться. И тогда ты сможешь объяснить, что сложные плетения состоят из простых, покажешь ей структуру… думаю, это её заинтересует.
- Возможно, ты прав. Попробуем. Но если не получится…
- Я свяжусь с мастером Нэвиктусом, прежде чем отправиться на лёгкий практикум, - пообещал Хьёлас. – Если вы не преуспеете, я попрошу его найти Лаэте учителя, или всё же отправить её на пару лун в школу – на его усмотрение. Он обещал обо всём позаботиться в моё отсутствие, что бы ни случилось…
Хьёлас сердито прикусил губу. Хоть он и продумал всё до мелочей, отдал соответствующие распоряжения, подготовил доверенности и вообще застраховал семью от неожиданностей, как мог, он не мог избавиться от ощущения, что время для длительного отсутствия теперь самое неподходящее. Но, с другой стороны, «подходящим» оно, возможно, станет лет через семь, когда Лаэта окончит среднюю школу. Но тогда учиться лёгкому погружению будет уже поздно.
- Не волнуйся, Хьёлас, - в очередной раз твёрдо сказала мама. – Мы будем в полном порядке. Ты ведь и раньше подолгу отсутствовал, разница только в том, что мы не будем обмениваться нунциями. И знаешь что? Ты это делаешь не только для себя, но и для нас всех. Чем более профессиональным магом ты станешь, тем лучше ты сможешь обеспечить семью в будущем. Так что давай, Хьёлас, доверься нам. Ну?
Каким-то образом Донове удалось подобрать слова и интонацию таким образом, что Хьёласу действительно стало немного легче. Он поднялся и бережно обнял мать.
- Спасибо. Берегите себя. Если что – обращайтесь к мастеру Нэвиктусу и к Чиму, он тоже обещал, что поможет в случае чего. Кстати, - ему вдруг в голову пришла удивительная идея, которая вполне могла сработать, - если сама не справишься с Лаэтой – пошли нунция Чиму. У него плетения такие лёгкие и живые получаются, что даже мне всегда легче усваивать новые техники, повторяя за ним. Я предупрежу его, что тебе, возможно, понадобится помощь.
Он ещё долго мог обсуждать с мамой детали их жизни в следующие декады, хотя в этом не было практической пользы кроме успокоения нервов, но в какой-то момент стало ясно, что чтобы успеть на вечернюю поверку Хьёлас должен выйти из дома немедленно. Тогда он ещё раз обнял мать, поцеловал в макушку Лаэту и помчался на внешний слой – добираться до Небесных Пирамид ему предстояло без вэйпана. Сомнительное удовольствие в ветреную осеннюю ночь, но что поделать. Убедившись, что никаких предупреждающих сигналов вокруг нет, Хьёлас полетел обратно в школу.
Следующие дни ничем не были примечательны, но всё же что-то изменилось в самом восприятии окружающего. Попрощавшись с мамой и сестрой на неопределённое количество времени, Хьёлас чувствовал себя так, как будто практикум уже начался, и было очень странно соблюдать обычный режим и посещать обычные уроки. И лишь регулярные встречи с Астрид напоминали Хьёласу, где он на самом деле. Как же ему будет её не хватать! Её поцелуев, прикосновений, голоса, смеха, её непостижимой манеры дыхания… сколько раз он пытался перенять её технику, ничего не выходило. По всему казалось, что она не делает ничего особенного, но как же тогда получается…
Её имя было в списке для мастера Китолы первым. Если что и вернёт Хьёласу резко утраченный интерес к реальности – так это воспоминание о ней. О её губах с вечным выражением замершей на подлёте улыбки…
- Знаешь, я немного нервничаю, - прямо заявил Хьёлас во время прогулки, когда до начала практикума оставалось всего несколько дней.
- Почему? – заинтересованно спросила Астрид, ласково водя большим пальцем по тыльной стороне его ладони.
- Боюсь, что ты заскучаешь, - сказал он и осторожно притих. Высказывать опасения по поводу того, что она заменит его кем-то, было, пожалуй, плохой идеей. Она определённо не проявляла легкомыслия прежде, так почему это должно его беспокоить? Но он всё равно волновался – не был уверен в своей незаменимости.
- О, об этом не беспокойся, - весело сказала Астрид. Даже если она догадалась о его невысказанных мыслях, развивать тему не стала. – Я давно хотела записаться в кулинарный клуб, да и факультатив по шаманизму никак не умещался в моё расписание… вот теперь и узнаю, чем они там без меня занимаются. Но когда вернёшься – сразу присылай нунция, ладно? Очень интересно, как у тебя всё пройдёт.
Хьёлас рассеянно кивнул. С одной стороны, ему польстило то, что выбор между прогулками в парке и факультативом по шаманизму был и, скорее всего, будет сделан в его пользу. С другой стороны – он сомневался, захочет ли делиться своими успехами по возвращению. Если у него ничего не получится, или если он задержится на все четыре луны – максимальный срок, который даёт мастер Китола на первую попытку…
- Да всё у тебя прекрасно получится, - махнула рукой Астрид, как будто у неё даже сомнений не было. – С какой стати должно быть иначе? Просто думай поменьше, а чувствуй побольше.
Она нежно провела пальцами по его щеке, и все лишние мысли тут же исчезли из головы Хьёласа: ну в самом деле, разве в этом мире существуют какие-то хлопотные вопросы? Нет, эта реальность создана для другого! Он чуть наклонился вперёд и коснулся её губ, изо всех сил стараясь запомнить это ощущение. Её поцелуи были неизменно лёгкими и ненавязчивыми. Даже теперь, когда он был уверен в её желаниях, Хьёлас чувствовал некоторую неуверенность, хрупкость момента. Тем ценнее было каждое мгновение. Тем легче было погрузиться в ощущения и поглощать их, запоминать…
И вот, наконец, учебная декада закончилась. Поездка домой ему в выходной не полагалась: запрет наложил мастер Китола, заранее об этом предупредив. Он рассчитывал, что последний день в школе студенты посвятят закрытию академических вопросов, которые нельзя отложить на потом, чтобы во время практикума их ничто не отвлекало. Но хотя с учёбой у Хьёласа не слишком ладилось в последнее время, он больше заботился о домашних делах, а там он уже всё возможное сделал. Даже у Лаэты всё начало налаживаться – ещё два дня назад мама прислала нунция с известием, что ей легко далась простое тепловое плетение, едва она узнала, что это нужно будет растениям зимой. Значит, всё в порядке.
Утром назначенного дня, сразу после завтрака, Хьёлас со всеми вещами отправился в изолированный отсек. Он всё ещё немного нервничал, но решение было принято давно, а менять план по ходу его выполнения было не в его правилах – уж точно не без крайне уважительной причины. Чим уже пожелал ему удачи и отправился на первый урок, мастер Гато отметил его уход небрежным напутствием «справиться максимум за две декады, иначе мастер Хенк заскучает и откажется вести уроки». Настроение у Хьёласа сразу немного улучшилось: что бы ни ждало его на лёгком практикуме, это будет прекрасно хотя бы потому, что его не будут избивать на каждом уроке.
- Хьёлас, - поприветствовал его мастер Китола, едва он вошёл в отсек, рядом с ним сразу же появился молодой человек, мелкий и хмурый, как корневой гном, - знакомься, это Эмсат Квато, ассистент. Он будет наблюдать за тобой, и подстраховывать во время погружений. По всем без исключения вопросам ты обращаешься в первую очередь ко мне, и только если я занят и не могу отвлечься – к нему. Сейчас он покажет тебе комнату, а через час, когда все соберутся и обустроятся, мы соберёмся в общем зале и начнём работу.
- Пойдём, - сказал Эмсат и улыбнулся. Лицо его тотчас же преобразилось, и теперь он напоминал мифического лиственного эльфа, так что Хьёлас едва сдержал смех, но всё же сдержанно улыбнулся в ответ.
Они прошли по полукруглому коридору и остановились у третьей арки, которая вела в небольшой закуток, из которого в разные стороны вели две двери.
- Это твоя комната, - Эмсат указал на дверь справа, - а рядом моя. Ты можешь заходить в любое время по любому вопросу, такое же право остаётся за мной. Запирать двери и устанавливать щиты категорически запрещено, но ты можешь повесить на дверь предупреждение «Держитесь подальше», и если вопрос не срочный, я не буду тебя трогать – и никто другой тоже. Беспокоить других студентов в их комнатах запрещено, только через ассистентов или мастера Китолу. Располагайся, настраивайся на работу. Как только все прибудут, мы отделимся от Пирамиды и отлетим примерно на сорок миль на восток – идёт поток, который может нам помешать.
- Странно, я не слышал никаких предупреждений, - задумчиво сказал Хьёлас, затаскивая сумку с вещами в выделенную ему комнату.
- На общем уровне поток вполне безобидный, большинство его даже не заметят, - объяснил Эмсат. – Но если кому-то из вас вдруг удастся погрузиться с первой попытки – такое тоже бывает – поток может помешать очень сильно.
- Но разве здесь нет защиты? – озадаченно переспросил Хьёлас. Он-то был уверен, что отсек для лёгкого практикума изолируется на всех возможных уровнях, чтобы никакие потоки не могли ни попасть внутрь, ни выбраться наружу. А теперь вдруг оказывается, что даже легчайший стихийный поток может навредить…
- Конечно, есть, - заверил его Эмсат. – И сквозь защиту поток не пройдёт. Но внутренний фон может колебаться из-за внешних стрессов. Ты поймёшь, когда сам прочувствуешь лёгкий эфир.
Комната, выделенная Хьёласу, была чуть меньше той, которую он занимал в общежитии, но была куда более уютной. Светлого медового оттенка штора, чуть более тёмный пушистый ковёр. Кровать чуточку слишком мягкая, узкий шкаф, маленький стол, крошечная книжная полка. Что ж, можно жить. Теперь бы ещё к делу приступить поскорее…
Меньше чем через четверть часа пол под ногами задрожал – отсек отделился от Пирамиды. Хьёлас подошёл к окну и выглянул наружу – школа стремительно отдалялась, скрываясь за утренней дымкой и низкими облаками. Вот и всё. Практикум по лёгкой магии начался.
Смутное беспокойство то и дело сменялось чувством нереальности происходящего. Хьёласу казалось, что вот-вот наступит момент, когда мастер вдруг скажет, что практикум придётся перенести на несколько дней или даже декад, или вдруг вспомнит, что какие-то формальности не до конца улажены, и что сейчас они вернутся к Небесным Пирамидам Ацокки, и студентам придётся вернуться к обычным занятиям. А мастер Гато ухмыльнётся и восхитится тем, как трепетно Хьёлас относится к чувствам мастера Хенка…
Его беспокойные рассуждения прервал стук в дверь.
- Входите, - громко сказал Хьёлас. Он как раз закончил раскладывать по шкафам и тумбочкам личные вещи, и размышлял, чем бы себя занять до назначенного мастером времени.
- Идём, проведу тебе небольшую экскурсию, - сказал Эмсат. – Заблудиться тут, конечно, сложно, но всегда лучше заранее знать, где что находится.
Хьёлас охотно последовал за ассистентом. Не то, чтобы ему так уж хотелось увидеть весь отсек, но ожидание легче переносить в движении, чем сидя на месте.
- Мы на третьем уровне, - сказал Эмсат. – Здесь спальни студентов, ассистентов, мастеров и целителя. И малый зал – для общения и отдыха, - он указал направление противоположное тому, в котором они шли. Они как раз приблизились к узкой винтовой лестнице. - Основной рабочий зал на четвёртом уровне, а ещё выше – терраса, туда можно выходить, чтобы подышать воздухом и отдохнуть, но для этого надо предупредить мастера Китолу и получить его разрешение. Внизу – операторская, откуда дежурные ассистенты следят за потоками и фоном, чтобы в случае чего вовремя нас отвести в сторону, и изолированные залы для тренировок, на случай если кто-то будет слишком плохо контролировать себя в погружении и мешать остальным. В самом низу – кухня и трапезная. Ты, надеюсь, успел позавтракать?
- Конечно, - пожал плечами Хьёлас.
- А я нет, - простодушно сообщил Эмсат. – Так что давай спустимся, я попробую выклянчить бутерброд.
На кухне им попалась довольно милая белокурая девушка, которая тут же начала строить глазки ассистенту, так что он получил не только бутерброд, но и несколько горстей сладкого печенья. Хьёлас наблюдал за этим со смесью снисхождения и лёгкой зависти. Когда ещё он увидит Астрид…
- Это Лисса, чудо из чудес, - сообщил Эмсат, когда они начали снова подниматься по лестнице. – В принципе, развлекаться можно, но осторожно: в эту девочку лучше не влюбляться, слишком уж легко она меняет увлечения. А нам тут драмы нужны меньше всего.
Хьёлас лишь фыркнул презрительно на саму идею, но объяснять, почему на его счёт можно не беспокоиться, не стал. Они как раз миновали третий уровень, и к ним присоединился ещё один ассистент. Он пожал руку Эмсату, а потом и Хьёласу, хотя имя своё назвать не торопился.
- От потока ушли, начинаем сразу, - только и сказал он.
- Чудесно, - вздохнул Эмсат, дожёвывая печенье. – Ставки принимаешь?
- Подожди, дай хоть взглянуть на них, чтобы коэффициенты установить…
Не успел Хьёлас нахмуриться напряжённо, догадавшись, о чём говорят ассистенты, как их догнал мастер Китола – он взбегал по ступенькам так легко, как будто двигался не вверх, а вниз.
- Не того запугиваете, - сказал он, подмигнув Хьёласу. – Я, если что, ставлю на него.
Это было, с одной стороны, приятно, с другой – трудно было поверить в искренность такого неожиданного комплимента. Так что Хьёлас вежливо улыбнулся мастеру и выбросил его слова из головы.
Рабочий зал был совершенно не похож на прочие классы для практических занятий. Большие окна, янтарного цвета стены, мягкий, пушистый, как в спальнях, ковёр. Едва войдя в зал и оценив обстановку, Эмсат сказал Хьёласу:
- Место, если что, занимай у окна. А то я со скуки умру, если мне во время твоих медитаций придётся на стенку пялиться…
Хьёлас снова недоверчиво напрягся: и это так его будут «подстраховывать»? Но не успел он сформулировать и выразить свои сомнения вслух, как снова вмешался мастер Китола:
- Эмсат, тебе не в стенку надо смотреть, а в эфирные потоки. И давай уже серьёзно, я начинаю от тебя уставать.
- Ладно, ладно, прошу прощения, - Эмсат поднял ладони в капитулирующем жесте. – Я просто пошутил. А то Хьёлас такой серьёзный, что сил нет.
- Хьёлас как раз адекватно настроен на работу, - голос мастера стал чуть жёстче. – А ты давай уже, включайся, иначе я тебя заменю.
- Да понял я, понял, - сказал Эмсат уже почти мрачно и обернулся к Хьёласу: - Извини. Я увлёкся. На самом деле я серьёзно отношусь к делу, ты вполне можешь положиться на мою поддержку и помощь.
Хьёлас не ответил, усаживаясь у стены, показавшейся ему наиболее благоприятной. Эмсат расположился на расстоянии нескольких футов и больше ерунды не говорил и не делал.
Они прибыли первыми, чуть раньше назначенного времени.
- Мейто, где Клед? – спросил мастер Китола у парня, который собирался принимать ставки.
- Сказал, что сам сориентируется и явится вовремя.
Как раз в этот момент вошли ещё четверо: два студента с ассистентами. Хьёлас узнал лишь одного из них: Никой Сереал ещё с младшей школы был хорошим другом Балека, и его смерть сильно на него повлияла. Он хотел пойти на лёгкий практикум во втором потоке, но мастер Китола почему-то настоял на том, чтобы он был в первом. Это было немного странно, ведь для погружения нужна предельная концентрация на цели и воля к жизни, а горе утраты этому явно не способствует.
К назначенному сроку собрались все, и мастер, представив всех ассистентов и кратко повторив все требования и правила поведения на практикуме, приступил непосредственно к уроку.
- Первая ваша цель – ощутить лёгкий поток. Сейчас прямо в этом зале присутствует широкое стабильное лёгкое плетение. Я не скажу вам, где и как оно расположено, иначе это будет влиять на ваше восприятие, поэтому найти его вам предстоит самостоятельно. Для этого сядьте в максимально удобной позе и постарайтесь расслабиться, насколько это возможно. Дышите глубоко, постарайтесь абстрагироваться от физических ощущений. Все вы посещали лекции мастера Карлеша и имеете общее представление о том, что такое лёгкий эфир. Это пространство намерения, уровень, на котором объективно формируется информационный фон, который при правильном применении может подключаться к рабочим потокам, превращая их в целевые заклинания. Вы можете отталкиваться либо от самих себя, от собственных эмоций и намерений, либо можете обратиться к фону вокруг вас. Плести заклинания нежелательно. Мы следим за тем, чтобы уровень силы был предельно однороден и не отвлекал вас. Поэтому если вы заметите некоторые возмущения – скорее всего они будут связаны с тем, что вы ищете. Как только вы нащупаете лёгкий поток – постарайтесь понять, как вы это сделали, осознать собственные ощущения, обострить их. Изучите его, прочувствуйте… и если получится – уцепитесь и подтянитесь к нему – это и будет ваше первое погружение в лёгкий эфир. Если вам это удастся – сразу же возвращайтесь в реальность. Для этого вам просто нужно сосредоточиться на физических ощущениях – осязании, слухе, зрении. И дыхании. Это дверь в обоих направлениях. Дыхание помогает расслабиться и помогает собраться. Если вопросов нет – приступайте.
Хьёлас поёрзал, выбирая удобную позу. Это оказалось не так-то легко, и не он один столкнулся с этой трудностью – хоть ковёр и был довольно мягким, ноги быстро затекали. В итоге Хьёлас сел ближе к стене и прислонился к ней спиной. Было жестковато, но всё же он, наконец, смог сосредоточиться на задании.
Техника медитации благодаря мастеру Нэвиктусу была ему знакома, хотя ещё никогда во время транса он не обращался к внешним феноменам – только к собственному внутреннему состоянию. Что ж, всё бывает в первый раз.
- Что-то я вообще не понял, что делать, - сказал кто-то на другом конце класса.
- Расслабиться и сосредоточиться…
И мастер начал объяснение сначала. А потом ещё раз, и другими словами. Сначала Хьёлас почувствовал раздражение из-за чужой непонятливости, но потом голос мастера Китолы ушёл на второй план.
Перед мысленным взглядом Хьёласа был строгий, чётко структурированный мир – такой он хотел бы видеть окружающую реальность. Но это был интеллектуальный уровень самоупорядочивания, просто способ собраться с мыслями. Хьёлас сосредоточился на ощущении силы. Потоки вокруг были действительно противоестественно ровными, как будто причёсанными. Чего же этим прядям не хватает, чтобы стать полноценной магией?
Намерение… Его нет, но как, не сплетая заклинание, нащупать уровень, на котором оно должно быть? Однако, если верить мастеру Китоле и многочисленным учебникам, Лёгкий Эфир не пустует в отсутствии сплетённых заклинаний. Так же, как на основном уровне наблюдаются свободные потоки, так же и там присутствуют свободные намерения…
Там что-то есть. Что-то лёгкое, тонкое, резкое.
Снова сосредоточиться на ощущении фоновой силы. Потоки действительно необычайно спокойны. Лишь лёгкие возмущения здесь и там…
Хьёлас открыл глаза, чтобы убедиться, что его ощущения соответствуют тем местам, где расположились студенты и ассистенты. Он поймал на себе спокойный внимательный взгляд Эмсата – тот действительно добросовестно выполнял свою работу. Пока что.
Даже самое тщательное изучение фона ничего не дало. Несколько раз в голову приходила мысль об обмане – что никакого плетения тут нет. Но зачем это могло бы понадобиться мастеру? Нонсенс. И Хьёлас продолжал попытки, не обращая внимания на разговоры в зале.
- Обед, - объявил вдруг мастер.
Хьёлас нахмурился и собирался уже возразить, когда вспомнил о собственном решении не нарушать распорядок без крайней необходимости. Поэтому он дисциплинированно поднялся и потопал в трапезную – на первый обед в изоляторе.
Подкрепив силы, он вернулся в зал и продолжил работу, не дожидаясь дополнительных указаний. Эмсат тенью следовал за ним и разговорами больше не донимал, так что Хьёлас немного успокоился на его счёт.
И всё равно, стоило новизне обстановки исчезнуть, на поверхность начали выползать опасения. Вспомнились все предупреждения мастера Карлеша на лекциях, различные предостережения в книгах и слова самого мастера Китолы о том, что Хьёласу, благодаря его способности к концентрации, скорее всего будет легко погрузиться, но не вернуться.
И следующие несколько часов Хьёлас мысленно сражался с самим собой, стараясь думать о цели, а не о таящейся за ней опасности. Настраивал себя на принадлежность к реальному миру, а не лёгкому эфиру, раз за разом напоминал себе, почему он должен оставаться собой, почему не должен утратить контроль: Астрид, сёстры, мама, планы в Мёртвом Городе… Чем дольше он думал об этом, тем больше он верил, что справится с возвращением. Но в то же время собственное спокойствие его настораживало – он не хотел пострадать от самоуверенности. Замкнутый круг!
До конца дня он так ничего и не достиг – никто другой в группе, впрочем, тоже. Даже хуже: во второй половине дня ему намного сложнее было погрузиться в обычное восприятие силы, не то, чтобы выискивать какой-то информационный суб-уровень. Хьёлас немного злился на самого себя, хоть и понимал, что это смешно: огорчаться из-за отсутствия результата в первый же день, когда в среднем на первое задание выделяется декада. Это потом уже процесс должен пойти легче – когда удастся нащупать тот самый эфир, с ним уже можно будет работать. А пока…
Следующий день прошёл в таких же бессмысленных попытках погрузиться в транс. Хьёлас чувствовал, что сам установил себе какой-то непреодолимый барьер: пытаясь ощутить зацепки, которые вернут его в реальность, он уцепился за них настолько сильно, что даже покинуть её, по-видимому, не сможет. Пришлось снова копаться в себе и искать волю к познанию нового, забыть хотя бы ненадолго о рисках.
На четвёртый день в их группе состоялось первое успешное погружение. Клед Шабар был единственным в группе не из их потока. Он уже перешёл на третий курс, и уже трижды пытался освоить погружение в лёгкий эфир, но каждый раз у него возникали какие-то трудности: недостаточно радикальные, чтобы мастера могли полностью отказать ему в обучении, но и не слишком простые, чтобы решить их продлением практики. Мастер Китола был его последней надеждой преуспеть в этой дисциплине, либо же за ним должно остаться последнее слово для идеографической блокировки.
Всё это Клед охотно рассказал ребятам во время общих трапез и даже делился опытом своих погружений. У него возникали самые разнообразные проблемы, хоть энциклопедию пиши: то он не мог погрузиться, то не мог осознать себя, то не мог вернуться. А когда всё это удавалось, он просто так увязал в эйфорической радости, что не мог вспомнить даже о задании, котороедолжен выполнить в лёгком эфире. И вот теперь он снова не мог погрузиться. Сам Клед называл себя слабоумным из-за того, что не мог повторить фокус, который уже неоднократно выполнял раньше. Но Хьёлас смутно догадывался, почему ему не удаётся погрузиться: предыдущий опыт показался ему не слишком приятным.
И вот теперь, в конце четвёртого дня, когда мастер Китола дал команду отправляться на ужин, Хьёлас вдруг услышал чей-то голос.
- Что это с ними?
Клед Шабар лежал на ковре, словно просто вырубился во время медитации. Неподалёку от него в таком же положении лежал Мейто Карабат, его ассистент.
- Клед погрузился, - негромко объяснил мастер Китола. – Мейто за ним наблюдает.
- И когда они… очнутся?
- В идеале – как только Клед осознает себя, он должен сам вернуться. Если он вспомнит о задании, но не захочет возвращаться – Мейто заметит это, сообщит мне, и тогда мы вынудим Кледа восстановиться.
- А если он так и не осознает себя? – спросил Хьёлас.
- Мы дадим ему пару дней на попытку. Потом Мейто попытается слегка встряхнуть его прямо там, в лёгком эфире. Если не получится – что ж, будем вытягивать силой.
И мастер Китола жестом велел всем покинуть зал и продолжил, когда они уже все вместе ужинали:
- Та же процедура ждёт каждого из вас. После погружения мы дадим некоторое время, чтобы вы справились с собой сами, потом будем так или иначе вытягивать.
Это напоминание почему-то успокоило Хьёласа. Он и так знал, что его подстрахуют – если не Эмсат, то мастер Китола. Ему не дадут потеряться, не дадут раствориться в лёгком эфире, и из-за такой ерунды как неудачная первая попытка никто не заблокирует его на всю жизнь. И он понял, что может стараться лучше, более самоотверженно.
- Я могу продолжить медитацию после ужина? – спросил он у мастера. По распорядку им полагалось свободное время, но здесь распорядок был не такой строгий, как в школе, и вряд ли кто-то стал бы запрещать ему работать. И действительно.
- Можно, - одобрительно кивнул мастер. – Только старайся трезво оценивать своё состояние и не пытайся погрузиться, если устал – это усложнит возвращение.
В итоге в рабочий зал после ужина вернулись все – пример Кледа их вдохновил.
Хьёлас, кроме прочего, решил прибегнуть к новой стратегии: он искал не лёгкий поток в зале, а пытался нащупать границу, разделявшую поток силы от намерения. Странное дело – хоть он и всегда знал о вкладе двух компонентов в почти любое заклинание, он никогда не задумывался о том, что это, по сути, потоки двух совершенно разных природ – Тяжёлого и Лёгкого Эфира. Прежде он воспринимал их как нечто неразделимое – что-то, что он сплетает сам, но, если задуматься, их вклад неравноценен. Каждый компонент при определённых условиях может быть вполне самодостаточным… Осталось только понять эти условия. Найти, где заканчивается сила и начинается намерение…
Идея, форма, фон для фона… Альтернативные координаты…
Хьёлас вдруг ощутил, как его тело стало невероятно большим и тяжёлым. Как и зал, как и всё окружающее пространство… Даже воздух как будто распался на частицы, и они двигались огромной шумной толпой: внутрь и наружу, как медленный, но безжалостный поток, ураган, стихия… Вокруг тоже что-то носилось: невероятно гигантское, тяжёлое, но такое правильное и необходимое! А в пространстве между были они – пустотные искры, целые миры, объединённые идеей ожидания.
Хьёлас осторожно вдохнул их. Ох, Великие, как же здорово! О такой ясности ума и чёткости суждений он никогда и мечтать не смел, как будто он получил неисчерпаемый мыслительный ресурс: на любой вопрос ответ найдётся мгновенно, надо только правильно сформулировать. И это невероятное открытие, это внезапное понимание того, как всё устроено, прикосновение к истоку, дали Хьёласу такой заряд счастья, что он был готов закрутиться на месте и закричать от переполнявших его чувств. Но что-то его удерживало. Какая-то условность. «На людях так себя не ведут».
Кто такие люди и как можно быть на них, Хьёлас не понимал. Это было что-то в фундаменте его мировосприятия, какая-то точка опоры, за которую часть его судорожно цеплялась, упрямо не желая отпускать. И если бы Хьёлас не привык доверять самому себе безоговорочно, он бы отпустил эту связку, позволил бы себе полностью нырнуть в прекрасное. Но он просто наблюдал. Изучал. Вдыхал понемногу пустотные искры, прикасался к ним, восхищался и трепетал.
«Нырни, нырни!» - понукал его легкомысленный авантюрист, невесть откуда взявшийся в прежде слаженном коллективе его внутренних советников. Остальные ошалело молчали, и Хьёлас не мог вот так вот просто принять решение. Поэтому он просто наслаждался моментом, пытался выжать из него максимум, хотя это, конечно же, было невозможно – у бесконечности нет максимума.
- Хьёлас, - раздался вдруг чей-то голос. Отзываться на него не хотелось, да и не обязательно это, наверное. Это был зов со стороны точки опоры, но никто, кроме Хьёласа не может принимать за него решения, что делать и как жить. И то, что голос его собственного разума почему-то молчит и не подаёт признаков жизни, ещё ничего не значит.
- Хьёлас, вернись, пожалуйста, - спокойно, вежливо. Почему бы и нет, впрочем, раз уж своё мнение по вопросу пока не сформировалось?
Прочь от искр, к точке опоры. Жалко их оставлять, неприятно. Тяжесть такая противная, ни вздохнуть, ни пошевелиться…
- Молодец, вот так. Вдох, Хьёлас. Давай, глубоко вдохни. Чувствуешь воздух? Чувствуешь своё тело?
Он медленно моргнул. Первым, что он увидел, был мастер Эршдет Китола. То есть Хьёлас знал имя этого человека, вот только далеко не сразу вспомнил, почему он здесь, рядом, и так небрежно и неприятно похлопывает его по щеке.
- Прекратите, - попросил он, заплетающимся языком и вдруг почувствовал, что его тошнит. От этой неестественно огромной и неповоротливой штуки у него во рту.
- Ты отлично справился, Хьёлас, - сказал мастер Китола, оставляя его лицо в покое. – Теперь давай, поднимайся, тебе надо отдохнуть.
Хьёлас хотел было возразить, что для того, чтобы отдохнуть, ему вовсе не надо подниматься, а просто вернуться к тем искрам, но с каждым мгновением он всё чётче понимал, что происходит. Вот только удовлетворения от своего первого успеха он не ощущал.
Эмсат чуть ли не силой заставил его подняться и повёл к выходу из зала. Хьёлас чувствовал, каким неприятным, неповоротливым и неуютным стало его тело. Как чужой, плохо сидящий костюм. Или одежда, из которой он вырос, но по какой-то нелепой причине вынужден продолжать её носить.
- Отпусти, - потребовал Хьёлас, отстраняясь от Эмсата, который всё ещё его придерживал за локоть.
- Хьёлас, сосредоточься на том, зачем ты здесь, - сказал мастер Китола. – Ты обучаешься лёгкой магии, чтобы стать компетентным магом и обеспечить всё самое лучшее своей семье, помнишь?
«Да, и ради того, чтобы когда-нибудь подняться на уровень, достаточный, чтобы претендовать на Астрид, - раздражённо подумал Хьёлас. – Так я думал раньше, когда не понимал истинной природы вещей. Но теперь-то я знаю, что физический мир – всего лишь видимость, хрупкая оболочка, маска, скрывающая прекрасную и удивительную суть реальности, не ограниченной тремя измерениями, а намного, намного более многогранной…»
Но Хьёлас уже вспоминал лекции мастера Карлеша, когда тот рассказывал, что вся ценность слоёв – в их совокупности. Выбор только одного ограничивает человека, лишает его смысла. Существовать на уровне самой магии, может, и приятно, но злоупотребление грозит полной потерей личности. «Буду ли я наслаждаться этой эйфорией, если это буду уже не я? – задал Хьёлас себе тот вопрос, которым мастер Карлеш рекомендовал подводить итог погружения, чтобы облегчить чувство потери. – Может, и буду. Может, это всё ложь – о том, что можно потерять себя. Известно ведь, что некоторые маги декадами не выходят из этого состояния, и ничего с ними не делается…»
Хьёлас тяжело вздохнул и потёр ладонями лицо. Пальцы его были очень холодными и заметно дрожали. Он всё ещё чувствовал некоторую тяжесть и слабость, но жуткое отвращение к собственному телу каким-то образом исчезло. Он снова был собой, хотя уже и не таким, как раньше. Хьёлас бросил взгляд на часы, чтобы понять, сколько продлилось его первое погружение. Странно – судя по времени, ужин был всего два часа назад. С учётом того, что прежде чем «исчезнуть» он довольно долго сосредотачивался и уговаривал себя отключить предохранители…
Может, прошли сутки, или даже больше? Но нет, Клед Шабар и его ассистент всё так же лежали без движения, другие студенты тоже сидели на тех же местах.
- Ты погрузился не полностью, - негромко объяснил мастер Китола, явно удовлетворённый тем, что Хьёлас начал оглядываться, пытаться сориентироваться в реальности.
- Так бывает? – озадаченно переспросил он.
- Да. И чего-то подобного я от тебя, пожалуй, ожидал. Ты слишком осторожный, чтобы вот так вот сразу нырнуть в неведомое, каким бы прекрасным оно ни было. Но начало положено, и в следующий раз тебе будет легче погрузиться. Вопрос в том, осмелишься ли ты нырнуть полностью. И сможешь ли потом выплыть. Теперь ты уже приблизительно знаешь, с чем тебе придётся иметь дело.
Хьёлас задумчиво кивнул. Даже от одного воспоминания о силе его начала грызть тоска по идеальному, а ведь он даже не погрузился полностью, только краем глаза, так сказать, заглянул в лёгкий эфир.
- Я хотел бы на сегодня закончить, - сказал он.
- Конечно, - отозвался мастер Китола. – Ты можешь даже сделать перерыв на пару дней, чтобы понять, готов ли ты к продолжению курса.
Хьёлас снова кивнул и покинул рабочий зал. Эмсат следовал за ним, чуть отстав, и навязываться явно не собирался. Вот и славно.
Вернувшись в свою комнату, Хьёлас нацарапал на листке надпись «Держитесь подальше» и прицепил её к двери снаружи. Услышав эту формулировку от Эмсата впервые, он подумал, что такую грубость можно бы и смягчить, но теперь понял, что именно эта фраза идеально отражает его нынешнее отношение к любому возможному общению.
Хьёлас понимал, что и ассистент, и, возможно, мастер, наблюдают за лёгким фоном в его комнате, на случай, если он вдруг решит погрузиться. Но Хьёлас не собирался, хотя искушение было велико. Его разум раскачивался из крайности в крайность: он то хотел как можно скорее снова ощутить это невероятное чувство лёгкости и совершенства, избавившись от опостылевшей физической оболочки, то, наоборот, клялся себе, что больше никогда и ни за что не сделает это, потому что не имеет права теряться – сёстры и мама нуждаются в нём, да и Астрид…
А что “Астрид”? У неё и так есть всё, что ей нужно – с таким-то папочкой. И столько усилий надо приложить, столько времени потратить, только ради призрачного шанса быть с ней. А лёгкий эфир – вот он, рядом, приветливый и доступный, ждёт тебя, как покинутый дом, чтобы заключить в объятья и подарить все возможные блага.
Хьёлас тряхнул головой и заставил себя дышать глубже, хотя лёгкие резало неприятным воздухом. Вот уж у кого нет и быть не может проблем с дыханием – так это у Астрид. Должно быть, её лёгкие как-то иначе устроены… И тут Хьёлас понял. Она дышала лёгкими потоками! Это всё объясняло!
Он тут же одёрнул себя, оценив явную абсурдность предположения. Что это вообще должно значить – дышать лёгкими потоками? Бред какой-то… но именно такое ощущение складывалось от её ритма, от её улыбки. Её тонких нежных губ…
Хьёлас невольно улыбнулся. Закрыл глаза, поджал губы, вспоминая, чуть сжал ладони, как будто в них сейчас были тонкие ласковые пальцы Астрид. Как же он соскучился!
Он залился краской, хотя и был в комнате один. Вот ведь болван влюблённый!
Хьёлас сам не заметил, как окончательно вернулся в реальность, стал прежним собой, для которого мир ещё не разделился на два несовместимых уровня бытия. Теперь не реальность, а погружение казалось ему сном: счастливым, волшебным, но всё же сном.
Хьёлас вздохнул и задумался. «Вернуться» к себе было задачей довольно сложной, и это притом, что он даже не полностью погрузился в лёгкий эфир. Что же будет с ним после первого полноценного опыта? С этой мыслью он уснул, рассудительно полагая, что всё выяснится в своё время.
Вольный Выдох пребывал в состоянии безусловного счастья. Он был силён, любопытен и свободен – никаких обязательств ни перед кем, никаких потребностей. Весь мир – одна сплошная возможность, и ощущать всё это было так прекрасно, так удивительно, что Вольный Выдох медленно закружился на месте, преследуя одновременно две цели: накрыть всё вокруг мимолётным вниманием и подарить непринуждённое дружеское объятье миру.
Потом он неторопливо двинулся вперёд. Или в сторону – это как посмотреть, - но он просто начал перемещаться, без какой-либо конкретной цели, просто чтобы понять, везде ли мир такой удивительный, как здесь, или, может, где-то есть что-то не менее интересное.
Мир был нов и удивителен. Как и любое новорожденное существо, Вольный Выдох изучал окружающую реальность воодушевлённо, хоть и несколько бестолково. Он обнаруживал вокруг странные комки, обрывки и сгустки: настроения, намерения, просто импульсы, ещё не утратившие своей силы. Он изучал их, рассматривал, ощупывал и отбрасывал, чтобы посмотреть на реакцию, а потом снова двигался вперёд, к новому, интересному…
Пока не врезался вдруг во что-то огромное и непроницаемое. Встреча с препятствием оказалась настолько неожиданной, что Вольный Выдох замер на несколько мгновений, не веря собственным ощущениям. Какое-то недоразумение? Откуда здесь препятствия? Вольный Выдох изучил поверхность, осторожно надавил на неё, проверяя на прочность. Глухо.
Он озадаченно направился вдоль неожиданной преграды – где-то же должна она закончиться. В сторону, дальше, дальше, потом в другом направлении… Не обойти.
С некоторым разочарованием Вольный Выдох был вынужден временно отступить – поискать другие варианты, прежде чем пытаться разрушить неожиданный барьер. И это недовольство, это огорчение, приобрело неожиданно яркий оттенок. Несколько мгновений Вольный Выдох пробовал его на вкус, удивляясь странному непривычному переживанию, которое было скорее приятным, чем нет. Оно было естественной частью жизни, её проявлением. Переменчивость, движение между крайностями, свобода в проявлении чувств… безграничность.
Последнее понятие ощущалось особенно сладким, тем горше было разочарование, когда на пути снова появился барьер. Вольный Выдох снова остановился, испытывая теперь потрясающей силы изумление. Неужели он ошибся? Нет, быть того не может! Он ведь прекрасно понимает природу вещей, он сам – часть этой природы, и ей по определению дано быть переменчивой и безграничной, так почему здесь вдруг появились какие-то барьеры? Их тут быть не должно, это неправильно, это несправедливо, это надо убрать, исправить, уничтожить!
Вольный Выдох вплотную прижался к досаждающей поверхности и снова надавил. Сначала осторожно, потом чуть сильнее. Потом внимательнее изучил непроницаемую, на первый взгляд, поверхность, выискивая слабые места.
При беглом осмотре их не обнаружилось. Но если приглядеться как следует, вот тут, на стыке двух частей… недолго думая, Вольный Выдох сконцентрировался и нанёс максимальный удар в одну точку, надеясь проломить препятствие… Но не тут-то было. На поверхности действительно появилось что-то вроде трещины, но прежде, чем Вольный Выдох успел повторить удар, что-то мягко обволокло его и оттащило прочь от цели.
Вольный Выдох взвился возмущённо и приготовился огрызнуться на обидчика, но его тут же отпустили. Некая странная сущность ощущалась неподалёку, она как будто наблюдала за Вольным Выдохом, но больше ничего не предпринимала и даже не двигалась, словно позволяя себя изучить. Это было любопытно, но приближаться к этому неведомому почему-то было боязно. Вольный Выдох захотел отстраниться от этого «странного», и когда ему это удалось, окружающая его реальность вдруг начала обретать относительность.
Вольный Выдох с удивлением и с каким-то смутным неудовольствием осознавал, что расстояния и размеры существовали всегда, и он всегда об этом знал, но почему-то забыл, как будто эти концепции были связаны с чем-то неприятным. Вот он сам, находится между барьером и загадочной сущностью, не позволившей его проломить. А вон там другой край барьера, а дальше…
Там были и другие. Одни неподвижные, другие суматошные… Пространство тоже не было однородным: кроме барьеров в нём обнаружились странные течения. И снова Вольный Выдох ощутил смутную тревогу: он должен был знать, что это всё означает, но он не помнил!
Он замер настороженно, наблюдая. Обнаружив, что другим сущностям нет до него дела, он успокоился и отбросил тревогу. В этом прекрасном месте не хотелось ни о чём беспокоиться, хотелось лишь существовать и наслаждаться каждым мгновением. Нырять в течения, изредка направлять их, изучать… Если бы только не барьеры!
Вольный Выдох снова приблизился к одному и огляделся. То, что оттащило его в прошлый раз, так и болталось неподвижно поодаль, не подавая признаков активности. Поэтому Вольный Выдох снова сосредоточился на препятствии и попытался понять его природу, структуру. Было похоже на очень мелкую сеть, уложенную в несколько слоёв. Даже если удастся вклиниться между нитями и чуть растянуть их, следующий слой потребует дополнительных усилий. А за ним есть ещё один, и ещё… но если быть достаточно настойчивым и ни на что не отвлекаться…
И снова что-то оттащило его прочь от стены, и из-за того, что его концентрация была нарушена, а затея провалена, Вольный Выдох разъярился, и на этот раз решительно рванул в сторону своего обидчика, намереваясь как следует ему наподдать, чтобы знал, с кем не надо связываться! Но этот, «другой», ввязываться в драку не собирался, а лишь ускользнул из-под удара, и, будто дразня, полетел прочь. Вольный Выдох не собирался отступать. Он чувствовал силу, задор, уверенность в себе. Никто не посмеет ему мешать, никто не посмеет отвлекать или становиться на его пути! Он погнался за обидчиком, рассекая мягкие течения и огибая более грубые. Он был ловок и изящен, и в какой-то момент отвлёкся от цели на процесс. Вольный Выдох вдруг понял, что он ощущает собственные движения. И с этим тоже что-то было не так.
Он снова озадаченно замер, пытаясь разобраться в своих чувствах. Эти смутные несоответствия были похожи на аромат давно забытого детского сна. Как будто где-то когда-то кто-то другой воспринимал реальность иначе – тяжело и обременительно. Тем счастливее чувствовал себя Вольный Выдох – ведь он имел право не вспоминать о давних кошмарах, а наслаждаться этим моментом!
Он снова огляделся. Несколько сущностей приглядывались к нему – то ли с настороженностью, то ли с любопытством. Он выбрал одну из них, которая казалась ему наиболее безобидной и осторожно приблизился.
Завязанное узлом, замкнутое на самом себе течение – вот на что это было похоже. Брызги с поверхности время от времени разлетались в пространстве, а другие оседали. Движение и обмен были непрерывными и чертовски интересными! Вольный Выдох осторожно прикоснулся к существу, а через миг отпрянул.
«Никой Сереал», - пронеслась странная идея, и она была удивительно некомфортной, неуместной для этой реальности. Вольный Выдох поспешил убраться подальше, туда, где он никого не будет видеть и никто не будет видеть его, прочь, прочь! Но бегство не могло заглушить эту навязчивую мысль, которая словно прилипла и шуршала, шуршала, навязчиво, неприятно. Вольный Выдох не хотел думать о том, что такое «Никой Сереал», но память немилосердно возвращалась, подбрасывая всё новые и новые понятия и детали: это имя, имя твоего одноклассника, с которым ты вместе отправился на практикум по лёгкой магии. И у тебя тоже есть имя, хочешь ты этого или нет…
Вольный Выдох начал изо всех сил биться в барьер, но на этот раз не для того, чтобы вырваться, а просто чтобы отвлечься от того, о чём он думать не хотел. И снова его начали оттаскивать от плетёного многоуровневого щита, и это было прекрасно, потому что в драке можно было забыться, можно было полностью себя посвятить…
«Эмсат Квато», - так назывался этот сгусток, пытавшийся усмирить Вольный Выдох. Ассистент мастера Эршдета Китолы…
Хьёлас-Вольный-Выдох облегчённо расслабился. Пришло понимание, страх исчез. Он понял, что происходит, и, если бы мог радостно смеяться без тела, именно это он бы и сделал, а так он просто закружился на месте, разбивая собственной лёгкой сущностью ближайшие потоки. Искристое, весёлое, беззаботное… Вот, оказывается, на что похоже лёгкое погружение!
Здесь всё было преисполнено смыслом. В каждой капле мира был заключён целый мир, целая жизнь, энергия, намерения, мысли, мечты и идеи. Плавать среди них было величайшим наслаждением, и Хьёлас снова понёсся по пространству, теперь уже с новой силой наслаждаясь происходящим.
Он снова решил испытать на прочность щиты, ведь теперь он знал, он вспомнил, как их преодолевать. Надо только найти подходящую точку и уличить момент, когда Эмсат не успеет его остановить… Ведь там, снаружи, есть намного больше интересных замечательных вещей!
Ассистент гонялся за ним и метал в него какие-то тонкие, едва заметные примитивные плетения, от которых Хьёлас легко уворачивался. Но даже если они и задевали какую-то его часть, не было похоже, чтобы в них содержалось что-то, кроме намерения, а без закрепляющего контура плетение заклинанием не станет. Хьёлас даже попытался сплести что-то в ответ, но оказался удивительно неуклюжим, и его плетения были похожи на грязевые комочки – безвредные и смешные. Но даже ими кидать в Эмсата было ужасно весело, тем более что он тоже, судя по всему, был не прочь поиграть!
В какой-то момент игра стала более жёсткой, и Хьёлас понял, что время шуток закончилось. Эмсат сплёл лёгкий блокирующий барьер, не дававший Хьёласу улизнуть из угла, в котором он был зажат, а когда он пытался порвать плетение, последовал довольно ощутимый удар.
«В чём дело?» - попытался спросить Хьёлас, но у него не было ни рта, ни голоса, чтобы озвучить вопрос. Намерение вопроса расплылось невнятным облачком вокруг него и растаяло.
Эмсат снова сплёл тонкую нить намерения и направил её точно в Хьёласа. Стало ясно, что это не просто часть игры, а обращение, какая-то информация… но о чём?
«Я не понимаю», - попытался сообщить Хьёлас, но даже у него в сознании эта фраза была хаотичной и размытой.
И ещё одна нить намерения. И ещё…
Это становилось скучным. Столько всего интересного ещё можно сделать! Чего хочет этот болван?
Хьёлас сделал рывок и преодолел слабый щит Эмсата и уже собирался удрать на другой край доступного пространства, но вдруг нарвался на ещё один слой защиты – всё ещё преодолимый, но уже более жёсткий. Рядом появился кто-то ещё и тоже стал посылать информационные нити.
Хьёлас не знал, кто этот второй, и не хотел знать. Но он понял, что от него не отстанут, пока он не примет послание, так что придётся всё же постараться.
Он поймал самую большую нить и впитал в себя, изучая ощущения. Это была мысль, лёгкая, ускользающая. Она пахла чем-то тоскливым, но необходимым, и одновременно родным.
«Я не понимаю», - почти сердито подумал Хьёлас.
Ещё одна нить. Обрывок мысли, осколок идеи. Направление, необходимость, срочность… Хьёлас понял, кто этот второй – сам мастер Китола. Это каким-то образом чувствовалось в плетении, как скупой оттенок покровительственного и строгого настроения.
«Возвращайся», - чётко прочувствовал он в следующей нити.
Но как? Хьёлас не знал. Он не помнил, как вообще сюда попал. Логично предположить, что во время занятия в общем зале, но он не мог вспомнить, где сидел, как погружался…
«Возвращайся сейчас, или я буду вынужден тебя заблокировать. Ты понимаешь меня?»
«Понимаю!» - хотел закричать Хьёлас. На него нахлынул неожиданный ужас от мысли о том, что ему больше не позволят здесь находиться. Он бы заметался в ужасе, но понял, что суета лишь утвердит их в мысли о том, что он себя не контролирует.
«Возвращайся сейчас, или я буду вынужден тебя заблокировать. Ты понимаешь меня?» - снова прилетела мысль. Судя по всему, мастер Китола раз за разом повторял послание, давая Хьёласу шанс сориентироваться и всё-таки справиться.
Изо всех сил собирая мысли и волю в кучу, Хьёлас попытался сплести некое жалкое подобие нити с намерением и с единственным вопросом: «Как вернуться?» Но в лёгком эфире он был хуже последнего неуклюжего хобуса, и вместо нити у него снова получилась лепёшка, лишь чуть удлинённая, которая сразу же начала растворяться в пространстве. Но мастер Китола резко дёрнулся вперёд и поймал её.
Сумел ли он что-то понять? Или всё ещё считает, что Хьёлас себя не осознаёт и не способен вернуться? На всякий случай он попытался ещё раз. Из-за страха лепёшка получилась ещё более размытой, но мастер, кажется, всё-таки его понял.
«Твоё тело – в спальне, - последовало сообщение. – Ты погрузился во сне. Почувствуй тяжесть своего тела. Вообрази ощущения от пижамы, простыней, вспомни, какой там запах… и сделай вдох».
Хьёлас раздражённо заёрзал на месте. Инструкция была проста, и он знал её ещё с теоретического курса. Почему же сейчас он не смог сам вспомнить, что надо сосредоточиться на физических ощущениях? Наверное, потому, что он вообще забыл, что они у него когда-то были…
Мастер повторял инструкцию раз за разом, потому что не был уверен, что Хьёлас его понял. Это раздражало, и Хьёлас снова попытался сплести ответ:
«Я всё понял, сейчас я попробую».
После этого его перестали донимать сообщениями, и он смог сосредоточиться.
Думать о собственном теле было тяжело. Он просто забыл, что это такое. Какая-то мясисто-костлявая нелепость, зачем только нужна? Ведь здесь, в этом удивительном мире и так есть всё необходимое! Но его не отпускали, и выбора не было, придётся вернуться, иначе заставят…
Тяжесть тела, касание простыней, сквозняк из приоткрытого окна… и как угораздило погрузиться во сне?
Это было тошнотворное ощущение, и Хьёлас отпрянул от него, едва ощутив. Нет, НЕТ! Он этого не просил, он этого не хотел! Это какая-то ошибка, реальность не может быть настолько ужасной! Что-то изменилось, что-то испортилось, или он сам напортачил, или пока он был в лёгком эфире произошёл конец света и мир сгорел – только так можно объяснить это ужасное чувство тяжести и неестественности!
Интересное дело: когда Хьёлас на мгновение вернулся в своё тело, а потом опять нырнул в лёгкий эфир, он оказался в другом месте. Эмсата и мастера Китолы рядом не было, и ничто не ограничивало его передвижений, кроме внешнего тяжёлого барьера. Это шанс! Вырваться сейчас, немедленно, пока его не нашли и снова не зажали! Осторожно, точно, быстро…
«Тебя заблокируют».
Не успел!
Это был Эмсат, пока что один. Может, можно договориться? Или взбунтоваться?
«Будет жалко, если этим всё закончится, ты неплохо справляешься. Ты ведь понимаешь меня?»
«Там ничего нет! Там всё умерло!» - Хьёлас наскоро сплёл истеричную мысль и кое-как запаковал её в плетение. Он не ожидал, что Эмсат поймёт его, но у того, видимо, всё-таки был кое-какой опыт общения с новичками в лёгком эфире.
«Вспомни, о чём вас предупреждали, Хьёлас. Это нормальные ощущения при возвращении, на самом деле там всё по-прежнему. Давай, возвращайся, прямо сейчас. Последний шанс».
С изумлением Хьёлас должен был признать: действительно, их об этом предупреждали. Странное дело: все знания и опыт были как будто закопаны в песке забвения, но как только кто-то другой указывал на это знание, всё вспоминалось легко и непринуждённо. На мгновение Хьёласу стало стыдно, что он забыл то, что так кропотливо изучал с начала семестра. Ведь точно изучал – он помнил процесс, но никак не мог восстановить в памяти содержание!
От Эмсата полетело очередное информационное плетение, но Хьёлас был настолько сердит, что не стал его принимать, а просто сосредоточился на своём физическом теле. Подкрепляясь этим раздражением и даже долей ярости, он был решительно настроен удерживаться за собственное тело так долго, как это будет возможно. Пусть мастер увидит, что Хьёлас себя контролирует, пусть они убедятся, что он научился погружаться и возвращаться и оставят его в покое!
- Вдох, Хьёлас.
Больно, противно, тошно. Такое тяжёлое неповоротливое тело, обуза, лишнее, как хочется избавиться! Свет режет глаза, так много громких звуков, горький привкус, и тяжесть, тяжесть… Сбежать, ускользнуть, плевать на последствия! Кто-то держит, но хватка слабая, не справятся!
- Давай, сделай вдох, сейчас. Ну же!
Подчиниться – отвлекающий манёвр, но…
Глубокий судорожный вдох резанул лёгкие и одновременно окончательно расставил всё по местам. Душа уместилась в теле, словно замысловатой формы деталь головоломки заняла своё место. Сон отступил, разум вернулся в реальность. Тяжесть ещё не исчезла полностью, но уже постепенно сменялась острой тоской по утраченному чуду и безупречному смыслу.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил мастер Китола.
Хьёлас не ответил. Он не хотел ни двигаться, ни думать, ни говорить… Он даже закрывать глаза не хотел, потому что тьма под веками была обещанием лёгкости, которое не могло быть исполнено, только не прямо сейчас. Очевидно же, что ему не позволят снова погрузиться…
- Хьёлас, поговори со мной, - спокойно, но с ноткой строгости.
- Я не хочу говорить, - резко, ядовито, с оттенком тошноты от ощущения собственного языка, щёк и дёсен… Хочется исторгнуть собственное нутро, вывернуться, разорваться…
- Хьёлас, дыши.
«Не хочу!»
Ненависть к самому себе, к мерзкой физической человеческой природе вспыхнула и затихла – на её реализацию не было сил.
- Вспомни, зачем ты на это пошёл. Ради кого ты стараешься научиться новому, стать лучше. Напомнить тебе, или сам?
«Астрид. Виора. Лаэта. Мама. Чим», - пронеслось в голове и стало немного легче.
В этом мире тоже есть что-то приятное, интересное, важное. Да, нельзя просто так оставлять эту реальность. Надо найти правильный баланс, распределить приоритеты…
Лёгкий эфир всё больше походил на волшебный, нереальный сон. Хьёлас понял, что хотя последние несколько минут его сознание и принадлежало физической реальности, нельзя было сказать, что он полностью вернулся. И вряд ли это когда-нибудь случится полностью, ведь он не захочет! Как можно отказаться от такого великолепного неподражаемого чуда, однажды его испробовав?
- Что ж, ты неплохо справляешься, Хьёлас, - заключил мастер Китола через несколько минут. – Хочешь побыть один, или всё же поговорим?
- Хочу быть один, - твёрдо сказал Хьёлас.
- Хорошо, - мастер чуть отстранился, и только теперь Хьёлас понял, что всё это время преподаватель сжимал его запястье. – Тогда всего несколько требований. Не засыпай. Не погружайся в лёгкий эфир. И через два с половиной часа приходи на ужин. Если проголодаешься – можешь прийти раньше, на кухне дежурные предупреждены. Но не вздумай пропустить. Ты всё понял?
- Понял.
- Хорошо. Эмсат будет приглядывать за тобой из своей комнаты. Если захочешь пообщаться – приходи в общий рабочий зал.
Каждое слово, каждое мгновение отдавалось жутким раздражением. Но Хьёлас заставлял себя дышать и прокручивал в голове имена, которые с каждой секундой значили всё больше, переставали быть пустым звуком, а снова начинали ассоциироваться с образами и воспоминаниями о живых людях. О тех, что делают этот мир чуточку менее невыносимым.
Нужно найти точу опоры, которая поможет удержаться на основном уровне реальности. Не чувствовать себя несчастным, не зацикливаться на тоске о несбыточной безмятежности. Но как это сделать? За что зацепиться, если каждую секунду мысли возвращаются туда, в лёгкость, и любая попытка вспомнить чудеса реального мира отдаётся лишь раздражением и глухой досадой?
Хьёлас тяжело вздохнул, медленно поднялся с кровати и прошёлся по комнате. Тело было как будто чужим, тяжёлым. Даже дыхание давалось с трудом, словно у самого воздуха изменился вкус, что, конечно же, не могло быть правдой. Не без труда удалось вспомнить дыхание Астрид – лёгкое, воодушевлённое. От острого противоречия сводило зубы, Хьёлас не мог понять, каким образом она получает такое удовольствие от совершенно заурядного физиологического процесса, да ещё и здесь, в тягостном физическом плане? Хьёлас заставил себя уцепиться за эту мысль. Да, именно этому он должен поучиться у Астрид – наслаждаться тем, что есть, и не искать иного.
Но этот шанс он уже упустил. Легко отказываться от блаженства, когда не знаешь, что это такое. Но теперь, когда он познал вкус истинной свободы…
Хьёлас рухнул на кровать, но тут же вскочил снова. Чёрта с два он будет жалеть себя – уж в этом-то точно нет никакого смысла. У него, по большому счёту, есть выбор. Он может отказаться от прохождения практического курса, вернуться в школу, и уже там, без присмотра бдительного мастера Китолы погрузиться в лёгкий эфир. Снова забыть о самом себе и о своей физической жизни, о тех, кто ждёт его здесь… там ему будет всё равно, он не будет ни скучать по ним, и даже не вспомнит ни о сёстрах, ни о маме, ни об Астрид… Но долго ли продлится это удовольствие? Несколько дней, возможно, декад, а потом его сознание перестанет существовать, растворится в эфире… и физическое тело умрёт, пути назад не будет. Неужели такой конец можно оправдать временным удовольствием, полученным взамен?
Внутренний голос Хьёласа хотел закричать «Да!», но умолк на полузвуке. Проклятое чувство долга, чтоб ему пусто было, не позволит поступить так. Нельзя оставить маму и сестёр, нельзя бросить их. Пусть мастер Нэвиктус и позаботится об их благополучии, но всё же он не сделает для них так много, как может сделать Хьёлас. Наставник не станет возиться с Мёртвым Городом, а просто продаст участок за бесценок, чтобы прибавить эту сумму к приданому Виоры. Он не отдаст Виору в старшую школу, даже если она захочет; вряд ли он примет во внимание пожелания самих девочек, когда будет искать для них подходящую партию…
И это уже не говоря о том, что смерть Хьёласа огорчит семью, ведь они… да, они, пожалуй, любят его не меньше, чем он их. У них в семье не принято об этом говорить, ведь всё и так вполне очевидно.
Хьёлас выдохнул. Злость вдруг потухла, осталась лишь печаль и лёгкая горечь. Как он сразу этого не понял? Ведь долг тут вовсе ни при чём. Это, опять-таки, его собственный осознанный выбор. Оставаться здесь, с ними, дать им максимум того, что получится… а потеряться в лёгком эфире он всегда успеет. Вот он, ключ к компромиссу – отсрочка.
Хьёлас в очередной раз тяжело вздохнул. В его голове установилось некое подобие порядка. Во всяком случае, он нашёл точку опоры, которая не даст ему потеряться снова, ну, или, по крайней мере, быстрее прийти в себя, когда безмятежность новой магии захватит его снова.
Когда пришло время ужина, Хьёлас всё ещё пребывал в дурном настроении. Но он уже не опасался сорваться. Ему просто было нужно больше времени, чтобы мысли и чувства окончательно улеглись в новой системе ценностных координат. «Когда-нибудь, - думал он, - когда я закончу все свои дела и выполню все обязательства, когда придёт время уйти из этого мира, я не просто умру, а растворюсь в лёгком эфире. Безобидный, вполне приемлемый компромисс. И теперь уже не несбыточность, а лишь перспектива долгого ожидания огорчает меня, но терпения мне всегда было не занимать, так что…»
Мастер Китола ничего ему не сказал, лишь подарил пристальный задумчивый взгляд и едва заметно одобрительно кивнул. Хьёлас счёл, что этого более чем достаточно, и уселся на своё обычное уединённое место. Есть ему не хотелось, но он знал, что это необходимо, и заставил себя приговорить хотя бы половину порции. После ужина он вернулся в свою комнату и открыл учебник по продвинутому праву, чтобы хоть немного отвлечься от недавнего стресса.
Вольный Выдох был спокоен и умиротворён. Ему нравилось существовать, ему нравилось двигаться и стоять на месте, участвовать и просто созерцать – он любил абсолютно всё, что с ним происходило. Каждое мгновение его жизни доставляло ему удовольствие, и сдерживать неистовый радостный хохот ему тоже нравилось – как будто сотни иголочек игриво кололи его изнутри. И когда какая-то другая сущность приблизилась к нему и отправила ему информационный сгусток, он тоже был рад пообщаться – ровно до того момента, когда суть сообщения дошла до него.
«Хьёлас, возвращайся».
Он открыл глаза. Отвращение, чуждость…
- Сделай вдох. Хорошо, ты молодец, Хьёлас.
Опять всё сначала.
Дышать, вспоминать, возвращаться.
- Что случилось? – спросил он, приподнимаясь на кровати.
У него ужасно кружилась голова, как будто он пролежал в горячечном бреду не менее трёх дней. В окно светили яркие солнечные лучи, но было прохладно. Хьёлас закутался в одеяло и выжидающе поглядел на мастера Китолу, который пристально наблюдал за каждым его движением.
- Ты молодец, Хьёлас, что так быстро, по первому требованию, вернулся, - сказал тот, но по интонации было ясно, что что-то всё-таки не так. И действительно, едва убедившись, что ученик внимает его словам, мастер продолжил: - Но ты опять погрузился в лёгкий эфир во сне, сам не осознавая, что ты делаешь. И ты не вспомнил, что происходит, пока Эмсат тебя не позвал. А вот это очень плохо. Если бы подобное произошло на незащищённой территории, ты бы оказался в большой опасности. Ни один вэнант не пропустит не осознающего себя ауспектора, если вдруг заметит его на доступной территории.
Хьёлас нервно прокашлялся и нахмурился. Пожалуй, мастеру не стоило торопиться с описанием мрачных перспектив, жизнь и так не кажется слишком уж прекрасной.
- Я бы справился, - огрызнулся Хьёлас. – Как я научусь сам вспоминать себя, если вы каждый раз будете мне напоминать?
- Я дал тебе возможность попытаться самому, - мягко заметил мастер Китола. – Сколько времени, по-твоему, прошло?
Хьёлас задумался. По его ощущениям прошло едва ли несколько минут, но он знал, что восприятие времени в лёгком эфире отличается от реального. Когда он ложился спать, был поздний вечер, сейчас же солнце поднялось довольно высоко над горизонтом.
- Полсуток? – предположил он. Да, действительно, за это время он должен был успеть сориентироваться и вернуться самостоятельно.
- Прошло восемь дней, Хьёлас, - сообщил мастер, - максимальный срок, который я мог тебе дать, чтобы справиться самому.
- Сколько? – недоверчиво переспросил Хьёлас.
Действительно, судя по слабости во всём теле, он проспал довольно долго. Но восемь дней… целых восемь дней, которые он мог потратить на чтение, отработку плетений, подтягивание прочих хвостов, которые отросли у него за первые луны напряжённой учёбы! Восемь дней он потратил на одну-единственную безуспешную попытку справиться с лёгким эфиром!
А потом до него дошло, что ещё это означает. Три дня назад он должен был, пусть и отдельно от семьи, почтить память отца. Два дня назад Лаэте исполнилось семь лет. А он всё пропустил! Он даже не вспомнил об этих важных событиях, потому что предавался беспечности в лёгком эфире! Скорее всего, он и не смог бы отправить нунция семье, но он не должен был просто всё пропустить!
Хьёлас невежливо выругался и обхватил ладонями голову.
- Почему вы не вытащили меня раньше?!
- Я хотел дать тебе шанс справиться самостоятельно, - сказал мастер Китола. – Как ты сам верно заметил, это было бы куда более эффективно, чем вспомнить себя с посторонней помощью.
Хьёлас снова выругался и попытался подняться, но мастер придержал его за локоть.
- Будь осторожен. Ты ничего не ел и почти не двигался довольно долго, твоему организму нужно время, чтобы вернуться в норму.
Хьёлас прислушался к ощущениям в организме – он действительно чувствовал себя истощённым. Но куда более ярким было возмущение и разочарование. Впрочем, мастер не мог знать, насколько важны для Хьёласа эти дни. Он должен был сам предупредить об этом заранее. Но разве мог он ожидать, что с этим могут возникнуть проблемы?!
- Постарайся восстановиться как можно скорее, - сказал мастер Китола, как будто бы даже не замечая его терзаний. – Сходи в трапезную; если чувствуешь, что это необходимо – обратись к целителю. Но мне нужно, чтобы ты продолжил тренировку не позже, чем через два часа. Я не дам тебе полноценно уснуть, пока ты не докажешь, что сможешь удержаться от непроизвольного погружения в лёгкий эфир.
- И как же я это сделаю? – раздражённо уточнил Хьёлас.
- Тебе придётся научиться «ловить» себя на границе. Думаю, если ты постараешься, ты вполне можешь с этим справиться. Вспомни, как ты не до конца погрузился в твой самый первый раз. Сегодня будешь тренироваться именно в этом промежуточном положении. – Мастер Китола поднялся с ковра и направился к двери. – Приходи в зал, когда будешь готов. Если нужна будет помощь – зови Эмсата. Он пока что наблюдаетза лёгким эфиром вокруг тебя, но если ты отправишь ему нунция – он сразу явится лично.
Хьёлас задумчиво кивнул, и, едва мастер покинул его комнату, начал одеваться. Во всём теле ощущалась неприятная слабость, и меньше всего на свете ему хотелось куда-то выходить. Но куда большую неприязнь вызывала возможность безвозвратно потерять ещё восемь дней. Немыслимо! Каждый его день с начала семестра было расписан по минутам, он не позволял себе ни малейшей передышки, стремясь успеть как можно больше, чтобы выполнить свой собственный учебный план, и тут он вдруг буквально вычеркнул из своей жизни огромное количество времени! Уже почти полторы декады он провёл в этом изоляторе, но его успехи в лёгкой магии прямо таки смехотворны!
И Лаэта. Два дня назад отметила свой день рождения – впервые без Хьёласа. Сильно ли она огорчилась его отсутствию? Понравился ли ей подарок? Хьёлас многое бы отдал, чтобы увидеть её и обнять. Их всех – маму, сестёр.
Злость на самого себя добавила ему сил, и он всё-таки спустился в трапезную и съел два сладких пирожка. Его начало мутить, но он проигнорировал капризы собственного организма и отправился в тренировочный зал.
Лишь оказавшись в просторном светлом помещении, в котором он впервые пытался найти лёгкое плетение мастера Китолы, Хьёлас сполна осознал, что прошло действительно много времени. Здесь было лишь две пары погружающихся в лёгкий эфир, сам мастер отсутствовал. Хьёлас опустился на то же место, где сидел прежде, и попытался сосредоточиться. Он не был уверен, что может начать погружение, пока рядом нет мастера или ассистента, и просто приглядывался к другим присутствующим.
Никой Сереал сидел, расслабленно прислонившись спиной к стене. Он выглядел больным: бледный, с тёмными кругами вокруг глаз. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал. Хьёлас не мог понять, погружён он в лёгкий эфир, или просто находится в глубоком трансе. Его напарник выглядел чуть получше, но тоже не двигался.
Клед Шабар же, напротив, был очень напряжён. Напарник держал его за запястья. Что у них происходило, понять было невозможно, но лица у обоих были недовольные.
Хьёлас решил не начинать тренировку раньше, чем ему будет официально позволено приступить, но прикрыл глаза и начал настраиваться на работу. Прокрутил в голове все те аргументы, которые ранее приводил сам себе, чтобы было легче отказаться от лёгкого эфира в пользу основного уровня реальности, вспомнил кое-какие выкладки из теоретического курса, которые могли ему сейчас помочь.
Мастер Китола явился через четверть часа и сразу опустился на ковёр рядом с Кледом, кладя руку ему на плечо. Должно быть, какие-то трудности с возвращением…
- Можешь приступать, - мимоходом сказал он Хьёласу. – Если будут какие-то вопросы – обращайся к Эмсату. Я вмешаюсь только в крайнем случае, идёт?
И, не дожидаясь ответа, он обмяк, погружаясь в лёгкий эфир.
Хьёлас, который ожидал более чётких инструкций, растерялся, но лишь на несколько секунд. На самом деле он и сам в общих чертах представлял, чему хотел бы потренироваться: контролю над временем. Ему вовсе не нравилась перспектива терять впустую по несколько дней за одно погружение. А вот натренироваться синхронизации временного восприятия вполне можно. Это заодно улучшит и его способность к самосознанию на «лёгком» уровне, и тренироваться этому можно и в «пограничном состоянии», как и велел мастер Китола.
Он снял с запястья часы и положил их перед собой на пол, следя за самой шустрой стрелкой и отсчитывая секунды, одновременно пытаясь сосредоточиться на дыхании и восприятии лёгких потоков…
А потом началась упорная, и большей частью безуспешная, тренировка, которая, тем не менее, немного подняла настроение Хьёласу: по крайней мере, происходило что-то, вполне понятное и привычное. Никогда никакая магическая практика не давалась Хьёласу легко, и теперь, раз за разом теряя связь со временем, он успокаивался, потому что это было нормально. «Попробуй ещё раз. Измени тактику. Подойди к вопросу с другой стороны», - так твердил он сам себе час за часом, и хотя, когда пришло время для ужина, он так и не сумел сохранить концентрацию на времени при погружении в лёгкий эфир, осознавать себя он всё же научился. Во всяком случае, многократно заданный самому себе вопрос «сколько прошло времени?», теперь уже автоматически тянул за собой «зачем мне это знать?», «где я?» и, главное, «кто я такой?», так что цель можно было считать частично достигнутой. Пусть и не сразу, да ещё и окольными путями, но осознавать себя без дополнительного напоминания Хьёлас научился.
В трапезной к нему присоединился Эмсат, но больше никого не было.
- Я что-то напутал с расписанием? – озадаченно уточнил у напарника Хьёлас.
- Нет, всё правильно, - успокоил его тот. – Другие ребята в погружении, и мастер Китола не хочет их принудительно вытаскивать без крайней необходимости.
- Почему же он меня вытащил утром? – спросил Хьёлас.
- Много времени прошло, - пожал плечами Эмсат, накладывая себе полную тарелку еды. – Мастер и так дал тебе больше времени, чем обычно, потому что твоё погружение было неосознанным, и он хотел посмотреть, сумеешь ли ты сориентироваться.
- Не сумел, - с досадой констатировал Хьёлас, без аппетита ковыряясь в тарелке.
- Не бери в голову, у тебя ещё достаточно времени, чтобы научиться. Ты сегодня хорошо поработал, и если не погрузишься во сне снова, завтра сможешь перейти к следующему из обязательных упражнений.
- А если я погружусь, но сразу проснусь? – спросил Хьёлас.
- Не годится. Погружение должно быть строго осознанным, иначе ты рискуешь оказаться в беде, если заснёшь где-либо, кроме этого изолятора. Ну, ещё в школе есть кое-какая защита, но она ничего не гарантирует. Не зря же администрация школы настаивает на оформлении страховки.
Хьёлас задумчиво кивнул. Что ж, завтра приступить к новому упражнению ему вряд ли светит, но он, по крайней мере, теперь лучше понимает, чего ему нужно достичь.
Следующая ночь была беспокойной. Хьёлас постоянно просыпался – то он сам не мог расслабиться из-за нежелания терять над собой контроль, то он выдёргивал себя из лёгкого эфира, всё больше злясь на самого себя. А на рассвете, как будто мало ему было собственных трудностей, он вдруг почувствовал, что кто-то довольно агрессивно налетает на него прямо из лёгкого эфира.
Это было странное ощущение – почти незаметное на основном плане реальности, похожее на обычное чувство тревоги или даже нервозности. В другой ситуации Хьёлас бы даже не обратил на это внимания, а списал бы на напряжение последних дней. Но это произошло как раз в тот момент, когда он в очередной раз начал просыпаться – почти на границе между двумя уровнями восприятия.
Хьёлас не выдержал, он просто не собирался терпеть чьи-то тупые задирки! Не успев даже задуматься о том, что делает, он вернулся в лёгкий эфир, вцепился в агрессора и хорошенько приложил его о ближайший щит. Почему-то именно здесь Хьёлас не сомневался в собственных силах, как будто лёгкий эфир был его территорией. Насколько беспомощен он был на уроках боевой магии мастера Хенка, настолько уверенным и свободным он чувствовал себя здесь, и это было невероятное ощущение!
Он не дал своему врагу очухаться и атаковал снова. В другой ситуации он позволил бы противнику уйти с миром, но не сейчас, после того, как тот напал первым безо всякой на то причины! Ярость невероятной силы – освобождённая впервые за пятнадцать лет, неистовая, всеобъемлющая…
В какой-то момент Хьёлас понял, что его противник куда-то исчез, а перед ним – обычный щит. Осознанность вернулась к нему тяжёлой волной, он вспомнил себя и вдруг испугался – неужели он убил своего противника? Если так, то лучше бы ему об этом никогда не узнать… остаться здесь, навсегда… Но Эмсат – на этот раз Хьёлас узнал его сразу – уже деликатно подталкивал его куда-то. Пришлось возвращаться.
Он рывком вскочил на кровати, тяжело дыша. По губам текло что-то горячее, и, облизнувшись, Хьёлас понял, что это кровь. Он вскочил, сам ещё не зная, куда собирается бежать и что делать. Мысли путались, голова кружилась, мышцы дрожали от нервного перевозбуждения и слабости…
- Стой на месте и ни в коем случае не погружайся, - дверь распахнулась, и в комнату ворвался Эмсат – взъерошенный и обеспокоенный. – Как ты себя чувствуешь?
Он ухватил Хьёласа за плечи и усадил на стул лицом к окну, вглядываясь в его зрачки.
- Нормально, - отмахнулся Хьёлас, утирая ладонью кровь из-под носа. – Скажи лучше, что вообще произошло? Он… - холодок пробежал по спине, и задать самый важный вопрос оказалось не так-то просто. – Он жив?
- Кто? – озадаченно переспросил Эмсат.
Хьёлас тяжело вздохнул. Теперь, когда он вернулся к обычному восприятию вещей, вспоминать и анализировать происходившее в лёгком эфире было не так-то просто. Тем более что в разгар стычки он даже не удосужился распознать своего врага.
- Кто-то из… учеников? – неуверенно предположил он. – Я… честно говоря, я так и не понял, кто это был…
Эмсат смотрел на него озадаченно, но не успел ничего сказать – входная дверь снова открылась, и в комнату ворвались мастер Китола и ещё один незнакомый маг в униформе целителя.
- Что у вас?
Эмсат тут же отодвинулся от Хьёласа, уступая место более опытным мастерам.
- Честно говоря, я сам не понял, - сказал он. – Я думал, через щиты прорвался какой-то поток, но, кажется, я поднял ложную тревогу.
- Давай по порядку, - потребовал мастер Китола, убедившись, что Хьёлас не собирается умирать прямо сейчас. – Что случилось?
Эмсат поколебался несколько секунд, то ли не зная, с чего начать, то ли пытаясь понять, что вообще произошло.
- Меня кто-то… зацепил, - вмешался Хьёлас, всё ещё ужасно нервничая из-за того, что он, возможно, натворил. – И я… я ответил, и, кажется, немного перестарался.
- Зацепил? – переспросил мастер Китола. – Что значит «зацепил»?
Хьёлас поморщился. Он умышленно не использовал слово «напал», чтобы не драматизировать ситуацию, а теперь придётся объяснять.
- Как если бы это было… враждебное плетение, направленное в меня. Я подумал… что это кто-то из учеников в лёгком эфире меня задирает. И… да, я отреагировал слишком резко, сам не знаю, почему так психанул.
- Я проверю, - тут же сказал мастер, опускаясь прямо на пол.
Он погрузился мгновенно – ему не понадобилось ни медитировать, ни долго сосредотачиваться на задаче. И время он контролировал явно превосходно, потому что не прошло и пятнадцати секунд, как он вернулся.
- Все целы, - сразу сказал мастер. – Клед разошёлся, а Мейто недоглядел. Не переживай, Хьёлас, ему лёгкая встряска даже на пользу пойдёт, в следующий раз будет думать, прежде чем лезть. А вот что касается тебя… - Эршдет Китола выжидающе поглядел на целителя, дождался, пока тот кивком подтвердит, что с Хьёласом всё в порядке, и продолжил: - Меня беспокоит то, как легко ты завёлся. В жизни ты производишь впечатление очень уравновешенного и спокойного человека, но теперь я понимаю, что это не твоя природа, а твоя маска, которую ты в силу обстоятельств вынужден носить. Лёгкий эфир даёт тебе долгожданную свободу, и ты… пользуешься ею, не задумываясь о последствиях. Это опасно, тем более что ты опять погрузился во сне…
- Нет, не во сне, - возразил Хьёлас, не без труда сдерживая раздражение. Мастер говорил так, как будто он сам во всём виноват! Как будто он должен был молча терпеть, пока ему досаждал этот Клед! – Я как раз возвращался в реальность, когда он меня задел. Я снова погрузился, потому что он меня спровоцировал…
- Тебе не нужно оправдываться, Хьёлас, - спокойно заметил преподаватель. – Как я уже сказал, я считаю, что Клед получил то, что заслужил, не больше и не меньше. Но если бы рядом с тобой оказался более серьёзный противник, который лучше контролирует себя и свои потоки на лёгком уровне, ты со своей самоуверенностью и агрессией оказался бы в проигрышном положении.
- Если бы я столкнулся с более сильным врагом, я бы не был столь самоуверенным, - ровным голосом отозвался Хьёлас. – Я чувствовал расстановку сил.
- Возможно, - не стал спорить мастер Китола. – В любом случае, к этому нам предстоит как-нибудь вернуться. А пока что продолжай тренировку, чтобы осознавать себя при погружении как можно быстрее. Для получения зачёта тебе нужно как минимум научиться сохранять сознание при переходе.
Хьёлас был уверен, что мастер к нему придирается, но счёл за лучшее заткнуться. Положа руку на сердце, у него действительно проблемы с контролем. Он действительно превысил уровень, необходимый для самообороны, и даже сам это понял, ещё там, в лёгком эфире, пусть и не сразу, а лишь когда Клед исчез за щитом. И после завтрака Хьёлас снова отправился в общий рабочий зал, чтобы медитировать, сосредотачиваться, учиться связно воспринимать две реальности – основную и лёгкую…
Так прошло ещё несколько дней. Вскоре мастер Китола понял, что Хьёлас застрял, и ещё некоторое время убеждал отложить это упражнение на потом, а пока что заняться другими, которые тоже необходимо освоить, чтобы считать курс освоенным. Хьёлас согласился на компромисс – первую половину дня он продолжал тренировать осознанность, после обеда же выполнял упражнения, которые предлагал ему Эмсат. И вот тут дела шли на удивление гладко. После устного объяснения сплетать информационный поток на лёгком уровне оказалось достаточно легко. Так же как и ориентироваться в пространстве, сопоставлять пространство лёгкого эфира с объектами физической реальности, находить собственное тело, а потом и другие предметы. При ближайшем рассмотрении каждый, даже самый мельчайший поток лёгкого пространства обретал смысл.
Почти каждый предмет имеет отражение в лёгком эфире – проекцию. «Смысловая тень» - как описывали её в учебниках. Вещи, которые много лет выполняют свою функцию, имеют более отчётливую проекцию, недавно созданные предметы могут вовсе её не иметь. Люди и другие живые существа обладают проекцией настолько плотной и сложной, что она сама уже фактически является телом – но в другом плане реальности. У каждого человека есть три тела – физическое, легкоэфирное и тяжелоэфирное. Ядро объединяет их, существует одновременно в трёх планах. Сознание, исконно привязанное к физическому телу, при должной тренировке может концентрироваться и в лёгком, и в тяжёлом эфире.
При погружении сознания в легкоэфирное тело можно манипулировать лёгким пространством так же, как и физическим.
Хьёлас торжествовал: насколько тяжело ему давались плетения на основном уровне, настолько легко он манипулировал лёгкими потоками – но только после того, как начинал осознавать себя. А с этим у него по-прежнему были трудности. Мастер Китола искренне восхищался его умением сконцентрироваться и придать потокам строго нужную форму, но в то же время честно предупреждал, что заблокирует Хьёласа, по меньшей мере, временно, если он в ближайшие две луны не научится осознавать себя сразу после погружения. Но пока что Хьёласу на это требовалось, как минимум, несколько минут.
У других студентов дела обстояли по-разному: у кого лучше, у кого хуже. Клед вообще не мог себя контролировать, и после стычки с Хьёласом стал ещё более агрессивным и то и дело норовил задеть кого-нибудь ещё. Но теперь Мейто был готов, и не давал ему задирать других студентов.
Никой Сереал справлялся лучше других, и уже в конце следующей декады, если не будет проколов, мастер Китола обещал отпустить его обратно в школу. У Асана Корво тоже были проблемы с контролем – и осознание, и плетения, получались у него через раз, но тут, ничем, кроме постоянной практики, помочь было нельзя. Разве что неосознанных погружений во сне у него не случалось, и тут у него было серьёзное преимущество перед Хьёласом.
У Рурта Опекадда же возникла самая серьёзная, по мнению мастера Китолы, проблема: он так и не нашёл компромисс с самим собой и не научился полностью возвращаться из лёгкого эфира. Почувствовав вкус свободы и безмятежности, он не хотел возвращаться в реальный мир. Жизнь стала ему в тягость, и никакие уговоры и убеждения не помогали. Мастер Китола не торопился его блокировать и отправлять обратно в школу – надеялся, что он всё-таки возьмётся за ум и приложит волевое усилие, чтобы найти приемлемую точку опоры в реальном мире. Но не было похоже, что Рурт старался – он проводил в погружении всё доступное ему время и возвращался, только когда мастер и ассистент вместе его вытаскивали. Он прекрасно справлялся со всеми заданиями на плетение и контроль, но какой в этом смысл, если он потеряется, едва останется без присмотра?
- Хьёлас, старайся сосредоточиться на физических ощущениях, когда засыпаешь, - уже в который раз советовал ему Эмсат. – Почувствуй мягкость подушки и одеяла, свежесть воздуха… сосредоточься на них. Вспомни… хм… - он смущённо прокашлялся и заметно покраснел, но всё же продолжил: - Вспомни какие-нибудь… хм… приятные физические ощущения. Постарайся увидеть во сне не лёгкий эфир, а что-нибудь из твоей прежней жизни, что тебе было приятно.
Хьёлас понял намёк и изо всех сил постарался не смутиться. Да, в этом, пожалуй, был смысл. Ему так понравилось погружаться в эмоциональную эйфорию, что он вообще начал забывать, что и физическая реальность может доставлять удовольствия. Вспомнить… или, точнее, вообразить, потому что с леди, от которой он желал получить этот дар, у них ещё ничего такого не было. И нескоро ещё будет, уж точно не до свадьбы, если она вообще когда-нибудь состоится…
Нет, это были неправильные мысли, и этой ночью Хьёласу снова не было суждено преуспеть. Но зато следующей, когда он всё же заставил себя перестать думать о препятствиях, а лишь о своей мечте, он впервые проспал всю ночь без единого погружения в лёгкий эфир.
Подходила к концу вторая луна работы в изоляторе. Хьёлас немного нервничал из-за отсутствия новостей из дома, и честно сказал мастеру Китоле, что предпочёл бы быть заблокированным, чем оставить семью наедине с возможными проблемами. После этого преподаватель связался с мастером Нэвиктусом, справился о последних новостях и передал Хьёласу, что всё в порядке, ему не о чем беспокоиться. Не то, чтобы Хьёлас сразу успокоился, но сосредоточиться на учёбе ему стало легче.
- Слушай, я вот никак не могу понять, в какой момент ты теряешь контроль, - сказал ему перед очередной тренировкой Эмсат. – Я наблюдаю за тобой, вроде, всё в порядке, погрузился, замер ненадолго… а потом вдруг начинаешь суетиться и сердиться из-за того, что что-то упустил.
- Я сам не понимаю, - признался Хьёлас. – Просто в какой-то момент… я как будто просыпаюсь, словно до этого спал, хотя я не помню, чтоб я засыпал! То есть я не теряю контроль, его как будто и вовсе нет!
- Хм, - нахмурился Эмсат и задумчиво потёр пальцем висок. – Кстати, это может сработать.
- Что именно? – заинтересованно, но без особой надежды спросил Хьёлас. За последние две декады они перепробовали столько новых способов, что он уже не верил, что удастся найти индивидуальный подход к решению проблемы.
- Попробуй специально утратить контроль, - сказал Эмсат. – При погружении, или прямо там, в лёгком эфире. Сорви себя с катушек, а потом снова восстановись. Может, если ты поймёшь, как это происходит, сможешь лучше контролировать процесс?
Хьёлас недоверчиво пожал плечами, но решил попытаться. Хуже уже точно быть не могло.
Он погрузился в лёгкий эфир, как обычно, ненадолго утратив связь со своей личностью, а когда сориентировался в новом пространстве, дождался отмашки от Эмсата и попытался отдаться на произвол стихии, которой являлось его собственное подсознание.
Вот только с преднамеренной утратой контроля тоже возникли проблемы. Хьёлас тщетно пытался расслабиться, отвлечься от рабочего процесса и просто отдохнуть. Да, в лёгком эфире любое действие было для него развлечением, вот только инстинкт самосохранения в нём был слишком силён, и окончательно утратить связь с объективной реальностью ему так и не удалось. Он даже попытался пойти на крайние меры – пробудить в себе воспоминания о самом первом погружении, о той лёгкости и безмятежности, которые ещё не были замутнены угрозой смерти. Но даже так ему удалось лишь испытать чуть более острую эйфорию, да последующее возвращение оказалось сущей пыткой, но утратить контроль ему так и не удалось.
Эмсат же, несмотря на ещё один бесплодный тренировочный день, пребывал в прекрасном настроении.
- Вот, кажется, и твой ключ к успеху, - сказал он Хьёласу, когда они спускались в трапезную на ужин. – В следующий раз, когда будешь погружаться, просто дай себе установку во что бы то ни стало утратить контроль при переходе. И не восстанавливать его как можно дольше.
- Очень смешно, - равнодушно отозвался Хьёлас.
- Нет, я серьёзно, - заверил его Эмсат, широко ухмыляясь. – Весь день ты пытался сорвать самому себе башню, и у тебя ничего не получилось. Значит, в этом вопросе ты сам на себя влияешь противоположным способом…
- Не говори ерунды, - отмахнулся Хьёлас. Он предпочёл бы не говорить во время еды об учёбе. Надо же отдыхать хоть иногда.
Но, несмотря на явную абсурдность идеи, Эмсат продолжал настаивать на своём, и Хьёлас, хоть его и терзали дурные предчувствия, всё же поддался на уговоры, и следующим утром, перед началом тренировочного погружения, построил план действий: на первом же этапе погружения утратить контроль и не восстанавливать его, как минимум, до обеда. Это должно было стать хорошей передышкой. Каково же было его разочарование…
- Я говорил тебе! Говорил! – радостно вопил Эмсат несколько часов спустя, когда они вынырнули из лёгкого эфира для перерыва на обед.
- Потише, пожалуйста, - сделал им замечание мастер Китола, который наблюдал за работой студентов с основного уровня. – Но идея была действительно хороша. Молодец, Эмсат. Поздравляю, Хьёлас. Ещё немного тренировок, чтобы закрепить успех, и я смогу отпустить тебя в школу.
Хьёлас удовлетворённо кивнул, но радоваться не спешил. Во-первых, ещё дюжина вещей могла пойти не по плану. Во-вторых, если он будет предвкушать возвращение, он не сможет сосредоточиться, и «закрепить успех» не получится. В-третьих…ну, он всё ещё не научился радоваться возвращению из лёгкого эфира на основной уровень реальности, и ни одна новость в первые минуты не могла показаться ему хорошей. Но в специально отведённом месте в сознании он сделал обнадёживающую пометку «успех» напротив графы «практикум по лёгкой магии».
Но радостное удовлетворение собственными усилиями всё же настигло его следующим утром, когда он за всю ночь ни разу не погрузился во сне в лёгкий эфир, а потом, даже не прилагая специальных намерений, не утратил контроль при погружении во время тренировки. Кажется, какой-то загадочный механизм в его организме всё-таки понял, что в покое его не оставят, пока он не научится удерживать контроль, и теперь работал без перебоев. И тогда разум Хьёласа согласился, наконец, продолжить рассуждения о перспективах. Теперь, когда он успешно справился с вводным курсом в практическую лёгкую магию, перед ним открыто намного больше возможностей! Целительство и иллюзии высших ступеней, менталистика, демонология, тяжёлая магия! И на продвинутых курсах, если он когда-нибудь решит на них обучаться, у него будет намного больше альтернатив…
Глубокий вдох, медленный выдох… всё это, безусловно, просто отлично, но глупо вот так вот предаваться мечтам, отвлекаясь от насущных задач. А сейчас надо всё-таки научиться чуть половчее плести лёгкие потоки.
Следующие две декады пролетели как один день. Хоть Хьёлас и нервничал немного из-за того, что его практикум затянулся чуть дольше, чем он рассчитывал, но всё же он был слишком доволен собой и своим успехом, чтобы огорчаться всерьёз.
- До конца семестра Эмсат продолжит наблюдать за тобой, - сказал Хьёласу мастер Китола. – При первом же непроизвольном погружении или утрате контроля он сообщит мне об этом, и мы тебя заблокируем – временно, до прохождения повторного курса. В дальнейшем ты будешь отвечать за себя сам, так что вся надежда на твой здравый смысл. Впрочем, ты всегда можешь обратиться к Эмсату, ко мне, или к другим мастерам лёгкой магии, если тебе захочется потренироваться. В пределах твоей подготовки и техники безопасности мы сможем что-нибудь организовать.
И вот наступил долгожданный день. Последний завтрак в изоляторе, формальное напутствие мастера, пара завистливых взглядов от менее удачливых студентов, и вот они с Эмсатом отцепляют выделенные им комнаты от общего изолятора, соединяют их вместе и прокладывают курс к Небесным Пирамидам Ацокки.
«Надо будет сразу отправить нунция к Астрид, - подумал Хьёлас. – И к маме. И к мастеру Нэвиктусу. Сообщений, наверное, больше сотни накопилось… но это ничего, с этим я справлюсь. Возможно, придётся пересмотреть расписание…»
Но он сам не верил в это до конца. Его переполняло ощущение всесилия и обречённости на успех.
========== 9. Добро пожаловать обратно ==========
Возвращаться в школу было странно – как будто прошло не три луны с небольшим, а три года. Слишком многое изменилось за это время – не в школе, а в самом Хьёласе. Он познал новую сторону реальности – прекрасную и невероятную, и странно было осознавать, что она всегда была и всегда будет, и в любой момент в неё можно погрузиться, ощутить снова, вспомнить… Но без присмотра и особого разрешения этого лучше пока не делать, иначе можно вляпаться в неприятности.
Даже без погружения, лишь аккуратно мысленно приблизившись к границе, Хьёлас понял, что лёгкий фон в изоляторе мастера Китолы и лёгкий фон здесь, возле школы – очень разные вещи. В первые три дня после возвращения ему даже не рекомендовалось посещать практические занятия – пока он не привыкнет к ощущению обычных плетений своим новоприобретённым восприятием лёгких потоков. Что ж, даже без практики Хьёласу есть что навёрстывать – лекции, эссе, контрольные работы… А ещё неплохо бы встретиться вечером с Астрид – лишь бы она успела получить нунция до наступления их обычного часа для свиданий. И дела разгрести. Связаться с мамой, Виорой и мастером Нэвиктусом и сообщить, что всё в порядке… потом разобрать корреспонденцию, счета, уведомления и прочую скучную, но неизбежную муть.
- Наконец-то явился, Апинго, - мастер Криир Гато встречал его в приёмной кафедры лёгкой магии, и это было немного странно. Куратор, конечно, знал, что сегодня возвращается один из его студентов, но предполагалось, что Хьёлас сам явится к нему первым делом. Лицо мастера было серьёзным, лишь глаза дружелюбно блестели – как всегда, впрочем. – Рад, что ты добился своего, поздравляю. – Но не успел Хьёлас ответить, как куратор жестом велел ему следовать за ним, и довольно быстро зашагал по коридору в сторону общежития. Когда Хьёлас с ним поравнялся, мастер Гато заговорил вполголоса: - У тебя проблемы, Апинго. Вообще-то я не должен с тобой это обсуждать, а сразу направить тебя к ректору, но я решил, что будет лучше, если ты успеешь поразмыслить над сложившейся ситуацией.
- Что случилось? – спросил Хьёлас, чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки. «Что-то с Виорой, - подумал он. – Что-то ужасное, а какие ещё проблемы могут быть у меня в школе?»
- Без паники, парень, пока что ничего непоправимого не произошло, - сказал мастер Гато. – Твою подружку, Астрид Карогу, поймали с запрещённой для девочек книгой. И она сказала, что книга твоя. Якобы ты забыл её в парке, когда вы гуляли.
У Хьёласа отлегло от сердца – с семьёй всё в порядке. Но через секунду снова противно заныло где-то внутри: Астрид подставила его. Может, она запаниковала и не успела подумать о последствиях, и просто ляпнула первое, что пришло в голову? А может, она думала, что всё обойдётся, если он подтвердит её версию. В конце концов, если в его действиях не было умысла обучить знакомую леди запрещённым техникам, а простая рассеянность… Штрафа, конечно, не избежать, да и проблемы с Ферпом Карогой гарантированы, да и Виору это может задеть, испортить ей репутацию… тем более, что сестра-то действительно читала особую литературу не без его содействия, и если это всплывёт в таком неприглядном контексте…
- О какой книге речь? – спросил Хьёлас.
- «Теория и практика комплексных плетений» Деро Анми.
Хьёлас нахмурился и чуть замедлился, чтобы оттянуть разговор с ректором, который лёгким явно не будет. У Виоры был доступ к этой книге. Правда, только дома, Хьёлас строго запретил ей брать эту книгу в школу. Он, как опекун, имел право решать, чему её учить, какие книги давать. Но если вдруг окажется, что он ошибся в её благонадёжности, и она взяла книгу в школу и показывала подругам, или, ещё хуже, учила их особым плетениям… это может закончиться очень, очень плохо.
- В книге есть моя подпись? – осторожно спросил Хьёлас.
Он был уверен, что мастер Гато поможет ему выкрутиться из неприятной ситуации, если это будет в его силах. Почти на сто процентов уверен, но не на все сто.
- Об этом я ничего не знаю, - сказал мастер Гато, а потом вдруг замер, схватил Хьёласа за плечо и развернул к себе лицом. – Постой-ка! Хочешь сказать, что это правда?
- Нет, конечно, - огрызнулся Хьёлас, вырываясь из захвата. – Я не настолько глуп, чтобы таскать на свидания запрещённую литературу, и, тем более, забывать её! – Но, помедлив немного, он добавил, уже спокойнее: - Но я не уверен в сестре. Дома у неё был доступ к этой книге. Она клялась, что неприятностей не будет, но…
Он беспомощно развёл руками, лихорадочно соображая, как поступить.
- Понятно, - мастер Гато озадаченно покачал головой. – Тогда вот что я тебе скажу: отрицай всё. Пусть Карога сама выкручивается, ей уже не впервой менять школу из-за вот таких вот проколов. Даже если в книге обнаружится твоя подпись, настаивай на том, что это подделка. Раздувать разбирательство никто не будет – дочке эфора и не такое с рук сойдёт, в отличие от вас с сестрой.
Хьёлас нервно фыркнул, и они продолжили спускаться по лестнице к общежитию, где Хьёлас должен был оставить вещи, прежде чем отправиться к ректору.
Да, он мог всё отрицать, но что, если Виора на самом деле сглупила? Если она действительно притащила книгу из дома, Астрид правильно сделала, что свалила всё на Хьёласа, не вмешивая сестру. Но поскольку он сам был недоступен, Виоре могли задать пару неприятных вопросов…
«Нет, Виора не могла меня так подвести, - подумал Хьёлас. – Она не идиотка, прекрасно понимает наше положение, и не стала бы так рисковать. Значит, в книге нет моей подписи, и всё, что мы имеем – слово Астрид против моего. Она девочка, но в то же время дочь эфора. Я – лучший ученик прошлого выпуска, мужчина, глава семьи, которая едва сводит концы с концами… Зачем же ей понадобилось вмешивать в это меня?»
Хьёлас снова замедлился. Что-то тут было не так. Если всё-таки рассуждать с учётом предположения, что Виора ни при чём, совершенно неясно, почему в критической ситуации Астрид вспомнила именно о нём. С чего бы ей намеренно желать его подставить? По распоряжению отца? Если так, наверняка можно было придумать что-нибудь посерьёзнее, чем запрещённая книга, плюс, она могла бы не подставляться при этом сама… Ладно, возможно, она действительно изучала эту литературу и случайно попалась. Она могла соврать что-нибудь другое!
Например, что книгу ей дал кто-то из её семьи. Почему она так не сказала, это же вполне очевидно? Объяснение может быть только одно: в книге действительно есть его имя.
- Когда это произошло? – спросил Хьёлас у мастера Гато.
- Во вторую декаду Строгой Луны. Если что – твоя сестра не ездила домой ни разу за время твоего отсутствия.
Хьёлас облегчённо выдохнул. В последний раз он видел книгу дома, в тот день Виора к ней не прикасалась, это точно, им обоим было не до чтения. Значит, у Астрид изъяли всё-таки не его экземпляр. Но в глубине души продолжал ворочаться тревожный комок, подсказывающий, что без сестры тут всё-таки не обошлось. Иначе зачем Астрид так подставлять его?
Но потом он вдруг понял ещё кое-что странное: мастер Гато не должен быть таким осведомлённым без особых причин. Да, он знал о семье Хьёласа, но только потому, что, как куратор, предпочитал быть в курсе дел своих студентов, хотя был в общих чертах. Так почему же он вдруг озадачился вопросом, была ли Виора дома?
- Откуда вы знаете? – прямо спросил Хьёлас у Криира Гато, не желая играть в интриги и недоговорки. Хватит с него на это утро!
- Мастер Нэвиктус прислал мне нунция и попросил сообщить тебе это, если будет возможность. Он не рискнул сам лично связаться с Виорой и всё выяснить. Если бы кто-нибудь это заметил, возникли бы лишние подозрения.
Хьёлас вошёл в свою комнату в общежитии, положил сумку у стены и сразу вышел, как от него и требовалось. Мастер Гато всё это время не сводил с него глаз, но было видно, что бдит он не потому, что не доверяет Хьёласу, а потому, что на него возложили эту обязанность.
Они шли настолько медленно, насколько это позволял здравый смысл, но Хьёлас всё равно чувствовал, что не готов к развитию событий. Нужно принять решение о том, что отвечать. Поддержать версию Астрид? Отрицать всё? Прикинуться дурачком и ссылаться на провалы в памяти?
- Что будет, если я подтвержу версию Астрид? – спросил он у куратора. - Меня отчислят?
- Нет, вряд ли, - с неохотой ответил куратор. Он явно предпочёл бы, чтобы Хьёлас пошёл в отказ. – Насколько я понял, до этого момента речь шла больше о нарушении правил девочкой, а ты мог стать лишь свидетелем. И, как я уже сказал, от тебя ждут опровержения её слов, потому что у неё это уже рецидив, если можно так выразиться. Что касается тебя… это может быть интерпретировано как неумышленное подстрекательство. Ну а последствия, в зависимости от настроения ректора, могут вылиться для тебя в штраф, даже не знаю, какого размера.
Хьёлас поморщился, сцепив зубы. Астрид слишком дорого ему обходится! Сначала эта глупость с благотворительным вечером, после которого ему пришлось срочно искать деньги для оплаты счетов, теперь ещё это… Как же велико было искушение оставить её с этим наедине! Но если он поступит так, она может изменить свои показания и указать на Виору, а вот это уже рискованно… Если бы он только мог знать наверняка, что сестра ни при чём!
Но потом Хьёлас устыдился самого себя. Деньги, деньги, вечно всё для него упирается в этот вопрос! Нельзя открыто быть с Астрид, потому что он «не её уровня», нельзя взять на себя проблемы любимой девушки, потому что это грозит очередными финансовыми трудностями! Что это за жизнь такая, в которой человек является заложником материальных ценностей! То ли дело полёт в лёгком эфире – безмятежный, безусловный…
Мысли начали принимать опасный оборот, и Хьёлас одёрнул себя. Сначала разобраться с насущными проблемами, потом погружаться в рефлексию, если останется время. И хоть настроение было безнадёжно испорчено, он всё же попытался ещё немного прощупать почву того, с чем ему сейчас работать.
- Астрид не сказала, когда именно я, якобы, «забыл» эту книгу? – спросил Хьёлас.
- Ничего такого не слышал, - сказал мастер Гато и добавил, будто оправдываясь: – Но меня и не посвящали в детали.
- То есть пытаться оправдать свою рассеянность шоком от смерти одноклассника будет рискованно. Логичнее всего, что Астрид говорила о самой послдней нашей встрече, а к тому моменту прошло уже почти две декады…
- На самом деле это не такой уж большой срок. А поскольку ты был почти в самом эпицентре, да и сам был ранен… плюс, готовился к лёгкому практикуму, что тоже могло сыграть роль. Так что если ты всё правильно подашь, плюс, если у ректора Яусса будет благоприятное настроение…
- Слишком много «если», - проворчал Хьёлас.
- Лучше просто отрицай всё, - тихо и коротко сказал мастер Гато. Они пришли в административный сектор.
Ректора Пара Яусса не любили ни студенты, ни преподаватели. До личных бесед со своими подопечными он снисходил лишь в трёх случаях: штрафы, отчисления и несчастные случаи на территории школы. Он был неприветлив и ехиден, страдал лишним весом и одышкой, и каждый год обещал подать в отставку, но вот уже четверть века обманывал ожидания. Прежде Хьёлас очень радовался тому факту, что ещё ни разу ему не приходилось общаться с ректором Яуссом лично - он не был уверен, что это общение может оказаться приятным.
Впрочем, мастер Нэвиктус как-то упомянул и о другой стороне Пара Яусса – точнее о том, кем он был когда-то. По случайно обронённой фразе и по контексту разговора Хьёлас понял, что ректор раньше занимался исследованиями и был довольно ловким плетельщиком. Но то ли несчастный случай, то ли злой умысел в ходе сложного ритуала с использованием энергии магического ядра, сделал Пара Яусса почти инвалидом, не годным ни на что, кроме бумажной работы. К счастью – или к сожалению, если спросить у мастеров и студентов хотя бы раз попавших в поле его начальственного зрения – у него было достаточно связей в высоких кругах, чтобы занять престижную должность. Магическая неполноценность явно не была для него препятствием в административных делах. Потому что, справедливости ради надо признать, Небесные Пирамиды не зря считаются одной из лучших школ не только Ацокки, но и всего Медео, и в этом статусе они всё надёжнее утверждались с того самого года, когда Пар Яусс впервые вошёл в свой кабинет на вершине верхней пирамиды.
- Хьёлас Апинго, - сообщил мастер Гато секретарю, почти по горло увязшему в стопках документов.
- Присаживайтесь, ожидайте, - деловито буркнул тот. – У ректора посетители, когда он освободится, я о вас сообщу.
Хьёлас с мрачным видом опустился в мягкое кресло и уставился в пространство перед собой, пытаясь вообразить предстоящий разговор и спланировать собственные слова и поведение. Он уже твёрдо решил, что подтвердит слова Астрид, вот только как сформулировать «признание», чтобы произвести наиболее благоприятное впечатление? Ему было бы легче понять это, если бы он хоть раз лично пообщался с ректором, а так ему приходилось ориентироваться на слухи и чужое мнение.
- Можешь упомянуть, что ты был не в себе, но не вздумай давить на жалость, - вполголоса увещевал мастер Гато. – Характер не показывай. Подобострастие тоже не пройдёт…
- А что пройдёт? – спросил Хьёлас с ноткой раздражения в голосе. Он бы предпочёл, чтобы ему подсказали действенную стратегию, а не перечисляли, как делать нельзя. Эдак получается, что ему лучше вообще рта не раскрывать, да и в кабинет ректора не входить.
- Да хрен знает, - покачал головой куратор. – Посмотришь по обстоятельствам. Но учти, если ты будешь подстраиваться под ситуацию слишком очевидно…
Он не успел договорить – дверь в кабинет ректора открылась, и оттуда вышли трое мастеров с кафедры демонологии и студент, судя по форме, продвинутого уровня.
Секретарь тут же вскочил со своего места, взял одну из стопок документов и вошёл в кабинет начальника. Когда дверь за ним закрылась, Криир Гато спросил у одного из мастеров, который задержался в приёмной, чтобы выпить воды из кулера:
- Как погода в верхних слоях атмосферы?
Тот ответил что-то односложное и явно грубое, а потом тоже удалился.
Хьёлас занервничал сильнее и приступил к занятию, которое обычно помогало ему успокоиться в критической ситуации: начал планировать свои действия в случае наихудшего развития событий. Но что в данном случае проходило по статье «наихудшее»? Отчисление? Но мастер Гато был уверен, что этого не случится. Списание стипендии? Неприятно, но не смертельно. Придётся, конечно, пойти на компромисс с собственным учебным планом, чтобы освободить время для подработки…
- Входи, Апинго, - сказал секретарь. – Мастер Гато, вы можете подождать здесь…
- В связи с тем, что я несу личную ответственность за все аспекты благополучия моих студентов на территории школы… - начал куратор предельно спокойным деловым тоном, но его перебили не менее спокойно и твёрдо:
- В связи с тем, что ректор несёт такую же ответственность, но занимает более высокую должность, его пожелание первично. Он потребовал, чтобы Апинго был один.
Куратору ничего не оставалось, кроме как отступить, рухнуть обратно в кресло и развести руками: сделал, мол, что мог, а тебе – удачи.
Хьёлас решительно толкнул дверь и вошёл в просторный, светлый, но ужасно душный кабинет.
- Добрый день, - сказал он, прикрыв дверь. – Хьёлас Апинго, старшая школа, первый курс, группа «Тау».
- Угу, - мрачно откликнулся на его приветствие Пар Яусс, не отрываясь от подписи документов, которые ему только что передали. – Подойди ближе.
Хьёлас сделал несколько шагов вперёд и остановился на почтительном расстоянии от рабочего стола ректора. Присесть ему не предложили, так что он просто замер, сложив руки за спиной, чтобы не выдать раньше времени своей нервозности. Пауза затягивалась. Ректор Яусс ставил размашистые подписи в нужных местах, откладывая некоторые документы в сторону, а изредка и сразу их уничтожая.
Хьёласу становилось дурно от тяжёлого воздуха, в виске зародилась слабая, но очень назойливая боль, но он старался дышать глубоко и ровно и ничем не выдавать неприятных ощущений. Он почувствовал,как магия начинает стремительно покидать его – но почему вдруг? Он старался придерживать силу, но безуспешно – он не мог заблокировать отток, не зная, куда именно уходит магия.
Шли минуты. Стопка документов уменьшалась, и Хьёлас гадал, начнётся ли разговор прежде, чем всё будет подписано; и зачем было вызывать его в кабинет раньше, чем ректор освободится. Шорох бумаги. Пара секунд на просмотр содержания. Размашистая подпись. Шорох бумаги…
Потолок и стены кабинета были стеклянными, и со всех сторон, куда ни погляди, было небо. Если бы Хьёлас подошёл чуть ближе к прозрачной стене, он бы, наверное, увидел и океан, но он не осмелился сдвинуться с места. Судя по скорости, с которой над пирамидой пролетали облака, ветер дул нешуточный. Это показалось Хьёласу странным – ведь когда они с Эмсатом летели к школе, был почти полный штиль.
Все окна в кабинете были прочно заперты, а звукоизоляция не позволяла вою ветра проникнуть внутрь. Хьёлас чувствовал себя здесь, как в герметичном пузыре, в котором на протяжении нескольких лет дышала толпа людей.
Он начал раздражаться, но всё равно не посмел начать разговор первым. Он терпеливо ждал, изо всех сил настраивая себя на миролюбивый лад. Получалось не очень, настроение портилось с каждой секундой, но если что-то Хьёлас и умел хорошо – так это сдерживаться, терпеть и ждать. «Лишь бы не хлопнуться в обморок от этой духоты», - подумал он, глядя на пол под своими ногами.
- Борлаш! – закричал вдруг ректор противным скрипучим голосом. Хьёлас вздрогнул от неожиданности.
Не прошло и нескольких секунд, как дверь открылась, и в кабинет вошёл секретарь. Не задавая вопросов, он забрал со стола начальника две стопки документов и резво покинул помещение.
Хьёлас искоса взглянул на ректора: чем теперь он займётся, лишь бы не вести разговор, ради которого вызывал сюда Хьёласа? Но тот сидел, откинувшись в кресле и сложив пухлые руки на необъятном животе, и пристально таращился на студента.
- Криир Гато ведь сказал тебе, по какому поводу ты здесь? – спросил он через некоторое время.
- Да, в общих чертах, - сдержанно сказал Хьёлас. Присесть ему так и не предложили, и он очень надеялся, что это знак того, что разговор не продлится долго.
- В общих чертах? – переспросил ректор. – Это в каких? Что тебе известно?
Хьёлас напрягся. Он понимал, что его куратору, скорее всего, не следовало ничего ему говорить. Но лгать сейчас – очень, очень опасно. Любой прокол может ухудшить его и без того шаткое положение… и если ради Виоры он согласен принять удар на себя, то ради куратора… нет, ну в самом деле, не уволят же мастера Гато только из-за того, что он немного ввёл Хьёласа в курс дела?
- Я знаю, что мою подругу, Астрид Карогу, поймали с запрещённой книгой. И что она сказала, что это моя книга, якобы я забыл её на скамейке во время нашей совместной прогулки.
- Ну и? – требовательно спросил ректор. – Это правда?
Хьёлас чуть помедлил с ответом, как это было бы ожидаемо, если бы он не был готов к вопросу.
- Не знаю, - сказал он. – Я не заметил пропажу до отъезда в изолятор с мастером Эршдетом Китолой, а сейчас у меня не было возможности проверить…
- Но ты брал с собой книгу на свидание с девчонкой, которой ты не являешься опекуном?
- Я не брал книгу специально, чтобы показать Астрид, - твёрдо сказал Хьёлас, не без труда заставляя себя смотреть прямо в блестящие мелкие глазки Пара Яусса и не выдавать своего раздражения. – У меня довольно плотное расписание, и после посещения библиотеки у меня сразу была запланирована прогулка. Я не успел занести книгу в свою комнату, я бы выбился из графика.
Ректор Яусс неприятно ухмыльнулся.
- У тебя настолько плотный график, что у тебя нет лишних пяти минут, но зато ты тратишь время на прогулки с девчонкой?
- Прогулки так же необходимы для нормального функционирования организма, как еда и сон. Я стараюсь проводить в парке не меньше одного часу в будни и двух часов в выходные. – На одном дыхании выдал Хьёлас. Эту фразу он повторил уже не меньше нескольких десятков раз другим студентам и мастерам, которые задавали ему похожий вопрос в разных вариациях.
- Допустим, - неохотно согласился ректор. – Но зачем ты брал книгу в библиотеке, если даже не заметил её отсутствия? Значит, она была тебе не нужна? И, если уж на то пошло, зачем тебе книга по курсу средней школы?
- Если я правильно понимаю, речь о «Комплексных плетениях?» - Хьёлас притворился, что припоминает, какую книгу тогда брал, чтобы хоть в этом вопросе не ссылаться на слова мастера Гато. – Я хотел внимательнее почитать о механизме постановки щита. Я не очень хорошо справлялся с курсом практической боевой магии, и надеялся, что если внимательнее изучу рекомендации к плетению, найду лазейку, которая поможет мне плести щит быстрее, - он лишь вскользь продумал эту отговорку, пока шёл сюда, но ложь получалась, вроде бы, складной. – Но в те дни… признаюсь, я был более рассеян, чем обычно, - он нахмурился и чуть напряг плечи, стараясь выглядеть как можно более искренним, но не перегибать палку. – Очень много всего навалилось, я собирался уезжать в изолятор, и беспокоился о том, как моя семья справится без меня… Не помню, что и как было в тот вечер. Но я мог напутать с расписанием и обнаружить, что мне срочно надо подготовить другое эссе.
Хьёлас умолк, но ректор не торопился задавать следующий вопрос. Он продолжал таращиться на студента, словно под его взглядом правда сама собой выходила наружу. Пауза слишком затягивалась, и Хьёлас решился продолжить:
- Я не могу сказать точно, действительно ли моя книга была у Астрид – для этого мне надо бы, как минимум, проверить книжную полку и удостовериться, что моего экземпляра нет. Но если это действительно так… мне правда жаль, что я дал вам повод сомневаться в Астрид. Уверен, она не стала бы нарушать правила и читать книгу, а отдала бы её мне при следующей встрече.
Ректор многозначительно хмыкнул и снова ничего не сказал, но Хьёлас знал, о чём тот подумал. Благонадёжная девочка сразу же отдала бы книгу мастерам. А раз она этого не сделала, значит, либо сама собиралась изучать запрещённую литературу, либо пыталась прикрыть его, Хьёласа, халатность, что тоже является нарушением, пусть и не таким серьёзным. И пусть сам он уверен, что никакой книги во время прогулки не забывал, он не мог быть уверен, что в деле не замешана Виора. И раз так… Астрид действительно удачно всё придумала, чтобы списать инцидент на рассеянность.
- Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдёт? – вкрадчиво спросил Пар Яусс. – Случайность или нет, но это подстрекательство к нарушению. Плюс, репутация Астрид Кароги работает против неё – и против тебя, Апинго.
Хьёлас не стал уточнять, о какой репутации речь, а лишь повинно склонил голову, пытаясь понять, намекает ли ректор на какое-то альтернативное решение конфликта, или ему только послышалось. Но на всякий случай он сказал:
- Да, я всё понимаю, и готов понести ответственность за свою забывчивость. Если я могу чем-то загладить свою вину…
- Да, да, об этом ты узнаешь, - почему-то с досадой сказал ректор, как будто услышал не то, чего ожидал.
Снова повисла пауза, и Хьёлас не мог понять, закончен разговор или нет. Ректор ничего не сказал, но снова уставился в какие-то документы.
- У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы, или я могу идти? – вежливо спросил Хьёлас.
Не поднимая головы, Пар Яусс сделал небрежный жест рукой: выметайся, мол. Повторного разрешения не потребовалось, и Хьёлас направился к выходу.
Лишь оказавшись в приёмной и закрыв за собой дверь, он осознал, как же сильно ему не хватало воздуха последние пять минут. Он жадно вдохнул, молекулы кислорода весёлой стайкой проникли в его кровь, разбежались по организму, впились в истощённый кислородным голоданием мозг…
И наступила тьма.
- Эй, Апинго, ты чего это? А ну-ка, парень, веди себя прилично! Давай, давай, подъём!
Хьёлас чувствовал, как кто-то ощутимо хлопает его по щекам, трясёт, как прохладная вода льётся ему на макушку, лоб и щёки. Он увидел лицо своего куратора и ещё какого смутно знакомого парня, но никак не мог понять, где находится и что произошло.
- Иди-ка сюда, присядь. Вот, выпей воды. Ну что, получше? Что случилось, Апинго?
Хьёлас таращился на мастера Гато и никак не мог взять в толк, что произошло. Кажется, он грохнулся в банальный обморок. И с чего бы? Только из-за духоты в кабинете ректора? Да если об этом узнают одноклассники, насмешки будут преследовать его следующие три года! Впрочем, было бы куда хуже, если бы он свалился прямо там, в кабинете. Он попытался пошевелиться, но мышцы были словно ватные, а конечности будто налились свинцом. Хотелось отдохнуть, расслабиться хоть ненадолго… но приёмная ректора явно была не самым подходящим местом для этого.
- Так, Апинго, ты идти сможешь? – спросил мастер Гато. – Давай, отведу тебя в лечебницу. Что вообще с тобой такое?
- Не надо в лечебницу, я в порядке, - пробормотал Хьёлас, не пытаясь, впрочем, подняться. Он чувствовал, что силы возвращаются к нему, но слишком медленно. – Просто было душно, и я…
- Борлаш! – раздался требовательный окрик из кабинета, и секретарь поспешил на зов, бросив на Хьёласа последний встревоженный взгляд.
- Так что всё-таки случилось? – в очередной раз спросил куратор, когда они остались в приёмной одни. – Вы, вроде, разговаривали не так долго. Что ректор сказал такого, что повергло тебя в такое состояние?
- Дело… дело не в нём, - смущённо сказал Хьёлас. – Мне кажется… всё прошло довольно неплохо. Но воздух… там, в кабинете, действительно очень душно.
Мастер Гато глядел на него с недоверием, но возразить не торопился. Через несколько секунд он выпрямился и снова спросил:
- Идти сможешь? Отведу тебя в общежитие, пусть хоть стажёр-целитель на тебя взглянет…
Хьёлас неуверенно поднялся. Голова слегка закружилась, но он устоял, а потом направился к выходу.
Хьёлас не помнил, как добрался до общежития, но, вроде бы, мастеру Гато не пришлось его тащить. Следующее, что он осознал, это то, что он спит на своей кровати, а в его комнату зашёл Мейс Парада, один из закреплённых за их группой стажёров-целителей. Он проводил диагностику, задавал какие-то дежурные вопросы, а Хьёлас думал только о том, чтобы его оставили в покое и дали выспаться. Потом явился Эмсат Квато, которому сообщили о внезапном недомогании его подопечного. Но поскольку погружаться в лёгкий эфир Хьёлас не собирался, то проблема была явно не по его части.
Вскоре после ужина, который Хьёлас благополучно пропустил, явился Чим.
- Привет, дружище. Рад тебя видеть, - неуверенно сказал он, оглядывая Хьёласа придирчивым взглядом.
- Угу, я тоже, - заплетающимся языком отозвался тот и попытался приподняться на подушке. – Как тут у вас?
- Так себе новости, - неохотно сказал Чим. – О Чилли Милгрэме слышал уже?
- Нет, - озадаченно отозвался Хьёлас. – Кто такой Чилли Милгрэм?
Чим досадливо закатил глаза, но объяснил.
- Наш однокурсник. Был. Убился, когда попытался сам себе вылечить головную боль.
- Очень жаль.
Хьёлас бессильно опустился на подушку и повернулся на бок, так, чтобы видеть Чима.
- Я не успел с ним познакомиться, - сказал он. – И теперь уже шанса не будет. Грустно всё это.
Он действительно так думал, но, сказать по правде, в тот момент вообще вся жизнь представала перед ним в сумрачных оттенках. Он чувствовал такую всеобъемлющую усталость, что не хотелось вообще ничего – ни продолжать обучение, ни работать в Мёртвом Городе, ни заступаться за Виору или Астрид… хотелось завернуться в одеяло и спать, спать…
- А ты чего расклеился, друг? – донёсся до него, будто сквозь толщу ваты, голос Чима. – Мастер Гато сказал мне по секрету, что тебе тяжело дался разговор с ректором. Что, всё так плохо?
- Не знаю, - ответил Хьёлас. – Он не озвучил мне своё решение. Думаю, так или иначе, но мне сообщат, какие будут последствия.
- Но что ты ему сказал?
Хьёлас вздохнул и пересказал другу, как всё было. Говорить было тяжело, но отсылать Чима не хотелось. Выслушав, друг некоторое время молчал, а потом осторожно сказал:
- Ты ведь всё равно разберёшься, что к чему, так что я скажу, что знаю, вдруг тебе это ещё пригодится. Виора ни при чём, абсолютно точно. Мы с ней общались после того случая пару раз, и мы поняли, что ты можешь прийти к такому предположению… вот только не знали, как вовремя тебе об этом сообщить и не подставиться. Книга не твоя. Астрид тебя оговорила.
«Вот оно как».
- Не хочу думать об этом сейчас, - сказал Хьёлас. – Что сделано, то сделано, менять показания я не буду, иначе возникнут вопросы, почему я учу Виору, если не до конца ей доверяю. И с какой стати прикрываю её, если подозреваю нарушение. В общем…
- Это всё ясно, - понимающе отозвался Чим. – Да ты не переживай, ты справишься…
- Угу. Только вот высплюсь.
И Хьёлас снова закрыл глаза. Какие-то странные воспоминания крутились у него в голове, что-то, что связывало его странное самочувствие с Энши Балеком. А потом он снова задремал, и даже не услышал, когда Чим вышел.
Вечером он кое-как вытащил себя из постели, чтобы явиться на поверку.
- О, смотрите-ка, обморочная леди пришла в себя! – воскликнул кто-то.
Хьёлас не без труда обернулся на голос и обнаружил Кидо Бруна, который глумливо ухмылялся. Вокруг него было слишком очевидное пустое пространство, как будто никто не хотел находиться рядом. Оно и неудивительно – этот парень убил их одноклассника и ранил куратора, все надеялись, что больше его не увидят. Но после повторного прохождения подготовительного курса ему всё-таки позволили вернуться.
- О, смотрите-ка, леди с недержанием тоже здесь, - огрызнулся Хьёлас.
С запозданием он подумал, что, наверное, стоило просто проигнорировать этого психа. Никому в классе нет дела до его слов…
- Ты такой храбрый, Апинго, как будто был не на лёгком практикуме а на спецкурсе боевой магии, - заметил Брун и многозначительно приподнял брови, как будто намекая на своё превосходство.
- А ты такой говорливый, как будто повторно проходил не подготовительный курс, а продвинутую рито…
- Строимся на поверку! – рявкнул вдруг Амри Торнгуд и демонстративно прошагал между Хьёласом и Бруном к своему месту в общем построении, словно ничего и не произошло. Другие ученики последовали его примеру, избегая смотреть на спорщиков. Брун противно ухмылялся. Он, видимо, чувствовал себя победителем уже потому, что староста перебил не его, а оппонента.
Амри уже стоял на своём месте, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на Хьёласа, как будто пытался передать некое послание без слов. Его содержание, впрочем, было довольно очевидным: «Просто заткнись».
Хьёлас занял своё обычное место в начале ряда и с неудовольствием обнаружил, что Брун встал рядом. А ведь действительно. В начале года между ними становился Балек, а когда он погиб, Брун несколько декад не появлялся в общежитии из-за отстранения, и Хьёлас как-то даже не задумывался, что он мог стоять рядом. Но теперь…
- Знаешь, пока ты был на практикуме, я стоял в ряду первым, - шёпотом сказал ему Брун, пока собирались другие их одноклассники. – Может статься, что скоро снова так будет. Если ты меня понимаешь.
Хьёлас не чувствовал в себе сил продолжать эту бессмысленную перебранку, но он понимал, что сам виноват. Не надо было и начинать.
- Ты же понимаешь, что после такой угрозы ты уже не сможешь сослаться на плохой самоконтроль? – сдержанно спросил он, стараясь больше не провоцировать этого психа.
- Какой ещё угрозы? – невинно переспросил Брун, пользуясь тем, что следующий после него в списке не спешил занять своё место в строю. – Ты что, Апинго, оговорить меня пытаешься?
Хьёлас подавил тяжёлый вздох и решил всё-таки промолчать. Раз уж по какой-то нелепой причине этого парня допустили к занятиям, лучше держаться от него подальше.
- Только попробуй сказать обо мне ещё какую-нибудь гадость, - продолжал шипеть Брун. – Я очень чувствительный, знаешь.
С оглядкой на то, что он первый налетел на Хьёласа, ситуация складывалась неприятная. К счастью, в общий рабочий зал вышел, наконец, мастер Гато, и Хьёласу не пришлось искать себе оправдания за молчание.
После поверки Хьёлас поспешил вернуться в свою комнату – у него уже снова начала кружиться голова от измождения. Он махнул Чиму, который явно собирался подойти и что-то спросить, и краем глаза заметил Торнгуда, о чём-то вполголоса повествующего мастеру Гато.
Спать, просто спать. Не думать ни об Астрид, ни о Бруне, ни о том, как он узнал о том, что произошло в кабинете ректора…
Утром Хьёлас чувствовал себя ещё не идеально, но уже достаточно хорошо, чтобы попытаться проанализировать собственное самочувствие. Физическая слабость была следствием не болезни, а магического истощения. Его потоки уже частично восстановились, но вот вопрос: как они исчезли? Накануне Хьёлас не использовал сложных формул и даже не тренировался. Он чувствовал себя вполне нормально, пока не побывал на приёме у ректора. Но там он резко начал терять силу, как будто в кабинете находилось Сердце Пустоты, или какая-то структура, создающая магический вакуум. Но ведь это же невозможно? Как сам ректор находится в своём кабинете? И другие мастера ничего не замечают?
Хьёлас неторопливо одевался, продолжая рассуждать о произошедшем. Единственное, на что он вчера обратил внимание – жуткая духота в кабинете. Может, он непроизвольно израсходовал силу на то, чтобы не упасть в обморок прямо там? Что ж, это вполне возможно. Механизм давно всем известный и уже не единожды проверенный: когда исчерпываются физические ресурсы организма, на поддержание жизни начинает уходить магия. Но если и её не хватит, чтобы дождаться помощи, наступает разрушение ядра и смерть. Странно только, что магия начала расходоваться раньше, чем полностью истощились физические силы. Или тут сыграло свою роль то, что Хьёлас во что бы то ни стало хотел сохранить лицо перед ректором?
Он вышел в общий рабочий зал, чтобы там дожидаться утренней поверки, и очередное неприятное воспоминание окончательно испортило ему настроение. Давешняя перепалка с Кидо Бруном вспоминалась смутно, как давний сон, но в том, что она действительно состоялась, сомневаться не приходилось. Ох, ну зачем надо было реагировать на эту глупую провокацию?!
Хьёлас вздохнул и занял один из свободных столов. Учебники и конспекты он с собой не брал – ещё будет возможность вернуться за ними до завтрака. Но зато прихватил ежедневник. Надо спланировать дела. Связаться с семьёй. Подтянуть учебные хвосты. М-да…
Как ждал он возвращения! Сколько всего собирался сделать в первый же день! А в итоге даже нунциев не принял и с мамой не связался. И всё ещё не хочется ничего делать. Только спать. Но надо, надо!
Хьёлас решительно открыл собственное расписание. Практические занятия ему сегодня точно не по плечу, так что лучше даже не пытаться. Конечно, если мастер Хенк узнает, что он уже вернулся в школу, но пропускает занятия, Хьёласу придётся быть убедительным в своих объяснениях и не упоминать этот странный упадок сил. «Или же, - подумал Хьёлас и сам немного испугался этой мысли, - ну её к провальщикам, эту боевую магию».
Даже всерьёз размышляя об этом, Хьёлас оставался спокоен, и это удивляло его. Он не ожидал, что такое решение дастся ему легко. Он ведь собирался освоить все курсы старшей школы! И что теперь, из-за минутной слабости откажется от этой цели? Нет, нельзя принимать решения в таком состоянии. А вот пропустить ещё одно практическое занятие будет разумным решением.
Почти без колебаний Хьёлас вычеркнул также практику по стихиям – с мастером Фалвестом, в случае чего, будет легко договориться. А вот на целительство он собирался пойти. Отчасти потому, что надеялся проконсультироваться в непринуждённой обстановке с мастером о своём состоянии. Раз уж стажёры ничем толком помочь не смогли…
- Как дела, Апинго?
Мастер Криир Гато явился в общий рабочий зал и занял один из свободных столов, перебирая какие-то документы.
- Хорошо, - отозвался Хьёлас и решил прояснить интересующий его вопрос сразу, не откладывая на потом: - Мастер Гато, я смогу отправиться домой в декадас?
Куратор поглядел на него немного озадаченно, но отвечать не спешил.
- Смотря как ты будешь справляться, - сказал он. – Если Эмсат Квато сдаст по тебе удовлетворительный отчёт, и если ты сохранишь сигналку, по меньшей мере, пять дней…
- Какую ещё сигналку? – озадаченно переспросил Хьёлас.
Мастер пожал плечами.
- Вчера я не стал приставать к тебе с этим, потому что ты явно был не в форме, но вообще-то сразу по возвращении тебе полагалось снова сплести открытый контрольный контур.
Хьёлас задумчиво потёр лоб. Он каким-то образом умудрился забыть об этом. До декадаса оставалось ровно пять дней, и, чтобы доказать, что он хорошо себя контролирует, ему придётся начать носить сигналку прямо сейчас. Но у него и так мало силы, он даже отказался от практических занятий…
- К провальщикам! – рявкнул раздражённо Хьёлас отшвыривая от себя ни в чём не повинный ежедневник. – Это дерьмо, в этом нет смысла! Верните мне контролирующий амулет для смирения потоков! Почему я должен выполнять эти идиотские требования?! Я не видел семью уже почти три луны! Мне предъявляют абсурдные обвинения, едва я переступаю порог школы! И ещё я должен истощиться до ядра, чтобы выжить в одном помещении с жирдяем, не умеющим организовать рабочее время! И теперь ещё это!
Хьёлас закрыл ладонями лицо и попытался дышать в такт, но у него не очень-то получалось. Кровь стучала в ушах, мысли путались. Ему хотелось плакать, хотелось прекратить всё это – тем или иным способом. Уйти в лёгкий эфир – и гори всё огнём. Пусть его заблокируют. Пусть отчислят из школы. Его знаний и навыков достаточно, чтобы обеспечить семью. Всего через полтора года Виору уже можно будет выдать замуж. Впрочем, это можно сделать уже сейчас. Но он обещал… обещал…
«В задницу, что я там обещал. Я не должен тащить всё сам. Человек не предназначен для таких нагрузок! Для таких рисков… да, здесь, именно за этим столом сидел Балек в последний час своей жизни. Вот тут, на ковре, была его кровь. Он лежал, борясь за свою жизнь. И проиграл. И я не хочу быть на его месте. Да я не хочу быть даже на своём месте!»
Хьёлас сам не понял, как оказался в собственной комнате у открытого окна. Высунуться, полететь, забить на правила и запреты… как это было бы прекрасно! Увидеть маму и Лаэту сейчас, меньше чем через час, а не через неизвестно сколько декад! Обнять их, убедиться, что они в порядке. Сказать им… сказать…
«Что я не справился».
Нет, Хьёлас не мог так поступить. Даже в воображении эта сцена выглядела так ужасно, что даже нынешняя реальность поблекла. Он их не подведёт. Нет, нет, просто НЕТ.
Всё ещё не в силах совладать до конца с эмоциями, Хьёлас отправился обратно в общий рабочий зал, не обращая внимания ни на однокурсников, ни на стажёров-целителей, ни на мастера Гато. Ему было плевать, кто и что подумает о нём, плевать, видел ли эту безобразную сцену Кидо Брун. Пусть они сначала переживут то, что выпало на его долю, а потом он, возможно, согласится это обсудить. Он молча вернулся к тому месту, где сидел чуть раньше, поднял с пола свой ежедневник, решительно вычеркнул из планов на день занятие по целительству и встал в строй для утренней поверки, не говоря никому ни слова.
«Просто дышать. Идти вперёд. Следовать плану. Всё наладится. Сила восстановится, и я почувствую себя лучше. Бывали в моей жизни испытания и посерьёзнее».
После поверки он сплёл открытый контур и подошёл к мастеру Гато. Тот повесил сигналку, не говоря ни слова, как будто ничего не случилось, как будто и не было никакой недостойной взрослого человека истерики. За одно это Хьёлас был крайне признателен своему куратору.
Прежде чем отправиться на завтрак, Хьёлас пошёл в ванную и попытался привести себя в порядок. Будь его чувства хоть сто раз оправданы, но лишний раз демонстрировать свою слабость он не хотел.
- Эй, Хьёлас.
Он избегал встречи с Чимом и надеялся, что другу хватит деликатности подыграть ему. Убедиться в обратном было неприятно.
- Привет, дружище.
Чим прошёлся по уборной, проверяя кабинки. Кроме них в помещении никого не было.
- Извини, что дёргаю тебя, - сказал он, и вид у него при этом был искренне виноватый, - знаю, ты хотел уединиться, но я решил, что лучше всё-таки поговорить, потому что потом времени у меня не будет.
- В каком смысле? – озадаченно переспросил Хьёлас, на секунду отвлекаясь от собственных спутанных мыслей.
- Я сегодня уезжаю в изолятор, - неуверенно сказал Чим. – Извини, что не сказал вчера. Я думал, сегодня ты будешь чувствовать себя лучше.
Хьёлас выдохнул и прикрыл глаза. И как ещё минуту назад он мог думать, что дела просто не могут идти ещё хуже?
- Извини, Чим, - сказал он, опускаясь прямо на пол у кафельной стены – стоять было слишком тяжким трудом в ту минуту. – Я как-то забыл, что жизнь не стоит на месте, даже когда сам я из неё выпадаю. Ну что ж… желаю удачи. Уверен, у тебя всё получится.
Чим поколебался секунду, а потом сел напротив.
- Жаль, что я не смогу поддержать тебя здесь, - сказал он. – Но мастер Китола сказал, чтобы я приезжал сразу после твоего возвращения. Я и так отстал от второй группы, и если я не справлюсь в рекордные сроки, что маловероятно, мне придётся провести в изоляторе зимние каникулы. Хорошо, что мастер заранее согласен потратить на меня время.
- Обо мне не переживай, Чим, - устало сказал Хьёлас. – Спасибо, что разрешил мне поехать с первой группой. И извини, что заставил ждать. Лёгкая магия, она… классная. Я довольно быстро справился со всеми заданиями и плетениями, у меня возникли трудности в основном с контролем погружения. Интересно, как у тебя пойдёт. Ведь обычно это ты у нас мастер плетений…
- Увидим, - чуть настороженно сказал Чим.
Хьёлас заставил себя ободряюще улыбнуться. Получилось не ахти, но Чим оценил.
- Так ты уезжаешь прямо сейчас? Или успеешь позавтракать?
- Успею. Идём? Расскажу тебе по дороге последние новости.
- Угу. Только, если можно, хорошие.
- Постараюсь, - хохотнул Чим, поднимаясь и подавая Хьёласу руку.
Что ж, хоть что-то в этом мире отличалось приятным постоянством – дружба и поддержка Чима. Жаль только, что некоторое время придётся обходиться без них.
Новостей и правда накопилось довольно много. Мастер Дет Юхосс, наконец, появился на занятии лично, но только для того, чтобы студенты научились находить оригинал среди десяти его иллюзорных двойников. Задание для курсового проекта он так вслух и не озвучил, но ещё раз напомнил, что без проекта зачёт не получить.
Кидо Брун, ко всеобщему недовольству, после повторного прохождения подготовительного курса вернулся к занятиям – но это Хьёлас уже и сам понял. Смерть Балека была признана несчастным случаем. И хотя все студенты группы были уверены, что Кидо постыдится являться к ним после всего произошедшего, тому, кажется, было плевать на мнение окружающих. Он даже с мастером Гато, которого тоже едва не погубил, общался, как и прежде, дерзко и вызывающе.
- Единственное, что меня немного утешает, так это то, что мастер Хенк его тоже терпеть не может, - мрачно сказал Чим. – Он пытался выставить Кидо из класса по дисциплинарным показаниям, но, строго говоря, контроль силы не является критерием дисциплины. Кидо, хоть он и хам и задира, школьные правила соблюдает, так что у мастера Хенка нет выбора, кроме как терпеть его присутствие на уроках. Но уж отрываются они друг на друге знатно, тебе понравится.
- Сомневаюсь, - кисло отозвался Хьёлас. – Я уже предвкушаю этот момент, когда окажусь напротив него в спарринге…
- Да, приятного мало, - поморщился Чим. – Но зато пока он тренируется с кем-то другим, есть шанс спокойно попрактиковаться. Кажется, мастер Хенк вообще перестал обращать на кого-то внимание, кроме него. Ну и целители могут под шумок подлечить или снять боль, хотя раньше мастер Хенк более внимательно за этим следил.
- Два психа в одном помещении – что может быть прекраснее? – пробормотал Хьёлас. Он решил не делиться с другом идеей о том, чтобы бросить боевую магию. Были другие вопросы, более важные, которые он хотел выяснить. И заговорил осторожно, чтобы аккуратно соскользнуть с темы, если она вдруг окажется неприятной: - А как вы с мастером Нэвиктусом? Помирились?
- Да, - рассеянно сказал Чим. – Он не в восторге от того, что я буду изучать лёгкую магию, но отговаривать меня не стал. Сказал, что раз уж мы с Асой между собой договорились, то и его тоже всё устраивает, и он поддержит любое моё решение. Так непохоже на него… Ещё летом он наотрез отказывался мне помогать, хотя и тогда мы с Асой, вроде как, не были в конфликте.
- Он просто хотел, чтобы ты сам взял на себя ответственность, - сказал, наконец, Хьёлас то, о чём догадывался уже давным-давно. – Ты слишком сильно рассчитывал на его помощь, это делало тебя зависимым и слабым. А когда ты осмелился выпустить Асу ради своего собственного будущего… ты стал сильнее. Самостоятельнее. Я думаю, что именно поэтому он не хотел помогать тебе с поступлением.
«Возможно даже, что мастер Нэвиктус договорился с мастером Леййисом, чтобы тот всё это организовал. Интрига вполне в его духе».
Чим хмыкнул, очевидно, подумав о том же.
- Теперь я лучше понимаю, почему ты так боялся уезжать в изолятор, - сказал он. – Даже я беспокоюсь о родителях – как бы чего не случилось в моё отсутствие. А ведь твоя семья намного сильнее зависит от тебя, чем моя от меня…
- Не переживай об этом, - сказал Хьёлас. – Я присмотрю за твоими, пока тебя не будет.
Чим слабо улыбнулся и хлопнул Хьёласа по плечу.
- Не сомневаюсь в тебе, дружище. Только ты, пожалуйста, сначала о себе позаботься. А то смотреть страшно, во что ты превратился.
Так, за разговорами и взаимными подбадриваниями, прошло время завтрака, и Чим заторопился в сектор кафедры лёгкой магии, а Хьёлас вернулся в общежитие. Завтрак помог ему немного приободриться, хотя и не восстановил его силы полностью. Но теперь он, по крайней мере, мог принимать и отправлять нунциев, не опасаясь снова упасть в обморок.
Уединившись в своей комнате, он, наконец, развернул приёмник.
Из-за обилия сообщений тот почти разрядился, и, прежде чем приступить к работе, пришлось немного подпитать контур. А потом были десятки сообщений от разных людей, некоторые из которых не знали, что Хьёлас недоступен, и упорно продолжали слать сообщения, не дожидаясь ответов. Близкие ему сообщений не присылали – лишь в самом конце очереди обнаружились нунции мамы и Виоры, которые узнали о его возвращении от Чима и не могли дождаться личной встречи. Хьёлас отправил сообщение сестре с предложением встретиться вечером в парке и надеялся, что она успеет принять его до назначенного времени. А потом остался ещё один нунций, которого он намеренно откладывал на потом.
«Хьёлас, - сказала изящная блестящая фигурка голосом Астрид, - я догадываюсь, что ты, наверное, сердишься на меня, и я знаю, что я очень, очень виновата перед тобой. Я не хотела тебя подставить, я сослалась на тебя только потому, что тебя не было в школе. В изоляторе бы тебя не стали беспокоить, а я действительно надеялась, что до твоего возвращения мой отец всё уладит. Но он отказался мне помочь, я правда не ожидала такого поворота! Но, Хьёлас, я всё исправлю. Если тебе выпишут штраф, я всё возмещу, до последнего тама. Пожалуйста, прости меня, и давай встретимся. Жду твоего нунция».
Вот оно, оказывается, как.
Хьёлас хмурился, задумчиво выводя карандашом каракули на обрывке бумаги. Значит, Астрид не собиралась его подставлять, а просто выкручивалась, как могла. И если она рассчитывала на отца… почему он не помог замять дело? Он ведь прекрасно понимал, что если Хьёлас не подтвердит её слова…
То что? Астрид бы, скорее всего, отчислили из школы. Нежели Ферпу настолько плевать на собственную дочь?
Это была очень странная загадка, которую, Хьёлас чувствовал, что не мог решить самостоятельно. Единственное объяснение, которое приходило ему в голову – эфор каким-то образом узнал, что они продолжают встречаться без его согласия, и таким замысловатым образом решил рассорить их. Но не великовата ли цена – отчисление Астрид из школы – ради такого неочевидного воспитательного акта?
Или же он каким-то образом знал, что Хьёлас поддержит версию Астрид? Но если так, то это уже повод встревожиться. Только самые близкие люди знали, что Хьёлас подучивает Виору особой магии, и что он иногда даёт ей доступ к книгам. И да, Виора и Астрид общались в последнее время довольно много – сначала, когда сестра передавала сообщения Хьёласа, а потом и по своей инициативе – эти две леди хорошо спелись. Но неужели этих опосредованных связей достаточно, чтобы предсказать поведение Хьёласа в сложившейся ситуации? И если так, то…
Случайно ли у Астрид обнаружили книгу?
Хьёлас досадливо потряс головой – его внутренний параноик зашёл в своих измышлениях слишком далеко. Нет, наверняка всё намного проще, он что-то упускает…
Но разум просто отказывался выдавать гипотезы при таком накале эмоций. Истощение, плюс необходимость нарушить собственный учебный план, остатки тоски по лёгкому эфиру, да ещё эта странность с Астрид… и лёгкое, но всё равно неприятное чувство вины перед Виорой за то, что он заподозрил её в соучастии…
Хьёлас решил оставить общение с Астрид на неопределённое будущее, когда всё более-менее уляжется. Пока что надо отправить нунция маме и мастеру Нэвиктусу, связаться с сюрвейером участка. Потом разобраться со счетами, проверить оплату за те луны, что его не было, удостовериться, что средств хватает. Потом можно сесть за письменные работы и отправить нунциев мастерам, договориться об индивидуальных занятиях, чтобы восполнить пропущенный материал.
Хьёлас строго следовал составленному утром плану, не отвлекаясь ни на что, кроме обеда и плановых пятиминутных перерывов каждый час, и к ужину он успел сделать даже больше, чем надеялся. Это немного подняло ему настроение, сытная трапеза помогла ему восстановить ещё часть сил, и, хотя Виора прислала ему сообщение позже, чем он ожидал, у них всё ещё было немного времени, чтобы встретиться.
- Привет, Ёл!
Виора, вопреки обычаю, не стала дожидаться, пока Хьёлас сам её обнимет, обозначая границы допустимого на людях, а бросилась ему на шею и обняла очень крепко. Он, впрочем, не возражал, потому что тоже был рад её видеть живой, здоровой и весёлой.
- Привет, Виора, - сказал он, чуть приподнимая её над землёй, чтобы дополнительно продемонстрировать своё воодушевлённое настроение. – Ты не представляешь, как я соскучился!
Сестра просияла и тоже начала многословно выражать, как ей было неуютно, пока он был недоступен. Она явно старалась сдерживаться и не тараторить слишком много, но это явно было выше её сил: новостей накопилось очень и очень много. Только теперь, выслушивая всё то, что она не могла рассказать ему в течение прошлых лун, Хьёлас понял, как ему не хватало подобных новостей – незначительных, но таких жизненно важных… И слишком быстро истекло их время: чтобы не опоздать на поверку им обоим уже следовало нестись в общежития со всех ног, а Виора всё не умолкала, взахлёб рассказывая о том, что они с мамой и Лаэтой успели сделать в Мёртвом Городе, как буйно рос парспан до самого последнего момента, пока не похолодало слишком сильно – теперь у них вся кладовая увешана букетами сушёных листьв.
- Эй, золотко, - всё же перебил её Хьёлас, не переставая улыбаться, - давай продолжим завтра. А иначе нас накажут за опоздание на поверку, и мы не увидимся ещё неизвестно сколько.
- Ой, точно, - Виора хлопнула себя по лбу, но подниматься со скамейки, которую они облюбовали, не спешила, - я и забыла о времени, а мне ещё эссе по амулетам надо на чистовик переписать…
- Ну тогда побежали, - Хьёлас решительно поднялся и потянул за собой сестру. Они снова стиснули друг друга в объятьях, но, прежде чем умчаться в общежитие, Виора ещё немного помедлила.
- Хьёлас, - осторожно начала она, будто не уверенная в том, что стоит говорить то, что у неё на уме.
- Что, Виора?
Она нервно пожевала нижнюю губу, глубоко вдохнула и сказала:
- Я очень рада, что ты сумел справиться с лёгкой магией. Я знаю, что тебе было непросто, мастер Нэвиктус объяснил нам, с чем тебе придётся столкнуться на лёгком практикуме… Но мне приятно, что ты выбрал нас.
Хьёлас неуверенно улыбнулся. Ему показалось, что Виора собиралась сказать другое, но в последний момент передумала.
- Это вам спасибо, что вы составляете достойную конкуренцию лёгкому эфиру. А то не знаю, как бы я справлялся.
На этой оптимистичной ноте они всё-таки разошлись. Хьёласу пришлось мчаться в общежитие на всех парах, но всё равно он почувствовал лёгкое жжение на запястье с сигналкой, когда подбегал к своему сектору – мастер Гато уже начал его разыскивать.
- Я здесь, прошу прощения, - сказал он, изображая на лице виноватую улыбку. Если куратор будет не в настроении, или раскаяние Хьёласа покажется ему неискренним, он вполне может запретить ему прогулки на несколько дней. А это было бы весьма некстати.
Но тот лишь окинул Хьёласа пристальным взглядом и ничего не сказал. Ну и спасибо за снисходительность, мастер Гато.
Ложась спать, Хьёлас чувствовал себя в сто раз лучше, чем накануне. Магия почти восстановилась, он убедился, что у Виоры всё в порядке и узнал целую кучу хороших новостей из дома. Кое-что из произошедшего его всё ещё огорчало, но теперь Хьёлас чувствовал, что так или иначе, но справится со всем.
Это ощущение уверенности в своих силах сохранилось у него и на следующий день, когда он явился на практическое занятие к мастеру Хенку. Конечно, он много пропустил, а с учётом того, что и до лёгкого практикума он сильно отставал от других учеников в классе боевой магии, то теперь его ситуацию можно было считать безнадёжной. Но, с другой стороны, он имел право на дополнительные занятия – с самим мастером или с кем-то из доверенных ассистентов. Дожить бы только до конца урока и не получить травм настолько тяжёлых, что даже говорить будет трудно…
- Слабак, - презрительно бросил Кидо Брун своему партнёру по спаррингу. Всего через пять минут он окажется напротив Хьёласа, и сил на атаки жалеть не будет. Даром, что мастер Хенк запретил вкладывать в плетения силу. Кидо может сказать, что у него не получается контролировать силу, и ничего ему, кроме незачёта за урок, не будет. Гнусный скользкий гадёныш.
- Ничтожество. Беспомощный слизняк. Будешь там же, где и Балек, и никто мне ничего не сделает.
Хьёласу казалось, что у него внутри начинает разгораться пожар. Злость, отчаяние и ненависть, сцепились в один жёсткий ком и искали выход. Вот только эмоция слишком сильная, чтобы вложить её в плетение в качестве намерения – разлетится через мгновение. Но зато можно вложить это раздражение в обычный поток силы. Но нельзя, нельзя терять над собой контроль.
- Безмозглая бездарность, - бросил, проходя мимо, мастер Хенк. – Каким же упрямым тупицей надо быть, чтобы раз за разом являться сюда? Человеческим ведь языком объяснил: нечего тебе ловить на моих уроках, Апинго.
- Тупой слабак, - насмешливо вторил ему Кидо. На лице его было столько высокомерия и презрения к Хьёласу, что терпеть эти оскорбления и дальше просто не было сил. Всё прочее потеряло значение по сравнению с ненавистью, которую испытывал Хьёлас к Кидо Бруну.
Он развеял плетение, которое начал заготавливать для тренировочного удара и просто выплеснул силу, вкладывая в неё максимум эмоций, которые могли вместиться в один поток. Сила развернулась с громким хлопком, эмоциональное облегчение было мгновенным и невероятно приятным. Злость сменилась торжеством, стыд от пережитого унижения – сытостью насыщенной агрессии. Хьёлас смотрел на кровь, быстро растекающуюся по полу, и едва не смеялся от радости – так приятно ему было избавиться от напряжения. Кидо был плох, мастер Хенк пытался помочь ему, зажимал раны, плёл замораживающие заклинания, но Хьёлас не мог позволить, чтобы его свободу снова ограничили. Он выбросил злое намерение снова, и снова, и ещё раз, пока мастер не перестал трепыхаться. И с каждым новым выбросом Хьёлас чувствовал себя всё лучше, и не собирался останавливаться. Когда ещё удастся так душу отвести?
- Апинго! – раздался вдруг откуда-то неожиданно громкий окрик. – Что ты тут чудишь, Апинго? Просыпайся, просыпайся!
Хьёлас выдохнул и открыл глаза. Голова кружилась, приятное тепло разливалось по всему телу, как будто он и впрямь сорвался.
- Всё в порядке, парень? – раздался от дверного проёма голос мастера Гато. – Без глупостей?
Хьёлас поглядел в ту сторону, но в темноте почти ничего неразглядел.
- Что случилось? – дрожащим голосом спросил он.
Куратор хлопнул по выключателю, и ширма, скрывавшая светильник, отодвинулась.
- Чего тебя вдруг снесло? – спросил мастер Гато, неуверенно входя в комнату. Хьёлас не сразу понял, о чём речь, но, когда он приподнялся, куратор многозначительно кивнул на его левое запястье. Сигналки там не было.
- Понятия не имею, - сказал Хьёлас, потирая лоб и вспоминая детали сна. Это был очень, очень странный сон.
С одной стороны, его нельзя назвать приятным – кровь, травмы, а может и… Хьёлас тряхнул головой, отгоняя пугающие мысли. Потому что, с другой стороны, ощущение от выплёскивания этой агрессии на двух самых ненавистных в школе людей, пусть даже во сне, вызвало сладко-щемящую радость, спокойствие. Как будто теперь всё стало так, как должно…
Хьёлас не без труда выпутался из-под одеяла, подошёл к окну и приоткрыл его, впуская холодный ветер. Он понимал, что должен устыдиться или испугаться того, что живёт его в подсознании, но он не мог. На самом деле не произошло ничего непоправимого, ведь так?
- Апинго, всё в порядке? – спросил мастер Гато, подходя ближе.
Хьёлас рассеянно пожал плечами. Не случилось ничего такого, что он мог бы квалифицировать как «ужас-кошмар, что же делать дальше». Ну, разве что тот факт, что он утратил контроль над своей силой. Впервые, со времени начала учёбы в старшей школе, это произошло во сне. И теперь ему всё-таки не удастся поехать домой в декадас…
- Да, наверное, - мрачно буркнул он, выставляя вперёд руку и сплетая открытый контур. Куратор повесил новую сигналку, но, прежде чем уйти, ещё раз окинул Хьёласа пристальным взглядом.
- Давай, не расслабляйся, - напутствовал он. – Сейчас не время.
Хьёлас снова рассеянно покачал головой, но возвращаться в постель не спешил. Оставшись наедине с собой, он закрыл окно, сплёл лёгкий согревающий контур, а потом сел за рабочий стол и открыл ежедневник. В расписании на следующий день боевой магии не было. Оно и к лучшему. И как понимать этот сон? И нужна ли интерпретация, кроме самой очевидной?
Его учебная нагрузка действительно слишком велика. Он и до лёгкого практикума еле-еле тащил лямку, да и то успевал далеко не всё. Что уж говорить теперь, когда придётся подтягивать многочисленные «хвосты»? Да ещё и неясно, что будет со стипендией. Скорее всего, в ежедневное расписание придётся добавить часы для подработки – иначе семье придётся туго.
Хьёлас сам не осознал, в какой момент его рука сама собой потянулась к строке с «Боевой магией», чтобы вычеркнуть дисциплину из намеченных на изучение. В конце концов, это действительно не его. Он взялся за этот предмет только чтобы получить новый опыт, изучить новые приёмы плетения… катастрофы не случится и жизнь не полетит под откос, если он просто откажется от занятий. На стипендию отказ не повлияет: на премиальные за зачёт по практической боевой магии Хьёлас в любом случае не рассчитывал – сколько бы он ни тренировался, его личным возможностям есть предел.
И, кажется, он уже достигнут.
Хьёлас ещё раз просмотрел свой план обучения. Он переписал график, одобренный мастером Гато, на отдельный листок и попытался понять, что он может вычеркнуть без ущерба запланированной карьере. Это наверняка будет лёгкая магия, но какой профиль? Целительство, вэнантика, пророчества, менталистика? Первое можно исключить сразу – к этому у Хьёласа не лежала душа. Он недостаточно добр, чтобы посвятить лечению других людей свою жизнь. Конечно, базовый курс надо пройти в любом случае, но если не замахиваться на высшие ступени целительства, то начало обучения вполне можно перенести на следующий семестр, или даже на следующий год. Менталистика – тоже вряд ли, и снова дело упирается в мизантропию. Хьёлас и так не слишком любит людей, так во что же превратится эта нелюбовь, если он лучше узнает о скрытых пороках окружающих? Пророчества… возможно. Отец Хьёласа, Абсалон, специализировался на пророчествах, дома много литературы на эту тему. Плюс, не требуется особого разрешения от комитета по этике, в отличие от той же вэнантики.
Хьёлас тяжело вздохнул – до выбора специализации у него ещё есть время, пока что надо справиться с текущими трудностями, проредить по возможности расписание.
Амулеты – магия для бизнесменов, а не творцов. Некоторое время Хьёлас всерьёз рассматривал возможность углубиться в технику производства всевозможных вещей для личного и домашнего пользования, но понял, что сойдёт с ума слишком скоро от этого однообразия, потому что это для личных целей можно плести что угодно, комбинируя чары самыми замысловатыми и остроумными способами. А чтобы делать амулеты на продажу, придётся соовтетствовать всем существующим требованиям и стандартам, а на любое новшество регистрировать лицензию… Скучно и бюрократично. Значит, курс создания амулетов тоже не обязательно проходить до конца. Впрочем, не так уж много времени он освободит по сравнению с целительством.
У Хьёласа сердце кровью обливалось, когда он слово за словом вычёркивал предметы, которые собирался изучить на протяжении трёх лет старшей школы. Конечно, пока что это был даже не план дальнейших действий, а так, слабые намётки, которые помогли бы справиться с сумбуром мыслей и чувств. Хьёлас был почти уверен, что как только он увидит, сколько всего упустит, если даст слабину, жадность до знаний прибавит ему сил и решительности. Так случалось всегда.
Вскоре индивидуальный план сократился почти на треть. Выглядел он почти смешно, особенно после того, как Хьёлас посмотрел список предметов, необходимых к изучению в текущем семестре при таком плане. А если учесть, что почти все теоретические курсы он уже изучил, осталось только официально сдать экзамены…
Хьёлас уничтожил получившийся план и вернулся в постель. Возможно, так было бы правильно. Надо будет обдумать это ещё раз, на свежую голову, взвесить все «за» и «против», посоветоваться с кем-нибудь, кто не станет говорить «чем меньше, тем лучше».
После смены учебного плана учёба снова стала в радость – как в средней школе. Хьёлас снова стал лучшим – в тех классах, в которых продолжал заниматься. Он высыпался, успевал отдохнуть и почитать не только обязательную учебную литературу, но и дополнительную – о том, что было ему интересно. И во время обеда можно было спокойно прожёвывать пищу, глядя в тарелку, а не на страницу учебника… и чего ради надо было так упрямиться, пытаясь объять необъятное?
- Ты думаешь, прогулы сойдут тебе с рук, Апинго? – едко сказал мастер Хенк, останавливаясь в трапезной рядом со столом, за которым сидел Хьёлас. – Ты и так бездарь, каких поискать, ты думаешь, я буду заниматься с тобой индивидуально?
- Вообще-то я уже не учусь в вашем классе, - вежливо отозвался он, стараясь глядеть только на преподавателя и не обращать внимания на осуждающие взгляды однокурсников.
- Конечно, ты не учишься, болван, - презрительно выплюнул мастер Хенк, - только время моё тратишь и отвлекаешь от других, более перспективных, учеников.
Хьёлас каким-то образом понял, что мастер имеет в виду Кидо Бруна. Снова этот высокомерный выскочка!
- Я отказался от предмета, чтобы сосредоточиться на других, более важных для меня дисциплинах…
- Кого ты обманываешь? – скривился мастер Хенк. – Ты просто не выдержал и сломался, вот и всё. Слабак, бездарь, туп…
Хьёлас почувствовал, как из него снова, словно яд, начинает вытекать окрашенная злым намерением, сила. Она клубилась, нацеливаясь на врага, собираясь вцепиться ему в горло, разорвать, убить, сжечь… сейчас!
Раздался оглушительный хлопок, за ним – шипение. Хьёлас вскочил и проснулся, но разум его всё ещё плавал в сладком сновидении, в котором его сила яростно разрывала недоброжелателя в клочья. Хорошо…
- Апинго! Что за фигня происходит, а?
В его спальню снова примчался мастер Гато – в серой пижаме и наспех наброшенном халате. Хьёлас поглядел на своё запястье – он снова упустил сигналку, и опять это произошло во сне. Так не может продолжаться и дальше. Но это действительно необычно.
- Я не знаю, мастер Гато, - сказал он и потёр пальцами переносицу, тщетно пытаясь сосредоточиться. – Может, пока не надо вешать сигналку? А то я всё общежитие перебужу…
- Нет уж, - строго сказал куратор, приближаясь и сплетая новое заклинание для наблюдения за потоками, - давай, бери себя в руки, разберись, что происходит.
- Хорошо, - отозвался Хьёлас, - ладно, я постараюсь разобраться. Извините, что побеспокоил.
Куратор пробурчал что-то неразборчивое себе под нос и снова покинул спальню. Хьёлас поглядел на часы – до рассвета ещё куча времени, можно спать и спать. Вот только если снова слетит контроль…
Вдалеке послышались шаги и голос мастера Тороша.
- Что тут у вас, Криир? Я зафиксировал два срыва подряд.
- Апинго, после лёгкого практикума, - сонно и с явной неохотой ответил мастер Гато. Голоса звучали слишком тихо, пришлось напрягаться, чтобы разобрать, о чём говорят мастера в коридоре.
- Так он же, вроде, позавчера вернулся? – уточнил мастер Торош.
Хьёлас удивился, что тот так хорошо осведомлён, но потом подумал, что, наверное, в этом есть смысл. Если на него возложили обязанность оценивать способности студентов к самоконтролю, он, скорее всего, отслеживает все события, которые способны так или иначе пошатнуть стабильность.
- Да, но у него был упадок сил. Он даже занятия пропустил, а в случае Апинго это о чём-то да говорит.
- Хотите, чтобы я им занялся? – спросил мастер Торош.
- Пока не надо. Пусть попробует сам разобраться, он в этом неплох.
Последовала недолгая пауза. То ли мастера понизили голоса, чтобы наверняка не быть услышанными, то ли мастер Торош принимал решение. А потом снова послышались шаги – мастера расходились по своим комнатам.
Хьёлас потёр ладонями лицо. Он сам не понимал, что происходит с ним и с его магией. Он действительно недолюбливал мастера Хенка, но умом он понимал, что дело не в характере мастера, а в предмете, который он ведёт. И уж точно никогда, ни при каких обстоятельствах, Хьёлас не дал бы волю своей агрессии, тем более, в такой кровожадной форме! Но почему-то во сне идея физической расправы не вызывала отторжения, и это было тревожным знаком.
Хьёлас снова покинул постель и даже застелил её. Он не собирался ложиться спать снова, пока не разберётся, что это такое было, и не придумает, как с этим справиться. Подслушанный разговор мастеров дал подсказку: эта внезапная утрата контроля может быть связана с лёгким практикумом. И действительно: там у Хьёласа тоже были проблемы с контролем во сне… но как связано лёгкое погружение с обычной магией? Почему проблема, которой раньше не было, появилась теперь? И сработает ли хитрость, применённая там, в решении текущей ситуации? Можно будет попробовать, но только в самом крайнем случае. Лучше не рисковать…
До этого момента Хьёлас был так поглощён новостями, что почти не вспоминал о том, что было там, в изоляторе. Как будто два этапа его жизни разделились и никак не были связаны. Как будто всё, что происходило там, касалось какого-то другого человека. Но вот теперь…
Он вспомнил, как однажды, когда он только-только учился контролировать себя в лёгком погружении, его зацепил Клед Шабар, и тогда Хьёлас тоже дал свободу своей агрессии. И если сравнить ощущения и воспоминания…
Да, он не обращал внимания на это гнетущее ощущение раньше, потому что был уверен, что беспокойство исходит от него самого: из-за неприятных событий, произошедших в его отсутствие. Но если критически оценить собственное состояние… да, вполне возможно, что это напряжение и раздражение имеет не только объективные причины. Точнее, дело не только в возникших осложнениях с Астрид, но и в некоем странном влиянии со стороны местного лёгкого фона.
Хьёлас задумался. Что это может быть – кто-то из студентов, погрузившихся в лёгкий эфир? Или случайный поток, от которых здесь нет такой защиты, как была в изоляторе? Или это просто флуктуации фона, к которым Хьёлас стал чувствителен после прохождения практикума? Если так, то лучше бы побыстрее к этому привыкнуть.
Но как быть со сном? Это никуда не годится – срываться каждый раз при попытке лечь спать. Неужели придётся каждый вечер обнулять силу, только чтобы не утрачивать над ней контроль? Не самый приятный способ, да и он лишь отложит проблему на потом, а не решит её: контролю таким способом не научиться. Но что делать?
Хьёлас мог бы попробовать погрузиться в лёгкий эфир, чтобы наверняка понять, что на него влияет. Ну и, возможно, удастся получше изучить этот феномен, чтобы справиться с ним на основном уровне реальности. Но, чтобы заняться этим, нужно присутствие и одобрение Эмсата, а иначе заблокируют за нарушение техники безопасности.
Хьёлас сел на ковёр посреди комнаты и прикрыл глаза. Он не собирался спать, но углубиться в медитацию, чтобы острее почувствовать все влияния, вполне можно. Всё равно надо чем-то занять себя до утра, так что это не худший вариант.
Спать хотелось ужасно. Снова начала возвращаться давешняя слабость – магия расходовалась на то, чтобы поддерживать измождённый организм. Но изнурение было недостаточным, чтобы с уверенностью сказать, что магия не выйдет из-под контроля, поэтому Хьёлас не позволял себе расслабиться.
На утреннюю поверку он явился первым, и настроение его снова начало портиться. Чим уехал, поговорить по-дружески не с кем. С Виорой он встретится только вечером, и то, только в том случае, если никто из мастеров не задержит его после ужина, а это вполне вероятно, с учётом того, сколько у него долгов. И домой он в следующий декадас, совершенно очевидно, не попадёт: он сорвался, не удержал сигналку, и даже если дальше ничего такого не произойдёт, осталось всего четыре дня, а это недостаточный срок, чтобы убедить мастера Гато в своей стабильности.
- Апинго, ты спал?
Хьёлас озадаченно поглядел на куратора, а потом понял, что тот имеет в виду не ночь в целом, а промежуток после второго срыва и до утра. Потом он задумался, не лучше ли солгать, чтобы не нарваться на порцию нравоучений, но всё же помотал головой. Никаких комментариев от мастера Гато, к счастью, не последовало, тот просто кивнул задумчиво и вернулся к своей возне с документами.
Хьёлас сел за стол и открыл учебник по праву. Осталось две главы – и можно идти сдавать экзамен. Вот только сейчас у него появились трудности посерьёзнее академической неуспеваемости. И дело даже не в том, что пока он не восстановит полный контроль его не отпустят домой, или что браться за некоторые плетения небезопасно, а в том, что он не сможет нормально отдохнуть. Уже сейчас, после одной бессонной ночи, он чувствует недомогание, что же будет завтра, через два дня? Он не может не спать, но признавать свою несостоятельность в самоконтроле и повторно проходить подготовительный курс тоже не хочется…
- Эй, Апинго, это ты нам ночью спать не давал?
Хьёлас удивился, услышав свою фамилию, произнесённую незнакомым голосом. Сам он не успел познакомиться почти ни с кем из однокурсников, кроме тех, кого знал ещё со средней школы или с кем пересекался на совместных занятиях. Трёх ребят, приближавшихся к нему, он определённо встречал на поверках, в трапезной, на лекциях… но их имён он не знал. Хьёлас внутренне напрягся, но настроены эти незнакомцы были, скорее, снисходительно, чем сердито.
- Прошу прощения, - сдержанно сказал он. – Постараюсь впредь не доставлять вам неудобств.
- Да, ты уж постарайся, - сказал, широко улыбаясь, самый низкорослый из ребят. Кажется, они были в одном классе теоретической лёгкой магии.
- А то мы можем подумать, что ты решил нам отомстить за первую учебную луну, когда каждый из нас срывался по ночам по дюжине раз, и только ты, весь такой молодец, ни разу никого не разбудил.
Эти слова прозвучали с лёгкой издёвкой, но, оценив выражение лица говорившего и ситуацию в целом, Хьёлас решил, что это всё же скорее шутка, чем упрёк, и неуверенно улыбнулся.
Он не привык, что другие ребята просто так подходят к нему. Годы попыток приспособиться к обществу ровесников, чьи взгляды и ценности были ему далеки и чужды, научили Хьёласа правильно выбирать выражение лица и манеру речи, чтобы сразу отваживать всех, кто не готов подстраиваться под его стиль общения. Поэтому когда трое расположились за письменным столом напротив него, сразу стало ясно, что они не ради пустого трёпа пожаловали.
Парень, который заговорил первым, настороженно огляделся по сторонам, убедился, что мастер Гато находится достаточно далеко, чтобы не услышать их разговор, и спросил вполголоса:
- Это правда, что ты можешь помочь с письменными работами?
Три пары глаз испытующе уставились на Хьёласа, и он немного стушевался, но быстро взял себя в руки.
- Кто вам сказал?
Не так уж сильно ему нужна была эта информация: многие знали о его не совсем законном заработке, к которому он прибегал в средней школе. Он просто тянул время, чтобы сориентироваться в ситуации и понять, есть ли вообще смысл продолжать разговор. Деньги-то ему в ближайшее время понадобятся, но вот времени катастрофически не хватает. С другой стороны, это способ зарядить два светильника одним плетением: работая над заданными темами он и собственные знания углубит, и подзаработает.
- Чим как-то заикнулся, пока тебя не было, - последовал ответ. – Но он не был уверен, что ты будешь этим заниматься, так что…
- Какие дисциплины и темы работ? – сразу перешёл к делу Хьёлас. – И какие сроки?
- Ну, у меня висят несколько долгов по алхимии. Там задачи, я не могу разобраться, я больше гуманитарий, - тут же начал тараторить коротышка, - а ещё теоретический проект по стихиям и по иллюзиям, и эссе по праву…
- Эй, давай по очереди, - перебил его второй парень, который явно сообразил, что у Хьёласа вряд ли найдётся время на все заказы, которые они готовы предложить. – Не тебе одному надо…
- Тише вы, - шикнул на них третий, - а то мастер Гато сейчас услышит и лавочка прикроется, даже не открывшись.
Коротышка нервно хохотнул, но интонацию понизил.
- Так что, возьмёшься? Сколько это будет стоить?
- По праву – точно возьму, - сказал Хьёлас. Он как раз заканчивал изучение полного курса старшей школы, так что работа над эссе не должна занять много времени. – Цена зависит от… Давайте так – составьте мне список тем и сроки, я посмотрю и скажу, за что я готов взяться и во что это вам обойдётся…
Ребята забормотали что-то одобрительное, но их перебил староста:
- Строимся, время поверки!
Они вздрогнули и рванули в сторону общего строя. Только коротышка придержал Хьёласа за рукав и шепнул, будто оправдываясь:
- Ты не думай, мы не полные идиоты. Просто нагрузка в старшей школе оказалась больше, чем мы ожидали… да и кому нужна теория, когда всё дело в практике, верно?
Хьёлас покачал головой, давая понять, что не осуждает и всё понимает. Как же он завидовал ребятам, которым плетения давались легко! Сам-то он предпочёл бы обходиться одной только теорией… вот только попробуй он заикнуться об этом в присутствии того же мастера Хенка!
Пока куратор проводил перекличку, Хьёлас думал о своих делах. Всё запуталось просто до невероятности. Прежний план действий никуда не годится. Надо разобраться с приоритетами и порядком действий, надо понять, что и как делать… И как только мастер Гато разрешил им разойтись, он открыл ежедневник и попытался понять, что делать сегодня.
Первое и главное – разобраться с контролем. Хьёлас был почти уверен, что знает, с чего начать, вот только сделать это без помощи Эмсата Квато вряд ли получится. Значит, первым делом надо отправить ассистенту нунция. Не факт, что он примет сообщение прямо сейчас, но это первый из трёх возможных способов связаться с ним. Ещё можно попытаться отправиться в крыло лёгкой магии или же надеяться на встречу в трапезной, но эти способы тоже не дают гарантий срочности. Оставалось надеяться, что хоть один из способов сработает. Но если нет…
То на занятия нужно идти в любом случае. Во всяком случае, лекции совершенно безопасны с точки зрения контроля, а на практике по протекционизму, даже если что-то случится, это не будет иметь критических последствий. Вот практику по иллюзиям лучше пропустить: мало того, что предмет довольно сложный, так ещё и контингент не самый благоприятный – больше шансов не вовремя сорваться.
Собираясь на завтрак, Хьёлас просто на всякий случай проверил приёмник нунциев, и каково же было его удивление, что Эмсат всё-таки ответил! Он приглашал Хьёласа прийти после завтрака на кафедру лёгкой магии.
Войдя в трапезную, Хьёлас почувствовал себя крайне неуютно. Освещение, запахи, звуки… всё это напоминало ему о его давешнем сне, в котором он напал на мастера Хенка. Как будто обрывки этого сна каким-то образом проникли в реальность и зависли невидимыми нитями в воздухе, проникали в лёгкие при дыхании, окутывали, затягивали…
Хьёлас тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, и огляделся. Ненавистный мастер боевой магии с отрешённым видом завтракал на своём обычном месте, не замечая ни студентов, ни коллег. Он казался непривычно рассеянным, а ещё Хьёлас с удивлением заметил, что у него проблемы с координацией движений. Он с трудом удерживал в дрожащей руке ложку, и попадал ею в рот через раз. Хьёлас смущённо отвёл взгляд – должно быть, мастера задело каким-то неприятным плетением.
Лихорадочно пытаясь найти какой-нибудь другой объект, чтобы сконцентрировать на нём внимание, Хьёлас наткнулся взглядом на Кидо Бруна, напряжённого, и, как обычно, озлобленного. Они встретились взглядами, и Хьёласу показалось, что невидимая удавка стягивается у него на шее. Как будто детали двух реальностей, доселе разрозненные, начали сползаться, чтобы сойтись в цельный образ, недавно привидевшийся ему во сне.
- Чего пялишься? – недружелюбно спросил Кидо.
Хьёлас молча опустил взгляд и на негнущихся ногах прошёл мимо. Напряжение немного ослабло, воздух снова начал беспрепятственно поступать в лёгкие. «Это был просто сон, - сказал он сам себе. – Всего лишь глупый кошмар, родившийся из твоих собственных беспокойных эмоций. Сосредоточься лучше на реальности».
С такими мыслями Хьёлас сел за стол и начал методично поглощать завтрак, не обращая внимания на лёгкую тошноту. Что ж, это было далеко не самое сложное испытание в его жизни.
Потом ему пришлось изменить планы – раз уж Эмсат согласился встретиться в ближайшее время, не нужно откладывать это дело на потом – кто знает, сколько времени понадобится на его решение.
- Привет.
Эмсат ждал его в холле кафедры лёгкой магии, и сперва придирчиво оглядел Хьёласа, оценивая его состояние, а уже потом жестом предложил ему пройти в один из рабочих кабинетов.
- Привет. Рад, что ты первый ко мне обратился, а то я не знал, стоит ли тебя беспокоить…
- Тебе уже доложили? – невесело спросил Хьёлас, подавляя тяжёлый вздох. В этой школе чихнуть нельзя так, чтобы об этом никто не узнал, и оно, наверное, к лучшему. Так безопаснее.
- Никто ничего мне не докладывал, - возразил Эмсат. – Я же тебе сам говорил, что буду за тобой приглядывать. Это значит, что я наблюдаю за лёгким эфиром там, где ты находишься. И хоть ты, очевидно, так и не утратил контроль на лёгком уровне, но волнения в физической реальности всё равно были ощутимы.
- Понятно, - задумчиво отозвался Хьёлас. – И что ты об этом думаешь?
Они оказались в небольшом кабинете, явно не предназначенном для работы с теорией – в нём не было ни одной книжной полки, ни одного стола или тумбочки, только широкий диван и несколько уютных кресел. Эмсат жестом предложил Хьёласу располагаться, а сам с ногами взобрался на подоконник.
- А что я могу думать? – неуверенно сказал он. – Если ты не сорвался в лёгкий эфир это, в общем, не моё дело… И хотя, как ты знаешь, подобные проблемы иногда случаются после возвращения с лёгкого практикума, их решением обычно занимается мастер Торош. Ну, или специалисты из дисциплинарного комитета, но это в крайних случаях.
- Понятно, - сказал Хьёлас. – Так я и думал. На самом деле я хотел у тебя спросить, нельзя ли мне погрузиться, хотя бы ненадолго.
- Зачем? – настороженно спросил Эмсат.
Хьёлас пожал плечами, этот выход из положения казался ему вполне очевидным.
- Честно говоря, я надеялся таким образом сбросить напряжение. Ну, ты понимаешь, дать выход злости. Тогда, когда я сорвался на Кледа, я почувствовал себя лучше.
- Ты предлагаешь спарринг в лёгком эфире? – изумлённо уточнил ассистент.
- Да, что-то вроде этого. Ну и, конечно, я попытаюсь снова намеренно утратить контроль. Может, это опять сработает, и я смогу спать спокойно. И ещё… - Хьёлас замялся, он не был уверен в своих умозаключениях, но куда больше он боялся утратить контроль, чем услышать насмешки в свой адрес, а потому сказал: - Ещё мне кажется, что моё неуравновешенное настроение как-то связано с лёгким эфиром здесь, в школе. Помнишь, когда Клед меня зацепил, я не был погружён, но я его почувствовал. Вот и здесь я чувствую что-то похожее. Как будто что-то меня донимает. Не студент, а что-то… непостоянное. Не знаю, как лучше объяснить.
- Ты всё понятно объясняешь, - заверил его Эмсат. – Честно говоря, я не думал, что ты окажешься так чувствителен к лёгкому фону. Конечно, у всех, кто освоил погружения, обостряется восприятие лёгкой магии, но обычно это касается больших потоков или структурированных плетений. Ты это чувствуешь с того самого момента, как мы покинули изолятор?
- Не знаю, - честно сказал Хьёлас. – Тогда я немного волновался, и перепады настроения, если они были, не казались мне чем-то необычным. Потом, как ты, наверное, знаешь, я узнал кое-какие неприятные новости, которые тоже выбили меня из колеи… Но вчера вечером я встретился с сестрой, мы долго и приятно общались, и я был в хорошем настроении. Точнее, я снова ощущал эти перепады, хотя причин для них не было. И только ночью, когда я сорвался два раза подряд, я начал анализировать свои ощущения и понял, что они не совсем типичны для меня, даже в текущих обстоятельствах.
Эмсат слушал его внимательно, изредка кивая. Казалось, он был озадачен, как будто такого в его пока ещё небольшой практике не случалось, но он читал о подобном в учебниках.
- Думаю, ты прав, погружение поможет тебе лучше разобраться, где твои эмоции, а где влияние потоков, - сказал он через несколько секунд. – Но я не могу сам принимать решение. Мне нужно посоветоваться с мастером Китолой или, если он не сможет ответить, с куратором кафедры. Знаешь что, дай мне несколько часов. Я понимаю, что ты не выспался, и тебе хочется приступить к тренировке как можно скорее, и я постараюсь этому посодействовать. Где я смогу тебя найти, когда что-нибудь решится?
Хьёлас поделился с Эмсатом планами на день и удалился. Настроение его не улучшилось, но справляться со стрессом было легче, осознавая, что у него есть в этом деле союзники.
На первый урок Хьёлас не успел, вторым в расписании была боевая магия, посещать которую он тоже пока не собирался, а потому он отправился в свою комнату, чтобы что-нибудь почитать.
Время тянулось невыносимо медленно. Хьёлас хотел спать, но не мог себе этого позволить, иначе примчится кто-то из ассистентов или даже сам мастер Гато, и явно не будет благодарен Хьёласу за то, что пришлось прервать урок. Он не мог сосредоточиться, и приходилось по несколько раз возвращаться к уже прочитанному, чтобы не дать мыслям разбежаться, а осознать смысл букв и слов. В итоге он всё-таки сдался, проверил приёмник нунциев на предмет сообщения от Эмсата, и отправился в парк, чтобы освежить голову. Уж очень Хьёласу не хотелось повторно проходить подготовительный курс.
Дежурные мастера и ассистенты смотрели на него с подозрением и неодобрением, но в старшей школе было одно серьёзное преимущество перед средней: ходить на уроки было не обязательно, достаточно сдать преподавателю зачёт по теме и получить соответствующую отметку. Другое дело, что далеко не все преподаватели соглашались ставить зачёт заочникам, да и на порядок отработки практических навыков были установлены строгие правила… так что иногда проще было добросовестно посещать уроки, а не заниматься самостоятельно. Но по пути в парк Хьёласа никто не остановил и не спросил, почему он прогуливает уроки.
Прогулка на морозном воздухе помогла взбодриться, и за пять минут до обеда Хьёлас спустился в общежитие и ещё раз проверил приёмник.
«Приходи на кафедру после обеда, - сообщил Эмсат. – Мастер Овата Халли свободен, и он согласился проконтролировать твоё погружение».
Хьёлас выдохнул, ободряя самого себя, и направился в трапезную. Всё наладится. Он погрузится в лёгкий эфир, почувствует, на что похож местный фон, поймёт, что ему так досаждает и, возможно, сумеет с этим справляться. Или, может, мастер даст ему пару советов.
- Что, Апинго, неужели ты признал, наконец, свою бездарность и решил не позориться на уроках? – раздался вдруг у него за спиной один из самых ненавистных в школе голосов.
Хьёлас и забыл, что именно по этой лестнице его одноклассники тоже будут идти в столовую с урока боевой магии. Сначала он хотел проигнорировать издёвку, но потом решил, что это будет интерпретировано как трусость, и всё-таки обернулся, изо всех сил стараясь контролировать голос, чтобы он звучал нейтрально.
- Если кто-то тут и позорится, Брун, то это ты, когда демонстрируешь свою неспособность контролировать…
- Или ты просто понял, что тебе больше не перед кем выпендриваться? – перебил его Брун, издевательски ухмыляясь. Он прихрамывал, на лице его было видно несколько свежих ссадин, полученных на уроке. Даже другие ребята выглядели получше, но Кидо его внешний вид явно не беспокоил. Он продолжал: - Ну а что, шизофреник-друг уехал, шлюшка-феминистка предала, а семье, которая живёт на твою стипендию, наверняка плевать…
Если бы Кидо находился чуть дальше, ничего особенного бы не произошло. Хьёлас придумал бы, как огрызнуться, сохранив достоинство, или, может, просто признал бы своё поражение, наплевав на общественное мнение. Но Кидо Брун как раз поравнялся с ним и находился на расстоянии вытянутой руки. Хьёлас не мог равняться с ним в скорости ударного плетения, и уж точно не собирался выпускать агрессивный бесконтрольный поток. Но здесь и сейчас у него было преимущество внезапности. Вряд ли Кидо ждал от него выпада…
И Хьёлас использовал трюк, которому они научились ещё в первом классе средней школы, даже без помощи мастеров. Он ударил Кидо кулаком, вложив в руку лишь крошечную часть силы. Этот приём бесполезен на расстоянии, и уж точно он не навредит человеку, готовому к подобной атаке – достаточно сосредоточить силу на месте ожидаемого удара, и ничего не будет. Но Кидо Брун отшатнулся, его нога соскользнула со ступеньки, он кувыркнулся и повис в воздухе, подхваченный левитационным амулетом.
На несколько мгновений в коридоре повисла мёртвая тишина. Кидо тряс головой, пытаясь прийти в себя, Хьёлас торжествовал и одновременно уже жалел о своём выпаде, но был готов защищать честь своих близких до самого конца, а другие ребята прыгали в колодец в центре спиральной лестницы, лишь бы оказаться как можно дальше от взбешённого Бруна. А потом ассистенты, сопровождавшие класс, опомнились и рванули вперёд, спеша оказаться между спорщиками.
- Эй, стоп, стоп! Что вы вытворяете? А ну-ка идём, я тебя подлечу.
Кидо, на удивление, не сопротивлялся. Хьёлас понял, почему: он измождён после практики и в драку ввязываться не готов. Но, прежде чем Шетар Лафлин увёл его, он обернулся к Хьёласу, и, злорадно ухмыляясь, сказал:
- Ну вот, как мы выяснили, бабский стиль – это твоё, - он прищурился на секунду, так, чтоб стало ясно, что в этот жест вложено некоторое обещание. – Увидимся ещё.
И они с Шетаром пошли вниз по лестнице, а Хьёлас ещё некоторое время не мог заставить себя пошевелиться. «Бабский стиль» - справедливое обвинение. Так, в случае необходимости, дерутся девчонки, потому что их не обучают настоящей боевой магии.
«Да и трусливо это с моей стороны – бить ослабленного и уже побитого человека, каким бы мудаком он ни был, - удручённо думал Хьёлас. – И проблем теперь не оберусь».
- Порядок? – сухо спросил у него один из ассистентов.
Он лишь отмахнулся и последовал за всеми в трапезную.
Кидо Брун вместе со всеми не обедал. Хьёлас не мог поверить, что действительно отбил у него аппетит, дело, наверное в другом… Но это не важно, это не должно его беспокоить. Надо сосредоточиться на предстоящем погружении… надо продумать каждое действие…
- Апинго, болван ты космический, какого хрена ты вытворяешь?
Поток негромкой, но очень сердитой ругани застал его на выходе из трапезной. Ещё более неожиданным был тот факт, что кто-то с силой схватил его за ухо. Это был шок: никто и никогда с ним так не обращался! Он имел несчастье наблюдать, как этот метод воспитания применяли на своих сыновьях некоторые отцы, да пару раз мастер Гато позволял себе такую фамильярность с некоторыми особо провинившимися студентами. И теперь куратор применил эту меру пресечения к нему! Хьёлас так удивился, что даже дар речи потерял и несколько секунд просто ловил ртом воздух, а потом всё-таки выкрикнул:
- Отпустите!
Хватка ослабла, и Хьёлас потёр ухо, которое тут же начало наливаться кровью. Мастер Гато выглядел так, словно готов был залепить ему затрещину, но удерживался из последних сил.
- Что?! – возмущённо спросил Хьёлас, но, поскольку он знал, в чём дело, тут же начал оправдываться: - Он меня спровоцировал! Оскорбил моих близких и меня…
- Кретин ты, Апинго, какой же ты непрошибаемый кретин… Иди за мной!
- Но меня ждут на кафедре лёгкой магии, - попытался возразить Хьёлас.
- Да похрен! – заорал мастер так, как ещё никогда не кричал на Хьёласа. – Иди за мной!
Казалось, если он ещё раз попытается возразить, то его поведут за руку. Это было совсем уж неуместно, так что он решил подчиниться. Но на всякий случай отправил нунция Эмсату с предупреждением, что немного задержится.
Следуя за куратором по стремительно пустеющим перед уроком коридорам, Хьёлас всё больше нервничал. Злость на Кидо уже не могла пересилить аргументы здравого смысла – реагировать на провокацию действительно не стоило. Какой толк отстаивать свою честь, если его отчислят из школы по дисциплинарным показаниям? Знал ведь, что не может рассчитывать на такое попустительство, какое проявили по отношению к Бруну…
- Садись.
Мастер Гато пинком выдвинул стул для Хьёласа, а сам занял место за рабочим столом. Некоторое время он молчал, будто пытаясь подобрать слова, подходящие для общения преподавателя с учеником.
- Апинго, как ты считаешь, если ты повторишь судьбу Энши Балека, твоих близких утешит то, что ты заступился за их честь?
Хьёласу понадобилось несколько секунд, чтобы переосмыслить ситуацию: оказывается, мастер Гато не о дисциплине беспокоился, а о его безопасности. И, если рассуждать с этой точки зрения, то Брун вряд ли признает, что получил по заслугам. Он наверняка попытается отыграться… У Хьёласа перехватило дыхание.
- Так почему он остаётся в школе, если даже вы признаёте, что он опасен?
- Это не моё решение, и не в моих силах его оспаривать, - с горечью отозвался куратор, пристально глядя на Хьёласа. – Я думал, ты понял, какого уровня протекция у Кидо Бруна. И если между вами, упасите Великие, произойдёт инцидент с летальным исходом, твоя семья даже на страховку не сможет рассчитывать, потому что после сегодняшнего юристы его семьи с лёгкостью докажут, что ты его спровоцировал.
- Он не сможет ссылаться на аффект, если не ответил на агрессию сразу, - возразил Хьёлас, избегая слишком глубоко рассуждать об этих перспективах.
- Да не умничай ты, это тебе ни хрена не поможет! Лучше думай своей балдой, как заставить его забыть об этом твоём маленьком триумфе!
- Хотите, чтобы я перед ним извинился? – со смесью удивления и возмущения спросил Хьёлас.
- Только хуже сделаешь, - отмахнулся мастер Гато. – Он воспримет это как проявление слабости, и возомнит себя инструментом естественного отбора. Лучше просто не попадайся ему на глаза.
Несколько мгновений Хьёлас переваривал слова мастера, а потом до него дошло.
- Намекаете, что мне следует бросить школу? – осведомился он.
Мастер Гато невесело усмехнулся.
- Если бы это было возможно, я бы сам тебя отчислил, не раздумывая. Но после лёгкого практикума у тебя своего рода иммунитет к отчислениям. Школа не имеет права надолго выпускать тебя из поля зрения, пока не будет уверенности в том, что ты безупречно себя контролируешь. Либо же тебя можно заблокировать и отправить восвояси, но это слишком хлопотно и… пожалуй не совсем законно. Пока что.
Мастер Гато многозначительно покосился на запястье Хьёласа, с которого во время стычки с Бруном снова слетела сигналка. Хьёлас завернул плетение и протянул руку, но куратор покачал головой.
- Если ты собираешься погрузиться в лёгкий эфир, это бессмысленно. Скажешь Эмсату, чтобы сплёл сигналку, когда вы закончите.
Хьёлас кивнул.
- Я могу идти?
- Иди, оболтус. И веди себя осторожнее, иначе я запрещу тебе не только поездки домой, но и прогулки. Уяснил?
Кабинет куратора Хьёлас покинул в подавленном настроении. На какое-то мгновение у него промелькнула мысль о том, чтобы бросить школу и добровольно позволить себя заблокировать – слишком уж много трудностей и опасностей с этой учёбой. Но потом он отбросил эту крамольную мысль. Без магии он будет абсолютно беспомощен и бесполезен для своей семьи.
Следующей идеей было перевестись в другую школу. Да, Небесные Пирамиды – самая престижная школа Ацокки, но образование можно получить не только здесь. Когда он в прошлом семестре вёл переписку с другими школами, в Кири ему предложили стипендию почти на тысячу тамов больше, но там изучают лёгкую магию только на самом примитивном уровне. Ещё было неплохое предложение из Янао в Мейсере. Стипендия поменьше, но репутация школы по безопасности и по качеству обучения намного лучше. Да и от дома слишком далеко – на каждый декадас мотаться не получится. И вряд ли его примут в середине семестра…
Хьёлас вздохнул и почувствовал, как в нём снова просыпается злость. Из-за какого-то мудака, за которого заступаются влиятельные люди, он должен искать варианты для себя. Нет, он никогда не тешил себя иллюзиями о справедливости – мастер Нэвиктус очень быстро отучил его от этой вредной привычки. Но почему-то именно теперь Хьёласу было особенно обидно из-за столь неравных условий.
«Я не завидую ему, - думал Хьёлас, шагая по направлению к кафедре лёгкой магии. – Да, он сильнее. За него есть кому заступиться, а я сам по себе. Но зато по его поведению не похоже, что он счастлив. А я…»
Хьёлас мысленно запнулся, подловив себя на том, что воспринимает собственное счастье как постулат. Как непременное и безусловное «дано» для каждой задачи, которую принимается решать. Но чувствует ли он это на самом деле, или просто привык так думать? И есть ли какая-то фундаментальная причина для этих новых сомнений, кроме незадавшегося утра?
- Что случилось? – в первую же секунду спросил Эмсат, даже не представив мастера, который стоял рядом с ним.
- Повздорил с одноклассником, - отмахнулся Хьёлас, пытаясь сосредоточиться на предстоящей задаче.
Эмсат окинул его критическим взглядом, и, так и не найдя, к чему придраться, сказал:
- Знакомьтесь. Это Хьёлас Апинго. В целом он с первым погружением справился неплохо, но иногда возникают трудности с контролем. Сейчас, как я понял, сработала «сцепка» лёгкой и реальной магии. – Он вопросительно поглядел на подопечного, ожидая подтверждения, и Хьёлас неуверенно пожал плечами. – Хьёлас, это мастер Овата Халли. Он согласился помочь нам с твоей проблемой.
- Спасибо, мастер, - вежливо отозвался Хьёлас. – Приятно познакомиться.
- Взаимно, - мастер едва заметно поклонился со смесью любопытства и насмешки на лице. Не слишком молод, но явно полон сил, он сразу вызвал у Хьёласа необъяснимое расположение.
Они прошли в одну из свободных комнат, в которой царила такая спокойная и умиротворяющая атмосфера, что Хьёлас почти сразу забыл о своих неприятностях, но очень остро почувствовал, что прошлая ночь была бессонной, а утро – утомительным. Он знал, что в таком состоянии ему будет трудно контролировать себя в лёгком эфире, но придётся постараться, а иначе это плохо закончится…
- Здесь очищенный фон, но комната не изолирована, - пояснил мастер, когда Хьёлас занял место на полу, показавшееся ему самым удобным. – Это значит, что ты сможешь спокойно погрузиться, а потом попытаться поймать какой-нибудь внешний поток и «распробовать» его, чтобы понять, то ли это, что выводит тебя из состояния равновесия.
- Ясно, - кивнул Хьёлас. – Я могу начать?
- Да, конечно, когда будешь готов.
Хьёлас закрылглаза и медленно вздохнул. На мгновение в нём снова начала подниматься буря недовольства из-за всего происходящего, но он заставил себя сосредоточиться на «здесь и сейчас», потому что совладать с силой было важнее всего остального.
Вдох. Нащупать. Распробовать… Осторожно, здесь не так легко, как было в изоляторе.
Выдох. Нырнуть. Радостно кувыркнуться. Освободиться…
Хьёлас снова был дома. На своей территории, где он беспечен, спокоен, силён… и если кто-то попытается его зацепить, он не станет терпеть и помалкивать, а вполне сможет дать отпор…
А какого провальщика он вообще что-то терпит?! Тот, кто его задирает, должен получить сплона! Надо дать жёсткий отпор, проучить, причинить боль сейчас! Ярость застила все прочие мысли и чувства, и как же здорово было дать ей свободу!
Прислушаться, найти тот самый уникальный фон, присущий одному конкретному ненавистному человеку. Устремиться туда – сквозь грубые неприятные преграды, но плевать на них, главное – цель! Уцепиться, нанести удар, потянуть на себя… Да, Кидо Брун ещё не обращался к лёгкому эфиру и не слишком чувствителен к лёгким потокам, но если один из потоков будет целенаправленно тянуться к нему…
Готовясь нанести второй удар, Хьёлас вдруг почувствовал, что что-то ему мешает, ограничивает его движения, причём очень жёстко. Он хотел возмутиться, но уже через мгновение разум вернулся к нему, и он вдруг понял, что натворил…
Хьёлас расслабился, всеми силами демонстрируя покорность, и последовал за Эмсатом и мастером Халли. Хватка не ослабевала, но в какой-то момент движение замедлилось, и Хьёлас получил сообщение: «Возвращайся». Неохотно и мысленно готовясь к неприятностям, он всё же последовал приказу.
Сделать первый вдох на основном уровне реальности было непросто. В голове у Хьёласа всё путалось, он не мог разобраться, что и почему произошло, было только одно отчётливое ощущение – его жизнь стала ещё паршивее, чем была, причём на этот раз он действительно виноват. Исчезнуть бы в лёгком эфире, заставить себя забыть о неприятностях – это будет не так трудно. Но нельзя. Нельзя! Ещё один тяжёлый, тошнотворный вдох.
- Ну и что это было? – негромко, но напряжённо спросил мастер Халли, и только теперь Хьёлас вспомнил, где находится и кто ещё есть рядом с ним. Он огляделся – Эмсат не вернулся, должно быть, контролировал его из лёгкого эфира.
Хьёлас закрыл ладонями лицо и вздохнул ещё раз. Что делать, как выкручиваться? Он сам не мог поверить, что сделал это. Вот так вот запросто, в одно мгновение намерение превратилось в действие. Без колебаний, без критического осмысления… Хьёлас не мог поверить, что это произошло с ним!
- Извините, - пробормотал он. – Извините, не знаю, что на меня нашло.
Это была ложь. Хьёлас прекрасно знал, что на него нашло, ведь не далее как несколько часов назад он рассуждал, что в лёгком эфире смог бы дать отпор Кидо. Конечно, он не планировал этого, но почему же взялся за дело, как только представилась возможность? Хьёлас пытался вспомнить, какими путями следовала его воля там, в лёгком эфире, и никак не мог проследить все этапы принятия решения. Всё произошло как будто само собой. Память – ярость – жажда реванша – атака…
- Ты помнишь, что произошло? – спросил мастер Халли.
На мгновение Хьёласу пришло в голову притвориться, что он ничего не помнит. Это означало бы, что он утратил контроль. А значит, его временно заблокируют, а зачёт за лёгкий практикум аннулируют, и придётся повторно проходить его, чтобы получить доступ к другим дисциплинам. С другой стороны, если признаться, что контроль он не терял, это будет означать, что он осознанно напал на одноклассника. «Как я мог?» - изумлённо думал Хьёлас. Он чувствовал себя так, словно сам себя предал.
- Да, - неохотно сказал он. Штраф последует в любом случае – либо за дисциплинарное нарушение, либо за академическую неуспеваемость. Так что лучше пусть ему назначат какие-то взыскания, но только не заставят тратить лишнее время на повторное прохождение курса. Но, может, ещё удастся как-то выкрутиться. Может, никто кроме мастера Халли и Эмсата не знает, что он натворил – вряд ли в школе отслеживается каждый лёгкий поток. – Кидо Брун сильно пострадал?
- Не знаю, но не думаю, что ты мог ему всерьёз навредить, - тем же ровным голосом произнёс мастер. – Ты это с самого начала планировал?
- Нет, конечно! – воскликнул Хьёлас и даже отнял ладони от лица, так его возмутило предположение преподавателя. – Я не знаю… не понимаю, почему я это сделал. Я просто… не успел подумать. Это было как рефлекс… не знаю, как объяснить.
- То есть ты всё-таки утратил контроль? – мастер явно его не понимал и пытался задавать наводящие вопросы. Удивительное дело, он был явно озадачен и обеспокоен, но не зол. Это сбивало с толку, и Хьёлас никак не мог понять, как себя вести.
- Не знаю, - честно признался он и обессилено выдохнул. Как он устал от всего! Как он мог ещё полчаса назад думать, что хуже дела идти просто не могут? Лёгкая эмоциональная разрядка, которую он получил в лёгком эфире, избавила его от злости на Кидо, но не решила его проблем, а лишь добавила новых. Но в списке сценариев, предложенных Хьёласу его совестью не было «Сдаться и махнуть на всё рукой», поэтому он всё же попытался взять себя в руки и объяснить.
- Осознанность я не терял, это точно. Просто… я как будто наблюдал за ситуацией, а не участвовал в ней. Решение было принято эмоциями. Я не знаю, почему это произошло. Раньше у меня не было проблем с принятием разумных решений в лёгком эфире…
- Возможно, раньше у тебя не было и таких сильных эмоций, которым ты мог так легко дать выход, - предположил мастер. Хьёлас неопределённо пожал плечами. Да, это было похоже на правду, но что это меняло по сути?
Хьёлас нахмурился и ещё раз медленно вздохнул. Кажется, пришло время для подключения дипломатических навыков, которым, научил его мастер Нэвиктус. А для этого надо собраться и постараться быть, по возможности, любезным и приятным собеседником.
- Мастер Халли, - осторожно начал он, - как вы думаете, может быть есть возможность не докладывать руководству школы об этом инциденте? Я понимаю, что долг обязывает вас соблюдать определённые дисциплинарные меры, но я уверяю вас, я не планировал ничего подобного. Я, со своей стороны, готов дать вам слово, что впредь не буду провоцировать конфликты и постараюсь избегать ситуаций, в которых будет риск утраты контроля. Либо же, если у вас есть другие требования по возмещению ущерба, я готов их выполнить.
Преподаватель слушал его внимательно и не перебивал. Лицо его оставалось немного напряжённым, но по выражению глаз казалось, что слова Хьёласа его веселят. Через несколько долгих секунд он спросил с сомнением:
- А ты сможешь?
- Что именно? – озадаченно уточнил Хьёлас.
- Избегать ситуаций благоприятных для утраты контроля? Мне казалось, ты напросился к Эмсату на погружение как раз для того, чтобы совладать со своей магией. Но вместо того, чтобы разобраться в потоках, которые тебе досаждают, ты сорвался ещё и в лёгком эфире. Тебе это не кажется странным?
Хьёлас задумался. Мастер был прав – с контролем действительно творится что-то странное. И что теперь делать – неясно. Неужели мастер вёл к тому, что без блокировки не обойтись? Но не успел Хьёлас задать прямой вопрос, как Овата Халли продолжил:
- Я подумаю над твоей просьбой, Апинго, но только после того, как мы выполним то, ради чего здесь собрались. Ну, или же убедимся, что затея однозначно провальная. Я хочу, чтобы ты снова погрузился.
- Но…
- Теперь мы с Эмсатом будем готовы, - заверил его мастер. – В прошлый раз мы действительно не ожидали от тебя такой прыти, но во второй раз мы на это не попадёмся. Если ты готов – погружайся.
Хьёлас вздохнул и поджал губы. Ему было немного страшно – а вдруг он снова утратит самоконтроль? Сейчас его злость на Кидо Бруна почти исчезла, но мало ли на ком ещё он захочет отыграться за свои трудности?
- Можете узнать, что с Кидо Бруном? – спросил он, прежде чем выполнить распоряжение мастера.
Но тот лишь отмахнулся.
- Такой удар не мог повлечь серьёзных последствий. Возможно, упадок сил, или разболелась голова. Техниками, которые могут всерьёз навредить, ты, к счастью, не владеешь. Куда больше меня интересует, как ты нашёл того, кто тебе нужен? И уверен ли ты, что атаковал того, кого собирался?
Хьёлас озадаченно пожал плечами. Почему-то до этого момента ему казалось вполне естественным, что в лёгком эфире ему открылась природа пространства, и нужный человек сразу нашёлся. Там у него сомнений не было, но теперь, понимая, что его ощущения, в принципе, ничем не были обоснованы, понял, что, возможно, атаковал вовсе не Кидо. От этой мысли ему стало совсем худо, но он всё-таки попытался объяснить всё мастеру Халли.
- Ладно, это мы проверим позже, - пообещал тот. – А теперь погружайся, не тяни время.
Хьёлас понял, что увильнуть не получится, да не очень-то он и хотел. Точнее, он с удовольствием бы отсюда убрался и отложил погружения до лучших времён, но его проблема с самоконтролем оставалась актуальной. Но в то же время он не хотел снова пойти на поводу у своих чувств.
Он закрыл глаза и сосредоточился на лёгких ощущениях, но одновременно прилагал невероятные усилия для того, чтобы сохранить ясный разум. Но проблема в том, что для того, чтобы погрузиться полностью, осознанность как раз нужно немного ослабить, отпустить, позволить ей последовать за приятной безмятежностью лёгкого эфира – и уже потом, когда погружение состоится, восстановить контроль.
Хьёлас пыхтел, ёрзал на месте, но никак не мог погрузиться. Мастер Халли сидел рядом с ним с закрытыми глазами, одновременно наблюдая за обоими планами, готовый в любое мгновение последовать за студентом, если он вновь попытается что-то учудить.
«У него всё под контролем, - утешал себя Хьёлас. – Даже если я сорвусь, ничего по-настоящему плохого я сделать не успею, он мне не позволит».
Но эта мысль слабо утешала. Подстраховка это, конечно, хорошо, но и самому признавать поражение не хочется.
«Я уже не сержусь на Кидо. И теперь я знаю, что не могу достать его с лёгкой стороны – я не владею соостветствующими техниками. Значит, всё, что мне остаётся – сделать то, что я затевал с самого начала. Давай, Ёл, соберись и действуй…»
Но успокоиться в достаточной мере ему удалось не меньше, чем через четверть часа. И всё равно, едва оказавшись в лёгком эфире и ощутив воодушевляющую эмоциональную остроту, Хьёлас испугался себя самого и попытался вернуться, но что-то ему помешало.
«Всё в порядке, - получил он сообщение от мастера Халли. – Ты себя контролируешь, тебя просто задевает фон. Если тебе так будет легче – держись за меня. Постарайся изучить окружающие потоки. Сравни свои собственные чувства с внешними намерениями. Найди различия, постарайся отметить их как можно ярче, чтобы больше не путать».
Поначалу это было ужасно. Потоки действительно были невероятными – ни в какое сравнение с тем, что он наблюдал в изоляторе! Весёлые, злые, легкомысленные, агрессивные, самоуничижительные, решительные, смешливые – по очереди и все сразу… он теперь лучше понял, что с ним произошло в прошлый раз: почувствовав всё это одновременно он просто сосредоточился на тех эмоциях, которые были ему наиболее понятны: злость и агрессия. Но теперь он почувствовал себя подавленным, даже несмотря на ту удивительную безмятежность, которую он, как обычно, испытал в лёгком эфире. Должно быть, он просто привык: она не действовала на него так опьяняюще, как в начале практикума.
Хьёлас сосредоточился на собственных чувствах. Это было не так-то просто, с такими яркими влияниями, и ему пришлось ориентироваться больше на воспоминания, чем на текущие ощущения. Но и это было нелёгкой задачей.
«Не замыкайся, - посоветовал ему мастер Халли. – Тебе нужно научиться взаимодействовать с лёгким эфиром, выбирать только нужное. Это умение возникнет само, как иммунитет. Тебе придётся потерпеть и приложить некоторые усилия, чтобы понять природу и структуру этих потоков. Ты понимаешь меня?»
«Частично», - попытался ответить Хьёлас, но сплести информационное намерение не удалось – оно мгновенно растворилось в эфире, подхваченное каким-то тяжёлым потоком.
Он попытался ещё раз – с тем же успехом. Да уж, намерение придётся сделать намного более твёрдым, чтобы оно могло преодолеть фон. Или же…
Хьёласу пришла в голову идея. Он не был уверен в её безопасности, но чувствовал невыносимо острую, почти физическую, потребность её проверить. И он сплёл ещё одно информационное намерение, вложив в него изрядную долю раздражения – самой сильной эмоции из тех, которые он испытывал. Плетение действительно развалилось не сразу, а вполне целеустремлённо полетело к мастеру, лишь слегка сбившись с курса и растеряв контур. Но Хьёлас развеял его за мгновение до того, как мастер его ухватил – всё-таки он не был уверен, что это безопасно.
Он попытался ещё раз, попытавшись вплести вместо раздражения любопытство. Но оно, видимо, было в нём всё же недостаточно сильно, потому что плетение получилось недостаточно стабильным.
Тогда Хьёлас попытался провести эксперимент с другими видами плетений, которые он отрабатывал в изоляторе. И теперь запоздало вспомнил, что о таком влиянии эмоций им рассказывали на лекциях. Он разозлился на собственную неспособность свободно оперировать знаниями здесь, в лёгком эфире. Воспоминания всегда приходили обрывочно, и то, только если задать самому себе правильный вопрос.
Щит, подкреплённый злостью, получился превосходным. И, глядя на то, как потоки отскакивают от его поверхности, Хьёлас придумал ещё один эксперимент, и сплёл мягкий щит с подвижным контуром – как раз, по его меркам, подходящий, чтобы использовать его в качестве ловушки для какого-нибудь потока. Он огляделся, прикидывая, какой из них лучше подойдёт для эксперимента. Небольшой, относительно спокойный, с виду безопасный… Найдя более-менее подходящий объект, Хьёлас осторожно накинул на него щит и затянул контур, стараясь не побеспокоить подопытного раньше времени. Поток продолжал движение, натягивая щит, но лёгкое сопротивление замедлило его, а потом и вовсе остановило. Хьёлас осторожно приблизился, но не вплотную, чисто из соображений безопасности. Он не знал, что за поток оказался в его распоряжении, но тот таял буквально на глазах, как будто задержка была для него губительной, как будто он просто не мог оставаться на месте. Хьёлас развеял щит, но его пленник не возобновил движение. Он растворялся в окружающем пространстве, расползаясь туманными клочьями, и в последний момент Хьёлас всё-таки решился прикоснуться к самому крошечному следу. Ведь он здесь как раз для того, чтобы изучить потоки…
Острая тоска царапнула его жёстко, болезненно. Перед мысленным взором пронеслось сразу несколько образов: мёртвый отец, недоступная, и теперь уже почти нежеланная, Астрид, мама и сёстры, которых он уже так давно не видел, собственное невыразимое одиночество… Хьёлас шарахнулся от этого потока в сторону, но тут же оказался среди других – и снова его начали одолевать десятки противоречивых эмоций, напряжение накапливалось…
Хьёлас сплёл щит, вкладывая в него всё доступное раздражение, и попытался установить его вокруг себя – чтобы защититься от этого сводящего с ума хаоса. Но вдруг вмешалось чья-то чужая воля – и щит распался, не успев замкнуться.
«Не делай этого, - сказал мастер Халли, о присутствии которого Хьёлас каким-то образом умудрился забыть. – У тебя прекрасно сработала интуитивная защита, пока ты был сосредоточен на чём-то другом. Давай, попробуй отправить мне ответ. Ты можешь вплетать эмоции в структуру информационного плетения, они не навредят получателю. Всё, что тебе нужно проконтролировать – это чтобы эмоции были только в намерении удержать структуру целой, а не в намерении передачи сообщения».
Хьёлас немного рассердился на самого себя, потому что эта же истина касалась эмоционального вклада и в обычных плетениях, на основном уровне. Как он мог забыть об этой простой вещи, которую усвоил ещё на первом курсе младшей школы? А потом он успокоился, вспомнив, что это нормальное свойство существования сознания в лёгком эфире – рассеянность. И совладать с собственным разумом можно только после продолжительной и целеустремлённой практики.
Он сплёл информационное намерение и отправил его мастеру Халли. Всё-таки эмоций он вложил недостаточно – заклинание разваливалось слишком быстро. Но мастер сумел его перехватить.
«Как я могу действовать более эффективно?» - спросил Хьёлас.
«Попробуй изучить другие потоки, - посоветовал мастер. – Это будет неприятно, но постарайся реагировать не слишком бурно, иначе эмоции усиливаются по цепному механизму. Для начала попробуй найти ещё один такой же, как тот, к которому ты прикоснулся».
Хьёлас снова огляделся. Стоило ему переключиться с собственных рассуждений на восприятие окружающей среды, он снова начал слишком остро воспринимать все потоки. Мастер оказался прав насчёт его интуитивной защиты, вот только как это действует? Хьёлас попытался найти ответ в теоретических знаниях, которыми он, вроде как, обладал, но подходящего объяснения не обнаружилось. Ему ничего не оставалось, кроме как действительно попытаться изучить другие потоки.
Но похожих на тот, который он уже проверил, поблизости не было. Более шустрые, более жёсткие, или, наоборот, слишком мягкие – явно развалятся даже от одной попытки поймать их в сеть. А может, и не надо ловить? Просто прикоснуться к неоформленному намерению…
Хьёлас потянулся к тому, который казался ему более-менее безопасным. Он не до конца доверял своей интуиции, потому что пока что единственный признак, на который он мог ориентироваться – поведение потоков. «Откуда они берутся?» - спросил он сам у себя, надеясь припомнить соответствующую информацию из теоретического курса. Но не преуспел, а потому пришлось дублировать вопрос мастеру.
«Чаще всего формируются из нейтрального лёгкого фона под воздействием чьего-либо сильного, но подавленного намерения на основном уровне. Иногда порождаются коллективным настроением. Иногда поступают из тяжёлого эфира – но этот механизм не изучен до конца. Иногда формируются сами собой, стихийно, или когда встречаются два других потока и смешиваются».
«Но почему они не теряют структуру? – спросил Хьёлас. - В них же нет укрепляющего плетения».
«В них нет и магии, как бы парадоксально это ни звучало. Это просто намерения – а магии в них не больше, чем в собственно лёгком фоне на доступной им территории».
«То есть в эмоциях человека тоже ровно столько магии, сколько есть в самом человеке? Поэтому срывы так опасны?»
«Не совсем. В эмоциях человека ровно столько магии, сколько он им придаёт. Поэтому магия сама по себе редко выходит из-под контроля, для этого нужны определённые обстоятельства. Люди теряют контроль над чувствами, а если эти чувства мучительны, их пытаются выплеснуть – и чисто по привычке это легче сделать вместе с частью силы. Магия всегда, с самого рождения, становится на защиту своего хозяина. Она помогает ему выживать, если он ослаблен или ранен физически, неосознанно изолирует опасности, иногда даже может предупреждать об опасности, если человек от природы чувствителен к лёгкому или тяжёлому эфиру. Сильные эмоции обычно свидетельствуют об опасности или мучении, поэтому совершенно естественно, что магия пытается встать на защиту, и для неё не имеет значения, есть ли реальная угроза».
«Но почему нас тогда с детства не учат отделять эмоции от магии? – спросил Хьёлас. – Почему только теперь, когда это стало неотъемлемой частью нашей природы, нам велели снять контролирующие браслеты? Ведь в детстве этому наверняка легче научиться, так же как и базовым плетениям».
«Ты прав, легче, - согласился мастер Халли. – И раньше, лет четыреста назад, так и пытались делать. Но магия, которую брали под полный контроль раньше определённого этапа её созревания, оказывалась неполноценной, и не приходила на помощь своему магу в критические минуты. Конечно, большинству людей ни разу в жизни не приходилось использовать свою силу для спасения в критической ситуации. Но риск всё же намного больше, чем гипотетический контроль».
«А сейчас разве безопасно учиться этому? По-моему, риски только возросли…»
«А разве кто-то советовал вам отделять магию от эмоций? В вашем возрасте это почти невозможно – сродство уже сформировалось. Насколько я знаю, мастер Торош акцентирует внимание на контроле самих эмоций. Причём не сдерживании их, а осознании и контролируемом вымещении. Есть разница».
Хьёлас озадаченно умолк. Он никогда не обращал на это внимания, и именно что сдерживал слишком бурные эмоции. Это было для него естественно и довольно привычно: мастер Нэвиктус с первых дней наставничества учил его эмоциональной сдержанности и собранности, но никогда не уделял внимания подвязке эмоций к магии.
«А как определить, связана ли у меня сила с эмоциями?» – спросил он у мастера, немного опасаясь узнать ответ. Он всегда гордился своим самоконтролем, и уж никак не мог вообразить, что это может оказаться опасным.
«У тебя с этим всё в порядке, - заверил его мастер Халли. – В противном случае ты бы не смог вкладывать эмоциональные намерения в лёгкие плетения. А ты можешь, в чём мы уже убедились. Так что прекращай отвлекаться и сосредоточься на задаче, если не хочешь пропустить вечернюю поверку».
«Так быстро? – удивился Хьёлас. – Сколько у меня времени?»
«Чуть больше часа. Так что давай, приступай. Попробуй установить контакт с как можно большим количеством потоков. Сейчас тебе будет тяжело, зато потом, на основном уровне, ты их влияния почти не почувствуешь – выработается своеобразный иммунитет».
И Хьёлас приступил. Прикасаться к потокам было действительно страшно и немного неприятно, и несколько раз захватившие его чувства были настолько сильны, что он едва ли не утрачивал контроль, но после лёгкой встряски от мастера приходил в себя. К тому моменту, как стало пора возвращаться, Хьёлас не только не научился отличать потоки друг от друга, но уже и вовсе не видел их на фоне – весь лёгкий эфир превратился в сумбурную мешанину самых разнообразных намерений.
- Эй, Хьёлас, давай, сделай вдох.
Ему казалось, что он оказался в пустоте. Реальность не казалась ему тягостной, как бывало после погружений в изоляторе, она была никакой, серой, бессмысленной. Никаких эмоций, никаких намерений, никаких потоков…
- Ну-ка, сосредоточься на своих чувствах, - говорил кто-то рядом. – Вспоминай, что у тебя сегодня происходило. Ты ведь такой взбудораженный был. Помнишь Кидо Бруна? Помнишь, за что получил выволочку от куратора? Сделай вдох.
Хьёлас зашипел сквозь зубы и чуть выпрямился. Надо было заранее назвать мастеру свой «контрольный список» людей, воспоминания о которых помогали ему возвращаться. Астрид… уже не актуально. Виора…
- Ох, Великие…
Он обещал встретиться с сестрой, но из-за этой тренировки всё пропустил. Обидно-то как! А если ещё и ожидаемый эффект не будет достигнут…
- Переживёшь, - снисходительно похлопал его по плечу мастер Халли, помогая подняться. – Теперь по поводу твоей просьбы.
- Какой? – озадаченно переспросил Хьёлас, а потом снова выругался. Да уж, возвращение в реальность никогда не было приятным, но уж сегодня… - Слушаю вас, мастер.
- У тебя не будет проблем за атаку на Кидо Бруна, но только при двух условиях. – Хьёлас наклонил голову, давая понять, что весь внимание. – Мы с Эмсатом успели навести о тебе кое-какие справки, - сказал мастер и покосился на ассистента, который всё ещё сидел на полу и отчаянно зевал. Видимо, он очень ответственно отнёсся к своей задаче контролёра, и теперь был изрядно вымотан. – Так вот, я требую, чтобы ты бросил занятия боевой магии. Совершенно очевидно, что мастер Озак Хенк ничему тебя не научит, для тебя это только дополнительная нагрузка и стресс, которому ты не даёшь выхода. Если ты хочешь спустить пар – приходи к Эмсату. Я официально одобряю твои с ним спарринги в лёгком эфире, при условии, что ты не будешь учиться настоящему лёгкому боевому искусству – это тебе ещё рано изучать.
Хьёлас хотел кивнуть, но прервал себя на половине движения. С одной стороны – предложение весьма заманчивое. Он и не рассчитывал, что у него будет возможность регулярно погружаться в лёгкий эфир. Пусть на территории школы он оказался не таким прекрасным местом, как в изоляторе, но всё равно, даже с учётом сопутствующих обстоятельств, это была довольно приятная и познавательная релаксация. С другой стороны – он всё ещё не был готов признать своё поражение перед мастером Хенком. Это было уже вопросом принципа – добиться хоть чего-то в его классе. Впрочем, что греха таить, Хьёлас и сам подумывал о том, чтобы отказаться от этого предмета.
- Может, я могу хотя бы доучиться до конца семестра? – осторожно спросил он.
- Нет. Больше ни одного занятия, это моё строгое условие. Если захочешь – запишешься на этот курс в каком-нибудь из следующих семестров, когда будет шанс попасть к другому мастеру. Методика Озака Хенка хороша для некоторых других студентов, но абсолютно точно не для тебя. Откажись от курса, иначе тебе придётся нести ответственность за нападение на студента.
- Но вы же сказали, что он не пострадал! – возмутился Хьёлас.
- Неважно, - равнодушно пожал плечами мастер Халли. – Намерение было вложено, и без нашего вмешательства кто знает, чем бы дело закончилось. Тебе нужны ещё и эти трудности вдобавок ко всему? Подумай хорошенько, я дам тебе пару дней.
Хьёлас насупился. Он не любил, когда его припирали к стенке, но, с другой стороны, это требование не было невыполнимым.
- Вы сказали, что у вас два условия, - напомнил он мастеру.
Тот кивнул.
- Второе тебе, пожалуй, больше придётся по душе. Ты ведь в любом случае собирался пройти полный курс лёгкой магии? – Хьёлас кивнул и мастер продолжил. – Так вот, я настаиваю на том, чтобы ты записался на практикум лёгких плетений уже в следующем семестре, или даже в этом, если мастер Китола с группой быстро вернутся, но это, по правде говоря, маловероятно. У тебя неплохая чуйка к лёгкой магии, но у тебя всё очень плохо с контролем и осознанностью. Базовым вещам ты кое-как научился и уже хотя бы не теряешься, но то, как сильно доминируют эмоции над сознанием и волей – опасно. И это при том, что на основном уровне реальности у тебя дела обстоят с точностью до наоборот. Поэтому тебе нужно как можно скорее научиться уравновешивать все аспекты своей личности и использовать их по назначению на обоих уровнях. Как видишь, оба моих требования направлены только на твои интересы.
- Но противоречат моим собственным планам, - проворчал Хьёлас, у которого на второй семестр были расписаны совершенно другие дисциплины.
Мастер лишь пожал плечами – мол, ничем не могу помочь, свои требования я озвучил. Хьёлас потёр лоб, тяжело вздохнул и решил всё-таки подумать над предложением. День был слишком богат на события, чтобы вот так вот быстро со всем смириться.
Попрощавшись с мастером Халли и Эмсатом, Хьёлас направился в общежитие. До вечерней поверки оставалось десять минут, так что торопиться не было необходимости, и он мог немного подумать по дороге и хоть немного упорядочить чувства. Но всё смешалось у него в голове и не хотело упорядочиваться: штраф из-за Астрид, конфликт с Кидо Бруном, проблемы с самоконтролем… «ох, провальщики, я забыл попросить мастера, чтобы повесил сигналку!..» Может, этой ночью удастся поспать. Но прежде надо отправить нунция Виоре – она наверняка огорчилась, что он не пришёл, или даже начала волноваться…
Входя в общий рабочий зал, Хьёлас немного нервничал – как поведёт себя Брун? Снова начнёт задирать его? Как на это реагировать? Позволить ему себя унижать? Или снова огрызнуться, рискнуть здоровьем… Хьёлас решил по возможности игнорировать опасного одноклассника. В конце концов, другие ребята вряд ли будут думать о нём хуже, ведь один человек уже погиб из-за несдержанности Кидо…
Но того не было в общем зале, хотя собрались уже почти все, включая мастера Гато, который смотрел на Хьёласа пристально и довольно строго, явно заметив отсутствие сигналки. Во время переклички он почему-то пропустил фамилию Бруна… Хьёлас немного растерялся. Было не так много уважительных причин, чтобы пропустить вечернюю поверку. Услышав ненавистную фамилию, он навострил уши:
- … уже отметился и ушёл спать. Он сегодня вообще не в себе.
- Он потерял сознание на практике по стихиям.
- Серьёзно? Я думал, ребята привирают… Чтобы Брун и ни с того, ни с сего вырубился…
- Ну, говорят, ему здорово досталось на боевой. А Шетар не долечил его травму головы…
- Врождённую, - презрительно фыркнул один из обсуждающих. Второй не ответил. Перекличка была завершена.
Хьёлас задумчиво зашагал по направлению к своей комнате. Практика по стихиям была сразу после обеда – как раз тогда, когда он погрузился в лёгкий эфир и утратил контроль над своей злостью. Значит, последствия были всё же более серьёзные, чем полагал мастер Халли. Возможно, если бы Кидо не был травмирован, всё бы обошлось, а так получается, что Хьёлас довёл его до обморока…
- Апинго!
Он вздрогнул от неожиданности и обернулся прыжком, а потом досадливо хлопнул себя по лбу. Он опять забыл про сигналку.
- Прошу прощения, мастер, - сдержанно сказал он, протягивая руку и сплетая контур.
- Да уж прощаю, - проворчал куратор и больше не сказал ни слова. Значит, о причинах обморока Кидо Бруна никто кроме мастера Халли ничего не знает.
Но что будет если правда всплывёт – подумать страшно. Но и планы менять не хочется. Вот что за чёрная полоса!
Когда Хьёлас добрался до своей комнаты, он уже еле волочил ноги. Его хватило только на то, чтобы принять нунциев и ответить на самые безотлагательные сообщения, а потом он лёг в постель, полминуты помедитировал, успокаиваясь, и вырубился.
========== 10. Магия Астрид ==========
Как ни странно, тренировка в лёгком эфире действительно пошла Хьёласу на пользу. Следующим утром он проснулся бодрым и полным сил, и, если бы не неприятности, накопившиеся в его жизни и тут же занявшие положенные места в его сознании, он мог бы назвать себя счастливым человеком. А так… он счастлив, да, но с оговорками.
Сила его уже восстановилась почти полностью, так что повода для прогула практических занятий больше не было. Хьёлас просмотрел расписание: ничего особенного, пара лекций, практика по иллюзиям. Всё бы ничего, но находиться в одном классе с Кидо, да ещё и без Чима…
Хьёлас вздохнул. Жаль, что протекторы Кидо Бруна заботятся только о его дисциплинарной безнаказанности, но не о его пожеланиях. Ведь он так не хотел посещать занятия мастера Юхосса! Что ж, придётся терпеть. По большому счёту, это не должно быть слишком сложно – просто игнорировать, делать вид, что нет никакого Кидо… Лишь бы такое поведение не раззадорило его ещё сильнее.
Не без опаски он вышел в общий рабочий зал на утреннюю поверку. Кидо уже был там; он одарил Хьёласа жгучим, полным ненависти и презрения, взглядом, но не сказал ни слова – мастер Гато уже тоже пришёл. Это взаимное игнорирование показалось Хьёласу неплохим началом и благоприятным знаком, однако, спустившись к трапезной, он, неожиданно для самого себя, замер перед входом и не смог заставить себя войти.
Он сам не понял, почему и каким образом, но ему вдруг вспомнился вчерашний ночной кошмар о мастере Озаке Хенке и Кидо Бруне. Картинка в его голове оказалась вдруг настолько яркой, что он просто не мог заставить себя войти и сесть на своё обычное место…
Потоптавшись недолго в нерешительности, Хьёлас сделал шаг в сторону, чтобы не загораживать выход, а потом развернулся и направился прямо на кухню. Неохотно и с грубым ворчанием, но кухарки всё-таки выдавали по паре пирожков в индивидуальном порядке. Хьёлас был у них нечастым гостем, и прежде обращался только в тех случаях, когда до следующей трапезы было ещё далеко, а он уже успел наработать недюжинный аппетит. Это был первый раз, когда он по своей прихоти нарушал установленный порядок…
Но совесть его всё равно не мучила. Он испытал огромное облегчение оттого, что избежал необходимости входить в общую трапезную, хотя рациональных причин для такого поведения не мог придумать. Впрочем, даже эта мелочь немного подняла ему настроение, и следующие несколько часов он работал вполне продуктивно, и даже три часа по соседству с напряжённым и недовольным Кидо Бруном прошли не так ужасно, как он ожидал.
Прошло два дня с тех пор, как Хьёлас вернулся из изолятора, а ему казалось, что две декады. А уж с последнего занятия в школе, которое он посетил, прошло, казалось, не меньше полугода! Многое изменилось – настроения, отношения, сложность заданий… Хьёласу казалось, что он безнадежно отстал и теперь завалит все без исключения предметы, и ему пришлось многократно напоминать самому себе, что он не первый и не последний из тех, кто удалялся на лёгкий практикум.
Мастер Юхосс уже присутствовал в классе в очевидной форме, но это не делало уроки более приятными или менее сложными. Хьёлас изо всех сил пытался вникнуть в объяснения, но всё занятие он только и делал, что записывал незнакомые термины и техники, которые успел изучить класс за время его отсутствия.
- Апинго, индивидуальных занятий не будет, - отрезал мастер, едва увидев, что Хьёлас задержался после урока. – Программа у тебя есть, учебники тоже. Зачёт, как я уже говорил, будет ставиться не за каждую тему, а за выполнение курсового проекта.
Вот и весь разговор. Хьёлас, хоть и был рад, что ему не придётся проводить часы рядом с одним из самых нелюбимых преподавателей, всё же был немного разочарован.
В обед он всё же заставил себя войти в трапезную и сам удивился, насколько глупым ему теперь казался утренний страх. «Чим бы меня засмеял, - подумал Хьёлас. – Ну да ладно, это всё из-за стресса».
А после ужина он отправился на встречу с Виорой, и это должно было стать первым по-настоящему светлым событием за день. Но кое-что снова пошло не по плану.
- Привет.
Хьёлас обернулся и напряжённо нахмурился. Рядом с сестрой стояла Астрид – непривычно серьёзная и даже немного подавленная. Неприятно было видеть её такой, и что-то в груди у Хьёласа сжалось горечью.
- Извини, Хьёлас, извини! – затараторила Виора, заключая его в слишком крепкие объятья, как будто боялась, что он её оттолкнёт. – Я бы предупредила тебя, но мы встретились на выходе из трапезной, и я не знала, что она пойдёт за мной…
- Я не буду навязываться, - поспешила заверить их Астрид. – Но ты мне не ответил, Хьёлас, а мне очень нужно, чтобы ты меня выслушал. Пожалуйста. Можешь уделить мне пять минут?
Велико было искушение отослать её прочь и на этом закончить эту нелепую историю. Хьёлас знал, что это, возможно, было бы правильным решением. Но он не хотел заканчивать всё вот так. Нужно хотя бы выслушать её, и, возможно, объясниться по-человечески. Хотя это будет непросто – он всё ещё испытывал горечь утраты и разочарование из-за разбитой мечты, хотя он с самого начала считал её слишком наивной.
- Извини, Виора, - мягко сказал сестре Хьёлас. – Мы поговорим с Астрид, а потом я весь твой, хорошо?
Та кивнула и неуверенно отошла на несколько шагов. Потом обернулась озадаченно и уже более решительно ушла на соседнюю аллею – чтобы наверняка не услышать, о чём они будут говорить.
- Прости меня, Хьёлас, - выпалила Астрид прежде, чем он успел открыть рот. – Я знаю, что очень некрасиво подставила тебя, но, поверь мне, я бы ни за что так не поступила, если бы знала, что отец мне не поможет! Я была на сто процентов уверена, что к моменту твоего возвращения история уже разрешится и забудется, так что ты даже ни о чём не узнаешь!
- Нунции никуда бы не делись, - суховато сказал Хьёлас, с удивлением отмечая, что не может сердиться на неё по-настоящему. По большому счёту, она действительно не сделала ничего ужасного – её ли вина в том, что любая, даже самая мелкая административная неурядица ставит под угрозу всю шаткую финансовую систему, построенную Хьёласом? Он не собирался посвящать её в детали, но она, похоже, и сама всё понимала, потому что, не дожидаясь от него дополнительных комментариев, достала из кармана банковский чек и протянула ему.
- Вот. Надеюсь, это перекроет штраф, который тебе назначат. И не вздумай отказываться! Я знаю, что ты гордый, самостоятельный, и так далее, но я накосячила, это факт, и ты пока что не обязан нести за это ответственность. Пожалуйста, возьми, иначе я не смогу забыть эту историю.
Хьёлас медлил. В первое мгновение он действительно думал отказаться. Чужие женщины не должны давать деньги мужчинам, тем более, если их взаимоотношения нельзя назвать законными. С другой стороны, это было бы справедливо.
- Где ты взяла деньги? – спокойно спросил Хьёлас.
- Брат одолжил, - сказала Астрид. – Я отработаю ему долг на каникулах, так что отец ни о чём не узнает. Так ты возьмёшь?
- Я ещё даже не знаю, какой точно штраф мне выпишут, - неуверенно сказал он, заметив указанную в чеке сумму.
- Если нужно будет больше… - начала Астрид, но Хьёлас её перебил:
- Нет, думаю, как раз наоборот. Здесь слишком много…
- Вернёшь, что останется, - простодушно сказала Астрид, с облегчением выпуская бумажку из пальцев, и добавила с надеждой. – Ну, или оставишь в счёт возможных «косяков» будущем…
- Нет уж! – резко сказал Хьёлас. – Давай обойдёмся без этого. - И, мстительно насладившись разочарованием на её лице, уточнил: - Без косяков.
Астрид поглядела на него очень пристально, и след столь любимой его сердцу улыбки тронул её губы:
- Ты простишь меня? Мы продолжим… общаться?
- Думаю, да, - сказал Хьёлас, пряча чек в карман, изо всех сил стараясь скрыть дрожь в пальцах. – Честно говоря, я даже и не сердился на тебя толком. Это было…
Он пожал плечами, не в силах подобрать правильное определение, но этого, похоже, и не требовалось. Конечно, им ещё многое предстоит выяснить, о многом договориться, но только теперь он понял, насколько безнадёжной была его идея прекратить отношения с Астрид. Только не по его собственной воле.
- Тогда до завтра? – спросила Астрид, и её улыбка стала чуть шире, глаза впервые с начала встречи задорно заблестели.
- До завтра. Встречаемся как обычно. Если что – я пришлю тебе нунция.
- Договорились.
На протяжении целой секунды Хьёласу казалось, что она собирается добавить что-то ещё, но вот Астрид развернулась и почти вприпрыжку направилась обратно в общежитие девочек.
«Моё чудо», - подумал Хьёлас, глядя ей вслед.
А потом он тряхнул головой, заставил себя вернуться в реальность и обернулся, ища глазами сестру. Он хотел узнать больше о том, что происходило дома во время его отсутствия.
Напряжение отступило ещё немного. Хьёлас даже подумал, что, возможно, сумеет справиться со всем и не сорваться. Конечно, придётся пойти на некоторые компромиссы, но откровенно говоря, это его ошибка, что он был не готов к осложнениям. Каким же наивным надо быть, чтобы думать, что всё пройдёт идеально гладко? А в свой «идеальный план» он заложил слишком мало простора для неожиданностей, и, как результат, оказался к ним не готов. Придётся менять план, ничего не поделаешь. Неприятно, конечно, но, с другой стороны, до чего же это полезный опыт!
- Мама уже не знает, что делать с парспаном, - говорила Виора. – Он разросся уже в половину моего роста, а некоторые кусты даже цвести начали.
- Но ведь холодно же, - озадаченно сказал Хьёлас. – Как он не промерзает?
- Мама говорит, что это из-за подпитывающих плетений, - пожала плечами Виора.
- Но это невозможно, - нахмурился Хьёлас. – Вы ведь не сплетали теплицу? Только подпитывали растения?
Виора снова пожала плечами, но говорить больше ничего не стала. Ей явно не хватало знаний для того, чтобы понять, что обычного подпитывающего плетения недостаточно, чтобы растения легко переносили мороз. Можно, конечно, добавить в плетение согревающее намерение, но поскольку плетение открытое, вся информация, кроме, собственно, подпитки, быстро развеется.
- Как часто вы туда летали? – продолжал допытываться Хьёлас.
- Я – ни разу. Я не покидала школу, пока тебя не было. А мама и Лаэта - каждый декадас. Чим два раза ездил с ними, проверял ваш охладительный контур. Он всё ещё держится.
- Отлично.
Хьёлас задумчиво потёр лоб. Может, в Мёртвом Городе теплее, чем на Ацокке? Кто знает этих древних, что они творили со своей землёй… Или, может, всё дело в этих загадочных слоях, которые они с Чимом так легкомысленно вскрыли? Или ниже, под слоем грунта, есть ещё что-то, что согревает почву? Ведь находили же они с Чимом странные лазы, ведущие в глубину, кто знает, что там находится…
Пожалуй, он слишком легкомысленно отнёсся к Мёртвому Городу. Ведь это может быть опасно! С другой стороны, если это загадочное нечто не вредит, а наоборот,идёт на пользу парспану, может, и для людей оно полезно…
- А Лаэта научилась плести что-то, кроме подпитывающего контура?
- Да, ещё как! Стоило намекнуть, что её любимым «цветочкам» нужна не только подпитка, но и полив, и свет, и тепло, она тут же научилась обеспечивать им всё необходимое. Дома в оранжерее у нас уже тоже настоящие джунгли. Хотела бы я знать, откуда в Лаэте столько энергии, - с ноткой лёгкой зависти добавила Виора.
Хьёлас поспешил её утешить:
- У тебя с энергией тоже всё в порядке, только ты не умеешь долго концентрироваться на одном деле. Если бы ты полностью посвятила себя растениям с такой же любовью как Лаэта, я уверен, в оранжерею скоро вообще нельзя было бы войти.
Виора пожала плечами, и, судя по выражению лица, отбросила дурные мысли.
- А ещё – совсем забыла тебе рассказать! – у нас был зачёт по плетению простых щитов, и я получила высший балл на курсе. Так что, возможно, в конце семестра у меня будет прибавка к стипендии.
- Если ты её не профукаешь по дисциплинарным показаниям, - осторожно заметил Хьёлас.
Виора вздёрнула подбородок, хитро прищурилась и спросила:
- Тебе хоть одну жалобу на меня прислали с начала семестра?
- Нет, - вынужден был признать Хьёлас, и только теперь удивился этому факту – прежде он даже не обращал на это внимания. Он недоверчиво улыбнулся: - Неужели ты перестала задирать одноклассниц?
- Ну… в целом, да, - тут она замялась и закусила губу, и Хьёлас понял, что она не до конца честна. Но продолжать откровения сестра не собиралась, и он решил не настаивать.
- Надеюсь, это не закончится каким-нибудь грандиозным скандалом, - только и сказал он. – Виора, правда, мне достаточно ситуации, в которую поставила меня Астрид. Но тебе-то я могу доверять?
Она уверенно закивала, но в глаза ему так и не посмотрела. Хьёлас вздохнул.
- Пожалуйста, сестра, будь осмотрительна, - сказал он. – И если у тебя возникнут проблемы, я хочу узнать об этом как можно скорее и от тебя, а не от твоего куратора.
Она снова кивнула, и некоторое время они просто шагали по парковой аллее, сохраняя молчание.
- К сожалению, в этот декадас я не смогу отправиться домой, - сказал Хьёлас через некоторое время и рассказал сестре о том, что ему пришлось пережить вчера. Она выслушала его сочувственно и внимательно, несколько раз кое-что переспросила, но разговор у них перестал клеиться. Но сколько Хьёлас ни приглядывался к выражению лица сестры, он мог заметить лишь лёгкое беспокойство, но не чувство вины. Возможно, она действительно не затеяла ничего противоправного, а это что-то личное…
Остаток вечера Хьёлас провёл в библиотеке, навёрстывая отставание в теоретических курсах. Когда он работал с информацией, он чувствовал себя, как рыба в воде. «Ну почему плетения не могут даваться так же легко? – мысленно ворчал Хьёлас. – Почему они вечно расползаются, сбиваются, не получаются достаточно быстро?» Он понимал, что дело не в плетениях, а в нём самом. Другие студенты лучше справляются и с боевой магией и с другими дисциплинами.
Хьёлас потёр лоб и сам себя одёрнул: «Не драматизируй. Всё у тебя в порядке с практическими упражнениями, ты справляешься со всем, когда разберёшься в структуре плетения и сосредоточишься на задаче. Но, что правда, то правда: когда действовать нужно быстро, как в боевой магии, я абсолютно бездарен. Это не для меня».
- Апинго, привет.
Он неохотно оторвал взгляд от страницы, в которую тупо пялился, погружённый в свои мысли, вот уже несколько минут. К нему подсел его однокурсник – один из тех, что вчера утром спрашивали у него насчёт письменных работ.
- Привет, - озадаченно отозвался Хьёлас. Он не ожидал, что кто-то с ним заговорит, особенно здесь, в библиотеке.
- Ты подумал насчёт нашего предложения? – спросил парень, укладывая на край стола стопку книг и усаживаясь напротив Хьёласа. – Эссе по праву. У меня срок сдачи до конца декады, так что мне нужно знать, могу ли я на тебя рассчитывать…
Хьёлас поднял палец, прося подождать, и достал ежедневник. На написание эссе осталось два дня, включая этот. И даже если сегодня он оставит все свои дела и начнёт делать черновые наброски, завтра ему предстоит тяжёлый учебный день: практика по боевой магии, для прогула которой у него уже нет хорошего оправдания. Плюс, ему надо по максимуму подтянуть собственные «хвосты».
- Извини, - покачал он головой. – Я мог бы этим заняться в декадас, раз уж придётся остаться в школе. Но сегодня и завтра…
- Слушай, сколько ты берёшь за страницу?
Хьёлас помедлил немного, прежде чем ответить. Он понимал, что сейчас начнётся торг, а это только отнимет у него лишнее время. Поэтому, просто чтобы закончить этот разговор побыстрее, он назвал максимальную сумму, которую на этом чёрном рынке осмеливались требовать только студенты продвинутого курса.
- За срочный заказ – тридцать тамов. И то, я не гарантирую…
- Мне подходит. Нет, правда, мне нужно это эссе, иначе мне влепят штраф. Для меня дело даже не в деньгах. Мне нужно, чтобы отец верил в мою академическую добросовестность, иначе он отправит меня на вольные хлеба, как только мне исполнится пятнадцать, а это случится очень скоро…
- Извини, - твёрдо повторил Хьёлас, - я не возьмусь за этот заказ. Если хочешь – могу порекомендовать тебе учебник и главу, на которую ты можешь опираться, и сделаю это даже бесплатно. Но у меня правда нет времени в ближайшие два дня.
Его собеседник шумно и раздражённо выдохнул, махнул на прощание рукой и убрался восвояси. А Хьёлас сердито уставился в книгу, но сосредоточиться на содержании было по-прежнему выше его сил.
Слова однокурсника, имя которого он так и не узнал, задели Хьёласа неожиданно сильно. Этому бездельнику не нужны знания, он учится не ради квалификации, которая поможет ему зарабатывать на жизнь себе и семье. Он тратит время в школе, чтобы порадовать отца, который обеспечит его всем необходимым, в том числе деньгами, которыми он пытается откупиться от необходимости делать что-то самостоятельно.
«Не завидуй, - мысленно приказал себе Хьёлас, и на этот раз его внутренний советник говорил голосом мастера Нэвиктуса. – У тебя свой путь, у него свой. Не факт, что в дальнейшем он устроится лучше, чем ты. Что он будет делать, когда отец перестанет его обеспечивать?»
Но легче от этих мыслей почему-то не становилось. Всё-таки у этого бездельника намного больше шансов благополучно закончить школу, чем у Хьёласа. Он не зависит от стипендии, он вполне может позволить себе проучиться пять лет вместо стандартных трёх, ему не нужно тратить время на решение семейных вопросов. И, если уж на то пошло, не он ли вчера хвастался, что практика даётся ему намного лучше, чем теория?
Несправедливо.
Хьёлас захлопнул книгу и отправился к стойке, чтобы записать её на абонемент. Настроение снова стало паршивым, и он с досадой думал, что сосредоточиться на освоении новой информации будет очень непросто. Но надо. Просто собраться и заставить себя…
Едва войдя в общежитие, Хьёлас понял, что покинуть библиотеку было ошибкой. В общем рабочем зале стоял полный погром и пахло дымом. Он замер в дверном проёме, не решаясь пройти дальше – вдруг в воздухе ещё болтаются остаточные плетения? Но один из ассистентов, помогавших наводить порядок, обернулся и махнул ему рукой:
- Проходи, всё чисто.
- Что случилось? – спросил Хьёлас, избегая оглядываться по сторонам и смотреть на пол, как будто факт случившейся или нет трагедии зависел от того, увидит ли он пятна крови.
- Повздорили ребята, оба сорвались, - небрежно махнул рукой ассистент, но было заметно, что совсем недавно он пережил хорошую встряску. – Никто не пострадал, к счастью.
- Кидо Брун? – вполголоса спросил Хьёлас и вздрогнул, когда ответ донёсся сзади.
- Прикуси язык, Апинго, и не высказывай провокационных предположений, - хмуро посоветовал мастер Гато. – Нет, он ни при чём. А теперь давай, шуруй отсюда. До вечерней поверки из комнат никто не выходит.
Хьёлас поморщился, но подчинился без пререканий. Что ж, в кои-то веки неприятности обошли его стороной, и чему радоваться, если не этой мелочи?
Инцидент в общежитии немного отвлёк Хьёласа от неприятного разговора в библиотеке, и, уединившись в своей комнате, он всё-таки сумел сосредоточиться на структуре плетения звуковой иллюзии. Это было одно из самых странных и необычных заклинаний из тех, с которыми он столкнулся в этом семестре, и постепенно из учебного задания разбор формулы превратился в увлекательную головоломку, так что Хьёлас чуть не пропустил поверку, опомнившись лишь в тот момент, когда в коридоре послышались копошение.
Хьёлас шёл по коридору школы. Он опаздывал на урок, но что-то странное творилось с его головой: мысли путались, воспоминания терялись, окружающий мир казался зыбким и непривычным. Вокруг сновали люди – много людей, студентов и мастеров, мужчины и женщины… они носились с огромной скоростью, и Хьёлас удивился, как никто до сих пор не врезался в него. Но, приглядевшись, он понял, что поток как будто обтекает его стороной. Вот промелькнули двое, между ними острый конфликт. «Убить, разорвать, унизить», - пронеслось в голове у Хьёласа, и двое странным образом вернулись и снова пронеслись мимо, теперь уже в другом направлении. Он хотел бежать, спрятаться, скрыться, но едва он пошевелился, как поток подхватил его, завертел, задушил, и два агрессивных потока как будто впервые заметили его, и он узнал их…
- Бездарность. Слабак.
- Ты ответишь за свой бабский стиль…
Но здесь Хьёлас был сильнее их обоих, и он ощущал это очень отчётливо, так что их оскорбления показались ему смешными. Недолго думая, он рванул вперёд, чтобы дать выход злости. Ухватил Кидо, сжал, скрутил… но за мгновение до того, как слабая сущность лопнет, Хьёлас замер. Что-то не так…
«Почему меня не остановили?»
Он в ужасе отступил.
И проснулся.
Хьёлас сел на кровати, обливаясь холодным потом. Что это было? Снова утрата контроля? Но почему Эмсат не остановил его, не помешал напасть в очередной раз на Кидо? Неужели ассистент ослабил контроль, и теперь на него нельзя положиться? И почему медлит мастер Гато…
Хьёлас вскочил, задыхаясь от ужаса. Что-то случилось. Что-то непоправимое. Он чувствовал, знал… помнил. Он не атаковал в полную силу, но там, в лёгком эфире, человеческие сущности так хрупки, так уязвимы! Ом мог навредить, сам того не заметив. Скольких он разорвал, погрузившись во сне в лёгкий эфир?
Или это был просто сон?
Хьёлас выпутался из одеяла, подбежал к окну и распахнул его. Морозный воздух лизнул кожу, ветер сбил дыхание на несколько секунд, но ясности в мыслях не прибавилось. Он не мог понять: был ли это сон, или что-то произошло на самом деле. Как узнать?
На негнущихся ногах Хьёлас покинул свою спальню и двинулся по коридору к комнате мастера Гато. Сердце его готово было выскочить из груди. Первым оказаться на месте собственноручно устроенной трагедии – что может быть ужаснее? Но так будет правильно, так будет честно… может быть, ещё можно помочь… ведь мастер Халли говорил, что Хьёлас не может нанести реальный вред из лёгкого эфира… и, тем не менее, Кидо Брун потерял тогда сознание…
Остановившись перед запертой дверью, Хьёлас замер, почувствовав себя идиотом. Он всё ещё задыхался от панического страха, но какая-то часть его разума твердила: это просто сон. Тебя высмеют, как маленького мальчика, испугавшегося хлюги под кроватью. И стоит ли будить ради этого куратора, который и так намаялся за день со студентами?
Хьёлас опустил руку и отступил от двери на шаг. Ну в самом деле – это же просто сон… Но едва он вернулся по коридору к собственной спальне, уверенность снова начала таять. Всё было таким реалистичным, таким…
- В чём дело, Апинго? Ты чего шатаешься по коридору посреди ночи?
Из общего рабочего зала появился дежурный ассистент, сегодня это был Шетар Лафлин. Хьёлас вздохнул и потёр ладонями лицо. Присутствие другого человека только ещё больше всё запутало. Хьёласу показалось, что он всё ещё спит, и с силой зажмурился, потом ущипнул себя, потом слегка ударил по бедру… сначала он почувствовал лёгкую боль, и только потом до него дошло, что боль тоже может ему сниться.
- Бессонница, - сказал он и сам не узнал свой голос.
- Эй, давай начистоту, - Лафлин, судя по всему, окончательно проснулся, и теперь присматривался к нему профессиональным взглядом. – Тебя что-то беспокоит?
Хьёлас помотал головой и уже развернулся, чтобы вернуться в свою спальню, но всё же не выдержал и обернулся к ассистенту.
- Разбуди меня.
- Что?
Хьёлас нервно рассмеялся и закрыл ладонями лицо. Абсурд. Абсурд.
- Ты можешь проверить, всё ли в порядке с мастером Гато и Кидо Бруном?
Лафлин провёл рукой над своим левым запястьем, на котором красовался очень широкий многослойный браслет. Такие были почти у всех мастеров и ассистентов, но до этого момента Хьёлас не задумывался об их назначении.
- Они спят, - сказал Лафлин через несколько секунд. – Всё в порядке.
- Это точно?
- Да, никаких сомнений.
- И меня разбудить ты не можешь?
- Апинго, да что с тобой? – Лафлин, кажется, начал всерьёз беспокоиться и даже протянул руку, чтобы взять Хьёласа за плечо, но тот отшатнулся.
- Не бери в голову, просто мне приснилось… странное. Как думаешь, можно мне немного проветриться? Я не хочу возвращаться в спальню.
Ассистент глядел на него всё ещё недоверчиво, но всё же кивнул.
- Можешь расположиться в общем рабочем зале, если хочешь. Только оденься, а то простудишься.
Хьёлас хмыкнул и опустил взгляд. Он был в одном белье, но, странное дело, ему было жарко.
Он вошёл в свою комнату, но выдержки его хватило только на то, чтобы взять в охапку сложенные на стуле вещи и снова выйти в коридор и там начать одеваться. Лафлин наблюдал за ним несколько секунд, а потом бесцеремонно вломился в спальню Хьёласа, поднял ширму со светильника и настороженно огляделся. Но что он мог там обнаружить? Следы приснившегося нервному студенту сна?
Хьёлас ещё раз вошёл в спальню, чтобы взять всё необходимое для учёбы. Раз уж спать всё равно не получится, надо потратить время с пользой. Бросив взгляд на часы, он тяжело вздохнул: полночь миновала совсем недавно, он проспал лишь чуть больше часа. Завтра, точнее уже сегодня, день явно будет тяжёлым…
Хьёлас мысленно выругался. Раз уж очередная его проблема явно связана с неконтролируемым погружением в лёгкий эфир, завтра придётся снова обратиться к мастеру Халли. Эмсату доверия больше нет – недавняя халатность непростительна. Или…
От следующей догадки Хьёлас облился холодным потом. Что, если эта «невнимательность» Эмсата связана с распоряжениями мастера Халли? Может, он посчитал, что поймал Хьёласа «на крючок» недостаточно надёжно и решил перестраховаться? Например, позволит ему ещё раз атаковать кого-то через лёгкий эфир, а потом начнёт шантажировать, чтобы… чтобы что? Заставить его бросить боевую магию и начать изучать лёгкую? Нонсенс. В этом давлении нет смысла, Хьёлас и сам склонялся к мысли, что так будет лучше…
И вот, завтра он в очередной раз пропустит практику у мастера Хенкка, чтобы отправиться на кафедру лёгкой магии. И это даже не вопрос, выбора нет. Ему надо спать, а если во сне он снова начнёт терять контроль…
Можно обратиться к другому мастеру. Но как знать, кому можно доверять? И как отреагирует мастер Халли, когда узнает, что Хьёлас его избегает? Не сдаст ли он его в ту же минуту?
С другой стороны, у Хьёласа теперь есть ответный компромат, правда, не на мастера, а на Эмсата. Он не отреагировал, когда Хьёлас погрузился во сне и начал терять контроль…
С этим суждением что-то было не так.
Хьёлас вздохнул и огляделся. Шетар Лафлин уже снова задремал в кресле в дальнем углу зала, но сон его явно был поверхностным и чутким. Если что-то приключится… если кто-то утратит контроль… он мгновенно услышит сработавшую на сигналке хлопушку и побежит разбираться.
Хьёлас поглядел на своё левое запястье. Сигналка была невредима, поэтому никто к нему не прибежал.
Значит, он не утратил контроль. Но что же тогда это было – между сном и лёгким эфиром?
Он не помнил себя, не осознавал. Он был зол и дал волю своей силе – впрочем, не до конца. Может, этого было недостаточно, чтобы сигналка сработала? Или на магию в лёгком эфире она не распространяется. Или…
К сожалению, Хьёлас не понимал до конца механизм, по которому работает это контрольное плетение. Придётся навести справки, но это уже днём. А пока…
Он в который раз за последние дни уставился на страницу с расписанием занятий. Сон-погружение, который он пережил, требования мастера Халли, его собственные планы и намерения – всё это складывалось в пользу одного единственного решения, которое, пожалуй, пора принять. Что-то мешало Хьёласу просто взять карандаш и вычеркнуть дисциплину из расписания, но как только он сам себе задал прямой вопрос: что именно? – всё стало предельно очевидно. «Упрямство и гордыня. Я не могу отступить, хотя продолжать – значит вредить самому себе, но не получать никакой выгоды. Я не могу признать поражение, потому что это даст повод мастеру Хенку и Кидо Бруну смотреть на меня свысока, чувствовать себя победителями… и неважно, что при этом моя жизнь станет намного более простой и я смогу сосредоточиться на вещах, действительно имеющих смысл и перспективу для меня. Нет, я предпочту упрямствовать, лишь бы не пострадало моё высокомерие».
После этого осознания всё стало предельно простым, Хьёлас даже чуть не рассмеялся. Что позорного в том, чтобы принять разумное решение? Близкие и важные Хьёласу люди поймут его решение, а чужие… пусть думают, что хотят. Он мысленно пообещал себе: «Я не пожалею об этом решении!», и решительно вычеркнул теорию и практику боевой магии из своего расписания занятий.
Возможно, в одном из следующих семестров, когда курировать предмет будет другой мастер, Хьёлас вернётся к этому. Но пока что – пас.
Хьёлас ощутил небывалое воодушевление от мыслей о том, на что он сможет потратить освободившееся время. А когда он понял, что больше не обязан будет общаться с мастером Озаком Хенком и терпеть его оскорбления и претензии, чуть не впал в абсолютную эйфорию.
«Свобода», - думал он, доставая черновик и набрасывая план эссе по праву. Раз уж спать он всё равно не собирается, а днём ему предстоят часы работы на кафедре лёгкой магии, почему бы не потратить время с пользой?
Ближе к рассвету Хьёлас и сам не заметил, как задремал прямо над книгами и черновиками, но работа была почти закончена. Он всё ещё пребывал в приподнятом настроении, и очередная потеря контроля немного отрезвила его. К счастью, он проснулся и совладал собой ещё до того, как возникла угроза легкоэфирному телу мастера Хенка или Кидо Бруна, но это очередное происшествие лишь убедило его в том, что он принял верное решение.
К моменту, когда в общежитии началось первое шевеление, Хьёлас уже закончил эссе по праву и вернулся к своему заданию по иллюзиям. Он был измождён бессонной ночью, доволен принятым решением, удовлетворён и немного обеспокоен предстоящим доходом за эссе по праву. Он взялся за работу, предварительно от неё отказавшись, что, если этот бездельник договорился с кем-то другим? Почему-то эта мысль не пришла Хьёласу в голову раньше, и теперь он чувствовал себя неуютно, хотя и был почти уверен, что всё равно найдёт, кому её продать. В крайнем случае сдаст мастеру за дополнительные баллы, которые ему, в общем-то, не нужны…
Мастер Гато вышел к самой поверке.
- Все здесь? – спросил он, внимательно оглядывая нестройный ряд студентов.
- Тоши одевается, он проспал, сейчас будет, - отозвался Торнгуд, и куратор кивнул.
- Сереал, а с тобой что такое? – все начали оглядываться, чтобы посмотреть на студента, к которому обращался мастер.
- Плохо спал, - ворчливо отозвался Никой, с которым Хьёлас познакомился на лёгком практикуме. – Уэрес храпит, как простуженный ландиут…
- Сам ты ландиут…
- Ладно, тихо, ландиуты, - прервал их мастер Гато. – Апинго?
- Порядок, - отмахнулся Хьёлас. Должно быть, Шетар успел что-то доложить куратору, но вдаваться в объяснения при всей группе Хьёлас не собирался. Мастер, к счастью, не настаивал.
Из общежития прибежал взъерошенный парень, занял своё место в строю, и мастер Гато начал перекличку.
Хьёлас, вопреки обыкновению, прислушивался к именам, чтобы узнать, как зовут его возможного заказчика. Давешний коротышка отозвался на «Дигар Самнус».
- Всё, ребятки, расходимся, всем хорошего учебного дня, - сказал мастер Гато, захлопывая журнал. – Пауч, мастер Фалвест на тебя жаловался, не опаздывай на уроки. Тоши, заправь рубашку! – студенты начали разбредаться по своим делам, Хьёлас медлил, выжидая, пока рядом с куратором никого не будет. - Что случилось, Апинго? Рассказывай.
Мастер Гато дружелюбно хлопнул Хьёласа по плечу и жестом предложил сесть за один из свободных столов. Всем студентам импонировало это умение куратора быть одновременно и на короткой ноге со всеми и сохранять авторитет. Если в ком-то Хьёлас и мог не сомневаться в плане понимания почти любой ситуации, так это в мастере Криире Гато.
- Есть два вопроса, которые я хотел бы с вами обсудить, - начал он, всё же немного нервничая. Куратор ободряюще кивнул, и Хьёлас, уставившись на собственные сцеплённые в замок ладони, сообщил: - Во-первых, я решил отказаться от боевой магии. По крайней мере, на этот семестр.
Последовала недолгая пауза. Хьёлас напряжённо ждал реакции куратора.
- Ты уверен? Это окончательное решение? – уточнил мастер Гато.
- Да, - твёрдо сказал Хьёлас. – Никаких сомнений. Возможно, я вернусь к этому вопросу позже, если практику будет вести кто-то другой, а не мастер Хенк, но сейчас я уверен. В этом семестре я больше не буду заниматься боевой магией.
- Хвала всем Великим, - выдохнул куратор, и Хьёлас удивлённо на него покосился. На лице мастера Гато было написано искреннее облегчение и удовлетворение: - Молодец, Апинго, это правильное решение. Жаль, конечно, что ты не принял его раньше, ну да ладно, всему своё время.
- Мне нужно написать какое-то заявление? – спросил Хьёлас. – Как-то уведомить мастера?
- Нет, только переподписать учебный план на семестр. Ради такого события я даже сам его для тебя переделаю, - радостно ухмыляясь, пообещал куратор. – Ладно, какой второй вопрос ты хотел обсудить?
Хьёлас немного замялся. Второе дело казалось ему куда более сомнительным, и он не был уверен, что это нужно обсуждать с куратором. Но, с другой стороны, с кем ещё он может посоветоваться о преподавателях?
- Можете мне посоветовать какого-нибудь мастера с кафедры лёгкой магии, к кому я могу обратиться для консультации? Кто-нибудь, кто не откажется помочь и… кто достоин доверия… с точки зрения профессиональной этики.
Договорив, Хьёлас тут же пожалел, что вообще открыл рот – такая озадаченность и изумление были на лице куратора.
- А чем тебя не устроил мастер Халли? – спросил он. – Он вполне подходит под твои требования… и вы с ним, вроде, сработались, или я чего-то не знаю?
Хьёлас нервно закусил губу и решил свернуть разговор и уйти на завтрак. Действительно, какой ещё реакцим он ждал?
- Извините, - пробормотал он. – Я действительно не должен был это обсуждать…
- Нет, стоп, парень, присядь, - мягко остановил его мастер Гато. – Ты всё правильно сделал. Именно мне такие вопросы ты и должен задавать. Если этичность кого-то из мастеров вызывает сомнения, это повод во всём разобраться. Впрочем, я думал, что хорошо знаю мастера Халли, и просто удивился, что у тебя с ним возникли недоразумения. Так что случилось, Апинго?
- Нет, я просто…
- Выкладывай, - мягко сказал мастер Гато. – Я вижу и знаю, что у тебя что-то происходит, и мне нужно понять, что именно. Не хочешь иметь дела с Оватой Халли – ладно, я позабочусь о том, чтобы тобой занялся другой мастер, никаких проблем, даже если это просто твоя причуда. Просто объясни, в чём проблема, и почему мастер Халли не подходит.
- Я ему не доверяю, - сказал Хьёлас первое, что пришло ему в голову, потому что опасался, что если начнёт раздумывать и формулировать более деликатно, то никогда не даст прямого и понятного ответа. – Ни ему, ни Эмсату. Прошлой ночью я погрузился во сне и потерял контроль в лёгком эфире, но они меня не подстраховали…
- Минутку, - прервал его куратор. – С чего ты взял, что ты потерял контроль? Во-первых, сигналка не сработала. Во-вторых, они не могли этого не заметить. Я не могу тебе объяснить точно, как это делается, потому что я никогда не углублялся в изучение лёгкой магии, но у них есть что-то наподобие контролирующей связки. Эмсат сплёл её между вами ещё во время практикума, поэтому в тот же момент, когда ты погружаешься – погружается и он, и он не мог этого не заметить, понимаешь?
- Тем хуже, - мрачно сказал Хьёлас. – Значит, он знал, что я в лёгком эфире, причём… делаю что-то странное… и он не остановил меня.
Мастер Гато не ответил, а лишь поджал напряжённо губы. Он явно не верил словам Хьёласа, или же просто не понимал, о чём он толкует.
- Что именно ты делал? Можешь объяснить?
Вдаваться в подробности было равносильно признанию в позавчерашнем нападении на Кидо Бруна. Хьёлас ещё раз мысленно выругал себя за то, что начал этот разговор.
- Знаете, я действительно лучше сам выясню отношения с мастером Халли, - осторожно сказал он.
- Нет, погоди, - терпеливо перебил куратор, и Хьёлас отметил, что редко когда видел мастера Гато таким сосредоточенным и подчёркнуто-спокойным. – До этого дня, Апинго, ты справлялся довольно хорошо. И ты меня знаешь – я всегда даю вам шанс разобраться самим. Но сегодня меня преследует ощущение, что ты теряешь контроль. Не над магией, не над лёгким погружением – а над ситуацией в целом. Пожалуйста, объясни мне, в чём дело. Почему ты не спал ночью?
Хьёлас выпрямился на стуле и скрестил руки на груди. То ли из-за нервозности, то ли из-за воспоминаний о ночных событиях, он снова ощутил это странное чувство нереальности.
- Я снова начал терять контроль, - сдержанно сказал он. – И я решил, что лучше мне не спать, пока я не попрактикуюсь в погружении.
- Ты не терял контроль и не погружался, - уверенно и спокойно сказал мастер.
- Значит, мне это просто приснилось, - пожал плечами Хьёлас и уставился на столешницу перед собой. – Но я бы почувствовал себя увереннее, если бы потренировался в погружении. А насчёт Эмсата и мастера Халли – извините, что вообще затеял этот разговор. Я сам разберусь, честно.
Мастер Гато вздохнул, но, судя по всему, принял решение не давить.
- Ладно, Апинго, действуй, как считаешь правильным, - сказал он и поднялся из-за стола первым. – Единственное, на что я надеюсь – что если ты окажешься в ситуации, с которой не справишься сам и будешь нуждаться в помощи, то ты сумеешь её распознать и действовать соответственно.
Хьёлас кивнул, так и не подняв взгляд. Что-то происходило – то ли здесь, то ли в лёгком эфире. Он снова сомневался, не спит ли он, потому что пресечь это ощущение частичной погружённости не получалось.
Хьёлас машинально пошёл на завтрак, стараясь думать о чём-нибудь приятном: о сёстрах или о доме. Об оранжерее, которая спасёт их от голодной смерти, если его оштрафуют на слишком большую сумму. О чеке, который дала Астрид. О гонораре за эссе по праву… Хьёлас хлопнул себя по лбу и огляделся. Увидев нужного ему человека, он подсел к нему за стол – благо, было свободное место.
- Привет, - сдержанно сказал он. – Эм-м… извини, забыл, как тебя зовут.
- Дигар, - любезно подсказал коротышка. – Дигар Самнус.
- Точно. М-м, Дигар, слушай… извини, что морочу голову, но я изменил мнение относительно твоего заказа. Ты ещё заинтересован?
- Да, - удивлённо кивнул Дигар и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что мастера их не услышат. – Ты успеешь закончить до завтра?
- Успею, - пообещал Хьёлас, не став уточнять, что ему осталось только переписать эссе на чистовик.
Радость Дигара была настолько искренней, что трудно было не улыбнуться в ответ.
- Тебе нужен задаток или что-то вроде того?
- Это не обязательно.
Удивительное дело – находиться рядом с Дигаром было почти так же легко, как рядом с Чимом. Он вёл себя непринуждённо, с разговорами не навязывался, но и не стал угрюмым и неприветливым, когда понял, что Хьёлас общаться не хочет. Предвзятое мнение на основании его упоминаний об отношениях с отцом оказалось несостоятельным.
Покончив с завтраком, Хьёлас вместе со всем классом отправился на лекцию по лёгкой магии. Он не хотел идти на кафедру, хотя и понимал, что без этого не обойтись. Но тот факт, что мастер Гато начал защищать Эмсата Квато и Овату Халли, свидетельствовал о том, что в школе ни на чьё мнение полагаться нельзя. И Хьёлас тянул время, надеясь, что решение найдётся само.
В крайнем случае ночью он погрузится сам, без санкции мастеров, и попробует поработать, чтобы снизить чувствительность к потокам. Ведь если Эмсат не заметил его погружения прошлой ночью, значит, вполне вероятно, не заметит и этой…
Нет, плохая идея, слишком рискованно. Надо найти кого-нибудь, достойного доверия, кто сможет подсказать ему, как не поддаться на шантаж и не навредить самому себе и кому-то другому. В школе таких людей нет. А вне школы был, по сути, только один вариант. С трудом дождавшись перерыва между занятиями, Хьёлас тщательно продумал сообщение и отправил нунция своему наставнику.
«Доброго времени, мастер Нэвиктус. Извините, что отнимаю ваше время, но мне нужна помощь. Я попал в неприятную ситуацию и теперь не знаю, как аккуратно из неё выйти. Дело в шантаже. Меня поймали на умеренно тяжком нарушении и теперь пытаются подставить в более серьёзном деле. У меня есть основания ожидать, что меня всё-таки подловят. Чтобы этого избежать, мне нужно обратиться за помощью к тем, кто меня шантажирует. Извините, что излагаю сумбурно, но, надеюсь, вы сможете уделить мне сегодня время, и я объясню более обстоятельно».
Отправив сообщение, Хьёлас почувствовал себя немного лучше, как будто часть ответственности уже исчезла. Но он не знал, что делать дальше: вряд ли мастер Нэвиктус получит его сообщение раньше вечера, а тогда останется слишком мало времени для решения вопроса со сном. Сейчас в расписании боевая магия, от которой Хьёлас отказался. Вернуться бы в спальню и подумать обо всём ещё раз в спокойной обстановке, но почему-то не хотелось возвращаться туда, как будто следы ночного погружения всё ещё держали тамошнюю атмосферу под контролем.
Хьёлас сам не понял, куда занесли его ноги, пока не оказался в каком-то подсобном помещении с несколькими рядами полок. Было странно находиться здесь, никогда прежде Хьёлас не прятался от людей в подобных местах, даже когда отчаянно нуждался в уединении. Всегда была библиотека, спальня, парк, в крайнем случае – вэйпан на школьной парковке… но кладовка со всяким хозяйственным хламом? Он уселся на какой-то ящик и обхватил голову руками.
«Как же я устал».
Пахло пылью, холодом и сыростью. Хьёлас быстро замёрз, но в этом состоянии был один существенный плюс: он пришёл в себя достаточно, чтобы предельно чётко осознать, что он не спит, и не погружён в лёгкий эфир, и вообще все проблемы и недоразумения вполне преодолимы, и, что не менее важно – временны.
Он решил, что вполне может остаться ненадолго в этом убежище и вытащил из сумки черновики. Писать, опираясь только на книгу, было не слишком удобно, но удовлетворение от полного уединения пересиливало все минусы.
Углубившись в условное спокойствие и сосредоточившись на задаче, Хьёлас потерял счёт времени, и опомнился только когда было поздно: время обеда подходило к концу, пора было отправляться на практическое занятие по стихиям. Покидать эту странную подсобку и возвращаться к мирскому шуму и беспокойству не хотелось, и Хьёлас подумал, что у него есть вполне закономерное оправдание попуску: у него возникли проблемы с контролем. И пока он их не решит…
Дописав эссе для Дигара Самнуса, Хьёлас открыл один из учебников, оказавшихся в его сумке, и начал читать. Итак, право он скоро сдаст, можно задаться целью экстерном получить зачёт по теории плетений. Это был интересный предмет, и Хьёлас не понимал, почему другие студенты считают его слишком сложным. Всё логично и строго, всё работает по известным закономерностям. Конечно, причинно-следственные связи не всегда очевидны и просты, но если как следует разобраться в том, как всё устроено…
В полумраке комнаты вспыхнул яркий свет и раздался голос мастера Нэвиктуса:
«Хьёлас, я сейчас свободен. Давай поговорим, если у тебя есть возможность».
Хьёлас встрепенулся и запоздало хлопнул себя по лбу. Конечно, он должен был взять с собой приёмник нунциев, чтобы мастеру было легче с ним связаться. Он не ожидал, что наставник получит его сообщение так рано, а потому и не был готов, хотя и сам просил о разговоре.
«Да, я один и могу говорить. Но у меня нет с собой приёмника, извините», - сказал он.
«Ничего страшного, с этим я справлюсь. Ты лучше давай, расскажи, что там у тебя приключилось».
Хьёлас тяжело вздохнул, сплёл нунция и начал излагать. Странное дело – теперь, когда пришло время обсудить всё произошедшее с кем-то, на сто процентов достойным доверия, его мысли начали путаться, наскакивать друг на друга, теряться… поэтому на то, чтобы рассказать, как всё было, ушло довольно много времени, но мастер Нэвиктус терпеливо ждал сообщение, а, получив его и прослушав, ответил почти сразу.
«Думаю, суть твоей проблемы мне ясна, - сказал нунций. – А ты где сейчас, кстати, что ты один, но у тебя нет с собой приёмника?»
Хьёлас помедлил с ответом. Правду он говорить не хотел, но ложь унизила бы наставника.
«А это важно? – спросил он в ответ. – Я на территории школы, и правил, вроде бы, не нарушаю. Ну, кроме того, что я пропускаю урок, но нам официально разрешается не приходить на практические занятия, если у нас есть основания подозревать, что это навредит самоконтролю».
Мастер Нэвиктус не отвечал довольно долго, и Хьёлас терялся в догадках о причинах. Рассердился на то, что Хьёлас не сказал, где находится? Но это глупо… Однако, когда Хьёлас уже всерьёз занервничал и собирался отправить ещё одно сообщение с извинениями, наставник, наконец, отозвался.
«Послушай, Хьёлас, я уверен, что знаю, как решить твою проблему. Но для этого ты должен будешь сделать то, что я тебе скажу. Сделаешь?»
«Не узнаю, пока не пойму, о чём речь», - настороженно отозвался Хьёлас.
«Ничего сверхъестественного, - пообещал мастер Нэвиктус. – Просто мне нужно, чтобы ты всё рассказал своему куратору. Даю тебе слово, что со стороны мастера Криира Гато у тебя не будет никаких проблем. Во всяком случае, в этом вопросе».
«Думаете, он сможет чем-то помочь?»
«Уверен, что да. И также у меня есть основания полагать, что он сделает это для тебя. Поэтому просто пойди и расскажи ему всё, как есть. И прежде, чем он сам тебе что-то посоветует, отправляйся на кафедру лёгкой магии и поговори с мастером Халли. Сообщи ему, что ты во всём признался куратору. Можешь даже предложить ему отправить нунция для подтверждения».
Хьёлас озадаченно потёр лоб. Добровольно признаться в нарушении, чтобы не оставить шансов на шантаж?
«Почему вы уверены, что мастер Гато согласится меня прикрывать?»
«Потому что он всегда так делает, - отозвался мастер Нэвиктус. – Ограждает своих студентов от небольших неприятностей – а твоё нападение на Кидо Бруна именно что на небольшую и тянет, - чтобы вы не боялись признаваться в мелочах, пока они не разрослись. Как раз твой сценарий, Хьёлас. Поэтому я и советую тебе быть предельно откровенным со своим куратором, пока это возможно. Сделаешь, как я говорю?»
Хьёлас задумался. Он никак не мог заставить свой мозг мыслить ясно, только не на эту тему. Мастер Нэвиктус довольно редко давал ему столь прямые советы. Обычно наставник либо обращал его внимание на какую-нибудь общую закономерность, или приводил примеры похожих ситуаций, или задавал наводящие вопросы, помогая найти оптимальное решение. И тот факт, что на этот раз он просто сказал: «Пойди туда-то и сделай то-то», наводил на мысль о том, что ситуация не совсем обычная. Как в тот раз, когда Хьёлас чуть не ввязался в неприятности, торопясь сбыть товар из Мёртвого Города на чёрном рынке.
Впрочем, намечающийся шантаж со стороны мастера Халли можно считать веской причиной для прямых и однозначных советов. Но что-то конкретно с этой рекомендацией было не так, хотя Хьёлас никак не мог понять, что именно, и это его мучило.
«Вы абсолютно точно уверены, что это хорошая идея?» - спросил он у наставника.
«Да, - последовал ответ. – Разве я когда-нибудь говорил тебе что-то, в чём не был уверен? Если ты вспомнишь, я всегда предупреждал тебя, когда у меня были основания сомневаться. И сейчас не такой случай. Просто пойди к мастеру Гато, и не затягивай. Ты же понимаешь, что тебе надо разобраться с самоконтролем».
Да, как раз это было предельно очевидным. Но всё равно…
«Мне нужно подумать, - сказал Хьёлас. – Но спасибо за подсказку».
«Подумай, - согласился наставник. – Если что – можешь ещё раз прислать нунция, до вечера я свободен».
Ещё некоторое время Хьёлас просто сидел, бездумно таращась в пространство перед собой. Но потом он понял, что просто тянуть время бессмысленно, надо либо довериться мастеру Нэвиктусу и сделать, как он говорит, либо разобраться во всём самостоятельно. Но для начала надо хотя бы понять, что не так с рекомендацией наставника.
Хьёлас достал из сумки ещё несколько черновиков и начал упорядочивать мысли в письменной форме – прежде в трудные минуты это всегда помогало.
Конфликт с Кидо и полуосознанное нападение. Шантаж. Проблемы с самоконтролем. Отказ от боевой магии. Мастер Гато…
Хьёлас резко выдохнул, найдя слабое место в плане наставника. Даже если он покается перед куратором и сообщит об этом мастеру Халли, что помешает ему сдать Хьёласа боле высоким инстанциям, чем куратор группы? Ректору или в дисциплинарный комитет… и наверняка ведь у Бруна найдутся влиятельные заступники, которые не спустят Хьёласу эту попытку нападения.
И вот что странно – мастер Нэвиктус не мог не предусмотреть такого развития событий. То есть он либо умолчал о каких-то деталях, либо…
Хьёлас раздражённо отбросил черновики и снова схватился за голову. Нет, это уже слишком! Одно дело – не доверять малознакомым мастерам, которым случайно предоставил рычаги давления на себя, совсем другое – подозревать в сговоре человека, который всегда помогал и поддерживал, и всегда действовал только в интересах Хьёласа и семьи.
«Давай, дружище, включай свой больной мозг и думай, - строго сказал он сам себе. – Потому что это уже за гранью. Ну какой ему смысл подставлять тебя? Что он с этого выиграет? У него и так есть доверенность на решение любых вопросов от твоего имени, и если бы он хотел тебя поиметь, он сделал бы это, пока ты был в изоляторе на лёгком практикуме. А раз он этого не сделал…»
«Как я могу быть в этом уверен? – огрызнулся Хьёлас сам на себя. – После возвращения я даже не включился ещё толком в социальную жизнь. Я не проверил ни счета, ни проведённые сделки, если они были…»
«Это смешно, - пресёк он глупые сомнения. – Да что с тобой такое? У тебя проблемы с самоконтролем и психикой, вот ты и выдумываешь всякие фантастические сценарии, лишь бы кто-то другой оказался более виноватым в твоих проблемах, а не ты».
«Возможно. Но было бы глупо не перестраховаться и с запозданием обнаружить, что подозрения были оправданы, так ведь?»
«Допустим, - согласился внутренний рационализатор. – Ладно, давай всё проверим. И если окажется, что мастер Нэвиктус ничего необычного не предпринимал, мы последуем его совету без дополнительных вопросов. Идёт?»
«Да, звучит разумно».
«И ты не будешь придумывать новых поводов не доверять ему, типа того, что он человек куда более влиятельный и опытный и мог провернуть нужные ему дела, не оставив следов. Конечно, в мире много непорядочных людей, но нотариуса для составления доверенности ты выбирал сам. Да, он мог позже сговориться с мастером Нэвиктусом, но если это так, то ты действительно ничего уже не сможешь сделать. Так что тебе останется только смириться и пожинать результаты собственной наивности».
«А раз так, то какой смысл отправлять запрос нотариусу и в банк? Если ответ будет отрицательным, я ведь всё равно не успокоюсь…»
«… но смирюсь. А если ответ будет положительным, то многое прояснится, хотя и существенно усложнится».
Составив хоть какой-то план действий, Хьёлас решительно поднялся, собрал свои вещи и отправился вобщежитие. Ни банковские клерки, ни нотариус, не будут тратить силы на то, чтобы слать нунциев в обход приёмника. Конечно, лучше бы навестить их лично, но вырваться из школы, не заработав ещё больше проблем, не получится.
В общем рабочем зале их группы было пусто, лишь дежурный ассистент покосился на него с подозрением, а потом вернулся к своей книге.
В спальне Хьёласа было очень холодно – он забыл запереть окно, когда уходил утром. Атмосфера была всё ещё не слишком приятной – то ли из-за воспоминаний, то ли лёгкий фон был более спутанным, чем в других местах. Но, как бы то ни было, Хьёлас не обращал внимания на ощущения и странные мысли, а придерживался ранее составленного плана. Всё-таки был хоть один человек, которому он пока что ещё мог доверять – он сам.
На приёмнике было только одно сообщение - от мастера Нэвиктуса о том, что он готов пообщаться. Хьёлас развеял нунция, и стал плести иллюзорное письмо нотариусу – к сожалению, обычного речевого сообщения в данной ситуации будет недостаточно.
«Доброго времени, мастер Инэгго!
Благодарю вас за внимательную и аккуратную работу по моему делу, я ценю ваш профессионализм, и надеюсь, что и в дальнейшем нас ждёт доверительное и плодотворное сотрудничество.
Сегодня мне необходимо получить отчёт обо всех операциях, проведённых за последние три луны по доверенности номер Агуата-Рам-девять-семнадцать-одиннадцать. Я буду вам весьма признателен, если вы предоставите мне эту информацию в кратчайшие сроки.
С уважением,
Хьёлас Апинго».
Подцепив иллюзию к нунцию, Хьёлас принялся за запрос в банк. Тут ему пришлось повозиться чуть дольше: на его имя было оформлено несколько счетов и банковских ячеек, причём к некоторым из них ему, согласно завещанию отца, доступ запрещён до совершеннолетия. Впрочем, они также были защищены от возможного злого умысла мастера Нэвиктуса, но Хьёлас всё равно решил проверить.
Сформулировав все запросы и приложив необходимые свидетельства, Хьёлас озадаченно выдохнул. Чем заняться в ожидании? И что он будет делать, если ответы придут не сегодня? Конечно, можно провести ещё одну бессонную ночь, но вполне может случиться так, что переутомление его доконает, и он просто сломается.
И тут ему в голову пришла идея – немного странная, но вполне рабочая. Когда он был вымотан и обессилен после беседы с ректором, у него не возникло проблем с самоконтролем – хотя бы потому, что контролировать было нечего. Что, если попробовать решить сейчас проблему тем же способом? Использовать весь резерв магии, истощиться полностью и лечь спать? Конечно, из-за усталости и проблем с самоконтролем плетение может оказаться опасной затеей, но если работать под присмотром мастеров и ассистентов…
Хьёлас взглянул на время и поморщился: следующий урок начинается через две минуты, и это практика протекционизма у самого мастера Гато. Он опоздает, нарвётся на нравоучения, привлечёт внимание… Но если это поможет ему справиться с контролем – оно того стоит. Хьёлас бросил в сумку конспект и учебник и со всех ног понёсся в класс. Конечно, за один урок он цели не достигнет, но зато после ужина можно будет вернуться в класс и позаниматься под присмотром ассистентов. Надо будет только отправить нунция Астрид, предупредить, что встречу придётся отменить.
- Апинго, ты задолбал приходить и уходить, когда тебе вздумается! – заворчал на него куратор, едва он переступил порог класса. – Я всё понимаю, но ты, пожалуйста, определись, можешь ли ты заниматься, а иначе тебе будет трудно объяснить мастеру Фалвесту, почему на протекционизм твоего контроля хватает, а на стихии – нет!
- Мне уйти? – озадаченно уточнил Хьёлас, не до конца понимая, говорит ли мастер всерьёз.
- Не кокетничай тут, - отмахнулся Криир Гато. - Займи своё место и приступай к работе.
Хьёлас пожал плечами и подчинился.
План его сработал лишь частично. Пока он занимался в классе, упорно отрабатывая плетение избирательной изоляции, он буквально чувствовал, как мысли в его голове упорядочиваются, успокаиваются. Как будто привычная, пусть и не очень тихая, обстановка в классе вернула его в то прекрасное время, когда он ещё не знал, что такое лёгкое погружение и реальные проблемы с самоконтролем. Трудно сказать, была ли эта смена настроения связана с расходом магии, и проверить это Хьёласу было не суждено. Когда он после ужина вернулся в свою комнату, чтобы проверить приёмник нунциев, он обнаружил, что и банк и нотариус вняли его заверениям о срочности дела.
Из обоих инстанций ответ был отрицательным: за последние три луны доверенностью не пользовались ни разу, а все движения по счетам соответствовали плановым платежам по счетам. На несколько мгновений Хьёласу и самому стало смешно – это ж насколько надо было себя накрутить, чтобы начать подозревать в чём-то самого мастера Нэвиктуса? Но едва он начал восстанавливать в памяти логику, по которой рассуждал несколько часов назад, он понял, что это опасные мысли. Если он продолжит в том же духе, ничем хорошим это не закончится.
Поэтому, не давая себе времени на новые самокопания, а просто следуя ранее составленному и одобренному плану, он отправился искать куратора. К счастью, это оказалось несложно: он проводил дополнительное занятие для Асана Корво и Рурта Опекадда, которые, как и Хьёлас, сильно отстали из-за лёгкого практикума.
- Что у тебя, Апинго? – тут же обратил на него внимание мастер Гато. – Хочешь потренироваться?
Он спешно помотал головой. По-хорошему, ему полагалось находиться здесь, с ними, навёрстывать пропущенное, но пока что ему было не до того.
- Можете уделить мне минуту? – попросил он мастера, виновато косясь на однокурсников, которых отвлёк от занятия. – Максимум две.
- Да хоть три, - великодушно согласился мастер. – Тренируйтесь, только без спешки, следите за тонкими провисаниями, - сказал он студентам и обернулся к одному из ассистентов: - Данг, понаблюдай, я скоро вернусь. Я надеюсь, - и он заговорщически подмигнул Хьёласу, давая понять, что вряд ли драматическая история, которую он собрался поведать, стоит столь серьёзного выражения лица. – Идём.
Он провёл Хьёласа в небольшой кабинет, смежный с классом. Там он жестом предложил студенту расположиться на узком, но вполне удобном кресле, а сам поставил посреди комнаты стул и непринуждённо развалился на нём, вытянув ноги.
- Излагай.
Хьёлас поёрзал неловко, подбирая слова, а потом решил, что даже если он нескладно начнёт, мастеру, скорее всего, хватит терпения, чтобы во всём разобраться по ходу дела. И он коротко пересказал суть проблемы, которая возникла у него с мастером Халли.
Дослушав до конца, мастер Гато замер ненадолго, задумчиво хмурясь и глядя в пустое пространство перед собой. Потом он заинтересованно покосился на Хьёласа и уточнил:
- Почему ты решил мне рассказать?
По его интонации и поведению Хьёлас понял, что он о чём-то догадывается, да и вообще отпираться не имело смысла.
- Я обсудил эту проблему с мастером Нэвиктусом, и он посоветовал мне так поступить.
Куратор задумчиво кивнул, но всё ещё не спешил напрямую высказывать своё мнение о том, что узнал, а снова продолжил допытываться:
- А что-то ещё он тебе советовал по этому поводу?
Хьёлас помедлил немного, не совсем понимая, чего ждёт куратор.
- Да. Сказал, чтобы после вас я пошёл прямо к мастеру Халли и пересказал всё ему.
На лице мастера Гато, наконец, проступило понимание, и он ещё раз кивнул, теперь уже более уверенно.
- Что ж, это хороший план. Так и поступи.
- Вы думаете? – недоверчиво переспросил Хьёлас. – Меня вот преследует ощущение, что я чего-то не понимаю. Вы что, уже обсуждали этот вопрос с мастером Нэвиктусом?
Куратор фыркнул пренебрежительно и сказал:
- Ты определённо чего-то не понимаешь, но я даю тебе слово, что это изменится, когда ты сделаешь, как тебе сказали. Мы с ним ничего такого не обсуждали, но Нэвиктус прав, это лучшее решение, поговорить с Оватой Халли напрямую. Пойдёшь к нему прямо сейчас?
- Не знаю, будет ли он свободен…
- Будет, - с неожиданной уверенностью и даже лёгким злорадством пообещал мастер Гато. – Если он откажется тебя принять – пришли мне нунция, прямо сюда, я устрою вам встречу. Идёт?
- Я не думаю, что…
- Апинго, хватит думать, просто иди, ладно?
Хьёлас понял, что продолжать разговор не имеет смысла и поднялся. Он чувствовал себя кретином, который вообще не понимает, что с ним происходит, и, что ещё хуже, он потратил почти весь день на сомнения и терзания, которые, если судить по реакции мастера Гато, вообще ничего не стоят. «Может, для него и не стоят, - мрачно подумал Хьёлас. – Меньше студентов в группе – меньше беспокойства. Может, ему на руку, если меня отчислят». Но это предположение не выдерживало никакой критики. Куратор подвинулся, давая ему пройти, и на этом разговор был окончен.
Неспешно бредя в сторону кафедры лёгкой магии, Хьёлас решил всё же предупредить о своём приходе Эмсата и отправил ему нунция. Да, будет правильно выяснить отношения сразу с обоими. Оставалось надеяться, что хотя бы днём ассистент выполняет свои обещания и следит за всеми сообщениями от Хьёласа. На удивление, он следил.
- Что случилось? – как ни в чём ни бывало спросил Эмсат, едва Хьёлас переступил порог главного входа на кафедру.
- Мастер Халли свободен?
- Да, он ждёт нас, - напряжённо сказал Эмсат, заметив, что его подопечный не в настроении. – Идём.
Хьёлас медленно и с удовольствием дышал – каким-то образом здесь он почувствовал себя намного лучше, спокойнее. Наверное, это всё влияние фона, который здесь очищен, а в остальной школе сформирован естественными волнениями. Но если дело действительно в этом…
- Что могло случиться с фоном в моей спальне? – озадаченно задал Хьёлас вопрос, вместо того, чтобы сразу перейти к делу, по которому явился.
Мастер Халли, который только успел открыть рот для приветствия, озадаченно покосился на Эмсата.
- Ты проверял?
- Да, вроде, всё было спокойно, - растерянно отозвался тот и спросил у Хьёласа: - Когда начались проблемы?
- Прошлой ночью, - и только теперь он окончательно понял, что с ним произошло. – Я не могу там находиться, я чуть с ума не сошёл.
- Проверь, - велел мастер Эмсату. – И, если надо, сразу очисти. Ты присаживайся, Хьёлас. Неважно выглядишь. Это из-за фона?
Он сел на ковёр скорее из вежливости, чем реально собираясь приступить к занятию. Теперь, когда его проблема хотя бы частично начала разрешаться, он почувствовал себя немного лучше и увереннее. Дождавшись, пока Эмсат погрузится в лёгкий эфир, он поглядел прямо на мастера Халли и сообщил:
- Я рассказал мастеру Гато о том, что произошло на нашем прошлом занятии.
Мастер, казалось, не понял, о чём речь, и вопросительно поднял брови.
- Я отказался от практикума по боевой магии, - продолжил Хьёлас. – Но не потому, что вы так сказали, а потому что я действительно не способен дотянуть до требований мастера Хенка. Что касается дальнейшего изучения лёгкой магии – об этом я пока думаю. Но даже если я на это решусь, то сделаю всё возможное, чтобы не пересекаться с вами в дальнейшем. Извините, мастер, но я вам не доверяю. И Эмсату тоже, так что я намерен обратиться к руководству кафедры, чтобы за мной закрепили другого ассистента…
- Так, стоп, стоп! – мастер Халли поднял ладони в капитулирующем жесте, он выглядел неподдельно изумлённым. – Ты куда погнал? Эй, Хьёлас, давай по порядку… - Он вздохнул, помотал головой, потёр озадаченно затылок, а потом выдал: - Ладно, извини меня, я был не прав. Глупо получилось с этой сделкой – я не имел права требованиями ничего подобного. Но ты сам подал мне идею, помнишь? Я просто плыл по течению и пользовался той системой неверных представлений о положении вещей, которая уже была в твоей голове. Извини, теперь я понимаю, что это было действительно глупо. Честно говоря, я не думал, что ты воспримешь всё так серьёзно и сорвёшься в паранойю.
Он снова покачал головой, будто не веря тому, что приходится говорить. Он поглядел на Хьёласа, оценил его мрачное и недоуменное выражение лица и снизошёл до более подробных объяснений:
- Вспомни, где ты находишься! Это школа, ты тут учишься! У тебя подписан договор с кафедрой, согласно которому школа несёт ответственность за всё, что происходит с тобой во время обучения. Даже если бы ты всерьёз навредил тому парню, ответственность за это никак не могла бы быть на тебе. Потому что ты в тот момент был студентом под моим присмотром. Понимаешь? Если кто кого и мог шантажировать, то только ты меня и Эмсата. Потому что это мы ошиблись, недооценив твои способности. Мы и представить себе не могли, что ты так резво помчишься рвать своего противника, да ещё и безошибочно найдёшь его эфирную проекцию!
В этот момент Эмсат зашевелился и тяжело задышал, возвращаясь из погружения. Мастер бросил на него оценивающий взгляд, но спрашивать ассистента о чём-то явно было преждевременно, поэтому мастер продолжил, обращаясь к Хьёласу:
- Слушай, я правда сожалею об этом недоразумении. Это было непрофессионально с моей стороны, я признаю. Давно я уже не совершал столь глупых ошибок… Если хочешь – порекомендую тебя другому мастеру кафедры, с которым тебе будет легче и приятнее работать. Только объясни, чем тебе Эмсат не угодил. Он-то в нашем «заговоре» не участвовал.
- Он не справляется со своими обязанностями, - сухо сказал Хьёлас, всё ещё переваривая слова мастера. Он ни в чём не виновен, к нему не может быть никаких претензий!
- Поясни, пожалуйста, - попросил Эмсат. Судя по всему, он уже был готов участвовать в обсуждении, хотя взгляд его был ещё немного расфокусирован.
- Ночью я опять потерял контроль и погрузился, - сказал Хьёлас. – И, кажется, опять на кого-то напал, но ты меня не остановил. Ты вообще ничего не заметил, я сам не понимаю, как остановился и вернулся на основной уровень…
Мастер Халли переводил озадаченный взгляд с Хьёласа на Эмсата, который отчаянно потряс головой.
- Это невозможно, - твёрдо и уверенно сказал ассистент. – Ты не погружался прошлой ночью, это абсолютно точно. Да, ты скользил по границе, это я чувствовал, но ты всегда это делаешь во сне. И у тебя в спальне действительно был очень беспокойный фон – зря ты раньше не пожаловался.
- Хьёлас, ты очень чувствителен к лёгким потокам, я это сразу заметил, - сказал мастер Халли. – А во сне все тонкие восприятия обостряются – поэтому сон стал для тебя ключом к первым погружениям. Но теперь, когда ты научился контролировать переход, а фон стал намного более сильным, чем тот, к которому ты привык в изоляторе, мог произойти обратный эффект. Ты чувствуешь потоки, у тебя возникают определённые ассоциации… но ты не погружаешься, потому что сознание даже во сне даёт запрет на это, но тебе снится, что это происходит. Понимаешь?
- То есть вы думаете, что мне это приснилось? – недоверчиво уточнил Хьёлас. Он не слишком удивился, он и сам подозревал что-то подобное, хотя и не верил в это до конца – слишком уж всё было правдоподобно, как в настоящем погружении…
- Такое случается, - мягко сказал мастер Халли. – Да, немного неприятный эффект от освоения лёгкого эфира, но не стоит из-за этого переживать. С этим ты тоже справишься, когда… немного подучишься.
Хьёлас потёр ладонями лицо, смиряясь с услышанным. Как говорится, у нас для тебя две новости: хорошая и плохая.
- Я полдня не мог понять, проснулся я уже или нет, - признался он. – Я как будто чувствовал лёгкие потоки на основном уровне… и мне это, честно говоря, не понравилось.
- Ты был слишком близок к границе, - кивнул Эмсат, будто слова Хьёласа только подтвердили его версию. – Поэтому умудрился своими переживаниями во сне взбаламутить потоки лёгкого эфира, а потом сам же от них страдал, потому что не понял, что произошло.
- Тебе надо учиться, - мягко повторил мастер Халли. – Ты сейчас находишься в нестабильном положении, потому что и забыть своих навыков уже не можешь, но и не контролируешь сполна то, что ощущаешь. Тебе нужно погружаться, контактировать с лёгкими потоками напрямую – как можно больше. И это возвращает нас к тому, с чего мы начали эту часть разговора. Мастер Зансек наверняка согласится тебе помочь, и вы с ним легко найдёте общий язык, я уверен. Но я тебе настоятельно не рекомендую отказываться от Эмсата. Конечно, другого ассистента тебе тоже подберут, но новому человеку будет трудно приноравливаться к твоим особенностям и манере погружения. Эмсат в этом смысле хорошо тебя изучил, а твоё недоверие к нему необоснованно. Он действительно не мог пропустить твоего погружения, и если он говорит, что ничего не было – значит, так и есть.
Хьёлас подтянул колени к подбородку и обхватил их руками, пытаясь сосредоточиться на своих рассуждениях. От избытка информации у него начала болеть голова. Его страх ответственности за нападение на Кидо оказался не просто необоснованным, но ещё и почти насмешкой над его мнительностью и плохим пониманием школьных порядков. Но мастер честно признал свою неправоту и принёс извинения, так что инцидент, формально, можно считать исчерпанным.
Что касается тренировок в лёгком эфире, тут всё было не так просто. Хьёласу действительно полегчало после прошлого занятия, из-за избытка контактов с лёгкими потоками его чувствительность снизилась. Но прошлой ночью он ещё более остро ощутил свою уязвимость, и весь прошедший день тому доказательство.
- Дальше будет хуже? – спросил он. – Чем больше я буду осваиваться в лёгком эфире, тем легче он сможет доставать меня на основном уровне реальности, так?
- И да, и нет, - терпеливо сказал мастер Халли. – С одной стороны, тебе действительно легче будет пересекать границу, и это повысит риски и твою чувствительность к лёгким потокам. Но, с другой стороны, когда ты к ним привыкнешь и сможешь легче распознавать их влияния на основном уровне, они перестанут тебе докучать. То есть, может быть, и будут, но не так, как сейчас, когда ты не можешь отличить лёгкий эфир от сна, и когда что-то влияет на твоё настроение и мысли, но ты не можешь понять, что именно.
Хьёлас тяжело вздохнул. Из всего, что сказал мастер, было ясно одно: быстро и навсегда эту проблему не решить. Разве что…
- Могу я попросить о временной блокировке? Хотя бы на несколько декад, чтобы я разобрался с другими своими делами.
Эмсат поёрзал, и, скосив на него взгляд, Хьёлас заметил крайнее изумление и неодобрение на его лице. Мастер, впрочем, кивнул:
- Это возможно. Но, если тебя интересует моё мнение, очень нежелательно. Мы прибегаем к этому способу только в крайних случаях, когда видим, что студента уже совсем сносит, когда восстановить контроль уже практически невозможно. Потому что тут возникнет другой побочный эффект: лёгкое воплощение «заморозится» в текущем опыте, и научиться чему-то новому будет довольно сложно. Поэтому ответ на твой вопрос сейчас и всегда будет таков: если получается – лучше потерпеть ещё немного. Но, конечно же, силой принуждать тебя к тренировкам мы не можем и не будем. Сам решай.
- Я подумаю, - сказал Хьёлас. Он нервно вздохнул, чувствуя себя немного неловко, и продолжил: - Пусть пока что… всё остаётся как есть.
Он имел в виду не только возможную блокировку, но и помощь мастера Халли, и очень надеялся, что ему не придётся уточнять и прояснять свою позицию. Но его, к счастью, поняли, и снисходительных комментариев не последовало.
- Тогда давай начнём тренировку, у нас в запасе не так много времени.
Хьёлас кивнул и сел удобнее, готовясь к погружению, но мастер его остановил.
- Сегодня мы попробуем немного другую методику, - сказал он. – Раз уж лёгкие потоки не дают тебе покоя даже на основном уровне реальности, оставайся здесь, а мы с Эмсатом попробуем наглядно показать тебе, что это такое. Здесь, как ты, наверное, заметил, фон относительно чистый, - мастер дождался, пока Хьёлас кивнёт, и продолжил: - Значит, если к тебе приблизится какой-нибудь поток из лёгкого эфира, ты легко его заметишь. Твоя задача – ухватиться за этот поток и за ним последовать в лёгкий эфир.
- Понятно, - сказал Хьёлас. – Я готов.
Задача только поначалу казалась простой. Распознать в собственных внезапных приступах самых разнообразных эмоций потоки из лёгкого эфира было не так-то легко, и поначалу только тот факт, что причин для этих чувств не было, помогал Хьёласу разобраться. Но он понимал, что надо найти что-то ещё, почувствовать острее, даже если это будет неприятно. Он осторожно приблизился к границе.
Не сразу, но он понял, что делают Эмсат и мастер Халли. Притаскивают из внешнего мира какой-нибудь достаточно крупный поток и направляют его через границу к Хьёласу. Он, конечно, частично теряется на пути, замедляется, слабеет, да и на основном уровне реальности эти потоки ощущаются несколько иначе… Некоторое время он наблюдал и не сопротивлялся, пытаясь разглядеть, постичь природу этого странного… даже не плетения, просто информационного сгустка.
Потом он отступил чуть дальше от границы, продолжая наблюдать. Ощущения ослабли и снова начали походить на обычные эмоциональные перепады, а не на внешние воздействия.
Хьёлас вздохнул. Он устал, ему было дурно, он уже засыпал сидя, но понимал, что спать нельзя. А успеха он так и не достиг. Когда он научился уже более-менее распознавать потоки, он попытался зацепиться один из них и нырнуть в лёгкий эфир, но это было всё равно, что хвататься за сгусток пара. Поток развеялся, исчез, как будто его и не было… Возможно, нужно не так давить, а больше отслеживать…
После ещё нескольких неудачных попыток Хьёлас понял, в чём его ошибка. Он пытается воздействовать на лёгкий поток при помощи магии основного уровня реальности, а это слишком грубый метод. Не зря же это субпространство называется «лёгким эфиром», тут действуют совсем другие материи, более тонкие, более деликатные. Хьёлас сосредоточился на дыхании, пытаясь отстраниться от привычных шаблонов плетения. Там, в лёгком эфире, плести легко, потому что эфирное тело имеет ту же природу, что и окружающая среда, нужно только вспомнить навыки плетения на основном уровне и, с некоторыми поправками и оговорками, перенести их на лёгкий уровень. Но как, оставаясь на основном уровне, манипулировать лёгкими материями? Хьёлас был уверен, что это возможно, но его этому ещё не учили. Он остро ощутил нехватку теоретических знаний, хотя прочитал не так уж мало дополнительной литературы. Что ж, придётся довериться интуиции и пытаться разобраться по ходу дела.
Он старался прикасаться к потокам, не разрушая их. Он даже не знал, как можно делать это ещё деликатнее, его начала тяготить собственная грубая физическая природа. Он снова приблизился к границе, чтобы прикоснуться раньше, чем структура станет хрупкой. Оставаясь здесь, прикоснуться к тому, что на той стороне…
Хьёлас провалился в лёгкий эфир, но тут же вернулся, жадно глотая воздух. Что-то у него получилось в последний момент. Это было не похоже на обычную работу с потоком, что-то принципиально новое… И ещё некоторое время он безуспешно пытался повторить этот трюк, но у него так ничего и не получилось.
- Тебе пора, - сказал мастер Халли, легко и непринуждённо возвращаясь на основной уровень реальности. – Вечерняя поверка через пять минут.
Хьёлас спохватился – как он опять умудрился забыть о времени? Он вскочил и пошатнулся от неожиданного головокружения, но всё же устоял на ногах.
- Порядок? – спросил мастер, пристально на него глядя.
- Да, - отдышавшись, Хьёлас сумел выпрямиться. Терпимо, если не делать резких движений.
- Приходи завтра после ужина, - предложил мастер Халли. – Я не задержу тебя надолго, но тут, как и в любых тренировках, регулярность пойдёт на пользу.
- Хорошо, - Хьёлас готов был согласиться с чем угодно, лишь бы поскорее добраться до своей комнаты и отдохнуть.
Ночь, несмотря на усталость, снова выдалась беспокойной. И пусть теперь Хьёлас уже лучше отличал сон от истинного перехода в лёгкий эфир, раз за разом он просыпался, начиная «погружаться». Расслабиться не получалось, отвлечься – тоже. Через несколько часов после полуночи Эмсат, который, должно быть, наблюдал за его брожениями рядом с границей, не выдержал и прислал нунция:
«Когда засыпаешь, сконцентрируйся на физических ощущениях. На запахах, на текстуре одеяла и постельного белья, на температуре в комнате. Это поможет тебе отойти от границы».
Хьёлас последовал совету, но легче не стало: теперь вместо того, чтобы цепляться за лёгкие потоки, он просыпался от каждого шороха в коридоре или в соседних комнатах. В итоге как следует заснуть ему удалось только под утро, и в результате он проспал утреннюю поверку.
- Апинго.
Голос мастера Гато прозвучал неожиданно тихо. Хьёлас открыл глаза, зажмурился из-за ярких солнечных лучей, бьющих в глаза, и лениво потянулся.
- Ты поверку пропустил. Поднимайся, завтрак скоро.
Хьёлас приподнялся, озадаченно глядя вслед куратору. Даже непривычно наблюдать такую его деликатность.
Утро было нелёгким. Последний рабочий день декады обычно вызывал у Хьёласа воодушевление, потому что это означало поездку домой, наличие некоторого количества свободного времени и смену обстановки. Но в этот раз покинуть школу ему было не суждено, и эта мысль его тяготила.
Хоть ему и удалось немножко поспать, чувствовал он себя ещё хуже, чем накануне. В голове шумело, а глухое раздражение никак не хотело развеиваться и возвращаться в лёгкий эфир, а значит, оно было не оттуда. Он отправил нунция Астрид, сообщив, что снова не сможет с ней встретиться, хотя и приврал с причинами. Он сказал, что снова весь вечер проведёт на кафедре лёгкой магии, хотя на самом деле он просто опасался сорвать на ней злость за собственные неудачи.
- Есть возможность немного облегчить тебе задачу, - сказал мастер Халли, когда Хьёлас явился к нему в назначенное время, и мастер заметил его бледность и замутнённый взгляд. – У тебя будет больше времени, чтобы научиться взаимодействию с потоками, но замедлится твоя адаптация к свободному фону.
- О чём речь? – полюбопытствовал Хьёлас.
- Ты можешь занять одну из спален на кафедре, - предложил мастер. – Если ты будешь отдыхать при благоприятном очищенном фоне, тебе будет легче выспаться, но мы не сможем засчитать это время за сохраненный контроль. Ты кое-чему подучишься в спокойной обстановке, а когда выработаешь иммунитет к лёгким потокам, попробуешь ещё раз вернуться в свободный фон. И при этом имей в виду, что за пределами школы тебе будет ещё тяжелее. На территории мы не слишком часто, но всё же проводим чистку. Если ты вернёшься на кайфар, там давление усилится.
Хьёлас кивнул, давая понять, что всё понял.
- Можно я останусь на кафедре на одну ночь? – спросил он. – Мне надо хотя бы выспаться.
- Конечно.
После первой ночи полноценного сна Хьёлас почувствовал себя так непривычно хорошо, что весь день чуть ли не на крыльях летал. Декадас тоже, вопреки его ожиданиям, оказался очень приятным и продуктивным днём, он многое успел и существенно продвинулся в освоении лёгких потоков. Но, несмотря на отличное настроение и воодушевление, в собственную комнату он на следующую ночь не вернулся – чувствовал, что это ему пока что не по плечу. За второй ночью последовала третья, и Хьёлас не видел причины что-то менять. Мастер Халли утверждал, что он быстро учится, и, если так пойдёт и дальше, дня через четыре он уже сможет вернуться и спать в неочищенном фоне безо всяких опасений. Хьёлас не возражал: четыре дня на кафедре, плюс пять в собственной спальне, когда он сможет нормально себя контролировать – и в следующий выходной его почти наверняка отпустят домой.
- Что, струсил, сиротинушка? – донёсся издевательский голос из-за спины перед лекцией по целительству. В первое мгновение сердце Хьёласа замерло, и он грешным делом подумал, что ему снится очередной сон с привычным уже сюжетом, но, оглянувшись, он увидел Кидо Бруна, и мир был чётким и физическим, никаких намёков на лёгкий эфир. - Решил держаться от меня подальше? Правильно сделал, но лучше бы ты вообще из школы свалил, за мамочкину юбку спрятался. Или под неё.
Хьёлас отвернулся, старательно делая вид, что ему плевать на слова этого психа. Так оно, по сути, и было, его задевали не столько оскорбления, которые сыпались из этого рта, сколько тот факт, что он ничего этой беспричинной агрессии противопоставить не может. Он никчёмен в боевой магии, и по поводу того, что он отказался от курса, он уже выслушал от Кидо столько издёвок, что хватило бы на издание многотомника. К сожалению, те дисциплины, в которых Хьёлас опережал Кидо – то есть практически все остальные, кроме, возможно, стихий, - не были пригодны для боя. Но даже если Хьёлас осмелится напасть на Бруна, закончится это наверняка плачевно, нечего даже пытаться. Надо просто следовать совету мастера Гато и игнорировать этого болвана Кидо. Рано или поздно ему надоест и он успокоится…
Но чуда не произошло, и терпеть унижения и издевательства пришлось до прихода мастера. Но даже во время урока Кидо не успокоился и кидал бумажки и обломки карандашных грифелей. Хьёлас был на взводе, другие ребята нервно посмеивались, то ли подыгрывая Кидо, чтобы заслужить его расположение, то ли просто в надежде снизить общий накал атмосферы. Как бы то ни было, но когда урок закончился, Хьёлас выдохнул с облегчением: ужин он может взять и прямо на кухне, чтобы не находиться в трапезной рядом с Кидо ни одной лишней секунды. А потом он, наконец, отправился в парк, чтобы встретиться с Астрид.
- Ты выглядишь уставшим, - заметила она, непринуждённо его обняв.
Хьёлас хоть и почувствовал лёгкий дискомфорт от столь приятного, но уже подзабытого жеста, постарался не подать вида, ведь, приняв её извинения и компенсацию, он тем самым негласно согласился продолжить отношения.
Но её замечание его позабавило, и он фыркнул.
- Поверь мне, я выгляжу лучше, чем в любой из последних трёх дней. Лёгкая магия, знаешь ли, не такая уж лёгкая.
Она вежливо улыбнулась каламбуру, чуть отстранилась от Хьёласа, вглядываясь в его лицо, а потом её улыбка стала загадочной и даже немного мечтательной.
- О чём ты думаешь? – полюбопытствовал Хьёлас, думая о том, уместно ли будет поцеловать её. Её губы, кожа, запах – всё это обладало почти непреодолимой для него притягательной силой, но всё же… они ведь как будто начинали сначала, а раз так, то целоваться на первом свидании рановато.
- Вспомнила, как мы познакомились, - сказала Астрид, и глаза её заблестели ярче. – В первый момент, когда я тебя увидела, я почему-то подумала, что ты какой-то гений под покровительством института лёгких практик.
- Поэтому ты заинтересовалась мной? – нескромно уточнил Хьёлас.
- Не совсем. Скорее наоборот. Когда ты только подошёл, я была настроена скептически, но потом, когда я поняла, что ты специально ждал, чтобы мой отец отвлёкся, твои шансы резко пошли вверх.
- Почему? – осторожно спросил Хьёлас. Раньше он избегал разговаривать с Астрид о её отце. У них обоих было негласное понимание того, что Ферп Карога может стать неодолимым препятствием для их дальнейших отношений, и пока они приглядывались друг к другу и неуклюже прокладывали всё новые и новые мостики, его можно было игнорировать. Они так и не дошли до того этапа, когда вопрос пришлось бы поставить ребром, и вот теперь Хьёлас тоже не был уверен, что это уместно.
Астрид вздохнула и пошла по аллее, увлекая его за собой. Кирпичные дорожки были скользкими от инея, так что продвигаться приходилось с осторожностью. К счастью, практически никто больше не осмелился выйти на прогулку в этот ветреный вечер, так что свидетелей можно было не опасаться.
- Знаешь, хоть отец и не требует, чтобы я надевала белое на официальные мероприятия, я почти уверена, что он уже приглядывает для меня подходящую партию. Он не хочет, чтобы люди узнали, что он планирует выдать замуж несовершеннолетнюю дочь – это плохо скажется на его репутации. Но если бы ему удалось выставить всё так, как будто я безумно влюбилась в человека, с которым он договорится, это было бы для него приемлемым вариантом – «отпустить» меня. К счастью, пока что его поиски не увенчались успехом.
- Да уж, действительно «к счастью», - согласился Хьёлас. – Но почему он так торопится? Вот уж не подумал бы, что содержание дочери может быть эфору в тягость…
Астрид снова вздохнула, но отвечать не торопилась. Она сжимала ладонь Хьёласа, нервно перебирая пальцами, и глядела не на него, а на дорожку под ногами. Было похоже, что она решается на какое-то серьёзное признание, и Хьёлас невольно перенял её беспокойство.
- Ты как-то спрашивал, почему я учусь в Небесных Пирамидах Ацокки, хотя мой отец – эфор Хлоука, и вся семья живёт и работает в Хлоуке, - издалека начала Астрид, когда затянувшаяся пауза начала становиться тягостной. – Я тогда ушла от ответа, потому что… Ну, честно говоря, я чувствую себя немножко виноватой в том, что сделала, хотя я и ни о чём не жалею. Пока что.
- Что ты имеешь в виду? – Хьёлас нахмурился.
Астрид сжала его ладонь, призывая к терпению и последовательности.
- Не знаю, на что я рассчитывала. Возможно, в глубине души я надеялась, что история, в которую я влипла, канет в забвение. Ну или, может быть, что мы привыкнем друг к другу настолько, что эта часть моей жизни не будет иметь для тебя значения. Или… не суди меня строго, Хьёлас, но даже если наши с тобой отношения окажутся лишь временной отдушиной, я бы хотела, чтобы они оказались не слишком короткими, и поэтому я помалкивала. Но теперь я вижу, что если я не буду с тобой честна, мы неизбежно окажемся в тупике, и эти недоговорки будут висеть над нами, как снежная туча.
Хьёлас остановился, не отпуская её руки, и заставил её обернуться к нему лицом. У него возникло ощущение, что она собирается сказать что-то серьёзное, и ему было необходимо наблюдать за её лицом, чтобы лучше понять, и, возможно, принять. Если она считает, что это может стать препятствием между ними… Что ж, он хотел об этом услышать.
- Дело в том, - сказала Астрид, глядя на его подбородок и не улыбаясь. Странно было видеть её столь серьёзной и напряжённой. – Дело в том, что из Воздушных Пузырей Хлоука меня отчислили за изучение запрещённой для женщин магии. Меня застукали в тот момент, когда я сплетала согревающий контур. Я испугалась, сила вышла из-под контроля, и в намерение было вложено слишком много магии – произошёл взрыв. К счастью, всерьёз тогда никто не пострадал, но скрыть инцидент не получилось. Меня и ещё двух девочек, которые были со мной, отчислили, а потом, через несколько лун, одна из них… - Астрид тяжело вздохнула, как будто не хотела продолжать. – Одна из них призналась, что мы трое состояли в феминистском клубе, и это было далеко не первое заклинание, которое мы выучили.
- Она сказала правду? – озадаченно переспросил Хьёлас, усилием воли заставляя себя не отпустить её руку. Она, видимо, заметила его напряжение, потому что голос её дрогнул.
- Правда. Я даже была немного удивлена, когда поняла, что ты не знаешь этой истории – она была довольно широко освещена в прессе. Отцу чудом удалось сохранить своё место, а меня отчислили из той школы, в которую он меня перевёл, и в другие школы Хлоука мне ход был заказан. Он договорился с ректором Яуссом, и меня в прошлом году, прямо в середине семестра, приняли сюда. Мне, конечно, пришлось дать слово, что проблем не будет… и я, к сожалению, переоценила свои способности к секретности.
- Хм, - многозначительно выдал Хьёлас и снова повёл Астрид вдоль аллеи. На ходу почему-то думалось лучше. – Так ты феминистка?
- Мне не нравится это слово, - мягко заметила Астрид, - и я согласна далеко не со всеми концепциями клуба, в котором я формально состояла в прошлом году. Пойми, Хьёлас, я не хочу устраивать революцию или что-то подобное. Просто я считаю, что это нелогично и несправедливо ограничивать женщин в знаниях и магических навыках. Да, я знаю историю и знаю гендерную спецификацию с точки зрения магии… Но мне кажется, что тот факт, что женщины хуже контролируют силу, чем мужчины, является поводом не для ограничения, а для дополнительных тренировок. И то, что кто-то когда-то решил, что женщин проще просто ничему не учить, чем тратить на них вдвое больше времени и сил, чем на мужчин… Несправедливо это. Я считаю, что каждый человек вправе сам решать, на что тратить свою жизнь!
Хотя начала она свою речь довольно спокойно и размеренно, к концу монолога её тон повысился почти вдвое, в голосе начали мелькать яростные и обиженные нотки.
Хьёлас не знал, что на это сказать. Он потихоньку подучивал Виору запрещённой магии, но при этом он прекрасно осознавал, что сам будет нести ответственность, если она что-нибудь учудит. Впрочем, ему нечего было опасаться, пока она не снимает ограничитель, а она торжественно пообещала, что не попытается избавиться от него без особого разрешения.
- Теперь я понимаю, почему твой отец не заступился за тебя, когда тебя поймали с книгой, - сказал Хьёлас. – А то я никак не мог взять в толк, почему он оставил тебя разбираться самостоятельно.
Астрид пожала плечами, и лицо её стало ещё более грустным – сама она надеялась на помощь Ферпа, несмотря на все разногласия, и его отказ явно был для неё очень неприятным ударом.
- И поэтому он хочет поскорее выдать меня замуж, - сказала она. – Чтобы ответственность нёс кто-то другой. Но его проблема в том, что те, кого он хотел бы видеть в зятьях, знают мою историю и не хотят со мной связываться. А те, кто хотят… по той или иной причине не подходят моему отцу. Я считаю это везением. Но оно, к сожалению, не может продолжаться вечно.
Хьёлас вздохнул. Да, теперь многое стало на свои места. Он никак не мог решить, радует ли его это признание Астрид. С одной стороны, оно свидетельствует о её доверии и желании прийти к консенсусу и как-то развивать их отношения, если это возможно. С другой… ну в самом деле, мало ему что ли проблем, чтобы ещё и связываться с феминисткой?
- То есть риски тебя не останавливают? – спросил он. – Ты хочешь восстановить справедливость – такую, какой ты её видишь, - и тебя не волнует, что твои действия действительно опасны? Я уже не говорю, что ты вредишь своей семье…
- Я не идиотка! – отозвалась Астрид уже почти сердито. – Я вовсе не собираюсь идти радикальным путём и вообще… это дурацкое стечение обстоятельств! Я один раз по глупости испортила себе репутацию, но теперь каждая моя мелкая оплошность уже помечена соответствующим ярлыком!
- Но у тебя действительно нашли запрещённую книгу.
- Я не практиковала недозволенную магию, и даже не собиралась! – горячо заверила его Астрид. – Я просто изучала материалы, я пытаюсь… разобраться в том, как всё устроено! На собраниях того самого клуба феминисток я была от силы четыре раза, я просто пыталась понять, чего и как они добиваются, каковы перспективы и альтернативы… Да, меня поймали на плетении согревающего контура, я тогда просто пыталась понять, что в этой «мужской» магии такого особенного, что её надо запрещать нам. Но сколько шуму! А я просто-напросто люблю плести заклинания, и не хочу, чтобы меня в этом ограничивали. Тебе же, например, не отказывают в обучении из-за проблем с самоконтролем!
- Не отказывают, - согласился Хьёлас, - но мальчиков тоже иногда блокируют, если они не справляются с контролем.
- Вот именно, «если»! И, насколько я понимаю, это надо быть абсолютно неуравновешенным и опасным психом, чтобы тебя заблокировали.
Хьёлас не сказал, что иногда даже таким позволяют продолжать обучение, если у них есть хорошие защитники в нужных инстанциях.
- Почему с женщинами нельзя так же? – спросила Астрид. Основная эмиоциональная вспышка уже прошла, и она чуть понизила интонацию. – Почему не позволить нам обучаться тому же, а самых неуравновешенных – блокировать?
- Потому что женщины в этом смысле ещё менее предсказуемы, - осторожно сказал Хьёлас. – Мужчина себя либо контролирует, либо нет; в ходе обучения мы попадаем в самые разные ситуации, в которых можем себя проверить и научиться сдерживаться. И если я сорвусь при испуге, а потом научусь самоконтролю в опасной ситуации, я могу быть уверен, что этот навык от меня никуда не денется. С женщинами же всё иначе: историческим опытом доказано, что вы можете прекрасно справляться с любыми стрессами и не терять контроль над силой, а в один прекрасный день что-то пойдёт не так – и вы уже в разносе, как и две ближайшие ветви кайфара.
- Возможно, так и есть, - сказала Астрид, заметно приуныв. – Точнее, так оно и есть, от фактов не уйдёшь… но лично я удивляюсь, что никто так и не занялся исследованием этого феномена. Чем женская сила отличается от мужской? Может быть, есть способ их уравнять в смысле возможностей контроля? Или даже использовать эти особенности в конструктивных целях…
У Хьёласа было мнение на этот счёт, но он решил пока что его не высказывать. Сейчас разговор был немного о другом: готов ли он смириться с увлечениями Астрид, есть ли смысл продолжать то, что они начали? И хотя разум твердил: одумайся! У тебя и так хлопот выше кроны, куда ещёс феминисткой связываться?! Но сердце упрямо обращало внимание только на те моменты, которые оправдывали Астрид. Она, судя по всему, действительно старалась быть осторожной. Да и её подход к делу в целом Хьёласу нравился… Но к чему это в итоге может привести? Он затруднялся спрогнозировать.
- А как другие члены семьи относятся к твоему… интересу? – спросил он.
Астрид пренебрежительно пожала плечами.
- Мама даже разговаривать об этом боится. Если в её присутствии поднимается подобная тема, она предпочитает уйти в другую комнату. И позже, совершенно точно, отец узнает об этом, она перескажет всё, что успела услышать. Брату всё равно. Унбрих с головой ушёл в бизнес, а с женой подписал такой контракт, что он за неё ответственности вообще не несёт. Если она что-то начудит – просто вместе с дочкой отправится в приют, а сын останется с отцом. Ахата, моя старшая сестра, недолюбливает меня. Всегда так было, это не связано с «интересом», как ты его назвал. И, конечно же, она просто нашла ещё один повод унизить меня. Ну а младшая, Руть, ещё не поняла сути проблемы, поэтому смотрит на реакцию мамы и копирует её. Неприятно иметь с ними дело, но ничего особенного.
Хьёлас задумчиво покачал головой. Обычная семья с образцовыми принципами. Откуда в Астрид появился этот интерес?
- Действительно, жаль, что на эту тему так мало исследований, - сказал он. – Но я сторонник безопасности. И законности.
- Я тоже! – воскликнула Астрид почти с отчаяньем. – Хьёлас, пойми, я была осторожна! Я не вступала в феминистский клуб официально – просто посетила несколько встреч, чисто из любопытства! Да, я изучила несколько запрещённых заклинаний, но я их не отрабатывала, не собиралась применять, не пыталась заточить формулу под особенности моей силы… Просто проверяла – получится или нет. И когда меня поймали… я понимаю, что это сейчас прозвучит как попытка оправдаться, но честно, Хьёлас, я считаю, что проблему намеренно раздули, чтобы подпортить репутацию моего отца. Это ещё вопрос, кто и как узнал о том, чем мы с подругами занимаемся…
- Не кипятись, - попросил Хьёлас, стараясь говорить мягко. – Я тебе верю. Но ты не остановилась, - осторожно заметил он. - Тебя снова поймали.
Астрид вздохнула и совсем приуныла.
- Хьёлас, я понимаю, как это выглядит, - сказала она. – И… да, пожалуй, я зря пренебрегла правилами. Но я тебе клянусь, я не собиралась практиковать плетения. Я просто изучала вопрос, пыталась понять – чисто теоретически – что в этой магии такого, что она опасна в руках женщин, но безопасна в руках мужчин. И… признаюсь тебе честно, Хьёлас, я намерена продолжить исследования, - упрямо сказала Астрид, и решительно поглядела ему в глаза, давая понять, что разубедить её будет очень сложно. – Конечно, я буду ещё более осторожной, чем раньше. Но я хочу этим заниматься, я чувствую, что должна. Можешь считать, что это моё призвание – сделать магию снова безопасной для женщин. Ну, или хоть немного сдвинуть этот вопрос с мёртвой точки.
- Вступишь в феминистский клуб официально? – сдержанно спросил Хьёлас.
- Нет, - раздражённо тряхнула головой Астрид. – Абсолютно точно нет. По многим причинам. Во-первых, и в-главных, я не уверена, что наводка на меня поступила не оттуда. И если я права, это может означать только одно: организация находится под контролем правительства, пусть и неофициально. Во-вторых, мне не очень понравилось то, чем они там занимаются. Восемьдесят процентов времени занимает составление красивых лозунгов и заочное поливание грязью шовинистов. И в-третьих… честно говоря, я вовсе не хочу равноправия. – Хьёлас внимательно следил за её лицом, и только поэтому заметил, как её щёки вспыхнули от смущения, которое она очень пыталась скрыть. – Это… трудно объяснить… я просто хочу добиться большего, чем мне предначертано. Я просто… люблю магию, понимаешь? И она любит меня. Но я чувствую, что мы не можем развернуться сполна при существующем положении вещей.
Хьёлас почувствовал болезненный укол необъяснимой ревности. Ровно такими же словами говорил о магии Чим: он любит её, а она любит его, потому ему так легко давать жизнь плетениям. Эти двое, Чим и Астрид, отлично поняли бы друг друга! Вмиг нашли бы общий язык. Да и кандидатура Чима в зятья наверняка показалась бы Ферпу подходящей… Хьёлас раздражённо тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Ни Чим, ни Астрид, ни за что так с ним не поступят. Да они даже знакомы только заочно! Хьёлас перевёл дыхание и заставил себя говорить спокойно и ровно.
- Думаю, я понял тебя, Астрид. Я действительно надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь заняться этим открыто и официально.
Астрид едва заметно улыбнулась, и они снова пошли вперёд. Тема была исчерпана, по крайней мере, на тот момент, но новая тема для обсуждения была не готова, и они просто шли вперёд, продираясь сквозь скользоту и промозглый ветер.
- Хьёлас? – неуверенно позвала Астрид через несколько минут.
- М?
Он обратил внимание на то, что она не сразу спросила, что хотела, а сначала привлекла его внимание, будто подчёркивая тот факт, что она не уверена в адекватности вопроса.
- Я рассказала тебе об особенностях моей биографии. Могу я попросить тебя об ответной откровенности? Это вовсе не обязательно, я не обижусь, если ты откажешься.
- О чём ты хочешь узнать? – спросил Хьёлас, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал естественно, а не напряжённо.
- Что у вас с моим отцом? Я заметила – опять же, при первой нашей встрече, - что он плохо отреагировал на твою фамилию, хотя вы не были знакомы.
Она подняла именно ту тему, которую Хьёлас предпочёл бы с ней не обсуждать. Но раз уж она сама добровольно рассказала ему о том, что может стать между ними, значит, и он тоже должен предупредить её о возможных препятствиях. А иначе как они смогут что-то планировать.
- Ты действительно не знаешь? – спросил он не столько потому, что был уверен в её осведомлённости, а скорее чтобы заполнить паузу, которая нужна была ему, чтобы упорядочить мысли хоть немного.
- Нет. Я, честно говоря, побоялась спросить у отца, потому что если бы я подняла эту тему, он бы прямым текстом запретил мне с тобой общаться. А так, если он вдруг узнает, я могу притвориться, что не понимаю, что тут такого…
Хьёлас хмыкнул, а потом до него дошёл ещё один смысл её слов.
- То есть ты уже тогда планировала со мной общаться? – спросил он.
- Не уходи от темы, - лукаво улыбнувшись, сказала Астрид. – Расскажи мне, что вы не поделили.
Хьёлас вздохнул и отвернулся от Астрид, глядя в тёмную туманную мглу, окружившую Небесные Пирамиды со всех сторон. Да, сейчас подходящий момент, чтобы рассказать. Всё равно ведь придётся, если они продолжат общаться.
- Не мы. Мой отец, - Хьёлас нервно сглотнул, пытаясь понять, как аккуратно сформулировать то немногое, что ему известно. – Он погиб семь лет назад. В том самом зале, в Институте Лёгких Практик, во время церемонии принесения присяги и посвящения его в должность начальника службы безопасности института. Он был вынужден отказаться от амулетов и личных перманентных щитов, чтобы магия клятвы верности институту сработала. И ровно в тот идеально выбранный момент его атаковал смертник. Шансов практически не было, отец погиб. После атаки он был едва жив, но всё равно продолжал бороться. Ему помогали лучшие целители Хлоука и Ацокки, он был могущественным человеком, намного более сильным, чем я когда-либо смогу стать… Но ядро его магии было повреждено слишком сильно.
Хьёлас умолчал о некоторых деталях, например о том, что Абсалон ожидал возможного нападения и предпринял кое-какие дополнительные меры. Это к вопросу Астрид отношения не имеет, в отличие от продолжения истории.
- Мастер Нэвиктус был самым близким другом моего отца, и когда это произошло, мастер Нэвиктус затеял расследование. Я и сам не знаю всех подробностей – он не хочет меня в это посвящать. Но суть в том, что причиной убийства была, скорее всего, попытка скрыть кое-какие не совсем этичные исследования Института, о которых узнал мой отец. Это всего лишь версия, Астрид, и не факт, что верная… но Ферп Карога в тот период финансировал какие-то секретные проекты Института. Плюс, наёмник, как выяснилось, был из клана Иэлло, хотя и старательно уничтожил все знаки отличия перед операцией. А твой отец использует их людей для охраны. Но всё это лишь размытые улики, доказательств нет, - добавил Хьёлас, будто оправдываясь.
Он ожидал реакции Астрид с лёгкой тревогой. Он не мог себе вообразить, как бы он сам себя повёл, если бы услышал подобное о своём отце. Самой безобидной реакцией были бы выкрики: «Он на такое не способен! Это всё от зависти к его высокому статусу! Грязные инсинуации конкурентов!» Но Астрид его удивила.
- Я ничего не знаю о делах моего отца, - сказала она, и, поглядев на неё удивлённо, Хьёлас заметил, что она сильно побледнела. – Я ничего в них не понимаю, да мне и не положено… но как бы я хотела, чтобы конкретно это обвинение оказалось ложным! Жаль, что шансов найти доказательства – опровергающие его вину или подтверждающие – за давностью дела почти нет…
Хьёлас не ответил. Мастер Нэвиктус учил его, по возможности, быть предельно объективным, но сам он, несмотря на отсутствие фактов, всегда подозревал Ферпа Карогу сильнее, чем других. Кроме того, он не стал разубеждать Астрид в отсутствии шансов найти доказательства. Он возлагал большие надежды на те несколько банковских ячеек, которые были ему недоступны до совершеннолетия. Конечно, он не был уверен в том, что именно там находится – возможно, они и вовсе пусты. Но факт в том, что часть из них Абсалон заказал и оплатил наперёд как раз незадолго до смерти, и позаботился о том, чтобы их содержимое не было вскрыто никем, кроме самого Хьёласа, причём не раньше, чем он станет совершеннолетним. Что же там может быть?
- Я не виню тебя за возможные дела твоего отца, - искренне сказал Хьёлас. – Он – это он, ты – это ты. Я тебе это рассказал только потому, что ты спросила, что он против меня имеет; на самом деле это даже хорошо для тебя, что он запретил мне слать тебе нунциев. Это значит, что он любит тебя и ни за что не отдаст в руки потенциального противника. Для меня вопрос заключается в том, как убедить его, что моё отношение к тебе не зависит от тёмных дел прошлого.
Астрид рассмеялась, и это был первый раз, когда у Хьёласа не перехватило дыхание от её смеха, настолько он был напряжённым и невесёлым.
- По всему выходит, что я не очень-то хорошо тебе подхожу, а, Хьёлас? – спросила она с горечью. – С этими подозрениями в адрес моего отца и моей раздутой репутацией… что мы будем делать после этого вечера откровений? Что будешь делать ты, Хьёлас?
Он задумчиво поглядел на неё и попытался понять, как изменились его чувства. Он не испытывал к ней ни напряжения, ни злости, лишь какую-то странную жалость к её столь неподходящему увлечению магией. А что касается дел Ферпа… ну какое Астрид имеет к ним отношение? Глядя на неё, он видел только девушку, к которой испытывал невероятное и необъяснимое притяжение. Даже сейчас облачко пара, вырвавшееся из её рта, обещало быть в сотню раз более сладким, чем весь морозный воздух вокруг. Хьёлас слабо улыбнулся.
- Хорошо, что мы поговорили обо всём этом, - сказал он. – Отчасти я даже рад, что ты оказалась не такой уж безупречной…
- Теперь я нравлюсь тебе меньше? – спросила Астрид, но в её интонации не было кокетства, скорее, не без труда скрываемая горечь.
Хьёлас пожал плечами.
- Не обязательно быть совершенством, чтобы завоёвывать сердца. Ты – человек, и человек… примечательный, так что… спасибо за откровенность. Увидимся завтра?
Она не ответила. Лишь приблизилась ещё немного, испытующе вгляделась в его лицо… и впервые за всё время поцеловала его первой. Хьёлас не успел ни ответить толком, ни обнять её, как она отстранилась.
- До завтра, Хьёлас.
И ушла по аллее в сторону входа на девичью половину школы.
========== 11. Цена характера ==========
Тем вечером Хьёлас почувствовал в себе достаточно уверенности, чтобы снова ночевать в своей собственной комнате. В спальне при кафедре лёгкой магии ему удалось как следует выспаться, а несколько дней тренировок научили его отличать влияние лёгких потоков от собственных эмоций. И хотя полностью закрыться от них у Хьёласа всё ещё не получалось, но теперь он хотя бы не сходил с ума, пытаясь отличить лёгкий эфир от обычного сна.
Странные неприятные сновидения о мастере Хенке и о Кидо, впрочем, снова досаждали ему всю ночь. Это было неприятной неожиданностью по двум причинам. Во-первых, с мастером Хенком ему теперь действительно нечего было делить, а поскольку неприятности он доставлял только в классе, то Хьёлас просто выбросил эти бесполезные воспоминания из головы. Во-вторых, постоянные придирки Кидо, видимо, не ушли впустую – всю ночь Хьёлас ворочался и просыпался от разных вариаций сцен расправы.
Эти странные неприятные видения причудливо смешались с более безобидными и с ощущениями от прикосновения к границе с лёгким эфиром, и наутро Хьёлас снова чувствовал себя не слишком хорошо, но всё же намного лучше, чем пять дней назад. Умывшись и проветрив комнату, он легко переключился на текущие дела: сверился с расписанием занятий, прикинул, чем займётся между уроками и после них, отправил к Астрид нунция с банковским чеком: вчера ему, наконец, пришло уведомление о штрафе, назначенном за «провокационную рассеянность», и сумма, как он и ожидал, оказалась намного меньше, чем предложила ему Астрид. Смешная, надо признать, сумма, как будто у ректора Пара Яусса вдруг взыграло снисхождение. Против этого Хьёлас ничего не имел, но даже такая мелочь оказалась способна воодушевить его, и к планам на день он добавил ещё два эссе для Дигара, у которого, к счастью для Хьёласа, было довольно много академических «хвостов».
А потом начался новый день. Несмотря на то, что появляться в трапезной Хьёласу не хотелось, он взял себя в руки и отправился вслед за однокурсниками. Ну в самом деле – портить себе репутацию из-за неприятного сна, пусть и очень навязчивого? Нет, так не пойдёт.
Хьёлас занял стол, за которым обычно они сидели с Чимом. Интересно, как у него продвигаются дела на лёгком практикуме? Вряд ли он уже достиг успеха, ведь прошло даже меньше декады… Но Чим, вообще-то, гений, когда дело доходит до плетений. Впрочем, опыт Хьёласа говорил в пользу того, что магия на основном уровне настолько сильно отличается от лёгкой магии, что предсказать что-либо практически невозможно.
Подняв взгляд от тарелки всего на секунду, Хьёлас вдруг увидел мастера Хенка, который шёл в его сторону. Нет, конечно же, он просто шёл к выходу из трапезной… но почему ему понадобилась дверь именно в этой стороне? К кабинету боевой магии ведёт коридор с другой стороны… И, конечно же, взглядами они с мастером встретились тоже совершенно случайно, Озак Хенк не собирался вступать в разговор со студентом, который у него уже даже не учится! Но он почему-то не отвёл взгляд в ту же секунду, как будто что-то привлекло его внимание. Или же отвернуться первым означало для него признать поражение, и он ждал, что это сделает студент… Хьёлас так и поступил, но неожиданное напряжение не исчезло. Он выждал несколько мгновений, чтобы его уход был чуть менее похож на трусливое бегство, и, не поднимая взгляд, поднялся со своего места…
- Да какого ж провальщика ты не смотришь, куда прёшь?!
Хьёлас нервно отшатнулся и попытался обойти своего опасного однокурсника. В голове у него помутилось от ужаса. Он не мог сосредоточиться, у него в голове крутились странные мысли, мелькали жуткие образы. И хотя какой-то частью разума Хьёлас всё-таки понимал, что они – то ли просто отголоски идей из лёгкого эфира, то ли всего лишь воспоминание о глупом кошмаре, с каждым мгновением они становились всё ярче, и отличить реальное от воображаемого было всё сложнее.
- Извини, я не хотел, - сказал он единственно возможное в ту секунду.
- Чего ты не хотел, падла трусливая?!
Кидо дёрнул Хьёласа за плечо, не позволяя уйти. Его крики уже привлекли внимание мастеров, но Хьёлас просто не мог оставаться на месте. Ему нужно было уйти, исчезнуть отсюда, любым способом, но с максимальной скоростью! Он почти кожей чувствовал, как затягивается узел, связывая две реальности: физическую и воображаемую. Как обстоятельства реальности упрямо сходятся к тому, чтобы давешние сны стали правдой…
«Но я же не нападу на мастера, - крутились в голове у Хьёласа истеричные мысли. – Я даже на Кидо не нападу, не настолько я глуп. То ли дело, если бы мы встретились с ним в лёгком эфире… готов спорить на что угодно, там бы я его сделал…»
Но в этих рассуждениях не было смысла, лишь жалкое желание хоть как-то взять реванш над неодолимым врагом. Хьёлас просто хотел, чтобы всё прекратилось, чтобы Кидо заткнулся, а мастер Хенк развернулся и вышел через другую дверь. Чтобы мастер Эноба легко и непринуждённо успокоил Кидо, чтобы студенты перестали бочком отходить от них, чуя опасность и здраво выбирая оказаться от неё подальше.
- Извини, Брун, я не буду с тобой спорить, - осторожно сказал Хьёлас, с трудом управляя собственным языком, и сделал единственное, что мог в тот момент – отступил назад, в сторону мастера Хенка, потому что другое направление было для него перекрыто, а больше всего на свете он хотел убраться. Потом ещё шаг, и ещё… Он старался не смотреть в глаза Бруну, чтобы не провоцировать агрессию. Но через лёгкий эфир он чувствовал исходящие от него импульсы ярости и презрения.
Но общее напряжение, вроде бы, начало спадать. Шов, объединявший две реальности, лопнул, и Хьёлас с облегчением выдохнул.
Брун фыркнул и резко развернулся, чтобы уйти, но как раз в этот момент из-за ближайшего стола поднялся незнакомый студент продвинутого курса, и Кидо врезался в него, едва не сбив с ног.
«Да какого ж провальщика ты не смотришь, куда прёшь?!» - этот незаданный во второй раз вопрос ощутимо повис в воздухе, да так отчётливо, что у Хьёласа закружилась голова. Он знал, что Брун ни за что не признает ни собственной неправоты, ни того факта, что этот старший студент сильнее его и наверняка сможет не только защититься во время гипотетической потасовки, но и хорошенько отделать самого Кидо.
Это был вызов.
Это был конец.
Все дальнейшие события слились в одно сплошное мгновение. Кидо атаковал старшего студента, мастера поспешили сплести щиты, а другие попытались успокоить и вразумить буйного ученика.
- Двигай отсюда, - рыкнул кто-то рядом с Хьёласом, и он последовал совету, но споткнулся обо что-то и упал. Поднимаясь, он услышал тот же голос: - Да что ты на этом слабаке зациклился? Сюда иди, сцыкло!
Хьёлас никогда не был хорош на больших скоростях, и, поднявшись, он обернулся, чтобы проверить, не исчезла ли угроза. Кидо набросился на мастера Хенка, ограничивающие амулеты на его руках дымились, не выдерживая напора силы.
- Давай, не сдерживайся, - подначивал мастер Хенк, сплетая в направлении Кидо лёгкую ударную волну. – Или ты такой же слабак? Ну же, на меня смотри!
Кажется, силе Кидо не было предела. Хьёлас даже на расстоянии буквально чувствовал, как она срывается с пальцев, сочится сквозь кожу, ища выход. Казалось, Бруна сейчас стошнит, если он немедленно не сбросит бурлящую в нём магию, и он сделал это – бесструктурно, хаотично, выплёскивая силу на мастера Хенка. Но тот лишь отшатнулся и снова атаковал – легко, будто дразня, не давая отвлечься на другую цель…
Когда до Хьёласа дошло, что делает мастер, он понял, что всё-таки нужно убраться, причём как можно скорее. Но он не мог понять, куда двигаться. Отовсюду приближалась угроза – истеричная, бесконтрольная. Казалось, одно резкое движение – и всё разлетится в ошмётки… Хьёлас даже дышал через раз.
Он знал, что произойдёт дальше. В его голове как будто развернулся веер вариаций – несколько дюжин версий дальнейших событий, и все они были не слишком оптимистичными. Образы были настолько яркими, что Хьёлас даже на миг запутался, что происходит на самом деле, а что – в его голове. Это было как в тех снах, когда он блуждал по границе с лёгким эфиром… Так правдоподобно, так неправильно!
Хьёлас почти физически почувствовал, как задрожала сигналка на его руке, но, к счастью, не сработала – он сумел вовремя замедлить поток. Но одновременно – в мысленных образах – она громко хлопнула, привлекая внимание Кидо…
Медленно-медленно он сделал шаг в сторону – кто-то из мастеров направлял его жестами. Ещё один шаг, и ещё… а потом кто-то сплёл перед ним щит, а это значит – всё, порядок, кризис миновал…
Хьёлас не понимал, что происходит. То ли в ушах, то ли прямо в голове, стоял шум – голоса, крики, взрывы, странное шипение… и тишина. Он начал медленно дышать в такт, стараясь успокоиться, стараясь найти истинную реальность…
Где-то у дальней стены раздалось шипение сигналки и громкий хлопок – у кого-то из студентов сдали нервы. Кидо резко обернулся, Хьёлас, встретив его безумный взгляд, понял, что все воображаемые альтернативы вмиг исчезли. Остался только один путь – прямой, как неприкасаемое линейное плетение. Медлить нельзя, надо убираться… но Хьёлас не успел сделать ни шагу.
Его настиг удар – настолько сильный, что почти безболезненный. Щит перед ним лопнул как мыльный пузырь, мир закружился, звуки исчезли… Всё снова спуталось, и некоторое время Хьёлас не понимал, что происходит – но теперь лёгкий эфир не имел к этому отношения. В какой-то момент Хьёлас снова начал ощущать себя и понял, что не может контролировать движения собственной головы – шея безвольно согнулась под невероятным углом, и он смутно увидел развороченную грудную клетку и вспоротый живот, из которого текла кровь – много крови, откуда столько в одном человеке? – и торчали окровавленные органы. Он попытался вздохнуть, но не смог, попытался пошевелиться…
Силы стремительно его покидали. Хьёлас понял кое-что о механизме, по которому магия превращается в жизненную силу, но с грустью подумал, что этим знанием ему воспользоваться не суждено, потому что его физическое тело более непригодно для жизни, и магии хватит всего на несколько секунд… и действительно, вот уже трещит ядро. Сейчас оно лопнет – и это будет короткая агония перед тем, как структура тел и сознания развалится…
Но всё вдруг как будто замерло. Хьёлас почувствовал острый, на грани правдоподобного, холод, сковавший все его внутренности, магию, и даже частично мысли. Мир снова крутанулся, и вот перед его глазами уже не собственные потроха, а разгромленная трапезная, белый потолок и какие-то странные тени на периферии зрения.
- Держись, парень, не вырубайся, - сказал кто-то ему прямо в ухо. - Постарайся, ладно?
Хьёлас не мог ответить – не мог даже сделать вдох. Его сердце, кажется, не билось, но – удивительное дело! – он оставался в сознании, подступившая было обморочная тьма отступила.
- Ни в коем случае не погружайся в лёгкий эфир, - сказал тот же голос, который Хьёлас никак не мог опознать. – Если погрузишься – больше не вернёшься. Слышишь меня? Оставайся здесь.
Хьёлас не понимал, что происходит. Он попытался пошевелиться, но не был уверен, что ему удалось. Голова его всё ещё безвольно свисала, словно отделённая от тела, но начали появляться странные ощущения. Острые, неумолимые… В шее, груди, плечах, животе, разгоралась боль. Но он не мог даже вскрикнуть, по-прежнему не мог даже вздохнуть… Ледяной волной на него накатывал страх.
- Надо терпеть, - продолжал говорить голос. – Плетение, которое я к тебе применил, сохранит тебе жизнь, пока целители не приведут твоё тело в порядок. Это что-то вроде частичного стазиса. Но ты можешь его легко сбить одним только намерением… Давай, соберись, мне нужна вся твоя воля.
Ощущения возвращались к Хьёласу постепенно. Он понял, что лежит не просто в нелепой позе, а кто-то удерживает его поперёк груди и шеи, сдавливая изо всех сил, будто не давая телу распасться на части. Может, из-за этого давления не получается дышать?
«Отпустите!» - хотел закричать он, но, конечно, не смог. А потом до него дошёл смысл слов, которые он услышал чуть ранее: его намерение может разрушить плетение, которое спасает ему жизнь! И он приложил все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы сосредоточиться на одном: «Я хочу жить! Я останусь здесь! Держите меня, держите!»
Вместе с осознанием обострились и чувства, боль усилилась. И едва она перетянула на себя внимание, мысли снова начали путаться. Хьёласу стало невыразимо жаль себя, и предательское желание, чтобы это поскорее прекратилось, снова поселилось на краю его сознания.
- Молоток, Апинго, так держать, - этот новый голос показался Хьёласу знакомым, но он не сразу узнал говорившего. Даже когда в поле его зрения показалось лицо, из-за бледности и пятен крови он не сразу узнал своего куратора. В тот момент мастер Гато выглядел лет на двадцать старше, и видеть его таким было грустно и неприятно. – Давай, пацан, если выкарабкаешься, отпущу тебя завтра домой. Озак, что сделать?
- Перехвати внизу, слева под рёбрами. Сможешь? А то у меня силы не хватит…
- Апинго, не сопротивляйся, - сказал мастер Гато, одновременно с силой надавливая ему на бедро и на левый бок. – В тебе ведь жизнелюбия на пятерых хватит, я же тебя знаю…
- Он не сопротивляется, - сказал голос над ухом. – Держится, молодец, настоящий боец… где там целители?
Странно было услышать такую характеристику от мастера Озака Хенка, который прежде называл Хьёласа лишь «тугодумом», «бездарем» и «слабаком». И эти слова немного взбодрили его, заставили заинтересоваться происходящим вокруг, но лишь на несколько мгновений. Потом невероятная жгучая боль снова завладела сознанием. Хьёласу казалось, что внутрь него поместили несколько добела раскаленных камней, и эта ассоциация оказалась настолько яркой, что Хьёлас, хоть и не мог дышать, буквально кожей почувствовал витающий в воздухе аромат горелого мяса. Он бы что угодно сейчас отдал за возможность закричать, выплеснуть из себя этот ад хотя бы частично, но его желанию исполниться было не суждено. Ощущения обострялись с каждым мгновением, и предела им не было.
- Стажёрам я сказал не подходить. Если ты пацана не удержишь – никто не удержит, - сказал Криир Гато, снова наклоняясь над Хьёласом так, что он смог его увидеть. - А мастера скоро будут. Сейчас…
Хьёлас чувствовал, что сходит с ума. Напряжение в его голове было слишком сильным: смесь боли и страха, и отчаяние из-за того, что нельзя дать им выход хотя бы в крике. Он не мог дышать, и теперь уже точно знал, что сердце его не бьётся, и это почему-то было намного страшнее, чем видеть собственные органы, вывалившиеся из живота. Он хотел сказать мастерам, что больше не может терпеть, что не надо его держать. Хотел попросить снять боль. Или пусть ему позволят уйти в лёгкий эфир, там ему уж точно станет легче. А когда целители приведут его тело в порядок – он вернётся…
Но он не мог говорить, и лишь беззвучно шевелил губами. Трудно сказать, догадывался ли Криир Гато о том, что пытался сообщить Хьёлас, но мастера лишь продолжали твердить, что надо терпеть, ещё немного, надо держаться…
Хьёласу казалось, что что-то внутри него испортилось безвозвратно. Как мягкое стекло, которое можно сгибать во все стороны, но если перегнуть слишком сильно, оно перестанет держать форму. И пусть видимых повреждений на поверхности не видно, это уже не тот материал, что раньше.
- Мастер Хенк, сколько ещё вы сможете держать?
- Сколько надо. Но не затягивайте, ладно?
- Сделаем всё возможное. Тару, ты займись шеей. Фенг, на тебе вот этот участок. В первую очередь восстановите сосуды – потом всё остальное. Идриш, Касидос, вы поможете мне с сердцем, потом с лёгкими. Как мальчика зовут?
- Хьёлас, - ответил мастер Гато. – Хьёлас Апинго.
- Знакомое имя, - отозвался целитель и наклонился, вглядываясь в лицо своего пациента. – Это не тот, что в прошлом году с двойниками баловался?
- Тот самый, - сказал куратор.
- С двойниками? – переспросил мастер Хенк. – Апинго, да ты полон сюрпризов! Ты должен мне как-нибудь об этом рассказать…
«Чего только не скажут человеку на пороге смерти, - с грустью подумал Хьёлас, а потом он вдруг понял, что это значит, и его захлестнул страх на грани паники. – Я не хочу умирать. Это не может быть конец!»
Сколько всего он собирался сделать! Сколько планов, надежд, возможностей! И что – всё это улетит в никуда?
«Сколько ещё боли я готов вытерпеть ради эфемерных амбиций, которым, возможно, и не суждено реализоваться? - мысленно спрашивал он сам себя. – Но дело ведь не в них, не в личных амбициях, я в том, ради чего они появились. Ради кого… Сёстры, мама, Астрид…»
Мастера и целители продолжали что-то говорить, но Хьёлас едва ли их понимал. Он зажмурился, чтобы было легче отстраниться от ситуации и соредоточиться на причинах бороться. Он думал о семье, об учёбе, о Мёртвом Городе и о магии. О лёгком эфире, который с удовольствием примет его. «Ещё не время уходить, - думал Хьёлас, - слишком рано».
- Хьёлас, открой глаза, - сказал старший целитель, когда прошла, по мнению Хьёласа, уже целая вечность. Он подчинился, но понадобилось несколько секунд, чтобы зрение снова заработало. – Мы сделали, что могли, теперь надо снова запустить все процессы. Сначала отпустит мастер Гато. Боль может усилиться, но постарайся потерпеть. Когда мы убедимся, что твой организм готов функционировать нормально, мы снимем боль, и ты сможешь отдохнуть. Моргни два раза, если понял.
Хьёлас озадаченно таращился в пространство перед собой, едва ли переваривая поступающую информацию. Он прокручивал про себя слова целителя, пытаясь понять, что они значат. Боль усилится? Разве это возможно?
Тем не менее, он смежил веки два раза и приготовился. Ему было страшно, но не слишком. Судя по разговорам, целителям удалось восстановить его тело до нормального состояния. А значит, худшее уже позади.
- Будьте готовы снова взять его под контроль, - негромко сказал целитель. – Всё, я сплёл диагностирующий контур… отпускайте.
Разницы Хьёлас почти не почувствовал. Да, качественно ощущения немного изменились и сместились, но нельзя сказать, что боль усилилась. Наверное, это был уже предел.
- Хорошо. Замечательно. Теперь сверху. Хьёлас, нам пришлось прочистить тебе лёгкие, но чтобы полностью восстановить структуру, тебе придётся сначала полностью выдохнуть, потом сделать вдох. Постарайся дышать глубоко и медленно, или даже немного придерживать дыхание на вдохе первые несколько минут. И – это очень важно! – оставайся в сознании. Мы быстро всё исправим, если что, но ты должен нам дать хотя бы несколько секунд. Сдюжишь? Моргни три раза, если понял.
Хьёлас помедлил совсем немного и сделал, как просили. Он устал, ужасно устал. Он хотел, чтобы ему уже сняли боль и оставили в покое. Он выжил, а значит, мастер Гато должен отпустить его домой – так он обещал.
- Контур готов, - сказал целитель, - отпускайте.
Мир в очередной раз перевернулся, и Хьёлас почувствовал, что его тело как будто расползается. Но оказалось, что просто исчезло давление с его шеи и груди, и он снова стал собой, как же это неприятно…
- Спокойно, Хьёлас, всё хорошо, - услышал он негромкий спокойный голос целителя. – Давай, сделай выдох и вдох. Сейчас.
Где-то он это уже слышал. «Сделай вдох, Хьёлас, сейчас». Тогда ему было хорошо, и он должен был вернуться в осточертевшую реальность. Вот и теперь, накатывающая тьма была такой соблазнительной, такой приятной.
- Нет, Хьёлас, нет, - голос целитель не повышал, но довольно ощутимо хлопал его по щеке. – Давай, выдохни. Заставь себя.
Хьёлас подчинился. Он знал, что такое «надо», и где-то в глубине его затуманенного сознания он знал, что так правильно, так должно быть. Но он так устал! И да, он имел полное право отдохнуть, хотя бы немного, пару секунд… просто вдохнуть глоток лёгкого эфира – он поможет взбодриться, прибавит сил…
Но уже в первое мгновение, когда он заглянул в лёгкий уровень мироздания, Хьёлас почувствовал, что что-то не так. Это была не просто приятная безмятежность, это была затягивающая бездна, без границы, без предела. Он растерялся и позволил этой магии притянуть себя… Лёгкий эфир принял его и пропустил дальше – словно был лишь тонкой вуалью между реальным миром и…
Хьёласу казалось, что он падает. В тёмное, пустое, бесконечное… прекрасное и такое необъятное! Там его ждали, и, несмотря на расстояние, он уже почти чувствовал прикосновение тёплых верных объятий – слышал голос, зовущий его. Голос, который он слышал в последний раз много лет назад, который принадлежал Абсалону Апинго, его любимому и надёжному отцу, который защищал его и учил, делал жизнь простой и понятной, которого так не хватало Хьёласу!
Но каким-то образом он точно знал, что оттуда, из этой притягательной глубины, чем бы она ни была, он вернуться не сможет. И это было прекрасно, но в то же время ужасно, потому что… просто потому, что необратимо.
И Хьёлас изо всех сил начал снова рваться наверх – или просто обратно? Но у него не было точек опоры, не было за что зацепиться, от чего оттолкнуться… и он понимал, что продолжает падать, и ничего, ровным счётом ничего не может этому противопоставить.
«Нет, нет, НЕТ! Я должен вернуться, я хочу жить, МНЕ НАДО!»
Падение то ли замедлилось, то ли просто изменило направление. Хьёлас завис в темноте и лишь чувствовал слабые неясные течения, которые вели к чему-то или в никуда – он не знал. Но из последних сил, из последнего отчаянного желания вернуться в жизнь, он схватился за воспоминание – целитель хлопает его по щеке.
Но чем больше усилий Хьёлас прикладывал к тому, чтобы вернуться в свой привычный мир, тем хуже он понимал, куда надо двигаться, что делать. Ему казалось, что мысли распадаются, растворяются, вот он уже не может вспомнить многих деталей и даже понять, зачем ему возвращаться туда… Куда? «Не знаю, просто мне надо!»
Хьёлас озадаченно замер, и именно это, как он понял значительно позже, его и спасло. Он прекратил мельтешить, расслабился, прислушиваясь к собственному угасающему самосознанию, и уловил лёгкий, на грани восприятия, зов: «Сюда».
Он не понял, куда это – сюда, но чуть продвинулся в ту сторону, откуда пришло сообщение, и снова замер. «Вот так, возвращайся».
Ещё немного, снова замереть, прислушиваясь к странным ощущениям, которые не были ни звуком, ни изображением, а чем-то иным.
«Хорошо, продолжай. Давай, сосредоточься».
И хотя Хьёласу казалось, что каждый раз зов доносился с другой стороны, он всё равно подчинялся этим ободряющим понуканиям. Бездна всё ещё притягивала его, и было довольно трудно не сорваться, но упрямая мысль «Мне надо вернуться», удерживала его на месте, а это неведомое дружественное нечто помогало ему выбрать направление.
«Иди сюда. Всё хорошо».
Пустота начала обретать знакомые очертания. В ней появились потоки, завихрения, сгустки – сначала смутные, как будто потоки горячего воздуха вблизи разогретой поверхности, потом более чёткие. И эйфория – невероятная, всепоглощающая, волной накатившая на всё существо Хьёласа: «Я вернулся!» Ему хотелось обнять весь лёгкий эфир разом, пронестись по нему, подобно урагану, исследовать каждый уголок, присмотреться ко всем странным плетениям, познакомиться с другими живыми существами…
Но, попытавшись осуществить свою затею, Хьёлас наткнулся на преграду. Сеть, сплетённая явно наспех, разорвать её не составит труда. Зацепить вот здесь и здесь…
«Стой, - прилетела информационная нить от смутно знакомого существа. Хьёласу пришлось помедлить и сосредоточиться, чтобы понять, что перед ним Эмсат Квато. – Ты должен вернуться на физический уровень, прямо сейчас».
Оглядевшись по сторонам, Хьёлас понял, что рядом находятся ещё несколько существ, которые не проявляли активности, предоставив вести переговоры Эмсату, но в них явственно чувствовалось намерение вмешаться, если Хьёлас начнёт сопротивляться и попытается сбежать.
«Ты должен вернуться. Ты понимаешь меня?» - спросил Эмсат, немного приблизившись.
«Да», - ответил Хьёлас. Почему-то сплести послание оказалось невероятно трудно, оно распалось почти мгновенно, но Эмсат успел его перехватить.
«Возвращайся», - велел он.
Хьёлас колебался. Он вспомнил, что ждёт его в реальности – слабость и невероятная боль, куча трудностей и проблем. Соблазнительная бездна всё ещё звала его, и её притяжение усилилось, как только он засомневался в том, что готов вернуться.
«Ты будешь в порядке, - заверил его Эмсат, ещё немного приближаясь. Наверняка попытается выпихнуть его в реальность силой. – Возвращайся».
«Но я в любом случае успею ускользнуть туда, вниз», - стоило Хьёласу подумать об этом, как вопрос стал ребром. Тьма окутала его, и лёгкий эфир из стабильной реальности снова превратился в тонкую вуаль, оставаться на которой практически невозможно. Нужно решаться – вперёд или назад, прямо сейчас!
И, заранее ненавидя самого себя и гипотетические годы своей никчемной тягостной жизни, Хьёлас отторгнул бездну, возвращаясь в физическую реальность.
Слишком много звуков и света. Слишком много физических ощущений, возни, беспокойства… из последних сил, которых у него уже почти не было, Хьёлас цеплялся за эту реальность, выполняя все инструкции, которые когда-либо получал, и которые теперь мог вспомнить, но его тошнило, выворачивало наизнанку, давило, давило со всех сторон…
Он слышал голоса, но не понимал смысла слов. Он осознавал, что рядом есть люди, но не видел их лиц. Они казались серым бесформенным маревом, как будто лёгкий эфир всё ещё не отступил.
Он продолжал цепляться за стабильную твёрдую реальность, но сам не доверял своим желаниям. С одной стороны, он был полон уверенности, что обязан выжить, сама идея о том, чтобы сдаться, казалась ему ужасной. Лица близких людей калейдоскопом пронеслись у него перед глазами, все незаконченные дела напирали со всех сторон и твердили: «Рано, рано уходить». Но мир был враждебен и неприятен, он не хотел Хьёласа. Даже его собственное тело отторгало его, выдавливало, причиняя нестерпимую боль, причём не в груди и не в шее, как можно было ожидать, а в кончиках пальцев левой руки, словно они были погружены в раскалённую плазму.
- Сделай вдох, - раздался спокойный голос где-то рядом.
Хьёлас подчинился, едва ли осознавая, что это значит. Тошнотворный горячий воздух ворвался в лёгкие, вызывая рвотные спазмы, вытесняя Хьёласа из его собственного тела, но это было наименьшей из его проблем. Руку свело судорогой, острая боль въелась в кость и проникала всё глубже, к локтю, к плечу, впиваясь прямо в мозг. Хьёлас рыкнул яростно и попытался впиться зубами в собственную ладонь, как будто это могло уменьшить боль. Но в следующую секунду кто-то прикоснулся к его скуле, и та занемела, парализуя, расслабляя челюсть, и руку силой отвели в сторону.
- Хьёлас, в чём дело?
- Больно, - выдохнул он.
Оторвать руку, избавиться от неё – это единственный выход, но Хьёлас не мог пошевелиться, кто-то с силой удерживал его от резких движений.
- Тише, постарайся успокоиться. Не дёргайся.
Хьёлас чувствовал магию, которая проникает в его кисть, но она лишь усугубляла неприятные ощущения. Он попытался вырваться, но безуспешно.
- Потерпи минутку, - мягко сказали ему. – Я не понимаю, что не так…
Значит, это не прекратится. Хьёлас чувствовал, как усталость и отчаяние берут верх над упрямством. Уйти в лёгкий эфир, хотя бы ненадолго. Да, есть какая-то смутная причина не делать этого, но как же хочется передохнуть, освободиться от боли…
Но, будто в ответ на смену его настроения, возможность выбора исчезла. Удерживаться за реальность больше не было сложным делом. Мир и тело всё ещё были тягостными и неприятными, но каким-то образом Хьёлас понял, что даже если он расслабится, ничего не случится. Даже если он умышленно попытается погрузиться в лёгкий эфир…
…У него ничего не получится. Он перестал чувствовать границу, больше не ощущал потоков.
И это осознание, больше, чем все прочие неприятности, подкосило Хьёласа. «Никогда ничего хорошего не произойдёт со мной в жизни, - подумал он. – И я сам это выбрал». К счастью или к сожалению, но изменить решение он уже не мог. Теперь ему оставалось только жалеть себя и ждать, пока всё закончится. Так или иначе.
Боль в руке тоже начала утихать. Суета вокруг, голоса, громкие и не очень, неясная бессмысленная активность перестали интересовать Хьёласа. Он пребывал в странном отуплённом состоянии и не мог даже пальцем пошевелить, благо, этого, кажется, не требовалось.
Хьёлас не заметил, как уснул, и не сразу сообразил, что проснулся. Некоторое время после пробуждения его мысли были спутанными и туманными, как будто он продолжал спать, и ему снилось, что мир вокруг окутан блеклым серым туманом, он пахнет пустотой и лёгкостью, и она приятна, но двигаться в ней почему-то не получается, только созерцать. А потом Хьёлас понял, что он погружён в лёгкий эфир, и что-то с этим погружением было не так. А значит, ему нужно как можно скорее вернуться в реальность, чтобы его не заблокировали за срыв.
Хьёлас моргнул, а потом ещё раз. Дышать, двигаться и даже соображать ему было очень трудно, и хотя умом он понимал, что это состояние является серьёзным поводом для беспокойства, занервничать или огорчиться у него тоже не получилось. Сам он полулежал на узкой кровати в небольшой светлой комнате – должно быть, это лазарет.
Краем глаза он заметил собственные предплечья и обнаружил там причину собственного состояния: защитных амулетов было больше, чем когда-либо прежде, разномастные браслеты полностью покрывали его руки от кистей до локтей, и даже на самой коже виднелись следы от блокирующих идеограмм. Вот только что они блокировали – только эмоции, или что-то ещё?
- Хьёлас, ты понимаешь, что я говорю?
Он снова моргнул и не без труда поднял взгляд на мужчину в униформе целителя, который сидел рядом с его кроватью. Лицо показалось Хьёласу знакомым, и откуда-то из глубин сознания выплыло воспоминание: Юго Модж, старший школьный целитель. Они с Хьёласом уже пересекались раньше, хотя обстоятельства пока что вспомнить не получалось.
Сообразив вдруг, что ему задали вопрос, Хьёлас медленно кивнул. Ему снова захотелось спать и почему-то плакать, и он вдруг вспомнил обстоятельства, при которых он рыдал в прошлый раз: там, посреди трапезной, в луже собственной крови и рвоты, снедаемый нечеловеческой болью и отчаянием. Юго Модж там тоже был. Неприятное воспоминание.
- Как ты себя чувствуешь?
Хьёлас осторожно пожал плечами. Он не ощущал ничего особенного – ни боли, ни дурноты, и целитель наверняка об этом знал. По меньшей мере три из огромного числа амулетов были предназначены для блокировки боли – Хьёлас понял это по пометкам на ярлычках – и ещё два проводили постоянную диагностику. Назначение других вот так сразу угадать не удалось, а шевелиться, чтобы изучить их получше, не хотелось.
- Ты помнишь, что произошло?
Глубоко погружаться в воспоминания не пришлось. Недавние события слились в одно сплошное пятно, которое, наверное, показалось бы Хьёласу ужасающим, если бы он мог испытывать нормальные человеческие эмоции. И дело было не только в атаке агрессивного озлобленного однокурсника, не в боли и страхе, которые Хьёласу пришлось пережить… было что-то ещё, чего он пока что не мог понять. Что-то очень важное, из-за чего его жизнь уже никогда не станет прежней. И нет, дело даже не в блокировках – они временные, Хьёлас каким-то образом понимал это. Что-то большое, важное, непреодолимое – что пока что ускользало от внимания.
- Хьёлас? – целитель вновь привлёк к себе внимание, и Хьёласу понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, какой ему был задан вопрос.
Он неуверенно кивнул. Вряд ли Юго Модж ждал от него полного и детального изложения всех событий, просто хотел убедиться, что пациент осознаёт собственное положение. Но целитель явно не спешил закруглять разговор, а наоборот, чуть наклонился вперёд, чтобы занять больше места в зрительном пространстве Хьёласа.
- Почему ты молчишь? Ты можешь говорить?
Хьёлас в очередной раз кивнул. Он не видел никаких препятствий к тому, чтобы говорить, просто не видел в этом смысла. На все вопросы целителя он вполне мог ответить коротким очевидным жестом, так зачем открывать рот и ворочать языком? Но, пожалуй, стоит всё-таки сказать что-то вслух, просто чтобы не провоцировать лишнего беспокойства.
- Я могу пое… – начал Хьёлас и отчаянно закашлялся от грубого сухого першения в горле. Он начал задыхаться и наклонился вперёд в надежде выкашлять грубую чужеродную ткань, раздражающую его изнутри. В ту же секунду один из амулетов на его руке едва заметно завибрировал, целитель положил руку ему на шею и дышать стало легче.
- Задержи дыхание на несколько секунд.
Хьёлас подчинился, и почувствовал движение внутри. Почувствовал, как расслабляются мышцы, очищаются лёгкие… Юго Модж помог ему опуститься обратно на подушку и сказал:
- Всё, дыши, теперь всё должно быть в порядке.
Хьёлас сделал осторожный вдох, потом ещё один. Убедившись, что всё действительно хорошо, он попробовал ещё раз, на всякий случай тихо, почти шёпотом, чтобы лишний раз не испытывать на прочность голосовые связки:
- Я просто хотел спросить, можно ли мне поехать домой.
На этот раз всё было в порядке, и Хьёлас немного осмелел, хотя теперь ответ на его вопрос был очевиден.
- Думаю, мы сможем это организовать, - деликатно сказал целитель Модж. – Но придётся немного выждать – хотя бы пару дней. Как видишь, все видимые повреждения мы залечили, но кое-какие мелочи – неудачные спайки, ослабленные ткани, локальные конфликты целительных плетений – мы ещё будем вылавливать в течение следующих дней. Ну и, конечно, тебе самому нужно восстановиться как следует – этот инцидент здорово истощил твою магию.
- Ядро сильно пострадало? – тут же спросил Хьёлас. Это было единственное необратимое для магии последствие, и он хотел сразу понять, с чем ему придётся иметь дело всю оставшуюся жизнь.
- Нет, - заверил его целитель. – Ядро осталось в целости, мастер Хенк вовремя тебя «заморозил». Но доступный уровень силы истощён почти полностью, и сейчас магия расходуется на восстановление организма. Мы, конечно, тебя подпитываем, но, сам понимаешь, ничто не сравнится с собственной силой, которая лучше любого внешнего плетения знает, что тебе нужно.
- И сколько времени это займёт?
- Думаю, дня за три-четыре всё нормализуется, - сказал Модж. – Возможно, чуть больше, но, сам понимаешь, это в твоих интересах, чтобы всё прошло наилучшим образом, так что не торопись. Отдыхай и думай о приятном, а завтра мы начнём постепенно снимать с тебя амулеты.
На этом разговор был окончен, и Хьёлас остался один. Он не мог думать о хорошем – в голову не приходило вообще ни одной приятной мысли. Впрочем, думать о плохом ему тоже не пришлось – меньше чем через пять минут сон снова сморил его.
Разбудил его стук хлопнувшей на сквозняке двери. Судя по ярко-оранжевому цвету солнечных лучей, проникающих в комнату, время шло к закату.
- Извини, живчик, не хотел тебя разбудить, - сказал мастер Гато. Лицо его было уставшим, но в целом он выглядел довольным. Хьёлас обратил на это внимание, потому что вспомнил вдруг, как выглядел его куратор там, в трапезной.
- Ничего, - отозвался он, осторожно приподнимаясь на подушке, чтобы было удобнее вести разговор. – Думаю, я уже выспался.
Мастер опустился на табурет, на котором давеча сидел целитель Модж и окинул своего студента изучающим взглядом.
- Как самочувствие?
Хьёлас поднял руки, увешанные амулетами.
- Пока не знаю. Но, думаю, если они ещё не разрядились полностью, дела мои не так уж плохи.
- Ясно. Раз здоровая ирония тебе не отказала, значит, о тебе можно не беспокоиться, будешь в порядке.
Хьёлас задумчиво пожал плечами. Он тоже не видел препятствий к скорейшему полному выздоровлению, но это пока. Вот завтра начнут снимать амулеты…
- Кроме меня никто не пострадал? – спросил он.
- Слегка зацепило Амри Торнгуда и Уэреса Итро, но они в полном порядке. Другие ученики были достаточно далеко, их вовремя прикрыли щитами. Кидо Бруна, если тебе интересно, отстранили от занятий.
- До очередного дисциплинарного слушания, - фыркнул недовольно Хьёлас. – Не вижу, чем эта ситуация отличается от прошлой. Кроме того, что я выжил, а Балек – нет.
Криир Гато болезненно поморщился, но всё же объяснил:
- Ситуация отличается, причём очень сильно. Во-первых, в прошлый раз Кидо сумел убедить комитет, что его спровоцировали. Во-вторых, Балек выглядел случайной жертвой на пути стихийного разрушительного намерения. В этот раз никто Бруна не провоцировал, и есть толпа свидетелей, готовых это подтвердить. Кроме того, все прекрасно видели, что он разбрасывался намерениями не хаотично, а вполне целенаправленно. Он напал на Паила – это студент-демонолог с продвинутого курса – потом на тебя. Ну и, на этот раз он привлёк слишком много внимания – нашлись некоторые влиятельные люди, которые не хотят, чтобы этот парень учился с их детьми. Так что в Небесные Пирамиды он точно не вернётся. Хотя какими будут последствия для Бруна я предсказать не возьмусь – слишком уж серьёзные люди за ним стоят.
Хьёлас понимающе кивнул и беспокойно потеребил один из амулетов. Не оказывай один из них успокаивающего эффекта, он бы уже, наверное, бился в истерике от осознания собственной беспомощности и беззащитности. Сколько ещё сумасшедших встанут у него на пути, и какова вероятность того, что рядом окажутся мастера, чтобы спасти ему жизнь? Но куратор, видимо, угадал его мысли, потому что поспешил заверить:
- Кидо Брун – случай особый, не каждый день такого встретишь. Если бы он не учился в школе, его бы заблокировали после малейшего срыва. Поэтому, собственно, он и не покидал Пирамиды на выходные. Понимал, что мигом получит глубокую блокировку – его клан даже вмешаться не успеет. И вообще, это не твоя вина, что ты пропустил удар. Во-первых, будь на тебе стандартный набор амулетов, он бы не достал тебя так легко. Во-вторых, ты был ослаблен из-за работы с лёгким эфиром, и он увидел в тебе лёгкую добычу. В-третьих… ну ладно, в-третьих, ты сам виноват – чего стоял и тупил? Нет, чтобы взять ноги в руки и сразу убраться…
- Я не успел…
- Да ладно тебе, «не успел». Я был не так далеко, и всё видел. Ты просто стоял и таращился, причём вид у тебя был такой, как будто ты хочешь сбежать в лёгкий эфир…
- Ничего подобного! – возмутился Хьёлас, несмотря на все умиротворяющие плетения. – Я не собирался делать ничего такого!
- И правильно, потому что если бы Кидо атаковал твоё «пустое» тело, ты умер бы мгновенно.
- Я знаю, - буркнул Хьёлас. Но он не мог объяснить куратору, что теперь вспомнил, как в те минуты всё происходило дважды – с разницей в несколько мгновений – у него в голове и в реальности.
Теперь Хьёлас начал подозревать, что его воспоминания ложные – из-за стресса всё могло перемешаться. Может, другие линии событий ему приснились, а может, это следствие какого-то плетения целителей… Но, мысленно возвращаясь в те жуткие мгновения, Хьёлас смутно вспомнил, что события развивались по какой-то странной ломаной траектории. Десятки развилок, на которых люди приняли определённые решения, привели к этому моменту… а другие альтернативы остались теперь только в воспоминаниях Хьёласа, да и то с каждым мгновением теряли чёткость… или не было ничего такого, и это просто плод его утомлённого разума?
- Живчик? Есть ещё что-то, о чём мне надо знать? – беспокойно спросил мастер Гато, и Хьёлас нахмурился.
- Вы теперь всегда будете меня так называть? – сердито спросил он.
Куратор рассмеялся.
- До тех пор, пока факт твоего спасения не перестанет казаться мне счастливым чудом.
Хьёлас фыркнул недоверчиво:
- Вы ещё талисманом школы на удачу меня сделайте.
Мастер Гато захохотал ещё громче.
- Хочешь или нет, но ты уже им стал, Живчик. Озак по-прежнему рад, что ты ушёл из его класса, но теперь он говорит своим студентам, цитирую: «после того, как этот слабак Апинго выжил, попробуйте только не сделать того же в аналогичной ситуации, если она, упасите Великие, случится. Отчислю из школы задним числом по причине гендерного несоответствия». А теперь серьёзно, и не уходи больше от темы: что тебя беспокоит?
Хьёлас пожал плечами и невесело усмехнулся. Говорить о своих «сдвигах» он не собирался, и так куча проблем возникла на фоне плохого самоконтроля. Но и более безобидных и вполне правдивых отговорок у него более чем достаточно.
- Думаю, всё произошедшее ещё не окончательно улеглось у меня в голове, - сказал он. – И я не знаю, как реагировать… И да, я сглупил, слишком промедлил. И если совсем уж честно… да, мне пришла в голову идея атаковать Кидо со стороны лёгкого эфира. Думаю, он ничего не смог бы этому противопоставить. Но… по всему выходит, что мастер Хенк прав – я слабак, не могу за себя постоять…
- Ерунда, - перебил его мастер Гато, и лицо его при этом помрачнело. – И, я уверен, Озак тоже не говорил ничего подобного. Бои бывают разные, и то, что ты не можешь размазать своего противника по стенке, ещё не означает, что ты не можешь себя обезопасить. Просто найди свой стиль и применяй его… с умом. - Поразмыслив немного, мастер добавил: - Надеюсь, ты сейчас правильно понял мои слова, и не начнёшь делать глупости.
- Я тоже на это надеюсь, - с чувством сказал Хьёлас, и они оба невесело усмехнулись.
Даже этот короткий разговор оказался довольно утомительным, и к тому моменту, как куратор вспомнил, что у него ещё куча дел, Хьёлас уже снова начал клевать носом. Он чувствовал, что силы его постепенно восстанавливаются, но ещё не был готов испытывать их и расходовать свыше необходимого минимума.
Ночью он спал не очень хорошо – заряд на некоторых лечебных амулетах истощился и плетения развеивались, доставляя Хьёласу несколько неприятных минут до того момента, как придёт дежурный целитель и восстановит дающие слабину ткани. Но к утру ситуация немного наладилась, и Хьёлас, хоть и был уставшим после бессонной ночи, чувствовал себя намного лучше, чем накануне. И когда Юго Модж начал снимать с него амулеты, он уже почти не испытывал неприятных ощущений – разве что один раз, когда плетение, поддерживающее в целости один из кровеносных сосудов в плече, потеряло точку опоры и развалилось, а ткань ещё не успела как следует срастись.
А потом снова пришёл мастер Гато, и выглядел он чрезвычайно довольным.
- Привет, Живчик, - сказал он, широко улыбаясь. – У меня для тебя сюрприз. Смотри, кто здесь!
Сразу вслед за ним в палату вошли мама, сёстры и мастер Нэвиктус. В первое мгновение Хьёлас захлебнулся от радости, а уже через секунду оказался в крепких объятьях трёх пар женских рук. Мастер Нэвиктус снисходительно улыбался, стоя в нескольких шагах от кровати и ожидая, пока семья Хьёласа вдоволь натискается и убедится, что с ним действительно всё в порядке. Мастер Гато обмолвился с ним лишь несколькими словами и покинул палату, чтобы не нарушать идиллию.
- Хьёлас, как я испугалась, когда мне рассказали, что с тобой произошло! – жалобно сказала Виора.
- Мы все переживали, - мягко добавила мама. – Хорошо, что нам одновременно сообщили, что ты выжил и выздоравливаешь, а то я не знаю, как бы мы ждали новостей…
- Да уж, всё произошло очень быстро, - покачал головой Хьёлас. Он не мог поверить, что действительно видит их здесь, в школьном лазарете, рядом с ним. Он и не надеялся увидеть их раньше, чем сам отправится домой, а когда ещё это случится… наверняка мастер Нэвиктус подключил свои связи, чтобы добиться разрешения на такое посещение.
Они разговаривали, обсуждали произошедшее, делились новостями очень долго. Куратор не стал ждать, и даже мастеру Нэвиктусу не хватило терпения – он оставил семью в палате, пообещав вернуться позже. А Хьёлас всё выспрашивал, как у них дела, и всё рассказывал о том, с чем ему пришлось столкнуться в изоляторе лёгкой магии, а потом здесь, в школе…
- Кстати, Астрид просила передать тебе привет, - сказала Виора. – Она тоже рада, что ты в порядке, и ждёт встречи.
Сестра говорила об этом без единой задней мысли, но Хьёлас поймал на себе озадаченный взгляд мамы. Она-то ничего не знала об Астрид, кроме некоторых намёков, но спрашивать, конечно, не стала. Хорошо ещё, что мастер Нэвиктус не слышал слов Виоры, уж он-то наверняка напомнил бы Хьёласу, сколь велика разница между их с Астрид статусами, и чем может закончиться их близкое общение… Но развития темы удалось избежать – куда больше маму и сестёр интересовало самочувствие Хьёласа.
Прошло не меньше часа, прежде чем в палату пришёл дежурный целитель и строго сказал, что пациенту нужен отдых и противопоказано переутомление. Надо сказать, что явился он как нельзя более вовремя – Хьёлас как раз почувствовал, что силы снова начинают его покидать. Мама, Виора и Лаэта ещё раз обняли его, заверили, что не могут дождаться его возвращения домой и неохотно ушли, оставив Хьёласа одного. Он собирался уже вздремнуть, как вдруг из-за неплотно закрытой двери донёсся голос мастера Нэвиктуса.
- Подождите меня в коридоре. Я перекинусь с Хьёласом парой слов и отвезу вас домой.
Хьёлас понял, что отдых откладывается на неопределённое время и попытался сесть ровнее. Наставник вошёл в палату и плотно закрыл за собой дверь.
- Я рад, что ты выжил, - сдержанно сказал он.
- Спасибо, - отозвался Хьёлас и добавил с нервным смешком: - Я тоже рад.
Наставник криво усмехнулся и опустился на табуретку, внимательно вглядываясь в лицо Хьёласа.
- Мне удалось узнать кое-какие подробности произошедшего, - осторожно продолжил он. – Мы не будем сейчас обсуждать сопутствующие обстоятельства и возможные юридические последствия, я хочу тебя только предупредить кое о чём. Если тебя будут спрашивать о том, что произошло после погружения в лёгкий эфир, правильный ответ таков: ты не помнишь.
Хьёлас озадаченно уставился на наставника. Об этом он как-то не думал в последние дни. Точнее, время от времени смутные воспоминания начинали копошиться на границе сознания, но чётко понять, что тогда произошло, не получалось.
- Честно говоря, я действительно не помню.
- Жаль. Но, возможно, воспоминания восстановятся, - сказал мастер Нэвиктус. – И если так и будет, этот опыт тебе лучше пока что оставить в тайне.
- Почему? – озадаченно спросил Хьёлас.
- Потому что он довольно-таки уникален. Ты погрузился очень глубоко, намного дальше обычного рабочего уровня. Обычно если человек находится в таком тяжёлом состоянии и погружается – он больше не возвращается, никакой «стазис» ему больше не поможет. В тех редких случаях, когда им удаётся вернуться, они обычно ничего не помнят. Но ты осознавал произошедшее – по крайней мере, в первые секунды после возвращения. Кое-кто из тех, кто там присутствовал, разбирается в таких вещах.
- Кто? – удивлённо спросил Хьёлас.
- Не важно, - отмахнулся наставник. – Но суть в том, что ты, вероятно, всё вспомнишь. Либо со временем, либо после следующего погружения в лёгкий эфир. И если это произойдёт – ты должен упрямо твердить всем любопытствующим, что ничего не помнишь. Уяснил?
Хьёлас кивнул, но всё же хотел получить больше объяснений.
- Но почему я должен держать это в тайне?
- Потому что это твоё потенциальное преимущество. Не знаю, сможешь ли ты им воспользоваться, но некоторые другие наверняка захотят использовать тебя в своих целях. Подробнее я расскажу тебе в другой раз, пока что тебе надо отдыхать и восстанавливать силы. А когда ты будешь дома – пришли мне нунция. Или пусть Донова пришлёт. Мы с тобой встретимся – нам многое нужно обсудить, причём не только насчёт последнего инцидента. – Хьёлас, должно быть, не сумел скрыть замешательства, потому что мастер Нэвиктус поморщился и добавил: - И нет, я не буду повторять своих суждений насчёт дочери Ферпа Кароги. Хвала Великим, у нас с тобой есть темы поинтереснее.
На этой обнадёживающей ноте он поднялся, дружелюбно махнул рукой и удалился. Хьёлас выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь унять взбудораженные мысли. О том, что случилось в лёгком эфире, почему он не может этого вспомнить, и что ему сулит этот опыт. О том, какие ещё «темы поинтереснее» есть у мастера Нэвиктуса… к счастью, он действительно слишком устал, чтобы эти догадки могли изводить его долго. Не прошло и четверти часа, как все мысли, кроме одной, потеряли значимость. Спать.
========== 12. О паранойе и альтернативных маршрутах ==========
Через пять дней после инцидента с Кидо Бруном Хьёласу позволили, наконец, покинуть школу. На нём висело столько амулетов, сколько не было даже в младшей школе, даже кожа на запястьях была покрыта маркерами блокирующих плетений. Его полностью изолировали от лёгкого эфира и наложили ограничение на скорость и подвижность основных потоков – так что он даже нунция не мог сплести. Это всё было необходимо для его безопасности, и Хьёлас прекрасно это понимал, но всё равно чувствовал себя несколько некомфортно, не будучи в состоянии проделать самые обыденные операции. Он даже левитировать не мог, так что маме пришлось прилететь на вэйпане и забрать его.
Едва переступив порог дома, Хьёлас ощутил странную расслабленность, согласованность, как будто после долгих метаний и перипетий всё стало, наконец, на свои места. И хотя умом он понимал, что ничего на самом деле не наладилось, и, стоит ему вернуться в школу, как целая череда трудностей будут ждать, пока он их решит, но не мог согнать с лица глупую счастливую улыбку. Потому что вот он – его дом. Здесь его семья, они – его цель, и с ними всё в порядке, а всё остальное – лишь средства.
- Где Лаэта? – спросил он у мамы.
- В оранжерее, где же ещё.
Лишь ступив на расширенный балкон, Хьёлас понял, о чём говорила Виора: здесь и правда настоящие джунгли. Парспан, уллата и чиз разраслись до невероятных размеров. Самые капризные растения, с которыми Донова едва справлялась и каждый раз твердила, что больше никогда за них не возьмётся, выглядели здоровыми и сильными, а некоторые даже зацвели, несмотря на недостаток солнечного света.
Сестру Хьёлас застал колдующей над пустующим пока что вазоном. Она дёрнулась, явно заметив его появление, но не бросилась в его объятья, пока не доплела поддерживающий контур.
- Привет, Хьёлас! Я так соскучилась!
Он не стал напоминать, что они виделись не далее как три дня назад в школьном лазарете, а лишь крепко её обнял.
- Я тоже соскучился, малышка. Покажешь, как тут твои успехи, пока мама приготовит обед?
Лаэта с удовольствием устроила Хьёласу экскурсию, отведя его в каждый уголок оранжереи, которую она уже совершенно искренне считала своей территорией. Она даже показала ему, как плетёт все необходимые для растений заклинания, и Хьёлас, проследив за её действиями, невольно восхитился: она действительно была в этом хороша, как будто ей не семь лет и она не сотворила своё первое заклинание менее несколько лун назад, а словно она многоопытный герболог, десятки лет практиковавший своё дело и отлично знающий все индивидуальные потребности растений. Это было удивительно.
Первые два дня дома несущественно отличались от времени, проведённого в школьном лазарете. Хьёлас много спал и быстро уставал, но, к счастью, большего от него не требовалось. Лишь один раз он просил маму отправить нунция мастеру Нэвиктусу, чтобы тот решил вопрос с банком, а всё остальное время он просто бродил по дому, вдыхая успокаивающие родные ароматы. Ему не хотелось ни гулять, ни общаться с кем-либо, ни даже читать. Он садился на стул посреди теплицы и наблюдал за работой Лаэты, которая время от времени отвлекалась, просто чтобы подойти к нему и обнять. Он помогал маме по хозяйству, но толку от него было мало.
На третий день, как и обещал целитель Модж, развеялся первый ограничивающий контур. Это произошло рано утром, когда Хьёлас ещё спал. Сквозь сон он почувствовал, как всколыхнулась сила – внутри него и снаружи, обнаруживая новый канал для взаимодействия. Хьёлас подскочил на кровати, потому что ему показалось, что он теряет контроль, но быстро успокоился и удовлетворённо усмехнулся. Он буквально чувствовал, как ускорилось восстановление силы –всего через пару часов он уже не будет такой бесполезной развалиной. Плести заклинания будет, пожалуй, ещё рано, но хоть физической бодрости прибавится…
Второй ограничивающий контур начал разваливаться вечером того же дня. Это не должно было произойти так быстро, но Хьёлас не беспокоился – чувствовал он себя хорошо и на редкость спокойно. Впрочем, он не стал испытывать свои силы, а терпеливо ждал пятого дня, когда, по мнению целителя Моджа, ему будет безопасно начинать плести самые простые заклинания.
В декадас вернулась Виора. Этот день должен был стать самым замечательным за последние три луны, и Хьёлас просто расслабился и наслаждался долгожданным отдыхом в кругу семьи. Ему казалось, что он переместился во времени на год назад; как будто и не было в его жизни ни старшей школы, ни лёгкого практикума, ни Кидо Бруна… Как будто он ещё даже не решил, будет ли учиться в старшей школе, а наверху, в кабинете, его ждёт недоделанный курсовой проект… И он ещё даже не предполагает, что ему вдруг удастся очистить довольно внушительный участок в Мёртвом Городе. И он ещё даже не знает о существовании…
- Астрид передавала тебе привет.
Хьёлас вздрогнул от неожиданности и нахмурился – Виора как будто прочитала его мысли и подгадала подходящий момент. Но это было просто совпадение.
- Она не обиделась, что я с ней не связался? – осторожно спросил Хьёлас.
- Она не идиотка, всё понимает, - фыркнула Виора, как будто это предположение оскорбило её лично. Подумав, она добавила: – Кстати, она просила передать, что была бы рада увидеться. Она уверена, что сможет вырваться из школы в следующий декадас.
Хьёлас удивлённо поднял брови. Неужели Астрид готова рискнуть ради встречи с ним? Ведь она не сможет честно сказать, куда направляется, ей придётся лгать. И если правда всплывёт, и информация дойдёт до её отца…
Хьёлас даже предположить не мог, чем это грозит им обоим. Но странное желание проверить, как далеко готова зайти Астрид, продолжало досаждать ему ещё некоторое время, хотя в итоге он решил обойтись без экспериментов.
Он не знал, как долго продлятся эти странные каникулы, необходимые для полного силового и эмоционального восстановления. Из школы его отпустили бессрочно, тщательно заблокировав доступ в лёгкий эфир и навесив полдюжины ограничивающих контуров, чтобы он не навредил себе и окружающим, если вдруг потеряет контроль. Однако мастер Криир Гато вполне прозрачно намекнул, что не рекомендует ему прохлаждаться больше полутора декад – Хьёлас и так потерял довольно много времени, плюс ему ещё придётся повторно пройти подготовительный курс, как положено после такой травмы. С другой стороны, куратор вполне допускал, что Хьёлас решит отдохнуть до конца семестра, а в начале следующего начнёт всё сначала – спокойно и без суеты.
Сам Хьёлас ещё не решил, как поступит. Он гнал от себя эти рассуждения, потому что от них веяло болью и беспокойством, а ему так хотелось отдохнуть, отвлечься! Он даже подумал, грешным делом, сменить школу – слишком уж много неприятных ассоциаций у него теперь с Небесными Пирамидами. Но и хороших воспоминаний достаточно. И вообще это лучшая школа Ацокки…
Хьёлас вздохнул. Он чувствовал, что этот декадас - последний день расслабленности и безмятежного отдыха, который он может себе позволить. Завтра Виора полетит в школу, и для всех, кроме него, начнутся будни. Если он не вернётся в строй завтра, то когда? Потом будет ещё сложнее.
- Ты чего погрустнел? – осторожно спросила сестра, отвлекая его от мыслей. – Ты что, не хочешь больше общаться с Астрид?
- Хочу, - заверил её Хьёлас. – Но мне не хочется, чтобы она нарушала правила. У нас с ней и так всё как-то странно получается… незаконно что ли. Я не хочу усугублять, иначе…
Он замялся, не в силах подобрать правильное слово.
- Это будет казаться несерьёзным? – подсказала Виора.
Хьёлас поглядел на неё удивлённо – не ожидал, что сестра окажется настолько проницательной.
- Да, что-то вроде. Я пока не знаю, насколько всё серьёзно для Астрид, но мне бы хотелось сделать всё настолько правильно, насколько это возможно.
- Хм. Для неё это… - Виора замялась, не договорив. – А почему ты у неё не спросишь?
Хьёлас пожал плечами. Было странно обсуждать свои личные дела с Виорой, он как-то никогда не предполагал, что это будет её касаться. Но раз уж так получилось, что она некоторое время была посредницей между ними и в курсе кое-каких дел…
- Не представлялось случая, - неохотно сказал он. – У нас всё так… напряжённо было, неоднозначно… Из-за её отца, и ещё из-за этой истории с книгой. Ты же… ты знаешь, за что её отчислили из Воздушного Пузыря Хлоука? – Виора кивнула. – Ну вот, и это тоже. А вообще… вы же с ней сдружились, да?
Виора резко выпрямилась на диване и подняла ладони в капитулирующем жесте.
- Нет уж! – твёрдо заявила она, будто догадавшись о его намерениях расспросить её о позиции Астрид. – Не буду я тебе передавать то, чем она со мной поделилась по-дружески. Давай, сам решай свои дела!
- Ладно, ладно, - миролюбиво сказал Хьёлас. Его удивила и позабавила её острая реакция, но в целом она была права. Они с Астрид должны разобраться сами и решить, как далеко они оба готовы зайти. Да, после всех событий они узнали друг друга получше, но пока что почва под их отношениями слишком зыбкая, ненадёжная.
Возможно, есть смысл выждать ещё немного. Подождать, пока всё разрешится, беспокойство уляжется… Хьёлас скептично усмехнулся этой мысли. Сейчас, находясь дома, в покое и безопасности, легко было об этом рассуждать. Но это был чистой воды самообман: расслабиться он сможет ещё очень и очень нескоро. Либо же ему придётся всё-таки пойти на дополнительные компромиссы в учебном плане, забыть о Мёртвом Городе, о лёгкой магии…
«Нет уж, - мысленно встряхнул себя Хьёлас. – Завтра я начну улаживать свои дела, навёрстывать теорию. На днях съезжу с мамой и Лаэтой в Мёртвый Город… А в начале следующей декады вернусь в школу – это точно».
А раз так – то можно начать уже сейчас. Перед сном Хьёлас отправил двух нунциев. Один для Астрид, через которого передал свои соображения о соблюдении правил, второй – для мастера Нэвиктуса. А потом он лёг спать – в первый и последний раз за долгое время спокойно и безмятежно.
Наставник не стал вызывать Хьёласа к себе, а прилетел сам вечером следующего дня. Он вежливо поцеловал руку Донове, похвалил работу Лаэты в оранжерее, а потом они поднялись в кабинет. Хьёлас уступил наставнику кресло за рабочим столом, сам занял гостевое. Было немного странно общаться так в собственном кабинете, но было в такой диспозиции что-то правильное, уютное.
- Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил наставник, пристально оглядывая Хьёласа и вглядываясь в амулеты на руках.
- Нормально. Сила восстанавливается, физически уже всё хорошо.
- В школу вернуться сможешь?
Мастер Нэвиктус не уточнил, какие именно возможные трудности он имеет в виду, но Хьёлас и так понял, о чём он.
- Да, я справлюсь, - он пожал плечами. – Мне обещали, что Кидо Бруна там больше не будет, а по сравнению с ним я даже не знаю, что или кто может создать больше проблем.
Мастер Нэвиктус удовлетворённо кивнул.
- Я рад, что ты так решил. Несмотря ни на что, это лучшая школа в Ацокке, в том числе по статистике несчастных случаев.
Хьёлас невнятно пожал плечами. Он такой статистикой никогда особо не интересовался. В конце концов, он прекрасно знал, чем рискует, когда поступал в старшую школу. Вот только почему-то ему казалось, что опасность может коснуться кого угодно, только не его самого. Даже после несчастного случая с Балеком он продолжал верить в собственную неуязвимость… И теперь было довольно неприятно привыкать к этому чувству беззащитности. Хьёлас знал, что нельзя давать волю этому чувству – комплекс жертвы привлечёт к нему новых психов. Что ж, возможно, нужно больше времени, чтобы смириться с произошедшим и окончательно успокоиться.
- Ладно, теперь к делу. – Мастер Нэвиктус чуть изменил позу и откинулся в кресле, задумчиво глядя на Хьёласа. – Первое, и, пожалуй, главное, что я хотел с тобой обсудить – это тот инцидент с мастером Халли, когда он тебя якобы шантажировал.
Хьёлас нахмурился и поёрзал в кресле. Воспоминания о том случае померкли из-за более свежих и более ярких событий, и теперь, вспоминая собственную глупость, он чувствовал себя особенно неловко.
- Простите, мастер, я должен был вспомнить школьный устав, просмотреть договор… я сглупил, признаю…
- Стоп, Хьёлас, меня беспокоит совсем не это, - сказал мастер Нэвиктус. – Нет ничего предосудительного в том, что ты растерялся и принял за истину слова человека, который был авторитетом в твоих глазах. Это то, ради чего ты, собственно, учишься – набираешься опыта, в том числе вот такого. Во второй раз, я уверен, ты на подобное не поведёшься. Так что всё в порядке.
Хьёлас медленно кивнул, принимая слова мастера. Да, это была глупая ошибка, но если не это, то что обеспокоило наставника?
- Ты же знаешь, - медленно продолжил тот и вздохнул, будто готовясь к непростым объяснениям, - что когда человек сталкивается с непривычной для него магией, или превышает привычные нагрузки, или просто попадает под воздействие свободной силы, это может влиять на психику? – Хьёлас кивнул, мастер Нэвиктус отразил его жест и осторожно продолжил: - В случае с лёгкой магией это действует ещё сильнее, особенно на неопытных людей. Потому что ты не чувствуешь прилива или упадка силы, а лишь намерения, которые ты не сразу можешь понять, откуда происходят. – Хьёлас снова кивнул, потому что это ему уже объяснял и Эмсат, и мастер Халли, и он сам не раз убедился во время занятий. – Суть в том, что каждому человеку в таких ситуациях сносит крону по-разному. Одни становятся агрессивными, как это случилось с твоим приятелем Бруном. Другие уходят в себя, ещё кто-то начинает депрессовать… Твой отец, например, ударялся в паранойю. Причём несколько раз ситуация чуть не доходила до неприятных крайностей. Самое ужасное в таком сценарии это то, что почти невозможно помочь человеку, который никому не доверяет. Вот что меня беспокоит, Хьёлас. Судя по тому, что ты говорил и спрашивал в тот день, ты унаследовал эту особенность Абсалона. Тебя начало сносить, и ты перестал доверять даже мне.
Хьёлас напряжённо потёр висок. Всё правильно, так и было.
- Я разобрался с этим, - неуверенно сказал он. Сейчас было довольно трудно восстановить события того дня, но так и стояла перед глазами картинка: тёмная пыльная захламлённая комната, и он сидит на каком-то ящике, рассуждая о вероятности предательства.
- Разобрался, - кивнул наставник. – Не знаю, как тебе удалось взять ситуацию под контроль, но я рад, что ты сумел это сделать. Но нельзя просто надеяться, что это не повторится, и что в следующий раз не будет хуже. Это очень опасная грань, и если ты её пересечёшь, вернуться обратно будет намного сложнее.
Хьёлас нахмурился. Сейчас всё выглядело не так драматично, и тогдашние мысли даже казались немного смешными. Но, тем не менее, он помнил это чувство безысходности и одиночества.
- Есть решение? – тихо спросил он.
- Я не знаю, какой ты выберешь выход из ситуации, это твоё личное дело, - жестоко сказал мастер Нэвиктус. – Я тебя просто предупреждаю, что дальше, вполне вероятно, будет хуже, ты должен быть готов.
- Как справлялся отец?
Наставник на мгновение поджал губы, а потом кивнул собственным мыслям.
- Он составил для себя сценарий, которого сам себя обязал придерживаться. Кому может доверять человек в бреду преследования? Только самому себе, да и то с оговорками. Это срабатывало не всегда, но от самых больших неприятностей Абсалон себя всё-таки подстраховал.
- В чём заключался его план? – допытывался Хьёлас. Мастер Нэвиктус прав, ему придётся что-то придумать, чтобы в следующий раз не переживать всех этих ужасных сомнений. Но что?
- Абсалон составил список людей, которым он доверял на сто процентов. Причём не только в том, что они не желают ему зла, но и в способности этих людей правильно оценить ситуацию и не допустить критическую ошибку. И когда он понимал, что теряет контроль над ситуацией, он приходил к кому-нибудь из этого списка и просил о помощи.
- Хм, - не удержался Хьёлас, - но ведь я сделал примерно то же самое. Я отправил нунция вам.
Мастер Нэвиктус одобрительно кивнул.
- Да, тут ты сдюжил с самим собой. Но давай начистоту, ладно? Ты ведь и во мне тоже сомневался. Поэтому и тянул до вечера, прежде чем последовать моему совету.
Хьёласу стало ужасно стыдно, и он сказал, как будто признание могло уменьшить его вину:
- Я отправлял запрос нотариусу и в банк.
Мастер Нэвиктус удивлённо поднял брови, но потом задумчиво кивнул.
- Это был закономерный ход. Ты молодец, старался не терять голову… но поверь мне, в следующий раз будет не легче, будет тяжелее.
Хьёлас задумчиво нахмурился и закусил губу, сосредотачиваясь. Если он сейчас примет решение в любой ситуации доверять мастеру Нэвиктусу – сможет ли он придерживаться этого решения? Сейчас, по здравому рассуждению, он не мог вообразить человека, более достойного доверия. Никогда, ни при каких обстоятельствах Нэвиктус Хоггарт не сделает ничего против интересов Хьёласа или его семьи. Но будет ли эта идея столь же правдоподобной потом, когда весь мир будет казаться враждебным и небезопасным?
Хьёлас вздохнул. Не хотелось думать об этом. Ну где гарантии, что это ещё когда-нибудь произойдёт? Вполне может быть, что дальше у него не будет таких стрессов. Он отказался от боевой магии, Кидо Брун больше не появится в его жизни… учись себе в школе и радуйся! Но Хьёлас понимал, что глупо избегать неприятных мыслей сейчас, когда с ними ещё можно справиться.
- Хочешь совет? – предложил мастер Нэвиктус.
Хьёлас медленно кивнул, продолжая напряжённо размышлять. Чем больше полезных советов даст ему наставник сейчас, тем сложнее будет довериться ему потом. Хьёлас помнил собственную нездоровую логику: что, если все эти советы призваны запудрить ему мозги?
- Тебе нужны люди, для которых ценны твои жизнь и здоровье, и которые ни при каких обстоятельствах не получат никакой выгоды от твоей беспомощности или смерти.
- Где я таких возьму? – фыркнул Хьёлас. – Никому нет никакого дела…
Он оборвался на полуслове, поскольку наставник осторожно поднял ладонь.
- То, что с тобой недавно произошло, подарило тебе как минимум полдюжины таких людей, - сказал мастер Нэвиктус. – Целители обычно неравнодушны к тем, кому спасли жизнь и здоровье, особенно когда речь о таком редком, на грани правдоподобного, случае. Можешь мне поверить – каждый из них будет рассказывать об этом инциденте своим коллегам и ученикам. И теперь каждый из них будет желать, чтобы ты оставался живым и здоровым как можно дольше, они будут искренне огорчены, если с тобой приключится какая-нибудь глупость вроде параноидального срыва.
Хьёлас задумчиво покивал. Почему-то он никогда не рассуждал о работе целителей в таком ключе. А если ещё вспомнить, что у них довольно строгая профессиональная этика…
- Да, они, возможно, подходят. Правда, я помню только Юго Моджа и Лето Тару… но имена остальных при необходимости тоже восстановлю.
Мастер Нэвиктус одобрительно кивнул и добавил:
- Не знаю, как тебе это сейчас понравится, но… кроме целителей у тебя есть ещё один очень надёжный союзник. Намного более надёжный, я бы сказал, но в то же время… несколько противоречивый. В том смысле, что я не уверен, что ты сможешь с ним поладить в других обстоятельствах.
- Кого вы имеете в виду?
- Мастер Озак Хенк, - сказал наставник после недолгой паузы. – Не спеши возражать, выслушай! То плетение, которое он к тебе применил, крайне рискованное. Оно может удержать умирающего человека на грани жизни и смерти, оно позволяет одному человеку делиться магией с другим. Но для этого требуется частично подвязать собсвтвенное ядро к магии пострадавшего – как на основном, так и на лёгком, и на тяжёлом уровне. Понимаешь, что это значит?
- М-м… если удержать не удастся, то…
- Тот, кто сплёл это заклинание, тоже может умереть. Поэтому обычно, когда его используют, «привязки» делают слабыми, чтобы в случае чего быстро их отпустить. Но вот в чём дело: чем слабее связи, тем меньше передаётся силы, тем менее эффективно плетение.
- Мастер Хенк удерживал… очень хорошо, - задумчиво сказал Хьёлас. Только сейчас до него начало доходить, что именно сделал для него нелюбимый преподаватель. – Зачем он так рисковал?
Мастер Нэвиктус пожал плечами.
- Озак – отчаянный человек. И у него хорошая реакция, так что не обольщайся: скорее всего, он бы успел тебя «отпустить», если бы почувствовал, что ты прекратил борьбу. Но он всё равно рисковал. Мало кто решится сплести столь мощный захват в такой, казалось бы, безнадёжной ситуации. Не смотри так, Хьёлас, разумеется, я навёл справки. С тобой действительно всё было паршиво, даже если тебе кажется, что ерунда.
Хьёлас хмыкнул, невольно вспомнив, какая улыбка расплывалась на лице мастера Гато при каждой встрече после того инцидента. «Живчик». «Оберег школы от несчастных случаев».
- Думаю, мастеру Гато я тоже могу доверять, - сказал Хьёлас, и, помедлив в нерешительности, добавил: - И вам.
Мастер Нэвиктус невесело усмехнулся.
- Мне-то ты, конечно, доверять можешь, но я бы тебе искренне не советовал вносить меня в свой «белый список». Либо же отзови доверенности, чтобы у тебя не возникало никаких левых мыслей в момент кризиса.
- Но я не думаю, что смогу найти кого-то более подходящего для этого дела. Разве что вообще бездоверенности, а только по завещанию… на случай, когда мне уже будет всё равно.
- Болван ты, - беззлобно перебил наставник, - оформленное завещание даже нормальных людей превращает в параноиков. Не занимайся ерундой. Либо найди себе другого поверенного, либо просто смирись с тем, что в кризисные моменты я тебе не помощник.
- Но вы были в «белом списке» моего отца, - полувопросительно заметил Хьёлас.
- Да, верно. И я был его поверенным. Но нас с ним связывали несколько иные отношения. Он знал меня намного лучше, чем ты, знал как равного, друга детства… Мы знали друг друга как облупленных, не раз проверили друг друга в деле, да и многие дела у нас были общие. Я уже не говорю о вагоне компромата, который мы могли бы при желании нарыть друг на друга. Возможно, таким надёжным человеком когда-нибудь для тебя станет Чим. Кстати, когда он вернётся с практикума, тебе, возможно, станет полегче… и мы ещё увидим, в каком стиле начнёт сносить крону моему сыну. Но это дела будущего. Пока что подумай на досуге над тем, что я тебе сказал, ладно?
- Ладно.
Хьёлас облегчённо выдохнул, когда понял, что неприятные мысли можно отложить на потом. Впрочем, судя по выражению лица мастера Нэвиктуса, у него была ещё одна тема для обсуждения. И действительно.
- Теперь о том, почему я просил тебя держать в тайне подробности твоего последнего погружения в лёгкий эфир.
Хьёлас заинтересованно подобрался. Все его попытки вспомнить, что с ним произошло в тот момент, когда он решил сделать хотя бы крошечный вдох лёгкого эфира, ни к чему не привели; лишь какие-то смутные воспоминания о падении и о поиске чего-то… направления…
- Думаю, для тебя не будет новостью и разочарованием, если я скажу, что вообще-то освоить работу с тяжёлым эфиром у тебя шансов нет, - сказал мастер Нэвиктус, и Хьёлас немного сник. Он смутно догадывался об этом, но глупая надежда на то, что когда он доберётся до соответствующего курса, то как-нибудь решит проблему с недостатком силы, теплилась в глубине его души. - Уж точно не традиционным прямым способом, - чуть мягче добавил наставник. – Даже если ты научишься погружаться в тяжёлый эфир и кое-как изучишь поведение потоков, тебе это мало поможет, потому что работать с этими потоками ты не сможешь. Для этого нужно использовать магию собственного ядра как рычаг, а у тебя этот ресурс недостаточен. Не делай такое лицо, это не повод для трагедии! Я думал, мы эту тему закрыли ещё пять лет назад! И ты же, вроде, убедился, что и без врождённого могущества у тебя есть масса возможностей и путей развития?
Хьёлас кивнул, но не стал делать вид, что мгновенно успокоился. Мастера Нэвиктуса лицемерной улыбкой не провести, да и самому себе надо иногда давать возможность пожалеть себя всласть. Лишь бы не переусердствовать.
- Ладно, не отвлекай меня, - махнул рукой наставник. – Я говорил о том, что традиционное прямое взаимодействие с тяжёлым эфиром тебе не светит. Но то, что с тобой произошло, возможно, поможет тебе найти обходной путь. Не знаю, насколько хорошо ты изучил теорию – на самом деле эта сфера изучена не очень хорошо, так что вполне может быть, что ты об этом феномене ничего не знаешь… Но в глубине лёгкого эфира, на его фундаментальных слоях – куда в норме маги не заглядывают, потому что это довольно опасно – он пересекается с тяжёлым. Это довольно трудно описать словами, тем более что крайне мало людей рискует практиковать этот подход. Попробуй вообразить себе две реки, которые объединяются в одну почти перед самым водопадом. Зазор есть, выплыть можно, но течение уже сильно, и если не быть достаточно упорным, можно рухнуть вместе с водой вниз – и это будет смерть. Но если владеть соответствующими навыками и иметь невероятно сильную волю, можно некоторое время побарахтаться в объединённых водах и даже проплыть немного против течения другой реки. Ты понимаешь, о чём я?
- Приблизительно, - задумчиво отозвался Хьёлас.
- Так вот. Кое-кто из тех, кто присутствовал при происшествии, утверждает, что ты добрался почти до «смежных вод» и выплыл. Не без помощи, конечно, и вообще не помнишь, как это произошло – а жаль. Но это ничего. Во-первых, возможно, ты всё вспомнишь при следующем погружении. Во-вторых, если ты справился с этим один раз, то вполне сможешь справиться и во второй. Если решишься рискнуть.
Хьёлас задумчиво помотал головой. Ему показалось странным, что мастер Нэвиктус вообще заговорил об этом. Ведь он прекрасно знал, как Хьёлас относится к риску. Даже если он откроет невероятные перспективы, нельзя делать ставку, не имея гарантий.
- Оно того стоит, - твёрдо сказал мастер Нэвиктус, правильно оценивая выражение лица Хьёласа. – Если тебя будет учить опытный человек, он сумеет удержать тебя «на плаву».
- Тогда почему вы упомянули риск? В чём он заключается?
Мастер Нэвиктус пожал плечами: мол, это же очевидно.
- Если тебе что-то вдруг ударит в голову и тебе срочно захочется «на глубину» - тебя не удержит даже дюжина профессионалов. Плюс, когда ты научишься ориентироваться на соответствующих слоях и будешь погружаться туда сам… ну, говорят, это большое искушение. Сам я не знаю, каково это – ты же знаешь, я даже не всеми базовыми техниками в лёгком эфире владею. Даже о том, что я тебе сейчас рассказываю, я узнал буквально на днях, да и то навёл справки только ради тебя.
Хьёлас кивнул. По всему выходило, что эта новая возможность, потенциально открытая для него, лишь чуть более рискованна, чем обычное лёгкое погружение.
- Но я так понимаю, что мне в любом случае рано об этом задумываться? – предположил он вслух. – Первым этапом логично было бы по максимуму освоить лёгкий эфир, потом попробовать погрузиться в тяжёлый…
- Всё верно, но не совсем, - кивнул мастер Нэвиктус. – Я заговорил с тобой об этом не потому, что жду, что ты немедленно приступишь к изучению новых возможностей, а потому, что эти возможности желательно скрыть от других людей.
- Но ведь тогда, в трапезной, в лёгком эфире было несколько мастеров. И все они видели, что произошло. Какой смысл пытаться что-то скрыть?
Мастер Нэвиктус терпеливо помотал головой.
- Из всех свидетелей только один, насколько я знаю, понял, что произошло на самом деле. Остальные не смогли оценить глубину погружения, и, тем более, понять, что с тобой произошло.
- Мастер Хенк? – уточнил Хьёлас.
- Нет, это не его уровень. И, упреждая твои дальнейшие вопросы – я не назову тебе имени. Если ты его не узнал и не запомнил – тем лучше для вас обоих. Он тоже скрывает свои способности, и он был бы недоволен, если бы ты о них узнал.
Хьёлас досадливо вздохнул, но настаивать не смел.
- Так что я должен сделать прямо сейчас?
- Погрузиться в лёгкий эфир. Под присмотром, разумеется. Я познакомлю тебя с человеком, который способен и готов тебе помочь. Это нужно сделать до твоего возвращения в школу, потому что если там ты решишь продолжить занятия с мастером Халли, первое же твоё погружение может оказаться критическим.
- В каком смысле?
- В том, что лёгкий эфир, скорее всего, утратит для тебя стабильность. Ты увидел его в объёме, и теперь, может статься, обычное погружение станет для тебя… тесным, если ты понимаешь, о чём я. Тебе придётся научиться удерживать сознание в стандартных измерениях, не уплывая в альтернативные глубины. Говорят, это не так уж сложно, нужно только стабилизироваться. И, конечно, школьные мастера будут готовы тебя подстраховать и не дадут уйти слишком далеко на глубину. Но дело в том, что есть шанс, что ты вспомнишь своё прошлое погружение. А поскольку с осознанностью и самоконтролем у тебя, насколько мне известно, есть кое-какие трудности, неясно, как ты себя поведёшь и отреагируешь.
- То есть я могу случайно выдать свой… альтернативный путь к тяжёлому эфиру, - уточнил Хьёлас.
- Именно. И если ты согласен с тем, что преимущества лучше скрывать до поры до времени, то лучше бы тебе совершить первое погружение под контролем человека, который понимает, что происходит, и который будет держать язык за зубами.
- О ком всё-таки речь? – спросил Хьёлас. Он уже понял, что это не кто-то из школы, и он надеялся, что этот человек не будет иметь отношения к Институту Лёгких Практик.
- В Нуро у меня есть хороший знакомый, который в этом разбирается. Он очень опытный маг и лёгкий плетельщик, если кто и сможет тебе помочь – то это он, и он согласен этим заняться. В отставке ему скучно, и его порадует возможность вернуться к тому, чем занимался когда-то.
- В Нуро? – озадаченно уточнил Хьёлас. Он не ожидал, что придётся лететь так далеко. Он нечасто покидал кантон Медео – ну, если не считать вылазок в Мёртвый Город и поездок раз в год в Ко-Арм-Оун на Фестивали Единства.
Мастер Нэвиктус кивнул.
- Он переселенец, родился в наших краях. Преподавал в Небесных Пирамидах, когда мы с твоим отцом были студентами.
Хьёлас усмехнулся, пытаясь вообразить, каким был человек, учивший его отца Лёгкой Магии.
- Я готов съездить к нему, - сказал Хьёлас. – Есть только одна проблема. – Он поднял руку и продемонстрировал запястье, обвешанное защитными и блокирующими амулетами. – Мне строго запретили их снимать вне школы. А с ними я погрузиться в лёгкий эфир не смогу.
Мастер Нэвиктус с сомнением покачал головой и сказал:
- Мастер Оммадс утверждает, что есть возможность обойти эту защиту. Он утверждает, что если ты способен ориентироваться в других измерениях в лёгком эфире, то и блокировка помехой не станет… Но даже если нет, то, думаю, мастер Оммадс сможет легко и незаметно снять амулеты, а потом вернуть их на место. Эти техники не менялись уже лет сто, и мастер Оммадс все их знает.
- А, ну если так, то… расскажете, как его найти?
- Расскажу и покажу. Полетим вместе. Давненько я не видел старину Корпана… у тебя есть какие-то планы на послезавтра?
- М-м… нет, - неуверенно сказал Хьёлас. Он не ожидал, что всё произойдёт так скоро. Да, он намеревался вернуться в строй, но был уверен, что у него почти целая декада впереди!
- Что ж, тогда я договорюсь с мастером Оммадсом и сообщу тебе точное время, идёт? А ты пока отдыхай, собирайся с мыслями.
На этом мастер Нэвиктус закончил разговор и откланялся. Перед уходом он заглянул к Лаэте и просканировал её плетения. Наставник ничего не сказал, а лишь задумчиво кивнул Хьёласу, видимо, одобряя прогресс его младшей сестры в магии.
В назначенный день и время Хьёлас дожидался мастера Нэвиктуса в гостиной собственной квартиры. Время было раннее, Лаэта ещё спала, но Донова встала, чтобы приготовить Хьёласу завтрак. Путь предстоял неблизкий, и не было уверенности, что они с мастером Нэвиктусом успеют вернуться сегодня – многое зависит от того, удастся ли аккуратно обойти блокировку школьных мастеров, сработается ли Хьёлас с пока ещё незнакомым ему Корпаном Оммадсом, насколько успешным будет погружение… Хьёлас даже допускал, что ему придётся остаться в Нуро на несколько дней, так что перед отъездом он уладил все срочные дела и отправил распоряжение нотариусу об обновлении доверенности на имя Нэвиктуса Хоггарта.
За две минуты до назначенного времени перед Хьёласом появился нунций наставника и сообщил, что ждёт на парковке. Подарив маме короткое объятие и стараясь скрыть собственную нервозность, Хьёлас размеренным шагом покинул квартиру.
Это был первый раз, когда он собирался по-настоящему применить магию после инцидента в школе. Он ещё не знал, как всё произошедшее повлияет на его силу, ядро, способность погрузиться в лёгкий эфир… и немного нервничал из-за возможных осложнений.
- Всё в порядке? – мастер Нэвиктус окинул его придирчивым взглядом.
- Да, конечно. Хотите, чтобы я сел за управление? – Это казалось ему само собой разумеющимся, потому что по статусу ему положено возить наставника, а не наоборот. Но мастер Нэвиктус покачал головой.
- Я сам. Неохота объяснять дорогу, да и в пути нас могут подстерегать неожиданности, на которые, уж поверь, я отреагирую лучше.
- Какого рода неожиданности?
Они покинули парковку и полетели вдоль ствола вниз, к побережью, которое довольно скоро закончилось крутым обрывом к воде. Хьёлас не успел задать вопрос, как увидел над кроной оранжевое свечение – предупреждение о близости Медео.
Океан был неспокойным. По его поверхности волочились огромные тяжёлые волны, ветер нагонял хмурые тучи, по всему было похоже, что с севера надвигается шторм, мастер Нэвиктус вёл вэйпан прямо навстречу ему.
- Разве нам не следовало свернуть западнее, когда мы отлетели от Ацокки? – спросил Хьёлас.
Мастер Нэвиктус поморщился и помотал головой:
- Арилонский конфликт сместился на восток, нашему сектору пытаются оборвать коммуникации с кантоном. Если мы полетим прямо на северо-запад, к Нуро, слишком велика вероятность натолкнуться на развед-отряд или даже боевую группу. Поэтому мы полетим по дуге и будем держаться так низко, как это возможно. Нам ведь не нужны неприятности?
Хьёлас нахмурился. К своему стыду он был вынужден признать, что не следил за последними новостями, не до них ему было в последние несколько декад.
- Так может, мы вообще зря затеяли эту поездку? – осторожно спросил он. – Конечно, мне хочется разобраться в своих отношениях с лёгким эфиром, но если это опасно…
- Не нагнетай, - отмахнулся наставник. – Я знаю, что делаю. Мы достаточно далеко от горячих точек, и тех мер предосторожности, что уже предприняты, вполне достаточно.
Хьёлас пожал плечами, доверяясь мастеру. Он смотрел на волны, и время от времени ему казалось, что он видел огромную спину хазля, хотя это, конечно, было маловероятным – в такую погоду они предпочитают уходить на глубину. Через некоторое время он задремал – ранний подъём и неполное восстановление силы сделали его несколько вялым. Проснулся он от лёгкого неприятного гула – мастер Нэвиктус сменил курс, и теперь ветер дул на вэйпан сбоку, норовя пробраться под стеклянный колпак.
- Меньше чем через час будем на месте, - сообщил наставник.
Хьёлас задумчиво угукнул и потянулся, восстанавливая кровообращение в занемевших конечностях.
Ещё некоторое время они летели молча, но потом мрачные мысли перестали помещаться у Хьёласа в голове, и он спросил:
- Выходит, Арилонский вопрос быстро замять не удалось, - сказал он, возвращаясь к теме, с которой они начали в начале пути. – Как думаете, до нас всё это беспокойство тоже доберётся? Мне каждую декаду приходит по несколько предложений присоединиться к миротворцам…
- К «миротворцам», - с горечью в голосе передразнил мастер Нэвиктус. – Вот как они это называют… - он тяжело вздохнул, и, помедлив немного, сказал: - Я посоветовал Золтану как можно скорее жениться и зачать ребёнка. Если родится девочка, он будет в самом конце списка на принудительный призыв.
- Думаете, это всё же произойдёт? У нас, на Ацокке? – изумлённо переспросил Хьёлас, а через секунду прикусил язык – ясно же, что если конфликт только набирает обороты, а войска Кильфа обратили взор на восточные части Медео, надо готовиться к худшему.
- Тебя-то это коснётся в последнюю очередь, - мягко сказал мастер Нэвиктус, - у тебя на попечении три женщины, две из них несовершеннолетние. Главное – позаботься о том, чтобы им было, где укрыться, если на Ацокку начнут наседать.
- Вы имеете в виду – подготовить участок в Мёртвом Городе для полноценного переезда? – озадаченно уточнил Хьёлас. – Но это же бросится в глаза, если они не будут появляться дома…
- Это будет наименьшей из твоих проблем, - отрезал мастер Нэвиктус. – Да и вряд ли кто-то обратит на это внимание: каждый будет выкручиваться, как сможет. Большая часть населения будет искать убежища в корнях или под водой. Но там можно укрыться на короткий срок, но не на длительный период. Начнётся массовое бегство – в Нуро или в восточные кантоны. Да люди уже и сейчас уезжают – те, кто может это себе позволить.
Хьёлас задумчиво взъерошил волосы. Если всё так серьёзно, почему наставник не заговорил с ним об этом раньше?
- А что насчёт Алайши и Парисы? Они ещё в Ацокке?
Мастер Нэвиктус мрачно кивнул.
- Алайша не хочет оставлять нас, а ситуация ещё не настолько критическая, чтобы я шёл с ней на конфликт из-за этого. Думаю, когда придёт время, я сумею убедить её улететь в Довуш. Там живут её родители, они с удовольствием предоставят им с Парисой убежище. Надеюсь только, что не будет слишком поздно, и ещё можно будет безопасно покинуть Ацокку.
- В случае чего они смогут присоединиться к моим в Мёртвом Городе, - сказал Хьёлас.
- Спасибо за предложение, - серьёзно сказал наставник. – В случае чего я им воспользуюсь, но, надеюсь, до этого не дойдёт.
После этого молчали ещё некоторое время, каждый думал о своём. У Хьёласа путались мысли, он плохо себе представлял, что будет с ним, с Ацоккой, с семьёй, если здесь начнутся военные действия. Конечно, он будет в самой последней очереди на принудительный призыв, но не сможет же он оставаться в стороне, если все его одноклассники и соседи вступят в ряды «миротворцев»?
- А как же Чим? – осторожно спросил он. – Его ведь тоже ни к чему не принудят, из-за… Асы?
Наставник отрицательно качнул головой и помрачнел ещё сильнее.
- Это было бы так, если бы он не поступил в старшую школу и не начал изучать лёгкую магию. Но так как он доказал, что контролирует её… в общем, когда он вернётся из изолятора, я посоветую ему то же, что и Золтану.
У Хьёласа по спине пробежали мурашки.
- Вы так говорите, как будто принудительный призыв уже неизбежен. Но ведь пока что они берут только добровольцев, может, всё ещё обойдётся…
- Я очень на это надеюсь, но стараюсь смотреть на мир реалистично. Не похоже, чтобы Доно Пегах собирался что-то решать миром. Будь его воля, он бы уже объявил военное положение во всём Медео, но это грозит ему внутренним бунтом, так что он ждёт более активных действий со стороны Кильфа, чтобы выдать военные действия за оборону или упреждающий удар. Совет Кильфа же тоже надеется малой кровью заполучить компенсацию за вред, нанесённый Арилону, но материальное возмещение их не интересует, им нужны чистые территории, куда они смогут переселить людей.
- А что Лекват Мейсер? Помалкивает?
- Наоборот, слишком много треплет языком. Пытается договориться со всеми, в том числе с Пегахом. А что ему ещё остаётся? На его стороне сила, но если он начнёт её применять, ситуация может быстро выйти из-под контроля. Если на поле боя вылетят драконы… выживет меньшинство, причём с обеих сторон. Единственные, на мой взгляд, люди, к которым Мейсер может – и должен – применить силу, это Доно Пегах и Юлос Дахто, чтобы они поумерили свои амбиции. Но и тут ему придётся быть очень осторожным. Стоит ему хоть слегка перегнуть палку, и пострадает в первую очередь сам Медео, ну и, как следствие, весь кантон.
Хьёлас понимающе покачал головой.
- А что думают другие члены совета?
Мастер Нэвиктус пожал плечами, давая понять, что не считает это таким уж важным.
- Наследников, сам понимаешь, никто не спрашивает. Их власть, большей частью, чисто номинальна. Даже если Венсер и Женева решат остаться в стороне и придержат армию южных кайфаров, это ничего существенно для нас не изменит – Ацокка останется под ударом. С Мислой Агетан всё понятно – она явится только по прямому призыву Мейсера и сделает, скорее всего, всё, как скажет он. Насчёт Закибосы ничего сказать не могу – о нём уже лет пять как нет никаких достоверных вестей.
- Есть версии, куда он подевался?
Мастер Нэвиктус поморщился, но ответил:
- Ходили слухи, что его, якобы, видели в центральных и северных кантонах. Но это ерунда, и многие это понимают, потому что маги его уровня легко могут менять внешность, так что однозначно опознать его могут только другие призыватели или сам Медео. Другие говорят, что он отправился в Бордрим или даже в Ахаонг – там, якобы, ни с того ни с сего начали появляться новые драконы…
- Сами? – изумлённо переспросил Хьёлас. – Без участия призывателей? Что за чушь…
Наставник пожал плечами – мол, я тебя предупреждал, что это всего лишь слухи.
- Лично мне наиболее правдоподобной кажется версия, что он принял личину обывателя и живёт в своё удовольствие среди обычных людей. Но этот вариант, как ты сам понимаешь, ничего не меняет в нашей ситуации, так что…
Хьёлас вдруг вообразил, какой облик мог бы принять могущественный призыватель, чтобы не вызвать подозрений. Он мог бы притвориться школьным преподавателем – но нет, это слишком изнурительная и ответственная работа, развлечения ради никто в здравом уме на это не подпишется. Студентом… да, с точки зрения Хьёласа это забавно – с лёгкостью превосходить всех однокурсников и показывать высший результат по всем дисциплинам… Но стал бы Енчек Закибоса, в свои четыреста с лишним лет, развлекаться так неприхотливо? Вряд ли. Ему даже не обязательно принимать облик мужчины, он вполне может притвориться женщиной. Девушкой. Хьёлас нервно рассмеялся, представив себе, кем могла бы оказаться на самом деле Астрид.
- Смотри, - сказал вдруг мастер Нэвиктус, указывая на что-то далеко впереди. – Берег Нуро.
Впереди смутно виднелась тёмная полоска суши, едва ли возвышающаяся над уровнем моря. В небе парили несколько дюжин обтёсанных гральтов, которые казались сонными мошками на таком расстоянии.
- У них действительно нет кайфаров? – недоверчиво переспросил Хьёлас, который, хоть и читал об этом в учебниках, никак не мог себе представить, каково это – жить в доме, который стоит прямо на земле. Такое он прежде видел только в Ко-Арм-Оуне да в Мёртвом Городе – древние люди тоже строили дома прямо на земле. Но они делали много странных вещей…
Наставник не ответил. Он поднял вэйпан на несколько сот футов, чтобы не вызвать лишних подозрений, и сбросил скорость. Новая суша открывалась перед гостями вальяжно и уверенно, и она была прекрасна. Несмотря на пейзаж поздней осени – голые замёрзшие деревья, припорошенные снегом камни и скупой пар из редких приоткрытых окон, Хьёлас влюбился в то, чем станет это место через несколько лун – засильем зелени и простора.
Странная мысль пришла ему в голову: неужели таким мог быть когда-то и Мёртвый Город?
Люди не ютились на ветвях кайфаров, так плотно друг к другу, как это вообще возможно. От холода их оберегало не дерево, а собственные согревающие плетения. Чтобы встретиться с соседями, недостаточно выйти из квартиры и пройти десять футов по узкому каналу – надо надеть верхнюю одежду и преодолеть как минимум вдесятеро большее расстояние – во всяком случае, с воздуха масштабы воспринимались примерно такими. С удивлением Хьёлас обнаружил, что практически вокруг каждого дома разбит сад – вот уж люди не экономят на пространстве!
- Почему они не выращивают кайфары? – спросил он. – У них столько места…
- Пытались, - отозвался мастер, - но местная почва оказалась неблагоприятной именно для таких растений. Какие-нибудь низкорослые ланнты – максимум, что можно вырастить здесь.
- Но где тогда живёт их дракон? Не прямо на земле же он себе гнездо свил…
- Нуро, как говорят, любит плавать, - отозвался мастер Нэвиктус. – Северная часть острова более скалистая, там есть подходящие подводные гроты. В одном из них, говорят, он и обустроился.
Они снова снизились и замедлились, наставник опять сменил курс. Кажется, он ориентировался на местности не очень хорошо, и Хьёлас решил его не отвлекать. После ещё четверти часа хаотичных полётов, мастер Нэвиктус не выдержал и сплёл нунция.
«Мастер Оммадс, не могу найти ваш дом, - сообщил он. – Не вывесите пометку?»
Не более чем через минуту после исчезновения нунция над одним из домов вдалеке зажёгся яркий зелёный свет. Мастер Нэвиктус уверенно направил вэйпан туда.
========== 13. Мастер Корпан Оммадс ==========
Хотя Хьёлас мог разглядеть дома и сады только с высоты, жилище мастера Оммадса заметно отличалось от других какой-то заброшенностью и угрюмостью. Сад порос сорняками, фасад и крыша дома давно не видели ремонта, а окна – воды с мылом. Места для приземления вэйпана рядом с домом не было – мастеру Нэвиктусу пришлось искать свободный пятачок почти на границе с соседним участком. Дорожки не было, и пока они добрались до дома, Хьёлас дважды получил по лицу веткой и трижды зацепился плащом за колючий кустарник. Но, несмотря на всё это, Хьёласу место понравилось. Ощущалось в нём какое-то спокойствие и смирение, казалось, что гостям, не испугавшимся препятствий, здесь рады.
Хозяин ожидал их, прислонившись спиной к дверному косяку. Высокий старик, абсолютно седой, но без единой морщины на лице, шагнул им навстречу, и, не говоря ни слова, пожал руку сначала мастеру Нэвиктусу, потом Хьёласу. Движения его были несколько напряжёнными, взгляд – колюче-пристальным, и на несколько мгновений Хьёласу стало не по себе. Но потом он, неожиданно для самого себя, успокоился. Что-то подсказывало, что он в этом доме – желанный гость, и никакого вреда – ни физического, ни морального – ему не причинят.
Это было странное ощущение, абсолютно новое для него.
«Наверное, это какое-то лёгкое плетение, внушающее гостю спокойствие, - подумал Хьёлас, осматривая тёмный, на удивление чистый, коридор. – Не зря же мастер Нэвиктус назвал Корпана Оммадса одним из лучших в лёгкой магии…»
«Соображаешь», - одобрительно ответил он сам себе каким-то незнакомым внутренним голосом.
Что?!
- Ты был прав, Нэв, парень действительно очень чуток, - впервые заговорил вслух мастер Корпан Оммадс, и голос его был таким же мягким и располагающим, как и атмосфера в доме. – Унаследовал талант Абсалона, и даже больше… присаживайтесь, присаживайтесь. От дела к разговорам, от разговоров – к делу… Вы голодны?
Хьёлас помотал головой и неуверенно опустился в узкое, но очень уютное кресло. Теперь он не мог избавиться от мысли о том, что его ощущения противоестественны, не соответствуют реальному положению вещей. И, что самое неприятное, он не мог отгородиться от влияния, не мог насторожиться по-настоящему. Как будто собственные ощущения его предали. Единственным выходом было, пожалуй, убраться отсюда, но в то же время уходить не хотелось. «Я уже в ловушке, или ещё нет? – думал Хьёлас, напряжённо пощипывая кожу на собственном запястье, чтобы не слишком расслабляться. – Единственный способ проверить это – подняться и уйти, но не будет ли это воспринято как грубость? И не является ли последняя моя мысль следствием внушения?»
Хьёлас неторопливо, чтобы не выдавать своих колебаний, поднялся и направился к выходу. Но когда он был уже у самой двери, он буквально кожей почувствовал, как отхлынуло влияние из лёгкого эфира. Ощущение безмятежного уюта исчезло, но появилось больше деталей физического плана: запах свежесрезанного уубоса и какого-то ягодного сока, жар на коже из-за контраста уличного мороза и комнатного тепла, мягкость ковра под ногами, хотя Хьёлас даже не помнил, в какой момент снял обувь.
- Спасибо, - напряжённо сказал он, оборачиваясь. – Но даже так я уже не смогу вам доверять.
- И не надо, - равнодушно пожал плечами мастер Оммадс. – Те, кому ты доверяешь, делают тебя слабее. А ты сюда за другим явился, правда?
Хьёлас нервно переступил с ноги на ногу и покосился на мастера Нэвиктуса. Тот расслабленно расположился на диване и задумчиво ухмылялся собственным мыслям – должно быть, узнавал методы своего школьного учителя и ностальгировал по ним.
- Как я могу теперь знать – это мои собственные чувства, или навязанные вашим намерением? – хмуро спросил Хьёлас, потирая подушечками пальцев и прислушиваясь к ощущениям.
- Проверь, - пожал плечами мастер Оммадс. – Ты же знаешь, как ощущаются влияния из лёгкого эфира?
- Да, но сейчас я заблокирован, и не чувствую ничего, - сказал Хьёлас и для наглядности закатал рукав, демонстрируя широкий браслет.
- И, тем не менее, ты понял, что чувство умиротворения, которое ты испытал – навязанное.
- Но это было не восприятие эфира, а, скорее, умозаключение. Ведь для этого чувства не было объективных причин…
- Вот и отлично. А сейчас ты испытываешь что-то без объективных на то причин?
Хьёлас нахмурился, пытаясь анализировать свои ощущения. Запах и тактильные восприятия могут быть навязаны, но в них нет вреда. Ощущение безопасности исчезло без следа, остались лишь неприятные подозрения, как тогда, когда он углубился в паранойю и не знал, кому можно доверять… с той только разницей, что Корпан Оммадс больше не пытался вызвать доверие и притвориться другом. Наоборот, он прямо заявил, что доверять ему не обязательно. Но как тогда он собирается помочь Хьёласу справиться с лёгким эфиром?
- Единственный, кому ты можешь доверять на самом деле – ты сам, - продолжил мастер Оммадс, не дождавшись ответа. – Даже те, кто искренне желает тебе добра, не достойны полного доверия, потому что никто, кроме тебя, не знает, что для тебя хорошо, а что – плохо. Другие могут давать тебе подсказки, показывать возможные маршруты, и даже частично прокладывать их для тебя, но только ты сам решаешь, куда и как ты будешь двигаться. Если ты столкнулся с недоброжелателями и пострадал от их действий – это тоже только твоя ответственность, и ничья больше. Потому что это ты оказался не в том месте, не в то время. Ты когда-то принял неверное решение, заранее не подстраховавшись. Итак, вопрос: допустил ли ты ошибку, когда позволил Нэвиктусу привезти тебя сюда?
Хьёлас озадаченно моргнул. Довольно сложно было переключиться с обиды и недоверия на здравые рассуждения, но мастер говорил резко и даже грубовато, и такая манера речи как будто освежала мыслительные процессы.
Нет, Хьёлас не видел ошибки в том факте, что он приехал сюда со своим наставником. В конце концов, он впервые посетил Нуро, и даже само путешествие подарило ему новые впечатления и информацию к размышлению. Кроме того, мастер Нэвиктус наверняка действовал из лучших побуждений, и не было причины не довериться ему. Так что с точки зрения факта появления здесь, ошибки не было.
- Нет, - уверенно сказал Хьёлас, пристальнее вглядываясь в лицо мастера Оммадса. Теперь, когда первый эффект новизны и странностей исчез и завязался диалог, он смог лучше его рассмотреть. И что-то в его чертах казалось смутно знакомым… то ли разрез глаз, то ли форма скул, то ли сочетание одного с другим…
- Допустишь ли ты ошибку, если возьмёшь у меня несколько уроков лёгкой магии? – продолжил спрашивать мастер Оммадс, отвлекая Хьёласа от посторонних мыслей.
- Не знаю. Это от многого зависит…
- От чего же?
Хьёлас потряс головой, пытаясь решить, какую причину озвучить первой. Во-первых, он, как обычно, не уверен в мотивации мастера Оммадса. Что, если ему придёт в голову навредить Хьёласу? Или он позже затребует нереальную цену?
- Каков в этом ваш интерес? – спросил Хьёлас.
Мастер Оммадс не выглядел удивлённым такому вопросу.
- Я просто люблю учить других тому, что умею сам, - сказал он и пожал плечами – мол, прости уж мне это чудачество. – Мне будет приятно думать, что твоё мастерство улучшилось благодаря мне. Таков удел тех, чьё призвание – преподавать…
Хьёлас неловко поёжился.
- Да, но вы тратите своё личное время…
- Я трачу его с удовольствием, - отмахнулся мастер Оммадс, но добавил, явно понимая, что просто так Хьёлас его дар не примет: - Но если хочешь, можешь рассчитаться со мной пластинами бронетальцев – я слышал, что у тебя есть доступ к этому ресурсу. Скажем, пять небольших пластин за урок. Такая цена тебя устроит?
Хьёлас удивлённо поднял брови и покосился на мастера Нэвиктуса – зачем он рассказал об этом постороннему человеку? Но наставник не глядел на него, а листал какую-то книгу, забытую на журнальном столике, и, кажется, даже не следил за ходом разговора.
Что касается предложенной цены – не такой уж малой она оказалась, несмотря на заверения мастера в своём бескорыстии. Но если он действительно научит новому, поможет Хьёласу найти альтернативный путь в тяжёлый эфир…
- Согласен, - сказал он, и, чуть помедлив, добавил: - Но у меня всё ещё есть сомнения… в плане безопасности. Мастер Нэвиктус ведь объяснил вам, в чём суть моей ситуации? – Корпан Оммадс кивнул. – Ну так вот, это же… опасно. Что, если я не удержусь в потоке, и сорвусь?
- Это ты у меня спрашиваешь? – изумлённо переспросил мастер Оммадс. – Как я могу отвечать за то, что ты сделаешь или не сделаешь? Я могу тебя подстраховать, но лишь до определённого предела. Никаких гарантий, Хьёлас, увы. Да и никто их тебе не даст. Единственный сценарий, в котором ты будешь в полной безопасности – это оставить всё, как есть. Либо забыть о глубоком погружении и оставаться в основном слое лёгкого эфира – но этому тебя и в школе научат. По сути, только этому они тебя и научат – заблокируют более глубокие слои, как только заметят, что ты попытаешься туда улизнуть. Они не умеют с этим обращаться – большинство из них. Вообще-то я думал, ты объяснил парню, как обстоят дела, - обернулся Корпан Оммадс теперь уже к мастеру Нэвиктусу, и в голосе его явственно звучал упрёк.
- Объяснил. Но это был бы не он, если бы не переспросил ещё пятнадцать раз, надеясь получить хоть немного больше ощущения безопасности.
Мастер Оммадс неодобрительно фыркнул, но взгляд его стал чуть мягче, и снова в его чертах появилось что-то знакомое.
- Я сделаю всё, что в моих силах – это единственное, что я могу обещать. Но в конечном итоге ты можешь рассчитывать только на себя. На свои силы и на свою волю. Вот и решай, можешь ли ты доверять самому себе.
Хьёлас вздохнул. Он ожидал подобного ответа. Но раз уж ему действительно придётся рассчитывать только на себя… ну, один раз он из «смешанных вод» уже выбрался, и тогда ситуация была не самой простой. Велик шанс, что и теперь всё получится… если правильно настроиться.
- Тогда ещё только один вопрос. В начале следующей декады я собираюсь вернуться в школу. И если за это время мне не удастся достигнуть стабильного результата…
- Можешь обращаться ко мне в любое время, - уверенно сказал мастер Оммадс. – Присылай нунциев или прилетай сам. А пока мы не достигнем успеха – отказывайся от погружений в школе. Но на самом деле я собираюсь научить тебя только одной технике, и оставшегося времени более чем достаточно. В дальнейшем, если ты захочешь, я дам тебе ещё пару уроков. Но сейчас у нас, как я понимаю, вполне конкретная цель. И если ты принял решение…
«Да, принял, - мрачно подумал Хьёлас. – Но вы были неправы, мастер, вопрос не в том, правильное ли я принимаю решение – этого я знать не могу. Вопрос в том, не пожалею ли я о нём, даже если всё закончится не так, как мне хочется. И ответ – нет, не пожалею. Потому что глупо упускать шанс научиться чему-то, что в дальнейшем даст мне дополнительные неоспоримые преимущества».
Он медленно вздохнул и кивнул. Мастер Оммадс кивком предложил ему вернуться в кресло.
- Тогда начнём. Располагайся поудобнее. Первое, что тебе надо сделать – обойти блокировку, не повредив её. Задача невыполнима только на первый взгляд. Потому что истинная блокировка невозможна по самой природе магии. Эфирное тело неотделимо от физического, вопрос лишь в том, на каком из них сосредоточено сознание. Всё, что делает этот твой барьер – не позволяет сознанию переключиться на лёгкое восприятие. А поскольку ты всё ещё связан со своим эфирным телом, значит, существует некий канал связи, которому никакие барьеры не помеха. Твоя задача – найти этот канал и пройти по нему. Понимаешь? Нет? Барьер – это что-то вроде нескольких иллюзорных щитов, идущих внахлёст. Но между ними есть зазор. Найти его нелегко, но при определённом усердии – вполне реально. Для тебя – так точно.
- Откуда вы знаете?
Мастер Оммадс пожал плечами.
- Ты ощутил моё влияние со стороны эфира и даже распознал его природу. Если бы ты ничего не заметил, нам бы нечего было обсуждать. Но ты, как я уже говорил, очень восприимчив. Это редкий дар. Готов?
Хьёлас кивнул и прикрыл глаза. Через секунду он ощутил знакомое уже умиротворение, и мысленно потянулся к нему, пытаясь найти источник. И хотя теперь, получив подтверждение своей догадке, он более чётко понимал, что именно ощущает, обнаружить источник намерения ему не удавалось. Раз за разом он натыкался на глухую стену, но, едва пытаясь разбить её, он терял концентрацию и упускал поток, за которым тянулся.
«Расслабься. Не дави».
Вдох, медленный выдох. Раствориться в умиротворении, стать его частью. Вспомнить его историю, узнать происхождение… ощутить одиночество и боль, и искреннее гостеприимство в исходном намерении… и грубый толчок, отбрасывающий прочь от барьера.
- Неплохо, - сказал мастер Оммадс с некоторым удивлением. – Не ожидал, что ты справишься так быстро. Сможешь повторить?
Хьёлас медленно кивнул, пытаясь совладать с головокружением из-за резкого перехода. Несколько секунд он даже не понимал, почему ему так дурно, пока не вспомнил, что надо дышать. Он вдохнул, жадно захлёбываясь, и подумал: почему мастер Оммадс не произнёс традиционное напоминание, что надо дышать? Ещё ни разу Хьёлас не покидал лёгкий эфир без этих слов, которые были своего рода приветствием. Неужели во времена преподавания мастера Оммадса студенты не сталкивались с этой проблемой – что надо было снова учиться дышать на основном уровне реальности?
Но Хьёлас не стал спрашивать об этом, потому что куда больше его интересовал другой вопрос:
- Почему вы не дали мне погрузиться полностью?
- Рано, - сказал мастер Оммадс. – Сначала ты должен как следует наловчиться пересекать этот барьер, потому что с той стороны он имеет те же свойства, что и с этой. Согласись, глупо получится, если ты погрузишься и забудешь, как возвращаться.
- Но вы же сможете мне напомнить в случае чего? – настороженно спросил Хьёлас.
- Я-то смогу, но как ты чему-то научишься, если я буду постоянно тебя одёргивать и подсказывать? Погружение и возврат – достаточно лёгкое действие, чтобы ты сам мог нести за него ответственность. Впрочем, если ты застрянешь в эфире до декадаса – я тебя вытащу, чтобы ты не пропустил возвращение в школу.
Хьёлас тяжело вздохнул. Контроль над временем всегда давался ему нелегко, так же как и осознанность. И не похоже, что мастера Оммадса сильно огорчит пустая потеря времени… что ж, значит, придётся вспоминать методику Эмсата – попытаться умышленно потерять контроль и не преуспеть.
- Давай, попробуй ещё раз, - велел мастер Оммадс. – Твоя задача – остановиться прямо на границе и вернуться назад. Погружаться не смей.
Это напоминало Хьёласу его первые тренировки в изоляторе. Тогда ему давали похожие задания – чтобы он научился чувствовать границу и то, что за ней по обе стороны. Только сейчас задача усложнилась дополнительным барьером, который сильно искажал восприятие пространств и намерений. Более того, несколько раз Хьёласу каким-то образом удалось застрять прямо там, на границе, как будто щит окружал его теперь со всех сторон. Он пытался найти выход с помощью проникающих потоков, но щит искажал чувство направления, и Хьёлас не мог понять, куда должен двигаться. Какое бы направление он ни выбрал, его настигал грубый пинок мастера Оммадса, который не давал ему погрузиться в эфир. В какой-то момент Хьёлас даже немного запаниковал, но всё же сумел совладать с эмоциями, сосредоточиться и расслабиться, и пытался снова и снова, не подпуская к себе ни страх, ни отчаяние… и в какой-то момент он всё-таки обнаружил разницу между намерением, исходящим из лёгкого эфира и эхом, отражённым от барьера, и сумел выбрать правильное направление.
Никогда прежде возвращение на основной уровень реальности не было таким приятным.
- Всё в порядке? – деловито осведомился мастер Оммадс.
Хьёлас тяжело дышал и цеплялся руками за обивку кресла, всё ещё не в силах поверить, что освободился из ловушки.
- Сердишься, что я тебе не помог?
Хьёлас помотал головой. Да, методика мастера Оммадса оказалась довольно жёсткой, но до чего же приятно было всё же справиться с заданием!
- Мы можем сделать перерыв? – спросил он.
- Конечно. Тем более что Нэвиктус, кажется, отправился хозяйничать на моей кухне. Хотя такого разрешения я ему, по правде сказать, не давал, - ворчливо добавил Корпан Оммадс, и в эту же секунду его желудок недовольно заурчал.
Хьёлас только теперь заметил, что они в комнате одни, а время давно перевалило за полдень. Впрочем, он радовался уже тому, что это, судя по всему, ещё всё тот же день.
- Должно быть, он просто почувствовал ваше намерение перекусить, - осмелился предположить Хьёлас, следуя за хозяином дома.
Мастер Оммадс насмешливо фыркнул.
- Не того полёта птица, чтобы мои намерения считывать.
Кухня тоже оказалась на удивление уютной, и на этот раз Хьёлас не почувствовал постороннего вмешательства в собственное восприятие. Мастер Нэвиктус отварил заранее запасённые полуфабрикаты – не слишком вкусно, зато дёшево исытно. Хьёлас с аппетитом набросился на свою порцию, с удивлением обнаружив в себе недюжинный голод.
Ели в молчании, и в какой-то момент тишина начала казаться напряжённой. Хьёлас покосился на своего наставника, пытаясь изобрести какую-нибудь зацепку для непринуждённого разговора, но обнаружил, что мастер Нэвиктус тоже чувствует себя неуютно, и это было очень странно. Обычно он с достоинством держался в любом обществе, а тут… Хьёлас не удержался и покосился на мастера Оммадса. Тот был абсолютно спокоен, лишь плечи напряжённо приподняты, как будто он собирался что-то сказать. Но, встретив озадаченный взгляд Хьёласа, он вернулся к еде.
- Паршиво готовишь, Нэв, - нейтральным голосом сказал он через несколько минут. – Жена, небось, избаловала тебя?
- Да уж не жалуюсь, - напряжённо отозвался мастер Нэвиктус. – Но если кто-то сумеет хорошо приготовить эти фантовы полуфабрикаты, я буду ходатайствовать о приставлении его к награде Агуата-класса.
И снова наступила тишина, нарушаемая лишь стуком ложек по тарелкам.
Хьёлас пытался понять, что за тень пролетела между двумя мастерами. Вроде бы мирно, вежливо разговаривают, но всё же…
- Поменьше думай, Хьёлас, - сделал ему замечание мастер Оммадс. – Наши дела – это наши дела, тебя они не касаются. Если закончил с едой – ступай в гостиную, продолжай тренировку.
- Прошу прощения, мастер, - покаянно пробормотал Хьёлас и начал убирать за собой посуду. На кухне повисла тишина, но он спиной чувствовал повисшее напряжение.
Он вернулся в гостиную и подошёл к окну – приступать к тренировке до того, как мастер Оммадс закончит ужин и сможет сконцентрироваться на нём, Хьёлас не собирался. Да и вообще, он был уверен, что его выставили из кухни только по той причине, что двум мастерам было что обсудить, но они не хотели делать это в его присутствии.
Он подошёл к окну – здесь вид открывался на сторону, противоположную той, откуда они вошли, и здесь сад был таким же запущенным, кроме небольшого свободного и ухоженного пятачка, на краю которого виднелся на удивление аккуратный, добротный сарай. Широкая дверь была приоткрыта, и внутри, в сумеречном полумраке, шевельнулось какое-то крупное животное.
- Он не выйдет, если ты будешь таращиться, - раздался голос мастера Оммадса у Хьёласа за спиной. – Он очень остро чувствует взгляды, и плохо переносит внимание малознакомых людей.
- Кто это?
- Хлей. Табийский желтоглазый. Единственный сосед, которого я согласен терпеть.
Хьёлас отошёл от окна и опустился в кресло. Очевидно, ему не примерещилось чувство одиночества, которое излучали легкоэфирные намерения мастера Оммадса. Он решил не углубляться в природу подобной противоречивой мизантропии, разве что мастеру самому захочется что-то рассказать. Он был готов продолжить тренировку и оглянулся на дверь – мастер Нэвиктус где-то задерживался.
- Твой наставник решил нас не отвлекать и пошёл прогуляться по окрестностям, - сухо сказал мастер Оммадс. – Но, если его присутствие тебе необходимо для эмоционального спокойствия, можешь отправить ему нунция.
- Это не обязательно, - заверил Хьёлас. – Я могу начать?
- Да. Потренируйся ещё немного на границе. Когда ты почувствуешь себя увереннее, попробуешь погрузиться глубже. Кстати, то, как ты запутался в блокировке и как пытался из неё выбраться – очень хороший и полезный опыт. Это плетение немного похоже на то, что используют вэнанты, чтобы захватывать эфирные тела. Впрочем, если ты попадёшь в переделку, тебе придётся быть пошустрее, чтобы выбраться. Но это вопрос далёкого будущего. Если ты не будешь погружаться в незащищённых местах, тебе нечего опасаться, кроме себя самого. А теперь приступай.
Хьёлас послушно прикрыл глаза и медленно вдохнул, пытаясь погрузиться в ощущение лёгкости. Но на этот раз было сложнее – мастер Оммадс развеял плетение «гостеприимства», не за что было зацепиться.
- М-м… как насчёт небольшого намерения, просто чтобы я нашёл направление? – попросил он.
- Нет уж, сам ориентируйся. А то – посмотри на себя! – с таким талантом, а ищешь только простых путей!
Хьёлас досадливо поджал губы и собирался сказать, что вообще-то он здесь для отработки совсем другого навыка, но всё же промолчал. Что ж, если он решил довериться мастеру Оммадсу хотя бы на один день, то было бы логично выполнять все инструкции. Ещё несколько минут ему понадобилось, чтобы окончательно успокоиться и сосредоточиться на ещё более слабых сигналах.
На что похож лёгкий эфир без блокировки? На мягкое, беззаботное дуновение… свобода, скорость, абсолют… фоновые потоки, которые, так или иначе, ощущаются, стоит только к ним прислушаться. И теперь, за блокирующим щитом, они будут казаться в тысячу раз слабее, но они есть, они никуда не делись. Надо только найти эти крошечные щели, сквозь которые неизбежно гуляют сквозняки…
Но то ли Хьёлас всё же был недостаточно чувствительным, то ли не сумел до конца отогнать от себя чувство досады оттого, что он занимался не тем, чем рассчитывал, но найти направление не удавалось. Его теперь отвлекал каждый шорох – движения мастера, вой ветра, осторожные шаги табийского желтоглазого… А что, это идея! Хлей – живое существо, привыкшее к плотному магическому фону, а значит, у него есть эфирное тело. А поскольку он не разумен, то свои намерения вряд ли контролирует хорошо. Чего хочется зверю, который покинул свой уютный сарай и подошёл к окну гостиной? Наверное, соскучился по хозяину… хочет, чтобы его потрепали по холке, почистили крылья, дали угощение – не столько вкусное, сколько приятное фактом оказанного внимания…
Хьёлас вообразил, как он протягивает руку, а в ней – кусочек сладкого алина. Держи, зверь, хоть я и не твой хозяин, но подпусти меня чуть ближе, я тебя не обижу…
Любопытство и удивление. Но это определённо исходило из лёгкого эфира. Боясь спугнуть свою находку, Хьёлас частью сознания продолжал удерживать образ алина в руке, а другую пытался сконцентрировать только на лёгком восприятии. Если не самого эфира, то хотя бы на щите, который его ограждал. И в какой-то момент он ощутил слабое дуновение, как вздох какой-то мошки… и последовал за ним. И замер, когда две реальности – впереди и сзади – уравновесились.
- Возвращайся, - донёсся до него голос мастера Оммадса, и он тут же подчинился, обрадованный своим достижением. Но учитель выглядел не слишком довольным. – Ну какой же ты всё-таки халявщик! Не через меня, так через моего хлея прокладываешь маршрут. А ведь тот же фокус ты мог провернуть с собственным эфирным телом, тебе это в голову не приходило?
- Как это? – озадаченно переспросил Хьёлас.
- А вот так! – передразнил мастер Оммадс. – Я тебе уже говорил, что то, что ты считаешь собственным «я» - это всего лишь твоё сознание, подключённое к физическим органам чувств. Твоё эфирное тело в любом случае ему подчиняется, независимо от того, осознаёшь ты это или нет. «Погрузиться» - значит, видеть мир через пространство намерения. Через тот уровень бытия, на котором мысли обретают форму. Чёткие мысли и желания – плотную и устойчивую форму, мимолётные идеи становятся такими же слабыми возмущениями фона. Почему бы тебе, вместо того, чтобы отрицать собственные чувства, не возмутить их, накалить до предела, а потом зацепиться за созданное ими возмущение?
Хьёлас озадаченно моргал. Решение действительно казалось очевидным, вот только всё, что он до этого знал о лёгких погружениях, противоречило такому подходу.
- Но нам говорили, что… эмоции мешают самоконтролю. А у меня и так плохо с осознанностью…
Мастер Оммадс презрительно фыркнул.
- Конечно, вам так говорили. Потому что это самый простой и очевидный способ научить вас, бездарей, хоть как-то понимать лёгкий эфир. Пространство намерений можно познать, только сопоставляя с самим собой, и, разумеется, когда эфирное тело безмятежно, всё вокруг воспринимается острее. И да, если ты погрузишься на эмоциях, ты, скорее всего, не сможешь себя контролировать – для этого у тебя недостаточно опыта. А ты попробуй вот что: задай яркое настроение, найди с его помощью границу, начни погружение, но перед самым последним шагом верни себе безмятежность. Слабо?
Хьёлас пожал плечами, озадаченный такой перспективой. Когда он не был заблокирован, он уже довольно быстро находил лёгкий эфир и ориентировался там неплохо. Ему даже не приходилось подолгу медитировать и успокаиваться, чтобы настроиться на нужный лад – он просто погружался и выполнял задание – когда более успешно, когда с некоторыми трудностями, так что тут мастер Оммадс не прав: его знания о лёгком эфире не ограничиваются созерцанием в покое.
Более того, последнее погружение… его трудно назвать спокойным. Хьёлас был напуган, он устал, отчаялся, это было почти что бегство из ужасной реальности, в которой его буквально разрезали на куски и собрали заново. Но он всё равно совладал с лёгким эфиром – пусть и не сразу и не без посторонней помощи. Урывками, но он помнил, как провалился в бездну… и как потом оказался на обычном уровне эфира, а Эмсат уговаривал его вернуться в реальность.
- Это небезопасно, - сказал Хьёлас мастеру Оммадсу, который всё ещё ожидал его ответа.
- Пожалуй, - согласился тот. – Но ты же помнишь, что я тебя подстраховываю? Да и сам ты готов бороться за себя. В ком из нас ты сомневаешься – в моём опыте или в собственной мотивации?
- В вашем опыте я не сомневаюсь ни на секунду, - уверенно сказал Хьёлас. – Вот только один из опытных школьных мастеров однажды уже ошибся, недооценив мою скорость в лёгком эфире. А сам я не успел вовремя осознать себя, чтобы остановиться от инстинктивной атаки на эфирное тело человека, который мне досаждал. И если сейчас я погружусь на эмоциях… - Хьёлас не договорил, лишь многозначительно качнул головой.
- Интересное дело, - задумчиво сказал мастер Оммадс. – Но тут напасть на кого-либо кроме меня тебе не грозит, а чтобы ты не навредил сам себе, я уж как-нибудь прослежу. Так что хватит отлынивать. Приступай.
И снова тяжело вздохнув, Хьёлас подчинился.
Ему на удивление быстро удалось выбрать эмоцию, к которой будет легко стремиться, и которая не спровоцирует его на разрушительное поведение – достаточно было вспомнить Астрид. Кажется, его эфирное тело только и мечтало о том, чтобы дышать с нею в такт. Хьёлас стал искать исходящие от него самого лёгкие потоки…
Это было немного странно. Цепляться за чужеродное было легко, как за внешнюю точку опоры. Тянуться же к самому себе… Хьёлас чувствовал, что с другой стороны барьера что-то тоже тянется к нему, воодушевлённое его отзывчивостью. Он легко преодолел блокировку, приблизился к самой границе между физическим миром и лёгким эфиром, и уже был готов погрузиться…
- Запомни это ощущение, попытайся понять, чем в корне оно отличается от того, как ты погружался ранее. Потому что именно это – ключ к пониманию того, для чего ты ко мне явился.
Каким-то образом Хьёласу удалось удержать концентрацию на лёгком намерении, когда мастер заговорил. Да, теперь это было не просто сосредоточение на другой форме восприятия. Это было настоящее сближение с самим собой, что-то вроде долгожданного воссоединения… Но едва Хьёлас был готов прикоснуться к собственному эфирному телу, мастер снова его остановил.
- Возвращайся.
И вот, снова, это оказалось не так-то просто. Лёгкий эфир притягивал, обещая ласку и утешение, избавление от всех забот. А реальность стала враждебной и неприятной, как после первых погружений. Как после нападения Кидо Бруна.
- Возвращайся, - повторил требование мастер Оммадс, и Хьёлас неохотно переступил барьер в обратном направлении. Его затошнило, заболела голова. Он пожалел, что так жадно поглощал обед, но разве он мог ожидать таких осложнений? Запоздало Хьёлас понял, что снова забыл дышать, и заставил свои лёгкие вобрать вязкий неприятный воздух. И ещё раз. И ещё.
- Понял, в чём разница? – спросил мастер.
Хьёлас помедлил, окончательно приходя в себя и формулируя ответ.
- Неприятно возвращаться. Раньше мне уже не составляло труда принимать физическую реальность. Теперь же… такое ощущение, что лёгкого эфира стало… больше. Восприятие острее. И возвращение менее приятное.
- Ничего ты не понял, - заключил мастер Оммадс. – Попробуй ещё раз.
- Но я…
- Не трать время, действуй.
С некоторой неохотой Хьёлас подчинился. Движение в направлении эфира было довольно приятным, но мысль о том, что будет позже… И снова он преодолел блокировку, подошёл к границе, но не успел даже краем глаза заглянуть в лёгкий эфир…
- Возвращайся.
Он почти возненавидел мастера Оммадса в ту секунду. Ну что ему стоило помедлить немного, дать Хьёласу отдохнуть, насладиться безмятежностью!
- Ты привыкнешь, - пообещал мастер. – Как в прошлый раз привык, так и теперь привыкнешь. Понял разницу?
Хьёлас неуверенно потряс головой. Признавать, что он снова ничего не понял не хотелось – это означало, что процедуру придётся повторить. Ещё раз, и ещё.
- Ладно, не страдай так демонстративно, - поморщился мастер. – Давай, попробуй ещё раз через моё намерение. Так вас учили на первом практикуме - возможно, это хоть частично воскресит воспоминания.
И комната наполнилась гостеприимством и благодушием. Хьёлас с удовольствием погрузился в это ощущение и потянулся к источнику намерения. Да, так оно и было в тот самый первый раз - неопределённое, но очень стойкое лёгкое плетение посреди тренировочного зала. Найти его было ой как нелегко…
- Возвращайся. Понял разницу?
Что-то вертелось на поверхности, но Хьёлас никак не мог уловить суть.
- Давай ещё раз на себя.
Даже при всём нежелании подвергать себя этой изощрённой пытке, Хьёлас не взбунтовался – он был заинтригован. Да, он очень остро почувствовал разницу. И на этот раз он потянулся не к собственному желанию сблизиться с Астрид, а к собственному любопытству, азарту…
- Меня больше, - уверенно заключил он, вернувшись на основной уровень без напоминания мастера. – Раньше я погружался как будто… частично. А теперь я как будто воссоединяюсь сам с собой. Меня становится больше. И я чувствую всё острее. Так?
- Вот именно, - удовлетворённо сказал мастер. – Тебе легче было бы понять произошедшие перемены, если бы ты уже научился анализировать собственное ядро и читать аниматуры, а так приходится обходиться косвенными признаками… но ты справляешься. Суть в том, что в тот момент, когда ты был при смерти, все твои тела – физическое, легкоэфирное и тяжелоэфирное – были связаны с ядром более остро. Открылись каналы и направления, ранее дремавшие, активизировались скрытые ресурсы. Все они устремились на помощь физическому телу, на поддержание жизни. Но в тот момент, когда ты сместил сознание в лёгкий эфир – сместилась и часть этих усиленных каналов. Потом, когда ты стабилизировался, ядро тоже успокоилось, но потоки оказались слишком жёсткими, чтобы не оставить следа. Поэтому связь твоего легкоэфирного тела с ядром стала сильнее. Насколько – трудно судить. Какие будут последствия – точно неясно. Но ощущения связи «с собой» у тебя обострились – это было предсказуемо. Это должно положительно сказаться на твоей выносливости и на твоих способностях к плетениям в эфире. Но в то же время это делает тебя более уязвимым к вэнантам – им легче будет зацепить твоё ядро через легкоэфирное тело. Да и другие побочные эффекты возможны, какие – время покажет.
Хьёлас задумчиво закусил губу. Он никогда не уделял много внимания теории ядра и и его связей с телами, но общеизвестные факты были ему известны. Причём теперь, после лёгкого практикума, когда он на своём личном опыте узнал, на что похоже легкоэфирное тело, кое-что стало более понятным.
- Поэтому мне строго рекомендовали не погружаться? – спросил он. – Из-за того, что потоки ядра поддерживали физическое тело, а сознание могло оттянуть их на легкоэфирное?
- И это тоже, но не только, - сказал мастер Оммадс. – Насколько я понял, к тебе применили многомерный стазис? – он вопросительно наклонил голову и Хьёлас кивнул, хотя он и не знал точно, как называется техника, которую применил мастер Хенк. – Так вот, ровно в тот момент, как на тебя накинули эту связку, отток силы от ядра прекратился, потоки замерли или очень сильно замедлились. Это необходимо, чтобы человек, который пытается поделиться силой, мог подключить своё собственное ядро. Если бы ты погрузился в лёгкий эфир, фокус ядра бы сменился, потоки перенаправились бы сами собой, и всё плетение бы сбилось – с понятными последствиями.
Хьёлас понимающе кивнул, мастер Оммадс продолжил:
- Но это не всё. Погружение в таком тяжёлом состоянии опасно само по себе, потому что… ну, ты уже сам понял – ядро начинает активно выбрасывать силу для поддержания жизни, но в какой-то момент силы становится недостаточно, и оно ищет резервы – в собственной структуре, в неактивных прежде ячейках, в окружающем пространстве, в эфирах… но количество пространств, доступных ядру, ограничено. Мы не знаем точно, чем и в какой степени, но факт в том, что если человек погружается в лёгкий эфир, ядро подключается к новым системам, к новым измерениям. И, пытаясь зачерпнуть оттуда силу, оно невольно меняет всю структуру потоков. И получается, что в попытке выжить система тело-ядро-сознание искажается, а потом уже не может вернуться к прежнему состоянию. Она становится нестабильной и буквально разваливается в тех измерениях, в которые попала. Это и есть смерть. Она наступит, если ядро не получит достаточно сил для исцеления тела, но если при этом сместить сознание – это случится быстрее.
- Так получается, что то, что мастер Нэвиктус назвал «уходом на глубину» - на самом деле восприятие других измерений? – уточнил Хьёлас.
- Именно. С точки зрения сознания, погружённого в лёгкий эфир, это ощущается как изменение восприятия. Ауспектор отказывается от условной трёхмерности, соответствующей координатам физического мира, и находит какое-то новое направление – одно или несколько из бесконечного числа. Строго говоря, это не «глубина», а всего лишь другая сторона информационного пространства – непривычная для большинства лёгких практиков. А уж если добавить не одну координату а две или даже три – можно настолько запутать собственные ощущения, что вернуться уже не получится. Тут нужна практика и осторожное, постепенное изучение собственных возможностей, понимание «слоёв». Многие из них описаны, но не мне тебе объяснять, насколько сложно иногда подобрать правильные названия тому, что мы переживаем… там, в другой относительности.
Хьёласу стало не по себе. Он в очередной раз попытался вспомнить, что он видел и ощущал во время того самого погружения, но теперь он даже не был уверен, что это ему нужно. Стоит ли потенциальная выгода таких рисков – потеряться в глубинах?
- Сколько лёгких измерений вам доступны? – спросил он у мастера Оммадса.
- Кроме базовых – примерно дюжина, - сдержанно сказал тот.
- Какова вероятность, что я случайно попаду туда, где вы… не бывали?
Мастер поморщился.
- Полностью – маловероятно. Хотя бы одно измерение будет мне знакомо, а через него я смогу привлечь твоё внимание и указать направление. А вот последуешь ты или нет – вопрос уже к тебе.
Хьёлас задумчиво потёр лоб. Да, если он действительно, сам того не ведая, погрузился в другие измерения, это многое объясняет. И то, почему мастера были так удивлены его возвращению, и почему возвращаться было так неприятно, и, в конце концов, как он умудрился «нырнуть» на глубокие слои. Он буквально повторил путь умирающего сознания: сначала в лёгкий эфир, потом на глубину, и дальше – в бесконечность. Более того, это могло с ним произойти даже если бы он сам намеренно не решил отдохнуть в лёгком эфире – если бы магии мастера Хэнка не хватило на то, чтобы удержать его организм в целости, он провалился бы туда, просто умерев. Действительно, редкое счастье, что ему удалось вовремя остановить «падение».
- Правильно ли я понимаю, что «смежные воды», как выразился мастер Нэвиктус, это своего рода измерения, доступные как из лёгкого, так и из тяжёлого эфира?
- Во-первых, - строго сказал мастер Оммадс, - так выражается не только Нэвиктус, а большинство людей, понимающих о чём речь. Хочешь сказать, что ты ничего об этом не читал? А во-вторых, да, ты всё правильно понял. Это довольно специфическое… направление. Для ауспекторов обеих школ. Чтобы нормально ориентироваться в этих измерениях нужно последовательно освоиться во всех промежуточных… Всё это, конечно, условно, нет никаких «последовательностей», ты просто находишь новое измерение и учишься его воспринимать, насколько позволяют стереотипы твоего сознания и твоя собственная чувствительность к слабым намерениям.
- Но если измерений бесконечно много и нет никакой… последовательности, как тогда получается, что при первом погружении все оказываются в одном и том же пространстве? – ошеломлённо спросил Хьёлас и тут же пожалел о своей несдержанности – наверняка мастер опять начнёт попенять ему за то, что он недостаточно подготовлен теоретически.
Но мастер Оммадс лишь тяжело вздохнул.
- Ладно, не твоя это вина, что школьная программа по-дурацки составлена, и что вы начинаете погружения ещё до того, как изучите все риски и возможности… но вообще я настоятельно рекомендую тебе налечь на теорию.
- Я так и сделаю, - горячо пообещал Хьёлас. – Но… честно говоря, с этим у меня тоже возникают некоторые трудности. В лёгком эфире я никогда не могу восстановить знания, если не задам сам себе прямой и чёткий вопрос, а это далеко не всегда удаётся сделать, потому что… ну, вопросы тоже требуют некоторых знаний.
- Об этом не переживай, это вопрос опыта, - сказал мастер. – Но теорию всё-таки подтяни, довольно трудно обсуждать что-то с человеком, не понимающим основ.
Хьёлас был неприятно уязвлён. Уж с чем у него никогда не было проблем – так это с теоретической подготовкой. И тут вдруг оказывается, что он не знает самых простых вещей. Но мастер смягчился и, видимо, всё же решил снизойти до объяснений.
- Бывают измерения похожие по структуре, а бывают принципиально различные. Когда сознание, привыкшее к трёхмерному миру, ищет информационное измерение, оно невольно находит те, которые предельно сходны с реальным миром. Большинство ауспекторов даже не покидают эти пределы – этого более чем достаточно, чтобы оперировать потоками и получать некоторые эффекты на физическом плане. Откровенно говоря, найти «другие» измерения не так-то легко. Это как погрузиться в лёгкий эфир из лёгкого эфира, но намного сложнее. Потому что… ну, будем откровенны, сознание человека привыкло к определённым стереотипам. Поэтому изучением других «направлений» занимаются либо гении, которым нет дела до стереотипов собственного разума, либо безумцы, либо такие как ты – которые случайно увидели варианты, последовав за ищущим силы ядром, но каким-то образом сумели восстановиться.
- Но я ничего не помню, - смущённо сказал Хьёлас.
- Вероятнее всего, это изменится, - утешил его мастер Оммадс. – И это возвращает нас к тому, чем мы тут занимаемся. Ты как, готов продолжить?
Хьёлас помедлил немного, но потом откинулся на спинку кресла, сосредотачиваясь, и кивнул.
- Что мне делать?
- Потренируйся ещё немного на границе. После преодоления блокировки выжди минуту и возвращайся, проверю твой контроль над временем.
Хьёлас кивнул и приступил к упражнению. Поначалу ему не удавалось выдерживать нужное время, он либо чересчур отвлекался на непривычные ощущения, исходящие от ядра, либо слишком торопился вернуться. Но после нескольких десятков попыток прикосновение к границе сквозь блокировку стало почти обыденностью – Хьёлас изучил все неровности и прорехи в щите и легко с ним справлялся – и он смог сосредоточиться на восприятии времени. После нескольких успешных попыток мастер Оммадс велел остановиться.
- Неплохо, - сдержанно сказал он. – Думаю, ты готов к погружению. Пересеки границу и остановись сразу за ней.
Хьёлас медленно вздохнул, сосредотачиваясь. Он предвидел, что в лёгком эфире ему будет сложнее контролировтаь себя, чем обычно, но это означает лишь, что нужно быть внимательнее. Не дожидаясь дополнительных понуканий, он преодолел блокирующий барьер, подошёл к границе, неторопливо, аккуратно, сместил сознание в лёгкий эфир…
Первый же взгляд в информационный план породил целый букет образов и забытых ощущений. Страх, боль, и удивление, и потерянность… Вот как это было! И что-то новое, странное, непонятное… но если присмотреться к нему, то возникнет ещё больше новых граней, за каждой из которых - бесконечное количество направлений…
Хьёлас не успел ни понять, что происходит, ни сориентироваться, как вдруг наткнулся на довольно жёсткое препятствие, которое настойчиво выпихивало его обратно за границу. Хьёлас инстинктивно подчинился, едва ли сполна осознавая ситуацию. Он даже не понимал, где находится, что это вокруг него. Он пересёк границу, лишь почувствовав её приближение, снова слегка заплутал в барьере, но всё же вернулся на основной уровень реальности – мерзкий, отвратительный, нежеланный.
Его тошнило, разрывало на части, выдавливало отсюда. И боль в руке – острая, невероятная. Но ведь не бывает такой боли, откуда она?!
- В чём дело? Эй, Хьёлас, а ну, давай-ка, соберись…
В голосе мастера Оммадса отчётливо слышалось беспокойство, но это не имело значения, все звуки были лишь частью чужой ужасающей реальности. Хьёлас понял, что не выдержит, не справится, ему нужна пауза, передышка, способ отдохнуть и собраться с силами… и, сам не до конца понимая, что собирается делать, он снова попытался погрузиться в лёгкий эфир, но паника и отчаяние мешали ему сосредоточиться и найти правильный путь, и он упёрся в блокирующий щит, и мысленно зарычал от злости и бессилия. Вслух он выразить своего недовольства не мог, потому что…
- Вдох. Сделай вдох.
Ах, да, конечно. Как он мог забыть…
Ненавидя всё и вся, Хьёлас хлебнул вязкого едкого газа, окружающего его тело. На секунду стало ещё хуже, но потом все детали окружающего мира начали возвращаться на свои места – как части головоломки, последовательно занимающие правильное положение.
- Ну, всё… порядок? – спросил мастер Оммадс, пристально вглядываясь в лицо Хьёласа. – Что это было?
Хьёлас потряс головой и начал с силой растирать левую кисть в надежде унять боль. Она действительно ослабевала, но слишком медленно.
- Да отвечай же, в чем дело?! – уже не сдерживаясь, воскликнул мастер Оммадс. – Что у тебя с рукой?
- Не знаю.
Дышать было всё ещё тяжело, но ощущения стали достаточно терпимыми, чтобы начал возобновляться мыслительный процесс. Хьёлас вспомнил, что точно так же болела у него рука после нападения Кидо. Может, это какой-то остаточный эффект от травмы? Но целитель Модж, вроде бы, всё проверил, и не по одному разу, и вообще ни разу с того дня Хьёлас не ощущал ничего подобного…
- Я не понимаю, - пробормотал мастер Оммадс, который держал руку над ладонью Хьёласа, и, судя по ощущениям, плёл какое-то диагностическое заклинание. – Нет никаких отклонений…
- Я не притворяюсь, - сердито отозвался Хьёлас.
- Я знаю, - спокойно сказал мастер. – Нервы буквально горят – впрочем, теперь уже меньше, - боль ведь уменьшилась? – Хьёлас кивнул. – Но я не вижу ничего, что могло бы оказать такой эффект. С тобой такое уже случалось?
Через несколько минут неприятные ощущения исчезли окончательно, и Хьёлас, облегчённо выдохнув, рассказал мастеру то, что помнил о прошлом разе.
- Это довольно странно, - задумчиво хмурясь, сказал мастер Оммадс. – И целителям ничего не удалось обнаружить?
- Думаю, они и не искали. Потому что потом, когда я уже начал восстанавливаться, рука не болела.
Хьёлас сжал и разжал пальцы левой руки – уже всё вернулось к норме, никаких следов недавней адской боли. Разве что лёгкая дрожь от воспоминаний о пережитом.
Некоторое время мастер молчал и напряжённо думал. Хьёлас поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и тяжело вздохнул – ну почему опять с ним что-то пошло не так?
- Ладно, к этому вернёмся позже, - неуверенно сказал мастер Оммадс через некоторое время. – Теперь о самом погружении. Ты что-нибудь помнишь?
Хьёлас кивнул и поморщился. С одной неприятной темы на другую…
- Я такого не ожидал. Почему я опять провалился?
- Ты вспомнил, - полувопросительно-полуутвердительно сказал мастер Оммадс. – И воспоминания потянули твоё восприятие. Не думаю, что ты мог этому противиться – ты нуждался в том, чтобы завершить у себя в сознании образ того, что ты видел, а для этого пришлось присмотреться более пристально.
- Да, - медленно сказал Хьёлас и нахмурился, неохотно вспоминая, где он был, и что там наблюдал. – Это действительно… похоже на глубину. – Ледяные мурашки пробежали по его спине. – Но как я выбрался? Я не знал направления. Я потерялся в измерениях, вокруг не было ничего знакомого, а только новые и новые пути…
- Ты мне скажи, как тебе это удалось, - сказал мастер Оммадс. – Я бы с удовольствием навёл справки у того, кто тебя вытащил, вот только Нэв категорически отказался называть его имя.
- Мне тоже, - усмехнулся Хьёлас, а потом снова погрузился в воспоминания, пытаясь полностью восстановить цепь событий. Но теперь, находясь в физическом теле, очень сложно было вспоминать глубокое погружение, и уж тем более описывать его словами. – Кажется, меня кто-то звал. Ну, то есть, не просто по имени, это было как будто… направление. Или притяжение. Их на самом деле было много, но одно единственное, я точно знал, было предназначено лично мне. – Хьёлас запоздало ужаснулся, поняв, что ещё это могло значить. – Это могло быть ловушкой? Если бы какой-то вэнант узнал, что в школе болтается слабо контролирующий себя ауспектор…
Мастер Оммадс покачал головой.
- Такое возможно, но маловероятно. Вэнанты редко приманивают кого-то из глубин. Обычно сами преследуют того, на кого нацелились. Потому что в лёгком эфире… ну ладно, не на базовом уровне, но на других глубинах… если быть внимательным, распознать ловушку довольно легко. По косвенным признакам, по осколкам намерений, да даже причинно-следственным связкам… Если захочешь, как-нибудь научу тебя этому. Но сейчас у нас другая цель.
Хьёлас вздохнул и настроился на продолжение работы.
- В следующий раз мне будет легче удержатся на основном уровне лёгкого эфира? Раз уж я вспомнил, на что похоже остальное пространство, оно теперь не будет так сильно меня… затягивать?
- Это ты мне скажи, - пожал плечами мастер Оммадс. – Разве тебе не любопытно изучить их получше?
- Но…
- Ты кое-как научился контролировать свои действия, но достаточно ли хорошо ты контролируешь свои желания? – спросил мастер. – Ведь лёгкий эфир – это пространство намерений, а желания – это именно что намерения, ограниченные возможностями. Так что думай, чего ты на самом деле хочешь. Ведь твои возможности очень сильно расширились.
В тот момент Хьёлас в полной мере осознал значимость «ключей», которые потребовал у него мастер Китола перед началом первого практикума. Астрид, мама, Виора, Лаэта, Чим – люди, ради которых он предпочтёт физическую реальность легкоэфирной. Ради которых он откажется от новых впечатлений и глубоких слоёв, а ограничится только тем пространством, которое будет для него однозначно безопасным.
- Главное, чтобы то, чего ты желаешь и чего хочешь желать совпадало или было хотя бы близко друг другу, - заметил мастер Оммадс.
Хьёлас кивнул, с этим он тоже был согласен. Смутно, но он мог вспомнить, как несколько лун назад был Вольным Выдохом и наслаждался свободой и безмятежностью, и даже вспоминать не хотел, каково это – быть в своём теле. «Человек – существо физическое, - подумал Хьёлас. – Я могу открывать для себя новые горизонты, но чтобы насладиться этим приобретением сполна, я должен оставаться человеком». Он кивнул, давая мастеру понять, что готов продолжить работу.
- Погружайся.
Если в жизни Хьёласа и были более изнурительные и мучительные уроки, он таковых не припоминал. Даже на уроках боевой магии он не испытывал столько физических мучений, как в тот вечер с мастером Оммадсом. Каждое возвращение из лёгкого эфира сопровождалось не только дурнотой и отвращением к миру, но и жуткой болью в левой руке.
- Думаю, на сегодня хватит, - сказал Хьёлас после очередной попытки, когда понял, что ещё немного, и эта боль сведёт его с ума.
- Но ты ещё не достиг цели, - нейтральным голосом заметил мастер Оммадс.
Хьёлас удручённо покачал головой. Это правда. Он уже изрядно намучился, но у него ничего не получалось. Он не успевал остановить себя, взять под контроль инстинкты, вспомнить о том, чего он «хочет желать» - а просто устремлялся к притягательным глубинам и приходил в себя только когда натыкался на барьер мастера Оммадса.
Но что, если у него никогда больше не получится погрузиться на общий уровень? И стоит ли вообще учиться полному погружению, если каждый раз по возвращении он будет испытывать эти адские боли?
Но ведь раньше ничего такого не было. Во время практикума, и во время погружений с мастером Халли в школе… значит, эти неприятные последствия как-то связаны с «глубинами». Чем не мотив для отказа от излишнего любопытства?
- Давайте продолжим, - сказал он мастеру.
- Приступай, когда будешь готов.
За окном уже стемнело. Мастер Нэвиктус вернулся с прогулки, но в гостиную не заходил, чтобы не мешать, а снова начал возиться на кухне. Хьёлас думал, не возненавидит ли он лёгкую магию больше, чем боевую, но продолжал раз за разом погружаться и возвращаться. Каждый раз ему казалось, что он вот-вот нащупает этот механизм, который позволит ему удержаться у поверхности, не утратить связи со своими истинными ценностями. Иногда ему даже удавалось задержать погружение, но стоило только порадоваться результату и расслабиться, как Вольный Выдох снова брал управление на себя.
Наконец, Хьёлас так устал, что уже просто не мог радоваться даже мимолётным успехам. Лёгкий эфир уже его не вдохновлял, просто успокаивал. И когда он был уже буквально отуплён мучениями и бесконечными безуспешными попытками, он уловил информационное намерение: «Возвращайся».
Основной уровень реальности встретил его спокойствием и благодушием. Хьёлас привычно сделал вдох и несмело улыбнулся, отметив, что боли нет, как и особо неприятных ощущений.
- Получилось? – неуверенно спросил он.
- Да, - подтвердил мастер Оммадс.
Повисла долгая пауза. Хьёлас просто отдыхал в ожидании команды повторить упражнение. Из кухни доносились запахи готовящихся полуфабрикатов. Хлей во дворе тихонько насвистывал.
- А у тебя есть характер, - нейтральным голосом заметил мастер Оммадс.
Хьёлас смущённо пожал плечами, не зная, что может ответить на это. Прежде его упрямство удостаивалось лишь порицания со стороны мастеров.
- Думаю, на этом мы сегодня закончим, - сказал Корпан Оммадс. – Ты устал, а для следующего упражнения ты мне нужен в хорошей форме. Завтра тебе лучше отдохнуть, а послезавтра мы можем продолжить. Или в другой день – на твой выбор, но лучше не затягивай, на случай, если нам понадобится ещё одна тренировка до твоего возвращения в школу.
Хьёлас благодарно кивнул и последовал за мастером на кухню. Это было дежа вю: полуфабрикаты, неловкое молчание, реплики невпопад…
- Хьёлас, просыпайся.
Он открыл глаза и поёжился – было темно, холодно, а спина затекла из-за неудобной позы. Хьёлас и сам не заметил, как заснул по пути домой – тренировка оказалась ещё более изнурительной, чем он готов был признать.
Они припарковались на стоянке на ветке Хьёласа – он легко опознал место, оглядевшись.
- Зайдёте на чай? – предложил он наставнику чисто из вежливости. На самом деле он только и думал о том, как перебраться из вэйпана в тёплую и мягкую постель и как следует выспаться.
- Нет, но спасибо за приглашение, - сказал мастер Нэвиктус, и, критически оглядывая заспанного Хьёласа, спросил: - Как тебе мастер Оммадс? Вы с ним, как я понимаю, поладили?
Хьёлас озадаченно пожал плечами. Он не мог с чистой совестью сказать, что ему понравился сегодняшний урок, но он определённо был продуктивным, так что не на что жаловаться.
- Он довольно требователен, но да, мы с ним говорим на одном языке. Когда другие мастера объясняли, что надо делать в лёгком эфире, я всегда сомневался, правильно ли интерпретирую их объяснения, а мастер Оммадс… удивительно точно подбирает описания тому, что нельзя увидеть глазами.
- Да, это он умеет, - согласился наставник. – А ещё, я думаю, не последнюю роль сыграло то, что он уже сталкивался с талантом, подобным твоему. Он ведь учил Абсалона.
- Мой отец тоже мог работать с тяжёлым эфиром только обходным путём через «смежные воды»?
- Нет, тяжёлую магию он мог освоить напрямую, хотя не слишком ею интересовался. Но он тоже был очень чуток к потокам.
Хьёлас задумчиво покачал головой. Как мало он знал о своём отце! Ни мама, ни мастер Нэвиктус никогда не скупились на рассказы, но всё равно постоянно всплывали занятные детали, которые, казалось бы, сын должен знать об отце, ан нет, то и дело, как будто между прочим, всплывают всё новые интересные подробности.
- Он с самого начала знал, что посвятит себя лёгкой магии?
- Нет, куда там! – мастер Нэвиктус покачал головой и грустно улыбнулся. – Сначала он хотел стать целителем, и весь первый год посвятил изучению физиологии, алхимии, и, собственно, целительства. Но на втором курсе встала необходимость освоить элементарные лёгкие погружения – без этого его бы не взяли на целительство третьего уровня. И тогда он познакомился с мастером Оммадсом, и тот настолько воодушевил его лёгкими погружениями, что на кафедре целительства Абсалон больше не появлялся и полностью сменил план обучения.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Может, и ему стоит отказаться от лишних предметов и сосредоточиться на том, чем он действительно собирается заниматься?
- А почему он решил выбрать пророчества?
Мастер Нэвиктус пожал плечами.
- Сначала он хотел специализироваться на чтении следов. Знаешь, твой отец в юности был таким мечтателем и идеалистом! Начитался детективов и боевиков и захотел стать гардианом-следователем. Но потом он ввязался в эту авантюру с Мёртвым Городом и увлёкся чтением следов там. Не знаю, что он пытался найти – ведь люди намного более опытные долго и безуспешно пытались обнаружить хоть что-то… Но он был одержим идеей. Приобрёл участок, даже начал искать единомышленников… и про управление гардианов даже не вспоминал больше. Но на самом деле, я думаю, он выбрал путь соответственно призванию. Даже представить себе не могу, каких высот бы он сейчас достиг, если бы… эх…
Мастер Нэвиктус оборвался на полуслове и досадливо махнул рукой: что толку рассуждать о несбывшемся. Хьёласу тоже было не по себе от этих разговоров, и кресло под ним стало вдруг ужасно неудобным. И всё же он выждал несколько минут, прежде чем пошевелиться, всем своим внешним видом выражая готовность убраться.
- Спасибо, что познакомили меня с мастером Оммадсом. Думаю, послезавтра я смогу добраться до него сам.
- Хорошо, Хьёлас, лети один. Если что – сразу присылай нунция.
- Угу. Ещё раз спасибо.
И он покинул вэйпан наставника, всё ещё терзаемый противоречивыми чувствами. День оказался насыщенным не только учебно, но и эмоционально.
Спать. Остальное – потом.
Несмотря на некоторые опасения, найти дом мастера Оммадса оказалось не так уж сложно – Хьёласу даже не пришлось отправлять нунция с просьбой вывесить маяк. Он опустил вэйпан на том же месте и неторопливо пересёк сад. Он почувствовал на себе любопытный взгляд, и, скосив глаза, заметил хлея, выглядывающего в просвет между низкими ветвями.
- Он тебя почти не боится, - заметил мастер Оммадс, который, как и в прошлый раз, ждал посетителя на пороге.
- Я его тоже, - озадаченно пожал плечами Хьёлас, оглядываясь. Теперь он не мог заметить место, где прятался зверь, но всё ещё чувствовал на себе его взгляд.
- Хлеи не слишком доверчивы, а этот – вообще редкий трусишка, - сказал мастер, освобождая проход, чтобы Хьёлас мог войти.
- Я никогда раньше не имел дела с хлеями, - заметил Хьёлас.
- Ничего. Если решишь когда-нибудь заглянуть не по делу, а просто так, возможно, познакомлю вас.
Хьёлас немного удивился этим словам. Следует ли воспринимать это как приглашение на неофициальный визит? Но с чего бы вдруг? Но он решил не отвечать вслух и не спрашивать лишнего, а просто подумать об этом позже.
Он занял то же кресло, что и позавчера и нервно сжал и разжал пальцы левой руки. Если сегодня всё продолжится… сколько боли он сможет выдержать?
- Давай начнём с повторения пройденного. Для начала подойди к границе, выжди там минуту и возвращайся.
Хьёлас подчинился и с удивлением обнаружил, что проблем с контролем времени у него не возникло. Это было неожиданно и воодушевляюще. Он думал, что ему придётся ещё полдня потратить на закрепление навыка, но по всему выходит, что он не так уж плох в контроле!
- Молодец, - сдержанно сказал мастер Оммадс. – Теперь погружайся полностью. Постарайся остановиться сразу за барьером. Через минуту – назад.
Хьёлас медленно вздохнул, но приступил к делу. Теперь он чувствовал себя менее уверенно, потому что изменилась внутренняя относительность времени, но мастер снова удовлетворённо кивнул, лишь заметил:
- Ты немного поторопился, но ошибка в пределах допустимого для индивидуального восприятия времени. Попробуй ещё раз, и перейдём к главному.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох, стараясь не думать о том, какими ощущениями ему грозит «главное», а сосредоточиться на текущей задаче. Но это было не так-то просто.
- Ты снова поторопился. Что с тобой?
Хьёлас решил не отмахиваться, хотя ему и было немного стыдно признаваться в страхе:
- Не могу избавиться от мыслей о боли, которая последует за более глубоким погружением. Я вчера порылся в домашней библиотеке, но так и не нашёл возможного объяснения такому… эффекту.
Мастер Оммадс едва заметно нахмурился и сказал:
- Ответ надо искать не в книгах, а в собственном легкоэфиром теле. Я почти уверен, что это сугубо индивидуальная реакция – слишком уж специфично локализована боль.
Хьёлас заинтересованно навострил уши.
- И что я могу обнаружить в собственном легкоэфирном теле?
- Ты – скорее всего, ничего. Опыта маловато. Но если задержишься в лёгком эфире и сможешь на несколько минут замереть, я, вероятно, сумею расшифровать, что к тебе подцепилось. Это может быть какой-то информационный узел, который ты поймал во время или после нападения.
- Но почему я тогда не чувствую боли всё время, а только после погружения в другие измерения?
- Есть множество возможных объяснений, - мастер пожал плечами, как показалось Хьёласу, с некоторым раздражением. – Суть в том, что если ты приостановишь обучение, проблема не исчезнет. Ты позволишь страху боли остановить тебя на пути к цели?
Хьёлас помотал головой. Ему была неприятна такая резкость мастера, но он понимал, что всё сказанное – правда. Нельзя останавливаться. Боль пройдёт, навыки останутся.
- Ладно, я готов.
Мастер не ответил, а лишь кивнул: я, мол, наблюдаю.
Хьёлас погрузился и замер сразу за барьером. Он заметил, как мастер Оммадс приблизился и начал пристально изучать какие-то структуры в его легкоэфирном теле. Потом отстранился и как будто бы даже частично исчез. Но не успел Хьёлас забеспокоиться, как последовал наказ возвращаться.
- Сколько, по-твоему, времени прошло? – строго спросил мастер, выныривая из лёгкого эфира вслед за Хьёласом.
- Минут… пятнадцать-семнадцать.
- Хорошо. Ты понял, что я делал?
- Не совсем, - признался Хьёлас. – Вы что-то рассматривали, а потом… погрузились в глубину?
Мастер Оммадс удовлетворённо кивнул и лицо его смягчилось.
- Молодец. Интерпретируешь ты происходящее довольно неплохо, с учётом того, что ты новичок.
Хьёлас кивнул, принимая похвалу как само собой разумеющееся. Куда больше его интересовало другое:
- Вам удалось что-то узнать? Откуда и почему берётся боль?
Мастер Оммадс снова нахмурился и ответил с явной неохотой.
- Нет. Либо это какое-то плетение хитро спрятанное в структуре твоего собственного лекгоэфирного тела, либо оно подвязалось к тебе с каких-то измерений, мне недоступных. В первом случае тебе помогут в гильдии фундаменталистов – это может оказаться проклятием.
- А во втором случае? – поинтересовался Хьёлас.
- Даже не знаю. Придётся поискать специалиста, который сможет взглянуть на это с нужной стороны… единственное, в чём я почти уверен – это не имеет никакого отношения к тому нападению. Школьник не мог такое сделать. У тебя есть какие-то предположения…
- Нет, - солгал Хьёлас, а потом мысленно выругал себя – слишком уж поспешно он ответил, мастер наверняка заметил неискренность. – Ладно, займусь этим вопросом позже. Сейчас… продолжим занятие? – неловко предложил он.
Несколько секунд мастер глядел на него задумчиво, как будто хотел настоять на обсуждении, но Хьёлас был твёрдо уверен в одном – хоть мастер Оммадс и оказал ему бесценную услугу, взявшись за обучение, это ещё не означает, что ему можно доверять и рассказывать о Мёртвом Городе и Сердцах Пустоты. Хьёлас был почти уверен, что именно там к нему подцепилось это нечто – когда он в прошлом году очищал участок и случайно зацепил именно этими пальцами одно из Сердец.
- Продолжим, - сказал мастер через некоторое время, и Хьёлас облегчённо выдохнул. - Теперь попробуй осознанно найти новое измерение – но только одно. Учти, что оно мгновенно потянет тебя «в отрыв», на столь глубокие слои, что вернуться оттуда сам ты уже не сможешь. Так что учись контролировать глубину. Держись за уже знакомые тебе пространства и не отпускай их, пока шаришь по соседним измерениям.
Хьёлас пытался. И снова на практике задача оказалась более сложной, чем на словах – если он сосредотачивался на знакомом ему пространстве, он не мог найти новые направления; если же он полностью отдавал себя во власть воспоминаний о глубине, измерения затягивали его, спеша показать всё многообразие глубин, и он терял связь с основным уровнем. И каждый раз, возвращаясь в физическую реальность, Хьёлас испытывал жуткую пронизывающую боль в левой руке – теперь уже не только в пальцах и кисти, но и в предплечье и даже выше.
- Сделаем перерыв на обед, - сказал мастер Оммадс через несколько часов.
- Я не голоден, - мрачно отозвался Хьёлас.
- Не имеет значения. Тебе надо подкрепить силы, это не обсуждается.
Хьёлас подчинился, не чувствуя в себе достаточно сил для споров. Он проглатывал еду, не чувствуя её вкуса, орудуя ложкой довольно неуклюже: ему пришлось взять её в правую руку, потому что левая дрожала абсолютно нещадно. Последний час боль почти не утихала, и это довело Хьёласа до того, что в лёгком эфире он соображал лучше, чем на основном уровне реальности.
- Как самочувствие? – нейтральным голосом спросил мастер Оммадс сорок минут спустя, когда они снова вернулись в гостиную.
- Рука прошла, - сказал Хьёлас, изо всех сил стараясь говорить спокойно и приветливо и не выдавать своего дурного настроения. Незачем испытывать терпение мастера, который и так тратит на него уйму времени.
- Хорошо, давай продолжим. Повтори ещё раз последнее упражнение, чтобы закрепить.
Мог бы и не говорить, Хьёлас и так знал, что это потребуется. Мастер Оммадс был поклонником бесконечных попыток и повторений, тогда как сам Хьёлас хотел бы лучше разобраться теоретически в том, что делает… Но тратить бесценное время на лекции мастер не собирался, да и сам Хьёлас понимал, что это не целесообразно. Теорию он подтянет в школе, здесь он должен по максимуму освоиться в измерениях…
Немного утешало только одно: когда Хьёлас погружался на основной рабочий уровень, рука по возвращении не болела. Значит, лёгкая магия ему будет доступна, разве что, вероятно, без глубоких погружений.
- Проблема точно в других измерениях, - сказал он и махнул левой рукой, чтобы пояснить, что имеет в виду.
- Вероятно, - неохотно кивнул мастер Оммадс. Ему явно не понравилось, как Хьёлас соскочил с этой темы в прошлый раз, и не был уверен, что теперь не поступит так же. – Бывают такие проклятья, которые питаются не созданной его силой, а магией носителя. А поскольку другие измерения приближают тебя к тяжёлому эфиру и, в некотором смысле, подпитывают твоё ядро…
Хьёлас невесело рассмеялся.
- Вот уж не думал, что у меня будет повод порадоваться собственной маломощности, - сказал он. – Никакого проклятья, пока не нахватаюсь силы из тяжёлого эфира…
- Так это всё-таки проклятье? Ты знаешь, откуда оно взялось? – спросил мастер, и Хьёлас запоздало прикусил язык.
- Догадываюсь. Но я не хотел бы сейчас это обсуждать.
Мастер тяжело вздохнул, но явно признал, что не вправе настаивать. После недолгой паузы он продолжил:
- Ну, знаешь, у тебя есть ещё один хороший повод порадоваться твоей, как ты выразился, «маломощности». – Хьёлас уставился на него с любопытством и недоверием. – Будь у тебя более сильное ядро, вряд ли ты был бы так чувствителен к лёгкому эфиру.
- Сила мешает чувствовать тонкие структуры намерений? – спросил Хьёлас.
- В некотором роде – да. Так что в недостатке силы нет ничего плохого. Она закрывает перед тобой одни двери, но открывает другие.
Хьёлас усмехнулся и покивал – это было ровно то, что всю жизнь твердил ему мастер Нэвиктус, но это был первый случай, когда этой демагогии нашлось практическое подтверждение. «А ещё, - подумал Хьёлас, - это объясняет, почему Кидо Бруну так трудно себя контролировать. За собственной силой он не ощущает намерений». Но, поймав себя на том, что он вот-вот начнёт сочувствовать своему бывшему однокласснику, Хьёлас поспешил вернуться к насущной задаче.
Какой бы тяжёлой ни была тренировка, с каждым часом Хьёлас всё больше утверждался в решении окончательно и бесповоротно посвятить себя лёгкой магии. Он и раньше склонялся к этой мысли, хотя и был открыт для других вариантов. Для того он, собственно, и взял максимум предметов на изучение – чтобы наверняка не закрыть себе ни одного из возможных путей развития, чтобы в случае необходимости легко сменить специализацию. Но теперь, по деталям, которые случайно упоминал мастер Оммадс, и по собственным наблюдениям за собой и лёгким эфиром, Хьёлас начал понимать весь безграничный масштаб, всё великолепие простора для работы и исследований в этой области. Даже если он не будет изучать в школе ничего, кроме лёгкой магии, вряд ли ему это когда-либо наскучит. Во всяком случае, даже в рамках лёгкого погружения возможностей намного больше, чем кажется на первый взгляд.
Впрочем, с окончательным решением Хьёлас не торопился – только потому, что это противоречило его рассудительной природе. Он помнил, что у него был план, и отступать от него не хотелось. Он и так уже отказался от изучения боевой магии, из-за чего время от времени испытывал горькие уколы разочарования. Кроме того, Хьёлас отдавал себе отчёт в том, что его нынешнее восхищение лёгкой магией во многом связано с личностью мастера Корпана Оммадса, а это вообще никуда не годилось.
Давным-давно, ещё в начале обучения в средней школе, Хьёлас дал себе твёрдую и категоричную клятву, что его отношение к учебной дисциплине никогда не будет зависеть от личности преподавателя – ни в хорошем, ни в плохом аспекте. Но теперь он ловил себя на том, что учиться под руководством мастера Оммадса, несмотря ни на что, легко и приятно. Адекватные объяснения, объективная критика и редкие, крайне сдержанные, но оттого ещё более приятные, похвалы. И это уже не говоря об огромном количестве интересной практической информации – о тех же измерениях, например, или о легкоэфирных традициях других кантонов… Хьёлас чувствовал невероятное непривычное воодушевление, но в то же время он старался критически относиться к этому чувству и не терять самообладания.
За следующие три дня Хьёлас научился довольно неплохо ориентироваться на «второй глубине» - в одном дополнительном измерении лёгкого эфира, - и частично погружаться на ещё несколько. После того, как мастер убедился, что Хьёлас уверенно держится в рамках стандартного пространства и понимает природу новой относительности, он заставил его перемещаться в разных направлениях – чисто в целях безопасности, чтобы Хьёлас не растерялся, если вдруг снова тут окажется.
- Но этого не случится, - уверял его Хьёлас.
- Может, и нет, - пожал плечами мастер Оммадс. – Но вспомни, почему Нэвиктус вообще привёз тебя – он хотел научить тебя уходить на глубины, но так, чтобы об этом никто не узнал.
Хьёлас неуверенно кивнул. Теперь он понимал, что чтобы постичь эту науку, ему придётся практиковаться ещё очень долго, он освоил только азы.
- А теперь вспомни, что произошло, когда ты впервые пересёк здесь границу, - продолжил мастер Оммадс. – Ты ведь буквально сразу отправился в глубину! И этого от тебя будут ждать школьные мастера, когда ты вернёшься к занятиям с ними. Затем, собственно, тебя и заблокировали, чтобы ты сам случайно не потерялся, если вдруг погрузишься во сне. Тебе придётся притвориться, что ты ничего не понимаешь и не умеешь.
- Но это опасно! Я не могу позволить себе снова «провалиться», вдруг они меня не удержат?!
Мастер Оммадс снисходительно рассмеялся.
- То, что сделал я, сделают и школьные мастера. Они будут готовы и не пустят тебя на глубину. Разве что учить работе с измерениями не будут – не так вот сразу. Это программа продвинутого курса. Тебе только покажут, как удерживаться на основном уровне.
Хьёлас недоверчиво покачал головой. Почему же они не остановили его от погружения там, в трапезной? Но спорить и что-то доказывать смысла не было, так что он просто смирился с тем, что ему придётся устроить небольшой спектакль. Но об этом он подумает потом.
- Жаль, что я не смогу тренироваться с измерениями, когда вернусь в школу, - сказал Хьёлас, и добавил в шутку: - Я уже начинаю подумывать о том, чтобы отчислиться из Пирамид и перейти на индивидуальное обучение.
Мастер усмехнулся, давая понять, что понял, что это не серьёзно, но заметил:
- Не скажу, что идея так уж плоха. Школьное образование имеет несомненные преимущества, и я ни при каких обстоятельствах не буду агитировать тебя бросить школу. Но там тебя действительно не смогут научить работе в «смежном пространстве», так что с этими тренировками тебе придётся выждать некоторое время – вероятно, до каникул. А тогда я смогу позаниматься с тобой ещё, если ты, конечно, захочешь.
Через несколько часов, когда Хьёлас почувствовал себя увереннее, а мастер убедился, что ученик способен контролировать глубину и находить дорогу на основной уровень, они решили остановиться. Хьёлас искренне надеялся, что это будет не последнее их занятие, хотя когда состоится следующее, он не знал. Приступать к изучению чего-то нового не имело смысла – отработка займёт слишком много времени, которого до конца декады осталось не так уж много. Но мастер Оммадс предложил Хьёласу обращаться при любой необходимости – он был готов даже консультировать его через нунциев, что было приятно, поскольку школьные мастера не любили, когда студенты беспокоили их в нерабочее время. А потом Хьёлас отправился домой – вдохновлённый и готовый к новым академическим изысканиям.
Последняя тренировка в смежном пространстве дала странный побочный эффект. Хьёлас не сразу понял, в чём дело, сначала ему показалось, что его снова беспокоят легкоэфирные потоки, как когда он ещё к ним не привык. Но теперь они не влияли на мысли и настроение, а скорее… только на самочувствие. Управляя вэйпаном, Хьёлас не мог как следует проанализировать свои чувства, но, когда он подлетел к Ацокке и обнаружил над кроной уже почти привычный оранжевый сигнал, и заметил, что чувствует себя намного лучше…
Хьёлас понял, что ему каким-то образом удалось почувствовать движения фоновой силы. Оно и неудивительно, если подумать. После первой тренировки в лёгком эфире, обострилось его восприятие намерений. Теперь, после работы вблизи тяжёлого эфира, он стал лучше воспринимать силу. Точнее, только те потоки, которые касались лично его – подключались к ядру или отдалялись от него. Но так тоже неплохо, это может стать весомым преимуществам при контроле подачи магии в плетение.
До возвращения в школу осталась всего пара дней. Хьёлас отправил нунция мастеру Гато с извещением о том, когда намерен вернуться, и полностью посвятил себя подготовке.
Кроме бесценных новых навыков, работа с мастером Оммадсом помогла Хьёласу в ещё одном немаловажном аспекте: он перестал зацикливаться на воспоминаниях об инциденте и уже почти не беспокоился о том, что такое может повториться в любой момент. Да, вероятность существует, как и риск несчастного случая, о чём их всех неоднократно предупреждали. Ну так что ж теперь – запереться дома и носа не высовывать? Просто надо быть осторожнее. И, учитывая все допущенные с Кидо Бруном ошибки, Хьёлас пришёл к выводу, что вполне на это способен.
Они с мамой и Лаэтой дважды слетали на участок в Мёртвом Городе, и Хьёлас своими глазами увидел пышнорастущий на морозе парспан. Их с Чимом охлаждающее плетение держалось хорошо, хотя и начало понемногу ослабевать. Мяса было ещё много – продавать его не пришлось, а много ли надо маме и сестре, чтобы прокормиться?
«Что ж, похоже, всё снова идёт хорошо», - вздохнул Хьёлас, поднимая вэйпан в воздух и глядя сверху вниз на расчищенный и готовый к обработке участок. Потом его взгляд сам собой сместился на маму, которая обнимала Лаэту, и, грустно улыбаясь каким-то своим мыслям, тоже смотрела вниз.
- Мам? – осторожно окликнул её Хьёлас. – У тебя есть идеи, кого ты хочешь видеть на ужине в честь твоего дня рождения?
========== 14. Несуществующий студент ==========
К чему Хьёлас оказался не готов, хотя, по идее, должен был, так это к тому, что его отправят на повторное прохождение подготовительного курса. Впрочем, это известие не выбило его из колеи, лишь заставило подкорректировать кое-какие планы. Он не знал, сколько времени понадобится, чтобы получить все допуски у мастера Тороша, но на всякий случай запасся терпением и приготовился к худшему: договариваться с мастерами о переносе курса на следующий семестр. Это было крайне нежелательно по двум причинам: во-первых, весь его учебный план летит к фантам, но это поправимо, если его пересмотреть с упором на изучение лёгкой магии. Во-вторых, и это уже хуже, каждый пропущенный зачёт из заявленных в начале семестра плохо повлияет на размер его стипендии – а Хьёлас рассчитывал на определённую сумму, когда планировал бюджет на весь год. Плюс, он получил травму, и за это тоже могут вписать штраф. С другой стороны, раз уж в ближайшие дни он не может заняться подтягиванием хвостов, он вполне может потратить время на подработку – надо только узнать, у кого из ребят какие долги по письменным работам…
- Эй, Апинго! - радостно окликнул его мастер Гато, входя в общий рабочий зал перед вечерней поверкой. – Мастер Торош сказал, что ты хорошо справляешься!
- Да, только не позволил снять ни одного амулета, - устало сказал Хьёлас, демонстрируя запястья.
- Успеешь, - отмахнулся куратор. – Главное, как только будешь готов – сообщи мне, я договорюсь с мастерами, чтобы назначили тебе индивидуальные занятия.
Хьёлас благодарно кивнул, собрал учебники и стал в строй для переклички. Теперь следующим в строю стоял Идер Ведиш. Хьёлас старался на него не смотреть. Странно и жутко было вспоминать тот разговор с Кидо Бруном…
Кроме Хьёласа у мастера Тороша повторно подготовительный курс проходили ещё двое ребят из параллельных классов. Одного из них Хьёлас смутно помнил со средней школы, хотя они никогда не общались лично. Нечего и начинать – Хьёлас не собирался надолго задерживаться на подготовительном курсе. В конце концов, с контролем у него проблем не было, стандартная реабилитация после тяжёлой травмы.
Задания мастера Тороша отличались от тех, что они выполняли в начале семестра, но тоже требовали аккуратности, концентрации и уравновешенности. В какой-то момент, когда несовместимые плетения начали взрываться, Хьёлас тоже начал терять самообладание – слишком уж ярко перед его мысленным взором встала картинка происшествия в трапезной. Но он сумел справиться с собой и не допустить срыва, хотя пальцы нервно дрожали у него ещё несколько часов.
На третий день мастер начал снимать блокирующие амулеты, всё усложняя и усложняя задания. Хьёлас справлялся со всем на удивление гладко, хотя, чего уж там, на общей подготовке он тоже был лучшим. Впрочем, время от времени он ловил на себе подозрительные взгляды мастера, словно тот сам не верил своим глазам.
Тем не менее, уже на пятый день после возвращения в школу Хьёлас получил разрешение вернуться к занятиям. На его левой руке снова висела контролирующая сигналка, а на правой остался единственный ограничитель, блокирующий для него лёгкий эфир – его могли снять только мастера лёгкой магии.
Вот только после некоторых размышлений Хьёлас решил с этим не торопиться. Практика в лёгком эфире неизбежно займёт слишком много его времени, а его и так слишком мало, чтобы всё успеть. И Эмсат, и мастер Халли пытались его переубедить, и даже Бринц Карлеш, который читал у них лекции, как будто бы невзначай упомянул, что после неудачного погружения нельзя давать страху перед лёгким эфиром укорениться, иначе по прошествии времени станет ещё сложнее восстановить навык. Но Хьёласа останавливал не страх, и он решил стоять на своём, проконсультировавшись, впрочем, с мастером Оммадсом – просто на всякий случай. Тот сообщил, что не видит проблемы, если Хьёлас сделает перерыв.
Возвращаться к учёбе со всем классом было странно. Хьёлас то и дело ловил на себе то любопытные, то настороженные взгляды, как будто от него ожидали каких-то аномальных реакций. Причём странно вели себя не только одноклассники, но и мастера, вот только в случае последних дело было, скорее в том, что у Хьёласа не получалось вообще ничего. Сначала он почти три луны провёл в изоляторе на лёгком практикуме, потом почти целую декаду адаптировался к своим обострившимся способностям, потом ещё столько же восстанавливался после травмы… и вот он, наконец, снова в классе, и за оставшиеся две с лишним луны ему предстоит освоить то, на что у других был весь семестр.
- Ты всё правильно делаешь, Апинго, но у тебя получается слабый верхний контур, - заметил мастер Фалвест, наблюдая за тем, как он плетёт вакуумную сферу. – Попробуй взять его двойным потоком.
- А в него можно вложить какое-нибудь эмоциональное намерение? – задумчиво спросил Хьёлас, и, в ответ на удивлённый взгляд мастера, объяснил: - Недавно я заметил, что у меня проблемы с управлением чистой силой. Но когда я вкладываю хоть какое-нибудь намерение, это добавляет стабильности.
- Ну, попробуй, - пожал плечами преподаватель. – Но учти, что намерение не должно быть слишком подвижным, иначе оно может раскачать всю систему.
Хьёлас кивнул, и, сплетая верхний контур, дал свободу толике грусти, которая владела им. Он не мог встретиться с Астрид – ей запретили выход из школы на всю декаду за какое-то мелкое нарушение дисциплины.
- Неплохо, - оценил результат мастер Фалвест. – Плетение стабильно и работает правильно, так что цели ты достиг, получай заслуженный зачёт за тему. Но всё же, если будет время, потренируйся плести контуры без дополнительных намерений. Не привыкай к «подпоркам».
Не только мастер Фалвест обращался с Хьёласом намного более лояльно, чем прежде. Мастер Глеес тоже принял его откровенно халтурную работу, а на практикуме совместных плетений преподаватель лично занимался с ним в паре, доверив остальных студентов друг другу и ассистентам. На уроке целительства послаблений, как и следовало ожидать, не было, но мастер был готов давать ему бесконечное количество индивидуальных консультаций.
Но, разумеется, скорее Медео научится играть в уанорру, чем Дет Юхосс пойдёт на уступки. Единственное, чем нравилась Хьёласу методика преподавателя иллюзий, так это тем, что он не требовал отработки каждой структуры и не ставил зачёты за каждую тему. По сути, можно было вообще не ходить на его уроки, а лишь сдать курсовой проект; впрочем, в прошлом году задание было настолько сложным, что без идеального освоения каждой темы выполнить его было нереально. Задание же этого семестра и вовсе было для студентов загадкой.
«Задание для семестрового проекта вы получили», - таков был посыл на первом же занятии. Что у них было на тот момент, кроме методичек? Попытка поиска иллюзии отсутствия, надпись на доске… конечно, в классе было ещё много предметов, включая те же копии методички, но не мог же мастер, в самом деле, написать задание в одной из тех, которые лежали на никем незанятых партах? Нет, это было бы слишком странно. Скорей уж задание скрыто под иллюзией отсутствия прямо внутри методички, но эту версию ребята проверили в первые же дни.
Впрочем, они могли что-то пропустить.
Накануне они пытались распознать иллюзию стихийного плетения. Это было что-то вообще запредельно сложное, Хьёлас даже представить себе не мог, как подступиться к задаче, не рискуя здоровьем. Потому что если среди иллюзорных облачков тумана было настоящее стихийное плетение, любая попытка его развеять увенчалась бы взрывом. Они попытались решить эту задачу так же, как на первом уроке: спровоцировать аннигиляцию, укрывшись щитом. Но хоть они и преуспели, через минуту облака появились снова – это явно был не тот способ решения, который устраивал мастера. А значит, на следующем занятии им предстоит продолжить решать эту головоломку, и на этот счёт у Хьёласа уже появилась идея, поэтому он решил поработать над курсовым проектом.
- Не сдаёшься?
Олис Астер подсел к Хьёласу как раз в тот момент, когда он дошёл до середины методички, сантиметр за сантиметром проверяя страницы.
- Других версий пока что нет, - сдержанно ответил Хьёлас, откладывая работу. Продолжать в присутствии Олиса не хотелось. Хоть тот ничего особенного и не делал и был довольно вежлив, его присутствие вызывало необъяснимое раздражение. – Вы с Уэресом тоже не слишком-то продвинулись?
Олис пожал плечами, и на лице его отразилась лёгкая досада.
- Уэрес предпочитает работать один. Кажется, я ему не нравлюсь.
Хьёлас приложил усилие к тому, чтобы его лицо не выдало его эмоций, но он не был удивлён. Они с Уэресом были не слишком хорошо знакомы, но даже тот небольшой опыт общения, что был между ними в том же классе иллюзий, свидетельствовал о том, что парень вполне приспособлен к командной работе. Скорее, дело в самом Олисе. Но что же с ним не так? Стараясь мыслить объективно, Хьёлас никак не мог сам себе ответить на этот вопрос.
- Что ж, - он пожал плечами, но решил не сдаваться так быстро. – А у тебя есть идеи?
- Честно говоря, - Олис достал свою методичку и открыл на оглавлении, - у меня есть подозрение, что мастер сам дал нам подсказку, только я не уверен… Ты мог и не заметить, потому что пропустил большую часть занятий, но… Вот смотри. Мы изучали всё по порядку, как в методичке: отсутствие, запахи, звуки, искажения, двойники, даже плетения… а тактильные иллюзии пропустили. И вкус тоже… они, конечно, похожи, но всё же идут разными главами. Может, это и есть задание? Самостоятельно изучить эти иллюзии и применить в классе?
- Ага, иллюзорно облапать преподавателя и получить зачёт, - задумчиво проворчал Хьёлас. Он не слишком поверил в то, что догадка Олиса верна, но что-то в методичке определённо было.
Хьёлас запомнил страницу, на которой остановился, и открыл оглавление. Да, действительно, кое-что пропущено… но, минуточку…
- Оглавление неверное, - заключил Хьёлас, сверяя содержание с тем, что он успел пролистать. – Порядок тем в тексте совпадает с порядком мастера Юхосса. Вот, смотри, тактильность и арома будут в самом конце…
- М-да, ты прав, - только и сказал Олис, но его спокойная интонация вызвала у Хьёласа такой невероятный прилив раздражения, что он не выдержал.
- Ладно, подумаю над этим чуть позже. Мне надо ещё успеть сходить в библиотеку до вечерней поверки, так что…
И он малодушно смылся, оставив Олиса одного. Пусть надоедает кому-нибудь ещё.
Оказавшись в школьном коридоре наедине с собой, Хьёлас облегчённо выдохнул, как будто избавился от небольшой, но крайне назойливой ноши. Это что-то ему напомнило. Он задумчиво потёр подушечки пальцев левой руки…
Кто-то налетел на него сзади, едва не сбив с ног – задумавшись, Хьёлас слишком замедлился и явно мешал движению. Но, вообще-то, коридор не был переполнен настолько, чтобы его нельзя было обойти!
- Прошу прощения, - буркнул мастер Хенк прежде, чем Хьёлас успел возмутиться.
Преподаватель не глядел перед собой, а уставился себе под ноги. Хьёлас бы не удивился, если бы он наткнулся на стену, окажись она на его пути.
Эта встреча вызвала у Хьёласа неоднозначные эмоции. Он чувствовал себя обязанным мастеру за спасение жизни, но интуитивно ощущал, что если он полезет со своими благодарностями, то нарвётся либо на грубость, либо на отстранённое равнодушие. Оставалось надеяться, что ему представится возможность вернуть долг каким-нибудь образом…
Хьёлас уже и забыл, зачем вышел в коридор. Вообще-то ему не надо было в библиотеку, это был просто предлог, чтобы избавиться от Олиса, и с запозданием Хьёлас выругал себя за несообразительность: надо было придумать себе какое-нибудь дело в общежитии. Что ж, теперь, чтобы избежать неловкости, придётся врать что-нибудь новое, иначе Олис поймёт, что Хьёлас его тоже «недолюбливает».
Бедняга, тяжело, наверное, быть энергетическим вампиром и не осознавать этого, не понимать причин неприязни других людей.
Впрочем, когда Хьёлас проходил через общий рабочий зал, Олис даже не поднял на него взгляд, так что выдумывать ничего не пришлось. Хьёлас заперся в своей комнате и снова раскрыл методичку мастера Юхосса.
Что-то с ней всё-таки было не так.
Хьёлас пролистал её, страницу за страницей. Порядок тем соответствовал тому, что предлагал на занятиях мастер, но… Нумерация страниц была откровенно абсурдной. Причём если поменять порядок тем в соответствии со страницами, результат всё равно будет отличаться от того, что написано в содержании. И что это всё должно значить?
Поняв, что сам он вряд ли с этим разберётся, Хьёлас решил при случае обсудить это наблюдение с Уэресом. А пока что проверить, не наложена ли иллюзия на цифры, чтобы направить их по ложному следу. И не может ли быть такого, что мастер лишь по рассеянности неверно сшил брошюру… и чисто случайно всё совпало с намеченным им планом занятий?
Да, эта головоломка была вполне в духе мастера Юхосса. Но до чего глупо получится, если никто не справится с курсовым проектом не потому, что тот окажется слишком сложным, а потому, что будет неясно, в чём он заключается! «Задание вы получили». Смешно же! Хьёлас отбросил бесполезную методичку и стал думать.
Ладно, если бы он сам был преподавателем – каким бы был курсовой проект, при условии, что освоение каждой отдельной темы не контролируется? Наверняка это было бы что-то, связанное со всеми темами сразу. Да, сходное задание было в прошлом году, всё закономерно. Тогда, впрочем, мастер более прямо заявил о своих требованиях, не ожидая, видимо, от учеников особой проницательности. Здесь же мастер наверняка будет разочарован…
Может ли быть такое, что Олис прав, и мастер всё-таки дал им какие-то подсказки? Как это может быть связано с методичкой и порядком тем?
Из порядка выбивались пока что три темы: тактильность и вкус находились дальше, чем значились в содержании, а ауспективных иллюзий в оглавлении вовсе не было, хотя инструкцию Хьёлас нашёл. Неясно пока что, собирался ли мастер проводить на эту тему практическое занятие.
А ещё, изучая пособие вдоль и поперёк, Хьёлас обнаружил ещё одну странность: отсутствовала четвёртая страница. То есть она не была в другом месте, а полностью отсутствовала. И как. Это. Понимать?
До отбоя Хьёлас так и не решил эту головоломку, что изрядно его нервировало, так что он даже заснуть нормально не мог, а всё прокручивал и прокручивал в голове эту задачку. В итоге дошло до того, что ему приснился урок практических иллюзий, на котором они занимались тем, что искали в классе замаскированную четвёртую страницу, но никак не могли найти. В итоге мастеру надоело наблюдать за их метаниями, и он сообщил: «Чтобы на следующем уроке у каждого была четвёртая страница!», и тогда они стали ломать голову не над тем, где она, а что на ней должно быть написано. А как иначе создать правдоподобную иллюзию?
Проснувшись утром, Хьёлас почувствовал себя идиотом. Зачем ему вычислять ошибки в методичке, если каждый мастер обязан придерживаться согласованной программы, и можно просто свериться с одобренным руководством школы планом? Конечно, каждый мастер может немного отступить от плана в соответствии с индивидуальными потребностями и способностями студентов, но когда это мастер Юхосс интересовался, что нужно его ученикам? И сразу после поверки, ещё до завтрака, Хьёлас отправился в библиотеку, где, как он знал, хранились копии учебных планов по всем школьным дисциплинам.
- Занятно, - вслух высказался Хьёлас, не удержавшись.
Четвёртый пункт учебного плана для первого уровня иллюзий в старшей школе был сугубо теоретическим и посвящался открытым иллюзорным плетениям. Понятно теперь, почему этого пункта нет в методичке – там содержались только практические инструкции. Но зачем мастер сделал на этом акцент с помощью нумерации? И всё же надо будет уточнить у Уэреса, была ли у них такая лекция в отсутствие Хьёласа. Вероятнее всего, что нет, но всё же…
Хьёлас чувствовал, что напал на след, и остановиться было не так-то просто. Но ему следовало позавтракать и отправляться на другие практические занятия. Иллюзии у них будут только через два дня, а на курсовую время ещё есть. Решено. Надо отвлечься.
Тот факт, что Хьёлас отказался от индивидуальных занятий лёгкой магией, дал ему одно серьёзное преимущество: блокировку с него так и не сняли, а значит, нет вероятности утраты контроля, следовательно, он беспрепятственно сможет покинуть школу в декадас. Поэтому ещё за три дня он начал планировать дела: съездить в Мёртвый Город, встретиться со смотрителем ветви и обсудить кое-какие хозяйственные дела, отвезти пару мешков песка мастеру Селвесту, купить маме подарок на день рождения…
Это было непривычное чувство – во время учёбы планировать домашние дела и всерьёз рассчитывать на возможность их выполнения. Такой роскоши Хьёлас не мог себе позволить уже очень давно, как будто ещё в прошлой жизни. Поэтому он до конца не верил в правдивость происходящего, когда утром в декадас он покинул общежитие, отправился на парковку, сел в вэйпан и отправился на девичью сторону за Виорой – чтобы лететь домой с ней вместе. Да и весь спокойный приятный день казался ему нереальным, а каким-то иллюзорным приветом из прошлого. Хьёлас не мог поверить до конца в свою свободу, которой, на самом деле, осталось не так уж много времени.
Самым сложным делом того дня оказалось выбрать подарок. Он заранее знал, что собирается купить: красивое голубое платье, которое они видели, когда ещё летом покупали Виоре школьную форму. Хьёлас заметил, как пристально мама тогда его рассматривала, как блестели её глаза, и как они потухли при взгляде на ценник. Но сегодня, как и ещё несколько раз в год, Хьёлас вполне может сдать мастеру Селвесту больше песка, чем обычно. Это не привлечёт внимания и не вызовет подозрений… но зато мама получит то, о чём даже мечтать не смела.
Проблема была в том, что Хьёлас не знал её размер.
Конечно, хозяйка любезно предложила ему сохранить чек и прийти за другим размером, если выбранный не подойдёт, но Хьёласу хотелось, чтобы всё подошло идеально, чтобы это же платье мама надела на званый ужин. Поэтому ему пришлось пережить несколько совершенно неловких моментов, приставая к незнакомым леди с примерно теми же пропорциями. И он очень, очень надеялся, что глазомер его не подвёл.
- Всё в порядке? – спросила мама, когда он, запыхавшийся и взъерошенный, вошёл в квартиру.
- Да… да, разумеется. Виора готова?
До отъезда в школу у них был ещё, как минимум, час, он лишь неуклюже пытался отвлечь от себя мамино внимание, чтобы незаметно отнести пакет с покупкой в свой кабинет.
- Собирается, - отозвалась мама и сосредоточилась на содержимом кастрюли на плите. – Вы успеете поужинать?
- Да. Вполне. Я… сейчас.
Сёстры возились в своей спальне, оттуда доносился визг и радостный смех. Хьёлас спрятал пакет с подарком и вернулся на кухню, чтобы помочь маме накрывать на стол. Вот тут-то он и заметил, что Донова держится довольно нервозно.
- Что-то случилось? – спросил он, расставляя тарелки.
- Хьёлас, ты можешь присесть?
Голос её едва заметно дрожал, а просьба была совершенно несвоевременной – ведь они собирались ужинать.
- Прямо сейчас? – озадаченно переспросил Хьёлас, всё же опускаясь на стул. Конечно, он хотел узнать, что произошло, как можно скорее, но обычно серьёзные разговоры они ведут после ужина.
- Да, - Донова выключила плиту и села напротив, нервно поправляя воротник домашней кофты. – Я хочу кое-что у тебя спросить, пока… девочки наверху.
Хьёлас медленно кивнул и вгляделся в мамино лицо, пытаясь угадать, что она сейчас скажет. Она волновалась, но явно не была расстроена, так что, вероятно, ничего плохого.
- Ты спрашивал, кого я хочу видеть на ужине в следующий декадас, кроме Хоггартов и Тоэши с мужем, - Хьёлас снова кивнул, подтверждая, что помнит этот разговор. Тогда мама сказала, что никого, но теперь, видимо, что-то изменилось. И действительно. – Хьёлас, я бы хотела, чтобы ты пригласил мастера Корпана Оммадса.
Это было неожиданно. Брови Хьёласа поползли вверх – он не называл маме имени мастера в Нуро, к которому ездил, это знал только мастер Нэвиктус. Но почему наставник посчитал необходимым сообщить ей? И с каких это пор она интересуется его учителями? Разве только…
- Вы с ним знакомы? – спросил Хьёлас.
Некоторое время мама молчала, растерянно глядя на него, будто ища в его глазах намёк на реакцию.
- Ты правда не знаешь? – несчастным голосом спросила она.
- Не знаю о чём? – Хьёлас начал напрягаться. Он мало что понимал из обрывочных маминых фраз, а игра в угадайку его никогда не забавляла. – Мам, говори прямо, о чём я должен знать?
Донова издала странный звук – то ли вздохнула, то ли всхлипнула. В какой-то момент Хьёласу показалось, что она вот-вот откажется от просьбы пригласить мастера Оммадса, лишь бы не вдаваться в объяснения, но прошло несколько долгих секунд, и она сказала:
- Моя девичья фамилия, - пауза. Всхлип. Взрыв хохота наверху. – Оммадс.
- Вы с ним родственники? – удивлённо уточнил Хьёлас. Он действительно очень мало знал о маминой семье, и, по правде сказать, никогда не интересовался. Он был уверен, что они живут где-то далеко, в одном из северных кантонов, и занимаются своими делами, ничуть не интересуясь нынешней жизнью Доновы.
- Он мой отец.
У Хьёласа закружилась голова.
Он сам не мог бы сказать, что так сильно выбило его из колеи: то ли известие о том, что родственники, которыми он никогда не интересовался, намного ближе, чем он мог ожидать; то ли тем, что мастер Корпан Оммадс – его дед, и знал об этом во время совместных занятий; то ли тем, что мастер Нэвиктус тоже наверняка об этом знал, но почему-то решил умолчать, когда вёз к нему Хьёласа.
- Почему ты раньше о нём не рассказывала? – спросил он через несколько долгих минут, которые понадобились ему, чтобы расставить вопросы в более-менее логичный ряд.
- Мы не общались с отцом больше семнадцати лет, - сказала мама, сглатывая слёзы и спешно вытирая глаза. – По правде сказать, мы… не слишком хорошо попрощались, и я думала, что больше никогда его не увижу.
- Почему?
Тщетно мама пыталась справиться со слезами. Вопрос Хьёласа, судя по всему, вызвал у неё целую волну воспоминаний, и она уже не могла сопротивляться эмоциям.
- Мы были такими глупыми – я и твой отец, - мама всхлипнула, Хьёлас поднялся, достал с полки коробку с салфетками и поставил перед ней. – Мы поторопились со свадьбой. Не дождались благословения. Не выждали помолвку. И мы с отцом совершенно рассорились. Он посчитал это предательством – тем более что он вовсе не возражал против нашего с Абсалоном союза, просто хотел всё сделать по правилам. А мы хотели сделать всё поскорее. Я боялась, что отец не сдержит слова и отдаст меня кому-нибудь, кто покажется ему более удачной партией… Какой же я была идиоткой! Никому бы он меня не отдал! Но я это поняла намного позже, когда ничего уже нельзя было исправить. Он не разговаривал со мной, и даже нунциев моих разворачивал. А когда… когда умерла мама… и у Карли и Гленн всё пошло наперекосяк… отец уехал, и я не знала куда.
- Карли и Гленн? – переспросил Хьёлас.
- Мои младшие сёстры. Думаю… думаю, я оказала им дурную услугу, сбежав с Абсалоном. Хоть я и была счастлива, но каким-то образом напустила механизм неудач, и обе они… в общем, у них всё по-другому. И теперь, когда спустя столько лет я знаю, где мой отец, я хочу… ну, ты понимаешь…
Хьёлас кивнул. Извиниться. Покаяться. Исправить непоправимое. На фоне всего этого его собственный шок от внезапной новости вообще теряет значимость.
Но в самом деле: будет ли это удачной идеей – приглашать мастера Оммадса на праздничный ужин? Мама приняла решение явно на эмоциях. Вероятно, воспоминания взбудоражили её и побудилидействовать, но не пожалеет ли она об этом?
Понятно теперь, почему мастер Нэвиктус не сказал Хьёласу, кто учил его на самом деле. Вряд ли он смог бы достаточно довериться этому человеку и рисковать здоровьем в его присутствии, если бы знал, как обстоят дела. Да и мастер Нэвиктус наверняка знал, что Корпану Оммадсу можно доверять, несмотря на мрачные дела прошлого. И, если уж на то пошло, мастер действительно не проявлял ни враждебности, ни обиды…
- Почему мастер Нэвиктус не помог тебе найти его, если они поддерживали связь?
- Они не поддерживали, - помотала головой Донова. – Они вообще были мало знакомы – это Абсалон был учеником отца. Но когда тебе понадобился хороший специалист по лёгкой магии, Нэв решил попытаться с ним связаться – и ему удалось. Он и рассказал отцу о смерти Абсалона и… обо всём. А потом рассказал мне.
Да, это многое объясняло. Если мастер Оммадс не знал о смерти Абсалона Апинго, понятно, почему он не объявлялся столько лет. Хотя, сказать по правде, мог бы и сам справки навести. Но Хьёлас отмёл последнюю мысль – не ему судить старика, которому его родители много лет назад нанесли оскорбление.
- Я не имею принципиальных возражений против его визита, - сказал Хьёлас после недолгих рассуждений. – Но я хотел бы, чтобы ты сама ещё подумала. Остынь, успокойся, проанализируй свои чувства и желания и сообщи мне через нунция – действительно ли ты хочешь его видеть. Если да – я отправлю ему приглашение.
Донова закивала, и как раз в этот момент на лестнице послышались шаги – девочки спускались на ужин. Мама поспешила подняться и убрать салфетки, а потом направилась в ванную, чтобы умыться. Хьёлас, тем временем, закончил накрывать на стол, всё ещё погружённый в свои мысли.
Что эта новость реально может изменить?
Оказывается, у него есть старший родственник. Взрослый человек, который потенциально был способен ему помочь, облегчить его участь главы семьи. Вопрос, конечно, стал ли бы он это делать, или оставил бы Хьёласа наедине с его проблемами? По сути, это не важно, сослагательного наклонения в реальности не существует. Но всё равно неожиданная новость выбила его из колеи.
Хьёлас тяжело вздохнул.
- Что случилось? – спросила Виора.
Мама вернулась на кухню, и, хоть она и умылась, полностью убрать следы недавних слёз не удалось.
- Не переживай, - ровным, почти весёлым голосом отозвалась она. – Старая драма.
- А что такое «драма»? – спросила Лаэта, настороженно оглядывая присутствующих.
- Это когда всё хорошо, но все плачут и страдают из-за того, как всё могло бы быть плохо, - ответила Виора, подошла к маме и крепко обняла её. Лаэта тоже не осталась в стороне, и Хьёлас почувствовал лёгкий укол одиночества, так как не мог позволить себе присоединиться к этой бесцеремонной женской идиллии.
Остаток вечера он был погружён в отвлечённые мысли. Как мастер Оммадс отреагировал на новости, которые рассказал ему мастер Нэвиктус? О чём он думал, когда знакомился с Хьёласом, учил его, и знал, кем они на самом деле приходятся друг другу?
И примет ли он вообще приглашение?
Возможно, он согласился поработать с Хьёласом, потому что понимал, что он не несёт ответственности за поступки родителей. Но вдруг мастер Оммадс всё ещё сердится на дочь? Хотя нет, вряд ли. Слишком много времени прошло, да и не похож Корпан Оммадс на человека, затаившего обиду.
Хьёлас пытался вспомнить, упоминал ли кто-нибудь из них Донову в разговоре. Но нет, семейная тема вообще, похоже, обходилась стороной. Лишь раз мастер Оммадс заметил, что мастера Нэвиктуса, якобы, избаловала жена, и всё. Вот только эта напряжённая атмосфера, когда они обедали и ужинали… только теперь Хьёлас понял её предпосылки.
- Ёл, может быть, всё-таки расскажешь, что с мамой? – осторожно спросила Виора, когда они после ужина летели к школе.
Он задумался на секунду, но всё же помотал головой.
- Не переживай, она будет в порядке, - уверенно сказал он. – Возможно, она сама тебе расскажет в следующий декадас.
Виора лишь вздохнула досадливо, но больше ни о чём не спрашивала.
Учебные дни протекали относительно спокойно. Хьёлас постепенно подтягивал «хвосты», хотя и не всё давалось ему одинаково легко. С амулетами и иллюзиями, где значительную роль играла теоретическая подготовка и чёткое знание формулы заклинания, он справлялся лучше. Когда же требовалось сплетать сложные многослойные структуры без использования универсальных шаблонов, дело шло хуже, но всё равно продвигалось.
Наказание Астрид закончилось, и они возобновили традиционные вечерние прогулки по парку. Хьёлас удивился, обнаружив, что общаться им стало ещё легче и приятнее – сам-то он ожидал другого после их последнего обмена откровениями. Но после того вечера столько всего произошло, что Хьёлас едва ли мог вспомнить, почему его так насторожило стремление Астрид изучить запрещённую для женщин магию, и как она отреагировала на высказанные догадки о делах её отца.
Хотя они и обменивались нунциями, и Хьёлас был уверен, что Астрид и так знала все подробности от Виоры, при встрече она снова захотела услышать все детали происшествия от начала до конца, и Хьёлас не стал отмалчиваться и уходить от ответа. С ней было на удивление легко обсуждать даже самые неприятные подробности, и через несколько часов, когда он прощался с леди, у него было ощущение, что происшествие действительно стало всего лишь очередной историей из его жизни.
В середине декады Хьёлас отправил маме нунция. Пора было рассылать приглашения, и ему нужно было точно знать, звать ли мастера Оммадса. Ответа от мамы ждать пришлось довольно долго, но в самый последний момент, когда он уже собирался лечь спать, заметил, что на приёмник пришло сообщение.
«Извини, Хьёлас, что я морочу тебе голову, - сказал нунций маминым голосом, - но я не думаю, что я готова встретиться с отцом. Пожалуйста, не зови его, пусть этот ужин пройдёт спокойно, а с ним я поговорю как-нибудь в другой раз».
И только услышав это, Хьёлас понял, как сильно надеялся на их перемирие. Он и сам себе не смог бы чётко ответить, зачем ему это надо, просто… Это было неправильно – как плакала его мама из-за давнего чувства вины. И это было грустно: то, что мастер Оммадс изолировался от людей и «соглашался терпеть» только хлея. Все бы только выиграли, если бы отец и дочь восстановили хорошие отношения, вот только…
Хьёлас вздохнул и мысленно признал, что не может быть объективным. Его подкупила качественная помощь мастера Оммадса, его серьёзное и доброжелательное отношение. Но, может, у Доновы есть основания ждать от него другого поведения… кто знает. В любом случае Хьёлас решил пока что в это не лезть. Возможно потом, когда он обсудит ситуацию с мастером Нэвиктусом.
Но зачем начинать это обсуждение? Наставник явно решил, что Хьёласу знать об этих родственных связях не нужно. Его целью было найти опытного и достойного доверия учителя лёгкой магии – и он его нашёл. А раз он сам не сказал Хьёласу, кем является мастер Оммадс, то и поднимать эту тему незачем. Хьёлас волевым усилием заставил себя отложить эти рассуждения на потом, сейчас у него были более актуальные задачи.
К концу декады Хьёлас сдал последнюю из письменных работ, которые числились среди его долгов, и теперь у него не было действенных отговорок, чтобы оставить практику на потом. Теперь всё свободное от официальных занятий время он проводил не в библиотеке и не в своей комнате, а в тренировочных залах, под присмотром мастеров и ассистентов.
Единственным предметом, отрабатывать который приходилось прямо в общем рабочем зале общежития, были иллюзии, поскольку мастер Юхосс даже не думал назначать дополнительные часы. Но больше всего Хьёласа злило не это, а тот факт, что он даже не знал, в чём заключается задание на курсовой проект. Это было на грани абсурда: завалить предмет только из-за непонятно сформулированного задания. С каждым часом Хьёлас всё больше склонялся к мысли обратиться к руководству школы, чтобы они как-то повлияли на мастера иллюзий. С одной стороны, это, конечно, хорошо, что мастер Юхосс предъявляет довольно высокие требования и нестандартно подходит к учебному процессу. Но на этот раз он, кажется, перемудрил…
Хьёлас отрабатывал иллюзию с открытым плетением – единственную практическую тему, которая была обозначена в оглавлении методички, но соответствующая глава отсутствовала. Что было довольно странно само по себе: это было единственное принципиально новое плетение – все остальные заклинания основывались на комбинации плетений, уже знакомых студентам из курса средней школы. Можно было предположить, что именно это и являлось сутью курсового проекта, но Хьёлас в это не верил. Слишком примитивное решение заумной загадки.
Плести открытый контур визуальной иллюзии было довольно сложно, но зато легко поддерживать – только в том случае, если плетение попадало в чью-то зону внимания. Суть её применения в том, чтобы создать систему подпитки заклинания за чужой счёт. Нужно только дать первый импульс - привлечь внимание жертвы, - а уже потом устанавливается слабая, но довольно стабильная связь. Человек видит свет и подпитывает его своим восприятием и ожиданием, неосознанно делясь силой через собственное внимание. Интересная, но довольно коварная система, которая тянет силу из того, кто не умеет ей противостоять.
- Оу, как ты это сделал? – возмущённо спросил Уэрес, усаживаясь напротив. – У меня никак не получается стабилизировать последний поток – плетение замыкается…
Хьёлас самодовольно усмехнулся и сказал вполголоса, так, чтобы Джут Ласски, дежурный ассистент, не слышал:
- Честно говоря, я немного мошенничаю с этим. Когда я заканчиваю плетение, я делаю вид, что начинаю терять контроль – это привлекает внимание ассистента. И, соответственно, стабилизирует петлю на нём.
- Но ведь он может легко её сбросить? – заметил Уэрес.
- Да. Но, во-первых, он этого не сделает, потому что наблюдение за всеми нашими тренировками входит в его обязанности, - напомнил Хьёлас. – А во-вторых, даже если он откажет заклинанию в подпитке, контур будет уже сформирован и более-менее стабилен. Я закладываю в плетение небольшой запас силы для привлечения внимания. Пока никто не смотрит – плетение «спит», никак себя не проявляет. Но если кто-то обернётся к нему – оно тут же вспыхнет и попытается установить контакт.
- Хм. Хитро, - оценил Уэрес. – Но смысл иллюзии в том, чтобы «наблюдающий» не знал, с чем имеет дело, иначе он просто отсечёт подпитку восприятием – что может быть проще? С Джутом у тебя это проходит, потому что он обязан смотреть, но в другой ситуации…
- В другой ситуации мне будет нужно специальное разрешение, чтобы сотворить такую иллюзию, - сказал Хьёлас, который теперь лучше понимал кое-какие правовые аспекты, по которым сдавал эссе, как ему казалось, ещё в прошлой жизни. – Но тут я просто тренируюсь. Я набиваю руку за счёт Джута, с каждым разом получается всё лучше. Думаю потом, когда его не будет рядом, я всё равно смогу сплести «спящий» контур. Тут, конечно, моя схема работает против меня: даже если я уверен, что могу сплести действенную структуру наедине с собой, проверить это не получится, потому что нам запрещено тренироваться без присмотра.
- Да уж. Не возражаешь, если я присоединюсь?
Хьёлас пожал плечами.
- Да пожалуйста. Но будь готов, что Джут Ласски нас, скорее всего, возненавидит.
- Досадно, - кивнул Уэрес. – Но что поделать.
Вдвоём тренироваться было намного сложнее – хотя бы потому, что кроме Джута наблюдателями теперь были и они оба. И хотя собственное заклинание с правильно установленным подпитывающим плетением сил почти не тянуло, чужая иллюзия пожирала магию весьма нещадно. Да, мастер сумел бы создать менее прожорливый контур, но им двоим ещё нужно было тренироваться и тренироваться… После очередной попытки Хьёлас заметил на себе удовлетворённо-злорадный взгляд Джута. А потом он вдруг заметил, что к ним приближается Олис Астер.
- Знаешь, давай на этом, наверное, закончим, - сказал он Уэресу и сразу начал собирать свои вещи.
- Но мы же… - начал он, а потом заметил Олиса, который явно собирался к ним присоединиться, и досадливо закатил глаза. – Ладно, ты прав. На сегодня действительно хватит.
И они разошлись – каждый в своём направлении, за несколько секунд до того, как неприятный одноклассник успел с ними поздороваться. Да, это было грубо, но по сравнению с неудовольствием от общения Хьёлас выбирал первое.
В декадас Хьёлас отправился домой, лишь сделав крюк и наведавшись в Мёртвый Город, чтобы взять несколько кусков мяса на ужин.
Донова была в восторге от его подарка и долго выражала свои восхищения и благодарности, так что Хьёлас даже немного засмущался. Тем более что он видел, что её весёлость напускная, как минимум, отчасти. Что-то было в её глазах и непривычно неуклюжих движениях, что Хьёлас интерпретировал как нервозность от ощущения упущенной возможности помириться с отцом. Но тема эта больше не поднималась, так что Хьёлас счёл, что всё идёт как и должно.
Не обошлось, впрочем, и без сюрпризов.
В ровно назначенное для прихода гостей время Хьёлас и Лаэта стояли в прихожей в полной готовности. Мама и Виора заканчивали последние приготовления на кухне – смесь ароматов, доносившихся оттуда, кружила голову и возбуждала недюжинный аппетит. Хоть всё определённо было под контролем, Хьёлас немного волновался – как и каждый раз, когда ему приходилось проявлять привитые мастером Нэвиктустом навыки гостеприимства перед самим наставником.
Наконец, послышались шаги и голоса, и во входную дверь постучали. Хьёлас выждал несколько секунд и открыл её, радостно и искренне улыбаясь.
- Добрый ве-е… - начал он и завис, озадаченно таращась на одного из пришедших. Виора выглянула из кухни и нервно прокашлялась, Хьёлас пришёл в себя и отступил, освобождая проход. – Добрый вечер, мы очень рады всех вас видеть! Спасибо, что пришли, проходите, располагайтесь, чувствуйте себя свободно…
Лаэта вторила ему и провожала прибывших в гостиную. Хьёлас машинально говорил стандартные приветственные фразы, спрашивал о самочувствии и о том, как они добрались… а сам таращился на лучезарно улыбающегося Чима, который вообще-то должен был быть в изоляторе на лёгком практикуме. Хьёлас не мог отвлечься от своих обязанностей, чтобы спросить у друга, что происходит, но и сосредоточиться на деле у него не получалось – он отвлекался на догадки, и всё валилось у него из рук. Чим, наконец, сжалился над ним и продемонстрировал запястье, на котором красовался блокирующий браслет. Значит, у него не получилось. Что-то пошло не так, и мастер Китола решил, что Чим не готов к тренировкам…
Вскоре явились Тоэша с супругом, и с первого взгляда на старшую сестру Хьёлас заподозрил неладное. Точнее, очень даже ладное, хотя и немного неожиданное: она поправилась, но в то же время похорошела. Что-то новое, что-то особое появилось в выражении её глаз, в её улыбке… Но Хьёлас придержал свои догадки до более подходящего момента. Впрочем, не только он заметил перемены.
В праздничной суете, поздравлениях, угощениях и светских беседах прошло несколько часов, в течение которых Хьёлас так и не сумел найти достаточно времени, чтобы обстоятельно расспросить Чима о том, что и как произошло в изоляторе. Потом стало казаться, что до этого обсуждения они так и не дойдут, потому что стоило гостям начать разбиваться на группы, как Тоэша взяла слово и сообщила-таки новость, о которой все и так в той или иной степени догадывались: она ждёт ребёнка.
Мама расплакалась от переизбытка чувств, Хьёлас обрадовался, но и растерялся. То есть всё у сестры, вроде бы, идёт как должно – их брак с Геноу пока что казался вполне удачным, он в этом году заканчивает старшую школу и, вроде бы, достаточно умён, чтобы найти доходную работу. Но, рассуждая об этом, Хьёлас невольно примерял ситуацию на себя. Неужели и в его жизни однажды произойдёт подобное – перспектива появления новой жизни? И как это будет? С кем? Может, с Астрид? Ему на удивление легко было вообразить её в этой роли…
- О чём размечтался, дружище?
Чим выдернул Хьёласа из размышлений, и только теперь он заметил, что гостиная почти опустела – все разошлись по дому, чтобы обсудить интересные им темы. Мама с Тоэшей уединились на кухне, Виора с леди Алайшей обсуждали школу, Лаэта повела мастера Нэвиктуса и Геноу на экскурсию в теплицу. Если Хьёлас хотел поговорить с другом, для этого настал идеальный момент.
- Да так, обо всём понемногу, - отозвался он. – Давно ты вернулся?
- Сегодня утром. Сначала я собирался остаться в школе и начать навёрстывать пропущенные темы, но потом получил нунция от отца и решил сделать тебе сюрприз. Ты же не против?
- Конечно, нет! – заверил друга Хьёлас. – А почему ты так быстро вернулся? Плохо с контролем?
Чим невесело усмехнулся.
- Наоборот, слишком хорошо. Только не у меня, а у Бенедикта.
- Чего?! – недоверчиво переспросил Хьёлас. – У этого чувака способности к лёгкой магии?
- Ну, не только у него, мы с Асой тоже, как оказалось, не совсем беспомощные, - исправился Чим. – Но проблема в том, что в лёгком эфире мне намного труднее их всех контролировать.
Хьёлас задумчиво покачал головой. Он не очень хорошо понимал, как именно Чим взаимодействует с «другими своими», да и что они, собственно, собой представляют. Но почему-то ему казалось, что если он сладил с ними на основном уровне реальности, то и в лёгком эфире всё должно быть в порядке. Судя по всему, Чим и сам этого ожидал, а на самом деле…
- Так что произошло? Что Бенедикт учудил?
Чим тяжело вздохнул и взъерошил волосы, как будто сам не мог поверить в произошедшее. После недолгих колебаний он попытался объяснить.
- Он… перехватил контроль. Некоторое время он выжидал, наблюдал, не подавал признаков активности. Пока мы с Асой осваивались в эфире, он постепенно как будто… просыпался. Я не могу это объяснить. Мы все почувствовали странную свободу – нам с Асой стало легче общаться, даже Дрей напомнил о себе. Бенедикт долгое время молчал, но мы видели, что и он чувствует себя лучше… пока в определённый момент он вдруг не перехватил контроль над ситуацией. В общем, он вернулся в тело и попытался физически покинуть изолятор, а у меня никак не получалось восстановить контроль! Я уже и забыл как это жутко… К счастью Андир – это был наш ассистент на практикуме – заметил неладное и вовремя его остановил.
Хьёлас невольно напрягся и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Как бы он, интересно, узнал, если бы с ним разговаривал Бенедикт вместо Чима?
- И как ты вернул контроль?
- Нас затащили обратно в лёгкий эфир, мастер Китола помог мне справиться. И когда мы снова оказались в теле, всё было в порядке. Я был немного дезориентирован, потому что… ну, моё тело переместилось, да и сама процедура возвращения для меня была… нова. – Хьёлас понимающе кивнул. Он помнил, как неприятно и трудно было возвращаться поначалу. Потом он привык к этому и ощущения смягчились, но всё равно возвращения оставались наименее приятной частью лёгкой магии в целом. – В общем, я всё-таки восстановился, взял Бенедикта под контроль… Аса мне, впрочем, немного помогла…
- И что сказал мастер Китола? – спросил Хьёлас, мысленно отмечая, что блокировка у Чима временная. А значит, как лёгкого ауспектора его не окончательно списали со счетов.
- Ну, после того случая он был настроен оптимистично, - нервно хмыкнув, сказал Чим. – Он сказал, что мы все довольно хорошо оперируем легкоэфирными потоками – ну, кроме Дрея, конечно, но он и не вредит, так что не в счёт. И дал мне шанс потренироваться – надеялся, что я смогу контролировать Бенедикта и в погружении. Моё тело обездвижили на время тренировки, но…
Чим нервно рассмеялся и покачал головой, как будто сам не мог поверить в произошедшее. Хьёлас терпеливо ждал, пока друг будет готов продолжить, и вскоре его терпение было вознаграждено.
- Слушай, я сам не понимаю, как он это сделал, но… мастер Китола тоже был в погружении, наблюдал за нами, помогал. Но с Бенедиктом мы так и не сладили, он снова перехватил контроль, вернулся на основной уровень, но… не в наше тело, а в тело мастера Китолы. Понимаешь? Он занял чужое тело!
Хьёлас нахмурился, пытаясь вообразить ситуацию. И если отбросить рассуждения об абсурдности самой ситуации, когда мастер курса оказался лишён тела, то с чисто практической точки зрения – как такое возможно?
- Он полноценно восстановился? И смог управлять чужим телом? Я не знал, что такое бывает, - осторожно заметил Хьёлас. – Никогда не задавался этим вопросом, но ведь есть какое-то сродство между физическим и легкоэфирным телом – иначе как бы я понимал, что возвращаюсь в самого себя…
- Я тоже думал, что невозможно, - пожал плечами Чим. – Но, видимо, это с нами что-то не так, или Бенедикт что-то сделал… Это было… ужасно. Начать с того, что Бенедикт устроил безобразную сцену и чуть не навредил ребятам… ассистенты все вместе едва с ним справились. А потом пришлось ещё вызывать мастеров из школы, чтобы помогли его… убрать. Даже им понадобилось несколько дней, чтобы вычислить правильный подход. А мастер Китола всё это время провёл в лёгком эфире. Он не смог вытеснить Бенедикта из собственного тела, хотя из нашего они его как-то вынудили выбраться в первый раз.
- Кошмар, - сдержанно констатировал Хьёлас.
Чим рассказывал всё это, то тяжело вздыхая, то нервно смеясь. Но было очевидно, что он выбит из колеи происшествием, и явно очень недоволен. Вот только Хьёлас не мог сообразить, как ободрить друга, что сказать, чтобы не огорчить его ещё больше.
- Блокировка временная, - заметил он, кивая на запястье Чима.
- Это?.. А, да, временная, - рассеянно махнул рукой тот. – Мастер Даргс хотел заблокировать насовсем, но мастер Китола, сказал… ну, что тут есть над чем поработать. Он сказал, что даст мне шанс, только ему надо подумать, как подступиться к этой задаче.
Хьёлас закусил губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Решение всплыло у него в голове в считанные секунды: надо нанять вэнанта, который поймает в ловушку «лишние» личности. Но это довольно жестокий способ, слишком радикальный. Это почти равносильно казни, и даже такой поганец как Бенедикт не достоин подобной участи… да и если их магические ядра каким-то образом связаны, это может не сработать. С другой стороны – неужели Чим обречён всю жизнь провести с этим беспокойным «соседом»? Ладно ещё Аса, которая готова к сотрудничеству, или безобидный Дрей, но агрессивный тип с явными делинквентными наклонностями…
- А сам ты что об этом думаешь? – осторожно спросил Хьёлас.
Чим пожал плечами.
- Честно говоря, я… всё ещё немного растерян. Как-то не улеглись у меня в голове все события. Думаю, должно пройти некоторое время, прежде чем у меня сформируется определённое мнение…
- Мда, понимаю, - сочувственно сказал Хьёлас. – Уверен, вы с мастером Китолой найдёте выход. Если что я и уяснил о мастерах этой кафедры – так это то, что к талантливым студентам они довольно внимательны. А раз мастер Китола признал, что вы неплохо оперируете лёгким эфиром… - он многозначительно покачал головой, а потом усмехнулся и добавил: - Но знаешь, из чисто эгоистичных соображений я рад, что ты вернулся так быстро. Мне тебя не хватало.
- Да уж, тут я оказался более преданным другом, чем ты, а? – широко ухмыляясь, Чим хлопнул Хьёласа по плечу, но в выражении его глаз промелькнула горечь – всего на мгновение, но вполне отчётливо.
Хьёлас тоже улыбнулся, хотя случайные слова, которые подобрал Чим, неприятно его задели. В них крылся косвенный намёк на недостаточную преданность их дружбе. Но с чего бы вдруг? Только из-за того, что Чим не преуспел в том, что удалось Хьёласу? Ну, нет, это глупо. Чим всегда превосходил Хьёласа в практических дисциплинах, и это никогда не было проблемой, ведь каждому дано своё, верно?
Или он услышал то, чего не было на самом деле? Если бы Чим был обижен, вряд ли он явился бы сюда вместе с отцом. Скорее всего, он злится не на Хьёласа, а на ситуацию в целом, и так уж совпало, что эта злость прорывается наружу сквозь обычные слова.
- Отец сказал, что тебе тоже есть о чём рассказать? – отвлёк его Чим от мрачных рассуждений, и теперь он выглядел привычно простодушным, хотя и немного подавленным.
- Мне есть… - на один миг Хьёласу показалось, что мастер Нэвиктус имел в виду дополнительные занятия с Корпаном Оммадсом, но рассказывать об этом расстроенному Чиму явно не следовало, ведь успех на этих уроках был лишь дополнительным свидетельством того, как далеко вперёд он ушёл от Чима в изучении лёгкой магии. Но потом он сообразил, что за прошедшие три декады произошло ещё множество событий, которые могут быть интересны его другу. – Ну да! Мы с Астрид выяснили отношения, и, кажется… у нас всё стало чуточку серьёзнее. Ты знал, что её отчислили из предыдущей школы за изучение запрещённой магии? И ещё: Кидо Брун с нами больше не учится…
Он рассказывал другу последние новости – сначала о себе, избегая неприятных для друга тем, потом о школе. Поколебавшись, Хьёлас решил не умалчивать о своих успехах – подобная скрытность могла обидеть Чима – но и не вдавался в детали. Время пролетело незаметно – вот уже мама и Тоэша подали десерт, и вся компания снова собралась в гостиной. Беседа перескакивала с одного на другое, мастер Нэвиктус и Геноу оба восхищались талантом Лаэты к садоводству, а потом наставник раскритиковал существующую систему школьного образования, которая не умеет обучать детей со столь специфичными талантами. Хьёласу показалось, что он понял намёк:
- Хотите сказать, что вы согласитесь взять её в свою частную школу, когда она откроется?
- Разумеется, я буду этому рад, - заверил его мастер Нэвиктус, - но я имел в виду кое-что другое… - он говорил ровно и уверенно, но в какой-то момент его голос едва заметно повысился, так что Хьёлас догадался: об этом наставник говорить при всех не хочет, но и привлекать внимание к своему молчанию тоже не намерен, так что пришлось срочно спасать ситуацию.
- Ну, может, я её к вам и отправлю, если не сочту, что она слишком хороша, чтобы вообще учиться…
- Я не слишком хороша! – горячо заверила его Лаэта. – Я хочу уже в школу!
- Ладно-ладно, - Хьёлас поднял ладони в капитулирующем жесте. – Подрасти немножко – и вернёмся к этому разговору.
Через несколько часов Геноу заявил, что Тоэше надо соблюдать режим, и они ушли, обняв напоследок всех по очереди и ещё раз поздравив Донову с прошедшим днём рождения. Вскоре после этого мама ушла укладывать Лаэту спать, а Хьёлас, Виора и Чим занялись уборкой. Однако, заметив на себе пристальный взгляд мастера Нэвиктуса, Хьёлас понял, что тот хочет обмолвиться с ним парой слов наедине.
- Справитесь без меня? – спросил он у Виоры и Чима.
Те даже не услышали его, брызгая друг в друга мыльной водой из раковины, и Хьёлас счёл, что ответ положительный.
- Всё в порядке? – настороженно спросил он у наставника, когда тот без слов пошёл в оранжерею.
- Да, в полнейшем. Просто хотел обратить твоё внимание на… кое-что.
Поначалу Хьёлас подозревал, что речь пойдёт о Корпане Оммадсе. Вдруг наставник решит запоздало ввести его в курс дела? Но нет, мастер Нэвиктус остановился возле пышно цветущего куста чиза и указал Хьёласу на необычайно широкий и сочный ствол. Хьёлас вопросительно покосился на наставника, потому что не понимал, что тому не нравится.
- Это аномально, - сказал тот, когда понял, что Хьёлас не понял намёк. – Это уже даже не растение-рекордсмен, это мутант какой-то. Чиз не может – физически не способен вырасти до таких размеров. Есть предел возможностей даже самого здорового и сильного растения, и он превышен.
Хьёлас пожал плечами, всё ещё не понимая, к чему ведёт наставник.
- Лаэта добросовестно подпитывает все растения. Она их любит, неудивительно, что они хорошо растут…
- Это уже не просто «хорошо», Хьёлас. Даже плетения подпитки, настроенные индивидуально на каждый вид растений, не дают такого эффекта. Не веришь мне – проконсультируйся с мастером Шьеле, он всегда рад обсудить интересные феномены.
- Я вам верю, - заверил наставника Хьёлас, - но не понимаю, что именно вас беспокоит. Думаете, такой чиз может быть несъедобен?
- Нет. Я веду к тому, что такое растение может вырастить только человек с необычными аномальными способностями к агрономическим плетениям. Да, бывает такое, когда люди очень хорошо взаимодействуют с магическим полем растений – их обычно нанимают для ухода за кайфарами, гральтами и другими капризными растениями, критически важными для региональной экономики. И это довольно редкий дар.
Хьёлас медленно кивнул.
- Ну… это же отлично? Талант Лаэты даст ей серьёзное преимущество на старте взрослой жизни…
Но мастер Нэвиктус поморщился и помотал головой.
- Ты прав, но только в том случае, если ты сумеешь уберечь её. Ты меня всё же не понял. Это талант не просто редкий, а крайне редкий и невероятно ценный. Если кто-то об этом узнает – ей тут же найдут подходящего мужа и вынудят тебя принять брачное предложение. И, поверь мне, если это произойдёт, лучше бы тебе согласиться с первого раза. Потому что в противном случае на тебя насядут очень жёстко и будут давить, пока Лаэта не окажется в распоряжении нужных людей. Конечно, её будут ценить и всячески опекать и лелеять – в материальном плане с ней всё будет прекрасно. Но будет ли она счастлива? И что такое развитие событий сделает с вашей семьёй?
- Понял я, понял, - нервно нахмурился Хьёлас. – Но откуда кто-то может узнать об этом? Никто кроме семьи и вас никогда не видел ни её плетений, ни оранжереи…
Наставник фыркнул, будто поражаясь наивности своего подопечного.
- Ты забыл, где живёшь? Кайфар – растение, и он почувствует её влияние. Ещё немного, и ваша ветвь начнёт расти. Рядом с оранжереей появятся новые побеги – хорошо, если цвести не начнёт. Это привлечёт внимание, и, поверь мне, много времени, чтобы выяснить, чья магия так влияет на кайфар, не понадобится.
- И что нам делать? – нахмурился Хьёлас. – Предлагаете сыграть на опережение и заключить помолвку с тем, кого я сам выберу?
- Может сработать, - кивнул мастер Нэвиктус. – Но только в том случае, если ты выберешь действительно серьёзного и влиятельного человека, с которым никто не рискнёт связываться. Если хочешь – я могу подсказать тебе несколько достойных кандидатов, хотя нет гарантии, что они согласятся.
- И нет гарантии, что узнав, что я им предлагаю, они не растрезвонят об этом другим, - задумчиво сказал Хьёлас. – Но что тогда? Увезти Лаэту с Ацокки? Построить убежище в Мёртвом Городе и оставить их с мамой там?
Он уже обдумывал такой сценарий на случай, если Арилонский конфликт сместится к их району, но это был довольно размытый, чисто гипотетический план.
- Возникнут вопросы, - заметил мастер Нэвиктус. – Ты сможешь продержать их там декаду или две, но потом соседи заметят, что вас нет, поползут слухи. И когда информация дойдёт до смотрителя ветви – тебе зададут вопрос, что произошло с двумя женщинами, которые числятся на твоём попечении. Ты сможешь быть достаточно убедителен?
Хьёлас фыркнул.
- Думаю, со смотрителем я смогу договориться. Так же как и с соседями. В крайнем случае, я могу продать квартиру и сообщить всем, что мы переезжаем на другой кайфар. Я не обязан отчитываться, где именно и как мы будем жить…
- Версия рабочая, - кивнул мастер Нэвиктус, - но это хлопотно, рискованно и может привлечь лишнее внимание. Я хочу тебе предложить ещё один вариант. Не давай ответ сейчас – просто подумай об этом. Луна-две у тебя в запасе ещё есть.
- Какой вариант? – спросил Хьёлас, заметив, что мастер Нэвиктус стал подбирать слова осторожнее, как будто боялся сболтнуть лишнее.
- Блокировка, - сказал он вполголоса. Они слышали, как спустилась из спальни девочек Донова. Она собиралась выйти в оранжерею, но, увидев, что Хьёлас и мастер Нэвиктус что-то обсуждают, решила им не мешать и свернула на кухню, чтобы проверить, всё ли закончили Виора с Чимом.
- Чтобы она не могла плести подпитку? – озадаченно спросил Хьёлас. – Но какой в этом смысл? Ей надо тренироваться, отрабатывать навык. Сила-то продолжит расти, но если она не будет практиковаться, она станет неподатливой, грубой… и весь её талант полетит к провальщикам… чем это будущее лучше?
- Я предлагаю заблокировать не способность к плетениям, а… саму силу. На уровне ядра. Изолировать некоторую часть – временно, разумеется. С оставшейся силой она сможет практиковаться, как и прежде. Вот только её результаты будут… не настолько впечатляющими.
- И эту блокировку можно будет снять? – уточнил Хьёлас.
- Разумеется. Когда она повзрослеет, станет более самостоятельной, научится контролировать потоки, чтобы не привлекать лишнего внимания – ей можно будет вернуть способности. В итоге это даже пойдёт ей на пользу. Она научится обходиться малым, и, получив в своё распоряжение могущество, сможет добиться много большего.
Хьёлас хмыкнул. Звучало неплохо, даже слишком привлекательно.
- Какие могут быть побочные эффекты? – спросил он. – Почему так не поступают со всеми детьми? Ведь это может дать серьёзные преимущества любому, кто тренируется с малыми количествами силы, а потом получает свободу…
- Всё не так просто, - сказал мастер Нэвиктус и начал объяснять: - Во-первых, мастеров, способных поставить такую блокировку довольно мало. Здесь требуется вмешательство в ядро, а это непросто и довольно рискованно для самого мастера. И поэтому, во-вторых, процедура довольно дорогостоящая. – И, не дав Хьёласу ничего спросить или вставить, добавил: - Я готов спонсировать операцию для Лаэты. За это через десять лет я попрошу вырастить для меня несколько гральтов – не думаю, что это составит для неё хоть малейшую трудность. – Хьёлас кивнул, принимая этот пункт. Вздохнув, мастер Нэвиктус продолжил с явной неохотой: - В-третьих, действительно возможны осложнения. Блокировка даже части ядра вызывает почти критический упадок сил, так что некоторое время ребёнку придётся держаться на подпитывающих амулетах, пока собственная сила не адаптируется к поддержанию организма в нормальном тонусе. Это наносит серьёзный удар по иммунитету и нервной системе. Но первое компенсируется щадящими условиями и хорошим питанием, а второе – заботой и участием близких. Уверен, на оба пункта Лаэта может рассчитывать.
- Но это же…
- Не торопись с ответом, - посоветовал наставник, прервав Хьёласа на полуслове. – Подумай сам, просчитай варианты. Посмотри материалы в школьной библиотеке. Возможно, ты найдёшь другое решение, я в любом случае помогу тебе со всем разобраться. Единственное плохое решение, которое ты можешь принять – это пустить ситуацию на самотёк.
- Ладно.
Хьёлас потёр лоб, как будто это могло уложить новость в голове. Да, он знал, что Лаэта талантлива, но не думал, что это может стать проблемой. Впрочем, это не проблема, а, скорее, необходимость перестраховаться, чтобы получить наилучший результат в будущем.
- Просто на всякий случай – пришлите мне список тех, кому я, по-вашему, могу сделать брачное предложение для Лаэты, - попросил он наставника.
- Хорошо, без проблем. – Они неторопливо направились к выходу из оранжереи, но мастер Нэвиктус снова остановился и предупредил: - Только не вздумай советоваться с ней самой. Если ты решишь всё-таки провести блокировку, она не должна знать, что происходит, иначе её инстинктивное сопротивление сильно осложнит мастеру работу.
- Понятно.
Проводив последних гостей, Хьёлас помог маме закончить уборку. Складывая чистые тарелки в буфет, он думал, рассказать ли ей о Лаэте, и о том, что предлагает предпринять мастер Нэвиктус. В итоге он решил оградить её от лишних переживаний – хотя бы на сегодня. Да и вообще, решение в любом случае принимать ему – так зачем волновать маму лишний раз? Если он решит сделать это, он просто поставит её перед свершившимся фактом – так ей наверняка будет легче. В любом случае, пока что рано что-либо обсуждать.
- Как в старые добрые времена, - сказал Хьёлас, усаживаясь рядом с Чимом за их обычный стол в трапезной.
- Угу. Будто тысяча лет прошла, - проворчал Чим. Он с самого утра был не в настроении, и Хьёлас не мог его винить. На его взгляд, друг прекрасно справлялся, с учётом всех обстоятельств.
- Эй, дружище, не отлынивай, тебе нужно подкрепиться, - увещевал он друга, наблюдая, как тот размазывает завтрак по тарелке. – Или откажись от практикума по боевой. Ты вполне можешь пропустить пару занятий, пока адаптируешься к новому режиму, никто тебе слова не скажет.
- Ага, чтобы кроме того, что я пропустил, пока тратил время в изоляторе, отрастить хвост ещё и по сегодняшней теме? Нет уж, пойду. А вечером ещё эссе для Карлеша… зачем я только записался на этот курс…
- Не ной, - оборвал его Хьёлас. В чём он точно был уверен, так это в том, что Чиму нельзя позволять раскисать, иначе кризис затянется. – С эссе я тебе помогу, главное – переживи первый учебный день и ни во что не вляпайся, идёт? – Чим проворчал в ответ что-то невнятное. Как раз в этот момент мимо них прошёл Дигар Самнус с приятелями, и Хьёлас уцепился за новую тему, чтобы отвлечь Чима от мрачных мыслей. – Кстати, спасибо, что дал Дигару наводку на меня. Он заказал мне несколько письменных работ, подработка пришлась очень кстати.
- Что? – озадаченно переспросил Чим. – Кому я дал наводку?
- Дигару Самнусу. Он сказал, что это ты упомянул, что я делаю письменные работы.
Чим озадаченно потряс головой.
- Не припомню, чтобы я ему такое говорил. Я вообще думал, что ты в этом семестре слишком занят, чтобы на такое отвлекаться, и даже когда кто-то спрашивал – я помалкивал…
- Странно, - задумчиво сказал Хьёлас. Зачем тогда Дигар солгал? Или это Чим что-то путает?
- Апинго, а ты что, пишешь работы? – окликнул его кто-то.
За соседним столиком сидел Асан Корво. Хьёлас не возражал против сотрудничества с этим парнем, но за соседним столиком, за спиной Асана, дожёвывал завтрак Олис Астер, от одного вида которого Хьёлас начал раздражаться. Не хотелось обсуждать что-либо при нём, так что Хьёлас лишь отмахнулся:
- Обсудим позже.
- Ладно, как скажешь, - Асан, кажется, был удивлён его острой реакцией, но допытываться до причин не стал. Хьёласу даже стало немного совестно за свою резкость, но если он сейчас начнёт извиняться и оправдываться – станет только хуже.
Время завтрака подходило к концу, пора было выметаться из трапезной и расходиться по классам. У Чима первой парой был практикум боевой магии, Хьёлас же собирался отправиться в библиотеку и почитать о блокировке силы у детей, чтобы лучше понимать, что предлагает мастер Нэвиктус.
Найти информацию удалось на удивление легко. Обычно литература о манипуляциях с ядром требовала особых допусков и разрешений, но Хьёласу не пришлось даже обращаться к библиотекарям за помощью в поиске – наверное, потому, что инструкции проведения самой операции не было, а лишь описание общего принципа и возможных последствий.
Как оказалось, безопасно провести процедуру можно только на начальной стадии развития силы – когда ядро уже сформировано, но ещё не стабильно. Суть её заключается в том, чтобы установить что-то вроде мелкоячеистого многослойного барьера прямо поперёк ядра, не отсекая, но изолируя его часть. Насколько большим будет этот фрагмент, зависит от структуры ядра – а это уже сугубо индивидуальная черта каждого мага. Иногда можно создать несколько ячеек, чтобы раскрывать их по мере необходимости, но этот метод редко срабатывает, потому что для того, чтобы блокировка действовала, ребёнок не должен помнить процесса её установки, а «срыв» даже части блока обычно по ассоциативному механизму вскрывает все запертые воспоминания.
«А вот это уже интересно, - подумал Хьёлас, отвлекаясь от чтения. – Почему мастер Нэвиктус не упомянул, что Лаэте придётся заблокировать часть памяти?» Возможно, наставник просто не посчитал это важным и справедливо рассчитывал на то, что Хьёлас и сам об этом узнает из книг. Но по всему выходит, что Лаэта даже не будет знать, что произошло. Она утратит часть своей силы, её талант ослабнет, но она не будет знать, почему это происходит. Как она справится с этой утратой, пусть и временной?
Хьёлас мысленно поставил себе галочку подумать об этом позже и продолжил чтение. По сути его интересовало, как блоки снимаются, и возможно ли такое, что блок останется навсегда.
Нет, последнее оказалось невозможным, что обнадёживало. Сеть, даже самая изящная, навсегда останется чужеродным элементом, и чем более стабильными будут магия и ядро ребёнка, тем больше вероятность, что блок сломается. Убрать его можно либо в контролируемых условиях – заранее подготовив человека, объяснив ему происходящее и обеспечив все условия для «мягкого» рывка. Либо же блок ломается сам под давлением ядра или из-за каких-то экстремальных внешних воздействий. В таком случае возможен краткосрочный срыв контроля,поэтому до такой крайности ситуацию лучше не доводить. Что касается крайнего срока для контролируемого снятия блока – он тоже индивидуален, так как зависит от окончательной стабилизации ядра, то есть примерно совпадает с окончанием пубертата. В общем, до того момента, как Лаэта закончит среднюю школу, блок, скорее всего, продержится.
Хьёлас нахмурился, поймав себя на том, что он уже всерьёз рассматривает эту перспективу. А ведь этим он обречёт сестру на несколько декад слабости и хандры, а если она ещё и заболеет… и заниматься растениями ей будет сложнее, хотя вряд ли талант полностью исчезнет. Надо всё же рассмотреть альтернативы. Но нет, абсурд же – искать подходящую партию и заключать договор для семилетней девочки! А увозить семью в Мёртвый Город… соблазнительно, конечно, но всё же глупо. Они не смогут долго жить в изоляции. Там нет ни благ цивилизации, ни целителей, ни школы, если уж на то пошло. Нельзя просто спрятать Лаэту от мира и снова показать, когда она будет готова к замужеству…
Хьёлас вздохнул, вернул книгу на полку и направился к выходу из библиотеки. Только теперь он заметил, кто сидел совсем рядом с ним, за соседним столом – Олис Астер! Причём сидел, судя по всему, уже некоторое время. Он так увлёкся чтением, что даже не поднял взгляд, когда Хьёлас прошёл мимо, торопясь, чтобы неприятный одноклассник не успел с ним заговорить.
Хьёлас с удивлением уцепился за последнюю мысль и даже замедлился, смакуя все её оттенки, пытаясь понять, что не так. Он уже давно мысленно поставил на Олисе клеймо энергетического вампира, и уже чисто по привычке испытывал неприязнь от одного взгляда на него. Но в привычке ли дело?
Если по-честному признать абсурдность самого обвинения в «вампиризме», что с Олисом Астером не так? Да, с ним невероятно неприятно общаться, но не только. Даже взгляд на него вызывает нервный зуд, с ним не обязательно разговаривать. Утром, в трапезной, Олис на них даже не смотрел, завтракал себе спокойно. И сейчас, в библиотеке, тоже. Почему всех коробит от одного его присутствия?
«Нет, - возразил сам себе Хьёлас, - не от одного присутствия. Ведь он сидел рядом со мной уже некоторое время, но я не испытывал никаких негативных чувств, пока не заметил его». То есть влияние намерением через лёгкий эфир тоже отпадало. Тогда чем же он так примечателен?
Раздался звонок с урока, а это значило, что Хьёласу следует поторопиться, чтобы успеть на лекцию по целительству. Интересно, как Чим справился с практикой у мастера Хенка…
Справился, судя по всему, неплохо. Все видимые участки кожи были покрыты ссадинами и ушибами, но это было хорошим знаком – значит, целители ему не помогали. Мастер Хенк разрешал целителям вмешаться только в случае серьёзных травм, а те залечивали всё подряд, так что те, кто серьёзно пострадал во время урока, после него выглядели намного лучше других.
Но настроение у Чима было предсказуемо отвратным. Он даже не повернулся, когда Хьёлас приблизился и сел рядом, а лишь сказал едва слышно:
- Как думаешь, каковы мои шансы пойти по стопам Кидо Бруна?
- Думаю, они настолько мизерны, что даже нет смысла это обсуждать, - озадаченно сказал Хьёлас. – А откуда вдруг такие мысли?
Чим не ответил, а лишь сжал пальцами край парты так, что костяшки побелели. Он выглядел не просто подавленным усталостью и неудачей, он казался обречённым. Где-то в глубине инстинктов Хьёласа зазвенел тревожный звоночек.
- Чим? – окликнул он погружённого в тяжкие мысли друга.
Тот вздохнул, но ответил не сразу. И всё же кое-чем решил поделиться.
- Знаешь, Бенедикт стал беспокойным. Раньше он почти не донимал меня, но после того, как он почувствовал вкус свободы… Он требует, чтобы я его выпустил. Чтобы передал ему главенство. Он постоянно этого требует, кричит, ругается, давит… особенно когда вокруг происходит что-то, с чем он явно справился бы лучше, чем я.
- Боевой практикум? – догадался Хьёлас.
Чим кивнул.
- Темперамент Бенедикта намного лучше подходит для боя, чем мой. Он бы лучше справился с заданием, но… знаешь, Кидо Брун был действительно силён, а потому опасен. У меня магии меньше, но всё равно… я не хочу, чтобы Бенедикт кому-то навредил. Я не могу ему доверять, но я не могу его больше терпеть. Аса пытается его успокоить, но это означает лишь, что в моей голове ещё больше шума, ещё больше беспорядка…
Чим бессильно опустил голову на парту и накрыл её руками, будто пытаясь спрятаться. Хьёлас молчал, не представляя, чем он может тут помочь, кроме как быть рядом и отвлекать Чима от «внутренних бесед». Но как всегда, когда требовалось «рассказать что-нибудь забавное», на Хьёласа напал ступор. И он сказал единственное, что, по его мнению, имело смысл в текущей ситуации.
- Ты не думал прибегнуть к помощи вэнанта, чтобы решить проблему с Бенедиктом?
Чим ответил не сразу. Он медленно выпрямился, потом обхватил ладонями лоб и скосил взгляд на Хьёласа, как будто пытаясь сосредоточиться на нём и на его словах.
- Чем вэнант может мне помочь? – озадаченно спросил он.
- Ну, сам посуди. Ваши ядра прочно связаны – это вы знаете давно. Но сознание у каждого всегда было своё, так? А легкоэфирные тела, судя по всему, занимают какое-то промежуточное положение… то есть связаны частично, если это возможно. Так может, именно через лёгкий эфир вас можно разделить? Найти какую-то зацепку, которая объяснит весь механизм… а именно вэнанты хорошо разбираются в том, как связаны сознание, тело и ядро. Может, они смогут «вытянуть» Бенедикта и запереть в филактерию. Конечно, это довольно жёсткий метод и годится только как крайняя мера, но если он тебе житья не даёт…
- Странно, что никто из мастеров лёгкой магии даже не намекнул на такой вариант, - сказал Чим после недолгой паузы. Кажется, ему постоянно требовалось заново возвращаться к диалогу и вспоминать, о чём шла речь. Неужели и правда у него в голове стоит такая какофония?
- Ну, это в своём роде очевидно, - пожал плечами Хьёлас. – Скорее всего, они думали, что ты и сам до этого додумался, просто не хочешь избавляться от «компании».
Чим фыркнул, выражая своё отношение к его гипотетическому «нежеланию», вот только не совсем ясно было, сколько в этом звуке скепсиса, а сколько обречённости.
- Хорошо, что ты об этом сказал, - задумчиво пробормотал Чим. – Спрошу у отца, что он думает об этом.
Хьёлас мысленно улыбнулся – он был рад, что его друг помирился с отцом. Даже если не брать в расчёт тот факт, что сам Хьёлас чувствовал себя неловко, когда был вынужден общаться с этими двумя, избегая упоминать одного в присутствии другого, и Чим, и мастер Нэвиктус явно страдали от возникшего летом разногласия. И если бы теперь, в этот нелёгкий для Чима период, он всё ещё был в ссоре с отцом… ну, Хьёлас, скорее всего, не выдержал бы, и начал сам искать способ их помирить, хотя прежде и придерживался строгого правила – не лезть в чужие личные отношения.
Остаток дня прошёл без особых происшествий. Хьёлас старался держаться поближе к Чиму, но помалкивал и с разговорами не навязывался, потому что не мог понять по поведению друга, рад ли он столь навязчивой компании. Впрочем, после ужина он предложил прогуляться, и Чим, хоть и поморщился досадливо, отказываться не стал. Лишь спросил:
- А разве у тебя не назначена встреча с Астрид? Ты же сказал, что у вас всё наладилось?
- Да, наладилось. Но сегодня она будет занята – ей нужно попрактиковаться в стихиях, - не моргнув глазом солгал Хьёлас. – Так что давай – забрасываем в комнаты барахло и идём проветривать мозги. Идёт?
- Идёт.
Оказавшись наедине с собой в комнате, Хьёлас сразу же отправил сообщение Астрид, предупреждая, что будет занят. На всякий случай он создал ещё и молчаливого нунция и отправил ей лично, давая понять, что надо проверить приёмник.
- Знаешь, - заговорил Чим, когда они выбрались в парк между пирамидами и вскарабкались на одно из ветвистых деревьев вдалеке от любых возможных наблюдателей, - Бенедикт стал вести себя тише, после того, как ты предложил обратиться к вэнанту.
- Надеюсь, так будет и дальше, - пожал плечами Хьёлас, радуясь даже этому маленькому утешению. А то невозможно было смотреть на мрачного, не похожего на самого себя, Чима.
- Но, честно говоря, не думаю, что ты войдёшь в его «белый» список, - продолжил Чим.
- Одним психом по мою душу больше, одним меньше, - с притворной беспечностью отмахнулся Хьёлас. – Главное, чтобы я был в твоём белом списке.
После прогулки они направились в библиотеку, чтобы поработать над эссе по целительству, практические тренировки было решено отложить на другой день, хотя Хьёласу такая смена планов была и немного не по душе.
В общежитие они вернулись за минуту до вечерней поверки. Практически вся группа уже собралась в общем рабочем зале, и Хьёлас инстинктивно поморщился от возможной встречи с Астером. Однако, оглядевшись, он не обнаружил эту занозу. Опаздывает?
- Надеюсь, все собрались? – мастер Гато вошёл в сопровождении ещё двух ребят, которым проводил дополнительную отработку плетений в классе протекционизма. – Строимся, бездельники!
Хьёлас занял своё обычное место в начале общей шеренги, и вдруг до него дошло, что с Олисом Астером что-то всерьёз не так. Его фамилия должна быть в самом начале списка, сразу после Хьёласа. И снова всплыл тот странный разговор с Бруном – «пока ты был на практикуме, я стоял в ряду первым». Но он должен был быть вторым! Очень странно…
Вот и теперь никакого «Олиса Астера» в списке мастера Гато не было. Хьёлас подумал что, возможно, из-за какой-то ошибки его перенесли в конец списка, но куратор закончил читать фамилии, отметил, что все на месте, и позволил им расходиться.
Странные подозрения крутились у Хьёласа в голове, но никак не могли сформироваться в чёткую мысль, поэтому он нагнал куратора и спросил:
- Что не так с Олисом Астером? Почему вы его не назвали?
- Ты о ком, Апинго? – совершенно серьёзно переспросил мастер Гато, но глаза его при этом задорно блестели.
И Хьёлас понял. Он хлопнул себя ладонью по лбу и негромко застонал от досады.
- Ох, Великие, как я мог быть таким идиотом! Как я мог этого не заметить?!
- Ты не идиот, Апинго, - утешил его мастер Гато, теперь уже открыто ухмыляясь. – Ты – это ты, научись уже с этим жить.
- Что случилось? – спросил Чим, который слышал лишь часть разговора.
Мастер Гато, убедившись, что к нему вопросов больше нет, удалился в свою спальню, оставив общий рабочий зал на попечение дежурного ассистента.
- Идём, найдём Уэреса, - сказал Хьёлас. – Кажется, я знаю, в чём заключается задание мастера Юхосса.
Он был не столько удивлён, сколько огорчён своим открытием. Этот урок оказался весьма познавательным, причём не столько в академическом смысле, сколько в познании самого себя и последствий собственного пренебрежения к однокурсникам. Хьёлас всегда был не очень внимателен к окружающим его людям, и сосредотачивался только на нескольких конкретных личностях, которые были для него важны. Теперь же вся степень его отчуждённости проявилась во всей красе: вот уже несколько лун он учился в одном классе с несуществующим студентом, а заметил это только теперь.
- Олис Астер – иллюзия, - сказал он Чиму и Уэресу, убедившись, что их больше никто не услышит. – Сложная смешанная иллюзия, которая питается открытым контуром – поэтому нам так неприятно его общество, ведь он тянет из нас силу, заставляя воспринимать самого себя.
Уэрес глядел на Хьёласа озадаченно и недоверчиво, Чим же нахмурился, будто пытался что-то припомнить.
- Звучит бредово, но… если так подумать, что-то я не припомню, чтобы видел его на других уроках, кроме иллюзий.
- Но он же был здесь, в общем рабочем зале. И общался с другими, на самые разные темы… невозможно придать иллюзии столько инициативности!
- Разве? – покачал головой Хьёлас. – Возможно, это не наш уровень, но… если вспомнить, никаких гениальных умозаключений мы от него не слышали. Просто отражение наших собственных догадок… ну, или наведённый речевой шаблон. Мы ведь никогда не пытались поговорить с ним на отвлечённые темы…
- Ну ещё бы, - фыркнул Чим. – Лично я всегда старался избавиться от его компании как можно скорее. Если кто и был мне менее приятен в нашем классе чем Кидо Брун, то это Олис Астер. И, кстати, ты не прав. Не припоминаю, чтобы он разговаривал с кем-то, кроме нас троих. Ну, ещё Балек или тот же Кидо…
- Да, действительно, - задумчиво сказал Уэрес. – Но это же… это… - он сделал странный жест руками, изображая всю степень своего шока.
Повисла тишина, каждый пытался сообразить, сколько правды, а сколько нездорового бреда в этой идее.
- Он никогда не рассказывал ни о себе, ни о своей семье, - сказал, наконец, Уэрес. – Поначалу я думал, что мне будет легче находиться с ним рядом, если я узнаю его получше… но затея провалилась.
- Ну, видимо, в него было вложено всё-таки слишком мало информации, чтобы поддерживать осознанный разговор на личные темы, - предположил Хьёлас, а Чим потёр ладонями лицо и негромко застонал.
- Серьёзно? Нет, серьёзно? Это и было «задание», которое мы «получили»?
- Похоже на то, - неуверенно сказал Хьёлас.
- А по-моему, это всё-таки слишком, - покачал головой Уэрес. – Ладно, допустим мы могли четыре луны отучиться в одной группе с иллюзией и не заметить ничего странного. То, что мы ни разу не упомянули Олиса в присутствии других ребят, которые понятия не имеют, кто он такой, или что мы не заговорили с ним в присутствии посторонних – ладно, это маловероятно, но возможно. Но сами подумайте, скольких усилий требует создание такой правдоподобной имитации человека? Ладно, допустим, внешний вид, голос, даже прикосновения – всё это даже мы можем повторить, хотя лично у меня с изобразительным искусством не очень, так что это будет уродище корявое. Но он вёл с нами осознанные беседы! Он плёл в нашем присутствии иллюзии! Как может иллюзия использовать магию? Не ходил же мастер Юхосс за ним по пятам под иллюзией отсутствия, чтобы управлять им во время «общения» с нами?
- Здесь нет ничего невозможного, - неуверенно сказал Хьёлас. – Да, это довольно сложная магия… явно не обошлось без лёгких и тяжёлых специализированных плетений… Да, поддерживалась эта иллюзия за наш счёт, но даже её создание требует очень большого расхода силы в один заход…
Чем больше Хьёлас говорил, тем больше он сомневался в собственной гипотезе, но Чим заметил:
- Мастер Юхосс числится в «Списке Рам» Небесных Пирамид.
- Ладно, даже если так, плетение такой иллюзии займёт слишком много времени, - сказал Уэрес. – Даже с помощником – много часов…
- Я бы предположил – дней, причём без перерыва, - покачал головой Чим. – Да, это слишком сложно. Не верится, что мастер Юхосс потратил бы столько времени и сил только на то, чтобы подсунуть нам такую… задачку.
Хьёлас нервно засмеялся. С самого начала семестра все они только и говорили о том, что мастер иллюзий забил на их курс, и, будь его воля, даже в класс бы их не пускал, а отделался бы одной методичкой. И вот теперь они предполагают, что усилий со стороны преподавателя было, наоборот, слишком много.
- Да, идея смешная, - смущённо признал Хьёлас. – Но на самом деле проверить её довольно легко. – Он уже пожалел, что не сделал этого сам, прежде чем делиться догадкой с другими. Мог бы и не выставлять себя идиотом без необходимости. – В худшем случае Астер посмеётся над нами.
- Действительно. Если он человек, проверочное плетение ничем ему не навредит.
- В конце концов, можем просто спросить у него, - сказал Чим. – Мне даже интересно, что он ответит.
Уэрес рассмеялся, Хьёлас кисло улыбнулся. Он видел, что ребята ему не поверили, но у него действительно были основания для таких подозрений. В конце концов, реакция мастера Гато была вполне показательной, хотя прямо он ничего и не сказал.
- Ладно. – Хьёлас вздохнул. – Просто проверим его при следующей встрече. А теперь, я думаю, нам пора спать.
Запланировать оказалось легче, чем сделать. На утренней перекличке Олиса не было, и Хьёлас ещё раз поразился тому, что ни разу до этого не заметил отсутствия своего однокурсника. Впрочем, тем же были грешны и Чим и Уэрес, так что повода рвать на себе волосы не было.
На завтраке он тоже отсутствовал, что показалось Хьёласу странным – он был почти уверен, что в трапезной Олис бывал, хотя и не совсем ясно, зачем иллюзии еда… впрочем, не факт, что он потреблял настоящую пищу.
Они встретили его аж во второй половине дня, когда вернулись в общежитие во время «окна» между парами. Олис сидел за столом у стены и таращился в какой-то грозного вида талмуд. Он лишь покосился на вошедших и сдержанно им кивнул, а потом вернулся к своему занятию.
Хьёлас подавил приступ отвращения и нервно покосился на Чима. Уэреса с ними, к сожалению, не было, он отправился на практику комплексных плетений, которую Чим и Хьёлас оставили на следующий семестр.
- На вид – самый обычный парень, - пожал плечами Чим.
- Давай сядем подальше от него и попробуем изучить, - неуверенно предложил Хьёлас. Теперь, когда он увидел самого заурядного с виду студента, занятого своими делами, теория об иллюзии стала казаться совсем уж бредовой, но всё же… - Мастер Гато, можно сказать, почти прямо подтвердил мою догадку. Так что давай, Чим, попробуем понаблюдать, если не поможет… сплетём контрольный щуп.
Некоторое время они тупо сидели и пялились, ощущая лишь всё растущее раздражение. Теперь, зная, на что обращать внимание, Хьёлас чувствовал, как с каждой минутой уходит его магия, оставляя лишь слабость и испорченное настроение. Он попытался уменьшить отток, перестать подпитывать заклинание, который даже не он сплёл, но это оказалось не так-то просто. Это было не похоже на то, как тянет силу пустота Мёртвого Города, или как расходуется магия на самостоятельно сплетённое заклинание. Это было что-то вроде навязчивого паразита, и как Хьёлас ни старался оборвать эту связь, у него ничего не получалось. Он закрыл глаза и внушал себе, что перед ним – иллюзия, ничего, кроме мастерского плетения на месте Олиса Астера нет… но почему-то убедить в этом свой разум было легче, чем собственную магию, и Олис исчезать не собирался.
- Да ну на хрен, - неожиданно злобно прорычал Чим, вскакивая с места. – Это вообще, насколько я знаю, незаконно, и я не понимаю, почему мы должны зря расходовать силы!
- Эй, ты чего, потише, - Хьёлас нервно вскочил за ним следом и положил ладонь другу на плечо, пытаясь его утихомирить. Но что-то было не так. Возмущённая магия Чима неприятно покалывала пальцы, и это до ужаса напоминало ощущения того дня, когда Кидо Брун сорвался с цепи. Хьёлас не без труда совладал с накатившей паникой и сжал плечо друга крепче. – Так, Чим, давай выйдем. Я не знаю, как оторвать эту… пиявку, но если мы не будем его видеть…
Чим неожиданно расслабился и подчинился, но их вдруг окликнул Мейс, дежурный ассистент по классу, который, судя по всему, обратил внимание на противоестественную нервозность Чима.
- Парни, что у вас за беспокойство? Может, вы оба лучше…
- Отстань, - грубо перебил его Чим. – Просто отстань, ладно?
Мейс явно хотел то ли возразить, то ли сразу вызвать куратора, но Хьёлас успел подать ему знак – всё в порядке, мол. Конечно, это могло не сработать: Чим явно на взводе, а недооценивать влияние студенческой психики на статистику несчастных случаев ассистенты не привыкли, но Мейс неуверенно кивнул и отступил.
Чим затопал в комнату вслед за Хьёласом, и, казалось, кризис миновал, но…
- Стоп, а почему это мы должны уходить вообще…
- Чим, ради всех Великих…
- Ты опять за своё, миротворец-святоша? – наскочил на Хьёласа Чим. – Да, я понимаю, почему ты всегда бежишь от конфликта, вместо того, чтобы себя отстоять, но знаешь, я не буду ущемлять свою свободу из-за каких-то мудаков…
- Чим…
Но тот был явно не в себе, и, похоже, собирался наподдать «иллюзии». Сердце Хьёласа чуть не выскочило из груди. Во-первых, кто знает, как отреагируют сложные иллюзорные плетения на непредсказуемую агрессивную магию? Во-вторых, в зале полно ребят, любой из которых может случайно попасть под обрывочное плетение. В-третьих… ну, на самом деле он всё же не был на сто процентов уверен, что Олис Астер – иллюзия. Да, многое говорило в пользу этого, но всё же…
- Так, дружище, давай без вот этой всей фигни, - сказал Хьёлас дрогнувшим голосом и с трудом развернул сопротивляющегося Чима на сто восемьдесят градусов. – Выключай эмоции, включай мозги…
Он почти сразу понял, что сморозил глупость – магия Чима буквально взвилась от возмущения и слегка обожгла Хьёласу ладони, и не разжать их оказалось довольно трудно. Что-то назревало, что-то жуткое, непоправимое… Хьёлас почувствовал, что его самого начинает трясти – но не от злости, а от ужаса. Пожалуй, самым правильным решением было бы убраться из зала и оставить Чима на попечение Мейса, но это было бы… не по-дружески. Поэтому он собрал жалкие остатки спокойствия и рассудительности, и, медленно вздохнув, спросил:
- Думаешь закончить то, что не удалось Кидо Бруну?
Напряжение отхлынуло так же резко, как появилось.
- Грёбаный придурок. – Чим резко вывернулся из хватки и затопал в свою комнату, ни на кого не глядя.
Хьёлас же пошатнулся от накатившей вдруг дурноты и наклонился вперёд, уперев руки в собственные дрожащие колени, чтобы не упасть. Он не верил, не верил, что Чим может ему навредить, даже в самом худшем расположении духа! Но эта импульсивность начала более ярко проявляться в нём после лёгкого практикума, а раз там у него возникли проблемы с Бенедиктом… с кем именно спорил сейчас Хьёлас?
- Эй, ты в порядке?
Он отмахнулся от Мейса и тоже направился в свою комнату. Надо успокоиться. Подумать. Проанализировать…
Остаток дня получился довольно бестолковым. Чим не выходил из своей комнаты, даже на ужине не появился, Хьёлас тоже не жаждал навязываться. Он, как обычно, отправился на встречу с Астрид, но ему было трудно сосредоточиться на приятном. Пусть прогулка и помогла ему немного отвлечься и успокоиться, для «всё в порядке» нужно было больше времени.
Потом он пошёл в библиотеку, пытаясь найти объяснения тому феномену, что, даже зная об источнике открытого плетения иллюзии они не могли его оборвать. По всему выходило, что догадка просто недостаточно правдоподобна для разума, чтобы пересилить привычный самообман. Либо же им не удавалось вложить достаточно твёрдое намерение в обрыв подпитки… и, поразмыслив об этом, Хьёлас вынужден был признать, что, наверное, так и есть.
Проблема в том, что Олис Астер был слишком живой иллюзией. Даже с оглядкой на всю его раздражающую сущность, Хьёлас слишком привык воспринимать его как одноклассника, как человека. И отказать ему в подпитке силой… это всё равно, что убить его. И как бы разум ни настаивал на том, что Олис никогда не был живым, слишком уж сильное внутреннее отторжение вызывала сама идея потери ещё одного одноклассника.
Хьёлас вздохнул. Возможно, если бы он позволил Чиму атаковать Олиса Астера, проблема была бы уже решена. Но слишком уж велика цена за возможную ошибку!
В общий рабочий зал Хьёлас вернулся за десять минут до поверки. Чим был уже здесь и в одиночестве отрабатывал плетение тактильной иллюзии, не глядя по сторонам. Хьёлас занял стол на другом конце зала и открыл в случайном месте прихваченный из библиотеки учебник по истории целительства. Не то, чтобы это действительно помогло ему отвлечься от неприятностей, но, по крайней мере, он не сидел, как дурак, пялясь по сторонам.
- Строимся, ребятки, - скомандовал мастер Гато, прикрепляя к доске объявлений какую-то очередную бумажку. Хьёлас заметил, что он выглядит уставшим и даже огорчённым – это не предвещало ничего хорошего. Дождавшись, пока шевеление прекратится, куратор вздохнул и сообщил: - Не знаю, добрались ли уже до вас слухи, но сегодня в группе «Френк» произошёл несчастный случай. – В зале поднялось нервное шевеление и бормотание, так что мастер Гато поспешил добавить: - Все живы, но, к сожалению, не все здоровы. Четверо ребят восстанавливаются в отсеке целителей, Див Палеччис временно отстранён от занятий по состоянию здоровья – у него раскололось ядро, и его увезли в спецклинику на Ацокке. Мастеру Бергсу тоже понадобится время, чтобы вернуться в хорошую форму, поэтому я временно курирую две группы. Я очень надеюсь, что в ближайшие дни мы обойдёмся без сюрпризов, ладно, парни?
Все настороженно молчали, а Хьёлас подумал, возможно ли вообще обучение в старшей школе без сюрпризов. Говорят, первый курс самый тяжёлый и опасный, потому что у всех происходит переадаптация и резкое развитие силы… и, казалось бы, куда уж проще обезопасить процесс: просто изолировать каждого студента в отдельном помещении и наблюдать круглые сутки. Но так не напасёшься преподавателей, да и вообще, способность адекватно реагировать на окружающую реальность – такая же часть обучения, как уроки и зачёты…
- А что у них там произошло? – после недолгой паузы спросил Амри Торнгуд.
- Пожар в общем рабочем зале, - сказал мастер Гато. – Пока причины точно не выяснены, но больше всего похоже на чей-то неконтролируемый поток. Вроде как, огненная дуга вышла из-под контроля.
Хьёлас нахмурился. Огненная дуга – одно из последних плетений, которые они изучали на практике стихий. Мастер Фалвест строго запретил тренировать её вне класса, а для отстающих специально организовал вечерние часы…
- Кто был дежурным ассистентом? – нервно спросил Мейс Парада. – Почему позволили тренировать стихию в общем зале?
- «Кто» и «почему» - это выяснит школьная администрация, мы это сейчас обсуждать не будем, - строго сказал мастер Гато, а потом снова обернулся к классу: - Вы, ребятки, у меня молодцы, технику безопасности не нарушаете. Буду вам очень признателен, если так оно будет и дальше. Договорились?
После нестройного гула согласия куратор выдержал небольшую паузу, потом прошёлся вдоль шеренги и снова заговорил:
- Теперь к чуть более приятным новостям. Уже все знают, что в этом году Привычная Луна продлена на один день? Он будет прибавлен к декаде ваших зимних каникул.
Кто-то в строю радостно воскликнул «Йо-хоу!», и это прозвучало так неуклюже и неуместно после удручающих новостей о группе «Френк», что остальные нервно засмеялись. Мастер Гато тоже невесело усмехнулся, и напряжение немного спало.
- Кроме того, - продолжил мастер, - школа, как обычно, организует общую поездку на Зимний Фестиваль Единства на пять дней. С планом мероприятий и экскурсий вы можете ознакомиться, - он махнул рукой на листок, ранее прикреплённый к доске объявлений. – Стоимость участия – четыреста пятьдесят тамов, все несовершеннолетние должны предоставить разрешение отца или опекуна. Имейте также в виду, что для вас выезд из школы и из кантона подразумевает блокировку свободного потока, закрытие доступа в лёгкий эфир – для тех, кто уже прошёл базовый курс и ещё… хм… не заблокирован. Кроме того, каждый должен получить разрешение от мастера Тороша. Сами понимаете – центральные кантоны, повышенный фон, трудно предсказать, какой будет ваша индивидуальная реакция. Даже если вы были там раньше – сейчас для вас всё иначе, надеюсь, это не нужно объяснять, и вы подойдёте к вопросу со всей ответственностью.
Хьёлас мрачно подумал, что с их потока вряд ли многие осмелятся отправиться в эту поездку. Да, Фестивали Единства крайне увлекательны и познавательны – они с Чимом не пропустили ни одной поездки в средней школе. Но будет ли это хорошей идеей теперь, когда с магией не пойми что творится, со стипендией тоже пока ничего не ясно, да и вообще вне школы его ждёт целая куча вопросов, которые надо решить… Но всё же Хьёлас поставил себе мысленную пометку поразмыслить об этом на досуге. Фестиваль мог бы стать отличным способом как следует отдохнуть, отвлечься, вдохновиться на дальнейшие учебные подвиги.
Мастер Гато провёл перекличку и позволил им расходиться по комнатам. Хьёлас и Чим так и не сказали друг другу ни слова, даже взглядами не обменялись. Что ж, всему своё время – и отдыху от дружеского общения тоже.
========== 15. Искусство самообмана ==========
Утро нового дня принесло неожиданное приглашение: Эмсат Квато просил о встрече. Хьёлас был неприятно удивлён, он был уверен, что ассистент признал поражение и отказался от попыток завлечь его обратно на тренировки. Вежливость, однако, требовала выполнить просьбу, и Хьёлас пообещал прийти перед ужином – если разговор вдруг затянется, будет хороший предлог его оборвать: время трапезы пропускать нельзя.
- С добрым утром, братишка, - сказал Хьёлас, подсаживаясь к Чиму за завтраком. Тот выглядел немного напряжённым, но после непринуждённого приветствия явно почувствовал себя лучше. – Что думаешь о поездке? Обратил внимание на пункт седьмой?
Среди прочих пунктов экскурсионной программы в плане школьной поездки было посещение Убежища Гион – как раз в первый день любительского чемпионата по уанорру.
- Ещё бы, - усмехнулся Чим. – Мы не можем это пропустить. Если повезёт – встретим братьев Криу, решим, наконец, кое-какие наши вопросы…
- Ну, нам не обязательно надеяться на везение, можем отправить им нунция, - подхватил Хьёлас. – И ещё, знаешь, у меня возникли кое-какие идеи…
Он поделился с Чимом своими планами. До фестиваля ещё полторы луны, и пусть большую часть этого времени им обоим придётся потратить на учёбу, они вполне могут выделить пару дней на то, чтобы слетать в Мёртвый Город, набрать материалов и изготовить пару стандартных комплектов для уанорру.
- Наш охлаждающий контур держится до сих пор, - добавил Хьёлас. – Значит, и фигуры будут долго держать магию, если мы сплетём её вместе.
- А чем дольше будет наша гарантия, тем дороже мы их сможем продать, - задумчиво кивнул Чим. – Интересная идея! Надо только разобраться, как передаются сигналы с управляющих сфер…
- Там ничего сложного, я уже нашёл инструкцию, - заверил друга Хьёлас. – Честно говоря, эта идея крутилась у меня в голове уже давно, просто всё время были какие-то более срочные и важные дела. А тут – чем не повод попробовать? Если выгорит, к следующему фестивалю у нас уже будет определённая репутация, сможем продавать наборы дороже.
Глаза Чима загорелись предвкушением, даже плечи расправил, и к еде вернулся с удвоенным аппетитом.
- Когда полетим за материалами? – спросил он.
- Да в следующий декадас и отправимся.
Хьёлас мысленно улыбался. Чим вернулся, значит, всё в порядке.
Пережив два практических занятия и столько же не слишком интересных лекций, Хьёлас отправился на кафедру лёгкой магии. Эмсат уже ждал его в приёмной, и, едва встретив не самый дружелюбный взгляд Хьёласа, поспешил заверить:
- Нам надо обсудить мой личный вопрос, на тебя никто не будет снова давить. Идём.
Хьёлас слегка удивился. Во-первых, он не мог себе представить, какого рода «личный» вопрос может быть к нему у Эмсата. Во-вторых, ассистент выглядел непривычно серьёзным, даже немного мрачным. И, кажется, он волновался. Дела…
Они вошли в небольшой кабинет – уютный, как и все помещения на кафедре, но явно не предназначенный для практических занятий. Хьёлас почувствовал, что фон не слишком отличается от обычного для школы, хотя и немного сглажен, а помещение не изолировано. Их уже ожидали двое – мастер Овата Халли и мастер Рисав – заведующий кафедрой, с которым Хьёлас до этого дня ни разу не общался лично.
После приветствий и официальных представлений все расселись в кресла, и мастера выжидающе уставились на Эмсата – вести разговор явно предстояло ему.
- М-м… Хьёлас, - неуверенно начал он, но потом взял себя в руки и заговорил твёрже: - Это действительно вопрос, а не начало очередной агитации. Ты планируешь вернуться к практике лёгких погружений до конца этого семестра?
- Нет, и я уже не раз тебе об этом говорил.
- Ты абсолютно в этом уверен, или есть какие-то условия и обстоятельства, при которых ты можешь передумать?
Хьёлас нахмурился. Эти вопросы ему уже не раз задавал и сам Эмсат, и мастер Халли, и у них, вроде бы, не было никаких оснований ожидать, что ответ изменится. Но вот на этот раз голос ассистента звучал как-то иначе… как будто он надеялся услышать положительный ответ.
- У меня нет ничего подобного в планах, - осторожно сказал Хьёлас. – Но, сам понимаешь, давать абсолютные гарантии… кто знает, как изменятся обстоятельства. Но если никаких форс-мажоров не произойдёт, возвращаться к практике я до начала следующего семестра не собираюсь.
Эмсат вздохнул и перешёл, наконец, к объяснению причины этой встречи.
- Дело в том, Хьёлас, что у меня есть к тебе просьба. У тебя заключён договор с кафедрой до конца семестра, и, согласно одному из пунктов, я несу ответственность за твою безопасность в лёгком эфире. Но если ты не собираешься возобновлять практику, значит, блокировку снимать тебе не нужно… а раз так, то и моё участие не так уж тебе необходимо. Не мог бы ты подписать согласие на смену ассистента?
Хьёлас озадаченно моргнул и не сразу нашёлся с ответом.
- Я тебя чем-то обидел? – спросил он.
- Нет, что ты, дело совсем не в тебе. Я просто… ну, знаешь, я всё равно планировал уходить с кафедры после окончания семестра – я собираюсь подписать контракт с корпусом рейнджеров. А вчера я узнал, что у Сиба Кредо освободилось место в группе разведки, и я хотел подать заявку… но для этого мне надо сначала разобраться со всеми обязательствами здесь… Но если я тебе нужен – я останусь, никаких проблем.
- Не беспокойся обо мне, - ровным голосом сказал Хьёлас, внутренне напрягаясь. – Но тебе стоило бы заранее предупредить, что речь пойдёт о расторжении договора. Я бы проконсультировался с юристом, - и он не удержался от короткого взгляда на мастера Халли. Но тот лишь удивлённо приподнял бровь – мол, а я-то что?
- Разрывать договор с кафедрой нет необходимости, - вмешался мастер Рисав. – Мы готовы и дальше нести ответственность за твою безопасность в лёгком эфире на территории школы. Вопрос только в том, согласишься ли ты на смену ассистента. Обычно это можно сделать только по инициативе студента, потому что связь с ассистентом – своего рода дополнительный гарант безопасности, от которого мы предпочитаем не отказываться без особых причин. Но раз уж ты всё равно не собираешься погружаться… а даже если соберёшься, мы найдём достойную замену Эмсату, можешь быть уверен.
- Ну, если так… - Хьёлас нервно потёр лоб, пытаясь собраться с мыслями и чётко понять, чем ему может грозить эта перемена. - Я могу подумать?
- Конечно, - с готовностью отозвался Эмсат. – Только если можно… не затягивай, ладно? Для меня вероятность попасть к Сибу Кредо ничтожна, но я бы не хотел упустить даже малейший шанс.
Хьёлас кивнул. Он не знал, кто такой Сиб Кредо и почему Эмсат так рвётся в его команду, но если это так важно для ассистента, что ж, он свяжется с мастером Нэвиктусом прямо сегодня и спросит совет по данному вопросу. Хотя, казалось бы, что тут такого…
- Я могу идти? – спросил он.
- Да, конечно. Спасибо, что уделил время.
Уже оказавшись в коридоре, Хьёлас подумал, что, наверное, он чрезмерно подозрителен ко всем представителям кафедры лёгкой магии. Не то, чтобы у него не было для этого причин… но, в конце концов, ну чем для него может обернуться изменение условий контракта, про который он вообще уже почти забыл? Но всё же Хьёлас решил действовать по плану и сразу же отправил нунция к наставнику. А ожидая ответа, проконсультировался – просто на всякий случай – с мастером Гато. И уже вечером отправил Эмсату нунция с согласием.
Следующие учебные дни прошли без особых эксцессов. Они больше не пытались развеять «Олиса Астера», но всячески избегали его общества, что было особенно трудно во время уроков иллюзий. Без особой надежды на успех они написали эссе на тему создания иллюзорных личностей и оставили после урока на столе преподавателя. Каково же было их удивление, когда на следующий день они обнаружили в классном журнале баллы! Они были слишком низкими для получения зачёта, но всё же намного выше, чем все предыдущие вместе взятые!
- Мы на верном пути, - недоверчиво сказал Уэрес. – Нет, серьёзно, я не верил, что ты прав, но, похоже, Олис Астер… действительно не человек.
- Да, но нам, судя по всему, всё-таки придётся найти способ его развеять, - кисло отозвался Хьёлас.
- Я попробую спросить у брата, - сказал Уэрес. – Он тоже проходил курс иллюзий в старшей школе, может, даст подсказку…
- Я уже спрашивал у Золтана, - подал голос Чим. – Мастер Юхосс каждый год придумывает что-нибудь новенькое. Им он наподдал пространственных иллюзий. Они были уверены, что каждый урок проходит в другом кабинете – один в один похожем на обычный класс мастера Юхосса. Они чётко помнили и ощущали, как шли по лестницам, коридорам, левитировали между пирамидами, перемещались на транспортёрах… за иллюзию они принимали вид из окна – они всегда видели океан и уровни сверху – даже когда, якобы, занимались в верхней пирамиде. Пока однажды, под конец семестра, кабинет не оказался на месте трапезной. Вот тогда до них дошло, что что-то не так.
Некоторое время все молчали, переваривая масштаб усилий, которые на самом деле прилагал мастер Юхосс. Даже создание иллюзии человека поначалу казалось им чем-то запредельным, а уж пространственное внушение, да ещё перед каждым занятием новое…
- Но это же… я поверить не могу! – воскликнул Хьёлас почти сердито, но сам не мог до конца понять, что его разозлило – что мастер прикладывает так много усилий на глупую игру, но ничего толком не объясняет, или же тот факт, что решить задачу ему, скорее всего, будет не по зубам.
Чим лишь пожал плечами.
- Золтан взял практику иллюзий на четвёртом семестре – и то не для специализации, а так, для общего развития. Он к тому моменту и лёгкие погружения освоил, и базовые тяжёлые… так что логично, что их задание было более сложным.
Уэрес поморщился. То есть им, получается, повезло, что они сразу взялись за этот курс – задание им досталось «полегче». Да уж.
- Ладно, время у нас ещё есть, - заключил Хьёлас. – Что-нибудь придумаем.
Приближался декадас, в который они с Чимом собирались слетать в Мёртвый Город – обновить охлаждающий контур и набрать материалов для комплектов уанорру. Хьёлас раздумывал, брать ли с собой всю семью, но в итоге решил их не беспокоить – обрабатывать участок в начале зимы не имеет смысла, тем более с учётом того, что предстояло Лаэте.
Это был ещё один нелёгкий вопрос, нависавший над Хьёласом всё более неотвратимо. Он внимательно изучил список кандидатов, предложенных мастером Нэвиктусом в потенциальные зятья, и даже навёл кое-какие справки… но идея заключить брачный договор не стала казаться более удачной. Блокировка, впрочем, при всех неприятных побочных эффектах, была временной, и, если говорить о долгосрочной перспективе, более выгодной. Ведь если Лаэта научится обходиться минимумом силы, то когда она освободится, её талант приумножится…
Перелопатив кучу литературы и дюжину раз взвесив все «за» и «против», Хьёлас сообщил мастеру Нэвиктусу, что согласен на процедуру блокировки.
Утром в декадас, сразу после утренней поверки, Хьёлас и Чим забрали из школы Виору, чтобы она могла провести денёк дома с мамой, и отправились на Ацокку. Лететь пришлось меньше обычного – школу спустили почти к самому океану из-за аномального потока, проходящего в эти дни на высоте. А вот дорога в Мёртвый Город оказалась не слишком приятной – Чим снова встал не с той ноги, и, хоть и старался сдерживаться, на себя был не похож: угрюмо молчал, на вопросы отвечал невпопад, и даже плетениями, которые обычно помогали ему успокоиться, не забавлялся. Хьёлас же старался вести себя непринуждённо и не навязываться – меньше всего ему хотелось, чтобы что-то произошло вдалеке от школы и от мастеров, которые помогли бы справиться с любой ситуацией. Но и Чим, судя по всему, старался вести себя мирно, несмотря на дурное расположение духа. Кое-как они обновили охлаждающий контур, а потом начали выбирать материалы для набора уанорру.
- Очевидно, что мы начнём со стекла – от него нам будет легче всего добиться нужных форм, - сказал Хьёлас, сгружая в вэйпан мешки с песком. – Можем ещё набрать гальки и попробовать слепить из неё фигурки.
- Такой уродский дизайн никого не привлечёт, - сказал Чим. – Лучше давай попробуем эти искусственные камни – похоже, их легко обтачивать.
- Дизайн будет уродским, если кроме слепки ничего не применять, - сказал Хьёлас, почувствовав лёгкий укол обиды на такую резкость. – А если к вяжущему плетению присоединить красную подсветку – может получиться стилизация под лавовых монстров. Ребёнку такой набор не подаришь, но для игроков, предпочитающих агрессивную стратегию…
- Для тех, кто предпочитает запугивать противников, а не выигрывать умом, - фыркнул Чим. Хьёлас не повёлся на провокацию, а просто добавил:
Чим равнодушно пожал плечами, потом наклонился, поднял какой-то обломок вещества неизвестной природы, осмотрел его со всех сторон, и снова отбросил.
- Можем набрать гранитных камней, - предложил Хьёлас, скрепя сердце, надеясь, что ему удастся воодушевить Чима. На самом деле ему не хотелось расходовать первоклассный крупный гранит на сомнительные эксперименты. – С ними придётся повозиться, но спрос точно будет – все любят комплекты из натурального камня.
- Как скажешь – так и сделаем, - равнодушно пожал плечами друг, пиная ногой мелкую чешуйку бронетальца.
В общем, поездка не задалась. Хьёлас подбросил друга на верхнюю ветвь поближе к дому, а сам отправился к себе. Хоть он и старался не принимать перепады настроения друга близко к сердцу, но всё же заразился его пессимизмом, и, готовясь к разговору с Доновой, ожидал, что день будет окончательно испорчен.
Однако мама восприняла новость о предстоящей блокировке Лаэты на удивление спокойно. Конечно, она была взволнована, и, кажется, не слишком обрадовалась, но отреагировала совсем не так, как ожидал Хьёлас, и это навело его на мысль, что она не совсем поняла, что на самом деле произойдёт. Но едва он начал развёрнутые объяснения, Донова мягко его перебила:
- Я всё поняла, Хьёлас, не объясняй во второй раз. Я уже сталкивалась с подобной процедурой.
Хьёлас озадаченно умолк – такого он не ожидал. Если бы он знал, он бы уже давным-давно спросил у мамы, что она думает по этому поводу, а не принимал решение самостоятельно.
- Когда? – спросил он.
- Ещё в школе, - с некоторым смущением сказала Донова, так что Хьёласу показалось, что она говорит не совсем искренне, но придираться не стал. – Одной из моих подруг в детстве провели сегментарную блокировку. С ней… довольно трудно было общаться, когда срывался очередной блок, но… она со всем справилась, и всегда отлично управлялась со своей силой.
- То есть блоки сорвались не одновременно? А она знала, что они есть?
- Да, родители рассказали ей, когда она закончила среднюю школу. Но она… наверное, не до конца им поверила. Ведь эти блоки во многом зависят от осознания их существования.
Хьёлас кивнул. В целом эта история согласовывалась с тем, что он узнал, но ведь каждый случай уникален.
- Спасибо, ты меня немного успокоила, - сказал он. – Честно говоря, мне процедура показалась довольно подозрительной, когда мастер Нэвиктус предложил её. Пришлось перелопатить целую гору литературы, чтобы решиться.
Мама понимающе кивнула, и больше о делах они в тот день не говорили.
Возвращаясь вечером в школу, Хьёлас прихватил с собой и Чима. Выходной пошёл ему на пользу – во всяком случае, он перестал хмуриться и огрызаться на каждую обращённую к нему фразу, но всё ещё казался задумчивым. Даже на подначки Виоры он не реагировал, хотя обычно ей довольно легко удавалось спровоцировать его на демонстрацию плетельного мастерства.
- Хочешь поговорить? – спросил у друга Хьёлас, когда они вошли в общий рабочий зал их группы незадолго до вечерней поверки.
Чим лишь отмахнулся и ушёл в свою комнату – в зале сидел Олис Астер.
Как подступиться к «заданию» мастера Юхосса они так и не придумали. Пока что Хьёлас решил испытать обходной путь – сделать амулет, блокирующий открытые иллюзорные плетения. Вот только намерение было слишком сложным для простого отрицающего плетения, и получившийся амулет пресекал все открытые плетения, включая контрольную петлю. Хьёласу пришлось потратить четверть часа, чтобы убедить мастера Гато, что он не утратил контроль, а просто немного не к месту применил блокировку. Закончилось всё тем, что куратор запретил экспериментировать с амулетами в общем рабочем зале, а отправил Хьёласа в вечерний класс мастера Глееса.
Но кроме недоразумений случались и приятные новости. В один из дней Хьёлас обнаружил в журнале зачёт по праву – мастер наконец-то проверил его проекты по всем трём уровням и выставил заслуженный высший балл. Что ж, это существенно расширяет возможности на следующий семестр… «Рано загадывать, - одёрнул себя Хьёлас, стараясь радоваться не слишком бурно. – Лишь бы первый зачёт не стал последним».
В середине декады он, наконец, получил сообщение от мастера Нэвиктуса. Наставник сообщил, что договорился о процедуре для Лаэты через три дня.
«Не уверен, что я смогу отпроситься с уроков, - сообщил мастеру Хьёлас. – У мастера Никерша строго с посещениями, мне потом придётся договариваться об отработке, а это может вызвать затруднения. Нельзя ли перенести мероприятие на декадас?»
Мастер Нэвиктус ответил почти сразу – как бывало по вечерам, когда он заканчивал со срочными делами.
«На самом деле тебе не обязательно присутствовать, - сказал нунций наставника, - я могу сам заехать за Лаэтой и доставить её к мастеру. Не волнуйся, я прослежу, чтобы она была в порядке и обеспечу её всем необходимым».
«Но я хочу присутствовать, - настаивал Хьёлас. – Я читал, что блокировка ядра переносится легче, когда рядом есть надёжный близкий человек. Я не могу оставить Лаэту в такой момент».
«Да не переживай ты так, всё с твоей сестрой будет в порядке. На самом деле плетения, которые будут применяться, могут быть неприятны и даже опасны для тебя самого. Особенно с учётом твоих специфических отношений с лёгким эфиром, нет гарантии, что ты вдруг не сорвёшься. А вот это уже может вызвать осложнения».
Вот, вроде бы, мастер Нэвиктус всё складно излагал, но что-то показалось Хьёласу странным.
«Во-первых, я заблокирован. Да, это не помешает мне погрузиться по собственной воле, но стихийно этого не произойдёт, абсолютно точно. И вы об этом знаете. Во-вторых, насколько я понял из литературы, применяются только специфические щитовые плетения, проникающие сквозь ядро на всех уровнях. Не вижу, как это может зацепить меня. Так почему на самом деле вы не хотите, чтобы я присутствовал?»
Отправив нунция, Хьёлас вдруг подумал, что глупо было разбрасываться обвинениями и задавать вопрос, на который ему явно не собираются давать правдивый ответ. Так что он отправил следом ещё одно сообщение – если уж даже эту информацию от него попытаются скрыть, он отзовёт согласие.
«Как имя мастера, к которому вы собирались отправить Лаэту?»
Ответ пришлось подождать, и за это время Хьёлас успел накрутить себя настолько крепко, что он понял, что всё-таки теряет контроль – не над силой, над собственным разумом. Ещё немного – и впору будет снова отправлять запросы в банк и к нотариусу… но он же решил, твёрдо решил больше не сомневаться в мастере Нэвиктусе? Или это решение было принято в состоянии помутнения наивностью?
«Хьёлас, прекращай это. Хочешь присутствовать – никаких проблем. Даже хорошо, если так. Ты поймёшь, что я действовал в твоих интересах, когда пытался оградить тебя. Мастера ты знаешь – это Риусав Леййис. У него огромный опыт в работе с детской магией и в вопросах регуляции силы в целом. Но если хочешь – можешь найти другого мастера – на Ацокке их достаточно. Моё предложение финансировать операцию в любом случае остаётся в силе».
Хьёласу вдруг стало невыносимо стыдно. И в то же время он оставался при своём мнении, что наставник не должен был пытаться скрыть от него что-либо. Но вдруг Хьёлас действительно чего-то не понимает и не учитывает? Подозрительная часть его разума всё же настаивала: надо присутствовать, держать ситуацию под контролем. Может, все эти слова наставника специально были подобраны, чтобы заставить его устыдиться и уступить…
«Простите, мастер, я не хотел вас обидеть. Я благодарен вам за помощь, но всё-таки мне будет спокойнее, если я всё увижу своими глазами. И ещё Лаэта слишком дорога мне, чтобы я мог оставить её в трудный момент. – Подумав, он добавил: - Надеюсь, я не доставлю лишних хлопот своим присутствием».
Получилось слишком уж покаянно, но Хьёлас всё равно отправил сообщение. Ему больше не хотелось ничего обсуждать – просто остаться наедине с собой, отдохнуть и забыть этот разговор, полный нелепых подозрений и предостережений.
«Я всё понимаю, Хьёлас, и ни на что не обижаюсь. Привози Лаэту через три дня к полудню в Небесные Пирамиды. Скажи ей, что это просто экскурсия».
Несмотря на все недоразумения, к назначенному дню Хьёлас успокоился настолько, что даже хотел отправить мастеру Нэвиктусу нунция и попросить его разобраться со всем самому. Но в итоге решил не морочить наставнику голову и следовать плану, который они с грехом пополам согласовали: отпросился с уроков, слетал домой за Лаэтой, и, изо всех сил изображая непринуждённость, доставил её в Небесные Пирамиды, прямо к кабинету мастера Риусава Леййиса.
Мастер Нэвиктус уже поджидал их в коридоре у широкого окна. Он пожал Хьёласу руку и приветливо потрепал Лаэту по волосам.
- Привет, красавица! Ну как, нравится тебе школа?
Лаэта смущённо заулыбалась и с уверенностью кивнула.
- Это хорошо, - заметил мастер Нэвиктус. – Потому что когда ты подрастёшь, тебе тут придётся проводить довольно много времени.
- Скорее бы уже, - мечтательно сказала она.
Наставник улыбнулся шире.
- Успеешь, всё успеешь. А пока что хочешь кое с кем познакомиться?
Лаэта не ответила, лишь озадаченно хлопала глазами. Может, будь на её месте какая-нибудь боле общительная девочка, она бы уже со всех ног неслась вперёд, но Лаэта лишь крепче сжала руку Хьёласа.
- Смотри, - мастер Нэвиктус указал ей на дверь, на которую был нанесён необычный узор – схематичное изображение пирамид, а между ними – контур странной птицы. Раньше рисунка точно не было, и Хьёлас сразу понял, что это: отметка для дальнейшей работы с памятью. Чтобы всё получилось, Лаэта не должна запомнить, что сейчас произойдёт.
Они постучали и вошли в кабинет. Первое, что бросилось Хьёласу в глаза – обстановка в кабинете существенно отличалась от того, что он наблюдал летом. Нет, некоторые детали были всё теми же, но запах, цветовая гамма, расположение мебели… Причём цвета были изменены очевидной иллюзией – теперь-то Хьёлас знал, как их распознавать – но вот зачем?
Внутри их ожидали трое мастеров. Сам Риусав Леййис сидел за рабочим столом, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Ещё один незнакомый мужчина в почтенном возрасте рассматривал книжную полку, и, едва увидел вошедших, повернул голову так, чтобы все могли рассмотреть маркер на шее слева – официальное предупреждение для всех, что перед ними мастер-менталист. Хьёлас почувствовал себя неловко, хотя и заранее знал, кого встретит. Кого он не ожидал увидеть, так это мастера Тороша, непринуждённо восседавшего в одном из кресел у дальней стены. Он, вроде как, работал только с ребятами в старшей школе, какое он может иметь отношение к блокировке ядра девочки-дошкольницы? Но Хьёлас решил не задавать лишних вопросов, он знал, что всё должно выглядеть естественно и неофициально.
Однако Лаэта явно засмущалась от такого количества незнакомых людей, крепче сжала руку Хьёласа и даже попыталась спрятаться за него.
- Какой приятный сюрприз, - тепло улыбаясь, сказал мастер Леййис, поднимаясь из-за стола и выходя им навстречу. – Мастер Нэвиктус, рад вас видеть! Привели новое поколение приобщаться к знаниям?
- Рановато ещё приобщаться, - непринуждённо отозвался мастер Нэвиктус, отвечая на рукопожатие. – Просто осматриваемся. Вряд ли у девочки будет ещё один шанс посмотреть на мальчуковый сектор, а леди у нас очень любознательная.
- Правда? – мягко переспросил мастер Леййис, но бросил лишь короткий взгляд на Лаэту, а потом переключил внимание на Хьёласа: - Как поживаешь, парень? Идёт учёба?
- Не просто «идёт», - вмешался мастер Торош, - он один из лучших на потоке.
Это было явным преувеличением, но Хьёлас понимал, зачем нужны эти разговоры ни о чём, и подыгрывал по мере сил. И пусть он и сам чувствовал себя не слишком уверенно, но всё же постарался вести себя раскованно и даже прошёлся по кабинету, рассматривая необычные обереги, развешанные по стенам. А потом до него дошло, что поможет Лаэте почувствовать себя свободнее, и подошёл к цветам на подоконнике и начал выспрашивать у мастера название сортов. Постепенно Лаэта тоже подключилась к разговору и даже отпустила его руку, чтобы потрогать шершавый листок лацельтии кучерявой, и с восторгом хихикнула, когда цветок «запел» тоненьким нежным голосом. После этого сестра вообще забыла, что кроме неё в комнате кто-то есть, она забавлялась с растениями, изучая, как они реагируют на прикосновения, составляя неуклюжую полифонию. Хьёлас и сам заинтересовался – он никогда прежде не видел таких цветов, хотя и читал о них.
В какой-то момент он заметил, что Лаэта стала двигаться медленнее, лицо её стало задумчиво-отстранённым, как будто она засыпала стоя. Он огляделся и увидел, как мастер-менталист, частично погрузившись в лёгкий эфир, плетёт какое-то намерение. Как же Хьёласу хотелось погрузиться и проследить за его действиями! Не столько ради того, чтобы убедиться в безопасности его действий для Лаэты – каким-то образом он чувствовал, что намерение вложено доброжелательное, - сколько просто из любопытства. Но в следующую секунду он понял, что сестра больше не может удерживаться на ногах – она медленно отключалась. Хьёлас мягко подхватил её, лишь на несколько секунд опередив мастера Нэвиктуса, который, очевидно, знал, что так будет.
- Положи её на диван, - тихо сказал мастер Леййис. – И отойди чуть в сторону.
В этот момент Хьёлас снова непроизвольно напрягся, хотя и сам не зразу понял, что его обеспокоило. То ли что-то в интонации, то ли…
- Зачем мне отходить? – так же тихо спросил он, пристально вглядываясь в лица окружающих, ища зацепки, повод для объективного недоверия, а не только интуитивного ощущения.
- Хьёлас, не сейчас, пожалуйста, - сказал наставник и сам расположился в кресле у противоположной стены – там, где сидел Хьёлас, когда был здесь с Асой. – Не мешай мастеру Леййису работать.
Хьёлас неохотно отступил, но продолжал пристально наблюдать за каждым движением, каждым произнесённым словом. И досадливо поморщился, когда к нему подошёл мастер-менталист, чьего имени он так и не узнал, и начал отвлекать его разговорами.
- Не справился с лёгким практикумом?
Хьёлас не сразу понял, из чего мастер сделал такие выводы, а потом сообразил, что он наверняка заметил блокировку.
- Справился. Заблокировали из-за несчастного случая.
Он надеялся, что односложные ответы дадут мастеру понять, что он не настроен на разговоры, но не тут-то было.
- Что отнюдь не мешает тебе чувствовать лёгкие намерения. Ты ведь их осознаёшь?
- Разумеется, - огрызнулся Хьёлас почти сердито, а потом вдруг понял, что мастер не заслуживает такой грубости. Скорее всего, он просто обеспокоился самочувствием студента. Хьёлас помнил, как он себя чувствовал, когда ещё не научился отличать сигналы из лёгкого эфира от перепадов собственного настроения. – Не беспокойтесь обо мне, я в порядке. Я просто хочу посмо…
Хьёлас запнулся на полуслове. Мастер Леййис положил руку Лаэте на макушку и плёл какое-то заклинание, которое явно было неприятно сестре, хотя она и не могла сопротивляться. Она вздрагивала, руки и ноги начали трястись, и в какой-то момент она коротко вскрикнула. По лёгкому эфиру разносились брызги её страха, и хотя мастер-менталист явно старался сразу же чистить фон, чувствительности Хьёласа было достаточно, чтобы уловить даже небольшие следы.
- Спокойно, парень, всё идёт как надо.
- Я знаю, - отозвался Хьёлас и покосился на кресло рядом с рабочим столом мастера.
Вся эта ситуация до ужаса что-то ему напоминала. Трое магов в похожей комнате, и он сам – в большом удобном кресле, пьёт сок, расставляет фигурки для уанорру, хотя ещё даже правил не знает… кресло слишком большое, он не достаёт ногами до пола. Взрослые о чём-то негромко переговариваются, а на стене слева висит амулет в форме баркута, такой красивый. Хочется посмотреть поближе…
Хьёлас обернулся на ту стену, где ожидал увидеть амулет, но ничего похожего там не было. Или же было, но… Хьёлас почти машинально сплёл тонкий щуп и проверил стену на предмет иллюзий. Так и есть, иллюзия отсутствия! Но…
- Отставить постороннюю магию, - негромко, но строго сказал мастер Леййис.
Хьёлас раздражённо тряхнул головой. Может, он видел этот амулет, когда был здесь с Чимом? Но с чего вдруг он тогда вообразил кресло и фигурки из зелёного стекла… да ещё так чётко они запомнились…
- Отойди от границы. Отстранись, - велел мастер-менталист. – Не надо тебе это…
- Я сам решу, что мне надо, - процедил Хьёлас сквозь зубы. Он понимал, что если сейчас начнёт спорить и своевольничать, то может всё испортить, но он не понимал, какого удла ему указывают, что и как делать, если дело касается его сестры! Он должен знать, должен понимать…
Лаэта ещё раз вскрикнула, следы блокирующего плетения разлетелись по помещению, а её боль вместе со странным ощущением утраты и бессилия волной пронеслась по лёгкому эфиру. И Хьёлас вспомнил, снова почувствовал, как в тот раз…
Мгновенное понимание окатило его ледяной волной страха. Он замер, боясь пошевелиться, боясь сорваться. Всё вдруг стало на свои места – и нежелание мастера Нэвиктуса звать его сюда, и эти странные обрывки воспоминаний о том, чего никогда не было, и ощущения, и крайне слабая мощь ядра…
«Слабак», - сказал у него в голове голос Кидо Бруна.
Стараясь не делать резких движений и ни на кого не глядя, Хьёлас покинул кабинет мастера Леййиса.
«Нет, чушь это всё, - возразил он сам себе, изо всех сил стараясь оборвать эту цепочку осознания, остановить эту неизбежную волну воскресающих воспоминаний, которые приведут к последствиям, к которым он не готов. – Вообразил себе невесть что, Апинго. Размечтался, что окажешься не таким ничтожеством, каким был? Небось вообразил уже, как вернёшься в класс боевой магии докажешь всем, насколько ты крут?»
Хьёлас невесело рассмеялся этим мыслям – да, скепсис и самоирония были хорошим ключом к тому, чтобы не навоображать слишком много. Он открыл окно и вдохнул ледяной воздух, освежая мысли, сбрасывая атмосферу, налипшую на него в кабинете.
«Нет, нет, ничего такого со мной не происходило. Я не должен ничего выдумывать, просто завидуя своей могущественной сестре… Ёл, просто смирись с тем, что твой удел – лёгкая магия, никакой боевой, тяжёлой или стихийной… да и зачем тебе это всё? Ты же прекрасно всё распланировал. В конце концов, возможно, ты потому и сладил с лёгким эфиром, что мощь не оттягивает на себя внимание, не делает ядро инертным и неповоротливым».
Это было опасное направление мыслей. Хьёлас резко выдохнул, изо всех сил стараясь сосредоточиться на воспоминаниях о лёгком практикуме, о дальнейших тренировках с Эмсатом, о недоразумениях с мастером Халли. Интересно, возьмёт его мастер Китола к себе в группу в следующем семестре? Было бы неплохо. Хотя на весну у Хьёласа и так довольно много планов, если снова придётся отправиться в изолятор…
«Я просто слишком впечатлительный, вот и всё, - убеждал он себя, частью разума прекрасно осознавая, что дело не в этом, и рано или поздно ему придётся всё-таки докопаться до сути, но не сегодня. Сегодня он придумает безобидную теорию, в которую ему самому будет легко поверить, которую он будет рассказывать другим. – Да, я уловил отголоски ощущений Лаэты – они оказались очень сильны, и мне показалось, что я сам всё это чувствую. Именно поэтому мастер Нэвиктус не хотел, чтобы я присутствовал - он знал о моей чувствительности и не хотел, чтобы я страдал».
Хьёлас твердил и твердил про себя и шёпотом безопасные объяснения, задавал себе всё новые вопросы – и с каждой минутой находить подходящие ответы становилось всё легче. Наконец, он почувствовал, что уже вполне способен жить с мыслью о «неосуществившейся возможности», и отвернулся от окна. И вдруг обнаружил мастера Тороша, который всё это время стоял возле двери в кабинет мастера Леййиса. Да, теперь понятно, зачем он здесь, вовсе не для Лаэты!
- Ну что, Апинго?
«Сами знаете, что», - хотел огрызнуться Хьёлас, но прикусил язык. Если он намерен играть в игру с собственным разумом, нельзя допускать ни одного намёка в правдивом направлении, поэтому он сосредоточился на легенде и напряжённо пожал плечами.
- Трудно смотреть, как Лаэта мучается. Я знал, что так будет, но всё-таки… оказалось, что я не готов.
Даже если мастер Торош удивился его словам, виду не подал. Только пауза оказалась чуть более длинной, чем уместно, а потом он сказал:
- Понятно.
И отошёл от двери, будто давая Хьёласу возможность вернуться. Но он не собирался. Он вполне может подождать здесь, чтобы доставить Лаэту домой. Потому что там, в кабинете… слишком уж всё располагает к… воображению.
Ждать пришлось ещё около часа. Всё это время Хьёлас то таращился в окно, то расхаживал вперёд-назад по коридору, всё в новых и новых деталях прорабатывая легенду для самого себя. Немного мешало ему присутствие мастера Тороша, который хоть и не навязывался, явно наблюдал за ним краем глаза, но в итоге история о «мечте о блокировке» обросла такими подробностями, что Хьёлас даже нервничать перестал и уже почти сам поверил в неё. Ему в голову даже пришла мысль об обратной проблеме – вспомнит ли он правду, поверит ли в неё, когда будет готов? Впрочем, если верить книгам, проблема легко решаема.
Наконец, дверь в кабинет мастера Леййиса открылась, и все три мастера вышли одновременно. Хьёлас почувствовал себя неловко под сосредоточенными на нём любопытными взглядами, но усилием воли отогнал мнительность.
- Все прошло по плану, девочка сейчас спит, - сказал мастер Леййис. – Мне удалось закрыть примерно тридцать процентов ядра…
- Меньше, чем мы планировали, - заметил мастер Нэвиктус.
- Это максимум того, что можно закрыть на долгий срок без последствий, - уточнил мастер Леййис. – У неё на удивление активное ядро для её возраста. Она много плетёт?
Хьёлас задумчиво кивнул. Ему даже в голову не приходило, что это может стать помехой… хоть чему-то.
- Ничего страшного, - сказал мастер Нэвиктус. – Теперь она не будет привлекать внимание, и адаптируется быстрее, чем мы предполагали. Сколько получилось сегментов?
- Четыре закрытых, примерно одинаковые по величине, плюс рабочий. Две границы получились довольно гибкими, ещё две – жёсткими. Так что когда будете снимать…
Мастер продолжал что-то говорить, а Хьёлас сдавил пальцами виски и снова отошёл к окну. Сколько сегментов получилось у него? Теперь он вспомнил, как заболел однажды в детстве. Ему тогда было что-то около четырёх лет… к нему не приглашали целителей, не поили зельями, не устанавливали поддерживающие амулеты… он просто лежал и плакал от дурноты и слабости, ему не хотелось ни играть, ни гулять, ни есть. Слышал, как спорили родители. Он не понимал, о чём они говорят, но чувствовал, что это из-за него. Невыносимо было слышать их раздражённые голоса. Хьёлас тогда не знал, но чувствовал, где кроется источник его проблемы – как будто что-то чужеродное застряло в затылке… или во лбу… или в груди. И царапал кожу, тёр, в надежде избавиться от неприятного ощущения. А потом подошёл отец, взял его за руки, не позволяя причинять себе вред, и говорил что-то негромко, успокаивающе…
Хьёлас вздрогнул и обернулся, и заметил, что мастер Леййис протянул руку, собираясь прикоснуться к его макушке.
- Что вам надо? – резко спросил Хьёлас, отходя на несколько шагов, и только потом понял, что тон и формулировка не совсем адекватны, и сбавил обороты. – Прошу прощения, мастер, я виноват.
- Всё в порядке, Хьёлас. Мне показалось, ты чем-то расстроен.
- Зависть, - отозвался он, добросовестно отыгрывая партию. – Компенсирую несовершенство реальности выдумками. А в остальном всё в порядке. Я могу забрать сестру?
- Конечно, - мастер Леййис сделал приглашающий жест в сторону кабинета. – Если будут какие-то вопросы, можешь присылать нунция.
- Вообще-то, - вмешался мастер Торош, - я бы советовал тебе остаться в школе, Апинго. Я понимаю твоё желание быть с сестрой, и в других обстоятельствах я бы поддержал твоё решение, но тут… как бы твоя «зависть» не вышла из-под контроля.
Очередной слишком прозрачный намёк вызвал у Хьёласа приступ раздражения, но он сцепил зубы и заставил себя промолчать. В конце концов, возможно, мастер прав. Ему и в кабинет-то лучше не заходить, а уж прикасаться к сестре, когда к ней наверняка прицепились обрывки ограничивающих плетений… мастер, конечно, постарался подчистить следы, но, как показывает практика, далеко не всегда их можно убрать полностью.
- Я могу отвезти Лаэту, - осторожно предложил мастер Нэвиктус. – А ты навестишь её, как только немного освободишься. Идёт?
Идея Хьёласу категорически не нравилась, и вообще он уже пожалел, что дал согласие на всё мероприятие. Лучше бы он сам нашёл мастера, который согласится провести операцию анонимно. Ведь теперь аж трое посторонних людей знают то, что они якобы пытаются скрыть! Случайно ли наставник нанял именно этих людей? Да ещё и мастера Тороша пригласил…
Хьёлас тряхнул головой, отбрасывая запоздалые и глупые подозрения. Нельзя давать свободу своей подозрительности, это уже совсем никуда не годится! Если бы мастер Нэвиктус хотел навредить Лаэте, у него было для этого слишком много других возможностей.
- Я буду ждать нунция от мамы, - сказал Хьёлас, глядя в пол.
- Хорошо, - отозвался наставник, и, после недолгой паузы добавил: - Хьёлас, не замыкайся. Поговори с Чимом… или с кем-нибудь ещё.
Хьёлас кивнул, помедлил немного, ожидая, не сообщат ли мастера ещё чего-то важного, и отправился в общежитие. Обед он пропустил, на лекцию по стихиям опоздал, оставалось расположиться в общем рабочем зале и попытаться чем-нибудь себя занять. И, лишь бы не думать о том, что могло произойти или нет с его силой в детстве, он занял мозг другой нерешаемой задачей.
Как избавиться от Олиса Астера.
Комментарий к 15. Искусство самообмана
Всех милых леди поздравляю с праздником весны! Пусть все истории из вашей жизни будут интересными и заканчиваются хэппи-эндом :)
========== 16. Как избавиться от Олиса Астера ==========
Вечер был почти таким же ужасным, как в один из тех дней, когда Хьёлас вернулся из легкоэфирного изолятора и пытался снова привыкнуть к обычному фону. Вот только теперь суть проблемы была едва ли не противоположная: ему не нужно было разбираться в причинах, а наоборот, любой ценой их избегать.
Время от времени у него в голове проносились малодушные сомнения: а нужно ли прилагать такие усилия? Почему просто не принять новый факт, не научиться с ним жить? Ведь это, по сути, то, о чём он втайне мечтал с тех пор, как научился плести первые заклинания, когда понял, что всегда будет уступать в могуществе всем окружающим… С другой стороны, если верить мастеру Оммадсу, именно эта особенность – низкий уровень собственной силы – позволяет Хьёласу так успешно работать с пространством намерений. Собственный фон не мешает ему воспринимать лёгкие структуры… и если он снимет ограничители – если они есть! – его исключительным способностям к лёгкой магии придёт конец.
Вот тут-то бы ему и пожалеть, что он отказался от тренировок в погружении на этот семестр. В конце концов, чем большему он успеет научиться до того, как ограничитель всё-таки исчезнет, тем больше возможностей у него останется в будущем… но глупо менять решение, надо следовать плану. Ещё восемь зачётов повисли в воздухе, а без них не получить стипендию, и тогда семья окажется в неприятном положении, либо придётся влезать в долги. Нет, не годится.
- Ну что, как всё прошло?
Чим зашёл в комнату Хьёласа и занял стул рядом с рабочим столом, когда Хьёлас в очередной раз пересматривал план на семестр. Обсуждать произошедшее не хотелось, одна надежда была на то, что мастер Нэвиктус введёт Чима в курс дела, но, видимо, наставник не успел этого сделать, или же не посчитал необходимым. Знал же, что эту тему желательно в ближайшие дни в разговорах желательно не поднимать…
- Вроде, всё в порядке, - сдержанно отозвался Хьёлас. – Извини, но подробностей не будет.
Он отбросил записи и схватил первый попавшийся учебник, открывая его в случайном месте и стараясь сосредоточиться на содержании. Почему-то куда легче было обманывать себя, рассуждая о блокировке чисто теоретически, в разрезе вероятностей и возможностей, а не вспоминая утренние события.
- Ладно, - легко, но чуть настороженно согласился друг. – Ты сегодня не встречался с Астрид?
Хьёлас бросил взгляд на часы, и настроение его ухудшилось. Он надеялся, что она пришлёт нунция, когда освободится, и они успеют прогуляться до вечерней поверки.
- Нет. Ей опять назначили взыскание.
- Вот ведь приключенка, - восхитился Чим, и его тон очень не понравился Хьёласу.
Да что происходит вообще? Сначала мастер Нэвиктус его подвёл - случайно ли? Теперь Чим строит из себя простака, но лезет не в свои дела.
- А ты где шатался весь вечер? – спросил Хьёлас, стараясь, чтобы голос звучал сдержанно.
- О, ты ждал от меня отчёт? – наигранно улыбнулся Чим, но было видно, что он напрягся. – Извини, этот момент я как-то не предусмотрел.
- Что, не успел придумать, что соврать?
Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о том, что подозрения абсолютно абсурдны, но… Мастер Нэвиктус забрал Лаэту, и хоть мама и прислала нунция, подробности не сообщила, а на вопросы Хьёласа отвечала крайне немногословно, как будто что-то скрывала. Теперь Чим слишком настойчиво расспрашивает об Астрид, она явно ему нравится…
И ещё это взыскание странное. Вчера вечером всё было в порядке, а утром Астрид уже была наказана. За что? Ругалась непечатными словами во сне? Хьёлас мысленно поморщился от глупости этой догадки. А вот то, что Чим не хочет говорить о том, где был весь вечер - вот это странно…
Зачем, интересно, семье Хоггарт могут понадобиться леди, к которым Хьёлас неравнодушен? Разве что через них они собираются надавить на него…
- Хьёлас… что за удл тебя покусал?
Чим явно старался выглядеть непринуждённо, но голос его выдал - он явно нервничал.
- Что тебе от меня надо?! - Хьёлас старался говорить сдержанно, но стоило произнести первый звук, его как прорвало, остановиться он уже не мог. - Что вам обоим от меня надо? Скажи прямо, не играй в эти грёбаные игры!
Ему было всё равно, что их услышат. Очень важно было выяснить отношения прямо сейчас, чтобы не мучиться и дальше сомнениями и недоверием! Да, мастера Нэвиктуса Хьёласу не расколоть, но Чим – другое дело.
- Да о чём ты вообще?! – воскликнул тот, изображая удивление. Он всегда заводился легче, и едва ли не в первый раз Хьёлас порадовался этой его особенности. Значит, сгоряча он сможет ляпнуть что-нибудь, дать какую-нибудь подсказку.
- Какого хрена ты и твой отец кружитесь вокруг моих близких людей?! Ладно, насчёт Лаэты я ещё могу понять, но зачем тебе Астрид? – И тут Хьёласа озарило пониманием: - Что вы с ней задумали?
- Да какая, в зад тебе кайфар, Астрид?! – Чим, наконец, вышел из себя. Его лицо покраснело, плечи напряглись, даже пальцы слегка задрожали. - Слушай, дружище, хочешь, я тебе в морду дам? Крепко, по-братски, так, чтобы мозги на место встали?
- Не думай, что ты… - уже чуть менее решительно начал Хьёлас, но Чим его перебил.
- Заткнись. – Он вскочил из-за стола так резко, что стул перевернулся, а разложенные учебники подпрыгнули на столешнице. – Сил нет твой бред слушать! На кого угодно можешь свою паранойю сливать, но не на меня, понял?! Как я, нахрен, другом могу тебя считать, если ты меня во всяких гадостях подозреваешь?!
- Это не подозрения! – решительно рыкнул Хьёлас, тоже поднимаясь. – Я просто сопоставляю факты, и не могу найти им другого объяснения, кроме того, что вам с отцом что-то от меня надо! Зачем он возится с Лаэтой, да ещё и сам всё оплатил? Зачем возится со мной, когда у него наверняка своих дел по горло? Зачем ты вечно помогаешь мне в Мёртвом Городе, хотя, я точно знаю, тебе это не нравится! А теперь ещё и с Астрид за моей спиной…
Хьёлас едва успел заметить размытое движение, а через мгновение нос взорвался острой болью. Сила удара была такова, что Хьёлас отлетел назад, и, зацепившись за стул, грохнулся на пол. Левитационный амулет смягчил падение, но нога зацепилась за ножку стула, и мышца болезненно натянулась.
- Ты, не иначе как, по себе судишь?! Что тебе, слабак бездарный, от меня нужно?! – зарычал Чим. Он подскочил к Хьёласу, заставил его подняться, и всадил ещё один удар – под рёбра. Хьёлас попытался отбиваться, но Чим лучше контролировал ситуацию, и удалось лишь задеть его плечо. – Зачем меня в свой дом пустил прошлым летом? Чтобы потом поиметь меня в Мёртвом Городе? Какого хрена ты Асу обхаживал, а? Других дел у тебя не было?
Он снова приподнял Хьёласа и впечатал его в стену, но нового удара не последовало. Чим лишь сдавил его горло и приблизился, чтобы быть уверенным, что его услышат:
- Ты не поверишь, Апинго, но я примерно представляю, что за нахер творится сейчас в твоей голове. В конце концов, мы с раннего детства знакомы, и ты всегда был не в меру подозрительным и осторожным. И знаешь, что меня подкупало больше всего? Я для тебя всегда был вне подозрений. Я был твоим сообщником, а не чьим-то ещё. Я ценил тебя за это доверие, и всё ещё ценю, разовый бзик не в счёт. И знаешь, я только сейчас понял, в чём смысл той фразы, которую я прочитал где-то ещё в детстве. Отказывая кому-то в доверии, ты даёшь ему право соответствовать. Не отказывай мне в доверии, Хьёлас.
Чим разжал хватку и отстранился, чувствуя себя явно неловко. Он оглядел комнату, поднял перевёрнутый стул и неуверенно направился к выходу. Уже у самой двери он замер на секунду и буркнул:
- Извини. Надеюсь, это самый большой ущерб, который я когда-либо тебе причиню.
И Хьёлас остался один. Он ещё не до конца понимал, что сейчас произошло. Лучший друг поколотил его – впервые в жизни. В «бабском стиле», как сказал бы Кидо Брун, так что ничего страшного… но всё равно из носа довольно обильно текла кровь, пачкая джемпер и пол.
Хьёлас неуклюже поднялся, с трудом ступая на травмированную ногу, поковылял к полке, на которой лежала коробка с салфетками. Трудно пока сказать, понадобится ли помощь целителя – он предпочёл бы обойтись без неё, чтобы не привлекать внимания к драке. Но пока что надо как-то остановить кровь.
Теперь ему было стыдно перед другом, да и жаль его. Хьёласу легко было понять, почему всё это так задело Чима. Парень действительно не избалован доверием из-за своей особенности. И семья, и мастера всегда ожидали от него каких-то неприятных сюрпризов. Хьёлас же долгое время не знал о проблеме, а когда узнал, она не произвела на него особого впечатления. Наоборот, он каким-то образом увидел в Чиме ещё более родственную душу – ведь им обоим приходилось заботиться о своих женщинах в силу обстоятельств, а не осознанного выбора. И пусть для Хьёласа это были мама и сёстры, а для Чима – его слишком своевольная субличность, было в этом что-то сходное.
Теперь же Чиму стало ещё сложнее – активничать начал доселе помалкивавший Бенедикт. То есть о его существовании было известно давно, вот только он, по сравнению с Асой, был довольно слабым, хоть и весьма агрессивным. Но теперь, после погружения в лёгкий эфир, он как будто пробудился от долгой спячки…
- Эй, что тут у тебя?
Хьёлас удивлённо поднял взгляд. Обычно дежурные целители не покидают общий рабочий зал без особой необходимости, а раз никто не прибежал ещё во время драки, хотя они с Чимом вели себя достаточно шумно, не было причин ожидать их и сейчас. Разве что…
- Хоггарт сказал, что тебе нужна помощь, - подтвердил Джут Ласски догадку Хьёласа, проходя в комнату и останавливаясь рядом. – Что произошло?
- Качался на стуле, неудачно упал, - солгал Хьёлас, ничуть не заботясь о правдоподобии. В конце концов, кому какое дело.
- Да уж, обычное дело: разбить нос, качаясь на стуле, да ещё и с левитационным амулетом на руке, - скептично проворчал Джут и заставил Хьёласа приподнять голову, чтобы удобнее было накладывать исцеляющие плетения. – Убери салфетку.
Хьёлас не мог не заметить, что Джут не так искусен в лечебных плетениях, как Шетар Лафлин или Мейс Парада, но всё же с задачей справлялся, хоть и медленно. Хьёлас вздохнул. Замечательное завершение отличного дня.
- Уверен, что не хочешь обсудить произошедшее? – осторожно спросил Джут.
- Да нечего обсуждать. Я сам виноват.
Хьёлас действительно так думал. Адреналиновая встряска привела его немного в чувство. Мироустройство стало более простым, намерения окружающих – более прозрачными. Бей, беги или терпи – вот и все доступные опции, а не какие-то там заговоры и интриги. Смешно даже.
- Всё, посиди ещё минут пять, и можешь искать новые приключения, - сказал Джут через несколько минут, убирая руки от его лица. – Что ещё болит?
- Рёбра. И нога.
Джут ничего не сказал, а снова приступил к работе. С этой частью он справился быстрее, и ушёл обратно в рабочий зал. Хьёлас так погрузился в свои мысли, что едва успел поблагодарить его вдогонку.
С этим всем надо что-то делать. Теперь, остыв и почти успокоившись, Хьёлас понял, как, должно быть, паршиво чувствует себя Чим. Хоть он и сорвался, но Хьёлас его всё-таки спровоцировал…
Можно, конечно, подождать до утра, а потом притвориться, что ничего особенного не произошло, как они всегда делали, когда между ними пробегало что-то нехорошее. Но в этот раз всё было иначе. Хьёлас чувствовал, что подвёл Чима, и он не мог пустить всё на самотёк.
Потоптавшись некоторое время в нерешительности посреди комнаты, он достал из ящика под кроватью мешок с песком и потопал в комнату друга.
Чим лежал на кровати, бессмысленно пиная об потолок какой-то маленький чёрный мячик. Из его соседей в комнате был только Асан Корво, он сидел над письменным столом и явно испытывал некоторые проблемы с концентрацией из-за неритмичного, но навязчивого стука мяча. Когда Хьёлас открыл дверь, никто даже не посмотрел в его сторону.
- Эй, Чим, - дождавшись, пока друг словит мячик и посмотрит на него, Хьёлас сказал: - Как думаешь, может, займёмся нашим комплектом? Если хотим успеть до фестиваля, надо бы начать.
Несколько мгновений Чим озадаченно молчал, как будто не знал, как реагировать, а потом неуверенно поднялся с кровати.
- Почему бы и нет.
То был странный момент. Оба чувствовали себя неловко, но по безмолвному согласию не поднимали тему ненужных покаяний. Войдя в комнату, Чим помедлил немного, явно не зная, где лучше всего расположиться, а потом опустился прямо на пол рядом с приготовленным песком. Хьёлас последовал его примеру.
- Начнём с пада? – предложил Хьёлас. - Самая простая форма, как раз, чтобы набить руку.
- Угу, - отозвался Чим. – Давай так: я нагреваю, ты придаёшь форму, я снимаю нагрев, ты остужаешь и закрепляешь.
- Да, годится.
Хьёлас соглашался с другом со странным удовлетворением. Да, он испытывал потребность загладить свою вину после ссоры, но в то же время он чувствовал такое же стремление со стороны Чима. И на что он, болван космический, хотел променять это их единодушие?
Они убрали все легковоспламенимые вещи подальше, установили щиты и приступили к работе. Наперво получалось не очень хорошо: то Чим слишком быстро охлаждал и стекло трескалось, то Хьёлас случайно сбивал плетение. Хоть у него был довольно большой опыт в работе со стеклом, он привык сам обрабатывать материал. Да и обычно он использовал очищенный песок и использовал специальные добавки, чтобы меньше сил уходило на нагрев. Но добавки были дорогими, а вдвоём они могли не так беспокоиться об экономии сил, поэтому решили работать с обычным песком, лишь просеяв его от крупных примесей.
- Слушай, а давай не будем удалять пузырьки, - предложил вдруг Чим, наблюдая за тем, как Хьёлас сосредоточенно выводит постороннюю фазу. – По-моему, с ними даже интереснее. Сразу видно, что ручная работа, а не штамповка.
Хьёлас пожал плечами. Попробовать можно. Главное, чтобы форма получалась аккуратной, чтобы не возникало ощущения небрежности.
- Подплавь немножко сверху слева.
Чим выполнил просьбу, Хьёлас выровнял форму. После нескольких попыток они стали действовать более слаженно. К тому моменту, когда у них получились четыре более-менее аккуратные фигурки, необходимые для базового набора, по комнате уже было разбросано несколько дюжин кандидатов на переработку.
Хьёлас глянул на часы. До поверки оставалось чуть меньше часа – браться за программирование игровых функций не было смысла, на это нужно намного больше времени. Можно было продолжить лепить сами фигурки, чтобы обеспечить стандартный или даже расширенный набор, но…
-Может, сыграем? – предложил Чим, проследив за его взглядом. – А то я что-то устал.
- Давай, - легко согласился Хьёлас. - Только неси малое поле, чтобы мы сегодня успели закончить.
Начиная игру, они оставили дверь в комнату открытой. Ещё ни разу во время игры друг с другом им не удавалось уследить за временем. Одна надежда не опоздать на поверку – услышать голос куратора из общего рабочего зала.
Что бы Хьёлас ни говорил об «успеть закончить сегодня», им с Чимом крайне редко удавалось довести партию до логического завершения. Их уровень мастерства был примерно равным, и единственное, что могло склонить чаши весов в пользу одного из них – это плохое настроение или самочувствие оппонента. Но даже в таких случаях они предпочитали немного поддаться друг другу и закончить игру ничьей, либо же переходили в режим «задач» - сидели и обсуждали ту или иную позицию на поле, придумывая, как её можно использовать наилучшим образом.
- Блин, так и знал, что не надо вэнанта убирать! – причитал Хьёлас, когда его отряд прошёл сквозь вражескую армию как нож сквозь масло, не причинив и не получив ни малейшего ущерба. – Как я тебя не раскусил?
- Считать очки надо, - снисходительно сказал Чим, одобрительно глядя на иллюзии на холмах в левой части поля, наперерез которым Хьёлас направил целую команду из четырёх рейнджеров и рабиса. – Даже если бы у меня в резерве была такая группа, для её перемещения нужно намного больше баллов, чем для плетельщика.
- Я думал, у тебя запас! Ты же в самом начале вложился в трёх плетельщиков!
- Ну да. Вот один, - он указал на фигурку на иллюзорную группу, - а двое маскируют отряд в подземелье под хобуса.
Хьёлас самодовольно усмехнулся.
- А вот там я тебя расколол. Даже ты не такой болван, чтобы отправлять вперёд хобуса и не подтягивать при этом ударную группу.
- Ну, так вот же группа, - неуверенно сказал Чим, указывая на отряд рейнджеров на участке справа, слишком далеко, чтобы успеть отыграть потерю хобуса – или двух плетельщиков. Он всё ещё не хотел признавать, что план провален и искал, как спасти ситуацию.
- Попробуй, напади, - подначивал Хьёлас. Он не знал, что именно кроется под личиной хобуса, но, с учётом того, что Чим одновременно продвигал две обманки и ещё сооружал какие-то защитные композиции, большого отряда тут быть не должно. Хьёлас действительно не любил вести точный подсчёт очков, он предпочитал интуитивную игру, но был почти уверен, что три леди прекрасно справятся с тем, что на них надвигается. Главное – задержать врага хотя бы на несколько ходов, а потом он подтянет дракона.
Через несколько минут размышлений Чим отчаянно хмыкнул, обменял замаскированный отряд на баллы хода и влил весь запас в укрепление обороны. Дракон Хьёласа завернул театральную петлю в воздухе и приземлился на ближайшую скалу.
Они обсуждали сложившуюся позицию и варианты дальнейшей стратегии до позднего вечера, пока к ним не заявился сонный дежурный и не спросил, собираются ли они вообще спать. После этого Чим утопал к себе, а Хьёлас сходил в душ и улёгся в постель. Безумный день, наконец-то, подошёл к концу.
Проснувшись утром, первое, что увидел Хьёлас, было неубранное поле уанорру. Они с Чимом не успели отыграть получившуюся комбинацию – по сути, они вернулись практически к началу партии, когда почти все фигуры на дружеских или нейтральных локациях, заложников нет, существенного перевеса нет. Разве что у Чима лучше укреплена оборона, а у Хьёласа есть пара хороших наступательных групп. Вот только…
Был ход Чима, а поскольку прошло много часов, очки активности, отпущенные ему на ход, закончились, и плетельщик, так красиво отвлёкший вчера Хьёласа, перестал создавать иллюзию. И теперь рядом с группой рейнджеров был беззащитный одиночка, дармовые победные очки!
Хьёлас понял, почему ошибся вчера так грубо – плетельщик тратил очки не только на перемещение, но и на поддержание иллюзии, а Чим ещё и выбрал такой размер отряда, что если считать не каждый балл, а приблизительную сумму, как делал Хьёлас, ошибиться довольно легко. Он сел на ковёр и уставился на поле, пытаясь понять, как он мог подстраховаться от такой ошибки. Ладно, прежде всего, ему не следовало убирать вэнанта. Он бы либо разоблачил иллюзию, либо Чиму пришлось бы вести свой «отряд» обходным путём, либо тратить намного больше игровых очков. Но если бы это оказалось не иллюзией, он бы потерял вэнанта… значит, в него надо было влить больше очков активности, чтобы увеличить радиус влияния.
Потом его мысли потекли в другом направлении – а были ли другие способы увеличить нагрузку на плетельщика, чтобы он сильнее тратился на ход и тем самым выдал себя? Подсылать леди бесполезно, она не видит сквозь иллюзии. Пад бы просто не успел на перехват. Жертвовать рейнджера ради разведки? Глупо. А вот хобус… он бы заставил Чима либо выбрасывать энергию впустую, либо отказаться от блефа. Причём Чиму пришлось бы ходить очень быстро, а это бросилось бы в глаза.
Какая-то странная мысль промелькнула в голове у Хьёласа и тут же пропала. Он задумчиво потёр шею и снова уставился на одинокого плетельщика рядом с обманутыми рейнджерами. На что-то это было похоже…
И тут его осенило. Быстро собравшись, он вышел в общий рабочий зал, надеясь застать там Чима, и его ожидания оправдались. Тот клевал носом за одним из столов, дописывая эссе по целительству, на которое забил вчера.
- Олису Астеру трындец, - торжествующе сказал Хьёлас, чем заслужил заинтересованный взгляд Чима. – Я знаю, что с ним делать.
- Ну-ка, просвети, - сказал Чим и отчаянно зевнул, так, что аж челюсть хрустнула.
- Затащим его в Мёртвый Город, - понизив голос, сообщил Хьёлас. – Пусть там поищет, из кого силу тянуть, после того, как мы обнулимся.
Чим поглядел на него озадаченно и недоверчиво: ты думаешь, мол, что это адекватная идея?
- А ты уверен, что он не потянет из ядра? – спросил Чим. – При всей моей склонности к авантюризму, мне как-то не очень хочется, чтобы меня съел мой курсовой проект.
Хьёлас хмыкнул и по-честному попытался оценить риск.
- Чтобы потянуть силу из чужого ядра, это ядро надо прежде изолировать от сознания. А иллюзия цепляется за сознание, так что… нет, я допускаю, что где-то в кругах призывателей есть мастер достаточно искусный, чтобы создать иллюзию, которая сможет сама плести магию, и освоит вэнантику, некромантию и хрен знает что ещё… и, возможно, после всего я бы даже не удивился, если бы мастер Юхосс озадачился выдать это чудо нам. Но знаешь, он же всё-таки преподаватель, и в некотором смысле ответственен за то, что происходит с нами в результате его… педагогического подхода. Так что не думаю, что Олис Астер настолько опасен. Так ты в деле?
- Разумеется, - махнул рукой Чим, как будто об этом можно было и не спрашивать. – А Уэресу будем что-то говорить?
Хьёлас задумался ненадолго, а потом пожал плечами.
- Думаю, мы можем взять его с собой. Ни для кого не секрет, что у меня есть участок в Мёртвом Городе… все, конечно, считают его бесполезным и опасным местом, и я не собираюсь никого переубеждать… но, думаю, мы найдём подходящий пятачок на самом берегу.
- Там где мы песок собирали? – недоверчиво переспросил Чим.
- Нет, свой песок я посторонним показывать не собираюсь. Если Уэрес будет с нами, полетим чуть западнее – там место неприглядное, и для наших целей подойдёт – я неподалёку оставил Сердце Пустоты – просто начнём к нему приближаться, пока Олис не развеется от недостатка силы.
- А если там будут какие-нибудь твари?
- Ну, мы же не полезем в абсолютно пустую зону. Хоть какая-то фоновая сила, чтобы отпугнуть их, у нас останется. И ещё - запасёмся огнём, репеллентами, взрывными смесями, - сказал Хьёлас. - У меня ещё с прошлой весны остались кое-какие запасы… в общем, думаю, не пропадём.
Уэрес лететь в Мёртвый Город отказался, посчитал затею слишком рискованной. Но Хьёлас и Чим от идеи не отступились.
В следующий декадас, после поверки и завтрака, ребята расположились в общем рабочем зале в надежде, что их иллюзия всё-таки появится. Удивительное дело – после того, как они начали обращать на Олиса особое внимание, он стал появляться как будто реже. Или просто бросалось в глаза его отсутствие на поверках и большинстве уроков? И в общежитии его не каждый день можно было увидеть, и в трапезной… Хьёлас не мог понять, как не заметил этого раньше. Впрочем, справедливости ради, единственный человек, чьё отсутствие он реально мог заметить – это Чим, на остальных он редко обращал внимание…
Но в этот раз им повезло. Олис уже сидел за одним из столов и делал вид, что читает какой-то учебник. Чим и Хьёлас, напряжённо переглянувшись, приготовились к продолжительному и непростому общению, и расположились рядом.
- Привет, - начал Хьёлас. – Как у тебя продвигается проект по иллюзиям?
- Так же как у вас, насколько мне известно, - отозвался Олис, пристально глядя на них по очереди. – Боюсь, мне придётся отложить этот зачёт на следующий семестр.
- Ну, время ещё есть, - заметил Чим. – И лично мне кажется, что чем дольше мы таращимся в эту методичку, тем меньше нового мы способны заметить. Надо отвлечься, развеяться, и потом с новыми силами вернуться…
Хьёлас незаметно наступил ему на ногу – слишком уж прямолинейно он перешёл к интересующей их теме, Олис может что-то заподозрить!
- Не время расслабляться, - сказал он вслух. – До конца семестра осталось всего ничего, не можем разобраться с иллюзиями – давай перейдём к чему-то другому…
- Да ладно тебе, - отмахнулся Чим. – Сегодня выходной, а мне эти стены уже опостылели. Как насчёт небольшой поездки?
- Ну… - неуверенно протянул Хьёлас, краем глаза наблюдая за Олисом. Тот слушал их спор с отрешённым видом, глядя то на одного, то на другого. Похоже, он не был способен свободно сгенерировать собственное мнение по этому вопросу. Но примет ли он их приглашение? – Ладно, почему бы и нет, - сказал он, наконец. – Олис, ты с нами?
Прозвучало немного напряжённо и неестественно, но «иллюзия», кажется, ничего такого не заметила. Да уж, только пообщавшись с ним вот так, напрямую, можно заметить, что с парнем что-то не так. Но, опять-таки, заметили бы они странное, если бы не знали, на что обращать внимание?
- А куда мы отправимся? – спросил Олис.
Чим и Хьёлас снова переглянулись. Да, глупо было надеяться, что он просто последует за ними, не задавая вопросов… сообщит ли он своему создателю о том, куда и с кем отправляется? Скорее всего, мастер Юхосс по-любому знает о том, что происходит с его творением… Может, и не следит за ним круглосуточно, всё-таки иллюзия достаточно автономна и даже, в некотором смысле, инициативна, но…
- На экскурсию, - сказал Хьёлас. – В Мёртвый Город.
- А туда возят экскурсии? – спросил Олис, изображая удивление.
- Мы по своей программе, - сказал Чим. – Посмотрим на развалины древней цивилизации. Так что, ты с нами?
- Почему бы и нет. Когда отправляемся?
Через полчаса полёта Хьёлас понял, что они недооценили сложность затеи. Они с Чимом были готовы к тому, что долгое присутствие Олиса сильно повлияет на их настроение и заранее договорились держать себя в руках и ни о чём не спорить, пока не вернутся в школу и как следует не отдохнут, но всё же степень навязчивости иллюзии они сильно недооценили. В школе, где фоновая магия была более сильной, Олис, судя по всему, тянул силу ещё и из неё. Но здесь, между небом и землёй на половине пути между Мёртвым Городом и Ацоккой, фон был более мягким, и Олису, чтобы сохранять форму, приходилось тянуть больше силы из Хьёласа и Чима. Хоть они и пытались сопротивляться, но настроение стремительно падало.
Летели в тишине. Лишь несколько раз Хьёлас и Чим переглянулись, безмолвно совещаясь, не вернуться ли им в школу, но всё же продолжали полёт – то, что дело оказалось чуть более сложным, не повод бросить его на середине.
В какой-то момент Чим вдруг начал отрабатывать простые плетения – и не успел Хьёлас спросить, что это на него нашло, как сам понял: друг пытается побыстрее растратить всю силу, чтобы поскорее покончить с этим делом.
Хьёлас недовольно нахмурился. Когда Чим станет бесполезен для Олиса как источник силы, он будет тянуть только из Хьёласа… впрочем, не важно, магию придется обнулить в любом случае, так пусть это лучше произойдёт быстрее.
К тому моменту, как они приземлились на берегу беспокойного океана, Олис стал вялым и молчаливым. Хьёлас уже даже злиться не мог, и даже не сопротивлялся оттоку силы, просто механически следовал плану, надеясь, что их затея не окажется бесполезной.
- Ну и что тут интересного? – спросил Олис, рассеянным взглядом окидывая окрестности.
Хьёлас тоже огляделся. Они с Чимом бывали здесь раньше, собирали камни, но потом Хьёлас переместил в этот район одно из Сердец Пустоты. Его влияние ощущалось пока что не слишком остро, но если пройти футов пятьсот на восток…
- Вон там, помню, было какое-то странное сооружение, которое я хотел изучить, но уже смеркалось, пришлось вернуться, - он махнул рукой в нужном направлении. – Пойдём, посмотрим?
- Пойдём, - отозвался Олис.
Хьёлас чувствовал себя неловко, как будто он собирается несправедливо обидеть ребёнка. В конце концов, Олис ни в чём не виноват… но он и не человек вовсе! Его не существует, это всё обман, теперь уже нет никаких сомнений!
Нельзя было забывать ещё и о местных опасностях. Чим и Хьёлас постоянно озирались по сторонам, ожидая увидеть радиоволка или бронетальца – другие твари днём не высовываются. Но всё было тихо, никакого шевеления, кроме их троих.
И ещё – теперь силу из них тянуло ещё и Сердце Пустоты, и ощущение это было ужасным. Хьёлас вспомнил тот день, когда он очистил участок… при всех положительных последствиях, он ни за что не хотел бы повторять этот подвиг. Его начало мутить.
Примерно через четверть часа Олис перестал отвечать на вопросы и вообще реагировать на обращённую к нему речь. Попытавшись похлопать его по плечу, Хьёлас наткнулся вместо тела на странный напряжённый сгусток плетений и нервно отдёрнул руку. Олис никак не отреагировал, просто продолжал идти, следуя поставленной задаче.
Ещё через некоторое время он остановился. Образ терял яркость, становился прозрачным. Уже нельзя было отличить, что именно тянет силу – иллюзия или проклятый камень древних людей, да и неважно это. Надо заканчивать и уносить ноги.
- У тебя ещё осталась сила? – спросил Хьёлас у Чима.
- Немного.
- Давай попробуем его развеять. Думаю, у него уже не осталось почти никакой защиты.
И действительно – проанализировать структуру иллюзии, которая теперь была всего лишь визуальной, да и то не слишком стойкой, оказалось совсем не сложно – они этому научились ещё в средней школе. Разве что плетение проверочного щупа потребовало намного больше сил для создания и удержания, так что действовать пришлось быстро…
- Нашёл связку со своей стороны? – спросил Чим. Хьёлас кивнул. – Давай, рвём, нечего тянуть.
И они оборвали базовый контур гениального плетения, почти произведения искусства. Иллюзия исчезла, остаточные потоки мигом растворились в жадном до чужой магии пространстве.
- Жаль, - сдержанно сказал Хьёлас.
- Угу, - отозвался Чим. – Уходим.
И они на максимальной для их измождённого состояния скорости направились обратно к берегу, туда, где оставили вэйпан. Они продолжали озираться в поисках опасности, но лишь раз или два вдалеке появлялись радиоволки, но приближаться, к счастью, не решались. Но расслабиться ребята смогли, только забравшись обратно в вэйпан и опустив защитный колпак.
- Надеюсь, мы не ошиблись, - негромко сказал Чим, подавая Хьёласу пузырёк с восстанавливающим эликсиром. Их магия возвращалась слишком медленно, но, чтобы добраться домой, им нужен хотя бы минимальный запас, иначе как управлять вэйпаном?
- Подумаем об этом завтра, - отозвался Хьёлас и откинулся на кресле, чтобы немного отдохнуть. Он чувствовал странную смесь удовлетворения и недовольства. Он, как и Чим, снова начал сомневаться, что именно в этом заключалось задание мастера Юхосса. Ну в самом деле, Олис Астер был исключительным образцом магического искусства. Какой смысл в его уничтожении?
С другой стороны – он им объективно мешал. Тянул силу, портил настроение, провоцировал конфликты, в конце концов. И это притом, что его даже не существовало на самом деле. Порождение чужой воли и сознания. Прекрасная, но бесполезная и даже вредоносная магия.
Как бы то ни было, дело сделано. С грехом пополам добравшись до школы, Чим и Хьёлас отметились у куратора, чтобы не выходить на поверку, и разошлись по комнатам, чтобы как следует отдохнуть.
А утром Чим встретил Хьёласа широкой улыбкой и задорным хлопком по спине.
- Поздравляю, сообщник! – сказал он. – Мы получили зачёт по иллюзиям!
========== 17. “День молчания” ==========
Морозы наступили на редкость ненавязчиво, постепенно. А вот конец семестра надвигался стремительно и неотвратимо. Совсем недавно, казалось, была целая прорва времени в запасе и несколько досрочно полученных зачётов, а теперь, если объективно оценить ситуацию, она начинает выглядеть довольно сомнительно. За последние три декады Хьёлас закрыл все теоретические курсы, и на этом хорошие новости заканчивались. Из практических ему поставили зачёт только по лёгким погружениям и по иллюзиям, но к последним он ещё собирался вернуться.
Он так и не понял, было ли уничтожение Олиса Астера основным заданием. Мастер Юхосс оценил их усилия на твёрдое «Баус», и Хьёлас, хоть и догадывался, что надо сделать, чтобы получить привычное «Агуата», решил пока что всё оставить как есть – высшая оценка по иллюзиям не спасёт его, если он провалит все остальные предметы.
Каково же было их с Чимом изумление, когда через несколько дней они увидели в общем рабочем зале Олиса Астера! Впрочем, они быстро пришли в себя – кроме них двоих ещё Уэресу предстояло справиться с заданием, так что логично, что мастер создал новую иллюзию.
Хьёлас же, скрепя сердце, отложил конспекты и учебники и полностью посвятил себя практическим упражнениям. И теперь он столкнулся с новым неудобством: классы были открыты для дополнительных тренировок только после ужина и до вечерней поверки, а в общих рабочих залах можно было тренировать только некоторые плетения, причём их у Хьёласа в планах на текущий семестр не было. Поэтому «окна» между парами грозили стать пустой тратой времени. Можно было посвятить их отдыху и прогулкам, но тогда пришлось бы отказаться от встреч с Астирид – в средней школе расписание одинаковое для всего класса, и составлено так, чтобы больших перерывов не было. Тогда Хьёлас и Чим решили посвятить свободное время работе над их набором для уанорру – но в один из дней их застал за выплавкой стекла мастер Гато… и это был второй раз за всё время знакомства, когда куратор оттаскал Хьёласа за уши.
- Да в чём проблема-то? – возмутился Чим, потирая пострадавшее ухо. – Мы же не тренируемся, мы этими плетениями ещё со средней школы владеем! А Хьёлас вообще несколько лет на стекольщика работал…
- Тупицы вы непроходимые, оба! Наказаны на декаду, никаких прогулок, никаких отъездов домой! У вас магия нестабильная, сами своей силы не знаете! Хрен с вами, если сгорите – поделом! А если общежитие спалите и другие пострадают?! Учишь вас, учишь, втолковываешь по-хорошему – всё как в бездну! Болваны!
Донельзя обидно было выслушивать все эти упрёки, но, поразмыслив, Хьёлас готов был согласиться с куратором – они с Чимом действительно сглупили. Им даже в голову не пришло, что те плетения, которые они отлично освоили давным-давно, могут оказаться нестабильными без ограничивающего амулета, да ещё и после всех событий и перемен.
Так что в дальнейшем им пришлось заниматься комплектом в классе стихийной магии, а утренние и дневные свободные часы по-прежнему оставались пустыми. Часть из них Хьёлас посвятил написанию работ для младшеклассников за деньги, но заказов было, к сожалению, не так уж много. А поскольку иллюзии были одним из тех немногих предметов, которые можно тренировать в общем рабочем зале, так и получилось, что Чим и Хьёлас всё же вернулись к предмету в надежде повысить оценку.
Уэресу, чтобы справиться с иллюзией, понадобилось ещё две декады, но оценку он получил более высокую.
- Что ты сделал? – поинтересовался у него Хьёлас во время ужина.
- Отсёк ему подпитку, - охотно ответил Уэрес. - Довольно много времени пришлось провести в медитации, чтобы чётко нащупать его канал, и, признаюсь, вы мне немало помогли мне осознать его иллюзорность и отказаться от восприятия.
- Это нечестно, - проворчал Чим. – Я чуть не сдох в этом Мёртвом Городе…
Уэрес лишь виновато пожал плечами и попытался оправдаться:
- Ну, я тоже получил не высший балл, так что…
С учётом того, что Олис Астер продолжал досаждать им своим присуствием в общем рабочем зале, можно было надеяться, что мастер Юхосс всё ещё оставляет им шанс повысить оценку. Чем они и воспользовались: следующие несколько дней они по несколько часов проводили в медитации, пытаясь обнаружить и четко прочувствовать канал оттока силы. А уж оборвать его не составило совершенно никакого труда – благо, в иллюзорной природе Олиса они убедились лично.
После этого они сравнялись по баллам с Уэресом.
- Думаю, худшее моё опасение относительно мастера Юхоса сбылось, - сказал Хьёлас через несколько дней, когда стало ясно, что Олис больше не появится.
- Ты о чём? – спросил Чим.
Хьёлас вздохнул:
- Если мы хотим получить высший балл, нам всё-таки придётся создать нового Олиса Астера.
Некоторое время Чим просто таращился на него и ничего не говорил. Хьёлас удивлённо поднял бровь – неужели, мол, ты не подозревал о подобном? Но Чим молчал, и на его лицо медленно начала наползать улыбка. Глаза заблестели предвкушением.
- Вызов принят, - сказал он наконец.
- Ты это серьёзно? – недоверчиво уточнил Хьёлас.
- Вполне. Ясен пень, что сам я с этим не справлюсь, и не факт, что справимся мы вдвоём… но попробовать-то можно? А вдруг получится? Будем создавать наши копии и отправлять вместо нас на скучные лекции…
Хьёлас раздражённо закатил глаза:
- Да, конечно, а мастера, бедняги наивные, ничего не поймут.
- Да неважно! Это же… просто круто будет! – воодушевлённо воскликнул Чим. – Давай попробуем?
Хьёлас к идее отнёсся скептично, но не поддержать энтузиазм Чима не мог.
- Ладно. Но только не в ущерб другим урокам – по вечерам я этим заниматься не буду. И если у меня будут заказы от младших – они для меня будут в приоритете.
- Хорошо, - легко согласился Чим. – Но сейчас-то ты не занят? Давай посмотрим, с чего начать.
Поскольку начать следовало с планирования, которое включало целый сонм расчётов, Чим немного приуныл, но незначительно. Он честно старался помогать, выискивал нужные сведения, формулы и рекомендации в книгах. Ему нетерпелось приступить к практике, но прежде этого ему нужно было разъяснить порядок и логику наложения плетений. И Хьёлас, разрабатывая план, сам увлёкся задачей, и был немало разочарован, когда понял, сколько силы потребуется вложить в плетение.
- Ничего не получится, - сказал он. – Базовый контур должен удерживать слишком много структур: все сенсорные иллюзии, инструкции по поведению и реагированию, плюс способность к хотя бы минимальной магии – для этого нам нужно создать амулет без физического объекта… то есть контур должен быть очень жёстким. И одновременно открытым - чтобы он мог питаться.
- Объясни по-человечески, что это значит? – спросил Чим.
- Это значит, что на плетение базового контура нам понадобится огромное количество силы. Даже если мы привлечём Уэреса и будем плести втроём, нам не хватит собственной магии.
- А если плести медленно, чтобы одновременно восстанавливаться?
- Это займёт луну или даже больше.
Они помолчали недолго, удручённо глядя на расчёты. Потом Чим спросил:
- Но как эту штуку сплёл мастер Юхосс? Неужели он настолько силён?
- Во-первых – да, у него силы побольше, чем у нас троих будет. Он в списке «Рам», помнишь? Во-вторых, он вполне мог использовать накопители, а нам это пока что недоступно. Это продвинутый курс артефакторики. Ты, кстати, записался?
- Да, на третий семестр, - задумчиво сказал Чим. – Но как мастер мог нам такое задать, если это явно не наш уровень?
Хьёлас пожал плечами. Он ничего удивительного не видел – это было вполне в стиле мастера Юхосса. Впрочем…
- Мы можем поискать обходные пути, - сказал он. – В смысле, наш Олис Астер будет не совсем иллюзией… в конце концов, в первый раз мы избавились от него не совсем «правильно», но зачёт получили, так? Думаю, мастер будет смотреть на результат.
- Что ты предлагаешь? – глаза Чима снова загорелись. Легко же его вдохновить…
Ещё некоторое время они потратили на поиски альтернатив, и в итоге остановились на том, что они создадут амулет, и кроме прочих необходимых иллюзий наложат на сам предмет иллюзию отсутствия. Осталось придумать, как построить плетения так, чтобы они не мешали друг другу. Потому что иллюзия, которая скрывается сама от себя – это что-то совсем уж сюрреалистичное.
Окончания срока наказания мастера Гато Хьёлас ждал с большим нетерпением. Астрид прислала ему нунция и сказала, что им надо кое-что обсудить, и он изнывал от нетерпения и тревоги. Мало ли что ей в голову пришло… И, наконец, этот день настал. Ещё накануне он отправил подруге сообщение и назначил встречу, и сразу после ужина понёсся на их обычное место в центре парка.
- Прив…
Наконец-то можно прикоснуться, обнять, поцеловать! Почувствовать её дыхание на губах, на щеках, рядом… Хьёлас скучал по ней, но даже сам не представлял насколько, пока не увидел её.
- Так о чём ты хотела поговорить? – спросил он через несколько минут.
- А ты чего нервничаешь? – задорно спросила Астрид, вглядываясь в его лицо.
- Я не нервничаю, - сказал Хьёлас. – Так о чём?
- Угадай!
Ей явно нравилось дразнить его, но Хьёласу такие игры были не по душе. Даже теперь, когда он понял, что ничего серьёзного и угрожающего его душевному равновесию не произошло, он не хотел бродить впотьмах, надеясь найти ответ. И Астрид, видимо, почувствовала его настроение, и решила не затягивать игру.
- На самом деле я просто хотела спросить, какие у тебя планы на зимние каникулы.
Хьёлас задумчиво закусил губу и только сейчас понял, что они с Астрид действительно ещё не обсуждали эту тему.
- Ну, я собирался поехать с классом на Зимний Фестиваль Единства. А остальное время думал провести дома. В школе торчать не вижу смысла – классы практики будут открыты только для тех, у кого проблемы с самоконтролем и кого не отпустят домой…
- Понятно, - задумчиво сказала Астрид и поглядела на него испытующе: - А я вот подумала: что, если мы вместе поедем на Фестиваль?
- Ну, думаю, это возможно. В конце концов, хоть каждый класс и едет отдельной группой, план мероприятий, в целом, совпадает, так что мы сможем встречаться довольно часто…
- Ты не понял, - терпеливо перебила его Астрид. – Я предлагаю нам поехать вдвоём, без класса. Ты дееспособный, можешь ехать, куда хочешь. А я… у меня есть план. Я выпрошу у отца разрешение на поездку с классом, запишусь в группу… а в самый последний момент скажу, что передумала. Куратор будет думать, что я дома, семья будет думать, что я с классом…
Она многозначительно умолкла, ожидая его реакции, но Хьёлас молчал, слишком ошарашенный, чтобы сразу дать ответ. Нет, он знал, что Астрид склонна к риску и не слишком благоговеет перед правилами и авторитетами, но вот так…
- А тебе не кажется, что это слишком опасно? Если ты попадёшься… если мы попадёмся, это может плохо закончиться.
- С чего бы нам вдруг попасться? – хитро спросила она. – Всё будет в порядке. Брат меня прикроет, и в самом крайнем случае скажет, что я с ним. Но я не думаю, что до этого дойдёт. Схема проверенная. – И, поймав удивлённый взгляд Хьёласа, поспешила уточнить: - Не мной!
Он задумался. С одной стороны, идея довольно интересная. Даже если их поймают, какое самое худшее последствие может быть? Астрид накажет отец. Запретит им встречаться – ну, так он и так не разрешал. Со школой вряд ли будут проблемы – всё-таки дело будет на каникулах, и если ей прямо не запретят покидать школу, она имеет право лететь, куда хочет. А если ещё и брат обеспечит ей дополнительное алиби…
- Почему брат всегда тебе так помогает? – полюбопытствовал Хьёлас.
- Мы с ним ладим лучше, чем с другими членами семьи. Они с отцом плохо находят общий язык, и Унбрих рад сделать хоть что-нибудь ему поперёк.
- Но если так, разве твой отец поверит слову Унбриха?
- Поверит, - ни секунды не колеблясь, сказала Астрид. – Унбрих слишком хитрохвостый, чтобы идти на открытый конфликт. Отец считает его «упёртым и своенравным», но втайне одобряет его характер. Унбрих это понимает и пользуется этим. Ну и я тоже пользуюсь по возможности.
Хьёлас недоверчиво покачал головой. Ну и семейка. На несколько секунд ему даже стало жаль Ферпа Карогу – неужели, руководя целым кайфаром, он не замечает, что происходит в его собственной семье? А потом он вспомнил, с каким презрением Ферп смотрел на него тогда, на юбилее института. И как он оставил дочь наедине с её проблемами, когда она попалась с книгой… и минутка сочувствия подошла к концу.
- Знаешь, мне нравится твой план, - сказал Хьёлас, возвращаясь к теме поездки. – Но, честно говоря, у меня есть кое-какие договорённости с Чимом. Мы собирались поучаствовать в турнире в Убежище Гион…
Астрид задумалась ненадолго, и Хьёлас был ей благодарен за то, что она не требует сделать выбор в её пользу. Он не знал, как бы поступил в этом случае.
- Ну, пусть твой Чим берёт с собой подружку и присоединяется к нам, - сказала, наконец, Астрид. – В конце концов, мы сами можем решить, куда и когда отправляться. И вам не обязательно будет ограничиваться одним днём на турнире, как предписывает экскурсионная программа. Он же на самом деле длится несколько дней, так?
Хьёлас озадаченно кивнул. В памяти всплыл неприятный эпизод, когда он заподозрил Чима в связи с Астрид, но теперь эта мысль казалась совсем уж нелепой. Может ли сработать то, что она предлагает?
- Хорошо, я поговорю с ним, - пообещал Хьёлас, а потом не удержался и добавил: - Ну ты и приключенка!
Астрид ухмыльнулась, как будто он отвесил ей невесть какой комплимент, и заговорщически подмигнула. Да уж, поездка обещает быть интересной.
На следующий день они с Чимом официально отказались от поездки с группой и забрали взнос, который успели сделать. Мастер Гато поглядел на них недоверчиво, но ничего не сказал. Даже если он и догадался об их намерениях, он не счёл нужным их отговаривать. В конце концов, Астрид права: они уже взрослые и имеют право отправляться, куда хотят.
Хотя до начала фестиваля была ещё почти целая луна, планировать поездку и обсуждать детали оказалось настолько увлекательно, что почти всё время прогулки уходило на споры о маршрутах, остановках и о возможных расходах.
- Либо мы останавливаемся возле горячих источников, либо снимаем номер в гостинице, - категорично сказала Астрид, и Ланни Уллерс, «подружка» Чима, согласно кивала. – Я не собираюсь пять дней жить в палатке, не имея возможности даже помыться.
- Ох, как с этими девчонками сложно, - наигранно вздохнул Чим.
- Подожди, вот сейчас они заговорят о багаже – и тогда мы точно в вэйпан не поместимся, - сказал Хьёлас, чем заслужил чувственный пинок локтём от Астрид.
Даже с учётом того, что погода в Ко-Арм-Оуне теплее, чем в Медео, жить зимой в палатке не слишком приятно: всё время приходится сплетать согревающие контуры, а с учётом того, что мастер Гато прав, и Хьёлас с Чимом «сами своей силы не знают», им придётся быть особо осторожными. Малейшая ошибка – и палатка сгорит, хорошо, если только она. Да и купаться в первую попавшуюся речку не полезешь, придётся держаться вблизи горячих источников. Благо, в центральном кантоне их более чем достаточно.
Но до интересных каникул ещё предстояло дожить, и при этом неплохо бы выполнить академический план. Постоянные тренировки не проходили впустую: Хьёлас чувствовал, что плетения у него получаются всё лучше, он осваивал всё новые и новые схемы, но этого всё равно было недостаточно, а время начинало поджимать. Наконец, после долгих часов и дней тренировок он услышал от мастера Гато заветное:
- Ты можешь лучше, Апинго. Но проходной балл ты заработал, семестр по протекционизму зачтён.
Этого было мало, и Хьёлас собирался продолжить отработку щитов, чтобы получить более высокий балл, но в числе приоритетов эта задача была далеко позади зачёта по стихиям, целительству и алхимии. А у Чима ещё и по боевой.
Они сосредоточенно отрабатывали огненную дугу в классе мастера Фалвеста, как вдруг раздался громкий звуковой сигнал, и усиленный голос ректора Пара Яусса произнёс:
- Внимание. Вступает в действие протокол безопасности «День Молчания». Повторяю, протокол безопасности «День Молчания». Всем студентам вернуться в общежития. Списки «Рам» и «Лид» - собраться на центральной аллее и ждать указаний. На подготовку и изоляцию – семь часов. Повторяю…
Ректор повторил сообщение ещё раз, и в классе повисла тишина. Через несколько долгих секунд кто-то зашевелился и направился к выходу, но мастер Фалвест их остановил.
- Куда собрались, ребятки?
- Я в списке «Рам», - сказал Амри Торнгуд.
- Я тоже, - эхом отозвались Пелнек Ошл и Дигар Самнус.
- Вы идите, - сказал мастер Фалвест Пелнеку и Дигару. – А ты, Торнгуд, в первую очередь староста, а уже потом – список «Рам». Так что отводишь класс в общежитие, передаёшь куратору, и только после переклички отправляешься на центральную аллею.
- Да мастер, - сказал Амри с лёгким кивком и скомандовал: – Класс, строиться! Спокойно, Тоши, у нас семь часов, за это время как-нибудь до общежития доберёмся. – Когда весь класс выстроился в шеренгу, он стал во главе и скомандовал: - За мной! Не отстаём!
Хьёлас мысленно ругался и с трудом подавлял нервозность. «День Молчания» объявляют только в случае, если приближается тяжёлый поток, который Медео не успеет перехватить. Конечно, школу попытаются переместить, но поможет ли это? Насколько широк поток? Куда он направляется? Что будет с Ацоккой – её-то никак не переместить…
- Так, парни, без паники, слушаем сюда! – мастер Гато уже ждал их в общем рабочем зале, и даже не стал проводить перекличку, а сунул список Амри, чтобы тот сам всех проверил. – Поток идёт сверху вниз, по наклонной, поэтому его не сразу заметили. Широкий, довольно сильный. Школу мы, скорее всего, успеем увести, но Ацокка попадёт под удар. Медео перехватить поток, скорее всего, не успеет – к Мейсеру тоже приближается волна, и, как вы понимаете, мы не в приоритете.
Мастер сотворил иллюзию Ацокки и поднял повыше, чтобы все могли видеть, и продолжил:
- Основной удар придётся сверху по северо-восточной части кайфара, но до нижних ветвей тоже доберётся. Жителей сейчас эвакуируют в корневые убежища – защита будет стоять предельная, так что там все будут в безопасности. Дежурные бригады спасателей будут устанавливать и внешние щиты, но они лишь ослабят удар, но не блокируют его полностью. Поэтому… так, кто у нас главы своих семей – шаг вперёд.
Хьёлас вышел из строя и огляделся: кроме него старшими мужчинами в семьях были ещё четверо. Куратор окинул их оценивающим взглядом и сказал:
- Я понимаю, что для вас важно обезопасить семейное имущество, так что даю вам четыре часа, чтобы слетать домой и установить дополнительные щиты. – Он поднял с пола мешок, на который сначала никто не обратил внимания и начал доставать оттуда ограничивающие браслеты. – Щит ставим простой плетёный, никаких изысков, - говорил он, подходя к каждому по очереди и надевая браслеты на запястья. – Никаких дополнительных намерений, никаких идеограмм! Если не успеваете оградить всю территорию – сосредоточьтесь на самом ценном и хрупком. Особое внимание артефактам и алхимии. Если есть что-то потенциально опасное – позаботьтесь о том, чтобы оно оказалось в корневом убежище. Ещё раз повторяю: на всё про всё у вас четыре часа. Если не успеете к тому времени вернуться в школу – лучше оставайтесь на кайфаре и укройтесь в корне…
- Но сказали же – семь часов… - подал голос кто-то с другого края шеренги.
- Через четыре часа школу начнут перемещать, - пояснил куратор. – И здесь тоже будут устанавливаться щиты, так что через пять часов проникнуть в школу будет затруднительно. Поэтому следите за временем, и, если вдруг не успеваете, обязательно свяжитесь со мной лично. Всё понятно? Вперёд, время пошло.
Хьёлас уже направился к выходу, мысленно планируя дальнейшие действия. Отдать маме артефакты, чтобы унесла в корень, щитом оградить оранжерею – на всю квартиру времени не хватит…
- Мастер Гато! – вдруг раздался громкий голос Чима. – Можно я полечу с Хьёласом?
- Можно. Только ограничитель надень. И будьте внимательны, ребята. Амри, отметь Хоггарта… всё, можешь идти…
Хьёлас дождался Чима и озадаченно на него уставился.
- Думаю, мастер Нэвиктус справился бы со щитами у вас дома, - сказал он.
- В отце я не сомневаюсь, - отмахнулся Чим. – Думал, тебе помощь не повредит. Мы же с тобой неплохо вместе плетём, правда? Помнишь охладитель в Мёртвом Городе?
Хьёлас кивнул и благодарно хлопнул друга по плечу. Как он сам об этом не подумал? Помощь Чима существенно упрощает дело.
Но даже добраться до Ацокки оказалось труднее обычного. Слишком многие одновременно покидали школу, чтобы защитить свои дома и квартиры. Все торопились и были невнимательны – только покидая школьную парковку, Хьёлас заметил два столкновения. Стараясь не паниковать и держать ситуацию под контролем, он плавно отлетел от пирамид и сбросил высоту. Да, спускаться к самому океану, а потом подниматься к своей ветви займёт больше времени, но зато безопаснее.
- Как мы будем плести? В два потока или перекрёстно?
- Думаю, лучше всего в два потока, как тогда. Я плету нить, ты даёшь намерение. Я, кстати, могу вести одновременно несколько нитей. А если у нас останется время, укрепим верхнюю северо-восточную часть.
- Как бы основную часть успеть, - нервно проворчал Хьёлас.
- Успеем, - уверенно сказал Чим. - Успокойся.
Он честно пытался. Но он помнил, во что превратилась квартира после прошлого тяжёлого потока, несмотря на то, что щит ставил сам мастер Нэвиктус: оранжерею снесло, все коммуникации оборвало, посуда и почти всё стеклянное рассыпалось в мелкую крошку… если сейчас будет так же, о поездке на фестиваль можно забыть, да и о продолжении обучения тоже: придётся хорошо поработать, чтобы обеспечить маме и Лаэте достойные условия проживания. И вообще – главное, чтобы они успели укрыться, чтобы не пострадали.
- Можешь взять ненадолго управление? – попросил он Чима. – Хочу отправить нунция маме.
- Не надо, не отвлекай её, - посоветовал Чим. – Она наверняка услышала предупреждение и собирает по дому вещи первой необходимости и всё самое ценное. А разговор с тобой её замедлит.
- Наверное, ты прав, - хмуро сказал Хьёлас.
Приближаясь к Ацокке, он снова был вынужден сбросить скорость. Вокруг кайфара мерцала лёгкая серебристая дымка, почти не мешавшая обзору – предупреждение о надвигающейся опасности. Пролететь на парковку было практически невозможно из-за бесконечного потока в оба направления.
- Не будем парковаться, - решил Хьёлас, - только время потеряем.
Он повёл вэйпан прямо к той части ветви, где была их оранжерея. Он остановился так близко к коре, как это вообще было возможно, зафиксировал сферы управления, чтобы левитация не отключилась, открыл колпак и отправил маме нунция: «Открой, пожалуйста, окно в оранжерее». Не прошло и минуты, как за стеклом появилось удивлённое лицо Доновы. Она открыла окно, и Хьёлас с Чимом не без труда протиснулись внутрь.
- Всё собрала? – спросил Хьёлас у мамы, которая как раз утрамбовывала что-то в большую сумку возле выхода. – Что-то помочь?
- Нет, всё в порядке. Документы, деньги, вода, паёк… зелья из аптечки я забрала, амулеты из общего шкафа – тоже. Но в твой сейф, я, разумеется, не лезла…
- Хорошо, сейчас я оттуда тоже кое-что принесу. Лаэта, детка, как ты?
Сестра как раз спускалась по лестнице, неся маленький рюкзак с какими-то своими вещами. Она была бледна и не очень здорова на вид, но улыбнулась, увидев Хьёласа.
- Нормально. А ты с нами в корень пойдёшь?
- Нет, я вернусь в школу. Пока я учусь, мне не положено убежище в корне.
«Разве что в самом крайнем случае, если я не успею вернуться на Пирамиды».
- Мы готовы, - сказала она, одной рукой поднимая сумку, другой держа за руку Лаэту.
- Хорошо. Спускайтесь, нечего ждать. Чем дальше – тем больше людей туда хлынут. Пришли мне нунция, когда вы расположитесь, ладно?
Донова кивнула, а потом, поколебавшись секунду, осторожно сказала:
- Хьёлас, пожалуйста, не задерживайся и не рискуй. Мы со всем справимся, с любыми потерями – но только не с потерей тебя. Вы с Чимом успеете вернуться в школу?
- Конечно, - уверенно сказал Хьёлас, глядя на часы. Слишком много времени заняла дорога! – У нас в запасе ещё три часа, и не далее, чем через два, мы отсюда уйдём, независимо от того, на чём мы остановимся.
Донова кивнула, принимая его объяснение, а потом быстро повернулась к Чиму:
- Спасибо за помощь.
- Рад стараться, - ухмыльнулся тот, шутливо салютуя.
Когда мама и Лаэта ушли, Хьёлас сел прямо на пол, скрестив ноги, и несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Ладно, - сказал он, наконец. – С чего начнём?
- Предлагаю вон с того угла, - сказал Чим, указывая на дальнюю стену кухни. – Чтобы оранжерея и верх-северо-восток были максимально отдалены от «шва». Плетём сначала вниз – так легче, - потом огибаем оранжерею и движемся наверх – плетение над готовой базой будет более надёжным.
- Так может, сначала периметр? – предложил Хьёлас. – Потом закрепим вертикально – через низ, как ты и хотел, - и в конце дополним пустоты.
- Ага, отлично, - сказал Чим. – Я готов. Давай направление для закрепляющей петли.
- Только не забудь, что нам отсюда ещё выйти надо, - напомнил Хьёлас.
- Хорошо, значит, последнюю линию будем накладывать снаружи. Поехали.
Чим сплёл петлю, Хьёлас вложил чуть силы и закрепил. А в следующую секунду он понял, что действительно недооценил друга – за последние полгода тот сильно продвинулся в плетении!
- Не торопись, - попросил Хьёлас. – Не ожидал, что ты стал таким прытким, намерение слабое. Сейчас. Я подстроюсь.
Некоторое время у них ушло на то, чтобы привыкнуть действовать синхронно, и основной периметр они сплели в два слоя. А потом работа пошла настолько резво, что Хьёлас даже не верил, что это сработает, всё ждал какого-то подвоха. На всё про всё у них ушло чуть более часа - и это с учётом того, что поначалу они работали довольно медленно, а в конце прервались, чтобы покинуть квартиру и настроиться на плетение с нового ракурса.
- Может, давай сделаем второй слой? – предложил Хьёлас, когда обнаружил, что у них ещё есть время в запасе. Он всё ещё не мог поверить, что щит, созданный с такой лёгкостью, хоть что-нибудь выдержит. Да, он видел – чувствовал – что нити жёсткие и держатся крепко, но всё же не мог поверить.
- Давай, - легко согласился Чим. – Только предлагаю не второй слой, а этот же дополнить связками, там, где есть зазоры.
Так они и сделали. Когда последняя петля была зафиксирована, Хьёлас ещё раз пробежался щупом по поверхности щита, и не нашёл ни одного места, где можно было бы подступиться. Поможет ли это против тяжёлого потока… там видно будет. Но в чём Хьёлас был уверен абсолютно точно – сам бы он такого даже близко не сотворил.
- Обожаю плести, когда не надо сосредотачиваться на намерениях, - сказал Чим, с тем же удовлетворением оглядывая плод их трудов.
- Обожаю плести, когда не надо направлять поток, - в тон ему сказал Хьёлас, и они нервно и устало рассмеялись. – Ладно, полетели обратно в школу. Ну и устал же я…
Но эта усталость была скорее эмоциональной, чем магическим измождением. Во-первых, нити щита требовали не так много силы, как её концентрации в предельно узком потоке; во-вторых, магически вкладывался больше Чим, задачей же Хьёласа было следить за намерением и стабильностью. И всё же он был утомлён, и буквально физически чувствовал, каким рассеянным стало его внимание. А интенсивность движения, тем временем, ещё увеличилась.
- Не торопись, у нас полно времени, - сказал Чим. Это было не совсем правдой, но Хьёлас всё же сбросил скорость. Ничего, в крайнем случае они вернутся на Ацокку и отправятся в гостевое убежище. Никаких удобств, но и опасаться нечего.
Подлетая к школе, они увидели ярко-красный указатель, направляющий всех прибывающих на одну единственную парковку. Должно быть, вокруг других уже установили щиты… быстро же они.
Коридоры школы были на удивление пусты. Лишь изредка проносилась группа студентов во главе с мастером или ассистентом.
- Апинго, Хоггарт, всё в порядке? – окликнул их мастер Гато, едва они переступили порог общего рабочего зала.
- Да, всё путём…
- Хорошо, тогда найдите Торнгуда, он вам объяснит, что делать.
И куратор умчался в неизвестном направлении, а Чим и Хьёлас остались посреди зала, растерянно переглядываясь. Ну и где искать Торнгуда?
Они заглянули в общежитие, но в ближайших трёх комнатах старосты не было. Лишь студенты стояли группами и беспорядочно сплетали щиты, огораживая всё подряд. Пришлось отправлять нунция. «Амри, ты где? Мастер Гато сказал тебя найти, ты, якобы, скажешь, что делать».
«Через две минуты буду в общем рабочем зале».
Хьёлас и Чим вернулись куда сказано, там за последние пару минут появилось ещё несколько человек из их класса.
- Что происходит? – спросил Чим у Никоя, который оказался ближе всех.
- Говорят, вряд ли уйдём от потока – слишком широкий. На момент, собственно, столкновения, всех соберут в центре пирамиды под абсолютным щитом. Но сейчас оплетаем всё подряд, чтобы минимизировать ущерб. Торнгуд нас координирует, у него список того, что на нашей…
- Так, Апинго! – звучным голосом перебил Никоя староста. – Твоя комната не прикрыта, займись! Сереал – второй слой на окно! Опекадд – следующее окно! Унглоу – общая накидка в класс фи-шестнадцать! Хоггарт – фи-семнадцать…
- Погоди минутку, Амри, - перебил его Чим. – Можно мы с Хьёласом вместе будем работать? Мы когда вместе плетём, у нас быстрее и лучше получается…
- Это как? – не поверил староста. – Вы что уже прошли курс групповых пле… а, неважно. Делайте, что хотите, только быстро! Когда будет готово – отчитайтесь и переходите к следующему объекту.
Следующий час был весьма хлопотным. Когда Чим и Хьёлас закончили со щитом вокруг спальни, их направили в один из классов. Потом – в следующий. Потом – на административный уровень, и вот там-то их и застало начало движения. Пол дрогнул под ногами и накренился, Хьёлас отвлёкся и чуть не оборвал плетение, но вовремя взял себя в руки, и они с Чимом успели наложить закрепляющую петлю, так что вся структура щита не расползлась от резкой смены вектора фона.
- Давай ещё раз, с того уг…
- Минуточку, - раздался вкрадчивый голос у них за спинами. Ребята обернулись и увидели мастера Гато, который, как оказалось, наблюдал за ними уже некоторое время. – Вот не поверил я Торнгуду, что вы парой плетёте… а вот какого провальщика я только сейчас узнаю о ваших талантах?
- Ну, тут не то, чтобы прямо талант… - попытался оправдаться Чим. – По отдельности-то у нас не слишком хорошо получается…
- Сам знаю, что у вас получается, бездельники, - отмахнулся куратор и ещё раз задумчиво присмотрелся к результату их работы. – Главное, что в паре у вас выходит очешуенная сеть. А ну-ка дуйте в библиотеку, оба, а то там всё очень плохо. Я отправлю нунция мастеру Беллоку.
После того, как они вдоль и поперёк оплели щитами библиотеку, их направили на территорию младшей школы, а потом снова в административный сектор. Теперь их координировал не староста, а мастер Ташан Ринголл, заместитель ректора по безопасности. Примерно через два часа напряжённой работы их нашёл Лето Тару и вручил каждому по порции высококачественного энергетика. Впрочем, он порекомендовал пить осторожно, и первые несколько минут внимательно наблюдал за реакцией. Ни Чим, ни Хьёлас раньше такого не пробовали – слишком уж дорогое средство. Но аллергией ни один из них, к счастью, не страдал, и целитель позволил им вернуться к работе.
Наконец, в очередном помещении, в котором работали Чим и Хьёлас, снова раздался звуковой сигнал, и голос ректора сказал: «Внимание, активирован третий этап протокола «День Молчания». Всем немедленно прекратить текущую деятельность и собраться в зале агуата-один. Левитация запрещена. Бегать запрещено. Если вы по какой-то причине не можете явиться в зал агуата-один, пришлите нунция вашему куратору или руководителю или активируйте аварийный амулет. Повторяю. Активирован третий этап…»
Ребята спешно завернули последнюю петлю, хотя по хорошему стоило бы провести ещё несколько рядов нитей, и ровным шагом направились к указанному помещению. Теперь коридоры были полны людей, и все шли в одном направлении. Хьёлас никогда не был в зале агуата-один и не знал, поместятся ли там все… В коридоре, во всяком случае, развернуться было негде. На входе в указанный зал возник затор, движение почти замерло…
«Внимание, через минуту будет произведена стыковка с Нижней Пирамидой. Просьба всем занять устойчивое безопасное положение и по возможности придерживаться за надёжную опору. Левитация запрещена. Любое перемещение запрещено. Повторяю…»
Все вокруг начали садиться прямо на пол, Хьёлас и Чим последовали их примеру. Примерно через минуту пирамиду качнуло, и кое-кто умудрился даже сидя опрокинуться на соседей. Толчок снизу – не очень сильный, но пол дрогнул. Грохот – как будто стены начали обрушиваться, но через несколько минут всё стихло. Ещё один лёгкий крен, и движение Пирамид – теперь уже объединённых – возобновилось. Так же как и сбор в зале агуата-один.
Центральный зал Верхней Пирамиды оказался довольно большим, но развернуться всё равно было негде. Всё свободное пространство занимали четырёхъярусные кровати, намертво прикрученные к полу и потолку. Под нижней кроватью были четыре ящика с пайком и аптечкой. Всё помещение было разделено на сектора – по участку на класс. Хьёлас и Чим не без труда сориентировались, чтобы найти своих, но, даже поняв логику размещения, пробраться сквозь толпу было не так-то просто.
- Единственное, что меня смущает, - негромко сказал Хьёлас. – Это то, что у руководства школы, по-моему, нет плана «Б». Если вдруг что-то пойдёт не так, мы отсюда уже не выберемся.
Чим подарил ему мрачный взгляд, но ничего не сказал. Надеялся, видимо, что план «Б» не понадобится.
Когда все разместились и Амри Торнгуд провёл перекличку, мастер Гато рассказал им о правилах поведения в школьном убежище. Им предстояло провести тут как минимум сутки, причём куратор рекомендовал выспаться сейчас, потому что когда они попадут в тяжёлый поток, будет не до того.
Хьёлас огляделся. Здесь были только ученики и мастера старшей школы и продвинутого курса, младшая и средняя, судя по всему, остались в Нижней Пирамиде. И он отправил нунция Виоре – просто чтобы убедиться, что она со своим классом и куратором, и что она в порядке. Получив подтверждение, он вскарабкался на самую верхнюю койку и показал оттуда язык Чиму и Никою, которые спорили, кто займёт это место.
Потом им всем раздали браслеты для дополнительной блокировки силы на случай, если кому-то всё-таки начнёт срывать крону. Позже по залу прошли целители, спрашивая, никому ли не нужна помощь. И, конечно же, ещё одним настоящим приключением стала попытка добраться до уборной.
Поспать Хьёласу не удалось. Хоть он и был измождён, разум его будто застрял в этом напряжённом состоянии, в постоянной готовности вложить защитное и изолирующее намерение в тянущееся и тянущееся плетение. А через несколько часов на школу налетел тяжёлый поток.
Однажды по пути из Мёртвого Города домой Хьёлас попал в такой сильный ураган, что даже стабилизирующие и направляющие чары, наложенные на вэйпан, не смогли сопротивляться потоку. Его бросало вверх и вниз, сносило с курса, крутило вокруг своей оси… это были довольно неприятные часы, и он побоялся даже приближаться к кайфару, потому что полёт не поддавался контролю. Тогда он отлетел на запад, подальше от жилой зоны и от Мёртвого Города, надеясь переждать непогоду там. Ждать пришлось довольно долго – ветер не утихал много часов.
В этот раз ощущения были чем-то похожими, но в большем масштабе. Школу раскачивало, крутило и трясло, но самое худшее – это странное ощущение, идущее будто бы ниоткуда, но пронизывающее всё нутро… как вибрация, которая начинается в мозге, в груди, в самих костях…
Кого-то в соседнем секторе стошнило, послышались возмущённые брезгливые голоса. Хьёлас старался дышать глубоко и даже близко не приближаться к границе с лёгким эфиром. Страшно подумать, что случится, если он вдруг погрузится…
Это были, пожалуй, самые длинные сутки за последние полгода, а Хьёласу было с чем сравнивать.
А потом поток, наконец, прошёл, и им разрешили покинуть убежище. Студенты и мастера начали расходиться по классам и общежитиям, чтобы оценить ущерб и связаться с близкими на кайфаре.
Некоторые помещения, в основном на внешних уровнях, были разнесены в хлам. Стены школы остались нерушимы, но стёкла из окон кое-где повылетали. В общем рабочем зале их класса, судя по всему, был пожар, но, благодаря установленным щитам, не распространился на общежитие и другие помещения. В комнате Хьёласа был хаос – шкаф перевернулся, многие вещи попадали с полок, но ничего не было разрушено, надо только навести порядок.
Ещё полдня понадобилось мастерам и ассистентам, чтобы почистить школьный фон от обрывков силы, и только тогда студентам разрешили плести заклинания и сняли общую блокировку контакта с внешним миром. И Хьёлас получил сообщение от матери:
«Мы с Лаэтой в полном порядке, вернулись на ветвь. Но у нас проблема: мы не можем попасть в квартиру. Ты оставил какой-то ключ к щиту, чтобы мы могли войти?»
========== 18. Зимний Фестиваль Единства. Эпизод 1. Бескрылый кот ==========
Несколько дней маме и Лаэте пришлось пожить в доме мастера Нэвиктуса, пока Хьёлас и Чим пытались найти слабые места в собственном щите и разорвать связки. Они почти отчаялись и уже собирались обратиться к профессиональному взломщику, когда, наконец, обнаружили искомое. Всё с той же верхне-северо-восточной стороны они нашли несколько «провисших» из-за перегрузки нитей, и, разорвав их, добились своего – щит начал терять структуру.
По итогам всего произошедшего в жизни Хьёласа появилось сразу несколько новостей, для разнообразия приятных. Их с Чимом внесли в список «Лид» школы, а это означало небольшую, но воодушевляющую прибавку к стипендии. Кроме того, за помощь во время «Дня Молчания» им обоим выписали премию, хотя и отругали за то, что они не оставили на щитах «замки» - библиотеку пришлось освобождать целой команде мастеров. Ещё Хьёлас втайне надеялся, что за их успехи мастер Гато хоть немного повысит зачётную оценку по протекционизму, но этого не произошло.
А потом школа вернулась к заурядным будням. Уроки, трапезы, практика, отдых… который в последнее время превратился во всё ту же практику – Хьёлас и Чим всё ещё надеялись закончить свой комплект уанорру до начала поездки. Они уже изготовили фигурки для стандартного набора – получилось довольно странно, но если добавить забавных иллюзий, то результат можно назвать в хорошем смысле необычным. Теперь перед ними стояла задача посложнее – зачаровать фигурки так, чтобы ими можно было играть. Базовый резерв очков, дополнительный резерв, активные и пассивные атаки и защиты, перемещения, механика введения в игру, выведения, ранения и гибели… и это только рейнджеры, самая простая по функциональности фигура. И всё это должно регулироваться одной-единственной сферой управления, и ещё неплохо бы, чтобы игрок по желанию мог объединять комплект с другим, если вдруг захочет поучаствовать в расширенной битве. А для участия в чемпионате, набор должен пройти проверку универсальности. И вот тут ребята окончательно поняли, что их первый комплект можно будет использовать только в личных целях.
- Нам понадобится индикатор для калибровки – сами мы не сможем дозировать силу с такой точностью, - сказал Чим.
- Ну ладно, - вздохнул Хьёлас. – В любом случае, мы неплохо продвинулись.
Это была правда. Поначалу плести вместе столь сложные узоры заклинаний было почти нереально. Они очень остро ощутили разницу между простой щитовой нитью и уникальной многослойной схемой. Да, они вызубрили порядок контуров, петель и намерений, научились сплетать схему по отдельности, но чтобы создавать структуру вместе, как они планировали с самого начала, им нужно было куда больше опыта и согласованности в действиях. Да, они проговаривали каждый этап вслух, но синхронность всё равно была неидеальной. Работать они продолжали в кабинете стихий, несмотря на то, что к этой области их плетения уже не имели никакого отношения.
- Парни, вам не кажется, что вы делаете что-то не то? - не выдержал мастер Фалвест через несколько дней. – Может, вам стоит проконсультироваться с мастером Лимом Паэлисом, или с кем-то ещё с кафедры комплексов?
Хьёлас досадливо тряхнул головой.
- Это не совсем комплексные… то есть это они, но проблема не в этом…
Он не хотел вдаваться в детали и озадаченно умолк, но тогда встрял Чим:
- Мы вам мешаем, мастер? Мы можем поискать…
- Не говори ерунды, Хоггарт, - отмахнулся мастер Фалвест. – Ничем вы тут не мешаете. Просто жаль вашего времени, наверняка есть более простой способ сделать то, что вы пытаетесь.
Чим и Хьёлас переглянулись, и после ещё нескольких неудачных попыток договорились, что последуют совету, если до конца декады им так и не удастся нормально зачаровать хотя бы одну фигуру. Но следовать этой части плана не пришлось – ещё через четыре дня процесс, наконец-то, был налажен.
На прогулки почти не оставалось времени – ни у Хьёласа с Чимом, ни у Астрид, ни у Виоры. Да и погода особо не располагала – несмотря на все согревающие плетения, воздух оставался влажным и промозглым. То и дело школа оказывалась в центре какого-нибудь облака, и в парк рисковали выходить только самые отчаянные студенты.
Семестр, тем временем, заканчивался, и тренировки начали приносить свои плоды. Освоив и доведя до совершенства огненную дугу, которая никак ему не давалась, Хьёлас с лёгкостью научился создавать простую и шаровую молнию и получил свой высший балл. Алхимия тоже трудностей не вызвала: когда мастер прочитал последнюю лекцию и выдал им темы для зачёта, Хьёлас с лёгкостью приготовил нужный состав. Благо, здесь не нужно было никаких особенных навыков и тренировок: выучи рецепт, научись пользоваться оборудованием, соблюдай технику безопасности – и высший балл в кармане. Единственное, за что Хьёлас не любил этот предмет – ужасный запах в лаборатории, от которого можно было защититься только универсальным респиратором, а сидеть весь урок в тяжёлой удушливой маске было не очень приятно.
Оставалось ещё целительство, и по поводу этого предмета беспокоился весь класс. Несмотря на то, что новых тем у них не было уже давным-давно, и на каждом занятии они отрабатывали одни и те же плетения, мастер Никерш не поставил ни одного зачёта. Но потом Шетар Лафлин их успокоил, сказав, что зачётная проверка навыков будет на самом последнем занятии – так делают все мастера практического целительства, потому что считают, что упражнений слишком много не бывает, а довести исцеляющие плетения до совершенства невозможно. Что ж, в чём-то Хьёлас был с ними согласен и продолжал тренироваться.
Наконец, он настал – девятнадцатый день Привычной Луны, последний день учебного семестра. Уже целую декаду в общем рабочем зале висел рейтинг класса, чтобы все отстающие могли равняться на лидеров и подтягивать «хвосты». Хьёлас занимал почётное третье место, и его немного коробила мысль о том, что если бы не завышенные требования мастера Юхосса, которые они с Чимом так и не одолели, он мог бы быть вторым или даже первым… Но практической значимости у этого рейтинга не было, только повод прихвастнуть, так что Хьёлас махнул рукой. Вот на третьем курсе, когда будет подводиться общий итог за все семестры для всего потока – неплохо бы оказаться впереди… ну, или хотя бы в первой дюжине, чтобы повысить шанс выбить себе бюджетное место на продвинутом курсе. Но это дела будущего, а пока что…
Утром следующего дня общежитие опустело наполовину. Остались только те, кому в целях безопасности рекомендовали остаться в школе, да пара уникумов, которые посчитали, что дома им делать нечего. Ну, ещё кое-кто из тех, кто собирался ехать с классом на Фестиваль Единства, остался, чтобы назавтра не возвращаться с утра пораньше – вылетать предстояло на рассвете, так как путь неблизкий.
Хьёлас знал, что Астрид тоже осталась в школе, а вот Ланни, как оказалось, вообще училась в Арахае.
- Как она, в таком случае, в нашем парке оказалась? – спросил Хьёлас у Чима, пока они летели к Ацокке.
- Ну, так в школу же она не заходила, только снаружи, - пожал плечами Чим. – Кстати, это с ней я… «шатался весь день», как ты изволил выразиться, ну… хм… тогда.
- Я помню, - сдержанно сказал Хьёлас. – Но почему ты мне сразу не объяснил?
- Я подумал, что стало бы только хуже. Ну, знаешь, рассказывать тебе о девушке, которую ты не знаешь, которая даже не учится в нашей школе и сама прилетела в Небесные Пирамиды посреди декады…
- Да уж… боюсь, они с Астрид поладят.
Они оба должны были повидаться с семьями перед поездкой. Хьёлас хотел убедиться, что Лаэта в порядке. Хоть мама и присылала регулярно нунциев, он так увяз в учёбе, что за последнюю луну ни разу не смог вырваться домой, и хотел собственными глазами убедиться, что сестра чувствует себя хорошо, снова улыбается и проводит дни в оранжерее.
Чим же собирался поговорить с отцом – мастер Нэвиктус не одобрил их самостоятельную поездку. И хоть он и признавал, что они оба дееспособные и могут поступать, как считают нужным, всё равно высказал сыну своё мнение по этому поводу. А Чим не хотел снова ссориться, и надеялся всё уладить.
Они подбросили сначала Чима, потом спустились к своей ветви. И, лишь помогая Виоре выбраться из вэйпана, Хьёлас заметил, что лицо её необычайно серьёзно.
- Что-то случилось? – озадаченно спросил он. Вроде бы, когда они только встретились на школьной парковке, всё было в порядке. Она лукаво улыбалась, сама резво запрыгнула в вэйпан и даже что-то возбуждённо рассказывала о том, чем они с подружками собираются заняться во время поездки…
- Всё отлично, - она попыталась улыбнуться, но Хьёлас попытку не засчитал.
- А если честно?
- Если честно – не хочу ничего обсуждать.
И она ускорилась, чтобы обогнать его и первой прийти домой. Хьёлас помедлил секунду, а потом последовал за сестрой. Он не знал, как это понимать, но решил выждать и поразмыслить ещё немного, не сделал ли он сам чего-то, что могло обидеть сестру.
Виора ушла далеко вперёд, и к тому моменту, как Хьёлас вошёл в квартиру, она уже заперлась в их с Лаэтой комнате. Мама пыталась выведать у Хьёласа, что произошло, но ему нечего было ответить. Ситуация раздражала.
В остальном день прошёл спокойно. Лаэта снова начала работать в теплице и немножко огорчалась, что её подопечные растут не так быстро, как раньше, и цветут не так пышно, но сама же и объяснила Хьёласу причину – зима и недостаток солнечного света. Виора не появлялась до самого обеда, а потом, как ни в чём ни бывало, начала помогать маме на кухне, и была, как обычно, весела и беззаботна. Хьёлас решил не заострять внимание на утреннем инциденте. Но вечером…
- Знаешь, Хьёлас, я, наверное, никуда не поеду, - уныло сказала Виора. – Нет ни сил, ни настроения, и вообще там каждый год одно и то же…
Хьёлас чуть не вспылил, сдержавшись в последнее мгновение. Он дал ей разрешение на поездку, оплатил её, хотя мог бы потратить эти деньги на что-нибудь другое, а теперь она просто отказывается, хотя прекрасно понимает, что вернут им в лучшем случае половину взноса! Вэйбус заказан, номера в гостиницах забронированы, билеты на мероприятия куплены… и теперь она из-за какого-то минутного каприза отказывается?
- Могу я узнать, что происходит? – спросил он негромко, изо всех сил стараясь не подпустить в голос раздражение, но, судя по тому, как на него посмотрели мама и сёстры, не особо преуспел.
- Извини, Хьёлас, я просто…
- Конечно, я тебя извиню, - сердито перебил он. На мгновение ему пришла в голову мысль заставить её поехать, независимо от её желаний, но он тут же эту идею отбросил. В конце концов, фестиваль – развлечение, оно должно быть в радость. И всё же. – Я просто хочу понять, в чём дело. Если ты сомневалась в том, что ты хочешь ехать, могла бы сказать раньше, пока ещё не позно было забрать взнос!
- Я… - Виора виновато поникла. Её губы были плотно сжаты, и хотя она довольно редко позволяла себе раскисать в чьём-либо присутствии, каким-то образом Хьёлас понял, что она готова разреветься. – Ты прав, Хьёлас, это глупо. Я поеду.
Он тоже мгновенно сник. Виора никогда ему не перечила, но почему-то сейчас он не ожидал, что она так быстро сдастся.
- Ладно, - сказал он уже мягче. – Не хочешь – не едь, ничего страшного. Просто… это немного внезапно, понимаешь? Я беспокоюсь за тебя, и эти твои перепады настроения, которые мне не понятны…
- Извини, - ещё раз сказала Виора. – Я не хотела доставить тебе беспокойство. Но мне правда лучше остаться дома.
На том и разошлись. Хьёлас сразу после ужина отправил нунция куратору Виоры с уведомлением, что она передумала ехать, но, как он и ожидал, ответом был отказ вернуть взнос. В конце концов, школа никакой прибыли из этого мероприятия не извлекала, а все необходимые услуги были оплачены наперёд. Хьёлас вздохнул, но смирился. Ему, конечно, хотелось бы, чтобы Виора более бережно относилась к его расходам, но, во-первых, обычно она была довольно аккуратна в тратах – как и все члены семьи, впрочем. А, во-вторых… мастер Нэвиктус давным-давно очень чётко донёс до Хьёласа одну мысль: уважающий себя мужчина не станет вешать на женщину финансовые проблемы. Он мог изначально не оплачивать Виоре поездку, но если уж он решил сделать ей этот подарок, то самым правильным было забыть об этом на следующий же день, а дальше пусть она с этим делает, что хочет. Утешившись тем, что он всё сделал правильно, Хьёлас лёг спать пораньше, чтобы утром успеть всё без спешки.
Однако же без сюрпризов снова не обошлось.
- Хьёлас, извини, но я опять передумала, - сказала Виора, виновато улыбаясь.
Он застал её на кухне, готовящей завтрак. Обычно к её стряпне он относился с недоверием, но попытка задобрить его была засчитана – он просто не мог сердиться на её непостоянство, слишком уж хорошее у него было настроение от предвкушения отдыха и приятных развлечений.
- Надеюсь, ты собрана? – спросил он, многозначительно глядя на часы. – Ваш класс отъезжает через два часа, нам придётся поторопиться, чтобы успеть.
- Я готова, - облегчённо выдохнула Виора. Очевидно, она не удивилась бы отказу, и Хьёласу даже стало немного жаль её, хотя он и не знал, по какому поводу произошла вся эта драма.
- Тогда доедай, прощайся с мамой, и полетели.
Меньше чем через полчаса Хьёлас и Виора уже вылетели с парковки в морозное предрассветное пространство, воодушевлённые предстоящим приключением – каждый своим.
Первым пунктом в их маршруте был дом Хоггартов – Чим их уже ждал. Он взял на себя обеспечение палаток и половины провизии. Хьёлас тоже кое-что прихватил – хвала Великим, в хранилище в Мёртвом Городе оставалось ещё довольно много мяса бронетальцев, а в домашней кладовой был годовой запас парспана и чиза. Остальное они планировали докупить на месте. В кафе и гостиницах цены будут, конечно, фестивальными, но если дело пойдёт совсем плохо, они просто немного изменят план и наведаются на базар в Паалано.
Потом им надо было забрать Ланни – она собиралась покинуть школу и ожидать их на краю ветви, но когда они подлетели к нужному месту, её не было. Они прождали почти четверть часа, прежде чем Хьёлас не выдержал и отправил ей нунция.
«Я проспала, буду через десять минут», - жизнерадостно сообщил им нунций Ланни.
Хьлас досадливо закатил глаза – у них не было десяти минут в запасе! Класс Виоры вылетает через полчаса, а если вовремя не забрать Астрид, то её присутствие в школе могут заметить.
- Вы летите, а я подожду здесь, - предложил Чим. – Придётся тебе сделать ещё один круг.
Хьёлас недовольно вздохнул, но разблокировал колпак вэйпана, чтобы Чим мог выбраться. Ладно, ничего страшного. Какое же путешествие может пройти без мелких неурядиц?
Уже подлетев к школе и припарковавшись возле девичьего сектора, он заметил, что Виора снова сникла. Она широко улыбалась и двигалась вполне бодро, но что-то в её движениях, в голосе… Хьёлас не мог однозначно определить, что его насторожило – возможно, это было даже какое-то ощущение со стороны лёгкого эфира, - но он всё же спросил:
- Что случилось, сестра?
- Всё отлично, - вполне искренне улыбнулась Виора. – Не бери в голову, правда. Это всё… девичьи проблемы.
Да уж, она знала, как от него отделаться. Достаточно намекнуть на что-нибудь эдакое… Что ж, на сегодня он сделает вид, что её трюк сработал. Но больше никогда он не позволит собой манипулировать, только не таким способом.
- Главное – хорошо проведи время, - мягко сказал он, обнимая её на прощание.
- Спасибо, Хьёлас, - Виора улыбнулась шире, и выражение её лица стало чуть более естественным. – Тебе тоже отличных каникул!
И она левитацией подхватила свой рюкзак и бодро зашагала к своему классу. Хьёлас вернулся в вэйпан и откинулся в кресле, ожидая Астрид. Она должна появиться вскоре после поверки. «Сложно с этими девчонками, - думал он. – Но и весело. С Астрид точно не соскучишься. А уж на что они будут способны в паре с Ланни…»
На парковке было довольно многолюдно: некоторых девочек забирали домой, некоторых запоздало возвращали в школу, чтобы они успели отправиться с классом в поездку… наверное, как всегда, отправку школьных вэйбусов задержат: всегда кто-нибудь да опоздает, или вдруг окажется, что не улажены какие-то формальности… Хьёлас задумался на минуту, а не было ли бы лучше отправиться вместе со всеми. Да, пришлось бы следовать навязанной программе, да и с Астрид они могли бы видеться в лучшем случае раз в день… но зато ответственности меньше, не надо беспокоиться о всяких бытовых мелочах, да и сам полёт… шутка ли – несколько часов управлять вэйпаном. Конечно, Чим будет помогать. Но вдруг начнётся шторм? Или они собьются с маршрута? Или ещё какое-нибудь непредвиденное обстоятельство…
Усилием воли Хьёлас заставил себя задвинуть беспокойство в самый дальний уголок сознания, а чтобы отвлечься было легче, он достал подробную карту Йоголя и начал изучать. Ко-Арм-Оун на севере от них, и если бы им нужно было в центральную часть, можно было бы лететь просто на север и ни о чём не беспокоиться. Но Убежище Гион находится в восточной части. Значит, первым ориентиром будет кантон Маторо. В идеале они сначала увидят слева кайфар Литай, а потом, примерно через полтора часа, справа - Ноди. Затем они пролетят над островом Поющих Дев – его будет легко опознать благодаря остро-скалистой поверхности. Потом надо будет снизиться, чтобы…
- Привет!
Астрид остановилась рядом с вэйпаном, дожидаясь, пока он поможет ей закинуть внутрь вещи. Её яркие рыжие кудри были скрыты под капюшоном, и она старалась не поднимать голову высоко и не привлекать внимания к тому, с кем она покидает школу.
- Привет, - с готовностью отозвался Хьёлас. – Всё в порядке?
Они сладко поцеловались и нервно хихикнули, одновременно осознав, что будет, если кто-нибудь всё-таки обратит на Астрид внимание.
- В полнейшем, - отозвалась она. – А где Чим и Ланни?
Они упаковали багаж, и свободного места в вэйпане заметно поубавилось. В другой ситуации рюкзак и сумка Астрид были бы практически незаметны под одним из сидений, но с учётом того, что ещё должны поместиться вещи Ланни и четыре человека… Хьёлас подавил напряжённый вздох. Он, конечно, подновил левитационный контур и поставил на подпитку два дополнительных камиарутовых кристалла, но всё же не был уверен, что этого будет достаточно. Что ж, в случае чего они остановятся где-нибудь на Маторо и вместе с Чимом быстро обновят подпитку.
Вернувшись на Ацокку, они обнаружили, что Чим всё ещё один. Он извинился за свою подругу и пообещал, что она будет с минуты на минуту, но прошло не меньше получаса, прежде чем Ланни появилась. Можно было, наконец, отправляться в путь.
Начало путешествия не было особо примечательным. Хьёлас настроил курс на северо-восток и лишь держал руку на сфере управления, чтобы вэйпан не терял скорость, да поглядывал в обзорное окно, чтобы не врезаться в возможный встречный транспорт. Астрид сидела рядом и развлекала его разговорами, Чим и Ланни устроились в обнимку на груде багажа и дурачились, пытаясь сбросить друг друга на пол.
- Вы успели закончить ваш комплект фигур? – спросила Астрид, левитацией подхватывая коробку, которая чуть не упала Чиму на голову.
Хьёлас досадливо помотал головой.
- Это оказалось сложнее, чем мы думали. Мы создали болванки, подцепили все нужные идеограммы и плетения, но отмерять вклад силы на каждый ход, да ещё и учитывать все надбавки и штрафы по очкам… это оказалось довольно сложно.
- Ага, а покупать эталон и дозатор слишком дорого, - поддакнул Чим, сползая на пол. Но по его лицу было видно, что он лишь притворяется побеждённым, и ждёт, когда Ланни утратит бдительность. – Мы надеемся, что во время чемпионата будет распродажа или что-то вроде того. Или, если представится случай, сыграем с кем-нибудь на деньги.
- Вы настолько уверенно себя чувствуете? – удивлённо спросила Астрид.
- Он шутит, - объяснил Хьёлас, и в этот момент Чим налетел на Ланни как цунами и столкнул её с самого большого и удобного чемодана.
- А давайте сыграем, - предложила та, цепляясь за Чима так, что он не мог её спихнуть, не свалившись следом. – Мы с Чимом против вас двоих. Скоротаем время…
- Вобеще-то мне нужно следить за обстановкой, - попытался возразить Хьёлас.
- Ну и будешь следить, какие проблемы? – сказал Чим, вытаскивая набор и устанавливая малое поле. – Я сяду рядом с тобой, и тоже буду наблюдать сразу в обе стороны – за пространством и за игрой. Тогда мы будем на равных. Давай, Астрид, уступай мне почётное место.
Даже если Астрид и не понравилась идея пересесть на чемодан вместо кресла второго пилота, виду она не подала. Ланни же, недолго думая, разместилась у Чима на коленях и начала вытаскивать из коробки фигуры.
- Мы будем оранжевыми? – спросила она у Чима.
- Нет, оранжевыми обычно играет Хьёлас. Мы сиреневые.
- Ладно. Кто начинает расстановку?
Хьёлас уже и не помнил, когда в последний раз играл в паре с кем-то кроме Чима. Кажется, в прошлом году, в школьной лиге, когда Чим только-только перешёл в старшую, а Хьёлас не захотел подводить команду, отказавшись играть без друга. Помнится, ему в пару тогда поставили какого-то бестолкового младшеклассника, который уже через две минуты игры забыл обо всех стратегиях и условных сигналах, которые они обсуждали.
Астрид явно чувствовала себя неуверенно. Хьёлас знал, что она играет в школьном клубе, но как-то так сложилось, что друг с другом они ни разу не играли. Досадное упущение! И вот теперь она играла осторожно и внимательно, но довольно робко и всё время косилась на Хьёласа, оценивая его реакцию на тот или иной её ход.
По правилам классического парного поединка обсуждать ход игры вслух и договариваться о стратегии во время партии было запрещено, и задача каждого из партнёров была в том, чтобы понять, какую схему затевает другой и поддержать его или отвлечь противника на себя, когда это необходимо. У Хьёласа с Чимом был целый набор стратегий для разных случаев, и они понимали друг друга довольно неплохо; теперь же всё было по-новому – непредсказуемо и немного бестолково.
Впрочем, исход игры стал очевиден уже довольно скоро. Хоть Астрид играла заметно слабее, чем Ланни, она старалась подстраиваться под Хьёласа и позволяла ему вести партию, а сама лишь прикрывала слабые, по её мнению, места. Подружка же Чима, кажется, решила, что справится сама, и перехватывала его атаки, не пыталась вникнуть в суть и назначение схемы, чем ужасно его сердила. Он вышел из себя и тоже начал совершать ошибки, так что Хьёлас был рад, когда, наконец, представился повод отвлечься от игры.
- Смотрите! Как думаете, это могут быть школьные вэйбусы?
Впереди, почти у самого горизонта, виднелась примерно дюжина больших летательных аппаратов, следующих друг за другом колонной.
- О, мы их догнали. Значит, летим правильно, - сказал Чим.
- Не совсем. Школьный маршрут начинается в Землях Эрфито, это восточнее Убежища Гион, так что нам нужно сделать поправку.
- Долго ещё лететь? – спросила Ланни.
- Примерно столько же, сколько уже пролетели, - сказал Хьёлас. – Чим, не хочешь меня сменить? У меня уже рука затекла.
Эта затея казалась не очень удачной, с учётом того, что Ланни, скорее всего, снова начнёт дурачиться и возиться с Чимом, а сфера управления довольно чувствительна. Но Ланни вытащила из рюкзака какую-то книгу, и погрузилась в чтение.
Хьёлас и Астрид начали новую партию – друг против друга. Теперь она играла намного лучше, хитрее. Неужели в прошлый раз дело было только в том, что она не хотела перехватывать у него инициативу? Это показалось Хьёласу немного странным.
Выиграть она не смогла – опыта ей всё-таки недоставало. Но ряды фигур Хьёласа она проредила знатно, и ни одного дракона и даже каййо он ввести в игру не успел – слишком много очков уходило на то, чтобы успевать перехватывать скрытые атаки.
- Где ты так научилась играть? – спросил Чим, который краем глаза наблюдал за партией.
- Я с младшей школы играла в школьном клубе, - сдержанно улыбаясь, сказала Астрид. – Один раз даже победила в школьном турнире, но на открытых чемпионатах меня обычно выбивают в первых же турах.
- Ну да, я вижу, что ты, мягко говоря, не мастер, - сказал Чим. – Но и не совсем новичок. Хьёласу пришлось попотеть. Хочешь обсудить партию?
- Почему бы и нет?
Они убрали фигуры с поля и стали повторять партию ход за ходом, обсуждая удачные и неудачные ходы. Несколько раз Астрид даже указала Хьёласу на его промахи, которых он мог легко избежать. Конечно, в целом он всё равно выкрутился, но мог сделать это быстрее…
Потом Хьёласу пришлось вплотную сосредоточиться на навигации – они приближались к Ко-Арм-Оуну, и им нужно было пролететь достаточно далеко от Дома Когитто, чтобы их не зацепило каким-нибудь шальным потоком. Затем пришлось сбросить высоту и скорость – количество вэйпанов, вэйбусов и просто наездников резко увеличилось. Чим помогал Хьёласу ориентироваться и отправлял нунциев в ближайшие транспортники, чтобы уточнить направление. Наконец, они увидели внизу знакомые башни храма Протектората, которые ни с чем нельзя было спутать. В прошлые разы они бывали тут лишь мимоходом, вместе с Торжественным Шествием, лишь пару раз задержавшись на турнирах. Но теперь они собирались как следует изучить местные достопримечательности.
Выбрать место для приземления оказалось не так-то просто. Храмовая территория была окружена садами и лесом, который заканчивался либо у самого моря, либо у кайфара – и то и другое было слишком далеко от тех мест, которые ребята планировали посетить. То есть им пришлось бы либо слишком далеко идти пешком, либо каждый день лететь к месту назначения на вэйпане. Можно было, конечно, приземлиться прямо во дворе храма, или на одном из их пустующих зимой огородов, но этот сценарий показался Хьёласу неприемлемо грубым, и он завернул ещё один круг над участком.
- Вон там, смотри! – сказал вдруг Чим. – Что это?
Они замедлились и сверились с картой – судя по всему, промежуток между деревьями был небольшим лесным озером. Если им повезёт, они обнаружат там один из горячих источников, и не придётся обращаться с неудобными просьбами к Протекторату…
- Давай проверим.
Берег на удивление глубокого озера был почти полностью окружён скалами и крупными валунами. Деревья и кустарники, хоть и низкорослые, но росли плотно. Понадобилось довольно много времени, чтобы всё-таки приземлиться, но дело было сделано.
- Наконец-то! – воскликнул Чим, стрелой выскакивая из вэйпана, едва приоткрылся колпак. Он жадно вдохнул свежий лесной воздух, а потом стал потягиваться и разминаться, разгоняя кровь по затёкшему организму. Другие последовали его примеру.
- Вода тёплая! – сообщила им через минуту Астрид, невесть как нашедшая дорогу к воде. – Но кисловатая, для питья не подойдёт!
К этому Хьёлас был готов. У них был небольшой запас чистой воды, а пополнить его они смогут в храме – уж за воду-то они вряд липопросят большую цену.
- Хорошее место, - заключил он, оглядевшись. – Ставим палатки? Или сначала разведаем территорию?
- Давайте прогуляемся, - сказала Ланни. – Мне жизненно необходимо пройтись, а то я за последние несколько часов забыла, как ногами шевелить.
Они неторопливо двинулись в направлении храма Протектората. Сверху трудно было оценить расстояние, но Хьёлас надеялся, что дорога не займёт больше получаса – он не подумал об этом, когда они только приземлились, но теперь ощущал, что совсем скоро проголодается.
Здесь было заметно теплее, чем в Медео – не то, что снега, даже инея не было видно. Голые кроны деревьев терпеливо хрустели мелкими ветками под напором зимних птиц, воздух пах влажной землёй, палыми листьями и валежником. Запахи были настолько непривычными, что у Хьёласа даже немного закружилась голова.
- Я хочу побывать здесь летом, - заявил он, и другие немногословно поддакнули, явно затрудняясь восстановить дар речи от избытка ощущений.
Поодаль прошуршал какой-то зверёк, но когда Хьёлас повернул голову, никого не обнаружил. Сверху хлопали крыльями какие-то небольшие птицы – на кайфарах такие не водятся. Что-то похожее Хьёлас видел на ветвях деревьев в саду мастера Оммадса, но так и не удосужился узнать, что это за вид.
Идти было легко и приятно, не сбиться с пути им помогали всё те же башни, на которые они ориентировались ещё во время полёта. То ли время в прогулке пролетело незаметно, то ли место их стоянки оказалось ближе, чем казалось, но к храмовой территории они подошли довольно скоро. Изменения в обстановке были незначительными и постепенными – сначала грунт стал более ровным, как будто ухоженным. Деревья выстроились более ровными рядами, исчезли листья и валежник. Потом чуть в стороне они увидели что-то наподобие гравиевой дорожки, но, выйдя на неё, обнаружили, что мелкие камешки не хрустят, перекатываясь под ботинками, а будто являются частью какого-то монолита.
Деревья чередовались с пустыми в это время года клумбами и грядками, но чуть поодаль несколько человек собирали с высоких кустов поздние ягоды. Ребята решили их не беспокоить, а направились сразу к хозяйственному двору, в надежде, что их сориентируют насчёт возможного пополнения запаса питьевой воды. Но их окликнули раньше.
- Эй, гости!
Они обернулись и увидели высокого мужчину в сером костюме жреца Протектората. Он приветливо улыбался, но взгляд его был очень цепким и внимательным, как будто он был готов к сюрпризам. Астрид, Чим и Ланни ошарашенно улыбались, как будто увидели невесть какое чудо, Хьёлас же напряжённо нахмурился.
- Доброго времени, - сказал он за всех и чуть смущённо поклонился. У него было довольно смутное представление о местной культуре, но он читал, что в Протекторате принято обращаться к другим людям определённым образом. Но использовать непривычную лексику Хьёлас почему-то постеснялся, и от этой непредумышленной грубости он почувствовал себя ещё более неловко. Остальные просто скопировали его жест, но промолчали.
- Доброго времени, ниил, - дружелюбно и непринуждённо сказал жрец и тоже поклонился. Хьёлас почувствовал себя лучше и немного расслабился. – Лайам Поо, жрец Протектората, к вашим услугам.
Ребята по очереди представились и пожали жрецу руку. Лайам Поо оказался очень располагающим человеком.
- Это вы кружили над храмом в вэйпане? – спросил он, жестом предлагая им продолжить путь, и сам пошёл рядом. – Я уж собирался подать вам знак и подсказать подходящее место. Вы прилетели на фестиваль или совершаете паломничество?
Хьёлас надеялся, что Чим вступит в разговор и перехватит инициативу, как происходило всегда, когда им приходилось иметь дело с малознакомыми людьми, но Лайам странно косился на Хьёласа, как будто ожидал, что это он продолжит беседу от лица всех, и ему ничего не оставалось, кроме как ответить:
- Первое. Раньше мы приезжали с классом и принимали участие в Шествии, но на этот раз решили сосредоточиться на чемпионате по уанорру. Ну а в перерывах изучим окрестности.
- Хороший план, - одобрительно кивнул Лайам Поо, подстраиваясь под скорость движения так, чтобы и Чим, и Хьёлас, оба были рядом. – Хотите занять кельи для паломников? Или ищете что-нибудь более комфортабельное?
- Спасибо, у нас есть палатки, и мы нашли удобное место в лесу, - сказал Хьёлас и на всякий случай уточнил, указав направление: - Рядом с тёплым озером. Надеюсь, мы там никому не помешаем?
- Нет, конечно, - заверил его жрец. – И вас тоже вряд ли кто-то побеспокоит: от тракта далеко, посёлок охотников в другой стороне, так что вы удачно расположились. Устали с дороги? Долго вам лететь пришлось?
Всё время, пока они шли к хозяйственному двору, он выспрашивал обо всём подряд, и выслушивал так внимательно, как будто ему действительно был интересен школьный быт ребят, которых он увидел впервые в жизни. Попутно он рассказал кое-что о себе и о храме, и о тех достопримечательностях, о которых не пишут в путеводителях. На эту поездку они менять планы не собирались, а вот на следующий фестиваль им полученная информация могла пригодиться.
- Так как нам лучше добраться до Музея Древних Причуд? – спросил Хьёлас. - Мы успеем дойти пешком до закрытия, или лучше полететь на вэйпане?
- Успеете, - заверил их жрец. – Это немного в другой стороне, чуть севернее. – Он остановился, чтобы сплести визуальную иллюзию карты местности. – Мы сейчас вот здесь. Вэйпан вы оставили, если я правильно понял, тут, - он нарисовал маленький крестик рядом с одним из озёр. Хьёлас удивился, что с воздуха они увидели только одно, хотя их здесь, судя по всему, было довольно много. – Музей тут, - на карте появилась ещё одна точка, по другую сторону от схематичного изображения храмовой территории. – Вы можете пройти через дворы семинарии или через полигон, - он быстро прочертил два возможных маршрута. – Я рекомендую первый вариант, со вторым… не исключены сюрпризы. Ничего страшного, но, думаю, новых впечатлений вам и без этого хватит.
Краем глаза Хьёлас заметил, с каким азартом переглянулись Чим и Ланни. Эти двое, кажется, не возражали против новых впечатлений. Его же самого вполне удовлетворила бы прогулка по студенческому городку.
- А библиотека у вас тут есть? – спросил он.
Чим и Ланни невежливо прыснули.
- Есть, - улыбнувшись, кивнул жрец. – Но миряне должны приобрести читательский билет, чтобы получить доступ.
Хьёлас поставил ещё одну мысленную пометку – при случае исследовать местное книгохранилище. Не то, чтобы ему было мало школьной библиотеки и книжных лавок на Ацокке, просто книги всегда были для него чем-то вроде визитной карточки. Каждый раз, оказываясь в новом месте, он всегда обращал внимание в первую очередь на книжные полки. Ну, или же на их отсутствие.
Наконец, они приблизились к хозяйственному двору, на котором возились послушники, жрецы и паломники – каждый при своём деле. Кое-кто плёл изделия из уубоса, кто-то чистил орехи петто, третьи свежевали тушу здоровенного зайца. Средних лет клирик сидел на возвышении и громко и отчётливо читал для всех главу из священной книги.
- Могу я вам ещё чем-то помочь? – понизив голос, чтобы не перебивать чтение, спросил Лайам Поо у ребят.
- Да, - Хьёлас вдруг вспомнил, зачем они изначально направлялись сюда. - Мы хотели спросить, нельзя ли у вас тут разжиться питьевой водой. Остальным мы обеспечим себя сами, но вода…
- Конечно, - с готовностью кивнул жрец и указал направление. – Вон там бювет, набирайте, сколько надо. А если нужны будут припасы – мы всегда рады обмениваться полезными вещами. Или, если у вас нет лишних денег, можете отработать послушанием – не волнуйтесь, предложение будет справедливым и не помешает вашим планам.
- Мы подумаем об этом, - пообещал Хьёлас, а сам мысленно поставил себе отметку в следующий раз рассмотреть возможность остановиться в кельях. Если верить жрецу, это жильё обойдётся им намного дешевле гостиницы, да и оплачивать можно не деньгами, а трудом. – Спасибо за помощь, господин Поо.
- Рад помочь, Хьёлас, - широко улыбнулся тот, а потом вдруг огляделся, как будто проверяя, никто ли не подслушивает, наклонился и сказал: - Служители Протектората будут рады, если вы будете обращаться к ним «атар». Не стесняйтесь. Вы среди друзей.
Несмотря на покровительственный тон, Хьёлас почувствовал прилив благодарности и расположения к этому человеку, и послушно повторил:
- Спасибо за помощь, атар.
- Рад помочь, иондо. - Он вдруг положил ладонь Хьёласу на макушку. Рука оказалась неожиданно тяжёлой и тёплой, но через секунду уже снова исчезла. – Я буду одним из распорядителей на турнире, так что ещё увидимся.
После этих слов Лайам Поо вежливо поклонился Чиму, Астрид и Ланни, и, не говоря больше ни слова, ушёл по своим делам.
- Занятный тип, - сказала Ланни, когда они отошли на почтительное расстояние. – Интересно, почему он так на Хьёласа таращился?
- Наверное, потому, что понял, что на меня его легкоэфирные плетения не подействовали, - не без труда подавляя снисходительный тон, сказал Хьёлас.
- Ты о чём? – удивлённо спросила Астрид.
- Это что-то вроде… ауры доброжелательности, - пояснил Хьёлас, и лишь потом подумал, не доставит ли он этими словами жрецу неудобств. Ведь когда ребята поймут, что его приветливость была магическим внушением, их отношение может резко измениться. Но, кажется, Хьёласа то ли не восприняли всерьёз, то ли не придали его словам значения. Но на всякий случай он решил уточнить: - Но он был вполне искренен, я уверен. Просто подкреплял реальное настроение чётко сформулированным дружеским намерением, вплетённым в стойкий контур.
- Почему ты нам сразу не сказал? Позволил ему нами манипулировать… - задумчиво и недоверчиво сказал Чим.
- Он не делал ничего плохого, - заверил друга Хьёлас. – На меня он перестал влиять ровно в тот же момент, когда понял, что я его раскусил. Я наблюдал за ним. Он был вполне честен.
Чим задумчиво хмыкнул, но тему больше не поднимал.
Они вернулись к вэйпану и с аппетитом пообедали. Потом установили две палатки, обнесли их контурами, защищающими от ветра и обеспечивающими тепло, и отправились в Музей Древних Причуд.
Теперь они выбрали чуть другой маршрут – нашли ещё один горячий источник, потом вышли к тракту, над которым завтра пройдёт Торжественное Шествие Единства. Здесь им встречалось намного больше людей – паломников, жрецов и просто обывателей, прибывших на фестиваль. С этой стороны от храмовой территории был целый палаточный посёлок. Люди приезжали по одному, с друзьями и с семьями; чуть в стороне было четыре длинных ряда с одинаковыми, как близнецы, палатками, - позже оказалось, что одна из школ Довуша отказалась от участия в Шествии в пользу турнира. Поклонников уанорру тоже было много – тут и там были расположены поля разных размеров, проводились тренировочные игры. Хьёлас и Чим даже увидели несколько знакомых лиц – встречались на турнирах прошлых лет. Они даже обсудили возможность переместить палатки сюда, поближе к единомышленникам, но отказались от этой идеи – очень уж им покой лесной глуши пришёлся по вкусу.
К семинарии они так и не приблизились – обошли её с восточной стороны, чтобы проверить слухи насчёт временного загона с хлеями, оборудованного здесь перед праздничной выставкой и любительскими гонками. Тут инициатором выступил Чим – он уже много лет мечтал завести хлея, и хоть их дом в Ацокке был на поверхности ветви и, в принципе, оставлял возможность завести какое-нибудь живое хозяйство, участок всё же был слишком маленьким, чтобы обустраивать полноценный хлев. Ну, или так, по крайней мере, говорил мастер Нэвиктус каждый раз, когда Чим заводил об этом разговор.
Загон действительно был, но он пустовал. По словам ребят, охранявших место от вандалов, звери прибудут завтра, вместе с Торжественным Шествием, и останутся тут на три дня. Чим засиял в предвкушении, а потом они всё-таки направились в музей.
Вообще Хьёлас довольно скептично относился ко всякого рода выставкам, но на местную коллекцию Древних Причуд он хотел поглядеть уже давно. Главным образом она интересовала его потому, что у него была и своя небольшая коллекция – всякие странные вещи, найденные в Мёртвом Городе, которые более-менее сохранили форму и занимали не слишком много места, он приносил домой и складывал на полках, в надежде когда-нибудь разобраться, как же древние люди их использовали. Более того, у него был ещё и секретный архив – древние, буквально в руках рассыпающиеся документы, на которых с большим трудом, но можно было разобрать целые тексты, написанные на доселе не расшифрованном языке древних людей. Часть из них нашёл ещё Абсалон, кое-что обнаружил в Мёртвом Городе сам Хьёлас.
У входа в музей собралась довольно внушительная толпа, и Хьёлас мысленно порадовался, что они с ребятами заранее согласовали программу экскурсий и заблаговременно заказали билеты. Иначе им пришлось бы отстоять огромную очередь, и не факт, что они попали бы на экскурсию сегодня… а так они просто протолкались сквозь толпу к молодому служащему музея, явно неподготовленному к такому наплыву любопытствующих, предъявили билеты, и он впустил их, сообщив, что следующая экскурсия начнётся через двадцать минут, а до этого они могут посетить магазин сувениров, книжную лавку, либо же договориться об экстрим-туре на территорию Врат в сопровождении опытных проводников.
Хьёласа заинтересовало лишь второе предложение из трёх, но магазинчик был набит клиентами до отказа, и он махнул на затею рукой – всё равно его бюджет на поездку не подразумевал слишком много дополнительных расходов.
Недолгое ожидание не было ни утомительным, ни скучным – вместе с ними в холле постепенно собирались туристы из самых разных уголков Йоголя, и наблюдать за ними было довольно занятно. Семейная пара из Куру Гор разговаривала с таким сильным акцентом, что с трудом можно было понять их речь. Как позже выяснилось, они прибыли из Бордрима – что ж, это многое объясняло. До сих пор Хьёлас был знаком только с одним человеком, который, предположительно, тоже прибыл из странной далёкой страны – мастером Эршдетом Китолой, и у него речь была очень чистой и правильной – безо всяких там акцентов…
Наконец, в холл вышел пожилой экскурсовод и жестом пригласил собравшуюся группу последовать за ним. Хьёлас, крепко держа Астрид за руку, ловко проскользнул вперёд, чтобы не упустить ничего интересного.
- Доброго времени… гхм-гхм… дорогие гости, - начал экскурсовод хриплым после напряжённого дня голосом. – Меня зовут Рикрат Смег, я мастер древней истории и археологии, сотрудничаю с этим музеем уже почти полвека… часть из экспонатов, которые вы сегодня увидите, я нашёл и доставил сюда лично. Но это было давно, когда я был помоложе и половчее, - он грустно покачал головой, глядя в пустое пространство перед собой. - Наш музей, однако… гхм-гхм… постоянно пополняется новыми экспонатами, которые приносят от Врат Сущностей охотники и жрецы Протектората. Так что экспонаты, которые хуже сохранились, мы списываем в хранилище… за дополнительную плату вы можете спуститься туда и даже принять участие в аукционе, который начнётся… гхм-гхм… через полтора часа. А тем временем… проходите-проходите, не стойте в дверях. Располагайтесь так, чтобы хорошо всё видеть и слышать, и не стесняйтесь спрашивать, если что-то вас заинтересует, но постарайтесь не перебивать, потому что в моём возрасте довольно легко упустить мысль. Так о чём я… ага. Экспонатов у нас довольно много – Земли Врат богаты на дары для тех, кто достаточно осторожен и силён. Однако, несмотря на обилие материальных свидетельств, Древняя Цивилизация слишком далека от нас во времени, чтобы сохранилось информационное наследие. А это большая, очень большая беда! День за днём я твержу этим умникам в исследовательских центрах – ваша работа бесполезна, если через восемь тысяч лет человечество, оказавшееся на наших территориях, не сможет понять, чем вы тут занимались. Как произошло с древними людьми. Это была великая, высокоразвитая цивилизация! А толку, если мы в итоге не знаем о них почти ничего? Лишь разрозненные детали, догадки, следы, которые стираются водами времени…
Он сделал шаг в сторону, открывая большую схему музея, которая висела на стене.
- Мы не знаем назначения большинства вещей, которые находим. Мы не знаем, были они целы или сломаны в тот момент, когда к ним в последний раз прикасалась рука человека, понимающего назначение предмета. Кто знает, решим ли мы когда-нибудь эту головоломку… и нужно ли её вообще решать. Может, именно величие – или высокомерие – стало причиной гибели цивилизации. Может, и не было никакой гибели, а был переход на новый уровень бытия, и физический мир перестал быть дня них ценным. Как бы то ни было, то, что хранится в музее и ещё не найдено на Землях Врат, является нашим наследием… гхм… так о чём я. Головоломка… назначение… Пройдёмте в следующий зал.
Хьёлас проследовал за пожилым мастером со странным смешением чувств. Он не думал, что Рикрат Смег привирает о своём участии в сборе коллекции, и от понимания того, каким могущественным и безрассудным был когда-то этот тщедушный старичок, становилось немного не по себе. Что бы ты ни делал, каким бы сильным ни был… время тебя изменит. Останутся лишь смутные воспоминания, догадки, следы… и не ясно будет, стоит ли искать утерянное, разгадывать загадку… Хьёлас вздохнул.
- Что случилось? – спросила у него Астрид, заметив перемену в его настроении, но он лишь отмахнулся.
Зал был просторным и длинным, но без окон, освещённый лишь длинными сплетёнными хвостами саламандр. Вдоль стен были расположены многоуровневые стеллажи с самыми разнообразными вещами, часть из которых, совершенно очевидно, была посудой. Что ж, тут удивляться нечему – уж что-что, а базовые потребности древних людей вряд ли отличались от современных, и хоть что-то современная цивилизация должна была унаследовать от далёких предков…
- Обратите внимание на вот эти образцы, - сказал мастер Смег, приближаясь к одной из дальних полок. – Общеизвестно, что древние люди очень ловко обращались с веществом. Долгое время мы бьёмся над загадкой легкоплавкого камня и нервущейся бумаги… но даже те материалы, которые нам понятны и доступны, древние обрабатывали с особой искусностью. Например, некоторые их стеклянные предметы абсолютно бесцветны и прозрачны. Как они добивались такого эффекта? Где они брали настолько чистый песок? Как добивались такой необычайной прочности? Ведь нам почти доподлинно известно, что магией в нашем понимании этого слова они не владели…
- Это всего лишь гипотеза, - недовольно сказал кто-то из заднего ряда, и все обернулись, чтобы увидеть умника. Хьёлас тоже поглядел назад и увидел другого немолодого мужчину. Каким-то образом было понятно, что они с мастером Смегом знакомы, и, вероятно, спор затевается не впервые.
- Да, гипотеза, - согласился экскурсовод. – Но весьма правдоподобная, согласитесь. При том количестве образцов, которые удаётся обнаружить, мы бы заметили следы магии, если бы она существовала в те времена. Кроме того, обратите внимание на приверженность древних материальному миру. Сколько деталей, сколько инструментов… сколько физического оружия, в конце концов! Зачем бы им понадобилось всё это, если бы они владели магией?
- Но вы не можете отрицать, что древние люди искали контакта с первозданной силой. Ведь именно от них мы пытаемся перенять базовые идеограммы…
- И это тоже спорно, - терпеливо сказал мастер Смег. – Многие свидетельства могли попасть сюда через Врата из других реальностей…
- Из разных реальностей. Через разные Врата… а значит, в этой реальности, у Древних, тоже могли быть свои знания и секреты…
- Которые могли к ним также попасть через Врата. Единственное, о чём всё это свидетельствует – это то, что идеограммы действительно являются элементами базового языка. Да, у Древних были кое-какие представления о семантике, о языке, на котором можно объясниться со вселенной, но если бы они овладели этой тайной сполна, разве спорили бы мы сейчас об этом? Мы бы просто расшифровали записи и получили все ответы!
- Я и не утверждаю, что они освоили базовую речь в совершенстве! Мы сами не очень-то хорошо её понимаем, но магия при нас. Так что ваш аргумент несостоятелен…
- Коллеги, - сердитым басом вмешался кто-то третий, стоявший у самого выхода, - давайте не будем увлекаться дискуссией, которая никому, кроме нас, неинтересна.
- Вообще-то, мне очень даже интересно, - вполголоса проворчал Хьёлас, но в повисшей в зале напряжённой тишине его услышали, наверное, все.
- Похвально, молодой человек, - одобрительно улыбнулся экскурсовод. – Но уважаемый мастер Янио прав – у нас не так много времени, чтобы тратить его на споры… Тем более, что я подозреваю, что ему не терпится взглянуть на находку атар-Доджи. Да, слухи быстро разносятся. Мы только сегодня выставили её на общее обозрение… Но прежде… прежде вот, посмотрите на это. Мы долго не могли понять назначение этих предметов, но в итоге пришли к выводу, что это, скорее всего, посуда, хотя и непонятно, как ею можно было пользоваться… вероятно, время изменило природу материала, и тысячи лет назад он был твёрдым… но теперь он легко гнётся и даже ломается…
- Так почему вы решили, что это посуда? – спросил кто-то.
- Не очевидно, что ещё можно сделать с предметом такой формы, - пожал плечами мастер Смег. – Кроме того, рядом были найдены предметы, совершенно очевидно предназначенные для еды – стаканы, вилки, ложки – из того же материала. Удивительно всё же, как форма предметов обихода сохранилась через тысячелетия, хотя технология у нас совершенно другая…
Экскурсовод жестом предлагал людям рассматривать экспонаты и продвигаться, позволяя другим рассмотреть диковинную посуду из тончайшего материала. Хьёлас встречал что-то подобное в Мёртвом Городе, но почему-то решил, что это какой-то вспомогательный элемент, ничем не примечательный сам по себе.
Следующий зал был огромен, и экспонаты в нём были соответствующих размеров.
- Это наша гордость. Не только потому, что мы приблизительно поняли, как древние пользовались всеми этими вещами. Вы только представьте, чего стоило доставить эти реликвии сюда! Из опасной, кишащей тварями, зоны, через участки с нестабильной магией, притащить древний, разваливающийся от времени предмет! Думаю, никому не надо объяснять, как тяжело удерживать левитацией предмет, окружённый изолирующим щитом… если хотите, попробуйте сами – о, нет, только не здесь!
- Все эти устройства использовались древними для перемещения по поверхности земли. – Он обернулся к своему давешнему оппоненту и отметил: - Ещё один аргумент в пользу того, что магии у них не было. Если бы они могли левитировать, стали бы они изобретать все эти чудо-машины?
Ответом было презрительное фырканье.
- В Бордриме прекрасно владеют магией, но перемещаться на большие расстояния предпочитают с помощью самоходных или небесных машин, которые не имеют ни одного магического элемента управления или питания.
Мастер Смег сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил лекцию.
- Вероятно, это самый простой способ переместить тяжёлый предмет на большое расстояние, не используя левитацию. По какой-то причине им приходилось сдерживаться - может, фон был слабый, или же магия противоречила каким-то религиозным убеждениям… но, так или иначе, их технологические достижения были невероятными. Вот, обратите внимание на это…
Хьёлас таращился на детали древних механизмов и невольно затаил дыхание. У него вдруг появилась идея: а ведь он может неплохо заработать, доставляя в музей барахло древних со своего участка. Как он раньше об этом не подумал?
В следующем зале были изделия из того самого легкоплавкого камня. Хьёлас разглядывал всё без особого интереса – он находил подобное и даже у него дома были экспонаты в лучшем состоянии, чем эти. Украшения, какие-то детали механизмов, трубы, петли, крепления – всё это выглядело довольно уныло.
- И… - торжественно провозгласил мастер Смег на пороге следующей комнаты, - вот оно! Проходите-проходите!
В новом зале были странные, с трудом различимые фигурки из камня, дерева, стекла и других неопознаваемых материалов. Они явно были изготовлены людьми, но время их не пощадило – детали стёрлись с поверхности, откололись, сгнили или сгорели… лишь смутно можно было угадать, что фигурки изображали каких-то животных или рыб, а иногда – людей. Когда-то Хьёлас увлёкся поиском подобных фигурок – он подозревал, что это был способ древних сохранить сообщение для потомков, как будто они знали, что письменные носители не переживут катаклизм. Но потом он узнал, что это всего лишь развлечение, и потерял интерес к игрушкам. Но мастера-историки не разделяли его равнодушие.
- Это оно? – жадно спросил мастер Янио, приближаясь к стойке в центре зала, на которой, под двойным стеклом, на мягкой подушке, лежала идеально сохранившаяся фигурка странного зверя – с круглой ушастой головой, длинным пушистым хвостом и грациозной осанкой.
- Да, - подтвердил мастер Смег. – Мы думаем, что это тот самый легендарный Кот, который постоянно всплывает во всех исследованиях древней цивилизации.
Хьёлас недоверчиво обернулся, смутно ожидая, что мастер вот-вот воскликнет: «Шутка!» и безумно рассмеётся. Потому что до этого момента никто толком не представлял, как на самом деле выглядел Кот. Все найденные фигурки сохранились слишком плохо, а идеограмма с соответствующим названием лишь схематично изображала самое культовое животное древних. Кажется, вокруг этого зверя крутился весь древний мир. Некоторые исследователи даже подозревали, что именно из-за Кота наступил апокалипсис – хотя мнения о том, был ли он виновником несчастья, или же несчастье пришло после его внезапного исчезновения, расходились.
Зверь был и правда бесподобен. Ничего похожего Хьёлас доселе не видел. Гордая осанка, сообщающая всему миру о высокой и устойчивой самооценке, наглая морда, буквально излучающая уют… и самодовольство.
- Ерунда это, а не Кот, - досадливо резюмировал мастер Янио. – Вы в самом деле думаете, что древние могли поклоняться вот этому? У него даже крыльев нет!
- Да, это немного странно, - согласился мастер Смег. – Но мы предполагаем, что свойства этого материала, из которого изготовлен этот образец, таковы, что след от слома исчезает со временем. Вероятно, крылья были, но отломались в результате нажима, приложенного под углом…
Мастер Янио фыркнул и направился к выходу, мастер Смег сбился с мысли и несколько секунд нервно теребил нижнюю губу.
- Ну, в общем… несмотря ни на что, это пока что самое чёткое изображение Кота, которое есть в нашем распоряжении. Идём… идём дальше.
Но на этот раз Хьёлас не торопился последовать за ним. Он всё стоял перед витриной и смотрел на хитро ухмыляющуюся статуэтку неведомого животного, предположительно – Кота.
Кто-то рядом вполголоса обсуждал экспонат. Его сравнивали с другими известными видами животных, но ни одно не подходило полностью. Рядом негромко высказали предположение, что, исходя из пропорций, если они отображены у этой статуэтки верно, крыльев, скорее всего, тут не было и быть не могло.
- Идём? – негромко позвала Хьёласа Астрид.
Он помотал головой – рано. Он ещё не до конца осознал, что видит, и что это значит.
- Как думаешь, - осторожно начал он, - может ли животное, которому поклонялась целая цивилизация, быть бескрылым?
Она сжала его ладонь чуть крепче, помедлила, формулируя мысль, и сказала:
- Вполне. – Хьёлас поглядел прямо на неё, надеясь, что она даст более развёрнутый комментарий, и она продолжила: - Чтобы завоёвывать сердца, не обязательно быть совершенством.
========== 19. ЗФЕ. Эпизод 2. Турнир ==========
Хьёлас опасался, что ему будет трудно заснуть в палатке в далёком от дома лесу после пресыщенного впечатлениями дня, но он недооценил влияние усталости и долгих прогулок на свежем воздухе. Он вырубился, едва накрывшись толстым одеялом, и проснулся на рассвете следующего дня – бодрый, отдохнувший и в отличном настроении. Стараясь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить Чима, Хьёлас выполз из палатки и направился к вэйпану, чтобы взять полотенце и чистую одежду. Потом он поставил едва заметные сигнальные плетения, которые предупредят его, если кто-то проснётся, и направился к озеру.
Вода была и правда очень тёплой, почти горячей, и приятно контрастировала с холодным воздухом, и Хьёлас несколько раз вылезал и забирался обратно в воду, пока перепад не стал привычным и не перестал сбивать дыхание. Вытершись насухо, он оделся и вернулся к палаткам – его спутники всё ещё спали.
Второй проснулась Ланни.
- Доброе утро! – счастливо улыбнулась она и одобрительно покосилась на котелок над костром, в котором Хьёлас сооружал нехитрый завтрак для всех. Она повторила его маршрут к вэйпану, а потом к озеру, попутно предупредив: - Даже не вздумай подглядывать.
- Постараюсь удержаться, - язвительно отозвался он. Он подумал вдруг, что Астрид наверняка и в голову бы не пришло предупреждать его о подобном, и вовсе не потому, что она отнеслась бы к подглядыванию положительно.
Чим и Астрид проснулись одновременно и тоже по очереди сходили к озеру. Потом они все вместе позавтракали и начали собираться: планов на день было множество – успеть бы везде!
Первым испытанием дня было вывести вэйпан из зарослей, в которые он был спущен. Хьёлас теперь не мог понять, как он втиснулся сюда между деревьями. Не может же быть такого, чтобы они сдвинулись за один день, уменьшив зазор? Конечно, он не знал всего об этом лесе. Да и Дом Когитта и Тень Врат довольно близко – кто знает, какие аномалии могут сюда долетать… Но всё же вряд ли деревья могут передвигаться.
С грехом пополам он всё же вылетел на открытое пространство, ни во что не врезавшись. В салоне теперь было намного просторнее, так как большую часть вещей они оставили рядом с палатками. Их первый маршрут лежал к Паалано. Они хотели побродить по ярмарке в момент её зарождения, а не когда здесь будет огромная толпа людей, прибывших вместе с Торжественным Шествием.
Расчёт, однако, не оправдался. Даже без участников Шествия народу была прорва. Ярмарка уже разрослась почти на полмили, а, судя по пометкам на земле, ещё планировалось расширение. Хьёлас оставил вэйпан на специально отведённом участке, и они все вместе пошли вдоль ряда лёгких торговых палаток, на которых выставлялись самые разнообразные товары из всех уголков Йоголя. Тут и там встречались небольшие площадки для артистов, причём каждому желающему выступить, отводилось не более тридцати минут на одном месте. Это позволяло избежать ссор и какофоний, если бы несколько мелодий играли одновременно неподалёку друг от друга.
- Эй, господин Апинго! – громко позвала Астрид, склонившись к самому его уху. Даже с установленным порядком гвалт вокруг стоял невообразимый: - Не хотите пригласить леди потанцевать?
Он удивлённо поглядел на подругу. А ведь действительно – за всё время общения они ни разу так и не потанцевали. Не представлялось случая.
- Простите, леди, - сказал он, с лёгким официальным поклоном. – Я бы обратился к вашему попечителю, но не вижу его рядом, поэтому спрошу у вас. Не согласитесь ли со мной потанцевать?
- Не паясничай, умник, - засмеялась Астрид, решительно схватила его за запястья и потащила на ближайшую просторную площадку, на которой коллектив из пяти человек отжигал довольно бодрую музыку.
Потом они снова гуляли по торговым рядам. Внимание Хьёласа привлекла палатка с книгами, но их он просмотрел исключительно в образовательных целях – нет смысла покупать книгу, если она может быть в библиотеке и если нет абсолютных гарантий её полезности. Потом им встретилась палатка Протектората – жрец и послушник продавали самые разные вещи: от книг и буклетов до защитных амулетов и иномирных артефактов. Ребята купили себе простые плетёные браслеты с небольшим круглым стёклышком, который светился бледным светом. Было похоже на идеограмму «око» – традиционный защитный знак Протектората, практически визитная карточка Убежища Гион.
Они не обошли даже четверть всех павильонов, когда пришло время лететь навстречу Шествию. Они купили себе еды, чтобы перекусить в дороге, вернулись к вэйпану и отправились на юг.
Торжественное Шествие Единства стартовало вчера утром в Заоблачной Гавани. Все традиционные программы фестиваля подразумевают участие в этом Шествии от начала до конца с соответствующими остановками в ключевых точках. Когда Шествие остановилось на несколько часов в центре Земель Эрфито к нему присоединились приезжие из южных кантонов – в том числе группы из Небесных Пирамид. Ночевало Шествие в самой южной – и самой безопасной – точке Дома Когитто. Утром они должны были пересечь Тень Врат и примерно в полдень вступить на территорию Убежища Гион. Это был центр всего Фестиваля, и здесь Шествие задержится на два дня, а потом продолжит движение на север: по окраине печально известной Приории Семмар к Заказнику Иртак, где и состоится праздничное завершение маршрута.
Из года в год участники Шествия лелеют надежду, что к ним присоединится хотя бы один из драконов-покровителей, но этого не происходило довольно давно. Ко подсылает своих преданных культистов, как будто люди, даже самые могущественные, могут заменить дракона. Арм большую часть времени спит где-то в северной части кантона, но иногда встречает Шествие на финише. Оно, пожалуй, и к лучшему: если он поднимется в воздух вместе с людьми, не факт, что все останутся невредимы. Несмотря на всю его доброту и деликатность, Арм слишком велик, даже по драконьим меркам. Оун же появляется на людях чаще других драконов, но темперамент не позволяет ему задерживаться в одном месте надолго, и медлительность людей препятствует тому, чтобы он сопровождал Шествие на протяжении хоть сколько-нибудь длительного времени.
Хьёлас, Астрид, Чим и Ланни собирались присоединиться к шествию на границе между Убежищем Гион и Тенью Врат. Они оставили вэйпан в небольшом посёлке рядом с трактом, и, в ожидании первых вестников, начали сплетать иллюзию Медео и прочую символику их родного кантона. Хьёлас не без удовольствия отметил, что практика под незримым руководством мастера Юхосса не прошла даром. Или, может, дело было в том, что они с Чимом плели вместе? Трудно сказать наверняка, но главное – в этом году они могли гордиться своей работой. Дракон получился довольно-таки правдоподобным, ярким, подвижным. И хоть они и ограничились лишь визуальным плетением и придали ему, как того требовали правила, прозрачность, чтобы никто не принял его за настоящего дракона, выглядело всё равно внушительно.
Когда на горизонте появились первые вестники, они подняли иллюзорного Медео в воздух и заставили завернуть пару петель. Тут же ему навстречу вылетели ещё несколько десятков иллюзий. Хьёлас узнал Ясоу, Нуро, Довуша и ещё одного Медео. Остальные либо летели слишком быстро, либо контур иллюзии развеялся настолько, что его трудно было разобрать. Потом с земли начали подниматься и другие иллюзии – многие дожидались Шествия на этом месте.
- Полетели! – сказал Чим, и они с Ланни, держась за руки, взмыли вслед за их иллюзией.
Астрид поправила на голове шапку и поплотнее обернула вокруг шеи и плеч шарфик, чтобы не бросаться в глаза возможным знакомым. Но вряд ли ей стоило опасаться – людей было столько, что вряд ли бы её заметил родной отец, если бы оказался здесь. Тысячи, десятки тысяч магов со всего Йоголя, иллюзии, нунции, некоторые были в маскарадных костюмах, изображающих драконов.
Дети помладше – да и некоторые взрослые – носились туда-сюда, гоняясь друг за другом, тем самым делая свой скромный вклад в общий хаос и неразбериху. Чим и Ланни почти сразу исчезли из виду, а Хьёлас и Астрид пристроились между двумя школьными группами. Одна из них, судя по значкам на форме, была с Ангаса – кайфара на востоке Ко-Арм-Оуна.
Здесь, как и на ярмарке, было на что посмотреть. Вообще-то Хьёлас не был большим любителем шумных сборищ, но Шествие было слишком интересным мероприятием, чтобы его пропускать. Тут можно было и познакомиться с новыми интересными людьми, и посмотреть на чудеса плетения, и даже научиться чему-то новому. В прошлом году, например, они с Чимом познакомились с парнем из Эгерра, который изобрёл автоматический счётчик очков для уанорру; к сожалению, этот прибор был запрещён для использования на турнирах, так как уменьшал вклад интеллектуальной составляющей игры, но для тренировочных баталий был вполне удобен. Хьёлас до сих пор жалел, что они не успели узнать его имя – их что-то тогда отвлекло, а потом они потеряли друг друга в толпе.
Одна из групп сзади затянула Гимн Единства, и его тут же подхватили со всех сторон. Притом, что Хьёлас довольно скептически относился к политической подоплёке фестиваля, единодушное исполнение гимна вдохновило его, заразило торжественностью момента. Он даже сплёл несколько фейерверков и выпустил их в небо на последних аккордах.
- Давай поднимемся повыше, - предложил он Астрид, - хочу посмотреть, откуда ещё есть группы.
Они поднялись над общим уровнем, и мероприятие резко изменило масштаб. Одно дело оказаться в гуще школьников и мастеров, приглядывающих за ними, совсем другое – увидеть огромную толпу, широкой полосой растянувшуюся почти до самого горизонта. И везде летали иллюзорные драконы, мерцали фейерверки, а потом где-то снова затягивали Гимн Единства… Вдоль колонны, по краям, виднелись яркие иллюзии в форме схематичного изображения лилии – там были целители на случай, если кому-то понадобится помощь. Повыше общего уровня левитировали гардианы, рейнджеры и жрецы, следившие за порядком. Хьёлас плохо себе представлял, как они хоть что-то могут разобрать в этом хаосе, но факт в том, что он никогда не слышал ни про какие катастрофические инциденты во время Шествия.
В какой-то момент он вдруг поймал на себе пристальный взгляд одного из наблюдателей. Он был в странном зелёном комбинезоне с серым поясом, что выдавало его принадлежность к Ордену Ко. Он таращился довольно навязчиво, так что Хьёлас даже почувствовал себя неловко и задумался, не нарушил ли он каким-то образом общественный порядок, но когда он вопросительно поднял бровь, странный жрец отвернулся и уставился на кого-то другого.
Примерно через час колонна начала снижаться. «Просьба развеять всех нунциев и иллюзии, - пронёсся громкий магический голос над толпой. – Пожалуйста, не приземляйтесь, если не уверены, что сможете свободно передвигаться. Рекомендуемые для спуска площадки отмечены зелёным. Пожалуйста, не приземляйтесь на участки, отмеченные оранжевым и красным».
Действительно, над территорией Убежища засветились разноцветные сигнальные облака. Хьёлас и Астрид постарались опередить толпу и направились к храму, потому что именно там, в одном из дворов, должен был пройти турнир, и регистрация, скорее всего, уже началась.
Чима в поле зрения не было, и Хьёлас решил отправить ему нунция. «Ты где, дружище? Мы с Астрид на регистрации. В храме, широкий двор между хозяйственными постройками и семинарией». Чим ответил лишь через несколько минут: «Повтори ещё раз, а то тут такой шум, что я твоего нунция не услышал». Хьёлас отправил сообщение повторно, на сей раз сопроводив его небольшой иллюзорной запиской.
Хьёлас смутно припоминал, что здесь, именно в этом дворе, кажется, уже проходил турнир – четыре, что ли, года назад. Но тогда он участвовал в Шествии вместе с классом, и сюда они прибыли из гостиницы на Паалано. С нового же ракурса двор выглядел иначе, хотя и игровые поля, и возрастные зоны были расположены тем же образом.
Народу пока что было не очень много, и было приятно увидеть несколько знакомых лиц. Хьёлас никого не знал по имени, но замечал игроков, которые запомнились с прошлых лет. Некоторые даже кивали ему, и это оказалось неожиданно приятно. В прошлом году они с Чимом блистательно отыграли семь туров, но не попали в полуфинал только потому, что Шествие продолжалось, и им пришлось следовать за всеми.
На этот год они возлагали большие надежды, хотя теперь им предстояло испытание другого рода. Чиму уже исполнилось пятнадцать, и он не мог играть в детской лиге. Хьёлас же ещё несколько лун мог не переходить во взрослую, но тогда они с Чимом не смогли бы играть вместе. Да, будет сложнее соревноваться с более опытными игроками, но, с другой стороны, у них появится шанс посоревноваться с кем-нибудь из легендарных личностей, с которыми прежде у них была возможность сыграть исключительно учебную партию, да и то, если повезёт занять удачный сектор.
- Братьев Криу в этом году не будет, - сказал Чим, когда они, зарегистрировавшись и получив соответствующие карточки, отошли в сторонку и устроились на невысоком парапете, чтобы удобнее было наблюдать за всеми. – А Йонка Кратис дисквалифицирован, прикинь?
- Так это правда? – удивился Хьёлас. – Я слышал, у него возникли какие-то проблемы, когда он пытался перейти в профессиональную лигу, но думал, что его просто не взяли в команду кантона…
- Его поймали на подделке кифу, когда он подавал резюме. Он утверждает, что просто ошибся, но как-тослишком уж выгодно он себя при этом выставил.
Хьёлас пожал плечами. Йонка Кратис был хорошим игроком, но слишком темпераментным. За прошлые пять лет ему дважды засчитывали поражение за грубое нарушение игровой этики, и это только на любительских турнирах на фестивалях.
- О, смотри, Чеб Мариссо регистрируется! Неужели будет играть со всеми?
- Вряд ли, - недоверчиво сказал Хьёлас. – Скорее всего, будет давать мастер-класс или проводить учебные партии… - Он сверился с программой турнира, которую ему выдали вместе с картой участника. – Так, сегодня ничего интересного не будет, только регистрация. Можем пойти к загону, посмотреть на хлеев и других зверей.
Чим застонал из-за противоречивых чувств – ему хотелось и понаблюдать за регистрацией, чтобы увидеть, кто ещё будет на турнире, но не меньше ему хотелось пойти к загону. В итоге он всё-таки решил, что с игроками он ещё встретится завтра и послезавтра, а хлеи вскоре отправятся вместе с Шествием дальше по маршруту.
Но они опоздали. На ранчо уже была такая огромная толпа людей, желающих прокатиться на редких животных, что ребятам не оставалось ничего, кроме как просто пройтись вдоль загонов, рассматривая зверей и читая описание пород. Хьёлас во всём этом не разбирался. По сути, единственная порода хлея, которую он видел вблизи, был табийский желтоглазый, но здесь было множество других пород, но не эта. Странно, неужели действительно такая редкость?
Кроме хлеев здесь были и менги, и нурданы, и даже один баацирь. Последний был настолько прекрасен, что даже Хьёлас захотел на нём прокатиться, но стоимость этого атракциона была заоблачной, а очередь – огромной, так что снова пришлось ограничиться созерцанием.
Но Чим, кажется, зациклился на идее покататься на хлее и занял очередь к пятнадцати разным загонам, и бегал от одного к другому, уговаривая людей пропустить его вперёд. Наконец, ему повезло – подтянулась ещё одна группа всадников, отставшая от основной колонны, и он успел занять место в первом ряду, чтобы прокатиться на хлее породы «Рыжий Утарь».
Зверь был очень необычным по сравнению с другими. Во-первых, он был заметно крупнее и крепче всех остальных пород. Во-вторых, он был странной призрачно-серой масти, и только грива, хвост и крылья были огненно-рыжими. И он был довольно беспокойным по сравнению с другими животными – притаптывал на месте, мотал хвостом и хлопал крыльями, когда обслуживающий его погонщик замешкался с подачей воды.
- Хьёлас, у меня к тебе очень серьёзный разговор, - странным голосом сказал Чим, дожидаясь, пока хлей утолит жажду, чтобы ему позволили на нём прокатиться.
- Да, что? – удивлённо отозвался Хьёлас. Обычно Чим не склонен к такому драматизму. Что же у него на уме на этот раз?
- Я хочу арендовать у тебя участок в Мёртвом Городе, - заявил Чим.
Хьёлас озадаченно захлопал глазами. С чего вдруг его другу пришла в голову такая странная мысль? Но Чим не стал выдерживать интригующую паузу, а пояснил:
- Я хочу его купить. Он нужен мне. Именно он. Понимаешь?
Хьёлас кивнул и сочувственно вздохнул.
- Будет тебе участок, - пообещал он. – Если будешь навозом удобрять грядки Лаэты.
- Без проблем, - сказал Чим и рванул вперёд, едва ему жестом дали понять, что уже можно.
Хьёлас и девчонки осторожно последовали за ним, просто чтобы понаблюдать и послушать, как его будут инструктировать.
- Ты когда-нибудь ездил верхом? – спросил у него погонщик.
- Не-а, - жизнерадостно помотал головой Чим, восхищённо глядя на хлея. – Как зовут это чудо?
- Викторис, - со вздохом сказал погонщик. – Сними левитационный амулет, он будет себе мешать.
Чим подчинился и на несколько шагов приблизился к хлею, который глядел на него свысока.
- Самое сложное на первых порах – отказаться от рефлекса собственной левитации и довериться зверю, - сказал погонщик. – Хлей не левитирует, он вообще не способен к магии. Он летает с помощью крыльев, и то, как он ведёт себя в воздухе, зависит от нагрузки и его собственной массы… Поэтому если ты вдруг начнёшь левитировать в середине полёта, будь готов, что он взбрыкнёт от изменения давления и ты получишь седлом по… заднице.
Неясно, слушал ли Чим, но в такт словам он исправно кивал. Ему объясняли ещё какие-то нюансы управления хлеем, рассказали, что делать в возможных внештатных ситуациях. По сути, всё сводилось к тому, чтобы не дёргать зверя за гриву, не провоцировать на агрессию, и не пытаться вернуться в седло, если они вдруг расстанутся в воздухе. В остальном Викторис был хорошо воспитан и обучен. Его можно было приобрести, но стоил он полтора миллиона тамов.
По тому, как Чим приуныл после этих слов, можно было понять, что он всё-таки слушал, а не только любовался. Но настроение у него всё равно оставалось воодушевлённо-восторженным, и в тот момент, когда ему позволили взобраться в седло, он всхлипнул от счастья и театрально утёр несуществующую слезу.
Глядя на Чима, никак нельзя было сказать, что он впервые сел на хлея. Да, он был немного неловок и негармоничен по сравнению с другими, более опытными, наездниками, за которыми чуть ранее наблюдал Хьёлас, но справлялся довольно неплохо. Викторис не сразу ему подчинялся – должно быть, просто не понимал неловкие команды. Но, тем не менее, Чим смог пролететь два круга и не выпасть из седла – что тоже случалось на соседних площадках – и правильно прочувствовал угол приземления, так что его даже не слишком сильно встряхнуло. После этого девчонкам тоже захотелось прокатиться, несмотря на то, что они изначально этого не планировали. Хьёлас же решил, что прекрасно обойдётся без этого атракциона. Во-первых, дороговато, во-вторых… ну, красиво, да, но для перемещений он предпочтёт старую добрую левитацию или вэйпаны.
Оттащить Чима от хлеев оказалось практически невозможно, и Хьёлас решил оставить его в покое, и спросил у Астрид:
- Куда тебе хотелось бы пойти? Можем отправиться на побережье, но тогда прежде надо будет слетать за вэйпаном. Или можем вернуться на ярмарку…
- Давай просто погуляем? – предложила Астрид. – Можем пройтись до вэйпана пешком.
Хьёлас не возражал. Они вместе изучили карту и выбрали маршрут, который обещал быть самым живописным. Потом они заскочили на ярмарку и прикупили еды, чтобы перекусить в дороге.
Здорово было проводить с Астрид неограниченно много времени, не боясь опоздать на поверку или попасться на глаза кому-то не тому. Они разговаривали обо всём подряд: о школе и мастерах, о недавнем тяжёлом потоке, о могуществе Медео и других покровителей… в том числе о Кильфе и о том, что будет, если в Арилонском конфликте дойдёт до выведения в небо драконов…
Потом разговор сам собой соскользнул на более личные темы. Астрид рассказала о своей школьной подруге – Тане Любиц. Больше ни с кем установить близкие отношения не удалось – одни относились к ней с подозрением из-за того, кем был её отец, другие – из-за её «криминальной» биографии. Тана же и сама была из влиятельной семьи – они состояли в далёком родстве с самим Лекватом Мейсером, самым могущественным из призывателей Медео. Тана же не придавала никакого значения своему происхождению и была просто доброжелательной девочкой, которая судила окружающих по себе.
- С Виорой мы тоже, кстати, неплохо поладили, - сказала вдруг Астрид, искоса наблюдая за его реакцией. Хьёлас лишь пожал плечами – об этом он и так догадывался из разговоров с сестрой. – Сначала я думала, что она общается со мной только потому, что я не побоялась нарушить правила в прошлой школе… я старалась держать её на расстоянии, чтобы… ну, чтобы она не создала тебе проблем…
Последнюю фразу Астрид сказала нервно заикаясь, и явно пожалела, что подняла эту тему, но Хьёлас не слишком переживал из-за осеннего инцидента.
- Виора действительно интересуется запрещённой магией, - сказал он. – И я иногда обучаю её – под мою личную ответственность – но при условии, что она не будет нарываться и не будет снимать ограничивающий браслет. Виора соблюдает осторожность. Она понимает, что выгода и удовольствие, которые она получит от этих знаний, не пересилят возможные неприятности, если она злоупотребит навыками или потеряет контроль.
Астрид хмыкнула, и некоторое время они шли в молчании. Хьёлас думал, не завидует ли Астрид Виоре, ведь вряд ли отец научит её чему-то, чем она интересовалась, даже на таких условиях. Неловкую паузу помогла прервать дерзкая птица, спикировавшая им под ноги с ближайшего дерева. С птиц обсуждение переключилось на хлеев, потом на загадочного древнего Кота и его крылья.
- Может, он умел левитировать, - предположила Астрид. – Зачем ему тогда крылья?
- Это если исходить из того, что у древних всё-таки была магия, - заметил Хьёлас. – И вообще… Если их кот был чем-то наподобие наших драконов… он, скорее всего, мог менять форму. Это бы многое объясняло.
Астрид не ответила. Казалось, она задумалась о чём-то, и смотрела себе под ноги, озадаченно хмурясь. Некоторое время Хьёлас терпеливо ожидал, пока она сформулирует мысль, а потом не выдержал:
- Над чем ты так задумалась?
Астрид подняла голову и встрепенулась, как будто умудрилась забыть, где находится. А потом объяснила:
- Я просто вдруг подумала… глупый, наверное, вопрос, но… зачем крылья драконам? Почему они летают с их помощью, а не левитацией? Это ведь было бы проще… Даже люди предпочитают магию чистой аэродинамике, а мы ведь намного более ограничены в магипуляциях силой…
Она недоуменно покачала головой, а Хьёлас задумчиво потёр висок. Странно, что он сам никогда не задумывался об этом.
- Левитация – плетение силы. А драконы оперируют сырой магией. Силой в чистом виде… возможно, плетения им не доступны…
- Нет, не думаю, что дело в этом, - возразила Астрид. - Магия – их стихия, не наша. Плетения – лишь вспомогательный инструмент, который компенсирует нам недостаток силы. Мы заставляем магию курсировать по определённым контурам, мы запираем намерения, чтобы они были более направленными… но ведь доказано, что любой эффект заклинания можно получить на сырой силе, если вложить достаточно сильное намерение. Другое дело, что люди не способны надёжно связать лёгкий и тяжёлый потоки в чистом виде. Для нас это разные плоскости реальности, для драконов – одна… так почему они машут крыльями, а не левитируют?
- Хм. Мне кажется, ты всё-таки кое-что упускаешь. Вспомни того же Оуна – разве можно сказать, что он летает с помощью крыльев?
- Это случай особый, - заметила Астрид. – Вообще-то доподлинно неизвестно, являются ли Ко, Арм и Оун драконами в том смысле, в котором мы привыкли их воспринимать.
- Если уж на то пошло, то кого мы, по сути, называем драконами? – спросил Хьёлас. - Что мы о них знаем? Кроме того, что они невероятно могущественны, обеспечивают нам магию, отзываются каким-то образом на призывы аж из других миров и соглашаются нам покровительствовать… Так что крылья… - он озадаченно пожал плечами, не зная, как сформулировать мысль.
- Не самая удивительная из тайн, связанных с драконами, - подсказала Астрид.
- Да, как-то так, - согласился Хьёлас.
Некоторое время они шли в молчании, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной, непривычной после ярмарки, Торжественного Шествия и выставки ездовых животных. Они вышли к ещё одному из озёр. Оно было намного шире чем то, возле которого они остановились, но горячее, и вода была более горькой. Несмотря на то, что ветра почти не было, озеро не было тихим – в центре вода бурлила и волновалась, вырываясь из гейзера на поверхность. Они уселись на широком камне плечом к плечу, опираясь друг на друга, и болтали ногами в воде, наблюдая за стаей смешных птиц со вздёрнутыми вверх клювами, которые грелись на берегу чуть поодаль. Но солнце начало клониться к закату, и им не следовало задерживаться надолго, чтобы не блуждать потом по лесу впотьмах.
- Хорошо здесь, - чуть слышно сказала Астрид. – Не хочу возвращаться домой.
Хьёлас не знал, что на это ответить. Ему тоже тут нравилось, но сколько бы он тут выдержал, если бы каникулы были бесконечными? Декаду? Две? Возможно, три, если бы мама и Виора регулярно присылали нунциев и сообщали, что дома всё в порядке. Но потом он захотел бы убедиться во всём лично. Несмотря на все хлопоты, ему было в радость работать и прилагать усилия для их блага. Да и учёба была для него важна…
Но только теперь, после слов Астрид, он понял, насколько для неё всё иначе. Она не заботится о семье, а зависит от неё. Она не согласна с существующими правилами, но вынуждена подчиняться, потому что она – женщина. Судя по тем крохам информации, которыми обладал Хьёлас, у неё ни с кем в семье не было особо доверительных отношений. Кроме, возможно, брата, но он живёт отдельно, у него своя семья… и это ещё вопрос, сколько в этих отношениях семейной привязанности, а сколько взаимного использования.
- Тебе не обязательно возвращаться домой, - осторожно сказал Хьёлас. – Ты можешь провести остаток каникул в школе…
- Да, конечно, - махнула рукой Астрид. – Я так, наверное, и поступлю. Но отец может забрать меня в любой момент, если захочет, чтобы я сопровождала его на какое-нибудь мероприятие. В последнее время он, конечно, чаще берёт с собой Ахату. Она… она уже надевает белое.
И снова Хьёлас впал ненадолго в ступор. Он знал, что Ахата старше Астрид примерно на год. Значит, она недавно стала совершеннолетней… логично, что Ферп сразу же начал искать ей подходящую партию. Сколько времени это займёт? Наверняка ведь у эфора есть на примете какие-то кандидаты…
- Она не учится в старшей школе? – без надобности спросил Хьёлас.
- Нет, конечно, - с горьким смешком сказала Астрид. – Она получила аттестат, и до совершеннолетия только и занималась тем, что работала над приданым. Она ничего особо не умеет, так что пошла традиционным путём – плетёт заготовки для амулетов. Дешёвые безделушки, но она успела их сделать действительно много…
Астрид тяжело вздохнула. Если раньше для неё – и, соответственно, для Хьёласа, - перспектива её замужества была довольно размытой, то теперь, по примеру Ахаты, можно догадаться, как всё будет. Летом Астрид закончит школу, а в середине следующей осени, когда ей исполнится пятнадцать, отец заставит её надеть белое. Вопрос вертелся у Хьёласа на языке, но задать его оказалось не так-то просто. С одной стороны – он интуитивно догадывался, каким будет честный ответ. С другой – он немного опасался реакции Астрид.
- Как думаешь, - чуть хрипловато из-за нервозности начал Хьёлас, - каковы шансы… кхм… Каковы шансы, что твой отец всерьёз рассмотрит мою кандидатуру для тебя?
Ответа не было довольно долго, так что Хьёлас даже забеспокоился, и незаметно скосил взгляд на Астрид. Она сидела, напряжённо замерев, глядя в одну точку. Сердце Хьёласа забилось чаще – что вызвало у неё такую реакцию?
- Я… п-правда, н-не знаю, - заикаясь сказала Астрид. Хьёлас нахмурился – он никогда не видел её в таком состоянии. Даже когда она отчаянно извинялась за инцидент с книгой, она выглядела не настолько нервозной, скорее огорчённой.
- Эй, не психуй, - сказал он, осторожно беря её за руку. Но через мгновение уже пожалел об этом жесте – он и сам так волновался, что у него взмокли ладони. Но отступать было поздно, и он решил отыгрывать партию до конца. – Извини, я не должен был заводить разговор об этом. Не сейчас.
- Нет, всё в порядке, - поспешила заверить его Астрид, нервно сжимая его руку в ответ. – Это не из-за тебя, это…
Она снова умолкла, нервно кусая губу. Хьёлас всё ещё чувствовал растерянность, но не собирался этого показывать, поэтому попытался взять ситуацию под контроль. Впрочем, он отдавал себе отчёт в том, что надо соблюдать осторожность.
- Это из-за отца? – Астрид кивнула, и Хьёлас, набрав побольше воздуха, задал прямой вопрос, с которого, пожалуй, стоило бы начать. – А что насчёт тебя? Тебе самой хотелось бы, чтобы я отправил ему брачное предложение?
Астрид снова кивнула, не глядя на него, и странно заёрзала, как будто хотела убрать руку и оказаться подальше, но передумала. У Хьёласа от счастья закружилась голова, хотя для этого пока что не было повода. То, что она готова доверить ему свою жизнь, ещё не значит, что их желания приведут к чему-то путному. Поэтому, просто чтобы сформулировать проблему вслух, он сказал:
- Но ты думаешь, что твой отец даже разговаривать со мной не станет.
На этот раз она не ответила даже жестом, но всё и так было очевидно. Достаточно вспомнить, как Ферп Карога отреагировал на него во время первой и единственной личной встречи. В голове крутились слова, которые сказал ему в тот день мастер Нэвиктус: «Забудь об этом, Хьёлас. Не твой уровень».
Тогда он не придал этому значения. Он был уверен, что дело в том, что он не сможет заинтересовать саму Астрид. Она была из обеспеченной семьи, привыкла к роскошным вещам и изысканному обществу… Но он, даже при всём прекрасном воспитании, которое прививал ему сначала отец, потом мастер Нэвиктус, не дотягивал до её социального положения. Последующие полгода показали, что для неё статус играет не столь важную роль… Но, очевидно, дело не только в ней.
«У меня в запасе почти целый год, - подумал Хьёлас. – Хватит ли мне этого времени, чтобы изменить ситуацию в свою пользу?»
Сам собой напрашивался категорически отрицательный ответ. Да, за последний год он существенно улучшил благосостояние семьи – во многом благодаря везению с Мёртвым Городом и таланту Лаэты. Но этого, очевидно, будет мало для Ферпа Кароги.
- Ну, прежде всего, я скажу тебе вот что, - начал Хьёлас, заставляя себя успокоиться, - я не собираюсь отступать и сдаваться только потому, что шансы слишком малы. Кто знает, как оно всё повернётся. Во-вторых… ну, откровенно говоря, мне не помешает твоя помощь. Большей частью информационная, - он снова поглядел на Астрид, которая всё ещё была напряжена, но уже не пыталась отстраниться. – Есть идеи, по каким критериям твой отец будет выбирать партию?
Астрид снова отреагировала не сразу, как будто не понимала, о чём он толкует. Но потом она, наконец, поглядела ему в глаза, грустно улыбнулась, и заключила его в объятьях, положив голову ему на плечо.
Хьёлас воспринял это как нежелание развивать тему, и не настаивал. Он обнял её в ответ, и они снова просто сидели на камне, наслаждались тишиной и свежими озёрно-лесными ароматами.
Потом они поторопились всё же к вэйпану, и лететь им пришлось почти в темноте, но, к счастью, ночь была звёздная, а скопления огней внизу отмечали тракт, храм и ярмарку, так что сориентироваться было довольно легко. Когда Хьёлас не без труда приземлил вэйпан на прежнее место, Чима и Ланни ещё не было. Астрид сразу же развела костёр, чтобы приготовить ужин, а Хьёлас начал раскладывать припасы.
- Я не знаю, на что будет ориентироваться отец, - негромко сказала вдруг Астрид, и Хьёлас посмотрел на неё озадаченно, потому что не ожидал, что она сама возобновит разговор. Уж точно не сегодня. Но Астрид, кажется, собралась с духом и была готова помогать ему в этой борьбе. – Скорее всего, он будет пытаться укрепить своё влияние, заключив брачный союз с какой-нибудь важной семьёй.
- То есть с кем-нибудь, кто имеет влияние на политику? – уточнил Хьёлас.
- Не обязательно, - покачала головой Астрид. – Когда Унбрих женился, отец хотел, чтобы он связался с дочерью Велсура Арганифа – это директор Института Лёгких Практик. Но она тогда была ещё несовершеннолетней… но даже если бы это было не так, не думаю, что Унбрих предпринял по отношению к ней какие-то шаги. У него были свои планы.
- А зачем твоему отцу связи с Велсуром Арганифом? – спросил Хьёлас.
Астрид едва заметно нахмурилась, и, поразмыслив пару секунд, неуверенно сказала:
- Тогда я думала, что это что-то вроде тщеславия. Арганиф – известная личность, знаменитый на весь Йоголь исследователь и искусный плетельщик. Породниться с ним было бы, пожалуй… почётно. Но потом, когда ты рассказал мне о своём отце… я подумала, что тут могло быть что-то ещё.
- Общие дела? – осторожно спросил Хьёлас.
- Не знаю, - помотала головой Астрид. – Но если бы это было так, то грамотно составленный брачный договор очень крепко связал бы их круговой порукой. Если, конечно, исходить из того, что Арганифу небезразлична судьба его дочери.
Хьёлас хмыкнул. Он не хотел сейчас рассуждать о том, какие ещё дела могли объединять этих двоих кроме возможных брачных договоров. Нужно найти что-то, что может заинтересовать Ферпа, и за следующий год развить это нечто до достойного внимания масштаба. Податься в политику? Хьёлас нервно фыркнул от неприязни к самой идее.
- Твой отец интересуется только влиятельными семьями? – спросил он. – Или «перспективная молодёжь» его тоже может заинтересовать?
Астрид нервно рассмеялась, но всё же задумалась.
- Думаю, скорее первое, - сказала она через несколько секунд. – Он отдает предпочтение надёжным, проверенным партнёрам и проектам, и соглашается спонсировать новичков, только если кто-то из его команды настаивает. Ну, или если он надеется получить быструю и крупную отдачу.
Хьёлас задумчиво кивнул. Насколько «быструю и крупную» отдачу можно получить, занимаясь лёгкой магией? Это, пожалуй, единственное направление, к которому у него есть явный талант, и в котором он может преуспеть за короткий период, если постарается. Но произведут ли его успехи впечатление на Ферпа? Каким должен быть результат, чтобы это произошло?
Ещё одним довольно перспективным направлением был Мёртвый Город. Но чтобы сыграть этим козырем, придётся раскрыть всему миру то, что Хьёлас старался сохранить в тайне – то, что он расчистил существенный участок. Если об этом узнают достаточно влиятельные люди, могут быть неприятные последствия в форме, например, признания его прав собственности на эту землю недействительными. Мастер Нэвиктус в красках описал все варианты развития событий, если вдруг правительству станет известно, что Мёртвый Город не такой мёртвый как всем казалось на протяжении сотен лет.
- Я ещё постараюсь понаблюдать за тем, как всё будет происходить с Ахатой, - сказала Астрид. – То, что отец пытался провернуть с Унбрихом, может происходить совсем иначе с нами. И хоть мы с сестрой довольно разные… вряд ли наши пожелания на что-то повлияют.
Поддавшись внезапному порыву, Хьёлас отложил ложку, которой в тот момент помешивал рагу в походном котелке, подошёл к Астрид и крепко её обнял. На этом обсуждение было временно закрыто.
У них был прекрасный вечер на двоих: ужин, озеро, разговоры обо всём и короткая партия в уанорру. Потом, когда глаза начали слипаться даже несмотря на избыток эмоций и впечатлений, они разошлись по палаткам.
И лишь через несколько часов Хьёлас проснулся из-за возни снаружи – вернулись Чим и Ланни и начали делить остатки ужина. Судя по тихим, но несдержанным смешкам, у них вечер тоже выдался замечательным.
Утром Хьёлас снова проснулся довольно рано, но, как ни странно, не первым. Чима и Ланни уже и след простыл, и лишь записка у входа в палатку сообщала, что они снова отправились к хлеям, надеясь покататься рано утром, пока снова не собралась толпа. Чим пообещал встретиться с ними на турнире и Хьёлас искренне надеялся, что друг не забудет о своём обещании.
Они с Астрид неторопливо позавтракали, собрались и пешком направились к храму, чтобы успеть на первый раунд турнира. Хьёлас чувствовал себя странно после давешнего разговора с Астрид. Он был воодушевлён тем, что она хочет стать его женой, встревожен тем, что этого может никогда не случиться, что бы он ни делал, и опасался, что не сможет сосредоточиться на игре из-за её присутствия. Что-то изменилось между ними вчера. Появилась какая-то напряжённая определённость. Это было непривычное ощущение.
Хьёлас и Астрид остановились неподалёку от стола с нужным им номером и стали наблюдать за участниками, которые собирались во дворе храма. Совсем маленькие мальчики и пожилые мастера; одиночки, пары и целые команды. Был отдельный сектор для девушек и для смешанных игр. В дальнем конце двора несколько групп столов стояли полукругом, чтобы профессиональные игроки могли одновременно проводить несколько обучающих партий. Прибывающих координировал Лайам Поо, он же раздавал какие-то задания крутящимся вокруг него послушникам. Ещё трое молодых жрецов наблюдали за суетой, сидя на высоком заборе и беззаботно болтая ногами и о чём-то переговариваясь.
- Хьёлас, ты знаешь того парня? – спросила вдруг Астрид.
Он обернулся и проследил за её взглядом, но никого не обнаружил.
- Странно, - сказала Астрид. – Как только я тебе сказала, он развернулся и ушёл. А до этого таращился на тебя так, как будто ты ему тысячу тамов задолжал.
- Как он выглядел? – поинтересовался Хьёлас. Он скорее ожидал, что если они встретятся тут с кем-то из знакомых, то таращиться будут, скорее, на Астрид, ведь её тут быть не должно.
- Среднего роста, смуглый… в ярко-зелёном костюме. Даже странно, как ему удалось так быстро затеряться в толпе.
Хьёлас пожал плечами. Описание было слишком размытым, чтобы он понял, о ком может идти речь, а сейчас его мысли были заняты другим. До начала турнира остались считанные минуты, а Чима всё нет. Неужели придётся самому начинать партию? Плохое начало, особенно с учётом того, что это первая игра Хьёласа во взрослой лиге.
Он приблизился к отведённому им столу. Их оппоненты уже были на месте – двое представительных мужчин среднего возраста, ничем особо не примечательные, разве только цветные фески бросались в глаза. Хьёлас знал, что такие головные уборы традиционны для северо-восточных кантонов. Он придвинул стул Астрид, чтобы ей было удобно наблюдать за партией, потом подобающе представился и уселся, стараясь успокоиться. Где носит Чима?
- Не волнуйся так, игра должна быть в удовольствие, – наставительно сказал один из оппонентов, представившийся Лет Маином.
- Я не нервничаю, - сдержанно отозвался Хьёлас. – Просто не терплю непунктуальность, особенно со стороны тех людей, от которых я завишу.
- Ну, технически у твоего напарника ещё есть время, - миролюбиво сказал второй, чьё имя оказалось слишком сложным, чтобы Хьёлас его запомнил, но начиналось оно на букву «Ч». – Но даже если он не успеет, что самое плохое может случиться? Начнёшь расстановку сам. Так и быть, разрешим тебе сделать несколько ходов за него…
Чим появился с ударом гонга, возвещающего о старте первого этапа. Он плюхнулся на стул, тяжело дыша, взъерошенный, счастливый, со странно покрасневшими, как будто даже воспалёнными, губами. Ланни стала у него за спиной и по-хозяйски положила ладони Чиму на плечи. Хьёлас досадливо закатил глаза, догадавшись о причине опоздания, но ничего не прокомментировал. Их оппоненты выставили на поле первую фигуру, партия началась.
Поначалу игра шла довольно бестолково. Чим не мог сосредоточиться и делал какие-то странные бессмысленные ходы. Но когда они почти даром отдали первого пада, он собрался и сосредоточился. Оценив обстановку на поле, он начал выстраивать схему на прорыв слабого сегмента. Хьёлас, разгадав его затею, ушёл в оборону, одновременно окружая вражеские фигуры, слишком сильно продвинувшиеся в их сторону. Он интуитивно чувствовал, что среди них есть обманка, поэтому выставлял окружение не слишком плотно, на каждом ходу вливая часть очков в плетельщика. Если в момент, когда Чим пойдёт в наступление, будет достаточно очков, можно будет отправить ему в подкрепление несколько падов или даже каййо. Либо же, в случае непредвиденной ситуации, использовать все очки на щит.
Он оказался прав – две из четырёх атакующих групп противника оказались обманками, и как только их отозвали, Хьёлас замкнул защитный периметр, освобождая фигуры прикрытия и передавая половину выигранных очков Чиму. Его построение не было идеально надёжным, но он всё же начал атаку тяжёлыми фигурами, оставляя рейнджеров и рабисов в тылу на случай, если придётся скорректировать атаку и метнуться чуть в сторону. Затея удалась наполовину: он прорвал оборону на верхнем уровне, но не заметил хобуса в подземелье, из-за чего группа застряла на несколько ходов. Противники, тем временем, предприняли контратаку по свежевыстроенной обороне, и частично преуспели, но Хьёлас использовал оставшийся запас очков и вывел леди, которая выиграет для него отсрочку, а потом сможет направиться к группе Чима, чтобы помочь им освободиться.
Партия была длинной и непростой, и довести её до развязки не удалось – пришлось завершить по таймауту. Хьёлас и Чим выиграли какую-то жалкую дюжину очков, да и то с учётом форы за второй ход.
- Спасибо за игру, ребята, - сказал Лет Маин, поочерёдно пожимая каждому из них руку. – Удачи в следующих этапах.
Мастер «Ч» последовал примеру напарника. Ни один из них, кажется, не был огорчён поражению. Хьёлас даже грешным делом подумал, что они поддались, но это, скорее всего, было не так, иначе разрыв по очкам был бы больше. Не могли же любители с такой точностью вывести партию практически на «ничью»?
Перед следующим раундом было выделено время на обед, и всё это время Чим и Хьёлас возбуждённо обсуждали игру и обменивались планами на следующие.
- Эй, Хьёлас? – неуверенно позвала Астрид, когда они направились обратно к игровым столам.
- Что случилось? – спросил он, позволяя Чиму и Ланни уйти вперёд.
- Ничего, всё отлично. Только… ты не обидишься, если я не буду наблюдать за игрой?
- Тебе скучно? – понимающе спросил Хьёлас. – Конечно, не обижусь. Но чем ты займёшься?
- Обо мне не переживай, я просто погуляю по территории храма. Встретимся вечером, как договаривались, пойдём смотреть на Пограничье.
- Ладно, - сказал Хьёлас. Он не хотел отпускать Астрид одну, но понимал, что ей, наверное, просто хочется отдохнуть от шумной компании. – Если что – сразу присылай нунция. Договорились?
Она улыбнулась, нежно его поцеловала и ушла в сторону хозяйственного двора. Хьёлас, помедлив лишь несколько секунд, поспешил вслед за Чимом. Их ждал второй этап. Ланни тоже куда-то подевалась, но не успел Хьёлас спросить, как друг уже воодушевлённо указывал ему на что-то в турнирной таблице.
- Видел, кто наши соперники?
Хьёласу понадобилось несколько секунд, чтобы изучить схему и сопоставить имена.
- Оу. Как интересно, - сказал он.
Ласло Баик и Грейп Рартелло вышибли их в четвертьфинале турнира три года назад, и с тех пор возможности взять реванш не представлялось: на следующий год парни перешли в старшую лигу, а играть через нунциев высокомерно отказались. Но Хьёлас запомнил ту партию ещё и по другой причине: стратегия соперников была настолько продуманной и тонкой, что они с Чимом не одну луну анализировали партию, рассматривали позиции с разных сторон, чтобы понять, как они могли избежать разгрома.
- Будем действовать по плану? – спросил Чим.
Хьёлас задумался. Теперь-то он знал, что тот фокус, что проделали Баик и Рартелло был вполне себе классическим, хотя и подходящим не для каждой схемы. На каждом ходу они сохраняли немного силы, накапливая её у плетельщика, чтобы в нужный момент влить её в игру в той или иной форме и застать соперника врасплох. Накопление можно замаскировать, выводя одновременно ещё одного плетельщика с иллюзией и не давая сопернику адекватно подсчитывать очки. Три года назад Баик и Рартелло очень ловко провели Чима и Хьёласа, и в следующие годы наблюдение за партиями показало, что это их фирменный стиль. Они очень любят инвестировать в плетельщиков, заманивая врага на свою территорию и разделываясь с ним. Причём схем у них было довольно много – на разные стратегии соперников, и чтобы обыграть их этим способом нужно придумать что-нибудь особенное.
Чим и Хьёлас были уверены, что придумали «особенное». Но почему-то сейчас Хьёласу казалось, что этого будет недостаточно.
- Да, - неуверенно сказал он. – Но кое-что изменим, просто для подстраховки. Слушай…
Полчаса спустя, когда фигуры были расставлены и развитие началось, у Хьёласа оказалось три плетельщика, и, если план сработал, соперники знали – или догадывались – только о двух. Один двигался вперёд, создавая иллюзию двух ударных отрядов. Затратно, но, если всё получится, оправдает себя. Второй традиционно располагался в самом далёком и самом безопасном углу дружеской территории – накапливал силу, собирая «хвосты» с каждого хода. Ещё один был тайно расположен в подземелье – и собирал очки по максимуму: во-первых, разницу очков между тем, что было необходимо для продвижения двух соответствующих отрядов и тем, что реально расходовал плетельщик-иллюзионист, во-вторых, остальные отведённые на ход очки, которые Хьёлас и не думал расходовать. С учётом штрафа, с которым «откладываются» очки, схема выглядела бессмысленной, но только на первый взгляд. Суть была в том, что соперники не могли отследить, в каком именно плетельщике накапливаются очки.
Чим же вёл классическую уравновешенную схему – половина очков на атаку, треть на защиту, остальное в запас – чтобы хоть немного компенсировать бездействие Хьёласа, и не дать противнику расслабиться. У него было два плетельщика – один стандартный «хвостовой» сборщик, который нужен был только для вида, второй – скрытый в подземелье, который накапливал очки. Единственным способом проверить ёмкость плетельщика было отправить к нему леди, хобуса или вэнанта, но, откровенно говоря, обычно этим никто не занимался.
Соперники тоже вывели по два плетельщика, но разместили их довольно странно: хвостовые были на обычных местах, а игровые расположились в центре поля, хотя иллюзий не создавали. Хьёлас пытался понять, что они готовят, но не мог. Чим направил к ним рейнджеров для проверки боем, но на полпути почему-то свернул и перешёл в наступление. Догадался о чём-то? Плетельщики рванули рейнджерам наперерез, но это было глупо – они не могли бы их одолеть. Разве что…
Хьёлас чуть не рассмеялся нервно, когда понял, что плетельщики создают иллюзию отсутствия. Глупо было бы попасться на таком! Но какое войско они скрывают? Если большое, то рейнджерам Чима не спастись, и их лучше бы убрать с доски прямо сейчас, пока за них ещё можно получить какие-то очки. Но при таком раскладе у Рартелло не осталось бы очков в запасе, а это на него не похоже. Если же войско среднее, небольшое подкрепление спасёт рейнджеров, но только на короткий срок – вливание сэкономленных очков переломит ситуацию. Нет, рисковать нельзя…
Хьёлас наблюдал за тем, как движутся фигуры. Рейнджеры Чима сначала были ровно посередине между двумя вражескими плетельщиками, но теперь левый был ближе. Чим сместился на восемь ячеек вправо, но его снова более активно преследовал левый плетельщик. Хьёлас заподозрил, что плетельщик справа – обманка, но не мог действовать, не будучи уверенным. Чим сделал небольшой ход назад, к правому – тот не сдвинулся с места, а снова шагнул левый.
Добраться до обманки Чим не успеет – только потратит ходы. Хьёлас прикинул количество накопленных очков – маловато для их плана. Надо тянуть… Он вызвал хобуса – относительно дешёвую фигуру – и забросил её к плетельщику слева. Тот застыл – значит, отряд действительно велик – но начал двигаться правый – навстречу рейнджерам Чима. Блеф или просто изменение стратегии?
Чим сдвинул рейнджеров прочь от левого и хобуса, но лишь чуть приблизил к правому – чтобы не оказаться на расстоянии удара, но и не вывести отряд из активной зоны.
Хьёлас убрал с поля хобуса, собрал освободившиеся очки, сбросил всё накопителю и передал ход.
Плетельщик слева рванул к рейнджерам Чима на максимальную дистанцию. Правый остался на месте, влив очки в щиты.
Хьёлас понял, что пришло время для манёвра. Он извлёк плетельщика из подземелья и передал его Чиму. Штраф за такой ход – половина стоимости самой фигуры и десять процентов накопленных очков, так что жест оправдан только в некоторых случаях.
Рартелло медлил с ходом, явно силясь понять, что они затеяли. Он не знал, сколько точно перешло очков, и хватит ли этого, чтобы пробить щиты «правого». Или же Чим добавит фигур и атакует «левого», либо вольёт очки в защиту. В итоге Рартелло оставил узел правый-левый-рейнджеры, чтобы выждать реакцию Чима, а сам потратил накопленные с начала игры очки и вывел на поле два пада.
Это было то, на что рассчитывал Хьёлас. Когда наступил ход Чима, он помедлил немного, будто сомневаясь, а потом «вернул» плетельщика.
Кто-то неподалёку хмыкнул, и только теперь Хьёлас заметил, что у их партии появились наблюдатели. Неудивительно – после первого этапа половина участников оказались вне игры, и теперь им оставалось только наблюдать.
Но Хьёлас не позволил себе отвлечься. План был рискованным и рассчитан отчасти на высокомерие их соперников, которые, по идее, легко поверят в бестолковые метания соперников. Но на самом деле никаких метаний не было, а была замена пустышки на полноценное накопление. «Пустышка» должна была внушить соперникам, что что-то готовится, спровоцировать их израсходовать очки. А накопление Чима, пусть и ополовиненное, перешло к Хьёласу, и теперь, объединив его со своим, он мог существенно переломить ход боя. Теперь всё зависело от того, как походит Баик «правым» плетельщиком.
Он же, кажется, о чём-то догадался, так как развеял накопитель и влил все очки в защиту отрядов Рартелло. Логично, но уже не поможет.
Хьёлас развеял все иллюзии, убрал все фигуры с поля и добавил две: дракона и леди. Леди он выставил неподалёку от рейнджеров Чима, чтобы облегчить ему наступление на территорию соперника, а дракона расположил между падами и плетельщиком Рартелло и собственной территорией – в качестве защитника и потенциальной угрозы. В одиночку он, может быть, и не устоит, но ряды противника проредит знатно. А если Чим ещё и правильно сыграет…
Рартелло сбросил иллюзию и развеял плетельщика – под его прикрытием оказались два отряда рейнджеров с четырьмя рабисами – впечатляет. Но это значит, что защита у него довольно слаба, и кроме того, что влил на прошлом ходу Баик, ничего нет. Но Рартелло не стал укреплять оборону, а вывел ещё трёх рабисов – чтобы окружить дракона, и хобуса – чтобы нейтрализовать леди.
Чим не подвёл. Он даже не попытался передвигать отряд или освобождать леди, а сразу влил весь запас в плетельщика и передал плетельщика Хьёласу – но не того, в которого влил. Этот манёвр наверняка был разоблачён, но это неважно.
С учётом развеяния фигуры и штрафа, очков осталось немного. Хьёлас оставил их про запас, сместил дракона, чтобы не попасть под удар на следующем ходу, и передал ход.
Рартелло двинулся в атаку, но не всей армией, а лишь половиной, осторожно.
Чим снова остался на месте, накапливая очки – передавать ему уже было нечего, плетельщик у него остался только один.
Баил создал ещё одного хобуса, чтобы задержать Чима – все прекрасно понимали, что один дракон с семью рабисами и двумя отрядами рейнджеров не справится.
Да уж, слишком много очков было потеряно на передаче. Дракон не мог отступать вечно – это всё равно, что сдавать территории. Рейнджеры Чима сильно замедлены, и не похоже, что Баил их отпустит в ближайшее время – ему всё равно больше нечем ходить.
Хьёлас думал, хотя драгоценное время, а вместе с ним и очки, отведённые на ход, таяли. Уходить в глухую оборону бесперспективно. Выводить новых рейнджеров – всё равно, что подставлять дракона под удар, он сейчас в слабом положении. Выводить дракона и вводить более слабые фигуры даже на более выгодных местах – тупо. Стоило ли ради этого проводить все махинации? Поэтому Хьёлас решил рискнуть. Он спустил дракона в подземелье.
Этот сегмент игры пользовался популярностью далеко не у всех игроков, и в профессиональной лиге было довольно много ограничений, связанных с подземельями, потому что они вносили в рациональную логическую игру элемент удачи, иногда довольно значительный. Во-первых, карта подземелья генерировалась каждый раз случайно, и в начале игры нельзя было предсказать, будут ли это лабиринт узких коридоров или же один сплошной грот на всё поле – а для дракона это имеет значение. В коридорах он едва может перемещаться и атаковать, в гроте чувствует себя почти так же свободно, как в воздухе. Во-вторых, никогда не знаешь заранее, сколько очков хода потребуется, чтобы войти или выйти из подземелья. Могут как остаться запасные, так и можно «зависнуть» на три хода, пробивая себе лаз сквозь толщу земли – и развернуться уже невозможно. Разве что если путь в определённой ячейке уже проложен, то в обратном направлении двигаться в несколько раз легче. Ну, и в-третьих, каждая ячейка подземелья несёт небольшой случайный сюрприз – либо очки активности, либо дополнительный коэффициент к атаке, защите, перемещению – причём «сюрприз» может быть как положительным, так и отрицательным – но только один на ход для каждого игрока.
Хьёласу повезло – он пробился в подземелье за один ход, и осталось ещё немного очков, плюс, он оказался в довольно широкой пещере, так что можно было надеяться, что рейнджеры Рартелло последуют за ним не сразу. Но в то же время он получил минус в защиту – не слишком большой, но всё же довольно опасный, еслиследующим ходом спустятся рабисы. Но это маловероятно – Рартелло ещё не был в подземелье и не знал, с чем столкнётся, а если рабис вдруг наткнётся на узкий тоннель, то там он и останется до конца игры.
Как Хьёлас и ожидал, Рартелло спустил в подземелье одного рейнджера на разведку – ему крышка, но жертва оправдана.
Чим не двигался, накапливая очки, в ожидании благоприятного момента.
Баил продолжал замедлять Чима, но, судя по тому, как быстро он активировал хобусов, он накапливал силы на что-то ещё.
Хьёлас продвинул дракона далеко вперёд, раздавив попутно рейнджера Рартелло и обменяв выигранные очки на одного рейнджера – надо развиваться.
Рартелло спустил все силы в подземелье – это было плохо. Если дракон Хьёласа упрётся в тупик – ему конец.
У Чима не осталось выбора – он развеял свой отряд и создал группу поменьше рядом с драконом, раскидав их в разные стороны, чтобы обследовать побольше подземелья. Шансы уравнялись, а ещё Хьёлас придумал, как разделить вражеских рейнджеров и рабисов, и, возможно, даже избавиться от последних.
Разведчики Чима показали, что от грота отходит сеть тоннелей, других гротов поблизости не было. Но Рартелло и Баил об этом не знают, но будут судить по поведению Хьёласа. Они не ждут, что он загонит дракона в тоннели, это было бы глупо. Придётся рискнуть ещё раз…
Хьёлас решительно направил дракона в коридор, намеренно немного замедляясь, чтобы сэкономить очки для последнего этапа блефа.
Как он и ожидал, Рартелло «разгадал» его маневр и сразу же вывел рабисы на поверхность, чтобы добраться к соответствующему гроту через открытое пространство.
Баил бездействовал и копил очки.
Хьёлас продвинулся ещё немного по коридору – его начали настигать рейнджеры Рартелло. Чим влил очки в щиты на их «базе» - с одной стороны, чтобы действительно хоть немного подстраховаться, с другой – чтобы убедить Рартелло, что его обходной маневр не разгадан.
Хьёлас прикинул остаток очков и решил, что их будет достаточно – и сделал драконом резкий рывок вперёд по узкому тоннелю – чтобы имитировать выход в новый грот.
Рартелло клюнул: он подвёл рабисы к нужному месту и увёл их под землю. Попался! Продолжать партию не имело смысла. Даже если он обменяет рабисы на очки и выведет другие фигуры в других местах, на помощь рейнджерам они уже не успеют и с драконом тягаться не смогут.
- Спасибо за игру.
Рартелло был мрачен и явно недоволен собой. Баил принял поражение легче – или уже успел смириться, потому что свою линию он запорол ещё в середине партии, когда позволил разоблачить своего плетельщика.
Хьёлас поднялся из-за стола, размял суставы и улыбнулся. Надо найти Астрид и рассказать ей обо всём.
========== 20. ЗФЕ. Эпизод 3. Эмиссары и Другие ==========
Сразу по окончании игры Чим снова отправился к загонам, а Хьёлас отправил нунция Астрид. Но она была чем-то занята, и пообещала встретиться с ним возле палатки через пару часов. Хьёлас удивился, но решил не докучать ей вопросами, а направился к месту их стоянки, чтобы немного отдохнуть и приготовить ужин на всех. Пожалуй, немного тишины и одиночества ему действительно не повредят.
Пользуясь уединением, он отправил нунциев маме и Виоре – просто чтобы убедиться, что у них всё в порядке. Потом он проверил приёмник; было несколько уведомлений от смотрителя ветви - ничего серьёзного, простые формальности. Также было несколько сообщений из школы – от мастера Гато – наверняка табель об оценках за прошедший семестр, ничего интересного; а ещё уведомление из школьного казначейства. Хьёлас поколебался несколько секунд, но решил оставить и это сообщение на потом – не хотелось портить себе отдых серьёзными вопросами, которые могли быть разрешены и не в его пользу. До конца Зимнего Фестиваля Единства оставались сутки, до окончания поездки – лишь немногим больше.
Они пробыли здесь всего три дня, а кажется, что три луны. Сколько всего произошло за столь короткий период! Оглядываясь назад, Хьёлас не мог поверить, что некоторые события действительно произошли.
Он сделал Астрид предложение, и она согласилась. Это действительно произошло – без заблаговременного планирования, без рассуждения обо всех «за» и «против»… Хьёлас покачал головой – он сам себя не узнавал, и где-то в глубине души его терзал жучок досады – он никогда не решал вопросы столь поспешно и необдуманно, тем более, такие серьёзные. Но в то же время его сердце начинало биться быстрее каждый раз, когда он вспоминал лицо Астрид, когда она молча, но уверенно кивнула в ответ на его вопрос. После нескольких лун неопределённости и свиданий тайком они пришли, наконец, к общему знаменателю. Они договорились. И будут идти к цели вместе, так или иначе.
Хьёлас не мог согнать с лица глупую улыбку и едва не сжёг ужин, погрузившись в счастливые грёзы. Была б его воля, он задержался бы здесь, в палатке возле горячего озера, до конца каникул, или ещё дольше…
Хьёлас вздохнул. Что, если у них ничего не получится? А потом широко улыбнулся. Главное – верить, в цель и друг в друга. Не отступаться. Действовать разумно…
- Судя по твоему выражению лица, вы с Чимом выиграли и вторую партию тоже, - сказала Астрид, выглядывая из-за широкого дерева чуть в стороне.
Хьёлас удивлённо поднял голову – он так увлёкся готовкой и собственными мыслями, что не заметил её приближения.
- Выиграли, - сказал он. – Но, честно говоря, я думал о другом.
- И о чём же? – полюбопытствовала Астрид, отбирая у него ложку. Отточенным движением она перемешала содержимое котелка, попробовала и потянулась к коробке со специями.
Когда пауза затянулась, она поглядела на Хьёласа и выжидающе подняла брови. Но он не ответил, а лишь многозначительно наклонил голову. Пусть сама догадается, не такая уж сложная задачка.
Судя по тому, как сгустился и без того яркий румянец на её щеках, она поняла.
Больше они ничего не обсуждали, а сытно поужинали и начали собираться, чтобы пройтись к Пограничью – таков был план на вечер. Астрид как раз упаковывала в рюкзак флягу с водой, салфетки и набор первой помощи, когда появился нунций Чима:
«Меня не ждите, я задержусь на ранчо. Приятной прогулки!»
- Кто бы сомневался, - со вздохом сказал Хьёлас, но в глубине души он порадовался, что этот вечер они проведут с Астрид наедине.
Но она, кажется, не разделяла его энтузиазм. Ну, или просто задумалась о чём-то другом. Но, не дожидаясь, пока Хьёлас спросит, она сплела нунция и отправила его Чиму: «А Ланни с тобой? Она тоже не хочет идти?»
До Хьёласа, наконец, дошло, что Чим сказал не «мы», а «я». Как он не заметил эту деталь? Прошло несколько долгих секунд, Астрид даже собиралась повторить сообщение, когда Чим, наконец, отозвался: «Я думал, она с вами».
- С чего бы ей быть с нами, если она ещё утром куда-то завеялась? – ворчливо спросил Хьёлас у Астрид, но та лишь пожала плечами. А через секунду появился ещё один нунций Чима: «Подождите, я сам с ней свяжусь».
Хьёлас опустился на землю, вздыхая. Астрид села напротив и поглядела на него с любопытством.
- Тебе не нравится Ланни, - полувопросительно заявила она.
Хьёлас пожал плечами – отпираться было бессмысленно, хотя он старался не демонстрировать своего отношения.
- Я ей, судя по всему, тоже, - сказал он. – Но, думаю, это не важно, пока нам удаётся воздерживаться от конфликтов.
- Что вы с ней не по…
«Ланни тоже не ждите, - перебил Астрид нунций Чима, и голос друга звучал немного сердито. – Ещё раз – приятной прогулки».
Несколько секунд Хьёлас рассуждал, есть ли смысл требовать более детальных объяснений или пытаться исправить настроение Чима, но потом решил, что если в этом будет необходимость, друг сообщит. Так что он поднялся, закинул на плечи рюкзак, собранный Астрид, помог ей подняться, и они пошли на запад – туда, где над лесом возвышался мощный барьер, отделяющий Йоголь от Врат Сущностей.
Путь предстоял не самый близкий, но ребята всё же решили пройти его пешком – по меньшей мере в одну сторону они до темноты доберутся, какое-то время они проведут у барьера, а обратно можно будет левитировать над лесом – огни Фестиваля на территории храма не дадут им сбиться с пути.
Они шли по зимнему лесу, вдыхая влажные древесные ароматы, стараясь ступать бесшумно, вслушиваясь в едва заметные шевеления тут и там. Хьёлас скосил взгляд на Астрид, чтобы понять, стоит ли брать её за руку, и заметил странное выражение на её лице. То ли жёсткое, то ли просто решительное… но, едва почувствовав его взгляд, она смягчилась и лицо озарилось привычной лукавой улыбкой.
- Так что вы не поделили с Ланни? – спросила она.
Хьёлас всё-таки взял её за руку и вздохнул.
- Наверное, Чима. Полагаю, это неизбежно для всех друзей детства… пережить период, когда лирические интересы начинают мешать дружеским. Но мне грех жаловаться, я и сам, в некотором роде… перераспределил приоритеты.
- По твоей логике Чим должен недолюбливать меня, - заметила она. – А я ничего такого не замечала, хотя обычно я неплохо разбираюсь в том, как люди ко мне относятся…
Хьёлас хмыкнул, и, помедлив некоторое время в нерешительности, признался:
- Где-то с луну назад, у меня было… обострение, - он помахал рукой у виска, намекая на природу «обострения». Астрид понимающе кивнула. – Ну, и в тот момент я… малёхо приревновал. Нет, только не сердись, я же говорю – я был в неадеквате! Но что-то у меня в голове перемкнуло, и я вдруг подумал, что вы с ним… ну… у вас довольно много общего! – воскликнул он, уворачиваясь от прицельного удара по плечу, которым пыталась наградить его Астрид. – И он с таким восхищением говорил, какая ты «приключенка» и всякое такое…
- Поверить не могу! – воскликнула Астрид с возмущением, наигранным лишь отчасти. – Ты действительно вообразил, что я могу так поступить? Это даже не вопрос моего отношения к тебе, хотя и его достаточно, я думала, ты в курсе… это вопрос… моей порядочности! Ты в ней усомнился!
- Слушай, ну не обижайся, я в тот момент даже собственный нос в предательстве подозревал! И это было скорее направлено на Чима, а не на тебя, и мы довольно быстро во всём разобрались…
- Как именно? – полюбопытствовала Астрид и недоверчиво фыркнула.
- Ну… Чим меня поколотил. Слегка.
- Поделом.
Хьёлас понял, что прощён. Довольно странно было вообще это всё обсуждать с Астрид. Он хотел забыть тот глупый инцидент и больше никогда к нему не возвращаться, но теперь как-то к слову пришлось… и после того, как он рассказал обо всём Астрид, и когда она отреагировала с таким непринуждённым возмущением… только теперь проблема по-настоящему и окончательно потеряла свою значимость.
Пограничье, насколько знал Хьёлас, представляло собой скопление самых разнообразных щитов, предельно плотно наложенных друг на друга. Высоту этого щита определить визуально было не так-то просто: с большого расстояния контуры плетений были похожи на густую серую дымку, постепенно развеивающуюся в верхней части. Вблизи это было что-то вроде стены тумана, преодолеть которую можно, только имея ключи для каждого слоя щитов.
Хьёлас и Астрид медленно приблизились, просто вглядываясь в комбинацию плетений – такого ни одному из них ещё видеть не приходилось.
- На это же требуется прорва силы, - сказала Астрид. – Это же… просто нереально!
Хьёлас пожал плечами. Его отношения с реальностью складывались так, что он привык доверять своим глазам. По большей части.
- Да уж, полумерами тут не ограничились, - задумчиво сказал он, осторожно прикладывая руку к поверхности щита. – Но всё-таки немного странно это выглядит, с учётом того, что сверху Врата ничем не прикрыты. А как же летающие твари? Я имею в виду – летающие на крыльях. Им же нет дела до антилевитационных воронок, так?
Астрид невнятно покачала головой.
- Ну, это, по крайней мере, объясняет, зачем драконам крылья. Как бы они иначе наводили порядок вокруг Врат, если бы они не смогли пробраться внутрь?
Хьёлас фыркнул.
- Если бы дело было только в драконах, здесь бы не было ни Протектората, ни Приории Симмар, ни кланов, объявляющих себя защитниками территорий. Единственное, что утешает – твари без магии, даже если проберутся сюда по воздуху, не могут нанести хоть сколько-нибудь серьёзный ущерб.
- Да уж, - задумчиво пробормотала Астрид, и тоже протянула руку к щиту – чуть боязливо, будто опасалась подвоха. - Как думаешь, а мы могли бы пробраться внутрь?
Хьёлас прикрыл глаза, сплетая тонкий сенсор, чтобы изучить щиты. Но даже первый слой был настолько плотным, что изучить более глубокие, не преодолев этот, не представлялось возможным.
- Теоретически это возможно, - сказал он. – Я читал, что ключи здесь открытые, с ними может разобраться каждый, вот только понадобится довольно много времени, чтобы понять, как всё устроено… на каждом из слоёв. Врата ограждены скорее в целях безопасности, чем для настоящего ограничения доступа, так что если спросить у кого надо, можно, наверное, даже инструкцию для входа получить. Вот только зачем?
- Интересно, - пожала плечами Астрид. – Я слышала, туда даже туристические группы ходят – с опытными проводниками.
- Ага, и с охраной в виде целой команды профессиональных охотников на нечисть, - покачал головой Хьёлас. – Давай как-нибудь в другой раз?
Астрид рассмеялась, Хьёлас лишь усмехнулся. Он понимал, что разговор ведётся в шутку, но, как и всегда, когда речь заходила о каких-то опасных магических загадках, он заметил странный блеск в глазах подруги.
Но он не успел ничего сказать – он почувствовал странное противоестественное воодушевление и поспешил обернуться. Он не сразу понял, от кого исходит эта уже знакомая аура благодушия, но потом заметил футах в пятидесяти высокую леди, которая левитировала к ним, постепенно снижаясь.
Астрид нервно вздохнула и напряглась, отскакивая от щита, как будто её застали за каким-то неподобающим занятием, но потом опомнилась и расправила плечи, всем своим видом выражая привычные спокойствие и уверенность.
Ноги незнакомки коснулись земли в нескольких шагах от Хьёласа и Астрид, и теперь они смогли рассмотреть её получше. Высокая, крепкая, широкоплечая, но грубоватая конституция ничуть не препятствовала проявлению женственности. Это было немного странно и сразу бросилось в глаза Хьёласу: тем, как она держалась, она не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Она излучала силу, уверенность, власть и одновременно… мягкость?
- Как ты меня заметил? – спросила она, даже не поздоровавшись.
Хьёлас не сразу нашёлся с ответом. На ней был плащ с эмблемой Протектората, под которым можно было заметить элементы прочного защитного костюма. Охотник? Зачем она здесь?
- Доброго времени, атар, - сказала Астрид, когда пауза начала затягиваться.
Женщина тут же перевела взгляд на неё и тепло улыбнулась:
- Доброго времени, иондо. Вы здесь на экскурсии?
- Да, - охотно отозвалась Астрид. – Вообще мы прилетели на фестиваль и остановились недалеко от храма Протектората, но решили прийти посмотреть на Пограничье вблизи. А вы… следите за порядком?
- Можно сказать и так, - сказала незнакомка, скидывая капюшон. – А твой друг… в порядке?
Одним движением она пригладила светлые волосы, которые покорно вернулись в строй аккуратной причёски. Этот простой жест помог Хьёласу вырваться из ступора, и он сказал с лёгким покаянным поклоном:
- Прошу прощения за мою грубость, атар. Хорошего времени.
- Хорошего времени, иондо. Всё в порядке?
Хьёлас поджал губы, тщетно пытаясь разобраться, какие из его ощущений истинные, а какие внушены лёгким плетением. Ещё больше его выбивал из колеи тот факт, что это делала женщина, причём совершенно открыто, а ведь им запрещено изучать лёгкую магию!
- Вы не могли бы прекратить? – сдержанно спросил он.
- О чём ты? – озадаченно переспросила леди, пристально вглядываясь сначала в него, потом в Астрид, а потом озираясь вокруг.
- Ваши плетения довольно навязчивы, - сказал он чуть резче, чем собирался. – Возможно, на других они действуют нормально, но у меня вызывают недоверие и подозрения: к чему вы пытаетесь нас склонить, что вам так уж нужно наше расположение?
- О, - женщина снова слегка улыбнулась, и теперь уже смотрела на него с искренним любопытством. – Прими мои извинения, иондо. Но я не могу этого прекратить. Я это не контролирую.
- Как это? Вы сплетаете намерение в лёгком эфире настолько жёстко, что я его чувствую, а ведь я заблокирован, - он продемонстрировал браслет на левой руке и недоверчиво уточнил: – Или хотите сказать, что это делаете не вы?
- Это делаю я, но неосознанно, - твёрдо, даже с некоторым напором сказала она. – Это что-то вроде… естественного плетения. Если вы были в храме, вы могли заметить, что подобная аура сопровождает многих жрецов. Своеобразный побочный эффект преданности ценностям Протектората и контактов с Эмиссарами.
- Мастер Лайам сразу же прекратил на меня влиять, когда понял, что это не действует.
- Торон Лайам один из немногих, кому доступна лёгкая магия, и кто может контролировать ауру. Я, к сожалению, не из них. Прошу прощения, если моё присутствие доставляет тебе дискомфорт, иондо, я скоро оставлю вас.
- Ничего страшного, всё в порядке, - вмешалась вдруг Астрид. – Просто Хьёласу нужно время, чтобы разобраться с тем, что чувствует он сам, а что приходит извне.
Она чуть сжала его ладонь и бросила на него умоляющий взгляд, чтобы он не продолжал спор.
- Конечно, - сдержанно сказал Хьёлас. – Ещё раз прошу прощения.
Незнакомка кивнула, принимая извинения, а потом снова обернулась к Астрид:
- Я бы с удовольствием задержалась чтобы поговорить, но мне действительно пора. Я просто хотела убедиться, что вы не делаете глупостей, пытаясь, например, преодолеть Щит и связаться с силами, о которых не знаете почти ничего. Но сейчас мне надо торопиться – кто-то ещё приближается к Пограничью, - она жестом указала куда-то вдаль, куда тянулась призрачная стена.
- Да, конечно, - чуть растерянно сказала Астрид, а потом спешно добавила: - Никаких глупостей.
Когда жрица, вежливо попрощавшись, удалилась, Хьёлас окинул Астрид придирчивым взглядом. Та вела себя немного странно, даже с учётом ауры обаяния, влиявшей на неё.
- Знаю, о чём ты подумал, - заверила она, - но нет, ничего такого, я сохраняю способность к критической оценке.
Хьёлас озадаченно моргнул.
- Ладно. Тогда, может, меня просветишь, о чём я подумал? А то я, кажется, что-то упустил.
- Ну… - Астрид немного расслабилась и посмотрела вслед жрице, которая уже покинула зону антилевитационной воронки и снова поднималась в воздух. – Ты упрекнул её, что она на нас влияет… и, я так поняла, что это что-то вроде приворота, верно? Значит, ты мог решить, что я теряю над собой контроль…
Хьёлас хмыкнул, и решил в следующий раз не подавать виду, что что-то не так. В конце концов, если его захотят очаровать, будет выгоднее притвориться и посмотреть представление до конца, а не пресекать его в самом начале. На самом деле ему сразу стоило так сделать, он просто слишком растерялся, чтобы отыгрывать свою роль. В следующий раз он так и поступит, а пока что надо успокоить Астрид.
- Ты не совсем права. Во-первых, это не приворот, эта «аура» не заставляет тебя влюбиться или сделать что-нибудь, чего ты прежде делать не хотела… она просто создаёт своего рода настроение. Атмосферу спокойствия, доверия и… радости, наверное. Во-вторых, влияние не такое уж сильное. Полгода назад я бы его, скорее всего, не заметил. Просто теперь, когда я прикоснулся к лёгкому эфиру, всё моё восприятие лёгкой магии обострилось, увеличилась чувствительность к заклинаниям. С одной стороны, это означает, что я могу защищать себя более эффективно – ведь мне легче их заметить; с другой – я более уязвим, чувствую их более остро.
- И даже блокировка не помогает? – спросила Астрид, кивком указывая на его руку.
Хьёлас чуть нахмурился, рассуждая, как ей объяснить ситуацию, не вдаваясь в детали об уроках у мастера Корпана Оммадса, а ведь именно благодаря ему у него уже был опыт контакта с такой аурой.
- Блокировка – грубый щит, отделяющий меня от лёгкого эфира, - сказал он. – Аура, которую излучает мастер Лайам Поо и эта леди – намного более изящная и тонкая структура, грубый щит ей – не помеха.
Он сказал это, и тут же прикусил язык: не так давно он ссылался на блокировку как на нечто, что может его оградить от влияний, и Астрид могла заметить это несоответствие, но её внимание привлекло кое-что другое:
- «Эта леди»? – переспросила она, изумлённо подняв брови. – Ты правда не понял кто это?
Хьёлас помотал головой, и Астрид поспешила его просветить:
- Это была Зои Яэску, единственная женщина-паладин в Протекторате!
Хьёлас озадаченно поглядел в сторону, куда улетела леди, но её уже не было видно за деревьями. Вот это да! Вот так запросто, посреди леса, рядом с Пограничьем, встретить легендарную личность? Не может быть!
- Откуда ты знаешь? – спросил он у Астрид.
- Я видела её сегодня в храме. Издалека, правда. Мара Кхарки сказала мне, что это она.
- А Мара Кхарки это…
- Послушница Протектората, - охотно сообщила Астрид. – Учится в семинарии. Мы познакомились сегодня на хозяйственном дворе, я просто… хотела осмотреться, понять, как у них тут всё налажено. Я ей немного помогла с готовкой, а она устроила мне экскурсию.
Они пошли вдоль границы, поглядывая то на блики на щитах, то на стремительно темнеющее небо. Возвращаться к палаткам не хотелось, хорошо было просто находиться рядом, в тишине, в спокойствии. Они уселись на ствол поваленного ураганом дерева лицом к Пограничью.
- А я так и не понял толком, чем они тут занимаются, - сказал Хьёлас. – Нет, я в курсе, что они – типа охотников, но специализируются на пришельцах из одних конкретных Врат. Пролом Эмиссаров и Других, так он называется? Но зачем им целый культ? Это даже не культурный сегмент, они захватили целый регион… семинария, больница, торговые отношения с кайфарами… не очень-то похоже, что это только ради охоты?
Астрид ответила не сразу. Она задумалась, и, кажется, вообще сомневалась, что надо что-то отвечать. Хьёлас пожалел, что выразился так негативно, но он действительно не доверял культистам. После того, что сделал Кидо Брун и даже не понёс серьёзной ответственности…
- Если хочешь – можем завтра пойти в цитадель на вечерние чтения, - сказала, наконец, Астрид. – Я сама разобралась в их идеологии ещё не слишком хорошо, так что не думаю, что смогу тебе что-то толком объяснить… Но суть в том, что с пришельцами из этого Пролома невозможно справиться обычными методами. Их нельзя протаранить грубой силой, нельзя оградиться магическим щитом… Ну, то есть можно, и иногда это помогает… но не всегда. Суть в том, что в центре каждого противостояния тварям из Пролома находится вера.
- Во что? – озадаченно переспросил Хьёлас.
- В себя. В собственную правоту и неуязвимость. В то, что ты достоин помощи и в то, что помощь придёт.
- Откуда? – спросил Хьёлас. – Помощь либо придёт, если я о ней попросил правильного человека, либо нет, если я решил, что справлюсь сам или ошибся в выборе. Как результат изменится от моей веры? – Помедлив немного, он уточнил: - Или они всё-таки занимаются ментальными внушениями?
- Нет, - покачала головой Астрид. – Дело не в людях. Дело… в сущностях, которые приходят из Пролома. Их есть много разных видов и форм, но Протекторат различает их по одному критерию: доброжелательность. Есть сущности, которые стремятся помогать, способствуют жизни и развитию, их называют Эмиссарами. Другие сущности, наоборот, хотят навредить миру и людям – их протекторат называет Другими. Те и другие происходят из одного мира и они… в их природе заложено противостояние друг другу. И в этой войне они постоянно ищут ресурсы и пути к победе, поэтому они заинтересованы в захвате новых территорий – даже в других мирах.
- И Врата для них – один из возможных путей? – недоверчиво переспросил Хьёлас. Пока что вся история звучала для него довольно бессмысленно, хотя, с другой стороны, другие миры не обязаны существовать по той же логике, что и привычный ему.
- Да. Вот только Эмиссары не лезут на чужие территории без приглашения, а Другие готовы ухватиться за любую возможность, и лезут через Пролом при каждом удобном случае. И ещё магия у них более могущественная, чем наша, местная. И справиться с ними можно только при помощи Эмиссаров.
- Ага, то есть это в их помощь нужно верить? – Астрид кивнула. Хьёлас продолжил: - То есть просто позвать их нельзя? И почему они не оставят тут свой патруль, если уж их непримиримые враги повадились сюда шастать?
- Можно, - сказала Астрид. – Жрецы знают многих Эмиссаров по именам и призывают их, когда нужна помощь. Но… ох, Хьёлас, я не знаю, как это нормально объяснить. Им нельзя просто отправить нунция – они в другом мире. Им нужно проложить путь – что-то вроде сочетания… веры, ожидания, мысленного зова…
- Лёгкая магия? – предположил он.
- Говорят, это похоже, но всё-таки не то. Да, аналогия самая близкая к тому, что мы способны понять, да и ты сам уже знаешь о побочных эффектах этой их веры. Но, как мне объяснили, погружение в лёгкий эфир и плетение намерений тут не поможет.
- Как это вообще работает? – фыркнул Хьёлас.
- Я не знаю, - Астрид пожала плечами чуть досадливо. – Честно говоря, я хотела пойти завтра на чтения. И, возможно, поговорить с кем-то из жрецов. Я ещё не готова сформулировать мнение но…
Она невнятно пожала плечами и поднялась с бревна, давая понять, что готова идти обратно.
- Тебе интересно? – спросил Хьёлас, поднимаясь. Они зашагали прочь от Пограничья. Левитировать не хотелось, но пока что в этом и не было нужды – некоторое время они могут просто идти прямо, это потом им придётся подняться в воздух, чтобы сориентироваться и найти место стоянки. – Подумываешь примкнуть к Протекторату?
Хьёлас сказал это в шутку, но уже через мгновение понял, что это вполне может оказаться правдой. Он знал, что сюда довольно часто сбегают девочки и женщины, которым не повезло оказаться под опекой у непорядочных или просто неприятных мужчин. Или те, кто хотел изучать запрещённую магию, но не мог найти себе поручителя. Протекторат иногда давал им шанс, при условии, что они дадут клятву вечной верности и останутся здесь, защищать Йоголь от пришельцев из Провала.
- Астрид? – сказал он, когда молчание затянулось.
- Не то, чтобы «подумываю», - с явной неохотой сказала она. – Пока что я знаю о Протекторате слишком мало, да и столь радикальный ход даже для меня… слишком радикальный. Но знаешь, последние несколько лет я довольно часто думала о побеге. Меня тошнит от ограничений и правил, которыми связывают меня отец, школа, общество… но раньше во всём Йоголе не было места, где я смогла бы заниматься настоящей магией и при этом не попасть в неприятности. А теперь…
- Думаешь, если ты примкнёшь к Протекторату отец просто так отпустит тебя?
- Конечно, нет, - Астрид невесело усмехнулась. – Он пришлёт своих шавок, которые скрутят меня и доставят обратно к нему. Храм хоть и готов предоставить мне убежище, защищать и прятать меня не станет, это не в их правилах. Разве что я смогу доказать, что что-то угрожает моей жизни и безопасности, но врать в таком деле я бы не хотела.
- Мара Кхарки просветила?
- Она самая. Так я вот о чём – конечно, в покое меня не оставят, даже если я сбегу. Но суть в том, что я смогу убежать ещё раз. И ещё. Протекторат мне не откажет в прибежище, даже если отец попытается им пригрозить. Они миролюбивы, но могущественны, вот что важно. Даже если я не дам им клятву верности и не поступлю на обучение в семинарию – я избавлюсь от отца и не попаду в приют.
- И через некоторое время мы сможем пожениться, - осторожно сказал Хьёлас. – Но Ферп Карога не даст нам благословения.
- Для тебя это важно? – негромко спросила Астрид.
Хьёлас пожал плечами.
- Конечно, если выбирать между тем сценарием, в котором тебя сосватают кому-то другому и тем, когда мы будем вместе без одобрения твоего отца, я выберу второй. Но знаешь, хотя шансов не так уж много, я всё ещё не потерял надежду сделать всё официально.
- Я и не лишаю нас такого шанса, - заверила его Астрид. – Вся эта идея… это просто один из возможных рычагов влияния на отца. Не знаю, как он на это отреагирует, но… повторю твою формулировку: между сценарием, в котором я сбегу в Убежище Гион и тем, в котором он принимает твоё предложение, думаю, он будет склоняться ко второму. Надо будет просто сделать выбор более приятным.
Хьёлас не разделял её уверенности, но вслух решил пока что ничего не говорить. Потому что, откровенно говоря, план Астрид был не лишён смысла.
Несмотря на то, что ночь давно наступила, левитировать прямо к стоянке они не хотели. Лишь пару раз поднялись над лесом, чтобы проверить направление, а потом снова неторопливо шагали между деревьями, разговаривая обо всём подряд: об Эмиссарах и Других, о семейной жизни жрецов, о карьере Ферпа Кароги и о возможном распространении его влияния за пределы Медео. Торопиться им было некуда, усталость была скорее приятной, чем изнурительной, и они очень надеялись, что Чим и Ланни съели не весь ужин, и им ещё что-нибудь перепадёт.
Но с возвращением к палаткам вышел конфуз.
Недвусмысленные вскрики и стоны были слышны издалека. Сначала Хьёлас наивно заподозрил, что они доносятся откуда-то из другого места – возможно, от другого горячего источника – мало ли людей вокруг, кто-то мог облюбовать уютное место. Но когда они с Астрид прошли ещё несколько десятков футов, сомнений не осталось.
- Кажется, мы рано, - смущённо пробормотал он.
- Угу.
То был крайне неловкий момент. Астрид спрятала руки в карманы и избегала даже смотреть в сторону Хьёласа. Они шли в случайно выбранном направлении, и наверняка потом снова придётся подниматься над лесом, чтобы найти палатки… но это было неважно. Неловкая пауза затягивалась, а Хьёлас даже близко не мог вообразить, о чём ещё они могут поговорить, чтобы не думать о том, чем сейчас занимаются Чим и Ланни. Возможно, было бы лучше вообще разойтись в разных направлениях, но это уже совсем как-то по-детски.
- Так в котором, говоришь, часу начинаются вечерние Чтения? – невпопад спросил Хьёлас.
- Ты успеешь после турнира. Если захочешь.
Они брели, не разбирая дороги, рассеянно глядя по сторонам.
- Завтра будет марафон? – спросила Астрид.
- Да, в первой половине дня. Три тура, каждый по часу. Рейтинг будет составляться по набранным баллам.
Большие игровые поля, рассчитанные на двенадцать человек. Технически – каждый сам за себя, но очки суммируются. Не слишком справедливая система, потому что слишком многое зависит от того, кто окажется на соседнем участке, а это решается жребием. Впрочем, элемент случайности немного компенсируется тремя попытками.
- Знаешь, глупо это как-то, - сказала вдруг Астрид, и голос её прозвучал непривычно глухо.
- Что именно?
Она вздохнула.
- А то, что ещё вчера мы с тобой обсуждали возможный брачный союз между нами. А теперь сидим тут, как малолетки, стесняемся даже говорить о… вполне естественных вещах.
Хьёлас не сразу нашёлся, что на это ответить. Она была права, но он никак не мог понять, почему его собственное смущение тоже казалось ему вполне уместным. Пауза снова затягивалась, и он даже немного запаниковал из-за того, как Астрид воспримет его молчание, но потом он сделал пару глубоких вдохов, заставил себя успокоиться, и слова сами собой пришли в голову.
- У нас с тобой всё по-другому, - сказал он. – Мы сами другие.
- Ты думаешь? – с ироничной ноткой переспросила Астрид. – На уроках анатомии нам рассказывали…
- Не в этом смысле! – перебил Хьёлас. – Я о том, что у нас… всё, вроде как, серьёзно. Такое… легкомыслие не сделает нас счастливыми. Да, это может быть… гхм… приятно и здорово, но это… не на перспективу. Понимаешь?
- Ага.
Хьёлас задумался, не прозвучали ли его слова так, будто он уже уверен в том, что Чим и Ланни скоро расстанутся. Но не было похоже, что у них это надолго. Чим вообще ни с кем надолго не задерживался. Ланни со своими двумя лунами давно побила все рекорды.
Но потом его мысли потекли в другом направлении. А с чего он взял, что Астрид вся такая из себя правильная? Да, её отец придерживается традиционных взглядов, и сам Хьёлас хотел, чтобы всё было традиционно – не только у него самого и его сестёр, но и у его будущей жены. Он даже не представлял другого сценария. Но теперь…
- Я ведь не ошибся, - полувопросительно сказал он.
- В чём? – переспросила Астрид.
- В твоей… - он замялся, подбирая слово. – В твоих намерениях.
- А… да. То есть нет. – Краем глаза Хьёлас заметил, как она нервно закусила губу. – В смысле – не ошибся. – А потом она нахмурилась и решила уточнить, чтобы он точно понял её правильно. – Ты мне… интересен, но я не могу до заключения брачного договора.
Он чуть не рассмеялся нервно, наблюдая за её метаниями. Сама же предложила обсуждение, а теперь не знает, куда деваться.
- Ладно тебе, не парься, - сказал он. – Я же всё понимаю.
Снова повисла тишина, но теперь она была уже менее напряжённой. Через несколько минут Астрид вдруг прокашлялась и заговорила:
- А у тебя… гхм… тоже традиционное благородное воспитание?
Хьёлас понял, о чём она.
- Почти, - сдержанно сказал он. – Я не был в Приюте “Белых” Вдов… просто не смог себя заставить. Эти женщины – девушки – потеряли кого-то важного, оказались в безвыходной ситуации… Остались без родительской опеки, а мужья, которых они, возможно любили… - он не смог закончить мысль.
- Понимаю, - коротко отозвалась Астрид. Хьёлас судорожно вздохнул, переводя дыхание.
- Ну, и я… Даже не знаю, поступил ли я лучше или хуже, но я нашёл девчонку, которая явно… не беспокоилась о традициях.
- Лучше, - сказала Астрид. – У неё был выбор.
- А “белой” вдове я бы помог, - мягко возразил Хьёлас. – Дал бы денег, а если бы она ещё зачала сына…
- А если бы дочку? Слишком много сослагательного наклонения. Ты правильно сделал, - твёрдо, почти категорично, сказала она. – Эти приюты отвратительны самой идеей, которая в них заложена.
Хьёлас не ответил. Астрид всегда остро реагировала, когда разговор заходил о различиях в статусе мужчин и женщин в Йоголе. Предсказуемо, что тема приютов была для неё особенно болезненной.
Интересно, какой бы она стала, если бы родилась в другое время, в другом обществе? Допустим, лет триста назад, когда мужчины и женщины изучали магию наравне? Стала бы она одной из тех обезумевших ведьм, из-за которых появились нынешние запреты? Подняла бы революцию, восстанавливая права тех женщин, которые не были опасны, но из-за срыва некоторых истеричек пострадали от реформ? Или, наоборот, с достоинством ушла бы в добровольное изгнание, как знаменитая Зои Яэску?
- Ты могла бы стать второй женщиной-паладином Протектората, - сказал он.
- Да ну тебя, - махнула рукой Астрид. – Сравниваешь. Во мне нет ни достаточно сил, ни храбрости…
- Ты себя недооцениваешь, - возразил Хьёлас. – Сама не знаешь, на что способна…
- А ты знаешь? – спросила она чуть раздражённо. – На пальцах одной руки сосчитать можно, сколько раз ты видел мою манеру плетения, так какие ты можешь делать выводы? Мы даже не спарринговали ни разу, я уже не говорю о настоящих кризисах, в которых люди себя проявляют…
- Да не в спаррингах же дело и не в плетениях, - миролюбиво сказал Хьёлас, немного удивлённый её резкой реакцией. – Ты умная. Сильная – характером. Настойчивая. Знаешь, чего хочешь… Ну, по большей части. Так что не придирайся к себе. И спарринги даже не предлагай, меня выперли с курса боевой магии за недостаток силы и скорости.
Астрид фыркнула.
- Ты сам ушёл, не думай, что я не знаю.
- И откуда же, интересно? – с наигранным недовольством спросил он.
- Свои источники, - Астрид смешно сморщила носик и подсела чуть ближе. Хьёлас осторожно обнял её за плечи, готовый отпустить в любую секунду, если она проявит недовольство. Но она восприняла этот простой жест как должное, а потом, вздохнув, сказала: - Хотела бы я, чтобы всё было проще.
«Я тоже хотел бы», - подумал Хьёлас, а вслух сказал:
- Проще не интересно. Снижается ценность достижений.
Ещё некоторое время они бродили в обнимку между деревьями, а потом, когда сочли, что уже можно возвращаться, направились обратно к палаткам.
На этот раз всё было тихо, но Чим и Ланни спали в одной палатке, и присоединяться к ним Хьёлас не собирался – так же как и стеснять Астрид. Он вздохнул и поставил заметку на будущее – двух палаток на четверых недостаточно, каждому нужна отдельная.
- Хочешь, можем ещё немного прогуляться, - неуверенно предложила Астрид. Она явно устала и засыпала на ходу, но не хотела оставлять его одного под открытым небом.
- Не волнуйся, я устроюсь в кресле в вэйпане, - сказал Хьёлас. И, не дожидаясь новых споров и оправданий, коротко поцеловал Астрид и отправился обустраиваться на остаток ночи.
Утром его растолкал Чим – настолько бодрый и довольный жизнью, что в него хотелось плюнуть. Хьёлас встал из кресла, потянулся, скривившись из-за боли в спине, но решил повременить с ворчанием – Астрид и Ланни готовили завтрак, обсуждая что-то и непринуждённо смеясь.
- Хорошо, что хоть кто-то из нас нормально выспался, - сказал Хьёлас, выпрыгивая из вэйпана.
- Извини, дружище, - виновато сказал Чим, и на лице его действительно проявился оттенок раскаяния. Слабоватый, на взгляд Хьёласа, но он решил не придираться.
- Ладно, забыли, - великодушно махнул он рукой. – Сколько у нас времени до первой игры?
Утро оказалось на редкость заурядным, несмотря на все события и разговоры прошлого вечера. Астрид вела себя как обычно, снова отказалась наблюдать за играми, но пообещала прийти поболеть за них во второй половине дня, если они пройдут отборочный марафон. Ланни тоже не захотела присутствовать на турнире, но её путь в индивидуальной программе лежал к хлеям, которые остались на выставке, после того, как Торжественное Шествие продолжило путь на север.
- Хитрюга, - ворчливо сказал ей Чим. – Будешь объезжать мускулистых жеребцов, пока я играю стеклянными?
Ланни показала ему язык и сказала:
- Ну так бросай свои детские игры и присоединяйся ко мне.
Хьёласа неожиданно уязвила эта формулировка, но он никак не мог сообразить, что он может сказать, и стоит ли вообще вмешиваться в их пикировку.
- Мы с Хьёласом ради турнира сюда и ехали, знаешь ли, - сказал Чим, но что-то в его интонации заставило Хьёласа задуматься – а не в тягость ли другу эти игры? Не предпочёл ли бы он отправиться всё-таки к хлеям или провести время с Ланни? И едва они приблизились к храмовой территории и попрощались с девчонками до обеда, он сказал другу:
- Я не обижусь, если ты не захочешь играть. – Но он сам понял, что говорит неубедительно и добавил, вспомнив слова Лет Маина: - Игра должна быть в удовольствие.
Чим усмехнулся и ободряюще хлопнул Хьёласа по плечу.
- То, что меня ожидают и другие развлечения, не означает, что я не хочу играть. Всему своё время!
Они нашли стол, за которым им предстояло играть первый раунд тура-марафона, поздоровались с соперниками и попытались расслабиться в ожидании ещё трёх игроков, чтобы можно было начать жеребьёвку и, собственно, партию.
Первая игра шла на редкость неудачно. Сначала им выпало последним вступить в партию – после того, как другие команды уже выбрали себе самые удобные позиции. Потом оказалось, что их ближайший сосед оказался довольно сильным игроком, и, сочтя их лёгкой мишенью, начал партию с довольно грубого натиска. Хьёлас почти сразу потерял большую часть заявленной территории, удержав лишь крошечный утёс в самом углу игрового поля, на котором могли поместиться только плетельщик и какая-нибудь средняя фигура для защиты. После этого его оставили в покое – атака на утёс была довольно сложной, а места, чтобы нормально развиться, у него не было. Единственным плюсом этой ситуации был тот факт, что пока у Хьёласа оставался хотя бы один плетельщик, он был в игре.
Чиму же повезло чуть больше – он разместился на ничем не примечательном участке поля, со всех сторон окружённом пустырём. Противники оказались слишком далеко от него и предпочли заняться друг другом, вместо того, чтобы направлять войска к нему. Закономерно – отправь они к нему те зачатки отрядов, которые были у них в начале игры, за время, когда они преодолевали бы расстояние, он успел бы построить хорошую защиту, ифигуры были бы потеряны зря. Конечно, если бы они действовали сообща, Чиму бы непоздоровилось, но, не имея возможности сговариваться, все предпочли игнорировать его до поры, так что Чим вполне мог накопить неплохие силы.
Но, несмотря на то, что он сказал чуть ранее, мысли его явно были слишком далеки от уанорру. Он отвлекался и дурачился, напрасно пытался помочь Хьёласу на его территории, хотя почти сразу стало ясно, что в этом нет смысла… В общем, за всё время игры они едва-едва сумели наскрести самый минимум очков.
Во второй игре всё оказалось с точностью до наоборот. Им снова не повезло с очерёдностью, но за столом были не очень сильные игроки. А главное – Чим, похоже, решил взяться за ум. То ли разгромное поражение задело его гордость, то ли на него произвело впечатление мрачное настроение Хьёласа, то ли он просто вошёл во вкус… но эта игра получилась у них на редкость слаженной и эффективной, и баллов они заработали прилично. Конечно, провал первой партии компенсировать не удалось, но всё же это было что-то.
В третьей партии удача была на их стороне – они первые выбирали место для старта, да и недавняя победа воодушевила их и настроила на воинственный лад… вот только игра получилась слишком сложной. Хоть Чим и Хьёлас и выбрали самые лучшие стартовые позиции, но пара из их соперников явно придерживались другого мнения на тему «лучшее», и прекрасно чувствовали себя в доставшихся им лесах. Судя по всему, их игра была отточена именно под это поле битвы. В результате Чиму и Хьёласу пришлось попотеть, и выиграли они не так много очков, как надеялись.
И, вопреки всем надеждам, их баллов оказалось недостаточно для прохождения в следующий тур.
Где-то в глубине души Хьёлас испытал облегчение – он хотел продолжить игру, но ему не нравилось быть обузой для Чима, который, судя по всему, с удовольствием бы сменил планы на эту поездку. И вот теперь друг может сколько угодно времени проводить рядом со своими ненаглядными хлеями.
Чим, справедливости ради, выглядел несколько виноватым и явно не мог подобрать правильные слова, чтобы покаяться перед Хьёласом. Но в этом не было необходимости – всё и так вполне очевидно…
- Мы сделали, что могли, - сказал Хьёлас другу и хлопнул его по плечу. – Желаю хорошо провести время на ранчо.
- Да, - невпопад отозвался Чим. – Тебе тоже… хорошо отдохнуть. Будем на связи.
- Ага.
И Хьёлас ушёл первым, чтобы не дать Чиму возможности начать оправдываться - это ничего не исправит. Они и так далеко продвинулись в турнире – прошли больше этапов, чем могли ожидать в свой первый год во взрослой лиге. Да, возможно, они могли достичь ещё большего, если бы Чим не тупил в первой партии марафона, но какой смысл рассуждать о несбывшихся возможностях? Настроение и дисциплина игроков – такая же часть партии, как и подсчёты и стратегии, а раз так, то им с Чимом действительно есть, чему поучиться.
Как Хьёлас ни пытался отвлечься от собственного разочарования, ему это не удавалось – тут и там он слышал обрывки обсуждений партий, радостные возгласы игроков, прошедших в следующий тур, заключаемые пари. И хотя сначала он собирался остаться и наблюдать за играми, в итоге решил присоединиться к Астрид, где бы она ни была, - так будет легче отвлечься.
Они встретились на окраине студенческого городка и отправились на ярмарку, которая заметно опустела после того, как Шествие продолжило путь на север. Там они купили еды и расположились чуть поодаль от основной суетливой массы, чтобы пообедать.
- Посмотри на это с такой точки зрения, - сказала Астрид, когда ей, судя по всему, надоело наблюдать кислое выражение на физиономии Хьёласа, - теперь у нас больше времени, чтобы провести его вместе. Хочешь, слетаем к Паалано, посмотрим на подводные сады рунбукса.
Хьёлас помотал головой.
- Ты же хотела пойти на вечерние чтения в храм? – полувопросительно напомнил он. – Давай пойдём вместе. Мне даже интересно, чем тебя Протекторат так очаровал.
Астрид с готовностью согласилась, и их план на вечер был определён.
После продолжения Шествия местность заметно опустела. Палаточные посёлки поредели, на территории храма из посторонних остались только участники турнира и паломники. Хотя Хьёласу и было интересно побольше узнать о догмах Протектората, он недооценил масштаб давления, которое может оказать на его психику огромный зал, наполненный жрецами и послушниками. Даже поодиночке Лайам Поо и Зои Яэску, которая даже не осознавала, что делает, вызвали у него жуткий дискомфорт навязчивой доброжелательностью. Когда же он оказался в Зале Чтений, у Хьёласа даже голова закружилась от невероятного давления со всех сторон. Он отпустил руку Астрид и инстинктивно обхватил собственные плечи, чтобы хоть немного отстраниться.
Заметив его выражение лица, Астрид осторожно начала:
- Если тебе здесь не нравится, мы можем…
- Всё в порядке, - перебил Хьёлас, пытаясь понять, что с ним происходит, - просто найди, где мы можем сесть.
Он старался не глазеть по сторонам, а сосредоточиться на собственном восприятии лёгкого эфира. Напряжение шло определённо оттуда, вот только почему оно столь мучительно, если намерение определённо позитивное? Он помнил, как тяжело ему было в первые дни после возвращения из изолятора, когда он испытывал раздражение, но не мог осознать его как навязанное из лёгкого эфира. И только после долгих часов тренировок, когда он научился чётко отличать собственные оправданные эмоции и фон, исходящий с другой стороны реальности, он смог занять позицию наблюдателя и почувствовал себя лучше.
«Почему же не получается быть просто наблюдателем теперь?» - мысленно спросил он сам у себя и подчинился направляющим движениям Астрид, которая пыталась усадить его на край длинной скамьи.
Хьёлас нервно потеребил браслет, удерживающий блокирующее плетение, и осторожно коснулся сознанием границы между реальностью и лёгким эфиром. Он прекрасно понимал, что погружаться ему не стоит, но если он хотя бы в общих чертах поймёт, что происходит…
Даже через барьер легко можно было понять, что лёгкий эфир спокоен, стабилен и безгранично счастлив. В нём было что-то, кроме обычных легкоэфирных проекций людей вокруг… что-то большое, могущественное, безгранично доброе и готовое защищать… оно просачивалось сквозь границу во всех направлениях и заставляло людей расслабляться и просто радоваться. На некоторых оно влияло сильнее, на некоторых чуть меньше… кое-кто и вовсе оказывался глух к абстрактным намерениям. Но никого это не утомляло так, как Хьёласа.
Почему?
Ответ лежал на поверхности, и Хьёлас испытал укол то ли обиды, то ли зависти, когда нашёл его. Они не сопротивлялись. Не тратили силы на то, чтобы изолироваться, а просто наслаждались атмосферой благодушия. То ли им было всё равно, что им при этом внушат, то ли они настолько доверяли Протекторату… и только Хьёлас испытывал целую кучу сомнений и подозрений.
«Не будь параноиком, - мысленно сказал он сам себе голосом, почему-то похожим на интонации мастера Нэвиктуса. – Этим ты существенно облегчишь себе жизнь».
И, повинуясь то ли интуиции, то ли разуму, всё же павшему под натиском навязанного благодушия, Хьёлас сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и мысленно шагнул навстречу этому приветливому намерению. Перебороть инстинктивное сопротивление было довольно трудно, но как только Хьёлас внимательнее прислушался к ощущениям, распробовал их, проникся ими, напряжение начало исчезать само по себе.
«Просто прими это, - теперь его внутренний голос был невероятным образом похож на Астрид. – Как бескорыстный подарок. Как приятный сон».
Хьёлас так и сделал. От Астрид он был готов принять почти всё, что угодно.
Нигде и никогда он не чувствовал себя в таком покое и в безопасности, как в тот вечер в цитадели Протектората. Астрид была рядом, не менее счастливая и спокойная, жрец читал какой-то текст, но слова с трудом доходили до расслабленного разума Хьёласа. Он анализировал происходящее с ним и с удивлением отмечал, что, несмотря на то, что он перестал сопротивляться странному влиянию, он всё ещё не испытывает непреодолимого желания примкнуть к этому странному культу или перечислить на их счёт последние сбережения. Он просто непривычно безмятежен и уверен в собственном будущем. А заодно и в будущем Астрид.
В их совместном путешествии, которое непостижимым образом начинается здесь и сейчас.
========== 21. ЗФЕ. Эпизод 4. К миттельшпилю ==========
Когда поздно вечером они с Астрид возвращались к месту стоянки, Хьёлас испытывал странное, совершенно новое для него смешение чувств: спокойствия, уверенности, радости и отстранённости, как будто он взглянул на свою жизнь со стороны и счёл её замечательной. Время от времени он ловил себя на мысли, что такое поведение для него не характерно, и, возможно, стоило бы более трезво оценить ситуацию, вернуть себе контроль, но потом он понимал, что это настроение в любом случае скоро исчезнет – как волшебный сон с наступлением утра. И он старался сохранить в памяти каждую секунду этого сновидения – прикосновения Астрид, её дыхание, её голос и смех; спокойствие и непоколебимость храмовой цитадели и надёжность её служителей; мягкие тени, наблюдающие за всем происходящим из лёгкого эфира. Несколько раз Хьёлас порывался описать Астрид или кому-то ещё свои наблюдения и спросить, что это значит, но каждый раз у него не находилось правильных слов, либо же он начинал сомневаться в собственных наблюдениях. Он чувствовал что-то через барьер, но это было не похоже на обычный лёгкий поток, как те, которые направляли жрецы и паладины, но стоило ему присмотреться внимательнее, как тень исчезала, таяла, оказывалась чем-то другим. Но потом всё возвращалось и снова избегало прямого взгляда, но с удовольствием крутилось вокруг.
«Хьёлас, извини, если отвлекаю тебя от чего-то важного, но вопрос срочный. Скажи пожалуйста, ты случайно не поддерживал связь с Кледом Шабаром? Ты не знаешь, где он может находиться?»
Нунций появился перед Хьёласом, развеяв ночную тьму, как раз в тот момент, когда они с Астрид уже почти вернулись к палатке. На несколько мгновений Хьёлас замер и озадаченно хлопал глазами – это сообщение настолько резко выдернуло его из эйфории, что он с трудом понял его смысл. Ещё некоторое время ему понадобилось, чтобы сообразить, чей он услышал голос, а потом ему пришлось несколько раз повторить про себя слова мастера Эршдета Китолы, чтобы понять суть заданного ему вопроса.
«Нет, не видел его ни разу после практикума, - ответил Хьёлас через нунция, и в последний момент решил полюбопытствовать: - А что случилось?»
«Спасибо за быстрый ответ, но рассказать о делах Кледа я не могу, извини. Хороших тебе каникул, и надеюсь увидеть тебя на практикуме в следующем семестре».
Хьёлас нахмурился и пришёл в себя, только когда Астрид сжала его руку и потянула вперёд.
- Кто такой этот Клед Шабар? – спросила она.
- Да так… парень один, с которым мы вместе были в изоляторе осенью, - сказал Хьёлас припоминая, как они с Кледом чуть не подрались в лёгком эфире. – Насколько я знаю, это была его третья или четвёртая попытка пройти курс – у него вечные проблемы то с самоконтролем, то с плетениями. Насколько я знаю, на этот раз на него наложили глубокую блокировку.
- «Глубокую блокировку»? – переспросила Астрид. – Что это значит?
Хьёлас удивился, что она не знает об этом. Ведь наверняка ей угрожали такими мерами, когда поймали за изучением запрещённой магии… впрочем, возможно, фамилия даёт ей определённый иммунитет к некоторым жёстким последствиям.
- Если у человека возникают проблемы с тем или иным видом магии, чтобы обезопасить его самого и окружающих, применяют три вида блокировок, - начал объяснять Хьёлас, пока Астрид готовила продукты, чтобы приготовить им ужин. – Самый простой и безобидный способ – это щит. Он никак не влияет на саму магию носителя, но активизируется, реагируя либо на конкретное плетение, либо на возмущения в целом – гасит волну, не давая ей никому навредить. В школе такие щиты чаще всего подплетают к браслетам-амулетам и подсоединяют к ним сигналки, чтобы предупредить окружающих об опасности. Потому что лёгкий щит легко смести, а прочный щит будет мешать тренировкам. В более сложных случаях ставят либо целевые барьеры, либо поверхностные идеограммы – на одежде, амулетах или даже на коже. Например, после того, что произошло у нас с Кидо Бруном, мне заблокировали доступ в лёгкий эфир с помощью барьера. Это что-то вроде… иллюзии, которая обманывает не глаза, а… сознание. Как ты знаешь, полностью обрезать связь человека с его легкоэфирным телом невозможно, но вот замаскировать пути между ними…
- Значит, барьер можно развеять, как и любую иллюзию? – спросила Астрид.
- Теоретически – да, но на практике это не всегда так уж просто, даже с полным осознанием того, что смотришь на иллюзию, - сказал Хьёлас, с неприязнью вспоминая Олиса Астера, из-за которого ему так и не удалось получить высший балл у мастера Юхосса. – Ну а в этом случае я и не пытался – я не враг себе.
Хьёлас порадовался, что в этот момент был занят разжиганием костра, иначе Астрид могла бы заметить его неискренность. А раскрываться перед ней в этом вопросе он был пока не готов – рано хвастаться успехами, слишком многое зависит от дальнейшего развития событий.
- Ну а что собой представляют глубокие блокировки?
Хьёлас вздохнул – этот вопрос он изучил, когда ему сообщили, что этот метод собираются применить к Кидо Бруну. Этого, впрочем, так и не произошло, но ознакомиться с методом Хьёлас всё-таки успел.
- Чаще всего это просто идеограмма отрицания, сплетённая на всех трёх сторонах реальности. Сам знак выглядит примерно вот так, - он начертил веточкой на земле круг с двумя перекрещёнными линиями внутри. – В него вплетается намерение, означающее, что именно человеку нельзя делать. Например – контактировать со своим легкоэфирным телом, или сплетать определённые формы, или вкладывать определённые намерения, или… направлять силу свыше определённого количества сторону других людей.
- И это навсегда? Отменить такую блокировку нельзя?
- Технически – можно, хотя и сложно и зачастую незаконно. Само наложение запрета глубокой идеограммой применяется довольно редко и только в самых крайних случаях. Да и наложить её довольно трудно – тут нужна совместная работа целителя, который безопасно впишет идеограмму в физическое тело, лёгкого плетельщика, который сделает такую же отметку на легкоэфирном теле, и тяжёлого мага, который подключит запрет к ядру, чтобы сила самого человека была на страже. Соответственно, чтобы снять запрет нужна та же команда.
- Понятно… - задумчиво сказала Астрид. – То есть Кледу Шабару запретили погружаться в лёгкий эфир?
- Судя по тому, что мне известно, да.
Хьёласу стало не по себе от мысли о том, что же могло случиться с Кледом, что его разыскивает сам мастер Китола. Он вздохнул. Лишь бы ничего непоправимого.
Остаток вечера прошёл спокойно. Они с Астрид не разговаривали больше ни о чём серьёзном, лишь обсуждали чтения, из которых Астрид запомнила намного больше, чем Хьёлас, и утренние партии, переживания о которых теперь казались Хьёласу смешной юношеской глупостью. С удивлением он вспомнил, что пока они были в храме, он получил нунция от Чима с просьбой одолжить вэйпан и даже ответил ему согласием. Странно, Хьёлас не вспоминал об этой детали до этого момента, и даже обернулся на пустое место, где должен был стоять вэйпан, чтобы убедиться, что ему это не приснилось.
- Наверное, решили на этот раз не смущать нас, - сказала Астрид, проследив за его взглядом.
- Нет, они полетели в Земли Эрфито, там много ранчо и заказников с редкими породами хлеев, - отозвался Хьёлас, не став уточнять, что одно другому не мешает.
- Жаль, что вы не прошли в следующие туры, - осторожно сказала Астрид после недолгой паузы.
- Я и так неплохо провёл время, - пожал плечами Хьёлас, - и, думаю, дальше будет ещё лучше.
Проснувшись следующим утром Хьёлас с удивлением отметил, что осталось лишь чуть больше суток до окончания их общего отдыха. Завтра в полдень школьный вэйбус покинет стоянку в Заказнике Иртакк и направится обратно в Небесные Пирамиды Ацокки. Им нужно будет вылететь одновременно, чтобы иметь хоть небольшой запас времени.
Хотя Хьёлас и Астрид не планировали ничего особенного на этот день, они были счастливы уже оттого, что могли просто проводить время вместе. Сначала они полетели на восточное побережье, но без вэйпана путь занял слишком много времени и сил, и они не стали задерживаться на скалистом берегу, а поторопились на ярмарку, чтобы подкрепить силы обедом и согреться горячим питьём. После этого ноги сами принесли их на территорию храма – во двор, где турнир близился к финалу. Как оказалось, Астрид понравилось наблюдать за партиями, когда Хьёлас не участвовал, а шёпотом комментировал для неё происходящее на игровом поле. Она даже выразила желание поиграть, но свободных игровых мест не было, так что пришлось отложить это до вечера. А ближе к закату они отправились в студенческий городок и всё-таки заплатили за однодневный абонемент в местную библиотеку. Хьёлас скептично отнёсся к идее изучить всё книгохранилище за несколько часов, но не попытаться не мог.
День прошёл слишком быстро, на его вкус. Да и Астрид заметно приуныла, и Хьёлас буквально чувствовал, что вертится у неё на языке: «Не хочу домой!» Но ему пока что нечем было её утешить. Всё, что он мог, он уже пообещал, и повторять не собирался – слова лишь отнимут энергию у намеченного действия. А удастся ли ему затеянное… время покажет.
- Спокойной ночи, Хьёлас.
- Спокойной ночи, Астрид.
Они разошлись по своим палаткам, но сна у Хьёласа не было ни в одном глазу. Тратить на сон драгоценные общие часы, оставшиеся у них с Астрид, казалось ему бессовестным транжирством. Но он не смел нарушить её покой – ей нужно набраться сил перед возвращением в школу. И лишь далеко заполночь, когда шевеление в соседней палатке так и не утихло, Хьёлас понял свою ошибку.
- Эй, Астрид, - негромко позвал он. – Хочешь прогуляться?
Прогуляться не получилось. Слишком уж хлопотно оказалось ступать во тьме по лесным кочкам после насыщенного пешими прогулками дня. Но зато они расположились, уютно обнявшись, на берегу тёплого озера, то в разговорах, то слушая звуки ночного леса. А потом наступил рассвет нового дня, вечер которого случится уже в совершенно другом месте и другой жизни.
Хьёлас и Астрид неторопливо прогулялись к храму – чтобы попрощаться с этим удивительным местом на неопределённый период времени. Они послушали утренние чтения в цитадели, потом помогли послушникам приготовить завтрак и поели вместе со всеми в трапезной. Напоследок ещё раз заглянули во двор, где продолжался турнир – полуфинал, - но там вокруг игровых полей собралась такая толпа народу, что найти подходящее место для наблюдения не удалось, и ребята направились обратно к палаткам.
Чим и Ланни должны были вернуться утром, но их ещё не было. Хьёлас немного забеспокоился, но не дал воли своей нервной натуре. В конце концов, утро – понятие растяжимое, запас времени ещё есть. Они с Астрид вместе собрали палатки и разбросанные вокруг вещи, а потом снова спустились к озеру, и уселись на камнях, болтая ногами в воде, и совершенно по-детски брызгая друг в друга.
Когда солнце вскарабкалось в самую высокую для него в это время года точку, Чима и Ланни ещё не было, и даже вэйпан не кружил над лесом в поисках места для приземления – Хьёлас специально поднялся над деревьями, чтобы проверить. Тогда он не выдержал и отправил другу нунция: «Ну что, где вы там запропастились?»
Ответ последовал не сразу, и, судя по интонации, Чим был сильно не в настроении: «Не кипишуй, скоро буду».
Хьёлас вздохнул и запасся терпением, а Астрид достала ранее упакованный набор для уанорру и предложила сыграть, чтобы скоротать время.
Хьёлас согласился, но отвлечься ему не удалось. Он постоянно поглядывал на часы, гадая, что же могло так задержать Чима и Ланни. Лишь бы ничего не случилось… Вот уже прошло время, когда они собирались вылететь… школьные вэйбусы скоро будут пролетать над Убежищем Гион, нежелательно с ними встречаться…
Ещё через час с лишним у Хьёласа сдали нервы: «Чим, нам нужно вернуться на Ацокку раньше школьных групп. Никто не должен обратить внимания, что Астрид не было в школе».
«Да лечу я! – с откровенной злостью отозвался Чим. – Хочешь, чтобы я разбился из-за спешки?!»
Хьёлас и Астрид озадаченно переглянулись. По словам Чима выходило, что он один. Ланни не с ним? Неужели с ней что-то произошло? Однако посовещавшись, они решили не задавать вопросы через нунциев, а дождаться возвращения Чима.
Наконец, он явился – один. Он не стал спускать вэйпан, чтобы не тратить время на аккуратную парковку, вместо этого открыл колпак и слетел на землю, чтобы помочь с вещами и палатками.
- Что случилось? – спросил Хьёлас, пристально вглядываясь в мрачную физиономию Чима. Не в таком настроении он надеялся увидеть друга после двух дней в заказнике хлеев!
- Потом расскажу, - отмахнулся Чим, сплетая левитационный контур вокруг одной из палаток.
Хьёласа этот ответ не устроил, но он чувствовал, что сейчас лучше просто собраться и улететь. Астрид же, кажется, не настолько хорошо изучила спектр эмоций Чима, и посчитала нужным настоять на ответе:
- Что-то случилось с Ланни? – спросила она.
- С ней всё прекрасно, насколько мне известно, - отозвался Чим, и в эту секунду палатка резко взмыла вверх из-за чрезмерного силового потока.
Астрид вздрогнула, Чим грязно выругался. Хьёлас нахмурился. Что-то было не так, но он никак не мог понять, что именно… Он метнулся за улетевшей палаткой и аккуратно пристроил её в вэйпане. Больше они не обмолвились ни словом на протяжении нескольких часов, и лишь когда они миновали южные берега Амо, Хьёлас понял, что привлекло его внимание. Магия Чима вышла из-под контроля, но сигналка не сработала. Значит, она слетела ещё раньше, но когда?
Из-за бессонной ночи и нескольких часов беспокойства Хьёлас быстро устал, но пускать за управление Чима в неуравновешенном настроении не решился. Друг был сам на себя не похож, и рассказывать ничего явно не собирался. Хьёлас надеялся, что он просто не хочет откровенничать в присутствии Астрид, но когда они, с грехом пополам, всё-таки добрались до Небесных Пирамид и высадили её на школьной парковке, поведение Чима не изменилось. Вопреки ранее оговоренным планам, он не полетел с Хьёласом на Ацокку, а решил тоже остаться в школе.
- Эй, дружище, ты чего… - осторожно начал Хьёлас, подозревая неладное. В последний раз он видел Чима в таком настроении две луны назад, когда они ездили в Мёртвый Город укреплять замораживающий контур.
- В другой раз поговорим, - отмахнулся Чим, и, прихватив свои вещи, зашагал прочь, в сторону общежития.
Несколько минут Хьёлас оставался на месте, не в силах решить, что ему делать – последовать за другом и проверить, чтобы он не наделал глупостей, или оставить его в покое и дождаться более подходящего момента для расспросов. В итоге он решил отстать от Чима – в школе за ним присмотрят мастера, а школьные вэйбусы уже подлетают. Надо встретить Виору и отвезти её домой на остаток каникул.
Несмотря на некоторые недоразумения, Хьёлас был приятно впечатлён поездкой. Столько всего произошло за эти короткие пять дней! Всего полдекады прошло, а кажется, что полгода… и возвращение в привычные знакомые места кажется очень странным – вроде бы, всё так же, как и было раньше, но смотрит на них уже другой человек, более взрослый, больше повидавший Хьёлас.
- А где Чим? – удивлённо спросила Виора, оглядывая вэйпан, будто ожидала, что он спрятался за грудой вещей.
- Решил остаться в школе, - сказал Хьёлас. – Он сегодня что-то не в настроении.
- Его очередная подружка дала ему от ворот поворот раньше, чем он сам её бросил? – с неожиданным злорадством предположила Виора, и Хьёлас с удивлением подумал, что это, наверное, правда. Хотя раньше Чим не принимал эти драмы близко к сердцу.
- Нас с тобой это в любом случае не касается, - деликатно сказал он сестре.
Виора лишь фыркнула. Некоторое время они летели в молчании, а потом она начала выспрашивать – где они были, что видели. И сама взахлёб делилась впечатлениями – ей поездка тоже пошла на пользу.
Едва вернувшись домой и убедившись, что у мамы и Лаэты всё в порядке, Хьёлас завалился отдыхать. Бессонная ночь, тяжёлый перелёт, недоразумения с Чимом – всё это вымотало его настолько, что он не мог заниматься ничем, пока не поспит.
Оставшиеся пять дней каникул оказались довольно спокойными. Хьёлас не намечал никаких важных дел, лишь пара формальностей, которые надо было решить, а остальное время он проводил с семьёй и за учебниками – готовился к следующему семестру. Он в очередной раз попытался форсировать отцовскую коллекцию монографий по лёгкой магии, но его знаний всё ещё было недостаточно, и «Лёгкие практики в жёстких условиях» вернулись на почётную верхнюю полку до лучших времён.
Через два дня после возвращения явился Чим – немного растерянный, но уже в нормальном настроении. Он объяснил, что Ланни кинула его ради какого-то молодого послушника, с которым познакомилась там же, на фестивале. Ничто не предвещало такого поворота, всё было просто прекрасно – они катались на хлеях и прекрасно проводили время вместе, но в какой-то момент Ланни просто исчезла и перестала присылать нунциев. И лишь в самый последний момент, когда приблизилось время отъезда домой, она соизволила объяснить, что выбрала другого и решила остаться в Ко-Арм-Оуне.
Хьёлас внимательно выслушивал друга и сочувственно кивал, хотя и не знал, что может сказать на такие новости. Его не покидало чувство, что Чим чего-то недоговаривает, но Хьёлас решил не навязываться с расспросами. Главное, что друг быстро пришёл в себя и не зацикливается на неудаче. Возможно, этот опыт поможет ему лучше разобраться в себе и в его будущих девушках.
Астрид тоже прислала весточку и сообщила, что возвращение прошло гладко, никто ничего не заподозрил. Но попросила до конца каникул нунциев не присылать – она собиралась всё же провести оставшиеся пять дней дома, чтобы не раздражать своим бунтарством отца.
И, наконец, сообщения из школы – к моменту, когда Хьёлас был готов разбирать почту, их скопилось уже несколько. Табель за семестр, стипендиальный чек, информационные бюллетни от администрации, запрос о расписании на будущее полугодие, уведомление об изменении преподавательского состава и некоторых организационных требованиях. Хьёлас вздохнул, поняв, что совсем скоро ему придётся вернуться в прежнюю реальность. А это значит, что пришло время начать воплощать в жизнь грандиозные планы, построенные во время поездки.
Хьёлас заранее составил список дисциплин, которым собирался посвятить следующий семестр. Очевидно, что это будет лёгкая магия – причём надо будет спросить у мастеров о возможности взять какой-нибудь дополнительный факультатив в этой области. Целительство, иллюзии, протекционизм – второй уровень, всё по плану. Стихии – уже не обязательно, можно оставить на следующие семестры или вовсе остановиться на уже пройденном. Но этот предмет нравился Хьёласу, как и манера преподавания мастера Фалвеста, так что он оставил этот пункт под вопросом – в зависимости от того, как сложится его расписание. Алхимию придётся взять, без неё не допустят к целительству. Теория тяжёлой магии… не к спеху, можно оставить на следующие семестры. И так уже довольно много всего…
Потом, после недолгих колебаний, Хьёлас связался с мастером Оммадсом и попросил о встрече. Он никак не мог решить, как общаться с этим человеком – который, совершенно точно, знал об их родственной связи, но ничего не сказал ни в день знакомства, ни позже. Стоит ли поднимать эту тему? И удастся ли её непринуждённо избегать?
Но, так или иначе, мастер Корпан Оммадс уже дал Хьёласу несколько ценных уроков, и выразил готовность помогать и в будущем. Так что вполне допустимо обратиться к нему, хотя бы просто для поддержания знакомства.
Дорога в Нуро теперь занимала ещё больше времени чем раньше – Арилонский конфликт всё обострялся, отряды боевых магов Кильфа вели себя всё более агрессивно и укрепили несколько гарнизонов вдоль Хребта Лио – длинного рифа в море между враждующими кантонами. Поговаривали даже, что на месте схваток появлялся сам дракон Кильф, но Хьёлас этому не слишком верил.
Поэтому, чтобы безопасно попасть в Нуро, ему пришлось сделать петлю почти к самому Маторо. Конечно, эта поездка даже близко не сравнилась по продолжительности с перелётом в Убежище Гион, но Хьёлас всё равно порядком устал. К счастью, брать урок лёгкой магии он не собирался, просто хотел поговорить и посоветоваться с опытным мастером.
- Ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз, - внезапно отметил мастер Оммадс, когда они расположились в гостиной. – Это тогда ты был не в себе из-за травмы, или сейчас воодушевлён удачными каникулами?
Хьёлас немного удивился этому наблюдению, но допускал, что мог сам не заметить, как сильно изменилось его поведение после нападения Кидо Бруна.
- Наверное, и то, и другое, - честно сказал он. – Но больше, наверное, всё-таки каникулы. Мы с друзьями летали в Убежище Гион на пять дней. На Фестиваль, но больше всё-таки на любительский чемпионат.
- Ты играешь в уанорру? – с любопытством спросил мастер Оммадс.
- Да. Мы с Чимом, моим другом, обычно играем в паре…
- Как насчёт небольшой партии? – предложил мастер. – Я в этом не слишком хорош, и давно не практиковался, но когда-то я любил эту игру.
- Конечно, - удивлённо сказал Хьёлас. – У вас есть поле? Подождите, я возьму из вэйпана свой набор…
Они взяли малое поле, разыграли первый ход и неторопливо начали расстановку.
- Так, говоришь, вы были в Убежище Гион? И как тебе… жрецы?
Хьёлас сразу понял, что имеет в виду мастер.
- Поначалу мне было трудно с ними общаться, - признал он. – Примерно как… с вами в первый день. Я не мог поверить, что они не пытаются завоевать моё расположение, чтобы получить что-то взамен… Но потом моя подруга повела меня на чтения в цитадель. Там я попытался разобраться лучше, что же собой представляет эта их атмосфера… и, честно говоря… ну, я склонен поверить в их бескорыстие.
Мастер Оммадс фыркнул, но скорее дружелюбно, чем презрительно.
- Надеюсь, ты не собираешься становиться их адептом? – спросил он, тратя изрядное количество стартовых очков, чтобы расположить отряд рейнджеров в одной из самых лучших позиций. Такая трата показалась Хьёласу не совсем рациональной, но он ничего не сказал.
- Нет, - ответил он, забрасывая трёх разведчиков в разные точки подземелья. – Я не понял до конца, чем они там занимаются, но, вроде бы, чем-то полезным… Но у меня всё равно другие планы. А почему вы считаете, что становиться их адептом – плохая идея?
Мастер Оммадс пожал плечами и вывел двух рабисов. На этом его стартовые очки закончились, а значит, этап расстановки подошёл к концу. Хьёлас досадливо закатил глаза, разгадав затею мастера – тот, заметив осторожность соперника, постарался завершить расстановку как можно скорее, чтобы Хьёлас не успел как следует развернуться. Он явно надеялся на быструю победу, потому что такая стратегия даёт лишь первоначальное преимущество, но заметно усложняет долгосрочную игру, так как остаётся меньше очков на сами ходы.
- Идея не то, чтобы совсем уж плохая, - признал мастер, наблюдая за тем, как Хьёлас завершает расстановку: выводит двух леди в подземелье рядом с самыми сильными его отрядами. Так Хьёлас одновременно решил две проблемы: исследовал участок подземелья и замедлил, пусть и несущественно, фигуры противника. – Но этим должны заниматься люди постарше, которым особо нечего терять. Протекторат, как и другие защитники Земель Врат, делают хорошее дело – ограждают весь Йоголь от непонятных штуковин, которые оттуда лезут. Вот только шутка в том, что они действительно непонятные. Причём не только те, которые вредят людям, но и те сущности, которые, якобы, помогают Протекторату. Они действительно выглядят, как ты выразился, бескорыстными. Но если взять в расчёт тот факт, что они намного более могущественны, чем мы, сможем ли мы постичь их намерения более глубоко? Понять, что они собой представляют на самом деле?
В этот момент Хьёлас понял две вещи. Во-первых, хоть он и считал сам себя параноиком, тягаться с подозрительностью мастера Оммадса он сможет ещё не скоро. Во-вторых, хоть мастер и утверждал, что играет не очень хорошо, и его расстановка показалась легкомысленной, он явно знал, что делал. Хьёлас продолжил исследование подземелья, а свободные очки накапливал для будущей схватки. Вот только он потерял из виду «хвостового» вэнанта соперника. Вряд ли он развеян, наверное, тоже ушёл в подземелье. Странно. Что там затевается?
- Ну да ладно, раз ты говоришь, что присоединяться к Протекторату не собираешься, то и обсуждать нечего, - сказал мастер Оммадс, так и не дождавшись ответа Хьёласа. – Но ты, вроде, хотел поговорить? О чём же?
Хьёлас оторвал взгляд от игрового поля и озадаченно поглядел на мастера. Он всерьёз предлагает обсуждать дела во время игры? Впрочем, возможно, он не ожидал серьёзного разговора.
- Честно говоря, я надеялся, что вы мне немного поможете, - сказал Хьёлас, стремительно продвигая леди и разведчиков по разным ветвям подземелья, чтобы исследовать как можно больше и как можно быстрее. Одна из его фигур получила бонусные очки для передвижения, но Хьёлас решил их не использовать, а оставить про запас из расчёта на то, что сопернику о них неизвестно. – Я собираюсь продолжить изучение лёгкой магии, и намерен форсировать темп обучения.
- Каким образом? – полюбопытствовал мастер, внезапно спуская в подземелье одного из рабисов. Хьёлас нахмурился – был ли это блеф, или потерянный вэнант отправился в разведку и обнаружил подходящий грот? И если так, то с кем там мастер собирается сражаться? Да, в игре в подземельях были свои особенности и преимущества, но играть вслепую было тяжело, и всё сводилось к везению, а не к стратегии. Поэтому Хьёлас решил попытаться перенести игру на открытую часть поля, выбрал подходящий участок над проверенным подземельем и вывел туда расширенный отряд рейнджеров.
- Мастер Халли сказал, что кафедра согласует для меня индивидуальные занятия, если я заинтересуюсь. Но я просто пытаюсь понять, на чём мне лучше сосредоточиться, чтобы достичь успеха в кратчайшие сроки.
- Успеха? – переспросил мастер Оммадс. – Что ты под этим подразумеваешь? И куда тебе торопиться?
Хьёлас нахмурился и подумал, что лучше, наверное, было бы всё-таки не начинать партию. Трудно было сосредоточиться на игре и одновременно придумывать, как оправдать свою целеустремлённость, не вдаваясь в подробности личной жизни.
- Под успехом я подразумеваю… ну, наверное, какой-нибудь навык, который позволит мне зарабатывать. – Сказав это, Хьёлас тут же об этом пожалел – даже для него такая формулировка прозвучала по-идиотски. И не соответствовала эффекту, который он надеялся получить. – Нет, не совсем так… Вот все говорят, что моя способность ощущать лёгкий эфир довольно уникальна. И я бы хотел использовать эту уникальность так, чтобы… ну, не знаю…
- Вынести на рынок услуг эксклюзивное предложение? – подсказал мастер Оммадс, делая свой ход. Хьёлас мысленно выругался – он и не заметил, как истекло его время, все очки хода пропали.
- Да, вроде того, - сердито сказал он, продвигая рейнджеров и укрепляя территорию. – Я не прошу вас придумать конкретно, в чём может заключаться это предложение, но, может, подскажете, в каком направлении мне двигаться, чтобы наиболее эффективно использовать мои способности?
- А чем тебе хотелось бы заняться? – спросил мастер Оммадс.
- Честно говоря, я понятия не имею, - сказал Хьёлас. – Я всегда каким-то образом был уверен, что моё будущее связано с лёгкой магией, но почему-то я думал, что когда придёт время, всё будет очевидно. А теперь я понимаю, что даже не знаю, какие у меня варианты, с чем я справлюсь…
- Ну, если это не очевидно, может, время ещё всё-таки не пришло? – рассудительно предположил мастер Оммадс. – У тебя действительно редкий талант, но ты только начал идти по этому пути. Продолжай обучение, ты сам поймёшь, какой путь тебе больше подходит.
Игра досаждала и мешала разговору. Хьёлас хотел бы закончить её поскорее, но проблема в том, что у мастера Оммадса была более выгодная позиция для быстрой партии, а у самого Хьёласа был задел на постепенное развитие. И поддаваться ни один из них не собирался. Поколебавшись лишь несколько секунд, Хьёлас решил приостановить разговор и сосредоточиться на игре. Конечно, это не совсем то, что он планировал на эту встречу, но раз уж так сложилось, он был намерен последовательно и эффективно решить все стоящие перед ним задачи. Сначала – выиграть. Ну, или хотя бы проиграть не слишком много очков.
Когда мастер понял, что Хьёлас не намерен больше отвлекаться на разговор, он изменил стратегию: перешёл в атаку и не давал Хьёласу накопить ни одного лишнего очка – всё уходило в оборону и щиты. Но как раз в тот момент, когда Хьёлас почувствовал, что не выдержит натиск, атака резко прекратилась – один из рабисов оказался всего лишь замаскированным вэнантом.
Когда план мастера провалился, Хьёлас получил небольшую отсрочку, чтобы укрепиться и закончить задуманную схему атаки, но и он не преуспел – мастер изящно избежал схватки, почти не сдав позиций. И через некоторое время игра была завершена – Хьёлас проиграл какие-то несчастные два очка.
- Спасибо за игру.
Собирая фигуры, Хьёлас мысленно ругал себя – не за проигрыш, а за саму ситуацию. Разговор о лёгкой магии сбился с ритма, и продолжать его было неловко – а ведь ради этого он и прилетел сюда. Нет, он не мог отказать мастеру в партии – ведь это такая мелочь по сравнению с тем, что мастер сделал для него. Но он мог перенести игру на потом, после того, как серьёзные вопросы будут решены.
И вот поле убрано, и надо что-то делать: либо спрашивать, либо прощаться и уходить, но не сидеть, как болван. Но мастер помог ему:
- Так что за спешка, Хьёлас? Зачем тебе понабилось строить карьеру в рекордные сроки?
Хьёлас не был уверен, что хочет делиться подробностями, но мастер предложил способ вернуться к начатой беседе, и отказ от обсуждения ничем не поможет.
- Это связано… с одним личным делом. Очень важным. У меня чуть меньше года, чтобы выжать из всех моих ресурсов максимум и отправить… гхм… брачное предложение, от которого не смогут отказаться.
- Вот как, - задумчиво сказал мастер Оммадс и беспокойно потёр верхнюю губу. – Какая-то интересная тебе леди надевает белое?
В первое мгновение Хьёлас удивился, что мастер так серьёзно воспринял его слова – обычно старшие относились к таким разговорам в лучшем случае со снисхождением. Но потом он понял – вспомнил – насколько болезненной эта тема может быть для Корпана Оммадса. А если учесть, что виноваты в этом родители Хьёласа… может, и не стоило вдаваться в подробности.
- Да, - стараясь сохранять невозмутимость, отозвался он. – Леди, с которой мы сейчас общаемся. Она станет совершеннолетней следующей осенью. Но довольно велика вероятность, что меня даже рассматривать не будут в качестве подходящей партии…
Мастер Оммадс неожиданно хмыкнул, и, кажется, сдерживался, чтобы не рассмеяться.
- Прости, я знаю, что это не моё дело, но на кого же ты замахнулся? Мне кажется, о предложении такого завидного жениха даже потомки Юлоса Дахто бы задумались!
- Завидного жениха? – озадаченно переспросил Хьёлас, пытаясь понять, не издеваются ли над ним, или, может, с кем-то спутали. Но мастер Оммадс вдруг замер и нахмурился, как будто какая-то неожиданная и не очень приятная мысль пришла ему в голову.
- Я, конечно, никогда не знал всех деталей и особо ими не интересовался, - осторожно начал мастер Оммадс, - но, насколько мне известно, твой отец унаследовал солидное состояние…
Хьёлас почувствовал, как у него загорелись уши. Это была скользкая тема по двум причинам: во-первых, трудно было обсуждать с мастером Оммадсом отца, забыв, кем они приходятся друг другу; во-вторых… ну, эту тему Хьёлас вообще с посторонними обсуждать не собирался.
- В данной ситуации финансовая сторона не имеет значения. Вероятно, помогло бы какое-то социальное или политическое влияние, но этого у меня нет. И ещё её отец, он… имеет кое-что против меня лично. Поэтому мне нужно быть очень, очень убедительным…
Он замолк и снова мысленно выругался. Весь разговор с самого начала шёл как-то неправильно, невпопад. Сначала игра, теперь это…
- Понятно, - снова сказал мастер Оммадс и хмуро уставился в пол, о чём-то глубоко задумавшись.
Пауза затягивалась, Хьёлас чувствовал себя неловко и боялся даже пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание раньше, чем сообразит, как спасти ситуацию. О чём мог задуматься мастер Оммадс?О том, что он мог сделать, чтобы не допустить союза его дочери с Абсалоном? Или он рассуждал о том, что Хьёлас, как и его отец, плевать хотел на все родительские благословения и получит желаемое любой ценой? Но, во-первых, это было не совсем правдой. А во-вторых, обсуждать тему морали и традиций Хьёлас уж точно не собирался. Но едва он открыл рот, чтобы извиниться и завершить разговор, мастер Оммадс сказал:
- Честно, даже не знаю, что тебе предложить. - Хьёлас так растерялся, что даже не сразу понял, о чём речь, но мастер продолжил: - В принципе, в любой сфере, имея твои способности, можно достигнуть завидных высот, приложив определённые усилия. Целительство, менталистика, пророчества, расшифровка идеограмм и потоков – да и вообще любые исследования в лёгком эфире, - демонология, вэнантика… для последних двух, впрочем, нужен ещё некоторый талант к традиционной тяжёлой магии, так что это, наверное, не для тебя… хотя… - мастер задумчиво пожал плечами, как будто допускал возможность, что Хьёласу хватит могущества и на это. – Но суть в том, что для каждого из этих направлений нужна очень серьёзная подготовка. Не только в легкоэфирном практикуме, а во многих других разделах магии. И дело не только в знаниях и навыках, а ещё и в зрелости твоей силы, так что это даже не от тебя зависит – твоё ядро полностью и окончательно сформируется через два-три года, и только тогда ты сможешь получить лицензию на независимую практику и заявить о себе миру как о мастере лёгкой магии.
Мастер снова помолчал, рассуждая о других возможных вариантах, потом пожал плечами и добавил с явной неохотой:
- Единственное, что мне приходит в голову и более-менее подходит по твоим требованиям – разведка. Если ты получишь рекомендацию хотя бы от одного из мастеров и подашь заявку в корпус рейнджеров, за тебя ухватятся мертвой хваткой. Да, там у тебя будет шанс и подзаработать и быстро сделать карьеру, особенно сейчас… но в то же время риски слишком велики. И дело даже не в том, что тебя могут захватить вражеские вэнанты или смести тяжёлым потоком – при должной подготовке ты с этим, скорее всего, справишься. А вот кредит доверия к разведчикам крайне низок. Любая малейшая внештатная ситуация ставит точку в карьере. Возвращение к гражданской жизни сопряжено с массой ограничений и трудностей. И это уже не говоря о том, что ты просто не имеешь права рисковать собой, пока несёшь ответственность за несовершеннолетних девочек.
Хьёлас озадаченно таращился на мастера. Вот уж о чём он никогда не мечтал, так это о военной карьере, а теперь вдруг оказывается, что это могло стать перспективным вариантом. Но всё же он сказал:
- Даже без учёта обязательств, которые у меня есть перед семьёй, это явно не мой вариант. Отец моей леди – крупный политик, не думаю, что он осмелится создать семейные узы с сомнительным элементом типа рейнджера-разведчика.
- Оно и к лучшему, поверь мне, - сказал мастер Оммадс с явным облегчением. – В общем… хотел бы я тебе помочь, но, честно говоря, мне не приходит в голову ни один толковый сценарий. Лично я никогда не представлял своей карьеры вне преподавания, поэтому не слишком интересовался… разве что могу сказать, что многие ребята из тех, кого я учил, получали быстрый старт в Институте Лёгких Практик. На случай, если ты не знал – твой отец был одним из них. Они всегда охотно берут лаборантов с незрелой силой – она лучше приспособлена для некоторых экспериментов. Не переживай, они ответственно относятся к безопасности и добросовестно платят… но тут есть и обратная сторона: если ты всерьёз погрузишься в исследования, у тебя останется мало времени на учёбу. Сессии в изоляторе будут тебе недоступны. И, сам понимаешь, школа откажет тебе в страховке, если ты не будешь постоянно находиться под присмотром куратора или ассистентов.
Хьёлас задумчиво нахмурился и поставил себе мысленную пометку подумать об этой возможности на досуге. Надо хотя бы отправить запрос в Институт, чтобы понять, какие исследования они могут предложить. Возможно, что-то стоящее…
- То есть вы считаете, что этот вариант не оправдает себя? – спросил он у мастера Оммадса.
- Нет, сейчас не оправдает, - покачал головой мастер. – Ты уже кое-что умеешь, и этого, возможно, хватит для некоторых экспериментов, которые будут проводить над твоим легкоэфирным телом, но если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьёз, ты должен сосредоточиться на учёбе. Да, табель с отличием вряд ли впечатлит «крупного политика», но чем лучше ты сам будешь понимать свои способности и навыки, тем легче ты найдёшь им практическое применение. Поэтому я повторю тебе своё предложение об индивидуальных уроках. Да, школьные мастера многому тебя научат, если ты им покажешь, что настроен серьёзно. Но, что греха таить, большинство из них – исследователи, а не практики. А я, так уж сложилось, имею некоторое представление о том, что происходит с «оранжерейными» студентами, когда они оказываются в естественном фоне. Поэтому, как мне кажется, я могу кое-чему тебя научить.
- Спасибо, мастер, - искренне сказал Хьёлас. Он ещё не был уверен в том, что будет делать дальше, но суждения Корпана Оммадса показались ему вполне здравыми. И, на удивление, участливыми.
Домой Хьёлас летел со странным ощущением растерянности. У него, вроде как, начал прорисовываться план действий – продолжать обучение. Этот план ничем не отличался от того, что он собирался делать изначально, но теперь он сопровождался иллюзией, что это может привести к нужному результату. Неужели это сработал педагогический талант и призвание мастера Оммадса – внушить студенту, что добросовестная учёба решит все его проблемы?
Как бы то ни было, Хьёлас почувствовал себя немного увереннее. Если он приложит усилия и сосредоточится на лёгкой магии, он может опередить программу и уже летом устроиться в Институт с более солидным резюме. Да, в этом есть смысл – две луны, которые он сможет полностью посвятить работе, дадут ему шанс проявить себя.
Первый день нового семестра был, по обычаю, наполнен суетой и новостями. Утро началось с того, что Виоре снова что-то стрельнуло в голову, и она вздумала добираться в школу самостоятельно. Мама быстро отговорила её от этой затеи, но Хьёлас заподозрил неладное – сестра вообще вела себя странно в последнее время. Он хотел бы задать ей пару вопросов в спокойной обстановке, но сборы в школу к этому явно не располагали. Закончилось всё тем, что Виора и Чим закатили отвратительный скандал, повздорив по пути из-за какого-то пустяка, так что Хьёласу даже пришлось повысить голос, чтобы их угомонить. В итоге его же и сделали виноватым, так что в общий рабочий зал класса он ворвался мрачнее тучи.
- О, Апинго! Каникулы, я смотрю, удались на славу?
Хьёлас озадаченно уставился на куратора, пытаясь понять, из чего он сделал такие выводы. Ах да, это был сарказм. Он скорчил из своей кислой мины некое подобие улыбки и, отметив, что ещё почти никого нет, понёс сумку с вещами в свою спальню.
Странно: три из восьми проходов в их секторе были заблокированы, как будто даже комнаты убрали. С одной понятно – её занимал иллюзорный Олис Астер, и это ещё вопрос, была ли там на самом деле комната. Но что насчёт остальных? Их решили по какой-то причине заменить? Или был какой-то очередной тяжёлый поток, о котором никому не сообщали, и их снесло?
Хьёлас быстро разбросал вещи по шкафам и тумбочкам и вернулся в общий рабочий зал. Здесь уже начинали собираться одноклассники, но их было значительно меньше, чем он ожидал увидеть за две минуты до переклички. Странно.
- А где все? – спросил Чим, выходя вслед за Хьёласом.
- Где-где… - ворчливо отозвался Никой Сереал, стоявший неподалёку, - призваны на службу в регулярные войска. Вы что, за новостями не следите? Шиби официально признан участником Арилонского конфликта. Мы следующие.
Хьёлас удивлённо уставился сначала на Никоя, потом ещё раз оглядел зал. Действительно, как он сразу не заметил? Нет ни Амри Торнгуда, ни Дигара Самнуса, ни других ребят, которые в начале года перевелись к ним из Шиби. Неужели там действительно начался принудительный призыв? Одного взгляда на лицо мастера Гато было достаточно, чтобы понять: да, информация верна.
- Строимся, - невесело скомандовал куратор.
После переклички он с явной неохотой заговорил:
- Ну, все уже в курсе, да? Кильф попытался заявить свои права на Шиби и прилегающую территорию в качетве компенсации за урон, нанесённый Арилону, а это значит, что там объявлено военное положение. Будем надеяться, что до нас это всё не доберётся, но давайте смотреть на вещи здраво – за прошлый год не было достигнуто ни одного толкового соглашения. Конфликт только обостряется. Всё началось с более-менее безобидных рейдерских захватов, а теперь… - мастер вздохнул. – В общем, вот что я вам скажу, парни: нас пока что официально не трогают, но если вы совершеннолетние и дееспособные – подумайте о том, что будет дальше. По-хорошему-то я, конечно, должен вдохновлять вас на патриотические подвиги, но, сами понимаете…
Куратор досадливо махнул рукой и зачем-то снова открыл журнал, несколько секунд таращился на разворот, а потом досадливо его захлопнул.
- И ещё класс временно остался без старосты. Если есть желающие взять на себя эту почётную обязанность – милости прошу. Если нет – я назначу «добровольца» через несколько дней. Вопросы есть?
Никто не отозвался. Потом всё шло почти как в начале прошлого семестра: согласование расписания, вводный медосмотр, расселение по комнатам… Хьёласа это не коснулось, но другим ребятам, которые жили в общих комнатах, предстояло привыкать к новым соседям. Тем, кто упустил за время каникул контроль над «сигналкой» назначили несколько дней тренировок с мастером Торошем. Остальные могли сразу приступать к практическим занятиям.
Новый семестр начался.
========== 22. Потерянный ==========
Первая декада была беспокойной, но довольно однообразной. Практических занятий почти не было – большинство мастеров посвятили первые дни лекциям с оглядкой на то, что часть студентов не получила допуск к практике из-за сбившегося самоконтроля. Хьёлас обратился на кафедру лёгкой магии с просьбой об индивидуальных занятиях, но тут его тоже отослали на вторую декаду – сейчас, мол, слишком много организационных вопросов надо решить.
Новый семестр начался довольно беззаботно – почти как продолжение каникул. Чим пришёл в себя, и Хьёлас прекрасно проводил время то играя в уанорру, то гуляя с Астрид, то спокойно читая в библиотеке. У него было всё, что нужно для счастья, и за эти несколько дней он утвердился во мнении, что в его жизни всё идёт как надо.
В декадас Хьёлас остался в школе. Дома срочных дел не было, а в Мёртвый Город лететь не имело смысла – во всех окрестностях выпал глубокий снег, а новая снежная буря могла разразиться в любой момент, и если она застанет их в пути – придётся нелегко. Однако скучать в выходной не пришлось – с самого утра Хьёласу прислал нунция мастер Эршдет Китола с просьбой как можно скорее явиться на кафедру, чтобы согласовать индивидуальное расписание.
Это приглашение было немного странным. Во-первых, какая может быть срочность в составлении расписания? Тем более что на прошлой декаде методист кафедры даже разговаривать с ним не захотел, сказав, что мастер Китола очень занят. Во-вторых, Хьёлас ожидал, что даже если его примут, то это будет будний день, а не декадас, когда даже мастера стараются не ставить перед собой лишних задач… Как бы то ни было, он ответил, что явится сразу после завтрака, на что менее чем через минуту получил одобрительный ответ.
Увидев Эршдета Китолу, Хьёлас понял, что уже успел отвыкнуть от специфической внешности мастера. Сглаженные, как будто неживые черты лица, слишком большие, навыкате, глаза, необычное движение мышц… В других обстоятельствах Хьёлас бы настороженно отнёсся к человеку с такой внешностью, но он знал о репутации мастера, причём уже не только понаслышке.
Мастер ждал его в одном из небольших рабочих кабинетов, в которых лёгкий фон был специально очищен для учебных погружений. С ним был его ассистент, Вито Бразер, и ещё один смутно знакомый Хьёласу молодой человек, который хмурился и заметно волновался.
- Рад тебя видеть, Хьёлас, присаживайся. Ты помнишь Мейто Карабата? Он ассистировал во время твоего первого практикума.
- А, точно, - вспомнил Хьёлас, - ты помогал Кледу Шабару, верно?
Мейто коротко кивнул, но вслух ничего не сказал. Хьёлас немного растерялся от такой неприветливости, но решил не заострять внимание, а просто сел на ковёр напротив мастера, давая понять, что готов к разговору.
- Мейто будет теперь твоим ассистентом, Хьёлас. Он будет выполнять те же обязанности, что и Эмсат ранее. Ты можешь обращаться к нему по любым вопросам и рассчитывать на его поддержку.
Хьёлас ничего не ответил. Мейто казался не слишком счастливым от этой перспективы, но это ничего – если он не будет справляться, всегда можно попросить о замене. Мастер тем временем продолжил:
- Первое, что я хотел бы с тобой обсудить, Хьёлас, это твой план обучения на этот семестр. В заявке ты указал, что хочешь не только пройти стандартный курс, но и углублённо обучаться по индивидуальной программе, так?
- Верно.
- В связи с этим вопрос: ты хотел бы продолжить обучаться у мастера Оваты Халли или согласишься вернуться под мою опеку? Признаюсь, в прошлом семестре я был немного разочарован, что пришлось уступить твоё обучение другому мастеру, но я догадывался, что так будет, а бросить группу в изоляции, естественно, не мог. С другой стороны, я понимаю, что мастер Халли тоже многому тебя научил, и если тебе будет комфортнее работать с ним – это можно устроить. Он тоже будет вести группу твоего уровня в этом семестре.
Хьёлас поколебался немного, но, несмотря на всё произошедшее в прошлом семестре, ответ был очевиден.
- Думаю, мастер Халли поймёт, если я выберу вашу группу, - сказал Хьёлас.
Мастер Китола кивнул и продолжил:
- Тогда следующий вопрос, который я собирался тебе задать, это, собственно, твоё видение этого семестра. Обычно мы настаиваем на изоляции только на вводном курсе погружений. Вторую ступень можно проходить как в изоляторе, так и здесь, на кафедре. И зачастую мы рекомендуем первый вариант, чтобы студентов ничего не отвлекало от поставленных заданий, но в твоём случае это не очень удачная идея. Из-за того, что ты оказался столь чувствительным к лёгким потокам, их наличие или отсутствие имеет для тебя критическую разницу, а это значит…
- Что в моём случае тренировка в изоляторе и вне его – это две разные дисциплины, - догадался Хьёлас.
- Именно. И я бы предложил тебе начать с тренировок здесь. Это считается более сложным, но если ты справишься, то работа в пустом фоне тоже не представит для тебя труда. Впрочем, если у тебя не будет получаться, мы всегда сможем отправить тебя в изолятор. В этом семестре на практикуме второй ступени будет целых четыре группы, из них одна моя – ближе к концу весны. Но, в принципе, базовые плетения ты освоишь с любым мастером, так что этот момент мы тоже при необходимости утрясём.
Хьёлас терпеливо кивнул. Он догадывался, что мастер издалека подбирается к действительно важному вопросу – ведь не мог же он настаивать на срочности только из-за расписания?
- Теперь относительно индивидуальных занятий, - продолжил мастер и Хьёлас навострил уши. – Ты попросил о них, потому что хочешь научиться чему-то конкретному? Или просто хочешь расширенно изучать лёгкую магию?
- Второе, - сказал Хьёлас. – Но я сейчас изучаю литературу, которую посоветовал мастер Карлеш, и, думаю, я обнаружил несколько техник, которые хотел бы испытать на практике… Правда, я ещё не видел стандартный план на семестр, возможно, там всё это и так есть.
- Может, не всё, но многое, - заверил его мастер Китола. – На самом деле у меня уже тоже есть кое-какие идеи, чему тебе будет полезно научиться, чего не изучают в стандартном курсе, или изучают намного позже. Поэтому предлагаю такой план: начнём по моей программе, а если по ходу у тебя будут возникать какие-то пожелания, мы их тоже постараемся воплотить.
- Звучит неплохо, - пожал плечами Хьёлас.
- И это подводит нас к тому, для чего я тебя ждал, - сказал, наконец, мастер, и Хьёлас, хоть и был предельно сконцентрирован на каждом сказанном слове, всё же заметил краем глаза, как напрягся Мейто. – Было бы неплохо, если бы мы приступили к практике как можно скорее.
- Ничего не имею против. Но на это есть какие-то особые причины?
- Да, - ровным голосом сказал мастер Китола. – Сейчас в лёгком эфире, на участке чуть южнее Хлоука, наблюдается одно крайне… необычное явление. Такое удаётся зафиксировать довольно редко, и любой человек, который собирается всерьёз заниматься лёгкой магией, должен увидеть это.
- Что за явление? – полюбопытствовал Хьёлас. – Какой-то особенный поток?
- Было бы лучше, если бы ты сначала сам увидел и сделал суждения на этот счёт, - мягко ответил мастер. - А потом я дам все объяснения, если они понадобятся.
- То есть вы думаете, что я могу отправиться туда и посмотреть? – недоверчиво переспросил Хьёлас. – Но разве я могу погружаться вне школы?
- Со мной и под моим контролем – да. Я готов провести тебя туда и вернуть обратно в целости и сохранности. Но перед этим нам нужно убедиться, что ты не утратил навыков, приобретённых в прошлом семестре.
Сердце Хьёласа нервно дрогнуло. Мастер не сказал этого напрямую, но было и так очевидно, что он имеет в виду – что Хьёлас сможет удерживаться на нормальном уровне лёгкого эфира, не проваливаясь в бездну других измерений.
- С чего бы мне их утрачивать? – спросил Хьёлас, начиная отыгрывать сценарий, подготовленный при участии мастера Нэвиктуса и мастера Оммадса.
- Ты помнишь, что произошло, когда на тебя напали в трапезной? – спросил Эршдет Китола. – После того, как ты погрузился в лёгкий эфир?
- Я не…
Хьёлас поперхнулся и был вынужден опустить взгляд – настолько неловко он себя чувствовал, собираясь солгать. Но, к счастью, мастер истолковал его нервозность по-своему.
- Ничего страшного тогда не произошло, - мягко сказал он. – И не произойдёт впредь. Мы тебя подстрахуем, убедимся, что ты стабильно погружаешься, и ты сможешь продолжить обучение. Одно неудачное погружение не должно остановить тебя.
Хьёлас таращился в пол и нервно теребил рукав, не зная, что он может сказать. Наверное, ничего и не нужно – мастер заметил его беспокойство, но истолковал его вполне подходящим способом. Возможно, это действительно сработает – любую неестественную реакцию мастер сможет списать на стресс, неприятный прошлый опыт или на индивидуальную специфику.
- Протяни вперёд левую руку, я сниму блокировку, - велел мастер.
- Сейчас? – удивился Хьёлас и сердце его забилось сильнее.
- А чего медлить? Если ты хочешь наведаться к Хлоуку – а тебе это будет полезно, не сомневайся, - у тебя не так много времени. Всё исчезнет довольно скоро. Нельзя предсказать точно, через сколько. Поэтому я бы советовал тебе начать подготовку прямо сейчас. Или с этим какие-то проблемы? – мастер буравил его проницательным взглядом, как будто начал о чём-то догадываться. Хьёлас нервно вздохнул, пытаясь понять, что и как ему делать. Он думал, у него будет время спланировать своё поведение, подготовиться… И, возможно, если он откажется сейчас, это будет вполне правдоподобно, но он может упустить шанс, о котором говорил мастер…
- Честно говоря, у меня на сегодня были немного другие планы, - осторожно сказал Хьёлас.
- Это не займёт много времени, - отозвался мастер Китола. – Но если ты чувствуешь, что не готов, давай это отложим. Хотя лучше было бы начать сегодня – просто чтобы лучше понимать, с чем нам предстоит иметь дело.
- Ладно, - махнул рукой Хьёлас, решаясь. – Я готов.
Мастер Китола кивнул и жестом велел ассистентам погружаться, и когда они оба настроились на работу, он сел напротив Хьёласа, и, сплетя несколько специфических заклинаний, снял с его руки блокировку.
Хоть Хьёлас и был готов к переменам, они оказались слишком резкими – столько потоков, столько намерений! Ему пришлось потратить несколько секунд, чтобы отфильтровать собственное восприятие и дистанцировать информацию из лёгкого эфира от собственных объективных ощущений и чувств. Да уж, три луны под блокировкой не прошли зря!
- Всё в порядке? – спросил мастер Китола. Хьёлас задумчиво кивнул. – Тогда погружайся. Не спеши.
Мастер двигался к границе синхронно с ним, не только наблюдая, но и довольно жёстко контролируя. Но Хьёлас решил не обращать внимания на этот захват – он вполне мог притвориться, что ничего не замечает.
Он пытался вспомнить, каково ему было в тот раз, на самом первом занятии с мастером Оммадсом. Тогда Хьёласу мешала блокировка, и поначалу он больше сосредотачивался на ней, чем на самом лёгком эфире, но теперь…
Граница без страхующего щита казалась такой тонкой, ненастоящей! И хотя Хьёлас ощущал её очень чётко, и уж точно не мог погрузиться случайно, он не мог вспомнить, каково это – пересекать границу без дополнительных препятствий. Он опасался, что выдаст себя слишком лёгким переходом. Но медлить и дальше не имеет смысла – так он только вызовет больше подозрений.
Хьёлас сосредоточился, решительно погружаясь и сразу же ускользая к другим измерениям. В какой-то момент он подумал, что же он будет делать, если мастер Китола не сумеет остановить его вовремя – ведь однажды один из школьных мастеров уже недооценил его проворство в лёгком эфире. Но уже через мгновение Хьёлас понял, что беспокоиться ему не о чем: почти рядом с границей, в пределах каких-то несчастных пяти измерений, был установлен барьер, такой жёсткий, какие он раньше встречал только в изоляторе. Сначала Хьёлас даже опешил от неожиданности. Он не привык к таким ограничениям, даже мастер Оммадс оставлял ему больше места! Это было что-то вроде острого приступа клаустрофобии – хотелось преодолеть эту преграду, обойти её, убедиться, что остальное пространство лёгкого эфира всё ещё существует, и Хьёлас резво заскользил вдоль барьера, испытывая его на прочность, переместился между уровнями, попытался найти обходной путь… Но потом он понял, что что-то ещё сдерживает его перемещения – хватка мастера. До чего же неприятно! Но просто избавиться от этой опеки нельзя, хотя какая-то часть Хьёласа отчаянно хотела попытаться. И он замер посреди тесного пространства, давая понять, что готов к работе.
«Возвращайся».
Так быстро? Хьёлас поколебался несколько мгновений, но решил подчиниться. Да, педагогический стиль мастера Оммадса слишком его разбаловал, хотя поначалу из-за менее строгого контроля казался не слишком безопасным.
Хьёлас пересёк границу и сразу же сделал глубокий вдох. Запоздало и с лёгкой иронией он подумал, что, наверное, правдоподобия ради стоило подождать напоминания, но ему уже было не до того – боль, о которой он успел подзабыть, а оттого показавшаяся ещё более острой, пронзила левую руку от кончиков пальцев почти до самого плеча. И тут ему уже было не до притворства. Он просто шёл на поводу у обстоятельств. Возможно, стоило бы скрыть эту особенность, но он просто забыл об этой детали, а потом было поздно.
Лишь через несколько часов, отделавшись сначала от дежурного целителя, который настойчиво, но безуспешно, пытался вычислить, что не так с рукой, а потом от мастера Китолы, который прочитал целую лекцию о том, что такое погружение в альтернативные измерения, Хьёлас вернулся в свою комнату и с облегчением повалился на кровать: дело сделано. Мастер, вроде бы, ничего не заподозрил, и теперь можно просто продолжать обучение, не заводя разговоров о погружении в «смежные воды», о которых Эршдет Китола даже не упомянул, сказал лишь, что к глубинам Хьёлас не готов, ему следует научиться удерживаться у поверхности.
Следующее утро началось с неприятного сюрприза: Хьёласа пригласил на встречу мастер Намтат, куратор Виоры. Это было довольно странно, потому что прежде, если у сестры возникали проблемы, ему сообщали либо через нунциев, либо сразу вызывали на ковёр к заместителю ректора по дисциплине. И если мастер Намтат захотел встретиться лично, для этого должна быть какая-то особая причина. Он попросил Хьёласа зайти перед завтраком и пообещал, что разговор не будет долгим. Оно и к лучшему – до вечера Хьёлас бы уже весь извёлся.
- Разрешите войти?
- Да, господин Апинго, проходите.
Решая вопросы в различных учреждениях вне школы Хьёлас привык к официальным обращениям и не смущался. Но здесь, в школе, где он сам был учеником, он чувствовал себя неловко от такого обращения. И всё же постарался не подать вида, и с достоинством вошёл в кабинет и уверенно расположился в кресле напротив мастера Намтата.
- С Виорой всё в порядке? – сразу же спросил он о единственном, что, по сути, имело значение.
- Она цела и невредима, и сейчас находится под присмотром ассистентов с другими одноклассницами, - серьёзно сказал мастер Намтат. – Но вчера кое-что произошло.
Он сделал паузу, чтобы убедиться, что Хьёлас не собирается перебивать и готов слушать, и продолжил:
- Думаю, вам не нужно рассказывать о школьных порядках, господин Апинго. Вы прекрасно знаете, как и знает ваша сестра, что покидать школу без специального разрешения куратора запрещено. Но также, полагаю, для вас не будет секретом, что многие ученики и ученицы средней школы иногда пренебрегают этим правилом, а мастера закрывают на это глаза. Это не означает, впрочем, что мы не приглядываем за учениками, когда они покидают школу.
- Пусть лучше «сбегают» под присмотром, чем тщательно заметают следы, - настороженно кивнул Хьёлас. Он прекрасно знал об этой практике и активно пользовался ею в средней школе, чтобы успевать решать все дела и оставлять свободным декадас. Так поступали его одноклассники – чтобы отдохнуть от опостылевших школьных коридоров. Так делала Виора – но Хьёлас доверял её благоразумию и не запрещал ей отдыхать с подругами вне школы. Он знал, что мастера следят за амулетами безопасности, и в случае необходимости предпримут все возможные меры, чтобы предотвратить неприятности.
- Именно, - кивнул мастер Намтат. – И вчера вечером ваша сестра вместе с ещё четырьмя одноклассницами и несколькими ребятами из группы 4-Мистерия летали на Ацокку, к школе Кири. Не знаю, рассказывала ли вам Виора, но они подружились с несколькими ребятами оттуда во время поездки на Фестиваль. Всё было в порядке. Я приглядывал за амулетами безопасности, в Кири мастера тоже были в курсе гостей. Но на обратном пути что-то произошло. Сработали сразу несколько амулетов вашей сестры – контроль безопасности, контроль потоков, индикатор здоровья. Сработали щитовые плетения – и сгорели от перегрузки. Мы с мастером Панжи и двумя ассистентами сразу же отправились к месту, где сработали амулеты, но Виора уже летела в школу – мы встретили её на полпути.
- Одноклассники напали на неё? – спросил Хьёлас, стараясь говорить медленно и тихо, чтобы не выдать бушевавших эмоций. Как, как такое могло произойти?! Как он недоглядел?!
- Нет, - заверил его мастер Намтат. – Их амулеты не сработали – и они вернулись в школу почти сразу после того, как я получил первый сигнал тревоги. Виора отделилась от них – хотя никто не может сказать, когда это произошло. А она сама молчит – как воды в рот набрала.
- Мне она расскажет… - решительно начал Хьёлас, уже собираясь отправиться к сестре и потребовать объяснений, но мастер Намтат поднял ладонь в упреждающем жесте.
- Прошу вас, господин Апинго, не горячитесь! И не спешите. Пожалуйста. – Мастер сделал паузу, пристально вглядываясь в лицо Хьёласа, будто пытаясь подобрать слова, чтобы убедить его. В чём? Закрыть глаза на инцидент? Ждать следующего?! – Виора вчера была очень напугана, но мне показалось, что она настроена решительно в своём молчании. Я не уверен, что прямое давление будет хорошей тактикой…
Хьёлас нахмурился. Он знал, что намечается – лекция о подростковом упрямстве и о взаимодействии взрослого с ребёнком в кризисе. Но он просто не мог поверить, что Виора будет скрывать от него правду! Какой в этом смысл? Её нарушение уже раскрылось, так почему бы ей просто не сказать, с кем она сцепилась по дороге в школу? Единственное правдоподобное объяснение, которое мог придумать Хьёлас – стычка с кем-то заведомо более слабым. Да, стыд поражения мог заставить Виору молчать…
- Не идите к ней прямо сейчас, - мягко попросил мастер Намтат. – Договоритесь о встрече вечером, в непринуждённой обстановке. Вы сами немного остынете, да и у Виоры впечатления немного улягутся… утром она была не в себе, хотя и пыталась вести себя как обычно.
- Она не была ранена? – спросил Хьёлас.
- Пара ссадин, ничего серьёзного.
- Но аварийный щит сгорел, - заметил Хьёлас. – Значит, удар по нему был серьёзный.
Мастер не стал спорить.
- Не удивлюсь, если она просто столкнулась в воздухе с вэйпаном на большой скорости, - сказал он. – Хотя я не понимаю, почему это надо держать в таком секрете…
Хьёлас тоже не понимал. Но он решил внять совету опытного мастера и подождать до вечера. Сейчас он слишком взбудоражен, чтобы вести конструктивный диалог. К вечеру, возможно, эмоции улягутся.
- Виоре обновили защиту? – спросил Хьёлас прежде чем уйти. – Или нужно что-то сплести?
- Ничего не нужно, господин Апинго, - заверил куратор Намтат. – Вчера мы выдали Виоре временные амулеты, сегодня закрепим новые, со всеми необходимыми связками. Но, думаю, в ближайшее время они не понадобятся. Знаете, возможно, это даже к лучшему. Такие маленькие неприятности учат детей осторожности, это бесценный опыт.
Хьёлас невесело хмыкнул, вспоминая собственную учёбу и статистику несчастных случаев.
- Да уж, что нас не убивает…
Весь день Хьёлас был сам не свой. Он не мог сосредоточиться на занятиях, раз за разом возвращаясь к мыслям о Виоре и о том, что же могло с ней произойти. Он зациклился на двух версиях: либо это всё-таки ребята, с которыми она гуляла, либо вэйпан. Но с чего бы им на неё нападать? Ведь все ученики прекрасно знают, что за их амулетами приглядывают, это не могло остаться незамеченным. И как Виора могла не заметить вэйпан? Не умышленно же он на неё налетел? Нет, глупость какая…
Хьёлас с трудом дождался вечера, чтобы отправить нунция Виоре и попросить о встрече. Его ждали на кафедре лёгкой магии, но он предупредил, что будет позже. Вот только он почему-то не ожидал, что сестра просто откажется встретиться!
«Виора, пожалуйста, приходи в парк прямо сейчас, - спокойно надиктовывал Хьёлас нунцию. – Нам нужно поговорить, но я бы не хотел тратить время на получение разрешения, чтобы прийти к тебе в общежитие. Но если понадобится – я это сделаю».
«Ладно, буду через пятнадцать минут», - сообщил нунций Виоры и растаял, не дожидаясь развеивающей волны Хьёласа.
Если бы Хьёлас не знал о произошедшем, он бы абсолютно ничего не заподозрил. Виора вела себя спокойно и уверенно, улыбалась вполне искренне. Только в глазах было заметно какое-то напряжение, да и… в лёгком эфире вокруг неё ощущались тревожные колебания.
- Рассказывай, - спокойно потребовал Хьёлас.
Виора просто помотала головой, не переставая загадочно улыбаться, но теперь странное напряжение коснулось и её губ. Она была абсолютно уверенна в том, что не должна говорить.
- Почему? – спросил Хьёлас озадаченно. Он не мог злиться на неё, не мог надавить – только не тогда, когда она выглядит так дружелюбно.
- Мне будет хреново, если кто-то узнает о моём позоре, - сказала Виора. – Честно, Хьёлас, тебе не нужны подробности. И – даю слово, это не повторится.
Она говорила слишком уверенно, и эта твёрдость ощущалась даже в её намерениях. Хьёлас специально наблюдал за потоками в лёгком эфире – он внезапно обнаружил, что это может стать неплохим источником дополнительной информации, когда собеседник старается что-то скрыть. Теперь, без блокировки, его восприятие снова обострилось.
- Ну, знаешь, - покачал он головой, - это уже не похоже на детские разборки в школьном туалете. У тебя сгорело четыре амулета! Со мной подобное случалось только в Мёртвом Городе, когда я полез к Сердцам Пустоты!
Хьёлас не стал уточнять, что произошло это уже позже, в момент объединения с двойником. Но тем хуже, значит, ситуация у Виоры!
- Ну, а я вот нашла другие приключения на свою задницу, - пожала плечами сестра, и лицо её стало несколько виноватым. – Пожалуйста, давай спустим это на тормозах. На первый раз, а?
- Первый и последний, - серьёзно сказал Хьёлас. – Я не хочу, чтобы ты впредь покидала школу без разрешения мастеров. Я серьёзно, Виора! Для тебя теперь особые правила. Повышенной строгости.
- Хорошо, - сказала сестра с явным облегчением. – Я не буду уходить из школы. Всё, нагулялась уже. – Она нервно засмеялась, но быстро утихла. – Спасибо, Хьёлас. Спасибо, что доверяешь мне.
Он криво усмехнулся и обнял сестру. Хоть она ничего и не сказала, напряжение почему-то отпустило. Возможно, дело было в том, что Виора призналась, что это была её ошибка, а не какая-то внешняя неконтролируемая угроза. Хьёлас был недоволен тем, как прошёл разговор, и намеревался вернуться к нему когда-нибудь потом, через пару дней, когда они оба успокоятся и смогут посмотреть на ситуацию с нового ракурса… но сейчас он хотя бы был спокоен за сестру и смог сосредоточиться на других делах.
В следующие дни пришлось подкорректировать расписание: мастер Китола требовал максимум внимания Хьёласа, пытаясь в кратчайшие сроки убедиться в его стабильности, чтобы отправиться к Хлоуку. Он учил его контролировать глубину погружения и оценивать обстановку в реальности, не возвращаясь. Он постоянно усложнял задания, раз за разом возвращаясь к уже освоенным упражнениям, так что Хьёлас даже подумал, что перестарался с притворством – вполне можно было продемонстрировать чуть больше навыков, чтобы быстрее двигаться вперёд.
- Времени на подготовку больше нет, - сказал мастер Китола в конце декады. – Если мы не отправимся к Хлоуку завтра, позже в этом уже, скорее всего, не будет смысла.
- Может, лучше не торопиться? – нервно спросил Мейто. Хьёлас удивился – вообще-то ассистент не слишком часто подавал голос, обычно он лишь отвечал на заданные ему вопросы.
- Не волнуйся, - мягко сказал ему мастер Китола. – Я считаю, что Хьёлас готов. Чтобы убедиться в этом, я предлагаю сегодня покинуть школу и посмотреть, что получится…
- Но просто покинуть школу и отправиться… туда, - Мейто запнулся на последнем слове и отвёл взгляд, но всё же твёрдо закончил мысль: – Это далеко не одно и то же.
- Всё будет в порядке, - настойчиво повторил мастер. – Ответственность я беру на себя. Если ты не хочешь в этом участвовать…
Он выжидающе замолк, но Мейто не ответил. Хьёлас досадливо хмурился, потому что не мог понять, с чем у ассистента проблемы: с доверием к навыкам Хьёласа или с тем, что он, предположительно, должен увидеть возле Хлоука?
Но у самого Хьёласа тоже были соображения на этот счёт – он собирался отправиться на урок к мастеру Оммадсу в декадас. Если бы его заранее предупредили, что «мероприятие» будет назначено на выходной…
- А мы не можем отправиться «туда» сегодня? – осторожно спросил он. – Просто на завтра… у меня были кое-какие планы.
- Нет, сегодня, к сожалению, не получится, - покачал головой мастер Китола. – В целях безопасности из Небесных Пирамид мы отправимся группой – будут и другие студенты, ассистенты и мастера. Декадас был назначен давно – разве Мейто тебе не сказал?
- Не сказал, - отозвался ассистент раньше, чем успел ответить Хьёлас. – Я думал, что он не будет готов. И я всё ещё так думаю.
Повисла неловкая пауза. Хьёлас хотел огрызнуться, но вовремя себя одёрнул – Мейто явно и так знал, что не прав, и вызывающе смотрел на мастера.
- Ладно, твои домыслы мы обсудим позже, - терпеливо сказал Эршдет Китола. – Но пока что я настаиваю на том, чтобы мы следовали плану: покинем школу, посмотрим, как Хьёлас будет себя чувствовать. Если всё пройдёт нормально, завтра отправимся вместе со всеми. Все согласны?
Мейто мрачно пожал плечами, но ничего не сказал. Хьёлас же всё ещё не смирился с тем, что придётся поменять планы, но был склонен доверять мастеру Китоле, во всяком случае, когда дело касалось наблюдения неведомого уникального явления. Однако была ещё одна проблема.
- Не думаю, что смогу доверять человеку, который не доверяет мне, - сказал он, осторожно подбирая слова. – Если у Мейто какие-то проблемы с оценкой моего самоконтроля, может, будет лучше, если кто-нибудь его заменит? Временно.
Ассистент выглядел пристыженным, но упрямым.
- Я думаю, мы сможем это организовать, - спокойно сказал мастер Китола. – Но давайте отложим это решение на потом. Сначала…
- Дело не в доверии, - вдруг резко, почти раздражённо, перебил Мейто. – Точнее, не к твоему самоконтролю, а… к ситуации в целом. Я вижу, Хьёлас, что ты хорошо справляешься. Ты стараешься, ты хорошо понимаешь, что тебе объясняют, но… ты просто не можешь себе пока что представить, с чем столкнёшься. Ты, наверное, думаешь, что всё будет так же, как здесь – безопасно, спокойно, понятно… ты, наверное, ожидаешь, что так же легко и быстро сосредоточишься, выполнишь поставленную задачу и восстановишься? Но ты ведь даже не знаешь, о чём речь! Как ты можешь предсказать собственную реакцию?
- Ну так расскажи мне, о чём речь, - потребовал Хьёлас.
- В том-то и дело: что бы я тебе ни рассказал, ты воспримешь это по-другому, мои объяснения только собьют тебя с толку, помешают объективно сформировать своё понимание. Будет только хуже. То есть элемент неожиданности в любом случае присутствует. А здесь, в наших тренировках, всё было спокойно и предсказуемо. Как я могу быть уверен, что смогу тебе помочь, если я ни разу не видел, как ты теряешь самообладание?
- Вообще-то ты видел, - холодно заметил Хьёлас. – Во время практикума, если помнишь, мы как-то сцепились с Кледом, когда ему вздумалось задеть меня. Тогда я себя ещё не слишком хорошо контролировал…
Мейто фыркнул.
- Видишь, ты даже не понимаешь разницы между утратой осознанности новичком и потерей самообладания опытным ауспектором – а ведь это в корне разные вещи. Тогда ты повёлся на агрессивное намерение Кледа – он, считай, манипулировал тобой, и ты легко успокоился, когда я разделил вас щитом. Но ты представлял, что будет, если это будет твоя собственная эмоция? Настолько сильная, что определит твоё существо, твою легкоэфирную природу? А ведь собственное запущенное намерение так просто не погасить…
- На самом деле, такой опыт у Хьёласа тоже есть, - вмешался мастер Китола, который до этого довольно терпеливо выслушивал их перебранку. Оба посмотрели на мастера удивлённо, и тот пояснил: - Мастер Халли рассказал мне, как Хьёлас однажды поддался неосознанному желанию сорвать злость на своём недруге. Правда, контроль он восстановил только после того, как осуществил намерение, так что тот эпизод я бы не назвал образцом самообладания. Однако Хьёлас может его использовать, чтобы понять, на что похожа утрата контроля не над осознанностью, а над собственными намерениями.
Хьёлас слушал мастера с некоторым удивлением – он не вспоминал об этом эпизоде уже довольно давно. Странно, что мастер Халли тогда не счёл нужным что-либо разъяснить – и только теперь, после слов мастера Китолы Хьёлас понял, что тогда он действительно утратил контроль не над осознанностью, а над собственным намерением. Он понимал, что происходит, но беспомощно наблюдал сам за собой, пока ярость не иссякла и не сменилась чувством вины – у него было ощущение, что он всерьёз навредил Кидо Бруну.
- В таком случае, - неуверенно начал он, - возможно, Мейто прав. Если есть риск, что что-то сильно зацепит мои эмоции… я не уверен, что готов.
- Конечно, нет, - заверил его мастер. – Ты абсолютно не готов к самостоятельным не только перемещениям, но даже погружениям в лёгкий эфир. Ну а я тут, по-твоему, зачем? И Мейто? Я не собирался говорить это, но раз уж вы сами подняли тему, объясню: он не боится, что ты утратишь самообладание, Хьёлас. Он почти уверен, что это произойдёт, и сомневается только в себе, в своей способности тебя удержать и помочь восстановиться – а ведь именно в этом состоит его функция как ассистента. Вот так обстоят дела, запомните вы оба: твоя, Хьёлас, задача, сохранять контроль и выполнять все наши инструкции по мере сил; задача Мейто – подстраховывать тебя, чтобы ты не попал в беду из-за собственной неопытности; моя задача – контролировать вас обоих, причём в первую очередь тебя, Хьёлас. Так мы работаем, таковы принципы обучению лёгкой – да и, в принципе, любой – магии: многоуровневый контроль.
Повисла пауза. Мастер давал ребятам возможность осознать услышанное, а Хьёлас рассуждал, почему Мейто так боится ответственности. И не означает ли это, что ассистент не доверяет мастеру… и не следует ли из всего этого, что лучше бы Хьёласу подыскать другого учителя? Но он вдруг вспомнил, с чего начался его первый урок с мастером Оммадсом. «Единственный, кому ты можешь доверять на самом деле – ты сам». Но этововсе не означает, что нужно остановиться на достигнутом из страха ошибиться.
- Ладно, - сказал вдруг Мейто с каким-то странным смирением в голосе. – Думаю, надо попробовать.
- Я тоже так думаю, - кивнул мастер Китола. – Хьёлас?
Он кивнул, сосредотачиваясь на собственном плане действий. Если уж он может рассчитывать только на себя, он должен быть готов к любой возможной внештатной ситуации.
- Тогда вот наша программа на сегодня, - начал мастер без промедлений. – Мы погрузимся здесь и покинем школу через лёгкий эфир. Я задаю направление, Хьёлас задаёт скорость. Следи за собой, анализируй собственные ощущения. Если что-то не так – постарайся разобраться, что именно. Задавай вопросы в любой момент. Если есть какие-то пожелания или сомнения – сразу же сообщай. Твоя задача номер один – оставаться рядом со мной. Задача номер два – наблюдать окружающее пространство и постараться понять, что именно ты видишь. Это будет у тебя получаться далеко не всегда, но ничего страшного, всё придёт с опытом.
- Что делать, если я вдруг потеряю с вами контакт?
На какое-то мгновение Хьёласу показалось, что мастер уверенно ответит: «Этого не произойдёт», но тот сказал:
- Оставайся на месте. Конечно, лёгкий эфир не настолько стабилен, чтобы ты, не имея достаточно опыта, сохранял абсолютную неподвижность, но просто не предпринимай никаких действий, чтобы куда-то переместиться. В таком случае мы сможем найти тебя достаточно быстро.
- Что, если налетит поток?
- Поддайся течению, постарайся оказаться скраю. Когда поток исчезнет – оставайся на месте, мы сможем отследить его траекторию.
- Как насчёт ловушек вэнантов? – спросил Хьёлас.
- Ну, это уже слишком! – возмутился Мейто. – Ты действительно думаешь, что мы не оградим тебя от такой очевидной угрозы?
- Я действительно думаю, что если меня отнесёт потоком, я могу оказаться в поле действия ловушки, - холодно сказал Хьёлас.
- Просто не возвращайся и даже не выглядывай на физический план, если меня не будет рядом, - сказал мастер Китола. – Но Мейто прав, Хьёлас, не драматизируй. Втроём мы за одним тобой как-нибудь уследим.
Хьёлас не успокоился, но смирился.
- Ладно. Что мне делать?
- Погружайся.
Мысленно напомнив себе, что он может всё отменить в любой момент, Хьёлас пересёк границу.
Теоретически он знал, чего ожидать вне школы: более мощные, яркие потоки, намерения, затерявшиеся на полпути до воплощения, настроения – единичные и коллективные, легкоэфирные проекции людей и объектов. Мастер Халли как-то провёл Хьёласу несколько уроков в неочищенном эфире. Это было весьма познавательно.
«Держись за меня», - велел мастер Китола, и Хьёлас вцепился в мастера намерением, давая себе установку ни за что не отпускать, что бы ни происходило вокруг. Мейто пристроился неподалёку с явным намерением не спускать с Хьёласа глаз. Ну и отлично.
Мастер повёл их к сложному щиту, который, как знал Хьёлас, соответствовал внешней границе Верхней Пирамиды. Надолго перед барьером они не задержались, но что именно сделал мастер разобрать не удалось. Хьёлас предположил, что, возможно, механизм этого барьера похож на щиты вокруг Земель Врат, которые так просто не преодолеть, но, имея набор ключей, можно беспрепятственно пройти.
Вне школы потоков было больше, и они были крупнее и двигались быстрее. Но Хьёлас уже знал, как с ними обходиться – мелкие он просто разбивал, смешивая с фоном, а более крупные ловко огибал. Каким-то образом он заметил на себе внимание своих сопровождающих, но никто ничего не сказал и не спросил.
Мастер Китола давал направление, но скорость, как и было обещано, контролировал Хьёлас. Но он не собирался ускоряться, пока не поймёт, куда они направляются. Школа отдалялась, потоки увеличивались, но их становилось меньше… но время от времени можно было заметить некие возмущения, проносящиеся между школой и их неведомой целью.
«Мы направляемся к Ацокке?» - спросил Хьёлас.
«Верно».
Интересно было наблюдать за мастером Китолой и за Мейто. Лекоэфирное тело мастера казалось надёжным, твёрдым, стабильным, как если бы сюда каким-то образом попало его физическое тело. Он двигался спокойно, плавно, и контролировал, кажется, не только Хьёласа и Мейто, но и всё вокруг. Ассистент же казался напряжённым, его уверенность, очевидно, была напускной, причём вряд ли он пытался обмануть окружающих, скорей уж, самого себя. Хьёлас ненадолго задумался, как же выглядит для окружающих он сам. Напуганным? Любопытным? Недоверчивым? Наверное, всё сразу.
Мастер вдруг резко сменил направление, и Хьёлас покорно последовал за ним. Они двигались по широкой дуге, будто огибая какое-то препятствие, и когда стало ясно, что никаких непредвиденных событий пока что не намечается, Хьёлас спросил: «Что это было?»
Мастер Китола ответил не сразу – сначала пристально оглядел его и Мейто, чтобы убедиться, что всё под контролем. А потом объяснил: «К нам навстречу двигался какой-то смешанный поток. Ничего по-настоящему опасного, но доставил бы нам пару-тройку неприятных ощущений. Ты ничего не заметил?»
«Нет, - признался Хьёлас и добавил: - Честно говоря, я вообще плохо понимаю, что происходит вокруг. Как будто обзор ограничен…»
«Ничего страшного, - утешил его мастер, - я ожидал, что с тобой так будет. Из-за высокой чувствительности ты легко замечаешь даже мельчайшие детали того, что происходит рядом, и из-за этого тебе сложнее сосредотачиваться на более крупных и отдалённых объектах. Но ты постарайся, к этому можно привыкнуть».
«Ты не беспокойся, эта особенность тебе здорово поможет, когда вы будете изучать чтение следов, - добавил Мейто. – И в менталистике, если захочешь в неё податься».
«Вот уж вряд ли, - сказал Хьёлас. Мало что привлекало его меньше, чем необходимость ковыряться в головах и душах других людей. – Но ведь если я вижу только то, что рядом, значит, я не смогу перемещаться на большие расстояния? – спросил он. – Иначе как мне ориентироваться…»
«Ты научишься, - снова заверил его мастер Китола. – Если захочешь, мы даже посвятим этому несколько отдельных уроков в индивидуальном порядке. Не считай это препятствием раньше, чем хоть раз попытаешься с этим разобраться. Вот например…»
Он остановился и разбил направленным плетением несколько крупных потоков.
«Оглядись. Где мы?»
Хьёлас честно пытался воспринять пространство дальше, чем за стену мелких сгустков, окружающих его. Но за одним рядом следовал новый, за ним – ещё один, и ещё… и даже если просматривались какие-то очертания вдалеке, за завесой из мелких обрывков, разобрать их было невозможно.
Хьёлас решил попытаться иначе. Он поймал первый попавшийся относительно крупный сгусток и попробовал его изучить. Раздражение, злость, обман – неприятно было считывать это, и Хьёлас отбросил поток. Выбрал другой. Смех. Шутка. Розыгрыш. Дружба… Уже лучше, но всё равно неинформативно. Хьёлас выбрал третий сгусток – мелкий, но лучше сформированный… В нём было слово. Но какое? Пытаясь разобрать получше, Хьёлас случайно разрушил структуру обрывочного плетения. Но он теперь понял, что искать. Он начал оглядываться в поисках похожего сгустка, желательно двигающегося с той же стороны…
Домашнее задание, скука, книги… дурнота, боль, печаль… Каким-то образом Хьёлас понял, что хоть потоки и появляются с одной стороны, источники у них разные. Школа или колледж… крупная больница…
«Там северо-восточная большая ветвь Ацокки, - неуверенно предположил он, указывая направление. – Школа «Дест», клиника Братьев Суито».
«Верно, - сказал мастер Китола. – Вот мы и выяснили, что ориентироваться ты, в принципе, можешь. Хотя и не тем способом, который мы обсуждали. И да, чтению следов тебя учить, очевидно, не надо. Это очень хорошо, Хьёлас, но всё же, постарайся развить в себе способность просто видеть сквозь слабый фон и распознавать проекции. Это тебе точно пригодится».
Хьёлас честно пытался, но даже теперь, зная, что ждёт его впереди, он не мог ощутить больше, чем груду отголосков чужих чувств. Мастер Китола, тем временем, возобновил движение, и Хьёлас и Мейто последовали за ним.
Окружающее пространство снова постепенно становилось беспокойным. Больше эмоций, больше суеты… но одновременно больше информации об окружающем мире. Хьёлас не мог удержаться и не прислушиваться к каждому потоку, который был готов хоть что-то сообщить – и так он понял, что мастер провёл их вокруг Ацокки, постепенно приближаясь к стволу.
«Как себя чувствуешь, Хьёлас?» – осведомился он.
«Всё в порядке».
Они приблизились к ещё одной больнице – и вот тут Хьёлас уже не сомневался, что мастер привёл их к хоспису. Даже не пытаясь умышленно считывать потоки, он чувствовал содержащиеся в них боль, и страх, и отчаяние. Это было очень тяжело, и Хьёласу непреодолимо захотелось проверить, всё ли в порядке у мамы и Лаэты. На какое-то мгновение он даже дрогнул, инстинктивно пытаясь сменить направление, заданное мастером, но тут же опомнился, так что никто из его спутников ничего не заметил.
Затем они покинули невыносимый участок и начали спускаться – сначала к корням, потом…
«Под воду?» - изумлённо спросил Хьёлас, останавливаясь.
«Ненадолго», - пообещал мастер, но движения не продолжил, пока Хьёлас сам не выразил готовности.
Но даже короткий экскурс в другую стихию вымотал Хьёласа настолько, что он был вынужден замкнуться в себе, лишь бы не воспринимать больше информации извне. Лишь одним твёрдым намерением он продолжал держаться за мастера Китолу, а всё прочее внимание теперь было обращено на собственную защиту. Хватит, хватит!
Хьёлас не сразу понял, что всё прекратилось. Они остановились посреди относительно свободного пространства, но Хьёлас всё равно старался воспринимать как можно меньше – каждое касание информационных сгустков ощущалось как движение шершавой ткани по свежей ране.
«Сможешь найти дорогу обратно?» - спросил мастер Китола.
«Нет», - категорично сказал Хьёлас. Возможно, он справился бы с этим заданием до того, как они погрузились под воду. Но не теперь, когда он настолько вымотан.
Мастер не настаивал. Он вёл, Хьёлас следовал. Обратный путь был слишком изнурительным, чтобы он мог что-то запомнить.
«Мы на месте. Возвращайся».
Хьёлас ещё никогда так не уставал от тренировки в лёгком эфире, даже когда впервые напрямую контактировал с потоками под присмотром мастера Халли. Он вяло подумал, что сейчас ему придётся пережить пару неприятных минут, пока не исчезнет боль в руке. Но потом он вспомнил, что возвращение означает, что он сможет спокойно отдохнуть…
Вдох. Боль. Выждать.
- Опять рука? – спросил мастер Китола.
Хьёлас молча кивнул и отвернулся от ярких лучей заходящего солнца, бьющих по глазам.
- Она не болит, когда ты не погружаешься на глубины, - заметил мастер.
Хьёлас не отреагировал. На протяжении всех предыдущих дней мастер наблюдал за этими особенностями, а обсудить их решил именно сегодня, когда Хьёлас может думать только об одном – как бы поскорее отдохнуть…
- Ты должен попробовать обратиться в Гильдию Фундаменталистов. Это может быть проклятье.
Хьёлас покачал головой. Вряд ли мастер прав. В Мёртвом Городе нет никого, кто мог бы его проклясть, а именно там он подцепил эти странные симптомы.
- Я могу идти? – спросил он. – Я хотел бы отдохнуть.
- Не торопись, - попросил мастер. – Мы можем сделать перерыв, если хочешь, но кое-что нам ещё нужно будет сегодня обсудить.
Хьёлас вздохнул и прикрыл глаза. Усталость и чувство угнетённости после всего, что он сегодня увидел, были слишком сильны, да и боль ещё не отступила полностью. Странно, обычно она исчезала быстрее, а теперь как будто злые пчёлы уселись на подушечках пальцев и жалят, жалят… Он попытался размять кисть, чтобы ускорить кровообращение, в надежде, что это поможет восстановлению, но ничего не изменилось. Боль, кажется, и не думала исчезать. Время шло, мастер Китола терпеливо ждал, Мейто оставался в лёгком эфире.
- Ладно, - сказал Хьёлас, собравшись с силами. – Я готов обсуждать, что надо.
Мастер помедлил ещё несколько секунд, как будто сомневался в словах Хьёласа, но потом сказал:
- Во-первых, я бы хотел знать, насколько хорошо ты понял и запомнил, что происходило во время нашего погружения.
Хьёлас не без труда подавил тяжёлый вздох – ему не хотелось разговаривать, особенно долго и подробно чесать языком, но, очевидно, придётся. Он постарался последовательно и обстоятельно изложить то, что ему запомнилось, и немного пожалел, что при этом не присутствует Мейто – возможно, он перестал бы недооценивать Хьёласа, если бы услышал это изложение. Мастер, во всяком случае, выглядел приятно удивлённым.
- Очень неплохо, - сдержанно оценил он. – Как думаешь, сколько длилось погружение?
- Два с половиной часа, - уверенно сказал Хьёлас, и, не дожидаясь несправедливой похвалы, пояснил: - Я успел заметить время.
- Понятно. А что насчёт погружения под воду? – продолжал расспрос мастер. – Как думаешь, сколько времени ты смог бы провести под водой и не утратить контроль?
Хьёлас поморщился. Он знал, что вода не предназначена для лёгких погружений, особенно морская. Он читал, что дождь и облака осложняют ориентацию, в воду же вообще не рекомендуют погружаться – слишком уж легко она впитывает в себя все лёгкие потоки, надолго их сохраняя. И вот он ощутил на себе, каково это – оказаться посреди легкоэфирного концентрата.
- Думаю, четверть часа, не более.
Мастер Китола поглядел на него удивлённо.
- Сколько времени мы, по-твоему, там провели? Именно в воде?
- Минут… пять-семь, - неуверенно сказал Хьёлас и тут же пояснил: - Не знаю на самом деле. Честно говоря, я почти сразу перестал понимать, что происходит и сосредотачивался только на том, чтобы не утратить с вами контакт и подпустить к себе как можно меньше потоков.
Мастер понимающе кивнул и снова выдержал паузу, прежде чем сообщить:
- Четыре секунды.
- О.
Хьёлас сник. Да, контроль над временем с самого начала давался ему тяжело, но, как и любой из трудных уроков, он усвоил его в совершенстве. И вот теперь оказывается, что этого мало.
- Ты заметил, что Мейто не было с нами под водой? – спросил мастер.
- Нет, - неохотно признался Хьёлас.
- Ничего страшного, - утешил мастер, заметив, как испортилось настроение ученика. – Я и не ожидал, что ты сможешь сориентироваться, это даже для опытных мастеров задача повышенной сложности. На самом деле Мейто остался над поверхностью именно для того, чтобы подстраховать меня. Без связки, без живого активного ориентира справиться с водой довольно сложно, особенно если при этом надо контролировать кого-то ещё.
- Это было опасно! – не сдержав нотку упрёка, сказал Хьёлас.
- Самую малость, - покачал головой мастер. – Я бы не повёл тебя в воду, если бы со всей предыдущей программой ты справился хоть чуточку хуже. Но ты действительно неплохо умеешь избирательно сосредотачиваться, выбирать цель и отметать всё остальное. Это полезный навык. Секунду…
Мастер прикрыл глаза и погрузился в лёгкий эфир – всего на несколько мгновений. Но когда он вернулся, вслед за ним очнулся и ассистент – должно быть, мастер сообщил ему, что ситуация под контролем и подстраховка больше не нужна.
- Твоё мнение, Мейто?
Хьёлас не мог не заметить, что тот восстанавливался быстрее, чем Эмсат, почти так же легко и естественно, как мастер. И к разговору был готов сразу.
- Можно попробовать, - сказал он с явной неохотой. – Со щитами и дополнительными связками…
Мастер кивнул, одобряя услышанное, и поглядел на Хьёласа.
- Решай сам, я не стану тебя уговаривать. Завтра будет тяжелее, чем сегодня, намного. И ты вполне сможешь обойтись без этого урока, как обходятся многие легкоэфирные практики. Но если ты хочешь лучше понять суть природы лёгкого эфира, этот опыт будет для тебя бесценным.
Хьёлас не ответил. Он уже почти принял решение и собирался отправить нунция мастеру Оммадсу с предупреждением, что он завтра не явится на урок, но теперь Мастер Китола подчеркнул возможные трудности… глупо было спрашивать: «Что, если я не справлюсь?» «Насколько велики риски?» Если уж Мейто согласился с тем, что Хьёлас может попытаться…
Но что, если они с мастером специально заранее договорились вести такой диалог? Мейто якобы сомневался, а потом изменил своё мнение, чтобы… чтобы что? Воодушевить Хьёласа? Заставить его поверить в себя и согласиться? Фу, глупость какая, зачем бы им прибегать к таким сложным схемам…
- Мы вылетаем завтра сразу после завтрака, - сказал мастер Китола. – Если решишь присоединиться – жду тебя здесь. Можешь идти.
Хьёлас кивнул мастеру и ассистенту, не без труда поднялся, сделал пару глубоких вдохов, чтобы перестала кружиться голова, и направился в общежитие. До отбоя ещё оставалась пара часов, но сил ни на что не было – только развалиться на кровати с какой-нибудь книгой. И ещё неплохо бы посоветоваться с независимым экспертом, прежде чем окончательно строить планы.
«Доброго времени, мастер Оммадс! Мы с вами договаривались встретиться завтра, но мне неожиданно предложили выездной урок по лёгкой магии, который займёт, судя по всему, большую часть дня. Но я не уверен, стоит ли соглашаться. Мастер Китола утверждает, что это может быть довольно сложно и немного опасно, и вообще это не обязательно, но, говорит, чуть южнее Хлоука сейчас наблюдается некое редкое явление, на которое мне будет полезно посмотреть. Вы случайно не знаете, что это может быть? И что вы об этом думаете?»
«Любопытно, - мастер отозвался почти сразу, как будто стоял возле приёмника и ждал его сообщения. – Я наведу справки и свяжусь с тобой».
Хьёлас развалился на кровати с книгой и сам не заметил, как уснул. Лишь через пару часов, когда он не явился на поверку, мастер Гато заглянул к нему, чтобы убедиться, что всё в порядке. Куратор даже распекать его не стал, просто зашторил светляка и убрался восвояси.
Утром Хьёлас проснулся ещё до рассвета, и его уже ждал нунций от мастера Оммадса.
«Отправляйся к Хлоуку. Если получится, попробуй заглянуть вглубь, но будь осторожен».
И всё? Хьёлас чувствовал разочарование, но одновременно был заинтригован – да что же там такое? Он был встревожен, но хорошо отдохнул и чувствовал в себе достаточно сил, чтобы справиться почти с чем угодно, даже с погружением под воду на несколько минут. Что ж, значит, так тому и быть.
Он собирался, то и дело напряжённо хмурясь – насколько было бы приятнее, если бы он знал, с чем столкнётся! Было бы неплохо подготовиться хотя бы теоретически… хотя толку-то, он всё равно во время погружения не может вспомнить почти ничего из теории, пока не задаст сам себе правильный вопрос.
Атмосфера на кафедре лёгкой магии была более суетливой, чем обычно. Дежурный в приёмной, едва услышав, зачем явился Хьёлас, направил его в проход слева, к которому, как оказалось, подцепили довольно крупный зал с несколькими ярусами по периметру.
- Кто твой мастер? – спросил ещё один дежурный.
- Эршдет Китола.
- Белый сектор, - сказал дежурный, сверившись со списком на планшете, и жестом указал направление. – Поднимайся, не загораживай проход.
Хьёлас левитировал в указанном направлении и почти сразу увидел Вито Бразера, который махал ему рукой, приглашая приблизиться.
- Располагайся, где тебе нравится, и займи место своему ассистенту, - серьёзно сказал он. – Мастер Китола сейчас будет.
Хьёлас удачно занял уютную угловую нишу и положил подушку в соседней, чтобы никто её не занял. Поблизости уже расположились несколько студентов и ассистентов, смутно знакомых Хьёласу – он мельком встречал их на кафедре.
В других секторах зала были целые группы мастеров и ассистентов – без учеников. Не только с кафедры лёгкой магии, но и целители, и тяжёлые плетельщики. Чуть поодаль Хьёлас заметил несколько групп из других школ: он узнал форму Нор-Арграна и Гоасы.
Явился Мейто, мрачный и ещё более напряжённый чем обычно, вскоре после него - мастер Китола вместе с ещё несколькими ассистентами и студентами. Он окинул присутствующих внимательным взглядом, но ничего не сказал.
В соседнем секторе, помеченном зелёным, Хьёлас заметил мастера Овату Халли, который что-то вполголоса втолковывал своим подопечным. В центре зала, рядом с ячейкой операторов, расположился мастер Кэмерон Рисав – заведующий кафедрой. С ним были ещё двое, чьих имён Хьёлас не знал, но в лицо он признал заведующего кафедрой тяжёлой магии.
- Уважаемые коллеги, - громко начал мастер Рисав, и возня в зале немного притихла. – Мы отправляемся через несколько минут. Просьба к старшим мастерам проверить состав групп и сделать соответствующие пометки на своих секторах.
Мастер Китола ещё раз оглядел присутствующих и сплёл большую иллюзию белого плюса в пространстве перед их сектором. По всему залу начали появляться такие же отметки – разных цветов. Через некоторое время, когда их насчиталось определённое количество, мастер Рисав продолжил:
- Итак, надеюсь, все вы готовы к работе. Напомню, надеюсь, что без надобности, что наш приоритет – безопасность. Дорогие студенты, помните, что ваш первый якорь – это ваш ассистент, а уже потом мастер. Ассистенты, не забывайте об очерёдности ваших задач. Если вам доверили вспомогательную функцию, это подразумевает, что вы уже разобрались в своём отношении к происходящему возле Хлоука и теперь готовы помогать младшим ауспекторам, в этом и состоит ваша задача. Уважаемые мастера, я понимаю, что каждый из вас будет в первую очередь заботиться о своих подопечных, но также я прошу вас быть внимательными к другим группам – не мне вам объяснять, как работают цепные механизмы. Если в вашей команде всё спокойно, а рядом происходит что-то неправильное – вмешайтесь. Заранее благодарен вам всем за сотрудничество. И, пожалуйста, не забывайте постоянно чистить фон! Не только за своими студентами, а постоянно! Это залог безопасности и комфорта нашей работы, так что, пожалуйста, будьте сознательны.
В этот момент зал едва заметно дрогнул и пришёл в движение – операторы отсоединили гральт от Пирамид и направили его сторону Хлоука.
Хьёлас волновался. Все вокруг как сговорились – никто не объяснял толком, что такое происходит рядом с соседним кайфаром, почему это опасно и как с этим справляться. Можно было бы подумать, что атмосфера нагнетается намеренно, чтобы студенты волновались и сами себе осложнили работу тревожным ожиданием, но слишком уж серьёзные, и даже немного грустные, у всех были лица – не похоже на блеф.
В белом секторе, который курировал мастер Китола, было ещё трое студентов с ассистентами и двое стажёров кафедры, которые сидели чуть обособленно. Мастер что-то тихо объяснял Вито Бразеру, тот медленно кивал и хмурился, а, заметив на себе взгляд Хьёласа, натянуто улыбнулся. Хьёлас отвернулся.
У противоположной стены, прямо напротив их сектора, расположилась группа тяжёлых ауспекторов. Там были преимущественно старшие студенты и стажёры, что неудивительно: тяжёлую магию можно начать изучать не раньше, чем на втором курсе, после прохождения основ стихий, протекционизма, целительства, двух ступеней амулетов и базовых лёгких погружений.
- Ещё одна небольшая просьба, - негромко, но отчётливо сказал мастер Рисав. – Проявите уважение. Возможно, я сейчас зря это сказал, и вы все и так прекрасно понимаете этическую сторону явления, но тем не менее. Будьте почтительны. Как бы уверены мы в себе ни были, никто из нас, в конечном счёте, не застрахован.
После этих слов тишина в зале стала абсолютной. Никто не разговаривал, все были погружены в собственные мысли. Хьёлас гадал, не ошибся ли он, согласившись участвовать в этом странном мероприятии. Кажется, здесь не было никого с его потока, но он мог и ошибаться – слишком уж невнимателен он был к однокурсникам. Но народу было довольно много, и наверняка большинство осознают риски и знают, что делают.
Хьёлас не знал, сколько им придётся лететь. Если перемещаться на вэйпане, дорога от Небесных Пирамид до Хлоука займёт не больше сорока минут, но гральт, особенно такой крупный, летит медленнее. Кроме того, не совсем ясно, насколько близко к Хлоуку они подлетят, и «немного южнее» - это где?..
- Минутку внимания, - сказал вполголоса мастер Китола, и Хьёлас вынырнул из своих мыслей. – Пара организационных моментов. – Убедившись, что его все слушают, мастер продолжил: - Когда мы прибудем на место, нам всем нужно будет держаться, по возможности, вместе. Первыми погрузятся более опытные группы и будут прокладывать путь и подчищать фон. Вы можете наблюдать за ними и за другими посетителями – сейчас сюда собираются лёгкие маги с учениками со всего Медео и даже из других кантонов. Следите за обстановкой, за собственными ощущениями и друг за другом. В целях безопасности нам желательно держаться вместе, но не слишком близко друг к другу, соблюдайте дистанцию. Ориентируйтесь на меня. Я постараюсь двигаться не слишком быстро, но если вы придёте к решению, что вам комфортнее в другой скорости – пожалуйста, действуйте, но предупреждайте. Рядом с нами будут группы мастера Халли и мастера Даргса, можете ориентироваться также на них. – Он перевёл дыхание, помедлил, будто ожидая вопросов, коих не последовало, и продолжил: - Хьёлас и Мейто, вы сами по себе, держитесь рядом друг с другом. То же касается Банрата и Гулцо. Анри, Вегас, Данико и Роиц – вы привыкли работать вместе, так и продолжайте. Либхейт и Шиноу – вы каждый сам по себе, но, в случае необходимости, держитесь Вито. Всё понятно?
Хьёлас скрестил руки на груди и закусил губу. Он почему-то ожидал, что сможет рассчитывать на прямую опеку мастера Китолы, а теперь оказывается, что всё будет по-другому. Но он не был уверен, что сейчас подходящее время, чтобы выказывать свои сомнения относительно Мейто. В конце концов, Хьёлас и так знал, что может полагаться только на себя.
- Мы на месте, - объявил мастер Рисав через некоторое время.
Хьёлас медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с волнением. Он знал, что ещё может передумать. Но теперь он был почти уверен, что пожалеет, если не увидит того, что вызвало у магов столько ажиотажа и опасений.
- Приготовьтесь, - сказал мастер Китола и сам устроился поудобнее.
- Много народу сегодня собралось, - громко сказал кто-то из мастеров.
- Будьте внимательны, не потеряйтесь, - спокойно напомнил мастер Китола своим подопечным, и, ещё раз оглядев всех, добавил: - Банрат, держись ко мне поближе.
Хьёлас поглядел на парня, к которому обращался мастер – тот был бледен и явно волновался сильнее других.
Из лёгкого эфира донеслось едва заметное движение – ушла первая группа.
- Погружаемся, - скомандовал мастер Китола через несколько минут, когда шевеление в фоне прекратилось.
Хьёлас сосредоточился на собственных чувствах. Нервозность – не самый лучший проводник в пространство намерений. Надо срочно найти что-то другое. Уверенность… неоткуда взять сейчас. Любопытство – да, подошло бы, но сейчас оно может оказаться слишком неукротимым, есть риск забыть об осторожности.
Он вспомнил о своей цели – то, ради чего он делает всё это, торопится изучить лёгкую магию и достичь в ней успеха. Астрид. Любовь. Желание. Цель. Выдох.
Пространство было почти таким же пустым, как и в школе – мастера действительно добросовестно его подчищали. Это давало Хьёласу возможность видеть на довольно большом расстоянии – никакие мелкие помехи не загораживали обзор.
Здесь были легкоэфирные тела огромного количества магов – не меньше нескольких сотен. Хьёлас никогда раньше не наблюдал такого скопления погружённых. Все они двигались, общались, распыляли вокруг себя мысли и эмоции, которые тут же разбивались более опытными мастерами, чтобы не засорять пространство. Кое-где всплески бывали довольно сильными, но Хьёлас не мог понять их природы, не рассмотрев поближе, однако ни один из выброшенных потоков не улетал слишком далеко – его разбивали и развеивали, а виновника возмущений закрывали щитом.
Барьеров было довольно много: крупных и поменьше; у самой поверхности, будто блокируя кому-то погружение, и в самом эфире, ограничивая передвижения. Почти сразу Хьёлас распознал и цель их визита – что-то небольшое, но очень яркое скрывалось за несколькими слоями широких щитов.
«Идём», - полувопросительно позвал Мейто, и Хьёлас понял, что непозволительно отвлёкся. Он забыл и о группе, и о мастере, и вообще о том, что явился сюда не один, и мысленно пнул себя, пообещав позже вернуться к этому вопросу и подумать, что это за очередной способ потерять контроль – забыть о собственной цели.
Хоть мастер Китола действительно двигался медленно, то и дело озираясь по сторонам и подчищая фон от непроизвольных эмоций, Хьёлас и Мейто немного отстали. Слишком уж много нового для Хьёласа было вокруг. Интересно было наблюдать за другими студентами и мастерами – как они общаются, как справляются. Было видно, как то и дело кто-то теряет контроль – и его прикрывают барьером, чтобы не навредил себе и другим. По мере приближения к цели количество таких «буйных» увеличивалось, и Хьёлас, наконец, решил поглядеть вперёд.
Барьеры перед объектом не были цельными – в них были зазоры, чтобы любой желающий мог проникнуть внутрь и посмотреть поближе. Но это означало также, что информационные потоки, исходящие оттуда, тоже блокировались не полностью. Самые крупные разбивали мастера, дежурившие вокруг, но мелкие разлетались, развеиваясь в пространстве. Хьёлас попытался ухватить один из них, но безуспешно – слишком уж он оказался хрупким, преодолев барьер и пустое пространство.
«Что это?» - спросил Хьёлас у Мейто.
«Смотри и попытайся сам понять», - сухо отозвался тот.
Хьёлас ускорился, приближаясь к барьеру. Здесь он мог уже лучше рассмотреть обрывки информации, но почему-то опасался схватить один. Но когда заметил, что это сделал кто-то неподалёку, решился.
…мама, а можешь сегодня спечь пирог с петто и рушатом? У тебя так вкусно получается…
Хьёлас вздрогнул от неожиданности – искра мысли была неожиданно яркой и чёткой. В какой-то миг ему даже показалось, что он чувствует запах дома – тёплый и уютный, и нежное касание лёгкой руки к макушке, хотя у него даже тела сейчас не было. Что это?
Он замер, снова оглядываясь, пытаясь понять. Те, кто ловил нити идей, реагировали на них по-разному: кто-то вообще не проявлял беспокойства, кто-то начинал активно излучать собственные эмоции, сплетать беспорядочные мысли. Одни разворачивались и убирались прочь, другие пытались словить новые мысли, третьи проходили сквозь барьер, чтобы увидеть больше.
Хьёлас не торопился. Он осторожно прикоснулся к барьеру – ничего особенного, стандартная блокировка. Вот только на ней налипли сгустки потоков, и если осторожно потянуть…
Быстро, весело, задиристо, свободно…
На этот раз было неясно, что это такое. Смесь ощущений, оторванных от причины переживания.
Сон. Уютно. Хорошо.
Кажется, это был какой-то лёгкий поток, который не погас, когда его закрыли щитом, а трансформировался в некий сгусток. Хьёлас не знал, как такое возможно, но он был вынужден признать, что вообще очень мало знает о лёгкой магии. Хорошо, что мастер Китола позволил ему взглянуть на это.
Беспокойство, растерянность, глухое отчаяние, заваленный экзамен… правило незаменимости Голго-Падоша…
Правило входило в программу средней школы, и Хьёлас его прекрасно знал. Но это означает, что поток не пришёл извне, из неизведанных сфер, а сформировался в этом мире. Либо же каким-то образом нахватался идей уже здесь, что тоже не исключено.
Ещё некоторое время Хьёлас вылавливал случайные потоки, пытаясь в них разобраться, но ничего принципиально нового не узнал – просто какие-то обрывочные идеи, которые он мог наблюдать и в обычных условиях, если бы погрузился прямо в школе. Но ведь что-то же здесь есть необычного, значит, надо изучить получше.
Убедившись, что Мейто всё ещё рядом, Хьёлас осторожно приблизился к барьеру, выискал слабое место и протиснулся внутрь.
В первое мгновение он инстинктивно съёжился, отторгая все потоки – здесь было намного больше сгустков, но всё ещё не слишком много. Просто непривычно было здесь находиться после почти чистого фона. Здесь потоки были более активными, и, казалось, они обладают волей – они летали не хаотично, а будто бы заигрывали к магам, осмелившимся приблизиться. Стоило Хьёласу продвинуться вперёд, как и к нему устремилось несколько сгустков – неожиданно задиристых, даже агрессивных. Даже не успев задуматься, Хьёлас отреагировал ответной атакой – ничего особенного, просто инстинктивное сердитое «кыш», но оно сработало. Потоки отпрянули, и теперь обходили его по дуге, но…
Что-то с ними было не так. Что-то во всей ситуации показалось Хьёласу знакомым, но как будто подзабытым. Как будто эти потоки существовали не сами по себе, а их создавал кто-то знакомый… но кто? Хьёлас поймал один – это оказалось на удивление хлопотным делом, как будто потоки теперь шарахались от него.
Эй, девчонки уже прибыли! Ты собираешься весь вечер тут торчать? Давай, забудь об этой стерве, расслабься немного!
Не голос и не образ говорившего, но само ощущение воспоминания показалось Хьёласу знакомым. Кто создал этот поток?
Отвратительно, Шабар! Вы совсем не работаете самосто…
Хьёлас отбросил поток, так его и не досмотрев. Шабар! Клед Шабар! Он создал все эти потоки! Такое количество, такие мощные! Как ему удалось? Ещё несколько лун назад казалось, что он абсолютно бездарен в лёгкой магии, а теперь создаёт такие шедевры?! В это трудно было поверить, но Хьёлас неожиданно воодушевился. Если Клед способен создать нечто такое, на что прилетают посмотреть мастера со всего кантона, значит он, Хьёлас, тоже способен на многое! Надо только понять, как он это сделал, как добился такой стабильности…
Недолго думая, Хьёлас приблизился к следующему барьеру и пересёк его.
Какое-то сообщение прилетело от Мейто. Хьёлас его не понял, но решил, что переспросит позже. Он смотрел и смотрел, и не понимал, что видит. Горячее, живое, как маленькое солнце. Оно бурлило, излучая потоки – самые разные, яркие, сильные. Им не было конца – откуда столько берётся?! Хьёлас не мог не приблизиться – он должен был понять.
Вот так, вот так, я показал вам всем! Я счастлив, счастлив!
Хотелось прикоснуться, ощутить его получше. Что это? Вечный двигатель лёгких потоков? Что-то было внутри, в сердцевине этого буйного переплетения, что-то мощное, пульсирующее силой, дышащее лёгким эфиром… Весёлое и грустное, оно пронизывало собой эфир на все слои, и Хьёлас вдруг вспомнил наставление мастера Оммадса: попробуй углубиться, только осторожно…
Вглубь. В бездну. Туда, где сходятся потоки… но осторожно, не дать себя затянуть. Крошечный шаг. Взгляд. Как же это бесконечно прекрасно!
В какой-то миг Хьёлас понял, что это – квинтессенция лёгкого эфира. Его сущность, центр его природы. Это было то, что покорило его в первое погружение – безграничная свобода, которую можно обрести только здесь. Как прокол между мирами, изливающий пространство во все стороны… но одновременно затягивающий всё в себя. В глубь. В бездну. Теперь Хьёлас видел, что источник вовсе не бесконечен. Более того – он стремительно иссякает, несмотря на яркость. Последние лучи агонизирующего солнца.
Хьёлас отступил, вернулся к поверхности, где на него тут же набросился Мейто и кто-то ещё, но он от них просто отмахнулся. Что же это?
Смотри – я счастлив!
Хьёлас непроизвольно съёжился. «Что ты творишь?» - спросил он у этого яркого источника, и, хоть его информационное плетение и впиталось в ядро плетения, ответа не последовало. Лишь бессвязный поток идей, спутанных, неконтролируемых. Как ошмётки после взрыва, как осколки разбитой чаши и брызги содержимого. Яркие, прекрасные брызги, но они уже никогда не вернутся к истоку.
Это нечто не было творением Кледа Шабара. Это и был Клед Шабар.
Если бы Хьёлас был в своём теле, он бы, наверное, закричал. Зачем, зачем они привели его сюда?! Чтобы он увидел, насколько прекрасной может быть смерть в лёгком эфире?! Насколько ужасной она может быть… медленное растворение, распад, потеря личности… и никакого путешествия в глубины эфира, никакого продолжения истории. Клед счастлив, это точно. Вот только это уже не он.
Убраться, сбежать! Но барьер внезапно стал более плотным, как будто Хьёласа решили запереть здесь! Он в ужасе дёрнулся и понял, что его со всех сторон оградили довольно жёстким щитом, но зачем?! Он не может здесь больше находиться, иначе…
Иначе он станет таким же. Вот прямо сейчас. Этому искушению невозможно не поддаться.
Я счастлив, счастлив!
А эти люди, которые его сюда затащили, очевидно, хотят, чтобы он так и поступил. Иначе дали бы ему отсюда убраться! Потому что ни один щит, ни один барьер теперь не может скрыть истинной природы этого солнца…
Я могу рассчитывать только на себя.
Хьёлас даже не до конца понял, была ли последняя мысль его собственной, или прилетела извне, от Кледа. Это было настолько ужасно – не отличать собственные мысли от внешних потоков, что он не стал медлить. Теперь был только один путь к бегству – вглубь.
Но Хьёлас не стал погружаться слишком далеко – лишь немного, туда, где нет барьера. А теперь – прочь, прочь – и снова вынырнуть, потому что на глубине он ощущается ещё острее.
Пустота, в которой он оказался, была почти блаженной. Ни потоков, ни барьеров, ни других погружённых. Можно быть спокойным за собственные мысли – теперь в их происхождении не может быть сомнений.
Разве что какой-то хитрый поток мог пробраться внутрь и манипулировать оттуда на своё усмотрение. Значит – вон, все вон!
Слишком быстро пустое пространство перестало быть пустым, и хотя Хьёлас понимал, что это всё – его рук дело, всё равно не мог доверять окружающему фону. Он попытался замкнуться, сосредоточиться на себе, не замечать ничего вокруг. Только собственные мысли, собственная история, своя мотивация… Ради чего я здесь? Астрид, Виора, Лаэта, мама… это я, и я вернусь, я не останусь здесь, как несчастный Клед Шабар…
Зачем он сделал это?
Ведь его заблокировали, запретили доступ в лёгкий эфир, ради его же безопасности. Но, выходит, он каким-то образом взломал блокировку и погрузился – без подстраховки, без надзора. Что с ним происходило дальше? Как он превратился в это?
Хьёлас не мог заставить себя оглядеться, чтобы снова увидеть нечто за двумя барьерами. Уникальное явление… проявите уважение… Да, смерть Кледа не оказалась напрасной – сколько мастеров привели сюда учеников, чтобы они увидели, что станет с ними, если они не будут осторожны? Но самому Кледу и его семье это уже никак не поможет.
…мама, а можешь сегодня спечь пирог с петто и рушатом…
Хьёлас продолжал выплёскивать эмоциональные потоки и сразу же отгораживался от них, но легче почему-то не становилось. Что было бы с мамой Кледа, если бы она увидела это его воспоминание? Что было бы с мамой Хьёласа, если бы то же самое случилось с ним?
Нет. Нет. Надо вернуться. Надо всегда возвращаться.
Хьёлас споткнулся об эту мысль, как о внезапную кочку в ночном лесу Убежища Гион. Вернуться. Но как? Мейто нет, мастера Китолы тоже… где они?
Хьёлас резко огляделся. Рядом с ним действительно никого не было – только какой-то незнакомый мастер расположился чуть поодаль и очищал фон от эмоциональных всплесков, даже не пытаясь приблизиться. Возможно, оно и к лучшему: Хьёлас не был уверен, что готов контактировать с кем-либо, даже со знакомыми мастерами. Если они снова попытаются замкнуть его в барьер…
Надо только найти путь обратно к телу. Но как?
Хьёлас огляделся. Клед был достаточно далеко, но даже смотреть в ту сторону было невыносимо. Однако отталкиваться от чего-то надо… да, там много мастеров и ассистентов, кто-нибудь наверняка мог бы помочь… но приближаться туда…
Выбросив ещё один эмоциональный сгусток и самостоятельно его разбив на мелкие потоки, Хьёлас неохотно приблизился к незнакомому мастеру.
«Не подскажете, как найти гральт Небесных Пирамид Ацокки?»
Тот указал направление и предложил: «Могу тебя проводить».
«Не надо», - категорично сказал Хьёлас и на всякий случай увеличил дистанцию. Умом он понимал, что очередной приступ паранойи не доведёт его до добра, но это не означало, что он должен забыть об осторожности. Кто знает, каких личностей привлечёт место, куда слетается множество неопытных учеников, пусть и с мастерами? Наверняка таких потерянных, как Хьёлас, более чем достаточно…
«Ладно, не волнуйся, - спокойно сказал мастер. – Подлети туда, к барьеру, навернякавстретишь кого-то из своих».
Хьёласу вдруг стало стыдно. Вдруг ему действительно хотели помочь?
«Спасибо, - сказал он и добавил неуклюже: - Извините».
Мастер не ответил, просто продолжал наблюдать за ним.
Хьёлас неторопливо приближался к Кледу, постоянно озираясь по сторонам. Он не хотел, чтобы его опять попытались заблокировать щитом, но в то же время понимал, что сам дал для этого хороший повод. Теперь он лучше понимал тревогу Мейто – если его предыдущий подопечный студент довёл себя до такого состояния, неудивительно, что он склонен к гиперопеке.
Неподалёку погрузилась ещё одна группа – и один из новоприбывших, заметив Хьёласа, устремился к нему. От греха подальше он ускорился и сам установил что-то вроде барьера – хлипкого и смешного, но всё же он замедлил преследователя. Хьёлас чуть снова не запаниковал: что, если ему не удастся найти собственное тело? Вдруг мастер Рисав уведёт гральт обратно к школе без него?
Он устремился к группе мастеров и стажёров, которые были заняты своими студентами, частично или полностью утратившими контроль. Кое-кто обратил на него внимание, но никого знакомого Хьёлас не заметил, и поспешил убраться. Он отправлися дальше, огибая Кледа по дуге и стараясь не смотреть на него.
Чуть дальше он увидел мастера, которого, вроде бы, встречал раньше. Но понять кто это Хьёлас так и не смог, поэтому не приблизился а внимательнее вгляделся в других, кто был неподалёку – может, будут и знакомые. Но нет. И Хьёлас решился на попытку.
«Вы случайно не из Небесных Пирамид?» - спросил он у незнакомого мастера.
Тот обратил на Хьёласа пристальное внимание и попытался приблизиться, но Хьёлас отдалился – просто на всякий случай.
«Ты Хьёлас Апинго?» - спросил мастер вместо ответа.
Со смесью недоверия и облечения Хьёлас подтвердил свою личность, и мастер попросил: «Пожалуйста, оставайся здесь. Я приведу твоего учителя».
И он умчался куда-то в сторону Кледа, более ничего не добавив. Хьёлас растерялся и снова встревожился: ловушка? Просто на всякий случай он переместился чуть в сторону и стал выжидать, не забывая оглядываться по сторонам. Что делать, если его снова попытаются заградить щитом? Теперь он понимал абсурдность собственных подозрений в том, что его хотят сделать таким же, как Клед. Теперь он видел, что это обычная практика – закрыть щитом студента, который начинает терять контроль. Но всё равно это было ему не по душе.
Первым он увидел мастера Китолу, а потом и Мейто. Несмотря ни на что, он был рад этой встрече, хотя… теперь он начинал злиться, что они его не предупредили. Не подготовили к тому, что он увидел. Какой восторг он испытывал поначалу, когда только увидел этот шедевр легкомагичского искусства…
Мастер остановился, а Мейто медленно приблизился. Что-то в нём изменилось с момента последней встречи, что-то, чего Хьёлас пока что не мог понять.
«Идём, я помогу найти твоё тело».
Или это был не Мейто?
Хьёлас отстранился, приглядываясь к остальным. Мастер Китола был собой, это точно. Вито Бразер – тоже. Один из стажёров рядом с ним был Хьёласу знаком, но он не помнил, кто это – Либхейт или Шиноу.
«В чём проблема, Хьёлас?» - спросил Мейто, и его сообщение явственно сопровождалось нервозностью на грани паники. Остальные не вмешивались, а просто наблюдали.
«Ты на себя не похож», - отозвался Хьёлас.
Мейто, казалось, растерялся от такого ответа. В лёгком эфире иногда трудно было понять, на что обращено внимание проекции мага, но Хьёласу показалось, что ассистент обернулся к мастеру Китоле. Но тот не торопился вмешаться.
«Моё… настроение сильно изменилось с момента нашей последней встречи, - неуверенно сказал Мейто. – Возможно, именно это сбивает тебя с толку».
Как только он отметил это, Хьёлас понял, что это правда. В проекции Мейто прибавилось какой-то… предрешённости. Или даже обречённости. Но в то же время он стал более стабильным.
«Проводи меня, - попросил Хьёлас. – Но не приближайся».
Мейто указал направление, и оно, вроде бы, совпадало с тем, что указал первый мастер, которого встретил Хьёлас.
Они начали перемещаться – на некотором отдалении друг от друга. Мастер Китола следовал за ними, остальные остались на месте. Хьёлас не выдержал и спросил: «Сколько времени прошло?»
«Около получаса», - с очевидной неохотой отозвался Мейто. Хьёлас ожидал расспросов типа «Как ты сбежал из-под щита?» или «Где ты был всё это время?», но ассистент молчал, только показывал дорогу.
Либо он был чем-то очень сильно подавлен, либо… это был не он.
Хьёлас напрягся и отчаянно пытался сообразить, как он может распознать ловушку вэнанта, если это в неё его ведут. И когда Мейто остановился и сообщил: «Мы на месте. Можешь возвращаться», Хьёлас сначала потянулся к информационным потокам, исходящим из реальности. Они очень быстро распадались в пустом фоне, но кое-что можно было разобрать.
Мейто, к счастью, его не торопил, а просто наблюдал и терпеливо ждал, пока Хьёлас соизволит вернуться в собственное тело. И, поймав несколько подходящих потоков и не найдя в них ничего противоречащего словам Мейто, Хьёлас решился.
Это было очень, очень тяжёлое возвращение. На Хьёласа давила не только физическая реальность, но и страх оказаться в западне, и ужас от всего, что он увидел… Он не сделал необходимый вдох, просто не мог себе этого позволить, пока не поймёт, в правильное ли место попал… поэтому он вскочил, даже ещё ничего не видя, ударился обо что-то и мир закружился… но потом зрение частично восстановилось, и он увидел перед собой мастера Китолу.
«Я в правильном месте», - подумал Хьёлас и сделал вдох.
========== 23. Идентификация ==========
Хьёласу было невыносимо оставаться в зале вместе со всеми, но выбора не было. Он хотел бы уединиться, выместить злость на какой-нибудь ни в чём не повинной стенке, прокричаться, что-нибудь разорвать… потом, возможно, сесть за записи и систематизировать все спутанные мысли, что кружились в голове и не давали расслабиться.
Но он не мог не только уединиться, а даже посидеть спокойно – он постоянно ловил на себе пристальные взгляды мастеров и ассистентов, хотя никто и не пытался с ним заговорить. Лишь Эршдет Китола сказал сразу по возвращении в физическую реальность, как только Хьёлас справился с болью в руке и был готов воспринимать нормальную человеческую речь:
- Минута твоего внимания, Хьёлас, и я оставлю тебя в покое.
Он поглядел на мастера, сцепив зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Но, прежде чем дать согласие, Хьёлас осторожно приблизился к границе и убедился, что никаких новых барьеров вокруг него не появилось. Ладно.
- Ты сам ушёл из-под щита, или тебе кто-то помог?
Хьёлас не сумел скрыть своего удивления – он ожидал немного других вопросов.
- Ты помнишь, что произошло? – спросил мастер, не дождавшись ответа.
- Помню, - сказал Хьёлас раздражённо. – Я… сам ушёл.
Мастер кивнул, как будто этот ответ его полностью устраивал.
- Ты встречал кого-то, кто пытался вывести тебя из лёгкого эфира?
Хьёлас кивнул, и его замутило от этого простого движения.
- Я спросил у какого-то мастера направление, и он указал. Предлагал проводить меня, но не настаивал, когда я отказался. Так что не думаю, что у него было дурное на уме.
- Ладно, отдыхай. Но не погружайся, хорошо? Ты можешь это пообещать?
- Запросто. – Фыркнул Хьёлас и вдруг вспомнил, что сегодня декадас. – Я могу полететь домой? Или в школу? Мне не хочется здесь находиться.
- К сожалению, нет, - сочувственно сказал мастер. – Мы полетим обратно все вместе, но надо подождать несколько часов, пока все закончат работу и соберутся.
Хьёлас досадливо пожал плечами, но, прежде чем оставить его, мастер Китола сказал:
- Поговори с Мейто. Будет отлично, если ты обсудишь с кем-то увиденное.
Потом он вернулся на своё место и погрузился в лёгкий эфир. А Хьёлас с ногами забрался в нишу, которую облюбовал для себя ещё в начале полёта, обхватил голову ладонями и попытался отгородиться от обстановки, просто не замечать ничего вокруг.
Он знал, что Мейто не сводит с него глаз, и это раздражало. Он чувствовал, как со стороны лёгкого эфира кто-то то и дело приближается к нему, проверяя, не вздумал ли он погрузиться. Хьёлас пытался отгородиться от этих ощущений, сплести некое подобие щита… но тот разваливался даже от самого слабого касания, и единственная польза от него заключалась в том, что хотя бы на несколько секунд, но Хьёласу удавалось отвлечься от жутких воспоминаний.
Клед Шабар, почему ты это сделал? Ты любил лёгкую магию, но не мог с ней совладать, и предпочёл пожертвовать своей жизнью, вместо того, чтобы отказаться от неосуществимой мечты? Неужели в твоей жизни не было ничего более важного? Думал ли ты о семье, когда превращал себя в это? Или семья для тебя не так уж важна?
Хьёлас тяжело вздохнул. Он вспомнил тот день, когда мастер Китола прислал ему нунция и спросил, не знает ли он, где Клед. Значит, тогда ему ещё можно было помочь. С тех пор прошло две с половиной декады… но в какой момент он переступил точку невозврата? Уже в прошлый декадас мастер Китола объявил Хьёласу, что есть некое «уникальное явление», на которое стоит взглянуть. Значит, уже тогда Клед был потерян, его сознание начало разрушаться. А в первую декаду семестра мастер был слишком занят, чтобы встретиться… пытался ли он всё это время помочь Кледу?
И можно ли помочь человеку, который этого не хочет?
«Я счастлив, счастлив!» - крутилось в голове у Хьёласа. Клед не жалел о своём выборе, но понимал ли он, что натворил? Сделал бы он это снова, если бы у него был шанс увидеть результат со стороны? Хьёлас почему-то был уверен – да, повторил бы. Потому что…
Во внешних слоях, за барьерами и между ними, летали ошмётки личности и воспоминаний – счастливые и не очень, но они… разлетелись. Утратили структуру, потеряли связь с ядром, а это значит, что в ядре для них не было места, они не были так уж важны. А что же было в центре? Пульсация лёгкого эфира, радость свободы, констатация собственной связи с разными уровнями мироздания… В этом был Клед – его сущность, его призвание. Пронзить пространства и показать людям их великолепие.
Хьёлас вдруг понял, что злился зря. Его позвали сюда не для того, чтобы он понял, к каким ужасным последствиям может привести неосторожное отношение к лёгкому эфиру – хотя это, возможно, тоже. Ему хотели показать, как выглядит сознание в «развёрнутом» виде. На что похоже ядро, погружённое в лёгкий эфир и вывернутое наизнанку.
Зря он сбежал из лёгкого эфира так быстро, неплохо бы изучить Кледа получше. Но вот Мейто, кажется, даже слушать ничего не станет, а проблемы Хьёласу были не нужны. Поэтому он решил начать издалека.
- Извини, что я сбежал, - сказал Хьёлас, и, убедившись, что Мейто его слушает, добавил: - Я действительно немного запаниковал, и у меня… есть такая особенность: когда я нервничаю, я становлюсь параноиком. Поэтому я… не смог довериться твоему щиту и решил смыться.
Мейто явно растерялся, хотя и старался не показывать этого. Он, видимо, не ожидал, что Хьёлас заговорит первым.
- Знаю я о твоей особенности, - осторожно сказал он. – Мастер Халли нас предупредил. Я просто не ожидал, что ты так легко улизнёшь, и… ну, я думал, что ты… в общем, что у тебя проблемы. И я ничего не мог сделать.
Хьёлас пожал плечами.
- Даже если бы так, очевидно, это была не твоя вина. Если мастер Халли предупредил вас об «особенности», то он должен был упомянуть, что во время первого нашего урока он тоже облажался. Я немного потерял контроль, а он за мной… не успел.
- Да, об этом он тоже рассказывал, - неохотно признал Мейто. – Но я почему-то думал, что на этом сюрпризы закончатся. Не знаю, на что я рассчитывал. Если уж все знакомые с тобой мастера кафедры в один голос заявляют о твоей исключительности – дурак я, если надеялся, что будет легко. – И, не дав Хьёласу себя перебить, сказал то, что, судя по всему, мучило его последние несколько часов: - Просто какой толк от моей помощи? Что я могу сделать, если ты трюкачишь на недоступных мне уровнях?
- Всё, что в твоих силах, а остальное предоставить мне? – предположил очевидное Хьёлас.
Мейто невесело усмехнулся.
- Тебя мастер Китола подговорил?
- Ничего подобного! – отмахнулся Хьёлас. – Так делают все мастера, разве нет?
Он был ошарашен. Почему-то ему даже в голову не приходило, что не только он сам может беспокоиться о недостаточной подстраховке. И если Хьёласу помог найти решение мастер Оммадс, прямо и без экивоков возложив ответственность за безопасность на него самого, то до Мейто мастеру Китоле, судя по всему, достучаться не удалось.
- Послушай, это же очевидно! Ты ассистент, а не… даже не знаю, как назвать. Гарант? Поручитель? Ты можешь помочь мне справиться с лёгким эфиром – с тем, что ты знаешь и понимаешь лучше меня. Но раз уж так случилось, что кое в чём ты бессилен – ты не прыгнешь выше головы. Ну, то есть, ты можешь попытаться, но для этого тебе самому придётся научиться новому, а пока что, здесь и сейчас, ты несёшь ответственность только в рамках своих собственных полномочий!
Краем глаза Хьёлас заметил, что вернулись из лёгкого эфира Гулцо и Банрат. В других секторах тоже начиналось движение, но большинство всё ещё были в погружении, в том числе мастер Китола. Он снизил тон, чтобы не привлекать лишнего внимания и продолжил:
- Слушай, я действительно психанул. В какой-то момент… да, наверное, можно сказать, что я частично утратил контроль, потому что не мог здраво оценить, что происходит вокруг. Но ты не должен был меня блокировать. Зачем ты начал ставить и укреплять щит, если я просто хотел убраться оттуда?
- Я опасался, что ты сбежишь, и я не угонюсь за тобой, как… как не угнался мастер Халли.
- Ну так я и сбежал, - пожал плечами Хьёлас. – Не напрямую, а через глубокие слои, и мне было очень херово, когда я понял, что рядом нет никого, кто может указать направление. И, тем не менее, в другой раз я, скорее всего, поступлю точно так же. Просто… если бы ты мне содействовал, а не препятствовал, было бы лучше. Я понимаю, что ты недостаточно мне доверяешь, и, возможно, у тебя есть на то причины, особенно теперь, но… просто знай, что я благодарен за любую помощь, которую ты можешь предложить, за советы, подсказки, подстраховку, за всё. Но, в конечном счёте, я не позволю тебе принимать решения о моей безопасности. Ни тебе, и ни кому другому.
Мейто грустно усмехнулся, пристально глядя Хьёласу в глаза.
- Ты говоришь как Клед. Он тоже отрицал наше право решать за него, как ему жить.
- И он ведь был прав, разве нет? Вы сделали, что могли, чтобы сохранить ему жизнь, но он нашёл своё призвание и сам принял решение. – Поколебавшись немного, Хьёлас решился озвучить свою мысль: - И, в конечном итоге, думаю, он всё сделал правильно.
- Что? – Мейто, казалось, не поверил своим ушам. – Собираешься последовать его примеру?
- Нет, конечно, - отмахнулся Хьёлас. – У меня приоритеты совсем другие. Как бы мне ни нравились погружения в лёгкий эфир, у меня есть определённые обязательства перед реальностью. И я не смогу чувствовать себя так легко и свободно как Клед, зная, что меня ждут здесь. Для него лёгкий эфир – цель. Для меня – средство.
- И ты так уверен, что лёгкий эфир не собьёт тебя с толку? Что, если в какой-то момент ты забудешь о своих обязательствах?
- Может, и забуду, - неохотно признал Хьёлас, желая быть честным и не зазнаваться. – Но это будет не мой выбор. А Клед Шабар, знал, на что идёт. Или, как минимум, чувствовал. Он следовал своей природе, и…
Хьёлас замялся. Он вспомнил вдруг, как трудно ему было после первого погружения смириться с тем, что он не может остаться в лёгком эфире навсегда. Да, потом очарование новизны и свободы ослабло, особенно после того, как он научился осознавать себя, но он очень хорошо помнил тот день, когда он ненавидел физический мир за то, что он не похож на лёгкий эфир. Тогда ему пришлось заключить договор с самим собой: он пообещал себе, что уйдёт, растворится там, но потом, через много лет, когда все дела и обязательства реального мира будут выполнены.
- Почему все говорят, что это уникальное явление? – спросил он у Мейто. – Разве люди так редко теряются в лёгком эфире?
- Не так уж часто, на самом деле, - сказал ассистент. – И обычно их довольно трудно обнаружить, если они сами не заявляют о себе каким-то образом. И если не удаётся их вовремя вернуть в тело… обычно это выглядит иначе.
- Как? – полюбопытствовал Хьёлас.
Мейто бросил на него пронзительный взгляд и с каким-то странным вызовом сообщил:
- Как будто они уходят на более глубокие слои лёгкого эфира и не возвращаются.
Хьёлас подумал, что в этот момент ему, наверное, следовало бы почувствовать себя пристыженным, но он почему-то не мог.
- И что, нет никакой разницы с тем, как выглядел я? – поинтересовался он.
Мейто досадливо пожал плечами.
- Не думаю, что я наблюдал достаточно внимательно… в обоих случаях.
- Есть разница, есть, - вмешался вдруг Вито Бразер. Хьёлас даже не заметил, когда он успел вернуться. – «Потерянный» начинает углубляться, когда разрушается его связь с ядром. А это происходит только после того, как сознание необратимо изменяется, теряет структуру. Выглядит это так, как будто погружение идёт по частям – сначала лекгоэфирная проекция, потом осколки сознания. Ядро вообще тонет первым и… грубо говоря, тянет за собой всё остальное. А Хьёлас, несмотря на некоторую растерянность, выглядел собранным и даже целеустремлённым.
- Да, действительно, - задумчиво подтвердил Мейто, глядя в пустое пространство перед собой.
- Но это не означает, что ты не мог ошибиться, возвращаясь, - строго сказал Вито, глядя на Хьёласа. – Так что постарайся больше так не делать.
Хьёлас пожал плечами, ничего не обещая вслух. Он знал, что прошёлся сегодня по опасной границе, но в этом была не только его вина. Впрочем, возвращаться к этому не имеет смысла.
- То есть Клед не просто потерялся в лёгком эфире? – спросил Хьёлас. – Что он сделал с собой?
Вито пожал плечами.
- Пока что мастера не могут понять однозначно. Нет никаких особых плетений, которые удерживали бы его в таком состоянии.
- Но барьеры… - возразил Хьёлас.
- Они нужны только для того, чтобы внешние потоки и слишком эмоциональные наблюдатели не нарушали структуру. На самого Кледа они не оказывают никакого влияния.
- Это было ядро… раскрытое в лёгком эфире? – предположил Хьёлас.
Вито неуверенно покачал головой.
- С нашей стороны почти нет тяжёлых потоков. Кроме того, в тяжёлом эфире, говорят, тоже есть на что посмотреть. Жаль, что я так и не осилил их погружения.
- Значит… - Хьёлас закусил губу и нахмурился, пытаясь вспомнить, что он видел. Что он чувствовал. – Развёрнутое сознание. В нём ещё есть структура, хотя осознанные смыслы почти утрачены, - он покосился на Вито, чтобы получить подтверждение. Тот медленно кивнул. – И это растянуто на все пространства… в основной реальности что-нибудь видно?
- Нет, ничего особенного, - покачал головой Мейто и с грустью добавил: - Клед не интересовался реальностью.
- А он изучал тяжёлые погружения? – спросил Хьёлас, внезапно осенённый идеей.
- Нет, - сказал Мейто. – К тяжёлым погружениям не допускают, пока студент не освоит хотя бы базовые лёгкие.
- Но он мог научиться у кого-нибудь на стороне? – настаивал Хьёлас.
- Теоретически – да, - сказал Вито. – Раз уж он нашёл кого-то, кто снял глубокую блокировку… к чему ты ведёшь?
- Он мог погрузиться одновременно в тяжёлый и в лёгкий эфир, - сказал Мейто, догадавшись о ходе мыслей Хьёласа.
Вито задумался.
- Теоретически это возможно, - сказал он через несколько секунд. – Известны случаи, когда маги погружаются строго по границе между лёгким и тяжёлым, равномерно распределяя сознание, но… вот честно, мне трудно поверить, что Клед, при всех его талантах, был на такое способен. Во-первых, это требует мощнейшей концентрации и самоконтроля. Потому что ядро тоже должно погружаться вдоль границы, но для него тяжёлый эфир намного более естественен, чем лёгкий, и сохранить правильный баланс… я даже не знаю, сколько придётся тренироваться. Во-вторых, такое погружение накладывает целую кучу ограничений. Очень трудно что-либо сплетать, практически невозможно перемещаться… а значит, тело Кледа должно быть где-нибудь рядом. Но вокруг только море. Хлоук слишком далеко.
- Тело могло утонуть, – предположил Хьёлас.
Вито помотал головой.
- Если бы тело умерло, ядро не продержалось бы так долго вблизи от физической реальности – а ведь мы с Кледом довольно долго общались, пока он не начал теряться. И, кстати, это тоже противоречит идее, что он погрузился сразу в два эфира. Мастера бы заметили, это точно.
- А где же его тело? – спросил Хьёлас.
- Так и не нашли, - сдержанно сказал Мейто. – Мы всё пытались у него выпытать, но он… молчал. Не хотел, чтобы мы заставили его вернуться.
Хьёласу пришла в голову ещё одна мысль, но она была слишком странной, чтобы озвучивать её. Вместо этого он осторожно спросил:
- А могу я ещё раз погрузиться?
- Нет, - сразу же отрезал Мейто.
- Зачем? – подозрительно спросил Вито.
- Я хотел бы рассмотреть внимательнее, - сказал Хьёлас. – Я не настаиваю, но разве не для того мы сюда прилетели, чтобы получше изучить необычное явление?
- Ты и так уже хорошо всё изучил, - почти умоляюще сказал Мейто. – Мастер Китола даже не был уверен, что ты поймёшь, что видишь, думал, придётся всё разъяснять. А ты не только понял, но и даже в структуре частично разобрался. Программа перевыполнена. Чего тебе ещё?
- Вот именно, «частично», - Хьёлас старался не повышать голос и не выказывать раздражения. Всё-таки содействие Мейто ему необходимо. – Но у нас ещё куча времени. Чем сидеть и ждать, пока остальные вернутся, не лучше ли понаблюдать ещё немного? Что в этом плохого?
- Мастер Китола сказал тебе не погружаться.
Хьёлас досадливо закатил глаза.
- Я уверен, что он имел в виду бегство из реальности на фоне стресса, а не целенаправленное осторожное исследование.
- Осторожное? – недоверчиво спросил Мейто. – Ты уверен, что у тебя получится?
- Нет, не уверен, - честно сказал Хьёлас. – А ты мне тогда на что?
- На то, чтобы удержать тебя от глупостей! – огрызнулся Мейто, и на его крик из соседнего сектора выглянул какой-то стажёр, чтобы понять, что у них тут происходит.
- Ладно, не ссорьтесь, - вмешался Вито. – Я могу спросить у мастера Китолы, что он думает по этому поводу.
- Спроси, пожалуйста, - без особого энтузиазма отозвался Хьёлас. Почему-то ему казалось, что мастер будет против. То, в каком состоянии он видел Хьёласа в последний раз вовсе не располагало к повторным экспериментам.
- У меня складывается ощущение, что ты всё-таки хочешь потеряться, - мрачно сказал Мейто, когда Вито вернулся на своё место и погрузился.
- Нет, абсолютно нет, - твёрдо сказал Хьёлас. – У меня есть семья, которая во мне нуждается, которая меня ждёт. Когда я понял, что это Клед… я вспомнил их. Подумал, что с ними стало бы, если бы я превратил себя в… такое. – Он хотел упомянуть о «пироге с петто и рушатом», но что-то его остановило. Как будто это был секрет, как секунда откровения между ним и Кледом, которую не хотелось раскрывать. – Я восхищаюсь тем, что сотворил Клед, но я не собираюсь идти по его пути. Я просто хочу понять, как он это сделал.
Кажется, Мейто ему, наконец, поверил. Во всяком случае, он не продолжил уговоры и запугивания, а задумался о чём-то. Возможно, пытался понять, в его ли силах предотвратить возможную катастрофу.
Хьёлас тяжело вздохнул. Зачем мастер Китола назначил Мейто его ассистентом? Он теперь всё воспринимает через призму того, что произошло с Кледом, и никак не может признать, что это не его вина.
- Ладно, допустим, - сказал вдруг Мейто. – Но как ты можешь быть уверен, что не запаникуешь снова? Что, если ты заметишь ещё что-то, что повергнет тебя в ужас или в отчаяние? Если ты погрузишься чуть глубже, ни я, ни Вито не сможем тебя удержать или проследить за тобой. В лёгком эфире, особенно при работе с другими измерениями, относительность совершенно другая - и во времени, и в расстояниях… да и в направлениях тоже! В прошлый раз тебе повезло – ты вернулся на общий уровень недалеко и в более-менее благоприятном месте. Но ты уверен, что тебе и впредь будет так везти?
- Я не уверен, - сказал Хьёлас. – Но ты теперь знаешь, что меня лучше не блокировать, а дать мне убраться, когда я не хочу где-то находиться.
- Ты слишком быстр. Я не могу гарантировать…
- Мастер Китола не возражает, - сказал Вито, едва восстановившись. – Но при соблюдении некоторых условий.
- Каких? – спросил Хьёлас.
- Во-первых, ты будешь всё время жёстко держаться за меня. Он сказал, что ты можешь по-настоящему сконцентрироваться на этом, если захочешь.
- Ладно, без проблем…
- Второе, - не дал перебить себя Вито. – Никаких погружений в глубокие слои. Вообще. Ни при каких обстоятельствах. Мастер ещё обсудит этот вопрос с тобой позже, но сейчас – категорически нет. Если ты сегодня ещё раз уйдёшь на глубину – он подаст на кафедру рапорт с рекомендацией отказать тебе в обучении. Поэтому если ты не можешь это контролировать – лучше откажись от этой идеи.
Хьёлас немного опешил от такого ультиматума, но в целом и это требование, наверное, было справедливым. Конечно, он предпочёл бы изучить природу Кледа и на более глубоких уровнях – до самых смежных вод, если получится, но… ладно, можно ограничиться и общим уровнем лёгкого эфира. Тут тоже ещё есть на что посмотреть.
- Хорошо, - сказал Хьёлас. – Никаких глубин.
Главное, не забыть об этом, если снова накроет эмоциями.
- Третье: ты будешь контактным.
- В каком смысле? – не понял Хьёлас.
- Следи за тем, что происходит вокруг, - сказал Вито. – Реагируй, когда к тебе обращаются. Потому что в прошлый раз Мейто несколько раз пытался тебя одёрнуть, когда ты слишком пристально разглядывал Кледа, а ты не отреагировал.
- Ладно, - неуверенно сказал Хьёлас. Он не помнил ничего такого, о чём сейчас говорил Вито, но, может, в этом и была проблема?
- Не «ладно», а выполняй. Только попробуй хоть раз не ответить на обращение, и в ход пойдут жёсткие меры.
- Какие?
- Увидишь, - многообещающе наклонил голову Вито. – И четвёртое требование, вполне логичное, как по мне: Мейто отправляется с нами. Он по-прежнему твой ассистент и отвечает за твою безопасность в лёгком эфире. Я просто помогаю.
Хьёлас досадливо закатил глаза. С этого, неосуществимого, надо было начинать. А не давать ложную надежду другими…
- Ладно, - сказал вдруг Мейто. – Идём.
Пространство в лёгком эфире было по-прежнему хорошо очищенным, но беспокойство усилилось. Больше щитов, больше суеты, эмоциональных всплесков. Видимо, не только на Хьёласа так сильно подействовало осознание природы этого явления.
Он огляделся и сразу же ухватился за Вито – как и обещал. Тот выглядел не таким уверенным и надёжным, как мастер Китола, но по сравнению с Мейто… Хьёласу вдруг впервые стало жаль своего ассистента. Из-за череды неудач с подопечными он совсем потерял уверенность в себе. Он согласился на повторное погружение не потому, что вдруг начал доверять Хьёласу, а потому, что… ему всё равно? Нет, Хьёлас отмёл эту идею, как только примерил её на Мейто. Но что тогда? Смирился? Осознал, наконец, что не может контролировать всё и вся? Нет, это тоже не совсем правда.
Ладно, с подоплёкой решений Мейто можно разобраться потом. А пока что надо постараться сделать так, чтобы это погружение прошло без эксцессов. Не погружаться в глубокие слои… легко было дать обещание там, в основной реальности. Здесь же всё пространство кажется вполне естественным, своим. Если что-то пойдёт не так, сможет ли он заглушить свои инстинкты и воспользоваться самым простым направлением? Нет гарантии. Поэтому Хьёлас приблизился вплотную к границе и ещё одним жёстким намерением подвязал себя к ней.
«Хитро», - оценил Вито.
Хьёлас не ответил, а решительно, но неторопливо, направился к первому барьеру. Он ещё не был уверен, что именно надеется увидеть. Просто у него появилась идея, и он хотел её проверить. Вот только он даже представить себе не мог, как.
Если бы Клед Шабар протащил физическое тело в лёгкий эфир и только после этого «потерялся», как бы это выглядело?
И пусть традиционно это считается невозможным, Хьёлас слышал о теориях, которые допускают превращение материи в магию или информацию, и наоборот. И хотя алхимики пока что не преуспели в создании или хотя бы полном уничтожении вещества, непреложным остаётся тот факт, что некоторые, самые могущественные драконы, с этим справляются. Правда, только в рамках собственного тела, но тем не менее.
Хьёлас не стал тратить время на изучение исходящих от Кледа информационных потоков, а сразу направился к центру… чего бы там ни было.
Он досадовал на собственную необразованность и неопытность. Если бы он лучше понимал структуру сознания, или хотя бы ядра… он бы, возможно, сумел понять, есть ли тут что-то сверх того. Да, потоков много, и они излучаются довольно-таки интенсивно на протяжении уже более чем декады… Может ли всё это быть частью одного сознания. Или… угасающее сознание продолжает генерировать мысли в соответствии со всё ещё сохранёнными воспоминаниями? Возможно, но не в таком же количестве! Хьёлас помнил, как выглядели кляксы эмоций и мыслей, когда он, в состоянии аффекта, вынырнул из глубины в очищенный фон. Это была капля в море по сравнению с тем, что генерировал сейчас Клед.
Если бы здесь было его тело – могло оно стать источником такого количества информации? Теоретически – да. Даже если не брать в расчёт элементарные гены, содержащиеся в каждой клетке организма, каждая мельчайшая частица несёт в себе информацию о собственном предназначении, намерении. Но даже если это правда, здесь вряд ли удастся обнаружить хоть малейший след вещества в прежней структуре.
Единственное, что можно попытаться сделать – это уловить информацию о том, чем занимался Клед в последние часы и минуты перед этим роковым погружением. Вот только мастера наверняка уже пытались это делать, и, если бы они к чему-то пришли, скорее всего, об этом было бы известно.
Даже приблизившись к Кледу вплотную и вглядываясь в хаотичную смесь слоёв и зацикленных потоков, которые раньше были ядром его магии, Хьёлас не мог заметить ничего особенного. Он чувствовал, что быстро устаёт, обрабатывая излишек информации, бессмысленно выискивая зацепку. Надо попробовать иначе…
Он вспомнил, откуда появилась эта идея о погружении тела. Во-первых, мастера его так и не нашли, хотя Мейто почувствовал погружение своего подопечного, а значит, он был где-то неподалёку от Ацокки. Во-вторых, не сработала блокировка, которая запрещала разделение триады – физическое тело, ядро, сознание. Однако если Клед погрузился вместе с телом и ядром, блокировка, очевидно, не могла сработать – ведь связанная триада даже не пыталась разделиться. Следовательно, ему было не обязательно снимать блокировку. А раз так – она всё ещё должна быть где-то здесь… глубже… ближе к неосознанным потокам…
Хьёлас боялся, что мог упустить то, что искал, по той банальной причине, что он не знал, как выглядит блокировка. Но всё же он надеялся, что узнает её, если увидит. Простая идеограмма, элементарное указание. Если искать, смотреть внимательно, отметая всё лишнее…
Вдруг Хьёлас почувствовал острый приступ боли. Он дёрнулся и начал суматошно озираться в поисках источника боли, которая мгновенно утихла, но всё же успела его переполошить. Судя по всему, сделал это Мейто, и Хьёлас сразу понял почему – он снова увлёкся и перестал реагировать на обращённые к нему указания. Что ж, справедливо, но…
«Как ты это сделал?» - спросил Хьёлас, отчаянно стараясь, чтобы плетение оказалось достаточно прочным, чтобы его не смёл один из потоков Кледа.
«Это единственное, что тебя заинтересовало?» - спросил Вито.
«Да… то есть я прошу прощения, я опять увлёкся, - отозвался Хьёлас. – Но как ты смог причинить мне боль, если у меня тут нет даже рецепторов!»
«Если хочешь – могу повторить, - с явным оттенком ехидства сказал Мейто. – Чтобы ты разобрался получше».
«Давай!» - потребовал Хьёлас, и тут же его настиг ещё один болевой удар, чуть послабее, который тоже исчез через мгновение безо всяких последствий.
«Как?! – спросил он, начиная выходить из себя. – Как ты это делаешь?»
«Не дорос ты ещё такую магию осваивать, - сказал Мейто. – Я просто хотел тебе сказать, чтобы ты не лез слишком глубоко в центр. Тебе это явно не идёт на пользу».
«Слушай, я в порядке! – почти сердито отозвался Хьёлас. – Я…»
И, только заговорив о собственном состоянии, он непроизвольно обратил более пристальное внимание на ощущения, и понял, что на самом деле не очень-то и в порядке. Его сознание как будто бурлило и пульсировало эмоциями, причин для которых не было. Мысли перескакивали с одного на другое, сосредоточенность всё ещё присутствовала, но жила какой-то своей жизнью, у Хьёласа было ощущение, что не он сам решает, на чём сконцентрироваться, а его разум сам выбирает тему. Взять хотя бы последний эпизод – он явился сюда чтобы изучить Кледа, но вот он уже полностью поглощён вопросом, как и что делает Мейто. И вот теперь он снова переключился – теперь за изучение самого себя. И едва не пропустил сообщение от Вито, и если не отреагировать…
«Что?» - раздражённо переспросил Хьёлас.
«С тобой точно всё хорошо?»
Велико было искушение просто отмахнуться от этой явно избыточной опеки, но… «Мама, а можешь сегодня спечь пирог с петто и рушатом?» Хьёлас снова встрепенулся, но теперь уже не из-за плетения Мейто, а из-за осознания того, на какой путь он сейчас чуть не встал.
«Нет», - коротко сказал он.
«Возвращаемся?» - спросил Вито.
«Да».
Клед невероятен, и, наверное, неповторим, и вполне вероятно, что это первый и последний шанс Хьёласа увидеть и изучить нечто подобное, но… стоит ли оно риска собственной жизнью и здоровьем? Однозначно нет. И пусть упускать шанс было неприятно, Хьёлас был абсолютно уверен, что принял правильное решение. Эта мысль хоть немного, но утешала.
Следующие несколько часов Хьёлас пытался осмыслить всё увиденное, разложить по полочкам… но это оказалось не так-то просто. Все образы сбились в кучу, и даже то, что он пытался игнорировать во время погружения, засорило его воспоминания невнятной мешаниной образов. То и дело у него перед мысленным взором появлялась какая-то картинка или ситуация, слышались чьи-то голоса… и это определённо были не воспоминания самого Хьёласа. Похоже, он всё-таки не сумел как следует отгородиться от хаотичного потока.
Когда снаружи окончательно стемнело, мастер Рисав объявил, что пора возвращаться, и велел мастерам ещё раз проверить свои группы – все ли вернулись. Но вместо мастера Китолы поверку провёл Вито Бразер – сам мастер был занят тем, что накладывал блокировку на Шиноу – тот неудачно попал то ли под какой-то поток, то ли оказался на пути у потерявшего контроль студента, но теперь он никак не мог прийти в себя и сосредоточиться на реальности. Мастер, впрочем, заверил всех, что парень будет в порядке, ему просто нужно время.
В следующие дни Хьёлас на кафедре лёгкой магии даже не появлялся. Мастер Китола задал ему письменную работу с детальным анализом всего, что происходило во время поездки – причём не только наблюдений, связанных с Кледом, но и собственных ощущений и реакций и впечатлений от контактов с другими погружёнными. Хьёлас понял, что ему предстоит проделать поистине огромную работу, потому что нового опыта он набрался под завязку и даже немножко сверху. И чтобы разобраться во всём, чтобы найти правильные слова и описания, чтобы найти объяснения в литературе и привязать субъективные ощущения к объективным доказанным закономерностям, ему могла понадобиться не одна декада. Но эта работа явно не была напрасной – Хьёлас чувствовал, что очень сильно продвинулся в понимании лёгкого эфира, и был благодарен мастеру Китоле за то, что он сделал это возможным.
Но это всё не освобождало Хьёласа от других занятий и обязанностей. Неожиданно неприятным стало напоминание о том, что Хьёлас и Чим вообще-то состоят в школьном списке «Лид», а это означало, что им необходимо записаться на дополнительные занятия на кафедре протекционизма, чтобы они могли отработать свою прибавку к стипендии, если возникнет потребность в их услугах.
Проблема в том, что Чим стал слишком непредсказуем. Иногда он был в нормальном настроении и делал всё как обычно, и Хьёлас легко подстраивал свой поток под плетение друга. Но иногда, когда на Чима накатывала очередная хандра, или когда он был сильно недоволен чем-то происходящим вокруг, он становился абсолютно невыносим, и это каким-то образом сказывалось на его манере плетения, так что Хьёлас ничего не мог с ним поделать, и совместная структура либо разваливалась, либо содержала только поток Чима, и, соответственно, никакой особой устойчивостью не отличалась – обычный щит. Мастера начали на них косо поглядывать, и Хьёлас был уверен, что не за горами тот момент, когда их имена удалят из списка. Ну что ж… неприятно, но ничего драматичного.
В общем и целом Хьёлас был доволен тем, как всё складывается. Он не был уверен, что все его усилия и успехи будут что-то значить для Ферпа Кароги, и как вообще это всё преподнести, чтобы тот хотя бы дочитал его брачное предложение до конца. Но, планируя сделать ставку на лёгкую магию, Хьёлас даже представить себе не мог, что его личный прогресс окажется столь стремительным. Мастер Китола не мог уделять ему лично слишком много времени, но дал разрешение им с Мейто тренироваться на кафедре самостоятельно. Надо было лишь удостовериться, что поблизости в погружении есть хотя бы два мастера и заручиться их подстраховкой. Мейто учил Хьёласа всему понемногу – в основном плетениям, относящимся к базовому курсу второго уровня. Щиты; связки, которые Хьёлас, как оказалось, и сам научился плести – на чистой интуиции; информационные плетения – как для передачи информации на небольшие расстояния, так и для длительного хранения; самые элементарные плетения на основном уровне без полного возвращения. Последнее было одним из самых интересных, но в то же время самых сложных уроков, потому что требовало строгой концентрации сразу на нескольких задачах и на разных уровнях реальности.
Впрочем, было и кое-что, что Мейто категорически отказался объяснять Хьёласу: каким образом можно причинить боль легкоэфирному телу. И хотя время от времени он повторял этот трюк – чисто в воспитательных целях, разумеется, - как это делается, понять Хьёлас не мог.
Мастер Китола уделял ему время два раза в декаду, и его занятия были намного более изнурительными, но давали существенно меньше видимого результата. Он выводил Хьёласа из школы и пытался научить его видеть лёгкий эфир более широко – не одни лишь ближайшие потоки, а более глобальную картину. Но этот урок оказался для Хьёласа слишком сложным, хотя Мейто утверждал, что других студентов этому даже учить не надо – это всё равно, что объяснять человеку, как пользоваться глазами. А когда Хьёлас выбивался из сил и уже не мог продолжать тренировку, мастер возвращал его в очищенный школьный фон и предлагал нечто вроде медитации – это было особым уроком, который почти все мастера преподавали своим ученикам после того, что произошло с Кледом Шабаром.
- Это улучшит твою выносливость, - сказал мастер Китола, впервые заставив Хьёласа созерцать в лёгком эфире самого себя. – Ты станешь более устойчивым к потокам, сможешь дольше сохранять осознанность. Или даже сможешь вернуться к себе, если начнёшь «разваливаться». Всё, что тебе нужно – это определить собственную суть и дать ей предельно точное имя.
- Моё собственное имя не подойдёт? – озадаченно спросил Хьёлас, который не до конца понимал, что от него требуется.
- Нет, это не то. Твоё имя – это то, что нужно для социальных коммуникаций. А определение, которое ты должен найти – это должен быть ключ к тебе самому, к твоей сущности, а не личности, если ты понимаешь. Это то, что ты имеешь в виду, когда говоришь «Я»… точнее, не вся совокупность деталей твоего «Я», а… скорее, ядро. То, вокруг чего всё вращается. То, что важнее всего. Понимаешь?
Хьёлас ответил не сразу. Было много вещей, которые казались ему важными, и почти все он уже назвал мастеру по именам, когда только-только начинал курс погружений. Но, очевидно, теперь имелось в виду что-то другое.
- Этот «ключ» нужен тебе не для возвращения. Ты и так уже научился восстанавливаться, и ты достаточно сознателен в лёгкомэфире, чтобы он стал естественной частью твоей реальности, как и должно быть. В этом плане я за тебя спокоен. Этот идентификатор необходим, чтобы… у тебя была дополнительная точка опоры в лёгком эфире – внутри тебя. Я понимаю, это трудно понять, и, если бы у нас сейчас была возможность, я бы показал тебе на практике, зачем это нужно… но придётся подождать пару лун – мы проведём этот эксперимент, когда с группой уйдём в изоляцию. Тебе понадобится на это пятнадцать-двадцать дней. С учётом подготовки и времени на закрепление успеха – рассчитывай на четыре-пять декад.
- И всё это время я должен буду провести в погружении? – догадался Хьёлас.
- Большую его часть, - подтвердил мастер Китола. – Но это будет не так, как во время твоего первого опыта погружений. Во-первых, ты будешь каждую секунду осознавать себя. Во-вторых, ты погрузишься с ядром и всё время будешь отрабатывать плетения, которые вы выучили с Мейто. И ты поймёшь, что лёгкий эфир тоже может быть утомительным. И единственный способ сохранять осознанность даже когда сил уже не осталось – это каждое мгновение держаться за ответ на вопрос: кто я? И это должна быть не совокупность биографических данных, а непреложный и абсолютный центр, к которому они все притянутся, потому что все эти события, из которых складывается твоя жизнь, просто не могли произойти ни с кем другим.
- И это должно быть одно определение? – уточнил Хьёлас. – Только одно слово?
- Не обязательно одно. Это может быть словосочетание, или даже целая фраза, но она должна быть предельно ёмкой и чётко понятной тебе самому. – Помедлив немного, мастер добавил: - Откровенно говоря, я не думаю, что ты достигнешь в этом абсолютного успеха в ближайшие годы, даже несмотря на все твои таланты. Это не вопрос мастерства в лёгком эфире, это скорее вопрос… психической зрелости в целом. Так что вряд ли ты в ближайшее время найдёшь достаточно мощный идентификатор, который останется с тобой на всю жизнь. Но это не повод не попытаться найти хотя бы временную опору. Понимаешь меня?
- Наверное, да, - неуверенно сказал Хьёлас.
- Хорошо, - кивнул мастер Китола. – А теперь погружайся и попытайся понять, что ты такое.
Хьёлас честно выполнял задание, то пытаясь задавать самому себе наводящие вопросы, то просто перебирая варианты. Исследователь? Да, но это не главное. Глава семьи? Противоречивое определение – приятное, но порой и тягостное, не подойдёт для абсолютной точки отсчёта. Живчик? Слишком ситуационно, плюс, навязано извне. Что тогда?
- Попробуй искать не конкретное слово, а концепт, - посоветовал ему в один из дней Мейто. – Даже самые опытные мастера не всегда могут подобрать правильное слово – возможно, такого даже нет в человеческой речи.
- Но мастер Китола сказал, что слово помогает удержать разум…
- Да, но это слово не обязательно должно быть… настоящим. Ты найди сначала концепт, а потом подберёшь… сочетание звуков, которое будет ему соответствовать. Я даже слышал истории, что некоторые мастера улавливают подходящий термин в самом лёгком эфире. Есть теория, что это отголоски древнего языка, сохранившие структуру и смысл. Но это не доказано.
Но даже поиск концепта не давался Хьёласу. Он чувствовал, что его идентификатор должен быть как-то связан с семьёй, с Астрид, с Чимом и мастером Нэвиктусом – в общем, с теми людьми, ради которых он всегда возвращается из лёгкого эфира в реальность. Но как? Это не была потребность заботиться – ведь почти все они, положа руку на сердце, могли бы справиться и без него. Это не была любовь – ведь это чувство вполне себе эгоистично. Это было что-то другое, и Хьёлас никак не мог понять, что именно.
В общем, с уроками Эршдета Китолы у него не слишком ладилось, но мастер считал, что всё идёт как надо, так что и Хьёлас не отчаивался. Тем более что у него был ещё один источник знаний о лёгком эфире, и уж тут-то он справлялся намного лучше.
С мастером Оммадсом Хьёлас виделся редко – раз в декаду, а то и в две, но каждый урок был настолько продуктивным, насколько это вообще может быть. Во всяком случае, Хьёласу так казалось. Корпан Оммадс неожиданно одобрил успехи Хьёласа, но, когда услышал подробный отчёт о том, что и как было возле Кледа Шабара, обратил внимание на деталь, о которой сам Хьёлас даже не задумывался и упомянул лишь вскользь.
- Твой мастер думал, что на тебя мог положить глаз вэнант? Я не слышал, чтобы там заметили хоть одного…
- Я тоже об этом не слышал, - сказал Хьёлас, а мысленно добавил: «Но, вообще-то я не слишком интересовался». А вслух произнёс: - Думаю, мастера навела на эту мысль моя нервозность. Я перенервничал, и вёл себя…
- Если бы ты вёл себя иначе, я назвал бы тебя болваном, - категорично заявил мастер Оммадс. – То, что твои подозрения не нашли подтверждения, ещё не значит, что они были необоснованны. Не знаю, кто тебе внушил мысль, что ты чересчур осторожен, но я скажу тебе вот что: твоя склонность к паранойе, ещё не означает, что ты должен перед всеми извиняться за недоверие и забыть о мерах безопасности.
Хьёлас с трудом сдержал усмешку. Мастер Нэвиктус сказал, что он унаследовал свою недоверчивость у отца, но с материнской линии гены, судя по всему, тоже были вполне благоприятными для развития этой черты. Но обсуждать это с Корпаном Оммадсом Хьёлас пока что не собирался. Тем более что мастер уже продолжал:
- Думаю, я понял, в чём стоило бы тебя поднатаскать. Просто чтобы ты чувствовал себя увереннее в незнакомой обстановке.
И в течение нескольких следующих занятий Хьёлас только и делал, что пытался разобраться с самыми разнообразными ловушками из арсенала вэнантов. Мастер Оммадс сплетал их подозрительно мастерски – и в лёгком эфире, и на основном уровне, и подвижные, и стационарные, и даже живые – имитирующие легкоэфирное тело другого мага и срабатывающие при попытке контакта. Мастер Оммадс учил Хьёласа распознавать их, взламывать, выбираться и даже сплетать некоторые элементы – чтобы понять, как с чем-то бороться, зачастую надо разобраться в его устройстве. В другой раз мастер учил Хьёласа отличать пустую филактерию на основном уровне от собственного тела – случайно «вернуться» в такой равносильно мгновенной смерти.
- А что, если я случайно вернусь в чужое тело?
Мастер Оммадс неожиданно рассмеялся, а он нечасто позволял себе такое открытое проявление чувств.
- Как ты себе это представляешь?
Хьёлас смутился, но всё же сказал:
- Честно говоря, никак не представляю. Но… - он вдруг замялся, задумавшись, стоит ли сейчас обсуждать Чима. – У меня есть знакомый, который с детства делит тело с несколькими другими личностями…
- Если ты о младшем сыне Нэвиктуса, можешь говорить прямо, я в курсе его ситуации, - спокойно сказал мастер Оммадс.
Хьёлас удивился, но кивнул.
- Так вот, он пытался освоить лёгкие погружения. И одна из его личностей – Бенедикт… и он… во время погружения занял тело мастера Эршдета Китолы и попытался сбежать с ним. И мастер ничего не мог с этим сделать. Ассистентам пришлось вызывать других мастеров из школы, чтобы они помогли.
- Интересная он личность, этот ваш мастер Китола, - задумчиво сказал мастер Оммадс. А потом вдруг скомандовал: - А ну-ка давай, погружаемся.
Не успел Хьёлас спросить зачем, и вообще что-то ответить, как мастер уже ушёл, и ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
«Давай, попробуй занять моё тело, - велел мастер Оммадс. – Не пугайся, я сейчас наложу лёгкий блок на твоё тело, чтобы ты рефлекторно не свернул к нему… давай, можно».
Хьёлас удивился и немного смутился – он не был уверен, что готов к настолько шокирующему опыту. Но лёгкость, с которой мастер предложил это упражнение, подсказывала, что вряд ли случится что-то по-настоящему плохое…
Он приблизился к тому месту, где, как он знал, оставалось тело мастера, и попытался «вернуться» в него. Ничего не вышло – как будто там было не физическое тело, а… некое пространство, смутно похожее на сам лёгкий эфир, но в то же время на что-то ещё; что-то в самой его природе было чуждым, противоестественным Хьёласу.
«Откройте моё тело, я хочу сравнить», - попросил он.
Мастер не возражал, и Хьёлас так же осторожно, не возвращаясь, приблизился к собственному телу и попытался его изучить. То же самое – смешанное пространство, сложное, живое, но было в нём одновременно что-то… простое и понятное. Как собственный запах, который не почувствуешь, пока не приложишь специальное усилие. Надо лишь сделать вдох и…
Хьёлас против воли оказался в собственном теле, но потом сразу же погрузился снова, ведь эксперимент не был завершён. Он снова приблизился к телу мастера Оммадса, попытался разобраться в структуре, усвоить запах, сделать его… «своим». Но это было ненормально, противоестественно – всё равно, что стать другим человеком, другой личностью.
«То есть связка физического тела с легкоэфирным строго индивидуальна? – спросил он у мастера. – У каждого человека своя структура, и подделать её невозможно?»
«Теоретически – возможно, но на это нужно много времени, знаний, и опыта, плюс тому, кто хочет создать подобное, нужно очень хорошо изучить объект. Так что либо тебя дезинформировали о том, что произошло между этим Бенедиктом и мастером Китолой, либо что-то с этим мастером не так. Попробуй при случае взглянуть на его структуру связки».
Хьёлас задумался – а ведь он уже наблюдал чужие тела из лёгкого эфира. Когда они с Мейто тренировались контактировать с основным уровнем и сплетать элементарные заклинания, Хьёлас уже видел и связки Мейто, и других студентов, мастеров и ассистентов, просто не придавал значения деталям, а воспринимал отличия как факт. И ещё вот что интересно: мастер Китола ни разу не присутствовал на этих занятиях. Случайное совпадение?
«Можете, пожалуйста, восстановиться, я бы хотел посмотреть, как это выглядит».
Мастер без лишних разговоров вернулся в физическое тело. Хьёлас заметил, что легкоэфирное при этом как будто «прилипло» к тому месту на границе, где находился мастер. Оно оставалось подвижным и активным, но чего-то ему теперь не хватало… чего-то что было теперь внутри сложной и странной материально-магической структуры. Неужели и Хьёлас так выглядит, когда не погружён?
- Познавательно, - сказал он, вернувшись. – Даже странно, что в школе мне этого не показывали.
Мастер пожал плечами.
- В этом нет ничего сложного и особо интересного, - сказал он. – Все эти нюансы важно знать для блокировки или просто для наблюдения – поэтому мастера целенаправленно показывают своим ассистентам, как выглядит нормальное погружение, и как бесконтрольное. Как отличить полностью вернувшегося студента от того, кто вот-вот «нырнёт» обратно. Как, в конце концов, грамотно вернуть ауспектора в тело, чтобы он там… не удавился, фигурально выражаясь…
- И как его оттуда вытащить? – предположил Хьёлас.
- И это тоже. Но, откровенно говоря… даже если вся эта история про Бенедикта правда, неудивительно, что ассистенты не справились сами. Сам мастер Китола, вероятно, смог бы принудительно затащить кого-нибудь в лёгкий эфир, но если этот «кто-то» задался целью и имеет возможность занять его тело – это что-то вроде игры на опережение. Так что ясно, зачем ему понадобилась помощь других мастеров.
- А как это делается? – полюбопытствовал Хьёлас. - Я имею в виду… если невозможно даже проникнуть в структуру связки другого человека, как заставить чужое сознание перейти в лёгкий эфир?
- Легко. Сейчас покажу. Постарайся не погружаться как можно дольше, ладно? Так ты лучше всего почувствуешь, что я делаю.
Хьёлас неуверенно кивнул и мастер снова погрузился.
Сначала почти ничего не происходило – лишь лёгкая нервозность, которая вполне может быть оправдана новым непонятным эксприментом. Потом Хьёлас почувствовал странное давление, или точнее… вакуум. Как будто мысли покидают голову, а новые, которые приходят на их место, хаотичны, безвольны. На Хьёласа накатила жуткая слабость, его начало клонить в сон. Он лишь успел подумать, что уже давно не погружается во сне, так что всё в порядке, как оказался в лёгком эфире.
Мастер Оммадс находился рядом и как будто бы поддерживал Хьёласа, пока он сориентируется. Это было очень странное ощущение, словно он только что проснулся. Неужели опять потерял контроль?
«Как ощущения?»
«Странные, - сказал Хьёлас. – Как вы это сделали?»
«Хочешь попробовать ещё раз?» – спросил мастер.
«Нет. Вы можете просто объяснить?»
Казалось, мастер был разочарован. Но всё же он сказал:
«Я же говорю, ничего не может быть проще. Хватаешь легкоэфирное тело и тянешь на глубину. И как только чувствуешь, что человек поддался – возвращаешься к поверхности, ведь не все нормально справляются с глубокими слоями».
«Но это опасно, - заметил Хьёлас. – Вдруг человек потеряется на глубине?»
«Ну, вообще да, - сказал мастер. – Раньше даже был такой вид смертной казни – очень милосердный, между прочим. Человека затаскивали в другие измерения и там бросали. Но случайно это сделать практически невозможно. Во-первых, тот, кто затаскивает другого, должен быть предельно сознательным – хоть я и сказал, что сделать это легко, это правда только с технической точки зрения. Инструкция проста: хватай и тяни вниз. Но на самом деле нужна очень сильная концентрация и целеустремлённость. Потому что если бы люди «разваливались» от мельчайшего дуновения в эфире – мы бы все давно вымерли. Ну а во-вторых, на самом деле утащить человека на глубину можно тоже только умышленно. Переход происходит постепенно, но если он начинается, то обычно необратим. И за это время можно вернуться к поверхности и там ждать свою «жертву». Другое дело, если ты «затаскиваешь» человека, который никогда до этого не погружался, или вообще не ориентируется в лёгком эфире – тогда да, это рискованно. Как и любое другое первое погружение».
Хьёласу вдруг стало неуютно, и он невольно поднялся к самой границе, хотя и так был на стандартной глубине эфира.
«Да не волнуйся ты, в этом нет ничего такого, - сказал мастер, заметив его реакцию. – Давай, попробуй сам. Я тебе немного поддамся, чтобы ты понял механизм».
К этому заданию Хьёлас приступал с некоторой неохотой, но, в принципе, у него не было причин не доверять мастеру Оммадсу в этом вопросе. Когда тот восстановился, Хьёлас попытался подцепить его легкоэфирное тело, но…
Между ним и границей не было никакого зазора. Как будто он проникал сквозь границу и сливался с телом, что, по сути, наверняка так и было. За что же ухватить? Это надо манипулировать на самой границе, а это не так уж просто, с учётом сложной структуры соединения чужого тела и сознания…
Хьёлас попытался подойти к задаче с другой стороны. «Прекрати мыслить физическими стереотипами, - велел он сам себе. – Ты сейчас в пространстве намерений, их и должно быть достаточно». И, едва сформулировав задачу так, Хьёлас понял, что надо делать. Он распределил цель намерения по всей поверхности легкоэфирного тела мастера Оммадса и потянул его за собой вниз, как гигантской легкоэфирной присоской. В следующую секунду мастер Оммадс был перед ним.
«Хорошо, - сказал он. – А теперь я тебе не поддамся, оцени масштаб необходимых усилий. Когда устанешь – возвращайся».
Хьёлас и так уже понял, чем закончится эксперимент, но всё же решил попробовать. Но как он ни старался, даже сдвинуть с места легкоэфирное тело мастера не смог.
- И это не потому, что я такой опытный и могучий, - сказал тот, едва Хьёлас снова оказался в собственном теле. – Это естественное свойство здорового магического организма. И если человека так тяжело вытащить из его собственного тела, приспособленного подчиняться воле, представь, насколько сложно вызволить его из ловушки вэнанта, которая конструируется так, чтобы больше никогда никого не выпустить. И, кстати, теперь, когда ты обратил внимание на то, как ощущаются тела других людей, тебе, возможно, легче будет опознавать структуру ловушки. Давай попробуем ещё раз…
========== 24. Разоблачённые ==========
Хотя Хьёлас и ужасно уставал от огромного количества тренировок как в лёгком эфире с Мейто, мастером Китолой и мастером Оммадсом, так и на основном уровне реальности на практических занятиях, он чувствовал себя необычайно счастливым и воодушевлённым. Получалось у него не всё, но с каждой декадой он чувствовал, как стремительно расширяются его возможности. Ещё совсем недавно он не мог сплести в лёгком эфире даже простейший щит, а теперь устанавливал вполне приличные барьеры. Тренировки в лёгком эфире помогали ему и в других дисциплинах – теперь Хьёласу ещё легче было вкладывать намерения в плетения, он мог почти не прилагать усилий для этого, а сосредотачиваться на манипуляции силой, которые всегда давались ему хуже. Ему легче стало разбираться в структуре сложных плетений – теперь, когда он лучше понимал, как взаимодействуют между собой информационные потоки, он начал улавливать логику сложных узоров. Его успехи в практике отметил даже мастер целительства, хотя в следующую секунду строго велел не зазнаваться и продолжать тренировки. Иллюзии тоже стали даваться Хьёласу легче, хотя отметить его успехи было некому – мастер Дет Юхосс по-прежнему присутствовал на занятиях в какой-то особой нерзимой форме. На занятиях протекционизма и стихий ничего существенно не изменилось – тут по-прежнему первичную роль играл навык манипуляции силой, а не намерением – и всё же даже тут Хьёлас чувствовал себя чуть увереннее, потому что не опасался утратить контроль. Казалось, легкомагический аспект его мастерства настолько перевесил тяжеломагический, что последнее начало терять свою значимость.
В общем, Хьёласа всё устраивало, покуда он шёл к своим целям.
В первый день Чистой Луны Астрид взволнованно сообщила Хьёласу, что её отец заключил брачный договор для её сестры, Ахаты.
- Алн Дилау, сын эфора Плоссо, - со смесью презрения и разочарования сказала Астрид. – Болван и бездарь, каких поискать, но зато папочка уже назначил его смотрителем большой ветви.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Не было похоже, что Ферпа Карогу интересует «перспективное будущее» потенциального зятя. Точнее, может, и интересует, но решающее значение, видимо, имеет «впечатляющее настоящее», дающее определённые гарантии.
- А что Ахата думает по поводу него? – поинтересовался Хьёлас.
- Она в восторге, - с непонятной досадой сказала Астрид. – Я же говорила: она целиком и полностью разделяет ценности отца.
Хьёлас поджал губы. У него мелькнула мысль о том, что с Астрид всё будет иначе – ведь не может же Ферп полностью проигнорировать её собственные особенности и предпочтения! Но говорить об этом вслух он не стал: слишком уж похоже на преждевременные утешения.
- Свадьба назначена на первый декадас Свежей Луны.
Хьёлас задумчиво кивнул. Четыре луны – максимальный срок для традиционной помолвки. Должно быть, нужно время, чтобы выполнить все условия брачного договора…
- Ты что-то знаешь об условиях или откупе? – спросил Хьёлас.
Астрид скептично хмыкнула.
- Нет, конечно. Сомневаюсь, что даже Ахате что-то известно.
Они помолчали, неторопливо шагая по заснеженной аллее. Дул довольно сильный ветер, который заметал в пространство между пирамидами всё новый и новый снег, но согревающие и изолирующие барьеры создавали вполне приятный микроклимат вокруг Хьёласа и Астрид. Более того – другие школьники сочли усилия по плетению щитов слишком изнурительными и предпочли остаться в общежитиях, так что сквер был почти пуст, и можно было общаться свободно, не боясь ненужного внимания.
- Ты знаешь, что Чим пригласил меня в «Ретро Аурис» на свой день рождения?
Хьёлас кивнул и невольно усмехнулся.
- Не обольщайся, он тебя позвал, только чтобы я не нудил весь вечер о том, что такие мероприятия не для меня. Он и Виору позвал – с моего позволения, разумеется.
- И ты разрешил? – почему-то насторожилась Астрид.
- А почему бы и нет? Я ведь тоже там буду. Да и другие гости Чима – почти все наши знакомые. Не думаю, что в этом есть что-то предосудительное.
- Действительно… - задумчиво сказала Астрид, а потом напряжённо улыбнулась: – Что ж, думаю, ещё одна общая вылазка не повредит.
Некоторое время они обсуждали, как незаметно вместе покинуть школу, чтобы попасть на вечеринку Чима, потом разговор снова переключился на Ахату и её жениха - они пытались вспомнить всё, что знали об эфоре Плоссо и строили догадки о том, что могло понадобится от него Ферпу Кароге. В итоге они сошлись на том, что Астрид, скорее всего, не грозит жених с политической родословной - её отец будет не без оснований опасаться за свою репутацию. Это было одновременно смешно и грустно, но всё же подарило Хьёласу несколько идей о том, какие цели держать в приоритете.
В один из пасмурных зимних дней, когда тучи разразились злобным снегопадом, Хьёлас проснулся в тревожном настроении. На первый взгляд, всё было как обычно: утренняя суета в общежитиях, напряжённый учебный график, насыщенный план на день, с которым, Хьёлас был уверен, сможет справиться – как делает это всегда. Но что-то не давало ему покоя, и он даже смутно догадывался что: во сне он снова чуть ослабил контроль и всю ночь улавливал спутанные информационные потоки из лёгкого эфира. Ничего конкретного, просто мутная мешанина из неочищенного фона, но всё равно…
«Хьёлас, ты мне нужен срочно, прямо сейчас! – нервно прокричал нунций Астрид, появившись прямо в трапезной во время завтрака. И добавил нетерпеливо: - Я жду!»
Хьёлас подскочил нервозно, и направился к выходу, по дороге сплетая ей ответ: «Иду». Это было не похоже на Астрид. Она всегда хорошо владела собой, и такая интонация, и такая срочность, и тот факт, что она не побоялась перед свидетелями обратиться к нему напрямую… всё это вызывало недобрые предчувствия.
- Что случилось? – Хьёлас почти бегом примчался на обычное место их встречи. Астрид выглядела не на шутку взволнованной и даже какой-то обречённой. – Ты в порядке?
Пронизывающий ветер в парке между пирамидами и колючие снежинки, колотившие по голой шее и щекам, почти сразу вызвали у Хьёласа озноб и дискомфорт. Он набросил на голову капюшон толстовки – заскочить в общежитие за верхней одеждой ему даже в голову не пришло. Он на скорую руку сплёл щит, чтобы хотя бы ветер ему не досаждал. Согревающим контуром решил не заморачиваться – слишком хлопотно, а Астрид явно на взводе, лучше бы уделить ей внимание поскорее.
- Пока что да, - сердито отозвалась она и нервно засмеялась. А потом вдруг выругалась. Это было на неё не похоже. – Это твой дружок-болван, Чим. Точнее, его бывшая подружка.
- Что с ними не так? – озадаченно спросил Хьёлас.
- Она пытается меня шантажировать! – воскликнула Астрид, а потом нервно огляделась, запоздало вспомнив, что надо опасаться нежелательных свидетелей. И, понизив голос, добавила: - Она только что была здесь. Прислала мне нунция, сказала, что надо встретиться…
- В каком смысле – шантажировать? – не понял Хьёлас. – Ты говоришь о Ланни? Какое ты вообще имеешь к ней отношение?
- Вот именно! – отчаянно воскликнула Астрид, перекрикивая вой ветра. – Какое, казалось бы, ей до меня дело?! Как ей вообще в голову такое пришло? Но она слышала, как мы во время поездки обсуждали моего отца. Она знает, что мы с тобой – точнее, я, - ездила на Фестиваль незаконно. И она решила, что может затребовать у меня денег, а иначе она расскажет отцу!
- Да с чего она взяла, что он ей поверит… - неуверенно начал Хьёлас, но Астрид его перебила:
- Ты вообще с головой рассорился, Апинго? Ему не нужно верить, он запросто это проверит! Всё, что ему нужно – это задать вопрос моему куратору или некоторым людям, с которыми мы там встречались. Ты понимаешь? Где твой Чим вообще откопал эту стерву?!
Астрид была напугана и зла, и Хьёлас тоже ощутил глухое отчаяние от этой, казалось бы, абсурдной ситуации. Он нервно потёр собственные плечи, пытаясь то ли согреться, то ли ободриться. Ему казалось, что он спит и видит нелепый неприятный сон – ну как, как он мог ожидать неприятностей именно с этой стороны?!
- Послушай, я не думаю, что если бы Чим ожидал от неё чего-то подобного…
- Да пофиг, чего он ожидал! – резко махнула рукой Астрид. – С ним – и с тобой заодно – я разберусь позже. Сейчас мне надо…
Она отчаянно тряхнула головой, отчего несколько прядей выбились из причёски и затрепетали на ветру. Хьёлас возобновил щит, который распался слишком быстро, и растерянно потёр лоб.
- Сколько она требует? – спросил он.
- Да какая разница? – досадливо отмахнулась Астрид. Она явно видела ситуацию иначе, чем он. – Суть в том, что даже если я ей заплачу, это не даст мне гарантии, что она будет молчать. И почему-то мне кажется, что она на этом не остановится.
Хьёлас нахмурился. Да, в предположениях Астрид был смысл. Но что они тогда могут поделать?
- Хочешь, чтобы Чим с ней поговорил? Или я сам попробую…
- Нет, - решительно тряхнула головой Астрид. – Тут я вижу только одно решение. Оно мне не нравится, и кто знает, чем всё обернётся…
Она помолчала, вдруг растеряв весь свой запал, и смотрела на Хьёласа, нервно закусив губу. Несколько мгновений он с ужасом воображал, к какому же решению она могла пойти, но потом она сказала едва слышно, так что ему даже показалось, что ему примерещилось:
- Я первая расскажу всё отцу.
Ветер взвыл с особым отчаянием, и щит снова развалился. Только теперь Хьёлас понял, что всё это может означать для них двоих. Вполне вероятно, что это был конец всему.
- Подожди, не торопись, - ровным голосом сказал он.
Хьёлас медленно вздохнул и сжал пальцами виски, пытаясь сосредоточиться и сориентироваться в ситуации. Что делать? Как не допустить, чтобы Ферп Карога обо всём узнал? Как заставить Ланни молчать, причём так, чтобы она больше не возвращалась к этому вопросу? Единственное, что приходит в голову – воздействовать на неё через Чима. Но, кажется, они не слишком хорошо расстались…
- Хьёлас, у меня нет времени, - сказала Астрид и сама сплела изолирующий щит и заботливо поправила капюшон на его голове. – Я собираюсь полететь сегодня домой и поговорить с отцом, я уже вызвала водителя, он будет тут через четверть часа…
- Я же прошу - не торопись! – Хьёлас не сдержался и чуть повысил голос, но тут же одёрнул себя, снова вздохнул и осторожно взял Астрид за руки. – Может, Ланни просто хочет привлечь внимание Чима, они же оба сумасшедшие…
- Не думаю, - мрачно сказала она. – Знаешь, это всегда заметно, когда у людей есть какие-то… непонятные чувства. Но Ланни показалась мне… просто обозлённой. Когда я упомянула Чима, она так поморщилась, как будто… в общем, не важно, нет смысла об этом рассуждать…
- Почему ты сразу меня не позвала? Я бы привёл Чима, мы бы с ней поговорили…
- И сделали бы только хуже, - неуверенно сказала Астрид. – Я говорю тебе – она была настроена решительно и довольно враждебно. Кроме того, она очень быстро ушла… В общем, я почти уверена, что это не какая-то игра, чтобы привлечь внимание Чима. И, в общем… - Астрид вдруг вздохнула, и весь запал её куда-то подевался, как будто она ужасно устала от всего происходящего. – Знаешь, Хьёлас, при всей сложности моих отношений с отцом, некоторые его уроки я считаю дельными. Например, он как-то сказал, что нельзя поддаваться на шантаж, его надо брать под контроль. Конечно, он это не мне сказал, а Унбриху, когда у него были какие-то проблемы…
- Ты действительно считаешь, что то, что хорошо для твоего брата – хорошо для тебя? – отчаянно спросил Хьёлас. Он уже видел, к чему всё идёт: Астрид расскажет отцу обо всём, что было между ними в последние полгода, Ферп переведёт её в другую школу, а то и вовсе раньше положенного оденет в белое, и уж точно Хьёлас и Астрид не смогут общаться как раньше. И все планы, которые они строили, все мечты полетят в бездну.
- Я действительно считаю, что лучше бы мне вести дела с моим отцом, чем с какой-то мелкой стервой. Он, по крайней мере, более-менее предсказуем.
- Да уж, он предсказуемо всё испортит! – с горечью воскликнул Хьёлас, снова теряя самообладание. – С Ланни, возможно, получилось бы договориться…
- С отцом тоже, возможно, получится, - неуверенно сказала Астрид. – Всё-таки, Хьёлас, ты кое о чём забываешь. Многое изменилось за время нашей поездки.
Странное тепло разлилось в груди Хьёласа от этих её слов. Он вспомнил тот вечер, когда сделал ей неуклюжее предложение, и когда она смущённо дала согласие. Да, тогда действительно многое между ними стало иначе… Однако Астрид продолжила:
- Теперь мне есть куда бежать, в случае чего. Я не собираюсь заявлять отцу об этом напрямую, но я знаю, как сформулировать мысль, чтобы он понял, что если ситуация покажется мне критической, я отправлюсь в Убежище Гион. Он этого точно не захочет, можешь мне поверить.
В груди у Хьёласа болезненно кольнуло, но он постарался не подать виду, как сильно уязвили его эти слова. Астрид, хоть и была поглощена внезапной проблемой, заметила его выражение лица, и вдруг сникла, вся решительность куда-то исчезла. То был странный момент - они оба как будто поняли, чего на самом деле стоят их надежды и слабые трепыхания. Ни один из них пока что не мог сделать ничего, чтобы помочь другому, дать то, что ему нужно.
- Я могу чем-то помочь? – сдержанно спросил Хьёлас. Не мог не спросить, несмотря ни на что.
- Я пока не знаю, - покачала головой Астрид. – Не исключено, что папа захочет поговорить с тобой… хотя более вероятно, что он пришлёт к тебе кого-то из своих людей. Не волнуйся, это будет просто разговор… возможно на повышенных тонах. Но всё равно не иди на эту встречу один – просто чтобы у тебя были свидетели на случай, если дойдёт до угроз.
- О себе я позабочусь, не волнуйся, - сухо сказал Хьёлас. – Тебе я могу чем-то помочь? Хочешь, я полечу с тобой?
- Не думаю, что это хорошая идея, - с сомнением покачала головой Астрид. – Это с порога наведёт отца на мысль, что мы… слишком близки, и всё начнётся с конфликта и закончится истерическим скандалом. Не волнуйся, Хьёлас, я знаю, как и в каком порядке преподнести новости, чтобы выйти с минимальными потерями.
Она тяжело вздохнула и обняла его, спрятав лицо у него на груди.
- Просто скажи, что мне есть, за что бороться. Пообещай, что не отвернёшься от меня, независимо от того, что скажет мой отец.
- Нам есть за что бороться, - с уверенностью, которой не обладал, сказал Хьёлас. И, ласково пригладив её волосы, осмелился напомнить: - Мы ведь кое-что запланировали, правда?
Астрид тяжело вздохнула и обняла его крепче. А потом отстранилась, потеребила косичку, к которой только что прикасался Хьёлас, и с явной неохотой отступила на несколько шагов.
- Я пришлю тебе нунция, как только смогу, - пообещала она. – Не связывайся со мной, пока я не скажу, что это безопасно, ладно?
- Хорошо.
Он хотел бы добавить что-нибудь ободряющее, что-нибудь, что поднимет ей настроение и вдохновит на эффективный и уверенный разговор с отцом, но ничего толкового в голову не приходило.
- Удачи.
Она лишь вяло улыбнулась в ответ и зашагала на парковку, где её уже наверняка дожидался водитель. Сколько времени ей понадобится на дорогу? Когда она поговорит с отцом? Вернётся ли она после этого в школу?
Хьёлас ещё некоторое время тупо стоял посреди заснеженной парковой аллеи, пытаясь вообразить, как всё будет завтра. Как далеко им с Астрид придётся зайти в борьбе за своё право быть вместе? И если ей терять, в общем-то, нечего, Хьёлас должен думать ещё и о том, как это всё отразится на его семье. У эфора наверняка достаточно рычагов влияния, чтобы очень сильно усложнить жизнь неугодному ему молодому человеку…
Хьёлас неторопливо вернулся в Верхнюю Пирамиду, а потом снова замер в коридоре, решая, куда податься. До первого урока ещё почти час времени, в трапезную возвращаться не имеет смысла – после таких новостей Хьёласу кусок в горло не полезет, а в общежитие просто не хочется – слишком велик шанс встретить Чима и высказать ему сгоряча всё, что накипело, о его подружке и поведении в целом. Остаётся библиотека либо один из тренировочных залов, и Хьёлас выбрал, конечно же, первое.
Он выбрал книгу из списка литературы мастера Фалвеста, название которой сумел вспомнить, и расположился в уединённом закутке, чтобы никому не бросаться в глаза. Глаза его бегали по строчкам, пальцы листали страницы, но ни слова из прочитанного не задерживалось в голове. Все мысли Хьёласа были об Астрид. Начала ли она разговор сразу, или дожидается удобного момента? Как её отец отреагирует на то, что она покинула школу посреди декады? Что, если Ферпа не будет дома? Хьёлас так и не узнал, сколько денег и в какие сроки потребовала Ланни… Может, легче было действительно откупиться от неё…
Потом мысли Хьёласа потекли в другом направлении. Да, они с Астрид прекрасно провели время, это были лучшие каникулы в его жизни, но правильно ли они поступили? Как их незаконная поездка согласуется с тем, что они намереваются получить официальное благословение Ферпа Кароги? Как эфор сможет воспринимать Хьёласа всерьёз, если он полгода нарушал запрет, и не только слал Астрид нунциев, но и регулярно встречался с ней лично? С другой стороны, если бы он послушался и отступил, не о чем сейчас было бы и рассуждать.
Хьёлас бездумно пролистал книгу до середины третьей главы, когда прозвучал сигнал к началу первой пары. Нервно встрепенувшись и мысленно выругав себя за невнимательность, Хьёлас помчался на третий уровень, где уже началась лекция по стихиям. Но даже ворвавшись в аудиторию и расположившись настолько далеко от Чима, насколько это было возможно, он не мог сосредоточиться на словах преподавателя.
Когда ждать весточку от Астрид? Успеет ли она поговорить с отцом до вечера? Или ей придётся ждать несколько дней, чтобы застать его в хорошем настроении? Но тогда был ли смысл отправляться домой прямо сегодня? Наверняка Астрид планировала что-то конкретное и знала расписание отца. Объявится ли она сегодня вечером? Нет, это слишком скоро, чтобы всерьёз рассчитывать на новости. Вот если она не объявится до завтрашнего вечера…
Хьёлас нервно вздохнул и признал, что мыслит слишком оптимистично. Хорошо, если Астрид вообще когда-нибудь ещё появится в его жизни. Да, она была настроена решительно, но не она одна «знает что и как говорить, чтобы выйти с минимальными потерями». Эфор этим занимается всю свою жизнь. Что ему стоит сделать вид, что он идёт на уступку и выторговать у дочери отсрочку решительных действий? Да, тут у Ферпа преимущество – Астрид его опасается, чувствует свою зависимость от его решений, а значит, она слишком уязвима к любому его доброму слову, даже если оно лживо.
Следующим этапом рассуждений стали опасения за собственное здоровье и судьбу. Что, если эфор решит давить не на дочь, а на Хьёласа? Какие меры он может предпринять, чтобы отвадить его от общения с любимой леди? Самое очевидное – финансовое давление на семью. Эфору ничего не будет стоить договориться по своим каналам с банком, чтобы те изменили условия выплат по займу Абсалона таким образом, чтобы у Хьёласа не осталось выбора, кроме как бросить учёбу и начать работать. Ладно, это он сможет пережить. Но что, если начнутся угрозы физической расправы? Астрид уверена, что это невозможно, но в некоторых вопросах она невероятно наивна!
Хьёлас нервно вздохнул. Наверное, даже это он смог бы пережить – не убьют же его, в конце концов, это было бы уже слишком. Но что, если угроза нависнет над семьёй? Сможет Хьёлас подставить под удар маму, Лаэту, Виору только чтобы отстоять свои несуществующие права? Нет, категорически нет. Тяжело думать об этом, и всё пойдёт наперекосяк, если придётся так поступить, но если надо будет сделать выбор…
Весь день Хьёлас провёл как в тумане – он не мог думать ни о чём, кроме Астрид – всё гадал, что она делает сейчас. Он даже отправил нунция Мейто и отменил встречу, а потом довольно грубо огрызнулся на напоминание о том, что у них должна была быть не парная тренировка, а занятие с мастером Китолой. Хьёлас знал, что не прав, но всё равно не мог себя заставить уйти в погружение в таком настроении. Он был уверен, что наворотит каких-нибудь глупостей, о которых потом пожалеет ещё больше, чем об отмене индивидуального урока.
На ужин он тоже не пошёл. Вместо этого он отправился в парк – в смутной надежде встретить Астрид. Да, вряд ли она уже вернулась, но мало ли… а если отец установил за ней наблюдение, вполне возможно, что она просто не может прислать нунция. Однако эта глупая надежда не оправдалась.
В общежитие Хьёлас вернулся продрогший, уставший и обеспокоенный, за четверть часа до вечерней поверки. Он демонстративно проигнорировал Чима, который хотел что-то сказать, но заткнулся на полуслове, отмахнулся от Шетара Лафлина, который спросил его о самочувствии, и направился прямо к мастеру Гато.
- Можете меня сейчас отметить, я хочу лечь спать пораньше, - попросил он.
Куратор окинул его внимательным взглядом, но не стал задавать лишних вопросов, а просто сделал отметку и жестом разрешил ему идти.
Хьёлас запер дверь и устроился на кровати, но сон всё не шёл. Он лежал и таращился на приёмник нунциев рядом с рабочим столом в надежде, что вот-вот загорится сигнальная идеограмма о том, что есть новое сообщение… но нет. Время шло, а весточки от Астрид всё не было. Если ей не удалось поговорить с отцом сегодня, что она будет делать? Будет ли ждать до декадаса? Или отправит сообщение через нунция? Или всё-таки передумает и решит заплатить Ланни?
Заснул Хьёлас далеко за полночь, а когда проснулся – первым делом проверил приёмник. Сообщение от мамы, агитационная рассылка от небесного корпуса, вопрос от Мейто о следующем занятии, но ни слова от Астрид. Настроение снова упало. Хьёлас понял, что начал уставать от дурных предчувствий – хотелось выплеснуть негатив, хоть как-нибудь! Вот только это делу не поможет, только добавит проблем. Он даже не мог решить, что лучше – терзаться ожиданием или услышать, наконец, дурную новость. Не хочется обманываться пустыми надеждами…
На утренней поверке и на завтраке Хьёлас снова старался держаться подальше от Чима, но, судя по выражению лица друга, замеченному вскользь, долго это продолжаться не может. И действительно, после лекции по целительству, когда часть класса ушла на семинар по праву а часть отправилась в класс практики стихий, Чим нагнал его.
- Эй, Хьёлас, что происходит? – бодро, но с некоторой осторожностью спросил Чим. Лучше бы он осторожничал, выбирая подружек!
- Поверь мне, пока что нам лучше ничего не обсуждать, - мрачно отозвался Хьёлас, не замедляя движения.
Чим отстал на несколько шагов, он явно ожидал не такого ответа.
- Ну, так не пойдёт! – заявил он, снова ускоряясь. – Ёл, ты ведёшь себя так, будто я перед тобой виноват, но я точно знаю, что ничего не делал! Ну, в последнее время. Или, во всяком случае, делал не настолько плохое, насколько ты дуешься.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Да, перепады настроения Чима были довольно неприятными, но к ним можно было приспособиться. Просто не приставать к другу в «мрачный» период и начать с какой-нибудь подколки, когда тучи разойдутся. Но теперь Хьёлас испытывал с трудом преодолимое желание сорваться и продемонстрировать собственную тёмную сторону, вот только это, очевидно, было плохой идеей.
- Нет, Чим, правда, давай поговорим в другой раз. Я сейчас…
- Слушай, не веди себя как заносчивый говнюк, который всегда всё делает правильно! – рассердился вдруг Чим. – Просто скажи мне, где я облажался, и я попытаюсь это исправить. Или пришло время повторно вправить тебе мозги?
Хьёлас даже не дослушал последнюю фразу Чима – сдерживаемое раздражение вырвалось наружу, и как же было приятно дать волю чувствам!
- Ты облажался, да! – заорал Хьёлас, как давно уже ни на кого не орал. - Вправь мозги своей подружке, а лучше себе, потому что они у тебя функционируют исключительно ниже пояса!
- Ка… какой ещё подружке? – Чим, который секунду назад был настроен весьма бодро, вдруг стушевался. Он явно не ожидал такой вспышки от Хьёласа.
- Той шлюшке, которую ты потащил с нами на Фестиваль! – рявкнул Хьёлас, даже не стараясь выбирать выражения. – Какого хрена она теперь пристаёт к Астрид?!
- К Астрид?! – Чим был явно ошарашен, но что-то ещё было в его выражении лица, чего Хьёлас не мог распознать из-за собственной бушующей злости.
- Да! Это приличная девушка из хорошей семьи, известная тебе, как моя подруга, помнишь? Так какого провальщика драного твоя шлюха к ней лезет и пытается шантажировать?
- Шанта… - Чим вдруг зажмурился и потряс головой, как будто не мог поверить своим ушам. – Хьёлас, что ты такое… - Он снова тряхнул головой, и выглядел при этом не на шутку огорчённым. Он сжимал и разжимал кулаки, глядя куда-то в сторону, явно собирался что-то сказать, но…
- ЭЙ!
Кулак Чима с силой врезался в каменную стену. Резко зафонило свободной силой и обрывками защитных плетений. Хьёласзахлебнулся упрёками, которые собирался излить и таращился на Чима, который был уже на себя не похож.
Только что он был растерян и зол, а теперь… эмоции всё ещё читаются на его лице, но в глазах что-то совсем другое. Иные чувства, иные мысли, иной… человек.
- Чим? – осторожно позвал Хьёлас, который каким-то образом мгновенно забыл о своих проблемах. Кажется, с другом происходило что-то намного более серьёзное.
Тот поднял взгляд, но поглядел не в глаза Хьёласу, а куда-то на щёку.
- Чим, ты в порядке?
- В полнейшем, - сухо сказал тот, медленно озираясь.
Хьёлас проследил за его взглядом и обнаружил, что вокруг них образовалось пустое пространство – студенты спешили убраться с места неожиданной ссоры, мастера, успевшие приготовиться к худшему, спешно убирали щиты.
Но с Чимом что-то определённо было не так. Эта резкая перемена, которая в нём произошла… только что он был легкомысленным другом, который хотел исправить пока ещё неизвестную ему ошибку, а теперь он агрессивен и равнодушен, и…
- Чим, в чём дело? – настойчиво спросил Хьёлас. – Посмотри на меня…
- Отвали, - буркнул Чим и как-то неуверенно зашагал прочь, ни на кого не глядя.
Хьёлас остался на месте, глядя вслед другу и нервно ероша себе волосы. Да, он видал прежде Чима в таком настроении. Но почему-то раньше это не вызывало удивления – мало ли как у человека сдают нервы из-за развития силы. Но теперь, когда Хьёласу довелось увидеть сам момент перехода из одного настроения в другое… это выглядело странно. Противоестественно.
Больше Чим объяснений не требовал и мириться не пытался. Следующие несколько часов он сам, кажется, избегал Хьёласа, и это напрягало не меньше, чем все остальные события.
Подозрения о причинах странного появления друга, которые появились у Хьёласа ранее, укрепились. Вот только он даже представить себе не мог, что в связи с этим может предпринять. С одной стороны, самым правильным, наверное, было бы сообщить мастеру Нэвиктусу. Тот наверняка постарается сделать всё возможное для блага Чима. Но, с другой стороны, Хьёлас всё ещё не был до конца уверен в своих заключениях. И если он зря поднимет панику, это может подорвать их с Чимом дружбу. Потому что какое может быть доверие между людьми, когда один из них при малейшей неясности раздувает кипеш? Надо сначала попытаться разобраться…
Поэтому вечером, едва их класс вернулся в общежитие, Хьёлас не позволил Чиму уйти в спальню, а припёр его к стенке в коридоре и задал вопрос в лоб:
- Что с тобой происходит?
- Ты сдурел совсем? Чего на меня так налетаешь?
Слова были правильными, логичными для ситуации. Интонация, движения – всё, как ожидалось. Но выражение глаз… только теперь Хьёлас понял, что не так – эта тусклая тяжесть в глубине зрачков несвойственна Чиму, даже в самые трудные дни.
- Я серьёзно, - сказал он уверенно, жестом давая понять Гарвину Нелти, чтобы проходил мимо. – Чим, я вижу, что что-то не так. Либо ты откровенно говоришь со мной, либо я отправляю нунция мастеру Нэвиктусу.
- Да что ты пристал? – вполне правдоподобно отмахнулся Чим. – Сам, небось, полдня не хотел со мной разговаривать! А теперь, может, мне западло выслушивать твои обвинения! Нарушать правила со своей подружкой не сцыте, а как появился риск разоблачения, так Ланни виновата! Может, ей начали вопросы задавать, об этом ты не подумал? Она не нанималась вас выгораживать!
С такой точки зрения Хьёлас на ситуацию посмотреть не пытался, и на несколько секунд он даже растерялся – что, если Чим прав? Может, кто-то видел их вместе и донёс Ферпу, а тот, чтобы проучить дочь, надавил на Ланни, и… нет, слишком сложная, абсурдная схема. Но зачем Чим…
- Она могла бы поговорить с нами со всеми, прямо и откровенно, если бы это было правдой, - сказал Хьёлас, но уверенность, с которой он начал этот разговор, где-то подрастерялась.
- Она и поговорила – с твоей истеричной подружкой, - Чим же, наоборот, говорил всё твёрже. И это тоже было на него не похоже. Хьёлас знал, как его друг переходит в наступление. Уверенно, но деликатно, без такой подавляющей агрессии. Несколько мгновений Хьёлас просто стоял, пытаясь понять, что делать.
Чим хмыкнул насмешливо на его нерешительность, оттолкнул Хьёласа с дороги и пошёл в свою комнату.
Хьёлас не знал, как подступиться к вопросу, но понимал, что оставить всё как есть не может. Да, возможно, Чим облажался, связавшись с недостойной доверия леди, и теперь из-за этой ошибки могут пострадать отношения Хьёласа и Астрид. Но разве это повод игнорировать друга, у которого, очевидно, тоже не всё в порядке?
Поколебавшись лишь пару секунд, Хьёлас последовал за Чимом.
- Ладно, дружище, извини, - сказал он. – Я сегодня на взводе, не знаю, что делать… и с тобой тоже что-то странное происходит… давай, выкладывай, что у вас там с Ланни случилось? Ты сам не свой после того, как я её упомянул.
Чим уселся на подоконник, скрестив ноги. Хьёлас неуверенно занял стул. Это тоже было необычно – он ожидал, что они либо расположатся на полу посреди комнаты, либо Чим, если не настроен на перемирие, развалится на кровати.
- Ты поймёшь меня, когда вы с Астрид расстанетесь, - ровным голосом сказал тот.
- «Когда»?
- Если, - равнодушно исправился друг. – В любом случае – пожалуйста, перестань на меня наседать. Я не в настроении разговаривать.
- Тогда, может, сыграем? – осторожно предложил Хьёлас.
- Не хочу.
Хьёлас незаметно вздохнул. По всему было похоже, что Чим собирается выставить его. И, если это произойдёт, ничего не останется, кроме как сообщить о странностях мастеру Нэвиктусу, так и не разобравшись в происходящем. Впрочем, возможно, есть ещё один способ понять.
Чим глядел в окно, и, кажется, просто ждал, пока его оставят в покое. Хьёлас воспользовался тем, что на него не обращают внимания и прикрыл глаза. Ему нужно даже не погружение – просто взгляд через лёгкий эфир. Вряд ли Мейто обратит внимание на это маленькое нарушение.
- Эй, ты что делаешь?! – воскликнул вдруг Чим, а потом позвал, во всю силу лёгких, одновременно срывая с запястья сигналку, чтобы его уж точно заметили. – Мастер Гато! Нелти!
Хьёлас вздрогнул и с усилием сделал вдох – он едва успел приблизиться к границе и начал частично проникать под неё, но всё равно возвращение было не из приятных, поскольку сопровождалось шумом, суетой и неразберихой.
- Чего орёшь? – грубовато спросил Хьёлас, неуклюже имитируя растерянность и пытаясь окончательно прийти в себя. Но в ту же секунду дверь распахнулась, и в комнату ворвались куратор и дежурный ассистент, готовые, судя по всему, к любым осложнениям.
- Хьёлас погрузился в лёгкий эфир! – воскликнул Чим, имитируя озабоченность. – Тебе нельзя здесь погружаться, ты что, забыл?
- Что за бред ты несёшь, - неубедительно огрызнулся Хьёлас. – Зачем бы я это делал, тем более осознанно!
- Но ты пытался! – почти жалобно воскликнул Чим. – Я видел!
Во всей этой абсурдной ситуации хорошо было только одно – Чим снова стал похож на себя. Растерянный, напуганный, немного злой – но снова Чим. Ни за что на свете Хьёлас не смог бы объяснить, как он понял это в тот момент, но теперь он мог отступить. Тем более что мастер Гато уже стоял между ними, пытаясь решить, кого усмирять первым.
- Ты ошибся, - спокойно сказал Хьёлас и сделал шаг к двери, пропуская переполошенного Гарвина Нелти в комнату. – Я могу идти, мастер Гато?
- Нет, погоди, пойдёшь со мной. Есть пара вопросов, - сказал мастер Гато, жестом указывая Хьёласу на выход. – Нелти, сплети Хоггарту сигналку, потом возвращайся в зал.
Хьёлас раздражённо сжал кулаки, но счёл за лучшее оставить оправдания на потом. Его жизнь снова начала превращаться хрен знает во что, и он никак не мог сообразить, что же надо сделать, чтобы вернуть контроль над ситуацией.
Мастер Гато повёл Хьёласа в свой кабинет.
- Присаживайся.
Сам он занял место за рабочим столом, на котором были хаотично разложены стопки самых разнообразных документов: ведомости, докладные, студенческие работы, кое-где даже вперемешку. Даже Хьёласу было трудно сосредоточиться, видя перед собой такой хаос, как же работает мастер?
- У меня к тебе два вопроса, Апинго. Во-первых, что там с Хоггартом? Мне нужно о чём-то знать?
- Даже если да, то сообщу об этом не я, а сам Чим или мастер Нэвиктус, - твёрдо сказал Хьёлас. Он во многом сегодня сомневался, но точно не в том, сообщать ли о проблемах Чима кому-то в школе. Он даже в лёгкий эфир полез самостоятельно, не обращаясь за подстраховкой на кафедру, как следовало бы, только ради того, чтобы не привлечь к Чиму ненужного внимания.
- Ну ладно, - легко согласился мастер Гато и вперился в Хьёласа испытующим взглядом. – Тогда второй вопрос: ты действительно пытался погрузиться в лёгкий эфир?
Хьёлас снова изобразил на лице удивление и толику возмущения.
- Зачем мне это? Я отлично себя контролирую, можете спросить…
- Ты не ответил на вопрос.
Хьёлас вздохнул.
- Нет, не пытался.
Ну, строго говоря, он не солгал. Он действительно не собирался погружаться – только посмотреть краем глаза на легкоэфирное тело Чима. Мастер Гато невесело усмехнулся и покачал головой:
- Слушай, Апинго, я не слишком хорошо разбираюсь в лёгкой магии, но за пять с лишним лет, что ты у меня учишься, я изучил тебя, как мне кажется, довольно неплохо. Так вот, при всех твоих талантах, врать ты не умеешь.
Хьёлас промолчал, но мысленно поставил себе пометку потренироваться в этом искусстве.
Куратор тяжело вздохнул и начал сплетать нунция. «Есть подозрение, что Хьёлас Апинго попытался погрузиться в лёгкий эфир, - сообщил он кому-то. – Мы что-то должны по этому поводу предпринять?» Потом мастер Гато снова поглядел на озадаченного Хьёласа и развёл руками: не хотел, мол, по-хорошему, значит, будет вот так.
Это было одно из немногих качеств, которые Хьёлас ненавидел в своём кураторе. Вообще-то тот был не слишком навязчивым и, при необходимости, умел быть деликатным, но иногда, когда ему казалось, что его студенты делают что-то не то, мог стать по-настоящему занудным.
Ответный нунций появился всего через несколько секунд.
«Он не погружался, только вступил в контакт с границей, - сказал он голосом Мейто Карабата. – Не беспокойтесь, я наблюдаю. И он в «зелёной» группе риска. Но если он рядом с вами, скажите ему, что занятия пропускать нежелательно. Даже если у него что-то происходит, ему будет полезно потренироваться не только в спокойном настроении, но и в стрессовых условиях».
Хьёлас поморщился – он и сегодня отказался от занятия, и утром ему пришлось довольно долго огрызаться на Мейто, пока тот не отстал. И вот теперь ассистент снова давит на него, теперь через куратора. Что ж за люди такие? Никакого уважения к чужой личной жизни!
Но мастер Гато, к счастью, не стал читать ему нотации – наверное, просто торопился заняться чем-то ещё, и жестом разрешил Хьёласу идти. Лишь сказал напоследок:
- Не бери на себя слишком много, Апинго. За Хоггартом приглядывай, но если есть проблема, которую могут решить более опытные мастера – предоставь это нам, ладно?
Хьёлас кивнул, не до конца понимая, что именно ждёт от него куратор, но был благодарен за хотя бы толику доверия.
Он вернулся в свою комнату и рухнул на кровать – до отбоя было ещё несколько часов, но день был настолько муторный, что заниматься чем-то серьёзным совершенно не хотелось. Некоторое время Хьёлас просто лежал, глядя в потолок, и не сразу заметил, что на приёмнике его дожидался нунций, а когда увидел подсвеченную сигнальную идеограмму, даже не сильно взбодрился. Наверное, снова Мейто со своими увещеваниями…
Но это было сообщение от Виоры.
«Астрид вернулась в школу. Говорит, что всё в порядке, но нунциев пока что лучше не присылай. Вы можете встретиться завтра на встрече школьного клуба уанорру. Для прикрытия возьми с собой Чима или ещё кого-то из друзей. Если ты согласен – можешь передать сообщение через меня».
Хьёлас выдохнул, хотя не был уверен, что переживать не о чем. Астрид вернулась – но надолго ли? Может, всего на пару дней, пока её отец договаривается с руководством другой школы? Что в её представлении означает «всё в порядке»? Что ж, завтра он всё узнает.
========== 25. Бенедикт ==========
Новый день начался точно так же как предыдущие – Хьёлас проснулся с мутной тяжестью в голове, снова всю ночь пробродив по границе. Но стоило ему выйти на утреннюю поверку, жизнь начала постепенно налаживаться. Чим уже ожидал его в общем рабочем зале, и, безо всяких блужданий вокруг да около, сказал:
- Ёл, дружище, прости за вчерашнее. Я действительно облажался с этой Ланни, и… мне вдвойне херово из-за того, что ситуация задела вас с Астрид.
Он выглядел вполне искренним и казался настолько огорчённым, что Хьёлас просто не мог продолжать сердиться.
- Проехали, - сказал он. – Астрид вернулась в школу, вечером узнаю, что они там с отцом наобсуждали…
- Ну, если его головорезы ещё не заявились сюда по твою душу, думаю, не всё так плохо, - попытался пошутить Чим, но получилось уныленько, и он сам это явно понимал.
- Головорезы? – недоверчиво переспросил Хьёлас. – Думаю, эфор действовал бы тоньше. Может, Астрид передумала раскрываться перед ним.
- Может, - задумчиво пробормотал Чим.
На этом им пришлось прерваться, потому что явился мастер Гато и начал перекличку. Называя фамилии, он пристально пригляделся сначала к Хьёласу, потом к Чиму, но комментировать ничего не стал.
- Знаешь, Хьёлас, я бы не хотел, чтобы вы винили Ланни, - сказал вдруг Чим по дороге в трапезную.
Хьёлас не ответил, а лишь досадливо закатил глаза. Он и сам до конца не разобрался в том, чего она хотела и на что рассчитывала, но возвращаться к этой теме, пока не узнает новости Астрид, он не собирался. Но Чим настаивал.
- Я плохо с ней обошёлся. Реально облажался, очень серьёзно. Думаю, она хотела бы навредить мне лично, но побоялась… - Чим странно замялся и продолжил фразу явно не так, как собирался: - …что не найдёт, к чему докопаться. И решила действовать через вас. Мне очень жаль, что…
- Хватит, - перебил Хьёлас. – Я уже понял, что ты обидел бедную наивную девочку Ланни. Но ты отвечаешь за свои поступки, а она – за свои. И она очень сильно не права в том, что попыталась отыграться на нас за тебя.
«А мы с Астрид отвечаем за свои решения, - мысленно добавил Хьёлас. – Всё тайное всегда становится явным. Я должен был это предусмотреть».
Некоторое время они с Чимом оба молчали, не желая возобновлять неприятную тему. А потом переключились на обсуждение уроков, домашних заданий и последних школьных слухов. Хоть в чём-то жизнь начала возвращаться к нормальному течению.
А вечером Хьёлас отправился в зал школьного клуба уанорру, но без Чима, просто чтобы не обострять и без того потенциально тяжёлый разговор с Астрид.
Она была там – прорабатывала комбинацию в одиночестве за одним из малых игровых полей. Но сразу подойти к ней Хьёласу не удалось – сначала пришлось поздороваться с постоянными игроками клуба и председателем, с которым они не виделись довольно давно, хотя в средней школе они с Чимом играли тут достаточно активно.
- Доброго времени, леди. Можно с вами сыграть?
Останавливаясь возле стола напротив Астрид, Хьёлас с трудом сдерживал улыбку. Его подруга выглядела прекрасно – не заплакана, не сердита, значит, всё действительно в порядке. Несколько девчонок, сидевших вокруг, начали о чём-то перешёптываться, Астрид же не обратила на них внимания, и величественно кивнула:
- Присаживайтесь. Надеюсь, вы мне дадите подобающий гандикап.
Расположившись напротив и присмотревшись получше, Хьёлас изменил своё мнение. Уверенность и оптимизм были напускными, для посторонних. На самом же деле Астрид выглядела невероятно уставшей.
- Как ты? – вполголоса спросил Хьёлас, подавая ей коробку с фигурами для игры.
- Приемлемо, - сдержанно сказала Астрид, начиная расстановку. – Я думала, будет хуже. Но некоторых деталей, я, скажем так… не предусмотрела.
- Чего именно?
Она поморщилась и махнула рукой, как будто не хотела вспоминать. Хьёлас решил не настаивать, но, видимо, Астрид было трудно держать всё в себе.
- Отец счёл необходимым проверить… не зашли ли мы с тобой слишком далеко. Заставил меня сходить к целителю.
Она густо покраснела, Хьёласу тоже стало неловко. Он не смог сдержать дрожь в пальцах и выронил фигуру, так и не поставив на запланированное место. Пришлось оставлять её там, где она свалилась – не очень удачно, но это не важно.
- В этом плане он может быть спокоен, - вполголоса сказал Хьёлас.
- Да, это нас, наверное, и спасло, - отозвалась Астрид.
Она поставила фигуру в каком-то нелепом месте, явно не думая о партии, а просто изображая активность. Хьёлас последовал её примеру и сделал ход наобум.
- Спасло? – спросил он. – Что сказал твой отец?
- Сказал, что подумает, что с нами делать. Запретил мне покидать Нижнюю Пирамиду без уведомления куратора. Нацепил ещё одну следилку, - она показала запястье, на котором появился ещё один широкий браслет. – Она типа подаст сигнал, если я отдалюсь от школы дальше, чем на полмили. И ещё он теперь контролирует мой приёмник нунциев – так что теперь опять придётся договариваться через посредников.
Хьёлас нахмурился. Всё это было как то… недостаточно что-ли. Не то, чтобы ему очень хотелось строгих мер, но он их ожидал.
- Отец не запретил тебе видеться со мной? – подозрительно спросил он. – И мне он нунция не присылал…
- Да, я тоже об этом думала, - сказала Астрид. – Это довольно странно. Может, он решил, что это само собой разумеется, что мы не будем видеться? Но это не похоже на отца – не предусмотреть всех мелочей… В конце концов, наши с ним отношения почти всегда строились на формальностях: что не запрещено – то разрешено…
Хьёлас ускорил расстановку, выводя дорогие фигуры и пытаясь понять, что на уме у Ферпа Кароги. Казалось, что он проигнорировал примитивные предупреждения, чтобы сделать какую-то масштабную пакость и проучить непослушных «детей». А может, Хьёлас просто слишком подозрителен…
- Мне кажется, он был даже доволен, что я не поддалась на шантаж и предпочла сама всё рассказать, - неуверенно сказала Астрид. – Возможно, именно поэтому он был так спокоен – своего рода награда за мою… честность, пусть и запоздалую.
Хьёлас допускал, что в этом есть правда, по крайней мере, её часть. Но вот как и при каких обстоятельствах ему откроется вся суть намерений Ферпа Кароги?
- То есть у нас всё осталось без изменений? – спросил он, атакуя слабую позицию в расстановке Астрид.
- В целом, думаю, да, - осторожно сказала Астрид. – Но в парке мы теперь встречаться не сможем. Только тут, в клубе. Или тебе придётся найти хорошую причину, чтобы посещать Нижнюю Пирамиду.
- У нас уроки иллюзий проходят в Нижней Пирамиде. Я могу сказать, что иду в класс мастера Юхосса для отработки плетений… правда, их можно отрабатывать в общем рабочем зале, но кому какое дело? И мы сможем пересекаться или в библиотеке, или в комнате отдыха, в оранжерее, на одном из балкончиков…
- Если нас увидит вместе мой куратор или кто-то из ассистентов…
- Донесут отцу?
Астрид с недовольным видом кивнула.
- Значит, постараемся не попадаться им на глаза, - сказал Хьёлас и, поддавшись воодушевлению, добавил: - Нам нужно просто выиграть немного времени. Мне кажется, я смогу сделать твоему отцу конкурентоспособное брачное предложение.
- Ты об успехах в Лёгкой Магии? – улыбнулась Астрид, но было видно, что она проявляет энтузиазм чисто из вежливости, чтобы не обескуражить его пустой, по сути, порыв.
- Мастер Китола обещал, что сможет порекомендовать меня на хорошую летнюю практику в Институт. Если всё пройдёт хорошо, меня даже подключат к какому-нибудь проекту.
- Не знаю, сработает ли это, - сказала она. – Но я заметила, что отец заинтересовался, когда я упомянула твои таланты в лёгкой магии. Ну, то есть он ничего не сказал по этому поводу, но… я-то привыкла наблюдать за его поведением.
«Ещё бы он не заинтересовался, - с неожиданной злостью подумал Хьёлас. – Помнит, небось, чем занимался мой отец!»
Ту партию он бездарно слил. Ходы Астрид, которые он принял за случайные попадания в игровое поле, оказались не очевидной и не самой лучшей, но всё же продуманной тактикой. И, соответственно, его намеренно хаотичная расстановка оказалась абсолютно бессмысленной и заведомо проигрышной. И даже спешная перегруппировка с огромными жертвами не помогла спасти ситуацию.
И только после этого он окончательно поверил, что, несмотря на усталый вид и некоторое очевидное беспокойство, Астрид в порядке. Она осталась собой – воинственной и проницательной, и наглядно ему это доказала. Что ж, действительно, можно жить дальше!
За всей суматохой и трудностями Хьёлас даже не заметил, как приблизился декадас – а это означало, что вечером они всей семьёй отправятся в дом Хоггарт на праздничный ужин, а потом Хьёлас с Чимом и ещё несколькими ребятами полетят в «Ретро Аурис», на свою собственную вечеринку. Хьёлас схватился за голову – он совсем забыл о подарке! Пришлось отпрашиваться из школы не на полдня, как было запланировано, а на целый день, и спешно лететь на Ацокку и подыскивать что-нибудь подходящее.
Долго мучиться Хьёласу не пришлось. Чим – не сестра и не мама, чтобы ломать голову над цветом, размером и настроением. Недолго думая, он купил набор дополнительных фигур к комплекту уанорру. Эти позволяли играть в новомодную версию игры – «Облачные прятки», которая расширяла количество возможных стратегий и хитростей. Конечно, на турнир с таким комплектом не пойдёшь, но для весёлого времяпрепровождения среди своих – самое то.
Первая часть торжества была семейно-официальной и проходила в доме Хоггарт. Среди приглашённых были мама, Виора и Лаэта, Золтан с невестой, несколько других друзей семьи. Традиционный праздничный обед в узком кругу своих – Чиму он был, похоже, в тягость. Он явно старался быть милым, но встал он в тот день не с той ноги и, судя по всему, хотел поскорее расслабиться в более непринуждённой обстановке. И стоило гостям разойтись, как Чим подхватил Хьёласа, и они полетели на нижнюю ветвь, к одному из самых дорогих заведений на Ацокке – Чим решил гульнуть на широкую ногу.
Там их уже ждали другие приятели Чима и даже несколько приятельниц. Хьёлас досадливо поджал губы – он не очень любил такие мероприятия, и очень жалел, что Астрид всё-таки не смогла составить им компанию. Более того, Виора тоже отказалась ехать с ними в клуб, сославшись на кучу домашних заданий. Глядя на огорчённую физиономию Чима, Хьёлас начал кое-что подозревать. Вспомнилось вдруг давнее замечание Астрид: «Видала я и менее очевидные заигрывания». С одной стороны, это многое объясняло: и странное поведение Виоры перед поездкой на Фестиваль, когда она познакомилась с Ланни, и теперешние её капризы, когда она не знает, чего ожидать. С другой стороны…
Хьёлас вздохнул. Он очень, очень надеялся, что его сестре хватит ума не влюбляться в Чима. Да, он хороший друг, умный, весёлый, талантливый… но то, с какой скоростью он меняет девушек, заставляет заранее сочувствовать его будущей жене. Возможно, он остепенится, но это случится явно ещё не скоро.
Несмотря на относительно раннее время, в «Ретро Аурис» уже было довольно много народу, и свободный столик им достался только благодаря заблаговременному заказу. Хьёлас поспешил занять самое неприметное место с краю и огляделся. На одном с ними уровне было несколько компаний разного возраста и контингента; внизу, возле бара, крутились неоднозначного вида девицы, одну из которых охрана деликатно, но настойчиво просила покинуть заведение. Верхний ярус был огорожен, и его занимала большая разношёрстная компания. Приглядевшись, Хьёлас заметил, что некоторые мужчины были в парадной форме корпуса рейнджеров. Возможно, отряд в увольнении. А может, какое-то официальное торжество…
Танцплощадка была ещё пуста. Трое молодых плетельщиков творили музыкальную иллюзию – спокойную и ритмичную, но которая постепенно набирала обороты. Ещё двое набрасывали на стены и потолок визуальные эффекты – похоже, темой вечера был космос. Хьёлас некоторое время не без любопытства наблюдал за работой первых и вторых: теперь, проучившись целый семестр у мастера Юхосса, он мог с более-менее профессиональной точки зрения оценить их старания. А ведь дело было не только в технике, но ещё и в понимании ритма и композиции – мало просто создать иллюзию звуков, они ещё должны стать музыкой… Такие вершины были Хьёласу категорически недоступны, и он наблюдал за мастерами с глубочайшим восхищением и даже некоторой завистью.
- Итак, я родился и осчастливил вас всех своим существованием! – воскликнул Чим, поднимая первый бокал. Хьёлас даже не заметил, когда официанты успели накрыть на стол. Но теперь, видимо, придётся подключиться к происходящему. На нём, как на ближайшем друге новорожденного, лежит почётная ответственность за следующий тост.
А может, и за многие другие…
Хьёлас сам не заметил, как исчезла напряжённость и наступила стадия лёгкого благодушного опьянения. Он обнаружил рядом с собой какую-то девчонку из Гоасы – это была то ли сестра, то ли подружка девушки Уэреса… или Никоя, Хьёлас сразу после знакомства забыл кто кому кем приходится. Суть в том, что она была милой и стеснительной, и чувствовала себя на этой тусовке так же неловко, как и Хьёлас. И так же, как и он, начала расслабляться после нескольких порций крепких напитков.
- Потанцуем? – предложил он.
Лишь на какое-то мгновение он снова пожалел, что здесь нет Астрид – уж с ней-то он бы не смущался никого и ничего. Но – нет, так нет, придётся смириться с обстоятельствами. Не сидеть же в углу с постной миной весь вечер!
Девчонка согласилась, и они поднялись из-за стола.
- Как её зовут? – шёпотом спросил Хьёлас у Никоя, проходя мимо. А то как-то неловко получалось не помнить её имени.
- Понятия не имею, - отозвался тот, за что получил сердитый тычок в бок от своей подруги.
- Влана её зовут, - сказала она и пригрозила Хьёласу смешным кулачком. – Не обижай её.
Они спустились на нижний ярус. Здесь в разгар вечера было тесновато, но толпа, двигающаяся в одном ритме, создавала какую-то неповторимую гипнотизирующую атмосферу отрешения и единства, и Хьёлас рассеянно улыбнулся, вдохнув тяжёлый горячий воздух. Он понял вдруг, что слишком пьян. И когда только успел? Но всё было под контролем, и он просто притянул Влану к себе поближе, чтобы кто-нибудь её внезапно не увёл, и повторил пару её движений, чтобы получше установить контакт. А ведь какая робкая была в начале вечера!
Чим чуть поодаль обжимался с какой-то незнакомой девицей, хотя Хьёлас готов был поклясться, что ещё четверть часа назад он уводил на балкончик совершенно другую. Ладно, взрослый парень, имеет право. Тем более что девушка, которую он оставил, ничуть этому факту не огорчалась, а уже непринуждённо хихикала над неуклюжими шутками Уэреса.
Вечер был прекрасен и шёл своим чередом.
Вдоволь натанцевавшись, Хьёлас и Влана вернулись за столик, прихватив по дороге пару стаканов сока. Было жарко и душно, хотелось сбросить с себя верхнюю одежду и расслабиться – Хьёлас подумал вдруг, что час, наверное, поздний. И, заметив его усталость, Йонар, давний приятель Чима, живший с ним по соседству, сказал:
- Что, малыши, детское время сморило? Пришло время вам попробовать напиток для настоящих мужиков! Вам-то такое не подадут, а я для вас закажу…
«Напиток для настоящих мужиков» с виду был похож на обычный ритт, но подавали его в крошечных стаканчиках – на полглотка.
- Вы тут все совершеннолетние? – недоверчиво спросила официантка.
- Уже три года как! Не парься, детка!
Хьёлас подозрительно понюхал содержимое своего стаканчика. Запах не был ни на что похож, но даже от паров на кончике языка появилось странное ощущение горечи.
- Что это такое?
- Настойка мила-ратавы! Отлично бодрит!
Йонар залпом выпил свою порцию, закашлялся, запил её соком, но всё равно у него на глазах выступили слёзы. А в следующее мгновение он вскочил со своего места, запрыгал в такт музыке и бодро завопил, зазывая всех танцевать.
Хьёлас и Уэрес озадаченно переглянулись, пригляделись к своим стаканчикам, и, пытаясь опередить друг друга, выпили свои порции.
Ощущение было такое, будто внутрь скользнул язычок жаркого пламени. Хьёлас поспешил запить соком, но всё равно несколько мгновений не мог заставить себя дышать. А когда всё-таки сделал вдох…
Голова у него закружилась, всё тело наполнилось приятным покалывающим жаром, каждая клеточка налилась силой и магией…
- Я ДРАКО-О-ОН! – завопил Хьёлас, стремительно вылетая в центр зала и закладывая вираж к танцплощадке. Ребята засмеялись, и те, кому не досталось волшебной настойки, заказали её и себе, и веселье вышло на новый уровень.
Когда пустые бутылки на их столике сменились полными, у Хьёласа мелькнула странная мысль: «Может, хватит?» Но она даже не успела оформиться до конца, её спугнул Чим, уверенной рукой наполнивший стаканы.
- За вас, друзья! Тебя это в первую очередь касается, Хьё… Дракон, прости, конечно же Дракон!
Хьёлас обнимал Астрид – или Влану? ему было всё равно – снова танцевал, с кем-то о чём-то спорил, искал бескрылого кота, и снова танцевал. Он где-то потерял свой джемпер, но его это мало волновало – какой дурак будет ходит в тёплой одежде в такую жару?
- Эй, парни! Это ваш друг пыжится возле барной стойки?
К их столику подошёл какой-то незнакомый молодой мужчина с уродливым ожоговым шрамом на подбородке. Хьёлас обернулся и действительно увидел Чима – он смешил двух девчонок, очень настойчиво пытаясь полапать то одну, то другую.
- О, да это же мой кот! – с неуёмным весельем воскликнул Хьёлас, и все дружно заржали, уже едва ли соображая, почему это должно быть смешно.
- Парни, скажите своему другу, чтобы поумерил пыл, - серьёзно сказал мужчина, чуть повысив голос. – Девочка в зелёном платье – дочь нашего командира, и она несовершеннолетняя. Пусть оставит её в покое, иначе будут неприятности. Сечёте?
Скорее по интонации, чем по содержанию этой длинной и сложной речи, Хьёлас понял, что вопрос действительно надо решить. Он поднялся с места, разбудив задремавшую на его плече Влану, спустился на нижний уровень и подобрался к Чиму, который ощупывал «дочь командира» совсем уж неподобающе.
- Эй, дружище! – он хлопнул Чима по плечу, чтобы привлечь внимание. – Эту девочку трогать нельзя, она тебе не подходит!
- Чего это? – пьяно отозвался Чим, но стоило ему чуть отвлечься, как девочка выскользнула из его объятий и растворилась в толпе. – Тебе что, Астрид мало? Зачем ты у меня эту лапочку забираешь?
- Я её не забираю, мне она тоже не подходит, - заверил друга Хьёлас. – Это доця серьёзного дяди, который вырвет у тебя печень и лёгкие, если твои руки ещё раз окажутся вблизи её тела.
Чим расхохотался.
- И что он будет делать с моей печенью и лёгкими?
- Не знаю. – Хьёлас моргнул. – Бульон сварит.
Чим переключился на другую девчонку, которая ничьей дочкой, судя по всему, не была, и против обжиманий ничего не имела, и всё вернулось на круги своя. По дороге обратно к Влане Хьёлас отобрал свой джемпер у какого-то незнакомого парня, который даже спорить не стал – просто разделся, обнажив татуированный торс. В тот момент Хьёлас вспомнил, как отдал ему свою одежду – того пытались выставить из клуба за неподобающий вид. Куда он дел свою одежду парень вспомнить так и не смог.
Йонар и Никой играли с девчонками в бутылочку. Хьёлас от этого незамысловатого развлечения отказался, а Влана присоединилась. Чим снова где-то запропастился, Уэрес блевал в туалете, а Хьёлас решил выйти подышать свежим воздухом. Потому что жара была поистине невыносимой. Ядрёная штука эта мила-ратава!
А снаружи вьюга кружила горячий снег. В ночных огнях он поблескивал рыжими искрами, и Хьёлас вдруг подумал об Астрид. Наверное, её волосы сделаны из волшебного снега… он ощутил вдруг невыносимую тоску по подруге, и захотел прямо сейчас, немедленно отправить ей нунция. И лишь завершая плетение, смутно припомнил, что по какой-то причине этого лучше не делать. За все сокровища мира он бы не смог вспомнить эту причину, но решил довериться своей интуиции и отложить общение с любимой на более благоприятный момент.
Вернувшись в помещение, он почувствовал, что что-то не так. На первый взгляд, всё как прежде – народ развлекается, танцует, играет… Но, найдя глазами Чима, Хьёлас понял, что ситуация начала выходить из-под контроля. Тот беседовал на повышенных тонах с каким-то незнакомым парнем, а рядом нервно топталась та самая красотка в зелёном платье – «дочь командира». К ним уже приближались и другие парни с верхнего яруса, и Хьёлас поспешил забрать Чима, пока не стало совсем худо.
- Эй, дружище, - негромко сказал он, обхватывая Чима за плечи и осторожно оттаскивая назад. – Печень и лёгкие, помнишь?
- Что за бред ты несёшь, придурок?
Чим резко вырвался и обернулся, и в нём уже не было ни капли пьяного благодушия, а только злость и отвращение, и вообще это был уже не Чим. Прежде Хьёлас бы засомневался, увидев друга в таком настроении, но совсем недавно он имел несчастье воочию созерцать, как Бенедикт перехватывает контроль. И теперь он вряд ли когда-нибудь сможет списать эти приступы раздражительности на обычный кризис развития силы…
- Послушай, Ч-чим, давай просто вернёмся к нашим…
Хьёлас нервно заикнулся, произнося имя друга, обращаясь к человеку, который им абсолютно точно не был. И эта заминка вмиг поставила всё на места, и он больше не мог притворяться, что ничего не понимает, и, соответственно, дал Бенедикту повод прекратить игру.
Тот расплылся в злой самодовольной улыбке и странно приподнялся на носках, как будто пол жёг ему пятки.
- Бульон, говоришь? – негромко спросил он, но даже на фоне музыки слышно его было очень хорошо. – А что, если я из тебя сейчас вырву печень и лёгкие? И желудок тоже, чтобы понаваристее было… как думаешь, Чиму это понравится?
- Что за бред, - сказал Хьёлас, стараясь дышать ровно и не озираться нервно по сторонам в поисках помощи. – Развлекайся себе спокойно, зачем людей беспокоить…
- О, ты разрешаешь? – с наигранной радостью спросил Бенедикт. – А то я уж думал, что злой дракон сейчас начнёт с меня шкуру спускать.
Хьёлас не знал, что делать. Он не был к этому готов. В голове шумело от избытка выпитого и от слишком громкой музыки.
- Послушай, давай я провожу тебя…
- Домой? – «догадался» Бенедикт. – Нет, не думаю.
И он продолжал улыбаться и таращиться на растерянного Хьёласа, как будто ему было просто любопытно, как эта ничтожная букашка будет выкручиваться. Хьёлас всё же не выдержал и огляделся по сторонам. Вокруг них образовалось пустое пространство, как будто люди чувствовали, что происходит что-то не то. Но никто не торопился вмешаться: многие продолжали танцевать, девушка в зелёном и её заступник куда-то исчезли. Только тот парень, который в первый раз попросил угомонить Чима, и ещё один из той же компании, стояли, опершись на барную стойку и делали вид, что ждут заказ, но на самом деле прислушивались к разговору.
- И что же ты собираешься делать? – спросил Хьёлас, мысленно ругая себя за излишек крепких напитков в организме.
Бенедикт рассмеялся.
- Тебе как – подробный план или можно в общих чертах? Ох, Великие, какой же ты зануда… Эй, народ, зажигай! – завопил он, выхватывая из толпы какую-то очередную девушку и притягивая к себе.
Леди опешила от такой бесцеремонности и попыталась вырваться, ей на помощь пришёл её молодой человек, началась лёгкая потасовка. Пользуясь тем, что Бенедикт не обращает на него внимания, Хьёлас начал сплетать нунция. Он лишь несколько мгновений колебался, кому его отправить, и остановил свой выбор на Золтане – если ситуация не так ужасна, как кажется нетрезвому Хьёласу, он не станет разводить шум, а если всё действительно серьёзно – предпримет соответствующие меры. Но Хьёлас не успел завершить плетение – Бенедикт заметил, что он делает, оттолкнул своего «соперника за леди» и резко, без предупреждения, атаковал.
Хьёлас вскрикнул и отшатнулся – плечо и грудь ожгло острой болью, запахло горелой тканью, он закашлялся. Обстановка в зале резко изменилась: музыка умолкла, люди начали спешно покидать место стычки. Кто-то что-то бормотал про «бешеную школоту» и «как их вообще сюда пустили», но вмешаться никто не спешил.
- Ты что творишь? – ошарашенно спросил Хьёлас, всё ещё не до конца осознавая, что сейчас произошло.
Бенедикт напал на него? При свидетелях? Как он осмелился? И почему не сработали аварийные амулеты? Или они сработали, но лопнули от перенапряжения? Но взгляд на руку показал, что все амулеты на месте. Странно…
- Даже не думай, - мрачно покачал головой Бенедикт, когда Хьёлас потянулся к одному из браслетов, чтобы сорвать его, и тем самым подать сигнал в службу спасения. И, понизив голос, добавил: - Ты же понимаешь, что я могу убить тебя одним ударом? И здесь не будет мастеров, готовых прилагать любые усилия, чтобы спасти тебя…
- Нет, - пробормотал Хьёлас. Он и сам не мог толком объяснить, какую именно реплику отрицал, скорее он просто не мог смириться с самой ситуацией.
Странное творилось в его голове. Он видел перед собой знакомое лицо и слышал привычный голос, но он не мог сопоставить этого человека с Чимом. Это даже нельзя было назвать ужасным превращением хорошего друга в жуткого монстра, потому что… Превращение подразумевает обратимость. Превращённый объект всегда сохраняет память об исходнике, но здесь…
- Что с Чимом? – спросил Хьёлас единственное, что, по его мнению, имело значение.
- Он больше не имеет права голоса, - самодовольно сказал Бенедикт и снова ухмыльнулся. – Он слишком слаб, бедный невезучий ребёнок…
Бенедикт покачал головой, огляделся по сторонам и будто бы впервые заметил на себе пристальное внимание окружающих. Нескольких рейнджеров, привычно сгруппировавшихся для встречи с непредсказуемой опасностью. Одноклассников и друзей Чима, растерянно наблюдающих за тем, чего они не понимали, со второго яруса. Официантов и местных охранников, которые уже наверняка вызвали гардианов.
И, не добавив ни одного лишнего слова, Бенедикт направился к выходу.
- Нет, - Хьёлас встал у него на пути раньше, чем успел сообразить, что делает. Единственное, что он осознавал в ту секунду – нельзя его потерять. Неважно, насколько слаб или силён Чим, ему помогут восстановиться! Но только в том случае, если Бенедикт не скроется вместе с телом и другими субличностями. Хьёлас вспомнил, что говорил Чим, когда просил присмотреть за Асой – не дай ей скрыться.
Но трудно было поверить, что у Бенедикта и Асы есть что-то общее. Он посмотрел на Хьёласа, вставшего у него на пути со смесью жалости и презрения, и в следующий миг стало понятно, что он собирается сделать. Хьёлас отшатнулся и судорожно попытался сплести щит, но он уже знал, что проиграл. Он просто не был достаточно быстр и силён. Слабак и бездарность, как и говорил мастер Хенк…
Острая боль пронзила ногу чуть повыше колена, Хьёлас взвыл и упал, едва ли замечая, как Бенедикт покидает зал «Ретро Аурис». Нельзя его упустить.
- Уберите щит! – завопил Хьёлас, уткнувшись в невидимый барьер.
- Ты спятил, пацан? Он тебя убьёт!
- Уберите грёбаный щит!
То ли его послушались, то ли щит изначально не должен был продержаться долго, но препятствие исчезло. Не без труда Хьёлас поднялся и полетел вслед за Бенедиктом в надежде, что тот не успел убраться слишком далеко.
- Свяжитесь с мастером Нэвиктусом! – крикнул он, покидая зал.
Снаружи дул сильный ветер и продолжал идти густой снег. Бенедикта нигде не было видно, но у Хьёласа был дополнительный инструмент. При других обстоятельствах он бы не осмелился к нему прибегать, но теперь… Он осторожно приблизился к границе и заглянул в лёгкий эфир, не погружаясь, а только ища след.
Он был смазанным, как будто его пытались стереть, но всё же легко опознаваемым. Хьёлас устремился вслед за Бенедиктом, сохраняя почтительное расстояние – не нужно провоцировать, просто дождаться помощи и не потерять его. Хоть Чим и спас его от одного убийственного удара, не факт, что ему удастся это повторить.
Да, Хьёлас заметил, как изменилось выражение лица Бенедикта – всего на секунду, за миг до удара. Отчаяние и ужас – и тут же исчезло, скрывшись за маской ярости, и удар всё же произошёл, но не в голову и не в грудь, как явно намечалось – всего лишь в ногу. Странно, что Бенедиктне повторил попытку – неужели опасался, что Чим всё-таки восстановит контроль, если заметит угрозу жизни Хьёласа? Хотя нет, скорее он просто не хотел тратить время на ничтожную, по его мнению, помеху…
Рядом с ним одновременно появились два нунция и заговорили одновременно: «Хьёлас, вы вместе? – беспокойно спрашивал мастер Нэвиктус. - Нунций не может найти Чима». Одновременно сообщение Мейто пробормотало что-то об уходе с границы.
«Я лечу за ним, но боюсь приближаться, - ответил Хьёлас наставнику. – Вы скоро будете?»
Довольно трудно было сосредоточиться одновременно на трёх задачах – продолжать отслеживать движение Бенедикта через лёгкий эфир, левитировать самого себя следом и сплетать нунция, но Хьёлас справился. Во всяком случае, ответ от мастера Нэвиктуса пришёл почти сразу: «Да, Золтан уже летит в вашем направлении, дай ему какой-нибудь ориентир. Я буду следом, только подхвачу по дороге мастера Рикрада».
То ли след становился нечётким, то ли сам Хьёлас уставал, но отслеживать Бенедикта становилось всё труднее. Он двигался по странной дуге, всё время меняя высоту, будто бы путая следы. Хьёлас попытался чуть сократить расстояние – может, более свежий след и удерживать будет легче…
«Золтан, мы летим на северо-запад от Ацокки. Ты можешь поторопиться?»
«Создай мобильного нунция, чтобы меня направлял», - последовал ответ.
«Я не могу, я упущу Бенедикта!»
Новых рекомендаций не последовало.
Становилось холодно, а Хьёлас не мог даже согревающий барьер себе сплести. У него было недостаточно опыта, чтобы распределять внимание на такое количество задач. Но, если подумать, эта странная погоня о чём-то ему напомнила… И сразу вслед за этим на него снизошло озарение: он понял, почему след так сильно теряется. Идёт снег, а он создаёт пусть не такой запутанный фон, как дождь, но всё равно путает потоки. Значит, надо действовать наверняка…
Хьёлас ещё немного углубился в эфир, всё ещё оставляя большую часть сознания на основном уровне. Но того, что он погрузил, было достаточно, чтобы уцепиться за Бенедикта так же, как он делал это с мастером Китолой. Однако был у этого способа и очень существенный недостаток.
- Ах ты говнюк мелкий!
Бенедикт заметил его. Хьёлас сам не понял, как ему удалось увернуться от очередного удара. Он будто почувствовал намерение через лёгкий эфир и уклонился – как раз вовремя, чтобы избежать неприятной атаки. Он отлетел подальше, пытаясь скрыться в снежной мгле, но Бенедикт его не преследовал, а с удвоенной скоростью помчался прочь. Хьёлас последовал за ним, стараясь быть вдвое более внимательным.
«Хьёлас, ты не должен погру…»
Он не дал нунцию даже договорить – разбил его простым плетением. С Мейто он разберётся позже – не объяснять же ему всю ситуацию!
Хьёлас ещё раз обратил взор в лёгкий эфир. Связка с Бенедиктом держалась, хотя тот изо всех сил пытался её сбить. И ещё теперь стало понятно, куда он держит путь – в «горячую» зону, где недавно проходили военные действия. Опасная территория – на всех уровнях реальности. Очень спутанные потоки в лёгком эфире. Но Хьёласа они не пугали – пока он не вздумает погрузиться полностью, они ему не опасны. Однако было бы неплохо, если бы Золтан побыстрее нашёл его.
«Ты где?» - спросил у него Хьёлас.
«Ищу тебя нунцием! Направление то же?»
«Да».
Поиск нунцием – слишком долго. Он годится только для неподвижных целей, но даже в таком случае может занять несколько часов или даже дней. Хьёлас мысленно выругался. Похоже, придётся всё-таки рискнуть и отправить своего. Впрочем, связка с легкоэфирной проекцией Бенедикта отнимала не так много внимания, как поиск следов, так что всё могло получиться.
«Хорошо, догоняю!» - через секунду отозвался Золтан.
«Хьёлас, пожалуйста, не…»
Хьёлас чуть не взбесился, снова услышав голос Мейто. Что ж он такой настырный?! И не ответить – почти всё внимание уходит на то, чтобы притянуть к себе нунция, который отправился к Золтану… И вот вдали уже заметно бледное мерцание – помощь приближается.
- Ты в порядке?
- Да. Где мастер Нэвиктус?
- Они почти на подходе. Летят на вэйпане, я даю им направление. Ты всё ещё следишь за Бенедиктом?
Хьёлас кивнул и немного ускорился. Теперь, когда помощь прибыла, он почувствовал себя немного лучше.
- Ты ранен? – спросил Золтан.
- Ничего серьёзного, - отмахнулся Хьёлас.
Он действительно почти не чувствовал боль. Холод, алкоголь или адреналин – он сам не знал, что было тому причиной.
«Хьёлас…» - в очередной раз начал Мейто.
«Да отколупайся ты! – не выдержал он наконец. – Я занят, неужели непонятно?!»
Слишком грубо, и, наверное, несправедливо, но Хьёласу было не до того. Бенедикт начал спускаться… лишь бы не додумался нырнуть под воду. Хотя какой в этом смысл – ему это тоже усложнит передвижение.
Золтан набросил на Хьёласа изолирующее и согревающее плетение, но легче не стало. Наоборот, когда одна из очевидных проблем была решена, организм начал требовать решения прочих: боль в бедре и в верхней части тела усилилась. Но Хьёлас не жаловался, сейчас были проблемы поважнее.
- Залезайте! – рядом с ними открылся колпак вэйпана, и Хьёлас не без удовольствия забрался внутрь и занял единственное свободное кресло. – Куда?
Он указал направление, где ощущал сейчас Бенедикта и задышал глубоко и медленно, чтобы не вырубиться. Его тело почему-то решило, что кризис миновал, и перестало вырабатывать адреналин. Только сейчас Хьёлас заметил, что брючина по всей длине пропиталась кровью, а теперь красное пятно стремительно расползалось по полу вэйпана. Мастера Нэвиктуса сопровождали двое незнакомых мастеров, и один из них приблизился к Хьёласу и начал плести какие-то заклинания над его ногой.
- Вижу его, - через несколько минут сказал Золтан. – Как действуем?
- Как обычно, - буркнул мастер Нэвиктус. – Хьёлас, сможешь управлять вэйпаном? Просто удерживй на месте, чтобы ветром не снесло.
Как только незнакомый целитель отнял руки от его раны, Хьёлас поднялся и занял кресло пилота, мастер Нэвиктус открыл колпак, и все четверо вылетели наружу и устремились вслед за Бенедиктом.
Хьёлас запоздало подумал, что должен был их предупредить, что Бенедикт опасен, но это было в некотором смысле очевидно. Мастера наверняка разберутся лучше…
Противостояние было недолгим. У мастера Нэвиктуса и его помощников, судя по всему, были заготовлены щиты, которыми они окружили Бенедикта и зажали его в узком пространстве. Потом один из мастеров, тот, который запустил исцеляющее плетение на ноге Хьёласа, прикоснулся к его затылку, и Бенедикт обмяк в воздухе. Потом мастера обвесили его несколькими десятками амулетов, и только после этого убрали щиты и поволокли его к вэйпану.
- Давай, я поведу.
Хьёлас снова уступил место мастеру Нэвиктусу и занял своё прежнее место, избегая смотреть в сторону Чима. Или Бенедикта? Кто это теперь? Станет ли он когда-нибудь прежним? Трудно было в это поверить.
Хьёлас откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Картинки всего произошедшего мелькали у него перед мысленным взором. Отличный вечер, танцы, девчонки, а потом вдруг «что, если я из тебя сейчас вырву печень и лёгкие?» И хотя невозможно было поверить, что это говорил его друг Чим – ну никак нельзя было перепутать, только не глядя в эти чужие пустые глаза! Всё равно это было жутко. Даже когда разум знает правду, внешность может обмануть.
«А ты вообще знаешь, с кем ты дружил всё это время?» - глумливо спросил Бенедикт в голове у Хьёласа, и он нервно встрепенулся и открыл глаза. Когда только задремать успел?
Один из мастеров пристально на него посмотрел, но ничего не сказал. У Хьёласа начала болеть голова.
Меньше чем через четверть часа они подлетели к одной из молодых ветвей Ацокки, к дому семьи Хоггарт, из которого Хьёлас и Чим ушли несколько часов назад в совершенно ином настроении. Хьёлас не был уверен, что ему нужно сюда заходить, он раздумывал, вернуться ему к себе домой, или, чтобы не беспокоить домашних, в школу, но мастер Нэвиктус, заметив его колебания, решительно подтолкнул его ко входу.
Там их встречала встревоженная леди Алайша, но прежде чем Золтан левитировал Чима внутрь, мастер Нэвиктус жестом велел жене уйти в гостиную, туда же завёл Хьёласа и прикрыл дверь.
- Алайша, дорогая, Хьёлас сегодня будет нашим гостем. Пожалуйста, позаботься о его удобстве, а через полчаса мастер Рикрад разберётся с его травмами.
Напоследок он окинул Хьёласа внимательным взглядом, чтобы убедиться, что он не грохнется в обморок прямо сейчас, а потом ушёл наверх, чтобы позаботиться о сыне.
Дождавшись, пока шум на лестнице затихнет, леди Алайша обратилась к Хьёласу с лёгким поклоном:
- Идём.
Она отвела Хьёласа в одну из гостевых комнат – он уже несколько раз ночевал здесь, когда по той или иной причине был вынужден остаться у мастера Нэвиктуса.
- Где ванная ты знаешь.
Хьёлас кивнул и растерянно остановился на пороге. Чтобы попасть в душ, ему надо было пересечь комнату, пол которой был устлан светлым ковром, а с его одежды стекала талая вода вперемешку с кровью.
- Не беспокойся, я потом всё уберу, - сказала леди Алайша. – Погоди, я принесу тебе полотенца.
Но Хьёлас так и не решился сделать шаг вперёд. Он слышал приглушённые вопли с верхнего этажа. Голос был знакомый, но в то же время неузнаваемый – Чим никогда так не орал, даже в худшие моменты.
Рядом вспыхнул характерный свет нунция, и Хьёлас развеял его, не дав заговорить. С Мейто и мастером Китолой он разберётся завтра. Или послезавтра. В общем, потом.
Он, наконец, понял, что надо сделать, и сплёл поверх пола физический щит и прошёл по нему в ванную. Потом стянул к себе щит и выплеснул собравшуюся на нём грязь прямо в ванную. Помыться можно, но во что потом переодеться?
- Спасибо, что не оставил Чима.
Хьёлас молча кивнул, не зная, что на это сказать. Как ещё он мог поступить? У него не было выбора, а значит, и благодарить не за что.
Леди Алайша оставила его одного, и он услышал, как в одной из соседних комнат она успокаивает Парису, которую наверняка испугали крики.
Рядом снова вспыхнул контур нунция, и Хьёлас снова его развеял. Вот только на этот раз он отреагировал недостаточно быстро, и тот уже начал говорить: «Господин Апинго…»
Слова были странными – не так к нему обращался Мейто. И голос тоже… Моргнув несколько раз и не без труда сосредоточившись, Хьёлас понял, чей голос он слышал, и сердце его снова забилось быстрее:
«Пожалуйста, продублируйте сообщение, - попросил он. – Я случайно развеял нунция».
«Господин Апинго, вы можете зайти ко мне прямо сейчас? – повторил мастер Намтат, куратор Виоры. – Ваша сестра в лазарете, мы пытаемся разобраться, что произошло, но она молчит».
Что?!
Хьёлас не поверил своим ушам, и уже начал сплетать нунция, чтобы спросить у мастера Намтата, уверен ли он, что это именно она, но потом понял, как глупо прозвучит вопрос. Он развеял первые петли и начал снова, адресуя сообщение маме: «Виора дома?»
Она должна была быть дома, они собирались вместе лететь в школу завтра утром, как она могла оказаться там, да ещё в лазарете?! Глупость какая-то. Но сообщение от мамы развеяло сомнения: «Нет, она улетела в школу, сказала, что для эссе ей срочно надо взять какую-то книгу в библиотеке».
Даже не дослушав, Хьёлас решительно направился к выходу. Да что ж такое с этим безумным вечером?!
- Леди Алайша, мне срочно нужно в школу, - сказал он, столкнувшись с ней в коридоре. – Передайте мастеру Нэвиктусу, что я сам о себе позабочусь, обращусь к школьному целителю…
- Хьёлас, что случилось? – тревожно спросила она. – Может, подождёшь пока Золтан или Нэвиктус освободятся? Они бы тебя отвезли…
- Нет, это срочно. Виора в лазарете, меня вызвал её куратор…
Хьёлас глянул на часы. Ему казалось, что близится утро, но на самом деле едва перевалило за полночь. Что могло произойти с Виорой? Зачем она с такой срочностью отправилась в школу, причём ему ничего не сообщила? Связано ли это как-то с Чимом и Бенедиктом? Нет, последнее маловероятно, Хьёлас весь вечер был со своим другом и заметил бы, если бы он что-то учудил.
«А точно бы заметил?» - закралось предательское сомнение.
Хьёлас вздохнул и на секунду закрыл ладонями глаза. Он чувствовал себя ужасно. В голове всё ещё шумело, мир вокруг кружился и казался очень неустойчивым, всё тело болело, но не слишком, можно продержаться ещё немного. Надо разобраться, что там с Виорой, это важнее всего.
«Буду через полчаса», - сообщил он мастеру Намтату.
- Не беспокойтесь обо мне, - сказал он леди Алайше. – Я свяжусь с мастером Нэвиктусом утром.
Хьёлас покинул гостеприимный дом Хоггартов и полетел к Небесным Пирамидам. Да уж, эту ночь он запомнит надолго.
========== 26. Возвращение одержимого ==========
Первым порывом Хьёласа было отправиться прямо к мастеру Намтату, но на середине пути он вдруг сообразил, что его внешний вид наверняка оставляет желать лучшего, и решил сначала умыться и переодеться. А для этого ему надо попасть в свою комнату в общежитии. Но проблема в том, что незаметно пройти мимо дежурного не получится, а тратить время ещё и на объяснения Хьёлас не собирался. Поэтому он облетел пирамиды, нашёл окно своей комнаты и забрался внутрь через него.
Первое, что Хьёлас отметил, оказавшись внутри – тепло на него плохо влияет. Голова закружилась сильнее, ожог, поутихший на ледяном ветру, снова начал печь, а только начавшая заживать рана на ноге странно запульсировала, стоило Хьёласу прекратить левитацию. Он вздохнул и направился к шкафу – надо надеть что-нибудь закрытое, чтобы обожжённую кожу не было видно.
Хьёлас быстро перебирал одежду, когда звук шагов в коридоре затих возле его двери. Он едва успел отпихнуть окровавленные брюки под кровать, а сам скрылся за дверцей шкафа, когда дверь распахнулась, и заглянул Мейс Парада.
- Апинго? Какими судьбами? Ты же должен был утром вернуться.
- Срочные дела, - буркнул Хьёлас, делая вид, что что-то усиленно ищет в шкафу.
- Ясно, - коротко сказал Мейс, и, помедлив, спросил: - А почему через окно?
- Я торопился, некогда петлять по коридорам, - досадливо объяснил Хьёлас. – Слушай, я же ничего не нарушил? Ты можешь просто оставить меня в покое?
- Ладно, - со вздохом сказал Мейс, и, судя по движению воздуха, начал закрывать дверь, но вдруг замер. И, после очередной недолгой паузы, спросил: - Что это?
Хьёлас осторожно выглянул из-за двери и проследил за взглядом Мейса. На полу посреди комнаты было несколько мелких луж воды, розовых из-за крови. Хьёлас мысленно выругался.
- Потом уберу, - сказал он, всё ещё надеясь обойтись без долгих разборок. – Я как раз собирался высушить одежду. Может, выйдешь, чтобы я мог переодеться?
Но Мейс снова шагнул в комнату, и Хьёлас поспешил натянуть на себя первый попавшийся под руку балахон.
- Ты же понимаешь, что я должен проверить твои амулеты? И твоя сигналка…
- Послушай! – начал выходить из себя Хьёлас. – Я тороплюсь! Меня вызвал куратор сестры, мне надо разобраться, что там у неё произо…
- Что тут у вас? – мастер Гато появился в дверном проёме, и Хьёлас досадливо прикрыл ладонями лицо. Теперь уж точно быстро не получится.
- Всё в порядке! – рявкнул он. – Я тороплюсь, вы можете просто оставить меня в покое? Следайте вид, что меня тут нет, у меня всё равно пропуск до завтрашнего утра!
- Тише, парень, тише, - почти мягко сказал мастер Гато, окидывая обстановку внимательным взглядом. Его взгляд зацепился за пятна на полу, а потом за босую пятку Хьёласа, вымазанную в крови. – Ох, и разит же от тебя! Давай, присядь-ка…
- Я не могу, я тороп…
- Сядь, я сказал! – рявкнул куратор, надавливая Хьёласу на больное плечо, и тот сердито зашипел, пытаясь отстраниться. – И что тут? – мастер Гато оттянул край ткани, увидел ожог и непечатно выругался. – Та-ак… Апинго, что произошло?
- Уже всё в порядке! – категорично заявил Хьёлас, пытаясь встать, но это было невозможно, потому что руку с его плеча куратор не убрал, хотя и старался не давить. – Слушайте, меня вызвал мастер Намтат, с Виорой что-то произошло…
- И ты со своей пьяной рожей решил идти разбираться? – громко и едко спросил мастер Гато. Но потом сплёл нунция. «Мастер Намтат, что с Виорой Апинго? Её опекун вам срочно нужен, или можете подождать?»
«Сейчас она в безопасности и физически здорова, хотя и немного не в себе, - последовал ответ. – Я лишь надеялся, что господин Апинго поможет её разговорить, и мы найдём виновного по горячим следам. Похоже, что на неё напали вне школы».
Напали вне школы… от этих слов у Хьёласа по спине пробежали холодные мурашки, ему снова захотелось сорваться с места и помчаться к сестре. А заодно отправить грозного нунция маме, и высказать всё, что она заслуживает за то, что отпустила Виору одну. И ещё удостовериться, что это не Бенедикт на неё напал, хотя когда бы он успел? Он всё время был в клубе…
«Апинго и сам немного не в себе, - сообщил Криир Гато мастеру Намтату. – Сейчас я приведу его в чувство и через полчаса доставлю к вам».
А потом он снова обратил внимание на Хьёласа, и, чуть надавив на больное плечо, спросил:
- А теперь чётко и по существу: что у вас там произошло? Где остальные ребята?
Хьёлас тяжело вздохнул. Похоже, от допроса не уйти.
- Чим потерял контроль, - коротко сказал он. – Он уже с мастером Нэвиктусом, за него можете не волноваться.
- А остальные? – продолжал допытываться куратор. – Настолько я знаю, там наших парней человек шесть было…
- Понятия не имею, - сказал Хьёлас. – Я ушел за Чимом, они остались в клубе.
- Ясно. Мейс, буди других ассистентов. Надо убедиться, что другие наши ребята ничего не начудили. Если они такие же наклюканные как этот – ждать нам уведомлений от гардианов. Скажи Гарвину, чтобы связался со всеми нашими пацанами и убедился, что они уже отдыхают в покое и безопасности. Джут пусть наведается в «Ретро Аурис» и ненавязчиво порасспрашивает о сегодняшних происшествиях – он это умеет. А вы с Шетаром приведите этого чудика в порядок. У него вечер только начинается.
Хьёлас смутно надеялся, что под «привести в порядок» куратор подразумевал исцеление травм, но он ошибся. Ассистенты отвели его в ванную и чуть ли не силой заставили пить воду литрами. А потом Мейс притащил какой-то странный контейнер с белой жидкостью и большой отрезок ткани. Он велел Хьёласу снять балахон, вымочил ткань в растворе, и обмотал его с ног до подбородка, не оставив почти ни одного свободного участка.
- Извини, сейчас будет неприятно, - без тени сожалений сказал Мейс. – Но это самый быстрый способ чистки, через десять минут будешь как новенький.
Мокрая ткань казалась ледяной – настолько, что даже влаги на коже не ощущалось, а только мороз, проникающий тоненькими струйками под кожу, в мышцы, в кости, к самому центру организма – в желудок, который просто не может этого вынести, судорожно сжимается, будто пытаясь вытолкнуть невыносимо-ледяное содержимое…
Шетар придержал Хьёласа, чтобы он не упал лицом в собственную рвоту, и поднёс к его губам стакан с водой.
- Пей, так легче пойдёт.
Хьёлас подчинился – не столько потому, что верил, что может быть легче, а потому, что вода была тёплой, это был шанс хоть немного согреться. Всё его тело судорожно дрожало, зубы стучали, и половина воды пролилась мимо рта, и снова холод извергнулся из него мерзостным потоком, который Мейс тут же смыл в канализацию.
- Ничего, парень, рано или поздно со всеми случается, - утешил он Хьёласа и положил ещё один отрезок ледяной ткани ему на затылок.
- Пей.
Хьёлас хотел огрызнуться, но язык и губы не слушались. Ему даже дышать стало тяжело, а в мозгу как будто ворочалось что-то твёрдое, распихивая мутные мысли по углам, оставляя в центре странную пустоту.
«Какого же хрена мы так нажрались?» - подумал Хьёлас, пытаясь вспомнить, в какой момент всё вышло из-под контроля.
Раньше они с Чимом как-то умудрялись вовремя останавливаться. Или всё было так же, только без катастрофических последствий? Хьёлас не мог однозначно определить. Он вспомнил тот момент, когда он спикировал второго уровня на танцплощадку, возомнив себя драконом, и досадливо застонал. Ребята не дадут ему этого забыть… разве что сами не смогут вспомнить.
Но это ерунда по сравнению с тем, что было дальше. Бенедикт, свободный, агрессивный, недолгое преследование, нунций от мастера Намтата…
- Кажется, я уже в порядке, - хрипло сказал Хьёлас. Ткань уже не казалась ему такой ледяной, просто прохладной, но это всё равно было неприятно.
- Ещё немного, - спокойно сказал Шетар и в очередной раз поднёс к его губам воду. – Пей.
Через несколько минут Мейс освободил Хьёласа из импровизированного кокона и позволил принять горячий душ. Первое время двигаться было тяжеловато – руки и ноги плохо слушались и дрожали, но Хьёлас справился. Теперь он чувствовал себя ужасно не физически, а эмоционально. Он ещё не знал, что там произошло с Виорой, но испытывал иррациональное чувство вины. Ведь если бы он был с ней, а не напивался с Чимом, она, возможно, была бы в порядке.
Он вернулся в свою комнату, быстро оделся и замер на несколько секунд, собираясь с силами и с мыслями. Чим в порядке, эту часть истории можно пока что отложить. Надо узнать, что произошло с Виорой и предпринять меры, чтобы этого не повторилось.
Это был уже не первый раз, когда она попала в переделку вне школы. В прошлый раз она убедила Хьёласа, что ему не о чем беспокоиться, и он охотно в это поверил, тем более что она была невредима, а пострадали лишь амулеты. Но на этот раз всё серьёзнее.
- Погоди, Апинго, я с тобой.
Хьёлас удивлённо обернулся – мастер Гато ждал его в общем рабочем зале.
- Спасибо за помощь, мастер, но, думаю, со своими семейными делами я справлюсь сам.
- Ни на миг в тебе не сомневаюсь, Апинго, - серьёзно заверил его мастер Гато. – Я просто выполняю просьбу мастера Хоггарта. Он не может явиться лично, и попросил меня разобраться, что там произошло у твоей сестры. Идём.
Хьёлас досадливо нахмурился, но возразить ему было нечего. У него есть сертификат о дееспособности, но поскольку он ещё несовершеннолетний, пределы этой дееспособности определяет его официальный наставник – а именно, мастер Нэвиктус. И раз уж тот решил приставить к нему надзор, деваться некуда.
Хьёласу нечасто доводилось выходить в коридоры школы ночью. Атмосфера разительно отличалась от дневной – освещение было менее ярким, тишина была такой непривычной, что хотелось даже ступать потише, чтобы не нарушать её. Ни одного студента, лишь пара дежурных ассистентов и мастеров завершают вечерний обход, проверяя классы, сигнальные барьеры, разбивая остаточные плетения, пока они не успели свиться в поток.
Короткий перелёт между Верхней и Нижней Пирамидами вызвал у Хьёласа ряд неприятных ассоциаций, но он не дал себе углубиться в воспоминания, а приказал себе сосредоточиться на текущей задаче. И вот, наконец, кабинет мастера Намтата. Хьёлас решительно постучал, и, получив разрешение, толкнул дверь.
- Доброго времени, мастер. Простите, что заставил вас ждать.
- Ничего страшного. У вас всё в порядке, господин Апинго?
- Да, всё отлично. Могу я увидеть сестру?
- Присаживайтесь, сейчас я её приведу, - сказал мастер Намтат, поднимаясь из-за стола. – Она сбежала из лазарета, как только её подлатали. Она сейчас в общежитии, её одноклассницы уже спят, и я не думаю, что вам стоит говорить в их присутствии.
- Конечно, мастер, я подожду.
Хьёлас опустился в кресло, мастер Гато ушёл в дальнюю часть кабинета, остановился у книжной полки, взял наугад книгу и начал листать. Он явно не собирался вмешиваться в дела Хьёласа без необходимости, но даже само его присутствие немного смущало. Хьёлас сел ровнее и настроился на деловой разговор, хотя и был готов к осложнениям.
Мастер Намтат вернулся через несколько минут. Он открыл дверь, пропуская Виору вперёд. Несколько мгновений она нерешительно топталась на пороге, потом всё же вошла, обеспокоенно озираясь. На секунду она задержала взгляд на мастере Гато, но тот сделал вид, что увлечён чтением, и она снова обратила взор к Хьёласу.
Сестра была бледна, глаза припухли от недавних слёз, но снова в её поведении была странная решимость, и Хьёлас вдруг понял, что она не собирается ничего рассказывать. Что ж, он тоже был настроен решительно.
- Присаживайся, - ровным голосом сказал он прежде, чем то же самое успел сказать мастер Намтат.
- Хьёлас, я…
- Присядь, - твёрдо, но сохраняя спокойствие, повторил он, и Виора нехотя подчинилась, опустившись на самый краешек кресла напротив него. – Рассказывай.
Она вздохнула и уставилась в пол, то ли намереваясь играть в молчанку, то ли выдумывая, что бы солгать.
- Давай не будем отнимать время у мастеров, - сказал Хьёлас. – Им наверняка хочется отдохнуть перед новым рабочим днём, а ты их задерживаешь. Рассказывай, что с тобой произошло.
- Я слишком торопилась, - выпалила Виора, всё так же глядя в пол. – Из-за снега было плохо видно, куда лететь. И в меня врезался вэйпан. Он тоже летел на большой скорости… и водитель попросил меня никому не…
- Не лги, - перебил её Хьёлас.
Виора подняла испуганный взгляд, а потом неуклюже изобразила возмущение:
- Я не лгу! Зачем мне…
- Ты лжёшь, - спокойно сказал Хьёлас. – Я чувствую твоё намерение скрыть правду через лёгкий эфир. Я не могу исследовать твои мысли, но поверь мне, если ты не скажешь правду, я не пожалею денег, чтобы нанять мастера-менталиста. А теперь говори.
- Хьёлас, пожалуйста, - голос Виоры надломился и задрожал, - я не хочу это обсуждать. Я ошиблась, я не должна была улетать сама, и больше не буду делать таких глупостей!
- Это я уже слышал, - заметил Хьёлас. – Меня не интересуют оправдания и обещания. Просто скажи мне, что произошло.
- Нет, я не… - Виора уже плакала и нервно сминала пальцами край джемпера.
При этих её словах что-то щёлкнуло в голове у Хьёласа, и он вдруг понял, с чем может быть связано её нежелание говорить. Он захлебнулся воздухом и сжал кулаки, чтобы не сорваться от ужаса, но в этот момент, заметив его реакцию, вмешался мастер Намтат:
- Нет, - уверенно сказал он Хьёласу. – Не то. Это выглядело бы… иначе.
Виора удивлённо посмотрела на своего куратора, а потом на брата, и её мокрые от слёз глаза округлились, когда она поняла, о чём он подумал.
- Нет, ты что! Ничего такого! – и она ещё сильнее разревелась и откинулась в кресле, обнимая себя за плечи.
- Тогда что?! – воскликнул Хьёлас, начиная выходить из себя. Но в следующую секунду он одёрнул себя – нельзя терять самообладание. – Виора, не тяни. Мы не уйдём отсюда, пока не разберёмся, это я тебе обещаю твёрдо.
- Я кое с кем повздорила, - сказала Виора. – Но, Хьёлас, правда, тебе не нужно в это вмешиваться! Пожалуйста, доверься мне ещё раз, я обещаю, что третьего раза не будет!
- Нет, не будет, - мягко согласился он. – С кем ты повздорила?
- С одной девчонкой из Кири, - неохотно сказала Виора.
Хьёлас тяжело вздохнул и мысленно напомнил себе о необходимости сохранять спокойствие.
- Говори правду.
Виора всхлипнула. Хьёлас задумался о том, чтобы погрузиться в лёгкий эфир и просто попытаться уловить имя в её поверхностных намерениях. В том, что она с кем-то повоздорила, он не сомневался, это она сказала честно. Но это была не девчонка и не из Кири. Но чьё имя она может так настойчиво скрывать? Астрид? Но это же смешно!
- Виора? Почему ты мне не доверяешь?
- Я тебе доверяю. Я просто не хочу, чтобы ты в это вмешивался!
- Я не могу не вмешаться, ты же понимаешь, - сказал Хьёлас. – Ты – моя сестра, я беспокоюсь о твоей безопасности. Почему ты не хочешь, чтобы я о тебе заботился?
Виора молчала, спрятав лицо в ладонях. Хьёлас не знал, как ещё подтолкнуть её к признанию, не перегибая с давлением.
- Послушай, давай ты мне расскажешь, что произошло, и мы вместе подумаем, как эту проблему решить. Если ты хочешь разрулить всё сама – может, я смогу тебе помочь? Но пойми, Виора, я не могу просто сделать вид, что ничего не происходит. Ты уже во второй раз попала в переделку, и теперь всё серьёзнее. Что же будет в следующий раз?
Виора покачала головой, но Хьёлас не понял, на какую именно из его реплик она отвечает. Наверное, на все.
- Кто это? – в очередной раз спросил он. – Мы знакомы?
Виора в очередной раз всхлипнула, но ничего не сказала. Он решил немного выждать. Раз она не огрызается – может, готовится говорить? И действительно, Виора тяжело вздохнула раз, второй. Потом ещё раз всхлипнула, и наконец, сказала едва слышно:
- Кидо Брун.
- Что?
На миг Хьёласу показалось, что он ослышался. Но судя по хлопку, с которым выпала книга из рук мастера Гато, тот услышал то же самое.
- Какого хрена ему от тебя надо? – недоверчиво спросил Хьёлас. – С каких это пор вы вообще с ним знакомы?
- С Фестиваля, - упавшим голосом сказала Виора. – Он ездил с классом, и наши группы часто пересекались. Я не сразу узнала кто он, и он не знал, кто я… он был… весёлый, а я хотела отвлечься от мыслей о… - Виора замялась, а потом тряхнула головой и продолжила, рассудив, что эту часть откровений может оставить при себе. Хьёлас прищурился, но настаивать не стал. - Но потом кто-то назвал при нём мою фамилию, и он… он рассмеялся, сказал, что вокруг слишком много людей с фамилией «Апинго», и тогда я поняла, кто он. Я постаралась от него отделаться, но он как с цепи сорвался. Ну, в смысле, он вёл себя вполне нормально, не был агрессивным, но не давал мне прохода.
- Чего он хотел?
Виора вздохнула и снова уставилась в пол.
- Ну, он типа делал вид, что я ему нравлюсь, и что он хочет со мной встречаться. Сказал, что всё это очень романтично, что нас свела сама судьба, несмотря на все обстоятельства. А когда я дала ему понять, что мне это неинтересно… – она умолкла.
- Ну? – поторопил её Хьёлас.
- Он начал давить. Сказал, что если я не пойду с ним гулять, он… найдёт тебя. Он обещал, что не будет меня обижать, но каждый раз, когда что-то происходило не так, как он хотел… он терял самообладание и контроль над силой. Он сбрасывал её то в землю, то куда-нибудь в сторону, но я поняла, что надо как-то от него отделаться. И когда мы вернулись в школу, я сказала ему, что на мне дополнительная следилка, и что я не могу уходить из школы… и он, вроде бы, поверил. Во всяком случае, просто присылал нунциев и ничего не требовал, не угрожал…
- И что изменилось потом? – спросил Хьёлас, тщетно пытаясь унять дрожь в пальцах.
- Потом он как-то узнал, что… мы с подругами были возле Кири. Он прислал нунция и сказал, что хочет увидеть меня. Я отказалась, но он пригрозил, что поотрывает ноги всем девчонкам, которые со мной… а мне сказал, что ничего не сделает. Я решила рискнуть. Но он снова сорвался, и на этот раз зацепил меня.
- А сегодня?
- Он знал, что вы с Чимом были в клубе. Сказал, что будет либо со мной, либо с вами, решать мне. Мы встретились в парке аттракционов «Рингас», и сначала всё было хорошо… но потом он начал вести себя неподобающе, а когда я попыталась уйти…
- Он напал, - мрачно закончил Хьёлас.
Виора нервно помотала головой.
- Не специально, просто сорвался. Он не сильно ударил, и сразу начал извиняться… но у меня шла кровь из пореза, задело какой-то сосуд, и я ему сказала, что мастера наверняка засекли срабатывание защитного амулета, и скоро кто-нибудь прилетит… и он разрешил мне уйти.
Хьёлас не знал, как реагировать на это. Кидо Брун снова в его жизни, и теперь угрожает сестре. Какого хрена этому сумасшедшему надо? И, главное, что с Хьёлас может с ним сделать?
- Пожалуйста, не связывайся с ним, - умоляющим голосом сказала Виора, и только теперь Хьёлас понял, почему она так не хотела рассказывать – она боялась за него. Боялась, что он попытается поговорить с Бруном и опять попадёт под удар.
- За меня не переживай, я буду в порядке, - пообещал Хьёлас. – Но только если ты будешь, Виора.
Он поймал её взгляд и очень серьёзно сказал:
- Не встречайся с ним больше, что бы он ни говорил. Если он снова свяжется с тобой – сообщай мне. Не покидай школу в неположенное время. Не летай одна…
- Он был здесь, в школе, - едва слышно перебила Виора, и Хьёлас напряжённо сжал кулаки. Этому сумасшедшему вообще правила не писаны!
- Не разговаривай с ним, и уходи, как только увидишь…
- И у нас дома.
Хьёлас сидел, сцепив зубы и сжав кулаки, и смотрел на сестру, не в силах осознать, что означают её слова. Кидо Брун был у них дома? Разговаривал с мамой и Лаэтой? Этот псих?
- Он не входил внутрь, - уточнила Виора. – И не попадался маме на глаза. Но я видела его, когда мы ходили на базар. В тот декадас, когда ты летал к Хлоуку… Он оставил мне букет цветов у двери в квартиру. Мама подумала, что это от… другого парня, и, наверное, просто забыла тебе рассказать.
С последней фразой было что-то не то, но Хьёлас не обратил на неё никакого внимания. Кидо Брун чуть не убил его самого, а теперь преследует его сестру.
- Спасибо, что рассказала правду, - ровным голосом сказал он.
Виора не ответила. Хьёлас поднялся, она последовала его примеру.
- Иди, отдыхай. И сообщай мне обо всех новостях, ладно? Я подумаю, что с этим делать.
Более беспомощной фразы он и придумать не мог.
- Спасибо, Хьёлас.
Виора неуверенно обняла его, но, не дождавшись взаимного объятия, вышла из кабинета и направилась в свою комнату. Через несколько секунд Хьёлас поступил так же.
Этот грёбаный мудак преследует теперь его сестру.
А Хьёлас может только бессильно злиться и вздрагивать от каждого шороха, потому что он – слабак и бездарность, неспособный защитить своих близких.
- Что будешь делать? – спросил у него мастер Гато как будто между прочим, пока они шагали обратно в общежитие по коридорам спящей школы.
- Ещё не знаю, - отозвался Хьёлас. – Проконсультируюсь с юристами насчёт судебного запрета. Или, возможно, найму чистильщика и избавлю мир от этого психа Бруна.
- Ха-ха, смешно, - мрачно сказал куратор.
- Ага.
Конечно, на чистильщика у него не хватит денег, но в этой шутке была лишь доля шутки. Хьёлас был хорош в лёгкой магии, и единственная мысль, которая крутилась у него в голове, была о том, что он уже знает один способ казни: затащить в лёгкий эфир и утопить в глубинах. Осталось освоить этот приём – либо научиться другим. Что ж, во всяком случае, теперь понятно, на какой раздел лёгкой магии делать акцент в дальнейшем.
Вернувшись в комнату, Хьёлас занялся уборкой – вытер пятна крови, выбросил испорченную одежду. Потом повыбрасывал черновики, скопившиеся на краю стола и вытер пыль с полок. Он не собирался спать – просто не представлял, как сейчас ляжет на кровать, укроется одеялом и отстранится от реальности, в которой сейчас столько нерешаемых проблем. С Чимом хрен знает что, на Виоре зациклился псих, мама пока ещё ничего не знает, но они с Лаэтой тоже в зоне риска…
Но самым ужасным было чувство беспомощности. Хьёлас ненавидел себя за слабость, но что он мог сделать? Разве что избавиться от ограничивающих барьеров, наложенных на его ядро… да, тогда он станет сильнее, но намного ли? Будет ли этого достаточно, чтобы справиться с Бруном? Кроме того, весьма вероятно, что отказ от блокировки негативно скажется на его способностях к лёгкой магии. Стоит ли риск и выгода друг друга? Хьёлас не знал. Но был намерен разобраться в этом вопросе в ближайшее время.
Поразмыслив немного, Хьёлас отправил нунция Золтану на приёмник. Тот давно уже всем вокруг намекал, что если им понадобится юрист, он готов работать без оплаты, лишь бы набраться опыта. Но подобных предложений от учеников продвинутого курса было очень много, и мало кто решался доверить свои дела неопытному человеку. Вот разве что кто-то вроде Хьёласа, у кого нет ни одного лишнего тама…
И в завершение вечера Хьёлас всё-таки улёгся на кровать, но с книгой «Лёгкие практики в жёстких условиях». Он давно собирался взяться за неё всерьёз, но каждый раз, когда он начинал читать её, сталкивался с какими-то терминами и описаниями, котоыре были ему не ясны и казались совершенно дикими – ему следовало ещё многое изучить, прежде чем приступать к этому уровню. Но теперь он снова взялся за неё. Какие же ещё условия можно назвать жёсткими, если не нынешнее дерьмо?
Несмотря на то, что спать Хьёлас не собирался, он сам не заметил, как вырубился. И остаток ночи ему снилось, что он бродит по границе с лёгким эфиром, а Мейто глядит на него с немым укором, но даже не пытается делать замечания – устал от пренебрежительного отношения Хьёласа.
Утро не развеяло кошмары ночи, а лишь показало их с новой стороны. Чима в школе не было, а другие ребята, которые были с ними в «Ретро Аурис», во время утренней поверки избегали смотреть Хьёласу в глаза. Это было не важно, он и так не слишком активно с ними общался. Важно было то, что перед завтраком ему надо успеть встретиться с Золтаном – тот прислал нунция и назначил встречу.
- Апинго, погоди минутку, - окликнул его мастер Гато, когда он уже собирался покинуть общий рабочий зал. Дождавшись, пока ребята немного разойдутся, он достал из кармана два плетёных браслета и скомандовал: - Левую руку.
Хьёлас подчинился, и мастер тут же нацепил на неё браслет и замкнул каким-то мудрёным плетением.
- Приведёшь ко мне сестру, я надену ей парный, - сказал куратор. – Это сложная штука, сам пока не справишься. Поможет тебе мгновенно узнавать, если с сестрой что-то случится, и быстро определить её местоположение, но только в пределах примерно десяти миль. Потом объясню, как это работает, ладно?
- Спасибо, - искренне сказал Хьёлас.
- Ерунда, - махнул рукой мастер Гато. – Но вот ещё что: как ты смотришь на то, если я проверю твои домашние щиты? Ты давно обновлял защиту?
- Вы не обязаны…
- Конечно, нет, - перебил его смущённое бормотание мастер. – Но мне это ничего не будет стоить, зато у меня будут кое-какие гарантии того, что ты не наделаешь глупостей на нервной почве. Так что скажешь? У меня «окно» перед обедом, могу слетать на Ацокку. Заодно кое-какие свои дела порешаю.
- Ну, если вам действительно не сложно…
- Абсолютно нет, - заверил его мастер Гато. – Только предупреди маму, что я приду…
Хьёлас замялся.
- Я пока не уверен, что стоит ей говорить насчёт Кидо Бруна.
- И не говори, - пожал плечами куратор. – Скажем, что у тебя очередной припадок паранойи, и ты захотел перестраховаться.
Хьёлас нервно засмеялся.
- Весьма правдоподобно.
Мастер тоже криво усмехнулся, дружелюбно хлопнул Хьёласа по плечу и отправился по своим делам.
Общая комната отдыха в это время была абсолютно пуста, и Золтан занял самый удобный столик у широкого окна. Он выглядел уставшим, но настроен был по-деловому.
- Как Чим? – в первую очередь поинтересовался Хьёлас.
- Пока никак, - невесело сообщил Золтан. – Бенедикт пригрозил навредить телу, если мы его не отпустим, так что его погрузили в искусственную кому, пока не станет ясно, можно ли подавить его сознание и вытянуть Чима.
- То есть это может быть необратимо? – обеспокоенно спросил Хьёлас.
Золтан пожал плечами.
- Мы не до конца понимаем, что именно сделал Бенедикт. И что он вообще такое. Много лет мы были уверены, что все эти субличности – всего лишь подавленные эго, неотделимые от самого Чима. А потом вдруг стало известно, что у каждого из них своё сознание, своё ядро, свои проекции в эфирах – а мы просто не знали этого, потому что они слишком плотно срослись. А теперь и вовсе не получается найти Чима…
- Но он есть, - уверенно сказал Хьёлас. И, в ответ на вопросительный взгляд Золтана он рассказал о коротком проблеске прежней личности, когда Бенедикт собирался нанести серьёзный удар.
- Это интересно, - задумчиво сказал Золтан. – Мы ничего такого не наблюдали. Я расскажу отцу и мастеру Рикраду. А теперь – что там у вас с Виорой? Отец рассказал в общих чертах, но я хотел бы услышать от тебя.
Хьёлас тяжело вздохнул и начал излагать. Рассказ получился не слишком долгим – первая часть истории, об осенних событиях, Золтану была известна. А о недавнем происшествии Хьёлас и сам мог рассказать не слишком много – только те факты, которые поведала ему Виора, а в них было довольно много пробелов, теперь Хьёлас и сам это видел.
- Ты устанавливал на приёмникВиоры сигналку-регистратор? Чтобы можно было восстанавливать нунциев?
- Нет, - мрачно отозвался Хьёлас. – Сам я не умею, а нанимать человека дорого… и я не думал, что это когда-нибудь понадобится!
- Ничего страшного, - поспешил заверить его Золтан. – В любом случае доказательством в суде эти записи быть не могут. Но ускорить запуск процесса помогли бы. Но нет так нет.
- Какого процесса? – спросил Хьёлас. – Что ты думаешь делать?
- Судебный запрет на любой контакт с твоей семьёй – это, я думаю, будет нашим главным приоритетом. Но не единственным. Отец со своей стороны тоже постарается ограничить передвижения Бруна.
- Каким образом? Я думал, клан прикрывает его перед школой…
- Так и есть, - признал Золтан. – И отец не перечил им, поскольку они дали слово, что будут приглядывать за своим протеже. Но теперь он снова неадекватно себя ведёт, а они ему не препятствуют, это хороший повод выразить недоверие их представителю. Но для этого Виоре придётся дать официальные показания при свидетелях. Нужно будет её подготовить, а иначе это может стать неприятным испытанием.
- А нельзя сделать это, не вмешивая Виору? Нельзя ходатайствовать о запрете на основании того, что произошло осенью?
Золтан поморщился и покачал головой.
- Тогда всё списали на его неспособность контролировать себя, невозможно было доказать, что он зациклился на тебе лично. А значит, и ограничивать его свободу передвижений и действий не было повода. Теперь же всё иначе, но, скажу тебе прямо, чтобы ты не разочаровывался – шансов добиться того, чего мы хотим, всё равно не так уж много.
- Почему? – возмущённо спросил Хьёлас.
- Клан Вирд не любит проигрывать, даже в мелочах. Они понимают только язык силы, и наши попытки защититься от одного из их людей через суд они воспримут как повод гордиться, сколь бы незаконным ни было его поведение. Они наймут Бруну лучшего адвоката, чтобы оставить за ним право продолжать в том же духе. А если они поймут, что их шансы выиграть дело снижаются, они надавят на судью, и тот примет выгодное им решение.
- Тогда зачем тратить на это время? – сердито спросил Хьёлас. – Что ещё мы можем сделать?
- Шансы малы, но они есть, - сказал Золтан. – Перед тем, как подавать иск, я собираюсь ещё кое-что сделать. Если мы дискредитируем Бруна перед своими, есть вероятность, что они за него не вступятся. В конце концов, ты для них – мелкая цель, победа над тобой не сделает им чести, чтобы наваливаться всем кланом. С другой стороны, они мнят себя орудием естественного отбора, так что усмирять Бруна они вряд ли будут, но есть шанс, что они просто предоставят его самому себе – чтобы посмотреть, как он будет действовать.
- И как ты собираешься его дискредитировать?
- Я просто отправлю письмо руководству клана с описанием ситуации. Конечно, надо будет очень внимательно подумать над формулировками, чтобы не спровоцировать их и не выдать раньше времени наш план… если получится, они будут видеть в нас лёгкую мишень, а Брун покажется им болваном, возомнившим о себе невесть что. Кроме того, я собираюсь сделать акцент на его слабом месте – клан Вирд терпеть не может любые проявления слабости.
- Это ты о чём? – не понял Хьёлас.
- О его самоконтроле, - пожал плечами Золтан. – Не знаю, действительно ли Брун так плохо себя контролирует, как пытается всех убедить, или же это просто отмазка, чтобы не отвечать за собственные поступки. Но суть в том, что как бы силён он ни был, пока он плохо себя контролирует, он может считаться серьёзной угрозой только для неопытных молодых ребят вроде тебя. Без обид.
- И для женщин, - мрачно добавил Хьёлас.
Золтан развёл руками.
- В любом случае, вряд ли они высоко оценят его нынешние амбиции, а нам надо только обратить на это их внимание.
Хьёлас скрестил руки на столе и упёрся в них лбом. Всё это время, пока они разговаривали, он всё больше утверждался во мнении, что есть только одно решение, которое обеспечит его семье максимальную безопасность: признание поражения. Бегство на другой кайфар, а лучше – в другой кантон.
Это будет неприятное решение. Продавать квартиру, переводиться в другую школу и переводить Виору, заниматься переездом и оформлением кучи документов, привыкать к новому месту и продолжать чувствовать себя беспомощным слабаком… и даже после всего этого не быть полностью уверенным, что Кидо Брун не окажется где-то поблизости. Или какой-нибудь другой сумасшедший.
- Отец велел подсказать тебе ещё одну возможность, - неуверенно сказал Золтан после долгой паузы. – Я думал повременить с этим пару дней, пока ты придёшь в себя после недавних событий, но теперь я вижу, что ты вряд ли успокоишься, пока не увидишь конкретного решения…
Хьёлас заинтересованно поднял голову – вступление было многообещающим.
- Виора сильнее тебя, когда речь идёт о доступной для базовых плетений силе, - осторожно сказал Золтан. – То есть если вдруг дойдёт до потасовки, она сможет постоять за себя лучше, чем сделал бы это ты. Понимаешь?
Хьёлас медленно кивнул.
- Мастер Нэвиктус думает, что есть смысл научить её чему-то? Но я сам в этом не очень хорош, знаю только теорию…
- Найми ей учителя, - сказал Золтан. – Отец сказал, что отступится от своих принципов и одолжит тебе денег, если ты решишься на это.
Мозг Хьёласа как будто проснулся ото сна. Как он сам об этом не подумал? Решение было неожиданным и, пожалуй, не идеальным, но это было лучше, чем пассивно ждать неприятностей и вяло повякивать в суде.
- Отличная идея, - сказал он, решительно выпрямляясь. – Думаю, мастер Гато не откажется с ней позаниматься. Я знаю, что он даёт частные уроки… И деньги я найду, не хочу обременять…
- Стоп, стоп, - перебил Золтан. – Во-первых, мастер Гато тебе тут не поможет. Виоре нужно научиться не просто устанавливать щит, а делать это быстро, эффективно, ситуационно. Плюс, в некоторых случаях лучшая защита – нападение, и распознавать такие ситуации и действовать соответственно её сможет научить только мастер боевой магии.
Хьёлас напряжённо нахмурился, но решимость не исчезла. Пока что он знал только одного мастера боевой магии, и не был уверен, что он даёт частные уроки, особенно девочкам. Что ж, надо будет навести справки…
- Спасибо, Золтан. Не знаю, что из всего этого получится, но надо попробовать.
Тот поднялся и хлопнул Хьёласа по плечу, прежде чем уйти.
- Я свяжусь с тобой, когда подготовлю всё необходимое. И ты тоже будь на связи. Если что-нибудь будет надо – присылай нунция, ладно?
Хьёлас кивнул и тоже поднялся. Завтрак он уже пропустил, но это ничего, до обеда с голоду не умрёт. Зато есть ещё полчаса, чтобы зайти в сектор академ-проектирования и узнать всё необходимое.
Секретарь встретил Хьёласа недовольным подозрительным взглядом – кажется, он явился на рабочее место раньше положенного и не ожидал посетителей в ближайшее время. Хьёлас не стал навязываться, а сам осмотрел стэнды с планами, расписаниями и объявлениями о курсах, группах, тренингах и выездных сессиях. Когда он добрался до раздела индивидуального обучения, прозвенел звонок на урок. Но Хьёлас не сдвинулся с места. Сначала важные дела, потом учёба.
Индивидуальные занятия по боевой магии предлагали восемь школьных мастеров и двое свободных репетиторов с Ацокки, но последних Хьёлас сразу отмёл – было важно, чтобы Виора не покидала лишний раз Небесные Пирамиды. А вот расценки Хьёласа слегка обескуражили. Бесплатные занятия были положены только тем ребятам, которые выбрали боевую магию своей специализацией, ну и некоторым особо одарённым, по индивидуальной договорённости с кафедрой.
У тех мастеров, которые брали самую меньшую плату, свободных часов не осталось, можно было записаться только в очередь – на случай, если кто-то откажется от занятий. Ещё двое брали только студентов старшей школы. А из трёх оставшихся вариантов наименее жёсткие расценки были у Озака Хенка. И как бы Хьёлас ни хотел избежать общения с ним, он не был готов за это доплачивать. Он изучил расписание мастера и обнаружил, что тот будет свободен после обеда – вот тогда и можно будет к нему зайти и поговорить.
С опозданием Хьёлас отправился в класс стихий – из всех неприятностей меньше всего его беспокоили попрекания мастера Фалвеста за опоздание. Потом была лекция по лёгкой магии, во время которой Хьёлас несколько раз ловил на себе пристальные испытующие взгляды мастера Карлеша – не иначе как Мейто нажаловался за прошлый вечер.
Несмотря на то, что утром Хьёлас не успел позавтракать, в обед у него аппетита не было. Он и сам не смог бы точно сказать, в чём причина: то ли совокупность всех неприятностей испортила ему пищеварение, то ли лёгкая нервозность перед беседой с мастером Хенком… Хьёлас беспокойно огляделся. В трапезной его не было.
Хьёлас ничего не имел против мастера Хенка в целом – наоборот, был ему признателен за спасение жизни и готов был поспорить с любым, кто отзовётся о мастере плохо. Однако опыт общения с этим человеком нельзя было назвать приятным, и ожидать вежливости и адекватного диалога явно не стоило, раз уж Хьёлас не на пороге смерти… Он невесело усмехнулся последней мысли и решительно постучал в дверь класса боевой магии.
- Разрешите?
Мастер стоял в защитной позиции посреди зала, ассистент напротив него сплетал один за другим атакующие сгустки, комбинируя из них какой-то неповторимый узор. Когда Хьёлас вошёл, он досадливо махнул рукой, развеивая плетение.
- Апинго? – недовольным тоном сказал мастер. – Чего тебе?
- Простите, что отвлёк, - сдержанно сказал Хьёлас. – Уделите мне минутку?
- Четверть от этой «минутки» уже прошла, - сказал мастер и повторил вопрос: - Чего тебе?
Хьёлас прикрыл за собой дверь, подавляя тяжёлый вздох, и покосился на ассистента. Он помнил его ещё с осени, когда пытался освоить курс боевой магии – это был один из двух личных ассистентов мастера Хенка.
- Я был в кабинете академ-проектирования, - начал Хьёлас, тщательно подбирая слова, - и узнал, что вы даёте индивидуальные уроки. И я хотел спросить…
- Ох, Апинго, только не начинай снова! – досадливо воскликнул мастер Хенк. – Ты же, вроде бы, уже…
- Не для меня, - громко перебил Хьёлас.
- А для кого?
Хьёлас незаметно вздохнул.
- Для моей сестры.
Такого ответа мастер, кажется, не ожидал.
- Чем вызвана необходимость обучать женщину боевой магии? – уже спокойнее, но с некоторым подозрением спросил он.
- Мне нужно, чтобы она могла за себя постоять, - честно сказал Хьёлас и мысленно добавил: «Раз уж я сам не могу её защитить». И, видя всё растущее недоверие на лице мастера, решил пояснить: - Она сильнее меня. Думаю, у неё может получиться.
- Допустим, - с явной неохотой кивнул Озак Хенк после долгой паузы. – Она учится в старшей школе?
- Нет. Четвёртый класс младшей.
Ещё более длинная пауза. Хьёлас мог только догадываться, о чём думает мастер, но не орёт и не ругается – уже хорошо.
- Ей понадобится разрешение дисциплинарной комиссии, - напомнил мастер.
- Я этим займусь, - с готовностью сказал Хьёлас. – Если вы согласитесь обучать её.
Мастер медлил с ответом.
- Ты знаешь расценки? – спросил он, наконец.
- Да, - сказал Хьёлас. - Меня всё устраивает.
- Ладно, - сдался мастер. – Приводи свою сестру. Посмотрим, будет ли от неё больше толку, чем от тебя.
========== 27. Силовые методы ==========
Договорившись об уроках боевой магии для Виоры, Хьёлас снова ощутил некое подобие контроля над ситуацией, но назвать его самочувствие приемлемым можно было разве что по сравнению с той жуткой ночью, когда всё началось. На самом же деле он с каждым днём терял всё больше сил: вся магия уходила на поддержание организма, который из-за стресса отказывался нормально работать. Хьёлас не мог нормально ни есть, ни спать, он вздрагивал от каждого шороха и его начинало тошнить каждый раз, когда он видел свет нунция или сигнал о поступившем на приёмник сообщении.
Золтан занимался правовой стороной проблемы, но пока что утешительных для Хьёласа новостей у него не было. Руководство клана Вирд на его тщательно сформулированное сообщение не ответило. Суд дело к рассмотрению не принял из-за того, что в ходатайстве обнаружились какие-то критические ошибки. Хьёлас в этом не очень хорошо разбирался и вдаваться в детали не стал, но Золтан был вне себя. Он отчаянно убеждал Хьёласа, что они просто придрались, и обещал решить вопрос в кратчайшие сроки.
Мастеру Нэвиктусу, вроде бы, пока что удавалось удерживать Кидо Бруна на территории школы, но нунциев он Виоре по-прежнему присылал. И Хьёлас подозревал, что сестра рассказывает ему далеко не обо всех сообщениях, чтобы не беспокоить его лишний раз.
Сам Хьёлас отчаянно пытался освоить хотя бы несколько приёмов боевой лёгкой магии, но оказалось, что даже у его таланта есть предел возможностей. Большинство приёмов, которые он мог применить в лёгком эфире, были эффективны против тех, кто уже погрузился. То есть против Кидо Бруна они были бесполезны. А учить его принудительно погружать людей и Мейто и мастер Китола категорически отказались. Точнее, они обещали, что проведут тренировки, если у Хьёласа будет соответствующее разрешение от дисциплинарной комиссии, вот только комиссия разрешения не дала. Так что в этом вопросе Хьёласу пришлось довольствоваться редкими уроками у мастера Оммадса, но и на них он не преуспевал. Техника оказалась слишком сложной, а у Хьёласа, кроме прочего, начались проблемы с концентрацией.
- Всё, что тебе нужно сделать – это привести в порядок нервы и как следует отдохнуть, - сказал ему мастер Китола, когда Хьёлас в очередной раз утратил контроль над плетением, которое легко выполнял десятки раз до этого. – Обратись к дежурным ассистентам, у них наверняка есть лёгкое успокоительное…
- Нет, - Хьёлас уже рассуждал об этом раньше. – Если что-то случится, я должен быть бодрым и готовым действовать.
- Если ты будешь таким уставшим и разбитым, ты всё равно ничего не сможешь предпринять, - заметил мастер.
Но Хьёлас был непреклонен. Золтан подсказал ему ещё одно возможное решение. Если Хьёлас, как глава семьи, в присутствии незаинтересованного свидетеля запретит Кидо Бруну досаждать Виоре, эти слова будут почти равноценны по силе судебному запрету. При условии, конечно, что свидетель не будет возражать против проверки воспоминаний мастером-менталистом. Золтан сам же и вызвался добровольцем и даже написал Хьёласу наилучшую формулировку запрета. Осталось дождаться правильного момента: когда Кидо Брун всё-таки найдёт способ встретиться с Виорой. Хьёлас надеялся, что этот момент не наступит никогда, но всё же поклялся себе, что будет готов в любую минуту.
И всё же, несмотря на все предпринимаемые меры, Хьёлас чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он хотел сделать больше, но был недостаточно силён. И в один из дней, когда Виора в очередной раз отчиталась о своих успехах на уроке мастера Хенка, Хьёлас вдруг сумел задать себе единственно правильный вопрос.
«Неужели мои таланты в лёгкой магии важнее безопасности моих близких?»
Лёгкая магия, которую он так любил, не помогала, пора было это признать. А если что-то случится с Виорой, утешит ли Хьёласа талант, который останется при нём? Он принял решение и попросил мастера Леййиса о консультации. Пора было внести определённость.
Это был третий раз на памяти Хьёласа, когда он пришёл в этот кабинет. Но он был уверен, что бывал здесь больше раз, но его заставили об этом забыть.
- Как себя чувствует Лаэта? – первым делом спросил мастер.
- Спасибо, хорошо, - напряжённо сказал Хьёлас, присаживаясь в кресло, в котором в прошлые разы сидела сначала Аса, потом Лаэта. – Она уже адаптировалась, вполне нормально обходится доступным резервом.
- Я рад, - кивнул мастер Леййис. – Ты что-то о ней хотел спросить?
- Нет. – Хьёлас помедлил, собираясь с духом и сосредотачиваясь на самоконтроле. – Обо мне.
Мастер ответил не сразу. Он дождался, пока Хьёлас встретит его взгляд и со значением поднял брови.
- Ты уверен?
- Да.
- Ты понимаешь, к каким последствиям это может привести?
- Не до конца, - признал Хьёлас. – Но обстоятельства складываются так, что мне придётся рискнуть.
Мастер Леййис откинулся в кресле, не сводя взгляда с лица Хьёласа, а потом сделал приглашающий жест рукой.
- Что ты хочешь спросить?
Хьёлас медленно вздохнул. Он не знал, что и как сделать, чтобы это не привело к необратимым последствиям. Пока что он просто хотел знать пределы своих возможностей… и да, просто лучше понять, что изменится, если он избавится от собственной блокировки.
- Ну, прежде всего, я хотел бы уточнить, прав ли я в своих догадках, - осторожно сказал он. – Сами понимаете, у меня нет никаких фактов, только косвенные поводы для подозрений…
- Ты прав, - коротко сказал мастер, не заставляя его высказываться ещё более многословно.
Хьёлас кивнул, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего не изменилось.
- Я читал, что знание о блокировке ослабляет её, - осторожно заметил он. – И может вообще снять.
- Это так, - снова подтвердил мастер Леййис. – Но обычно это характерно для тех, кто не хочет, чтобы его ограничивали. Человек сразу начинает искать чужеродное в собственном ядре, и, как правило, легко находит. Ты же явно не торопишься избавиться от блока, вот он и не реагирует на твои намерения. Но это может измениться в любой момент, сам понимаешь. Это может быть и не осознанным освобождением, а чисто инстинктивным.
Да, об этом Хьёлас тоже читал. Причём чем больше времени проходит, тем больше вероятность такого исхода. И дело не только в ядре, которое постоянно развивается и стремится восстановить цельность, но и в сознании, которое устаёт избегать взглядов на очевидное.
- Мне нужно понять, насколько критическим может быть изменение. В количественном плане.
- Закрыта примерно пятая часть ядра, - последовал сдержанный ответ.
Хьёлас благодарно кивнул. Мастер давал ему минимум информации – ровно то, о чём его спрашивали. Это значительно облегчало задачу «рассуждать теоретически», чтобы не спровоцировать срыв.
Но пятая часть – это слишком мало. Его уровень силы всё равно останется в лучшем случае на среднем уровне, хотя с таким мастер Хенк уже не выставит его из класса. И против Кидо Бруна это ничем не поможет. Разве что эффектом неожиданности, если тот не будет ожидать от Хьёласа серьёзных всплесков. Но это всё не то.
- Я читал, - с упором на гипотетическую сторону вопроса сказал Хьёлас, - что в момент, когда исчезает барьер, ядро оказывается… открытым. И его часть может выплеснуться наружу.
- Не совсем так, - поправил мастер. – Выплескивается не само ядро, а накопленная в нём сила. Блокировка частично срастается с защитным слоем ядра, и когда она исчезает, ядро остаётся… в некотором роде открытым. Понадобится время, чтобы структура восстановилась. И это не день и не два. Декада, как минимум, а в неблагоприятных условиях и того больше.
«То есть когда это случится, я на несколько дней стану абсолютно бесполезным, - подумал Хьёлас. - Планировать надо с осторожностью».
- И каков размер освобождённой силы? Он пропорционален… чему?
- На порядок выше, чем у рабочего слоя, - сказал мастер Леййис, но тут же предостерегающе добавил: - Не рассчитывай, что сможешь его использовать. Он очень плохо поддаётся контролю и весьма опасен. Вряд ли ты сможешь его сдержать, так что постарайся сбросить в безопасном направлении: в камень или дерево, или, в идеале – в элгреновый кристалл.
Хьёлас медленно кивнул. Это было то, на что он смутно надеялся, хотя признаваться в этом он не собирался.
- Сколько сегментов? – спросил он.
- Всего три.
- Вы можете помочь мне найти барьер вокруг самого маленького? Я хочу понять, на что это похоже, но не снимать его… если получится.
Некоторое время мастер Леййис молчал, рассуждая о чём-то. Хьёлас терпеливо ждал. Он и сам не был уверен, что идея так уж хороша, но он был в отчаянии, и искал хоть что-нибудь, что он сможет противопоставить Кидо Бруну.
- Можно попробовать, - сказал, наконец, мастер. – Ты ведь умеешь чувствовать собственное ядро?
- Только в общих чертах, - признался Хьёлас. – Ровно столько, сколько было нужно, чтобы контролировать его положение при погружении в лёгкий эфир.
- Этого достаточно. Ты ещё не изучал чтение аниматур?
- Нет. Оставил это на второй курс.
- Хорошо, - мастер снова задумался, потом покивал каким-то своим мыслям и спросил: - Когда ты хочешь это сделать?
- Можно прямо сейчас? – спросил Хьёлас. – Я специально освободил вечер на случай… непредвиденных последствий.
- Да ты оптимист, - усмехнулся мастер Леййис и поднялся из своего кресла. Он направился к шкафу и достал из него большой элгреновый кристалл и поставил перед Хьёласом. – Просто на всякий случай, - прокомментировал он. – Готов?
Хьёлас сосредоточился и кивнул. «Просто посмотреть, - скомандовал он себе. – Понять, как всё устроено, но ничего не разрушать». Ему нужны были эти блоки.
Мастер Леййис положил ему руку на затылок. Ничего не происходило, лишь едва заметные ниточки каких-то плетений обвивали пространство, лишь слегка задевая кожу.
- Наблюдай за ядром, - велел мастер.
Непривычно было делать это без погружения в лёгкий эфир. Здесь, на основном уровне, ядро воспринималось иначе. Структура потоков была очерчена не так резко, они казались более податливыми, менее… категоричными, если можно так выразиться. Лёгкая составляющая ядра выделялась ярче, и на несколько секунд Хьёлас даже забыл, где и для чего находится – настолько он увлёкся попыткой разобрать, какое намерение доминирует в том или ином потоке ядра.
Но потом он заметил его – нестабильное касание, явно происходящее извне. Оно легко и ненавязчиво очерчивало линию вдоль какого-то странного изгиба, явно противоестественного. Приглядевшись, на этой границе можно было увидеть довольно грубо оборванные потоки, которым как будто бы перекрыли дыхание. Они давили на невидимый барьер, не сильно, как будто бы даже устало. С другой стороны барьера продолжение оборванного потока так же тоскливо и терпеливо ждало своего часа.
Даже легчайшее касание пробудило обрывки, заставило их тянуться друг к другу. И лишь в самый последний момент Хьёлас сообразил, что не хотел допускать этого, не собирался разрушать барьер прямо сейчас! Но позволить ему существовать было всё равно, что пережать самому себе горло, обрезать трахею и сосуды и не дать им заживляться, несмотря на могущественные целительские плетения. Противоестественно, ужасно!
Усилием воли Хьёлас отвлёкся от жуткого образа и попытался убедить себя, что не умрёт, если оставит этот барьер. Сначала он сосредоточился на дыхании – это помогло ему отказаться от навязчивой аналогии. Потом он начал оглядываться в поисках чего-нибудь, на что можно отвлечься. Шкаф – стена – подоконник – на нём в прошлый раз стояла лацельтия кучерявая, чтобы увлечь Лаэту… Но нет, о сестре и её блокировке сейчас думать небезопасно… Лаэта – оранжерея – Мёртвый Город – Сердца Пустоты – боль… Только теперь, восстановив самоконтроль, Хьёлас заметил, что его левая рука снова пульсировала болью – как после погружений в глубокие слои.
- Я ведь не был только что в лёгком эфире? – тревожно спросил он у мастера Леййиса.
- Насколько я могу судить – нет, - озадаченно сказал тот.
Суждения Хьёласа были такими же, а это могло означать только одно: боль в руке появляется не из-за глубоких слоёв лёгкого эфира, а вследствие контакта с непривычно могущественными источниками магии. Приближение к тяжёлому эфиру, скрытые уровни собственного ядра…
Это тревожило. Не означает ли это, что если Хьёлас снимет блокировку, рука будет болеть постоянно? Это серьёзный аргумент против поспешных решений!
А ещё это может означать, что мастер Китола прав. Эта боль имеет что-то общее с проклятием. Для его реализации нужно больше силы, и собственных резервов Хьёласа явно не хватает. Но если проклятие получит доступ ко всему его ядру… Хьёлас интуитивно ощущал, что даже этого будет мало, но он не хотел рисковать. Если он подцепил эту гадость в Мёртвом Городе, кто знает, к каким последствиям это может привести.
- Спасибо за помощь, мастер Леййис, - сказал он, медленно поднимаясь.
- Не за что. Ты уверен, что не хочешь ещё что-то обсудить?
- Хочу, но в другой раз, - сказал Хьёлас. – Пока что мне надо привыкнуть к тому, что я уже обнаружил.
- Хорошо. Присылай нунция, если тебе нужна будет помощь.
Хьёлас не помнил, как добрался до общежития. То есть он был уверен, что проделал обычный маршрут из Нижней Пирамиды в Верхнюю, нигде не задерживаясь и никого не встретив, но в себя он пришёл лишь когда его окликнул дежурный ассистент.
- Всё в порядке, - заверил его Хьёлас и направился в свою комнату.
Рано было подводить итоги эксперимента, но поводов для размышлений у Хьёласа было более чем достаточно.
Во-первых, он был почти уверен, что если будет осторожен и как следует потренируется в спокойных условиях, он сможет извлечь часть силы из ядра, не повреждая блокировку. Но это абсолютно точно произойдёт не в экстремальной ситуации, когда Кидо будет уже рядом – в таких условиях хорошо, если удастся вообще сохранить барьеры. Осталось понять, как использовать эту возможность.
Во-вторых, если сильно припечёт, он действительно сможет сорвать барьеры – вероятно, даже по очереди, и направить силу ядра на противника. Но это преимущество на два удара – по разу на каждый барьер. И использовать его нужно очень осторожно – не раньше, чем ситуация станет безвыходной, а иначе это будет предумышленным нападением, а не самообороной. Хьёлас надеялся, что до этого не дойдёт, но ему стало немного спокойнее, когда он понял, что у него есть хоть какой-то план действий.
Он удручённо вздохнул, уткнулся лбом в столешницу и прикрыл глаза. Как же ему не хватало Чима! Вряд ли друг смог бы защитить его от Кидо Бруна, даже его уровень силы недостаточен… но он, по крайней мере, смог бы дать пару-тройку дельных советов, поддержать… или хотя бы просто отвлечь от мрачных мыслей.
Но не было похоже, что Чим скоро вернётся в строй. Хьёлас регулярно справлялся о нём у Золтана и мастера Нэвиктуса, и пока что новости были неутешительными. Чиму удалось восстановить контроль над собственным телом, но Бенедикт стал невыносим, и чуть не свёл Чима с ума. Он орал, угрожал, ни на секунду не умолкая и не ослабляя натиска, требуя дать ему свободу. Чим держался, но был на грани нервного срыва, когда мастер Рикрад решил снова погрузить его в искусственную кому.
Лёгкая магия, которая сделала Хьёласа сильнее и подарила ему целое необъятное поле возможностей, лишила Чима почти всего. Ведь именно во время первого погружения в лёгкий эфир Бенедикт стал настолько сильным, что начал открыто и агрессивно заявлять о себе, и со временем, уже даже без погружений, его возможности только возрасли.
Хьёлас задумчиво потёр лоб. Он чувствовал, что что-то упускает, что-то очевидное. В лёгком эфире Бенедикт существовал как полностью автономная личность – со своим сознанием и легкоэфирным телом. Даже ядро у него было собственное, но оно было каким-то странным образом связано с ядром Чима, и это было главным препятствием к тому, чтобы подарить Бенедикту другое тело, как предлагал мастер Оммадс.
На эту мысль его навела история о том, как Бенедикт занял тело мастера Китолы… но тут случай был особый, как выяснилось. Во время одного из уроков Хьёлас последовал совету мастера Оммадса и попытался изучить межпространственные связки Эршдета Китолы. Оказалось, что их нет вовсе – ни намёка на индивидуальность, привязанную к этому телу. Спрашивать у самого учителя Хьёлас не осмелился, но когда он рассказал о своих наблюдениях мастеру Оммадсу, тот озадаченно пожал плечами.
- Либо он слишком жёстко экспериментировал со своим телом и что-то повредил, либо оно… не совсем естественное. В Бордриме экспериментируют с синтетическими биоконструктами, пытаясь создать функционально идентичное человеческому тело. Они даже кое в чём преуспели, и мне доподлинно известно, что некоторые толстосумы покупают у них образцы, чтобы с их помощью продлить себе жизнь. Возможно, твой мастер Китола один из них.
Хьёласу нечего было возразить. Внешность мастера Китолы ни капли не способствовала развеянию подозрений.
Возможно, мастер Нэвиктус даже изыскал бы средства, чтобы купить для Бенедикта тело и навсегда освободить сына от этой обузы… но тут встала другая проблема. Для того чтобы поддерживать жизнь в теле, даже искусственном, нужна магия, а разделить ядра Чима и Бенедикта не представлялось возможным.
И всё же… было ещё кое-что.
Хьёлас нервно выдохнул, поразившись этой идее. Она была на поверхности, но до этого момента казалась Хьёласу настолько чуждой, что он даже не осмеливался посмотреть на неё в упор. Но теперь, после двух декад, которые он провёл в мучительных поисках способа избавиться от Кидо Бруна, жёсткие меры не вызывали у него такого инстинктивного отрицания, как раньше.
Он попросил Золтана о немедленной встрече и тот, к счастью, не был занят.
- Что-то случилось? – с таким беспокойством спросил он, что Хьёласу даже стало приятно это маленькое проявление небезразличия.
- У меня – нет. Это насчёт Чима.
- Что насчёт него? – Золтан нахмурился. Тема явно была для него тяжёлой.
- Вы не пытались его утопить на глубоких слоях лёгкого эфира?
- Кого? – озадаченно переспросил Золтан. Он явно готовился к разговору о Кидо Бруне и сопутствующих делах и никак не мог переключиться.
- Бенедикта, - терпеливо пояснил Хьёлас. – Если его сознание полностью автономно, значит, и легкоэфирное тело у него отдельное, по меньшей мере, частично. Что, если попробовать затащить Бенедикта достаточно глубоко, чтобы он потерял ориентацию? Может, он потеряется, и лишняя структура развеется? Если он не сможет найти направление, связь сознания и легкоэфирного тела с прочими структурами со временем ослабнет… другой человек умер бы в результате этого, потому что нарушилась бы вся система, но ведь ведь в случае Чима устойчивая триада сохранится – у него и сознание, и часть легкоэфирного тела есть свои собственные… Думаю, мастер Нэвиктус смог бы найти достаточно опытного мастера, или даже нескольких, чтобы они быстро привели Чима в чувство, когда Бенедикт сдастся…
Золтан озадаченно потряс головой.
- Я не понимаю о чём ты говоришь, извини. Но я не так хорош в лёгких погружениях, так что поверю тебе на слово, что в этом есть смысл. Может, изложишь свои соображения отцу лично, чтобы я их случайно не переврал?
Хьёлас замялся.
- Важно сделать это так, чтобы Бенедикт до последнего момента не догадывался, что против него затеяли. Потому что если он поймёт – он вцепится в Чима или в само ядро, и затея провалится.
- Я понял: надо застать его врасплох, - резюмировал Золтан в понятных ему выражениях. – Ладно, тогда не шли нунция, а я передам твою идею отцу сам. Объясни ещё раз: куда там предлагаешь затащить Бенедикта?
Хьёлас всё объяснил, и воодушевлённый Золтан отправился домой, чтобы рассказать всё мастеру Нэвиктусу. Трудно было предсказать, сработает ли такой жёсткий способ против Бенедикта, но Хьёлас был рад уже этим нескольким часам, в течение которых он мог почувствовать проблеск надежды. Надо бы запомнить это чувство, а то кто знает, что будет дальше…
А дальше был сердитый нунций от мастера Оммадса.
«Хьёлас, не ожидал от тебя такой неосторожности! Я думал, ты понимаешь, что о некоторых вещах, которые я тебе показываю и рассказываю, не пишут в учебниках. И ты так спокойно обсуждаешь их со всеми подряд? Будь внимательнее!»
Сначала Хьёлас удивился обтекаемым формулировкам, но потом до него дошло, что мастер просто не мог высказываться прямо. Если бы кто-то подслушал или случайно перехватил нунция, посторонним стало бы известно лишнее. А ведь мастер действительно показывал и рассказывал Хьёласу о некоторых техниках, для изучения которых нужны особые разрешения. Если бы об этом кто-нибудь узнал, у них обоих могли быть проблемы…
Хьёлас запоздало ужаснулся собственной неосторожности. Да, он знал, что надо помалкивать о некоторых своих знаниях, но в последние дни некоторые рассуждения стали настолько привычными, что он даже не задумывался об их сомнительности. Хорошо, что на этот раз он рассказал лишнего всего лишь Золтану – тот не станет трепаться, если мастер Нэвиктус его предупредит. Но вот другие… Хьёлас даже тревожно прокрутил в памяти некоторые разговоры с мастером Китолой и Мейто: не упоминал ли он, зачем так страстно хочет научиться затаскивать людей в лёгкий эфир? Вроде бы, нет…
«Прошу прощения, мастер, я действительно потерял бдительность, - ответил Хьёлас нунцием. – Больше не повторится».
Той ночью ему спалось ещё хуже обычного. Теперь он не только вздрагивал каждое мгновение в ожидании дурных вестей, но ещё и боялся прикоснуться во сне к собственному ядру и повредить блокировку. И всё думал, думал: удастся ли мастеру Нэвиктусу найти команду чтобы «утопить» Бенедикта? Не догадался ли кто-то о его преступных намерениях против Кидо Бруна?
Утро нового дня знаменовало собой первый день весны, но природе об этом, судя по всему, сообщить забыли – ветер и метель с самого утра были такими же, как и три декады назад. Хьёлас даже вставать не хотел, но пришлось, когда заявился мастер Гато и чуть ли не силком потащил его на поверку. А потом снова всё по кругу: лекции, на которых Хьёлас едва ли что-то слушал, практика, на которой он не мог уже сплести даже элементарную петлю из-за упадка сил, урок лёгкой магии с Мейто, который теперь занимался с ним с куда большим удовольствием: Хьёлас не чудил никаких приёмов, с которыми ассистент не мог справиться, а утрата контроля и сбитые плетения были для него привычным делом. И, наконец, привычные вечерние дела – принять нунциев, ответить, кому необходимо, домашние задания, эссе для младших…
Хьёлас словил себя на странной мысли: а зачем ему вообще оставаться в школе? Ему нужна лёгкая магия – но наиболее серьёзные приёмы ему показывает мастер Оммадс. Ему нужны деньги, чтобы оплатить уроки боевой магии для Виоры – но он намного больше заработает, если соберёт и продаст песок на берегу Мёртвого Города, чем делая домашние задания за других…
Но он махнул на эти пустые рассуждения рукой. Он знал, что есть какая-то причина оставаться здесь. Какая-то цель, которую он преследовал, какие-то амбиции… И сейчас явно не самый подходящий момент, чтобы менять решение. Надо сначала разобраться со всеми проблемами, прийти в норму…
Хьёлас потерял счёт дням. Иногда ему было лучше, иногда хуже. Время от времени он снова начинал вяло трепыхаться, и снова возвращался к мысли о том, чтобы снять блоки и забыть о бессилии как о страшном сне – и снова пошёл к мастеру Леййису, просто чтобы получить ответы на появившиеся вопросы.
- Плохо выглядишь, - честно сказал ему мастер Леййис, едва он переступил порог. – Проблемы с самоконтролем?
- Не только, - отмахнулся Хьёлас. – Личные трудности.
Он опустился в кресло и собрался с мыслями.
- Вы можете мне объяснить, в чём был смысл моей блокировки? – сразу начал он с главного, что не давало ему покоя всё это время. – Моя сила не так уж велика, чтобы её надо было от кого-то скрывать. Она недостаточно мала, чтобы приучать меня довольствоваться малым. Почему мой отец обратился к вам?
- Не знаю, - сказал мастер Леййис. Выглядел он при этом вполне искренним. – Мне тоже это было интересно, но твой отец пришёл ко мне как заказчик, он явно знал, чего и зачем хочет, и я не стал задавать вопросы.
- Сколько мне тогда было лет? – спросил Хьёлас.
- Не помню точно, - мастер нахмурился, задумчиво глядя в пространство над шкафом, - это было летом – когда мы договаривались о дате, я надеялся успеть попасть на Летний Фестиваль Единства. Думаю, это был год восемьдесят два одиннадцать или восемьдесят два двенадцать.
- Не может быть, - сказал Хьёлас. – Мне тогда был год или, соответственно, два. Это разве не слишком рано для блокировки?
Мастер Леййис пожал плечами, как будто в этом не было ничего необычного.
- Если ребёнок заведомо очень слаб, его надо заблокировать как можно раньше – тогда свободная часть ядра будет развиваться более активно, чтобы компенсировать нехватку силы для поддержания организма. Это опасно, но эффективно. Может, твой отец тоже думал о чём-то подобном. Да, теперь я припоминаю, ты действительно был очень мал. Но не год, нет. Два-три, как мне показалось. Я ещё подумал, что тебя будет трудно отвлечь, чтобы подобраться к ядру, но ты на удивление быстро…
- Стоп, - скомандовал Хьёлас, изо всех сил пытаясь отвлечься от прорывающихся сквозь невидимый барьер воспоминаний. Ему тогда дали поиграть комплектом уанорру из зелёного стекла – красивые, необычные вещицы.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание и снова посмотреть на всю ситуацию со стороны, как будто она происходит не с ним.
- То есть отец ничего не говорил вам о том, зачем ему это надо, - заключил Хьёлас и задумался. На эту тему он мог ещё попробовать поспрашивать мастера Нэвиктуса или маму – возможно, кто-то из них что-то знал. Но правдоподобное объяснение, в общем-то, было, и не одно. Абсалон, судя по рассказам тех, кто его знал, был могущественным человеком, и когда он понял, что его сын блистать талантами не будет, вполне мог попытаться простимулировать его развитие таким вот образом. Но нельзя было исключать и такой вариант: Хьёлас подцепил какое-то проклятье ещё в детстве, и, чтобы отсечь ему подпитку, Абсалон заблокировал силу сына. И, если так, то к снятию ограничения надо подходить очень, очень осторожно.
- Правильно ли я понимаю, - осторожно начал Хьёлас, - что если моё ядро освободится, я не смогу совладать с увеличенным запасом силы, и мне придётся заново учить все плетения?
- Не совсем так, - покачал головой мастер Леййис. – Тебе будет трудно правильно дозировать силу – но этому можно переучиться за луну, или даже быстрее при постоянных тренировках. Ведь количество магии, которое ты вкладываешь в плетение, ты так или иначе определяешь относительно собственного резерва. И когда резерв меняется – приходится корректировать привычные пропорции. Но это не станет проблемой. Даже наоборот – это окажется неплохой тренировкой для лучшего понимания общей относительности силы.
- Я могу как-то подготовиться к этому… перепаду? – спросил Хьёлас. – Чтобы максимально быстро адаптироваться к новым условиям, когда… если это произойдёт.
Мастер Леййис задумался ненадолго, но покачал головой.
- Не думаю, что тут можно помочь раньше, чем возникнет реальная необходимость. Разве что… ты умеешь тянуть и использовать силу из элгреновых кристаллов? – Хьёлас помотал головой, а мастер кивнул, как будто ожидал такого ответа. – Попробуй обратиться на кафедру амулетов. Обычно этому приёму не учат раньше, чем студент освоит базовые тяжёлые погружения, но только потому, что понимание того, как всё устроено в тяжёлом эфире помогает лучше разобраться с механизмом, по которому работает кристалл. Но если у тебя есть время и желание – ты можешь попробовать уже сейчас. Если ты научишься быстро подстраиваться под потоки кристаллов с разными зарядами – ты быстро адаптируешься и к самому себе. Кстати, сейчас для тебя весьма благоприятный период, чтобы научиться этому. Заставить элгреновый кристалл отдать силу легче всего, когда ты сам на спаде.
Хьёлас поблагодарил мастера за подсказку и отправился на кафедру амулетов. Он не верил, что достигнет тут успеха, но не мог не попытаться.
В таком же ритме прошло ещё несколько дней, а потом вдруг пришло сообщение от мастера Оммадса: «В следующий декадас не прилетай». Но не успел Хьёлас встревожиться и огорчиться – вдруг он всё-таки как-то подвёл своего неофициального учителя? – как к нему заглянул Золтан.
- Не знаю, говорил ли тебе отец, но твою идею собираются воплотить, - сказал он, без приглашения опускаясь на стул рядом с Хьёласом. – Завтра вылетают в Нуро – там, якобы, фон более благоприятный. Уж не знаю где и как, но отец нашёл четверых мастеров, готовых взяться за это дело. Двое будут подстраховывать Чима, ещё двое займутся Бенедиктом. Ох, что-то меня беспокоит всё это…
- Меня тоже, - честно сказал Хьёлас. – Но, если я правильно догадываюсь, кто собирается в этом участвовать… если сделать это вообще возможно, они это сделают.
Некоторое время они с Золтаном поболтали о том о сём, даже попытались сыграть в уанорру, но брат Чима был безнадёжен. Когда он ушёл, Хьёлас начал рассылать нунциев – начал с мамы и Астрид, потом справился у Виоры о новостях, потомсвязался с некоторыми ребятами, для которых он в этом семестре писал эссе – не нужно ли им ещё чего-нибудь наваять. Пока он рассылал нунциев с «рекламой», пришёл ответ от Виоры.
«Привет, Хьёлас, у меня всё отлично, - сообщала она. – Но я хотела с тобой поговорить. Ты сейчас не слишком занят?»
«Не слишком, - отозвался он. – Говори».
«У мастера Хенка есть для меня предложение, но я не могу его принять без твоего разрешения».
«Какого рода предложение?» - подозрительно спросил Хьёлас.
«У его брата две дочки учатся в первом классе в нашей школе, - сказала Виора. – Но им плохо даются стихии, иллюзии и алхимия. Мастер Хенк сказал, что если я с ними позанимаюсь и помогу подтянуть оценки хотя бы до восьмидесяти баллов, он вернёт нам оплату за мои уроки».
Хьёлас озадаченно нахмурился. Немного странно, что мастер предложил это именно Виоре. Ведь это была довольно распространённая практика – нанимать учеников старшей школы, чтобы подтягивали младших. Эти уроки стоили дешевле, чем у мастеров и студентов продвинутого курса, и Хьёлас не брался за это только в силу своего недостаточно коммуникабельного характера. Но мастер Хенк предложил довольно щедрую оплату, он бы согласился. Почему Виора? Неужели она произвела на мастера настолько более благоприятное впечатление? Хотя нет, скорее дело в том, что она девочка. В некоторых семьях культивирование «правил приличия» доводится до абсурда.
«Ты сама не слишком хорошо справляешься с алхимией», - напомнил сестре Хьёлас.
«Ну, с программой первого класса как-нибудь разберусь, - уверенно сказала Виора. – В крайнем случае, полистаю учебник. На самом деле, единственное, что меня настораживает – вдруг там девчонки реально тупенькие? Тогда я им ничем не смогу помочь».
«Ничего страшного, тогда наша справедливая оплата просто останется у мастера Хенка», - рассудительно сказал Хьёлас.
«Это значит, что ты не возражаешь?» - уточнила на всякий случай Виора.
«Не возражаю», - сказал Хьёлас, и, не удержавшись добавил: «Я даже настаиваю, чтобы ты хоть немного скопировала стиль мастера Хенка, когда будешь их учить».
«А ты жесток, братец, - нунций не передал смех сестры, но Хьёлас был почти уверен, что она хохочет у себя в комнате. – Но, честно говоря, мне не на что жаловаться. Да, мастер Хенк бывает груб, как ты и предупреждал, но он… как бы это сказать… не злится по-настоящему».
Хьёлас удивился этому определению. Да, он и сам несколько раз замечал, что выражение лица мастера не совпадает с оскорблениями, которыми он щедро разбрасывался во время уроков, а потом и вовсе пришёл к выводу, что тот специально провоцировал нестабильных студентов, чтобы они сбрасывали силу и агрессию в классе, а не разносили её по коридорам школы и общежитиям. Но Хьёлас не ожидал, что его сестре хватит проницательности, чтобы это понять. Наоборот, с тех пор, как она три декады назад начала с ним заниматься, он всё время ожидал, что она начнёт ныть и жаловаться и просить другого учителя, но этого так и не произошло.
«Как твои успехи?» – спросил он, хотя и так всё знал из регулярных добросовестных отчётов Лина Приогру, ассистента мастера Хенка. Но ему было интересно услышать мнение самой Виоры.
«Ну, если послушать мастера Хенка, то ужасно, - весело сообщила Виора. – Щиты мне не даются, хотя до сих пор я была уверена, что плету их довольно хорошо. Но зато я научилась ускользать от удара, и он меня достаёт намного реже! После одной из тренировок ко мне даже зашёл Рагал Тсив – это ассистент нашего дежурного целителя. Он знал, что я была у мастера Хенка, и думал, что я просто не могу до них доползти, а на самом деле мне просто не нужна была помощь».
Хьёлас не знал, как реагировать на такое известие – смеяться или плакать. С одной стороны, он прекрасно знал методы Озака Хенка – и, как оказалось после наведения некоторых справок, большинства других мастеров боевой магии. С другой стороны, Хьёлас смутно надеялся, что к девочке он будет относиться более мягко, но, видимо, зря. С третьей стороны, на Виоре эта методика, судя по всему, работала.
«Ускользать от удара? – переспросил он. – Как именно?»
«Это довольно трудно поначалу, - взахлёб начала объяснять Виора. – Суть в том, что надо не касаться ногами пола, а всё время левитировать, чтобы сила трения не замедляла движение. Но при этом ступни должны быть рядом с полом, а колени – полусогнутыми, чтобы при необходимости быстро оттолкнуться в нужном направлении. Одновременно надо удерживать контроль над воздушным пространством вокруг тела, и чтобы сместиться, так же использовать его вместо точки опоры».
Хьёлас задумался – интересный способ. Не совсем боевой приём, скорее смесь стихийной и боевой магии. Надо будет и ему самому попытаться.
«Это мастер Хенк тебя научил?» – спросил он, припоминая, свой первый урок в его классе.
«Нет, я прочитала в книге, и сама научилась, - ответила Виора. – Но мастер Хенк дал мне подсказку, а теперь сам же и ругает, что я не плету щиты».
«Смотри, он тебя ещё обездвижит, чтобы ты не сбегала от удара», - припугнул сестру Хьёлас.
«Он так уже делал… Так что да, я буду тренироваться плести щит быстрее. Или контратаковать – это у меня тоже неплохо получается, особенно ближе к середине занятия, когда я ещё не устала, но уже разозлилась».
Хьёлас восхитился её решительностью и даже немного позавидовал. Что ж. Рано или поздно, он снимет блоки со своего ядра, и тогда, возможно, тоже сможет поучиться всем этим приёмам. Одна надежда на то, что к тому времени их класс будет сопровождать другой мастер боевой магии.
А пока что он вернулся к тренировке с элгреновыми кристаллами. Успехи его были так себе – как утверждали мастера, из-за того, что он ещё не изучал тяжёлую магию, но Хьёлас считал, что дело в самой природе кристалла. Его естественное свойство – притягивать и сохранять свободную силу, которая оказывается поблизости от поверхности. Каждый кристалл имеет определённую ёмкость, пропорциональную его размеру, и за века магических практик люди нашли множество способов использовать это свойство элгрена: от добавления в алхимические зелья, до подпитки амулетов и очистки фона.
Также кристаллы могли отдавать силу – но очень неохотно, и только при правильно приложенном усилии. Нужно было правильно зацепить край «клубка», как его называли мастера, и потянуть. И в определённый момент, если поток остаётся цельным, уже не требуется усилие, чтобы вытягивать силу, а она изливается уже сама – только успевай плести… но до этого этапа тренировки у Хьёласа заходило редко. Обычно он часами выколупывал из кристалла крупицы силы, чтобы потом в течение двух минут пытаться использовать её по назначению – но, снова-таки, безуспешно. Потом он ещё полчаса размахивал кристаллом, собирая рассеянную магию – своих сил у него было ничтожно мало, чтобы ещё заряжать элгрен.
Через несколько дней явился довольный Золтан и сообщил, что процедура с Чимом, наконец, подошла к концу, и, вроде бы, прошла успешно, хотя и не так, как затевалась.
- «Утопить» Бенедикта, что бы вы все под этим ни подразумевали, не удалось, - сообщил Золтан, надёжно закрыв за собой дверь в комнату Хьёласа. – Он сопротивлялся весьма отчаянно, а мероприятие, как я понял, рискованное, так что…
- Никто не пострадал? – встревоженно спросил Хьёлас.
- Нет, - заверил его Золтан. – Ну, кроме Бенедикта, разумеется. Его всё-таки здорово потрепали. Он ослаб настолько, что Чиму удалось его полностью подавить.
- А как он всё это перенёс?
- Нормально. Его уже привели в чувство, и, вроде, всё в порядке, Бенедикт молчит. Ещё пару дней Чим побудет дома – просто для наблюдения, ну и, конечно, ему надо время, чтобы восстановиться: всё-таки он больше луны провёл в коме, а это не шутки.
Хьёлас понимающе кивнул и улыбнулся. Он почти забыл, как это делается – так мало поводов для радости было у него в последнее время.
Поймав себя на последней мысли, Хьёлас задумался: а действительно ли так? В его семье все живы и здоровы, Виора делает успехи, мама и Лаэта готовятся к новому сезону в Мёртвом Городе – у них большие ожидания на это лето. Да, весьма серьёзная угроза в лице Кидо Бруна нависла над ними, но он не появлялся лично уже давным-давно, а если вдруг появится, Виора уже не будет беспомощной жертвой. Да, не факт, что она сумеет себя защитить при любом раскладе, но и лёгкой добычей уже не станет. Да и у самого Хьёласа появилась пара трюков, которые наверняка станут неожиданностью… Да, ничто из этого не гарантирует стопроцентной безопасности, но это несравнимо лучше, чем было луну назад. А то, что Хьёлас из-за беспокойства вкрай захирел и уже начал терять даже хорошо освоенные навыки – так это результат того, что он сам себя накрутил…
А теперь выходит, что даже одна хорошая новость запустила обратный механизм. Хьёлас облегчённо выдохнул. Он всё ещё не верил, что всё может стать как раньше, но он намеревался хотя бы как следует выспаться. Пусть даже для этого ему понадобится порция успокоительного.
========== 28. Праздник для самых близких ==========
Несмотря на заверения Золтана, Чим возвращаться в школу не торопился. Хьёлас несколько раз навещал его дома, и каждый раз чувствовал себя неловко из-за чрезмерного, хотя и вполне искреннего, радушия леди Алайши. Все были признательны Хьёласу за то, что он сначала не дал Бенедикту сбежать, а потом подал идею, как его заткнуть. Но если Чим и мастер Нэвиктус выражали свою признательность по-мужски сдержанно, леди Алайша была невыносима. В хорошем смысле. Но всё равно во второй свой визит к другу Хьёлас прихватил с собой маму и сестёр – чтобы они приняли огонь гостеприимства на себя.
Хьёлас же начал постепенно готовиться к ещё одному важному событию – наступлению собственного совершеннолетия. Он немного волновался, потому что не очень хорошо представлял, что именно станет иначе после этой даты.
Во-первых, он не знал, как изменится участие мастера Нэвиктуса в его жизни. Формально Хьёлас получил статус дееспособного ещё пять лет назад, но наставник продолжал краем глаза приглядывать за его делами, и вмешивался всякий раз, когда ситуация начинала выходить из-под контроля. Теперь же Хьёлас будет официально отвечать сам за все свои дела и за дела семьи, и он не был уверен, что справится хорошо.
Во-вторых, он получит, наконец, доступ к особым отцовским хранилищам. Было несколько банковских ячеек, которые, согласно завещанию Абсалона, принадлежат Хьёласу и могут быть вскрыты только им лично и только по достижении совершеннолетия. Неизвестно было, что в них, и к чему такие ограничения, но Хьёлас надеялся, что там обнаружатся либо ценные бумаги, либо хоть какие-то сбережения. Даже малейшее улучшение финансовой ситуации очень бы ему помогло, особенно теперь, когда приходилось тратить средства на уроки Виоры. Мастер Нэвиктус предостерегал, чтобы он не рассчитывал на многое, ведь если бы у Абсалона были сбережения, он отдал бы их в счёт погашения займа, но Хьёлас всё равно надеялся. Ведь не могут же в таких строгих условиях храниться совершенно бесполезные вещи!
Ну и, кроме прочего, нужно было организовать торжество. Хьёлас не собирался закатывать грандиозную вечеринку, как Чим – просто праздничный обед для самых близких. Это сулило дополнительные хлопоты – приятные, но всё равно ответственные. Хотелось, чтобы все ушли с праздника довольными.
Времени в запасе было ещё много, но кое-какие приготовления нужно было начать заблаговременно. В частности, разослать приглашения. Хьёлас быстро справился со своим стандартным списком – мастер Нэвиктус с семьёй и Тоэша с мужем, - и задумался. В этом году он хотел немного расширить круг «самых близких», но не был уверен, что это хорошая идея.
Во-первых, мастер Корпан Оммадс. Ещё несколько лун назад, когда мама хотела пригласить его на свой день рождения, но потом передумала, Хьёлас пообещал себе, что непременно позовёт мастера на своё совершеннолетие. Как бы ни складывались отношения у Доновы с её отцом раньше, Хьёлас считал, что она и Абсалон поступили неправильно, не дождавшись благословения, и, так или иначе, хотел загладить эту вину. Он, впрочем, не был уверен, что самому мастеру Оммадсу так уж хочется восстанавливать семейные отношения, поэтому Хьёлас морально подготовился к отказу и даже к прекращению индивидуальных уроков, но, тем не менее, отправил приглашение. И маму честно предупредил о предстоящей встрече, чтобы она могла в спокойной обстановке подумать о том, как лучше всего себя вести.
Во-вторых, Астрид. Никого он не хотел бы видеть рядом в свой праздник больше, чем её. Однако её отец явно не одобрял их общение. Как Ферп Карога отреагирует на приглашение? Разъярится и перейдёт, наконец, к решительным действиям? Или вежливо откажет, напомнив о своём запрете слать Астрид нунциев? Или, может, поставит какие-то невыполнимые условия? Казалось бы: что может быть невиннее обычного дружеского приглашения? В этом нет ничего предосудительного или странного даже по самым строгим меркам… однако же эта «невинность» никого не обманет, это Хьёлас осознавал. Но он хотел посмотреть на реакцию Ферпа. День рождения – отличный повод прощупать почву, лучше понять, с чем ему предстоит иметь дело через полгода. И он, тщательно подобрав слова и выражения, отправил Ферпу Кароге приглашение для Астрид.
Мастер Оммадс прислал вежливое и сдержанное согласие явиться. Даже если он был удивлён, он ничем не подал виду, и на следующем занятии вёл себя как обычно, не поднимая личных тем, хотя Хьёлас чувствовал себя немного неловко, продолжая притворяться, что их не связывает ничего кроме учительско-ученических отношений.
Ферп Карога не ответил, и, судя по тому, что Астрид вела себя как обычно, дочери он тоже ничего не сообщил. Хьёлас даже засомневался, что нунций попал по назначению, но второго отправить не решился – подобная суета выглядела бы несолидно и выдала бы его неуверенность в себе.
В день пятнадцатый Честной Луны Хьёлас с самого утра принимал поздравления, подарки, и целую кучу уведомлений из самых разнообразных инстанций: от администрации школы о том, что надо заново подписать договора без участия наставника; из страхового агенства об изменении условий страхования в связи с переменой статуса; и, наконец, из банка – об открытии индивидуального доступа к нескольким ячейкам. Велико было искушение отправиться туда сразу и посмотреть, с чем предстоит иметь дело, но Хьёлас решил оставить это на потом – до конца декады ему нужно было решить много более срочных вопросов и при этом не отстать в учёбе.
В декадас Хьёлас с самого утра завёз Виору домой, а сам отправился сначала на базар, чтобы докупить продукты, необходимые для приготовления праздничного обеда, а потом в Мёртвый Город – там, под охлаждающим контуром, всё ещё хранились остатки мяса бронетальца, и Хьёлас хотел забрать их, чтобы мама приготовила на обед свой фирменный соус.
Однако тут его ожидало разочарование. Охлаждающий контур развалился, причём, судя по всему, уже несколько декад назад, всё мясо испортилось. Хьёлас раздосадованно вытащил его из ямы, измельчил и оставил сушиться, чтобы позже можно было приготовить удобрение – хоть какая от него теперь польза…
Это было немного странно, что контур ослаб так быстро. В прошлый раз их с Чимом плетение продержалось почти полгода, а теперь прошло всего три луны с кусочком… Хьёлас поёжился, вспомнив, в каком Чим был настроении, когда они плели заклинание в прошлый раз. Скорее всего, то был не Чим, а притворяющийся Бенедикт. Трудно поверить, что он столько времени водил всех за нос, но это объясняло, почему плетение отличалось так сильно – Чим в его создании не участвовал.
Хьёлас вздохнул. Теперь уже нет смысла об этом рассуждать. Бенедикт обезврежен, друг скоро вернётся в школу, а уже сегодня явится на ужин… на котором будет исключительно вегетарианское меню. Нет, это никуда не годится. Надо будет по дороге ещё раз залететь на базар. Или же прямо сейчас осмотреть окрестности – может, какой-то радиоволк неосторожно забредёт, или даже бронеталец, тогда не придётся тратить лишние деньги.
Хьёлас поднялся в воздух, оглядываясь. Слишком отдаляться от вэйпана он не собирался. Когда они только-только обосновали здесь участок, разные странные твари частенько появлялись в окрестностях – просто потому, что не видели в людях угрозы. За зиму они наверняка снова потеряли осторожность, так что…
Ему пришлось кружить довольно долго, постепенно расширяя радиус поисков, прежде чем ему, наконец-то, встретился молодой бронеталец. Он ковылял по дну какого-то странного оврага, переворачивая камни и слизывая с них серый мох. Хьёлас немного приблизился и замер – это была граница безопасной зоны, он уже начал ощущать влияние Сердца Пустоты. Двигаться дальше было небезопасно, но он не мог просто развернуться и уйти, отправиться покупать мясо, проигнорировав лёгкую добычу. Он осторожно полетел вперёд, поближе, чтобы сразить зверя одним, максимум двумя ударами – силы надо беречь.
Но бронеталец тоже не стоял на месте, и скрылся за изгибом оврага, и Хьёласу пришлось искать более удобное место для атаки – ещё глубже в зону Сердца Пустоты. Поразмыслив, он решил опуститься на землю и не тратить силы на левитацию – магия и так стремительно покидала его, растворяясь в голодном пространстве, а левитационный амулет разрядился почти сразу.
Стоило Хьёласу стать на землю, камешек под его ногой хрустнул, привлекая внимание зверя. Тот обернулся, и, обнаружив опасность, пустился наутёк, нервно похрюкивая. Хьёлас бросился следом, подскользнулся на склоне, и упал, подвернув лодыжку и ушибив локоть. Он выругался, но не прекратил преследование – цель была так близко! Он сплёл простую атакующую форму и направил в зверя – тот упал, отчаянно завизжав, но тут же снова вскочил на ноги и, хромая и шатаясь, предпринял ещё одну попытку сбежать. Хьёлас собирался уже его добить, но в следующее мгновение раздался ответный вопль – с совершенно другой стороны. И второй бронеталец – намного более крупный – уже мчался на помощь своему сородичу.
Хьёлас понял, что придётся всё-таки лететь на базар. Он левитировал себя из оврага и прочь от тварей, но второй зверь продолжал бежать за ним, угрожающе фыркая. Ситуация была не из приятных – сил почти не осталось, но приземляться было нельзя: такой крупный бронеталец растопчет его в считанные секунды. Хьёлас начал озираться в поисках места, где он сможет укрыться, но ничего подходящего не было – только стена полуразрушенного здания древних. За неимением выбора Хьёлас опустился на неё, просто чтобы отдохнуть хоть пару секунд…
Однако бронеталец явно не считал это препятствием. Он бросился на стену раз, другой, и многовековая кладка, пережившая Великие знают сколько катаклизмов, дала трещину. Хьёлас был вынужден перебраться на другую стену, а потом и вовсе продолжить полёт – ему нужно было как можно скорее убираться отсюда, пока Сердце Пустоты не вытянуло остатки его сил.
Он ругал себя последними словами – это же надо было так тупо подставиться! Знал же, что нечего лезть в опасную зону, так нет, ему нужно было приготовить достойный обед…
- Ох, провальщики бы разодрали!
Хьёлас замер в воздухе и огляделся – он сбился с курса и летел не в том направлении. И ещё удивлялся – почему не ослабевает влияние Сердца Пустоты? Но куда же лететь?
Он терял высоту – левитационное плетение было уже дырявым, как губка. Внизу наматывал круги злющий бронеталец. Хьёлас попытался вспомнить, откуда он прилетел… но, как назло, всё вокруг было таким одинаковым, а солнце было скрыто плотными тучами и невозможно было разобраться в направлениях…
Хьёлас нервно вздохнул. Он попытался запустить атакующее плетение в бронетальца, чтобы его отпугнуть, но слабое заклинание развеялось, даже не долетев до цели.
- Звездец, - прокомментировал Хьёлас, снова озираясь. Достаточно надёжных стен в поле зрения не было, зато обнаружился вертикальный лаз в подземелье – узкий и круглый, как тот, который они с Чимом нашли на очищенном участке. Тогда они решили оставить исследование на потом, но теперь деваться некуда. Чем падать на бронетальца, лучше спрятаться, подождать, пока он уйдёт – если это родитель детёныша, на которого имел неосторожность напасть Хьёлас, он наверняка скоро вернётся к «малышу». И, грязно ругаясь, Хьёлас на полной скорости рванул к закрытому проёму. Жёсткое рубящее плетение исчерпало остаток сил. Хьёлас опустился на землю и почувствовал, как она дрожит под тяжестью скачущего бронетальца.
- Ну же, ну!
Заклинание сломало крепления, на которых держалась тяжёлая крышка, но поднять её оказалось не так-то легко. Должно быть, Хьёласу прибавил сил всплеск адреналина – он очень ярко вообразил, что почувствует, когда злой зверь сначала ткнёт его коротким рогом, а потом растопчет насмерть…
Он успел скользнуть внутрь буквально в последнее мгновение – уцепился за трухлявое подобие лестницы и спустился на пару футов. Хьёлас не знал, куда ведёт этот тоннель древних, но пахло оттуда холодом и затхлостью.
Однако выбирать не приходилось. Бронеталец подбежал к дыре и злобно заревел, недовольный тем, что враг стал недоступен. При всём желании он не смог бы поместиться в этот проём, и Хьёлас облегчённо вздохнул.
Совсем скоро он понял, что радость была преждевременной. Бронеталец начал бить ногами в землю, будто пытаясь её обрушить. Стены узкого тоннеля, вроде бы, были достаточно прочными, но вот лестница… полуистлевший древний материал треснул и начал крошиться. И вот уже одной опорой меньше, а вторая под повышенной нагрузкой долго не выдержит… Хьёлас вовремя успел сплести левитацию, а иначе он бы упал; а так он просто медленно снижался в неведомую пахнущую сыростью и гнилью глубину.
Спускаться пришлось долго – этот колодец был более глубокий, чем тот, который видели они с Чимом. Хьёлас даже снова начал придерживаться за трухлявую лестницу, чтобы уменьшить расход силы на левитацию. И всё равно плетение оборвалось раньше, чем он добрался до низа – левитация прекратилась, лестница ломалась под пальцами, Хьёлас отчаянно пытался ухватиться хоть за что-то, но безуспешно – и он неуклюже провалился вниз, больно стукнувшись копчиком и в кровь разодрав ладони о неровные стены, из которых торчали обломки древних конструкций.
Хьёлас непечатно выругался, и только потом осознал, что оказался сидящим в ледяной водянистой жиже, которая медленно куда-то текла. Он не без труда поднялся и брезгливо поморщился. Он почти ничего не видел – серый дневной свет остался далеко наверху, а его рабочий резерв был пуст, он даже светильник не смог бы себе сплести.
- Ну, нахрен, - буркнул Хьёлас, и его голос эхом отразился от грязной воды и стен. - И как я отсюда должен выбираться?
Его глаза постепенно привыкали к темноте, и он понял, что оказался в круглом тоннеле, который уходил в две стороны. Может, если пройти по нему, можно попасть к тому проходу, который рядом с участком? Там и с магией получше, и разъярённого бронетальца нет… Вот только не видно ничего, заблудиться – раз плюнуть.
Хьёлас в очередной раз беспомощно выругался и тяжело вздохнул.
Вверх никак – ни сил нет на левитацию, ни бронеталец не уходит. Идти на поиски другого выхода – стрёмно, в темноте можно нарваться на что угодно. Оставаться на месте? Ну, разве что в смутной надежде, что зверь всё-таки уйдёт, но как подняться, если лестница рассыпалась?
До Хьёласа очень медленно доходило, в какой ситуации он оказался, что-то внутри него всё ещё отказывалось признавать её критической или даже опасной. Пока что сам он классифицировал событие как «неприятность». У него было странное ощущение, что задачка решается легко, надо просто внимательнее изучить условие…
И он решил ощупью изучить окружающее пространство. Если не выпускать это место из поля зрения, ничего не случится – бледный рассеянный свет подскажет, где находится возможный выход.
Грязная вода хлюпала под ногами, древние мёртвые камни царапали ладони. Из тьмы тоннеля до Хьёласа доносились странные звуки – шорох и слабый плеск, и он не был уверен, что хочет встретиться с тем, кто производит этот шум. И ещё было довольно холодно.
«Я в заднице, - констатировал Хьёлас через полчаса бесплодных поисков. – Сам вряд ли выберусь».
А следом за этой мыслью пришла и другая: а ведь позвать на помощь тоже не получится. Даже если он каким-то чудесным образом наскребёт силу на нунция, тот вряд ли пробьётся сквозь пространство Сердца Пустоты. И что же делать?
Хьёлас нервно вздохнул. Ему уже пора возвращаться домой, а иначе мама и сёстры будут беспокоиться. Они, конечно, знают, куда и зачем он отправился, но ведь если он принесёт мясо, им ещё надо успеть его приготовить.
Он потоптался на месте, глядя на серый круг неба наверху. Издалека всё ещё доносилось сердитое фырканье бронетальца, но он, по крайней мере, устал уже бросаться на землю, скрывшую его врага. Хьёлас попытался зацепиться за один из острых выступов в стене, чтобы понять, сможет ли он вылезти таким образом.
Нет, не сможет. Без левитации он слишком тяжёл, одними мышцами не обойтись. Остаётся искать другой выход.
Хьёлас неторопливо затопал вдоль тоннеля, придерживаясь за стенку рукой. Что ж, вернуться в случае чего не будет проблемой – просто пройти этим же путём. Но уже через несколько минут он понял, что неправильно выбрал направление – влияние Сердца Пустоты усилилось. Хьёлас выругался и направился в противоположную сторону.
Но и там легче не становилось. Похоже, в нужном направлении просто не было прохода.
Он не мог поверить, что это происходит с ним. Наверное, просто какой-то глупый страшный сон, вот и всё. Ему даже немного полегчало от этой мысли, хотя он прекрасно осознавал её абсурдность. Он продолжал идти, просто наугад, надеясь, что где-то впереди тоннель будет ветвиться… и он оказался отчасти прав: проход менял направление, но только не туда, куда ему было, предположительно, надо. Пройдя ещё несколько сотен футов, Хьёлас остановился и направился обратно. Он не осмелился оборвать тактильный контакт со стенкой, хотя ладонь уже жгло болью от множества царапин и порезов. Он обмотал её рукавом куртки и продолжал двигаться, касаясь поверхности.
Хьёлас не знал, сколько прошло времени. Ему казалось, что очень много, но в то же время он понимал, что надо сделать поправку на обстоятельства – тут каждая минута кажется часом. Так что, возможно, мама ещё даже не пыталась прислать ему нунция, чтобы узнать, скоро ли он вернётся.
Вернувшись к слабо освещённому участку, он перешёл к другой стене и повторил маршрут до поворота – действительно, эта стена изгибалась в другую сторону, как будто коридор расширялся либо раздваивался. Вот только и это направление не было благоприятным. Похоже, где-то в этом направлении находится ещё одно Сердце Пустоты.
«Это уже не смешно».
Хьёлас остановился и ненадолго прикрыл глаза, чтобы не видеть этой удручающей кромешной тьмы. Что делать? Он не может плести заклинания, и резерва явно не хватит на то, чтобы залечить мелкие травмы. Всё тело дрожало от холода и усталости, пальцы ног сводило судорогами, запястье пульсировало болью. Но Хьёлас знал, что сейчас не время себя жалеть. Надо искать решение.
Что ж, всё вполне очевидно. Снять блок с ядра, освободить силу, использовать её, чтобы выбраться. Жаль, конечно, делать это именно так, но если события будут развиваться в том же духе, другой возможности может и не представиться.
Хьёлас вернулся к своему исходному пункту – чтобы сразу левитировать, а не ждать, пока сила снова растворится в пустом пространстве. Он сосредоточился и внимательно прислушался к ощущениям – главное, не утратить контроль. А потом он осторожно приоткрыл границу между изолированными потоками ядра…
Магия рванулась наружу настолько резко, что Хьёлас ошарашенно вскрикнул. В мыслях у него не осталось ни плетений, ни плана действий, а только одна отчаянная мысль: отменить, отменить! Запереть, сделать как было, не открывать! Потому что этим потоком он управлять не сможет. Это пустая затея – выпускать силу ядра. Разница между ресурсом ядра и фоном настолько велика, что он просто не успеет обработать поток, сплести из него заклинание – всё просто рассеется в пустоте.
Не без труда ему удалось вернуть барьер на прежнее место, и ещё некоторое время он просто медитировал, восстанавливая прежнюю структуру ядра и блоков. Вроде бы, ничего не повредилось…
«Всё интереснее и интереснее».
Какие ещё варианты? Хьёлас посмотрел на круглое отверстие вверху. Возможно, ему показалось, но небо начало темнеть. Сколько времени прошло?
Поразмыслив, Хьёлас понял, что остаётся только ждать. Мама и мастер Нэвиктус поймут, куда он отправился, и, вероятно, придут за ним. Вот только как они его найдут? Хьёлас и сам очень смутно представлял, где находится. Оставалось надеяться, что не слишком далеко от участка, и что злой бронеталец оставил достаточно следов, чтобы привлечь внимание к этой местности.
Хьёлас устало прислонился к холодной стене и вздохнул. Ох, ну и свалял же он дурака! Вместо того чтобы устроить близким хороший праздник, он вляпался в переделку и вынудил их беспокоиться. Ожидание будет тяжёлым…
Он обшарил окружающее пространство в поисках подходящих мусорных обломков, соорудил из них возвышение и уселся на него, подобрав ноги, чтобы хоть немного отдохнуть от ощущения грязной воды.
Через несколько минут бездействия Хьёлас понял, насколько плохо он себя чувствует – кажется, холод, грязь, беспокойство и мелкие травмы повлияли на него сильнее, чем он думал, пока искал выход. Может, не стоило останавливаться…
Он отчаянно старался не жалеть себя, но слёзы сами собой наворачивались на глаза. Ну почему всякая тупая фигня вечно происходит именно с ним? И всегда не вовремя… ведь этот день мог быть таким прекрасным!
«Интересно, где сейчас Астрид? – подумал Хьёлас и размечтался: - Вдруг отец отпустил её ко мне на праздничный обед? А я опаздываю, игнорирую чудо… А она, наверное, беспокоится… а о маме и сёстрах и думать страшно. Не хочется их волновать!»
Небо стало совсем тёмным. Наверное, не будь на нём туч, появились бы уже звёзды. Приглашённые на обед должны были собраться два часа назад. Этого времени более чем достаточно, чтобы мастер Нэвиктус явился на помощь.
- Эй! – на пробу крикнул Хьёлас. – Эй! Меня кто-нибудь слышит?!
Он умолк и прислушался. Похоже, кто-то его действительно услышал – где-то наверху послышалось движение.
- Я тут! – ещё громче закричал Хьёлас. – Внизу! Я упал и не могу выбраться! ЭЙ!
Но двигалось, судя по всему, какое-то очередное животное, которое испугалось звука его голоса. Ещё некоторое время Хьёлас пытался кричать и звать, но начало болеть горло, и он решил отдохнуть до того момента, когда подача голосового сигнала будет иметь очевидный смысл.
Но если кто-то его искал, происходило это явно где-то в другом месте. Хьёлас ждал. Что ещё ему оставалось?
Хотелось пить, но мутная жижа под ногами явно не была годной для питья. Хотелось прилечь отдохнуть, но шаткая конструкция из подручного древнего хлама не была достаточно устойчивой. Что-то под ним постоянно скрипело и крошилось, и Хьёлас чувствовал, что одно неловкое движение – и он окажется в холодной жиже.
- Э-э-эй! – закричал он и прислушался.
Ничего. Только ветер начал подниматься и странно гудел, отражаясь от стенок колодца.
Хьёлас вздохнул. Он не мог решить, что лучше – сидеть на месте и ждать, пока его найдут, или всё же ещё раз попытаться выбраться самому. Всё-таки, вопреки намеченному плану, он довольно далеко отошёл от вэйпана. И не оставил никаких знаков о том, куда направился. Вот болван…
Он ещё раз попытался карабкаться по стене и цепляться за остатки лестницы, но безуспешно – острые края не позволяли уцепиться как следует, пальцы соскальзывали, а даже если удавалось найти приемлемую точку опоры, сил удерживаться за неё не хватало. Кроме того, после отдыха на холоде всё тело и спина начали болеть намного сильнее, ноющая пульсация заселилась в шее и упрямо ползла к затылку.
Хьёлас всё ещё не верил, что здесь с ним может произойти самое худшее, но невольно в голову начали лезть мысли о том, почему Мёртвый Город так называется, и по какой причине даже самые могущественные маги стараются держаться подальше от этих мест. Ведь, как известно, сам Медео прилетал сюда крайне неохотно, и тоже ничего не смог сделать, а это о чём-то да говорит.
Хьёлас потёр ладонями лицо. «Надо ещё раз попробовать найти выход – в другом направлении. Это будет довольно тупо – остаться на месте, когда решение проблемы может быть совсем рядом». И он в очередной раз медленно побрёл вдоль стены – теперь выбрав последнюю, которую он ещё не исследовал.
Его трясло от холода и страха, в голове мутилось от боли и усталости, но Хьёлас продолжал шлёпать по воде во тьму, прислушиваясь, принюхиваясь – не изменится ли что-то. Он надеялся получить хоть малейшую подсказку о том, как здесь всё устроено, но ничего кроме неровной стены, холодной жижи под ногами, редких непонятного происхождения обломков и кромешной тьмы так и не обнаружил.
На этот раз он шёл довольно долго, упрямо продолжал искать выход. В какой-то момент он вдруг понял, что дорога пошла под уклон, но не вверх, как он надеялся, а вниз, в более далёкие глубины Мёртвого Города. Он не был уверен, что чувства не обманывают его, но воды, вроде бы, стало больше, и текла она чуть быстрее. Он помедлил немного, рассуждая, какова вероятность, что где-нибудь впереди снова начнётся подъём. Вода ведь должна куда-то деваться. И если впереди некое углубление – воды там должно быть много. Как он поймёт, что пора остановиться? Не плавать же во тьме, в конце концов…
Но решающим стал тот факт, что влияние Сердца Пустоты, вроде как, постепенно ослабевало, и Хьёлас продолжил путь. Вокруг не было силы, чтобы он мог хоть немного восстановиться, но давление на ядро было уже не таким сильным, как четверть часа назад… или он просто привык. В последнее верить не хотелось, и он продолжал идти вперёд.
Шум потока воды стал чуть громче, и только осознав это, Хьёлас понял, что в самом начале вода текла совершенно бесшумно – а значит, её действительно становится больше. Кроме того, он, похоже, оказался на развилке, где два потока слились в один. Он сделал несколько шагов назад, прислушиваясь, пытаясь понять, в какого рода помещении он находится. Но он не слышал ничего, кроме журчания воды и редких хлюпов неизвестного происхождения, но, медленно двигаясь вперёд, а потом снова назад, он нашёл точку, в которой звук резко возрастал – а значит, он пересекал какую-то преграду между двумя потоками.
Не отрывая руку от «своей» стены, он вытянул вторую в пространство и попытался нащупать хоть что-то. Но – пустота, только тьма, которая уже всерьёз начала давить на нервы. Воображение Хьёласа рисовало самые разнообразные картинки того, что может в ней скрываться, но он старался не давать волю фантазии и убеждал себя в том, что там нет ничего, кроме таких же неровных каменных стен и грязной воды. Ещё не хватало довести себя до панической атаки…
Он медленнее, чем прежде, двинулся вперёд. По звуку невозможно было определить, насколько бурным становился поток, и не собьёт ли он Хьёласа с ног. И в определённый момент он порадовался этой своей медлительности: стена резко исчезла, а нога не нащупала дно, а поток действительно стал более сильным. Незначительно, но заметно.
Хьёлас осторожно изучил сначала стену – похоже, она под прямым углом уходила куда-то влево, - а потом, придерживаясь за острый выступ – ощупал ногой дно. Оно уходило вниз примерно на пол фута или чуть больше, и там течение меняло направление. Если бы для того, чтобы продолжить двигаться по течению Хьёласу пришлось оторвать руку от стены, он бы отказался от этой идеи. Но так он мог продолжать движение без риска заблудиться, и он осторожно спустился со «ступени» и продолжил брести по колено в воде.
Он не представлял, откуда берётся эта вода и куда девается. Точнее, откуда – Хьёлас догадывался. Может, талый снег, или просто грунтовые воды. Он не до конца понимал, зачем древним нужны были эти подземные проходы – они явно предназначались не для жилья, но и естественным подземным образованием не были. Там, у спуска, когда Хьёлас ещё мог хоть что-то разглядеть, он увидел, что стены выложены искусственным камнем, из которого древние строили почти всё. Значит, у этих тоннелей было какое-то конкретное предназначение. Но вот куда они вели? Можно ли рассчитывать, что течение приведёт Хьёласа к океану или хотя бы к какому-то открытому водоёму, чтобы он смог сориентироваться на местности? Это было неясно.
Вдруг что-то ударило Хьёласа по ноге. Несильно, скорее, это было похоже на касание, но он вскрикнул от неожиданности, подпрыгнул, подскользнулся на камне и рухнул в грязную воду, отчаянно бултыхаясь и тщетно пытаясь подняться. В тот миг у него в голове пронеслась дикая смесь молитв и проклятий, но всё же ему удалось подняться, нащупать стену, и побежать вперёд, снова оскальзываясь и падая, проваливаясь в разломы в полу, и бессвязно что-то крича. А потом он вдруг наткнулся на новую стену, больно ударившись лбом и носом, и это немного привело его в чувство.
«Не теряй остатки разума, - скомандовал он себе. – Да что с тобой такое?»
Он нащупал левой рукой что-то странное – что-то вроде поручня, вмонтированного в стену. Хьёлас подёргал его, убедился в его надёжности и ухватился крепче – хоть какая-то надёжная точка опоры. Перевёл дыхание. Продолжил исследовать стену…
Повыше, на уровне глаз, был ещё один такой же поручень. Пошарив ещё немного, Хьёлас обнаружил третий такой же вверху, там, куда он с трудом дотягивался, но тем не менее… неужели это что-то вроде лестницы?
Хьёлас тщательно проверил, хорошо ли держатся поручни, не обломятся ли они под его весом, и не без труда вскарабкался по ним, опираясь руками и ногами. Действительно, выше обнаружились и другие, и, проверяя каждый на прочность, Хьёлас начал взбираться на невидимую высоту.
Это продолжалось не так долго, как он надеялся. Звуки снова изменились, эхом отражаясь от стен какого-то более широкого пространства. Хьёлас оказался на какой-то каменной платформе, холодной, но сухой. Точнее, вода под ногами не хлюпала, но сырость никуда не исчезла. Хьёлас перевёл дыхание и начал ощупью изучать поверхность, на которой оказался.
Небольшая площадка, размером с половину школьного класса, или даже чуть поменьше. Три каменные стены и ряд штырей, который когда-то, вероятно, был ограждением между платформой и обрывом. Странный выступ нависал над потоком воды, но обрывался – кажется, раньше это был мостик или что-то вроде того.
В одной из стен была дверь – во всяком случае, так интерпретировал Хьёлас большой прямоугольник из качественно другого материала чуть выше среднего человеческого роста, который он нащупал. Он даже нашёл ручку и потянул за неё, а потом толкнул – но дверь была наглухо заперта. Что ж, к ней можно вернуться позже, а пока что исследовать всё ещё раз…
Хьёласа мучила жажда и глухое раздражение от нелепости ситуации, в которой он оказался. Он пытался представить, что происходит дома, или даже там, наверху, в Мёртвом Городе. Наверное, зря он ушёл от того лаза. Если его искали, то наверняка были поблизости от него, он мог бы привлечь их внимание криком… но теперь он здесь, перед запертой дверью, которая, возможно, ведёт, куда ему надо…
Он прислушался к ощущениям – его резерв был пуст, ядро напряжённо дрожало. Дело было не только в тянущем влиянии Сердца Пустоты, но и в том, что тело Хьёласа нуждалось в исцелении, и ядро готово было подарить ему силу для этого, но ранение оказалось ещё не настолько критическим, чтобы ядро сломалось. Хьёлас вздохнул и снова начал обшаривать окружающее пространство. Когда он изучал его в первый раз, ему под руки попадался странный хлам и мусор, и где-то он встречал что-то подходящее… да, длинный, вроде как прочный, прут. Если попробовать его использовать как рычаг…
Но дверь заклинило намертво. Или это вовсе не дверь была? Кто знает этих древних, для чего ещё им может понадобиться такая прямоугольная штука с ручкой, как у двери… Но Хьёлас отбросил эти странные рассуждения. Это уже на грани помешательства – сомневаться в очевидном. Ведь он определённо находится в каком-то помещении. Для чего оно предназначено – не ясно. Но не может же быть, что единственным путём сюда были длинные тоннели и вертикальный подъём по стене? Это нелогично. Так что – открывать.
Хьёлас пытался и толкать, и тянуть, и просто долбил стену там, где, по его предположению, должны быть дверные петли. Раму нащупать он не мог – только каменная стена и железная дверь и небольшой зазор между ними… Он продолжал попытки, упрямо, почти бездумно, пока не выбился из сил.
Он опустился прямо на каменный пол рядом с дверью, опёрся о стену и обхватил себя руками, пытаясь сберечь слабое тепло собственного тела. Мокрая грязная одежда неприятно липла к телу, раздражала кожу, но переодеться было не во что.
Хьёлас не знал, сколько прошло времени и сколько ещё пройдёт. Надо было бы вернуться к точке спуска, но на это у него не было сил. Отдохнуть, хоть немного…
Что это за мерзость и откуда взялась?! Как осмелилась им поживиться?! Редко какая тварь в Йоголе осмелится напасть на человека первой – все они чувствуют, кто сильнее. Но здесь – не Йоголь. Здесь Мёртвый Город. Твари другие, и правила у них тоже другие. Хьёлас стёр кровь с брови и тяжело вздохнул.
Ему начало казаться, что он видит во тьме какое-то движение, хотя это, конечно же, было невозможно. Может, он просто ослеп? Хьёлас смежил веки и снова их открыл – ничего не изменилось. Так и с ума сойти недолго… надо вернуться туда, где есть хоть крупица света. Туда мелкие твари, возможно, побоятся лезть…
Но, прежде чем двигаться, Хьёлас попробовал ещё раз форсировать дверь. Но она не сдвинулась ни на четверть дюйма, и не было причины ожидать, что это изменится в ближайшее время. Разве что снова обратиться к ядру и попытаться сорвать блок и смести дверь стихийным всплеском… но нет, не факт, что это сработает. Хьёлас помнил, чем закончилась его предыдущая попытка сделать это рядом с Сердцем Пустоты…
Он медленно и неохотно снова начал спускаться к воде, прихватив с собой найденный прут. Теперь ему предстояло идти против течения, и, кажется, оно стало сильнее. Или это из-за усталости? Хьёлас не знал, старался не думать об этом, просто идти.
Ему было жаль маму и сестёр, которые наверняка места себе не находят и подозревают, что произошло худшее. Вряд ли мастер Нэвиктус или Чим пытаются их утешить, они заняты более важным делом: ищут его в Мёртвом Городе. А вот леди Алайша наверняка с мамой. А может и нет, может, все они здесь, совсем рядом, он просто не знает об этом… Из всего этого следовала только одна мысль, которую Хьёлас отчаянно гнал от себя. Не потому, что она была неверной, а потому, что она просто подразумевала возможность альтернативы… но глупо было избегать смотреть правде в глаза.
«Я не имею права сдохнуть здесь».
Надо искать другие пути. Пойти в другом направлении, против течения, пусть даже это временно будет направлением к Сердцу Пустоты. Но надо выбраться, любой ценой, с любыми травмами. Целители всё исправят – кроме смерти.
Хьёлас не знал, сколько он уже бредёт. Ему казалось, что в прошлый раз путь был короче, и грешным делом заподозрил, что заблудился… Но это было невозможно, он всё время шёл касаясь левой рукой стены, а теперь он придерживается правой… значит, рано или поздно он доберётся до ступеньки и поворота, а потом, ещё через некоторое время, до места спуска.
Мёртвый Город… кто знает, какие тайны древних прячутся в этих жутких подземельях? Кто знает, не могут ли они постоянно меняться? Может, Хьёлас ошибся, и это не строение вовсе, а чрево гранитного червя… фу, глупости. Шагай и не думай, болван космический.
Наконец, вот она, ступень. Кажется, стала выше. Скользко, трудно взобраться… Хьёлас уже не мог так легко отогнать тревожные мысли. Он не мог понять то же это место, где он шёл ранее, или нет. Всё казалось другим, но Хьёлас старался мыслить логически. «Я знаю твёрдо: я не пропускал проходов и свернул только один раз, - говорил он себе. – А сейчас я сомневаюсь из-за субъективных ощущений, которые могут быть связаны с чем угодно: усталостью, течением, страхом… так чему я должен верить – твёрдой логике или собственной панике?» И он продолжал шагать.
Когда впереди замаячили серые отблески, он сначала принял это за обман зрения. Он уже не в первый раз видел странное – то ему мерещились жёлтые огоньки, то странные тени, которые исчезали, стоило моргнуть и перевести взгляд чуть в сторону. Но мерцание не исчезло, и стало более отчётливым, когда он приблизился. Грязная вода под спуском отражала голубое небо – ясное, весеннее. Солнца из этой точки не было видно, но, поглядев наверх, Хьёлас увидел отчётливую границу тени в верхней части колодца. Судя по ней, солнце было высоко – время шло к полудню.
Хьёлас вздохнул. Он проспал дольше, чем ему казалось. Он пропустил собственный праздник и не вернулся в школу. Объявили ли его в розыск? Кто и как будет его искать? И будет ли вообще?
Последняя мысль была странной, но отогнать её почему-то было не так легко, как панические домыслы о чудовищах во тьме. Что, если всё это время Хьёлас надеялся на пустышку? Он ждал, что мастер Нэвиктус поможет ему, но что, если наставник – теперь уже бывший – просто не стал заморачиваться этим? Ладно, если отбросить его возможные корыстные мотивы, он мог просто подумать, что Хьёласу захотелось уединения и он сам скрылся от общества. Или он мог подумать, что Хьёлас огорчился из-за Астрид, которую не отпустили к нему в гости, и уединился, чтобы страдать. Или он мог искать Хьёласа не в том месте – ведь какая угроза первая приходит в голову? Кидо Брун. Конечно, если что-то произойдёт, в первую очередь допрашивать будут его…
Но может быть и так, что мастер Нэвиктус счёл исчезновение Хьёласа удачным стечением обстоятельств. Они не успели переоформить документы, и все права наставника остаются при нём – так же как и доверенности и все финансовые поручения… Интересно, распространятся ли они на те хранилища, к которым сам Хьёлас получил доступ всего пару дней назад?
«Болван, - не слишком убедительно выругал себя Хьёлас. – Мы это уже проходили».
Но все эти мысли, сколь бы абсурдными они ни были, подводили его только к одному, вполне справедливому умозаключению. «Единственный, кому ты можешь доверять на самом деле – ты сам». И, логически проистекающая из этого истина – «За всё, что с тобой происходит, ты тоже отвечаешь только сам».
Это была тяжёлая мысль, неприятная. После того, как она окончательно сформировалась, в тоннеле стало как будто ещё холоднее. В груди у Хьёласа заныло, и он обхватил руками плечи, чтобы хоть немного согреться.
«Какие у меня варианты? – думал он. – Я могу продолжить исследование этих тоннелей, но шансы невелики. Могу ли я действовать более эффективно?»
Он огляделся и увидел прут, который притащил с собой из глубин. Он был недостаточно длинным, чтобы заклинить его между стен колодца и использовать в качестве перекладины. Можно попробовать выдалбливать им что-то вроде ступеней, но это займёт много времени и отнимет много сил, которых и так почти нет. Варианты, варианты…
Чем блуждать по тоннелям, можно попробовать погрузиться в лёгкий эфир и прощупать окружающее пространство оттуда, не теряя физических сил. Но у этого плана есть два существенных недостатка. Во-первых, эфирные пространства в Мёртвом Городе были неблагоприятными – сам Хьёлас этого не проверял, но это было знание из разряда общеизвестных – как одна из характеристик этих мест. Но насколько неблагоприятными? Может, сюда не рекомендуют погружаться при наличии выбора, а в экстремальной ситуации, вот как сейчас, сгодится? Во-вторых, чтобы исследовать местность хоть на мало-мальски приличном расстоянии, придётся погрузиться полностью – просто взгляда в эфир будет недостаточно. А Хьёлас никогда не погружался сам вне школы, и прекрасно осознавал, с какого рода трудностями он может столкнуться. Непредвиденные потоки, помехи, ограниченный обзор… Конечно, если постоянно «придерживаться» за собственное тело, риски уменьшатся, но и дальность исследования будет ограничена.
Можно снова отправиться в пешую разведку, но тело слишком ослабло. Ему нужны вода, лечение, пища и тепло. Вот и ещё один аргумент против погружения в лёгкий эфир – возвращаться будет тяжело. Но выбора, похоже, нет.
Ещё некоторое время Хьёлас рассуждал над возможными вариантами, но ничего толкового ему в голову так и не пришло, и он, предельно сконцентрировавшись, погрузился.
Уже на границе он понял, что что-то не так. Он двигался в привычном направлении, туда, где обычно был лёгкий эфир, но попал он в какую-то совершенно другую среду: враждебную, неуютную, которая набросилась на него, едва увидев. Убить, растерзать, отомстить! Хьёлас отпрянул, рывком возвращаясь в физическое тело, и это был один из тех немногих случаев, когда первый глоток воздуха был почти сладким. Безопасность!
Хьёлас нервно рассмеялся последней мысли. Да уж, как всё относительно! И это люди называют «неблагоприятным»? Это же ужас кромешный! Если бы Хьёлас не был на сто процентов уверен, что попал именно в пространство намерений, он бы подумал, что на него наслали иллюзию жестоких пыток. Но облегчение его длилось недолго.
Если даже лёгкий эфир недоступен, то что вообще делать?!
Комментарий к 28. Праздник для самых близких
Lykojo, вот так Хьёлас “выходит ненадолго за хлебушком”, как вы метко выразились после приключений с Бенедиктом. А тогда был так, короткий перекур на балкончике))
========== 29. Вольный Выдох из списка “Лид” ==========
На третьи сутки блужданий по древним пещерам жажда стала настолько невыносимой, что Хьёлас попытался пить воду подземного потока. Он выбрал место с самым сильным течением и осторожно попробовал. Она дурно пахла затхлым и имела странный вкус, но жажду утоляла. Но проблема голода и травм, которых за это время стало больше, никуда не делась. Открытые раны на поверхности опухли и воспалились. Самого Хьёласа бросало то в жар, то в холод, мысли становились неповоротливыми и всё более мрачными.
Ещё несколько раз на Хьёласа нападали эти странные зверьки, которых в этих подземельях, как оказалось, было множество. Дважды во сне, четырежды – пока он исследовал ещё один рукав пещер. Хьёлас сам не понял, как ему удалось исхитриться и придушить одного из агрессоров – тот отчаянно верещал и больно кусался, но внезапный выброс адреналина сделал Хьёласа бесчувственным и решительным, и он свернул зверю шею. Потом он потащил его к колодцу, чтобы рассмотреть в рассеянном дневном свете. Тварь оказалась довольно уродливой – с мелкими лапами, длинным лысым хвостом, вытянутой мордой и едва заметными щёлочками глаз. Но тушка была крупной, и Хьёлас подумал, что если бы у него был огонь, он бы не побрезговал её разделать и зажарить. Даже от мысли о такой роскоши у него тоскливо заурчал желудок.
«Если для того, чтобы не сдохнуть с голоду мне придётся сожрать эту дрянь сырой – я так и сделаю, - пообещал себе Хьёлас, подвешивая тушку за хвост к штырю на стене, чтобы до неё не добрались другие местные падальщики. – Я не имею права умереть. Только не здесь, только не так. Я нужен семье. Я нужен Виоре».
Эта мысль поддерживала его в последние дни. Он не знал, были ли поиски, и сколько они продолжались. Считают ли его уже погибшим? Если да, то как мама и сёстры налаживают свою жизнь? В лучшем случае им помогает мастер Нэвиктус, берёт под свою опеку. В худшем случае они готовятся отправиться в приют. Кто тогда оплатит Виоре уроки боевой магии? Как она защитится от психопата Бруно? Нет, Хьёлас знал, что должен вернуться. Любой ценой.
Даже если для этого ему понадобится пройти через кошмар, который здесь называется лёгим эфиром.
Но прежде чем приступать к крайним мерам, он собирался исследовать все доступные направления подземелья. Он переступил через собственную брезгливость и испробовал мяса подземного зверя. Что ж, не так плохо, как могло показаться. Лучше, чем смерть от голода.
Хьёлас даже приловчился приманивать к себе этих тварей – он обнаружил, что им, в принципе, всё равно, что есть: его брови или потроха собственных сородичей. Едва они приближались, он зашибал их тяжёлым прутом. Так он добыл себе ещё двоих, но потом зверюги перестали реагировать на приманки: должно быть, гибель товарищей произвела на них неизгладимое впечатление. Да и на самого Хьёласа они больше не нападали - вероятно, были умнее, чем можно было ожидать.
За пять дней – или около того, Хьёлас давно запутался в том, сколько времени прошло, ведь большую его часть он проводил в непроглядной тьме, без шанса оценить время суток, – он изучил все доступные ему уголки древнего подземелья. Четырежды он заходил в тупики, дважды обнаруживал такие же колодцы как тот, через который он попал сюда; но в одном из них лестница была такой же ни на что не годной, а другой был наглухо заперт, и, сколько Хьёлас с ним ни возился, открыть крышку так и не удалось. Оставалась ещё одна возможность – продолжить движение по течению. Но на это Хьёлас согласился бы только в случае, если бы у него были гарантии того, что он попадёт куда надо. Он добрался до места, где течение было слишком сильным, чтобы он мог рассчитывать на возвращение после неудачной попытки. Но довериться потоку он тоже не мог – во время одной из вылазок он забрёл в тоннель, перегороженный грубой решёткой. Вода продолжала течь дальше, но Хьёласу хода не было. Там течение было умеренным и он просто вренулся обратно, но что, если что-то подобное ждёт его дальше по этому бурному току? Это же верная смерть.
Ещё раз тщательно продумав все варианты, Хьёлас понял, что у него нет другого выхода, кроме как звать помощь через лёгкий эфир. Да, это почти так же рискованно, как довериться подземному течению, но всё же шансов немного больше. А без посторонней помощи ему не выбраться, теперь это очевидно.
Хьёлас вернулся к своему первому колодцу и удручённо уставился в чистое весеннее небо. Этот образ запомнится ему надолго, это точно. А теперь надо составить чёткий план действий и сосредоточиться.
Лёгкий эфир перегружен агрессивными намерениями неизвестного происхождения, но это всего лишь намерения – они не подкреплены магией, спасибо Сердцам Пустоты, а значит, не могут нанести реального ущерба. То есть не могут – на физическом уровне, а для легкоэфирного тела Хьёласа они опасны. Но только если он сам им позволит. В конце концов, это просто потоки, они обезличены, не направляются ничьей волей… вроде бы. Значит, их можно просто блокировать. Не подпускать к себе.
Но даже если прямого вреда они причинить не смогут, они существенно усложняют задачу самим своим существованием. В такой хаотичной жуткой среде Хьёласу ориентироваться будет ещё труднее обычного. Он не сможет изучать даже ближнее пространство – а значит, лёгкий эфир не поможет ему найти выход. Единственный шанс – сыграть на крупную ставку. Оставить тело и попытаться найти Ацокку или Небесные Пирамиды и дать о себе знать. Попросить кого-нибудь, чтобы нашли мастера Нэвиктуса, а уже ему объяснить, как найти тело… И если мастер Нэвиктус преуспеет, вернёт тело домой, тогда Хьёлас и восстановится…
Слишком много «если», но план вполне может сработать. Надо только понять, как найти Небесные Пирамиды. А уж там он как-нибудь свяжется с кем-нибудь из мастеров – ведь на кафедре Лёгкой Магии всегда кто-нибудь да погружён.
В самом Мёртвом Городе найти направление почти нереально, но, благодаря колодцу и солнцу, Хьёлас теперь хотя бы в общих чертах представлял, где что находится.
Когда он преследовал детёныша бронетальца, он двигался прочь от берега, а значит, на юг. Потом свернул налево – юго-восток. Значит, его участок на северо-западе. Хьёлас сверился с тенью в колодце и определил направление относительно своего убежища. Неплохо.
Потом надо бы подняться на высоту – возможно, там влияние настроения Мёртвого Города будет не таким сильным и будет полегче. Но если нет – не страшно. Просто двигаться к морю – благо, почувствовать его будет легко по обилию смешанных потоков – и дальше на северо-запад. А там уже придётся читать потоки и искать направление, но это не должно быть слишком сложно. Мучительные тренировки с мастером Китолой всё-таки принесли кое-какие плоды: Хьёлас так и не научился видеть пространство дальше своего носа, но в понимании потоков и их происхождения он продвинулся очень серьёзно.
Хьёлас несколько раз прокрутил в голове план, в деталях воображая, что и как будет делать. Затея была рискованной, очень многое могло пойти не так. Любой поток может сбить Хьёласа с курса. Дождь ещё сильнее затруднит его восприятие. Мёртвый Город может оказаться более опасным, чем ему кажется. Хотя куда уж опаснее… Хьёлас вздохнул.
Он ничего больше не может сделать в этих тоннелях. Он проверил все направления, испытал все возможности. Осталось два варианта: отдать себя на волю подземного потока или позвать помощь через лёгкий эфир. Оба одинаково безумные, но он выбрал тот, который сможет хоть как-то проконтролировать.
Погружение.
Отгородиться от агрессивных потоков. Только цель, только план. Вперёд, наверх, к морю, на северо-запад… смотреть на потоки… Первая часть сценария прошла на удивление гладко. Уже через несколько минут Хьёлас понял, что он вырвался из Мёртвого Города и приближается к Ацокке – он уже уловил несколько характерных потоков с кайфара. Он не торопился, присматриваясь, не теряя концентрации… но что-то было не так.
Потоки снова стали путыми, рассеянными, как будто он проскочил нужное место. Но почему? Он ведь направлялся в ту сторону, откуда они исходили! Куда всё исчезло? Он замер в нерешительности. Вернуться назад или продолжать движение?
Хьёлас приблизился к границе и попытался изучить информацию с основного уровня. Ничего особенного. Лишь несколько следов, как будто тут пролетали группы людей – наверняка рейсовые вэйбусы в Амо или Маторо… значит, слишком северное направление взял, надо чуть западнее…
Он скорректировал направление, но потоков, характерных для кайфара, не обнаружил. Наоборот, атмосфера становилась более напряжённой. Обрывки щитовых намерений, странные сети… Хьёлас узнал их – они были из арсенала вэнантов. Стараясь обходить их стороной, Хьёлас взял чуть южнее – ну, или то направление, которое он принимал за юг…
Он снова замер, осознавая, что заплутал. Всё пошло наперекосяк. И если он прямо сейчас не научится видеть сквозь ближние потоки…
Что-то приближалось к нему. Кто-то. Слишком быстро, слишком уверенно… незнакомый. Хьёлас запаниковал, а потом на чистых инстинктах рванул прочь – он не знал, кто это может быть, но намерения у него явно были не самые добрые. Хьёлас легко оторвался от погони, как вдруг заметил ещё два агрессивных сгустка с разных направлений, и огромную сеть! Да что же это?!
Отработанным плетением Хьёлас порвал сеть и рванул прямо сквозь неё – просто потому, что это было неожиданным ходом и помогло бы ему улизнуть, но не тут-то было. За сетью был щит, который Хьёлас не заметил сразу, а за ним ещё один, и они были намного более мощные, чем тот, который устанавливал Мейто. Они смыкались очень быстро. Пара мгновений – и Хьёлас уже не может двигаться, не может даже ничего сплести, и его куда-то тащат…
Нет!
Он ушёл на глубину, заменил одну из базовых координат, но щит остался, хоть и более слабый. Пока он ломал барьер, его трюк разгадали, и вот уже двое рядом с ним на глубине – плетут новую сеть.
Ещё глубже! Атаковать!
И снова наверх, потому что здесь находиться тяжело, опасно! И прочь, прочь, куда угодно прочь, лишь бы отстали, кто бы это ни был!
Хьёлас не знал, сколько времени он мчался, не разбирая дороги. Он не мог позволить себе остановиться, потому что не знал, преследуют его или нет. Он дважды врезался в какие-то широкие потоки, но выпутывался из них и мчался дальше, постоянно меняя направление. Наконец, он немного успокоился и решил остановиться и просто проверить, есть ли кто-то поблизости.
Но всё было тихо. Заурядный стихийный фон, никаких особенных всплесков, никого лишнего. Никаких особых примет, по которым можно было бы понять, где он находится.
Хьёлас начал ловить потоки и изучать их происхождение. Ничего информативного, вообще ничего. Слабые желания и эмоции случайных людей, никак не привязанные к месту. Возле границы тоже пусто. Ни людей, ни животных…
Одно приятно: в нормальной атмосфере сила начала восстанавливаться вокруг ядра. Хьёлас даже грешным делом подумал вернуться в Мёртвый Город и попытаться левитировать, но если бы он смог понять правильное направление, он бы направился к Небесным Пирамидам.
Хьёлас ещё раз прикоснулся к основному уровню, но там не было абсолютно ничего – даже следов от пролетавших вэйбусов. Только небо вверху и вода внизу.
«Из дерьма в какашку», - так сказал бы Чим.
Хьёлас подумал, что он сделал всё правильно, но ещё не всё, что мог. Возможно, дело в этом.
Что ж, если в Мёртвом Городе ещё был какой-то смысл ждать помощи, то здесь его точно нет. Никто не знает, и знать не может, где он находится, значит, придётся искать дорогу самому. Уже неважно, будет это Ацокка и Небесные Пирамиды, или что-то другое… главное – цивилизация, хоть какая-то точка отсчёта, от которой он сможет найти правильное направление. Но здесь он может действовать только наугад.
Со всех сторон вода, но что это? Море или океан? Проскочил он Ацокку или не долетел? Откуда были эти вэнанты, которые так целеустремлённо пытались его поймать? Ладно, раз уж это пока что определить невозможно, чисто статистически больше вероятность преуспеть, двигаясь на север. Там больше кантонов, больше кайфаров, на которые можно случайно наткнуться. Но также и больше опасностей. Сколько ещё злоумышленников попытаются захватить его ядро? Впрочем, раз эти не преуспели, то и от других Хьёлас как-нибудь отделается. Самое тупое решение сейчас – оставаться на месте.
Он ещё раз сверился с основным уровнем реальности, не без труда определил стороны света, и последовал собственному решению двигаться на север. Он старался не медлить излишне, но и не торопиться. Осматривал случайные потоки, иногда выглядывал за границу…
И совсем скоро почувствовал, что начинает уставать.
Это чувство не было для Хьёласа новым в лёгком эфире. Когда они изучали Кледа Шабара, он тоже вполне осознанно отказался от продолжения урока, потому что ему стало слишком тяжело. Но теперь он не мог остановиться. Не мог позволить себе расслабиться.
«Я должен вернутсья домой и защитить Виору, - твердил себе Хьёлас, держался за эту мысль, как за спасительную паутинку. – Я сделал уже так много, чтобы вернуться, я не остановлюсь теперь. Ядро, сознание, легкоэфирное тело – устойчивая триада. Нет причин, по которым я не мог бы существовать в этом состоянии так же долго, как на основном уровне реальности». И хотя на самом деле причины были, Хьёлас гнал от себя неконструктивные мысли.
Как сэкономить силы, чтобы продержаться подольше?
Оставаться на месте, ничего не делать – да, так можно хоть луну тут проторчать, но это неэффективно, нет никакой гарантии, что меня тут найдут и помогут. Отпустить осознанность – система продержится дольше, но не факт, что потом удастся восстановиться. Пореже выглядывать на основной уровень – да, это вариант, но совсем отказаться от внешних ориентиров нельзя.
Хьёлас продолжал двигаться, всё реже приглядываясь к потокам – всё равно в них не было ничего полезного. Он не останавливался, и каждую секунду, как и рекомендовал мастер Китола, напоминал себе о своей цели: вернуться домой, защитить семью.
Наверное, примерно то же самое он чувствовал бы, если бы всё же попал на курс длительного погружения, как и планировалось. Вот только Хьёласу, видимо, суждено научиться этому на жестокой практике. Он вдруг поймал себя на странной мысли: а что, если это всё подстроено? Может, это и есть тот самый урок, просто мастер Китола решил обставить всё так, чтобы обучение проходило в условиях, приближённых к реальным? Но, проанализировав эту идею, Хьёлас понял, что начинает бредить. Что-то в его логике повредилось, но сейчас не время это исправлять.
«Найти путь домой. Защитить семью».
Вдруг что-то изменилось. Хьёлас не сразу понял, что именно, но потоки вокруг вдруг начали распадаться, растворяться в пространстве – как будто кто-то очищал фон. Дальность обзора стремительно увеличивалась, и совсем скоро Хьёлас увидел причину произошедших перемен – это был какой-то невыносимо яркий источник света и силы. Он чем-то напоминал Кледа Шабара, но в сотни, тысячи раз ярче.
Хьёлас направился к источнику. Он не знал, что это такое, но был абсолютно уверен, что мастера лёгкой магии не пропустят это зрелище. А значит, он найдёт кого-нибудь, кто согласится ему помочь!
Источник не стоял на месте, он двигался, причём довольно шустро, и Хьёлас понял, что должен поторопиться, чтобы успеть его изучить. Потому что если не это чудо, то что во всём мире поможет ему… защитить семью?
Хьёлас устремился вперёд, как мотылёк на свет. Тот сиял так ярко, что ничего вокруг разглядеть было невозможно. Но, внезапно, снова щит на его пути! Предательство! Ловушка!
Дезориентированный после удара, Хьёлас отпрянул, пока его не успели окружить, но на этот раз его не пытались схватить. Не без труда сместив внимание с яркого солнца на то, что было совсем рядом, Хьёлас заметил двух мастеров, каждый из которых удерживал щит, но не пытался ограничить свободу Хьёласа, а ограждал его от цели.
«Ты кто такой, парень?» - прилетело плетение.
Хьёлас захотел ответить, но вдруг понял, что не знает, что сказать. Он не знал, или не мог вспомнить слово, которое могло бы его описать.
«Эй, ты меня понимаешь?»
Вместо ответа он просто выплеснул поток недовольства – что за дурацкие вопросы?
Источник света и силы отдалялся. Один из мастеров последовал за ним, второй, который задавал Хьёласу вопросы, медлил.
«Парень, я не могу задерживаться, мне надо прикрывать Покровителя от любопытных вроде тебя. Но я вижу, что у тебя проблемы. Как тебя зовут?»
«Хьёлас Апинго», - наконец-то вопрос, на который легко ответить.
«Откуда ты?»
«Ацокка. Небесные Пирамиды, - сказал Хьёлас и добавил единственное, что на самом деле могло помочь ему всё исправить: - Мне надо вернуться домой и защитить семью».
«Понятно. – Мастер помедлил, как будто принимал решение о том, что делать дальше. Покровитель уже отдалился достаточно, чтобы фон снова начал рябить потоками. – Слушай, мне надо идти. Если хочешь – следуй за мной, я помогу тебе вернуться домой, когда освобожусь».
Нет. Ни за что. Это ловушка.
Хьёлас даже сформулировать ответ не успел – мастер понял всё по исходящим от него всплескам отрицания.
«Тогда оставайся здесь и жди своих, которым ты сможешь доверять, - сказал мастер. – Я сообщу о тебе на Небесные Пирамиды. Хорошо?»
Ладно, так подходит.
«Слушай, ты держись, парень, - сказал мастер, прежде чем помчаться вдогонку за своей командой. – Через пару дней я наведу о тебе справки в Ацокке и хочу услышать, что всё в порядке. Сделаешь?»
Хьёлас не понял и половины из того, что ему сказали, но остался на месте. Ожидать – легко.
Вскоре свет окончательно исчез, а стихийные потоки начали восстанавливаться. Хьёлас сосредоточился на себе. Сознание, ядро, легкоэфирное тело. Защитить семью.
Фон становился более хаотичным, но Хьёлас помнил, что говорил ему мастер Китола: если потеряешься – не двигайся. Если налетит поток - поддайся течению, постарайся оказаться с краю. Когда поток исчезнет – оставайся на месте, тебя найдут по траектории. Вот только урок затягивался, пора было его заканчивать. А мастера Китолы не было рядом, чтобы ему об этом сообщить…
Хьёлас огляделся, но никого не обнаружил. Только потоки, крупные и мелкие, иногда довольно жёсткие.
«Защитить».
Это была правильная мысль, Хьёлас, сам не до конца осознавая, что делает, последовал в том направлении, откуда она появилась. Вперёд и вперёд, в сумбурном и довольно жёстком фоне, он просто двигался, сам не зная куда и зачем. В какой-то момент он просто остановился, хмуро замыкаясь от неблагоприятных условий. Легкоэфирное тело, ядро…
Кружиться, кружиться… разбить один поток, потом второй. «Защитить. Семью. Важно. Почему?» Вольный Выдох не сразу нашёл ответ на этот вопрос. Было что-то, не слишком приятное, но остро необходимое. Что?
Вольный Выдох замер, замкнулся на себе. Если он вспомнит – произойдёт ужасное. Если не вспомнит – не произойдёт вообще ничего. Он будет свободен, беззаботен, счастлив.
«Я счастлив! Счастлив!»
Не то, не про меня.
«Защитить».
Вольный Выдох не знал, не помнил, как ему это удалось, но он нашёл свою цель. Наверное, просто поддался вдохновению, словил свою волну – и вот он здесь. Легко и правильно.
Щит – большой, сплошной, надёжный. С удовольствием принимает родственную душу, позволяет растечься, передаёт информацию сразу по всему объёму – огромному, на самом деле. Разделяет своё и чужое, правильное и неправильное, безобидное и злонамеренное… Хорошо! Поддержать!
Вольный Выдох инстинктивно знал, что делать – там укрепить, здесь расправить, в другом месте заделать прореху. Всё для защиты!
Попытка проникновения… о, нет! Не с тем связались! Вольный Выдох защитит, вы останетесь внутри. Держу удар!
Отступили? Благоразумно. Там и оставайтесь, негодяи, а то не поздоровится!
Вольный Выдох хорошо контролировал доверенную ему границу.
э й
Кто там ещё? Не внутри, снаружи. Значит, подзащитный, не враг. Что ему нужно? Никого не видно.
э й в с п о м н и с е б я
С кем оно разговаривает? И, если на то пошло, что – оно?
Яркий свет, мощный и притягательный. Где-то Вольный Выдох уже такое встречал. Это – хорошее. Но лучше не приближаться.
в с п о м н и п о – х о р о ш е м у. т е б я н и к т о н е о т п у с к а л
Это ты мне? Я и не ухожу никуда. Что я должен вспомнить? Я защищаю.
в о т ч т о
Острая боль в левой руке, пожирающая кожу, плоть и кости. Зарождается в кончиках пальцев и расползается к локтю, к плечу… которого у Хьёласа в лёгком эфире нет!
Он завопил от боли и отстранился от щита, с которым он был единым ещё несколько мгновений назад. Невероятно, он чуть не потерялся! Он утратил осознанность, утратил контроль, страшно подумать, чем это могло закончиться…
«Где я?»
Но ответа не было. Кто бы ни привёл его в чувство, он уже исчез, и вокруг не было ничего, кроме огромного Щита и спутанных очень неприятных потоков.
Тем не менее, Хьёлас каким-то образом сразу понял, где он. Врата Сущностей, и барьер, их ограждающий. Если он направится вдоль границы, он рано или поздно попадёт в Убежище Гион, а там есть люди, способные к лёгкой магии и наверняка готовые помочь.
Расшифровка нескольких потоков показала, что он довольно далеко от цели – возле Приории Агат. Но это ничего, в лёгком эфире относительность другая, и, зная направление, можно перемещаться действительно быстро. А ориентир у Хьёласа в кои-то веки был, причём довольно надёжный – щит.
Вплотную приближаться к нему Хьёлас опасался – слишком свежи были воспоминания о единстве с ним. Ничего плохого, на самом деле… но жутко. Потерять себя, подарить своё ядро и намерения бездушному плетению, забыв о семье…
«Это было моё призвание, - озадаченно подумал Хьёлас. – Как Клед Шабар был Солнцем в лёгком эфире, так я был Щитом. Или нет?» Он ни в чём не мог быть уверен. Он чувствовал, что его сознание снова начинает расползаться, как левитационное плетение рядом с Сердцем Пустоты. Он изо всех сил старался сосредоточиться на себе, на своей биографии, семье, имени, в конце концов, но всё это казалось таким блеклым и незначительным.
«Хьёлас!»
Он вздрогнул и снова собрался. Его уже ждали – он даже не успел добраться до Убежища Гион. Здесь было двое мастеров – вот только он не мог узнать ни одного из них.
«Ты меня не помнишь? Я Лайам Поо, мы с тобой познакомились на Фестивале».
Хьёлас помнил это имя, но он не знал, на что похоже легкоэфирное тело жреца, так что не мог быть полностью уверен, что его не обманывают.
«Хьёлас, не теряйся, - сказал атар Лайам. – Сейчас я свяжусь с кем-нибудь из твоих. Они же смогут прислать помощь?»
Хьёлас не ответил. Он уже слышал что-то подобное. Жди, не уходи. Кто-нибудь придёт. Но никто не явился в тот раз. Хотя что ему терять теперь? Щит рядом…
«Хьёлас! Давай, соберись! Вот, смотри, это Тимур Агуан, защитник храма. Ты можешь ему доверять. Ты понимаешь? Он побудет с тобой, пока я не вернусь!»
Мастер, о котором говорил атар Лайам, чуть приблизился, но явно решил не навязываться. Жрец исчез, беспокойства вокруг стало меньше. Хьёлас проверил свою структуру: сознание, ядро, легкоэфирное тело. Порядок. И что же дальше?
«За тобой скоро придут, - сообщил атар Лайам. Как-то он слишком быстро вернулся, неправдоподобно. Или это Хьёлас снова утратил контроль над временем? – Давай, Хьёлас, я вижу, что ты уже устал, но помощь скоро будет, не расслабляйся. Расскажешь, как ты тут оказался?»
Хьёлас не собирался тратить силы на разговоры, но невольно вспомнил, что было до этого момента. Щит. Свет. Вэнанты. Мёртвый Город.
«Я потерялся, - констатировал он, и это признание как будто вернуло ему частичку себя-прежнего. Того, который ещё не был Щитом. – Я искал Ацокку, чтобы позвать на помощь, но потерялся».
«Позвать на помощь? – переспросил Лайам. – Что с тобой случилось?»
Хьёлас начал вспоминать. Сначала он не мог поверить, что это его собственное прошлое, а не ужасные отголоски какого-то случайного потока. Но чем больше он об этом думал…
«Не надо, - вмешался вдруг Тимур Агуан. – Думай о чём-нибудь другом. Иначе ты спровоцируешь коллапс».
«Что спровоцирую?» – переспросил Хьёлас. У него не было причин не подчиниться. Даже наоборот, приятно было сменить тему.
«Коллапс, - охотно повторил защитник храма. – Точка невозврата. Конфликт сознания, после которого ты уже не сможешь снова стать собой. Будет только один путь - к распаду и погружению в глубины».
Хьёлас задумался. Что вообще означает эта загадочная фраза «снова стать собой»? Как это – быть собой? Что-то странное было связано с этим, какое-то упражнение, но он не помнил.
«Сохраняй спокойствие, - продолжил атар Тимур. – И ни в коем случае не теряй осознанность. Ты справишься с этим в лучшем случае ещё один раз. Потом то метастабильное состояние, в котором ты находишься, слишком раскачается, и времени не останется. А тебе надо ещё немного подождать».
«Чего?» - спросил Хьёлас.
«Помощи. Твой мастер направляется сюда, чтобы помочь тебе найти твоё тело».
«Но он не сможет», - сообщил Хьёлас прежде, чем успел себя остановить.
«Почему?»
Очень трудно было сохранять спокойствие, но Хьёлас знал, что Тимур Агуан прав – он на грани. Пришло время приложить ещё одно волевое усилие для собственного спасения.
«Мне нужен мастер Нэвиктус», - сказал он.
Сохранять самообладание. Не паниковать.
«Кто это?» – спокойно спросил атар Тимур.
«Мой наставник, - сказал Хьёлас. – Он сможет найти моё тело».
«А ты сам не сможешь?»
Хьёлас уцепился за щит, пытаясь перенять, хотя бы частично, его стабильность, спокойствие. Потому что если он сейчас позволит ужасу поглотить себя…
«Тише, тише, спокойнее, - уговаривал атар Тимур, чуть приблизившись. – Что бы там ни произошло с твоим телом, ты будешь в порядке. Связь ядра с телом слабая, но стабильная, это видно по тому, как ты держишься. Просто успокойся. Лайам уже отправляет сообщение твоему мастеру Нэвиктусу. Расскажешь мне о нём?»
Всё вокруг было странным, жило в каком-то ненормальном ритме и порядке. Когда атар Лайам успел исчезнуть, а Тимур Агуан приблизиться? Куда вдруг пропали все потоки, почему так спокойно? И когда появились ещё двое? Они были Хьёласу знакомы.
«Далеко же ты забрался», - спокойно, даже с оттенком иронии заметил мастер Китола.
Не по своей воле, - подумал Хьёлас, но сообщать об этом не спешил. Все предшествующие события пронеслись тяжёлой волной у него в памяти, будоража эмоции, сбивая с толку, но он подавил их, сосредотачиваясь на «здесь и сейчас». Сознание. Ядро. Легкоэфирное тело. Первый элемент – самый слабый. Но почему? Что такое сознание?
«Ты хорошо держишься, - сказал мастер Китола. И, помедлив немного, добавил: - Готов отправиться обратно?»
Нет, - подумал Хьёлас. А мастеру сообщил: «Некуда возвращаться».
Мейто нервно дёрнулся, но встревать не спешил. Хьёлас не сразу понял, с чем связана такая реакция, а когда понял, ещё одна волна воспоминаний накрыла его – да так, что он чуть не захлебнулся.
«Тело пострадало, - не без труда формулируя мысли, объяснил он. – И я не смогу в него вернуться, пока его… не вернут на Ацокку».
«Где твоё тело? – спросил мастер Китола, чуть приближаясь. – Ты помнишь?»
«Да, - тут же отозвался Хьёлас. – Но я могу сказать только мастеру Нэвиктусу».
«Почему только ему?»
«Не помню, - честно сказал Хьёлас. – Но только ему, это точно».
Рядом появились легкоэфирные тела ещё нескольких незнакомых людей, Хьёлас напрягся.
«Кто они?» - он крепче вцепился в щит, чтобы в случае чего прибегнуть к его защите. Использовать его, как точку опоры…
«Не обращай внимания, они просто наблюдают, - сказал мастер Китола. – Они тебе не навредят, даю слово. Так как насчёт вернуться в школу? Там тебе будет легче дождаться, пока доставят тело».
Много слов, ничего не понятно. Что-то насчёт школы. Уроки, боевая магия, Виора, Кидо Брун…
Новая волна воспоминаний сопровождалась такими сильными эмоциями, что Хьёласу хотелось закричать. Дать свободу ядру, разлететься искрами, уйти во тьму блаженого спокойствия – но нельзя. Надо защитить. Виору, семью, всех!
«… смотри на меня! Сосредоточься, успокойся, ты в полном порядке! Семья в порядке, слышишь? Они ждут тебя, Хьёлас, давай, соберись!»
Семья… ждут… трудно соображать. Хьёлас вцепился вниманием в мастера Китолу, частично всё ещё удерживаясь за щит.
«Где мастер Нэвиктус?»
«В пути. Говори со мной Хьёлас, о чём угодно, ладно? О чём тебе легко говорить – то и говори».
Хьёлас попытался найти подходящую тему, но проблема была в том, что формулировать мысли ему было трудно, о чём бы он ни думал.
«Говори, давай, парень, не теряй осознанность. Напрягись немного! Ты так долго продержался, и теперь сдашься, как последний слабак?»
«Я не слабак, - возразил Хьёлас. – У меня есть сила, пусть и не очень большая. Просто в детстве отец меня заблокировал, поэтому я плохо обращаюсь с магией».
«И ты не снял блок, когда узнал? Почему?»
«Сила помешает работе в лёгком эфире, - сказал Хьёлас. – А это единственный мой талант, на который я могу сделать ставку».
Пространство стало противоестественно чистым, ни одного лишнего потока. Даже барьер Земель Врат как будто распрямился, хотя рядом с ним были какие-то странные сущности… Интересные, притягательные, но абсолютно чуждые. Чуть в стороне собралось ещё больше людей. Они выстраивались вокруг неровными рядами, но ничего не предпринимали, будто выжидали чего-то.
«Зачем они здесь?» - спросил Хьёлас у мастера Китолы.
Мастер чуть помедлил, но всё же ответил: «Ждут представления. Но не дождутся, ты будешь в порядке. Давай, расскажи ещё что-нибудь».
«Я нарвался на вэнантов, - сказал Хьёлас. – Пытался найти Небесные Пирамиды, но потерялся… они пытались меня загнать в ловушку. Но я…»
Глубина, бегство, вперёд, вперёд. Там были шимолу и гланч, они киллд йене урагиримоно…
Щелчок. БОЛЬ.
«Извините!»
Никто не ответил, хотя мастер Китола был всё ещё рядом, Хьёлас держался за него и за Щит. Кажется, прошло довольно много времени, потому что обстановка вокруг измениалась. Больше людей вокруг, очищенное пространство, щиты. Прибыл мастер Нэвиктус, и с ним мастер Оммадс… Как Хьёлас мог не заметить их приближения?
«Кто это сделал?» - отчаянно спросил он.
«Что именно?» - терпеливо спросил мастер Китола.
Хьёлас не смог объяснить. Что-то ударило его – как тогда, в Щите. По пальцам и руке, которых нет в лёгком эфире, но это была настоящая боль, отрезвляющая, как ничто другое.
«Я не могу больше», - сказал он.
«Можешь, - строго сказал мастер Нэвиктус, приближаясь. – И вернёшься сейчас к себе как миленький. Какое право ты имеешь оставлять семью? Ты хоть представляешь, что с ними будет без тебя? Что Кидо Брун сделает с Виорой? Что будет с Лаэтой и твоей мамой в приюте?»
Кто-то попытался заткнуть наставника щитом, но главное было уже сказано. Хьёлас подобрался, будто перед броском, но бросаться было не на кого, здесь не было виновных в его проблемах.
«Вы нашли моё тело?» - спросил он.
«Нет. Где оно?»
Хьёлас попытался найти слова для объяснения, но для этого надо было вспомнить Мёртвый Город. С его злым лёгким эфиром, мокрым грязным подземельем и мерзкими тварями. Они могли уже сожрать его. Сколько времени прошло?
«Оно, наверное, ужеумерло», - сказал он.
«Не мели чушь, - вмешался мастер Оммадс. – Ты прекрасно знаешь, что происходит, когда умирает тело. Так что давай, объясняй. Не можешь словами – посылай мысль. Направление. Ну же!»
Сосредоточиться было трудно. Казалось, что тот колодец и бронетальцы Хьёласу приснились в одной из прошлых жизней. Или же были смутным следом одного из потоков, в таком количестве встреченных им здесь… Но теперь у него была ещё одна точка опоры. Щит, мастер Китола и мысли о семье, которая его ждёт. Мама, Виора и Лаэта тоже сейчас казались сном, но слишком счастливым и важным, чтобы его забыть.
Хьёлас сформировал мысль: направление от вэйпана, образ оврага, треснувшая стена, вертикальный лаз. Направил образ мастеру Нэвиктусу, но не был уверен, что картинка достаточно чёткая.
«Вы что-нибудь разобрали?» - спросил он.
«Да, я видел это место издалека, - скзал мастер Нэвиктус. – Но в такую глушь мы в поисках не залетали».
«Там может быть опасно, - честно предупредил Хьёлас, хотя и понимал, что это не в его интересах. – И левитация там не держится».
«Разберёмся, - пообещал мастер Нэвиктус. – Ты, главное, сам не подведи».
Наставник обернулся к мастеру Оммадсу, и тот увёл его куда-то прочь. Должно быть, мастер Нэвиктус действительно не слишком хорош в лёгкой магии, раз может перемещаться только с проводником.
Когда они исчезли из поля зрения, мастер Китола снова привлёк к себе внимание Хьёласа.
«Нам нужно отправиться к Небесным Пирамидам. Ты готов?»
Хьёлас не был готов. Чтобы снова отправиться в путь, ему нужно отпустить Щит, а это равносильно прыжку в бездну без возможности левитировать.
«Ты можешь держаться за Мейто», - предложил мастер Китола.
«Он не надёжный», - категорично заявил Хьёлас.
«Ладно, - не настаивал мастер, - может, примешь помощь атара Лайама? Или атара Тимура? Они согласились сопроводить нас до школы».
«Нет».
Никто не был достаточно надёжным, даже мастер Китола, но к его поддержке Хьёлас привык. «Ты можешь расчитывать только на себя», - вот что было правдой. И Хьёлас, сам не до конца осознавая что и как делает, отпустил Щит и вцепился в самого себя. Замкнутая, надёжная система.
Убедившись, что его подопечный готов, мастер Китола начал движение. Сначала неторопливо, будто испытывая возможности Хьёласа, потом быстрее. Но когда потоки вокруг замелькали, это вызвало не самую приятную ассоциацию. Хьёлас снова почувствовал, как его накрывает волной эмоций. Отомстить, разорвать, убить! Себя!
Какая-то неведомая доселе струна тревожно задрожала, истончаясь, и Хьёлас замер, завороженно наблюдая за ней, даже не понимая до конца, на что смотрит. Ясно было только одно – от него тут ничего не зависит. Но если эта связь оборвётся – это будет просто конец всему. А жаль.
«Идём», - осторожно напомнил о себе мастер Китола, и Хьёлас подчинился.
Он заметил, что Мейто куда-то исчез, но вся толпа странных наблюдателей, собравшихся ещё возле щита, следовала за ними. Их даже стало больше. Это что-то напоминало Хьёласу, но он никак не мог вспомнить, что именно.
«Ещё немного», - подбодрил его мастер.
Хьёлас старался не замечать мелькающих вокруг потоков. Их уже было так много в его истории, что теперь ему будет наверняка легко научиться видеть сквозь них. Или же вовсе ничего не видеть.
«Ты в порядке?» - спросил мастер Китола, заметив его странное оцепенение.
«Я ослеп», - отозвался Хьёлас.
Он сам не знал, почему сказал так. Что-то было важное, связанное с этим фактом. Может, твари в Мёртвом Городе съели его глаза? Да, вероятно, так и было. Ведь начали они с бровей…
Как же он устал…
На этот раз волна воспоминаний накрывала его не сверху, а будто подталкивала снизу. И как было ей не поддаться? Вольный Выдох любил, когда всё получалось легко. Вперёд и вперёд, защитить! Ничего не терять! Чьё это у нас тут ядро бесхозное?
Вольный Выдох закружился, смеясь, увлекая за собой что-то тяжёлое и интертное. Но отпускать его нельзя. Почему? Да не важно! Просто держись! Защищай!
«Тяжёлое» тянуло его куда-то, звало за собой. Вольный Выдох не хотел, чтобы его принуждали, но ему самому хотелось следовать. Почему? Да кому нужны причины? Просто лететь, разбивая потоки, кружиться, стремиться…
Что, всё? Прибыли? Шустро вы… а щиты вам зачем? А, помню, защи…
А-а-а! Это было грубо!
Направление – пинок. Мы так не договаривались! Мир, дружба, жвачка! И защита! Драться-то зачем?!
Толпой на одного, значит?! Куды вы меня все вместе толкаете?! Уйду от вас на глу…
О-о-ох… Что за.
«Вдох, Хьёлас».
- Сделай вдох. Сейчас же. Давай.
Я не могу сделать вдох. Я же Выдох! ВЫДОХ, причём Вольный! Отпус…
«Возвращайся».
- Дыши, болвана кусок!
Вас слишком много, вы знаете это? Хотите нарваться, чтобы я уменьшил поголовье? Это запросто! Разорвать, убить, отомстить… меня научили!
- Давай, Хьёлас, тебя семья ждёт! Астрид, Виора, Лаэта, мама… они так и не отметили твой день рождения.
Вернуться к ним. Защитить. Необходимо.
Вдох.
========== 30. Час Почтения и Раскаяния ==========
- Эй, дружище, всё ещё дрыхнешь?
Хьёлас открыл глаза. Сердце его бешено стучало в груди, сбивая дыхание, но что ему снилось, он вспомнить не мог. Только что он был во тьме, а теперь - на свету.
- Доброе утро, - сказал он, поднимаясь.
Он не слышал, ответил ли Чим, но тот уже покинул его комнату, давая Хьёласу возможность в спокойной обстановке умыться и переодеться.
«Ядро. Тело. Сознание, - привычная утренняя поверка. – Меня зовут Хьёлас Апинго, я ученик старшей школы Небесных Пирамид Ацокки, глава семьи. Моя мама и сёстры любят меня и нуждаются в моём заступничестве. Моя любимая девушка Астрид Карога огорчится, если я забуду о ней. Мой друг Чим ждёт меня снаружи, чтобы отвести на завтрак».
Прошло уже много дней с тех пор, как Хьёласа вернули, но легче ему не становилось. То и дело он терял осознанность, но более ужасным был тот факт, что происходило это без погружения в лёгкий эфир.
«Я надеваю школьную форму, чтобы не возвращаться сюда перед уроками, - по совету мастера Китолы Хьёлас мысленно проговаривал каждое своё действие, каждое намерение. – Сейчас я попробую вспомнить расписание на день, но если не получится – сверюсь с ежедневником. Сегодня у меня будет интересный и насыщенный день».
Но у него в голове уже начинала навязчиво играть какая-то музыка. Хьёлас не мог её ни воспроизвести, ни даже понять – это было что-то бессвязное, вроде ещё не сформировавшейся до конца мелодии. Но она уже начинала стучаться ему в мозг: вспомни меня, вспомни!
«Я проверяю собственную готовность к выходу. Одежда, обувь, конспекты…» Хьёласу не хотелось повторения неловкой ситуации, когда он покинул изолятор, забыв одеться.
В первые дни Хьёлас никуда не выходил без сопровождения Мейто, но потом эту почётную миссию взял на себя Чим. Сам Хьёлас вообще предпочёл бы никуда не выходить, а хотя бы некоторое время провести наедине с собой, разобраться с новым «багажом», прицепившимся во время блужданий по лёгкому эфиру. Однако мастера настаивали на том, что ему надо сразу возвращаться в повседневную жизнь и как можно больше общаться с привычными людьми. Последнее было не то чтобы легко выполнимым – Хьёлас никогда не был особо общительным, а уж теперь…
Он покинул комнату, выделенную ему в изоляторе кафедры, и уставился на парня, который явно ждал его. «Меня должен был ждать Чим, - подумал Хьёлас. – Значит, это он и есть». А потом эта деталь, будто смирившись, всё же заняла своё привычное место, и Хьёлас потряс головой: как он мог забыть, как выглядит Чим? Но в последнее время такие странности случались на каждом углу.
- Всё в порядке? – спросил друг.
Хьёлас не ответил. Очевидно же.
Кушать ему не хотелось, но он послушно последовал в трапезную и занял свободное место, попутно здороваясь с теми, кто его окликал.
- Эй, дружище, мы уже здоровались, помнишь? – сказал вдруг Чим.
Да, возможно. Неважно. Эта мелодия…
Один. Два. Три… пятнадцать… Почему движение остановилось? Пора спать? Но ведь светло.
Хьёлас моргнул и огляделся. Рабочий зал для погружений. Мейто, мастер Китола, Вито Бразер.
- Простите, - сказал Хьёлас. Извинения действовали почти всегда.
Ассистенты молчали, а мастер Китола ответил не сразу. Он наблюдал за лицом Хьёласа, хотя неясно было, что он ожидает увидеть.
- Чим сказал, что ты сегодня молчалив.
- Кажется, я пропустил большую часть дня, - равнодушно признался Хьёлас и перевёл взгляд в окно. Он знал, что скрыть провал в памяти не удастся, и что мастер будет недоволен. Всё это до ужаса надоело…
- Что последнее ты помнишь? – спросил мастер Китола.
Хьёлас невнятно пожал плечами, пытаясь восстановить последние события.
- Мы гуляли с Виорой и Астрид в парке…
- Это было два дня назад, - нейтральным голосом сказал мастер. – И вчера вечером ты помнил больше.
Хьёлас попытался ещё раз, но безуспешно.
- Кажется, сегодня не происходило ничего особенного, что я мог бы запомнить, - сказал он. И, когда никто никак не прокомментировал его слова, он понял, что этого мало, и добавил: - Прошу прощения. Я отвлёкся. У меня крутилась какая-то музыка, и я никак не мог её воспроизвести… и это сбило меня с толку.
- Ты не стараешься, - довольно резко упрекнул его мастер Китола. – Прошла уже почти декада с того момента, как мы тебя вытащили, но ты не возвращаешься к жизни. Ты плывёшь по течению и считаешь, что это нормально? Куда ты так выплываешь?
Хьёласу нечего было на это ответить, и чуть переведя дыхание, мастер продолжил:
- Ты был так талантлив, так силён! Куда всё делось? Ты продержался в лёгком эфире рекордное для новичка время – больше двух декад! Ты спрашивал, что за люди собрались вокруг нас, когда мы тебя нашли? Так я тебе скажу: это были мастера, ассистенты и студенты, которые хотели увидеть своими глазами, что происходит с «потерянным» в эфире, когда сознание окончательно разрушается. Ты был на грани, все это видели, но ты им показал ещё более редкое чудо, которое они точно не забудут: ты всё-таки удержался. Не без помощи, да, но ты сделал всё, что было в твоих силах, чтобы вернуться. И что теперь? Ты просто сдашься, позволишь эфиру забрать тебя?
Хьёлас не отвечал. Он знал, что мастер прав, и, вероятно, желает ему добра… вот только Хьёласу было всё равно. Умом он понимал, что с ним происходит что-то нехорошее, но ни одна мысль не находила в нём эмоционального отклика. Как будто все чувства, все привязанности и ценности остались там, в лёгком эфире. Но даже во время неизменных учебных погружений ничего не возвращалось.
Его увещевал не только мастер Китола. Нэвиктус Хоггарт, Криир Гато, даже Чим и Астрид – все они пытались убедить его в чём-то, что-то доказать… вот только ничего нового они не сообщали. Хьёлас знал, что он должен как-то научиться не терять осознанность в реальности, но… ничего не мог с собой поделать, как будто исчезла некая точка опоры, которая удерживала его раньше. Как Хьёлас ни пытался вспомнить, что это было, ничего не получалось. Он помнил, что это как-то было связано с долгом перед семьёй, с заботой о маме и сёстрах… вот только он убедился, что без него они прекрасно справлялись.
А то, с чем он столкнулся в лёгком эфире, всё ещё было с ним. Он не мог вспомнить подробности, но оттого ещё больше внимания притягивалось к смутным отголоскам. Как эта песня, которую он просто не мог выбросить из головы, которая вытеснила всё остальное и потянула за собой прочие смутные воспоминания. Как эти странные плетения, которые он пытался повторить, но не мог…
На одном из уроков протекционизма Хьёлас пытался сплести избирательный барьер, но едва он создал первую нить и завернул петлю, это напомнило ему что-то… какой-то необычный обрывок, который он видел в лёгком эфире. Он не отпускал Хьёласа, не давал ему покоя, так что пришлось попытаться его воспроизвести. Хоть как-то, приблизительно, но только не останавливаться, не дать этой мысли вновь ускользнуть! Когда Хьёлас пришёл в себя, учеников в классе не было – только мастер Гато и двое ассистентов, которые тщательно отслеживали каждый его поток и были настороже на случай, если что-то пойдёт не так. Это случалось уже не в первый раз, и всякий раз мастера не останавливали его раньше времени, а предпочитали прервать урок и обезопасить учеников за пределами класса. Хьёлас знал, что они преследуют две цели: во-первых, помочь ему восстановить события, пусть даже через плетения, которые лезут ему в голову; во-вторых, исследовать необычную магию. Да, большинство его плетений были откровенно спутанными и бредовыми, составленными из обрывков бессвязных идей, но в один из дней он создал что-то довольно интересное, и мастера надеялись, что это повторится.
Хьёлас отчётливо запомнил тот эпизод – возможно, потому, что это был редкий случай, когда воспоминание оказалось завершённым и отчётливым, и после реализации перестало его беспокоить. Это случилось на уроке практического целительства. Они изучали технику бесконтактного влияния, как вдруг Хьёлас вспомнил что-то. Настолько ярко и болезненно, и он настолько боялся упустить эту внезапную мысль, что сразу начал плести… это было не заклинание, просто трёхмерный контур с поправкой на время… И то, насколько структура была отчётливой и стабильной, могло свидетельствовать только о том, что это была идеограмма из базовой речи. Что она означала, не знал никто, и в справочниках ничего подобного не обнаружилось. Но Хьёлас знал, что его творение тщательно изучил, а потом стёр все следы, мастер Эноба.
- Хьёлас? – он вздрогнул, услышав голос, ведь он почти забыл, где находится. – Почему тебе так сложно сосредоточиться на новых делах? Я понимаю – знаю! – что смутные воспоминания досаждают тебе, но мы ведь пытаемся справиться с ними вместе, верно? Но ведь в мире много других важных вещей, которыми ты занимался раньше. Почему ты не можешь на них сосредоточиться?
- Я как будто умер, - Хьёлас попытался объяснить свои ощущения мастеру Китоле. – То есть это действительно произошло – с точки зрения тех, кто знал о моём исчезновении. Конечно, запустить официальные протоколы, чтобы подтвердить это документально, не хватило времени, но… я понимаю, что все близкие думали, что больше меня не увидят. Но при этом ничего не изменилось, понимаете? Ничего из того, что зависело от меня, не исчезло.
- Тебя именно это огорчает? Что твоя семья нуждается в тебе не так сильно, как ты думал?
- Не огорчает, - Хьёлас покачал головой и задумался. – Наоборот, я рад, что они начали справляться. Мастер Нэвиктус не оставил их, хотя я опасался иного. Чим тоже им помогал. Мама и сёстры и сами не опускали руки… это просто отлично. Как я могу огорчаться этому? Просто я понял… - он запнулся, подбирая правильные слова. Это был тот редкий случай, когда в голове немного прояснилось, получалось связывать слова в более-менее длинные предложения. Хьёлас не знал, с чем это связано сегодня, но понимал, что моментом надо пользоваться. Попытаться найти хоть немного того себя, который был в этом теле раньше. И если мастер Китола считает, что разговоры – подходящий для этого способ… что ж, наверное, его знаниям и опыту можно доверять. – Я понял, что моё чувство долга перед ними, которое всегда поддерживало меня в трудные моменты… ну, его значимость была несколько преувеличена.
- И теперь ты считаешь, что ничего им не должен? Раз уж они могут справиться сами…
- Да, что-то вроде этого, - задумчиво сказал Хьёлас. – Нет, я готов заботиться о них и впредь, но теперь это… перестало быть моим уникальным предназначением. Что-то типа утраты монопольного права.
Некоторое время мастер молчал, обдумывая его слова. Хьёлас тяжело вздохнул. То, что он сказал сейчас, звучало как-то неправильно, хотя и по большей части соответствовало тому, что он действительно думал. Было что-то ещё, что мешало ему полностью вернуться «в себя», но что?
- А не имея монополии ты отказываешься вообще что-то делать? – спросил вдруг Мейто со странным напряжением в голосе.
- Не отказываюсь, - осторожно сказал Хьёлас. – Я же сказал: я готов им помогать…
- Это только слова, - небрежно махнул рукой ассистент на его жалкий лепет. – Ты уже десять дней как вернулся, но ты всё ещё бесполезен для них, как будто тебя вовсе нет!
Эти слова ужалили Хьёласа неожиданно больно. Он нахмурился и сел чуть ровнее, приготовившись отстаивать себя.
- Я буду полезен, как только меня выпустят из школы…
- Даже более того: ты для них сейчас обуза, - безжалостно продолжил Мейто, не дав Хьёласу шанса оправдаться. – Потому что вместо того, чтобы заниматься своими делами, они каждый день прилетают к тебе, проверить, не начудил ли ты ещё что-нибудь. Чим, который раньше им помогал, теперь ходит, как привязанный, за тобой…
- Потому что вы ему сказали, что это необходимо! – огрызнулся Хьёлас. – Я прекрасно могу…
- Ты даже проснуться утром не можешь, пока тебя в бок не пнут! И не говори, что виноваты обстоятельства, мы оба прекрасно знаем о твоих способностях к самоконтролю! Тебе просто нравится жалеть себя, упиваться вниманием и восхищением окружающих… Как же: несравненный Хьёлас Апинго такое пережил, что не каждому под силу! Теперь герою нужен отдых! Но на самом деле единственное, что ты сделал – это вляпался в переделку и усложнил жизнь всем окружающим!
Хьёлас и сам не понял, почему так разозлился. Мейто с самого начала вызывал у него досадливое недоумение, а теперь как будто специально пытается его выбесить.
- Ты так говоришь, как будто я специально это сделал! – воскликнул Хьёлас. – Я просто пытался выжить в грёбаном подземелье Мёртвого Города! Что я могу сделать, если единственным способом дать знать о себе было погружение в лёгкий эфир?!
- Спокойнее, ребята, - осторожно вмешался мастер Китола. – Хьёлас, ты всё сделал правильно…
- Да, всё правильно! – закричал Мейто. – Ты, блядь, выжил, да! Но на кой хрен? Чтобы теперь вот так болтаться бессмысленно как какашка на волнах и всех раздражать?!
- Ну всё, хватит! – повысил голос мастер Китола. – Мейто, ты переступаешь черту! Иди, проветрись немного!
Ассистент сердито вскочил и покинул тренировочную комнату, подарив Хьёласу напоследок ещё один раздражённый взгляд. В комнате повисла напряжённая тишина, которую никто не осмеливался нарушить, даже мастер.
Хьёлас же напряжённо переваривал услышанное. Его шокировала не столько грубая форма, в которой Мейто преподнёс свою мысль, а содержание его внезапного выпада. Его суть очень трудно было оспорить.
- Не сердись на него, - подал, наконец, голос мастер Китола. – Сам понимаешь, на него все эти события тоже сильно повлияли. Сначала он был в отчаянии, потом в восхищении, а теперь вот… видимо, сам не знает, что думать…
- Он прав, - сухо сказал Хьёлас, глядя себе под ноги.
Повисла ещё одна долгая пауза. Мастер как будто ждал более развёрнутой реакции, но на самом деле Хьёласу вовсе не хотелось продолжать разговор.
- Да, - негромко сказал мастер. – Прав.
Хьёлас впервые за долгое время почувствовал, как от стыда заливается краской его лицо. Он не задумывался об этом напрямую, но где-то в глубине души надеялся, что мастер попытается его разубедить, успокоить. Но то, как он занял сторону беспардонного Мейто, неожиданно сильно задело Хьёласа. Он нахмурился, пытаясь понять, что теперь ему делать с этой информацией. Если его учителя считают его обузой…
- Может, мне лучше вернуться домой?
- Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос, - сказал мастер. – Ты можешь сделать это, только отказавшись от школьной страховки, но лично я не думаю, что это закончится хорошо.
Хьёлас чувствовал себя неловко. Он не знал, как реагировать на сложившуюся ситуацию. Он мог бы пообещать, что возьмёт себя в руки и полностью восстановит самоконтроль, вот только это обещание он уже давал и не выполнил. Он мог бы огрызнуться и устроить безобразную истерику по какому-нибудь надуманному поводу, но это будет лишь подтверждением слов Мейто о том, что он упивается жалостью к самому себе.
- Хочешь закончить на сегодня? – спросил мастер Китола.
- Да, пожалуй, - с облегчением сказал Хьёлас и поднялся, чтобы уйти, но мастер жестом попросил его не торопиться.
- Прежде я хочу обсудить с тобой ещё кое-что. – Мастер дождался, пока Хьёлас вернётся на своё прежнее место и продолжил: - На следующей декаде у меня начинается выездной практикум с группой второго уровня. Это значит, что я не смогу появляться в школе и быстро реагировать на какие-либо события здесь. Вместо себя я оставляю Вито, он продолжит занятия с тобой и будет консультировать тебя по любым вопросам.
Хьёлас медленно кивнул. Новость не огорчила его, но обострила это тоскливое ощущение чуждости. Ведь Хьёлас мог быть в этой группе, мог учиться со всеми…
- Ты можешь присылать нунциев и мне, и я буду поддерживать с тобой связь, но приёмник я буду проверять в лучшем случае один раз в день. А если придётся задержаться в погружении – а так, скорее всего, и произойдёт, то связаться со мной ты сможешь только через Вито – у него будет доступ в изолятор.
- Понятно.
Судя по всему, мастер сказал уже всё, что хотел, но Хьёлас не торопился снова подниматься. Он и так чувствовал себя неуютно, и не хотел проявлять ещё больше неуважения, уйдя без разрешения. Однако мастер снова медлил, как будто ожидал чего-то. Хьёлас нахмурился, отчаянно пытаясь понять, чего именно.
- Я очень надеюсь, что ты благополучно восстановишься, Хьёлас, - сказал мастер Китола. – И я хотел бы тебе помочь, но на данном этапе я, кажется, уже сделал всё, что мог. Теперь всё зависит от тебя и твоего выбора.
И мастер первый поднялся и направился к выходу.
- Удачи, - бросил он напоследок.
Вито последовал за мастером, и Хьёлас остался один.
Его одолевали смешанные чувства. Он злился на Мейто и на мастера Китолу – хотя сам не понимал до конца, почему. Он досадовал на самого себя за то, что не может полностью вернуться к жизни. Ему было грустно из-за собственной нелёгкой судьбы, и теперь, без свидетелей, он мог честно себе признаться – что да, он действительно довольно долго упивался жалостью к себе, и продолжил это делать. И, внезапно, теперь он был полон решимости всё это изменить.
Да, Мейто был чрезмерно груб и не совсем справедлив, но доля правды в его словах была. И, возможно, дело было отчасти в том, как он преподнёс эту правду, но он сумел выбить Хьёласа из колеи. Хьёлас был раздражён и раздосадован, но впервые за прошедшую декаду ему было не всё равно. Странное ощущение, непривычное…
Он вернулся в комнату, выделенную ему при кафедре лёгкой магии. Здесь он со всех сторон и на всех глубинах был огорожен щитами, хотя был почти уверен, что будь у него такое желание, он легко бы их разбил. Легкоэфирный фон был очищенным и приятным, но искушения погрузиться Хьёлас не испытал ни разу после возвращения. Он на собственной шкуре узнал, насколько неприятным и опасным может быть тот уровень реальности. И как он когда-то мог быть этим очарован?
В тот вечер Хьёлас не хотел ложиться спать. Что-то изменилось в его затуманенном рассудке, и это что-то не хотелось терять. Но во сне эмоции смягчаются, впечатления сглаживаются… и Хьёлас думал, что утром он уже не будет ощущать этой странной ясности рассудка, которая появилась после ссоры с Мейто.
- Хьёлас, вставай!
Он ошибался. На этот раз его разбудил не Чим, а Мейто, и если в первые секунды после пробуждения он всё ещё пребывал в счастливом неведении о реальности, то, увидев недовольную физиономию ассистента, Хьёлас всё вспомнил и тоже насупился.
- Выйди, мне надо переодеться, - буркнул он.
На кой хрен ты выжил и всех раздражаешь? – витало в воздухе.
«Если я его раздражаю, зачем он продолжает работать со мной? – думал Хьёлас. – Скорее всего, у него просто нет выбора… как и у меня. Да, искушение покончить с собой после познания такой истины велико, но это было бы глупостью. Да, я сейчас обуза… для всех. Но это, к счастью, не навсегда. Мастера утверждают, что я могу восстановиться… но как?»
Хьёлас довольно долго талапался в воде, умываясь, меняя температуру воды, чтобы лучше взбодриться. Он чувствовал, что стремительно устаёт, как будто осознанность в реальности была таким же трудным делом, как осознанность в лёгком эфире… но это же абсурд.
Даже в лёгком эфире у Хьёласа возникли трудности только потому, что он ужасно устал. В нормальных условиях он ни за что не утратил бы контроль – он научился этому ещё давным-давно, в самом начале обучения. Впрочем, надо признать, на первых порах у него действительно были трудности. Особенно во сне…
Что-то щёлкнуло в голове у Хьёласа – догадка, просветление! Он не знал точно, какие механизмы связывают сон и погружение в лёгкий эфир, но и тогда, и сейчас его трудности имеют одну природу. Тогда он не мог заснуть, не погрузившись, сейчас он во сне не погружается, но не может сам проснуться… почему? Не ясно. Но что-то в этом есть…
- Ты что тут, заснул? – раздраженно спросил Мейто, заглядывая в ванную.
- Да отстань ты, я умываюсь! – огрызнулся Хьёлас, и дверь с громким стуком захлопнулась. Насколько было бы легче, если бы рядом был Чим! Где он запропастился, интересно?
Но едва подумав об этом, Хьёлас одёрнул себя: друг не обязан нянчиться с ним с утра до вечера каждый день. Наверняка у него и свои дела есть… несправедливо было бы требовать от Чима большего. Он и так очень помог семье. Дважды он летал с мамой и девочками в Мёртвый Город, помогал расчищать участок и удобрять почву. Пока Хьёласа не было, наступило самое благоприятное время для посева большинства культур, и, если бы не Чим, на хороший урожай семья не могла бы рассчитывать…
Хьёлас вздохнул. Чим и так сделал для него более чем достаточно. Так что придётся терпеть Мейто.
Он покинул ванную и направился на завтрак, не сказав ассистенту ни слова. Может, и не надо так злиться на него, но Хьёлас чувствовал, что имеет право. Пусть даже на самом деле это злость не на Мейто, а на себя самого.
Какашка на волнах – интересная метафора! А главное меткая. Хьёлас действительно вёл себя как безвольный овощ. Ходил, куда вели, делал, что велели, отвечал на вопросы, выполнял задания… и сейчас самым простым решением было бы расслабиться и снова уйти в себя, но…
Не получалось? Хьёлас нахмурился, пытаясь осознать последнее наблюдение. Реальность была тягостна, и он хотел бы отвлечься от мрачных мыслей, хоть ненадолго, но чем больше он старался погрузиться в это жуткое отстранённое состояние, за которое его ругал Мейто, тем яснее становилось, что ничего не получится. Почему?
Долго думать Хьёласу не пришлось. Не зря он утром вспоминал осенние тренировки и неудачи. Ведь тогда именно так ему и удалось совладать с осознанностью – попытаться умышленно её утратить. Эмсат подал абсурдную, на первый взгляд, идею, но она сработала! Хьёлас нервно рассмеялся, поняв, что это работает и сейчас.
- Эй, ты чего? – настороженно спросил у него Мейто.
- Всё в порядке, - сдержанно отозвался Хьёлас. И, после недолгих колебаний, добавил: - Кажется, я понял, что делать.
Мейто, к его чести, с вопросами больше не приставал. После завтрака они расстались – каждый отправился на свои занятия. Хьёласа снова взял под опеку Чим, но в этом, кажется, уже не было острой необходимости. Каждую минуту Хьёлас пытался утратить осознанность, уйти от реальности, но у него ничего не получалось. Рано было радоваться успеху, ведь он постоянно думал о своей задаче. Что будет, когда он вдруг отвлечётся?
Следующим утром Хьёлас проснулся сам. Это было пробуждение не из приятных, потому что ему снилось нападение вэнантов в лёгком эфире. И бесконечный лабиринт намерений, холодной воды и мелких хищных тварей…
- Просыпайся, звёздный хобус, просыпа-а-а… - начал напевать Чим, едва открыв дверь в комнату, и ошарашенно застыл на пороге, увидев, что Хьёлас уже одет. – О. Тебя сегодня Мейто разбудил?
- Нет. Кошмар о лёгком эфире.
- М-м. Понятно.
Чим, казалось, не знал, как реагировать. Да, поведение друга лучше, чем всё остальное, продемонстрировало Хьёласу, насколько неадекватным он был в последнее время, если сейчас, когда он ведёт себя как обычно, на него таращатся как на пресловутого звёздного хобуса.
- Готов идти? – спросил Чим.
Хьёлас последовал за другом в коридор. Это был редкий случай, когда Чим не находил, что сказать, и обстановка была довольно неловкой, и Хьёлас решил просто сказать то, о чём думал недавно:
- Спасибо, что помогал моей семье. Ты не был обязан, и я рад, что они не остались одни в трудную минуту.
- Ага… ты уже говорил. Не за что, в общем.
Хьёлас этого не помнил, но его это не смутило.
- И, вероятно, ещё повторю, - сказал он. – Потому что одних слов недостаточно, чтобы выразить мою признательность, но я не знаю, что ещё могу сделать для тебя и твоей семьи.
Чим вдруг ухмыльнулся и хлопнул Хьёласа по плечу.
- Ну, теперь ты понимаешь, дружище, насколько обязанным чувствую себя я, после того как ты помог с Бенедиктом.
Хьёлас тоже усмехнулся, и с удивлением почувствовал, насколько его мышцы отвыкли от этого действия.
- Надо будет взять пару уроков у леди Алайши. А то по сравнению с её радушием, я чувствую себя трёхсотлетним сухарём.
Хьёлас снова познавал мир, узнавал новости. Чим утверждал, что всё уже ему рассказал, но многие вещи Хьёлас слушал, как в первый раз. Например о том, что происходило в день его исчезновения.
- Мы как раз собирались вылетать к вам, когда отец получил нунция от твоей мамы. Она сказала, что ты отправился в Мёртвый Город и не вернулся, и на нунциев не отвечаешь… Мы завезли маму и Парису к вам, чтобы они поддержали леди Донову, а сами полетели за тобой. Знаешь, довольно жутко было обнаружить вэйпан посреди пустого участка.
- Могу себе представить, - сдержанно отозвался Хьёлас.
Ему не слишком хотелось вспоминать, где он сам был в тот момент, но перебивать Чима он не стал. Он был виноват перед теми, кого заставил беспокоиться, и был обязан хотя бы узнать их версию произошедшего.
- Мы начали обыскивать ближайшие развалины – до границ влияния Сердец Пустоты. Но крови и следов борьбы с животными не было, и отец решил, что ты сам за коим-то хером попёрся в пустую зону. А пока мы решали, с чего начать поиски, к нам присоединился мастер Оммадс.
- Как он вас нашёл? – удивлённо спросил Хьёлас. – Чтобы попасть на участок, надо точно знать, где безопасно спускаться…
- Леди Донова показала ему дорогу – они прибыли вдвоём.
Хьёлас тяжело вздохнул. Он хотел, чтобы мама помирилась со своим отцом, но в таких обстоятельствах ей явно было не до того.
- Они поладили?
- Ну… - Чим замялся. – Между ними явно всё было не очень гладко. Но знаешь… не уверен, что тебе будет приятно это услышать.
- Говори, - настоял Хьёлас.
- Ну, твоя мама плакала. Когда прошло несколько дней и отец сказал, что в Мёртвом Городе больше нечего обыскивать, леди Донова, кажется, пришла в отчаяние. И мастер Оммадс, он… ну, обнял её. Поддержал. Говорил что-то. И она, вроде как, принимала его помощь. Но Виора как-то сказала… И, думаю, что твоя мама тоже могла так думать. В общем, она сказала, что предпочла бы, чтобы потерянный родственник не являлся на замену тебе.
Хьёлас вздохнул. Ему было стыдно за то, что он заставил своих леди так переживать. Но ведь он вернулся, верно?
- А кто сказал Астрид? – спросил он, чтобы хоть немного отвлечься.
- Ну, она, вроде как, сама узнала, - сказал Чим. – Когда ты не явился на собственное торжество…
- Хочешь сказать, что она была там? Отец её отпустил?
Чим насмешливо и многозначительно ухмыльнулся и сказал:
- А ты, негодник такой, всё пропустил! Я тоже удивился, честно говоря. Но Астрид сказала, что всё законно. Её отец почему-то решил отпустить её. И даже поручил водителю доставку в школу в положенное время.
Хьёлас озадаченно моргнул.
- Не ожидал, что это сработает, - сказал он. – Честно говоря, я отправил приглашение скорее из вежливости…
- Да, мы тоже удивились. Отец даже заподозрил… - Чим замялся и вздохнул. Похоже, ему тоже было неприятно вспоминать те дни. – В общем, когда прилетели мастер Оммадс и леди Донова, кто-то из них упомянул, что явилась Астрид. И отец заподозрил, что… в общем, что кто-то из людей Ферпа Кароги мог тебя выследить и… ну, навредить. Золтан же предположил, что это мог быть Кидо Брун, хотя отец был уверен, что тот не покидал школу в тот декадас… Короче, на них обоих отец и Золтан основательно наседали несколько дней, пока не поступило известие о том, что ты в лёгком эфире.
- Несколько дней? – переспросил Хьёлас. – Кажется, я всё-таки слишком потерялся во времени…
- Это было на восьмой, если не ошибаюсь, день, - сказал Чим, и Хьёлас нахмурился. Он не знал точно, сколько времени шастал во тьме подземелий, но, вполне возможно, что около восьми дней. Значит, вскоре после того, как он погрузился, кто-то об этом узнал. Но как, если в Мёртвом Городе настолько жуткий фон, что там самого себя обнаружить нелегко? Но Чим не стал выдерживать интригу, а пояснил: - Мейто Карабат сообщил, что почувствовал тебя, но не успел перехватить. Ты был где-то далеко над школой и быстро исчез из его поля восприятия, так что…
- Странно, что он мне об этом не сказал, - заметил Хьёлас.
- Он говорил тебе, я лично слышал, - с ноткой упрёка сказал Чим. А потом вздохнул. – Как и я всё это уже тебе рассказывал. Дважды.
Он махнул рукой: что, мол, с тебя, убогого, возьмёшь. И Хьёлас задумался, сколько ещё раз Чим сможет рассказать ему это, прежде чем ему надоест повторять одно и то же?
- Извини, - сказал он вслух. – На этот раз я запомню. Это точно.
И, в подкрепление своих слов, он приложил максимальное усилие к тому, чтобы потерять осознанность и забыть всё услышанное. Отвлечься, отвлечься, на что угодно! На Астрид, её поцелуи, её обещания… и Ферпа Карогу, который отпустил её на праздник Хьёласа.
- Как думаешь, может, отправить Ферпу нунция с извинениями? За то что из-за меня, мол, его заподозрили в нехорошем?
Чим пожал плечами.
- Даже не знаю. Сам понимаешь, у меня с отцами подружек таких проблем не бывало. И никаких других тоже… с отцами.
Он смущённо умолк, вспомнив, к чему привели его недоразумения с Ланни, но Хьёлас решил не развивать тему. Он ещё не знал, как интерпретировать решение Ферпа, и как на ситуацию повлияло его исчезновение и сопутствующие последствия, но сам факт, что он отпустил Астрид…
- После того, как Мейто тебя заметил, поиски возобновились, - продолжил вдруг Чим. – Мы с отцом и Золтаном ещё раз начали обшаривать Мёртвый Город – уже не только чистый участок, но и побережье, и другие районы с умеренной пустотой. А где ещё было искать твоё тело? Мы даже представить себе не могли, где ты запропастился, и зачем тебе понадобилось погружаться. Мастер Оммадс и школьные мастера прочёсывали лёгкий эфир в том направлении, где тебя заметил Мейто. Но следов они так и не нашли, и решили всё-таки объявить об исчезновении.
- А почему не сразу, как только Мейто меня заметил? – озадаченно спросил Хьёлас.
Чим пожал плечами и попытался объяснить:
- Ну, как мне сказали, это могло привлечь внимание не только мастеров лёгкой магии, но и пренебрегающих законом вэнантов. И если первые, возможно, будут более внимательны в лёгком эфире и при случае попытаются помочь, то вторые начнут целенаправленные поиски. Для них такие «потеряшки» - лакомый кусок.
Хьёлас ничего не сказал. Он не помнил, рассказывал ли он кому-то о вэнантах, которые пытались загнать его в ловушку. Скорее всего, да… возможно, даже Чиму.
- После того, как о тебе объявили, в школу начали регулярно поступать сведения о том, где тебя видели. Но проблема в том, что… В общем, мастер Китола настоял на том, чтобы всех предупредили о том, что тебя лучше не трогать. – Чим усмехнулся. – Должно быть, всё из-за твоей подозрительности. В общем, мастеров призывали не приближаться к тебе, а просто сообщать в Небесные Пирамиды о местонахождении. Но проблема в том, что пока свидетели добирались до своих тел, плели нунциев, пока мастера добирались до нужного места – тебя там уже не было. А двигался ты слишком быстро, чтобы надеяться найти тебя по следам.
Чим перевёл дыхание, и Хьёлас подумал, что именно эту часть истории друг ему, кажется, ещё не озвучивал.
- Мы не знали точно, когда ты погрузился и сколько времени провёл в лёгком эфире. Свидетели говорили, что ты стабилен, но сколько это могло продолжаться никто не знал. Ты двигался зачем-то на северо-запад, и, судя по всему, добрался до моря Азалитта, потому что в какой-то момент сообщения перестали поступать. Несколько дней – полная тишина, я уж думал… - Чим невнятно потряс головой и так не закончил последнюю фразу. – Потом в школу прислал сообщение кто-то из стражей Паргса – якобы ты к дракону обниматься лез…
- Стражи Паргса? – удивлённо переспросил Хьёлас. Неужели тот яркий свет, который он видел, был легкоэфирным телом дракона? Тогда Хьёлас этого не понял. Тот мастер сказал, что охраняет Покровителя, но тогда Хьёлас почему-то даже не подумал, что речь о Драконе-Покровителе одного из западных кантонов.
- Ты не помнишь? Ну, я об этом тоже узнал намного позже. Меня заставили вернуться в школу, к учёбе… и Виору тоже. Прошло очень много времени. Все говорили, что даже если Мейто заметил тебя в день погружения в лёгкий эфир, и до сих пор не нашли… В общем, четырнадцать дней – это слишком долго, особенно для новичка. Я им пытался доказать, что не такой уж ты новичок, но…
Чим поморщился, а потом вдруг нервно рассмеялся.
- А теперь представь: сижу я на практике протекционизма, делаю вид, что не могу сплести примитивный щит – чисто чтобы Криира порадовать, а то совсем мужик раскис. И тут рядом со мной появляется нунций и говорит: «Привет. Мы тут вашего Хьёласа нашли. Сообщи кому-нибудь из мастеров, пусть свяжутся со мной, я дам ориентиры». У Криира глаза на лоб полезли, он у меня спрашивает: «Кто это был?» А я смотрю на него как менга на новую упряжь, и не могу вспомнить, где слышал этот голос. В тот момент я подумал, что наш дражайший куратор меня убьёт. И того тупого чувака, который отправляет нунция и не представляется. Но, должно быть, его несформировавшаяся угроза добралась аж до Ко-Арм-Оуна, потому что через несколько секунд всё-таки появился ещё один нунций: «Это атар Лайам Поо. Поторопись, пожалуйста». Прикинь, какое облегчение?
Хьёлас не выдержал и тоже рассмеялся, вообразив эту душещипательную картину. Всё-таки он многим людям обязан за спасение. Какое же разочарование они, должно быть, испытывают, глядя на то, во что он превращается в последнюю дюжину дней! Какашка на волнах, мда…
Общение с Чимом вдохновляло его намного больше, чем споры с Мейто, и вечером Хьёлас ещё раз попытался утратить контроль над сознанием, забыть о том, что рассказывал ему друг, и дал себе твёрдую установку не просыпаться, пока его кто-нибудь не разбудит. Сработало: утром он открыл глаза как раз вовремя, чтобы успеть умыться и одеться к появлению Чима, и давно уже он не мыслил так ясно и чётко, как в то утро.
Хьёлас решил, что если до вечера в его состоянии ничего не изменится, он отправит нунция Эмсату и поблагодарит за блестящую идею, которую он подал ещё осенью. Потому что метод определённо работал.
Хьёласу трудно было понять, стал ли он таким же, как прежде, или что-то ещё в его поведении не вписывается в норму. С одной стороны, он, вроде как, всё осознавал, всё запоминал – иное стало почти фобией, он ненавидел то, во что мог превратиться. Но в то же время, если бы он был не совсем адекватен – как бы он об этом узнал? Никто не делал ему замечаний, но, может, они просто не замечают отклонений, потому что по сравнению с тем, каким был Хьёлас пару дней назад, теперь он почти нормален? Впрочем, в последнем Хьёлас был склонен довериться Мейто – этот уж точно не стал бы делать ему поблажек. Но злиться на ассистента всё равно не получалось. При всей его грубости и нетерпимости, именно его нападка побудила Хьёласа взять, наконец, ситуацию под контроль.
К вечеру один из нунциев всё-таки отправился к Эмсату. Хьёлас не ждал скорого ответа – если его бывший ассистент всё-таки примкнул к отряду рейнджеров, кто знает, насколько он там загружен. Может, он в лёгком эфире, или их отряд может быть на рейде – в таком случае коммуникации могут быть ограничены. В общем, Хьёлас не ждал быстрого ответа, но прошло несколько дней, потом декада, а Эмсат так и не отозвался. И Хьёлас решил во время очередного занятия поинтересоваться у других ассистентов – может, кто-то из них поддерживает с бывшим коллегой связь.
Ответ последовал не сразу. Мейто и Вито мрачно переглянулись, как будто нехотели это обсуждать. Хьёласу стало не по себе, как будто он уже услышал ответ. Как будто он в форме намерения уже витал в лёгком эфире…
- Ты не знал? – напряжённым голосом сказал, наконец, Вито. – Он погиб ещё две луны назад. В третий декадас Честной Луны в школе был Час Почтения по нему и ещё двум парням с кафедры боевой магии.
Хьёлас сам не понял, что произошло. Ощущение было такое, как будто лёгкий эфир, в самом ужасном своём проявлении, вдруг навалился на него, сдавил, начал душить… Но в тот момент Хьёлас не мог думать о своем состоянии, а только об Эмсате: что за дерьмище? Как такое могло произойти?
Но потом он сделал вдох, и наваждение исчезло. Осталось только… что? Хьёлас не мог понять это чувство. Эмсат не был близким ему человеком, о котором он мог бы горевать. Да, это печально и совершенно неправильно, что погиб молодой сильный парень, но боль Хьёласа имела другую природу…
- Зря я разрешил ему разорвать договор, - сухо сказал он.
Чувство вины. За что? За расторженный раньше срока договор? Нет, это глупо, Хьёлас не мог знать, чем всё обернётся. За неведение? Да, возможно, но и это было вне его зоны контроля в третий декадас Честной Луны. За запоздалый интерес к судьбе малознакомого ассистента? Да, пожалуй. Но Хьёлас всегда был не слишком внимателен к окружающим людям. Он интересовался только теми, кто был ему по-настоящему близок, а на остальных ему не хватало ни времени, ни эмоциональных сил.
- От тебя ничего не зависело, - осторожно заметил Вито. – Тогда у него был шанс попасть к нормальному командиру, который умеет так организовать операцию, чтобы максимально обезопасить личный состав, но Эмсату не повезло. Если бы он ждал до конца семестра, у него даже этого шанса бы не было.
- Я знаю, - отозвался Хьёлас. – Но результат-то всё равно один.
И всё же не только это. Эмсата бы не спасло, если бы Хьёлас регулярно связывался с ним и спрашивал, как дела. И то, что Хьёлас запоздало узнал о его смерти, тоже никак уже не повлияло на произошедшее. Но что тогда?
Хьёлас обхватил голову руками, отчаянно пытаясь понять, где он ошибся. За что на самом деле он должен себя винить? За то, что Эмсат и другие ребята отправились добровольцами в корпус рейнджеров, а он остался в школе? Нет, это ерунда, Хьёлас не считал, что кто-то вообще должен в этом участвовать, кроме Юлоса Дахто, который всё это начал. Он предпочёл бы саботировать военные действия в целом, а не участвовать в них.
«Защитить».
Хьёлас вцепился в последнюю мысль и воздух снова замер на полпути к лёгким – что-то похожее уже с ним происходило. Эта мысль, это ощущение…
- Успокойся, пожалуйста, - негромко сказал Вито. – Попробуй отвлечься. Ты опять провоцируешь коллапс.
- Что провоцирую? – будто во сне, будто отражая собственные слова, сказанные давным-давно, спросил Хьёлас.
- Коллапс, - повторил Вито. – Критическая концентрация смешанных намерений, которые ведут к утрате контроля.
Ответ был другим, чем в прошлый раз, и Хьёлас облегчённо выдохнул, но нить рассуждений, к счастью, не утратил. «Защитить». Странно, но за эту мысль он держался все те дни, когда ждал помощи в лёгком эфире. Сначала он думал о Виоре и Кидо Бруне, потом о семье в целом… потом, когда он слишком устал, чтобы удерживать в сознании длинную концепцию, осталось только абстрактное желание защитить. Вероятно, так он и оказался возле барьера Земель Врат – его привело инстинктивное намерение найти родственную сущность. И сейчас Хьёлас не понимал до конца, что же он сам подразумевал под этим «защитить». Но именно оно, без сомнений, вызывало это невыносимое чувство вины.
Вольный Выдох, он же Хьёлас, не справился с задачей.
- Мы можем на этом закончить?
- Да. Можешь идти.
Вернувшись к своей комнате, Хьёлас повесил на дверь традиционную записку «Держитесь подальше!», а сам упал на кровать и закутался в одеяло.
Это было нерациональное чувство, он это понимал. Он не мог защитить ни Эмсата, ни тех двоих, что пока что были для Хьёласа безымянными, по которым в школе проходил Час Почтения. Но что-то внутри него всё равно продолжало твердить: не справился, не защитил.
Пытаясь разобраться в себе, Хьёлас предположил, что это страх так же не справиться с Кидо Бруном… но это не было правдой. Да, он опасался такого исхода, и был готов в любой момент встать на защиту сестры – амулет, подаренный мастером Гато, был всё ещё при нём. Но это был страх и готовность действовать, но не обречённое чувство вины.
Хьёлас надеялся, что записка на двери окажет нужное воздействие на возможных гостей, потому что он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии. Он упустил возможность что-то сделать, самое ужасное уже произошло, и теперь Хьёлас оплакивал жертву Эмсата Квато.
Через несколько часов, придя немного в себя, он всё-таки покинул свою комнату, и отправился в парк между пирамидами, к школьному мемориалу. Пусть и с запозданием, но Эмсат Квато, Родэк Маллоу и Куран Шай должны получить свой Час Почтения от Хьёласа.
Час Почтения и Раскаяния.
========== 31. Совершеннолетие ==========
Постепенно Хьёлас снова обретал самостоятельность. Когда он несколько дней подряд провёл без потери осознанности и самостоятельно просыпаясь по утрам, Вито разрешил ему передвигаться по школе без сопровождения. А в следующий декадас его даже отпустили из школы – при условии, впрочем, что ночевать он будет в изоляторе при кафедре.
Хотя Хьёлас вполне был уверен в собственных силах, Чим всё равно вызвался его сопроводить – сначала домой, потом на базар – чтобы выбрать подарок Тоэше. В день четвёртый Свежей Луны у них с Геноу родился сын, и Хьёлас с грустью и лёгкой досадой добавил это событие в копилочку важных вещей, которые он пропустил, блуждая по лёгкому эфиру.
Когда все срочные дела были решены, Хьёлас вместе со всей семьёй и с Чимом отправился на участок в Мёртвом Городе – пора было сеять чиз и рушат. Он не был рад этой поездке, как бывало прежде, – даже само воспоминание о том районе вызывало у него ощущение тревожности. Но было бы глупо отказаться от возможностей, предоставленных собственным участком, только из-за неприятных воспоминаний, так что он старался вести себя как ни в чём ни бывало.
Мама тоже выглядела напряжённой, хотя и улыбалась. Чим и Виора натужно шутили, пытаясь разрядить обстановку, но получалось у них через раз. Только Лаэта выглядела непринуждённой, и, как обычно, воодушевлённо гадала, как выросли её саженцы за прошедшую декаду и делилась планами о том, как она разместит следующие грядки, чтобы растения не заслоняли друг другу солнце.
Хьёлас невольно заулыбался, слушая её. Даже тот факт, что её сила оказалась частично заблокирована, не помешал ей выращивать замечательные растения – в домашней оранжерее уже развернуться было негде от разросшихся кустов. А теперь она радовала его ещё и своим неведением – оказывается, был хотя бы один близкий человек, который не знал о его проблемах, и, следовательно, ни о чём не переживал.
Мёртвый Город с виду был всё тем же. Огороженный участок стал чуть больше, площадь свободной почвы тоже расширилась – Чим неплохо постарался. В яме с охлаждающим контуром лежало мясо радиоволка, и Хьёлас нервно сглотнул, вспомнив, как пытался пополнить запас в прошлый раз.
- Надо будет сплести охлаждение, - сказал Чим. – Сам я не очень хорошо справился.
Хьёлас кивнул. Да, ему нужно было время, чтобы снова здесь освоиться. Потому что хоть место и было знакомым и условно безопасным, он теперь знал, что скрывается на легкоэфирном уровне реальности. Ненависть земли к людям. Враждебность. Отрицание. Возможно здесь, на участке, к которому постепенно возвращается магия, ситуация иная, но проверить Хьёлас не решился. Только не сейчас.
- Ну что, обследуем подземелья древних? – шутливо предложил Чим, когда они приблизились к тому самому спуску, который заприметили ещё давным-давно.
- Нет уж! – воскликнул Хьёлас. – Может быть, когда-нибудь я и созрею для этой авантюры, но не сейчас. – И, убедившись, что сёстры и мама достаточно далеко, чтобы не услышать, добавил: - Хотя, знаешь, там такие милые тварюшки водятся – вкуснятина! Плавают в грязной воде и жрут падаль, в том числе собственных сородичей, но если сильно проголодаться…
- Всё, хватит! – взмолился Чим, брезгливо поморщившись. – Я им безмерно благодарен за спасение твоей тушки от голодной смерти, но можно я останусь в неведении о подробностях?
Хьёлас снисходительно рассмеялся и покачал головой. Он и сам не мог поверить, что ел такую мерзость. Но, вспоминая вкус, он не мог признать его неприятным. Наверное, всё дело в голоде.
Они неплохо провели день, подпитывая землю, вспахивая, засаживая семена. Мама добыла откуда-то даже несколько саженцев ланнта, и они с Лаэтой тщательно выбирали им самое подходящее место. Оказалось, что оно находится на ещё не расчищенном участке, и Хьёласу с Чимом пришлось потрудиться сверхурочно.
Вернувшись в школу, Хьёлас понял, что готов вернуться к своим прежним планам, и спросил у Вито, нельзя ли ему покинуть школу посреди декады.
- С чем связана такая необходимость? – спросил ассистент. – Ты ведь весь декадас пробыл дома.
- Мне нужно в банк, лично решить кое-какие вопросы, - сказал Хьёлас.
- Ладно, - махнул рукой Вито. – С моей стороны никаких возражений. Но разрешение твоего куратора тебе всё равно нужно.
Хьёласу досаждал такой двойной контроль. Формально он был всё ещё в группе Криира Гато, но после возвращения он появился в общежитии ровно один раз – чтобы забрать вещи и перебраться в изолятор на кафедре лёгкой магии. Утренние и вечерние поверки он проходил там, и за его безопасность отвечал мастер Китола – или, в его отсутствие, Вито Бразер. Однако вопросы общей и академической дисциплины всё ещё оставались в ведении куратора.
Как бы то ни было, мастер Гато тоже не препятствовал решению деловых вопросов. Хьёлас отправил нунция управляющему филиалом, договорился о встрече, и в день четвёртый Правой Луны отправился в банк, чтобы узнать, наконец, что же хранилось в ячейке, к которой ему был запрещён доступ до совершеннолетия.
С некоторым содроганием он вслед за менеджером шагал в хранилище. Хьёлас смутно подозревал, что может обнаружить улики по делу, из-за которого Абсалона убили восемь лет назад. Ведь что-то он нашёл, а ни мастеру Нэвиктусу, ни официальным следователям обнаружить ничего не удалось.
- Пожалуйста, замкните контур на идеограмме, чтобы у банка был образец вашей аниматуры, - поросил менеджер, подавая Хьёласу небольшую пластину. На ней была нарисована простейшая идеограмма «Туда», с нанесённым простым контуром, который в центре рисунка обрывался. Хьёлас замкнул структуру, и менеджер благодарно кивнул. – Это необходимо в целях безопасности. Пожалуйста, проходите.
Он передал образец аниматуры и какие-то документы охраннику у входа в хранилище, тот, проверив всё, открыл тяжёлую дверь, за которой начинался ещё один коридор. Хьёлас заметил, что стены были покрыты слоем какого-то странного материала, похожего на стекло, но с синеватым оттенком.
- Это ирхлаат? – спросил он.
- Да, - сдержанно отозвался менеджер. – Но не переживайте за свои амулеты, он подключён к плетению, которое действует избирательно. Для этого, в числе прочего, нам нужен был образец вашей аниматуры.
На очередной развилке они свернули направо, и там была ещё одна каменная дверь, запечатанная идеограммами. Проводник Хьёласа, однако, не стал их разрушать, а лишь направил какой-то импульс в пустое пространство между ними, и в тот же миг дверь открылась. Идеограммы при этом остались на месте.
- Вы хотите забрать содержимое ячеек, или вам нужно будет место для работы?
Сначала Хьёлас думал, что просто всё заберёт, но теперь, когда у него спросили, он задумался об этой идее. Наверняка ведь была причина тому, что отец хранил это нечто в банке. Лучше не торопиться…
- Место для работы будет очень кстати, спасибо.
- Прошу вас.
Они оказались в длинной узкой комнате, вдоль обеих стен которой располагались ряды банковских ячеек: небольших ближе к выходу и крупных в глубине. Менеджер ещё раз сверился с документами и направился примерно в середину ряда, но чуть ближе к краю.
- Вот ваши ячейки, - менеджер пометил светящимися кругами три дверцы одна над другой. – Сплетите идентификатор, чтобы открыть. Чтобы восстановить защиту, ничего делать не надо, просто закройте дверцу. Вон там, в конце зала, комната, где вы можете поработать. Пожалуйста, не занимайте её более чем на сорок минут – она зарезервирована на полдень другим клиентом. Если вам нужно больше времени, пожалуйста, предупреждайте нас об этом заранее.
- Хорошо, спасибо.
- Я буду на своём рабочем месте. Если что-нибудь будет нужно – пожалуйста, присылайте нунция.
Хьёлас кивнул, дождался, пока мендежер оставит его одного, и медленно вздохнул. У него было странное чувство, что он переоценивает важность момента, но ничего не мог с собой поделать. Уже довольно давно он не узнавал о своём отце ничего нового, и хотя бы поэтому этот день был особенным.
Он сплёл идентификатор и направил его в центр светящегося круга на верхней ячейке. Та открылась, и Хьёлас вытащил из неё ящик, запертый той же идеограммой, что и сам сейф. Он решил не доставать сразу все, а понёс ящик в выделенное ему помещение. Тяжёлый. Но левитировать его не хотелось, было в этом напряжении что-то личное…
Хьёлас мысленно обозвал себя сентиментальным болваном, запер дверь и открыл, наконец, ящик.
Он был доверху наполнен какими-то документами. Папки, стопки скреплённых листов, тетради, даже пара блокнотов. Поверх всего лежал конверт, на котором было написано всего одно слово.
«Хьёлас».
Он узнал почерк своего отца – сколько раз видел его на самых разнообразных документах. Аккуратно раскрыть конверт не получилось – пальцы немилосердно дрожали. Внутри обнаружилось два листа из плотной бумаги, исписанные всё тем же почерком.
Хьёлас вздохнул, опустился на один из стульев, и начал читать.
«Привет, сын!
Довольно странно писать тебе это, а не говорить лично. И, если совсем уж честно, я надеюсь, и даже почти уверен, что читать тебе это письмо не придётся. Ситуация выглядит паршиво, но я знаю, как её можно исправить. И хотя я намерен предпринять всё возможное и невозможное для того, чтобы избежать наихудшего сценария, с моей стороны было бы безответственно не подготовиться к нему – и вот я пишу это странное письмо.
Если коротко – я облажался. А подробно писать я тебе не буду, потому что не хочу, чтобы ты лез в это дело. Мне тоже не стоило, но в тот момент, когда я это понял, было уже поздно идти на попятную. Тем не менее, я оставляю почти все материалы по делу здесь – в папке с маркировкой «Арганиф». Просто передай её в Миссию Иропп, чуть позже я объясню тебе, как с ними связаться. Ни в коем случае не давай её Нэвиктусу. А если вдруг так оказалось, что он находится рядом с тобой, когда ты это читаешь – просто скажи ему, что это хуже сектора «чу-одиннадцать», он поймёт. Пусть не лезет».
Хьёлас положил письмо на стол и закрыл лицо ладонями, пытаясь справиться с чувствами. Трудно было поверить, что прошло почти восемь лет после того, как отец написал эти строки. Он был жив и не верил в собственную смертность, и всё же решил подготовиться к «наихудшему сценарию»… Хьёлас перевернул листки и взглянул на дату рядом с подписью – это было за четыре дня до убийства. Ещё целых четыре дня Абсалон пытался решить проблему, в которую вляпался, и, должно быть, мысленно посмеивался над самим собой за то, что написал эту записку. А может, наоборот, бессильно наблюдал, как смыкается смертельная ловушка…
Хьёлас тряхнул головой, запретив себе рассуждать о том, чего он знать не мог. Он не очень хорошо помнил отца – лишь отдельные яркие эпизоды совместного времяпрепровождения, разговоры, уроки, игры. Кое-какие подробности об Абсалоне он узнал от мамы и мастера Нэвиктуса, некоторыми воспоминаниями поделилась Тоэша, которая помнила его лучше… Но очень хорошо Хьёлас помнил день, когда отец погиб.
Он с сёстрами играл в гостиной, мама готовила обед на кухне. Виора баловалась и дразнила Тоэшу, а Хьёлас беспокойно ёрзал, не желая отвлекаться от собственной игры. Он знал, что как мужчина должен вмешаться и навести порядок, но он опасался, что Виора переключится на него и не даст спокойно поиграть.
- Хьёлас, Тоэша! – позвала вдруг мама из кухни, голос её прозвучал странно.
Они наперегонки помчались на кухню, но первой всё равно оказалась Виора – она всегда была намного более шустрой, чем остальные. Мама сидела на стуле в странной позе и тяжело дышала, нервно поглаживая круглый живот.
- Хьёлас, пойди в нашу с отцом спальню и принеси большую сумку, которая лежит в шкафу на нижней полке. Тоэша, слушай внимательно, я тебе скажу, что надо туда собрать…
Хьёлас уже почти выбежал из кухни, когда помещение озарил свет нунция, и сказал голосом мастера Нэвиктуса: «Донова, я не могу прилететь прямо сейчас, я пришлю Алайшу. Она тебя отвезёт в больницу».
Мама захныкала, но тут же взяла себя в руки.
- Давай, бегом! – прикрикнула на застывшего Хьёласа Тоэша, и он помчался по лестнице вверх. Происходило что-то странное, и это его нервировало. В больницу просто так людей не возят…
Ещё до того, как они закончили собирать вещи мамы, прибыла леди Алайша. Она окинула взглядом обстановку, отослала детей в гостиную, а сама начала помогать Донове переодеться. Виора, Тоэша и Хьёлас, хоть и убрались послушно с глаз, подглядывали из-за дверного косяка за происходящим.
- Ты уверена, что это схватки? – тревожно спросила леди Алайша у мамы. – Ещё ведь рано…
- Уверена. Смотри…
Дети не поняли, что показывала их мать, но леди Алайша заворчала что-то невнятное.
- А где Абсалон? – спросила она.
- Понятия не имею, - сипло сказала мама. – Я отправила ему трёх нунциев, он не отвечает. Ох и выскажу же я ему…
- Ещё как выскажешь, - одобрительно сказала леди Алайша. – Дети с нами полетят? Или можно их оставить одних?
- Можно оставить. Только вернись к ним, после того как меня отвезёшь, ладно? Давай, помоги мне подняться, я скажу им пару слов…
- А ты сможешь? Может, левитировать тебя?
- Нет, я в порядке. Надо ходить, верно? Ох… вытри, пожалуйста…
Мама направилась к выходу, и дети отбежали от проёма, устроившись на ковре посреди гостиной, как будто там они всё время и были.
- Мне надо улететь в больницу, - сказала она твёрдо, хотя голос срывался из-за затруднённого дыхания. – Вы остаётесь одни, но ненадолго – леди Алайша скоро вернётся. Хьёлас, ты за главного, но если что – советуйся с Тоэшей, хорошо?
- Да, мам.
- Виора, веди себя хорошо, не бегай по дому.
- Ладно, мам, - даже младшая присмирела, поняв, что происходит что-то странное.
Они остались одни, но играть не хотелось. Некоторое время они просто сидели, растерянно оглядываясь то друг на друга, то на выход – вдруг кто-нибудь из взрослых придёт и объявит, что всё в порядке? А потом Тоэша взяла книгу и начала читать её вслух. Хьёлас как сейчас помнил, что это были «Приключения Альчи, хлея-непоседы». Он никогда не любил эту книгу, а Виоре нравилось, её даже читать удалось научить в основном благодаря Альчи.
Хьёлас не знал точно, сколько прошло времени, когда пришла леди Алайша, включила плиту и продолжила готовить обед, с которым не успела разобраться Донова.
- А когда мама вернётся? – спросил у неё Хьёлас, потому что девочки немного стеснялись.
- Через пару дней, дорогой. Не волнуйся, она будет в порядке.
- А где папа? – спросила Тоэша. – Мама сказала, что он должен скоро вернуться.
- Значит, так и будет, - сказала леди Алайша. – Когда он освободится, он сначала навестит вашу маму, так что, наверное, вам придётся подождать. А я пока что побуду с вами, ладно? Сейчас няня привезёт моих ребят, и вы сможете поиграть все вместе…
Хьёлас помнил эти её слова, но никак не мог вспомнить, были ли они правдой. Следующим воспоминанием о том вечере был мастер Нэвиктус, который явился прямо в спальню Хьёласа, когда он уже почти засыпал.
- Вставай, парень, - сухо сказал он, останавливаясь посреди комнаты, - нам надо поговорить. Я буду ждать тебя в гостиной.
Хьёлас растерянно протёр ладонями глаза, а потом понял, что от него требуется, оделся и спустился в гостиную. Кухня была чистой и пустой, леди Алайши не было видно. В гостиной ярко горел свет, мастер Нэвиктус сидел в одном из кресел, устало ссутулившись. Что-то не так было с его лицом, но Хьёлас не мог тогда понять, что именно, а просто обеспокоенно замер на пороге.
- Присаживайся.
Хьёлас подчинился, но потом вспомнил, что ему, наверное, следовало бы проявить гостеприимство. Как это делали родители?
- Хотите компота, мастер Нэвиктус? Или молока?
- Нет, спасибо, - его лицо на секунду странно исказилось, но потом снова стало нормальным. После недолгой паузы он начал: - Хьёлас, нам с тобой сейчас нужно будет обсудить очень серьёзные вопросы. Постарайся слушать меня внимательно.
- Хорошо.
Мастер Нэвиктус снова помедлил, придирчиво оглядывая своего собеседника, но, видимо, не нашёл ничего, по поводу чего можно сделать замечание, и сказал:
- Прежде всего, Хьёлас, мне нужно знать: Абсалон не давал тебе каких-то документов или… вещей в последнее время?
Хьёлас помотал головой. Отец давал ему угощения, помогал выбирать книги из домашней библиотеки, но это явно было не то, о чём его спрашивали.
- Ты уверен? Он не покупал тебе новые… игрушки?
- Нет. Только Виоре купил мягкого баркута, а она его испугалась и отдала мне.
- Это не в счёт, - покачал головой мастер Нэвиктус и ненадолго задумался. – Отец показывал тебе, как открыть его сейф?
- Да.
- Нужно, чтобы ты его сейчас открыл.
Хьёлас нахмурился и озадаченно замер. Отец хорошо ему объяснил, что при посторонних открывать сейф нельзя, только при своих, и только по необходимости. А мастер Нэвиктус… он не был чужим человеком, но и полностью своим тоже не был.
- Послушай, Хьёлас, это очень серьёзно. Я не замышляю дурного, и уж точно не собираюсь вас грабить. Но мне очень нужно понять, чем занимался твой отец в последнее время. Если у него есть хоть какие-то материалы, они не должны оставаться здесь, в доме, это может быть опасно.
Хьёлас сомневался. А потом он вспомнил, что говорила мама.
- Мне надо посоветоваться с Тоэшей.
Мастер Нэвиктус медленно покачал головой.
- Я не стану тебе препятствовать в этом, но прямо сейчас это не очень хорошая идея.
- Почему?
- Потому что женщины не должны принимать таких решений. Это полностью твоя ответственность.
- Но отец…
- Ты теперь глава семьи, и это только твоя ответственность, - и, не дожидаясь новых вопросов и возражений, мастер Нэвиктус сказал: - Хьёлас, мне очень жаль сообщать тебе это, но твой отец погиб несколько часов назад.
Что было дальше Хьёлас помнил очень плохо. Он всё-таки открыл для мастера Нэвиктуса сейф, но тот ничего интересного в нём не обнаружил, и, ничего не взяв, позволил Хьёласу снова его запереть. Потом они обсуждали, сообщать ли девочкам новость сейчас, или дождаться утра. Потом мастер Нэвиктус помогал Хьёласу организовывать похороны и присутствовал при всех разговорах с гардианами – те тоже пытались докопаться до того, чем занимался Абсалон перед смертью, но были не слишком настойчивы – всё выглядело так, будто Абсалон стал случайной жертвой террориста-смертника.
Хьёласу тогда пришлось взрослеть очень быстро. Мастер Нэвиктус помогал ему, разъясняя смысл и назначение тех или иных документов или договоров. Хьёлас тогда перечитал немало отцовских записей – как ежедневников, так и домашней бухгалтерии, старых конспектов и даже личных заметок. Но ничто не наводило на мысль о том, чем же Абсалон занимался перед смертью. И если бы не завещание, составленное за те же четыре дня до смерти, ничто не противоречило идее о случайности. Даже мастеру Нэвиктусу не удалось ничего выяснить. Не было никаких твёрдых доказательств – сплошные подозрения и слабые свидетельства.
До этого дня, судя по всему.
Хьёлас тяжело вздохнул, ещё раз потёр лицо, чтобы немного прийти в себя, и продолжил чтение.
«Кроме упомянутых записей по нынешнему делу здесь есть материалы по ещё нескольким моим проектам. Как ты сам убедишься, большая часть из них так или иначе связана с Мёртвым Городом и наследием древней цивилизации. Ты можешь либо продолжить мои исследования (этому я был бы очень рад!), либо продать мои наработки той же Миссии Иропп – они с удовольствием отхватят этот лакомый кусочек. Но не торопись, продавай по частям, разогревай их аппетит. Они любят делать вид, что им ничего не нужно и не интересно, но на самом деле они готовы хорошо платить за расшифровку идеограмм – а им я посвятил довольно много времени.
Если хочешь – можешь попробовать сотрудничать с вышеупомянутой Миссией. Не знаю, нужно ли тебе это, и согласятся ли они с тобой работать как со мной когда-то, но на всякий случай оставлю тебе инструкцию, как с ними связаться. Единственная просьба – не соглашайся продолжать моё последнее расследование. Возможно, оно их и не заинтересует через столько лет, но если вдруг возникнут вопросы – пожалуйста, просто откажись.
Что касается других документов, что хранятся здесь, думаю, ты и сам разберёшься, что к чему, не буду давать подробные объяснения. Единственное, что я считаю нужным упомянуть – ещё один конверт на дне этой ячейки. Пожалуйста, не открывай его, пока не выполнится хотя бы одно из условий: ты закончишь старшую школу; ты пройдёшь базовый курс тяжёлых погружений; с тобой свяжется мастер с инициалами Р.Л. (сочетание не такое уж редкое, но, согласно нашей договорённости, он упомянет, что условие выполнено); либо же мастер Нэвиктус прямо укажет тебе на необходимость разобраться в том, что и зачем я сделал. Кстати, он поймёт, о чём речь, если ты процитируешь ему последние строки, так что, в случае чего, можешь с ним посоветоваться.
О, Великие, как же я надеюсь, что всё-таки зря пишу всё это! Но если нет – Хьёлас, просто знай, что я вас всех люблю. Не говори об этом письме маме – боюсь, её это огорчит. Странное дело: я понимаю, что ты не прочитаешь это раньше, чем через семь с половиной лет… и тогда ты будешь уже совсем не тем умилительно-серьёзным мальчишкой, какой ты сейчас. И я сейчас обращаюсь к молодому человеку, которого совершенно не знаю… Но я надеюсь, что ты в порядке. Вы все. И маленькая девочка, которую мы пока что ещё только ждём…
Я знаю, что виноват перед вами – перед тобой особенно, Хьёлас. Я должен был сделать твою жизнь беззаботной и интересной, а вместо этого облажался и навлёк на себя беду. Я вдвойне виноват за то, что оставляю вам недостаточно средств, да ещё и довольно крупный банковский займ, по которому необходимо регулярно делать платежи. Я предприму кое-что, чтобы это исправить, и оставлю Нэвиктусу соответствующие распоряжения. Но как бы оно ни сложилось – пожалуйста, не прощай меня, Хьёлас. Не прощай, сердись и помни, как не надо поступать, рискуя бросить близких.
С любовью,
твой отец,
Абсалон Апинго
День 25 Щедрой Луны, год 8216 Эпохи Драконьих Просвещений».
Хьёлас дочитал письмо, но не отложил его, а продолжал таращиться на последнюю строку. Через четыре дня после того, как он написал это, Абсалона Апинго не стало. И он знал, что к нему подступает беда. Что же он такого сделал, кому перешёл дорогу? Велико было искушение найти папку с отметкой «Арганиф» и изучить её содержимое, понять, наконец, что и почему произошло. Но Хьёлас не торопился. Отец попросил в письме не лезть в это дело, но… прошло семь с половиной лет. Столько всего произошло за это время… наверняка о давнем инциденте уже все забыли. Все, кроме самых близких, которые потеряли члена семьи.
Хьёлас вздохнул и решил не торопиться. Отдать документы непонятной Миссии он всегда успеет, пока что надо над всем как следует поразмыслить. Тем более что время его на исходе, совсем скоро его попросят освободить помещение. Он отложил письмо и взял небольшую записку, прилагающуюся к нему.
«PS
Пара слов о Миссии Иропп. Эти ребята связались со мной, когда я случайно пересёкся с одним из их агентов. Поначалу наши с ними отношения складывались не очень – мы не доверяли друг другу, а всё больше мешали. Но потом стало ясно, что наши цели во многом совпадают. Миссия Иропп – это что-то вроде культа, но их объединяет не поклонение абстрактным высшим сущностям, а идея нравственной и ответственной науки. Они занимаются исследованиями в самых разных сферах, но главный их принцип: не навредить человечеству. На этой почве мы с ними сошлись: я исследовал древнюю цивилизацию, которую, по широко распространённому мнению, сгубила смесь научного прогресса и нравственного упадка. Я всё пытаюсь понять, что конкретно привело их к такому плачевному финалу, и этот же вопрос всегда интересовал Миссию Иропп. Мы здорово помогаем друг другу: они мне – финансово и информационно, я им – новыми крохами знаний о древних, которые мне удаётся найти в развалинах.
С этого началось наше сотрудничество, но им не ограничилось. Им всегда нужны люди, которые согласятся проводить для них кое-какие расследования, выявлять безответственных экспериментаторов, собирать информацию о странных магических явлениях. Но всё это может оказаться слишком хлопотным, так что ты вполне можешь просто продать им мои материалы, которые собраны в папках с маркировками «Миссия И.», «Идеограммы» и «Следы в МГ». И, кстати, предупреждаю заранее: если ты захочешь с ними работать в качестве агента, учти, что нельзя никому сообщать о контакте с ними, даже самым близким. Они очень ценят анонимность, особенно на первых порах.
Чтобы связаться с Миссией просто отправь нунция на имя Лекка Луяноя. Представься Джи Атуином – это мой псевдоним. Более детальных инструкций, увы, дать не могу. Они посчитают это безответственным разглашением их тайн, а этого они не любят. Связаться с ними будет нелегко, но, поверь мне, если тебе удастся – оно того стоит. Хотя бы за счёт того, чему ты научишься, пока сможешь связаться с Лекком Луяноем».
Всё это было очень трогательно, странно, а местами даже загадочно. Что за Миссия такая, о которой никому нельзя рассказывать? И что за мастер Р.Л., который должен связаться с Хьёласом? Он приподнял стопку документов и нашёл второй конверт, на котором с обеих сторон были повторно прописаны условия, при которых его надо вскрыть. Хьёлас начал догадываться, что это, и предпочёл как можно скорее отвлечься.
Так, что у нас здесь… много папок с разными метками. «Следы в МГ», «Карты», «Идеограммы», «Черновики»… Последняя казалась самой объёмной и Хьёлас осторожно приоткрыл её, просто чтобы понять, с чем ему предстоит иметь дело. Но здесь был хаос из заметок, конспектов, карт, странных схем… Хьёлас навскидку взял одну и попытался понять, что на ней изображено. Рельеф какой-то местности со странными пометками. Не буквы, не цифры, не идеограммы… просто странные значки. Такими они с отцом в детстве играли, зашифровывая друг для друга послания.
Хьёлас озадаченно нахмурился, обнаружив этот шифр. Странное дело – он легко вспомнил, как они играли с отцом тогда, давным-давно… но за прошедшие годы он, кажется, ни разу об этом не вспомнил. Не до того было.
Но расшифровка по хорошо знакомой ему схеме не помогла. Набор бессмысленных значков превратился в бессмысленный ряд букв…
«Господин Апинго, - негромко сказал появившийся вдруг рядом нунций. – Вынужден просить вас освободить помещение. Если вам нужно больше времени, пожалуйста, запишитесь на другой день у дежурного в приёмной».
Хьёлас собрал документы обратно в коробку, письмо отца, поколебавшись, вернул туда же. Трудно пока что понять, что за материалы были в распоряжении Абсалона, но лучше исключить даже малейшую возможность того, что о них узнает кто-то посторонний.
Покинув здание банка, Хьёлас глубоко вдохнул свежий весенний воздух и на несколько секунд прикрыл глаза. Его реальность снова изменилась, в ней появилось новое ощущение, довольно странное… Хьёлас даже не сразу смог дать ему определение, но пока он летел в вэйпане к школе, он вдруг поймал себя на мысли, что восемь лет назад его отец управлял этим транспортом. И он тоже учился в Небесных Пирамидах, и был знаком со многими мастерами. И так же летал в Мёртвый Город – правда, судя по всему, с другой целью… но это не так уж важно. Главное – что у них с отцом, оказывается, было и остаётся много общего. Это было удивительное чувство причастности к жизни отца. Восемь лет назад Хьёлас был слишком мал, чтобы что-то понимать, а позже все его воспоминания поблекли и загорчили привкусом утраты… но теперь ему представился шанс по-новому взглянуть на прошлое…
Вернувшись в школу, Хьёлас добросовестно отправился на уроки, на которые он ещё успевал попасть. Весь день он честно следовал расписанию: индивидуальное занятие по лёгкой магии, затем – встреча с Астрид в школьном клубе уанорру… Но мысли его постоянно крутились вокруг письма отца и документов, которые тот оставил в строго защищённой ячейке. Что там может быть о Мёртвом Городе, об идеограммах? Как далеко в своих исследованиях продвинулся отец? И что за информация может быть в папке с пометкой «Арганиф»? Хьёлас никак не мог определиться, стоит ли ему заглядывать в её содержание. В конце концов, знание его ещё ни к чему не обязывает…
- Ты сегодня витаешь в каких-то особо отдалённых облаках, - заметила Астрид, без особого труда выиграв у него две партии подряд на малом поле.
Хьёлас вздохнул и предпринял попытку улыбнуться.
- Да, у меня появилась кое-какая информация к размышлению. Ничего серьёзного, просто…
- Привлекло твоё внимание, - понимающе кивнула Астрид. – Поделишься?
И только теперь Хьёлас сполна отдал себе отчёт в том, почему же ему так хотелось изучить документы отца. До этого момента мысль копошилась где-то на периферии, не оформляясь в полноценное осознание, но теперь…
В последнем деле Абсалона, скорее всего, каким-то образом был замешан Ферп Карога. Пока что нельзя сказать, в какой степени, и есть ли вообще какие-то прямые указания на его участие… да что тут говорить, Хьёлас даже не знал, чему именно было посвящено это расследование! Туманные намёки мастера Нэвиктуса оставляли слишком большой простор для домыслов.
- Я пока даже сам не знаю, о чём размышляю, - сказал Хьёлас, неловко пожав плечами. – Думаю, мне нужно больше информации. Но если я захочу об этом поговорить и когда буду к этому готов… ты будешь одной из первых, с кем я это обсужу.
Хьёлас невольно усмехнулся, вообразив, каким может быть этот разговор. Конечно, обманываться ожиданиями нет смысла, но помечтать-то можно…
- Ты сегодня чересчур загадочный, - с ноткой обиды сказала Астрид и смерила его недоверчивым взглядом.
- Не сердись, - попросил Хьёлас и поставил фигуры для розыгрыша первого хода в следующей партии. – Ничего особенного на самом деле. Просто рассуждаю… о своих карьерных перспективах. Мастер Китола обещал мне рекомендацию для летней стажировки в Институте Лёгких Практик, но теперь… боюсь, что он передумает.
Он сам не знал, зачем солгал. Мог же просто уйти от ответа, но тут… ему захотелось сменить тему. Отвлечь Астрид, чтобы она больше не спрашивала. Потому что если он действительно узнает что-то о Ферпе Кароге… что он должен будет с этим делать?
- Даже если передумает, может, это и к лучшему, - сказала Астрид, ничем не выдавая, заметила ли она неискренность. – Талант, конечно, нужно развивать, но, может, тебе стоит немного отдохнуть от лёгкой магии?
- Об этом я и думал, - пожал плечами Хьёлас. – Но у меня, вроде как, ещё есть время принять решение.
После этого короткого разговора Хьёлас перестал думать о документах отца, но зато мысли его зациклились теперь на том, почему он солгал Астрид. Опасался ли он, что она расскажет отцу о его возможных находках? Или ожидал, что она сразу начнёт отговаривать его от изучения материалов, потому что это может оказаться опасным? Или, наоборот, попросит как можно скорее во всём разобраться, чтобы у них появился рычаг влияния на Ферпа? Наверное, дело было в том, что он просто не знал, как она отреагирует. Это открыло бы ему новую сторону её личности, и он немного опасался того, что может увидеть.
Кое-как ему удалось свести третью партию в ничью, и, сославшись на усталость, он попрощался с Астрид и вернулся в свою комнату. Теперь, когда он осознал, чего опасается, принять решение было легче. Да, Астрид может принять сторону отца, но только в том случае, если ей дадут право голоса, но Хьёлас сомневался, что Ферп стал бы посвящать её в детали по собственной воле, и он тоже не станет. Некоторые вопросы должны решаться без вмешательства женщин, пусть даже любимых и дорогих.
Приняв такое решение, Хьёлас отправил нунция в банк с просьбой зарезервировать для него кабинет в хранилище на несколько часов. Оставалось надеяться, что никто из мастеров и ассистентов не станет возражать против его регулярных отлучек из школы – а времени, чтобы внимательно изучить все материалы, ему понадобится немало.
Труднее было расставить приоритеты. Хьёлас не знал, за что браться вначале: за материалы расследования, результаты исследований идеограмм и Мёртвого Города, или попробовать связаться с Миссией Иропп и узнать хоть что-нибудь у них? Но, судя по тому, что написал отец, эта загадочная организация любит скрытничать, а значит, к общению с этим Лекком Луяноем нужно как следует подготовиться.
И эта подготовка, судя по всему, могла занять не одну декаду. Когда Хьёлас в очередной раз оказался в хранилище наедине с кучей документов, он понял, что разобраться в записях отца будет не так просто. Поэтому сначала решил просто просмотреть содержимое всех коробок.
Наверху каждой была копия письма, которое Хьёлас уже прочёл. А во второй ячейке кроме большой коробки, была ещё одна тонкая папка, которая стояла рядом, чуть обособленно, как будто готовая к тому, чтобы её вытащили и унесли. Конечно, она сразу привлекла внимание Хьёласа, и ещё больше он оказался заинтригован, когда обнаружил на обложке надпись «Чим».
Внутри обнаружились странные диаграммы, расчёты, схемы… копии некрологов из местных газет и отчёты из легационного реестра. Два имени были выделены, и сразу бросились Хьёласу в глаза: Аса Игнас и Дрей Мариуш. Занятно…
Хьёлас взял папку и расположился в кабинете, чтобы внимательно и последовательно изучить всё её содержимое. Похоже, его отец пытался разобраться в том, что и почему произошло с Чимом.
Схемы и формулы казались Хьёласу смутно знакомыми – что-то такое он видел то ли в одном из учебников по продвинутой лёгкой магии, то ли на спецкурсе по протекционизму, куда они с Чимом ходили некоторое время, чтобы оставаться в школьном списке «Лид». Судя по одному из рисунков, это были расчёты какого-то узкоспецифичного щита, проникающего сразу на все три уровня реальности, причём самая сложная и заковыристая его часть находится именно в лёгком эфире… но зачем он нужен?
Дальше был довольно большой список имён, два из которых привлекли внимание Хьёласа чуть раньше и были обведены, часть – аккуратно вычеркнуты, некоторые были помечены знаками вопроса. Ещё два имени были выделены знаками вопроса и подчёркиванием: Юнге Лавис и Йор Гарретт. Последнее имя показалось Хьёласу смутно знакомым, но он так и не смог вспомнить откуда. Впрочем, он надеялся, что в следующих документах будут кое-какие объяснения.
И действительно. Копии некрологов были отмечены несколькими близкими датами в середине Привычной Луны года восемьдесят два ноль восемь, то есть за две луны до рождения Чима. Большинство из тех, чьи имена были вычеркнуты, умерли естественной смертью – от старости или неизлечимой болезни. Но были и исключения, в том числе среди выделенных имён.
Дрей Мариуш был признан слабоумным, и родители отказались от него. В приюте кто-то из старших детей довёл его до эмоционального срыва и всплеска силы из ядра, которую воспитатели не успели вовремя подавить. Другие дети получили травмы, а сам Дрей погиб в огне в возрасте четырёх лет.
Аса Игнас умерла по неизвестным причинам, когда ей было чуть больше двух лет. У неё произошёл странный приступ, природу которого целители так и не сумели установить.
Были имена ещё нескольких детей, умерших по тем или иным причинам на Ацокке и даже на ближайших кайфарах в эти дни. Но имени «Бенедикт», вопреки ожиданиям Хьёласа, среди них не было.
Перейдя к заметке о Йоре Гарретте, Хьёлас сразу вспомнил, где слышал это имя: кто-то из ассистентов упоминал его по пути к школе после посещения Кледа Шабара. Это был студент Небесных Пирамид семнадцать лет назад, и он тоже потерялся в лёгком эфире, но его так и не нашли. Его тело умерло во второй день Смелой Луны года восемьдесят два ноль девять, то есть несколько позже, чем остальные из списка.Почему же он привлёк внимание отца?
О Юнге Лависе и обстоятельствах его смерти информации почти не было – лишь небольшая заметка о том, что он умер в Булдайде, где отбывал пожизненный срок за преступления против общества. Но с обратной стороны были приписка почерком отца: «По приметам подходит, но как преодолел воду?»
Из этих слов понять нельзя было почти ничего. Тюрьма Булдайд находится на дне океана неподалёку от Ацокки, туда отправляют только тех преступников, которые слишком искусны в магии, чтобы их можно было удержать в обычной тюрьме. Толща воды сбивает как лёгкие плетения, так и тяжёлые, выбраться оттуда без помощи Медео считается невозможным. Но в чём именно заподозрил Юнге Лависа отец?
Хьёлас начал листать дальше, но кроме новых имён и загадочных приписок больше ничего не обнаружил. Что всё это может значить?
Абсалон явно пытался разобраться, откуда у Чима взялись другие личности. Вероятно, его попросил об этом мастер Нэвиктус, и это объясняло, почему папка стояла отдельно, и почему отец не упомянул её в письме – он явно собирался отдать эти материалы мастеру Нэвиктусу, но не успел. Но удалось ли ему узнать что-то конкретное? И актуальны ли ещё эти исследования для наставника и Чима? Может, они и сами уже давно во всём разобрались, просто не хотят разглашать… В любом случае можно будет спросить.
Хьёлас вернулся к схемам и формулам, пытаясь разобраться, что они значат. Его подготовки явно было недостаточно, чтобы всё понять, но… «Дрей, Аса – случайные жертвы. Не смог захватить, потом не смог опознать ядро. Либо хотел создать филактерии (??)». Последняя фраза была зачёркнута, значит, версия отброшена. Но чьи они жертвы?
Всё то немногое, что Хьёласу было известно об Асе и Дрее, никак не противоречило тому, что он прочитал. Аса мало что могла о себе сообщить, кроме своего имени. У неё почти не было знаний кроме тех, что получал Чим, но при этом она осознавала себя девочкой, хотя и не до конца понимала, что это значит. Дрей крайне редко проявлял себя и почти никогда не доставлял хлопот – разве что в раннем детстве, когда Чим ещё не очень хорошо контролировал «других», этот слабоумный парень проявил себя, продемонстрировав почти полную отстранённость от окружающей реальности и зацикленность на собственных гениталиях.
Но был ещё и Бенедикт. До недавнего времени он проявлял себя крайне редко, эпизодически, но очень агрессивно. И происхождение этой личности Абсалон так и не сумел установить. И, похоже, он считал, что именно Бенедикт виноват во всём произошедшем. Мог ли кто-то осознанно сотворить такое с Чимом? И, если да, то зачем?
Ещё некоторое время Хьёлас просматривал записи, пытаясь уловить связи, понять, как мыслил человек, делавший эти пометки. Возможно, чтобы во всём разобраться, надо понять эти формулы? И, недолго думая, Хьёлас отложил одну из схем, чтобы попытаться понять, что это. Возможно, что-то найдётся в библиотеке, или кто-то из мастеров сможет дать ему подсказку… да, это смутно похоже на плетение щита в лёгком эфире. Надо будет спросить у мастера Оммадса – тот как раз приглашал Хьёласа на урок в следующий декадас. После этого Хьёлас решил отложить папку, посвящённую Чиму и хотя бы мельком просмотреть содержимое остальных коробок.
Похоже, Абсалон проводил в Мёртвом Городе очень много времени, причём не только на собственном участке, но и на соседских. Он бесстрашно влезал в пустые зоны и тащил оттуда множество древних артефактов и обломков, пытаясь понять их назначение. Он расшифровывал не только идеограммы, но и пытался изучать язык древних, на котором они делали записи. Сохранилось крайне мало оригинальных документов с тех времён – бумага, которой пользовались древние, была не слишком хорошо приспособлена к противостоянию времени. Но, судя по заметкам, отцу удалось найти что-то по-настоящему ценное. Хьёлас обнаружил несколько страниц, скопированных с какого-то довольно длинного текста – к ним прилагалась целая стопка черновиков с вариантами переводов тех или иных слов, выкладки из популярных монографий и даже энциклопедий о древних людях.
В третьей коробке обнаружилась целая коллекция древних символов. Некоторые из них были просто схематичными рисунками, другие – идеограммами, третьи было не так просто классифицировать. Хьёлас заметил идеограмму «Глубина» значение которой рассекретили не далее чем два года назад. Отец, оказывается, тоже над ней работал, хотя и очень сильно ошибался, пытаясь примерить на этот символ значения «пустоты», «вулкана» и даже «потери». Хотя, возможно, все эти значения и были второстепенными, Хьёлас никогда не интересовался идеограммами.
Немало позабавил его тот факт, что отец исписал целую гору черновиков, пытаясь расшифровать идеограмму, похожую на круг с двумя треугольными выступами в верхней части. Он поворачивал рисунок и так, и эдак, искал подсказку в сочетании идеограмм «Закрыть» и «Схождение», искал подсказки в контекстах… и в итоге просто дорисовал загадочной идеограмме усы, круглые глаза и характерный нос и получилось что-то очень похожее на кота, множество изображений которого Хьёлас видел в Музее Древних Причуд рядом с Убежищем Гион. Похоже, после этого Абсалон решил, что из этой идеограммы ничего извлечь не удастся, и оставил попытки расшифровать её. Хьёлас не удержался и прихватил с собой последний рисунок. Забавно же будет прицепить этот образчик отцовского непринуждённого творчества на стену рядом с рабочим столом!
За минуту до окончания отведённого ему времени Хьёлас покинул банковское хранилище и вернулся в школу. Что ж, изучение материалов он продолжит завтра, а пока что нужно уделить внимание учёбе, а то скоро мастер Гато откажется его отпускать под предлогом слишком большого количества «хвостов».
В декадас Хьлас завёз Виору домой, а сам отправился в Нуро. У него ещё не было уроков с мастером Оммадсом после возвращения из лёгкого эфира, хотя они и постоянно обменивались нунциями. Хьёлас не знал, чего ожидать от этой встречи и немного волновался. Мастер Оммадс снова сблизился со своей дочерью, помогая семье, но напрямую с Хьёласом они семейные отношения так ни разу и не обсудили. Возможно, в этом не было нужды, но почему-то это раздражало.
- Привет. Проходи, располагайся. Я сейчас.
Всё как обычно, как и не было прошлых двух лун. Хьёлас подошёл к окну и нашёл глазами Урана – хлея мастера Оммадса, - а потом занял своё обычное кресло.
- Рассказывай, - дружелюбно предложил мастер Оммадс, входя в комнату и располагаясь напротив.
Хьёлас пожал плечами – он не вполне понимал, какого ответа ждёт мастер.
- Я справился, - констатировал он через пару секунд. – Во многом это было, конечно, везение, да и я увидел… обратную сторону лёгкой магии, если вы понимаете…
- Понимаю, - заверил мастер. – И, честно говоря, не вижу, в чём именно, по-твоему, заключалось везение. Из того, что мне известно о твоих похождениях, единственное удачное стечение обстоятельств ты проигнорировал из-за своей неуёмной подозрительности.
- Вы о страже Паргса? – уточнил Хьёлас. – Кстати, вы случайно не узнали его имя?
- Случайно узнал. Аион Улаш. Хороший мужик. Помогал в поисках, когда стало ясно, что тебя уже нет на том месте, где он тебя оставил. – Хьёлас кивнул, ставя себе мысленную пометку отправить нунция с благодарностью. А мастер спросил, переходя к делу: - Тебе удалось восстановить всю цепь событий от Мёртвого Города до Убежища Гион?
Хьёлас помотал головой.
- Меня уже спрашивал об этом мастер Китола и ассистенты. Я провёл не один час в медитации в лёгком эфире, пытаясь восстановить максимум информации… но до сих пор получалось не слишком хорошо.
- Ничего страшного, - мягко заверил его мастер Оммадс. – На всё нужно время. Твой учитель всё делает правильно, тебе нужно по максимуму ассимилировать тот опыт, который ты получил… - он помолчал несколько секунд, потом продолжил: - Я хочу тебе кое-что показать. Погружаемся.
И, не дожидаясь ответа, мастер ушёл в лёгкий эфир, и Хьёласу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Однако легкоэфирное тело мастера выглядело как-то необычно. Это абсолютно точно был он, но… Хьёласу понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что мастер просто ушёл чуть глубже обычного, и последовать за ним.
«Как себя чувствуешь?» – спросил мастер Оммадс, когда Хьёлас догнал его.
«Нормально, - отозвался он и неуверенно добавил. – Хотя, наверное, немного нестабильно. Я не привык долго находиться здесь».
«Очень хорошо, - сказал мастер. – Теперь мы будем с тобой тренироваться именно на этом уровне. Это закалит твоё сознание и, соответственно, расширит возможности. И ещё… вот, смотри».
Хьёлас не понял, на что показывает мастер. В том месте легкоэфирного пространства, куда было направлено его внимание, не было ничего особенного. Но комментировать что-либо Корпан Оммадс не торопился, пришлось разбираться самостоятельно. Хьёлас приблизился, изучил указанное место. Потом заглянул чуть глубже, затем – ближе к реальности… ничего.
«Не понимаю», - признался он.
«Постарайся сам разобраться. Не торопись. Изучи это место, как будто ты сейчас в физической реальности, а она – лёгкий эфир».
Объяснение было довольно странным, в другой ситуации Хьёлас понял бы его как инструкцию погрузиться на более глубокий слой, но сейчас явно требовалось что-то другое. Недолго думая, он начал наблюдать за легкоэфирным телом самого мастера - куда на самом деле направлено его внимание?
Но даже так решить задачу оказалось непросто. Это было что-то вроде ауспекции, но направлено не на собственную природу, а на субъективно существующий внешний поток.
«Халявщик, - пожурил его мастер Оммадс, когда понял, что Хьёлас нашёл то, что надо. Однако в информационном плетении не было упрёка, скорее, одобрение. – Вечно ищешь, как облегчить себе жизнь».
«И что тут плохого?» - спросил Хьёлас, не привыкший к такого рода похвалам. Обычно мастера наоборот, снижали оценки за слишком сложные и запутанные решения, но к лёгой магии это никогда не относилось.
«По сути ничего, - признал мастер Оммадс. – Хотя иногда сложные уроки более полезны. Когда что-то даётся слишком легко, есть риск переоценить свои силы».
Хьёлас взял это предупреждение на заметку, хотя неосторожностью он, вроде бы, никогда не страдал.
«Так на что именно я смотрю?» - спросил он.
«Изучи сам», - велел мастер. Ну конечно, как же иначе.
Впрочем, задание оказалось интересным. Начать с того, что Хьёлас вообще плохо понимал механизм этого субъективного пространства. Он, вроде бы, и был в лёгком эфире, но в то же время…
«Это скрытое намерение?» - предположил он.
«Да. Но оно скрыто только от тех, кто о нём не знает. Продолжай».
Однако сосредоточиться на содержании было довольно сложно. Сама концепция скрытого намерения была для Хьёласа столь нова и интересна, что он не мог двигаться дальше, пока не разобрался, как это работает. Ему хотелось попробовать самому…
«Не отвлекайся, - раздражённо одёрнул его мастер Оммадс. – Выполняй задание».
В этот момент Хьёлас понял, что для работы на более глубоких слоях лёгкого эфира ему придётся учиться всему почти с самого начала – вот, например, у него опять проблемы с управлением вниманием. Как это вообще работает?
Только теперь он понял, что никогда не задумывался о том, а что такое, по сути, «глубина» с точки зрения лёгкого эфира. Понятное дело, что погружение вниз не имеет с этим понятием ничего общего, в лёгком эфире относительность вообще совершенно другая. Но если до этого момента «глубина» была для Хьёласа интуитивно понятным механизмом погружения в «пространство намерений для намерений», и он никогда не задерживался надолго на этих уровнях, то теперь…
«Хьёлас! Контролируй себя!»
Вот зачем отвлекать, а? Неужели не понятно, что чтобы разобраться в механизмах одного конкретного намерения, нужно понять, как устроена система в целом? А ведь, если присмотреться, здесь всё иначе, чем на основном уровне эфира. Потоки более примитивны, но в то же время более сложны. Как будто замысловатый узор распался на элементы, и всё ещё можно понять, что он представляет собой в целом, но в то же время каждая его часть уникальна и включает в себя сложную структуру ещё более примитивных элементов…
«Возвращайся».
Куда? Я никуда не уходил. Я на том же месте, откуда начал, о чём вы вообще? Или это не ко мне обращение? Хотя нет, довольно легко разобрать в этом информационном плетении нотку направленности – и она нацелена на меня. Так в чём же… Ой!
Пинок был довольно грубым и неприятным, но Хьёлас всё равно сумел частично рассмотреть его структуру: тысячи одинаковых намерений – направление к основному уровню реальности. А ну-ка повторите, я не разглядел!
После некоторого промедления последовал ещё один толчок – чуть более настойчивый, благодаря чему разобрать его структуру оказалось легче. Возвращение, физическая реальность, вдох – но всё это в намерении, как будто уже состоялось, но всё-таки не совсем.
И опять – ровно через тот промежуток времени, который понадобился Хьёласу, чтобы осознать увиденное и начать искать новую информацию для изучения. Но почему-то теперь поток как будто отстранён, к нему надо потянуться, чтобы разглядеть. Направиться к поверхности, отойти от абстракций к более конкретным намерениям…
«Возвращайся, немедленно».
Это было довольно странно. Хьёлас почувствовал тревогу, хотя не понимал до конца, с чем она связана. Тем не менее, он подчинился.
Мастер Оммадс не был зол, скорее, озадачен. Он задумчиво смотрел на Хьёласа, будто пытаясь понять, что видит на самом деле. Молчание затягивалось и становилось неуютным, но мастер, наконец, нарушил его.
- Тебе нужно больше тренироваться.
- Куда уж больше, - смущённо фыркнул Хьёлас.
- Но этого недостаточно, - заметил мастер. – Твой талант раскрывает перед тобой немыслимые горизонты, но если ты попытаешься их изучить, риск тоже окажется огромным. Я не совсем понял, что произошло. Почему ты вдруг потерялся?
Хьёлас задумался, пытаясь вспомнить подробности, но они ускользали, как ночной сон после внезапного пробуждения.
- Там всё иначе, - сказал он. – Как будто я впервые оказался в лёгком эфире, как будто… это совсем другое пространство. Как будто я сам в нём другой.
- Ты утратил осознанность? Ощущение собственного «я»?
- Не совсем, - задумчиво сказал Хьёлас. – Я просто не успел об этом задуматься. Я пытался понять, где нахожусь.
- Почему ты не отреагировал, когда я велел тебе возвращаться? И почему не подчинился, когда я подтолкнул тебя?
- Я… - Хьёлас замялся, мучительно пытаясь понять, о чём говорит мастер. Это действительно было? Да, что-то похожее… - Я почему-то не воспринял ваш поток как указание. Это было больше похоже на некий элемент, предназначенный для тренировки, для изучения… не знаю. Возможно, если бы я провёл там больше времени, я бы разобрался…
- Да, вероятно, - задумчиво согласился мастер. – В другой ситуации я бы дал тебе возможность устать, чтобы ты обратил внимание на самого себя и начал искать выход. Но это могло занять действительно много времени, а у нас есть только этот день, поэтому я решил тебя… выманить.
Хьёлас кивнул и нахмурился. Если его воспоминания были правдивы хотя бы отчасти, мастер прав: это действительно опасно. Это то, с чем кучу времени боролись Мейто и мастер Китола: если что-то привлекало внимание Хьёласа в лёгком эфире, всё вокруг переставало существовать.
- Когда у меня возникали подобные проблемы, Мейто использовал какое-то плетение, которое причиняло мне боль, - сообщил он мастеру Оммадсу. – И там, в Ко-Арм-Оуне, кто-то помог мне вернуть осознанность, причинив боль…
- Вот как, - озадаченно отозвался мастер. – Что ж, возьму на заметку…
Хьёлас подумал, что в следующий раз очень сильно постарается оставаться «контактным», как называл это Вито Бразер.
- А вы сможете научить меня этому плетению? – спросил он у мастера Оммадса. В школе его отказались этому учить, а одних наблюдений оказалось недостаточно.
- Нет. Возможно, позже, когда я буду уверен, что никакие проблемы с осознанностью тебе не грозят…
- Но как это помешает… Оу.
Хьёлас вдруг понял и смущённо потёр лоб. Пожалуй, ему действительно лучше было не знать.
- Это всего лишь иллюзия боли, да?
Мастер не ответил, лицо его выражало лишь снисхождение к чужому слабоумию. Возможно, так он пытался убедить Хьёласа, что его догадка неверна, но не помогло.
- Давай вернёмся к уроку. Я по-прежнему хочу, чтобы ты понял, что я там разместил. Это важно для тебя, поверь мне пока что на слово. Готов?
Хьёлас прикрыл глаза и сосредоточился на собственных намерениях. Он поставил перед собой предельно чёткую задачу: разобраться со скрытым намерением мастера, не обращая внимания на новизну обстановки. Оставаться контактным. Осознавать себя.
- Погружайся.
Тренировка заняла не один час, причём большая часть времени ушла на то, чтобы Хьёлас научился сосредотачивать внимание на одной конкретной задаче, которая, по сравнению с остальным, казалась не такой уж интересной. Мастеру почти не приходилось прибегать к крайним мерам: после нескольких хороших встрясок Хьёлас стал лучше контролировать собственную осознанность.
После долгих упорных стараний Хьёлас всё-таки понял, что находилось в скрытом намерении мастера. Это была некая нить, которая не замыкалась в узел или плетение, а начиналась неизвестно где и тянулась прочь – за пределы комнаты, дома, и, вероятно, из Нуро.
«Что это?» - спросил Хьёлас.
«Двигайся вдоль неё, - велел мастер. – В любом направлении. Постарайся наблюдать за окружением».
Хьёлас подчинился. Перемещаться вдоль нити было легко, а вот распределить внимание между наблюдением и, собственно, ощущением скрытого намерения, было уже сложнее.
«А теперь отпусти её», - сказал мастер Оммадс, когда они переместились на некоторое расстояние от дома.
У Хьёласа не было причин не доверять мастеру, но это распоряжение он выполнял неохотно. Страшно было остаться без точки опоры, даже такой сомнительной, вдалеке от своего тела.
«Давай, двигайся в сторону, - скомандовал мастер. А потом, когда убедился в том, что Хьёлас потерял связь с этой нитью, велел: - А теперь найди её».
Задание было из разряда невыполнимых, и Хьёлас, сколько ни шарил в пространстве, больше не мог найти этого скрытого намерения мастера. Более того, он даже не мог вспомнить, насколько глубоко в лёгкий эфир надо погрузиться, чтобы найти её… всё запуталось, точки опоры не было, и Хьёлас с трудом подавлял паническую атаку, каждую секунду напоминая себе, что мастер рядом, он не даст потеряться.
«Хватит. Помогите мне», - попросил он.
Кажется, мастер Оммадс был не очень доволен таким результатом, но всё же указал Хьёласу на место, где была скрыта нить.
«Направление хотя бы можешь понять?»
Ну, это уже было проще. Как будто в самом плетении была заложена какая-то информация о сторонах света. Через несколько минут Хьёлас вернулся в своё тело и с облегчением восстановился.
- Да уж, тренироваться нам предстоит долго, - заключил мастер, когда Хьёлас окончательно пришёл в себя. – Ты хоть понял, что это было?
- Какой-то вектор? – предположил Хьёлас.
- Типа того. Я протянул эту нить для тебя вдоль всего Йоголя с севера на юг, и ещё одну – с запада на восток. При случае займусь ещё периметром, чтобы наверняка. Эти нити помогут тебе найти дорогу домой, если ты когда-нибудь ещё потеряешься.
- Не представляю, как это должно сработать, - сказал Хьёлас. – Если я не смог найти эту нить, едва её отпустив…
- Вот поэтому я и сказал, что нам предстоят долгие тренировки, - строго сказал мастер. – На самом деле это не так уж сложно – многие куда менее талантливые ребята, чем ты, пользуются такими направляющими. Тебе просто нужно знать, что именно ты ищешь и на какой глубине. Если ты будешь двигаться строго по прямой – ты не сможешь её пропустить. Тебе трудно ориентироваться в пространстве из-за того, что мешают ближние потоки, которые ты ощущаешь слишком остро. Но мой метод и не потребует от тебя обхвата большой территории – только внимательность и контроль глубины.
Хьёлас не стал спорить. До сих пор уроки мастера всегда были очень полезны, и, что тут спорить, возможно, только благодаря им он умудрился опознать сеть вэнантов и вырваться из неё там, в неизвестном пространстве.
- На сегодня мы, пожалуй, закончим, - сказал мастер, хотя время едва перевалило за полдень. – Тебе надо отдохнуть и свыкнуться с новой информацией и опытом. Но в следующий декадас я снова тебя жду. – Мастер Оммадс умолк, дожидаясь от Хьёласа согласного кивка, а потом предложил, уже менее официальным тоном: - Пообедаешь со мной? Тебе далеко лететь, а поработали мы весьма энергозатратно.
- Конечно, с удовольствием, - сказал Хьёлас, как вдруг вспомнил, что прежде чем заканчивать урок, хотел спросить у мастера кое-что ещё. – Мастер Оммадс, нужна ваша подсказка в одном вопросе. - Он потянулся к рюкзаку и достал схему с формулами, найденную в отцовских документах. – Вы случайно не знаете, что это может значить?
Мастер взял листок и несколько секунд разглядывал надписи, а Хьёлас с удивлением наблюдал, как выражение его лица меняется с озадаченного на откровенно сердитое.
- Ты где взял эту мерзость?
Хьёлас не нашёлся с ответом, а мастер Оммадс продолжал изучать формулы.
- Знакомый почерк, - презрительно сказал он. – Твоего отца, да? Поверить не могу, что он занимался этой дрянью! Неудивительно, что его коллеги решили от него избавиться…
Неожиданно злые слова больно задели Хьёласа, и он попытался отобрать у мастера листок, но тот отдёрнул руку и снова уставился на надписи.
- Невероятно, что он оставил это тебе! Он оказался редким паршивцем, но впечатление идиота никогда не производил…
- Не смейте так говорить! – процедил сквозь зубы Хьёлас, отбирая, наконец, у мастера листок с записями. Ему было не по себе от того, как резко сменилось настроение их с мастером Оммадса общения – от дружелюбно-делового до напряжённо-раздражённого. – Вы не можете судить о нём по нескольким выдернутым из контекста формулам, которыми он занимался!
- Да, конечно, - язвительно отозвался мастер. – Ну-ка, посвяти меня в контекст! – И, не дожидаясь ответа, сам продолжил: - Некоторые вещи достаточно отвратительны сами по себе, независимо от того, зачем их используют!
Хьёлас медленно вздохнул и отступил на шаг. Он не хотел ссориться с мастером Оммадсом, но и не хотел обсуждать с ним отца и его дела, только не в таком тоне. Да, Абсалон был виноват в том, что женился на Донове, не дождавшись благословения, и мастер Оммадс имел право сердиться за это, но подозревать его в каких-то нечистых делах?
- Я не собираюсь оправдывать его в ваших глазах, - сдержанно сказал Хьёлас, хотя и прекрасно понимал, что все его эмоции выдаёт дрожь в пальцах и голосе. – Можете думать о нём – и обо мне – что хотите. Но я категорически настаиваю, чтобы вы не обсуждали это, - он махнул листком в воздухе, - ни с кем. Что бы это ни было.
- Послушай, парень, я и не собирался трепаться или кому-то о чём-то доносить, - мастер Оммадс перешёл в оборону, но явно был всё ещё на взводе. – Мне жаль, что я бросил тень на память о твоём отце…
- Нет, вы ничего не бросили, - холодно отозвался Хьёлас и сделал шаг к двери. – Потому что вы ничего не знаете. И… - Он не собирался ничего объяснять, только не теперь, после таких несправедливых слов. А значит, и продолжать разговор смысла не было. – Простите, что я поднял эту тему. Я лучше пойду.
- Послушай, Хьёлас, я, конечно, вспылил, но…
- Всего хорошего, мастер Оммадс.
Дорога домой была неприятной и тягостной. Хьёлас злился на самого себя, за то, что так неосторожно подошёл к делу. Он должен был предусмотреть, что мастер Оммадс узнает почерк Абсалона. Он злился на отца, за то, что он не оставил более подробных пояснений к формулам. Но больше всего он злился на мастера Оммадса. За его несправедливые обвинения. Сколько же в нём должно быть ненависти и обиды, чтобы несколько написанных формул выпустили их на свободу? И, если он так злится на Абсалона, то после того, как Хьёлас за него вступился, к нему отношение тоже наверняка изменится… И как теперь ему доверять?
Хьёлас тяжело вздохнул. А ведь всё только начало налаживаться… и мама, вроде как, была рада перемирию со своим отцом. Насколько всё изменится теперь?
========== 32. Застарелая грязь ==========
Через два дня после неприятной беседы мастер Корпан Оммадс прислал Хьёласу нунция с извинениями и рекомендацией не пытаться найти информацию о злосчастных формулах и схемах в школьной библиотеке, иначе могут возникнуть неудобные вопросы со стороны комитета по этике. Хьёлас сдержанно принял извинения мастера, но насчёт второй части от комментариев воздержался. Он и сам догадался, что свой интерес к этой теме лучше не афишировать, а сам листок при первой же возможности вернул в банковский сейф к остальным документам.
Хьёлас всё ещё колебался, стоит ли передавать папку, посвящённую Чиму, мастеру Нэвиктусу, или лучше оставить всё как есть… он отложил принятие этого решения на потом, а тем временем перешёл к изучению других материалов.
Работу существенно осложняло то, что он не мог посвятить ей достаточно времени. Филиал банка работал не круглосуточно, а с уроков отпроситься получалось далеко не всегда: когда у Хьёласа появлялись «хвосты» по каким-то предметам, мастер Гато подходил к вопросу принципиально – никаких отлучек из школы, пока не закроются долги. Хьёлас не то, чтобы был несогласен с таким подходом, просто такого рода проблемы были для него абсолютно новы, а потому он поначалу даже растерялся. Среднюю школу он окончил с отличием и семнадцатью рекомендациями, а первый курс старшей рисковал завалить на две трети. Это было бы обидно, особенно с оглядкой на то, что это означало невыплату стипендии за весь семестр. Так что Хьёласу пришлось взяться за ум и пересмотреть своё расписание, чтобы было достаточно времени на отработку новых плетений и техник.
Тем не менее, работа с документами продвигалась. Следующим, что решил изучить Хьёлас, было последнее расследование отца, материалы по которому находились в солидной по объёму папке с пометкой «Арганиф».
Внутри большой папки было несколько разделов поменьше, и Хьёлас начал изучать их по порядку. Однако тут возникли новые трудности – наряду с непонятными схемами и формулами здесь было слишком много шифровок, условных обозначений и карт без чётких ориентиров – лишь с теми же шифровками. Кажется, мастер Нэвиктус был прав насчёт отца: паранойя была если не определяющей, то, как минимум, значимой чертой в его характере.
И всё же кое-какую информацию для размышлений Хьёлас получил. Во-первых, некоторые схемы и формулы очень близко повторяли то, с чем он по недомыслию обратился к мастеру Оммадсу. Выходило, что тот не так уж и неправ: вполне вероятно, что смерть Абсалона действительно каким-то образом связана с этими незаконными исследованиями, хотя и не так, как предположил мастер лёгкой магии. Во-вторых, некоторые из карт показались Хьёласу знакомыми. Он был почти уверен, что на них изображены отдельные участки Мёртвого Города – по которым он сам ходил не далее как весной прошлого года, когда перемещал Сердца Пустоты. Да, всё выглядело очень знакомо, но Хьёлас решил не делать поспешных выводов, пока не сверится с теми картами, что лежали в сейфе у него дома.
В следующий декадас Хьёлас долго сомневался, лететь на занятие к мастеру Оммадсу или нет. С одной стороны, он осознавал, что эти уроки для него чрезвычайно полезны. Да и эти направляющие нити, которые сплёл для него мастер, были абсолютно бесценны, и, если он научится их находить, то не заблудится в лёгком эфире уже никогда. Но, с другой стороны… общество мастера перестало быть ему приятным. Хьёлас долго убеждал себя, что обижаться на старика нет смысла: тот и сам много лет страдал в одиночестве из-за предательства Абсалона и Доновы, и эта вспышка злости, которую он себе позволил – минимальная цена за нанесённый ущерб. А может, в этом и было дело: убедившись, что злость никуда не делась, Хьёлас понял, что не может доверять мастеру Оммадсу. В конце концов, он – сын своего отца. Да ещё и тот факт, что он заступился за него во время ссоры, не добавит теплоты в отношения…
В итоге Хьёлас решил всё-таки полететь в Нуро. Он не планировал ничего конкретного, собирался действовать по обстоятельствам. Мастер всё-таки извинился и урок не отменил, а избегание – не самая лучшая тактика для разрешения такого рода конфликтов. Он должен был сделать это хотя бы ради мамы – чтобы её отношения с Корпаном Оммадсом не испортились снова.
- Привет. Проходи, располагайся.
Всё как обычно. Как будто и не было той отвратительной сцены десять дней назад. Ну, разве что мастер хмурится чуть сильнее обычного.
- Злишься на меня? – прямо спросил он.
- Немного, - сдержанно сказал Хьёлас.
- Не надо, - мягко попросил мастер. – Знаешь, я не хотел говорить плохо о твоём отце. Я знаю, что он был… хорошим человеком, и даже если и спутался с чем-то незаконным, то, скорее, по недомыслию, чем из корыстных побуждений. – Хьёлас хотел перебить его и всё же объяснить происхождение этих схем, но мастер жестом попросил не перебивать. – Но я всё-таки сержусь на него. Не за то, что он сделал со мной и с моей семьёй – это я ему отпустил давным-давно. А за то, что он сделал с Доновой, с девочками… и с тобой. Понимаешь? Все эти годы я думал: ладно, провальщики со мной и с моей гордостью, главное, что хотя бы одна из моих дочерей счастлива в браке. Я верил, что она живёт в достатке и в благополучии, потому что Абсалон был наследником очень богатой семьи, и воспитание получил соответствующее. Я верил, что Донова в надёжных руках, несмотря на глупость, которую сделали эти молодые оболтусы. И что я узнал полгода назад? Что этот болван ввязался в какую-то сомнительную авантюру и подставил себя под смертельный удар! Оставил семью с огромными долгами, вместо того, чтобы заботиться о вас и опекать! А теперь ещё ты приносишь мне сомнительные записи, как я должен был отреагировать?
Хьёлас не знал, что сказать. Лицо мастера оставалось бесстрастным, но в голосе было столько горечи, что можно было только догадываться о его чувствах. После недолгой паузы он продолжил:
- Извини, что я вывалил на тебя всё это. Возможно, я так остро реагирую, потому что тоже чувствую вину перед вами. Я должен был знать, что произошло. Но я заботился только о себе и о своих чувствах, и приложил все усилия к тому, чтобы ничего не знать о чужом счастье, которое разрушило мою жизнь. Проклятая гордость. Зачем я так за неё цеплялся?
Хьёлас замер и почти не дышал. Голос мастера дрожал, брови сошлись к переносице, а глаза странно заблестели. В этот момент, как никогда прежде, Хьёлас понял, что они действительно родственники. Все предыдущие луны мастер держался отстранённо и по-деловому, они даже не разговаривали о семье. А теперь вдруг столько откровений…
- Не вините себя, - осторожно сказал Хьёлас и помедлил, пытаясь понять, как далеко он может зайти в утешениях, чтобы не показаться слишком назойливым. – Вы вели себя сообразно тому, что вы знали и чувствовали, а значит, поступали правильно. Когда осенью вы узнали, что мне нужна помощь – вы её оказали, вот что важно.
Мастер странно покачал головой, как будто не считал эту заслугу хоть сколько-нибудь значимой. Некоторое время они оба молчали, не зная, что можно добавить. Корпан Оммадс нарушил молчание первым.
- Как бы то ни было, это всё дела свершившиеся. Нет смысла на них зацикливаться. Другой вопрос – дела настоящие… И как бы мне ни хотелось оградить тебя от опасностей, всё, что я могу сделать – это сказать тебе, что эти схемы, которые ты мне показывал, не связаны ни с чем хорошим, и довериться твоему благоразумию. Ну, а возвращаясь к тому, что реально в моих силах… готов к погружению, Хьёлас?
Тот урок был довольно странным. Они оба старались вести себя, как обычно, но Хьёлас не мог не обратить внимания на то, что мастер куда более деликатен, чем обычно. Он охотнее давал подсказки, меньше критиковал, да и интонация его была более сдержанной. И хотя эта манера общения была более приятной, Хьёлас надеялся, что к следующему занятию мастер вернётся в тонус. Было в этой деликатности что-то противоестественное, неуютное.
Близилось окончание семестра, и напряжение в школе возрастало. Практических занятий стало больше. Как обычно, Хьёлас быстро закрыл все теоретические дисциплины, а вот с практикой пришлось повозиться. Особенно тяжело ему давалось целительство – оно и само по себе было нелёгким, а в сочетании с запредельной требовательностью мастера Никерша и с тем фактом, что Хьёлас пропустил больше трёх декад занятий, он сильно рисковал завалить этот предмет.
Тем не менее, он воспользовался тем фактом, что отрабатывать плетения в общежитии запрещено, а практический класс открыт только по вечерам, и всё-таки выпросил у мастера Гато разрешение покинуть школу на время перерыва между уроками. В банке его ждали зашифрованные записи отца, а в рюкзаке – стопка карт из домашнего сейфа с обычными понятными пометками. Хьёлас надеялся найти соответствия и получить подсказку о способе шифровки. Даже если он не будет сам заниматься этим делом, а просто передаст документы в некую «Миссию Иропп», они наверняка спросят его о значении этих символов…
Расчёт оправдался, но лишь частично. Хьёлас действительно легко нашёл несколько соответствий, хотя пометки и различались. Те, что хранились в домашнем сейфе, содержали подробные комментарии о том, что отец там делал, что находил, какие есть особые приметы… особенно это было важно для развалин поодаль от берега – там всё было настолько однообразно-разрушенным, что без ярких ориентиров было не обойтись. «Пустырь», «Высокая башня», «Треугольный перекрёсток», «Колючий дом»… всё это было на картах из дома, но в соответствующих местах на картах из хранилища были лишь наборы значков, число которых было намного меньше, чем число букв.
Впрочем, потратив некоторое время на сравнение, Хьёлас заметил, что первый значок в надписи, соответствующей слову «пустырь» был таким же, как вторая из двух букв, обозначающих «треугольный перекрёсток». Может, отец изучил ту местность настолько хорошо, что использовал аббревиатуры? Да, похоже на правду… Получив зацепку, Хьёлас приступил к работе. Дальнейший успех был лишь вопросом терпения и внимательности.
Свои черновики Хьёлас оставил в том же хранилище – он не хотел рисковать даже случайно привлечь внимание к тому, чем он занят. Реакция мастера Оммадса была слишком красноречивой. Грешным делом Хьёлас даже подумал вовсе избавиться ото всех документов в папках «Чим» и «Арганиф», но решил не торопиться с этим.
Всего через пару дней у Хьёласа была расшифровка всего алфавита, и он, с некоторым содроганием, приступил к изучению материалов и отцовских дневников. Уже с первых страниц он понял, почему мастер Оммадс отреагировал на формулы так остро.
Из того, что было известно Хьёласу, выходило, что Абсалон Апинго начал свою карьеру вполне предсказуемым и довольно-таки заурядным путём. Ещё в старшей школе он начал стажироваться в Институте Лёгких Практик. Там же он прошёл продвинутый курс, и через три года получил звание мастера. Примерно в тот же период он познакомился с Доновой, и, если не считать инцидента со свадьбой без официального разрешения Корпана Оммадса, всё в его жизни происходило последовательно и благополучно. Он работал в ИЛП, продолжал исследования в Мёртвом Городе, свободное время проводил с семьёй. Сначала родилась Тоэша, потом Хьёлас.
Жизнь Нэвиктуса Хоггарта складывалась похожим образом, за исключением того, что на продвинутый курс он остался в Небесных Пирамидах, и стал ассистентом, потом мастером, и далее всю жизнь посвятил преподаванию, хотя и сменил несколько школ. У него с разницей в несколько лет родилось двое сыновей – Золтан и Чим. И всё было замечательно, пока в возрасте двух с лишним лет Чим не начал странно себя вести.
Разобраться в происходящем, по большому счёту, не удалось и по сей день. А тогда, четырнадцать лет назад, толпы специалистов в самых разных сферах так и не пришли к общему мнению о том, как в теле ребёнка могут существовать четыре совершенно разные личности, из которых активно проявляли себя в то время только две – сам Чим и Аса. Нэвиктус Хоггарт не знал к кому обратиться, и просил помощи у всех подряд – в том числе у своего лучшего друга Абсалона Апинго. Тот подошёл к делу очень серьёзно, и даже достиг определённых результатов, которыми, впрочем, ни с кем так и не успел поделиться.
Пытаясь разобраться в феномене Чима Хоггарта, Абсалон углубился в изучение довольно-таки сомнительных направлений лёгкой и тяжёлой магии. Его поймали в особой секции закрытого муниципального архива, куда он проник не совсем законно. Но это были не гардианы и даже не дозорные комитета по этике. Это был агент Миссии Иропп – тогда Абсалон впервые пересёкся с ними. Хьёлас невесело ухмыльнулся, дойдя до этих строк - ведь в письме отец рассказывал совсем другую историю!
Хьёлас не был уверен, правильно ли будет сказать что Абсалона «завербовали». Судя по записям в дневнике, это были скорее деловые отношения, основанные на наличии как взаимного компромата, так и общих интересов – Миссия проводила расследование в ИЛП, связанное с какими-то незаконными экспериментами, а они, в свою очередь, имели что-то общее со случаем Чима. Некоторое время Абсалон и агент Миссии просто морочили друг другу голову: Хьёлас невольно посмеялся над тем, как отец описывал в дневнике обмен документами, когда они не могли договориться то о цене, то о времени и месте встречи – агент Миссии опасался подставы и всё ещё надеялся на сохранении инкогнито хотя бы на публике. Но потом, когда первый барьер недоверия был преодолён, Миссия захотела использовать Абсалона в своих целях. Он уже работал в Институте довольно долго, оброс знакомыми, друзьями и даже должниками, а им нужен был ещё один агент. Миссия помогла Абсалону получить повышение и стать инспектором службы безопасности – так он получил доступ к личным делам сотрудников, документам по многим засекреченным проектам и даже в некоторые лаборатории, в которые не пускали посторонних. Вот тогда и начался новый этап его жизни.
В течение следующих часов Хьёлас понял, почему отец в письме просил его не лезть в это дело. И даже проникся пониманием к ярости мастера Оммадса, когда тот увидел схему. Потому что здесь, в папке «Арганиф», в черновиках отчётов, предназначенных Миссии Иропп, почти все формулы и схемы сопровождались комментариями и пояснениями. Должно быть, не все в Миссии хорошо разбирались в вэнантике…
«Господин Апинго, простите за беспокойство, но ваше время вышло. Через пятнадцать минут здесь будет другой клиент».
Хьёлас вздрогнул, когда рядом с ним появился нунций. Он настолько погрузился в изучение записей, что совсем забыл о времени. А ведь ему ещё надо успеть на обед, и взять в комнате конспекты на вторую половину дня!
С некоторым содроганием он складывал документы обратно в папку, потом в коробку и в сейф. Неужели эти записи хранились тут столько времени? Странно и страшно было осознавать, насколько мрачные и опасные знания находятся в его распоряжении. Лишь бы об этом никто не узнал! Забрать их отсюда? И что сделать? Отдать мастеру Нэвиктусу? Или миссии Иропп? Или уничтожить?
Последнее отпадало – уж что-что, а просто сделать вид, что ничего не знает, Хьёлас не мог. На протяжении долгих лет отдел в ИЛП проводил незаконные опыты над людьми – и, возможно, продолжает и по сей день. Нужно помешать им, остановить, запретить! Но как? Явно не только своими силами. Можно через гардианов – анонимно отправить документы. Вот только им понадобится расшифровка символов, а с черновика Хьёласа они легко считают следы аниматуры и найдут его, начнут задавать вопросы. Попросить о помощи мастера Нэвиктуса? Нет, исключено, нельзя втягивать в это сомнительное дело наставника. Вряд ли он не справится с сопутствующими осложнениями, но нужно ли ему это? Даже в комплекте с возможной подсказкой по делу Чима…
Хьёлас решил не торопиться с принятием решения. Сначала он до конца изучит всё сам. И всё же тревожно было оставлять эту стопку компромата без присмотра. Пусть даже он лежал тут много лет…
Наверное, самым правильным будет всё же связаться с Миссией Иропп. Они наверняка будут знать, что делать с этой информацией, раз уж они заказали отцу это расследование. Но Хьёлас ещё не до конца понимал, кто они такие. Похоже, что это что-то вроде независимого культа или ордена, но зачем им копаться в этом? Хьёласу не хотелось верить, что они могли интересоваться незаконными исследованиями в своих корыстных целях, ведь отец работал на них.
- Хьёлас, ты в порядке? – спросил Чим во время обеда. – Какой-то ты смурной.
- Я всегда смурной, - отмахнулся Хьёлас, но всё же постарался сделать лицо попроще.
Чим, к счастью, настаивать на откровенности не стал.
«Знал бы ты, дружище, чем занимался мой отец, - подумал Хьёлас, без аппетита, но дисциплинированно поглощая обед. – Хотя, чего уж там, я и сам пока что не до конца разобрался…»
А потом, как будто с запозданием, набежала ещё одна мысль: «Надеюсь, я не пожалею, что начал в это вникать». По всему его телу пробежали нервные мурашки, поднимая мелкие волоски на предплечьях и затылке. Возможно, у него просто разыгралось воображение после всего, что он прочитал, но у Хьёласа возникло странное ощущение, как будто за ним кто-то наблюдает. Он огляделся – ничего необычного, мастера и студенты заканчивают трапезу, торопятся вернуться в классы… наваждение исчезло.
- Идём, - поторопил его Чим.
Остаток дня был суетным, как и все учебные дни в последнее время, но Хьёлас был даже рад: он мог не зацикливаться на собственном беспокойстве, а просто сосредотачивался на текущих делах – отработка плетения, принудительно перемещающего по сосудам кровь, потом разбор мерцающих иллюзий. С Астрид встретиться, к сожалению, не удалось, но зато индивидуальное занятие по лёгкой магии получилось на редкость продуктивным.
Вернуться в банк Хьёлас смог лишь через несколько дней: плетение искусственного кровообращения никак ему не давалось, а мастер Гато стал раздражающе непреклонным. И лишь запершись в кабинете в банковском хранилище и убедившись, что в его отсутствие к коробкам никто не прикасался, Хьёлас с облегчением выдохнул. И всё же вернулся к чтению. Он собирался в первую очередь разобраться в деле Чима, а подсказки он мог найти только в отчётах по проекту «Арганиф». Но теоретические выкладки постоянно ссылались на заметки в рабочем дневнике, и чтобы не потерять нить событий, Хьёлас решил читать всё подряд. И, разумеется, желание хотя бы опосредованно приобщиться к жизни и делам отца, было абсолютно ни при чём.
Судя по записям Абсалона, ему удалось обнаружить в ИЛП две рабочие группы, исследования которых были не совсем законными.
Об одной из них Хьёлас даже слышал. Лабораторию мастера Амрата Тинойе закрыли около пяти лет назад, а всех сотрудников, во главе с Амратом арестовали, и, после продолжительного и шумного судебного процесса, приговорили к заключению – в разных тюрьмах и на разный срок.
С другой же группой всё было не так-то просто. Официально руководил ею некий Ширгун Намотт, но Абсалон почему-то был уверен, что это лишь формальный лидер, а на самом деле проектом руководил сам Вилсур Арганиф. Со спонсорством было ещё интереснее: формально все исследования проводились в рамках финансирования института, но число расходных материалов, поставляемых в лабораторию, не соответствовало официальным отчётам. Это было первое, что привлекло внимание.
Впрочем, внезапный аудит лаборатории результатов не принёс, кроме одного: сотрудники стали вести себя более осторожно. Что, в свою очередь, можно было использовать как косвенный признак каких-то неоднозначных намерений. Абсалон и ещё один агент Миссии Иропп наблюдали за членами группы, и довольно скоро наступил день, когда некоторые из них начали вести себя беспокойно, хотя и явно пытались скрыть своё смятение. Что-то намечалось…
В тот день им удалось узнать многое. Во-первых, хотя прямо в Институте никаких незаконных вещей группа не хранила, они создавали вспомогательное оборудование для другой лаборатории, которая находилась в районе рядом с открытыми экспериментальными площадками между Хлоуком и Ацоккой. И вот там-то происходило что-то поистине неоднозначное.
Расследование существенно осложнялось тем, что у Миссии Иропп, судя по всему, не было официальных полномочий. Они не могли просто вломиться на частную территорию, даже имея обоснованные подозрения насчёт того, что там происходит. У них не было власти над разоблачёнными преступниками, но гардианам они почему-то никого не сдавали. Абсалон не писал об этом в дневнике напрямую, но в том, как он планировал дальнейшее расследование, отчётливо ощущались его сомнения. Но он, тем не менее, продолжал работу.
В этой второй лаборатории сотрудников было намного больше, и многие из них скрывали свои личности даже от своих. Они прятали лица и тщательно маскировали следы в эфирах, так что слежка ничего не дала. У Абсалона был целый список подозреваемых, из которого он постепенно вычёркивал имена, но больше всё-таки добавлял новые. В определённый момент они с напарником оказались в тупике. Они не могли ни понять, чем именно занимается эта рабочая группа, ни кто в ней состоит.
Было ясно, что проект как-то связан с незаконной вэнантикой – на это указывали поставки довольно специфического оборудования и редкие выбросы следов плетений, когда щиты вокруг лаборатории оказывались недостаточно надёжными. Но лишь через несколько лун слежка и поиски дали результат – один из участников проекта, которого Абсалон условно обозначил как «Пачо» зачастил в офис Ферпа Кароги.
Встречи эти тоже проходили в условиях особой секретности и бдительности, но сам факт связи с этим человеком позволил построить некоторые предположения, с оглядкой на его знакомства и прежние сферы интересов. В списке подозреваемых появилось несколько новых имён, и, среди прочих, к удивлению Хьёласа, мастера Дета Юхосса. В то время он, судя по всему, работал в Институте Лёгких Практик…
Хьёлас оторвался от чтения. Он вспомнил, где видел формулы и схемы, похожие на то, с чем он явился к мастеру Оммадсу. В конце прошлого семестра, когда они с Чимом пытались воссоздать Олиса Астера, они потратили довольно много времени на то, чтобы понять, где и как могут взять достаточно силы, чтобы создать иллюзию, способную ситуационно творить собственную магию. Всё свелось к тому, что придётся создать искусственное ядро, а для этого нужна либо филактерия, что слишком дорого, либо вклад собственного ядра, что неразумно и вообще им не под силу. Однако поверхностно они теорию всё равно изучили – и вот там-то и были похожие формулы, которые позволяли рассчитать оптимальные пропорции силы в узловых элементах иллюзорного ядра…
Да, теперь понятно. Вот эта ветвь расчётов – зацикливание структуры, стабилизация. Здесь – подключение к тяжёлому эфиру, буфер для восстановления силы. Судя по комментариям, для искусственного ядра эта структура намного более массивна, чем у естественного, так как необходимо черпать силу не только для осознанных плетений, но и для поддержания, собственно, иллюзии. Ещё один блок формул был Хьёласу более понятен, он описывал подключение искусственного ядра к лёгкому эфиру и подвязки намерений к плетениям.
Третья же ветвь расчётов была самой длинной и запутанной. Судя по всему, именно этим занимались в той лаборатории, которую обнаружил Абсалон. Здесь всё было намного сложнее, и Хьёлас никак не мог взять в толк, на что смотрит. Отдельные элементы казались ему знакомыми, схемы изображали структуру – ядро-тела-сознание в разных разрезах и вариациях, но… взгляд его уцепился за словосочетание «фильтр Лависа». Что-то знакомое…
Хьёлас вернулся к ячейке и снова достал папку о Чиме. Да, так и есть. Юнге Лавис был одним из тех, кого Абсалон считал причастным к произошедшему с Чимом. Но что за «фильтр»? Или это просто однофамильцы?
Хьёлас фыркнул недоверчиво – таких совпадений не бывает. И он отложил дневник и стал просматривать прочие выкладки – может, там что-то обнаружится…
Надежды его оправдались: информацию о Юнге Лависе он нашёл довольно быстро. Это была лишь копия отчёта об аресте тридцатилетней давности, но её оказалось достаточно. Юнге Лавис изобрёл некий фильтр – адаптивное плетение, способное «обмануть» физическое тело человека, заставить его принять в себя чужое ядро и сознание. Это исследование само по себе не было противозаконным – даже Хьёлас уже слышал о том, что можно занять тело недавно умершего человека, если хватит сил исцелить физические повреждения. Но Лавис пошёл дальше – он не удовлетворился умирающими телами, он пытался найти способ завладеть чужим здоровым и сильным телом. Но он столкнулся с другой проблемой – нельзя было окончательно занять чужое тело, пока существовали родные ядро и сознание. Какой бы правдоподобной ни была подделка, у «своих» всегда было преимущество, закалённое сродство. И тогда Лавис начал исследовать механизмы возникновения этого сродства, которое развивалось уже на эмбриональном этапе. Он находил отчаявшихся женщин с нежеланной беременностью и платил им за то, чтобы они позволили ему экспериментировать.
Хьёласа мутило, у него дрожали руки, пока он читал о содержании этих экспериментов. Для него не было секретом, что в мире существует много мужчин, готовых использовать в своих целях бедственное положение некоторых женщин. Поэтому он всегда больше всего боялся оставить маму и сестёр без собственной опеки – кто знает, кто тогда встретился бы на их пути? Однако самим женщинам Лавис, судя по всему, не вредил. Он лишь пытался установить свой «фильтр» в сочетании с неким барьером, внутри структуры развивающейся жизни. Не дать ядру связаться с физическим телом. Препятствовать появлению сознания. Дать системе развиться, но не позволить установиться связям между элементами… Странно, но некоторые из его «подопытных» всё-таки рождались. Один из них и привлёк к себе внимание властей. И вот тогда-то работе Лависа, к счастью, пришёл конец.
Дочитав отчёт, Хьёлас решил сделать небольшой перерыв. Он достал из рюкзака бутерброды, прихваченные в трапезной во время завтрака, но ему кусок в горло не лез. Он знал, но не верил до конца в существование подобной мерзости. Какой человек может решиться на подобное? Во что верил Юнге Лавис, как собирался использовать результаты своих исследований? Или он был зацикленным психом, неспособным на прогнозирование результата собственных действий? Нет, маловероятно. Ведь формулы и механизмы действительно очень сложные, без полной осознанности собственных действий к ним и приступать нет смысла, это даже Хьёласу было понятно.
Но, тем не менее, несмотря на то, во что превратился Юнге Лавис и как закончилась его жизнь, плетение, изобретённое им, «фильтр Лависа», нашло своё место в магическом искусстве. Хьёлас даже обнаружил среди справочных выкладок копию страницы из общедоступной энциклопедии – без подробной инструкции, впрочем.
Группа из Института Лёгких Практик нашла «фильтру» другое применение, хотя и не более благородное. Они укрепили его дополнительными барьерами, подвязали к иллюзорному ядру, и растянули фильтр на все пространства, а не только на физическое. Это помогло им обойти естественное стродство, буквально вклиниться во внутреннюю структуру человека… и похитить его настоящее ядро.
Вэнантика нового поколения – поймать ядро в ловушку так, чтобы жертва ничего не заметила.
А ведь это могло сработать, - подумал Хьёлас, читая разъяснения отца, которые тот оставил для Миссии Иропп. – Подмена ядра на иллюзорную болванку может быть замечена только при критических расходах энергии – когда ядро начинает активно стягивать силу либо делиться ею с одним из тел. Многие ли в своей жизни получают травмы настолько серьёзные, что без поддержки ядра не справиться? Сам человек заметит подмену, только если освоит погружения, а таких не так уж много. «Я ведь и сам в прошлом году испытал на себе работу поддельного ядра, - вспомнил Хьёлас. – Похожая техника используется при создании двойников».
Что ещё забавнее – этот проект вполне мог стать законным. В Йоголе достаточно людей, чья сила простаивает зря. Начиная с преступников на пожизненном заключении – зачем им магия? А с удовлетворением повседневных потребностей искусственное ядро справится ничуть не хуже настоящего. Да и женщины наверняка почувствовали бы себя лучше, если бы их врождённое могущество не простаивало зря, ограниченное ущербными законами, а оказалось бы в распоряжении достойного доверия мужчины. Хьёлас невольно задумался, насколько проще всё было бы, если бы Лаэту можно было просто освободить от излишка силы. Но это вопрос, впрочем, спорный, и нет смысла даже рассуждать об этом в контексте того, чем всё обернулось восемь лет назад.
Одной из последних записей в дневнике Абсалона был список предполагаемых участников проекта, спонсоров, и просто заинтересованных лиц. Теперь перечень был не таким уж и большим – на протяжении предыдущих страниц Абсалон подробно отчитывался о наблюдении за каждым из подозреваемых, указывая, по какой причине убирал их из списка или, наоборот, подтверждал причастность. Хьёлас невольно отметил, что имя Дета Юхосса больше в записях не появлялось ни разу. Интересно, почему? Не мог же отец просто пропустить его по невнимательности?
Многие имена были Хьёласу знакомы. Ферп Карога, по мнению Абсалона, был не только одним из спонсоров, но и помогал улаживать проблемы с властями, если таковые возникали. Ретет Аницен в то время был смотрителем большой ветви на Хлоуке и ещё одним неофициальным куратором проекта. Улиб Ваура, предположительно, руководил группой в течение нескольких лет, но в начале Страстной Луны года восемьдесят два шестнадцать его заменил Йорис Машеджи. Тогда же в группе произошёл серьёзный раскол – во всяком случае, другого обьяснения произошедшему Абсалон не нашёл. Несколько человек пропали без вести – среди них Хейн Кируда, Адвин Арди и Лот Санкари. Ещё двое были найдены убитыми неподалёку от Тени Врат в Ко-Арм-Оуне. Всё было обставлено так, как будто они повздорили и в состоянии аффекта убили друг друга. Гардианы даже нашли где-то свидетеля, который утверждал, что эти двое были в конфликте из-за женщины.
Велсур Арганиф в то время был председателем научного совета Института, и, судя по всему, прикрывал группу перед руководством и другими праздно любопытствующими. Его двоюродный племянник Каад Трумен работал в службе безопасности, и «оказался не таким глупым, как притворялся. Доставил нам массу хлопот, и, кажется, что-то всё-таки заподозрил».
Дальше было несколько бессвязных примечаний о попытках найти пропавших членов группы, и на этом записи в дневнике заканчивались. Однако между пустыми страницами Хьёлас нашёл ещё две карты, небрежно сложенные вчетверо. Похоже, Абсалон собирался ещё поработать с ними, но не успел.
На одной из них был, очевидно, Мёртвый Город, хотя район Хьёлас опознать не смог. Схематичное изображение руин, мёртвых парков, спусков в подземелье… и одна единственная отметка: «С.М.».
Что изображено на второй Хьёлас так и не понял. Странные неровные линии на верхней и правой части листа, несколько идеограмм «Туда», расположенных так, как обычно обозначают направления потоков. И снова единственная отметка с теми же буквами – «С.М.».
Хьёлас нахмурился. Он ещё раз просмотрел все имена из последнего списка – никого с такими инициалами не было. И в предыдущих записях тоже. Может, неправильно расшифрованы символы? Нет, ошибки быть не может. Или это не имя? Обозначение места? Но почему на разных картах?
Хьёлас ворочал их так и эдак, но странные линии на краю второго листа никак не совпадали с изображениями ландшафта на первой. Ничего похожего. Не говоря уже о том, что никаких потоков в Мёртвом Городе быть не может – даже если что и появится, Сердца Пустоты живо поглотят всю их силу… Может, это не поток? Но что тогда?
Хьёлас вздохнул и начал пересматривать все записи и выкладки в поисках дополнительных подсказок. Странно, что отец не написал подробнее. Возможно, он собирался, но не успел? Значит, он узнал это в один из последних дней. Может ли быть такое, что именно в этом Абсалон, по его собственному выражению, «облажался»? Но странно, что он успел написать письмо Хьёласу, но не поработать над отчётом… Разве что отчёт должен был оказаться действительно длинным… но это не серьёзно.
Единственное объяснение, которое приходило в голову, заключалось в том, что отец действительно не хотел, чтобы Хьёлас в это лез. Возможно, он подозревал, что сын не совладает с любопытством и перестраховался на этот случай. Но почему тогда он не уничтожил все документы? Или сразу не передал их в Миссию? Может, всё, что здесь описано, даже близко не так опасно и отвратительно, как то, что скрывается за буквами «С.М.»? У Хьёласа по спине пробежали ледяные мурашки, когда он попытался вообразить, что может быть хуже всей этой незаконной грязи. Что-то вроде экспериментов Юнге Лависа?
Хьёлас облокотился на стол и обхватил голову руками. Что там могло произойти? Как его отец осмелился использовать двойников, зная, с кем имеет дело? Наверняка эти ребята, которые потратили кучу часов на изучение связей между ядром, сознанием и тремя телами, знали, как помешать его восстановлению. А отец, если верить мастеру Нэвиктусу, ещё и сам организовал создание филактерии из собственного ядра, если спасение окажется невозможным… очень странно.
В школу Хьёлас возвращался неохотно. Да, ему нужно было учиться, выполнять свои обязанности, но как же хотелось немного отдохнуть, осмыслить всё! Возможно, поговорить с мастером Нэвиктусом – узнать, что ему удалось нарыть об убийстве отца. Ещё раз изучить все карты, что есть дома – вдруг найдётся место, отмеченное на карте «С.М.»…
Возможно, стоит последовать совету отца и связаться с Миссией Иропп. Вероятно, у них всё-таки есть кое-какие материалы, а иначе отец не подозревал бы, что они предложат вернуться к этому расследованию. Но стоит ли лезть в это дело? Нет, однозначно нет. Это стоило Абсалону жизни, и тут Хьёлас не может пойти тем же путём. Даже если забыть о маме и сёстрах, которые, судя по всему, прекрасно смогут обустроить свою жизнь и без помощи Хьёласа, нет смысла играть против заведомо более сильного противника, не имея соответствующей подстраховки.
Но и оставить всё как есть Хьёлас тоже не мог. Он не знал, продолжала ли работу эта злосчастная группа в Институте Лёгких Практик. Насколько далеко они продвинулись в исследованиях? У скольких людей они уже отобрали ядра, оставив с подделками? И на что они используют полученные филактерии? Хьёлас почему-то сомневался, что они расходуются на помощь умирающим в хосписах или на установку дополнительных щитов вокруг кайфаров…
- Эй, Хьёлас, ты идёшь сегодня в клуб? Давненько мы не играли. Как думаешь, найдём кого-нибудь, чтобы сыграть командами?
И ещё Чим. Хьёлас теперь понимал, почему в его деле фигурировал Юнге Лавис. Симптомы были очень похожи на результат его эксперимента – три ядра и сознания, подвязанные к одному физическому телу… Вот только многое противоречило этой идее. Во-первых, леди Алайша явно не стала бы ввязываться в сомнительные эксперименты - у неё не было для этого ни причин, ни предпосылок. Во-вторых, Лавис много лет провёл в Булдайде, и умер незадолго до рождения Чима. Неужели у него были последователи?
- Да, идём. Только, чур, играем партию на троих, и Астрид будет в нашей команде.
Хьёлас отправил нунция в банк и отменил резервирование рабочего кабинета на следующие дни. Ему определённо нужен перерыв.
Потом он связался с мастером Нэвиктусом и попросил о встрече в следующий декадас. Он ещё не определился до конца, что именно собирается обсудить, но в необходимости разговора был почти уверен.
В прошлый раз в доме Хоггарт Хьёлас был больше двух лун назад – когда навещал Чима. Некстати вспомнилась и неприятный эпизод общения с Бенедиктом. Тот оказался слишком агрессивным засранцем, намного более необузданным, чем можно было бы ожидать от личности, взрослевшей вместе с Чимом.
Леди Алайша бесцеремонно его обняла, как будто всё произошедшее сначала с её сыном, потом с Хьёласом, отменяло традиционные правила приличия. Но Хьёлас не возражал – ему было на удивление приятна такая демонстрация расположения.
Мастер Нэвиктус ждал его, как обычно, в кабинете. Вот уж кто не собирался отступать от традиций и церемоний.
- Доброго времени, мастер.
- Здравствуй. Располагайся.
Трудно было начать разговор. Буквально в последнюю минуту, ровно когда леди Алайша обняла его, Хьёлас передумал рассказывать о том, что он нашёл о Чиме в документах отца. В этом, очевидно, не было необходимости. Чим справился, он стабилен, зачем бередить едва зажившую рану? Да и знания вряд ли что-то изменят…
Мастер Нэвиктус терпеливо ждал, пока его подопечный начнёт разговор. Лицо его было совершенно бесстрастным. Наверняка он ожидал чего-то – знал ведь, что в банке Хьёласа семь с половиной лет дожидалось какое-то наследие.
- Я хотел спросить, - осторожно начал Хьёлас. – Что вы узнали об обстоятельствах смерти моего отца?
Мастер Нэвиктус тяжело вздохнул, но выражение его лица не изменилось. Он медлил с ответом, а Хьёлас не торопил. Он и сам уже пожалел, что начал именно с этого.
- А почему ты интересуешься? – вместо ответа спросил наставник, прежде чем пауза слишком затянулась. – Тебе что-то стало известно?
«Так тебе, Хьёлас, - подумал он. – Думал, что можешь допрашивать своего наставника? Допрошун не дорос, как сказал бы Чим».
- Да, - не стал он отпираться. – Но информации недостаточно, чтобы принимать какие-то решения, поэтому я надеялся навести справки у вас.
Мастер Нэвиктус откинулся в кресле и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику.
- Мне вот интересно, - медленно начал он, - а ты сам заметил, как разительно отличается этот твой визит от большинства предыдущих?
Хьёлас озадаченно моргнул. Последние их встречи действительно были не совсем обычными. Он был здесь после вечеринки Чима – раненый и нетрезвый. Он был здесь в качестве гостя, когда навещал друга. До этого визиты к мастеру были чаще всего деловыми… Но тот не стал выдерживать интригу, а сам же и объяснил свои наблюдения:
- Прежде ты приходил ко мне за советом. Сейчас – за информацией. Как будто решил действовать самостоятельно. Я правильно оценил твои намерения?
Да, в этом что-то было, и Хьёлас удивился, что мастер обратил на это внимание. Ему самому ситуация казалась вполне естественной – до этого момента.
- Я уже совершеннолетний, - неуверенно сказал он, боясь обидеть мастера. – Вы не обязаны меня опекать.
- Не обязан, - согласился мастер Нэвиктус. – Но буду, если тебе это понадобится. Сам ты попросишь, или я узнаю о твоей нужде от других – ты можешь рассчитывать на мою поддержку, как и прежде. Как и всегда. Ты это понимаешь?
Да, он это знал. Но как будто не осознавал этого до конца, не чувствовал. А теперь… Хьёласу было странно. Как пару минут назад, когда леди Алайша обнимала его.
- Спасибо, мастер, - не без труда выдавил он из себя и прочистил горло. – Это важно для меня.
- Хорошо, - как ни в чём ни бывало сказал мастер после недолгой паузы. – А теперь, возвращаясь к твоему вопросу – что конкретно ты хочешь знать? И главное – зачем?
- Ну, по большому счёту, я хотел бы знать всё, что вам удалось выяснить. О том, чем занимался отец в последние дни. Кого и по каким причинам вы подозревали в причастности. Не оставлял ли отец вам каких-то документов или… разъяснений. А по второй части вопроса – я пока не знаю. Я кое-что обнаружил, но… информация неполная, и я не уверен, как с ней поступить.
- Может, расскажешь более конкретно? - мягко предложил мастер. Что-то в его интонации подсказывало, что он намерен настаивать на ответе, так или иначе. И Хьёлас решился. Он расскажет правду, но не всю.
- Отец вёл частное расследование о незаконных экспериментах в Институте Лёгких Практик. Он занимался этим тайно, потому что подозревал в причастности кое-кого из руководства и даже некоторых своих коллег по службе безопасности…
- Велсур Арганиф и его родственничек? – догадался мастер Нэвиктус. – Что-то такое я подозревал. Хотя никак не мог взять в толк, почему Абсалон ни разу ни о чём таком при мне не заикнулся. О работе чего я только от него не слышал! А об этом странном расследовании – ни слова.
- Думаю, он просто не хотел портить вам настроение, - осторожно предположил Хьёлас. – Дело и правда грязное. Незаконная вэнантика.
Мастер Нэвиктус понимающе кивнул, но никаких необычных эмоций на его лице даже не проскользнуло. Либо он безупречно владел собой, либо же Абсалон действительно не успел рассказать ему ничего об изучении феномена Чима.
- Он не собирался передавать результаты расследования гардианам? Не просил их о помощи?
- Насколько я понял – нет. Он опасался утечки информации и собирался сначала добыть твёрдые доказательства, чтобы виновные не отвертелись.
- Похоже на него, - фыркнул мастер Нэвиктус. – И насколько далеко он продвинулся?
- Есть список имён, - сдержанно сообщил Хьёлас. – И кое-какие косвенные свидетельства. Но ничего такого, из-за чего… кто-то мог пожелать его смерти. Да, он, вероятно, был для них занозой в известном месте, но не настоящей угрозой. И я пришёл к вам в надежде, что вы прольёте свет на то, что изменилось в последние дни перед его смертью.
Мастер Нэвиктус снова задумчиво покивал, но удовлетворять любопытство Хьёласа не спешил.
- Ферп Карога есть в его списке? И Велсур Арганиф?
- Да. И ещё целый ряд имён, которые я не запомнил. Сами понимаете, я не вынесу больше ни одного документа из банковского хранилища без серьёзной на то причины.
- «Больше»? – уцепился за слово наставник. – Ты уже что-то выносил?
Хьёлас приложил усилие, чтобы не проявить эмоций. Этой темы он касаться не собирался. Нельзя, чтобы мастер Нэвиктус связался с Корпаном Оммадсом и узнал о тех схемах!
- Да, - грустно улыбнулся Хьёлас. – Папин черновик, на котором он нарисовал смешную морду несуществующего зверя. Просто решил оставить его себе.
Похоже, мастер Нэвиктус неладного не заподозрил. И, наконец, соизволил удовлетворить любопытство Хьёласа.
- На самом деле я долго пытался понять, чем же твой отец занимался в Институте, кроме, собственно, официальной части его работы. Донова сказала, что он что-то расследовал, но подробности ей, конечно, были неведомы. Ни документов, ни улик он не оставил – по крайней мере, я их не нашёл. Тогда пришлось подойти к вопросу с другой стороны. Смертник, взорвавший своё ядро на той церемонии, был одним из экстремистов Гильдии Чистильщиков. Эти ребята давно были вне закона, но ходили слухи, что кое-кто из культов Иэлло и Вирд поддерживал с ними связь. А наёмников Иэлло Ферп Карога, в свою очередь, уже много лет держит в качестве личной охраны, так что, чисто теоретически, у него была возможность связаться с кем надо. Я навёл справки по своим каналам и узнал, что один из офицеров Культа действительно зачастил на Хлоук. С кем он там встречался узнать не удалось, эта ниточка оборвалась, но, сам понимаешь…
Хьёлас мрачно кивнул. Мастер Нэвиктус перевёл дыхание и продолжил:
- Тогда я попытался понять, чем им помешала ещё одна жертва взрыва – тогдашний директор института Олаге Брони. Мне трудно было поверить, что он оказался случайной жертвой. Но он, судя по всему, был не в курсе происходивших под его носом дел, и действительно оказался не в том месте не в то время. А может, просто нужно было освободить место для Арганифа – они и зарядили два светильника одним плетением. – Мастер Нэвиктус вздохнул. Ему явно было грустно вспоминать тот период. – Было ещё несколько версий, но их пришлось отмести, так что не буду тебе даже рассказывать. Но ещё одна штука, которая, вероятно, относится к делу…
Он умолк ненадолго, задумчиво постукивая пальцами. Хьёлас терпеливо ждал – любая деталь могла оказаться полезной.
- Я долгое время никак не мог взять в толк, как Абсалон мог сделать такую глупость – использовать двойника, чтобы защититься от тех, кто занимался лёгкой магией. Ведь любой мало-мальски грамотный ауспектор легко заметит, если ядро дистанцировано от тела – а значит, цель уязвима. Всё, что им нужно было сделать – оградить «пустое» физическое тело особым многоуровневым щитом, чтобы препятствовать воссоединению, и напасть на него.
- Это действительно странно, - сказал Хьёлас, который не понаслышке знал, как здорово может выручить иллюзорный двойник в потенциально опасной ситуации. Он вспомнил, как год назад таскал Сердца Пустоты в Мёртвом Городе, и у него по спине пробежали мурашки от одной мысли о том, что было бы, если бы его двойников, или его самого, заблокировали.
- Мне не удалось даже полностью восстановить картину произошедшего в тот день, - продолжил мастер Нэвиктус. – Когда твоя мама прислала нунция и сказала, что не может связаться с Абсалоном, я тоже отправил ему сообщение, но когда не получил ответа, не сильно удивился. Я знал, что в тот день Абсалон должен был получить серьезное повышение, церемония посвящения могла затянуться… а потом я просто на всякий случай проверил собственный приёмник… И обнаружил сообщение от твоего отца: «Если со мной что-нибудь случится, найди Винтера Крауса, он должен тебе кое-что передать». В тот момент я понял, что происходит что-то совсем уж паршивое. Я знал Винтера – он учился с нами в старшей школе и стал боевым вэнантом. Хороший, достойный доверия человек, но я не мог представить себе ни одной безобидной причины, по которой Абсалон мог связаться с ним. Я отправил сообщение Винтеру – но ответа не последовало. Тогда я отправился в Институт Лёгких Практик – это был будний день, и где, если не на рабочем месте, люди будут в курсе, где искать Абсалона? Там я узнал о теракте и о том, что твой отец, раненый, просто исчез с места взрыва.
- Он не разрушил стену на своём пути? – сразу сообразил Хьёлас. – Значит, в Институте на церемонии был иллюзорный двойник?
- Я тоже пришёл к этому выводу. Но это значит, что он ожидал покушения. Если подумать, церемония вступления в должность начальника службы безопасности – действительно удобный случай. Абсалон был вынужден снять все амулеты и опустить все щиты, иначе нельзя подцепить клятву верности к ядру – а именно так поступают в аналогичных случаях.
- Он не просто ожидал покушения, он был уверен, что оно состоится, - заметил Хьёлас. – В клятве принесённой двойником не было смысла – у него не было прямого доступа к ядру. И это наверняка не осталось бы незамеченным, если бы дело дошло до, собственно, ритуала.
Мастер Нэвиктус кивнул, соглашаясь с его выводами.
- И тогда я задумался, где оригинал, почему до сих пор не объявился. Я надеялся, что он просто скрытно наблюдает за происходящим, пытаясь понять, кто именно желал его смерти. Это было бы логично, если он что-то расследовал, но не мог найти доказательств. Сделать из двойника наживку и взять нападавших с поличным - классика… Но в таком случае он связался бы с Доновой или со мной, чтобы сообщить, что он в порядке, а сообщений больше не было. Я попытался найти Абсалона с помощью нунция. Это заняло несколько часов, но… - мастер Нэвиктус вздохнул и поглядел на Хьёласа испытующе, будто пытаясь понять, готов ли он услышать о самом ужасном. – Там уже были спасатели и гардианы, кое-кто из ИЛП. Твой отец был уже мёртв. Винтер Краус был неподалёку, без сознания, но почти невредим. Когда он пришёл в себя, то сразу отдал мне филактерию с ядром Абсалона. У него был действительный договор на её создание, всё законно. Но вот что странно: Винтер был дезориентирован и не мог вспомнить, что произошло. Гардианы и спасатели активно стирали из фона какие-то остаточные плетения, и в тот момент меня это не удивило, мне было не до того… но потом, когда я начал всё вспоминать и рассуждать… Думаю, это были остаточные плетения от боевых заклинаний.
- Кто-то напал на отца уже после воссоединения двойников? – спросил Хьёлас.
- Либо же на ядро до воссоединения, но наткнулся на Крауса, который попытался им помешать, - сказал мастер Нэвиктус. – Вряд ли воссоединение состоялось, иначе на создание филактерии понадобилось бы намного больше времени. Но тогда возникает вопрос: а как они нашли ядро? Отследить от двойника не могли – я консультировался со специалистами, все сошлись во мнении, что это невозможно, – уж точно не в такие сжатые сроки. Единственный способ узнать точные координаты – сопоставить расположение двойников и вычислить геометрический центр между ними. Следовательно…
- Кто-то из них следил за оригиналом, - заключил Хьёлас.
- Именно.
Некоторое время оба молчали. Хьёлас пытался понять, могут ли быть другие объяснения произошедшему. Может, они рассматривают ситуацию однобоко. Или чего-то не знают.
- Отец часто создавал двойников? – спросил он.
- В юности – да, - сказал мастер Нэвиктус. – Едва он изучил это плетение, он начал экспериментировать с возможностями и пределами мастерства.
Хьёлас подумал ещё немного. Что-то не складывалось.
- Если бы он выжил, он стал бы подозреваемым номер один в том теракте. Ведь погиб ещё директор Брони.
- Его и так подозревали, - сказал мастер Нэвиктус. – Вам даже хотели отказать в пособии из-за его «преступления», но доказать его связь с Гильдией Чистильщиков не удалось. Абсалон не мог этого не предусмотреть, а значит, он каким-то ещё способом подстраховался, но почему эта мера не сработала? Кроме того, кто-то явно заранее знал о его затее с двойниками – а ведь он даже меня не предупредил, что что-то намечается. Но в Институте не было никаких следов засады на убийц или их сообщников. Но зато ядро Абсалона злоумышленники нашли подозрительно быстро.
Хьёлас не без труда подавил тяжёлый вздох. Ему было известно то, о чём мастер Нэвиктус мог только догадываться – у Абсалона в этом деле был напарник. Второй агент Миссии Иропп.
- Его предали, - осторожно констатировал Хьёлас, буравя взглядом блестящую лакированную столешницу.
- Да, - негромко отозвался наставник. – Я пришёл к тому же выводу.
Хьёлас медленно выдохнул и на пару мгновений прикрыл глаза, пытаясь смириться с новой реальностью. Сколько раз он уже обещал себе, что не удивится чужой подлости?
- Спасибо, что рассказали, мастер Нэвиктус. Вы мне очень помогли.
Он поднялся и направился к выходу, едва ли озаботившись вежливым прощанием.
- Не принимай поспешных решений, - попросил наставник. – Будь благоразумным и осмотрительным, и…
- Я могу на вас рассчитывать, я помню. И я буду очень осторожным.
Хьёлас аккуратно прикрыл за собой дверь в кабинет, а потом едва ли не бегом помчался к вэйпану. У него было кое-какое дело.
========== 33. Миссия Иропп ==========
У Хьёласа не было никаких сомнений в том, что он принял правильное решение. У него не было твёрдых доказательств той или иной правды, но то, что узнал он сам, и то, о чём рассказал мастер Нэвиктус, давало очень хороший повод задуматься о том, чем на самом деле занимался отец и на кого он работал.
В желании Абсалона разоблачить и прекратить незаконные эксперименты Хьёлас был уверен – в конце концов, он лично читал записи отца, и в его искренности сомневаться повода не было.
Что касается Миссии Иропп – вот тут вопросов было очень много. В общедоступных источниках найти о них ничего не удалось – ни в легационном реестре, куда Хьёлас отправился в первую очередь, ни в муниципальных архивах. То есть они не были зарегистрированы как официальная организация, а если и были – то под каким-то другим названием. Тогда Хьёлас решил пройтись по неофициальным источникам, и заглянул в самую новую Энциклопедию Культов Йоголя. Каких только малых групп и влиятельных сект там не было! Но опять ни слова о Миссии Иропп. Кажется, они действительно тщательно подчищали следы. Но к чему такая секретность?
Отец был уверен, что они посвящают свою деятельность «идее нравственной и ответственной науки», но что, если это было ложью? Что, если на самом деле они хотели разоблачить группу в ИЛП не для того, чтобы прекратить их деятельность, а чтобы похитить их наработки и использовать в своих целях? Да, такую возможность нельзя отрицать, но тогда не ясно, почему они не удовлетворились списком имён и расположением лаборатории, а настаивали на получении неопровержимых доказательств. Зачем им тогда был нужен Абсалон?
Хьёлас был твёрдо намерен связаться с ними, чтобы рано или поздно докопаться до той или иной истины. Он был уверен, что, соблюдая осторожность, не вляпается в неприятности. В конце концов, нет ничего подозрительного в том, что он хочет выполнить последнюю волю отца и передать им папку «Арганиф». А если их интерес к расшифровкам идеограмм – правда, то можно с этого начать сотрудничество с ними. Познакомиться, постепенно проникнуть в систему. И разобраться в том, что же произошло восемь лет назад.
Однако на первом же этапе воплощения этого плана Хьёлас застрял. Он не знал, кто такой Лекк Луяной, а для отправки нунция незнакомцу требовался совершенно особый навык, которым Хьёлас никогда прежде не интересовался. Что ж, ему некуда было спешить. Он изучил особенность плетения и приступил к тренировкам, и уже через несколько дней получил первый результат.
Лекк Луяной ему не ответил. Хьёлас не знал, сколько времени ему придётся ждать обратной связи, он не был уверен даже в том, что сообщение дошло до адресата, хотя тренировки на других незнакомцах прошли успешно. Тогда он попытался ещё раз, и ещё – но с тем же результатом.
Тогда Хьёлас решил пойти более традиционным путём – отправить сообщение через общую платную коммуникационную сеть. Но для этого ему нужно было знать, где точно проживает Лекк Луяной, и он снова отправился в легационный реестр. Где ему сообщили, что такого человека никогда не существовало.
Хьёлас досадливо хлопнул себя по лбу. И как он не догадался, что это псевдоним? Если уж отец велел представиться неким Джи Атуином, может и адресат ненастоящий? Но как тогда ему можно отправить нунция?
Хьёлас снова засел в библиотеке – он был уверен, что задача решаема, иначе зачем бы отец советовал связаться с Миссией именно так?
В учебниках и энциклопедиях ничего подходящего не нашлось, даже в монографиях об особых разновидностях нунциев не было ничего, за что можно было зацепиться. Было описано целое множество намного более сложных разновидностей нунциев, но не тех, что были нужны Хьёласу. Видимо, связь с человеком по его псевдониму была крайне нетривиальной задачей, хотя трудно было поверить, что никто этим не интересовался.
В итоге он не выдержал и всё-таки решил посоветоваться с другими людьми – вдруг кто-то подаст ему свежую идею? Начал, естественно, с Чима.
- Дружище, вот тебе задачка на креативность. Как отправить нунция человеку, о котором я знаю только его имя, да и то – не настоящее?
Чим ошарашенно уставился на него, а потом расхохотался.
- Неужели этот день всё-таки настал? Ты увлёкся шпионскими романами?
- Типа того, - не стал вдаваться в подробности Хьёлас. – Но конкретно этот сюжетный ход, кажется, лежит за гранью правдоподобия.
- Я бы так не сказал, - пожал плечами Чим. – Да, задача необычная, но… Кому это вообще может понадобиться? Обычно кроме имени о человеке известна хотя бы пара уникальных подробностей…
- И как мне это поможет? – нахмурился Хьёлас.
- Ну, сам подумай – как мы объясняем нунцию, кому отправить сообщение, где воплотиться? Мы ведь далеко не всегда знаем, где находится адресат. Намерение, которое мы вплетаем, выполняет функцию своеобразного фильтра. Нунций ведь не проделывает прямой путь от тебя к получателю…
- Да, да, у магии другая относительность, - раздражённо перебил Хьёлас. Он чувствовал, что Чим даёт правильную подсказку, но никак не мог взять в толк, как ею воспользоваться. – Но ведь если в момент отправки нунция человек не будет осознавать себя этим выдуманным именем – плетение просто развеется?
Чим пожал плечами.
- Поэтому я и сказал, что желательны другие критерии. Что-то, что поможет плетению отсеять лишние направления и выбрать подходящее. Конечно, есть риск, что сообщение получат сразу несколько людей, если критерии будут размытыми… Вот вспомни, ты же сам мне рассказывал, как общался через нунциев с собственными двойниками? – Хьёлас кивнул. – Ну так вот, ты же не думал о собственном имени, когда отправлял сообщение, верно? Иначе сам бы тоже его получил. Ты формулировал что-то типа «тому чуваку, который выглядит и думает как я, но находится сейчас в школьной библиотеке» или «тем, другим, которые как я, но не я».
Хьёлас рассмеялся. То приключение само по себе было довольно странным, но в исполнении Чима эти около-шизофренические коммуникации обретали особый оттенок абсурда.
- Ты прав, - сказал Хьёлас. – Видимо, способность к решению нетривиальных задач у меня появляется только когда меня четверо.
- Не будь слишком строг к себе, - назидательно сказал Чим, хлопая его по плечу. – Втроём вы бы тоже неплохо справились.
Хьёлас запоздало понял, почему ни в учебниках, ни в энциклопедиях не было соответствующего раздела – отправка нунциев непонятно кому. Эта возможность крылась в самой технике плетения, но поскольку с самого начала их учили идти простейшим путём – отправлять сообщения только хорошо знакомым людям, чтобы избежать ошибок, он и не подумал о том, что имя – всего лишь один из критериев. И в следующий раз, когда ему удалось попасть в банковское хранилище, Хьёлас ещё раз изучил все записи отца, пытаясь собрать максимум информации об этом загадочном Лекке Луяное.
Вряд ли это был напарник Абсалона – скорее, просто связной. Судя по всему, отец контактировал с ним, когда отправлял отчёты, или если ему нужны быликакие-то справочные материалы, которых в свободном доступе не было, или какое-то особое оборудование – Миссия снабжала своих агентов всем необходимым для дела. Этого было, на взгляд Хьёласа, маловато – он не был уверен в том, что факты из реального мира, тем более столь отдалённые во времени, послужат надёжным фильтром для нунция. Так что он либо развеется в самом начале пути из-за избытка целей и недостатка вложенной силы, либо попадёт к кому-то не тому – а вот этого Хьёлас допускать уж точно не собирался.
Поэтому он вернулся в библиотеку и снова нашёл справочник, в котором описывалось плетение нунция с доступом по кодовой фразе. Вот только как сообщить Лекку Луяною о содержании кода? Это должно быть что-то такое, что было известно и Абсалону и его связному… что-то из прошлых отчётов? Но Хьёлас не знал, как много из того, что выяснил отец, он успел сообщить в Миссию. А может, Лекк и вовсе не знал об их содержании, а был всего лишь посредником?
Некоторое время Хьёласу пришлось поломать голову над этой задачей – тут книги ему помочь не могли, - но решение всё-таки нашёл, как ему показалось, довольно остроумное. Но когда он уже был готов отправить сообщение, им вдруг овладел приступ паранойи – а вдруг сообщение всё же попадёт не к тому, кому надо? Или Лекк окажется недостойной доверия личностью? Всё-таки сотрудничество Абсалона с Миссей было довольно неоднозначным и закончилось печально… Нужно позаботиться и о собственной безопасности.
Но, даже разобравшись, как исказить голос нунция и как защититься от физического поиска с помощью этого плетения, Хьёлас помедлил несколько дней, прежде чем воплотить свой план в жизнь. Он оставил все соответствующие распоряжения и объяснения для мастера Нэвиктуса и гардианов – просто на случай, если с ним что-то случится. Исправил завещание и перепрятал некоторые отцовские документы – чтобы их не нашли сразу, если будут проводить обыск его ячеек в его отсутствие. И только тогда он почувствовал, что готов.
«Привет. Это Джи Атуин. Пожалуйста, назови имя, под которым я тебя знаю, чтобы мы могли продолжить разговор».
Хьёлас отработал эту технику и несколько раз проверил её на разных людях, чтобы убедиться, что плетение работает как надо. Плетение оказалось на удивление сложным – и не только тем, что содержало отложенную проверку по заданному критерию, а тем, что этот «фильтр» должен сработать не сразу, а через некоторое время. А контролировать это время оказалось слишком сложно – оно сильно зависело от фона, в котором проявится нунций. Во-вторых, к проверочной петле нужно было подцепить индикатор аудиальных сигналов, причём такой, который не будет зависеть от произношения или дикции. Сделать это оказалось невероятно сложно и требовало либо подключения идеограммы «Понимание», которая оказалась бесполезной, потому что в сочетании букв «Лекк Луяной» не было смысла в общей речи; либо установления связи с галереей голосов – что было довольно дорого и грозило привлечением излишнего внимания со стороны правительства. Поэтому Хьёласу пришлось пойти другим путём – не мучиться с доступом по паролю, а отправить вложенного нунция, который вернётся с сообщением обратно, как только получит ответ. А поскольку время ожидания ответа было по-прежнему ограниченным, Хьёлас заперся в комнате, убедился, что ему не будут мешать, и сел на полу, скрестив ноги, и ожидая ответной реакции, которой могло и не быть, если он хоть в чём-то ошибся.
Ждать, впрочем, пришлось недолго.
«Лекк Луяной», - последовал ответ. Голос, очевидно, тоже был изменён, так что Хьёлас мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Но не успел он порадоваться первому успеху, как в комнате вспыхнул свет нового нунция.
«Раз слышать тебя через столько лет, Джи. Я сейчас немного занят, но смогу уделить тебе время через полтора часа. Идёт?»
На миг у Хьёласа перехватило дыхание от ужаса. Как?! Как его нашли так быстро?! Но потом он сообразил – это всего лишь нунций. Как и тот, которого отправил он сам. Конечно, подобрать правильные критерии для отправки ответа легче, чем найти того, кто много лет назад скрывался под псевдонимом.
«Идёт», - после недолгой задержки отозвался он.
Ну вот, первый шаг сделан. Теперь события будут развиваться сами собой, надо только глядеть в оба и соблюдать осторожность…
Отведённые ему полтора часа Хьёлас потратил на то, чтобы упорядочить мысли и кое-как спланировать разговор. Он понимал, что от него самого будет зависеть не всё, но, тем не менее, он тешил себя мыслью, что у него есть выбор – продолжать общение с Лекком или нет.
Интересно, за кого его принял собеседник? Не нужны ли эти полтора часа на то, чтобы навести все необходимые справки о Джи Атуине, о его реальной личности? Несколько раз Хьёласу пришлось напомнить себе, что причины для опасения есть, но повода паниковать пока нет. Он ничем не выдал свою осведомлённость и свои намерения; пусть само существование документов в банковском хранилище могло и не являться тайной для интересующихся, их содержание никому, кроме Хьёласа, пока что известно не было.
«Еще раз здравствуй, Джи, - в точно назначенный срок раздался в комнате всё тот же искажённый голос. – О чём ты хотел поговорить?»
Хьёлас медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Его назвали вымышленным именем, хотя наверняка знали, что настоящий Джи Атуин давно погиб. Значит, его правила игры приняли, по меньшей мере, временно.
«Я знаю, что вас может заинтересовать расшифровка идеограмм, - осторожно сообщил Хьёлас. – Я бы хотел вам предложить кое-что на продажу».
Лекк ответил почти сразу, как будто чего-то такого и ожидал.
«Я ничего не могу обещать, но готов рассмотреть твоё предложение. О чём конкретно речь?»
Хьёлас был готов к этому вопросу. Он потратил довольно много времени, изучая отцовские записи. Самые сложные он оставил на потом, выбрал, что попроще, но всё же может представлять интерес. Ему было довольно сложно разобраться в этом, так как соответствующий учебный курс он оставил на третий год, но всё же кое-что ему было известно ещё со средней школы, когда он писал для одноклассников эссе на самые разнообразные темы.
«У меня есть дополнительные значения для идеограммы «Отражение» и возможная запись для слова «Старик». Но, сразу предупреждаю, последнее – всего лишь версия, возможно, не полная или не совсем правильная».
На этот раз ответа не было довольно долго. Хьёлас даже засомневался, с тем ли человеком он связался. Может, за прошедшие годы в Миссии Иропп всё изменилось, и теперь их не интересуют ни идеограммы, ни даже отчёты по расследованию Абсалона…
«Мы готовы рассмотреть твоё предложение, - последовал ответ, когда Хьёлас уже почти отчаялся его ждать. – Пришли свои данные, чтобы мы могли их оценить».
Пульс Хьёласа снова участился. Он ожидал, что так будет, но даже не надеялся, что к этому этапу переговоров они перейдут так быстро. У него даже не спросили, кем он приходится настоящему Джи Атуину, и где он взял эти результаты. Неужели это так очевидно? Или им просто всё равно?
Тем не менее, Хьёлас начал сплетать сложную форму нунция, чтобы он одновременно был неотслеживаемым, искажал голос, а также передавал иллюзию – изображение обещанной идеограммы и возможные расшифровки. На это плетение требовалось довольно много времени, и Хьёлас удовлетворённо отметил, что его собеседник не выдержал паузы:
«Надеюсь, ты не ожидал, что мы поверим тебе на слово и произведём оплату авансом? Мы допускаем, что наше сотрудничество будет плодотворным и взаимно доверительным, но тебе придётся уступить первым и предоставить нам хоть что-нибудь».
Хьёлас усмехнулся, но не ответил. Он не хотел прерывать плетение, иначе потом пришлось бы начинать всё заново. Лишь замкнув структуру, он сплёл ещё одного нунция и ответил:
«Разумеется, ничего подобного я не ожидал. Мне нужно было время, чтобы аккуратно вложить образ. Пожалуйста, изучайте, оценивайте. Надеюсь, декады вам хватит? После этого я начну искать другого покупателя на эти исследования».
«Принято, - последовал ответ. – Мне хватит и суток, чтобы разобраться. Тебе будет удобно снова поговорить завтра в это же время?»
Хьёлас согласился, и на этом разговор был окончен.
Обдумывая в течение следующих часов эту на удивление короткую беседу, Хьёлас испытывал всё большее разочарование. Ни один из его страхов пока что не оправдался, так же как и большая часть надежд. Он ожидал, что ему зададут больше вопросов, постараются втянуть в разговор, тогда и он сам проявил бы больше инициативы, постарался установить контакт, понять, с кем имеет дело. Он не рассчитывал быстро освободиться, и даже предупредил дежурного кафедры, что на поверке не появится, а на самом деле прошло едва ли минут десять с учётом всех раздумий и времени на плетения.
На следующий день в указанное время Хьёлас снова уединился и запер дверь, но в глубине души он не верил, что с ним свяжутся, а сам навязываться раньше, чем через обещанную декаду, не собирался. Поэтому он даже немного удивился, что в строго назначенный срок рядом с ним засветился контур нунция.
«Здравствуй, Джи, - сказал он. – Готов пообщаться?»
Хьёлас подобрался и сплёл ответ.
«Да. Вы приняли решение?»
«Приняли, - отозвался Лекк Луяной. – Мы готовы заплатить тебе за исключительные права на эти расшифровки полторы тысячи тамов. Это приемлемая цена?»
Хьёлас на мгновение задохнулся. Похоже, его собеседник был сторонником агрессивных переговоров – слишком быстро он переходил к каждому новому этапу диалога. Кроме того, сама сумма была шокирующей. Не заоблачно высокой, но гораздо выше самых оптимистичных ожиданий Хьёласа. Не говоря уже о том, что он вообще всё это затеял не ради денег – из письма отца он усвоил, что Миссия Иропп не слишком щедра. Но это предложение говорило об обратном. Разве что тут что-то не чисто.
«Это шутка?» - осторожно уточнил Хьёлас.
«Вовсе нет, - последовал спокойный и уверенный ответ. – Это хорошая цена, можешь мне поверить. Даже чуть завышенная, но лишь самую малость. В качестве аванса, так сказать, чтобы мы были первыми, кому ты сделаешь предложение, если у тебя появится ещё что-то похожее».
Хьёлас медлил с ответом. Строго говоря, аванс его ни к чему не обязывал – разве что выяснятся какие-то неприятные подробности сделки. Надо будет посоветоваться с Золтаном о том, как заключаются такого рода контракты.
«Вы хотите заключить официальный договор на передачу прав? – спросил Хьёлас. – Как вы намерены контролировать «исключительность» этого знания?»
«Договор не нужен, а контроль - наша проблема, - последовал ответ. – Но, кроме прочего, мы полагаемся на твоё честное слово. На кону твоя деловая репутация, а уж чего она стоит – тебе решать».
Хьёлас снова задумался. Они не собираются заключать официальный договор, но готовы довольно щедро заплатить за информацию, которой, по большому счёту, уже обладают. Тут напрашивается только один вывод – им действительно интересно заполучить больше данных из записей Абсалона.
«Я согласен», - сказал Хьёлас, когда медлить и дальше было бы уже невежливо.
«Приятно это слышать. Как ты хочешь получить оплату? Мы можем либо выписать банковский чек, в который ты сам впишешь своё имя, либо заплатить наличными, но тогда тебе нужно будет встретиться с нашим представителем».
Об этой части Хьёлас как-то раньше не думал. Откровенно говоря, он даже не ожидал, что разговор действительно дойдёт до оплаты, тем более так скоро! Неужели им настолько важны те записи?! А потом он вдруг понял другую причину, по которой Лекк Луяной может торопить события: как отправка чека, так и личная встреча дают ему возможность узнать, с кем он имеет дело. А раз так, то, может, за этим именем скрывается не представитель Миссии Иропп, а кто-то другой? Но задавать прямой вопрос было бы глупо – Хьёлас не хотел признавать, что сам не знает, кому передал информацию. Поэтому он ответил:
«Я бы не хотел торопиться. Мне нужно всё это обдумать в спокойной обстановке».
Лекк не отвечал довольно долго, так что Хьёлас даже решил, что он завершил беседу и дал ему затребованное время на раздумья. Но потом снова появился нунций, и он сказал такое, от чего Хьёласу на несколько секунд стало дурно.
«Если ты беспокоишься о своём инкогнито, в этом, честно говоря, нет смысла. Мы знаем, кто ты и чьи данные используешь, и ничего против этого не имеем, пока ты ведёшь дела честно и грамотно. Другой вопрос – хочешь ли ты сам лучше понять, с кем связываешься. Если да – встреться с нашим человеком. Если нет – это тоже приемлемо. Просто предложи свой способ оплаты – мы предпочитаем не оставаться в долгу. Выбор за тобой».
Хьёлас нервно вскочил и подошёл к книжному шкафу – сам не зная, зачем. Потом он метнулся к окну, приоткрыл створку, глотнул прохладного воздуха, и снова вернулся к шкафу и стал водить пальцами по корешкам книг, как будто что-то ища, но на самом деле его мысли были очень далеко. «Мы знаем, кто ты и чьи данные используешь». Ладно, если этот Лекк Луяной действительно представляет Миссию Иропп, как Хьёлас и надеялся, в этом нет ничего удивительного. Нужно было предусмотреть, что они наверняка сумеют сложить два и два и прийти ко вполне очевидным выводам. Но к чему тогда такая спешка? Или темп как раз нормальный, и это Хьёлас со своей нервозностью и медлительностью сам себя накручивает?
Да, всё это было странно, но сколько Хьёлас ни рассуждал на эту тему, он не мог найти веских поводов для подозрений и отказа от встречи.
«Я пообщаюсь с вашим посредником, - сказал Хьёлас. – Когда и где?»
«Можешь сам назначить место встречи», - последовал ответ. Хьёлас немного успокоился.
«Кафе «Рива-Монта», возле парка аттракционов на третьей ветви Ацокки, - предложил он. – В следующий декадас, в десять утра».
Место достаточно людное в выходные, но не слишком – свободные столики в такое время в кафе точно будут. Не то, чтобы Хьёлас опасался чего-то конкретного – всё же он ничем не выдал своей излишней осведомлённости – но кто-то же его отца предал в минуту смертельной опасности.
«Я подтвержу встречу завтра. Наш связной – такой же занятой человек как и ты, и мы не будем требовать, чтобы он бросил все свои дела, если они у него запланированы».
«Хорошо, - сказал Хьёлас. – Жду ответ».
На том разговор был завершён.
Хьёлас тяжело вздохнул. У него в голове крутились две противоречивые мысли: с одной стороны его беспокоило то, что он сам не знает, во что ввязывается, с другой – он сам же пытался себя убедить, что всё не так страшно, как он сам себе напридумывал. Вспомнились слова мастера Оммадса: «То, что у тебя есть склонность к паранойе, ещё не означает, что ты должен забыть об осторожности».
На следующий день появился очередной нунций Лекка Луяноя и подтвердил встречу, и Хьёлас тут же пожалел, что не назначил время пораньше – до декадаса ещё несколько дней, в течение которых ему придётся изнывать от нетерпения и лёгкого беспокойства. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей Хьёлас с головой погрузился в учёбу – до подведения итогов года оставалось чуть больше луны.
- Хьёлас, у тебя всё в порядке? – спросила Астрид во время очередной партии в уанорру в школьном клубе. У Хьёласа мелькнула мысль, что она специально пытается его отвлечь – позиция на поле была в его пользу. Но потом он опомнился – ведь они и пришли сюда, чтобы поговорить в законной и безопасной обстановке, а игра – всего лишь прикрытие.
- В целом – да, а что тебя настораживает?
Он поглядел на подругу. В последнее время их отношения развивались как-то довольно странно. Правильным будет сказать, наверное, что они вообще перестали развиваться – замерли на этой странной границе дозволенного, регулярные встречи в общественном месте. Стали скорее привычкой, чем острой необходимостью – всё чаще в последнее время то Хьёлас, то Астрид, предупреждали друг друга о более срочных делах. С одной стороны, оно и понятно – в конце семестра учебная нагрузка существенно увеличилась, да и у Хьёласа прибавилось дел. Но как-то он по-другому себе представлял их с Астрид ближайшее будущее. И почему-то от этой мысли ему стало грустно.
- Ты хмуришься больше обычного, - мягко сказала она и грустно улыбнулась. Даже если её тревожили аналогичные наблюдения, виду она не подавала. – Ты всегда был очень серьёзным, и мне нравится это твоё качество. Но теперь мне кажется, что тебя что-то беспокоит.
Хьёлас постарался сделать лицо попроще и пожал плечами.
- Ты права, - сказал он. – Хоть это и не очевидно на первый взгляд, но… многое изменилось после моего дня рождения.
Астрид не ответила, но в глазах её легко читалось сочувствие и готовность помочь. Но она явно не знала, что может сделать. Они уже много раз обсуждали произошедшее, но впервые Хьёлас говорил о сопутствующих переменах.
- Я по-новому посмотрел на многие вещи, - осторожно сказал он. – На собственные способности и возможности в сфере лёгкой магии – и на сопутствующие риски. На перспективу, которую даст мне образование – точнее, не даст, потому что я не прикроюсь дипломом от вэнантов, а оценка по стихиям не поможет мне вспомнить, кто я. На свою роль для моей семьи – очевидно, я слишком преувеличивал собственную значимость. Точнее… - Хьёлас задумался, чтобы правильно подобрать слова. Он не хотел, чтобы Астрид посчитала его слабым и начала жалеть. – Эту идею внушил мне мастер Нэвиктус – что, якобы, только я могу обеспечить маме и сёстрам достойную жизнь. Но он же и опроверг эту мысль: помог им, когда думал, что я больше не вернусь.
- Ты не можешь знать, как долго бы он продержался в качестве их опекуна, - осторожно заметила Астрид. – Может, он потому и помогал им, что был уверен, что ты вернёшься, и хотел облегчить тебе работу.
- Возможно, - согласился Хьёлас. – Но кроме него были и другие, готовые помогать… Да мама и сама не сидела, сложа руки. В общем, я уверен, что они бы справились. И это замечательно. А для меня это значит, что я… более свободен в действиях, что-то вроде того.
- Но ты ведь не собираешься и дальше бросаться в безумные авантюры типа того похода в пустой район? – спросила Астрид.
- Нет, конечно, - заверил её Хьёлас. – Я не собираюсь ничего радикально менять, я намерен быть, как и прежде, осторожным и заботиться о них, но я чувствую, как что-то изменилось… внутри меня. В подсознании, если можно так выразиться.
- Понятно… - Астрид задумчиво покачала головой, а потом вдруг настороженно прищурилась и, понизив голос, спросила: - Наших с тобой отношений это тоже касается? Перемены?
- Да, - уверенно сказал Хьёлас. – Вот только я пока не знаю, как именно. Намерения мои остались без изменений, и я даже… можно сказать, утвердился в них. Вот только… план, который я составил зимой, похоже, не сработает. И хотя теперь я лучше вижу возможности, которые открывает передо мной лёгкая магия… у меня есть чувство, что я лучше понимаю, как устроен мир и люди. И в случае с твоим отцом… лёгкая магия вряд ли сработает.
Он не стал даже упоминать старые дела, о которых узнал, но Астрид вдруг нахмурилась и закусила губу – так она делала всегда, когда в чём-то сомневалась.
- Что? – требовательно спросил у неё Хьёлас, чтобы она не вздумала отмолчаться.
Ответила она не сразу. Сделала ход отрядом рейнджеров – довольно глупый, если вглядеться в ситуацию. Хьёлас ответил рабисом, Астрид продолжила атаку. Похоже, настроена она решительно, несмотря на все сомнения.
- Отец спрашивал о тебе, - сказала она наконец.
Хьёлас удивлённо поднял брови – он был почти уверен, что они ничем не привлекли внимания Ферпа.
- Он узнал, что ты вернулся из лёгкого эфира и восстановился, но сказал, что так и не дождался от тебя извинений за беспокойство, которое причинили ему разыскивавшие тебя гардианы, - сказала Астрид, и не успел Хьёлас возмущённо огрызнуться, как она продолжила: - Я сказала ему, что ты не отвечаешь за их навязчивость и извинилась сама. Мол, все эти подозрения из-за меня, и так далее – отец это любит. Но он просто отмахнулся, и я думала, что на этом разговор окончен, но через некоторое время он вдруг начал спрашивать, что ты вообще собой представляешь. С кем дружишь, как проводишь свободное время, какой у тебя характер… Знаешь, это было довольно странно, тем более, что отец не был настроен враждебно.
- Да, это странно, - задумчиво сказал Хьёлас. Неужели Ферп Карога так просто смирился с тем, что они общаются? Или не воспринимает их всерьёз и уверен, что легко отдаст дочь другому, когда придёт время? Но тогда зачем бы он всё это спрашивал? – И что ты ему рассказала?
- Всё как есть, - чуть виновато пожала плечами Астрид. – Ну, может, без некоторых подробностей – в основном те факты, которые и так всем известны. О Чиме, о лёгкой магии, о семье… об уроках боевой магии.
- Боевой? – удивлённо переспросил Хьёлас.
- Ну… да, - Астрид замялась. – Ты же и сам, наверное, догадываешься, как люди видят вашу с Виорой ситуацию. То есть те, кто в курсе всех нюансов, конечно, всё понимают, но в целом…
Хьёлас раздражённо кивнул. Конечно, он понимал, как это выглядит со стороны – мужчина в боевой магии не преуспел, но подписал на обучение девочку, находящуюся под его опекой. В целом-то Хьёласу было плевать на мнение посторонних, но всё равно углубляться в обсуждение не хотелось.
- И, конечно, пришлось рассказать отцу о твоём увлечении уанорру, о клубе, и о наших здесь встречах, - Астрид милосердно вернула тему разговора в прежнее русло. – Ну, то есть о встречах я, конечно, не упоминала, но молчанием отца не проведёшь.
- И что он сказал? – полюбопытствовал Хьёлас.
- Ничего, - Астрид озадаченно пожала плечами. – Разговор как-то сам собой перешёл на недавний чемпионат, потом пришла Ахата – она опоздала к ужину и отец начал её распекать, а обо мне как будто забыл. Ну, я и не навязывалась.
Хьёлас задумчиво покачал головой. Ну, собственно, в любопытстве Ферпа ничего странного не было – в конце концов, должен же он знать, кто ему так досаждает – сначала везёт его дочь на Зимний Фестиваль Единства, потом даёт повод гардианам проводить бесчисленные допросы… Но всё-таки немного обидно было, что Ферп явно не воспринимает Хьёласа всерьёз. Как будто Астрид вот так вот запросто, как её старшая сестра, согласится выйти замуж за кого-то другого…
- Надеюсь, это хороший знак, - сказал Хьёлас, отчаянно подавляя неприятную и ненужную мысль.
- Да, я тоже, - отозвалась Астрид, отправляя своего последнего пада в самоубийственную атаку – партия была завершена.
Хьёлас смотрел на сложившуюся на поле позицию, и ему всё казалось очевидным. Но что, если он ошибается, и вдруг окажется, что Ферп Карога знает и понимает свою дочь намного лучше, чем Хьёлас?
В декадас Хьёлас покинул школу сразу после утренней поверки – он должен был отвезти Виору домой и успеть в «Рива-Монта» к десяти часам. Он не знал, как узнает связного Миссии Иропп, но почему-то был уверен, что у того есть все необходимые приметы. Если уж им известно «кто он и чьи данные использует», то наверняка и внешность для них не представляет загадки.
Он явился в кафе за пять минут до назначенного срока, заказал себе сок и занял столик в дальнем углу веранды – достаточно далеко от других посетителей, но в то же время на виду у возможных свидетелей. Он сел спиной к яркому весеннему солнцу, чтобы оно не слепило глаза, и постарался расслабиться. Он заранее продумал, о чём готов говорить, а о чём намерен умолчать, даже если начнутся провокации. Хьёлас понимал, что не готов и не может быть готов в ближайшее время к серьёзной игре, но в рамках своих возможностей старался действовать продуманно.
Анализируя собственное настроение, Хьёлас заметил ещё одну неприятную вещь: он слишком зависим от финансовых вопросов. Он всегда знал о себе эту правду, потому что большинство его трудностей упиралось в недостаток средств в семейном бюджете. Но убедиться в нестабильности собственных приоритетов было всё равно неприятно: Хьёлас предвкушал получение обещанной оплаты и поймал себя на мысли о том, что если его не обманут, он вполне может рассмотреть возможность компромисса и выдать им больше материалов из отцовских записей, чем изначально собирался. Может, на то и был расчёт?
От рассуждений Хьёласа отвлекли шаги неподалёку – в кафе вошла супружеская пара с дочкой лет четырёх. Хьёлас не обратил бы на них внимания, если бы глава семьи не был ему знаком – это был мастер Эноба с кафедры тяжёлой магии Небесных Пирамид. Он заботливо пододвинул стул своей супруге, потом помог дочке взобраться на высокий стул, и сам расположился спиной к Хьёласу. Они сразу же сделали заказ, и меньше, чем через минуту, им принесли мороженое, вафли и сок.
Хьёлас невесело ухмыльнулся, и вдруг подумал, что крайне редко выводил маму и сестёр на такие вот беззаботные прогулки. Большая часть их совместных выходных проходила либо в Мёртвом Городе, либо в домашней оранжерее, а если они и ходили куда-то все вместе, то обычно это были званые ужины по случаю чьего-то дня рождения.
- Здравствуй, Апинго. Не помешаю?
Хьёлас поднял взгляд и с удивлением обнаружил мастера Энобу. Если связной Миссии достаточно пунктуальный человек, то он должен прийти вот прямо сейчас…
- Здравствуйте, - отозвался Хьёлас. – Присаживайтесь.
Мастер принял приглашение. Он явно пребывал в прекрасном настроении и открыто улыбался, что выглядело очень непривычно. До этого Хьёлас видел его лишь несколько раз – во время нападения Кидо Бруна осенью, в день общей поездки к Кледу Шабару, и тогда, когда он случайно сплёл неизвестную идеограмму… и всегда мастер был мрачным и сосредоточенным. Но теперь он выглядел расслабленным и помахал рукой дочке, которая уже собиралась сорваться с места и подбежать к папе, но мама её удержала.
- Ждёшь кого-то? – проницательно спросил мастер, и Хьёлас понял, что он имеет в виду.
- Да.
Что ж, не самое невероятное совпадение. Если уж Миссия Иропп представляет собой некую исследовательскую группу, логично предположить, что их агенты будут как-то связаны с системой образования или научной сферой. Хьёлас невольно ухмыльнулся, расслабляясь. Почему-то от школьного мастера ему трудно было ожидать какой-то неприятной подставы, хотя умом он и понимал, что подобная беспечность неразумна. Может, на то и был расчёт? Или же…
Короткого взгляда через лёгкий эфир было достаточно, чтобы убедиться, что внешность не иллюзорна – это действительно мастер Эноба.
- Не ожидал встретить кого-то знакомого, - сказал Хьёлас и отпил из стакана, чтобы скрыть свою подозрительность.
- А мы знакомы? – спросил неожиданно мастер.
Хьёлас озадаченно уставился на него.
- Ну… вы знаете моё имя, я знаю ваше, если это не знакомство…
- Откуда ты знаешь моё имя? – лицо мастера оставалось таким же безмятежно-радостным, но в глазах мелькнула какая-то предостерегающая искра. – Не помню, чтобы нас официально представляли друг другу.
- Я тоже не помню, - пожал плечами Хьёлас, стараясь говорить мягко. Он не ожидал такой острой реакции на простое замечание, и не хотел усугублять. – Думаю, во время инцидента с Кидо Бруном кто-то назвал вас по имени. Вы ведь были тогда неподалёку, верно?
- Верно, - кивнул мастер. – Но по имени ко мне никто тогда не обращался, это точно.
- Может, вы не расслышали? – осторожно предположил Хьёлас. – Там было довольно шумно…
- Да, вероятно, - мастер смягчился, а Хьёлас вдруг подумал, что действительно не помнит, чтобы кто-то называл мастера по имени. Вдруг это действительно какая-то ошибка? Но переспрашивать и заново знакомиться было бы совершенно по-идиотски, так что он решил оставить всё как есть. Тем более что мастер, судя по всему, уже тоже настроился на продолжение разговора. – Теперь к делу. Часть первая. – Он достал из внутреннего кармана заполненный банковский чек и положил перед Хьёласом.
Сумма в нём была ровно та, которую озвучил Лекк Луяной, чекодателем было указано Великое Книгохранилище Карбон – одно из самых знаменитых в Йоголе. Хьёлас давно мечтал попасть туда, но с этим была небольшая трудность – оно находилось на территории Дома Когитта, а с уровнем собственной силы как у Хьёласа соваться туда без специальной подготовки опасно. Вот чем, значит, прикрывается загадочная Миссия Иропп. А Хьёлас всё гадал, почему же отец в дневниках раз за разом упоминает те места…
- Какие-то вопросы? – подбодрил его мастер.
Хьёлас покачал головой и всё-таки убрал чек в бумажник. Приятное пополнение.
- Возможно, позже, - сказал он, а потом решительно тряхнул головой – какого провальщика? Почему он должен бояться задавать вопросы? Если в этом есть какой-то секрет – ему так и скажут… - Да, есть пара вопросов.
- Слушаю тебя, - серьёзно кивнул мастер.
Хьёлас пригляделся к его лицу. Мастер Эноба был не молод, и хотя сейчас он явно был в хорошем настроении, морщины на его лице выдавали, что он чаще хмурится, чем улыбается. Хьёлас ничего не знал ни об этом человеке, ни о его характере… но что-то ему подсказывало, что иметь дело с мастером Энобой, когда он в плохом настроении, довольно трудно.
- Я хотел бы узнать больше о том, кого именно вы представляете.
Мастер подарил ему ответный пристальный взгляд, будто тоже пытался понять, чего стоит его собеседник.
- Что ты уже знаешь?
Хьёлас подавил тяжёлый вдох и покрутил пальцами полупустой стакан, сосредотачиваясь. Нужно внимательно наблюдать за всеми реакциями, но в то же время следить за языком… и собственной мимикой.
- Мой отец погиб много лет назад, - Хьёлас начал издалека, потому что не был уверен в том, как много известно самому мастеру. – Среди его имущества было банковское хранилище, доступ в которое мне был запрещён до совершеннолетия. Недавно я получил доступ… и, кроме прочего, там была записка от отца с советом о том, как поступить с некоторыми документами. Он был уверен, что их можно продать некой «Миссии Иропп», а для этого мне надо связаться с Лекком Луяноем. Что я и сделал. Однако сколько я ни пытался найти информацию об этой Миссии, я ничего не добился.
Мастер задумчиво кивнул.
- Это всё? – спросил он.
- Ну, отец ещё написал, что эта организация посвящает себя «ответственной и нравственной науке» и ценит неразглашение. Хотя я, честно говоря, плохо понимаю, как секретность поможет нравственной науке.
- Только она ей и поможет оставаться таковой, - фыркнул мастер Эноба. – Представь, скольких проблем можно было избежать, если бы идеограмма «пламя» не стала достоянием военных? Если тебе нужно что-то надёжно скрыть – держи это в своей голове. Не рассказывай никому и не записывай, так будет надёжнее, но не идеально – всегда можно нарваться на менталиста. Поэтому безопаснее будет скрывать даже тот факт, что ты имел возможность получить такую информацию. Но может найтись ауспектор, который прочтёт следы в лёгком эфире и разоблачит тебя. Замаскируйся, сотри следы, сделай вид, что тебя там никогда не было – и только в этом случае твой секрет будет в безопасности.
- Пока не появится специалист по времени и пророчествам, который будет точно знать, что искать, - заметил Хьёлас.
- Верно. Но с этим мы пока что не знаем, как бороться, поэтому будем считать секретность максимально возможной защитой.
- Ладно, в этом есть смысл, - кивнул Хьёлас. – Но что происходит с информацией, которую получает Миссия? Не может же она просто храниться мёртвым грузом в… «Великом Книгохранилище Карбон»? – Хьёлас жестом указал на стол, где недавно лежал чек.
- Во-первых, может. Вероятно, не прямо там и не в той форме, в которой она предоставляется агентами, но Миссия знает толк в сохранении тайн. Во-вторых, не всем знаниям уготовано небытие. У Миссии есть особое подразделение аналитиков, которые рассматривают перспективы и строят прогнозы относительно того или иного знания. Оценивают пользу и риски и принимают окончательное решение о том, кому эту информацию отдать… или продать.
- И что же, они никогда не ошибаются? – недоверчиво переспросил Хьёлас.
- Все ошибаются, - пожал плечами мастер Эноба. – Но тут уж нам придётся довериться тем, кто руководит принятием решений, пока мы не заслужим достаточно доверия, чтобы самим в этом участвовать. Но поверь мне – даже за те несколько лет, что я сотрудничаю с Миссией, преступлений и катастроф предотвращено в десятки раз больше, чем допущено ошибок.
- Судя по чеку, доходы Миссии не так уж малы, - заметил Хьёлас, чуть осмелев. – Я почти уверен, что предоставил информацию, не таящую в себе угрозы, но вряд ли её удастся продать по той же цене. А если это правда – о том, что Миссия «фильтрует» знания… не могут же они работать себе в убыток? Если бы это была благотворительная организация, они бы не скрывались, а искали спонсоров…
- О, насчёт продажи ты не прав. Ты продал эксклюзивные права, они же находят сотни покупателей. Кроме того, есть множество способов заработать с помощью информации, не делясь ею. Но в это тебе пока что углубляться не следует. Ещё вопросы?
Хьёлас пожал плечами. Ему нужно было подумать обо всём в спокойной обстановке, прежде чем он сможет определиться со своим отношением и новыми вопросами.
- Тогда второй пункт, который мне поручили с тобой обсудить, - мастер глядел на Хьёласа с почти невежливой пристальностью, а значит, собирался сказать что-то провокационное и увидеть реакцию. И действительно. – Твои визиты в отделение банка на седьмой ветви не осталось незамеченным. И не только для Миссии.
- А для кого ещё? – спросил Хьёлас, прилагая неимоверные усилия к тому, чтобы его голос не дрогнул.
- А вот это уже тебе виднее, - пожал плечами мастер. – Что оставил в ячейке твой отец, и кого это может заинтересовать. Меня просили лишь передать тебе, что если есть что-то вызывает у тебя сомнения – только попроси, и тебе помогут. Но не делай глупостей.
- Какого рода глупостей? – осторожно уточнил Хьёлас, но мастер лишь пожал плечами.
- Я лишь передаю сообщение, - сказал он. – Я рассказал тебе о целях Миссии. Думаю, так или иначе действовать против них – глупость. Подробности мне неизвестны. – И, помедлив немного, добавил: - Разве что ты хочешь меня в них посвятить.
Хьёлас напряжённо покачал головой.
- Я и сам не до конца понимаю, о чём речь. – И, чтобы добавить в своё утверждение правдоподобия, продолжил: - Впрочем, я изучил ещё не все документы…
Мастер задумчиво покачал головой, и, убедившись, что Хьёлас больше ничего не хочет добавить, сказал:
- И третий пункт. На случай, если ты захочешь продать Миссии ещё что-нибудь. – Убедившись, что Хьёлас его внимательно слушает, мастер продолжил: - Как мне сообщили, того, кто называл себя Лекком Луяноем, больше нет в живых. Приёмник с этим именем находится в общем координационном центре Миссии – как раз на случай типа твоего. Но на сообщения отвечает дежурный, который передаёт информацию руководству. В принципе, ты можешь продолжать общаться через него. В некоторых случаях это даже оправдано – они отвечают почти сразу. Но если ты хочешь – я могу стать твоим связным. Присылай сообщения на имя Рэда Онои. – Хьёлас кивнул в знак того, что запомнил. – И последнее, - мастер бросил взгляд на дочь и жену, чтобы убедиться, что они ещё не заскучали без него. – Даже если ты не захочешь иметь общих дел с Миссией – не болтай. Нравственность, ответственность – всё это очень хорошо, но если кто-то начинает трепать языком, руководство не жалеет денег на менталиста, специализирующегося на воспоминаниях.
Мастер Эноба помедлил несколько секунд на случай, если Хьёлас хочет что-то сказать или спросить, а потом поднялся.
- На этом пока всё, - сказал он. – Хорошего дня, Апинго.
- Хорошего дня.
Мастер вернулся к своей семье и больше не обращал на своего недавнего собеседника внимания.
Сам же Хьёлас допил сок и отправился домой. Семейный бюджет внепланово пополнился на полторы тысячи тамов, а это значит, что они могут позволить себе маленький праздник.
========== 34. Свидетель ==========
Развивать сотрудничество с Миссией Иропп Хьёлас не торопился по двум причинам. Во-первых, слишком уж подозрительным был их энтузиазм. Это наводило на мысль, что отцовские исследования идеограмм намного более ценны, чем показалось на первый взгляд, но Хьёлас не разбирался в этом, и, прежде чем передавать следующую часть исследований, решил вникнуть в суть вопроса и изучить древнюю семантику более тщательно.
Во-вторых, он всё ещё не принял решение о том, как поступить с информацией о расследовании в ИЛП. Мастер Эноба, кажется, твёрдо верил в непогрешимость Миссии. В это же верил, судя по всему, Абсалон – но его предали. Было ли в этом замешано руководство Миссии? Слишком многое зависело от этого.
Хьёлас всё ещё не терял надежду понять, что же произошло, что заставило Абсалона ожидать нападения и сделать соответствующие приготовления. Последние записи в рабочем дневнике были посвящены попыткам разыскать бывших членов исследовательской группы, которые откололись в начале Страстной Луны того года. Хотя некоторые из них были убиты, отец почему-то был уверен, что кому-то удалось скрыться от бывших «коллег». Может ли быть такое, что он всё-таки кого-то нашёл? И узнал от него то, что ему знать не следовало? Но после этого загадочного события он не утратил веру в Миссию, а значит, это не было прямым свидетельством против них.
Хьёлас ещё раз внимательно перечитал все записи и ни одного человека с инициалами «С.М.» не обнаружил. Впрочем, более внимательное изучение карт помогло ему найти место в Мёртвом Городе, которое отец отметил этими буквами. Хьёлас досадливо поморщился – это был участок вблизи берега, и именно туда он в прошлом году оттащил одно из Сердец Пустоты. Раньше это был относительно чистый участок, и отец мог беспрепятственно туда попасть, но теперь… Хьёлас досадливо вздохнул. Вряд ли он решится ещё раз отправиться в пустую зону, особенно не зная, что он там найдёт и на что нарвётся. Придётся отложить эту часть до лучших времён.
Было, однако, кое-что, что сделать надо было срочно. Мастер Эноба предупредил Хьёласа, что его «визиты в хранилище не остались незамеченными». И если Миссия Иропп пока что вела себя довольно деликатно, можно ли того же ожидать от другой заинтересованной стороны? Хьёлас не был уверен, что эти два события связаны, но у него в голове всё крутилась мысль: неспроста Ферп Карога начал им интересоваться именно сейчас. Может, дело только в Астрид и в их отношениях, но если нет…
Если эфор действительно замешан в этом грязном деле, трудно предсказать, как он будет действовать. С одной стороны, если он не организовал вскрытие хранилища за прошедшие семь лет, значит, он не рассчитывал найти там ничего особенного. Но если его люди наблюдают за Хьёласом и заметят, что он зачастил не только в банк, но и в легационный реестр и в архивы, это может навести их на мысль о том, чем он занимается, и, следовательно, дать подсказку о том, какие же документы оказались в его распоряжении.
Кроме того, не совсем ясно, как Ферп это провернёт. Даст взятку руководству банка? Или будет действовать официально, через управление гардианов, в расчёте на то, что все они проданы и перекуплены? В любом случае, ему нельзя оставить никаких шансов преуспеть. Хьёлас решил убрать из хранилища все сомнительные документы.
Но даже это сделать было не так-то просто, ведь важно было не привлекать внимания. Несмотря на привычную подозрительность, рациональная часть Хьёласа не могла поверить в то, что за ним следят каждую секунду – в конце концов, не настолько большая он шишка, чтобы тратить на него столько усилий. Но ведь кто-то заметил его действия. Как мастер Эноба оказался агентом Миссии Иропп, так кто угодно другой – одноклассник, мастер или служащий банка – может оказаться человеком Ферпа Кароги или Велсура Арганифа. Поэтому переносить документы Хьёлас решил по частям, в своём обычном рюкзаке, чтобы никто не заметил увеличившегося объёма его ноши.
Единственным безопасным местом был всё тот же Мёртвый Город. Хьёлас выбрал укромное место на песчаном побережье – на самой границе с пустотой, даже немного вглубь – ровно настолько, чтобы не успеть полностью потерять всю силу, наведываясь к тайнику. Теперь Хьёлас изучал отцовские записи только там – в течение нескольких часов каждый декадас, пока мама и сёстры возились с растениями.
В банковское хранилище Хьёлас, тем не менее, всё равно наведывался – там ещё оставалось достаточно записей о самом мёртвом городе и о древних идеограммах. И хотя они были менее интересны Хьёласу, он всё равно не считал время потраченным зря. Расшифровка оказалась делом невероятно сложным и интересным, и Хьёласу даже удалось довести до ума некоторые отцовские изыскания, которые тот так и не завершил – ему не хватало данных. Но за прошедшие годы появилось много новых знаний, и, вооружившись ими, Хьёлас нашёл ответ на несколько старых задач.
Дело ИЛП, однако, почти застопорилось. Хьёлас изучил все отцовские записи вдоль и поперёк, перерыл все доступные архивы в поисках упоминаний о пропавших сотрудниках, и это,кажется, было всё, что он мог сделать, не привлекая внимания. Он не хотел этого признавать, но, похоже, в одиночку разобраться во всём он был не в силах.
Но к кому он мог обратиться? К сотрудникам ИЛП – спросить, кто что слышал о старых событиях? Да, можно попробовать, но это неизбежно привлечёт внимание. Чтобы сделать это незаметно и аккуратно, нужно стать одним из них, и это возвращало Хьёласа к его старому плану действий – летней стажировке в Институте. Да, позже надо будет обдумать эту возможность более детально.
Другой вариант - всё же раскрыть карты перед Миссией Иропп. Это, очевидно, сдвинет дело с мёртвой точки, но и увеличит риски.
Что самое неприятное – посоветоваться тоже было не с кем. Единственным человеком, который мог помочь, и которому Хьёлас безоговорочно доверял, был мастер Нэвиктус, но он не примет неполного рассказа, потребует деталей. А рассказывать о Миссии Иропп ему, очевидно, не стоит. По крайней мере, пока что.
И тогда Хьёлас решился. Он скопировал отцовский дневник и приложенные материалы – полностью, за исключением лишь двух последних загадочных карт. Он хотел добавить ещё расшифровку, но после недолгих рассуждений пришёл к выводу, что в Миссии, скорее всего, справятся и без его подсказок, а лишний раз демонстрировать собственную осведомлённость всё-таки не стоит.
Хьёлас нервно рассмеялся, подумав о том, что, наверное, слишком переоценивает собственные умственные способности. Но всё же отправил нунция Рэду Онои.
«Доброго времени. Это Джи Атуин. Я хочу передать кое-что в Миссию. Вы можете это организовать?»
Связной ответил Хьёласу через несколько часов.
«Что именно ты хочешь передать? Не по сути, по форме».
«Кое-какие старые документы», - сказал Хьёлас.
«Да, это можно сделать. Но ты должен их опечатать и передать индивидуальный ключ в Миссию по другому каналу. Если ты этого ещё не сделал».
Хьёлас нахмурился. Он слышал о печатях, и даже кое-что пытался сплести, когда они с Чимом ходили на дополнительные занятия для списка «Лид» по протекционизму, но то были примитивные замки на щитах, без индивидуальных ключей.
«Хорошо, - ответил он связному. – Я дам вам знать, когда буду готов».
Даже если из сотрудничества с Миссией Иропп в итоге ничего не выйдет, время нельзя считать потерянным зря. Хьёлас с удивлением отметил, сколько всего ему пришлось изучить, просто чтобы связаться с ними – сначала несколько совершенно новых форм нунциев, потом он узнал много нового об идеограммах и древней семантике и письменности, теперь вот индивидуальные печати…
За всеми этими делами Хьёлас даже не заметил, как наступила предпоследняя декада семестра. Казалось, только вчера мастер Гато напоминал им всем, что осталось мало времени, чтобы подтянуть хвосты, а вот теперь его и вовсе нет! С ужасом Хьёлас осознал, что почти утратил контроль над ситуацией – времени осталось совсем мало! Два предмета – целительство и иллюзии – он чуть не завалил, с огромным трудом набрав минимальный проходной балл. Ситуацию, впрочем, спасла лёгкая магия, по которой Хьёласу без лишних вопросов поставили высший балл, хотя мастера и ассистенты в унисон твердили, что ему нужно больше и усерднее тренироваться. Дополнительные баллы в рейтинг добавило также то, что он до сих пор числился в списке «Лид», хотя их с Чимом не раз грозились вычеркнуть из-за их неудач на тренировках. Но даже при всём этом Хьёлас скатился в середину рейтинга. Это было закономерно, но всё равно неприятно. Пообещав себе исправиться в следующем семестре, Хьёлас вернулся к отработке печати.
Он не собирался уезжать на летние каникулы домой. Во-первых, ему нужен был доступ к школьной библиотеке – она была одной из лучших в окрестностях Ацокки. Во-вторых, как стипендиат он имел право бесплатно питаться в школьной трапезной – грех не воспользоваться этим, а тратить лишние деньги из семейного бюджета на прокорм лишнего рта. Ну, и в-третьих, мастер Китола настоятельно советовал продолжить тренировки на кафедре и летом. Поначалу Хьёласу хотели и вовсе запретить отлучки более чем на день из соображений безопасности, но он отстоял своё право свободно передвигаться, при условии, что будет либо появляться на поверках, либо в строго оговоренное время присылать нунциев. Если он нарушит эти требования без уважительной причины, то останется без школьной страховки, а этого допускать не хотелось.
Наконец, он сделал это: завернул подготовленные копии отцовских записей в плотную бумагу, сверху наложил гибкий щит с двойным замком - идеограммы “туда” и “дракон”. Всё это закрепил личной печатью с отчётливым образцом аниматуры и закладкой-воспламенителем на случай, если кто-то попытается взломать плетение без ключа. Было в этом что-то пафосно-торжественное, что заставило Хьёласа снисходительно улыбнуться. Но в то же время он не был склонен недооценивать необходимость соблюдения секретности.
Чего он не ожидал, так это скорого ответа. По сути, его вообще могло не быть – Хьёлас ничего не предлагал и не требовал, просто в крайне сдержанных формулировках сообщил, что эти документы отец в предсмертном письме просил передать в Миссию Иропп. Но уже на следующий день после передачи Рэд Онои сообщил, что им необходимо снова увидеться, и назначил встречу в парке между Пирамидами.
- У тебя есть приёмник на имя Джи Атуина? – первым делом спросил Рэд Онои.
- Не думал, что он понадобится, - осторожно сказал Хьёлас.
- Сплети, причём как можно скорее, - строго сказал «связной». – Кто-то из руководства хочет пообщаться с тобой без посредников. – С этими словами он достал из кармана небольшой свёрток и вручил Хьёласу. – Эта штука опечатана. Ключ тебе передадут во время беседы.
Хьёлас кивнул и неохотно спрятал посылку в карман брюк – не хотелось бы, чтобы она воспламенилась из-за обычной неуклюжести.
Плетение приёмника заняло почти декаду. Хьёлас уже и забыл, насколько муторное это дело. Первый и единственный раз в жизни он сплетал приёмник ещё в первом классе средней школы, и тогда это заняло несколько лун, а в дальнейшем плетение приходилось лишь обновлять.
И вот, наконец, он готов и испробован – приёмник на имя Джи Атуина. Это было странное чувство – окончательно присвоить псевдоним отца. Вряд ли он сам по себе к чему-то обязывал, но было в этом что-то символичное. И Хьёлас дал себе честное слово не идти на поводу у этого ощущения преемственности. Если он и будет что-то делать, то только потому, что это пойдёт на пользу лично ему или семье.
«Здравствуй, Джи. Мой псевдоним - Эладис Ма. Я курирую ваш кантон от имени Совета Миссии Иропп».
Хьёлас удивился – нунций выглядел нетипично. Вместо бледно-жёлтого свечения бесформенной световой иллюзии он был похож на фосфоресцирующий туман с чётко очерченным контуром. Красиво, но бессмысленно – разве что «куратор» хотел произвести определённое впечатление. Но какое? В придании нунцию определённой формы не было ничего сложного, и в большинстве случаев этим пренебрегали в угоду простоте и скорости.
Голос же был совершенно обычным – не было заметно противоестественных ноток, характерных для искажённого тембра. Но Хьёлас всё равно решил изменить голос своему нунцию – просто чтобы быть последовательным.
«Доброго времени, Эладис Ма. О чём вы хотели поговорить?»
«Предсказуемо – о тех документах, что ты нам передал. Если, как ты написал, твой отец просил передать их нам, почему копии, а не оригиналы?»
«По личным причинам, - слукавил Хьёлас, хотя в глубине души и понимал, что вряд ли кого-то сможет обмануть. – Не так много вещей мне осталось в память об отце. А в этих дневниках… есть что-то особенное. Что-то, чем он ни с кем из близких не делился… Надеюсь, вы понимаете».
«Может, не делился потому, что на то были хорошие причины? – заметил Эладис Ма. – Правильно ли я понимаю, что ты сумел расшифровать его записи?»
«Да что там расшифровывать? – изображая смесь легкомыслия с высокомерием отозвался Хьёлас. – Я с детства знаю все эти значки».
Последовала недолгая пауза. То ли Эладис Ма уловил фальшь, то ли просто не мог поверить в услышанное. Но потом он спросил, как ни в чём ни бывало:
«И что ты обо всём этом думаешь?»
Такой поворот застал Хьёласа врасплох, он не был готов к обсуждению в разрезе мнений, а не фактов.
«Грязное дело. Надеюсь, вы довели его до конца?»
«Сам знаешь. Иначе что бы ты столько времени искал в легационных реестрах и архивах?»
Хьёлас досадливо поморщился, но всё же попытался:
«Информацию о своей родословной?»
И снова долгая пауза. Некомфортно было от мысли о том, что совершенно неясно, кто скрывается за выдуманным именем «Эладис Ма», притом, что личность Хьёласа для собеседника секретом не была.
«Я мог бы поддержать твою игру, - последовал ответ. – Но она пока что слишком наивная. Либо выводи её на взрослый уровень, либо вскрывай карты».
От этих слов Хьёлас вспыхнул. И не только потому, что его справедливо обвинили в ребячестве, но и от самой формулировки.
«Игра, значит? – спросил он, намеренно придавая нунцию сухие холодные интонации. – А мой отец, стало быть, проиграл?»
«Ладно тебе, не придирайся к словам, - тут же смягчил напор Эладис. – Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь, что делаешь. Нам не нравится, когда наши агенты… проигрывают».
«Я пока что не ваш агент», - всё ещё сердито возразил Хьёлас.
«Как скажешь. Но, хочешь или нет, но ты уже привлёк внимание. Не знаю, осознал ли ты уже эту истину, но это дело ждало твоего совершеннолетия. Так уж сложилось, что предыдущий Джи Атуин не успел никому передать данные по своему расследованию. Одна надежда была на его наследника, который вступил в полные права лишь несколько лун назад. И теперь только от тебя зависит, получит это дело развитие, или так и останется в архивах».
«Что я, по-вашему, должен сделать? – спросил Хьёлас. – Всё, что я нашёл в папке, которую отец просил вам передать, я скопировал и передал».
«Нам нужны оригиналы, Джи, - настаивал Эладис. – Копии не могут передать всей информации. Цвет чернил, состояние бумаги, следы в легкоэфирной проекции…»
«Какие следы? – нервно спросил Хьёлас. – Почти восемь лет прошло!»
«Продолжай учиться, Джи, - снисходительно посоветовал Эладис. – У вещей типа дневника, над которым работали столько времени, появляется проекция в лёгком эфире. А память проекции – далеко не то же самое, что память самого эфира».
Хьёлас мысленно выругался. Даже если это правда, Мёртвый Город вряд ли оставил от проекции хоть что-то. Но он не стал признаваться в том, как облажался, а просто сказал:
«Я продолжу учиться. И подумаю о ваших словах».
«И на том спасибо», - последовал язвительный ответ. После этого Эладис молчал довольно долго, так что Хьёлас даже подумал, что разговор окончен, но тот вдруг продолжил: «Ты уверен, что больше нет никаких документов, относящихся к этому делу? Может, твой отец просто не успел добавить их в папку? Или, может, было что-то ещё, на что ты раньше не обращал внимания, а теперь можешь отнести к этому делу?»
«Не знаю, - уклончиво сказал Хьёлас. – Я ещё не всё изучил».
«Ты сможешь сосредоточиться на этом? – спросил Эладис. – Конечно, после стольких лет пара лун вряд ли что-то изменит, но если вдруг случится утечка новых данных, мы можем упустить инициативу».
«Если я что-то найду – я дам вам знать, - сказал Хьёлас. Ему было неприятно лицемерить, но его, можно сказать, вынудили. И, раз уж Эладис сам заговорил об этом… - Может, у вас есть какие-то зацепки? Чтобы я лучше понимал, что именно относится к делу. У отца было довольно много проектов…»
И снова ответа не было довольно долго. Хьёлас даже засомневался – не перегнул ли он с умалчиванием.
«Фелис катус. Идеограммы – «свет» и «старик», - сказал, наконец, Эладис, и добавил: - Если будет что-то по этому делу, пожалуйста, обращайся ко мне лично, без посредников».
Хьёлас не сразу понял, что обозначала первая часть сообщения, а потом до него дошло – в ящике стола своего часа дожидался пакет, переданный Рэдом Онои, а это был обещанный ключ. Хьёлас не стал откладывать на потом – слишком уж было любопытно, что ему могли передать.
Внутри была короткая выкладка из чьего-то старого отчёта. Никаких подробностей, лишь пара деталей, показавшихся Эладису Ма значимыми.
Во-первых, заметка о том, что Локар Унноту и Адвин Арди были двоюродными братьями, а Миш Чудай был близким другом Локара. Кто такой Адвин Арди Хьёлас вспомнил сразу – один из исчезнувших участников группы. А вот насчёт двух других пришлось поднапрячься. Хьёлас определённо где-то их уже видел… Ах да, их нашли мёртвыми на побережье Тени Врат. Абсалон предполагал, что они могли раскаяться в своих действиях и направиться в Миссию, чтобы во всём признаться и сдать подельников.
Вторым документом была карта. Хьёлас легко узнал географию Йоголя – южные и центральные кантоны. На ней было начерчено две линии, которые исходили из одной точки и лежали довольно близко друг к другу, но всё же не совпадали. Начинались они обе в районе Хлоука. Одна вела прямо в центр Дома Когитта – Хьёлас уже знал, что именно там находится Великое Книгохранилище Карбон. Вторая линия была проведена по касательной к Дому, и продолжалась на территории Убежища Гион, предположительно проходя через Храм Протектората. Вблизи побережья линия пересекала маленький крестик, отмеченный буквами «Л.У., М.Ч.». Судя по всему, место, где были найдены тела… Но что это значит?
Хьёлас и раньше сомневался, что выводы Абсалона об их раскаянии были верны. Даже если бы они хотели повиниться и понимали, что к гардианам соваться нет смысла, откуда им было знать о Миссии Иропп и о местонахождении их штаба? Но теперь, глядя на карту, Хьёлас сразу понял, что к чему. Они направлялись не в Миссию, а в Убежище Гион. Надеялись скрыться под защитой Протектората, но не успели… Однако, если Хьёлас правильно понял намёк, Эладис Ма уверен, что их было не двое, а трое. Неужели Адвин Арди добрался до цели невредимым?
«Зачем вы мне это дали?» - спросил Хьёлас у Эладиса, надеясь, что он ещё не убрал приёмник и не занялся другими делами.
«Ты просил зацепку, - последовал ответ. – Ты её получил».
«Это не та зацепка, которая поможет мне разобраться в записях отца, - заметил Хьёлас. – Но она помогла бы ему не тратить время на пустые поиски. Почему вы вовремя не передали ему эти данные?»
«Повежливее, Джи. Может, у тебя и есть повод для недовольства, но, прежде чем его выражать, убедись, что оно направлено по правильному адресу. – Хьёлас не ответил, лишь раздражённо прикусил язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость, и через несколько секунд Эладис продолжил: - Мы получили эти данные через несколько лун после его гибели. Может, сейчас они и кажутся очевидными, но тогда… ситуация выглядела иначе».
Хьёлас вздохнул, пытаясь настроиться на конструктивный диалог.
«Но вы нашли этого Адвина Арди? Он что-то сообщил?»
«Если бы у нас было что-то конкретное, мы бы это уже использовали, и я не давал бы тебе такую абстрактную наводку. Но проблема в том, что если Протекторат соглашается дать кому-то прибежище, они будут защищать этого человека и его тайны. Когда мы отправили к ним агента, он допустил грубую ошибку в переговорах и получил довольно жёсткий отпор».
«Почему вы думаете, что сейчас что-то может измениться?» – спросил Хьёлас. Он уже начал догадываться, на какие его действия надеется Эладис.
«Прошло много времени. Адвин, скорее всего, успокоился, и, если правильно задать вопрос, он, возможно, согласится ответить. И… если мои догадки на твой счёт верны, ты услышишь больше, чем любой другой из агентов».
Хьёлас удивлённо моргнул, но всё же переспросил:
«Какого рода догадки?»
Ответ последовал не сразу, как будто Эладису понадобилось некоторое время на раздумья.
«Мне кажется, ты о чём-то умалчиваешь. Мне это не нравится, но я тебя понимаю и не собираюсь давить. Пока что. Я делаю ставку на то, что ты сам лучше разберёшься в происходящем и созреешь для более конструктивного обсуждения».
«Но я не собираюсь лезть в это дело, - сказал Хьёлас. – Мой отец этого не хотел. Это может быть опасно».
«Что опасного в том, чтобы съездить на каникулы в Убежище Гион и пообщаться со жрецами Протектората? – спросил Эладис. – Впрочем, дело твоё. Сейчас то знание, которое ты скрываешь – твоя ответственность, и ты к ней, очевидно, готов. Поступай как знаешь, но, убедительно тебя прошу, позаботься о том, чтобы никакие записи не попали не в те руки».
«Позабочусь», - пообещал Хьёлас, и на этом разговор был окончательно завершён.
Как же неуклюже Эладис Ма пытался его подбить на авантюру! «Твоя ответственность». Ха. Похоже, Эладис сильно его переоценил.
Но кое в чём он всё-таки прав. Ничто не мешает Хьёласу слетать в Убежище Гион. Он даже сам подумывал об этом – правда, в контексте отдыха, а не для поисков Адвина Арди… Но можно же совместить приятное с полезным? И даже взять с собой кого-то для прикрытия – Чима или сестёр… Или всех сразу.
Хьёлас сам не заметил, как созрело решение. Ещё вчера он даже не думал всерьёз ни о чём подобном, а уже на следующий день, посоветовавшись с мамой и договорившись о долгой отлучке с мастером Китолой, он начал приготовления к семейной поездке в Убежище Гион. Себя он убеждал, что в первую очередь едет на честно заслуженный отдых, а уже в качестве второстепенной цели, если обстоятельства будут благоприятствовать, на поиски Адвина Арди.
Подготовка заняла два дня. Чим лететь не захотел – те места навевали ему дурные воспоминания, так как именно там Бенедикт впервые вышел из-под контроля. Чим неохотно признался, что именно он стал причиной проблем с Ланни. Астрид тоже не хватало – но с ней в последнее время вообще было проблематично пообщаться. Она окончила среднюю школу и теперь выходила из дома только в сопровождении родителей, а почти всё свободное время тратила на подготовку приданого – плела заготовки для самых разнообразных амулетов и артефактов. Они с Хьёласом обменивались нунциями почти каждый день, но сделать это можно было только в определённое время, когда рядом с Астрид никого не было. Отправлять сообщение на приёмник было нельзя – Ферп контролировал все её контакты. Но даже так подавленность Астрид передавалась Хьёласу – хоть она его и подбадривала и выражала готовность бороться за него, по её словам и интонациям было заметно, что она не верит в успех. Всё чаще она заговаривала о побеге из дома, но Хьёлас убеждал её не торопиться с этим – как минимум до совершеннолетия она может ни о чём не беспокоиться…
Сам Хьёлас тоже не слишком верил в то, что вопрос удастся решить по-хорошему, но он твёрдо знал, что так или иначе, но своё получит.
- Хьёлас, ты уверен, что нам обязательно занимать гостевые комнаты? – осторожно спросила мама, когда они укладывали вещи в вэйпан. – Ты ведь сам как-то упоминал, что там можно занять кельи для паломников и отработать стоимость послушанием…
- Нам ничто не помешает присоединиться к жрецам и послушникам, чтобы просто пообщаться, - сдержанно сказал Хьёлас. – Но в целом мы едем на отдых. Я понимаю, что это немного непривычно, но, я надеюсь, что вам понравится.
- Понравится! Понравится! – заверяла Лаэта, радостно прыгая вокруг, и внося ещё больше хаоса в предперелётную неразбериху.
Мама лишь улыбнулась краешком губ, но лицо её оставалось смущённым.
Хьёлас догадывался, в чём может быть дело. Похоже, со дня смерти отца у неё ни разу не было настоящего беззаботного отдыха дольше одного дня. Домашние дела, присмотр за девочками, а в последний год – работа в Мёртвом Городе. Хьёласу даже стало немного стыдно за то, он до сих пор был так невнимателен. Ведь не только он заботился о семье…
Всё мероприятие по настроению очень сильно отличалось от зимней поездки. Намного более уютно и беззаботно, но в то же время больше ответственности. Если Чим, Астрид и Лани были, условно, сами по себе, то теперь Хьёлас выступал в качестве главы семьи. Конечно, мама тоже помогала контролировать ситуацию, но именно от Хьёласа зависело, насколько всё пройдёт благополучно.
Сам перелёт прошёл на удивление спокойно, хотя Хьёлас и опасался, что Лаэте будет скучно шесть часов подряд смотреть в небо через колпак вэйпана. Мама нашла чем её увлечь – сначала рассказывала все давно знакомые сказки подряд, потом показывала, как сплетать светляка. Виора через полчаса пути заснула, разморившись под ярким летним солнцем. Хьёлас же просто следил за пространством и улыбался, предвкушая отдых.
- Подлетаем, - объявил он, когда южное побережье Ко-Арм-Оуна осталось позади.
Виора тут же проснулась и прильнула к стеклу колпака, Лаэта последовала её примеру.
- Столько деревьев! – восхитилась младшая. – А мы пойдём на них смотреть?
- Пойдём, - пообещал Хьёлас. – И в лес, и в огороды Протектората – посмотрим, что они выращивают.
Лаэта предвкушающе заухмылялась и восхищённо захлопала в ладоши – самыми кончиками пальцев, чтобы не создавать много шума. Глядя на её очаровательную улыбку с выпавшими молочными зубами Хьёлас тоже не сдержал смешок.
- А можно узнать, где сейчас Арм? - благоговейным шёпотом спросила Виора. - Как бы я хотела к нему наведаться…
- Мы сможем поспрашивать у местных, - сдержанно сказал Хьёлас. - Думаю, мы сможем к нему наведаться, если он будет неподалёку.
Он понимал, но не разделял восхищение Виоры. Да, драконы - могущественные, невероятные создания, проводники магии, и возможно, приближённые к богам существа из других миров, но слишком многое в их природе недоступно и непонятно людям, а потому потенциально опасно. И если призыватели каким-то образом научились устанавливать контакт с Покровителями кантонов и хоть немного управлять этой стихией, то Ко, Арм и Оун были сами по себе. Да, все свидетельства были в пользу их дружелюбия, но они оставались драконами, и Хьёлас считал, что самая правильная позиция в отношении к ним - держаться на почтительном расстоянии.
Впрочем, если бы Арм оказался бы неподалёку… вероятно, Хьёлас взял бы себя в руки и всё же попытался бы познакомиться с этим чудом поближе.
- Сегодня мы просто пройдёмся по окрестностям, - сказал он, возвращаясь к реальности. – Я покажу вам, где есть горячее озеро и как быстро добраться до рынка. Если что – не стесняйтесь спросить дорогу у местных. К жрецам обращайтесь «атар», к послушникам – «ниил».
- А как отличить жреца от послушника? – спросила Виора.
- Жрецы носят серые балахоны с тёмными идеограммами. Послушники ходят в обычной одежде, но с кучей амулетов и… ты легко отличишь их от паломников. Не могу объяснить, но это сразу видно.
- По поведению? – подсказала мама.
- Да, наверное.
Хьёлас опускал вэйпан достаточно медленно, чтобы им навстречу выбежал послушник и жестами указал место, куда можно приземлиться.
- Доброго времени, гости! – сказал он, радостно улыбаясь. – Добро пожаловать! Вы резервировали гостевые комнаты, или хотите занять кельи для паломников?
- Доброго времени, ниил, - Хьёлас предостерегающе прищурился, чтобы послушник не вздумал давить на него своей аурой благодушия. Он ещё в прошлый раз уяснил, что не все местные умеют это контролировать, но этому лучше бы уметь. – Мы резервировали комнаты.
- Замечательно! – Он не давил, и Хьёлас немного расслабился. – Меня зовут Кото Фрик, и я, если что, жрец. У меня даже модный костюмчик есть, но я его не ношу – жмёт в паху. Позволите вас проводить?
Виора захихикала.
- Спасибо, я знаю, куда идти, - сдержанно сказал Хьёлас, несколько ошарашенный таким поведением жреца.
- Я помогу вам с вещами, - вызвался Кото Фрик, перехватывая у Хьёласа сумки. – Как прошёл полёт?
Жрец то ли притворялся, то ли действительно не замечал реакции Хьёласа. Разговор взялась поддерживать мама, и Кото, вопреки опасениям Хьёласа, до скабрёзных острот больше не опускался. Впрочем, его поведение в любом случае настолько отличалось от того, что ожидал Хьёлас от жреца, что выглядело всё равно неприличным.
- О, вам повезло с комнатами, - заявил он, когда комендант выдал им ключи. – Третий этаж, вид на лес… Правда, на прошлой декаде здесь жил парень из Гелота, и он в один из дней настолько перебрал, что заблевал не только комнату, но и коридор, лестницу, и даже каким-то образом стену снаружи. Наверное, высунулся из окна, чтобы подышать воздухом… - Увидев выражение лица своих спутников, Кото расхохотался. – Ладно, шучу я. Не было такого. Точнее, было, но не здесь. Располагайтесь с удобствами и приходите на вечерние чтения. Не беспокойтесь, меня там не будет, сможете отдохнуть от моей неотразимости. Вернее, только там меня и не будет, а в остальное время можете ко мне обращаться по любым вопросам, - он подмигнул на прощание Виоре и умчался по своим делам.
Тишина после его ухода стала почти звенящей и казалась противоестественной – как это, её никто не нарушает?
- Да уж, весьма тёплый приём, - не без иронии сказала, наконец, мама.
Хьёлас вздохнул и начал разбирать сумки. Кажется, ему ещё многое предстоит узнать о жрецах Протектората.
Летом Убежище Гион казалось совершенно другим местом. Деревья в лесу были покрыты сочной зелёной листвой и полны самой разнообразной живностью. Некоторых зверушек выследить было совсем легко – они так громко шуршали и фыркали, добывая ягоды с кустов, что их трудно было не заметить. О других можно было судить лишь по редким следам, и, при некотором везении, можно было увидеть мельком чешуйчатый хвост или пятнистый бок.
Храм Протектората тоже сильно изменился, но тут, скорее всего, дело было не во времени года, а в количестве людей. Во время Зимнего Фестиваля Единства здесь было не протолкнуться – всё заполонили гости и участники турнира. Теперь же даже территория стала как будто больше, и жрецов и послушников прибавилось. Они не торопясь занимались своими делами, жили своей жизнью, уделяя гостям должное внимание, только если оно требовалось.
Хьёлас спланировал бюджет так, чтобы им не пришлось отрабатывать еду, но как-то так само собой получилось, что мама с Лаэтой, просто удовлетворяя профессиональное любопытство, помогали в огороде и саду, и их почти каждый день приглашали обедать со всеми. Во второй половине дня Хьёлас возил их то к морю, то в Музей Древних Причуд, и во все интересные места, которые он сам знал, или просто хотел посетить в прошлый свой визит сюда, но не успел. Только в подводных садах чуть не случилась неприятность – в одной из оранжерей был целый ряд лацельтий, а на них, какими бы интересными они ни были, Лаэте смотреть было нельзя – это могло воскресить воспоминания о дне блокировки, и, следовательно, пустить все усилия насмарку. Хьёлас не уделил внимания схеме выставки, и если бы не один из чужих детей, настойчиво звавший родителей «посмотреть на поющие цветы», он так бы и не заметил опасности до самого последнего момента. А так ему удалось увести Лаэту в другом направлении, хоть и не без труда – её, разумеется, поющие цветы тоже заинтересовали.
Большую часть времени семья проводила вместе, лишь несколько раз Хьёлас предоставлял своих леди самим себе и отправлялся в местную библиотеку – он по всем правилам оформил читательский билет и отправился на поиски интересностей. Потом он разрешил маме потратить все сэкономленные на обедах деньги и отправил их на ярмарку, а сам отправился погулять в лес, к горячим озёрам, а потом к Пограничью – в общем, в те места, где они были с Астрид. Странно и немного грустно было отправлять ей нунция с отчётом о том, как здесь всё изменилось.
Отдых складывался настолько удачно, что Хьёлас даже почти не думал о второй своей цели. Он всё обещал себе улучить момент и поговорить с кем-нибудь из жрецов, но случай всё не представлялся. Все очень некстати обратили внимание на его нелюбовь к общению и отнеслись к ней с уважением. Прекрасно, но почему так невовремя?
И когда дальше откладывать не было смысла, Хьёлас улучил момент, когда мама и сёстры были заняты, и явился на хозяйственный двор.
- Атар, вы не подскажете, где я могу найти Лайама Поо? – спросил он у Лиаса Арзеску, жреца, который чаще всего проводил время, читая вслух священные книги. Сегодня, однако, он помогал чистить рыбу – пару часов назад доставили целый бочонок свежесловленных тари. Хьёлас, недолго думая, тоже сел помогать.
- Не знаю точно, но, думаю, он может быть в Парамоште, - отозвался атар Лиас. – Сегодня день торгов, а у нас накопилось много чиза, по-моему, он собирался туда поехать.
- В Парамоште, это точно, - вмешался какой-то послушник. – Он звал с собой Винго и Мару. Не думаю, что они вернутся до вечерних чтений – они собирались ещё к охотникам заглянуть.
- Ясно, спасибо.
Придётся подождать до вечера. Может, пойти на вечерние чтения, чтобы вызвать расположение у атара Лайама?
- А зачем он тебе? – полюбопытствовал атар Лиас. – Может, я могу помочь?
- Личный вопрос, - отмахнулся Хьёлас. Да, можно было бы спросить, но только если рядом никого бы больше не было.
Но в тот вечер подступиться к атару Лайаму не удалось. После чтений у жрецов было какое-то собрание у защитника храма, а потом вернулись мама и сёстры, пришлось уделять им внимание.
На следующий день Хьёлас снова отправился в библиотеку, смутно надеясь, что когда он вернётся, мама и сёстры будут чем-то заняты, а атар Лайам окажется на хозяйственном дворе… и снова ему не повезло.
- Он сегодня дежурит у Пограничья, - сказал всё тот же атар Лиас. – Можешь отправить ему нунция и попробовать найти в лесу, но, скорее всего, ты просто зря потратишь время. Они там не стоят на одном месте.
- Ясно, - задумчиво сказал Хьёлас. Рядом больше никого не было, и он решился: - На самом деле я хотел задать один вопрос. Он немножко некорректный, но действительно очень важный.
- Ну, ты можешь попробовать задать его, - задумчиво сказал атар Лиас. – В худшем случае ты просто останешься без ответа.
Хьёлас вздохнул. Если бы так. И всё же раз начал, надо доводить до конца.
- Что бы вы мне посоветовали, если бы я хотел найти человека, который попросил Протекторат об убежище?
Атар Лиас посмотрел на него озадаченно и даже недоверчиво, но всё же ответил.
- Если это действительно так важно, я бы посоветовал обратиться к защитнику храма. Он знает историю почти каждого из живущих здесь – во всяком случае ту, которую те готовы были сообщить. Но я бы на твоём месте не рассчитывал на ответ. Конечно, многое зависит от того, кого именно и зачем ты хочешь найти, но всё равно это не в наших правилах, как ты наверняка знаешь.
Хьёлас кивнул.
- Я не желаю ничего плохого этому человеку. Просто… есть вероятность, что много лет назад он был… свидетелем преступления. И об этом я хотел бы его расспросить.
- Понимаю, - атар Лиас покачал головой и некоторое время помолчал. Но потом всё же уточнил: - Могу я узнать, о ком речь?
- Его зовут Адвин Арди, - сказал Хьёлас, внимательно наблюдая за лицом собеседника. – Во всяком случае, восемь лет назад его так звали.
Атар Лиас пожал плечами.
- Никогда не слышал ни о ком с таким именем. Возможно, тебе действительно лучше обратиться к защитнику храма. Ты знаком с Тимуром Агуаном?
Хьёлас замялся, не зная, как правильно ответить.
- Мы встречались в лёгком эфире, - сказал он. – Но в физической форме мы не общались.
- Уверен, он всё равно узнает тебя, - сказал атар Лиам. – Но если ты сомневаешься, могу тебя представить.
- Было бы здорово, - благодарно выдохнул Хьёлас.
Он не был уверен, что этот вопрос надо решать через руководство. Возможно, кто-то из простых жрецов мог узнать историю и настоящее имя своего коллеги. Но знакомых у Хьёласа было не так уж много, и все они были заняты.
А попасть на приём к защитнику храма оказалось не так-то просто. Ассистент Тимура Агуана предложил Хьёласу записаться, но ближайшая свободная дата была через полторы декады – и то, это в том случае, если не произойдёт ничего непредвиденного.
Хьёлас предпринял ещё несколько попыток расспросить жрецов и даже послушников. Все были очень вежливы и доброжелательны, но с разной степенью категоричности отказывались ему помочь. Кое-кто, кажется, даже знал, о ком идёт речь, но по-хорошему добиться от них ничего не получилось, а по-плохому Хьёлас действовать не собирался – он помнил о предупреждении Эладиса Ма.
Время отпуска подходило к концу. Конечно, если он вернётся с пустыми руками, ничего плохого не произойдёт, более того, эти дни в любом случае не были потрачены впустую. Виора, Лаэта и даже мама явно воодушевились отдыхом и новыми впечатлениями. Освоившись и убедившись, что Убежище Гион абсолютно безопасно, они начали выбираться на прогулки, не дожидаясь его сопровождения, и это развязало Хьёласу руки.
Так ничего и не добившись от адептов Протектората, Хьёлас вспомнил, что рассказывала ему Астрид зимой – в Приории Семмар есть целые группы охотников, которые проходили подготовку в Протекторате. Но они явно не давали обет преданности, а значит, при благоприятных обстоятельствах, вполне могли поделиться информацией. И, предупредив своих, что может задержаться, Хьёлас отправился на северо-запад, туда, где, согласно объяснениям словоохотливого Кото Фрика, находился самый крупный лагерь охотников.
Хотя Хьёлас ни разу не запутался в ориентирах, дорога заняла довольно много времени. Он не стал брать вэйпан на случай, если его леди захотят слетать в Паалано или ещё куда-нибудь. Поначалу полёт над лесом был довольно приятным – летний ветер освежающе дул в спину, солнце пригревало, стайки любопытных птиц то подлетали, чтобы проверить, кто это вторгся в их владения, то смешно шарахались, когда он обновлял левитационный контур.
Но солнце поднималось всё выше и пекло всё жарче. Несмотря на то, что Ко-Арм-Оун славился самым мягким климатом во всём Йоголе, несколько часов под прямыми лучами летнего солнца никому не пойдут на пользу. Хьёлас спускался на землю и шагал в тени деревьев, но так ему трудно было ориентироваться, и приходилось всё время то взлетать, но снова спускаться. К тому моменту, как далеко впереди замаячили ряды хижин и шалашей из уубоса, Хьёлас уже порядком устал, и, чтобы обеспечить себе подобающий для переговоров настрой, он решил свернуть к протекавшей неподалёку реке, умыться и немного отдохнуть.
Время шло к полудню, когда он, наконец, добрался до лагеря охотников. Хижины и палатки вперемешку сгрудились вокруг единственного большого дома, который стоял вплотную к стене высоких деревьев. В центре лагеря тлели остатки большого костра. Вокруг было тихо и безлюдно, лишь доносились откуда-то приглушённые голоса и возня. Хьёлас почувствовал себя неуютно, но решил не идти на звук, на случай, если за ним наблюдают исподтишка.
- Эй! – негромко позвал он. – Есть тут кто?
Голоса стихли, а через несколько секунд послышались шаги.
- А кто интересуется?
На пороге самого большого дома появился мужчина чуть старше средних лет. Он не выглядел ни враждебным, ни особо приветливым. Он окинул Хьёласа оценивающим взглядом, но даже если пришёл к каким-то выводам на его счёт, виду не подал.
- Меня зовут Хьёлас Апинго. Я ищу кое-кого.
- Кого же?
Хьёлас замялся. Он не был готов к такой прямоте. Хотя, чего ещё он мог ожидать? Это в Протекторате он мог завести разговор как будто между прочим, потому что и так постоянно пересекался с местными. Но здесь он – незваный пришелец.
- Его… его зовут Адвин Арди. Сейчас он может называться другим именем, но… может, вы слышали?
Мужчина пожал плечами. А потом обернулся и громко спросил:
- Чен, Герва, вы что-нибудь слышали о парне по имени Адвин Арди? – ему что-то ответили, и, снова обернувшись к Хьёласу, мужчина покачал головой: - Никого с похожим именем тут не было и нет.
Хьёлас потоптался неловко на месте. За спиной мужчины замаячили ещё две смутные фигуры – выглянули посмотреть, что за тип тревожит их покой.
- А… другие тут есть? – осторожно спросил Хьёлас. – Может быть кто-то из них…
Он не договорил. Хотя охотники и не проявляли враждебности, уверенность стремительно покидала его.
- Никого нет, все на охоте, - сказал незнакомец. – К вечеру, возможно, две-три группы вернутся. Можешь подождать, если хочешь.
- Ладно, - Хьёлас отступил на шаг. – Спасибо.
Охотник кивнул и ушёл обратно в дом. Ещё некоторое время неловко потоптавшись на месте, Хьёлас огляделся, и, обнаружив широкий ствол поваленного дерева, отправился к нему и уселся сверху. До вечера было ещё далеко, и он не был уверен, что есть смысл ждать. Но жаль было потраченного на дорогу времени, не хотелось уходить ни с чем… И Хьёлас решил прогуляться по окрестностям, а после захода солнца вернуться. Не отсвечивать же весь день на этом бревне…
Зимой лес пах сырой древесиной и мхом, летом – листьями. И хотя теперь пейзажи были намного более живописными, Хьёлас ни на секунду не сомневался, чему он впредь будет отдавать предпочтение – тому, что он наблюдал, держа за руку Астрид. Вода в реке была чистой и прохладной, и Хьёлас решил освежиться, но течение было слишком сильным, чтобы долго ему противостоять. Через несколько часов он набрёл на заросли дикого уубоса, но, сколько ни пытался обнаружить молодые ростки, чтобы выкопать и отдать Лаэте, он не преуспел – солнце клонилось к закату, а в лесу сумерки сгущались быстрее. Он запомнил место, чтобы вернуться сюда в другой день, и отправился обратно в лагерь охотников.
Видел бы его Чим! Интроверт и социофоб Хьёлас Апинго является в новое место, чтобы задавать незнакомым людям вопросы! Он вздохнул. Наверное, всё дело в мотивации.
Снова найти лагерь было легко. Крыши хижин и шалашей почти слились во тьме с деревьями, но пламя костра было видно издалека. Вокруг него крутилось несколько групп людей, которые спорили о чём-то, смеялись, прилаживали над костром треноги с котелками и вертелы с тушками птиц и мелких животных. Среди них были и женщины и даже один пацан лет, с виду, девяти.
Хьёласа заметили издалека. Разговоры и смех тут же стихли. Большинство продолжали заниматься своими делами, но другие приблизились, разглядывая гостя. Похоже, у них тут нечасто бывают посетители.
- Доброго времени, господа. Прошу прощения за вторжение…
- Очешуеть! – вполголоса перебил его какой-то крупный парень, который разделывал тушку жирного кролика. – И вправду кайфарская интеллигенция к нам пожаловала. Думал, вы звездите со скуки.
- Ладно тебе, Тайк, что ты налетел на парня, - проворчала одна из женщин, бросая в котелок какие-то специи. А потом кивнула Хьёласу: - Ты подходи, подходи. Будешь робеть – на корм пойдёшь.
- Да какой из него корм, - отозвался кто-то ещё. – Только на приправу и хватит.
- В глотке застряну, - огрызнулся Хьёлас, окидывая взглядом присутствующих. Кое-кто явно был раздосадован появлением постороннего человека, но большинству было всё-таки любопытно. Он никак не мог понять, как ему завести интересующий его разговор. Эти люди явно предпочитают обходиться без культурных реверансов, но для чужака они и пальцем не пошевелят, не то, что вспоминать старые секреты. Наконец, он заметил, за что можно зацепиться. – Помочь с этим? – Хьёлас кивнул на ещё две заячьи туши, лежавшие у ног здоровяка и ожидавшие его внимания.
- А не надорвёшься? – с недоверием отозвался тот, но всё же вытащил из-за пояса нож и метнул в сторону Хьёласа. Он летел явно мимо, но Хьёлас всё равно вздрогнул и едва успел подхватить его левитацией. Охотники грубо засмеялись, кто-то выругался, и почти все вернулись к прерванным делам.
Тем же плетением Хьёлас притянул к себе зайца, уселся на широкое бревно, служившее вместо скамейки, и приступил к делу. До этого ему доводилось разделывать только радиоволков, бронетальцев и мерзких мелких падальщиков из пещеры под Мёртвым Городом. Но принцип-то, наверное, один? И всё же он краем глаза подглядывал, что и как делал опытный охотник.
Похоже, здоровяку не очень нравилось, как Хьёлас орудует ножом – сам-то он куда ловчее справлялся, - но комментариев не последовало. Ещё некоторое время в лагере висела неловкая тишина, лишь время от времени нарушаемая короткими просьбами и замечаниями. Но потом в лагерь вернулись ещё четверо охотников и начали делиться новостями и наблюдениями, и на Хьёласа почти перестали обращать внимание.
- Ещё возишься? – спросил у него здоровяк. Сам он уже закончил со вторым зайцем и прилаживал их на вертел. Хьёлас как раз закончил со своей частью и передал тушку охотнику, а шкуру начал натягивать на правилку. – Не так плохо, как я опасался, - прокомментировал здоровяк. – Ты не похож на фермера.
- Я и не фермер, - отозвался Хьёлас. – Но так уж сложилось, что мне пару раз приходилось охотиться.
Здоровяк скептично хмыкнул, а женщина, которая предлагала пустить его на корм, спросила:
- Откуда ты?
- С Ацокки, - охотно отозвалсяХьёлас, и, заметив озадаченный взгляд, уточнил. – Это в Медео.
- О, я там был в детстве, - сказал кто-то. – Правда, только на Мейсере. Когда я был пацаном, отец устроил нам с братом поездку по всем кантонам, по драконьим домам.
Хьёлас навострил уши. Он знал, что раньше была такая традиция – на совершеннолетие отправлять ребёнка в путешествие по всему Йоголю. Если бы его отец был жив, Хьёлас бы тоже, наверное, отправился в такое.
- И скольких ты драконов видел? – спросил здоровяк.
- Девятнадцать, не считая Оуна и Арма.
- И который из них самый крутой? – спросила женщина.
- Ну, тут так сразу и не скажешь. Каждый уникален по-своему. Некоторые, впрочем, выглядят довольно бледно на фоне других. Тот же Медео…
Разговор снова ушёл в сторону, и Хьёлас почувствовал облегчение от того, что не нужно находиться в центре внимания. Он с интересом слушал рассказы о разных кантонах и их покровителях, изредка даже сам что-то спрашивал, и, постепенно разобравшись, кто и как себя ведёт, почувствовал себя лучше. Женщина, хоть с виду и приветлива и ободряюще говорила с ним поначалу, явно не расположена к общению. Здоровяк довольно груб и категоричен, а если Хьёлас что-то скажет или сделает не так – сразу станет враждебным, так что надо поосторожнее. Мужчина, с которым Хьёлас разговаривал днём, был тут старшим и явно пользовался всеобщим уважением, но помалкивал и на Хьёласа внимания не обращал, хотя нет-нет, а бросал на гостя пристальный взгляд. Мальчишка, который бросился в глаза чуть ранее, таращился на Хьёласа с любопытством, но заговорить напрямую не решался.
Через некоторое время, когда еда была готова, Хьёласу без колебаний вручили порцию. И хотя он и не собирался задерживаться, отказаться было бы грубо, и он расположился чуть поодаль, в тени одной из хижин, так что о нём вообще почти забыли.
Охотники разговаривали, делились историями, громко смеялись. Хьёлас чувствовал себя по-прежнему неловко, но было в этой обстановке какое-то особое простое очарование, которое прежде ему было недоступно. Он наблюдал, и пытался понять, как живут эти люди, зачем отказывают себе в элементарных удобствах. Что у них есть такого, чего нет у людей на кайфарах? А ведь многие из них явно отказались от благ цивилизации вполне осознанно…
- Ну так что, Хьёлас Апинго, кого ты там разыскиваешь? – донёсся до него негромкий, но вполне отчётливый голос.
Он обернулся – к нему обращался один из охотников, в то время как другие, ничего не замечая, продолжали какое-то бурное обсуждение. Этого, насколько Хьёлас успел запомнить, звали Серан, и он был главным в своей группе, прибывшей позже остальных. Видимо, охотники успели незаметно обменяться информацией.
- Ну, я не то, чтобы прямо разыскиваю, - осторожно сказал Хьёлас. – То есть да, я бы хотел с ним пообщаться, но если он не хочет показываться лично, пусть бы хоть через посредников ответил на пару вопросов…
- Он что, прячется в Протекторате? – догадался молодой парень из той же команды. И, заметив озадаченный взгляд Хьёласа, пояснил: - К нам частенько являются те, кто хочет добраться до подопечных храма. Но знаешь, хоть мы и не давали их обетов, мы ценим добрососедские отношения…
- Я и не прошу вас предавать их доверие, - досадливо перебил Хьёлас, а потом вздохнул, стараясь говорить спокойно: - Я не хочу усложнять жизнь этому человеку, не собираюсь призывать его к ответу за прошлые дела. Но восемь лет назад его молчание стоило жизни одному человеку. И сейчас… нет, вряд ли есть прямая угроза чьей-то жизни, но вред – почти наверняка.
Хьёлас понимал, что говорит слишком абстрактно, вряд ли такая формулировка заставит кого-то задуматься. Но он не мог говорить более прямо, это поставило бы под угрозу его самого.
- Так о ком всё-таки речь, и о чём ты хочешь его спросить? – спросил Серан.
Краем глаза Хьёлас заметил, что и другие начали прислушиваться к их разговору, хотя и не подавали виду.
- Его зовут Адвин Арди. Я хотел бы у него спросить, чем именно он занимался до того, как переехал сюда, и почему он решил так радикально изменить свою жизнь.
- По хорошим причинам такого не делают, - заметил здоровяк. – Ты уверен, что тебе так уж надо ворошить это дело?
- Не уверен, - честно сказал Хьёлас. – Но чтобы принять решение, у меня мало данных. Я надеялся, что Адвин сможет пролить свет на некоторые детали. Так вы слышали о нём?
Здоровяк покачал головой, а Серан заметил:
- Восемь лет – срок немалый. Что угодно могло случиться с ним за это время.
- Да, вероятно, - согласился Хьёлас. – Но Убежище Гион – хорошее, безопасное место. Думаю, он в порядке. А его молчание позволяет происходить плохим вещам. Его стоит разговорить.
Хьёлас не глядел по сторонам, а буравил землю у себя под ногами. Но он заметил, что прочие разговоры в лагере стихли, и все прислушивались к ним с Сераном. Повисла недолгая пауза, а потом охотник всё-таки сказал:
- Вероятно, я бы помог тебе, если бы знал, о ком речь. Но я не знаю. Извини.
Хьёлас не был уверен, говорит ли он честно. Поэтому, прежде чем задать следующий вопрос, частично настроился на восприятие лёгкого эфира. Потом он поднял голову и окинул собравшихся рассеянным взглядом.
- Кто-нибудь слышал об Адвине Арди из Медео?
Кое-кто сказал «нет», другие просто помотали головами. Хьёлас не обнаружил конфликтных намерений, однако один из присутствующих заметил его трюк.
Хьёлас повернул голову влево и встретился взглядом с охотником, который до этого момента помалкивал и держался особняком. Встретив взгляд Хьёласа, он осуждающе покачал головой, но, к счастью, ничего не сказал.
- Может, вы слышали о ком-то, кто переехал в эти края восемь лет назад? – спросил Хьёлас. – Это тоже было летом…
И снова никто не знал. Однако…
- Улита была в Протекторате примерно в те годы, - сказал кто-то. – Она может быть в курсе.
- Даже если она что-то помнит, вряд ли что-то расскажет.
- Да плевать она хотела на Протекторат и их секреты!
- Не в этом дело, а в том, что если у тебя есть яйца и нет сисек – ты для неё не человек. Как с ней вообще можно разговаривать?
- Ну, господин Апинго с ней договорится, - ехидно вставил здоровяк. – Разве что ему придётся одолжить платье у Тайре, чтобы нагляднее получилось.
- А ты неплохо разбираешься в женском гардеробе, - огрызнулся Хьёлас. – Много перемерить успел?
- Ах ты соплежуй!..
- Ну всё, хватит, разошлись! – рявкнула леди, на которую Хьёлас до этого момента не обращал внимания. Первое, что бросилось в глаза – её странная причёска. Волосы на левой части головы были выбриты, остальные – завязаны в замысловатую косу. Если это и была та самая Тайре, с платьями здоровяк погорячился – на ней был мужской охотничий костюм, и в комплекции она окружающим не сильно уступала.
- Прошу прощения, леди, - покаянно сказал Хьёлас.
Здоровяк что-то ехидно пробормотал, кто-то рядом рассмеялся, но Хьёлас лишь мысленно усмехнулся, вспомнив вдруг Астрид. Наверное, она была бы счастлива познакомиться с кем-то вроде Тайре.
- Так кто такая эта Улита? – спросил Хьёлас. – Где её найти?
- Сумасшедшая бунтарка, которой законы не писаны, - неодобрительно сказал здоровяк. – Сбежала из дома лет десять назад, хотела примкнуть к Протекторату, но отказалась дать их обет. Присоединилась к охотникам…
Он замялся, но на помощь пришла Тайре.
- И нарвалась на неприятности. Иметь с ней дело действительно почти невозможно, так что не рассчитывай на многое. В лучшем случае она просто пошлёт тебя подальше. В худшем – сделает с тобой то же, что когда-то сделали с ней. И лучше бы тебе не недооценивать её возможности.
Хьёлас нахмурился. Ему стало не по себе от такой прямоты и грубости, особенно когда дело касалось печальной, по сути, истории женщины. И он не был уверен в своих дипломатических способностях, вероятно, идти к Улите действительно не имело смысла… но всё же он не мог отступить, даже не попытавшись получить искомое.
- Где её найти? – спросил он.
- Обычно она шастает где-то в Землях Врат, так просто её не найдёшь… - сказал кто-то.
- Нет, - перебил старший из охотников, - она у Криса, или где-то рядом. У него… обострение. В такие дни Улита его не оставляет надолго одного.
Снова повисла тишина, на этот раз никто не посмеивался и не изображал грубую пантомиму.
- Кто такой Крис? – спросил Хьёлас, поняв, что давать разъяснения никто не собирается.
- Единственный мужчина, которого может терпеть Улита, - грустно сказала Тайре. – Он тоже охотник. Одиночка. И конченый шизофреник.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Час от часу не легче.
- И где он живёт?
Тайре помедлила, но всё же объяснила:
- К северо-западу отсюда, на границе с Заказником Иртакк. Почти у самого Пограничья.
- Но если ты собираешься отправиться туда – забудь, - посоветовал Серан. – Там сейчас неспокойные места, Щит сбоит.
- Но как же Крис там живёт? – недоверчиво спросил Хьёлас.
- Он охотник, - сказал Серан и пожал плечами, как будто объяснение совершенно очевидно. – Знает, с чем и как бороться. В крайнем случае зовёт на помощь.
- Может, из-за этого у него и обострение, - предположил кто-то. – Встретил какую-то мерзость, вот и заговорили его «голоса».
И снова никто ничего не ответил.
Хьёлас вздохнул. Время было позднее, пора возвращаться в Убежище Гион. Что ж, охотники его ожиданий не оправдали, надо будет подумать, где ещё могли слышать об Адвине Арди. Или всё же записаться на приём к Тимуру Агуану…
- Вообще-то, - сказала вдруг Тайре, глядя прямо на Хьёласа. – Мы собирались завтра идти в ту сторону. Если хочешь – можем тебя проводить.
Хьёлас немного удивился этому предложению, но решение созрело в долю секунды. Нечасто в его жизни происходило что-то под названием «везение», и упускать шанс он не собирался.
- Будет здорово. Спасибо.
========== 35. Учитель ==========
Хьёлас остался ночевать в лагере охотников. Сначала он думал слетать в Убежище Гион, но потом прикинул, что только дорога в обе стороны займёт больше семи часов, а Тайре сказала, что они выходят на рассвете, так что выбора не осталось. А охотники оказали ему ещё одну любезность и пустили переночевать на одной из коек в большой хижине, которая выполняла у них функции лазарета, так что спать под открытым небом ему не пришлось.
Хьёлас отправил нунция маме, чтобы предупредить о задержке, а потом мастеру Нэвиктусу – просто на всякий случай, чтобы хоть кто-то знал, куда и с кем он отправляется. Не то, чтобы он ожидал какой-то подставы от охотников, просто мера предосторожности, чтобы не вышло как с Мёртвым Городом, когда он застрял и не мог выбраться.
Он думал, что не сможет уснуть. Жёсткая кровать в продуваемой ветрами деревянной хижине – несколько раз приходилось просыпаться, чтобы обновить изолирующий барьер. А затемно его разбудила Тайре,вручила огромный рюкзак со спальным мешком и кое-какими припасами, и сказала, что пора выдвигаться.
Кроме неё в команде было ещё двое охотников – её муж, Дамир, был тем самым, кто заметил взгляд Хьёласа в лёгкий эфир. Насчёт второго, Джеро, Хьёлас несколько часов пребывал в уверенности, что он немой. Потом он заговорил, но лишь раз, чтобы привлечь внимание к следу какой-то твари, которая, видимо, шастала в окрестностях.
Вообще из всех троих Тайре была самой общительной. Дамир, когда узнал, что Хьёлас изучает лёгкую магию, тоже подключился к беседе. Оказалось, что несколько лет назад он был ассистентом на кафедре лёгкой магии в одной из школ в Довуше. Но когда зашёл разговор о том, как и почему они стали охотниками, он замкнулся, а потом и вовсе ушёл далеко вперёд.
- Он не любит это обсуждать, - грустно сообщила Тайре Хьёласу. – А мне становится легче. Так что если ты не против грустных историй…
Хьёлас подумал, что не любит грустные истории. Но Тайре пыталась ему помочь, почему бы ему не ответить хотя бы минимальной любезностью?
- Рассказывай.
Тайре посмотрела на него странно и некоторое время шла молча, так что Хьёлас даже подумал, что сказал что-то не то. Но потом она начала.
- У нас был сын, Брайт. Милый мальчик, здоровый, сообразительный. Мы души в нём не чаяли – ну, наверное, как любые родители в своём первенце. Но однажды мы с Дамиром захотели провести вечер вдвоём. Оставили Брайта с няней. Мы хорошо знали Рьинну, уже не в первый раз она нас выручала. Она учила меня ухаживать за сыном, когда он был маленьким – я-то сирота, у меня не было мамы, чтобы помочь со всем разобраться. Рьинна была нам близка… но в тот вечер мы не заметили, что она не в порядке. Ушли в театр, потом в ресторан… - Тайре вздохнула. Голос её стал ровным и безжизненным. Она явно проговаривала слова, не вдумываясь в то, что именно говорит – защитный механизм, выработанный годами пересказов. – Когда мы вернулись… Брайт был мёртв. Позволь мне не вдаваться в детали, но его смерть быстрой не была. Рьинна сотворила с ним ужасное, а потом покончила с собой. Когда гардианы начали выяснять, что и почему произошло, они отправились к Рьинне домой и нашли тело её мужа – изуродованное, так же как… - Тайре не договорила и снова тяжело вздохнула. – Как выяснилось, они с мужем проводили отпуск здесь, в Ко-Арм-Оуне. Они остановились в Заоблачной Гавани, нашли себе профессионального проводника и отправились в экстремальный тур в Земли Врат. Слышал о таком развлечении, Хьёлас? – Он кивнул. – Да, Рьинна была сорвиголовой – и её муж под стать. Но то ли им с проводником не повезло, то ли с маршрутом, но домой она вернулась одержимой какой-то мерзостью из другого мира. Один случай на миллион, как заверяют экскурсоводы. Но он достался нам. Не помогли ни карантин, ни дюжина проверок… Она вернулась в Довуш и убила нашего сына.
Они продолжали идти. Летнее солнце продолжало палить, но Хьёласу стало вдруг холодно. Он нестерпимо, до скрипа в суставах, захотел вернуться к маме и сёстрам – прямо сейчас! Убедиться, что они в порядке, забрать их подальше от этих проклятых мест, и больше никогда не слышать ни о Земле Врат, ни о Границе, ни о мальчике Брайте.
- Мне жаль, что это произошло с вами, - сказал Хьёлас севшим вдруг голосом. – Мне жаль, что это вообще могло произойти хоть с кем-то. Такого не должно быть.
- Такого не должно быть, - эхом повторила Тайре. – Поэтому мы здесь – я и мой муж. Мы не сумели спасти нашего сына, но в наших силах сделать хоть что-то, чтобы меньше людей пострадало от этих тварей. Я не боюсь чудовищ, Хьёлас, они не могут причинить мне большего вреда, чем уже причинили. Каждый раз, когда я вижу монстра и наношу удар, я думаю: одним безобразием меньше. Это и отмщение, и очищение. Понимаешь?
- Нет, - честно сказал Хьёлас. – И не хочу понимать. Я в ужасе от одной мысли, что могу потерять кого-то из близких. Меня трясёт даже от самой идеи, что что-то подобное может случиться с моими сёстрами. И я не представляю, где вы берёте силы продолжать, то, что вы делаете… Должен сказать… - Хьёлас замялся. Он не был уверен, что это то, что можно сказать малознакомой женщине. Но в тот момент он просто не мог промолчать, хотя и понимал, что никакие слова не выразят всей глубины его потрясения. – Меня восхищает ваша сила духа.
- Спасибо, Хьёлас, - мягко сказала Тайре, и, после небольшой паузы, добавила, теперь уже утвердительно: – Но ведь ты понимаешь меня. Понимаешь теперь, почему я решила тебе помочь. – Хьёлас неуверенно покосился на неё, и она развила свою мысль. – Ты ведь тоже мстишь. Это видно, хоть ты этого и не говоришь прямо.
С такой точки зрения Хьёлас на свои действия ещё не смотрел. Да, когда он связывался впервые с Миссией Иропп, у него в голове был план втереться к ним в доверие, узнать, что произошло восемь лет назад и призвать к ответу виновных. Именно это, по большому счёту, он сейчас и делал. Но само слово «месть»… было в нём что-то кровожадное, агрессивное. И звучало по-книжному пафосно и наивно.
- Я бы назвал это скорее… восстановлением справедливости. И, конечно, если те люди продолжают свою деятельность, я хотел бы позаботиться о том, чтобы она была пресечена.
- Я же говорю, - пожала плечами Тайре. – Мы делаем одно и то же, хотя это и не очевидно. Просто методы у нас разные. И возможности.
С этим Хьёлас спорить не стал. Ему вообще трудно было о чём-то сейчас думать – перед внутренним взором всё ещё была воображаемая картинка того, что произошло с Брайтом. Неудивительно, что Дамир не любит это обсуждать.
- Не могу поверить, что после этого экстремальные туры до сих пор пользуются популярностью, - сказал Хьёлас, который и сам пару раз задумывался о такой прогулке. Он думал, что Земли Врат похожи на Мёртвый Город – только с магией и большим разнообразием странных тварей.
- На самом деле, - с горечью сказала Тайре, - это действительно интересно. Остатки древней цивилизации, аномалии, странная магия, звери – не только агрессивные, но и самые обычные. Можно запастись впечатлениями на десять лет вперёд. И о безопасности во время этих прогулок действительно заботятся. Охотники, жрецы, опытные маги, очистка эфиров, контроль потоков… Мы проверяли – все меры предприняты на высшем уровне. Если к кому-то что-то и цепляется – это в девяносто девяти процентах случаев удаётся выявить на переходе через Пограничье. Если же что-то проскакивает, несмотря на все меры, оно быстро покидает человека, на котором приехало, либо же проявляет себя задолго до того, как ему удаётся причинить какой-то серьёзный ущерб. Наш случай был поистине уникальным, и, знаешь, мы получили огромную компенсацию от туристической гильдии Заоблачной Гавани. Но исправить она ничего не смогла… так что, отвечая на твой вопрос – я не удивлена, что бизнес продолжает процветать. Как показали наши собственные исследования, туристы – далеко не самое слабое место в системе, через которое твари могут выбраться. И мы со своей стороны просто делаем всё возможное, чтобы Пограничье выполняло свою функцию.
Хьёлас невесело усмехнулся. Ему ли не верить в маловероятные события? Из всех доступных в мире вариантов, неуравновешенный психопат по имени Кидо Брун выбрал именно Хьёласа и его семью… Оставалось только надеяться, что последствия этой одержимости будут не такими драматичными.
Дорога была долгой. Хьёлас между делом даже пожалел, что всё-таки не вернулся в Убежище Гион и не взял вэйпан. Лучше бы он спросил дорогу и сам попытался найти эту Улиту. Слишком уж изнурительным и мрачным оказался поход…
Их путь лежал вдоль Пограничья, и левитировать можно было не везде. Но даже тогда, когда можно было лететь, а не мерить шагами бездорожье, охотники предпочитали идти на своих двоих, попутно выискивая свежие следы тварей и проверяя щит. Хьёлас не возмущался и старался не отставать, но поддерживать беседу было выше его сил. Да и после откровений Тайре разговаривать ни с кем особо не хотелось…
- Уже близко, - подбодрила его леди, которая явно заметила его усталость. – Возможно, тебе придётся подождать, пока мы поговорим с Крисом. Никогда нельзя предсказать, как он отреагирует на незнакомца, особенно в период обострения.
Хьёлас лишь согласно кивнул.
Он даже не сразу обратил внимание на то, что ровный ландшафт превратился в длинный пологий склон. Через некоторое время в случайном просвете между деревьями он увидел широкую долину, и с тоской подумал, что обратно придётся идти вверх. Хьёлас вздохнул и снова ничего не сказал. Охотники пусть как себе хотят, а он будет левитировать.
Дамир и Джеро, которые шли впереди, остановились, и меньше чем через минуту Хьёлас и Тайре нагнали их. Дальше склон становился более крутым и завершался у широкой, но не слишком быстрой реки. Проследив её направление Хьёлас обнаружил, что начиналась она где-то в Землях Врат, и он невольно задумался: а как же Щит? Почему-то раньше ему это даже в голову не приходило, но разве может совершенный барьер пропускать воду, да ещё в таком количестве? Но он оставил вопросы на потом, охотники явно собирались что-то обсудить.
- Никакого движения, - сказал Дамир, глядя на кособокую хижину у самого берега. – И Улиты не видно.
- Может, они пошли на охоту? – предположила Тайре.
- Вдвоём? – с сомнением переспросил Дамир, и его жена пожала плечами.
Некоторое время они молчали, рассуждая о чём-то, потом Тайре предложила:
- Пошли, посмотрим. Может, он спит. Или плохо себя чувствует…
Дамир фыркнул недоверчиво. А потом поглядел на Хьёласа и строго велел:
- Жди здесь, не приближайся, пока мы не позовём.
Хьёлас с облегчением опустился на ближайший камень, нагретый солнцем, и вытянул ноги. Это было красивое место, и он мог бы провести здесь довольно много времени, просто отдыхая. Сейчас он прибыл сюда по делу, и это отвлекало, да и усталость мешала насладиться совершенством природы в полной мере, но он готов был постараться.
Он сам не заметил, как задремал, прямо сидя на камне. Ему даже приснилось, что кто-то смотрит на него – спокойно, но пристально, будто чего-то выжидая. А потом совсем рядом раздался громкий голос: «Спускайся. Здесь никого нет».
Хьёлас вздрогнул и открыл глаза. Он не увидел света нунция, но это и немудрено, при таком-то ярком солнце. Внизу, возле хижины, стояла Тайре и жестами звала его приблизиться. Хьёлас неохотно поднялся, потянулся, и начал спускаться к реке.
Хоть она и была довольно широкой, а берега каменистыми, текла она на удивление спокойно и почти бесшумно. Лишь приблизившись, Хьёлас услышал шёпот журчания, и эта противоестественность ему странно не понравилась. Он поспешил приблизиться к охотникам, которые о чём-то спорили.
- …В любом случае, наша задача – предотвратить худший сценарий, - говорил Дамир. – Если он ушёл на север – это не проблема, пусть делает, что хочет. Но если он ушёл к Вратам и никого не предупредил…
- Улита бы нашла способ сообщить в этом случае, - возразила Тайре. – Стоянка Грио не так далеко, она бы заглянула к ним.
- Это в том случае, если она действительно была рядом, - заметил Дамир. – Но что, если Грэхем ошибся? Может, они повздорили, и она всё-таки не выдержала и ушла? Или Крису полегчало?
- Тогда он не ушёл бы, не предупредив. А если бы они разругались, Улита бы не ушла далеко, это точно. Она не оставит Криса в тяжёлый момент.
Повисла напряжённая пауза. Тайре и Дамир оглядывались и пытались найти ещё какое-то объяснение исчезновению Криса, но явно не преуспевали.
- А нельзя отправить кому-то из них нунция? – осторожно предложил Хьёлас. – Может, всё не так плохо…
- Улита не умеет плести заклинания, так что даже если получит сообщение, ответить не сможет, - объяснила Тайре. – А с Крисом мы уже попытались связаться, но, похоже, он… недоступен. Во всяком случае, пока что он не ответил.
Дамир досадливо пнул подвернувшийся под ногу камешек, и он с обиженным плеском улетел в воду. Джеро в обсуждении не участвовал, а осторожно осматривал следы вокруг хижины и внутри неё, пытаясь понять, что тут происходило в последнее время.
- Он ушёл не раньше, чем этой ночью, - сказал он, поднося руку к остывающим уголям кострища. – Давайте свяжемся с Грио, спросим, не видели ли они его. Если нет – всё в порядке, он за Щит не ходил, а тут мы его легко найдём, дай только время.
- Он мог и не пройти мимо Грио, - заметила Тайре, но уже начала сплетать нунция.
«Привет, Уигги! Можешь спросить у своих – не видел кто в последнее время нашего Криса? Он в последние дни был не в себе, как бы к Вратам в таком состоянии не пошёл».
«Видели, - тут же ответил женским голосом другой нунций. – Стащил у нас два пакета симо. Мы уже сообщили Лару Брунке, его ребята будут примерно через час».
«Причём тут Лар Брунке?! – возмущённо спросила Тайре. – Почему вы нам не сказали?!»
«Не успели, как раз собирались. А Лар ближе, мы не знали, что кто-то из ваших есть поблизости».
«Вы не пытались задержать Криса?» - вмешался Дамир.
«Да кто в здравом уме полезет к этому психу, тем более если у него есть симо? Ждём подкрепление от Лара, потом пойдём за ним следом».
«Куда он отправился? – спросила Тайре. – Улита с ним была?»
«Улиту мы не видели. А удрал он куда-то на запад, кто его разберёт».
Тайре и Дамир мрачно переглянулись. Джеро приблизился и прислушивался к разговору, но ни слова не сказал.
«Если хотите присоединиться – поторопитесь, - сказал появившийся вдруг нунций всё тем же женским голосом. – Как только придут люди Лара, мы выступаем, ждать никого не будем. Нам не нужно чтобы Крис кого-то… разбудил».
«Мы будем, - пообещал Дамир. – Пожалуйста, не уходите без нас».
Ответа не последовало. Тайре пробуравила мрачным взглядом мужа, потом поглядела на Хьёласа.
- Мы не можем отправить его обратно одного, - сказала она.
- Разумеется, нет, - не без язвительности отозвался Дамир. – Ты его отведёшь, а мы с Джеро пойдём искать Криса. Присоединишься, когда справишься.
- Но мне легче будет договориться с Крисом, - возразила Тайре. – Он хорошо ко мне относится, наверное, доверяет!
- Тогда поторопись! – прикрикнул Дамир.
- Вообще-то я думаю, что смогу найти дорогу, - встрял Хьёлас, немного уязвлённый тем, что его обсуждали так, как будто его тут нет, но он понимал, что случилось что-то намного более важное, чем его гордость.
- В тебе-то никто не сомневается, - мягко сказала Тайре. – Но это небезопасно. Давай я не буду вдаваться в детали, а ты просто подождёшь, пока мы что-то решим? – А потом она снова обернулась к своему супругу: - Послушай, ты и сам знаешь, что так будет правильно. Отведи Хьёласа к чистой территории, а потом догоняй нас. Если Крис найдётся быстро, я должна быть там, понимаешь?!
Дамир тяжело вздохнул.
- Джеро, а ты…
- Нет, - резко отозвался тот и скрестил руки на груди. – Я охотник, а не нянька.
Хьёлас ощутил укол раздражения. Ну почему всё должно быть так сложно? Им действительно лучше поторопиться, а то на споры они потратят больше времени, чем нужно на дорогу. Но вмешиваться он не собирался – ещё не хватало попасть кому-нибудь под горячую руку.
- Ладно, - не выдержал Дамир, но что-то в его голосе прозвучало противоестественно. – Вы двое идите за Крисом, но будьте на связи.
- Конечно, милый. Спасибо.
- И поосторожнее там.
Тайре и Джеро умчались. Теперь они не брезговали левитацией – им было не до осмотра окрестностей. Дамир некоторое время смотрел им вслед, потом жестом велел Хьёласу забирать рюкзак и тоже отправляться в путь.
- Если хотите, мы тоже можем левитировать, - предложил Хьёлас, для которого это было скорее необходимостью.
- Можем, - с неожиданным равнодушием пожал плечами Дамир. – Но в этом нет особого смысла. Я всё равно не успею за ними, это сразу было ясно. Два часа до чистых мест, столько же обратно, потом пока я их нагоню…
Хьёласу было жаль, что из-за него команда разделилась, но говорить об этом вслух он не стал. Вместо этого он сплёл левитацию вокруг себя и вокруг рюкзака, и поспешил вслед за Дамиром обратно вверх по склону.
Некоторое время они двигались молча, и разве что немного быстрее, чем в первой половине дня. Но потом Хьёлас начал вспоминать и анализировать всё, что он видел и слышал, и странная мысль пришла ему в голову:
- Но ведь вы могли найти след Криса в лёгком эфире. Тогда не было бы никаких проблем с тем, чтобы найти его…
- Мог бы, - пожал плечами Дамир. – И это могу сделать не только я, так что не беспокойся. За Щитом это немного сложнее сделать, но, думаю, всё будет в порядке. Не в первый раз Крис устраивает шумиху.
- Тогда почему он живёт один, да ещё в таком месте? – полюбопытствовал Хьёлас.
- Он не любит людей. А удержать его принудительно… а смысл? Он действительно отличный охотник, когда… голоса молчат. – А потом он покосился на Хьёласа с любопытством и спросил. – А «в таком месте» - это в каком?
Хьёлас пожал плечами – ему всегда было трудно объяснить субъективные ощущения, которые он улавливал из лёгкого эфира.
- Там неспокойный лёгкий эфир, - сказал он. – Может, это из-за реки, или из-за Щита… но что-то есть. Какое-то напряжение.
- А ты неплохо в этом разбираешься, - заметил Дамир, и после недолгого раздумья добавил: - Но тогда я не понимаю, зачем тебе приходится расспрашивать всех об этом… как там его? Адвине Арди.
- М-м… что-то я не уловил связи одного с другим, - осторожно сказал Хьёлас.
Подъём закончился, и он решил снова пройтись немного пешком, чтобы на расходовать зря силу. Дамир шёл на своих двоих, а левитировать с такой скоростью почти не имело смысла – только истощиться, а времени не сэкономить.
- Ну как же, - охотно начал рассуждать Дамир. Что было странно – до этого он, как и Джеро, предпочитал отмалчиваться. – Ты изучаешь лёгкую магию. Умеешь считывать следы, чувствителен к деталям, владеешь элементарными приёмами менталистики…
- Это вы о чём? – искренне изумился Хьёлас.
- Ты читаешь поверхностные намерения, разве нет? Можешь проверить, не обманывают ли тебя… Почему ты не использовал этот приём на жрецах? Ты мог бы найти того, кто тебе нужен, просто задавая наводящие вопросы…
- Со жрецами это не сработало, - смущённо сказал Хьёлас. – Когда я задавал вопрос, у них всех в поверхностных намерениях было только одно – защитить своего брата, кем бы он ни был. Я ощущал их протест, а за ним не так-то просто разобрать, есть ли хоть какая-то… осведомлённость.
Дамир понимающе покачал головой и заметил:
- Знаешь, можно ведь действовать тоньше.
- Это как?
Охотник не отвечал довольно долго. Они продолжали двигаться через лес, огибая деревья и перелетая кусты. Время от времени охотник поднимался над деревьями, сверяясь с направлением.
- Есть ещё один приём из раздела менталистики, применение которого не требует лицензии.
- Какой же? – спросил Хьёлас.
Ему казалось немного странным, что Дамир говорит об этом сейчас, когда вообще-то он должен думать только о том, чтобы поскорее избавиться от Хьёласа и отправиться к своей жене. Но он не собирался упускать шанс узнать что-то новое, и, возможно, другой способ найти Адвина Арди.
Дамир вдруг остановился и развернулся к Хьёласу лицом.
- Погляди на меня через лёгкий эфир, как тогда, в лагере. И спроси у меня, кто такой Дамир Хэвенн.
Хьёлас недоверчиво замер, но убедившись, что Дамир говорит всерьёз, приступил к делу. Он опустил рюкзак на землю, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь и сосредотачиваясь, и частично погрузился.
- Кто такой Дамир Хэвенн?
Ничего не произошло. Лишь какой-то слабый отклик на поверхности легкоэфирного тела, но его легко можно спутать с любой другой реакцией.
- Назови любое другое имя, и спроси, знаю ли я его, - велел Дамир.
- Ты знаешь… Лайама Поо?
Снова какая-то реакция, но распознать её…
- Назови имя, которое мне наверняка неизвестно, - посоветовал Дамир.
- Ты знаешь Дета Юхосса?
Он предпринял несколько дюжин попыток, называя самые разнообразные имена – от немногочисленных общих знакомых, до известных личностей и тех, кого Дамир наверняка не знал. Да, Хьёлас ощущал, что в легкоэфирном теле есть нечто, что может дать ему нужную подсказку, но, кажется, даже его талантов и подготовки было недостаточно, чтобы разобраться в этом вот так вот быстро.
- Попробуй погрузиться полностью, - предложил Дамир. – Так тебе будет легче…
- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал Хьёлас. – У меня было не так много тренировок в неочищенном фоне, а здесь ещё и странные потоки…
- Правда? – удивился Дамир. – У меня сложилось впечатление, что ты довольно опытный ауспектор.
Хьёлас пожал плечами, извиняясь. Он очень хотел бы выучить этот урок до конца, но рисковать рядом с человеком, с которым едва познакомился, не хотел. Тем более что тот даже мастером не был, а лишь ассистентом, и то очень много лет назад.
- Ну ладно, - вздохнул Дамир. – Можно и без погружения. Я могу показать на тебе, как это действует. Где найти узел личности, в котором скрыто имя.
- Как ты это сде…
«Мы нашли Криса, - перебил его нунций Тайре. – Похоже, на этот раз это не голоса в его голове, а действительно Голос, хотя трудно сказать наверняка. Я останусь с ним, пока не явится кто-то из Протектората».
- Что значит… - начал Хьёлас, но Дамир уже сплетал ответного нунция.
«Ты в порядке?»
«Да, в полнейшем. Криса мы обезвредили, но с места не сдвинемся, пока его не проверят. Так что возвращайся в лагерь, встретимся там».
«Ладно. Береги себя».
Хьёлас терпеливо дождался, пока супруги завершат общение, а потом вопросительно уставился на Дамира.
- Крис сумасшедший, - пояснил тот. – Иногда у него в голове начинают разговаривать голоса, которые велят ему делать странные вещи. Но иногда оказывается, что это не просто воображаемые голоса. Болезнь делает Криса уязвимым к влиянию Других.
- Точно, - Хьёлас вспомнил, что рассказывала ему Астрид зимой. – Самых слабых Других тоже называют «Голосами», да?
- Именно. И низжих Эмиссаров, кстати, тоже. Потому что они не способны ни на что, кроме как говорить с людьми, навязывать им какие-то мысли и идеи.
- Так как Тайре определила, что на этот раз с Крисом говорят Голоса, а не его болезнь?
Дамир пожал плечами.
- Трудно сказать. Возможно, там был кто-то из Протектората, кто смог опознать признаки, но недостаточно силён, чтобы провести изгнание. Или, может, Крис сам это как-то понял. Или сделал что-то необычное. В любом случае, для нас это значит, что ситуация под контролем и можно не торопиться.
«Мы и так особо не торопились», - озадаченно подумал Хьёлас, но вслух говорить этого не стал. Обстоятельства, очевидно, складывались в его пользу, теперь у него было больше времени, чтобы научиться этому приёму, о котором рассказывал Дамир.
- Ладно, располагайся поудобнее, - велел тот и сам опустился прямо на землю. – Сейчас я попробую тебе показать, по каким признакам можно найти связь между личностью и именем. Постарайся расслабиться и сосредоточиться на своём «я». И не отталкивай меня, когда почувствуешь прикосновение.
- Ты специализировался на менталистике? – недоверчиво спросил Хьёлас, но всё же сел на землю и скрестил ноги.
- Да.
- Но почему у тебя нет метки? – он указал на чистую шею Дамира. – Я думал, комитет по этике помечает всех менталистов.
- Я ведь так и не стал мастером, - мрачно объяснил Дамир. – И этот приём, как я тебе уже говорил, не требует лицензии.
- Но если ты прекратил обучение, тебя должны были заблокировать глубокой идеограммой.
- Зачем? Доступа к особым знаниям я так и не получил, контролировал себя хорошо, нареканий по дисциплине у меня не было… так что все плевать хотели, куда я исчез и почему не закончил практику, - закончил он с неожиданной горечью. А потом вздохнул и добавил: - Ладно, если совсем по-честному, мой мастер пытался меня найти и образумить, ему было не всё равно. Но он принял моё решение, когда я ему объяснил, чем мы с Тайре собираемся заняться.
Хьёлас кивнул. Ему не хотелось возвращаться к обсуждению этой ужасной истории. Дамир, к счастью, и не стал.
- Не переживай, Хьёлас, плохому я тебя не научу. Просто покажу более простой и безопасный способ найти то, что ты ищешь. Готов? Сними амулет против менталистики, он тебе сейчас только мешает. Спутывает внутренние и внешние идеи.
Урок в чаще леса в Приории Семмар был довольно странным. Но Хьёлас не собирался пренебрегать возможностью научиться чему-нибудь новому. У него было уже два учителя – мастер Китола и мастер Оммадс, и у каждого был свой подход и свои методы, но вряд ли кто-то из них научил бы Хьёласа распознавать реакции на имена.
«Ты знаешь, кто такой Хьёлас Апинго?»
Лёгкое, едва заметное касание – по поверхности легкоэфирного тела, рядом с сознанием, к ядру.
«Ты знаешь, кто такой Тимур Агуан?»
Такое же почти невесомое касание, но по периферии, без участия ядра.
«Кто такой Вирес Каулита?»
Новизна, необозначенный сектор.
«Ты знаешь Хьёласа Апинго?»
Если бы Хьёлас не проводил так много времени в медитациях, пытаясь осознать собственное «я», связать его с ядром и сознанием, он бы даже близко не понял, что и как делает Дамир. Но теперь с каждой попыткой он всё четче прослеживал направление мысли – как прямое, так и обратное. Слово, связывающее имя и представление. Идея проскальзывает вглубь, нащупывает путь, стремительно отметая альтернативы, возвращается с ответом.
Чужая мысль.
- Эй, ты уверен, что это всё ещё законно? – осторожно спросил Хьёлас.
- Ну, может, это чуточку больше, чем дозволено, но ведь так тебе легче понять, что и как делается, верно? – виновато сказал Дамир.
- Нет, давай без этого, - твёрдо сказал Хьёлас. Это уже было за гранью элементарной техники безопасности, и как бы он ни хотел преуспеть в поисках Адвина Арди, рисковать он ради этого не собирался.
- Ладно, - легко согласился Дамир. – Давай продолжим. Теперь попробуй сам отслеживать путь, по которому проходит мысль.
Тренировка была довольно интересной и поучительной, и Хьёлас даже забыл о времени, и не заметил, как начало смеркаться. Опомнился он только когда рядом с ними снова засветился нунций и спросил голосом Тайре:
«Дамир, ты где запропастился? Мы с Джеро уже вернулись».
«Извини, милая, я решил прогуляться и забыл о времени», - отозвался Дамир.
«Ты вывел пацана из Приории Семмар? Он точно не влипнет в неприятности?»
Дамир поглядел на Хьёласа чуть виновато, и, поколебавшись лишь пару секунд, ответил: «Он со мной. Я решил показать ему пару фокусов из лёгкой магии».
«И зачем делать это в лесу? – голос Тайре звучал недоверчиво. – Почему вы не вернулись в лагерь? Или, если это так уж необходимо, мог бы отправиться с ним в Убежище Гион».
«Здесь спокойнее, никто не мешает, - ответил Дамир, но было похоже, что он теряет терпение. – Послушай, Тайре, не дави на меня. Всё будет в порядке, обещаю».
«Ладно, - смягчилась она. – Просто это на тебя не похоже».
Дамир не ответил супруге, лишь пробурчал вполголоса что-то вроде «как будто ты вообще знаешь, что на меня похоже». Хьёлас почувствовал себя неловко и отвёл взгляд, делая вид, что ничего не слышал.
- Ну что, пойдём? – неуверенно предложил Дамир.
- Ага, пошли.
Но сумерки сгущались слишком быстро, и уже совсем скоро было почти ничего не видно. Хьёлас то оступался на кочках, то цеплялся за кусты.
- Может, полетим? – предложил он.
- Здесь Щит близко, есть риск нарваться на антилевитационный барьер.
Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Весь этот день был каким-то суетным и нелепым. Он чувствовал, что у него начинает болеть голова. И, будто прочитав его мысли, Дамир сказал:
- Не хочу возвращаться в лагерь. Может, здесь переночуем? А утром с новыми силами продолжим путь…
- Мне нужно вернуться к родным, - неуверенно сказал Хьёлас.
- Не глупи, сегодня ты всё равно не успел бы туда добраться, - сказал Дамир. – Нам ещё часа два до лагеря, а сколько тебе добираться до Убежища Гион? Давай, это хорошее место. Не зря же мы весь день таскали с собой спальники…
Хьёлас был вынужден согласиться. Не столько из-за того, что аргументы показались ему убедительными, сколько из-за усталости. Хоть они и просидели несколько часов во время тренировки, ноги его всё равно гудели и требовали отдыха, да и сам он уже почти выбился из сил. Даже если бы он решил левитировать, он не был уверен, на сколько хватило бы его сил.
Они перекусили припасами, которые собирала Тайре, а потом развели небольшой костерок – хоть день и был жарким, ночь обещала быть промозглой. Сразу стало хорошо и уютно, и Хьёлас почувствовал себя лучше. Он отправил нунция маме и сёстрам, предупредив, что снова будет ночевать в другом месте. Дамир тоже связался с женой, но, чтобы поговорить с ней, ушёл от Хёласа на некоторое расстояние. И на том спасибо – ему надоело быть свидетелем их семейных споров.
- Ну что, - сказал Дамир, едва вернувшись. – Раз у нас есть ещё пара часов в запасе, может, продолжим тренировку?
Хьёласу не слишком хотелось возвращаться к этому, но он понимал, что уникальный шанс может не повториться, поэтому он согласился.
- Теперь ты задавай мне вопросы и попытайся проследить путь к ответу, - велел Дамир. – Поначалу я буду вести тебя, показывать, так что следи внимательно.
Наблюдать за чужим сознанием было на порядок сложнее. Хьёлас никак не мог уцепиться за намерение, скользящее поверхности и уходящее вглубь, и он решил сделать так же, как и Дамир чуть ранее – сплёл своё собственное намерение и скользнул им, словно щупом, вглубь.
Учительотторг его довольно грубо, но рассмеялся.
- А ты быстро учишься. Давай ещё раз, только… без сомнительных техник, ладно?
Хьёлас пытался. Он называл имена – самые разные. Охотников, с которыми он успел познакомиться. Жрецов, с которыми Дамир мог быть знаком. Те, которые он слышал от самого охотника, но с которыми не был знаком. Через некоторое время он понял, что хоть и не может полностью отследить путь намерения в чужом сознании, но всё же улавливает отголоски на поверхности. Их трудно было отследить, но всё же…
«Кто такой Дамир Хэвенн?»
На собственное имя реакция была самой яркой и очевидной, и Хьёлас подумал, что если он будет спрашивать у каждого, кто такой Адвин Арди, то встретившись с ним самим, даже случайно, он легко опознает ответ, даже если тот солжёт.
Но на этот раз Хьёлас знал, что искать, за какой сигнал цепляться. Он хотел понять лучше, как это работает, и Дамир помогал ему изо всех сил – притягивал его внимание к собственному «я», приглашал увидеть, как всё устроено, подстраивался, позволял Хьёласу буквально прочувствовать на себе… и в какой-то момент контакт с чужим сознанием резко обострился. «Я» Дамира Хэвенна начало восприниматься как собственное, и это было…
Хьёлас отпрянул, снова замкнулся на самом себе, но непоправимое уже произошло. Он узнал, каково это: быть Дамиром Хэвенном. Страшное, тошнотворное чувство…
Оно само по себе не было ни агрессивным, ни опасным. От него не хотелось избавиться или оказаться как можно дальше… Хьёлас был настолько ошарашен этим новым ощущением, что несколько мгновений даже не мог думать ни о чём, кроме его природы. Оно было правильным, приятным, но в то же время отвратительным. Как мерзкая гниль, щедро политая мёдом.
- Да уж… - негромко сказал Дамир через некоторое время. – Я тебя недооценил.
- Слишком часто слышу это от своих учителей, - проворчал Хьёлас.
Дамир невесело рассмеялся.
- Я бы на твоём месте не огорчался по этому поводу.
- Не сомневаюсь.
Хьёлас был зол, хотя и сам не понимал, из-за чего именно. Ему было дурно, но не впервой после занятия лёгой магией. Ему было страшно – но это и неудивительно, если он действительно прикоснулся к разуму человека с такой жуткой биографией. Он ужасно устал. И, конечно, о продолжении тренировки уже даже разговора не шло.
- Мне надо отдохнуть.
Он придвинулся к костру, который уже начал затухать, и подбросил в него веток. Хьёласа бил озноб, по спине бегали холодные мурашки. Не по себе ему было ещё и из-за близости Пограничья. Он запоздало подумал, что не зря же эта территория считается небезопасной…
- Ладно. Отдыхай.
Дамир поднялся и ушёл куда-то во тьму, но Хьёлас слышал, что он остановился на некотором расстоянии, и, кажется, вскарабкался на дерево.
Если бы Хьёлас мог избавиться от мыслей и воспоминаний, он, не колеблясь, сделал бы это.
Он знал, что в жизни иногда случаются ужасные непоправимые вещи. Но одно дело – просто знать о них, или быть случайным свидетелем того, как они происходят с кем-то. Совсем другое – прочувствовать на себе. И хотя умом Хьёлас понимал, что на самом деле ничего подобного сам он не переживал, это чувство ужаса, тоскливой безнадёжности, беспомощной злости… и не хочется даже вспоминать собственную счастливую семью, которая сейчас, к счастью, в безопасности. Как будто сама мысль может им навредить…
Хьёлас подкинул в костёр ещё веток, придвинул к нему спальный мешок и забрался внутрь. Спать он не мог и не собирался, но хотел хотя бы согреться…
Были ли эти чувства сравнимы с тем, что испытала мама, когда он пропал в Мёртвом Городе? Хьёлас очень надеялся, что нет. В конце концов, он не был её единственным ребёнком – у неё были ещё Виора, Лаэта и Тоэша, хотя старшая уже и принадлежала другой семье. Придётся ли самому Хьёласу когда-нибудь испытать что-то подобное?
Он тяжело вздохнул и перевернулся на другой бок. Он увидел пляшущие тени от пламени костра, и они стали на удивление успокаивающим зрелищем. Горе утраты означает, что когда-то ты был счастлив. В твоей жизни было что-то бесценное, за что стоило бороться, а ведь многие люди не могут похвастаться и этим.
Хьёлас услышал, как вернулся Дамир, взял спальник и устроился по другую сторону костра. Как он живёт с этим всё время? Или это был разовый всплеск? Обострённое воспоминание, вызванное посторонним вмешательством? Да, наверное, так и есть. Но если это правда… Дамир отреагировал на удивление спокойно. Он был удивлён успехом Хьёласа, но не задет неприятным ощущением. А ведь утром он даже рядом идти не захотел, когда Тайре рассказывала Хьёласу их историю…
Надо отвлечься. Отдохнуть. Выспаться. Утром, как водится, многие вещи станут на свои места. Хьёлас снова повернулся и уставился на пламя. Если поднести к нему руку – будет горячо. Больно. Адреналин, ярость, агрессия. Но не унылая гниль, сладкая из-за испорченного мёда.
«Хорошо, что я не могу этого понять», - подумал Хьёлас и закрыл глаза.
Заснуть ему не удавалось довольно долго. Неловкость от присутствия Дамира, тяжесть чужих воспоминаний, жёсткая земля… но в конце концов истощение взяло верх, и Хьёлас уснул – поверхностным чутким сном, как бывало с ним после особенно сложных занятий по Лёгкой Магии.
Его сознание бродило по границе, но не погружалось – он знал, что нельзя. Кто-то был рядом – жуткий, бесконечный, и этот кто-то не был Дамиром Хэвенном.
Хьёлас не мог его увидеть, просто знал, что он рядом. Он попытался проснуться, но ничего не изменилось – всё та же мутная мгла пограничья, и тишина, и неподвижность… Он попытался закричать, но снова не преуспел. Тело как будто не принадлежало ему – продолжало ритмично и глубоко дышать, в то время как разум вопил, звал на помощь, пытался проснуться, тело не слушалось.
«Помогите! Дамир! Разбуди меня! – мысленно кричал Хьёлас. – Разбуди меня, прямо сейчас!»
Но Дамир его то ли не слышал, то ли не желал помочь, то ли сам был в таком же положении. И только неведомое нечто, глядевшее на Хьёласа, приблизилось ещё немного, напирая, перекрывая дыхание…
«Это сон, - убеждал себя Хьёлас. – Просто кошмарный сон. Сейчас я проснусь, и всё будет в порядке…»
Но в то же время в глубине сознания крутилась другая, куда менее приятная мысль. Сколько раз прежде, когда происходили какие-то ужасные вещи, я пытался убедить себя, что это кошмарный сон? И сколько раз я просыпался? Ни разу? То-то же…
Невидимое чудовище, казалось, впитывало его страх, становилось сильнее с каждой каплей. В какой-то момент Хьёлас вдруг понял, что абсолютно беспомощен. Он действительно ничего не может изменить, всё, что ему остаётся – просто ждать, пока что-то изменится. Он смирился и отчасти даже успокоился…
По лесу пронёсся поток прохладного ветра – это было первое физическое ощущение, которое осознал Хьёлас. Он не без труда разлепил веки и неуверенно пошевелился – тело снова было под контролем. Никакого чудовища рядом, разумеется, не было, но Хьёлас всё равно поднялся на ноги и нервно прошёлся туда-сюда, разгоняя воспоминания о ночном кошмаре.
Костёр потух. Дамир спал – ну, или во всяком случае, молча лежал в своём спальном мешке спиной к Хьёласу. Вокруг было темно и тихо, ничего подозрительного. Хьёлас снова прилёг, осторожно заглянул в Лёгкий Эфир. Никаких посторонних и там. Немного неприятный фон, но он здесь, похоже, всегда такой. Наверное, в этом всё дело.
Кто-то посторонний рядом, - снова снилось Хьёласу, - кто-то посторонний прямо здесь. И это не Дамир Хэвенн. И это не Хьёлас Апинго. Я – не Хьёлас Апинго. Его тут больше нет.
ЧТО?!
Хьёлас вскочил, и, от греха подальше, выпутался из спального мешка. Сон, опять всего лишь сон, но почему такой странный?
Хьёлас понимал, что нужно сделать: углубиться в учебную медитацию, найти своё «я», утвердиться в нём, укрепить связи с ядром и сознанием. Но он не мог себя заставить – просто боялся. Как будто чувствовал, что обнаружит в своём «я» что-то совершенно безобразное, чуждое… гниль. Но откуда ей там взяться? Это же не его боль, не его горе?!
«Теперь твои, - ответил он сам себе. – Ты их познал, почувствовал на себе, а значит – они твои».
Нет. Нет-нет-нет! Вон из моей головы! Я знаю, что моё, а что чужое. Я всегда знал, что бывает плохо. Я и сам, бывало, чувствовал себя ужасно из-за каких-то событий. Энши Балек – это моё. Клед Шабар и Эмсат Квато – тоже. Но Брайта Хэвенна я не знал. Много детей умирает по разным причинам, и Брайт Хэвенн – всего лишь один из них…
Но Хьёлас не мог обмануть сам себя. Брайт Хэвенн мог оставаться одним из многих до того, как Хьёлас акцептировал чувства его отца.
«Я не могу здесь больше оставаться. Ни одного мгновения».
- Дамир!
Тот вскочил, и, кажется, приготовился к драке – Хьёлас напугал его криком.
- В чём дело?!
- Я ухожу. Ты как хочешь, а я ухожу, прямо сейчас.
- Не дури! – проворчал Дамир, успокаиваясь. – Куда сейчас идти, не видно ничего…
- Я буду левитировать, - упрямо сказал Хьёлас. – Я не могу здесь оставаться, нужно уходить! И знаешь что? Я не хочу, чтобы ты меня сопровождал. Оставайся здесь или возвращайся в свой лагерь…
- Вот ещё глупости! Ты заблудишься нахрен! Ты хоть знаешь, в какую сторону идти?
Хьёлас был вынужден признать, что понятия не имеет. Но если он поднимется над деревьями или ещё повыше… В темноте он всё равно ничего не увидит.
- Я не могу оставаться здесь.
- Ладно, не истери, - грубо оборвал его Дамир. – Идём, если тебе так уж не терпится. Собирай барахло.
Это было как раз несложно – вещей у них с собой был минимум. Уже через пять минут Дамир вёл его по ночному лесу, и Хьёлас едва сдерживался, чтобы не сорваться. У него болело всё тело от давешних походов, у него гудела голова от усталости, и его тошнило из-за чужой гнили. Он не мог винить своего спутника – ведь тот просто хотел помочь, научить Хьёласа новому. Но неужели он не знал, что прикосновение к его мыслям может быть настолько отвратительным?! Или он действительно не ожидал, что его ученик преуспеет?
Хьёлас не оглядывался по сторонам – просто шагал рядом со своим проводником, мрачно рассуждая обо всём произошедшем. Он всё равно не знал, куда идти, и запоминать дорогу не видел смысла. Его поглощали совсем другие мысли – он не мог избавиться от ощущения неправильности, чуждости происходящему. Он никак не мог увязать всё, что он узнал и увидел в последние два дня со своей прежней реальностью.
- Эй, куда это мы пришли? – раздражённо спросил Хьёлас, едва ли носом не уткнувшись в силовой барьер, едва ли заметный в темноте. Лишь сгустки мрака давали подсказку о том, что это место чем-то отличается от других. Хьёлас протянул руку и прикоснулся к Щиту. – Как мы здесь оказались?
- Пойдём коротким путём, - мрачно сказал Дамир. – Ты же хотел поскорее вернуться? Так бы нам пришлось по дуге обходить барьер – он тут идёт не по прямой. Но я знаю ключи – пройдём напрямую. Не сцы, тут относительно чистый участок.
- Нет, - сказал Хьёлас и отступил от барьера. – Просто нет. Ни за что. Ноги моей там не будет.
- Ну и болван, - хмуро сказал Дамир и начал сплетать какое-то заклинание.
Хьёлас напрягся и наблюдал за каждым движением охотника, но, вроде бы, ничего враждебного в его действиях не было. Он делал что-то со Щитом, но что?
Хьёлас подумал, что, наверное, стоит всё-таки идти своей дорогой. Да, он не знает направления, но если он полетит прочь от Пограничья, рано или поздно он окажется на побережье, а оттуда уже как-нибудь найдёт Убежище Гион. Но это займёт слишком много времени, а он и так чувствует себя уставшим и разбитым…
- Что ты делаешь? – спросил он у Дамира, но тот не ответил – слишком сосредоточенно вкладывал какое-то намерение в нить. – Пошли, нечего тут ерундой маяться…
Но в эту секунду перед Дамиром появилось что-то вроде арки из колеблющегося воздуха – первый слой барьера был открыт.
- Нет! – воскликнул Хьёлас сердито. – Не смей делать это рядом со мной! Я даже дышать не хочу воздухом оттуда!
- Ох, Великие, до чего же ты боязливый! И как ты защитишь свою семью от чего бы то ни было, если ты даже поглядеть боишься на то, от чего будешь защищать?
- В другой раз посмотрю, - огрызнулся Хьёлас, снял с плеч охотничий рюкзак и бросил его на землю. – Всё, с меня хватит, я ухожу.
- Ага, уходи, - равнодушно сказал Дамир, а потом добавил, как будто между прочим: - Но учти, что если до тебя доберутся вон те ребята, свою семью ты больше не увидишь никогда.
- Какие реб…
Он огляделся и заметил их чуть поодаль – две высокие фигуры в тени леса. Судя по очертаниям, это были люди, а большего Хьёлас разглядеть не мог. Они стремительно приближались, но трудно было понять их намерения. Дамир спешно сплетал ключ ко второму слою барьера, и Хьёлас засомневался.
- Кто это? – спросил он.
- Одержимые. Вдвоём мы с ними не справимся, надо уносить ноги.
- Я не пойду за Щит, - сказал Хьёлас, но теперь он уже не был так уверен в своих словах. И как его угораздило снова вляпаться в неприятности?!
- Не говори глупости, - устало и немного нервозно сказал Дамир. – Ты и так привлёк к нам их внимание…
- Каким это образом?
Дамир не ответил. Ещё один слой барьера приоткрылся. Хьёлас не знал, сколько их здесь, но, судя по ощущениям, остался один, максимум – два.
- Ты уверен, что там безопасно?
- Если бы не был уверен – не шёл бы туда сам, - рыкнул Дамир. – Уж всяко лучше, чем здесь!
Хьёлас всё ещё колебался. Он ещё мог успеть убежать обратно в лес – но там могли быть другие неведомые опасности. Может, он отбежит от Щита и сможет левитировать, но что, если на него нападут раньше? Хьёлас никогда не был силён в боевой магии… идти за Щит, хотя не так давно он поклялся сам себе, что ни за что этого не сделает?
После контакта с чувствами Дамира и неприятного сна Хьёлас усилием воли оградил себя от ощущений из лёгкого эфира – так было хоть немного, но легче. Но теперь он почти инстинктивно потянулся к пространству намерений, чтобы хоть приблизительно оценить, насколько враждебны эти «одержимые». Каково же было его изумление, когда он обнаружил уже знакомую ауру благожелательности, присущую почти всем жрецам Протектората!
С ней, впрочем, что-то было не так. То ли местный лёгкий фон её искажал, то ли сам Хьёлас воспринимал всё иначе… но был в этой приязни какой-то изъян. Как будто яд… в меду. И он отравлял Хьёласа даже на расстоянии.
- Дамир, - неуверенно позвал он. – Я не уверен, что это… одержимые.
- Ну да, ты же такой крупный специалист!
Дамир нервно обернулся, и лицо его странно исказилось, как будто он узнал пришельцев. Хьёлас не выдержал и сплёл светляка – ему надо было разглядеть их получше.
Но светляк не долетел до цели – один из «одержимых» развеял его на подлёте. Они приближались всё быстрее, Дамир нервно зарычал.
- Сплети щит! – велел он. – Давай, хоть какой-нибудь, задержи их!
Хьёлас подчинился. Без Чима его щиты никогда не были ничем примечательны, но тренировки со списком «Лид» не прошли зря.
- Долго ты ещё? – спросил Хьёлас у своего компаньона.
- Почти! Остался один слой!
Одержимые подбежали вплотную и замерли перед щитом Хьёласа – он был не настолько хорош, чтобы сплести невидимый и вырубить их неожиданным ударом.
- Эй! – закричал один из них. А потом что-то ещё, но у Хьёласа в ушах вдруг что-то зажужжало, заглушая все звуки.
Он резко обернулся – Дамир уже продолжал свою работу. Но в том, что это он навёл на Хьёласа звуковую иллюзию, сомнений не было.
- Зачем ты это сделал?!
Дамир лишь тряхнул головой, ничего не ответив.
Что-то было не так, но Хьёлас был слишком растерян и напуган, чтобы понять, что именно. Одержимые пытались взломать его щит, и у них получалось, вопрос был только в том, сплетёт ли Дамир ключ быстрее. Хьёлас укреплял щит, но двое магов явно были опытнее… Наконец, Дамир схватил Хьёласа за шиворот и потащил за собой. Он рефлекторно вывернулся – просто потому, что так ему было неудобно передвигать ноги. Обернулся лишь на секунду…
Какой-то странный отблеск всего на секунду осветил одежду одного из пришельцев – на нём была характерная форма жреца из Протектората.
- Эй, это же… - начал Хьёлас, сам не слыша своего голоса из-за звуковой иллюзии.
Щит Хьёласа лопнул, а через секунду прекратилось жужжание.
Старший из жрецов указал пальцем на Хьёласа и сказал:
- ТЫ. ОСТАВАЙСЯ НА МЕСТЕ.
Он не кричал, не командовал. Это были просто слова, но Хьёлас понял, что не сможет им не подчиниться. Как в детстве он не мог перечить отцу, как Виора и Лаэта не могут не подчиниться ему… то есть могут, конечно, но не станут. Потому что не хотят. Потому что он не потребует плохого, всё, что он говорит, нужно для их же блага…
Жрец побежал вслед за Дамиром, а Хьёлас остался на месте. Он силился понять, что не так, почему он не бежит, хотя, наверное, должен. Он глубоко и надрывно дышал, но не мог сдвинуться с места, потому что ему велели… И дело было не только в его нерациональном желании подчиниться, но и в том, что только одна мысль крутилась, словно по кругу: оставайся на месте, оставайся на месте…
Да как же так-то?! Я его даже не знаю! «Оставайся на месте». Хьёлас не мог даже проанализировать собственное положение – мысли упорно возвращались на тот же круг. Как навязчивое намерение, которое обвилось вокруг его сознания… но его же можно сбить, не сходя с этого места!
Что Хьёлас и сделал, а в следующий миг понял, что свободен. Шаг, другой… не за Щит, но прочь от барьера… Он пятился, оглядываясь на проход в Щите. Жрец возился с Дамиром, невозможно было понять, что у них там происходит, но Хьёласу и не было интересно. Он должен вернуться к семье.
========== 36. Назови своё имя ==========
Хьёлас наткнулся на кого-то во тьме, а в следующую секунду его рука была больно заломана за спину, а шея оказалась в жёстком захвате.
- Не дёргайся, - раздался голос над ухом. – Всё в порядке, мы вам не навредим.
- Отпусти! – Хьёлас попытался вывернуться и даже лягнуть своего обидчика «бабским стилем», но тот к такому развитию событий был готов – у него были и щиты, и захват был весьма мастерским.
- Не дёргайся – плечо вывихнешь! – предупредил он. – Ты будешь в порядке, даю тебе слово! Мы из Протектората!
- Нет.
Хьёлас знал, что нет смысла спорить. Он уже проверил ауру этого незнакомца – она была неправильной. Но и тот явно не собирался никому ничего доказывать.
- Ладно, не важно. Сейчас Эргор разберётся с твоим дружком, а потом и твой черёд наступит.
Хьёлас настороженно замер. Что значит – «разберётся»?
Эргор вёл Дамира под руку обратно за Щит и что-то ему говорил. Тот даже не сопротивлялся – должно быть, его тоже оплели жёсткими ограничивающими намерениями… но почему он так легко повёлся? Он же намного более опытен в лёгкой магии, чем Хьёлас…
- Порядок? – спросил Эргор у своего напарника.
- Всё под контролем, - отозвался тот.
- Помягче, Бакни, не зли его, - велел Эргор, и в этих словах не было особого намерения, просто просьба.
- Я не буду злиться, если вы меня отпустите, - сказал Хьёлас.
- Отпустим, - пообещал Эргор. – Чуть позже. – А потом он обратился к Дамиру своим особым способом: - ЖДИ ЗДЕСЬ. Ты скоро будешь в порядке.
Дамир остался на месте, а Эргор вернулся к Щиту и начал замыкать проход. Хьёлас отметил с сомнением, что тот, кто замыслил дурное, не стал бы заботиться об этом… или им просто отрезают пути к бегству?
- Зачем вы здесь? – спросил Хьёлас. – Что вам от нас нужно?
- Лучше бы ты своего приятеля спросил, что ему от тебя нужно, - сказал Бакни, ни на йоту не ослабляя захват.
- Не разговаривай с ним, - мягко посоветовал напарнику Эргор. – Пока что.
Он снова приблизился к Дамиру и огляделся вокруг, будто оценивая обстановку. Потом положил руку Дамиру на голову, схватил за волосы и осторожно потряс из стороны в сторону – как будто пытался вытрусить пыль из огромной куклы.
- Ну что, поговорим? По-хорошему или по-плохому?
- Я не понимаю…
- Дамир, я обращаюсь не к тебе. Просто успокойся и дай мне сделать моё дело, ладно?
- Да с чего вы вообще взяли, что у вас тут есть дела? – возмущённо спросил тот.
- Ты знаешь, с чего. Зачем бежал? Ты ведь узнал меня.
Дамир не ответил, лишь дёрнулся странно и попытался схватить Эргора за предплечье, но, будто обжегшись, отдёрнул руки и зашипел.
- Давай же, - тихо, почти мягко, сказал Эргор. - Ты попался. Признай это. И уходи.
- Ты убьёшь меня.
На этот раз голос Дамира прозвучал очень странно. Как будто он вдруг разучился пользоваться голосовыми связками, с которыми прожил всю жизнь.
- Договорись со мной, - предложил жрец.
- Что тебе нужно? – тут же последовал заискивающий ответ.
- Информация, вестимо, - Эргор пожал плечами. – Куда ты мальчика вёл? И зачем?
Дамир засмеялся – сухим, противоестественным смехом. Не от радости, а будто бы просто с целью констатировать какое-то смешное событие.
- Вызов принят, - сказал он.
- Какой вызов? – уточнил Эргор. – Ты о чём?
Дамир рассмеялся громче. А потом вдруг обмяк, как будто силы покинули его мгновенно. Эргор отпустил его волосы, заозирался по сторонам.
- СТОЙ! – крикнул он наугад. – ОСТАВАЙСЯ НА МЕСТЕ!
- Он двигался к нам! – воскликнул Бакни, и на мгновение отпустил шею Хьёласа, чтобы указать на какое-то место впереди. Вероятно, это был какой-то обман зрения, но земля как будто заколыхалась в том месте.
Эргор шепнул что-то неразборчивое, сделал странный жест руками, будто разбивая морок ребром ладони, и земля зашипела, пошла искрами. Хьёлас невольно попятился, оттаптывая ноги Бакни.
- Тише, - сухо сказал тот.
Эргор достал что-то из внутреннего кармана и положил на грудь бессознательному Дамиру, снова что-то шепнув.
- Что это? – спросил Хьёлас. – Что с ним?
- Истощение, - мягко сказал жрец. – Шутка ли – полдня Сборщика за собой таскать?
Ещё несколько секунд он стоял над Дамиром, будто приглядываясь к чему-то, потом выпрямился и приблизился к Хьёласу.
Наконец удалось рассмотреть его лицо получше, и только теперь Хьёлас понял, что ночная тьма медленно но верно рассеивалась, уступая место утренним сумеркам. По голосу трудно было определить, сколько Эргору лет, но теперь, когда он приблизился, Хьёлас с удивлением обнаружил сеть глубоких морщин и глаза с по-старчески мутными зрачками. Взгляд, тем не менее, был цепким, почти хищным; от него у Хьёласа по коже пробежала роса нервозности.
- Да, теперь ты.
Хьёлас нервно переступил с ноги на ногу. Он чувствовал, как часто и надрывно бьётся его сердце; особенно остро почему-то ощущался пульс на шее – в том месте, куда давила рука Бакни. Хьёлас был почти уверен, что жрец чувствует эти толчки крови в сосудах, и ему было неприятно таким вот образом выдавать свой страх. В качестве компенсации он старался дышать глубоко и медленно, чтобы хоть как-то заставить свой паникующий мозг работать.
- Что скажешь? – мягко спросил Эргор, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.
Хьёлас не без труда оторвал взгляд от его лица и поглядел на Дамира. Он, вроде бы, дышал, не было похоже, чтобы он был ранен или стремительно терял силы.
- По-хорошему или по-плохому?
- Я не уверен, что пони…
- Извини, но я не с тобой сейчас говорю, - негромко перебил Эргор.
- А, - озадаченно отозвался Хьёлас. – Понятно.
- Неужели?
Он снова поглядел на Дамира. Потом на неровный участок почвы – там, где чуть раньше шевелилось что-то непонятное. Или показалось?
- Вы думаете… что у меня тоже что-то такое… завелось? – спросил Хьёлас.
- Трудно сказать, - признался Эргор. – Я знал Дамира, его многие тут знали, так что довольно легко было понять, что он ведёт себя странно. С тобой же тут не знаком почти никто, так что ты мне скажи – завелось или нет?
Хьёлас не совсем понимал, что вообще происходит, и должен ли он что-то говорить. Он помнил, как Дамир вдруг заговорил не своим голосом – было это представление, или что-то другое?
- Это вы сейчас у меня спросили? – на всякий случай уточнил Хьёлас.
- Да, у тебя. Так что скажешь? Типичное это для тебя поведение?
Хьёлас задумался. Если учесть, что в последние два дня не происходило вообще ничего типичного, как он может ответить на этот вопрос? И с какой стати он вообще должен отвечать?
- Отпустите меня, - потребовал он, стараясь, чтобы голос оставался ровным.
Эргор медлил с ответом. Он пристально вглядывался в лицо Хьёласа, будто не мог понять, что на самом деле видит.
- Я не буду с вами разговаривать в таком положении, - сказал Хьёлас. – Отпустите меня.
Жрец всё молчал. Казалось, он ждёт, пока его пленник выйдет из себя, но Хьёлас пообещал себе, что этого не произойдёт. Когда начал завязываться разговор, страх немного отступил, и он подумал, что, возможно, ему и не хотят навредить. Кроме того, он нашёл решение: если ситуация начнёт выходить из-под контроля, ему ничего не останется, кроме как нырнуть в лёгкий эфир и попытаться связаться с кем-нибудь из своих, но к этому способу он прибегать не слишком хотел – он не был уверен, что легко найдёт «нить», которую провёл для него мастер Оммадс через весь Йоголь. А без неё ориентироваться Хьёлас всё ещё не мог.
Однако Эргор на нормальную речь не реагировал, так что…
- А если отпустим – будешь разговаривать? – спросил жрец ровно в тот момент, когда Хьёлас открыл рот, чтобы повторить требование ещё раз и развить его в лёгкую угрозу – ну, хотя бы законодательством. Он был почти уверен, что то, что делают сейчас эти люди – незаконно.
- Буду, - пообещал Хьёлас, мысленно отмечая для самого себя, что ничего не сказал о длительности этого разговора, так что обманом не считается.
- Отпусти его, Бакни, - сказал Эргор своему напарнику.
Тот не пошевелился. Хьёлас терпеливо ждал, и в какой-то момент вдруг с досадой подумал, что в последнее время только и общается с людьми, которые не могут между собой договориться.
Пожилой жрец не повторил просьбу, а лишь перевёл взгляд с Хьёласа на Бакни, и тот медленно, явно неохотно, отпустил сначала шею Хьёласа, потом руку. Та сразу покрылась колючими мурашками – затекла от недостатка кровообращения. Хьёлас поспешил отойти на несколько шагов и обернулся, растирая руку.
Бакни был моложе Эргора раза в два. На нём тоже была форма Протектората, и Хьёлас вдруг вспомнил, что, кажется, видел его раньше. Зимой, что ли, на вечерних чтениях, куда ходили они с Астрид… А ещё одеяния этих двоих явно различались – у Эргора было существенно меньше идеограмм и амулетов.
- Что вы хотите? – спросил Хьёлас.
Конечно, можно было просто убежать, но почему-то он не был уверен, что ему это удастся. Ну а попытаться он, наверное, ещё успеет.
Эргор помедлил немного, а потом уселся прямо на землю, скрестив ноги. Он выжидающе уставился на Хьёласа, но тот был слишком обеспокоен и сердит, чтобы реагировать на такие вот странные намёки. Но Бакни, спустя несколько долгих секунд, последовал примеру напарника, и Хьёласу ничего не оставалось, кроме как тоже усесться на землю, хоть и на почтительном расстоянии от обоих, чтобы не быть застигнутым врасплох каким-нибудь сюрпризом.
Тишина, однако, затягивалась. Эргор продолжал выжидающе глядеть на Хьёласа, как будто сесть напротив него было недостаточно, чтобы начать разговор. Наконец, он не выдержал:
- Так что вы хотели обсудить? И… с кем?
- Для начала, пожалуйста, всё-таки успокойся, - попросил Эргор. – Постарайся расслабиться. Я не враг тебе.
- Да, ваш напарник вёл себя очень по-дружески, - не удержался Хьёлас.
- Я пытался защитить тебя от тебя самого, - сказал Бакни.
- Я не собирался вредить себе.
- Неужели? Ты не шёл вслед за одержимым Дамиром на территорию Врат? Или ты думаешь, что это путешествие пошло бы тебе на пользу?
- Думаю, не пошло бы, - вынужден был признать Хьёлас.
- Так значит, мы правильно сделали, что задержали вас? – дружелюбно уточнил Эргор.
Хьёлас неуверенно кивнул. Жрец удовлетворённо отразил его жест и осведомился:
- Что ещё тебя смущает?
- Как вы нас нашли? – спросил Хьёлас. – Я не видел поискового нунция.
Эргор пожал плечами, как будто как раз в этом ничего необычного не было.
- Мы знали, в каком районе вас искать, - пояснил он. – Тайре объяснила. А потом один из дежурных жрецов сообщил, что кто-то из вас прикоснулся к Щиту. Для тебя ведь не секрет, что именно Протекторат контролирует барьер вокруг Земель Врат? – Хьёлас покачал головой. Пока что всё сходилось. - Есть что-то ещё, что заставляет тебя сомневаться в моих благих намерениях?
- Да, - следующий пункт был, пожалуй, самым существенным. – Вы странно говорите.
- Что ты имеешь в виду?
- Вы вкладываете в слова какое-то странное слишком жёсткое намерение, так что им приходится подчиняться. Я не уверен, что это законно.
Эргор удивлённо поднял брови.
- Это не заклинание, как ты мог подумать, - заверил он. – Это способность, дарованная мне Эмиссарами. Их голос. Я никогда не использую его без крайней необходимости. И – только во благо людям.
- Допустим. Но я не смогу вам доверять, если вы будете использовать это против меня.
- Не «против», а «для» тебя, - мягко, почти извиняясь, поправил Эргор. – Обещаю, что не буду прибегать к этому способу без крайней необходимости, но, увы, право определять меру нужды я пока что оставлю за собой. Ты не можешь спорить с тем, что я способен лучше оценить ситуацию.
Взгляд Хьёласа снова сам собой переместился на Дамира. Да, с этим трудно было спорить, но…
- Вы всё-таки думаете, что я… тоже одержим?
- Ну, если мне не изменяет память, мы остановились на том, что ты сам собирался дать ответ на этот вопрос.
Хьёлас напряжённо нахмурился. Дамира, судя по всему, разоблачили из-за его необычного поведения, но можно ли действия Хьёласа считать таковыми? Если бы он находился дома, в привычной обстановке, возможно, он мог бы ответить на этот вопрос. Но поскольку вся ситуация была совершенно нетипичной…
- Я не знаю, - сказал он.
- Тогда давай попробуем разобраться, - миролюбиво предложил Эргор.
- Вы уверены, что это надо делать прямо здесь и сейчас?
- Да, определённо. Если ты не один, тащить эту штуку в общественные места не стоит. Другие, в отличие от прочей нечисти Земель Врат, легко перескакивают от человека к человеку.
Хьёлас недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Он всё же не мог поверить, что кто-то завладел им. Это же должно как-то ощущаться?
- Первое правило работы с Другими – не борись с ними, - наставительно сказал Эргор. – Не сражайся, не бросай им вызов – это только раззадоривает их и увеличивает шансы, что они позовут сообщников. Находи их, изучай, создавай невыносимые условия, чтобы они сами ушли. Другие любят конфликты, это естественная среда обитания для них. Поэтому я попросил тебя успокоиться. Теперь ты можешь это сделать?
- Нет, - честно сказал Хьёлас.
- Почему? – терпеливо спросил жрец.
- Ну а как успокоиться с мыслью, что внутри меня может быть что-то… другое? Да и обстановка не располагает. Мне не нравится это место, мне не нравится произошедшее с Дамиром, я жалею, что всё ещё не вернулся к семье…
- О, ты приехал с семьёй? – неожиданно уцепился за новую тему Эргор. – Они в Убежище Гион?
- Я не собираюсь обсуждать их с вами.
- Почему нет?
- Это неуместно, - категорично, почти сердито сказал Хьёлас. – Всё происходящее не должно коснуться их даже косвенным образом, даже обсуждением в этом месте. Да и вас я не знаю, с чего бы мне рассказывать о себе?
- Ну, это как раз не проблема, - сказал жрец, как будто даже не заметив его эмоций. – Меня зовут Эргор Падаракис, извини, что сразу не представился. Я служу Протекторату уже много лет. Если хочешь – можешь спросить обо мне у любого знакомого тебе жреца. А тебя как зовут?
Хьёлас невесело усмехнулся, и, после недолгого колебания, заметил:
- Сомневаюсь, что вы не спросили об этом у Тайре.
- Разумеется, спросил, - не стал отпираться Эргор, а взгляд его вдруг стал ещё более внимательным, даже настороженным. – Но я хотел бы услышать это от тебя. Назови своё имя.
Хьёлас вздрогнул. «Ты знаешь, кто такой Адвин Арди?»
- Вам не нужно моё имя, - хмуро, но уверенно сказал он, отводя взгляд.
Разговор нравился ему всё меньше. Здесь нет никакого Хьёласа Апинго.
- Успокойся, пожалуйста. Расслабься. Доверься мне. Назови своё имя.
Голос звучал спокойно, мягко, но чем дольше Хьёлас думал об этом, тем невыносимее становились ощущения, тем острее вспоминалось переживание Дамира Хэвенна. Гниль и мёд…
- Нет, я лучше…
Хьёлас попытался неуклюже подняться, запутавшись в собственных ногах. Он и сам не знал толком, что собирается делать, но оставаться на месте он просто не мог.
- НАЗОВИ СВОЁ ИМЯ.
Вглубь сознания, к ядру и собственному «я», к которому проложена новая ужасная тропа. Она становится отчётливее, сильнее. Сдерживать её почти невозможно, и это чужое намерение – навязчивое, неотвратимое, от которого не скрыться – «Назови». «Своё». «Имя».
Нет.
Разбить чужое плетение, оградиться от лёгкого эфира. Начертить идеограмму запрета – хотя бы мысленно, хотя бы для собственного сознания. И дышать, дышать – противным воздухом, но делать это надо…
- Сбежал?
Хьёлас вздрогнул и попытался отстраниться от этого голоса – только чтобы обнаружить, что он лежит на земле, а Бакни придерживает его голову.
- Да, - задумчиво ответил Эргор. – Похоже на то.
Хьёлас не без труда поднялся – его руки и ноги дрожали и плохо слушались, жрецы ему не препятствовали, но и не помогали.
- Это довольно странно, - заметил Бакни.
- Не то слово.
Хьёлас огляделся. Солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта. Дамир всё ещё был без сознания. Трудно было понять, что произошло, но в чём он был уверен – так это в том, что никто никуда не сбежал. Но говорить об этом жрецам он не собирался – не упускать же уникальный шанс на то, что его оставят в покое?
- Теперь мы можем отправиться в Убежище Гион? – спросил он.
- Да, пожалуй, - сказал Эргор и дружелюбно похлопал его по плечу. – Бакни, займёшься нашим другом Дамиром? Сначала доставим его к своим.
Хьёлас чувствовал себя разбитым, и бесконечные попытки Эргора завести дружескую беседу не помогали. Путь предстоял неблизкий, но физическая нагрузка была наименьшей из проблем. Хьёласа терзали сомнения насчёт того, что же на самом деле произошло. Эргор и Бакни, похоже, были уверены, что даже если что-то в Хьёласе и поселилось, то теперь оно благополучно сбежало; сам же Хьёлас никак не мог понять – ошибаются они, или он сам себя накручивает и неправильно интерпретирует сигналы.
Но даже если его дурное настроение, подозрительность и злость были оправданы обстоятельствами… как быть с тем, что поселилось по соседству с его собственным «я»? Естественное ли это «нечто», является ли частью его самого, как результат знания о том каково это - потерять любимого сына? Или это какой-то чужеродный элемент, подцепившийся к нему, когда он пытался проникнуть в сознание Дамира?
«Что ты такое?» – мысленно спрашивал Хьёлас у этого странного, но, видимо, недостаточно требовательно. Какая-то его часть просто не хотела знать правду.
Но без нескольких часов усердных самокопаний и даже медитации разобраться в этом вряд ли удастся. Но в пути заниматься этим не слишком удобно – постоянно кто-то отвлекает и чего-то требует. Но даже если бы получилось… Хьёлас сомневался, что ему хватит храбрости осознать правду.
- Не изводи себя, - посоветовал ему Эргор, заметив, наконец, его мрачное настроение. – Когда придёт время, всё разрешится.
Это было настолько наивно, что даже смешно. «Всё будет хорошо», «всё образуется» - до чего же банальное утешение на все случаи жизни! Хьёлас даже не ответил, а лишь подавил тяжёлый вздох.
Дамир пришёл в себя незадолго до того, как они прибыли в лагерь охотников. Хьёлас не сразу понял, в чём заминка, а когда он обернулся на своих спутников, Бакни уже развеял левитацию, которой удерживал Дамира, и осторожно спустил его на землю.
- Ну как, дружище, ты в порядке? – спросил у охотника Эргор, пристально вглядываясь в его лицо.
- Я… - тот растерянно моргнул, а потом огляделся. Задержал взгляд на Хьёласе и нахмурился. – Не может быть.
- Почему же не может? – мягко спросил Эргор. – Быть может всё. С твоим образом жизни это рано или поздно должно было случиться.
- Но я же… - Дамир зажмурился и потряс головой, а потом снова поглядел на Хьёласа. – А…
- А он в порядке. Это я тебе говорю, - веско сказал Эргор и похлопал охотника по плечу, привлекая его внимание. – Ты сам что-то помнишь?
Охотник медленно покачал головой и нахмурился сильнее.
- Да… думаю, я помню… почти всё. Но как-то смутно. Как будто… это был сон.
- В каком-то смысле это он и был, - заметил Эргор. – Расскажешь, что запомнил?
Дамир снова огляделся, поёрзал неловко, и опять поглядел на Хьёласа, теперь с каким-то странным виноватым выражением на лице. Не то, чтобы ему не в чем было раскаиваться, но если он и в самом деле был одержим, разве может он отвечать за свои поступки? Хьёлас хотел уже высказать эти свои соображения вслух, как Бакни вдруг предложил:
- Может, поговорите в пути? А то так мы никогда не вернёмся в храм.
- Действительно, - согласился Эргор. – А нам ещё парня семье возвращать. Ну что, Дамир, подняться сможешь?
Охотник взялся за протянутую ему руку и встал, лишь слегка пошатнувшись.
- Порядок, - сказал он. – Разве что вряд ли я сейчас даже светляка сплету, не то, что левитацию…
- Ничего, мы пройдёмся, недалеко осталось. Вперёд, ребята, нечего медлить.
Хьёласу было интересно, что расскажет Дамир, как всё выглядело с его точки зрения. Но в пути разговор продолжился не сразу. Некоторое время они шли молча, и Хьёлас сам не заметил, как они с Бакни сильно обогнали Эргора и Дамира, а замедляться и ждать их, чтобы подслушать разговор, было слишком грубо.
В лагере их уже ждали: несколько команд охотников, в том числе тех, кого Хьёлас ещё не встречал, и два жреца Протектората. Тайре, едва увидев мужа, бросилась его обнимать, а он явно чувствовал себя неловко, на вопросы отвечал односложно и ворчливо, явно желая, чтобы его как можно скорее оставили в покое.
Хьёлас старался держаться в стороне и не привлекать ничьего внимания. А когда Эргор вступил в разговор с другими жрецами, он решил, что отсюда найдёт дорогу уже сам.
- Эй, не торопись, - окликнул его Бакни. – Сейчас вместе пойдём.
- Я не потеряюсь, - мрачно отозвался Хьёлас.
- Не потеряешься, - согласился жрец. – Но нам же по пути, а вместе веселее, так?
Хьёлас досадливо закатил глаза, но чем объяснять, что он не слишком нуждается в компании малознакомых людей, проще было действительно подождать. Кроме того, их короткий разговор привлёк внимание Тайре, и она приблизилась, оставив мужа выслушивать последние наставления Эргора.
- Извини, что так получилось, Хьёлас. Я и думать не могла, что мы нарвёмся на такой рассадник нечисти у Криса.
То, как она произнесла его имя, почему-то сильно раздосадовало Хьёласа. «Ты знаешь Хьёласа Апинго?» Здесь такого нет.
- Не переживай об этом, бывает, - вежливо сказал он, отступая на шаг, чтобы до неё дошло, что он не настроен на разговоры.
- Ты сердишься на нас? – виновато сказала она.
Хьёлас готов был сказать что угодно, лишь бы она поскорее отстала, и уже сделал вдох, чтобы сказать «нет», но в ту же секунду понял, что это будет слишком очевидной ложью.
- Сержусь, - неохотно признал он. – Но не на вас лично, а на ситуацию в целом. Меня задолбало вечно влипать в какие-нибудь истории.
- Похоже, что у тебя интересная, насыщенная жизнь, - осторожно улыбнулась Тайре.
Хьёлас фыркнул.
- Я бы предпочёл скучную и безопасную. Мне нужно заботиться о семье.
Однако мысленно он был вынужден признать, что если бы это действительно было его единственным приоритетом, он бы не стал связываться с Миссией Иропп и разыскивать Адвина Арди. Зачем-то же ему понадобилось доводить до конца дело отца? Неужели это действительно месть, как предположила вчераТайре?
- Я тебя понимаю, - грустно сказала она. – Что ж, удачи. Надеюсь, ещё увидимся.
- Увидимся, - эхом отозвался Хьёлас.
Но что такое месть, по сути? Лично для него, что она означает? Восстанавливать справедливость – зачем? Чтобы утвердиться в том, что она существует, так спокойнее и приятнее жить. Чтобы прекратить незаконные исследования, если они ещё продолжаются – ведь рано или поздно они могут задеть кого-то близкого и важного. Чтобы заработать денег, в конце концов. Да, так или иначе, всё в итоге сведётся к заботе о близких. Но что, если в ходе этой заботы они окажутся в опасности? Как воспрепятствовать этому?
Они продолжили путь, но Хьёлас уже не был так уверен, что хочет встречаться с мамой и сёстрами. Вероятно, ему нужно больше времени. Надо всё-таки разобраться с тем, что в нём засело. «Мёд и плесень», какая мерзость! Нельзя нести это к ним, ни под каким видом!
- Эй, ты чего?
На границе с Убежищем Гион Хьёлас сначала замедлился, а потом и вовсе замер. Он не имел права туда идти. Просто не должен был. Ему ещё предстояло придумать, как именно он будет разбираться с тем, с чем столкнулся, но он чётко понимал, что идти вперёд нельзя. Опасно для всех.
- Вы идите, - сказал он. – А я подтянусь позже. Тут я уже точно не заблужусь.
- Так не пойдёт, - мягко сказал Эргор и приблизился на шаг. – Тебе нужно вернуться.
- Я лучше знаю, что мне нужно, а что нет. Что вы прицепились?
- Ну, мы ведь сошлись на том, что я понимаю ситуацию лучше, чем ты, помнишь?
- И после этого вы заверили всех, и меня в том числе, что всё в порядке, - заметил Хьёлас.
- «В порядке» в том смысле, что ситуация под контролем и, в целом, не опасна для окружающих, - как ни в чём ни бывало уточнил Эргор. – Но дело всё же нужно довести до конца. Идём.
Хьёлас не сдвинулся с места. Если он вернётся в Храм Протектората, он встретится со своими леди, а этого нельзя было допустить.
- Слушай, не усложняй, - негромко сказал Бакни. – Ты ведь хорошо контролируешь себя, верно? Так подумай, без эмоций, что тебе сейчас поможет? Ты хочешь уединения – но будешь ли ты на самом деле один?
- Полегче, - негромко перебил своего напарника Эргор, но тот продолжил:
- Что ты знаешь о том, от чего хочешь избавиться? И что именно мешает тебе пойти сейчас с нами? Не сомневаюсь, что у тебя есть десяток отговорок, но насколько они в действительности разумны?
На самом деле отговорка была всего одна. «Нельзя встречаться с семьёй». Но Хьёлас не смог произнести её вслух – его челюсть будто судорогой свело.
Напасть и убежать. Это легко, и никаких последствий не будет – ведь они, по сути, его спровоцировали, пытаясь ограничить его свободу.
Но ведь они не пытаются. Пока что просто убеждают, что смогут помочь. И, справедливости ради, Дамиру помогли. Или…
«Если до тебя доберутся вон те ребята, свою семью ты больше не увидишь никогда», - вспомнил он слова охотника. Или это говорил не он? Или это была ложь? Но чья, и для чего? Хьёлас запутался.
Он почувствовал странное щекочущее чувство внутри. Оно было настолько неуместным и непонятным, что Хьёлас невольно поддался ему, позволил выйти наружу, и только тогда понял, что это был смех. Его собственный, не искажённый вмешательством чужой сущности, которой, может быть, и не было. Ох, Великие, какие же это всё глупости! Заморочили ему голову со всех сторон, а он и поддался, как последний болван.
- Всё, хватит, - сказал он. – Я в полном порядке, не нужно меня опекать.
- Ну, в таком случае для тебя не представит проблемы пройтись с нами до цитадели? – спокойно сказал Эргор. – Хотя бы ради того, чтобы потом мы от тебя отстали?
- Да уж, это дорогого стоит, - не удержался от язвительности Хьёлас.
Он не хотел подчиняться жрецам, теперь уже просто принципиально. Но Бакни прав – разве это рациональное поведение? Разве Хьёлас вёл бы себя так, если бы был в порядке?
- Помнишь, как ты оградился от моего голоса? – сказал вдруг Эргор. – Можешь сделать сейчас то же самое?
Хьёлас не без труда вспомнил, о чём речь, и уже собирался огрызнуться – мол, его отношения с лёгким эфиром – его личное дело. Но ведь совет не был плохим. Вся путаница исходила оттуда, из пространства намерений. Но оттуда же поступали предупреждения об опасностях… И, однако же, дистанцирование от лёгкого эфира всегда помогало ему успокоиться, привести разум в порядок.
Хьёлас прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, полностью осознавая себя в физической реальности. Отодвинуть намерения. Лёгкий интуитивный барьер.
Окружающий мир стал немного проще, но Хьёласа всё равно подташнивало от сомнений и противоречий.
- Не приближайтесь ко мне, - попросил он, сплёл левитацию и направился в сторону территории Протектората.
День был солнечный и жаркий, но Хьёласа трясло от холода. Он чувствовал, что происходит что-то неправильное, но не мог понять, что именно. Его одолевали абсолютно нерациональные страхи. Как будто сейчас окажется, что никакого Храма нет, и его семьи тоже… возможно, они давно умерли, или какой-то другой Хьёлас Апинго живёт с ними, заняв его законное место. А ведь это вполне могло оказаться правдой – не зря же не так давно он сам отрицал собственную личность? Но потом Хьёлас одёргивал себя и мысленно называл болваном – ну как такой бред вообще может в голову прийти?
А потом он начинал рассуждать о том, на что же это может быть похоже – когда внутри есть чужое сознание. Наверняка Чим мог бы рассказать ему об этом… хотя нет, его другу не с чем сравнивать, он никогда не был одинок. А что, если он тоже одержим? Абсалон изучал механизм подключения к чужому ядру и телу с точки зрения классической магии, но Другие явно нашли более простой путь. И если люди освоят этот способ… нет, этого нельзя допустить! Надо получше разобраться, что к чему, как это произошло, чтобы уметь распознавать механизм и разрушать его, как это делают жрецы…
Хьёлас одёрнул себя ровно в тот момент, как приблизился сознанием к границе между пространствами. Нельзя, нельзя, он сам не понимает, что делает! Но кто вообще способен это понять?! Даже мастер Оммадс вряд ли посоветует что-то толковое! Да и то если вообще согласится разговаривать об этом, если пустит Хьёласа на порог…
Он сам не заметил, как оказался поблизости хозяйственного двора. Здесь было на редкость пусто, но тем лучше – Хьёлас никого не хотел видеть. Он собирался уже свернуть в сторону гостевых комнат, как Эргор осторожно подтолкнул его в другую сторону.
- Давай зайдём ненадолго в цитадель, - сказал он как будто между прочим. – Там как раз идут чтения.
- Не нужны мне ваши чтения, - огрызнулся Хьёлас. – Я просто хочу отдохнуть. Я две ночи нормально не спал…
- Отдохнёшь, отдохнёшь, - пообещал Эргор. – Ну, давай зайдём, хотя бы на минутку? Потом я от тебя отстану, обещаю.
Хьёлас досадливо вздохнул, но всё же подчинился. На минутку, так на минутку, никто не посмеет задержать его дольше. В конце концов, ничего плохого не случится. Наоборот, в последний раз он был тут с Астрид. Может, приятные воспоминания помогут ему прийти в чувство…
Однако, подойдя вплотную ко входу в цитадель, Хьёлас подумал, что там, наверное, сейчас уйма людей. Даже тут он почувствовал духоту замкнутого помещения, и хотя последние несколько часов он чувствовал холод, теперь ему стало невыносимо жарко. Он замешкался, но Эргор и Бакни уже дышали ему в затылок. «Не отстанут ведь», - сердито подумал Хьёлас. Толкнул дверь и решительно зашагал внутрь.
Хьёлас не понял, что произошло. Он услышал знакомый голос Лиаса Арзеску, который монотонно зачитывал что-то из священной книги. Увидел знакомый амфитеатр, в котором хаотично расселись жрецы и послушники. А потом споткнулся о загнутый край ковра и с грохотом упал. У него внутри поднялась буря ярости и негодования – они это спланировали! Но что «это», он так и не додумал, потому что злость исчезла так же быстро, как и появилась, осталась лишь слабость и ужасное головокружение.
В ушах стоял странный шум, но сквозь него всё равно пробивались слова: «Усталый путник, присядь у воды. Испей свежести, вдохни покоя, и ни о чём не тревожься. Сегодня буря за горизонтом, а завтра, когда она нагрянет в эти края, за горизонтом будешь уже ты».
Кто-то помог ему подняться и повёл вперёд.
- Давай, присядь, отдохни немного.
Деревянная скамья, какие-то люди вокруг… «Поможешь ты ему или нет, но солнце поднимется над горизонтом и сядет за горизонт. Оно ненадолго осветит твой путь, но остальную его часть тебе придётся проделать во тьме. Ты не в ответе за то, чего не видишь; но ты в ответе за свои шаги».
- Ну что, может, теперь назовёшь мне имя? – шёпотом спросил кто-то рядом.
«Хьёлас Апинго. Меня зовут Хьёлас Апинго».
Но это явно был не тот ответ, которого от него ждали. Это имя и так было известно Эргору – в этом сомневаться не приходилось. Ему нужно было другое – то, которое убивало его изнутри, коверкало личность до неузнаваемости. Но теперь всё исчезло – гниль и мёд – и осталась только пустота, которая вполне имела право называться всего лишь чужой болью.
Хьёлас медленно вдохнул, и, не без труда разлепив пересохшие губы, едва слышно произнёс:
- Брайт Хэвенн.
Он стал ключом. Тропой, по которой Другое пробралось в сознание Хьёласа. Боль, которую невозможно было не принять близко к сердцу, не примерить на себя. Особенно после тех упражнений, которыми занимались Хьёлас с Дамиром… Ясно теперь, что всё это «обучение» только и нужно было для того, чтобы незаметно подобраться к самому нутру.
- Ребёнок, которого не смогли защитить родители, - всё так же тихо проговорил Эргор.
- Нет, - возразил Хьёлас. – Ребёнок, которого не смог защитить отец.
Умом он понимал, что, наверное, несправедлив к Дамиру. Он не мог круглые сутки оставаться рядом с сыном. Глупо ожидать от кого-то, что он откажется от всех посторонних дел и развлечений, и будет сутки напролёт охранять покой своей семьи. Дамир и Тайре сделали то, что должно – позаботились о том, чтобы ребёнок был под присмотром надёжного человека. А то, что произошло с их няней… это не их вина.
Но глядя на них теперь, через несколько лет после трагедии… Нет, даже тут Хьёлас вынужден был признать, что не может судить объективно. Возможно, дело было в том, что Тайре открылась ему, и именно она первой попыталась помочь ему в поисках Адвина Арди – но Хьёласу казалось, что она делает намного больше, чем её супруг, чтобы защитить людей от Других. Чтобы отомстить за сына.
- Ты сравниваешь себя с этим ребёнком? – проницательно спросил Эргор.
- Нет, - быстро ответил Хьёлас. – Ну, то есть не совсем. Хотя…
Жрец не торопил и на ответе не настаивал, но Хьёлас чувствовал потребность обсудить эти странные мысли хоть с кем-то. Как Тайре, которая рассказывала свою историю каждому встречному, и это облегчало её боль…
- Мой отец погиб, когда мне было семь, - тихо сказал Хьёлас. – Он мог избежать этого – просто не лезть в опасное дело. Но он полез – и погиб.
- И оставил вас без своей защиты, - закончил за него Эргор.
Хьёлас задумчиво кивнул.
- Я не виню его, - сказал он. – Он делал то, что считал нужным и правильным, и в конце он сделал всё возможное, чтобы выбраться и не подставить под удар нас, но… иногда мне трудно избавиться от мысли, что если бы он был жив, моя жизнь… была бы лучше.
- О, это несомненно, - уверенно сказал Эргор. – И это нормально – думать о том, как могло сложиться, если бы что-то когда-то пошло иначе. Но жизнь такова, что нам приходится справляться с тем, что есть.
Хьёлас не ответил. Обычно его раздражали такого рода банальности, но сейчас он чувствовал себя настолько опустошённым, что любой истине находилось место в его сознании.
- Но если твой отец действовал, несмотря на риски… значит, он верил, что оно принесёт пользу, оправдает себя.
- Возможно, - согласился Хьёлас. – Но в том-то и суть, что дело он до конца не довёл – не успел. Даже если оно и могло пойти кому-то на пользу… мне об этом ничего неизвестно.
- Поэтому ты здесь? – спросил Эргор. – Для этого ищешь Адвина Арди? Твой отец – тот человек, который погиб из-за его молчания?
Хьёлас невесело усмехнулся и насторожился.
- А вы хорошо проинформированы.
- У меня не было выбора, извини, - пожал плечами жрец. – Мне нужно было знать, с кем я буду иметь дело, так что я навёл о тебе справки у охотников и у местных, с кем ты общался.
- Вы знаете… - начал Хьёлас, но оборвал себя на полуслове и решил не продолжать.
«Вы знаете Адвина Арди?» Слишком уж неприятные ассоциации у него теперь были с вопросами вроде этого.
- Я не знаю, кто такой Адвин Арди, - сказал Эргор. – Но я попробую порасспрашивать. Ничего не обещаю, но, возможно, смогу тебе помочь.
«Лунная дорожка на воде, отражение отражённого света, блестит в глазах созерцателя. Большое порождает малое, малое порождает смысл…»
- У тебя всё сложится замечательно, Хьёлас, - мягко сказал Эргор, и это был первый раз за долгое время, когда звучание собственного имени не вызвало у него неприязни, а наоборот, напомнило о доме, об уюте. – У тебя удивительная семья. Держись за них, они помогут тебе справиться с любыми недоразумениями.
«Это уж точно», - подумал Хьёлас.
- Вы и с ними успели пообщаться? – с любопытством спросил он.
- Нет, - заверил его Эргор. – За годы жизни в Йоголе я усвоил, что тут не принято обращаться к леди без позволения её покровителя. Просто, если я не ошибаюсь, это они уже идут сюда, и, наверное, им понадобится свободное место рядом с тобой.
Хьёлас проследил за его взглядом и увидел Виору и Лаэту, которые протискивались через ряд жрецов в его сторону. Они были здесь! Как он сразу не заметил?
Эргор ободряюще похлопал Хьёласа по руке и ушёл в ту часть зала, где было больше свободных мест. Виора и Лаэта как раз добрались до него, мама замешкалась, потому что решила идти не напрямую через ряд сидящих, а обойти по узкому коридорчику позади амфитеатра.
- Привет, Хьёлас! – свистящим шёпотом сказала Лаэта и самым бесцеремонным образом вскарабкалась ему на колени.
Виора устроилась рядом и обхватила руками его плечо.
- Где ты был столько времени? – спросила она. – Мы соскучились!
Хьёлас не стал уточнять, что им случалось расставаться и на более долгие сроки, чем какие-то два дня. Эти дни были слишком длинными и насыщенными, и он тоже соскучился.
- Почему ты дрожишь? – спросила Лаэта.
- Устал.
- Тебе тяжело меня держать? – спохватилась она.
- Нет, - заверил её Хьёлас, и для надёжности крепче прижал к себе, чтобы она не вздумала пересесть. Как раз в этот момент приблизилась мама. Она ничего не сказала, лишь провела пальцами по волосам Хьёласа, пригляделась к его лицу пристально и придирчиво, а потом заняла последнее оставшееся рядом с ними место.
«Положи камень, возьми мою руку. Мы на одной стороне, ниил, мы оба хотим одного и того же. Смотри, куда смотрю я, и скажи, что ты видишь. Это мой путь, и я готов им с тобой поделиться, если ты хочешь».
Хьёлас прикрыл глаза и глубоко вздохнул, окончательно расслабляясь. Звучный голос атара Лиаса эхом разносился по залу, успокаивая, убаюкивая. Слева от Хьёласа сидела Виора, справа – мама, на его коленях – Лаэта. В лёгком эфире всё было спокойно, тёплые сущности клубились, созерцая, ограждая.
Хьёлас сам не заметил, как заснул, и снилась ему лунная дорожка на глади горячего озера, и Астрид, сидящая на высоком камне.
========== 37. Награда за осведомлённость ==========
Хьёлас был рад оказаться дома, в безопасности, как можно дальше от Земель Врат и того, что там. После всего пережитого он чувствовал эмоциональное истощение, но напряжение оставило его. Он не до конца понимал, что произошло в Зале Чтений, но больше всего это было похоже на очищающее пламя. Мерзость сгорела мгновенно, дым развеялся под первым же порывом ветра, осталась лишь пустота. Но и она ненадолго оставалась таковой – сёстры и мама быстро её заполнили своими новостями и впечатлениями, которых они набрались за два дня, что Хьёлас отсутствовал.
И всё же он не был уверен, что готов вернуться к обычной жизни, вернуться в школу. Ему нужно было больше времени, чтобы вся история улеглась в голове, чтобы развеялись неприятные воспоминания об «уроках» то ли с Дамиром, то ли со вселившимся в него Другим. Поэтому Хьёлас связался с мастером Китолой, который нёс за него ответственность во время каникул, и попросил разрешения остаться дома ещё на декаду. Тот, как ни странно, не возражал.
Следующие дни вся семья провела в Мёртвом Городе. Парспан быстро пошёл в рост – кажется, это было любимое растение Лаэты. Хьёлас освободил из древнего плена ещё несколько метров участка, и они приступили к их обработке. Это была изматывающая работа, но приятная. Хьёлас так уставал, что у него не оставалось времени на сомнения и терзания. Он хорошо спал по ночам и с удовольствием проводил дни, работая с семьёй, читая учебники за следующий семестр и обмениваясь сообщениями с Чимом и Астрид.
А потом он получил нунция, которого совершенно не ожидал.
«Доброго времени, иондо Хьёлас. Это Эргор Падаракис. Я обещал тебе навести справки об Адвине Арди, и я это сделал. Он действительно находится сейчас в Убежище Гион под другим именем. Я не назову его тебе, скажу лишь, что этот человек ведёт честный образ жизни, стал уважаемым жрецом Протектората и помогает людям. Поэтому, пожалуйста, если можешь, не тревожь больше его старое имя.
Он, однако, узнал о том, что ты его разыскивал. Твоя фамилия оказалась ему знакома, и он попросил передать тебе послание. Он сказал, что не знает подробностей о произошедшем в дни Щедрой Луны года 8217 и кто убил твоего отца, но думает, что это как-то связано с человеком по имени Сонджи Мукка. Над ним собирались провести показательный эксперимент для спонсоров проекта. В день, когда эта операция была запланирована, исследовательская группа распалась – некоторые сочли, что это выходит уже за все допустимые рамки, и не захотели с этим связываться. Адвин был одним из этих людей, и он не знает, что было дальше.
Удачи тебе, иондо Хьёлас. Пожалуйста, соблюдай осторожность. И если тебе понадобится дружеская помощь или совет – знай, что ты всегда можешь ко мне обратиться».
Хьёлас нервно зашагал по комнате.
Сонджи Мукка! «С.М.»! Инициалы, которые были на двух последних отцовских картах, которые он не успел прокомментировать! Теперь никаких сомнений в том, что это напрямую связано с причиной его гибели. Но как? Кто такой этот Сонджи, и какого рода эксперимент над ним провели?
«Спасибо вам, атар, - отправил ответного нунция Хьёлас. – Вы мне очень помогли. – И, помедлив немного, добавил: - И тогда, и сейчас».
Он не мог спокойно усидеть на месте, хотел как можно скорее узнать, разобраться, что же тогда произошло. Он сразу же направился в легационный реестр – где начинать искать данные, если не там?
Однако его снова ожидало разочарование. Человек с таким именем никогда не регистрировался ни на Ацокке, ни в Медео. Снова выдуманное имя? Или он из другого кантона?
Нет, если бы имя было ненастоящим, Адвин не назвал бы его Хьёласу – какой в этом смысл? Значит, он просто не местный. Придя к такому выводу, Хьёлас отправился в архив, чтобы найти копии общих регистрационных книг Йоголя. Да, поиски займут некоторое время… знать бы хотя бы сколько лет было этому Сонджи Мукке…
Можно предположить, что он был ребёнком – барьер Лависа был приспособлен именно под их структуру ядра и магии. И пусть эта незаконная исследовательская группа пыталась применить его к взрослым, начать они могли с младенца – как с более лёгкого объекта. Впрочем, в дни Страстной Луны года 8217 у него уже было имя… не слишком сужает круг, но всё же.
Хьёлас решил начать с той даты, которой было помечено письмо отца и двигаться назад во времени. Он листал страницы регистрационной книги, сканируя страницы лёгким поисковым намерением. Тысячи, десятки тысяч записей о рождениях и смертях во всех кантонах. День 25 Щедрой Луны. Утро того же дня. Ночь. Вечер 24… Как же медленно!
Хьёласу повезло на второй день поисков. Сонджи Мукка погиб в 24 день Щедрой Луны года 8217 в возрасте пятнадцати лет. Он родился и жил в кантоне Амо, на кайфаре Лисан. Больше подробностей о нём и его смерти в общем архиве не было, но Хьёлас чувствовал, что встал на след. Недолго думая, он отправился на Лисан, чтобы посетить их местный архив.
Он не был уверен, в какой именно момент должен остановиться, чтобы не влезть опять в неприятности. Он жаждал знать правду, но не знал, что будет с ней делать, если докопается до сути. Он даже не отчитался Эладису Ма о результатах поездки. Просто потому, что не был до конца уверен в его мотивах. Действительно ли он хотел разобраться в старом деле и наказать виновных, или же надеялся, что Хьёлас найдёт старого свидетеля и сдаст его – и тогда последний след преступления будет устранён? Он утверждал, что подождёт, пока Хьёлас сам во всём разберётся, но что ему помешало проследить за его действиями после возвращения из Убежища Гион? Что ж, если так, Хьёлас всё равно ничего не может изменить. И «сдать» тоже никого не может, так как не знает нового имени Адвина Арди. А если они попытаются надавить на Эргора Падаракиса… что ж, сами виноваты.
Хьёлас не был раньше на Лисане, поэтому ему пришлось повозиться, чтобы найти здание архива. Но усилия его были вознаграждены сполна. Он обнаружил не только некролог, но и несколько скандальных статей о смертности в учебных заведениях. Тема и так больная для многих, а тут ещё и спорная ситуация, можно ли винить в произошедшем школу…
Сонджи Мукка был сиротой и до пятнадцати лет жил в приюте. Он поступил в старшую школу Арлог и проучился там чуть больше года, прежде чем погиб при невыясненных обстоятельствах. В день его смерти на Лисане был объявлен «День Молчания» из-за тяжёлого потока, идущего по дуге с востока и на юг прямо через кайфар. Основную часть потока успел перехватить покровитель кантона – Амо, но остаточные линии всё равно были довольно сильными.
Сонджи Мукка зачем-то покинул школу, несмотря на запрет куратора и все принятые меры изоляции, и отправился на юг, в неопределённое место посреди океана. Это был последний раз, когда школьные детекторы определили его местоположение по амулетам. Больше никаких следов обнаружить не удалось – всё было сметено остаточным потоком. Никто не знал, зачем Сонджи отправился туда, и что именно стало причиной смерти.
Высказывалось предположение о том, что Сонджи таким странным способом покончил с собой, но нашлось немало свидетелей, которые утверждали, что Сонджи не был склонен к суициду. Да, у него, как и у всех развивающихся магов, бывали перепады настроения и «тяжёлые» дни, но он по натуре не был одним из тех, кто бежит от проблем. Он был бойцом, упрямым, неглупым, амбициозным. Кое-кто даже говорил, что он пытается примкнуть к клану Вирд, но они отвергли его несколько раз подряд. Тогда он начал готовиться к службе в корпусе рейнджеров…
Дальше Хьёлас читать не стал. Хватит и того, что он уже узнал – океан, тяжёлый поток, исчезновение.
Отцовская карта, которую он никак не мог понять, обрела смысл.
Хьёлас судорожно вздохнул – вот оно. На одной карте – место преступления, на другой – наверняка улики. Если это был “показательный эксперимент для спонсоров проекта”, это значит, что там могли присутствовать и Ферп Карога, и Велсур Арганиф, и великие знают, кто ещё. День тоже был явно выбран не случайно - следы тяжелого потока смели бы все возможные следы незаконных плетений. Единственное, что могло бы их разоблачить - свидетель, и Абсалон, судя по всему, им стал. И если они об этом узнали… это объясняет почти всё. А чтобы и Хьёлас мог разобраться в деталях, всё, что ему нужно сделать - добраться до нужного места в Мёртвом Городе и увидеть, в какой форме отец сохранил свои воспоминания.
Вернувшись домой, Хьелас первым делом изучил те самые карты. Да, так и есть. Теперь, когда он знал, что искать, странная линия на краю первой карты хорошо совпадала с линией берега вокруг Лисана, а идеограммы «Туда» определяли направление остаточного потока.
Что касается Мёртвого Города, Хьёлас вовсе не был уверен, что сможет добраться к нужному месту. Оно было в зоне влияния одного из Сердец Пустоты. Не в самом центре, но и не скраю. Трудно предсказать, безопасно ли там находиться… и, тем не менее, Хьёлас всё-таки запланировал поездку на следующий день. Он попробует пройти к отцовскому тайнику, но если не получится – не будет рисковать. Глупо будет погибнуть, пытаясь расследовать смерть отца…
До вечера Хьёлас места себе не находил от нетерпения. Он пытался читать, но прочитанное не откладывалось в памяти, всё время уступая место всё новым и новым возбуждённым рассуждениям. Хьёлас пытался помочь маме и Лаэте в теплице, но был невероятно неловок. Виора прогнала его с кухни, когда он чуть не перевернул кастрюлю с рагу, которое она с таким старанием готовила.
А вечером, когда Хьёлас, как обычно, принимал нунциев, его ждал очередной сюрприз.
«Доброго времени, господин Апинго. Думаю, пришло время нам с вами поговорить лично. Если вы согласны – пожалуйста, предложите место и время».
Отправитель не представился, и первым желанием Хьёласа было отправить ответ с язвительным уточнением, но он удержался. Второй реакцией был страх почти на грани паники. Что от него могло понадобиться Ферпу Кароге? Особенно сейчас?!
Чтобы успокоиться, Хьёлас сел прямо на пол и несколько раз провёл ладонями по лицу, медленно вдыхая и выдыхая. Жаль, что он не может первым отправить Астрид нунция. Ему хотелось бы знать, что она думает об этом! Что делать?!
Он может отказаться от встречи. Но что это будет значить? Если Ферп каким-то образом узнал о том, что Хьёлас тревожит старое дело, он наверняка хочет поговорить об этом. Есть, конечно, небольшой шанс, что речь пойдёт об Астрид, но вообще-то ждать этого раньше, чем она станет совершеннолетней, не стоило. Да и не Ферп должен заводить этот разговор…
Значит, всё же расследование. Но что и как он узнал? И зачем хочет встретиться? Будет угрожать? Или сразу попытается устранить? Нет, это глупо. Как официальное приглашение на казнь…
Может, он просто хочет разнюхать, как много известно Хьёласу и как далеко он готов идти? Если так, то лучше бы притвориться дурачком и всё отрицать. Да это в любом случае наилучший сценарий…
Хьёлас вздохнул.
Да, пойти на встречу надо. Но какие меры предосторожности предпринять? Никого из близких в это лучше не втягивать, иначе они тоже попадут под удар. Что касается чужих людей… Хьёлас попытался вообразить, кому вообще он может доверить такую информацию, и кто не будет тратить время на то, чтобы его отговорить…
«Доброго времени, господин Карога. Буду рад пообщаться с вами. Следующий декадас, полдень, кафе «Рива Монта» - это на третьей ветви Ацокки. Вам будет удобно?»
Хьёлас не ожидал, что ответ будет немедленным, но терпения ему всё равно не хватало. Каждые полминуты он бросал взгляд на приёмник – не появился ли новый нунций. Он то пытался медитировать, то снова брался за книги – но всё без толку. Тогда он начал вспоминать один из старых уроков мастера Нэвиктуса о тяжёлых переговорах. Как себя вести, к чему готовиться…
Надо определиться с тем, как много правды он готов рассказать, и как собирается скрывать остальное. Лгать нужно с осторожностью и не злоупотреблять этим инструментом. Играть в молчанку и строить из себя недоумка всё же не выход, каким бы соблазнительным ни был этот вариант. Ферп Карога не глуп, его так просто не провести. Ох, как же не хватает совета Астрид! Но если её отец что-то задумал, он наверняка наблюдает за дочерью.
Наконец приёмник всё-таки подал сигнал, и Хьёлас сразу же принял нунция.
«Господин Апинго, я понимаю ваше желание встретиться в публичном месте, но поймите и меня: эфор в уличном кафе будет выглядеть странно и привлечёт слишком много лишнего внимания. Пожалуйста, остановите свой выбор на каком-нибудь закрытом заведении. Либо я могу принять вас у себя дома, если вам будет удобно. Как насчёт завтрашнего полудня?»
Хьёлас напряжённо нахмурился. Эфор не хочет ждать до декадаса, но к чему эта спешка? И он собирался полететь завтра в Мёртвый Город… очевидно, эту затею придётся отложить на другой раз. Может, оно и к лучшему, но…
Нет никакого смысла откладывать встречу на потом. Тем более что вряд ли Ферп приглашал бы его к себе домой, если бы задумал недоброе. Хьёлас решился.
«Мне подходит. Буду у вас завтра в полдень».
Следующим сообщением Ферп переслал адрес, и на этом договорённость была достигнута.
Хьёлас открыл гардероб и проверил свой самый лучший костюм, чтобы он был готов.
Потом пересчитал амулеты, но тут вышла незадача: защиту от менталистики он потерял где-то в лесу в Приории Семмар, и вспомнил об этом только теперь. Новый покупать дорого, он не готов к таким расходам в эту луну. Но идти к Ферпу без такой защиты в высшей степени глупо. Если что он и смог бы предпринять прямо в своём личном кабинете – так это натравить на Хьёласа менталиста, который узнает обо всех его делах в последние дни, а потом заблокирует лишнюю информацию, включая собственное вмешательство.
Пришлось обращаться к мастеру Нэвиктусу. Хьёлас избегал встреч с ним, потому что неловко было скрывать такую важную информацию, а делиться ею опасно. Да и наставник слишком проницателен, он заметит, что Хьёлас что-то скрывает. Одна надежда на его доверие… вот только что от него останется, если с Хьёласом вдруг что-то случится из-за этой скрытности?
Но, к счастью, наставник был на каком-то очередном официальном приёме, и он просто объяснил Золтану, как найти нужный амулет в сейфе. Тот передал защиту Хьёласу без лишних вопросов.
На том предварительная подготовка к встрече была завершена.
На следующий день Хьёлас проснулся ни свет ни заря. Он принял душ, заставил себя позавтракать, хотя кусок в горло не лез, потом сразу начал собираться. Ему нужно было не только одеться, но и выбрать подходящее настроение.
Играть с Ферпом на равных он, очевидно, пока что не может. Хорошо, если вообще когда-то будет на это способен. Но пока что придётся играть от защиты и соблюдать осторожность.
Успокоиться. Говорить уверенно, но без вызова. Твёрдо стоять на своём. Тезисно свою позицию Хьёлас определил ещё вчера.
- Мам.
Она и сёстры как раз шли в оранжерею для повседневного ухода за растениями.
- Куда-то уходишь? – удивлённо спросила она, обратив внимание на его костюм. – Серьёзное дело?
Хьёлас незаметно вздохнул.
- Ферп Карога пригласил меня на встречу. - Он невольно бросил взгляд на Виору, которая изумлённо распахнула глаза и уставилась на него. – Не надо ничего сообщать Астрид. Это… наши с её отцом дела.
- Хорошо, Хьёлас, - покорно сказала Виора.
- Всё в порядке? – настороженно нахмурилась мама.
- Да. Не переживай. Я вернусь через пару часов. Обедайте без меня.
И он ушёл.
Перелёт на Хлоук оказался тяжелее, чем Хьёлас ожидал. Транспорта было довольно много, а Хьёласу трудно было сосредоточиться из-за смутного беспокойства, и он всё время боялся в кого-нибудь врезаться. К счастью, он вылетел заблаговременно, и времени в запасе было достаточно, чтобы, остановившись неподалёку от дома эфора, потратить некоторое время на то, чтобы снова настроиться на нужный тон разговора.
По указанному адресу находился роскошный коттедж, вокруг которого разгуливал охранник. Он вперился в Хьёласа пристальным взглядом, но, видимо, не посчитал его угрозой, и даже слова не сказал. За минуту до назначенного времени Хьёлас поднялся по широкому крыльцу и постучал тяжёлым дверным молотком.
Ему открыла леди, в которой он по описанию Астрид узнал жену эфора.
- Доброго времени, - сказал Хьёлас и вежливо поклонился. – У меня назначена встреча с господином Ферпом Карогой.
Его пропустили в просторную прихожую, каждый уголок которой прямо-таки светился дороговизной, но не вычурностью. Сдержанно, строго. Хьёлас с неудовольствием отметил, что он и сам бы, наверное, придерживался такого стиля, если бы у него были средства на нечто подобное.
- Пожалуйста, ожидайте, - леди изобразила символический реверанс и лёгкой неторопливой походкой поднялась по широкой лестнице, которая вела на верхние этажи.
В этот же момент в ближайшем дверном проёме кто-то появился, и Хьёлас обернулся. Это была Астрид. Как же невовремя!
Она ошарашенно таращилась на него, а он лишь поджал губы, взглядом пытаясь внушить ей, чтобы молчала. Ферп мог появиться в любую минуту… и действительно – наверху послышались шаги.
- Господин Апинго, пожалуйста, проходите сюда, - сказал он.
Хьёлас искоса глянул туда, где только что стояла Астрид, но её уже и след простыл.
Он поднялся по лестнице, ступая неторопливо, на каждом шагу настраивая себя на спокойствие, уверенность, даже некоторую тяжесть. Многое, слишком многое может решиться в ходе этой беседы! Нет, так думать не годится. Надо хотя бы мысленно снизить ставки…
- Удачно добрались, господин Апинго?
- Да, всё в порядке, спасибо.
Хозяин пригласил его в свой кабинет – небольшой, аккуратный, такой же сдержанный, как и всё в доме. Хьёлас обратил внимание, что гостевое кресло – мягкое и уютное, тогда как перед рабочим столом стоит обычный жёсткий деревянный стул. Занятно.
- Хотите чего-нибудь выпить?
- Спасибо. Возможно, позже.
Он дождался, пока Ферп обойдёт стол, и сел в предложенное ему кресло одновременно с хозяином.
- Что ж, - сказал тот, кладя руки перед собой на стол и сводя ладони вместе, - я рад, что вы согласились встретиться, господин Апинго.
- Спасибо за приглашение, - сказал Хьёлас. У него начало сводить зубы от нарочитой вежливости. Даже в банке служащие разговаривали с ним попроще. Или, во всяком случае, они не вкладывали в кажду свою фразу столько значимости, что, впрочем, понятно.
Ферп был того же роста, что и Хьёлас, стул и кресло были примерно одинаковой высоты. Но гость утопал в мягкой обивке, а эфор сидел ровно, как по струнке, и оттого казалось, что он выше. Но Хьёлас заметил этот трюк, а значит, он не сработает.
- Не знаю как вы, господин Апинго, но я не люблю блуждать вокруг да около, поэтому, с вашего позволения, сразу перейду к сути дела. – Хьёлас сдержанно кивнул. Ферп продолжил: - У вас есть кое-что, что нужно мне. У меня есть что-то, что нужно вам. Как насчёт честного обмена?
Такой постановки вопроса Хьёлас не ожидал. Неужели Ферп это серьёзно?
- Ничего не имею против честных сделок, - осторожно сказал он.
Ферп едва заметно улыбнулся одними губами. Он помедлил немного, давая Хьёласу время смириться с новым положением дел.
- Я знаю, господин Апинго, что ваш отец оставил вам некие документы, содержание которых может доставить несколько неприятных минут моим партнёрам. Однако выгоды, как вы наверняка успели убедиться, их раскрытие никому не принесёт.
- Дело ведь не в выгоде, - всё так же осторожно заметил Хьёлас. – А в моральной стороне вопроса.
Никакой конкретики, пока Ферп сам не заговорит о деле прямо.
- Ну так и выгода бывает не только материальной, - пожал плечами Ферп с таким видом, как будто с самого начала это и подразумевал. – Я просто пытаюсь донести до вас мысль, что копание в этом старом деле ничего, кроме разочарования, вам не принесёт.
- И, вероятно, прекращения текущих незаконных и негуманных исследований? – предположил Хьёлас.
Ферп пренебрежительно усмехнулся.
- Нет никаких «текущих исследований». Проект себя не оправдал и давным-давно закрыт. Да, тогда было допущено много ошибок. Разными людьми, - со значением уточнил Ферп. – Но какой толк поднимать шум на эту тему теперь? Тем более что кроме некоторого беспокойства и пары неприятных вопросов ничего не случится, в этом я уверен.
- В таком случае, зачем вы пригласили меня? – спросил Хьёлас. – Если вы думаете, что ничего существенного у меня нет…
- Я не думаю, я знаю, - поправил его Ферп. Говорил он пока что мягко, почти деликатно, но что-то в его интонации подсказало Хьёласу, что он готовится к следующей фазе переговоров, более жёсткой. – Но даже мелкое беспокойство – это тоже неприятно, тем более, когда его можно избежать со взаимным удовлетворенем.
Хьёлас медлил с ответом. Он рассуждал, есть ли смысл повышать ставку и убеждать Ферпа, что его информация тянет на нечто намного большее, чем «мелкое беспокойство». Ферп и сам знает, насколько серьёзным может быть обвинение, а раз он говорит так, значит, прощупывает почву. Да, можно, пожалуй, слегка надавить. Но только очень осторожно, чтобы можно было вовремя отступить…
- Знаете, это немного странно, что вы пригласили меня именно сейчас, - сказал Хьёлас. – Раз уж вы так хорошо осведомлены о том, что именно я получил от отца, то вы наверняка были в курсе, когда именно я это получил. С тех пор прошло больше двух лун. Почему сейчас? Заметили что-то интересное, незаконно следя за мной?
- А было за чем следить? – спросил Ферп. – Нет, ваши метания по всему Йоголю сами по себе не слишком интересны. Просто я подумал, что это именно тот момент, когда мы с вами можем определиться с нашими будущими отношениями. И с требованиями для их установления. Вам это интересно?
Хьёлас подавил нервный вздох. Эфор не клюнул на провокацию, а вместо этого забросил свою. Он задал общее направление разговора, но хотел, чтобы Хьёлас первым назвал свою цену. И хотя всё и так было очевидно, Хьёлас знал, какой простор для манипуляций будет у того, кто первым напрямую услышит цену соперника.
Однако было также заметно, что разговор заходит в тупик, и кто-то должен уступить первым. Хьёлас знал, что это должен быть он. Но как же неприятно было прогибаться даже в такой мелочи!
- Если вы об Астрид, то да, мне интересны ваши… условия.
- Требования, - настоял Ферп. – Моя дочь – не товар, чтобы я ею торговал. Тому, кто хочет на неё претендовать, придётся соответствовать. А у вас, господин Апинго, при всём уважении, нет ничего, кроме хорошего воспитания и некоторого потенциала.
- Условия, - осторожно, но непреклонно сказал Хьёлас. Он не был уверен, что должен ступать на эту шаткую стезю, но терпеть такое пренебрежение был не намерен. Да, рискованно, но если именно сейчас формируются их отношения с Ферпом, как предположил сам эфор, тон общения нужно задавать соответствующий. И, пока его не перебили, продолжил: - С вашего позволения, я проясню кое-что. Да, господин Карога, мне нужно ваше благословение для Астрид, и я хочу сделать всё правильно. Меня воспитывали в старой традиции, и мне не хочется рушить устои – хотя бы потому, что у меня есть две младшие сестры, которых я буду выдавать замуж в том же порядке. Однако с Астрид ситуация такова, что я всерьёз рассматриваю и альтернативный вариант. Да, он грозит мне испорченной репутацией и… - он помедлил, вспоминая формулировку Ферпа, - …мелкими беспокойствами. Но, думаю, я как-нибудь с этим справлюсь, с учётом того, кого получу взамен.
Ферп недобро прищурился.
- При таком раскладе вы «мелкими беспокойствами» не отделаетесь. Мне кажется, вы не понимаете…
- Понимаю, - перебил Хьёлас, но при этом позаботился о том, чтобы голос не звучал грубо, а скорее чуть виновато. Ему не нужно было развивать конфликт. – Да, я знаю, что вы можете сильно усложнить мне жизнь. Но не думаю, что вы пойдёте на что-нибудь совсем уж… резонансное. Вам ведь тоже дорога ваша репутация, даже больше чем мне моя. Так что вам, скорее всего, захочется, чтобы мы с Астрид вели себя тихо и не привлекали внимания. Но это, конечно, в том случае, если мы с вами не определимся с приемлемыми… условиями.
Несколько секунд Ферп молчал. Он явно старался не выдавать своих эмоций, но многочисленные игры в уанорру с самыми разнообразными противниками научили Хьёласа наблюдательности. Ферп постарался расслабить брови и губы, но челюсть его была крепко сжата. Он попытался погасить яростный блеск в глазах, но глядел на Хьёласа пристально и не мигая. Впрочем, он, кажется, тоже не хотел развивать конфликт и подыскивал правильную стратегию для дальнейшего разговора. Хьёлас решил ему немного помочь, просто в качестве шага навстречу.
- Простите, что я доставляю вам неудобства такого рода, - сказал он. – Я действительно предпочёл бы сделать всё по-хорошему.
Хьёлас не был уверен, что удачно сформулировал. Ферп никак не отреагировал на его слова, лишь губы чуть дрогнули, но в презрении или в улыбке – было неясно. Молчание эфора затягивалось, но во второй раз прерывать паузу Хьёлас не собирался.
- Если ты думаешь, что это будет легко – ты ошибаешься, - сухо сказал Ферп, и Хьёлас не мог не заметить, как сильно изменились его интонации и манера обращения. Неужели он всё-таки перебрал с податливостью? – Но, очевидно, нам есть чтообсудить.
Хьёлас медленно кивнул и склонил голову чуть набок, выражая готовность слушать.
- Я хочу знать, - жёстко сказал эфор, - чётко и конкретно, что у тебя есть, с кем ты этим делился, и что собирался делать.
Хьёлас почувствовал, как сердце его забилось быстрее. Волнение, поутихшее было после начала разговора, снова взвилось нервной пургой.
- Ваша осведомлённость – часть ваших условий? – спросил он, пытаясь вспомнить, что именно планировал раскрыть, а что – утаить.
- Моя осведомлённость – необходимость для принятия решения о том, что с тобой делать. И не вздумай юлить, мы тут не в игры играем.
- Не думаю, что я вообще что-то должен вам говорить, - сказал Хьёлас, тщетно стараясь успокоиться.
- Но тебе придётся, - заметил Ферп. – Ты угрожаешь мне неприятностями с дочерью, с которой у меня и так не всё в порядке, так что вряд ли это серьёзная угроза. Просто представь себе это в формате пропорций: насколько всё изменится для меня, и насколько всё усложнится для тебя, если ты сделаешь то, о чём сказал. Я уже множество раз улаживал последствия её бездумных действий. А ты что? Один раз нарвался на выговор из-за запрещённой книги? Я уже давно понял, что ей нужен мужчина, который сможет удержать её в рамках приемлемого. Да, ограничить её будет непросто, но вполне возможно. И если выбранный мною кандидат на Астрид сумеет сдержать её, думаешь, он не воспрепятствует вашему бунтарству и нарушению традиций? Как ты вообще себе это представляешь? Устроишь ей побег?
Хьёлас не мог поверить в то, что он слышит. Неужели Ферп действительно собирается найти ей мужа, который будет ограничивать её свободу силой? Но какой нормальный человек согласится на такое?
- Когда вы меня пригласили, у меня сложилось впечатление, что вы хотите решить вопрос по-хорошему, - заметил Хьёлас.
- Да, я так хотел. И сейчас хочу. Но ты первый начал угрожать мне.
Хьёлас нахмурился. Ему и в голову не пришло, что Ферп может так интерпретировать его слова! Или эфор специально всё перекрутил, чтобы вызвать у Хьёласа чувство вины?
- Я не угрожал вам, - сказал Хьёлас и мысленно пнул себя за эту жалкую попытку оправдаться. Кажется, он всё глубже загоняет себя в роль ведомой стороны. – Я думал, вы хотите поговорить прямо и открыто, и я честно рассказал о своих намерениях.
- Да, всё верно, - твёрдо сказал эфор. – И я поддерживаю прямой и открытый разговор, заявляю о своих намерениях. А теперь, раз мы с этим определились, может, обсудим пути к компромиссу? Я готов обсудить требования. Или условия? К провальщикам, называй как хочешь. И для этого я хочу понять, что у тебя есть. Что ты можешь предложить?
- Но вы наверняка знали, чего хотите, когда приглашали меня, - заметил Хьёлас.
- Прекращай, - сказал эфор теперь уже с ноткой жёсткости. – Всё, я оценил твой навык уходить от ответа. Но со мной это не сработает – я сам знаю все эти трюки. Можешь считать, что это часть того, что мне от тебя нужно. Рассказывай, что у тебя есть.
- Нет, - для большей убедительности Хьёлас покачал головой. Он знал, что не может скрыть свою нервозность, но всё же пытался. Он и так дал достаточно слабины, теперь надо держать удар. – Эту информацию я до поры остав…
- Значит, ничего, - удовлетворённо заключил эфор и улыбнулся, демонстрируя превосходство.
Хьёлас хотел огрызнуться, но вовремя одёрнул себя – да это же очередная провокация! Он был рад, что вовремя догадался, и позволил улыбке проявиться на губах – а Ферп пусть интерпретирует её как хочет. В нём с каждой секундой росла странная решимость всё-таки отправиться к тому схрону в Мёртвом Городе и узнать, что же там произошло с Сонджи Муккой. Если Ферп так в этом заинтересован, то, может, там действительно есть что-то интересное? Может старая история и не потянет за собой серьёзных последствий, но почему-то именно в этот момент Хьёласу ой как захотелось подпортить жизнь этому неприятному типу.
- Может, и ничего, - с мнимой покладистостью сказал он.
Ферп снова не проявил никаких эмоций, но Хьёлас заметил, что он вдохнул очень медленно, а потом так же плавно выпустил воздух через нос.
- Кто навёл тебя на историю о Сонджи Мукке? – неожиданно спросил он.
Хьёлас чуть не вздрогнул. «Адвин Арди, - подумал он. – Но от меня ты это не услышишь, не дождёшься». А потом… он сам не понял до конца, что его насторожило. Может, какая-то его часть всё же следила за сигналами из лёгкого эфира. Или это была интуиция, подсказавшая, что вопрос просто не может быть задан просто так, без твёрдой уверенности в том, что ответ будет получен. Но он лишь на мгновение, краем глаза заглянул в лёгкий эфир. Чтобы обнаружить, что кто-то тщательно считывал все поверхностные намерения, которые возникали рядом с Хьёласом. И это был не Ферп Карога.
- Вот, значит, как, - не скрывая злости сказал Хьёлас и поднялся. – Я почему-то думал, что у нас будет личная встрча.
Он ничего не мог поделать. Чтобы скрывать непроизвольые намерения, ему нужно было полностью погрузиться в лёгкий эфир и разбивать все потоки.
- Ты о чём? – притворно возмутился Ферп, но обмануть Хьёласа он уже не мог.
- Вы знаете, о чём. Кто-то считывает мои намерения в лёгком эфире! Я заметил его!
- Ладно, ладно, не кипишуй! – неожиданно спасовал Ферп, чем окончательно выбил Хьёласа из колеи. – Не мог же я просто так принять на веру информацию о твоих способностях к лёгкой магии!
Он пытался выдать этот инцидент за глупую проверку, но в это Хьёлас не поверил. Тем не менее, когда он снова заглянул в лёгкий эфир, там никого уже не было. Ферп жестом предложил ему вернуться в кресло, и, поколебавшись лишь несколько секунд, Хьёлас сел.
- Послушайте, - мрачно сказал он. – Я прекрасно осознаю, как обстоят дела. У вас больше рычагов влияния, у вас больше опыта, вы, в конце концов, лучше понимаете ситуацию в целом. Но я не собираюсь вам уступать. Даже если я сам лично не смогу организовать ничего кроме «мелкого беспокойства», есть и другие заинтересованные люди. Откровенно говоря…
Хьёлас вовремя остановился и прикусил язык. Он чуть не сорвался, не высказал всех своих тайных надежд на то, что он найдёт серьёзный компромат и навсегда сместит Ферпа с политической арены, лишит его влияния, уравняет с обычными людьми и отберёт у него Астрид. Как ещё можно было общаться с человеком, который, вполне вероятно, был причастен к смерти Абсалона, а теперь пытается морочить голову Хьёласу? Нет, другого обращения он не заслуживает!
Только теперь он сполна понял, насколько глупо было соглашаться на эту встречу. Как он мог ожидать, что Ферп будет вежлив и обходителен и удовлетворится теми крохами, которые подготовил для него Хьёлас?
- Что ж, - холодно сказал Ферп. – Вот теперь мы, кажется, можем говорить на одном языке. А то пришёл тут, вежливый мальчик с большими амбициями.
- Уж какой есть, - сердито отозвался Хьёлас. – И я попрошу вас не переходить на личности. Я дважды уступил вам во время этих переговоров, с единственной целью – провести их мирно и установить подобающие деловые отношения соответственно нашим текущим статусам. Если вы этого не хотели – могли бы прямо мне об этом сказать, а не играть в расшаркивания, а втайне подсылать ко мне ауспектора. Это грязная игра.
- Я уже признал свою ошибку, - сухо сказал Ферп.
- Пустые слова. Вы вывели меня на чистую воду, господин Карога, теперь ваша очередь. Иначе не вижу смысла продолжать разговор. Чего вы хотите от меня, чётко и конкретно? И, пожалуйста, не задавайте больше вопросов. Давать вам ответы я не намерен, можете ещё раз пригласить своего ауспектора, пусть убедится в этом.
Ферп недобро усмехнулся.
- А когда ты соглашался на встречу, на что ты рассчитывал? Наверняка ведь планировал что-то предъявить, что-то утаить, - проницательно заметил он. – Неужели я сразу попал в ту часть, о которой ты собирался умолчать?
- Да, у меня был план действий, - признал Хьёлас. – Но он оказался несостоятельным, а менять его по ходу действия я не готов. Поэтому – в последний раз, господин Карога. Чего вы хотите? Зачем меня пригласили?
Эфор глядел на него чуть сердитым оценивающим взглядом, но, казалось, он доволен тем, как пошёл разговор. Хьёлас в очередной раз почувствовал себя беспомощным ребёнком, утратившим контроль над ситуацией.
- Я хочу, чтобы ты перестал заниматься ерундой, - твёрдо сказал Ферп. – Я понимаю, почему записи твоего отца вызвали у тебя интерес, но, как я уже сказал, многого ты с их помощью не добъёшься, сколько бы ни разнюхивал по разным углам. И я, в отличие от тебя, знаю, о чём говорю. Не смей перебивать! – Хьёлас действительно хотел спросить, почему же господин Карога так озабочен этой темой, если она не сулит ему ничего слишком плохого, но, к счастью, ему не дали возможности встрять. – Я хочу, чтобы ты стал тем кандидатом для Астрид, выбор которого никого не удивит, - продолжил Ферп. – Если я отдам её вздорному школьнику, который только и занимается, что копается в старой грязи, пойдут ненужные мне пересуды. Совсем другое дело, если я пойду на поводу у капризов любимой дочери, которая влюбилась в небогатого, но талантливого отличника! Чувствуешь разницу?
Хьёлас не ответил. Он не мог поверить, что Ферп говорит об этом всерьёз. Он действительно рассматривает его как возможного кандидата? Но это же невероятно, он об этом даже мечтать не смел! Причём пока что эфор не выдвигает невыполнимых требований, всё именно так, как воображал Хьёлас зимой, когда они с Астрид мечтали о том, как всё будет…
Но, с другой стороны, это означает, что придётся дать заглохнуть последнему делу отца. Бросить его, не доведя до конца, позволить виновным избежать наказания… но если Ферп прав, и ничего, кроме мелких неприятностей организовать в любом случае не удастся… Но что, если незаконные исследования продолжаются? Можно ли верить словам эфора о том, что проект остался в прошлом?
- Вернись к тому, с чего ты начал, - продолжил тот. – Мне сказали, что у тебя неординарные способности к лёгкой магии – так займись тем, в чём у тебя есть будущее! Запишись на стажировку в Институт Лёгких Практик – или любой другой исследовательский центр, где ты сможешь набраться опыта и создать себе репутацию. Я уже не говорю о перспективах, которые предоставляет лёгким практикам корпус рейнджеров. Да, разведка – дело нелёгкое, но она может обеспечить тебе и имя, и доход, и огромный бесценный опыт. И никаких недоразумений между нами с тобой, и Астрид в надёжных руках. Как тебе такой сценарий?
Хьёлас не без труда перевёл дыхание. Вот так просто? Чтобы получить желаемое, ему нужно более активно заниматься любимым делом и развивать свой талант? И ещё отказаться от опасного расследования, в котором он и так не рассчитывал добиться многого…
- Это ваши условия для моего будущего брачного предложения? – стараясь сохранять спокойствие, осведомился Хьёлас.
- Это мои условия, чтобы я позволил вам с Астрид общаться. До её совершеннолетия. – Ферп криво усмехнулся. – Не слишком обольщайся. Мне просто интересно, как далеко ты сможешь продвинуться за это время, на что ты готов пойти, чтобы получить желаемое. Естественно, я продолжу наблюдать за тобой. За вами обоими. И если мне понравится то, что я увижу, мы сможем продолжить разговор в начале Нелепой Луны. Так что скажешь?
Хьёлас незаметно перевёл дыхание. Он не мог поверить. Тут наверняка крылся какой-то подвох. Но тем не менее…
- Мне интересно ваше предложение, - сказал он.
Ухмылка Ферпа стала шире. Мол, ещё бы оно тебе не было интересно.
- Не думай, что ты сможешь со мной играть в игры, - предупредил он. – Если мне хоть что-нибудь не понравится в твоих действиях, я не только запишу тебя в список нежелательных кандидатов для Астрид, но и без дополнительных напоминаний предприму меры по твоей изоляции от моего мира.
Последняя формулировка показалась Хьёласу странной. Это угроза? Или такой странный способ сказать, что он снова запретит им с Астрид общаться? Но пока Хьёлас расшифровывал скрытое сообщение, Ферп уже требовал окончательный ответ.
- Так мы договорились?
Общаться с Астрид на законных основаниях как минимум до Нелепой Луны, а, может, и дальше; продолжать учёбу, не влезать в сомнительные расследования, записаться на стажировку в исследовательский центр… звучит более чем заманчиво.
- Договорились, - сказал Хьёлас.
Ферп кивнул, и, помедлив лишь секунду, начал сплетать нунция.
«Астрид, зайди, пожалуйста, в мой кабинет. Прямо сейчас».
Ожидание было недолгим, но всё же неловким. Ферп наблюдал за Хьёласом, а тот не знал, куда девать глаза, и просто таращился в стол перед собой, стараясь дышать ровно, держать себя в руках. Примерно через полминуты в коридоре послышались мягкие шаги, и в дверь трижды постучали.
- Входи, - громко сказал Ферп.
Астрид прошла в центр комнаты и изобразила небрежный реверанс. Хьёлас ещё никогда не видел её такой – в простом домашнем платье, распущенными волосами и без её особой улыбки. Но в таком виде она показалась ему ещё более прекрасной, чем обычно. Хьёлас бросил на неё лишь короткий взгляд, а потом уставился на Ферпа – так было безопаснее.
- С этого момента я разрешаю вам двоим общаться, - сухо, почти строго, сказал Ферп. – Можете обмениваться нунциями, можете видеться. Исключительно в общественных местах и в светлое время суток, но это, надеюсь, и так очевидно. Каждый раз я должен знать, где Астрид находится и когда вернётся домой. Это строгие требования, и пренебрежение ими будет иметь последствия. Это понятно?
- Да, господин Карога.
- Да, отец.
- На этом, полагаю, мы можем закончить, - он резко поднялся из-за стола, и Хьёлас, опомнившись, последовал его примеру. – Спасибо что пришли, господин Апинго. Было приятно с вами пообщаться. – Он протянул Хьёласу руку, и тот, растерявшись лишь на мгновение, пожал её.
Кажется, всё. Довольно неожиданно.
- Взаимно, - сказал Хьёлас. – Хорошего дня.
- Астрид, проводи гостя.
Хьёлас вежливо поклонился и покинул кабинет. Астрид последовала за ним, но молчание не нарушала. Лишь когда они встретились взглядами, она вопросительно подняла брови – что, мол, это было? Но разговаривать в коридоре было не очень удобно – их запросто могли услышать, так что Хьёлас лишь подмигнул ей и начал спускаться по лестнице.
- До связи, Астрид. Я пришлю тебе нунция вечером.
- Да… пока, Хьёлас. Хорошего дня.
Он шагал к своему вэйпану и не мог поверить в произошедшее. Был это сон? Галлюцинация? Привет из параллельной реальности? Или он действительно получил то, чего жаждал?
Хьёлас нервно рассмеялся. Он пытался вспомнить каждую минуту разговора, проанализировать, найти подвох. Да, Ферп явно лучше контролировал ситуацию, но это было предсказуемо. Может, не надо было даже пытаться удержать инициативу, тогда всё прошло бы легче…
Видеться с Астрид в любой день, слать ей нунциев в любой момент, не боясь, что их заметят не те люди. Всё законно и правильно, и, вероятно…
Нет, об этом Хьёлас даже думать боялся, но мысли сами уносили его в будущее, в Нелепую Луну. В день, когда Астрид станет совершеннолетней, он отправит её отцу брачное предложение, и, если всё сделает правильно…
Хьёлас чувствовал себя неправдоподобно счастливым. Он даже не думал, что такое может когда-нибудь с ним произойти, но у него действительно всё наладилось! Настал момент в его жизни, когда у него было всё, чего он хотел, без условий, оговорок и попутных осложнений. Да. Да!
Довольно долго он просто сидел в вэйпане, пытаясь унять эйфорию и привести мысли в порядок. Глупо было бы попасть в аварию, замечтавшись в полёте. Хьёлас вздохнул. Он никогда не замечал, что воздух в физической реальности может быть таким сладким и приятным. Как будто лёгкий эфир сам пришёл к Вольному Выдоху, не дожидаясь, пока он погрузится.
С лёгким сердцем и улыбкой на губах Хьёлас полетел домой.
========== 38. Расплата за осведомлённость ==========
Когда Хьёлас вернулся домой, семья как раз заканчивала обедать.
- Всё прошло хорошо? – спросила мама, заметив его довольную улыбку.
- Прекрасно, - сообщил Хьёлас, и решил поделиться новостью, чтобы не откладывать в долгий ящик: - Ферп Карога разрешил нам с Астрид встречаться.
- Ого, - удивлённо сказала Виора.
- У тебя теперь есть невеста? – спросила Лаэта.
Хьёлас помыл руки и сел за стол, мама тут же поставила перед ним тарелку с рагу.
- Это не помолвка, - объяснил он младшей сестре. – Астрид несовершеннолетняя, ни о каких договорённостях речи пока не идёт. Но, похоже, мне дают шанс. И я им воспользуюсь, это точно.
Виора что-то шепнула Лаэте и они захихикали, Хьёлас лишь самодовольно ухмыльнулся. Но потом он заметил, что мама улыбается натянуто, не совсем естественно.
- Что-то не так? – спросил он.
- Всё отлично, Хьёлас, - отозвалась она, но было видно, что она чувствует себя виноватой. – Я рада, что у тебя налаживается личная жизнь. Астрид мне понравилась, хотя мы и недолго общались.
- Но?.. – вопросительно сказал Хьёлас. Теперь он отчётливо видел, что что-то не так.
- Извини, я немного запаниковала, - сказала мама, отодвигая от себя тарелку с недоеденным обедом. – Когда ты сказал, что встречаешься с этим человеком… ну, знаешь, о нём разное говорят.
- Ты хотела сказать – мастер Нэвиктус говорит, - уточнил Хьёлас.
- Да, и он тоже, - Донова нетерпеливо махнула рукой. - В общем… я знаю, что не должна была этого делать, но я беспокоилась за тебя! В общем, я отправила нунция Нэвиктусу.
Хьёлас озадаченно пожал плечами.
- Ладно.
Он мог понять, почему волновалась мама. Он, в конце концов, ни о чём ей не рассказывал и довольно часто исчезал из дома.
- В следующий раз просто спроси у меня, если тебя будет что-то тревожить. И, пожалуйста, не обсуждай мои дела ни с кем.
- Хорошо. Извини, - сказала мама и вернулась к еде.
Этот маленький эпизод не испортил настроения Хьёласу. Наоборот, ему была приятна забота близких, пусть и сейчас она была несколько избыточной.
После обеда он немного поработал со всеми в оранжерее, потом помог Виоре разобраться с плетением звуковой иллюзии, которую им задали на лето изучить теоретически. А вечером они обменивались нунциями с Астрид – долго и без препятствий, пока не пришло время ложиться спать.
Засыпая, Хьёлас дал себе обещание запомнить эту дату, знаменовавшую собой начало его новой счастливой жизни.
На следующий день он получил сообщение от мастера Нэвиктуса. Тот приглашал всю семью на барбекю, и между делом упомянул, что хочет перекинуться парой слов с глазу на глаз. Хьёлас вздохнул, но принял приглашение с удовольствием. Пришло время сообщить наставнику, что тот ошибся, когда сказал, что «это не его уровень». Как давно Хьёлас мечтал об этом!
Подлетев к дому Хоггарт Хьёлас не мог не отметить, что хотя здесь тоже живёт довольно-таки состоятельная семья, обстановка и настроение очень сильно отличаются от жилища эфора. Здесь - легко и гостеприимно, и никакой избыточной помпезности. Дверь им открыла Париса.
- Хьёлас, папа ждёт вас в своём кабинете, - деловито сказала она. – А остальные на заднем дворе. Идёмте!
Мама, Виора и Лаэта пошли за ней, Хьёлас поднялся по лестнице. Через приоткрытое окно донёсся громкий смех Золтана и Чима. Поскорее бы с ними поболтать!
- Доброго времени, мастер, - широко улыбаясь, сказал Хьёлас.
- Привет.
Не было похоже, что наставник запланировал долгий разговор. Он был одет просто, по-домашнему, раскладывал по ящикам стола какие-то документы. Хьёлас уселся в кресло, терпеливо дожидаясь, пока мастер Нэвиктус будет готов уделить ему внимание.
- Ладно, - сказал тот, отложив в сторону последнюю стопку документов и прислонившись к столу. – Никак не мог решить, как подступиться к вопросу, чтобы не обидеть тебя и не слишком напугать, поэтому просто спрошу: ты вообще понимаешь, что делаешь?
Хьёлас настороженно наклонил голову.
- Вы о Ферпе Кароге? – уточнил он, решив не играть в наивное простодушие.
- О ком же ещё? Что у вас с ним вообще могут быть за дела? – Хьёлас собирался уже начать оправдываться, но мастер Нэвиктус поспешно добавил: - Нет, ты не думай, что я собираюсь отговаривать тебя и учить чему-то – разве что ты сам спросишь совет. Но ты посмотри на это с моей точки зрения. У вас есть единственная общая тема для обсуждений – давний теракт в ИЛП. И с учётом того, что мы с тобой обсуждали, и того, что мог оставить тебе отец… Ладно, не рассказывай всего, если не хочешь, но скажи мне только одно. Надеюсь, ты не додумался шантажировать Ферпа Карогу?
- Что? – Хьёлас чуть не рассмеялся от такого предположения. – Нет, ничего подобного! Это он был инициатором встречи… и вообще-то у нас есть ещё одна тема для обсуждения – Астрид.
- Ты это серьёзно? – недоверчиво спросил наставник.
- Вполне. Конечно, без некоторого напряжения не обошлось…
Хьёлас в общих чертах, без сомнительных подробностей, пересказал суть разговора с Ферпом Карогой. Даже если мастер Нэвиктус и заподозрил, что от него что-то скрыто, виду он не подал и лишних вопросов не задавал.
- Слушай, Хьёлас, - осторожно начал он, выслушав всю историю, - я допускаю, что это может быть чистой игрой. Все знают, что у Кароги проблемы с одной из дочерей. И, вероятно, он не упустит шанс решить её судьбу по-хорошему, чтобы и она была довольна, и муж не предъявил претензии через полдекады совместной жизни. И если так, то я действительно рад за тебя. Но ты должен быть готов к неприятным сюрпризам. Я говорю это не для того, чтобы огорчить тебя, просто хочу убедиться, что ты смотришь на вещи здраво.
- Я стараюсь, правда…
- Я знаю, - мягко заверил наставник. – Но ты сейчас ведёшь себя как влюблённый пацан. И это прекрасно и ужасно одновременно. Просто… пожалуйста, если будешь сомневаться – посоветуйся со мной, ладно? Я не откажу тебе в помощи, я буду на твоей стороне. Ферп Карога – не тот, с кем ты сможешь справиться самостоятельно в случае чего.
Ни в одном слове мастера Хьёлас не сомневался. Он знал, что может рассчитывать на поддержку наставника, и знал, что не сможет сам справиться с эфором, если тот вдруг решит нарушить условия их сделки. Всё стало очевидно вчера, когда Хьёлас буквально провалил переговоры.
- Спасибо, - сказал он.
Мастер Нэвиктус хлопнул его по плечу и жестом позвал спуститься на задний двор. Время серьёзных разговоров подошло к концу, но Хьёлас медлил.
Он чувствовал себя странно – то ли виноватым, то ли задолжавшим своему наставнику. Возможно, то и другое одновременно. Мастер Нэвиктус в своё время потратил очень много времени на то, чтобы расследовать смерть Абсалона и призвать виновных к ответу, но у него ничего не получилось. А теперь Хьёлас остановился за шаг до получения ответа, просто чтобы заполучить Астрид. Не так уж мало, но как-то… несопоставимо что ли.
И всё благодаря документам отца, которые он утаил от наставника. Как и ещё одну папку, помеченную именем «Чим». Может, хотя бы эту часть стоило довести до конца? Хьёлас вздохнул.
- Что-нибудь ещё хочешь обсудить? – проницательно спросил мастер Нэвиктус.
- Нет, - Хьёлас поднялся. «Не раньше, чем я сам хорошенько подумаю об этом», - мысленно добавил он.
- Ладно, идём.
Париса и Лаэта играли на садовых качелях, Золтан возился со стейками, Виора и Чим носились друг за другом, сшибая на своём пути стулья, смахивая и ловя на лету пустые тарелки.
- Эй, полегче! – весело прикрикнул на них мастер Нэвиктус, направляясь к леди Алайше и Донове, которые беседовали в тени цветущей сиринги.
Хьёлас уселся прямо на пороге и улыбнулся. Возможно, через год здесь с ним будет и Астрид на правах его супруги. Было бы здорово…
- Эй, братишка, не улыбайся так широко и откровенно, а то завидки берут, - сказал Чим, с разбегу падая рядом с ним. – Дату свадьбы уже назначили?
- Вот болтушка, - с притворным недовольством сказал Хьёлас, обращаясь к Виоре.
- Ты же не собирался это скрывать, - чуть виновато сказала она, подсаживаясь к ним со стороны Чима.
Слишком близко к нему… впрочем, порог действительно слишком узкий, места недостаточно. Но могла же она выбрать другое место?
- Ладно, это в любом случае круто, - смущённо сказал Чим и поднялся. – Рад за тебя, дружище.
Он ушёл помогать Золтану, Виора осталась. Хьёлас скосил на неё взгляд и заметил, что она явно уязвлена бегством Чима.
Хьёлас не знал, стоит ли что-то комментировать. Его сестра слишком мала, чтобы думать о подобном. Но как сказать ей это, чтобы не обидеть? Может, и не надо ничего говорить? Чим – друг семьи, ему можно доверять.
Хьёлас некстати вспомнил Ланни, его бедовую подружку. Чим так и не рассказал толком, что у них там произошло, упомянул только, что во всём виноват Бенедикт. И ещё слова Чима потом, когда Бенедикта изолировали: «Вряд ли мне суждено завести серьёзные отношения. Только не с этим довеском».
Да, надо будет передать мастеру Нэвиктусу ту папку. Может, он наймёт специалистов, которые разберутся, как окончательно избавить Чима от этой компании. Да и самому можно изучить эту тему. Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо – сделай сам.
Хьёлас вздохнул. Кто это перед ним? Чим Хоггарт? Дрей Мариуш? Аса Игнас? Юнге…
Будто почувствовав на себе его пристальный взгляд, Чим обернулся и вопросительно поглядел на Хьёласа.
Теперь Хьёлас знал, как это делается. Это ведь просто – задать вопрос и увидеть реакцию. Примитивную, но которая прояснит практически всё.
«Ты знаешь кто такой Юнге Лавис?»
Легкоэфирное тело, ядро, сознание… одно из четырёх. Идея не остаётся на поверхности, уходит вглубь. Цепляет имя. Будит крепко спящего…
- Нет, - пробормотал Хьёлас.
- Что такое? – удивлённо спросила Виора.
Он слишком поздно осознал свою ошибку.
- Эй! Это Юн…
Он не успел ни договорить, ни понять, что случилось. Чим упал, как подкошенный, а через мгновение Хьёлас почувствовал жёсткий рывок – кто-то затащил его в лёгкий эфир и решительно потянул вглубь, дальше, дальше…
Удар, рывок, глубже, ещё удар… Да что же это…
Хьёлас чувствовал, как измерения начинают тянуть его, а удары не прекращались, и он никак не мог сосредоточиться. Он не мог сопротивляться, не мог защититься. Юнге топил его, и намерение было несомненным: уничтожить. Чтобы молчал, чтобы не выдал…
Хьёлас не мог вырваться из его хватки. Он и так не мог сконцентрироваться из-за иллюзорной боли, а Юнге ещё и затащил его к какому-то потоку…
Единственный способ сбежать – вглубь. Хьёлас делал уже так, причём не раз… хотя сейчас он не мог вспомнить, при каких обстоятельствах это случалось прежде. Но он знал, что делать – пройти на другой уровень, туда, где даже Юнге Лавису будет трудно ориентироваться. Пусть он упустит хватку, или решит, что Хьёлас уже утонул…
Но сбежать не удалось – Юнге был слишком хорош и намного более опытен, чем Хьёлас. Он уже не просто бил – он каким-то образом добрался до собственных потоков намерений Хьёласа и рвал их – во всяком случае, ощущения были именно такие.
«Стоп! Хватит!»
Но переговоры, очевидно, были невозможны. Хьёлас попытался использовать силу ядра, но Юнге и её обратил в свою пользу.
«Чим!»
Если кто и мог обуздать Юнге, то только тот, кто справлялся с ним долгие годы. Но Чим, кажется, не осознавал происходящего. У него было слишком мало опыта погружений…
Хьёлас чувствовал себя абсолютно беспомощным. Долгие часы, дни и луны тренировок как будто прошли зря – он не мог ничего противопоставить Юнге Лавису. Талант ничего не стоил против опыта. Оставалось терпеть и надеяться, что кто-нибудь придёт на помощь.
Но Юнге затащил его невесть куда. В непонятное место и в альтернативные координаты – кто найдёт их здесь? Хьёлас даже обратного пути не найдёт, если вдруг каким-то образом освободится…
Тут другая относительность, - вспомнил он. – Хоть мы и мыслим стереотипами трёхмерного физического пространства, было время, когда я видел здесь больше. Направления, намерения, бесконечные глубины… пути, которыми ходят лишь завершённые плетения. Узел бытия и небытия, в котором нунций находит свою цель, отсекая всё лишнее…
«Помогите!»
Замкнуться, сосредоточиться, не дать себя разбить. Вольный Выдох не мог вспомнить других своих имён, но он помнил себя и своё призвание: защитить. Сначала себя, а потом и других… Чима. Воспоминание о реальном мире было почти болезненным, потому что Юнге тут же попытался его разорвать. Но Хьёлас ухватился за самого себя. «Ты знаешь кто такой Хьёлас Апинго?» - «Да, он здесь, это я».
Давление чуть ослабло, боль прекратилась. Лёгкий эфир снова стал приятным, и этот контраст чуть не сбил Хьёласа с толку. Но он вовремя вспомнил, что должен делать – нырнуть на глубину, убежать прочь, потом вынырнуть. Попытаться сориентироваться…
Снова давление, удар, рывок. Как Юнге нашёл его так быстро?
«Отстань!»
Кто-то сплетал между ними щит, но это оказалось невозможным, Юнге держался слишком крепко. Хьёлас снова попытался утащить его на глубину. Он не был уверен, что это удачная идея. Вполне могло оказаться, что Юнге ориентируется там лучше, а вероятные помощники за ними не пойдут…
Хьёлас чувствовал отголоски жёстких ударов, которые градом сыпались на Юнге. Но этот парень был слишком зациклен на своей цели, чтобы замечать что-то ещё. Даже если он и чувствовал внешнюю атаку, это не мешало ему всё усиливать и усиливать давление. Хьёлас начал уставать.
Долго это продолжаться не могло, надо было что-то решать. Атаковать не получается, сбежать тоже… придётся идти на риск, попытаться его перехитрить…
Хьёлас лишь в общих чертах представлял, что собирается сделать. Это был странный образ в его голове – как будто что-то, что он когда-то наблюдал… как сон из прошлой жизни. Возможно, это была одна из тех странных вещей, которые он видел, потерявшись в лёгком эфире в прошлый раз. Инструмент, возможный только в условиях альтернативной относительности…
Дождавшись очередного удара Юнге, Хьёлас не попытался оградиться, а наоборот, открылся, подался навстречу. В конце концов, болевая атака – всего лишь иллюзия, телу она не вредит, только сбивает с толку сознание. Легкоэфирное тело – всего лишь проекция, сгусток идей, воплощающих личность в этом пространстве. Ему вполне можно позволить распасться, главное – собрать потом в том же порядке вокруг ядра. Как целительство, но не для физического тела, а для легкоэфирного.
Ощущение было слишком необычным. Когда-то давным-давно Хьёласу довелось испытать на себе двойниковое заклинание и пережить воссоединение двух сознаний – настоящего и иллюзорного. Тогда у него сложилось впечатление, что он прожил одновременно два совершенно разных дня - и так оно, по сути, и было. Но то было воспоминание. А теперь всё происходило в реальном времени – две линии событий, два направления, но одно сознание… и Хьёлас понял, что не протянет долго, он безвозвратно потеряет часть себя! И он поспешил восстановиться, благо, что Юнге растерялся от этого трюка и не преследовал ни одного из них…
Не успел Хьёлас снова осознать себя как единое целое, как кто-то уже оказался рядом. Щит, изоляция, чистое пространство… Хьёлас не мог понять, кто это, осознал лишь, что ему помогают… спасибо. Собраться, вспомнить себя, восстановиться… Не идеально, но с этим можно работать.
«Ты в порядке?»
Это был мастер Китола.
«Нет. Мне нужно вернуться».
Мастер указал направление к телу. «Держись за меня».
Хьёлас подчинился. Он был в ужасе от того, что сделал с ним Юнге Лавис. Что он сам с собой сделал. Сможет ли он вообще после этого вернуться в своё тело? После такой встряски сродство вполне может быть утрачено… откуда у него это знание?
Он держался за мастера Китолу и осторожно оглядывался по сторонам. Пространство лёгкого эфира было взбудораженным, пестрело осколками щитовых плетений, которые двигались, собираясь в потоки, улавливая брызги мыслей и эмоций. Первым Хьёлас увидел мастера Оммадса – тот рванул им навстречу, едва заметив.
«Порядок?» - спросил он.
«Да, - отозвался Хьёлас. – Что с Чимом?»
«Пока что не можем найти, - сказал мастер Оммадс. – Главное – ты восстановись, тогда мы займёмся им».
Мастер Нэвиктус тоже приблизился, но вопросов не задавал. Хьёлас начал вспоминать, что произошло, и почувствовал себя виноватым. Если бы он не спровоцировал Юнге…
Тут были и другие – ассистенты и мастера. Двоих из них оградили барьерами и пытались привести в чувство.
«Что с ними?» - спросил Хьёлас.
«Бенедикт натворил дел, - сказал мастер Оммадс. – Агрессивный, поганец, и очень сильный».
«Его зовут не Бенедикт, - отозвался Хьёлас, прежде чем вернуться в своё тело. Он уже нащупал нужное место, но не мог уйти, не объяснив мастерам, с кем они имеют дело. – Это Юн…»
Тот появился как будто ниоткуда. Быстр, силён, плевать хотел на относительность – он оказался прямо рядом с Хьёласом, внутри щита, и снова странным образом захватил его и потащил в глубину. Мастера замешкались – им мешал щит. Но мастер Оммадс и мастер Китола были готовы и сразу последовали за ним, и теперь Юнге приходилось противостоять им обоим, да и Хьёлас не смирился с ролью пассивной жертвы. Он пытался понять, что делают мастера, как плетут эти болевые иллюзии? Но быстро этому, видимо, нельзя было научиться, так что Хьёлас просто пытался сплести щит, оградиться. У него не получалось создать надёжный барьер, но Юнге он всё-таки хоть немного, но мешал. Тот, кажется, тоже начал уставать, потому что не выдержал натиска и рванул прочь, таща за собой Хьёласа, постоянно меняя направление погружения и сплетая щиты.
«Всё, засранец, больше тебе рассчитывать не на кого», - злобно сообщил Юнге через некоторое время и отпустил.
Хьёлас поспешил вернуться на основной рабочий уровень лёгкого эфира и огляделся. Действительно, рядом не было никого, и где он находится, Хьёлас не знал. Он попытался выглянуть на основной уровень, но…
Тяжёлый, невыносимый поток налетел на него, разбивая осознанность в хлам, размазывая легкоэфирное тело по пространству. Хьёлас не без труда собрался, сосредоточился на происходящем, попытался сплести щит, но не успел – Юнге Лавис нанёс следующий удар.
«Почему? – беспомощно подумал Хьёлас. – Почему сейчас, когда моя жизнь только-только начала налаживаться?»
Он попытался сбежать, но сам лёгкий эфир как будто обернулся против него, свернулся петлёй, которая начиналась и заканчивалась возле Юнге. Хьёлас не знал, что это за трюк, никогда ни о чём подобном не слышал. Наверное, этот мерзавец пробрался в его сознание и каким-то образом исказил восприятие… Ещё удар.
Хьёлас даже не мог уже сопротивляться. Он дрейфовал в сумбурном пространстве, ожидая следующей атаки, вяло пытаясь сконцентрироваться на своём «я». Защитить. Кого, если пусто вокруг?
«Да потому что любой успех делает тебя слишком самоуверенным, - сам себе ответил Хьёлас со странной задержкой, как будто в самом времени относительность сбилась. – Ты начинаешь вести себя необдуманно и совершаешь глупые ошибки».
«С кем я сейчас говорю?» - подумал Хьёлас. Но ответа не последовало. Только ещё один удар. От него удалось уклониться, так что он прошёл по касательной, и, наверное, только поэтому он не разбил остатки осознанности, а лишь вызвал волну странных воспоминаний, никому никогда не принадлежавших.
«Защитить». - «Вызов принят».
Хьёлас обернулся и поглядел на легкоэфирное тело Юнге Лависа – пожалуй, впервые за всё время. Оно было странным, не таким, как у других ауспекторов. Странные сгустки и потоки, которых быть не должно. Как будто вторая голова на физическом теле, или три лишние руки… это выглядело уродливо. Но делало Юнге тем, кем он теперь стал – четвёртой личностью в теле Чима Хоггарта, лучшего друга.
Я не сдамся, - подумал Хьёлас. – У меня нет сил, но есть инстинктивное понимание лёгкого эфира. Это моя территория. Один раз я уже ускользнул, сделаю это снова…
Он не надеялся повторить тот же трюк – Юнге наверняка будет готов на этот раз. Значит, надо придумать что-то новое. Но его противник устал, и они всё же здесь не одни.
«Чим!» - позвал Хьёлас, но Юнге сбил примитивное плетение, даже не напрягаясь. Он рванул вперёд для очередной атаки…
Хьёлас дождался удара, подставился под него, и ещё больше потянул на себя. Вглубь, в бурю собственных эмоций и намерений, куда без специальной подготовки может проникнуть только чужое восприятие, но не чужая воля, и там задал сразу два вопроса.
«Ты знаешь Юнге Лависа?» Это был рискованный трюк, и единственное, что давало Хьёласу надежду на успех, был тот факт, что нигде в записях отца не было указано, что этот парень занимался менталистикой. Конечно, если верить Дамиру Хэвенну, это трюк примитивный и его может изучить любой желающий, но всё же специализацией Лависа была работа со связками, а не с сознанием… Хьёласу повезло: он с трудом, но нащупал нужный путь, вцепился в него изо всех оставшихся сил рванул вперёд, в глубь теперь уже чужого сознания, ядра, личности, чтобы там нанести удар – всем скопом эмоций и намерений, которые он нашёл в себе.
«Ты знаешь Чима Хоггарта?» - был второй вопрос. Тут заметить ответный проблеск было сложнее, но проследовать за ним – намного легче. Чим не сопротивлялся. «Помоги мне, друг».
Юнге утратил концентрацию всего на несколько мгновений, но этого хватило, чтобы Чим всё-таки начал бороться. Хьёлас не понимал до конца, что он видит – он был недостаточно опытен, чтобы распознать признаки сознания в самом легкоэфирном теле при обычном наблюдении, но он видел, как разворачиваются, меняются потоки – то в одну сторону, то в другую.
Хьёлас повторил свой приём, подбадривая Чима, атакуя Юнге. Он не увидел, а, скорее, почувствовал, как что-то треснуло внутри этой жуткой структуры плетений, которая была то ли другом, то ли врагом.
Новый удар не последовал, Хьёлас счёл это хорошим знаком. Он сконцентрировался, восстановился – насколько мог. И, убедившись, что ещё может себя контролировать, в третий раз коснулся структуры двумя вопросами одновременно. А в следующую секунду он отпрянул, потому что что-то начало происходить.
Это было похоже на сложное облако, которое выворачивалось наизнанку. Странные петли, потоки, намерения – всё как будто уходило само в себя, но одновременно выцветало в новой форме. Что-то исчезало, что-то добавлялось… и довольно скоро перед Хьёласом была уже совершенно другая структура, более естественная, но намного менее стабильная.
«Чим?»
Нет реакции. Никаких признаков контактности или осознанности.
«Чим, соберись, нам нужно выбираться».
Молчание в ответ. Хьёлас не решился снова прикасаться к его самосознанию через имя – кто знает, какой будет следующая реакция. Пока что он, вроде бы, относительно стабилен…
Хьёлас приблизился, осторожно коснулся поверхностного слоя. Чим отпрянул.
«Эй, всё в порядке. Узнаёшь меня? Это я, Хьёлас».
Чим не ответил, но замер настороженно, как будто приглядываясь. Что-то с ним было не так, но это было предсказуемо. После такой встряски кто угодно будет вести себя странно.
«Давай, дружище, нам надо выбираться. Я ещё не знаю, как мы это сделаем, но давай ты для начала позволишь мне приблизиться? Просто будем держаться друг за друга, чтобы не потеряться. Идёт?»
Чим снова не отреагировал, но когда Хьёлас приблизился и снова к нему прикоснулся, шарахаться не стал.
«Хорошо. Теперь… давай попробуем разобраться, где мы. Есть идеи?»
Чим делиться мыслями, даже если они у него были, не торопился.
Хьёлас, продолжая удерживать друга, осторожно выглянул на физический уровень, но ничего кроме океана не обнаружил. Опять та же история…
«Ладно. Подожди минутку, мне надо найти нужную глубину».
Он разговаривал всё равно что сам с собой, но даже так речь создавала иллюзию того, что непоправимое не произошло и что-то ещё можно исправить. Хьёлас задумался – Чиму лучше держаться поближе к поверхности, но чтобы найти нить, проложенную мастером Оммадсом, Хьёласу придётся погрузиться глубже. Он не был уверен, что сможет удержать контроль на обоих уровнях одновременно… Но надо это сделать, хотя бы ненадолго. Может, ему повезёт, и он найдёт нужное место достаточно быстро…
«Идём», - сказал он Чиму и осторожно потянул его за собой.
Тот подчинился, но оставался неконтактным. Хьёлас беспокоился – он не понимал, что происходит с другом. В порядке ли он? Просто не может осознать себя, или тут что-то другое? Но предпринять Хьёлас всё равно ничего не мог, поэтому просто искал путь домой.
Уже через пару часов движенияпо прямой Хьёлас отчаялся. Он уже был когда-то в такой же ситуации, но тогда его спасло чудо, везение. А теперь с ним Чим, и с каждым часом структура его легкоэфирного тела становится всё менее определённой. А направляющей нити мастера Оммадса нет, и всё время один только океан вокруг…
Нужно найти решение – сейчас или никогда. Придумать способ ориентироваться на большом расстоянии, понять, куда направляться. Преодолеть стереотип трёхмерности, найти узел небытия, связанный с каждой точкой пространства. Пройти по пути заклинания. Стать нунцием.
Хьёлас бы рассмеялся этой мысли, если бы был в физическом теле. А так ему пришлось потратить ещё несколько минут драгоценного времени, чтобы совладать с эмоциями и перестать мыслить абсурдными категориями. Как там говорил мастер Китола? Перестань зацикливаться на мелочах, огляди картину в целом.
Хьёлас пытался. Никогда ему не нужно было это умение так сильно как сейчас. Он честно пытался абстрагироваться от мельтешения вокруг, увидеть, что за ним. Взглянуть вдаль. Увидеть что-то… что-то большое и яркое…
Он рванул вперёд и потянул за собой Чима. Если это впереди дракон, то рядом с ним будут Стражи, и кто-нибудь из них наверняка поможет Хьёласу найти путь домой! Скорее, скорее, пока далёкий свет не исчез!
Судя по всему, свечение было настолько ярким, что Хьёлас неверно оценил расстояние. Он всё двигался и двигался, а дракон почти не приближался. Пространство лёгкого эфира странно менялось – то опустело, как будто Хьёлас попал, наконец, в поле действия покровителя, то вдруг стало невыносимым, почти как в Мёртвом Городе.
Чим слишком остро отреагировал на эти перепады. Он перестал быть апатичным, засуетился, начал метаться из стороны в сторону, явно не понимая, что происходит. Хьёласу было трудно его удержать, а надо было ещё продолжать движение. «Ну же, ну!»
Он чувствовал, что совсем скоро тоже начнёт теряться. Снова станет Вольным Выдохом, и что тогда будет с Чимом? Кто его удержит, вернёт домой? Нет, надо держаться, надо продолжать движение!
Свет Покровителя начал стремительно приближаться, очищая пространство. Стало легче сохранять концентрацию, и Хьёлас нетерпеливо рванул навстречу – где же Стражи?
Он не помнил, на каком расстоянии от дракона его задержали в прошлый раз, но был почти уверен, что уже пора. Но свет всё ближе, а пространство остаётся пустым, никаких признаков людей…
Что-то мелькнуло далеко впереди – появилось в лёгком эфире и исчезло в глубине. Хьёлас не успел рассмотреть, но настороженно замер. Дракон приближался.
Ещё раз – появилось и исчезло. Что это такое? Хьёлас не выдержал и выглянул на основной уровень реальности. Странная местность, совершенно незнакомая. Горное ущелье без единого растения – он никогда не видел такого ландшафта. Читал, что подобное есть в северо-восточных кантонах и в Землях Врат. Но дракон далеко впереди – относительно небольшой, серо-коричневый – точно не является ни Ко, ни Армом, ни Оуном. Хьёлас не помнил описаний всех Покровителей Йоголя, так что не смог понять, где находится.
Он вернулся в лёгкий эфир, чтобы обнаружить, что Чим на огромной скорости летит прямо к дракону.
«Стой!»
Нет, нет, нет! Да куда же это годится?
Лёгкий эфир становился неуютным. Свет дракона не только растворял фоновые потоки, но и обжигал легкоэфирные тела. Пока что терпимо, но он приближался…
«Чим, назад!»
Тот, кажется, тоже почуял неладное, так как сменил направление. Хьёласу пришлось ускориться, чтобы перехватить его, и вскоре он снова держался за друга. Дракон тоже сменил направление и двигался теперь в их сторону.
Хьёлас замер. Вот таким он будет – их конец? Свечение жгло – абсолютное, щедрое намерение, ни на что не направленное, идеально чистая мысль. Оказывается, она может быть опасной, если её слишком много…
Что-то снова мелькнуло, теперь совсем рядом. С поверхности – вглубь, в бездну. И лёгкий всплеск развалившегося ядра, мгновенно стёртый драконьим светом.
Хьёлас понял, что это было – кто-то умер. Решение пришло к нему мгновенно – да и выбора особо не было. Не похоже, что стражи собирались им помочь…
Он проверил приграничное пространство и легко нашёл тело, недавно лишённое жизни. Трудно сказать, из-за чего оно умерло. Остаётся надеяться, что силы Чима хватит, чтобы вылечить возможные повреждения или хотя бы запустить жизненно важные органы…
«Давай, друг, возвращайся. Это временно, пока мы не найдём способ вернуться к нашим телам. Эй, Чим, ты меня слышишь?»
Хьёлас подтащил друга к самой границе и осторожно подтолкнул в сторону тела. Он помнил как мастер Китола принудительно запихнул его в реальность, но удастся ли провернуть то же самое с Чимом? У Хьёласа нет ни опыта, ни даже нужных навыков…
Ладно. Вот так. Ядро, сознание, легкоэфирное тело. Вроде, подходит… Как же жжётся этот свет!
«Чим, сделай вдох».
Недостаточно просто поместить ауспектора в нужное место, он должен по-настоящему разместиться в этой нише, распрямиться в ней, подстраивая под себя, установить контакт с нейронами.
«Вдох, Чим, пожалуйста, сейчас! Я больше не могу терпеть, сделай вдох сейчас!»
Не понимает. Или не хочет. Или не может… не важно. Выбора нет.
«Ты знаешь кто такой Чим Хоггарт?» Вдоль по мысли, к ядру, к сознанию. Что-то в очередной раз мелькнуло рядом… «Сделай вдох, Чим».
И – вот оно. Ядро заняло своё место, сознание исчезло из лёгкого эфира. Дракон всё ближе, но Хьёлас не может бежать, ещё нет. Легкоэфирное тело Чима нестабильно, он может в любую секунду снова погрузиться… надо поставить щит, хотя бы самый элементарный! Барьер, отрицающая идеограмма, замкнуть.
Бежать!
Хьёлас знал, что не уйдёт. Дракон быстрее, и он не знает, или не хочет знать, что у него на пути незадачливый ауспектор. Надо искать тело и для себя… Хьёлас проверил границу и ближайшее физическое пространство…
В ту же секунду что-то разорвалось. Щит? Чим, нет!
Хьёлас не успел сообразить, что делает. Он просто занял свободную нишу, одновременно удерживая легкоэфирное тело, которое всё пыталось ускользнуть из хватки. В конце концов, если его друг столько лет уживался в одном теле с тремя другими личностями, ещё один в их компании вряд ли многое изменит.
«Держись, Чим!»
Ноль реакции. Его ядро странно исказилось, стало слабым, почти бесформенным… Похоже, Чим истратил всю силу на исцеления этого тела, но всё равно не преуспел. Что ж, теперь попытается Хьёлас. А ещё вокруг довольно много чистой силы. Не так хорошо, как собственная, но ведь он и не в своём теле, так что разницы почти нет…
«Просто держись!»
Поставить щит, чтобы Чим не ускользнул снова. Вернуться, продолжая удерживать друга…
Хьёлас попытался сделать вдох, но не смог. Тело его не принимало. Чужое, неправильное! Как будто вообще не человеческое, всё устроено иначе! Не было ни ощущений, ни понимания происходящего вокруг. Но Хьёлас не сдавался.
«Воздух, вокруг меня воздух. Прохладное дуновение на коже, просто вдохнуть его! Втянуть в лёгкие, ощутить его движение внутри…»
Ничего не получалось.
Дракон чуть отдалился и замер, но снова погружаться Хьёлас не рискнул. Он не знал, найдёт ли другое тело, не знал, как отреагирует Чим. Стражей не было, других ауспекторов тоже… помощи ждать неоткуда. Значит, надо постараться ещё немного…
«Возможно, проблема в том, что произошло с этим телом, - подумал Хьёлас. – Если человек погиб, на то должна была быть причина. Тело, скорее всего, искалечено и не функционально, поэтому не принимает меня… что ж, мастер Никерш этого бы не одобрил, но выбора у меня нет…»
Хьёлас погрузился в воспоминания о том дне, когда Кидо Брун напал на него и едва не убил. В частности, он попытался воспроизвести то ощущение, когда его ядро направило потоки на исцеление собственного тела. К счастью, силы для подпитки вокруг более чем достаточно – никакие элгреновые кристаллы не нужны. Запустить бы базовые процессы, чтобы можно было полноценно занять это тело! А уже потом можно будет сплести исцеляющие заклинания…
Хьёлас сам не знал, как долго он шарил по неопределённому пространству, пытаясь направить силу на исцеление. Он уже начал отчаиваться, но других вариантов решения проблемы не было. Погружаться слишком опасно. Чим уже вообще не подаёт признаков жизни… да что же это такое!
В порыве эмоций Хьёлас подал чуть больше магии, и она, наконец, ушла по назначению. Точнее, не рассеялась смутной кляксой вокруг, а ускользнула тонкой струйкой, впиталась, как вода в пересохшую почву… Не было уверенности в том, что это именно то, что надо, но всё же Хьёлас отследил этот поток и усилил его. Так, похоже, всё правильно! Отлично, и ещё один рядом…
Действуя на ощупь Хьёлас не мог быть уверен, что всё происходит правильно, но ощущения от ядра были похожи на то, что надо. В какой-то момент ему даже пришлось придержать силу, чтобы не сорвалась блокировка мастера Леййиса, а потом ему пришлось уделить внимание ещё одной задаче – сбору силы из окружающего пространства. К счастью, дракон оставался где-то неподалёку и дарил достаточно свежей и чистой магии.
«Эй, Чим! Давай, приди в себя!»
Реакции не последовало. В какой-то момент Хьёлас подумал, что друг, вероятно, не пережил всех этих перипетий, но сразу же отбросил эту жуткую мысль – ядро было целым, хоть и ослабленным, легкоэфирное тело как будто бы спало. Должно быть, просто переутомление. Ладно…
Теперь, уже лучше понимая, как устроено тело, которое он занял, Хьёлас ещё раз попытался восстановиться. Сделать вдох…
В чужом, непонятном и неприятном теле.
Ради Астрид.
Ради Чима, чтобы помочь ему справиться с тем, что сам же и спровоцировал.
Ради семьи. Чтобы вернуться к ним и защитить.
«Я здесь. Я выжил и не потерялся. Чим будет в порядке, и я тоже».
Хьёлас сделал глубокий вдох и почувствовал, как физическая реальность начинает давить на него всеми своими миллионами тонн, накопленными с момента своего появления…
Он снова выжил. Хорошая привычка. Если не это ещё один повод для радости, то что тогда?
========== Постскриптум. Глас Эмиссаров ==========
Когда Лиас Арзеску закончил читать, в зале повисла привычная тишина, нарушать которую никто не хотел. Обычно это делал сам чтец, закрывая книгу, спускаясь с кафедры и неторопливо направляясь к выходу, но сегодня даже он настороженно чего-то ждал. Поглядел сначала на Эргора, который, собственно, прислал нунция и велел подготовиться к тяжёлому изгнанию, но организовать всё так, чтобы было похоже на внеочередные чтения. Но тот глядел прямо перед собой, задумавшись о чём-то, и, кажется, даже не заметил, что что-то изменилось. Тогда Лиас перевёл взгляд на рыжего парня, которого привёл паладин. Тот уснул прямо сидя, склонив голову к маминому плечу, причём так крепко, что из приоткрытого рта потекла слюнка. Девочка, сидевшая у него на коленях, явно чувствовала себя неловко под взглядами присутствующих, но не шевелилась, чтобы не разбудить раньше времени брата. И там не найдя ответа на вопрос, чего ждать, Лиас поглядел на Зои.
Она знала, что не должна демонстрировать сомнения или неуверенность, даже если они у неё есть, однако готового ответа не было и у неё. Если подумать, Эргор никогда не был пренебрежителен к деталям. Если бы от них требовалось что-то особенное, он сообщил бы об этом. Поэтому Зои кивнула Лиасу, лишь слегка поведя головой в сторону выхода.
Закрытая книга, шаги на ступеньках, шаги на полу… обычный сценарий, однако, не возобновился. Послушники зашевелились, но растерянно замерли, увидев, что жрецы остаются на своих местах. Все как будто чего-то ждали, и Зои даже знала чего – объяснений. Но для них сейчас явно было не время. Она нашла глазами Кото Фрика, дождалась, пока он почувствует её взгляд и ответит, и снова кивнула в направлении выхода. Он всё понял.
Кото шумно поднялся, начал пробираться к двери, слегка подталкивая других. Дёрнул за ухо какого-то послушника, привлекая внимание, и жестом велел выметаться. Процесс был запущен, хотя многие всё ещё не двигались, надеясь на хоть какое-то объяснение произошедшему.
Рыжий парень проснулся, огляделся осоловевшим взглядом, и, после недолгой заминки тоже поднялся и направился к выходу, ведя за собой маму и сестёр. Что ж, похоже, он действительно в порядке, за него можно не беспокоиться.
Постепенно зал всё-таки опустел – остались только Эргор и Зои. Входная дверь осталась открытой, и время от времени кто-то заглядывал в надежде понять, разговаривают они или нет. Что ж, пожалуй, действительно надо как-то прервать эту молчанку.
- Торон Эргор, как ты себя чувствуешь?
Он обернулся, но выглядел при этом странно. Как будто это не он задумался настолько глубоко, что даже не заметил суеты вокруг, а наоборот, будто весь мир не замечал его, а теперь вдруг обратил внимание.
- Я не знаю, детка, - сказал он хрипло. – Я в замешательстве.
Зои поднялась со своего места и неторопливо приблизилась. Она заметила, что когда он выбирал, куда сесть, он направился не в тот сектор, где сидела она. Может, это ничего не значило, но…
Эргор подвинулся, освобождая ей место с краю. Зои протянула перед собой правую руку и выжидающе замерла. Эргор помедлил немного и даже сделал короткий вдох, как будто собирался что-то сказать, но потом бессильно выдохнул и положил сверху левую ладонь. «Мы на одной стороне, оба хотим одного и того же». Что ж, он принял этот традиционный жест, а значит, худшего не произошло.
- Что случилось, друг мой? - спросила она, осторожно сжав сухую старческую ладонь и неохотно её отпуская.
- Ты сама всё видела, - ответил Эргор, едва заметно пожимая плечами. – Старшая сущность сбежала за мгновение до того, как попала в Круг Чистоты.
- Но почему? – недоуменно нахмурилась Зои. – Ты уверен, что это было именно что-то старшее?
- Ни в чём я не уверен, - сказал Эргор и как будто ещё больше сник. – Но провести изгнание на месте я не смог. И мой голос не имел над ним власти.
- Эй, я уверена, что дело не в тебе, - она снова взяла его за руку, то ли чтобы приободрить, то ли чтобы убедиться, что он никуда не денется. – Это нормально – терять уверенность в странных обстоятельствах. Ты сделал главное – доставил носителя сюда, и тут он освободился…
- И это тоже не моя заслуга, - Эргор опустил взгляд и ссутулился ещё сильнее. – Этот парень, Хьёлас, почти всё сделал сам. Я лишь подталкивал его в нужном направлении, когда он позволял, а в остальное время лишь беспомощно наблюдал.
- Не важно, - твёрдо сказала Зои и поняла, что пришло время для жёстких мер. – Не накручивай себя, только не сейчас. Ты ведь не мнил себя всемогущим? А иначе ты высокомерный болван, а не паладин Протектората. Тебе ли не знать, что Эмиссары сами принимают окончательное решение о вмешательстве? И то, что в этот раз ты не получил помощи, означает скорее, что всё так и должно было произойти, а не то, что тебя не услышали.
- Конечно, ты права, детка, - сказал Эргор и тяжело вздохнул. – Абсолютно права. Но в то же время ошибаешься. Я имею в виду – насчёт причины моего… беспокойства.
Только теперь он поглядел ей прямо в глаза, и Зои поняла, что он действительно не столько удручён, сколько встревожен.
- Эмиссары не оставили меня, сегодня я в этом уверен. Они были со мной, когда я отправился к Крису. Они ответили на призыв, когда я помогал Улите и Дамиру. И они оставались рядом, когда я общался с этим Хьёласом. Они вели нас обоих сюда, подсказывали мне правильные слова, чтобы помочь парню справиться. Но ни разу никто из них не выразил готовности вступить в противостояние.
Снаружи, прямо за дверью, послышались шаги нескольких пар ног, а потом голос Кото Фрика, который объяснял паломникам, что сейчас в Зале идёт важное совещание, и попасть внутрь можно будет не раньше, чем во время вечерних чтений. Хитрец. Но умница.
- Может, стоило обратиться к кому-то из верхних кругов? – осторожно предположила Зои. Но потом Эргор склонил голову и чуть усмехнулся, и она поняла, что сказала глупость. – Кто был с тобой?
- Эрш – его я узнал, он часто отзывается первым. И кто-то ещё того же уровня, но я… не распознал имя.
- Но раз они были рядом и не вступили в бой… что это может значить?
Эргор задумчиво покачал головой, и несколько долгих секунд они оба молчали. Потом он вздохнул, закусил нижнюю губу, будто сомневался в том, нужно ли озвучивать собственные мысли, и, наконец, понизив голос, чтобы Кото, сидящий снаружи, его не услышал, сказал:
- Вызов принят.
- Что? – озадаченно переспросила Зои.
- Вызов принят, - повторил Эргор. – Так сказал Другой, от которого я освободил Дамира.
- Но что это может значить? – спросила Зои. – Кто посмел им бросить вызов? Что сказал сам Дамир? Он что-то запомнил?
Эргор снова задумчиво покивал, прежде чем сказать:
- У него путались мысли, но, думаю, большую часть событий он восстановил верно. К нему прицепился Сборщик, который, судя по всему, подтолкнул его установить ментальный контакт с парнем, Хьёласом. И когда дело было сделано… он проложил путь чему-то старшему.
- Более могущественному Сборщику? – спросила Зои. – Или Карателю?
- Думаю… надеюсь, что второе, - со вздохом сказал Эргор, и Зои почувствовала, как холодные мурашки пробежали по её спине. Ей даже в голову не пришло, что это могло быть что-то ещё более высокого ранга.
- Воитель не побоялся бы Круга Чистоты, - осторожно заметила она.
- А он и не был напуган, - заметил Эргор. – И он не вступал в игру всерьёз, так же как и Эмиссары. Он занял удобную позицию, и большей частью наблюдал, старался не привлекать внимания… если бы я случайно не обнаружил привязку к имени в самом начале, я бы принял его за рядового Голоса, а то и вовсе ничего бы не заметил.
- Это было не нападение, это была разведка, – догадалась Зои. – Но это же…
- Да. Очень, очень странно.
Зои подобрала бы другие слова, но решила не усложнять. Кто-то бросил Другим вызов, и его восприняли настолько серьёзно, что на разведку явился один из Карателей, которому содействовала целая группа Голосов и Сборщиков – в общей сложности жрецы изгнали сегодня четверых. А скольких ещё им обнаружить не удалось?
- Этот парень, которого ты привёл. Он был случайной жертвой, или всё это как-то связано с тем, зачем он сюда явился?
- Полагаю, он просто оказался удобной возможностью для Карателя. Он не был подготовлен к противостоянию Другим, и был настолько поглощён своей целью, что по неосторожности открылся для близкого контакта. И, хоть Другие его и отпустили, надо будет сказать кому-то из ребят, чтобы приглядывали за ним краем глаза, пока он не улетит домой.
Эргор поглядел в сторону выхода – туда, где лежал новый ковёр, прикрывавший наспех нарисованный Круг Чистоты. Зои надеялась, что он объяснит ещё хоть что-то, но паладин молчал, едва заметно кивая в такт своим мыслям.
- Как думаешь, - сказал он наконец, - торон Лиас не обидится, если я проведу вечерние чтения?
- Конечно, нет, - Зои улыбнулась. Подобное предположение её насмешило, несмотря на ситуацию. – Он, как и все, будет рад тебя услышать.
- Хорошо, - Эргор выпрямился и хлопнул ладонями по коленям, будто подводя итог каким-то размышлениям. – В таком случае скажи Кото, чтобы собрал сегодня всех, до кого доберётся. Я хочу понять, какой ресурс есть в нашем распоряжении.
Он поднялся, увлекая за собой Зои, и направился к выходу. Снаружи послышались торопливые шаги, как будто кто-то убегал, чтобы не попасться на подслушивании. Эргор всё ещё хмурился, но глаза его решительно блестели.
- Я не знаю, что происходит. Но мы должны быть готовы к любому развитию событий.
Последние комментарии
1 день 11 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад