«Кабачок ньюфаундлендцев» [Жорж Сименон] (fb2) читать постранично, страница - 2

рассказывал, что со мной произошло на улице Лапп. Ну так вот, высокопоставленный шпик явился сюда ради моей персоны… Разрешите выпить еще рюмку?

Теперь все смотрели на Мегрэ.

— Садись сюда, Малыш Луи! Не валяй дурака.

А тот паясничал:

— Поставишь мне стаканчик? Нет? Быть не может! Позвольте-ка, приятели! Господин комиссар платит за меня?.. Подлей-ка еще своей сивухи, Леон!

— Ты был на борту «Океана»?

Малыш Луи сразу помрачнел. Казалось, он моментально протрезвел. Отступил назад, сел на табуретку.

— Ну и что?

— Ничего. Твое здоровье. И давно ты уже пьян?

— Четвертый день гуляем. С тех пор как пришвартовались. Я отдал свои деньги Леону. Девятьсот с чем-то франков. Пока все не просажу… Ну-ка, Леон, сколько там у меня еще осталось, старый жулик?

— Франков пятьдесят… До утра не дотянешь. Ну, разве это не ужасно, господин комиссар? Назавтра у него не останется ломаного гроша, и он вынужден будет наняться трюмным матросом на любое судно. И так каждый раз! Заметьте, я вовсе не толкаю его на разгул. Напротив!

— Заткнись.

Все притихли. Разговаривали теперь вполголоса, время от времени поглядывая на комиссара.

— Они все с «Океана»?

— Все, кроме толстяка в фуражке — он лоцман, да еще рыжего — корабельного плотника.

— Расскажи, что произошло.

— Мне нечего рассказывать.

— Послушай, Малыш Луи! Не забывай про случай с бумажником, когда ты жрал стекло не площади Бастилии.

— На эти воспоминания у меня уйдет не больше трех месяцев, а я как раз нуждаюсь в отдыхе. Если не возражаете, можем сейчас же и отправиться.

— Ты стоял у машин?

— Естественно! Как всегда. Я был помощником кочегара.

— Часто видел капитана?

— Может быть, раза два.

— А радиста?

— Не знаю.

— Леон, налей-ка нам.

— Будь я даже мертвецки пьян, все равно не скажу того, что мог бы сказать. Но коль на то пошло, можете угостить ребят. После такого сволочного рейса!..

Какой-то матрос лет двадцати подошел к ним и со злостью потянул Малыша Луи за рукав. Оба заговорили по-бретонски.

— Что он говорит?

— Что мне пора идти спать.

— Это твой друг?

Малыш Луи пожал плечами, а когда его товарищ начал было отнимать у него стопку, вызывающе залпом осушил ее.

У бретонца были густые брови и курчавая шевелюра.

— Садись с нами, — сказал Мегрэ.

Но матрос, ничего не ответив, отошел и, усевшись за другой столик, устремил на них тяжелый взгляд.

Атмосфера стала напряженной, все смолкли. Слышно было, как в соседнем зале, более светлом и чистом, стучат костяшками домино туристы.

— Много трески взяли? — спросил Мегрэ, который добивался своего с неотступностью сверлильного станка.

— Одну дрянь! Наполовину сгнила по дороге.

— Почему?

— Недосолили. А может быть, наоборот, переложили соли. Дрянь, что и говорить. Для нового рейса на следующей неделе не наберется и трети команды.

— «Океан» снова уходит?

— Черт побери, иначе зачем машины? Парусники совершают один-единственный рейс с февраля по сентябрь. Ну а траулеры могут за это время дважды сходить на лов.

— Снова уйдешь в море?

Малыш Луи сплюнул на пол, пожал плечами.

— Я с таким же удовольствием отправился бы в тюрьму Френ. Уж очень тут мерзко!

— Из-за капитана?

— Мне нечего сказать.

Он зажег валявшийся на столе окурок сигары, затянулся, его затошнило, и он поспешил на улицу. Вслед за ним вышел бретонец.

— Ну, разве это не ужасно? — вздохнул хозяин кафе. — Еще позавчера у него в кармане была тысяча франков. А сегодня ничего. Хорошо, хоть мне не задолжал. Заказывает устриц и лангуста. Да еще поит всех за свой счет, словно ему деньги девать некуда.

— Вы знаете радиста с «Океана»?

— Он ночевал здесь. Кстати, он всегда завтракал и обедал за этим самым столиком, а потом переходил в другой зал: там спокойнее писать.

— Писать? Кому?

— Не только письма. Это скорее похоже на стихи или романы. Парень образованный, хорошо воспитанный. Теперь, когда я знаю, что вы из полиции, смело могу сказать: тут ошибка.

— А все-таки капитана убили.

Хозяин пожал плечами. Он сел напротив Мегрэ. Малыш Луи вернулся, подошел к стойке и снова заказал стопку. А его товарищ продолжал его урезонивать на нижнебретонском наречии.

— Не обращайте внимания. Они всегда так: как только сойдут на берег, сразу начинают пить, драться, бить стекла. А на борту работают вовсю. Взять, к примеру, Малыша Луи. Только вчера главный механик с «Океана» говорил, что вкалывает Луи за двоих… Как-то во время рейса на судне полетел паровой вентиль. Исправлять его — дело опасное. Никто не хотел за это браться. Отважился только Малыш Луи. Пока им не дают пить… — Леон понизил голос и недоверчиво оглядел своих клиентов. — На этот раз у них, вероятно, есть другие причины устроить пьянку. Вам-то они ничего не скажут: вы не имеете отношения к морю. А я слышу, что они говорят. Я ведь бывший лоцман. Тут такое дело…

— Какое?

— Это трудно объяснить. Понимаете, в