Обрести силу [Руслан Ряфатевич Агишев] (fb2) читать постранично, страница - 3

однако совсем не принес облегчения. — Что это такое?

Да, он прекрасно видел две скалы! Это были те самые высокие скалы, которые в последний раз он видел более двадцати лет назад, когда был здесь с одним из последних караванов. Но, Подгорные боги, это было единственное, что он помнил из прошлого… Между скалами и вокруг них, словно заботливая мать рядом с двумя великовозрастными детьми, ВОЗВЫШАЛАСЬ крепость.

— Подгорные боги! — его глазам, действительно, предстала не укрепленная застава, как у них на перевале или хлипкие невысокие стены одного из людских баронских замков, а настоящая, словно пришедшая из далеких седых времен, крепость. — Откуда это все?

Проход к подземному городу гномов клана прикрывала двойная каменная стена, высоту которой он мог оценить лишь приблизительно в тридцать — сорок локтей. Рядом со скалами, соперничая с ними массивностью, возвышались две башни — бастиона с далеко выходящими наружу шляпами верхушками.

По мере приближения к крепости, Кирку подмечал все новые и новые поражавшие его ее особенности.

— Но, как? Топоры же слабы…, — с удивлением бормотал он, вспоминая бесконечные слухи и сплетни о бедственном положении клана. — Это же труд сотен и сотен камнетесов и каменщиком! Откуда у них все это?! — с диким изумлением опытный глаз гнома замечал удивительно ровные каменные блоки, из бесчисленного множества которых состояли стены и башни. — Подгорные боги…

В этот момент на стене замелькали какие-то фигурки, на вершине одной из башен взвился в высоту темно-красный флажок. Яркая на серо-белом фоне ткань мелькала подобно пламени костра, подавая кому-то тревожный сигнал.

Бродяга не успел прошагать и двадцати шагов, как высокие ворота крепости открылись и выпустили двоих всадников, сразу же поскакавших по направлению к нему.

— Стой на месте! Стой, говорю! — донеслись до гнома крики от приближавшихся всадников. — Кто таков? Глухой, что ли? — всадники оказались угрюмыми гномами в необычных пластинчатых, словно чешуя у рыбы, доспехах. — Говори! — одетые в тяжелый металл гномы выглядели угрожающе; лишь их лошади подкачали — под седлами были обычные потрепанного вида доходяги с впавшими боками и упавшими ушами. — Эй!

Кирку остановился на месте. Честно говоря, держался он на одной лишь силе воли. В эту самую секунду ему чертовски хотелось просто упасть на землю и забыться в таком спокойном и смертельном сне.

— Кирку Бродяга из клана Каменной башки, — «тяжелые» лица встречающихся несколько подобрели. — Я посланник к главе… Подгорные боги…, — Кирку чувствовал, что теряет сознание. — Помогите…

К удивлению всадников похожий на ледяную статую гном начал медленно заваливаться в бок.

… Вновь пришел в сознание Кирку лишь через несколько часов от ломающей его боли. Все его тело, руки и ноги, дико чесались.

— Очнулся, владыка…, — послышался чей-то голос. — Сейчас получше, а то был как смерть, — он ни как не мог открыть глаза. — Говорил, что посланник. При нем были два футляра… Не трогали…, — благодатное тепло медленно проникало внутрь его тела, будя в нем уже забытые чувства. — Каменноголовый сказал. Давно из здесь никто не видел… Постойте! — вклинился уже другой голос. — Я, кажется, его видел…

Ему все-таки удалось открыть глаза. Лежал Кирку в ярко освещенной небольшой комнате, в которой находилось пять или шесть гномов. Все они пристально смотрели на него — кто настороженно, кто с любопытством, кто даже с жалостью.

— Очнулся, — то ли спросил, то ли сказал один из них — молодой с широким открытым лицом гном. — А то мы уж думали, что… того…, — гном кивнул куда-то наверх. — Говорить можешь? — Кирку, подумав, кивнул головой. — Хорошо. Твои письма здесь, — он положил рядом с ним оба футляра. — С чем ты приехал к нам?

Бродяга ответил не сразу. Он переводил взгляд с одного гнома на другого, пытаясь определить главу клана.

— Я, Кирку Бродяга из клана Каменной башки, — наконец, начал говорить он. — У меня послание от старейшины Дарина Старого к главе клана Черных топоров.

Стоявшую рядом с его лежанкой миловидную гному с влажным платком в руке он практически не рассматривал. Чтобы женщина была главой клана, такого еще не было в истории Подгорного народа. Двух здоровяков со скучающими лицами, теребивших тяжелые секиры, он тоже отбросил. С тремя же оставшимися — с мощным гномом в черном прожженном во множестве мест фартуке, молодым гномом с любопытным лицом и седым как лунь стариком с настороженным недоверчивым взглядом — было не все так однозначно.

— Я должен передать послание главе клана, — приподнявшийся на лежанке гном, вопросительно смотрел на заинтересовавшую его троицу. — Только главе…

Молодой гном усмехнулся и, не оборачиваясь, негромко проговорил.

— Грум, Кром, проверьте, как там стража на воротной башне.

Оба здоровяка тут же радостно загоготали словно им предстояло что-то очень занимательное и веселое.

— Я Колин, глава клана