Есть вещи важнее (СИ) [Ольга Кравченко] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Брок за свою жизнь заработал как минимум на два пожизненных в Аду. Чего стоит его наемничья стезя, уложенная трупами и богато сдобренная кровью. Брок всегда знал, чего хочет и что в приоритете, и срал на высокопоставленные мнения.

В Кабуле вытаскивал свой молодняк из-под минометных обстрелов, используя хрустящие доллары и грузовик с конвоированными ими повстанцами. Те вывезли их без потерь и — баш на баш — отправились загорать в пустыню. Брок загорал на гауптвахте.

В Камбодже, не дрогнув, согласился заплатить местному барыге за дозу морфия для раненого бойца, а потом ушел с морфием и всеми найденными деньгам, оставив крокодилов ужинать барыгой. За бесплатно их из той жопы никто не вывозил. А тут как раз хватило.

А когда набралось достаточно для первого Ада, Брок в Амстердаме не помешал озабоченному богатенькому сынку затрахать двоих проститутов до инвалидности. За возвращение отпрыска избегающий огласки и полиции генеральский чин обещал отвалить достаточно, чтобы группа Брока могла правдоподобно «разбиться» в Швейцарских Альпах, чтобы с самыми что ни на есть настоящими документами всплыть на американских просторах. Брок и его ребята никогда не светили в контрактах настоящие имена.

Уже в Штатах Брок для начала потренировался на нескольких заказах: оружие провезти; два наркокартеля по заказу конкурирующего третьего столкнуть; на ходу просчитав выгоду, сменить сторону контракта, на которую работаешь.

Несколько лет Брок жил вольными хлебами, пока не связался с ГИДРОЙ. Добровольно. Понимая, в какой серпентарий идет, старый отряд распустил на все четыре стороны. Один распустился так, что остался с ним. Роллинс потом не раз мрачно шутил, что прилагается к Броку как Санчо. И действительно всегда был рядом, даже когда не был.

В клоаке идейных Брок умудрился разглядеть здравомыслящих и собрать их вокруг себя. Наработать связи, авторитет и обложиться нычками и схронами.

Жизнь текла наемничьей чередой, пока не вдарил мороз. Нет, зима в Нью-Йорке в том году была мягкая. Брока обдало морозом, когда пред ним открылись врата. Не второго Ада, хотя он уже был на верном пути, а огромной криокамеры. Внутри обнаружился человек. Человек, блядь! Замороженный, словно припасенная на случай тушка дорогой дичи. В первых двух моментах Брок к своему шоку оказался прав, третий был с точностью наоборот. Мужик из хрустального «гроба» сам был специалистом по дичи.

Наблюдая, как Солдат отстреливает цели, Брок признавал свою полную профессиональную несостоятельность. Когда и как восхищение Оружием стало эмоциями к Человеку, Брок пропустил, очнувшись с шоколадкой в протянутой к Солдату руке. Называть его, как все, Зимним или Агентом Брок не хотел и нарек Деткой.

Детка привычно хладнокровно выпускал магазины, метал ножи и гранаты, хрустел шеями и скручивал их в узлы, а потом в джете растекался спиной по груди Брока и посасывал шоколадку. Медленно, чуть подрагивая пушистыми ресницами полуприкрытых век. И чем сильнее вставало у Брока, тем монументальнее вдавливался в него литой задницей Детка, внешне выказывая абсолютную незаинтересованность в процессе.

Применить главное свое орудие по назначению Брок не рисковал, хотя каменные яйца аж сводило, и дрочить приходилось так, что мозоли не успевали сходить. И так бы и умер Брок во цвете лет от спермотоксикоза, если бы однажды Детка не облизнул с губ карамель. С губ Брока. Лететь было еще добрых два часа. Резко уснувшая команда Детку не смущала, а уж замеревшему от вида растягивающихся вокруг члена чужих пухлых губ Броку было вообще не до чего.

У Брока и так сердце мелкими трещинами шло, когда он на Детку смотрел, а после общей карамели и не только на губах ухнуло разрывной гранатой. И дело было не в том, что Брок всегда защищал свое. При всем своем цинизме Брок никогда не брался за похищения. Как бы высоко ни оплачивался заказ, Брок решительно отвергал его, как отвергал саму возможность насильно удерживать кого-то против воли в угоду разного рода желаниям.

Глаза смертоубийственного Детки на пороге крио каждый раз становились такими… невозможными, что Брок дышать переставал. А когда красивое лицо покрывалось инеем, сам замедлялся жить.

И когда замаячило «Озарение», Брок понял, что такого шанса больше не будет. Из-за сложности операции Детку не обнуляли и не замораживали уже дольше обычного. А краткой беседы с командиром между заходами оказалось достаточно, чтобы вести себя достойно Оскара.

Все шло своим чередом, медленно, но верно приближая их непростое, но одно на двоих, будущее, как случился с Броком казус резуса. Первой группы крови.

Задание, в котором Брок и его внедренный ГИДРОЙ в ЩИТ отряд должны были сопровождать очередного Мстителя и с которым в виду срочности операции до нее познакомиться не успели, обернулось серьезным ранением командира. Что случилось в том месиве, так и осталось непонятным, но Брок рисковал до госпиталя не дотянуть. И тогда сосредоточенный мужик в обтягивающем трико распорядился переливать прямо в джете. Еще и разлегся рядом с Броком, хотя длина трубки позволяла соблюдать дистанцию.

— Лежите спокойно, лейтенант, — голос прозвучал контрольным выстрелом, и Брок даже порадовался, что быстро отключился, так предательски не хотела лежать весьма заметная часть его тела.

Очнувшись, Брок сразу узнал лицо, смотревшее на него с глянцевых плакатов по всей стране и выцветшего разворота журнала на стене своей комнаты. Лицо, на которое единственное Брок молился и дрочил. Такая вот личная религия. И ее Брок предать не мог.

Выложив охуевающему с каждым словом Роджерсу все от Рождества Христова и до карамельки на губах, Брок замолчал ждать.

— Вот что мы сделаем, лейтенант, — наконец кивнул Кэп.

Быть двойным агентом Броку было не привыкать, а то, что он сторону поменял, никто и не заметил. До самого Трискелиона.

Следуя разработанному Фьюри и Роджерсом плану Брок дезинформировал Пирса так, что к нужному дню тот оказался в абсолютно проигрышном положении. Оставив пирату и Вдове разбираться с ним, Брок метнулся на пульт управления. Никто не знал всех внедренных в ЩИТ агентов ГИДРЫ, и любой из тех неприметных, что дымили с тобой в курилке или пили кофе у автомата, могли успеть привести адские машинки в действие.

Брок успел первым. Выстрелил в готовую нажать кнопку руку и тут же сцепился в рукопашную. Неприметный лаборант оказался недюжинной силы, и Броку стоило всех его сил вести равный бой. До того момента, как он оказался прижат к стене, а в руке идейного полыхнула огнем обычная газовая горелка. Подоспевший Детка играючи хрустнул мощной шеей, но парниша успел пальнуть в одну из колонн. И Брока завалило, особенно зацепив ногу.

***

Брок сел на кровати и внимательно осмотрелся.

После того дня прошли почти два месяца, которые Брок провел в клинике Старка. Угрозы потери ноги не было, все это время врачи собирали раздробленные кости и боролись за сохранение подвижности. Сделали максимум возможного, но с полевой работой для Брока было покончено. Заметная хромота жизни не мешала, но оперативности передвижений не прибавляла.

Когда Брок очнулся первый раз и еще не выдал себя, второе, что услышал после пищания приборов, был голос Роджерса. Но тот не привычно тревожно интересовался состоянием раненого (хотя потом Брок неоднократно слышал и это), а кого-то просил принести двойной карамельный латте. Другой голос тут же живо поинтересовался, не слипнется ли, и Брок даже онемевшими от трубки ИВЛ губами улыбнулся. Опасное Оружие ГИДРЫ не упекли куда поглубже да подальше, значит, оставленная в его кармане записка для Кэпа сработала, и тот прикрыл Детку.

От послеоперационной слабости Брок тут же уснул и во второе, уже окончательное, пробуждение его ждал шок.

После исповеди Кэпу все закрутилось так стремительно, что у Брока даже не было времени подумать, что его смущает в то и дело мелькающих мыслях. И только увидев Детку и Роджерса рядом, Брок испытал тот самый шок. Оказалось, что запечатлевшие вдвоем молодых Роджерса и Барнса черно-белые снимки все эти годы хранились в запыленных уголках памяти Брока, чтобы в один действительно прекрасный день разрушить все его планы. За окном под теплым солнышком верещали птицы, а у Брока в голове шумело осознание, что Детка теперь останется с ним только в мечтах. Характер отношений этих двоих Брок прочитал по тем фотографиям давно и сразу.

Стоически выдержав заботу взявших его в осаду суперсолдат, Брок дождался выписки и в это утро собирал вещи в ожидании последнего визита врача. Конечно, впереди еще было регулярное наблюдение в течение как минимум года, но он хотя бы вернется в свою маленькую квартиру в Квинсе. И можно будет попробовать мирно жить.

Все его парни уцелели, и Брок со спокойной душой передал бразды правления Роллинсу, пообещав регулярно наведываться и выдавать авторитетных пиздюлей. Сам же Брок пока не знал, чем будет заниматься, решив первое время просто наконец отдохнуть. Роскошь, недоступная ему последние лет тридцать.

Миленькая медсестра, словно Старк их как минимум на конкурсе «Мисс Вселенная» набирал, принесла выписные документы и одежду. Комплект был новым, значит, суперы и здесь постарались. Вернувшаяся мысль о двух совершенствах, которых видеть и хотелось, и нет, подогнала Брока с окончательными сборами, и уже через десять минут он садился в такси.

Квартира встретила тишиной, затхлым запахом, пылью и паутиной даже на дверных ручках — Брок не был здесь целых полгода. Просто поднявшись по лестнице на третий этаж, Брок неприкрыто морщился от боли в ноге. В своей холостяцкой берлоге можно было не притворяться, и Брок, наплевав на пыль, рухнул в кресло. Об уборке собственными силами не шло и речи.

Клининговая служба вылизала квартиру за три часа, доставка привезла продукты, и Брок с искренним удовольствием весь вечер медитировал над плитой. Лазанья вышла ароматной, салат благоухал настоящим оливковым маслом и солнечными оливками, прохладный лимонад шипел пузырьками. Брок сидел на сияющей кухне и наблюдал медленно садящееся за кроны кленов солнце. Разомлел настолько, что не сразу услышал звонок в дверь.

Он никого не ждал и привычно прихватил любимый Зауэр. Мирная жизнь мирной жизнью, но не все остатки ГИДРЫ еще раздавили.

— Доставка! — раздалось из-за двери, едва Брок вышел в коридор.

— Чего? — только и нашелся сказать он, открывая.

— Я, конечно, мог иначе, но решил, как все люди, — совсем по-человечески улыбнулся Детка, проходя в квартиру, в руках у него действительно была коробка из-под пиццы.

Очеловечивание Детки Брок наблюдал весь курс лечения, благо тот всегда приходил с Роджерсом. И, конечно, Брок видел, как Зимний Солдат оттаивает. Неудивительно, встретив спустя семьдесят лет свою первую любовь. Первую и, похоже по их взглядам друг на друга, — единственную настоящую.

— Проходи, — Брок кивнул в сторону кухни, куда Детка так смешно принюхивался, — только руки помой. И доставка твоя пригодится. Я на суперрот не рассчитывал, с твоими аппетитами может не хватить.

— Доставка пригодится, — спустя полминуты возникнув в двери кухни с коробкой, Барнс улыбнулся так, что у Брока тут же скрутило в паху. — Чуть позже.

Детка многозначительно подмигнул и уселся напротив Брока.

— Я тут дострогал по-быстрому, — кивнул тот, решив пока не задумываться, и подвинул к Барнсу огромную миску салата вдогонку к половине лазаньи.

Детка смерил взглядом порции и, подняв на Брока глаза, покачал головой.

— Мы со Стиви читали советы по реабилитации. Тебе нужно полноценное сбалансированное питание. Ключевое слово «полноценное». Так что… — и Баки вернул лазанью обратно. — А вообще я хотел тебя вытащить куда-нибудь, не знал, как у тебя тут, да и не хотел напрягать.

— А как же доставка? — Брок удивлённо скосил взгляд на коробку.

— А это, хм… — Барнс заулыбался, напоминая чеширского кота, — десерт.

— С каких это пор, — Брок начал чувствовать подвох, — десерты в такие монстры упаковывают?

— С тех пор, как их заказывают суперрты, — опять подмигнул Барнс и, кивнув на лазанью: — Ты ешь, — захрустел салатом.

После основного ужина Брок сварил свой коронный кофе и, поставив чашки на барную стойку, потянулся к коробке. Десерт же?

— Это, конечно, очень вкусно, но рекомендуется применять, чередуя с внешними, а не внутренними водными процедурами, — подмигнул детка в третий раз, и Брок бы заподозрил у него нервный тик, если бы не знал, что тем милый киборг напротив сам наградит кого угодно.

— Что в конце концов происходит?

Брок сдвинул брови, и Детка вмиг посерьезнел. Наклонившись к нему, сжал мощными ладонями руки ошалевшего Брока, и выдохнул, обжигая контрастом горячего дыхания и холодных металлических пальцев:

— Я соскучился.

Брока смутно осенило, он покосился на коробку.

— Твоя любимая, с ароматом корицы и двойным эффектом, — кивнул, улыбаясь, Барнс. Запомнил сукин сын, что Броку нравился оттянутый эффект смазки, которая сначала приятно холодила кожу, а потом при толчках разогревалась. Это было феерично.

— Детка, я…

Брок хотел сказать, что нехорошо непотребничать за спиной Роджерса, но Барнс в одно движение стек под барную стойку, и в следующее мгновение Броку оставалось лишь вымученно застонать. Так горячо любимые губы обхватили его «соскучился».

========== Часть 2 ==========

В широкой полосе проникающего в окно лунного света Детка был великолепен. Мощная, словно выточенная из камня, фигура с литыми мышцами под гладкой, почти без волос (последствия гребаных экспериментов) кожей, завораживала. Смертоносные в равной степени руки, крепкие ноги, размахом с дверной проем торс. Неподготовленные зрители, в лучшем случае, начинали заикаться при виде того, от чего Брок сейчас стремительно возбуждался.

Как они из кухни добрались до спальни, Брок помнил эпизодами. Очень короткими эпизодами, в которые он выныривал из лишающих сознания ласк. Способность Детки кончать кого-то и давать кончать кому-то, точнее, конкретно самому Рамлоу, одинаково беспощадно была одним из главных фетишей Брока, любившего жесткий, отчаянный, на грани драки секс, и Зимний, его «Детка», умел укатать командира до невменяемого состояния.

Короткий минет за барной стойкой только раззадорил обоих. Вылизав до капли немного опавший член Брока, бывший Солдат многообещающе посмотрел на него, подняв шальной взгляд, и в один короткий рывок полностью сдернул с того штаны. Подхватив руками под задницу, уверенно понес, ловко лавируя между дверными проемами, бережно придерживая поврежденную ногу Рамлоу. А на кровать уложил будто драгоценность на бархат шкатулки.

Действия Детки означали для Рамлоу бессонную ночь. Отказываться он не собирался, да и Детка сам пришел, но объясниться Брок все еще пытался.

— Все ищейки мира посреди ночи не нагрянут? — усмехнулся он, расслабленно откидываясь на подушку.

— Стив знает, где я, — припечатал Детка словами и телом.

Он горел, горел так, как всегда, когда хотел Брока, и в такие моменты был настолько открытым и живым, что сомнений в искренности его чувств не возникало. Но и Брок хотел быть честным. Особенно сейчас.

У него, должно быть, было слишком решительное лицо, потому что Детка вдруг уверенно наклонился и поцеловал, не давая ляпнуть сгоряча. Трахал языком рот как всегда, жестко, напористо, вышибая дух, лишая воздуха и вынуждая желать еще и больше. Детка умел целовать так, что Брок кончал только от этого.

— Я скучал, — шепнул Солдат, немного отстранившись, чтобы командир мог вдохнуть, и все равно оставаясь издевательски близко. Волосы щекотали лицо Брока, дыхание пускало по щекам предательскую дрожь.

— Я тоже, — врать не хотелось, не Детке, но даже в мареве добровольного желания маячила тень «отца Роджерса». — Послушай… — снова попытался было продолжить начатое Рамлоу.

— Обязательно, — охотно кивнул Зимний и вопреки словам снова поцеловал, бессовестно затыкая Броку рот. — Командир, мои мозги еще в кашу, но я все понимаю. Про тебя, себя и Стива. То, что здесь, — улыбнувшись совсем по-человечески, прервав поцелуй так же резко, как начал его, Барнс коснулся живой рукой своей груди, а потом Брока, — не изменилось. Мы все обсудим и сможем решить. Потом. А сейчас как ты хочешь?

Детка был прямолинеен как асфальтоукладочный каток, и Рамлоу больше спорить не стал. Кто знает, как все обернется, так пусть укатает его сейчас, хоть будет что вспомнить потом.

— В лужу, — выдохнул Брок в поцелуй, и Детка предвкушающе и хищно улыбнулся.

Доводя Брока очередным поцелуем до тумана в голове, Солдат не особо жалел, отпуская припухшие жесткие губы и спускаясь на шею. Все самое интересное было еще впереди. И за это Рамлоу своего Детку тоже любил — за тягучую прелюдию, переходящую в яростную схватку, когда тело — крепость: ворваться, взять и выбить захватившие дурные мысли. Брок знал за собой особенность обострять ситуацию, предпочитая быть готовым к самому хуевому варианту, а Детка как никто умел вытрахать его так, что в голове еще какое-то время был только сквозняк.

Горячие, влажные губы Зимнего медленно опускались по покрытой жесткими короткими волосками груди, и от этих касаний у Рамлоу уже начинало знакомо скручивать в паху. Детка, то поглаживая, то пощипывая и выкручивая, терзал соски Брока пальцами, языком буравя пупок, а член Рамлоу уже уверенно упирался ему в подбородок.

Зимний знал в пытках толк. Самозабвенно вылизывая живот Брока, постепенно спускаясь к паху, задевая внутреннюю сторону бедра, он намеренно обходил вниманием подрагивающий член, разве что случайно задевая его щекой, и Брока от этих «случайных» прикосновений выносило еще больше.

Не выдержав, в очередной раз стукнувшись головой о подушку, он хрипло застонал и нетерпеливо подался бедрами вверх.

— Вкусный. Мой… — с хрипотцой в голосе Зимний склонился к любимому «божеству» и наконец принес дар.

Брок, не сдерживаясь, взвыл и плевать на звукоизоляцию. Страсти голос не заткнешь. Детка вобрал в себя почти весь ствол, со знанием дела уделяя особое внимание головке, потирая ее между языком и нёбом, отчего Брок тонко и прерывисто выл на одной ноте, не замечая, что вцепился подрагивающими пальцами в волосы Зимнего. Тот тут же решительно отвел их и поднял вверх.

— Без рук. Ты умеешь. И любишь. Я знаю, — прошептал Детка, на секунду поднявшись на уровень лица Брока и сцепляя запястья над головой. Тот крупно сглотнул, хватаясь за изголовье: руки не фиксировались, но Рамлоу знал правила игры, и это тоже добавляло градус.

Зимний коротко лизнул Брока по нижней губе в знак одобрения и вернулся к прерванной экзекуции. И Рамлоу бы выкручивало и выгибало, разметав во все стороны, но сильные руки уверенно прижимали его за бедра к кровати. Брок почти уже сорвал голос, всем телом как одним сплошным натянутым нервом тянулся, хрипло всхлипывая в шаге от разрядки, скулил, мелко вздрагивая, пока наконец Детка, сжалившись, не сжал головку стенками узкого горла, заставляя Брока выгнуться с криком, как и каждый раз, крупно дрожа в продолжающих крепко держать руках.

Довольный, ухмыляясь как сытый кот Зимний скользил по потному горячему телу обратно вверх и снова жадно целовал, делясь с Броком его же вкусом. Поднимаясь по рукам, считал мурашки кончиками пальцев. На разнице теплых живых и холодных металлических прикосновений Рамлоу «восставал из пепла».

Обычно Детка с улыбкой ждал, когда Брок упрется ему пятками в поясницу, не отводя взгляда, целовал колени и, закинув ноги себе на плечи, прикасался к святая святых. Для начала руками, и много времени не требовалось, чтобы Брок ощутил наполненность. Абсолют — состояние тела, самое правильное из всех. Так было всегда. Так было только с Зимним.

Сейчас же Рамлоу укололо холодком страха. И дело было не в Детке. Он, Брок, не смог удержать пятки на пояснице любовника, и, болезненно морщась, уронил травмированную ногу на кровать. Короткая мысль о внезапной ограниченности в постели резанула по сердцу. И так не первой молодости где-то внутри себя Брок всегда комплексовал из-за их с Деткой возрастного мезальянса, а тут… Сгорбившийся старик с палочкой промелькнул в крайне неэротичной фантазии, и Рамлоу передернуло.

— Даже не вздумай, — сердито фыркнул Барнс, сцеловывая с лица Брока замершее на нем выражение, — на животе я даже больше люблю, да и задницу лучше видно, — он заговорщицки подмигнул.

Рамлоу удивленно замер, даже пиздострадать перестал, а довольный эффектом Детка, огладив бедра, мстительно вжал пальцы в ягодицы:

— Мои, — и быстро перевернул Брока, подсовывая подушку под живот.

Дальнейшие терзания пришлось отложить: ввинтившийся в пока сжатую дырку горячий язык этому явно не способствовал. А вот уверенному расслаблению очень даже. Под мычание Брока в подушку Детка перешел от языка к пальцам. Когда Рамлоу первый раз разорвал простыню, их в нем было целых три. Металлических. Обычно растягивали дольше, но вынужденное воздержание сегодня категорически не дружило с терпением.

— Еби уже! — прорычал на очередном хриплом всхлипе Брок.

Детка сноровисто подсунул ему под живот еще одну подушку, разведя и устроив ноги так, чтобы не напрягать травмированную. Жрать обезболики Брок будет потом, сейчас от выжигающего возбуждения он не чувствовал ничего, кроме желания принять Деткин член. И в этом тот никогда ему не отказывал.

Ворвался так, что треск простыни заглушил рев самого Рамлоу, который вдруг сразу, не давая себе привыкнуть, сам подался назад, насаживаясь до конца. Забывшие без практики член мышцы поддавались тяжело, болезненно, но именно это и нужно было сейчас Броку, а Детка спокойно выдерживал и не такое, Брок это знал.

— Тише ты, тише, — прошептал Зимний в затылок командира, когда тот, насадившись по самые яйца, попытался сразу двигаться. — Порвешься нахрен.

— Блядь… — выдохнул Брок; не скажешь же, что ебется сейчас как в последний раз.

— Командир… шальной… — засмеялся Детка в ухо, и по Броку растеклась волна мелких мурашек. Докатилась до каждой клеточки, жадно сжав в теле внушительный член.

Зимний максимально накрыл Рамлоу собой, унимая тремор мышц и потихоньку разгоняясь.

Брок шипел в подушку; было ощутимо больно, но хотелось еще больше, глубже, резче. Чтобы биться под Деткой нанизанной на иглу бабочкой, выкричать себя до дна, сгореть дотла и рассыпаться пеплом, ибо Рамлоу не представлял себя без всего этого. Детка всегда чувствовал его настрой и после пары осторожных толчков сорвался в тот бешеный ритм, который так любил Брок, в котором они оба сливались в одно целое. Рвали друг друга в клочья и кончали зачастую в один взрыв.

Так случилось и сейчас. Брок намеренно сдерживался, то и дело пережимая у основания член, доводя себя до абсолютно невменяемого состояния и забившись в оргазме, только когда уже не то что пережимать, дышать не мог.

Рамлоу скончался, но это была самая сладкая смерть. Где-то на откатывающей волне Брок понял, что Детка почти тут же его догнал. Ощущение, что в тебя изливается любимый человек, подстегнуло еще не отошедший от оргазма организм, и Брок тут же кончил второй раз.

— Охуеть… — выдохнул Зимний, сцеловывая с виска командира водопад пота.

Оставаясь в его теле, пока полностью не схлынет оргазменная волна, Барнс вышел, лишь когда Брок полностью затих, и только еле ощутимое дыхание на поднесенной ко рту ладони выдавало, что тот жив.

***

Когда Брок открыл глаза, в спальне было пусто. Приятная тянущая боль в теле убеждала, что все ему не приснилось, но абсолютная тишина давила на барабанные перепонки болью опустошения. Детка соскучился, пришел. Но неужели, получив свое, так же спокойно ушел, пока Брок приходил в себя? Он бы, конечно, не упрекнул, да и был готов. Готовил себя, наблюдая за контактами Детки и Роджерса. Взгляды, когда кажется, что никто не видит; касания, только для несведущих случайные; тембр голоса, поворот плеч. Все говорило о том, что скоро общение воссоединившейся парочки перейдет в горизонтальную плоскость. Если уже не перешло. Получается, Детка просто не хотел сразу его бросать? Решил отлучать постепенно? Только Броку всегда проще было вырвать с мясом, но разом, чем тянуть.

— По-моему, ты загоняешься, — Зимний стоял в двери спальни с подносом в руках и внимательно смотрел на командира.

— Прикидывал, смогу ли дойти до кухни пожрать, — хмыкнул Брок нарочито небрежно, медленно потянулся. Детка сделал сложное лицо.

— А я вот как раз, — кивнул тот наконец на поднос. — Старался не шуметь, чтобы ты отдохнул. Весь ужин вытрахали. Впервые ты меня почти заездил, хоть и был снизу.

«Там мне теперь и быть», — подумал про себя Брок, прислушиваясь к ноющей ноге, пока Детка поустойчивее устраивал поднос прямо на кровати.

— Ешь, — решительно кивнул, в свою очередь сооружая нехитрый бутерброд: на руками оторванном ломте багета толстый кусок холодного мяса. Без изысков, зато сытно.

Рамлоу спорить не стал, хотя снова почему-то был уверен, что вот теперь точно — Детка покормит немощного старика и свалит под более молодой и здоровый бочок. Но тот, слопав еще три похожих гастрономических сооружения, дождался, когда доест Брок, отставил поднос прямо на пол и по-хозяйски улегся на кровати, подгребая командира ближе к себе.

— Миссия — спать, — коротко и безапелляционно отрезал, пресекая возможные возражения.

Брок не спал. Заставлял себя не спать, лежал и наблюдал за мирно посапывающим Деткой. Знал — любил он и любили его сегодня не просто как в последний раз, это действительно был последний раз. Зимний уверенно оттаивает, возвращается к жизни, он заслужил ее во всех красках. Заслужил жить и дышать полной грудью, мчаться вперед, распахнув миру руки, а не оглядываться то и дело на задыхающегося одышкой старика и не тормозя из-за него, резко сдавшего в скорости из-за хромоты.

Брок… А что Брок? Он будет жить дальше. Попробует. Найдет дело по душе, но в ЩИТ даже на штабную работу не вернется — сил не будет видеть Детку каждый день. Будет жить обычной холостяцкой жизнью. Мало что ли таких, как он? И ничего, живут.

***

Утром Рамлоу накормил Зимнего скорым завтраком, но облапать себя не дал. Не без усилий сдержался, оправдываясь, что получил приглашение на собеседование в серьезную охранную контору и уже надо бежать.

Детка предложил подвезти, но Брок отказался, отшутившись, что в его присутствии ближе, чем на километр, он, конечно, думать может, но не совсем о том. Проводив машину Зимнего взглядом, едва та скрылась за поворотом, Рамлоу захлопнул дверь своей. И хотя ехать ему на самом деле никуда не надо было, но и домой сейчас не хотелось совсем. Слишком там еще пока пахло его Деткой.

Брок решил прогуляться, и тут взгляд его упал на стоящий неподалеку автобус одного из туристических маршрутов.

Комментарий к

По-прежнему считаю, что не умею писать НЦу. Спасибо моему Баки, что вычесал блох.

Отдельное спасибо Цисси за конструктивные правки.

========== Часть 3 ==========

— Дамы и господа! Мы приглашаем вас на наш один из самых популярных туристических маршрутов по Нью-Йорку. Мы начнем нашу поездку отсюда, из Квинс, далее через Бруклин…

Особо не прислушиваясь к зазывающему туристов экскурсоводу, Брок прошел в конец автобуса и упал в одно из кресел. Задний ряд был непопулярен: подбрасывает на «лежачих полицейских», заносит на поворотах, укачивает. Но когда хочется побыть одному — самое то. Кем-то брошенная на сидение у самого окна куртка не в счет. Брок откинулся на достаточно удобную спинку и прикрыл глаза. Думать на фоне монотонного бубнежа.

В другое время он бы сам себе по шее надавал, а то и еще где, чтобы дурь из башки выбить. Брок Рамлоу никогда не отступал, если считал что-то или кого-то важным для себя. Жизнь слишком коротка, а в его случае и опасна, чтобы разбрасываться эпизодами счастья. Их отношения с Зимним вышли из болота ГИДРЫ и вряд ли для любого нормального человека могли перерасти во что-то настоящее. Но то для нормального, под определение которого Брок никогда не подходил. Прислушиваясь к инстинкту самосохранения, опираясь на наглость и веря в свою безумную звезду, он пошел в пасть к тигру и нашел там котенка. Брок знал, что только с ним тот буквально мурлыкает, уткнувшись носом в плечо. Сам не поверил, когда услышал в первый раз, но факт есть факт: Зимний выводил серенады на зависть мартовским котам. Дело тогда было как раз в марте, и те завистливо заткнулись за окном.

Его Детка… Его и…

Детка оказался Баки Барнсом, второй половинкой Кэпа из далеких сороковых, как выяснил Брок, загорая в больничке. Конечно, у него не только комната в детстве была как музей Ревущих, он был и в настоящем музее, почему лицо Солдата ему сразу показалось смутно знакомым. Просто в череде закрутившихся событий не до посидеть-подумать было. И Брок однозначно трактовал взгляды суперов друг на друга, сам был «из таких». Понимая, что в довоенную часть своей жизни тех бы в психушку упекли за разврат, Брок не сомневался, что в настоящем времени они не упустят шанса все наверстать. Разбрасываться такими подарками судьбы преступление.

Как преступление со стороны Брока удерживать Детку при себе. В искренности его чувств Брок не сомневался. Но если посмотреть в паспорт и правде в глаза, через пять лет Брок перевалит за шестой десяток. И без того возраст, а учитывая его образ жизни и многочисленные травмы, некоторые из которых недолеченные, Рамлоу предполагал, во что превратится. И вот только не надо, что любят не за внешность! Брок себя красавцем никогда и не считал, но он не хотел стать обузой на руках молодого любовника, который вместо того, чтобы жить, будет с ним нянчиться. Можно было бы, конечно, урвать хотя бы это время, но перед глазами Брока стоял Кэп и то, как он смотрел на Барнса каждый раз, когда Рамлоу видел их. Они потеряли семьдесят лет. Брок не мог забрать даже пять.

Утвердившись в уже принятом решении — непростом, болезненном, но единственно правильном для всех, Брок открыл глаза.

Салон автобуса постепенно наполнялся шумом и голосами. Туристов было немного, едва ли половина мест были заняты, и Брок надеялся, что его уединения на заднем ряду не нарушат. Надеялся ровно две секунды, пока куртка у окна не зашевелилась, являя его глазам взъерошенного мальчишку лет десяти-двенадцати. Увидев в шрамах мужика, паренек тут же подобрался, как нахохлившийся воробушек, готовый дать отпор большой, страшной птице.

Брок сдержанно, чтобы не напугать, улыбнулся, а мальчишка, увидев, что незнакомец не делает никаких движений и ни водителя, ни экскурсовода не зовет, немного расслабился. Вылез из-под куртки, сел поудобнее, но смотреть с осторожностью не перестал.

— Итак, дамы и господа, — прибавив громкость, обратился ко всем экскурсовод, — мы отправляемся. Первая точка нашего маршрута — Неронское кладбище. Далее мы проедем до парка Хайленд и кладбища Евергринс.

Брок усмехнулся. Вот угораздило же выбрать маршрут! А то он в жизни кладбищ не насмотрелся! Сколько раз хоронил, счет на количество совместно прожитых суперами лет пойдет.

Автобус заурчал мотором и сдвинулся с места, за окном мелькали дома. Куинс являлся самым большим по территории боро Нью-Йорка, но на достопримечательности был небогат. Разве что два аэропорта — международный имени Джона Кеннеди и «Ла Гурдиа» — да самый высокий небоскреб Нью-Йорка вне Манхэттена «One Court Square». Брок не ожидал, что кладбища тоже могут вызывать интерес, чтобы люди стремились посещать их не по необходимости. Хотя, если подумать, лучше так.

Сука-память залистала книгу жизни Брока назад, и на каждой из страниц был кто-то, кого он оставил и на Неронском, и на Евергринс, и на многих других. Сам выбрал этот путь.

— Вы военный, — вдруг раздался тонкий голосок.

— Как догадался? — Брок вынырнул из воспоминаний, внимательно посмотрел на мальчика.

— Вид у Вас потрепанный, — начал тот, и Брок, не сдержавшись, засмеялся, настолько точным было определение, а парнишка невозмутимо продолжал: — Из-под ворота футболки видна татуировка, но отличительных наколок нет, значит, не сидели. Спортивная выправка, крепкие, накачанные руки, Вы регулярно и интенсивно поддерживали физическую форму. Но не спортсмен, у них мускулатура другая. У меня отец был профессиональный боксер. Многочисленные шрамы, нос ломали и сросся неровно, не до нормального лечения было. Кожа обветренная, грубая на лице и кистях рук. Костяшки сбиты и мозоли на пальцах правой руки, оружие часто держали.

Мальчик замолчал и снова посмотрел на соседа, на этот раз не отводя глаз, а Брок восхищенно кивнул — паренек был на удивление наблюдателен.

— Армия, пятнадцать лет контракта, столько же на особую организацию.

— ЦРУ, — с пониманием кивнул парнишка.

— Хуже, — усмехнулся Рамлоу и протянул мальчику руку. — Брок.

— Стив.

Брок чуть не засмеялся вновь. Какой-то прям день совпадений! Или знаков судьбы.

Маленькая ладошка уверенно легла в его большую шершавую ладонь, белой кожей на фоне огрубевшей смуглой, как еще одним аргументом, убедив, что он правильно решил уйти в сторону от суперов. Как ни огрызайся времени, оно беспощадно. Накачанные молодильной сывороткой суперы — одно, обычные, пусть и тренированные, как Брок, люди — другое. И их путь от маленькой ладошки до огрубевшей пятерни, сука, беспощадно короткий. Только думаешь, что все впереди, а оглянулся — уже за спиной.

— Был? — не выпуская детской ладошки, вдруг переспросил Брок, мальчик удивленно вскинул брови. — Ты сказал, отец был профессиональный боксер.

— Он погиб три года назад, — спокойно и ровно произнес мальчик, убирая руку. — Его убили на ринге.

Брок похолодел:

— Прости.

Он не отрываясь смотрел на тонкие пальцы, почему-то думая, что у другого, взрослого, Стива они такие же: хрупкие и длинные. У Брока каждый раз микроинфаркт случался, когда Кэп этими холеными на вид пальцами свой щит запускал. Как вообще многое в этой жизни обманчиво! Вот и этот ребенок, переживший, похоже, больше, чем многие взрослые, что наверняка учат его жить.

— Ничего, Вы же не знали.

— А мама? — осторожно спросил Брок, с холодком предполагая ответ.

— Я не помню ее, — так же спокойно продолжал парнишка. — Она при родах умерла. Отец и мама были сиротами, познакомились в приемной семье, другой родни у меня не было.

— И сиротой стал и ты, — понял Брок. Сколько всего повидал в жизни, а сердце никогда так не сжималось, как сейчас.

— Недолго жил в центре распределения, потом меня отдали в семью. Я от них сбежал, они фанатиками церковными были, все время какому-то Отцу-мессии молились. Меня в другую семью передали: они хорошие были, добрые. Потом она вдруг забеременела, хотя думала, что не может, и меня вернули назад, — спокойно рассказывал мальчик, но от его ровного голоса и от сказанных слов у Брока еще больше сжималось в груди.

— Тебя снова кому-то отдали, и ты снова сбежал.

— Он бил свою жену. Меня сначала не трогал, но часто кричал. А прошлой ночью он избил ее особенно сильно. Я слышал, как он искал меня, спрятался в подвале. А утром сбежал.

Брок с трудом удержался не выматериться при ребенке. Какое-то время молча сидел и лишь тяжело дышал, мечтая отправить подонка на первую из точек их туристического маршрута.

***

— Мы покатаемся немного, — они шли последними за группой по узким тропинкам кладбища, Брок уверенно сжимал плечо мальчика, — потом поедим, и ты назовешь мне имя и адрес. Он, — Брок решительно сдержал дернувшегося ребенка, — больше не тронет тебя и свою жену.

«Если она, конечно, жива…»

— Вы убьете его? — мальчик спокойно поднял на Брока голову.

— Очень хотелось бы, — мрачно усмехнулся тот, — и следов бы не нашли. Но нет, ему просто вправят мозги так, что не то что на человека, на моль руку больше не поднимет.

— Хорошие у тебя друзья, — понимающе кивнул взрослый ребенок, и Брок подумал, что, может, все же кардинально все решить. Но… Опускаться до падали — ей и уподобиться и просто ответил:

— Да.

В парке они ели попкорн, сладкую вату и мороженое, Брок в тире выиграл для маленького Стива черного плюшевого медведя с огромными, почему-то серыми глазами, который до защемления за грудиной напомнил ему Детку.

После Евергринс они из автобуса не выходили. Стив сделал вид, что задремал, а Брок, представившись дядей, попросил им разрешить оставаться в салоне. Экскурсовод любезно согласилась, даже плед откуда-то принесла. Пока туристы блуждали по местам последних пристанищ, Брок с мальчиком болтали, обсуждая фильмы, книги, баскетбольные команды и пейнтбол, а когда группа возвращалась, Стив снова «засыпал».

На Нью-Йорк опускались первые сумерки. Экскурсия оказалась на весь день, и к концу его Стив действительно начал клевать носом.

— Сегодня поедем ко мне, а утром решим, что делать дальше, — решительно поставил точку Брок; мальчик кивнул и уснул на его коленях.

Автобус размеренно гудел шинами, в салоне было темно, свет еще не включили. Брок не заметил, как тоже задремал, вскинувшись от ударившего в глаза яркого света. Визг тормозов, занос, он едва успел подгрести Стива под себя.

========== Часть 4 ==========

Взлохмаченный, раскрасневшийся мужчина стремительно вбегал по лестнице, лавируя между снующими туда-сюда людьми. Он запыхался, тяжело дышал, но скорости не сбавлял. Его глаза блестели то ли от ветра, то ли от слез, которые он даже не пытался прятать. Как и все, кто сейчас окружал его.

Госпиталь Святой Девы Марии в Бруклине не помнил за свою современную историю такой ночи. Размеренный вечер резко сорвался в Ад, когда в стремительно распахнувшиеся двери вкатились первые носилки. Через полтора часа было тесно и в коридорах, и на лестнице, и даже на подъездах к госпиталю. Вновь прибывающим приходилось парковаться за два, а то и за три-четыре квартала, весь остальной путь бежать на крыльях надежды. И это были не громкие слова.

Мужчина взлетел на еще один лестничный пролет, успев вовремя прильнуть к стене. Мимо него полицейский и женщина в костюме психолога службы 911 провели пожилую женщину, судорожно сжимавшую в ладони окровавленный мужской ремень. Наверху кто-то отчаянно завыл, так что задрожали старинные витражные стекла.

— Давай к Марку в морг, помогай. Ему еще пятерых только что отправили!

Мужчина вздрогнул, смотря на двоих остановившихся около него медбратьев; руки говорившего тоже по локоть были в крови. Он торопливо показал второму направление и тут же поймал какого-то мужчину, тихо идущего прямо к открытому окну с пустым, отсутствующим взглядом.

— Девочка моя… Пустите меня к ней… — севшим голосом попросил тот и вдруг заплакал. Медбрат гладил его по спине, пачкая чьей-то кровью, может, даже его дочери.

Невольный свидетель еще одной чужой боли, мужчина отпрянул от стены и преодолел последний пролет до этажа приемного покоя. Пусть небольшой, госпиталь был отлично оснащен, имел прекрасное оборудование и самоотверженный персонал. На небольшом пространстве у стойки администрации врач высшей категории и интерн вместе принимали людей, бегло осматривали и распределяли дальше: кого в палаты наверх, кого… вниз…

Мужчина вбежал на этаж и замер, судорожно осматриваясь, ища среди множества лиц одно. Кто-то из персонала заметил это и направился к нему, но тут он, резко дернувшись в очередной раз, влетел в чью-то мощную грудь. Сильные руки сжали его плечи, удерживая, мужчина рефлекторно попытался вырваться.

— Орсо. Блядь, посмотри на меня!

Его встряхнули. Замерев в жестких тисках рук, Орсо поднял глаза. Мрачный Барнс держал его осторожно, но полностью неподвижно.

— Ты. Что. Здесь, — получилось сказать лишь бессвязным набором слов.

— Нам позвонили, — прозвучало слева, Орсо на автомате повернул голову. Когда и как рядом появился Роджерс, он не заметил.

— И нам, — Зимний затормозил какого-то интерна и взял с лотка с медикаментами пузырек и вату, накапал на тампон и сунул Орсо под нос. Тут же прошибло резким, кислым запахом, но в голове стало проясняться.

— Я с Джеком был у Фьюри, а там все глушится, сами знаете. А когда вышел…

Тремор отпускал, мозги скрипя пытались адекватно воспринимать и думать. Барнс коротко посмотрел на Орсо и отпустил его.

— Мы уже дома были, — заговорил Кэп, — звонок. Ничего толком не объяснили, только сказали — авария, много жертв. И имя назвали.

— Какое?

Орсо и суперы синхронно обернулись на голос. Позади них стоял, судя по форме, офицер полиции, в руках у него была папка, уже распухшая от документов.

— Сержант Эдрин Конс. Кого из пострадавших вы ищете? — повторил он.

— Брок Рамлоу, — первым нашелся Кэп.

Офицер открыл папку, сосредоточенно всматриваясь в список на первомлисте. Оторвавшись от него почти сразу, посмотрел на стоявшего все это время рядом медбрата, тот понимающе кивнул и исчез.

— На данный момент мистера Рамлоу нет в списках погибших, но вы сами видите, что здесь творится, — сержант окинул взглядом приемный покой.

— Что вообще произошло? — прохрипел Орсо, закашлялся, прочищая горло. Барнс снова сжал его плечи.

— Следствие только началось, — офицер не отмахивался от них, хотя было видно, тоже с квадратной головой и, скорее всего, не один раз и не так давно уже говорил то, что рассказывал им сейчас. Но он понимал, каково тем, кто бегающими в отчаянии глазами ищет своих родных. — Пока доподлинно известно лишь то, что на одном из перекрестков в двигавшийся на зеленый сигнал светофора туристический автобус на полной скорости врезался грузовик MAN TGS.

— Блядь… — выдохнул Орсо, названная машина была самой мощной среди выпускаемых известным немецким концерном.

— Неисправность машины или вина водителя — еще предстоит разобраться, — продолжал сержант. — На месте пока ничего невозможно понять, даже тормозного пути не рассмотреть, но по показаниям свидетелей оба водителя пытались уйти от столкновения. MAN летел четко по центру автобуса, тот пытался увернуться, но слишком высокая скорость была у грузовика.

— У них же тормозной путь, как отсюда до Китая, — Барнс отчаянно потер ладонями лицо.

— Имели дело? — понимающе уточнил сержант и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Автобус получил сильный удар в переднюю часть с противоположной от водителя стороны. Экскурсовод погибла первой. После этого машины протащило почти два квартала по узкой улице, при этом прицеп грузовика занесло на заднюю часть автобуса. Пока все погибшие именно оттуда.

В этот момент к ним вернулся медбрат, что молча исчез после переглядок с полицейским, и протянул ему тонкую папку.

— Мистер Рамлоу вам кто? — осторожно спросил сержант, пробежав глазами одиноко лежащий в ней листок.

— Брок — мой брат. Кузен, — Орсо сделал шаг вперед.

— А мы сослуживцы, — пояснил Роджерс. — Нам позвонили как вторым в контактах Брока, когда не смогли сразу дозвониться до Орсо.

— Мистера Рамлоу обнаружили в хвосте автобуса, — произнес сержант. У Орсо потемнело в глазах, вот оказывается, что такое «разверзся ад», — вместе с племянником.

— С пле… кем? — Барнс заикался.

— Мистера Рамлоу нашли с мальчиком лет десяти. Ваш брат, — офицер посмотрел на Орсо, — закрыл его собой, спасатели даже не сразу поняли, что под ним кто-то есть. В руках ребенок сжимал игрушку — плюшевого медведя. Одна из выживших пассажирок, увидев, как их вытаскивают, сказала, что мужчина представился экскурсоводу дядей мальчика, и всю поездку они провели вместе. Так… — офицер вдруг нахмурился, сдвинул брови, обвёл взглядом всех троих, — не племянник, да?

— Блядь… — Барнс «вхолостую» сплюнул на пол, пару раз крутанулся в разные стороны, взлохматил волосы.

— Я займусь этим, — уже по-деловому кивнул офицер.

— Они?.. — от волнения Орсо не мог спросить главное и самое страшное, хотя бок о бок с Броком столько раз смотрел смерти в глаза.

— Они живы, — поспешил ответить сержант. — У мальчика ушибы и шок, основной удар мистер Рамлоу принял на себя. Согласно предварительному осмотру, — офицер кивнул на папку, — у него перелом ноги и ключицы, многочисленные гематомы, оранжевым выделено сотрясение затылочной части головы.

— Что это значит? — понимая, что явно что-то не оптимистичное, все же спросил Стив.

— Травма очень серьезная и может иметь необратимые последствия. Мистер Рамлоу жив, но его сознательное будущее под большим вопросом.

— Где он? — Орсо уже пришел в себя и хотел видеть Брока, быть рядом, зная, как это важно.

— Мистера Рамлоу совсем недавно перевели в отделении интенсивной реанимации; мальчика, думая, что они родственники, поместили в соседнюю палату. Боялись, будет не хватать мест, но очень много погибших, людей просто не успевали довезти. Нескольких тяжелых перевели в другие больницы. Мистера Рамлоу, согласно вердикту врача, пока нельзя трогать.

Сержант захлопнул папку и протянул ее все это время стоявшему неподалеку медбрату.

— Я провожу Вас, — подошел тот к Орсо, видимо, хорошо слышал их разговор. — В реанимацию можно только родственникам, — доброжелательно объяснил суперам, но те и так все понимали.

— Иди, — Стив сжал плечо Орсо, — иди пока к нему. Мы все решим, со всем разберемся. Главное — жив.

Едва Орсо и медбрат скрылись в распашных дверях, Стив снова обернулся к офицеру:

— Сержант, я все понимаю. Обязанности, правила. Но прошу Вас хотя бы держать нас в курсе судьбы мальчика. Брок провел с ним целый день, подарил игрушку, Вы сами сказали, люди видели их действительно похожее на родственное общение. Значит, этот ребенок стал важен для Брока. И пока он не может сказать — почему, наш долг следить за судьбой мальчика.

— Не думаю, что сообщить вам, когда я найду его семью, будет нарушением правил, — кивнул офицер спустя несколько секунд размышлений.

— Спасибо, — поблагодарил Стив.

— Ночью вряд ли ребенка дернут, даже если найдется кто, — разворачиваясь уходить, проронил офицер как бы между прочим, Стив и Баки переглянулись.

Проводив сержанта взглядом, едва тот скрылся в толпе, Стив тут же потянулся за телефоном, нашел нужный контакт.

— Иди к дверям реанимации и фиксируй все, — обернулся он к Баки, пока ждал ответа. Тот коротко кивнул и исчез, а в трубке прозвучало сердитое «К чертям, Кэп».

— Мы там, Тони, и нам нужна твоя помощь, — выдохнул Стив.

***

Орсо тихо открыл дверь палаты. Пожилая медсестра-мулатка полуобернулась, жестом указала на стул и вернулась к установке капельницы. Орсо послушно дошел и сел, куда показали, взглядом примерзая к кровати. Ощущения за грудиной были самые те — холод, страх и беспомощность. Они еще не говорили с врачом, но в общих чертах Орсо понимал, чем могут оборачиваться травмы головы.

— Если какой-нибудь из приборов среагирует, сразу зовите меня, — сестра дождалась, когда Орсо осмысленно посмотрит на нее и кивнет, и только тогда вышла.

Даже не обернувшись на тихий щелчок закрывшейся двери, Орсо поднялся и пересел ближе. Брок дышал, его грудь поднималась спокойно, размеренно, словно он просто спал. На лице следов аварии не было, тело до груди было накрыто тонким одеялом, из-под края которого выглядывала стягивающая ключицу фиксирующая повязка. Орсо осторожно взял руку Брока в свои и, наклонившись, уткнулся в нее лбом.

Баки тоже быстро нашел нужную дверь, за которую его, понятное дело, не пустили. Но соседняя была приоткрыта, и на кровати угадывалось худое, маленькое тело.

— Мальчик с медведем? — шепотом спросил Баки у проходящей мимо медсестры, девушка кивнула.

Баки подошел к двери и по тишине понял, что ребенок спит. Бесшумно, так, как только он умел, Баки вошел в палату. Сразу сложилось впечатление, что это обычная комната, может быть, для отдыха персонала, быстро переоборудованная, чтобы мальчик оставался рядом с «дядей».

Подойдя к кровати, Баки присел напротив и замер, не в силах оторваться. Ребенок мог проснуться от пристального взгляда, но Баки буквально завис. Светлые пшеничные волосы, острые, тонкие черты лица, хмурящиеся даже во сне брови, не по-мальчишечьи пухлые губы. Баки все это уже видел и совершенно точно знал, где и когда. Больше семидесяти лет назад здесь же в Бруклине. По странному совпадению мелкий Стив жил совсем недалеко от этого госпиталя, к слову, существовавшему уже тогда.

Баки сидел, смотрел и думал. Что Брок делал в туристическом автобусе, если собирался на встречу. А, может, не было никакой встречи? И этот мальчик… Кто он, откуда взялся, почему Брок его опекал? Баки ничего не понимал, но почувствовал, что утром упустил что-то важное. Слажал. И что жизненно важно не слажать сейчас.

Мальчик вдруг зашевелился, возможно, просыпаясь. Чтобы не напугать ребёнка, Баки быстро поднялся и опять же бесшумно вышел. Едва за ним закрылась дверь, мальчик резко распахнул глаза и в глубине черного зрачка блеснуло янтарно-желтым.

========== Часть 5 ==========

— Ты вообще спал?

Баки вошел в залитую ярким утренним солнцем палату и пристально посмотрел на сидящего возле кровати неподвижного, как изваяние, Орсо.

— Он спит за нас двоих, — мрачно бросил тот, даже не повернувшись.

— Еще пара таких ночей, — кивнул Барнс, — и ты сляжешь тоже. И ему, конечно, станет гораздо легче. А уж как он обрадуется, когда придет в сознание, а любимый брат довел себя до…

— Я пытался, — прервал Орсо, с усилием растер руками лицо. — Правда, пытался. А потом полез в интернет.

***

Баки промолчал, подавляя в себе глухой стон. После того, как он вышел из палаты мальчика и не без труда втиснулся в одно из ряда стоящих в холле кресел, также достал телефон и пропал. Жуткая авария попала в ленту не только городских новостей, но и засветилась в ночных итоговых выпусках на NBC и CBS. И Баки все увидел своими глазами.

Развороченная в груду металла основная часть автобуса, покореженный грузовик с вмятой почти полностью в корпус кабиной и свезенной на одном из боков краской, сгоревшие практически в лоскуты шины огромных колес обеих машин и черные следы тормозного пути. Вокруг оторвавшейся догорающей передней части автобуса суетились пожарные, спасатели метались между лежащими на дороге людьми. Вой сирен, крики, стоны, треск мощных домкратов, пытающихся разжать взявшие пассажиров в плен металлические тиски.

Наткнувшись на видео, снявшее двоих молодых, лет двадцати пяти, спасателей, до покрасневших лиц и вздувшихся на лбах вен пытавшихся разрезать сложившуюся почти гармошкой заднюю часть автобуса, Баки даже поставил на паузу, чтобы перевести дух. Знал, кого достанут. А потом немигающим взглядом досмотрел, как вытащили Брока и мальчика. Оба были без сознания. Подтверждая слова сержанта полиции, стоящая неподалеку около одной из машин 911 женщина что-то сказала спасателям, и те погрузили обоих в подъехавший реанимобиль.

С упрямым мазохизмом Баки снова и снова смотрел видео и фото, пока подошедший Стив не вырвал у него телефон. Говорить не хотелось, одного взгляда друг на друга было достаточно, и остаток ночи они молча просидели, вжавшись друг в друга.

Еще не рассвело, как Стиву позвонил вчерашний сержант и сообщил, что нашли родителей мальчика, и отец собирается забрать его, как только откроют доступ в палаты. Веря интуиции и чувствуя, что все не так просто, Стив отправил Баки поддержать Орсо, зная, что утром врач придет обрисовать ситуацию, а сам остался ждать, тут же вызванивая кого-то по телефону.

***

— Как ребенок? — Орсо встряхнулся, мотнув головой, и наконец посмотрел на Баки.

— Пара царапин. Просто чудо, учитывая, что там было.

— Брок принял все на себя, — кивнул Орсо, и Баки понял, что тот тоже смотрел то видео. — Кэп?

— Стив как раз с ним, остался дождаться родителей, в идеале до их приезда поговорить с пацаном.

— Все же думаете, там нечисто?

— А зачем бы тогда Брок представлялся его дядей? И мальчик, судя по рассказам, не возражал. Да и смысл благополучному ребенку садиться на крайне странный маршрут. Он будто хотел побыть один или…

— … сбежал, — закончил Орсо, согласно кивая. Баки кивнул в ответ.

— Мог, конечно, просто поругаться с родителями или из-за плохой оценки боялся идти домой. В любом случае, Стив сначала убедится на все триста и не отдаст пацана при сомнении хоть на процент. Не знаю — как, но это же Стив.

О ребенке, если уж этим всерьез занялся Кэп, можно было действительно не волноваться, полностью сосредоточившись на Броке.

— Совсем ничего? — Баки подошел ближе и присел на второй стул у окна чуть левее от изголовья кровати.

— Как будто просто спит, — хрипло выдохнул Орсо, кривая улыбка тронула дрогнувшие губы. — Я давно не видел его настолько спокойно спящим. Последние годы каждая ночь была тревожной, он метался во сне, не просыпаясь. Иногда душил кого-то, иногда словно гладил. И в такие моменты всегда улыбался.

— Говорят, во сне человек не может сдерживать себя и выпускает глушимые в сознании эмоции, — Баки вспомнил, как часто ловил задумчивый или замерший взгляд Брока, но тот на все вопросы отмахивался, а Баки не настаивал. И сейчас был уверен, что сделал самую большую ошибку.

— Брок всегда был не любитель душу открывать. Даже близким… Не любит он жалости, не выносит, и грузом для других никогда не хотел быть, — Орсо прикусил губу, отчаянно сдерживаясь, и все равно всхлипнул.

— Ты это к чему сейчас? — напрягся Баки.

— Помнишь вчерашние слова сержанта? Про травму головы и последствия? — Баки кивнул, а Орсо продолжил: — После того, как возле Свенсона — ты не знаешь его, из первого состава СТРАЙК — рванул фугас, он почти год пролежал овощем, прежде чем сердце остановилось. Все это время врачи не могли отключить его — не имели права, а завещания не было — хотя один за другим подтверждали, что надежды нет. И тогда Брок написал в завещании и уведомил меня, что, если с ним случится подобная ситуация, я должен дать согласие.

— Черта с два… — зарычал Баки, чувствуя, как в груди распирает отрицанием.

— Я ответил так же, — мрачно кивнул Орсо и резко вскинул голову на сидящего у окна супера. — Я не смогу, Барнс, и не хочу, понимаешь?..

— Возможно, Вам придется… — раздался сдержанный голос от двери. Орсо и Баки обернулись. В двери стоял средних лет лысый с забавным белым хвостиком на затылке врач. — Мистер Мадиро, мистер Барнс, — кивнул он обоим, представляясь, — доктор Ангель Свенсон.

— Блядь… — не сдержался Барнс и покосился на Орсо, но тот лишь плечами пожал: в Швеции, откуда был родом их боец, каждый пятый Свенсон.

— Повторюсь, — снова заговорил врач, — возможно, Вам, мистер Мадиро, придется решать за брата, но я сделаю все, чтобы этого не случилось. Скажу откровенно, вот уже почти десять лет для меня это личное.

— Личное? — а вот тут удивился уже Орсо.

— Я учился тогда на стоматолога в Колумбийском университете и перевелся на кафедру нейрохирургии, когда после года комы из-за похожей травмы головы умер мой брат…

— … Мартен, — закончил за врача Орсо, тот удивленно посмотрел на него. — Мартен был в отряде, которым командовал Брок.

— Мир тесен, — с грустной улыбкой покачал головой врач. — Брат всегда с восторгом и каким-то поклонением о командире своем отзывался. Пожалуй, я рискну…

— Док? — с нехорошим предчувствием Барнс подался вперед.

— По результатам осмотра и анализов, — доктор перешел на серьезный тон, Орсо и Баки перестали дышать, — у мистера Рамлоу кома третьей степени, по многим показателям близкая к четвертой. Это почти смерть мозга. И согласно правилам я обязан обратиться к родным и зафиксировать их решение о продолжении поддержания жизнедеятельности или отключении аппаратуры. Если я сделаю это, Вы, мистер Мадиро, будете вынуждены выполнить волю Вашего брата. Но, как и Вы, я не хочу этого. Мартена не вытащили, я десять лет пытаюсь сделать это каждый похожий случай. И этот бой может стать главным в моей борьбе.

— Я не хочу его отключать, — кивнул Орсо. — Да, я был вынужден ему пообещать, но я не хочу.

— Мы поборемся за Вашего брата, мистер Мадиро, — согласился врач. — Сейчас я распоряжусь о взятии новых анализов и расширенном сканировании мозга. После обхода я проанализирую данные и изложу вам свои выводы.

Доктор еще раз окинул Орсо и Баки взглядом и вышел. Едва за ним закрылась дверь, как Орсо метнулся к кровати и склонился над все так же умиротворенно спящим Броком.

— Я уверен, док — наша судьба, наш Ангел, — прошептал он, поправляя седую прядь на виске брата. — Мы поборемся, слышишь. Я не хочу отключать тебя. Дай знак хоть как-нибудь. Я в любую мистику поверить готов, только дай знак!

Орсо упал лицом в подушку около головы брата, Баки лишь молча сжал его дрогнувшее плечо.

***

Едва Стив выключил телефон, сразу пошел к мальчику и так и сидел у него все это время, не сводя глаз с часов. Он знал, что адвокаты Старка будут здесь раньше разрешенных для начала посещений десяти часов, и они смогут все не один раз обговорить. Для юридической армии Тони не было неразрешимых ситуаций, но для лучшего решения неплохо было бы поговорить с самим мальчиком.

Стив очень надеялся, что удастся убедить ребенка — ему он может так же доверять, как, судя по всему, доверял Броку. То, что тот представился остальной группе как дядя мальчика, безусловно имело очень серьезную и весомую причину, да и интуиция предсказывала Стиву найти в этом маленьком шкафу те еще скелеты.

Об этом он и думал, сидя в ожидании, когда малыш проснется. То и дело поглядывая на того, удивлялся, как он похож на него маленького, будто встретился с копией себя. И от этого уверенность со всем разобраться только крепла. Брок явно взялся за это, и пока он не может, они примут эстафету защиты.

— Капитан Америка?

Стив вздрогнул и поднял голову. Мальчик все так же лежал и смотрел на него пристально, внимательно, с интересом. Глаза сияли искренним детским любопытством.

— Привет, — Стив улыбнулся, протягивая руку.

— Привет, — мальчик протянул свою, позволяя своей маленькой ладошке утонуть в огромной чужой и явно ожидая, что Стив заговорит первым.

— Ты поверишь мне? Тому, что я скажу? — серьезно спросил он, мальчик, не задумываясь, кивнул. — Я служил с Броком.

— Где он? И что случилось? Я помню, как уснул, резкий удар, меня придавило, и все…

— Автобус попал в аварию. Все пассажиры пострадали, многие — серьезно. Брок закрыл тебя собой, он пока без сознания, в соседней палате. — Стив старался говорить правду щадящими словами. — Всем, кто будет приходить со мной, ты можешь доверять. Я буду записывать твои слова, — Стив кивнул на мигающий красным огоньком старкфон, — чтобы адвокаты одного из наших друзей смогли помочь тебе. А кажется мне, это понадобится.

— Можно к Броку? — мальчик оставался спокоен, но Стиву это больше напоминало привычку прятать эмоции в себе. Что врать, сам этим до сих пор грешит.

— Я узнаю, — кивнул он, — а пока расскажи, пожалуйста, что побудило Брока назваться твоим дядей. Только не говори, что это была игра. Брок — человек серьезный, и он…

— Я рассказал ему про свои побеги из семей, — прервал мальчик, и не отводя от Стива взгляда, продолжил. — В последней приемный отец бил свою жену, вчера взбесился. Когда она перестала кричать, он начал искал меня. Гиены боятся темноты, нападают только при свете, и я спрятался в подвале, лапочку выкрутил, а утром сбежал. Залез в туристический автобус, задремал, когда проснулся, увидел его.

— Брока, — понял Стив, мальчик кивнул.

— Мы познакомились. Я в центрах и приемных семьях столько времени провел, научился читать людей. Сразу понял, что он поломанный, но не злой. Все это маска, если Вы меня понимаете.

Стив кивнул. Он понимал, хотя мальчик говорил обрывками фраз, сравнениями, какими-то осколками выводов. Но при этом давал поразительно точные характеристики людям. Удивительным образом не закрылся полностью, доверял выборочно, но метко, и Стив не мог подвести его.

— Обещаю, он не прикоснется к тебе, — сказал Стив.

Мальчик понимающе кивнул и совершенно не напрягся, когда за дверью послышались торопливые шаги. Хриплый рычащий голос с кем-то спорил, шум приближался, и наконец на пороге возник крепкий высокий мужчина с короткой бородкой.

— Собирайся, мы едем домой. И выкинь в мусор это грязное плюшевое убожество, — не здороваясь и не реагируя на оставшегося сидеть Стива, он бросил к кровати мальчика небольшой пакет.

— Нет, — ответил тот, прижимая медведя к груди.

— Тогда я сделаю это сам.

— Только сделайте хоть шаг, — спокойно проронил, не оборачиваясь, Стив.

— Слышь, мужик, — целых два шага, Стив едва заметно покачал головой, — а ты кто такой и что делаешь в палате моего сына? Я тут полицию видел, за педофила пойдешь. Даже если этот маленький неблагодарный урод что-то вякнет, ему не поверят.

— А мистеру Старку да.

Стив приподнял голову и ободряюще улыбнулся вцепившемуся в игрушку мальчику. Прозвучавший голос принадлежал Люксору Македонскому — главе юридической армии Тони.

— Охуели? — засмеялся мужик. — Вы вообще кто?

— Полчаса назад, — спокойно продолжал Люк, — после обнаружения в Вашем доме в бессознательном состоянии со следами множественных избиений, как старых, так и свежих, миссис Крот, мы добились до окончания следствия запрета на Ваше приближение к приемному сыну.

— Нет, вы точно охуели, — хмыкнул мужик. — Какое следствие? Кто вообще дал вам право проникать на частную собственность?

— У Вас минута покинуть комнату, — выдохнул Люк, а Стив мог поклясться, что тот снисходительно закатил глаза. За обманчиво легкомысленное отношение к тридцатипятилетнему юридическому гению встречающие его расплачивались обычно за решеткой.

— Это ты сейчас ее покинешь, сопляк, — хмыкнул мужик и, судя по шагам, направился к двери, — а следом защитник сирых и убогих. И срал я на ваш иск и на вашего мистера Старка.

— Большая ошибка, — проронил, поднимаясь Стив. Этот цирк ему уже порядком надоел, а если человек не понимает через рот, есть другие способы донести.

Мужик вылетел в любезно открытую Люксором дверь четко в руки стоящему за ней сержанту и замер с открытым ртом, наблюдая, как тот покачивает наручниками.

— Мы еще посмотрим, кто кого, — прошипел мужик. Оглянувшись на Стива, сплюнул на еще мокрый после уборки сестрой пол и направился к лестнице.

Едва тот в сопровождении сержанта скрылся из вида, Стив повернулся к адвокату:

— Спасибо.

— Ерунда, — улыбнулся тот. — Тони даже Башню не покидал. Как тебя зовут? — обратился он уже к мальчику. — Мы начнем оформлять документы на временную опеку.

— Стив, — ответил тот, и двое взрослых мужчин вздрогнули.

***

Новых новостей день не принес. Броку было все так же. Не хуже, и это главное. Это давало надежду и позволяло Ангелю не признавать пока его ситуацию безнадежной.

Орсо отказывался покидать палату, но согласился хотя бы поесть и поспать, иначе два суперсолдата грозили вынести его силой. На этот раз на ночь с ним остался Стив, а Баки отправился к мальчику.

Войдя в палату, он поправил одеяло на уже спящем маленьком Стиве — имя мальчика оказалось тем еще сюрпризом и знаком судьбы, удивившем всех — взял пустой после ужина поднос и пошел отнести его на кухню. На этаже было пустынно: охранник слушал вечерний спектакль по старенькому радио да медбрат катил тележку с использованными шприцами.

Баки уже собирался возвращаться, как зазвонил старкфон.

— Да, Тони. Нужны данные карты мальчика? — Баки посмотрел на стоящую рядом с ним медсестру, та согласно кивнула. — Сейчас скопирую и скину. Жди.

***

Медбрат кивнул задумчивому мужику, дождался, когда тот скроется в сестринской и, взяв один из лежащих на тележке шприцев, вошел в нужную ему дверь.

— Привет, сынок, — улыбнулся он, когда мальчик открыл глаза, и решительно направился к нему, выпуская из шприца в воздух первую струю. — Ничего личного, малыш, но в тюрьму я не пойду. Тебе просто не повезло.

— Это тебе не повезло, — хриплым голосом ответил «малыш» и, вырвав у ошарашенного услышанным «отца» шприц, с силой всадил его ему в шею по самое основание иглы.

Захрипев, тот рухнул на пол, а мальчик спокойно поднялся с кровати, и, прихватив игрушку, вышел из комнаты.

========== Часть 6 ==========

Сегодня было намного лучше.

Когда Брок очнулся первый раз, понял, что к такому жизнь его не готовила. Он помнил аварию, помнил, как подмял под себя мальчика, закрывая со всех сторон, помнил сильный удар. Боли не было, просто выключили свет. Не было никакого тоннеля, зовущего вперед, скалящихся чертей и врат. А потом в какой-то момент Брок начал себя осознавать вновь. Слышал голоса — ясные, не приглушенные (никакого тумана или болота), ощущал запахи и четко различал их, сразу поняв, что находится в больнице. Первая мысль — маленький Стив! Он должен узнать, что с ним! Не открывая глаз, Брок дернулся. И охуел.

Тело не слушалось. Точнее слушалось, но вело себя крайне странно. Брок до каждого движения знал свои жесты, говоря языком автомобилистов — ощущал габариты. И первое ощущение, будто его из внедорожника пересадили в «Жук». Потянуться во всю грудь не вышло, пальцами зацепился за край кровати, а ногами запутался в простыне. И вообще сучил ими, как ребенок.

Ребенок?!

Брок тогда осторожно открыл глаза. Не понимая, что происходит, разобраться предпочитал без свидетелей.

В комнате было пусто, голоса доносились из-за двери. Взгляд прошел по верхней дуге, поймал прикрытое жалюзи окно, невысокий медицинский шкаф, два стула у стены, в бежево-серой плитке пол, небеленую простыню и лежащую поверх нее детскую руку. Разглядев в металлической поверхности стоящей рядом капельницы пусть размытое, но знакомое, лицо, Брок зажмурился.

Сердце выбивало барабанную дробь, ухало куда-то вниз, отдавая эхом в ушах. Брок видел читаури, знавал Локи, в порталах бывал, но оказаться в другом теле было далеко за гранью всего этого и его понимания.

Подавив первый приступ паники, Брок несколько раз глубоко вдохнул. Есть то, что есть, и хочешь-не хочешь, с этим ему теперь разбираться. И для начала научиться управлять новым телом.

Прислушавшись к сознанию маленького Стива, Брок понял, что оно спит. Очнулся ли он случайно в этот момент или это тоже закономерность, еще предстояло понять. Как и то, осталась ли связь со своим телом, и что с ним вообще происходит сейчас.

В первую ночь выяснить это не удалось. Сначала пришел Барнс, и Брок с трудом старался дышать ровно, делая вид, что спит. От Зимнего фонило болью, тревогой, страхом. Это отозвалось болью и в нем. Сохранив собственное сознание, Брок приобрел и способности детского. Не зря говорят, что дети все чувствуют и ощущают острее. Потом Барнс вышел и устроился за дверью. Защищал. И заодно перекрыл выход. Брок не особо расстроился, остаток ночи привыкал к новому телу.

С первыми признаками рассвета он не провалился обратно в темноту, просто ощутил, как угасает способность управлять телом. Сознание не отключилось, Брок все слышал и с облегчением понял, что мальчик его присутствия в себе не чувствует. Если он, прожженный жизнью, взрослый мужик был в неслабом шоке, что говорить о ребенке.

Осмотр, завтрак, Стив, который Роджерс, опекун маленького Стива, которого Брок сразу почувствовал как клубок сплошного зла и с трудом сдержал готового вырваться себя. В кои-то веки наблюдал за дракой, а не участвовал. Хотя дракой короткий полет стремного мужика сложно было назвать. И да, Брок чуть не заржал, когда болезный попер на Роджерса. Настроение положительно поднялось.

Почти сразу, как ушел адвокат, Брок задремал. Он уже сообразил, что спит, когда маленький Стиви бодрствует, и наоборот. А очнувшись, знает, что случилось за день. Собственное сознание мальчика выдавало произошедшее как стоп-кадры просмотренного фильма.

Брок проснулся, как и в первый раз резко вынырнув из подсознания мальчика. И очень вовремя.

— Это тебе не повезло.

Жалел ли Брок? Даже не думал. А вот следы на шприце подтер всего в пару отточенных движений, уже лучше владея маленькими детскими пальчиками. Вытаскивать труп Брок не стал. Во-первых, далеко не унесет, издержки нынешней физической формы, во-вторых, никто не поверит, что маленький ребенок способен убить взрослого здорового мужика, а, в-третьих, даже если такая мысль мелькнет, доказательств нет: ни камер, ни отпечатков, ни свидетелей. А выражение морды у трупа такое, будто он привидение перед смертью увидел.

Так что Брок доверил уборку номера Детке, которого слышал, когда «проснулся» и который вот-вот должен был вернуться. Что-то задерживало его, но даже ядерный взрыв отвлек бы Зимнего от защиты объекта максимум на несколько минут.

Кэп днем говорил маленькому Стиву, что он, Брок, в соседней палате. И чтобы дальше разбираться в происходящей хуйне, следующим шагом Броку надо было увидеть собственное тело и понять, как там обстоит ситуация. Взяв медведя под мышку, Брок приоткрыл дверь и посмотрел в холл. Посапывающий под шум дождя по радио охранник даже не заметил, как детская фигурка скользнула вдоль стены за угол.

***

Не теряя ни одной лишней секунды, Баки сфотографировал листы медицинской карты мальчика, а отправить их Старку решил на обратной дороге в комнату маленького Стива. Так, уткнувшись в экран старкфона, он и влетел на полном ходу в вбежавшего по лестнице человека.

— Крот сбежал!

В голове Баки обрывками промелькнули мысли — откуда у сержанта взялся грызун, почему его побег так взволновал сдержанного офицера и какого все это должно волновать его, Барнса. Но тут по закону жанра в радиоспектакле выстрелило ружье.

— Блядь! — рявкнул Баки и ураганом пронесся мимо резко проснувшегося охранника. — Блядь! — повторил, с сержантом на хвосте влетев в комнату Стива.

Кровать была пуста, мальчик отсутствовал, зато посреди пола живописно расположился сбежавший «грызун».

— Готов, — полицейский формально проверил пульс, все было ясно и так. — Нехуево так засадили ему, — пробормотал, осматривая место удара, — профессионально.

— Что не скажешь про десятилетнего ребенка, — кивнул, присаживаясь рядом, Барнс. Подумал, что вряд ли это сделал Стив, но мог видеть, испугаться и сбежать.

В комнату вбежал охранник, ошарашенно замер на пороге. Сержант повернулся к нему, коротко приказав перекрыть все выходы из больницы. Баки же снова достал телефон и набрал номер:

— Стив, все потом. Обыскиваем больницу, ищем мелкого Стива. Охрану уже предупредили, он явно где-то здесь. Все потом, Стив! И нет, ему уже ничего не угрожает.

— И я сомневаюсь, что это дело рук ребенка, — едва охранник вышел, а Барнс выключил телефон, кивнул, соглашаясь с ним, сержант, — он не способен на такой силы удар. Это работа взрослого, сильного человека.

— Мужчина?

— Возможно, и женщина, особенно в нужном состоянии.

— С чего такие мысли?

— Вчера днем, — сержант присел на пол рядом с трупом, полуобернулся к Баки, — после того, как я увел его, — кивнул в сторону тела, — отсюда, сразу доставил в участок. Даже слов мальчика и результатов обыска в доме было достаточно, чтобы закрыть его на сутки-двое.

— Что так мало? Допустим, Стиви цел, но жена-то, говорят, в фарш.

— Он бывший спецназовец, прошел Ирак, был в плену. Там, видимо, и двинулся. Последние годы после возвращения наблюдался в Центре психологической поддержки ветеранов.

— То есть, если бы не загадочный Робин Гуд, ему бы все равно ничего не было? — нахмурился Баки.

— Вполне, — мрачно согласился сержант. — Ну, определили бы в психушку, а с его опытом и оставшимися дружбанами путь его оттуда был бы быстр и не тернист.

— Блядь… — выдохнул Баки.

— Я оставил его в камере и пошел дальше по аварии работать, — продолжил сержант. — А этот ублюдок разыграл приступ и, когда открыли замок, вырубил дежурного и сбежал. Мне быстро сообщили, но время я все же потерял. Боялся, что опоздаю, особенно когда позвонили, что и жены его в ее палате нет. Я помчался сюда и надеялся только на вас.

— А помог ему кто-то другой… — пробормотал Баки.

— И теперь может прятаться, опасаясь обвинений.

— Если что — это была необходимая защита, адвокаты Тони докажут на раз-два.

— Думаю, все сойдет на тормозах. Не тот клиент, чтоб за него жопу рвать. Оформят как несчастный случай и в архив.

— Теперь главное найти мальчика, — кивнул, поднимаясь, Баки. — Он может быть напуган. И надо убраться здесь.

— Вы ищите ребенка, а я вызову «санитаров», — усмехнулся, также вставая, сержант.

Баки пожал ему руку и выбежал из комнаты. В холле было все так же пустынно, только охранник теперь сидел, будто палку проглотил, и не моргал. Где искать маленького Стива, Барнс понятия не имел, но пошел в противоположном от палаты Брока направлении, рассудив, что там прекрасно справится Стив большой.

***

Брок слышал за спиной шум и возню, но они не приближались, и Брок решил не возвращаться. С находкой, если что, справятся и без него.

Соседних палат, где могло сейчас лежать его тело, было несколько, но проблему выбора решил выскочивший, будто ошпаренный, из одной из них Кэп. Он осмотрелся по сторонам, не заметил сиганувшего за пальму мальчика и свернул в противоположном от того, откуда пришел Брок, направлении. Логично, там Барнс, сам обыщет свой участок.

Едва шаги Стива стихли за углом, Брок вышел из укрытия и по стеночке, осторожно, прислушиваясь к звукам вокруг, подкрался к палате. Заглянул в незакрытые до конца жалюзи и обмер, похолодев.

На кровати лежал он сам, одного цвета с простыней, рядом сидел немногим более румяный Орсо. Неподвижно, сложив в немой молитве руки, смотрел на его, Брока, умиротворенное лицо. Почти три ночи, но было видно — Орсо не спал и не собирается.

Брок не знал, как это работает, но ожидал в такой близости от собственного тела хоть что-то почувствовать: порыв, боль, дискомфорт. Но ничего не было. Ответов не прибавилось, а вопросов становилось все больше.

Может, просто открыть дверь и все рассказать Орсо? Они — братья, Орсо поймет, поверит, Брок не сомневался. Он уже потянулся к ручке двери, как из-за угла послышались женские голоса. Брок юркнул обратно за пальму.

— Ничего не хочу против доктора Свенсона сказать, — вздохнула одна из медсестер, когда обе остановились как раз напротив палаты Брока, — но все, кто смотрели его, — кивнула она на дверь, — анализы и снимки, говорят: безнадежно. Стабильная кома третьей степени, часть показателей уверенно можно отнести к четвертой. Он мертв, как бы это не отрицали. Мозг, сознание мертвы. А без них тело — просто тело.

— Всегда до последнего надеешься, что родной человек вернется, — покачала головой вторая. — И родным плевать на показатели. Они верят и молятся, даже когда все остальные опускают руки. Ты видела его брата? — первая сестра кивнула. — Он не оставляет его ни на секунду, говорит с ним, просто молча сидит рядом. Если бы те двое других не настаивали, не ел бы, не пил и не спал. Видно, что сильный мужчина, но я боюсь, что с ним будет, если…

Первая медсестра снова кивнула, сочувственно вздохнув, и девушки разошлись: сама она вошла как раз в палату Брока, а вторая направилась дальше по холлу, поправив по пути на одной из пальм лист.

А за пальмой сидел, прислонившись к стене, Брок. По спине тек холодный пот. Если он войдет сейчас и обнадежит Орсо, что будет, если ничего не получится, и он не сможет вернуться? Дать брату надежду, чтобы снова ее отнять? И почему вообще это случилось с ним? Может, прежде чем уйти навсегда, он должен что-то сделать? Закончить незаконченное или выполнить свою самую последнюю миссию? Но какую? Снова вопросы, сплошные вопросы.

Первая медсестра уже покинула палату, а Брок все сидел, пытаясь справиться с гулом распирающих мыслей, как широкие листья пальмы стремительно раздвинулись.

— Господи, Стив… — Роджерс упал перед ним на колени, словно пушинку отодвинув тяжелую кадку в сторону. — Малыш, ты все-таки пришел к Броку, да?

Брок-Стив отрыл рот, тут же закрыл и, сглотнув, кивнул. И вдруг почувствовал, как плывет.

— Баки, я его нашел! Он напуган и ему нужен врач! — кричал Роджерс в трубку, и это было последнее, что услышал Брок.

========== Часть 7 ==========

— Доброе утро.

Едва Стив открыл глаза, оба суперсолдата бросились к нему. До этого он слышал их приглушенные, встревоженные голоса, но никак не мог разлепить глаза.

— Как ты? — Баки присел на кровать, Капитан остался стоять поодаль, сложив руки на груди.

— Нормально, — прислушавшись к себе, ответил мальчик, пожимая плечами. — Только голова болит.

Баки и Капитан переглянулись. Их беспокойство было явно связано с ним, Стивом, но при этом они почему-то старались не смотреть ему в глаза. Того, что его бросят, отступятся от него после вчерашней защиты Капитана, Стив не боялся. Значит, здесь было что-то другое. А взволновать этих удивительно сильных и отважных в его глазах людей могло только одно.

— Брок?! Что с ним? — Стив подскочил на кровати, впавший в задумчивое оцепенение Баки не сразу и поймал его.

— Брок все так же, — крепко сжав плечи мальчика, Баки обнял его.

— Без изменений, — добавил Капитан, подходя ближе и присаживаясь на стул.

— Тогда?.. — и тут только сейчас Стив заметил, что они не в выделенной ему комнате.

— Что ты помнишь о прошлой ночи? — проследив его взгляд, спросил Капитан. Баки немного отпустил Стива, но обнимать не перестал.

— Я спал, — удивленно протянул тот.

— Не было ничего необычного? Или кошмаров, например.

— Я поужинал, немного почитал комиксы, — Стив забрался обратно на кровать, обхватив колени; силился вспомнить, но ничего в голову не шло. — Заходил доктор, посмотрел меня, сказал, скоро придет мистер Джеймс. Я хотел дождаться, спросить про Брока, но, видимо, уснул.

— И проснулся только сейчас? — еще больше нахмурился Капитан.

— Да, — кивнул Стив. — А кстати, где? И почему здесь?

— Та комната, где ты был, — суперсолдаты переглянулись, замешкались, и заговорил Баки, явно осторожно выбирая слова, — не палата, как таковая. Аврал прошел, кого-то выписали, кого-то перевели в другие больницы, и тебе выделили одну из освободившихся.

— Ночью?

— Стиви… — Капитан наклонился вперед, мягко сжал лежащие на коленях мальчика его ладошки.

— Брок действительно все так же, — вдруг прервал Капитана Баки, — и мы делаем все, чтобы вернуть его. Ты стал дорог ему, и мы подумали — если ты будешь к нему ближе, может, это сработает. Прости, мы используем уже любой, даже самый безумный шанс, и иногда не можем терпеть ни секунды, чтобы не попробовать. Ты в соседней с Броком палате, к нему можно попасть через боковую дверь, — и Баки кивнул в сторону в данный момент закрытой двери, за которой было леденяще тихо.

Они втроем посмотрели на дверь, и Стив вдруг ощутил необъяснимую к ней тягу. В прежней комнате он ничего подобного не испытывал.

— Если это тоже не поможет, — с усилием отведя взгляд, Капитан привычно взял себя в руки, хотя во время слов Баки Стив заметил некоторую его растерянность, — как только врач разрешит, мы отвезем тебя в дом нашего друга. Там безопасно, есть кинотеатр, спортзал и даже искусственный интеллект. К Броку ты сможешь приходить в любое время.

— А опека? — по ощущениям эта проблема уже не была проблемой, но Стив хотел услышать это от суперсолдат.

— Адвокаты того самого нашего друга уже занимаются этим, — кивнул Капитан, выдавив подобие сдержанной улыбки. — Твой бывший приемный отец больше не потревожит тебя. Сейчас оформляют временную опеку, чтобы тебя не могли отдать в другую семью, а когда все… — Капитан сбился, сглотнул, — закончится…

— Так или иначе, — прервал, добавив мрачно, Баки.

— Мы оформим ее уже окончательно, — закончил, перестав дышать на словах Баки, Капитан.

В палате повисла тишина, тяжелая, словно грозовая туча, собирающаяся за окном. Будет дождь. Наверное, поэтому так болит голова, будто ее распирает изнутри. Но Стив решил мужественно молчать: что его головная боль по сравнению с положением Брока и болью его брата и суперсолдат.

— Искусственный интеллект — это круто, — Стив сменил тему, хотя чувствовал, что ему не договаривают. — И в кино я никогда не был. Можно посмотреть прямо сейчас?

— Думаю, это возможно, — немного помедлив, кивнул Баки, запуская руку в карман. Он вытащил оттуда необычный гаджет, по размерам что-то среднее между большим телефоном и планшетом; тонкий, почти прозрачный, тот включился от странной команды: — Привет, Пятница.

— Доброе утро, мистер Барнс, — ответил экран.

— Знакомься, это Стив, и он хочет кино.

— В моих архивах фильмы, снятые в мире за всю его историю, — невозмутимо уведомил экран. — Что желает мистер Стив?

— «Город ангелов», — произнес Стив и сам удивился; слова сами собой вырвались из него. Суперсолдаты заметили это.

— Пятница, включи, — после секундной заминки попросил Капитан.

Вручив гаджет Стиву, суперсолдаты понаблюдали, как он устраивается на кровати, и вышли в боковую дверь.

***

— Блядь… — не сдержался Барнс, едва они закрыли ее за собой. Сидящий около кровати Брока Орсо даже не повернулся.

— Ты что-нибудь понимаешь? — опустивдаже всегда вырывающееся на автомате «не выражайся», Стив устало посмотрел на Баки.

— Нихуя устроит? — выдохнул тот и с усилием растер лицо.

— Мальчик не помнит о прошлой ночи ничего, — Стив рассуждал вслух, прислушиваясь к приглушенным звукам фильма за стеной, — хотя он совершенно точно не спал, когда я нашел его. Он слышал меня, кивнул в ответ на вопрос, а потом просто отключился.

— И проснулся полчаса назад как ни в чем не бывало.

— Он не знает об убийстве бывшего приемного отца, не помнит, как ушел из своей комнаты и нашелся в холле у палаты Брока, хотя ни разу еще не был здесь и не знал — где он. И он не врет, сознательно он действительно не участвовал в этом, — Стив вытащил из кармана похожую на портсигар серебристую коробочку.

— Спер у Старка портативный волновой детектор лжи? — понял Баки.

— Попросил, — поправил Стив. — Мальчик мог испугаться, если что-то видел или знал, и побояться не сказать. Это было необходимо, чтобы защитить его. Дальше нас это бы не ушло, — объяснил Стив.

— Лунатизм? — Баки встревоженно посмотрел на Стива. Вместо хоть каких-то ответов они получили лишь новые вопросы.

— Мы не специалисты, — покачал тот головой, — но с мальчиком явно происходит что-то странное. Это убийство, его хождения ночью и то, что он ничерта об этом не помнит…

— Идея перевести его в соседнюю с Броком палату была правильным решением, — кивнул Баки. — Может, и правда, глядишь и поможет. Чем черт не шутит…

— Не поминай, — Стив передернул плечами, повернулся в сторону кровати.

***

— Обычно первые двое-трое суток решающие, — доктор Свенсон снял стетоскоп и повернулся к стоящим за его спиной суперам, Орсо весь ежедневный вечерний осмотр просидел с другой стороны кровати Брока. — Организм либо борется на адреналине, либо рефлексы его только ослабевают. Физически мистер Рамлоу функционирует, но за все это время не наблюдалось хотя бы призрачной мозговой активности.

— Я не отключу его, — мрачно бросил Орсо, не отводя от Брока взгляд. Второй «пустой» день.

— Я пока и не прошу, — понимающе выдохнул док. — Но вы должны понимать, что я не Господь Бог или хотя бы главврач. Вы можете попробовать перевести мистера Рамлоу в другую клинику, но должен предупредить, что в таком состоянии любые передвижения непредсказуемы. Если оставлять его здесь, я смогу потянуть максимум неделю, но, если не будет никаких сдвигов, будут нужны веские причины убедить врачебную комиссию продолжать поддерживать его жизнедеятельность. Подумайте над этим уже сейчас.

Док еще раз посмотрел на каждого, немного дольше задержал взгляд на Орсо, ничего больше не сказал и ушел.

— Я свяжусь с Хелен, — вдруг предложил Стив. — С завтрашнего дня разрешают визиты. Проведем ее под видом посетителя. Если она хоть сколько обнадежит — познакомим с доком, если ее вердикт будет иным — промолчим и будем дальше искать способ все оттянуть.

— За неимением… — вздохнул Баки и посмотрел на Орсо, тот, помедлив, кивнул. Суперы медленно подошли к нему и молча сжали каменные плечи.

— Подъем, идем ужинать, — безапелляционно скомандовал Баки, играючи поднимая далеко не пушинку — бойца элитного боевого отряда.

— Кафетерий на этом же этаже, никуда даже спускаться не надо, — пресек промелькнувшее во взгляде Орсо возражение Стив и отошел с ведущей к двери траектории.

Проводив Орсо и Баки взглядом, Стив обернулся на боковую дверь, чутким слухом улавливая звуки фильма и заинтересованное дыхание мальчика. После «Города ангелов» тот попросил «Майкла» с Джоном Траволтой. Как раз перед приходом доктора Свенсона Баки включил его маленькому Стиву. Желание ребенка смотреть кино столь необычной тематики было еще одной странностью в уже немаленькой цепочке и логически пока не объяснялось.

Вернувшись к кровати, Стив присел на стул Орсо и, подавшись вперед, накрыл ладонь утыканной капельницами руки Брока своей. Мониторы размеренно пищали, грудь Брока поднималась им в такт, но ресницы или веки, как это бывает у просто спящего человека, не дрожали, оставаясь неподвижными.

Хотелось сказать много и ничего, все слова казались Стиву недостаточными, чтобы выразить то, что он чувствовал сейчас. Что гасил в себе и все то время, что был рядом с Броком, сначала не решаясь показать свои чувства, а потом поняв, что сердце его занято, и не кем-то, а Баки, к которому Стив тоже испытывал далеко не дружеские порывы, и сейчас, когда его раздирал дикий, животный страх реальной как никогда потери. Но он должен держаться и держать.

В полоске света под боковой дверью мелькнула тень.

Стальной стержень внутри Стива надломился, он позволил себе мгновение слабости — из-под полузакрытых глаз вырвались скупые слезы, упав на лицо Брока. Стив мягко вытер следы, задержавшись пальцем на скуле, но ни один мускул не дрогнул на покрытой щетиной щеке.

— Надо тебя побрить, — Стив с трудом взял голос под контроль, улыбнулся дрожащими губами. — Ты же не любишь больше, чем двухдневную щетину. Помнишь миссию, где мы в джунглях на неделю застряли? Все смирились, а ты пытался острыми листьями какого-то кустарника бриться.

Стив замолчал, прерывисто вздохнул несколько раз и, сжав ладонь Брока, решительно поднялся. Стоило ему скрыться в санузле, как дверь приоткрылась, чтобы почти тут же тихо захлопнуться вновь.

Когда Стив закончил, теплым полотенцем аккуратно протирая Броку лицо, в стекло постучали первые капли ожидаемого весь день дождя. Резко стало темно, но включать большой свет Стив не спешил. Пока не вернулись Орсо и Баки, хотелось продлить эти мгновения некой интимности.

Не сопротивляясь порыву, Стив наклонился и выдохнул в губы Брока:

— Где ты? Возвращайся, ты мне нужен, — не заметив движение тени в углу.

========== Часть 8 ==========

Орсо сидел, не сводя немигающих глаз с хрупкой маленькой женщины, и словно не замечал сжимающие его плечи пальцы Барнса, под которыми уже проступили синяки. Баки крепко держал его на случай, о котором думать не хотелось. Стив подпирал рядом стену. Размеренное пищание приборов в гнетущей тишине расходилось ударами головной боли по телу каждого, словно круги от брошенного в бурлящий водопад камня.

Вот уже почти полчаса Хелен Чо осматривала Брока. Молча, сосредоточенно снимая какие-то показания маленьким прибором, то и дело хмурила тонкие брови, видя результат. Покусывая губы, смотрела на мониторы, на Брока, снова на мониторы, делала пометки в планшете.

Хелен не трогали, не спрашивали ни о чем. Эта женщина была сейчас их последней надеждой, и ее боялись спугнуть, уговаривая, утешая себя тем, что если бы все было абсолютно безнадежно, док сказала бы сразу.

— Впервые мне жаль, что я не ошибаюсь, — наконец тихо произнесла она и медленно повернулась.

— Хелен, — Стив отодрал себя от стены, но сделать ни шага не смог. Он хорошо знал этот взгляд.

Орсо не знал, хотя с док тоже сталкивался, даже пару раз ее клиентом был. Но видеть ее такой не приходилось. Застывшая фигура Кэпа и до хруста сжавшие его налившиеся сиреневым плечи руки Барнса, впрочем, были красноречивее любых взглядов и слов.

— Нет, — решительно сказал Орсо, когда взгляд Хелен остановился на нем.

— Орсо, поймите, — док старалась говорить спокойно, насколько вообще можно спокойно выносить приговор, — я пыталась поймать хотя бы малейшую активность. Но… Мозг мистера Рамлоу мертв. Сейчас это просто кости, внутри которых пустота. Сердце гоняет кровь вхолостую. Я понимаю, Орсо, Вы не хотите его отключать, но по сути Брок давно мертв.

— Док, — голос Орсо дрогнул, — я знаю — обещал, но…

— Может сложиться ситуация, когда от Вас это уже не будет зависеть, — осторожно произнесла Хелен, следя за реакцией всех троих.

— Док?.. — Стив не стал тянуть, лучше сразу узнать, с чем они могут столкнуться.

— Наверняка лечащий врач Брока уже говорил вам, что спустя определенное время, если не происходит никаких изменений в состоянии пациента, собирается врачебная комиссия. Обычно к крайностям не прибегают, оставляя все на волю родственников, но правилами разрешено в особых случаях принимать решения в обход них.

— Погоди, Хелен, — Баки потряс головой, — ты хочешь сказать, что чужие люди могут решить, что делать с Броком?

— Баки, Стив, Орсо, — док обвела всех взглядом, выдохнула, — это больно и понятно, что вы не хотите верить, но я повторю — Брок мертв. И в таких, безнадежных ситуациях, когда родные в шоке и отрицании не могут сами согласиться на отключение аппаратуры, такое решение может принять врачебная комиссия. Поддерживать жизнедеятельность трупа бесполезно. Это не будет иметь результат никогда, и комиссия действует по сути в интересах самого пострадавшего. Согласно основного закона, каждый гражданин Соединенных Штатов имеет право на достойную жизнь и смерть. Право достойно прийти в этот мир и достойно уйти.

— Доктор Свенсон сказал, сможет потянуть неделю, — тихо произнес Орсо. Истерики не было, он просто отчаянно цеплялся за утекающий меж пальцев воздух.

— Простите мою жестокость, Орсо, — Хелен понимающе кивнула, подалась вперед и коснулась руками переплетенных в кулаки его пальцев, — но смысла в этом нет. Сейчас, завтра или через неделю ответ будет один. Я врач, прагматик и реалист, и тоже до конца верю в чудеса. Но…

— Хелен, — прервал Стив, подошел и присел рядом, — мы можем попросить тебя хотя бы не доносить свои выводы до Свенсона и главврача?

— Я понимаю ваше желание хвататься за пустоту, — кивнула док, — но вы должны быть готовы.

Стив несколько раз кивнул. Он знал, что Хелен права, верил, что она никогда не сказала бы всего этого, будь хотя бы крупица надежды. Но они должны подготовить Орсо. В первую очередь — его, но так же СТРАЙК, себя, маленького Стива. И все равно за гранью отчаяния надеяться.

***

Стив слушал тихие голоса в соседней комнате, но пойти туда не решался. Совсем как четыре дня назад, когда приходила женщина.

У Брока, как разрешили посещения, были только его бойцы (Стив сразу понял, кто они — крепкие молчаливые мужчины), и среди них женщина. Но та, другая, была… другой. Стив не мог объяснить, просто внутри себя вдруг почувствовал одновременно тягу к ней и беспокойство. Тогда весь ее визит он просидел на кровати, обхватив колени руками, то безрезультатно пытаясь услышать разговор, то возвращался в раннее утро. Совершенно точно помня, что уснул с планшетом в руках посреди фильма, проснувшись, увидел планшет аккуратно лежащим на прикроватном столике. И тот был выключен по всем правилам: сначала сам фильм, потом программа, и наконец сам гаджет. Это было странно, Стив совершенно не помнил, чтобы делал это.

Медсестра принесла ужин, вырвав Стива из воспоминаний, и сочувственно погладила его по голове, когда он привычно спросил про Брока. Вошедший сразу после ее ухода Баки сказал только, что Брок все так же, и это плохо.

— Мне десять лет, я видел смерть, — тихо произнес Стив.

— Мы столько раз видели ее, — Баки покачал головой, — но привыкнуть терять невозможно, каждый раз надеешься костлявую одолеть. И даже понимая, что она может замахнуться на самых дорогих, когда это случается, ты не готов.

— Вы разбудите меня, если я буду спать? — спросил Стив так, будто речь шла о встрече Санта-Клауса, хотя оба поняли, что говорит он о прощании.

— Мы еще не сдаемся, — под пристальным взглядом серьезных детских глаз Баки не мог не кивнуть, хотя держался с трудом. — Спи.

Стив коротко кивнул и, обхватив мишку, закрыл глаза.

***

В этот раз Брок вынырнул, мальчик еще не уснул, слышал их с Деткой разговор и с трудом удержался, чтобы не проявить себя. Пугать ребенка по-прежнему не хотелось, Брок и так ощущал, что малыш прислушивается к себе, будто чувствует что-то. И это что-то пугало его.

Едва Барнс скрылся в боковой двери, Брок «открыл» глаза и поднялся. Бережно уложив мишку на кровать и прикрыв его одеялом с головой, Брок подошел к заветной двери. Голоса за ней принадлежали двум суперам, тяжелое дыхание брата Брок тоже чутко слышал.

Его магнитом тянуло во вторую половину палаты, но войти через эту дверь был не вариант. Его примут за проснувшегося Стива и уведут обратно, еще и сестру позовут, чтобы присмотрела. А Брок совершенно точно знал, что должен этой ночью быть там. Обостренное восприятие чувствовало грядущее важное.

Тогда Брок тихо подошел к двери в холл и осторожно выглянул. Вечерний обход давно закончился, ужин тоже. В холле было пустынно. Охранник после первого происшествия больше бдительности не терял, но Броку в его направлении и не надо было. Вход в часть с его телом был в противоположной стороне.

Брок быстро юркнул за стоящий между дверьми диван (благо комплекция мальчика позволяла, да и с его телом он научился управляться), когда одна из дверей неожиданно распахнулась.

— Вы и так превысили свои полномочия, док, — властно и уверенно говорил незнакомый голос. — Занизили характеристики состояния, скрывали отсутствие динамики.

— Отрицательной тоже нет, — попытался возразить голос, в котором Брок узнал Свенсона.

— Ее вообще нет, признайте уже, — резко прервал первый. — Я два часа назад лично снял показания аппаратуры; по девяти из двенадцати признаков у пациента кома четвертой степени.

— Три…

— Три — это сердечный ритм, работа легких и теплообмен, которые держатся на границе предельных показателей только благодаря этой самой аппаратуре.

— Его брат против, — отчаянно возражал док.

— Его брат в шоке, — не растерялся первый. — Люди, прошедшие войну, сталкивающиеся с опасностью и смертью по долгу службы, часто оказываются растеряны и раздавлены, когда беда касается их родных. Мистера Мадиро можно понять, но согласно Конституции и медицинской этики не дать его брату обрести покой — не менее жестоко, чем созвать комиссию. Очевидно, что брат не в состоянии принять решение. И мы должны сделать это за него.

— Доктор Цепеш… — отчаянной мольбой дрогнул голос Свенсона.

— Утром, — решительно прервал врач, судя по разговору, имеющий более высокие полномочия, — я поставлю вопрос о созыве комиссии. У Вас сутки поговорить с его братом. Повторюсь, Вы и так затянули с этим пациентом. У нас нет объективных причин продолжать поддерживать его. Факт в том, что мистер Рамлоу умер еще в ту ночь. Вы — практикующий врач, Свенсон, и должны это понимать. Я понимаю, для Вас это личное, но и эту битву Вы проиграли. Прекратите уже цепляться за воздух и признайте это.

Брок услышал удаляющиеся шаги одного человека и был уверен, что это загадочный доктор Цепеш. Свенсон остался стоять, дышал еле слышно, тяжело, словно задыхался при настежь распахнутых окнах.

— Док? — звука открывшейся двери не было слышно, но Барнс умел быть призраком; в отличие от самого Брока сейчас, призраком в собственной плоти.

— Мистер Барнс, — тихо ответил Свенсон, диван медленно продавился. И еще раз гораздо сильнее.

— Они хотят его отключить? — понял Баки.

— Главврач утром созывает комиссию, — с тихой, но четко ощущаемой злостью выдохнул док. — И настрой у него быстрее закончить с этим.

— Мы переведем Брока в другое место. Прямо сейчас, — Детка был настроен решительно.

— Это бесполезно, — отчаянно выдохнул док. — Вопрос на контроле военной медицинской коллегии и министерства здравоохранения. Ваш Брок — не простой пациент, и сейчас это не в нашу пользу.

— О чем Вы?

— Даже если вы увезете мистера Рамлоу, а охрана госпиталя имеет право препятствовать вам, вас найдут. Еще и арестуют за удержание лица, неспособного самостоятельно принимать решения.

— Блядь, это больница, а не тюрьма, а Брок — не заключенный, — зашипел Детка, Брок физически чувствовал его злость. — И Орсо — брат Брока, он может принимать решения.

— После того, как он отказался отключать брата, комиссия может лишить его такого права и в остальном.

— Что-то мы можем сделать?

— За сутки доказать, что шансы есть, — на одном дыхании выдал док. — Я попробую, но вы должны подготовить мистера Мадиро.

— Брок всегда хотел кремацию, — вдруг раздался голос.

Брок дернулся на него, хотел крикнуть, что «к черту все, что он хотел, вот он здесь, пусть и в непривычном виде», но от неконтролируемого движения влетел головой в спинку дивана.

— Стиви, малыш, ты что, откуда здесь? — Брок услышал встревоженный голос Баки, успел ухватить глазами фигуру Орсо за его спиной и отключился.

***

— Я не хочу, чтобы судьбу моего брата решали посторонние люди.

— Я понимаю Вас, мистер Мадиро. Мне очень жаль. Вы приняли верное решение.

— Стив хотел попрощаться с Броком.

— Мальчик сильно ударился головой во время последнего приступа лунатизма, о которых вы все, кстати, тоже умолчали, и ему поставили седативную капельницу. Он проспит не меньше полутора суток.

— Он хотел попрощаться. Это может подождать.

— Он поймет. Но в его состоянии лучше не допускать дополнительных волнений. А если вы будете настаивать, у опеки могут возникнуть сомнения по передаче вам мальчика.

— Я хочу присутствовать.

— Мистера Рамлоу отключат при Вас, остальное Вы сможете наблюдать из-за стекла, ближе запрещено правилами.

— Хорошо. Сколько у меня?

— Просто сообщите, когда попрощаетесь с братом.

Главный врач доктор Ганнибал Цепеш проводил взглядом выходящего из его кабинета мужчину, опустил глаза на дрожащей рукой подписанное разрешение и потянулся к телефону.

========== Часть 9 ==========

— Жилые комнаты на втором этаже. Пойдем, выберем тебе любую.

Стив-большой обнимал Стива-маленького за плечо одной рукой, второй держал дверь в дом. Мальчик прошел в широкий, залитый солнцем холл: высокий, до самой крыши потолок, справа ведущая на второй этаж широкая дубовая лестница, слева вход на огромную кухню. Перед собой мальчик увидел мощную металлическую дверь на двух даже на вид серьезных замках.

— Там оружейная, — объяснил, поймав взгляд Стива-маленького, Стив-большой. — Пойдем, выберем комнату и составим список того, что тебе будет нужно и просто хочется.

Мальчик кивнул и, прижавшись к сильному, крепкому бедру, дал себя увести. Стоящий все это время за их спинами Баки вошел в дом.

— Проходи… те… — выдавил он еле слышно и обернулся, придерживая дверь.

Орсо вошел, обоими руками крепко прижимая к груди маленькую урну.

***

Оставлять Орсо одного даже мысли не допускали. Вызвонив Роллинса и оставив его со спящим маленьким Стивом, Стив и Баки не отходили от Мадиро.

Бессонная ночь перешла в мрачное утро, несмотря на ярко бьющее в окно солнце. Стояла ранняя осень, только начали желтеть клены и гинкго, но еще было тепло. Парк, который был виден из окна палаты Брока, уже с раннего утра заполнили дети и гуляющие с колясками мамочки, скоро к ним присоединятся студенты, а в перерыв на ланч газон будет усыпан клерками разных мастей.

Баки смотрел на это буйство жизни и не мог поверить, что по эту сторону окна она уже угасла и все, что остается, сказать последнее «прости» и отпустить. Не хотелось, что-то внутри отчаянно отказывалось верить, сопротивлялось. Но сомневаться в словах Хелен и Свенсона не было оснований. Последний хоть и продолжал считать, что рано сдались, при этом отводил взгляд.

Сидя у кровати, Орсо не произнес ни слова, но в его «разговор» с Броком не вмешивались, не торопили. Просто ненавязчиво наблюдали. Просто увидели едва заметный кивок головы. Стив не стал звонить по внутреннему телефону, пошел за врачом сам. Сказать вслух при Орсо «мы готовы»? Нихуя они не готовы. Да и пока Стив ходил — слишком долго для дороги в находящийся этажом выше кабинет — братья могли быть в этом мире вдвоем. Пока еще.

С последним писком аппаратуры в гнетущую тишину упал хриплый стон. Он стал единственным звуком, который Орсо издал с той минуты. Главврач доктор Цепеш терпеливо ждал, пока Орсо расцепит держащие руку брата парализованные пальцы. Когда каталку с закрытым тонкой простыней телом Брока вывезли из палаты, Орсо на глазах постарел на несколько лет.

Потом суперсолдаты почетным караулом стояли по обе стороны от него за толстым стеклом отделения крематория, готовые в любой момент поймать, удержать. Но Орсо подобно оловянному солдатику даже не шелохнулся. Только руки дрогнули, принимая небольшую цинковую коробочку — все, что осталось от Брока.

Маленький Стив действительно проспал почти полтора суток и сам все понял, едва открыл глаза и поймал взгляд Стива-большого.

— Похорон еще не было, и если ты захочешь… — просто сказал тот, мальчик коротко кивнул.

Оставаться в больнице дальше не было причин, к тому же подоспел адвокат Тони с разрешением на временную опеку на полгода, в течение которых должен был решиться вопрос об опеке постоянной, и трое мужчин с урной и мальчик покинули госпиталь.

***

— Тоже выбирай любую, мы тебя одного не оставим теперь.

Баки закрыл дверь и замер сбоку от Орсо, непроизвольно коснулся рукой холодного металла урны. Вопроса о том, куда ехать, тоже не стояло. У Баки своего дома не было, он жил у Стива, а оставлять Орсо в пустой квартире Брока нельзя было никак.

— Пока не приду в себя? — наконец подал голос тот.

— Никогда, — поправил Барнс, замялся, но продолжил. — Стив уже договорился о месте на Арлингтонском кладбище. Брок совершал ошибки, но он был солдатом и тем, что сделал за один только последний год, заслужил.

Орсо сдержанно кивнул. Брок не раз говорил, что в последний путь хотел бы домой. Понимая, что остаться может в любой земле, все же мечтал о доме. Но когда все случилось, Орсо осознал, что не сможет быть от брата так далеко. В маленький городок на юге Италии каждый уик-энд не наездишься, поэтому Орсо охотно принял предложение суперов.

Барнс уже что-то говорил про расположение ванных комнат, небольшого спортзала и второго гаража, закупке съедобного и несъедобного, но Орсо не слушал. Прижимая урну к груди, он пошел по лестнице наверх. Баки от его жеста пробрало по всему позвоночнику, больно стиснув сердце. Он поежился и молча поспешил следом.

Орсо выбрал дальнюю от лестницы комнату напротив той, за открытой дверью которой Стив-маленький одобрительно кивал сейчас Стиву-большому. Быть поближе к мальчику было необъяснимо естественно, словно в спасенном Броком ребенке осталась частичка него.

Роджерс заметил появление Баки и Орсо, зашел к ним. Мальчик потянулся следом.

— Вы пока располагайтесь, отдыхайте, — Кэп понимающе окинул взглядом Орсо, аккуратно устанавливающего урну на прикроватной тумбочке, обнял притихшего ребенка. — Мы закажем продукты, займемся ужином. Вечером приедет Тони с адвокатами. С Фьюри я уже договорился, кладбище будет закрыто для посещений на время похорон. СТРАЙК освобожден от миссий на неделю.

— Брок хотел, чтобы все было тихо, без пафоса, и только самые близкие, — Орсо говорил, не поворачивая головы от урны.

— Конечно, — кивнул Роджерс и, потрепав мальчика по волосам, увлек его за собой. Барнс бросил взгляд на все в той же позе сидящего Орсо и вышел следом, прикрыв дверь.

За ужином сидели молча, ели, потому что надо. К удивлению всех и искреннему согласию маленького Стива купать его и укладывать вызвался Орсо. Принес ему теплого молока, почитал сказку, даже смог рассказать, как они с Броком в детстве, если встречались у ба, просили соседние комнаты, чтобы, сделав вид, что спят, встретиться у одного из них и всю ночь напролет болтать. Орсо признался, что никогда не мог наговориться с братом, всех проведенных вместе минут, дней, а потом и лет оказалось мало.

— Я тоже скучаю по нему, — тихо проронил маленький Стив, когда Орсо наконец замолчал.

Дождавшись, когда Стив уснет, Орсо понадежнее устроил ему под бочком выстиранного медвежонка, и какое-то время еще сидел, просто смотря на спящего ребенка, прежде чем вышел.

Сон не шел, да и какой мог быть сон, когда через несколько часов жизнь окончательно разделится на «до» и «после». Орсо сейчас охотно сошел бы с ума, но трезвое сознание чувствовало боль всеми ее гранями. А чем больше вспоминались разные моменты с Броком, тем сильнее сжимались губы, сдерживая вырывающийся вой. Первый солнечный луч расплылся в тумане слез.

***

Солнце. Какое яркое солнце. В такой день не может быть такого яркого солнца.

Машина мягко шуршала шинами по асфальту. Стив-большой смотрел в окно, сжимая руку маленького Стива, что сидел между ним и Баки, Орсо досталось место рядом с водителем. Впереди показались очертания Арлингтонского кладбища. И снова этот ком в горле, снова, как и много раз за эти дни, когда Стив старательно прятал свои эмоции, потому что должен был держать всех. Голова налилась свинцом, руки взмокли, сердце сжалось, острыми шипами боли вновь закровоточив. Повернув голову, Стив посмотрел на мальчика. Тот сидел рядом и теребил пальцами черную пуговицу черной рубашки.

У ворот кладбища их машина оказалась одновременно с лимузином Тони. Старк взял на себя не только организацию самих похорон, но и прессу, пообещав, что ни одна вспышка камеры не вторгнется в их день прощания с Броком. И Кэп знал — так и будет.

Лимузин уступил им дорогу, и машина въехала в тщательно охраняемые ворота. Немного проехав, остановилась возле узкой дорожки, вдали которой уже можно было разглядеть небольшую группу приехавших до них. Стив передал Фьюри просьбу Орсо: никаких официальных лиц, только самые близкие и родные. Те, кто любил Брока и кого любил он, кто были его друзьями, для кого жизнь так же, как и для его брата, превратилась в кучку пепла.

Кто-то открыл дверь, Орсо, не глядя, вышел из машины. А когда поднял голову…

— В любой момент, хорошо? — Роллинс до хруста сжал его каменные плечи. За спиной верного зама молчаливыми скалами возвышались Ларсон, «Маша» и Вацлав, пряча глаза за темные очки.

Орсо кивнул и позволил каждому обнять его; не говоря ни слова, ободряюще похлопать по спине. Наконец отпрянув от парней, Орсо увидел в нескольких шагах у свежей ямы Таузига и Мэй. Джош даже лысиной поседел, а Мэй, их всегда звонкая как колокольчик, яркая как солнце, полная жизни, энергии и света девочка сейчас стояла, придерживаемая Джошем, и тихонько всхлипывала. Чуть поодаль от них возле уже почти доверху заполненной окурками урны дымили Алексы.

Ощутив движение воздуха сбоку, Орсо обернулся. Подойдя к нему, Чокли просто молча посмотрел и сдержанно, но крепко, обнял.

— Я в порядке, — глухо выдохнул Орсо. Приехавшая с братом Хелен покачала головой и что-то шепнула подошедшему к ним Баки.

— Не волнуйтесь, — только и ответил тот.

Ему тоже было больно, он понимал, что еще не до конца осознал — кого потерял, но Брок и Орсо были чем-то большим, чем просто кузены, это Баки понял, как впервые увидел их. Натянутая струна нервов Орсо могла лопнуть в любой момент, и то малое, что Баки сейчас мог сделать для командира, не пропустить его. О потерянном любимом человеке он поплачет потом. В одиночку. Без глаз и ушей, и бессмысленных слов.

Снова захрустел гравий за спиной, Орсо, не оборачиваясь, узнал шаги. Близнецы молча поздоровались с суперами и замерли за его спиной, их руки уверенно легли на плечи. Сила и крепость, надежность и преданность — все то, что делало их не просто командой — семьей, всегда приносили успокоение и уверенность, что все образуется. Но не сейчас.

Снова шуршание гравия. Орсо развернулся в крепких объятиях близнецов. Смогли. Все. Никита торопливо захлопнул дверцу такси и побежал по дорожке, затормозив напротив Орсо, молча смотрел на него. Та ситуация, когда хочется многое сказать, но никакие слова все равно не смогут в полной мере рассказать, прокричать, простонать об их общей боли. Молчание сейчас говорило громче любых слов.

Орсо фонил болью, она расходилась вокруг него волнами и касалась всех и каждого. Маленький Стив прерывисто задышал и Стив-большой присел на корточки, крепко обняв его. Шептал что-то на ухо, гладил плечи. Им предлагали оставить ребенка с женой Джека, но тот сам настоял поехать. Он не смог попрощаться с Броком в больнице и не хотел остаться в стороне и сейчас.

— Я справлюсь, — прошептал он, но надежную и сильную руку капитана не отпустил.

Как раз в этот момент на дороге показался черный лимузин, что ранним утром по принятым правилам захоронения забрал урну с прахом. Медленно повернувшиеся головы, вмиг замершие сердца. Молчание, нарушаемое лишь шепотом ветра в листьях над головами и шуршанием шин. Из лимузина вышел Старк и молча посмотрел на них. Роллинс, «Маша» и Баки подошли к задней дверце.

Когда они вчетвером вытащили небольшой серый металлический ящик, Орсо глухо застонал, ноги предательски подкосились, но он устоял. Чье-то приглушенное «командир…», краем глаза Орсо заметил, как Мэй рухнула на руки Таузига. Тут же рядом раздался тихий детский всхлип, из ниоткуда возникла Хелен, резкий запах нашатыря ударил в нос.

Все, что было потом, было и с ними, и нет, словно они смотрели плохое кино. Слов не было. Никто ничего не говорил вслух, но каждый, подходя к яме и бросая на опущенную в нее урну горсть земли, говорил что-то свое про себя, даря дорогому им человеку свое последнее «прости» и «прощай».

Орсо не помнил, как сделал эти три шага. Песок сыпался сквозь дрожащие пальцы. Чьи-то руки легли на плечи. И вдруг он завыл, как раненый зверь. Рухнув на колени на свежую насыпь, выл, не желая отпускать, не зная, как… Как теперь дышать без единственного родного человека, как говорить, ходить, засыпать и просыпаться в пустом, навсегда остывшем мире. Как… жить?! Как?..

Снова запах нашатыря, мягкий голос Хелен. Крепкие руки одним движением подняли Орсо, держали уверенно, надежно. Глаза Роджерса, блеск плеча Барнса. Сдавленный плач Мэй, чей-то приглушенный хриплый стон. Все это было не с ними, а в параллельном мире, в котором больше не было их командира, их Брока.

***

Как он оказался в машине, Орсо помнил сквозь гул распирающей голову боли. Как приехали в дом Кэпа тоже. Отказавшись от помощи, Орсо поднялся наверх и, не раздеваясь, рухнул на не расправленную кровать. Спустя мгновение ощутил холодное прикосновение иглы и упал в темноту.

========== Часть 10 ==========

И снова первое, что почувствовал Брок, был запах. Точнее, его отсутствие. Понять, что происходит и где он, не удавалось. Запахи были не больничные, домашние, но Броку незнакомые. Хотя в то и дело улавливаемых нотках ощущалось что-то естественное, правильное. Чуйка не орала благим матом, и Брок сосредоточился на пробуждении.

Вынырнуть в реальность оказалось гораздо тяжелее, чем раньше, хотя к телу он, казалось, привык. По ощущениям Брок будто из болота себя вытаскивал. Густого, тягучего, упорно засасывающего назад. Два рывка вперед, рывок обратно. Но он не привык сдаваться, даже когда нет сил ползти. Не позволял и мысли мелькнуть, что не получится. И наконец «открыл» глаза.

Сев на кровати, Брок огляделся. Небольшая уютная комната, явно в авральном режиме обустроенная под проживание ребенка. Общий вид выдавал обычную гостевую. Строгая, минималистическая классика. Брок такую обстановку любил, но в последнюю очередь выбрал бы для детской сознательно. Значит, маленького Стива поселили сюда, не планируя изначально, разбавив общую сдержанность ночником в виде пирата, постельным комплектом с героями какого-то мультика (Брок в этом не был силен), в таком же стиле подушками в кресле и кучей игрушек. Точно не приют. Стива снова отдали в семью?

Еще в самом начале, попав в тело мальчика, Брок быстро понял, что чувствует отношение к ребенку окружающей действительности. Вспомнить хотя бы, как он вовремя проснулся, когда пришел приемный отец. И сейчас Брок первым делом прислушался к себе, но угрозы или дискомфорта не ощутил.

Часы показывали почти два часа ночи. Сколько Брок «проспал» с момента, как неожиданно вырубился за диваном в холле больницы, он не знал, но чувствовал себя, если называть одним словом, — тяжело. С трудом управляя телом, Брок поднялся с кровати и подошел к двери. Хорошо было бы понять, где он вообще находится, если не в больнице.

В холле было пустынно, темно и пахло горечью. Виски тут же сдавило концентрированной болью. Брока штормило, он словно потерял якорь. Глаза то и дело теряли фокусировку. С усилием передвигая ногами, Брок дошел до лестницы, ведущей на первый этаж. Обычный дом, добротный, уютный, надежный. «Как крепость надёжный», подумал Брок и увидел замки на бронированной двери. Немного напрягшись, хоть по-прежнему и не чувствуя угрозы, Брок начал медленно спускаться, чтобы осмотреть их. Но замер на нижней ступеньке. Взгляд уткнулся в висящую на крючке куртку. Разумеется, такая кожанка в Нью-Йорке не одна, но Брок мог поклясться, что эта — Детки.

Тут же промелькнула догадка, которую Брок поспешил проверить. Лежащие здесь же на тумбочке ключи не говорили ни о чем, а вот найденный в кармане другой куртки паспорт…

«Стивен Грант Роджерс».

Он в доме Кэпа. Значит, у Роджерса получилось, и он забрал маленького Стива к себе. Это было хорошо. Плохо, что теперь Брок находился далеко от своего тела и уже догадался, что в этом и есть причина неожиданной тяжести, с которой давалось каждое движение. Значит, близость к родной оболочке влияет на состояние души.

Небольшой перерыв восстановил силы, и Брок решил вернуться наверх. Теперь надо было понять, кто в доме, кроме него. Мальчика не оставили бы одного, няне бы не доверили, даже самой лучшей, значит, с ним либо сам Роджерс, либо оба супера, либо кто-то, кому те доверяют. На ум приходил только СТРАЙК.

Рискуя лишь тем, что может разбудить привычно чутко спящих суперов и будет отправлен спать, Брок приступил к разведке, начав от лестницы. Первые две комнаты были жилые, но пусты, как в случае переделанной под детскую, и очевидно тоже предназначались для гостей и остающихся ночевать. Третью занимал Детка, Брок даже через закрытую дверь услышал «шелест» бионических пластин. За дверью расположенной рядом четвертой было тихо, но по дыханию Брок предположил, что Роджерс не спит. А кто еще мог привычно ответственно пиздострадать посреди ночи?

Две комнаты напротив спален суперов (однако, выходило, что те спят отдельно, но Брок пока не понимал свое отношение к этому) были заперты, а в следующей обнаружился кабинет, подтвердивший догадку Брока. Почерк Роджерса Брок узнал издалека, а вот содержание лежащих на столе бумаг повергло в шок. Достаточно было взглянуть на верхнюю, чтобы пошатнуться, едва успев ухватиться за спинку кресла.

Отчет о кремации Брока Анджело Рамлоу с подписью лица, принявшего урну, и разрешение на захоронение на месте 747 северной части Арлингтонского кладбища.

Блядь!

Брок зажмурился, пытаясь совладать с вмиг заполошившимся сердцем. Не хватало мальчишке сердечный приступ устроить. Вдох-выдох. Паника ничего не изменит. Вдох-выдох. Успокоиться. Но перед глазами стояла неровная, дрожащей рукой поставленная подпись Орсо. Вдох-выдох. Не истерить! Действовать, исходя из того, что есть. А есть то, что пока он «спал», его тело кремировали и похоронили.

Блядь!

Останется ли он теперь навсегда в теле маленького Стива или без своей оболочки постепенно и душа уйдет, растворится, Брок не знал и понятия не имел, как это выяснить. Как и стоит ли наконец открыться или снова промолчать?

Немного придя в себя, Брок вышел из кабинета и решил вернуться в комнату мальчика, чтобы попытаться хоть как-то определиться в дальнейших действиях. Но уже открыв дверь, вдруг услышал стон из комнаты напротив. Глухой, полный боли стон. Узнав голос, Брок на подгибающихся ногах дошел до двери и тихо отворил ее.

Орсо лежал в одежде прямо на заправленной кровати, в комнате пахло лекарством. Брок медленно подошел со стороны лица брата, присел на корточки. Мешки под глазами Орсо, седые, почти белые, виски, морщины на лбу и покусанные губы. У Брока защипало в глазах. Брат фонил болью, и та резанула по душе. Повинуясь порыву, Брок забрался на кровать и лег рядом. Придвинувшись почти вплотную, обдал посеревшее лицо дыханием, провел рукой по волосам.

— Брок… — простонал сквозь сон Орсо, под задрожавшими ресницами заблестело.

Не в силах оторваться и уйти, решив — будь что будет, Брок губами собрал со щек соленую боль брата. Орсо дернулся, обхватил «тело» Брока рукой, притянул к себе, но не проснулся. До боли сжав губы, Брок с трудом подавил вырывающиеся рыдания, так остро, так пронзительно и больно сейчас ощущался брат.

Не думая о том, что тот может проснуться, Брок гладил его по волосам, касался лбом лба, взволнованно дышал в висок и целовал лицо. Едва ощутимыми касаниями ловил дрожь, не отпуская, пока не расслаблялись перекошенные болью мышцы. Орсо не просыпался, но постепенно успокаивался. И Брок сейчас был готов на все, чтобы остаться в чужом теле хотя бы пока, чтобы хоть так по ночам приходить к брату и забирать его боль. Полностью та не пройдет — Брок чувствовал это, но может, станет хоть чуточку легче.

Полностью растворившись в брате, Брок не заметил, как уснул.

***

Орсо проснулся с разворотившим сердце пониманием, что Брок рядом — это был всего лишь сон, и услышал рядом тихое посапывание. Открыв глаза, он посмотрел на спящего, уткнувшегося ему губами в шею маленького Стива и мягко приобнял его рукой. Мальчик еще теснее прижался к нему. Орсо не помнил, как и когда тот пришел к нему. Что, впрочем, учитывая, как неслабо ему вкололи седативного, было неудивительно.

Уже светало, хотя было еще достаточно рано. Орсо понимал, что и уснул-то он только благодаря уколу. Действие препарата прошло, жестокая реальность вернулась.

Понимая, что, не обнаружив Стива у себя, суперы объявят план «перехват», Орсо потянулся за лежащим на тумбочке телефоном. Но почти тут же открылась дверь его комнаты. Брови Барнса удивленно взлетели, но выдержка Призрака не подвела. Тихо подойдя ближе, Баки посмотрел на Орсо, но тот лишь молча пожал плечами.

Трогать мальчика не стали, при побуждении он ничего не помнил и был настолько удивлен, где оказался, что тут же на ходу сочинили, как тот беспокойно спал, и проснувшийся Орсо забрал его к себе, потому что только на его руках Стив успокоился. Мальчик поверил.

И потянулись дни. Как ни старались Орсо по максимуму оградить — суперы и ЩИТ в лице Фьюри взяли на себя многое из равнодушной бюрократии — но иногда без подписи или присутствия Орсо было никак. Завещание Брока прочитали только через неделю; даже все понимая, Орсо никак не мог заставить себя принять и поставить окончательную точку. На бумагах Брок был мертв, но сердце брата продолжало отчаянно цепляться за отрицание. И прочитать последнюю волю Орсо в итоге согласился лишь потому, что СТРАЙК отправляли в длительную миссию.

Всю эту неделю каждое утро Орсо просыпался с маленьким Стивом под боком, даже если кто-то из суперов оставался ночевать с ним. И на это быстро махнули рукой, уже не пытаясь ни понять, ни объяснить. В итоге в ночь перед отъездом Орсо мальчик сам сразу пришел к нему.

С задачей СТРАЙК справился быстро, больше задержала погода. Проливные дожди размыли джунгли, не давая ни по земле подойти, ни транспорту подлететь. Вырваться удалось лишь спустя полторы недели сверх графика. Когда Орсо появился на пороге дома Стива, в нос ударила свежая порция лекарств. Встретивший его Баки сказал, что едва Орсо уехал, маленький Стив свалился с температурой и необъяснимой общей слабостью организма. Но хватило первой же ночи, когда Орсо спал с ним, как мальчик пошел на поправку.

С тех пор как Орсо уже не стремился больше времени проводить в работе, которая единственная помогала хоть немного забыться, надолго старался не уезжать. А к странной зависимости состояния мальчика от Орсо добавились необъяснимые происшествия по ночам.

Сначала Орсо, все же добравшийся разобрать вещи Брока, обнаружил полупустую пачку любимого кофе брата, хотя точно помнил, что тот купил ее накануне злосчастной аварии. Барнс подозрительно посмотрел на Орсо, тоже помня, что в то утро Брок новую пачку не открывал, но видеокамеры около кофемашины поставил. Ничего не происходило, пачка уверенно худела.

Дальше — больше. Уже сам Баки недобрым для себя утром обнаружил, что кодовый замок оружейной комнаты трогали. И, более того, вскрыли, не оставив отпечатков. У Баки зашевелились пластины и волосы. Следующую ночь он дежурил в хранилище, заодно ревизию провел. Все на месте. Замки на всякий случай сменил и усилил.

И наконец Кэп заметил, что оставленные на столе бумаги по закрытию дел Брока поменяли положение. То, что не работали камеры, так как всю ночь не было света и не включился автономный генератор, выяснили только утром. И опять — все было исправно.

***

Роджерс первым и не выдержал, пригласив однажды на ужин гостя.

— Ванда? — понимая логику Стива, все же удивился Барнс.

—Баки, Орсо, Стиви, — девушка улыбнулась, приветствуя каждого, на мальчике задержала взгляд.

— Все это очень странно, Ванда, — начал Стив-большой. — Я охотно верю в потусторонние силы, особенно учитывая, что мы никак не можем смириться со смертью Брока…

— … хотя почти месяц уже прошел, — добавил, соглашаясь, Баки. Орсо молча сидел в кресле, сцепив руки в замок.

— Но хотелось бы все же понять, с чем мы имеем дело, или это просто наше отчаянное нежелание признавать очевидное, — закончил Кэп.

— Негативной энергии в доме я не чувствую, — уверенно произнесла Ванда, снова и уже медленнее обводя всех взглядом. — Боль, страх, волнение — все это есть, но это не угроза вам, это отражение ваших чувств и ощущений.

— Мы зеркалим друг в друга? — нахмурился Стив-большой.

— Ваша энергетика надломлена, и причина известна нам всем, — продолжала объяснять девушка. — В спокойном состоянии внутренняя энергия человека двигается свободно, питая и питаясь. Тогда мы чувствуем наших близких. Но когда наша энергия ослаблена, например, потерей, мы перестаем «читать» окружающий мир, полностью уходя в себя. Как животные зализывают раны телесные, мы зализываем раны душевные, полностью отгораживаясь от мира.

— Но мы не перестали чувствовать друг друга… — снова удивился Баки, поняв, что Ванда имеет в виду.

— Вот именно, — кивнула девушка. — Ваша энергия изранена, поломана, но вы продолжаете питаться ею. Она словно пополняется из…

В этот момент маленький Стив решил проскользнуть мимо Ванды на кухню. Девушка уверенно остановила его, мягко развернула за плечи и посмотрела прямо в глаза. Суперы напряглись, Орсо слегка повернул голову. Ванда долго смотрела на мальчика, тот был спокоен, не пытался вырваться, не моргал и, казалось, даже не дышал. Наконец, девушка провела по его рукам вниз, подалась вперед и уверенно позвала:

— Брок.

========== Часть 11 ==========

В повисшем ожидании боялись даже дышать, застыв подобно маленькому Стиву. В молчании мальчика эхом расходилось произнесенное Вандой имя. Смотря прямо в остекленевшие глаза ребенка, девушка снова провела ладонями по его рукам вверх, подушечками больших пальцев коснулась висков и неизменно уверенно повторила:

— Брок.

— Да.

От знакомого голоса Барнс резко пошатнулся, едва не вынеся ведущую из обеденной зоны на заднюю террасу стеклянную дверь, возле которой стоял; Стив медленно выпрямился в кресле, подбираясь; Орсо не шелохнулся.

— Со Стивом все хорошо, Брок, — невозмутимо продолжала Ванда, методично, размеренно поглаживая виски мальчика и все так же держа его взгляд. — Утром он проснется немного вялым, как если бы переспал, в остальном все будет хорошо. Он привычно ничего не вспомнит, но этим я займусь потом. А теперь иди к нам, Брок.

Бесконечные несколько секунд ничего не происходило. Наконец закаменевшие плечи ребенка едва заметно дрогнули, тело заметно расслабилось и, едва Ванда убрала руки, «Стива» повело.

— Блядь… — хрипло выдохнул голос, маленькие пальчики вцепились в задвинутый под столешницу высокий барный стул.

Орсо вдруг резко сорвался с места, Стив едва успел поймать его и немалым даже для суперсолдата усилием прижать к себе, удерживая. Состояние Стива-Брока, хоть это еще и не укладывалось в голове, было пока явно нестабильным, и все, что оставалось, — довериться Ванде.

— Прости, что выдернула тебя раньше твоего времени, Брок, — Ванда снова подалась к мальчику, немного запустив пальцы в волосы, несколькими движениями провела ими по голове. «Стив» стал стоять более уверенно. — И так много времени потеряно.

— Слишком много, — хрипло выдохнул Брок. Вырвать из «сна» оказалось крайне неприятно, да и что врать — растерялся он, поняв, кто его окружает.

— Нихуя. Себе… — просипел Барнс. Говорящий хриплым басом ребёнок наповал шокировал непробиваемого Солдата.

— Мы все решим, Брок. Ты только уточнишь мне пару моментов, — кивнула Ванда, окончательно отпуская мальчика. И тот уже знакомо уверенно передернул плечами и взобрался на барный стул.

— Да отпусти ты его, — буркнул, не оборачиваясь.

Стив послушно разжал руки, и Орсо в одно движение оказался за маленькой спиной. Видимое и слышимое диссонировало, продолжая выбивать из колеи и все равно маня коснуться. Почти сгоревший в том крематории, он робко восставал сейчас, еще не до конца осознавая произошедшее. Но голос — родной, единственный, который ни с кем не спутать — заводил сердце Орсо на бешеные обороты. Он глубоко выдохнул в вихрастую макушку.

Брок обернулся, глаза ожили родным янтарным блеском.

— Господи… — Орсо мягко обхватил детскую голову и придвинулся ближе так, чтобы видеть только бесконечно черный зрачок. Он чувствовал, как его «засасывает», и вдруг забился словно в приступе и рвано обхватил за плечи. — Брок…

— Прости… — дрогнул смягчившийся голос брата. — Я думал, не вернусь, и не хотел обнадёживать зря.

— Какого хуя «не вернусь», командир? — Баки привык быстро переключаться с шока на решение задачи и первым вышел из заторможенного модуса. — И вообще давай сначала.

— Я помогу, — улыбнувшись, начала Ванда, присела в кресло напротив братьев, посмотрела на Стива-Брока. — Во время аварии каким-то образом твоя душа, сознание, называть можно по-разному, оказалась в мальчике. Ребенок этого не знает до сих пор, ты выходил только по ночам, когда собственное сознание маленького Стива спало, теряя над телом контроль.

— Это, конечно, был шок, — кивнул Брок, снова вспоминая, — но я достаточно быстро сориентировался и хотел все рассказать в первую же ночь. Но…

Брок смотрел на Орсо и рассказывал все, что видел и слышал в больнице.

— Гарантированного способа возвращения сознания в тело до сих пор нет, — кивнула Ванда, когда Брок замолчал. — Каждый маг действует по-своему в зависимости от обстоятельств и состояния родного тела.

— Это когда есть куда возвращать, — мрачно хмыкнул Брок, обвел всех взглядом. — Я в курсе, — и рассказал, что обнаружил в кабинете после пробуждения уже в доме Стива.

— Так, спокойно, — вступил в разговор сам Роджерс. Та же суперсолдатская способность быстро собирать мозги в кучу. А у Кэпа было что собирать, и на это надеялись. — Способ должен быть. Но оставлять Брока в теле мальчика нельзя.

— Подыщешь поновее, или Старк дубль Вижена сделает? — напряженно усмехнулся Брок.

— Как вариант, — кивнула Ванда, — но имеет смысл только в первые пару дней после гибели родного тела.

— Дальше типа риск — не приживется? — повернулся в ее сторону Брок.

— Сам как думаешь, способно прижиться мертвое?

Брок замер, усмешка стекла с его лица. Орсо вцепился в него мертвой хваткой, Барнс чуть не вынес еще одну секцию окна. Стив поспешно оттащил его от выхода на террасу и, усадив в кресло, поднял голову на Ванду.

— Попавшее в другое тело сознание живо, пока живо тело, — продолжила девушка. — И тем лучше и яснее себя осознает, чем ближе к нему находится. Чем дальше — тем сложнее. Брок сам сказал, что в доме Стива все переносит тяжелее, чем в больнице.

— Тут тело не просто далеко, его… — начал было Барнс.

— Вы совсем не поняли меня? — прервала Ванда. — Сознание без родного тела не живет. На расстоянии, да, слабеет, но существует. Но если тело гибнет, сознание тоже умирает в течение недели.

— Погоди… — Стив напрягся, задумался, все больше хмурясь.

— Но мы же видели… — растерянно пробормотал Барнс и тоже нахмурился.

— Видели что? — Ванда внимательно посмотрела на суперсолдат и композицию из обнявшихся здорового мужика и мальчика.

— Чертов Цепеш… — вдруг зло процедил сквозь зубы Баки. — И ведь правда, что мы видели? Кремацию тела. Брока?

— Тело забрали из палаты, а через стекло мы видели лишь каталку с закрытым простыней человеком, — продолжил размышлять Стив.

— Если бы сожгли действительно тело Брока, он бы вообще не очнулся, — кивнула, подтверждая догадку, Ванда. — Растворился бы в сознании мальчика за пару дней.

— Да, но аппаратуру отключили при нас, — логично вспомнил Баки.

— Есть множество способов смоделировать смерть, — спокойно пояснила Ванда. — Убрать почти до нуля сердечный ритм и пульс, понизить на время температуру. Сколько тело было при вас, но вне приборов?

— Меньше минуты, — кивал, явно понимая Ванду, Стив.

— У Цепеша было в пределах пяти минут.

— Но к чему вообще такие махинации? — почесал затылок Брок, однако, почувствовав прилив оптимизма.

— Это уже другой вопрос, и ответ на него мы обязательно найдем, — уверенно кивнул Стив и потянулся за телефоном. — Прежде всего надо найти твое родное тело.

— Обожаю лезть в осиное гнездо, — зашелестел пластинами Баки, даже не спрашивая, кому звонит Стив. Кэп был стратег от Бога, ему доверяли, не тратя время на разъяснение того, что скоро и так увидят.

— Док, — Стиву ответили, и он не стал тянуть, — можете говорить? Опустим пока детали, но мы уверены, что тело Брока не сожгли. Есть веские основания предполагать, что ваш главврач проворачивает какие-то махинации с телами. Подозреваю, что не со всеми, а с конкретными. Больше пока не скажу, это все, что имею. Попробуйте осторожно копнуть, только сильно не светитесь. Мы не знаем всего размаха и сути, это может быть опасно. Мне можете звонить в любое время, проверяйте, чтобы без свидетелей. Спасибо. Ждем.

— Ангель Свенсон, — пояснил Стив, выключая телефон.

— Думаешь, ему можно доверять? — Баки с сомнением посмотрел на Роджерса.

— Свенсон был моим бойцом, — кивнул, поддерживая Кэпа, Брок. — Хорошим бойцом и отличным парнем. Его брата тогда я видел только на похоронах, но помню уверенный взгляд. Да и в больнице док только защищал и ограждал меня, мое тело. Он не в доле, я уверен.

— Я бы все же заслал кого-нибудь из своих, — Баки мнительно покачал головой.

— Хотя… Почему нет? — пожал плечами Стив и посмотрел на Брока. — Вацлав. Сам врач, не будет выделяться. Заодно за доком присмотрит хотя бы в плане безопасности.

— Я позвоню, — Орсо увидел кивок Брока и в свою очередь полез в карман.

— Значит, док под присмотром Вацлава закинет пробную удочку, и надеюсь, мы поймем, что делать, — подвел предварительный итог Стив и перевел взгляд на Ванду. — А здесь нам как быть? Продолжать врать мальчику и вести консультации по ночам?

— Но важная, да и просто опасная ситуация, может сложиться в любой момент, — возразил Орсо, набирая на телефоне медика СТРАЙК.

— Мы должны иметь контакт с Броком всегда, — согласился Баки.

— Утром я поговорю с мальчиком, — кивнула Ванда. — Вызывать Брока не проблема. Я даже могу сделать, что он будет бодрствовать и днем, это нисколько не скажется на Стиви. Брок будет все слышать и понимать, мальчик — при необходимости участия Брока — на время просто засыпать. Брок не причинит ему вреда, ребенок это чувствует на подсознании, и все эти переходы между личностями не скажутся на его ауре.

— Так и сделаем, — кивнул Стив. — Свенсон и Вацлав будут действовать в больнице, мы контролировать их здесь. Самое главное — не спугнуть Цепеша, чтобы он не запаниковал и действительно не решил избавиться от тела.

— Густав уже в пути, — отчитался, выключая телефон, Орсо. — Про Брока я пока не стал говорить, просто сказал, что это важно.

— СТРАЙК никогда не задавал вопросов, — в голосе Брока мелькнула ностальгия, он явно скучал по своим бойцам.

— Ты вернешься, — уверенно произнес Орсо, снова прильнув к брату.

— Хм… — не сдержался Баки. Они никак не могли привыкнуть, а со стороны, не знай сути, поза мужчины и мальчика выглядела неоднозначно.

— Ванда, — не отреагировав на реплику Барнса и не отпуская брата, Орсо посмотрел на Ведьму, — он ведь сегодня уже не пропадет?

— Нет, — улыбнулась девушка, — я отправила Стиви спать до утра. Если вы не против, тоже останусь. Мы сломали смену сознаний, лучше не отпускать контроль.

— Конечно, — кивнул Стив, — комнат у нас достаточно. Вы, — он посмотрел на братьев, — отдыхайте, поговорите, я буду в кабинете. Подумаю, заодно подожду сообщения от дока или Вацлава. Если понадобится Брок, я позвоню.

Кивнув в знак согласия с озвученным планом, совет в Филях распустили. Орсо и Стив-Брок пошли в комнату первого, Баки повел Ванду выбирать себе из двух свободных, Стив схватил кофеварку целиком и, сосредоточенно нахмурившись, побрел в кабинет. Вопросов снова прибавилось, но душа Брока жива, а тело они найдут.

***

Возле архитектурного монстра из стекла и бетона в самом центре Манхэттена остановилась машина.

— Ганни, ты все никак не уймешься? Уже посреди дня явился? — усмехнулся, качая головой, вышедший из крутящихся дверей мужчина. — Сколько ты уже бьешься над этим и все зря?

— На этот раз я сдвину дело с мертвой точки, — невозмутимо произнес Ганнибал Цепеш, уверенно входя внутрь. — Наш последний экземпляр крайне интересный, и я, кажется, нашел к нему ключик. Если все получится, через пару дней мы потрясем мир.

========== Часть 12 ==========

— Вы удачно, основная часть сотрудников уже разошлись.

Свенсон повернулся к идущему рядом невысокому крепкому мужчине, о котором его предупреждал капитан. Тот сдержанно кивнул и вытащил из кармана куртки телефон.

— Что у тебя? — коротко спросил Вацлав, когда ему ответили.

Как он ни спешил, а раньше восьми приехать не получилось. Поручение Орсо не обсуждалось, а по голосу Вацлав сразу оценил его важность. И боялся потерять драгоценное время. Одно было утешение, что пока он ехал, ему прикрыли тылы.

— Я уже влез в сеть больницы и переключил камеры на показ записи двухнедельной давности, — моментально отчитался Ларсон на фоне безостановочного стука по клавишам. — Реальная картинка идет на мои мониторы, так что сюрпризов не будет, предупрежу.

— Что с пропуском Свенсона? — Вацлав задал второй по важности вопрос, идущий рядом док бросил на него короткий взгляд.

— Я перенастроил его так, что сразу после применения информация об использовании будет стираться. Так что гуляйте, мальчики.

— Больше никаких команд не было?

— Орсо поднял всех и велел быть в минутной готовности. Это все, что мне пока известно, — голос Ларсона даже не был удивленным, СТРАЙК никогда не обсуждал не только приказы командира и замов, но и просьбы любого из ребят. — Сказал, это связано с командиром, подробности чуть позже, сейчас надо засечь главврача.

— Телефон его поймал уже? — уточнил Вацлав, упоминание Брока резануло по сердцу. Они с доктором остановились у выхода на запасную лестницу, у Вацлава была пара секунд на вдох-выдох.

— Поймал сразу, но около пяти сигнал сильно ослаб и начал сбоить. Кэп привлек Старка, от его спутников не уйти. Они постоянно с нами на связи: Цепеш сейчас в Манхэттене в здании Правительственного института исследований мозга.

— Повтори нашему доку, — попросил Вацлав и приблизил телефон к стоящему рядом Свенсону.

— Он уже около десяти лет занимается изучением комы и поиском способов для полноценной жизни переживших ее людей, — немного растерянно закивал тот головой. Исследования главврача не были секретом и даже финансировались Правительством. Тем больше не верилось, что все эти годы тот занимался чем-то незаконным или аморальным.

— Будь на связи и отслеживай камеры, а я пошуршу в базах нашего медицинского гения, — попрощался Вацлав и выключил телефон, они подошли наконец к ведущей на административный этаж двери.

— Сейчас там пусто, охрана делает обход раз в час-полтора, — Свенсон на мгновение замер, повернувшись к человеку капитана.

— Это не должно стать проблемой, — кивнул Вацлав. — Свет мне не нужен, освещение монитора я приглушу. Самое главное, чтобы они не решили в кабинет войти, но мне сообщат об их приближении.

— Цепеш бесится, когда без него туда заходят, охрана знает и не суется.

— Что ж, это нам на руку, — усмехнулся Вацлав, проходя за Свенсоном на этаж.

В почти кромешной темноте тот провел его до одного из кабинетов. Снятая Олавом защита открыла дверь, и уже через минуту Вацлав запускал компьютер главврача.

— Если, как Вы говорите, его исследования были официальные, мы должны найти упоминания о них. Темную сторону не откроем, но хотя бы поймем, чем конкретно занимается Цепеш.

— Раньше я не придавал значения, — кивал Свенсон, пристроившись на подлокотнике кресла, — но после слов вашего капитана задумался, стал вспоминать. Случай вашего командира далеко не первый, когда Цепеш давил на родственников комиссией, вынуждая принимать решение о кремации.

— Которая по факту каждый раз оказывалась фальшивкой, — вдруг понял Вацлав, иначе не было смысла во всех этих тайнах.

— Ваш капитан думает так же, — кивнул Свенсон.

— Другими словами, — Вацлав говорил, пока его пальцы бегали по закоулкам баз и папок в поисках стоящего, — можно предположить, что Цепеш фальсифицировал кремацию тел, чтобы потом использовать их в рамках официального исследования для каких-то уже своих дел.

— Очень похоже на то, — вынужденно согласился Свенсон. Если это правда, картина вырисовывалась жуткая: ведь многие из якобы кремированных теоретически имели шансы вернуться к жизни, а тот, кто давал клятву их спасать, на деле, возможно, убил.

— Не просто похоже… — клацанье резко прервалось, Вацлав еще ближе придвинулся к экрану. — Любопытная запароленная трижды папка. В каждом файле набор цифр, обозначения химических элементов, графики и в конце либо плюс, либо минус, либо…

Вацлав открыл последнюю папку, в которой после всех идентичных видов данных стоял знак вопроса. Дату и время формирования файла сходу определить было невозможно, они явно были скрыты специальной программой.

— Я сейчас в компьютере Цепеша, можешь подключиться ко мне? — попросил Вацлав, едва Ларсон взял трубку.

— Минуту, — без вопросов сориентировался тот, спустя даже меньше минуты снисходительно хмыкнул. — Хочешь знать, когда он все это создал?

— Можешь определить? — впрочем, Вацлав уже знал ответ. Несколько секунд словно ничего не происходило, как вдруг возле нужного файла и у всех остальных появились даты и время.

— При выходе из компьютера все вернется на круги своя, — уверил Ларсон и попрощался.

— Погодите… — тут же нахмурился Свенсон и ткнул на последний файл. — Файл создан в день кремации вашего командира. Якобы кремации.

— Логично, что остальные создавались в дни предыдущих, — кивнул Вацлав. — Но этим, как и выяснением личностей, мы займемся позже. Сейчас задача в другом. Если мы не ошиблись, последний файл — это Брок.

— Ничего не понимаю… — растерянно пробормотал Свенсон, просмотрев несколько файлов, вернулся к последнему и, не дожидаясь вопросов, указал на графики. — Это снятые показания активности мозга. Но у человека в коме мозг мертв.

— Похоже, именно эту проблему и решал Цепеш. С переменным успехом, кратковременными удачами и последующими провалами. И возможно, наконец успешно, — Вацлав ткнул пальцем на знак вопроса. — Возможно, у него начало что-то получаться, или он нашел новый подход. Почему не сообщил куда надо? А только ли сейчас или уже давно ведет игру в свои ворота? Здесь нам больше нечего делать, — Вацлав вдруг решительно поднялся, нажимая на «выход», и направился к двери, Свенсон без вопросов поспешил следом. — В Институт!

***

Приглушенный свет операционных ламп достаточно освещал довольно большую, оборудованную даже на взгляд обывателя современнейшей аппаратурой и техникой комнату.

Цепеш накинул халат, закрыл банданой волосы и подошел к лежащему на навороченной кровати телу. Вытащив из кармана брюк флешку, запустил подключенный к аппаратуре компьютер.

— Ты снова? — встречавший его мужчина возник за спиной, скептически смотря на приготовления.

— Я много думал и экспериментировал, Влад, с дюжину бомжей перевел, чтобы драгоценным не рисковать, — Цепеш, усмехнувшись, почти благоговейно провел рукой по крепкому, поджарому телу, очерчивая пальцами мышцы. — Этот слишком хорош, меня даже травмированная нога не беспокоит.

— Ну да, это точно не проблема, — мрачно хмыкнул Влад, — учитывая, что при подключенной аппаратуре все работает, а стоит вырубить — взрывается мозг. Буквально.

— Я сказал, что найду решение! — вдруг зло процедил Цепеш, оборачиваясь.

— Мне пришлось прикрывать предыдущие двенадцать трупов перед руководством проекта. У них начали возникать вопросы, на которые я…

— Ты, — прервал Цепеш, — хорошо сидишь, чтобы не только прикрывать, но и при необходимости в их число слишком любопытных включать. Если бы мне нужен был только уборщик, я бы лаборанта какого-нибудь нашел, а не братца на пост руководителя комитета Сената по медицинским исследованиям продвинул.

Республиканец Владислав Цепеш лишь хмыкнул. Что он, что Ганнибал прямых доказательств родства с знаменитым тезкой не имели, но Ганни с точки зрения Влада даже без них свою фамилию оправдывал. Амбициозным планам Гиннабала позавидовал бы Наполеон, равно как и оценил бы их безумство. Влад брата поддерживал, хотя правильнее было сказать, контролировал, особо не веря в практический успех.

— Я доработал программу, — немного остыв, продолжил, снова обернувшись к телу, Цепеш. — Даже на простом бомже удалось добиться увеличения времени ее действия, а там мозги были капитально дешевым пойлом замаринованы. А тут… — Цепеш наклонился и мягко провел по голове. — Случай сам по себе уникальный, я такого в предыдущих образцах не наблюдал. Мозг не активен, но мрт показывает абсолютную целостность нейронов.

— Я все равно нихуя не понимаю, — мотнул головой Влад, падая в кресло.

— Это как если сравнить череп с домом, — Цепеш закатил глаза. — У предыдущих экземпляров были только стены, в остальном абсолютная чистота. У этого вся мебель и техника на месте и в идеальном состоянии!

— И ты считаешь, что сможешь заставить ее работать с твоей программой.

— Я введу в мозг такие настройки, что тело не просто оживет и будет полноценно функционировать, оно станет выполнять только мою волю и мои приказы, делать лишь то, что я заложу в него. Ты хоть понимаешь, какие возможности это открывает? Опробовав на одном, я смогу доработать и для любого другого, даже живого мозга. Это не просто власть, братец, это много больше.

— Ты безумец, — Влад покачал головой.

— И ты, однако, поддерживаешь меня, — хмыкнул Цепеш, вставляя флешку. — Все гениальное, Влад, сделано безумцами. Уже то, как я через фальшивые кремации придумал без подозрений и вопросов обеспечивать свои исследования подопытным материалом, в обычный ум бы не пришло.

— И что ты собираешься делать сейчас? — воспевать больной гений брата сенатор хотел еще меньше и свернул тему.

— Я проработал слабые места и хочу залить усовершенствованную программу в его мозг, — не расстроившись, что его не восхвалили, переключился Цепеш. — Если показатели будут в пределах мною рассчитанных, я готов жизнь на кон поставить, что он будет стабильно функционировать и автономно.

— Свою? — усмехнулся Влад.

— Мира… — улыбнулся Цепеш и весь задрожал в предвкушении.

***

— Олав позвонил уже по дороге к месту, — Орсо с Стивом-Броком и Кэп встретились на верхней ступеньке лестницы, — скинул адрес. Центральный Манхэттен. Ребята подтягиваются туда, спутник Старка уверенно фиксирует там Цепеша.

— Если он надумает за это время свалить? — тревожно нахмурился Брок.

— Далеко не свалит, — уверенно кивнул Стив. — Тони послал туда костюмы, отслеживает сигнал через спутник.

— Да и кто-то из СТРАЙК буквально в паре кварталов. Случайно оказался рядом, — поддержал Орсо.

— Не свалит, не свалит, — выходящий из оружейной Барнс был похож на рождественскую елку. Брок тут же оказался рядом, резво схватил первое попавшееся под руку. — Оружие детям не игрушка, — Зимний худое запястье перехватил решительно, но максимально осторожно. Брок оскалился в ответ.

— Брок, Баки прав, — мягко сжал детские плечи Кэп. — Ты безусловно сохранил свои способности, но никто не может гарантировать, что обойдется без сюрпризов.

Брок сердито хмыкнул и покосился на нож.

— Это максимум, — безапелляционно отрезал Барнс, протягивая шокер.

— Игрушечный? — процедил Брок, направляясь к двери, Зимний закатил глаза. Стив переглянулся с Орсо, тот понимающе кивнул: «Присмотрю».

Конечно, джет Старка мог перехватить их на окружной магистрали и в считанные минуты доставить на место, но совсем бесшумно не вышло бы, а спугнуть не хотелось. Да и Цепеша уже пасли. Поэтому двинули привычно, только что за руль сел Барнс, который умудрялся находить такой маршрут, что навигаторам и не снился, при этом ювелирно избегая камеры.

— Институт? — увидев адрес, не сдержал удивления еще в машине Брок, но тут же мрачно замолчал. Да и судя по лицам остальных, догадки возникли и у них.

— Врач. Похищенное тело, — пробормотал вслух Орсо. — Что он задумал?

— Брок с нами, значит, тело живо, — уверенно вставил Стив. — И, если Цепеш хранил его все это время, значит, ценит и бережет. Мы успеем.

— Само собой, — ровным голосом Зимнего произнес Барнс, натягивая маску; они подъезжали к месту.

Едва машина остановилась в примыкающем к нужному небоскребу переулке, Брок заметно изменился в лице. Это было видно даже при выключенном в салоне освещении. Орсо тут же взволнованно сжал руку брата.

— Оно там, — понял Орсо, кивая на внешне безлюдное здание.

— И он тоже там, — зашипела рация в руках Кэпа голосом Роллинса. — Может, хоть намекнете, по какому поводу танцуем, девочки? — обычно так СТРАЙК говорил про миссии ЩИТа.

— Факультативные занятия, — хмыкнул Брок, в рации что-то матюгнулось и упало.

— Принято, командир, — однако, быстро собрался верный зам.

— Парни, это жутко мило, — просипел, тоже явно прочищая горло, Таузиг, — но я только что зафиксировал скачок энергопотребления на пятьдесят втором этаже, как будто что-то мощное включили.

— Не ждем остальных, действуем! — привычно скомандовал Брок, новым телом юрко выскочив из машины прежде, чем Орсо сообразил поймать его. Тот, доверяя интуиции брата, просто молча ломанулся за ним.

— Я на крышу и через вентиляционную шахту, — бросил Баки Стиву и был тут же подхвачен одним из бесшумно барражирующих костюмов Старка.

Спустя стремительные семь минут Брок, Орсо и Стив выбегали на нужном этаже.

— Первым делом отрубайте все приборы, — заговорила рация уже голосом подоспевшего Вацлава, на заднем плане что-то сбивчиво хрипел Свенсон.

Тут же Роллинс отчитался о минуте прибытия, и им подождать бы — не так и долго — как за одной из дверей что-то низко загудело, словно эхом из преисподней. Орсо и Кэп молча бросились за побежавшим в сторону звука Броком, понимая, что того бесконтрольно, словно магнитом тянет к родному телу.

Вбежав в комнату, Брок одним взглядом поймал стоящего у кровати с подобием шлема обнуления в руках главврача, за спиной у того размером с двух Джеков незнакомого мужика и тут же вскинувшееся в сторону вынесенной двери дуло Магнума.

========== Часть 13 ==========

Роджерс щитом отрезал тянущиеся к телу Брока руки главврача и разнес стоящую дальше аппаратуру, та взорвалась электрическим фейерверком. Одновременно выпрыгнувший из люка вентиляции подобно сошедшему с небес ангелу Барнс выбил пистолет и свернул шею подельнику быстрее, чем тот начал поднимать голову вверх.

Подоспевшим страйковцам и доку оставалось только наблюдать этот двойной бенефис. И впору было уже аплодировать, но во времени и пространстве пересеклись все же выпущенная непроизвольным нажатием курка незнакомым мужиком пуля и одна из кнопок клавиатуры компьютера. На экране тут же забегали цифры, и странная конструкция, которую до этого держал Цепеш, начала искрить мощными разрядами, падая на голову лежащего на кровати тела.

Брок-Стив метнулся на перехват и оттолкнул летящую смерть, но даже короткого касания оказалось достаточно, чтобы детское тело прошило разрядом. Оно забилось в судорогах и рухнуло на кровать, успев схватить свое тело за руку, прежде чем отключиться.

***

Снова пищание приборов и снова запах лекарств. И такое чувство, будто Кэп своим щитом ему по затылку приложил. Брок поморщился, с трудом поворачивая голову и пытаясь повернуться сам.

— Доброе утро, — прозвучало дрогнувшим родным голосом одновременно с тем, как Броку прострелило болью ногу.

— Блядь… — прошептал он, неверяще открывая глаза. Если он почувствовал ногу, значит…

Сквозь туман Брок рассмотрел свое потрепанное тело, снова зажмурился и, кажется, заплакал. На плотно сжавшиеся губы упала соленая капля, только не его. Брок снова открыл глаза и, пытаясь проморгаться, дотянулся пальцами до лица Орсо.

— Доброе утро, — повторил брат все так же взволнованно.

— Все позади, — прохрипел Брок.

— Тринадцать часов ждали, — Орсо кусал губы, сдерживая распирающие его эмоции, но те прорывались глухими хрипами.

— Счастливое число, — улыбнулся Брок, понемногу осознавая, что все, кажется, действительно закончилось, и он вернулся в свое тело. Но лицо тут же омрачилось при мысли — какой же ценой?

— Мальчик рядом, — Орсо все понял по его лицу, — спит. Его-тебя нехило тряхнуло. Но он в полном порядке, Свенсон сказал, разряд не смертельный был, просто очень неприятный. У парня шок. Ванда предупредила, что произошло столкновение сознаний, но пока хоть кто-то из вас не проснется, мы не поймем — кто в чьем теле.

— Значит, то, что я снова в себе, буквально, — случайность? — выдохнув, усмехнулся странностям судьбы Брок.

— Чудо, — поправил его Орсо, — и ты его заслужил.

— Хочу пива, курить и домой, — Брок откинулся на подушку; тело все увереннее слушалось его, шестеренки в мозгах входили в привычный ритм.

— Через пару дней, если мне понравятся Ваши анализы, — прозвучал голос от двери, Брок и Орсо синхронно обернулись. Свенсон отлип от косяка и прошел вглубь палаты, выглядел довольным, улыбался. — Мальчик только что проснулся, с ним все в порядке, жалуется на небольшую головную боль.

— Все же его догнало, — встревоженно выдохнул Брок.

— Физически он в порядке, — успокоил док, — ваша знакомая, Ванда, кажется, говорит, это последствия миграции сознаний. Все же он достаточно долго был носителем Вашего. Хоть и не знал об этом.

— Ему надо помягче все объяснить, — Брок начал подниматься.

— Капитан и девушка у него как раз это и делают сейчас. А вам, — Свенсон уверенно остановил Брока и вернул на кровать, — надо отдыхать. Я понаблюдаю за Вами пару дней. Думаю, все будет хорошо, но уж простите — подстрахуюсь. Да и от комиссии сверху отбрехаться не удалось. Они хотят с Вами поговорить.

— Скандал был? — понял Брок, заметил, как Орсо сжал кулаки.

— До сих пор федералы лютуют, — кивнул Свенсон. — Шутка ли, главврач под прикрытием занимающего серьезный пост брата в рамках финансируемой государством программы создавал бездушный интеллект, подчиняющийся ему одному. Так и до зомби недалеко, по сути, они бы и получились, развернись Цеппеш, как мечтал.

— Значит, его разработки погибли, — понял Брок. — Щит Кэпа безжалостен.

— По правде, — зашептал, наклонившись, Орсо, Свенсон сдержанно улыбнулся, — мы стащили флешку и карту внутренней памяти прежде чем Барнс «случайно» задел компьютер бионикой. Федералы, конечно, расстроились, но на его немой вопрос предпочли промолчать. А Старк что-то да нароет.

Брок усмехнулся. Возражать Зимнему Солдату даже федералу дороже, а Тони — тот да, воссоздаст наработки Цепеша, даже если бы носители стерли в пыль. И лучше будет так, чем если опасные исследования станут добычей Правительства. Никогда не знаешь, как и куда оттуда флюгер повернется, и не решат ли уже официально штамповать зомби с запрограммированными Белым Домом мозгами.

У Свенсона запищал пейджер; взглянув на экран, он усмехнулся, закатив глаза:

— У меня очередная мозгопромывайка, а Вам сейчас подключат свою. Мне нужны данные нескольких часов наблюдения, чтобы отпустить Вас со спокойной душой. Не прощаюсь.

Док пожал руки братьям и вышел из палаты.

***

Потом были еще трое суток наблюдений и разговоров-допросов под пристальным вниманием Роджерса. Барнсу после первой беседы, когда федерал дергал шеей в такт шелесту бионики, рекомендовали ожидать за дверью. Но грозный взгляд Капитана Америки действовал не хуже, и в конце концов от Брока отстали, настоятельно рекомендовав лишь не пренебрегать приглашениями к прокурору, если таковые последуют.

Маленький Стив на удивление по-взрослому философски отнесся к тому, что больше месяца был носителем сознания Брока. Хранителем, как сказал он сам. Последствий удара током не обнаружили, и Стива выписали вместе с Броком. Тот решил вернуться в свою квартиру, и никто не удивился, когда мальчик увязался за ним. Кэп с Барнсом только купленные ему вещи вечером привезли. Да на ужин остались.

— Ты станешь моим отцом? — спросил ребенок Брока при всех сидящих за столом, и потерявший от волнения способность говорить грозный командир лишь кивнул.

Адвокаты Старка идеально доделали свою работу и уже через четыре месяца Броку вручили официальное разрешение на усыновление. А еще через две недели мальчик гордо держал в руках метрику, где значилось в графе имя: Стивен Бьюкенен Рамлоу.

***

— Уже поздно. Спать, — безапелляционно произнес Брок; притянув к себе сына, взлохматил самолично тем осветленную макушку, обнял. Стив больше для вида побурчал, но отца бы ни за что не ослушался.

— Спокойной ночи, — Стив-взрослый улыбнулся.

— Спокойной ночи, — кивнул Баки, добавил: — Завтра еще постреляем.

— Спокойной ночи, — засиял мальчик и побежал по лестнице вверх. Брок проводил его взглядом и сдержанно улыбнулся.

На кухне гремел, загружая посудомойку, Орсо; за окном включились в сгущающихся сумерках садовые фонари; в окно бились летящие на свет мотыльки.

Этот дом Брок купил после рекомендаций Хелен Чо, заверившей, что восстановить функциональность ноги реально при соблюдении комплекса процедур и тренировок. Но для этого требовался личный спортзал, сауна и бассейн с джакузи, поэтому Брок и сменил квартиру на дом. На двухэтажного монстра хватило накоплений и компенсаций после вскрытия информации о работе под прикрытием, и Брок квартиру продавать не стал, отписал приемному сыну.

Мальчик на глазах раскрывался и оживал, а Брок никогда не чувствовал себя настолько счастливым, настолько на своем месте, как в роли отца такого маленького еще телом, но уже такого взрослого в душе, ребенка. Они не играли в семью, они ею жили, помогая друг другу стать кем-то новым, иным. Стив учился верить, Брок — доверяться; мальчик впитывал как губка основы физической защиты, Брок — что маленькие руки могут, обнимая, ограждать еще более сильным защитным куполом искренней любви.

— И все-таки, — Баки подался вперед к сидящему почти напротив него Броку, — что ты тогда надумал, командир? Не было ведь никакого собеседования. Ты просто решил, как всегда, за других.

— Я считал, что не должен дополнительно утяжелять твою жизнь, — Брок не стал увиливать и изгаляться. — Хотел отпустить тебя к Роджерсу, видел, как вы смотрите друг на друга.

— Прекрасно, — вступил в разговор Стив. — А ты видел, как Баки смотрит на тебя? Ты и я как сердце и легкие его жизни, которая невозможна только с чем-то одним.

— Я научил его дышать без гидротисков, — по-своему понял слова Рождерса Брок, — а ты…

— А ты, — перебил тот, — не допускаешь, что попутал свою роль и значение?

Брок почти незаметно вздрогнул, поняв, о чем говорит Стив, но Баки заметил. Дождавшись, когда возникший в дверях Орсо дойдет до кресла брата, Баки посмотрел на него, на Стива и замер взглядом на Броке.

— Ты не хотел утруждать меня своим присутствием рядом? Считал, что с не восстановившейся ногой станешь обузой молодому и красивому?

Зимний озвучивал страхи Брока решительно, уверенно, твердо не отводя взгляд.

— Я хочу тебя в своей жизни, командир, хочу счастливого, бурлящего, как наполненная до краев пивом кружка, окруженного теми, кто тебе важен и дорог, что бы ни брехала консервативная общественность.

Брок почувствовал сжавшую его бедро руку Орсо и поразился догадливости Барнса; сам он не так давно заподозрил далеко не братский интерес.

— Я хочу, чтобы ты улыбался и язвил, пил кофе и виски, ел мороженое и пиццу с чили. И зажигал жизнью всех, кто рядом с тобой, и охлаждал уже наши горячие головы. Из нас всех еще большой вопрос — кто действительно супер. А красота и молодость…

— Это не главное, — улыбнулся, соглашаясь с Барнсом, Стив.

— Есть вещи важнее, — прошептал Орсо в висок.

Брок почувствовал прикосновение горячих губ брата, посмотрел в улыбающиеся теплом глаза Детки, опустил взгляд на очевидный интерес Роджерса и подумал, что возраст, конечно, имеет значение, но да, есть вещи важнее.