Вторая и последующие жизни (сборник) [Владимир Васильевич Перемолотов] (fb2) читать постранично, страница - 3

женщиной — укротительницей питонов. И это не самый худший вариант. Можно проснуться опять же мужиком, но с дурными наклонностями. Я не о курении, кстати, если кто не понял… Искуситель что-то почувствовал, и поспешил меня успокоить.

— Безусловно, базовые черты вашей личности останутся неизменными, но некоторые-то хотят совсем другого. Вот нам и приходится делать специальные медицинские и реабилитационные программы.

Он оживился.

— Вот, кстати, очень популярная программа. Называется «Расправа над Горбачевым». У людей вашего поколения пользуется особым спросом.

— Откуда у «людей моего поколения» деньги на такое роскошество? Я так понимаю это недешевое удовольствие?

— А это выдается по социальной карте. Частично оплачивается из бюджета. Я ведь и говорю — медики. Снижение социальной напряженности в обществе.

— Вам бы мою жизнь в сон превратить и чиновникам показывать в обязательном порядке. Вместо ужастика. Пусть у них все волосы повылезают.

— Зачем? У них иные предпочтения. Вы вот о себе подумайте. Ваша жизнь — ваши сны… А чиновники… На них Прокуратура есть.

— Ага… Очень они её боятся… — проворчал я, но вполне беззлобно проворчал. — Лучше бы пенсии вовремя выдавали.

Что-то привлекательное в этом проекте имелось. Да и человек это явно хороший. Почему бы не попробовать?

— Я не готов подписывать, но я готов попробовать.

— Разумеется… Я передам вас в руки…

— …палача…

Он улыбнулся.

— Нет. Всего лишь лаборанта.

Лаборант оказался лаборанткой — красивой девушкой лет двадцати. Вот сбросить бы лет сорок…

Её вотчина походила на зал стоматологической клиники — ряды мягких кресел с подголовниками и даже запах там стоял какой-то лекарственный, зубной. Профессионализма у неё оказалось поменьше. Бодрой скороговоркой красавица обрушила на меня кучу сведений. Я ухватился за первое же непонятное слово.

— Погодите, погодите, — остановил её я. — Что такое «пробник»?

— Если это не оговаривается особо, то погружение начинается с самого детства. Я вам сейчас поставлю пробник. С ними проще. В пробнике записан отдельный кусочек жизни.

— Вы тоже это так и называете — жизнь? — перебил её я.

Девушка очень мило удивилась.

— Разумеется. Как же её еще называть?

Я не стал спорить.

— А в пробниках, наверное, заложено самое интересное? Я посмотрел на неё взглядом типа «знаем мы все ваши маленькие хитрости».

— А кто знает, что для вас самое интересное? — Ответила она вопросом на вопрос. — Я ведь не знаю кто вы — заядлый рыболов, или напротив — закоренелый вегетарианец…

— О! У вас есть и такое разделение.

— У нас есть все, — скромно сказала девушка. Она с любовью провела ладонью по стеллажу. Пыли на пальцах я не увидел. Сразу видно, что любит человек свою работу.

Реализовать что ли детскую мечту?

— Если я захочу стать агентом 007? Джеймсом Бондом?

— Какие все мужчины предсказуемые!

Вон ты как! Мне захотелось смутить её. Она потянулась за коробочкой, но я остановил её вопросом.

— Эммануэль?

Только девушка не смутилась, а с любопытством спросила.

— Вы хотите побыть Эммануэлю?

Пришла пора смешаться мне.

— Нет… Что вы…

Теперь и она смутилась, покраснела. Поняла, что ошиблась.

— И все-таки…

Видимо, и тут я оказался не первым, кто додумывался до этого.

— Нет. Нельзя. Авторское право…

— А если Штирлицем?

— Аналогично. К нашему сожалению работать с залицензированными героями слишком дорого… Так что мы пока обходимся классикой и умеренно алчными молодыми авторами.

Я развеселился. «Умеренно алчные» это они хорошо придумали. Даже здорово!

— А если вдруг я сам захочу написать сценарий своей следующей жизни? Это можно?

Девица мило пожала плечами.

— Не возбраняется. Но профессиональный сценарист напишет, все-таки, гораздо лучше… Вам приходилось читать плохие книги?

— Я даже читал одну такую, от которой меня стошнило! — похвастался я, вспоминая любовный романчик, подцепленный от безысходности в какой-то гостинице, когда еще мотался по командировкам. Названия я, разумеется, не помнил. Любовь… Кровь… Отчаяние…? Что-то вроде этого. Ну, а что читать прикажете, если отравился и диарея мучает?

Я передернулся, вспомнив эту поездку, а она обрадовалась.

— Ну вот видите… А человек, наверное старался. Душу вкладывал… А если так получится с написанной вами своей жизнью? Если в самой середине начнет тошнить…

Я не ответил. Что тут ответишь?

Она, безусловно, права. Нужен ведь не только талант. Нужно еще и колоссальное терпение, чтоб прописать мир и людей рядом с собой. А с другой стороны кто-нибудь напишет черти чего, так ведь в таком сне и по морде получить можно и руку сломать и вообще…

Хотя, с третьей стороны… Это ведь какая терапия! Если у тебя соседи сволочные, то вставил их в сон и там-то уж разобраться с ними как следует… Свинцовую трубу там же во сне и