Сандра (СИ) [Стелла Марис] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Я была зла, как дракон, у которого из-под носа стянули его любимое сокровище, и искренне жалела, что не могу, как он, дышать огнем. Грязный воришка отступал, подняв перед собой, как щит, потрепанный учебник истории. В другой руке, занесенной над головой, он держал мой бессмертный труд, плод бессонных ночей и пропущенных уроков.

— Положи тетрадку! — потребовала я, вцепившись в папку и одновременно пытаясь добраться до второй руки.

— Сейчас… дай дочитаю: "…устало опустив окровавленный меч, он обернулся и одарил улыбкой даму своего сердца…" Ой! Ой!..

Мне, наконец, удалось вырвать книгу, и сейчас я приводила ее в окончательную негодность обо все, до чего могла дотянуться.

Одноклассник недолго терпел пытки: бросив мне тетрадь и отбежав на безопасное расстояние, осведомился:

— Ну портал-то они хотя бы закрыли?

— Закрыли, — буркнула я, пряча злополучную тетрадь в сумку. В художественной ценности написанного я сама сомневалась, не хватало еще, чтобы о моих литературных потугах узнал весь класс.

Рядом раздался сочувственный вздох.

— Ничего, — ободрила я подошедшую подругу. — Похоже, он не успел дочитать до нашего совместного маразматического творчества.

Одноклассница захихикала, прикрывая рот ладошкой:

— Ты про сцену на мосту? Или про тот отрывок, начинающийся словами "Она шла по лесу…"

— И вдру-уг… — мрачно продолжила я.

— Из кусто-ов… — трагическим шепотом дополнила подруга.

— Выходит, — согласилась я.

— Кто? — поинтересовалась одноклассница.

— Не знаю. Придумай, — я застегнула сумку и перекинула ремень через плечо. — Мы дальше не дофантазировались.

— Точнее не пришли к обоюдному согласию, — возразила подруга.

— И все-таки это был медведь, — категорично заявила я, направляясь к дверям класса.

— Как хочешь, — одноклассница не собиралась сдаваться. — Но, возможно, этот некто просто был очень бородат…

— Аня!

— Ладно, хорошо. Лысый медведь.

От дальнейшего спора меня спас звонок. Одноклассница ушла переодеваться на физкультуру, а я, напустив на себя независимый вид, выскользнула из школы.

Октябрь, поджидавший меня за дверями, швырнул в лицо мелкую морось пополам с опавшими листьями. Когда я, пониже надвинув капюшон, перебегала безлюдный школьный двор, сзади послышался оклик.

— Привет, Лика, — поздоровалась я, как только подруга поравнялась со мной.

— Опять прогуливаешь? — поинтересовалась Анжелика, придерживая растрепанные светлые волосы, чтобы те не лезли в лицо.

Ветер, подувший в другую сторону, порадовал меня новой порцией дождя в лицо.

— Да ну эту физру, — проворчала я, пытаясь повернуться спиной к ветру, который тут же принялся дуть в противоположном направлении.

— И не говори, — улыбнулась Лика. — Ну и погодка. А мне еще в библиотеку сегодня…

— Хочешь, я с тобой схожу, — предложила я, вспомнив о книгах, просроченных минимум на пару недель.

— Где-то через часик? — предложила Анжелика. — Я зайду за тобой.

Мы с Ликой жили в одном подъезде, учились в одной школе, правда, в разных классах, знали друг друга всю сознательную жизнь и были похожи примерно как день и ночь. Не только внешне, хотя у меня темные волосы и карие глаза, а Лика — голубоглазая блондинка. Лика одевалась в драные джинсы и растянутые футболки, игнорируя школьные порядки, за что регулярно получала нагоняй. Меня классная руководительница, преподаватель русского языка и литературы, окрестила "тургеневской барышней" за любовь к длинным юбкам и кружевным блузкам. Лика была общительной, обожала тусовки и дружила, кажется, со всеми в школе. Я, по словам мамы, с детства была тихим замкнутым эгоистом. И, тем не менее, с Ликой у нас были общие интересы: мы слушали одинаковую музыку, увлекались мистикой и фэнтези и делились друг с другом своим творчеством: Анжелика рисовала, но, как и я, немного стеснялась результата.

Когда подруга позвонила в дверь, я уже успела перекусить и одеться потеплее, в брюки и свитер.

На улице тусклый и ненастный день плавно перетекал в вечер: зажигались огни, здания выплескивали наружу поток людей, у которых закончился рабочий день, тучи, низко нависшие над городом, отражали его неяркое свечение. В зеркальных осколках луж мелькали пролетающие птицы, края влажных желтых и бурых листьев слабо трепетали на ветру.

На самом деле описание природы — мое слабое место, поэтому, гуляя по городу, я обычно сосредотачивалась на том, чтобы мысленно раскрашивать детали, вот я и не заметила, как мы поравнялись с грязно-желтым зданием библиотеки и свернули ко входу, проходя по дорожке, с обеих сторон обсаженной елями.

Сдав книги и про себя удивившись тому, что с меня не спросили денег за позднее возвращение, я двинулась между полок, ничего конкретного, впрочем, не имея в виду. В библиотеку меня влекла трепетная любовь к бумажным книгам — мне нравился запах старых страниц, шершавые корешки, иногда встречались и пометки на полях. Весь раздел фэнтези я уже прочла от корки до корки.

Анжелика уже уселась за стол с книгой, которую не давали на дом, настолько она была старой — кажется, это были былины, написанные на старославянском, и мне оставалось только гадать, сколько из прочитанного подруга понимает.

Усевшись напротив, я достала из сумки тетрадь, погрызла кончик ручки.

— Лика, как могут быть связаны между собой два параллельных мира? — поинтересовалась я.

Подруга подняла на меня отрешенный взгляд.

— Аже зволишь ты, отроковица? — глубокомысленно переспросила она.

— Зволю я глагол взорчи, — в тон ей ответила я и повторила вопрос.

Лика изобразила усиленную работу мысли и предположила:

— Портал?

— Портал — это банально, — забывшись, я прикрыла рот рукой и уже тихо продолжила: — В каждой второй книге про попаданцев это портал. Ну или магический ритуал. Ну же, Лика, ты лучше знаешь физику. Какое может быть правдоподобное объяснение.

— Подруга, это же фэнтези, зачем тебе правдоподобие? — удивилась Лика. — С точки зрения физики это совершенно невозможно, потому что нечто не может исчезнуть бесследно.

— А если допустить, что имеет место обмен? — глубокомысленно изрекла я.

— Было уже, — Лика снова уткнулась в книгу. — Магические двойники, помнишь? Как эта книга называлась…

— Нет, я имею в виду не двойника, а просто кого-нибудь… — я искала слова. — Кому очень хочется оказаться в нашем мире. А нам, соответственно, в другом. И этого взаимного притяжения достаточно.

Лика пожала плечами и обернулась — я и не заметила, как к нашему столу подошел парень. Его голову огненной шапочкой обрамляли рыжие вьющиеся волосы. В легкой кожаной куртке, несмотря на холод, и, сюрприз — высоких сапогах, в которые были заправлены коричневые штаны, парень выглядел, как менестрель, сошедший со страниц какой-нибудь книги. Разумеется, мы с Ликой не могли проигнорировать это явление, но парень заговорил первым.

— Вечер добрый, — поздоровался он, без спроса садясь за наш стол. — Я случайно услышал, о чем вы говорили… Вы действительно хотели бы попасть в другой мир?

— А ты что, волшебник? — скептически поинтересовалась я.

— Скажи "нет" наркотикам, — отреагировала Лика.

Рыжий беззвучно засмеялся, встряхнув головой.

— Я не наркоман и не волшебник. К тому же, у меня мало времени. Позвольте представиться: Валентин. Можете считать меня послом доброй воли.

Я покосилась на Лику. У этого Валентина интересный способ знакомиться с девушками. Анжелика, очевидно, решила подыграть: подперев подбородок руками, она воззрилась на незнакомца своими ясными голубыми глазами и шепотом произнесла:

— А посольская грамота у вас есть?

Выражение лица рыжего сделалось озадаченным.

— Вот бес, а надо? — он взъерошил затылок, и мы обе прыснули.

— Нет-нет, мы и так тебе верим, — переглянувшись с Анжеликой, заявила я.

— Так вы согласны? — оживился Валентин.

— Ну давай, веди, — Лика захлопнула книгу и под неодобрительным взглядом библиотекарши отнесла ее на полку.

Вообще-то я сомневалась, что это удачная идея — идти куда-то с незнакомым парнем, но все-таки нас было двое, а Валентин не был похож на маньяка — было в нем что-то наивное, что ли.

Когда мы вышли из библиотеки, стало не до разговоров: ветер, беснующийся снаружи, буквально залепил нам рты. Идти было тяжело: к библиотеке вела неосвещеная дорожка, которую, к тому же, порядком размыло. Я вгляделась в пелену усилившегося дождя, тщетно пытаясь разглядеть свет уличных фонарей. По моим рассчетам мы должны были бы уже выйти на тротуар. Ветер неистовствовал, дуя с такой силой, что спирало дыхание. Я подалась немного вправо; изловчившись, вцепилась в рукав Ликиной куртки, и вовремя: еще один порыв ураганного ветра, и нас бы просто разметало в стороны. Подруга остановилась, пытаясь повернуться спиной к ветру; похоже что у нее, как и у меня, закружилась голова. Воспользовавшись секундной передышкой, я огляделась в поисках нашего провожатого, но его, вероятно, ветром сдуло. Неожиданно ветер стал стихать, пока почти совсем не прекратился; головокружение тут же как рукой сняло.

— Пошли, — я потянула Лику за собой, как вдруг что-то мокрое и колючее хлестнуло меня по лицу.

— Ой! — послышалось справа. — Тут елка! — похоже, Лике тоже досталось.

— Мы, кажется, не туда идем, — сообразила я, оглядываясь по сторонам. С боков к нам подступала мгла, зато спереди обозначилось нечто высокое и разлапистое, скорее всего, то самое хвойное.

— Наверное, свернули с дороги на обочину, — предположила Лика и повернула направо, но тут же остановилась.

— Чего ты? — я подергала за рукав, который все еще сжимала.

— Там тоже елки. Нам налево, — сообщила подруга, подталкивая меня в противоположную сторону.

— Ты с ума сошла?! — я уперлась рукой в ствол, тормозя наше движение. — Слева только деревья, и никакой дороги там нет.

— Спереди тоже, — заключила Лика, вглядываясь во тьму. — Са-аша…

— Ну что?

— Обернись, пожалуйста…

Я оглянулась, все еще недоумевая.

— Ну?

— Пожалуйста, скажи, что там дорога…

— Там елки, — категорично заявила я.

— Сколько елок было возле библиотеки? — тихо поинтересовалась Лика, поворачиваясь ко мне.

— По три с каждой стороны, — упавшим голосом сообщила я.

Лика протянула подрагивающую руку и насчитала пять елок вокруг нас. Шесть, поправила я ее, указав на растение, с которого уже минуты три капало мне за шиворот. Тут я догадалась натянуть сорванный ветром капюшон.

Разобраться в волне чувств, нахлынувших на нас, не позволило одно обстоятельство — серое, мохнатое обстоятельство, беззлобно скалящееся на нас из-под этой самой елки. Грянул дружный истерический вопль, заставивший обстоятельство сперва прижаться к земле, затем, взбрыкивая задними лапами (что в любых других обстоятельствах я нашла бы довольно забавным), умчаться во влажную тьму.

— Эт-ттт-тто… — заикаясь, начала подруга.

— Волк, — лязгнула зубами я. — Лика, соображай, это массовая галлюцинация или метафизический бред того парня о параллельных мирах оказался реальностью?

— Лучше бы первое, — подруга поежилась. — Тебе эта местность ничего не напоминает?

— В нашем мире — ничего, — я начала медленное продвижение вперед.

— А вообще? — подруга, естественно, последовала за мной.

— Один неудачный рассказ, — сообщила я и остановилась: впереди наметилось что-то, похожее на небольшую поляну; по краям, разбавляя еловое однообразие, раскинулись условно лиственные по причине осени деревья и кустарники.

— Она шла по лесу? — нервно хихикнула Лика.

— Они шли… — поправила я и осеклась — мне послышался какой-то треск. — Только не ори, Лика, а то я сама заору, — шепотом предупредила я подругу, мысленно перебирая содержимое своей сумки в поисках того, что, в крайнем случае, могло сойти за оружие.

Неожиданный оклик: "Што зачь?", заставил нас подскочить, а толстая короткая стрела, в которой я от испуга не сразу узнала арбалетный болт — присесть.

— Чего? — шепотом поинтересовалась я.

— Он спрашивает, кто идет, или что-то в этом роде, — Лика отползла за елку и потянула меня за собой.

— Откуда ты знаешь? — скороговоркой поинтересовалась я — треск ветвей раздавался уже гораздо ближе.

— Догадываюсь! — выпалила подруга.

— Раз так, ответь ему что-нибудь! — взмолилась я.

Подруга боязливо высунулась из-за елки и крикнула чуть дрогнувшим голосом.

— Не стреляйте!

— А пошто не страляти? — поинтересовался густой бас из-за кустов с той стороны поляны.

— Свои, — робко предположила подруга.

— Внетъ спойзрем, што за "свае", — послышался настороженный голос тембром выше.

Я, игнорируя попытки подруги затащить меня под елку, высунулась из-за ствола — и вовремя: успела увидеть, как из кустов практически бесшумно выходит высокий человек. Лица не было видно из-за низко надвинутого капюшона, выглядывала только черная спутанная борода.

— Че-ерт, Аня была права насчет "кого-то бородатого"… — прошептала я, отползая назад к подруге, но на середине движения замерла, почувствовав, как что-то острое уперлось мне в спину.

— Не варушыся!

Данной фразе перевод не потребовался, я и так не собиралась оборачиваться, чтобы поинтересоваться, чем мне тычут в спину: копьем, мечом или наконечником стрелы.

— Прыбяры кадеру, Гред, ці не зочыў — гэта ж жанчына. Да таго ж без зброі.

Я рискнула поднять глаза и увидела, что "медведь" уже в двух шагах от нас. Как и волк. Если глаза меня не обманывали, это был тот самый серый волчара, что задал стрекоча от нашего с Ликой вопля. Мохнатое четвероногое подбежало вплотную ко мне и с интересом обнюхало — спасибо хоть, что не лизнуло — затем вернулось и село в ногах у бородатого. Тут я обнаружила, что почти лежу на мокрой земле, холодным оружием в спину мне уже не тычут, а "медведь" терпеливо ждет с протянутой рукой.

Не рискнув воспользоваться помощью, я встала и молча отряхнулась. Это мало помогло — я вся извозилась в грязи, к тому же брюки, не предназначенные для ползанья по лесам, были мокры насквозь.

— Ну, што вы нам скажаце? — поинтересовался бородатый, по-видимому, разглядывая меня из-под капюшона с высоты своего роста (на голову выше, не меньше).

Тут до меня постепенно начало доходить, почему я все-таки понимаю, с чем ко мне обращаются. Речь "медведя" и его спутника представляла собой мешанину старославянского и белорусского языков.

— А ничего, — раздраженно ответила я, игнорируя знаки, подаваемые мне подругой. — Сначала был рыжий парень, который вещал о параллельных мирах, потом подул ветер — и оказались здесь, в лесу.

— Ветром, значит, сдуло, — задумчиво протянул бородач. — Что ж, Валентин свою работу выполнил, но, скажем так… проявил досадное самоуправство.

Я опешила. Лика, судя по всему, тоже. Волк прижал уши и лег на землю, исподлобья поглядывая на нас.

— Так! — не выдержала подруга. — Может, кто-то объяснит мне, наконец, что происходит?

— Вернемся к костру? — лениво предложил баритон за моей спиной.

— С удовольствием, — я повернулась к говорившему, да так и осталась стоять.

Меня насмешливо оглядели зеленые, слегка раскосые глаза; второй незнакомец повернулся и бесшумно нырнул в кусты — ни одна веточка не шелохнулась, только золотистые волосы мелькнули среди корявых сучьев.

— За ним, — бодро прогудел бас у меня над ухом.

У нас с Ликой, разумеется, не получилось так ловко и бесшумно раствориться в кустарнике, так что треск ломаемых нами сучьев приятно разнообразил тишину осеннего леса.

Светловолосый Гред уже ждал нас у весело пылающего костра, над которым в котелке булькало что-то на первый взгляд малоаппетитное. Я устало плюхнулась на какую-то услужливо подвернувшуюся корягу и протянула руки к костру.

— Объяснения! — потребовала Лика, пихая меня, чтобы устроиться рядом.

Я поспешно подвинулась.

Гред и бородач расположились на каких-то пеньках, причем последний, наконец, сбросил свой капюшон, выпростав из-под него длинные черные волосы, не мене спутанные, чем борода. Отсутствие капюшона, впрочем, немного дало — разве что незнакомец оказался моложе, чем я предположила, услышав такой низкий голос. Из-под изогнутых дугами черных бровей меня в свою очередь изучал внимательный взгляд светлых глаз, очень пронзительных и холодных, слегка не вязавшихся с добродушным баском, которым этот леший приветствовал нас.

Гораздо более подробного описания, по моему мнению, заслуживал его спутник. Он тоже не обделял нас вниманием: из-под полуопущенных век иногда опасно сверкали изумрудные искорки глаз. Прямые светлые пряди падали на лицо, как только он склонял голову, и можно было любоваться игрой отблесков от костра на золотистой поверхности. В отличие от "медведя", облаченного в длинный, подбитый мехом плащ, под которым угадывалось что-то вроде кольчуги, блондин был одет в коричневую куртку и мягкие кожаные сапоги такого же цвета, по сравнению с грубой обувкой первого казавшиеся бальными туфлями. Стоит ли говорить о том, что Гред был красив? Достаточно, я думаю, было перехватить взгляд Лики, устремленный на него.

Эх, записать бы все то, о чем я только что думала — очень литературно получилось; а смогла бы я сочинить такое, сидя не на мокрой коряге у костра, перед описываемыми субъектами, а дома, на уютном диване, в теплой комнате… Хочу домой!

Размышления о превратностях судьбы прервал голос бородатого, который решил, наконец, представиться:

— Меня зовут Сэранок, а это — Гераден.

Волк, уютно свернувшийся у костра, вскинул мохнатую голову.

— Валек, — небрежно кивнул на зверя Гред.

— Александра, — представилась я.

— Анжелика, — буркнула подруга.

— Вот что, Александра и Анжелика, — Сэранок наклонился вперед и помешал в котелке гладко обструганной палочкой с выемкой на конце, которая имела отдаленное сходство с ложкой. — Давайте сперва поедим, а там мы и расскажем вам все.

Лика, как и я, с сомнением поглядывавшая на варево, была, похоже, отнюдь не рада перспективе ознакомиться с местной кухней, а потому выразительно выпрямилась, скрестив руки на груди.

Я украдкой поморщилась, однако взяла протянутую мне миску с густым варевом, напоминавшем вблизи кашку-малашку с редкими вкраплениями камушков, изготовлением которой я развлекала себя в далеком детстве. Лика с ужасом смотрела, как я честно пытаюсь прожевать ложку месива, по вкусу так же напоминавшего блюдо из песочницы.

— А что это? — поинтересовалась подруга, опасливо заглядывая мне через плечо.

— Крупа. — Сэранок впихнул ей в руки миску. — С мясом. Не бойся, не отравишься.

Мне очень захотелось спросить, мяукало это мясо или гавкало, до того, как стать кушаньем, но я воздержалась от комментариев, поскольку знала ответ — скорее всего оно задавало слишком много глупых вопросов.

Наши новые знакомые невозмутимо дули на кашу и с аппетитом(!) поедали ее. Я едва успела затолкать в себя содержимое миски, а они уже расправились со второй порцией; остатки, восторженно хлюпая и чавкая, прямо из котелка доедал Валек. Задавшись вопросом, а моют ли здесь посуду, я печально наблюдала за серым обстоятельством. Вот только глистов здешних нам не хватало для полного счастья.

Лика, едва притронувшись к каше, поспешно отставила миску.

— Вы обещали объяснить нам все!

Валек, расправившись с котелком, принялся за ее недоеденную порцию.

— Разумеется.

Сэранок дождался, пока Валек доест, забрал у него миску и, собрав всю посуду, отставил ее в сторону. С обещанными пояснениями он явно не спешил. Наконец, когда отмалчиваться дольше стало невозможно, бородач обменялся с Гредом быстрым взглядом, кивнув ему.

Гераден подался чуть вперед, к костру, и заговорил:

— Вы, наверное, уже поняли, что находитесь не в своем мире, а, скажем, в аналоге его, существующим одновременно…

— Параллельная реальность, — подсказала я, не став дожидаться, пока Гред сформулирует определение. — Валентин нам об этом сказал, но я не думала, что… как мы сюда попали? — задала я мучавший меня вопрос.

— Я думаю, — негромко заметил Сэранок, — вам интереснее будет узнать, зачем.

Мы с Ликой переглянулись.

— Ну и зачем же? — переспросила я, поскольку пауза затягивалась.

Наши новые знакомые обменялись взглядами.

— Дело в том, что наши миры должны находиться в постоянном равновесии, — начал Гераден. — Нельзя что-то взять отсюда и переместить в ваш мир, равно как и наоборот, иначе это повлечет за собой ужасные последствия.

— Какие именно? — вставила Лика, но Гред не обратил на ее реплику внимания.

— Один чародей в нашем мире немного тронулся рассудком. То есть, я хочу сказать, его поступок не был поступком человека в здравом уме. — Гред вздохнул. — Если совсем коротко — он решил переселиться в ваш мир, дабы збродити там.

— Так нашему миру грозит опасность! — вскричала Лика (несколько мелодраматично, на мой взгляд; в рукописи я бы опустила эту реплику).

— Еще большая опасность грозит этому, — возразил Гред. — Равновесие пошатнулось. Чтобы компенсировать потерю в энергетическом поле, пришлось… пригласить сюда вас.

— Можно вопрос? — я подняла руку, словно находилась в школе и вкрадчиво поинтересовалась: — Нас-то почему?

— Переместиться сюда можно только в том случае, — подал голос Сэранок, до сих пор молчавший, — если имеешь представление, на что идешь. Даже более того — желаешь этого.

У меня едва не отвисла челюсть. Так вот что имел в виду Валентин. Подперев, на всякий случай, подбородок руками, я несколько сбивчиво поинтересовалась:

— Если кто желаешь — мы или вы?

Сэранок усмехнулся сквозь усы:

— И мы и вы.

Я немного помолчала, размышляя, как оформить главный вопрос, и Лика опередила меня.

— А как, простите, нам вернуться? — вопросила она. — Поздно уже, родители волнуются.

— Чаго ж маці смятаціся, калі дачкі ўжо дарослыя? — удивился Сэранок.

— Мы как раз занимаемся этим вопросом, — Гред как будто не слышал приятеля. — К тому же, в данный момент это невозможно.

— Но почему? — гнула свое Лика.

— Равновесие, — коротко пояснил Гред. — Его нельзя больше нарушать.

— А мне плевать на равновесие! — скуксилась подруга. — Хочу домой. К маме с папой.

— Поставим вопрос по-другому. — Я толкнула в бок Лику, чтобы та тоже послушала. — При каких условиях?

— О, условие только одно, — оживился Гред. — Мы находим способ вернуть мага назад, в этот мир.

— Отлично. — Этого ответа я, собственно, и ожидала. — Тогда последний вопрос: почему вы?

— Что — почему мы? — не понял Гераден.

— Почему вы — перечисляю — пункт а: занимались поиском добровольцев на вакантное место в вашей реальности, пункт б: собираетесь вместе с оными добровольцами, точнее доброволицами, саморучно возвращать все на круги своя? — несколько высокопарно сформулировала я, заражаясь местным колоритом.

Наши новые знакомые переглянулись.

— По долгу службы, — Сэранок криво усмехнулся. — Ну что, мы ответили на все ваши вопросы?

— По ходу могут возникнуть еще, но пока на все, кроме одного, — я выразительно зевнула в кулак, едва не вывихнув челюсть.

— Я покараулю. — Гераден поднялся и исчез в ночи быстрее, чем мой засыпающий мозг отметил факт его отсутствия (Греда, а не мозга!).

Сэранок тем временем срубил небольшим топориком нижние ветки елей, практически сухие, и сваливал в одну кучу.

— Что это? — Лика, как и я, заинтересованно следила за его действиями.

— Постель, — последовал ответ.

Что я могла сказать по этому поводу? Ничего, разве что всю сознательную жизнь я мечтала провести ночь в промозглом осеннем лесу, на колючей еловой подстилке, в компании двух совершенно незнакомых мне мужчин… Лика, судя по всему, а точнее по ее лицу, думала примерно о том же — возможно, с поправкой на мужчин, а впрочем, я могу и ошибаться.

— Готово! — возвестил Сэранок, покрыв еловые лапы плащом, сделанным, как мне показалось — и хотелось бы надеяться! — если не из брезента, то из какого-нибудь водоотталкивающего материала.

Я опасливо приблизилась к импровизированному ложу. Лика последовала за мной. Наверное, со стороны мы смотрелись как две дикие козы, которых заманивают в яму-ловушку, прикрытую сверху плетенкой. Сэранок возился возле костра с котелком и посудой: почистил их песком, затем составил и понес куда-то в заросли; возможно, к невидимому отсюда ручейку для последующего омовения.

— Саша, что же нам делать, — подала голос Анжелика, так и не решившись хотя бы присесть на плащ. — У меня просто голова кругом.

— Спать, — решила я. — Как там в сказках — утро вечера мудренее. В конце концов, нам же хотелось приключений? Вот они, — я обвела ельник рукой. — приключения.

— В другом мире я представляла себя как минимум принцессой, — проворчала Лика. — Ну или там студенткой магической академии.

— Ожидание — реальность, — вздохнула я, опуская свое замерзшее и усталое тело на мягкое ложе. — Ну, хотя бы дождь прошел.

Подруга присоединилась ко мне — и, судя по звукам — не одна.

— Брысь! Псик! Ну Валек, мы тут спим, а не ты!

Волк, проигнорировав все воззвания к его совести, невозмутимо улегся между нами, положив умную морду на лапы и закрыв глаза.

— Ничего, так будет теплее, — утешила я Лику. — Будем надеяться, что он не блохастый.

Валек недовольно повел ухом, словно его возмутило только что сказанное мной.

Я отвернулась от него и спиной почувствовала умиротворяющее тепло. От постели приятно пахло смолой. Ветер шумел где-то высоко в кронах деревьев, а мне казалось, что это машины проезжают по скоростному шоссе. Треск костра казался щелканьем клавиатуры компьютера; отчим часто засиживался за ним допоздна…

Мысль о родителях неприятным холодным комочком скользнула в живот и угнездилась там. Что-то они сейчас думают? И как, главное, потом объяснить им свое отсутствие? Я закусила губу и попыталась отвлечься… Очень долго перебирала я темы, под которые приятнее засыпалось, и в конце концов остановилась на самой животрепещущей… Я невольно хихикнула. Какой же рассказ без красавца-главного героя? А также героини, влюбленной в него…

Я не слышала, как вернулись наши новые знакомые.

Глава 2

— Саня, подъем! — сонный голос подруги разрушил мою сладкую предрассветную дремоту.

Ответом с моей стороны последовало неразборчивое мычание, плавно перетекшее в кашель. Отлично. Я села, пытаясь разлепить глаза и потирая ноющее горло.

— Добрай раніцы!* — поприветствовал меня приятный баритон Греда.

Я снова закашлялась, но нашла в себе силы встать и подойти к костру. Обоняние мое не работало, но, если зрение пока не обманывало, в котелке попыхивало аналогичное вчерашнему кушанье, только без мяса.

— Ты как? — хмуро поинтересовалась Лика, сидящая на краю нашего походного ложа, с головой укрывшись плащом.

Я решила еще покашлять, но, передумав, махнула рукой, изобразив лицом муки. Анжелика согласно закивала.

— Нарэшце южъ абудзіліся!**

На прогалину, послужившую нам местом ночлега, вышел Сэранок, про которого я с трудом вспомнила, что его именно так зовут.

Я села рядом с Ликой и отобрала у нее край плаща, который, кстати, совсем не грел, а служил скорее психологической защитой.

— Знаешь, чего я не понимаю? — зашептала мне в ухо Лика. — Почему они иногда говорят на чистейшем русском? Куда же нас занесло?

— Я еще вчера обратила внимание. А насчет куда — не имею понятия. Очень странно, мир-то вроде параллельный… — я критически оглядела одежду мужчин и утварь, с которой они возились возле костра. — Похоже, параллельный — не значит идентичный. Кажется, тут у них раннее средневековье. Мечи, кольчуги, все такое.

— И это тоже, — вздохнула Лика.

Сэранок отвлекся от помешивания дежурного блюда полевой кухни и, слегка прищурившись, уже с минуту глядел на нас.

— Ну што надзьмуліся, аки ови туркаўкі? Хадзіце снедаць!*** — позвал он нас.

— Как те кто? — переспросила я у подруги, нехотя вставая.

— Птички такие, типа голуби, — Лика для наглядности помахала руками, как крыльями.

— Типа ясно, — ответила я, дуя на кашу.

В кустах затрещали ломаемые сучья. Моя ложка так и замерла на полдороге. Гред вел под уздцы двух оседланных лошадей — вороную и пегую, насколько я разбиралась в их окрасе. Сэранок поднялся и пошел укладывать плащи в объемистые сумки, перекинутые по обе стороны седла.

— Это лошади, — подала голос Лика.

— Вижу, — согласилась я. — На них, типа, скачут, — я изобразила руками и лицом всадника на коне.

— Типа клево, — оценила ситуацию Лика.

Мы переглянулись и заржали, испугав лошадей. Впрочем, мой истерический смех тут же перешел в кашель, заставивший согнуться пополам, схватившись за грудь — там что-то обнадеживающе булькнуло.

— Думаю, время отправки придется немного отложить, — Сэранок задумчиво выгреб остатки каши из котелка и сполоснул его водой из фляги, напоминавшей перезрелый кабачок.

Гред извлек из седельной сумки тряпичный мешочек, принюхался к его содержимому, затем отсыпал примерно половину в подставленный котелок.

Лика, судя по ее лицу, давно хотевшая что-то сказать, не выдержала:

— Может, мы пока прогуляемся по окрестностям?

Я полностью поддерживала ее идею.

— Далеко не отходите, — предупредил нас Гред, помешивая в котелке, заново водруженном на огонь.

Вернувшись после недолгой отлучки, мы еще несколько минут ждали, пока содержимое котелка закипит.

Зачерпнув пахнущий ромашкой отвар деревянной кружкой с сучком вместо ручки, Сэранок протянул ее мне.

Я не спросила, что это — мне было стыдно. Вот Лика — хоть бы чихнула; нет же, только я задерживаю всех. Подруга не отличалась такой сговорчивостью — она с сомнением оглядела и понюхала содержимое своей неказистой кружки.

— Это лекарство, — как всегда кратко пояснил Сэранок. Опорожнив котелок, он вернулся с остатками пожитков к лошадям, продолжая сборы.

— Выпей отраву, тварь, — предложила я, отхлебывая дымящийся напиток. — То есть выпей отвар из трав! — после секундной паузы добавила я, сообразив по взгляду подруги, что ляпнула что-то не то.

Лика поперхнулась на середине глотка и закашлялась. Пока мы приводили ее в норму: подруга — стуча себя в грудь, я — хлопая ее по спине, наши спутники окончили сборы и теперь стояли возле лошадей, глядя на нас с неопределенными ворожениями лиц — гладкого и небритого.

— Они, наверное, думают, что мы полные идиотки, — шепотом заметила я, наклоняясь к подруге.

— Я тоже так думаю, — успокоила она меня.

Мы с сожалением поднялись с полюбившейся нам коряги.

— Куда теперь? — поинтересовалась я, робко заглядывая в глаза ближайшей ко мне лошади — черной.

— В Менск, оттуда — в Полоцк, — сообщил Сэранок, подтягивая стремена повыше. — Нужно встретиться кое с кем, узнать, были ли вести о маге, пока мы отсутствовали.

— Но вначале сделаем небольшой крюк, на полдня пути, заглянем в Алясъ, — подал голос Гред. — Вам нужны лошади и одежда.

Сэранок кивнул и указал мне на лошадь:

— Сама влезешь, едали пригодити?

Я слабо представляла себе, как он собирается мне помочь, поэтому поступила, как все герои книг, прочитанных мною, в аналогичной ситуации — а именно: поискала глазами пенек. Пенек достаточной высоты быстро нашелся. Я бы с удовольствием попросила остальных отвернуться, пока я первый раз в своей жизни пытаюсь влезть на лошадь, но все, включая Валека, нахально глазели на меня.

Стараясь казаться невозмутимой, я подвела лошадь к пеньку и взобралась на него. Уже неплохо. Первый шаг сделан. Пока я карабкалась на пенек, лошадь успела отойти от него на порядочное расстояние. Я потянула ее за повод, едва не свалившись на землю. Лика захихикала, чем добавила мне решимости. Угнездив левую ногу в стремени, я со второй попытки перекинула правую через лошадиный круп и попыталась выпрямиться в седле. Не тут-то было — я почувствовала, что позорно сползаю вправо. Чьи-то руки подхватили меня и помогли занять более устойчивое положение. Я глянула вниз. Сквозь бороду было сложно понять, усмехается ли Сэранок, но его глаза, по крайней мере, были серьезны.

Успехи Лики были более значительными — еще бы, она позволила Греду подсадить себя. Удрученная этим обстоятельством, я спихнула поводья в бок, буркнув:

— Веди. Я не умею управлять лошадью.

— Держись. — Сэранок подобрал поводья и потянул лошадь за собой.

Я с такой силой вцепилась в луку седла, что костяшки пальцев побелели. Через минуту я заставила себя немного расслабиться — придется понемногу осваивать этот вид транспорта. Во многих приключенческих новеллах присутствовало такое понятие, как дневной переход, но я смутно представляла себе, что это значит. Что ж, похоже, представилась уникальная возможность узнать.

Наши спутники, как и лошади, бодро топали вперед, а мне с непривычки уже через час затекла спина и заныло седалище — и это притом, что кони двигались шагом!

Как легко получается все у героев романов: они сутками без передышки скачут на лошадях, загоняют их, потом столько же тянутся пешкодралом; ночуют абы где, едят абы что, а в итоге появляются во дворе замка прекрасной принцессы свежие и благоухающие, аки майское утро. Кстати, насчет благоухания — я всерьез задумалась над вопросом: от наших спутников несет лошадьми, или, наоборот, от лошадей нашими спутниками? Впрочем, через полчаса пути я убедилась, что пахнут они совершенно одинаково. Специально принюхиваться для того, чтобы обнаружить этот печальный факт, не было нужды.

Я совершенно потеряла счет времени, мобильный телефон — вот так сюрприз — не включался, и вот наши провожатые, наконец, остановились. Мы с Ликой спешились (попросту мешками свалились с ненавистных конских спин). Лес и не думал кончаться, но откуда-то явственно тянуло дымком — и едой! Лошади храпели, чуя жилье, и нервно стригли ушами.

Гераден снял с седла одну из сумок поменьше, накинул капюшон, спрятав под ним золотые волосы и, не говоря ни слова, исчез в зарослях ольшаника — или алешніка, давшего название местной деревне — Алясъ.

Сэранок остался на месте; более того: он сел на какой-то выворотень и принялся выстругивать из узловатого корня ложку, что-то при этом насвистывая.

— А мы что, в деревню не пойдем? — поинтересовалась Лика, потирая поясницу.

— В таком виде — уж точно нет, — Сэранок окинул нас критическим взглядом.

Я смущенно осмотрела наши с подругой синтетические стеганые куртки, мои брюки со стрелками и Ликины рваные джинсы.

— А куда пошел Гераден? — спросила Лика, проявляя чудеса наивности.

— В селение. Присмотреть вам одежку да прицениться к лошадям, — невозмутимо ответил Сэранок, не отрываясь от своего занятия. — Недавно была ярмарка, так что вряд ли он найдет что-нибудь приличное, но вам хотя бы до Менска… А там можно и на конезавод.

— Понятно. Ну, мы пока пройдемся, — подруга потянула меня за рукав. — Интересно, — сказала она, когда мы отошли на приличное расстояние, — Гред угадает с размером одежды?

Я фыркнула, представив себе выражение лица подруги, если бы наши спутники предложили вначале обмерять наши фигуры — с помощью веревочки или чего-то там подходящего.

— Я серьезно, — похоже, Лику действительно волновал вопрос, как мы будем выглядеть.

Я решила повернуть разговор в более безопасное русло:

— Сэранок сказал, что мы никуда не пойдем, пока не переоденемся, а тебе разве не хочется поесть нормально? В деревне наверняка есть трактир, или кабак, или как это называется…

— Корчма, — подсказала Лика.

— Вот-вот. Корчма. А то и постоялый двор — может, тогда упросим их переночевать там. Отвар Греда, конечно, просто чудо — я почти не кашляю, но вряд ли он будет так хорошо помогать после каждой ночевки под открытым небом.

— Это было бы здорово… — Лика мечтательно прикрыла глаза. — Если бы еще помыться можно было…

— Вряд ли, — покачала головой я. — Не сезон сейчас, а кто нам воду греть будет? За отдельную плату, может, но у тебя есть деньги? Мы и так у этих типов на иждивении.

— Тоже мне, — возмутилась Лика. — Мы же не просили нас сюда вытаскивать. Так пусть теперь раскошеливаются!

— Что они и делают, — заметила я.

Когда мы вернулись, Герадена еще не было; оставалось гадать, то ли он приценивается к местным клячам, то ли выбирает нам наряды. Сэранок закончил выстругивать ложку и теперь выстругивал миску. Нас он как будто не замечал. Я присела рядом и критически оглядела результат его стараний.

— Ты не очень-то похож на мага, — заметила я, чтобы сказать хоть что-нибудь — уж больно тихо и тоскливо было кругом.

— А кто сказал, что я маг, — Сэранок хмыкнул в бороду.

— Выходит, это все Валентин? Кстати, где он? Остался там?

Рука Сэранока с ножом замедлилась, но через секунду он как ни в чем не бывало вернулся к прерванному занятию.

— Знаешь поговорку: много будешь знать — не дадут состариться.

Я поняла, что от разговора с ним толку будет мало. Ну что ж, подождем Греда, он, кажется, к нам более расположен. Или я так думаю просто потому, что он мне нравится?

Гераден вернулся не меньше чем через час — за это время мы успели изрядно проголодаться. Первым, на что я обратила внимание, были лошади. Обе неопределенно-серого цвета, с нестрижеными гривами и кротким взглядом темных глаз. Та, которая левее, прошла несколько шагов вперед и ткнулась бархатной мордой в миску, обретающую форму в руках Сэранока, полагая, вероятно, найти там что-то съестное.

— Знатные лошадки, — похвалил Сэранок, погладив коня по шее и отпихнув любопытную морду.

— Двухлетки, — похвастался Гред. — Да к тому ж — двойнята. У хозяина не было средств содержать их, так что он даже рад был избавиться от этих замечательных животных.

— Сань! — позвала меня Лика. Тут только я обратила внимание, что в руках она держит какой-то объемистый сверток. — Пошли переодеваться.

Комплект одежды на каждую из нас, возможно, заинтересовал бы любого историка — или не заинтересовал, с поправкой на разное развитие культур в двух параллельных мирах. Я, насколько помню, никогда не видела всех этих вещей в комплекте: верхняя одежда, напоминающая сарафан, с двумя разрезами по бокам, доходящими до бедер и предназначенными для удобства при верховой езде. Под низ полагались теплые и колючие шерстяные брюки; то, что я, с современной точки зрения, назвала бы полотняным гольфом — туника с длинными рукавами.

Если вы никогда не переодевались в осеннем лесу, под порывами ледяного ветра — не стоит пробовать повторить наш с Ликой подвиг. Единственная деталь гардероба, к которой я не притронулась, были сапоги, и, разумеется, портянки. Черт знает, как их правильно нужно наматывать. Мы в казармах не обучались, да-с.

Итак, оставшись в собственной обувке, имеющей отдаленное сходство с доисторической обувью, я застегнула, вернее, завязала ремешки на кожаной куртке и пошла посмотреть, как обстоят дела у подруги. Лика мужественно пыталась натянуть на себя сапоги поверх — даже неопытным взглядом видно — неправильно намотанных портянок.

— Не мучайся, — посоветовала я.

Лика подняла на меня страдальческий взгляд.

— Но Са-аш… Носки… Они же того… Воняют.

— Возможно. Но это лучше, чем стереть себе ноги, — заметила я, на всякий случай отходя подальше от сырков подруги, печально обвисших на пеньке.

— Долго вы там еще? — проникновенно поинтересовался бас из-за соседних кустов.

— Сейчас, — крикнула я в ответ и протянула подруге ее родные сапоги. — Давай. При случае попросим их, чтоб показали, как это правильно надевать.

— Не хотела бы я находиться рядом, когда они будут снимать свои сапоги, — поморщилась Лика.

— Да что там, и так чувствуется, — махнула рукой я. — Ну, ты готова?

Спутники встретили нас оценивающими взглядами.

— Нормально? — с тревогой спросила я.

Гред одобрительно хмыкнул, а Сэранок прогудел себе в бороду:

— Сялянка, што казати. Токмо капялюш насунь. Бо лице назбыть пекнае.

Я почувствовала, что краснею, и охотно натянула капюшон.

— Старые вещи сложили? — поинтересовался Гред. — Надеюсь, они влезут в седельные сумки.

— А как их зовут? — поинтересовалась Лика, подходя к лошадям.

— Пока никак. — Гред легко вскочил в седло.

Я подошла к примеченной мною раньше любопытной лошадке. Та сразу же потянулась к вороху одежды, который я держала в руках.

— Э, нет, тут ничего съедобного, — я принялась распихивать одежду по сумкам. Лошадка разочарованно фыркнула и отвернулась. — Назову тебя Мышка, — я осторожно погладила кобылу по тянущейся ко мне морде. — Вон ты какая серенькая.

Удачно повторив маневр с пеньком (Лике пришлось последовать моему примеру; Прекрасный Принц Гред на своем Лихом Скакуне уже скрылся из с глаз долой).

Я с опаской взялась за поводья и легонько толкнула Мышку пятками в бока. Кобыла не обратила на меня никакого внимания.

— Ну пожалуйста, пошли! — взмолилась я, повторяя попытку. Кобыла нехотя тронулась с места и тут же остановилась.

Сэранок, в некотором отдалении наблюдавший за моими попытками, негромко причмокнул губами. Наши с Ликой лошадки вскинули головы и зачапали к нему.

Сколько я ни пригибала голову, пара веток все-таки хлестнули меня по лицу, пока мы выехали на пустынный тракт. Невдалеке дымила трубами деревенька.

— Нам не туда, — покачал головой Сэранок на мой вопросительный взгляд. Здесь недалеко, в получасе пути, еще одно селение — Голецъ.

— Хорошее название, "Дубец", — хмыкнула Лика.

— По-русски — прут, — перевела я, скорее для себя, чем для спутников. — Звучит не так настораживающе.

— Может быть. А там будет, где поесть и переночевать? — поинтересовалась Лика, как и я, терзаемая этим вопросом.

— Ёсць, ако ж инакъ?****

— Круто, в смысле, добра, — оживилась Лика.

Тракт оказался не таким уж пустынным — через минут пятнадцать мы нагнали телегу, в которую был впряжен угрюмый тяжеловоз. Мужик, по ширине плеч не уступающий коню, шел рядом, насвистывая. Мымолча обогнали подводу. Вдали уже замаячили отдельные хаты, обнесенные чисто символическим плетнем.

Местные собаки дружно облаяли нас, когда мы проезжали в покосившиеся ворота, а жители, повысовывавшись из окон, проводили безразлично-жадными взглядами.

— Что здесь, путники редко проезжают? — шепотом поинтересовалась я у Сэранока.

— Нет. Однако новые люди — всегда какое-то разнообразие, особливо ежели они собираются заехать в корчму да остановиться на ночь.

У меня, честно сказать, отлегло от сердца. Значит, мы здесь с ночевкой, и не придется являть во сне свой лик затянутому тучами небу. Обнадеженная этой новостью, я немного смелее начала поглядывать по сторонам, но ничего особо интересного вокруг все равно не наблюдалось. Хаты как хаты; бревенчатые, с узорными ставнями и высокими крылечками. Куры как куры; грязно-белые и все норовят просочиться на соседний участок сквозь реденький плетень. Да и люди как люди; светловолосые, просто одетые — разве что звучит на улицах непривычная слуху речь.

Сэранок сразу наметанным взглядом определил улицу, ведущую к корчме, как и само заведение, которое я вполне могла бы принять за загон для скота, к которому зачем-то пристроили второй этаж. Сомнений не оставляла только вывеска над дверью: на ней был изображен очень упитанный селянин, увлеченно поглощающий не менее упитанного поросенка, хвостик у которого был весьма реалистично нарисован буравчиком.

Помощник конюшего, замызганный мальчишка лет двенадцати, подбежал и принял у нас поводья; Сэранок удостоил его мелкой монетки, которая со скоростью света исчезла в кармане рваной курточки.

Из открытой моим спутником двери кабака на нас пахнуло тяжелой вонью, в которой только процентов тридцать составляли ароматы здешней кухни.

Пока глаза мои привыкли к сумраку, развеиваемому несколькими чадящими свечами, как попало натыканными в тележном колесе, подвешенном к потолку, Сэранок уверенно прошел мимо столов в угол, где я не сразу различила уютно устроившегося Герадена.

— Я договорился насчет двух комнат на ночь, — сообщил он нам. — И сказал принести чего-нибудь поесть.

Сэранок кивнул, садясь рядом.

Я посмотрела в тусклое окно. Насколько я знала, окна в деревнях затягивают бычьим пузырем, и теперь с интересом изучала этот предмет интерьера.

Едва мы успели рассесться, как дородная женщина принесла дымящееся блюдо тушеных овощей и нечто мясное, напоминавшее рагу из птицы. На этом здешнее изобилие не закончилось — на стол лег каравай хлеба и встал, чуть расплескав свое содержимое, пузатый кувшин.

Утолив первый голод, а заодно и дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, я оглядела корчму. Видно, было еще не время для посетителей, поскольку кроме нас в заведении находились только трое селян, потребляющих такую же нехитрую пищу. Однако такое спокойствие длилось недолго — буквально через пару минут, толкаясь в дверях, в корчму ввалилась компания, числом шестеро, и уже с порога потребовала вина. Не успели мои спутники доесть вторую порцию тушеного мяса, оказавшегося утятиной, как заведение, враз превратившись в питейное, стало битком набито.

Допив вторую кружку кваса, я поняла, что если сейчас не пойду прогуляться, то просто лопну.

Изобразив лицом и фигурой немой вопрос, я указала моим спутникам на дверь.

— Бревенчатое строение за корчмой, — не отрываясь от рагу, сообщил Сэранок.

Лика не выказала желания меня проводить, так что выбираться из людной корчмы мне пришлось одной.

На улице заметно посвежело, но даже холодным воздухом было приятно дышать после лишенной кислорода атмосферы кабака. Заглянув в бревенчатую будку, я обнаружила, что она мало отличается от своих деревенских аналогов в нашем мире.

В корчме, когда я вернулась туда, было уже не только темно, но и дымно; посетители курили какую-то вонючую дрянь, неприятно щипавшую глаза. Я продиралась мимо столов к нашему, сдвинутому в самый угол, как вдруг чья-то рука схватила меня за юбку. Снизу вверх нахально пялились пьяноватые глаза какого-то мужика.

— А глядзіце, хлопцы, якая жанчынка гарная, нібы лябёдка белая, — нараспев произнес он, не спеша отпускать мою куртку. — Выпі з намі чарачку, красуня!*****

Я, сказать по правде, растерялась и попыталась выдернуть ткань из цепких пальцев пьяницы, но тут кто-то из его дружков подпихнул меня к столу.

— Не саром-ийся, сон-ийка, — выразительно икая, поддержал он собутыльника.

Я уже собиралась паниковать, как вдруг над самым моим ухом прозвучал раскатистый бас:

— Гэта хто изде да маёй дачкі заляцаецца? Ці жыць надакучыла?******

Куртку тот час же отпустили, а на плечи наоборот легли уверенные руки.

— Выбачайце, калі ласка, пане, ці ж мы мели знамость… — забормотал пьяница, съеживаясь под взглядом Сэранока. Не став выслушивать дальнейшие оправдания, он потащил меня прочь.

— Испугалась? — шепотом спросил он.

— Нет, — солгала я.

Сэранок недоверчиво хмыкнул и подтолкнул меня к лестнице, ведущей наверх.

— Нечего тебе здесь маячить. А в следующий раз делай, как я сказал.

— То есть? — на моей памяти Сэранок ничего не говорил.

— Лице крый, — буркнул он, нахлобучивая мне на голову капюшон, полностью закрывший обзор, и потащил по ступенькам.

— Что случилось? — услышала я возглас Лики, когда, пытаясь совладать с капюшоном, споткнулась обо что-то, оказавшееся порогом комнаты.

Дверь у меня за спиной захлопнулась.

— Ничего, — проворчала я, откидывая капюшон и приглаживая волосы. — Просто внизу ко мне прицепились два каких-то пьяных придурка.

— А я уже испугалась. — Лика перевела дух и села на широкую кровать.

Дверь за моей спиной снова отворились и вошли Гред и Сэранок, с мисками, наполненной водой в каждой руке. Гред поставил свои миски на пол и взмахом руки предложил Лике подняться с кровати.

— Это еще зачем? — изумилась подруга, но встала.

Сэранок приподнял кровать сперва с одной, затем с другой стороны; Гераден подсунул миски под все четыре ножки.

— Зачем это? — повторила Лика, принимая поданные ей Гредом подушки.

Мне достались одеяла и простынь, застиранные до дыр, зато чистые, а мужчины, оттащив матрац к противоположной стене, несколько раз хорошенько встряхнули его.

Я начала смутно догадываться о цели вышеописанных приготовлений.

Водрузив матрац на место, Сэранок махнул рукой:

— Теперь стелите.

— Что это было? — упрямо поинтересовалась Лика.

— Тебе ведь не хочется спать с представителями местной фауны, — не выдержала я.

— То есть?

— С клопами!

— Засмокчуць*******, - подмигнул Лике Гред.

— С клопами! — эхом взвизгнула подруга и отскочила от кровати.

Лично я не ожидала от нее такой реакции, но наши спутники никак не отреагировали — пожелав нам спокойной ночи, они вышли, закрыв за собой дверь. Засов, после некоторых усилий, мне удалось за ними задвинуть.

— Я не буду спать с клопами! — заявила Лика, сваливая подушки на кровать, которую я едва успела застелить простыней.

— Их уже здесь нет, — успокоила я подругу. — И не заберутся — вот зачем миски с водой.

Поохав и поахав, больше для приличия, Лика соизволила, недовольно сопя, опуститься на наше ложе.

— Так кто там к тебе пристал? — поинтересовалась она, едва я, потушив свечу, села на край, чтобы скинуть сапоги.

Я рассказала. Потом мы еще немного поболтали, строя планы скорейшего нашего возвращения. За стенкой раздавался громкий храп, причем издавал эти неблагозвучные трели, судя по тембру, Гераден. Усмехнувшись напоследок этой мысли, я закрыла глаза и позволила усталому телу отключиться.

_____

*Доброго утра!

**Наконец-то проснулись.

***Ну что нахохлились, как голуби. Идите есть.

****Есть, а как же иначе.

*****Смотрите, парни, какая красивая женщина, белая, как лебедь. Выпей с нами чарку, красавица.

******Кто это здесь за моей дочкой ухлестывает?

*******Закусают.

Глава 3

Серое утро заглядывало сквозь тусклое окно бледными лучами. Некоторое время я лежала, изучая бревенчатый потолок и, как всегда по утрам, постепенно смирялась с действительностью. Этой ночью нас с Ликой не потревожили никакие жадные до человеческой крови насекомые, но насчет их отсутствия я не обманывалась: достаточно было свеситься с кровати, чтобы убедиться, что в каждой миске плавают, суча ножками, по пять-шесть клопов.

Подруга еще спала, уткнувшись лицом в подушку.

Я потянулась и спустила ноги с кровати. Только сейчас до меня дошло, что чего-то не хватает. Внимательно прислушавшись, я не уловила ни одного из привычных деревенских звуков: ни лая собак, ни квохтанья кур, ни гомона прочей домашней живности; людских голосов тоже не было слышно, и это притом, что давно рассвело! Я машинально протянула руку и толкнула лежащую рядом подругу. Та даже не пошевелилась.

Сказать, что я испугалась, было бы ничего не сказать. Такой страх я испытала впервые в жизни — даже потрясение, связанное с переходом в другую реальность не шло ни в какое сравнение.

Собрав остатки сил, я встала и на негнущихся ногах подошла к окну. Все было на месте — лес, облака, дома, кусты и деревья, вот только все это было как-то бесцветно и… неподвижно. А на востоке, там, где поредевшие тучи вчера утром слабо золотило солнце, поднималась тьма. Я почувствовала, что волосы на моей голове встают одновременно с этим мраком. Слабое серое свечение угасло на западе. Все окутала непроглядная тьма. Несколько мгновений я стояла, вцепившись в подоконник, пытаясь вернуть бьющееся где-то в горле сердце обратно в грудь. Внезапно послышался звук — словно скрип открываемой двери. Секунда — и на меня лавиной обрушился шум окружающего мира — все то, что молчало до этого мгновения. Восток вновь посветлел. В зарождающемся свете я различила собак, снующих по подворотням, кур, которых хозяйки выпускали из сарайчиков. В небе заклубились прежде неподвижные тучи, лес зашумел вершинами на проснувшемся ветру.

В нашу дверь постучали, и через мгновение она распахнулась.

— Добрага ранку, дзяўчаты! — услышала я низкий голос Сэранока. — Даволі ўжо начаваці!

Зашевелилась на кровати Лика. Буркнув что-то, призванное пожелать нам доброго утра, она вышла из комнаты.

— Александра? — Сэранок еще не ушел, но я была уверена, что если открою рот, то ничего, кроме крика, ему от меня не дождаться.

За спиной послышались шаги. Не став ждать, пока Сэранок приблизится, я обернулась. Мужчина замер на полушаге, уставившись на меня.

— О Боги, ты видела? — воскликнул он.

Надо было что-то ответить — вон, как он смотрит на меня, словно на привидение. Я бы не удивилась, если бы обнаружила седину в волосах, рискнув посмотреться в зеркало. Сэранок тем временем явно ждал объяснений. Или… я внимательно присмотрелась к нему. Он знает. Точно знает, что именно я видела.

— Это и есть… опасность? — спросила я, пытаясь не пустить в голос истерические нотки, которые так и рвались наружу. — Что это было?

Сэранок мрачно кивнул и ответил:

— Это время.

Я попыталась понять, не переспрашивая, но это оказалось непросто. Наконец я решилась уточнить:

— Мир вроде как… исчезает?

Как ни странно, я угадала, поскольку Сэранок снова кивнул.

— С того момента, как маг покинул эту реальность, перенеся свою энергию в ваш мир, возник дисбаланс. Нас затягивает в воронку времени. С тех пор, как вы появились здесь — медленнее, но все так же неотвратимо.

— Значит, ты знал… — протянула я, недовольно хмурясь. — Знал, но не сказал нам. А сам-то можешь уловить этот момент?

— Нет, — Сэранок выдержал мой укоризненный взгляд. — Только чувствую. Но вы двое можете. Потому что не принадлежите этому миру.

— Но Лика… Она спала. Я не могла разбудить ее. — Я обошла кровать и взяла с лавки у стены снятый мной на ночь сарафан.

— Возможно, ты просто проснулась в нужный момент… Я точно не знаю, как это объяснить, — Сэранок задумчиво потер бороду.

— Что объяснить? — бодро поинтересовалась ворвавшаяся в комнату Лика, брызнув на меня водой со свежевымытых рук.

— Временной сдвиг как следствие уменьшения энергетического поля параллельной реальности, — ответила я. Как и следовало ожидать, Лика пропустила эту фразу мимо ушей.

— Гред уже завтракает, — сообщила подруга. — Идите быстрее, а то вам ничего не останется.

Громко хлопнула, закрывшись за Ликой, дверь.

— Она выглядит… беззаботно, — кивнул вслед удаляющимся шагам Сэранок.

— Еще бы, — слабо улыбнулась я. — У меня временные сдвиги, у нее другие какие-нибудь…

— Усё будзе добра, — обнадежил меня Сэранок.

Как бы разговорить его или Греда? Если бы я не видела тьму, уверена, он бы так ничего и не сказал. Меня совсем не устраивала выбранная иномирцами тактика "меньше знаешь, крепче спишь", но Лике я решила пока ничего не говорить — зачем пугать ее, если пока мне самой ничего толком не ясно?

— Сколько ехать до Менска? — поинтересовалась я, пока мы завтракали сваренными вкрутую яйцами и свежеиспеченной краюхой, запивая весь этот праздник хлебным квасом, настоянном на березовом соку.

— Тебе расстояние в верстах? — усмехнулся Гред.

— Нет, мне, пожалуйста, в доступных моему пониманию конных переходах.

— Ну, если хорошей рысью, — немного невнятно произнес Сэранок, жуя хрустящую горбушку, — то к вечеру будем там.

— Было бы неплохо, — заметила Лика.

— А ты уверена, что мы, едва держась в седле, выдержим денек "хорошей рыси"? — вкрадчиво поинтересовалась я.

Лика мгновенно скисла, уровнявшись в своем состоянии с прохладным квасом, который как раз допивала.

Хороший квас, оценила я, глядя на лицо подруги. Выдержанный.

Гред встал и пошел расплачиваться. Я мысленно отметила, что всю финансовую сторону предприятия он берет на себя.

Сэранок тоже поднялся — пошел седлать лошадей. Я украдкой поглядывала в сторону стойки, у которой маячила статная фигура. К моему неудовольствию, взгляд Лики блуждал в том же направлении.

Решив прекратить со своей стороны скрытую психологическую атаку на спину Греда, я поднялась и покинула здание корчмы. Сэранок уже выводил коней из стойла. Я отобрала у него повод моей Мышки и проверила, надежно ли закреплены седельные сумки.

— Сандра, — неожиданно позвал меня Сэранок. — Можно звать тебя так?

— М-м? — переспросила я, украдкой заглядывая в распахнутое по утренней поре окно корчмы. С улицы стойка просматривалась так же хорошо.

— Я думал над тем, что ты видела сегодня утром… Кажется, я знаю способ оградить тебя от подобного рода скачков времени.

— Правда? — удивилась я, не оборачиваясь, старательно делая вид, что все еще занята сумками.

— Да. Один… приятель дал мне на хранение этот амулет… — последовала выразительная пауза.

Тут мне пришлось-таки обернуться. Сэранок задумчиво рассматривал серебристо поблескивающее кольцо, вертя его в пальцах.

— Мне он без надобности, но тебе, я думаю, пригодится. Обещай только, что не потеряешь, — Сэранок протянул мне кольцо.

Я медлила, перед тем как взять.

— А что, если потеряю? Оно, наверное, велико мне будет.

Сэранок вздохнул и, взяв мою руку, надел кольцо на указательный палец.

— Главное не снимай, тогда не потеряешь, — заметил он и поспешно отступил к лошадям — в дверях корчмы показались наши спутники.

— И постарайся особо не демонстрировать, — донеслось до меня из-за лошадиного крупа. — Носи камнем вниз.

— Ладно, — я безразлично глянула на кольцо. Ободок был великоват, но, в принципе, с пальца не спадал.

Куда больше меня волновала другая проблема — как влезть на лошадь; поблизости никаких пеньков не наблюдалось, да и не хотелось опозориться перед людьми, столпившимися поглядеть на такую невидаль, как наш отъезд. Неожиданное решение пришло в виде Сэранока, который, подойдя ко мне, изобразил пенек, сцепив руки замком и выразительно глянув на лошадь.

Не успев толком испугаться, я оказалась в седле, и мы, наконец, выехали.

Когда мы проезжали мимо деревенской площади, я придержала коня, да и мои спутники тоже остановились. Прямо посредине площади разложился небольшой рынок; насколько я видела, с торговых рядов сбывали все, от брюквы до тканей, от рогатого скота до внушительно поблескивающего оружия.

Слева послышался радостный возглас. Я повернулась на звук и увидела, что Лика, с по-детски загоревшимися глазами глядит на мечи.

— Хочу такой! — воскликнула она, вероятно, с трудом удерживаясь, чтобы не ткнуть пальцем в вожделенный клинок.

Очевидно, она смирилась с тем, что не волшебница и не принцесса, и решила примерить на себя роль воительницы.

Сэранок спешился и, подойдя к деревянному столу, на котором были разложены мечи, критически оглядел их.

— Ты его не поднимешь, — сообщил он, возвращаясь.

— Но я хочу! Я хочу меч! — Лика нахмурилась и засопела, что незнакомому с ее поведением могло показаться готовностью разреветься. На самом деле это была крайняя степень раздражения подруги. Я знала, что если сейчас же не купить ей меч, то ближайшие пару часов Лика будет дуться на весь свет.

Сэранок махнул рукой и вернулся к прилавку. Лика едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши, когда увидела, что наш спутник возвращается назад с ножнами, из которых выглядывает крестовина меча.

— Спасибо! — выдохнула она, прижимая к себе оружие, как игрушку.

— Давайте, может, пройдемся по рядам, раз такая оказия? — предложил Гераден. — У меня заканчиваются стрелы.

— Я останусь здесь! — заявила Лика, на треть вытаскивая меч из ножен и осторожно пробуя пальцем кромку лезвия.

— Пошли, пускай играет, — шепнула я Сэраноку, неловко слезая с коня.

Тот усмехнулся в бороду и поинтересовался:

— А ты себе ничего не хочешь?

Я критически осмотрела прилавок с оружием.

— Нет уж. Боюсь, порежусь, — мысленно добавив: "мне бы пистолет".

Я пониже надвинула капюшон, пока мы ходили вдоль прилавков — иначе каждый назойливый продавец начинал усиленно рекламировать свой товар, уверяя, что "пекнай дзяўчыне" его товар очень к лицу.

Сэранок задержался возле прилавка, заваленного грудой тканей. Это были плащи самых разных оттенков черного и серого из материала, напоминающего плотный шелк.

— Дивьи накидки, — возвестил продавец, заметив интерес Сэранока к своему товару. — Вы на себя аль на дочку приглядываете?

Я запоздало спохватилась, что капюшон почти сполз, пока я, запрокинув голову, изучала плащи, развешанные на деревянном каркасе, служившим скелетом навесу, под которым расположился продавец.

— На прыгажуню маю, — добродушно пробасил Сэранок, приобняв меня за плечи.

— Чудесно, посмотрите, думаю, этот будет как раз.

Продавец скрылся за прилавком и вынырнул оттуда, держа на весу черный плащ, по краю расшитый серебристым узором.

Сэранок накинул его на меня, нахлобучил капюшон, полностью скрывший лицо.

— Бяру, — согласился он.

Пока я выныривала из-под капюшона, Сэранок успел расплатиться и тянул меня дальше по ряду.

— Спасибо, папочка, — пробормотала я. — И почему меня все принимают за твою дочь?

— Есть несколько причин, — вполголоса пояснил мне Сэранок, критически осматривая оружие, в котором я узнала арбалет. — Никуда не годится, — бросил он продавцу. — Раз под дождем постреляешь, аж глянь — уже рассохся. Так вот, — продолжал он, поворачиваясь ко мне. — Первая — ты много видишь вокруг черноволосых?

Я честно огляделась по сторонам, но кроме нас, действительно, никого не наблюдалось.

— Вторая, — Сэранок загнул палец, — по возрасту я вполне подхожу. А третья — где это видано, чтоб порядочная девица по кирмашам без батьки шастала?

Еще немного побродив по рынку (Сэранок нашел-таки себе арбалет, устроивший его), мы вернулись к лошадям. Гред уже ждал нас там. Одобрительно присвистнул, глянув на мой плащ, и легко прянул на лошадь.

На этот раз тракт был действительно пустынен.

— А что, кроме нас в Менск никому не надо? — поинтересовалась я, привстав в стременах и оглядывая горизонт.

— Надо, но они либо выехали на заре, либо покинут деревню к обеду, когда разойдется кирмаш, — пояснил Гред, придержав коня.

— Кстати, где Валек? — словно проснувшись, поинтересовалась Лика.

— Бегает где-то, — пожал плечами Гераден. — Догонит он нас, не переживай.

Некоторое время ехали молча.

— А кто в Менске у власти сейчас, князь? — поинтересовалась я.

Сэранок кивнул.

— Князь и Верховное вече, — уточнил он.

— Слушай, давно вот хотела спросить… — я замялась, не зная, с какой стороны подступить к интересующему меня вопросу. — В нашем мире — наука, прогресс, демократия… А здесь — магия, раннее средневековье по техническому развитию и княжеская власть. Но миры-то параллельные. Как это объяснить? И как объяснить то, что вы о нас знаете, а мы о вас — нет?

Сэранок задумался, поглаживая бороду, по которой давно плакала расческа.

— В вашем мире нет магии, — наконец ответил он, — но это компенсируется техникой. А у нас маги сознательно тормозят всяческий прогресс. В любые времена чудеса базируются на вере, то есть на общей энергетике. Не будет энергии, не будет магии… А техника и ее законы убивают веру. Естественно, что маги знают о параллельных реальностях, но помалкивают о них. Меня как раз поражает тот факт, что хоть крохи сведений о нашем измерении каким-то образом нашлись в вашем мире, далеком от магии.

Размышляя о сказанном Сэраноком, мы пообедали, не спешиваясь, тем, что захватили в корчме на дорогу.

Осенью темнеет рано, особенно в такую пасмурную погоду, так что не прошло и пары часов, как мы ехали в серых сумерках.

Внезапно моя лошадка резко затормозила и, всхрапнув, попятилась. Не понимая, в чем дело, я наклонилась к ней, успокаивая, да так и осталась в полусогнутом положении — где-то надо мной свистнула пуля. Стрела, поправила я себя, но легче от этого не стало. В лесу замелькали трепещущие алые огоньки — факелы, догадалась я. Спереди на дорогу высыпало с десяток людей с зажженными факелами и мечами наголо. С боков и сзади наблюдалось какое-то движение — нас грамотно брали в кольцо. Вот-вот прозвучит знакомая по рассказам о Робине Гуде фраза "кошелек или жизнь", но что-то подсказывало мне, что здешний криминальный авторитет вряд ли Робин и уж точно не Гуд.

— Пенязи давайте, — рявкнул голос из первых рядов.

Значит, речь идет только о деньгах, не о жизни.

— Немашь у нас, — развел руками Сэранок.

— Внеть спойзрем, — кольцо разбойников сжалось.

— Ой! — тоненько вскрикнула Лика; кобыла под ней загорцевала, не дав одному из нападающих взять ее под уздцы.

— Так-так, — протянул некто, по-видимому, атаман. — З жанчынай едзе, а выкупно не мае.

Разбойники у него за спиной гнусно заржали, являя собой типичную шайку головорезов.

— Выкупно не маем, — снова раздался спокойный голос Сэранока, — бовемь жанчыну венчаную да князя можнага вязем.

В красноватом отблеске факелов я не могла видеть выражения лица моей подруги, но спокойные и презрительные взгляды спутников внушали уверенность.

Отсмеявшись в ответ на последнее заявление Сэранока, атаман вкрадчиво поинтересовался:

— Што ж за облюбеница такая, ачь лице не кажа? Аболи саромеецца?

Мы все дружно повернулись к Сэраноку. Тот невозмутимо повернул коня и, подъехав ко мне, сдернул с головы капюшон. Я опешила. Как он собирается вывернуться из создавшегося положения, да еще впутав в него меня?! Я-то думала, что, когда Сэранок говорил о невесте, он имеет в виду Лику, на которую разбойники обратили внимание из-за ее возгласа.

Я повернулась к Сэраноку, являя лицом немой вопрос, но он словно перестал обращать на меня внимание. Наконец, заметив тишину, воцарившуюся в рядах разбойников, я отважилась посмотреть туда. Атаман развел руками.

— Ну, князь! Такую жонку недзе знайшоў! А зречи, лямкь, не дивъ яна часам? — с подозрением спросил он, разглядывая меня.

— А да якога князя вязем, такая і жанчына, — усмехнулся Сэранок в усы.

Мне показалось, или разбойники слегка попятились.

— Не маю веры! — воскликнул атаман и подошел ко мне. — Кажы пярсцёнак!

До меня не сразу дошло, чего он хочет, но Сэранок за спиной атамана украдкой сделал движение, будто снимает кольцо с пальца. Тут я вспомнила об амулете, навязанным им мне и протянула разбойнику руку. Странно смотрелась моя тонкая бледная рука с не стершимся еще алым лаком на ногтях по сравнению с грубыми и мозолистыми лапами разбойника. Кольцо и правда являлось скорее перстнем с печаткой, герб на котором я не удосужилась изучить, перевернув кольцо камнем вниз. А вот разбойник, по-видимому, рассмотрел, — рассудила я, глядя, как бравый атаман бледнеет, потом сереет и пытается произнести что-то неслушающимися губами.

— Мы можем ехать? — вежливо поинтересовалась я, стараясь произнести это как можно мягче.

От звуков моего голоса разбойник подпрыгнул, затем попятился, озираясь по сторонам, словно в поисках укрытия.

Разбойники не стали дожидаться команды — увидев, что их атаман отскочил от меня, как ошпаренный, они сами кинулись наутек. Меньше чем через минуту дорога опустела.

— Кажется, пронесло, — вздохнула Лика. — А жаль — даже мечом не удалось помахать…

Пропустив ее реплику мимо ушей, я повернулась к Сэраноку, и, надо сказать, не я одна — Гераден смотрел на него не менее изумленно. Значит в этом случае, по крайней мере, мы были на равных.

— Объясни! — потребовала я, делая ударение на каждом слове, — чего! этот! разбойник! так! испугался!? И что такое див? — уже спокойнее добавила я.

— Объясняю, — Сэранок слегка нахмурился. — Дивы — это две из четырех рас, проживающих в этой области, различаются на светлых и темных. Ни с одними из них люди предпочитают не связываться.

— Но почему он решил, что я див? — изумилась я.

— Наверное, потому что у тебя было кольцо темного дива? — предположил Гераден, колюче глядя на Сэранока.

— Мне доверили этот амулет, и я думаю, что ничего страшного не произойдет, если он немного побудет у Сандры. — Взгляды наших спутников скрестились. Мне показалось, что сейчас полетят искры, но ничего подобного не произошло: Гераден бросил: "Как знаешь", и, повернув коня, направил его в ночь.

Я внимательно рассматривала кольцо, насколько позволял это грозящий совсем угаснуть свет.

— Значит это кольцо темного дива, — протянула я. — А какие они, эти дивы? Похожи на людей?

— Ну, наверное, если атаман принял тебя за одну из них, — усмехнулся Сэранок.

— Но почему их так бояться? — поинтересовалась Лика, догнав нас.

— Считается, что дивы пьют кровь людей, — сообщил Сэранок.

— Ага, и от них помогает чеснок да осиновый кол, — усмехнулась я.

Сэранок удивленно посмотрел на меня.

— Вампиры, — заметила я, — они и в нашем мире вампиры. Но это, я полагаю, темные дивы. А светлые?

— Светлые тянут энергию у живых, отчего те чахнут и, в конце концов, умирают, — пояснил наш спутник.

— А чего это Гераден так взъерепенился, когда увидел у меня кольцо? — вспомнила я. — Вон, умчался, даже нас не подождал.

— Наверное, считает, что дивьими вещами не стоит разбрасываться, особенно если это магические амулеты, — пожал плечами Сэранок. — Что-то темно становится, может, свет зажжем? До Менска час пути остался.

Сэранок покопался в седельной сумке и извлек оттуда связку просмоленных факелов, а также нечто напоминающее кремень с огнивом. Вскоре стало гораздо светлее — каждый из нас вез горящую палку. Из темноты впереди вынырнул Гераден и молча протянул руку. Сэранок отдал ему свой факел, а себе зажег новый.

Прошло, как мне показалось, гораздо больше часа, прежде чем мы достигли главных ворот города. К счастью, мы успели до их закрытия, так что, уплатив положенную пошлину за себя и лошадей, беспрепятственно въехали в город.

Я с интересом оглядывалась по сторонам, жалея, что мы приехали в Менск ночью, а не днем. Впрочем, в городе было достаточно светло — в стратегически важных точках на стенах были прикреплены факелы, так что мы сразу погасили свои. Экономный Сэранок спрятал их обратно в сумку. Час был не такой поздний, и улицы кишмя кишели разного рода людьми — только держись за кошелек, чтоб не срезали ненароком.

Не будь с нами спутников, мы в два счета заблудились бы в лабиринте узких и широких улочек, переходов между домами да абсолютно одинаковых площадей. Убедить себя в том, что мы не кружим, можно было, только сославшись на то, что дорога наша все время шла в гору.

Сэранок придержал коня возле приличного на вид заведения трактирного типа, где "мест не было" уже только потому, что оно находилось практически в центре города. Однако при виде золотой монеты, мелькнувшей и исчезнувшей в пальцах Герадена, хозяин мгновенно нашел нам две прекрасные комнаты с видом на княжескую крепость, обнесенную внутренней стеной.

Вполне прилично отужинав, мы поднялись наверх.

— Вот что значит — нормальный город! — заметила Лика, любуясь на себя в полированный лист меди, приспособленный под зеркало, висящий в "номере", в котором, кроме того, был еще шкаф и аж две кровати. — Помыться бы еще, — шмыгнула носом подруга.

— Это можно, — неожиданно согласился Сэранок. — Дворцовую ванну я вам не обещаю, но бочку с теплой водой — это пожалуйста.

Я едва сдержала ликующий вопль — мы-наконец-помоемся!!! Но, поразмыслив над этим вопросом, я снова расстроилась: что толку от того, что мы помоемся; смены-то все рано не было.

Заметив мое расстроенное лицо, Сэранок посоветовал отдать грязную одежду служанке, чтобы та выстирала ее, а самим, что поделаешь, придется пока походить, завернувшись в простынь.

Вариант, предложенный спутником, был не самым худшим, так что я, скрепя сердце, согласилась.

Когда подошла моя очередь для омовения, я была приятно поражена фактом, что из купальных принадлежностей здесь присутствуют кусок мыла и мочало, которым, впрочем, я не рискнула воспользоваться, а также какой-то травяной отвар, предназначенный, очевидно, для ополаскивания волос.

Впрочем, долго повозиться не получилось: во-первых, не так уж удобно плескаться в бочке, а во-вторых, за дверью наверняка уже собралась очередь желающих помыться. Выстирав напоследок белье, которое, ввиду полной несовместимости его с этим миром, не решилась доверить кому-либо, я стыдливо скатала его в рулончик и, поплотнее завернувшись в простыню и накинув для верности поверх плащ, выскользнула в коридор.

Лика сидела, расчесывая костяным гребнем свои длинные светлые волосы, и напевала что-то жалостливое, вроде "Купалинки".

— Картина маслом по хлебу, — усмехнулась я, оглядывая обстановку. — Царевна сидит в своем терему… — закончить я не успела — пришлось уворачиваться от метко брошенной подушки, которая, пролетев у меня над головой, угодила в Греда, облаченного в полотняные тунику и штаны (у спутников, в отличие от нас, смена наличествовала).

Пуховой снаряд не замедлил вернуться назад, пущенный с гораздо большей силой — Только голые Ликины пятки сверкнули, когда она, в обнимку с подушкой, свалилась с кровати.

Я хохотала до колик, глядя, как подруга пытается подняться, одновременно придерживая простыню, чтобы та не вздумала явить сторонним наблюдателям бренное, но чистое тело.

Гред задумчиво наблюдал за ее усилиями, прислонившись к косяку. Через несколько секунд мне, однако, стало не до смеха — подушка снова полетела в меня и, поскольку я не успевала увернуться, пришлось поймать ее.

Плащ, соскользнув с плеч, темными складками осел на пол; простыня тоже держалась на честном слове. Теперь пришел мой черед залиться краской — а тут еще в дверях обозначился второй силуэт, принадлежащий Сэраноку.

Я живо вскарабкалась на постель и укрылась одеялом, оставив себе в качестве трофея Ликину подушку.

Смекнув, что больше ничего интересного не предвидится, Гераден заговорил:

— Мы завтра должны отлучиться, и пришли предупредить вас, чтоб и носу не казали из гостиницы.

— А почему нам нельзя с вами? — обиженно поинтересовалась Лика.

— Ну что вам таскаться по присутственным местам? — пожал плечами Гред. — Посидите здесь, отдохнете…

— А почему одним в город нельзя? — не отставала я от подруги.

— Заблудитесь, — коротко пояснил Сэранок.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Лика. — Мы посидим здесь, маясь от скуки. Может, хоть картишек подкинете?

— Спросите у трактирщика, у него должны быть, — произнес Гред с явным облегчением, что нас удалось так легко уговорить. — Спокойной ночи вам.

— Спокойной ночи, — Лика похлопала своими длинными пушистыми ресницами.

Определенно, наши спутники плохо знали ее, чтобы поверить вот так, на слово…

Глава 4

Планам Лики не суждено было осуществиться с самого утра; наша одежда, добросовестно выстиранная обслуживающим персоналом, еще не высохла. Пришлось пару часов после пробуждения сидеть голодными и маясь от безделья (маялась в большей степени Лика; я же пыталась законспектировать события последних дней в тетрадь, которую прихватила с собой из родного измерения вместе с сумкой). Стараясь ничего не приукрашивать, я в самых мрачных тонах обрисовала ситуацию. Лика, читавшая, заглядывая мне через плечо, заметила, что такими темпами героини не доживут до конца книги.

Размышления вслух о горькой участи несчастных дев прервал стук в дверь. Это была наша одежда.

— Интересно, здесь изобрели утюг? — вопросила Лика, критически оглядывая нечто скомканное, бывшее в прошлом ее сарафаном. — Хотя бы допотопный, тот, что на углях работает?

— Может, утюжка не включена в чек? — пожала плечами я, быстро одеваясь. — Поспеши, Лика, иначе мы не успеем посмотреть город до того, как вернуться наши строгие соглядатаи.

— Они, кажется, не сказали, когда придут, — с тревогой заметила подруга.

— И даже не сказали, куда точно идут, — нахмурилась я. — Но Гераден вскользь упомянул о присутственных местах… И если я что-то понимаю в работе чиновников, то проторчат наши спутники там до вечера.

— Хорошо бы, — согласилась Лика. — Пошли сперва позавтракаем, а то денег все равно нет, в городе уже не перекусишь.

Мы спустились в общий зал таверны. Он был пуст, вероятно, постояльцы уже позавтракали и разошлись по своим делам.

Выбор кушаний был невелик — все те же яйца, хлеб да квас.

— Хочу картошечки. Жареной! — прошептала с надрывом Лика.

— Забудь, — вздохнула я. — Не в этом мире. Кстати, — я наклонилась пониже к тарелке и украдкой глянула на стойку, — тебе не кажется, что этот трактирщик слишком много пялится на нас?

Лика повторила мой маневр, только запрокинув голову: сделала вид, что допивает квас, а сама окинула помещение быстрым взглядом.

— И правда, — согласилась она. — С чего бы это?

— Я знаю с чего, — настроение мое, отнюдь не радужное, совсем испортилось. — Наши приятели не такие наивные. Они наверняка сказали ему проследить, чтоб мы не покидали таверну.

— Что же делать? — расстроилась Лика.

— Подняться в комнату, — сказала я, вставая. — И вылезти в окно, — добавила я, когда мы поднимались по лестнице.

Лика захлопала в ладоши:

— Точно! Сашка, ты гений!

— Только у меня вопрос, — я выглянула в окно и оглядела пустынный внутренний дворик. — Как мы спустимся, а главное — как мы поднимемся потом?

— Очень просто. — Лика свесилась вниз и указала мне на что-то. — Видишь, под нами окно, забитое досками. По ним, как по лестнице, можно и спуститься, и подняться.

— Ты первая, — заявила я, застегивая под подбородком плащ.

Лика проворно выбралась наружу.

— Спускайся, — махнула она мне с земли.

Я немедленно повторила подвиг альпинизма. Мы с Ликой переглянулись.

— Накинь капюшон, — посоветовала я ей. — Мы здесь инкогнито, тс, тсс! — обратилась я к невидимым зрителям, приложив палец к губам.

Лика покатилась от беззвучного смеха:

— Ой, не могу! Так мы идем в город или нет?

— Идем, — я огляделась в поисках выхода на улицу. — Как бы нам только не заблудиться.

— Да брось, — беспечно отмахнулась Лика. — Язык до Киева доведет.

Я, наконец, приметила узкий проход между зданиями и устремилась туда. Подруга, естественно, за мной.

Вам никогда не хотелось вернуться на несколько веков в прошлое, чтобы посмотреть, как выглядел ваш город в то время? Меня, если честно, довольно часто посещала эта идея, и вот теперь мы шли по мощеным гладким булыжникам улицам "старажытнага Менска". Ну, может, не совсем такого, какой он был в нашей реальности, но с минимальными отличиями. Со слов Сэранока я поняла, что далеко не каждый второй тут — див или маг.

Движение было весьма оживленным: туда-сюда сновали люди, проезжали телеги; возничие зычно покрикивали что-то неразборчивое, и народ живо расступался, чтобы не быть задавленными.

Мы стояли, прижавшись к стене, и пережидали, пока мимо нас проедет телега, груженая глиняной посудой. Вдруг в здании напротив отворилась дверь, оттуда вышвырнули котомку; за ней быстро вышла невысокая сухонькая старушка, и вылетел поток ругательств, которые, если бы под рукой были тетрадь и ручка, стоило записать для потомков, поскольку такие обороты речи давно отсутствовали в современном языке.

Местный колорит мешал понять смысл, так что мне удалось уловить только какие-то угрозы и кары, призываемые на голову всех проклятых «корениц», знающимися с некоей фигурой, именуемой «княжа темностий».

Скажу прямо, я была не на шутку заинтригована. Для начала старушка была первой встреченной нами ведьмой. А во-вторых, мне было интересно, за что попрекают ведунью в мире, где магия не была чем-то за гранью дозволенного.

Телега, наконец, проехала, и я, повинуясь внезапному порыву, подошла к охающей и держащейся за спину старушке, пытающейся подобрать свою суму и, наклонившись, подала ей котомку.

— Спасибо, деточка, — произнесла старушка, слегка шепелявя, видно, из-за отсутствия зубов. Внезапно она замерла и внимательно вгляделась в мое лицо, наполовину скрытое капюшоном.

— За что вас?.. — поинтересовалась я, сделав неопределенный жест рукой.

Слабая улыбка мелькнула по тонким губам ведьмы.

— Обычное дело, — махнула она рукой. — Внучатам места мало в хате, вот и выгнали старуху.

Я, конечно, не поверила, да она, кажется, и не ожидала. Возникла неловкая пауза, в которую не замедлила встрять Лика.

— А вы и правда колдуете? — поинтересовалась она. — И что там за «княжа темностий»?

Тактичнее Лики мог быть только поручик из анекдотов, но ведьма, кажется, не обиделась.

— Странные вы, девочки, — нараспев заметила старушка, перекидывая котомку через плечо и глядя на меня. — В дивьем плаще да дивьем кольце, и не знаешь о темном князе.

— Мы из очень далекой страны, — попыталась оправдаться Лика. — И знать не знаем, слыхом не слыхивали…

— Так что если вы нам расскажете, будем очень благодарны, — добавила я. — Хотя кроме слова благодарить-то нечем.

— Так-таки и нечем? — прищурилась старуха. — А как же вы приехали-то, голубушки?

— Так с папашей, — нашлась я.

— Он, кстати, не знает, что мы тут по городу гуляем, — заметила Лика.

— С папашей, значит, — кивнула ведьма и я поняла, что она тоже мне не поверила.

Незаметно для себя мы уже довольно долго двигались по улице и теперь остановились на какой-то площади, фонтан посредине которой заменял бьющий из земли ключ.

Ведьма присела на скамью, приставленную к стене какого-то здания, мы машинально опустились рядом.

— Вы и правда колдунья? — повторила Лика свой вопрос.

— Ворожила ране помаленьку, — был ответ. — Да стара стала, совсем разучилась.

— А за что вас прогнали? — тактично продолжала Лика.

Старушка покачала головой и усмехнулась:

— Подозревала родня моя, что с дивами знаюсь, да вот был случай им утвердиться в своих догадках сегодня. Заглянул ко мне по утреннюю пору один старый знакомец, совета спросить, да что тут началось… Однако ж золота, что он дал, вполне хватит на новое подворье, что уж там… — задумчиво протянула ведьма.

— А какие они, дивы? — поинтересовалась Лика, подкупающе распахнув свои большие голубые глаза.

— Красивые, — задумчиво сказала старушка. — Вы правильно делаете, девочки, что лице не кажете — больно уж похожи, глаза только людские. Чай, были в роду темностие, — лукаво подмигнула нам ведьма.

— Вот уж не знаю, — почему-то обиделась Лика.

Меня в данный момент занимал другой вопрос.

— А вы случайно не знаете, какие в городе есть "присутственные места"? — поинтересовалась я.

— А одно только и есть, — откликнулась ведьма. — Крепость княжеска. Там вам и можны княжа, и Вече… Разве что городничий, да тот уже неделю пьян лежит.

— Скажите, а можно ли попасть в крепость? — продолжала я расспросы, имея за ними вполне конкретную цель.

— Письмо надо иметь к Князю аль к панам из Вече, — сообщила старуха. — А вам-то зачем в крепость?

— Да так, — замялась я. — Посмотреть, что "папаша" у князя забыл.

— Есть способ, есть, — кивнула ведьма. — Нравитесь вы мне, девочки, так уж и быть, помогу. Возьмите этот порошок, — ведьма вытащила из котомки небольшой мешочек. — Подбросите его в воздух, да пока на землю не осел, обернетесь вокруг себя за тенью. Стража вас не заметит, чары глаза отводят. Только, боюсь, не долго длиться будет колдовство, так что не забудьте, перед тем, как уходить, повторить все, как я сказала.

— Спасибо, спасибо! — воскликнула Лика.

Я взяла мешочек и спрятала его в карман куртки.

— Спасибо, — от души поблагодарила я. — Вы не скажете, как добраться до крепости?

— Отсюда прямо до левого поворота, а там и крепость будет. Удачи вам, — попрощалась ведьма.

Мы последовали указаниям, и действительно, едва повернув налево, уткнулись в крепостной вал.

— Ворота справа, там два стражника, — сообщила Лика, выглядывая из-за угла. — Ну что, будем колдовать?

— Вышла Василиса в чисто поле, — сообщила я подруге, — ударилась оземь… и вырубилась.

— Нам только вокруг себя повернуться, — напомнила мне подруга. — Кстати, в какую сторону?

— Мне кажется, по часовой стрелке, — подумав, решилая. — "За тенью". Тень слева направо движется?

— Давай проверим, — подруга развязала протянутый мною мешочек и, запустив туда руку, извлекла щепотку коричневого порошка.

— Интересно, а друг друга мы будем видеть? — поинтересовалась она, рассмотрев и понюхав бурую пыль. — Пахнет болотом.

— Попробуй, сейчас посмотрим, — я на всякий случай отступила на шаг.

Лика подбросила в воздух порошок, который неожиданно большим облаком окутал ее, и быстро повернулась на носках. Я моргнула. Бурая пыль медленно оседала на землю.

— Получилось? — поинтересовался из пустоты голос подруги.

— Во черт! — я протерла глаза и уставилась на стену, по которой ползала тень исчезнувшей подруги. — Работает. Только тебя по-прежнему слышно и тень видно.

— Давай быстрее, — поторопила меня Лика. — Вдруг он рассчитан на две минуты.

— Постой! — неожиданно хорошая мысль пришла мне в голову. — Давай посидим тут и засечем время, за которое порошок перестанет действовать.

— У меня телефон отрубился, — огорченно сообщила Лика.

— Да у меня тоже, но считать-то мы не разучились.

Я досчитала до трехсот, сбилась, наугад продолжила дальше и наконец, моргнув, обнаружила Лику, которая сидела на корточках, прислонившись к стене.

— У нас около семи минут, — сообщила я.

— Давай только одновременно, — предложила Лика, снова запуская руку в мешочек.

Убедившись в своей невидимости и взявшись за руки, мы крадучись направились к воротом. Стражи о чем-то непринужденно болтали и даже не насторожились, когда мимо их теней по стене проплыли две совершенно посторонние.

— Туда, — шепнула я, потянув подругу мимо всевозможных построек к княжескому терему, возвышающемуся над облетевшим садом.

— Как мы туда войдем? — вопросила меня Лика.

— Семьдесят пять, семьдесят шесть… Должен же быть задний вход, — с некоторой долей уверенности заявила я. — Семьдесят девять…

Заднюю дверь мы очень быстро нашли; она даже не была заперта. Прошмыгнув мимо болтающейся без дела дворни, мы оказались во внутренних покоях.

— А теперь куда? — шепнула Лика.

— Тсс! — прошипела я, прижимаясь к стене.

Мимо нас прошествовал чем-то разгневанный вельможа в сопровождении стражника.

— Я кажу, што у мяне речь да князя! — возмущался он. — Тэрминовая!

— Княжа заняты, — возражал ему стражник. — Я скажу яму.

— За ними! — шепнула я, потянув подругу дальше по коридору.

Я догадывалась, чем, а вернее, кем занят князь, а вельможа со срочным делом, похоже, шел к его покоям.

Стражник весьма невежливо тормознул вельможу за локоть перед высокой двустворчатой дверью, и мы, воспользовавшись моментом, прильнули к вызолоченным створкам.

Расслышать, о чем идет речь в княжеских покоях, было довольно сложно, однако сомнений, что мы пришли, куда надо, не оставлял знакомый тяжелый бас.

Я поняла, что так мы ничего не услышим, и выпрямилась. Стражник увел вельможу налево по коридору, что-то ему втолковывая. Мы с Ликой переглянулись и замерли, уставившись руг на друга.

— Порошок, скорее! — шепотом воскликнула подруга, но не успела я запустить руку в карман, как случилось худшее, что вообще могло произойти.

Двери княжеских покоев отворились. Мы оторопело уставились на слугу, а тот, в свою очередь, уставился на нас.

Из покоев послышался досадливый возглас — Сэранок, похоже, тоже нас заметил.

Слуга посторонился, и нам ничего не оставалось, как войти.

— Та-ак, — протянул Сэранок, выдвигаясь из-за спины удивленного менского князя. — Каму казаў у стодоле сядзець?

Я опустила глаза и, насупившись и подобрав весь свой запас старослава, капризно изрекла:

— Ажь нудна, бацьку.

Сэранок подошел ко мне и по-отечески нежно приобнял за плечи. Я поняла, что следующим движением будет придушить меня.

— Выбачити, княжа, — обратился он к местному правителю. — Дачку маю, свавольницу. Загадаў жа ёй не хадзиць да мяне, аже речь маю.

Сэранок хотел было благополучно выпроводить нас за дверь, но князь неожиданно остановил его, задумчиво разглядывая меня.

— А чаму ж не прывёу адразу да мяне дачку сваю — красуню? — вкрадчиво поинтересовался менский владыка.

Мне его интонация отнюдь не понравилась, равно как и Сэраноку, судя по тому, что его низкий голос зазвучал натянуто:

— Мнил не затрымливацца надоуга у Менску.

Князь, все еще пребывая в раздумье, подошел к столу, взял перо и размашисто написал несколько строк на листе желтоватой бумаги, свернул его, накапал воску и запечатал.

— Ци згодзен мяняцца, лямкь, — обратился он к Сэраноку. — Ова, трымай скрипть да князя Полацкага. Як цесць — дам.

Я почувствовала, что пальцы Сэранока чуть сильнее сжали мои плечи.

— Не магу, княжа. Адна яна у мяне, балауніца. Да таго ж за можнага шляхтица з иншай краины прасватана.

— А ничога, што прасватана, — отмахнулся князь. — Шляхтиц твой далёка, а скрипть — вось ён. — Для наглядности владыка помахал письмом в опасной близости от свечи, стоявшей на столе.

Сэранок серьезно задумался. Я извернулась и с тревогой глянула на него. К моему ужасу, в глазах, опущенных на меня, сквозило злорадство.

— Добра, — произнес Сэранок. — Кали бярэш без пасагу, дык грэх адмауляци.

— Ты с ума сошел?! — зашипела я, оборачиваясь к "батьке".

— В корчме надо было сидеть, — невозмутимо ответил он. — Но ты не…

Тут к нам подошел князь и, вручив Сэраноку письмо, взял меня за руку. Точнее, попытался взять — я отскочила, едва удержавшись, чтоб не залепить князю пощечину. Вряд ли это было бы умным поступком. Князь заулыбался, заставив меня покраснеть.

— З норавам дзеука, — одобрительно протянул он. — Бывай, дружа. Як вернешся з Полацку, заходзь да цесця.

На меня напал столбняк. Лика смотрела на всех круглыми от ужаса глазами, но, к счастью, ничего не говорила. "Отец" обнял меня напоследок, поцеловал в лоб (как покойницу!!!), благословил да и был таков.

Я осталась один на один со своими проблемами — а точнее с князем, уже в наглую рассматривающим меня. Поизводив с минуту страстными взорами, владыка кликнул слугу и приказал отвести меня на женскую половину терема. Проходя по коридору мимо узких окон, я всерьез подумывала, не сигануть ли мне в одно из них? Но проемы явно не были рассчитаны на княжеских невест, пусть не слишком упитанных, однако и не толщиной со швабру. Нужно было срочно думать, как действовать дальше.

Волшебный порошок, конечно, остался у меня, но как воспользоваться им, когда меня, похоже, ни на минуту не собираются оставлять одну? — с тоской вопросила я сама себя, безразлично глядя на служанок, суетящихся вокруг. Может, попробовать немного поскандалить? Я представила, как вскакиваю с места и с воплями начинаю стучать стулом по столу (вся мебель светлицы, в которую меня отвели, за исключением сундука да узкого девичьего ложа). Вряд ли это что-то даст, разве что свяжут, чего доброго. Кто их знает, феодальные порядки?

Приготовления к свадьбе велись ускоренными темпами: вероятно, князь всерьез опасался, что Сэранок передумает. Мне оставалось только надеяться на это. Вернувшись в реальность, я обнаружила, что мне под нос уже минут десять суют самые разнообразные ткани, интересуясь, что мне больше нравится. Я скучающе ткнула пальцем, только чтоб отстали. Ткани с поклонами убрали. Тут же поинтересовались, что госпожа откушать изволит. А ничего. Меня мутило.

Тут принесли готовые платья. С тоской отметив, что среди них нет ни одного черного, я презрительным жестом отмела цветастую груду, но на этот раз от меня, похоже, не собирались так просто отступиться. Я со вздохом присмотрелась к нарядом. Придется отдать должное местным портным — платья были великолепны. Я всегда мечтала облачиться в нечто подобное — но не в качестве невольной невесты менского князя! Остановив выбор на зеленом платье со шлейфом и длинными рукавами, подметающими пол, под которое полагалась длинная бирюзовая шелковая рубашка, я приказала всем выйти, пока буду переодеваться. Служанки опешили, но, после троекратного повторения приказа все повышающимся тоном, вынуждены были удалиться.

Старую одежду я старательно сложила, справедливо рассудив, что она мне еще пригодиться — долго торчать в тереме я была не намерена.

Служанки, вернувшиеся в комнату, не слушая протестов, занялись моими волосами: расчесали их и замысловато заплыли, сетуя на короткость. В комнату внесли высокое зеркало. Я не без опаски заглянула в его полированные глубины. Оттуда воззрилась хмурая и бледная дева, которая на фоне рябых и толстых служанок, маячивших на заднем плане, казалась чуть ли не лебедем среди куриц. Эх, Гред меня сейчас не видит, — с сожалением подумала я, теребя край бирюзовой накидки…

Тонкий материал выскользнул из моих пальцев — дальше, за силуэтами служанок, отражалось знакомое лицо.

— Легат да нявесты князя, — возвестил стражник, расталкивая служанок.

Я обернулась к Герадену, мечтая, как было бы романтично сейчас будущей княгине тихо вскрикнуть и лишиться чувств, живописно опустившись на руки мамок и нянек, а то и в объятия шагнувшего вперед посла. Однако здоровый организм и не думал отключаться, так что пришлось ограничиться обменом выразительными взглядами да мимолетным пожатием рук при передаче мне Гредом письма.

Вообразив себя героиней исторического романа, я несколько театральным жестом распечатала письмо и уставилась на строки, написанные витиеватым тонким почерком.

"Больше не делай глупостей, — этими словами начиналось послание. — Ночью мы заберем тебя". У меня отлегло от сердца, но место нахлынувшего чувства облегчения тут же заняла злость. Не делать глупостей! Вот…! Я догадывалась, что спутники собираются каким-то образом вытащить меня отсюда, но чего стоило одно только издевательское прощание Сэранока! Недолго думая, куда мне деть компрометирующую записку, я поднесла ее уголком к свече, стоящей на столе и, подождав, пока она вся загорится, разжала пальцы. Служанки тут же кинулись подбирать с деревянного пола горящий лист. Воспользовавшись этим, я выскользнула в коридор и отправилась… как куда?! Делать глупости! Проще сказать, на ходу вытащила из спрятанного в кулаке мешочка заветный порошок, подбросила его в воздух и сноровисто повернулась. Еще немного, и я стану настоящей ведьмой.

Вскоре слуги опомнились и стали носиться по терему, разыскивая меня. Отнеся ситуацию в разряд забавных, я, невидимая невеста Черномора, тьфу ты, то есть менского князя, про которого я даже не знала, как его зовут, решила немного побезобразничать. Так, например, по всему терему начали весело хлопать двери, падать переворачиваемая мебель — в общем, завелся полтергейст. Слуги, разумеется, такого понятия не знали и с воплями шарахались, когда перед их носами проплывали вещи, уносимые мной в неизвестном им (и мне) направлении. Не забывая считать про себя, я не пропустила момент, когда порошок прекратил свое действие и, заново обсыпавшись, выглянула в окно.

Смеркалось.

Справедливо рассудив, что за мной придут еще не скоро, я решила сама отправиться к друзьям. С трудом найдя светлицу, в которой оставила вещи, к счастью, опустевшую, я схватила пожитки и, нелитературно выражаясь, дала деру.

К счастью, мой пространственный кретинизм не проявил себя, так что я без проблем нашла наш трактир, периодически повторяя процедуру с порошком, так что в конце концов его оставалось всего ничего. Все еще невидимая, я на цыпочках взбежала по лестнице и заглянула в нашу комнату.

Лика сидела на кровати и куксилась, Гераден стоял возле самой двери, мешая мне войти, а Сэранок ходил из угла в угол.

— Может, пошли уже? — в сотый, судя по выражению лица, раз поинтересовалась подруга.

— Рано! — Гераден посмотрел за окно.

— Ничего не рано, темно уже! — воскликнула Лика. — Вы что потом, из комнаты князя ее вытаскивать будете?

— Хорошо, если не из-под… — начал было Гераден, но я, догадываясь о содержании фразы, прервала ее, толкнув его в спину.

Судя по всему, я стала видимой внезапно, на середине комнаты, потому что спутники уставились на меня, как на привидение. Сработал эффект внезапности — ох как я его люблю!

— Что смотрите, поехали быстрее! — воскликнула я. — Удивлюсь, если по городу меня еще патрули с факелами не ищут.

— Сандра… — начал было Сэранок, но я перебила, тыча его пальцем в грудь:

— А с тобой, папочка, я потом поговорю.

Схватив вещи, мы спустились вниз. Гераден, как всегда, остался улаживать финансовый вопрос, Сэранок бросился в стойло за лошадьми, а Лика — ко мне на шею.

— Как я волновалась! — воскликнула она, отпуская меня. — Знаешь, эти двое мне три часа мозги промывали, сразу, как мы вернулись.

— И что, промыли? — поинтересовалась я.

— Не очень. — Лика поморщилась. — Ну ты хороша, — неожиданно расхохоталась она. — Вечная невеста. То дивьего какого-то князя, то местного…

— Знаешь, я бы предпочла дивьего, — поморщилась я, принимая из рук Сэранока повод и выводя Мышку к воротам. — Кстати, у меня хороший вопрос: как я поеду?

Я выразительно указала на подол княжеского платья, которое не успела переодеть.

Сэранок опустился передо мной на одно колено, и не успела я даже пикнуть, снабдил платье двумя разрезами, вернее, разрывами по бокам.

— Радикальное решение, — вздохнула я, с сожалением глядя на безнадежно испорченное платье.

— У ворот нас, наверняка, уже ждут, — Гераден быстрым шагом вышел из трактира и сразу же вскочил на лошадь. — Лика, ты что-то говорила об отводящем глаза порошке…

Я протянула друзьям изрядно похудевший мешочек. Мы по очереди обсыпали себя им вместе с лошадьми (к счастью, двор был пустынен, а то еще неизвестно, как люди бы отнеслись к исчезновению четырех всадников).

И мы помчались. Повод моей невидимой лошади сжимала чья-то невидимая рука, по мостовой гулко разлетался стук копыт. Жители жались к сенам домов и творили знаки, призванные охранить от злых духов. Мы уходили незаметно, но эффектно.

В воротах, которых мы достигли через десять минут, действительно толпилось куда больше положенных двух стражников. Издали заслышав стук невидимых копыт, они благоразумно попрятались, храбро клацая доспехами — или зубами — из-за створок ворот, которые не догадались закрыть.

Видимость вернулась, когда мы были на приличном расстоянии от города — таком, которое может покрыть скачущая галопом лошадь.

— Не останавливаемся! — скомандовал Сэранок, выпуская повод моей лошади.

— Предлагаю спрятаться в лесу, чтобы сбить преследователей со следа, — простонала Лика, покачиваясь в седле.

Я охотно поддержала ее просьбу, напомнив себе в следующий раз привстать в стременах, чтобы не так биться задом о седло.

Поразмыслив немного над предложением Лики, Сэранок согласился. Мы свернули с дороги и минут пятнадцать продирались сквозь бурелом. Наконец, наши мучения были вознаграждены вполне подходящей для стоянки поляной.

Едва коснувшись ногами земли, я снова накинулась на Сэранока:

— Кто тебе право дал мною распоряжаться?! Почему не послал князя подальше с этим его письмом?!

— А вы чего в трактире не сидели, как было велено? — огрызнулся Сэранок. — Письмо необходимо, чтобы попасть к Полоцкому князю.

— Плевала я на всех ваших князей! — вконец разошлась я. — Раз не считаете нужным посвящать нас в свои дела, так и не ожидайте, что мы будем вас слушать!

Я поставила точку в разговоре, топнув ногой и, вернувшись к лошади, принялась готовиться к ночевке, вытаскивая из сумки припасенное еще в деревне шерстяное одеяло.

Спутники молчали — каждый был зол по-своему.

Завернувшись в плащ и одеяло, я плюхнулась прямо на землю, спиной к костру, который разводил Гераден. Вот и замерзну. Вот и заболею. Вот и умру. А рассказ пускай Лика дописывает.

Глава 5

Проснулась я, как ни странно, раньше всех — судя по тому, что в лесу было тихо. Полюбовавшись на светлеющие вершины деревьев, и убедившись, что временных аномалий не предвидится, я села. Гераден и Лика лежали и тихо сопели в четыре дырочки, а вот Сэранок отсутствовал, в отличие от своего одеяла, которое я возмущенно сбросила с себя. Как! Вознамериться помешать моему благородному решению избавить спутников от такой обузы!

Я встала и пошевелила костер, прикрытый ветвями, в которых теплились несколько угольков. Огонь быстро разгорелся. Весело затрещали подкладываемые мной сучья.

— Доброе утро, — зевнула сзади Лика. — Ой, посмотри, кто к нам пришел!

Я обернулась. Подруга гладила серого, с бурыми подпалинами волка, в котором я узнала невесть где пропадавшего Валека.

— Значит, вернулся, — протянула я.

— Он всю ночь на твоем одеяле спал, — сонно буркнул разбуженный нашими голосами Гераден, обращаясь к Лике.

— А я-то думала, чего это я повернуться не могу, — подруга почесала волка за ухом. Тот клыкасто зевнул и лег, закрыв глаза.

Молчаливой тенью к костру скользнул Сэранок и стал втыкать в землю палки, чтобы водрузить на них котелок.

— Доброе утро! — обиженно крикнула ему Лика и, не дождавшись ответа, добавила: — Ау, мы тут!

— Доброе, — хмуро ответил Сэранок, не отрываясь от своего занятия. По его интонации я поняла, что такого поганого утра наш спутник давно не встречал.

Мои затянувшиеся размышления над вопросом, стоит ли помириться с ним или нет, прервал запах пригоревшей каши.

Позавтракав, мы в таком же тягостном молчании погрузили пожитки на лошадей. Первой не выдержала Лика.

— Ну я так не могу! — воскликнула она. — Чего вы все друг на друга дуетесь?! Давайте, прекращайте; мирись, мирись и больше не дерись, или как там…

— Ладно, зла не помню, приходится записывать, да что-то лень тетрадку доставать, — дежурно улыбнулась я.

Гераден засмеялся, даже Сэранок усмехнулся в бороду, так что атмосфера была разряжена.

— Что нам нужно в Полоцке? — поинтересовалась Лика, и, наловчившись, вскочила в седло, не прибегая к помощи пенька.

Гераден одобрительно присвистнул, и подруга гордо поклонилась трем сторонам горизонта, едва не свалившись с неожиданно тронувшейся с места лошади.

— Именно из Полоцка тот маг, — сообщил Сэранок. — Насколько я понял из разговора с менским князем, там сейчас творится что-то неладное. То ли люди пропадают, то ли демоны какие-то средь бела дня появляются да по улицам шастают…

— А почему он не хотел писать к полоцкому князю? — спросила Лика. — Из вредности?

— Нет, — покачал головой Сэранок. — Из политических соображений. В Полоцк сейчас неохотно пускают, боятся, вдруг демон очередной или див. А если окажется, что у него при себе грамота от менского князя… Кто будет крайним? Правильно, тот самый князь, зуб точащий на полоцкие земли да шпионов своих в город посылающий.

— Политика, — словно плюнув этим словом, Лика передернула плечами. — Во все времена и во всех мирах у руля стоят маразматики с манией преследования.

— И не всегда их подозрения безосновательны, — покачал головой Гред.

— А далеко до Полоцка? — поинтересовалась я, окидывая взглядом тракт, пустынность которого стала уже традицией.

— Два дня, — ответил Сэранок. — Заночуем в какой-нибудь деревне по пути.

Предоставив спутникам продолжать начатый разговор без меня, я достала из сумки потрепанную тетрадь и щелкнула шариковой ручкой, в которой еще оставалось половина стержня чернил. Кое-как пристроила записи, оперев тетрадь на луку седла. Писать было очень неудобно, зато время так летело быстрее. Гераден, заинтересовавшись, что я делаю, подъехал ко мне и склонился сзади над плечом, внося приятное разнообразие в монотонность пути.

Закончив описание вчерашних злоключений, я спрятала тетрадь обратно в сумку. От прыгающих буквочек разнылась голова. Впервые за пребывание в этом мире мне стало скучно.

Лес по бокам тракта поредел, затем сошел на нет; местность стала холмистой, кое-где поросшей чахлым кустарником и деревцами. О том, что настало время обеда, мне напомнил желудок, до этого выжидательно молчавший. Свернув с тракта, мы спустились с пологого склона холма и расположились среди редких елок, являющих собой последние остатки лесного массива, оставленного нами на юге.

Покончив с приготовлением обеда и нехитрой трапезой, мы вымыли посуду в бьющем среди камней прозрачном ключе с ледяной водой. Валек попытался напиться оттуда, но тут же отбежал, остервенело клацая сведенными зубами. Лика поймала его и, смеясь, грела руки в теплой шерсти.

И почему все неприятности подкрадываются так тихо и неожиданно, когда их совсем не ждешь?! — успела подумать я, глядя, как неприятности, издавая холодящие душу звуки, подбираются к нам, спускаясь с соседнего холма.

— Чт-то это? — лязгнув зубами, поинтересовалась я, с ужасом глядя на нечто большое, покрытое свалявшейся черной шерстью, когтистое и клыкастое, которое также изучало меня с явно гастрономическим интересом.

— Не знаю, — рядом щелкнул взведенный курок — то есть заряжаемый Сэраноком арбалет.

Коротко вжикнув, мелькнул болт.

Ближайшая из тварей, которых я насчитала семь, на более коротком расстоянии напоминавшая помесь гориллы с акулой, присела на задние конечности и замотала башкой; картинно издыхать от меткого выстрела она явно не собиралась.

— Цель в глаз, не порти шкуру, — воскликнула я, сама себе поражаясь.

Стрела, в ту же секунду пущенная Гераденом, воткнулась монстру в глаз, войдя достаточно глубоко, чтобы достать мозг. Последний, судя по всему, отсутствовал, либо находился не в голове, поскольку на стрелу тварь обратила так же мало внимания, как и на болт. Помесь акулы и гориллы даже не думала склеивать ласты.

Один из медленно приближающихся монстров остановился и, запрокинув голову, издал такой вой, что лошади, шарахнувшись, ускакали в неизвестном направлении, оборвав поводья и ветви, к которым они были привязаны.

— Оружие их не берет! — сообщил Сэранок очевидный, по моему мнению, факт.

Я инстинктивно спряталась за его широкую спину, наблюдая, как твари, не дойдя до нас метров десять, разделились, и стали окружать.

Гераден что-то прошептал в руки, сложенные лодочкой, а затем медленно развел их. Между ладонями запрыгала синеватая искорка. У меня не было времени удивляться — одна из тварей, вероятно, самая нетерпеливая, прыгнула вперед. Гераден хлопнул в ладоши; от его рук в монстра полетела синеватая молния. Чудовище отпрыгнуло, яростно завыв: кое-где плоть его дымилась и даже исчезала кусками, но крови не было. Создавалось такое впечатление, что твари сделаны из цельного куска, который под воздействием магии начал крошиться.

Мы невольно разделились: Лика вместе с Валеком и Гераденом оказались по другую сторону ручейка, берущего начало в кринице, а мы с Сэраноком успели отойти к вещам, оставленным под елями. Гераден, не став дожидаться очередной атаки, упал на колени возле ключа и, опустив в него левую руку, правой указал на недобитого монстра. С пальцев капельками воды брызнула магия.

Я невольно подалась вперед, наблюдая, как крохотные искорки вьются вокруг твари, заставляя ее крутиться на одном месте, исходя истошными воплями и вонючим дымом.

Вам, наверное, представляется типичная ситуация из боевика: пока главный герой расправляется с одним из бандитов, остальные стоят вокруг и подбадривают своего криками и угрожающими телодвижениями. Чем реальность отличается от кино, я поняла, когда твари, подобравшись к нам на достаточно близкое расстояние, одновременно бросились в атаку.

— Используй высвобождение! — крикнул Гераден, не оборачиваясь; воздух вокруг него мерцал серебристым куполом, сплетаемым из ниточек магии.

Через секунду Сэранок толкнул меня в спину. Вскрикнув от неожиданности, я упала, содрав ладони об острые камни, которыми изобиловала земля вокруг источника. Одной рукой вздернув меня на колени, другой Сэранок больно сжал мою и без того ноющую и кровоточащую ладонь. Внезапно у меня возникло ощущение, будто, рождаясь во мне, невиданной силы волна поднимается и выплескивается наружу вместе с кровью. Глаза заволокло сизым туманом. Вокруг послышался страшный вой, будто все твари, атаковавшие нас, завопили вместе.

Внезапно все кончилось.

Почувствовав, что рука, удерживающая меня за плечо, исчезла, я облегченно рухнула лицом вниз. Меня тут же перевернули на спину и довольно небрежно встряхнули. Решив подать хоть какие-то признаки жизни, я выдавила из себя нечто среднее между предсмертным хрипом и характеризующим обстановку ругательством, на всякий случай держа глаза закрытыми. Почувствовав, что меня вознамериваются оттащить куда-то в сторону, я хотела было возмутиться, но, справедливо рассудив, что любая благовоспитанная девица после такой моральной и физической встряски давно пребывала бы в обмороке, с благодарностью отключилась.

Первым, что я почувствовала, придя в себя, было что-то неимоверно жесткое, неприятное для затылка. Подбородок словно кололи грубые иголки, на всем теле лежала какая-то тяжесть. Невдалеке слышались голоса. Отлично, мои спутники, водрузив меня на камень и прикрыв сверху еловым, судя по ощущениям, лапником, обсуждали, стоит ли его поджечь или оставить бренное тело так, догнивать по собственной воле.

Сраженная услышанным, я нашла в себе силы разлепить глаза и поняла, что все еще не так плохо: камнем, травмирующим затылок, оказалась чья-то свернутая куртка, под подбородком наблюдался край колючего шерстяного одеяла, а друзей я, скосив глаза, обнаружила склонившимися над трупом одной из лошадей, в неестественной позе застывшей в буреломе. Решив, что пора бы привлечь внимание к своей скромной персоне, я закатила глаза и издала стон, который, по-моему, вышел достаточно правдоподобным, а главное — громким. Разговор мгновенно стих.

Несколько секунд ничего не происходило, затем надо мной нависло бородатое лицо, защекотав щеки выбившимися из-под капюшона длинными прядями. Удовлетворенно хмыкнув, лицо исчезло.

— Ну что? — поинтересовался откуда-то слева голос, несомненно, принадлежащий моей подруге.

— Жить будет, — поставил диагноз Сэранок. — Это больше от испуга.

— Я тебе покажу испуг, — проворчала я, поднося к лицу изодранные ладони.

— Уже показала, — усмехнулся Гред. — Знаешь, как мы из-за тебя перепугались? Лежишь и не шевелишься…

Пропустив подначку мимо ушей, я поднялась, игнорируя протянутые мне с четырех сторон три руки и одну когтистую лапу.

— Лучше скажите, где эти твари, — потребовала я, пошатываясь и потирая затылок.

Гред широким жестом указал вокруг себя.

Разинуть рот мне не позволила только ноющая челюсть. Холмистая долина, еще недавно представлявшая собой образцовый пейзаж, превратилась во вспаханное поле, кое-где усеянное вывороченными с корнями представителями флоры и сбитыми в движении элементами фауны. Противника в поле видимости не наблюдалось, равно как и того, что от него осталось.

— Сбежали? — я еще раз, для верности, обежала глазами близкий горизонт.

— Не успели, — с присущим ему спокойствием сообщил Сэранок.

— Да, здорово вы их, — начала было Лика, но осеклась, поймав мой взгляд.

Не знаю, что уж там он выражал, однако польза была очевидна, по крайней мере, в данный момент.

— Вот я как раз хотела спросить, чем это мы их, — я повернулась к спутникам.

Увидев по моему лицу, что назревает очередная ссора, Гераден поспешно ответил:

— Магией.

— Ах так! Сэранок! — я скрестила ноющие руки на груди. — Ты же говорил, что не маг! О чем еще вы нам солгали?

Сэранок устало опустился на землю. Остальные, помедлив, последовали его примеру. Я тоже села, справедливо рассудив, что это все — прелюдия к долгому и подробному объяснению.

— Магия природы, которую я использовал, не подействовала на этих тварей, — Гераден заговорил первым, Сэранок угрюмо отмалчивался.

Светловолосый, тем временем, поморщился и глянул на левую руку — покрасневшую и явно отмороженную.

— Так что пришлось Сэраноку использовать другой вид магии. Магию крови.

— Отлично! — вырвалось у меня. — И почему сразу с моей помощью?

— Ты оказалась ближе, — развел руками Сэранок. — Прости.

— Прости?! Знаешь, как ты меня напугал?! Толкать в спину! — я полыхала праведным гневом.

— Значит, мне следовало схватить тебя и полоснуть кинжалом — ты испугалась бы меньше, — заключил Сэранок. — Что ж, в следующий раз я так и сделаю.

— Следующего раза не будет! — взвилась я. — Буду держаться от тебя подальше.

Сэранок опустил глаза.

— Да ладно тебе, он нам жизнь спас, — напомнила Лика, тронув меня за рукав.

Зря она это сделала.

— Так, с меня хватит! — я вскочила. — Какие еще секреты есть у вас двоих? На четвертый день оказывается, что оба двое маги! Интересное дело!

— Сань! — недовольно воскликнула Лика, дернув меня за подол сарафана. — Скандалить — моя привилегия, сядь, пожалуйста.

Я мгновенно остыла, словно на меня опрокинули ведро холодной воды.

— Чья лошадь… там? — спокойным тоном поинтересовалась я, махнув на заросли.

— Моя! — истерически вскрикнула Лика. — А я ей даже имя еще не придумала, ууууу! — и подруга неожиданно разрыдалась, выдавая силу потрясения.

— А где остальные кони? — теребя ее плечо в попытке успокоить, спросила я.

— Во-он, — Гераден указал куда-то вдаль. Там, на одном из холмов, на фоне серого неба, действительно маячили силуэты наших лошадей.

— Кто пойдет их ловить? — поинтересовался Сэранок.

— Ты, — мстительно заявила я. — И нарви заодно подорожника, мне к рукам приложить.

— Можно сделать проще, — Сэранок потянулся к моей руке, но я отшатнулась, недоверчиво глядя на него — мало ли, что он там еще придумал.

Сэранок невозмутимо взял другую руку, пострадавшую не меньше; задумчиво пробежал пальцами по ссадинам. Ладонь неприятно закололо, но порезы затянулись буквально на глазах.

— Круто, — оценила я ситуацию, подавая ему вторую руку. — И колени, пожалуйста. Я ими тоже здорово приложилась. И подбородок.

Гераден встал и пошел ловить лошадей и снимать сумки с погибшей.

Лика продолжала тихонько подвывать, обнимаясь с Валеком, который, запрокинув голову, охотно вторил.

Сэранок поймал пальцами мой рассеченный подбородок, вынудив посмотреть на себя.

— Наши жизни были в опасности, — настойчиво повторил он. — Я хочу, чтобы ты это понимала и не сердилась.

Дернув головой, я отстранилась.

— Я знаю, но не могу не сердиться. Ненавижу, когда мне врут.

— Я не маг, — настойчиво повторил Сэранок. — Я…

— Пожалуйста, ваши лошади, целые и невредимые, но все еще напуганные, — подошедший Гред бросил нам поводья. — Давайте убираться отсюда.

Искренне обрадовавшись возвращению лошади живой и невредимой, я подскочила и долго гладила Мышку по серой морде.

— Поедешь пока на моей лошади, — обратился Гераден к Лике, пристраивая ее сумки рядом со своими, но конь, кажется, даже не заметил их веса.

Сэранок, отчего-то хмурясь, подтягивал подпругу на своей лошади.

— Ты говорил, какие-то демоны атакуют полочан, — обратилась я к нему, оставив в покое Мышку. — Уж не эти ли самые? Хотя мы пока далековато от Полоцка…

— Далеко. И такое впечатление, что кто-то очень не хочет, чтобы доехали, вот и высылает нам встречающих, — заметил Сэранок.

— Ты думаешь, это не последняя атака? — я повторила Ликин подвиг, самостоятельно забравшись в седло.

— Боюсь, что так. Вероятно, нам придется съехать с тракта и сделать большой крюк, подъехав к Полоцку с востока.

— С востока? — переспросил Гераден. — Но это же территория… Опасная территория!

— Думаю, те опасности покажутся нам детскими шутками по сравнению с этими демонами, — покачал головой Сэранок.

— А откуда они вообще взялись? — подала голос Лика. — Раньше, как я понимаю, такого не случалось.

— Видишь ли, — Сэранок задумчиво почесал бороду. — Две наши реальности — лишь одни из многих. Кто знает, что за твари, враждебные человеку, скрываются в других, отдаленных мирах? А теперь, когда возник энергетический дисбаланс, можно практически свободно путешествовать из реальности в реальность, чем эти демоны и занимаются, еще более нарушая равновесие.

— Но как вы собираетесь вернуть мага, который заварил всю эту кашу, обратно? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— Достаточно найти и закрыть проход, который он создал, тогда колдуна вышвырнет обратно.

— Но по идее он наоборот должен навсегда остаться там, — возразила Лика.

— По идее. А по законам магии он вернется туда, откуда пришел, — пояснил Гред.

— И будет очень зол, — мрачно добавил Сэранок.

— Я думаю, что такие маги, как вы, сумеют помешать ему сорвать свою злость на этой реальности, — саркастически заметила Лика.

— Попытаемся, — коротко ответил Сэранок, не уловивший иронии.

— Кстати, что это за опасные земли, через которые мы поедем? — поинтересовалась я.

— Земли волхвов, — ответил Гераден.

— Чем же они опасны? — решила уточнить Лика.

— Волхвы неохотно пускают на свою территорию чужаков и стараются не выпускать, если уж на то пошло.

— Как и дивы, — вставил Гераден.

— Понадобиться, так поедем и через дивьи пущи или горы, — отрезал Сэранок.

— А мне бы хотелось там побывать, — задумчиво протянула я. — Если верить рассказам из нашего мира, там очень красиво…

— И очень опасно, особенно для людей, — Гераден взял под уздцы свою лошадь и пошел на восток.

— Но ты же не отрицаешь, что красиво, — заметила Лика в спину Греду и добавила: — Хотелось бы мне посмотреть на дива…

Наши спутники переглянулись.

— Может, еще увидишь, — пообещал Сэранок.

Глава 6

Мне снилось, что я ёжик.

Шурша опавшими березовыми листочками, я накалывала на иголки помидоры, которые влажно растекались, едва оказавшись у меня на спинке. Не успев удивиться, откуда под березой оказались спелые помидоры, я проснулась.

Холодная капля скользнула по моему лбу и шмякнулась рядом. За ней последовала другая, третья…

Чертыхнувшись, я села, встряхнув мокрыми волосами. Меня разбудил начавшийся дождь. Гераден уже суетился рядом, пытаясь реанимировать затухающий костер. Лика так же, как и я, сидела, мутными глазами глядя перед собой. Сэранок невозмутимо спал, ничего не замечая.

— Кубический корень из двухсот шестнадцати, — замогильным голосом возвестила подруга и, сделав движение, будто что-то пишет в воздухе перед собой, снова откинулась назад.

— Шесть. Но я не уверена, — немного подумав, ответила я и тоже легла, подставив лицо холодному дождю.

— Вот и поговорили, — Гераден, убедившись, что костер не спасти, оглянулся на нас.

Послышался недовольный возглас: подруга, кажется, окончательно проснулась.

— Сэранок, — позвала я. — Наколдуй нам огонька. Или тучи разгони.

— Что, снова моей магии захотелось? — сонно поинтересовался бас.

— А по-другому никак? — расстроилась я.

— Никак.

— Это волхвы, — недовольно буркнул Гераден. — Вечно облака из центра области распределяют по периметру, вот и льет день и ночь.

Валек, мокрый и довольный, подбежал к нему и начал отряхиваться. Гред только пассивно заслонил лицо. Я поняла, что жутко замерзла.

— Д-день и н-ночь льет? — переспросила я, садясь и выжимая полу плаща. Дождь беспрепятственно хлестал сквозь голые ветки дубов. С очередным проклятьем я вскочила: подо мной уже набежала лужица.

— Я предлагаю пройтись, раз уж проснулись, — Сэранок тоже встал и встряхнул одеяло, затем, подумав, выжал его.

— А здесь вокруг никто не живет? — поинтересовалась Лика, выкручивая волосы и одевая капюшон.

— Вроде бы, недалеко было селение волхвов, но идти к ним означает добровольно улечься в могилу, — мрачно обнадежил ее Гред.

— Да ну, станут они трогать усталых и замерзших путников… — протянула Лика и тут же осеклась. Я проследила направление ее взгляда и поняла, почему, а также причину того, что вообще смогла различить что-то в ранее кромешной тьме.

— Не вижу могилы, в которую вы собираетесь добровольно улечься, — поприветствовал нас голос из-за деревьев. Там стоял седобородый старец в длинном белом одеянии. Навершие его посоха светилось и недвусмысленно указывало на нас.

— Друид, — оторопело сообщила мне Лика.

— Вижу, — согласилась я.

Далее могла последовать фраза вроде: "это у них, типа, Стоунхендж", но я воздержалась от подобного комментария. Как оказалось, не зря, потому что из-за деревьев выступило еще несколько человек в таких же белых хламидах, что и первый.

Друид, или волхв, поприветствовавший нас, несколько секунд стоял неподвижно, будто прислушиваясь к чему-то, затем сказал:

— Следуйте за нами, — и, развернувшись, пошел в лес.

Следуйте за нами, — подумала я. Как предсказуемо. Раз не убили на месте, значит, вряд ли в дальнейшем причинят какой-либо вред. Конечно, может быть, у этих лесных жителей существуют какие-то специфические обряды, требующие наличия в качестве жертв мужчин и девиц, количеством по двое… Кстати, Валек, как я заметила, опять куда-то смылся, предатель.

Внезапно дождь прекратился. Я невольно обернулась и несколько секунд наблюдала, как он преспокойно продолжает идти за моей спиной, пока Сэранок, шедший сзади, не подтолкнул меня. На этом чудеса "опасных земель" далеко не кончились. Стало гораздо теплее, кое-где под ногами начала мелькать зеленая трава. Спустя еще пару сотен метров на пути стали попадаться деревья, одетые молодой весенней листвой. Размышляя о природе окружающего нас серебристого света, я догадалась поднять голову. Над нами куполом раскинулось матово-черное небо с новорожденным месяцем и низко повисшими гроздьями звезд.

Я могла бы бесконечно наслаждаться окружающим нас живописным пейзажем, если бы мне не было так холодно в мокрой одежде! Волхвы, которые вышли встречать нас, были подозрительно сухи, будто и не ходили под дождем. Наверное, заколдовали себя, паршивцы, решила я.

Наконец, вдали замаячили огоньки предполагаемого селения. По мере приближения я различила, что деревня — или город — волхвов представляет собой скопление бревенчатых срубов, без малейших признаков дороги расположившихся вокруг чего-то огромного, что я вначале приняла за храм, потом за застывший ядерный гриб, потом до меня дошло, что это гигантский дуб, почему-то с пожелтевшей листвой.

Огоньки оказались фонарями, горевшими около дверей домов. Наверное, все спали, потому что на улицах не наблюдалось никакого движения. Я заметила, что наш конвой как-то незаметно рассосался, оставив нас на попечение одного только старца, того самого, что первым вышел к нам. Не заходя в селение, волхв повел нас по его периметру и, наконец, остановился у одного из домов, ничем, на мой взгляд, не отличающегося от остальных.

Волхв важно подобрал белое одеяние, всходя на крыльцо, и постучал посохом в дверь. Та бесшумно отворилась, и старец вошел, жестом приказав нам следовать за ним. Внутри дом, по-видимому, состоял из двух комнат. Сейчас мы явно оказались в кухне, отделенной от спальни вместо двери льняной занавеской. Хозяин дома, такой же белобородый старик, только в коричневой робе, встал с лавки, расположенной возле массивного дубового стола, и кивком головы поприветствовал нас.

Провожатый, ни слова не говоря, вышел.

— Меня зовут Бефаним, — представился старик. — Не часто волхвы принимают у себя гостей… Сегодня вы переночуете у меня, а наутро Совет Старейших решит, что с вами делать.

— Мы очень ценим ваше гостеприимство, — заверил старца Гераден, церемониально поклонившись.

Я выразительно шмыгнула носом и сделала шаг в сторону, отходя от лужи, которая натекла с моей насквозь мокрой одежды. Лично мне было не до церемоний.

Волхв указал за занавеску со словами:

— Там вы найдете все необходимое для ночлега, — и вышел из дома.

Лика отважно заглянула во вторую комнату.

— Там темно, — сообщила она.

Гераден взял свечу, стоявшую на столе, и пошел первым. Мы гуськом потянулись за ним.

Весь интерьер комнаты представляли собой четыре худеньких матраса, покрытые сверху дерюжками, могущими сойти за одеяла. Подушек не наблюдалось и в помине. На каждом аскетическом ложе покоились в свернутом состоянии одинаковые длинные робы.

— Нам что, переодеться вот в это? — с ужасом вопросила Лика, поднимая одеяние за рукав.

— Ты же не хочешь спать в мокром, — заметила я.

Сэранок и Гред молча взяли свои робы и удалились переодеваться за занавеску. Я со вздохом стянула с себя мокрую куртку.

— Ну на кого я похожа? — страдальчески вопросила Лика, оглядывая себя.

— На Офелию, — подбодрила я подругу. — Тебе идет.

— Как утопленнице, — парировала Лика.

О косяк постучали.

— Можно, — ответила я, пытаясь взбить чахлый матрасик.

За моей спиной Лика покатилась со смеху.

— На себя посмотри, — буркнул Гераден, прошествовав к своему ложу.

Если Сэранок в коричневой робе напоминал попа из нашего мира — борода имелась, не хватало только пуза и креста, то Гераден со своими длинными золотыми волосами выглядел очень… женственно.

На старцах эти робы, определенно, не выглядели так нелепо. Гераден не выдержал и задул свечу; впрочем, от злорадного хихиканья Лики его это не избавило.

— Молчи, женщина, — вознегодовал Гред и, судя по звукам, попытался на ощупь придушить мою подругу.

С той стороны комнаты захихикали еще более радостно.

— Убери руки! — раздался через секунду восторженный визг подруги.

— Слезьте с меня, вы двое, — проворчал Сэранок.

— Тише! — возмутилась я. — Все селение перебудите. Еще решат, чего доброго, что у нас тут оргия какая-то.

Из темноты еще немного похихикали и успокоились.

— Кстати, — вспомнила я, — пока никто не спит, скажите мне, пожалуйста, почему некоторые люди в этом мире разговаривают на чистейшем русском языке? Вот вы, например, зачем далеко ходить. Или друиды.

— Все дело в банальном заимствовании, — раздался из темноты голос Сэранока. — Маги, зная о существовании вашего мира, могут незаметно следить за ним, смотреть и слушать. То, что вы принимаете за привидений, в основном — энергетические проекциисознания магов на вашу реальность. Вот так и получилось, что язык из другого мира стал признаком образованности, владения магией…

— Ясно, — ответила я, хотя ясно было не совсем. — И еще вопрос.

— Мгм, — сонно согласился Сэранок.

— Как наш хозяин узнал, что мы придем и сколько нас? И, кстати, где он.

— Телепатия, — после некоторой паузы ответил Гераден — Сэранок, вероятно, уже спал. — А ушел он… — пояснение Греда прервалось зевком. — Ушел и ушел. Нам-то что…

Последние слова Гред произнес медленно угасающим голосом, так что я поняла, что большего от спутников сегодня не добиться.

Меня начало клонить в сон. Волхвов матрас оказался таким жестким, словно его специально набивали чем-то, призванным истязать плоть. Поворочавшись немного в попытках принять максимально удобное положение, я плюнула на это заведомо безнадежное дело и, перевернувшись на спину, приготовилась провести в муках долгую бессонную ночь.

— Подъем! — воскликнул надо мной Ликин голос. — Просыпайся, пошли купаться, здесь, недалеко, наши говорят, чудесное озеро. Давай, Санек!

Я недовольно замычала и перевернулась на другой бок.

— Не хочу купаться, — проворчала я. — Вчера уже под дождиком помылась.

— Саша! Тебе знакомо понятие чистоплотности? — возмущенно поинтересовалась Лика.

— Чистоплотность — это чистомасса деленная на чистообъем, — сообщила я и открыла глаза. — Ладно, уже встаю.

За окном светило солнце. Я поняла, что мы попали в сказку, которая называется лето.

— Искусственный климат — великая вещь, — подруга, по-видимому, думала о том же, о чем и я. — Пошли быстрее, а то не успеем на озеро до того, как нас потребуют в этот совет, о котором вчера говорил Бефа… ну как там его… — пощелкивая пальцами в попытках вспомнить имя нашего гостеприимного хозяина, кстати, ночевавшего неизвестно где, Лика вышла на залитое солнечным светом крыльцо.

Гераден и Сэранок, занятые раскладыванием мокрой одежды на траве для просушки, пожелали нам доброго утра и указали кратчайшую дорогу к озеру.

— Только вы там недолго, — крикнул нам вслед Гред.

Судя по всему, волхвы явно не обладали привычкой вставать с рассветом, либо они всей деревней удалились куда-то для своих таинственных молений; во всяком случае, селение будто вымерло.

Озеро заблестело серебристой гладью, едва мы, решив срезать, продрались сквозь заросли орешника, перемежаемого березами и дубами.

— Вода холодная, — пожаловалась Лика, подобрав свою рясу и заходя в озеро по колено.

— Утро, чего ты еще хотела, — я тоже поболтала в воде ногой. — Ну так что, купаемся?

Лика, решившись, скинула свое длиннополое одеяние, оставшись в нижнем белье. Повесив робу на ветку растущей близко к воде ивы, она с опаской начала заходить в озеро. Я тоже разделась и, с разгону, подняв тучи брызг, бросилась в воду. Лика, успевшая зайти в озеро едва ли по пояс, обиженно завопила. Отфыркиваясь, я вынырнула, чтобы тот час же заработать фонтан брызг в лицо.

— Лика! — возмущенно крикнула я, от неожиданности наглотавшись воды.

— Это не я, — ответила мне подруга.

Тут только я заметила серую ушастую морду, рассекающую озерную гладь неподалеку.

— Валек, — удивилась я.

— Не знаю, как ты, а я уже замерзла. — Лика, едва успев окунуться, выбралась на берег и легла на мягкую траву для просушки.

Валек, смешно отряхиваясь, вылез следом.

Я еще немного поплавала, но водичка действительно была не очень, так что пришлось присоединиться к подруге, загорающей на пологом берегу. Теплое солнце и ветерок быстро высушили кожу; спрятавшись за кустами, я выжала импровизированный купальник и вновь облачилась в робу. Оставалось надеяться, что более привычная одежда скоро высохнет.

Ручной волк, треща кустами, удалился в неизвестном направлении, не пожелав проводить нас до селения волхвов.

Мы совсем немного поплутали в поисках обратного пути, пока не набрели на полянку спелой земляники.

— Представляешь, — невнятно заметила Лика, жуя сладкие ягоды, — возвращаемся сейчас, а волхвы нам: кто купался в священном озере? Кто топтался в священном орешнике? Кто ел священные ягоды?

— Кто видел мое лукошко? — поинтересовался сзади детский голос.

Мы с Ликой одновременно подпрыгнули и оглянулись.

На полянке кроме нас находилось существо лет восьми-десяти, в короткой, до колен, коричневой робе.

— Нет, мальчик, мы не видели, — осторожно ответила Лика.

— Я его потерял, — напугавший нас ребенок печально опустил голову, но тут же вскинул ее, с интересом разглядывая нас.

— А вы и есть дивы? — поинтересовался он.

Мы с Ликой переглянулись и дружно помотали головами.

Мальчик еще больше огорчился.

— А я слышал, что Старейшины говорили — они дивов поймали.

— Поймали? — поразилась я. — Ах да. Мы же вроде в плену, — я подмигнула Лике. — Как ты думаешь, что Старейшины сделают с пленниками? — обратилась я к юному волхву.

— Не знаю, — задумался ребенок. — Наверное, вы останетесь жить с нами.

— Вот еще! — возмутилась Лика. — Мы не…

Но мальчик перебил ее радостным возгласом, бросившись на другой конец поляны, где на ветке куста висела его потерянная корзинка.

— Еще увидимся, пока! — крикнул он, помахав нам рукой.

— Дитя природы, — проворчала Лика, поднимаясь и отряхивая руки. — Пошли и мы, что ли…

Когда мы почти подошли к селению, я остановила подругу, дернув ее за рукав.

— Смотри!

С того места, где мы стояли, прекрасно просматривался центр деревни, где возвышался поразивший меня вчера исполинский дуб. Из-под его корней вынырнул белобородый старец, а за ним — нескончаемая вереница людей.

— Вот это да! — выдохнула рядом Лика. — Так вот, где они прятались с утра!

— Навряд ли прятались, скорее, там был совет или какой-нибудь обряд, — возразила я. — Пошли быстрее, а то белобородый, похоже, направляется в сторону нашего дома.

Мы подобрали неудобные робы и понеслись, царапая босые ноги о сухие ветки, вдоль кромки леса. Старец, кажется, никуда не спешил, потому что мы, добежав до дома, обнаружили там только наших друзей, преспокойно завтракавших хлебом, сыром и водой.

— Сюда идут, — сообщила я, выхватив из-под носа Сэранока ломоть хлеба, на который он только что положил кусок сыра.

Вместо того, чтобы возмутиться, обворованный налил воды в берестяную кружку и протянул мне.

Едва мы с Ликой сели, как из-за угла дома вынырнул давешний провожатый.

Не говоря ни слова, он стоял и терпеливо ждал, пока мы окончим трапезу, но лично мне кусок в горло не лез под его взглядом.

— Следуйте за мной, — изрек он дежурную фразу, когда все челюсти остановились и четыре пары глаз устремились на него.

Старец повел нас в дом, отличавшийся от остальных размерами и формой: большой восьмиугольник без окон, с дверями в трех гранях. Внутри была всего одна комната; двери выходили на деревянный помост, обрывающийся на линии, соединяющей дальние углы восьмиугольника, на полметра возвышаясь над утрамбованным земляным полом, на котором стояли три кресла, причем два боковых были уже заняты. Старец прошествовал к среднему креслу, а нам указал на длинные скамьи, пересекающие помост на равном расстоянии друг от друга.

Мы молча уселись в рядок. Я чувствовала себя на сцене, а зрителями были трое старейшин, пытливо глядящие на нас снизу вверх из-под кустистых седых бровей.

Странно: обычно власть имущие стараются забраться повыше, чтобы грозно оглядывать подданных с высоты своего величия. Здесь, вероятно, была выбрана другая тактика: "почувствуйте себя на эшафоте, дети мои", или что-то в этом роде.

Старцы время от времени переглядывались, но молчали.

"Телепатия", — вспомнила я вчерашний ответ Герадена. Интересно, они могут прочитать наши мысли? — подумала я и внутренне поежилась.

— Мы хотим попросить у вас помощи, — неожиданно заговорил старейшина.

Я так удивилась, что едва не упала со скамьи. Безусловно, я ожидала услышать что угодно, кроме этой фразы.

— Дело в том, — продолжал главный старейшина, — что наш священный дуб погибает, а вместе с ним — и наша магия; хуже всего то, что мы не можем установить причину. Земли волхвов давно обходят стороной, а сами мы не можем выйти за их пределы, потому что сразу лишились бы силы… Вы владеете магией, — взгляд старейшины пробежал по лицам наших спутников. — И могли бы помочь нам.

Я едва удержалась, чтобы не спросить: "А что нам за это будет?", но промолчала. Все-таки я не маг, все зависит от Герадена и Сэранока.

— Могли бы попробовать, — поправил старейшину Гераден.

— Моя магия не предназначена для врачевания деревьев, — сразу предупредил Сэранок.

— Магия есть магия, — глубокомысленно изрек старейшина. — Все зависит от того, как ее использовать.

Совет поднялся, мы последовали его примеру.

— Мы позволим вам спуститься в Святилище Жизни, — торжественно изрек Старейшина.

Выйдя из Дома Совета, наша небольшая экскурсия с тремя гидами во главе направилась к дубу-переростку. Главный старейшина посторонился, пропуская вперед наших спутников, нырнувших под арку толстенного корня, но нам с Ликой преградил дорогу.

— Нога женщины не должна ступать под священные своды! — с пафосом возвестил он.

— Половая дискриминация! — возмутилась Лика, но старейшины уже повернулись к проходу.

— Что будет, если нашим друзьям не удастся вылечить ваш дуб? — поинтересовалась я в спину старейшине.

Тот немного замедлил шаг, бросив:

— Тогда вам придется задержаться здесь, пока вы не найдете способ хотя бы остановить утечку энергии.

— Малец был прав, — я обернулась к Лике. — Похоже, мы застряли надолго.

— А вдруг у ребят все-таки получится? — возразила Лика.

— Да, жди. Селение волхвов в полном составе неведомо сколько билось над этой проблемой, а два случайно проезжавших мимо… по их собственным утверждениям не-мага решили все в один день? — мрачно ответила я.

— Почему, интересно, этот дуб загибается? — Лика, запрокинув голову, оглядела исполин, обхватить который получилось бы, только собравшись всем селением.

— От старости, — подумав, решила я.

— Главное, чтобы мы не загнулись от старости, пока тут ждем, — заметила подруга.

— Пошли, может, прогуляемся? — предложила я. — Вроде, никто не запрещал ходить, где нам вздумается.

Побродив немного вокруг деревни, мы обнаружили наших лошадей, пасшихся на опушке леса вместе со стадом коров, под бдительным надзором дремавшего пастуха. Мышка приветственно заржала, увидев меня, чему я несколько удивилась, не надеясь на лошадиную память.

Проведя пару часов, валяясь на траве и маясь от скуки, мы, разморенные жарким солнышком, вяло плелись к селению, когда сзади нас окликнул знакомый детский голос:

— Эй, привет!

Юный волхв бегом догонял нас.

— Вы где были? — поинтересовался он, поравнявшись с нами.

Секунд десять поразмышляв, не шпион ли это, подосланный старейшинами, я ответила:

— Гуляли. А ты?

— Отнес отцу обед в поле.

При слове обед я, как Винни Пух, почесала затылок и подумала: "А не пора бы нам подкрепиться?2.

— Вы будете у нас жить? — не отставал мальчик, забегая вперед и заглядывая нам в глаза.

— Надеюсь, что нет, — ответила Лика. — Тебя как, кстати, зовут?

— Стриж, — ответил юный волхв, прыгая на одной ноге. — А вас?

— Меня Лика, а ее — Саша, — представила нас подруга.

— Забавные имена, — подумав, решил мальчик.

— Послушай, Стриж, — мне в голову как раз пришла хорошая идея. — Почему все деревья вокруг зеленые, а одно — самое большое — желтое?

Паренек нахмурился.

— Отец говорит, оно болеет. Пришел злой человек и заколдовал священный дуб. Сильно заколдовал, даже старейшины не могут его вылечить.

Мы с Ликой переглянулись.

— Этот злой человек был волшебник, — продолжала я. — Но как же вы отпустили его?

— А он сбежал, — Стриж развел руками. — Там, под дубом, очень много всяких ходов, вот он и влез в один из них, а обратно не вылез. Тот ход за реку ведет, а за рекой магия наших старейшин не действует.

— Почему? — удивилась Лика.

Мальчик посмотрел на нас с выражением сознания превосходства над глупыми тетеньками.

— Так от Святилища далеко, — снисходительно пояснил он. — Наша магия, она как ключ — бьет в одном месте.

— Вот это да, — восхитилась я. — Ты так много знаешь! Может, даже бывал в тех ходах, которыми убежал злой маг?

— Конечно, бывал! — гордо выпятил грудь мальчик. — И даже почти до реки дошел.

— Ух ты, здорово! — воскликнула Лика, начиная понимать, к чему я клоню. — А старейшины нам даже не показали их, и сами не полезли. Боятся, наверное. А ты не боялся, такой храбрый!

— Чего там бояться, — небрежно бросил польщенный мальчик. — Если не струсите, и вам показать могу!

— Идет! — воскликнула я. — Но спорим, ты лазил по ходам днем, когда не страшно, — с сомнением закусила губу я. — А ночью не полезешь.

— А вот и полезу, спорим? — мальчик протянул руку.

— Спорим, — я ударила по руке. — На просто так?

— На просто так неинтересно, — заявил юный волхв.

— Ладно, тогда, если проиграем, мы тебя покатаем на лошадке, — предложила Лика. — А ход достаточно широкий, чтоб там покататься?

— Достаточно, — успокоил нас мальчуган. — Значит, когда стемнеет, встретимся возле дуба, только не с той стороны, где Дом Совета, а с другой. До встречи!

— Пока, — попрощалась Лика.

— Наивное дитя природы, — задумчиво заметила я, глядя вслед нашему неожиданно найденному спасению.

Глава 7

— Где вас носит? — раздраженно поинтересовался Гераден, когда мы подошли к дому.

— Гуляли, — я решила не обижаться на резкий тон, глядя на красивое расстроенное лицо.

— У вас не получилось, — догадалась Лика.

Гераден развел руками и вошел в дом. Мы последовали за ним. Сэранок вел какую-то запутанную беседу о магии с вернувшимся хозяином, который помешивал что-то в кастрюле, стоявшей на примитивной печке в углу.

Я поймала взгляд Лики и махнула рукой, указав глазами на хозяина, затем на дверь. Придется повременить с изложением нашего плана спутникам до того момента, как хозяин покинет помещение.

— А что такое с этим деревом? — поинтересовалась я у Герадена, решив выслушать заодно его версию.

— В том-то и дело, что непонятно! — воскликнул Гред, садясь на лавку у стола. — Оно просто сохнет, и все. Будто магия вытекает из него.

Обедали в молчании. Мы с Ликой просто извелись, гадая, будет ли хозяин дома настолько любезен, чтобы снова убраться по своим делам. Наконец тот извинился, сказав, что его ждет работа и, не уточняя, какая именно, вышел.

— У нас есть план! — тут же зашептала Лика, заговорщицки подмигивая друзьям. — Один местный согласился ночью показать нам подземный ход, выводящий за пределы территории, на которой действует магия волхвов.

— Ну и ну! — удивился Сэранок. — Выходит, вы, в отличие от нас, времени не теряли. Только ума не приложу, как вам удалось уговорить волхва помочь нам бежать.

— Мы его соблазнили, — скромно потупилась я. Насладившись произведенным эффектом, уточнила: — Обещанием покатать на лошадке.

— Нашему провожатому лет шесть, так что не делайте такие глаза, — добавила Лика.

— Он выведет нас за реку, — подхватила я. — Кроме того, паренек рассказал, что у волхвов побывал какой-то "злой дяденька", который заколдовал дуб.

— Посторонним колдовством тут и не пахнет, присочинил ваш информатор, — поморщился Гераден.

— Будем надеяться, насчет хода он не присочинил, — оптимистично заметил Сэранок.

Нужно было как-то скоротать время до темноты, хотя его оставалось совсем немного: несмотря на искусственный климат, смеркалось по-осеннему рано. С облегчением облачившись в высохшую одежду, мы, делая вид, что удручены сложившейся ситуацией, сидели возле дуба, травя анекдоты. Засмеявшийся должен был обойти вокруг исполина, повторяя "я великий маг".

Волхвы украдкой поглядывали на нас, занимаясь повседневными делами, но с закатом улицы опустели: деревенские жители имели привычку ложиться с темнотой и вставать с первыми петухами.

Гераден, насвистывая, пошел прогуляться в ближайший лесочек: отправился за нашими лошадьми и поклажей.

— А вот и я! — прошептал Стриж, появляясь из сгущающейся тьмы. — Привели лошадку?

С другой стороны показался Гред, ведущий под уздцы наших коней.

— Сразу трех, чтоб ты выбрал, какая тебе больше понравится, — сообщила я взволнованному мальчугану. — Только — чур! — сначала покажи проход.

Стараясь двигаться бесшумно, мы, следуя за шустрым провожатым, спустились в настоящую пещеру под корнями. Сэранок зажег факелы и помог Греду затащить упирающихся лошадей под землю.

— Это не настоящие камни, — сообщил нам Стриж, указывая на завал в дальнем конце пещеры.

— Иллюзия! — удивился Гераден, подходя ближе; его рука провалилась в пустоту.

За мастерски выполненной иллюзией скрывались три прохода. Стриж указал на крайний правый.

— А теперь я хочу покататься на этой лошадке! — заявил он, показывая на мою Мышку.

Сэранок подсадил мальчика. Высоты коридора как раз хватало, чтобы ехать на лошади, пригибая голову, а сопровождающему идти рядом, держа коня под уздцы. Из стен узловатыми веревками выглядывали корни, коридор петлял, не делая ни одной развилки.

Я шла, замыкая шествие. Внезапно слева я увидела чернеющий проем, первое ответвление коридора.

— А куда ведет этот проход? — поинтересовалась я, осветив факелом земляные стены.

— К нижнему помещению святилища, — сообщил наш проводник. — Тот маг завалил за собой проход из верхней комнаты, так что старейшины больше не могут туда спуститься.

Неожиданно мне в голову пришла мысль. Это не значит, что там до того царил вакуум, но идея, явившаяся мне озарением, казалась проблеском на фоне полного отсутствия соображений.

— Идите дальше, я скоро вернусь, — сказала я спутником, сворачивая в коридор.

— Я с тобой! — послышался сзади голос подруги.

— Походите пока туда-сюда, — посоветовал Гераден Сэраноку, присоединяясь к нам.

Проход, по которому мы шли, оказался гораздо уже; он несравненно больше походил на секретный тоннель, чем тот широкий коридор, по которому мы спасались бегством из земель волхвов.

Неожиданно проход свернул налево и настолько сузился, что мне пришлось опуститься на четвереньки, а затем чуть ли не ползком пробираться вперед. Через пару секунд мой мозг, которому не хватало воздуха в затхлом подземелье, посетила первая мысль о клаустрофобии.

Сзади слышалось пыхтение подруги.

— Может, вернемся? — неуверенно предложила она, но тут мой факел не осветил стенок тоннеля — впереди проход заканчивался, практически упираясь в какой-то здоровенный валун.

— Вот тебе и Стоунхендж, — заметила я, выбираясь из тоннеля и протягивая руку подруге.

Огромные камни по периметру окружали пещеру, в центре которой из земли торчал какой-то обрубок, из которого сочилась прозрачная, бледно светящаяся жидкость, лужами собираясь у подножия валунов.

— Чистая магия! — выдохнул Гераден, и, не вставая с земли, отполз к ближайшей лужице, погрузив в нее руки.

Я подошла к обрубку, желая поближе рассмотреть его.

— Это же корень! — Лика тоже приблизилась и встала рядом.

Я осторожно дотронулась до гладкого среза. Пальцы слегка покалывало, но ощущение не было неприятным.

— Вот в чем причина, — задумчиво произнесла я. — Кто-то срубил корень дуба…

— Отойдите-ка… — попросил Гераден, все еще сидевший, прислонившись к валуну.

Мы с Ликой отступили на пару шагов.

Под рукой нашего спутника начало зарождаться бледно-зеленое свечение, постепенно делавшееся все ярче и растекающееся по пещере, окрашивая все ручейки и лужицы в изумрудный цвет. Сияние охватило обрубок корня, затем неожиданно померкло и исчезло. Корень затянулся тонкой молодой корой. Все лужи высохли. Гераден со вздохом поднялся с земли.

— И все? — удивилась Лика. — Так просто?

— Не так просто, как кажется, — нахмурился Гераден. — Ладно, потом поговорим, пошли отсюда.

Возвращались мы в обратном порядке.

— Я уже пять раз туда и обратно проехался! — с восторгом заявил Стриж. — И последние два раза я сам управлял лошадью!

Сэранок возвел глаза к небу.

— Кажется, у Герадена получилось вылечить дуб, — я повернулась к отряхивающемуся от земли приятелю.

— Кто-то срубил главный корень, — сообщил Гред.

— И я, похоже, знаю, кто, — помрачнел Сэранок.

— Плохой маг, — вставил Стриж.

— Тот самый? — догадалась Лика.

— Тот самый, — подтвердил Гред.

— Но чем ему этот дуб не угодил? — удивилась я. — Неужели просто хотелось лишить волхвов источника их магии?

— Думаю, ему просто понадобился корень Вечного Дерева, — задумчиво ответил Гред.

— Все еще хуже, чем мы предполагали, — заключил Сэранок.

Наши спутники мрачно смотрели друг на друга.

— Куда уж хуже? — вопросила Лика. — Эй, вы собираетесь выбираться отсюда?

— Извини, Стриж, нам надо идти, ловить того злого мага, который заколдовал ваше дерево, — обратилась я к хлопающему глазами мальчику. — Так и передай старейшинам, если спросят. А не спросят, так не передавай.

— Угу, — буркнул мальчик. — Уже уходите. — Затем его лицо неожиданно просветлело. — Удачи! — воскликнул он. — Надеюсь, вы поймаете того мага и накажете его.

— Я тоже на это надеюсь.

Внезапно я почувствовала себя такой взрослой, глядя, как Стриж, насвистывая, идет обратно по коридору, отказавшись от предложенного ему факела.

— Похоже, маг постарался принять все меры, чтобы мы не смогли добраться до него, — заметил Гред, когда мы двинулись вперед. — Если окажется, что он собрал еще и остальные элементы… Вернуть его в этот мир будет очень и очень непросто. Хорошо все-таки, что мы свернули на земли волхвов. Если бы не это обстоятельство, неизвестно, насколько еще растянулся бы наш поиск.

— Чем именно магу может помочь кусок волшебного корня? — спросила я.

— Видишь ли, чародей поступил хитрее, чем мы предполагали, — объяснил Сэранок. — Вместо того чтобы открыть проход в каком-то определенном месте, он натянул несколько ниточек силы, ведущих от разных магических объектов — таких, например, как этот дуб. Теперь нам придется искать все эти точки и лишать их связи с магом. Это очень опасный и непредсказуемый процесс — нужно оставить лишь одну нить, за которую придется потянуть в конце. Если мы прервем все каналы магической связи, чародей навсегда останется в вашем мире.

— А сколько их всего, этих каналов? — поинтересовалась Лика.

— В том-то и дело, что мы не знаем, — вздохнул Гераден. — И существует только один способ найти их: мощные магические артефакты, части которых прихвачены магом в ваш мир, как мы видим на примере дуба, постепенно теряют свою силу.

— На самом деле существует не так уж много магических источников, — заметил Сэранок. — во всяком случае, тех, которые можно соединить…

Я не удержалась и зевнула. Сэранок замолчал. Мы подъехали к выходу из пещеры, который снаружи был прикрыт иллюзией непроходимых зарослей.

По левую руку от нас медленно катила волны широкая, но мелкая река.

Перейдя ее вброд, мы на всякий случай удалились от пещеры на приличное расстояние, прежде чем остановиться на ночлег. К общему сожалению, осень снова вступила в свои права по нашу сторону реки.

— Интересно, — думала вслух Лика, задумчиво насыпая крупу в котелок: сегодня была ее очередь кашеварить (мы решили поделить эту неприятную обязанность, равно как и последующее мытье посуды). — Интересно, магу обязательно было находиться на одинаковом расстоянии ото всех артефактов?

— Если бы все было так просто, — покачал головой Гераден.

— Мне кажется, — подала голос я, — что оттуда, куда мы сейчас направляемся, из Полоцка, явно тянется какая-нибудь из нитей.

— Совсем не обязательно, — возразил Сэранок. — Насколько я знаю, Ворота в городе, откуда, как мне кажется, и лезет всякая нечисть, неделимы.

— То есть? От них нельзя отковырять кусочек? — уточнила Лика.

— Не то чтобы нельзя, но он не подействует, — ответил Гераден. — Хотя, Сандра, ты по-своему права: маг явно пытался воспользоваться энергией Ворот, иначе они бы сейчас по-прежнему бездействовали.

Некоторое время спустя, усиленно давясь слишком густой кашей, я высказала мысль, навеянную, определенно, этим обстоятельством:

— А что, если этот маг вдруг умрет в нашем мире?

— Хорошо бы, — с трудом сглотнув, ответил Гераден и закашлялся.

— И что этому чародею вообще понадобилось там? — вопросила Лика, постучав Греда по спине.

— Власть, — коротко ответил Сэранок. — С его магическими способностями… Это не значит, конечно, что Торн примется творить чудеса направо и налево… Он вообще очень странный чародей — помешан на технике… — в паузах Сэранок как ни в чем не бывало наворачивал кашу.

Позавидовав ему, я поставила полупустую (или полную наполовину, так будет вернее) тарелку на землю. Через несколько секунд послышалось чавканье. Валек, неизвестно как нашедший нас, жадно глотал остывшую кашу.

Собрав пустые тарелки, я отправилась к реке. Конечно, мыть посуду (особенно в темноте, на берегу, в приличном отдалении от костра и спутников) удовольствие, прямо скажу, ниже среднего. Я с тревогой заглянула в вяло текущие темные воды. С трудом подавив неприятное ощущение, что меня оттуда могут схватить осклизлые руки какого-нибудь утопленника, я вымыла посуду и хотела уже вернуться к костру, как вдруг в слабом свете месяца мои глаза уловили какое-то движение на том берегу. От души надеясь, что магия волхвов действительно не действует на этом, я замерла, глядя, как знакомый старец в белом одеянии, правой рукой опираясь на посох, а левой придерживая какой-то темный предмет, медленно приближается к реке.

Остановившись в нескольких шагах от воды, волхв окинул наш берег задумчивым взглядом.

— Спасибо, — неожиданно произнес он и подбросил то, что держал, в воздух.

Темный предмет оказался птицей. Она начала подниматься в воздух но, достигнув середины реки, спланировала в мою сторону и у самых ног осыпалась в песок золотым дождем.

Я, не веря своим глазам, дотронулась до монет, а когда подняла голову, старец уже исчез. Я снова обратила взгляд на кучу золота. Вот подвалило, вернее, подлетело!

Собрав монеты в котелок, я вернулась к своим спутникам. Те уже укладывались спать.

— Вот, — я плюхнула наполненную золотом посудину рядом с Гераденом.

— Откуда? — изумился тот.

— Как откуда, намыла в реке, — серьезно ответила я.

— Монеты? — Сэранок выудил из котелка кругляшок.

— …а потом появился волшебный гном, — не моргнув глазом, продолжила я.

— Волхвы, — Сэранок бросил монету обратно в котел.

— Когда? Как? — изумилась Лика.

Я рассказала о появлении старца.

— Странно, — протянул Гераден. — По-моему, они уже достаточно отплатили нам, отпустив.

— Мы сами удрали, — возразила я. — Так что от них наша свобода не зависела.

— Но догонять и благодарить… Люди бы так не поступили.

— А дивы? — поинтересовалась Лика.

— Возможно, — подумав, ответил Сэранок.

— Дивы бы догнали. И убили, — дополнил Гераден, накрываясь с головой одеялом.

— Психология… — протянула Лика, перебирая монеты, оставленные ночевать в котелке.

— Хорошая психология, — хмыкнула я, последовав примеру Греда.

Глава 8

— Полоцк! — возглас подруги вывел меня из раздумья — и равновесия: я покачнулась в седле и едва не упала с мерно рысившей Мышки.

Действительно, впереди показалась крепостная стена, окружающая стольный град, да подворья, лепившиеся к этой стене.

— Там что, пожар? — протерев глаза, осведомилась я, убедившись, что оранжевая дымка, нависшая над городом, не плод моей галлюцинации.

Однако я явно поспешила сделать этот обнадеживающий вывод, потому что подруга удивленно посмотрела на меня.

— С чего ты взяла?

— Да там как будто отсвет огня, — попыталась я оправдаться.

— Это тебе с голоду мерещится, — решила Лика, оглядев меня и других признаков надвигающегося сумасшествия не обнаружив.

Ее фраза была вполне обоснована — последний раз мы ели вчера днем. Припасы, как и все хорошее, имеют такое свойство — заканчиваться. А за те три дня, что мы ехали от земель друидов, то есть волхвов, к Полоцку, хоть бы одна деревушка попалась по дороге!

Наши спутники тоже воззрились на меня, но немного с другим выражением.

— А скажи мне, пожалуйста, — поинтересовался Гераден. — Над каким местом в городе этот отблеск?

— Не знаю, — растерялась я. — В самом центре.

Гераден и Сэранок мрачно переглянулись.

— Что такое? Вы тоже видите? — заволновалась я. Массовые галлюцинации — это что-то новенькое в нашей компании.

— Не замечала ли ты раньше яркого света, исходящего от людей или предметов? — продолжал допытываться Гераден.

Не понимая, к чему он ведет, я задумалась.

— Тогда, когда на нас напали твари, я видела, как ты сотворил что-то, выглядевшее как купол из огоньков вокруг себя, — припомнила я. — Посох у волхва светился белым. В пещере под дубом все было изумрудным.

Наши спутники снова посмотрели друг на друга, потом на меня.

— Это не галлюцинация, — успокоил меня Сэранок. — Просто ты видишь магию.

Я не знала, радоваться мне или печалиться по этому поводу, поэтому решила просто удивиться.

— Вижу магию? А вы видите?

— Конечно, — отмахнулся Сэранок, накидывая капюшон: мы подъезжали к воротам.

Все последовали его примеру.

Стражники преградили нам дорогу. Выглядели они гораздо внушительнее, чем менские — может быть, потому, что держали мечи наголо, а может, потому, что их было шестеро.

— Подорожная, — осведомился один из стражников.

Приглядевшись, я заметила, что пряжка его плаща излучает слабый золотистый свет. Припомнив, что говорил Сэранок насчет активного использования русского языка магами, я решила, что этот человек точно из них.

Сэранок молча протянул магу письмо менского князя. Стражник недоверчиво оглядел его, провел рукой над печатью, которая на мгновение засветилась, с подозрением хмыкнул и вернул письмо владельцу.

— Похоже, подлинная, — в точку подметил он.

Повернувшись к остальным стражам, маг указал двоим из них на нас со словами:

— Проводить до крепости.

Так, сопровождаемые — или конвоируемые — двумя стражниками, мы двинулись по городу. Улицы его были странно пустынны, лишь изредка быстрым шагом проходили жители, не глядя на нас и стараясь держаться ближе к стенам зданий.

— Это что за массовый психоз? — поинтересовалась Лика.

Стражники никак не отреагировали на ее фразу, возможно, просто не зная таких слов.

— Што ж гэта ў горадзе робіцца? — обратился Сэранок к нашим провожатым.

— Дык то, — содержательно ответил первый, а второй, оглядевшись по сторонам и сотворив знак, отпугивающий злые силы, добавил:

— Ці то дзівы, ці то мракабесь нейкая — не ведаюць людзі.

Далее шел пространный и сбивчивый рассказ о непотребствах, творимых этими самыми нечистыми. Большую часть происшествий можно было отнести на счет больного воображения, еще некоторую часть классифицировать по категории белых коней и чертей, но два-три случая заслуживали если не веры, то внимания со стороны опытного психиатра.

Передав нас страже внутренних ворот, храбрые провожатые отправились подстерегать кровожадных демонов, чтобы не спугнуть последних, прячась за каждым выступом и обегая улицы внимательным взглядом.

Князь, как оказалось, трапезничал.

Отлучиться из крепости, чтобы найти хоть какое-то пропитание, нам не позволили. Пришлось затянуть пояса потуже и ждать, пока его величество князь светлопрестольный откушать изволят.

Наконец, нас пригласили во внутренние покои. Я заходила с опаской, не спеша откидывать капюшон; предубеждение, имевшееся у меня насчет всяких там князей, заставляло вести себя осторожнее.

Полоцкий властелин оказался гораздо старше, чем я предполагала, так что хотя бы одна загадка — почему он так боится потерять трон — было разгадана. К счастью, громогласное приветствие Сэранока заглушило возмущенные протесты против вынужденного поста наших с Ликой изнеженных желудков. Приняв письмо от менского князя и пробежав его глазами, князь полоцкий указал на резные скамьи и сам сел, покряхтывая, в высокое кресло, обратив на нас свой пронзительный старческий взор.

— Ну, с чем пожаловали? — вопросил князь по-русски, являя чудеса образованности по сравнению со своим менским коллегой.

— Слыхали мы, у вас тут в стольном граде дела чудные творятся, — издалека начал Сэранок. — То люди пропадают, то мракобесье всякое по улицам шастает.

Князь досадливо махнул рукой:

— Так ворота, Торном сделанные, пропади он, пошаливать начали. То было тихо все, а то вдруг началось: заклубится вкруг них облако смердящее, да и слепится во мракобеса проклятого.

— А можно ли глянуть на эти ворота? — поинтересовался Сэранок.

— Пошто ж нельзя, глядите, — пожал плечами князь. — Ведуны-то все наши, как прослышали про такое дело, махнули из столицы подальше. Советника своего чуть удерживаю.

Лично мне совсем не улыбалось идти изучать ворота на ночь глядя да на голодный желудок, при учете, что из них, если верить словам князя, в любую секунду могут полезть таинственные мракобесы. К счастью, мой выразительный взгляд, устремленный на Сэранока, похоже, достиг цели, потому что тот сказал:

— Однако утро вечера мудренее. Притомились мы, пока до столицы доехали. Дозволишь ли, князь, в город пока пойти да поискать постоялый двор какой, чтоб переночевать.

— Пойти-то вы можете, — заметил князь. — Да не пустят приезжих сейчас: время-то самое что ни на есть мракобесовское. Оставайтесь в моем тереме, покои вам сыщут да на стол накроют, голодными не останетесь.

Князь кликнул слугу и приказал "отрядить покои гостям дорогим" да "кушаний принести разных".

"Покои", разумеется, оказались куда приличнее гостиничных. Князь расселил нас по разным комнатам, соединенным, однако, дверями, которые запирались изнутри на засов. В кои-то веки представилась возможность отдохнуть друг от друга… Я, осмотревшись в своих покоях, приготовилась наслаждаться одиночеством в ожидании обещанной трапезы, но ноги как-то непроизвольно понесли меня поинтересоваться, как дела у подруги.

— Кла-асс… — Лика, отойдя на несколько шагов от кровати, с разгона бросилась на перину, воздушную, как облако, и такую же белую.

— В дорожной одежде! На чистую постель! — ужаснулась я.

Лика вскочила как ошпаренная.

— Кушать подано, — возвестил из-за дверей голос Герадена.

— Не хило, — оценила я, выходя.

Комнату, в которую вели все четыре двери наших покоев, превратили в трапезную, внеся в нее длинный стол, уставленный разнообразными кушаньями.

— Грибочки! — воскликнула Лика, хватая тарелку и спеша на дальний конец стола.

Мы поспешно расселись.

Я положила себе в тарелку тушеной крольчатины с гарниром из зеленого горошка и привстала, нацелившись на миску с квашеной капустой.

Гераден тем временем разливал по кубкам содержимое одного из трех кувшинов.

— Это же вино! — возмутилась Лика, отпивая глоток.

Я заглянула в свой кубок.

— Ну и что. Только не говори, что дома даже в рот не брала! — сказала я, решая, с какой стороны приступить к кролику.

— Дома были хорошие вина, а не кисленькая настоечка, — скривилась подруга, отставляя кубок.

Гераден невозмутимо взял его и осушил практически одним глотком.

— Да, действительно, не очень, — решил он, подумав немного. — Могу налить медовухи. Она слаще, но крепче.

— Нет уж, спасибо! Лучше скажи, чтоб воды принесли, — заявила Лика.

Сэранок плеснул ей содержимого третьего кувшина.

— Мне тоже, — я подставила свой кубок. Пустой.

Сэранок подмигнул мне, наполняя его водой. Я сделала невинные глаза и закусила кислой капустой.

— Скажите, — обратилась к спутникам Лика, — князь, кажется, не в восторге был от нашего приезда.

— Не в восторге? — фыркнул Гред. — Да он расцеловать нас готов был.

— Слышала, что он сказал? Все его придворные маги сбежали, — добавила я.

— А мне показалось, он с такой кислой миной нас встречал, — протянула подруга, подкладывая себе еще грибов.

— А с каким выражением лица, интересно, ходила бы ты, если бы прямо в родном тереме завелись "мракобесы проклятые"? — поинтересовался Сэранок.

Я с тревогой проводила взглядом второй кубок медовухи, отправившийся по назначению.

— Как, прямо здесь, в тереме? — подскочила подруга, будто какой-то бес, подкравшись, ущипнул ее.

— Этот маг, Торн, когда-то жил при дворе полоцкого князя, — пояснил Гред. — Но после того, как он увлекся своими техническими штуками, его вежливо попросили покинуть столицу.

— Ворота, как я полагаю, — добавил Сэранок, допивая третий кубок, — он сооружал именно с целью попасть в ваш мир. Но что-то не заладилось, и они начали работать только в одном направлении — прямо противоположном нужному ему.

— А их можно как-то закрыть? — поинтересовалась я.

— Завтра посмотрим, — ответил Гераден, догоняя Сэранока по количеству выпитого.

— Всем спокойной ночи, я пойду, пожалуй, — с этими словами я поднялась, всерьез опасаясь, что если съем еще что-нибудь, то лопну.

В комнате, к моей огромной радости, меня ждала лоханка, полная теплой воды, мыло и полотенце. Вымывшись и выстирав заодно грязную одежду в надежде, что она до утра высохнет, я забралась под теплое пуховое одеяло. Даже дома мне, пожалуй, не спалось так сладко.

Проснулась я среди ночи, разбуженная приснившимся мне кошмаром, в котором убегала от разъяренного мракобеса, жадно хрипящего мне в спину. Несколько секунд полежав неподвижно, я внезапно осознала, что леденящие звуки из сна не прекратились, а наоборот, стали гораздо громче.

Судя по почти догоревшей свече, до рассвета оставалось не так уж много времени, но мне от этого было как-то не легче: местная нечисть, судя по слухам, с наступлением дня только еще больше зверела. Звук когтей, царапающих о косяк, заставил меня сесть, испуганно уставившись на дверь.

Конечно, можно было позвать на помощь. Можно было вскочить и через дверь, объединяющую две комнаты, сбежать к Лике, или тому из наших спутников, кто ночевал в смежном покое. Это если бы я была в состоянии встать или банально открыть рот, чтобы издать соответствующий случаю вопль.

За стеной послышались шаги: отлично, похоже, кто-то из наших проснулся и сейчас покажет этой твари, которая… которая, выбив дверь, ворвалась ко мне в комнату. Одновременно с этим слева полыхнуло, засов с моей стороны отлетел, и отворилась смежная дверь, из-за которой шагнул Сэранок.

Если честно, ему я обрадовалась не меньше, чем твари у порога.

Не долго думая, я накрылась одеялом с головой, отползая к стенке. Память о прошлом его колдовском опыте была еще свежа.

Даже сквозь ткань одеяла я увидела, как полыхнуло алым. Тварь молчала, только слышалось какое-то шипение. Желание увидеть, кто кого сожрал, победило страх, и я осторожно высунулась из-под одеяла. Бесформенная масса на пороге медленно разваливалась, исходя вонючим дымом. Сэранок невозмутимо прошествовал к ставням и распахнул их.

— Что это было? — поинтересовался сонный голос Лики из темноты общей комнаты.

— Мракобес. Был, так что спи, — ответил не менее бодрый голос Герадена.

Две двери одновременно захлопнулись. Сэранок взмахом руки вымел жирную золу, оставшуюся после сгоревшей твари и закрыл третью — мою — дверь.

— С-спасибо, — я села, переводя дух, и возмущенно добавила: — Врал, значит, насчет своей магии! Вон, в одиночку прекрасно справился!

— Тогда тварей было семь, а не одна, — заметил Сэранок.

Даже в слабом свете огарка было видно, что он бледен.

— И почему этот мракобес вломился именно ко мне! — возмутилась я. — Может, теперь я заснуть не смогу, буду бояться.

— Хочешь, я останусь здесь и покараулю, — предложил Сэранок, подходя ко мне.

— Э-э… Нет, спасибо, — я, наконец, заметила взгляд, остановившийся на моих голых плечах, и легла, натянув одеяло до подбородка.

Сэранок вышел через смежную дверь. Выждав пару минут, я тихо поднялась и приладила на место ошметки засова. Почему-то мне казалось, что из наружной двери, в отличие от этой, не появится больше ничего неожиданного.

Глава 9

Утром Лика первым делом пристала ко мне с расспросами. Я честно сказала, что ничего не видела, поскольку мужественно спряталась под одеяло, чем немало разочаровала подругу. Наши спутники не выказывали никаких признаков похмелья, хотя я была уверена, что оно неминуемо при количестве выпитого ими вечером.

Слуги, тараща глаза от страха и поминутно оглядываясь по сторонам, выметали из общей комнаты останки ночного гостя, пока мы завтракали.

— Придется подождать, пока князь освободится, чтобы спуститься в подвал, к воротам, — заметил Гред: Лика поинтересовалась, когда мы займемся экзорцизмом.

— Подвал? Под теремом? — удивилась я. Всяческие подземелья у меня ассоциировались с древними замками, но никак не с бревенчатыми хороминами.

— Да. Там, под землей, вторая крепость, — сообщил Сэранок. — Ее построили пару столетий назад, когда люди еще воевали с дивами. Потом война закончилась, подземелья облюбовали маги, живущие в столице. Там, насколько я знаю, они даже создали какую-то свою школу… Но это все было очень давно, так что я могу и ошибаться, — заключил он.

— Сейчас по нижней крепости гуляют монстры, появляющиеся из ворот, — Гераден проводил взглядом удалившихся слуг. — Некоторым, как видите, удается прорваться наружу, хотя все выходы опечатаны с помощью магии.

Князь покончил с государственными делами рано (либо это мы встали поздно) и послал за нами слугу, который сообщил, что нас ждут у входа в подземелье.

Лестница, начинавшаяся в погребе, в которой я насчитала пятнадцатьступеней, привела нас на площадку собственно подземелий. Гераден по дороге пояснил, что, поскольку почва болотистая, нижняя крепость не опускается очень глубоко и ее все равно периодически затапливает в тех помещениях, где есть трещины в кладке.

Князь вместе с еще каким-то человеком ожидал нас у массивных ворот, загораживающих главный вход в подземелье.

— Это Вильен, — представил владыка своего спутника, когда мы приблизились. — Мой советник и главный маг. Он снимет заклинание, лежащее на воротах и поможет вам в случае нападения бесов.

Вильен учтиво поклонился и обернулся к воротам. Внешность верховного полоцкого мага заслуживает, пожалуй, описания, — решила я, украдкой поглядывая в сторону Вильена, в прямом смысле колдующего над массивным замком. Он был высок, бледен и черноволос. Поверх одежды черного цвета Вильен носил плащ с кроваво-алым подбоем. Двигался придворный маг на удивление быстро и плавно; вот он открыл ворота и, сделав нам жест оставаться на месте, прошел дальше по коридору ко второй двери.

— Ты хотела посмотреть на дива, — шепнул, обращаясь к Лике, Гераден.

— Он див? — изумилась я, глядя в спину придворного мага.

— Полукровка, — презрительно бросил Гред. — Разве стал бы уважающий себя див служить людям?

Несмотря на пренебрежительный тон нашего спутника, привлекательности у Вильена нисколько не убавилось.

Князь тем временем откланялся, явно не желая испытывать судьбу в кишащих мракобесами катакомбах.

— За мной, — раздался негромкий низкий голос, Вильен открыл вторые ворота.

Магические светильники на стенах вспыхивали по мере нашего продвижения вперед и гасли за спиной. Гладкий камень, которым были вымощены стены и пол, вызывал у меня клаустрофобические ассоциации с переходом между двумя линиями в минской подземке. Мракобесы не сочли нужным выйти и поприветствовать нас, однако мне что-то не тосковалось в разлуке.

Вильен несколько раз останавливался, деактивируя магические ловушки, которые слабо поблескивали, словно сети, натянутые поперек коридора. В стенах начали появляться двери. Выбрав третью справа, маг-полудив повел нас по коридору, который был гораздо уже и короче, чем предыдущий; в конце его имелась еще одна дверь. Сняв наложенное на нее заклятие, Вильен открыл дверь и сразу же отскочил. Я не успела испугаться, как мракобес, находившийся с той стороны, вонючей золой опал на пол коридора. Мы не двигались, выжидая, но, похоже, монстр был единственным представителем местной фауны, обретавшейся в комнате.

— Нам сюда. — Вильен шагнул в комнату, сразу озарившуюся магическим светом. — Это комната Торна.

Обстановку представляли собой аскетическая узкая кровать, несколько пустых полок по стенам, сундук и стол с квадратным ящиком по центру и еще одним, прямоугольным — под ним. Некоторое время я, моргая, смотрела на таинственную коробку с зеркальной передней стенкой и несколькими выступами по бокам. Затем мы с Ликой медленно переглянулись.

— Это то, что я думаю? — тихо поинтересовалась подруга.

— Это Ворота, — согласился Вильен.

— Это компьютер! — возмутилась я, одновременно с Ликой делая шаг вперед.

— Осторожно! — предупредил Гред, но было поздно.

— Как он включается? — вопрошала я, вертя боковые тумблеры, а Лика из-под стола отвечала мне:

— Сейчас, тут провода отсоединены. Сейчас подключу экран.

— Они маги? — услышала я удивленный голос Вильена.

— Долгая история, — откликнулся Сэранок.

Повозившись с проводами, Лика присоединилась ко мне, и мы увлеченно принялись крутить регуляторы, пока три пары рук не оттащили нас.

— Пустите! — возмутилась подруга. — А еще лучше — сгоняйте кто-нибудь в мою комнату за сумкой, я сейчас плеер подзаряжу.

— Там нет разъема под твой плеер, — возразила я. — И вряд ли он будет работать на магии.

Оттащив нас на безопасное, по их мнению, расстояние, мужчины потребовали объяснений нашим действиям.

— Но это же КОМПЬЮТЕР! — возопила Лика с интонацией: "покайтесь, грешные, ибо перед вами Бог".

— Вы говорили, Торн помешан на технике, — заметила я. — И еще сказали, что маги из вашего мира сподобились шпионить за нашим. Вот Торн, похоже, и позаимствовал идею с компьютером. Чтобы "закрыть Ворота", а точнее — выключить процессор, работающий на магической энергии, вместо электрической, нужно разобраться в устройстве этой машины или вынуть аккумулятор.

— Трое магов погибли, пытаясь уничтожить его, — вставил Вильен.

— Значит, нужно в меню кнопки "пуск" выбрать "выключение", вот и все! — Лика снова решительно направилась к компьютеру.

Я последовала за ней, и на этот раз никто нас не остановил.

— Ты, наверное, неправильно подключила провода, — заметила я, когда монитор, несмотря на все наши усилия, оставался мертв.

— Подожди, может, дело просто в комбинации нажатия на кнопки по бокам.

Я залезла под стол и стала по очереди менять местами три провода.

— Есть! — воскликнула сверху подруга. — Грузит, родимый…

Я, не ожидая, впрочем, увидеть на экране надпись windows, выбралась из-под стола. По экрану скользила зеленая змейка, перемещаясь из угла в угол. Наконец, она замерла, показала нам раздвоенный язык и исчезла. Экран засветился привычным голубым цветом.

Двадцатью минутами позже…

— Какая примитивная графика, — поморщилась Лика.

— Какая есть, — вздохнула я. — Не забывай, тут с техническим прогрессом не ахти.

— Погоди, здесь, в настройках, должен быть режим мультиплея…

— Вот, кликай сюда.

— Ура! Бери базуку, или что это, прикрой меня справа!

— Наверное, это какая-то магическая пушка.

Лика завертела тумблеры с левой стороны экрана, я увлеченно вторила ей справа.

— Они заходят сзади! — воскликнула я, предупреждая подругу.

— Вижу. На! Получай!

— Сворачивай в тот коридор. А, черт, дверь заперта. Ладно, тогда сюда… Лика, глянь, крадется…

Внезапно сзади послышалось рычание, перешедшее в предсмертный хрип. Мы все дружно обернулись. За спинами наших спутников корчилась в агонии тварь.

— Это не мы! — вскинул руки Сэранок, пытливо глядя на нас с Ликой.

— Эврика! — я хлопнула себя по лбу. — А мы-то думали, что это… Все гораздо проще и одновременно сложнее. Вы трое, — повернулась я к моим спутникам, не к тем, что смотрели с экрана, а к тем, что толпились за нашими спинами. — Пройдите по всему подземелью, мы пойдем за вами и за десять минут очистим подземную крепость от мракобесов.

На лицах наших друзей отразилось понимание.

— Я останусь здесь, — предложил Вильен, — На случай, если появятся демоны, которые вам не попались.

Наши спутники кивнули и вышли.

Дальше были несколько минут сплошной резни — мы с Ликой увлеченно резались, понимая, что вторая такая возможность представится нам очень и очень нескоро.

Чем дальше продвигались наши спутники по коридорам, тем больше там становилось демонов; иногда нашим друзьям даже приходилось создавать вокруг себя магические щиты, пока мы справлялись со скачущими вокруг мракобесами.

Внезапно краем глаза я увидела, что Лика сделала шаг назад, убрав руки с тумблеров.

— Чего ты… — начала было я, но тут холодный голос перебил:

— Отойди от Ворот.

Я медленно обернулась. Вильен стоял, выкручивая руки брыкающейся Лике. Мне хватило двух секунд, чтобы оценить ситуацию.

— Отойди от ворот, — повторил темный див-полукровка, ощеривая зубы и делая угрожающий выпад вперед и вниз.

Я медленно встала.

— Вот-вот, — поощрил меня маг.

Глядя в глаза Вильену, я подцепила ногой один из проводов, и, выдернув, перехватила его, сделав вид, что оперлась на стол. Хоть бы получилось…

— Может, лучше возьмешь в заложницы меня? — улыбнулась я, стараясь, чтобы гримаса, которую я свела в улыбку, выглядела пособлазнительнее.

Маг явно не понял намека. Пришлось продолжать ломать комедию.

— Отпусти ее, она невкусная, — Лика возмущенно зыркнула на меня, но смолчала.

Я выразительно опустила голову, изогнув лебединую шею, и искоса посмотрела на Вильена. Того, похоже, наконец, проняло. Оттолкнув от себя мою подругу, маг сделал шаг вперед. Мои попытки заломить провод, наконец, увенчались успехом. Шагнув навстречу Вильену с распростертыми объятьями, я обвила руками его шею и, быстро сунув только что оголенный провод магу за шиворот, резко отступила, из всех сил пнув процессор, к которому он тянулся.

Грянул ужасный вопль.

Я, сползая по стене, пассивно наблюдала, как корчится на полу то, что еще пару секунд назад было живым магом.

— Что здесь произошло?! — в комнату влетели наши приятели, к счастью, живые и невредимые.

— Вильен — предатель! — воскликнула Лика, указывая на дымящийся на полу труп.

Я закатила глаза, попытавшись отвернуться от щерившего клыки в пространство бывшего мага, выглядевшего ныне совсем неаппетитно, хотя прожарился он до корочки.

— Эй, а комп, похоже, тоже того! — заявила Лика, подходя к "воротам".

— Тогда пошли отсюда. — Сэранок вздернул меня на ноги и практически понес из комнаты.

Меня трясло. Дело не в том, что я только что убила человека, пусть плохого, пусть не совсем человека… дело в том, что убила его Я!

— Скажу князю, — когда мы поднялись наверх, Гераден свернул в коридор, противоположный ведущему в наши комнаты.

Когда мы проходили мимо отворенной двери во двор, я вырвалась из объятий Сэранока, предпочтя на энный промежуток времени объятия ближайшего дерева.

К тому времени, как я снова появилась общей комнате, цвет моего лица, как услужливо сообщила Лика, превратился из зеленого просто в белый.

Не желая делиться впечатлениями, я сразу прошла в свою комнату, достала из сумки тетрадь с ручкой и завалилась на кровать.

Разбудило меня чье-то бормотанье.

Лика, стоя надо мной, читала вслух:

— "Перешагнув через обуглившийся труп врага, она улыбнулась своим друзьям, восторженно глядящим на победительницу…" — Лика увидела, что я проснулась, и поинтересовалась: — Это что, художественный пересказ событий в подземелье?

Я раздраженно отобрала у подруги тетрадку.

— Предательница! Я тебе, может, жизнь спасла!

— Или попыталась мужика отбить, — фыркнула подруга. — Ох, как ты ему глазки строила…

— Успешнее, чем ты Греду!

Пару секунд мы смотрели друг на друга с ненавистью, которая периодически может возникнуть только между лучшими друзьями.

— Поднимайся, наши там решают, как быть дальше, — Лика вышла, хлопнув дверью.

Я, кипя от злости, последовала за ней.

Гераден и Сэранок действительно ждали нас.

Сев по разные стороны стола и демонстративно не глядя друг на друга, мы в один голос поинтересовались:

— Ну что?

Гераден разложил на столе большую карту. Я никогда не была сильна в географии, но все-таки смогла определить, что это не пиковый туз. Кроме того, за исключением названий некоторых городов, между двумя территориями в параллельных мирах не наблюдалось никакого сходства.

— Горы? — поразилась я, проведя пальцем по выделанной коже древней карты в том месте, где на наших картах значится "Гомельская область" и где витиеватым почерком было подписано "Темные земли".

— Горы, — согласился Сэранок. — Территория темных дивов. Столица — Навья. Поблизости находится магический источник, который Торн с наибольшей вероятностью использовал в своем перемещении. Другой претендент на роль артефакта — Золотой Дракон. — Сэранок ткнул пальцем в Брестскую область, как на глазок определила я.

— Леса, — пояснил Гераден. — Территория светлых дивов. Столица — Вилья, если вам интересно. Золотой Дракон — это последний дракон, погрузившийся в вечный сон в заповедных пущах.

— Третий источник энергии — здесь, — Сэранок указал на конец горной цепи, приходившийся примерно посередине между городами из нашего мира — Пинском и Мозырем, на карте, естественно, отсутствующими. — Здесь гора, в горе дыра, в дыре лава. В лаве — очередной источник силы.

— Скорее всего, — снова заговорил Гераден, — Торн, чтобы не рисковать, решил использовать все элементы. Земля и дерево, растущее на ней — дуб друидов; вода — источник, огонь — лава… и чешуя условно живого Золотого Дракона.

— Нам остается решить, куда идти прежде всего, — заключил Сэранок. — Времени в обрез. Причем в прямом смысле — воронка расширяется.

— И сколько же у нас осталось? — поинтересовалась Лика.

Сэранок что-то прикинул в уме, переглянулся с Гераденом и сообщил:

— Максимум — месяц.

— Предлагаю разделиться, иначе нам не успеть. — Гред увлеченно заводил пальцем по карте. — Я отправлюсь к вулкану. Сэранок со своей магией займется драконом. А после мы встретимся у источника.

— Так не пойдет! — нахмурился Сэранок. — Давай-ка по-другому: ты со своей магией природы иди к источнику, а я посмотрю, что там с вулканом…

— Нет! — Гред хлопнул ладонью по карте.

— Почему бы одному не пойти в горы, а другому в леса, а встретимся у вулкана? — предложила я. — Только, друзья мои, если вы собираетесь разделиться, нам придется пойти с кем-то одним из вас.

— Вы тоже можете разделиться, — заметил Сэранок, глядя на активно дующуюся на меня Лику.

— Отлично! — воскликнула подруга. — Хочу к источнику. Кто из вас идет со мной?

Наши спутники переглянулись.

— Я, — после секундной паузы сообщил Гераден.

— Ты, значит, поедешь со мной к светлым дивам, — сказал мне Сэранок и поднялся. — Собирайся.

— Уже? — привстала я. — На ночь глядя? Не евши?

— Шучу я, шучу, — успокоил меня Сэранок. — Поужинаем и поедем.

Глава 10

Сандра

Как оказалось, насчет отправки после ужина Сэранок тоже пошутил. Утром состоялось трогательное прощание возле ворот: мужчины молча пожали руки, так, что кости затрещали, мы с Ликой стоически проигнорировали друг друга. Так и разошлись, не обмолвившись ни словом: Гераден и моя подруга отправились прямо по тракту (кстати, вчера Гред выторговал ей лошадь из княжеских конюшен, так что мне, в придачу ко всему, было завидно, хотя Мышку я бы не променяла даже на арабского скакуна, если бы они тут водились, вернее, разводились). За ними увязался как всегда неизвестно откуда появившийся Валек.

Мы с Сэраноком свернули направо. Дорога, которой мы ехали, была далеко не наезженны трактом, однако вела, если верить моему спутнику, в довольно большой населенный пункт под названием Кола. У меня немедленно возникли ассоциации с напитком, но оказалось, что этот поселок городского типа назван так из-за сходства с колесом: спицы-улицы сходились к центральной крепости. По дороге Сэранок рассказал, что Кола — бывшая пограничная крепость светлых дивов, которые после войны с людьми отступили на юг и обосновались в лесах.

Тут мне, кстати, пришло в голову поинтересоваться, почему мой спутник так не хотел ехать в Вилью к Золотому Дракону.

— Не люблю этих светлых, — вздохнул Сэранок. — Бездеятельный народ. Живут практически на всем готовом. Носятся со своим бессмертием, величественно скучают во дворцах…

— А темные дивы? — полюбопытствовала я.

— Те тоже скучают, но хотя бы деятельно.

— И что, воюют друг с другом? — полюбопытствовала я.

— Нет. Давно не воюют — с тех пор, как династии сменились… При моем отце уже не воевали… — Сэранок погрузился в раздумья.

— А сколько тебе лет? — решилась я задать давно мучающий меня вопрос.

— Много, — хмыкнул Сэранок.

— А все же? Вот мне семнадцать… Скоро будет. — Честно призналась я.

Сэранок оторопело глянул на меня.

— Что, думал, старше? — скромно потупилась я.

— Наоборот! Долго вы в вашем мире в девицах ходите. Аль не брал никто? — усмехнулся мой спутник.

— Ничего, — попыталась отшутиться я. — Ты уже дважды пытался исправить это досадное упущение, сватая меня за каких-то князей. А вдруг у меня настоящий жених есть?

— Что, правда? — пытливо глянул на меня Сэранок.

— Да шучу я. В нашем мире вообще до восемнадцати жениться нельзя. А у вас что, можно?

— Да у нас с тринадцати лет почитай взрослым человек считается.

— Ну, я буду жить по рамкам своего мира. Если, конечно, наконец, не встречу князя, который мне понравится. Хотя смысл тут замуж выходить, все равно потом возвращаться… Эх, надеюсь, Лика об этом вспомнит, — вздохнула я.

— Гред, — понимающе хмыкнул Сэранок. — Нравится ей такой тип мужчин, так надо было со мной в Вилью ехать.

— К светлым дивам? — поразилась я. — Ты хочешь сказать, что…

— Ну да, — Сэранок как-то странно посмотрел на меня.

— А я-то думала, чего вы так вылупились, когда я сказала, что хочу посмотреть на дива! Теперь ясно… — расстроилась я. — А почему сразу не сказали?

— Думали, догадаетесь, — почесал бороду Сэранок.

— Я подозревала, — ничуть не покривила душой я. — Больно красив для человека…

— И ты туда же, — махнул рукой мой спутник.

— Мне он совсем не нравится, — солгала я.

Сэранок сделал вид, что поверил.

На самом же деле меня начинали терзать смутные сомнения: оба наши спутника явно предпочитали держать пару козырных карт в рукаве. Так, они не признались сразу, что являются магами. В придачу ко всему оказывается, что Гред еще и див. А сейчас Сэранок, похоже, сдал его, как стеклотару — обиделся, наверное, что приходится ехать к светлым. Гераден-то, небось, помалкивал о своей нечеловеческой природе. Интересно, а Лика догадывается?

Сэранок ехал рядом молча. Странно, чего это он надулся? Может, ревнует меня к Герадену? Я не удержалась от смешка, на который Сэранок никак не отреагировал. Конечно, внешне мой теперешний спутник не идет ни в какое сравнение со светлым дивом. Возможно и есть в нем что-то привлекательное… Ну, высокий. Ну, черноволосый. Ну, голос красивый. А больше ничего в нем и нет особенного. Да еще борода эта всклокоченная! Плюс возраст. Эх, да что я, замуж за него собираюсь, что ли? Какая разница, как выглядит мой спутник! Лишь бы защищал, да разговорами развлекал, да готовил (иногда).

— Привал! — возвестил Сэранок, спрыгивая с лошади и беря ее под уздцы.

Наконец, а то я думала, что обеденного перерыва в нашем походе не предвидится.

Мы съехали с дороги и расположились на отдых среди деревьев, росших неподалеку.

— Сколько нам добираться до Вильи? — спросила я, отпивая из фляги и глядя, как Сэранок разводит костер.

— Дней через десять-двенадцать там будем, если повезет.

— Через сколько?! — я поперхнулась и закашлялась.

— Через две недели, — невозмутимо уточнил Сэранок, — если долго на привалах рассиживаться. — Не хочу тебя пугать заранее, но придется еще и объясняться с местными, зачем мы явились на земли светлых дивов. Они чужаков не жалуют. Утешаю себя тем, что у Греда будут те же проблемы, — злорадно добавил мой спутник, вешая котелок над костром.

— А мы не сможем незаметно подобраться к этому дракону? — упавшим голосом поинтересовалась я.

— Если Торн уже использовал его в своих целях, то вряд ли — золотую ящерицу будут стеречь день и ночь, — обнадежил меня Сэранок.

— А что, если они сами уже восстановили артефакт? — с надеждой вопросила я.

— Не с их магией, — возразил мой спутник.

— Но Гераден ведь вылечил дерево! — заметила я, подсаживаясь ближе к костру и следя, чтобы каша не пригорела.

— Дерево — не животное. Магия светлых дивов — природная магия, но она не предназначена для врачевания существ или их умерщвления.

— А какая магия у Торна?

— Человеческая, — отмахнулся Сэранок. — Всех сил по чуть-чуть и ничего в целом. В конце концов, люди — это деградировавшие дивы, утратившие бессмертие и растерявшие половину магических способностей.

— Правда? — удивилась я. — Отлично. Буду знать, что я деградатка, спасибо.

— У тебя все обстоит еще не так плохо, — утешил меня Сэранок. — Ты ведь видишь магию? На такое способны только дивы либо могучие колдуны.

— Я не див и не могучая колдунья, — вздохнула я. — Скажи, если люди когда-то были дивами, они могут вернуться к первоначальному состоянию?

— Через много веков, при постоянном смешении рас, люди, возможно, стали бы жить в десять раз дольше… Но это значит, что сами дивы стали бы жить столько же! — мой спутник положил опротивевшее мне блюдо полевой кухни в миску и задумчиво подул на него.

— В нашем мире существуют легенды о светлых и темных дивах, только их там называют эльфами и вампирами соответственно, — я помешала кашу. — И эти легенды гласят, что человек может стать, скажем, вампиром, после… — я задумалось. — Впрочем, везде написано по-разному.

— Дивом человек, разумеется, стать не может. — Мой спутник отставил миску. — А вот приобрести некоторые дивьи качества… Скажем, бессмертие…

— Что, такое возможно? Жить вечно? — я недоверчиво посмотрела на Сэранока.

— Не так уж это хорошо, как кажется, — мрачно заметил мой спутник.

— Я не спрашиваю, хорошо это или плохо, я спрашиваю: возможно это или невозможно?

— Возможно, — нехотя согласился Сэранок. — Но вряд ли ты найдешь дива — светлого или темного, который поделился бы с тобой половиной своей силы… А ты бы хотела жить вечно? — пытливый взгляд моего спутника остановился на моем лице.

— Смотря где, — подумав, ответила я. — В своем мире — возможно…

— Я думал, ты скажешь, смотря с кем, — хмыкнул Сэранок. — Дело в том, что, получив если не вечную, то очень, очень долгую по человеческим понятиям жизнь, ты фактически привяжешь себя к тому, кто тебе ее дал, — мой спутник отсалютовал мне своей флягой и приложился к ней.

Я подумала о Герадене. Нет, это дохлый номер: после пары недель наедине с Ликой, как бы я ни старалась, влюбить его в себя мне уже не удастся. Остается надеяться, что в землях светлых дивов, по словам Сэранока, полно таких как вышеупомянутый Прекрасный Принц.

Повезло Лике, что ни говори! Мало того, что у нее Гераден под боком, так еще неограниченное количество темных дивов в перспективе!

— Кстати, — вспомнила я. — Темные дивы кровь пьют?

Сэранок поперхнулся.

— С чего ты взяла? — прохрипел он, прокашлявшись.

— Ну, ты сам говорил…

— Может, и пьют, не знаю, — мой спутник закупорил свою фляжку, словно ставя точку в разговоре. — Поехали, а то к вечеру до Кола не доберемся, придется в поле ночевать.

Я поднялась, твердо зная, что вытяну из Сэранока все сведения о темных и светлых дивах еще до того как мы ступим на территорию последних.

Лика

"Отлично". Да, это первое, что я написала на полях библиотечной книги, оставшейся в моей сумке. А где мне еще прикажете вести дневник? Тетрадку-то с собой я захватить не догадалась.

Отлично. Да еще ручка треснула, приходится писать стержнем, который, кстати, заканчивается.

Отлично. И с Сашкой поссорились, глупо даже как-то… Странно, раньше такого не бывало. Неужели я обиделась на ее замечание относительно Греда? Обиделась. Вон он, кстати, сидит, чинит уздечку. Не представляю, как его угораздило сломать эту железяку?!

Отлично. Решили срезать, вот уже третий день тянемся по какому-то болоту. Гред утверждает, что так и надо, да что-то не очень верится.

Отл…

Так, ладно. Все не так плохо. Подведем итог: я неизвестно где (хотя нет, в другом мире, вот так-то), Саши рядом нет, зато есть волк, который мешает мне писать, тычась мордой в книгу, и раздраженный мужчина, который принципиально не обращает на меня внимания. А что я такого сказала? Ну, подумаешь, возмутилась, что он не может определить, где юг, где север и в каком направлении мы идем. Ну ладно, я, конечно, понимаю, что болотные растения заросли мхом с четырех сторон света. И что небо в тучах. Но мог бы придумать что-нибудь!

Я, злая, как дракон (почему-то пришло на ум Сашкино сравнение), захлопнула книгу и принялась запихивать ее в сумку. Следующие пару минут я пыталась эту сумку застегнуть. Магнитная застежка, не выдержав моего натиска, отвалилась и, блеснув, скатилась на землю.

Отлично…

Я украдкой глянула на Герадена. Тот сидел ко мне боком, сосредоточенно глядя на уздечку, не предпринимая, однако, попыток что-то еще в ней исправить.

— Ты уже закончил? — поинтересовалась я, шаря в чахлой порыжевшей траве в поисках застежки.

Гред слегка вздрогнул, вырванный из своих грез, и метнул на меня раздраженный взгляд.

— Нет, — буркнул он, отворачиваясь.

Я пожала плечами и, расстегнув боковой карман сумки, попыталась поглубже спрятать туда застежку, в расчете на то, что ее еще удастся починить. Под руку попались самые разные предметы: шнур от плеера, расческа, бумажка и… Ай-ай-ай-ай-ай! Кажется, я сказала это вслух, выдергивая руку из кармана и облизывая уколотый палец.

— Что такое?! — Гераден от неожиданности уронил уздечку и теперь наклонился, чтобы подобрать ее.

— Укололась, — обиженно сообщила я.

Я вытащила травмировавший меня предмет из подкладки и взвесила его на ладони. Взгляд мой упал на магнитную застежку, которую я выдернула из сумки вместе с рукой. Эврика!

Опасаясь упустить случайно мелькнувшую идею, я выхватила из сумки миску и зачерпнула в нее воды из ближайшей лужи. После я долго и упорно водила иголкой над застежкой, чтобы затем воткнуть ее в узкую легкую щепку, отколупнутую с чахлого дерева, растущего за моей спиной. Осторожно, двумя пальцами, я опустила импровизированную стрелку в воду. Получилось!

— Гред, Гред, а я знаю, где север! — воскликнула я, хлопая в ладоши. — Правда я не уверена, что это не юг, но явно одно из двух.

Гераден отложил уздечку и, подойдя ко мне, склонился над миской с плавающей в ней щепкой. С полминуты поизучав ее, Гред перевел взгляд на меня.

— Компас? — тихо поинтересовался он.

— Ага! — радостно закивала я.

— Лика! — обнявший меня в порыве чувств Гред чуть не расплескал содержимое миски.

Выждав секунд десять, я возмутилась:

— Эй, аккуратнее! Испортишь!

— Не бойся, пока не буду, — усмехнулся Гераден мне в ухо.

— Да не меня, компас, — я почувствовала, что краснею.

Атмосферу разрядил Валек, попытавшийся напиться из миски.

— Фу, нельзя! — возмутилась я, поднимая миску над головой.

Валек зарычал и клацнул зубами.

— Эй, потише! — прикрикнул на него Гред.

— Слушай, а ты можешь определить, какой конец палочки показывает на север? — я осторожно опустила мисочку.

— Тонкий.

— И что теперь?

— Теперь мы разворачиваемся лицом к юго-западу и продолжаем наше путешествие. — Мой спутник поднялся и протянул мне руку, впрочем, тот час же отдернув ее: Валек клацнул зубами в опасной близости от его пальцев.

— Чего это он? — удивилась я.

— Ревнует, с-собака, — буркнул Гред и направился к своей лошади, дабы приладить уздечку.

— Дурак ты, мохнатый, — я потрепала волка за ухом. — Ничего ты не понимаешь в человеческих отношениях. Ты что, подумал, Гред меня обидеть хочет?

Валек заскулил и, прижав уши и опустив хвост, поплелся в болотную даль.

— Поехали! — махнул мне Гераден.

— Отсюда до гор далеко? — спросила я, подходя к нему и беря свою лошадь под уздцы.

— До гор — недалеко.

— А до Навьи? — я заподозрила подвох в спокойном тоне спутника.

— Недели две — три… — рассеяно сообщил Гред, забирая у меня мисочку-компас.

— Надеюсь, горы не очень крутые, — заметила я, довольно профессионально вскакивая на лошадь, дабы предоставить ей и моему спутнику выбирать дорогу в обход трясины.

— Там увидишь, — не очень обнадеживающе пообещал Гераден.

С четырех сторон нас окружало болото. Кое-где над ним курились облака гнилостных испарений, тут и там рахитично торчали деревца нездорового замшелого цвета. Сгущающаяся темнота услаждала слух то бульканьем, то хлюпаньем, доносящимся с разных сторон. Н-да, Он и Она, романтическая обстановка кругом… уже три дня как…

Интересно, как дела у Саши? Лично меня иногда пугает этот бородатый тип, с которым она вынуждена путешествовать. Взгляд у него какой-то неприятный, да и общее оволосение чего стоит… ну леший лешим! Кстати, никогда не замечала, чтобы Гераден брился. У него что, борода вообще не растет? Впрочем, это ведь лучше, чем ходить с таким веником, как Сэранок. Интересно, он был бы симпатичнее без бороды? Вообще я больше люблю черноволосых. Ну, собственно, Гераден тоже сойдет…

Из размышлений меня выдернули в прямом смысле слова — причем вместе с лошадью. Только что внизу была вполне прочная на вид бурая почва, и вдруг она разверзлась под копытами моего транспортного средства! Вокруг заклубилось вонючее облако испарений, моя лошадь жалобно заржала, а я неожиданно обнаружила земную поверхность на расстоянии вытянутой руки и успела только вытянуть эту руку, чтобы не шмякнуться лицом в болотную жижу. Сзади слышались какие-то ужасные хрипы, и вдруг их перекрыл такой ужасный крик, при котором мои слипшиеся от грязи волосы встали дыбом. Не чуя под собой всех четырех конечностей, которыми я перебирала, спасаясь от неведомо чего, я попыталась отползти в сторону, но не тут-то было: моя нога запуталась в стремени.

— Гред! — закричала, вернее, если быть объективной, взвизгнула я, пытаясь освободиться, и все еще пребывая в неведении относительно того, что покусилось на меня и мою лошадь — точнее, к счастью, в обратном порядке.

Снова раздался тот душераздирающий вопль, резко оборвавшийся. Я почувствовала, что ремень, держащий стремя, перестал натягиваться и в то же мгновение Гераден чуть ли не за шиворот поднял меня и оттащил. Улучив момент, чтобы оглянуться назад, я увидела, что по земной поверхности у меня за спиной словно по воде расходятся круги. Лошади не было видно, только висела, чудом зацепившись за сломанное деревце, седельная сумка. Возблагодарив всех неизвестных мне богов здешнего пантеона, я сорвала ее с ветвей.

— Что это было?! — вопросила я, спотыкаясь и едва поспевая за тащившим меня Гераденом. — И кто кричал?

— Не было, а есть, — нервно оглядываясь, сообщил он. — Сейчас, доест твою бедную лошадь и примется за нас.

— Так сделай же что-нибудь! — взмолилась я, пытаясь на бегу отцепить от ноги мешающее стремя, ремень которого был словно ножом отрезан.

— Не с моей магией! — мрачно возразил Гераден. — Видишь те ели? Нам нужно добраться до относительно сухой почвы, там оно нас не достанет.

— Оно? Что оно? — поинтересовалась я, кашляя — мы попали в очередное облако испарений.

Гераден не счел нужным ответить либо просто не звал названия болотного обитателя.

Рухнув под спасительные елки, мы наблюдали, как то тут, то там по болоту прокатываются волны.

— А как мы отсюда выберемся? — невинно поинтересовалась я, отдышавшись. — Оно нас не будет караулить, как ты думаешь?

Гераден молчал, мрачно нахмурившись.

— А чем его можно убить? — снова подала я голос, не дождавшись ответа на первые два вопроса.

— Оно боится огня, но что можно поджечь на болоте, — отмахнулся Гред.

— Торф! — воскликнула я.

— Это не торфяник.

— Деревья!

— Ты много их видишь вокруг? К тому же, очень влажно. Туман, эти испарения…

— Вот именно, болотный газ! Дай сюда зажигалку. Ну, то есть, это, огниво!

— Что тебе поджечь, — поинтересовался Гред, доставая, однако не давая мне в руки средневековый зажигательный прибор.

— Для начала вот это, — я отломила сухую еловую ветку. Гред исполнил мою просьбу.

Хорошенько прицелившись, я размахнулась и запустила ее в ближайшее облако испарений.

Полыхнуло качественно.

— Будет немного вонять, — запоздало предупредила я, зажимая нос. Гред уже протягивал мне вторую ветку.

Внезапно у самого подножия нашего островка болотная грязь заходила волнами, выдохнула облако вонючего газа и вспучилась чем-то, похожим на любой из концов дождевого червяка, только больше раз в сто. Недолго думая, я бросила в него пылающий снаряд, сопровождая подбадривающим визгом. Подбадривала я себя.

Раздалось утробное бульканье, от которого меня затошнило — хотя, может, это произошло от запаха.

— Бежим! — крикнул Гред и потащил меня в противоположную сторону от желеобразной болотной мерзости. Другой рукой он тянул за повод свою лошадь, глаза у которой были совершенно безумные. Впрочем, мой вид, наверное, тоже оставлял желать лучшего.

Гред внезапно затормозил, положил руки на глаза фыркающей лошади и что-то прошептал. Та загорцевала на одном месте, мотая головой. Мой спутник легко вскочил в седло, вздернув меня следом.

— Держись крепче! — сказал он и обратился к лошади на неизвестном мне языке. Та взвилась на дыбы и помчалась галопом с места в карьер.

Я успела заметить, что позади нас остались несколько холмиков, от которых волнами расходилась болотная грязь. Затем я случайно глянула вниз и предпочла закрыть глаза — вот уж никогда не думала, что лошади могут скакать с такой скоростью, да еще по болоту, не разбирая, где сухо, а где трясина!

Через некоторое время я все-таки решилась посмотреть вперед и увидела на горизонте неровную линию, которая довольно быстро приближалась.

Не прошло и получаса бешеной скачки, как болото кончилось, мимо замелькали разлапистые ели, затем почва стала каменистой, а затем наша лошадь споткнулась и грянулась оземь.

Я перелетела через седло и приземлилась в кустарник, к счастью, не очень колючий. От неожиданности я некоторое время не шевелилась, пока меня не привел в чувство голос Герадена:

— Ты цела?

Я выбралась из кустарника и осторожно ощупала себя.

— Вроде. А что с лошадью?

Гред молча вернулся к неподвижно лежащему коню и принялся снимать с него седельные сумки.

— Она умерла? — на всякий случай спросила я.

— Как видишь, — вздохнул Гред.

— Не надо было так гнать, — нахмурилась я. — Эти черви остались далеко позади уже через пару минут.

— Я использовал одно из необратимых заклятий, — пояснил Гред. — Если бы не оно, "эти черви" нас догнали бы.

— И что мы теперь, по горам и без лошади?! — возмутилась я.

— А ты планировала карабкаться по склонам вместе с конями? — удивился Гред. — Их все равно пришлось бы отпустить.

Я возвела глаза к небу и обнаружила, что собирается дождь.

— Пошли. — Гред повесил мне на плечо мою сумку. — Пора подыскать место для ночлега.

"Отлично", — подумала я.

Глава 11

Сандра

Я чувствовала себя жестоко обманутой.

Кола, которого мы достигли на седьмой день пути, поражало воображение высотой стен из светло-серого камня, размерами (в полтора раза больше стольного града Полоцка), и неприветливостью граждан, живших в нем. Но разочарование снедало меня не по этому поводу. Насколько я разбиралась в вопросах расовой принадлежности, большая часть встречных, исподлобья поглядывающих на нас, представляли собой полудивов, дивов на треть, на четверть и одну пятую часть. Людей, как таковых, в городе, похоже, не наблюдалось.

— Что ты там врал насчет того, что расы предпочитают раздельное существование без всякого там смешения? — буркнула я, обращаясь к Сэраноку, который выглядел мрачнее грозовых осенних туч и смотрел вокруг взглядом василиска.

— А то, — содержательно ответил мой спутник, но, помолчав пару минут, соизволил пояснить: — Этот город-крепость в свое время был населен светлыми дивами. Потом началась война, пришли люди, мужскую половину населения перебили, а дальше догадайся что?..

— А то, — догадалась я. — Мы здесь, я надеюсь, проездом, очень уж недружелюбными взглядами нас эти отпрыски дивов в седьмом колене провожают.

— Зря надеешься, — хмыкнул Сэранок. — Придется заночевать на постоялом дворе, а заодно и порасспросить, что слышно в Вилье. Думаю, если бы с золотой ящерицей что-то случилось, об этом бы судачили даже на пограничных постах.

— Пограничных? — удивилась я. — Ты же, вроде, говорил, что селения светлых дивов дальше на юге, в лесах.

— Что ты видишь вокруг? — усмехнулся мой спутник в нечесаную бороду, выразительно обведя глазами широкую улицу-спицу, по которой мы продвигались к центру.

Я послушно огляделась. По обеим сторонам улицы располагались довольно высокие, по меркам средневековья, то бишь трех-четырехэтажные дома, сложенные все из того же серого камня, который, как ранее сообщил мне Сэранок, во всю экспортировали темные дивы, обитавшие в горах на северо-западе. Странное впечатление, кстати, производил город. Лично у меня светлые дивы (читай: эльфы) всегда ассоциировались с травкой, цветочками, ну, на худой конец, с лирическими балладами под луной и звездами, в бархатном тепле летней ночи. Такое представление об эльфах, несомненно, складывается у всякого, кто в детстве жить не мог без книг Толкина. А тут! Всюду серый камень, тебя недоброжелательно провожают раскосые глаза, цвет которых варьируется от лазурно-голубого до изумрудно-зеленого, да и песни слышатся только из кабаков и таверн, и то сплошь абсолютно неромантического содержания.

Отвлекшись от довольно безрадостных мыслей, я наткнулась на выжидательный взгляд моего спутника и сообразила, что Сэранок вообще-то задал вопрос.

— Удручающее зрелище, — призналась я. — Не на чем взгляду зацепиться. Да и холодно тут, среди камней, дивы что, искусственный климат поддерживать не умеют?

— Умеют, — возразил Сэранок, — Но это там, на юге, над Вильей и пригородом, да над полями, да над парой довольно крупных городов. Чего это правителю магами разбрасываться, создавать условия для проживания каким-то полукровкам? Их-то самих к Вилье на пушечный выстрел не подпускают, за чистоту крови борются.

— А что, не все дивы — маги? — задала я пришедший в голову после некоторого размышления вопрос.

Сэранок, сосредоточенно вглядывающийся в окружающие здания, придержал лошадь и соизволил коротко ответить:

— Не все. Тпру, мы приехали.

— Это гостиница? — поинтересовалась я, спешиваясь.

— Пятизвездочный отель. Практически апартаменты для VIP персон.

Я несколько секунд хлопала глазами, затем — рукой по плечу Сэранока. Тот, наконец, соизволил обернуться.

— Чего ты?

— Ээ-кхм, — заметила я.

Сэранок тем временем перебросил поводья лошадей конюшему, который отправился парковать их в примыкающий к зданию гараж, то есть конюшню.

— Я, еще когда учился магии, развлекался тем, что пугал в виде бесплотного духа постояльцев одного английского отеля, — пояснил мой спутник, пока мы проходили внутрь.

— Понятно. Отель, вероятно, еще долгое время после пользовался бешеной популярностью. — Я, наконец, обрела способность говорить. — Все никак не привыкну, что вы шпионите за нашим миром.

"Пятизвездочный отель" оказался весьма приличным по меркам этого мира постоялым двором, с необычайной для подобных заведений чистотой общего зала и "номерами люкс", в которых, кроме постояльцев, никакой живности, как нас заверили, не обитало. В углу общего зала находился "столик регистрации", уж не знаю, как его тут называют. Придерживаясь легенды о папаше, путешествующем с дражайшим отпрыском, мы "зарегистрировались" в "одноместных номерах" под вымышленными именами и фамилиями. Мое и без того укороченное имя Сэранок обрезал до простенького Сана, сам же записался как Витель.

— Рискованно, но необходимо, — пробормотал он в бороду, захлопывая толстую и пыльную книгу. — Пошли, дщерь моя, поедим, — бросил Сэранок уже громче и снова тихо добавил: — А колечко ты поверни-ка печаткой вниз.

— Может, лучше вообще снять? — шепотом поинтересовалась я, когда мы садились за деревянный стол на гладко обструганные лавки, натертые задами до зеркального блеска.

— И наблюдать феномен временных скачков? — мрачно возразил мой спутник. — Оставь. Видела бы ты в то утро свою перекошенную… ну, видела бы себя со стороны, — поправился Сэранок.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила я и налегла на рагу из кого-то рогатого, похоже, из баранины.

Хорошенько подкрепившись, я задумалась о наших дальнейших планах, точнее о том, что представляю их весьма смутно.

— Интересно, как ты собираешься узнать о состоянии дракона? — негромко спросила я, на всякий случай оглядевшись, не прислушивается ли кто-нибудь к нашему разговору. Вечерело, общая зала наполнялась народом, еще не хватало, чтобы кто-нибудь пронюхал о цели нашего визита. — Будешь разговаривать с постояльцами, подслушивать их беседу? Расквасишь кому-нибудь нос и погадаешь на крови?

— Очень смешно, — Сэранок невозмутимо вытряс из бороды крошки, заставив меня брезгливо поморщиться. — Здесь, в городе, проживает один мой старый знакомец. В его ведомстве — проверять и перепроверять всех въезжающих в страну. Уже к завтрашнему утру он выйдет на нас. Я недаром подписался в книге известным ему именем. Поймет, надеюсь, что его услуги срочно требуются, или просто прибежит сюда, переброситься парой слов…

Сэранок отставил пустую тарелку и поднялся из-за стола, давая тем самым понять, что нам пора.

Комнаты в этой гостинице действительно были ничего — пожалуй, лучшее, что я видела до сих пор, если не считать княжеских покоев. Покоев полоцкого князя, разумеется. Против менского, боюсь, у меня осталось предубеждение. Я обошла довольно просторную комнату и сообразила, что насторожило меня: стены были такими толстыми, что звуков из соседних "номеров" не доносилось вообще. Хотя, может, виной не стены, а наложенное на них специальное заклятие… Уверенности в последнем моем предположении добавило бледное, практически незаметное свечение, исходящее от светлых деревянных панелей. Внезапно где-то на задворках сознания забрезжила мысль, туманная, как свет магии в гостиничных покоях.

Я вышла в коридор и довольно робко постучала в соседнюю дверь.

— Заходи, — ответил оттуда голос Сэранока.

— Откуда ты знаешь, кто пришел? — поинтересовалась я, заглядывая в комнату.

— А кому я еще нужен? — усмехнулся мой спутник, снимая куртку и вешая ее на рогатину, торчащую из стены.

— Уж точно не мне, — попыталась отшутиться я. — Разбуди меня завтра пораньше, хочется не проморгать твоего информатора.

— Посмотрим, — туманно пообещал Сэранок, начиная расстегивать рубашку.

Я, слегка раздосадованная, вернулась в свою комнату. Определенно, этот хмырь знает, как заставить меня убраться! Впрочем, я увидела то, что ожидала увидеть. Стеныкомнаты моего приятеля были обшиты точно такими же светлыми панелями, с той только разницей, что магией от них и не пахло, точнее, не отсвечивало. Странно, на его месте я бы заколдовала от подслушивания собственную комнату. Хотя — что мешает мне проснуться и заявиться к нему, не станет же он меня выпроваживать перед гостем. А в звуконепроницаемой комнате я могла проспать, как сурок, хоть до обеда. Вот же хитрый засранец!

Когда праведный гнев немного поутих, я стала думать, что теперь делать. Не спать всю ночь, карауля Сэранокова приятеля? Глупо, к тому же, я все равно могу задремать. А вдруг, если я вижу магию, то могу как-то управлять ею и снять это его заклятье? Идея, не спорю, бредовая, но как вы поступили бы на моем месте?

Для начала я села на кровать и, прижавшись вплотную к стене, потыкала пальцем в белесое свечение, впрочем, не особенно рассчитывая на результат. Как ни странно, свет слегка померк в точке соприкосновения. Я тут же плюхнула на стену руки, но на этот раз ничего не произошло. Почему?

Я разочарованно уставилась в одну точку на стене. Через несколько секунд в глазах помутнело от внезапного головокружения. Это что же? Нельзя, получается, долго смотреть на магическое поле? Или голова кружится по какой-то вполне обычной причине? Например… Например, оно движется!

Что это мне напоминает? Ну, кроме фишек из "Гарри Поттера", конечно. Итак, будем рассуждать логически. Представим движущийся магический щит магнитным полем. Представили? Хорошо.

Я вышла на середину комнаты. Допустим, где-то здесь находится проводник, по которому течет электрический ток, который это поле создает. Что нужно сделать, чтобы поле пропало? Правильно, выключить проводник. То есть, мне каким-то образом придется сейчас дезактивировать запас магии, оставленный в комнате заклинанием, который поддерживающий щит. Но почему его не видно, этот сгусток энергии, который должен питать поле?

Я догадалась задрать голову. Прямо надо мной под потолочной балкой, как лампочка, пульсировала белая точка. Я принесла на середину комнаты стул и взобралась на него. Сейчас мы ее выкрутим. Главное, чтобы Сэранок не почувствовал, что его заклятие накрылось, то бишь дезактивировано. Не без опаски я ткнула пальцем в светящуюся точку. Ничего не произошло. Может, нужно представить, как уничтожаешь этот щит? Я напряглась и повторила попытку. Точка запульсировала ярче, в глазах наоборот померкло. Так не годится, похоже, я наоборот подпитала ее. А мы пойдем другим путем!

Я представила, что сворачиваю весь этот огромный щит, втягивая его в себя, и дотронулась до точки. Та померцала секунд пять и мирно растаяла. Где-то дальше по коридору хлопнула дверь. Снизу отчетливо доносились звон посуды и голоса. Заклятие было ликвидировано.

Вернув стул на место, я с чувством выполненного долга улеглась в кровать.

Разбудило меня то ли шестое чувство, то ли голоса за стеной. Я тут же прижалась к ней ухом, не чувствуя ни малейшего зазрения совести.

— …могу только пожелать вам удачи, — произнес незнакомый голос, заставив меня напрячься. Так и есть, Сэранок и не подумал будить меня. — Тебе несказанно повезло, что застал меня в городе. Совет в последнее время рассчитывает на меня более, чем когда бы то ни было…

— Совет все еще не раскусил тебя? — изумился бас Сэранока.

Собеседник ответил ему коротким смешком.

— Насчет этого будь спокоен. Сэранок, зачем на самом деле ты приехал? Еще и магичку с собой притащил…

— А это так, для кампании, — ушел от ответа Сэранок.

Шпион снова понимающе хмыкнул.

— Жениться еще не надумал? Гляди, Рэрос тебя дожмет…

— А может, и надумал, — неожиданно заявил Сэранок. — Вот как управлюсь с делами, так сразу.

— На свадьбу пригласишь?

Я привалилась к подушкам, оторвав ухо от стенки. Почему, интересно, мне никогда не приходило в голову, что мой спутник может быть женат или что у него есть невеста? Может, из-за его беззаботных расспросов насчет моей личной жизни в родном мире? Сама-то не спросила, постеснялась.

Так, вот здесь подробнее. С чего это мне интересно? Я что, влюбилась в него? Нет, разумеется. Тогда что? А очень просто. Как это так: кто-то находится рядом с тобой и вдруг влюблен не в тебя! Глупо, по-детски, эгоистично…

Хлопнула дверь комнаты Сэранока.

Я закуталась в одеяло и отвернулась к стенке. Мне было обидно. Мало того, что я проспала главную часть разговора, так еще… еще…

Мне было обидно. В основном, впрочем, на себя.

Лика

— А где…

— Тсс!

Я замолчала, но не удержалась, чтобы не высказать свое недовольство обиженным сопением. Рука Герадена, зажимающая мне рот, зажала заодно и нос.

Перед тем, как меня так грубо прервали, я как раз собиралась поинтересоваться, где пролегает граница княжества темных дивов. Судя по поведению моего спутника, мы эту границу уже переступили.

Убедившись, что я перестала пытаться изъявить свое недовольство, Гред убрал руку, и, наклонившись к самому уху, едва слышно произнес:

— Потише, если не хочешь, чтобы сбежались те, кто охраняет границу. И постарайся не отвлекать меня, иначе рухнет телепатический щит, которым я прикрываю наши мысли. Поняла?

Я кивнула. Три дня лазанья по горам сделали меня несколько сговорчивее.

— Далеко до источника? — одними губами произнесла я.

Пришла очередь Герадену согласно кивнуть.

Я совсем расстроилась. Мало того, что мы теперь не разводили костры, питаясь исключительно сухарями и вяленым мясом, от которого меня мучила изжога, да всякими корешками, да рябиной, от которой опять же начиналась изжога, и снова сухарями, которые уже начали заканчиваться, так еще…

Что еще, я придумать не успела, потому что стрела, на мое счастье пущенная не слишком метко, пригвоздила спутанную прядку светлых волос к дереву, на которое я опиралась. Подмигнув Греду, я издала громкий стон и, выдернув из ствола стрелу, рухнула на землю, сжимая ее в кулаке. Мой товарищ тем временем уже приладил на тетиву свою стрелу и бесшумно скрылся за деревом, у которого я живописно распласталась.

Послышались шаги, под которыми захрустели мелкие веточки и зашуршала бурая опавшая листва. Сторож границы, а это был он, неспеша подходил, чтобы полюбоваться на нарушителя, которого только что, судя по звукам, пристрелил. В щелочку приоткрытых век я видела приближающиеся ко мне высокие охотничьи сапоги.

Сзади послышался звук спускаемой тетивы, и тут же — шум возни, перемежаемый невнятными возгласами. Мне стало понятно, что страж пришел отнюдь не один. Не в силах противиться желанию хоть мелко, но напакостничать, я замахнулась и всадила стрелу, зажатую в руке, в икру отвернувшихся от меня сапог. Послышался сдавленный вскрик, за стрелу схватилась чья-то рука. Я уже вскакивала и, нашарив на поясе дареный меч, не особенно задумываясь, приставила лезвие к горлу выпрямившегося стража, заслонившись его телом от нацеленной в меня стрелы его приятеля. Третий пограничник выкручивал руки Герадену. Тот неожиданно повел себя странно: расхохотался.

— Все, ребята, хватит зря время тратить на драку, — заявил он, отталкивая обескураженного стража. — Лика, радость моя, выпусти этого стражника, я ревную.

Руки у меня сами собой разжались. Гред что, спятил? Тот тем временем продолжал нести околесицу.

— Князь, видно, и без того меня заждался. Виданное ли дело: напали на нас, потеряли мы своих лошадей и эскорт, сами чуть живые остались, по горам тащились три дня, все надеялись патруль встретить, а вы вот как правителя соседней державы встречаете? Да еще с невестой? Арон разве не предупредил стражей?

Напавшие на нас мужчины переглянулись. В их взглядах я уловила намек на смущение.

Гераден тем временем как ни в чем ни бывало отряхнулся и подошел ко мне.

— Князь ничего не говорил, — медленно сообщил один из стражей. — Его сейчас вообще нет в Навье.

— Вот как, значит, — огорчился Гред. — Сам приглашал ведь… И давно его нет?

— Уже две луны, — сухо ответил пограничник.

— Должен был уже вернуться… — покачал головой Гред. — Мы ж с ним в Полоцке встречались… Рэрос хотя бы в городе? Главный советник-то?..

Стражник нехотя кивнул и заговорил:

— Князь Илларион, как я понял, это визит неофициальный и незапланированный, но если бы вы предупредили посты, хотя бы послав почтового голубя, вас ожидал бы гораздо более теплый прием. Вас и вашу невесту. — Страж окинул меня неизъяснимым взглядом. — Прошу теперь следовать за нами, мы доставим вас в столицу, где вы будете дожидаться возвращения князя Арона.

Ничего не понимая (впрочем, это состояние было мне уже привычно) я пошла следом за Гераденом, для спокойствия взяв его под руку.

— Гред, — шепотом позвала я, надеясь, что никто из стражников, двигающихся на приличном расстоянии спереди и сзади, не услышит меня. — Я согласна, мы классно выпутались, но зачем ты врал насчет князя, и насчет невесты, и насчет приглашения?

— Насчет приглашения я действительно врал, — тихо согласился Гред. — Но в остальном ты не угадала. Жениться на тебе, радость моя, я женюсь. И я действительно князь.

Глава 12

Сандра

— Сана, проснись и пой, нам пора отправляться в путь.

Я повернулась и устремила на моего спутника отнюдь не сонные, зато, вероятно, предельно злые глаза. Сэранок замер и скрестил на груди руки. Взгляд его, в ответ на мой, стал жестким.

— Я сняла твое заклятие, — невозмутимо сообщила я, вставая.

— Каким это образом? — Сэранок обошел комнату, убедившись, что я не лгу, скрестил руки на груди.

— Элементарное знание физики, — раздраженно буркнула я, выдергивая руки и скрещивая их на груди.

— Значит, ты все слышала, — с неопределенной интонацией произнес Сэранок.

— Нет, — нехотя призналась я. — Только о твоих матримониальных планах. Проспала.

— С Золотым Драконом, действительно, что-то не в порядке, — невозмутимо сообщил Сэранок, поглаживая бороду. — Похоже, он умирает.

— Бедняжка, — саркастически вздохнула я. — Ничего, ему не долго осталось мучаться. В смысле, что мы его вылечим — то есть ты его вылечишь, — дважды поправилась я.

— Нам еще до Вильи добраться, — мрачно заметил мой спутник. Похоже, я заразила его плохим настроением.

— А что, золотой дракон находится прямо в столице? Может, еще посреди площади?

— Как ты угадала.

По взгляду Сэранока я поняла, что он не шутит.

— Во черт, — я встала и начала прохаживаться по комнате, то приближаясь к окну, то удаляясь от него и бросая на улицу недовольные взгляды. — И как ты планировал к нему подобраться?

— Нам поможет Кат.

— Кто?

— Тот, кто приходил ко мне сегодня. Вечером он будет ждать нас у Южных ворот.

Я остановилась и поймала невозмутимый взгляд моего спутника.

— Что это за птица, твой Кат? — поинтересовалась я. — И как он нам поможет?

— Кат — незаурядная личность, чтоб ты знала, — усмехнулся Сэранок. — Мать его была из светлых, а отец — темный див. Ловкий, хитрый и безжалостный, вот все, что тебе нужно о нем знать. Подрабатывал наемным убийцей, за что, кстати, и получил свою кличку, а когда, наконец, попался и я спас его от петли, стал шпионом. Поможет он нам, вполне официально доставив к дракону: Совет его уважает, как чуть ли не второе лицо после князя.

— Мечтаю познакомиться с твоей незаурядной личностью, — пробормотала я.

— Прекрасно. Предлагаю потратить день на осмотр достопримечательностей славного города Кола… Шучу, конечно. Пошли, пока не очень поздно, на базар. Запасемся провизией. До Вильи-то еще дней пять ехать.

— А можно я в гостинице посижу? — нахмурилась я. — Не хочу толкаться на рынке.

— В наш первый визит в город вы с Ликой так и рвались из корчмы, — усмехнулся Сэранок.

— Ты не путай: мы были вдвоем, нам было скучно, Менск в нашем мире — родной город… Короче, придумай еще десяток причин и умножь их на два.

— Ладно, ладно, — Сэранок поднял руки, сдаваясь. — Как хочешь, сиди здесь. Я вернусь к вечеру и заберу тебя. Идет? Не соскучишься?

Я выразительным жестом извлекла из сумки тетрадку, ручку и, бросив все это на постель, плюхнулась следом.

— Идет. Не соскучусь. Буду сидеть тут, в комнате, а то мало ли, опять какой-нибудь князь пристанет…

Сэранок усмехнулся.

— Тогда до вечера.

За ним захлопнулась дверь.

Выждав несколько секунд, я отложила тетрадку и, метнувшись к окну, встала сбоку. Так и есть: мой спутник остановился перекинуться парой слов с этим высоким эльфом, тьфу ты, светлым дивом, то есть наполовину темным… Короче, с Катом.

Я не слышала, о чем беседовали мужчины (они говорили очень тихо), да уже и не видела их, поскольку старалась не маячить в оконном проеме. Когда я снова осторожно выглянула, Сэранок шел вниз по дороге, а вот Ката видно не было. Почему-то я с полной уверенностью могла сказать, что он зашел в гостиницу.

Отойдя от окна, я остановилась на середине комнаты, подперев подбородок рукой, что должно было означать глубокую задумчивость. Наконец, приняв определенное решение, я, взяла сумку и подошла к зеркалу из полированного металла. Почему, интересно, я должна спускаться вниз, чтобы поесть, нечесаная? Вот, так гораздо лучше. Повертев в руках плоскую коробочку, я решительно откинула крышку. Прятать здоровый диатезный румянец под пудрой — преступление? Отнюдь. За пудрой последовала тушь (чуть-чуть!) и бесцветный блеск для губ (капельку!).

Может, телефон в этом мире и бесполезен, зато косметичка работает безотказно. До сих пор мне не приходило в голову краситься в основном потому, что моя экзотическая для этого мира внешность и без того привлекала лишнее внимание. Но сейчас в моей голове созрел план, и он не имел ничего общего ни с какими князьями.

Окинув результат критическим взглядом и благословив привычку таскать в сумке кучу всего, я накинула капюшон плаща и невидимкой закрепила его так, чтобы лицо было достаточно открыто и наружу выбивались блестящие черные пряди. Улыбнувшись отражению, я вышла в коридор. На полпути к главному залу я притормозила и, сдернув с пальца серебряное кольцо, положила его в кармашек плаща. Строить из себя помолвленную девицу в мои планы сегодня не входило.

Я сразу заметила за столом в углу подмеченного мной ранее светловолосого дива. Сделав вид, что не обратила на него внимания, я прошествовала к столу у стены. Сзади стукнула неловко поставленная на стол глиняная кружка. Я с трудом сдержала улыбку. Первый тактический этап пройден.

— Госпожа Сана, если я не ошибаюсь, — прозвучал над моим ухом приятный глубокий голос.

— Сандра и можно обойтись без госпожи, — я милостиво указала диву на скамью напротив. — А вы — Кат.

— Верно, — мой новый знакомый сел, позволив мне внимательнее рассмотреть его.

Сердце мгновенно прыгнуло в горло, да так и осталось биться там. Как же он был красив в этом рассеянном свете полутемного зала, с рассыпавшимися по плечам серебристыми волосами и холодными зелеными глазами… Гераден мгновенно показался мне пародией на настоящего светлого дива, хотя пародия, безусловно, сидела сейчас передо мной. Наверное, правда, что смешение кровей добавляет лицу привлекательности. И все же Кат очень сильно напоминал мне кого-то… Было в точеных чертах что-то неуловимо знакомое, ускользающее от определения…

Пока я изучала Ката, тот в свою очередь так же беззастенчиво разглядывал меня.

— Вы маг? — поинтересовался он.

Я дернула плечом.

— Если так сказал Витель… — вовремя спохватившись, я не назвала моего спутника его настоящим именем. — А у вас занятный послужной список, — продолжила я светскую беседу.

— Не без того, — обворожительно улыбнулся Кат. — Вы давно путешествуете с Вителем?

— Не очень, — я подвинула к себе кружку с квасом, не прикасаясь к восхитительно пахнущей овсянке, которой уже нанюхалась за недели вынужденного путешествия.

— Не любите распространяться? — снова улыбнулся Кат.

— А вы часто говорите о своей работе? — я вопросительно вскинула брови.

— Нечасто, — признался Кат.

— Теперь, насколько я поняла Вителя, мы некоторое время будем путешествовать вместе, — я изо всех сил старалась, чтобы взгляд оставался безразличным. Завтрак был окончен как раз тогда, когда мне хотелось бы. — Было приятно познакомиться, — полувопросительно заметила я, вставая и протягивая новому товарищу руку.

Тот медленно поднялся и, сжав мои холодеющие по такому случаю пальцы, слегка коснулся их губами. Насколько моя неопытная девичья натура разбиралась в подобных вещах, взгляд его, скользнувший по моему лицу, в этот момент говорил о многом. Когда я поднималась к себе, сердце то замирало, то вновь начинало трепетать. Как бы и в самом деле не влюбиться в этого Ката. Хотя… почему бы и нет?

Сэранок, как и обещал, вернулся к вечеру.

— Зачем обязательно выезжать ночью? — кисло поинтересовалась я, когда спутник, постучавшись, вошел в комнату.

— Нам нужно торопиться. — Сэранок протянул мне пряник, расписанный глазурью под деревенский домик. — Угощайся.

— Спасибо, — я критически осмотрела лакомство и сунула его в сумку. — Поехали тогда. Кат, наверно, уже ждет нас.

Кат, действительно, ждал: еще издали мы заметили у ворот темную фигуру, держащую за повод белую лошадь.

Сэранок быстро представил нас друг другу… Сейчас очень хочется написать: "и мы поскакали2. Но поскакали, как ни странно, лошади, а мы закачались в седлах. Впереди была очень длинная осенняя ночь, а за ней еще пять коротких, но от того не менее томительных дней, которые понадобятся нам, чтобы добраться до Вильи и несчастного Золотого Дракона, которого мерзкий колдун-техник использовал в своих гнусных целях.

Лика

Сегодня, судя по моему импровизированному дневнику на полях библиотечной книги, уже двенадцатый день нашего с Гредом "вольного полета". В пути не очень-то попишешь, особенно на глазах у стражников, которые не то конвоировали, не то эскортировали нас в стольный град Навью, к таинственному князю темных дивов, который, к счастью, отсутствовал. Зато имелся в наличии его советник, пожилой представительный див, романтично именовавшийся Рэрос. В чем тут романтика, правда, я для самой себя еще не решила… Зато она, несомненно, присутствовала в самом расположении Навьи. Город был расположен на острове посередине огромного кристально чистого озера, кроме того, он словно застывшими волнами вырастал из воды. Причиной тому, мне кажется, были стены из зеленого и голубого камня, похожего на мрамор, а может, это мрамор и есть (на полях нарисован смайлик).

Жителей особо рассмотреть не удалось, нас сразу же повели во дворец, где я и нахожусь сейчас, делая свои записи. Какое великолепие! Да, когда я попала в этот мир, то сразу подумала, что не в сказке оказалась, а теперь, выходит, что в сказке. Ну не может все быть так хорошо! Искусственный климат, птички поют, цветочки цветут, рядом красивый мужчина, да еще, похоже, и князь, да еще и жениться обещал…

Не делая выводов из написанного, я захлопнула книгу и зажмурилась. Нет, все-таки один вывод имелся. А именно: домой, что характерно, совсем не хочется.

Из сада мне послышался голос Герадена. Лениво потянувшись, я поднялась с удобной кушетки и вышла, на ходу сорвав райский плод яблоко, красневший соблазнительно низко.

— Ты мне не помешаешь, — услышала я, выходя из-за развесистой сени какого-то растения. До меня донеслось негромкое угрожающее рычание. На одной из разветвляющихся периодически аллей сада в оборонительной позе стоял Гераден, а перед ним присел, готовясь к прыжку, серый волк.

— Валек! — радостно воскликнула я.

Обернувшись на мой голос, волк высунул широкий розовый язык, что-то по-своему тявкнул и, похоже, передумал нападать на Греда. Потоптавшись пару секунд на месте, он затрусил было ко мне, но Гераден опередил его.

— Пошли в дом, — Гред приобнял меня за плечи и повлек в сторону. — Что-то с ним не в порядке сегодня. Белена, что ли, цветет?

В спину нам раздалось недовольное ворчание.

Снова оказавшись в светлых покоях, я прилегла на полюбившуюся мне кушетку, а Гераден сел рядом, погрузившись в свои мысли. Я тоже задумалась. Не такое представление было у меня о темных дивах и их жилищах. Почему-то казалось, что все должно быть мрачно, готично; темные скалы, на них замок с черными стенами, над ним летучие мыши кружат… А здесь тишь да гладь, да Божья благодать, что называется. Оказывается, ничто человеческое, включая чувство комфорта, даже вампирам не чуждо. Любопытно было бы поглядеть на князя, который всем этим владеет. Наверное, под стать окружению, такой тонкий и звонкий… Мои размышления прервал голос Герадена. Не уловив смысла вопроса, я приподнялась на локте и воззрилась на жениха.

— Как думаешь, к источнику нас пустят? — терпеливо повторил Гред.

— Не знаю. Спрошу у Рэроса, он меня сегодня вечером звал на террасу чай пить. С булочкой, — я похлопала ресницами.

— А меня, значит, не приглашал, — протянул Гред.

— Не-а. Не вздумай ревновать, голуба, а то я рассержусь. Он же старый!

Гераден, обидевшийся на голубу, промолчал.

Я ничуть не соврала ни насчет вечернего чаепития, ни насчет своего намерения попроситься к источнику. Вскоре начало темнеть, и я поднялась, чтобы выбрать, что надеть. История с пропавшими лошадьми и большей частью багажа требовала обзавестись одеждой взамен утраченного гардероба, а значит, был повод пробежаться по одежным рядам местной толкучки. Пробежаться, впрочем, нам не дали, а прямо во дворец принесли шикарные наряды.

Для вечернего чаепития с княжеским советником отлично подошло бы платье-коктейль, которое, к сожалению, я не догадалась прихватить с собой в тот день, когда шла с Сашей в библиотеку. Мысль о подруге была далеко не первой, посещавшей меня за последние дни. Вот я тут отдыхаю, наслаждаюсь жизнью, а она, бедная, неизвестно где, да неизвестно, что с ней вообще…

Остановив, наконец, выбор на песочного цвета сарафане и белой льняной рубашке под него, я вышла в соседнюю комнату переодеться. Подумав немного, уложила волосы венцом вокруг головы. Глянула на себя в зеркало и обнаружила, что получилась типичная русская крестьянка. Переделывать что-то было уже поздно, и я поплелась через сад к террасе.

Рэрос уже ждал меня за столом, на котором стояли чашки, заварочный чайник и вазочка с печеньем. Советник встал и вежливо пододвинул мне стул, когда я садилась. Как его описать? Не выглядит стариком, хотя на возраст намекает проседь в волосах, да и редкие, но заметные морщины.

Рэрос тем временем разлил чай. После дежурных реплик о природе да о погоде и вопросов типа "как вам тут у нас нравится" советник приступил к расспросам о моей стране. Пришлось отвечать уклончиво — Гред не особо распространялся, а сочинять мне не хотелось. Скоро, впрочем, мне удалось перевести разговор на персону местного владыки.

Со слов советника выяснилось, что князь Арон довольно молод, холост, любит путешествовать, не докучает подданным реформами или завышенными налогами и не угрожает войной ближайшим соседям, то есть людям либо светлым дивам. С князя разговор как-то сам собой свернул на местные достопримечательности. Я решилась, наконец, упомянуть источник. По тому, как вытянулось лицо советника, я поняла, что попала в яблочко.

— Видишь ли, он ушел под землю, — сообщил Рэрос, давно перешедший, с моего позволения, на отеческое "ты".

— А что случилось? — я отставила чашку и поморгала, помня о том, какое неизгладимое впечатление производят на мужчин любого возраста и расы длинные ресницы.

Рэрос задумчиво покачал головой:

— Никто не знает. Похоже, магия в нем начала иссякать… Такое, в принципе, возможно… — советник окончательно задумался.

— Мы можем вам как-то помочь?

— Нет, — отрезал он.

Я пошире распахнула глаза, которые были, как я знала, безупречного небесно-голубого цвета.

— Скорее всего, нет, — смягчился Рэрос.

— Но мы могли бы взглянуть!

— Хорошо, — сдался советник. — Свожу вас к источнику.

Я просияла — причем это получилось вполне искренно.

— Завтра?

— Можно и завтра, — растерянно заметил Рэрос, очевидно, удивленный моим энтузиазмом.

— Тогда до завтра, советник, — попрощалась я.

Гераден ждал меня в той же комнате, не зажигая свет и, похоже, даже не изменив позы.

— Мы завтра едем смотреть источник! — с порога воскликнула я.

Мрачное лицо моего жениха, освещенное проникающим с улицы светом звезд, расслабилось, и на нем появилась улыбка.

— Умница! Будем теперь надеяться, что я разберусь, в чем там проблема.

— Разберешься, — успокоила я его. — Ну что можно сделать с источником? Воды набрать?

— И как ты его восстановишь после этого?

— Я — никак, — я подошла к Греду и на правах невесты обняла его за шею, зарывшись лицом в распущенные светлые волосы. — А ты восстановишь. И нечего задумываться об этом сегодня. Пошли спать. Утро вечера мудренее.

Глава 13

Сандра

— Вот она, Вилья, столица одноименного княжества, — Сэранок сделал широкий жест рукой, но я и без того сообразила, что драгоценный камень на дне цветущей долины есть не что иное как город светлых дивов.

Издали все действительно выглядело очень живописно. Насколько позволяло всмотреться мое посаженное чтением и компьютерными играми зрение, Вилья представляла собой скопище дворцов или храмов в центре, окруженное своеобразной внутренней стеной из каких-то деревьев. Ближе к краю теснились аккуратные белые домики с лазурными крышами, вокруг которых, опять же, зеленели сады. Наружная стена отсутствовала, вместо этого по пологим склонам холма, на вершине которого мы стояли, спускались поля. Искусственный климат делал свое дело, и в то время как на одном из полей поспевала пшеница, с другого уже убирали крупнокалиберную свеклу.

— Стратегически город легко поддается захвату, — вполголоса заметила я, обращаясь к Сэраноку.

— Не скажи, — возразил мой спутник. — Сейчас увидишь кое-что…

Вместо того чтобы прямо спуститься с холма, Кат повел нас в обход, к дороге, вымощенной желтым кирпичом.

Добро пожаловать в Изумрудный город, Элли, подумалось мне. Страшила и Железный Дровосек со мной, не хватает только Льва и Тотошки, для полноты картины. Удачное сравнение развеселило меня. Сэранок, как самый умный (и страшный) других ассоциаций не вызывал, а Кат бросал на меня ну очень проникновенные взгляды, так что если ему и понадобится чье-то сердечко, то… что-то я разошлась, скромнее надо быть.

Мы подъехали к участку дороги, неизвестно зачем огороженному тонкими ажурными перильцами. Тут мне довелось пережить несколько неприятных секунд, наблюдая, как в буквальном смысле из-под земли по обе стороны от дороги вышли стражники. Кат спешился и, подойдя к ним, начал что-то тихо втолковывать.

— Это они как? — сбивчиво поинтересовалась я, украдкой указывая Сэраноку на подземных стражников.

Мой спутник, до этого вкусно хрустевший яблоком, бросил огрызок через перильца. Вместо того чтобы шмякнуться на изумрудную травку, бывшее яблоко кануло куда-то в неизвестность.

— Иллюзия, — коротко пояснил Сэранок. — Дорога — подъемный мост. Стражники сидят в караулке под ним.

— Я думала, на такой случай строят дозорные башни, — удивилась я. — Из-под земли ведь не видно.

— Не волнуйся, в случае чего они получат сигнал, — загадочно успокоил меня Сэранок.

— А я, в общем-то, и не волнуюсь, — пожала плечами я. — Что они там так долго?

Кат, наконец, урезонил стражников, и мы двинулись к прекрасному городу.

Наша легенда была проста, как пареная репа: даже врать приходилось самый минимум. Кат, находясь в разъездах, якобы встретил знакомого колдуна с ученицей и уговорил его реанимировать реликтовую ящерицу, то бишь Золотого Дракона, который до этого тихо спал в специально возведенном вокруг храме, а теперь почему-то начал так же тихо загибаться. За определенную плату, естественно. Идея насчет определенной платы мне понравилась особенно.

Город тем временем приближался, и я обнаружила, что плоские бирюзовые крыши отдельных домов соединены между собой ажурными мостиками и лесенками, по которым изредка проходили дивы в пестрых переливающихся одеждах. Лошадей мы оставили внизу, Кат сказал, что о них позаботятся, а сам повел нас по этим самым мостикам и лесенкам к центру города.

— А что, по земле светлые не ходят? — шепотом поинтересовалась я у Сэранока, когда мимо проплыла пара с такими надменными лицами, что оскомина, как я начала подозревать, на ближайшие пару дней была обеспечена.

Мой спутник в ответ только фыркнул. Он шел, не глядя по сторонам. Что выражало лицо, наполовину скрытое разного рода растительностью, понять было сложно, но вот если бы взгляд, не подкрепленный заклинанием, имел какую-то силу, от города в считанные секунды остались бы одни руины.

Во дворце Кат попросил нас подождать несколько минут, а сам исчез за высокой раззолоченной дверью — как я предположила, отправился улаживать вопрос с местным князем или Советом. Вернулся он гораздо скорее, чем я ожидала, и сообщил, что князь еще две луны назад отбыл в неизвестном направлении, а Совет, мягко сказать, пренебрегает государственными обязанностями — проще сказать, спит после вчерашнего праздника Молодой Луны.

— И что нам теперь делать? Ждать, пока они отоспятся? — недовольно проворчала я.

— Ты, кажется, хотела посмотреть город? — предложил Сэранок.

— Я бы лучше посмотрела на дракона, — не унималась я. — Может, воспользоваться похмельным состоянием Совета и не дожидаться его разрешения?

— Если вы успеете к вечеру убраться из города, валяйте, — пожал плечами Кат. — За самовольничание тут головы снимают. Так что предлагаю вам пока отдохнуть, оценить местные товары и кухню. А я на всякий случай останусь здесь, вдруг кто-то из Совета оклемается немного раньше.

— Я, пожалуй, останусь во дворце, отдохну, — я не смотрела на Ката, но он мгновенно предложил:

— Пойдем, я провожу тебя в покои.

— Удачного дня, — я весело помахала Сэраноку, прежде чем тот успел открыть рот для возможных возражений.

Кат повел меня широкими коридорами, рассказывая о дворце и как бы невзначай поймав меня за руку, когда понадобилось повернуть.

Интересно, с чего я взяла, что Сэранок будет ревновать? А главное, почему мне хотелось вызвать его ревность? Размышляя над этими тонкими материями, я и не заметила, как мы пришли, а главное — пропустила момент, когда Кат свободной рукой захлопнул дверь, а другой развернул меня к себе.

Вот так первый в этом мире поцелуй случился совершенно неожиданно для меня. Не дожидаясь продолжения, я испуганно отпрянула, вызвав на лице Ката выражение легкого недоумения.

— Постой, — я подняла руку ладонью вверх, лихорадочно соображая.

Да, в моих планах было… ммм… вызвать интерес Ката, но, если честно, я не думала, что он проявится так скоро — и однозначно.

— Когда я сказала, что отдохну, я имела в виду в буквальном смысле, — голос окреп и зазвучал с уверенностью, которой я совсем не чувствовала. — Кто знает, что нас ждет у дракона. Мне нужно провести время в посте и медитации, чтобы восстановить магический резерв, — я прижала руку к груди.

Если честно, я не представляла, где может находиться орган, накапливающий магию, просто сердце готово было выскочить, как птичка, пробив грудную клетку.

Как ни странно, в глазах Ката мелькнуло понимание.

— Я буду ждать, — он поймал пальцами мой подбородок и легонько коснулся уголка губ.

У меня было ощущение, что ядовитая змея, вместо того, чтобы укусить, дотронулась до меня своим языком.

После того, как Кат ушел, я привалилась спиной к двери и медленно выдохнула. Мне хотелось найти Сэранока, но теперь я боялась выходить из покоев. А что, если Кат следит за мной? Может, на всякий случай лучше сесть в позу лотоса и несколько раз пропеть "оммм"?

Я, и правда, села на пол, но только затем, чтобы писать, пристроив тетрадь на кровати — стола в комнате почему-то не было.

По моим ощущениям, прошло пару часов, когда в дверь раздался стук. Это был слуга, который принес еду, но за его спиной обнаружился Кат, стратегически верно рассчитавший, что поднос я впущу в комнату охотнее, чем его.

— Надеюсь, ты не будешь довольствоваться только пищей духовной, — слуга вышел, Кат остался.

Своей кошачьей походкой он подошел ко мне, рассчитывая, очевидно, на еще один поцелуй, но в коридоре снова послышались шаги.

— Вечар у хату, — поздоровался Сэранок.

Я обрадовалась ему, как родному.

— Пойдем-ка, я кое-что принес, — Сэранок поманил меня, игнорируя Ката.

Тот проводил моего приятеля вовсе не дружелюбным взглядом.

"Кое-чем" оказался новый черный, с фиолетовой искрой плащ взамен моего, изрядно обтрепавшегося по краю. Вслед за ним последовали изящные сапожки на невысоком каблуке.

— Ох, — я повертела в руках сапожки. — Прелесть. Спасибо.

— Где кольцо? — неожиданно спросил Сэранок.

Я сунула руку в карман, чувствуя, что краснею.

— Вот. Ты сказал не демонстрировать, ну я и убрала от греха подальше — дивы кругом.

— Да, дивы, — насмешливо, как мне показалось, протянул Сэранок.

Интересно, почему я должна чувствовать себя виноватой? Я задалась этим вопросом именно потому, что нечто вроде чувства вины действительно зашевелилось где-то глубоко. Вернувшись к себе, я, к своему облегчению, не застала там Ката, и закрыла дверь, проверив засов. Если бы могла, наложила бы еще какое-нибудь защитное заклинание, но с магией я пока умела обращаться прямо противоположным манером.

Когда до меня дошло, что заснуть я сегодня не смогу, давно перевалило за полночь. Поворочавшись для приличия еще минут десять, я решительно встала. Отяжелевший от бессонницы мозг посетила идея прогуляться в дворцовом саду, который я заприметила еще вечером, возвращаясь с базара.

Природа ночной Вильи вполне отвечала моим романтическим представлениям о светлых дивах. От неба, усыпанного крупными звездами, как рогалик орешками, захватывало дух. От пения ночных птиц замирало сердце. И тут я услышала нечто такое, от чего у меня подкосились ноги.

— …в любом случае, им нельзя оставлять жизнь.

Сглотнув неприятный ком в горле, я подвинулась ближе к стене, мимо которой проходила, чтобы лучше слышать.

— …поэтому я и настоял на том, чтобы собрать Совет ночью, — продолжал голос. — Ты говоришь, Таг, наш гость — сильный маг. Тем лучше, возможно, он сможет как-то помочь Шэа. Однако не забывай, таким как он в Вилье не место. Боюсь, когда князь вернется, он будет чрезвычайно недоволен уже тем фактом, что этот твой маг побывал в городе.

— А вам не приходило в голову, что Вителя можно просто отпустить на все четыре стороны? — поинтересовался знакомый голос.

Я сделала еще шаг вдоль заросшей плющом стены и буквально наткнулась на оконный проем, наполовину скрытый растением. Радуясь своей удаче, я заглянула в комнату. За столом сидели четверо, один из которых, Кат, приподнялся, устремив на Совет отнюдь не дружелюбный взгляд.

— Это недопустимо! — худощавый див, выглядевший обманчиво хрупким в переливающейся лазоревой мантии, тоже встал. — Совет требует смерти чужаков, значит, так тому и быть.

— О женщине еще разговора не было, — Кат хлопнул ладонью по столу. Он окончательно выпрямился и теперь смотрел на главу Совета сверху вниз.

— Называй вещи своими именами, — хмыкнул один из дивов. — Сядьте, вы двое. Таг всего лишь хочет взять эту женщину в свой дом, я прав?

— Если даже так, вас это не касается, — отрезал Кат, известный совету под другим именем, но садиться не спешил.

— Значит, решено, — подвел итог глава Совета. — Независимо от результата чар, пришлец должен умереть.

Я почти отползла от окна, цепляясь за плющ. Нужно предупредить Сэранока.

Лика

Утро. Сегодня княжеский советник обещал организовать экспедицию к источнику. Сдержит ли он слово?

Пользуясь ночным отсутствием Греда, которого он почему-то невзлюбил, на моем одеяле разлегся Валек. Ему что-то снится: подрагивают лапы и кончики ушей. Надо разбудить его и выпроводить, если, конечно, я не хочу, чтобы Гераден, который зайдет сюда через минуту, сел на коня на целый день.

Я осторожно потрепала волка по серому загривку. Валек мгновенно вскинулся и затоптался по моим ногам.

— Иди, иди отсюда, — приговаривала я. — Вот сейчас придет Гред, он будет очень зол, если тебя увидит.

Не знаю, понял меня Валек, или имя Герадена произвело магический эффект, но так или иначе, волчару как ветром сдуло. Я стряхнула с одеяла налипшую шерсть и стала одеваться. К тому моменту, как Гред действительно постучался, я уже была готова.

— Рэрос ждет нас, — сообщил он. — До источника целый день ходу. Нормальной дороги они не догадались построить, — в голосе моего жениха ирония мешалась с досадой.

— Ничего, нам ведь важнее результат, — попыталась я ободрить Греда. — Будем целый день наслаждаться горными пейзажами, тоже неплохо.

Это я сперва думала, что неплохо. Потом оказалось, что пропасти с лошадиной спины выглядят еще глубже, расселины — шире, а искомая цель — дальше. Для обеденного привала была выбрана ровная площадка слишком близко, на мой взгляд, подходившая к краю пропасти. Все-таки Навья очень удобно расположилась на дне горной долины: к ней было практически не подступиться. С четырех сторон возвышались склоны гор, по одному из которых мы и начали с утра пораньше наше восхождение.

Советник отправился с нами, включив в маленькую экспедицию к источнику четырех стражников. Гред, настроение которому на этот раз испортил не Валек, а долгая, на его взгляд, дорога, молчал. Сопровождающие наши были дивами неразговорчивыми, на контакт не шли. Пришлось отдуваться советнику, вставляя свои реплики в мое восхищение пейзажем, предстоящей свадьбы, живописностью Навьи, прекрасной погодой и снова свадьбой. Едва уши Рэроса начали подавать первые признаки увядания, с обедом было покончено, и наше путешествие продолжилось. Но ехать молча — это же так скучно!

Когда почти совсем стемнело, Рэрос придержал коня и указал нам на расселину в камнях.

— Вот он, источник.

— Был, — добавила я, спешиваясь и дотрагиваясь до абсолютно сухих камней. — А копать не пробовали?

— Он же священен! — в голосе советника звучало праведное негодование.

Гред тоже соскочил с коня и подошел ко мне.

— И как вернуть в него воду? — вполголоса поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — так же негромко ответил Гераден. — Я вижу силовые линии, они уходят глубоко под землю, где сочится тоненькая такая струйка магии. Если это и есть все, что осталось от источника, то, похоже, что мы опоздали.

— О нет, — всплеснула руками я. — Надо что-то делать!

— Не мешай, — буркнул Гред, делая непонятные пассы руками. — Пожалуйста, — смягчившись, добавил он на мое сопение.

Я послушно отошла к лошадям.

Долгое время царила практически полная тишина. Стражники, по-видимому, не рассчитывая на скорый результат, занимались тем, что разбивали лагерь. Советник задумчиво созерцал попытки Греда вернуть воду в источник. Я присела рядом с Рэросом на замшелый валун.

— Когда пропала вода? — невинно поинтересовалась я, тоже принимаясь следить за потугами жениха.

— Две луны назад, — сообщил мне советник.

— Вы не охраняете источник?

По тому, как Рэрос воззрился на меня, я поняла, что сболтнула что-то лишнее.

— Ну, мало ли, — попыталась выкрутиться я. — Придет плохой маг, заколдует воду, ищи ее теперь…

— Ты думаешь, источник магии не может иссякнуть сам собой? — вежливо усомнился в моих словах Рэрос.

— Так быстро — думаю, не может. Кажется, будто вода, протекавшая под камнями и бившая раньше из земли ключом, сменила направление, ушла в другое русло, и теперь здесь сочится только тоненький ручеек, и то под землей. Скажите, вода больше нигде не выходила на поверхность?

Советник задумался.

— Там, выше по склону, будто бы был еще один ключ. Есть ли он там, не знаю — склон очень крутой, мало кто отважится взобраться на него, чтобы проверить.

— А это мысль! — воскликнула я и подбежала к Герадену. — Послушай, там, на крутизне, по идее, должен быть еще источник. Может, слазим?

Гред с сомнением оглядел вертикальный склон. Пока он глядел на него с сомнением, я, отбросив таковое, уже карабкалась наверх, орудуя кинжалом и столовым ножом. Их я поочередно вгоняла в трещины и использовала, как дополнительную опору.

На поверку склон оказался не таким уж высоким. Наспех отряхнувшись, я огляделась по сторонам. Кроме нескольких елей, подметающих верхушками небо, да груды камней, взгляду не за что было зацепиться. На всякий случай отойдя подальше от края, я оглянулась. Горы, закат, небо, парящие в нем орлы и карабкающийся следом за мной Гераден — вот детали пейзажа, которые я отметила, перед тем, как перенести все свое внимание на груду камней.

— Это раньше было вторым источником, — безапелляционно заявила я, когда Гред подошел ко мне.

— Да, — согласился он. — Отсюда вода бежала вниз. — Гераден указал на вертикальную трещину в скале и ее короткое горизонтальное продолжение.

Я заглянула в расселину, стенки которой как раз озарял закат.

— Гред, она забита камнями, — заметила я, просовывая в трещину руку и вытаскивая пригоршню земли пополам с осколками скалы. — Что мог сделать этот маг, чтобы засыпать источник?

— Например, достать нижний камень, — Гераден поднес руку к трещине и что-то зашептал.

Мне послышался какой-то звук. Приложив ухо к скале, я различила отчетливое бульканье. Внезапно из расселины посыпались камни, и за ними хлынул поток чистейшей холодной воды, обдавшей меня хрустальными брызгами. Через несколько секунд снизу послышались удивленные и радостные возгласы. Гераден повис на краю склона на руках и по-кошачьи ловко спрыгнул вниз.

— Все в порядке! — возвестил оттуда голос Рэроса.

— А вот и не в порядке! — возмутилась я. — Снимите меня отсюда!!!

Глава 14

Сандра

Уняв противную дрожь в коленях, я заставила себя вернуться во дворец и без стука проскользнула в комнату моего друга. Сэранок, разумеется, спал.Серебристый свет луны лежал на его черных волосах и бороде, красиво очерчивал тонкую линию носа и скулы. Сейчас мой спутник напоминал барельеф на каменном саркофаге, ему не хватало только меча или книги в руках.

— Сэранок, проснись! — прошептала я, робко приближаясь к постели, но в словах не было нужды: он уже не спал.

— Сандра, в чем дело? Тебя всю трясет!

— Тсс! — отчаянно зашипела я, позволяя усадить себя на край кровати. — Нас хотят убить! Сразу же, как ты вылечишь дракона!

— И ты поэтому испугалась?

— А ты нет?

— Нет.

Уверенный голос моего спутника несколько успокоил меня. Это все нервы, — подумала я. Не очень-то приятно выслушивать чьи-то коварные планы на свой счет.

— Что ты слышала? — поинтересовался Сэранок, успокаивающе гладя меня по волосам.

— Совет… они говорили… и Кат был там… Ох, прости! — несколько сбивчиво начала я, отчаянно жестикулируя в темноте и, конечно, съездила Сэраноку по физиономии.

Он перехватил мою руку и успокаивающе сжал ладонь.

— Кат? Что он сказал?

— Ну, на меня у него свои планы. А тебя убьют. В смысле, собираются, но ты же им не позволишь?

— Ну, брат… — пробормотал Сэранок. — Вот что, девочка, веди себя, как ни в чем ни бывало. У меня есть план.

— Правда? — при таком освещении мне сложно было понять выражение его лица.

— Правда. Ты что, плачешь?

— Нет! — вскинулась я. — Это твоя борода попала мне в глаз. А ты уверен, что план сработает?

— Уверен.

— Тогда я пошла спать, — я поднялась и направилась к двери, настороженно трогая щеки — не пролилось ли чего.

Задремать удалось только под утро. Не успела я сомкнуть глаза, как меня разбудил стук.

— Пошли к дракону, — произнесла голова Сэранока, просунувшаяся в приоткрытую дверь.

— Пошел он, — проворчала я спросоня, накрываясь одеялом с головой.

— Он бы пошел, да только сперва нам его подлечить придется. Ты встаешь, или я иду за ведром воды? Холодной, между прочим.

— Нашел время шутить, — я заставила себя продрать глаза и сесть.

Сэранок на несколько минут исчез, а когда я напяливала на себя сарафан вернулся с обещанным ведром.

— Ты что?! — возмутилась я.

— Вода для умывания, — пояснил мой спутник и снова скрылся в коридоре. — Или мне стоило кликнуть слуг, чтобы наполнили тебе ванну?

Я со вздохом поплескала рукой в ведре. Вода, действительно, была холодная.

Завтракали мы с Советом. Я наблюдала за всеми троими и поражалась, как они с такой легкостью могут вести светскую беседу с теми, кого хотят убить? Как они нам в глаза после этого смотреть могут?!

После трапезы Совет, не откладывая нашей миссии в долгий ящик, предложил отправиться в храм, где медленно умирал Золотой Дракон, насколько нам было известно — последний из оставшихся в мире.

Какими бы похоронными мыслями ни была забита моя голова, там еще осталось место для того, чтобы оценить величие храма. Сам дракон представлял собой бесформенную золотую груду в таинственном полумраке единственного зала.

— Не бойся, он дохлый, — усмехнулся в бороду Сэранок, подталкивая меня к свернувшейся ящерице.

— Пока нет, — возразила я, всматриваясь в переплетение нитей энергии, словно кокон, опутывающих дракона.

Совет остался стоять у входа, Кат вместе с ним, а мы с Сэраноком пошли вперед. Умирает там дракон или нет, эти четверо явно не горели желанием подходить и проверять это. Я обошла золотую глыбу и наткнулась на умную морду с темными, как колодцы, глазами, подернутыми белесой пленкой. Во мне неожиданно проснулась острая жалость. Такого сочувствия я не испытывала даже к себе, размышляя сегодня ночью о вариантах будущей судьбы.

— Бедненький, — прошептала я, смаргивая непрошенную слезинку. — Мы тебя вылечим!

С каких это пор я стала такой плаксой?!

Сэранок тем временем тоже обошел дракона с другой стороны и приблизился ко мне.

— Здесь понадобится твоя помощь. Видишь, какая она большая? Придется осмотреть всю, если не хотим проморгать брешь в энергетическом поле.

— Большая? Это она? — удивилась я. Мой спутник кивнул:

— Это драконица. Ну что, приступим?

Я очень смутно представляла себе, что нужно искать, но, впрочем, этого и не потребовалось — едва Сэранок успел отойти на несколько шагов, он поманил меня к себе.

— Видишь?

Драконица лежала на боку и напоминала тираннозавра в трансе; мой друг указывал куда-то рядом с короткой передней лапой. Там в сиянии магического поля наблюдалась брешь.

— Чешуя на брюхе самая непрочная, она часто стирается о камни и, следовательно, меняется, ее легче всего пробить, — шепотом пояснил мне Сэранок. — Вот она, рана, нанесенная Торном Золотому Дракону.

Мой спутник положил ладонь на темное пятно и прикрыл глаза. На какое-то мгновение лицо его исказилось гримасой боли, затем поперечная складка на лбу разгладилась и Сэранок отнял руку. Ладонь выглядела обожженной и слегка дымилась.

— Драконова кровь, — мой спутник задумчиво посмотрел на медленно затягивающийся ожог.

Я перевела взгляд на дракона. Рана в его боку исчезла.

— И все? — шепотом поинтересовалась я. — И они сами не могли…

— Теперь приступаем к выполнению моего плана, — перебил меня Сэранок. — Видишь магическую сеть, опутывающую драконицу? А узелки, стягивающие ее?

Я всмотрелась в точки, сияющие в местах пересечения магических линий, и утвердительно кивнула.

— Отлично. Разбивай их так же, как управилась с заклятием непроницаемости тогда, в Коле, только голову пока не трогай.

Оказывается, любой случайный опыт обращения с магией может пригодиться! Я старательно выполняла поручение Сэранока, изредка прерываясь, чтобы украдкой глянуть в сторону Совета, загораживающего собой дверной проем. Интересно, они собираются убить нас прямо здесь, в храме? Удалось ли Кату выторговать мою жизнь? Я ликвидировала еще несколько точек сплетения магии и снова обернулась. Что будет, если они заподозрят неладное?

Вдвоем с Сэраноком мы живо распутали магическую сетку, и теперь она покрывала лишь морду дракона.

— Отойди на пару шагов, — скомандовал Сэранок, склоняясь над головой драконицы, которая была размером с половину легкового автомобиля.

Я успела отступить всего лишь на шаг, поскольку на второй я буквально отпрыгнула: мутная белая пленка на глазах драконицы раздвинулась, и в мудрых черных глазах мелькнула алая искра. Сэранок разбил последний узелок энергии и отошел ко мне. Переведя взгляд со спутника на драконицу, я поняла, что оба они, не моргая, смотрят друг другу в глаза. Наконец Сэранок моргнул и заметно расслабился.

— Пошли, пора объясниться с этими, — он кивнул на Совет, соляными столбами маячивший в проеме.

Мы вдвоем вышли из-за дракона, причем я не удержалась — вцепилась в рукав куртки моего спутника.

— Ты злоумышлял против меня, — Сэранок обращался к Кату, и высокопарная фраза в его устах прозвучала неожиданно уместно и просто. — Ты будешь наказан, — он вытянул вперед руку.

Советники встрепенулись, а Кат обеими руками схватился за горло. К своему изумлению я увидела, что его волосы начали темнеть, словно от недостатка кислорода. Один из советников удобнее перехватил свой посох, но другой неожиданно остановил его, перехватив жезл у навершия.

— Так он полукровка, — произнес третий советник, не участвовавший до этого в разворачивающейся драме.

— Сюрприз, — произнес Сэранок.

Очевидно, краску для волос здесь не изобрели, и Кат поддерживал какую-то иллюзию, которая исчезла, стоило ему сосредоточиться на том, чтобы бороться с чужой магией.

— Сюрприз номер два, — поддакнула я, оборачиваясь на движение за спиной.

Драконица выпрямилась во весь свой немалый рост.

Мне кажется, если бы волосы членов совета и так не были белыми, то сегодня они уж точно бы поседели.

— Не медли! — Сэранок, оказывается, уже давно тянул меня за руку — только почему-то к дракону. — Садись между зубцами гребня! — добавил он, подсаживая меня.

Отчетливо ощущая нереальность происходящего, я, цепляясь за чешую, взобралась на спину драконицы, лихорадочно припоминая правила езды на крылатых рептилиях. Вроде бы, нельзя садиться близко к крыльям, лучше повыше…

— Подвинься! — прозвучал сзади голос Сэранока.

Я послушно сдвинулась вперед. Мой спутник, умница, догадался прихватить с собой наши сумки, и теперь пытался пристроить их в качестве седла. Драконица нетерпеливо переминалась с лапы на лапу, чем ощутимо мешала.

— Можно вопрос? — выпалила я, набрасывая поданную Сэраноком веревку на впередистоящий гребень. — Как мы отсюда выберемся? Дверь-то явно не рассчитана…

— Ты, главное, пригнись, и голову береги, — скороговоркой произнес мой спутник, обхватывая меня сзади и пригибая к шее драконицы.

В ту же секунду раздался утробный рев. Я не удержалась, на секунду вскинула голову и успела увидеть, как в вихре пламени исчезает каменный потолок. В следующую секунду мощно заработали крылья, а на нас полетела оплавленная каменная крошка.

Затем в ушах засвистел ветер и зазвучали многоголосые вопли откуда-то снизу. Это уже входит в привычку — красиво уходить от неприятностей! Причем красота ухода прямо пропорциональна количеству неприятностей…

Лика

После короткой беседы с Гераденом, прежде чем улечься спать под звездным небом гор — мы решили заночевать возле источника — я поняла, что его восстановлением наши приключения в стране темных дивов далеко не кончатся. Угораздило же Греда ляпнуть про приглашение! Теперь наверняка придется дожидаться этого князя Арона. Что будет, когда упомянутый князь явится, я старалась не думать. Авось удастся выбраться раньше.

Хотя, это все — пустая болтовня. Нужно срочно напрячь мозги и выдумать повод покинуть гостеприимных темных дивов. Интересно, наши друзья уже справились с драконом? И что они будут делать, если доберутся до вулкана раньше нас? Не хотелось бы мне пропустить самое интересное.

Кстати, об интересном: чего это Рэрос не спит? Сидит возле костра, глядя в огонь. Может, старческая бессонница?

Любопытство — самый страшный из пороков. Казалось бы, какое мне дело до этого Рэроса? Ну не спится ему, так мне вот тоже не спится.

Неподалеку зашуршала трава и мокрый волчий нос ткнулся мне в лицо. Я протянула руку, чтобы погладить Валека, но тот уже ушуршал: лег рядом с костром, зевнул, продемонстрировав полный набор острых волчьих зубов. Обидевшись на пренебрежение мохнатого друга, я набросила на плечи одеяло и подсела к нему. Валек тут же проявил готовность забраться мне на колени. Если вам на колени никогда не пыталась взгромоздиться такая туша, то вы, наверное, меня не поймете. В итоге зверю пришлось ограничиться обездвиживанием моих нижних конечностей передней половиной своего туловища.

Рэрос переключил внимание с костра на мохнатое чудовище, мирно сопящее со мной в обнимку. Затем он перевел отсутствующий взгляд на меня и снова уставился в костер.

— Князь возвращается, — негромко и словно ни к кому не обращаясь, произнес он.

Глава 15

Сандра

Если вам кто-нибудь скажет, что полет на драконе — отличная штука, пошлите его к черту, а может, и куда подальше. Дракон — не лошадь, которая, даже галопируя, не движется такими рывками. Взмах крыльями вниз — рывок вверх — завтрак вниз. Крылья вверх — резкий рывок вниз — зажимайте рот, господа! И так без конца. Кроме того, драконья чешуя недаром ценится за свою прочность. От себя я добавлю — жесткость. Если бы не кожаные сумки, использованные вместо седла, страшно подумать, во что к концу полета превратилось бы мое седалище. Что еще можно добавить? Ах да, скорость полета и его высоту. Осенние прогулки на драконах точно никогда не станут моим любимым развлечением. Уже через несколько секунд я поняла, что замерзаю, еще через несколько — что коченею, а еще немного позже — что мне уже все равно. Единственное благо — ощущение времени как-то стерлось, так что, когда последовал резкий рывок вниз, потом несколько — на месте и, наконец, полная остановка, я не могла сообразить, сколько времени мы провели в воздухе.

Догадалась открыть слезящиеся глаза и обнаружила, что уже вечер. Об этом, кроме рассеянного сероватого света, громко сообщал голодный желудок.

— Слезь меня, — жалобно попросила я замерзшими и потому не очень слушающимися губами.

Едва мы оказались на земле, драконица, чуть не свалив нас воздушной волной, взмыла вверх.

— Ну, как тебе мой план? — полюбопытствовал Сэранок, разводя костер.

Я посмотрела вслед быстро уменьшающемуся в небе плану.

— Красивый, — оценила я игру закатных лучей на золотой чешуе дракона. — Он насовсем улетел?

— Поохотится и вернется, — заверил меня мой спутник. — Садись ближе к огню, ты вся синяя.

Я перевела взгляд на спутника и хихикнула.

— Что такое?

— У тебя борода в сосульках, — сообщила я.

— Не май месяц, — рассудительно заметил Сэранок, сбивая лед.

К тому времени, как я отогрела руки над костром, мой спутник успел сходить куда-то за водой и водрузил на огонь полный котелок.

— Ну… Рассказывай! — потребовала я, как только Сэранок сел.

— Что? — скорее уточнил, чем поинтересовался он.

— Все. По порядку. Начиная с Ката и заканчивая тем, как тебе удалось договориться с драконом, — я задумчивым взглядом окинула моего спутника и, решив, что могу это сказать, тихо добавила. — Исходя из того, что я знаю: ты — темный див.

Сэранок внимательно посмотрел на меня и только спросил:

— Давно догадалась?

— Давно, — нехотя призналась я. — Еще когда ты в Полоцке всеми ногами и рогами упирался, чтобы не ехать в Вилью. То есть тогда я еще подозревала, а окончательно уверилась сегодня, когда Совет так смотрел на Ката, как будто не превратился в брюнета, а как минимум отрастил себе еще одну голову.

Мой спутник хмыкнул и пригладил свою растрепанную бороду.

— Что ж, ты права, я див. Откуда я знаю Ката? Все очень просто. Он мой сводный брат.

— Вы похожи.

— Надеюсь, только внешне, — отрезал Сэранок. — А дракон… Тут и уговаривать долго не пришлось. Светлые дивы, зная, что она вот-вот должна отложить кладку, поймали драконицу и усыпили, рассудив, что пусть лучше у них будет единственный спящий дракон, чем они через пару сотен лет опять перестанут быть редкими. Так что Шэа, драконица, вроде как нам обязана. Они более чем разумные создания, именно поэтому она сейчас поохотится и прилетит, чтобы мы смогли продолжить наше путешествие. Через три дня мы будем в Навье.

Меня невольно передернуло от мысли, что придется совершить как минимум еще один перелет.

— Скажи, что-то изменилось бы, если бы вы с Гераденом сразу признались, что являетесь дивами? — поинтересовалась я, прихлебывая из чашки ромашковый отвар.

Сэранок задумался.

— Наверное, нет, — нехотя признался он. — А не говорили, потому что думали — вы будете нас бояться. Все-таки дивы — враждебные человеку существа…

— Вот еще, — фыркнула я. — Да вы с самого начала были — сама доброжелательность. Век помнить буду и в своем мире всем рассказывать.

После упоминания о мире, откуда я пришла, Сэранок как-то потемнел. Собрал посуду и отправился мыть ее в невидимом ручейке, журчащем где-то по камням. Я подобрала с земли палку и пошевелила угли в костре. А что он думал — рано или поздно нам все равно придется возвращаться. Иначе равновесия не восстановить.

Пересматриваю сейчас свои записи и, забегая вперед, хочу сказать, что если Лике, как она сама после призналась, мысль о нежелании возвращаться пришла в голову в прекрасном дивьем дворце, среди покоя и уюта, то меня она посетила, когда я сидела в сумерках на холодной земле, перед затухающим костром, чувствуя, что после полета на драконе ноет каждая косточка и ожидая, когда мой бородатый спутник вернется, чтобы спросить у него: он хочет, чтобы я осталась? Но я знала, что никогда не задам этот вопрос.

Лика

Меня разбудил какой-то странный шум. Вроде как хлопанье крыльев. Затем вокруг послышались удивленные возгласы, и чем громче они становились, тем больше мне чудились в них нотки паники. Не соображая спросонок, что к чему, я вскочила и ошалело огляделась. Все мои спутники толпились кучкой и дружно глазели в небо. Тут и я догадалась задрать голову.

Земное притяжение вдруг оказалось слишком велико для моей нижней челюсти, да оно и не мудрено: вы когда-нибудь видели пикирующего на вас дракона размером с самолет? Это немного позже до меня дошло, что крылатая ящерица вообще-то не пикировала, а планировала, и что ею, похоже, кто-то управляет. Когда дракон, зависнув на месте на насколько секунд и отчаянно захлопав крыльями, приземлился в некотором отдалении, сомнений у меня уже не осталось.

Мой истошный вопль «Саша!» прозвучал одновременно с не менее громким "Лика!". Пару раз споткнувшись и чуть не навернувшись в пропасть, я бросилась навстречу подруге. Саша была холодная, как ледышка, и ужасно растрепанная, но ничуть не изменившаяся за те две недели, что мы провели в разлуке.

Я помахала Сэраноку, борода у которого от встречного ветра торчала в разные стороны, как старый веник, и снова повернулась к подруге. По тому, как внезапно вытянулось ее лицо, сообразила, что смотреть нужно все-таки назад. Обернувшись, успела заметить, как советник, приблизившийся к нашему приятелю, опустился на одно колено, а четыре стражника вытянулись в струнки. Ничего себе, заявочки! Саша, судя по ее лицу, была того же мнения.

— Князь Арон, — подошедший Гераден даже в поклон ухитрился вложить иронию.

— Князь Илларион. Что у вас? — Сэранок — то есть Арон — явно не был сторонником церемоний.

Золотой дракон не улетал, переминаясь с лапы на лапу за его спиной и периодически выпуская из носа клубы сернистого дыма, который, к счастью, быстро рассеивался под порывами свежего горного ветра.

Гред — тьфу ты, Илларион — кивнул и они отошли в сторону, о чем-то вполголоса переговариваясь.

— Здесь все в порядке? — поинтересовалась Саша, снова переключая на себя мое внимание.

— Восстановили источник. Про дракона не спрашиваю, вроде, он резв и бодр как никогда. Хотела бы я полетать на драконе… — я мечтательно прикрыла глаза.

Саша посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Ну-ну, — только и сказала она.

Оба князя тем временем закончили совещаться, и местный владыка, которого я мысленно все никак не могла переименовать из Сэранока в Арона, подошел к нам.

— Мы с советником сейчас летим в Навью. Ничего не поделаешь, придется доводить до конца вашу с Гредом легенду, — князь темных дивов подмигнул мне своим серым вампирским глазом и направился к советнику с романтическим именем Рэрос.

— Какую легенду? — немедленно поинтересовалась Саша.

Я задумалась над тем, как лучше сообщить подруге новость. На ум ничего, кроме глупой песенки "Ля-ля-ля, жу-жу-жу, а я замуж выхожу!" ничего не приходило.

— Ну, — сказала я, чтобы потянуть паузу. — Вообще-то… то есть… значит… это…

— Понятно, — Саша отодвинула меня плечом и подошла к Герадену с тем же вопросом. Тонкие брови моего жениха поползли вверх.

— О чем ты? Никакой легенды. Мы собираемся пожениться.

— Понятно, — повторила Саша. — Мои поздравления.

Она улыбнулась не хуже, чем свой дракон, и, вернувшись ко мне, за локоть оттащила подальше. Тут ее улыбка по-настоящему превратилась в оскал.

— Ты что, очумела? — зашептала подруга, которой я так обрадовалась в первые минуты встречи. — Нам нужно возвращаться, сказочная эпопея подходит к концу, а ты замуж выходить вздумала!

— Это для прикрытия! — попыталась возразить я.

— Правда? А Гераден вот считает, что нет.

— Пусть считает, — я раздраженно тряхнула косами. — Тебя, значит, можно сватать за всяких князей, а меня нет? Так?

Саша вздохнула.

— Ладно. Смотри, мы сейчас опять поссоримся. Лучше расскажи, как ты дошла до такой жизни? Для чего понадобилось прикрытие?

Я с радостью сменила тему и всю обратную дорогу от источника мы провели, тихонько пересказывая друг другу детали путешествий.

Вечерняя Навья, когда мы к ней подъехали, сияла огнями. На улицах было оживленно: еще бы, вернулся отсутствовавший два месяца князь. Да еще как вернулся: на драконе! Ликуй, народ, туси поближе к дворцу, авось, бочку выкатят. Бочку, кажется, правда выкатили, и, похоже, не одну — если судить по счастливым лицам горожан. Когда народ еще так веселится, если нет повода в виде бесплатной выпивки?

Темные дивы не оправдали моих ожиданий. Они спокойно попивали винцо и, похоже, совсем не жаждали закусить лебединой шеей какой-нибудь девственницы. Это уже не говоря о том, что на солнце чувствовали себя вполне комфортно!

Княжеский дворец тоже сиял в прямом смысле этого слова: цветные каменные стены мягко светились зеленовато-синим магическим светом. Зрелище было впечатляющее, мне прямо дух захватило, когда мы подъезжали к озеру, в котором отражалось все это великолепие. Все-таки Навья красивее Вильи, если судить по рассказам Саши, да и народ здесь куда приветливее.

Советник Рэрос собственной облаченной в черную мантию персоной выехал нас встречать. Все было как в сказках: триумфальное шествие важных персон через город, народ расступается и кланяется, а на широких ступенях дворца маячит фигура сиятельного князя в черном парадном костюме и серебристо-сером плаще, накинутом на плечи. На голове сиял серебристый обруч. Что не так с самой головой, я увидела сразу и с трудом преодолела возникшее опять желание моей челюсти самовольно отпасть. Он, наконец, побрился!

Вот уж никогда бы не подумала, что борода и усы так сильно меняют лицо. Князь Арон был именно таким, каким я его себе представляла, когда думала, что не знаю лично.

Далее, естественно, как и во всех сказочных хрониках, следовал пир на весь мир. Общую благостную картину мне портили только некоторые излишне прорисованные тени. Например то, что завтра, ближе к полудню, как мне шепнул Гераден, состоится наша с ним свадьба. Благодаря утреннему разговору с Сашей, то есть, не знаю, за что уж тут благодарить, но, так или иначе, я начала серьезно задумываться — а стоит ли мне замуж выходить-то? Перспектива начала казаться вовсе не радужной, когда я сравнила вечно мрачного светлого князя с помолодевшим и веселым темным и обнаружила, что Гераден мне совсем не нравится. Даже после того, как я выпила.

Веселая компания разошлась за полночь. Так разошлась, что мы с Сашей просто сбежали из зала. Пару минут назад они еще помнили, что среди них находятся дамы и следили за языками. Теперь, похоже, об этом забыли. Нужно убраться раньше, чем опять вспомнят, а то мало ли, кто их знает, эти феодальные порядки.

Сашка, какая-то грустная — наверное, от усталости, — отправилась к себе, а я вышла на террасу подышать свежим воздухом и разогнать туман, уплотнившийся в голове после второй чарки. Пройдясь по мраморному помосту туда и обратно несколько раз, я приняла решение, не очень, впрочем, спонтанное, а именно: посоветоваться. Все-таки не каждый день выходишь замуж за иномирного князя… даже понарошку.

Сандра

Я думала, что уже потеряла способность удивляться, но каждый раз жизнь спешила преподнести новый сюрприз. Конечно же, Сэранок — простите, князь Арон — опять рассказал мне далеко не все. Ну конечно, узнай мы сразу, что путешествуем в компании дивов, магов, да еще и князей — моментально умерли бы от счастья.

Расстелив постель, я улеглась и только приготовилась, наконец, насладиться отдыхом в настоящей кровати, как в дверях замаячил призрак, на поверку оказавшийся Ликой. Я зажмурилась и сделала вид, что сплю, но подругу было не так просто провести.

— Саш, не спи, — заныла ночная гостья, и мне подумалось, что лучше бы это был призрак.

— Чше-эво чебе, а? — выразительно зевая, поинтересовалась я.

— Я тут думала… — Лика замялась.

— Ну, ты думала. Ты пришла мне сообщить о наличии у себя мыслительных процессов? — я приподнялась на локте. — Давно за полночь. Завтра твоя свадьба. Пошла бы ты, отоспалась, а то что за невеста с опухшей рожей? — я рухнула обратно на постель, считая, что разговор окончен, но Лике, похоже, позарез приперло поговорить.

— Да подожди ты спать! — подруга затормошила меня.

Справедливо рассудив, что она не отцепится, пока не выскажется, я изобразила внимание. Будем учиться спать с открытыми глазами. И тут Лика сообщила новость, от которой сон резво упорхнул.

— Я раздумала замуж выходить.

— Что-о? — вот уж чего я не ожидала. — Но Лика, теперь уже поздно что-то менять. Иначе мы все попадем в очень неловкое положение.

— Ты же сама говорила, что идея со свадьбой — дурацкая! — изумилась подруга.

— Говорила, — согласилась я. — Дурацкая именно потому, что твой драгоценный Гред воспринимает ее серьезно.

— И что нам теперь делать?

— Теперь? Спать, — я попыталась повернуться на бок, но Лика вцепилась в край одеяла.

— Саша! Это свинство! Сама, как только речь зашла о свадьбе с менским князем, небось, сбежала.

— Это другое дело! Мне он не нравился! — отбрыкивалась я.

— Мне тоже Гераден не нравится!

А вот это уже новость. Я села в постели и уставилась на Лику. Не врет. Что же за две недели произошло между ними такое, от чего Прекрасный Принц, то есть князь Илларион, перестал быть симпатичен моей подруге?

— Что нам делать? — повторила Лика. Она оставила в покое мое одеяло и села на край кровати.

— Жениться, — подумав, решила я. — А там посмотрим. Запрешься в моей комнате и будешь кричать "занято".

— Ты это к чему? — не поняла подруга. Потом поняла и попыталась задушить меня подушкой.

Впрочем, ее старания ни к чему не привели, разве что к тому, что, приняв горизонтальное положение, я почувствовала, что никто и никакими силами уже не помешает мне спать…

Глава 16

Сандра

Тишина, царившая с утра во дворце, как я подозревала, была следствием вчерашнего гульбища. Однако, протерев глаза и выглянув в окно, я обнаружила, что в саду полно народа, который, как ни странно, не выказывает никаких признаков похмелья. Тихо было просто потому, что, сама не знаю каким образом, я, проснувшись часа в четыре от пьяных криков, защитила свою комнату заклятием непроницаемости. Убрав заклятие, я минут пять посидела, наслаждаясь щебетом птиц, прыгающих по ветвям за моим окном, пока в дверь не постучали.

На пороге стояла Лика. Из-за длинного шелкового халатика, переливающегося всеми оттенками лазурного, она напоминала нахохлившегося попугайчика.

— Спрячь меня, — чирикнула подруга и порхнула за мою кровать.

Я осталась сидеть, предположив, что представление еще не окончено. Так и есть — через минуту на пороге появились две молоденькие дивы, переглядывающиеся и хихикающие. Явились они явно по Ликину душу.

— Она здесь, — безжалостно сдала я подругу.

Дивы снова переглянулись и хихикнули, а из-за кровати донеслось непечатное слово, которым в сердцах наградила меня Лика.

— Давай, невеста, пошли одеваться, — я встала и выволокла из-за кровати упирающуюся подругу, передав ее служанкам, которые под белы ручки вывели подвывающую Лику из комнаты. Накинув собственный халат и поверх него — плащ, я вышла следом.

В комнате подруги царил жуткий беспорядок. Не знай я, в чем дело, подумала бы, что Лика в одиночку отбивалась от банды налетчиков. В присутствии невесты служанки перестали хихикать и суетливо забегали, расчищая пространство, рассудив, что я предотвращу очередной побег брачующейся.

— Лика, мы же договорились! — укоризненным шепотом воскликнула я, придерживая за локоток норовящую улизнуть подругу, и с любопытством рассматривая подвенечное платье. Оно было традиционно белого цвета и даже в четыре руки натянутое на сопротивляющуюся Лику не потеряло товарный вид.

Я предприняла последнюю отчаянную попытку заинтересовать подругу происходящим в положительном ключе:

— Лика, посмотри, косметика!

— Где? — оживилась подруга. Знакомое слово оказало магический эффект.

Я широким жестом указала на всевозможные баночки-скляночки, батареей выстроившиеся на трюмо. Лика тотчас же бросилась к зеркалу и принялась малевать на лице нечто, похожее на трофическую язву в последней стадии.

— Э, нет, дорогуша, так не пойдет, — возразила я, отбирая у нее кисточки. — Хочешь, чтобы жених сбежал из-под венца?

Выразительный взгляд подруги дал понять, что это предел ее мечтаний. Впрочем, у меня появилась мысль.

Оставив Лику на попечение служанок, я выскользнула в коридор. Интересно, где с утра пораньше прикажете искать князя, даже если после вчерашнего он не очень похмелен? На ответ я наткнулась очень быстро.

Увидев Сэранока, то есть князя Арона, направляющегося в мою сторону, я почему-то смутилась. Очень уж непривычно было смотреть на него без бороды. Не спорю, лицо от этого только выиграло, но мне-то какая с этого радость? Хороша княжа, да не наша.

— Доброе утро, — поприветствовал меня князь. — Как там наша невеста?

Благословляя его за то, что сам первый заговорил о Лике, я огляделась по сторонам и затолкала князя в ближайшую комнату, к счастью, пустую.

— Уперлась, — сообщила я. — Не хочет замуж. Даже ради прикрытия.

Князь хмыкнул и потер гладкий подбородок.

— Зная Лику, — продолжила я, — опасаюсь, как бы она не выкинула чего-нибудь этакого.

Князь внезапно развеселился: заулыбался, потер руки и обратил на меня сияющий взгляд.

— Не успеет, — заверил он.

— Чего это ты такой довольный? — с сомнением протянула я.

— Секрет. Там увидишь.

— Опять секрет! — разозлилась я. — Хватит с меня секретов!

Арон многозначительно приложил палец к губам и указал глазами за дверь. Мимо в развевающемся халате быстро прошел недовольный чем-то Гераден.

— Он эту свадьбу надолго запомнит, — шепнул мне князь, да и был таков. Я немного посмотрела ему вслед и отправилась в свои покои — одеваться.

Сам обряд бракосочетания успел подробно описать советник, которого я нашла в саду, следящим за приготовлениями к торжеству, то есть мающимся от безделья. Молодые должны были поклониться четырем стихиям и испросить благословения у родителя жениха, а за отсутствием таковых — князя.

— Почему он так торопится, — обращаясь скорее к себе, чем к стоящему рядом Рэросу, произнесла я.

Див переступил с ноги на ногу.

— Могу предположить, — вполголоса заметил он, — что причина осталась в Вилье.

Какая причина, я не успела узнать — появился плотоядно улыбающийся жених, за которым вели то бледнеющую, то краснеющую невесту. Все было готово к церемонии.

Я скрестила пальцы, с тревогой наблюдая, как на лице подруги появляется решимость. Эта решимость могла относиться к чему угодно. Илларион сиял, в прямом и переносном смысле, но я уже успела поостыть к обманчивой дивьей прелести. Арон, похоже, едва сдерживал улыбку, привыкнув прятать ее в бороду. Все были довольны и счастливы. Ситуация обострилась до предела.

В колени мне ткнулось что-то серое и мохнатое. Я не рискнула наклониться, чтобы погладить Валека — он весь напрягся, до дрожи в мышцах. Жених и невеста медленно приближались к выжидающе застывшему князю, который должен был скрепить их руки и сердца узами законного брака.

— Известна ли кому-нибудь из присутствующих причина, мешающая этой паре вступить в брак? — поинтересовался князь Арон. — Пусть он выйдет вперед.

Этот вопрос мог быть простой формальностью, и остался бы таковой, но Валек, дрожащий у моих ног, неожиданно коротко и зло рыкнул. На губах князя появилась тонкая, не сулящая ничего хорошего улыбка. Илларион нервно оглянулся, его рука рефлекторно зашарила на поясе, но оружия не было. А вот Арон не спеша вытащил из ножен кинжал и неожиданно бросил его вперед так, что тот стоймя воткнулся в землю.

Валек, взрыв землю задними лапами, бросился вперед и, не останавливаясь, кувыркнулся через еще подрагивающую рукоятку. Собравшийся народ дружно ахнул. Советник, вероятно, предупрежденный заранее, шагнул вперед и подал плащ рыжеволосому юноше, который поспешил прикрыться.

— Я возражаю, — клацнув от нетерпения зубами, заявил он. — Спасибо, Арон, — бывший волк кивнул князю и повернулся к толпе. — Я возражаю, потому что он женат.

Указующий перст оборотня метнулся в сторону Герадена, который застыл подобно каменному изваянию.

Толпа дружно ахнула, что, впрочем, от нее и ожидалось.

Напряженную обстановку разрядил негодующий Ликин возглас:

— А я тебе разрешала спать на моем одеяле!

Оборотень виновато зыркнул на нее и отвел глаза.

— А что, князьям не позволяется иметь несколько жен? — шепнула я советнику Рэросу, оказавшемуся рядом.

— Представь, какая началась бы резня между наследниками, — так же вполголоса заметил он.

Ах да, они же бессмертные.

Собравшиеся между тем начали потихоньку расходиться с обманчиво серьезными лицами, однако я была уверена, что князь Илларион, он же Гераден, будет к вечеру ославлен на всю Навью.

— Это и есть твой сюрприз? — поинтересовалась я, подойдя к Арону. Посрамленный князь куда-то исчез, хотя вряд ли пошел топиться.

— Хороший сюрприз, правда? — улыбнулся Арон. — И овцы целы, и волки сыты, — он подмигнул Валеку… Валентину.

— В точку подмечено, — согласилась я. — Скажи мне, пожалуйста, вы держали бедного Валентина в волчьей шкуре исключительно потому, что вместо кого-то толкового для покрытия дисбаланса энергии он притащил вам нас двоих?

— Ты что, — изумился Арон. — Он мог перекинуться в любой момент. Но, очевидно, в качестве волка ему было удобнее… общаться с вами.

— Это уж точно, — хмыкнула я, припоминая серую шкуру, мелькающую между деревьями как раз тогда, когда мы с Ликой, к примеру, купались в озере друидов. — Эй, Валек, ты, как честный оборотень, обязан сейчас на Лике жениться. А то, ты ж понимаешь, покрыл девицу позором…

— А что, давайте, — согласился Валентин, до этого то ли оправдывавшийся перед моей подругой, то ли принимавший ее изъявления благодарности, правда, скорее всего — и то и другое. — Лика, выходи за меня, — обратился он к моей подруге.

— Ладно, — неожиданно ответила Лика. — Что надо делать?

Упс. А я-то сказала это в шутку…

Арон с чрезвычайно серьезным видом воздел руки и объявил их мужем и женой.

Я еле сдержалась, чтобы вслух усомниться, имеет ли это законную силу, но куда уж законнее, если венчает сам князь.

Валек, повозившись, стащил с пальца кольцо — широкий перстень с гербом — и вручил его Лике за неимением более подходящего. Пока я деликатно отворачивалась, смутное воспоминание протолкалось с задворок памяти, заставив задуматься.

"Один приятель дал мне на хранение этот амулет…" Сэранок задумчиво рассматривает серебристо поблескивающее кольцо, вертя его в пальцах. "И постарайся особо не демонстрировать".

Вечер. Дорога на Менск. "Жанчыну венчаную да князя можнага вязем".

Кольцо темного дива.

Княжа Темностий…

Я сдернула перстень с пальца, ничего не объясняя, незаметно сунула его Арону и быстро зашагала прочь из сада. Впрочем, далеко уйти мне не удалось.

— Что это значит? — Арон догнал меня и пошел рядом.

— То, — я резко остановилась. — А если кто-нибудь заметит? Что о нас подумают?

На лице Арона отразилось понимание.

— Кольцо еще ни к чему не обязывает, — он протянул мне перстень.

— Пусть. Не возьму. Ты обманул меня. Ты все время меня обманываешь.

Я ударила по протянутой ко мне руке. Серебряный ободок мелькнул в воздухе и покатился в траву.

Я развернулась и почти побежала обратно, злясь на себя за то, что переборщила. Но должна же быть хоть какая-то гордость?!

У князя Арона таковая, несомненно, присутствовала в достаточном количестве. Когда я, дойдя до угла, украдкой оглянулась, тот еще секунду неподвижно стоял, затем повернулся и пошел прочь.

Лика

Когда люди принимают спонтанные решения? Правильно, в минуты полного душевного дисбаланса. Часто они раскаиваются после. Я заглянула в волчьи глаза моего новоиспеченного мужа и решила, что раскаиваться буду потом. Валентин смущенно кашлянул и сказал, что пойдет, поищет что-нибудь из одежды. До меня дошло, что он все еще пребывает в некоем подобии тоги из плаща.

Тотальная мысленная дезориентация не отпускала. Нужно сосредоточиться на обыденных вещах. Например, переодеться из этого свадебного кошмара в нечто более подходящее. И поискать что-нибудь поесть, а то со вчерашнего вечера во рту раковой мосинки не было.

Я развернулась на девяносто градусов и направила себя во дворец. Пока получалось двигаться только на автомате. В дверях я буквально столкнулась с Сашей, бегущей ко дворцу с другой стороны. Подруга, впрочем, не обратила на меня никакого внимания — пронеслась мимо. Подол ее юбки зацепился за штырь возле косяка, не дающий двери полностью закрыться, и Саша даже не заметила, как оставила на нем обрывок ткани.

Я, слегка прибалдевшая, не сразу сообразила, что стою на месте. Стряхнуть оцепенение помогло еще одно действующее лицо разыгрывающегося на моих глазах спектакля, а именно: князь Арон в развевающемся плаще. Он тоже не обратил на меня ни малейшего внимания, снял с гвоздя фиолетовый лоскут и, сжав его в кулаке, с выражением лица, неподдающимся описанию, ушел во дворец.

Ох, драма.

Привести мысли в относительный порядок удалось в спокойной обстановке моей собственной комнаты. Интересно, когда князь планирует отправиться к вулкану? Ответ немедленно поступил в виде запыхавшегося Валентина, моего законного и благоверного.

— Собирайся, похоже, Арон сошел с ума и планирует сегодня вечером выезжать, — сообщил он, просовывая в дверь взъерошенную голову.

— А… — начала было я, но Валек уже исчез.

Отлично. Люблю спонтанные решения…

Глава 17

Закат свечей оплывал за нашими спинами, пока мы, ведя лошадей в поводу, спускались по крутому склону. Количество членов нашей компании не изменилось, зато произошли качественные замены состава. На место выбывшего и, кстати, исчезнувшего в неизвестном направлении Герадена, был взят оборотень Валентин, к числу несомненных достоинств которого я бы добавила способность уболтать Лику до полной потери ею желания говорить вообще. Это играло мне на руку — разговаривать ни с кем не хотелось.

Я тешила себя надеждой, что спонтанный отъезд не был спровоцирован моей омерзительной выходкой. К тому же, чем темнее становилось вокруг, тем неуютнее я себя чувствовала.

Мне было страшно.

Как известно, хуже всего не сам страх, а его ожидание. Отказавшись от перстня-талисмана, я сознательно обрекла себя на ежеутренние скачки времени. Шутить по этому поводу желания не было. Если, действительно, сжатие времени прогрессирует… Что ж, утром увижу.

О будущем думать не хотелось. О настоящем — тем более.

Для ночного отдыха был выбран участок русла пересохшей в незапамятные времена речки. Древний поток вымыл в скалах глубокое ущелье, стены которого, если смотреть снизу, казалось, стремились вверх, чтобы сомкнуться в невидимой точке. Мы давно перешагнули линию, на которой заканчивалось действие искусственного климата. Было холодно. Стены ущелья перекликались блеющим эхом — наверное, это переговаривались горные козлы. А может, эхо так искажало голоса наших спутников. Мужчины жарили на костре что-то похожее на помесь крысы с тушканчиком. Впрочем, вполне возможно, это был заяц — в любом случае, есть не хотелось. Я плотнее завернулась в одеяло и отвернулась от костра, игнорируя приглашения Валентина приступить к трапезе. Не хотелось рисковать: вдруг, действительно крыса.

Вскоре и остальные начали устраиваться на ночлег. Валек занялся посудой, Арон отправился на поиски валежника. Лика, тонко чувствующая чужое отвратительное настроение примерно через сутки после того, как оно нахлынет, попыталась вовлечь меня в разговор.

— Уйди, старуха, я в печали, — пробормотала я, отмахиваясь от подруги.

Та, впрочем, не настаивала: Валентин покончил с посудой, и теперь молодожены — я почувствовала, что помимо воли губы кривятся в усмешке — воркуют немного в стороне от костра. Интересно, что голубки запоют, когда придет пора нам с Ликой прощаться с этим миром? На этой мысли я, похоже, заснула, чтобы проснуться в полной тишине.

С минуту я пассивно наблюдала мелькание бледно-золотого шара над головой, не в силах пошевелиться. Страха не было, был какой-то липкий, противный ужас, что вот именно сейчас, в этот момент, петля времени затянется на шее этой маленькой Вселенной и та канет в небытие. Золотой шар в очередной раз исчез, но больше не возник над головой. Все окутала кромешная тьма.

Какое-то движение… Или мне почудилось? Звук… Как будто шорох. Мы же в ущелье, — подумала я. А в ущелье рассвет не виден, здесь будет темно, пока небо над ним не посветлеет.

Звуками, приведшими меня в чувство, был шорох чьих-то осторожных шагов. Затем послышался стук: кто-то зажигал огонь. Слева от меня мелькнула искра и упала на груду валежника, которая вчера была костром. Разгоревшееся пламя осветило бледное лицо Арона. Он, не отрываясь, смотрел в мою сторону.

Я зажмурилась, сделав вид, что сплю, но подозревала, что меня выдал блеск костра, отраженный в глазах. Вокруг не было слышно ни звука: только ветер выл где-то над головами. Наверное, Лика и Валек еще спят. Шорох послышался совсем рядом. Я открыла глаза и вздрогнула: Арон подошел совершенно неслышно, зашуршал его плащ, когда князь опустился на колени рядом со мной.

Я приподнялась на локте, и тут меня начало трясти. Пережитый ужас пополам с осенним холодом, пронизавшим тело до кости. Арон неизъяснимым взглядом смотрел мимо меня на светлеющее небо ущелья. Я упала на землю, уткнулась лицом в чахлую рыжую траву, покрытую паутинкой инея, и заплакала. Сердце буквально разрывалось от жалости к самой себе. Удивительно, как это я смогла продержаться в этом мире около трех недель и ни разу не показать полноту своего характера подобным истерическим припадком?

Разумеется, орошать слезами чье-то плечо гораздо удобнее, чем поливать осеннюю смерзшуюся землю. Едва эта мысль пришла мне в голову, я отстранилась от князя, на плече которого успеланаплакать приличное темное пятно.

— Может, все-таки возьмешь? — поинтересовался Арон, протягивая мне кольцо. Затем, не дожидаясь согласия, надел его на мой палец. Я огляделась.

— А где Лика? И Валек?

— Думаешь, первое брачное утро они тоже будут делить с ними? — поджал губы князь. — Ну, вот и краска в лице появилась, — улыбнулся он.

— Скажи, что ты шутишь, — я принялась подкладывать в еле тлеющий костер сухие пучки травы, которые тут же принялись отчаянно дымить.

— Я не шучу. Эй, ты хочешь, чтобы мы прокоптились? — Арон остановил мою руку с очередной порцией травы.

— Это я выкуриваю из твоей головы всякие грязные мысли, — заявила я и закашлялась.

Секунд через десять мы вдвоем сидели на выступе склона, выжидая, пока вонючий дым рассеется.

— Видишь, я был прав, — Арон указал дальше по ущелью, где сквозь утренний туман плыли две знакомые фигуры.

— Кто-то с тобой спорил? — вяло поинтересовалась я, спрыгивая с уступа и водружая на прекративший дымить костер котелок с водой. — Чья сегодня очередь готовить?

— Твоя, — беззаботно откликнулся Арон, болтая ногами в начинающем рассеиваться тумане. Со сбритой бородой князь выглядел обманчиво юным, однако это ненадолго: вон, на щеках уже проступает синева отрастающих волос.

— Никогда бы не подумала, что ты хочешь покончить с собой, отравившись моей стряпней, — вздохнула я, на глазок насыпая в котел крупу. — Знаешь, что я никогда не буду готовить, когда вернусь домой? Кашу.

Арон легко спрыгнул с уступа и подошел ко мне. К тому времени, как Валентин и Лика приблизились к костру, нехитрое блюдо полевой кухни во всю пыхтело, выражая недовольство по поводу своей густоты. Ни я, ни Лика так и не научились соизмерять количество воды и насыпаемой туда крупы.

— Доброго утра, — поздоровался Валентин, выпустил руку моей подруги и полез в сумку за миской.

— Доброго, — сказали мы с Ликой в один голос, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

За завтраком разговор не клеился. Я с иронией думала о том, как бы Лика отреагировала, если б в нашем мире ей кто-нибудь сказал, что она, бросив у алтаря князя светлых дивов, выйдет замуж за оборотня и отправится в свадебное путешествие с побочной целью спасать мир… и так далее в том же духе. Моя собственная личная жизнь, за ее отсутствием, на повестку дня не выносилась.

Когда с трапезой было покончено и Лика умчалась мыть посуду, я обратилась к Арону:

— Послушай, генератор идей, у тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, что мы будем делать, когда маг вернется в этот мир — или в случае, если он не вернется?

Князь, закреплявший на седле сумки, ответил не сразу.

— Случай, в котором маг вернется, не должен тебя волновать. Как только его гнусная фигура материализуется в этом мире, вы вернетесь в свой.

Я опешила. Так быстро?

— Обмен необходимо произвести в один момент, не оставляя прочих открытых каналов. — Арон затянул оставшиеся ремни и взъерошил конскую гриву. — В случае если по каким-то причинам мага не получится вернуть… что ж, такого случая не предвидится. И не смотри так. Лично я не люблю долгих прощаний.

Я опустила глаза.

— Сколько нам добираться до вулкана?

— Три дня. Вечером третьего мы уже должны подниматься по его склону.

Я повернулась к моей лошади. Не к Мышке, оставшейся, к сожалению, в городе светлых дивов, но к такой же серенькой и смирной. Взгляд случайно упал на Лику и Валека.

Чтобы как-то отвлечься, я вскочила в седло и предоставила лошадке самой выбирать дорогу и скорость. Застоявшийся конь галопом понесся по ущелью. В ушах засвистел ветер, однако, к сожалению, выдуть из головы мысли ему было не под силу.

— Становишься опытной наездницей, — подмигнул мне Арон, когда они нагнали меня — лошадь остановилась сама на выходе из ущелья.

— Боюсь, в моем мире эти навыки не пригодятся, — заметила я и прикусила язык. Что я все время поминаю родную параллельную реальность! Не убежит она от меня, через три дня решится вопрос: или — или. В конце концов, впереди еще целых три дня!

Три дня… Это много или мало? Много, если это время перед днем рождения, но не сейчас, а в детстве, когда еще ждешь от жизни какого-то чуда. Мало, если это время перед экзаменом, особенно, если весь курс по предмету как-то незаметно прошел мимо тебя.

…Стоя у подножия вулкана, я решила, что три дня — это нечто, чего не вернуть. Никогда.

Мы спешились и привязали лошадей к покрытым инеем ветвям деревьев. Решили не делать привала, а сразу начать восхождение. Атмосфера вокруг угнетала. Склоны вулкана были голыми, в серых потеках застывшей лавы. Еще недавно он был действующим, но сейчас, проникнув внутрь через длинную извилистую трещину в склоне, мы обнаружили, что лава ушла под землю. Внутри вулкана было гулко, пусто и холодно.

— Говорят, здесь водятся саламандры, — Валек подошел к краю площадки, на которой мы стояли, и опасливо заглянул вниз. Подобрал с земли камень, размахнулся и бросил его. Затаив дыхание, мы прислушались. Дыхания не хватило.

Мое внимание тем временем привлекла тонкая ниточка магии, тянущаяся от входа в темное жерло. Я бы не заметила ее, если бы не искала специально, уж очень слабое свечение от нее исходило. За спиной послышался скрежет. Я обернулась и увидела, что Арон, ползая по до блеска отполированному потоками лавы полу, чертит на нем пентаграмму чем-то красным, похожим на кусок кирпича, закрепляя линии по мере их появления заклинанием. Когда князь закончил, рисунок излучал неяркое алое сияние, поднимающееся над ним, словно зубчики пламени. Я не удержалась и сунула руку в свечение. На нем это никак не отразилось. На руке, к счастью, тоже.

Магия, все-таки, забавная штука, — решила я, глядя, как Арон с предельно серьезным лицом воздел руки над примеченной мною ранее магической линией и что-то вполголоса бормочет. Линия, к моему изумлению, изогнулась дугой и прыгнула к нему в руки. Под пальцами князя она раздвоилась, и одна из половинок петли спиралью закрутилась внутри пентаграммы. Резкое движение руки — нить, не проходящая через рисунок, рвется, следует яркая вспышка…

Я отняла руки от лица и огляделась. С ветки ели злорадно каркнула большая черная ворона. Сквозь верхушку дерева просвечивал круглый желтый диск фонаря.

— Лика?

Сзади стоял человек, но это была не моя подруга. Не говоря ни слова, мужчина приблизился еще на шаг. Его лицо мне не удавалось разглядеть в вечернем мраке.

Представляю, каково было приличному горожанину, случайно оказавшемуся неподалеку: возле библиотеки из ниоткуда появляется чумазая девица в длинном черном плаще, странном наряде под ним, да еще и при оружии: на поясе у меня висел кинжал, которым я пользовалась в основном для нарезки хлеба.

— Эээ… Добрый вечер, — выдавила я из себя, решая, в какую сторону проще отступать: мужчина сошел с дорожки и отрезал мне путь. И где же Лика, черт побери? Неужто осталась там?

— Добрый, — тихим эхом откликнулся человек в сером. Голос показался мне смутно знакомым. Уходить человек явно не собирался.

На ум ничего, кроме фразы "Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?" не приходило.

Знакомый незнакомец щелкнул застежками своего дипломата, достал оттуда что-то и протянул мне.

Я повертела в руках каменную фигурку свернувшейся ящерки.

— Передай это Арону… и прости меня, дитя.

Человек в сером плаще развернулся и скрылся за деревьями. Я почувствовала резкий рывок под ложечкой. Вот оно, ощущение телепортации, — мелькнуло у меня в голове.

Из серого тумана, застлавшего глаза, слепились стены жерла вулкана и огорченные лица моих спутников.

— Не получилось, — вздохнул Валек. — Странно: по идее маг должен был появиться в пентаграмме. Неужели он использовал пятый источник энергии?

— Эм… — они что, не заметили моего исчезновения? — Арон… — я протянула князю каменную статуэтку.

— Что? — изумился он. — Откуда это у тебя?

Я увидела, что камень на статуэтки пошел трещинами, из нее выбивались язычки пламени.

— Саламандра! — не то восхищенно, не то испуганно воскликнул Валентин.

Арон среагировал мгновенно. Зашвырнув вылупляющуюся из камня ящерку как можно дальше, он крикнул: "Бежим!" — и, подавая пример, первый припустил к разлому, через который мы попали внутрь вулкана.

Где-то позади полыхнуло. Земля под ногами заходила ходуном. С потолка посыпались камни. Арон затормозил у самой расселины: водопад из камней был такой, что нельзя было пройти под ним, не рискуя, что один из камушков размозжит тебе голову.

— Что это, землетрясение? — крикнула Лика, пытаясь перекрыть шум падающих камней.

— Хуже! Вулкан просыпается! — Валентин огляделся в поисках другого выхода.

Откуда-то снизу раздался утробный гул, не сулящий ничего хорошего.

— Жерло — наш единственный выход, — Арон указал вверх, на пятнышко света над нашими головами.

— Ты с ума сошел?! — возмутился Валек. — Нас зальет лавой раньше, чем мы вскарабкаемся по склону! А если даже успеем, из жерла так фонтанет, что… — закончить оборотень не успел: дыхание перекрыла волна горячего воздуха, хлынувшего снизу. Я поняла, что следующим будет поток раскаленного газа, который всегда предшествует выбросу магмы. В кои-то веки школьные знания пригодились, но мне от этого было не легче. А еще я поняла, что прекрасного зрелища извергающегося вулкана мне увидеть не доведется, поскольку мы сваримся гораздо раньше, чем появится лава. Арон тем временем раскинул руки, и воздух вокруг нас засветился, став немного прохладнее.

Внезапно к реву, доносящемуся снизу, добавился уже знакомый мне драконий рык.

— Шэа! — Арон вскинул голову вверх.

Драконица приземлилась, взбив крыльями начинающий туманиться воздух.

Далее последовала следующая сцена.

— Живее! Она не унесет четверых! — это Арон, подталкивающий меня в спину к замершей драконице.

— Я не полечу без тебя! — Нет, полетишь! — Лика, вцепившаяся в камни и Валек, отдирающий ее от них.

— Мы все сгорим, если вы не решите, кто полетит! — это уже кричу я, отбиваясь от князя, который пытается подсадить меня. — Убери руки, без тебя я никуда не полечу!

Арон неожиданно принял решение.

— Вы двое, садитесь, живо! — с тревогой оглядываясь на разлом, из которого вот-вот должен был хлынуть поток раскаленного газа вперемешку с пеплом и камнями, князь, не церемонясь, схватил за шиворот мою подругу.

Вдвоем с Валентином они в одно мгновение оторвали ее от камней, но Лика теперь вопила, что не бросит меня.

Никогда бы не подумала, что способна на самопожертвование, — такая мысль мелькнула у меня в голове, когда я помогала Арону посадить брыкающуюся Лику на дракона, где ее уже с распростертыми объятиями ожидал Валек.

— Са-а-аша! — отчаянный вопль подруги растаял в вышине, когда драконица, опрокинув нас с Ароном на камни воздушной волной, взмыла по направлению к жерлу.

Я с трудом поднялась, опираясь на окровавленные руки. Еще бы — с размаху шлепнуться на вулканическую пемзу. И щека, похоже, содрана, по шее во всю течет тепленькое. Вокруг почти ничего не было видно, созданный Ароном защитный купол почти не помогал. Из окружающих облаков ядовитого газа, который еще не убил нас только благодаря магии, вынырнула темная фигура. Что ж, определенный период моей жизни я мечтала умереть в объятиях любимого. А мечты, как ни странно, имеют иногда такое противное свойство — сбываться.

Щека Арона, странно холодная во всем этом начинающем кипеть кошмаре, прижалась к моей изодранной щеке. Внезапно все вокруг полыхнуло алым. Началось извержение, — отстраненно подумала я, несколько удивленная тем фактом, что мы еще живы. Проморгавшись, я кинула беглый взгляд поверх плеча моего спутника, но вместо облаков раскаленного газа и потоков лавы, мой взгляд уткнулся в черное кожистое крыло. Крыло дернулось, и я почувствовала, что почва уходит из-под ног.

Стены тоннеля ухнули куда-то вниз. Жерло вулкана, напротив, стремительно приближалось. Через несколько секунд по израненной коже больно хлестнул холодный ветер, а снизу накатила волна жара. Полет стал неровным, взвихряющиеся воздушные потоки бросали нас в разные стороны. Мне стало казаться, что мы сейчас просто разобьемся о зубцы скал, злорадно скалящиеся с четырех боков. Я глянула вниз и увидела, как из жерла вулкана на встречу нам летят клубы дыма, в которых мелькают гигантские обломки скал. Ветер еще больше усилился, хотя я думала, что это уже невозможно. Раздался страшный треск, и я, с тревогой глянув вправо, увидела, как одно из крыльев, словно кожаный зонтик, сложилось в обратную сторону. Полет наш превратился в стремительное падение навстречу острым пикам.

Не сгорим, так разобьемся, — подумала я, зажмуриваясь. Через мгновение последовал удар о землю, выбивший из меня остатки сознания.

Глава 18

Говорят, перед смертью вся жизнь, с самого детства, проходит перед глазами. Пожалуй, помню я себя лет с трех. К тому времени мама уже была второй раз замужем, и мы переехали из Полоцка, где жили раньше, в столицу, где обосновался ее двоюродный брат, его жена и их дочь Анжелика.

Хотя нет, наверное, воспоминания все-таки уходят корнями глубже — где-то, возможно, на уровне подсознания я помнила своего отца. Мама всегда избегала разговоров о нем, так что все обрывки памяти не могут быть искусственно созданными частями мозаики, которая складывалась у меня в голове, пока я лежала на камнях, гадая, собирается ли организм прекращать свое бренное существование, либо решил еще побороться?

Серый рассвет, растекающийся по небу, никак не влиял на его выбор.

Серый, как знак равновесия, рассвет… Рассвет?

Я рывком села, нащупывая кольцо в кармане плаща. Определенно, я не прикасалась к нему. Что же это, закончились временные скачки?

Умирать как-то расхотелось.

Я поискала глазами Арона, и сердце, еще не вошедшее в нормальный ритм, болезненно сжалось. Мой друг напоминал бы Демона с картины Врубеля, если бы сел и привел в порядок крылья, распластанные по камням. Не тратя времени на то, чтобы встать, я на четвереньках подползла к не подающему признаков жизни князю. Правая рука попала во что-то липкое.

Кровь.

О нет.

Только не сейчас, когда я знаю правду…

Крылья. Они еще сейчас излучают магическое свечение. Нужно развеять чары, тянущие из князя силы. Я осторожно дотронулась до изломанного черного крыла. Оно начало оплывать, тая на землю магией и кровью.

Лицо Арона, покоящееся в темном озере, разлившемся по камням, было бледно и спокойно. Я словно завороженная следила, как длинные черные волосы плавают, омываемые кровавыми волнами.

Я еще никогда не видела, как умирают дивы.

Нет, я этого не допущу. Ну же, девочка, вспомни, кто твой отец, — подбодрила я себя и коснулась холодной руки, чувствуя, как магия медленным, густым потоком уходит из меня. Сделав все, что могла, я села, привалившись спиной к холодной скале, и стала ждать.

Судя по тусклому сиянию серого неба где-то над головой, солнце уже поднялось в зенит. Неожиданно мне почудилась в небе какая-то темная точка, которая приближалась, росла, и через несколько секунд приняла очертания дракона.

— Шэа, миленькая, как ты нас нашла? — обрадовалась я драконице, как родной.

— Как-как, это я ее позвал, — послышался сзади ворчливый голос.

— Арон! — я кинулась обнимать воскресшего не без моей помощи князя.

— Ответь мне на один вопрос, — рука, отстранившая меня, слегка подрагивала, но в голосе звучала сталь. — Ты знала? На один краткий миг я поверил, что это ловушка Торна. Что вы обе… или только ты… Была послана им, чтобы уничтожить нас.

— Нет, я не знала, — тихо ответила я. — Только увидев его, поняла… Дура, — я стукнула кулаком по ладони. — Откуда во мне было взяться магии?

— Полетели в Навью. Нечего давать повод оплакивать себя раньше положенного, — морщась и потирая ребра, Арон поднялся и, слегка пошатываясь, направился к драконице, приземлившейся неподалеку.

Он больше не задавал вопросов, и я не могла понять, поверил ли он мне.

— Ты уверен, что сможешь лететь? — с сомнением поинтересовалась я, наблюдая виляющую траекторию его движения.

— Я — точно не смогу, — князь обернулся туда, где подсыхающие бурые пятна напоминали о некогда наличествовавших у него крыльях. — А драконица — вполне.

— Обидно было бы погибнуть, выпутавшись из такой переделки.

Взявшись за ремень, затянутый на гребне, очевидно, кем-то из наших спасшихся спутников, Арон медлил.

— Давай кольцо, — наконец, произнес он, требовательно протянув руку.

Я слегка опешила, но достала серебряный перстень из кармана плаща и протянула князю. На мгновение мелькнула мысль — сейчас он бросит меня тут, но Арон невозмутимо надел его и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

Потоки встречного ветра пополам с мелкими капельками низко повисших туч не прибавили мне хорошего настроения.

Выходило как-то очень обидно. Князь Арон не солгал мне ни разу — если не считать ложью постоянные недомолвки. Теперь он, наверное, считает, что я лгунья и предательница, была в курсе всех папочкиных дел, а потому, на пару с троюродной сестричкой, отправилась в этот мир путать планы добропорядочных дивов, следящих за равновесием. Задумавшись, я едва не кувыркнулась с дракона: Шэа пошла на посадку. Внизу переливалась под ясным солнышком искусственного климата Навья.

Народ, не чаявший уже увидеть князя живьем, выражал свое ликование криками и размахиванием руками. Правда, Шеа села немного в стороне от города, так что единственными живыми существами, бросившимися ко мне, когда я слезла с дракона, были комары, в обилии водившиеся на берегах озера. Лику и Валека оттерли, не успели те выйти из города. Впрочем, подруга догнала меня на полдороги ко дворцу, куда я направлялась, обойдя торжественно ползущую толпу.

Автоматически отвечая на реплики подруги, я напряженно думала. Ей-то хорошо, замужем, значит, не пропадет, авось, благодаря Валеку, который дружен с князем, даже останется в Навье. А мне как распоряжаться будущим с расчетом на то, что мы навсегда застряли в этом мире? Наверное, поеду в Полоцк: авось там восстановят школу магов, попрошусь ученицей. Или отправлюсь в Менск и выйду замуж за тамошнего князя, — зло подумала я, направляясь в купальню, на ходу избавляясь от задубевшей в холоде, пропитавшейся кровью куртки.

Отмывшись и почувствовав себя немного лучше физически, я вышла в сад и там наткнулась на княжеского советника.

— Я шел к тебе, — приветливо улыбнулся он.

— Зачем? — напряглась я.

— Передать, чтобы ты не покидала дворца. Завтра свадьба сиятельного князя.

— Не думала, что после произошедшего он хочет меня видеть.

— О, напротив, — Рэрос, кажется, сдерживал улыбку. — Он сказал, что без тебя свадьба не состоится.

Отлично. Значит, Кат, чьи косточки с большой вероятностью гниют сейчас где-то на Вильенском кладбище, был прав насчет невесты. Что ж, тогда тем более есть повод поскорее убраться из города, но как это сделать в обход Рэроса?

А, чтоб вас всех, — зло подумала я. Жрать стекло, так уж по полной.

Утром меня разбудил осторожный стук в дверь. Принесли платье для торжества. Оказывается, Арон, грохнувшись на скалы, не отбил чувства юмора — платье было черного цвета.

Главный зал дворца, мимо которого я ранее проходила с благоговейным трепетом, широко распахнул свои двери. Рядом с троном князя, как я заметила, установили второй. В груди неприятно кольнуло. Впрочем, княжеские сидения не слишком долго занимали мое внимание: наверху послышался шорох. Я подняла голову и увидела, что крыша, на которой я еще недавно так мирно коротала дневные часы, лепестками расползается в стороны, открывая усыпанное звездами небо. Свечи в зале погасли, теперь все озарялось таинственным лунным сиянием. В воздухе запорхали крохотные магические искры. Да, на спецэффектах местные чародеи не сэкономили. Я оглядела гостей и сполна почувствовала, что единственными людьми являемся мы с Ликой и условно — Валек, тоскливо поглядывающий на круглый диск, нависший над головами.

Общество преобразилось. За спинами дивов раскрывались широкие тускло поблескивающие крылья. Гости стояли достаточно свободно, чтобы не соприкасаться ими, и как же это было красиво! Невольно зачарованная волшебным зрелищем, я не сразу заметила появление одного из виновников торжества. Арон, без проблем отрастивший себе новые крылья вместо пришедших в негодность, медленно взошел на помост посередине зала, где обычно стоял стол для пиршеств, и который сейчас был пуст. Вездесущий советник, возникший на этот раз за моей спиной, крепко взял меня за руку повыше локтя и потянул вперед.

Мне удалось не споткнуться ни пока я поднималась, ни пока шла к застывшему князю. Слишком хорошо знала я эту тонкую улыбку, блуждающую по его губам. Арон взял мою руку и надел на палец кольцо — то самое, из-за которого я столько морально натерпелась — негромко произнося заклинание — слова своей клятвы. Я почувствовала, что его магия наполняет каждый сосуд моего тела.

— Ты не спросил, согласна ли я, — удалось шепнуть одними губами.

Арон мягко коснулся моего лица, задержав его в своих ладонях.

— Ты согласна. Иначе не приняла бы дар.

— Дар? — переспросила я.

Князь продолжал улыбаться, затем поднял лицо к звездному небу.

— Полетели?

Я повела плечами: крылья за спиной зашуршали и раскрылись.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18