Я, Дрейфус [Бернис Рубенс] (fb2) читать постранично

Бернис Рубенс Я, Дрейфус

Посвящается Заку, Мэтью и Дилану

Предисловие автора

В 1894 году стало известно, что кто-то из французских военных передает секретные сведения германскому военному атташе в Париже. На кон была поставлена честь французской армии, и нужно было найти козла отпущения. Выбор пал на армейского капитана Альфреда Дрейфуса, еврея. Заговор, целью которого было обвинить в этом преступлении Дрейфуса, замыслили прежде всего потому, что во Франции в то время были крайне сильны антисемитские настроения. Дрейфуса судили, признали виновным, разжаловали и приговорили к пяти годам заключения на Чертовом острове^[1]. В 1901 году состоялся новый суд, Дрейфуса помиловали, но окончательно его реабилитировали только в 1906 году.

Писатель Эмиль Золя выступил в защиту Дрейфуса, написав статью под названием J’accuse^[2], в которой он называл главными виновниками случившегося высокопоставленных офицеров. Его обвинили в клевете, и он провел год в тюрьме.

Дело Дрейфуса обсуждалось во всем мире. И стало одним из самых громких во Франции. Оно усугубило конфликт между республиканцами, которые выступали в защиту Дрейфуса, и правыми монархистами, которых поддерживала католическая церковь, — они, не имея никаких доказательств, утверждали, что Дрейфус виновен. Но главной причиной, определившей ход первого процесса и дальнейшие события, был набравший во Франции силу антисемитизм.

Этот роман — не попытка осовременить историю Дрейфуса. Здесь речь идет о «синдроме Дрейфуса», который жив во все времена.

Б.Р.

Часть первая

1

Издательство «Юбилей»

Лондонское отделение

Сен-стрит

Лондон, W1

6 июня 1996 года

Альфреду Дрейфусу, эсквайру

7609В

Тюрьма Уондсворт

Лондон, SW18

Уважаемый мистер Дрейфус!

Хочу сообщить вам, что издательству «Юбилей» был бы интересен рассказ о вашей печальной истории, записанный ее главным действующим лицом. Нам, как и вам, известно, что об этом писали многие. Но нам важно узнать вашу версию случившегося. Мы почтем за честь, если вы рассмотрите наше предложение и сообщите о своем решении.

Искренне ваш,

Бернард Уолворти,

директор издательства «Юбилей»

Издательство «Юбилей»

Лондонское отделение

Сен-стрит

Лондон, W1

6 августа 1996 года

Альфреду Дрейфусу, эсквайру

7609 В

Тюрьма Уондсворт

Лондон, SW18

Уважаемый мистер Дрейфус!

Мы писали вам около двух месяцев назад, но пока что не получили никакого ответа. Мы удостоверились в том, что наше письмо было доставлено вам лично в руки, и надеемся, что вы хорошо себя чувствуете. Будем весьма признательны за скорейший ответ на предложение, изложенное нами в первом письме.

Искренне ваш,

Бернард Уолворти,

директор издательства «Юбилей»

Издательство «Юбилей»

Лондонское отделение

Сен-стрит Лондон, W1

6 октября 1996 года

Альфреду Дрейфусу, эсквайру

7609В

Тюрьма Уондсворт

Лондон, SW18

Уважаемый мистер Дрейфус!

Мы вновь удостоверились в том, что наше письмо, посланное два месяца назад, было доставлено вам лично в руки. Мы также удостоверились в том, что вы чувствуете себя хорошо, в той мере, в какой применительно слово «хорошо» к тем условиям, в которых вы находитесь. Мы предполагаем, что задержка с ответом связана с вопросом вознаграждения за ваш труд. Если это так, мы будем рады в следующем письме выслать вам договор для ознакомления. Просим вас ответить как можно скорее.

Искренне ваш,

Бернард Уолворти,

директор издательства «Юбилей»

Я сижу и смотрю на эти письма. Перечитываю их снова и снова. Я выучил их наизусть. Я не знаю, что ответить. Хочу ли я написать свою версию случившегося? Точнее, нужно ли мне ее писать? И, самое важное, следует ли? Даже если бы я мог ответить на все эти вопросы и в конце концов с трудом, но взяться за перо, у меня возникло бы множество трудностей. Например, с самой первой фразой. В ней мне надо было бы написать свое имя. Ведь так начинаются все автобиографии. Но мое имя — это уже проблема. Раньше мое имя было Альфред. Так меня звали ребенком, а когда я был совсем маленьким, иногда называли Фредди. Когда я учился в школе, я отзывался на имя Альфред. Кадетом я под этим именем давал присягу. А потом вдруг, чуть ли не в одну ночь, причем во всем мире, мое имя испарилось. Я перестал быть личностью. Я стал «субъектом», «статьей», с бирочкой, прицепленной где-то сбоку. Во Франции, например, на этикетке было написано: «L’Affaire Dreyfus»