Жил-был такс.
И звали его Макс.
Он был маленький, ростом с тапок.
У него были братья и сестры. Когда они все вместе лежали на подстилке, то походили на пестрый коврик, чёрный с рыжим. Их звали: Крупный, Шкодина, Малявка, Задохлик и Задира. Макса называли Этот — потому что он постоянно вылезал из угла, где лежала подстилка, и отправлялся путешествовать. А когда путешественник величиной с тапок, то его трудно найти, если он заплутает.
— Где Этот? Куда Этот опять делся?
Но про себя Макс точно знал, что зовут его не Этот, а Макс. Однажды ему приснилось, что кто-то зовёт: «Макс, ко мне!» Он бросился на зов, добежал к какому-то большому, очень важному и нужному существу — и проснулся. А утром у него открылись глаза. Так он стал Настоящей Собакой и получил имя. Только об этом никто не знал, потому что время не пришло.
Маму звали Джильда. Она была рыжая, тёплая и вкусно пахла молоком.
А папу Макс никогда не видел — у собак это часто бывает. Хозяева говорили, что он Чемпион Породы. Макс не знал, что это значит. Ему было не до того. Мир оказался огромным, и его нужно было срочно попробовать на зуб — мелкий, но острый. Макс уже сгрыз три носка и кухонное полотенце. А про перчатку ещё никто не знал. Макс утащил её под кушетку и запихал между ножкой и плинтусом. Там никто не мешал грызть перчатку в своё удовольствие. Хозяева были слишком большие и под кушеткой не помещались. Малявка и Задохлик не отходили от мамы Джильды — боялись. Задира, Крупный и Шкодина то играли, то дрались — им было некогда. А Макс — хозяева называли его Этот — был смелый путешественник. Он уже побывал в Коридоре и на Кухне. Каждый раз хозяева брали его под брюшко и относили к маме Джильде.
— Опять Этот! Джильда, ты что за парнем не смотришь? Все завязки у фартука обгрыз!
Мама виновато виляла хвостом. «Ну разве за ним, за сорванцом, углядишь?» — говорила она взглядом, ушами и всей усталой мордочкой. Но Хозяева её не понимали. Они вообще были странные. Кто угодно сразу нашёл бы перчатку под кушеткой — по запаху. А они не могли. Только лазили по углам в Прихожей, искали — и ничего, конечно не нашли. Глупые они, но с этим ничего не поделаешь. Максу было не до них. Дел невпроворот: есть, спать, делать лужицы, грызть всё вокруг, играть с Крупным, покусывать за уши Малявку, драться с Задирой. А ещё где-то ждали Спальня, Гостиная и Балкон. Они даже снились Максу, и тогда во сне у него мелко подёргивались все четыре лапы. Как подумаешь, что где-то есть Гостиная, в которой можно грызть Ковёр, так сразу делается хорошо на душе. А пока можно грызть перчатку…
В дверь позвонили. Хозяева засуетились: вытащили маму Джильду за ошейник из комнаты и заперли в Спальне, а сами пошли в Прихожую. Малявка и Задохлик захныкали и прижались друг к дружке. Задира, Шкодина и Крупный вырывали друг у друга тряпку и ни на что не отвлекались. А любопытный Макс взял перчатку в пасть и вышел из-под кушетки.
Этих двоих Макс раньше не видел. Они походили на хозяев, но было в них что-то особенное… Макс покрепче закусил перчатку и принюхался. Пахло чем-то непонятным. Макс принюхался повнимательней и вдруг почувствовал, как хвост сам собой вильнул.
Это были они — настоящие Хозяева. От них пахло Домом и самостоятельной, взрослой собачьей жизнью. Макс бросился навстречу со всех лап, наступил на перчатку и шлёпнулся.
— Этот негодник! Вот куда перчатка делась!
— Ой, какой хорошенький!
— Таня, подожди. Давай всё делать как сказано.
Перед носом у Макса появилась связка ключей. Связка загремела. Сзади в два голоса заскулили Задохлик и Малявка. Макс выплюнул перчатку и заворчал.
— Так, молодец. Теперь дальше…
Хозяин с ключами отошел к кушетке, сел на корточки и похлопал в ладоши. Макс подбежал, сел рядом и стал принюхиваться изо всех сил. Нос говорил: «Всё правильно!»
— Правильно, — сказал Хозяин и погладил Макса по спине.
Макс прыгнул на него и попытался лизнуть в нос, но не достал — шлёпнулся на пол, пискнул и тут же замолк.
— Костя, давай Этого возьмём!
— Не мешай, Таня.
Хозяин встал и пошёл к двери. Макс бросился следом. Он спешил изо всех сил, но не догнал бы — лапы коротки — если бы тот не остановился.
Хозяин погладил его и неожиданно перевернул на спину. Какой уважающей себя собаке это понравится! Макс стал яростно выворачиваться из-под сильной руки. За дверью скреблась и лаяла мама Джильда. Малявка и Задохлик замолчали — устали, наверно. Максу было не до них. Он боролся, но укусить руку почему-то не мог. Когда на него сверху наваливались Крупный или Шкодина, зубы сами собой шли в ход, а вот сейчас пасть не открывалась, да и только…
Внезапно Макс повис над полом — точно на высоту своего роста в холке. Его держали под передние лапы, а он продолжал вырываться. Он не сдастся, он будет вертеться и
Жил-был такс.
И звали его Макс.
Он был маленький, ростом с тапок.
У него были братья и сестры. Когда они все вместе лежали на подстилке, то походили на пестрый коврик, чёрный с рыжим. Их звали: Крупный, Шкодина, Малявка, Задохлик и Задира. Макса называли Этот — потому что он постоянно вылезал из угла, где лежала подстилка, и отправлялся путешествовать. А когда путешественник величиной с тапок, то его трудно найти, если он заплутает.
— Где Этот? Куда Этот опять делся?
Но про себя Макс точно знал, что зовут его не Этот, а Макс. Однажды ему приснилось, что кто-то зовёт: «Макс, ко мне!» Он бросился на зов, добежал к какому-то большому, очень важному и нужному существу — и проснулся. А утром у него открылись глаза. Так он стал Настоящей Собакой и получил имя. Только об этом никто не знал, потому что время не пришло.
Маму звали Джильда. Она была рыжая, тёплая и вкусно пахла молоком.
А папу Макс никогда не видел — у собак это часто бывает. Хозяева говорили, что он Чемпион Породы. Макс не знал, что это значит. Ему было не до того. Мир оказался огромным, и его нужно было срочно попробовать на зуб — мелкий, но острый. Макс уже сгрыз три носка и кухонное полотенце. А про перчатку ещё никто не знал. Макс утащил её под кушетку и запихал между ножкой и плинтусом. Там никто не мешал грызть перчатку в своё удовольствие. Хозяева были слишком большие и под кушеткой не помещались. Малявка и Задохлик не отходили от мамы Джильды — боялись. Задира, Крупный и Шкодина то играли, то дрались — им было некогда. А Макс — хозяева называли его Этот — был смелый путешественник. Он уже побывал в Коридоре и на Кухне. Каждый раз хозяева брали его под брюшко и относили к маме Джильде.
— Опять Этот! Джильда, ты что за парнем не смотришь? Все завязки у фартука обгрыз!
Мама виновато виляла хвостом. «Ну разве за ним, за сорванцом, углядишь?» — говорила она взглядом, ушами и всей усталой мордочкой. Но Хозяева её не понимали. Они вообще были странные. Кто угодно сразу нашёл бы перчатку под кушеткой — по запаху. А они не могли. Только лазили по углам в Прихожей, искали — и ничего, конечно не нашли. Глупые они, но с этим ничего не поделаешь. Максу было не до них. Дел невпроворот: есть, спать, делать лужицы, грызть всё вокруг, играть с Крупным, покусывать за уши Малявку, драться с Задирой. А ещё где-то ждали Спальня, Гостиная и Балкон. Они даже снились Максу, и тогда во сне у него мелко подёргивались все четыре лапы. Как подумаешь, что где-то есть Гостиная, в которой можно грызть Ковёр, так сразу делается хорошо на душе. А пока можно грызть перчатку…
В дверь позвонили. Хозяева засуетились: вытащили маму Джильду за ошейник из комнаты и заперли в Спальне, а сами пошли в Прихожую. Малявка и Задохлик захныкали и прижались друг к дружке. Задира, Шкодина и Крупный вырывали друг у друга тряпку и ни на что не отвлекались. А любопытный Макс взял перчатку в пасть и вышел из-под кушетки.
Этих двоих Макс раньше не видел. Они походили на хозяев, но было в них что-то особенное… Макс покрепче закусил перчатку и принюхался. Пахло чем-то непонятным. Макс принюхался повнимательней и вдруг почувствовал, как хвост сам собой вильнул.
Это были они — настоящие Хозяева. От них пахло Домом и самостоятельной, взрослой собачьей жизнью. Макс бросился навстречу со всех лап, наступил на перчатку и шлёпнулся.
— Этот негодник! Вот куда перчатка делась!
— Ой, какой хорошенький!
— Таня, подожди. Давай всё делать как сказано.
Перед носом у Макса появилась связка ключей. Связка загремела. Сзади в два голоса заскулили Задохлик и Малявка. Макс выплюнул перчатку и заворчал.
— Так, молодец. Теперь дальше…
Хозяин с ключами отошел к кушетке, сел на корточки и похлопал в ладоши. Макс подбежал, сел рядом и стал принюхиваться изо всех сил. Нос говорил: «Всё правильно!»
— Правильно, — сказал Хозяин и погладил Макса по спине.
Макс прыгнул на него и попытался лизнуть в нос, но не достал — шлёпнулся на пол, пискнул и тут же замолк.
— Костя, давай Этого возьмём!
— Не мешай, Таня.
Хозяин встал и пошёл к двери. Макс бросился следом. Он спешил изо всех сил, но не догнал бы — лапы коротки — если бы тот не остановился.
Хозяин погладил его и неожиданно перевернул на спину. Какой уважающей себя собаке это понравится! Макс стал яростно выворачиваться из-под сильной руки. За дверью скреблась и лаяла мама Джильда. Малявка и Задохлик замолчали — устали, наверно. Максу было не до них. Он боролся, но укусить руку почему-то не мог. Когда на него сверху наваливались Крупный или Шкодина, зубы сами собой шли в ход, а вот сейчас пасть не открывалась, да и только…
Внезапно Макс повис над полом — точно на высоту своего роста в холке. Его держали под передние лапы, а он продолжал вырываться. Он не сдастся, он будет вертеться и
Последние комментарии
1 час 16 минут назад
8 часов 40 минут назад
14 часов 24 минут назад
15 часов 31 минут назад
16 часов 29 минут назад
16 часов 43 минут назад