Призрачная вагина [Карлтон Меллик Третий] (fb2) читать постранично, страница - 3

захотелось сделать счастливым и кого-то еще. Я не знаю.

Но, увидев, как я отдаю пальто, словно это самое обычное дело на свете, Стейси остановила меня в парке, наклонилась и поцеловала так крепко, как только могла, а потом сказала, что любит меня, глядя своими блестящими темными глазами.

Той ночью мы занимались любовью, и следующее, что я помню, это как она переносила свою большую пушистую кровать ко мне.

Вскоре после этого я снова столкнулся с Пончиком. Он все еще называл меня нацистом, надев мое пальто за 200 долларов поверх оранжевого свитера. Я не мог перестать улыбаться ему. Он окликнул меня, и я улыбнулся в ответ. Я мог сказать, что это разозлило его еще больше, потому что он угрожал выбить из меня дерьмо, но я была так счастлив в то утро, что ничто не могло меня беспокоить.

ГЛАВА ВТОРАЯ

У меня не было секса со Стейси больше месяца, но я все еще сходил по ней с ума. Я все еще любил в ней все. Ее запах, ее улыбку, звук ее голоса. У нее были уникальные способы делать вещи, которые настолько милы, что хотелось плакать. Например, то, как она ест бургер. Сначала она вытирает всю горчицу, майонез и кетчуп пластиковым ножом для масла и оставляет их на обертке бургера. Потом она разбирает бургер и разрезает булочки на маленькие квадратики. Она протыкает вилкой кусок булочки, а потом еще один ингредиент: кусок мяса, сыр, маринованный огурец, помидор или салат. Потом она макает это в соус и ест.

— Я люблю есть отдельно, — всегда говорит она. — Мне нравится контролировать вкус.

Она делает это со всей своей едой. Пицца, буррито, сэндвичи, лазанья, даже тушеное карри. Это невероятно мило. У меня также есть причудливый способ употребления пищи. Всякий раз, когда я беру кусочек еды, я никогда не позволяю своим губам прикоснуться к еде. Я просто пользуюсь зубами. Но Стейси это не кажется милым. Она ненавидит звук моих зубов, скребущих по металлической вилке. Она всегда говорит мне остановиться. Но я не останавливаюсь, потому что она еще симпатичнее, когда раздражена.

Другие милые вещи, которые она делает: она гладит всех животных, которых видит на людях. Она танцует обнаженной под песни Принца, вылизывает очки, прежде чем начать читать. Она обожает общественный транспорт и волнуется всякий раз, когда видит автобусную остановку или трамвай. Она дает чаевые всем, включая поваров, водителей автобусов, сотрудников фаст-фуда и стюардесс, независимо от того, разрешено ли им принимать чаевые или нет. Хотя обычно она дает очень мало. Она называет воду, льющуюся из кранов, водопадами. Она коллекционирует кукольные домики. Она играет ресницами. Она любит золотых рыбок и любит смотреть, как они плавают в своих аквариумах, и строить рыбьи рожи, подражая им, когда они открывают и закрывают рты, словно для общения.

Единственное, что меня раздражает, так это то, что она обычно заказывает стейки в ресторанах морепродуктов, омаров в стейк-хаусах, гамбургеры в мексиканских ресторанах, фахитас в бургерных, суши в китайских ресторанах, чау-мейн в японских ресторанах и хот-доги, когда они доступны в меню любого ресторана. Особенно когда она тащит меня есть немецкую еду, которую я ненавижу, а потом заказывает салат «Цезарь с курицей» и похлебку из моллюсков. То же самое она делает со мной и с русской едой, но ей так весело разговаривать с сотрудниками по-русски, что я получаю максимум удовольствия, даже когда мне приходится есть свекольный салат и соленый суп с ветчиной. Она лучший человек в мире, с которым хочется проводить время, когда она счастлива.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Через некоторое время отсутствие секса сказалось на наших отношениях.

— Не понимаю, в чем дело, — сказала она.

— Мне просто неудобно, — ответил я.

Я сказал ей, что мы можем заниматься и другими вещами. Мы оба заинтересованы в анальном сексе, но ни один из нас не заинтересован в его получении. Она пробовала свой страпон со мной раньше, и это было далеко не приятно. Я не собираюсь делать это снова. То же самое касается орального секса. Мы оба любим получать его, но ни один из нас не хочет отдавать. Обычно мы можем пойти на компромисс. Если я дам его ей, она даст его мне. К сожалению, я больше не хочу приближаться к ее влагалищу. Ни моим пенисом, ни языком.

— Необязательно совать язык в меня, — говорила она. — Можешь лизнуть моего Светлячка.

«Светлячок» — ее прозвище для клитора.

— Он снаружи, — сказала она.

— И все же… — уклонился я.

— Я буду держать ноги сжатыми, — предложила она. — Ты даже не услышишь.

Я не ответил. Она отвернулась от меня и сняла рабочую одежду, как будто я согласился. Она сложила очки и убрала их в футляр. Ее движения холодны и механичны. Она, должно быть, злится. Как в тот раз, когда я неправильно постирал ее белое пушистое пальто, или когда она нашла фотографии моих старых подруг и я не позволил ей выбросить их. В