Ось Мира — Луна [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать постранично, страница - 3

мысль, что планета эта
— не глыба бездушного камня, уныло кружащая земной орбитой. По данным программы «Аполло»
Луна — пустотелый сосуд: утверждают, титановый. Луна — дом КЛЯ: кратковременных лунных
явлений неясной природы, число чьѐ от древней поры исчисляется тысячами. Заявления,
приписывающие Луне неослабную активность иного Разума, подтверждаются зримыми на еѐ лице
артефактами в виде дорог и следов, алогичных строений и циклопических механизмов, бессонно
ведущих разработку лунных гор. Всякий здравый человек в попытке осмыслить всю эту лавину
настырно стучащих в ум данных законно приходит к тому, что явь их — прямой знак ключевой в
сути роли, какую играет Луна в зримой нами Вселенной.

— Вы написали о Луне «Планету Любовь» — большую книгу, о какой говорите, что она есть
та самая Единая теория Поля, создать которую мечтал Альберт Эйнштейн. Но позвольте, где
логика? Луна — лишь одно из великого множества тел Вселенной, притом ничтожное
размером, тогда как Единая теория Поля по сути понятия — труд о Вселенной как Целом:
она-то и есть то великое Поле, Арена арен, где разыгрываются все коллизии сущего. Как же
совмещаются в одной Луне столь малое и столь великое?
— Совмещаются просто и строго: Луна — центр вселенной глаз наших и д|верь в тонкий мир — в
Вечность, Божие Царство, корнь брения (тленного мира, где сущи мы), отождествленного Богом с
очьми смертных. Вечность и брение есть половинки лежачей в|ось|мер|ки Вселенной (для бренья —
бескрайней: не замкнутой в Боге, тьме тайном), ось чья есть Луна, единящая их в цельный Мир
(рис. 1). Очам Розни, какими зрим мы в бренных днях, Мир, Одно, в Луне скрыт как сосуде своем:
Mun|dus в Moon, в Мéн|е (Луна — греч.) Men|s (Дух — лат.) как в top’ке Огнь. От Селе|ны,
Всевышнего Кель|и, — «от|сéле»: От Цели, Оси как П|рич|ины окружного ей — путь любой как
воз|в|ра|т др|ев|а в К|ор|нь, коим цел|о оно.
Грань Луны

Внелуние:
цикл-бренье,
Сила как Рознь

Внутрилуние:
цикл-Вечность,
Сила-Единство

Рис.1. Циклы Силы с Луной, скрепой их

Провал всех попыток созданья Теории Мира (Вселенной) — не частный их промах.
Порочна сама опорная им Аристотелева парадигма науки «познание есть разъятие»,
ум-нож, погибельная человечеству, ибо лежащий в ее основе раскол очей влечет
за собою распад и коллапс всего сущего (esse — percipi: быть — зриться).
Речь посему — о победе над ней и восходе науки в храм Жизни, Платонов оплот:
от анализа — к синтезу, от плахи — к лейке садовника, от ума — к Сердцу,
от солнца глаз дольних — к Луне, Солнцу горних очей. То — Любви
стезя млечная, в Мать тропа. Плод ее — книга моя.
8

Луной, Гранью един Мир. Не зря сего, Кант Вечность, То мнил глухой, как с|к|леп, «вещью в
себе». Г|ра|нь он мыслил стеной, Мир секущей, тогда как она — К|лей целящий его; грань пройти
как в|ра|та — бренность скинув, вступить в Ра, Творца, чей Мир х|ра|м. С тем, Луна в притче Сына —
и|гол|ьное ушко, каким входим мы в Дом сей, Зло отреша как кору свою а|тма — душа без пелен,
атом-суть.

Рассматривая субординированные единства Вселенной, от звездных
скоплений до атомов, как системы — скорлупы с ядром их, — наука
не видит системой, а с тем не зрит вовсе их сердце, Вселенную, мня ее
безразмерным и в сути пустым мешком в незнании ее истинного центра. Им
есть, ведал Пращур, Луна: Центр как Целое, Всѐ. Знать ее — ведать Мир
нам: от полности — часть, от оси — колесо; Центр не ведать — не знать
ничего как безлунные мы: без истока река, без зрачка глаз пустой.

Без Оси (Axis Mun|di — лат.). Мир — па|ра|докс: сущее как Недолжное — Пр|ор|ва, таящая
Ось как разгадку свою, бередящую ум. О том сказано:
В старых фантастических романах звездные корабли бороздят Вселенную, словно парусники океан.
Планеты — как острова, галактики — словно континенты... Но в последнее время фантастов перестал
занимать дальний космос, даже как условный прием. Не в последнюю очередь потому, что сегодня
человеческого воображения не хватает, чтобы представить целостную картину Вселенной. //
Профессионалы давно смирились с этой неприятностью. Известный наш астроном Иосиф Шкловский
заметил, что если бы предавался «размышлениям о чудовищности размеров Галактики, о невообразимой
разреженности газа, из которого состоит галактическая корона, о ничтожности нашей малюткипланеты и собственного бытия», то всякая работа прекратилась бы автоматически. Он писал это в
середине семидесятых. Сегодня каждый размышляющий об устройстве Вселенной должен добавить ко
всем перечисленным обстоятельствам еще одно — невообразимую сложность мироздания. Меньше всего
мир похож на пустое пространство, равномерно заполненное звездами, галактиками и их скоплениями.
Нет в нем ни строгой иерархичности, ни гармонии сфер. Галактики сталкиваются и разрушают друг
друга или вдруг взрываются, объединяются в скопления и сверхскопления, столь огромные, что и слова
подходящего не подберешь, чтобы выразить их