Параллельные прямые [Pale Fire] (fb2) читать онлайн

========== 1. ==========

Жить не хотелось, но приставить пистолет к виску и нажать на спусковой крючок — слишком легко, слишком мелочно, да и если уходить, то красиво, с помпой, чтобы уж точно запомнили как следует, кому всем обязаны. Так что Лагос идеально подошёл.

Брок знал, что его пасут, идут след в след, хотя кому он что может сделать после своей фактической смерти под Трискелионом, размазанный бетонными плитами, выжженный до костей. Они следили почти незаметно, но ощущение пристального взгляда в спину не покидало. И понятно почему — Зимний-то сбежал, не дался в руки Всея Америки, махнул хвостом у его носа — и всё, только его и видели. И Кэп думал, что Брок в курсе, или знал что-то о нём такое, что давало повод так думать. Может, кого из ребят продавили? Брок не знал. Да и не хотел знать. Та жизнь для него закончилась, вместе с любовью и попытками вырваться из порочного круга.

Теперь хотелось умереть.

Боль почти никогда не покидала тело. Обезболивающие не справлялись как надо, да ещё и притупляли реакцию, но Брок был бы не Броком, если бы не нашёл выход и человека, готового за кругленькую сумму предать отечество.

Доспех, если можно было так назвать то, что спаял тот самый умелец, вышел на славу. Практически экзоскелет. Поддержка спины, накладки на всё важные органы, усиления — конфетка. Вот бы такой тогда на сорок первый этаж — не пришлось бы возиться с Соколом так долго. Но это лирика, как и несколько килограмм новой, ещё никем не запатентованной взрывчатки, способной разметать на атомы даже суперчеловека. А уж Брок-то постарается подобраться поближе, а тот подпустит, чтобы задать самый сокровенный вопрос…

— Где Баки?

Кнопку нажать — плёвое дело — закончить бесконечный бег с препятствиями, собственное бесцельное существование в изуродованном теле без надежды хоть что-то вернуть, его вернуть. Кому нужен практически инвалид?

Жар прокатился по телу, почти такой же, как и тогда, знакомый, слизнул доспех вместе со всей одеждой, любовно обнял и рванул плоть в разные стороны, разметал и сбросил в темноту.

***

Перед машиной в сумерках прогремел взрыв. Джоуи ударил по тормозам, Джека кинуло вперед, но он не слышал стука осколков по капоту и ветровому стеклу, да и взрыв был какой-то странный. Мина взорвалась метрах в десяти от машины, не задев ее.

Джек выскочил, чтобы осмотреться, с автоматом наперевес. Услышал глухой стон и подошел поближе. Там, где должна была быть воронка, лежал на спине и стонал окровавленный человек. Диверсант, подорвавшийся на собственной мине?

Джек решил, что надо отправить его в госпиталь под охрану, а потом допросить. Они ехали к себе, возвращались с разведки, и этот диверсант был слишком близко к штабу и расположению частей.

— Медика! — приказал Джек. — В госпиталь под охрану. Потом допрошу.

***

Брок очнулся от мягкого прикосновения к лицу чего-то прохладного, влажного. Рядом кто-то тихо напевал на незнакомом языке, вызывая в теле неконтролируемую дрожь.

Он не погиб, не умер там от взрыва, а снова попался.

Скрипнув зубами, Брок зарычал.

Приятный женский голос над головой произнес фразу, которую Брок не понял. Он не знал этого языка.

Открыть глаза получилась раза со второго, тяжёлые веки опускались, не давая нормально оглядеться. Брок хрипло послал неизвестную женщину в долгое и эротическое.

Другой голос, мужской, что-то приказал справа от него. Кто-то куда-то побежал. Женщина произнесла что-то увещевающее. Брок дёрнул руками и снова выматерился. Привязали. Хотя чего он ожидал? Скорее всего, Роджерс сдал его местным властям. Действительно, чего самому возиться?

Послышались шаги. Звонкий молодой голос, привыкший приказывать, что-то спросил. Ему ответили. Кто-то хмыкнул и на английском с довольно ощутимым акцентом произнес:

— Открывай глаза, я знаю, что ты очнулся. Прекрати прикидываться дохлым хорьком, у тебя всего лишь легкая контузия и пара ссадин.

— Иди нахуй, — оскалился Брок. — И клоуну ряженому передай пусть туда же идёт! А некому проводить, пусть явится — я и его покатаю.

Свет резанул по глазам, словно Брок открывал их впервые.

Какая, к чёрту, контузия? Он прекрасно помнил, как отводили взгляд медсестрички в полулегальной клинике на задворках Вашингтона, а уж им пришлось повидать многое, а тут «контузия».

— Какой борзый, — сказал тот же голос и тут же перешел на другой язык, задавая кому-то вопросы.

Женщина торопливо закачала головой, что-то отвечая.

Брок перекатил голову по жёсткой подушке, отворачиваясь от потолочного светильника, даже не стараясь прислушиваться. Этого языка он всё равно не знал, что-то очень похожее на французский с какой-то непонятной примесью.

Его больше занимало то, что он чувствовал всё своё тело — и руки, привязанные жёсткими ремнями, и ноги, и даже лицо ощущалось словно почти здоровое, без уродливых рубцов, перепахавших всю левую половину, лишая её чувствительности.

Уверенная рука ухватила за нижнюю челюсть, поворачивая.

— Смотри на меня, симулянт, — приказал молодой голос.

Глаза слезились, но Брок подчинился, хоть и видел всё словно через мутную плёнку, но смог разглядеть стоящего прямо перед ним человека в военной форме непривычного образца, смутно знакомого, хотя память упрямо буксовала. Может, видел в ЩИТе или по другую сторону? Но то что видел — это точно.

— Назовись, боец! — потребовал человек, судя по выправке, офицер.

— Отъебись, — Брок снова оскалился. — Говорить буду только с ряженым гондоном. Хочу в рожу его глянуть!

Офицер небрежно, но сильно ударил Брока по щеке, так, что голова мотнулась. Что-то приказал кому-то и ушел.

Брока окружили люди, снова зазвучал незнакомый язык и тут до него дошло — они все белые, ни одного темнокожего в палате не было, и офицер был белым. Толерантность толерантностью, но Лагос был городом на территории Нигерии, а там белых отродясь не было. Куда его, блядь, закинули? Какой-то исследовательский центр? Или может, что ещё похуже? С Роджерса станется. Это те, кто видел в нём только звезднополосатый щит, могли сколько угодно гордиться таким защитником, а Брок-то знал — честь и совесть нации был обычным человеком, таким, как все, и мог мелко отомстить.

Коротко стриженная блондинка в форме полевой медсестры дала пациенту напиться из стакана с трубочкой.

— Спасибо, — он ее сдержанно поблагодарил.

Хамить медперсоналу Брок не считал необходимым, они были точно такими же наёмными работниками, как и он сам когда-то, и были не виноваты, что пациент отказывается идти на сотрудничество. Больше Брока интересовал тот самый офицер и то, что тот выглядел сильно знакомым.

— Где я? — спросил он, правда не особенно надеясь получить ответ.

— Полевой госпиталь армии Гильбоа, — с жутким акцентом сказала медсестра.

— Какой армии? — не понял Брок.

— Армии Гильбоа, — с легким удивлением повторила медсестра. — Ты из Гефа? Ты диверсант? Капитан Бенджамин допросит тебя.

Брок замялся. Он, конечно, многого мог не знать, но такие названия, если это, конечно, какие-то государства, слышал впервые.

— Нет, — честно ответил он. — Я американец.

И тут же прикусил язык.

Он помнил взрыв, помнил перепуганное лицо девчонки с красными волосами и искры, срывающиеся с её пальцев, помнил, как неведомая сила подхватила… может, его не нашли среди пострадавших мирных жителей или даже не искали? Может, он попал в местный Красный крест? Может… да не может. Опять же, Гильбоа и Геф. Брок не знал этих названий, но о том, что он американец, стоило помалкивать. Ещё свяжутся с посольством — и всё, прощай, лечение. Роджерс его тонким слоем по этой же койке размажет, выспрашивая о том, где его драгоценный Баки.

Вот только от того Баки там уже давно и нет ничего.

— Американский диверсант? — с подозрением спросила медсестра и тут же ушла.

Вместо нее пришел офицер.

— Таки очухался, — сказал он. — Я всегда считал хорошую оплеуху идеальным методом постановки съехавших мозгов на место. Значит, наемник, так?

Брок прищурился. Он точно где-то видел эту рожу, но где?

— Наёмник, и что? — оскалился Брок. — Сам себя нанял, на себя же и работаю.

— Мину на пути машин разведки тоже ради собственного удовольствия взорвал? — спросил офицер. — Даже странно, что тебя почти не зацепило, только обмундирование в клочья.

— Какая мина? Какой разведки? Окстись! — возмутился Брок, привстал на локтях. — Меня бы распидорасило по всей дороге. Я даже не знаю, где нахожусь.

— Память отшибло? — ласково спросил офицер и о чем-то спросил у подошедшего врача.

Врач ответил. Офицер кивнул.

— Вот, доктор Ауриге утверждает, что при твоей контузии кратковременная амнезия вполне возможна. Так что можешь лежать и вспоминать, что ты делал, где и зачем. Но уж потом мы побеседуем, — пообещал офицер.

— Ага, давай, топай тогда отсюда, — выдохнул Брок, падая обратно на подушки.

Побеседуют они, как же. Так Брок все о себе и выложил. На крайний случай он знает добрую сотню матерных итальянских частушек.

Офицер ушел, оставив Брока под присмотром двух мордоворотов с автоматами и медицинского персонала. Форма у мордоворотов была совсем незнакомая, знаки различия — тоже. Но на правом плече у каждого, как и у офицера, красовалась маленькая оранжевая бабочка.

========== 2. ==========

Как ни странно, даже на второй день Брока из палаты не перевели в камеру, хотя чувствовал себя он вполне сносно и, вот сюрприз-то, был абсолютно здоров. То есть никаких ожоговых рубцов, едва сросшихся переломов и тянущей боли в спине. Ни-че-го!

И это было страннее всего.

Похуй на неизвестные Геф и Гильбоа, собственное здоровье просто поражало.

Зато сразу после завтрака пришел вчерашний офицер. Ему немедленно организовали стул, и он уселся возле невысокой койки.

— Ну что? — спросил он. — Очухался?

— Слушай, красавица, — решил наглеть Брок. — Я же скажу тебе ровно то, что говорил вчера — не знаю, не видел, не при делах. Потому что не знаю, где нахожусь. Про какое-то там Гильбоа вообще не в курсах. Не видел ничего. И, соответственно, ничего не делал.

Офицер растянул губы в улыбке.

— Где находишься — не знаешь, имени своего не помнишь, а что американец — вспомнил сразу. Надо же, что патриотизм с людьми делает!

— А с хуя ли я представляться должен? — удивлённо вскинул брови Брок. — Ты, кажется, тоже не назывался. И вообще, не видишь, радость у меня — живой, здоровый. Могу даже спеть.

— И на рояле сыграть? — усмехнулся офицер. — Ты не диверсант. Диверсанты так не экипируются: никакого оружия, даже перочинного ножа, «вторая кожа», как под водолазный костюм, обувь — тряпичные тапочки на резиновой подошве… Кстати, только тапочки у тебя и остались, тряпки — в клочья. Тактической краски на лице нет, следов от взрывчатых веществ на руках нет. Так что там взорвалось, на дороге? Петарда? Так воронка великовата. Мина? Так ты слишком целый.

— Какие нахуй тапочки?! — вырвалось у Брока.

Он снова дёрнулся, попытался сесть, но скованные руки мешали.

Офицер говорил вполне серьёзно, Брок не уловил ни фальши, ни сарказма, но тапочки… по всему выходило, что… а что выходило?

— Слушай, любезный, а число сегодня какое?

— Восьмое марта две тысячи восьмого года. — На «любезного» офицер поморщился. — Капитан Джонатан Бенджамин, разведка, — представился он.

— Охуеть, прости господи, — выдохнул Брок, зажмурился. — Вот ты сейчас не пошутил, да? Совсем не пошутил?

Капитан покачал головой, достал кнопочный черный мобильник с небольшим экраном и показал календарь.

— Брок Рамлоу, командир наёмничьего подразделения Страйк, — механически ответил Брок.

Две тысячи восьмой — это пиздец, хотя после Тора, Локи и их семейных разборок он уже мог поверить во что угодно. Но, блядь, две тысячи восьмой, древний мобильник непонятной компании, страны, о которых он не слышал — всё это походило на очень дурацкую шутку. Но опять же здоровье: руки-ноги были целы, прекрасно слушались, ни о каком снижении чувствительности или проблемах с моторикой и вовсе говорить не приходилось.

— Значит, все-таки наемник. А Брок — это кличка или имя? — спросил капитан. — У кого находился в подчинении?

— Имя. В подчинении… Ну как тебе сказать, — Брок замялся, не зная, стоит ли говорить, но потом плюнул на осторожность, все равно хуже, чем в Лагосе, ему уже вряд ли будет. — На две тысячи восьмой год я находился в прямом подчинении Александра Пирса. И к Гефу твоему отношения не имею. Я даже не знаю, где это.

— А я понятия не имею, кто такой Александр Пирс, — хмыкнул капитан. — Но да, Геф не любит американцев. Они вообще никого из иностранцев не любят, как Советы до своего распада. Что, наемник — и не знаешь стран, куда могут нанять? Да еще европейских стран? Гильбоа оплачивает работу наемников, даже гражданство дает.

В голову будто ударили. Брок зажмурился, вспоминая карту, но ни Геф, ни Гильбоа не ложились на его реальность, их словно не было.

— Страны знаю. Только не работал я в Европе, капитан, — скривился Брок.

Бывал он в Европе. Приходилось. В детстве ездил к Ба на каникулы, потом воевал, с Зимним пара миссий — и всё, собственно. Его и отряд Америка неплохо кормила, чтобы шароёбиться ещё и в Старом Свете.

— Мне Заковии с лихвой хватило.

— Заковии? — удивился капитан.

— Восточная Европа, — без энтузиазма ответил Брок, только сейчас начавший понимать, что он совсем где-то не там, совершенно. И дело даже не в таинственном исцелении или перемещении во времени, а в географических метках, совершенно разных у него и капитана Бенджамина. — Столица Нови Град. Постсоветское пространство.

Пиздец пришёл, и ему явно отлично живётся теперь.

Брок бы не поверил в собственную теорию по перемещению в пространстве и времени, если бы не читаури, не Тор и Локи, если бы не вся эта чертовщина, свидетелем которой был он лично.

— Брок, — мягко произнес капитан, — среди стран Восточной Европы нет Заковии. И никогда не было.

Он перечислил все европейские страны бывшего советского блока от Румынии и Польши до Восточной Германии и Словении с Албанией. А потом спросил:

— Ты вообще с какой луны свалился?

— Ага, с неё, — глухо отозвался Брок. — С обратной стороны только, где есть Заковия и сейчас апрель две тысячи шестнадцатого года. Вот я попал.

— Ты в своем уме? — скептически спросил капитан. — Пришлю к тебе психиатра.

— Ага, давай, — со смешком согласился Брок. — Это как про суслика. Никто его не видит, а он есть. Может, на колёсах и жить интереснее будет. Сколочу себе отряд из местных психов, и мы власть в отдельно взятой психушке захватим.

Какое-то дурное веселье ударило в голову. Брок широко улыбнулся. Хорошо было бы ещё и руки за голову закинуть для полного удобства, но ремни не давали ими даже нормально шевелить. В сортир — и то под надзором выводили.

— Ты в бога веришь? — внезапно спросил капитан.

— Слушай, красавица, — Брок скосил на капитана глаза. — Я такое дерьмо видел, что только веры в бога мне не хватало. Ты мне психиатра обещал! Не будь треплом.

— Будет тебе психиатр, — пообещал капитан и вышел.

Он действительно прислал психиатра, и тот битый час опрашивал Брока.

— Вменяем, — заключил он. — Даже ПТСР отсутствует. Но это тоже нормально.

— Ну вот, — вполне искренне расстроился Брок, прекрасно понимая, что из психушки, даже самой закрытой, сбежать намного проще, чем из тюрьмы, а больше никакой другой перспективы он и не видел. — Значит, не будет мне весёлой компании.

Видимо, хреново он под дурачка косил.

Руки Броку освободили, но вот охрана осталась. Принесли обед, потом газету — не самую свежую, за пятое марта, и на гелвуйском. Зато кормили вполне неплохо.

Полистав прессу, скорее, правда, просто порассматривав картинки, он так даже того самого капитана Бенджамина успел заметить, Брок отложил газету. Перспективы у него вырисовывались какие-то не слишком радостные — что за страна такая, Брок не знал. Приняли его за шпиона или диверсанта-неудачника, ещё и за шизофреника сойти не получилось, а значит, не отпустят и упекут, скорее всего, в тюрьму от греха подальше, а ключ от камеры выкинут, мол, никто ничего не знает, никто гостя «из другого мира» не видел.

Прелестно.

Капитан пришел вечером, после ужина. Сел на стул, выставил охрану за дверь и потребовал:

— Расскажи мне все, что ты знаешь о множественности обитаемых миров.

Брок сглотнул, устроился поудобнее на своей койке и заговорил. Было уже наплевать, за кого его примут и куда после этого отправят — он выживет, выберется, всё превозможет, а так хоть выговорится напоследок, выскажется.

Говорил он долго, не глядя на капитана. Рассказал и про мир свой, и про Тора, выходца из Асгарда, его ебаната братца, решившего полем сцен для ревности почему-то выбрать именно Землю, о читаури, порталах, «Гидре» и прочей хрени, что ему и таким же наемникам приходилось разгребать по десять раз на дню.

Капитан слушал очень внимательно. Время от времени задавал уточняющие вопросы. А потом сказал:

— Ты здесь ничей, звать тебя никак, связей у тебя нет, даже языка не знаешь. Надо тебя в деле проверить, но это уже завтра. К языкам способности есть?

— Я вообще способный, — криво усмехнулся Брок.

По всей видимости, его вербовать будут, и он даже, может быть, поддастся вербовке. Смотря что за условия предложат. Так-то он не пропадёт в любом случае, даже если прямо так в распашонке выпустят.

— Проверю, — пообещал капитан.

Он выглянул за дверь, что-то сказал, и Броку принесли комплект полевой формы без знаков различия, но с той же бабочкой на плече, расческу, зубную щетку, бритву и тюбик пасты.

— Одевайся, — скомандовал капитан. — Приведи себя в порядок. Потом тебя проводят.

Броку было не привыкать к полевой жизни без излишеств, хотя последние годы и научили ценить комфорт и достаток, но жаловаться он никогда не жаловался, да и на что? Жив? Здоров? Руки-ноги на месте и работают? Значит, жить можно, а остальное зависит только от него и умения договорится.

Оделся он быстро, перед этим посетив душ и хорошенько отмывшись. В спину никто не дышал, не торопил, но вбитая привычка всё делать быстро и четко не подвела даже сейчас — через пятнадцать минут Брок, уже ко всему готовый, скалился в лицо какому-то солдатику.

— Веди меня, что ли.

Капитан Бенджамин стоял рядом с парой крепких парней, поджидая Брока.

— Покажи мне, что умеешь, — сказал он. — Спарринг с этими двумя.

Окинув предложенных противников цепким взглядом, Брок сунул капитану в руки свой немногочисленный скарб, состоящий из того, что ему выделили и поманил обоих противников разом.

Плёвое дело.

Бойцы Бенджамина были подготовлены неплохо как для регулярной армии, но даже рядом не стояли с тем ещё лоботрясом Таузигом, что уж говорить про Зимнего, любившего укатывать весь его отряд до состояния новорожденных котят.

Не прошло и минуты, как оба бойца тихо поскуливали на земле, а Брок молча отобрал свои вещи обратно.

— Теперь что? Противогаз надеть на скорость?

— На кого? — усмехнулся капитан. — Пойдем.

Он отвел его в домик, где явно жил сам. Обстановка была как-то слишком роскошна для обычного капитана разведки, но Бенджамин держал себя так, словно это убогая халупа или драная брезентовая палатка.

— Кофе, — приказал он денщику. И добавил еще пару слов на гелвуйском.

Брок обвёл помещение скучающим взглядом, для себя подмечая и роскошь обстановки, и прислугу, и то, как капитан на всё это смотрел. В мозгу всплыло только одно определение — аристократ, но делиться им Брок не стал. Мало ли ещё что. Но Бенджамин напрягал. Брок его видел, где-то когда-то видел, но вспомнить не мог.

Денщик принес фарфоровые чашечки, кофейник, сахарницу, сливочник, ложечки и крошечные меренги. Налил кофе в полупрозрачные чашки, поставил их перед капитаном и Броком.

— Прошу, — сказал капитан и жестом отослал денщика.

Устроившись в кресле, Брок подхватил чашку и отпил горький густой кофе, чуть не застонав в голос. Уж что-что, а готовить кофе здесь умели, только за него Брок мог рассмотреть возможность поработать и на Бенджамина.

— И зачем я здесь? — поинтересовался он, допив кофе и сцепив пальцы в замок.

— Мне нужен личный телохранитель, — сказал капитан и улыбнулся так, что Брок наконец понял, откуда он его знает.

========== 3. ==========

Брок внутренне согласился сразу, ну просто потому что перед ним сидел не неизвестный капитан разведки неизвестной страны, а, мать его, Зимний Солдат, его, Брока, Детка, на много-много лет моложе, с более тонкими чертами лица, другой выправкой, взглядом, но это был именно он. И Брок не мог не согласиться, но врожденный иммунитет к альтруизму потребовал своё.

— О как. А то, что я неизвестный хрен с горы, тебя не останавливает? И что за всё это я получу, кстати? Ну кроме относительной свободы?

— Ты получишь гражданство, армейское звание, пятнадцать тысяч долларов в месяц гелвуйскими лаврами и жилье, — ответил капитан Бенджамин. — Мне как раз и нужен неизвестный хрен с горы, преданный только мне и не участвующий в местных интригах.

Было над чем задуматься. Капитан — звание, конечно, высокое, по сравнению с его лейтенантским, но не настолько, чтобы нуждаться в телохранителях. Хотя какая Броку была разница, на кого работать, особенно когда оказался не пойми в каком мире? Как раз успеет разобраться, что и как, может, вообще здесь на постоянку устроится, если скучно не будет, ну или свалит, получив пару зарплат. Всё же этот Зимний Бенджамин его малость напрягал.

— Заманчиво, — протянул Брок. — И от кого же надо охранять капитана разведки Гильбоа?

— Капитан разведки Гильбоа со своей охраной справляется сам, — ответил тот. — Ты будешь охранять наследного принца Гильбоа Джонатана Бенджамина.

Брок присвистнул. Всё-таки чутьё его не обмануло. Капитан Бенджамин был не так прост. Значит, принц, ещё и наследный. Интересно складывались дела в Гильбоа, что принц, да ещё и на гражданке, где по определению мир и покой должны были быть, нуждался в охране, и выбрал не кого-то из своих так себе подготовленных ребят, а его — человека без всего.

Задача сразу перестала казаться скучной.

— Когда я могу приступать? — усмехнулся Брок.

— Немедленно, — улыбнулся Бенджамин.

— Так ты же пока ещё капитан, — вскинув бровь, поинтересовался Брок. — Не мимикрировал под принца. Форма, регалии, верные бойцы толкутся под дверью, опасаясь, что я тебе голову отгрызу. Или мне теперь на «вы» надо?

— В английском все равно нет обращения на «ты», а гелвуйского ты не знаешь, — ответил Бенджамин. — К концу недели тебе оформят документы, а пока будешь держаться рядом. Ознакомишься с оружием, с моей ротой, начнешь учить язык. Сколько тебе лет, Брок Рамлоу?

— Сорок мне там было, а сейчас и здесь… — Брок привстал с кресла, оглядел комнату.

Где-то он видел зеркало, взглядом за него зацепился, решив особо внимания не акцентировать, не интересно было, но теперь — очень даже.

— Ну и рожа, — усмехнулся он, оскалился сам себе. — Сейчас мне тридцать два, на столько же и выгляжу, впрочем. И постричься надо. Ходил тогда как придурок.

— Я прикажу денщику тебя подстричь, — сказал Бенджамин и крикнул: — Корво!

Денщик вырос как из-под земли. Бенджамин отдал ему короткий приказ, тот так же коротко ответил.

— Иди за ним, — велел Бенджамин. — Он тебя подстрижет.

Корво справился быстро и на удивление отлично понял не говорящего на местном языке Брока, сделав всё именно так, как тот и хотел. Так что Брок остался доволен, разглядывая себя в зеркало, только здраво решил, что стоит подкачаться сильнее, подсушиться, слишком лощённой выглядела морда.

— Ну что же, — улыбнулся своим фирменным оскалом Брок, вернувшись капитану. — Давай обговорим, с чего мне следует начать, и определяй на постой.

— С ознакомления с оружием, — ответил Бенджамин. — Завтра начнешь. А сейчас — отбой. Первая комната направо — твоя, Корво там постелил. Иди.

То, что ему выделили спальное место в этом благоустроенном домике, и порадовало, и удивило, но задавать лишних вопросов не стал, привычный к причудам начальства. Пирс, например, очень любил подобострастие и следы идиотизма на лицах подчинённых.

Комната Броку понравилась, точнее, отличная полутораспальная кровать с жёстким матрасом и чистым бельём. Ещё несколько суток назад Брок колол себе бешеные дозы обезболивающего и ненавидел весь мир и Кэпа, а сейчас не знал, кого благодарить за второй шанс.

За стеной ходил и с кем-то говорил капитан Бенджамин, наследный принц Гильбоа, аристократ и красавец, которому зачем-то понадобился телохранитель без корней и прошлого.

Принц был определённо не Зимним Солдатом, но внешнее сходство и улыбка… Брок дёрнул себя за волосы — слишком похож, и этого было одновременно и хорошо, и плохо. Нет ничего хуже, чем дрочить на начальника.

Надо будет обязательно потом подыскать себе любовника, сразу как представится возможность. А пока потерпит. Профессионал он или кто?

***

Джек принял душ перед сном, по привычке побрился вечером и устроился на кровати подумать. Рамлоу его забавлял. Зубастый, дерзкий, бесстрашный. Джеку нравились такие. Гораздо больше, чем те, кто норовил подлизнуть. Он офицер, пока он на фронте, а не принц!

А Рамлоу было плевать и на принца, и на офицера, это чувствовалось.

Красивый мужик итальянских или испанских кровей, сильный и тренированный. Без истории. Точнее, с историей, в которую Джек поверил сразу. Случалось… всякое, и от старослужащих он тоже слышал много странного.

Да и мины не было. Взрыв был, воронка была, а осколков мины не было. И запаха взрывчатки, и дым не пах. Просто Рамлоу, упавший из ниоткуда. Вон, голову ушиб.

В то, что Рамлоу не знает местной географии, а знает какую-то другую, Джек поверил сразу. Потому что Гильбоа была одной из любимых американцами европейских стран. Почти как Франция и Англия. Да и эмигрантов из США, особенно цветных, в Гильбоа хватало. И Шайло строят американские фирмы. Даже Томасина — и та родом из США. Так что будь Рамлоу родом из этого мира, про Гильбоа он бы как минимум слышал.

Но это и хорошо. Наёмник, за деньги он будет служить. Умный и хитрый, прикроет спину. А отец… Что отец? Ему нет дела до Джека.

***

Проснулся Брок очень рано. Старая, выработанная с годами привычка начинать день с рассветом подбросила его на постели, моментально пробуждая.

Лагерь ещё спал. Немногочисленные постовые обращали внимания на пробегающего мимо полуголого человека ровно настолько, если бы он был мухой. Ну бегает кто-то по холодку, их-то не трогает.

Брок любил себя в тридцатник — пик формы, когда из тела можно было лепить что угодно, и оно с готовностью откликалось на любые физические нагрузки.

В домик Брок, взмокший от пота, вернулся как раз к завтраку.

Капитан окинул его взглядом, раздул ноздри и коснулся кончиком языка верхней губы.

— Хорошо вы тут устроились, — прокомментировал Брок, потёр лицо ладонями, потянулся, разминая шею. — Тут какая-то военная база?

Брок не то чтобы был таким любителем утренних пробежек, но они неслабо прочищали мозги, давали время подумать и заодно осмотреться.

— Да. Приграничный гарнизон, — ответил капитан. — После завтрака можешь заглянуть в оружейную и на стрельбище. Я сделал тебе допуск.

Оружие всегда радовало Брока, любил он ощущать в ладони тяжесть холодной рукояти зауэра. Это потом, после Трискелиона, когда начались проблемы с моторикой, пришлось искать оружие помассивнее.

Кормили у принца отменно, он даже Брока с собой за стол посадил, хотя тот уже подумывал узнать направление в сторону столовой.

— До вечера ты свободен, — сказал капитан после завтрака, аккуратно промокнув яркие губы льняной салфеткой. — У меня дела.

Свободен так свободен. У самого Брока было чем заняться.

Оружейная Броку понравилась и одновременно нет. Ничего незнакомого или того, чем бы он не умел пользоваться, не было, и в то же время всё казалось чересчур обычным, простым, что ли. Ничего серьезнее автоматов Брок не нашёл, но опробовал всё — пострелял, пометал ножи, даже познакомиться умудрился с несколькими очень толковыми ребятами. А вот все офицеры обходили его десятой дорогой, видимо, уяснив, кто пригрел найденыша под своим крылышком.

Как ни странно, вопрос языкового барьера стоял не так остро, как опасался сам Брок. Английский знали едва ли не все бойцы, хотя и уровень их оставлял желать лучшего.

Корво со своим корявым английским взял Брока под тощее крылышко, показав ему всю базу, перезнакомив со всей ротой капитана Бенджамина, раздобыв сменный комплект одежды и три сменных комплекта белья. Корво было явно скучно при слишком активном офицере, чем Брок беззастенчиво пользовался, почувствовав в денщике что-то родственное, созвучное с ним. Он взялся обучать нового телохранителя принца языку . Правда, выглядело это забавно — Брок тыкал пальцем в тот или иной предмет, Корво произносил название на гелвуйском, а Брок за ним повторял. Бойцы поначалу посмеивались над странной парочкой, а потом тоже вписались в игру, что-то объясняя и показывая.

За ужином капитан спросил:

— В ночь будет вылазка за линию фронта. Присоединишься?

— А чего нет, посмотрю на бойцов в деле, да и интересно, как вы теми пукалками воюете, — оскалился Брок.

В крови вспыхнуло жарким огнём возбуждение. Брок одинаково любил воевать и трахаться, и если со вторым сейчас были проблемы, то надо было на полную использовать первое.

— Какие задачи ставятся перед отрядом? Сколько человек пойдет? — переключаясь в деловой режим, поинтересовался Брок.

— Получен приказ взять языка из полевого штаба противника. Чином не ниже майора, — скривился капитан. — Иду я и отделение со мной. И ты. Карты покажу позже.

Брок хмыкнул. Более чем стандартное задание для воюющих сторон. И это было даже хорошо, хотелось уже наконец выйти в поле, почувствовать жизнь в новом-старом теле и показать, на что он способен. Последнее озадачило. Брок не был любителем выпендриваться, четко рассчитывал свои силы и никогда не лез в пекло, не просчитав все риски, тут он прямо горел доказать Джонатану что-то про себя. Может, так влияла на него схожесть принца с Зимним?

Пока не настала пора давать отделению последние указания, капитан Бенджамин показал Броку, как выглядят знаки различия Гефа, показал карту, распорядился, чтобы ему выдали оружие и снаряжение.

Бойцы принца, если Брок всё правильно понял, были обучены получше остальных, но он то и дело кривился, слыша тихий хруст гравия под рельефными подошвами тяжелых ботинок, едва различимое позвякивание чего-то плохо закреплённого. Хорошо хоть никто не разговаривал, а то Брок не погнушался бы и самолично шею свернуть идиоту.

До лагеря противника шли невероятно долгие полтора часа. Может, это Брок совсем зажрался со своим отрядом, что всё остальные казались ему колченогими слепыми оленями в гон и такими же тупыми.

— Снимешь часовых, — шепнул капитан Броку в самое ухо. — Палатка майора Каррэ — вторая слева.

Кивнув, Брок отступил чуть в сторону, сливаясь с темнотой.

Гефские солдаты ввели Брока в ступор, будто бы и не шло войны, будто бы от одного до другого лагеря нельзя было только что доплюнуть, а эти расслабились, позволяя себе дремать на посту.

Уложить двоих сонно моргающих через раз идиотов не составило труда, а уж припрятать бессознательные тушки — и подавно. Через пару минут Брок аккуратно взрезал дальнюю стенку палатки. Капитан нарисовался рядом с ним.

Майор спал на койке, похрапывая. Рядом на полу дрых кто-то еще — то ли денщик, то ли адъютант.

Брок про себя выругался. Ебал в рот он такие порядки, но надо было работать с чем есть. Показав капитану жестом на спящего на койке, сам, неслышно ступая, оказался рядом с дрыхнущим подчинённым, навалился сверху, чуть придушивая.

Майор и проснуться толком не успел, когда его вполне профессионально в четыре руки спеленали его же одеялом, заткнув рот то ли футболкой, то ли рубашкой, в темноте хрен разглядишь, и выволокли на улицу.

Уходили точно тем же маршрутом, что и пришли. За линией фронта их ждали машины. Придушенный тряпкой майор подергивался между капитаном и Броком на заднем сиденье. Да и Брок молчал, хотя командир в нём был недоволен операцией, действиями и выучкой бойцов, но это не его люди, чтобы распоряжаться. Потому он молча пялился в темноту за окном.

Майора Каррэ — это и вправду был он, — сдали в штаб на растерзание. А капитан, взбудораженный и потный, принял душ, смыл с себя тактическую краску, Корво принес бурбон, лед и два толстодонных бокала.

— У тебя такое лицо, словно ты съел тухлый огурец, — сказал капитан Броку. — Что не так? Чем недоволен?

Поболтав лёд в бокале, Брок сделал глоток.

— Сколько, говоришь, вы воюете? — уточнил он.

— Всегда, — буркнул капитан.

— Тогда какого хрена у тебя не бойцы, а коровье стадо? Нет, противники тоже идиоты, их как курят резать можно — никто и не почешется до рассвета или пока о тело не споткнётся. Но вы, блядь, это что-то. Ещё бы с баяном и цыганами подъехали, блядь. Зла не хватает, — рявкнул он и допил бурбон в пару глотков, откупорил бутылку и наполнил их стаканы с принцем по новой. — И понятно, чего вы воюете. Устроили игру «у кого длиннее» и радуетесь.

Капитан Бенджамин покачал кубики льда в бокале, оглянулся, чтобы убедиться, что Корво нет поблизости, и негромко сказал:

— Это призывники, Брок. Не контрактники, не кадровые. Призыв на год. Нет времени подготовить.

— Ау, Бенджамин! — Брок пощёлкал перед лицом принца пальцами. — У вас, вообще-то, война идёт. Какие в жопу призывники? За это время можно было бы подготовить не один элитный отряд и подчистить ряды неприятеля, а они вас всё жмут и жмут. Самому-то не обидно?

— Обидно, — еще тише сказал капитан. — Но я не верховный главнокомандующий, Брок. Догадайся, кто у нас верховный главнокомандующий.

— А-а, папочка, — протянул Брок. — И все вот эти веяния в вопросе военного дела его заслуга? Ожидаемо. А тебе работать с тем, что есть теперь… понятно. Очень жалеть начинаю, что всё же я в мире другом, не то просто слинял побыстрому от неприятностей, а там у меня было кому помочь с этой проблемой. Быстро и без лишних свидетелей. Но что есть, то есть. Кто хоть допрашивать будет? — зевнув, поинтересовался Брок, хотя ему по-большей части было благополучно насрать на «языка». Его работа состояла в другом, а сегодня он так — поразмяться вышел.

— Полковник Штросс, — сказал капитан и осушил свой бокал. — Ты его видел — сухой такой, лысый, с родимым пятном на виске.

Бутылка над бокалами совершила новый круг.

— Это мне ничего не говорит, капитан, ты лучше о нём как о человеке расскажи. Добьётся своего?

С принцем на удивление легко разговаривалось.

— Добьется, — недобро ухмыльнулся капитан. — Выяснит даже, кто поставляет гефским офицерам туалетную бумагу. А будет ли от этого толк в глобальном смысле, не знаю. Его Величество руководствуется в решениях господними велениями, — лицо у капитана сделалось такое, словно ему под нос подсунули обоссанные трусы.

Брок только глаза закатил и фыркнул выразительно. Ему иногда приходилось работать с «фанатиками», и тут как повезёт. Бывали у него и тихие мирные существа, сами не знавшие толком, нахера связались с наёмниками, и такие вот, как местный королёк — везде ищущими знаки и послания свыше.

Проговорили они с принцем даже не до поздней ночи и расползлись по спальням, когда за окнами забрезжил рассвет, да и то скорее на автопилоте — выпитое на голодный желудок творило что-то невероятное как с мозгами, так и с возможностью ходить прямо. Но Брок был доволен. Джонатан Бенджамин стоил потраченного на него времени.

========== 4. ==========

— Мы едем в Шайло, — объявил капитан через пару дней, когда они с Броком ужинали. — Штросс представил меня к награде, король ее утвердил, так что мне светит награждение, общение с семьей и десять дней отпуска.

— Только я не понял, — промокнув губы салфеткой, поинтересовался Брок. — Это хорошо или плохо, а то морда у тебя не сильно довольная? Домой же и отсыпные, а не побудка от чёртова рожка.

Брок до сих пор не мог забыть то утро, когда они с принцем пьяненькие расползлись по спальням после захвата «языка» отсыпаться, а получили через всего пару часов заунывный вой в самое ухо, означавший общий подъём.

Капитан только пожал плечами.

— Сам увидишь, — сказал он. — Я уже приказал, чтобы для тебя приехал портной. Король любит костюмы.

— Костюмы не люблю я, — вздохнул Брок, ковыряясь вилкой в салате. — Ну и хер с ним. Слушай, а мне аванс положен? — он прищурился разглядывая сидящего перед ним принца. — А то три пары трусов — это даже не смешно.

— Выдам в Шайло, — пообещал капитан. — Доберусь до наличных и выдам. Кстати, заодно паспорт получишь, откроешь банковский счет и будешь зарплату на счет получать.

— Как в цивилизованных странах, — цокнул языком Брок. — Слушай, капитан, я тебе сейчас сильно нужен? А то у меня тут потрахаться образовалось, не хочу такой шанс упускать.

Брок успел уже наслушаться от солдатни про нравы в королевстве и тем более про неприятие королевской семьи к геям, но себя решил особо не ограничивать, главное не спалиться. С Деткой же они трахались как-то, а Пирс ни сном ни духом, да и тут нашёлся сладкий мальчик, поплывший от пары улыбок. Главное, чтобы принц не понял, что Брок не в медблок медсестричек лапать, а в казарму прется.

— Ни в чем себе не отказывай, — усмехнулся капитан. — А я потерплю до столицы.

Подмигнув ему, Брок выскользнул на улицу и, насвистывая, двинулся подальше от начальственного домика. Джонатан был хорош, нравился Броку открытостью и какой-то правильной незамутнённостью, был красив и всё же совершенно не похож на Зимнего. Что-то общее во внешности было, но всё остальное полностью исключало их какое-либо родство.

На принца стояло каменно, и Брок как раз хотел сейчас сбросить напряжение, чтобы не в кулак и слюной работодателя не заливать каждый раз, когда видит его с утра трогательно сонным, помятым.

Капитан же отправился в штаб. Ему потрахаться не светило — медсестричек он не очень-то и хотел, а Брок… Капитан вздохнул, махнул рукой, собрал листы отчета и вышел из своего домика.

Явился Брок только утром, довольный хоть немного обозначившейся половой жизнью. Удалось и потрахаться, и отоспаться, благо с дисциплиной в лагере было так себе и некому было их с Джошуа спалить на горячем. Одно было точно — мальчишка будет пару дней смешно ходить и прятать шею.

— Утро доброе, Высочество, — разулыбался Брок, столкнувшись в принцем. — Когда выдвигаемся?

— Сейчас, — ответил принц. — Сейчас подгонят машину.

Они сели сзади.

— Тебе рассказать про королевскую семью или посмотришь сам? — спросил Джонатан.

— Я, конечно, посмотрю, — хмыкнул Брок, покосился на водителя. — Но и послушать лишним не будет.

— Он не знает английского, — кивнул на водителя Джек. — Королевская семья — это король Сайлас, королева Роза, я и моя сестра-близнец Мишель. Король собрал три маленьких королевства в одно, двух королей казнил, про третьего я слышал, что он жив. Объединил страну твердой рукой и правит. Финансово его поддерживает брат королевы, Уильям Кросс. Сейчас отец одновременно воюет с Гефом и отстраивает столицу, Шайло. Говорят, Шайло будет похож на Нью-Йорк. Я в Нью-Йорке не был, так что не знаю. Мишель пытается заниматься благотворительными проектами. Королева занимается культурой и делами дворца. Любит балет, здоровый образ жизни и все такое. По официальной версии, отец начинал как солдат, но на самом деле Бенджамины — офицерская династия, дед вышел в отставку в чине полковника еще при Абадоне, прежнем короле, я в позапрошлом году закончил военную академию. У отца звание верховного главнокомандующего. Тебя наверняка будет проверять Томасина — это глава службы безопасности короля. Будет искать, как подкупить, чем надавить, слабые места — вот это все.

Брок слушал молча. Понятное дело, что интересовали его только голые факты. Принц — человек пристрастный, хотя и не доверять его словам у Брока пока мотива не было, но своёмнение он всё же привык о людях выстраивать сам.

Особенно его заинтересовала Томасина. Не то чтобы Брок так просто мог решиться переметнуться на другую сторону, если ему предложат больше, всё же был у него опыт работы двойным агентом, не понравилось, но присмотреться к ней имело смысл. Любил Брок преданных своему делу людей, пусть даже они были на противоположных сторонах.

— В столице я делю свое время между дворцом, своим домом и клубами, — продолжил принц. — Будешь меня сопровождать.

— Так вроде в том и состоит моя работа, нет? — усмехнулся Брок, хлопнул принца по колену и тут же отстранился. — А с выходными и жильём как дело обстоит? Или опять с тобой?

— Когда я во дворце с ночевкой, можешь считать, что у тебя выходной, — ответил принц. — Жить будешь у меня, там двухуровневый пентхаус, на первом этаже есть две гостевые комнаты.

Показав принцу большой палец, Брок снова повернулся к окну. Теперь он примерно мог представить собственную жизнь на несколько дней вперёд, но ещё хотелось всё же попробовать поискать самого себя, чисто ради любопытства.

— Все, что тебе понадобится для работы — техника, одежда, оружие — за мой счет, — сообщил принц.

— Слушай, — после долгой паузы заговорил Брок. — Про телохранителя я понял, человек он подчас необходимый, но почему ты не из своих берёшь, а с улицы человека, без прошлого? Сам подумай, что будет, если мне предложат больше?

— Из каких таких «своих»? — усмехнулся принц. — Откуда у меня «свои»? Солдатики из моей роты? Так у них ни знаний, ни опыта, ни представления о том, чем телохранитель занимается. А прийти за телохранителем к Томасине — все равно что прямым текстом попросить приставить ко мне пару соглядатаев.

В ответ Брок только хмыкнул, разглядывая в окно зачастившие по обочинам домики.

— Ты очень удачно свалился на меня с Луны, — улыбнулся принц. — А преданность… Ее не купишь, и в кодекс наемника я не особенно верю.

— Тогда с чего решил, что я не продам тебя с потрохами первому же, кто предложит условия получше? Ты меня совсем не знаешь, а уже спину доверил, — хмыкнул Брок.

Ему в принципе была непонятна такая вера в совершенного незнакомца, тем более со странной историей, очень своевременно свалившегося прямо под колёса. Вообще было над чем задуматься, но принц поверил и в историю, и в Брока.

— А кому ты здесь нужен, Брок Рамлоу, без языка и без личной истории? — спросил принц. — И знаешь, к ударам в спину я привычен с детства. Ничем ты меня не удивишь.

Развивать тему дальше Брок не стал. Ему отчасти было жалко этого слишком рано повзрослевшего мальчишку, а отчасти наплевать. Он не в друзья к Джонатану набивался, а был принят на работу и вести себя собирался согласно собственному кодексу, хватило ему дёрганий за ниточки при работе сразу на двух господ. Ошибки надо учитывать и учиться на них.

Шайло его не поразил. Сразу было понятно, что стройка века только подходила к концу, здания обрастали стеклом, играя на солнце всеми оттенками золотого. Что-то было от Нью-Йорка, но не живого, который Брок так сильно любил, а открытого-туристического, прилизанного специально для удачных кадров.

Автомобиль остановился на подземной парковке небоскреба.

— Нам наверх, — сказал принц.

Водитель взял немногочисленный багаж. Скоростной лифт вознес Брока и принца на самый верх. Принц открыл дверь своими ключами и вошел в идеально убранный и совершенно необжитой пентхаус.

— Располагайся, — сказал он Броку. — Костюмы привезут позже. Составь мне список того, что тебе необходимо.

Пентхаус Броку понравился: много света, воздуха, свободного пространства вокруг, без вычурной претенциозности, которую он ожидал от наследного принца европейской страны.

— А уютно, — одобрил Брок. — Только слишком много чужих ушей и глаз.

— Займись, — сказал принц.

У него зазвонил телефон и он вышел на балкон, чтобы поговорить.

Броку даже стало на мгновение интересно, не настолько, конечно, чтобы поинтересоваться у Джонатана, кому так важно знать всё о личной жизни принца. Уж не той ли, не к ночи будет помянута, Томасине? Но следилки стояли даже в ванной комнате для гостей.

Крошечные камеры, подслушивающие устройства, работающие удаленно и передающие записи куда-то вне пентхауса, но нашлась и парочка стационарных, невесть как очищаемых от записей. Уж не прислугой ли?

Всего устройств Брок обнаружил чуть ли не с сотню, ссыпал их в большую жестяную миску и отставил в сторону. С принцем надо было бы поговорить.

— Ого! — впечатленно поворошил содержимое миски принц. — Позже. Сейчас приедет портной.

Броку привезли и тут же подогнали на него пяток строгих костюмов, добавив рубашки, галстуки, носки на подвязках и три пары туфель.

— Так, Высочество, — Брок, наконец отбившись от портного, выловил принца. — Кто тут у тебя ещё бывает?

— Девушки, — ответил принц. — Твоя задача — следить за тем, чтобы они были старше двадцати одного.

Брок сжал пальцами переносицу.

— Да мне насрать, кого ты ебешь. Мне важно знать, после кого следует осматривать дом на наличие таких вот штук.

Он кивнул в сторону миски.

— А, ты об этом… Прислуга, разумеется. Менять ее бесполезно. Дворцовой и моей прислугой занимается Томасина. Под управлением королевы.

— Прислуга, — протянул Брок, постучал по губам. — Смотри, продукты и готовку могу взять на себя. Уборка… ты уж прости, шваброй махать не стану, даже за большие деньги, а тебе не комильфо. Тут я подумаю, а остальных дальше гостиной не пускай. Нахер нам такие гости.

— Я редко ем дома, — сказал принц. — Если ем, заказываю из ресторанов. А уборщицу… придумаем что-нибудь. Кстати, держи, — он достал из кармана и протянул Броку несколько банковских пачек. — Твой аванс.

Сумма была более чем внушительная, хотя Брок и не знал всех расценок. На пристрастия принца было наплевать, сам он предпочитал жрать дома, а иметь такую кухню, как в пентхаусе, и не пользоваться ею было преступлением. К тому же ко всему техническому великолепию прилагался ещё и полный холодильник жратвы.

— Так, ты как хочешь, а я пойду пожрать соображу и спрашиваю лишь один раз — на тебя готовить или будешь в доставку звонить? — уже прикинув чего бы ему хотелось, поинтересовался Брок.

— Готовь, — оживился принц. — Да, и советую тебе не есть во дворце, если предложат: мать помешана на здоровой пище и приличную еду подают только на больших банкетах. Армейские пайки и то вкуснее того, чем она кормит.

— Всё у вас не как у людей, — хмыкнул Брок и сунул нос в холодильник.

Вот зачем держать столько первоклассных продуктов, если принц никогда не готовил и его вообще мало интересовало то, что происходило в пентхаусе?

Проще всего было быстро обжарить стейки, настругать салат и сварганить какой-нибудь простой соус к спагетти. Вкусно и не слишком много возни.

Принц сидел за ноутбуком в своем кабинете, когда Брок позвал его ужинать. Учуяв запахи еды, принц застонал от предвкушения.

— Если на вкус оно такое же, как на запах, я повышу тебе зарплату на пять тысяч, — сказал он.

Хохотнув, Брок поставил перед ним тарелку. Вот уж пожрать он любил и готовить умел соответственно. Было время, когда Брок не мог позволить себе питаться в ресторанах, а быстрая еда в забегаловках пользы не несла. Как говорила Ба: хочешь жрать — иди и приготовь, сопляк.

Сочный стейк, спагетти с томатным соусом, но без базилика, который он с детства не любил, и салат были съедены до крошки, даже тарелки хлебом вычищены.

— Всяко лучше твоих ресторанов.

— О да! — согласился принц. — Восхитительно.

У него сразу и заметно улучшилось настроение.

— А теперь по койкам, кино смотреть, спать или дрочить — без разницы, но отдыхать. Тебе завтра к маме с папой, а мне изображать за твоей спиной немого долбоёба, так что я должен подготовиться морально, — велел Брок, убрав посуду в посудомойку и вытерев от крошек стол.

— Спокойной ночи, Брок, — улыбнулся принц.

========== 5. ==========

Утро началось для Брока с быстрой разминки, в незнакомый город на пробежку в первый же день он выходить не рискнул, и завтрака, накрытого снова на двоих. Больше Брок не спрашивал.

— Высочество, утро, — постучался он в дверь спальни принца.

Принц что-то сонно проворчал из-за двери.

— Детский сад, — буркнул Брок. — Может, мне тебя ещё и в лобик чмокнуть, спящая…

И примолк, застыв на месте.

Это было чертово издевательство — принц мало того что спал совершенно раздетым, так и одеяло мятым комом валялось где-то в ногах, наполовину свесившись на пол, и скрывало разве что его правую пятку.

А мальчишка был хорош. Тонкое, без единого изъяна, тело, мелкая россыпь родинок вокруг левой горошины соска, коротко стриженные лобковые волосы и тяжёлый налитый утренней эрекцией член, к которому так хотелось прикоснуться губами.

— Блядь, — тихо выматерился Брок, сглотнул набежавшую слюну, понимая, что уж жрать он сейчас точно не пойдет. И добавил уже в полный голос, дёрнув принца за правую лодыжку. — Джонатан, сколько дрыхнуть можно?

— А? — распахнул сонные глаза принц. — Утро? Я сейчас встану. Спасибо, Брок.

Он пошарил вокруг себя, не нашел одеяла и перевернулся на живот.

Брок грызанул губу и вымелся из комнаты, слишком хороша у принца была задница: белая (явно солнце не касалось кожи), идеально круглая, так и просилась, красавица, в руки. Но нельзя. Во-первых, начальство; во-вторых, Брок помнил прекрасно, что принц говорил про своих девок и проверку их паспортов; а в-третьих, зачем искушать судьбу недоступной прекрасной жопой в гомофобной столице гомофобного королевства, когда можно найти жопы посговорчивее?

— Мойся и иди жрать, — крикнул Брок уже из-за двери.

У него самого были проблемы посущественнее остывающего завтрака — для нормального существования ему просто необходимо было подрочить.

Принц вышел к завтраку одновременно с Броком и сказал, оглядывая его жадным взглядом:

— Буди меня до того, как начнешь готовить, Брок. В столице я трудно просыпаюсь сам.

— Ага, — бросил тот, даже не подумав обернуться, беспокоясь как бы возбуждение не пошло на второй круг, пуская по пизде всё желание работать на принца.

Брок хотел добавить, что мог бы будить глубоким минетом, но, понятное дело, промолчал, лишь оттянул ворот ставшей вдруг слишком тесной футболки.

Принц позавтракал, похвалил завтрак и повара, а потом сказал:

— Сейчас мы поедем во дворец. С тобой побеседует Томасина. Я освобожусь только завтра к вечеру. Может, послезавтра к утру. У тебя будет свободное время — считается, что во дворце мне ничего не угрожает.

— Считается, — понятливо усмехнулся Брок. — Но там за тобой ходить мне никто не позволит, да?

— От того, что ждет меня в кругу семьи, телохранитель не защитит, — улыбнулся Джек. — Думаю, ты понимаешь.

Хмыкнув, Брок хлопнул принца по плечу.

— Приводи себя в порядок и поехали, сунем голову в осиное гнездо.

Принц поехал во дворец в парадной офицерской форме — сегодня его должны были наградить. Ему было интересно, кто станет награждать — отец или генерал Абнер. Еще было интересно, как Томасина станет докапываться до Рамлоу, но об этом он, наверное, и не узнает никогда. Брок вряд ли скажет.

Брока от принца оттеснили почти сразу же, как только они вошли на территорию дворца. Стоило Джонатану выйти из машины, как Броку преградила дорогу вполне симпатичная мулатка с каменным неживым выражением на вполне миловидном лице. Улыбнувшись как-то механически, она предложила следовать за собой.

Дворец не впечатлял. Не любил Брок излишнюю помпезную роскошь: вензеля, ажурные рюши, лепнину, да и не понимал ни рожна в таких украшениях.

— Проходите, — велела Томасина, пропуская Брока вперёд в какой-то кабинет. — Нам есть, что обсудить, мистер Рамлоу. Я являюсь главой службы безопасности королевской семьи, и коль скоро принц приблизил вас и выбрал телохранителем, я хочу убедиться, что вы подходите для этой работы.

— Не проблема, — в тон ей ответил Брок, устроившись со всем возможным комфортом в неудобном кресле с отчего-то безумно жёсткой спинкой. Видимо, для того, чтобы гости этой мадам и не думали расслабляться. — Что вам для этого нужно? Дипломы? Рекомендательные письма с прошлых мест службы? Так ничего этого нет.

— Но все же Его Высочество отчего-то решил, что вы ему подходите. Видимо, у вас есть какие-то выдающиеся личные качества? — взгляд Томасины обшарил фигуру Брока, задержавшись на ширинке.

Брови Брока взлетели к самой линии роста волос.

— Поверьте, сосу я не настолько впечатляюще, да и у Его Высочества, мне кажется, найдутся кандидатки на эту роль и без меня, — он стрельнул глазами в ее сторону.

Даже стало немного обидно, что на женщин у него не стояло. Томасина впечатляла. Может, поэтому король и держал ее подле себя, доверяя.

— И все же, как вы познакомились с Его Высочеством? Я слышала, вы участвовали в его последней разведывательной операции.

— С Луны под колёса его машины упал, — улыбнулся Брок. — Чем, видимо, и впечатлил.

Томасина поджала губы.

— Я буду наблюдать за вами все время, что вы с Его Высочеством пробудете в столице, — предупредила она. — Очень внимательно.

— Как вам будет угодно, — оскалился в ответ Брок. — Если пожелаете, то как-нибудь можем пропустить по стаканчику с продолжением. Всегда любил сильных женщин.

Самое малое, что он ждал на свою последнюю реплику — это удар по морде, но Томасина лишь окатила его ледяным взглядом, от которого аж яйца поджались, и отпустила повелительным жестом.

Что ж, занятно у Брока начинался выходной.

***

«Заеду за тобой в 9», — принц отбил смску Броку. — «Пойдем по клубам».

Уставший от безделья за полтора суток, Брок только обрадовался. Да и хотелось ему посмотреть на клубную жизнь Шайло, хотя сам он больше любил пабы с живой музыкой, но принц желал развлекаться.

Очень удачно Брок посетил парикмахера и парочку магазинов, потому и выглядел соответственно случаю. Уж что-что, а свои сильные стороны он знал прекрасно, потому и выбрал тесные, сидящие словно вторая кожа, светлые джинсы и синюю футболку с V-образным вырезом, открывающим сильную шею.

Принц облизал его взглядом, пока Брок шел к машине.

— В «Моруа», — велел он шоферу. И спросил Брока, севшего впереди: — В такой обтягивающей одежде — где ты прячешь оружие?

— Я сам себе оружие, — поиграл бровями Брок и из ниоткуда выхватил небольшой тычковый нож.

Принц только хмыкнул. Он тоже принарядился — шелковая футболка винного цвета с треугольным вырезом, черные бархатные джинсы, тяжелые кольца на пальцах.

Всю дорогу до клуба Брок исподволь любовался Джонатаном, понимая, что нельзя наложить на него лапы и утащить в своё логово, где можно будет любить во всех позициях.

В клубе принца с порога встретили, как родного. На нем висли девушки, официанты приносили ему выпивку, диджей моментально сменил музыку. Принц успел потанцевать, потискать девиц, выпить, а потом, пооттягивавшись часа полтора, поднялся с одной из девушек в VIP-зону.

Брок не отступал от принца ни на шаг, умело лавируя в толпе, следил за тем, чтобы никто к нему не лип, но именно это и оказалось невозможным — Джонатан сам был не прочь тискать всех подряд, хотя Броку и казалось, что взгляд принца нет-нет да соскальзывал на трущихся рядом на танцполе парней.

В VIP-зону он отправился вслед за принцем.

— О, дорогой, — протянула девица, заметив за их спинами Брока. — Втроём я ещё не пробовала.

— Нет, милая, я не намерен тобой делиться, — кривовато улыбнулся принц. — Брок тут для другого.

Как бы Брок хотел сказать, что очень не против трахнуть ее с принцем на брудершафт, но снова пришлось лишь молча улыбнуться на ее тяжёлый вздох о том, что не всем мечтам, видимо, суждено сбыться.

Поднявшись на второй этаж, принц толкнул дверь и вошел в VIP-комнату, кивнув Броку.

— Мисс, можно ваши документы? — вежливо попросил Брок и, проверив дату рождения, отдал обратно, проигнорировав предложение всё-таки присоединиться, закрыл дверь и встал к ней спиной.

Всё же эта работа простой не будет.

Принц вышел из VIP-комнаты через полчаса. От него пахло духами и сексом.

— Спит, — коротко сказал он и спустился к бару, чтобы выпить.

Настроение Брока скакнуло вниз. Да, он хотел принца себе, и нет, не имел права хотеть, но поделать с блядским собственническим инстинктом ничего не мог.

Заглянув на всякий случай в комнату, Брок последовал за Джонатаном. Девица сонно глянула на него и закрыла глаза.

— Пьяная в хлам, — равнодушно сказал принц. — Поехали в «Гирлянду».

— Не проблема, поехали.

Новый клуб отличался от прошлого разве что названием и немного убранством. Та же музыка, те же пьяные обдолбанные рожи на танцполе.

Принц снова влился в толпу, словно только его здесь и ждали, подцепил разом двух девочек, радостно хихикающих от его внимания. Он потанцевал с ними, а потом устроился за барной стойкой. Рядом с ним тут же сел тощий белобрысый парень в белой футболке, голубых джинсах и светло-сером летнем пиджаке. Принц глянул на него и улыбнулся — по-настоящему.

Тот едва заметно из-за мигающих стробоскопов покраснел, но взгляда не отвёл, продолжая в немом восхищении разглядывать принца. А Броку страшно захотелось этого невзрачного типа схватить за ворот футболки и вытолкать прочь, чтобы не смотрел Джонатан так ни на кого, никому не улыбался, кроме своих одноразовых баб. Скрипнув зубами, Брок заказал себе в баре стакан с соком.

Незнакомца звали Джо, принц представился Джеком, и они с удовольствием болтали весь вечер, время от времени будто бы случайно соприкасаясь руками и коленями.

Чем больше проходило времени, тем сильнее внутренне закипал Брок, видел он всё это невербальное общение, и тем яснее становился намёк Томасины на «особые умения» Брока. Ах, если бы в этом было бы дело, уж он бы показал все, на что способен, но мальчишка предпочёл вот такого вот обычного, ничем не примечательного типа.

Ближе к полуночи Джо ушел, сославшись на внеурочную работу с утра. Принц проводил его взглядом, пожалев, что они не обменялись телефонами. Но через неделю он возвращался на фронт, вряд ли Джо будет его так долго ждать.

Подхватив под ручку первую попавшуюся девицу, принц сказал:

— Поехали домой.

Всю дорогу обратно Брок сидел рядом с шофёром и молча пялился в окно. Говорить было не о чем, да и незачем, тем более при посторонних.

В пентхаусе тоже расслабиться не вышло. Из более-менее дома он тоже превратился в работу и дело было даже не в нетрезво стоящей на ногах девке, чьи документы Брок перепроверил и на всякий случай сфотографировал их, заставив девицу подписать договор об отсутствии претензий, а в самом вечере. В чертовом Джо.

========== 6. ==========

Где-то через час принц спустился из своей спальни, полуголый и босой, с засосами на шее. Девка висла на нем и хихикала.

— Тебе пора домой, крошка, — сказал принц. — Брок, вызови даме такси.

Стоило двери за ее спиной закрыться, Брок немного выдохнул, прошёл в гостиную, на ходу стягивая надоевшую футболку, звякнул пряжкой ремня. На принца он старался не смотреть. И так зверски хотелось напиться.

— Красивый… — пьяно протянул принц, глядя на Брока. Качнулся к нему, погладил рельефные грудные мышцы. — Рабочие или качалка?

— Оба варианта, — глядя принцу прямо в глаза, оскалился Брок, напряг руку, демонстрируя себя.

Принц провел ладонями по бицепсу от локтя к плечу, погладил плечо, обвел пальцем татуировку с надписью на санскрите.

— Что там написано? — спросил он.

— Санскрит. Молитва воина.

Брок облизал губы. Принц стоял слишком близко, хоть от него и похабно воняло сексом и какими-то приторными духами.

— В доме больше точно нет прослушки и камер? — спросил принц, качнувшись к Броку и почти задевая губами его ухо.

— Не надо во мне сомневаться, — на одном дыхании выпалил Брок, но с места не двинулся, давая тому все для себя решить самостоятельно.

Сам-то Брок лучше бы сейчас отвёл Джонатана в душ, а потом уложил в постель, понимая, что за принца, скорее всего, сейчас говорит алкоголь, но рядом с ним, черт возьми, было слишком сладко. И это всего за несколько дней.

— Тогда отмой меня от этих девок, — попросил принц. — Ненавижу… — процедил он сквозь зубы.

Брок на мгновение зажмурился, переживая самый пик эротического возбуждения за целый день и одним движением подхватил Джонатана под задницу, заставляя обхватить себя ногами. Ему было насрать, как это выглядело со стороны, чем могло показаться, но сейчас ему дали карт-бланш, позволили касаться тела, о котором грезилось ночами.

Поставив принца на коврик в ванной комнате, Брок включил воду в душевой кабинке. Принц тем временем скинул с себя джинсы, под которыми не оказалось белья. Заметив, что его член измазан лиловой помадой, принц сморщился и встал под душ.

Среди десятка гелей для душа Брок выбрал нежно-оранжевый флакон. Почему-то в этот момент ему показалось правильным, чтобы принц пах именно так, именно персиком. Выдавив на губку немного геля и вспенив его, Брок, не снимая джинсов, переступил бортик душевой кабины, подтолкнув Джонатана к стене.

Наплевать было на воду, заливающую лицо, на неприятно прилипшие к ногам джинсы, Брок кайфовал, водя ладонью и зажатой во второй руке губкой по желанному телу, гладя абсолютно везде, отмывая от чужих рук и губ.

Принц подставлялся под губку и под ладонь, запрокидывал голову, чтобы в лицо била вода, и его член начал неторопливо твердеть.

Уговаривая себя не делать глупостей, Брок обхватил ладонью член принца, провёл от корня до головки в неспешной ласке, отмывая с него лиловое непотребство. Пусть лучше это всё останется такой вот почти невинной лаской, чем назавтра, протрезвев и поняв, что они творили, принц выставит за дверь своего несостоявшегося охранника.

Губка упала под ноги. Брок, второй ладонью удерживая Джонатана на месте, неторопливо дрочил ему, стараясь сам не прижиматься слишком явно к маняще круглой заднице. Принцу надо было отмываться и ложиться спать, а не искать дальше приключений и уж точно не с Броком.

— Хватит! — принц выключил воду и помотал головой. — Пойдем в постель.

Выбравшись из кабинки, Брок скривился, заметив под собой лужу, но сразу отбросил мысли о ней, нашёл взглядом большое полотенце.

За Джонатаном хотелось ухаживать красиво, нежить его, радовать, и дело было не в статусе принца или смазливой, абсолютно блядской внешности, а в какой-то внутренней составляющей, названия которой Брок никак не мог подобрать, но уже, похоже, влюбился по самые уши.

Распахнув полотенце, он принял принца в свои объятия, вытянул из кабинки, снова подхватив под задницу и поставил на мягкий коврик, обтирая. Принц вис на нем, обхватив за шею, и прижимался вставшим членом к бедру Брока.

— Не натрахался ещё? — сам не зная для чего спросил Брок, снова подхватил принца на руки, увлекая в спальню, очень надеясь, что проспавшись, тот не вспомнит этой ночи.

Устроив Джонатана на постели, Брок опустился перед ним на колени, распахнул влажное полотенце и снова обхватил ладонью красивый гордо стоящий член, так и просившийся в рот. Обвёл пальцем нежно-розовую головку, нажал на дырочку уретры, с удовольствия слушая тихие стоны и вобрал член в рот, пропуская сразу до горла.

Джек тихо застонал, подавая бедрами вверх. Несмотря на то, что за вечер он трахнул двух девиц, стояло у него уверенно и твердо.

Брока продрало от его стонов вдоль позвоночника, хотелось скинуть неприятно липнувшие к ногам мокрые джинсы вместе с бельём, вытянуться на постели рядом с принцем, прижаться к нему всем телом, но Брок только сосал, вылизывал тяжелые яйца, забирая их в рот по одному, обводил языком венки на стволе и снова обхватывал его губами.

— Разденься, — цепляясь за его плечи, четко выговорил принц. — Хочу чувствовать тебя.

— Ну уж нет, детка, — качнул головой Брок. — Такие решения только на трезвую голову.

И повалил его обратно на постель, снова занявшись сладко текущим членом.

— Бро-о-ок, — жалобно попросил принц.

Брок обхватил губами его член плотнее, ладонями коснулся задницы, сжал обе половинки, хоть и понимал — перегибает, но ведь ему разрешили касаться. Он сосал, чувствуя, как принц задрожал, постанывая особенно тонко.

— Господи, как хорошо, — шептал принц. — Брок, ты невероятный!

Принцу хватило пары движений, и рот Брока наполнился терпкой, чуть солоноватой спермой. Начисто вылизав начавший опадать член, Брок, благодаря за угощение, коснулся губами внутренней части бедра, рядом с паховой складкой, и поднялся, помог Джонатану перебраться на подушки, укрыл его, не удержавшись ласково погладил.

— Отдыхай.

Принц протянул к нему руки, попросил:

— Не уходи. Я тоже хочу отсосать тебе.

Брок тепло и немного грустно улыбнулся, снова коснулся ладонью волос принца, погладил по щеке.

— Спи лучше. И мне очень интересно, что на всё это ты утром скажешь. Спи.

Он наклонился и вполне целомудренно коснулся губами губ принца, сразу же отстраняясь. У самого Брока усталость как рукой сняло.

— Бро-о-ок… — жалобно позвал принц, засыпая. А потом внезапно четко произнес: — Меня зовут Джек.

Оказавшись за дверью, Брок выдохнул, сжал сквозь мокрые джинсы болезненно напряженный член. Мальчишка попал ему прямо в сердце, уверенно потеснил Зимнего. Это все было каким-то сумасшествием.

У себя в спальне Брок разделся, отдрочил себе в душе, всё ещё чувствуя на губах вкус члена Джека, и завалился спать, вырубаясь мгновенно, хотя думал, что уснуть не сумеет.

***

Как всегда спьяну, Джек проснулся рано. Умылся, почистил зубы, побрился, а потом завернулся в одеяло, спустился в спальню к Броку и в ранних летних сумерках устроился у него под боком, благо ширина кровати позволяла. И снова уснул.

Вынырнув из сна, Брок с удивлением обнаружил, что солнце давно уже встало, заливая его спальню по-весеннему ярким светом. Давно он уже так надолго не проваливался. Рядом кто-то тихо вздохнул, заставив Брока замереть. Приподнявшись на локтях, он уставился на посапывающего рядом принца.

Джек завозился, обнял Брока одной рукой поверх одеяла и уткнулся носом ему в плечо. От Джека пахло лосьоном после бритья и зубной пастой, и был он весь сонный и теплый.

Вопросов в голове стало только больше. По всему выходило — Джек помнил вчерашнее и не был особенно против, даже, скорее, наоборот. Решив забить на всё, Брок повалился обратно на подушки, подгрёб под себя что-то сонно бурчащего Джека и закрыл глаза.

Ему было действительно хорошо.

Джек проснулся довольным и бодрым. Первым делом он нащупал утреннюю эрекцию Брока, откинул одеяло и облизал головку внушительного обрезанного члена.

— Детка, — со стоном выдохнул Брок, обхватил руками подушку под своей головой.

Джек старательно, хотя и не очень умело отсасывал ему, то и дело поглядывая вверх и придерживая член у основания. От одного вида красивых губ, растянутых вокруг его члена, Броку хотелось кончить, не надо было даже сосать болезненно-чувствительную головку члена.

Подрагивая бёдрами, Брок шипел сквозь зубы, не отрывая совершенно поплывшего взгляда от лица Джека.

Джек как-то особенно удачно приласкал кончиком языка уздечку, добившись от Брока зажатого стона, и заработал ртом еще усерднее.

— Блядь, — не сдержавшись, выдохнул Брок, вплёл пальцы в короткие волосы на затылке Джека и содрогнулся, кончая.

Джек принял весь залп и сглотнул. Оторвался от члена, облизываясь, и поцеловал Брока в бедро, а потом вытянулся рядом и обнял.

— Не удержался, — признался он. — Я так редко получаю то, чего действительно хочу.

— Я вписываюсь в разряд того, что ты хочешь? — усмехнулся Брок, устроив Джека удобнее у себя на плече. — Ещё вчера казалось, что я не вхожу в круг твоих интересов.

— Мне приходится шифроваться, — виновато объяснил Джек. — Отец… он меня в землю вкатает, если узнает, что я гей. Поэтому девчонки.

Брок не стал напоминать про вчерашнего неприметного Джо, смотревшего на его принца, как на сокровище, уж он-то постарается занять Джека так, чтобы тому было не до других членов. Чмокнув Джека в нос, Брок вылез из постели, потянулся всем телом, радуясь новому дню.

— Какие планы, кроме завтрака, у нас на сегодня?

— Штаб разведки как минимум на первую половину дня, — ответил Джек. — А завтра возвращаемся на фронт. Кстати, я уверен, что Корво на меня доносит либо генералу, либо напрямую Томасине.

— Проверим, а ты поднимайся. Уже двенадцать, и так проспали всё, что только могли. Бегом в душ, а я пока на завтрак что соображу. Ты омлет будешь? — впрыгнув в мягкие домашние штаны, спросил Брок, облизав обнаженную фигуру принца жадным взглядом.

— Я уже мылся, — потянулся Джек, красуясь. — Буду. Я сейчас быка готов сожрать.

— Детка, ты либо одеваешься уже, либо я разложу тебя и вылюблю во всех позах, но тогда ты точно сегодня уже никуда не поедешь, — рыкнул Брок и скрылся за дверью.

От Джека мутилось в голове, выбивая все связные мысли. Брок прекрасно понимал, что такими темпами его профессионализм можно запихать глубоко в жопу, но сделать ничего не мог. Тут не в круглой заднице и блядских губах дело было. Он влюбился, второй раз в жизни готов был похерить всё на свете ради серых глаз. Сначала с Зимним, теперь вот с Джеком.

К завтраку Джек пришел уже одетый. В его глазах искрилась радость. Он подошел к Броку и поцеловал его в шею, и только потом сел за стол.

— Забавно, — сказал он, наливая себе кофе. — Мы друг другу отсосали, но так ни разу и не поцеловались. Упущение.

— Ну почему же, — усмехнулся Брок, поставил перед Джеком тарелку омлета и побыстрому наструганный фруктовый салат с пышной шапкой взбитых сливок из баллончика наверху. — Целовались, точнее, я поцеловал, но кто-то уже, видимо, на тот момент десятый сон видел. Вообще не ожидал тебя с утра в своей постели обнаружить.

Джек посмотрел на Брока одновременно виновато и дерзко.

— Если бы ты не ушел ночью, мне бы не пришлось тащиться спросонья на первый этаж, — сказал он.

— Ешь давай, — улыбнулся Брок. — Опять со старичьём в штабе воевать весь день будешь, забыв обо всём. Как бы я остался? И так обнаглел до безобразия: облапал пьяного принца, отсосал, за жопу подержался. Я, конечно, рисковый парень, но утром тебе могло не понравиться вчерашнее. Уж успел я наслушаться о Сайласе и его праведном взгляде на этот мир. Лучше такие вопросы на трезвую голову решать.

— Сейчас я трезв, — заметил Джек и принялся за омлет. — У-у-у, с беконом! — радостно сказал он. — Отец обожает готовить омлет для всей семьи. Есть невозможно, отказаться тоже. — Он прикончил омлет, положил себе салата и добавил: — Не буду я ни с кем воевать, чином не вышел. Просто у меня достаточно высокий допуск, чтобы забрать и отвезти приказы и все такое.

— Кстати, ты где-то прокололся, — заметил Брок, сев рядом. — По крайней мере, Томасина знает о твоих предпочтениях и, не исключено, донесла и Сайласу. Может, в этом половина проблем?

— Да ты у меня первый! — вытаращился на Брока Джек. — Но… я влюбляться начал лет в четырнадцать, и вовсе не в девчонок. Наверное, заметно было, — печально сказал он.

— Видимо, заметили и приняли к сведению.

В груди приятно потянуло от известия, что он первый, что никто до него не прикасался к Джеку, не ласкал его так. Снова вспомнился Зимний, спуская с небес на землю, напоминая, что всё может пойти по пизде из-за одного неучтенного фактора.

— Говоришь, Сайлас ярый гомофоб? — протянул Брок. — Тогда стоит найти мне постоянную любовницу в городе.

— А ты как я? В смысле, и с женщинами можешь? — спросил Джек. — Тогда лучше искать кого-нибудь из дворцовых. Быстрее информация дойдет.

Брок поднялся, проходя мимо, потрепал Джека по голове, погладил.

— Как раз для того, чтобы к тебе не приёбывались, мне и нужна любовница, — объяснил Брок, ставя пустую тарелку в мойку. — Будет странно, если я, находясь рядом, особенно когда ты натягиваешь очередную девку, узлом завяжу. Возникнут вполне оправданные вопросы, и папочка поспешит убрать от сына извращенца, а так буду раз-два в неделю удовлетворять какую-нибудь, как ты сказал, из дворцовых куриц. Тут член абсолютно не обязателен, да и не встанет у меня на них.

Джек, прищурившись, посмотрел на Брока.

— Секретаршу матери не трогай, она мне самому пригодится. Томасина никому не даст. В Мишель влюбиться не вариант — отец ее еще в детстве богу обещал. А остальные… — Джек повел рукой. — Хотя чему я тебя могу научить? Ты старше, сам разберешься. Я задержусь тогда в Шайло, чтобы ты выбрать мог и вообще… Ну, чтобы твоя дама похвасталась и до Томасины дошло.

Домыв посуду, Брок вытер руки и, подойдя к Джеку, обнял его со спины, уткнулся носом в макушку.

— Я понимаю, тебе неприятно все это, но так надо. Потому что Сайлас, узнав лишнее, может тронуть тебя, а тогда ему не жить.

— Мне не нужна корона такой ценой, — уверенно сказал Джек. Он млел и таял в объятиях Брока. — Я знаю, что надо. Поэтому мне клубы, а тебе кто-нибудь из дворцовых. Кстати, как раз наведаешься во дворец, пока я буду в штабе.

Поцеловав Джека в макушку, Брок отстранился.

— Тогда собирайся.

Брок не стал говорить о том, что страшно ревнив, как и любой нормальный итальянец, хотя у него и итальянская кровь была здорово разбавлена. О том, что придушит любого, кто на Джека только взглянет, и очень запросто начнёт с того самого Джо, если увидит его ещё раз на горизонте. О том, что заполучив Джека себе, уже не сможет его отпустить. О том, что… любит.

Сейчас было не время для громких признаний. Правильно Джек сказал — Брок у него первый, а лишать мальчишку возможности выбора было бы нечестно. Пусть всё идёт как идёт.

========== 7. ==========

К линии фронта Джек вернулся один. Без Брока. Того под каким-то надуманным предлогом — “Зачем капитану разведки личный телохранитель на поле боя?!” — задержал король.

Предчувствия у Джека были самые паршивые, потому что без Брока он бы того майора не взял, и отец об этом знал, донесли.

Ладно. Джек воевал не первый год, а Брок в его жизни появился совсем недавно. Он справится.

***

Если бы Брок умел убивать взглядом, и король (крайне неприятный мужик с холерическим характером и совершенно нездоровым блеском в глазах), и его верная подпевала осыпались пеплом в первую очередь.

Джека одного отпускать не хотелось. Всё внутри предрекало крупную подставу, но ничего поделать было нельзя. Томасина, воспользовавшись попустительством Сайласа, навалилась на Брока, словно издеваясь за тот их единственный разговор. Зато за это время, без малого полторы недели, удалось найти себе не только кандидатку на роль миссис Брок Рамлоу, но и сделать так, чтобы она раструбила всем желающим о том какой ей мужик обломился, хотя они даже до постели не дошли ни разу. Дамочке оказалось достаточно дорогих подарков и внимания к ее проблемам, а именно больной дочери, на лечение которой отчаянно не хватало средств. А теперь она скакала легконогой счастливой ланью по дворцу, светясь от радости и вызывая глухую зависть у всех вокруг шикарнейшим кольцом на пальце.

***

Брока не хватало. Днем, занятый делами, Джек не вспоминал о нем, но вечером, едва он ложился в постель, накатывала глухая тоска. Джек слал ему смски, приличные, ничего такого, опасаясь, что его телефон на прослушке, и скучал.

В ответ приходили точно такие же сообщения с отчетом о прошедшем дне, а в последней и вовсе Брок поделился восторгами о некой Меделин, встреченной им во дворце, когда в очередной раз прятался от Томасины.

Джек потребовал фотографию, и когда она пришла, расхохотался. Он знал Меделин — в лицо, не по имени. Она была главной над дворцовыми горничными.

«Хороший выбор», — написал он Броку.

Брок разливался соловьём, описывая свою избранницу, видимо, тоже придя к выводу, что за любой перепиской Джека внимательно следят.

***

Вылазка в Лисий лес не должна была быть чем-то особенным. Стандартная разведка глубоко за линией фронта. Джек предпочел бы взять с собой только одно отделение, самых лучших, но получил приказ брать всю роту разведки, и не стал спорить, доказывая, что это бессмысленно.

Когда по роте принялись стрелять из гранатометов и минометов, добавив их к шквальному автоматному огню, он приказал рассредоточиться и запросил поддержку с воздуха. У них был шанс выбраться, если авиация подавит огневые точки Гефа.

Но в поддержке с воздуха ему отказали, а потом рация вообще замолчала. Не сломалась — Джек просто не получал ответов на свои запросы.

Их взяли в кольцо. Из роты не выжил почти никто. Джек и Уррис сопротивлялись до последнего, отстреливались, пока были патроны, а потом Джек получил в лицо прикладом и опрокинулся во тьму.

***

Всё смешалось перед глазами.

Уловив отголосок известий о проваленной самим принцем операции, Брок взревел, чуть не свернув шею идиоту, посмевшему высмеивать Джека и его руководство подразделением в его присутствии. Но когда он узнал о плене и том, что никто принца выкупать и не думает, мол, для короля прогибаться из-за сына — дурной тон, Брок, бросив всё, наплевав на прямой приказ Сайласа о невмешательстве, банально сбежал.

Оружия не было. Откуда его достать в королевстве, где нет не только связей, но и толковых знакомых? Транспорт — и тот пришлось угонять. Но Броку было все равно — посадят, не посадят. Главным было как можно скорее добраться до Джека, пока военное командование Гефа не поняло окончательно, что надавить на Сайласа через сына не выйдет и не пустило того в расход, устраивая показательную казнь врага.

Ещё никогда он так не гнал, каким-то чудом вписываясь в повороты, никогда не бежал по лесу, боясь заплутать в сумерках и не найти лагерь противника.

Вымазав лицо и руки обычной грязью, Брок приник к дереву, до рези в глазах всматриваясь в темноту. Фонарик использовать было слишком рискованно. Из всего оружия у него были-то два пистолета с одной дополнительной обоймой к каждому, да три тычковых ножа.

Сейчас главным было успокоиться и загнать поглубже панику. Он уже здесь, затаился в нескольких метрах от лагеря, да и никто ночью трогать Джека не будет, значит он успеет, вытащит его, а потом спросит с Сайласа за всё, лично его выпотрошит и соломой набьёт.

Столкнувшись нос к носу рядом с палаткой, где предположительно держали пленников, с каким-то мужиком, Брок едва не свернул ему шею, но вовремя заметил на плече оранжевую бабочку.

— Какого хуя ты здесь забыл, рядовой? — шикнул Брок на гелвуйском, но тут же сам себе закатал в лоб за идиотизм, жестом приказывая следовать за собой.

— Ты кто? — прошептал рядовой. — Там наши ребята! — он ткнул в стоящую на отшибе палатку.

— Без тебя, блядь, знаю, — дав тому весомую затрещину, чтобы не пиздел не по делу, Брок, припав к земле, чуть ли не на брюхе пополз к палатке, постоянно прислушиваясь.

Но противника пропажа их майора, видимо, ничему не научила. Никто не усилил посты, никто не следил за пленниками, отчего-то решив, что уж они-то точно никуда не сбегут.

Аккуратно взрезав стенку палатки, Брок сунулся внутрь и выдохнул облегченно — Джек был жив. Он бы его узнал каким угодно, даже заляпанным кровью и с перемотанной какой-то тряпкой головой.

Пихнув рядового в сторону второго пленника, Брок подхватил Джека на руки, невесомо коснувшись губами его виска.

— Уходим!

Идти сам Джек не мог. Он чувствовал, что его подхватили на руки и потащили куда-то. В какой-то момент вспыхнули огни, раздались приказы на гефском, несший его — Брок! — матерился, пригибаясь. Раздались выстрелы, и Джек сжался — лишь бы не задели Брока!

На второго пленника было плевать, на рядового, встреченного в лагере, тем более. У Брока на руках была самая большая драгоценность — его Джек, а остальное не имело значения. Он мчался вперёд, перекрикивая грохот выстрелов, матом подгонял рядового. Отобрав у того примотанную к разводному ключу гранату, швырнул ее куда-то за спину. Грохнуло так, что уши заложило и их чуть было не смело ударной волной. Но они продолжали бежать.

Руки Брок сумел разжать только тогда, когда онисвалились в окоп и их окружили свои. Кто-то обматерил рядового, пригрозил ему военной полицией. Кто-то ухватил Брока за плечо, требуя назваться.

— Это мой телохранитель, — четко произнес Джек. — Я капитан Джонатан Бенджамин.

Вокруг загалдели еще громче, но Джек уже провалился в обморок.

Брок не отходил от Джека ни на шаг, огрызался на любые попытки выдворить его из палатки, а когда их погрузили в какой-то раздолбанный грузовик и куда-то повезли, только тогда обратил внимание, что тот рядовой держится рядом, с беспокойством заглядывая в лицо беспамятного принца.

— Рамлоу, — представился Брок и протянул рядовому руку.

— Давид Шепард, — в ответ назвался тот и снова покосился на принца. — А это правда Его Высочество?

— Правда.

— А нам сказали, он погиб.

Скрип зубов Брока расслышали все.

Когда загудели над головой, поднимая тучи мелкой песчаной пыли, вертушки, они были уже далеко от лагеря.

Сайласа Брок узнал сразу. А уж когда тот кинулся к Джеку с притворным беспокойством, не выдержал, метнулся к королю, но был остановлен кем-то из его охраны.

— Арестовать его! — гаркнули сзади, и на Брока навалились сидевшие вокруг него в грузовике бойцы.

Он видел, как кто-то подхватил Джека на руки, как засеменил за странно глянувшим на Брока королем тот самый Шепард, видел, но сам отправиться с ними не мог.

***

Джек ругался, умолял, обещал, упрашивал, доказывал, клялся и наконец добился того, чтобы Брока выпустили из-под ареста. Аргумент «он мой телохранитель, он был обязан» почему-то не особенно впечатлил короля. Внезапно помогло заступничество королевы, которая, как оказалось, переживала за Меделин Хаорти. И совершенно неожиданная поддержка Томасины.

Выпустили Брока внезапно для него самого, просто вместо очередного допроса выставили на улицу как он был, разве что ремень и шнурки вернули.

— Охуеть порядки, — выругался Брок, почесал заросшую чёрной щетиной щёку и охнул, когда в него врезалось худенькое женское тельце, а тонкие с виду руки обняли так, что дыхание перехватило.

— Господи, Брок, я так волновалась, — всхлипнула Меделин и ткнулась носом куда-то ему в подмышку.

— Мэди? Откуда ты здесь? — немного опешив, спросил Брок и только тогда заметил стоящую чуть в отдалении машину принца.

— Его Высочество меня привез, — сказала она. — Он говорит, ты герой, ты его спас, он так за тебя ругался с королем! А тебя в тюрьму… — и она расплакалась.

— Ну чего ты? — растерялся Брок, глянул на свои не самые чистые руки и, вздохнув, повёл ее к машине.

— А королева за меня заступилась… — еще пуще заплакала Меделин.

Джек поприветствовал Брока улыбкой и сел впереди, рядом с водителем, уступая парочке заднее сиденье.

— Меделин, назови водителю адрес, у тебя сегодня выходной до вечера, — сказал он. — Вечером Брок мне понадобится.

Девушка вспыхнула, залившись краской, и робко прошептала адрес, прижавшись к плечу Брока своим плечиком. Всю дорогу они молчали, Брок смотрел на коротко стриженный затылок Джека, а Меделин — только на него.

Не хотел Брок никуда ехать, ему было необходимо вернуться в пентхаус и остаться хоть на мгновение с Джеком наедине, но играть приходилось по правилам.

— Расскажешь Броку новости, Меделин, — сказал Джек, когда машина остановилась возле недорогого многоквартирного дома. — Брок, жду тебя к девяти.

— Спасибо, Ваше Высочество, — поблагодарил Брок и, приобняв Меделин за талию, двинулся к дому.

Мэди хлопотала вокруг него, словно они были самыми настоящими мужем и женой, а не познакомились всего неделю назад. Принесла в ванную чистый комплект одежды, которая даже оказалась Броку впору, накрыла на стол и села напротив, устроив голову на сложеных руках.

— Мэди, как дела у Люси?

— Отлично, ей начали вводить новые препараты, — всплеснула руками она. — Если бы не ты… я не знаю, что было бы. Как тебя благодарить.

— Успокойся, — хмыкнул Брок.

Ему кусок в горло не лез, взгляд то и дело цеплялся за циферблат часов.

— Принца же ранили, да? — вздохнула Меделин. — Все во дворце, наверное, видели, такой рубец на лбу… Хотя, конечно, настоящего мужчину шрамы не портят. За тебя даже королева заступилась, представляешь? Никто не понимает, за что король так на тебя взбеленился. А Давида Шепарда, ну того рядового, который танк подбил, приглашали во дворец, он с принцессой танцевал. Был прием и бал, и ему дали капитана и назначили… как эта должность-то называется, из головы вылетело… А, представитель пресс-службы дворца. Голос короля, можно сказать. Принц ему город показывал, сам-то Шепард с какой-то провинциальной фермочки. Говорят, седьмой сын. — И Меделин продолжила пересказывать Броку все дворцовые сплетни.

А тот слушал, удивляясь, как всё удачно сложилось, и этот Шепард, вроде как только путавшийся под ногами, оказался как нельзя кстати, перетащив всё внимание на себя.

Поблагодарив Меделин за обед, Брок приобняв ее за плечи и тут же отпрянул, почувствовав, как она закаменела в его объятиях.

— Что такое? Я тебе сделал больно?

— Нет, нет, я… Извини, — Меделин деликатно высвободилась.

— Мэди, — Брок сжал пальцами её подбородок, разворачивая к себе. — Может, лучше сразу обговорить некоторые моменты, чтобы потом не было неожиданностей?

— Извини, Брок. Мой муж, Тревис, он… он был плохой человек, — краснея от стыда, выдавила она. — Он меня бил и… я больше не могу… Я боюсь. Прости.

— Господи, — Брок обнял ее, ласково погладил. — Мы нашли друг друга. У меня некоторые проблемы со всем этим, — туманно ответил он. — Ты замечательная, но секс для меня, как и нормальные отношения, тема закрытая.

— Ранение, да? — понимающе посмотрела на него Меделин.

— И это тоже, — выдохнул Брок, поражаясь женской странной сообразительности.

Они ещё немного посидели, поговорили, выяснив, что Меделин не только устраивают отношения брата и сестры и даже, скорее, наоборот, были бы предпочтительными, так как и до замужества она не испытывала никакого влечения ни к одному из полов, но пойти против матери не могла. Брок даже удивился такой откровенности, но говорить по этому поводу ничего не стал, как и сам делиться подробностями своей личной жизни.

Договорились они до того, что на публике будут играть счастливых влюблённых, а на деле просто будут хорошими друзьями.

— Познакомишь меня с Люси, когда ей станет лучше? — попросил Брок, когда они прощались в дверях.

Меделин закивала, обняла Брока крепко, повиснув у него на шее. За их спинами хлопнула дверь и одна из соседок, извинившись, проскользнула мимо них на лестницу.

— Ну вот, теперь и весь дом будет в курсе, что ко мне кто-то ходит, — порозовев щеками, хихикнула Мэди.

Она так и не спросила, зачем же она понадобилась Броку с самого начала. Видимо, решила, что ему, как и ей, нужны обнимашки и кто-то, с кем можно поговорить на своем ужасном гелвуйском.

========== 8. ==========

В такси Брок не находил себе места. В достраивающемся Шайло ещё не было настоящих нью-йоркских пробок, но, казалось, машина двигалась безобразно медленно.

На телефон упала смска из одного слова: «Едешь?»

«Пять минут и буду дома», — отправил Брок, хотя на часах была всего половина шестого, а уж никак не девять, в которые он обещался приехать.

Настроение сразу подпрыгнуло до отметки максимум. Его ждали, несмотря ни на что, ждали.

— Брок, — Джек ждал его у дверей, меряя шагами огромную прихожую, и сразу обнял. — Господи, наконец-то.

Подхватив его под задницу, Брок захлопнул дверь ногой, прижал Джека к себе сильнее, утыкаясь в изгиб плеча.

— Дурака кусок, — выдохнул он, опускаясь вместе с Джеком на диван в гостиной, хотя, по-хорошему, нужно было сначала проверить дом на следилки, всё же слишком долго его не было. Но на данный момент он не мог выпустить Джека из своих объятий.

— Что ж ты так самокритично-то? — спросил Джек.

— Ты — дурака кусок, — уже спокойнее сказал Брок, улыбнулся и, ссадив Джека на диван, прошёлся по всему пентхаусу, забираясь даже под кровать в неиспользуемой никем комнате.

Через полчаса на журнальном столике скопилась приличная горка всяких устройств.

Джек поднял брови, спрашивая, что с ними делать.

И снова железная миска пригодилась. Скинув всё найденное в неё, Брок залил содержимое горячей водой и оставил на кухне, накрыв крышкой.

— Потом выкину.

Брок снова оказался рядом с Джеком, поднял его на ноги, осмотрел со всех сторон, глянул на воспаленный рубец на лбу и скривился.

— Да это мелочи, — покачал головой Джек. — Кажется, прикладом прилетело. Ну будет шрам, подумаешь. Как ты? Я три дня с отцом ругался. Он подтвердил твое гражданство и обещал выплатить премию.

— Да насрать, главное, успел. Никогда так не боялся.

Брок обнял Джека, погладил по спине, коснулся губами шеи, местечка за ухом и поцеловал на этот раз по-настоящему, прикусил нижнюю пухлую губу, пососал её, дурея от удовольствия.

Джек тут же притиснулся к нему всем телом и ответил на поцелуй. Они стояли и целовались, не в силах оторваться друг от друга, все больше шалея.

Когда руки полезли под домашнюю футболку Джека, Брок собрал волю в кулак и оторвался от сладких губ, уткнулся носом в плечо. Его трясло от возбуждения, хотелось вытряхнуть Джека из одежды, поставить его на диване задницей к себе и вылизать, распробовать наконец. Но торопиться было нельзя.

— Ты хоть жрал сегодня или круги по гостиной наматывал? — поинтересовался Брок.

— Я с утра во дворце был, там кормили, — ответил Джек. — Потом не до еды было. Ты голодный?

— Ну да, кормили. Там так кормят, что непонятно, как вы не передохли ещё, — хмыкнул Брок.

Он не знал, что из продуктов есть в холодильнике, а у Джека было спрашивать бесполезно. Иногда Брок удивлялся, насколько тот не приспособлен к обычной жизни вне вечной гонки за корону.

— Меня Мэди накормила, но тебе надо питаться нормально, а не резиновым омлетом и воздухом.

— Ну закажем доставку, — предложил Джек. — Твоя Мэди рассказала тебе что-нибудь интересное?

— Сядь и сиди, — велел Брок, доставая упаковку свежего фарша и в очередной раз поразившись такой расточительности. Принц же не готовит, и кухарки у него нет, но холодильник всякий раз забит разносолами. — Рассказала, что наш друг Шепард неожиданно для самого себя взлетел очень высоко.

Брок любил священнодействовать на кухне, любил готовить и кормить кого-то. Ещё Ба приучила его быть радушным хозяином и питаться нормально, в какие бы условия его ни поставила жизнь. И Брок решил не изменять вбитой годами привычке. Да и думалось проще, когда руки были заняты.

— Что ты, кстати, о нём думаешь?

— Хороший парень, — сказал Джек. — Простоват и отцу в рот заглядывает, но без гнильцы. И на Мишель смотрит как на святыню.

— Надо его на свою сторону переманивать, что-то мне подсказывает — пригодится, — усмехнулся Брок, чуть не уронив на себя банку с паприкой, отчего-то поставленную на самый верх. — Он толковый малый и к королю его приблизили.

— Да мы с ним без пяти минут лучшие приятели, — сказал Джек. — Он что-то проникся, что я не понтуюсь титулом и запросто его по городу вожу и все показываю. Ну и звания у нас с ним одинаковые, хотя меня, может понизят — штаб затеял расследование по факту «инцидента в Лисьем лесу», как они это называют. В общем, пока я остаюсь в Шайло и дружу с Шепардом.

— Своди его по клубам, только без блядства особого, детка. Не надо расстраивать сестру, подкладывая под ее рыцаря одну из своих девиц, — ухмыльнулся Брок.

— Они не мои! — возмутился Джек. — И с чего ты взял, что Мишель расстроится?

— Все девочки расстраиваются, если мальчики, которые им нравятся, прыгают по чужим постелям, — покивал Брок, добавил огня под кастрюлей с картошкой и сел напротив Джека. — Там все бляди твои. Стоит пальцем поманить и учесть мифическую возможность стать постоянной любовницей принца — любая готова из трусов выпрыгнуть и прямо на член.

— Нахуй, нахуй, — пробормотал Джек. — По клубам повожу, вот прямо завтра и начнем, потанцуем, выпьем — и по домам, спатеньки. Корона купила Шепарду квартирку в не самом плохом районе.

— Вот и планы на вечер нарисовались, — хмыкнул Брок. — Только сегодня давай дома. Хочу уложить тебя себе под бок, а не мчаться не пойми куда. Ты, конечно, несказанно сладкий, когда пьяный…

— Ну так я же сказал — завтра. — Джек принюхался. — Скоро будет готово?

— Скоро-скоро, — успокоил его Брок.

Картофель булькал в закипающей воде, фрикадельки размером с кулак доходили в духовке. Грибной соус был давно готов, а Брок, ухмыляясь, следил, как Джек водит носом, принюхиваясь. Кто бы знал, что наследный принц Гильбоа настолько не избалован кулинарными изысками, и обычная домашняя кухня у него вызовет такой восторг.

— Отец, кажется, недоволен, что вы с Шепардом меня вытащили, — сказал Джек, уложив голову на скрещенные руки. — Но виду особо не подает. В чем дело, не понимаю. Но я никогда его не понимал.

— Сайлас вообще человек с очень оригинальным мировоззрением, — ответил Брок, протянул руку, коснулся ладонью его загривка, погладил. — Он сам не знает, что ему может стукнуть в следующий момент, мечется, выбирает и провыбирается. Просто старайся не попадаться под колёса его поезда. Под откос не пустишь, но тебя перемелет.

— Да я бы, знаешь, и рад, — вздохнул Джек, жмурясь от удовольствия. — Только я же не просто офицер фронтовой разведки, я еще и его сын.

— Детка, я понимаю, но и ты пойми, для меня важен именно ты, а не офицер разведки или принц. Мне проще убить Сайласа, чем ждать, пока он что-то сделает тебе, — серьёзно сказал Брок, потёр большим пальцем чувствительное местечко за ухом.

У Брока с Зимним бывали разнообразные задания, и тот частенько что-то показывал обычному человеку, стараясь сделать его более функциональным. В итоге Брок умел и мог многое, что было не под силу даже хорошо тренированным бойцам.

— Брок, он мой отец, — напомнил Джек. — Какой уж есть, другого не случилось.

— Потому я и прошу тебя быть осмотрительней, а не решаю проблемы так, как привык, — немного натянуто улыбнулся Брок.

Он почти всю свою сознательную жизнь был убийцей. Сначала на службе у правительства — и гордо звался солдатом. Потом уже, уйдя в наёмники, убивал для тех, кто готов больше заплатить, готов был убивать за Зимнего и сейчас за Джека, которому это всё не надо было, которого не хотелось пачкать собственным прошлым.

Брок поднялся, слил картошку, размял её с оливковым маслом и выложил на тарелку вместе с фрикадельками и грибным соусом, поставил перед Джеком, а сам отвернулся к кофемашине.

Он не мог защитить Джека от его же отца, не мог требовать чего-то, не мог сам решить вопрос кардинально, но и наблюдать, как король измывается над сыном, не мог.

— Спасибо, Брок, — улыбнулся Джек. — Ну да, проблема. Я не знаю, как ее решать. Вот, даже на фронт сбежать не дают.

— Разгребёмся, — пообещал Брок.

Джек быстро и с аппетитом поужинал и лукаво поглядел на Брока, убиравшего посуду в посудомоечную машину.

— Чем займемся? — спросил он. — У меня наверху есть джакузи.

— Джакузи — это интересно, — оскалился Брок, облизал Джека взглядом. — Я убираюсь на кухне, а ты бегом наверх и чтобы через пять минут уже сидел в пене, готовый к любви!

Джек рассмеялся, поцеловал Брока в колючую щеку и ускакал наверх.

Посудомойка мигнула кнопкой включения и загудела. Брок смёл крошки со стола, кинул взгляд на лестницу, ведущую наверх, улыбнулся. Джек был ещё таким мальчишкой, очень взрослым, серьёзным внешне, а внутри и ему хотелось тепла и любви.

Взбежав по лестнице на второй этаж, Брок без стука вошёл в ванную принца. Тот раскинулся в широченной ванне, где бурлила подкрашенная синей солью вода.

— Иди ко мне, — позвал Джек.

— Красавец, — ухмыльнулся Брок, показательно медленно потянул вверх футболку, пахнущую незнакомым стиральным порошком, провел ладонью по пряжке ремня, не торопясь её расстёгивать.

— О, мужской стриптиз? — обрадовался Джек. — Никогда не видел! А правда, что стриптизеры носят стринги?

— Никогда не видел мужского стриптиза, — оскалился Брок, облизнулся, глядя Джеку прямо в глаза. — Но стринги — это неудобно и нефункционально.

Расстегнув джинсы и приспустив их, он повернулся спиной.

— Ни одни стринги не обтянут задницу так, как удачно подобранные боксеры, детка.

— Мне больше брифы-боксеры нравятся, — сказал Джек. — Но твоя задница в любой обертке хороша.

Когда последняя деталь одежды полетела в сторону, Брок перешагнул бортик джакузи, опустился в пузырящуюся воду рядом с Джеком, перетянул его к себе на колени, уткнулся носом ему в шею, голодно лизнул от плеча до заалевшего смущением уха, пососал мочку.

— Крышу сносит, какой ты сладкий.

Джек тихо-тихо застонал.

Руки Брока дрогнули.

— Детка, хочу тебя, — выдохнул он в ухо принца. — Вылизать всего по самые пятки, наставить меток, чтобы все знали, кто к тебе прикасается, что ты мой, растянуть под себя и усадить на член, целовать и трахать, трахать и целовать.

Брок говорил, а его руки бродили по телу Джека, гладили, сжимали, пощипывали, выводили узоры на чувствительной коже внутренней стороны бёдер, не касаясь каменно-твёрдого члена.

Джек выгибался и стонал в руках Брока. Он хотел его, так хотел…

— Я тоже… — выдавил он, — …хочу. Пожалуйста, Брок…

Но торопиться Брок не стал, у них с Джеком был впереди целые вечер и ночь. Прижав его к себе спиной так, чтобы член удобно лежал между половинок желанной задницы, Брок продолжил гладить Джека по животу, бёдрам, дразнить соски, перекатывая в пальцах твёрдые вершинки.

Джек ерзал вверх-вниз, потираясь задницей о большой твердый член. У него горела вся кожа, в паху полыхало, член стоял так, что было больно.

— Брок… — он едва не плакал от удовольствия.

— Да, сладкий? Чего ты хочешь? — не скрывая улыбки в голосе, спросил Брок, прикусил его чувствительно за левое плечо и сам застонал от того, как задрожало в руках желанное до искр перед глазами тело.

— Тебя, — выговорил Джек. — Сейчас. Не могу больше.

В его английском, до сих пор выверенно-правильном, слышался гелвуйский певучий акцент.

Брок подхватил Джека под задницу, развёл половинки, коснулся пальцами тугой сжатой дырки, обвёл её по кругу.

— Здесь хочешь?

— Д-да-а-а-а… — простонал Джек.

Зажмурившись, Брок убрал руки.

— Тогда тебе надо немного помочь мне, — попросил Брок. — Давай, детка, поднимайся, обопрись на бортик, дай мне сделать тебе охуенно.

Неловко бултыхаясь в воде, Джек принял нужную позу. Он припал грудью к широкому бортику и прогнулся в пояснице. Брок завороженно подался вперёд, провёл ладонью вдоль позвоночника, хлопнул по ягодице и тут же припал к ней губами, выцеловывая, вылизывая чуть покрасневшую кожу.

Джек раскраснелся и тяжело дышал. Пенящаяся в джакузи вода щекотала член, но этого было так недостаточно!

Ладони гладили-гладили-гладили, мяли упругие полушария, разводя их в стороны, открывая сокровенное, а Брок со стоном приникал к дырке, то губами в поцелуе, то влажно, голодно вылизывал, толкался языком, разглаживая, разлизывая складочки.

Джек уже просто выл в голос от избытка сносящих крышу ощущений. Он никогда не слыхал о подобной ласке, он просто не знал, что можно — так.

Когда в Джека уже свободно входило три пальца, Брок поднялся, сграбастал его в охапку. закинул на плечо и, оскальзываясь, каким-то чудом умудряясь устоять на ногах, ринулся вниз к себе в комнату. Впервые у него было ощущение, что ещё немного — и сперма потечёт из ушей.

Джек не помнил, как он оказался на кровати, на мокрых от натекшей с него воды простынях. Он видел только Брока, его прижавшийся к животу член, смуглый, обрезанный, с красивым рельефом вен.

Жадно приникнув к губам Джека, Брок приставил головку члена к его дырке и только тогда вспомнил про чёртову смазку и резинки, обругал себя мысленно последними словами. Навалившись на Джека, прижав его всем собой к постели, Брок дёрнул ящик стоящей рядом тумбочки на себя, рассыпая всё на пол, нашарил флакон смазки, краем сознания отмечая, что презервативы серебристой змейкой откатились куда-то в сторону и тут же забыл про них. Сейчас все его мысли были сконцентрированы на Джеке, его стонах, желаниях.

— Р-резинки, — едва ворочая языком, напомнил Джек.

Он согнул колени и раздвинул ноги, готовый и жаждущий.

— Блядь, — выругался Брок.

Сам-то он был чист, всегда внимательно следил за собственным здоровьем, да и в Джеке не мог усомниться, даже несмотря на количество блядей в его постели, но раз тот хотел с резиной, будет с резиной.

Кое-как дотянувшись до серебристой ленты, Брок зубами вскрыл упаковку, раскатал презерватив по члену, вылил на него чуть ли не половину флакона смазки и снова подступился к Джеку.

Доверчивость и открытость новому в Джеке подкупали, заставляя сердце в груди Брока громко бухать, разгоняя кровь быстрее по венам.

Джек был до такой степени возбужден, что даже не испугался, когда в него вошел немаленький член. Он замер, прислушиваясь к новому ощущению, и постарался не сжаться.

Брок замер, давая Джеку привыкнуть к растянутости, хотя у самого срывало крышу от жаркого тугого нутра, от желания толкнуться глубже, почувствовать всем собой. Он гладил Джека по плечам, слепо целовал в губы, шею, подбородок, нёс какой-то ласковый бред, умоляя расслабиться, не зажиматься.

— Давай, — кивнул Джек, которого ненадолго отпустил морок бешеного возбуждения. — Я готов.

Подхватив Джека под колени, почти складывая его пополам, Брок толкнулся глубже, замер, двинулся обратно, выходя почти полностью, оставляя внутри только головку и снова качнулся вперёд, каждым движением входя всё глубже, глубже и глубже, менял угол, внимательно прислушиваясь к телу любовника, ловя любой отклик на свои действия.

— Да! — вырвалось у Джека, когда член Брока проехался по местечку внутри, о котором Джек даже не подозревал. — Да, еще!

От пары слов крышу Броку окончательно сорвало. Он громко рыкнул и потерялся, вбиваясь в любимое тело, долбя членом точно по простате, сжал ладонями ягодицы Джека, максимально разводя их в стороны, растягивая. Не было сил оторвать взгляда от того, как его член исчезает в нежно-розовой, с припухлыми краями, дырке, как тугие мышцы плотно обхватывают его член, а Джек от каждого движения протяжно стонет, почти кричит.

Джек вцепился руками в изголовье кровати, напряг плечи, чтобы Брок не вбил его в это самое изголовье, и вскрикивал от каждого прицельного попадания, взлетая все выше, выше, выше, пока небо над ним не взорвалось фейерверком, погребая под собой.

Брок захрипел, когда Джек сжался, обхватив его член, словно перчаткой, запульсировал там внутри. Мир для него кончился, всё кончилось, оставляя только Джека, только его бесконечную любовь к нему.

Руки подломились, Брок упал на Джека, выдохнул сквозь зубы, переводя дыхание, коснулся губами шеи, лизнул.

Джек только тихо простонал под ним. Он был удовлетворен, как никогда в жизни, и совершенно счастлив.

========== 9. ==========

Шепарда вдруг стало слишком много, он словно приклеился к Джеку и старался ходить за ним чуть ли не повсюду, не отставая ни на шаг. Брок только посмеивался и всячески поддерживал их дружбу, обнаружив в Давиде Шепарде одно качество, искупавшее всё его занудство — парень был до безобразия честным и совершенно незлобливым.

В первый же день, встретившись с Броком, он заявил, что не заслужил всех свалившихся на него почестей и это он, Брок Рамлоу, должен был получить и звание и всё к нему прилагающееся. А ещё Шепард был по уши влюблён в принцессу.

— Отец считает тебя своим талисманом, — сказал как-то Давиду Джек, пригласив его в свои апартаменты во дворце. — Будь осторожен. Отец верит в знаки и знамения.

Брок только булькнул, по данному поводу он говорил много и не всегда цензурно. Бабочки, про которых говорилось всегда и со всех экранов, страшно заколебали. Брок даже как-то пошутил на тему, что у короля странный фетиш, вот его и ведёт от чешуйчатокрылых. Но посмеялась тогда почему-то только одна Мишель.

Она, кстати, и сейчас сидела у брата. Они втроем играли в дженгу, и Мишель выигрывала.

Посмеиваясь, Брок следил за тем, как менялось лицо Джека с каждым ходом, вытягиваясь все сильнее, когда принцесса тонкими пальчиками вытягивала очередной брусочек и аккуратно укладывала его сверху.

В гостиную апартаментов наследника без стука вошла королева и на мгновение замерла, озадаченно глядя на троицу за столом и телохранителя сына у дальнего окна.

— Джек, ты… Ладно, это потом, — махнула рукой она и вышла.

Брок только плечами пожал, не поняв, что это было и следовало ли Джеку идти за матерью, или она просто передумала, застав такую колоритную компанию в комнатах сына. Все во дворце уже привыкли, что за принцем по пятам везде шляется телохранитель, но почему-то присутствие Шепарда, вроде как национального героя, не приветствовалось. Та же Роза старалась внушить детям, что деревенский увалень, так резко взлетевший, им не ровня.

— Мама чем-то расстроена, — сказала Мишель, и не думая двигаться с места.

— Ей не хватает родовой аристократии в Гильбоа, — объяснил Джек. — Скучно быть королевой только для черни.

— И у папы скоро день рождения, — так же безэмоционально протянула она, улыбнувшись победно, когда башенка накренилась и рухнула, заставив Давида вздрогнуть и выронить из пальцев деревянный брусок. — Восемь побед в мою пользу.

— Хорошо, что мы не играем на желания, — сказал Джек. — Ты бы нас кукарекать заставила. Ты уже придумала, что ему подарить? У меня ни одной идеи.

— Как не на желания? — взвился Давид и густо покраснел под взглядом Мишель, заставляя Брока расхохотаться в голос.

С каждым днём Брок любил принцессу всё сильнее и сильнее. Сначала она ему казалась просветленной дурочкой, у которой в голове ничего нет, кроме розовой сладкой ваты. Как же он ошибался. Мишель была умна и очень многим походила на брата, но старалась особо не выступать, добиваясь своего другими путями.

— Даже не знаю, — протянула она. — Сказать, что беременна, так папа заболеть может. А из открыток, сделанных своими руками, я уже выросла.

Брок аж воздухом подавился.

— А ты беременна? — поинтересовался Джек и полюбовался тем, как краснота со щек Шепарда сползает на шею и ниже, под воротничок. — Я ему пресс-папье заказал — бабочку из оранжевого оникса в золотой оправе.

— Мда, — подал голос молчавший до этого Брок. — А молодец, парень, когда только успел? И главное, так все мило было, за ручки держались, краснели синхронно.

Давид ничего не ответил, лишь втянул голову в плечи и постарался слиться с креслом, а Мишель лучезарно улыбнулась, и Брок отчётливо понял, кто будет рулить в их семье.

— Пока не станет заметно, я прикрою, — пообещал Джек. — Но дальше… даже и не знаю. Пожениться вам надо, вот что.

— Ага, у вас нет Лас-Вегаса, где можно тайно пожениться и никто не узнает, — протянул Брок. — Но идею я одобряю.

— Ты когда сам Меделин предложение сделаешь? — всплеснула тонкими ручками Мишель. — А то одобряет он.

— Меделин не хочет, — объяснил Джек. — Ее ж тогда уволят сразу. Ты же знаешь, мама не одобряет семейных в обслуге дворца. У нас и охранники все холостые.

Брок предпочёл промолчать. С Меделин было просто, она не любила Брока и не требовала от него любви, ей хватало его участия в их с дочкой жизнях, да и за работу она действительно держалась.

***

День рождения короля приближался стремительно.

Брока как простого телохранителя туда никто не пускал, чтобы рожей своей не смущал цвет элиты, да и он не особо-то и рвался, но костюм для Джека выбирал сам.

— Брок, что тебя беспокоит? — спросил Джек, поправляя галстук. — Дурные предчувствия? Просто держись рядом с дворцом. Я постараюсь смыться оттуда поскорее.

— Да слухи странные ходят среди прислуги, — вздохнул Брок, поправил на Джеке пиджак, разгладил видимые только ему одному складки. — Роза с Кроссом сильно поцапалась, кричали так, что Меделин девочек своих по пустым комнатам попрятала, чтобы никто под горячую руку не попал. Не знаешь, в чем дело?

Как ни странно, Сайлас в последнее время присмирел, в духовность ударился, чаще посещая церковь, чем Зал Совета. Кто-то даже поговаривал, что преподобный оказывал слишком активное влияние на разум короля и надо что-то с этим делать, но дальше разговоров никто из министров и советников не заходил. А Брок мог только радоваться относительному затишью, хотя весь его опыт кричал — не к добру оно.

— Это из-за кузена Эндрю, — охотно объяснил Джек. — Он клептоман. Он как-то украл у отца что-то важное и попался, и тот отправил его в ссылку. Дядя все хочет, чтобы его вернули ко двору.

— Только клептомана нам не хватало в этом зоопарке, — хмыкнул Брок, провел по плечам Джека ладонями, отступил в сторону, оглядывая его. — Красавец.

— Лишь бы мама не вспомнила о том, что хочет меня женить, — вздохнул Джек. — Впрочем, она все еще невест выбирает.

Брок скривился. Одно дело бесконечные девицы, от которых Джек не мог отказаться из-за идиота отца, который везде видел извращенцев и отчего-то страшно боялся. А совсем другое официальная супруга. От неё не отмахнёшься так просто.

— Не переживай, — сказал Джек. — Помолвка принца может длиться года три и быть разорвана оттого, что королеве не приглянется какое-нибудь украшение невесты.

Он поцеловал Брока.

— Пойдем, пора.

Слова Джека нисколько не успокоили. Не желал Брок ни с кем его делить, даже с гипотетической продолжательницей рода. Но приходилось помалкивать, знал ведь, с кем связался.

На сегодня водителя Джек отпустил и его место занял Брок, готовый ради собственного спокойствия просидеть несколько часов в машине на стоянке перед дворцом, чтобы, если что, не опоздать.

Юбилей короля Сайласа проходил помпезно. Народу во дворце была толпа. Специально выделенная Томасиной группа охраны принимала и проверяла подарки.

Джек улыбался, танцевал с девушками из высшего общества, а потом подошел к Мишель: Шепарда на праздник не позвали, королева воспротивилась.

— Хочу сбежать отсюда, — шепнула брату Мишель, пока они кружились в вальсе.

— Плохо себя чувствуешь? — забеспокоился Джек.

— Нет. Мне скучно. Мама подсовывает каких-то придурков.

— А мне дур. Давай и правда сбежим чуть попозже.

— Папа обидится. Он следит.

В толпе промелькнуло лицо Эндрю Кросса, и, мигнув раз, свет во всём дворце погас, погружая бальную залу в непроглядную темноту. Тут и там вспыхнули прямоугольнички подсветки телефонных экранов, кто-то испуганно вскрикнул.

— Смотри, — прошептал Мишель, указывая в сторону окна.

Казалось, будто Шайло накрывает волна мрака, слизывая яркие точки фонарного света.

Джек обнял сестру.

— Подходящий момент, чтобы смыться, — сказал он. — Давид же недалеко живет. Дойдешь одна?

— Сначала отведи меня ко мне, я переоденусь, — общий испуганный гвалт почти перекрывал ее спокойный голос.

Джек помог Мишель дойти до ее комнат, а потом проводил к выходу из дворца.

— Там Брок в машине, пусть он тебя довезет, — шепнул он.

Увидев у машины Мишель, Брок понятливо хмыкнул, вышел, открыл ей дверь, помог усесться на заднее сидение.

— Принцесса желает увидеть своего рыцаря, — хихикнула она и уже серьёзнее добавила: — Джек пока побудет во дворце.

Где жил Шепард, Брок знал прекрасно и, не напрягаясь, мог доставить туда Мишель минут за восемь, передав при этом с рук на руки и вернувшись обратно на парковку. Можно было, конечно, воспользоваться темнотой и суматохой и проникнуть во дворец, поймать Джека, зажать за портьерой и вылюбить… отсосать хотя бы.

Брок оскалился своим мыслям.

***

Во дворце тем временем от стены до стены волнами расходилась паника. Люди метались в слабой телефонной подсветке, хотели позвонить, но телефонную связь отрубило вместе с освещением. Томасина пыталась навести порядок, но эти толпы штатских псевдоаристократов ей не подчинялись и совершенно не слушались.

Кто поумнее, уже выбрался из дворца и разъехался по домам, но таких было немного.

Королева забилась в угол бального зала, чтобы ее не затоптали. Она где-то потеряла туфлю, а позвать горничную, чтобы она принесла новую пару, в таком бедламе было невозможно.

Король внезапно обнаружил, что нигде не видит Мишель и потребовал от всех, чтобы они ее искали. Сам он взбежал на второй этаж, огляделся на лестнице, но ничего не увидел — было слишком темно.

Кто-то толкнул его в этой темноте, ойкнул знакомым голосом — и Сайлас, не успев схватиться за перила, полетел вниз по длинной широкой лестнице.

Брок влетел в главную залу дворца, когда паника достигла своего апогея. В темноте метались неясные тени, кто-то кричал, умоляя помочь, вывести, узнать что произошло с освещением, украсть и увезти отсюда ко всем хренам.

Хмыкнув, Брок достал телефон и, в отличие от великосветской тусовки, врубил не подсветку, а фонарик. Многие из обладателей дорогих мобильников и не догадывались о такой функции своих аппаратов.

Выловить Джека удалось минуты через три. За это время Брок дважды наступил на кого-то, получил локтем в солнечное сплетение и пару раз был нагло облапан.

Утянув принца к окну, Брок прижал его спиной к себе, молча прижался губами к его шее.

— Уф, Брок, тут такой бардак, — прикрываясь портьерой, сказал Джек. — Все носятся, как куры с отрубленными головами. Отец велел Мишель искать. Ты ее отвез?

Он обнял Брока и запустил руки ему под куртку, гладя сильное тело.

Развернув Джека к себе лицом, Брок подхватил его под задницу и усадил на подоконник.

— Отвёз. Шепард дрых и пропустил начало всеобщего пиздеца, — ухмыльнулся он в губы Джека, лизнул нижнюю. — В городе народ на улицы со свечами выполз. Романтика.

Ладони поползли по ногам Джека от коленей к паху, сминая дорогую ткань пафосного костюма.

— Да, Давид по деревенской привычке рано ложится, — согласился Джек, распуская галстук. — Засосов только на видных местах не оставляй, — попросил он.

— Скажешь, если что вдруг, что зажал одну из этих великосветских дур, — предложил Брок и дёрнул на себя пряжку дорогого ремня.

Джека хотелось до рези перед глазами, хотя вроде они только утром вылезли из постели и еле ворочавший от сытой усталости языком принц едва успел урвать несколько часов дневного сна, чтобы не пугать элиту зевками.

Расстегнув мелкие пуговки, Брок распахнул полы сорочки, приникая губами к груди Джека, со снайперской точностью нашёл маленькую горошинку соска, сжал ее губами. А ладонью забрался в расстёгнутые брюки, сжал член у самого корня, сгребая в кулак и поджавшиеся от предвкушения яйца.

То, что они находились в главной бальной зале, до отказа заполненной людьми, придавало какую-то особую остроту происходящему.

— Вот будет весело, если отец в поисках Мишель начнет занавески отдергивать, — выдохнул Джек, выгибаясь в руках Брока.

В зале кто-то громко взвизгнул, и тут же по ней пошли гулять визги и панические крики. Кто-то звал врача, кто-то — Томасину. Джек и Брок не обратили на это никакого внимания.

Брок дрочил Джеку, вылизывая его грудь, шею, поднимаясь к сладким губам, кусая их. Ему было насрать на крики за спиной, на то, что кому-то, видимо, стало плохо от духоты, из-за переставших работать кондиционеров, и давки. В руках Брока, подрагивая и извиваясь, тихо постанывал Джек, жался к его груди, даже не стараясь сдерживать голос. Видимо, и его ничуть не меньше заводила ситуация.

Джек не выдержал, расстегнул Броку ширинку, ухватился за член, который так любил, и тоже принялся дрочить, поглаживая влажную головку большим пальцем.

— Детка, — простонал ему в губы Брок.

Одним движением он подтащил Джека ближе к себе, так чтобы их члены соприкоснулись, обхватил оба рукой, сжимая и ладонь Джека.

Возбуждение ударило прямо в мозг.

Джек очень скоро вцепился зубами в плечо Брока у самой шеи и кончил, крупно вздрагивая. Броку и самому хватило пары движений, чтобы излиться себе в ладонь.

В кармане очень быстро отыскался платок. Обтерев Джека и себя, Брок поправил на принце костюм, прижался к губам в мимолетном поцелуе.

— Иди, Детка, успокой общественность, орут слишком, — ухмыльнулся он, хлопнул Джека по заднице и первым выскользнул из-за портьеры, нос к носу столкнувшись с Меделин.

— Брок! — она в панике ухватилась за него. — Там… там король! Он… мертвый!

Джек появился рядом словно ниоткуда.

— Что с королем, Меделин? — спросил он. — Где?

— Там, у лестницы, — она протянула руку куда-то в темноту. — Он лежит… у него шея…

А вот это было неожиданностью, хотя и объясняло панику вокруг. Подхватив обоих, и Мэди, и Джека под локти, Брок двинулся в указанном направлении, рявкая на пытавшихся заступить ему дорогу.

То, что король мёртв, было понятно даже в скупом свете фонарика. Распростертое на полу тело со странно вывернутой шеей, остекленевшим взглядом в никуда. Щегольский пиджак расстегнут и съехал с одного плеча, на белоснежной сорочке отпечаток чьего-то ботинка.

— Тихо! — рявкнул Брок, заглушая гул остальных голосов.

— Нужен врач, — растерянно сказала стоящая рядом Томасина.

Джек наклонился, пощупал шею отца. Положил ладонь на грудь. Пульса не было. Сердце не билось.

— Врач тут уже не поможет, Томасина, — сказал он. — Выставь всех посторонних, наладь переносное освещение, вызови врача для констатации смерти.

— Да, Ваше Высочество, — кивнула Томасина. — Будет исполнено.

К ним, поддерживаемая под руку канцлером Хансеном, подошла королева. Взглянула на тело мужа, ахнула и свалилась в обморок.

— Вот ей врач нужен, — сказал Джек. — Меделин, найди дворцового врача, он должен был сегодня дежурить на всякий случай.

— Да, Ваше Высочество! — пискнула Меделин и убежала.

Суматоха только усилилась, правда, теперь она была хорошо организована.

Где-то слева загудел генератор, ярко вспыхнули лампы, споро расставляемые в зале и на лестнице. Томасина выводила немного притихших, ошеломлённых новостью о кончине короля гостей. Самому Броку ситуация казалась даже немного забавной и жуткой одновременно. Сайлас будто знал что-то, догадывался — слишком сильно заметна перемена его состояния, чрезмерная набожность. Да и умереть так нелепо, ещё и на праздновании своего же дня рождения…

Плакала приведенная в сознании королева, Томасина с совершенно потерянным лицом отдавала приказы, хлопотал над телом врач…

Вся ответственность внезапно обрушилась на Джека. Он отдавал распоряжения, диктовал Хансену обращение к народу, отправил Томасину расследовать одновременно смерть короля и причины блэкаута, попросил Брока привезти во дворец Мишель и Шепарда. У Джека было чувство, что небо обрушилось ему на плечи. Отец так и не успел объявить наследника, но был регламент, и по нему именно Джека должны были короновать сразу после похорон.

========== 10. ==========

Короля хоронили с помпой. Всё королевство скорбело о безвременно ушедшем монархе, одевшись в траурные чёрные цвета.

Брок ни на шаг не отходил от Джека, следуя за ним по пятам, не оставляя одного ни на минуту. Бледная до синевы королева пробовала как-то повлиять на сына, но тот лишь отмахивался, занятый похоронами отца и предстоящей коронацией. Одна Мишель не выглядела слишком огорченной и на вопрос матери ответила прямо:

— Отец убил бы Давида и меня, узнав о моей беременности.

Роза схватилась за сердце, но совладала с собой, тут же оказалась рядом с дочерью, заворковала о чем-то ей на ухо.

— Я люблю Давида, он станет моим мужем и точка! — жёстко отрезала Мишель и отстранилась от матери, встав поближе к брату.

— Я только «за», — сказал Джек Розе. — Династии нужен наследник.

— Но Джек! — возмутилась Роза. — Ты должен жениться, как только истечет срок траура! Вот тогда у династии действительно будет достойный наследник. А не… — онапокосилась на Шепарда. — Если бы только Сайлас знал…

— Я женюсь, — сказал Джек и взял за руку Брока. — Непременно. Как только истечет траур и я приму указ о разрешении однополых браков. Можешь начинать готовить свадьбу Мишель, а то ей рожать через полгода, и мою — через год.

Королева ахнула, схватилась за грудь, подумала, стоит ли падать в обморок, и не стала.

Сказать, что Брок обалдел от такой новости — значит соврать. Он охуел, притом настолько, что сумел только крепко сжать ладонь Джека в своей. Максимум, на что он мог надеяться — стать «фавориткой» короля, официальным любовником, но чтобы аж так, и подумать не мог. Брок любил Джека, очень любил, хоть и не говорил ему об этом.

Мишель же удивила ещё сильнее.

— Я знала, знала, знала! — захлопала она в ладоши, обняла брата. — Как здорово, что ты наконец решился.

— Но это же мезальянс! — не выдержала королева. — Сразу два мезальянса! Как вы можете!

— Для второго поколения такой династии, как наша, сойдет, — сказал Джек, держа Брока за руку. — Ты тоже не за короля выходила, и извини, мама, но ты не принцесса по рождению.

— Мои дети — сволочи, — совершенно неаристократично заявила королева. — Нам пора. Идемте.

Брок только усмехнулся и занял положенное телохранителю место позади принца. Кто бы мог подумать, что Джек объявит об их отношениях матери, да ещё и добьёт известием о их возможной свадьбе, отбривая любые возможные возражения.

Но королева — молодец, хорошо держалась.

***

Небо хмурилось, моросило мелким противным дождиком. Все пространство перед королевской усыпальницей было занято скорбящими. Люди плакали. Вся земля между толпой и склепом была утыкана бумажными оранжевыми бабочками на деревянных палочках.

Джек вышел вперед, чтобы произнести речь. Канцлер Хансен держал над ним раскрытый зонт.

Не любил Брок похороны. Ему не раз и не два приходилось хоронить своих друзей, сослуживцев, бойцов, вверивших ему свои жизни, произносить речь, где слишком мало было правды. Ещё бы — об усопшем только хорошо или никак.

Брок знал, что Джек всё-таки любил отца и от этого становилось даже немного горько. Хотя Сайлас и был отъявленной сволочью.

На Розу было страшно смотреть. Она стояла чуть в отдалении от собственных детей, будто бы боялась, что их сумасшествие передастся и ей.

Томасина бдила неподалеку, вся в черном, серая от горя. Казалось, по ней смерть короля Сайласа ударила даже сильнее, чем по самой королеве.

Когда к гробу с телом Сайласа потянулась вереница желавших попрощаться с королём, Брок слегка напрягся. На Розу, принимающую соболезнования, ему было наплевать, а вот принц с принцессой стояли слишком близко к толпе. Оказалось — волновался зря, хотя Уильям Кросс с чересчур радостным сыном и немного поднапряг. Интерес вызвала только одна женщина с мальчишкой лет восьми. Она шла как-то сгорбившись, словно ее так сильно придавило горем, надолго остановилась у гроба, коснулась холодной ладони Сайласа и зарыдала, громко, отчаянно. Мальчишка вжался ей в ноги, что-то шептал про папу.

Томасина подошла к этой женщине, приобняла за плечи и увела.

После церемонии прощания Джек уехал к себе в пентхауз.

— Мне не нравится дядя, — сказал он Броку, переодевшись. — Он давил на отца, а теперь начал подкатывать ко мне с намеками о том, что у меня нет никакого опыта в управлении государством.

— Шли нахуй, — без затей ответил Брок. — Нет опыта? Ничего, разберёшься, уж точно без кукловодов. Кросс и так много на себя взял, рулит чуть ли не всем королевством в обход всех и каждого. Заводы, энергетика, экономика… по-хорошему, его бы арестовать и провести аудит всех этих направлений, потому что, имея военное производство, снабжать регулярную армию чуть ли камнями и палками — как минимум странно. При том нанять аудиторов никак не связанных с Гильбоа. Из той же Франции.

Кросс раздражал и его, слишком тёрся рядом с Джеком с самого начала подготовки к похоронам короля. Брок чувствовал, что если оставить всё на самотёк, этот ушлый тип под кожу влезет, и хрен его кто потом скинет.

— Томасина подозревает, что отец погиб не из-за несчастного случая, его убили. Но доказательств нет, — сказал Джек. — Впрочем, как только меня коронуют, я объявлю расследование и прикажу арестовать обоих Кроссов по подозрению в покушении на короля Сайласа. А там уже и аудит, и все остальное. Займешься? Придется работать в паре с Томасиной.

— Даже с удовольствием, — ухмыльнулся Брок, подошёл к Джеку сзади, коснулся ладонями плечей, разминая их. — Очень интересная женщина. Если бы она Сайласу не стучала, давно бы попробовал с ней скорешиться. Такая верность дорогого стоит. И умная, зараза. Весь дворец в кулаке держит, никто и пикнуть не смеет без ее позволения. Да и знает она очень многое, о чем мы с тобой и не догадываемся даже, Детка.

— Ну, убеждения короля Сайласа умерли вместе с королем Сайласом, — сказал Джек, расслабляясь в руках Брока. — И нам они больше не помешают. Но мне интересно, кто была та рыдающая красотка с ребенком на похоронах. Томасина явно знает.

— А ты не понял, на кого мальчонка похож? — фыркнул в волосы на затылке Джека Брок. — У него от Сайласа больше, чем у вас с сестрой вместе взятых. Тут и никаких ДНК-тестов не надо.

— Что? — обернулся к нему Джек. — Ты уверен? У меня есть брат? Черт, только бы мать не узнала. Ее это просто убьет.

— Тогда не афишируй особо интерес и аккуратно завтра же задай вопросы Томасине. Сейчас уже смысла нет скрывать всю его тайную жизнь, но зато эта информация может уберечь нервы Розы или даже спасти мальчишке жизнь. Представь, что будет если прознает Кросс?

— Арестовать Кроссов надо будет прямо во время коронации… — задумчиво сказал Джек. — Знаешь, а вызову-ка я сюда Томасину… Или нет. Придется ехать во дворец и там ночевать. Мать будет в шоке.

— Пустишь меня в свои апартаменты или мне снова показательно ночевать на диване? — оскалился Брок.

— Слушай, я матери объявил, что мы через год поженимся, — рассмеялся Джек. — Так что только у меня. А вот как ты будешь разбираться с Меделин? Давай я назначу ей что-то вроде пенсии, ну, пособие по уходу за больным ребенком? Она нас здорово выручала.

Брок обратно натянул чёрную футболку. Только он думал уложить Джека себе под бок и весь оставшийся вечер ни о чем не думать, но надо снова собираться. Хотя дело не терпело отлагательств.

— Лучше помоги ребёнка в нормальную клинику перевести. Израиль, Германия, отпуск Мэди оплачиваемый, чтобы с дочерью была. Она же никогда мне в жены не метила, так что претензий не будет. От неё уж точно. — Брок окинул Джека заинтересованным взглядом. — Да не надевай ты пиджак, у тебя и так там шкаф от одежды ломится, чего сейчас-то упаковываться?

— Мне сейчас с Томасиной говорить, не хочу вводить ее в диссонанс, — объяснил Джек. — Пусть будет Германия и отпуск, корона оплатит. Но не раньше коронации, сам понимаешь. И поговори с Меделин. Думаю, она поймет.

— Поговорю. Ты с Томасиной, а я к Мэди зайду, как раз соседние кабинеты.

Звякнув ключами от машины, Брок подмигнул Джеку.

— Поехали.

***

— Томасину ко мне, — приказал Джек первому же встретившемуся во дворце охраннику. — В мой кабинет.

Томасина явилась почти сразу.

— Присаживайся, — Джек кивнул на стул напротив своего стола. — Как продвигается расследование смерти моего отца?

— Сейчас идёт опрос всех присутствовавших на балу, осматривается материал с камер, пока они ещё работали, — ровным голосом ответила она, не сводя внимательного взгляда с Джека.

— Скажи, — произнес Джек, — а не пропало ли что-нибудь из личных вещей короля или королевы? Из их личных комнат?

Томасина на мгновение задумалась.

— У Ее Величества исчезла туфля. Больше никто из гостей не жаловался на пропажу вещей. Все личные комнаты, как и жилой этаж на время бала были тщательно заперты. Вы считаете кто-то из посторонних мог проникнуть на бал?

Тонкие брови сошлись на переносице.

— Ты же помнишь, кто из родственников королевской семьи был отправлен в ссылку за кражу у короля и вернулся как раз перед балом, — ответил Джек. — Он мог попытаться пробраться в личные комнаты, когда Его Величество искал Мишель, случайно столкнуться с ним на лестнице…

Было видно, как Томасина вздрогнула, сжала пухлые губы в тонкую линию.

— Кто-то из гостей говорил, что видел Эндрю Кросса, — не своим голосом произнесла она. — Но в списках он не значился. Я… я прикажу поискать его на камерах. — Томасина продолжала сидеть с прямой спиной, гордо вскинутым подбородком, но в то же время ее взгляд потух, словно она винила себя в смерти короля, что не доглядела, умудрившись пропустить Кросса-младшего.

— Томасина, — мягко сказал Джек. — Завтра, сразу после коронации, еще до банкета, я собираюсь отдать приказ об аресте обоих Кроссов. Эндрю — по подозрению в убийстве Его Величества, Уильяма — по подозрению в саботаже нашей военной компании. Мой дядя взял в королевстве слишком много власти, это не идет Гильбоа на пользу. Ты справишься с подготовкой операции и проведением следствия? Это будет не полицейский арест, а арест силами СБ короны.

— Конечно, Ваше Высочество, можете быть уверены. Осечек не будет.

Ее глаза снова вспыхнули злой уверенностью в собственных силах, и смотрела на Джека она точно так же, как смотрела всегда на Сайласа.

— И еще… — задумчиво добавил Джек. — Спрячь моего младшего брата и его мать. Ее Величество не простит. Позже мы с тобой обсудим, как оформить финансовую помощь для моего брата.

— Вы знали… — начала она, но тут же переключилась. — Да, конечно. Хелена с сыном живут за пределами столицы и бывают в Шайло только, когда мальчику требуется медицинская помощь. Он очень слаб здоровьем. Могу я вам рекомендовать перевести его для лечения за границу?

— Пусть Хелена выберет клинику в США, там хорошая медицина, — ответил Джек. — Корона оплатит лечение и пребывание Хелены и мальчика. Да, и еще. После моей коронации Брок Рамлоу будет назначен главой моей личной охраны. На тебе остается вся служба безопасности дворца и королевской семьи. Надеюсь, вы сработаетесь.

Томасина улыбнулась и кивнула.

— Я могу идти, Ваше Высочество?

— Да, иди, — ответил Джек. — У тебя много дел.

========== 11. ==========

Коронация прошла достаточно тихо, в строгой официальной обстановке. Все же траур по недавно почившему королю не способствовал праздничной атмосфере.

Но Брок радовался, что у его Джека теперь хоть и прибавилось в разы проблем, но стало понятно, откуда их ждать. Одна Роза ходила, словно собралась ложиться рядом с супругом. Она ещё раз попробовала уговорить Мишель не ломать свою жизнь браком пусть и с капитаном, но простым мужиком из провинции, пыталась надавить на Джека, напомнить ему о сыновьем долге, о том, что король должен перебарывать свои страсти и пороки ради спокойствия в королевстве.

Только Брок никак не мог понять, чем королевству помешают личные пристрастия короля в постели?

— Мама, — в какой-то момент сказал Джек. — Смирись. Мы с Мишель выросли и сами выбираем свою судьбу. Радуйся лучше, что Мишель не по девушкам, а то ты бы вообще внуков не дождалась. Займись тем, что ты лучше всего умеешь — готовь свадьбы. Так и быть, я соглашусь с тем, как ты все организуешь для нас с Броком, который, кстати, жизнь мне спас, при условии, что ты сменишь повара. Я не папа, у меня хорошее здоровье, лишние калории я сгоню в спортзале, а есть то, что подают во дворце, просто невозможно. Если тебе так важен здоровый образ жизни, применяй его к себе.

— Ты!.. — фыркнула королева. — Ты невозможен!

С Мэди Брок решил всё очень быстро. Как он и говорил, она не рвалась замуж, побывав там однажды и хлебнув достаточно, чтобы возненавидеть всех мужчин разом, только к Броку не испытывая привычного отвращения, а узнав о его ориентации, поняла — просто он никогда не смотрел на неё с желанием, ни разу. А потому известие о свадьбе Брока с самим теперь уже королём встретила с улыбкой, пожелала им счастья, а уж когда узнала, что их с дочерью все равно никто бросать не будет, так и вовсе расплакалась.

Томасина каждый вечер докладывала Джеку о ходе следствия. Эндрю упирался, но Джек не сомневался, что Томасина его дожмет: пропавшую туфлю королевы обнаружили в его комнате в доме Уильяма Кросса. Старший же Кросс пел как соловей, сдавая всех сообщников: генерала Абнера, своих людей в штабе, всю оппозицию скопом. Аресты шли один за другим.

— Он не выйдет из тюрьмы, — сказал как-то Джек Томасине. — Странно, я думал, он умнее. Пойдет как глава оппозиции и саботажник. Даже если я его выпущу, процесс так освещается в прессе, что его матери, потерявшие своих сыновей на фронте, своими руками в клочья разорвут.

Аудитом Брок занялся в день ареста Кроссов. Сразу же влез в сеть в поисках толковых специалистов, со многими связался лично, переговорил, проверил все рекомендации и ухнул с головой в дела. Он и не помнил, сколько жил в режиме нон-стопа, возвращаясь домой только для того, чтобы упасть на диване в гостиной и вырубиться. Иногда и вовсе ночевал на одном из заводов, засыпая прямо за столом, отправив Джеку очередное ласковое сообщение.

За безопасность Джека он не переживал. Томасина так прониклась деятельностью молодого короля, что следила коршуном, оберегая от всего и вся. Да и Броку она отчитывалась вполне подробно, жаловалась, что Его Величество слишком сильно загружает себя и совсем ее не слушает.

Как только Кросс признался, что сотрудничает с гефской оппозицией, Джек моментально отозвал предложение Сайласа о передаче Порта Процветания и вместо этого предложил помощь в борьбе с бунтовщиками. Достаточно было перекрыть им поставки оружия и боеприпасов, но Джек намекнул на совместные военные действия. В противном случае Гильбоа будет воевать, пока не вернет свои земли на южном берегу реки Изобилия.

Гефцы думали долго. Очень долго. Но даже Брок не сомневался, что они прогнутся, слишком крепко их ухватил за яйца молодой король, которого они почему-то не брали в расчёт. И, видимо, зря.

По Джеку Брок скучал страшно, но у него не было выходных даже для того, чтобы поспать положенные восемь часов, что уж говорить о том, чтобы провести хоть немного времени с любовником. Хоть Кросс и слил почти всю информацию, чтобы избежать расстрела, все равно необходимо было отследить все финансовые потоки, чтобы перевести все компании под контроль короны и исключить участие третьих неустановленных лиц в финансовом обороте.

— Так, — сказал Джек как-то вечером после того, как выслушал отчет Брока. — Сейчас ты королевской волей получаешь три дня отпуска. И первые сутки просто отсыпаешься. Брок, ты глава моей личной охраны, помнишь? Финансы — вообще не твоя забота. Томасина справится и сама. А ты уже серый весь. Ступай в мою спальню и ложись спать. Я скоро приду.

— Это приказ? — ухмыльнулся Брок и тут же зевнул. — Слушаюсь, мой король.

Напоследок всё-таки облапав Джека, Брок побрёл в сторону спальни. Он действительно страшно устал. От цифр уже мутилось перед глазами. Ещё немного — и Брок с лёгкостью мог бы защитить диплом по бухгалтерскому учёту и приобрести нормальную человеческую профессию, как и всегда мечтала Ба, а не носиться с автоматом. Самому Броку было все равно чем заниматься, лишь бы быть поближе к Джеку.

Приняв душ, он упал посреди огромной кровати и мгновенно вырубился.

Джек пришел через полтора часа и устроился у Брока под боком. Он так соскучился по нему! Да, королевство, да, дела, но у короля есть и личная жизнь!

Впервые за очень долгое время Брок просыпался с удовольствием, а не подскакивал от заунывного писка мобильного телефона, напоминающего, что дела ещё не доделаны и пора брать жопу в руки и опять куда-то бежать.

Открыв глаза, Брок снова зажмурился. Рядом, тёплый со сна, такой родной, сопел Джек, уткнувшись ему в плечо.

— Спи, Брок, — пробормотал Джек. — Ты сегодня отсыпаешься.

Привычный даже по выходным вскакивать ни свет ни заря, Брок только сильнее обнял Джека, зарылся носом в его растрёпанный волосы, выдохнул. Он, черт возьми, наконец-то был счастлив. Всё равно, конечно, где-то в душе ещё была жива тянущая тоска по Зимнему, но какая-то далекая, несбыточная. А сейчас Брок был именно счастлив.

Джек проснулся ближе к полудню. Он не стал будить Брока, просто очень тихо поднялся, привел себя в порядок и вышел из спальни. Вызвал горничную, приказал подать завтрак на него одного, выглянул в окно, за которым ветер трепал голые ветви деревьев, и потянулся. Король тоже имеет право на отдых.

Свадьба Мишель и Давида была назначена на следующую неделю. Джек оставил Давида в прежней должности, но намекнул, что после свадьбы жить он будет во дворце.

Горло дерануло хриплым стоном, кости выломило, вновь практически сдирая с мяса кожу. Брок подскочил на месте и тут же упал обратно на подушки, задыхаясь от вони, от жуткого запаха собственной паленой плоти, заскулил тихо, переживая всё заново.

Ему впервые за время пребывания в этом мире снилось прошлое. Брок даже наивно думал, что оно осталось там, за спиной, за тонкой невидимой гранью, и ошибся.

Джек услышал стон из спальни и ринулся туда. Брок метался на кровати и скулил.

— Брок, — Джек потряс его за плечо. — Брок, проснись, это просто дурной сон.

Дёрнувшись в сторону, Брок едва не свалился с кровати, огляделся вокруг бешеным от ужаса взглядом и, только заметив рядом с собой Джека, выдохнул, сумел поверить, что это всего лишь сон.

Видимо, не ко времени он вчера вспомнил Зимнего перед тем, как уснуть.

Джек подобрался к Броку поближе и обнял его, целуя в шею.

— Все в порядке, Брок, это был всего лишь сон. Хочешь позавтракать со мной?

— Да, хочу, — выдохнул Брок, прижался плотнее, чувствуя, как его до сих пор трясёт.

Есть, если уж говорит на чистоту, он не хотел, максимум выпить кофе, выкурить сигарету и посидеть рядом с Джеком, пока он не умчался налаживать жизнь для всех, кроме самого себя.

— Детка, полежи со мной минуту. Дай дыхание перевести.

Джек обнял Брока и улегся рядом с ним, закинув колено ему на бедра.

— Так лучше? — спросил он. — И вроде психиатр говорил, что ПТСР у тебя нет.

— Пиздеть я хорошо умею, — признался Брок, не открывая глаз. — Думал, сойду за дурачка, определят в веселый дом, а я сбегу оттуда недели через две — и поминай как звали. А доктор твой меня в «нормальные» определил. Обидно даже, — усмехнулся он, коснулся губами лба Джека.

— Не, ты у меня нормальный, даже слишком, — улыбнулся Джек. — Надо будет Мишель с Давидом на свадьбу дом подарить. Иначе мать Давиду и сестре весь мозг проклюет, а Мишель волноваться вредно. Меделин еще не вернулась из Германии? Я просто не знаю, кого озадачить присмотреть особняк не слишком далеко.

По телу Брока разливалось тепло, согревая заново, он погладил Джека по спине и, немного подумав, ответил:

— Самого Шепарда и озадачь, всё одно сидит пока без дела. Он как сын фермера не избалован, а потому будет выбирать функциональный дом, а не пряничную избушку. А Мэди звонила позавчера. Люси терапию подобрали новую, и Меделин пока дочь одну оставить побаивается, хотя девочка там всех врачей в себя влюбила уже давно.

Было странным рассказывать всё это Джеку, будто бы он говорил ему о собственном ребёнке — дочери или на худой конец о племяннице, так сильно Брок за неё переживал.

— Ну, оставлять ребенка одного в больнице не надо, конечно, — согласился Джек. — Мишель в детстве много болела, считали даже, что не выживет. Долго лежала в больнице. А родители с ней, сам понимаешь, постоянно сидеть не могли. Она мне рассказывала потом, как плакала там от одиночества. Страшно ребенку в больнице одному.

— Пойдём покормим тебя, Величество, — усмехнулся Брок, чмокнул Джека в нос и завалил его на спину, нависнув сверху, коснулся ласково губами его губ. — Люблю тебя.

— И я тебя, — улыбнулся Джек, обхватывая Брока руками за шею. — Поднимай меня и пойдем завтракать, пока все не остыло.

Брок не любил все эти признания, громкие слова ни о чём, но Джеку хотелось говорить о любви, чтобы в его глазах раз за разом вспыхивали яркие звёздочки, губы растягивались в солнечной счастливой улыбке.

Подхватив Джека под задницу, Брок поднялся, подкинул его, чтобы было удобнее держать, и как был, в одном нижнем белье, вышел в гостиную, усадил Джека в мягкое удобное кресло, в другое сел сам.

Горничная только вскинула на них взгляд и понятливо ушла за завтраком и кофе для Брока. Все горничные во дворце знали, что мистер Рамлоу любит кофе черный и густой, как смола, со щепоткой мускатного ореха.

— Томасина молодец, — похвалил Брок, когда перед ним на столик поставили маленькую чашечку с ароматным кофе и блюдце с миндальными круассанами. — Быстро сориентировалась, поменяла прислугу, повара. Я вчера успел проглядеть отчёты службы безопасности — тоже всё на уровне. Незаменимый она работник. Весь дворец только на ней и держится. Если такая была бы у меня в отряде, многих проблем удалось бы точно избежать.

Брок редко заговаривал о своём прошлом и если Джек спрашивал, либо отмалчивался, либо переводил тему.

— Удачно, что она оказалась предана династии в целом, а не лично отцу, — согласился Джек. — Иначе мы бы с нею намучились. — Он с удовольствием выпил свой кофе и приступил к еде. — Надо будет после нашей с тобой свадьбы потихоньку выставить мать в какое-нибудь из поместий. Свекровь в доме тебе совсем не нужна. Да и толку от нее нет. Пусть себе курирует культуру. Да, кстати, ты ведь получишь титул консорта после свадьбы. Как, готов? Наследуют, конечно, дети Мишель.

— Да мне все эти титулы… — Брок немного рассеянно чесанул затылок. — Как лягушке медали. Есть — и ладно. А с Розой… — он подумал, повертел пустую чашечку в ладони. — Поручи ей устроить парочку фестивалей в одном из поместий. Что-то типа дней итальянской или французской культуры: и она занята, и министр иностранных дел жирок растрясёт, договариваясь с посольствами.

— Еще и министра культуры припашут, — согласился Джек. — Но это все равно уже после окончания траура. Хотя подготовкой можно и сейчас озадачить. Кстати, указ об однополых браках я вчера подписал. На фоне этого скандала вокруг Кроссов никто и не заметил.

— Общественность в шоке? — понятливо хмыкнул Брок. — Преподобный ещё не прибегал к тебе в попытке остановить этот разврат?

— Преподобному я еще до похорон внятно объяснил, что я — не отец. Хотят верить — пусть верят, а в политику лезть нечего. Да еще отец так нелепо умер — ну никак это ни на божью кару не тянет. Вообще ни на что.

В ответ Брок только улыбнулся.

Джек иной раз поражал его своей хваткостью. Вроде совсем недавно, когда жив был Сайлас, ему ничего не давали делать хоть сколько-то заметного и влияющего на королевство. Каждый пытался его укусить, толкнуть в сторону, продавить под себя, сделав в будущем послушной марионеткой. Да, Джек сопротивлялся, огрызался, рвался с поводка, но как-то не очень активно. Но стоило убрать лишь один фактор — отца — Джек сразу твердо встал на ноги, не слушая никого и ни под кого не прогибаясь.

— Что у тебя сегодня? Опять Совет в мозг сношать будешь?

— Сначала Совет, потом штабных. Закончим с Кроссами, и надо будет продумать реформу армии. Всеобщий призыв ни фига не работает в наших условиях. Нужны контрактники. Мало, но хорошие. Думаю нанять под это дело американских инструкторов.

— Вот с этим могу помочь, — оскалился Брок, отставил наконец пустую чашку. — Связей, конечно, нет, не в том я мире, но как, где и кого искать подсказать смогу. Всё же не зря пятнадцать лет наёмничал. А с тем, что я на складах Кросса наскрёб, ещё не вывезенное за рубеж, и имеющихся бойцов можно вооружить отлично, главно, пользоваться научить, а то так и будут шашки к гаечным ключам привязывать. Кто только так учит?..

— Ты про Давида? — улыбнулся Джек. — Он сам не знает, что и зачем сделал. Да и танк ведь ты подбил.

Джек чувствовал себя совершенно счастливым. Он сидел и завтракал с любимым человеком, и ничто не сможет помешать такому завтраку и в другие дни. Суровость и непредсказуемость отца больше не давила на него, требования матери вообще перестали иметь значение.

— Я люблю тебя, — внезапно сказал Джек.

========== 12. ==========

В лёгком светло-персиковом платье Мишель была прекрасна.

Роза, хоть и воротила нос от Давида Шепарда, за свадьбу дочери взялась всерьёз, решив всё отметить с небывалым для Брока масштабом, несмотря на все ещё не оконченный траур по Сайласу, да и было куда торопиться — уже вполне заметный живот только что не на глаза лез.

— Хорошо хоть не белое платье, — улыбнулась Мишель, крутанулась около зеркала, послала сама себе воздушный поцелуй. — И без всех этих оборок, обручей и кружева.

— Белый — не твой цвет, ты в нем на привидение похожа, — сказал ей Джек.

— Да и с животом глупо претендовать на невинность, — поддакнул из своего угла Брок, заставив Розу гневно поджать губы.

Брок прекрасно понимал, насколько раздражает вдовствующую королеву одним своим существованием, а уж за то, что он по утрам выходит с довольной рожей из спальни Джека, она и вовсе убить была готова, но Брок был неубиваемым: гневных взглядов не пугался, на провокации не вёлся, прямую критику так и вовсе игнорировать имел наглость. А уж когда он приперся на финальную примерку свадебного платья вместе с Джеком, Роза и вовсе чуть на него не кинулась.

Нарываться на скандал и называть Розу мамой Брок не рисковал, хотя сволочной характер нет-нет да подталкивал сказать что-то похожее, но лишать Джека ещё и матери не хотелось. Только отца похоронили.

— Пойдем проведаем жениха, — предложил Джек. — Сестра, ты сегодня просто прекрасна.

Стоило им выйти за дверь, как Брок дёрнул Джека на себя, зажал между собой и стеной, впиваясь в губы голодным жадным поцелуем. Они долго целовались, совершенно не торопясь посмотреть, как там Шепард и его многочисленная родня, тоже приглашенная на свадьбу.

— Мне вчера пришло здоровенное благодарственное письмо от ЛГБТ-сообщества Гильбоа, — сказал Джек, когда они наконец оторвались друг от друга. — Я даже не знал, что у нас такое есть.

— Есть, как не быть, а ты помог ребятам выйти из шкафа, любить легально, не боясь насмешек.

Брок погладил Джека по щеке и снова потянулся к губам, как дверь рядом распахнулась.

— Имейте совесть! — взвилась Роза, зачем-то высунувшаяся в коридор.

— Нет, мама, на такое извращение мы не способны, — покачал головой Джек. — Пойдем знакомиться с родственниками жениха.

Броку до какого-то идиотизма хотелось развернуться и показать Розе язык, и он, может быть, так бы и сделал, не будь рядом Джека, а так всего лишь подхватил его под руку и повёл дальше по коридору, ориентируясь на громкий гомон.

Семейство Шепардов было многочисленным, шумным и очень суетливым. Броку они напоминали хомяков в очень маленькой клетке, таких же неугомонных и безумно любопытных.

Когда в комнату, где Шепард готовился к свадьбе, вошел Джек, гомон сразу стих. Шепарды — в основном рыжие и блондины — с интересом разглядывали молодого короля.

— Добрый день, Ваше Величество, — наконец сказала мать Давида и всех его братьев.

— Добрый день, миссис Шепард, — улыбнулся Джек. — Давид, как ты, готов?

— Д-да, — заикаясь выдавил он, нервно поправил косую бабочку и отчаянно улыбнулся.

— Ну же, приятель, не дрейфь. Там твоя любимая женщина тебя ждёт, а ты тут трясёшься, как заячий хвост. Собери яй… пардон… волю в кулак! — оскалился Брок, подмигнул засевших в углу комнаты то ли племянницам, то ли кузинам Давида (кто эти огромные семейства разберёт?) и спросил ещё раз: — Ты готов?

— Да! — прозвучало уже куда увереннее.

— Давай, — ухмыляясь протянул Брок. — Идите уже.

Давида и Мишель обвенчали в дворцовой часовне. Роза старалась не морщиться, стоя рядом с миссис Шепард, обыкновенной полноватой фермершей. Хотя над мамой Давида и поколдовали дворцовый портной и визажист с парикмахером, она так и осталась фермершей, просто приодетой и накрашенной.

А вот с праздника, последовавшего после венчания, вдовствующая королева попробовала сбежать, сказавшись уставшей. Видимо, ей невмоготу было наблюдать как искренне радовались и веселились обычные люди, не обременённые излишками дворцового этикета. Но в последний момент передумала и осталась.

Мишель цвела, хохотала, много танцевала, несмотря на своё положение, и если бы не дворцовая бальная зала и не богатое убранство, Брок бы и не сказал, что тут отмечают свадьбу принцессы королевства Гильбоа, слишком тепло и по-семейному получалось из-за шумного многочисленного семейства Шепардов.

Джек вручил Мишель и Давиду документы на их новый дом.

— Ох, спасибо! — сказала Мишель, заглянув в конверт с вычурными узорами. — Жить с мамой — это…

— Не нужно ни вам, ни ей, — понимающе кивнул Джек.

Ещё им надарили всего для будущего малыша. Подружки Мишель, чуть прибалдевшие от странного по их меркам праздника, поздравляли немного скованно, но все-таки от души. Умела принцесса располагать к себе людей.

Мама Шепарда, Брок так и не запомнил ее имя, расчувствовалась и вместо напутственных слов обняла Мишель, назвала дочкой, от чего разревелась и та.

— Как это похоже на итальянскую свадьбу, — обняв Джека, прошептал ему на ухо Брок. — А если кто-нибудь подерётся, то на русскую.

К Мишель подошел смущенный и мнущийся Итан Шепард. Он хотел извиниться за тот инцидент в Порту Процветания. Джек давно снял с него арест.

Мишель выслушала деверя, а потом с разворота залепила ему роскошную оплеуху.

— Теперь в расчете, — сказала она.

— Вот в кого вы такие? — расхохотался немного удивленный Брок.

— Бенджамины-то? — спросил Джек. — А у мамы нашей спроси, она занималась родословной. Говорят, какой-то там пра-пра-прадедушка был пират.

Снова заиграла музыка, Брок дёрнул Джека на себя, прижал к груди и повёл в танце. Теперь им можно было любить друг друга даже на глазах у посторонних, прикасаться, признаваясь каждым движением в любви, танцевать вместе, а не следить ревнивым взглядом, как любимый человек снова и снова уводит очередную девицу в VIP-комнату.

Глядя на них, одна из подруг Мишель, статная блондинка, пригласила на танец хрупкую шатенку.

Джек мельком отметил, какое у матери стало перекошенное лицо. Как же — при Сайласе о таком никто и помыслить не мог, а сейчас в бальном зале дворца кружили друг друга в танце две однополые пары.

На праздничный салют в сад высыпали все гости. А Брок снова обняв со спины Джека и положив голову ему на плечо, глянул на яркие всполохи в иссиня-черном небе и загадал одно единственное желание — никогда не разлучаться с тем, кого он любит больше жизни, быть рядом, дышать им, никогда не терять.

Вот только в пестром многоцветии огоньков никто не заметил яркого росчерка упавшей звезды.

***

Эндрю Кросс признался в том, что толкнул короля Сайласа на лестнице во время блэкаута. Уильям Кросс признался в организации блэкаута. Они упирались, отрицая преднамеренность и обвинение в сговоре, но Томасина дожала их.

Через полгода после смерти короля Сайласа Эндрю Кросс был повешен за преднамеренное убийство, совершенное в сговоре со своим отцом. Еще через три месяца Уильям Кросс был приговорен к пожизненному заключению без права обжалования приговора и досрочного освобождения.

Броку нисколько не было жаль ни одного, ни второго. Старший Кросс и так слишком высоко забрался, манипулируя психически нестабильным Сайласом. А Эндрю был просто опасен, даже для самого себя, и совершенно непредсказуем. Наркотическая зависимость, клептомания и неподтверждённая шизофрения сыграли на руку его отцу, но Томасина не зря ела свой хлеб, как и её личные информаторы по всему королевству.

Доказательства были исчерпывающими. Даже Роза никак не могла повлиять на судьбу брата и племянника. В начале следствия она еще пыталась за них заступаться, особенно за Эндрю, но Джек каждый раз показывал ей материалы следствия и зачитывал протоколы допросов. И Роза сломалась. Она действительно любила Сайласа, искренне любила, и то, что ее родной брат приложил руку к его смерти, добило ее.

Вскоре она и вовсе покинула дворец, перебравшись в одно из поместий подальше от столицы. Брок подозревал, что Роза больше не могла смотреть на то, как её дети “гробят” свою жизнь, да и подорванный авторитет сказывался. Даже прислуга, прежде чем выполнить какой-то приказ, включающий в себя какую-либо перемену во дворце, сначала уточняла у Томасины или того же Брока. Вот последнего Роза стерпеть не могла, а потому, закатив сыну грандиозный скандал напоследок, уехала.

— Ну, значит, свадьбу организуем скромную, без лишнего пафоса и шика, — сказал Джек, глядя в окно, как с заднего двора уезжают грузовые фургоны, перевозящие вещи королевы. — А пока займем королевские апартаменты. Только там ремонт надо сделать, там цветовая гамма такая, что мне от нее убивать хочется. Может, отец потому такой неадекватный и был?

Брок хохотнул и сделал себе в памяти зарубку попросить Томасину заняться этим вопросом как можно скорее, хотя и не мог понять, зачем им перебираться из одной комнаты в другую.

— Кстати, а зачем нам королевские апартаменты? Тебе неудобно в той спальне? — подумав, всё же спросил он.

— Там кабинет неудобный и гардеробная на двоих не рассчитана, — объяснил Джек. — Гостиная совсем маленькая. Ванная только одна. Ну и потом, я король, мне положено. Если тебе так приглянулась кровать из апартаментов наследника, можно ее перенести. Но я бы выбрал кровать побольше.

Пожав плечами, Брок пристроил задницу на подоконнике, открыл форточку, впуская свежий воздух, закурил.

— Как человек, всю жизнь проживший по казармам и в корпоративном съёмном жилье, немного не вижу во всём этом смысла, тем более в большой гардеробной. Шмотья у меня сам видел сколько. Но если хочешь, хоть на крышу переберёмся, мне как-то всё равно.

— У тебя две трети шмотья так и лежат в пентхаусе, а мы там больше не живем, — заметил Джек. — Я вообще продать его хочу или тебе подарить. Тебе нужен пентхаус?

— Зачем? — не понял Брок. — Но лучше оставь, пригодится, мало ли что произойти может. Свекровь, к примеру, неожиданно нагрянет, а от меня пивом воняет, — ухмыльнулся он.

— Переживет свекровь, — жестко сказал Джек. — Пусть культурой занимается, раз энергию девать некуда.

— Да ладно тебе, детка. Мать просто в шоке от происходящего и не знает за что хвататься. Муж умер, дети резко своей жизнью обросли, не слушают больше, не подчиняются, и вообще будто бы сама жизнь из-под контроля вышла. Это кого угодно подкосит. Всё же она привыкла быть именно королевой.

— Королевой она и осталась. А на ее мечты быть для семьи таким же авторитетом, как королева Британии, мне плевать. У Елизаветы за спиной сколько поколений династии? А Роза и Сайлас, считай, узурпаторы и самозванцы. Сайлас предыдущего короля сверг, посадил в тюрьму и короновался.

— Чужая душа — потёмки, тем более женская, — сказал Брок. — Кстати, Мэди вместе с Люси возвращаются. Девочку перевели на какие-то лекарства, доступные для покупки и разрешили ехать домой.

— Ну и отлично. Меделин во дворце нужна. А я хочу Хелену с Сетом пригласить, когда они из США вернутся, пообщаться с ними.

Броку тоже было интересно глянуть поближе на любовницу Сайласа, хотя справки он, конечно же, о Хелене Пардес навёл сразу, чтобы понять, что в ней такого, что сумела не только соблазнить, но и зацепить так надолго. Он ведь помнил нёсшееся со всех экранов про семейные ценности, верность и долг, а тут такое, и тем более длиной в полтора десятка лет.

— Надо будет четко до нее донести, что если она попробует пропихнуть Сета на трон, я ее посажу, а его вышлю из страны, — сказал Джек. — Все-таки отец был гребаным лицемером.

— У него были странные понятия обо всем, что он нёс в мир, — согласился Брок, привалился к стоящему рядом Джеку, закрывая глаза. — Даже странно, насколько вы с Мишель не похожи на родителей.

— Странно, — согласился Джек. — Но мама всегда говорила, что я пошел в прадеда по матери, Вильгельма Кросса, ее дедушку. Его фото не сохранилось. А Мишель на самом деле похожа на отца, я видел его фото в молодости. Раньше это было более заметно, он сильно сдал в последние лет десять.

— Я не про внешность, — улыбнулся Брок, растрепал Джеку тщательно уложенные волосы. — Роза холодная, чопорная, а Мишель живая и яркая, про тебя и говорить не стоит.

— Ну, уж этого я и сам не понимаю, — Джек улыбнулся в ответ и обнял Брока. — Может, мы просто молодые?

— Вы другие, — без какого-либо сомнения в голове ответил Брок.

========== 13. ==========

Роза все-таки взяла себя в руки — и занялась подготовкой к свадьбе сына. Она была назначена через неделю после годовщины смерти короля Сайласа. И Брок на собственной свадьбе должен был вырядиться в белый смокинг и белые брюки, что раздражало его неимоверно, но отбрехаться не получилось, хоть он и страшно не любил белый цвет, тем более в сочетании не с самым удобным костюмом. Но ради Джека Брок готов был потерпеть. Ради Джека он вообще на многое был готов.

— Друзья со стороны мистера Рамлоу? — уточнила Томасина, составляя, казалось, бесконечный список гостей.

— Меделин и Люси Хаорти, — без особого энтузиазма отозвался Брок.

— Негусто, — сухо улыбнулась она. Но больше ничего не сказала.

Да и не было больше никого у Брока.

В Гильбоа с друзьями как-то не задавалось, некогда было обзаводиться, да и в том мире у Брока были только Роллинз и Страйк, ставшие скорее стаей.

Джек, у которого из друзей оказался только Давид Шепард, а остальные свадебные гости были просто данью протоколу, Брока вполне понимал.

— Я не позволил матери выбирать кольца, — сказал он за две недели до свадьбы во время примерки. — Так что никаких черных бриллиантов размером с майского жука.

Сам Брок о кольцах почему-то не подумал, вообще ни о чем не думал, а плыл себе по течению, доверив свою дальнейшую жизнь и изменения в ней Джеку, только сейчас понял — это его не устраивает.

— А ты уже сам выбрал?

— Нет, я же не знаю твой размер, — сказал Джек. — И потом, это для нас с тобой, и выбирать должны мы вдвоем. Или придумать, мой ювелир успеет сделать кольца до свадьбы.

— Слушай, я тут подумал, — Брок оттолкнул руки портного, в десятый раз разглаживающего какую-то складку, сдернул идиотскую бабочку с шеи. — Давай медовый месяц себе устроим, хотя бы недели две. Королевство переживёт и без тебя.

— Давай, — согласился Джек. — Я тоже об этом думал. Даже канцлеру хвоста накрутил, чтобы он без меня ничего не вытворил. Куда поедем?

Отослав всех лишних из комнаты, Брок обнял Джека, прижал его к себе.

— Океан, волны, песок, ты, одетый лишь в солнечный свет, и никого вокруг. Как тебе идея?

— Идея роскошная, но я не согласен жить на необитаемом острове без прислуги в свой медовый месяц, — улыбнулся Джек и поцеловал Брока. — Так тебя люблю. Давай придумаем что-нибудь более реалистичное?

— Детка просто любитель комфорта, — хохотнул Брок, сжал пальцами его подбородок, коснулся губами губ. — Когда-нибудь я украду тебя у вас. А медовый месяц пройдёт, как ты пожелаешь. У нас есть время определиться и выбрать, куда отправиться.

— Я хочу на Багамы, — сказал Джек. — Или нет. Мне все равно, я дальше Гефа во время разведывательных вылазок нигде не был. Так что выбирай лучше ты.

Жалко было, что у Джека через полчаса заседание Совета и нельзя было вытряхнуть его из костюма, уложить животом на стол и вылюбить до подгибающихся ног, чтобы весь оставшийся день Джек сидел на заднице и вспоминал утро.

— У меня есть пара вариантов, — улыбнулся он в губы Джека.

— А у меня есть планы на твою задницу в медовый месяц, — внезапно заявил Джек. — Давно хочу ее попробовать.

Брок удивлённо вскинул брови. Он никогда не был против смены ролей, но они ни разу не разговаривали на эту тему, да и сам Джек как-то не претендовал на ведущую роль.

— Не все же мне лениться, — пояснил Джек.

— Никогда меня не ебали на белоснежном пляже, — усмехнулся Брок, сжал ладонями задницу Джека, не сильно, чтобы не портить костюм, но чувствительно.

— Ну так ты и не женился никогда. Или женился? — Джек заглянул ему в лицо.

— Даже не задумывался о женитьбе, — честно ответил Брок. — Вся жизнь — война. Какая там семья?

— Некоторым это не мешает. Вон у Абнера и жена была, и дети, и внуки даже. А он, сука такая, гефцам оружиепоставлял. — Джек встряхнул головой. — Ну его нафиг. Вернемся, и я реформу армии начну, все уже почти готово.

— Сначала свадьба, медовый месяц, а потом реформы, заседания и вся остальная херотень. Сейчас я хочу своего мужика только для себя, без всего вот этого.

— До свадьбы еще две недели, — напомнил Джек. — Потерпи, Брок. Страшилище мое.

Щёлкнув зубами у самого уха короля, Брок расхохотался, всё-таки подхватил его на руки, усадил на стол, сметя напрочь какие-то документы, вжался в Джека.

— Как вижу тебя — с ума схожу.

— Ну тогда ты почти перманентно сумасшедший, — рассмеялся Джек и посмотрел на часы. — У меня через пятнадцать минут встреча с Томасиной. Как ты думаешь, мы что-нибудь успеем за такое время?

Брок опустился перед ним на колени, провёл ладонями по ногам, подцепил пальцем пряжку ремня.

Рот сразу же наполнился слюной. Брок любил отсасывать Джеку, обводить языком головку, собирая прозрачные капли смазки, срывая с губ Джека тихие умоляющие стоны, медлить, длить чужое удовольствие.

Джек развел колени пошире. Мелькнула мысль, что Брок испортит свои белые брюки, и тут же ушла. Сошьют новые.

Взял Брок сразу на полную длину, помня и про пятнадцать минут, и про любившую врываться без стука Розу. О своём удовольствии он не думал, полностью отдавшись Джеку. Брок сосал, вылизывал с громким пошлым причмокиванием, обводил языком вены, чувствуя как вкус Джека меняется, становясь острее и ярче.

Джек стонал над ним, опершись руками на стол. Рот у Брока был совершенно волшебный.

— Давай, еще… — просил Джек.

Заурчав, Брок практически выпустил член изо рта, обхватил напряжённый ствол ладонью, языком лаская уздечку.

— Брок!.. — только и смог простонать перевозбужденный Джек.

Брок дрочил Джеку, ловя губами пряные капли спермы, сам вибрируя всем телом от удовольствия, уже предвкушая, каково это будет, когда за дверями почти месяц не будет стоять вереницы из советников, вечно задумчивой Томасины, возмущённой Розы. Когда они будут только друг для друга.

— Детка! — выдохнул Брок, благодарно коснулся губами внутренней части бедра и плюхнулся на задницу, стараясь перевести дыхание, переключить бьющее в голову возбуждение на что-то более полезное. — Я требую, чтобы у короля были законные выходные! А то видимся только перед сном, по утрам и по работе.

Он, конечно, очень сильно кривил душой, потому что никакие советники не мешали ему поймать Джека в одном из коридоров, втащить в один из пустующих кабинетов и… возбуждение снова сжало член.

Но Брок банально скучал по возможности просто быть рядом, смотреть фильмы на одном диване, безумно скучал.

Джек перевел дух и ответил:

— Вот разгребусь с отцовским наследием — и будут выходные, обещаю.

***

Традиционный мальчишник перед свадьбой Брок устраивать не стал. Во-первых, некогда особо было, Брок и сам был слишком занят, чтобы выделять день на совершенно бесполезный разгуляй. Во-вторых, не с кем. Нет, найти желающих надраться на халяву не было проблемы, но вот желания точно не было, да и смысла Брок не видел. Он очень сильно сомневался, что после свадьбы его жизнь так уж круто изменится, чтобы как-то отмечать это дело.

Джек тоже не стал устраивать мальчишника. Не хотел, да и статус не позволял. Вместо этого они втроем с Броком и Давидом просто приказали принести закуски, хорошую выпивку и включили фильм. Сначала выбирал Джек и выбрал любимейший с детства «Лабиринт» с Дэвидом Боуи.

— В короля гоблинов я был влюблен лет с семи и до четырнадцати, — сказал он.

— Я дрочил на мужиков другого формата, — ухмыльнулся Брок, отобрал у что-то смущенно булькнувшего Шепарда пустой стакан, заново его наполнил. — Боуи слишком мудак, а два мудака в постели — приговор сексу.

— В том нежном возрасте я еще не разбирался в сортах мудаков, — улыбнулся Джек, отпив глоток. — Давид, как там Залман? Я все не могу выбрать время, чтобы к вам приехать.

— В нежном возрасте… — снова встрял в разговор Брок, прекрасно видя, что Шепард не отошёл ещё от темы про мужиков и лишь пялился куда-то в пространство перед собой, — …у меня был огромный постер Капитана Америки в полный рост. Хорошо хоть в более адекватном возрасте у меня на него не стояло.

— А кто такой Капитан Америка? — спросил Джек. — Какой-нибудь рестлер? Он, небось, состарился уже, когда ты вырос.

— Это ты зря, Детка. Кэп — модификант, суперчеловек, способный одной рукой мотоцикл с тремя цыпочками поднять, арматуру ради прикола в бантики завязывающий. Знаешь, такой человек-максимум, идеальный, блядь. Патриот и прочие недостатки разогнанного в плюс характера. Вообще, мужик на миллион, если бы не был таким гандоном, — Брок скривился и в два глотка выхлебал из своего стакана бурбон. — И не состарился. Он, сука, вечный.

— Он тебе не дал, что ли? — удивился Джек. — Явно ж у тебя к нему что-то личное.

— Начальник он мой. Один из, — начал заводиться изрядно захмелевший Брок. — Уёбищный Роджерс!

— И Джек твой начальник, — подал голос явно заинтригованный Шепард. — Ну он-то дал, — и тут же язык прикусил, поняв что ляпнул что-то лишнее, но сказанного было не воротить.

— Да не хотел я его. Мужика мы одного любили!

— А мужик вам обоим не дал, что ли? Или Роджерс его у тебя отбил? — спросил Джек. О своей прошлой личной жизни Брок не говорил вообще никогда.

Брок выдохнул, как-то сгорбился, снова ощутив на плечах груз прошлого, явственно чувствуя за спиной стоящего Зимнего, помня первую неумелую улыбку и страх сделать что-то неправильно в серых глазах.

— Их история длиннее, чем моя жизнь, — глухо ответил Брок. — Вечные соратники. — Зажмурился, дёрнул уголками губ, задвигая горькие воспоминания обратно в темноту, где им и было самое место. — Не повезло мне, короче. Ему мужик достался, а мне почти полная инвалидность и шрамы на полтела.

— Брок, — Джек взял его за руку. — Но сейчас же ты физически в полном порядке, правда? Ни одного шрама, вообще.

— Вот, представь, как я охуел! — оскалился тот, переплёл пальцы с пальцами Джека. — Сам же себя подорвал! Разметать должно было вместе с гребанным Роджерсом, а свалился сюда. Мало того что живой, здоровый, так ещё и на восемь лет моложе. Видимо, та девка-колдунья что-то перемудрила, спасая национальное достояние Америки.

— Брок, какие колдуньи? — вытаращился Давид. — Ты что?

— Самая обычная колдунья, — возмутился его недоверчивости Брок. — А-а, он же не в курсе, да? Короче, не отсюда я немного. А там у нас какого только говна не водится. Боги-громовержцы, ведьмы в полный рост, инопланетяне…

— Господи, какой бардак! — воскликнул Джек. — Хорошо, что у нас такого нет. Давид, а ты ничего этого не слышал и не знаешь, понял?

— Да, Ваше Величество! — Давид вытянулся и отдал честь.

========== 14. ==========

Багамские острова встретили их влажным тропическим жаром и тихим шелестом волн.

Брок помог Джеку выбраться из яхты и тут же подхватил на руки, прижал к себе, двинувшись вперёд.

— Я уже не невеста, — Джек замахал ногами в белых сандалиях. — Я уже твой муж! У нас и первая брачная ночь была!

— Ты моя детка, — возразил Брок, прижал Джека к себе сильнее, поцеловал в висок и легко, будто бы не чувствовал веса супруга, добежал по пирсу до самого белоснежного пляжа. — Весь месяц на руках тебя таскать буду. Люблю тебя.

— И я тебя, — улыбнулся Джек. — Думаешь, сразу в воду?

Он огляделся. На небольшом белоснежном пляже были и лежаки с полотенцами, и широкие тенты, и столик с напитками под зонтиком.

— В воду! — воскликнул Брок, опустил Джека на один из лежаков, осмотрелся по сторонам, отмечая, что они остались совсем одни.

Их заранее предупредили, что вся прислуга находится в небольшом домике рядом с их особняком и кого-то можно вызвать по телефону, один из которых сейчас лежал на столике между шезлонгов.

Джек потянулся в шезлонге и принялся раздеваться. Нащупал что-то под собой и показал Броку.

— Смотри, тут водостойкий крем от загара есть. Намажешь меня?

— Намажу, — плотоядно улыбнулся Брок, стягивая с Джека лёгкую футболку. Коснулся губами плеча, загривка, поцеловал каждый шейный позвонок, спускаясь ниже и ниже, а поцелованное место мазал кремом.

Джек хихикал и ежился, оглядываясь вокруг.

— Никогда не был в таком месте, — сказал он. — У нас в Гильбоа есть семейная вилла на побережье, но там купаться можно только в августе.

— Значит, надо почаще куда-нибудь выбираться. Ты — король, а не раб на галерах, — решительно сказал Брок, поднял его на ноги, разворачивая к себе лицом.

— Ага, быть королем — это хуже, чем быть галерным рабом. Те хоть мозги себе не ломали. — Джек погладил Брока по груди. — Слушай, а ты испанец или итальянец?

— Итало-американец, — в шею ему выдохнул Брок, целуя за ухом, под подбородком, острый кадык. — Ба от американского солдата родила отца, а он уже в Штатах мою мать встретил.

— А я вот чистокровный гелвуец. — Джек ненадолго прижался к нему. — Давай намажемся — и в воду. Купаться хочу — сил нет.

— Я намазываю, — в пупок ему ответил Брок, лизнул впадинку.

— Потом я тебя, — сказал Джек. — Только в плавки не лезь. А то мы до воды не дойдем.

— Ну вот, — притворно обиделся Брок, коснулся губами бугра на плавках и присел на песок, намазывая ноги Джека.

У них был целый месяц только для двоих. С белым песком, высокими пушистыми пальмами, лазоревой водой и, как обещали разом все брошюры, самыми прекрасными закатами.

Джек длинными ласкающими движениями намазал Брока, поцеловал, взял за руку и потянул к воде.

— Ночью, — улыбнулся Брок, остановив Джека у самой кромки воды. — Стяну с тебя все тряпки и буду любить в волнах.

А потом подхватил на руки, закинул на плечо задницей кверху и ринулся в воду.

Наплававшись вволю и нанырявшись до одурения, Джек выполз на кромку воды и растянулся в мелких волнах, накатывающих на пляж.

— Так хорошо… — протянул он. — Брок, идея была гениальная.

— Видишь, какой я полезный, — подтвердил Брок, навалившись на Джека всем собой, распластал по удивительно белому мелкому песку.

Они лениво целовались, гладили друг друга в теплых накатывающих волнах Атлантического океана, такие счастливые, влюблённые, словно и правда весь мир был у их ног.

Джек подумал, что Брок с каждым разом возносит его на более и более высокую ступень счастья. И было немного страшно, что Брок в нем разочаруется.

Ужинали тут же на пляже, зайдя в дом только для того, чтобы выполоскать песок из самых неожиданных мест. За это время прислуга расставила, воткнув в песок полукругом, ярко пылающие трепещущие на ветру факелы, вынесли небольшой стол и пару стульев, сервировали его фруктами, украсили цветами. Где-то в отдалении играла тихая приятная музыка, лишь оттеняя шум волн и нисколько его не заглушая.

— Пойдём, — улыбнулся Брок, переплёл пальцы Джека со своими и вывел его на террасу и далее на пляж, сейчас золотисто-оранжевый в лучах заходящего солнца, падающего прямо в океан.

— Ах! — вырвалось у Джека. — Как красиво!

Брок молча коснулся губами середины его ладони и глянул так, что слов никаких не требовалось.

— Я… — хрипло произнес Джек, прокашлялся и продолжил: — Я организую свои дела так, чтобы мы могли летать сюда дважды в год хотя бы на неделю.

— И будешь зашиваться всё остальное время? — вскинул брови Брок, покачал головой. — Острова никуда от нас не убегут. Для меня главное — ты, а где… это малость. Наша спальня ничуть не хуже, когда мы вместе.

Стоило им сесть за стол, словно из ниоткуда появилась пара официантов. Один разлил вино по высоким бокалам, второй расставил тарелки с каким-то лёгким салатом и запеченными на гриле гигантскими креветками.

Джек был голоден, но вбитое с малолетства королевское воспитание не позволило ему накинуться на еду. Он ел не спеша, соблюдая все правила этикета. Брок же посмеивался, таская из его тарелки руками салатные листья и кусочки манго.

На креветках королевское воспитание сдалось. Джеку казалось, что он рычит, пожирая ракообразных, такие они были вкусные. Утолив первый голод и запив еду прекрасным белым вином, Джек внезапно предложил:

— Давай заведем кота.

Расхохотавшись, Брок щёлкнул его по носу.

— Ты иногда очень внезапный. Давай, какого ты хочешь? Я-то с домашними животными не лажу, у меня даже кактус — и тот засох из-за недогляда.

— Хочу большого и мохнатого. Чтобы горничные заебались шерсть убирать, — сказал Джек. — Рыжего. С длинной мордой и кисточками на ушах. Я такого где-то видел.

— У моего зама, — вдруг пустился в воспоминания Брок, — был уёбищный белый перс, а форма у нас чёрная. — Он расплылся в совершенно идиотской улыбке. — И представь себе двухметрового бугая с мордой идейного могильщика, работающего за одни конфеты, с ног до головы уделанного в белой шерсти.

— А почему он свою форму на работе не хранил? — удивился Джек.

— Нашёл у кого спросить, но зато у нас появился наряд для неудачников и долбоёбов “чистить Роллинза”, — гыгыкнул Брок. — Самый сообразительный приспособил для этого дела катушку скотча.

— Скучаешь по ним? — спросил Джек. — Я по парням из своей роты скучаю. Может, после армейской реформы тех из них, кто останется на контракт, перетащить в столицу на охрану дворца? А то вот Клотц меня просто бесит.

— Клотцу и его другу-дебилу осталось полторы недели отработать — и они свободны, — хмыкнул Брок, опустив первую половину вопроса.

Скучал ли он по своим? По всем, кого знал и любил? Кем жил?

Очень скучал, до боли в подреберье, застарелой тянущей тоски, готовой вот-вот прорваться протяжным волчьим воем. Скучал по Роллинзу, по ребятам, по их шумным разудалым пьянкам, марш-броскам, операциям, выходкам Таузига, идиотским на грани фола шуткам Лаки, вечным скандалам парочки Глазго и Лютика.

— От них даже Томасина настолько устала, что на ворота в итоге сослала, но они и там что-то учудить умудрились.

— Как только отец брал на работу подобных идиотов? — вздохнул Джек и снова принялся есть.

— Сие тайна, покрытая мраком, детка.

Вино и еда кончились, стол со стульями убрала незаметно подошедшая прислуга, а Джек с Броком молча стояли, обнявшись, и смотрели, как с шипением догорало в водах Атлантики солнце.

— Что-то я устал, — зевнул Джек. — Давай искупаемся еще раз и посмотрим, что тут за вилла?

Бережно раздев Джека, на этот раз ни оставив на нём совершенно ничего, Брок скинул с себя всё и, разбежавшись, врубился в тёмную воду, нырнул, скрываясь из виду.

Джек зашел в океан по пояс и просто упал в набегающую волну. Он не очень хорошо плавал, не так хорошо, как Брок, и, отплыв метров на двадцать от берега, просто лег на воду и уставился на звезды.

Брок. Его муж. Самый настоящий. Любимый. Кто бы мог подумать, что все так сложится?

Джек, конечно, повесил Эндрю Кросса за убийство Сайласа, но где-то в самой глубине души был ему благодарен. Кроссы — это была политика, политика в чистом виде. Дела государства важнее родственных уз. Но если бы Сайлас был жив, они бы с Броком так и выгребали бы каждую неделю жучки и камеры из пентхауса.

А теперь они женаты. И у них — подумать только! — медовый месяц.

***

Весь месяц они не думали ни о чём, проживая каждый день, словно последний и завтра никогда не наступит.

Просыпались от ласк друг друга, поцелуев, жарких прикосновений или просто нежились в постели до полудня, неспешно завтракали и либо шли гулять по острову, либо брали яхту и выходили в океан, плавали с аквалангом, рыбачили, дурачились или целыми днями пролёживали на пляже, подставляя бока жаркому южному солнцу.

Джек фактически оставил страну на Томасину, приказав ей в случае какого-нибудь непредвиденного пиздеца сразу звонить, но то ли пиздеца не случалось, то ли Томасина разруливала их на подлете — за весь медовый месяц Джека ни разу не побеспокоили.

И это радовало. Значит, отпуска не были таким уж мифом, каким казались Броку в первое время.

Вот только месяц, медленно. но верно всё же подходил к концу. Они оглянуться не успели, когда наступил последний их вечер на райских Багамских островах.

— Не хочу домой, — ныл Джек во время последнего ужина. Он посмотрел в тарелку со свежевыловленной жареной рыбой, а потом рассмеялся. — Ты меня избаловал, Брок.

— Миссия у меня такая — любить и баловать тебя, детка, — ухмыльнулся в бокал Брок, погладив под столом ступнёй лодыжку супруга.

— Но согласись, есть свои преимущества в том, что твой муж — король пусть маленькой, но не бедной страны, — улыбнулся Джек.

— Не спорю, — согласился Брок.

С Джеком вообще никогда не приходилось спорить, хотя они оба были упрямцами, но каким-то магическим образом всегда умудрялись найти компромисс.

Брок обернулся к океану. Ему тоже не хотелось покидать этот маленький тихий рай, где из всех забот обгоревшая в очередной раз спина Джека да вечно непонятно откуда бравшийся в постели песок. Брок понимал теперь, почему островитяне не торопились перебираться на материк, он бы и сам остался здесь навсегда, лишь бы Джек был рядом.

Джек допил вино и сказал:

— Пора спать. Завтра яхта в шесть утра…

Поднявшись, Брок снова подхватил Джека на руки, прижал к себе, обернулся к догорающему закату и замер, всматриваясь в далёкую линию горизонта.

Всю свою жизнь он за чем-то гнался, мчался вперёд, стараясь урвать у жизни хотя бы мгновение радости, потерял всё и всех, чтобы обрести, снова научиться любить и радоваться таким вот моментам своего тихого счастья.

— Избалуешь меня вконец, — довольно сказал Джек. — Но я больше не принц, я король, мне можно быть избалованным. И тебе можно, ты мой консорт.

— Вот и наслаждайся, — протянул Брок и понёс Джека в постель.

Уже через сутки на них снова навалятся проблемы всего королевства, но сейчас они неторопливо примут душ, заберутся в постель, обнимутся и заснут, в надежде, что завтра никуда не придётся уезжать.

========== 15. ==========

— Пока-пока, Залман! — Джек помахал рукой племяннику, сидевшему на руках у отца. — Давид, до встречи. Мишель, жду тебя завтра у себя, обсудим твои проекты.

Садясь в машину и пристегиваясь, Джек сказал:

— Залман удивительно похож на своего деда. На Сайласа. Такие же глаза.

— Главное, чтобы характером в родителей пошёл, — добавил Брок, когда водитель поворачивал ключ в замке зажигания. — Шепард хоть и мямля, но человек честный и открытый. Всё же прижился на новом месте, даже орать умудряется, когда его совсем допекают идиоты вроде него самого.

Целый год с их свадьбы с Джеком пролетел совсем незаметно. По возвращении с островов, как и предрекал Брок, они оба с разбегу ухнули в свои дела, снова встречаясь лишь по ночам, но теперь Джек честно старался выкраивать время для семьи, для поездок вот так вот вдвоём на пикники, в гости к Мишель или поход в кино с совсем уже выздоровевшей Люси. Меделин, конечно, страшно смущалась, когда сам король приглашал ее дочку в королевский кинозал, где стояло всего с десяток роскошных кресел и двухместный диван в самом лучшем месте, но отпускала: все новые мультфильмы показывали в первую очередь здесь. А Джек очень любил мультфильмы. Просто Залман был для них еще слишком мал.

Сидя рядом с Джеком, позади водителя, Брок шутил, что Шепардам не хватает начать разводить кур для полной ассимиляцией с фермерами региона, но выбор дома всё же одобрил, как небо вдруг потемнело, налилось чернотой, затрещали молнии, грянуло совсем близко. Взвизгнули тормоза, и Брок полетел вперёд, больно ударяясь грудью о спинку водительского сидения — прямо перед носом их машины в дымящейся воронке лежал человек.

— Сиди на месте, — прохрипел Брок, выхватил пистолет из кобуры и выскочил на улицу.

Человек поднялся на четвереньки, опираясь больше на левую руку — металлическую, черную с золотом. Его синяя куртка была усыпана пылью, длинные спутанные каштановые волосы скрывали лицо. Он, покачиваясь, поднялся на колени, отбросил мешающие пряди с глаз.

— Командир?

Брок осел на асфальт там же где и стоял, выронил бесполезный сейчас пистолет, во все глаза смотря на того, кто очень долгое время был смыслом его существования, борьбы, и остался в далеком прошлом, в мире, возвращаться в который он не хотел ни под каким предлогом.

— Зимний, — ошарашено выдохнул Брок.

— Барнс, — поправило неожданное явление. — Ты живой?

— Что мне сделается? — не двигаясь с места, ответил Брок.

Все толковые мысли вымело из головы, он не знал что делать, куда бежать, только сидел и смотрел на человека, которого здесь быть не должно.

— И ты жив.

— Нет, я… — Барнс сел на пятки и посмотрел на свои руки. — Меня распылило. В прах. Он щелкнул пальцами в перчатке, и я… я рассыпался.

— А я взорвал себя, — хмыкнул Брок, всё же поднялся, отряхнулся. — Ну что же, добро пожаловать в другой мир, Барнс. И заметь, я даже не спрашиваю на кого нарвался ваш звезднополосатый, что огребать снова пришлось тебе.

— Да, Стив… — с легким оттенком досады произнес Барнс. — Где я? — он огляделся. — Что это за город? Это Земля?

— Земля, но мир другой. Европа, маленькое королевство Гильбоа. Нет ни суперов, не прочего дерьма — тихая жизнь, — Брок окинул его невеселым взглядом. — Так и будешь сидеть в грязи? Ты уже вполне очеловечился, я погляжу, лапку сменил, так что сопли подтирать больше не требуется.

— Иди ты… — устало оскалился Барнс и тяжело поднялся на ноги.

Джек наблюдал за Броком и незнакомцем из машины. Его глодало недоброе предчувствие. Брок разговаривал с этим чужаком как со старым знакомым, и Джеку это не нравилось.

В два шага оказавшись рядом, Брок наплевав на дорогой костюм, обнял Барнса, хлопнул его по плечу, сам ещё не до конца понимая, что произошло и как быть дальше, но от того, что Барнс здесь, стало почему-то легче.

Джек же сидел в машине и кусал щеку изнутри, чувствуя соленый вкус крови.

— Вот только как тебя обратно вернуть, уж прости, не знаю, — сказал Брок, отстранившись. — Мне здесь хорошо.

Чужак был большим. Громадным по сравнению с Броком. Мускулистый и сильный Рамлоу рядом с ним казался хрупким. И эта странная рука, и борода, и волосы… Джек все кусал и кусал щеку, глотал собственную кровь, чтобы не выскочить из машины, не закричать чужаку, чтобы он убирался в свой гребаный мир, не дернуть Брока к себе и зацеловать, показывая, что Брок его и принадлежит только ему.

Джек забыл, что он король, что там, перед машиной, стоит его муж и консорт. Его глодала внезапная, жгучая, совершенно беспричинная ревность.

— Пойдём, что ли, — немного грустно улыбнулся Брок, снова хлопнул Барнса по плечу, сжал его. — С мужем моим тебя познакомлю.

Руку от Барнса удалось отдернуть с трудом. Брок узнавал в нём Зимнего, которого любил, оказывается, до сих пор, и одновременно не узнавал, и это сбивало. Он не знал, что конкретно помнил стоящий напротив него человек, каким он был, что чувствовал, как воспринимал то, что между ними было до Озарения, и воспринимал ли как-то вообще.

Когда чужак сел рядом с покосившимся на него шофером, а Брок вернулся на заднее сиденье, Джек не удержался, ухватил его за шею, притянул к себе и зло поцеловал. А потом оторвался и сказал:

— Ты пистолет выронил. Забери, что ли.

Чужак наполнил салон машины запахами войны — пота, пороха, горячей пыли, кислой крови.

— Блядь, — выругался Брок, только сейчас это заметив. — Сейчас, вы пока познакомьтесь что ли. Джек Бенджамин — мой муж, а этот долбоящер пиздоглазый, который не мог напомнить мне про оружие потерянное — Баки Барнс. Мы вместе работали.

И выскочил из машины, нашёл взглядом пистолет, поднял его, отправляя в кобуру.

Барнс обернулся с переднего сиденья и посмотрел на Джека.

— Командир женился? — растерянно сказал он. — Ты смелый, наверное. Командир, он… — и Барнс замялся, не находя слов.

Вернувшись в машину, Брок сел рядом с Джеком, привычно устроив ладонь на колене супруга.

— Томас, езжай в пентхаус, — велел он и обернулся к Джеку, спрашивая уже на английском. — Детка, ты не против, если я Барнса там пристрою? Он теперь как я, ни хрена нет и ещё до конца не одуплился, где он и что происходит.

Барнс странно глянул на Джека, перевёл взгляд на Брока и отвернулся к окну, замолчав.

— Нет, — велел Джек. — Во дворец. Такие сюрпризы я предпочитаю держать при себе.

Автомобиль немедленно свернул ко дворцу.

Всю дорогу в машине висела напряженная тишина. Брок задумчиво гладил колено супруга, смотря куда-то в пространство перед собой. Он был рад, что с Зи… Барнсом все было в относительной норме, хотелось убить Роджерса вновь заставившего его воевать, слишком Барнс был не похож на мирного человека. Но он был жив, если не считать перемещение сюда фактической смертью там, был здоров и свободен, разве ещё что-то надо было самому Броку? Он ведь именно свободы тогда Зимнему и хотел, ради неё кинулся в самое пекло и был размазан. А теперь у него был Джек, странно похожий внешне на Зимнего, но совершенно другой во всём остальном.

— Детка, ты чего весь каменный, — взволнованно спросил Брок, чмокнул его в губы, провёл по ним языком и… почувствовал слишком явный вкус крови. — Джек? Тебе плохо? Ты ударился? Джек, нахуй дворец! Тебе в больницу надо!

— Нет, все в порядке, — ответил Джек, вцепившись в руку Брока ногтями. — Нервы.

— Какие, нахуй, нервы? — не понял Брок, чувствуя, что его колотить начинает, оглянулся на каменно-спокойного Томаса, посмотрел на Барнса и снова повернулся к Джеку, обхватил его лицо руками. — Ну-ка рот открой!

— Я просто щеку прокусил, — неохотно сказал Джек. — Пустяки.

— Чудовище, — выдохнул Брок, прижал голову Джека к своей груди.

— Командир заботливый, — раздалось тихо с переднего пассажирского сидения.

Джек дернулся, услышав это.

Машина ненадолго остановилась перед воротами дворца и въехала во двор.

— К заднему входу, — приказал Джек. — Брок, предупреди охрану.

Брок тут же набрал Томасину, велел всех убрать от дверей и из коридоров, сказав, что потом все объяснит, и с Его Величеством всё в порядке.

— Что за язык? — спросил Барнс. — Не знаю такого. Похож на французский.

— Местный, — усмехнулся Брок, вышел из машины, открыл дверцу со стороны Джека. — Ты быстро выучишь, я в тебя верю. Нет, конечно, если хочешь, весь мир для тебя открыт — езжай куда душе угодно.

— Нет, — отозвался Барнс. — Не уеду.

Джек сдержался и не зарычал. Вышел из машины и, не оглядываясь, пошел к заднему входу во дворец.

— Брок, Барнс — в королевские апартаменты, — бросил он. — Томасина, — кивнул он встретившей его женщине. — Подготовь гостевые апартаменты для Барнса и будь готова сделать ему комплект документов.

— С Луны, Ваше Величество? — понятливо спросила Томасина.

— С нее, — ответил Джек.

Барнс вопросов не задавал, хотя Брок видел отчетливое удивление на неожиданно подвижном лице, сам он привык скорее угадывать эмоции Зимнего, чем видеть какие-то их проявления.

— Ты младше, чем я помню, — только и сказал тот, когда они втроём оказались в королевских апартаментах.

— Хрен его знает, как это работает, — пожал плечами Брок, сбросил пиджак на спинку кресла.

Джек снял пиджак, стянул с себя галстук, взял в баре стакан и бутылку виски и налил себе, не скупясь.

— Рассказывайте, — велел он. — Все рассказывайте.

Снова повисло молчание.

Брок забрал у супруга стакан, отставил в сторону и бутылку, усадил в кресло, сел напротив и заговорил, не утаивая ничего. Про свою работу на два фронта, про Зимнего, условия его даже не жизни, а содержания, об их отношениях, невозможных с самого начала. Про то, как рвал жопу, надеясь вытащить его, дать хоть что-то, как наебнулся во время Озарения, чуть не подох под плитами, и как нажал на кнопку детонатора, просто потому что больше так не мог, слишком устал.

— Командир… — с какой-то неопознаваемой смесью эмоций в голосе произнес Барнс.

Джек слушал. Слушал внимательно. Не пропускал ни единого слова. А потом сказал:

— Вели накрыть на троих в малой столовой. И, Барнс… Брок тебя проводит. Вымойся и переоденься. От тебя войной несет.

Погладив Джека по волосам, Брок поднялся, поцеловал его и махнул рукой Барнсу, призывая следовать за собой. Им с Джеком надо было поговорить, обязательно надо было, чтобы тот не надумал себе ничего, хотя и самому Броку всё казалось слишком странным.

Томасина не подвела и гостевые покои были уже готовы, даже сменный комплект одежды нашёлся в ванной. И где только откопала нужный размер?

— Так, мыться-бриться и обратно, — велел Брок, не поднимая взгляда на Барнса. — Дорогу запомнил, сам обратно вернёшься, как закончим. И хоть ты не делай глупостей, а?

— Да, Командир, — Барнс хлопнул Брока по плечу. — Дворец. Муж-король. Так странно. Там я тоже знал одного короля. Африканского. Сегодня утром он пришел ко мне, принес руку, и я спросил: “Где драка?” А сейчас я неизвестно где, и здесь ты… Я скучал, Командир.

— И я скучал, — ответил со вздохом Брок, потому что действительно скучал, несмотря ни на что, и, возможно… продолжал любить. Но у него был Джек, и именно Джек важнее всего, даже собственных идиотских мыслей. — Мойся давай.

В их апартаменты Брок вернулся в слегка растрёпанных чувствах. Так хорошо начинавшийся день стремительно летел в неизвестном направлении.

— Знаешь, — сказал ему Джек, салютуя стаканом, — если я правильно понял логику той силы, которая швыряет сюда вас, пришельцев с Луны… — он покачал лед. — Ты его любишь?

Брок вздохнул, дошёл до бара, взял стакан и себе.

— Если следовать твоей же логике, детка, меня тут быть не должно. Я не знаю, почему меня кинуло сюда, когда я хотел умереть, действительно хотел. Не знаю, почему перетянуло Барнса, когда он так умер и вряд ли горел таким уж желанием умереть.

— Ну… да. — Джек согласно кивнул. — Знаешь, а я, оказывается, дико ревнив. Никогда бы не подумал.

— Джек, — Брок обхватил его ладони своими, во второй раз отобрав стакан. — Мы почти два года вместе, я люблю тебя, мы женаты, воспитываем кота. Семья у нас полноценная, считай. А Барнс… — Брок сбился. — У нас с ним… не вышло. Те отношения остались там.

«Воспитанный» кот выбрал как раз этот момент, чтобы запрыгнуть в форточку с летучей мышью в зубах. Он тяжело упал на подоконник, с него на пол, подошел к хозяевам, положил летучую мышь к их ногам и требовательно пискнул.

— Добытчиком растёт, — усмехнулся Брок и снова с тревогой заглянул в глаза супруга.

Джек тяжело вздохнул.

— Ты мне так и не ответил, Брок. Ты его любишь? Вот он, здесь, сейчас, в полной твоей власти. Ты же второй человек в государстве, не забывай.

— Не знаю, — сдался Брок, чуть отстранился, но ладоней супруга из рук не выпустил. — Всё это было давно. Должно было перегореть ещё под Трискелионом. Не хочу я никакой власти, тем более над ним, после всего дерьма, что он сожрал.

— Хорошо, — кивнул Джек. — Пойдем ужинать. После ужина поговорим втроем.

========== 16. ==========

Броку откровенно кусок в горло не лез, да и аппетита особого не было, но он старательно ковырялся в тарелке, раздражая сам себя, но мыслей по поводу того, как жить дальше, пока не было. Страшнее всего ему было обидеть Джека, отдалить его от себя.

Барнс наворачивал за обе щеки, как очень голодный человек, и Джек несколько раз приказывал принести ему еще еды.

Сам Джек ел как обычно. На душе было мутно, но алкоголь раздразнил аппетит.

Вымытый, побритый, с собранными в неряшливый хвост волосами, Барнс оказался интересным мужчиной. А еще он был довольно сильно похож на самого Джека — такие же серые глаза, такие же скулы, такой же высокий лоб, такая же ямочка на подбородке. И все время притягивающая взгляд черная металлическая рука — искусный протез. Джек не особенно разбирался в технологиях, но что в этом мире таких вещей не делают, он понимал.

Когда Барнс прикончил пятую тарелку мясного рагу, Брок махнул рукой, разрешая убирать со стола, а сам поднялся, прошёл в гостиную и сразу же потянулся за сигаретами.

Надо было что-то делать, что-то решать.

Чиркнув зажигалкой, Брок попытался прикурить, но выругался, чиркнул снова, снова и снова. Подрагивающие пальцы не слушались, а потому он не удивился, когда у него мягко забрали зажигалку, над ухом раздался тихий смешок Барнса и у края сигареты затанцевал маленький огонёк, давая наконец прикурить.

Джек смотрел на это с интересом. Брок нервничал. Это Джека почему-то грело. Барнс оказался с чувством юмора и на нервы Брока ему явно было наплевать. Это тоже радовало.

— Мистер Барнс, — сказал он. — Как к вам лучше обращаться — Джеймс или Баки?

— Лучше Баки, — стрельнул в сторону Джека глазами тот и устроился на полу, проигнорировав оба свободных кресла и диван, на котором устроился Брок.

— Хорошо, Баки, — улыбнулся Джек. — Тебя так прозвали за щегольство?

— За отдельный сорт мудачизма, — буркнул Брок, казалось, устранившийся от разговора.

Барнс дёрнул уголками губ, чуть наклонил голову к плечу, внимательно разглядывая Джека, словно сканируя его, стараясь что-то для себя понять, увидеть в нём.

— Я не помню, — сказал Барнс. — Давно было.

— Выкарабкиваться из ситуации старого друга Брока в одиночку я не брошу, — сразу сказал Джек. — Но и Зимний Солдат мне не нужен. Проблемы такого рода я решаю дипломатическим путем. Чем бы ты мог и хотел заниматься, Баки?

— Я… — Барнс бросил быстрый взгляд на Брока, но тот не торопился помогать, хотя раньше всегда вставал на его сторону, забавно стараясь задвинуть за спину, закрыть собой.

— Могу дать денег и направление, — глухо предложил Брок, хотя предлагать такое было неправильно.

Он нутром почувствовал, как напрягся Барнс.

— Я не уеду!

— Брок, Баки пригодится королевству. Вопрос — как?

— Давно хотел тебе предложить, — начал Брок, сел удобнее и Барнс чуть сместился в его сторону, прижимаясь плечом к ноге на пару мгновений и тут же отстраняясь, но все равно отсаживаться не стал. — Создать отряд хорошо подготовленных бойцов, что-то типа личной твоей гвардии, но с нормальной подготовкой. Думал сам заняться, но Барнс в разы лучше справится с этим. Если он чего-то не знает и не умеет, то этого не знает и не умеет больше никто.

— Баки? — посмотрел на Барнса Джек. — Ты хочешь заняться этим? Корона платит достойно.

— Все равно больше ничего не умею, — качнув головой, ответил тот и поднял взгляд на Брока. — Командир, я буду полезным.

— Вот и договорились, — сказал Джек. — Баки, у тебя есть неделя на то, чтобы адаптироваться здесь. Поживешь пока во дворце. Начинай учить язык прямо сейчас. Брок, поможешь своему… другу. Через десять дней я хочу видеть на своем столе план подбора бойцов, смету и все такое.

Глаза Барнса блеснули, он сам как-то приободрился, но при этом так и остался сидеть на полу, то и дело искоса поглядывая то на Брока, то на Джека.

— Вот что, — Брок стряхнул пепел с подзабытой сигареты. — Приставлю на три дня тебя к Шепарду. Делай что хочешь, но на четвёртый язык должен знать. А я пока покумекаю насчёт комплектации и размещения будущего отряда.

— Нет, — покачал головой Джек. — Не к Шепарду. К Томасине. Идите, познакомьтесь с ней прямо сейчас.

— Тогда справишься за двое суток, — усмехнулся Брок.

Вернулся в гостиную он уже один, остановился рядом со всё ещё сидящем в кресле Джеком, ласково коснулся кончиками пальцев его шеи, прочертил линию до подбородка, коснулся скулы, губ. Джек поднял голову.

— Это тяжело для меня, — сказал он. — Ты выбрал меня, потому что мы с Барнсом так похожи?

— Вы не похожи, — качнул головой Брок. — Только внешне, и то немного. Вы очень разные. А выбрал… влюбился в ебливого мальчишку настолько, что девицам твоим головы откусывать хотелось за любое прикосновение. А когда ты тем невзрачным заинтересовался в баре… — Брок подался вперёд, голодно припал к губам, целуя, прикусывая нежную изнанку. — Думал, с ума сойду.

— Каким невзрачным? — не понял Джек. — Когда?

— Перед тем как нажрался и в койке у меня наутро оказался, — рыкнул Брок. — И хорошо, что не помнишь. Ещё не хватало. — Брок громко фыркнул.

— Да не нажрался я! — возмутился Джек. — Я вообще ни разу в жизни до потери памяти не нажирался. Все я помнил и понимал, просто тормоза слетели.

Оскалившись, Брок выдернул Джека из кресла, сам упал на диван и утянул супруга следом, устраивая у себя на коленях.

— Соображал он. Столько дней на тебя дрочил, а тут потрогать дали, поласкать, за член подержаться.

— Можно подумать, я на тебя не дрочил, — фыркнул Джек.

— Куда тебе ещё и дрочить? — удивился Брок. — Девицы едва живые от тебя уползали. Сексом вонял за милю. Ещё и спал, сучоныш, голым. А мне буди приходи. Соблазн ходячий.

— Вот еще скажи, что тебе не понравилось! — фыркнул Джек.

— Очень нравилось, — выдохнул Брок, вжался в задницу Джека твёрдым членом. — Ещё скажи, для меня старался.

— Нет, я всегда голышом сплю. Иначе не высыпаюсь — резинки давят. — Джек поерзал. — Нет, но Барнс! Черт знает откуда свалился! Интересно, его одного так развеяло, или на нас еще куча народу свалится?

— Вряд ли, — ответил Брок, не переставая наглаживать зад супруга. — Там пиздец — половину вселенной одним щелчком в пыль, как я понял из рассказа Барнса. Так что их всех должно было на нас уронить. Видимо, это как-то по-другому работает.

— Интересно, куда остальные подевались… — пробормотал Джек. — Хотя нет. Не интересно. Как Томасина Барнса восприняла?

— Как и меня поначалу — с подозрением. Не дай бог кто обидит Его Величество, — хохотнул Брок, провёл ладонью по его груди, споро расстегивая мелкие пуговки сорочки. — Приглядывается, но от помощника, даже такого своеобразного, не отказалась.

— Ну если Барнс таков, как ты его описал, гвардия у меня будет всем королевским домам Европы на зависть, — улыбнулся Джек. — Когда Залману исполнится год, представлю его народу как своего наследника. Кстати, кто-то мне говорил, что после нашей с тобой свадьбы муниципалитеты зарегистрировали какое-то неимоверное количество однополых браков.

— Народ обрадовался, что теперь не обязательно сидеть тихо, как мыши под веником, и ломанулся сразу, пока король не передумал, — объяснил Брок, вытянул полы рубашки из брюк, оголил плечи, сразу со стоном приникая к ним в поцелуе.

— Король, можно сказать, возглавил, — согласился Джек. С его кожи еще не до конца сошел загар медового месяца. — Надо будет продумать усыновление детей однополыми парами. Страна столько воюет, что приюты ломятся от сирот.

— Поручи сестре, она с удовольствием займётся этим вопросом, пока Совет разбирает ее законопроект по направлению здравоохранения. Да и кто тут разберётся лучше женщины?

Брок любил тело супруга, любовался им каждый раз, когда им удавалось остаться наедине, вылизывал, выцеловывал, заласкивал до хриплых стонов.

— Аналитики и статистики, — провочал Джек. — Пойдем в спальню. Сейчас придут со стола убирать.

Привычно подхватив Джека под задницу, Брок поднялся с дивана.

Появление Барнса нисколько не изменило отношение к Джеку, не убавило любви, нежности, какого-то трепетного любования супругом. И никогда не убавит. Броку проще самолично оторвать от себя кусок, чем причинить боль Джеку. А Барнс… про Барнса он не знал, не понимал собственнической радости от того, что тот здесь, рядом, теплоты, которую упорно изживал из себя перед Лагосом.

Разлегшись на кровати, Джек позволил Броку раздеть себя, и пока тот снимал с себя одежду, Джек наблюдал, поглаживая собственный член.

— А давай порнушку с тентаклями посмотрим, — неожиданно предложил он.

— А Детка у меня затейник, — усмехнулся Брок. — Задаваться вопросами, откуда и зачем у тебя такое, видимо, не стоит?

Вытянувшись рядом с супругом, Брок толкнул ему в руки ноутбук, а сам склонился над призывно качнувшимся членом, пощекотал головку кончиком языка, лизнул уздечку.

Джек оттолкнул ноутбук.

— Она сюжетная. Попозже вместе посмотрим.

Он раздвинул ноги, открывая мужу доступ к своей заднице.

— Да ещё и с сюжетом, — усмехнулся Брок,прихватил губами тонкую кожу около паховой складки.

Торопиться им было некуда. Сегодняшний день был официальным выходным. Броку так хотелось после поездки к Мишель и Давиду вернуться в пентхаус, вспомнить самое начало их отношений за приготовлением легкого ужина, а потом, уложив Джека в джакузи, ласкать его, доводя до изнеможения. Но свалился Барнс.

Дотянувшись до подушки, Брок откопал почти пустой флакон со смазкой, выдавил себе на ладони и завёл руку за спину, наскоро себя растягивая.

— О, — радостно приветствовал его действия Джек. — Мне достанется твоя жопа!

— Мы вместе с жопой, — застонал Брок, провернул в себе сразу три пальца, вскинул задницу повыше, — и так твои, но сегодня катаюсь я.

— Вперед, ковбой! — Джек похлопал головкой члена по его губам.

Облизав напоследок вкусный член супруга, Брок обхватил его скользкой от смазки ладонью, обласкал большим пальцем головку, внимательно следя за эмоциями на лице Джека.

— Люблю тебя, — отчаянно выдохнул Брок и приставив его член к своей растянутой дырке, с протяжным стоном насадился, не выжидая ни секунды, не давая себе времени привыкнуть, качнулся вперёд.

— Ах! — вырвалось у Джека.

Он вцепился в твердые мускулистые бедра Брока, пока тот устраивался на его члене поудобнее, а потом погладил их.

Рот Брока распахнулся беззвучным стоном, глаза закатились. Он повёл бёдрами, прислушиваясь к себе и, откинувшись назад, оперевшись за спиной руками на ноги Джека, задвигался на члене в бешеном, каком-то первобытном ритме, рыча сквозь плотно стиснутые зубы.

Джек поймал его скачущий член и крепко обхватил его ладонью. Он знал такие скачки — Брок не продержится долго, да и он сам тоже.

Броку срывало крышу, он бился, извивался на члене, резко вскидывал бёдра, выжимая себя на максимум, вибрировал весь, от кончиков пальцев на ногах, горел в ярком пожаре. И не сдержав голоса, закричал, почувствовав ладонь на члене, выгнулся, выломился в спине.

Джек стонал и толкался бедрами, крепко дрочил Броку, зная, что вот-вот, еще секунда, сейчас… Он вскрикнул и кончил, и почти в тот же миг Брок залил спермой его руку, живот и грудь.

Силы отказали Броку. Покачнувшись, он упал на грудь супруга, прижался к нему щекой, заполошно дыша, смаргивая накатывающую слабость, отгоняя от себя паническое желание извиниться, хотя вроде бы ни в чём виноват не был.

Джек ласково обнимал Брока и гладил его по спине, грудью чувствуя, как быстро стучат сердца — так близко друг к другу.

— Ты мой, Брок, — негромко сказал он. — Только мой.