Крученый мяч [Николь Родригез] (fb2) читать онлайн

Крученый мяч

Автор: Николь Родригез

Год: 2018

Жанр: СЛР, второй шанс

Серия: Дабл Плэй #1

Язык издания: английский

Главы: пролог + 18 + эпилог

Перевод группы:  vk.com/bestseller_books

Перевод и вычитка: Наташа Паранина

Корректор: Елена Майсурадзе

Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без уведомления администрации группы и ссылки на сообщество - строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Пожалуйста, уважайте чужой труд!

P.S. Перевод любительский!

Команда группы БЕСТСЕЛЛЕРЫ не несет ответственность за использование и распространение данных материалов иными лицами. Внимание - перевод любительский

Аннотация

Их юная любовь быстро разгорелась, но и так же быстро затухла. Затрагивающий сердце роман о втором шансе, который заставит вас поверить, что все происходит не просто так.

Ошибка, о которой Габриэль Гэвинвуд думал, что уладил, сбивает его с ног спустя 18 лет. Но то, как он смотрит на это сейчас не кажется ошибкой... скорее похоже на благословение, на спасательный плот, который способен вытащить его из тянущих вниз глубин.

В 18 лет Шарлотта Дэниелс столкнулась с суровой реальностью, и тогда ей пришлось стать сильной, независимой женщиной. Когда жизнь бросает ей кручёней мяч и сталкивает с мальчиком, который буквально уничтожил ее, поддастся ли она мужчине и страсти, которая когда-то их поглотила?

Смогут ли они преодолеть свое ядовитое прошлое и построить будущее вместе? Правы ли те, кто говорит, что время лечит любые раны?

Оглавление

ПРОЛОГ      4

ГЛАВА 1      14

ГЛАВА 2      20

ГЛАВА 3      27

ГЛАВА 4      32

ГЛАВА 5      35

ГЛАВА 6      38

ГЛАВА 7      46

ГЛАВА 8      52

ГЛАВА 9      57

ГЛАВА 10      63

ГЛАВА 11      71

ГЛАВА 12      84

ГЛАВА 13      94

ГЛАВА 14      102

ГЛАВА 15      106

ГЛАВА 16      110

ГЛАВА 17      113

ГЛАВА 18      117

ЭПИЛОГ      124

ПРОЛОГ

Габриэль

– Поверить не могу, что завтра наш первый день в средней школе. Страшновато как-то, – заявляет Шарлотта, прислонившись к кухонному столу.

Остальные на заднем дворе моего дома жарят барбекю, а она пошла помочь мне с напитками. Иду к холодильнику за маминым сладким чаем, после чего облокачиваюсь на прилавок рядом с ней.

– Все будет в порядке. Я буду рядом, поняла? – говорю с улыбкой, потрепав ее щеку.

Она краснеет. Я понимаю, что наша дружба становится другой. Мы знакомы с самого рождения. Наши мамы были лучшими подругами в старшей школе, и каким-то образом им удалось заставить наших пап жениться на них, а потом одновременно забеременеть.

Я на шесть месяцев старше Шарлотты, но она зрелая не по годам. Пусть мы и знали друг друга с самого детства, но нас связывает что-то большее. Мы движемся по опасной траектории, где я все чаще представляю, что она моя девушка.

– Мой герой, – смеется она и обнимает меня за шею.

Мне приходится убедиться, что мы не слишком тесно прижаты друг к другу, потому что совершенно не хочется, чтобы она почувствовала мое желание и сбежала в испуге.

Мои руки лежат на ее пояснице, пока я стискиваю ее в крепких объятиях. Мы отстраняемся друг от друга. Пришло время решиться и прощупать почву. Нельзя пойти завтра в школу, где ее захочет каждый парень, уничтожив мои шансы.

Я кладу руку на ее щеку и встречаюсь своими губами с ее. Она ахает и отступает, шлепнув при этом меня по лицу.

– Габриэль Гэвинвуд! Что, черт возьми, это было?

Она заметно покраснела.

– Я просто... Я…

Шарлотта останавливает поток моих слов и прижимается к моим губам. Встав ко мне вплотную, она упирается низом своего живот в мой стояк, отчего вздыхает.

Вместо того чтобы оттолкнуть меня, она притягивает меня ближе и вторгается в мой рот языком. Я начинаю поглаживать ее спину, пока до нас не доносятся звуки приближающихся шагов. Мы отрываемся как раз в тот момент, когда наши матери заходят на кухню и, прищуриваясь, изучают нас.

– Как там продвигаются дела со сладким чаем? – с любопытством интересуется мама, осматривая меня и Шарлотту.

– Славно, – отвечает Чарли¹, глядя на меня и улыбаясь.

Затем подмигивает мне и идет во двор, оставляя меня на кухне с нашими родителями, сладким чаем и эрегированным членом. Если бы я не был влюблен в эту девчонку, то сейчас бы это точно произошло.

Шарлотта

– Как тебе первый день? Круто, что хотя бы английский у нас вместе, – болтает Габриэль по дороге домой, держа меня за руку.

Он поцеловал меня сегодня в школе, тем самым давая всем понять, что я его девушка, так что весь день я думала только об этом. Раньше я никогда не чувствовала себя так сумасшедше из-за мальчика – мне всего четырнадцать. Наше детство прошло вместе, и я никогда не видела в нем больше, чем друга.

Но этим летом, когда мы купались в озере, я стала засматриваться на него. Он определенно много времени проводил на тренировках по бейсболу. Его руки стали более мускулистыми, а на животе появились кубики, которых до этого не наблюдалось. А еще я заметила выпуклость в его плавках, когда сбросила парео и прыгнула в озеро в бикини. Мне захотелось увидеть его обнаженным, что очень пугало. Что со мной не так?

– Я... Да, все хорошо. Здорово. День был классным, – заикаюсь я.

Он останавливается и изучающе смотрит на меня.

– Что случилось? Тебе кто-то что-то сделал? – Габриэль требует ответа своим южным, пронизанным собственническим тоном, голосом.

– Нет... Нет, – быстро успокаиваю его.

Габриэль и без того вспыльчивый, а уж когда дело касалось меня... Теперь, когда мы встречаемся, я уверена, что, если мальчик в школе косо на меня посмотрит, Гейб оторвет ему голову.

Он заметно расслабляется и притягивает меня к себе.

– Тогда что случилось?

– Ничего не случилось, просто... Я...

– Что? – спрашивает он, убирая прядь волос с моего лица и заправляя ее за ухо.

Его пальцы касаются моей кожи, и что-то внутри меня лопается. Я хватаю его затылок и впиваюсь в его губы. Он обнимает меня за плечи в успокаивающем жесте и оттягивает назад.

– Чарли…

– Я не знаю, что со мной происходит, – пытаюсь объясниться, качая головой. – Прости...

Начинаю отходить, но парень хватает меня за запястье.

– Все нормально, Шарлотта. Не переживай.

– Нет, это грех. Я... весь день я думала только об этом... Мне нужно домой, окей? Увидимся завтра.

– Для справки, – бормочет Габриэль, – я тоже думал об этом. Но нам не нужно торопиться. Я буду ждать тебя вечно, Шарлотта Дэниелс.

Я смущенно улыбаюсь и отвожу взгляд. Мы подходим к моему дому, взявшись за руки. Добравшись до крыльца, он нежно целует меня в губы. Я захожу в дверь и закрываю ее. Прислоняюсь к ней с улыбкой.

– И часто вы этим занимаетесь? – вырывает меня из мечтаний отец.

– Папа, ты меня напугал! Чем занимаемся?

– Целуетесь. Ты же знаешь, что происходит после поцелуев, Шарлотта? Господь...

– Я знаю, папочка. Все не так... Мы просто целуемся.

Качнув головой, поднимаюсь в свою комнату. Бросаю рюкзак на пол и лезу в задний карман за телефоном.

ШАРЛОТТА: Папа застукал нас целующимися. В следующий раз будь осторожнее.

ГАБРИЭЛЬ: Ха-ха, серьезно? Значит, следующий раз тоже будет, да?

ШАРЛОТТА: Очень на это надеюсь. Ты же мой парень. Или как?

ГАБРИЭЛЬ: Не забывай об этом, детка-конфетка.

ШАРЛОТТА: Детка-конфетка? Очень оригинально, Гэвинвуд.

ГАБРИЭЛЬ: Ты – моя детка и ещё ты оооочень вкусная, как конфетка.

ШАРЛОТТА: Откуда ты знаешь, что я вкусная? Ты не мог распробовать так быстро, к тому же, лакомился только маленькой частью меня.

ГАБРИЭЛЬ: Если эта небольшая часть была только началом, то нас обоих ждет куча проблем. Я не буду выпускать тебя из дома.

ШАРЛОТТА: Спокойно, дружок, я хочу попасть на небеса, вопреки своему грешному поведению сегодня днем.

ГАБРИЭЛЬ: Будем ждать до свадьбы?

ШАРЛОТТА: Посмотрим, как пойдет, но не в ближайшее время. Не важно, как сильно я хочу, чтобы ты проверил свою восхитительную теорию. ;)

ГАБРИЭЛЬ: Пока я могу тебя целовать, я могу ждать столько, сколько тебе потребуется. Мне не нужна дорога на небеса. Ты, моя девочка, и есть мой рай.

ШАРЛОТТА: Вооу. Прекрати, Гэвинвуд, я стараюсь быть доброй христианкой. Увидимся завтра, красавчик.

ГАБРИЭЛЬ: Сладких снов, детка-конфетка. ;)

***

6 месяцев спустя...

Я смотрю на Габриэля через скамьи в церкви, и его взгляд устремляется на меня, словно он почувствовал мои нечистые мысли. Он ухмыляется, подмигивая, и я понимаю, что мои щеки начинают краснеть.

Каждый день – это борьба за сохранение нашей страсти на уровне поцелуев и прикосновений. Это сводит меня с ума.

Но это не только благодаря нашему благоразумию. Наши родители эффективно объединились за нашими спинами, чтобы на свиданиях мы не позволяли себя ничего лишнего. Создаётся ощущение, что мы никогда не остаемся наедине, а все наши прощальные поцелуи прерываются либо мерцанием света на крыльце, либо появлением моего папы.

– Отец Стэн впереди, не справа, – шипит мне папа.

Я вздыхаю и сосредотачиваюсь на передней части церкви. Проповедь закончилась, и я ерзаю на месте в ожидании Габриэля, который должен подойти. Мы договорились прогуляться после церкви, как делали каждое воскресенье.

– Здравствуйте, сэр. Как ваши дела? – спрашивает Габриэль у моего отца.

Я пытаюсь скрыть смех от его попытки подлизаться.

– Замечательно, Габриэль. Могу ли я ожидать, что моя дочь будет дома до восьми вечера на этот раз?

– Папа, – охаю я, слегка хлопая его по плечу.

– Не в пять минут девятого, а ровно в восемь, – поясняет он.

– Конечно, сэр. Я даже приведу ее без пяти восемь.

Мой отец прищуривается, задаваясь вопросом, умничает Габриэль или старается быть вежливым. Мне тоже интересно.

– Ведите себя прилично. В нашем городке любят посудачить, – наставляет отец, целуя меня в макушку и направляясь к маме.

Габриэль хватает меня за руку, и так мы гуляем по городу. Сегодня утром он написал, что хочет взять сэндвичи и устроить пикник на озере. На берегу есть уединенное местечко, куда все подростки ходят дурачиться и целоваться. От одной этой мысли мои руки становятся влажными от пота.

– Почему ты дрожишь? – спрашивает Габриэль, поглядывая на меня краем глаза.

Он расстилает одеяло на траве и жестом предлагает мне сесть, отложив наши бутерброды в сторону.

– Я... Я не... – заикаюсь я.

– Чарли, я тебя не укушу. В чем дело?

Он подходит ближе и заправляет прядь волос мне за ухо.

– Ничего. Просто... Я продолжаю думать о нас. Ты знаешь... Мне хочется не просто целоваться. Я знаю, что это неправильно, но я хочу... Я…

Сама не знаю, чего хочу. Мы не должны заходить далеко, но томление внутри просто убивает!

– Шарлотта, скажи мне, чего ты хочешь. Ты знаешь, что нужно мне, но я не собираюсь на тебя давить. Если поцелуи и объятия – это все, на что ты сейчас готова, то я буду целовать и обнимать тебя, пока мои губы не станут фиолетовыми.

Он улыбается, прижимаясь к моей щеке, и я закрываю глаза. Его прикосновение такое приятное, мне так хорошо. Я легко касаюсь его губами. Поцелуй электризует каждую клеточку моего тела, и прежде, чем я осознаю что творю, я забираюсь на него, бесстыдно на нем ерзая.

– О Боже, что я делаю?

Я быстро слезаю с него на одеяло и плюхаюсь на задницу.

– Все нормально, – успокаивает Габриэль, потирая мою спину. – Мы ничего такого не сделали. Не переживай, хорошо?

Я киваю и откидываюсь назад, подальше от его рук. Клянусь, если он меня тронет, я потеряю самообладание.

– Мы можем... Давай просто поедим?

– Как скажешь, конфетка, – он улыбается, откусывая большой кусок своего сэндвича, и мой взгляд останавливается на его руках. Какие же они большие... Как я раньше этого не замечала? Огромный бутерброд, больше похожий на субмарину, выглядит крошечным в его больших лапах, и я хочу эти ладони на всем своем теле. Прекрати, Шарлотта, тебе всего пятнадцать! 

Я сосредотачиваюсь на своем сэндвиче, помещая все грязные мыслишки о Габриэле и о том, на что способны его большие сильные руки, в укромный уголок своей души.

** *

еще 6 месяцев спустя…

– Можно я тебя кое о чем спрошу? – интересуюсь у своей лучшей подруги Саванны, которая по стечению обстоятельств приходится сестрой-близнецом Габриэля.

– Давай, – готовиться она, усаживая очки на голову.

– Ты... Ты когда-нибудь, ну знаешь... делала это с мальчиком?

– О нет-нет-нет, только не рассказывай, какие гадости вы творите с моим братцем. Это нарушает брато-сестринский кодекс. Не хочу этого слышать.

Она закрывает уши руками и с отвращением морщит лицо. Я заливаюсь смехом, швырнув в нее ручку.

Мы делаем домашнее задание в ее комнате. Здесь очень тонкие стены. В доме Гэвинвудов действует политика «прозрачности между противоположным полом», поэтому тусуясь с Саванной, это все равно, что тусоваться и с Габриэлем. Ее дверь закрыта, но он все равно услышит наш разговор, если мы будем слишком громко что-то обсуждать.

– Тише ты, – шикаю я. – Мы не... У нас ничего не было. Мы просто целуемся и все. Ты не хуже меня понимаешь, что наши родители утопят нас обоих в святой воде, если мы что-нибудь сделаем.

Я качаю головой, с каждым днем все больше и больше расстраиваясь. Если мы и захотим заняться любовью, то нам это запрещено. Как-то не вериться, что в наши дни люди ждут свадьбы, чтобы заняться сексом. Или, может, некоторые так рано и жениться, лишь бы сделать «это»?

– Если хочешь услышать мое мнение, то я считаю все это чушью собачьей, – вырывает меня из раздумий Саванна.

– Что именно?

– Никакого секса до брака. Мы же никого не убиваем, так что в этом такого?

– У тебя был?

– Не-а. Я еще не встретила кого-то стоящего, но как только это случиться, то уж точно не буду ждать. Я буду делать то, что чувствую, а не то, что от меня ждут.

– Знаю, странно это обсуждать, но все, о чем я думаю последнее время, так это как сильно его хочу. Гейб тоже, но я переживаю. Сама знаешь все эти штуки про грех и ад, Сав.

– Пофиг что нам говорят. Если ты так хочешь чпокнуться с моим братом – иди и чпокнись. Просто... Не делай этого, когда я буду поблизости. И мне не нужны подробности. Вы и так меня раздражаете своими облизываниями, – говорит она.

Я начинаю ржать. Подруга опускает очки на нос и возвращается к домашнему заданию. Даже если мы с Габриэлем готовы сделать следующий шаг, то все равно невозможно избавиться от нашей охраны – родителей.

– Если бы ты, предположим, решила сделать это с кем-нибудь, где бы ты это сделала? Наши предки такие... бдительные.

– Когда они на работе. Ты же знаешь, как долго их не будет, так что не нужно будет париться об их внезапном появлении. Я уже все продумала, – заявляет она, подмигнув. – Плюс, меня тоже не должно быть дома.

– Но когда они на работе, мы в школе.

– Нет, если ты почувствуешь себя плохо и уйдешь домой пораньше.

Она лыбится и шевелит бровями.

– Но разве родители не должны в таком случае забирать нас?

– Нет, если ты в состоянии ходить. Если ты живешь далеко и надо ехать на автобусе, то да, но зачем, если ты живешь рядом и можешь дойти пешком? Все схвачено. Как я уже сказала, я все спланировала.

– Саванна Гэвинвуд, ты – потаскушка, – хихикаю я.

– Эй, у меня есть план, но именно ты хочешь его исполнить.

Я нервно смеюсь и снова переключаюсь на задание. Хочу ли я его исполнить? Черт тебя подери, Габриэль Гэвинвуд. Из-за тебя я становлюсь сумасшедшим маленьким дьяволом.

***

– Привет, именинница!

Я оборачиваюсь и вижу Габриэля, идущего ко мне с заразительной и сексуально-грешной улыбочкой.

– И тебе привет.

– У меня для тебя кое-что есть, – говорит он, чмокнув меня в губы.

– Ненавижу подарки, Габриэль, – ною я.

– Сегодня твой день рождения. Сладкие шестнадцать и все такое. Не могу скупиться на своей девочке.

Его милая улыбка что-то во мне пробуждает. Разговор Саванны на прошлой неделе прокручивался снова и снова в моей голове, и в данный момент я могу думать только об этом.

Мне вдолбили, что секс – это грех. Но мы могли бы просто немного пошалить. Не просто обниматься, а поделать что-нибудь, что утолило бы наш голод. Ну, или хотя бы заставить его еще немного подождать.

– Мне нехорошо, – выпаливаю я.

– Вот дерьмо, в твой день рождения? Черт, может тебе пойти домой? Нет смысла терпеть, если тебе плохо.

– Проводи меня, – оттараториваю я, беря его за руку, прежде чем струсить.

– Шарлотта, что происходит? – Габриэль смеется, следуя за мной.

– Я хочу тебя. Чертовски сильно хочу. И не просто обжиматься и целоваться. Хочу сделать тебе приятно, хочу...

Он обрывает поток моих слов поцелуем, мягко толкнув к шкафчикам. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я чувствую, как он вдавливает свое тело к моему.

– Марш в класс, Гэвинвуд.

Мы быстро расходимся, вспомнив, где находимся. Мистер Смит, мой учитель химии, отчитывает нас, пока я вытираю рот, а мои щеки наверняка свекольно-красного оттенка.

– После следующего урока встретимся в спортзале. Мои родители будут на работе до пяти. Если хочешь. Ничего страшного, если вдруг передумаешь. Я все пойму. Выбор за тобой, детка-конфетка, – шепчет мне на ухо Габриэль, проводя пальцем по моей челюсти и чмокнув в губы.

– Быстрее, Ромео. У мисс Капулетти химия.

Я киваю Габриэлю и одаряю мистера Смита улыбкой. Он приглашает меня войти в класс, и я закатываю глаза.

– Помнишь, чем закончилась эта история, Шарлотта? – спрашивает мистер Смит, закрывая дверь класса.

– Разве можно забыть?

– Юная любовь – опасная штука, Дэниелс. Помни это.

Я киваю и в оцепенении иду к парте. Весь урок я обдумываю только слова Габриэля, но мистер Смит со своим предупреждением просачивается в мое подсознание, сея семя сомнения. Звонок выводит меня из ступора, и я принимаю решение. Юная любовь Ромео и Джульетты может и была опасна, но это всего лишь история. Что плохого может случиться с нами?

– Это безумие, не правда ли? – говорю я Габриэлю между поцелуями за дверями спортзала.

– Так и есть, мы сумасшедшие. Если скажешь остановиться и вернуться на занятия, мы вернемся.

Мы продолжаем целоваться, трогать друг друга, и я качаю головой.

– Этому не бывать. Пойдем, – отвечаю, хватая его за руку и открывая дверь на выход.

Два квартала к его дому мы преодолеваем бегом. Добравшись до крыльца, он начинает возиться с ключами.

Когда, наконец, дверь открывается, мы залетаем внутрь, вцепившись друг в друга.

– Я только и думала об этом с тех пор, как мы начали встречаться, – признаюсь я, тяжело дыша, пока он целует мою шею.

– Я тоже. Но не хотел тебя торопить. Я хотел, чтобы ты решилась сама.

Я начинаю стягивать его рубашку через голову. Мы добираемся до спальни, периодически целуясь, и он закрывает за собой дверь. Бросаю его рубашку на пол, когда он подходит ко мне. Его глаза закрыты, а на лице дьявольская улыбка.

– Я... Я пока не хочу заниматься сексом, – выпаливаю я.

Он останавливается и протягивает мне руку. Кладу в нее ладонь, и его пальцы начинают ласкать мое запястье.

– Как я уже говорил, нам некуда спешить. Сделаем все, что ты посчитаешь комфортным. Мы можем попробовать сделать приятно другу разными способами, Чарли. Если, конечно, хочешь.

Он улыбается, игриво толкая меня на кровать и стянув с меня школьную рубашку. Его глаза темнеют от вида моего кружевного бюстгальтера.

– Ты меня просто убиваешь. Все лето я мучился с синими шарами из-за твоего бикини. Невероятно, что сейчас ты в моей постели.

И прокладывает поцелуи по моей шее и ключице.

– Я...

Моя способность говорить исчезает, когда парень опускает одну из чашечек лифчика и прикасается к моей груди. Его шероховатые пальцы кружат вокруг моего соска, отчего по всему телу распространяется дрожь.

– Я передумала. Я хочу заняться сексом, – ахаю я.

Габриэль смеется и качает головой.

– Я не собираюсь лишать тебя девственности посреди дня, Чарли. Ты особенная, так что все должно быть особенным. Но обещаю сделать тебе приятно, – успокаивает он, потянувшись к пуговице моих штанов.

Габриэль расстегивает мои джинсы и медленно проводит рукой по моему нижнему белью, остановившись и посмотрев мне в глаза. Я киваю, давая ему понять, что можно продолжать, и он сдвигает стринги в сторону и медленно проводит пальцами по моему лону.

– О боже, Гейб, – стону я, радуясь, что его родителей нет дома.

Габриэль медленно вводит в меня палец и сгибает его. От этого движения я громко вдыхаю, и он быстро одергивает руку.

– Черт, с тобой все в порядке? – озабоченно спрашивает парень.

– Да-а... да, – отвечаю, схватив его за запястье. – Положи обратно, было хорошо... Очень.

Он кивает и скользит пальцем обратно, начиная медленно двигать им внутрь и наружу. Коснувшись большим моего клитора, я снова теряю возможность дышать. Он замечает экстаз, просачивающийся из моих звуков, и делает так снова.

– Я думаю... Думаю, у меня будет оргазм, – в шоке констатирую я.

У меня никогда раньше не было оргазма, поэтому я не могу точно сказать, что должно произойти, но что бы он сейчас со мной ни делал, это невероятно. Габриэль толкает в меня еще один палец, а его большой палец потирает комок моих нервов, и, словно он нажал курок на дробовике, мое тело взрывается. Я хватаю его за запястье, пока мое тело сотрясается и сжимается вокруг его пальцев. Я часто дышу, а мое тело плавится и покалывает до самых пальчиков ног.

Постепенно блаженство отступает, и я поднимаю веки. Габриэль таращится на меня с ошалелыми глазами, от чего по спине тут же пробегает холодок. Боже, я выставила себя дурой? 

– Я... – пытаюсь сесть на кровать и выправить трусики, натягивая джинсы обратно.

– Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел, – протягивает он.

Я смотрю на него, и мое тело снова нагревается от его взгляда.

– Честно?

– Ага, – рычит он.

Я улыбаюсь и тянусь к его штанам, но он отступает.

– В чем дело? Твоя очередь.

Он отрицательно качает головой.

– Сегодня было все для тебя, Чарли. О себе я позабочусь позже, – бубнит он, обыскивая пол в поисках рубашки.

Я яростно вскакиваю на ноги.

– Нет! Ты видел, как я потеряла контроль, а я – нет? Быстро сядь, Габриэль Гэвинвуд, – требую я, схватив его за джинсы и усаживая на кровать.

Он смеется и поднимает руки в капитуляции, когда я становлюсь перед ним на колени и расстегиваю молнию. Он приподнимается, чтобы я могла стащить штаны с его мускулистых ног. Его стояк так и просится на свободу.

– Чарли... Это не займет много времени. Не хочу, чтобы ты думала... это впервые... никто никогда... – признается он, потирая затылок.

Габриэль выглядит смущенным. Милаха. Я улыбаюсь, подмигнув, и вытаскиваю его из тесных боксеров.

– О боже…

Я никогда раньше не видела член, только чувствовала, когда парень ко мне прижимался, но абсолютно уверена, что он не должен быть таким большим. Я громко сглатываю, раздумывая, как эта штуковина может в меня влезть. Мозолистая ладонь касается моей щеки, и я поднимаю взгляд.

– Когда мы, в конце концов, сделаем это, Чарли, я буду острожным. Не стоит нервничать. Если ты не хочешь…

– Нет, – обрываю его. – Я... я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Я медленно протягиваю руку и хватаю основание его ствола.

Он громко стонет, когда я слегка двигаю рукой.

– Дерьмо, – бормочет он.

Его кулаки сжимают простыни, а глаза плотно закрыты. Я улыбаюсь от понимания, что именно из-за меня он в таком состоянии. Медленно глажу его вверх и вниз, и костяшки пальцев Гейба белеют. Смелость берет надо мной верх, я опускаю голову, чтобы лизнуть головку. Габриэль охает, а по моей руке и губам начинает стекать жидкость.

– Черт, – говорит он, протягивая мне простыню. – Прости, Чарли, Господи... – он вытирает мое лицо, пока я хихикаю. – Как чертовски неловко, – бухтит он себе под нос.

Я начинаю ржать и заваливаюсь на пол, держась за живот. Габриэль качает головой, застегивая джинсы на молнию, и встает надо мной, уперев руки в бедра.

– Что тут смешного, черт возьми?

– Не смущайся. Это было горячо, – невинно заявляю я, глядя на него.

Он возвышается надо мной и с ухмылкой наклоняется.

– Ах ты, соплячка, – говорит он, вонзая пальцы в мои ребра и начиная щекотать.

Я визжу и протестую, но он не унимается.

– Прекрати, Гейб! Остановись…

– Я сделал тебе приятно, и что получил взамен? Угораешь над моей неспособностью продержаться дольше пять секунд, когда мне первый раз дрочат? Какая же ты неблагодарная! – смеется он, продолжая нападение.

– Ладно, ладно, прости, – задыхаясь, визжу я.

Он перестает щекотать меня и садится на пол.

– Я перестану смеяться над тобой, но, когда ты станешь большой суперзвездой и журналисты будут ворошить твое грязное бельишко, я все припомню, – добавляю я.

Он снова бросается на меня, но я поднимаю руки, сдаваясь.

– Нет, нет, хватит! Разве щекотка не запрещена в день рождения?

– Ты права, я чуть не забыл. Я... У меня для тебя кое-что есть.

Он достает из-под кровати маленькую коробочку и протягивает ее мне. Я медленно открываю ее и ахаю. Там красивое, золотая подвеска в форме знака бесконечности, в одной петле буква «Г», в другой – «Ш».

– Даже вечности для нас мало, Шарлотта. Неважно, куда приведет нас жизнь, ты моя, а я твой. Пока мы живы, иначе не будет. С Днем Рождения.

Он прижимается к моей щеке, и я тянусь к его ласке с закрытыми глазами.

– Ты замечательный, Габриэль. Самый лучший. Мне нравится подарок. Спасибо, – шепчу я.

Он наклоняется и нежно целует меня в губы. Одним движением он поворачивает меня, чтобы застегнуть подвеску на моей шее.

– Банально я знаю, но…

Я смеюсь над ним, а он присоединяется. Мы начинаем ржать сильнее, и я ничего не могу поделать. Меня поглощает неописуемое счастье, как и всегда, когда мы с Габриэлем вместе. Говорят, «навсегда» – это очень долго, поэтому провести его нужно с тем, кто может заставить вас улыбаться. Миссия выполнена.

ГЛАВА 1

Шарлотта

20 лет спустя…

– Задувайте свечи и загадывайте желание, – с улыбкой говорю близнецам.

Как восемнадцать лет могли пролететь в мгновение ока?

Я помню, как впервые взяла их на руки, одинокая и напуганная, но уже влюбленная в эти крошечные комочки. И вот они готовы ворваться в мир взрослых.

Мои мысли возвращаются к нему и себе в их возрасте. Мы были безумно влюбленные, готовые покорять вершины, пока через несколько месяцев он все не разрушил.

– Мама? – шепчет моя дочь Белла, очевидно следившая за сменой выражения на моем лице.

– Время подарков, – заявляю я, отбрасывая глупые мысли. Прохожу через наш скромный домик с двумя спальнями в свою комнату.

Близнецам всю жизнь приходилось делить комнату. К сожалению, я не могу обеспечить им более роскошный образ жизни. Совместное проживание разнополых подростков – настоящий кошмар, но благодаря своему южному воспитанию, они были слишком вежливыми, чтобы жаловаться на это. Через несколько месяцев они оба отправятся своими дорогами, где смогут по-достоинству оценить собственное пространство.

Мне же осталась неделя заочного обучения для получения степени по спортивному менеджменту. Свои мечты о колледже пришлось отложить, когда выяснилось, что я не просто забеременела в восемнадцать лет, а что у меня будут близнецы. Я работала официанткой, а потом барменом в единственном пабе в городе с девятнадцати лет, так что начала ходить на занятия только после окончания детьми средней школы.

Теперь, когда они разъедутся, а мое образование практически получено, я пытаюсь найти работу по профессии. Как бы нехорошо это не прозвучало, но будет приятно не уклоняться от клиентов и не притворяться, что меня волнуют слезливые истории людей, пришедших заливать горе в баре. И все же мысль о пустом доме немного омрачает настроение.

Достаю коробки из-под кровати и возвращаюсь в нашу тесную кухню. Ставлю свою ношу на стол и изучаю улыбающиеся лица детей.

От взгляда на Девина, моего сына, сердце начинает болеть, точно так же, когда я смотрю в его глаза. Глаза, которые достались ему от отца, которые всегда меня завораживали. Они пронзают насквозь своей синевой и точно знают чувства другого. Его светлые волосы вечно растрепаны, а на левой щеке появляется ямочка от ухмылки, унаследованная от его отца.

– Ну же, они не откроют сами себя. – Подталкивая коробки к ним поближе.

– Черт, ты превзошла сама себя мама! Это дерьмо весит тонну! – взволнованно заявляет Девин.

– Дев, следи за языком! – ругаю его.

Рот у него тоже от отца, вот уж точно. Вообще-то, у него много что от него. Глаза, губы, горячая голова и невероятные навыки подачи. Он был в списках бейсбольных скаутов лучших колледжей с тех пор, как перешел в девятый класс, и теперь его выбрал на драфте «Хьюстон» в нашем же штате, в Луизиане, так что он будет жить всего в часе езды.

– Не заставляй маму брать мыло, – подмигивает Белла.

Ее каштановые кудри в хвостике того же оттенка, что и мои. А черные очки в оправе на носу прикрывают карамельного цвета глаза. Она – противоположность Девину во всех отношениях, хотя тоже собирается играть, только за команду Университета штата Луизианы. Как и я, она увлекается софтболом и получила полную стипендию.

Я старалась привить ребятам тягу к образованию, потому что не хотела, чтобы их тянули вниз студенческие кредиты после окончания колледжа. Каждая свободная копейка откладывалась на их образование, но, к счастью, это не пригодилось. Накопленные деньги останутся на счету на их будущее, так что я чувствую прилив гордости, глядя на них двоих.

Ты отлично справилась. 

Поначалу я была в растерянности, получив двух крошек на свой скромный бюджет, но старалась, как могла.

Девин первым открывает коробку и улыбается.

– Ты поменяла номера? – нахально спрашивает он.

Там новый номерной знак, и я понимаю, что он не понимает, что происходит. Призываю Беллу открыть ее коробку. Она в замешательстве смотрит на меня, вытаскивая пурпурно-золотой чехол для руля.

– Мама, что это? Вроде как наш день рождения, зачем тогда эти штуки на твою машину?

– Открой маленькую коробочку.

Улыбаюсь, когда Девин вручает ее Белле. Та разрывает оберточную бумагу и вынимает ключ. Они оба таращатся на меня с открытыми ртами.

– Это то, о чем я думаю? – уточняет Девин.

– Пошлите на улицу, – говорю я, указывая на входную дверь. – Закройте глаза, я буду вас направлять.

Хватаю их за плечи и провожаю к крыльцу.

Поднимаю своему папе палец вверх, и он сигналит из старенького пикапа, который мы купили пополам. Дети подпрыгивают от звука клаксона и распахивают глаза.

– Вот дерьмо! Это нам? – кричит Девин, подбегая к пикапу.

– Дев, следи за языком, – ору ему вслед.

– Прости, прости, я просто... Тачка правда нам? – спрашивает он, глядя на меня с большим волнением, чем, вероятно, хотел бы показать.

С тех пор, как Девину стукнуло четырнадцать лет, он взял на себя роль мужчины в доме. Он никогда не терял бдительности, заботился обо мне и Белле. От этого иногда я забываю насколько он еще юн, но в этот момент вспоминаю маленького мальчика, которого когда-то укладывала спать. Небольшие ручки обвивались вокруг моей шеи, когда он упрашивал полежать с ним «еще пять минуточек».

– Мы с дедушкой Хэнком скинулись. Так что вам нужно благодарить и его. Моя машина под запретом, пока вы не наберетесь достаточного опыта, а это случится минимум лет через десять, так что довольствуйтесь тем, что есть. Пока катайтесь по очереди, а потом мы составим расписание на учебный год. Это должно быть просто, учитывая, что вы будете жить недалёко друг от друга, – наставляю их, обнимая сына.

Он унаследовал рост своего отца, поэтому его метр девяносто возвышаются над моим метр шестьдесят, создавая впечатление, что я обнимаю взрослого мужчину, а не ребенка.

– Мама... – Белла бежит обнимать меня со слезами на глазах. – Спасибо тебе. Я знаю, что это было не дешево, так что...

Мое сердце разрывается от того, насколько она зрелая. В этот момент я даю себе обещание, что куплю еще один автомобиль со своей первой настоящей зарплаты, чтобы у каждого из них был свой.

Она сжимает объятия, и я вспоминаю ее в пять лет, когда я вошла в ванную и увидела ее с ножницами в одной руке и клоком волос – в другой. Я смеюсь, вспоминая слова своей крошки: «Я просто хотела стрижку как у тебя, мамуля».

– Ну что, так и будете обниматься или прокатимся вокруг квартала? – зовет мой папа с пассажирского сиденья.

Девин открывает водительскую дверь для Беллы и закрывает ее. Настоящий джентльмен. Потом сам запрыгивает внутрь назад, а я подхожу к пассажирской стороне.

– Спасибо тебе, – благодарю своего отца.

Он быстро целует меня в лоб и шлепает по крыше машины.

– Отлично, Беллс, давай только вернем эту ласточку в целости и сохранности, слышишь? Не будем доводить вашу маму до сердечного приступа.

Он подмигивает мне, и я машу, наблюдая, как пикап мучительно медленно трогается с места. Сердце колотится о грудную клетку, когда я вижу дочь за рулем. Я никогда не перестану переживать, даже несмотря на то, что она практиковалась в течении двух лет. Мой маленький ребенок совсем взрослый. Когда, черт возьми, это случилось? На лице Девина сияет улыбка, когда он машет мне рукой, отъезжая все дальше и дальше.

***

Папа возвращается с Беллой и Девином. Близнецы бегут по коридору в свою комнату, строча сообщения своим друзьям.

– Ну, как они водят? – спрашиваю отца, поднося ему стакан сладкого чая.

– Не так хорошо, как ты, но получше, чем Габриэль, – смеется он, затем останавливается, поняв, что сказал. – Чарли, прости.

– Все в порядке, – успокаиваю я, поднося напиток к губам и делая глоток.

– Им уже по восемнадцать, ты не думала о том, чтобы связаться с ним? – интересуется он.

Когда я забеременела, мои мама и папа были в шоке. Приличная христианская девушка, занимающаяся сексом до брака, уже довела бы их двоих до ручки, но беременность? Это было безумием.

Они старались контролировать нас с Габриэлем, но ничто не могло нас остановить. Мы были слишком поглощены друг другом, не чувствуя никакого страха.

Хорошо еще, что когда я рассказала им о беременности, они знали Габриэля и дружили с его родителями. Это немного смягчило удар, пока все не развалилось.

– Я не могу, папа, – серьезно отвечаю я. – Последнее, что я слышала, так это что он затеял в драку в баре, после чего «Хьюстон» разорвал с ним контракт. Одному Богу известно, где он сейчас. К тому же встреча разобьёт сердце не только мне, но и детям. Если они спросят, тогда ладно. Я не игнорирую его или тот факт, что он существует. Грустно, что он такой, какой есть... Не знаю. Я просто... Наша дверь всегда открыта, и дети это знают, но я не собираюсь сама вламываться к нему и умолять быть частью нашей семьи, – подкрепляю свои слова решительным видом.

– Эй, я только «за», просто спросил. – Он поднимает руки в свою защиту.

– Прости, – извиняюсь, мотнув головой, – Я просто... Близнецы, которым исполняется восемнадцать, вызывают много воспоминаний, вот и все.

Отец кладет руку мне на плечо и сжимает.

– Я чертовски горжусь тобой. Я же говорил это тебе? Знаю, что был жесток все эти годы, но ты все сделала правильно. Твои дети – удивительные благодаря тебе, медвежонок.

Я улыбаюсь на свое детское прозвище и встаю со стула, чтобы подойти и обнять его.

– Я люблю тебя, папочка. Спасибо, – бурчу в его рубашку.

Он целует меня в макушку и разрывает объятия.

– Мне пора домой. Придете на ужин в эти выходные? – спрашивает он, когда мы доходим до входной двери

– Ну конечно.

Он улыбается и уходит. Я иду в свою комнату, достаю коробку из шкафа и стучу в дверь спальни Беллы и Девина. Музыка останавливается, и Девин открывает дверь.

– Что случилось, мама? – спрашивает он.

– У меня есть еще один подарок.

Я захожу в их комнату и сажусь на край кровати Беллы, передавая ей коробку. Она вопросительно смотрит на меня и открывает. Затем достает пурпурно-золотую толстовку и разворачивает ее.

– Университетской команды по софтболу? Неужели...

– Да, – говорю я спокойно. – Мы с дедушкой Хэнком купили ее, когда приезжали туда на экскурсию в начале моего выпускного года в школе. Они предложили мне стипендию, так что мы пошли в сувенирный магазин и приобрели ее. Твой дедушка был очень счастлив.

Вспоминаю, как он поднял меня в воздух и закричал на весь кампус, что его девочка будет играть за «Тигров».

– Извини, мама, – тихо шепчет Белла.

Я смотрю на нее в замешательстве.

– За что, детка?

– Если бы не мы... если бы у тебя не было Девина и меня, ты бы поступила и продолжала играть, – объясняет она, кладя толстовку обратно в коробку.

Я хватаю ее за руку и жестом приглашаю Девина тоже подойти.

– Эй! – Я стараюсь выглядеть как можно более уверенной, несмотря на мое разбитое сердце. – Я люблю вас обоих всем сердцем и ни на секунду не жалею ни об одном из вас. Софтбол – это просто игра, а вы – мой мир, – говорю я, кладя ладони на их щеки.

Они оба улыбаются мне и кивают.

– Кроме того, я уже почти разобралась с обучением, пусть у меня на это ушло немного больше времени. К тому же, я все еще мои поиграть с вами и надрать ваши задницы.

Я подмигиваю, а Белла меня отчитывает:

– Мама, следи за языком!

Мы смеемся, и я лезу в коробку, чтобы вытащить толстовку для Девина. Он хмурится и смотрит на меня.

– Папина?

– Да. Я не была уверена, захочешь ты ее или нет, но... Я носила ее иногда, знаешь, до всего. – Пожимаю плечами. – Маленький кусочек твоего отца, если хочешь.

Он качает головой и кладет ее обратно в коробку.

– Спасибо, ма. Но... Я лучше подожду, когда нам выдадут форму, – решительно говорит он.

Я киваю, беру коробку и встаю с кровати.

– ДиДжей! – слышу шепот Беллы.

– Нет, все в порядке, Беллс. Я понимаю, Дев, правда. Не стоило мне...

– Мама... – перебивает Девин, переводя дыхание. – Прости.

Сын подходит и обнимает меня.

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями, чтобы не заплакать перед детьми. Они никогда не видели, чтобы я ломалась раньше, и не собираюсь этого делать через восемнадцать лет.

– Я не считаю его своим отцом, мама. Ты нас вырастила. Ты та, кто сделал нас теми, кто мы есть. Он не имеет к этому никакого отношения. Зачем мне кусочек чего-то от кого-то, кто бросил самую лучшую женщину на свете? – он говорит более зрело, чем восемнадцатилетний парень.

– Ох, детка, – отвечаю, взъерошивая его волосы. – Я выброшу эту толстовку. Забудь, что я даже заговорила об этом. Через пару недель куплю тебеновую.

Он улыбается в ответ, и я посылаю им воздушные поцелуи, прежде чем выйти из комнаты.

Уже в спальне опускаюсь на пол рядом с кроватью. Прислоняюсь головой к дереву и выдыхаю. Горячие слезы стекают по лицу и не хотят останавливаться. Всплывают воспоминания о том, как растет мой живот с близнецами, роды, ночные кормления, детсадовские фотографии, экскурсии, игры в бейсбол и софтбол, школьные танцы, сдача экзаменов на права... Все эти воспоминания мелькают в голове как на пленке, а он пропустил все это.

Инстинктивно я протягиваю руку под кровать и нащупываю старую обувную коробку. Открываю крышку и роюсь в фотографиях. Габриэль Гэвинвуд улыбается мне, обнимая шестнадцатилетнюю меня рукой в защитной перчатке.

Вот наши фото с выпускного, с Хэллоуина, где мы наряжены в зомби-бейсболистов, и фото под большим дубом у озера, в котором мы плавали в детстве. Воспоминания о нашей любви заполняют мой разум, заставляя меня задаваться вопросом, действительно ли она была такой сильной или я просто так считала? Мне казалось, что мы сможем пройти через все. Он обещал мне вечность независимо от того, как будет течь наша жизнь. Какой же я была идиоткой...

Иду в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, затем переодеваюсь в пижаму и заползаю в кровать. Проверяю, заведен ли на утро будильник. Прокрутив контакты, зависаю над его именем. Я так и не смогла его удалить, хотя он, вероятно, уже давно сменил номер.

Несмотря на время, рана все еще ощущается такой же глубокой, как и в тот день, когда стало ясно, что мы ему не нужны.

После рождения детей моя любовь к нему угасла, ее затмила любовь к близнецам. Мой инстинкт защитить их любой ценой потушил мою подростковую страсть. Наша долгая дружба и четырехлетние отношения, очевидно, ничего для него не значили. Если бы это было не так, он бы не смог от нас уйти, верно?

Он когда-нибудь скучал по мне? Интересовался, чем я занималась? Боже, мне нужно поспать. Все эти размышления и предположения – это то, чего я избегала в течение долгого времени, и нет никакого смысла возвращать их на поверхность.

ГЛАВА 2

Шарлотта

– Нэнси, ты приняла заказ у второго столика? – спрашиваю новую официантку, вытирая барную стойку.

– Я... Я не... Нет, – заикается она.

Второй столик – сборище придурков. Я качаю головой и обхожу бар.

– Ладно. Почему бы тебе не передохнуть?

Она кивает в благодарности за то, что избегает общения с шумной компанией. Я подхожу к ним решительными шагами, выхватывая по дороге из заднего кармана блокнот.

– Определились, парни? Что я могу вам предложить?

– Чарли Дэниелс, как насчет того, чтобы ты запрыгнула на этот стол, и мы все полакомились бы, – заявляет один из мужланов с ухмылкой.

Эван Харлоу. Козел в старшей школе, и настоящий кретин во взрослой жизни.

– Эван, ты не хуже меня знаешь, что никто из вас со мной не справится. Вы закажете напитки и будете вести себя молодцом или мне надрать тебе задницу, как в прошлый раз? – интересуюсь я, положив руку на бедро.

– Я мог бы надеть майку бейсбольного клуба «Хьютон Лонстар». Может хотя бы это тебя бы завело?

Моя ладонь дергается в нетерпении треснуть его по щеке.

– Как насчет того, что я забыла, как эти слова вышли из твоего рта и принесла вам напитки? Или я могла бы стереть эту ухмылку с твоего лица и заодно подправить твою уродливую физиономию?

– Забавно, но твоя задиристость лишь еще больше возбуждает.

Он самодовольно улыбается и поворачивается к своим приятелям, словно он чертовски крутой. Я собираюсь поделиться с ними парочкой ершистых ответов, но слышу громкий шлепок и слишком поздно понимаю, откуда он взялся.

Мою задницу саднит, и прежде чем ее начинает жечь сильнее, моя рука поднимается и ее тыльная сторона приземляется прямо на щеку Эвана. Он отшатывается назад, тянется к лицу с убийственным туманом в глазах.

– Ах ты сука! Я могу выдвинуть обвинения!

– Позволь мне позвать шерифа. Уверена, ему будет любопытно узнать, за что ты от меня получил.

Я тянусь в переднюю часть джинсов за телефоном и разблокирую экран.

– Мы уходим. Неудивительно, что Гэвинвуд оставил тебя. Зачем оставаться с ханжой, когда можно получить любую киску, – язвит он.

Его приспешники следуют за ним до двери, а я направляюсь обратно к бару.

– У меня двое детей, как я могу быть ханжой?

– Он настоящий засранец. Прости, что тебе пришлось их забрать...

– Нэнси, не извиняйся ни секунды. Я лучше тебя смогу справиться с этой мразью. Поверь мне, ты слишком молодая, а общение с такими людьми может ожесточить.

Уж мне ли не знать.

Она кивает, и мы вместе протираем стойку. Остальные клиенты возвращаются к выпивке и еде, и мне интересно, какого черта я здесь торчу. Очередная ночная смена. Одно и то же дерьмо на протяжении восемнадцати лет. Все ради денег, только ради денег.

***

Я смотрю на себя в зеркало и тереблю верхнюю пуговицу белой блузки. Все же расстегну. Беру кардиган со стула рядом с комодом и надеваю его, застегивая среднюю пуговицу. Провожу руками по черной юбке-карандашу и стряхиваю с нее ворсинку. Наклоняюсь за черными туфлями и поочередно их обуваю.

Немного торможу с волосами, ведя в голове спор, собрать их в пучок или оставить распущенными. В итоге решаю собрать их «крабиком». Пару раз провожу по ресницам тушью, затем хватаю помаду и наношу тонким слоем на пухлые губы.

У меня сегодня интервью с «Дабл плэй спотс». Это спортивная управляющая кампания, которая только что сменила генерального директора. Я немного слышала об этой фирме, а я сейчас как никогда нуждаюсь в переменах.

Нервозность и волнение играют в перетягивании каната в моем теле. Я закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание. Мне до боли хочется получить там работу. Я потеряла себя за годы в пабе, пора что-то менять.

Беру сумочку и направляюсь к машине. Через двадцать минут езды останавливаюсь на стоянке.

– Ты можешь это сделать, Шарлотта. Ты женщина-сталь, и тебе лучше об этом помнить! – говорю своему отражению.

Делаю глубокий вдох и пробираюсь в здание. Вызываю лифт и поднимаюсь на пятый – последний – этаж. Подхожу к стойке регистрации и называю секретарше свое имя.

– Отлично. Миссис Миллерс примет вас через минуту, – говорит администратор.

– Синтия, сколько раз мне тебе повторять? Теперь мисс Гэвинвуд. То гребанное имя даже не произноси в моем присутствии! – заявляет знакомый голос возле ресепшена.

Женщина, в чей комплект входит этот голос, появляется в поле зрения, и ее имя, наконец, регистрируется в моем мозгу. Гэвинвуд. Саванна Гэвинвуд. Сестра-близняшка Габриэля, поэтому неудивительно, что я родила близнецов. Моя лучшая подруга, связь с которой я оборвала.

Ее улыбка освещает комнату. Пронзительные голубые глаза, как у Девина, прячутся под очками в черной оправе, а длинные каштановые волосы, как у Беллы, затянуты в хвост. Она обходит стол, протягивая руки для объятий. Дочь настолько похожа на неё, что мне приходится проглотить желчь, поднимающуюся к горлу.

– Шарлотта Дэниелс! – улыбается она.

Я встаю со стула и обнимаю ее. Поскольку наши родители были лучшими друзьями, я проводила все свободное время не только с Габриэлем, но и с Саванной. Она стала мне сестрой, но когда я забеременела близнецами, я закрылась от нее.

Она уехала в колледж, и я перестала отвечать на ее звонки и сообщения, так что она, в конце концов, сдалась. Я перестала за ней следить, так что до этого момента не знала где она.

– Саванна... это... – У меня нет слов, чтобы описать свои чувства.

Шок на моем лице заставляет ее смеяться, и я замечаю, что ее эмоции совсем не похожи на мои.

– Твое резюме попало ко мне на стол, и я пригласила тебя сюда. Так много времени прошло! – объясняет она, хватая меня за руку и потянув за собой.

Она открывает дверь и заводит меня внутрь, жестом предлагая сесть на стул у стола.

– Все так неожиданно, – смеюсь я.

– Я на днях вернулась в Луизиану и выкупила «Крашинг спотс». Название сменила на «Дабл плэй» и разместила объявление о поиске специалиста по маркетингу, и вот ты здесь! – говорит она, хлопая в ладоши.

– Итак... Я действительно интервьюируюсь или у нас своеобразная встреча выпускников?

– О боже, Чарли, работа уже твоя! Но, само собой, я хочу наверстать упущенное! Как жизнь? Чем занимаешься? Я просмотрела твое резюме, и тебе просто необходимо заполнить пробелы, – тараторит она, поднимая листок бумаги со своего стола.

Она снимает очки и внимательно смотрит на меня. Ее чертовский знакомый взгляд словно копошиться в моем разуме.

– Я... Даже не знаю... Что ты хочешь знать? – спрашиваю, вырываясь из ее чар.

– Почему ты не пошла в колледж? – задает она вопрос в лоб.

Черт, конечно, именно с этого и надо бы начать. Я не рассказала ничего Саванне, когда все пошло с Габриэлем наперекосяк, и уверена, что Габриэль тоже не говорил ей или родителям. Своих я умоляла молчать, и как бы они ни протестовали, мое желание было принято с уважением.

К счастью, когда Габриэль и Саванна уехали в колледж, их родители воспользовались этой возможностью, чтобы уйти на пенсию и переехать во Флориду. Свой дом в Луизиане они сдают в аренду. И хотя мои мама и папа больше не общались в Гэвинвудами, насколько мне известно, те никогда сюда не возвращались.

Как только Габриэль добрался до Высшей лиги, у меня было несколько споров с моим отцом, который требовал чтобы я подала на алименты. Но он отступал каждый раз, когда я клятвенно обещала, что если детям понадобятся деньги на обучение, то тогда и поговорим. К счастью, ребята получили стипендию.

Я даже не знаю судьбу Габриэля после того, как «Хьюстон» отказался от него четыре года назад. Кто знает, остались ли у него в принципе хоть какие-то средства, которые он заработал на турнирах.

– Ну, я решила отложить свое обучение. Я получила степень заочно, вообще-то, я окончила колледж только на прошлой неделе.

Саванна хмурит брови и открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем снова его закрывает. Она словно серьезно все обдумывает, прежде чем ляпнуть что у нее на уме.

– Ты была так рада возможностью играть за колледж. Должно быть, случилось что-то серьезное, раз ты не поехала... И ты работала в баре последние восемнадцать лет? Что случилось, Чарли?

Я смотрю в пол, не желая вдаваться в подробности.

– Раньше мы были так близки, – тихо шепчет она. – Я знаю своего брата...

– Он осел, – взрываюсь я. – Из-за него...

Я останавливаю себя и пытаюсь обуздать свой гнев.

Я ни секунды не жалею о близнецах, но большая часть меня все равно на него в обиде. Он осуществил свою мечту, попав в Высшую лигу и играя в главных турнирах, в то время как мне пришлось отказываться от стипендии по софтболу и отложить свое образование, чтобы растить детей, которых он даже не хотел.

Я люблю их, люблю, но от этого горечь, что я чувствую к их отцу, не ослабевает. Савана грустнеет, а я качаю головой.

– Прости, Сав, ты этого не заслужила. И... Просто все этого немного тяжело, – объясняюсь я.

Она встает со стула и обходит стол.

– Мне жаль, что мы потеряли связь, – начинает она, садясь в кресло рядом со мной. – Я не понимала, что такого сделала, что ты стала меня избегать. Я полагаю, что все из-за Габриэля, но мне казалось, что наша дружба переживет ваш с ним разрыв.

Я улыбаюсь ей, встречаясь с ней взглядами.

– Это тут не при чем, Сав. Если бы это был просто разрыв, то да, наша дружба могла бы выжить, но все не так просто...

– Представляешь, я с ним больше не разговариваю?

Я шокировано таращусь на нее. Они с Габриэлем были неразлучными. Все предположения о близнецах правдивы. Они заканчивали предложения друг за друга, знали, когда другому больно и словно читали мысли друг друга. Они все делали вместе.

– Как только его выкупил «Хьюстон», все было нормально. Он отдалился от меня, думаю, что все из-за произошедшего между вами, но все же, мы общались. Но как только его обменяли в «Майами Марлинс», начался настоящий ад. Ты следила за ним?

– После «Майами» перестала. Я не могла... Просто не могла, – говорю я, качая головой.

Мятежный, страстный, горячий и одинокий 21-летний Габриэль разбил мое сердце в бейсбольном клубе «Майами». Женщины, пьянство и наркотики поглощали его. Мне было тяжело за этим наблюдать. Я больше не могла ехать на поезде, терпящем крушение, поэтому спрыгнула, прежде чем он во что-то врезался бы. До меня доходили слухи, но на этом все.

Наша любовь казалось была в другой жизни, в другом времени. Мой Габриэль никогда бы стал прожигать свою жизнь. Но именно это и было основной проблемой – он больше не был моим Габриэлем.

– Кажется, он вернулся в «Хьюстон». Мама и папа пытаются связаться с ним, но он от них закрылся. Он перестал поддерживать связь со всеми нами, – вздыхает она.

– Очень жаль. — Пытаюсь ее поддержать, кладя руку ей на колено. Она сжимает ее и смотрит на меня.

– Что с тобой случилось, Чарли? – с нежностью в голосе интересуется она.

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. Увидев Саванну, я чувствую себя ужасно из-за того, что держала детей подальше от нее и ее родителей. У них есть тетя, бабушка и дедушка, а они даже об этом не знают. Чувство вины поглощает меня, но я не могу признаться ей в том, что до сих пор не сказала Габриэлю.

– У меня есть дети, – выдыхаю я.

– Вау, Чарли! – после долгой паузы взвизгивает она. – Это же здорово! Я так за тебя рада. Я... Ух ты! Даже не знала, что ты вышла замуж. Жаль, что я пропустила свадьбу, – сокрушается с улыбкой, но болью во взгляде.

– Я не замужем.

Ее брови сходятся на переносице.

– Ох, окей... Вообще-то, я тоже сейчас переживаю развод, это ужасно! – с разочарование в голосе восклицает она.

– Уф, что случилось?

Саванна всегда была хорошей подругой и милой девушкой. Она всегда была мечтательницей и хотела сказку: дом за белым забором, мужа, детей и щенка во дворе. Мое сердце разрывается из-за нее.

– О нет, нет, нет. Хочешь перевести стрелки на меня? Не меняй тему разговора. Обо мне поболтаем позже, – говорит она, погрозив пальцем.

Я улыбаюсь и киваю.

– Ну, для меня дети стали приоритетом. Вот и вся история, – отмахиваюсь я, пытаясь отойти от темы.

– Это все подробности, которые я получу, да? Мы не виделись восемнадцать лет, и это все? Сколько им лет? Как их зовут? Как они выглядят? У тебя есть фотографии? Давай, Чарли, позволь мне оторваться на тебе... – она зажимает рот, а я хмурю лоб.

Она качает головой, а я вскидываю бровь.

– А, понятно. Я единственная, кто должен вывернуть свои внутренности, да? – бурчу я, скрестив руки на груди.

– Ладно, окей, – говорит она, глядя на свой стол. – Нам не обязательно гнаться на всех скоростях. Я не готова говорить, и ты, очевидно, тоже. Что на счет работы, а? Справишься? – спрашивает Сав, улыбаясь.

– Если ты предлагаешь, то я с удовольствием. Это прекрасная возможность.

– Добро пожаловать в команду, Чарли Дэниелс. Да начнется игра!

***

Я вхожу в бар около восьми часов вечера и сажусь напротив моих лучших старых друзей – Кирианн и Майки.

– Мне казалось, мы собираемся отпраздновать получение новой работы, так почему ты выглядишь, словно все хреново? – спрашивает Кирианн, пододвигая мне стакан виски.

Я беру напиток и выпиваю залпом.

– Потому что так и есть. Мой босс – Саванна Гэвинвуд, – докладываю я, жестом приглашая официантку повторить.

Беру меню со стола и пробегаюсь по нему, хотя и без него знаю, что закажу. Этот бар – наше любимое место с момента, когда мы были подростками.

Мы обжимались и дурачились с Габриэлем в задней кабинке поздними вечерами, пока наши друзья болтали и пили, едва нам исполнилось восемнадцать. Такие безрассудные, но такие влюбленные. Здесь мы были вдали от любопытных глаз. Удивительно, что я до сих пор прихожу сюда, не смотря на все эти витающие воспоминания.

Хотя, куда бы я не отправилась в нашем городке, все напоминает о нем. Каждый сантиметр здесь пронизан нашей любовью. Нет места, куда бы я могла пойти и где бы мы не были с ним ранее. Мне не сбежать от напоминаний о нем.

– Черт, ты серьезно? Это какая-то странная, судьбоносная хрень. Как, черт возьми, она поживает? – спрашивает Майки, вырывая меня из моих мыслей.

– Хорошо, наверное. Сейчас она генеральный директор «Дабл плэй», но вроде как в процессе развода. Подробности не уточняла, мы договорились пока оставить это.

Я выпиваю вторую порцию виски, морщась.

– Чувствую себя ужасно. — Я стараюсь не позволять эмоциям просачиваться в мой голос.

– Почему это? Гейб настоящий мудак, – жестко бросает Кирианн.

– Потому что она не знала. Никто из них не знал, а я скрывала близнецов все это время. Может, он не повели бы себя, как Габриэль, может, они бы захотели принимать участие в их жизни? А я все решила за них.

– Ну, тут вроде как есть доля правды, – соглашается Кирианн.

Я поднимаю глаза и встречаю ее сочувствующий взгляд, а затем смотрю на Майки. И вижу жалость. Все в этом городе в курсе моей истории, так что это чувство я стопроцентно отличу.

Бедная старшеклассница с разбитым сердцем после расставания с бойфрендом, который срулил, чтобы стать знаменитым бейсболистом, залетела от какого-то случайного бедолаги, которого никто знать не знает. Добрая христианка так низко пала.

Я не пытаюсь ответить на шепотки, это не их дело. Сплетники и половины не знают. Никто не знает, кроме Кирианн, Майки и моих родителей, и я хочу, чтобы так и продолжалось.

– Ну, а где сейчас дети? – интересуется Кирианн.

– Дома. Мой отец кое-что там чинит, так что они под присмотром.

– Отлично. Итак, поедим, немного тяпнем и выпустим пар, да? – предлагает Майки.

Мы все чокаемся, и я улыбаюсь в благодарности за отвлечение. Мне нужно решить, как лучше поступить, но сейчас совсем нет желания об этом думать. Сейчас я хочу все отпустить.

***

Пару часов спустя я возвращаюсь домой, чувствуя себя немного навеселе. Хорошо, что Кирианн отвезла меня домой. Я забыла как мало виски мне надо, чтобы опьянеть.

– Черт возьми, девочка, я уже не помню, когда в последний раз видел, как ты вот так спотыкалась, – смеется мой отец, когда я чуть ли не падаю в фойе, влетая в дверь.

– Папа, – предупреждающе говорю я.

– Хорошо, хорошо, я понял, – он отвечает, подняв руки в защитном жесте. – Мне остаться или ты в порядке?

– Я в порядке. Все исправит холодный душ и горячий кофе. Спасибо, – благодарю его с большим количеством волнения в голосе, чем мне бы хотелось.

– Люблю тебя, медвежонок.

Он сжимает мое плечо, а я обнимаю его на прощание. Закрыв и заперев за ним дверь, иду в свою комнату и плюхаюсь на кровать. До меня доносятся приглушённые голоса из комнаты Беллы и Девина. Я встаю, подхожу ближе к стене и прислушиваюсь к разговору.

– Не спрашивай ее, Беллс. Она подумает, что мы хотим с ним встретиться, потому что ее нам не хватает. Мужик идиот, раз ушел, на хрена он тебе сдался? – сердится Девин.

– ДиДжей, мне просто интересно, что такого? Почему он ушел? – тихо спрашивает Белла.

Я слышу шмыганье носом, и мое сердце покалывает от боли.

– Беллс. Я понимаю, мне тоже немного любопытно, но что, если он еще больший кретин, чем мы думаем?

– Но разве ты не хочешь знать? Ну, хотя бы что-то. Мы даже не знаем, как он выглядит, – шепчет она.

Я отодвигаюсь от стены и плашмя падаю на кровать. Что, черт возьми, мне делать?

ГЛАВА 3

Шарлотта

– Вы поедете со мной или на своей? – я кричу вниз по коридору в сторону спальни близнецов.

– Я поеду с тобой, мама, – отвечает Белла, проходя мимо. – ДиДжей прихорашивается для Карлы. – Она закатывает глаза.

– Кто такая Карла? – спрашиваю я, когда мы выходим через парадную дверь.

– Какая-то девушка, в которую он втюрился. Новенькая, но на год младше нас. Все парни от нее тащатся.

– Боже, если он похож на твоего отца, то я…

Я останавливаю поток своих слов и смотрю на Беллу. Обычно я никогда не говорю о Габриэле, но увидев Саванну на днях, воспоминания всплывают сами собой.

– Можешь немного рассказать мне о нем? – тихо спрашивает Белла, когда мы уже едем в город. – ДиДжею пофиг, но... Мне интересно.

Сразу вспоминаю их разговор, который подслушала прошлой ночью.

 – Я.. э... Что ты хочешь узнать?

– Даже не знаю. Каким он был? – улыбается она.

– Эм…

Я пытаюсь контролировать эмоции, но слишком трудно блокировать негативные чувства.

– Прости, мама. Если ты не хочешь…

– Нет, все в порядке, – успокаиваю я, натянуто улыбаясь.

Она имеет право знать, Шарлотта. Смирись с этим и расскажи ей о ее папочке.

– Девин очень напоминает его. Такой же упрямый, вспыльчивый и невероятный в бейсболе. Он был самоуверенным... и чертовски дерзким.

Я хихикнула. Белла тоже смеется, а мы тем временем добираемся до центра.

– Ты любила его? – любопытствует она после нескольких секунд тишины.

Я смотрю на нее и ласкаю ладонью ее щеку.

– Очень. Очень любила, – шепчу я.

– Тогда я не понимаю. — Она расстроено качает головой.

– Все сложно, Беллс. Он был ребенком...

– Но ты тоже, – громко парирует она. – И ты тоже, мама! Почему ты отказалась от всего ради нас, почему он ушел? – срывающимся голосом спрашивает она.

Я прижимаю ее к себе, чтобы обнять, и слышу тихое всхлипывание.

– Я люблю тебя, мама. Хотя иногда... Мне бы хотелось, чтобы он был с нами. Чтобы у нас была полная семья, понимаешь? – бормочет она, вытирая слезы с глаз.

Я улыбаюсь ей и сдерживаю собственные рыдания, которые готовы вырваться из-за душераздирающих слов дочери. Позже, я позволю им выйти.

– Я знаю, малышка. Знаю.

– Ты хотела бы, чтобы мы когда-нибудь... встретились с ним? – робко задает вопрос.

Мое сердце подскакивает в горло, и мне кажется, что меня стошнит.

– Эмм...

Дерьмо.

Технически, Габриэль не хотел семью, но он не знает о близнецах. Даже не представляю, как он к такому отнесется. Возненавидят ли меня дети за то, что я препятствовала их встречи с отцом, если он действительно захочет быть частью их жизней?

– Я знаю, что он может и не захотеть с нами общаться, но просто... В последнее время мне стало любопытно, – объясняет она.

– Мы что-нибудь придумаем.

Она кивает, мы выходим из машины и идем к столикам для пикника, покрытым бело-красными скатертями в клетку.

Мой папа у барбекюшницы болтает с Кирианн и Майки. Кирианн замечает меня и с улыбкой протягивает мне красный пластиковый стаканчик.

– Лучше бы это не было виски. Следующие пару месяцев я не пью, – тараторю я, осторожно беря в руки напиток.

– Всего лишь пиво, – ухмыляется она.

Я улыбаюсь в ответ и делаю глоток ледяного блаженства. От этого я мгновенно расслабляюсь и осматриваюсь вокруг, замечая Беллу с группой тинейджеров под большим деревом.

– Как она? – интересуется Майки, показывая на Беллу.

– Спрашивала о Гейбе. – Вздыхаю, делаю еще глоток пива. – Узнает, можно ли с ним как-то встретиться.

– А ты что? – задает вопрос Кирианн.

– Сказала, что что-нибудь придумаем. Девин не хочет иметь с ним ничего общего. Ему даже не нужна была толстовка, а Беллс... Ну, все в курсе этой темы пап и дочек, – говорю я, подмигнув отцу.

Он улыбается и качает головой.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает он.

– Не знаю. Теперь я работаю с Саванной, так что чувство вины немного пожирает меня, – признаюсь я, пожимая плечами.

– Привет всем, – здоровается глубокий голос сзади.

Я оглядываюсь назад и вижу Брэнтли, который подошёл к нам с огромной упаковкой пива в руках. Он пожимает Майки и папе руки, а Кирианн целует в щеку. Затем поворачивается ко мне.

– Как дела, Чарли? – спрашивает он с улыбкой, подходя ближе, чтобы чмокнуть в щеку и меня.

– Отлично, Брэнтли, как ты?

Брэнтли Хендерсон закончил школу на год раньше меня, а его дочь Элизабет лучшая подруга Беллы.

Два года назад мы с ним переспали, пока наши дети были на вечеринке. Я слишком переволновалась, что близнецы отправились на свою первую школьную дискотеку, а Брэнтли оказался рядом. Стоит также упомянуть, что мы были пьяны. Очень пьяны.

Забросив детей на вечеринку, все родители отправились в бар, а когда до туда добрался Брэнтли, я была уже подшофе. Его жена погибла в аварии пять лет назад, так что он был такой же эмоциональной развалиной, как и я.

Брэнтли хорошо выглядит: небольшая бородка, светло-карие глаза и длинноватые каштановые волосы. У него крупное фермерство, и его тело тому доказательство. Он мускулистый и подтянутый, но до Габриэля ему далеко.

О произошедшем я пожалела сразу, как все закончилось, так что выбежала из его дома, словно летучая мышь из ада. К счастью, никто не заметил моего позора, потому что я уверена, что спать с папой твоей лучшей подруги запрещено по кодексу «Дочек и матерей».

– Уже лучше, – говорит он, подмигнув.

С тех пор он продолжает делать мне знаки внимания, но я не могу предложить ему больше, чем дружбу.. Раз за разом я вежливо отказываю ему, но он, кажется, не понимает намеков. Я улыбаюсь, поворачиваюсь и вижу Девина, пробирающегося к компании, держа за руку миниатюрную брюнетку. Качаю головой с усмешкой на губах.

– Новенькая девочка, да? – Мой отец указывает в сторону детей.

– Новенькая и на год младше. Беллс меня просветила. Хочешь поговорить с ним? У меня уже был разговорчик с Беллой «о пестиках и тычинках», но с мальчиком на эту тему не горю желанием поболтать.

Мой отец качает головой и поднимает руки.

– У него есть интернет, сам разберется.

В ответ я закатываю глаза.

С появлением близнецов мои родители стали менее строгими. Они теперь не так помешаны на религии, и позволяют мне растить детей так, как хочется мне. Пока мы не пропускаем мессу по воскресеньям, их не особо волнуют мои методы воспитания. Секс до брака в нашем доме не грех, но безрассудство. Моя история им известна, так что они точно знают о контрацепции.

Из моих раздумий меня вырывают крики. Я оглядываюсь и понимаю, кто их издает. Белла о чем-то спорит с парнем на небольшом расстоянии от остальных. Я подхожу чуть ближе к ним, но останавливаюсь, услышав его слова.

– Ты шлюха как и твоя мамаша. Она вообще знает, кто твой отец? Я слышал, что тогда она переспала со всей бейсбольной командой, может попробуем также? – орет парень.

Вот блин... Я тороплюсь к паре, но Девин меня опережает.

– Слышь, урод! Только попробуй еще раз что-то вякнуть о моей маме или сестре, – кричит он, взмахнув кулаком.

Белла кричит, а руки того подростка сразу же вскидываются к носу, откуда хлестнула кровь. Я подбегаю как раз тогда, когда Девин снова пытается на него напасть. Его рост явно превосходит мой, но благодаря тому, что я держу себя в форме, мне удается с ним справиться.

– Девин Джон Дэниелс! Тебе лучше остыть и взять себя в руки! – сквозь стиснутые зубы процеживаю я. – Тебя задрафтили, а глупая драка с идиотом может все испортить! Только через мой труп. – Бью его в грудь.

– Ты слышала что он сказал? Он не имеет права так говорить о тебе и Белле, – рычит он.

Я хватаю его за руку и оттаскиваю подальше от толпы.

– Мне плевать, что он сказал!

Поворачиваюсь к нему спиной. Брови сына взлетают вверх, он открывает рот, но затем захлопывает его.

– Ты слишком много работал, чтобы позволить какому-то придурку все испортить. Я воспитала тебе для лучшего, Девин, – говорю это, пытаясь подчинить себе голос.

– Я... Прости, мама, – извиняется он, глядя на землю. – Я просто... Меня заколебало это дерьмо, скажем так.

– Что именно? – спрашиваю, положив руку ему под подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

– Что говорят, будто мы не знаем, кто наш папа... Что даже ты не знаешь, – бурчит он, глядя на меня.

Он явно смущен, отчего мои щеки тоже становятся пунцовыми.

– Люди... люди так говорят? – заикаюсь я.

Он кивает и проводит руками по волосам.

 – Забудь о том, что я сказал, они все тупые. Пойдем, – говорит он, проходя мимо меня.

 – Девин... – он медленно оборачивается и снова на меня смотрит, – ты ведь знаешь, что это неправда?

– Я знаю, мама.

Он кажется разбитым. Подхожу к нему и кладу руку на его щеку.

– Я знаю, кто твой отец, Девин. Мне не нужно оправдываться перед этими людьми, но не перед тобой. Твой папа был для меня всем, детка. Я хочу, чтобы ты это знал, – шепчу я.

Девин улыбается и обнимает меня.

– Знаю, мама, – приглушенным голосом бормочет он.

Мы присоединяемся к остальным, но того парня не видать. Белла подходит к нам и обнимает меня.

– Детка, не слушай всех подряд, – поучаю я.

– Ага, мам... Но я... Я не сплю с кем попало. Мы никогда... Я никогда...

Я прикладываю палец к ее губам.

– Мне не нужно знать, детка, – улыбаюсь я. – Просто будь осторожна и больше не трать время на того дурака, – говорю и крепко ее обнимаю.

Она кивает, и мы идем обратно в сторону барбекю. Дети садятся за стол для пикника, а я возвращаюсь к грилю.

– Я уже собирался устроить тому пацану встряску, но Девин опередил меня со своими генами Гэвинвуда, – посмеивается мой отец.

– Папа, – шепчу я, – не так громко.

– Прости, я забыл, – хмыкает он, снова переключая внимание на гриль.

Я смотрю на детей, но им не до меня.

– Тот парень... – сокрушаюсь я, качая головой.

– Тот ублюдок заслужил удар по морде, – заявляет Майки.

– Я знаю, но мне вовсе не хотелось, чтобы это делал мой сын.

– Каков отец, таков сын, да? – подначивает Кирианн.

К сожалению, да. Это все гены Гэвинвуда.

ГЛАВА 4

Габриэль

4 года назад...

– Мистер Гэвинвуд, ты такой негодник! – визжит блондинка, сидящая у меня на коленях.

Биты клубной музыки бьют по мозгам, а вискарь, который я только что выпил, врывается в мои вены. От запаха духов цыпочки хочется блевануть, но я сдерживаю порыв.

– Стейси... – стону ей в ухо.

Она хлопает меня по груди и хмыкает.

– Я Саммер.

– Я так и сказал, детка, – невнятно бурчу я.

Чмокаю ее в щеку и приподнимаю, чтобы она оседлала мои ноги.

– Ну, ну, ну, посмотрите кто тут у нас! Самая настоящая деревенщина! – слышу что-то позади себя.

Я оглядываюсь и смотрю в глаза мужу моей сестры – мудака Миллера.

– Какого хрена ты здесь забыл? – ору, глядя на него и спихивая девку с коленей.

В глазах все становится красным, когда я замечаю, что его руки обвиваются вокруг талии двух стриптизерш.

– А на что, мать твою, это похоже?

Он подмигивает. Я стискиваю зубы и сжимаю кулаки.

– Моя сестра знает, что ты здесь? – выплевываю я.

Мне и так все понятно, но очень уж хочется услышать оправдания этого урода.

– Ты сам догадываешься. – Он улыбается. – А может, и нет. Почему старший братец не отвечает на звонки моей любимой женушки? Очень грубо с твоей стороны.

– Заткнись. Я знал, что ты тупой, но не думал, что настолько! Единственная радость, так это что она последовала совету на счет брачного договора, когда вы поженились. Ты останешься ни с чем!

Его улыбка становится темной, отчего мне становится дурно. Что не так?

– Спасибо что позабавил про брачный договор. Представляешь, я думал, что твоя сестренка горячая штучка, но очевидно же, что нет, – язвит он, шлепая одну из стриптизерш по заднице.

Желчь поднимается к горлу, но я проглатываю ее.

– Какого хрена ты только что сказал?

– С ней неплохо перепихнуться. Ага, она дикая. Но, увы, все равно не способна угодить, – говорит он с сарказмом.

Я сжимаю ладони и бегу к нему. Чувствую, как мое тело расслабляется, когда мой кулак соединяется с его челюстью, заставляя придурка отлететь к соседнему столику. Обе женщины падают в сторону. Я хватаю его, перевернув попутно стол. Затем как следует урабатываю его рожу, превращая ее в отбивную. Я чувствую, как гнев покидает мое тело с каждым ударом, и это вызывает привыкание.

– Ты сукин сын. Ты не заслуживаешь ее! Богом клянусь, ты больше не прикоснешься к ней!

Он смеется своим кровавым ртом, когда я перевожу дыхание.

– Я получу деньги, не волнуйся, – выкашливает он.

Мое лицо искажается. Я снова замахиваюсь, но вспышки рядом останавливают меня.

– Гэвинвуд... Что происходит? Кто этот парень? Это драка из-за девушки? Сэр, вы выдвигаете обвинения?

Люди окружают нас с камерами в руках. Я вскакиваю на ноги и оглядываюсь. В глазах все расплывается, но я все же пробираюсь мимо толпы и выхожу на улицу, где мне в лицо тычут микрофоны. Что я наделал?

***

– Ты выбываешь! – орет тренер Биллард. – Дело сделано, Гэвинвуд. Док сказал, что ты пропускаешь сезон и меня уже тошнит от этого дерьма! – заявляет он, ударяя кулаком по столу.

Я изучаю свою левую руку в гипсе и качаю головой. Наверное, алкогольная дымка заглушила боль, но мой маленький боксерский поединок прошлой ночью закончился переломами в двух местах.

Я облажался уже не в первый раз. Если честно, я даже сбился со счета сколько раз творил херню. Обычно меня отмазывали – то тут, то там. На этот раз все иначе. Мне тридцать два года, и я исчерпал свой лимит ошибок. Тем более, раньше все мои залеты не влияли на мою возможность играть...

– Он женат на моей сестре, тренер. Этот ублю...

– Да мне насрать, даже если он долбиться в тебя, Гэвинвуд! Ты не имеешь права драться и уж точно не имеешь права делать это своей рукой. У тебя есть два варианта, и тебе крупно повезло, что  их в принципе предлагают, – выплевывает он, перебивая меня.

Я киваю, чтобы он продолжал.

– Уходи на покой или тренируй. С тобой разрывают контракт, и могу поспорить на свою карьеру, что ни одна команда в здравом уме тебя не подберет. Уходи на пенсию и выйди из игры или ступай к новичкам и учи их бейсболу. Обучая этих мальчишек, ты, может, наконец, вытащишь свою голову из зада. Ты лучший питчер, который у меня был, Гэвинвуд, так что ребятам повезет с тобой, но тебе стоит поменять свое мировоззрение. Выбор за тобой, но делай его поскорее.

Закончив свою речь, тренер отходит от меня.

Мысль об уходе приводит меня в панику. Дышать становится тяжело, я закрываю глаза, чтобы предотвратить головокружение. Я отказался от всего ради этой игры, и я не потеряю мяч из-за одного гребаного придурка.

– Я буду тренером, – оттараториваю я. – Я не могу уйти из бейсбола, тренер. Пока нет, – кричу ему.

Он кивает и отмахивается от меня, типа я свободен.

Выхожу из его кабинета и вспоминаю все, от чего отказался ради возможности играть.

Шарлотта.

Я не заслуживал ее тогда и не заслуживаю сейчас, но мысли о ней и о том, как могло бы быть, преследовали меня последние четырнадцать лет. Жизнь была более-менее сносной, но произошедшее все изменило. Потому что как только у меня появлялось время думать, все превращалось в ад... Прямо как сейчас.

ГЛАВА 5

Шарлотта

Мое сердце разрывается от счастья, пока я сижу на кровати Девина и наблюдаю, как он собирает вещи. Его мечта сбывается, и им невозможно не гордится.

– Что? – спрашивает он, смотря на меня с улыбкой.

– Я так сильно тобой горжусь, ты даже не представляешь, – отвечаю я.

– Я только начал, мама, еще много предстоит сделать, что сделать.

Он складывает футболку и убирает ее в чемодан.

Я закатываю глаза.

– Живи сегодняшним днем, детка. Тебе позволено радоваться каждому новому этапу.

– Знаю, просто не хочу праздновать раньше времени. Сначала хочу убедиться, что я действительно хорош. — Он настроен очень серьёзно.

Киваю, соглашаясь с ним.

– Я буду скучать по тебе, – всхлипываю я, протягивая ему стопку маек.

Он берет их и кладет в чемодан.

– Знаю. К счастью, я буду не слишком уж далеко.

– Нервничаешь? – спрашиваю, пытаясь прочитать его мысли по глазам.

– Да, немного. Ну конечно у меня есть запасной вариант в виде поступления в Университет, но... Это моя мечта, понимаешь?

В его голосе чувствуется уязвимость, и я вижу сейчас перед собой маленького мальчика, а не взрослого мужчину.

Встаю с кровати и подхожу, чтобы обнять его.

– Главное, вспоминай потом меня, когда будешь рекламировать спортивные напитки, – говорю это с серьёзным лицом.

Девин смеется и закатывает глаза.

– Мама, остановись.

Сына выбрали в «Хьюстон лонстар». Восемнадцать лет назад я точно также радовалась за Габриэля. Однако, мое волнение тогда быстро угасло, когда стало ясно, что это означало, что в его жизни не было места меня с детьми.

Я продолжаю удерживать улыбку на лице. На этот раз я могу быть абсолютно счастливой, радуясь за Девина.

Ему позвонили вчера вечером, и уже через два дня он должен быть на сборах. Он был кандидатом для Высшей лиги, так что сегодня вечером мы собираемся отпраздновать это событие, закрыв паб под наше мероприятие.

Это было большой победой для нашего городка и реальным поводом для радости, учитывая, что Габриэль был последним, кому удалось пробиться.

Многие люди, вероятно, имели свои предположения касательно моих детях, но никто никогда не лез не в своё дело. Сходство между Девином и Габриэлем колоссальное, чтобы не сообразить что к чему. К счастью, родители Габриэля переехали во Флориду вскоре после того, как он и Саванна закончили школу. К моменту рождения близнецов их всех не было в городе уже давно. Они бы сразу все смекнули, так что я была счастлива их переезду.

– Ну что, готовы отпраздновать сегодня? – улыбается Белла с порога, прерывая ход моих мыслей.

Радостно киваю.

– Дэниелсы вперед!

***

– Удачи тебе, малыш. Зажги здесь. Держи спину прямо и относись ко всем...

– ... также, как я отношусь к тебе и Белле. Я знаю, мама, – заканчивает за меня предложение Девин, чмокая меня в щеку.

Мы с Беллой поехали на моем пикапе, а Девин – на его. Я купила детям еще одну машину с моей первой большой зарплаты в «Дабл плэй спот», как и обещала. Невероятное ощущение, что я смогла сделать это самостоятельно.

Поездка от дома до базы «Хьюстона» занимает три с половиной часа, но мы добираемся на полчаса раньше. Я заброшу Беллу в университет на обратном пути, а позже с Кирианн пригоню ее машину. Я сегодня на взводе, потому что прощаюсь с обоими детьми в один день.

Обнимаю Девина за талию и утыкаюсь лицом в его грудь. Нет, не буду плакать. Не буду. 

– Береги себя, Дев. Увидимся через пару месяцев на родительском дне.

Он кивает, выглядя кем-то средним между нервничающим маленьким мальчиком, которого я вырастила, и гордым мужчиной, которым он стал. Улыбнувшись, глажу его по щеке, а он подмигивает.

– Я буду вспоминать обычных смертных, не волнуйся, мама.

Я закатываю глаза и шлепаю его по руке, когда он начинает ржать. Девин закрывает дверь автомобиля и, помахав рукой, входит в центр. Я наблюдаю за его уходом, чувствуя, словно часть моего сердца уходит вместе с ним.

– Я буду скучать по этому умнику, – вздыхает Белла позади меня.

От моего взгляда на нее она хихикает.

Далее у нас по плану Университет штата Луизианы.

Мы должны явиться пораньше, чтобы Белла могла начать тренировки по софтболу. От этого всего я вспоминаю свою поездку с отцом: встреча с тренером по софтболу, волнение перед предстоящим сезоном, возможность играть за «Тигров» – все это было незабываемым опытом. Я всегда хотела надеть пурпурно-золотую форму, и вот теперь моей дочери предстоит воплотить мою мечту в жизнь.

Мы прибываем вучебное заведение через пару часов и останавливаемся возле общежития. И потом дружно с Беллой начинаем перетаскивать коробки с вещами в ее комнату.

– Нужна помощь? – спрашивает голос позади меня, когда я вытаскиваю одну из последних коробок из авто.

– О! Привет, спасибо, это было бы очень кстати. – Улыбаюсь юноше.

Он отвечает улыбкой и выхватывает коробку из моих рук, в процессе помацав мою грудь. Я упираю руки на бедра, собираясь начать бранную тираду, но тут появляется Белла. Он обмениваются улыбками.

– Я Дэйви, – представляется он. – Вы двойняшки? Первокурсницы? – начинает он свой допрос.

– Ой, нет, – быстро отвечает Белла. – Это моя мама.

Дэйви некоторое время пребывает в ступоре.

– О, Боже. Простите, мэм, я не хотел... Простите, – говорит он, пряча глаза в ладонях, предположительно, от стыда.

– Я бы посоветовала тебе держать руки при себе, Дэйви. А то можешь попасть в беду.

– Да, мэм, я... Я... Пойду отнесу остальные коробки. Простите, – бормочет он, склонив голову, и убегает в сторону общежития.

Я смеюсь и закатываю глаза.

– Что это было? – интересуется у меня Белла.

– Он немного переусердствовал, помогая мне с коробкой. Могу ли я оставить тебя здесь со всеми этими самцами и не переживать? – шепчу, обнимая ее.

Она смеется и сжимает меня в ответ.

– Все будет хорошо, мама.

– Я знаю, что ты будешь паинькой. Помни, что я тебе говорила. Держите свое сердце мягким, но свою...

– Кожу толстой. Я помню, мам.

Она подмигивает.

Слезинка стекает по моей щеке. Черт возьми, я всего лишь человек.

– Мама...

Глаза Беллы тоже краснеют.

– Все нормально, малышка. – Я едва сдерживаю рыдания. – Не могу дождаться, когда ты надерешь кому-нибудь задницу в этом сезоне. Покажи им, на что способны девушки Дэниелс, договорились? – говорю, улыбаясь и вытирая слезы с ее щек.

Она улыбается в ответ и кивает.

– И пожалуйста, ради всего святого, не приводи домой этого Дэйви, – смеюсь я.

Я выхватываю последнюю коробку из багажника машины и передаю ей. Отъезжая, она тоже машет мне рукой. Ну вот, еще одна частичка моего сердце словно оторвана от меня и оставлена здесь, обрушивая на меня слезы. Мы так долго были втроем, что я даже не представляю, смогу ли выжить в одиночку. Что от меня теперь останется, без детей?

ГЛАВА 6

Габриэль

– Расскажи мне, как ты, Габриэль?

Я смотрю на своего терапевта – Нила Локвуда. С тех пор, как меня продали в «Майами» в двадцать один год, я превратился в развалину. Неограниченный доступ к любым пристрастиям сломает любого простого смертного. Правда, мой психотерапевт считает все это полной хренью, потому что знает, что все из-за неё.

– Ну, мне лучше, не то чтобы я был очень счастлив, но счастливее, чем был, – выдохнув это, пожимаю плечами.

– Ну, хорошее начало. Ты пил?

– Нет. — Отрицательно качаю головой. – У меня никогда не было проблем с алкоголем, хотя мы оба это знаем.

Он улыбается и что-то строчит в своем блокноте.

– Ты изменился, приятно видеть.

– Прошло уже четыре года, и наконец-то я это сделал?

Он смеется.

– Так что теперь мы сможем увидится через пару месяцев. Взволнован классом новичков?

– Ага. Это поддерживает во мне интерес к жизни.

– Ну, я горжусь тобой, Габриэль. Ты проделал долгий путь. Береги себя, скоро увидимся. Я всегда здесь, если понадоблюсь раньше.

Мы оба встаем и пожимаем друг другу руки, направляясь к двери из его кабинета. Покидаю здание, нацепив солнечные очки, и иду к машине.

Каждый раз уходя с сеансов, я чувствую легкость, но не перестаю быть сломленным. Я буду счастлив? Хотя бы когда-нибудь?

Быть выбранным в «Хьюстон лонстарс» в восемнадцать было моей мечтой. Но вот только я не предвидел, что влюблюсь, а потом разрушу ее, нас.

Меня продали в «Майами Стингрейс» в двадцать один, и вот тогда все пошло под откос. Пару лет спустя меня обменяли обратно в «Хьюстон», но мне уже стало все равно.

Тигр в дикой природе – хищник. Посади тигра в клетку, он все равно останется хищником. Так и было до событий четырехлетней давности, когда на меня обрушилось чувство вины, перевешивающее рациональное мышление за то, что я бросил свою сестру. Мне стоило быть рядом с ней и не позволять выходить замуж за того говнюка.

Я держался на расстоянии от дорогих мне людей. Мой багаж не нужен никому, всем лучше без меня, особенно Шарлотте, которую я так сильно любил. В любом случае, она, наверное, уже давно меня забыла. Она слишком совершенна, чтобы кто-то не схватил бы ее и не поставил бы на заслуженный пьедестал. Туда, куда должен был поставить ее я.

Хватит нытья, Габриэль, у тебя новая группа. Сосредоточься на том, что ты действительно можешь изменить. 

Смотрю на новые лица на поле и делаю глубокий вдох. Новый год. Я, конечно, счастлив, что все еще связан с бейсболом, но каждый сезон все же не могу избавиться от ощущения, что мне чего-то не хватает.

Мне тридцать шесть, я был питчером в Высшей лиге, а теперь тренирую команду новичков. Мне уже не так горько от этого, как пару лет назад, но все равно я никак не могу почувствовать удовлетворения.

Справа от меня раздается свист, поэтому я перевожу взгляд на нового питчера. Левша, Девин Дэниелс из Луизианы отказался от учебы в университете. Восемнадцатилетний и с горячей головой. Напоминает мне меня. Я уже знаю, что придется направиться энергию этого парня в нужное русло, потому что у него невероятный талант, судя по отчетам. Он действительно может подняться, если научиться держать себя в узде. Хотя бы на поле. Я наблюдаю, как он разминается и подхожу к нему, чтобы представиться.

– Дэниелс, я Габриэль...

– Гэвинвуд, я знаю. Все зовут меня ДиДжеем. Сокращение от Девин Джон. Я предпочитаю это имя, сэр, – объясняет он, протягивая руку, чтобы пожать мою.

Крепкое рукопожатие, парень не промах.

– Джон, да? У меня такое же второе имя. Откуда, говоришь, ты родом?

– Я не говорил, сэр. Я из Арнодвилля, штата Луизианы.

– Знаю это место. Вырос там, – говорю, изучая мальчишку.

– Да, сэр. Ваша фотография размещена у нас в спортзале. Я вашим большим поклонником... Ну, пока вас не выперли и...

Он внезапно замолкает, его глаза расширяются, когда он понимает, что ляпнул.

Я привык к этому, поэтому хлопаю его по плечу и киваю, чтобы он продолжал бросать мячи.

Что-то в этом парне кажется знакомым, но я не могу вспомнить, откуда его знаю.

Продолжаю смотреть, как он делает броски и поражаюсь его навыкам. Я предлагаю питч-тренеру достать измеритель скорости и сказать ДиДжею, что хочу засечь его, когда он разогреется.

Как только тот сообщает, что готов, устанавливаю радар и даю команду начинать.

Девин занимает позицию и смотрит вперед. Оглянувшись, поигрывает мячом, который держит в перчатке. Высоко поднимает колено, откидывает руку назад и делает рывок вперед, отправляя мяч в перчатку кетчера. Я перевожу взгляд на радар. 160 км/час. Вашу ж мать. 

– Хорошее начало, парень, но у нас впереди много работы.

Он смеется и подходит ко мне, чтобы взглянуть на цифры.

– 160? Да ладно вам, тренер, это же просто огонь! – самодовольно заявляет он.

– Высокомерие никуда тебя не приведет, – ворчу и подхожу ближе к своему бывшему питч-тренеру Тони.

– Я свернул шею наблюдая за вами двумя. У меня чувство дежавю, – говорит Тони.

– Я не был настолько плох. Сейчас дети уже планируют, на что потратят свой первый гонорар, заработанный в Высшей лиги, сами все видите. — Качаю головой.

– Это очень напоминает тебя, особенно его отношение. Пока ты не оказался по другую сторону, ты не считал себя плохим, – смеется он.

Я оглядываюсь на ДиДжея, пока он угорает над чем-то с ребятами из команды. Что-то внутри меня шевелится и оживает. Возможно, меня наконец-то что-то взволновало впервые за четыре года. Потенциал этого мальчишки безграничен, и я буду тем, кто научит его им пользоваться.

***

– Знаете, моя мама была права насчет вас, – заявляет ДиДжей, пока я стою в стороне, наблюдая, как он издевается над своим организмом.

Он решил продолжает бросать мячи даже после того, как я велел ему закругляться. Парень измотает руку прежде, чем попадет в Высшую лигу, или, что еще хуже, заработает травму.

Последние два месяца он постоянно умничал, выпендривался, и мне это чертовски надоело.

– Серьезно? В чем именно?

– Она говорила, что вы, вероятно, тот еще придурок, – говорит он, запыхавшись, но продолжая рывки.

– Она училась со мной?

– В разных классах, – отвечает он между вдохами. – Но наверняка не была близко с вами знакома.

– Ну тогда, наверное, ей не следует судить о книге по обложке, – самодовольно замечаю я.

Почему-то его комментарий меня раздражает. Я не всегда был мудаком. Мне казалось, что я был довольно милым в старшей школе. Там меня сдерживала она. Ад начался, когда я ее потерял.

– Сворачивайся, – объявляю я, делая круговые движения пальцем. – Слушай, ты должен начать слушать меня. Я здесь, чтобы сделать тебя лучше. Если я говорю «притормози», значит надо притормозить. Последнее, что сейчас нужно, это операция из-за предельных нагрузок еще до того, как ты попадешь на вершину.

Он останавливается и, тяжело дыша, наклоняется вперед, упираясь руками на колени.

– Окей, понял.

– Так хочешь попасть в Высшую лигу, да?

– Я всю весну тренировался вместе с мамой. Я готов... Но не мог уснуть прошлой ночью, решил себя измотать, – поясняет он, переводя дыхание.

– Почему плохо спал?

– Ничего такого. Завтра все будет нормально.

– ДиДжей, самое главное в командной работе – умение общаться. Если мы не сможем этому научиться, у нас будут проблемы. Что бы тебя ни беспокоило по ночам, это влияет на твою игру, так что будем разбираться со всем вместе, договорились?

Он кивает и выдыхает.

– Я просто... Все из-за мамы и сестры. Точнее мамы, она сейчас одна... Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. По телефону она говорит, что все хорошо, но по ее голосу можно сказать иначе.

Он качает головой, затем выпрямляется и плюхается на траву, обхватив руками колени.

– А где твоя сестра? – спрашиваю с любопытством.

– В Университете штата Луизианы. Она получила стипендию по софтоболу. Она чертовски хороша, – гордо рассказывает он.

Волосы на моих руках встают дыбом, а взгляд устремляется на него.

– Софтбол? Вы что, семейство игроков?

– Ага. Мама тоже собиралась учиться там на полной стипендии за отличия по софтболу, но потом... В общем, у нее не получилось. Она говорила, что и мой отец был хорош в бейсболе. Поехал играть, но... Извините, я заболтался, – смеется он, глядя на меня.

– Нет, все в порядке. Что случилось с твоим отцом?

– Уехал, когда мама была беременна мной и сестрой. Он отправился играть за какую-то команду, и она больше ничего о нем не слышала, так что я не знаю. – Он хмурится.

– Ты и сестра. Вы…

– Близнецы... Ага.

– Скажи мне, ДиДжей. Как зовут твою маму? Может, я все-таки ее знаю.

Кусочки пазла начинают медленно вставать на свои места, и я паникую.

– Шарлотта, но большинство зовет ее Чарли, – отвечает он, и вот тогда шок пронзает мое тело.

Я не двигаясь, таращусь на него. Дэниелс. Девин Джон Дэниелс. Как, черт возьми, я не обратил внимания на это раньше?

– Тебе восемнадцать? – спрашиваю, просто чтобы окончательно убедиться, хотя ответ и так очевиден.

– Да. 8 января будет девятнадцать.

Я мысленно складываю числа в голове. Воспоминания бьют меня по лицу, потому что реальность такова, что Шарлотта Дэниелс родила от меня ребенка. Двух.

***

Прошлое

– Итак, мистер Король бала, я должна вам кое-что сказать, – мурлычет Шарлотта, нежно целуя меня в губы, пока мы покачиваемся в такт музыки.

– Что же это, мисс Королева выпускного бала?

С улыбкой поправляю ее корону, чтобы та оказалась прямо по центру ее головы.

– Я... Даже не знаю, как ты это воспримешь, — нервно бормочет она.

– Чарли, что бы это ни было, ты можешь мне сказать. Я люблю тебя, ничто не может этого изменить, – говорю, убирая волосы с ее лица.

– Я... Мне кажется, я беременна. Я еще не ходила к врачу, но у меня задержка, и, вроде даже не было месячных в мае, так что я сделала тест...

Чарли замолкает, пытаясь понять мою реакцию.

Мои руки напрягаются, все еще обнимая ее тело, и я чувствую, как краска сходит с моего лица.

– Чарли... Боже... – выдыхаю, проводя руками по волосам. – Как…

– А ты как думаешь, Гейб? Мы не можем оторвать друг от друга руки, так что рано или поздно это должно было случиться. Мы были безрассудны и не всегда осторожны. Я это не планировала, и ты, наверное, тоже... Но мы справимся. Вместе, верно? – с надеждой в голосе спрашивает она, кладя руку мне на щеку и улыбаясь.

Мой взгляд мечется по ее лицу, отчего ее улыбка угасает.

– Я... Мы должны позаботиться об этом Чарли, ты же знаешь, прямо сейчас я не могу стать отцом.

– «Позаботиться об этом»? Габриэль, это грех, мы не можем...

– А внебрачный ребенок – не грех? Твой папа убьет нас обоих. Черт возьми, мне нужно подумать об этом, но мы должны... Черт, мне нужен воздух, – тараторю я, отстраняясь от нее.

У нас не может быть ребенка прямо сейчас. Мое будущее и моя мечта слишком близко. Нельзя все испортить. Сначала нужно убедиться, что Шарлотта действительно беременна, и если это так, нужно все исправить. У нас двоих большие планы на будущее и ни в одном из них нет ребенка.

Шарлотта

Я яростно печатаю на компьютере. Осталось всего две минуты до моей первой встречи с клиентом. Пот стекает по спине, но я стараюсь не обращать внимание на степень своей нервозности.

Антонио Чавес – бейсболист «Атланта Шторм». Двадцатипятилетний любитель вечеринок, вечно попадающий в неприятности, которому необходимо привести дела в порядок, прежде чем он заплатит штрафы, превышающие его зарплату.

Вдруг слышу сигнал телефона и подпрыгиваю. Дотягиваюсь до кнопки громкой связи, после чего голос администратора разносится по моему офису.

– Мистер Чавес здесь, Шарлотта.

– Пригласи его, Тесс.

Я встаю и поправляю юбку. Быстро разглаживаю перед рубашки и пытаюсь за секунду придать волосам объем. Мне хочется выглядеть профессионально и презентабельно, чтобы не упустить предоставленный Саванной шанс.

Дверь открывается, и в нее входит высокий, загорелый и безупречно ухоженный мужчина. У него идеальная оливковая кожа, а лицо словно слеплено по тем древнеримским скульптурам. Нет ни единой выбившейся пряди из прически, а лицо чисто выбрито. Его ослепительно-белая улыбка направлена прямо на меня.

– Когда тренер велел мне пообщаться с пиарщиком, я так яростно сопротивлялся, чего бы не делал, зная, что буду работать с такой красоткой, – заявляет шелковый голос с намеком на испанский акцент.

Мужчина сокращает расстояние между нами и, потянувшись к моей руке, целует ее в тыльную сторону. Все мои подготовленные слова застревают у меня в горле. Этот парень вообще настоящий?

– Мистер Чавес, приятно с Вами познакомиться. Меня зовут Шарлотта Дэниелс, –вежливо представляюсь я, улыбаясь и отводя руку.

– Поверь мне, мне тоже оооочень приятно, – пропевает он, понизив голос.

Я прочищаю горло и делаю шаг назад. Разворачиваюсь и обхожу стол, чтобы образовать между нами какую-никакую преграду. За последние восемнадцать лет я успела забыть каково это – чувствовать голодный взгляд мужчины. Конечно, пьяные идиоты в баре вечно подкатывали ко мне, но это совсем другое. Чавес трезв и спокоен, поэтому необходимо провести черту, прежде чем он умудриться ее пересечь.

– Итак, мне сказали, что вам нужно хорошее освещение в прессе. Саванна уже разработала план, а я просто реализую его с помощью маркетинговых стратегий. Как насчет того, чтобы пройтись по двум событиям, которые мы подготовили, и я объясню вам наши ожидания? Также мы могли бы обсудить и другие идеи. Что бы мы ни придумали, вы все сможете обсудить со своим руководством и только после этого все подтвердить. Как вам такой план?

– У тебя восхитительный акцент, bonitaс, – улыбается Чавес. – А что ты думаешь обо мне?

Он улыбается соблазнительной улыбкой. Я опускаю глаза, дабы набраться смелости.

– Мистер Чавес при всем уважении, наши отношения должны оставаться строго профессиональными, – говорю уверенным голосом учительницы.

Его улыбка становятся шире, и мужчина вдобавок подмигивает.

– Конечно, mialma.

Я разочарованно вздыхаю и наклоняюсь над столом, чтобы показать Чавесу наши планы. Поворачиваю экран компьютера, чтобы ему было удобно смотреть, хотя прекрасно понимаю, что его глаза устремлены на мое декольте, и он ни капельки не заинтересован в мероприятиях, которые Саванна для него запланировала.

После рассказа о стратегии, которую я планирую использовать на приветственной вечеринке через две недели, я перевожу на него взгляд, а он, в свою очередь, наконец отрывается от моих сисек.

– Итак, что вы думаете? Может, хотите что-нибудь изменить? – спрашиваю я.

– Не. Умная и красивая... Я полностью доверяю тебе, – говорит он, протягивая руку через стол.

Я вытягиваю свою и мы обмениваемся крепким рукопожатием. Он улыбается, точно зная, что я за ним наблюдаю и медленно направляется к двери. Держась за ручку, оборачивается.

– Я буду на связи, linda.

Он выходит за дверь, а я плюхаюсь на свое место. Несколькими минутами позже Саванна с улыбкой заглядывает ко мне.

– Как все прошло с Чавесом? – интересуется она.

– Эм... гладко.

– Он приставал к тебе? – расстроенно спрашивает моя подруга.

– Да…

– Проклятие. В следующий раз я поставлю его на место. Женщинам тяжело в этой сфере. Выше нос и не обращай внимание на всякое дерьмо. Все будет хорошо.

– Окей, – шепчу я.

– О, Шарлотта, пожалуйста, скажи, что этот мудак не забрался тебе под кожу. Клянусь, я его верну, чтобы мы отпинали его по яйцам.

– Нет, дело не в этом, – смеюсь я. – Просто... Я скучаю по детям. Мне нравится здесь работать, но в дома теперь так тихо. А до их появления я всегда тусовалась у тебя с Габриэлем дома, или вы у меня. Я не знаю, как быть одной, – пытаюсь объяснить я.

Мне нравится, что я могу расслабиться и выпить бокал хорошего вина, обнявшись с книгой, но я бы солгала, если бы сказала, что мне этого хватает.

– Пошли сегодня со мной!

Саванна вскакивает со своего места.

– Я... Я не знаю, Сав. Я не подходяще одета, чтобы выбраться в люди.

– Ой, заткнись! Ты выглядишь как старшеклассница. Клянусь, если бы ты не сказала мне, что у тебя есть дети, я бы никогда не догадалась. Ты выглядишь прекрасно, как и всегда. Заканчивай с бумагами на Чавеса и поехали! – бросает она, приближаясь к двери.

Я улыбаюсь и закатываю глаза.

– Договорились. Дай мне пять минут.

Мы ловим такси возле офиса и едем в центр. Остановившись возле бара, Саванна бросает деньги таксисту.

– Я плачу за напитки, – говорю я, выбираясь из автомобиля.

– Посмотрим. – Подруга дьявольски улыбается.

Мы показываем наши удостоверения охраннику снаружи и заходим внутрь. Здесь все такие молодые. Слишком молодые, так что я сразу чувствую себя не в своей тарелке. Следую за Саванной к бару, и она подзывает бармена.

– Два бокала красного, пожалуйста. – Переводит на меня взгляд для подтверждения. Я киваю.

Бармен берет бутылку, ставит перед нами бокалы и наливает вино. Мы хватаем их и чокаемся.

– За новые начинания, – говорит тост Саванна.

Я улыбаюсь и киваю.

– Итак, что ты думаешь о компании? Тебе у нас нравится?

– Да, очень. Ты все хорошо организовала.

– Спасибо. Я все делала, как было в моей первой фирме. Там все было...

– Савви Гэвинвуд?

Я оборачиваюсь на голос с южным акцентом, и мое сердце останавливается. Когда в поле зрения появляется его обладатель, я выдыхаю. Затем вопросительно смотрю на Саванну, пока ее челюсть валяется на полу, а глаза бесстыдно блуждают по мужчине перед нами. Мне приходится как следует постараться, чтобы подавить хихиканье.

– П-привет, Джекс, – заикается она.

О. Интересно, что у них за история.

– Как поживаешь, Савви?

Ее щеки краснеют, что не ускользает от взгляда мужчины.

– Хорошо, а ты? – тараторит она.

– Я тоже. Заехал в город на игру, завтра возвращаюсь. Хочешь выпить? – спрашивает он, кивая в сторону бара.

Ее взгляд падает на меня, и мужчина, наконец-то, замечает, что она не одна.

– Мама меня побьет, если узнает... Где мои манеры? Я Джексон Тернер, –представляется он, протягивая мне руку.

Мы с улыбками обмениваемся рукопожатием.

– Шарлотта Дэниелс.

Его глаза слегка расширяются, но затем выражение лица меняется.

– Приятно познакомиться, – спокойно отвечает он.

Если он думает, что я не заметила эту маленькую оплошность, то ошибся. Подопрашиваю Саванну об этом позже.

– Могу я угостить вас?

– Извини, но у нас сегодня девичник, – объявляет Саванна. – Но было здорово повидаться с тобой, Джекс.

Она хватает меня за руку и тащит прочь от бара и Джексона.

– Что это было? – спрашиваю я.

– Один из давних друзей Габриэля из «Хьюстона».

– Да? Мне показалось, что там нечто большее. Он знал, кто я такая, не так ли?

– Габриэль, наверное, любил о тебе говорить, но нет, мы никогда... У нас ничего не было.

– Хм, я на это не купилась, но и не в настроении говорить о мужчинах. Давай напьемся, и я переночую у тебя, – смеюсь я.

– По рукам.

Она тепло улыбается мне, и я чувствую, что наша дружба возобновляется. Позже я расскажу ей о близнецах, и надеюсь, что как бы ей не было от этого больно, мы все преодолеем.

ГЛАВА 7

Шарлотта

Я паркую машину и направляюсь к зданию, где сразу замечаю Девина. Он болтает с другим парнем, а затем они громко смеются. Прошло всего пара месяцев, но его руки выглядят более мускулистыми, а верхняя часть тела подкачаннее. Заметив его щетину, качаю головой.

– Эй, Дэниелс, новичкам не разрешают пользоваться бритвой? – кричу ему.

Он оглядывается, и его лицо расплывается в улыбке. Он подбегает ко мне, поднимает на руки и кружит, пока я смеюсь.

– Я скучал по тебе, мама, – шепчет он мне на ухо.

Я чувствую все его эмоции, которые он пытается скрыть, и загоняю свои собственные глубоко внутрь и запираю на замок.

– Детка, посмотри на себя. – Разрываю объятия и хватаю его за плечи. – Откуда взялись эти мускулы? – спрашиваю, шлепнув его по груди.

Он краснеет. К нам присоединяется парень, с которым он разговаривал.

– Вау, ДиДжей говорил, что у него нет девушки, но, видимо, он просто скрывал тебя от нас. Если он будет плохо с тобой обращаться, милая, приходи к папочке Маклину, – заявляет парень, целуя меня в руку.

Я яростно вскидываю брови.

– Это моя мама, Мак, – говорит Девин сквозь стиснутые зубы.

Глаза мальчика расширяются, и он быстро отпускает мою руку.

– П-простите, мэм, – запинается он.

Я пытаюсь оценить свою внешность со стороны и, наверное, я действительно могу сойти за подростка. Мои волосы собраны в пучок, и сегодня я выбрала очки, а не контактные линзы. Из одежды выбрала спортивную футболку «Луи Стейт», джинсы и кроссовки.

А если учесть, что близнецы появились, когда мне было восемнадцать, я могу сбить с толку любого своим статусом мамы таких взрослых детей.

– Приятно познакомиться, Маклин. Позаботишься о моей деточке? – спрашиваю я, подмигивая Девину.

– Я... Да, мэм, – бормочет все еще потрясенный Маклин.

Я похлопываю Девина по спине, и мы подходим к зданию.

– Давай встретимся с твоим тренером. Вы поладили или все еще бодаетесь? – интересуюсь с любопытством.

Девин напрягается под моим прикосновением и убирает мою руку.

– Тебе явно не понравится эта встреча, – буркает он, глядя на землю.

– Почему это?

– Скажем так, ты не его поклонница, – отвечает сын и открывает для меня дверь.

– Что не так с Тони Брайтоном? Дедушка Хэнк был его большим поклонником в одно время. Не могу дождаться встречи с ним.

– Ага, но он мой тренер по питчингу. Вот, давай возьмем немного еды.

Он слегка подталкивает меня к столовой, пока я осматриваюсь.

– А где твоя сестра? Она вроде собиралась приехать автостопом со своей соседкой? – спрашиваю, схватив тарелку.

– Мы... Погуляли немного вчера вечером. Она еще спит, – хмыкает он.

– Девин Дэниелс, ты должен присматривать за сестрой, а не развращать ее! – ругаюсь я.

– Она в порядке. Просто вчера старалась не отставать от нас с пацанами.

– Мне казалось, что ты должен играть в бейсбол, а не развлекаться, словно на каникулах?

– Успокойся, мама, все нормально. Мы все пошли в одно из этих мужских местечек и немного потусовались. Ничего такого, все в порядке, – говорит он, кладя руку мне на плечо, чтобы успокоить.

Близнецы не были любителями вечеринок в старших классах, но теперь, когда они вне дома, я начинаю переживать, что они могут вляпаться в неприятности.

Качаю головой и двигаюсь по линии раздачи, взяв салат, пару кусочков мяса и сэндвич. Отодвигаюсь от очереди и врезаюсь прямо в твердое тело, опрокидывая еду прямо на его футболку.

Нос улавливает знакомый запах, и я замираю. Медленно поднимаю взгляд вверх от идеально вылепленной груди, мимо шеи, подбородка с щетиной и твердой челюсти. Мои глаза скользят по полным губам, которыми я упивалась часами и которые ласкали каждую мою часть. Поднимаюсь выше кривого носа, сломанного в старшей школе из-за драки, чтобы защитить мою честь. И вот, наконец, добираюсь до глаз мужчины, на которого перевернула весь свой обед. Самые голубые в мире глаза. Глаза, в которые я смотрела последние восемнадцать лет. Глаза, как у моего сына. Глаза, которые он унаследовал от отца.

– Здравствуй, Чарли, – растягивает слова Габриэль, улыбаясь.

Он не выглядит удивленным, отчего я хмурюсь.

– Г-габриэль, – заикаюсь.

– Мама, это мой тренер Габриэль Гэвинвуд. Тренер, это моя мама Шар...

– Чарли Дэниелс.

Мое имя слетает с его губ с сексуальным подтекстом, а его улыбка становится шире.

– Как ты, черт возьми, дела, Чарли?

– Так вы знаете друг друга? – спрашивает Девин.

Я машу головой, чтобы очистить разум, но глаза не отрываются от Габриэля.

– Да, мы знакомы, – говорю хладнокровно.

Мы с Габриэлем просто продолжаем смотреть друг на друга. Девин же прочищает горло.

– Я... Пойду займу столик, – бросает Девин и оставляет нас одних.

Улыбка Габриэля дрогнула. Мужчина хватает меня за руку и тащит по коридору. Затянув в комнату, захлопывает за собой дверь.

– Я так и знал! Я подозревал, когда встретил Девина, но сейчас все встало на свои места, – чеканит он, повернувшись ко мне.

Он приближается, но я делаю шаг назад и натыкаюсь на стену.

– Тебе нужно кое-что объяснить Шарлотта, – говорит он, понизив голос.

– Значит, знал, да? Что, собирался устроить мне сюрприз? – повышаю голос и толкаю его в грудь.

Он не двигается, и я делаю глубокий вдох.

– Чем больше он говорил, тем больше я переставал сомневаться. Он из того же маленького городка, левша, у него мои глаза, отношение к жизни, а еще он тоже близнец и мать Девина Джона Дэниелса должна была учиться в Универстите штана Луизианы, – выплевывает он.

– Поздравляю, Шерлок, ты разгадал тайну века! – говорю с сарказмом. – А теперь пусти меня, чтобы я могла провести время с сыном.

Я пытаюсь снова протиснуться мимо него, но он прижимает меня к стене. Место нашего контакта мгновенно воспламеняется. Мое тело сразу оживает, словно не проходило столько лет. Оно тянется к Габриэлю, как было раньше.

Всякий раз, когда мы находились рядом, мы обязательно должны были касаться друг друга. Будто нашим телам нужен был контакт ради выживания. А когда мы оказывались порознь, казалось, что чего-то не хватает. Половина остатков от моего сердца дрыхнет с похмелья, а другая – в соседней комнате ищет столик, но я чувствую, как маленький умерший кусочек оживает от прикосновения Габриэля. Очень маленький кусочек, но все же кусочек.

Мне становится тяжело дышать, я опускаю глаза на его руку. Габриэль замечает это и отводит ее, словно обжегся.

– Прости, – говорит он, качая головой.

Понятия не имею, извиняется он за эпизод сейчас или восемнадцатилетней давности, но я поднимаю ладонь в качестве протеста.

– Мы поговорим, я в долгу перед тобой, но больше меня не трогай. Сейчас я хочу провести день с сыном.

Прохожу мимо него.

– Чем тебе помочь, Шарлотта? Скажи хотя бы это...

– Мне от тебя ничего не нужно уже восемнадцать лет, Габриэль. Я прекрасно справлялась сама, прекрасно справлюсь и сейчас, но спасибо за предложение. Если ты не заметил, никто не обивал твой порог. У нас все под контролем.

– Чарли... – умоляет он.

Не смотри ему в глаза. Не. Смотри. Ему. В. Глаза. Не делай этого, Шарлотта. Если ты... Черт.

– Габриэль…

Закрываю веки, молча приказывая ему оставить меня.

Он так близко, что ощущаю запах его одеколона. Все тот же. Все эти годы он пользовался тем же парфюмом? Это слишком тяжело. Я считала себя сильной, но как выяснилось, врала самой себе. Открываю глаза и направляюсь к двери.

– Ты ему скажешь или я? – спрашивает он меня вдогонку.

Уф, момент ностальгии резко испаряется, я разворачиваюсь, стиснув зубы.

– Не смей этого делать. Сначала мы сами во всем разберемся, и уже тогда будет видно. Да поможет тебе Бог, Габриэль Гэвинвуд, если ты скажешь моему сыну за моей спиной. Я тебя, черт возьми, кастрирую.

– Все такой же грязный рот, – хихикает он голосом, пропитанным сексом.

Он опускает руку на подол футболки и, стянув ее через голову, бросает на пол.

Бог мой. Долговязый парень превратился в мужчину. Обнаженную грудь и руки покрывают рельефные мышцы, а вены пульсируют через его загорелую кожу. Интересно, насколько приятно чувствовать такую силу на себе?

– Что... Какого черта ты творишь? – вскрикиваю я высоким и хриплым голосом.

– Ты сама заляпала мою майку, помнишь?

Он зарывается в своем шкафу, судя по всему, в поисках сменки. Я поворачиваюсь на каблуках, иду обратно к двери, но он резко оказывается передо мной, блокируя выход.

– Не отрицай этой химии, Шарлотта. Ты все еще ее чувствуешь.

Он улыбается мне в шею и прижимается к ней. Не представляю, как долго мы вот так простояли, но когда я открываю глаза, мне приходят в голову три вещи: он ушел, мне нужно переодеть трусики и я по-королевски лоханулась.

– И что это было? Ты вроде говорила когда-то, что вы не знакомы? – спрашивает Девин, пристально меня изучая.

Я копаюсь в своей тарелке.

– Разве? Что-то не помню. – Изображаю замешательство, упорно избегая его взгляда.

– Наверное, надо было предупредить, что он мой тренер, ведь я знаю, что ты не большая его поклонница. Может поэтому я... ну, ничего не говорил.

– Все в порядке, Дев. Как тренировки? – Меняю тему разговора.

Если я буду слишком много думать о Габриэле, у меня появятся мысли, которых не должно быть во время беседы с сыном.

– Хорошо, немного жестко. Я многому учусь. Тренер, конечно, придурок, но знает свое дело.

– Отлично, я очень рада. Не могу дождаться, когда увижу твою первую игру, – улыбаюсь, щипая его за щеку.

Он стряхивает мою руку и смотрит через мое плечо.

– Она жива! — ухмыляется Девин.

Оборачиваюсь и вижу, как Белла направляется к нам с неряшливым пучком, в очках и в моей бывшей толстовке Луизианского университета.

– Заткнись, – огрызается она на Девина, усаживаясь рядом со мной.

– Белла Дэниелс, я думала, что вырастила тебя для чего-то большего, – говорю, покачав головой.

Она ворчит и опускает взгляд.

– Потише, мам, – приглушенно бурчит она.

– Поешь и выпей минералки. Приняла обезболивающее?

Провожу рукой по ее спине, пытаясь хоть как-то помочь.

– «Адвил». Мне просто нужно еще поспать.

Я вздыхаю и направляюсь к буфету, чтобы наложить ей немного еды. Накладываю хлеб, яичницу с беконом и хватаю бутылку с водой.

Пока возвращаясь к столу, чувствую на себе взгляд и оглядываюсь. Встречаюсь глазами с Габриэлем, но быстро прерываю зрительный контакт. Подойдя к детям, придвигаю тарелку к Белле. Снова поднимаю глаза и вижу, что Габриэль наблюдает за дочерью. Его взгляд смягчается, но затем смотрит на меня, и лицо снова превращается в камень.

***

– Ты хочешь меня, Шарлотта. Я чувствую, как сильно, – шепчет Габриэль.

Мое лицо нагревается от его горячего дыхания.

– Да, – отвечаю, прижимая его лицо к себе. – Да, хочу. Давай, пожалуйста, скорее.

Стягиваю платье через голову и быстро расстегиваю лифчик. Он помогает мне избавится от трусиков и поднимает меня в воздух. Я сразу сцепляю ноги на его талии. Молния на его джинсах задевает мой клитор, и мне становится чертовски тяжело дышать.

– Только посмотри на себя, – порочным голосом говорит он. – Такая распутная и обнаженная, а ведь я ещё даже одет. Не думал, что ты так сильно соскучишься, малышка, – ухмыляется Габриэль.

– Не будь ослом, – кидаю фразу и начинаю бесстыдно тереться о его молнию.

Чертыхнувшись, парень расстегивает джинсы одним быстрым движением и опускает свои боксеры вниз вместе со штанами. Я наблюдаю, как он гладит свою толстую длину в руке, и затем медленно, сантиметр за сантиметром, вводит ее в меня.

– Сейчас муха залетит, Шарлотта.

Я захлопываю рот и смотрю на него, сдвинув брови.

– Ты такой остолоп, – надуваюсь я, но обида сходит на нет. Я издаю стон, когда он полностью в меня проникает.

Хватаюсь за его плечи и впиваюсь ногтями в его кожу, пока он елозит, чтобы принять удобную позу. Грубые руки сжимают мои бедра, и он начинает вбиваться в меня. Его ладони опускаются на мою задницу, притягивая мне ближе и ближе с каждым рывком.

– Ты скучала по моей самоуверенности, не так ли, конфетка? – высокомерно спрашивает он, дерзко скользя своим членом.

Я киваю, потому что не могу говорить. Все внутри сжимается от возбуждения, и мне совсем не хочется разрушить надвигающийся оргазм.

– Кончай, Чарли, – приказывает он, набирая темп.

Моя спина бьется о стену, пока все внутри меня скручивается в спираль.

– Да... Я близко... Черт, Гейб... Да, – стону я, когда происходит взрыв.

В ушах раздается звон, но я не обращаю на это внимания. Я концентрируюсь на ощущении его члена внутри меня, как Габриэль своим лобком касается во время лихорадочных движений моего клитора. Снова слышу звон.

Резко вскакиваю в постели. Я вся мокрая от пота. Отдышавшись, смотрю на другую кровать. Слава Богу, у Беллы крепкий сон и я ее не разбудила.

Я помню ту ночь, как будто все было только вчера. Габриэль гостил в доме своего деда во Флориде все летние каникулы перед выпускным годом, и я провела целое лето без его прикосновений. При нашей встрече, нам даже не удалось добраться до его спальни, он прижал меня к стене в прихожей, пока его родители отъезжали за покупками.

Прижимаю руку сердцу и вылезаю из кровати, вырубая будильник на телефоне. Обыскиваю свой чемодан и иду в ванную комнату отеля с одеждой, чтобы принять душ и переодеться.

Время 6:30, так что Девин еще полчаса тренируется. В 9 часов в зале будет семейный завтрак, а потом мы с Беллой разъедемся кто куда: она в колледж (я заброшу ее по дороге), а я домой.

Включаю горячую воду и захожу под душ. Поверить не могу, что мое тело все еще реагирует на Габриэля после стольких лет. Одна короткая встреча, и этот мужчина снова вторгается в мои сны.

Во время беременности мне они частенько снились. Настолько реальные, что, как правило, заканчивались тем, что я просыпалась в поту, с мокрыми трусиками и с томлением внизу живота. Совокупность бушующих гормонов от вынашивания близнецов и юное тело, прежде имеющее здоровую сексуальную жизнь, которую внезапно прервали, никак не помогало усмирению восемнадцатилетней меня.

Вся мастурбация в мире не могла утолить мой голод, но как только дети родились, к счастью, они стали отвлечением от отсутствия Габриэля и страсти, которую мы разделяли. У меня просто-напросто больше не было секса после Габриэля, за исключением той ночи с Брэнтли. Но это даже не считается, потому что я ее едва помню.

Будучи снова рядом с Габриэлем, мое тело вспоминает, как замечательно нам было вместе, и снова жаждет блаженства. Извини, тело, этому не бывать.

ГЛАВА 8

Габриэль

Сижу за столом, поигрываю ручкой и размышляю, что, черт возьми, мне делать. У меня есть ребенок, даже два, а я никак не могу понять, как к этому отнестись. У меня были предчувствия и подозрения на счет того, что Девин и его сестра – мои, однако, услышав подтверждение этого факта от Шарлотты, мне словно нанесли удар исподтишка.

– Как дела, Гейб? Ты выглядишь так, будто увидел привидение, – заявляет Тони, входя в мой кабинет.

– Я... Я должен... Могу я поговорить с тобой кое о чем? Кое о чем серьезном? – спрашиваю, подавшись вперед в кресле.

– Валяй, – бросает они усаживается на стул напротив.

– Речь идет о Дэниелсе.

– Парень хорош. А что с ним?

– Он мой сын, – заявляю, в упор смотря на Тони, чтобы оценить его реакцию.

– Ух ты, какого... Можно полную версию? – просит он, наклоняясь ближе.

– Его мать, Шарлотта, и я были лучшими друзьями с самого рождения. Потом мы начали встречаться в старшей школе. Мы были неразлучной парочкой.

Улыбаюсь от нахлынувших воспоминаний.

Тони по-прежнему молчит.

– Она... Забеременела в выпускном классе. Меня выбрали в команду, так что я не мог воспитывать ребенка, а она должна была поехать учиться в Университет штата Луизиана и играть за сборную по софтболу. Мы вроде как решили... ну, знаешь, разобраться с этим.

Я продолжаю таращиться на Тони. Его зрачки немного расширяются, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но затем захлопывает его. Через минуту он все же нарушает тишину.

– Значит, полагаю, она ничего не сделала?

– Я не знал, что это были близнецы, иначе, может быть... черт... Хочу сказать, может, мы бы и не стали... Я, черт возьми, не знаю. Дерьмо собачье! Я увидел ее на родительском дне и она сказала, что кастрирует меня, если я кому-нибудь разболтаю. Она хочет все взвесить и обдумать, подвести детей к знакомству со мной или что-то в этом роде. Ну, то есть, что, блин, мне им сказать? «Привет, детки, я ваш папочка, который не хотел вас и понятия не имел, что вы вообще существуете?» – тараторю я, проводя руками по густым волосам.

– Как насчет: «Привет, детки, я ваш папочка-козел?»

Поднимаю глаза и вижу Девина в дверях.

– Черт, ДиДжей, я…

– Да пошел ты. Мы были ошибкой? Я и Белла? Совсем не вписывались в твои планы? Теперь я понимаю, почему мама так тебя ненавидит, – бросает он, выбегая из моего кабинета.

– Дерьмо.

Я вскакиваю со стула, спотыкаюсь об стол и пулей выбегаю в холл.

– Девин! – кричу.

Проверяю тренировочные залы и тренажерный зал, бегая туда-сюда по коридору, но не могу его нигде найти.

– Черт! – снова кричу и ударяю кулаком в стену.

Пробив ее, напряжение немного ослабевает. Приятно ударить по чему-то. Стоит снова походить на бокс...

Затем возвращаюсь в свой кабинет и беру телефон.

– Что собираешьсяделать? – интересуется Тони.

– Звонить Шарлотте, – набираю номер в телефоне.

– На это стоит посмотреть, – хихикает он, складывая ноги на мой стол, а руки за голову. – Мама-медведица сожрет тебя живьем!

Вот блин.

Шарлотта

Выхожу из душа и смотрю на Беллу. Эта девушка может спать даже во время землетрясения. Улыбнувшись, замечаю, что на тумбочке гудит телефон. Номер не знакомый, но я все равно поднимаю трубку.

– Алло?

– Чарли, это я. Девин... он с тобой? – говорит испуганный голос.

– Габриэль? Откуда у тебя мой номер?

– Не важно, Девин с тобой? – спрашивает снова.

– Нет, а что? Почему ты спрашиваешь, сегодня же тренировка? – паника начинает просачиваться и в мой голос.

– Мы... Он... Он подслушал мой разговор с Тони о нем. Он знает...

Габриэль выдыхает, а я вспыхиваю от злости.

– Что?

– Я подъеду в твою гостиницу. Мы найдем его вместе.

– О, спорим, что так и будет!

Закончив разговор, пишу ему адрес и бросаю телефон на тумбочку. Начинаю его крутить, словно загипнотизированная. Я прибываю не в панике, я в гневе.

Возможно, это действительно просто случайность. Габриэль наверняка не хотел рассказывать все Девину. Девин мог подслушать кого угодно.

Нет уж. За все эти годы этого не произошло, он подслушал именно Габриэля.

Выхожу в коридор отеля и набираю Девина. И сразу попадаю на голосовую почту. Проклятие. Думаю, я это заслужила. Пробую еще раз, но вызов снова сбрасывается. Опускаюсь на пол, прижавшись спиной к стене, и опускаю голову между коленей.

Через некоторое время раздаются шаги. Поднимаю глаза и вижу идущего ко мне Габриэля. Встаю, он раскрывает руки для объятий и подходит ближе. Я замираю и поднимаю руку в знак протеста. Как-никак в голове все еще полыхают эротические картинки моего сна.

– Не надо! – говорю, останавливая его.

– Прости, – повержено шепчет он. – Но знай, что если бы ты рассказала мне о них вовремя, ничего бы этого не произошло, – вдруг заявляет он, выставляя меня виноватой.

– Ха! Ты сейчас серьезно? Ты их не хотел, Габриэль! Забыл, как отвез меня в долбанную клинику, чтобы я «разобралась со всем»?

– А ты, очевидно, этого не сделала! – он орет на весь коридор, но я вздрагиваю не только от его тона, но и от резких слов. – Извини, я немного...

– Не надо! – прерываю его извинения. – Как ты смеешь, мать твою! – уже шепотом отчитываю его, тыча пальцем в его грудь. – Пару последних месяцев ты провел с Девином, а Белла такая же удивительная! И ты еще смеешь злиться, что я не сделала этого? Я чертовски счастлива, что не послушала тебя, засранец! – говорю вновь на повышенных тонах.

– Боже, я был совсем ребенком, Чарли, у меня была вся жизнь впереди, моя мечта мелькала на горизонте. Я не мог стать отцом. Неужели ты не понимаешь?

– Зато я смогла им стать всем. Вот почему я держала тебя подальше от них. Ты бы их раздавил, как раздавил меня. Боже, Габриэль, ты хоть представляешь, каково это – понимать, что мальчик, которого ты любишь, даже не может выдержать мысли о совместном ребенке? А потом выяснилось, что их двое! Да ты бы продолжал промывать мне мозги, что аборт – единственный выход. Именно ты отвез меня в эту гребаную клинику без всяких раздумий.

Я качаю головой, стараясь не дать слезам пролиться. Он не заслуживает моих слез. К черту его.

– Чарли, я тогда был молод и глуп, но ты ведь могла сказать мне позже? Не молчать же все восемнадцать лет? Ты не сказала, даже узнав, что я буду тренировать собственного сына, черт возьми! – орет он мне в ответ.

– Я понятия не имела, что ты тренер! Девин никогда не называл твоего имени. Он все время называл тебя тренером-мудаком, и теперь я догадываюсь почему!

– Почему ты не рассказала мне, когда узнала, что у нас близнецы? Ну, то есть, мы пошли к врачу, но никто не говорил о двойне. Если бы я знал, что это близнецы, то, возможно…

– Что «возможно»? – огрызаюсь я. – Вместо того, чтобы пытаться понять, почему я порвала с тобой тогда, ты веселился все лето, пока я стояла и наблюдала за этим, будучи беременной твоими детьми!

Ну вот, слезы навернулись-таки на глаза.

Я пытаюсь держать себя в руках, но мне чертовски больно и обидно.

– Ты мне даже ничего не объяснила, черт возьми! Я был уничтожен! Ты послала меня в ад, так что я должен был делать? Строишь из себя пай-девочку? Откуда, мать твою, мне вообще знать, что они мои?

Он поджимает губы и становится ясно, что он жалеет о словах, как только они покидают его рот.

– Заткнись, Габриэль. После нашего расставания я отказывала всем, кто за мной бегал, и ты об этом тогда прекрасно знал. Так что ты единственный, кто может быть их отцом, ублюдок! – шепчу срывающимся голосом.

Я отдала все, что у меня было, этому мужчине восемнадцать лет назад, а он с легкостью от меня отмахнулся. Ох, сердце словно разбивается по-новой.

– Итак, что теперь делать? Мне нужно выплатить алименты или что? Я в растерянности, Шарлотта, скажи, что от меня требуется?

Он проводит рукой по волосам, тяжело дыша.

Я же горько смеюсь.

– Знаешь что? Между нами просто огромная разница. Ты эгоистичный Габриэль. Ты всегда был эдаким гребаным эгоистом, согласись. Но теперь дети будут обижаться именно на меня! Девин не отвечает на мои звонки, потому что, вероятно, думает, что я держала тебя подальше от нас по личным причинам. И мне чертовски хотелось бы, чтобы все было именно так. Ложь не так уродлива, как правда. Поэтому я лучше приму их ненависть, потому что люблю их. Люблю всеми фибрами своей души. Я никогда в жизни не смогу им признаться, что причина, по которой мы с их отцом не вместе или что их отец не знал об их существовании заключается в том, что он заставлял меня избавиться от них, а я не смогла!

– Чарли... – он направляется ко мне.

– Это правда? – спрашивает тонкий голос позади меня.

Я поворачиваюсь и вижу Беллу в дверях со слезами на глазах.

– Белла... – Я протягиваю к ней руку.

– Не надо! – огрызается она, переводя взгляд на Габриэля. – Это правда? – повторяет она более твердо.

– Я... Я был ребенком. Я не знал, что упускаю... Я... – запинается он.

– Я еще хотела с тобой познакомиться. Наговорила маме кучу всего... – она замолкает, вытирая слезы с глаз.

Я подхожу к ней.

– Беллс...

Дочь поднимает руку, чтобы остановить меня.

– Я хочу вернуться в колледж. Поеду с Хизер.

Сказав это, она возвращается в номер и закрывает дверь.

Слезы из глаз скатываются по щекам. Чувствую руку на плече, и рыдания становятся громче.

– Что, черт возьми, я наделала? – шепчу я.

Слезы продолжаются литься, и нет никаких признаков, что они скоро закончатся. Я уже давно не позволяла себе так плакать, но мое тело моментально расслабляется, благодарное за очищение от накопившейся печали.

– Прости, Шарлотта, – мягко говорит Габриэль. – Я просто... Слишком рассердился. Мне не стоило так говорить... – его голос прерывается, я поднимаю на него глаза.

– Мы со всем разберемся.

Он прочищает горло и начинает массировать мне плечи.

– Я так беспокоилась, что ты делаешь им больно, а сделал это сама, – бормочу, вытирая слезы.

Но потом перестаю утруждать себя вытиранием мокрых щек. Раздается сигнал телефона Габриэля, он достает его из штанов и смотрит на экран.

– Да? – отвечает.

Пару минут он молчит, слушает говорящего.

– Сейчас вернусь. Нет. Стало еще хуже, – говорит он и выключает телефон. – Это был Тони. Он сказал, что Девин вернулся в комплекс, сейчас тягает тяжести под громкую музыку. Могу я... Могу я с ним поговорить? – неуверенно спрашивает Габриэль.

– Боже, он ведет себя прямо как ты. Всегда напоминал мне о тебе. Всякий раз, когда я слышала зверские звуки из динамиков и шум от разбивающихся вещей в гараже, я всегда вспоминала о тебе. Если ты еще не заметил, у него твой характер.

– Как не заметить, – ухмыляется Габриэль. – Нам еще предстоит пройти долгий путь, но давай сделаем паузу и начнем с проблем поочередно, договорились?

Я киваю, похлопываю его по руке и возвращаюсь к двери в свой номер.

– Я пока переговорю с Беллой. Позвони мне, если понадобится помощь с Девином, – говорю напоследок.

Габриэль кивает и уходит. Наш первый день в роли родителей, и все полетело в тартарары.

ГЛАВА 9

Габриэль

Возвращаюсь в спортивный комплекс и сразу же улавливаю звуки громкой рок-музыки, доносящейся из тренажерного зала. Сквозь стекло вижу, как Девин тягает вес, не положенный восемнадцатилеткам. Он садится на корточки со штангой в руках, но при попытке встать роняет ее. Затем топает к боксерской груше и начинает колотить по ней. Уверен, что по центру парень представляет мое лицо.

Открываю дверь и иду к стереосистеме, чтобы выключить музыку. Он поднимает злобный взгляд.

– Что тебе надо? – сквозь стиснутые зубы выплевывает ДиДжей.

– Твоя мама беспокоится о тебе. Почему не отвечаешь на ее звонки? – спрашиваю я, скрестив руки на груди.

– С каких это пор тебе не насрать на нее? – вопросом на вопрос отвечает Девин, шагнув ко мне.

Может он и унаследовал мой рост, но в плане мускулатуру ему до меня еще далеко. И этот факт, похоже, не обходит его стороной, потому что он останавливается и смотрит на меня исподлобья.

– Я знал твою маму всю жизнь, ДиДжей. Я о ней забочусь, – ровным голосом заявляю я.

– Неужели? Такой заботливый, что обрюхатил ее и сбежал, не сделав того, что должен сделать настоящий мужчина, заявляющий, что женщина ему небезразлична? И, конечно, позаботился о своих детях? Ой, нет, подожди, ты даже не хотел, чтобы она нас оставляла! – кричит он, швыряя бутылку с водой в ближайшую стену.

Вода выливается, оставляя брызги по тренажерам. Девин пытается пройти мимо, нарочно толкая меня в плечо.

– ДиДжей, успокойся.

Этими словами я пытался его остановить, но всем известно, что нельзя взбешенному человеку говорить «успокойся». Я – тупица. Он поворачивается ко мне, приземляя свой кулак прямо в мой нос. Я отшатываюсь назад, хватаюсь за стойку, лишь бы удержаться на ногах. Потянувшись к лицу, замечаю кровь на пальцах, затем смотрю на Девина. Он сгибает и разгибает правую руку.

– Теперь тебе лучше? – хрипло спрашиваю я.

– Немного, – буркает он.

– Ты мог повредить свою подающую руку, чертов идиот, – сержусь я.

– Не мог. К счастью, мозги достались мне от матери. Только кретин ударит кого-то рукой, которой он подает мяч, – парирует он.

Потряхивая правой рукой, Девин поворачивается к двери.

– Я все еще твой тренер, ДиДжей. Ты не можешь ударить своего тренера и выйти сухим из воды, – ору ему вслед.

– Я бы не стал тренироваться у тебя, будь ты последним тренером на планете. Я ухожу.

Толкнув ногой дверь так, что она отскакивает от стены, он уходит. Я вытираю нос подолом футболки и достаю из кармана телефон. Набираю Шарлотту. Она отвечает на первом же гудке.

– Что случилось, как он? – проговаривает она.

– Я все усугубил, – срывающимся голосом отвечаю.

– Белла не выходит из ванной. Может, махнемся? – тихо предлагает она.

– Скоро буду.

Выключаю телефон и выхожу из тренажерного зала.

– Черт, это сделала медведица или медвежонок? – спрашивает Тони, показывая на мой нос.

– Позвони мне, если Девин снова появится.

***

– Габриэль, что с тобой случилось? – спрашивает Шарлотта, прикладывая руку к моей щеке.

Я закрываю глаза и вдыхаю ее запах, но она слишком быстро отводит ладонь.

– У нашего сына хороший удар. – Я улыбаюсь. – Я это заслужил. Вообще-то, я заслуживаю гораздо худшего.

– Что мне делать с этим ребенком... – выдыхает она, покачав головой. – Он ударил левой рукой? – обеспокоено интересуется Чарли.

– Нет, правой. Потом заявил, что он не такой идиот, как его папочка, что по сути является правдой.

– Она там. – Шарлотта показывает на дверь ванной.

Я киваю и подхожу туда, когда Шарлотта уходит. Постучав в дверь, падаю возле нее, прислонившись к дереву спиной.

– Привет, Белла, это я, твой папаша-засранец, – посмеиваюсь я.

Дерьмо! Нафига я сказал эту глупость?

Прочищаю горло и начинаю снова.

– Прости... Я не знаю, как правильно сделать. На самом деле, никогда... Я никогда не думал о том, что у меня будут дети. Я, конечно, мечтал жениться на твоей маме, и думаю, дети тоже бы появились в дальнейшем, но... Все, что я умею – это играть в бейсбол. Единственное, что у меня хорошо получалось — бросать мяч. Были чувства... Когда я был на поле, все чувствовалось правильным. Я становился значимым, делал что-то важное. Но вне поля ничего такого не происходило. Твоя мама пыталась предать мне уверенности, но... Ну, типа, получалось все наоборот.

Я качаю головой, вспоминая разговоры по городу.

Добрая христианка Шарлотта Дэниелс, почему она с ним? Габриэль с его горячей головой однажды уничтожит ее и развратит.

Что ж, они оказались правы.

– Твоя мама умела дружить со всеми, а учителя ее обожали... Никто не мог понять, почему она встречалась со мной. С бунтарем, плохим парнем, который забил на учебу и был хорош только в одном. Мне захотелось... Мне нужно было доказать что-то самому себе, не быть зависимым от нее. Она тоже хотела, чтобы я добился в жизни высот.

Я притих и постучал в дверь.

– Ты там жива? – спрашиваю.

– Ага, – раздается тихий голосок.

– Мне помолчать?

– Нет.

– Окей.

Делаю вдох и продолжаю свою исповедь.

– Когда твоя мама сказала мне, что беременна, я запаниковал. Моя мечта – единственное, в чем я был хорош – ускользала. Как я мог играть в бейсбол в Высшей лиге, если у меня дома ребенок? Мне казалось, что младенец разрушит не только мою мечту, но еще и мечту вашей мамы. Она собиралась в университет... Мечтала играть в софтбол, учиться, стать спортивным менеджером, а я... Я все ей испортил. Сделал именно то, что все постоянно твердили.

Я прекращаю болтать и прислушиваюсь.

– Если тебе не хочется это слышать, Белла, я могу остановиться.

На мгновение воцаряется тишина.

– Я хочу знать, – шепчет она.

Делаю еще один глубокий вдох, готовясь к тому, что она возненавидит меня.

– Мы пошли к врачу и у нее взяли анализ крови. Я думал, УЗИ так рано не делают или что-то вроде того, а может быть, его не сделали просто потому, что мы пошли в какую-то вонючую дыру. Мы боялись, что твои бабушка и дедушка узнают, если мы воспользуемся страховкой. Не знаю, как ваша мама воспитывает вас, но в нашей юности секс до брака был страшным грехом. Эм... мне казалось, что внебрачный ребенок станет вообще катастрофой.

– Мы много все обсуждали, и я думал, что мы пришли к единогласному решению... оглядываясь назад, я понимаю, что она не хотела... Я тупо подталкивал ее.

Прокручиваю в голове тот день. Мы с Шарлоттой сидели в машине, но вместо того, чтобы спросить ее мнения, я игнорировал ее. Я был слишком взбудоражен прошедшим драфтом, хотя моя девушка была убита горем. Чарли права, я был долбаным эгоистом.

– Не знаю, что там точно произошло и почему твоя мама этого не сделала... Но я рад, что все вышло так, как вышло, Белла. Я знаю, что наговорил много дерьма, но... Мне бы хотелось узнать тебя. Я многое пропустил из твоей жизни, но... если тебе интересно, и если твоя мама позволит, я бы очень хотел познакомиться с тобой, сделать все правильно. Последние пару недель я постоянно о вас с братом думал. Ну, после того как я выяснил, что вы – мои. Я хочу все исправить, Белла, – сказав это, затаиваю дыхание.

Тишина продолжается и продолжается, и я слышу звук открывающегося замка. Ручка медленно поворачивается, и я поднимаюсь на ноги. Дверь распахивается, и появляется каштановая шевелюра. А затем я вижу лицо.

У девушки большие черные очки в оправе, как у Шарлотты, но она... Копия Саванны. От образа моей сестры слова застревают в горле. Я плохо разглядел ее тогда в столовой, так что по-настоящему поражен сходством.

– Что? – спрашивает Белла, с любопытством разглядывая меня.

– Ты похожа... На мою сестру, – объясняю ей.

– У меня есть тетя?

Я киваю.

– Она моя близняшка.

– О, ну тогда понятно. По маминой линии нет близнецов.

– Ага, – бурчу я, все еще не веря в сходство.

– Ты действительно имел в виду то, что сказал? Правда хочешь узнать меня получше?

– робко спрашивает Белла.

В этот момент она так похожа на маленькую девочку, что мне приходится закрыть глаза, чтобы скрыть нахлынувшие эмоции.

Моя маленькая девочка. А я все пропустил...

– Да.

– Эм, ладно... – тихо говорит она.

Белла входит в комнату и садится на край кровати. Я стою, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.

– Хм... Я играю в софтбол за Университет штата Луизиана, прям как должна была мама. Там круто, но пока мне трудно приспособиться к жизни вдали от дома. Я... Я люблю музыку. Вообще-то, я состою в оркестре. Играю на виолончели.

– Вау. Твоя мама играла на виолончели. Клянусь, она специально выбрала самый большой инструмент. Было забавно наблюдать, как она управляется с этой штуковиной. Она частенько злилась, если я не помогал ей. Ходила и бубнила: «Черт бы тебя побрал, Габриэль, ты вдвое больше меня! Помоги мне или я расскажу твоей маме», – вспоминая это, подражаю голосу Шарлотты и смеюсь про себя.

Я помню, как ее лицо краснело от гнева или от усердия, когда она тащила инструмент после каждой репетиции. Я смотрю на Беллу и она тоже улыбается.

– Ты любил ее? – в лоб спрашивает она, застигнув меня врасплох.

Я подхожу и сажусь рядом с ней на кровать.

– Не думаю, что когда-либо любил кого-то так же сильно, как твою маму, – признаюсь я.

Потому что, как бы мне не хотелось это признавать, но это правда. Никто не мог соперничать с Шарлоттой. Кроме, конечно, моей карьеры.

– Мама всегда повторяет нам, что бейсбол – это просто игра, что это не вся жизнь. Она говорит так из-за тебя, не так ли? – задает она вопрос, изучая свои руки.

– Я... Да, наверное, так и есть.

– Знаешь, я «легкая» двойняшка, – заявляет Белла, пихнув меня в плечо. – Девин сожрет тебя и выплюнет, прежде чем ты и глазом успеешь моргнуть. Он может быть таким с кем угодно, и уж тем более с тобой. Ему пришлось стать единственным мужчиной в доме, и он не воспринимает эту работу легкомысленно, – она ищет что-то в моих глазах.

– Похоже, он пошел в Гэвинвудов, а ты скорее в Дэниелсов, – улыбаюсь я.

– Питчер, мяч которого я отбила на прошлой игре, поспорил бы с этим, – смеется она.

– Как и твоя мама. У нее был талант. Она тебе рассказывала? Чарли скромная, не позволяй ей себя одурачить, – гордо говорю я.

– Нет, не рассказывала.

Она смотрит на меня и наши взгляды встречаются.

– Я... Я рада, что ты – это ты.

Внезапно она прерывает зрительный контакт.

– Что ты имеешь в виду?

– Я часто представляла, как встречусь с тобой и каким ты будешь. Все не так уж плохо.  — Она подмигивает.

Она растопила мое сердце, и я точно знаю, что характером она истинная Дэниелс. Она очаровательна, как и ее мать, и обвила меня вокруг пальца, так же быстро.

Шарлотта

– Девин, – зову, стуча в его дверь. – Давай, дорогой, открой, пожалуйста. – Мой голос начинает дрожать.

Дверь открывается, но это Маклин.

– Здравствуйте, мадам, – бормочет он со склоненной головой.

– Я – мама Мак, а не королева. Девин там? – спрашиваю, заглядывая в квартиру.

– Он в своей комнате.

Он открывает дверь и отскакивает в сторону, чтобы впустить меня.

Захожу внутрь, стараясь не замечать пустых коробок из под пиццы и пивных банок, разбросанных по полу гостиной. Игнорирую вонь заплесневелого сыра и носков, продолжая идти к двери спальни Девина.

– Девин, детка, открой.

Тихо стучу в дверь. Ответом мне становиться тишина. Я устало выдыхаю.

– Дев... – Голос все-таки срывается, и из меня выскальзывает тихий всхлип.

Зажимаю рот рукой, чтобы подавить его, но слишком поздно. Дверь распахивается представляя мне разъяренного Девина.

– Прости меня, – шепчу я.

Одинокая слезинка стекает по моему лицу, и его гнев смягчается.

– Мама... – он тянется ко мне, и я сжимаю его в объятиях, тихо плача в его грудь.

Он заводит нас в свою комнату, закрывает дверь, пока я вытираю слезы.

– Ты не должен видеть меня такой, – разочарованно вздыхаю я, все ещё похлипывая.

– Какой же? Обычным человеком? – с улыбкой спрашивает он. – Боже, мама, я постоянно дрался с детьми в школе, потому что заявлял им, что ты робот, а они говорили мне, что я лгу. Но я продолжал настаивать, что моя мама робот, потому что никогда не плачет.

Услышав эти слова, я снова рыдаю, только теперь сильнее.

– Я не... Я просто пыталась быть сильной ради вас с сестрой. Мне пришлось быть и матерью, и отцом... И я...

Я что? Проявление эмоций и плач делали бы меня слабой? Мой сын вырос, думая, что я чертов робот, потому что не хотела чтобы они видели, как я страдаю. Может быть, стоило иногда быть слабой, а не просто притворяться, что все замечательно?

– Я держала тебя от отца не потому что мне было жалко, Девин. Он просто…

– Не хотел нас. Я знаю, – стиснув зубы, выплевывает сын.

– Он... он тебе это сказал? – потрясено уточняю я.

– Я случайно услышал, — объясняет Девин, пялясь в пол.

Подхожу к нему и сажусь рядом с ним на кровать.

– Я люблю тебя, Девин. Ты мой ребенок, и я всегда буду любить тебя. Ты сильный и удивительный молодой человек, так что даже на секунду не думай, что тебя не хотели. Я тебя хотела!

Приподнимаю его подбородок, чтобы он взглянул на меня.

– Но не он. – ДиДжей вырывается из моей хватки. – Если бы ты его послушала...

– Но я же не послушала, – перебиваю его. – Не стоит зацикливаться на этом, Девин, это было восемнадцать лет назад. Единственное, что стоит делать сейчас – двигаться вперед.

Он кивает и поворачивается ко мне.

– Я сказал ему, что ухожу. И еще ударил его... Я все испортил, ма.

Судя по его голосу, он сожалеет о том, что сделал, поддавшись эмоциям.

– Я поговорю с ним, хорошо? Ты просто сосредоточься на игре, а я возьму на себя остальное. Подумай о том, что я сказала, детка. Гнев съест тебя, и ты упустишь счастье. Позвоню тебе попозже. Мы всем уладим, окей?

Глажу его по щеке, и он кивает. Я выхожу из его комнаты, но разворачиваюсь.

– Девин! – кричу я. Он высовывает голову из своей комнаты. – Убери эту чертову квартиру. Твоя мама растила не свинью!

Машу рукой Маку на прощание и закрываю дверь. Предстоит тяжелая битва, но мы все справимся. Шаг за шагом.

ГЛАВА 10

Шарлотта

Недели после фиаско родительского дня тянутся медленно. Махания кулаками больше не было, но Девин все еще притихший, когда я с ним разговариваю.

Габриэль время от времени пишет мне СМС, спрашивая как мои дела, а с Беллой списывается ежедневно. Я рада, что дочь быстро нашла общий язык с отцом, но напряженность с Девином начинает действовать мне на нервы.

Их график тренировок замедляется, хотя должен идти полным ходом. На следующей неделе День благодарения, и вчера вечером я предложила Габриэлю прийти к нам на ужин отпраздновать, на что он согласился.

Уже хочется поскорее прояснить ситуацию, потому что ощущение, что мы просто затолкали все проблемы в дальний угол. Расписание у всех довольно плотное, а расстояние между домом, университетом и базой «Хьюстона» еще больше препятствует нашему сближению. Белла обеими руками «за» за семейное сплочение, но Девина переубедить труднее.

– Привет, Чарли, – здоровается Саванна из дверного проема, вырывая меня из мыслей.

– Привет, Сав, что случилось? – с улыбкой спрашиваю я.

Как только я стала работать с Саванной, мы с ней сблизились, так что в офис я прихожу с удовольствием несмотря на то, что перезапуск нашей дружбы начался из-за работы. Я словно наконец-то начала жить для себя.

Иногда у меня возникает это мамское чувство вины, потому что детей должно быть достаточно для счастья, но все-таки, чтобы быть хорошей мамой, нужно немного пространства и личной жизни.

– Я разговаривала с Габриэлем сегодня утром. Он позвонил ни с того ни с сего, – говорит она, пристально меня изучая.

Мои глаза расширяются, а рот раскрывается.

– Я... Вы говорили? – заикаюсь я.

– А ты? – вопросом на вопрос отвечает она, как будто уже знает ответ.

Черт возьми, он растрепал ей.

– Сав, клянусь, я так поступила не для того, чтобы кого-то обидеть. Отстраниться от Габриэля было легко. Я была так ранена и опустошена, что заодно закрылась от тебя и твоих родителей... Я была молодой и не представляла, что делать дальше. Я говорила Габриэлю, что мы должны рассказать тебе и твоим родителям, но решили в итоге сделать это вместе с детьми. Мы все еще пытаемся разобраться, как лучше поступить с этой огромной бомбой. Не знаю, как много он тебе рассказал, но... Блин, Девин ударил его по лицу, но Белла... Белла вроде как счастлива, что он ее отец. Она всегда была доброй и...

Я умолкаю, когда вижу, как Саванна закрывает рот руками с широко распахнутыми глазами.

– Дети... Твои дети…

– Черт, – шепчу я, – зачем Габриэль тебе звонил?

– Он сказал, что приедет в город на следующей неделе и хочет встретиться со мной за обедом до Дня Благодарения.

– Ох, – повержено вздыхаю я.

Закрываю глаза и хлопаю ладонью по лбу.

– Какая же я идиотка, – ругаю себя.

– Боже мой, Чарли... – шепчет Саванна, качая головой.

– Сав, прости. Пожалуйста, не сердись на меня, – умоляю ее.

– Чарли, – она кладет руку мне на плечо и останавливает мою тираду. – Мне не на что обижаться. Мне скорее больно. Мы дружили всю жизнь, и я всегда думала, что ты обязательно придешь ко мне со своими проблемами. Я имею в виду... Черт, Чарли.

Ее глаза начинают слезиться.

– Извини. – Я тоже всхлипываю. – Я... Я не думала об этом. Я совсем не хотела причинять тебе боль, клянусь. Просто... Габриэль... Все было ужасно, Сав.

И тут начинаю реветь навзрыд.

Она обнимает меня и проводит рукой по моим волосам.

– Чарли... Начни с самого начала.

***

Восемнадцать лет назад... 

– Сколько еще нужно их сделать, чтобы до тебя дошло, Гейб? Мне нужно к врачу, они все положительные, я же говорила тебе! – бешусь я, швырнув еще один тест в раковину в ванной.

На тумбочке валяется таких уже шесть штук, и все они одинаковые. Две розовые линии.

– Черт, черт, черт, – повторяет он, потирая затылок.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться его спины, но он вздрагивает.

– Гейб, – шепчу я, раненная его реакцией.

– В соседнем городе есть клиника. Давай посмотрим, сможем ли мы записаться туда и узнать наши варианты, – бросив это, он выходит из ванной.

Я собираю все тесты, укладываю их в рюкзак и иду за ним на улицу. Запрыгиваю в его пикап, и мы все двадцать минут молча едем до клиники.

В здании темно и холодно, что напоминает мне страшный психологический фильм.

– Я могу записаться на прием к своему доктору, Гейб. Мне здесь не нравиться.

Тяну его за руку, чтобы уйти, но он продолжает шагать.

– У него, скорее всего, длинная запись, и что, если они позвонят нашим родителям и все им доложит? Все в порядке, пошли.

Мы входим, и мой парень называет секретарше мое имя. В приемной спрашивают, есть ли у меня страховка, но Габриэль отвечает, что нет. Я уже открываю рот, чтобы возразить, но он поднимает руку. Затем достает бумажник, кладет деньги на стойку. Администратор кивает. Он возвращается ко мне.

Я чувствую себя грязной. Словно Гейб только что заключил какую-то сделку с наркотиками, где я – запрещённые препараты.

– У меня есть страховка, Гейб, – шепчу я.

– Страховка, которая уведомит твоих родителей, как только ты обратишься к врачу. Все в порядке, – бормочет он, постукивая ногой по паркету.

Меня вызывают, мы вместе проходим в комнату, где нас ждет медсестра. Все белое: стены, кровать, стойка, потолок, пол... все.

– Я возьму немного крови. Мы могли бы сделать анализ мочи, но анализ крови расскажет нам больше, – поясняет женщина.

Я киваю и отворачиваюсь, пока она делает забор, думая о чем-то отвлеченном. Перевожу взгляд на Габриэля – его лицо бледное, и он таращится в пол.

– Когда мы узнаем результаты? – спрашивает парень дрожащим голосом.

– У нас здесь своя лаборатория, так что анализы будут готовы через пару часов. Вы можете их подождать, – предлагает она.

– Подождем, – соглашается он, не советуясь со мной.

Медсестра дает мне ватку и выходит из комнаты.

– Я не хочу ждать здесь, Габриэль. Почему мы не можем пойти домой и дождаться звонка там? Я беременна, пора бы с этим свыкнуться, – говорю я разочарованно.

– Ладно. Пойдем.

Он встает на ноги и быстро идёт, пока я пытаюсь за ним угнаться. Гейб просит администратора позвонить и сообщить нам о результатах, и мы оба выходим из клиники. Поездка снова проходит в тишине. Я протягиваю руку, желая переплести наши пальцы.

– Габриэль, поговори со мной, – тихо прошу я.

Мое сердце разрывается от того, каким отчуждённым он стал.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Чарли? Мы облажались. Нужно это исправить.

Мы подъезжает к его дому, Гейб глушит мотор. Он не обращает внимания на мою ладонь, и я оттягиваю руку назад.

– Габриэль, я не могу... – начинаю я, но мой голос ломается.

– Забудь, что говорит церковь, Чарли...

– Дело не в этом! – огрызаюсь я. – Речь обо мне! Я не такая, я не могу так... Это ужасно.

Он поворачивается ко мне и обнимает ладонями мое лицо.

– Чарли, я не смогу все время быть рядом с тобой и ребенком. Меня выберут на драфте, я буду путешествовать, а ты будешь учиться и играть в софбол. У тебя тоже есть мечты. Ребенок туда не вписывается.

– Но в будущем я хочу ребенка, Гейб... Что если... Что если что-то пойдет не так? Что, если я пожалею об этом и я... Не знаю…

Мой голос срывается и я начинаю плакать.

– Не плачь, Чарли, пожалуйста, не плачь, – успокаивает он меня, обнимая.

– Могу я остаться на ночь? – спрашиваю сквозь слезы.

Он кивает, берет меня за руку, и мы входим внутрь. Я звоню родителям, чтобы сообщить, что ночую у Саванны. После последнего вечернего обхода старших Гэвинвудов, я перебираюсь в комнату Габриэля. Всю ночь я провожу в крепких объятиях своего парня, упиваясь его чувством комфорта, понимая, что когда мы проснемся, ад вырвется на свободу.

Утром первым делом звонит доктор с результатами моих анализов. Уровень ХГЧ повышен, поэтому они хотят сделать трансвагиванльное УЗИ чтобы определить мой срок перед абортом. Мы с Гейбом позвонили в школу и прикинулись больными, скрестив пальцы, чтобы офис не связывался с нашими родителями для подтверждения.

– Итак, я немного почитал об этом, так что ты просто выпьешь таблетку. Говорят, по ощущениям будет похоже на месячные. Это же не больно, да? – спрашивает меня Габриэль по дороге в клинику.

– Бывает больно, – бормочу я.

Он все утро тараторил об аборте, и меня уже тошнит. Не могу сказать точно от чего: из-за беременности или это мое тело умоляет меня не избавляться от ребенка.

– Все будет хорошо, – заявляет Габриэль, хватая меня за руку.

Его телефон звонит, он смотрит на экран и отвечает.

– Алло? Здравствуйте, тренер. Да, конечно. Конечно, сэр. Спасибо вам. Конечно, – взволнованно говорит он.

– Срань Господня, – кричит он с улыбкой, завершив вызов.

– Что случилось?

– Это был тренер. Только что было ранжирование, и, похоже, меня берут в первый состав.

– Это же просто здорово! – радуюсь я.

Он целует мою руку и улыбается.

– Чарли, это знак. Мы поступаем правильно.

Он сжимает мою ладонь, и я пытаюсь искренне улыбнуться ему, но не могу. Его мечты сбываются, но в них нет места для меня с ребёнком. Я чувствую, как маленький кусочек моего сердца откалывается.

Мы снова входим в здание. Я поигрываю пальцами, ожидая в приемной. В голове проносится миллион мыслей, но одна мысль ярче остальных.

Я не могу этого сделать.

– Гейб... Я не могу... Не думаю, что смогу, – тихо шепчу я.

– Подумай о нашем будущем, Шарлотта. Нам восемнадцать, что мы сейчас сможем дать ребенку?

– Я не знаю, но…

– Шарлотта Дэниелс? – объявляет медсестра.

Я встаю со стула, Габриэль тоже поднимается.

– Я... Я хочу пойти одна.

Габриэль с любопытством изучает меня и открывает рот, чтобы возразить, но я останавливаю его своим взглядом. Он кивает и садится обратно, а я иду к медсестре.

Мы проходим в комнату, и она закрывает дверь. Этот звук вырывает меня из мыслей.

– Как вы себя чувствуете?

– Ммм... немного подташнивает, – рассказываю, усаживаясь на стул.

– Ну, не удивительно. Уровень ХГЧ очень высокий, так что тошнота вполне естественна. Мы сделаем ультразвук, чтобы точно поставить срок. Основываясь на вашем уровне гормона, скорее всего, вы пропустили медикаментозное прерывание беременности и, возможно, придется рассматривать хирургическое вмешательство. Сейчас все выясним.

Я киваю и чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.

– У нас работают психологи, если они вам нужны, – добавляет медсестра, кладя руку мне на колено.

Я киваю, не открывая рта, страшась, что начну рыдать или скажу, что не хочу прерывать беременность.

– Переоденьтесь пока в вот эту сорочку. Я сейчас вернусь. – И выходит из комнаты.

Я быстро снимаю штаны. Через пару минут медсестра возвращается, предварительно постучав.

– Отлично. Возможно, вы почувствуете небольшой дискомфорт, но постарайтесь расслабиться.

Женщина берет длинный зонд и раскатывает по нему презерватив. Затем сверху намазывает гелем. Я чувствую холод, дышать становиться тяжело. Рука медсестры касается моего колена.

– Расслабьтесь, – повторяет она.

Экран оживает, и я пытаюсь понять что там. Она вращает зонд, а затем вводит слова «T1» и «T2».

– Что это значит? «T1» и «T2»? – спрашиваю, продолжая вглядываться в экран, нахмурив брови.

– Уровень гормонов был таким высоким, потому что у вас срок уже десять недель, но плюс к этому вы беременны близнецами.

Сердце уходит в пятки, а рука взлетает ко рту.

– Я... Думаю, меня сейчас вырвет... – мямлю я, стараясь проглотить кислоту.

Медсестра вскакивает со стула и хватает небольшую мусорную корзину. Меня тут же туда тошнит. Слезы стекают по щекам, а волосы находятся в полном беспорядке, прилипая к лицу.

– Я не могу этого сделать, – шепчу я.

– Что не можете, Шарлотта?

– Я не могу... я... Я не хочу аборта, – наконец убежденно отвечаю я.

Медсестра пристально меня изучает, затем кивает головой.

– Хорошо, тогда я изменю вид консультации на перинатальный. Думаю, тогда я могу вас поздравить. Хочу акцентировать еще раз ваше внимание, что у нас здесь работают психологи. Близнецы – это большая ответственность, особенно для такой молодой девушки, как вы.

– Знаю. Еще хотела вас попросить... Все может остаться в этой комнате? Мой парень... Ему нужно время, чтобы свыкнуться, – говорю я, приняв решение.

Она снова кивает и продолжает консультацию, давая рекомендации что можно делать, а что нельзя. Затем выписывает рецепт на лекарство от тошноты и название витаминов для беременных, которые нужно принимать каждый день. В течении трех недель мне необходимо записаться на прием к врачу. Пообещав позвонить, чтобы назначить ему встречу, выхожу из кабинета и вижу Габриэля в приемной, что-то яростно набирающего в телефоне. Он с любопытством поднимает на меня глаза.

– Все хорошо? – спрашивает он, хрипнув на последнем слове.

Нет, не все. Я чуть не избавилась от двух младенцев, черт возьми. Все далеко не хорошо. 

– Да, пойдем, – бросив это, прохожу мимо него.

На обратном пути ощущаю кардинальные изменения в атмосфере. Любовь, циркулировавшая в моих венах к этому мальчику, изменила свой маршрут.

Габриэль хватает меня за руку, но я одергиваю ее и кладу себе на колени. Чувствую его взгляд, но поворачиваюсь к окну.

Осторожно прикасаюсь рукой к животу. Теперь у вас есть вся моя любовь, я буду защищать и любить вас вечно. 

Через пару дней я стою возле школы, дожидаясь Габриэля. Мы практически не разговаривали со дня посещения клиники, потому что я просто не знала, как ему сказать.

– Привет, – здоровается Габриэль, подходя ко мне с опущенной головой. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – резким тоном отвечаю я.

Не гони лошадей, Шарлотта.

– Послушай, Гейб, ничего не выйдет. Ты едешь в «Хьюстон», я еду в университет. Мы оба понимаем, что отношения на расстоянии не сработают.

Я пытаюсь говорить ровно, но все равно слышу, как просачиваются эмоции.

– Чарли, это из-за того, что случилось? Мы оба знаем, что поступили верно. Теперь мы можем сосредоточиться на нас и наших мечтах, а не на грязных подгузниках и плаче, не спать всю ночь и...

– Катись в ад, Гейб, – огрызаюсь я, разворачиваюсь на каблуках, оставляя его и «нас» позади.

– Вот так просто ты собираешь отказаться от нас, да? Почему? Ты даже не собираешься бороться?

Я резко оборачиваюсь, чтобы до него хоть что-то дошло.

– Ты не боролся за наши отношения, ты выбрал легкий путь. Как я могу планировать жизнь с трусом?

Его челюсть отвисает, но я ухожу, не дожидаясь ответа. История нашей любви заканчивается такими ужасными словами...

***

Настоящее...

Опустив глаза на стол, замечаю, что телефон светится. На экране номер Габриэля – отвечаю на звонок.

– Этот парень – самый упрямый человек на свете. Почему он унаследовал от меня все плохое? – в трубку бухтит Габриэль.

Я не могу не хихикнуть.

– Наберись терпения, Гэвинвуд. Тебе предстоит наверстать восемнадцать лет. Что он сейчас натворил?

– Он вот-вот навредит своей руке. Я понимаю, что он все еще зол на меня, но переутомлениями сделает хуже только себе.

– Я поговорю с ним.

– Мы можем поужинать? – выпаливает Габриэль.

– Вообще-то, мы и так ужинаем на следующей неделе. День благодарения, помнишь? – Я смеюсь.

– Нет. Только ты и я.

– Зачем?

– Для начала, нам нужно разрядить атмосферу между собой, Шарлотта. Как ты на это смотришь?

Я немного дергаюсь из-за этого, но все-таки он прав. Нам нужно все выяснить и двигаться вперед. Пора простить Габриэля и оставить все в прошлом, если жду этого от детей. Практиковать то, что проповедуешь, верно?

– Да, конечно... Кстати, я... э…

– Что такое, Шарлотта? – спрашивает Габриэль с беспокойством.

– Саванна... Я случайно ей проболталась. Возможно, она скоро свяжется с тобой, – быстро говорю я, надеясь, что он не поймет что я натворила.

– Дерьмо. Я надеялся поговорить с ней до Дня благодарения на следующей неделе. Я... Я думал попросить своих родителей приехать. Хотел сразу и их познакомить с детьми.

– Габриэль, так быстро... – шепчу неуверенно.

Дети только-только отошли от знакомства с Габриэлем, не будет ли это слишком – сразу свалить на них родителей Габриэля и Саванну? Не уверена, что это пойдет на пользу.

– Наверное, ты права, еще слишком рано... Просто они и так потеряли много времени, не хотелось бы, чтобы его прошло еще больше. Но мы можем не торопиться. Выбор за тобой.

Его слова отбрасывают любые протесты, которые уже начали было подниматься. Он прав. Близнецы потерялидостаточно времени со своими бабушкой, дедушкой и тетей.

– Нет. Пригласи их. Все будет хорошо, моя мама поможет мне все приготовить.

– Ты уверена?

– Ага. Увидимся на следующей неделе.

Я быстро вешаю трубку и пишу Девину, чтобы он позвонил мне, когда освободится. Может этот мальчишка и упрям, как Гэвинвуд, но Дэниелсы всегда умели устраивать хорошую взбучку.

ГАБРИЭЛЬ: Завтра увидимся. Как думаешь, сможешь уснуть или слишком перевозбудилась?

ШАРЛОТТА: Ты слишком самоуверен, Гейб.

ГАБРИЭЛЬ: Ну, факты есть факты.

ШАРЛОТТА: Ха-ха, серьезно? И что это за «факты»?

ГАБРИЭЛЬ: Что ты все еще не можешь устоять передо мной, даже если очень хочешь. Но мы оба знаем, что не так уж сильно ты и хочешь. Спокойной ночи, детка-конфетка, увидимся завтра. Мечтай обо мне. А я пока помечтаю о тебе.

ГЛАВА 11

Шарлотта

Делаю глоток заказанной текилы и сразу жалею об этом. Стоило обойтись пивом, но мне было необходимо что-то покрепче, чтобы пережить сегодняшний вечер. Наш вчерашний обмен сообщениями все еще свеж в моей голове.

Я попросила Кирианн набрать меня через пару часов, чтобы убедиться, что все в порядке, но в основном для того, чтобы в случае необходимости она могла как следует дать мне по шапке и не допустить приглашение Габриэля ко мне домой. А я могу это запросто предложить, учитывая, что теперь птенцы покинули мое гнездышко. Но уступить своим первобытным желаниям – это последнее, что мне нужно.

Дети возвращаются завтра поздно вечером, поэтому сегодня наш шанс поужинать с Габриэлем наедине.

Официантка приносит мне еще один шот, и я сразу же вспоминаю первый раз, когда попробовала крепкий алкоголь в средней школе. Мы тусовались на катере нашего друга, пришвартованного недалеко от пляжа. Габриэль притащил бутылку дешевого пойла, которое прикупил по поддельному удостоверению.

– Иди сюда, – шептал Габриэль, – ты слишком много выпила. Отдохни, – и мы улеглись в импровизированной кровати на лодке Джонни.

– Ты виноват, – невнятно бормотала я.

Я прижималась к нему, потому что запах его одеколона чертовски меня возбуждал. Он стал пахнуть не мальчиком... Скорее мужчиной. Я провела руками по его груди вниз до пояса штанов, но он остановил меня.

– Чарли, – прошептал он сквозь зубы. – Вокруг нас спит полно народу, прекрати.

– Мне нужно пописать. Пошли со мной, я боюсь идти одна, – заявила я, вырываясь из его объятий.

Он вздохнул, но последовал со мной на причал. Мы начали идти в сторону туалета, но я потянула его к душевым. Они были удачно спрятаны в темноте.

– Чарли, что ты...

– Заткнись. Расстегивай штаны, Гейб, я хочу тебя, – шептала я, оставляя поцелуи на его шее.

Он простонал и вжал меня в стену душевой. Я наблюдала с широченной улыбкой, как он опускает молнию.

– Ты сумасшедшая, – выпалил он у моих губ.

– Ага. Без ума от тебя, прямо сейчас, прямо здесь.

Тоже расстегнула джинсы и стянула их вместе с трусиками.

Повернувшись, оперлась руками о плитку.

– У меня нет презерватива, – объявил он, положив ладонь мне на плечо.

– Вытащишь. Хочу сейчас.

Я отвела свою правую руку назад и погладила его длину. Он простонал и оттолкнул мою ладонь, чтобы ворваться в меня. Охнув, я ощутила, как его рука закрыла мой рот.

– Тише или я остановлюсь, – прошептал Габриэль мне на ухо, покусывая мочку.

Протестующе простонав, я качнула головой. Парень убрал ладонь.

– Не смей, – возражала я.

Я прижала руки к стене перед собой, пока он вонзался в меня сзади. Шлепки наших ударяющихся друг об друга тел, смешивающихся с грохотом океанских волн, – моя погибель. Габриэль обнял меня своей мозолистой ладонью и прикоснулся к моему клитору, подталкивая меня ближе к кульминации.

Прикусывая губы, чтобы заглушить стоны, я слышала его хрипы, когда он вытащил из меня свой член и кончил на пол. Мое же тело все еще переживало оргазм.

Я была так поглощена блаженством, что не заметила, как он включил воду и окатил меня ледяной водой.

– Ты придурок! – заорала я.

Он засмеялся, когда я дернула его за руку, чтобы притянуть к себе под душ.

– Я должен был убрать беспорядок за нами. – Габриэль пожал плечами.

Я схватила его за затылок и поцеловала в губы, пока вода стекала на нас.

Тогда я думала, что мне всегда будет мало этого парня, даже если мы будем вместе вечность...

К реальности меня возвращает покашливание рядом. Прямо здесь, во плоти, человек, о котором я не могу перестать фантазировать. Белая футболка плотно облегает широкую мускулистую грудь. Бицепсы словно задыхаются под кожаной курткой. Каштановые волосы свободно свисают, умоляя меня протянуть сквозь них руки, пока сам мужчина будет пожирать меня, как когда-то. А классические джинсы крепко обнимают его бедра. Когда он поворачивается, чтобы скользнуть за столик, я бросаю взгляд на его тугую задницу. Боже, мне крышка.

Стоило воспользоваться своим старым-добрым вибратором, прежде чем припереться сюда сегодня. Румянец на моих щеках наверняка очевиден, потому что, как только взгляд Габриэля встречается с моим, выражение его лица меняется с дружелюбного на жаждущее. От вида блеска его глаз мне срочно необходимо сходить переодеть трусики, хотя... Нет, черт, я промокла насквозь. Сжимаю бедра вместе, и, по всей видимости, сделала это очень явно, потому что Габриэль слишком уж широко улыбается, демонстрируя свою премилую ямочку.

– Перестань так смотреть на меня, конфетка. Я не кусок мяса, – тихо бормочет он, склонившись через стол.

Его низкий смешок посылает тепло вниз моего живота, а уж после использования моего прозвища – это было просто неизбежно.

– Я... Я не знаю, о чем ты говоришь, – запинаясь, выдаю я.

Прерываю зрительный контакт и пялюсь в меню. Он снова смеется и жестом подзывает официантку.

– Выбрали? – спрашивает веселая девочка-подросток.

– Я буду пить тоже самое, что и леди, и съем бургер с беконом. Средний, пожалуйста, – заказывает Габриэль, отдавая меню девушке.

– Мне тоже бургер, спасибо, – улыбаюсь ей.

– Вау... – выдыхает он, когда девушка возвращается с текилой.

Я допиваю свою и прошу повторить.

– Полегче, Чарли. По телефону я сказал правду. Я хочу поговорить, но только если ты не собираешься напиваться, – заявляет он, медленно потягивая текилу.

Я смотрю ему в глаза поверх рюмки и киваю.

– Хорошо, это крайняя. Можешь начинать... Я вся во внимании.

– Итак, у меня все хорошо с Беллой. Она очень похожа на тебя, знаешь ли.

– Знаю, – улыбаюсь я.

– Я просто... Я много думал последнее время и хочу все исправить. Я хочу начать все сначала. Восемнадцать лет – долгий срок, и я... Я теперь другой человек, и планирую доказать тебе это. Во многих отношениях, – шепчет мужчина.

У меня сбивается дыхание.

– Да? Интересно, – шепчу в ответ.

– Ты превратилась в потрясающую женщину, Шарлотта. Ты – совершенство, и к тебе следует соответствующе относиться. Теперь я на это способен.

Его низкий и хриплый голос явно предназначен для разговорчиков в спальне. Не падай в обморок, Шарлотта, не смей падать в обморок. 

– Когда ты научился льстить? – интересуюсь я.

– Привет, Чарли, так и думал, что это ты! – раздается голос позади меня, прерывая интимный момент.

О, черт возьми, почему это происходит именно со мной? 

Брэнтли Хендерсон наклоняется над столом и целует меня в щеку, прежде чем повернуться к Габриэлю. Серьезно, Брэнтли? Такое чувство, что прямо сейчас я окажусь рефери на боксерском спарринге.

– Гэвинвуд, не знал, что ты решил украсить наш маленький городок своим всемогущим присутствием, – усмехается Брэнтли.

– Хендерсон, – рычит Габриэль в ответ, стиснув зубы, – давно не виделись.

Романтический джентльмен отошел в сторону, уступив место пещерному человеку.

– Что ты делаешь с моей леди? – спрашивает Брэнтли, придвигаясь ближе ко мне.

– Брэнт, – шикаю на него, пытаясь разрядить обстановку.

– Твоя леди, говоришь? В последний раз, когда я проверял, я был единственным способным потрясти мир этой крошки, – смеется Габриэль, скрестив руки на груди, переводя взгляд с меня на Брэнтли.

Я краснею и отворачиваюсь от Габриэля. Его улыбка моментально исчезает, а в прекрасных голубых глазах светится ревность. Синева, которая была, когда он только пришел, превратилась в темно-синий оттенок, что свидетельствует о желании Габриэля разорвать Брэнтли Хендерсона на части, конечность за конечностью.

– Брэнтли, было приятно встретить тебя, но... У нас тут важный разговор, – бормочу я, одарив его улыбкой.

Он кивает и наклоняется, чтобы поцеловать меня прямо в губы. Я резко отворачиваюсь и метаю в него невидимыми кинжалами.

– Брэнтли, – предупреждаю его.

Он улыбается и уходит, подмигнув напоследок Габриэлю. Даже не представляю, как теперь встретиться с Габриэлем глазами. Понятия не имею, что меня ждет. Ревнивый подросток-Халк наверняка прячется внутри этого сексуального мужчины, я это чувствую всеми фибрами своей души.

Габриэль безмолвно посматривает на меня до конца нашей трапезы, но и я не могу заставить себя заговорить. Оплатив счет в тишине, мы молча выходим на улицу. Не представляю, как начать разговор, но, к счастью, он делает это сам. Вообще-то, он тупо хватает меня за руку, затягивает в какой-то закоулок возле паба и прижимает к стене.

– Пытаешься меня разозлить, как тогда с Бобби Хайдом? – с угрозой спрашивает он.

– Тогда не было моей вины, я миллион раз тебе это говорила. Это было целую жизнь назад, Габриэль, смирись уже, – покачав головой, отвечаю я.

– Ты хочешь, чтобы я оттрахал тебя так же, как и тогда? Тебе понравилось, что я ревную? Помнишь, как я вытащил тебя с той вечеринки, набив ему перед этим морду? Мы едва добрались до машины, помнишь? Хочешь, чтобы тебя снова отымели как грязную девчонку?

Его губы касаются моего уха, пока я, задержав дыхание, вспоминаю ту ночь. Мы были на вечеринке, и его товарищ по команде Бобби напился в стельку и поцеловал меня прямо в тот момент, когда Габриэль вошел на кухню. Это было так глупо и так не вовремя. Я сама собиралась оттолкнуть его, но Габриэль уже схватил его за толстовку и ударил в лицо. Ну и затем потащил меня на улицу к своему пикапу.

– Ты моя, – прорычал он тогда, толкая меня к своему автомобилю.

– Да. Я не хотела, Гейб, ты же знаешь. Я только твоя, – оправдывалась я.

Мое сердце яростно бьется, пока я вспоминаю, как бурно он отреагировал. Он усадил меня на переднее сиденье и отвез на ближайшее озеро, где мы мирились всю ночь напролет. Я и до этого видела Габриэля-собственника, но тогда его ревность достигла совершенно нового уровня, и от этих воспоминаний внизу живота появилось томление. Просто представляя, какой он сейчас и что он может сделать, меня охватывает волна похоти.

– Вспомнила, да? – Габриэль вырывает меня из раздумий.

Он сжимает руками мою талию, сильнее придавливая к стене. Я стону, осознавая, что не смогу сказать «нет», как бы сильно этого не хотела.

– Признавайся, – повторяет он.

– Да, – с трудом выдаю я. – Вспомнила.

Я закрываю глаза в попытке скрыть свое смущение.

Он целует меня в шею, заставляя стонать. Наконец захватывает мои губы, а я обнимаю его за шею. Притягиваю его ближе, чтобы сократить малейшее расстояние между нами. Мой язык встречает его в знакомом танце, возвращая давние воспоминания. Только он, я и страсть, которую невозможно погасить. Он прерывает поцелуй и всматривается мне в глаза.

– Ты хотела Брэнтли так же, как меня сейчас? – спрашивает он, целуя чувствительное местечко за моим ушком.

– Габриэль... – умоляю я.

Мне совсем не хотелось в данную минуту обсуждать Брэнтли.

– Ты была с ним такой же влажной, как со мной?

Он просовывает руку в мои леггинсы. Его сильные пальцы касаются моего пучка нервов, и я подпрыгиваю.

– Гейб... Прекрати! – сказав это, пытаюсь его оттолкнуть.

– Скажи мне, Чарли, черт возьми. Скажи, что этот ублюдок лжет, – чеканит он по слогам, глядя мне в глаза.

Я пытаюсь отвести взгляд, но он хватает меня за подбородок.

– Я... Это было один раз, Гейб. И было ошибкой... Я выпила лишнего, – рассказываю я, качая головой.

Он отпускает мой подбородок и вынимает руку из моих штанов.

– Когда? – выпаливает он.

– Пару лет назад... Я пошла в бар выпить, чтобы успокоить нервы, потому что дети отправились на первую школьную дискотеку. Мне было эмоционально одиноко, но он... Не важно...

«Он не был тобой», вот что я хотела сказать. Однако не смогла. Слова так и не покинули мой рот.

Я смотрю на Габриэля и вижу там только отвращение.

– Ой, да ладно тебе! – сержусь, пихая его от себя. – Ради Бога, Габриэль, не делай вид, что хранил целибат восемнадцать лет. Мне тридцать шесть! Восемнадцать лет назад ты ушел, оставив меня с огроменной дырой в сердце. Честно говоря, что бы я ни делала все это время, тебя это никак не касается.

– Как бы ни так! Кого еще ты успела трахнуть в этом городишке? Ей-Богу, если бы у Девина не было моих глаз, а Белла не была бы похожа на мою сестру, я бы задался вопросом...

Ему пришлось прервать свою миленькую маленькую речь, потому что на его щеку приземлилась увесистая пощечина.

– Как ты смеешь, мать твою? – шиплю я. – Когда ты попытался задеть меня этим в первый раз, я решила не зацикливаться, но снова заговорить об этом?.. Кроме тебя, Брэнтли был единственным мужчиной, с которым я спала!

Это заставило его замолчать. Однако я не могу удержаться от продолжения:

– Я должна была сидеть и ждать тебя, мистер Высокомерная Задница? Забавно, потому что я действительно это делала! После шестнадцати лет без мужских прикосновений я сдалась на одну дурацкую ночь, которую едва помню. Скажи, что все это время ты хранил целомудрие, и я закрою свой чертов рот!

Я уже давно перешла на повышенные тона, так что сейчас орала, сложив руки на бедрах.

Он снова помалкивает.

– Так я и думала. Спасибо за бургер и текилу!

Протискиваюсь мимо него и иду на парковку.

Я сдерживаю слезы, пока не добираюсь до своего грузовика, но как только оказываюсь внутри, позволяю им пролиться. Как я могла позволить своему телу вот так захватить мой разум? Боже, я женщина, а не девочка-подросток, неспособная контролировать свои желания. Но наша страсть была настолько реальной, что казалось, будто и не проходило стольких лет.

Я до сих пор ощущаю его губы и руки на себе. Самое отвратительное, что если бы он не доставал меня Брэнтли, то я, вероятно, позволила ему взять меня прямо там, у стен паба.

Мы не могли контролировать себя, когда были моложе, целовались и трахались где только можно. Но я свято верила, что теперь, будучи взрослыми, мы сможем держать руки при себе. Но нет. Похоже, наши тела хотели соединиться, как и раньше.

А то, что я не была с другим мужчиной, ну или с тем, кого помнила, серьезно мешало моему либидо.

Понимая, что в таком состоянии не должна садиться за руль, прошу забрать меня Кирианн. Мы катаемся по городу Бог знает сколько времени из-за моего нежелания возвращаться в пустой дом. Заглядываем к Майки, где я выпиваю еще немного, и наконец, словно в тумане, подруга везет меня домой.

Мы подъезжаем к моему двору, где я сразу замечаю фигуру на крыльце. Сердце выпрыгивает из груди, когда тень поднимается и двигается к машине.

– Это же...

– Да, – сквозь сжатые губы перебиваю Кирианн.

Я узнаю эту походку и выхожу из машины, хлопнув дверью.

– Спасибо, Кир. Позвоню тебе завтра, – прощаюсь с подругой через открытое окно.

Она кивает и уезжает, а я резко поворачиваюсь к Габриэлю.

– Пришел, чтобы еще немного поиздеваться? – прикрикнув на него, прохожу мимо и поднимаюсь на крыльцо.

– Чарли... – устало протягивает он.

От него исходит запах алкоголя, он еле плетется, когда пытается меня догнать.

– Я облажался... – невнятно бормочет Гейб.

Он добирается до крыльца и плюхается на плитку.

– Ты напился? – спрашиваю его, открывая входную дверь.

– Я все испортил, Чарли, – печально говорит он, ложась на крыльцо.

– Черт возьми, Габриэль, вставай, – подхожу к нему и пытаюсь поднять с земли. Но мужчина слишком тяжелый, чтобы мне это удалось, даже если я очень сильно постараюсь.

– Просто оставь меня здесь. Я не заслуживаю твоей доброты, конфетка.

Он переворачивается на спину и ласкает мою щеку. Мое сердце оттаивает от боли в его глазах.

– Пошли. Давай, я сделаю тебе кофе. – Обхватываю его ладонь.

Он закрывает глаза от моего прикосновения и медленно поднимается на ноги. Я успеваю его поймать, когда он спотыкается, закидываю его руку себе на плечо и обнимаю за талию.

– От тебя пахнет мужиком, – разгневанно лопочет он.

– Мы с Кирианн заглянули к Майки.

Интересно, помнит ли он его?

– К этому придурку, – выплевывает мужчина.

– Этот придурок был одним из твоих лучших друзей, Габриэль. И мой друг до сих пор. Не будь таким засранцем.

Я завожу его на кухню, чувствуя, как его тело напрягается.

– И все же... – невнятно произносит он, – мне не нравится, что он крутиться вокруг моей женщины.

– Я уже давно не твоя женщина, Габриэль.

Свалившись с одного из моих кухонных стульев, он с громким стуком ударяется головой о мой стол.

– Гейб! – подбегаю к нему. – Вставай!

Я встряхиваю его, и он медленно поднимает голову, встречаясь со мной глазами. Печаль и боль крутятся в великолепной синеве.

– Я пытался хоть как заглушить боль, Чарли. Все время. Сейчас я встречаюсь с психотерапевтом. Тот день... Я никогда его не забуду. Я никогда не забуду выражение твоего лица...

– Гейб, все в порядке...

– Нет! Я люблю тебя, Чарли, – признается он. – Всегда любил тебя. Я был таким идиотом, думая, что бейсбол лучше, чем ты и дети. Я все, нахрен, испортил...

Слезы стекают по его щекам, а осколки моего сердца разлетаются по всему кухонному полу. Не смотря на то, что этот мужчина обидел меня несколько лет назад, оставив на произвол судьбы, я не могу полностью возложить вину на него.

– Послушай, – прошу я, похлопывая его по щеке, чтобы он не заснул. – Не только ты виноват. Я не дала тебе шанса стать отцом, Гейб. Я сказала, что сделала аборт, а потом предложила расстаться. Я никогда не говорила тебе о детях, так что ты не можешь точно знать, ушел бы ты, если бы я сообщила тебе, или нет, слышишь?

Слезы снова наполняют его глаза, он зажмуривается, и соленая вода снова омывает его лицо. Я утираю его слезы и целую в лоб.

– Ладно, к черту кофе, давай просто уложим тебя спать.

Помогаю ему подняться его и веду по коридору.

– Такая идеальная южная красавица, – протягивает он.

Мы входим в мою спальню. Габриэль тянет меня вниз на кровать, обнимая за талию. Затем зарывается лицом в мою грудь и рыдает.

– Я все пропустил, Чарли. Я пропустил всю их жизнь. Ты сказал мне идти к черту тогда, и я это сделал. Я побывал в аду. Но все это время надеялся, что у тебя все хорошо, – всхлипывая, шепчет он.

Я запускаю руки в его волосы, чтобы успокоить его, пока его дыхание не замедляется.

– Тсс, – шикаю ему. – Спи.

Довольно скоро слышаться равномерные вдохи и тихий храп. Он храпел так же, как и в моих воспоминаниях, когда немного перепивал. Я улыбаюсь, устраиваясь поудобнее, и позволяю сну овладеть мной. Мы разберемся со всем завтра.

Габриэль

Я просыпаюсь с раскалывающейся головой и тошнотой. Единственная радость – невероятно теплые и мягкие подушки, в которые уткнуто мое лицо. Подушки или сиськи? Я чувствую знакомый запах – ваниль с нотками лаванды, и тут же открываю глаза.

Мое лицо зарыто между декольте Шарлотты, ее рот слегка открыт, пока она мило посапывает. Моя рука обвивается вокруг ее талии, а ее рука обвивается вокруг моей спины, в то время как другая лежит на моем плече. Вдруг слышу шум из коридора и напрягаюсь. Я ничего не помню о вчерашнем вечере, кроме ужасного ужина, так что это может быть кто-то из близнецов. Или кто-то вломился в дом.

Но я тут же получаю ответ, заметив лохматую голову, просунутую в дверь, и взгляд, который способен убить меня месте. А это, если что, прямо между сисек его мамочки. Проклятие. Девин ушел прежде, чем я успел сесть, но мое вошканье разбудило Шарлотту.

– Прости, я не хотел тебя будить, – бормочу я, садясь.

– Все в порядке. Дети все равно должны скоро приехать, пора вставать.

Она поправляет рубашку в которой была вчера вечером, делая вид, что наша сессия обнимашек на нее никак не повлияла. Но ее торчащие через ткань соски говорят об обратном.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она, лишая возможности поглазеть на нее.

– Как дерьмо, – ворчу я.

Потираю лицо ладонями и пытаюсь встать с кровати

– Ты что-нибудь помнишь? – интересуется она, глядя на меня с надеждой.

– Не много. Ну, кроме факта, что я должен перед тобой извиниться... Опять же, я мало что помню после твоего ухода...

На долю секунды выражение ее лица меняется на разочарованное, но быстро исчезает.

– Прости, Шарлотта, – подхожу к ней. – Вчера вечером я повел себя как настоящий осел. Просто... меня раздражает, когда я представляю тебя с другим мужчиной. Я знаю, что сам виноват, и, наверное, именно поэтому так разозлился. Я злюсь на себя, а не на тебя. Похоже, я не перерос стадию ревнивца.

Я ухмыляюсь, но она только кивает и подходит к комоду, принимаясь рыться в одежде.

– Ты алкоголик, Габриэль?

Я хочу к ней подойти, но ее слова меня тормозят.

– Э, нет. Возможно, я выпивал в молодости и принимал глупые решения, но я не алкоголик.

– Наркотики? – уточняет Шарлотта, повернувшись ко мне лицом.

– Только в таблоидах. Я никогда в жизни не прикасался к наркотикам, – решительно отрицаю я.

– Ты сказал, что ходишь к психотерапевту и...

Она отворачивается, не закончив свою мысль.

Я подхожу к ней и кладу руку ей на поясницу. Она подпрыгивает, но я все равно обнимаю ее за талию.

– Я стал ходить на терапию, потому что не знал, как справиться со своими эмоциями и горем. Я много пил и мало спал, так что мне необходимо было встретиться с проблемой лицом к лицу, а не убегать.

Она кивает, а я смахиваю ее длинные волосы, обнажая шею.

– Может, попробуем еще раз, Шарлотта?

– Что попробуем?

Я оставляю нежные поцелуи на белой коже, после чего поворачиваю женщину лицом к себе, чтобы прожестикулировать пальцем между нами.

– Нас.

– Я…

Притягиваю ее ближе и мягко прикасаюсь к ее губам, отсекая любые протесты, которыми она собиралась в меня бросить.

Прежде чем мы успеваем углубить поцелуй, раздается шум на кухне. Она отскакивает и с паникой смотрит на меня.

– Девин вроде как... Заходил в комнату и спалил нас.

– Черт, он дома? Его не должно было быть до позднего вечера. Черт, черт, черт, – бормочет она, вытаскивая футболку и штаны. – Сначала я переоденусь, а потом уже ты сможешь воспользоваться ванной. Обезболивающее в аптечке, встретимся на кухне, – дав указания, она шагает в коридор.

Какое-то время я сижу на кровати, обхватив голову руками и пытаясь вспомнить события прошлой ночи. Но помню лишь боль и обиду, когда Шарлотта ушла. Я вернулся в паб и... Текила, было много текилы... Дерьмо.

Дверь ванной распахивается, откуда выбегает Шарлотта со скоростью света по направлению к кухне. Захожу в уборную, но останавливаюсь, слыша ее разговор с Девином.

– Мы специально приехали пораньше, чтобы удивить тебя, и что мы видим! Он уткнулся лицом в твои сиськи! Мама, как ты могла позволить это после всего, что он натворил! – кричит Девин.

– Девин Джон, тебе лучше понизить голос, в моем доме на меня не кричат, – процеживает Шарлотта сквозь стиснутые зубы.

– Прости, мама, – ворчит он.

– Для протокола, я ничего не видела, – вставляет Белла.

– Не то чтобы это вас касалось, но ничего не было. Мы поужинали, чтобы разрядить обстановку, но все пошло не очень хорошо, так что он приехал помириться ко мне домой. А вообще, что бы я ни делала в свободное время, это только мое дело.

– То есть с кем бы ты это ни делала? – парирует Девин.

– Ну-ка повтори! – срывается Шарлотта.

– Мама, я понимаю, что в прошлом у вас была эпическая любовь и бла-бла-бла, но сейчас? Восемнадцать лет он по тебе не скучал, а мы ему были не нужны! Почему ты защищаешь его?

– Потому что он твой отец, Девин Джон, и нравится тебе это или нет, он будет в твоей жизни. Пришло время тебе принять это, потому что он никуда не денется!

Я улыбаюсь, вспоминая, каким сильным был акцент Шарлотты, когда она злилась. Иногда я специально выводил ее из себя, просто чтобы услышать мелодичный южный протяжной голос.

– Он уже однажды сбежал, так что вполне может сделать это снова, – грохочет Девин.

Страх в его голосе убивает меня.

– Просто дай ему шанс, Дев, он хороший человек. Если ты вытащишь голову из задницы хотя бы на пять секунд, то заметишь, что не такие уж вы с ним и разные, – защищает меня Белла.

– Белла, – предупреждает Шарлотта. – Он был ребенком, Девин. Глупцом, которому сказали, что его ничего не держит в этом городе, вот он и уехал. Ты можешь ненавидеть его за это. Но видит Бог, я ненавидела его достаточно за всех нас. Так что лучше оставьте прошлое в прошлом, все-таки я ему солгала, позволив уйти. Пришло время нам всем забыть об этом и попробовать двигаться вместе, да?

Наступает тишина, и я задерживаю дыхание, чтобы услышать их ответы.

– Я подумаю об этом, – тихо говорит Девин.

– Я так рада, что вы все дома. Быстро мыть руки, сейчас приготовлю завтрак.

Девин вздыхает, и до меня доносятся приближающиеся шаги, поэтому я быстренько закрываю дверь уборной. Опустившись на пол, выдыхаю. Как, черт возьми, мне наладить отношения с сыном?

Шарлотта

Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к холодильнику, чтобы достать все для завтрака. Могло быть и хуже, а могло бы быть и лучше. Девина трудно вразумить, но, по крайней мере, Белла вроде как на нашей стороне. Наша сторона. Видимо, мы теперь типа команда. Конда у меня за спиной кто-то прочищает горло, я резко поворачиваюсь.

– Что из этого ты слышал? – спрашиваю, нахмурившись, Габриэля.

– Достаточно, – он просто пожимает плечами.

Я подхожу, похлопываю его по плечу, но он хватает меня за запястье. Поднимаю на него вопросительный взгляд.

– Спасибо, что защищаешь меня, – шепчет он.

Он подносит мою руку к губам и нежно целует каждый сустав. Я закрываю глаза, дышать становиться тяжелее.

– Н-не стоит благодарности, – заикаюсь я.

Он улыбается и проводит ладонью по моей тонкой шее к висящей на ней цепочке. Затем вытаскивает подвеску из-под моей рубашки, и я вновь закрываю глаза, ненавидя себя за то, что до сих пор ее ношу.

– Ты... Ты все еще хранишь это? Все еще носишь ее спустя столько лет, после…

Его голос срывается, и он захватывает мой рот своими губами. Его поцелуй мягкий, но мое тело жаждет большего.

– Гейб... – стону я, обхватывая его шею руками.

Мое тело разлагает мой мозг похотью.

– Мы же не хотим, чтобы Девин бесился еще больше? Плохой папаша, совращающий невинную мамочку посреди кухни – это еще один удар по моему носу.

Я хихикаю и киваю, неохотно разомкнув объятия. Поворачиваюсь к плите и разбиваю яйца, ощущая его тепло за спиной. Он слегка толкается в меня, прижимая свой твердый член ко мне.

– Но это не значит, что я не хочу тебя, конфетка, – бормочет он мне на ухо.

Он целует мою шею, именно там, где я люблю. Я упираюсь руками о столешницу.

– Габриэль Джон, не дразни меня, черт возьми, – разочарованно шепчу я.

Он хрипло посмеивается, посылая раскатистой вибрацией волну вожделения прямо на юг.

– «Дразнить»  –   неверное слово, я же планирую все закончить. Просто позже.

Он проводит губами по моему предплечью, но тут раздается шаги, приближающиеся к кухне. Он быстро от меня отступает, задевая мою руку. Два яйца растекаются на полу.

– Проклятье.

Я наклоняюсь, чтобы убрать беспорядок, но Габриэль уже там. Он смотрит на меня и подмигивает.

– Вечно пытаешься поставить меня на колени, конфетка.

Я открываю рот, моментально представляя иное развитие действий. Что детей нет дома, а на мне немного меньше одежды. Он подползает ко мне, медленно проводит языком вверх по моей обнаженной ноге до моей...

– Мама, у нас есть еще апельсиновый сок?

Голос Беллы прерывает мои грязные мыслишки и я качаю головой. Подняв взгляд на Габриэля, замечаю, что он хихикает. Метаю в него невидимыми кинжалами.

– Ох... Я планировала съездить утром в магазин до вашего прихода.

Мой голос довольно-таки натянут, поэтому я прочищаю горло, отводя глаза от Габриэля. Белла с любопытством изучает меня и ухмыляется, явно заметив мой румянец. Будь проклята моя бледная кожа.

– Хорошо, – улыбается она.

Белла сидит за столом, наблюдая, как Габриэль оттирает яйца у моих ног, изредка поглядывая на меня.

Я поворачиваюсь к плите, чтобы скрыть свое возбуждение, и заканчиваю приготовление завтрака. Все усаживаются за стол.

– Итак... Все взволнованы завтрашним Днем Благодарения? – спрашивает Габриэль, нарушая тишину.

– Ты любишь маму или нет? Я не в настроении выслушивать всякое дерьмо, так что либо ты ее любишь, либо нет. Нам ждать тебя на всех семейных праздниках или только когда она будет нужна погреть твою постель? – закипает Девин.

– Девин! – шокировано охаю я.

– Что? Может, я и не живу здесь теперь, но я все еще считаю себя хозяином этого дома, и никто здесь не будет неуважительно относиться к тебе, даже он, – ДиДжей указывает вилкой на Габриэля.

– Девин, ты мой сын. Но несмотря на мою любовь к тебе, моя личная жизнь не твое дело, – отчитываю его.

– Ну, у меня есть право знать, будет он тусоваться тут дальше или нет, – бурчит он, швырнув вилку на стол.

Я смотрю на нахмуренного Габриэля.

– Девин, мне нужно заслужить твое доверие, я это понимаю, но не тебе лезть в жизнь твоей мамы. Она же не вмешивается в твои дела, допрашивая, кто греет твою постель?

– О, значит это правда, да? – Девин горько смеется.

– Заткнись, Девин, это мамино дело! – срывается Белла.

Внезапно все одновременно начинаю говорить на повышенных тонах. Мое лицо нагревается, я сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Меня так задолбало все это сопротивление, пора это прекращать.

– Довольно! – кричу я, вставая из-за стола.

Все взгляды устремляются на меня, шум затихает. Все ждут с открытым ртом моего следующего шага.

– Девин... Белла... Я взрослая женщина, и то, что я делаю в свободное время – не ваше собачье дело. Вы оба достаточно взрослые, чтобы понимать, когда стоит промолчать. Этот мужчина не чужой, он ваш отец. Если мы с ним хотим провести какое-то время вместе, то мы так и сделаем. С борьбой покончено. Прошлое в прошлом, давайте просто двигаться вперед. Габриэль хочет быть частью этой семьи, просто дайте ему шанс, – заканчиваю свою речь сев обратно на стул. – А теперь быстро молча завтракать. Девин, ты убираешь за всеми.

Девин начинает протестовать, но я останавливаю его поднятой рукой.

– Я не желаю ничего слышать.

Краем глаза замечаю ухмылку Габриэля.

– Гейб, ты можешь ему помочь. Мы с Беллс пойдем в супермаркет, потом мне нужно сбегать в офис на пару часов. Так что этим временем распоряжайтесь на свое усмотрение, но, да поможет мне Бог, если на ковре будет кровь к моему возвращению домой... Я вас, мальчики, прибью прямо перед Днем Благодарения.

Иду в спальню переодеться, где до меня доносятся шепотки с кухни, поэтому останавливаюсь, чтобы подслушать.

– Прекрати приставать к ней перед нами, это отвратительно, – шепчет Девин.

– И не подумаю.

– Просто перестань. Мы с Беллс уезжаем вечером гулять, так что прибереги это на потом. Мама никогда никого не водила, так что это странно. Просто... Просто прекрати.

– Я – твой отец. Папочка не может поцеловать мать своих детей?

– Нет, это отвратительно. Фу, хватит.

Улыбнувшись, качаю головой и захожу в свою комнату переодеваться.

Через несколько минут иду на кухню. Девин и Габриэль все еще сидят за столом, размазывая еду по своим тарелкам.

– Ведите себя хорошо, мальчики, – наставляю я, похлопывая Девина по голове.

Габриэль улыбается и тянется ко мне, чтобы обнять за талию. Затем крепко целует в губы, лишая меня возможности дышать. Закончив поцелуй, я вижу, как он подмигивает через мое плечо.

– Ты – балбес, – шепчу я, хлопнув его по груди.

Покинув кухню, направляюсь к входной двери под вновь начинающиеся споры. Клянусь, если бы спор был профессией, эти двое... Каков отец, таков и сын.

ГЛАВА 12

Габриэль

Я с улыбкой ставлю машину на стоянку рядом с пикапом Шарлотты. На парковке только один автомобиль. Попав в здание, поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Волна гордости проходит через меня, когда замечаю дверь с именем сестры под табличкой «Дабл плэй спот». Вхожу внутрь, предварительно оглянувшись по сторонам.

В коридоре темно-зеленый ковер и светло-бежевые стены. В дальнем конце через место ожидания с памятными вещами на стенах, подписанными спортсменами, расположены две двери, на данный момент открытые. Прохожу в дальний угол, минуя пустую стойку регистрации, и направляюсь к двери с именем Саванны. Заглядываю внутрь, но там пусто.

Подхожу к другой двери и вижу Шарлотту в очках. Она сидит за столом и что-то усердно печатает на компьютере. Ее брови сосредоточенно сдвинуты, и явно меня не замечает. Я прочищаю горло, и она подпрыгивает.

– Габриэль, – вздыхает она, прижимая руку к груди. – Ты меня до чертиков перепугал.

– Извини, – хихикаю я, – захотелось навестить тебя.

Посмотрев на меня, кивает на стул возле стола. Но я его обхожу, не обращая внимания на ее попытки оставить пространство между нами.

– Ты как-то охладел, когда мы вернулись сегодня из супермаркета. Что случилось? – спрашивает она. Затем принимается изучать свои руки, словно это самая интересная вещь в мире. Я подхожу ближе и отодвигаю ее кресло.

– Габри...

Прерываю ее протесты поцелуем, обвивая руки вокруг ее талии и приподнимая со стула, чтобы усадить женщину на стол и прижать свое тело между ее ног. На ней узкая юбка-карандаш, так что я не могу приблизиться к ней близко настолько, насколько мне бы хотелось. Я подтягиваю ткань вверх до ее бёдер, но она прерывает поцелуй, положив руку мне на запястье.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – шепчет она.

Ее голос уставший, словно Шарлотта разрывается между желанием ненавидеть меня и сорвать одежду. Я обхватываю ее щеку и ласкаю большим пальцем ее нижнюю губу.

– Ты заставляешь меня так себя вести.

Она качает головой и прижимается к моей груди, чтобы спрыгнуть со стола. Затем поворачивается ко мне спиной, отойдя на несколько шагов. Что, мать вашу, я опять сделал не так?

– Я не понимаю, если честно, что происходит. Я, безусловно, рада, что ты общаешься с детьми... Но когда... Когда они спросили, вместе мы или нет... Эта мысль теперь так и крутится у меня в голове, потому что я не уверена, что смогу. Мне нужно, чтобы ты относился к происходящему между нами серьезно, Габриэль, но я не думаю, что ты на такое способен. В первый раз мне было очень больно, – говорит она, встретившись со мной взглядом.

Печаль в ее глазах – моя погибель. Я подхожу к ней и нежно касаюсь губами ее губ. Она закрывает глаза и тянется к моему прикосновению.

– Тогда был глупый, восемнадцатилетний и эгоистичный я. Но сейчас перед тобой, Шарлотта, не он. Теперь я мужчина, который будет лелеять каждый долбаный день, проведенный с тобой и детьми. Я никуда не уеду, Шарлотта. Со временем я заставлю тебя мне поверить.

Она молчит какое-то время, пока я представляю, как в ее голове крутятся шестеренки. Она хочет что-то сказать, но явно боится.

– Почему ты ни позвонил, Габриэль? Почему? За восемнадцать лет ты ни разу даже не попробовал набрать мой номер, – на последнем слове ее голос надламывается, и она снова отворачивается от меня.

– Я посчитал, без меня тебе было бы лучше. Я знал, что сломил тебя, Шарлотта, так что меньшее, что я мог сделать – это позволить тебе двигаться дальше и забыть меня. Я не был готов к обязательствам, а ты заслуживала именно этого. И потом, я думал, ты уже давно счастлива в браке. Если бы я знал обо всем, о близнецах...

– Вот именно! – Она резко оборачивается. – Я счастлива, что ты хочешь наверстать с ними упущенное и проводишь практически все свободное время с детьми, но если это единственная причина, по которой ты здесь, то пусть так и останется. Перестань целовать меня, если ты крутишься здесь ради отцовства. Потому что ты даешь мне надежду, Габриэль.

Она проходит мимо меня, садится и откидывается на спинку стула.

– Я... Я вроде звонил своему психотерапевту прошлой ночью, но это не точно. Поскольку он в Хьюстоне, то предложил провести онлайн-сеанс, может ты бы захотела поприсутствовать? Я планирую связаться с ним в восемь вечера, но мы можем выбрать удобное для тебя время...

Я принимаю ее молчание за просьбу уйти и, махнув рукой по волосам, покидаю офис. Я хочу с ней большего, черт возьми.

А еще у меня имеется огромный список людей, доверие которых мне предстоит вернуть. Дерьмо.

Подъезжаю к дому детства и заглушаю двигатель. Откидываю голову на подголовник и разочарованно вздыхаю. Надеюсь, с сестрой мы сможем начать с того места, на котором остановились, и мне не придется добавлять ее в список людей, с которыми я облажался.

Взглянув на дом, пытаюсь справиться с обрушившейся на меня волной воспоминаний. После расставания с Шарлоттой, ее родители отдалились, и я никак не мог понять, почему. Но теперь все вроде как встало на свои места.

Мои родители переехали во Флориду после того, как отец вышел на пенсию, сдав этот дом в аренду. Вернувшись в Луизиану и купив ту спортивную управляющую компанию, Саванна переселилась обратно сюда. Счастье, что родители решили не продавать участок. Здесь витает огромное количество счастливых воспоминаний...

Набрав побольше воздуха, вылезаю из машины и направляюсь к крыльцу дома. Прежде чем я успеваю постучать, сестра открывает дверь с широченной улыбкой на лице и обнимает меня, не дав мне вставить и слова.

– Привет, братишка, – приветствует она, чмокнув меня в щеку.

– Привет, младшая сестренка, – отвечаю, целуя в ответ.

– Ты когда-нибудь дашь мне забыть, что обогнал меня на полторы минуты? – смеется Сав.

– Никогда. – Отрицательно качаю головой.

Она заводит меня в дом, и я снова предаюсь воспоминаниям. В этом городе все напоминает обо мне и Шарлотте, но этот дом полностью разбивает мне сердце. Я вижу маленькую Шарлотту, играющую со своими куклами на коврике в гостиной, и меня за рулем игрушечной машины, проехавшегося прямо по ним. После чего она побежала жаловаться моей маме, что я обижаю ее детишек.

Попав на кухню, мои глаза останавливаются на месте, где я впервые поцеловал ее. Прямо здесь, на этой кухне, посреди семейного пикника.

– Я прибралась в твоей старой комнате, так что тебе есть, где остановиться. Нет смысла оставаться в отеле, в доме полно места. Плюс, будет приятно поболтать с тобой. Я скучала по тебе, брат, – со слезящимися глазами предлагает Саванна.

Подхожу к ней, чтобы обнять еще раз. Когда мы были моложе, мы очень тесно общались. Сейчас до меня постепенно доходит, как сильно я ранил любимых мне людей своими поступками за последние годы, и это осознание просто убивает меня.

– Я тоже по тебе скучал, Сав.

– Ну, как прошел вчерашний ужин с Чарли?

– Эмм... Не просто.

Какеще ответить на этот вопрос?

– Хм... Держу пари. Дерьмово выглядишь, поэтому все понятно без слов. – Сестра улыбается.

– Возможно, я немного перебрал с выпивкой. Все прошло не очень хорошо, и я попытался заглушить боль. Все закончилось тем, что я очутился на ее крыльце, а утром проснулся в ее постели, в то время как Девин придумывал пятьдесят самых болезненных способов прибить меня.

Она смеется и похлопывает меня по плечу.

– Почему бы тебе не отоспаться, а позже поделиться со мной подробностями?

Я киваю и поднимаюсь по лестнице, но потом оборачиваюсь.

– Сегодня заходил к тебе в офис. Там круто. Ты сменила название, вспомнив наши безумные детские идеи?

– Эй, девушка просто пытается воплотить сказку в жизнь.

– Я горжусь, что ты, Сав, собралась и все такое. Хотел бы я быть похожим на тебя...

Она поднимается по лестнице и обнимает меня за шею.

– Я так по тебе скучала. Ты понятия не имеешь, как сильно я в тебе нуждалась, – шепчет она.

– Теперь я здесь. И никуда больше не денусь.

Мы прерываем объятия через пару секунд, и я направляюсь в свою старую спальню.

Воспоминания этой комнаты душат меня, мне приходится опереться о дверной косяк.

Именно здесь произошел наш с Шарлоттой первый раз. Пытаясь вести себя тихо, пока мои родители спали в соседней комнате, я помогал ей пробраться через мое окно.

– Ты вроде говорил, что твои родители ушли? – шептала Чарли, влезая внутрь.

– Тсс... Знаю, но если бы сказал тебе правду, ты бы не пришла. – Я хихикнул, притягивая ее к себе и прижимая к стене, не в состоянии держать подальше свои руки от нее.

Мы лихорадочно целовались, слишком страстно для двух подростков, жаждущих большего, чем просто обжиманий.

Она потянулась к моей рубашке, стянула ее через мою голову и избавила меня от брюк и боксеров. Я попытался ее поднять, когда она упала передо мной на колени.

– Ты не хочешь, чтобы я?..

– Нет. Не сегодня, Чарли. Я хочу сделать следующий шаг. А ты? – спросил я, глядя ей в глаза. В них я увидел огонь, который чертовски обожал. Она с улыбкой кивнула.

– Я тоже, – прошептала Шарлотта, снимая рубашку и лифчик, а затем все остальное.

И так какое-то время мы обнаженные стояли посреди моей комнаты.

– Ложись на кровать, – инструктировал я.

Я подошел к двери спальни и запер ее на замок. Наделся, что мы не разбудим моих родителей, но если разбудим, то они хотя бы не ворвутся в неподходящий момент.

Вернувшись к кровати, глубоко поцеловал Чарли. Спускаясь вниз, оставлял влажные поцелуи на ее шее, груди, уделяя особое внимание каждому соску. Переместившись на ее живот, остановился над маленьким островком волос, который чертовски любил.

– Гейб, – затаив дыхание, пробормотала она. – Ты мне не позволил... И тебе не обязательно...

– Хочу убедиться, что ты готова, Чарли. Не хочу сделать тебе больно, – ответив, принялся облизывать ее пучок нервов.

Прижавшись к моему рту, она накинула себе на лицо подушку, чтобы никого не разбудить стонами. Я ласкал, облизывал и сосал ее лоно, пока не почувствовал ее руку на своих волосах, удерживающую меня на месте. Пока я поглощал ее соки, она полностью обмякла и убрала подушку с лица.

– Давай, Гейб. Хочу сейчас. Пожалуйста, – хныкала она.

Я добрался до ящика с нижним бельем и достал презерватив. Пару дней до этого я забегал в аптеку в надежде, что они нам вскоре понадобятся. Вытащив один, вернулся к кровати.

– Давай я попробую, – улыбаясь, попросила она и потянулась за блестящим пакетиком. – Я никогда не делала этого раньше.

– Я тоже, – со смешком признался я.

Не отрывая от меня взгляда, она раскатала презерватив по моему стояку. Боже, в тот момент я запросто мог кончить раньше времени. Мне стоило подрочить до ее прихода. Тогда мне пришла в голову мысль, что, вероятно, я едва продержусь минуту и сделаю наш первый раз не особо запоминающимся.

– Хочу предупредить, что не знаю, как долго выдержу... Не уверен, что буду хорош... – полностью понимая обстановку, пробормотал я.

Слава Богу, что для нее все тоже было впервые. Но мне все равно не хотелось, чтобы она разочаровалась во мне. Мы были первыми друг у друга во всем, даже в том поцелуе на кухне.

– Кажется, я это уже когда-то слышала, – хихикнула она.

Я закатил глаза, пока ее рука ласкала мою щеку.

– У нас впереди целая жизнь, чтобы усовершенствовать наши навыки, – успокоила она потом, целуя мои губы.

Нависнув над ней, я устроился у ее входа.

– Я не буду торопиться, но скажи, если будет больно, хорошо? – попросил, убедившись, что она знает, что может мне доверять.

– Все будет хорошо, – улыбнулась она.

Я поддался вперед, и она вздрогнула. Остановился, пока Шарлотта полностью не расслабилась, а затем толкнулся чуть глубже. Вот дерьмо, я был готов взорваться. В ней было так тепло и узко, что мне было просто необходимо что-то предпринять, чтобы отвлечься.

Бейсбол, подумай о бейсболе! В голове появилась картинка моей супер-бейсбольной команды. Итак, погнали. Ладно, скоро один из моих крутых игроков перейдет в Высшую лигу, так что стоит поискать нового питчера. Может, у меня получиться выдвинуть Майки. У него неплохая подача, но сомневаюсь, что он согласиться такое провернуть. Можно было бы…

– Гейб? – выбила меня из бейсбольного тумана Чарли. – Я понимаю, что мы не эксперты, но вроде после того, как ты вставил, нужно двигаться. – Она засмеялась.

– Прости, задумался о бейсболе.

– Бейсболе? Это шутка? Я тут голая, твой пенис внутри меня, а ты думаешь о бейсболе? – Шарлотта в неверии подняла руки вверх.

– Я... Я хотел продержаться больше минуты. Мне нужно было чем-то отвлечь себя, – пояснил я. – Прости. Давай попробуем еще раз.

Я выскользнул из нее, чтобы медленно толкнуться обратно и... Дерьмо, как же хорошо.

– Боже, Чарли, это слишком приятно. Я больше не могу, – процедил я сквозь стиснутые зубы. – Ты как? – спросил с беспокойством.

– Я... Все нормально. Да, я в порядке, продолжай, – ответила она, притихнув.

Я двигался туда-сюда со скоростью улитки, переживая, что причиняю ей боль, пока ее ноги не обернулись вокруг моей талии. Почувствовав, как она сжималась вокруг меня, я больше не смог терпеть... Мой контроль испарился, и, толкнувшись в нее еще пару раз, я потный и запыхавшийся рухнул на нее.

– Неплохо для первого раза, – хихикнула она. – Ну кроме бейсбольной фигни.

Покачав головой, она шлепнула меня по груди.

– Я люблю тебя, Шарлотта, – признался я, приподнявшись на локте и глядя на ее раскрасневшееся лицо.

Черт, неужели я тогда это сказал? Улыбка сползла с ее лица, а рот удивленно приоткрылся.

– Ты... Ты уверен?

– Да, – улыбнулся я.

Зачем сдерживаться, когда я это точно знал? Да я любил эту девушки с самого детства! Все эти годы она была для меня всем. Зачем скрывать?

Улыбнувшись, она притянула меня к себе и поцеловала.

– Я тоже тебя люблю, – не отрываясь от моих губ, сказала она.

Мы целовались, казалось, несколько часов, прежде чем заснуть, запутавшись друг в друге.

В течение ночи мы просыпались и снова занимались любовью. Во второй раз это было определенно лучше, а утром, перед тем как она тайком вернулась домой, мы сделали это в третий раз.

***

– Ты выглядишь намного лучше, – замечает Саванна, когда я захожу на кухню.

Я сажусь за стол, когда раздаётся звонок в дверь.

– Как раз вовремя, – сказав это, сестра направляется к входной двери, чтобы впустить моих родителей. Увидев их, мне стало больно. Они заметно постарели с нашей последней встречи больше десяти лет назад.

У мамы появились морщины и седина, от чего мне захотелось вернуться назад во времени и сделать все по-другому.

Я бы наблюдал, как растет живот Шарлотты, как два человечка, которых я помог создать, сделали бы свои первые вдохи, учил бы Девина бросать мяч, смотрел, как Белла его отбивает, видел бы радость на лицах своих родителей, любующимися внуками. Столько всего, что я мог бы видеть и переживать, но мои эгоистичные амбиции все это отняли.

Мама подбегает ко мне со слезами и обнимает.

– Габриэль, мой мальчик, – говорит она сквозь слезы.

Отбрасываю свою сдержанность и крепко стискиваю ее в ответ.

Затем подходит отец и похлопывает меня по спине. Он не особо изменился, но тоже появились морщинки на точеном лице. Его волосы коротко подстрижены, как всегда, но сейчас на его бороде мелькает седина. Для мужчины его возраста он обладает потрясающей шевелюрой.

– Давно не виделись, сынок.

– Я... Мне очень жаль, что так вышло. Присаживайтесь, нам нужно многое наверстать.

Родители обнимают Саванну, и мы все проходим на кухню.

Мне нужно как-то рассказать им о Шарлотте и близнецах. Я уверен, что мама понимает, что что-то происходит, потому что когда я позвонил, чтобы пригласить их на День благодарения с Дэниелсами, она искренне удивилась.

– Итак, что происходит, Габриэль? Что за внезапная встреча? Что ты задумал? Нам так много нужно обсудить! – тараторит мама, засыпает меня вопросами.

– Ну, я... Я тренирую новичков в «Хьюстоне», и там произошла презабавная история. У нас появился новый питчер, и когда он представил меня своей матери, представляете, ей оказалась Шарлотта!

Я сканирую их лица на предмет реакции. Не представляю, как лучше им все подать, поэтому скажу так, как есть.

– Какое совпадение! Я и не знала, что она вышла замуж. Как она? Чарли мне всегда нравилась, – улыбается мама.

– Вообще-то, она работает со мной, но она не замужем, – вмешивается Саванна.

– Ох, нет? – мама явно разочарованна.

– Она... Вообще-то, у нее дети. Близнецы. Девин и Белла, – я растягиваю слова, наблюдая за их эмоциями.

– Ничего себе... Подожди минутку. Если этот мальчик в команде, то ему как минимум должно быть...

– Восемнадцать, – вставляет отец.

Они оба смотрят на меня, когда до них доходит.

– О, Габриэль, – шепчет мама, прикрыв рот ладонью.

– Я бы предпочел оставить детали в прошлом, но да, вы – бабушка и дедушка. Вы встретитесь с ними завтра.

Мои родители по-прежнему в шоке.

– Я просто не понимаю, Габриэль. Неужели ты не знал? Как она могла не сказать? – сокрушается мама.

– Так было лучше, мама. Вы знаете, каким я был, так что она поступила правильно, ясно? Мы все обсудили и решили закрыть эту тему. Давайте просто начнем все заново завтра, хорошо? – с надеждой прошу я.

– Я попробую.

Да уж, в последнее время я часто это слышу.

– Ну, расскажи нам о них, – просит отец, наклоняясь ближе.

– С чего бы начать?.. – с гордостью за своих детей начинаю я.

***

Примерно в восемь часов я включаю ноутбук, потеряв надежду, что Шарлотта проведет этот сеанс со мной. Видимо, ей тяжело пока справиться с навалившимся мной, учитывая мое вчерашнее поведение и завтрашний День благодарения.

На экране появляется лицо Нила, кивающего в знак приветствия.

– Как дела, Габриэль?

– Думаю, что если бы было хорошо, я бы с вами не разговаривал.

– Итак, Шарлотта к нам не присоединится?

– Она... Она занимается подготовкой ко Дню благодарения, так что...

Тихий стук в дверь не дает закончить мою речь. Саванна вроде говорила, что встречается сегодня с друзьями, но, судя по всему, передумала.

– Подожди секунду, Нил. Сав пришла.

Но в дверях оказывается Шарлотта. Ее волосы собраны в пучок на макушке, а на носу очки в черной оправе. Черные леггинсы обтягивают ее ноги, а свободная толстовка делает ее похожей на подростка. Мое сердце начинается учащенно биться, когда она пересекает комнату и садится на диван.

– Извини, что опоздала, – шепчет она, – мне просто нужно все подготовить для завтра.

Слегка улыбнувшись, переводит взгляд на экран компьютера и машет рукой.

– Привет, я – Шарлотта.

– Приятно познакомиться, Шарлотта, меня зовут Нил. Я рад, что вы смогли присоединиться к нам. Это определенно поможет делу.

– Да уж. – Она вздыхает.

Я улыбаюсь ей и поворачиваюсь к Нилу.

– Как дела? – спрашивает он у Чарли.

– Великолепно. Набираюсь сил к завтрашнему важному дню, – улыбается она.

– Нервничаете? – интересуется Нил.

– Немного.

– Почему? – задаю вопрос, проводя рукой по ее спине.

– Мне хочется, чтобы все прошло нормально. Такая глобальная встреча после стольких лет может пройти как замечательно, так и быть настоящей катастрофой.

– Именно поэтому я считаю, что наш сегодняшний сеанс будет очень кстати. У меня есть немного информации о вашей с Габриэлем истории, но в таких вещах всегда есть две стороны. Что лично вы хотите получить от нашего с вами разговора?

– Я... Думаю, что я все еще боюсь дать нам второй шанс.

Я сжимаю ее талию, пока она изучает свои руки. Ее щеки покрылись красными пятнами.

– Ваши страхи понятны, учитывая, прошлое. Что вас больше всего пугает?

– Я думаю... – она замолкает на секунду, поигрывая пальцами. – Мне кажется, что он хочет начать отношения, чтобы быть ближе к детям, а не из-за меня. Им нужен отец, я это теперь понимаю... Извините за эти глупости, – она просит прощение, нервно хихикнув и вытирая глаза.

– Шарлотта, ваши страхи – это не глупости. Это хорошо, что вы знаете чего хотите и не страшитесь говорить об этом, – уверяет Нил.

Она кивает и хватает салфетку с тумбочки, чтобы промокнуть глаза.

– Габриэль, что ты думаешь о страхах Шарлотты?

– Я... Я не хочу, чтобы она боялась. Я ничего не забыл, уехав из Луизианы. Воспоминания преследовали меня. До сих пор преследуют, и единственное, что я сейчас хочу – это все исправить.

– Шарлотта... – Нил жестом предлагает ей высказаться.

– Вдруг ты просто хочешь наладить контакт с детьми, то когда сделаешь это, что будет с нами?

Я беру ее ладонь, но она напрягается.

– Похоже, вам нужно для начала выяснить, что вы хотите поодиночке, прежде чем решить двигаться вместе.

– Я знаю, чего хочу, – резко отвечаю я.

– Габриэль, расскажешь Шарлотте, почему ты стал пить раньше и почему выпил вчера?

– Я... Я злился на себя, на ситуацию в целом. Наверное, думал, что она оставила меня позади и будет двигаться дальше. А когда оказался с ней лицом к лицу... снова не смог с этим справиться.

– Вот только я не двигалась дальше, – тихо бормочет Шарлотта.

– Так какие же опасения у тебя, Габриэль?

– У меня нет никаких страхов. Я хочу ее и детей. Я не боюсь обязательств.

– А как на счет того, что они не захотят принять тебя? Это тебя не пугает?

– Я…

Его слова парализуют меня, вонзаясь в самое сердце. Я чувствую, как взгляд Шарлотты прикован к моему лицу, и открываю рот, чтобы заговорить, но затем захлопываю его.

– Такого не произойдёт, – успокаивает она, положив свою теплую ладонь на мою руку в поддерживающем жесте.

– Как развиваются ваши отношения физически? Я чувствую, что между вами кипят эмоции.

Шарлотта откашливается, одергивает руку и отводит взгляд.

– Эм... У нас все нормально, – тараторит она.

– Вы близки?

– Это действительно необходимо выяснять? – спрашивает Шарлотта, нахмурив брови.

– Секс – это всего лишь подпорка. Не стоит его использовать для устранения проблем.

– Хорошо, спасибо за пояснение. Мы не занимаемся. Сексом. Мы не занимаемся сексом, – заикается она.

Нил улыбается во всю, но я пытаюсь скрыть свою ухмылку.

– Как насчет того, чтобы спокойно обдумать всё ночью и завтра прояснить отношения между собой? У вас все намного лучше, чем я предполагал. Все будет хорошо, – улыбаясь, наставляет нас Нил.

Мы оба киваем. Попрощавшись с психотерапевтом, я закрываю ноутбук.

– Ты часто с ним общаешься? – интересуется Шарлотта, вставая с кровати.

– Теперь уже нет. Начал четыре года назад после драки...

– Точно, в стриптиз-клубе. Я читала об этом, – сообщает она, ковыряясь в подоле толстовки.

– Это не то, что...

Она поднимает руку, чтобы остановить меня.

– Мне не нужно знать, Габриэль. Меня это не касалось. Я не просто так перестала за тобой следить.

Пару секунд мы молчим, не зная как пересечь этот мост и оставить прошлое позади.

– Все сложно. Ты видела, каким я стал, поняв, что между тобой и Брэнтли что-то было, а теперь представь что было, когда я считал, что ты давно уже замужем... – пытаюсь объяснить я.

Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– У вас же с ним было один раз?

– Да, – выдыхает она. – Все сложно.

Я подхожу к ней и осторожно прижимаю к двери. Ласкаю ее щеку ладонью, соприкасаясь носами.

– Мы оба были неправы, Шарлотта. Я думал, что больше никогда тебя не увижу, считал, что ты уже давно счастлива. Мне приходилось заглушать боль, которую...

Не закончив речь, крепко целую ее, изливая все свою горечь в поцелуе. Все эти годы меня ежедневно съедали сожаления. Ничто из того, чего я добился, не помогало исчезнуть боли. Мне казалось, что я никогда не увижу свет. Но теперь я его вижу, он прямо передо мной: сексуальный, как грех, и я крепко-крепко держусь за него в надежде, что выберусь из темноты.

Поднимаю руку вверх по передней части ее толстовки в поисках ее мягкой как шелк кожи.

Она стонет, а затем вздрагивает, поняв, что мы движемся в сторону спальни.

– Габриэль…

Она мягко толкает меня в грудь, чтобы я отступил. Что я и делаю, подняв руки вверх.

– Прости... Прости. Позволь проводить тебя. – Я извиняюсь.

Мы в тишине спускаемся по лестнице в фойе.

– Я... Мне понравилась встреча. Спасибо, что пригласил меня.

Улыбнувшись, Шарлотта кладет руку мне на плечо и чмокает в щеку.

– Спасибо, что пришла. Это много для меня значит.

– Спокойной ночи, Габриэль.

– Спокойной ночи, Чарли.

ГЛАВА 13

Габриэль

Я приезжаю к Шарлотте на День благодарения около двенадцати дня. Я знаю, что ее мама помогает ей с готовкой, но учитывая, что мне нужно наверстать кучу времени, а мои родители и сестра скоро сюда вломятся, я решил прийти пораньше. Но, судя по лицу Шарлотты, открывающей дверь, она не очень-то рада моему столь раннему приходу.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришел помочь и провести немного времени с детьми, – объясняю, пожимая плечами.

Затем одариваю ее своей самой лучшей улыбкой, которой она не сможет сопротивляться. Вручаю бутылку вина, которую принес с собой, и пытаюсь проникнуть в дом, прижавшись к ней. Она втягивает воздух и отступает.

– Эм, спасибо. Но вообще, стоило предупредить. Я еще не одета, – фыркает Чарли.

Осматриваю ее томным взглядом. Женщина одета в обтягивающий топик с безумно низким декольте, открывающим приличное количество груди, и в очень коротеньких шортиках, демонстрирующих мускулистые бедра. Как же обожал времена, когда они обхватывали мою талию!

Чарли прочищает горло, скрещивает руки на груди, снова приковывая мой взгляд к своим сиськам. Глаза женщины закрыты, так что я точно не единственный, кого одолевают грешные мыслишки. Подмигнув, прохожу мимо нее в сторону кухни.

– Габриэль Гэвинвуд! – встречает меня глубокий голос с ярким южным акцентом.

Я захожу в столовую и киваю отцу Шарлотты – Хэнку. Он изучает меня тем же взглядом, каким изучал вспыльчивого восемнадцатилетнего парня.

– Сэр, с Днем благодарения. Как ваши дела? – спрашиваю, пожимая ему руку.

Уверен, что он не мой поклонник, но не знаю точно, как много ему известно о том, что произошло в прошлом.

– Полагаю, получше, чем у тебя.

Опускаю глаза и слышу вздох позади меня.

– Хэнк, веди себя прилично. О чем я тебя сегодня предупреждала? – шепчет тихий голос.

Я поворачиваюсь и вижу Дженну Дэниелс, маму Шарлотты. Она выглядит так же элегантно, как и восемнадцать лет назад, хотя ее волосы немного поседели. В прошлом эта женщина всегда была ко мне добра, так что я не смог не улыбнуться ей.

– Здравствуйте, миссис Дэниелс. С Днем благодарения. Прекрасно выглядите.

Я подхожу, чтобы поцеловать ее в щеку, и она улыбается в ответ.

– Смотрю, ты все такой же очаровательный!

– Дети прямо по коридору, в своей комнате, если хочешь поздороваться, – говорит вошедшая следом за мной Шарлотта. – Я пойду переоденусь.

Она исчезает, а я пытаюсь ее догнать. Дверь за ней закрывается, но я успеваю проскользнуть внутрь.

– Габр...

Закрываю ей рот поцелуем, саму женщину прижимаю к комоду.

Шарлотта обнимает меня за шею, в то время как мои руки устраиваются на ее заднице. Приподнимаю ее и усаживаю на тумбочку, чтобы удобно устроиться между ее ног. И жадно впиваюсь в ее шею.

– Гейб, мы должны остановиться, Нил же велел... – Чарли замолкает в попытке совладать с голосом, но у нее это не выходит. Она скорее стонет, пока мои пальцы забираются под ее майку, под которой нет лифчика.

– Чарли... – томно протягиваю я.

Опускаю голову и захватываю сосок ртом, не смотря на сопротивление женщины.

– Боже, Габриэль…

Я снова поднимаю голову, и, посасывая ее мочку, шепчу в ухо.

– Переодевайся, пока я не упал на колени и не устроил празднование Дня благодарения прямо здесь.

Она втягивает воздух и, вздохнув, проговаривает:

– В своем кабинете я тебе вроде сказала, что мы не можем...

Прикладываю палец к ее губам.

– Можем, если я настроен серьезно, а я чертовски серьезен, Шарлотта.

Нежно поцеловав ее, отпускаю. Она опирается о мою грудь, чтобы спрыгнуть с комода.

– Вердикт еще не вынесен, если что.

Шарлотта направляется к шкафу за одеждой и затем выходит из комнаты, не дождавшись моего ответа. Я здесь, чтобы быть отцом, но это не мешает мне желать ее. Но я не совсем уверен, что смогу залечить оставленные мной же глубокие шрамы. Так, неправильные мысли. Шрамы может и не исчезнут, но затянутся. И я просто обязан поспособствовать этому.

Шарлотта

Аромат индейки и специй наполняет дом. Сегодня прекрасный солнечный день, температура на улице около пятнадцати градусов. Утром я попросила папу и Девина накрыть на стол во внутреннем дворике, чтобы насладиться чудесной погодой всей семьей на День благодарения.

Обычно мы с детьми приезжали на праздник к родителям. Из-за того, что я единственный ребенок, мы собирались скромной компанией. Поэтому сегодня с таким количеством народа моя нервозность достигает критической точки. Мои родители и родители Габриэля и Саванны не виделись и не разговаривали друг с другом восемнадцать лет, так что им есть что рассказать друг другу. Я попросила папу ради детей контролировать свои эмоции, надеясь, что Девин будет тоже вести себя прилично.

– Мам, нужна помощь? – спрашивает Белла, входя на кухню.

– Следи, чтобы твой брат не пырнул твоего папочку столовым ножом. Если все будет тип-топ, я позволю тебе забрать весь оставшийся десерт в колледж. – Я улыбаюсь и подмигиваю.

– Он успокоился, мам. Они болтают о своем бейсболе. Ты же знаешь, что если ДиДжей убьет своего тренера, то потеряет шанс попасть в Высшую лигу. – Она подмигивает в ответ.

Я слышу сигнал дверного звонка, и рука, которая держит дверцу духовки открытой, начинает заметно дрожать. Белла подпрыгивает на месте и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– Ну вот, они приехали. Откроешь дверь со мной?

Она кивает, и мы идем к парадной двери. Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть дверь, и улыбаюсь, когда вижу Саванну. Ее глаза на мокром месте, когда она берет Беллу за руки. Я тоже смахиваю слезы от этого невероятного момента: Беллс обнимает тетю.

Затем перевожу взгляд на мистера и миссис Гэвинвуд. Они любуются внучкой и дочерью, но затем замечают меня и сужают глаза.

– Шарлотта. С Днем благодарения, – резким тоном поздравляет миссис Гэвинвуд.

Она протягивает мне тыквенный пирог, мой любимый. Принимаю его с улыбкой, но она на нее не отвечает.

– Приятно снова видеть вас, миссис Гэвинвуд, с Днем благодарения.

– Я просто в шоке от того, насколько мы похожи! Я всегда думала, что я – копия мамы, – тараторит Белла, разрывая объятия.

– Я тоже рада с тобой познакомиться! – щебечет Саванна, вытирая слезы со щек Беллы.

– Прошу, проходите. Девин на заднем крыльце с Гейбом, – приглашаю всех.

– Здравствуй, Шарлотта, – здоровается мистер Гэвинвуд, заходя в дом.

– Здравствуйте, сэр. С Днем благодарения.

Он кивает и проходит мимо меня.

Что ж, да начнется игра.

После очень неловкого знакомства и повторного приветствия мы все садимся за ужин. Я выношу индейку и ставлю ее на середину стола.

– Все выглядит безумно вкусно! Спасибо, что пригласила нас, Чарли, – восторгается Саванна.

Я улыбаюсь ей.

– Спасибо, что пришли. Для меня и детей это много значит.

– Ну, мы могли бы сделать это и восемнадцать лет назад, просто не знали, – огрызается миссис Гэвинвуд.

Габриэль захлебывается водой, а сама я сразу раскисаю.

– Миссис Гэвинвуд, мы можем присесть после ужина и...

– Все это время... – ворчит мистер Гэвинвуд, меня перебив.

– Я думала, мы друзья, Дженна, как ты могла скрывать такое от нас? – продолжает миссис Гэвинвуд, обращаясь к моей маме.

Мама по-прежнему с теплотой смотрит на нее. Идеальная южная красавица никогда не теряла хладнокровия, но в одно мгновение она способна разъяриться, если дело доходит до ее ребенка.

– Давайте сначала тихо-мирно поужинаем, а после всё обсудим, как предлагала Шарлотта. Она потрудилась на кухне, так что давайте окажем ей любезность, – угрожающим тоном настаивает моя мама.

– Любезность? А оказала ли она ее нам восемнадцать лет назад? О нас ты не подумала? Ну, спасибо, Шарлотта, – ерничает миссис Гэвинвуд.

– Мама, о чем я просил? Оставьте это, – вклинился Габриэль.

– О, посмотрите, кто подал голос, – злюсь я. – Спасибо, что наконец-то открыл свой чертов рот.

– Не смей так разговаривать с моим сыном, Чарли!

– Франсин, ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Давайте! – Мама вскакивает с места.

– Дженна, – умоляет ее мой отец.

– Мама, сядь! – прошу я.

– Нет, мы не будем сидеть за столом, если с тобой так разговаривают после того как ты целый день надрывалась, готовя еду!

Миссис Гэвинвуд поднимает руки в капитуляции, и мама садится обратно.

Следующие несколько минут мы все едим молча. Только звуки столового серебра, стучащего по фарфору, и чавканье нарушают тишину.

– Ну-с, я тренирую Девина, папа. У нас большие планы на Высшую лигу, верно, парень? – спрашивает Гейб у Девина.

Девин не обращает внимания и продолжает жевать.

– Девин, не игнорируй отца! – ругается миссис Гэвинвуд.

– Меня учили помалкивать, если нечего сказать, и в отличие от некоторых людей за этим столом, я слушаю свою маму, – огрызается Девин, смотря на миссис Гэвинвуд.

Она охает и бросает вилку на тарелку. Ох уж эта любительница драмы.

– Так ты растила этих детей, Шарлотта? Никаких манер? Какой позор, – бурчит она, качая головой.

– Миссис Гэвинвуд, при всем уважении...

– Мама нас прекрасно воспитала. В отличие от вас, – перебивает меня своим заявлением Девин на повышенных тонах. Воу.

Миссис Гэвинвуд хватается за грудь и с открытым ртом заглатывает воздух.

– Мой сын был невинным свидетелем всего этого. Он бы прекрасно вас воспитал, если бы эта... Эта... Иезавель² сказала бы ему!

Я кладу вилку, но Девин снова меня перебивает.

– Никто не смеет оскорблять маму в нашем доме! – гремит Девин.

– Мама... – предупреждающе выдыхает Гейб.

– Она поступила правильно, потому что ваш сын был засранцем. – Девин встает со стула и тычет пальцем на миссис Гэвинвуд.

– Девин... – предостерегающе процеживаю я.

– Что за словечки! Шарлотта, их надо воспитывать согласно католическим...

– Франсин, думай, прежде чем говорить, – вставляет мама.

– Ты эгоистка! – миссис Гэвинвуд указывает на меня. – И была ее все это время! Ты просто хотела детей только для себя!

Она швыряет салфетку на стол и встает.

– Мама... – пытается успокоить ее Саванна, схватив ее за руку, но та вырывается.

– Эгоистка? Это ваш сынок заставлял маму избавиться от нас, но она этого не сделала! Он не был невинным свидетелем или хорошим католиком! Хотите поболтать о религии? О, да запросто! Как насчет того, чтобы напомнить вашей дьявольской семейке, что церковь говорит об абортах? – кричит Девин.

Он отодвигается и встает со стула, опрокидывает его и вбегает в дом.

– Ох, не так я представляла себе этот день, – тихо шепчет Белла.

Она встает из-за стола и следует за Девином. Саванна смотрит на меня вопросительно, на что я киваю. Она отправляется за детьми, а я поворачиваюсь к разворачивающейся сцене передо мной.

– Это... это правда, сынок? – тихим голосом спрашивает миссис Гэвинвуд.

– Да, мама. Правда, – говорит Габриэль, покачав головой.

Его отец, проворчав что-то о том, что он не мужчина, встает и идет вглубь двора к деревьям.

– Шарлотта, мне так жаль... – начинает извиняться миссис Гэвинвуд.

Я поднимаю руку, чтобы остановить ее.

– Я понимаю ваше негодование, миссис Гэвинвуд, но оно было неуместным. Мои дети хотели тихий семейный ужин, поэтому я попросила Вас не торопиться. Вместо этого они вынуждены были сидеть здесь и слушать, как их бабушка критикует их мать. Скорее всего, им это мало понравилось. Думаю, будет лучше, если мы прервем сегодняшний ужин. Спасибо что пришли.

Когда я поднимаюсь, Габриэль хватает меня за руку. Я вырываю ладонь из его руки.

– Не надо! – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Мой восемнадцатилетний сын лучше защищал меня, чем ты. Ты просто лопотал какую-то фигню. Тебе известно, где выход.

Я иду в дом, не оглядываясь, и направляюсь в детскую.

Прижавшись к двери, подслушиваю разговор.

– Мама... Я знаю, почему она скрывала нас от Габриэля, но почему бы ей было не рассказать тебе? Бабушка была права? Мама хотела нас спрятать? – мягкий голос Беллы подрывает мою уверенность в правильности своих решений.

– Нет, что за чушь собачья! – шепчет Девин. – Эта бабка буйно помешанная. Наш отец был любителем ввязываться во всякую херь. А она думает, что он бедная невинная душа. Да он кусок дерьма!

Раздается звук открывающейся и закрывающейся двери, и я уже хочу пройти в свою спальню, но голос Саванны останавливает меня.

– Девин, я извиняюсь за своих маму и брата. Но что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Белла, твоя мама и я были лучшими подругами в те дни, и что бы про нее не говорили, твоя мама хорошая женщина. Если она держала вас подальше, то на это была веская причина. Я вижу, как сильно она вас любит. Я всегда знала, что однажды она станет отличной мамой.

Услышав хлюпанье, вхожу в комнату, где все взгляды устремляются на меня.

– Идите сюда, – подзываю Девина и Беллу.

Они подходят, и я обнимаю их за талию. Белла прикладывает голову мне на плечо, а Девин, будучи, как минимум, на тридцать сантиметров выше нас обеих, опирается подбородком о мою макушку.

– Просите, не так я планировала провести первый семейный ужин.

– Здесь нет твоей вины, мама, – заявляет Девин, разрывая объятия.

– Я знаю, но все равно понимаю, что вам обидно. Мы все в сложной ситуации. Попробуем позже еще раз, хорошо?

Они оба кивают, Саванна встает и направляется к двери.

– Сав, почему бы тебе не остаться? – предлагаю я, останавливая ее.

– Да, тетя Саванна, оставайся, – улыбается Белла.

Саванна переводит взгляд на Беллу блестящими от слез глазами.

– Конечно, – шепчет она.

Мы идем по коридору к двери во двор, и я слышу голоса.

– Я наблюдал за тобой, сынок. Долгие годы я следил за твоей карьерой, но мне пришлось прикусить язык, видя, как ты уничтожаешь свое будущее. Ты заработал кучу денег и не потратил ни копейки на своих детей. Мне приходилось смотреть, как моя дочь борется, плачет ночами и полностью отдает себя этим двоим. А где был ты? Я пытался защитить ее от подобной судьбы, а ты после всего не просто ушел, ты убежал! – кричит мой отец.

– Хэнк...

– Нет, Дженна, пусть слушает. Она изменила ради них свою жизнь, когда у нее не было и ломаного гроша, а у тебя было все, но ты не смог ничего удержать. В течение многих лет я хотел ворваться в твою чертову дверь и поговорить с тобой. Сказать, чтобы ты вернул сюда свою задницу и поступил правильно, но ее желание мне было важнее. А теперь? Тебе, черт возьми, лучше взять себе в руки!

– Сэр, я собираюсь все исправить. Еще не знаю как, но собираюсь.

– Да неужели! Она любила тебя, сынок. Как ты мог этого тогда не знать?

– Я тоже никогда не переставал любить вашу дочь, и теперь буду тем человеком, который ей нужен.

Я замираю, услышав слова Габриэля. Саванна поглаживает мою спину в успокоительном жесте.

– Ей никто не нужен, кроме ее детей, – парирует отец.

– Девин, почему бы тебе не прибраться на кухне, а мы с Беллой подождем тебя в вашей комнате? – предлагает Саванна, выводя меня из транса.

Девин кивает и начинает собирать тарелки, а я следую на задний двор. Мои родители сидят за столом, а Габриэль ходит туда-сюда с птичьим гнездом на голове.

Габриэль, заметив меня, замирает и пристально смотрит в глаза.

– Прости...

Я поднимаю руку, останавливая его.

– Кажется, тебе было велено покинуть дом вместе со своим отрядом? – говорю я, скрестив руки.

– Черт побери, я совсем забыла, что мне нужно повесить белье. Поможешь мне, Хэнк? – спрашивает мама, вставая из-за стола.

– Зачем ты затеяла стирку перед приходом гостей?

Мама сердито смотрит на отца, и он устало выдыхает.

Встав, папа чмокает меня в лоб и напоследок бросает на Габриэля тяжелый взгляд, после чего они с мамой заходят внутрь.

Габриэль открывает рот, закрывает, и потом снова открывает, наконец-то собравшись с духом, чтобы заговорить.

– Прости меня, Шарлотта, мне так жаль, черт возьми, – извиняется Гейб, подходя ко мне.

Я прижимаю руку к его груди, останавливая его приближение. Затем одергиваю ее, сосредотачиваясь на своем гневе.

– За что ты просишь прощения? Потому что в последнее время я так часто слышу это от тебя, что даже запуталась!

– За все. За поведение моих родителей, за свои поступки в прошлом, за свою ревность к Брэнтли тем вечером, за обвинения, что ты спишь со всеми подряд и что дети не мои, за то, что я такой отвратительный отец, за поцелуи и за... за все...

Слышу шум у бокового окна, а когда резко оборачиваюсь, шторы покачиваются.

В этом доме невозможно посекретничать.

– У нас зрители, – шепчу я.

– Мне плевать, Шарлотта, я могу кричать это с крыш. Мне так чертовски жаль. Я знаю, что не заслуживаю тебя, но, пожалуйста, дай мне шанс все исправить. Я хочу быть отцом, но еще больше я хочу стать опорой для тебя. Я... У меня никогда ни с кем не было ничего серьезного, только с тобой... Пожалуйста, дай мне шанс. Нил говорил, что нам нужно все обдумать, так вот, я это сделал. Ты – это все, чего я хочу, Шарлотта.

Он приближается и сжимает руками мои плечи. Не могу заставить себя посмотреть ему в глаза, иначе сразу же сдамся, чего и боюсь.

– Что это значит, Габриэль?

– Это значит, что я хочу, чтобы ты снова была моей. Не знаю, смогли бы мы вместе растить близнецов в восемнадцать лет, но сейчас я уверен, что если ты просто мне позволишь, я буду делать все, что в моих силах. Я не был подходящим для тебя мужчиной тогда, Шарлотта, но теперь им стал.

Я совершаю ошибку, подняв глаза и заметив в его взгляде любовь. Знакомый блеск, который преследовал меня годами, разбудил ту самую восемнадцатилетнюю юную девушку, спрятавшуюся во мне. Бесстрашную девчонку, которая любила мальчика всем сердцем. Вот только его разбили.

– Мне страшно, – шепчу я.

Он поднимает руку и ласкает мою щеку.

– Конфетка, давай начнем все с чистого листа... Пожалуйста. Попробуй довериться мне.

Я делаю небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, и вспоминаю его пьяную речь той ночью. Что у трезвого в голове – у пьяного на языке, верно? Могу я снова полностью довериться ему? Справлюсь ли я, если он снова разобьет мне сердце?

– Ладно, – еле слышно отвечаю я.

– Ладно? – скептически переспрашивает он.

Я киваю и улыбаюсь, и он поднимает меня на руки и кружит. Затем захватывает мои губы и наклоняет меня над столом, поглаживая одной рукой мою спину, а другой опирается о стол для поддержки. Я обнимаю его за шею и притягиваю ближе к себе. Габриэль раскачивается над моим телом, срывая с моих губ стон. Когда его рот спускается к моей шее, мы слышим как кто-то прочищает горло возле дверей в дом. Я отскакиваю от Габриэля и поправляю рубашку.

– Безопасно ли выходить наружу? – спрашивает издалека Саванна.

– Да, – отвечаю с улыбкой.

Покачав головой, шлепаю Габриэля по груди.

– Я знаю, что ты новичок в отцовских штучках, но трахать маму детишек на обеденном столе в День благодарения – не пойдет на пользу общему делу.

Он наклоняется к моему уху, чтобы прошептать:

– В последний раз, когда я проверял, стоны означали благо для общего дела.

Я охаю, на что он смеётся и снова усаживается за стол.

Дети появляются на улице одновременно с моими родителями, которым, очевидно, не нужно было развешивать никакое белье.

Кажется, споры на время утихли. Все садятся, чтобы устроить хороший семейный ужин. По крайней мере, сегодня мы можем притвориться, что все в порядке. Не все сразу.

ГЛАВА 14

Габриэль

Я стою возле скамеек запасных и наблюдаю за парнем-катастрофой.  Чтобы выбраться в плей-офф, нам нужно выиграть розыгрыш дабл-плэя, а Девин сейчас на взводе. Счет 1:1. Иду к судье, чтобы взять тайм-аут. Затем подхожу к питчерской горке, где стоит Девин, который в данный момент жонглирует мячом.

– Что происходит? – спрашиваю я, скрестив руки на груди.

– Там должен был быть страйк-аут! Этот судья – слепое дерьмо, – ворчит он.

– Послушай меня. Ты хочешь сделать карьеру? – грозно интересуюсь я.

Он кивает.

– Зачем? – снова задаю вопрос.

– Потому что это моя мечта. У нас не так много всего было, и я хочу это изменить. Хочу позаботиться о маме, как она заботилась обо мне и Белле, – говорит он, расправляя плечи.

Его признание – сокрушающий удар по мне. Когда я сорил деньгами направо и налево, они отказывали себе во многом на протяжении многих лет. Должно быть, Девин прочитал это по моему выражению лица, потому что отступил.

– Я не пытаюсь быть козлом.

– Я понимаю, но если ты продолжишь позволять своим чувствам управлять игрой, ты далеко не продвинешься. Хочешь помочь маме? Позаботиться о сестре? Тогда вытащи свою голову из зада, забудь о судье и выведи из игры того парня! – наставляю его, похлопывая по плечу.

Затем возвращаюсь в тренерскую зону и перевожу взгляд на Шарлотту, которая сидит на месте для семьи. Она улыбается мне, я киваю в ответ.

Девин вздыхает и крутит перчаткой в правой руке в поисках удобного положения. Качнув головой пару раз нашему кетчеру, игроку, находящимся за домом и принимающим мяч от питчера, наконец, успокаивается. Затем сгибает ногу в воздухе и бросает левую руку вперед, в то время как я перестаю дышать. Как тренер, я напряжен в этот момент, а как отец, я боюсь.

Баттер, игрок другой команды с битой, покачивается и отбивает мяч обратно в Девина. Инстинктивно подняв перчатку, Девин ловит мяч с громким стуком,после чего я свободно выдыхаю. Команда бежит по полю, а Девин подбегает ко мне.

– Сегодня тебе повезло, – говорю я, – больше не попадай в такую ситуацию. Держи спину прямо и сохраняй хладнокровие, – наставляю его.

– Знаю, спасибо, тренер, – отвечает он и хлопает меня по спине.

Затем пробирается к команде радоваться с остальными. Не все сразу.

Шарлотта

Габриэль выдвигает для меня стул, и я сажусь, скрестив ноги в попытке подавить желание.

Мое тело истомилось. Поведение Гейба с Девином сегодня вселило в меня похоть. В тот момент он вел себя как настоящий отец, что я чуть не шлепнулась в обморок.

Мы дразнили друг друга через СМС и «Скайп» всю неделю и, вкупе с отсутствием телесного контакта такое долгое время, все это сводит меня с ума. Я хочу его всеми фибрами своей души.

Официант приносит наши напитки, и я выпиваю бокал вина залпом. Габриэль хитро смотрит на меня и ухмыляется.

– Не так быстро, Чарли, мы оба знаем, чем это заканчивается, – подмигивает он.

Я краснею, вспоминая свое поведение в старших классах, когда выпивала.

– Ты в порядке? – спрашивает Габриэль, выводя меня из транса.

Краем глаза замечаю улыбку на лице Габриэля. Этот самодовольный ублюдок точно знает, как на меня влияет.

– Я в уборную. Сейчас вернусь.

Захожу в туалет сполоснуть лицо холодной водой и все как следует обдумать. Может, я сейчас похожа на самку во время течки, но Габриэль Гэвинвуд тоже никогда не мог устоять передо мной.

Погнали.

Я выхожу из уборной с улыбкой на лице и снова усаживаюсь за наш столик. Делаю еще глоток вина, и после пары минут молчания Габриэль, наконец, разбивает тишину.

– Ты уже знаешь, что хочешь? – интересуется он, глядя на меня поверх своего меню.

Боже, абсолютно точно знаю. Облизываю губы и киваю головой.

– Ты даже не заглянула в меню. Когда успела выбрать? – спрашивает он, выгнув бровь.

Я наклоняюсь над столом, вывалив декольте из платья.

– Мне не нужно меню. Там нет того, что мне надо, – шепчу я.

Его зрачки расширяются, сам мужчина прочищает горло.

– Чарли... – предупреждающе говорит он.

– Иди оплати напитки. Мы уходим, – заявляю я.

Протягиваю руку и вкладываю в его ладонь свой маленький сюрприз. Он сжимает его в кулак и закрывает глаза.

– Это...

Кивнув, встаю с места и, добравшись до его стороны стола, шепчу Габриэлю на ухо.

– Мои трусики? Ага. Мне пришлось от них избавиться по одной понятной причине.

И двигаюсь к выходу.

– Счет, – громко просит он.

Я хихикаю, открываю дверь из ресторана и иду к машине. Через пару минут выбегает Габриэль.

– Не упади и не сломай себе что-нибудь, ты мне сегодня нужен, – поддразниваю я.

Он врезается в меня, прижимая мое тело к пассажирской двери.

– Я в деле, – рычит он мне на ухо. – Надеюсь, ты понимаешь, что разбудила зверя.

– Боже, надеюсь, – хрипло отвечаю я.

Я задыхаюсь, когда он проталкивает свой язык в мой рот. Инстинктивно моя рука обнимает его затылок, а его тело толкается в меня, прижимая свой стояк к моему животу. Другой рукой я обхватываю его за талию и притягиваю к себе, хотя между нами и так нет расстояния. Я уже очень давно не чувствовала такого томления.

– Садись в машину, пока я не устроил шоу на улице, женщина! – бросает он, открывая пассажирскую дверь.

Я пулей влетаю внутрь, а он мгновенно садится за руль и направляется к своей съемной квартире.

Припарковавшись, мы выпрыгиваем из машины. Я поднимаюсь по ступенькам позади него так быстро, как это только возможно на десятисантиметровых каблуках. Габриэль открывает дверь, позволяя мне войти первой. Затем нажимает кнопку лифта. Как только двери закрываются, происходит настоящий взрыв. Мужчина подбирается ко мне и захватывает меня своими руками.

– Шарлотта Дэниелс, ты делаешь меня сумасшедшим. После стольких лет я хочу сорвать с тебя одежду и трахнуть, как подросток, – бормочет он, целуя меня в шею.

Я стону от его грязных слов и обнимаю его.

– Я «за», – шепчу, расстегивая его ремень.

Мое тело зудит от нужды, как у наркомана. Моя следующая доза болтается перед моим лицом, она так близко, что я могу запросто схватить ее и получить кайф.

Его сильные руки скользят по моему платью, пока не добираются до моего центра. Мужчина проводит пальцами вверх и вниз между моих бедер, покрывая себя моей влагой.

– Ты уже готова, – говорит он, улыбаясь.

– Так какого черта ты ждешь? – поскуливаю я.

Просовываю руку в его трусы и сжимаю внушительный стояк.

– Не здесь, – задыхается он. – Даже целой ночи будет недостаточно, Чарли.

Он нежно обхватывает мое лицо ладонями, целует меня, но не так, как несколько секунд назад. Мое тело требует его наполненности после восемнадцатилетней разлуки. Мне хочется кричать от разочарования, что придется ждать, пусть и немного.

Дзынкает лифт, двери открываются, и я с сожалением вытаскиваю руку из штанов Габриэля. Он хватает меня за руку и ведет по коридору. Быстро открыв дверь, заводит меня внутрь и поворачивает к себе. Головка его толстого члена выглядывает из верхней части боксеров, и я прикусываю нижнюю губу. Черт, как же я его хочу!

Его стон эхом разносится по комнате. Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Его взгляд темнеет и, прежде чем я могу полюбоваться мужчиной в одежде, он подхватывает меня, подпирая руками мою обнаженную попку. Я инстинктивно сцепляю ноги за его спиной, чтобы ему было удобнее нести меня. Думаю, что наш пункт назначения — спальня. Он прижимает меня к стене в коридоре, поддерживая меня одной рукой, в то время как другой вытаскивает свой член и прижимает к моему жаждущему лону.

Я целую его шею, чувствуя за спиной холодную стену. Втягиваю воздух и задыхаюсь, когда его толстая длина пронзает меня. Удовлетворенный стон стекает с моих губ, пока его член погружается глубже. Чувствую, как мои стенки растягиваются вокруг него, и крепче обхватываю его шею руками. Я словно наконец-то вернулась домой.

– Здесь твое место, конфетка. Прямо здесь, в моих объятиях, когда я занимаюсь с тобой любовью. Никогда не забывай об этом, – шепчет Габриэль мне на ухо.

– Я тоже об этом подумала, – шепчу в ответ.

Он начинает толкаться, завершая тем самым романтический момент. Мне нравится сентиментальный Габриэль, но сейчас я хочу зверя.

– Попозже займемся любовью. Сейчас мне нужен разврат. Я ждала тебя восемнадцать лет, Габриэль. У тебя много времени, чтобы наверстать упущенное. Оттрахай меня.

Его ухмылка становится шире, и,прорычав, он зарывается лицом в мою шею, врываясь меня до упора. От каждого толчка я ударяюсь об стену. Его пальцы вонзаются в мою задницу. Я держусь за Габриэля, утоляя голод его решительными импульсами. С каждым движением он дразнит мое сладкое местечко. Но мне все мало.

– Продолжай, Гейб, не смей останавливаться. Боже, так приятно... Еще немного, – стону я.

Мужчина разворачивается и бросает нас на кровать, роняя мою спину в прохладные простыни. Вот чего мне недоставало – его тяжелого веса над собой. Я сцепляю ноги на его талии, вжимая пятки в его пятую точку, чтобы он его член проник в меня как можно глубже. И тут я взрываюсь.

Мое тело потрясывает, но руки продолжают крепко обвиваться вокруг его мускулистых плеч. Мои ногти впиваются в его бицепсы, пока я качаюсь на волнах удовольствия. Тело, наконец, покинуло напряжение, которое держалось все эти годы.

Я извиваюсь под мужчиной, цепляясь за каждый кусочек блаженства, и чувствую, как он вот-вот взорвется внутри меня.

– Черт, Чарли, – хрипит он мне в ухо.

И разряжается с последним толчком.

Я вздыхаю с улыбкой и раскидываю руки по сторонам.

– Габриэль Гэвинвуд, ты – чемпион.

Он смеется, скатываясь с меня, и мое тело сразу начинает протестовать против потери контакта. Я кладу голову ему на грудь и провожу пальцем по пуговицам его рубашки.

– Только с тобой, малышка, все бывает настолько поразительно, – тихо говорит он.

Я поднимаю голову и осматриваю нас. Габриэль все еще в рубашке, черные брюки спущены до коленей, а на ногах туфли. Мое короткое черное платье обвивает мой живот и на мне все еще одна шпилька. Вторая неизвестно где.

– Ты только взгляни на нас, – хихикаю я, и Габриэль смотрит вниз.

– Все еще хуже, чем в молодости, – заявляет он, стискивая меня в объятиях.

Он целует меня под ушко, и я мгновенно становлюсь готовой для второго раунда.

– Теперь можем заняться любовью? – спрашивает он между поцелуями.

– Мне все равно, как ты это называешь, просто сними одежду и окажись внутри меня, –отвечаю я, встречаясь с ним губами.

Он улыбается, и мы всю ночь напролет наверстывали упущенное.

ГЛАВА 15

Шарлотта

– Тебе нужно тормозить на поворотах, ты едешь слишком быстро! – ору, хватаясь за ручку на пассажирской двери.

Мое сердце готово выскочить из груди. Черт возьми, восемнадцатилеткам слишком рано садится за руль. Это чересчур. Мне нужен контроль. Пока моя дочь управляет средством повышенной опасности, я вжимаюсь в пассажирском сиденье, готовясь к смерти.

– Расслабься, мам, я знаю, что делаю, – смеется она, не замедляясь, как ей было велено.

– Белла Джон, я вожу машину дольше, чем ты находишься в этом мире. Послушайся меня, если не хочешь убить нас обеих, Бога ради, – говорю я сквозь зубы.

Мне хочется закрыть глаза, но я не могу. Это как в страшном фильме – ты просто не можешь отвести взгляд.

– Эй, ма, следи за языком. С каких это пор можно упоминать имя Господа всуе? –хихикает она.

Да она издевается надо мной! Боже, сколько еще займет времени дорога от продуктового до ее общежития? Магазин находится вроде в пяти минутах езды, так почему поездка ощущается пятичасовой? О, вот она – вывеска университета.

– Ладно, ладно, теперь притормози и въезжай на стоянку, пожалуйста, – говорю я, пытаясь взять контроль над дыханием.

Она въезжает на парковку к зданию общежития и глушит двигатель. Я открываю дверь так быстро, как только могу, и ступаю ногами на землю. О, тротуар, как я скучала по тебе! Делаю глубокий вдох, слыша, как Белла и Габриэль смеются из пикапа.

– Ничего смешного, – говорю с раздражением, обходя машину сзади, чтобы открыть багажник.

– Думаю, ты отлично справилась, – заявляет Габриэль.

– Спасибо, Гейб, – улыбается Белла.

Я качаю головой, изучая этих двоих. С каких это пор они стали командой и оставили меня неприкаянной?

– Не дерзи мне, даже если отбила хоум-ран, – причитаю я, толкая ее в плечо.

– Я просто дразнюсь, мам. Спасибо, что пришли на игру. Куда пойдем ужинать?

– Я... Я не слишком хорошо себя чувствую.

Габриэль поглядывает на меня и я незаметно ему киваю.

– Иди поужинай с папой, я поеду домой. У нас же две машины. Люблю тебя, малышка, хорошая игра, – говорю, целуя Беллу в щеку. Мы обнимаемся, после чего она тянется за продуктами в багажнике.

– Я донесу, – Габриэль останавливает ее, кладя руку на плечо. – Давай собирайся, я подойду с пакетами через минуту.

Она кивает, чмокает меня и идет к зданию, оставляя нас.

– Знаешь, тебе не обязательно это делать, – говорит Габриэль.

– Я знаю, но важно, чтобы именно вдвоем вы проводили время.

Нежно целую его в губы и поглаживаю щеку.

– Жду тебя, – шепчу я.

Я начинаю обходить пикап с другой стороны, но мужчина хватает меня за запястье и прижимает к пассажирской двери.

– Без всего.

– Что?

– Жди меня... Голая.

– Я придумала кое-что получше, – сексуальным голоском пропеваю я, проводя пальцем по его груди к поясу.

Его брови выгибаются в ожидании моего ответа.

– Я буду еще и готова для тебя. — Он издает стон, а я смеюсь, отталкивая его. – Повеселитесь.

Затем обхожу машину и усаживаюсь на водительское место. Этот мужчина пробудил наполненного похотью чудовище и он единственный, кто способен его укротить. Всегда был только он.

Габриэль

По дороге на ужин мы с Беллой болтаем. Она очень легка в общении. Вот бы с Девином было бы также...

Мы въезжаем на парковку закусочной, заходим внутрь и направляемся к столику в задней части. Затем заказываем по бургеру с беконом, и я улыбаюсь от того, насколько мы похожи.

– Как тебе играть за «Тигров»? – спрашиваю, глядя на нее.

– Мне нравится. Я люблю софтбол. Вообще, я говорила маме, что хочу попробовать себя в национальной команде. Тренер меня хвалит,так что это был бы крутой опыт.

– Здорово, рад за тебя. Так горжусь тобой, малышка.

– Спасибо, – улыбается она. Белла настоящая милаха с этими порозовевшими щеками. Я чувствую, что наконец-то делаю что-то правильно.

– Можно тебя кое о чем спросить? – неуверенно интересуется дочь.

– Конечно, ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

– Ты и мама... Думаешь, это у вас надолго?

Ее слова врезаются в меня, как десятитонный грузовик, но я не раздумываю над ответом.

– Да. Ну, то есть мне хочется. А что? Она что-то сказала?

Белла смотрит на меня и улыбается. Затем качает головой и делает глоток воды.

– Приятно слышать, – ухмыляется она.

– А почему ты спросила?

– Из любопытства, вот и все. Я... Я никогда не видела ее такой счастливой.

– Ну, у меня в планах радовать ее и дальше.

– Хорошо, – снова улыбается она.

Официантка приходит с нашей едой, и мы едим молча.

Слова Беллы крутятся в сознании, одновременно согревая мое сердце и пугая до усрачки. Она никогда не была так счастлива, Габриэль, и это из-за тебя. Вспоминаю сеанс с Нилом. Наверное, я действительно чего-то боюсь. Мне нельзя облажаться во второй раз.

Я высаживаю Беллу у ее общежития, и затем добираюсь до дома Шарлотты на пятнадцать минут раньше положенного. Да, я еду как козел, но мне нужно срочно вернуться к своей женщине.

Я открываю дверь ключом, который дала мне Шарлотта, и прислушиваюсь. Меня приветствует тишина, но в комнате Шарлотты мерцает тусклый свет, поэтому я закрываю и запираю входную дверь, избавляюсь от пиджака и обуви и двигаюсь по коридору.

Захожу в ее комнату навстречу великолепному зрелищу. Шарлотта растянулась на кровати в черном кружевном белье, едва прикрывающем ее тело. Ее ягодицы выглядывают из-под коротких кружевных трусиков, но мой взгляд устремляется к ее лицу. Ее губы приоткрыты, а веки закрыты. Она слегка посапывает, лежа на животе, вызывая у меня улыбку. Ну, она хотя бы попыталась дождаться меня. Я расстегиваю рубашку, снимаю джинсы и встаю на колени у края кровати.

Я опускаю поцелуи поочередно на ее лодыжках, затем медленно поднимаюсь вверх по ногам. Она начинает ворочаться, и я поднимаю глаза. Чарли все еще спит, поэтому я добираюсь до ее попки. Облизываю сладкую, нежную кожу, пока женщина не переворачивается на спину. Я поднимаю взгляд, встречаясь с ее приоткрытыми глазами и дьявольской ухмылкой.

– Мне нравится вот так просыпаться, – тихо шепчет она.

– Мне нравится вот так возвращаться домой.

– Иди ко мне, – подзывает Шарлотта, жестикулируя пальцем.

Кто я такой, чтобы спорить? Поэтому набрасываюсь на нее и вдавливаю свое желание к ее животу. Поцеловав ее шею, перевожу свое внимание на губы, проводя по ним языком.

– У меня был удивительный сон, – стонет она.

– Да? Ну-ка расскажи, – прошу я, прижимаясь к пульсирующей точке на ее шее.

Я хватаю ее за запястье и поднимаю над головой. Опускаю голову вниз, чтобы лизать ее соски через хлипкий материал до тех пор, пока они не затвердеют.

– Так все и было, – задыхается она. – Ты ласкал мою грудь и киску. Затем перевернул меня и взял меня сзади и... Отшлепал, – стонет она. От ее грязных слов я громко хриплю и прикусываю ее сосок. Она всхлипывает и хватает меня за голову.

– Так и приснилось, да? – рычу я. – Ты этого хочешь, детка-конфетка? Я могу немного подоминировать.

Шарлотта

Прикрываю глаза, чтобы угомонить свои гормоны, потому что все, о чем я могу думать, – это как бы побыстрее получить Габриэля внутрь себя.

– Гейб, я... – слова застревают в горле, когда тишину комнаты разрушает треск. Следую за звуком и вижу, как крепкий мужчина держит в левой руке клочки от моих трусиков. Он ухмыляется, сбрасывая их на пол.

Облизываю губы, наблюдая за тяжелым дыханием его груди.

— Отличный прикид, конфетка, но на полу это смотрится лучше.

Киваю и ахаю, когда его тело резким движением опускается на мое. Габриэль переворачивает меня на живот и поднимает на четвереньки.

– Я... Мы никогда... Я никогда…

– Что ты хочешь, Шарлотта? – спрашивает он.

Его горячее дыхание согревает мою щеку, а его эрегированный член ударяется о мой центр.

– Я хочу, чтобы ты... Я... Хочу...

Но сильный удар по заднице не дает мне продолжить.

– Говори, детка.

– Еще раз,Гейб. Отшлепай меня.

Еще один звук удара отражается по комнате, за ним еще один.Я хватаюсь за простыни, чтобы успокоиться. Меня потрясывает от нужды, я запросто могу сгореть, если он не заполнит меня в считанные секунды.

– Хватит, – прошу я, затаив дыхание, – я хочу тебя, прямо сейчас.

Я удовлетворенно вздыхаю, когда его твердая длина наконец-то оказывается во мне.

– Черт, Шарлотта... Как же охеренно. Я хочу оставаться внутри тебя вечность.

Мой мозг уже давно превратился в месиво из слов. Если этот мужчина так и сделает, я буду только на седьмом небе. Интересно, когда моя обида снова превратилась в любовь?Но вопрос быстро ускользает от меня, когда его член задевает мою чувствительную точку.

– Боже мой, – стону я, – Гейб... Еще раз... Дааа...

Это все, что мне удается прокричать, прежде чем кончить на его члене. Он продолжает безжалостно вторгаться в меня в поисках собственного освобождения.

Затем выходит и переворачивает меня на спину. После врывается обратно неумолимыми толчками. Я сжимаю его и плечи, чтобы раскачиваться вместе с ним. Мои ноги обнимают его талию, ногти вонзаются в его бицепсы, а мое тело начинает снова пульсировать вокруг его члена.

– Шарлотта... – стонет он, не замедляясь.

– Боже, Габриэль... – Что он со мной делает? Наполняюсь блаженством, радостно принимая удары. Я не хочу, чтобы он останавливался. Замедлив темп, он, весь мокрый от пота, падает на меня.

– Ты ведьма, – запыхавшись, заявляет он. Затем откатывается в сторону и поглядывает на меня краем глаза.

– Что? – подняв брови и повернувшись к нему, спрашиваю.

– Ты снова меня околдовала, Шарлотта, – шепчет мужчина, убирая прядь волос мне за ухо.

Я пытаюсь не хлопнуться в обморок от его слов, но слишком поздно. Не смотри ему в глаза, Шарлотта. Нет.Смей. Смотреть .В. Глаза. Черт... Ну все, Шарлотта. Ты попала.

ГЛАВА 16

Габриэль

Сидя за своим столом, смотрю записи бросков питчера противников. Услышав стук в дверь , поднимаю глаза.

– Джексон, блядь, Тернер!

Я встаю из-за стола, прохожу на другую сторону и подхожу к своему давнему другу. Нас с Джексоном выбрали в один год в «Хьюстон». Когда меня обменяли в «Майами», мы перестали общаться, но он связался со мной после того, как меня взяли тренером.

Он отличный друг,который помог мне привести голову в порядок. Мы не часто видимся, но встречаемся то тут, то там, выручая друг друга.

В настоящее время он принимающий игрок в «Атланта Шторм». Я обычно слежу за его играми, но уже как пару недель не делал этого.

– Как поживаешь, приятель?

Он хватает меня за руку, тянет к себе и хлопает по спине.

– Все отлично, дружище. Как Лейси? –спрашиваю я.

– У нее все супер.

– Что, черт возьми, привело тебя сюда, к нам, к простым смертным?

– Ходят слухи, что твоя сестра обрабатывает Лигу. Я тоже хочу.

– Какого хера ты только что сказал? – рычу я.

– Спокойно, – он поднимает руки в капитуляции. – Я имею в виду, что она помогает многим парням с пиар-вечерами и прочим. Я скоро выхожу из игры, так что хочу уйти на высокой ноте. Мне нужно хорошее освещение в прессе.

– О. – Я заметно расслабляюсь. — Да, ее компания занимается этим.

– Как у нее дела? Я не видел ее тысячу лет с дней, когда мы тусовались в «Хьюстоне». Пару месяцев назад мы с ней столкнулись, но она убежала, – смеется он.

– Уже лучше. Она в разводе, бывший муж был куском дерьма, но ты же ее знаешь, она не унывает. Моя девушка тоже на нее работает, хочу тебя с ней познакомить.

– Девушка, да? Уточнишь? – он ухмыляется, делая оборот в кресле у моего стола.

– Шарлотта Дэниелс. Тебе не нужно уточнять, ха.

– Ни хрена! Вообще-то, я видел ее тогда с Сав, но не собирался говорить тебе. Мир тесен. Как, черт возьми, ты уговорил ее принять твою жалкую задницу обратно?

– Она э-э... Ха... Ну, у меня есть дети. Близнецы. Девин и Белла. Им восемнадцать. Девин, кстати, мой козырь. Но это долгая история, – рассказываю я, покачав головой.

– Ну что ж, рад за тебя. Черт, Габриэль, ты только взгляни на себя! Я горжусь тобой, чувак! – он поднимается на ноги и похлопывает меня по спине.

Затем оборачивается уже у двери.

– Разве компания твоей сестры не называлась по другому? Парни сказали, что теперь у нее «Дабл плэй», но могу поклясться, что название было иным.

– Это еще одна длинная история. Ты сегодня будешь здесь? Можем сходить выпить вечерком?

– Конечно, мужик. Позвони мне позже.

Шарлотта

Я подхожу к кабинету Саванны и дважды стучу.

– Входите, – слышится с другой стороны двери.

Открыв ее, прохожу внутрь с едой на вынос в руках.

– Ты у меня в заложниках. Я прикую тебя к стулу и заставлю есть, если ты не сделаешь перерыв, – заявляю я, подходя к ней ближе.

– У тебя нет наручников, –хихикает она, глядя на меня.

Я поднимаю бровь и ухмыляюсь.

– Фу, я не хочу знать. Давай сюда! – буркает она, потянувшись за пакетом с едой.

– Тебе нужно притормозить, Сав. Иначе ты тупо сгоришь на работе. Что происходит? – спрашиваю с беспокойством.

– Я... Я просто хочу наладить все в своей компании, вот и все.

Я понимающе киваю.

– Я когда-нибудь узнаю, что случилось с твоей предыдущей кампанией?

Ее взгляд возвращается ко мне, она открывает рот, чтобы заговорить, но закрывает его.

– Мой бывший муж – придурок. Это все, что тебе нужно знать, – говорит она, кусая сэндвич.

– Сав, это же я. Я не просто служащий, я – твоя сестра. Знаю, что у меня не самый лучший послужной список по рассказыванию важных аспектов жизни, но... Мне казалось, что мы начинаем все сначала.

Она долго молчит, изучая свой стол.

– Тебе известно про драку в стриптиз-баре с Габриэлем? Ту, благодаря которой он угробил свою карьеру?

Я киваю.

– Это была моя вина. Парень, которого он избил... это был мой бывший муж.

Моя челюсть ударяется об стол, я мысленно прокручиваю в голове тогдашние заголовки. Из-за того, что все происходило в стрип-клубе, я ничего не открывала. Мне было все равно на безумные выходки Габриэля, которые он вытворял, пока я растила его детей. От этого мое сердце могло бы болеть еще сильнее.

– Я...Я понятия не имела, Сав. Я перестала читать о нем, как только его перевели в «Майами». Но заголовки видела,просто не вдавалась в подробности.

– Ага, ну так вот, я – идиотка, – шепчет она, качая головой. – Конечно, причину не опубликовывали. В газетах все звучало как ссора влюбленных или какая-то хрень. Ты же знаешь этих журналюг.

– Подожди, я запуталась. Ты же вот недавно только развелась, а тот инцидент произошел четыре года назад.

– Да, ну, после той ночи, я... Скажем так, мой брачный договор составлялся не дураком, я могла потерять... – она замолкает, слезы текут по ее щекам.

– Черт возьми, Сав, прости, забудь об этом. Скажи мне, когда будешь готова, хорошо? –успокаиваю ее, подбежав к ее концу стола.

Мы долго обнимаемся, после чего она снимает очки, чтобы вытереть глаза.

– Дело не в тебе, Чарли. Мне хочется все рассказать, но... Это сложно. Деньги тут не при чем. Просто... Нужно всегда ценить то, что имеешь, – говорит она, слабо улыбаясь.

– Конечно. Я люблю твоего брата всем сердцем, Саванна. Всегда любила, несмотря ни на что. Это пугает меня до усрачки, но так бывает со всем важным, верно? – улыбаюсь в ответ.

– Я не только про него... Нужно дорожить всем, – сказав это, она обнимает меня.

Мне больно из-за нее. Если я когда-нибудь увижу ее бывшего на улице – ему конец. Только полный придурок мог сломить дух этой удивительной женщины. В этот момент я даю Саванне молчаливую клятву. Она найдет свое «долго и счастливо», и я этому поспособствую.

ГЛАВА 17

Габриэль

– Она там? – спрашиваю администратора в «ДаблПлэй».

Она кивает, и я иду дальше по коридору с букетом роз в руке к офису Шарлотты. Дверь закрыта, поэтому поднимаю руку, чтобы постучать, но останавливаюсь, услышав смех. Шарлотта хихикает. Я улыбаюсь, потому что безумно пристрастился к этому звуку. Но так было до того, как я услышал причину ее веселья – мужской голос.

Распахиваю дверь и замечаю, как Шарлотта подпрыгивает на своем месте, а мужчина, склонившись над ее плечом, упирается руками о стол прямо около нее.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – гремлю я.

– Простите, я мешаю вашей следующей встрече? – спрашивает он Шарлотту.

Она улыбается и качает головой. Меня вот-вот стошнит.

– Мы на середине разговора, Габриэль. Саванна тоже здесь, ты можешь подождать у нее, пока мы не закончим, – хладнокровно просит она.

– Мы работаем, друг мой. И такое бывает, – ухмыляется мужчина.

Его лицо мне знакомо, но не помню откуда.

– Серьезно, работаете? И для какой же это работы нужно обниматься с моей женщиной? – рычу я.

– Гейб... – ахает Шарлотта.

– Остальное она отправит тебе по электронной почте, – громыхаю я, подходя к столу.

Мужчина грустнеет, но отступает, протягивая руку Шарлотте для рукопожатия.

– Спасибо за встречу, Шарлотта. Я с нетерпением жду возможности увидеть остальные фотографии с мероприятия, – прощается он эдаким профессиональным тоном.

Он подходит ко мне и наклоняется к моему уху.

– Хватит разыгрывать из себя пещерного человека, PapiChulo, – выдаёт он, похлопывая меня по плечу.

Затем выходит за дверь и тихо ее закрывает. Я поворачиваюсь и пристально смотрю на Шарлотту.Она стоит перед своим столом со скрещенными на груди руками. Мои глаза блуждают по ее телу, изучая ее облик.

Длинные стройные ноги обернуты черной юбкой-карандашом, а внизу такого же цвета шпильки. Восхитительная грудь спрятана за белой блузкой с пуговицами, первые две из которых расстегнуты. Я переключаюсь на ее тонкую шею и останавливаюсь на лице. Карамельного цвета глаза скрыты за очками в чёрной оправе, а каштановые волосы высоко подняты в хвост на макушке.

– Я принес тебе обед, – заявляю я, медленно приближаясь к ней.

Кладу бокс с едой на стол вместе с цветами, после чего заточаю Чарли в клетку из рук.

– Ничего для себя? – хрипло спрашивает она.

Я наклоняюсь к ней, щекоча дыханием ее ушко.

– Садись на стол, раздвинь ноги, и я пообедаю прямо сейчас, – говорю грубым голосом.

– Гейб... – шепчет она.

– Шарлотта…

– Ты не можешь просто притопать сюда и вести себя по-скотски, когда у меня переговоры с клиентом.

– Да он чуть ли не уложил тебя на спину! Я видел, как он смотрит! Он хочет тебя.

– Он болтливый, но безобидный. Мы пришли с ним к взаимопониманию.

– Я хочу, чтобы он знал, что ты моя.

– Да он в курсе! Я сказала ему, что встречаюсь с кое-кем. Ты вроде как ясно дал мне это понять! Ты должен мне доверять!

Я с облегчением вздыхаю.

– Ладно, ты права, прости меня. Я только что тебя вернул и боюсь потерять, – объясняю, нежно целуя ее в губы.

Она обнимает меня и смотрит мне в глаза.

– Ты надолго застрял со мной, Габриэль Гэвинвуд.

Затем подтягивает меня ближе к себе.

– Ты запер дверь? – спрашивает она, хватая ртом воздух.

Я киваю и целую ее шею, попутно расстегивая остальные пуговицы и вытаскивая блузку из ее юбки. Поднимаю юбку до талии Шарлотты и начинаю учащенно дышать, увидев, что на ней чулки. Вместе с гребанными подвязками. Мой стояк болезненно упирается в молнию.

– Какого это хрена на тебе? – с мукой в голосе шепчу я.

– Маленькая птичка нашептала мне, что ты приедешь сегодня. Вот я и подготовилась, – хихикает она.

Она хватает меня за руку и подносит к чулку, чтобы я помог их снять. От этого я начинаю стонать.

Поправив свободной рукой джинсы, делаю шаг назад.

– Значит, ты проголодался? – с сексуальным подтекстом интересуется она.

Подняв ногу, кладет ее на подлокотник кресла, открывая мне обзор на небеса. Когда я киваю, она подзывает меня пальцем.

– Тогда подойди сюда и встань на колени, Гэвинвуд, – ухмыляется женщина.

Я подкрадываюсь к ней, опускаюсь на колени и отодвигаю трусики в сторону. Не теряя времени, ныряю в ее жар. Ладонь Шарлотты поглаживает основание моей шеи, поигрывая с моими волосами, пока я ласкаю любимую женщину. Затем для удобства она закидывает ногу мне на плечо, притягивая меня ближе и нагло елозя на моем лице, второй рукой опираясь о стол. Я могу чувствовать дрожь в ее ногах.

– Да, Гейб... так хорошо, – шепчет она.

Я зарываюсь глубже в ее киску, ударяя языком по чувствительным местам, пока она не начинает задыхаться.

– О, Боже, это даже слишком... Я... черт, – сквозь стиснутые зубы стонет Чарли.

Она сжимает мою шею рукой, и я погружаюсь в нее так глубоко, как только могу, задевая верхними зубами ее клитор. Она втягивает воздух, сжимаясь вокруг моего языка.

Через несколько секунд Шарлотта снова ложится на стол, медленно пытаясь отдышаться. Затем опирается на локти и ухмыляется.

– Твоя очередь.

– Я воспользуюсь своей очередью вечером,– информирую ее, поглаживая свою длину. Холодный душ бы точно не повредил.

– Что? – она резко садится. – Почему? Что происходит? – Шарлотта явно в панике.

Я смеюсь и пытаюсь ее успокоить.

– Ничего не происходит. У меня кое-какое важное поручение, которое необходимо выполнить до закрытия магазинов, так что мне пора уходить. Но перед этим я хотел заглянуть к тебе и сделать небольшой предрождественский подарок, – объясняю, чмокнув ее в губы.

Я собираюсь уйти, но женщина тянет меня обратно за рубашку, снова встречаясь со мной ртами.

– Обожаю свой вкус на тебе, – хрипло шепчет она, – это так чертовски сексуально.

Она переключается на мою шею и посасывает место прямо над ключицей, что сводит меня с ума. Я стискиваю зубы и пытаюсь сохранить над собой контроль. Ее рука опускается к моему поясу, но я быстрым движением хватаю ее, прежде чем потеряю остатки разума.

– Хорошая попытка, Дэниелс, – смеюсь я.

– Давай же. Может я тоже не против перекусить? – дуется она.

– Тогда слопай сэндвич – Подмигиваю ей. – Попозже сможешь сделать все, что только захочешь.

Она скрещивает руки на груди и фыркает.

– Какой же ты вредный.

– Пару минут назад ты думала обо мне иначе.

Она швыряет в меня ручкой со стола, но я успеваю пригнуться. Смеясь, покидаю ее кабинет и топаю по коридору.

Достаю из кармана телефон и набираю Беллу. Она берет трубку на первом же гудке.

– Мы на месте, где ты? – спрашивает она тихо.

– Заходил убедиться, что мамочка на работе. Все хорошо. Я скоро буду на месте.

Я спускаюсь трусцой по лестнице к своей машине и мчусь через весь город на встречу с Беллой и Девином. Сегодня утром мы уже завтракали вместе, и тогда я рассказал им о своем плане на Шарлотту в канун Рождества завтра вечером. Белла была в восторге, что же касается Девина... Ну, мне придется немного потрудиться с ним, но я работаю над этим.

– Не понимаю, почему мне нужно здесь торчать. Я все равно ни хрена в этом не смыслю, – ворчит Девин, когда я подхожу к ним, стоящим возле ювелирного магазина.

– Следи за языком, ДиДжей. Думаю, твоя мама будет счастлива узнать, что ты тоже принимал участие.

– Ха, у меня был выбор?

– Девин Джон! – злиться Белла, толкая его локтем в бок.

– Я шучу, – смущенно говорит он.

– Ты уверен, что она не приедет в город? – нервно спрашивает Белла.

– Я дал ей обед, так что у нее нет на то причин.

– Дал только обед? – саркастически замечает Девин.

– О чем ты? – в замешательстве интересуюсь я.

Он указывает на мою шею, и клянусь, что впервые за тридцать шесть лет я на самом деле краснею. Неужели мужчины тоже краснеют?

– Пап, это мерзко! Вы же не подростки! Разве ты не знаешь правила? Никаких засосов на виду, – отчитывает меня Белла.

Я смотрю на нее в шоке.

– Правило, да? Как насчет никаких засосов... никогда? Думаю, стоит его изменить на «исключение контактов с противоположным полом еще лет так на двадцать», м?

Во мне просыпается отец, которого нужно немного угомонить. В любой прочитанной мной книге о том, как быть хорошим родителем для подростка говорится, что битвы не всегда нужно стараться выиграть. Нужно доверять им. Быть на их стороне. Сделай глубокий вдох, Габриэль. Я поднимаю взгляд на Беллу. Рот у нее открыт, а руки скрещены на груди.

– Забудь последние пять минут. Не будем ругаться, сегодня же знаменательный день. Пойдем.

Открываю дверь и захожу внутрь.

– Здравствуйте, сэр, чем могу помочь? – спрашивает тощий молодой человек за прилавком.

Он одет в обтягивающий темно-синий костюм, из которого вырос около пяти лет назад.

– Э... У вас есть обручальные кольца?

– Конечно. Сюда, пожалуйста, – он направляет нас к задней части магазина.

Затем показывает рукой на витрину, и мой взгляд сразу же падает на то, что нужно.

– Боже мой, ты только посмотри какая прелесть! – визжит Белла.

– Мы можем взглянуть на это? – Указываю на понравившееся Белле.

Нам с дочерью понравилось одно и то же кольцо. Может ли быть это просто совпадением? Парень кивает и передает нам украшение для осмотра.

Белла поднимает руку, чтобы прикрыть рот, и словно переставет дышать. Я улыбаюсь ей и смотрю на Девина. Он слегка улыбается и закатывает глаза.

– Оно, да? – спрашиваю, глядя на Беллу.

Она быстро кивает и прыгает, чтобы обнять меня.

– Ей точно понравится, – шепчет она.

Улыбнувшись, называю продавцу нужный нам размер. Если бы я не думал, что судьба уже на моей стороне, то стал в этом абсолютно уверен, когда приглянувшееся нам кольцо было уже нужного размера.

ГЛАВА 18

Шарлотта

Я оглядываю гостиную и улыбаюсь. Моя мама и миссис Гэвинвуд сидят на диване, потягивая вино и хихикая над какой-то шуткой, словно подростки.

Мой отец, Девин и отец Габриэля кричат на телевизор, потому что, по-видимому, «защита команды Нового Орлеана дает в жопу». Конечно, за такие разговорчики мама их отчитывает, а затем возвращается к разговору с Франсин.

Иду на кухню, где Саванна и Белла о чем-то шепчутся у плиты.

– Как дела? – спрашиваю я.

Они обе подпрыгивают и поворачиваются ко мне с широко распахнутыми глазами.

– Вы что-то задумали? – с подозрением снова задаю вопрос.

– Ничего, – быстро отвечает Белла.

– Все готово, – говорит Саванна. Затем протягивает мне две тарелки, чтобы я поставила их на стол. Я изучаю ее, сдвинув брови.

– Я наблюдаю за тобой, – предупреждаю я.

Моя мать и миссис Гэвинвуд подходят, чтобы помочь накрыть на стол, после чего мы все садимся. Габриэль куда-то пропал, что меня удивляет. Вообще-то, он испарился как только мы закончили завтракать сегодня утром. Просто я была так занята готовкой, что даже не заметила.

– Где Габриэль? – спрашиваю вслух.

– Прошу прощения, – бросает он, влетая в комнату.

Быстро целует меня в лоб и садится рядом, глянув на присутствующих.

– Я произнесу молитву, – говорит он и выставляет перед собой руки.

Да что сегодня со всеми творится? Я хватаю его за руку, Саванна берет меня за другую.

– Благословенный отец, благодарю тебя за эту еду и семью. Спасибо тебе за любовь, которую мы разделяем, и за то, что снова соединил всех вместе. Аминь.

Я пристально смотрю на Габриэля, пока он изучает различные блюда.

– Ты в порядке? – шепчу я.

– Ага, – бормочет он, не смотря на меня, – а что?

– Ты весь мокрый. Здесь слишком жарко? Я могу снизить температуру.

– Я в порядке, Шарлотта, ешь. У меня для тебя подарок на попозже.

Я киваю, все еще не удовлетворенная ответом.

Беседа за ужином протекает легко, с улыбками на всех наших лицах, отчего у меня на сердце становится тепло. Именно таким и должен быть семейный ужин.

Набив животы, мы убираем посуду и выносим десерт.

– Шарлотта... – привлекает мое внимание миссис Гэвинвуд, когда мы остаемся наедине.

– Да?

– Я... Я знаю, что уже извинилась перед тобой, но хочу, чтобы ты знала, что я на самом деле тебе очень благодарна.

– Ох, спасибо. Дети замечательные, но они сами такими выросли. Я была просто наблюдателем, – смеюсь я.

– Да, и за них тоже спасибо, но я говорила о Габриэле. Я вижу, как он счастлив с тобой, и чувствую, что мой мальчик, наконец, вернулся. Ты идеально ему подходишь, Шарлотта.

Я теряю дар речи от этих слов, поэтому просто киваю с открытым ртом, когда она подходит ближе и обнимает меня. Крепко сжимаю ее в ответ.

– И вам спасибо, – шепчу я.

Она разрывает объятие, улыбается мне, и мы возвращаемся в столовую, чтобы насладиться десертом с семьей.

Через пару часов уходит последний гость, и я понимаю, что было не так. Девин разговаривал с Габриэлем намного больше, чем обычно, и даже не сделал ни одного саркастического комментария за весь вечер. Белла же постоянно о чем-то шепталась с Саванной, так что я чувствовала себя лишней.

– Ладно, что с вами всеми происходит? Я знаю, что что-то случилось, – закипаю я и скрещиваю руки на груди.

Девин и Белла оба смотрят на Габриэля, и тот вздыхает.

– Шарлотта Дэниелс... – начинает он, направляясь ко мне.

Затем падает на одно колено у моих ног.

О. Мой. Бог.

– Благодаря тебе я был самым счастливым мальчиком на планете. С моего первого поцелуя до первого... Ну, в общем первого всего... – он умолкает, ухмыляясь.

– Всё! Мы пойдем в нашу комнату. Не думаю, что смогу торчать здесь и не блевануть, слушать эту речь, – заявляет Девин, поднимая руки.

– Для протокола, мы оба одобряем, – визжит Белла.

Я вопросительно изгибаю бровь, и Девин с улыбкой кивает.

– Да, так есть, – подтверждает он.

Они уходят и закрывают за собой дверь. Я перевожу взгляд на Габриэля.

– Итак... – смеется он. – Мы утоляли жажду в старшей школе, пытаясь ориентироваться в тех водах. Я совершил ошибку по молодости, Шарлотта, ошибку, с которой мне теперь жить всю оставшуюся жизнь. Но больше я ее не повторю. Ты – моя, дети – мои. Я обещаю, что буду любить тебя так, как ты того заслуживаешь – полностью и глубоко.

Я слегка ударяю его по плечу.

– Веди себя прилично.

– Что? Я тут вообще-то с искренней речью выступаю, а у тебя одно на уме, – самодовольно бормочет он.

Я закатываю глаза и становлюсь на колени вместе с ним.

– Я согласна, – шепчу я, лаская его щеку ладонью.

class="book">– Я тебя еще ни о чем даже не спрашивал!

В ответ крепко его целую, так сильно, что роняю нас на пол, и мы начинаем ржать. Он наваливается на меня сверху, укладывая меня на холодный пол.

– Шарлотта Дэниелс, будь моей женой. И это не вопрос.

Он отводит руку за спину и выуживает из кармана маленькую черную коробочку.

– Такой требовательный, – с ноткой эротичности шепчу я, проводя пальцем по его шее к воротнику рубашки.

– Чертовски верно, – хрипло отвечает он.

Габриэль достает кольцо из коробки и надевает его мне на палец. Я ахаю, глаза начинают слезиться от вида классического бриллианта. Мужчина обнимает меня и прижимает свои мягкие губы к моим.

– Теперь я могу сказать «да»? – спрашиваю, прервав поцелуй.

– Даже если ты откажешься, это кольцо никуда не денется, как и я.

Я киваю, уже не сдерживая слез. Затем снова его целую, но из коридора раздается покашливание.

– Мы будем праздновать это событие в семейном кругу или нам с ДиДжеем стоит отправиться к бабушке с дедушкой... На неделю? – уточняет Белла, изображая отвращение.

Мы с Габриэлем смеемся, после чего он помогает мне подняться и поворачивается к детям.

– По-семейному, – говорим мы одновременно.

Мы все идем на кухню и садимся, чтобы открыть оставшиеся рождественские подарки. Габриэль протягивает мне бокал шампанского, указывая головой в сторону близнецов, и я киваю.

– За семью, – произносит тост Габриэль, раздав близнецам по фужеру.

Девин вопрошающе поднимает бровь, глядя на стакан.

– Это особый случай, – поясняю я. – Один бокал никому не повредит. И не ведите себя так, словно вы двое паиньки вне дома, – ворчу я, положив руку на бедро.

Девин и Белла пытаются скрыть свои ухмылки, когда мы чокаемся.

– За семью, – повторяет Девин.

Через час Габриэль тянет меня за руку в спальню. Он быстро закрывает дверь, запирает ее и мягко меня к ней толкает.

– Ты сделала меня самым счастливым мужчиной на свете, – бормочет он, целуя меня от основания шеи до уха.

– Подожди, я не могу... Как это будет выглядеть, Габриэль? Мы не сможем видеться каждый день. База «Хьюстона» далеко.

– Я ухожу. Саванна уже предложила мне работу. Пока не получу диплом, буду стажером, – объясняет он, продолжая ласкать мою шею. – «Дабл плэй» изначально был нашим планом в молодости, если бы у меня не сложилось с бейсболом.

– Да, она мне рассказывала. Подожди, у кого ты будешь стажироваться? – спрашиваю, затаив дыхание.

– Не ревнуй, но моя начальница чертовски сексуальная, – говорит он с ухмылкой.

– Нееет! – протягиваю я, отталкивая его, чтобы видеть его глаза.

– Дааа. Но знай, ты можешь быть моим боссом на работе, но не забывай, что дома босс – я, – говорит он низким и грубым тоном.

Затем срывает с меня рубашку и сжимает мою грудь через тонкий материал бюстгальтера. Я стону от его прикосновений, но быстро зажимаю рот.

– Я... Стены тонкие, Габриэль, – удается выдавить мне.

– О, с этим я могу помочь, – дерзко говорит он.

Он отступает от меня и подходит к своему рюкзаку, брошенному у стены. Достает темно-синий галстук в желтую полоску и возвращается ко мне. Я окидываю его растерянным взглядом.

– Это поможет с шумом, но если ты сможешь держать этот милый маленький ротик на замке, я могу связать тебя, м?

Я киваю и вытягиваю запястья перед собой. Он улыбается и медленно складывает одну сторону галстука поверх другой, обернув мои запястья и затянув оба конца посередине. Затем прижимает мою спину к двери и поднимает мои руки высоко над головой. Привязывает меня к вешалкам, предназначенных для пальто, но, учитывая, что в Луизиане не особо холодно, сбоку висит только одно.

Я чувствую, как мое тело горит в предвкушении. То, что я нахожусь в его власти, меня чертовски заводит. Кожа покалывает от желания, когда его пальцы скользят вверх по моим ребрам к нижней части груди. Я задыхаюсь от мягкого прикосновения, и уже чувствую дискомфорт от влаги в своих трусиках. Габриэль тянется ко мне, чтобы расстегнуть бюстгальтер, а затем закрывает им мне глаза, чтобы я ничего не видела.

– Просто чувствуй, – шепчет он мне на ухо. Я подпрыгиваю от неожиданности. А он смеется. – Ты выйдешь за меня замуж, Шарлотта, так что должна мне доверять.

Он целует меня в шею, затем в ключицу. Его губы мягко опускаются к моей груди, и, когда его рот накрывает мой сосок, с моих губ срывается стон.

– Не забывай о тонких стенах, – предупреждает он, прикусывая мою вершину.

– Черт, – ахаю я и задерживаю воздух в легких.

Я чувствую, как он стягивает с меня джинсы и стринги, и выхожу из них. Когда его пальцы дотрагиваются до моего клитора, по всему телу проходит дрожь.

– Ты холодный, – шепчу я.

– Тогда я знаю, что меня согреет.

Его палец вонзает глубоко в меня, отчего у меня сносит крышу. Я сталкиваюсь лбом с его каменной твердой грудью, и прикладываюсь к ней. У меня нет сил держать себя в вертикальном состоянии. Габриэль добавляет еще один палец, не забывая кружить вокруг моего пучка нервов большим пальцем. Я прикусываю губу, чтобы удержать блаженство, но это невозможно.

Тихий стон срывается, и мужчина затыкает меня своим ртом, сплетая наши языки в беспорядочном танце.

Я прерываю поцелуй и втягиваю его нижнюю губу. Когда я ее кусаю, он шлепает меня по заднице, после чего крепко сжимает ее. Он притягивает меня ближе, вжимая свой большой палец сильнее в мой клитор.

– Не забывай, кто кого связал, – рычит он.

– Давай, Габриэля. Пожалуйста, дай мне кончить.

Я балансирую на грани оргазма, мне нужен всего лишь еще один маленький толчок. Габриэль улыбается мне в шею, проталкивая третий палец. Когда его рот захватывает мой сосок, я теряю контроль и прикусываю губу, чтобы сдержать стон, угрожающий вырваться на свободу.

Мое тело качается на волнах экстаза, пока Габриэль развязывает мои руки. Они сразу опускаются на его плечи, и мужчина развязывает мне глаза. Мое тело напоминает желе, так что Габриэлю приходится нести меня в кровать на руках.

Он кладет меня на спину, и пока я наблюдаю, как он снимает рубашку, я снова становлюсь готовой к нему. Я бесконечно рада, что этот мужчина тридцать шесть лет работал над своим телом.

Он быстро избавляется от джинсов и нижнего белья и заползает на кровать, оказываясь между моих ног. Габриэль оставляет поцелуи сначала на одной, потом на другой внутренней поверхности моих бедер, затем легкими движениями ласкает мое лоно.

– Обожаю твой вкус, – говорит он, кружа языком по моим складкам.

Я хватаю его за затылок и притягиваю к себе, после чего пробую себя на его губах. Опускаю руку между нами, беру его член в ладонь и направляю в себя сантиметр за сантиметром.

– Я люблю тебя, – шепчу, глядя ему в глаза и обнимая его лицо ладонями.

– Я тоже тебя люблю, – отвечает он с улыбкой.

Он целует меня, а затем чуть отстраняется и изучает меня взглядом.

После толкается в меня медленно и сладостно. Его сексуальная улыбка завораживает меня.

– Давай родим ребенка, – заявляет он.

Я киваю и притягиваю Габриэля к себе сплетенными на его пояснице ногами, но затем замираю, уловив смысл его слов.

– Что? – слишком громко переспрашиваю я.

– Ты не хочешь еще одного?

– Я... Мне скоро тридцать семь, Габриэль, с возрастом забеременеть труднее... И я не знаю. Ну, мы и так не особо осторожничали, и этого не произошло... – объясняю я, не осознавая, что выгляжу разочарованной.

Я что, хочу еще одного ребенка?

– Мы можем пролечиться... У меня есть деньги, Шарлотта.

– Мы и без того кандидаты на близнецов, а с лечением это станет еще более вероятным.

– Но я теперь с тобой, а дети достаточно взрослые, чтобы время от времени нам помогать.

– Им и без того есть о чем беспокоиться, и, если честно, я не уверена, что смогу снова через это пройти, Габриэль.

Он, ухмыляясь, снова толкается в меня.

– Ох...

Этот разговор так меня взбудоражил, что я даже забыла, что он внутри меня. Мои мышцы сжимаются вокруг него, умоляя нас заткнуться и продолжить то, что мы начали.

– Я... Мы можем поговорить об этом позже? – спрашиваю с отчаянием.

Мужчина начинает двигаться и кивает. Его руки проскальзывают за мою спину и стискивают ягодицы. Он притягивает меня ближе и опускает лоб мне на плечо, безжалостно вгоняя в меня свой член.

– Я уже близко, Шарлотта, – говорит он, ускоряясь и толкаясь сильнее.

Сильные руки поглаживают мою попку, а его лобок щекотит мой клитор, заставляя меня хныкать.

– Боже, да... Я сейчас, – мурлыкаю я.

Его рука сжимает мои ягодицы, и я взрываюсь, раскачиваясь и поднимаясь на вершину экстаза. Все мое тело расслабляется до кончиков пальцев ног.

Габриэль откатывается с меня и плюхается на кровать, притягивая меня на свою грудь. Пару минут мы молчим, после чего Габриэль встает, надевает джинсы и выходит из комнаты.

Я приподнимаюсь на локтях, натягиваю простыню в абсолютной растерянности. Его расстроил разговор о ребенке? Я мысленно даю себе пинок, что была такой противной. Он упустил взросление своих детей и просто хочет все это пережить. Теперь он хочет этого, а я засопротивлялась. Откидываюсь на кровать, вжимаю голову в подушку и отчитываю себя.

Дверь открывается, прячусь под простыней, но расслабляюсь, когда понимаю, что это вернулся Габриэль. Я конечно люблю, когда дети дома, но в нахождении только с Габриэлем есть свои плюсы. Конечно, с еще одним ребенком такого не будет...

– Где пропадал? – спрашиваю я.

– Искал что-нибудь, чтобы вытереть тебя, – говорит он, поднимая маленькую тряпочку.

Я улыбаюсь, когда он подходит к кровати, садится с боку и стаскивает с меня простыню.

– Мы можем попробовать родить ребенка, – говорю, хватая его за запястье.

Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и улыбается, словно дитя, которому только что обещали поездку в Диснейленд.

– Ты серьезно? Уверена? – он закидывает меня вопросами.

Я киваю, и он игриво прижимает меня к кровати, заставляя визжать.

– Тише, дети, – шепчу я.

– Они в наушниках, – ухмыляется он. – Я заглядывал в их комнату поинтересоваться, что они думают о младшем братике или сестренке, – тараторит он.

Я шлепаю его по груди, и он смеется.

– Нет, ты этого не сделал!

– Они были в наушниках, когда я вошел, но потом ответили, что если мой вопрос – это код для «мы пытаемся сделать бэбика прямо сейчас», то их наушники останутся на месте.

– О Боже! – ахаю я, качая головой.

– Они будут в восторге, уезжая отсюда, – хихикает.

– Я тоже так думаю, – говорю, улыбаясь в ответ. – Я люблю тебя, Габриэль.

– Я тоже тебя люблю, конфетка. Чертовски сильно, – шепчет он между поцелуями.

– Ты уверен? Больше чем бейсбол?

– Шарлотта, бейсбол – это просто игра, а ты – мой мир. Чтобы быть счастливым, мне нужны только ты и дети.

Я улыбаюсь его словам с влажными глазами.

– Окей, – шепчу я.

Он улыбается и залезает ко мне под одеяло, чтобы мы снова пробовали создать новую жизнь... И потом еще один раз утром.

ЭПИЛОГ

Шарлотта

Шесть месяцев спустя…

Я смотрю на свое отражение в зеркале, но никакой тональник не способен скрыть мою бледноту. Выгляжу по-настоящему отвратительно. Раздается легкий стук в дверь, после которого входит Саванна. Ее светло-каштановые волосы собраны в прическу, а бирюзовое платье без бретелек подчеркивает ее формы.

– Чарли, ты выглядишь...

– Знаю, ужасно. Как мне быть? – я всхлипываю, слезы начинают формироваться в уголках глаз.

В последнее время со мной такое происходит частенько, что я искренне ненавижу.

– Нет, черт возьми, Шарлотта, что случилось? Ты прекрасно выглядишь! – не соглашается она, бросаясь ко мне обниматься.

Она протягивает мне салфетку и кладет руку на плечо.

– Я просто… Я…

Нет, я не могу сказать ей раньше, чем сообщу Габриэлю.

– Со мной все в порядке, просто мне нужно… Черт, меня тошнит!

Я забегаю в уборную своего номера, Саванна следует за мной и наблюдает, как я выплевываю содержимое своего желудка в туалет. Она придерживает мои волосы, пока я стараюсь не облевать платье. Затем ополаскиваю рот над раковиной и подтираю размазанную тушь под глазами. Смотрю в зеркало и улыбаюсь.

Все мое платье украшено кружевом. Оно стильное и элегантное. Идеально мне подходит. Вуаль на макушке покрывает мои локоны.

Позади меня появляется улыбающаяся Саванна.

– Это не похоже на «меня тошнит от нервов». Ты же не болеешь, верно?

Она сжимает мои плечи, и я поворачиваясь к ней, покачав головой. Она визжит и хлопает в ладоши, а я хихикаю.

– Я еще не говорила ему… Так что это пока секрет, – предупреждаю ее.

– Мои губы запечатаны, сестренка!

Она замечательный друг и тетя для детей. Эта женщина заслуживает настоящего счастья, и мне немного обидно, что она его еще не нашла.

– Я собираюсь как следует баловать этого пупса, – заявляет она, прикладывая руку на мой еще плоский живот.

– О, ты уже успела испортить двух взрослых детишек, так что я даже боюсь представить, как это будет с малышом, – говорю я, качая головой.

Она заметно грустнеет, так что, наверное, я брякнула что-то не то.

– Эй, что случилось?

– Ничего, – она снова нацепляет на лицо улыбку, стряхивая с себя прежнее удрученное выражение.

– У меня кое-что для тебя припасено, – говорю я, шевеля бровями.

– Нет! Чарли, даже не думай об этом!

– Я не собираюсь тебя подставлять, но все-таки возьми это. Я прекрасно видела все эти флюиды между тобой и Джексоном. Свадьба – не свадьба, если свидетельница не переспит со свидетелем! – смеясь, суя презерватив ей в руку.

– Откуда, черт возьми?.. Знаешь что? Забудь об этом. Мне все равно. Мы можем уже выдать тебя замуж?

– Мне понадобится ведро, чтобы дойти до алтаря, – бурчу я, снова хватаясь за живот.

– Я возьму пакет. Пойдем, будущая миссис Гэвинвуд!

Габриэль

Я переступаю с одной ноги на другую, ожидая ее у алтаря. Оглядываю толпу церкви и изучаю лица всех друзей и членов семьи, от которых я закрывался большую часть своей жизни.

Проведенный год был невероятным с Шарлоттой и детьми. Я получил неплохой такой пинок под зад, поняв, как много всего упустил. Теперь я распоряжаюсь своим временем по-другому, лелея каждую секунду с близкими.

Поднимаю глаза и вижу своих родителей, идущих по проходу. Мама улыбается, папа подмигивает. Они настоящие бабушка и дедушка. Недавно поделились с Саванной, что возможно продадут дом во Флориде и переедут поближе к нам. Потихоньку они налаживают отношения с родителями Шарлотты, пытаясь снова стать хорошими друзьями.

За моими родителями следуют мать Шарлотты и Тони. Он является неотъемлемой частью бейсбольной карьеры Девина, поэтому я сделал его шафером. К тому же, все эти годы он поддерживал меня.

Далее следуют Майки и Кирианн. Эти ребята скорее друзья Шарлотты, хотя в школе с ними тесно общался. Мы медленно возвращаемся к исходной точке, но их присутствие на свадьбе напоминает мне давние времена.

Дальше идут Белла под руку с Девином, от чего мое сердце пытается вырваться из груди. Белла выглядит красивой и взрослой, что мне приходится сдерживать слезы. Она улыбается и останавливается передо мной для объятий. Эта девчонка себя замечательно проявила за команду Университета штата Луизиана, так что в ближайшее время будет пробоваться в национальную сборную. Удивительно наблюдать за ней на поле в золотисто-пурпурной форме.

Девин в темно-сером смокинге и бирюзовом галстуке, со своими темно-русыми волосами, уложенными набок, выглядит как я в молодости. Я обнимаю его, а он похлопывает меня по спине. Он уже сделал себе имя, и ходят слухи, что скоро его карьера взлетит до небес.

Я снова перевожу внимание на проход и вижу сестру и Джексона рука об руку. Последние пару месяцев мы с ним отлично общались и я уверен, что он отличный парень. Но что-то пробуждается внутри меня, когда я вижу его рядом с сестрой. Не те чувства, когда она была со своим бывшем мужем-мудилой, но мне все равно это не нравится.

Пытаюсь воскресить дни в памяти, когда я играл в юниорке и она болталась рядом, чтобы вспомнить, было ли что-нибудь между ними двумя. Джексон – хороший человек, но она все еще моя младшая сестренка, даже если разница у нас всего полторы минуты.

Я улыбаюсь им двоим и переключаюсь на двери церкви. Мир перестает вращаться. Все расплывается, когда я вижу прекрасное зрелище. Моя девочка, пережившая множество невзгод и воспитавшая двух замечательных детей, идет ко мне навстречу.

Слезы, которые я сдержал пару минут назад, вырываются на свободу, и я чувствую, как небольшая струйка стекает по моему чисто выбритому лицу. Я смахиваю ее и улыбаюсь, пока не замечаю лицо Чарли и отступаю.

– Шарлотта, что случилось? – спрашиваю я, потянувшись к ней.

Ее отец останавливается и в непонятках смотрит на нее, пока кто-то внезапно не отталкивает меня. Саванна раскрывает пластиковый пакет, и Шарлотту в него рвет. Саванна отводит ее волосы назад, в то время как я убираю волосы с ее лица. Шарлотта качает головой, Саванна убирает пакет, связывает его и дает моей невесте подушечку жвачки. Затем потирает ей спину, улыбается и смотрит на меня. Чмокнув меня в щеку, идет к выходу из церкви, чтобы выкинуть мусор.

Я смотрю на Шарлотту, в таком же замешательстве, как и ее отец. В итоге он все-таки пожимает мне руку, и я веду невесту к алтарю.

– Ты в порядке? – с беспокойством спрашиваю я.

Прикладываю ладонь к ее щеке, и она прижимается к ней, закрыв глаза.

– Я беременна, – шепчет она. Затем поднимает веки и смотрит на меня с улыбкой. – Сюрприз!

– Ты сейчас серьезно? – уточняю, затаив дыхание.

Мы все оставили на волю Божью, и каждый месяц разочаровывались. Нам пришлось смириться с фактом, что забеременеть будет сложнее, чем раньше, но на счет ЭКО все равно сомневались.

Она кивает со слезами, текущими по щекам.

– Что скажешь? – спрашивает Шарлотта.

В ее голосе отчетливо слышится неуверенность. Она это уже проходила, но для меня все будет впервые. Она знает, чего ожидать, а я понятия не имею.

– У нас будет ребенок! – я кричу на всю церковь.

Наши друзья и семья хлопают в ладоши и свистят, а я слежу за реакцией Девина и Беллы. Белла закрывает рот рукой, а у Девина глаза в пять копеек.

– Ну что, вы готовы к такому? – смеясь, спрашиваю у них.

Белла яростно кивает головой, а Девин ухмыляется, показывая большой палец. Я тянусь к Шарлотте и обнимаю ее за талию.

– Я так люблю тебя, детка-конфетка, – шепчу ей.

– Я тоже тебя люблю.

– Когда это случится?

– Вообще, я уже на двенадцатой неделе, так что на Рождество, – говорит она, положив руку на живот.

– На наш счастливый праздник, – я улыбаюсь и легко целую ее.

Все, что я пропустил с Беллой и Девином, я смогу восполнить с нашим малышом. По моим венам растекается волнение, заставляющее меня поднять Шарлотту в воздух и покружить. Аплодисменты эхом разлетаются по всей церкви, а Чарли хлопает меня по плечу.

– Я сейчас снова блевану, отпусти меня, Гейб!

– Прости, прости, – бормочу, ставя ее на ноги.

Я опускаюсь перед ней на колени и целую ее живот.

– Побудь немного паинькой. Мне сначала нужно жениться на ней, договорились, малыш? Стой, там же один ребенок, верно?

Она кивает и хихикает над моим бледным лицом, пока я снова встаю на ноги.

– Хорошо, начинайте, отец! – прошу я.

Священник кивает, я хватаю Шарлотту за руку и делаю наконец-то ее своей женой.

Шарлотта

Я делаю глоток воды и осматриваю танцпол. Белла танцует с Габриэлем, что кажется мне чем-то нереальным. Никогда не думала, что этот день настанет, но вот он. Я – миссис Гэвинвуд.

– Ну, что, мам, покажем им, как это делается? – Девин вырывает меня из моих мыслей.

Он протягивает руку, и я улыбаюсь, принимая ее. Мы выходим на танцплощадку и приближаемся к Габриэлю и Белле.

– Итак, мы узнаем пол ребенка или ты заставишь нас ждать? – спрашивает Белла.

– Да.

– Нет.

Мы с Габриэлем отвечаем по-разному одновременно.

– Эй, я вынашиваю твоего третьего детеныша, так что мне решать! Кроме того, следует подготовиться к этому, – говорю я.

– Ты права, – соглашается Габриэль, протягивая ко мне руку, чтобы поменяться партнерами.

Девин крутит Беллу, а рука Габриэля обнимает меня за талию, но он опускает ее, скользнув губами по моей шее.

– Прекрасное платье. Жду не дождусь посмотреть, как оно выглядит на полу.

– Ты такой банальный, – смеюсь я.

– Банальный или возбуждающий?

– Остановись, – снова смеюсь я, хлопая его по руке. – Пойдешь со мной? Хочу пить, – говорю я.

Габриэль кивает, и мы уходим с танцпола в сторону бара.

Я прислоняюсь к барной стойке, потягиваю воду и чувствую, что тошнота опять начинает подступать.

– Туалет, – резко бормочу я.

Трусцой бегу к уборной открываю последнюю кабинку и делаю свое дело, едва добежав до унитаза. Затем прислоняюсь к стене, отрываю кусок туалетной бумаги и вытираю рот. Собираюсь выйти из кабинки, но слышу как хлопает дверь уборной и хихикают два голоса.

– Я так не делала. Никогда. Я не такая... – бормочет знакомый голос.

– Я тоже. Но ты такая чертовски сексуальная в этом платье... – заявляет другой знакомый голос.

– Ты тоже горяч в смокинге

Саванна. О. Мой. Бог.

– Обхвати меня ногами... О Боже, это охренительно хорошо!

Джексон! Господи помилуй, ну почему я застряла здесь?

– Я так давно этого хотела. Не останавливайся, я близко... О Боже, Боже мой!

– Тсс... Кто-нибудь нас услышит.

Да, хорошая мысль Джексон, это же общественный туалет!

– Это было... О Боже... Фантастика. Черт, мне еще никогда не было так приятно... Дааааааа...

Я закрываю уши и пытаюсь абстрагироваться от звуков, но все равно слышу их охи и ахи. Через пару минут мне кажется, что наступает тишина, и я опускаю ладони.

– Это было поразительно.

– Точно. Подожди, у тебя тут губная помада, – смеется Саванна.

– Я... Саванна, ну у нас же типо единоразовая акция, верно?

О Боже, нет! Джексон, ты – идиот!

– Ты... Да, к-конечно, – заикается Саванна.

– После стольких лет, наконец, сделали это, да? – хмыкает Джексон.

Я могу сказать, что он улыбается, за что мне хочется треснуть его по лицу, если, конечно, Саванна не сделает это первой.

– Верно, да, – нервно хихикает она.

– Ну что, я оправдал твои ожидания? – растягивая слова, спрашивает он.

– Само собой.

Я слышу грусть в ее голосе, отчего мне становится трудно тупо сидеть на месте и не прийти к ней на выручку. Тишина, дверь открывается, потом снова закрывается. Я бегу помыть руки и выхожу из туалета в поисках Саванны.

– Вот и моя женушка, – рычит мне на ухо Габриэль. – Пошли скорей закрепим наш брак.

– Ох, как романтично, – смеюсь я.

Я поворачиваюсь в его объятиях и нежно целую его губы.

– Джексон – засранец?

– Нет, он хороший парень и отличный отец. А почему ты спрашиваешь? – скептически интересуется Габриэль.

– Просто... Просто интересно.

– Я слишком ослеплен похотью, чтобы раздумывать что ты там хитришь, но после мы все обсудим. Пошли, миссис Гэвинвуд.

– Веди, муж.

– Ооо, мне нравится, как это звучит! – заявляет он и берет меня на руки.

Я хихикаю, пока он несет меня как одержимый через холл и вверх по лестнице. К счастью, мы забронировали номер на верхнем этаже отеля, где у нас состоялся прием, поэтому нам не нужно никуда ехать. Мой мужчина лезет в передний карман за ключом, открывает дверь и переносит меня через порог.

Он берет меня за руку, и мы медленно двигаемся в сторону спальни. Затем поворачивает меня и закрывает мне глаза ладонями.

– Иди медленно, я тебя поведу.

Я улыбаюсь и наслаждаюсь его теплом на моей коже. Накрываю его руки своими и двигаюсь вперед. Когда дверь распахивается, он открывает мне глаза. Я смотрю вверх и вижу кровать, покрытую едой.

– Что это такое? – смеюсь я.

– Я погуглил, какие блюда предпочитают женщины во время беременности, и заказал все это для тебя, – объясняет он с гордостью.

Я закрываю рот ладонью, чтобы скрыть смех.

– Когда ты успел? Я ведь только сообщила тебе.

– Привыкай, конфетка.

Он целует меня в губы, а когда отстраняется, я притягиваю его за галстук.

– Ну-ка обратно, – шепчу я.

Наши губы снова соединяются, и я поглаживаю пальцами узел его галстука. Затем расстегиваю рубашку и вытаскиваю ее из штанов, чувствуя себя неистово. Габриэль хватает меня за руки, чтобы остановить.

– Сядь, – говорит он, отходя от меня.

– Эй... – я надуваюсь.

Он улыбается и усаживает меня на край кровати. Берет коробку мороженого и опускает ложку, зачерпывая большую порцию. Я открываю рот, но холодная ложка сталкивается с моей шеей. Я вздрагиваю, но его теплый рот успокаивает холод.

– Я думала, что еда для меня. Не стоит дразнить беременную женщину, мистер Гэвинвуд.

Я тяжело дышу, когда его руки начинают бродить по моей шее, лаская пульс.

– Открой рот, – хрипит он.

Делаю, как мне велено, и мужчина угощает меня мороженным на радость моим вкусовым рецепторам.

– Ммм. Совсем другое дело.

Он отстраняется, чтобы взять другую тарелку, после чего возвращается ко мне.

Мои глаза наблюдают, как его пальцы окунаются в расплавленный шоколад. Он медленно подносит их к моим губам, и я охотно их посасываю. Облизываю его длинный палец, пока на нем не остается ни капли сладости. Дыхание Габриэля учащается, а веки смыкаются.

Он быстро встает с кровати за другим подносом.

– Это последний, достаточно пыток, – задыхается он.

Когда он поднимает дольку соленого огурца, я смеюсь.

– Сам мучаешь себя, – низким тоном бормочу я.

Он прижимает огурец к моим губам, и я обхватываю его, затягивая в рот. Сок восхитителен, когда я его посасываю, но это заставляет жаждать меня чего-то большего.

Габриэль стонет, убирая поднос.

– Эй! Я не закончила!

– Позже сможешь съесть все, что твоей душе будет угодно. Я хочу тебя сейчас.

Он убирает с кровати блюда на столик. Убирая подносы, раздевается сам, пока не оказывается голым. Я откидываюсь на локти, чтобы было удобнее смотреть шоу.

– Покормил меня, все убрал, разделся... Что же дальше? – спрашиваю, вскинув бровь.

Его глаза темнеют, а ухмылка превращается в дьявольскую. Он опускается на колени между моих ног и начинает поднимать платье вверх, сантиметр за сантиметром, мучительно медленно. Мое сердце бьется быстро, угрожая разорваться в груди. Я сама хватаю подол своего платья и собираю его у талии. Габриэль смеется, положив руку на мой маленький животик.

– Моя женушка такая нетерпеливая.

– Твоя женушка в отчаянии, – охаю я.

Он проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра, но замирает, добравшись до моего пояса для подвязок.

– Ты... Все это время эта штуковина была на тебе? – спрашивает он сквозь стиснутые зубы.

Теперь моя очередь хитро улыбаться.

– Садись, муженек.

Я встаю перед ним и целую его в губы, затем толкаю мужчину на кровать. Он садится, его глаза следят за каждым моим движением.

Поворачиваюсь к нему спиной и прошу расстегнуть пуговицы на спине. Я чувствую, как работают его пальцы, оставляя мурашки на моей коже от каждого прикосновения. Наконец, расстегнув последнюю пуговицу, я поворачиваюсь и медленно снимаю бретельки с плеч. Сначала с одной руки, потом с другой, после чего платье обвивается вокруг талии. Я вылезаю из платья и изучаю лицо Габриэля, когда белая лужица оказывается у моих ног.

Я в белом кружевном лифчике с подвязками и чулками. Белые туфли-лодочки цокают по полу, когда отношу платье к ближайшему стулу. Вуаль все еще прикреплена к моим волосам, и я чувствую, как ткань трется о мою задницу во время ходьбы.

– Шарлотта Фэй Гэвинвуд, ты доведешь старика до сердечного приступа раньше времени.

– Раньше, да? Раньше чего?

Я медленно подхожу к кровати и оказываюсь между его ног. Ползу по его телу, когда он ложится на кровать.

– Ляг повыше. У меня для тебя сюрприз, – шепчу ему на ухо.

Он улыбается и перемещает свое тело к спинке кровати.

– Закрой глаза и не подглядывай.

Я хватаюсь его галстук и завязываю его вокруг глаз Габриэля. Затем обматываю концы вокруг его рук.

– Мне это не нравится, – бормочет Габриэль, пытаясь выглянуть из-за галстука.

– Я хорошая маленькая жена, которая сделает своему любимому мужу приятно, – говорю я, скользя по его телу, чтобы оседлать его колени.

Его эрегированный член качнулся, когда я слегка погладила его пальцем. Габриэль втягивает воздух и натягивает галстук.

– Шарлотта, не дразни меня...

– Я бы не осмелилась, – притворяюсь шокированной.

Я спрыгиваю с его коленей, чтобы связать его лодыжки. Теперь он в моей власти.

– Черт возьми, – говорит он сквозь зубы. – Я вроде говорил, что мне не нравится эта идея?

– Не любишь терять контроль, дорогой?

Он качает головой и проверяет веревки на лодыжках.

Я оставляю легкие поцелуи на его икрах, поднимаясь вверх по его ногам, облизываю выпуклые мышцы и двигаюсь к другой ноге. Он вздрагивает и поворачивает голову, пытаясь разглядеть происходящее сквозь завязанные глаза, но это бесполезно. Он напрягается, квадрицепсы превращаются в сплошную кирпичную стену.

Продолжаю свой путь вверх по внутренней стороне его бедра. Он чертыхается, когда мой язык поочередно касается его яичек.

– Чарли... – предупреждающе стонет он.

– Вспомни прошлые выходные…

– А что там? – его голос грубый и напряженный.

Я облизываю его ствол сбоку и мягко щелкаю по головке. Мужчина ерзает со сжатыми в кулаки ладонями.

– Когда ты лизал... – я снова облизываю его длину, – ...сосал, – накрываю его стояк ртом и посасываю, втянув щеки, после чего с громким хлопком выпускаю. – И трогал? – хватаю его член в руку и сжимаю под его стоны.

– Да, – с хрипотцой отвечает он.

– А помнишь, чем это закончилось?.. Муж?

Он молчит, его дыхание затруднено, и на моем лице появляется победоносная улыбка.

– Позволь мне напомнить тебе.

Поднимаюсь вверх и сажусь на его лицо. Его голова инстинктивно вскидывается вверх, сталкиваясь губами с моим теплом. Он яростно начинает вылизывать меня, словно голодный. Его связанные руки напрягаются, но я хватаю его за запястья, чтобы удержать их на месте.

– Сначала я, а потом ты, – приказываю, извиваясь на нем в поисках своего освобождения.

Гейб посасывает мой клитор, и я взрываюсь на нем, покрывая каждой каплей своего блаженства его губы. Затем подползаю обратно к его ожидающему члену и захватываю его ртом, поигрывая с его яичками одной рукой.

– Пять минут, Габриэль. Столько я ждала тогда, – говорю, продолжая его ласкать.

– Шарлотта, пожалуйста... – умоляет он.

– Пять минут Габриэль. Знаешь, как растягиваются пять минут, когда тобой играют? Обещают одно... – сжимаю его член в кулак и яростно двигаю рукой вверх и вниз. Он материться и пытается развязаться, болтыхая ногами, – ...но делают другое? – спрашиваю, отпуская его.

– Прости, прости, конфетка. Но когда я все-таки позволил тебе кончить, было же круто, да? – нахально выдает он.

– Сейчас ты мне это скажешь, – заявляю я, облизнув его головку и остановившись.

– Я... Пожалуйста, Чарли. Хочу кончить.

Его зубы стиснуты, и внезапно шутка перестает быть такой уж смешной.

– Мне нравится быть главной, – шепчу ему на ухо.

Целую его шею, грудь и так по каждому твердому участку кожу. Прослеживаю линии на его пресса языком, один кубик... второй... третий...

– Чарли, заканчивай. Пожалуйста, просто... Дай... Дай мне кончить...

Я игнорирую его и продолжаю ласкать его бедра поочередно. Вдруг резкий звук заставляет мои глаза посмотреть наверх. Освободившиеся руки Габриэля убирают галстук с глаз.

– Что за...?

В мгновение ока я оказываюсь на спине, а Габриэль парит надо мной, потираясь своим членом о мой клитор.

– О Боже, как ты…

– У нас первая брачная ночь, а ты уже меня извела. Хватит дразниться. Теперь мы квиты.

Он нежно целует мои губы и медленно входит в меня, словно я сделана из стекла. От этого темпа голова идет кругом, что мне приходится вцепиться в его плечи.

– Я люблю тебя, Шарлотта Фэй Гэвинвуд.

– Я тоже тебя люблю.

Я громко стону, когда он врывается в меня всей длиной. Поднимаю голову и кусаю его за шею.

– Да, – ахаю я. – Быстрее, Гейб.

– Ты маленькая шалунья. Меня хватит на две секунды после всех твоих дразнилок, – рычит он.

Он сильно и быстро вдалбливается в меня, пока не взрывается. Испытывая оргазм, он прикасается к моему клитору. Я хватаю его за спину и прижимаю ближе, словно это мой спасательный круг.

– Я близко... – ною я.

Он продолжает раскачиваться, и я бьюсь в конвульсиях вокруг него под его учащенное дыхание в моем ухе. Габриэль приподнимается надо мной на локтях и смеется.

– Спустя столько лет я все еще парень-скорострел.

Покачав головой, он скатывается с меня.

– Ну, по крайней мере, на этот раз у меня чистое лицо, – смеюсь я.

– Я с тобой еще не закончил, миссис Гэвинвуд. Ты же знаешь, что у меня для тебя что-нибудь да припасено.

Опираясь на локти, он целует мою шею и грудь в бюстгальтере. Отодвигает чашечку в сторону и захватывает сосок ртом.

– Ох, черт... – вздыхаю я. – На этот раз мне понравится быть беременной.

– Да? – Габриэль поднимает бровь в вопросе.

Он переключается на другой мой сосок, и я хватаю его за затылок.

– Тогда мне этого не хватало, – хватаю его твердый член. – На этот раз я этим воспользуюсь.

Карабкаюсь на него и направляю его длину в себя.

– Нам нужно многое наверстать. Так что пользуйся на здоровье.

Его руки сжимают мои бедра, и я скачу на нем, пока не изматываюсь. Поменявшись местами, мы продолжаем наши игры всю ночь напролет...

***

На следующее утро мы входим в главный зал с улыбками на лицах. Мы решили позавтракать со всеми после вчерашнего торжества. Замечаю одинокую Саванну, сидящую за столиком в углу. Она погружена в свой телефон.

– Возьми мне тосты и апельсиновый сок. Я пойду поговорю с твоей сестрой, – прошу, чмокнув Габриэля.

Белла и Девин стоят в очереди к шведскому столу Увидев отца, они обнимают его. У меня на душе тепло от увиденного – мечты стали явью.

Я подхожу к Саванне и сажусь рядом, стараясь держать нейтральное выражение на лице, чтобы не пропалиться, что слышала, как она занималась сексом вчера вечером. Но уверена, я все равно краснею, поэтому пытаюсь прикрыть щеки ладонями.

– Привет, как тебе вчерашний день? – спрашиваю голосом выше, чем мне бы хотелось.

– Все было... – она отрывает глаза от телефона и смотрит на меня, и потом шокировано хлопает ресницами. – О Боже, откуда ты знаешь?

– Я... Я не понимаю, о чем ты говоришь, – заикаюсь я.

Будь проклята моя неспособность лгать!

– Ты же знаешь, Чарли, что из тебя отвратительная врушка! Он что, рассказал Габриэлю?

– Я…

– О Боже, – она закрывает голову руками. – Пожалуйста, только не говори, что ты была в уборной...

– Я там тусовалась большую часть свадьбы. Беременная, помнишь?

– Я... О Боже, мне так неловко. Прости, Шарлотта, что так вышло... Я никогда так не делаю.

– Ага, я в курсе, ты это довольно-таки часто повторяла. «Я не такая», бла-бла-бла. Думаю, Джексон это тоже уяснил.

– Да уж.

Она переключает взгляд на свой телефон, чтобы спрятать смену выражения своего лица с униженного до обиженного.

– Эй, он кажется хорошим парнем. Почему бы тебе не поговорить с ним? – предлагаю, протягивая руку через стол.

– Уверена, что ты вчера все слышала. Это было интрижкой, и я не против, – огрызается она.

Я отрицательно качаю головой.

– Не буду на тебя наседать, но не похоже, что ты в порядке. Может, он просто переживает из-за Лейси?

– Ага. Все нормально. Я в порядке.

Поднимаю руки в защиту.

– Ты уже большая девочка, ясно-понятно. И я рада, что ты снова в седле.

– Это что, сексуальный подтекст? Ты слышала, как я каталась на пони и все такое? Тебе стоило дать нам понять о своем присутствии. Видит Бог, я бы умерла на месте, если бы мне пришлось сидеть и слушать, как ты скачешь на моем брате.

– Ха, это потому, что он твой брат, – смеюсь я. – Но тут все по-другому, потому что ты моя лучшая подруга.

– Какая же ты противная, Шарлотта Гэвинвуд, – ухмыляется она.

– Эй, я не специально занимала место в первом ряду секс-шоу от Саванны. Я просто рада, что ты наконец-то повеселилась после развода.

– Чарли, – предостерегает она.

– Хорошо, хорошо. Скажи ведь, что я очень удачно вручила тебе старый-добрый надежный презерватив, правда? – подмигиваю я.

– Верно... Да, – она прерывает зрительный контакт.

– Саванна…

– Я…

Она захлопывает рот, а я вздыхаю.

– Боже, нет, Саванна!

– Перестань так громко говорить, – шепчет она. – Тебе ли вообще кого-то учить! Что случилось, то случилось, ясно? Я была пьяна, и... Все в порядке.

– Прекрати твердить «в порядке», черт возьми. Меня уже тошнит от этого слова!

– Но если так и есть!

Я качаю головой и выдыхаю. Гормоны, цыц!

– Прости меня. Габриэль говорит, что он хороший парень, но, Саванна, у него были проблемы с наркотиками, а ты могла...

– Ничего не произойдет, – огрызается она.

– Ты могла бы забеременеть!

– Не могла! Просто... Оставь это, ладно?

Напряжение в ее тоне заставляет меня смягчиться, но я собираюсь докопаться до сути.

Подходит Габриэль и поднимает мой подбородок, чтобы поцеловать в губы.

– Доброе утро, братец, – улыбается Саванна.

Она смотрит на меня, как бы говоря: «Не смей ему рассказывать». Я ухмыляюсь.

– Доброе утро. Как тебе вчерашний вечер? – спрашивает Габриэль.

Саванна давится кофе, а я тихонечко хихикаю. Муж с любопытством изучает на нас обеих.

– Что я пропустил?

– Ничего. Мне все понравилось. Скоро вернусь, – бросает Саванна, вставая из-за стола.

Габриэль смотрит на меня, а я пожимаю плечами.

– Ну и что теперь, муженек?

– Ну, сейчас... Я покормлю тебя с фасолинкой, а потом мы вернемся в номер, чтобы насытить меня, – шепчет он.

Его дыхание щекочет мое ухо, и я чувствую, как электричество пронизывает мои вены. Его рука скользит вверх по моему бедру, но я останавливаю ее.

– Не смей, тут люди, – упрекаю я.

– Мама, папа. У вас сейчас уже медовый месяц или мы с Девином можем сделать вам свадебный подарок? – интересуется Белла, глядя на блуждающую ладонь Габриэля.

– Что за сюрприз? – спрашиваю я, глядя на них.

– Пошлите, – улыбаясь, зовет Девин.

Я смотрю на Габриэля, и он пожимает плечами. Мы следуем за детьми наружи, они открывают заднюю дверь нашего лимузина. Он должен отвезти нас в аэропорт на медовый месяц. Мы собираемся на Багамы с благословением моего гинеколога. Очень надеюсь, что тошнотанемного поутихнет и я всю неделю буду наслаждаться отпуском с Габриэлем. Меня же должно когда-то перестать тошнить, верно?

– Куда мы направляемся? – спрашивает Габриэль, когда близнецы оказываются ряжом на заднем сиденье.

– Скоро увидите, – подмигивает Белла.

По дороге мы болтаем, а подъехав, я сразу узнаю место.

– Почему мы у твоего старого дома? – спрашиваю Габриэля.

– Давайте, – поторапливает нас Девин, открывая дверь, когда машина останавливается.

Подойдя к входной двери дома детства Габриэля, Белла достает ключ. Она открывает дверь, и мы заходим внутрь. Меня тут же посещают прекрасные воспоминания этого места. Мое детство с Саванной и Габриэлем, наш с ним первый поцелуй, наши ночные вылазки через окно Габриэля.

– Что происходит? – спрашиваю у близнецов.

Они оба улыбаются и бегут вверх по лестнице. Затем останавливаются возле комнаты, где росла Саванна. Открыв дверь, мы оказываемся в... детской. Стены мягкого желтого цвета, а ковер напоминает пухлое облака. Кроватка серая с желтыми и белыми простынями и одеялами. На стене висят фотографии: старые фотографии меня и Габриэля, близнецов, когда они были маленькими, близнецов и Габриэля сейчас и снимок нас четверых на вчерашней свадьбе.

– Как... – мой голос срывается от волнения, и я прочищаю горло. – Когда вы успели? Мы рассказали только вчера.

– Я догадалась пару недель назад, – признается Белла.

– Каким образом? – уточняю я.

– Ты плакала над передачей «Дом и сад», мама.

– Я... Ох, ну люди там были так растроганы переделками! – чуть ли не плача бормочу я.

– Боже... – смеется Девин.

Я хлопаю его по плечу и закатываю глаза.

– Хорошо, хорошо, ваше предчувствие вас не подвело, но здесь живет Саванна. Что-то я запуталась, – говорю я, глядя на Габриэля.

Он не смотрит на меня, и я открываю рот.

– Погодите-ка, ты в курсе? Кто-нибудь может объяснить, что происходит?

– Теперь он наш, – объясняет Габриэль, массирую мне плечи. – Нам нужно место для семьи из пяти человек, поэтому Саванна махнулась с нами. Ей не нужна большая площадь, так что она будет жить у тебя. Надеюсь, ты не против. Я не хотел решать все сам, но...

Я перебиваю его поцелуем, пока слезы текут по моему лицу.

– Габриэль Гэвинвуд, я абсолютно, искренне, обожаю тебя со всеми твоими недостатками! – и снова его целую.

Запрыгиваю к нему на руки и обхватываю его талию ногами, как обезьянка.

– Кхм-кхм... Ваши дети все еще в комнате, – кашляет Девин.

– О Боже! – смущаюсь я, слезая с Гейба. – Так подождите... Ты тоже знал, что я беременна?

– Нет! – отмахивается он. – Клянусь, не знал. Я поделился с ребятами идеей насчет дома, и они сказали, что хотят нас кое-чем удивить. Я понятия не имел. Это их идея!

Я изучаю Девина и Беллу и тянусь к ним. И мы все вместе обнимаемся.

– Готовы к этому сумасшествию, Гэвинвуд? – Габриэль спрашивает.

– Сумасшествие – наше все, – хмыкает Белла. – Девин и я будем приезжать нянчиться, но если ребенок будет таким же как и мы, то я переселюсь в «Луи Стейт»!

Мы смеемся и обнимаемся еще крепче. Все кусочки моего сердца снова вместе.

Notes

[

←1

]

Шарло́тта (фр. Charlotte) — женское имя, женский вариант имени Шарль /Чарльз. Поэтому сокращенное имя – Чарли.

[

←2

]

Иезавель – по Библии, жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала. Ее имя сделалось впоследствии ее грехов синонимом всякого нечестия