Праздник мертвецов [Александр Сергеевич Виланов] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Здравствуй, мой дорогой друг. Давай угадаю: ты начал читать дневник с последней страницы. Нетерпелив, как и всегда.

В любом случае, раз ты смотришь на эти строки, значит, наша история подошла к концу, и пришло время расставаться. Эти страницы – моё прощальное послание тому, кто был рядом в трудные минуты и не оставил меня одну, пока последние неприятности не отступили, подарив мне долгожданный отдых. Теперь я в безопасности, и ты, надеюсь, тоже. Используй с умом последний подарок, что я тебе оставила. Надеюсь, когда мы встретимся вновь, меня будет ждать щедрая порция увлекательных рассказов о твоих приключениях.

***

В городе было светло, чисто и тихо, как и в любой другой день. Идиллия, в которой никто никуда не торопится и ни о чём не беспокоится. Ни ссор, ни драк, ни шума. Просто десятки людей, занятых работой или мирно бредущих по своим делам, и нет им дела до внешнего мира с его вечной суетой и проблемами.

Именно такое впечатление создавалось у заезжих путников и торговцев, коим случалось впервые оказаться в Нориаме. И улетучивалось оно ровно в тот момент, когда они сталкивались лицом к лицу с первым – редко вторым, – прохожим. Когда заглядывали ему в глаза и обнаруживали радужку пурпурного цвета, какой никак не могло быть у обычного человека. Когда пробегались озадаченным взглядом по бледной коже и видели ярко выделяющиеся капиллярные сетки всё того же пурпурного цвета, покрывавшие лицо и руки горожанина. Когда обнаруживали клеймо, бесчеловечно выжженное на одной из скул. И когда все они как ни в чём не бывало проходили мимо, не удостоив и каплей внимания человека, уставившегося на них с отвисшей от удивления челюстью.

Они не разговаривали, не шумели и не мусорили. Они не нарушали порядка, да и не нуждались в нём. Эти странные люди просто молча выполняли свою работу, не обращая никакого внимания на окружающий мир.

Нет, они не являлись единственными жителями и хозяевами города. Стражники на воротах выглядели вполне обычными, живыми людьми, заинтересованно разглядывали каждого гостя и были не прочь перекинуться парой слов и полюбопытствовать о новостях из внешнего мира. В стенах города тоже обитало немало обычных людей, вот только днём они были заняты работой, а вечера предпочитали проводить в своих домах, и встретить их прогуливающимися по улицам доводилось не так уж часто.

Дариан был как раз одним из таких людей. Он брёл по улице ленивой походкой, сунув руки в карманы штанов и разглядывая камни мощёной дороги под ногами, временами поднимая голову и окидывая безразличным взглядом серые каменные дома, узкие проулки и человеческие силуэты, проплывающие мимо. Он тоже не слишком жаловал прогулки по городу и в другой жизни с удовольствием отказался бы от них, но по роду деятельности юноше постоянно приходилось, что называется, выходить в свет.

Выходя из переулка на просторную улицу, берущую небольшой уклон в гору, он чуть не врезался в идущего навстречу прохожего, который как раз планировал зайти в тот же переулок, неся в руках закрытый деревянный ящик. Тот остановился, позволяя Дариану пройти и глядя перед собой безжизненным взглядом пурпурных глаз. Призванные – так они назывались – подчинялись некоему внутреннему алгоритму, определяющему их действия в тех или иных ситуациях. Например сейчас, не имея возможности разминуться с другим прохожим, призванному надлежало уступить дорогу. Возможно, он бы мог поступить и иначе, если бы куда-нибудь торопился. Вот только призванные не ведали, что такое "торопиться", и любую возложенную на них задачу выполняли спокойно, размеренно и неторопливо.

Дождавшись, когда Дариан пройдёт мимо, призванный снова пришёл в движение и забрёл в переулок, продолжив свой путь по назначенному маршруту.

– Эй, парень!

Дариан не вздрогнул. Вздрагивать было нельзя. Он не дожил бы до своих шестнадцати лет, если бы не усвоил таких элементарных правил. Сделав как бы по инерции ещё пару шагов, юноша остановился и повернулся направо, а слегка вскинутые брови изобразили заинтересованность. Поняв, что обращаются не к нему, Дариан не стал облегчённо вздыхать – этого делать тоже было нельзя.

В десятке шагов ниже по улице зрелый мужчина в форме городской стражи подошёл к бледному пареньку лет двенадцати, который то и дело покашливал, прикрывая рот кулаком.

– Ты болен? – спросил у него стражник с нотками сочувствия в голосе.

– Ага. Простуда, ничего страшного, – ответил тот. – Как раз от врача иду.

– Не следует в таком возрасте ходить одному по городу, – поучительно протянул стражник. – Где ты живёшь?

– На Улице гвоздик, пятнадцать. Родители сегодня все в работе, а врач живёт совсем рядом, вот меня и отпустили показаться ему.

Парень снова прокашлялся, продолжая стоять перед стражником и ждать его решения. Таковы были законы Нориама – солдаты городской стражи были уполномочены проверять личность любого "нормального" горожанина, который покажется им подозрительным, а также выяснять, куда и для каких целей он направляется.

– Давай-ка провожу тебя до дома, а то ты неважно выглядишь, – наконец решил стражник. Паренёк не стал противиться, и они вместе направились вверх по улице, что тоже являлось обычной практикой для Нориама.

Смотреть на людей не запрещалось, но привлекать лишнее внимание тоже было ни к чему, поэтому Дариан оставил пару в покое и двинулся дальше по своим делам. Перейдя через дорогу и оказавшись в следующем переулке, он подумал про себя, что лучше бы тем, кто откроет дверь пятнадцатого дома на Улице гвоздик, подтвердить, что этот малый – действительно их сын, иначе у парня будут проблемы.

С бездомными в Нориаме разговор был короткий. Они считались мусором и не были никому нужны в этом городе. А вот что всегда было в цене, так это свежие тела для некромантов, неустанно создающих новых призванных. Дариану не доводилось лично наблюдать за самим процессом, но на результаты "призыва" он за свой век насмотрелся вдоволь.

Последний раз это случилось всего пару дней назад. Гилек – шустрый парнишка из их общины – оказался недостаточно шустрым и попался прямо в лапы стражи, когда выходил из фруктовой лавки с котомкой украденных апельсинов. Как и полагалось в таких случаях, в ответ на стандартный вопрос "Где ты живёшь, парень?" он назвал адрес на другом конце города, чтобы дольше добираться, но за всё время пути так и не смог улучить момента для побега.

Когда они постучали в нужный дом, Гилека там, понятное дело, никто не признал, так что оттуда парня сразу проводили в распределитель, или, как он назывался умными словами, "Центр распределения преступников". На самом деле, всё распределение ограничивалось тем, кому из некромантов достанется свежее тело – ведь иных видов наказания в Нориаме не существовало. Там Гилека по-быстрому оформили и продали какой-то именитой некромантке, которая в компании двух своих ходоков утащила парня к себе в особняк.

Никто не пытался его навещать: и Дариан, и остальные члены общины понимали, что Гилека уже нет. С такими вещами некроманты предпочитали не затягивать. Держать в плену живого человека было слишком накладно и ненадёжно: хочет есть, пить, просится в туалет, шумит и, естественно, постоянно пытается сбежать. Поэтому после получения каждого нового пленника некроманты старались провести ритуал обращения как можно быстрее.

Гилека уже нет. Но есть добротные, почти ещё не ношенные башмаки, которые ему на днях удалось спереть из обувной лавки. За ними-то Дариан и направлялся. Одно из главных правил выживания для бездомных гласило: не выглядеть, как бездомный. Щеголять по городу в рваных шмотках, с нестрижеными волосами и неумытым лицом – верный способ услышать заветный вопрос о месте проживания. В тебе всегда должны видеть почтенного горожанина. При взгляде на тебя у стражи не должно возникать сомнений в том, что ты направляешься в школу, возвращаешься домой или идёшь в лавку за покупками, а не присматриваешься к кошелькам, висящим на чужих поясах.

Однажды Дариан спросил у старого Дрегга: почему так? Почему человека объявляют вне закона лишь за то, что у него нет семьи и дома? Разве Дариан виноват, что его родители… Он понятия не имел, кем они были – его родители, – и ни разу их не видел. Он жил среди бездомных столько, сколько себя помнил, и никто из них не называл Дариана сыном, а ему некого было назвать папой или мамой.

И Дрегг рассказал ему. Старик поведал о далёких временах, когда ещё не было никаких призванных, а некроманты только начинали постигать своё мерзкое волшебство, экспериментируя на крысах и бездомных кошках. На логичный вопрос Дариана о том, кто же тогда выполнял всю тяжёлую работу, он ответил:

"Её выполняли мы. Мы носили посылки, кололи дрова, засеивали поля, подметали полы. Мы, живые люди, работали помощниками и подмастерьями, грузчиками и разнорабочими. И за это мы получали пищу и кров. Мы ни от кого не прятались и открыто ходили по городу, предлагая всем свои услуги.

А потом появились они. До сих пор помню тот день, когда некроманты выставили напоказ первого ходока. Или, как они его вежливо называли – призванного. Он был тупой и медлительный, но вполне справлялся с тем, чтобы поелозить метлой по полу, сорвать яблоко с дерева или перенести тяжёлый предмет с одного места на другое. Тогда никто не придал этому значения. Народ поглазел, посмеялся, проверил, что ещё умеет эта безмозглая груда мяса, да разошёлся по домам.

Вот только люди быстро сообразили, что такую тварь не надо ни кормить, ни давать ей крышу над головой. Он не занесёт в дом блох, не утащит еду с кухни, не станет приставать к твоей дочурке, не затребует прибавки к жалованию, не устанет, не пожалуется на тяжёлые условия работы. Некроманты поняли это ещё раньше, и вскоре начали торговать этими "призванными", как какими-то вещами. Не успели мы, простые работяги, и глазом моргнуть, как все дружно оказались не у дел.

Приходишь, такой, на ферму, спрашиваешь, мол, не нужны ли рабочие руки. А хозяин говорит, не нужны, и кивает на такого вот работничка у себя за спиной. Гляжу на него – орудует себе лопатой, закидывая навоз в тележку, а у самого ни пота на коже, ни натуги на лице. Обходились они, конечно, подороже, чем простые мужики, но и пахали потом днями и ночами без перерыва.

В общем, стали мы никому не нужны, и вскоре поняли, что если больше не выходит получать еду за честную работу, то придётся брать её просто так. Многим в те дни пришлось переступить через свою совесть, но иначе мы бы просто передохли все от голода. Так и получилось, что вчерашние честные труженики стали бродить по улицам, срезая кошельки с поясов и таская еду с прилавков, а то и поджидая неосторожных горожан в тёмных подворотнях с дубиной наготове. Преступность разом взлетела до небес, люду стало страшно выйти из дома, и всё чаще вместо себя они посылали по делам тех самых призванных, прицепляя к ним записки. Ходока если и прибьют, то хотя бы не жалко.

Власти быстро смекнули, что пахнет жареным, и взялись за нас по полной программе, увеличив ряды городской стражи, а те, кто был при больших деньгах, стали нанимать себе наёмников для охраны. Тут мы снова пригодились – ведь драться эти мертвецы толком не умеют и хозяина от опасности не защитят. Разве что палкой по голове махнут, но боевому искусству их не обучишь. Вот и пошли вчерашние бандюги охранять богатых господ. Причём охранять от тех, кого ещё недавно называли друзьями и братьями. А тех, кто не нашёл себе места в страже или частной охране, просто взяли и объявили вне закона. Да, вот прямо так и заявили: отныне все бездомные – преступники. С тех самых пор, и по сей день мы вынуждены прятаться и скрываться, как какие-то бандиты".

Но всё это было в прошлом. Те дни из рассказов Дрегга минули задолго до появления Дариана на свет, а жить следовало сегодняшним днём. Потому что, если он окажется недостаточно осторожен и изворотлив, завтрашний день может попросту не настать, как он не настал для Гилека и других бездомных, чьи ходячие тела Дариану иногда доводилось встречать на городских улицах.

Он ещё раз взглянул на свои башмаки. Вид у них был уже изрядно поношенный, а у правого ещё и отвалился небольшой кусок от подошвы. Расхаживать в таких по городу было уже не безопасно, поэтому Дариану и пришла в голову идея навестить Гилека и позаимствовать его недавнюю обновку.

В день, когда Гилек попался, Дариан проследил за ним и знал, где живёт забравшая его некромантка. Сейчас он стоял перед тем самым домом, восхищаясь его размерами. Это был не просто дом, а настоящий особняк, второй этаж которого возвышался над двухметровой каменной оградой, которой была обнесена вся территория дома. Теперь предстояло придумать, как забраться внутрь. Забор не станет проблемой, зато ей точно станут глаза прохожих и стражников, которым будет очень интересно послушать, для чего этот парень решил пролезть на частную территорию.

Перейдя через дорогу – последнее препятствие между ним и особняком, – Дариан двинулся по часовой стрелке вдоль каменного ограждения, заодно оценивая его охранный потенциал. Высота – полтора человеческих роста, щели между блоками довольно широкие, цемент местами уже раскрошился. Значит, трудностей возникнуть не должно. Зайдя за угол, Дариан свернул в переулок, другой конец которого выходил на параллельную улицу, но она почти всегда пустовала.

Прошагав вдоль стены почти до конца переулка, он остановился и прислушался к копошению, доносившемуся с той стороны. Особняк уже остался позади, а значит, за этой частью забора находился сад, огород или другие элементы внутренней территории. Звуки с той стороны представляли собой глухие монотонные удары, и для Дариана этого было достаточно, чтобы понять, кто там находится. Люди в Нориаме не тратили время на нудную и однообразную работу, ей всегда занимались призванные. А их можно было не бояться – ходоки не умели ни поднимать тревогу, ни гоняться за нарушителями. В общем, угрозу они представляли лишь в исключительных случаях.

Осмотрев поверхность стены перед собой, Дариан приметил подходящую щель, в которую можно было просунуть носок ботинка. Остальное было делом техники: упереться ногой, ухватиться руками за верхний выступ, подтянуться, и вот внутренний двор особняка предстал перед юношей, как на ладони.

Почти вся площадь была покрыта ровным газоном, за исключением нескольких пересекающихся дорожек из гладкого круглого камня. Здесь нашлось место и паре дюжин деревьев, и кустам с фигурной стрижкой, и пруду с фонтаном, и крытой беседке, а источник звука, как правильно подумал Дариан, оказался небольшим огородом. Торговля призванными считалась в Нориаме едва ли не самым прибыльным делом, и некроманты уж точно не нуждались в самостоятельном выращивании еды и скота, так что наличие таких огородов для них являлось скорее хобби, нежели необходимостью.

Дариан интересовался огородами, но только в то время года, когда с них можно было что-нибудь сорвать и съесть. Сейчас же из земли торчали лишь маленькие зелёные ростки, которые его мало интересовали. Вот пройдёт ещё пара месяцев, и можно будет снова сюда наведаться. Здесь не было такого изобилия, как в лавках или складах, зато и охрана отсутствовала. Некромантка, небось, и подумать не могла, что у кого-то хватит безбашенности вторгнуться на её территорию ради пары огурцов или помидор.

Сейчас же внимание Дариана было приковано к тому, кто работал на этом огороде, сидя на корточках перед одной из грядок и методично ударяя по земле металлическим предметом, который вряд ли мог бы сойти за оружие. Как и ожидалось, это был призванный. Хоть глаза его были опущены, на грязных от земли руках были хорошо различимы пурпурные капиллярные сетки. И это был Гилек. Дариан узнал его сразу, всё-таки они были знакомы друг с другом почти с рождения. За исключением побледневшей кожи, покрытой фиолетовой паутиной, Гилек выглядел точно так же, как в тот день, когда его повязали. А на ногах у него были те самые башмаки, на которые положил глаз Дариан – ещё совсем новые, разве что испачканные на огородных работах.

Он ещё раз окинул взглядом внутренний двор, убеждаясь в отсутствии охраны. Кроме Гилека, на территории находилась только женщина в форме горничной, которая прохаживалась по каменной дорожке и поливала из лейки растущие в клумбах цветы. Сейчас она занималась поливкой на другом конце двора, и цвета её глаз отсюда разглядеть не удавалось, зато было хорошо различимо клеймо на левой скуле.

Наличие клейма было обязательным условием для каждого призванного, как свидетельство того, кем из некромантов он создан. Некроманты в Нориаме делились на семьи, каждая из которых имела свой уникальный герб и использовала его в качестве отличительного знака для своих призванных. Таким образом, если с призванным случались неполадки, или он просто переставал работать, его хозяин имел неопровержимое доказательство того, у кого именно этот призванный был куплен, что позволяло потребовать возмещения ущерба и возврата оплаченной аренды.

Сам Дариан не разбирался ни в тонкостях работы этой магии, ни в некромантских семьях, проживающих в городе. Он вообще привык не забивать голову ненужной информацией и запоминать только вещи, которые помогали выжить на улицах Нориама. Например то, что призванные не умели поднимать тревогу, а напасть на человека могли либо по прямой команде хозяина, либо если их специально на это спровоцировать.

Юноша напряг руки и подтянулся, забравшись на стену, затем перекинул ноги на другую сторону, убедился в наличии внизу мягкой почвы и спрыгнул вниз, после чего первым делом развернулся и осмотрел поверхность стены с этой стороны – отступление нужно всегда планировать заранее.

Услышав глухой удар ног о землю, Гилек остановился и поднял голову, но, не найдя ничего странного в незнакомом человеке, мирно стоявшем возле стены, тут же потерял к нему интерес и продолжил долбить своей железкой по земле, стараясь не задевать корни растений.

Дариан медленно обошёл грядки и стал подкрадываться к Гилеку со спины, правой рукой медленно расстёгивая пуговицы рубахи и вынимая из-за пазухи стилет, когда-то подаренный ему старым Дреггом. То был главный предмет его гордости и зависти других бездомных. Не в пример кривым, сделанным на коленке заточкам, которыми привыкли пользоваться остальные члены общины, изящному клинку Дариана могли позавидовать иные солдаты и наёмники.

Несмотря на то, что призванных частенько называли ходячими мертвецами, любой человек с головой на плечах знал, что на самом деле эти ходоки вполне себе живые. Как минимум потому, что они могли умереть. Жизненно-важных органов после обращения у них становилось на порядок меньше, чем у людей: например, при повреждении живота или лёгких призванные продолжали двигаться, как ни в чём не бывало – но вот получив удар в сердце, голову или позвоночник, они больше не поднимались. А ещё ходоки не кричали от боли, так как не чувствовали её, что упрощало их бесшумное устранение.

Дариан медленно подбирался к своей цели, примериваясь к незащищённому затылку. Ему уже приходилось обрывать жизни призванных, но ещё никогда эти призванные не оказывались его бывшими друзьями. "Гилека больше нет", – повторял он себе. Это не его друг, это – лишь пустая оболочка. Он даже не узнал Дариана, когда тот перелез через стену.

Это не Гилек.

Замах, удар, и тонкое лезвие, издав тихий хруст, вонзилось между шейными позвонками призванного, наконец вынудив его прекратить свою работу. Инструмент выпал из рук, и тело, так и не успевшее встретить пятнадцатый день рождения, мешком повалилось на рыхлую землю, придавив ровные ряды зелёных ростков.

Решиться на удар было несложно: просто отключи мозг и заставь руку сделать одно резкое движение. Куда сложнее сохранить самообладание, когда всё кончено, когда уже нельзя передумать и обратить содеянное вспять. Гилек был мёртв, теперь уже во всех смыслах этого слова. Стараясь не дать взгляду случайно упасть на его лицо, Дариан стал стягивать башмаки с ног мёртвого друга.

Минуту спустя он переминался с ноги на ногу, проверяя удобство новой обуви, а старые порванные ботинки остались брошены возле босых бледных ног Гилека. Горничная всё так же расхаживала по саду с лейкой в руке, не придавая никакого внимания случившемуся. Никакой охраны за это время во дворе также не появилось, что несколько настораживало – некроманты считались самым зажиточным классом в Нориаме и охраняться были должны, как никто другой.

Бездомные вообще плохо себе представляли, как устроены жилища некромантов и в чём их отличие от домов простых людей, а одним из главных правил выживания было: не пытаться это проверить. И Дариан не собирался нарушать таких простых правил, если бы не запах жареной курицы, пробравшийся ему в ноздри.

Наверное, вот так это и происходило со всеми попавшимися: не устоял перед искушением, забыл про меры предосторожности, притупил внимание, и вот тебя уже ведут под руки к одному из городских некромантов, чтобы превратить в более смирного и послушного члена общества. "Дело сделано, перелазь через стену и беги отсюда!" – кричал здравый смысл, пытаясь пробиться сквозь аромат горячего мяса, приправленного специями. Дариан был бы и рад ему подчиниться, вот только ел он последний раз два дня тому назад, и во рту до сих пор мерещился гнилой привкус от подтухшей колбасы, заеденной ломтём чёрствого хлеба.

Вытерев стилет о рубаху Гилека и убрав его в спрятанные за пазухой ножны, Дариан приблизился к окну с левой стороны здания – просто чтобы посмотреть. Убедиться, что прямо сейчас там обедает всё семейство некромантов под присмотром пары вооружённых наёмников, и никаких шансов добраться до еды нет, после чего со спокойной душой вернуться в убежище.

Но внутри оказалось пусто. В центре небольшой уютной столовой стоял круглый столик с двумя стульями из белого дерева, а на нём, на розовой скатерти, покоилось величайшее в мире сокровище. Коричневый поджарый окорок слегка дымился и был окружён тарелками с салатом и сыром, порезанным на тонкие ломтики. Воображение уже полным ходом рисовало, как эти ломтики будут таять во рту, а следом за ними губы обожжёт кусок горячей курятины. Мысли о необходимости как можно быстрее слинять с вражеской территории уже давно вылетели из головы, либо спрятались в ней так глубоко, что отыскать их на голодный желудок не представлялось возможным.

Быстрее всего было бы разбить окно, схватить курицу со стола и убежать, но это поднимет ненужный шум, да и молодой парень, бегающий по городу с куском жирного мяса в обнимку, непременно станет предметом интереса стражи. Работать нужно было тихо и аккуратно – то есть так же, как и всегда. Осмотр оконной рамы показал, что бесшумно открыть её с этой стороны не получится, и Дариан прошёл до двери, ведущей внутрь дома. Она оказалась незаперта, а что важнее, петли были хорошо смазаны, и через несколько секунд, не издав ни единого звука, Дариан оказался в начале просторного коридора. Пол и стены были украшены множеством бесполезных вещей навроде ковров, картин и ваз с цветами. Здесь нашлось место даже для нескольких пар декоративных рыцарских доспехов, стоявших друг напротив друга вплотную к стене.

Осторожно ступая, юноша направился к ближайшей двери по левую сторону, на всякий случай снова взяв в руку кинжал. Дверь находилась шагах в восьми от входа, а значит, вела не в столовую, а в соседнее с ней помещение, которое, в свою очередь, должно было соединяться с заветной комнатой. Он уже потянулся к дверной ручке, как та вдруг сама по себе повернулась, и распахнувшаяся дверь заставила Дариана отскочить назад, мгновенно приняв боевую стойку. На пороге стояла девочка с пепельно-русыми распущенными волосами, на вид того же возраста, что и сам Дариан, и удивлённо смотрела на непрошеного гостя, продолжая держаться вытянутой рукой за дверную ручку.

Кем бы она ни была, на оценку ситуации незнакомке требовалось гораздо больше времени, чем тому, кто все шестнадцать лет своей жизни играл в догонялки со смертью, и Дариан воспользовался этим промедлением, чтобы принять решение. Решение о том, в какое место следует ударить кинжалом, чтобы девчонка умерла как можно быстрее и издала при этом как можно меньше звуков. Те моральные правила, что действовали в общине бездомных, распространялись только на самих бездомных и ни на кого больше. Все прочие люди: горожане, стражники, наёмники и уж тем более некроманты – считались врагами, и если ради выживания требовалось оборвать жизнь одного из них, никто тебя за это не осудит.

Дариан решил бить в горло – кричать при такой ране девчонка точно не сможет. Когда чья-то рука в латной перчатке мёртвой хваткой сомкнулась на его плече, интуиция подсказала, что сегодня игра в догонялки подошла к концу.

***

Издав устрашающий рык, тварь рванулась вперёд. Скорость, с которой она двигалась, впечатлила даже бывалого воина, но намерения глупой твари слишком легко читались, и вскоре, проиграв в неравном бою с инерцией, она покатилась по полу, пролетев мимо своей цели. Тут же вскочив на ноги, человекоподобный монстр без промедления вновь бросился в атаку. Глаза и капилляры на лице горели привычным пурпурным светом, но молниеносная скорость давала понять – это вовсе не простой призванный.

В этот раз Ортей решил не уклоняться и попробовал заблокировать атаку. Выставив меч перед собой, наёмник принял на него быструю, но слишком очевидную атаку сверху вниз. По ушам ударил громкий стук от столкнувшихся лезвий, а Ортей ошеломлённо отшатнулся назад, едва удержав рукоять меча в онемевшей от боли руке. Больше у него не возникло желания мериться с этим чудовищем силой.

Наёмник узнал всё, что хотел, и пришла пора заканчивать бой. Очередная атака, бешеная и смертоносная, но столь же примитивная и предсказуемая, как и предыдущие, и призванный уже лежал на земле лицом вниз. Рука с оружием была вывернута за спину, а к горлу прислонилась сталь вражеского клинка.

– Достаточно, – произнёс длинноволосый некромант и дал призванному мысленную команду расслабиться. – Что скажешь?

– Против опытного бойца сила и скорость твоим куклам не поможет. – Ортей предусмотрительно отбросил вражеский меч в сторону, отошёл на безопасное расстояние и только после этого вернул собственный клинок в ножны. Ни к чему было испытывать чувство юмора Арганела. – Но вот для рядовых вояк они станут сущим кошмаром, можешь не сомневаться.

– А нам больше и не надо, на войну мы пока что не собираемся, – усмехнулся некромант. – Пока что… Уже скоро они перестанут быть безмозглыми чудовищами.

– И станут чудовищами разумными, – закончил его мысль наёмник. Некромнат кивнул, не снимая улыбки с лица.

– Идёмте, пора навестить мою старую знакомую.

Глава 2

Полагаю, мне следовало видеть в тебе угрозу. Опасаться твоего присутствия и держаться подальше. Дело ли: ты и правда чуть было не ткнул в меня своим кинжалом. Но в тот короткий миг, что мы смотрели друг на друга, разделяемые дверным проёмом, я не увидела в твоих глазах ни злобы, ни жажды крови. Ты не был монстром, коим надлежало тебя воспринимать. Ты выглядел, скорее, как гость из иного мира. Мира, в котором по утрам не подают завтрак, где нет учителей и воспитателей, где солдаты не стоят на страже твоей безопасности, а перед сном родители не целуют в лоб и не желают спокойной ночи. Позже, когда ты сидел передо мной, голодный, исхудавший и загнанный в угол, казалось, что не ты пытался ограбить мой дом, а наоборот: это я что-то у тебя отняла. На самом деле, в этих странных мыслях я оказалась не так уж далека от истины.

***

Никогда прежде Дариану не доводилось сидеть в клетках. Старый Дрегг рассказывал, что раньше за совершённые преступления человека могли бросить за решётку на долгие годы, якобы это способствовало наставлению на путь истинный. Но с появлением некромантии такие места – вроде бы они назывались "тюрьмами" – потеряли свою актуальность. Зачем годами держать человека взаперти и тратиться на его содержание, когда можно за несколько минут превратить его в полезного и законопослушного члена общества? Именно таким вскоре предстояло стать Дариану, если в ближайшие часы он не найдёт способ выбраться на свободу.

Клетка, куда его посадили, была достаточно просторной – по два метра в длину, ширину и высоту. Металлические прутья в два пальца толщиной не заставляли сомневаться в своей прочности, и располагались друг к другу ближе, чем хотелось бы, лишая возможности пролезть между ними. Ни брешей, ни слабых участков ни с одной из сторон не обнаружилось. Пол вокруг клетки также был пуст и тщательно подметён: ни тонкой железки, чтобы поковыряться в замке, ни камня, чтобы пропилить прутья. Всё это Дариан проверил в первую же минуту после того, как щёлкнул ключ в замке решётки, и его оставили одного. Кинжал, понятное дело, тоже был изъят.

В общем, покинуть клетку в текущих условиях не представлялось возможным, и оставалось только ждать. Чтобы провести свой ритуал обращения, некромантам всё равно придётся открыть решётку и вытащить пленника наружу, и если в этот момент они утратят бдительность, то сегодня вечером вся община бездомных будет сидеть вокруг Дариана, выслушивая головокружительную историю про побег из лап некромантов.

А пока было самое время осмотреться вокруг. Клетка – а точнее две штуки, стоявшие впритык друг к другу, – находились не в подвале, а в обычной комнате, хорошо освещаемой солнцем через высокие стеклянные окна. Кроме клеток, в помещении стояли два стола: один простой, с двумя выдвижными ящиками, а другой – узкий и длинный, с несколькими металлическими скобами на поверхности. Дариан подумал про себя, что размеры этого второго стола идеально совпадали с габаритами среднего человека, а скобы – с местами расположения рук, ног и торса. Кроме этого, в комнате было ещё два деревянных стула, а на подоконниках стояло по небольшому цветочному горшку, как будто некроманты хотели порадовать своих жертв в последние часы их жизни.

С левой стороны донёсся щелчок, оторвав от размышлений. Дверь отворилась, и в комнату вошёл посетитель. Это была та самая девчонка, с которой он столкнулся на пути в столовую, но не успел толком разглядеть. Стройное тело было одето в чёрный костюм с белым узором и юбкой поверх обтягивающих брюк. Одежда красиво смотрелась на её фигуре и идеально подходила по размеру, что было редкостью среди бездомных, которым приходилось напяливать на себя то, что удалось стянуть у портного или снять с убитого призванного.

Бросив взгляд на решётку и удостоверившись, что она по-прежнему заперта, незнакомка прошла по комнате и аккуратно уселась на пол перед клеткой. На безопасном расстоянии, заметил Дариан. Значит, придётся как-то подманить поближе. Только сейчас у него появилась возможность спокойно рассмотреть лицо незнакомки вблизи. На чистой светлой коже не было ни клейма, ни капилляров, а на пленника она смотрела ясными бирюзовыми глазами.

То, что она не призванная, Дариан понял ещё при первой встрече, но тогда это произошло неосознанно, на чистых рефлексах, требующих немедленно устранить свидетеля, пока тот не поднял тревогу или не дал отпор. Теперь же и для разума пришло время осознать, что перед ним полноценный человек, способный мыслить и разговаривать. А если вспомнить, что и прислуга, и охрана в этом особняке полностью состояли из призванных, эта девчонка, должно быть, являлась одним из членов проживающей здесь семьи некромантов.

Кроме изысканной одежды, больше никаких украшений на ней не было, если не считать висящей на шее дешёвой фигурки оловянного воина. Странный выбор для девчонки, подумал тогда Дариан.

Но если внешность незнакомки и интересовала юношу, то ровно до того момента, как его взгляд упал на содержимое её рук: тарелку с поджарой куриной ножкой, ломтём хлеба, наверняка свежего и мягкого, и парой ломтиков сыра. Проследив за его голодным взглядом, девушка улыбнулась и впервые заговорила:

– Ты ведь за этим пролез к нам в дом?

Она поднесла тарелку поближе, а Дариан продолжал пялиться на её содержимое, сглатывая слюну и пытаясь понять, дразнят ли его, или и правда собираются накормить перед смертью. Может, из сытых бездомных выходят более качественные ходоки? Не имело значения. Хотелось прямо сейчас протянуть руку и крикнуть: "Дай сюда!", но гордость не позволила этого сделать, заставляя сидеть и молча следить за дальнейшими действиями некромантки.

Будто прочитав его мысли, девочка наклонилась вперёд, поставила тарелку на пол и придвинула её поближе к клетке.

Схватить за руку! Притянуть к себе, взять в заложники. Или, может, у неё в карманах найдётся ключ от клетки – тогда можно сразу бежать.

Пока эти мысли бешено долбились о стенки черепа, рука просунулась между прутьев и небрежно схватила тарелку. Он не ел уже два дня. Тарелка не пролазила через решётку, и Дариан быстро переправил еду прямо на пол своей клетки, после чего принялся с жадностью её уплетать. Хлеб и правда оказался пьяняще мягким, а мясо, хоть и успело остыть, всё равно оставалось вкуснейшим блюдом из всех, что Дариану довелось попробовать за свою недолгую жизнь.

Когда от угощения осталась только начисто обглоданная куриная кость, девушка подала ему стакан с соком, который также был моментально опустошён под слабый писк внутреннего голоса о возможности взять заложника. Только поставив стакан на пол и вытерев руки платком (пачкать одежду было нельзя), Дариан понял, что голос был прав. Сейчас юноша был сыт и доволен, но ровно до тех пор, пока его глаза не окрасятся в пурпурный оттенок, а еда раз и навсегда не перестанет его интересовать. Подняв голову, Дариан встретил пристальный взгляд незнакомки. Похоже, девчонка разглядывала его всё время, пока он ел. Убедившись, что пленник закончил с едой, она снова заговорила, второй раз за время их недолгого знакомства.

– Почему ты решил стать преступником?

– Я ничего не решал, – буркнул он, подивившись столь глупому вопросу, – я родился бездомным.

– Родился? – непонимающе спросила девушка.

– Да, родился, – по слогам протянул Дариан. У него начало складываться ощущение, будто он разговаривает с несмышлёным ребёнком, спрашивающим, почему небо голубого цвета, а трава зелёного. – Я был бездомным с тех пор, как появился на свет. А в вашем дурацком городе это, видишь ли, считается преступлением.

– И что, разве нет никакого способа стать нормальным членом общества? Найти семью, научиться чему-нибудь, устроиться на работу?

– Ты это серьёзно? – Дариан скривился так, будто только что съел лимон, а не куриную ножку.

Она действительно не понимала. До этого дня он думал, что дети, отучившиеся в школе, должны быть умнее бездомных, большинство из которых даже не умели читать и писать. Как выяснилось, он ошибался. Дариан придвинулся вплотную к решётке, пристально посмотрел ей в глаза и ответил:

– Нет. Никакого. Способа. Если ты родилась без родителей и дома, то ты – преступник. Навсегда. Ты будешь всю жизнь прятаться от стражи, ночевать в… – он чуть не проговорился перед врагом, – где придётся. А в один прекрасный день тебя поймают и отдадут некромантам, чтобы те превратили тебя в свою безмозглую куклу. И на этом твоя история закончится, как она закончилась для Гилека.

– По-твоему я знаю, кто такой Гилек?

– Ваш новый садовник, – язвительно ответил Дариан.

– А, тот самый, которого ты сегодня убил своими руками? – хмыкнула девушка. Образ человека с тяжёлой судьбой в лице Дариана, возникший было в её голове, мгновенно рассыпался.

– Это вы убили его! – прошипел Дариан. – Я всего лишь обездвижил его тело, чтобы снять с него новые ботинки. Мне их, знаешь ли, родители не купят!

Девушка открыла рот и собралась что-то возразить. Наверняка хотела завести шарманку о том, что призыв – это ещё не смерть, но потом передумала и опустила глаза в пол. Судя по всему, этот вопрос был исчерпан.

Какое-то время они просидели в молчании, исподлобья рассматривая друг друга. Похоже, сегодня этой девчонке впервые выдалась возможность лично пообщаться с одним из тех, кого она всю жизнь ошибочно считала преступниками и отбросами. Дариан, в свою очередь, также в первый раз смог с глазу на глаз поговорить с кем-то, кроме других бездомных. Он первым нарушил молчание, когда вспомнил момент своей поимки.

– С доспехом вы круто придумали, – сказал юноша с искренней похвалой в голосе. Он не врал: идея спрятать призванного внутри декоративного доспеха вправду восхищала своей оригинальностью. Дариану доводилось слышать о подобных ловушках из историй и сказок, что рассказывал скучными вечерами старый Дрегг, но в жизни он сталкивался с таким впервые. – Как вы научили ходока таким трюкам? Я думал, они тупые, как тюльки.

– Ничему мы его не учили. Некроманты обладают прямой связью со своими призванными, ты разве не в курсе? Мама узнала, что ты здесь, как только ты залез в огород и попался на глаза первому из них… Гилеку. Могла бы, конечно, и меня предупредить…

– Ха, не знал. Но всё равно такая защита – курам на смех. Если на ваш особняк нападёт вооружённый отряд, эти рыцари в коридорах вас не спасут.

– А с какой стати кому-то на нас нападать? – ответила незнакомка. – Некроманты, знаешь ли, пользуются большим уважением в Нориаме. На наших призванных висит вся грязная и тяжёлая работа, а если серьёзно ранить или убить некроманта, то все созданные им призванные тут же отключатся. Так что никому и в голову не придёт причинять нам вред.

Дариан с трудом сдержал улыбку, когда девчонка проболталась о столь важной детали. Значит, если расправиться с некромантами, то призванных тоже не станет, и тогда… В воображении тут же всплыли рассказы старого Дрегга о временах, когда никому не приходилось прятаться от стражи и добывать себе пропитание воровством и грабежом. Теперь Дариан просто обязан был выбраться отсюда и рассказать всё общине.

Но что-то в словах этой девушки было не так, Дариан чувствовал это по её тону. Как будто она сама не до конца верила в то, что говорила. Нужно было надавить на неё. Может, проболтается ещё о чём-нибудь интересном.

– Слишком уж вы самонадеянны. А если всё же кто-нибудь возьмёт и решит вас ограбить или прикончить? Кто-то более серьёзный и опасный, чем я. Ведь ходоки и драться-то толком не умеют.

– Кто тебе такое сказал?

– Я уже немало их поубивал, знаешь ли. Они все тупые и медлительные, и обычно даже не сопротивляются.

– Если сами по себе, то да. А вот когда призванными напрямую управляет их владелец, а ещё лучше – создавший их некромант… Поверь, тогда они вполне способны дать отпор.

Девчонка объясняла всё это с видом бывалого знатока. Наверное, примерно так выглядят учителя в школах, когда одаривают детей новыми знаниями. Молодая некромантка снова выдала ценную информацию. И снова в её голосе не доставало уверенности.

– Против живых людей они всё равно не выстоят, – продолжил упираться Дариан. – Ведь вы, некроманты, купаетесь в золоте. Могли бы и нанять себе пару-тройку наёмников для охраны.

Девушка потупила взгляд, на её лице отпечаталась грусть.

– Не купаемся мы ни в каком золоте, – сказала она. – Наша семья увязла в долгах, и мы не можем позволить себе держать ни слуг, ни наёмников.

– Долгах? – удивился Дариан. – И зачем вы их набрали?

Девушка посмотрела ему в глаза, будто раздумывая, стоит ли вот так выкладывать всё этому бездомному.

– Когда некромантия только появилась – я тогда ещё даже не родилась, – все, кто владел этой магией, бросились создавать столько призванных, сколько могли удержать под контролем, сдавая их в аренду зажиточным горожанам. Это и правда приносило хорошую прибыль. Но мой дед не желал видеть в призванных только лишь средство для заработка денег. Он стал глубже изучать технику призыва, мечтая вывести её на новый уровень.

– Вроде как… сделать ходячих быстрее и сильнее?

– Не совсем, – девушка усмехнулась. – Это направление тоже изучалось, но другой семьёй – Кориусами. Они, как и мы, уже не первое поколение ведут свои исследования. Мой дед хотел добиться другого. Его целью было вывести породу призванных, которые в процессе ритуала смогут сохранять свой разум.

– То есть…

– То есть они будут помнить, кто они такие. Сохранят свою личность. Будут узнавать друзей и родственников, смогут мыслить и разговаривать. Как самые настоящие люди.

– Я не понял, а к чему тогда вообще превращать этих людей в ходоков? Разве смысл не в том, чтобы усмирять преступников и делать их глупыми послушными куклами? Если тебе нужен разумный человек, не легче просто оставить его человеком?

Судя по улыбке, промелькнувшей на лице девушки, он упустил что-то важное.

– А если ты не можешь… просто оставить его человеком? Если он умирает от неизлечимой болезни или смертельной раны? Или уже умер? Призванные не болеют, не стареют и не страдают от боли. Знаешь, скольких хороших людей удастся спасти, если довести эти исследования до конца?

– Тут ты права… – пробормотал Дариан, пытаясь вспомнить своих погибших приятелей и представить, что они снова могут ходить и разговаривать. Вскоре он осознал, что на самом деле не скорбел и не скучал по-настоящему ни по кому из них. Даже Гилек, убитый всего несколько часов тому назад, к этому времени уже успел вылететь из головы. – Только я не понял, как это связано с вашими долгами?

– Такие исследования, знаешь ли, проводятся не задаром. Нужны тела для опытов, рабочие руки, инструменты, материалы. На изобретение особых методик призыва может уйти целое состояние. У других семей, к примеру у Кориусов, это состояние уже имелось, а вот моему деду пришлось брать деньги в долг, иначе было бы нечем профинансировать исследования.

– И что, ни он, ни его дети за всё время не смогли с этими займами рассчитаться?

– Боюсь, наоборот. Дед не успел завершить разработку, а мама с папой, продолжая его дело, только влезли в ещё большие долги.

– И как, у них что-нибудь продвигается? – поинтересовался Дариан.

Девушка погрустнела ещё сильнее.

– Никак. Мама всё ещё не закончила разработку.

– Мама? А отец чем занят?

Когда девушка выбегала из комнаты, громко хлопнув за собой дверью, Дариан успел заметить, как дрожали её губы. Он перешёл в тот конец клетки, где она соприкасалась со стеной, сел, прислонившись спиной к холодным прутьям, и вздохнул. Девчонка убежала, а вместе с ней и очередной шанс выбраться на свободу. И, похоже, Дариан причинил ей боль, затронув больную тему. Пусть он мог без зазрений совести ударить еёкинжалом, когда это требовалось для собственного выживания, но причинение вреда без всякой цели не доставляло ему удовольствия.

Наступал вечер, и комнату окутал полумрак. Здесь было непривычно тихо: ни треска костра, ни гудения голосов, которыми всегда сопровождалась жизнь среди бездомных в катакомбах. Дариан стал обдумывать своё положение, обхватив одно колено и разглядывая плитку на потолке сквозь решётку клетки. До визита некромантки его мысли были заняты только планированием побега, но пора было рассмотреть ситуацию и с плохой стороны. Он может и не выбраться. Скорее всего, он не выберется. Хоть обе клетки и были тщательно вычищены, не приходилось сомневаться, что за последние годы в них побывал не один десяток, а то и не одна сотня бездомных, выкупленных у городской стражи. А значит, та девчонка и её мать уже должны наизусть знать все трюки, к которым Дариан мог прибегнуть при попытке к бегству.

Вот уже шестнадцать лет он изо дня в день боролся за своё выживание, но ещё ни разу всерьёз не задумывался о смерти, всё это время наступавшей ему на пятки. Что, если он умрёт уже сегодня или, в крайнем случае, завтра? Боялся ли он этого?

Дариан не успел дать себе ответ на этот вопрос, потому что дверная ручка снова щёлкнула, и к нему вновь пришли гости. Кроме уже знакомой девчонки-ровесницы, в комнату вошла взрослая женщина, неся в руке свечу в подсвечнике. Догадаться, кто это, не составляло труда: такая же стройная фигура, та же любовь к обтягивающей, но строгой и закрытой тёмной одежде, те же форма и цвет волос. Это была мать юной некромантки, и уж она явилась сюда точно не для того, чтобы поболтать с пленником. Дариан не знал, сколько времени он просидел в раздумьях, но её дочь уже успела успокоиться, и её лицо ничем не выдавало тех эмоций, с которыми она недавно вылетела из комнаты.

Обе посетительницы встали напротив клетки, и старшая некромантка обратилась к пленнику:

– Ты ведь знаешь, что тебя сегодня ждёт?

В её взгляде и голосе не звучало ни злобы, ни неприязни. Женщина молча дожидалась ответа, пока на её лице играл оранжевый свет от пламени свечи.

– Догадываюсь, – буркнул Дариан.

– Тогда, если ты не против, мы приступим прямо сейчас.

– Что, прямо так сразу? Ни обвинительной речи, ни приговора?

Вряд ли эти слова могли как-то повлиять на его участь. Если бы некромантка отпускала всех, кто начинал плакаться о своей невиновности, то в этом особняке не было бы ни одного призванного, а сама семья давно разорилась. Но стоило поднять эту тему хотя бы из любопытства – что она скажет в ответ?

– И в чём я должна тебя обвинить? В том, что ты был голоден?

Такой ответ застал юношу врасплох. В отличие от девчонки, её мать всё прекрасно понимала.

– Ха. То есть ты убьёшь меня, даже зная, что я не виноват?

На хозяйку особняка уставились сразу две пары глаз. Похоже, её дочери тоже было интересно услышать ответ.

– А что бы предложил ты? – невозмутимо ответила она. – Отпустить тебя?

– Ага, именно это я бы и предложил.

– И что ты тогда будешь делать?

– Вернусь… – не проболтаться, – к своим.

– А потом?

– Лягу спать.

– А потом?

– Чего ты заладила? Потом, потом. Потом будет новый день. Буду искать еду, деньги. Заберусь ещё в чей-нибудь дом.

– Ты ведь неглупый парень, и сам понимаешь, что рано или поздно тебя всё равно поймают. А если и нет, ты будешь до конца жизни влачить своё жалкое существование, питаясь объедками и скрываясь от представителей закона. Тебя и правда всё это устраивает?

– К чему ты клонишь?

– К тому, что у тебя нет будущего, и твоя жизнь не имеет никакого смысла. Я не питаю личной злобы ни к тебе, ни к остальным бездомным, но вы – лишние в этом городе. Для вас здесь нет места. Вы умираете от старости, от болезней, либо вас ловят и обращают в призванных, а дети у вас если и рождаются, то, уверена, крайне редко. Ваше полное исчезновение – лишь вопрос времени. Уже через пару десятков лет в Нориаме не останется почти ни одного бездомного, и даже если ты сумеешь дожить до того времени, то каждый вечер будешь возвращаться в пустое убежище, в котором тебя никто не встретит. Подумай ещё раз – ты и правда этого хочешь?

– Всего этого бы не случилось, если бы не вы! – Дариан вскочил на ноги и схватился за прутья решётки. – Это из-за вас, некромантов, все мы оказались на улице! Теперь ты ещё и мораль мне вздумала читать?!

Женщина усмехнулась, нисколько не испугавшись его крика.

– Думаешь, если я сейчас откажусь от своей силы, что-то изменится? Нет, мальчик. Вокруг полно других некромантов, которым глубоко плевать на ваши проблемы, и никакие моральные убеждения не заставят их отказаться от прибыли. Низший класс был полностью заменён призванными, и обратить этот процесс вспять уже не получится. Ни мне, ни тем более тебе не под силу это изменить. Если мы закончили этот бессмысленный спор, то пора приступать к ритуалу. Шенни, – она посмотрела на свою дочь. – Не хочешь попробовать?

– Что? Я?… – неуверенно залепетала та.

– А здесь есть кто-то ещё? Тебе сегодня исполнилось шестнадцать. Думаю, ты уже готова перейти от теории к практике.

Шенни неуверенно перевела на Дариана взгляд, и в нём ясно читалось сомнение.

– Если ты хотела, чтобы она меня прикончила, не стоило пускать её ко мне раньше, – Дариан успокоился и снова уселся на пол. – Убивать человека, которого ты знал и с которым общался, всегда труднее, уж поверь мне.

– А убивать остальных, значит легко? – некромантка опять усмехнулась. – Каждый человек – это личность, и каждый несёт в себе свою историю, свои воспоминания. Убивая человека оружием или обращая его в призванного, ты обрываешь чью-то судьбу, и неважно, знал ты свою жертву, или видишь её первый и последний раз. Шенни, сегодня ты положишь конец жизни бездомного паренька, проникшего в наш дом просто потому, что он хотел есть. Но в то же время ты избавишь его от судьбы, полной страха, голода и боли. Ты помнишь порядок ритуала?

– Да… – ответила девушка, немного помедлив. Затем подошла к столу возле окна, достала из выдвижного ящика какой-то предмет и вернулась с ним к клетке. Дариан неподвижно сидел, внимательно следя за каждым её шагом, каждым движением руки. А ещё за тем, что в этой руке находилось.

– Да, мы решили приспособить твоё оружие, – сказала её мать, проследив за взглядом юноши. – Клинок отменной работы, должна признать. Даже не буду спрашивать, откуда он мог взяться у бездомного. И он отлично подходит для ритуала призыва, а тебе всё равно уже не понадобится.

Дариан не придавал её словам значения. Всё внимание юноши было сосредоточено на ожидании шанса, и у него не было права этот шанс упустить.

Только открой клетку… Только подойди ко мне…

Но ритуал начался совсем не так, как Дариан себе представлял. Никто не стал вытаскивать его из клетки, скручивать и тащить на алтарь. Им не понадобилось даже открывать решётку. Шенни просто подняла руку, и из выставленной вперёд ладони поплыл лёгкий дымок пурпурного цвета, протекая через прутья клетки и обволакивая тело пленника.

Дариан тут же вскочил на ноги и прижался к дальней стене, но дым настиг его и там, вызвав во всём теле приятную слабость. Вскоре ноги подкосились, и юноша сполз на пол. Глупые мысли о побеге одна за другой улетучивались из головы, оставляя после себя приятную пустоту и безмятежность. Зачем ему бежать? Зачем нападать на кого-то? Разумом полностью овладело одно-единственное желание: спать. Из последних сил он поднял голову и посмотрел на Шенни. Её размытый силуэт и сосредоточенное лицо были едва различимы сквозь окутавшее их пурпурное облако, а из вытянутой руки продолжали исходить волны дурманящего дыма.

Значит, вот как это происходило. Некромантам не нужна грубая сила. Когда из тебя будут изымать душу, превращая в безмозглого ходока, ты будешь просто сладко спать и видеть приятные сны.

– Остановись!

Дариан успел подумать, что этот властный голос, вроде бы, принадлежал матери Шенни, когда наваждение вдруг начало спадать, постепенно вытягивая из объятий сна обратно в реальный мир. Придя в себя и проморгавшись, он быстро перебежал глазами с одной некромантки на другую, пытаясь понять, что их остановило. Шенни, казалось, понимала не больше него. Девушка вопросительно глядела на мать, удерживая руку в прежнем положении, но уже перестав выпускать из неё волшебный дым. Та стояла, опустив голову, закрыв глаза и нахмурив лицо.

– Что случилось?

– У нас гости.

Видимо, это была та самая связь некроманта с ходоками, при помощи которой сегодня днём было обнаружено вторжение Дариана.

– Кто? – спросила Шенни.

– Арганел Кориус, – даже слово "бездомные" не произносилось в Нориаме с той неприязнью, с которой мать Шенни выплюнула это имя.

– Что ему нужно в такое время?

– Ничего хорошего… – промолвила некромантка, продолжая, не открывая глаз, следить за тем, что происходило в это же время в других частях особняка. Шенни пока не имела своих призванных, и ей оставалось только вместе с Дарианом наблюдать за матерью и ждать развития событий. Наконец та открыла глаза.

– Шенни. – Теперь её голос походил на струну, готовую лопнуть от натяжения. – Иди в мой кабинет и возьми книгу с записями наших исследований. Если Арганел нападёт на меня – а я подозреваю, что так и будет, – убегай отсюда, и не позволь книге попасть в его руки – любой ценой!

– Что?! – дочь опешила от такой просьбы. – Бежать? Куда?

– Не знаю! – голос женщины начал срываться. – Куда-нибудь… Если ты останешься здесь, он убьёт и тебя тоже. А секреты нашей семейной техники окажутся в его руках. Такого нельзя допустить, ты знаешь это не хуже меня!

– А что будет с тобой?

– Я задержу его, насколько смогу. И ещё, – некромантка достала из кармана металлический предмет, в котором Дариан узнал ключ от своей клетки. – Если и правда придётся бежать, освободи мальчишку. Он поможет тебе, а если нет, то хотя бы побежит к выходу и расчистит дорогу, если кого-нибудь отправят вам наперерез.

Шенни всё ещё ничего не понимала, продолжая переводить взгляд то на мать, то на пленника, и беззвучно открывая рот. Острый слух Дариана различил неспешный топот нескольких пар ног со стороны парадного входа. Взрослая некромантка повернулась в ту сторону, тоже услышав звук.

– Они идут. Беги за книгой, быстрее! – шикнула она на Шенни. До этого она ещё ни разу не позволяла себе столь грубый тон в общении с дочерью. Та сделала один неловкий шаг назад и повернула голову в сторону нужной двери, но на большее её не хватило. Как и при первой встрече с Дарианом, когда он крался в столовую, девчонка полностью растерялась, и никакого толка от неё сейчас не было. Вот только в этот раз свобода Дариана напрямую зависела от её расторопности, и он молча надеялся, что её мать сможет что-нибудь придумать. И она придумала.

Звонкий шлепок отразился от стен и, казалось, продолжал висеть в воздухе, даже когда наступила тишина. Затем некромантка грубым движением развернула дочь и толкнула её в направлении правой двери, а сама вышла левую, откуда доносились шаги. Этот метод подействовал, и Шенни, больше не пытаясь спорить, вышла в коридор, со второго раза попав рукой по дверной ручке.

Теперь оставалось только ждать. Радоваться вторжению было рано. Будь это простые грабители или разбойники, у Дариана появились бы весомые шансы на освобождение в случае их победы, но из своего первого разговора с Шенни он запомнил фамилию Кориусов. Это было одно из семейств нориамских некромантов, и они вряд ли захотят отказываться от молодого тела, из которого получится отличный призванный. Так что лучше бы девчонке не заблудиться и поскорее вернуться с той книжкой, за которой её послали, а Дариан, так и быть, обеспечит им обоим побег.

Через незахлопнутую дверь донеслись голоса: некромантка встретилась с непрошеными гостями. Отсюда их было едва слышно, но у Дариана получалось разбирать отдельные слова.

– Арганел, – произнесла хозяйка вместо приветствия.

– Анжелия, – ответил тот протяжным сладостным тоном, настолько доброжелательным, что его владелец явно не замышлял ничего хорошего.

– Когда приходишь в чужой дом, принято стучаться и ждать приглашения войти.

– Брось, Анжи. Где твоя гостеприимность? Я думал, двери твоего дома всегда открыты для друга семьи.

– Так и есть. А тебе положено стучаться.

– Ну… тогда, может, мне и правда следует выйти и сделать всё по правилам этикета?

– По правилам этикета, – некромантка выделила каждое слово, – полагается заявляться в гости днём, а не тогда, когда хозяева уже собираются спать. Убирайся из моего дома, Арганел. Тебя сюда не звали.

– О, ну зачем же так грубо? – Чем дольше Дариан слушал его мерзкий голос, тем меньше хотел встретиться с его обладателем. По крайней мере, пока у него в руках не было ничего металлического и острого.

Дверь справа аккуратно отворили, что не могло не радовать: чем ближе находилась обладательница ключа от его клетки, тем спокойнее Дариан себя чувствовал. Но это оказалась не Шенни – вместо неё от одной двери к другой прошагали двое призванных с короткими мечами в руках и каменными лицами. Вероятно, хозяйка дома сейчас управляла ими напрямую, созывая к месту назревающего конфликта. Ходоки вышли в коридор, оставив дверь в том же приоткрытом состоянии.

– Анжи, я ведь пришёл к тебе с исключительно добрыми намерениями. Наши семьи уже не первое поколение бьются над новыми техниками призыва, но я боюсь, что делу не суждено сдвинуться с мёртвой точки, пока все мы сидим, запершись от остальных в своих кабинетах и уткнувшись в свои записи. Не находишь ли ты, что семьям будет куда выгоднее начать работать сообща?

– Давай угадаю. Ты хочешь, чтобы я отдала тебе все наработки моей семьи.

– Верно, Анжи! Только представь себе, что будет, когда мы объединим усилия! Моя техника, дающая призванным силу и скорость, объединённая с техникой рода Маридан, что подарит им разум. Существа, которых мы создадим, превзойдут лучших из воинов среди живых людей! А ещё, – его голос стал более тихим и вкрадчивым, – мы сможем вернуть себе тех, кого потеряли.

– А, так ты хочешь воскресить своего сына? Тогда, может, не стоило убивать его во время своих безумных экспериментов?

Повисло молчание. Из своей комнаты Дариан не мог оценить его напряжённость, но догадывался, что некромантка задела гостя за живое. В этот момент правая дверь снова тихонько отворилась, и в комнату, осторожно ступая, вернулась Шенни, неся под мышкой здоровенный том в кожаном переплёте. Игнорируя пленника, она прокралась мимо клетки и направилась к приоткрытой двери, из-за которой доносились голоса.

– Стой! – шепнул ей Дариан. – Ты куда собралась?

Девушка посмотрела на него, как на дурачка, задавшего глупый вопрос.

– Ты забыла, что она тебе сказала? Стой здесь. И будь готова к побегу.

Шенни нахмурилась – эти слова явно не пришлись ей по душе, – но дальше не пошла, и вместе с юношей стала прислушиваться к разговору. Двое некромантов тем временем уже перешли на повышенные тона, и Арганел больше не пытался изображать мирные намерения.

– Лучше отдай книгу по-хорошему, Анжи! Мне известно, что в этом доме нет охраны, и кто знает, что может произойти с тобой… и милашкой Шенни, если ты продолжишь испытывать моё терпение.

– Эй! – позвал Дариан, стараясь, чтобы его не было слышно за пределами комнаты. – Может, уже отопрёшь решётку?

– Подожди, – огрызнулась девушка, продолжая сосредоточенно вслушиваться в разговор.

– Да чего ждать?! Там сейчас будет драка, точно тебе говорю. Нам надо уходить.

– Тихо!

Дариан закатил глаза. Ключ к свободе находился в трёх метрах от него, но оставался недосягаем. Ему хотелось, чтобы ругань за стеной уже поскорее переросла в драку, не оставляя глупой девчонке выбора.

И, похоже, сегодня был его счастливый день: после очередного обмена оскорблениями из-за двери послышались звуки ударов, а затем грохот и лязг, будто упал какой-то тяжёлый металлический предмет.

– А, чёрт! – этот крик принадлежал Арганелу. – Ортей, убери от меня этот доспех!

И тут началось. В считанные секунды пространство заполнилось звуками протыкаемой плоти и разрубаемых костей. В рассказах старого Дрегга такие сражения сопровождались ещё звоном клинков, но от призванных не приходилось ждать фехтования: кто первый по команде хозяина махнёт мечом, тот и молодец.

Шенни заволновалась, но не спешила ничего предпринимать, и Дариан вновь поторопил её:

– Всё, надо бежать! Открывай клетку, бегом!

– Но там мама! – пискнула она в ответ.

– Ты не спасёшь её! Открывай уже!

Не в силах больше спорить, Шенни подошла к клетке и трясущейся рукой попыталась попасть ключом в скважину. Предмет со звоном упал на пол. Выругавшись, Дариан высунул руку и подобрал ключ прежде, чем девушка успела за ним нагнуться. Несколько ловких движений, и решётка с лёгким скрипом отворилась, открыв долгожданный путь к свободе.

– Бежим! – громко шепнул он и метнулся к правой двери, за которой простиралась длинная галерея с витринами по бокам, похожая на музей. Шенни наконец пришла в себя и догнала его.

– Веди, где тут выход, – приказал Дариан. – И не тормози!

Кивнув, девушка побежала вперёд, в другой конец галереи, где было две двери: одна вела прямо, другая направо. Шенни кинулась открывать вторую, когда Дариан услышал за спиной быстрые шаги: кто-то гнался за ними. Развернувшись, он сделал слепой выпад стилетом, проткнув что-то мягкое, а через мгновение повалился на мраморный пол, придавленный сверху телом нападавшего. Посмотрев на нависшее над ним лицо, Дариан с удивлением уставился в пурпурные, лишённые эмоций глаза. До этого момента он был уверен, что их преследователь – наёмник, услуги которых до сих пор оставались востребованы. Призванные точно не могли так быстро бегать. По крайней мере, до этого момента.

– Шенни! – позвал он, не в силах вырваться из стальной хватки ходока, в придачу к своей скорости ещё и необычайно сильного. Проткнутый живот не причинял тому никаких неудобств. Юноша боялся, что некромантка сбежит – по крайней мере, если у неё есть мозги. Но их не оказалось, и секунду спустя на голову призванного обрушился цветочный горшок, с треском усыпав пол землёй и глиняными осколками. Шенни удалось не промахнуться, что было похвально для избалованной дочери некромантки, но на большее её не хватило, и девушка испуганно отшатнулась назад, надеясь, что дальше всё образуется без неё.

Не теряя времени, Дариан спихнул противника с себя, отметив тёмно-фиолетовую жижу, которая вытекала из раны и тут же испарялась, поднимаясь в воздух чадящим дымом. Это точно был призванный, но разбираться в причинах его неестественной скорости не было времени. Оказавшись сверху, юноша замахнулся и со всей силы вогнал остриё стилета врагу точно в середину горла – после такой раны у призванного не было шансов выжить. А пока ходок бился в предсмертных конвульсиях, Дариан уже выбегал за дверь, утаскивая за собой Шенни.

– Куда теперь? – спросил он, когда они оказались в коридоре.

Помедлив пару секунд, девушка повернула налево и побежала в конец коридора, мимо ещё двух декоративных доспехов, внутри которых наверняка также прятались ходоки. В этот раз ни один из них не попытался схватить Дариана, и вместе с некроманткой они благополучно добрались до белой двустворчатой двери с угольным орнаментом. Шенни потянулась к створкам, но Дариан остановил её, преградив путь вытянутой рукой. Он мало что смыслил в боевых действиях, но всё же помнил некоторые моменты из рассказов Дрегга.

– Погоди, – шепнул он. – На выходе могли оставить охрану. Давай-ка лучше вылезем в другом месте.

Для этой цели прекрасно подходили выдвижные окна в галерее, но возвращаться туда было слишком рискованно – в погоню могли отправить других призванных. Вместо этого, вернувшись назад по коридору, Дариан зашёл в дверь напротив входа в галерею. Там обнаружилось что-то навроде кладовки: почти всё пространство было завалено старой мебелью, кипами одежды и прочим хламом. Но важно было другое: вдоль стены располагались три окна. Дариан подбежал к ближайшему, отодвинул нижний и верхний шпингалеты, запрыгнув на подоконник, после чего открыл створки и осторожно выглянул наружу.

Ни наёмников, ни ходоков на улице не оказалось. Приземлившись на траву, он сделал шаг вперёд и ощутил несколько холодных капель, упавших на голову и за шиворот – начинался дождь. Не желая больше задерживаться в злосчастном особняке, юноша перебежал к каменной ограде и ловко вскарабкался на неё, радуясь, что поверхность ещё не успела намокнуть. Следуя за ним, Шенни неуклюже спрыгнула с подоконника, пересекла дорожку и остановилась перед стеной, прикидывая, как бы на неё забраться. Оценив её шансы справиться с этим самостоятельно, Дариан протянул девушке руку и с кряхтением втащил её наверх, после чего не медля спрыгнул с другой стороны и позволил себе облегчённо вздохнуть. Враждебная территория была оставлена позади.

– Помоги, – донёсся сверху писк девушки. Спуститься она наверняка сумела бы и сама, но Дариан решил оказать ей эту последнюю услугу перед тем, как они разойдутся своими путями.

– Давай, – сказал он, протянув вверх руки. Шенни свесила ноги вниз и неуверенно спрыгнула, тут же подхваченная за талию. Поставив её на землю, Дариан развернулся и молча пошёл прочь – он больше ни секунды не желал здесь оставаться.

В переулке царил мрак, но улица впереди освещалась жёлтым светом фонарных столбов. Перейдя на другую её сторону, Дариан вошёл в следующий переулок, такой же тёмный. Продвигаясь через неширокое пространство между домами, он остановился и сказал, не поворачивая головы:

– Не думаю, что нам по пути.

Ответ пришёл не сразу, но Дариан решил его дождаться.

– Куда мне идти? – спросила Шенни тихим голосом, почти шёпотом.

– А я откуда знаю? Ты свободна, отправляйся куда хочешь.

– Я домой хочу! Мама осталась там! – её голос срывался на каждом слове.

– Забудь, ты её больше не увидишь. Если только… а, ничего.

Дариан не стал высказывать вслух мысли о том, что сделает один некромант с другим, если поймает его в плен. Вполне возможно, то же самое, что делал до этого с десятками бездомных. Промолчав, юноша двинулся дальше по мощёной, уже намокшей дорожке, но снова остановился, услышав шлепки второй пары ног по лужам, начинавшим появляться на неровностях дороги.

– Слушай, хватит за мной тащиться. Ещё не хватало, чтобы ты проследила дорогу до… моего жилища.

Он всё же решил развернуться и посмотреть на Шенни. Та стояла, обхватив свою книжищу обоими руками, будто стараясь защитить её от дождя. По лицу пробегали капли дождя, стекая с намокших волос и падая с подбородка, но некоторые из них, как показалось Дариану, вытекали прямо из глаз. На его последние слова девушка никак не отреагировала.

– Не. Ходи. За мной, – произнёс он, проговаривая каждое слово и опасно повысив громкость голоса, затем добавил уже тише: – Разбирайся сама со своими делами, а с меня уже хватило общения с вашей семейкой.

Резко развернувшись, он быстрым шагом пошёл прочь. Дариан хорошо помнил планировку города и наизусть знал маршруты, по которым можно было добраться до убежища из любой точки Нориама. Вот через этот длинный и почти всегда безлюдный переулок можно пробежать на полной скорости – вряд ли кто-нибудь заметит. На этой улице в такое время тоже не бывает народа, поэтому даже под светом фонарей можно позволить себе лёгкую перебежку вон до того переулка.

А вот здесь путь преграждает деревянный забор. Юноша специально выбрал именно этот маршрут – если девчонка всё же вздумает за ним увязаться, забор станет для неё непреодолимым препятствием. Цепляясь ногами за горизонтальные брусья, он перемахнул на другую сторону и приземлился на мокрую землю, вспоминая, где ещё на этом пути есть заборы и ограждения.

Перед мысленным взором вдруг всплыл образ Шенни, обнимавшей свою книгу, будто самого близкого друга. Дариан поспешил прогнать эти мысли. Незачем ему думать об этой девчонке. Она – некромантка. Враг. Их короткий вынужденный союз ничего не значил. Главное, что планы на сегодняшний день были выполнены, и выполнены с лихвой: он не только забрал у Гилека башмаки, но и полакомился свежей жареной курицей, что повторится ещё очень нескоро. Вполне вероятно, что вообще никогда.

Пора было вернуться в убежище и рассказать всем о сегодняшних приключениях. Даже старый Дрегг наверняка будет слушать с открытым ртом, хоть он обычно всегда скучал и зевал, слушая приукрашенные рассказы очередного бездомного о том, как тот ловко стащил еду у лавочника из-под носа и даже – какое достижение – не был никем замечен.

***

Клинок опустился вниз, уронив руку призванного на пол, и тут же прочертил горизонтальную линию, извергнув фонтан крови из перерубленного горла. Не чувствуя боли и не осознавая приближающейся гибели, призванный оставшейся рукой схватил противника за штаны, не пуская к своей хозяйке. Ортею было лень сопротивляться. Он просто подождал, пока из противника не утекли остатки жизни, и обессилевшая рука, скользнув вниз по голенищу сапога, не отпустила его.

Звериный рык и омерзительный хруст, доносящийся из соседней комнаты, давал понять, что у союзных призванных дела идут не хуже, и они без труда расправляются со своими медлительными собратьями.

Пол в комнате был залит пурпурной кровью и завален телами, стоял неприятный запах.

Из коридора послышались быстрые шаги, и в комнату вошёл второй наёмник.

– Что там случилось, Сигин? – с любопытством спросил у него Арганел, всё это время наблюдавший за боем со стороны. – Я чувствую, что одного из моих призванных больше нет с нами.

– Видел его. Валяется в галерее, с дырой в животе и шее. Похоже, кому-то удалось сбежать.

– Ай-да Шеннария! – восторженно воскликнул некромант. Хотя бы в этом его эмоции сошлись с Анжелией, на губах которой отразилась облегчённая улыбка.

– Что, предательское вторжение прошло не по плану? – язвительно спросила она.

– Брось, Анжи, так даже интереснее. Ребята, – он обратился к наёмникам, – обыщите все комнаты. Вы знаете, что искать.

– Не напрягай зазря своих собачонок, они ничего не найдут.

– Ах, вот оно что, – некромант быстро понял, что она имеет в виду. – Ну ничего, вряд ли Шенни удастся далеко уйти. Одинокая, напуганная девочка, – Арганел проговорил это театральным тоном, будто читал роль на сцене, – шныряющая по тёмным городским улицам. Интересно, как быстро она привлечёт внимание городской стражи. Ты же сама всё понимаешь, Анжи: книга станет моей ещё до того, как наступит рассвет. Мы могли договориться по-хорошему и остаться друзьями. Ты сделала этот выбор, а не я.

– Так что, Арганел? – перебил его Сигин. – Нам искать книгу или нет?

– Вы ещё здесь? – некромант раздражённо повернулся к нему. – Да, осмотрите всё, лишним не будет. А я хотел бы побыть с Анжелией наедине…

Дождавшись, когда наёмники покинут комнату, Арганел повернулся к хозяйке дома. Та стояла, навалившись на стену и сжимая пальцами рану на руке: ещё в первые секунды боя Ортей одним взмахом меча пресёк её попытки к сопротивлению.

Пробежавшись взглядом по полу, Арганел нагнулся возле кинжала – того самого, которым Анжелия неумело попыталась отбиться, – и аккуратно извлёк его из лужи крови. Короткое изогнутое лезвие применялось в ритуалах призыва и не годилось для серьёзного боя, что, впрочем, не означало, что им нельзя было оборвать чью-нибудь жизнь.

– Ты ведь понимаешь, Анжи, что я не могу оставить столь опасного свидетеля. И не думай, что мне будет приятно это делать.

Изобразив во взгляде сожаление, Арганел шагнул в её сторону, крепче сжимая рукоять ритуального клинка.

***

Продвигаясь к убежищу, Дариан представлял в уме, как он будет расхаживать перед общиной вправо и влево, театрально жестикулируя руками и в мельчайших деталях рассказывая о каждом своём движении, о каждом услышанном и сказанном слове, а старый Дрегг – внимательно слушать и заваливать его вопросами.

– И ты полез в дом некромантов ради курицы? Вот безмозглый мальчишка…

– Спрятали ходока в доспехе? Ловко придумано.

– Слишком быстро бегал? Ты не перепутал – это точно был ходок?

– И ты просто бросил её?

Последние слова, прозвучавшие в голове скрипучим голосом старика, заставили Дариана резко остановиться. Что за глупости приходят в голову? С какой стати Дрегг вдруг станет задавать такие вопросы? Все жители Нориама – враги, а некроманты – в особенности. Их незачем жалеть, а уж известие о том, что одной некромантской семьёй в городе стало меньше, и вовсе может послужить поводом для праздника. Друзьями в этом враждебном мире можно было называть только тех, у кого так же, как и у тебя, нет дома.

Тех, у кого нет дома… Дариан снова прокрутил в голове сегодняшние события: нападение Кориусов, побег из особняка. И вопрос, произнесённый едва слышимым, лишённым надежды голосом: "Куда мне идти?" Дариан не был уверен, был ли этот вопрос адресован именно ему. Может, Шенни обращалась к самому городу, который после шестнадцати лет беззаботной жизни взял и выбросил её на улицу? Или к дождю, который встретил её, приглашая в новую, мокрую и холодную жизнь, и от которого она тщетно пыталась защитить книгу, прижатую к груди?

Она была носителем чёрного искусства, ставшего причиной голодного существования Дариана и гибели многих его товарищей. Но с этого вечера Шенни была ещё и бездомной, и в этом городе существовало лишь одно место, где могли принять человека, лишённого крыши над головой. Место, в которое Дариан прямо сейчас направлялся. Но он не привык возвращаться в убежище, не выполнив все поставленные на день задачи. Оставалась последняя, и она казалась гораздо важнее, чем добыча одежды или еды. Преследуемый стойким ощущением, что сегодняшние злоключения ещё только начинаются, Дариан развернулся и побежал назад.

Глава 3

Ноги несли Дариана через улицы и тёмные проулки, шлёпая по лужам, перескакивая через грядки и перемахивая через заборы, к тому месту, где он бросил – да, именно бросил – Шенни. Какой бы дикой и противоестественной ни казалась мысль привести некроманку в убежище, он знал, что поступает правильно. Сейчас не было времени вспоминать, как часто в своей жизни он вообще задавался вопросом, что правильно, а что нет. Скорее всего, ни разу. В голове крутилась лишь одна мысль: "Только бы успеть". У Шенни больше не было ни дома, ни именитой семьи, и встреча со стражниками могла закончиться для неё очень плачевно.

Дариан сам не заметил, как потерял осторожность и уже нёсся по улицам, позабыв о необходимости глядеть по сторонам и сбавлять шаг в людных местах. К счастью, дождь всё набирал силу, прогнав с улиц большинство горожан и стражников, и теперь по дорогам бродили одни только призванные, которым не было дела до сырости и холода. Это было одно из преимуществ плохой погоды, за которое Дариан сейчас искренне благодарил нависшие над городом тучи.

Благополучно миновав ещё несколько кварталов, он вбежал в переулок, в котором оставил Шенни, и облегчённо выдохнул. Девушка осталась на прежнем месте и даже не подумала куда-нибудь пойти или хотя бы спрятаться от посторонних глаз. Она сидела на корточках, прислонившись спиной к стене трёхэтажного дома и отдав себя на растерзание бесконечно сыплющимся сверху каплям дождя. Её промокшие волосы утратили свою волнистость и теперь свисали вниз, как верёвочные шторы, а руки продолжали прижимать к груди единственный предмет, который удалось вынести из покинутого дома. Едва ли эти объятия могли спасти книгу от влаги, когда Шенни сама уже насквозь промокла, отчего белый узор на её одежде окрасился в серый цвет. Девушка тряслась не то от холода, не то от беззвучных рыданий, и не замечала ничего вокруг, в том числе юношу, стоявшего перед ней со скрещенными на груди руками.

– Вставай, – сказал он, решив не подтрунивать над ней за то, что не додумалась сесть у стены напротив, где выступающая крыша дома защитила бы от дождя. Девушка наконец заметила его присутствие и медленно повернула голову, не поднимая взгляда выше его ног. Дариан добавил: – Отведу тебя в убежище.

– В… бе… ж… ще? – её губы дрожали и едва шевелились, но Дариан смог разобрать вопрос.

– Туда, где я живу. Остальные бездомные тоже там. Пошли, пока нас не заметила стража.

Девушка с трудом поднялась на ноги. Её колени дрожали, как и всё остальное, а налипшие волосы не позволяли разглядеть лица.

– За мной, – скомандовал Дариан и повёл её по тёмным улочкам, на ходу изменив намеченный маршрут так, чтобы в этот раз обойти стороной заборы и прочие преграды. Шенни и так с трудом переставляла ноги, и необходимость перетаскивать её через препятствия затянула бы и без того нелёгкий переход.

Дождь ослаб и теперь лишь слегка моросил. На выходе из очередного переулка Дариан вдруг выставил левую руку и прижал Шенни к стене, а указательный палец правой приложил к губам, давая беззвучный сигнал к молчанию. Мимо по тротуару прошагал стражник с факелом. По пути он бросил беглый взгляд в темноту переулка, но свет факела не дотягивался до того места, где два подростка пытались слиться со стеной, и стражник двинулся дальше. Убрав руку, Дариан вышел на дорогу, Шенни послушно семенила за ним.

Вскоре они миновали жилые улицы и добрались до заброшенной части города. Дома здесь были куда менее презентабельными – одноэтажные и в большинстве своём деревянные, реже каменные постройки, полусгнившие, облупившиеся, а то и вовсе с развалившимися стенами и потолками. Как было известно Дариану из рассказов старого Дрегга, раньше это место называлось нищим районом, и его улицы были полны народа. Но когда бедняков окончательно объявили вне закона, и тем, кто не попался в лапы стражи, пришлось бросить свои дома, район мгновенно опустел и стал похож на город-призрак из сказок. Сейчас здесь нельзя было встретить ни единого горожанина или призванного, а в ночное время улицы не освещались ни факелами, ни фонарями.

В стремлении не оставить бездомным шанса вновь найти себе крышу над головой все дома были, как это называлось, опечатаны. Дариан слышал про печати, которые ставятся на конверты, свитки и прочие важные бумаги, но не совсем понимал, как это относится к тем доскам, которыми были намертво заколочены двери и окна во всех домах этого района.

Это место по наивности можно было счесть безопасным, но бездомные знали, что даже среди этих пустынных улиц нельзя терять бдительности. По два-три раза в день здесь проходили патрули стражи, выискивая потенциальных преступников. Они не имели чёткого расписания и могли появиться в любое время дня или ночи, а те, кто попадался им на глаза в таком месте, без разговоров отправлялись в распределитель. Стражники знали, что честных и законопослушных горожан они здесь точно не встретят.

Считалось, что этот район был полностью очищен от бездомных, и лишь изредка самые отчаянные из них решались сорвать доски с какого-нибудь дома, надеясь хотя бы пару ночей провести в тепле и уюте. По крайней мере, так думали стражники, натыкаясь на очередные "распечатанные" дома, а когда им случалось выловить на этих улицах бездомного, они не сомневались, что перед ними был тот самый новоявленный житель взломанного жилища. С этой целью пару раз в месяц несколько назначенных людей из общины проходили по району и срывали доски со случайно выбранных дверей, и пока что эта стратегия исправно работала – стража до сих пор не догадалась, что именно здесь, среди сотен полуразрушенных домов, все эти годы находилось тайное убежище тех, кого уже давно надлежало полностью истребить.

– Сюда нельзя ходить, – подала голос Шенни, впервые за всё время пути.

– В дома некромантов тоже, – ответил Дариан. – А ещё нельзя воровать еду. И быть бездомным тоже нельзя. Раньше не приходилось нарушать ваши дурацкие законы, да?

Девушка не нашлась, что ответить, и Дариан повёл её по улицам, которые знал лучше всего в этом городе. Два квартала вперёд, поворот возле накренившегося деревянного дома, квартал направо, свернуть налево в переулок, не доходя до перекрёстка – так безопаснее, – и пройти до конца.

Выйдя из переулка, подростки оказались перед единственным двухэтажным домом во всём районе. Дариану не было известно прежнее назначение этого здания, но ничего подобного не могло быть построено в нищем районе, а значит, строение появилось здесь ещё несколько поколений тому назад. Даже во времена молодости Дрегга оно уже представляло из себя развалины и было облюбовано теми, кто умудрился стать отбросами общества ещё до появления ходоков. Теперь это были этакие руины среди руин, но для тех, кто знал, к какой стене подойти и в каком месте на неё надавить, внизу открывался целый маленький мирок – тёплый, уютный и наполненный людьми, называющими себя общиной бездомных.

Внутрь здания не проникал даже лунный свет, но в этих стенах Дариан и не нуждался в глазах – он наизусть знал каждый поворот, каждую ступеньку, каждый скол в стене. Взяв Шенни за руку, чтобы она не потерялась и не оступилась, юноша провёл её в одну из комнат. Войдя в дверной проём, он уверенно прошёл через кромешную тьму на другой конец комнаты, где в светлое время суток можно было заметить высокий, почти в человеческий рост, участок стены со сбитой штукатуркой, оголившей кирпичную стену. Точнее, то, что выглядело, как кирпичная стена. Дариан слегка надавил ладонью, и фанерная доска, вырезанная и выкрашенная под нужную форму и внешний вид, подалась назад, открывая потайной ход.

– Заходи, и пригнись, – прошептал он, затаскивая девушку внутрь и возвращая имитацию кирпичной стены на прежнее место. – Тут ступеньки, аккуратно.

Лестница в узком пространстве – не более полуметра в ширину, уходила вниз, и по мере спуска до подростков стали доноситься людские голоса, исходящие из глубины подземелья. Спустившись до конца и пройдя по коридору направо, они вышли в широкий подземный зал. Он был наполнен десятками всевозможных столов, скамеек, а также старинных верстаков и рабочих инструментов, которые снаружи можно было отыскать разве что в музеях или книжках по истории. По залу туда-сюда сновали люди, их лица освещались колеблющимся светом факелов.

Но главным источником света, а также местом наибольшего скопления людей, был костёр в центре зала, испускавший чадящее пламя к высокому каменному потолку. Около двух дюжин людей собрались вокруг него, расположившись на стульях, табуретках, ящиках, мешках, или просто усевшись на голом полу и привалившись к чему-нибудь спиной. Именно туда направился Дариан.

Шагая следом за ним, Шенни смотрела по сторонам и наблюдала за бытом жителей этих катакомб. К её удивлению, самым популярным занятием среди бездомных оказалась забота о собственной внешности. Один мужчина, сидевший на перевёрнутом ведре почти в самом проходе, скрёб ножом по лицу, смазанному мерзкого вида серой пеной. Неподалёку от него светловолосая женщина склонилась над деревянной кадкой и мыла в ней свою шевелюру, достающую до плеч. На столе рядом с ней лежали ржавые металлические ножницы и обрезки волос того же цвета: видимо, женщина только что подстриглась. Такая приверженность к чистоте и опрятности шла в полный разрез с тем, что Шенни обычно представляла себе, слыша слово "бездомный". Только сейчас она обратила внимание, что идущий впереди Дариан также был подстрижен и вполне прилично одет, и встреться они при других обстоятельствах, она ни за что не заподозрила бы, что этот парень – бездомный.

Сам Дариан не вертелся по сторонам и уверенно шёл вперёд. Катакомбы были его родным домом, и он с детства лично знал каждого обитателя убежища. Они с Шенни приблизились к центру зала. Всё внимание сидящей вокруг костра толпы сейчас было приковано к двум мужчинам, которые сидели на полу возле самого огня и горячо спорили о способах приманивания и отлова сточных крыс.

– Я тебе говорю! – на повышенных тонах разглагольствовал Войрен, размахивая металлическим прутом с насаженными на них кусочками мяса. – В книге чёрным по белому написано – расставляешь по полу мышеловки с сыром, и только успевай вытаскивать оттуда грызунов!

– На заборе тоже написано! – парировал Сайрак. – Сыр им клади. А сами мы жрать что бу… О, Дариан! Мы тебя уже и не ждали!

– Ха. Обрадовался, что одним ртом в общине станет меньше? – усмехнулся его собеседник. – Этот сопляк всех нас переживёт, попомни мои слова. Так где ты пропадал, мелкий? И что это за девку ты с собой приволок?

– Кажется, ртов сегодня станет только больше, – с усмешкой проговорил Стивед, сидевший на деревянном ящике, снимая зубами кусок мяса с такого же прутика и с любопытством осматривая Шенни.

– Ходил по делам, – сухо ответил Дариан, стараясь придать своему голосу максимальную непринуждённость. Пусть думают, что всё произошедшее сегодня было для него лёгкой прогулкой. – Навестил Гилека, одолжил его новые ботинки, поел по-людски в одном богатеньком доме. А ещё – разузнал кое-что интересное о некромантах.

– Погоди, погоди, – перебил его Войрен. – Гилек, богатый дом, некроманты. Уж не хочешь ли сказать, что влез в особняк одной из их семей?!

– Ну, он стоит перед нами в ботинках Гилека, – сказал Стивед. – А мы знаем, что его забрала к себе какая-то некромантка. Похоже, парень и правда решил поднять ставки.

– Ну не томи уже, рассказывай, где ты пропадал, – выкрикнул Тесей с задних рядов. Его высокий голос невозможно было ни с кем перепутать.

Дариан подошёл к костру, снял с него две жерди с мясом и залез с ногами на деревянный стол.

– Будешь? – предложил он, протягивая одну Шенни.

Девушка взяла прут в руку, принюхалась к мясу, поморщилась и спросила:

– Что это?

– Мясо, – ответил Дариан, снимая зубами крайний кусок своей порции. Это не шло ни в какое сравнение с курятиной, отведанной им в доме некромантов, но с того времени Дариан уже успел изрядно проголодаться. Немного пожевав, он всё же решил уточнить: – крысиное.

– Нет, спасибо… – Девушка вернула ему прут.

– Эй, по одной порции на рот! – возмутился Лонни. – Положь свою на место, если есть не будешь!

Шенни послушалась и положила прут с мясом на решётку над костром, где неровным рядом лежали ещё четыре таких же. Едва отпустив конец стрежня, она резко отдёрнула руку от обжигающего жара, после чего вернулась к столу и встала возле своего спутника.

Мужчины, женщины и подростки уже доедали свои порции мяса, в ожидании поглядывая то на него, то на Шенни. Дариан ещё раз обвёлглазами всех собравшихся, остановив взгляд на самом важном человеке не только возле этого костра, но и во всём убежище. Дрегг развалился на сидении, собранном из трёх прислонённых друг к другу каменных плит, образующих собой спинку и подлокотники, и нескольких мешков с песком, уложенных между ними. Бездомные в шутку называли эту конструкцию троном, и в какой-то степени так оно и было.

Сам старый Дрегг полностью оправдывал своё имя не только возрастом, но также длинной гривой седых грязных волос и бородой, достающей ему почти до груди. Даже одежда на нём, казалось, была одного возраста с хозяином, красуясь множеством дыр и заплаток. Это сильно выделяло Дрегга на фоне остальных бездомных, которые, все как на подбор, были умыты, причёсаны и более-менее прилично одеты. Объяснялась такая разница во внешности очень просто: Дрегг уже много лет не покидал убежища, и ему не от кого было скрывать свою бедность.

В негласных правилах, сложившихся в этом убежище, не было ни слова про заботу о стариках. Незачем придумывать правила о тех, кого нет: встретить хотя бы третий десяток лет считалось среди бездомных большой удачей. Большинство же попадало в руки стражи, а затем некромантов задолго до этого возраста. Одному лишь Дреггу удалось оказаться достаточно умным, удачливым и расторопным, чтобы вопреки всему дожить до глубокой старости. А когда тело стало его подводить, никто попросту не решился оставить старика умирать, и со временем он стал для общины кем-то вроде вождя, источником мудрости и векового опыта. Старик был обеспечен едой и уходом, а взамен делился с членами общины знаниями и советами, которые, надо заметить, спасли уже не один десяток жизней.

Старый Дрегг воспитывал и наставлял Дариана ещё с пелёнок и заслужил безоговорочный авторитет в глазах юноши, а тот в ответ делал всё возможное, чтобы стать достойным воспитанником и никогда не заставлять старика стыдиться за себя. Больше всего на свете Дариан мечтал впечатлить его, совершить что-то такое, что заставило бы старика искренне гордиться своим учеником.

И сегодня выдался прекрасный шанс этого добиться. Прожевав ещё один кусок крысятины, юноша приступил к рассказу обо всём, что произошло с ним за этот долгий день, в мельчайших деталях: о проникновении в особняк, встрече с Гилеком, замаскированных под доспехи призванных, попадании в плен. Особое внимание он уделил описанию жареной курицы, насладившись неприкрытой завистью в устремлённых на него десятках глаз.

Огорчало лишь одно: старый Дрегг на протяжении всего рассказа не удостоил своего ученика даже взглядом. Вместо этого он лениво жевал деревянную щепку, то разглядывая пыль под ногами, то с искоркой заинтересованности посматривая на Шенни, которая всё это время стояла сбоку от своего спутника, опёршись на стол и не переставая прижимать к груди свою книгу. Дариан завершил повествование, рассказав о нападении Арганела и побеге из особняка, после чего прикончил последний оставшийся кусочек мяса и уставился на окружающих в ожидании реакции на услышанную ими историю.

– Эй, эй! – Войрен бросил свой прут на пол и вскочил на ноги. – Так эта девчонка и есть та мелкая некромантка?

– Да, – ответил Дариан. – Её зовут Шенни.

– И ты притащил её сюда?!

– Ты сдурел, сопляк?! – прорычал Джеред, опуская своё грузное тело с ящика на пол. Он был главным любителем раздавать затрещины здешним мальчишкам, включая и Дариана, и только что увидел очередной повод это сделать.

Большинство было солидарно, и вокруг костра поднялся гул возмущения.

– Эй, угомонитесь! – прикрикнул на них Дариан, при этом, сам того не замечая, встав между возбуждёнными бездомными и Шенни. – Вы вообще слушали, что я рассказывал? Её дом захвачен, а мать убита. Она теперь такая же бездомная, как и все мы!

– Она некромантка! – оглушительно пророкотал Джеред, надвигаясь на юношу. – Мы должны прикончить её, пока она ничего здесь не натворила!

– Стойте, стойте! – этот торопливый голос принадлежал Лонни – ровеснику Дариана, которого тот всегда недолюбливал. – Дариан. Говоришь, на них напали Кориусы? Я слышал, это очень богатое семейство!

– И что?! – недовольно обернулся Джеред. У него уже чесались кулаки, и Лонии рисковал перетянуть его гнев на себя.

– А то, что мы можем продать девчонку им! Или только книгу, ведь им нужна книга? А ты сейчас начнёшь махать своими кулачищами и попортишь товар!

– Вести дела с некромантами? Ты сдурел, мелкий?!

– А он дело говорит, – вмешался Стивед, не покидая своего насиженного ящика. – Я слышал, Кориусы и так пользуются услугами не самых честных людей. У них и наёмники на службе есть, так что вряд ли они станут сдавать нас страже, если мы предложим им выгодную сделку. И если эта книга так важна, как я думаю, на вырученные деньги вся община сможет кормиться не один месяц.

Выслушав Стиведа, Джеред перевёл хмурый взгляд на Шенни. Каким бы агрессивным он ни был, упоминание еды всегда моментально его успокаивало.

– А что, эта идея по мне, – согласился Войрен. – Придушим девчонку, чтоб не разболтала никому про убежище, продадим книгу и погуляем на славу!

– Тебя сейчас продадим! – огрызнулся Дариан. На пути домой он воспринимал Шенни исключительно как нового бездомного, и у него даже мыслей не возникало о том, что сейчас предложил Лонни. Всё пошло наперекосяк, и он не собирался ни с чем соглашаться, пока сам не обдумает ситуацию.

– Погодите, ребята, – неуверенно промямлил Сайрак. Его не было видно из-за спин Джереда и Войрена. – Если она теперь и правда бездомная, разве не полагается нам принять её?

– Принять некромантку? Ты шутишь? – Войрен удивлённо уставился на друга.

Дариан выскочил вперёд и собрался вставить свой аргумент, когда услышал позади быстрый топот шагов.

– Держи её! – рявкнул Джеред, глядя ему за спину.

Обернувшись, Дариан увидел, как Шенни рванулась к выходу, но тут же была перехвачена Билли, как раз закончившим бриться. Схватив беглянку за плечо, он в одно мгновение повалил её с ног. Раздался писк, грохот падения, и громадная книга отлетела в сторону, плюхнувшись на пыльный каменный пол.

– Ааа! – Билли схватился за укушенный палец и выпустил Шенни из рук. Та моментально вскочила, но вместо того, чтобы бежать дальше к выходу, подползла к книге и снова прижала её к груди, потеряв бесценное время: путь наружу был оперативно перекрыт ещё тремя бездомными.

– Ах ты тварь… – Билли слизал кровь с пальца и стал угрожающе надвигаться на Шенни, сжимая здоровую руку в кулак. Девушка попятилась назад, но упёрлась спиной в груду хлама. Бежать ей было некуда.

– Не лезь к ней! – Дариан снова занял позицию перед Шенни, раздумывая, как ему справиться со взрослым мужчиной.

– Дариан, не глупи! – умолял Войрен. – Чего бы ты там себе ни думал, она некромантка. Никогда ни один из них не станет членом нашей общины!

– Но она больше не некромантка! – продолжал упираться юноша. – Она бездомная!

– Хватит её защищать, дурак! – насмешливо выкрикнул Лонни.

– Не нравится мне это… – Сайрак, похоже, был здесь единственным союзником Дариана. – Не должны мы так поступать с себе подобными. Неужто для вас и правда пожрать – важнее всего на свете?

– Уж поважнее, чем защищать некромантских выродков! – рыкнул на него Джеред.

– Благодаря ей мы надолго забудем о жареной крысятине, – вставил Войрен, затем пристальнее посмотрел на Дариана. – Или ты хочешь, чтобы община и дальше голодала из-за твоих прихотей?

– Так ты относишься к своим собратьям? – поддержал его Джеред. – К тем, кто тебя вырастил и выкормил?!

Дариан вертел головой, заглядывая в глаза каждого из десятков бездомных, сбежавшихся на шум, и искал в них поддержки. Но все, кроме Сайрака, смотрели на него с подозрением или осуждением, а до ушей то и дело доносились причитания и насмешки. Бездомные всегда называли себя одной большой семьёй, но на Шенни это, похоже, не распространялось. Их лица говорили то же, что и их языки: "Не глупи. Она не одна из нас. Отдай девчонку".

Может, они были правы? Обитатели убежища проводили всю жизнь в условиях голода и нищеты и едва могли позаботиться о себе и друг о друге, чтобы помогать ещё и посторонним людям. Им по горло хватало своих забот, и Дариан совершил глупость, притащив в убежище некромантку. Если позволить им избавиться от девчонки и продать книгу, Дариан сослужит общине огромную службу и надолго поднимет свой статус в этом месте. В очередной раз напомнит всем, кто здесь самый ловкий и сообразительный, и, может статься, наконец заслужит похвалу от…

Он резко повернул голову туда, где стоял "трон", и встретился взглядом со стариком. От неожиданности юноша едва не отшатнулся назад. Да, Дрегг, восседая на подкладке из мешков, в этот момент смотрел прямо на него, впервые за всё время, что Дариан себя помнил. Все эти шестнадцать лет его наставник был равнодушен к любым успехам и достижениям своего ученика. Ни мастерское воровство, ни спасение собратьев из лап стражи, ни схватываемые на лету приёмы фехтования не вызывали на его лице даже одобрительной улыбки, как и рассказ о сегодняшних невероятных приключениях, едва не заставивший старика уснуть от скуки.

А сейчас он пристально смотрел парню прямо в глаза, и взгляд этот, казалось, проникал прямо в душу. Дариан тоже уставился на него, не моргая и не отводя взгляд. Вот кто точно мог поддержать, дать совет, подсказать, как поступить. Вот сейчас он даст ответ. Сейчас старик едва заметно кивнёт или мотнёт головой, и всё станет ясно, и не придётся принимать никаких сложных решений.

Но ответа не было. Старый Дрегг не открывал рта и не подавал никаких знаков, он просто сидел и пялился на Дариана, как будто чего-то ожидая. Наконец юноша понял, что на самом деле означает этот взгляд. Ему не собирались помогать. Наоборот – его испытывали. Примерно так старик смотрел на него, когда Стивед показывал юноше новый боевой приём и затем проверял, сможет ли ученик его повторить. Или когда давал Дариану бесценные советы о выживании и требовал пересказать их, проверяя, хорошо ли тот всё запомнил.

И сейчас наступил час очередного экзамена. Дариану был задан вопрос, и ему предстояло дать правильный ответ. Если бы только он знал этот ответ… Дрегг, Стивед и другие бездомные учили его выживать. Учили воровать, драться, проникать в дома и убегать из них. Учили прятаться, а если всё же доведётся оказаться на людях, то правильно себя вести, не выдавая принадлежность к бездомным. Учили писать, читать, готовить еду и отличать хорошие продукты от порченых.

Но чёртов старик ни слова не говорил о том, что делать с девчонкой, на которую вдруг объявила охоту одна из самых влиятельных семей в городе. Если подумать, Дрегг вообще не учил его морали и никогда не объяснял, что хорошо, а что плохо. Он рассказывал мальчишке десятки сказок и реальных историй, а когда Дариан однажды спросил, кем же всё-таки был персонаж истории – героем или злодеем, – старик усмехнулся и сказал: "Не бывает никаких героев, да и злодеев тоже. Есть лишь ты и твоя совесть – только перед ней ты будешь держать ответ в этом мире. Делай то, что считаешь правильным. Не предавай своих принципов и не совершай того, о чём потом придётся жалеть".

Дариан часто вспоминал эти – тогда ещё непонятные – слова, но никак не мог понять их смысл. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Лишь я и моя совесть… Что я считаю правильным… О чём я буду жалеть…

Из-за спины доносилось взволнованное дыхание Шенни, в наступившей тишине можно было расслышать даже, как бешено колотилось её сердце. Дариан верил, что вёл девушку в безопасное место, но здесь она, как и в особняке, вновь оказалась среди врагов, и лишь один человек мог за неё заступиться. Больше Дариан не нуждался в подсказках. Он даже улыбнулся тому, насколько прост был ответ, и отвёл глаза от пристального взгляда Дрегга. В его поддержке больше не было надобности.

Не беспокойся, старик. Я не забыл твоих уроков. Я всё понял.

– Хватит, Дариан, всё решено, – сказал Билли и подошёл ближе. – Отойди в сторону.

Лезвие стилета черкнуло диагональную линию в воздухе, и из ключицы Билли брызнула алая кровь. Бездомные вокруг удивлённо охнули.

– Ааа! Ты что, сдурел?! – он отшатнулся назад, схватившись рукой за новую рану.

Удерживая кинжал на вытянутой руке, Дариан пробежал глазами по толпе и увидел, что Джеред уже надвигается на него, разминая кулаки.

– Ох, сейчас ты пожалеешь о том, что сделал, – промычал он со зловещей усмешкой на лице.

Дариан повернулся к нему и встал в боевую стойку, прикидывая, в какое место следует ударить. Одна ошибка, и здоровяк размажет его по полу.

– Джеред, он убьёт тебя, – раздался вдруг голос Стиведа. Он был спокоен и безразличен, как и всегда, но некие едва уловимые нотки, прозвучавшие в нём, заставили Джереда остановиться. А может, дело было в том, что Стивед являлся опытным воином и в своём прошлом успел побывать и солдатом, и наёмником, а также сам занимался тренировками Дариана и хорошо представлял, на что мальчишка способен.

– Этот сопляк? Меня? Да ты шутишь! – произнёс Джеред, недовольно косясь на Стиведа.

– Ну, тогда можешь нападать, – усмехнулся тот. – Дариан меньше и быстрее тебя, и орудовать своим клинком он умеет, уж поверь мне. Я могу даже заранее сказать, куда он ударит. И через сколько секунд после этого ты умрёшь.

Дариан планировал ударить в пах – это казалось наилучшим решением в схватке с жирным двухметровым громилой. Сейчас не было возможности выяснить, действительно ли Стивед прочитал его намерения. Джеред перевёл взгляд обратно на Дариана, и на его здоровенной морде отразилась задумчивость – редкое зрелище. Похоже, до него и правда начало доходить, что острый кинжал – даже в руках ребёнка – может представлять опасность.

– И что, будешь теперь вот так стоять здесь и охранять её? – спросил он с ухмылкой.

– Нет, – ответил Дариан. – Мы пойдём спать, вы мне уже надоели. И если хоть кто-нибудь попробует к ней притронуться, – прошипел он, ещё раз обведя взглядом всех присутствующих, – я лично перережу ему глотку.

Позвав Шенни за собой, он зашагал прочь от костра. Убирать кинжал не стал, чтобы ни у кого вдруг не возникло желания преградить им дорогу. Желающих испытывать судьбу не нашлось, и бездомные послушно расступились. Дариан прошёл в другой конец зала и завёл Шенни в тёмный коридор, по бокам которого располагались небольшие помещения. Никто не знал, для каких целей их здесь построили, но к этому времени все они были приспособлены под жилые комнаты, в которых по одному или несколько человек обитали бездомные.

– Дай руку, здесь темно, – негромко сказал он. Нащупав в темноте тонкую ладонь девушки, он довёл её до восьмого проёма по правой стороне коридора. – Заходи. Заночуешь сегодня в моей комнате, а там посмотрим. Тюфяк широкий, места хватит.

Присев на корточки и нащупав на полу холодную мягкую ткань, Шенни залезла на неё и забилась к стене. Дариан убрал кинжал за пазуху и сел рядом, обдумывая, что ему делать дальше. Несмотря на единство и взаимовыручку, принятые в общине, язык силы здесь всегда оставался в ходу, и сегодня Дариан дал всем понять, что он уже не ребёнок, и тем, кто не хочет неприятностей, отныне придётся считаться с его мнением. Пока он рядом, никто, даже Джеред, не посмеет притронуться к Шенни. Но что будет, когда он отправится в очередной поход за едой, одеждой или деньгами? Нетрудно было догадаться, что по возвращении он обнаружит в комнате раздетый задушенный труп. Дорогие шмотки перейдут к какой-нибудь из здешних девок, а книга будет продана Арганелу.

Послышались шаги, и по коридору мимо комнаты кто-то прошёл – в темноте сложно было разглядеть, кто именно. В этих помещениях никогда не было дверей, и делать их никто не собирался: бездомным нечего было прятать друг от друга, а редкие случаи воровства влекли за собой жестокий самосуд. Теперь Дариан даже завидовал горожанам, имеющим возможность запирать свои жилища на замок. Хотя вряд ли это уберегло бы Шенни – в отсутствие хозяина дверь всегда можно выбить или взломать, а уж в этом здешний контингент не знал себе равных.

Вот если бы девчонка согласилась отдать свою дурацкую книжку…

– Эй, – негромко позвал Дариан, проверяя, не уснула ли она. Вместо ответа до него донеслись тихие всхлипывания. Юноша повернулся назад. Глаза уже достаточно привыкли к темноте и могли разглядеть очертания почти пустой комнаты и тех, кто в ней находился. Шенни лежала возле самой стены, свернувшись калачиком и продолжая крепко обхватывать книгу. Её тело вздрагивало в такт всхлипам.

***

[В той безумной погоне по улицам всё же была одна приятная черта. Знаешь, какая? У меня не было времени думать. Нападение, побег, столкновение с призванным, долгий путь по мокрым городским улицам, тёмный и жуткий заброшенный квартал, потасовка в убежище – мои мысли постоянно были чем-то заняты, не оставляя возможности подумать о своём положении.

Но стоило мне оказаться в тишине и покое, как в тот же миг на меня обрушилось полное осознание трагедии, случившейся в этот день. Оно накрыло меня гигантской лавиной, не позволяя двигаться и нашёптывая в ухо: "Ты потеряла всё. Твоей матери больше нет. Твоего дома больше нет. Ты никому не нужна, этот мир сожрёт тебя с потрохами. Плачь, и вспоминай то, что уже никогда не сможешь вернуть".]

***

Самого Дариана уже начинало клонить в сон – день выдался не из лёгких, – но он решил всё же дождаться, пока Шенни успокоится, и поговорить с ней. Забравшись на тюфяк, он прислонился спиной к стене и принялся ждать, глядя на каменные стены коридора за дверным проёмом. Мимо то и дело проплывали силуэты других бездомных, направлявшихся в свои спальни. Некоторые из них замедляли шаг, проходя мимо комнаты Дариана, откуда доносился плач, и бросали внутрь любопытные, а иногда неодобрительные взгляды.

Шенни тем временем не только не собиралась успокаиваться, но и, наоборот, лишь сильнее расходилась, и её хныканье переросло в полноценные рыдания. Дариан едва ли был в состоянии понять её чувства. Он никогда не переживал потерь, да и терять ему было нечего. Родители? Он их никогда не знал и не видел. Дом? Вряд ли он станет скучать по тесной комнате с голыми каменными стенами и полом. Из ценных вещей у него имелся разве что подаренный Дреггом стилет, и ничего больше.

Пока он размышлял об этом, Шенни наконец выплакала все слёзы и затихла, её дыхание стало ровным и спокойным.

– Не пойму, что такого ценного в этой книжке? – спросил Дариан, надеясь, что она уже в состоянии говорить.

Повисла тишина, и он решил, что его вопрос проигнорировали. Но через какое-то время девушка всё-таки промямлила:

– В ней собраны все записи об исследованиях нашей семьи. Ещё мой дед начинал вести их, а после его смерти книга перешла моим родителям.

– А, этот ваш ритуал, создающий умных ходоков?

– Да.

– И зачем она тебе сейчас?

– Я должна продолжить исследования.

Дариан удивлённо уставился на Шенни, не понимая, шутит она или говорит всерьёз.

– Ты ведь в курсе, что у тебя больше нет ни семьи, ни дома? Где ты собираешься проводить эти опыты?

– Не знаю. Я должна… Я наследница рода Маридан.

В её голосе не чувствовалось и капли уверенности в сказанных словах, будто она пыталась убедить не столько Дариана, сколько саму себя.

– Слушай, ты ведь понимаешь, что я не смогу приглядывать за тобой вечно? Рано или поздно у тебя всё равно отберут эту книгу, и заодно свернут тебе шею. Не лучше ли отдать её добровольно, пока есть возможность?

– Тогда я уйду отсюда.

– Куда?

– Не знаю.

Дариан фыркнул, усмехнувшись её наивности.

– А я знаю. В Нориаме есть только одно место, где бездомный может чувствовать себя в безопасности. Если ты уйдёшь из убежища, не пройдёт и пары часов, как тебя схватит стража. Ты ведь не умеешь прятаться от них? Ну а что они делают с пойманными бездомными, ты знаешь лучше меня.

– Не твоя забота, – буркнула Шенни, снова заставив Дариана усмехнуться. Хотел бы он, чтобы это было так. Но он уже повесил на себя ответственность, приведя эту некромантку в убежище и встав на её защиту. Пусть в этот раз всё прошло гладко, но он понятия не имел, что делать дальше. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что будет рад, если Шенни и правда похитят, убьют, или она сама сбежит из катакомб. Тогда всё снова станет, как раньше, а совесть Дариана останется чиста: он сделал всё, что мог.

С этими мыслями он улёгся на свободное пространство на тюфяке, закрыл глаза и приготовился уснуть, когда в коридоре раздался звук, который Дариан узнал бы из тысячи других: повторяющийся стук деревянного предмета о каменный пол. Среди сотни обитателей убежища лишь один человек пользовался тростью для ходьбы, и спустя несколько секунд его силуэт застыл на пороге комнаты.

Юноша сел и стал молча смотреть на старого Дрегга, ожидая, что тот собирается сказать. Дариан был уверен, что правильно разгадал тот взгляд старика, и его ждёт похвала, но вдруг поймал себя на том, что на самом деле его нисколько не интересовало мнение наставника. Сегодня, впервые за всю свою жизнь, Дариан действовал не из желания получить одобрение и похвалу. Он просто сделал то, что считал правильным, и не видел необходимости доказывать кому бы то ни было свою правоту. Стилет справлялся с переговорами куда лучше.

– Как там девчонка? – раздался в темноте хриплый и скрипучий, но всё ещё сильный голос.

Дариан посмотрел на Шенни: если она и проснулась, то никак этого не выдала.

– Спит.

– Заварил же ты сегодня кашу, сопляк… Как собираешься расхлёбывать?

– Что-нибудь придумаю, – ответил Дариан небрежным тоном, означавшим: "Выкарабкаюсь, как и всегда".

Раздался негромкий скрипучий смех.

– Нет, не придумаешь. Оставь девчонку одну хотя бы на пять минут, и ей конец. А придётся оставить. Ты же не собираешься таскать её с собой по городу?

– Может, тогда скажешь, что мне делать, раз ты такой умный?

– А куда я денусь? Последние годы я только и занимаюсь, что раздаю советы направо и налево.

– И какой совет ты выдашь сегодня?

– Ну… если у тебя есть хоть капля мозгов, завтра утром ты перед всеми извинишься и согласишься на продажу девчонки. И от проблем избавишься, и народ накормишь.

– Пф… Проваливай отсюда, старый идиот.

За свой острый язык Дариану уже не раз приходилось получать по ушам. Но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, старик лишь разразился сухим скрипучим хохотом, а затем, как это всегда происходило после смеха, согнулся и закашлялся. Затем вытер губы, выпрямился и молча уставился на своего воспитанника. В этом не было сомнений, хоть лицо наставника и не удавалось разглядеть.

– В таком случае, вам обоим придётся бежать отсюда, – наконец произнёс Дрегг. В этот раз в его голосе не было ни тени сарказма.

– Бежать? Куда? Для бездомных в Нориаме есть только одно место, ты знаешь это лучше меня.

– А разве я хоть слово сказал о Нориаме?

– К чему ты клонишь? – устало спросил юноша. Сегодня у него не было желания распутывать загадочные речи старика.

– К тому, что если ты и правда задумал спасти девчонку, с этим городом тебе придётся попрощаться.

Дариан удивлённо уставился на старика, пытаясь понять, не послышалось ли ему.

– Ей не выжить ни в убежище, – продолжил Дрегг, – ни, тем более, за его пределами. Единственный шанс для девчонки остаться в живых – это вывести её за стены города.

– За стены… города?

– Да. Ты ведь ещё ни разу там не был, так?

Не был. Дариан родился и вырос в этом городе, и за всю свою жизнь не видел ничего, кроме чистых улиц Нориама и мрачных катакомб убежища. Временами он забирался на стены или высокие здания, чтобы с их высоты полюбоваться холмами, лесами и горами, окружавшими город, но сам ещё ни разу не оказывался снаружи. Нориам был всем миром, мир назывался Нориам, а всё, что располагалось за его пределами, казалось таким же недостижимым, как небо и звёзды над головой. Предложи сейчас Дрегг выйти в открытый бой против некромантов и всей городской стражи, этот совет не показался бы столь диким и нереальным, как мысль о побеге из города.

– Да, понимаю, – снисходительно сказал старик, ощутив замешательство юноши. – Никто не ожидал, что всё вот так повернётся. Но поверь, эта жизнь преподнесёт тебе ещё не таких сюрпризов. Если, конечно, ты до них доживёшь.

– И как нам выйти за стены?

– Через ворота, как же ещё. Да, возле них всегда стоит охрана, но со стражников спрашивают за порядок внутри Нориама, а не снаружи. Так что к тем, кто уходит из города, они обычно не лезут. А если и привяжутся, уверен, вы что-нибудь придумаете. Не обманывайся внешностью девчонки. Хоть она и выглядит беззащитной, она некромантка, не забывай об этом.

– Ладно, допустим, мы выйдем. И что нам делать дальше? Я понятия не имею, как выживать в…

– В дикой местности, – подсказал Дрегг. – Вспомни всё, что я тебе об этом рассказывал, но многому придётся учиться на ходу. Да уж, старый дурак… следовало обучать тебя полезным вещам, а не развлекать глупыми сказками. Вот ведь…

– А что потом? Предлагаешь нам поселиться в лесу?

– Ха, если б я знал. Я просиживаю свой старый зад в этом городе дольше, чем ты живёшь, и получаю новости внешнего мира только из болтовни, подслушанной бездомными на улицах. Говорят, остальные города тоже давным-давно заполонены некромантами и их ходоками, так что туда вам лучше не соваться. Но в некоторых мелких селениях всё ещё действуют старые порядки, туда вам и следует пойти. Только не советую на каждом углу кричать о талантах девчонки – некромантов в таких местах не жалуют.

– И как мне найти эти селения?

– Была у меня когда-то карта окружных земель, но она уже давно продана, как и всё остальное, а запомнить её или сделать копию я не потрудился: и подумать не мог, что когда-нибудь снова понадобится. Так что здесь я тебе не помощник. Разве что направление могу подсказать: иди на юг от города. Там почти сплошные леса – будет, где спрятаться. Всё лучше, чем по горам лазить. И населённых пунктов в той стороне было больше всего.

Дариан откинулся на тюфяк и издал обречённый стон. Казалось, этот день не мог стать ещё хуже, но с каждым новым событием он уверял в обратном.

– Ладно, уйдём завтра утром, – пробормотал юноша, закрывая глаза.

– Нет, вы уйдёте сейчас, – твёрдо ответил старик. – Если всё так, как ты рассказывал, то девчонку наверняка уже разыскивают по всему городу, и завтра может оказаться поздно. К тому же, при свете дня тебе куда сложнее будет прятать её от стражи.

– Ты шутишь? Я хочу спать.

– Придётся потерпеть, и кончай ныть. Поднимай девчонку, и уматывайте отсюда. Всё равно она уже не спит.

В подтверждение его слов Шенни отвернулась от стены и приняла сидячее положение, но не произнесла ни слова. Наверное, у неё уже не оставалось сил, чтобы удивляться.

– Готова? – спросил Дариан.

Девушка кивнула и слезла с тюфяка. Дариан тоже встал на ноги и направился к выходу в коридор.

– Эй, парень, – негромко произнёс Дрегг, когда юноша проходил мимо него. Тот остановился, не поворачивая головы. Казалось, всё убежище в этот момент затихло, не смея помешать последнему обращению наставника к своему ученику. – Я никогда не отвечал тебе, правильно ли поступали герои тех сказок, что я рассказывал, и не стану судить, правильно ли ты поступил сегодня. Но твоё решение защитить девчонку напомнило мне о временах, когда мы были озабочены не только тем, как бы урвать свой кусок и набить желудок. Когда в ходу ещё были такие слова, как честь, достоинство, совесть, доблесть. Когда один человек вступался за другого, не думая о том, принесёт ли это выгоду. Такое чувство, будто высшие силы прислали тебя в Нориам из тех самых времён, как напоминание никчёмному старику о том, кем он когда-то был и какие идеалы преследовал. Я точно знаю – тебе здесь не место. Этот город тебя не достоин. Иди, разыщи свою настоящую судьбу. И самое главное: никогда не предавай своих идеалов. Что бы ни случилось, останься тем Дарианом, которого я вырастил и воспитал. Я горд за тебя, мой мальчик.

***

Почти все обитатели убежища уже легли спать либо отправились на ночные вылазки. Костёр в зале догорал, уступая место темноте, среди которой можно было заметить лишь пару-тройку людей, ещё не успевших закончить вечерние дела. Никто не стал останавливать двух подростков, и они без проблем покинули убежище и выбрались через потайной ход в стене, снова оказавшись в пустом заброшенном районе.

Пока Дариан прилаживал затычку в стене на место, Шенни поправила лямку старой кожаной сумки, висящей на плече. Дариан откопал её среди общего хлама, которого вряд ли кто-то мог хватиться, и вручил девушке, чтобы ей больше не приходилось таскать тяжёлую книгу в руках. У самого юноши на поясе сиротливо пристроилась лишь фляга с относительно чистой водой. Никаких пожитков, кроме кинжала и надетой на нём одежды, у Дариана не было, а лишней еды, чтобы прихватить в дорогу, в убежище тем более не имелось. Оставалось лишь надеяться, что удастся раздобыть что-нибудь съестное по дороге.

Следуя совету Дрегга, они пошли к южным воротам города. Путь прошёл без происшествий: встреч со стражей удавалось избегать, горожане давно сидели по домам, а призванным, что не нуждались в отдыхе и продолжали разносить посылки и доставлять товары в любое время суток, не было дела до двух подростков, пробирающихся по улицам и переулкам.

Дариану доводилось бывать возле каждых ворот, ведущих наружу, но раньше они служили ему для тех же целей, что и крыши многоэтажных зданий, предоставляя возможность выглянуть во внешний мир, в котором ему никогда не доведётся побывать. Пусть никто не держал его насильно в стенах города, но причин уходить отсюда попросту не было. Нориам сложно было назвать райским уголком, но мир, раскинувшийся за его пределами, казался куда более страшным местом. Всё, что могло случиться с Дарианом здесь – это неудачная встреча со стражей и отправка на заклание некромантам. Но стоило старому Дреггу поведать очередную историю о внешнем мире, как на навострившую уши ребятню вываливались холод, голод, бандиты, дикие звери и ещё длинный список опасностей, норовивших прикончить любого, у кого хватит глупости выйти за надёжные каменные стены.

Теперь Дариан вновь стоял перед воротами, и высокий арочный свод, освещённый аурами двух фонарных столбов, казался ему диковинным порталом в ад, за которым вместо бурлящей огненной геенны виднелись чёрные верхушки деревьев, закрывающие усыпанное звёздами небо.

Юноша занырнул за угол ближайшего дома и поманил за собой Шенни. Жестом приказав ей не издавать ни звука, он выглянул из-за угла и прислушался к разговору двух стражников.

– Я вот чего никак не пойму, – рассуждал один из них, прислонившись к внутренней стене арки и обращаясь ко второму, стоявшему напротив. – Сколько там десятков лет назад запретили бездомных, и сколько их уже переловили. Откуда всё время берутся новые? Вроде народ у нас не бедствует, без жилья и работы так просто не останешься. Ан нет, постоянно то ограбят кого, то обворуют, и новых воришек чуть ли не каждую неделю ловят. Мне так думается, есть у них где-то в городе нора, в которой они дрыхнут и плодятся. Только бы вот найти её. Эй, ты меня вообще слушаешь?! – он посмотрел на напарника и недовольно фыркнул. – Вот гад, опять уснул.

Дариан повернулся к спутнице. Ему вспомнились слова наставника о способностях некромантки, которые могут пригодиться при столкновении с врагами. Несмотря на заверения старика о том, что страже нет особого дела до людей, покидающих город, испытывать судьбу не хотелось.

– Смотри, – сказал он шёпотом. – Их там двое, но один, похоже, спит. Если у нас получится вырубить его и не разбудить второго, то сбежим без проблем. Сможешь что-нибудь сделать своей магией?

Шенни удивлённо подняла брови: за сегодняшний день она привыкла идти, куда ведут, и предложение сделать что-то самой застало её врасплох. Но быстро вспомнив, что она всё ещё некромантка, она обдумала слова Дариана и ответила:

– Да… Я, наверное, смогу усыпить его, если подойду близко.

– Так же, как меня в той клетке?

– Да. Но ведь он разбудит второго, когда увидит меня?

– Да с чего бы? – в чём в чём, а в реакции стражников на различные ситуации Дариан был настоящим знатоком. – Обычная девчонка, да ещё и богато одетая, куда-то идёт. Конечно, он пристанет к тебе – ночь всё-таки, – но поднимать тревогу ему незачем. Подойдёшь поближе, а дальше сама знаешь. Я на всякий случай подберусь ко второму. Если и проснётся, то быстро уснёт обратно. Так… – он ещё раз выглянул из-за стены здания, оценивая расположение врагов и дистанцию до них. – В общем, слушай мой план…

Шенни вышла из переулка и уверенным, но неспешным шагом направилась к воротам, придерживая одной рукой лямку сумки. Заметив девушку, стражник первым делом посмотрел на её лицо, и обнаружив, что это не призванная, оттолкнулся от стены и вышел навстречу, не сводя с неё подозрительного взгляда.

– Эй, девчонка, ты чего тут шастаешь? Ночь уже на дворе.

Он не заметил, как у него за спиной из-за угла вынырнула фигура с кинжалом в руке. Дариан уже успел оббежать вокруг здания и выйти из другого переулка, ближе к воротам. Теперь юноша находился между двумя стражниками. Заглянув под освещённую арку и убедившись, что второй солдат продолжал посапывать, скрестив руки на груди и уронив голову, он вернулся обратно в тень и стал наблюдать за успехами Шенни. Если что-то пойдёт не так, ему предстояло подскочить к стражнику и успокоить его раньше, чем тот успеет издать хоть один громкий звук.

– На меня напали… и ранили. Посмотрите, – жалобно пропищала девушка, выставляя вперёд правую руку. Дариан мысленно похвалил свою гениальность: при своём нынешнем состоянии девушка не нуждалась в актёрском мастерстве, чтобы изобразить испуг и отчаяние, а выдуманная рана позволяла поднять руку, не вызывая подозрений.

– Не понял, ты… – пробормотал стражник, заметив клубы пурпурного дыма, почти невидимого в темноте. Не иначе, принял его за испаряющуюся кровь призванного и запутался ещё сильнее. К этому моменту он потерял уже пять секунд, и по своему недавнему опыту Дариан знал, что этот готов. Больше не беспокоясь за некромантку, юноша снова выбрался из темноты и подобрался поближе к спящему стражнику, готовый ткнуть его кинжалом, если тому всё же не посчастливится проснуться.

Первый тем временем уже улёгся на каменную мостовую. Увидев, что Дариан подзывает её жестом руки, девушка на цыпочках засеменила к нему, боязливо косясь на спящего стражника. Тот продолжал наслаждаться сновидениями, но юноша не стал рисковать и какое-то время пятился задом, удерживая кинжал наготове. Лишь когда они вышли за пределы освещённой части дороги, он позволил себе развернуться и устремить взгляд навстречу своей новой судьбе.

Порыв ветра ударил в лицо, наполнив ноздри запахом травы – чистым и опьяняющим. Дариан впервые очутился по эту сторону ворот, лишённую серых домов и каменных мостовых, наполненную новым и неизведанным. Сотни историй, рассказанных Дреггом, проплывали перед воображением и шептали: "Теперь и ты увидишь всё это. Там, впереди".

Сознание бурлило целой гаммой чувств: возбуждением, любопытством, предвкушением, страхом, волнением. И лишь одному чувству, низкому и недостойному, не нашлось здесь места: Дариан не испытывал ни капли сожаления о принятом сегодня решении. Решении безумном, бессмысленном и напрочь отвергающим всё, чем он жил и во что верил до этого дня. Сожаление осталось где-то там, среди серых каменных домов, мимо которых бродили сотни бездушных кукол. Одни, выполняя поручения своих хозяев, другие – разыскивая, что бы украсть. И те, и другие казались сейчас ходячими мертвецами, живущими безо всякой цели, изо дня в день повторяя одни и те же действия и никогда не задаваясь вопросом о смысле своего существования. Сложно было поверить, что ещё сегодня утром и сам Дариан был одним из них.

Юноша не знал, куда приведёт выбранный им путь, но в одном он был уверен: герой этой истории поступил правильно.

Глава 4

Когда фигура в тёмных кожаных доспехах приблизилась к южным воротам, двое стражников под аркой препирались о чём-то на повышенных тонах, оживлённо размахивая руками.

– Молодец, дурень! Коли узнают, что из-за тебя мы упустили беглецов, за решёткой вдоволь выспишься!

– И от кого я это слышу! Напомни, кто из нас прямо на дороге развалился?!

– Меня они магией усыпили, а ты просто дрых на посту! Смотри, я на себя все шишки принимать не собираюсь!

– Да успокойся ты. Никто с нас не спросит за то, что каким-то детишкам вздумалось умотать из города. Туда им и дорога.

– Детишкам, говоришь? Да девчонка некроманткой была, самой настоящей! Это тебе не бродяжка какая. Ох, чую, спросят с нас с тобой за это…

Оба солдата мгновенно замолкли, когда наёмник не прячась вошёл в свет фонарей.

– Мне послышалось, или вы только что говорили о каких-то беглецах?

Растерянные лица стражников в этот момент заслуживали запечатления на холсте. Впрочем, они быстро пришли в себя и, разглядев на незнакомце кожаные наёмничьи доспехи, один из них пренебрежительно бросил:

– Видать, послышалось. Тебе самому-то чего здесь надо?

– Видите ли, произошла досадная неприятность. У Анжелии Маридан, – Ортей сделал паузу, убеждаясь по реакции стражников, что это имя они слышат не впервые, – сегодня вечером пропала дочь. И если с ней, не дай бог, случится что-то плохое, то виновные… – два вытянувшихся лица подсказали, что их обладатели и есть те самые виновные, – виновным придётся компенсировать пропажу. Хотя бы в качестве новых… слуг для семейства Маридан.

Стражники взволнованно переглянулись, раздумывая, стоит ли сообщать о своём провале. Того, что стоял ближе, от сомнений избавил холодный металл, оказавшийся у небритого подбородка раньше, чем до уха успел долететь звук извлекаемого из ножен меча.

– Давайте не будем тратить моё время! – из голоса Ортея мгновенно испарилась вся любезность. – Я вижу, вы что-то знаете.

– А.. д-да… – заикаясь, пробубнил стражник, задирая подбородок повыше. – Молодая девчонка… Й… я и не разглядел её толком. Она меня того… магией. В смысле, усыпила.

– И где она теперь?!

– Точно не знаю, я ж спал, и этот дурак тоже… Ай! – сталь впилась в кожу, придавая уверенности. – В лес! Мы глянули следы, они в лес ведут… Свежие, только после дождя. И их двое, похоже, было.

Но Ортей уже не слушал его. Оставив испуганных солдат позади, он спешным шагом двигался по уходящей из города дороге, всматриваясь в две вереницы уходящих вдаль следов, отпечатавшихся на влажной почве под ногами.

***

Преодоление широкой равнины – гораздо более широкой, чем она казалась со стороны – заняло целый час, и на протяжении всего пути Дариан не мог отделаться от ощущения дискомфорта: не столько из-за резкой смены обстановки, сколько из-за отсутствия поблизости каких-либо укрытий. За шестнадцать лет стены домов, ограды, заборы и переулки стали его лучшими друзьями, среди них юноша чувствовал себя надёжно защищённым от чужих глаз. Здесь же он был открыт, как на ладони, и ни темнота вокруг, разбавляемая лишь слабым лунным светом, ни осознание того, что Нориам вместе со всеми стражниками оставлен далеко позади, не помогали отделаться от неуютного чувства тревоги.

Под ногами шуршала высокая трава, такая же непривычная после городских мостовых, и даже новые башмаки не спасали ноги от промокания. Решение сойти с дороги было принято почти сразу: если Кориусы были настолько влиятельными, что могли вот так запросто напасть на другую семью, то для них не составит труда выслать погоню, и первым делом, конечно же, будут проверены дороги. По крайней мере, так подсказывала юноше логика.

Шенни молча плелась позади. Дариан тоже не отвлекался на пустые разговоры: он был целиком погружён в изучение новых запахов, звуков и ощущений, которыми осыпал его этот новый мир. Но вскоре неспешное знакомство с природой пришлось прекратить: снова пошёл дождь, намереваясь вылить остатки воды на немногочисленных ночных путников, и оба подростка не сговариваясь перешли на лёгкий бег, чтобы как можно быстрее добраться до спасительного леса.

Добравшись до опушки и юркнув под крону ближайшего дерева, как горожане забегают в беседку или под козырёк крыльца, вор и некромантка уселись на корточки, выглядывая из-под зелёного навеса на падающие снаружи капли воды. Дариан надеялся переждать дождь и продолжить движение, чтобы за ночь уйти как можно дальше от города, но тот не думал прекращаться и с каждой минутой становился только сильнее.

– Долго нам тут сидеть? – спросила Шенни, всё чаще переминаясь с ноги на ногу.

Дариан разделял её чувства: от сидения на кортах ноги быстро затекли, а идея сесть на мокрую траву внушала сомнения.

– Пошли вон туда, – сказал он, показав рукой на другое дерево, высокая листва которого позволяла встать под ней в полный рост.

Короткая перебежка от одного ствола к другому позволила размять затёкшие ноги, а также получить ушат воды за шиворот. Дождь продолжал сливать, и Дариан решил посвятить время осмотру лесной опушки, насколько это позволял ночной сумрак.

Деревья здесь располагались на расстоянии нескольких метров друг от друга и не смогли бы защитить путников от дождя, вздумай они продвигаться дальше. Стволы были не слишком широкими, но достаточно, чтобы за ними мог спрятаться человек, особенно подросток. Дариан не сразу сообразил, что оценивал толщину именно по этому критерию: сказывалась выработанная годами привычка заранее отмечать все возможные укрытия.

– Смотри! – шёпот девушки отвлёк его от созерцания деревьев. – Кто-то идёт.

Пристально всмотревшись в пространство равнины, отделявшей лес от города, Дариан увидел, что по полю и правда двигалась человеческая фигура. И шла она прямо к ним.

– Погоня, как я и боялся, – проворчал он. – Бежим!

Схватив девушку за руку, он потащил её за собой в глубь леса, по пути с влажным хрустом переломив лежащую на земле ветку. Не обращая внимания на такую мелочь, подростки не оглядываясь побежали дальше. Передвигаться по лесу оказалось куда сложнее, чем убегать от стражи по ровным и чистым улочкам Нориама: постоянно приходилось перескакивать через кочки и древесные корни и морщиться от ударов мокрых веток по лицу, а дождь всё не унимался и продолжал атаковать беглецов струями холодной воды.

Будь Дариан один, он бы без труда оторвался от преследования даже в незнакомой обстановке, но Шенни сильноуступала ему в скорости и быстро уставала, и уже через несколько минут произошло неизбежное: не сумев перекинуть ногу через толстый древесный корень, она запнулась и растянулась на мокрой земле, в придачу громким вскриком оповестив всю округу о том, где они находятся.

Выругавшись, Дариан резко вздёрнул её на ноги и потащил дальше, но девушка не преодолела и пары шагов, как снова упала.

– Поднимайся, ну же! – юноша вновь потянул её за руку, помогая встать.

– Пожалей бедную девочку! – раздался за спиной незнакомый мужской голос. – С неё на сегодня уже хватит беготни.

Оставив Шенни, Дариан выпрямился и развернулся, сжимая в руке стилет. Преследователь был высокого роста мужчиной с острыми чертами лица и чёрными распущенными волосами до плеч, одетым в добротную кожаную броню, сразу выдававшую в нём наёмника. Дариан находил его во многом похожим на Стиведа. Наверное, тот выглядел примерно так же, когда ещё не был бездомным.

Некоторое время они стояли в молчании. Незнакомец не торопился: он догнал свою добычу и видел, что она уже никуда не убежит. Наёмник неторопливо осмотрел сначала некромантку – та тяжело дышала и не торопилась подниматься с земли, – затем Дариана, скользнув оценивающим взглядом по его лицу, стойке и клинку в руках, после чего сказал надменным, под стать его хозяину, голосом:

– Смотри какое дело, парень. Мне приказано забрать книгу и избавиться от девчонки. Про бездомного мальчишку Арганел ни слова не говорил, а я не люблю перевыполнять план, если мне за это не доплачивают. Так что убери-ка свой ножик и иди, куда шёл. Дела некромантов тебя не касаются.

– Боюсь, что касаются, – ответил юноша. – Теперь она под моей защитой.

– Ну, как скажешь, – усмехнулся наёмник. Движение его руки показалось неспешным, но уже мгновение спустя в ней блестел одноручный меч, рукоять которого только что выглядывала из ножен.

Юноша попятился назад, вызвав на лице противника снисходительную улыбку, точь-в-точь повторявшую вечную ухмылку Стиведа, делая двух воинов ещё более похожими друг на друга. Эту улыбку можно было ошибочно принять за пренебрежение, с каким взрослые часто смотрели на молодого паренька, и которое однажды стоило жизни одному из патрульных Нориама. Но после тренировок со Стиведом Дариан хорошо понимал, что означает это выражение лица: губы, растянутые в издевательской улыбке, отвлекали внимание от цепкого взгляда, улавливающего каждое движение врага. Этот наёмник и не думал недооценивать противника и делать скидки его возрасту, а значит, шансы Дариана выйти из схватки живым стремились к нулю.

В голове болезненно заскреблось предложение незнакомца просто уйти и остаться в живых, но Дариан отшвырнул эту мысль прочь, напоминая себе, что привело его в это место. Этим вечером он отказался цепляться за свою бессмысленную жизнь и твёрдо решил стать чем-то большим, чем простой бездомный, таскающий еду с прилавков.

Юноша отступил ещё на пару шагов назад и подпустил наёмника поближе к себе, надеясь, что тот всё же совершит последнюю оставшуюся в запасе ошибку. И он это сделал. Уже занеся меч для выпада, наёмник вдруг отвлёкся и покосился направо, откуда к нему неторопливо подплывали волны пурпурного дыма. Этого мига оказалось более чем достаточно, и мгновение спустя Дариан уже выдернул стилет и отскочил назад, а наёмник вскрикнул и припал на одно колено, держась рукой за левый бок. Его лицо напряглось, предпринимая усилие для ещё одной атаки, но магия Шенни уже достаточно глубоко проникла в организм, и трясущаяся рука наёмника выпустила меч.

– Поздравляю, сопляки… вы меня переиграли, – пробормотал он слабеющим голосом, после чего закрыл глаза и повалился на землю.

Шенни опустила дрожащую руку и опёрлась ей на землю, чтобы не упасть. Только сейчас Дариан заметил, как она дрожит от усталости.

– Вставай, нам надо бежать дальше, – сказал он, протягивая ей руку.

– Не могу, – задыхаясь, ответила девушка.

– Слушай, он мог быть не один. Если мы останемся здесь, нас найдут другие!

– Не могу я! – выкрикнула Шенни и уронила голову, уставившись в грязную мешанину земли, в которой сидела. – Оставь меня, – добавила она немного погодя тихим голосом. К счастью, дождь уже ослаб и теперь лишь слегка моросил, позволяя расслышать её слова. Дариан стоял, как вкопанный, не зная, что сказать в ответ. Слова о том, что он желал защитить и помочь ей, прозвучали бы слишком банально. Но Шенни и без слов понимала, о чём он сейчас думал. – Ты не сможешь меня спасти. Ты всего лишь бездомный, а за мной охотятся Кориусы… Самая могущественная семья в Нориаме.

– И что, ты собираешься вот так просто взять и умереть?

– Я должна была умереть ещё тогда, в особняке… вместе с мамой.

Вспомнив о матери, девушка снова заплакала. Дариан отошёл в сторону и запустил пятерню себе в волосы, тщетно пытаясь придумать решение. В своём нынешнем состоянии Шенни была просто ходячей проблемой, перед которой все его навыки оказывались бессильны. Дариан умел воровать, драться, убегать и прятаться, но совершенно не представлял, что делать с этой уставшей, растрёпанной и измазавшейся в грязи девчонкой, сидевшей перед ним на мокрой земле в покорном ожидании своей смерти. Единственное, что сейчас могло помочь, это слова.

Юноша замер на месте, вспомнив, какой из воровских навыков мог ему сейчас пригодиться. Когда средь бела дня тебя останавливает стража и начинает выяснять, кто ты такой и куда направляешься, ловкие руки и кинжал за пазухой оказываются бесполезны, и в этот момент всё зависит от умения подобрать нужные слова. Сказать то, что от тебя хотят услышать, заставить стражника убедить самого себя в том, что в этом пареньке нет ничего подозрительного, и совершенно незачем провожать его до дома.

Дариан развернулся и подошёл к Шенни, раздумывая, за какие ниточки следует потянуть, чтобы пробудить в ней волю к жизни. Его взгляд остановился на кожаной сумке, промокшей и грязной, как и всё остальное. Сейчас девушка не цеплялась за неё мёртвой хваткой, а лишь слегка придерживала рукой соскочившую лямку.

– Эй! – вскрикнула Шенни, резво вскочив на ноги, когда сумка с семейным томом одним молниеносным движением вылетела у неё из рук и оказалась у Дариана.

– Что такое? – игриво ответил тот, отступая назад и держа трофей в вытянутой руке. – Ты же собралась умирать, так какое тебе тогда дело до книжки?

– Отдай! – Шенни сократила дистанцию и ухватилась руками за сумку. Точнее, за воздух в том месте, где эта сумка только что была, при этом потеряв равновесие и чуть не упав в грязь.

– Когда ты умрёшь, Арганел просто вытащит книгу из твоих мёртвых рук. Зачем она тебе?

Увесистый том недолго удавалось удерживать, как плакат, и юноша перехватил его двумя руками. Шенни, не говоря ни слова, снова бросилась на него, но тот вместо отступления резко шагнул ей навстречу и толкнул в грудь зажатой в руках сумкой, отчего девушка снова плюхнулась в грязь. Дариан оставался наготове, но Шенни не стала подниматься и продолжать попытки отнять семейную реликвию. Вместо этого она снова пустилась в рыдания.

Поняв, что перестарался, он подошёл к девушке и виновато протянул ей том. Шенни подняла заплаканный взгляд, а тонкая испачканная рука сама собой потянулась к кожаной лямке, но в последний момент остановилась, будто не решаясь прикоснуться к тому, что ещё недавно готова была забрать с боем.

– Забери её… – прошептала девушка, когда рука безвольно опустилась обратно на колено. – Унеси… куда-нибудь… Где её не найдут.

– Эээ, нет, – протянул Дариан, мысленно радуясь хоть какому-то продвижению. – Даже не пытайся перевесить на меня свои обязанности. Тебе доверили эту книжку, ты её и потащишь. Давай, поднимайся.

– Дай хоть немного отдохнуть, – умоляюще произнесла некромантка. – Я не такая выносливая, как ты.

Юноша вздохнул: оставаться здесь было большим риском, но, по крайней мере, девчонка больше не просила оставить её умирать. С неба продолжали накрапывать холодные капли, и первым делом он осмотрелся в поисках подходящего места, приметив дерево, растущее на небольшом взгорке, благодаря чему земля под ним оставалась относительно сухой. Проводив Шенни под крону этого дерева и бросив рядом сумку с книгой, он вернулся и ещё раз осмотрел место схватки.

Дариан плохо разбирался в вопросах преследования и не знал, смогут ли другие люди Арганела найти их следы после дождя, но вот мёртвому наёмнику точно не следовало лежать на видном месте. Пыхтя от натуги, юноша взял тело под мышки и оттащил в густой кустарник неподалёку, туда же закинув вражеский меч, после чего вернулся под дерево. Шенни сидела и смотрела на него, ожидая дальнейших распоряжений.

– Придётся спать здесь, раз ты не в состоянии идти, – сказал он, присаживаясь рядом.

Получив долгожданную отмашку на отдых, девушка плюхнулась на траву и отвернулась в другую сторону. Дариана тоже клонило в сон: давно ему не приходилось выматываться так, как сегодня. Он лёг и закрыл глаза, надеясь, что выспится раньше, чем Арганел хватится своего ручного пса и пошлёт подкрепление.

Несмотря на усталость, уснуть оказалось сложнее, чем он ожидал. Новый мир быстро дал понять, что ночёвка в лесу – совсем не то же самое, что сон в сухой комнате под тёплым одеялом. Воздух был прохладным, лёгкий ветерок неприятно обдувал кожу, и промокшая одежда совсем не добавляла комфорта. Шенни была того же мнения, выразив своё согласие прерывистым дыханием и стуком зубов.

– Так мы оба продрогнем до смерти, – сказал Дариан. Губы его пока ещё слушались. – Придётся согреть друг друга, если не хочешь трястись так всю ночь.

– Каким образом?

– Нужно лечь рядом и прижаться друг к другу, сразу станет теплее. Я когда-то слышал о таком способе от старого Дрегга.

Шенни ответила не сразу, будто ей предложили что-то странное и неожиданное. Но холод взял своё, и девушка повернулась:

– Ладно.

Дариан подполз вплотную и прижался к ней своим телом, обхватив руками за шею и плечи. В эти мгновения, удерживая её в объятиях, он впервые ощутил, насколько она была тонкой и хрупкой, даже по сравнению с его собственной худощавой фигурой. Казалось, стоит сдавить чуть сильнее, и тело некромантки захрустит у него в руках. Шенни поначалу замерла, перестав даже трястись, но постепенно расслабилась, а её дыхание выровнялось до нормального ритма.

Только когда лёгкие настойчиво потребовали свежую порцию воздуха, юноша обнаружил, что и сам всё это время не только не шевелился, а даже перестал дышать. Виной тому были новые и непривычные ощущения, подобных которым ему никогда прежде не доводилось испытывать: примкнув к Шенни лицом и телом, Дариан чувствовал каждый её вздох, каждый удар сердца, а дыхание девушки щекотало ему ключицы. Сырость и холод отошли на второй план, и ещё несколько минут он лежал, прислушиваясь к голосу её тела. Казалось, за эти минуты он узнал свою спутницу лучше, чем за весь прошедший день.

***

Проснувшись, Дариан сел и с присущей ему деловитостью приступил к оценке обстановки. Первым делом он выяснил, что вчерашние события ему всё-таки не приснились: он и правда сидел на траве под кроной раскидистого дерева, а лес, окружавший место ночлега со всех сторон, никак не тянул на городской парк.

Судя по отсутствию нацеленных на него копий и арбалетов, да и по тому, что он вообще проснулся, можно было сделать вывод, что люди Арганела их пока не нашли. Лес не был густым, и пространство вокруг было залито солнечным светом: похоже, Дариан проспал не только всю ночь, но и всё утро.

Вспомнив, из-за чего он здесь вообще оказался, юноша повернулся налево и посмотрел вниз. Шенни лежала, подогнув под себя ноги и сомкнув ладони на груди в замок. Она больше не тряслась, и лицо девушки казалось умиротворённым. Но Дариана больше беспокоило её здоровье. От него самого отскакивали все болезни и не прилипала никакая зараза, а вот Шенни после вчерашней беготни под дождём запросто могла простудиться.

Положив ладонь ей на лоб, юноша убедился, что температуры нет, и облегчённо вздохнул. Даже в убежище, где можно было найти пару понимающих в медицине людей и какие-никакие медикаменты, хвори часто отправляли бездомных прямиком на тот свет. Заболей девчонка сейчас, Дариану останется только развести руками и тешить себя мыслью о том, что он сделал всё возможное.

Отогнав мрачные мысли, он увидел открытые глаза, смотревшие на него из-под прислонённой ко лбу руки.

– Я не простужена, – сказала Шенни, поняв причину его беспокойства. – У некромантов особый состав крови, и болеем мы реже, чем простые люди.

– Прямо как ваши ходоки?

– Они называются призванные!

Дариан фыркнул, но мысленно был рад, что Шенни оживает после вчерашних потрясений, раз уж способна придираться к словам.

– Лааадно, призванные. Так что, вы такие же, как они?

– Конечно нет. Точнее, не совсем. – Девушка села, подняла руку перед собой и оттянула рукав, демонстрируя тонкие линии вен на бледной коже. Присмотревшись, Дариан заметил, что они имеют не голубой, как у всех людей, а пурпурный оттенок. – Пусть в жилах некромантов течёт другая кровь, но мы всё ещё живые люди, и нуждаемся в воздухе, пище и воде. А вот призванным, которых мы создаём, нужна только кровь и ничего больше. Поэтому, чтобы убить их, нужно повредить мозг или нарушить кровообращение.

– Так вот почему они дохнут только от ударов в сердце и голову…

– А ты не знал? Я думала, вы уже изучили призванных вдоль и поперёк, раз убиваете их ради одежды.

– Делать нам нечего. Мы знаем, куда надо воткнуть нож, чтобы ходок отключился и не путался под ногами. А что у них там с кровью и со всем остальным – не нашего ума дело.

Шенни не стала продолжать спор, как и пытаться заставить его правильно называть призванных. Поняв, что эта тема закрыта, Дариан перешёл к делу:

– Ну так что, ты готова идти дальше?

– Да… Только куда?

– Вот бы я знал. В любом случае, первым делом надо удалиться как можно дальше от Нориама. Надеюсь, даже у этого Арганела руки не настолько длинные, чтобы ловить нас по всему… – Дариан не сразу вспомнил нужное слово, – по всей стране.

Шенни задумалась:

– В Нориаме, а значит и в его окрестностях, Кориусы имеют высокий статус и смогут беспрепятственно за нами охотиться. Но если мы выйдем за границы региона, вряд ли они рискнут действовать на территории других городов.

– В общем, как я и сказал: удалимся как можно дальше на юг, а там посмотрим. Пошли.

Шенни встала, отряхнулась и перекинула через плечо сумку с книгой, после чего озадаченно уставилась на место ночного сражения, как будто там чего-то не хватало.

– А где тот наёмник?

– Убрал в кусты, чтобы не лежал на открытом месте. Перебьётся без похорон.

– Похорон? – переспросила Шенни.

Дариан к этому времени уже бросил попытки удивляться её повальному невежеству и отсутствию любых знаний, выходящих за пределы оживления трупов, поэтому просто терпеливо объяснил:

– Когда человек умирает, нужно что-то делать с его телом, иначе оно будет гнить и провоняет всё убежище. – Прочитав вполне определённое слово в глазах девушки, он поспешил уточнить: – И нет, мы не превращаем их в призванных. У нас там вообще, знаешь ли, нет некромантов. Ты была первой из вашей братии, кто появился в убежище. Да и ни к чему нам ходоки: в убежище работы не так много, а воровать их не научишь. В общем, тела умерших мы относили на нижние ярусы катакомб. Там есть зал, как будто специально заготовленный для этого дела: с сотнями каменных саркофагов, закрывающихся сверху толстыми плитами. Мы погружали покойников в эти саркофаги, а их друзья и родственники говорили прощальные слова. Это и называется похоронами.

– Никогда о таком не слышала… – задумчиво проговорила Шенни, представляя в уме описанную юношей картину. – По законам Нориама горожане обязаны отдавать всех умерших родственников в городской морг. А оттуда всех, кто подходил для призыва, продавали некромантам.

– Кто… подходил для призыва?

– Не каждое тело можно взять и обратить в призванного. Есть три основных условия для успешного ритуала. Во-первых, труп должен быть свежим, не более двух-трёх дней после смерти. Тогда некро-энергия в нашей крови сможет восстановить ткани тела и мозга до состояния, в котором призванный способен двигаться и выполнять приказы. А если тело прогниёт слишком сильно, то восстанавливать будет уже нечего, и ритуал просто не сработает.

Во-вторых, как я уже сказала, призванные нуждаются в неповреждённом мозге и кровеносной системе. Так что если человек был убит ранением в сердце, голову или артерию, то его пусть и можно обратить, но такой призванный окончательно умрёт почти сразу после ритуала.

Ну и в-третьих, тела стариков. Призванные из них получаются очень глупые и медлительные, поэтому некроманты почти никогда их не используют.

– А молодые призванные, значит, быстрые и сообразительные, – съязвил юноша.

– Да, по сравнению с тем, что получается из старых тел.

– А ты их видела? Призванных, сделанных из стариков?

– Нет, только читала. Я же сказала, в наше время такие тела уже не используются для призыва: они слишком бесполезны.

– А что тогда делают с телами, которые никто не купил? Их ведь тоже надо куда-то девать.

– Продают для экспериментов.

– Экспериментов?

– Тем семьям, что не просто зарабатывают деньги на обычном призыве, но и пытаются изобрести что-то новое – таким, как моя, – нужно на ком-то проводить опыты. А так как при неудачном ритуале призванные почти всегда умирают, то тела требуются в больших количествах. Вот мы и скупаем по дешёвке тех, кто непригоден для обычного призыва, но ещё может послужить в роли расходного материала.

На последних словах Дариана пробрал нездоровый смешок.

– Расходный материал, значит? Интересное у вас отношение к погибшим.

– А что такого? Призыв – в любом виде – позволяет человеку приносить пользу обществу даже после смерти. По мне, так это куда лучше, чем быть закинутым в какую-то каменную коробку.

– А если бы тебя саму после смерти превратили в призванную?

Шенни задумалась.

– Наверное, мне было бы всё равно. Какая разница, если ты уже умер?

Дариана удивляла лёгкость, с которой некромантка говорила о смерти и об участи мертвецов. В убежище, где ещё помнили старые порядки, было принято проявлять уважение к покойникам, в то время как снаружи некромантия за полвека своего существования оказала неизбежное влияние. Глядя на мёртвые тела, даже своих друзей и родственников, люди видели в них лишь расходный материал, который можно сдать, продать или избавиться за ненадобностью. И несмотря на вынужденную неприязнь бездомных к Нориаму и его порядкам, Дариан не мог отрицать их практичность в сравнении со старомодными понятиями убежища. По крайней мере, пока они не касались его самого. В памяти всплыл момент горечи, накрывшей его, когда убитое тело Гилека упало ему под ноги, и следом за ним в голову пришёл вопрос, который не стоило задавать.

– А свою мать ты смогла бы обратить?

Рот резко захлопнулся, осознав, что из него вылетело что-то лишнее, но было уже поздно. Повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь шелестом листвы на деревьях. Шенни застыла, как статуя, глядя в одну точку перед собой. Нетрудно было догадаться, что перед её мысленным взором сейчас стояла Анжелия, также безмолвно глядящая в никуда пурпурными глазами в ожидании приказов хозяина. Вскоре девушка пришла в себя, и голова её повернулась к сумке, висящей на плече – напоминанию о том, что призванный может быть не только безмозглым слугой.

– Пошли отсюда, – напряжённо произнесла она, предлагая сделать вид, что не слышала вопроса, а Дариан его не задавал. Юноша с радостью принял предложение, но тут ему пришла в голову одна интересная мысль.

– Постой.

Он задумчиво посмотрел на кусты, где было спрятано тело наёмника, потом повернулся к Шенни:

– Раз уж ты некромантка, а мы сейчас в таком шатком положении, может, организуешь нам охранника? – Встретив вопросительный взгляд, он пояснил. – Тот наёмник, которого мы вчера прикончили. С его смерти прошла всего одна ночь, а значит, он ещё пригоден для твоего ритуала, так?

Глава 5

– Предлагаешь… сделать из него призванного? – удивилась Шенни, догадавшись, что юноша имеет в виду.

– Да. Ведь именно так вы поступаете с трупами? Лишняя пара рук нам точно не помешает.

На лице девушки отразилось замешательство.

– Я ещё ни разу сама не проводила ритуала…

– Ага, помню. Твоё вчерашнее посвящение сорвалось, к моему счастью. Так почему бы не провести его прямо сейчас?

– Думаешь, у меня получится?

– У кого, если не у тебя? Ты же некромантка. И вчера в особняке, помнится, ты начала ритуал сама, безо всяких книжек и подсказок. Выходит, ты уже знаешь порядок действий. Давай, всё когда-то бывает в первый раз.

Не дожидаясь её согласия, юноша залез в кусты и вытащил тело в кожаных доспехах на открытое пространство. Понимая, что ей уже не отвертеться, Шенни подошла к мертвецу и принялась деловито его осматривать, то ли определяя, подходит ли он для ритуала, то ли просто оттягивая время.

– Я ударил его в бок, вот сюда, – показал Дариан. – Насколько знаю, важных кровеносных сосудов там нет.

– Хорошо, я попробую. Сначала нужно раздеть его до пояса.

Вдвоём они расстегнули все ремни и застёжки, освободив труп от кожаного нагрудника, и стянули надетую под ним рубашку, обнажив мускулистый торс наёмника. Поверхность кожи красовалась несколькими рубцами от старых шрамов, а также свежим следом от вчерашнего ранения в виде короткой бурой полоски.

Шенни села на землю у изголовья трупа и выставила перед собой руки, сжав левую ладонь в кулак и обхватив её правой. Сначала ничего не происходило, но вскоре Дариан заметил лёгкое пурпурное свечение, начавшее обволакивать вены и прочие сосуды на её левой руке.

– Вчера ты начинала по-другому, – сказал он.

– Вчера я обращала живого человека, – ответила Шенни, не сводя сосредоточенного взгляда со своих рук. – Нужно было усыпить тебя, иначе ты бы вырывался и всячески мешал ритуалу. В случае с мертвецом эту часть можно пропустить и сразу приступить к обращению.

Свечение тем временем загустело и потемнело, приобретя ежевичный оттенок и приняв форму тонкого изливающегося потока, видимого невооружённым глазом. Сгустки энергии пульсировали, зарождаясь на подходе к сжатому кулаку и слабея при возврате назад по венам. Дариан не отрываясь следил за происходящим: наблюдать процесс превращения человека в призванного было для него в новинку.

Завершив формирование энергии, Шенни вытянула сжатую в кулак руку над трупом и повернула её тыльной стороной вниз, после чего вдруг замешкалась и забегала глазами вокруг, будто что-то забыла или потеряла. Сначала её взгляд остановился на пустых ножнах наёмника – его меч остался лежать в кустах, – затем переметнулся на Дариана.

– Нужно острое лезвие, – сообщила она, многозначительно глядя на рубашку юноши, в то место, где за пазухой хранился стилет, с помощью которого вчера чуть было не обратили его владельца. Приняв из рук спутника оружие, она аккуратно взяла его за рукоять и поднесла к вене. Лицо девушки напряглось в ожидании боли. Острое лезвие скользнуло по коже, из-под которой тут же выступила тёмно-фиолетовая жидкость. Но она не закапала, как это происходило с обычной кровью, а потянулась вниз, как кисель. У Дариана возникли и другие, менее лицеприятные ассоциации, но он оставил комментарии при себе, продолжая молча наблюдать.

Первая капля оторвалась от руки и полетела вниз, но уже на середине пути резко растворилась и обратилась в густой дым, который, хоть и медленнее, но закончил движение вниз и стал обволакивать бледное лицо мертвеца. Больше всего это напоминало ранение призванного, только в обратном порядке. Последующие капли также одна за другой превращались в дым и впивались под кожу наёмника. Было видно, как его лицо медленно оплетала паутина капилляров, а энергия всё дальше просачивалась по кровеносным сосудам, окрашивая их в пурпурный цвет.

Закончив с лицом, Шенни наклонилась вперёд и вытянула руку дальше, чтобы остальные капли падали на грудь наёмника и проникали напрямую в его сердце. Теперь Дариан понимал, как ошибались всё это время бездомные, считая капилляры на лице отличительной чертой призванных: на самом деле они покрывали всё тело ходока, а не только его голову. Сейчас торс и руки мертвеца походили на лист бумаги, на котором руки безумного художника набросали беспорядочную мешанину кривых линий, выдавая её за произведение искусства.

– Ааархг!!! – от изданного мертвецом вопля Шенни вскочила, как ошпаренная, запнулась, упала, отползла назад и снова вскочила на ноги. Дариан к этому времени уже стоял в трёх метрах от трупа, своей позой напоминая испуганного кота, а его рука застыла за пазухой, обретя свой разум и пытаясь вспомнить, куда подевался стилет, который ей полагалось вытащить.

Оба подростка не произносили ни звука, испуганно глядя на мертвеца, пока тот продолжал рычать и изгибаться в конвульсиях. Шенни первая смогла взять себя в руки:

– Всё в порядке. Так и должно быть. Скоро он успокоится.

Несмотря на эти заверения, ей приходилось делать паузу после каждого предложения, восстанавливая сбившееся от испуга дыхание, а пальцы руки, сжимающей стилет, побелели от натуги.

– Могла предупредить заранее, – проворчал Дариан. Его сердце тоже бешено колотилось. – Что с ним происходит?

– Некро-энергия, что я влила в него, оживляет кровь и изменяет её состав. Но главная проблема в том, что за ночь кровь засохла и застоялась, а теперь вновь начинает курсировать по телу, это и вызывает судороги. Живые люди переносят обращение намного легче, потому что их кровеносную систему не приходится перезапускать.

Шенни протянула Дариану кинжал. Забирая оружие, он бросил взгляд на её вторую руку, из надреза на которой продолжала сочиться тёмно-фиолетовая кровь. Магический эффект уже ослаб, давая каплям возможность долететь до самой земли, но ещё можно было заметить лёгкий дымок, который они успевали испустить, прежде чем впитаться в почву.

– Надо перевязать рану, – сказал Дариан, прикидывая, где взять подходящий кусок ткани. Портить собственную одежду не хотелось. На дорогой, пусть и вывалянный в грязи, наряд Шенни тоже не поднималась рука. Взгляд остановился на рубахе наёмника, лежащей на земле неподалёку от его тела. Мертвец тем временем уже почти успокоился и лишь слегка подрагивал, издавая тихие стоны.

– Он безопасен? – спросил юноша, кивая в сторону трясущегося тела.

– Да… должен быть, – неуверенно ответила некромантка, не обращая внимания на свою рану. – Я видела, как мама проводила такие ритуалы. Мертвецы всегда сначала дёргаются и кричат, а потом успокаиваются.

Решив рискнуть и поверить ей на слово, Дариан осторожно прокрался мимо наёмника, не сводя с него глаз и держа оружие наготове. Оказавшись там, где была оставлена рубаха, он наклонился и не глядя нащупал рукой мягкую ткань, ухватил её и поспешил вернуться обратно.

Шенни будто не замечала юношу, пока он возился над её рукой, обматывая её полоской оторванной ткани. Всё внимание некромантки было приковано к объекту её первого ритуала – пока ещё неизвестно, успешного или нет. Наёмник к этому времени окончательно успокоился и теперь лежал в полной неподвижности, снова став похожим на труп, но девушка не сводила с него взгляда, как будто ожидая, что сейчас он вдруг оживёт и встанет.

– Долго ещё?

– Всё.

Дариан затянул узел и отрезал излишки ткани, бросив их на землю. Шенни, даже не взглянув на забинтованную руку, в нетерпении побежала к мертвецу. Юноша хотел было предостеречь её, но успел лишь открыть рот, когда некромантка уже сидела возле тела на корточках.

– Ну как?

– Я напитала его своей кровью. Теперь осталось установить ментальную связь, чтобы взять его под свой контроль.

Прижав руки к груди, Шенни закрыла глаза и опустила голову. Выглядело это так, будто она молится. Вполне вероятно, так оно и было: должны же некроманты у кого-то черпать свою силу. В убежище многие бездомные поклонялись тем или иным богам и временами сидели в похожей позе, пытаясь мысленно связаться со своим божеством. Всего Дариану удалось насчитать четыре разных верования, а если прибавить рассказы старого Дрегга, то выходило не меньше десятка. Из-за такого изобилия юноша так и не смог выбрать, кому следует поклоняться, к тому же он ни разу не видел, чтобы после молитвы в руках у бездомных появлялась еда или деньги, из-за чего посчитал поклонение богам пустой тратой времени и потерял к этому интерес.

Кровеносные сосуды на коже девушки вновь покрылись свечением, но в этот раз светились не руки, а лицо некромантки. Дариан озабоченно наблюдал за тем, как пурпурные линии капиллярных сеток прорастали от шеи, поднимались выше и разветвлялись, покрывая щёки и скулы – точь-в-точь как у призванных. В какой-то момент он испугался, что неопытная некромантка что-то напутала в ритуале и сейчас вместо наёмника сделает ходоком саму себя.

Но покойник тоже не лежал без дела: его лицо покрывалось аналогичной паутиной, заставляя юношу ещё сильнее теряться в догадках, корректно ли идёт ритуал. Успокоился он только тогда, когда паутина слезла с лица девушки, вернув её коже привычный бледный цвет. Секунду спустя мертвец поднял веки и уставился на небо фиолетовыми глазами.

– Получилось?

– Сейчас проверим.

Шенни встала и отошла от мертвеца на шаг. Под её пристальным взглядом наёмник зашевелился, его руки и ноги стали сгибаться, разгибаться и беспорядочно шарить по воздуху, как у младенца, впервые появившегося на свет.

– Работает, – выдохнула некромантка. На её лице отражались волнение и ликование, которых Дариан пока что не разделял.

– А встать он может?

– Не всё сразу. Дай мне привыкнуть.

Продолжая мысленно дёргать за невидимые ниточки, Шенни вскоре добилась от мертвеца более осмысленных движений, после чего попробовала заставить его сесть, а затем подняться на ноги. Теперь наёмник напоминал уже не младенца, а пьяницу, надравшегося так, что путал расположение собственных конечностей. Наконец он, опираясь руками о землю, смог встать, после чего выпрямился так резко, что едва не опрокинулся на спину.

Рискнув поверить, что теперь он и правда находится в полной власти своей новой хозяйки, Дариан убрал кинжал и подошёл поближе. Ещё некоторое время потребовалось Шенни на то, чтобы заставить наёмника уверенно стоять на земле и не крениться в стороны. Руки девушки при этом были приподняты и дёргались в такт движениям ходока, хотя Дариан не сомневался, что для управления своей марионеткой некромантке не требовалось ничего, кроме мысленных команд.

Теперь призванный стоял неподвижно, напоминая экспонат в музее, единственными посетителями в котором были два подростка, что стояли напротив и с интересом разглядывали его.

– Прикажи ему что-нибудь, – предложил юноша. Ему и так было известно, что умели призванные, но одно дело просто знать, и совсем другое – лично принимать участие в управлении, пусть и через посредника в виде стоявшей рядом некромантки.

– Что, например?

– Пусть поднимет руку.

Задача была до смешного банальной, но нужно было с чего-то начинать. В этот раз некромантка заставила себя проявить профессионализм и опустила руки, но всё же её взгляд непроизвольно описал дугу вместе с тем, как наёмник вытянул вперёд правую руку.

– Пусть повернётся.

Призванный совершил поворот вокруг своей оси, медленно и аккуратно, одну за другой, переставляя ноги.

– А теперь подпрыгнет.

Девушка замешкалась.

– Это будет сложнее…

– Почему?

– Потому что от меня требуется правильно указать каждое мельчайшее движение.

– И в чём тут трудность? – не понимал Дариан. – Он такой же человек, как и ты. Ведь своим телом ты как-то управляешь?

– Не сравнивай. Когда мы двигаемся сами, то многие вещи совершаем неосознанно. Например, когда ты достаёшь кинжал, ты ведь не думаешь отдельно о каждом пальце? Но это не мешает им правильно сомкнуться на рукояти.

Представив в уме, как выхватывает стилет из ножен, Дариан обнаружил, что девушка была права. Когда-то Стивед учил его правильно держать оружие, придираясь к каждой мелочи: положение пальцев, сила сжатия рукояти, направление клинка, стойка. Первое время юноша терялся, не понимая, как можно одновременно следить за всем сразу. Но вчера, перед лицом вооружённого врага, ему не понадобилось вспоминать ни один из уроков наставника: руки и ноги двигались сами по себе, обнажив кинжал и приняв правильную позицию, позволяя хозяину не отвлекаться на мелочи и сосредоточиться на планировании предстоящего боя.

– То есть с ходоками это не работает?

– Верно. Управляя чужим телом, ты лишаешься привычного автоматизма, и вынужден лично управлять движением буквально каждого мускула.

– Постой. Как тогда некроманты держат одновременно по несколько десятков ходоков, да ещё и сдают их в аренду? Это же невозможно.

– Ты прав, это невозможно. Поэтому мы поступаем по-другому. Сейчас у этого призванного, – Шенни кивнула на стоявшего перед ними наёмника, – полностью отключен мозг, и управляется он только моими прямыми командами. Но когда я достаточно привыкну к этому телу, то смогу снова привести в действие небольшую часть его разума. Ровно столько, чтобы он мог двигаться и выполнять простейшую работу, не нуждаясь в прямом контроле с моей стороны.

– А если… освободить больше разума? Например, сразу весь?

Девушка вздохнула.

– То призванный умрёт. Неизвестно, почему это происходит, но при освобождении слишком большой доли разума тела призванных теряют связь с мозгом и окончательно погибают, приходя в полную негодность. Именно над этим и трудились мои родители: их целью было определить причину проблемы и научиться совершать призыв, сохраняя личность человека в первозданном виде. Но мы отходим от темы. Сейчас мне нужно ещё какое-то время поуправлять этим призванным, чтобы привыкнуть к нему. Тогда я смогу перейти к следующим стадиям ритуала.

– Понятно. Тогда что там насчёт прыжка?

Повинуясь мысленным командам хозяйки, призванный согнул ноги, а затем выпрямил их обратно.

Повисло молчание. Почесав подбородок, Дариан предположил:

– Движение должно быть более резким, чтобы он оторвался от земли.

Следующие несколько минут были потрачены на выяснение того, как именно двигается человеческое тело при вертикальном прыжке. Это действие, как и многие другие, выполнялось организмом неосознанно, и даже Дариан при всём своём опыте лазания через заборы не мог чётко сформулировать, как именно должны двигаться те или иные части тела. В результате ему пришлось самому попрыгать на месте, пока Шенни сидела рядом на корточках и внимательно наблюдала за порядком движений его ног и ступней. В конце концов, после десятка неудачных попыток, наёмник наконец сумел совершить самый настоящий прыжок, вызвав у хозяйки вопль ликования.

Можно было ещё долго играться с этой куклой, но подростки вспомнили, что за ними в любой момент может быть выслана новая погоня, поэтому ограничились тем, что заставили наёмника самостоятельно надеть рубашку и вернуть свой меч в ножны, после чего застегнули на нём кожаный нагрудник и продолжили путь, углубляясь в лесную чащу и всё дальше удаляясь от Нориама.

Призванного было единогласно решено пустить вперёд: Шенни было легче управлять им, держа в поле зрения, а Дариану вспомнились рассказы старого Дрегга о ловушках, которые расставляют в лесах охотники на дичь, и не только на неё. Шаги ходока с каждой минутой становились всё увереннее, но сохраняли свою неестественность: он работал только нижней половиной тела, в то время как торс оставался неподвижным, а руки безвольно свисали вниз.

– Думаю, можно приступать к последнему этапу, – Некромантка остановила призванного, обошла и встала перед ним. Увидев заинтересованность в глазах Дариана, она поспешила объяснить: – Ритуал призыва состоит из трёх стадий. Сначала некромант должен влить свою кровь в будущего призванного, затем установить с ней связь, чтобы получить полный контроль над его телом – всё это ты уже видел. К последней, третьей стадии, следует приступать, когда связь станет достаточно крепкой. Обычно для этого хватает пары часов непрерывного управления призванным.

– И в чём эта третья стадия заключается?

– Сейчас увидишь.

Руки девушки обхватили лицо наёмника. К этому моменту юноша уже смирился, что всё самое интересное происходило за пределами его видимости. Что бы ни творилось сейчас в головах у некромантки и её куклы, Дариан мог наблюдать лишь за двумя человеческими фигурами, неподвижно стоявшими друг напротив друга. Разве что пурпурная сетка, вновь покрывшая лицо Шенни, свидетельствовала об установлении контакта между слугой и хозяйкой.

Процедура заняла около минуты, после чего узор сполз со щёк девушки, очистив её лицо, а сама она открыла глаза и убрала руки. Изменения сразу же бросились в глаза. Воин больше не напоминал статую: его голова слегка шевелилась, а глаза без особого интереса рассматривали окружившие компанию древесные стволы. Шенни отошла в сторону и, вероятно, отдала наёмнику какую-то мысленную команду, потому что тот вдруг повернулся, приблизился к ближайшему дереву и обошёл вокруг него, после чего вернулся к хозяйке.

– Он сделал это сам, – гордо провозгласила она. – Я не управляла им напрямую, а просто приказала пройтись вокруг этого дерева.

– Значит, теперь он уже не просто безвольная кукла? – сказал Дариан, встав прямо перед призванным. Тот скользнул по юноше безучастным взглядом и продолжил созерцать окрестности.

– В какой-то степени. Как я уже сказала, он получил лишь необходимый минимум самостоятельности, чтобы мне не приходилось водить его за ручку. Но он по-прежнему не будет делать ничего, что выходит за рамки отданных мной приказов.

– То есть, если я правильно понял, эта ваша семейная техника не изобретает ничего принципиально нового, а просто позволит передавать ходокам больше разума, чем удавалось раньше?

– Именно. Все наши исследования посвящены тому, чтобы избавиться от эффекта отторжения. Как только мы этого добьёмся, то даже после обращения люди смогут полностью сохранять свою личность и воспоминания.

Слова девушки звучали так, будто она всерьёз намеревалась довести технику до конца, да ещё и говорила о своей семье во множественном числе, будто забыла, что день назад стала последним представителем своего рода. Дариан не стал озвучивать ни одну из этих мыслей: ему не хотелось снова взваливать на свои плечи хныкающего ребёнка. Пусть девчонка думает, что хочет, если эти мысли принесут ей облегчение.

Не только взгляд, но и походка призванного теперь стала куда более естественной. Пусть движимое магией тело не нуждалось в правильной технике ходьбы, проснувшаяся память подсказывала наёмнику, что всё его тело должно двигаться в такт шагам. Его хозяйка, освобождённая от необходимости лично управлять ходоком, присоединилась к Дариану в созерцании прозрачной листвы деревьев, сквозь которую сочился солнечный свет.

– Тоже впервые оказалась за городом? – спросил юноша, наблюдая, как она вертит головой.

– Когда я училась в школе, нас иногда водили на экскурсии на поля и фермы, но так далеко я ещё не уходила. Здесь всё не так, как в Нориаме.

– Ха, ещё бы.

– В смысле, совсем не так. Нет ни людей, ни домов, ни стражи, ни призванных. Это очень непривычно. Я думаю, такие места вообще не предназначены для людей, поэтому их здесь и нет.

– Вообще-то, не совсем. Старый Дрегг рассказывал мне об искателях приключений, которые почти всю жизнь проводят в таких вот путешествиях по миру. Лишь изредка они заходят в города, чтобы пополнить припасы, которыми нельзя обзавестись в дикой местности. Кстати, мы с тобой сейчас очень на них похожи.

– Разве это возможно? – удивилась девушка. – Я имею в виду, жить здесь.

– Ну, мы здесь уже почти сутки, и пока ещё не умерли, как видишь.

– И за это время ещё ни разу не поели…

– Надо было есть вчера, в убежище, когда предлагали.

– Крыс? – с отвращением произнесла Шенни. – Нет уж, спасибо.

– Вот и терпи. Здесь тебе никто не подаст жареной курицы.

– Ты разве сам не голоден? Уже почти обед, а мы даже не завтракали.

Дариан не сразу понял причину её недовольства.

– Ах да, вы ведь едите, по сколько там… три раза в день, так?

– Да. Завтрак, обед и ужин… – девушка замялась, догадавшись, что он имеет в виду.

– Что ж, начинай привыкать к новой жизни. Если за день сможем раздобыть хоть какую-то еду, считай, уже повезло.

– К слову об этом: где здесь вообще берётся еда?

Хотел бы Дариан посмеяться над очередным глупым вопросом, но на этот раз он и сам не знал ответа. Бездомные никогда не занимались добычей и выращиванием еды – они её просто крали. Теперь же воровать было не у кого: вряд ли за стеной деревьев вдруг обнаружится пекарня или мясницкая лавка. Пришло время обратиться к единственному источнику знаний о внешнем мире и вспомнить рассказы старика о выживании в лесах.

– Лучше всего, если мы сумеем поймать какую-нибудь живность. Я надеюсь, ты в курсе, что мясо не на деревьях растёт?

– Эй, я не настолько глупая, – обиженно проговорила девушка. – Я видела фермы, где выращивают скот, который потом забивают на мясо.

– Ну, свиней и коров мы здесь точно не встретим. Насколько я знаю, в лесах водятся дикие кабаны и олени, а из живности поменьше – зайцы и птицы. Вот только они не ждут своей участи в загонах, и придётся за ними побегать.

– Так ты знаешь, как их ловить?

– Нет, понятия не имею. Ещё можно поискать грибы или ягоды. Они не такие сытные, зато не станут от нас убегать.

– Такие?

Проследив взглядом за пальцем девушки, Дариан различил красное пятно на зелёном полотне листвы. При ближайшем рассмотрении оно оказалось гроздью небольших, с горошину, ягод.

– Да, наверное. Кто попробует первым?

Проявив неожиданную для неё уверенность (или глупость), Шенни сорвала с ветки всю гроздь и отправила одну красную бусинку себе в рот. Её лицо тут же скривилось, выплюнув пережёванную ягоду на траву.

– Гадость, – прошипела она.

– Я же сказал, привыкай к новой жизни, – Дариан выхватил гроздь у неё из рук. – Еда не всегда бывает вкусной. Достаточно, чтобы она утоляла го… лод…

Лицо юноши стало отражением недавней гримасы Шенни, а рот раскрылся, пытаясь выдохнуть изо ртаомерзительную горечь. Некромантка смотрела на его страдания с довольной ухмылкой.

– Хотим или нет, но мы должны подкрепиться, – процедил Дариан сквозь зубы, через силу проглотив ягоду. – Нам понадобятся силы, чтобы двигаться дальше.

Следом за первой в его рот одна за другой отправились ещё несколько красных бусин, после чего терпение Шенни лопнуло:

– Слушай, мы не так уж голодны! Что, если эти ягоды ядовиты?

– Ядовиты? – очередная ягода застыла на полпути к губам.

– А ты не знал? Не всё, что растёт на деревьях, можно вот так просто брать и есть. Я специально попробовала первая – на меня отравление подействует не так сильно.

Дариан молча смотрел на ягоду у себя в руке, обдумывая слова некромантки. В Нориаме никто не выращивал у себя во дворе отраву, и вся еда, добываемая в пределах города, делилась разве что на свежую и подгнившую. И в обоих случаях принцип был один и тот же: если голоден, хватай и ешь. Юноше, выросшему в общине бездомных, и в голову не приходило, что какая-то еда может уже изначально быть несъедобной.

– Брось это, – требовательно произнесла Шенни. – Пойдём дальше, может, удастся найти что-нибудь более съедобное.

Дариан опустил взгляд на недоеденную гроздь во второй руке. Горечь во рту притупила чувство голода, и теперь он мог согласиться с Шенни: пока они ещё не были смертельно голодны.

***

– Может, передохнём? – предложила девушка, когда солнце начало уходить за горизонт и уже едва проглядывалось через макушки деревьев. Разумнее было бы не останавливаться до самой темноты, чтобы сразу улечься на ночлег, но Шенни уже выбилась из сил и была согласна даже на пятиминутный перерыв.

– Ладно. Устроимся вон под тем деревом, – устало проговорил Дариан.

Некромантка бросила на него удивлённый взгляд. Она ожидала тяжких вздохов и причитаний о том, что отдыхать ещё рано, а никак не мгновенного согласия. Только когда юноша плюхнулся на землю и привалился к дереву, повернув к Шенни своё лицо лицо – а последние пару часов она наблюдала лишь спину спутника, идущего впереди, – ей стала понятна причина остановки.

– Ты как? – она присела на корточки рядом с Дарианом, озабоченно глядя на его побледневший вид. Юноша хотел было сказать, что просто устал, но они оба прекрасно понимали, что его так ослабило. – Значит, всё-таки они были ядовитыми.

– Ничего… завтра утром буду как новенький.

Шенни не разделяла его уверенности, но не стала говорить этого вслух. В медицине она разбиралась ровно настолько, чтобы с уверенностью заявить, что юноша болен, но понятия не имела, как ему помочь. Если к утру ничего не изменится, то её защитник сам окажется под угрозой гибели.

В это ночь ей не удалось толком выспаться. Желудок надоедливо урчал, напоминая, что с последнего употребления пищи прошло уже более суток, а воспоминания о шашлыке из крысятины уже не вызывали прежнего отвращения. Запах жареного мяса, насаженного на грязные металлические прутья, настойчиво всплывал в памяти, заставляя девушку корить себя за привередливость. Отсутствие мягкой кровати и одеяла тоже не прибавляли комфорта, и Шенни удивлялась, как прошлой ночью вообще смогла уснуть в таких условиях.

Третий член команды стоял в паре метров от дерева под открытым небом, остановив лишённый эмоций взгляд на своей хозяйке. Глаза и сетки капилляров на лице призванного чуть светились в темноте, вырисовывая фиолетовый узор на его силуэте, почти чёрном на фоне лунного света. Чувство дискомфорта было ему чуждо, и Шенни поймала себя на мысли, что завидует своему безвольному слуге. Он мог бы стоять здесь и в дождь, и в снег, не замерзая и не страдая от голода. А главное – не испытывая ни страха, ни беспокойства. Теперь, когда её собственное будущее утратило всякую предсказуемость и надежду на лучшее, когда приходилось лишь гадать, какие неприятности принесёт с собой новый день, некромантка думала о том, как хорошо было бы избавиться от всех чувств и эмоций, просто безвольно следовать чужим приказам и вернуться в сознание уже тогда, когда все проблемы останутся позади.

"Зайди под крону", – мысленно позвала она. Призванному не грозила простуда, но и промокать до нитки, если ночью вдруг снова польёт дождь, ему было ни к чему. Несмотря на отношение других людей, да и многих некромантов, Шенни не считала своего призванного животным или инструментом и даже испытывала некую долю стыда за то, что они с Дарианом насильно лишили наёмника прежней жизни.

Призванный медленно подошёл и навис над хозяйкой, как безмолвный страж. Шенни знала, что он не сомкнёт глаз и в случае опасности поднимет шум, хотя сейчас она с удовольствием променяла бы это чувство защищённости на тарелку супа и чашку горячего чая. А ещё лучше – отдала бы полжизни за то, чтобы завтра утром проснуться в своей кровати и за завтраком рассказать маме о жутком сне, потягивая цветочный чай из белоснежной керамической кружки.

***

Слабость обрушилась гигантской каменной стеной, придавив беспомощное тело к земле. Не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, он беспомощно наблюдал, как над ним навис обманчиво хрупкий женский силуэт, рассматривая свою жертву светящимися фиолетовыми глазами с хищной ухмылкой на лице. Тёплая ладонь легла на лоб, и сквозь её кожу в голову полился фиолетовый яд, высасывая до дна все чувства и воспоминания. Собрав остатки воли и иссякающих сил, он резким ударом сбил руку со лба и рванулся вперёд, повергая колдунью на землю.

Фиолетовый огонь в её глазах померк, а может, его никогда и не было. Теперь Шенни, распластанная на земле, смотрела на него широко открытыми то ли от испуга, то ли от удивления глазами. Проморгавшись и прогнав остатки сновидения, Дариан убрал стилет от её шеи и слез с девушки.

– Подкрадываться к спящему бездомному – плохая идея, – пояснил он, убирая кинжал за пазуху.

Шенни села, стряхнула землю с волос и произнесла обиженным голосом:

– Я хотела проверить, нет ли у тебя жара.

– Я в порядке.

– Нет, не в порядке. Ты помнишь, что было ночью?

– Я… спал? – предположил Дариан.

– Спал, да. А ещё трясся, стонал, ворочался и обливался потом. Будешь? – она потрясла перед лицом гроздью невесть где найденных красных ягод.

– Иди к чёрту! – огрызнулся Дариан и огляделся в поисках фляги с водой. Открутив пробку, он жадно присосался к горлышку и в несколько глотков опустошил то немногое, что там оставалось. Лишь когда в рот упала последняя капля, он вспомнил, что находится здесь не один, и виновато покосился на спутницу. – Ты уже пила?

– Немного. Остальное оставила тебе. После отравления организму нужно много жидкости.

– Ну, это мне не грозит, – юноша демонстративно потряс над землёй перевёрнутой флягой.

– Значит, теперь мы остались ещё и без воды…

– Да, и долго мы так не протянем. Лучше бы нам наткнуться на речку или озеро по дороге. Кстати, раз уж ты у нас училась в школе, может быть, знаешь, где здесь поблизости есть водоёмы?

– На географии нам показывали карту региона… – Шенни нахмурилась, напрягая память. – Мы ведь ушли на юг от города, так? Помню, что к востоку от Нориама протекает река Лиссея. Она течёт на юг и немного забирает на запад. Тогда, если мы возьмём левее, то должны на неё наткнуться.

– Тогда пошли, я и правда готов выдуть целый бидон воды.

***

– Слышишь?

– Да, журчание. Впереди река.

Пришлось преодолеть ещё около сотни метров, перешагивая через выпирающие из-под земли древесные корни, и проползти сквозь густой кустарник, когда перед глазами подростков наконец предстала блестящая на солнце поверхность Лиссеи, стремительно утекающей в глубь леса.

– Смотри, – негромко сказал Дариан, показывая пальцем на дальний конец берега. – Знаешь, кто это?

Возле самой кромки воды стояло животное пятнистого окраса, опустив морду в водный поток.

– По-моему, олень, – задумчиво проговорила Шенни.

– Олени же должны быть с рогами.

– Только взрослые, а это явно детёныш.

– Ладно. Неважно, кто это, но если мы его поймаем, нас ждёт свежее мясо. – Дариан потянулся рукой за пазуху.

– Ты хочешь убить его?!

– А что, предлагаешь съесть заживо?

Девушка снова перевела взгляд на оленёнка, неторопливо утоляющего жажду.

– Знаю, звучит глупо, но… мне его жалко.

– А превращать людей в ходоков, значит, не жалко, – съязвил Дариан. – Просто представь себе вкус свежего жареного мяса, и жалость как рукой снимет. Испытанный метод.

Долго уговаривать не пришлось: упоминание мяса живо напомнило Шенни, что за прошлый день в её желудке так и не побывало ни крошки еды.

– Хорошо. Может, я тогда помогу, как обычно?

– Нет, ни к чему рисковать. Ты не умеешь бесшумно красться, и только спугнёшь его.

– Ладно, действуй сам.

Дариан обнажил стилет и выбрался из зарослей, аккуратными шагами приближаясь к животному. Он двигался, не издавая ни звука, а прохладный ветер, дувший с реки, подталкивал его в спину, будто подгоняя к желанному пиршеству. Вдруг оленёнок встрепенулся, повёл ноздрями, резко повернул голову и, встретившись взглядом с незадачливым охотником, мгновенно сорвался с места.

Из историй Дрегга юноше было известно, что лошади бегают в разы быстрее людей. Сегодня он узнал, что то же самое относится и к оленям. Не прошло и пары секунд, а животное уже исчезло из поля зрения, скрывшись в зарослях кустарника и напоминая о себе лишь треском ломаемых сучьев. Ещё через мгновение с той стороны раздался истошный вопль, принадлежавший явно не человеку.

Шенни догнала Дариана, призванный следовал за ней. Не сговариваясь и позабыв об осторожности, все трое рванулись туда, откуда раздавался крик. Что бы там ни случилось, это остановило еду, только что сбежавшую у них из-под носа. Прорвавшись через кустарник и огибая бесчисленные деревья, вскоре они догнали животное.

Оленёнок стоял на месте и жалобно скулил, безуспешно пытаясь освободить свою переднюю ногу, зажатую между двух металлических дуг. Но капкан крепко держал добычу, и каждым движением животное лишь причиняло себе дополнительную боль, отчего скуление только усиливалось.

Шенни остановилась в нерешительности: зрелище страдающего детёныша снова вызвало в ней жалость, отодвинув голод на задний план. Пока некромантка предавалась сомнениям, Дариан извлёк кинжал и решительно направился к оленю. Он знал, как прервать страдания животного. Он видел, как избавляли от боли людей, которых в убежище некому и нечем было исцелить.

– Эй! – раздался справа незнакомый мужской голос.

Дариан остановился и повернулся на звук, держа оружие наготове. Из-за деревьев вышли двое взрослых мужчин. Их одежда была схожа с экипировкой обращённого наёмника: кожаные доспехи поверх простых тряпичных рубах и штанов.

Арганел всё-таки послал подкрепление. Это было первое, что подумал юноша, но, повнимательнее рассмотрев незнакомцев, он отметил, что их одежда была грязной и изношенной, да и сами они не отличались чистоплотностью. Спутанные слипшиеся волосы, недельная щетина, чумазые лица – в Нориаме даже солдаты и наёмники не позволяли себе выглядеть подобным образом.

Эти двое пришли не из города. Но тем не менее, они не светились дружелюбием, а их руки лежали на рукоятях оружия.

– Это наша добыча, – грубо произнёс тот, что шёл впереди – мужчина в возрасте с топором на поясе. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову.

Дариан немного расслабился, но по привычке не позволил себе выдать этого облегчённым выдохом. Вероятно, эти двое были простыми охотниками, и капкан принадлежал им. Не хотелось снова упускать еду, но это было куда лучше, чем встреча с наёмниками.

– Виртон, ты чего? – подал голос его молодой напарник. – Посмотри на них, это же дети!

– Кроме вон того, – проворчал первый, указывая на наёмника, но его глаза тут же удивлённо округлились. – Эй, да это же… призванный! – он удивлённо перевёл взгляд на подростков. – Вы кто такие?

– Потом разберёмся, берём их! За оленем вернёмся потом.

Дариан снова принял боевую стойку и сместился поближе к Шенни и ходоку.

– Без глупостей, парень! Мёртвым тебя никто не купит.

Оба незнакомца обнажили оружие: у одного топор, у другого меч. Юноша приготовился к бою, но вынужден был признать, что даже при всём своём проворстве у него не было шансов в честном бою против взрослого опытного воина, а Шенни не сможет отвлечь сразу обоих. На призванного надежды тем более не было. Ловкий взмах топором вышиб кинжал из рук, а мощный удар коленом под дых моментально вывел Дариана из боя. Через пелену боли до слуха донёсся писк Шенни, изданный скорее для галочки, нежели в попытке сопротивления. Сильные руки повалили юношу на землю, заломили руки за спину и туго обмотали верёвкой.

– Давай-ка сразу: который из них некромант?

– Девчонка. Гляди на её вены. Вон и свежий порез, беднягу обратили совсем недавно.

Дариана схватили за шиворот и резко вздёрнули на ноги. Второй незнакомец тем временем связал Шенни и призванного.

– Вперёд! – мужчина грубо пихнул юношу в спину.

Его напарник тем временем схватил Шенни за руку и тоже толкнул вперёд.

– Шагай! И держи своего ходока впереди, чтоб я видел. Будет дёргаться – прирежу обоих!

Глава 6

Уже более часа двое незнакомцев вели пленников через лес, безошибочно ориентируясь среди бесчисленных деревьев, кустов, полянок и редких протоптанных троп. За время пути Дариан окончательно укрепился в мысли, что эти двое не могли быть присланы из города, и живут либо в лесу, либо в какой-нибудь деревне. А ещё, несмотря на наличие луков за спиной, охота явно была не единственным их промыслом: слишком уж мастерски они связали руки пленников – очевидно, делали это далеко не в первый раз.

– Куда вы нас ведёте? – спросила Шенни.

– Увидишь, – грубо ответил старший из похитителей. Кажется, его звали Виртон.

– Может, хоть посвятите, что собираетесь с нами сделать? – поинтересовался Дариан более насущной темой.

– Я таких вопросов не решаю. Как босс скажет, так и будет.

Прочие попытки разговорить похитителей также ни к чему не привели. Попади Дариан в такое положение несколько дней назад, сейчас он бы лихорадочно соображал над планом побега, и наверняка уже изобрёл бы минимум десяток способов улизнуть, но юноша был вымотан и физически, и морально. Кто бы мог подумать, насколько сложной становится жизнь, когда не у кого стянуть охапку пирожков и кувшин компота, а любая найденная еда то убегает, то пытается тебя отравить.

Даже не голод был главной проблемой: как и любой другой бездомный, Дариан мог обходиться без еды по несколько дней. Ощущение собственной беспомощности – вот что угнетало юношу больше всего. Один из лучших воришек в Нориаме, он оказался совершенно не готов к смене условий и выживанию за пределами городских улиц, и пользы от него сейчас было не больше, чем от бредущего впереди призванного.

Юноша не знал, сколько они уже идут. Казалось, прошла целая вечность с того момента, как их с Шенни повязали возле реки. Оставшихся сил не хватало даже на беспокойство о том, куда их ведут и что с ними сделают. По крайней мере, его и Шенни до сих пор не убили, а значит, пленники нужны были похитителям живыми. В таком случае можно было рассчитывать, что им хотя бы дадут поесть и попить, поэтому юноша покорно шагал вперёд, временно предоставив свою судьбу в руки этих незнакомцев.

Усталость брала своё, и переставлять ноги с каждой минутой становилось всё труднее. Казалось странным, как Шенни до сих пор не свалилась без сил. Видимо, организм Дариана ещё не до конца оправился от вчерашнего отравления, что уравнивало его выносливость с изнеженной некроманткой.

– Стой! – скомандовал Виртон, впившись взглядом в призванного. – Он идёт прямо на капкан! Пусть возьмёт вправо.

Повинуясь команде хозяйки, наёмник сместился в сторону. Двигаясь следом за ним, Дариан присмотрелся и разглядел чёрный, покрытый ржавчиной металл, едва заметный среди густой травы. Двигайся они без сопровождения, юноша наверняка не заметил бы ловушки. Память тут же заботливо воспроизвела пронзительный визг оленёнка, когда на его ноге захлопнулись металлические дуги. С этого момента юноша внимательнее смотрел под ноги и старался шагать след в след за ходоком.

***

– Пришли, – раздался за спиной голос Виртона. Подняв голову, юноша обнаружил, что они стоят перед обшарпанной, пожелтевшей от времени каменной стеной нескольких метров в высоту. Створки деревянных ворот были распахнуты настежь, никакой стражи на входе не стояло. – Вперёд! Представим вас боссу.

В рассказах Дрегга такие места назывались не то фортами, не то крепостями. За воротами перед путниками предстал широкий внутренний двор, окружённый дюжиной беспорядочно натыканных каменных построек, таких же потасканных временем, как и окружавшая их стена. Между собой их соединяла каменная дорожка, поросшая рвущейся сквозь щели между камнями травой.

Беглый взгляд насчитал на территории двора около десятка людей, занятых различными делами. Дариан поймал себя на мысли о том, до чего сильно это место напоминает убежище в катакомбах Нориама: такая же община людей, занятых совместным выживанием в недружелюбных условиях. Разве что, в отличие от опрятных бездомных, неотличимых от простых горожан, обитатели этого места не скрывали своего статуса: все они были вооружены, носили кожаные доспехи и походили скорее на наёмников или бандитов, но никак не на мирных людей.

– Хэнри, позови босса! – скомандовал Виртон светловолосому пареньку лет восемнадцати, занятому игрой в шерби – популярной в Нориаме настольной игры – в компании ещё трёх мужчин. – У нас гости.

Окинув приведённых подростков любопытным взглядом, Хэнри поднялся с табуретки и убежал в направлении единственной двухэтажной постройки, забившейся в дальний конец двора. Остальные тут же потеряли интерес к игре и повылазили из-за стола, обступив пленников. Главным объектом их внимания стала Шенни, пока один из разбойников – дородный пузатый мужик с наголо бритой головой – не наткнулся взглядом на призванного.

– Драть мой лысый череп! – воскликнул он так громко, что заставил обернуться всех обитателей форта, даже тех, кто до этого не проявил интереса к пленникам и продолжал заниматься своими делами. – Ортей, продажный ублюдок!

Услышав имя, ещё два человека побросали свои занятия подошли ближе к обращённому наёмнику, убеждаясь, что это действительно тот, чьё имя они только что услышали. В глазах у них читалась неприязнь, смешанная с предвкушением. Лысый обошёл ходока и удивлённо вскинул брови, разглядев отметины на его лице.

– Ребята, глядите. Да он же призванный!

– Серьёзно что ли? – недоверчиво произнёс другой, тоже заглянув ходоку в лицо. – Значит, допрыгался наконец, урод.

– Вот ведь незадача, теперь он не чувствует боли.

С досады лысый с силой пнул ходока по голени. В подтверждение его слов тот припал на одно колено, но тут же поднялся и продолжил стоять как ни в чём не бывало. Дариан не мог видеть его лица, но и без этого знал, что оно не выражало никаких эмоций. Разбойники продолжали обсуждать наёмника.

– Так что, получается, это Кориус его обратил?

– Не, вряд ли. Мечом этот сукин сын машет на славу, с чего бы некроманту портить хорошего бойца? Да и что-то я не вижу здесь Арганела.

– Да не Арганел это, – подал голос Виртон. – Вон эта девчонка им управляет.

Всеобщее внимание снова переключилось на Шенни, но тут из-за спин разбойников раздался звучный басовитый голос:

– Чего столпились?! Дайте пройти!

Все тут же послушно расступились в стороны, давая дорогу высокому, крепко сложенному мужчине. Огрубелое лицо, покрытое седеющей бородкой и коротко подстриженными волосами, выдавало почтенный возраст, а прямая осанка и уверенная походка не оставляли сомнений, что это и есть тот, кого обитатели форта называли боссом. Выйдя вперёд, он окинул внимательным взглядом приведённых пленников, не скрывая растущей с каждой секундой заинтересованности.

– Кто их привёл? – спросил он, не сводя с пленников задумчивого взгляда.

– Мы, – Виртон и его напарник вышли вперёд. – Нашли этих двоих, когда они слонялись по лесу. Ещё и собирались оприходовать пойманного нами оленя.

– Вообще-то, – возразил его приятель, – именно они и загнали его в капкан.

– Но капкан-то наш, – усмехнулся Виртон. – Кстати, олень всё ещё там, надо бы за ним сходить, пока не протух.

– Вот и займитесь этим, – сказал босс. – Заодно разберётесь, ваш он или не ваш.

Отправив охотников за оставленной в лесу добычей, он продолжил рассматривать пленников, делая в уме какие-то выводы, затем обернулся к одному из зданий, из приоткрытой двери которого торчало худое любопытное лицо.

– Эй, Зенан! С обеда ещё что-нибудь осталось?

– Есть похлёбка, только она остыла уже, – ответило лицо.

– Неси две порции. Дмитр, Лайкон, развяжите их.

– Может, сначала допросим, а уже потом будем кормить? – спросил один из разбойников, нехотя распутывая узел на руках Шенни, пока второй освобождал Дариана.

– Посмотри на них, – возразил босс, – они еле на ногах стоят. Должны были совсем изголодаться, раз за оленями по лесу гонялись. И запасов еды я при них не вижу. Что там у девчонки в сумке?

Закончив с верёвкой, Лайкон потянулся в кожаной лямке на плече Шенни.

– Не трогай!

Девушка отпихнула его руку и отскочила назад. Бандит схватил её и начал вырывать сумку из рук. Дариан собрался было броситься ей на помощь, но чья-то рука грубо схватила его за шиворот и отдёрнула назад. Потасовка продолжалась ещё несколько секунд. Лайкон пытался отнять сумку, не повредив при этом её хозяйку, а Шенни кричала, вырывалась и изо всех сил цеплялась за лямку. Остальные разбойники наблюдали за этим процессом, издавая смешки и подбадривая дерущихся. Наконец некромантка поняла, что не сможет мериться силами со взрослым мужчиной, и, недолго думая, схватилась рукой за его лицо, запустив через неё поток усыпляющей энергии.

– Ах ты дрянь! – Лайкон оторвал её ладонь от лица и замахнулся кулаком.

– Стой! – прозвучала команда босса.

Не смея перечить вожаку, бандит нехотя разжал кулак и приложил руку к поцарапанной щеке, от которой всё ещё исходил лёгкий пурпурный дымок. Босс подошёл поближе к Шенни. Девушка попятилась назад, прижимая сумку к груди.

– Послушай, девочка. Мы не враги, и причинять тебе вред я не хочу. Но с этого момента вы оба – пленники в этом форте, и мы заберём ваше имущество, тем или иным способом. Либо ты отдашь сумку по-хорошему, либо я больше не стану останавливать своих ребят, и не могу ручаться, что они с тобой сделают.

Шенни затравленно огляделась вокруг, бегая взглядом по окружившим её разбойникам.

– Отдай, всё равно отберут, – посоветовал ей Дариан. Ему совсем не хотелось смотреть, как девушку будут избивать, пока у неё не останется сил для сопротивления. Лучшее, что они могли сейчас сделать – это подчиниться.

Слова юноши возымели эффект: сейчас он был единственным, кому Шенни могла доверять. Бросив на сумку такой взгляд, будто прощалась с близким человеком, девушка дрожащими руками протянула её вожаку разбойников. Бандиты с любопытством наблюдали, как их босс запустил руку внутрь и извлёк оттуда здоровенный том. Дариан ожидал увидеть разочарование на лицах разбойников: они наверняка рассчитывали найти внутри деньги или драгоценности, а не какую-то книжку. Но, вопреки его предположениям, босс спокойно раскрыл книгу и приступил к чтению, бегая глазами по строчкам.

Слева донёсся стук: Зенан наконец принёс еду и теперь хозяйствовал возле стола, расставляя деревянные тарелки и кружки на свободном от игральной доски пространстве.

– Как раз вовремя, – сказал босс. – Садитесь, поешьте. А я пока посмотрю, что в этой книге такого важного, чтобы защищать её с таким остервенением.

Подростки уселись за стол, придвинули к себе тарелки и застучали ложками, приступив к долгожданной трапезе. Пусть они были пленниками, их не стали кормить помоями, а наложили вполне добротный мясной суп. Даже остывший, он был на порядок аппетитнее того, что Дариану обычно доводилось есть в убежище, и даже Шенни, привыкшая к хорошей жизни, отправляла в рот ложку за ложкой: двухдневная голодовка начисто выбила из неё всю привередливость.

Несмотря на голод, оба подростка то и дело поглядывали на босса, занятого чтением. Как и ожидалось, разбойники не увлекались литературой и на глазах теряли интерес к происходящему. Большинство уже разошлось по своим делам; четверо бандитов, включая Лайкона и Хэнри, уселись за стол рядом с пленниками и вернулись к игре. Только лысый громила и тот, кого босс назвал Дмитром, продолжали стоять рядом, ожидая, когда вожак озвучит свои выводы.

Пролистав пару страниц, он захлопнул книгу и уселся за стол напротив Шенни, которая уже прикончила свою порцию и теперь запивала её прохладной водой из кружки.

– Кто ты такая, девочка? – медленно проговорил он, внимательно глядя ей в глаза.

– Шеннария Маридан, – представилась та прежде, чем Дариан успел пихнуть её под столом. Нельзя выдавать каждому встречному своё имя, особенно когда за тобой охотится именитое семейство некромантов.

– А ты? – босс перевёл взгляд на её спутника.

– Дариан, – честно ответил юноша. В отличие от Шенни, он был никем и не нуждался в сокрытии своей личности.

– Просто Дариан? – уточнил босс. Явно знал, что только одна категория людей в Нориаме обходилась одним лишь именем.

– Да, просто Дариан.

У юноши, как и у всех бездомных, была заготовлена выдуманная фамилия на случай встречи со стражей, но в этом месте вряд ли для кого-то имел значение его социальный статус. Даже после целого дня, проведённого в лесу, он выглядел на порядок чище любого из этих разбойников.

Поняв, что он бездомный, босс сразу потерял к Дариану интерес и повернулся обратно к некромантке.

– Это очень ценные записи, – тем же медленным тоном проговорил он, – и семья некромантов ни за что не позволила бы им покинуть свой дом. Если ты действительно та, за кого себя выдаёшь, у тебя должна быть очень веская причина, чтобы разгуливать по лесу с этой книгой. Я уже молчу о компании бездомного мальчишки и обращённого наёмника Кориусов. Уверен, тебе есть, что рассказать.

Шенни покосилась на Дариана, запоздало сообразив, что стоит советоваться с ним перед тем, как выдавать важную информацию.

– Не смотри на него, – сказал босс, заметив их переглядывания. – Поверь, ты не в том положении, чтобы что-то от меня скрывать. Если ты не убедишь меня, что ты действительно отпрыск семьи Маридан, то я сейчас же отправлю человека в Нориам и доложу Кориусам и Маридан об их имуществе, украденном какой-то девчонкой.

– А если мы всё расскажем, то ты отпустишь нас и дашь мешок еды в дорогу, – съязвил Дариан.

– Это вряд ли, – усмехнулся босс. – Но могу пообещать вам хотя бы то, что в ближайшие дни вы не окажетесь на столе у Нориамских некромантов, как и подобает воришкам.

– И мы должны поверить тебе на слово?

– Ничего вы мне не должны. Дмитр, – босс повернулся к играющим в шерби, – когда у тебя следующая вылазка в Нориам?

– Ммм… – бандит задумался, убрав руку от фигуры, которую только собирался переставить. – Нужно продать излишки мяса, пока не начало тухнуть, и пополнить некоторые запасы. Не хочу тянуть, отправлюсь завтра утром.

– Отлично. Тогда заодно заглянешь в гости к некромантам.

– Да, не вопрос.

Было ясно, что за этим столом ведётся две игры. Дмитр стукнул фигурой коня по доске, завершая свой ход, а босс тем временем передал ход Дариану. Пришло время обдумать ответный шаг. Угрозы разбойников вполне могли оказаться блефом, но если они говорили правду и собирались отдать Шенни в лапы Арганелу, то все усилия последних дней пропадут впустую. Пришлось пойти на размен.

– Ладно, расскажи ему, – буркнул юноша. – Посмотрим, чего стоит слово этого лесного царька.

– Можешь звать меня Торнео, – добродушно ответил тот. – Да, просто Торнео. Мы здесь тоже не нуждаемся в заковыристых фамилиях.

Очень нехотя Шенни начала рассказ. Дело было не в недоверии к бандитам: Дариан лучше ориентировался в ситуации, и если он советовал всё рассказать, значит, так и следовало поступить. Но стоило ей мысленно вернуться к событиям того злосчастного дня, перед глазами снова выплыли очертания её комнаты, коридоров особняка… Лицо матери. За последний день всё случившееся успело отойти на второй план и почти забыться. Разум как будто сам стремился вычеркнуть из памяти воспоминания о тех, уже кажущихся такими далёкими, временах, когда у неё ещё был свой дом и любящая семья. Теперь же образы тех дней нахлынули, дождавшись своего часа, и Шенни пришлось остановить рассказ, направив все усилия на удержание слёз.

– Хэнри, принеси ещё воды, – приказал Торнео, второй раз оторвав молодого разбойника от игры. – Сдаётся мне, этот разговор затянется надолго.

Некромантка постаралась как можно более сжато пересказать эпизоды с нападением Кориусов и побегом из особняка, ей явно не хотелось задерживаться на этой части. Торнео понимал её чувства и не стал заваливать девушку вопросами и уточнениями, или ему просто не было дела до городских событий. По крайней мере, выражение лица у босса было такое, будто он выслушивает доклад своих подчинённых о добытых трофеях, а не историю об уничтожении именитой семьи некромантов. Дариан понимал его безразличие: ещё недавно юноша сам не повёл бы и ухом, услышав об этом происшествии. А вот поступки самого Дариана смогли пробудить любопытство у главаря бандитов.

– Ты вернулся за ней? Зачем? – удивлённо спросил он.

– Я так захотел.

– Ты так захотел? И всё?

– А что ещё ты хочешь услышать?

Босс хмыкнул.

– Тебе ведь известно, кто она такая. Или я настолько отстал от времени, что не заметил, как бездомные и некроманты подружились друг с другом? Что могло заставить тебя встать на сторону этой девчонки?

Дариан не собирался изливать перед ним душу и пересказывать все свои душевные терзания. На выручку пришёл один из сидящих рядом бандитов, вмешавшийся в разговор:

– Да ладно тебе, Торнео! Можно подумать, ты сам в молодости не пошёл бы за такой красоткой на край света!

– Ладно, рассказывайте дальше, – согласился босс.

Дальнейшее повествование Дариан взял на себя, позволив Шенни передохнуть. Босс не переставал удивляться на каждом моменте, когда бездомный мальчишка полностью отворачивался от своих прежних принципов ради спасения одного из тех, кто считался самыми заклятыми врагами бездомных. Шенни не вмешивалась в разговор, неспешно потягивая воду из кружки. Всё, что происходило после побега из особняка, её спутник помнил куда лучше.

– Значит, – подытожил босс, когда рассказ подошёл к концу, – иллюзорный мир между некромантами в конце концов рухнул. Кориусы догадались, что обладать несколькими секретными техниками лучше, чем одной, и решили прибрать к рукам исследования рода Маридан, а заодно избавиться от конкурента. Вот только все планы оказались разрушены одним бездомным мальчишкой, которому вдруг взбрело в голову поиграть в рыцаря. Арганел не только упустил книгу, но и потерял своего лучшего воина, – Торнео с усмешкой оглянулся на наёмника, неподвижно стоявшего рядом. Руки его по-прежнему оставались связаны.

– Так что будем с ними делать, босс? – спросил лысый разбойник. – Продадим Кориусам? Спорю, Арганел отвалит за такой товар гору золота.

– Стоило бы, – ответил Торнео, поднимаясь из-за стола, – вот только я уже связал себя обещанием. Пусть эти двое пока что посидят в клетках, а я займусь изучением этих записей.

– А с этим что? – спросил лысый, кивая на ходока.

– С Ортеем? Ему теперь без разницы, где сидеть. Киньте в темницу.

– А может, просто прикончить? Ведь девчонка им до сих пор управляет, мало ли что…

– Ты что, боишься призванного? – усмехнулся Дмитр. – Ничего он не сделает. К тому же, это качественный товар. Потом привяжем к сфере и продадим кому-нибудь.

– Дмитр дело говорит, – согласился босс. – Призванного всегда найдётся, куда пристроить. Незачем переводить ценный товар. Заприте в темнице, а там посмотрим.

С этими словами главарь бандитов взял книгу под мышку и ушёл в том же направлении, откуда появился.

– Ладно, мелочь, поднимайтесь, – сказал лысый. – Представлю вам ваши новые апартаменты. Остальные, бросайте свои игрушки, пойдёте с нами. И держите мечи наготове.

– Ты серьёзно? – рассмеялся Лайкон. – Сначала испугался ходока, а теперь и этих детей?

– Вон, – лысый небрежно кивнул вслед наёмнику, которого уводил, держа под руку, один из разбойников. – Такой же был храбрец, как ты. А эти детишки уделали его и даже не поцарапались. Не знаю, как они это сделали, и проверять что-то не горю желанием. Так что кончайте выпендриваться и вылазьте из-за стола.

Четыре клетки стояли неровным рядом вдоль каменной стены на расстоянии одного локтя друг от друга. Они оказались такими же просторными, как и их собраться в особняке Маридан, давая возможность разлечься на полу в полный рост. Выполнены они были не из металлических, а из деревянных и более толстых прутьев, и стояли на невысоком деревянном фундаменте, а сверху над ними был натянут кожаный навес – судя по всему, для защиты от дождя.

– Первое время, – рассказывал лысый разбойник, пока его товарищи отпирали клетки, – мы отправляли всех пленников в подземную темницу. Но боссу показалось негуманным держать людей в таких условиях, поэтому он приказал нам смастерить эти клетки и выставить их на свежем воздухе. В подвале, видите ли, слишком темно, сыро и скучно.

– А здесь весело и комфортно, да, – буркнул Дариан.

– Язви почаще, и я с удовольствием подселю тебя к Ортею. Вперёд, – он кивнул на распахнувшиеся решётки.

Оба подростка послушно поднялись на фундамент и зашли в две соседние клетки.

– Советую вести себя смирно, – добавил лысый, когда за пленниками защёлкнулись замки, – и не пытаться ничего учудить. Вы не первые и не последние, кто здесь сидит. И вряд ли станете первыми, кому удастся сбежать. Будете нарываться – мигом отправитесь в темницу. Так, – он повернулся к бандитам. – Чья там сегодня очередь дежурить?

– Фарио, – ответил Дмитр.

– С какой это стати? – возмутился тот, кому принадлежало названное имя – обычный по всем параметрам мужичок. – Я последний дежурил на прошлых пленниках.

– Помню, – сказал лысый. – Ты тогда отсидел всего два часа, а потом их увезли. Не считается, так что вставай на пост.

Возмущённо фыркнув, Фарио прислонился к одному из столбов, на которых был закреплён навес. Остальные разбойники вернулись к занятиям, от которых их оторвали, оставив пленников под охраной одного человека.

Юноша устало плюхнулся на тюфяк – по одному такому лежало в каждой клетке. Шенни зашуршала по полу своей клетки, перетащив матрас поближе к Дариану, и уселась на него, навалившись на деревянные прутья. Теперь они могли бы дотянуться друг до друга руками.

Около минуты они провели в молчании: Дариан лежал на спине, уставившись в кожаный навес над головой, а Шенни разглядывала прутья клетки, плотно перевязанные на стыках волокнами ткани. Не то, чтобы они стеснялись говорить при постороннем – обсуждать было попросту нечего. И без слов было понятно, что они попали в плен, а на дежурный вопрос "как думаешь, что с нами будет" никто сейчас не смог бы дать ответа. Будущее подростков превратилось в лотерею ещё в момент побега из особняка. За прошедшие дни их жизни уже не раз висели на волоске, и попадание в плен к лесным разбойникам мало что меняло. По крайней мере, в данный момент они были сыты и имели крышу над головой.

– Что это за сфера, о которой они говорили? – спросил Дариан, вспомнив спор бандитов о призванном наёмнике.

– Некро-сфера. Специальное устройство, позволяющее некроманту передавать власть над своими призванными другим людям. Её придумала семья Миртонов примерно через год после изобретения ритуала призыва. Выглядит, как простой стеклянный шар – может, видел когда-нибудь, – но устройство сферы позволяет некроманту пропитать её своей кровью. Затем к этой же сфере привязывается разум призванного, и, в завершение, устанавливается связь между сферой и покупателем, в результате чего тот может самостоятельно отдавать призванному команды. Именно создание некро-сферы позволило нам сдавать призванных в аренду обычным людям и зарабатывать на этом деньги.

– В аренду? Я думал, вы их просто продаёте.

– Не выйдет. Призванный должен постоянно подпитываться энергией некроманта, а тот, в свою очередь, может поддерживать жизнь лишь ограниченного числа призванных. Так что разовая продажа была бы невыгодна для некромантов и ненадёжна для покупателей, поэтому было решено сдавать призванных в аренду за ежемесячную плату. А как только клиент перестаёт платить, некромант просто прекращает подачу энергии, освобождая её для новых покупателей. Такая система всех устраивает.

– А что, если кто-нибудь отберёт у человека эту сферу?

– Ничего. Сфера настраивается на связь между определённым человеком и призванным, и ни у кого другого не получится её использовать.

– А эта штука делается отдельно для каждого ходока, или…

– Раньше было так, но более поздние версии устройства могут поддерживать сразу несколько каналов связи. Так что в наше время человек может арендовать какое угодно число призванных, имея при себе всего лишь одну сферу.

– Тогда насчёт того разговора… Я правильно понял: они хотели, чтобы ты подарила им своего ходока, привязав его к такой сфере?

– Скорее всего. На самом деле, будь у них свой некромант, он смог бы проделать это и без моего участия.

– В смысле, просто украсть твоего ходока?

– Да, это один из недостатков нашей магии, до сих пор никем не решённый. Получив доступ к чужому призванному, некромант может насильно перехватить над ним контроль, привязав к себе или сфере.

– И часто такое происходит?

– Почти никогда. Ты ведь видел, что в Нориаме на каждом призванном стоит клеймо его создателя? А у каждого клиента на руках есть договор, доказывающий факт покупки и право на владение. Так что если у кого-то и хватит глупости перехватить чужого призванного, кража очень быстро раскроется. К тому же, создатель даже после кражи сохранит с ним связь.

– А сейчас, кстати, ты всё ещё управляешь своим ходоком?

– Да. Даже чувствую, где он. Вон там, – Шенни направила указательный палец вправо и немного вниз, указывая под землю.

– А что ещё? Можешь увидеть, где конкретно он находится?

– Да. Некромант может установить с призванным зрительную связь и увидеть мир его глазами.

– Ха, серьёзно?

Девушка улыбнулась.

– А как, по-твоему, тебя обнаружили в особняке? Твой друг подал сигнал тревоги, как только ты впервые ступил на нашу территорию. А потом за тобой следили через служанку, поливавшую цветы.

– Так всё это время я был как на ладони… – юноша хлопнул себя рукой по лбу. Теперь стало ясно, почему бездомные сторонились домов, где проживали некроманты, как наиболее опасных мест. – Так что там с твоим ходоком? Посмотришь, где он?

– Можешь не проверять, – подал голос Фарио. – он тоже сидит за решёткой. Теперь командуй ему, что хочешь. Ничего не сделает, разве что лоб о прутья расшибёт.

***

– И долго нам ещё тут сидеть? – нарушил вечернюю тишину Дариан.

Лысый взглянул на небо и захлопнул книжку, которую принёс с собой на пост. Становилось уже слишком темно, чтобы читать.

– Это решать боссу, а не мне, – ответил он.

С момента заключения прошло двое суток, и за это время подросткам удалось уже достаточно многое узнать об обитателях форта, слушая их болтовню, а иногда и задавая вопросы напрямую. О присвоенном форте разбойники знали примерно столько же, сколько бездомные о своих катакомбах – то есть вообще ничего. В прежние времена он, вероятно, использовался для оборонительных целей, но впоследствии был заброшен и успел обрасти со всех сторон деревьями и кустарником, скрывшими каменные стены от посторонних глаз.

Некоторые из разбойников в прошлом были такими же бездомными, как Дариан, но не смогли жить в постоянном страхе и сбежали из своих городов. В основном же сюда приходили жители окрестных сёл и деревень, оказавшиеся не у дел из-за призванных, получивших распространение уже не только в крупных городах. Также в этих стенах побывало несколько бывших наёмников: наниматели отказались от их услуг, а оставаться в городах без работы было небезопасно. Все эти люди нашли своё пристанище в форте, где жили под руководством Торнео, промышляя охотой, похищениями и грабежами. К этому моменту многие уже успели покинуть банду: одни ушли на поиски лучшей жизни, другие – в мир иной, так что за проведённое здесь время Дариан смог насчитать только девять разных лиц.

Ирония состояла в том, что основными клиентами разбойников суждено было оказаться главным виновникам их положения – некромантам. Из всех товаров, какие удавалось украсть или отобрать у купцов, путешественников и жителей окрестных селений, самым ходовым оказывалось не имущество людей, а его владельцы. Некроманты щедро платили за молодые здоровые тела, приезжая за ними лично или отправляя посредников.

Шенни, Дариан и уже обращённый Ортей также должны были уйти на продажу, но Дмитр, вернувшийся из Нориама сегодня после полудня, уверял, что босс не приказывал ему сообщать кому-либо из некромантов о новых пленниках. Что-то, будь то данное некромантке обещание или другие причины, заставило Торнео оставить пленников в форте и повременить с их продажей. Как ни странно, такое решение не вызвало неодобрения среди его подчинённых. Несмотря на необходимость сторожить клетки и делиться с пленниками едой, разбойники были рады новым лицам в форте и совсем не стремились от них поскорее избавиться. Сам главарь банды в эти два дня почти не покидал штаба, погрузившись в изучение записей семьи Маридан.

Впрочем, разбойники прекрасно обходились и без его опеки. Каждый обитатель форта знал свои обязанности и сам находил себе занятие, а при необходимости командование брал на себя Лысый: это слово оказалось не только описанием его внешности, но и устоявшимся прозвищем. Казалось, никто здесь уже не помнил его настоящего имени.

Виртон и Агер отвечали за обеспечение форта едой и каждое утро отправлялись на обход леса, охотясь на дичь и проверяя капканы. Зенан работал на кухне и самолично приносил пленникам еду, а Хэнри – самому молодому обитателю форта, досталась неблаговидная роль мальчика на побегушках.

– Уж лучше бы онпродал нас кому-нибудь, чем держать в этих клетках, как морских свинок, – проворчал юноша, ёрзая на полу.

– Что, так не терпится стать ходоком? – усмехнулся Лысый.

– Посиди за решёткой целыми сутками, будешь согласен стать кем угодно, лишь бы выйти отсюда.

– Так ты не в курсе, для чего мы ему нужны? – спросила у разбойника Шенни.

– Может, и знаю, но отчитываться перед пленниками у меня приказа не было.

Лысый задумчиво побарабанил пальцами по столу, затем повернулся к Шенни.

– Ладно, вот что. Подозреваю, вы тут надолго, и сидеть всё время в клетке – правда не дело. Думаю, не случится никакой катастрофы, если пару раз в день отпускать тебя погулять по окрестностям.

– То есть, ты собираешься выпустить нас из клетки? – недоверчиво спросила некромантка.

– А что? Думаешь, я боюсь, что ты слиняешь отсюда? Так тебе некуда бежать, да и записи родителей, я так понимаю, ты здесь не оставишь.

– Тогда чего ты ждёшь? Открывай уже эту чёртову клетку, – потребовал Дариан.

– Э, нет, парень, я обращался только к девчонке. Или я, по-твоему, слепой и не вижу, что ты только и ждёшь шанса удрать отсюда?

Дариан раздосадованно хмыкнул. Спустя ещё одну ночь после заточения он окончательно оправился от отравления и вернулся к привычному ритму жизни. То есть – непрерывным поискам возможности перехитрить бандитов и слинять из форта. Юноша досконально изучил замок и каждый прутик своей клетки, выучил планировку форта и маршрут патрулей на стене, насколько позволял обзор, и уже заготовил пару идей для побега. Например, найти способ развести огонь и поджечь клетку, когда охранник уйдёт в лес по нужде. Но делать всё это он старался максимально незаметно и был удивлён, что Лысый так легко раскусил его намерения. Стоило ли говорить, насколько облегчит дело возможность открыто покидать клетку и разгуливать по форту.

– Но скажи мне, парень, – обратился к нему Лысый. – Допустим, смотаешься ты отсюда, а что дальше? Продолжишь скитаться по лесам, пока не откинешь копыта от голода? На вас обоих было жалко смотреть, когда Виртон с Агером вас сюда привели. И когда Зенан поставил перед вами тарелки с супом, что-то ты не спешил выскочить из-за стола и броситься к воротам.

Дариан не нашёлся, что ответить. Со словами бандита сложно было спорить. Несмотря на заточение, кормили здесь даже лучше, чем в убежище, и Шенни, ради которой всё это затевалось, была жива, сыта, здорова и находилась рядом, под присмотром. Должно быть, сказывались годы, проведённые в Нориаме, где попадание в лапы стражи означало неминуемую гибель, и выработанные за это время инстинкты заставляли рваться к свободе любыми способами, не думая о последствиях.

– Поразмысли об этом, – добавил разбойник. – На самом деле, вам обоим очень повезло, что наши охотники нашли вас. Останься вы в лесу ещё на пару дней, сейчас оба уже были бы мертвы. Там, знаешь ли, не только олени водятся. Когда ты это поймёшь и перестанешь стрелять вокруг глазками, может, я и тебя выпущу. Так что, девчонка, пойдёшь гулять?

Шенни задумалась и посмотрела на Дариана.

– Нет.

Лысый удивился, услышав отказ.

– Нет? Ну, как знаешь. Если что, говори.

Закончив разговор, разбойник откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

– Чего отказалась? – негромко спросил Дариан. – Могла бы и погулять.

– Не знаю… Это нечестно, что ты здесь останешься. Подожду, когда они согласятся выпустить нас обоих.

– Глупости какие-то.

– И от кого я это слышу, – усмехнулась девушка.

Сидели они, как всегда, возле смежных краёв клеток, находясь на расстоянии полуметра друг от друга.

– Скажи, – спросила она, посмотрев на юношу сквозь прутья решётки, – почему ты решил вступиться за меня? Тогда, в Нориаме.

– С чего вдруг такие вопросы?

– Давно следовало спросить, но раньше как-то не представлялось возможности, да и в те дни я вообще едва соображала, что происходит. Побег из дома, убежище, лес, форт. Всё так завертелось, что мне едва удавалось собраться с мыслями. Я даже почти не помню, как создавала того призванного. А теперь я возвращаюсь к тем событиям и понимаю: ведь ты мог просто уйти, оставить меня и жить, как раньше. Так почему ты вернулся за мной?

Дариан отвернулся и прислонился спиной к решётке. О таких вещах было легче говорить, не глядя друг другу в глаза.

– Если бы я сам знал… Мне бы и правда следовало уносить ноги подальше от проклятого особняка, а тебя на прощание ткнуть кинжалом. Меньше некромантов – меньше проблем.

Изо рта Шенни вырвался нездоровый смешок.

[Когда ты это сказал, в моей голове на какой-то момент промелькнула мысль: насколько всё было бы проще, закончись всё и правда тем вечером в переулке. Мне ясно представилась эта картина: я открываю рот и зову тебя; ты разворачиваешься, смотришь на меня задумчивым взглядом, что-то прикидывая в уме, а затем подходишь и делаешь молниеносное движение рукой. Я опускаю голову и смотрю на кинжал, воткнутый прямо в сердце. Ноги подкашиваются, тело падает на землю, и последнее, что успевает увидеть мой затуманивающийся взгляд – это ноги в новых ботинках, удаляющиеся прочь, и капли дождя, падающие на камни прямо перед моим лицом.]

– Но ты этого не сделал.

– Сложно объяснить… – Дариан задумался, подбирая подходящий пример. – Вот скажи, о чём ты думала, когда собиралась обратить меня в ходока? Ведь ты понимала, что в тот момент моя жизнь была полностью в твоих руках.

– Думаешь? Даже если бы я отказалась, мама просто провела бы ритуал сама, а потом отчитала меня за то, что я не справилась. В тот день ты бы в любом случае стал призванным. Если бы не нападение, конечно же.

– Ну а представь, что ты бы сама решала, как со мной поступить. Что могла бы просто освободить меня, если бы захотела. Что тогда?

– Не знаю. Наверное, я бы даже отпустила тебя. Я и правда не хотела тебя обращать. Это казалось мне… неправильным, что ли. Вот так брать и обрывать чужую жизнь.

– Даже несмотря на то, что таковы порядки Нориама? Что бездомных в этом городе десятилетиями отлавливали и превращали в ходоков?

– Это неправильно, – уже твёрже ответила девушка. – Так не должно быть. Если бы я могла это изменить…

– Вот именно. Ты живёшь по порядкам, которые кто-то уже придумал за тебя, ни о чём не задумываясь и не сомневаясь. Но когда эти порядки оказываются у тебя в руках, когда от твоего решения зависит чья-то жизнь, ты понимаешь, что это неправильно. Что всё происходящее – одна большая ошибка. Именно это я почувствовал в тот вечер. Ты была не виновата в том, что родилась некроманткой, как и я, что родился бездомным. Мы были не врагами, а всего лишь жертвами обстоятельств. В тот вечер ты казалась куда более близким человеком, чем все те, кто ждал меня в убежище и кого я много лет считал своей семьёй. И я понял, что не смогу оставить тебя одну и жить дальше, зная, что позволил тебе умереть. Я отказался от своей прошлой жизни, и променял всё, что имел, на один поступок. Правильный поступок.

К этому моменту оба подростка уже позабыли об охраняющем их разбойнике и не видели, что его глаза были открыты.

Глава 7

– Ещё не уснул?

Лайкон подошёл к каменной стене мастерской, возле которой располагались клетки, зажёг закреплённый на ней факел и уселся на табуретку. Пленники были нечастыми гостями в форте, и после появления Дариана и Шенни разбойники ещё в первый день перетащили один из столов поближе к клеткам. Так они могли разбавлять привычные занятия общением с подростками, да и тем не приходилось скучать, сидя взаперти в стороне от двора.

– Ты у нас единственный, кто засыпает на постах, – устало ответил Дмитр. Он только сегодня вернулся из очередной вылазки в Нориам, но, согласно расписанию, сегодня была его очередь охранять клетки.

Дмитр и Лайкон занимались всевозможными делами внутри лагеря и казались закадычными друзьями, несмотря на разницу их характеров: глуповатый и эмоциональный, Лайкон был полной противоположностью своего спокойного и рассудительного друга.

Лайкон оценивающе взглянул на факел, прикидывая, хватит ли его света, чтобы поиграть в карты, кости или шерби. В конце концов он решил не портить зрение и навалился на край стола, подперев рукой щёку.

– Что интересного в городе? – спросил он, со скучающим видом перебирая в свободной руке два игральных кубика.

– Ну, рассказ девчонки оказался правдой, – ответил Дмитр. Шенни, до этого занятая разглядыванием звёзд на небе, встрепенулась и придвинулась к решётке, взявшись руками за прутья. – На особняк семьи Маридан неизвестными лицами было совершено нападение. Анжелия Маридан убита, все призванные вырезаны, а её дочь, Шеннария, пропала без вести.

Запоздало сообразив, что пленники прекрасно его слышат, разбойник повернулся к клеткам. Услышав последние слова, Шенни отшатнулась от решётки и села на пол, подогнув колени и закрыв лицо руками.

– Эй, вот только не надо реветь, – небрежно протянул Лайкон. – Как будто ты сама обо всём этом не знала.

– Видимо, до последнего надеялась на чудо, – предположил Дмитр. – Её можно понять.

– Ладно, чёрт с ней. Так что там с нападением? Преступников… ну, Кориусов, уже нашли?

– А сам как думаешь? – усмехнулся Дмитр, затем проговорил официальным тоном. – Личности и мотивы преступников пока не установлены. Ведётся следствие. Семья Кориусов – давние союзники Маридан – крайне соболезнуют о случившемся и уже объявили солидную награду за информацию о местонахождении Шеннарии. Они очень обеспокоены пропажей девочки и готовы взять её под свою опеку.

Лайкон выпрямился и рассмеялся.

– Вот хитрый сукин сын! Как он сам умудрился не заржать, когда говорил это?

– Да уж, кое-кому о таких способностях только мечтать. – Дмитр ещё раз взглянул на клетки. Некромантка выглядела подавленной, но держалась и даже вернулась к подслушиванию разговора.

– Погоди, а ходоков они на какой хрен перерезали? Ведь достаточно было прибить некромантку, и они бы сами отключились.

– Откуда мне знать, некромантам виднее. Да даже если бы оставили, что потом с этими ходоками делать?

– В смысле – что делать? Распродать другим некрам, да и всё.

– Чтобы потом при каждой встрече со стражей они объяснялись, откуда у них чужие призванные? Они все носят клейма на лицах, не забыл?

– А, ну да… На Ортее, кстати, я никакого клейма не видел.

– Думаю, когда его обращали, девчонке было не до соблюдения формальностей, – усмехнулся Дмитр.

Лайкон поднял голову к вечернему небу и мечтательно произнёс:

– Хотел бы я своими глазами видеть, как этого говнюка прикончили. Жаль, что Ортей их догнал. Вот бы довели его живым до самого форта…

– Исключено. Эти двое не имеют ни малейшего представления, как уходить от погони в лесу. Им бы никак не удалось уходить от преследования целые сутки.

Постепенно разбойники перешли на другие темы, не имеющие отношения к пленникам. Потеряв интерес к их болтовне, Дариан повернулся к Шенни.

– Ты как?

– Нормально, – ответила она, подняв голову с колен. – Они правы. Я и так уже обо всём знала. Пора наконец смириться.

***

На следующий день пришла очередь Лайкона сидеть на посту. Дмитр, выспавшийся за день, не стал оставлять друга в одиночестве, и к вечеру они снова сидели вдвоём, расставив на доске два ряда фигур. Одним из главных достоинств шерби была возможность играть в количестве как четырёх, так и двух-трёх человек. Таким образом за игрой могла собраться большая компания, но и при нехватке людей доска с фигурами не становилась бесполезной.

– Мат, – скучающим голосом произнёс Дмитр, передвинув фигуру кавалера.

Шенни не смогла сдержать улыбки, когда Лайкон уже в четвёртый раз за вечер принялся недоверчиво разглядывать доску, убеждаясь, что фигура синего генерала действительно загнана в угол.

– Может, всё-таки в кости? – снисходительно предложил ему приятель. – Скорее призванные научатся писать картины, чем ты сможешь победить в игре, где выигрыш зависит от чего-то, кроме случайности.

– Последнюю партию, – упёрся Лайкон. Вернув фигуры на стартовые позиции, он обернулся, услышав шаги у себя за спиной. Из-за угла мастерской вышли два человека. Виртона Дариан узнал сразу. А второй была…

– Женщина? – удивлённо прошептал он себе под нос. После трёх дней, проведённых в форте, он был уверен, что здесь живут только мужчины.

– Чего это тебя потянуло на Селену? – подозрительно спросил Лайкон.

– Не знаю, разнообразия захотелось, – уклончиво ответил охотник. Но Дариан не слышал его слов: лицо юноши изумлённо вытянулось, когда пламя факела в руке охотника осветило женщину. Она была призванной.

– И Фарио на неё переключился, – продолжал размышлять вслух Лайкон. – А Хэнри, так вообще по два раза в день к ней бегает. Ха, уж не связано ли это с нашей тощей некроманткой?

– Поумерь свою фантазию, – фыркнул Виртон и повёл женщину дальше, за стены форта.

– Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? – требовательно спросил Дариан, когда охотник скрылся из виду. – Откуда у вас взялась эта призванная, и куда он её повёл?

– Известно куда, – со смешком произнёс Лайкон. – Остальные её прямо в комнате трахают, но Виртон у нас, видишь ли, любитель дикой природы, вот и таскает каждый раз в кусты.

– Так вы используете призванную для…

– Ага. У мужиков, видишь ли, иногда возникает такая потребность. Подрастёшь – узнаешь.

– Я и так знаю, – буркнул Дариан. Героические подвиги в историях старого Дрегга совершались не только на поле боя, да и самому юноше было уже не десять лет. – Но никогда не видел, чтобы для этого использовали ходока. Это же всё равно, что спать с мертвецом…

– Они не мертвецы! – возмутилась Шенни. Для неё было непозволительно молчать, когда речь шла о призванных.

– Но и живыми их особо не назовёшь, – поспорил Дариан.

– Тут ты прав, парень, – согласился Лайкон. – Кровь в ней, может, и течёт. Но она вся холодная и сухая, не говоря уже о том, что валяется, как бревно. И правда, всё равно, что поиметь покойника.

– А живых женщин вы найти не пробовали?

– Ну, вообще-то… – Лайкон замялся, будто ему было стыдно вдаваться в подробности, – Когда мы поймали Селену, она была ещё вполне живой. Но мы здесь изрядно оголодали по девкам, и слишком лихо на неё накинулись, даже выспаться толком не давали. В общем, она не выдержала и на четвёртый день повесилась у себя в комнате.

Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь потрескиванием факела на стене, после чего разбойник продолжил:

– Ну так вот. Сначала мы её хотели похоронить, как полагается, но пораскинули мозгами и решили, что зачем добру пропадать, да и когда ещё нам доведётся поймать такую ладную девку. Отнесли её к боссу и попросили превратить в ходока, пока не начала вонять.

– Постой. Так Торнео – некромант?! – удивилась Шенни.

– Ага, самый настоящий.

– А ты не заметила? – спросил Дмитр. – Я думал, вы умеете распознавать себе подобных.

– Умеем, но я как-то не присматривалась. Некроманта можно отличить только по необычному цвету кровеносных сосудов. В остальном мы выглядим, как обычные люди.

– Понятно. Ну, теперь будешь знать, что наш босс – твой коллега по цеху.

Шенни задумчиво потеребила пальцы. Что-то здесь было не так, что-то выбивалось из привычной для неё картины мира. Наконец она поняла, что не давало ей покоя:

– А из какой он семьи?

– Из какой… – пробурчал Лайкон. – Из обычной, наверно. Папка, мамка. Или вы, некры, по-другому размножаетесь?

– Думаю, она имеет в виду фамилию, – пояснил Дмитр. – В нашем мире живёт не так уж много некромантов, и людям, как правило, известны хотя бы те семьи, что проживают с ними в одном городе. А те, кто более образован, заучивают имена и фамилии вообще всех именитых некромантов, что живут или когда-либо жили в стране.

– И какая тогда фамилия у босса?

– Без понятия. Сколько себя помню, его всегда называли только по имени.

Шенни задалась целью когда-нибудь выяснить, к какому роду принадлежит главарь бандитов. Но её по-прежнему не покидало чувство, что, кроме фамилии, здесь не хватает ещё какой-то привычной детали.

– Так что, – прервал их Дариан, – Торнео превратил её в игрушку для ваших утех?

– Ага, – ответил Лайкон. – Её и Митию.

– Митию?

– Поймали её прошлой зимой. Вот у неё формы, что надо, не в пример Селене. Ну ты и сам видел, какая она доска, прямо как твоя некромантка. В общем, навестили мы Митию по разу, но помня прошлый опыт, не стали тянуть и сразу после этого отвели её к боссу на обращение. Вот и живут они теперь у нас вдвоём: Митра для нормальных, и Селена для тех, кто любит, кхм, биться о скалы. Но что та, что другая – сухие деревяшки. С тем же успехом можно в беличье дупло потыкать.

– То-то я тебя давно у Митры в гостях не видел, – улыбнулся Дмитр. – Нашёл, значит, новую любовь.

– Да иди ты. Знаешь, как хочется уже наконец нормальной, живой девки?

– Могу представить.

– Тебе хорошо, тебя босс в Нориам отпускает. Готов поспорить, половина наших финансов в борделях остаётся. А нам тут как хочешь, так и выкручивайся.

Осенённый внезапной идеей, Лайкон перевёл взгляд на клетку, в которой сидела Шенни, и некоторое время разглядывал девушку, насколько это позволяла решётка.

– Слышь, Дмитр? Может, пообщаемся поближе с этой некроманткой, пока никого нет? А то сидит тут без дела, жрёт на халяву.

– Ну иди попробуй, если в прошлый раз не хватило, – усмехнулся Дмитр, демонстративно кинув на стол связку ключей.

– Да ладно, если бы босс меня тогда не остановил, она бы сейчас половину зубов в кармане носила.

– Ты уверен, что он останавливал именно тебя?

– Да ладно, что эта малявка мне сделает?

– Можешь проверить, а я отсюда посмотрю. Заодно будет Ортею сокамерник, а то ему, наверное, скучно одному сидеть.

Лайкон задумчиво поглядывал на девушку, обдумывая слова приятеля. На лице разбойника разворачивалась картина битвы между похотью и инстинктом самосохранения.

– Ладно, чёрт с ней, – наконец буркнул он, поворачиваясь обратно к столу.

– Не грусти. Может, Фариманы скоро доделают свою технику, вот и попросишь у босса подарок.

– Моё хозяйство усохнет и отвалится, пока эти некроманты хоть раз что-нибудь доделают.

– Что это за Фариманы, о которых они говорили? – поинтересовался Дариан, не желая следить за дальнейшим ходом беседы разбойников. – Я пару раз слышал эту фамилию в городе.

– Одна из семей некромантов, – коротко ответила Шенни.

– И они тоже бьются над какой-то особой техникой?

– Да, вроде того, – протянула Шенни со странными нотками в голосе.

– Что-то, связанное с плотскими утехами? – догадался юноша.

Поняв, что ей не избежать расспросов, Шенни обречённо вздохнула.

– Как ты только что узнал, призванных используют не только для физического труда, но и для… других целей. Находятся и вот такие извращенцы, которые с ними спят. Обратив на это внимание, семья Фариманов задалась целью создать породу призванных, максимально достоверно повторяющих женскую физиологию, включая такие мелочи, как запах и… Ааа, давай не будем об этом.

– Ладно, я понял. До чего только не додумаются…

– До чего угодно, если речь идёт о деньгах. Даже на аренде обычных призванных можно сколотить состояние. А уж если некромант научится создавать что-то особенное…

– И как, кто-нибудь уже научился? Я в последнее время только и слышу о незаконченных исследованиях. Сваливаете их на детей, внуков, спускаете кучу денег, а довести до ума так никто ничего и не может.

– Кориусы. Они стали первой семьёй, сумевшей внести существенные изменения в ритуал призыва и создать новую разновидность призванных.

– И что это за разновид… Постой-ка, – Дариану тут же вспомнился случай, до сих пор не дававший ему покоя. – Тогда, в особняке, на нас напал один из ходоков Арганела. Я сначала вообще принял его за наёмника – слишком уж он шустро двигался.

– Именно. Это и есть особая разновидность призванных, выведенная родом Кориусов.

– Значит, они теперь делают вот таких скоростных ходоков?

– Вроде того. Смотри, в чём тут дело. Слышал когда-нибудь о Гилберте Кориусе?

– Нет. Из этой семейки я теперь знаю только Арганела, хотя и его вживую ни разу не видел.

– Арганел приходится сыном Сарану – первому некроманту в роду Кориусов. Гилберт был его родным братом, но не владел магической силой, да и не нуждался в этом. Он был учёным и занимался исследованиями человеческого тела. В тысяча шестьсот девятом году он сделал одно интересное открытие. Гилберт заявил, что люди не используют реальный потенциал своего мозга и тела даже наполовину.

– Думаешь, я понял хоть слово?

– Проще говоря, на самом деле ты намного сильнее, чем тебе кажется. Ты мог бы быстрее бегать, выше прыгать и наносить более мощные удары в бою, но внутренние блокировки не позволяют тебе этого делать.

– Почему? – лениво спросил Дариан. Он уже успел пожалеть, что поднял эту тему.

– Потому что тогда твои мышцы просто порвутся. Уверена, ты и сам замечал, как они болят после физических нагрузок, например, когда тебе приходилось много бегать. Поэтому мозг не позволяет тебе выжимать из организма больше, чем он способен выдержать. Теперь понимаешь?

– Примерно. Слышала когда-нибудь о Тарнаудских монахах?

– Может, Тарадских? Есть такая страна на юге.

– Наверно, я не запоминал. Старый Дрегг когда-то рассказывал мне о них. Якобы эти ребята могли сражаться, как демоны, с нечеловеческой силой и скоростью, и каждый из них стоил десятка обычных воинов. Но цена силы была такова, что после боя они падали замертво или оказывались полностью парализованы, после чего просто валялись на земле и стонали от боли. Я думал, это сказка, да и Дрегг тоже. Получается, что такие монахи вполне могли существовать?

– Может быть, но мы сейчас говорим о призванных. Так вот, совершив это открытие, Гилберт, сам того не зная, дал ответ на вопрос, уже давно мучивший некромантов: почему призванные получаются более медленными и неповоротливыми, чем были при жизни. Оказалось, что после ритуала у них смещается та самая точка блокировки, из-за чего допустимый уровень задействования ресурсов организма оказывается ниже, чем у людей. Стоит ли говорить, что Саран, которому прежде не было дела до увлечений брата, загорелся жаждой наживы и поспешил втянуть Гилберта в исследование некромантии. С тех пор род Кориусов задался целью сместить блокировку в телах призванных, а лучше полностью от неё избавиться. Тогда они смогли бы создавать воинов наподобие тех монахов, о которых ты мне рассказал.

– Ну, я бы не назвал того парня в особняке демоном. Может, чуть быстрее обычного человека, но не более.

– Верно, Арганелу удалось ослабить блокировку, но его исследования ещё далеки от завершения. Тем не менее, он уже достиг хоть какого-то эффекта, в отличие от нас или Фариманов.

– Тогда зачем ему понадобилась ваша техника? Может, он сначала разберётся со своими исследованиями, а уже потом будет отбирать чужие?

Ответить на этот вопрос Шенни смогла не сразу. Собравшись с мыслями и глубоко вздохнув, она спросила:

– Знаешь, в чём состоит главное отличие техники рода Маридан от всех остальных?

– Вы собираетесь вернуть ходокам разум, так?

– Именно. Те призванные, которых изобретают Кориусы, Фариманы и прочие некроманты, могут превосходить изначальный вид по силе, скорости и другим показателям, но при этом всё ещё остаются безвольными инструментами, способными лишь слепо выполнять приказы хозяев. И только наша техника призвана создавать не бездушные машины…

– А возвращать людям тех, кого они потеряли, – закончил за неё Дариан. – Теперь я вспомнил, Арганел говорил об этом в особняке. Так он хочет кого-то воскресить?

– Да. Своего сына.

– А, помню, об этом они тоже упоминали. Постой, твоя мать тогда сказала, что он убил своего сына во время экспериментов. Арганел что, проводил на нём опыты?

– Нет, он ещё не настолько обезумел, – усмехнулась девушка. – Хотя, я уже ничему не удивлюсь.

– Тогда что случилось?

Шенни вздохнула и откинулась головой на решётку.

– Это произошло шесть лет тому назад. Мне тогда было десять, а Кэннелу – так звали сына Арганела – восемь. В те дни наши семьи ещё дружили друг с другом, хотя Арганел и тогда мне уже не нравился. Он был слишком надменным и самоуверенным. Каждым своим жестом, каждым словом как будто старался напомнить всем окружающим, насколько он лучше них. Род Кориусов и правда был богаче и успешнее прочих некромантов, да и в своих исследованиях они продвигались быстрее, чем кто бы то ни было. Даже в тот день он пригласил нас в гости специально для того, чтобы продемонстрировать свои достижения. Арганелу настолько не терпелось похвастать своими успехами, что он даже не успел провести предварительные испытания, и позвал нас стать свидетелями своего первого обновлённого ритуала.

– Знаешь, кто это?

Шенни приняла из рук Кэннела небольшую металлическую фигурку в виде воина с выставленным вперёд щитом.

– Конечно нет, – со скучающим видом ответила она.

Игрушечные солдатики едва ли могли увлечь десятилетнюю девочку, но даже они были на порядок интереснее ритуала, ради которого родители её сюда притащили. Шенни ещё раз обернулась к центру холла. Там по-прежнему ничего не изменилось: Арганел стоял, обхватив руками голову призванного, сидящего на полу, и впускал в него потоки пурпурной энергии.

– Может, всё-таки хотя бы свяжем ему руки? – предложил папа, наблюдая за процессом с напряжением на лице.

– Могу позвать пару ребят, чтобы постояли рядом с тобой, раз ты так боишься, Эрвил, – ответил Арганел, не скрывая насмешки в голосе и не прекращая манипулировать потоками энергии, протекающей через голову призванного.

– Думаешь, техника безопасности придумана просто так? – спросил Эрвил, не поддаваясь на провокацию.

– Напомни мне, сколько раз за всю историю некромантии призванные нападали на своих хозяев?

Ни разу. Шенни это знала.

– Всё когда-то случается впервые.

– Его зовут Горион, – сказал Кэннел, пытаясь перехватить внимание Шенни. Уже четверть часа они сидели на полу в углу комнаты, и мальчик демонстрировал ей свою коллекцию игрушек. – Он поклялся своей возлюбленной, что никогда её не бросит и останется её верным защитником до самой своей смерти, и в доказательство даже выбросил свой меч. Видишь, его правая рука пуста?

– Выбросил меч? Наверное, над ним многие смеялись.

– Ага. Над теми, кто им играет, тоже смеются. Большинство ребят предпочитают Нортиса и Тарналона из-за высокой атаки. Но мне почему-то нравится именно Горион.

– Потому что он защищает, а не убивает?

– Да, и я хочу быть таким же. Шенни, – Кэннел вдруг пристально посмотрел ей в глаза, – ты выйдешь за меня замуж, если я стану таким, как Горион?

Девочка громко рассмеялась, поймав неодобрительные взгляды родителей.

– Замуж? Ты же на два года младше меня.

– И что? Мой дед тоже был на год младше бабушки. Представь: я буду носить рыцарские доспехи и щит, и поклянусь защищать тебя от любых опасностей ценой своей жизни, как это сделал Горион.

– Хорошо. Но только после того, как ты станешь рыцарем, – согласилась Шенни.

– А вот это Бароуз, – мальчик вынул из коробки очередную фигурку. – Берсерк, мой самый нелюбимый класс. Во время боя он способен впасть в ярость, после чего выходит из-под контроля игрока и набрасывается на всех без разбора, не отличая друзей и…

Мальчик застыл на полуслове, когда мерный гул вытекающей из рук некроманта энергии нарушил резкий устрашающий рык. Повернув голову, Шенни не успела даже испугаться, но в её памяти надолго отпечаталось алое свечение в глазах и узоре на лице монстра, несущегося прямо на неё. Фигурка Бароуза стукнулась о пол возле ног девочки, а мгновение спустя клубок из обезумевшего призванного и мальчика, едва достающего врагу до пояса, покатился по полу.

Дальше всё происходило, как в тумане.

Отец хватает её за руку и тащит прочь.

Двое наёмников под истошные вопли Арганела обнажают мечи и бросаются на помощь Кэннелу.

Позади раздаётся жуткий хруст, и крики мальчика внезапно стихают.

Последним воспоминанием того вечера были камни мостовой, по которой вся семья уносила ноги прочь от проклятого особняка, чтобы более никогда не ступить на его порог.

– Только когда мы оказались дома и папа привёл меня в чувство, я обнаружила, что всё это время сжимала в кулаке фигурку Гориона, – закончила Шенни, перебирая в руке оловянного воина с выставленным вперёд щитом.

– Так значит, не все Кориусы такие говнюки, как Арганел? Я думал, у них это наследственное.

– Как видишь, нет. Пусть Кэннел был ещё ребёнком, он оказался храбрее многих настоящих рыцарей. Кто знает, останься он жив, может, когда-нибудь мы бы и правда поженились.

– Защитник без клинка… – проговорил Дариан. – Глупо. Окажись у него под рукой хотя бы кинжал, глядишь, смог бы прикончить того ходока.

– Кинжал? Откуда он, по-твоему, возьмётся у восьмилетнего мальчишки?

– А что? Меня учили драться с пяти лет, и уж я бы не проиграл какому-то призванному, пускай даже скоростному.

– Будем надеяться, что тебе не представится шанса это доказать, – с улыбкой ответила Шенни. – Ладно, я спать.

***

– Иди, отдыхай, – Лысый хлопнул по плечу Фарио, со скучающим видом наблюдавшим за карточным поединком между Агером и Хэнри.

– Если бы, – проворчал тот, нехотя поднимаясь со стула. – У нас работы до самого заката хватит. Пойдёмте, парни.

Разбойники собрали карты и ушли в направлении хранилища, оставив Лысого наедине с пленниками. Дариан понуро уткнулся лбом в решётку: наблюдение за игрой позволяло хоть как-то скоротать время, а теперь снова придётся сидеть в обществе одинокого бандита.

Но Лысый почему-то не спешил занимать почётный стул надсмотрщика, а вместо этого подошёл к клеткам.

– Ну что, дети, ещё не отпала охота подышать свежим воздухом? Босс дал добро, и с сегодняшнего дня начнём выпускать вас на прогулку.

– Да неужели, – протянул Дариан.

– Что, не веришь в своё счастье? Я вот только думаю: выгуливать вас по-очереди, или рискнуть и выпустить сразу обоих? – он немного подумал, после чего махнул рукой. – Да чёрт с вами, свожу обоих. Мне лень таскаться по лесу два раза, заодно устроим вам проверку на честность.

– Так мы под твоим конвоем будем гулять?

– А ты как думал? Само собой, без присмотра вас никто никуда не пустит. Не сбежите, так заблудитесь, а мне потом от босса влетит.

Лысый извлёк из кармана связку ключей и по очереди отпер обе клетки, выпуская пленников на свободу.

– Идите за мной, и не вздумайте ничего выкинуть. Если надумаете слинять, я не побегу искать ваши тушки, когда вы помрёте в лесу от голода. Сегодня погуляем недолго, с полчасика, пройдёмся в небольшом радиусе вокруг форта. Будете хорошо себя вести – в другой раз возьмём маршрут пошире.

Выпустив узников, разбойник пошёл впереди, и втроём они покинули стены форта. Дариан, получив долгожданную свободу, с искренним наслаждение вслушивался в шелест листьев на деревьях и подставлял лицо прохладному ветерку. Мысли о побеге предпочли не лезть в его голову, позволив юноше просто насладиться прогулкой. Судя по довольному лицу Шенни, некромантка полностью разделяла его настроение.

– Смотрите, белка! – восторженно прошептала девушка, заметив пушистого зверька на ветке дерева.

– Ты чего, ни разу их не видела? – удивился Лысый. – А, да, ты же городская. У вас там только крысы водятся да бездомные собаки.

– Дай-ка попробую поймать, – заявил Дариан и стал осторожно подбираться к дереву.

– В прошлый раз у тебя не очень получилось, – хихикнула Шенни, вспомнив про оленёнка.

– Зато я загнал его в ловушку, – недовольно парировал юноша.

– А сейчас тебя самого туда заманят, – буркнул Лысый. – ты идёшь прямо на капкан.

Услышав это, юноша моментально замер и уставился в траву под деревом.

– Кому было сказано – идти строго за мной! У Виртона с Агером по всему лесу силков и капканов понаставлено. Не будете смотреть под ноги – надолго забудете о прогулках.

– Может, тогда покажешь нам, где все эти ловушки находятся? – предложил Дариан, возвращаясь на тропу.

– Пусть охотники сами этим занимаются, когда настанет их очередь вас выгуливать. Уж они-то каждый капкан в лицо знают. Идёмте дальше.

Вскоре они наткнулись на нечто более интересное, чем лесная живность.

– Что это, вы, поди, тоже не знаете? – спросил Лысый, остановившись перед тремя бугорками земли, за каждым из которых в землю была воткнута табличка с именем.

– Это… могилы? – предположил Дариан.

– Они самые. В Нориаме такого, небось, не увидишь.

– И кто в них похоронен?

– Наши соратники, кто ж ещё. Всё же мы тут не бессмертные, и приходится временами то одному, то другому отойти в мир иной. Вот это, – разбойник показал на среднюю могилу, – Карбин. Бывший охотник, раньше их у нас было трое. Ушёл в лес в одиночку и нарвался там на медведя. Виртон с Агером через день только косточки нашли. Здесь Нирес. Пробыл он у нас недолго. Притащил с собой какую-то болячку, от неё и скончался. Аптек и лазаретов поблизости, как видите, нет, а Фарио не волшебник. Хорошо хоть не заразная оказалась.

– А здесь кто? – Дариан кивнул на первую могилу, табличка над которой гласила: "Тервид".

– А хрен знает. Я хоть и старик, но к Торнео присоединился далеко не первым, и этого парня вообще не застал.

– Так вы не… – осторожно поинтересовалась Шенни, – превращаете их в призванных после смерти?

– Ох уж эти некроманты, – пренебрежительно фыркнул Лысый. – А свою мамашу ты бы тоже в ходока превратила? Конечно, мы их ни в кого не превращаем, ещё чего не хватало! Ребята своё отжили, пускай отдыхают.

Третье – и последнее за сегодня – интересное событие ожидало их уже под конец прогулки. Когда они обогнули широкий круг вокруг форта и возвращались ко входу, впереди стал слышен повторяющийся глухой стук, и с каждым шагом он становился всё ближе.

– Что там происходит? – поинтересовался Дариан.

– Происходит конец лета, – ответил Лысый. – Осень на подходе, скоро начнёт холодать. Пора заготавливать дрова для растопки.

Проследовав на звук, вскоре они стали свидетелями той самой работы, на которую недавно выдвинулись Фарио, Агер и Хэнри. Вооружившись топорами, разбойники энергично ударяли ими по стволам деревьев, оставляя на них глубокие зарубки. Они стояли достаточно далеко и были повёрнуты к подросткам спиной, поэтому не слышали разговора и вообще не замечали, что кто-то за ними наблюдает.

– Они что, деревья рубят? – удивлённо спросила Шенни, глядя на новоиспечённых лесорубов и не веря своим глазам.

– Ну да. – Лысый посмотрел на девушку. – Что не так?

– То, что у вас в форте есть как минимум двое призванных! Кому пришло в голову сваливать на людей такую примитивную работу?

– А, вот ты о чём, – понял разбойник. – Хм, а ведь и правда. Селена и Мития заняты только по вечерам, теперь ещё ты Ортея притащила. Сегодня же скажу боссу, чтобы послал их рубить лес, а мы с парнями лучше раскинем вон на том пеньке шерби на четверых. Только вот видишь, в чём дело, девочка. Рано или поздно кто-нибудь спросит: а на кой держать в форте дармоедов, которые только и делают, что играют, жрут, срут и спят? Не легче ли оставить только самых незаменимых из нас, а остальных выгнать в шею, взяв вместо них десяток послушных ходоков?

– Ну да, всё правильно, – согласилась девушка, пока не понимая, к чему он ведёт.

– А теперь скажи мне: чем, по-твоему, займутся люди, которых мы выгоним из форта?

Шенни замешкалась, зато Дариан прекрасно знал ответ:

– Будут грабить и воровать.

– Вот именно! – воскликнул Лысый подобно ведущему викторины, услышавшему из толпы правильный ответ на вопрос. – Именно ваша некромантия привела к тому, что столько людей оказались на улице и были вынуждены ступить на преступную дорожку. Из-за некромантов мы все попали в этот форт, став лишними ртами в своих семьях. Какой бы полезной ни казалась эта магия, в реальности она разрушает любое общество, превращая людей в никому не нужных нахлебников и изгоев. И мы не собираемся повторять этой ошибки. Здесь для каждого найдётся дело, будь то готовка, уборка, охота, патруль или любая другая работа. Сколько бы наши парни ни возмущались, все они понимают, что именно труд позволяет нам не повторить судьбу городов и не оказаться во власти некромантов, которые, как мы видим, уже потихоньку начинают грызть друг другу глотки.

Слова разбойника заставили Шенни погрузиться в задумчивость, и остаток пути они проделали молча, после чего Лысый вернул подростков в клетки и охранял их до конца своей смены.

***

Прошло ещё две недели плена. Наступил сентябрь, и воздух становился уже не таким тёплым, как летом, но стены форта надёжно защищали от ветра, уберегая пленников от простуды. Торнео по-прежнему разрешал пару раз в день выпускать узников из-под замка. Разве что отпускали их всегда в сопровождении по меньшей мере одного конвойного: Лысый всё ещё не доверял юноше, хотя тот уже окончательно оставил свои замыслы о побеге. Более того, с каждым днём Дариан питал всё большую симпатию к вольной жизни разбойников и даже просил, чтобы их с Шенни сделали полноценными членами банды. Обитатели форта были не против, особенно когда речь шла о некромантке, но Торнео пока не спешил идти на такие крупные уступки, что озадачивало даже Лысого.

Несмотря на то, что выгуливали их иногда по несколько раз на дню, большую часть времени подросткам всё ещё приходилось проводить взаперти, где главным развлечением оставались разговоры друг с другом. Дариан пересказал девушке всю историю своей жизни в общине бездомных, заодно научив паре трюков по облегчению чужих карманов. Шенни, в свою очередь, провела для него краткий курс школьной программы, так как знания юноши, начинаясь на навыках воровства и пряток, там же и заканчивались, если не считать многочисленных историй старого Дрегга, большая часть из которых была просто сказками.

Особое внимание, как и следовало ожидать, девушка уделила истории своего семейного ремесла. Теперь Дариан знал, что первый успешный ритуал призыва, положивший начало всей некромантии, совершил в 1606 году Хорвет Аллиан, за что был удостоен звания родоначальника этой науки. А год спустя супруги Миртоны изобрели некро-сферу, благодаря чему некромантия из увлечения для энтузиастов превратилась в полноценный и востребованный бизнес, озолотив всех, кто владел магией призыва. Впрочем, Дариан не нашёл ни один из этих фактов полезным и достойным запоминания. Он привык жить сегодняшним днём, в котором не имело значения, кто и что изобрёл полвека тому назад.

Разбойники продолжали заниматься повседневными делами внутри форта и за его пределами. В целом их образ жизни выглядел вполне мирным, если не считать одного торговца, которого Агер, Дмитр и Лайкон ограбили на шестой день, доставив в форт несколько свёртков с товарами. В тот же вечер из подслушанной болтовни за столом подростки узнали, что Торнео временно запретил разбойникам брать новых пленников, чем в очередной раз озадачил своих подчинённых.

Дмитр раз в неделю брал коня и отправлялся в Нориам (Дариан так и не выяснил, как тому удавалось избегать столкновений со стражей). Обычно в его задачи входил только обмен информацией с подельниками разбойников в городе, но из последней вылазки он прибыл в сопровождении целой упряжки, доставившей в лагерь телегу с товарами. Разбойники радостно встретили свежую поставку и энергично приступили к разгрузке. Особого их внимания удостоились две бочки, ценность содержимого которых ясно читалась на лицах бандитов. Но пленников куда сильнее заинтересовал возница: бородатый, скромно одетый мужичок сидел на козлах в полном спокойствии, будто его ни капли не смущала ни торговля с лесными разбойниками, ни два подростка, запертые в клетках.

– Кто бы мог подумать, что у них налажена стабильная торговля с городом, – прокомментировал Дариан, наблюдая за разгрузкой. – Ты тоже не знала?

Девушка усмехнулась.

– Две недели назад я не знала даже о существовании этой банды. Нет, я, конечно, слышала о нападениях на путников и торговцев, но никто не рассматривал это, как действия организованной группы.

– Ха, ещё бы вы догадались о лесных разбойниках, когда не замечаете целой общины бездомных у себя под носом. Но должен признать, их вожак знает своё дело. Бездомным тоже удаётся долгие годы сохранять своё убежище в тайне, но никто из нас не догадался, что даже находясь вне закона, можно наладить полезные связи.

– Ты в этом так уверен? Может, детей просто не ставили в известность? – предположила Шенни насмешливым тоном.

– И проворачивали всё это так, что я ни разу не заметил? Вряд ли.

– Что обсуждаете? – поинтересовался Лысый, закончивший руководить разгрузкой. Возница уже разворачивал повозку и с будничным видом подгонял лошадей к выходу.

– Торговлю между городскими торговцами и лесными разбойниками, – честно ответил Дариан.

– А ты удивлён?

– Есть немного. И не боятся они с вами связываться? Как я понял, товар у них вы можете и бесплатно забрать, а заодно их самих сделать товаром.

– Э, нет, здесь у нас всё честно. Если торгаш берётся с нами сотрудничать, то обретает полную неприкосновенность. Нам – стабильные поставки товаров, ему – лишний клиент и безопасность на дорогах.

– И часто босс вас так балует? В бочках ведь не компот, да?

– Нет, лечебный чай, – засмеялся Лысый. – Вообще, пировать нам доводится нечасто, и только по особым поводам. На днях Торнео как раз заключил одну выгодную сделку, вот заодно решил и ребят порадовать.

– И что это за сделка? – спросил Дариан. – Уж не решил ли он наконец нас продать?

– Вы не настолько ценны, чтобы закатывать по такому поводу пьянку, – усмехнулся разбойник, устраиваясь на стуле с явным намерением вздремнуть. – Скоро сами всё увидите.

И они увидели.

***

Это произошло, если Шенни не ошиблась в счёте дней, девятого сентября. Стояло пасмурное, но сухое утро. На улицу почти никто не высовывался, и компанию пленникам составлял лишь Хэнри, отвечающий сегодня за охрану клеток. Всё своё детство он провёл в семье пастуха, в жизни, полностью лишённой сколько-нибудь инересных событий, и обсуждать с ним было решительно нечего, поэтому почти всё время паренёк молчал, за исключением пары робких попыток заговорить сШенни.

После обеда в форте наступило оживление. Разбойники повылазили из казармы и личных комнат и засуетились во дворе. Были составлены в длинный ряд все имеющиеся столы, включая и тот, что стоял у клеток, оставив Хэнри наедине со стулом. Вскоре отняли и его, заставив паренька присоединиться к работе. Столы стремительно заполнялись тарелками и кружками, из приоткрытой двери кухни разносился дурманящий запах готовящихся угощений, а из погреба были выкачены привезённые вчера бочки, тут же поймав на себе вожделённые взгляды бандитов.

– Так по какому поводу праздник? – спросил Дариан, когда Хэнри освободился от работы и вернулся перевести дух возле клеток.

– Сам ещё не знаю. Приезжает, говорят, какой-то важный человек, будет заключать сделку с боссом. Мне и самому интересно, из-за кого закатили такое торжество.

– Эй, Хэнри! – крикнул Агер со стены. – Зови босса, гость прибыл!

Вздохнув о закончившемся перекуре, паренёк убежал в штаб, а пленники с любопытством устремили взгляды на ворота, через которые должен был войти виновник торжества.

С глухим стуком копыт три коня ввезли во двор троих всадников. Позади них шли пешком двое призванных, не выказывая никаких признаков усталости от долгой дороги. Такое зрелище могло показаться странным: при своей неповоротливости призванные не могли угнаться за лошадьми, стоило тем перейти хотя бы на рысь, из-за чего никогда не использовались для сопровождения всадников. Ответом на этот вопрос служили их лица, а точнее, выжженное на них клеймо: жирная буква К, обведённая снизу полукругом. Клеймо рода Кориусов. Сам нынешний глава семьи уже спешился, расправил ухоженную гриву волос и теперь обводил заинтересованным взором разбойничий форт.

– Арганел… – прошипела Шенни, когда их взгляды встретились.

Глава 8

Увидев Шенни, Арганел добродушно улыбнулся и уверенным шагом направился к клеткам. Его охранники тоже спешились и зашагали следом, но некромант жестом остановил их, желая поговорить с пленниками наедине. Увидев, что лошади освободились, Виртон взял их под уздцы и повёл в конюшню.

– Здравствуй, Шенни! – Арганел развёл руки в стороны в странном приветственном жесте. – Сколько мы уже с тобой не виделись?

– Что ты здесь забыл? – спросила девушка стеклянным голосом, буравя некроманта переполненным ненавистью взглядом. На самом деле и она, и Дариан уже знали ответ. В форте находилась лишь одна вещь, ради которой Арганел Кориус согласился бы лично проделать такой путь. Несмотря на показную бодрость, сложно было не заметить его побледневшего лица и мешков под глазами: даже конный переход нелегко дался некроманту, привыкшему к городскому образу жизни.

– Я? О, я прибыл сюда с целью заключить одну сделку… Возможно, самую важную сделку в моей жизни. Видишь ли, к главарю этих… – Арганел заиграл пальцами руки, подбирая подходящий термин. Слова "разбойники" и "бандиты" его явно не устраивали, – этих вольных лесных жителей удалось заполучить один крайне ценный предмет. Одну книгу, принадлежавшую некогда известному, а ныне канувшему в лету роду некромантов. И я не могу допустить, чтобы столь ценные записи пылились в этом богом забытом месте. Ведь они могут совершить настоящий прорыв в искусстве некромантии.

– Это записи моей семьи! Не смей тянуть к ним свои лапы! – Шенни схватилась руками за деревянные прутья и с силой дёрнула их, будто надеясь, что под её напором решётка слетит с петель.

– Твоей семьи? Боюсь, её уже не существует. Исключено, чтобы шестнадцатилетняя Шеннария, сбежавшая из города, смогла выжить одна в лесу. Так что, боюсь, род Маридан официально признан уничтоженным, а имущество семьи выставлено на продажу.

– Арганел, вы уже прибыли? – донёсся справа голос Торнео. Вожак разбойников шёл навстречу гостю в сопровождении Хэнри, который шагал рядом, заинтересованно разглядывая некроманта.

– О, господин Торнео! Меня никто не встретил, поэтому я позволил себе небольшую прогулку по вашему форту. Как я понимаю, – Арганел указал рукой на клетки, – здесь вы держите пленников на продажу?

– В том числе, – сжато ответил старый разбойник.

– Тогда, раз уж я прибыл сюда для совершения торговой сделки, может, добавим в список моих покупок эту прелестную девушку?

– Я пока не решил, стану ли их продавать.

– Правда? А я слышал, что вы берёте людей в плен исключительно в целях продажи.

– Значит, ваши источники не верны.

– Что ж, жаль. Но примите мой совет: не держите её у себя слишком долго. Эта девчонка – настоящее ходячее бедствие. Когда она убежала в лес, я отправил одного из своих наёмников, чтобы найти её и доставить в безопасное место. И с тех пор, представьте себе, я его больше не видел. – Арганел изобразил на лице грусть, затем повернулся к Шенни. – Ты с ним, случайно, не встречалась?

Некромантка не произнесла ни слова, Торнео тоже промолчал о призванном, запертом в темнице.

– Жаль, – протянул Арганел, не дождавшись ответа. – Ортей был одним из лучших моих людей.

– Если вы закончили рассматривать наших пленников, – прервал его Торнео, – предлагаю пройти в штаб и обсудить нашу сделку.

– О, да, мы и правда теряем время. Мне не терпится увидеть товар.

– Тогда за мной.

Босс развернулся и направился обратно к штабу, но был остановлен криком Шенни.

– Торнео! – она снова с силой дёрнула решётку. Дариан попытался вспомнить, не проделывал ли он то же самое, когда ругался с ней и Анжелией в особняке. – Что ты делаешь?! Ты же обещал!

Босс нехотя остановился.

– Обещал что? – бросил он через плечо.

Шенни замялась, пытаясь вспомнить разговор в тот день, когда Виртон и Агер привели их в форт.

– Я ни слова не говорил про книгу, – добавил Торнео и возобновил шаг, уводя Арганела в дальнюю часть форта.

Шенни смотрела им вслед неверящим взглядом, будто надеясь, что всё это какая-то злая шутка. Когда главарь форта и его гость скрылись за зданием мастерской, она с силой ударила кулаком по решётке, плюхнулась на пол и захныкала.

– Слушай, чего ты привязалась к этой книжке? – спросил Дариан, когда она немного успокоилась. – Не говори мне, что ты всё ещё надеешься закончить эти ваши исследования.

Девушка молчала, уткнувшись лицом в колени. Дариан продолжил:

– Пойми ты наконец, твоя прежняя жизнь уже две недели как закончилась. Мы находимся в плену у лесных бандюганов, и чёрт вообще знает, что с нами обоими будет через неделю или месяц. Каким бы говнюком ни был этот Арганел, он прав: твоего рода больше не существует. Даже если ты вернёшься в город и заявишь страже о его предательстве, над тобой только посмеются. Теперь ты никакая не Шеннария Маридан, а просто Шенни. Обычная девчонка… ладно, способная поднимать ходоков, но уж точно не именитая некромантка. Смирись с этим.

Девушка какое-то время сидела молча, не находя, что ответить. Отказаться от прежней жизни, отдать Арганелу семейные записи, над которыми долгие годы работали дед и мать – эта идея казалась чем-то невообразимым. Но в то же время с доводами Дариана было трудно спорить. Но оставалась ещё одна проблема, не имевшая отношения к её душевным страданиям.

– Нельзя, чтобы Арганел получил эту технику, – проговорила Шенни сдавленным голосом. – Помнишь его ускоренных призванных? Теперь представь, что они вдобавок обретут разум. Тогда он сможет сделать себе армию настоящих суперсолдат. Догадываешься, что он устроит, получив такую власть?

– А каким боком нас это должно волновать? – фыркнул Дариан. – Пусть весь Нориам хоть под землю провалится, мне больше нет дела до этого города. Пусть Арганел делает, что хочет, нас с тобой это уже не касается. Меня больше интересует, почему Торнео отказывается нас продавать. Книжку, вон, сбыл при первой возможности, а нас ради чего тут держит? Не верю, что всё дело только в обещании. Хэнри, может ты знаешь?

– Откуда бы? – ответил паренёк, после ухода Торнео вернувшийся на свой пост. – Мне босс о своих делах не докладывает. Хотя и вправду странно. И не продаёт, и на волю не выпускает. Чего толку столько держать вас в клетках?

Переговоры в штабе прошли на удивление быстро. Вероятно, во время своих поездок в Нориам Дмитр уже обговорил с некромантом условия сделки и цену, так что сейчас Торнео оставалось лишь передать товар покупателю и забрать деньги. Вместе с Арганелом они вышли из штаба, и босс произнёс перед всеми собравшимися простенькую речь, объявив о заключении выгодной сделки и о том, что на ближайшие месяцы форт будет с лихвой обеспечен едой, питьём и другими ресурсами. Ответив на речь бурными одобрительными возгласами, разбойники приступили к долгожданной пьянке. Хэнри также позволили оставить пост и присоединиться к веселью, оставив узников одних.

Дариан и Шенни молча сидели в своих клетках, без особого интереса наблюдая за гуляньями. Разбойники наедались до отвала, опрокидывали в себя кружку за кружкой без всякой меры, расспрашивали Арганела и наёмников о жизни в городе, не скупясь на остроумные комментарии и шутки ниже пояса.

В самый разгар веселья кто-то соизволил вспомнить о пленниках, скучающих у себя в клетках. Тогда Хэнри сунули в руки две кружки и отправили к узникам. Задача оказалась не из лёгких: ноги парня путались друг в друге, и за те минуты, что потребовались ему для преодоления нескольких десятков шагов, он несколько раз чудом не споткнулся и не расплескал драгоценную жидкость.

– Нате! – произнёс он заплетающимся языком, пытаясь просунуть кружку между прутьями решётки.

Дариан какое-то время молча наблюдал за его потугами, после чего решил сжалиться над пареньком:

– В этой клетке никого нет.

– А… – Хэнри отшатнулся и окинул расплывающимся взглядом остальные клетки, пытаясь сосчитать их вдруг изменившееся количество и вспомнить, в которых из них сидят пленники. Наконец просто пройдя на голос (а может, решив действовать наугад), он оказался возле клетки Дариана и снова предпринял попытку просунуть кружку через решётку.

– Я не пью, – разочаровал его юноша.

Не став спорить, Хэнри перешёл к клетке Шенни и продолжил безуспешные попытки попасть между прутьями. Когда это ему наконец удалось, Шенни раздражённо пихнула кружку ногой, выбив её обратно. Бурого цвета вино расплескалось по земле, а юноша едва не потерял равновесие, чудом удержавшись на ногах и пытаясь понять, что произошло.

– Убирайся! – рявкнула на него девушка, не в силах больше смотреть на это идиотское зрелище.

В очередной раз решив не спорить – а может, будучи просто не в силах пошевелить языком, – Хэнри развернулся и понёс кружки обратно к столам.

– Никогда этого не понимал, – сказал Дариан, провожая его вглядом. – Как можно по собственной воле заливать в себя отраву, после которой твои мозги перестают нормально работать?

Шенни выслушала его слова и ответила:

– А я в последнее время всё чаще думаю, как хорошо, наверное, вот так напиться и забыться, хотя бы на время. Перестать думать и осознавать всё то, что с нами происходит.

– Брось, наше положение не такое уж бедственное.

– О, конечно. Ведь твоих родителей не убивали у тебя на глазах, и не продавали твоему злейшему врагу последнее, что от них осталось! Уверена, ты себя чувствуешь прекрасно!

Под удивлённым взглядом Дариана она резко поднялась и ушла на другой конец клетки, где решётке снова достался удар кулаком. Решив, что этого мало, девушка схватилась за деревянные прутья и запустила в них некро-энергию, задымив всё вокруг фиолетовым дурманом, будто надеясь хоть что-нибудь повредить, хоть как-то выместить всю скопившуюся внутри злость и обиду. Естественно, магия, созданная для воздействия на разум, не оказала никакого эффекта на мёртвое дерево, и девушке не оставалось ничего, кроме как ещё раз в бессильной злобе ударить по прутьям, после чего она обречённо сползла на пол, уже не пряча и не смахивая слёзы.

Надеясь, что она успокоилась, Дариан снова попробовал заговорить:

– Ни истерики, ни пьянство нам сейчас не помогут. Если я что-нибудь и знаю о твоей матери, так это то, что она погибла, пытаясь спасти тебя. Думаешь, ей бы понравилось смотреть, как ты психуешь и долбишься о решётку? Всё, что нам сейчас остаётся, это сохранять трезвый рассудок и ждать развития событий.

– Каких ещё событий? – устало протянула девушка. – Ты всерьёз надеешься, что мы выйдем отсюда живыми?

– Что бы ни задумал этот Торнео, он не станет вечно держать нас взаперти. По крайней мере, теперь стало ясно, почему он не выпускал нас раньше: ты бы не дала спокойно продать книгу. Но в ближайшие дни нас точно ждут перемены, я в этом уверен.

В ответ девушка лишь усмехнулась, но спорить больше не стала. Вдвоём они молча наблюдали за продолжающимся праздником, который закончился лишь ближе к полуночи. Те из разбойников, кто к этому времени ещё сохранил способность переставлять ноги, уплелись в казарму, остальные же развалились прямо на земле, благо дождя так и не состоялось. Гостям были предложены отдельные комнаты в штабе, где Торнео позволил им остаться на ночь. Когда на утро Шенни проснулась, лошадей Арганела и наёмников уже не было в их стойлах.

***

Ближе к полудню, досрочно накормленный обедом на кухне, Дмитр тоже стал собираться в дорогу. На вчерашнем празднике он старался не надираться слишком сильно, и тем не менее по его лицу было видно, с каким удовольствием он бы отложил поездку на другой день.

Вскоре после его отъезда Торнео вышел из штаба и почтил пленников своим присутствием. Постояв немного перед клетками, он обратился к Шенни:

– Не надо на меня так смотреть, кожаный доспех ты взглядом не просверлишь.

– Надеюсь, ты упьёшься до смерти на эти деньги, – прошипела она в ответ.

– Это вряд ли. Может, мы и кажемся дикарями, но мы не станем бездумно спускать все деньги на пьянство, – босс покосился в сторону двора, где до сих пор валялись несколько поверженных тел. – По крайней мере, пока я тут командую…

– О, уверена, вы пустите эти деньги на достойное дело.

– Можешь язвить, сколько хочешь. Мы не благородные рыцари, я в курсе. В этом лесу мы выживаем, как можем, и я отвечаю за то, чтобы все мои люди были сыты и здоровы. Не надейся, что меня мучают угрызения совести за продажу твоей семейной реликвии. Если бы не данное мной обещание, ты бы вчера уехала вместе со своей книгой и пополнила собой коллекцию призванных Арганела. А он предлагал за тебя намного больше, чем мы обычно получаем за пленников, уж не сомневайся.

– Так чего же не продал? Или я должна поверить, что у тебя есть честь, которая не позволила тебе нарушить обещание?

– Ну, ребята не стали бы меня упрекать, даже если бы я его нарушил. Почему я вас не продаю? Ладно, отвечу честно. Ты – некромантка из почтенного рода, да и бездомный, которого ты с собой прихватила – весьма бойкий и расторопный парень. А поскольку вам обоим теперь некуда идти, вы могли бы стать полезным пополнением в наших рядах.

– Присоединиться к вам? Ты серьёзно?!

– Помнится, ещё недавно вы сами упрашивали принять вас в банду, – напомнил босс.

– До того, как ты без предупреждения распродал наше имущество, – упрекнул его Дариан.

– Может, ещё скажешь, что когда вы были в городе, у тебя самого не проскакивала мысль провернуть то же самое?

– Как видишь, я этого не сделал.

– И я даже скажу тебе, почему. Потому что у тебя на плечах не висела забота о десятке подчинённых, которых нужно кормить и одевать. У вас там, небось, каждый сам за себя. Стащил себе еды – молодец, а если принёс сразу на нескольких человек, так и вовсе народный герой. Поверь, на моём месте ты поступил бы точно так же. Сейчас вы злитесь, но скоро это пройдёт. Вы поймёте, что я вам не враг, тогда мы и поговорим о вашем освобождении. Ну а пока, боюсь, придётся прервать ваши прогулки. Посидите в клетках и поразмыслите обо всём как следует.

Когда босс ушёл, Дариан заговорил с Шенни:

– Знаю, тебе не нравятся разговоры на эту тему, но я с ним полностью согласен. Присоединиться к разбойникам – это лучшее… нет, единственное, что нам с тобой сейчас остаётся. Здесь у нас всегда будет еда, защита и крыша над головой. И не буду в очередной раз напоминать, насколько бесполезна сейчас была бы книжка твоих родителей, даже если бы тебе удалось её сохранить.

– Посмотрим, – лениво ответила Шенни. Казалось, она и сама уже устала бесконечно цепляться за свою прежнюю жизнь.

***

Торнео не соврал насчёт денег и сразу предупредил всех разбойников, что новую партию вина они увидят ещё нескоро, а доходы от сделки с Арганелом будут пущены на более важные вещи. Зенану, ответственному за запасы еды и питья, было отдано распоряжение наливать каждому разбойнику не более одной кружки пойла в день, таким образом оставшейся выпивки должно было хватить ещё примерно на неделю.

Спустя два дня вернулся Дмитр, окончательно разрушив надежды тех немногих, кто до последнего момента рассчитывал увидеть среди привезённых припасов хоть одну заветную бочку. Но содержимое повозки в этот раз оказалось столь интересным, что бандиты мигом забыли про своё разочарование.

– Это что за штуки такие? – деловито произнёс Лайкон, засунув нос в один из деревянных ящиков.

– Что там? – любопытно спросил Хэнри, пытаясь заглянуть через его плечо.

– Какие-то доски, стекляшки. Первый раз такое вижу.

Агер тоже заинтересовался и приподнял крышку сундука, стоявшего у правого края телеги.

– А здесь колбы, – прокомментировал он. – Босс что, решил заделаться в алхимики?

– Лучше бы пару новых луков купил, – проворчал Виртон, оставив охрану клеток и присоединившись к товарищам. Он собрался было заглянуть в один из длинных деревянных ящиков, но тот оказался заколочен гвоздями.

– Кто разрешил лезть к товарам?! – громовой голос Торнео заставил разбойников испуганно закрыть ящики и вытянуться по струнке. – Так. Дмитр, Фарио! Берите этот сундук и эти два ящика, и ко мне на первый этаж. Аккуратнее, внутри хрупкие инструменты! Остальные – помогите Зенану и Лысому выгрузить остальное.

– Так что это всё-таки такое, босс? – полюбопытствовал Дмитр, предварительно составляя содержимое телеги на землю, чтобы отпустить повозку обратно в город.

– Реквизит для исследований, – ответил тот.

– Исследований?

– Я тоже некромант, если ты ещё не забыл. – Торнео деловито осматривал ящики, шкатулки и сундуки, заполнявшие пространство позади телеги. – Пришло время продолжить труды моей семьи.

– Босс, ты это серьёзно? – брюзгливо протянул Лайкон. – И вот на эту чушь ты решил потратить наши деньги?

– Напомню тебе, что эта, как ты сказал, чушь – наш главный источник доходов.

– О чём ты? – не понял разбойник. – Мы продаём людей, а не ходоков.

– Это пока. Но если мои исследования увенчаются успехом, мы сможем поставлять людям уникальный товар, какого им не даст ни один городской некромант.

– А, навроде того, что изобретают Фариманы?

Босс закатил глаза.

– Да, навроде того, если тебе так будет понятнее. Есть смысл объяснять, насколько это поднимет наши доходы?

– Только если ты сумеешь закончить эти исследования, – усмехнулся Лысый, поднимая свой ящик. – Надеюсь, ты не спустил на это все деньги?

– Не переживай, на нужды форта оставлено более чем достаточно. Несите-ка лучше вдвоём, ещё не хватало уронить. Я вас тогда самих на реквизит пущу.

– Эй, Торнео! – окликнула босса Шенни, когда тот закончил раздачу приказов.

Некромант подошёл к клеткам, уже догадываясь, о чём его хотят спросить.

– Хочешь узнать, что за исследования я собираюсь проводить, да?

– Да. Я так понимаю, ты не обычный некромант?

– А бывают особенные? – вставил Дариан.

Шенни посмотрела на него, и в её взгляде ясно читалось, что юноша не вовремя влез в разговор. Но всё же пояснила:

– Большинство некромантов занимаются созданием обычных призванных, чем и зарабатывают себе на жизнь. И лишь несколько наиболее могущественных родов вкладывают время и средства в изобретение новых техник призыва, работая над этим целыми поколениями. Раньше я думала, что знаю их все поимённо. – Она вновь повернулась к Торнео. – Так кто ты такой?

Босс принял задумчивый вид, и на какое-то мгновение Дариану показалось, что на его лице промелькнула нерешительность. Юноша быстро отмёл эту мысль, решив, что ему просто померещилось.

– Я бы, конечно, мог назвать тебе свою фамилию, – наконец ответил Торнео, – но боюсь, что ты мне просто не поверишь.

– Ну, мне уже пришлось поверить в некроманта, скрывающегося в лесах в окружении банды разбойников вместо того, чтобы спокойно жить в городе в полном достатке.

– В таком случае… Тебе о чём-нибудь говорит фамилия Миртонов?

– Конечно. Всем известно, что их род является создателем некро-сферы, открытия едва ли не менее важного, чем сама некромантия.

– Верно. Сферы дали простым людям возможность управлять арендованными призванными без участия некроманта. Если бы не это изобретение, зарабатывать деньги на призыве было бы крайне затруднительно.

– Но насколько мне известно, сейчас семья Миртонов переживает не лучшие времена.

– Да, это так. Несмотря на всю важность этого изобретения, сферы не принесли богатства своим создателям. Первое время Миртоны продавали их за приличную цену, но другие некроманты, купив себе по паре экземпляров, быстро изучили устройство сфер и вскоре научились создавать их самостоятельно. В результате Миртоны потеряли свой главный источник дохода, и теперь им приходится зарабатывать арендой обычных призванных, как самым заурядным некромантам.

– Странно, – пробормотал Дариан. – Разве у вас нет никакого закона, чтобы никто не мог вот так без спроса использовать чужие изобретения?

– Конечно есть. Всё, что Миртонам следовало сделать – это оформить патент на свою разработку. Тогда другим некромантам, желающим самостоятельно делать сферы, пришлось бы платить за это владельцу патента. Но по некоторым причинам Миртоны не стали этого делать, и очень скоро рецепт создания сфер стал всеобщим достоянием.

– И никто не знает, что это за причины?

– Наоборот, это знают абсолютно все, – с лёгкой улыбкой на губах ответил Торнео. – Вот только в школе, наверное, о таких вещах не рассказывают.

Шенни вопросительно уставилась на него, ожидая объяснений.

– Ты ведь в курсе, что случилось с родом Аллианов – родоначальников некромантии? – спросил босс, глядя на девушку. Та кивнула:

– На них было совершено нападение. Через полгода после того, как Аллианы обнародовали своё открытие, к ним в дом ворвались преступники и перебили всю семью. Кто и почему это сделал, до сих пор неизвестно.

– Конечно же известно! – рассмеялся босс. – Открыв людям искусство некромантии, Аллианы, не будучи дураками, поспешили запатентовать своё открытие. Естественно, другие некроманты оказались не в восторге от необходимости делиться деньгами за использование призыва и, недолго думая, решили избавиться от обладателей патента. Заказчики убийства, само собой, найдены не были, но я не удивлюсь, если выяснится, что на это дело скинулись сразу несколько семей. Что ты так удивлённо смотришь? Думаешь, тёрки между некромантами начались с нападения на твой дом? Нет, девочка, наши предки грызутся между собой уже не первое поколение.

– Так вот из-за чего Миртоны побоялись делать патент?

– Верно. Они здраво рассудили, что лучше остаться без денег, чем без головы, благодаря чему и дожили до сегодняшних дней.

– Допустим. Но ты так и не ответил на мой первый вопрос.

– К какой семье я принадлежу? Да к той самой, которую мы сейчас обсуждаем. Торнео Миртон, к вашим услугам.

– Миртон?! И я должна в это поверить?

– Я же говорил, – усмехнулся босс. – Но сейчас это не имеет значения. Важно другое: если ты будешь хорошо себя вести и перестанешь дуться на меня из-за сделки с Арганелом, то, быть может, в один прекрасный день сможешь присоединиться к моим исследованиям и, в том числе, лично изучить записи моих предков. Да, все они лежат там, – Торнео мотнул головой в сторону штаба.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Шенни. – Вся семья Миртонов живёт в Нориаме и зарабатывает арендой призванных. Каким образом один из них мог оказаться здесь, в лесу, да ещё и прихватить с собой семейные записи?

– Очень просто. Не получив доходов за своё изобретение, Миртоны разочаровались и прекратили все исследования. Поэтому, когда родители решили, что лишний рот в семье ни к чему, и попросили меня на выход, никто не стал препятствовать моим попыткам забрать с собой записи.

– Так тебя просто выгнали?

– Скорее, я сам ушёл. Семья лишилась своей славы и перспектив. Мы часто ругались из-за этого, и в какой-то момент я понял, что более не желаю оставаться в своём доме. Тогда я собрал пожитки, покинул Нориам и сколотил эту банду, но это уже совсем другая история.

– И теперь, значит, ты решил продать мои исследования, чтобы профинансировать свои?

– Всё ещё дуешься?

– Скорее, всё меньше понимаю, что тут происходит. Зачем кому-то выгонять дееспособного некроманта, который обеспечит семье стабильный доход с аренды своих призванных? В твоей истории что-то не сходится. Точнее, в ней не сходится вообще ничего!

– А ты умнее, чем ка… – босс вдруг зашёлся в приступе кашля. – Чем кажешься. Обещаю, ты получишь ответы на все свои вопросы и даже поможешь мне с экспериментами, как только я решу, что тебе можно доверять, и что ты не собираешься ничего выкинуть в отместку за продажу твоих записей.

– Помогать тебе? С какой бы стати?

– Ну, если ты предпочитаешь и дальше сидеть в этой клетке…

– Босс, разгрузка закончена. – Виртон на ходу похлопал ладонями друг о друга, сбивая с них пыль.

– Надеюсь, ничего не разбили?

– Почём мне знать, мы с Агером другое таскали. В наших здоровенных коробках ничего не звенело.

– Ладно, пойду осмотрю товар. Подумай над моим предложением, – обернулся он напоследок к Шенни, после чего удалился в штаб.

– Соглашайся, чего тут думать, – сказал Дариан, когда он ушёл.

– Наверное, так и поступлю. – Шенни легла на тюфяк, подложив руки под голову. – Не то, чтобы меня интересовали исследования Миртонов, но сидеть в клетках и правда уже надоело. Да и тебя после этого тоже наверняка выпустят. А ещё… Торнео явно что-то недоговаривает. И мне любопытно, что он скрывает.

– А может, он просто врёт, и никакой он не Миртон, а обычный рядовой некромант?

– А реквизит он, значит, для забавы купил? Нет, если в ящиках то, что я думаю, это стоит немалых денег. Торнео настроен серьёзно, и я надеюсь, что вскоре разузнаю всю правду.

***

Вечером разбойники вчетвером уселись возле клеток, разложив на столе шерби.

– Ты что, заболел? – спросил Агер у Виртона, когда тот закашлялся, потянувшись рукой к своей фигуре.

– Да хрен его знает. Видимо, продуло, пока потел на разгрузке.

– Меня тоже сегодня пару раз прихватывало, – вставил Фарио. – Может, Дмитр какую заразу из города притащил?

– Да откуда она в городе возьмётся? Там же одни ходоки кругом.

– Может, они болеть научились?

– Ну да, вот так взяли и научились.

– А что, это идея: создать ходоков, разносящих болезни. Их и не заподозрит никто. Надо сказать боссу, чтобы изобрёл такую штуку.

– А нахрена? Ты что, Нориам собрался захватывать?

– Нам-то он на кой сдался? Продадим кому-нибудь за кругленькую сумму, а там пусть сами решают, на что эту ходячую инфекцию приспо… – Агер закашлялся, прервавшись на полуслове.

– Точно зараза, – произнёс Зенан, глядя на охотника.

– А может, это ты нас чем траванул? – предположил тот, когда кашель отступил. – Руки-то хоть моешь перед готовкой?

– Ох, будет у кого-то завтра суп с харчками, – пробормотал Фарио, увидев обиженное лицо повара.

– Ходи уже, твоя очередь, – насупился Агер.

***

Иногда пленникам случалось проснуться раньше остальных и со скучающим видом наблюдать, как пробуждается форт, но чаще их будил Зенан, принося завтрак. Этот день стал исключением: от сновидений Дариана и Шенни оторвали тревожные крики.

– Фарио! Срочно в казарму!

– А, чего…

– Просыпайся уже! Лайкон не дышит!

Недовольно подняв головы и поморгав глазами, пленники увидели Дмитра, который с непривычным для него беспокойством уже стаскивал часового со стула, пока тот пытался оклематься и понять, что происходит. Фарио был лекарем – или, по крайней мере, понимал в этом деле чуть лучше, чем остальные разбойники, – поэтому именно он отвечал в форте за оказание медицинской помощи.

– Да погоди… – не договорив, он согнулся пополам в приступе кашля, затянувшемся почти на минуту, пока медик не упал на землю, полностью лишившись сил.

– Ну чего там, где Фарио?! – раздался нетерпеливый голос Виртона.

– Его тоже схватило! – крикнул в ответ Дмитр.

– Чёрт, как не вовремя, – выругался охотник и подбежал к лекарю, как будто его присутствие рядом могло чем-то помочь. – Что будем делать?

Взявшись одной рукой за голову, Дмитр смотрел на Фарио, грудь которого еле шевелилась от слабого дыхания.

– Боюсь, ничего… – наконец проговорил он. С лица Дмитра уже сошла недавняя паника, и разбойник поспешил вернуть себе способность трезво смотреть на вещи. – Даже если он оклемается, спасать Лайкона к тому времени будет поздно.

Виртон вздохнул, признавая правоту его слов.

– Тогда как думаешь, Лайкон умрёт… вот от этого? – он кивнул головой на корчащегося на земле медика.

– Не сомневаюсь. Это явно не простуда. Мы все заразились чем-то серьёзным. – Дмитр поднял голову и взглянул на клетки. – Все, кроме пленников.

– Постой, не они же…

– Конечно нет. Владей они чем-то, кроме некромантии, они бы не стали сидеть тут две недели. Дети ни при чём, но им как-то удалось избежать заражения.

Дмитр впал в задумчивость, прикидывая, каким образом загадочная болезнь могла обойти пленников, но Шенни первой дала ему ответ:

– Мы не пили вино на празднике.

Повисла тишина, даже Фарио к этому времени перестал кашлять. Убедившись, что все её внимательно слушают, девушка продолжила:

– Мне сразу показалось странным, что Арганел вдруг решил пойти на честную сделку. Это на него не похоже. Украсть книгу или отобрать силой – это пожалуйста, но вот так взять, купить за деньги и уйти, никому не навредив… Ваш босс совсем не знал этого человека, за что и поплатился.

– Значит, вино… – протянул Виртон. – Ты в этом уверена?

– Мы ели ту же пищу, что и вы. Зенан не стал жадничать и поделился с нами всем, что было на столе. А вот от вина и я, и Дариан, отказались.

– А вот Лайкон на спор выдул больше всех, – заключил Дмитр. – Всё сходится.

– Так это что получается, что все мы… – Виртон обеспокоенно посмотрел на товарища, боясь услышать ответ, и тут же подкрепил свои слова надрывным сухим кашлем.

– Так, не будем паниковать раньше времени. В хранилище есть лекарства, возможно, какие-нибудь из них ещё смогут нам помочь. Ты оставайся с Фарио, а я пойду доложу боссу.

Дмитр побежал в штаб, а Виртон склонился над медиком. Из клеток не получалось разглядеть, шевелится ли тот.

– Эй, ты живой ещё? – тихо спросил охотник. Не получив ответа, он прикоснулся пальцами к шее Фарио. Лицо Виртона не отразило никаких эмоций, но когда он сел на землю и опустил взгляд, стало ясно, что форт лишился уже как минимум двух обитателей.

***

Весь форт стоял на ушах. Пусть болезнь к этому времени сильно ослабила разбойников, осознание того, что их жизни висят на волоске, заставило оставшихся бандитов работать в удвоенном темпе.

Из хранилища и погреба были вынесены все целебные травы и жидкости, какие только удалось найти. Торнео, Зенан и Дмитр наскоро выудили из памяти все свои познания в медицине и сошлись на нескольких рецептах, которые решено было по очереди опробовать. Быстро распределились роли: одни отправились помогать Зенану варить микстуры и противоядия; другие, вооружившись ступками и пестиками, принялись толочь травы; охотники были посланы в лес для сбора особых цветов, которые росли поблизости от форта и требовались для одного из готовящихся зелий.

Через несколько часов столы во дворе были заставлены тарелками, кружками и склянками с приготовленными снадобьями, и все оставшиеся бандиты выстроились перед ними. Все, кроме Хэнри. Юноша не дожил до дегустации, и его неподвижное тело теперь лежало в нескольких метрах от стола. Понадеявшись, что одни лекарства не помешают действию других, разбойники поочерёдно опустошили всё, что перед ними стояло. К вечеру Лысый, Виртон и Агер простились с жизнью.

***

Следующим утром пленники были разбужены стуком костяшек пальцев по решётке: повышать голос у Торнео уже не получалось. Главарь бандитов был бледен, сгорбился и дрожащей рукой опирался о клетку. Тяжёлое дыхание то и дело прерывалось сухим кашлем. Теперь, когда он стоял совсем близко, можно было разглядеть брызги серой пыли, вылетавшей при этом у него изо рта.

– Ну, как самочувствие? – спросила Шенни. В её голосе не звучало язвительности, тон был просто безразличным. После сделки с Арганелом она уже не смогла бы сопереживать разбойникам, даже если бы захотела.

– Зенан не проснулся, – ответил Торнео ослабевшим, хриплым голосом. – Дмитр ещё дышит, но могу уверить, что с кровати он уже не встанет. Я… кровь некроманта позволила мне продержаться дольше остальных, но даже для меня сегодняшний день станет последним.

Прочитав назревающий и очевидный вопрос во взгляде Шенни, он достал из кармана ключ и медленно, прилагая усилие для каждого поворота, отпер решётку. Когда ключ оказался в замке второй клетки, Дариан отстранил дрожащую руку и сам, уверенными и отработанными движениями, быстро освободил себя.

– Я должен ещё кое-что сказать, – прохрипел босс, обращаясь к Шенни. – Про эксперименты, которыми я хотел заняться… Я говорил тебе, что собираюсь продолжить дело своей семьи… но ты верно догадалась – это и правда была ложь. В исследованиях Миртонов нет никакого смысла. Некро-сферы не принесли нам богатства… Не принесут его и дальнейшие моди… фикации этого устройства. Я понял это ещё давно.

– Тогда что ты задумал на самом деле?

– То, что имеет настоящую ценность… Техника, которая полностью перевернёт представления людей о призванных… Возможность вернуть душу тому, кто был её лишён.

– Ты… – Шенни широко раскрыла глаза, начиная понимать, что босс имеет в виду.

– Верно. Техника рода Маридан… Пробуждение разума и памяти о прошлой жизни. Вот что заслуживает любых затрат… Вот что я хотел довести до конца… с твоей помощью.

– Но ты же продал книгу?

Босс улыбнулся.

– Только после того, как сделал копию, конечно же. Всё там, в штабе… Там ты найдёшь и записи, и весь купленный в городе реквизит. Теперь они в твоём… распоряжении.

– Получается, – произнёс Дариан, – теперь сразу два некроманта будут наперегонки заканчивать технику Маридан?

– Знаете, – Торнео издал слабый кашель, – На самом деле, я не верю в Арганела. Не верю, что ему будет под силу завершить технику призыва души. Он видит в призванных не людей, а лишь инструменты для достижения своих целей. Им не движет желание подарить призванным свободу.

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Шенни.

– Что только тебе, девочка, под силу завершить то, что начал твой дед и продолжила твоя мать. Я уверен, что именно тебе, и никому другому, суждено стать тем, кто вернёт призванным их воспоминания.

– Раз уж у нас сегодня день откровений, может, пора рассказать, кто ты такой на самом деле? Ты ведь не Миртон, так?

– Я? – Торнео попытался засмеяться, но вновь накативший кашель свалил его с ног. Он ещё оставался жив, но все последующие попытки заговорить выдавливали изо рта лишь нечленораздельный хрип. В этот день главарю бандитов не суждено было раскрыть свою главную тайну.

Глава 9

Подростки покинули клетки и осмотрели периметр двора. Они получили долгожданную свободу, хоть и не совсем той ценой, какой хотелось бы, отчего не чувствовали прилива радости. Ещё живой Торнео вместе с так и не убранным трупом Фарио лежали возле клеток, в остальной части двора в разных местах виднелись ещё три тела. Возле столов точно лежал Хэнри – на том же месте, где он упал ещё день назад. Лысая макушка другого тела также не оставляла сомнений в его владельце.

– Что теперь будем делать? – спросила Шенни.

– Да что угодно, – не раздумывая, ответил Дариан. – Мы наконец-то на свободе, и никто нам теперь не указ. Жаль, конечно, что эти ребята так кончили.

– Сами виноваты, – проворчала девушка. – Нападения, похищения, продажа людей, сделки с Кориусами. Такой образ жизни не мог хорошо для них закончиться.

Юноша хмыкнул, умолчав о том, что до знакомства с Шенни тоже вёл не самую достойную жизнь.

– Ладно, давай подумаем, – предложил он. – Уходить из форта смысла нет, это мы уже проходили: опять будем блудиться в лесу, пока не умрём от голода и жажды. А раз мы в любом случае остаёмся здесь, то для начала нужно избавиться от трупов.

– Избавиться? – непонимающе спросила Шенни.

– А что, предлагаешь оставить их здесь? Знаешь, какая от них скоро пойдёт вонь?

Дариан повернулся к девушке и быстро понял причину недопонимания. В том мире, в котором жила некромантка, не существовало похорон, а человеческие трупы служили только для одной цели.

– А, понял. Ты хочешь сделать их всех ходоками.

– Ну да. Умирать они начали вчера, так? Значит, никто ещё не успел сильно разложиться. Вот только сразу девять человек…

– Кстати, да. Сколько ты вообще способна сделать ходоков?

– Сделать – сколько угодно. Другой вопрос: скольких я смогу одновременно поддерживать в жизнеспособном состоянии. Именно это определяет силу некроманта. Обычно представители элитных родов способны запитывать энергией более сотни призванных, в то время как простые некроманты удержат в лучшем случае несколько десятков. Например, на тот момент, когда ты попался в особняке, мама сдавала в аренду сто тридцать шесть штук.

– Много…

– Мне столько точно будет не под силу, не забываем делать скидку на опыт и возраст. Но десяток-другой осилю без проблем. Вот только провести столько ритуалов за один заход…

Дариан вспомнил, как проходил первый ритуал Шенни, в особенности тот момент, когда она порезала себе вену и запустила кровь в тело призванного. Он не стал озвучивать столь очевидные вещи и предоставил специалисту самому сделать выводы.

– Надо попробовать, – наконец заключила девушка. – Надеюсь, я не умру от потери крови.

– Что, прямо сейчас?

– Давай, не будем затягивать. Для начала нужно сложить их всех в одном месте, чтобы мне не приходилось бегать с раненной рукой по всему форту.

– Тогда стаскаем их во двор. Вон туда, где лежит Хэнри.

Дариан подошёл к телу Фарио и взял его за подмышки.

– Берись за ноги.

– Э, нет, – запротестовала девушка. – Я не буду этим заниматься. Мне нужно беречь силы для ритуала, не забыл?

– И что, мне одному их всех таскать? – возмутился юноша.

– Ничего не забыл? – Шенни загадочно улыбнулась, затем подошла к клетке Дариана и вынула торчащую из замка связку ключей. – Какой-то из них должен быть от камеры в темницах.

– Ха, и правда забыл. Так он всё ещё… включен?

– А куда он денется? Кормить его не надо, призванный получает энергию до тех пор, пока жив его хозяин. Пошли.

В подвале, где вдоль коридора расположился ряд камер, было сыро, прохладно и темно, лишь свет, проникающий в маленькие зарешечённые окошки под потолком, позволял разглядеть темницу. Осматривать все камеры не потребовалось: Ортей нашёлся в самой первой из них. Призванный стоял лицом к решётке, не двигаясь, не издавая звуков и глядя в одну точку перед собой.

– И он простоял вот так всю неделю? – присвистнул Дариан.

– Ну да. Ты что, впервые видишь призванного?

– Нет, но в Нориаме они всегда были заняты работой. Я как-то и не задумывался, что будет, если вот так оставить ходока без приказов. Жутковатое, скажу тебе, зрелище.

Шенни по очереди потыкала ключами в замочную скважину, пока один из них не повернулся с характерным щелчком. Когда решётка отворилась, призванный, повинуясь мысленной команде хозяйки, вышел наружу. На всякий случай подростки осмотрели остальные камеры, но все они оказались пусты.

– Надеюсь, он справится в одиночку? – спросил Дариан, когда они втроём вернулись на свежий воздух.

– Должен. Призванные часто используются для переноски тяжёлых грузов. Давай проверим.

– Вон, пусть Лысого попробует. Он самый жирный после босса.

Наёмник подошёл к телу пузатого разбойника, с натугой взвалил его на плечо и перенёс к хозяйке, аккуратно положив Лысого рядом с Хэнри. Убедившись, что избавлен от участи грузчика, Дариан облегчённо выдохнул.

Ортей был отправлен за остальными телами, а подростки занялись подготовкой к ритуалу. Не будучи уверенной, справится ли с таким количеством тел за один заход, Шенни предложила начать с тех разбойников, которые погибли раньше остальных, чтобы их тела не успели прийти в негодность.

Спустя полчаса девять раздетых по пояс тел были выложены в ряд, начиная с Лайкона, погибшего самым первым, и заканчивая Торнео. Оставалось лишь найти нож для ритуала, но собственный стилет Дариану ещё предстояло поискать. Рассудив, что лучшей среди бандитов экипировкой должен обладать их главарь, Дариан обыскал Торнео и вынул у него из-за пояса нож, заточенный с одной стороны и пригодный скорее для бытового использования, чем для боя. Лезвие и рукоять выглядели изрядно потасканными, тем не менее оружие было чистым и остро заточенным, свидетельствуя о бережном отношении хозяина.

– Такой подойдёт?

– Да.

Шенни взяла нож, уселась на корточки возле головы Лайкона и, ещё раз прокрутив в голове порядок действий, приступила к ритуалу. Всё произошло точно так же, как и в прошлый раз. Из разрезанной вены капнула кровь, превратилась в фиолетовый пар и впилась под кожу разбойника, украсив сеткой пурпурного узора его лицо и грудь. Лайкон ожил, зарычал и задёргался, а некромантка, не теряя времени, гуськом сместилась влево и направила свою кровь к Фарио. Следующими в очереди были Хэнри, Лысый и Виртон, и вот уже пять тел извивалось и стонало, пытаясь дать отпор чужеродной крови.

Передвинувшись к Агеру, Шенни вдруг потеряла равновесие и чуть не упала.

– Хватит на сегодня, – тут же сказал Дариан, глядя на её побледневшее лицо. – Оставим остальных на завтра.

Шенни согласно кивнула, юноша подошёл к ней и перевязал руку приготовленным заранее бинтом. Когда он закончил, разбойники ужеперестали дёргаться и смирно лежали на земле, дожидаясь второго этапа призыва.

– Продолжишь прямо сейчас? – спросил Дариан, кивая на их тела.

– Нет, – ответила Шенни ослабевшим голосом. – Что-то я устала, закончу в другой раз. Не знала, что ритуал так выматывает.

– А их можно вот так вот оставить? Ничего не сделается?

– Теперь нет. Они призваны, и разложение их тел остановлено. Остальные этапы можно доделать в любое время. Пойду попью.

– Я тоже.

Дариан помог девушке встать и дойти до здания кухни, перед которым стояла бочка с накопленной дождевой водой, из которой разбойники утоляли жажду. Перегнувшись через край бочки, Шенни зачерпнула воду голыми руками и жадно выпила несколько пригоршней. Дариан встал рядом и проделал то же самое.

– Мы ведь ещё и не завтракали, – заметил он, напившись и отряхнув руки.

– Похоже, с сегодняшнего дня нам придётся самим готовить еду, – усмехнулась девушка. – Пошли заглянем на кухню.

Во время прежних прогулок пленников не пускали внутрь построек, и на кухне они оказались впервые. Было видно, что Зенан при жизни старался поддерживать помещение в относительной чистоте, но Шенни уж точно не перепутала бы его с кухней в своём особняке, где призванные прибирались почти каждый день, да и убранство было на порядок дороже и новее.

Здесь после вчерашнего дня никто так и не убрался, и дубовый стол был завален всевозможной кухонной утварью, а также остатками остатками трав, цветов и овощей, из которых разбойники безуспешно пытались приготовить своё спасение.

– Мда, тут работы не на один час, – прокомментировал Дариан. Обведя взглядом помещение, он прошёл в левый угол, снял с деревянной жерди полосу вяленого мяса и разорвал на две примерно равные половины. – Вот, перекусим пока этим.

Взяв свою долю, Шенни поспешила выйти обратно на улицу: внутри щипало нос от резкого запаха, оставшегося после вчерашних опытов. Выйдя вслед за ней, Дариан принёс табуретку и подпёр ей открытую дверь кухни, чтобы помещение могло проветриться.

– Когда-то нужно будет прибраться, – сказал он, откусив и прожевав кусок мяса. – И посуду, наверное, помыть.

– Я бы не рискнула пользоваться этой посудой. Ты ведь помнишь, что в ней было отравленное вино?

– Ну, тогда выкинем кружки.

– Не только их. Не знаю, что за яд подмешал разбойникам Арганел, но вызванная им болезнь вполне может оказаться заразной. В таком случае опасность представляет вообще вся посуда, которой они пользовались: тарелки, вилки, ложки. Придётся избавиться от всего. И не просто выкинуть, а сжечь. Так, на всякий случай.

– Как скажешь. Главное, чтобы нам самим потом не пришлось есть руками. – Дариан умял остатки мяса и облизал пальцы. – Пойду гляну, была ли у Зенана запасная посуда.

Вернувшись на кухню, он стал по очереди открывать створки и выдвигать ящики, пока под одной из столешниц не обнаружил приличный набор из нескольких десятков тарелок и других столовых приборов.

– Есть, – отчитался он, вернувшись на улицу.

– Хорошо, нам двоим много и не понадобится. Тогда уничтожь всё, что осталось после разбойников. А я пока займусь нашими новыми призванными.

Заручившись помощью Ортея, Дариан принялся стаскивать всю деревянную посуду к давно потухшему кострищу в центре двора.

Шенни тем временем устроила странное и жуткое зрелище, напоминающее собой кукольный театр. Но не такой, какие можно наблюдать на городских ярмарках, а скорее из тех, что являются детям в кошмарных снах. Управляя одновременно всеми пятью призванными, некромантка заставляла их выделывать дёрганые движения руками, ногами и головами. Разбойники то и дело оступались, падали, снова поднимались и продолжали выплясывать, подчиняясь движениям невидимых нитей кукловода.

Тем временем Дариан ещё раз пошарил в кухне и отыскал в одном из выдвижных ящиков огниво, которым разжёг костёр, и побросал в него все тарелки, кружки и ложки, собранные со столов во дворе и на кухне. Постепенно огонь поглотил посуду, а вместе с ней и всю возможную заразу, которая могла остаться после Арганела и разбойников.

После полудня, вдоволь наигравшись со своими новыми куклами, Шенни заявила, что собирается уже сегодня провести ритуал над остальными разбойниками. В ответ на возражения Дариана девушка заверила его, что уже достаточно восстановила силы и ещё четыре обращения осилит без проблем. Очень уж ей не хотелось ещё целую ночь позволять телам разлагаться.

Во второй раз за день взявшись за нож, Шенни напитала своей кровью Агера, Зенана и Дмитра, но когда передвинулась к последнему телу, оно вдруг зашевелилось и приоткрыло глаза.

– Я ещё живой, девочка… – прохрипел Торнео, лёжа на земле и глядя на неё снизу вверх.

– Это ненадолго, – заверила его Шенни и занесла над боссом руку, из раны на которой готовилась упасть очередная капля тёмно-фиолетовой крови. – Лежи, не дёргайся.

Грустно усмехнувшись, босс подчинился приказу и закрыл глаза, позволяя беспрепятственно обратить себя. Дариан с любопытством наблюдал за первым – как для него, так и для Шенни, – проведением ритуала на ещё живом человеке, да ещё и некроманте в придачу. Но, вопреки опасениям, обращение прошло даже спокойнее, чем обычно. Тело старого некроманта не стало рычать и извиваться, как это происходило со всеми остальными. Покорно приняв чужую кровь, Торнео покрылся сеткой пурпурных капилляров и превратился в призванного.

Позже Шенни пояснила, что живые люди легче переносят ритуал, потому что их кровь не приходится восстанавливать и заново разгонять по телу. Правда, они всё равно могут сопротивляться, если их предварительно не усыпить, но у Торнео не было причин этого делать.

Закончив с последним обращением, некромантка выпустила из рук нож и распласталась на земле, тяжело дыша. Шенни оставалась в сознании, но лицо её было ещё бледнее прежнего и выражало полное изнеможение. В этот раз ей явно требовался отдых, и Дариан, решив пока не заморачиваться с поиском нормальной спальни, вернул девушку в её клетку и уложил на тюфяк.

Сам же, не имея привычки тратить время впустую, он нашёл в хранилище совок с веником и приступил к уборке. Очистки, кожуры и остатки трав, заполонившие кухню и пространство вокруг столов во дворе, были сметены и отправлены в мешок. Склянки и колбы, в которых разбойники смешивали лекарства и из них же пили, также присоединились к мусору. От Ортея в этот раз помощи ждать не приходилось: Шенни уснула, не выдав ему новых указаний, а на команды Дариана призванный никак не реагировал.

Ближе к вечеру территория форта была приведена в более-менее божеский вид, а Шенни проснулась, перекусила ещё одной порцией вяленого мяса и поспешила вернуться к своим подопечным, дожидавшимся её во дворе в горизонтальном положении.

– Если будешь и дальше так себя выматывать, то скоро ляжешь к ним десятой, – проворчал Дариан, когда она уселась на стул перед кучей неподвижных тел.

– Сегодня я проведу только второй этап, он не требует почти никаких затрат энергии, – отмахнулась девушка. – Просто заставлю их подвигаться и привыкнуть к моей крови, а уже завтра перейду к последнему этапу. После этого в нашем распоряжении будет ровно десять готовых призванных.

– Лучше бы они были у нас сегодня, на уборке мне бы ой как пригодились лишние руки.

– Я же оставила Ортея… А, да, он ведь тебе не подчиняется. В любом случае, работы для них ещё хватит, не сомневайся. Теперь на нас висит целый форт, а это тебе не комнатушка в убежище бездомных. Помнишь, сколько их было в моём особняке? И для всех находилось какое-нибудь дело.

Дариан мысленно вернулся ко дню своего проникновения в особняк Маридан, казавшемуся уже таким далёким, будто это произошло несколько лет назад. Он вспомнил всех уборщиц, слуг и охранников, спрятанных в декоративных доспехах. И, конечно же, Гилека, работавшего в огороде. Пришлось признать правоту Шенни: когда твои владения не ограничиваются одной комнатой, а еду нельзя просто украсть, дел становится невпроворот.

Во дворе вновь началось представление кукольного театра, в этот раз в исполнении других четырёх разбойников, включая Торнео. Было странно наблюдать, как седоволосый лидер разбойничьей банды и наследник именитого рода некромантов, на протяжении долгих лет управлявший фортом, смешно дёргается, подчиняясь командам шестнадцатилетней девчонки, которая годится ему во внучки. Но среди призванных не существовало ни лидеров, ни господ, ни богатых, ни бедных. Все они были равны, как равны между собой инструменты на столе у ремесленника. Ещё несколько дней назад он отдавал команды, заключал сделки и занимался исследованиями, а уже завтра будет мести полы, мыть посуду, а то и, чего доброго, чистить туалет. Дариан не смог сдержать улыбки, представив себе это зрелище.

Сама Шенни, сидя на стуле перед пританцовывающими телами, походила скорее на зрителя, нежели на кукловода, и только взгляд сосредоточенных глаз, то и дело перебегающий от одной части тела призванных к другой в такт их движениям, давал понять, что именно она управляет всем процессом. Вид у девушки всё ещё был нездоровый, но, похоже, второй этап ритуала действительно не отнимал сил, и Шенни не выглядела напряжённой. Дариан же, изрядно вымотавшись за этот день, решил отложить все остальные дела на завтра, принёс второй стул и сел рядом с некроманткой. Остаток вечера они провели, сидя на стульях, попивая из кружек найденный на кухне компот и наблюдая за движениями четырёх живых кукол, чьи тени, отбрасываемые пламенем костра, разыгрывали на земляном полотне диковинный спектакль.

***

Наутро Шенни всё ещё страдала от недомогания и зареклась в будущем повторять подобный массовый призыв. К счастью Дариана, она не стала продолжать испытывать себя на прочность и отложила третий этап призыва до лучших времён, а утро было решено посвятить подробному исследованию форта, об устройстве которого оба подростка всё ещё имели очень поверхностное представление.

Мастерская и хранилище – ближайшие к клеткам постройки – были заполнены всевозможными ресурсами и инструментами, назначение и полезность которых ещё предстояло выяснить. Помещение казармы было рассчитано на проживание нескольких десятков человек, но обжитыми были только восемь ближайших ко входу кроватей, о чём свидетельствовали сбитые простыни, незаправленные одеяла и характерный запах людей, не слишком озабоченных вопросами гигиены.

Куда больший интерес у Дариана вызвало подполье, где хранилась большая часть съестных припасов, из которых можно было сготовить что-нибудь более аппетитное, чем ломти сухого мяса.

– Этого нам надолго хватит, – прокомментировал юноша, обводя взглядом многочисленные мешки, ящики, бочки и полки. – Знаешь, быть двумя выжившими в целом форте не так уж и плохо.

– Пить хочется, – сказала Шенни. – Давай посмотрим, что в этих бочках.

Подойдя к ряду деревянных, мало чем отличающихся друг от друга бочек возле стены, Дариан подобрал лежащий рядом черпак и сунул его в крайнюю справа бочку, приподняв откупоренную крышку. Сделав небольшой глоток, он скривился и вылил остатки обратно.

– Вино, причём убойное, – произнёс он, слезясь от ударившей в голову крепости.

– Вторая бочка точно такая же. Наверное, в ней тоже вино. – Шенни приподняла вторую крышку и заглянула внутрь. – А, нет, уже пустая. Давай посмотрим остальные.

– Давай, – Дариан кинулся к третьей бочке, желая побыстрее чем-нибудь запить жгущее глотку пойло. Поднеся к губам полный черпак, в этот раз он выпил содержимое почти до дна и довольно проговорил: – сок, клубничный.

– О, дай и мне тоже.

Юноша зачерпнул вторую порцию, и Шенни, взявшись руками за основание половника, с довольным видом осушила его.

Закончив с осмотром подполья, подростки продолжили изучение форта. Судя по всему, укрепление было рассчитано на куда большее число людей и выполняемых функций, потому что почти половина зданий и помещений пустовали либо имели такой вид, будто в них годами не ступала нога человека. А вот в ближайшей к штабу постройке с южной стороны двора их ждал сюрприз.

– Эй, а тут кто-то есть, – негромко проговорил Дариан и раскрыл дверь пошире, чтобы впустить в комнату солнечный свет. Внутри было почти пусто, не считая тумбы с подсвечником и двух кроватей вдоль стены. На простынях, не подавая признаков жизни, лежали два женских тела в коротких платьях.

– Это… те, о ком я думаю?

Шенни пожала плечами, и юноша подошёл ближе к одной из кроватей, убеждаясь в наличии пурпурного узора на щеках у женщины. Без сомнений, это были те самые пленницы, превращённые боссом в игрушки для бандитов, о которых рассказывал Лайкон.

– Мития. И Селена.

– Значит, вот где их держали.

– Похоже, тебе добавилось работы, – сказал Дариан. – Они ведь должны были отключиться только вчера, когда ты обратила босса? Значит, обе ещё пригодны для призыва.

Шенни тоже подошла к кровати и встала рядом с Дарианом. Какое-то время она рассматривала худое бледное тело, а потом занесла над ней руку, остановив ладонь над лицом и почти касаясь кожи, прислушиваясь к каким-то своим ощущениям.

– Она… жива! – воскликнула девушка, удивлённо раскрыв глаза. Для пущей уверенности она обхватила запястье призванной. – Ну точно, и пульс есть.

Оставив худощавую Селену, Шенни переметнулась ко второй кровати и осмотрела Митию, убедившись, что и её тело продолжало функционировать.

– А это возможно? – спросил Дариан, наблюдая, как некромантка суетится над призванными. – Не ты ли говорила, что со смертью хозяина его призванные тоже отключаются?

– Со смертью! – торжествующе воскликнула девушка, разгадав загадку. – А призванные – это не мертвецы. Торнео жив!

– Но он… сам теперь ходок, – попытался возразить Дариан. – Это нормально, что он продолжает их запитывать?

– Выходит, что так, – задумчиво проговорила Шенни. – Видишь ли, в истории пока ещё не было ни одного задокументированного случая обращения некроманта. Никто даже не задумывался над подобными вопросами. Так, давай-ка знаешь что?

С этими словами она подошла к Селене, взяла её за руку и потянула вверх, заставляя принять сидячее положение. Призванная поддалась и села на кровати, открыв глаза. Затем Шенни скинула её ноги на пол и рывком заставила встать. Дариану такие манипуляции были знакомы: призванные не подчинялись чужим командам, но при этом позволяли двигать и водить себя за руку, если это не противоречило их текущему заданию.

Выведя Селену на улицу, некромантка подвела её к куче тел и заставила Торнео подняться. Вышло это у него с трудом, так как до окончания третьей части ритуала Шенни приходилось вручную задавать каждое движение. Наконец поставив призванных друг напротив друга, девушка встала перед ними и осмотрела каждого по очереди. Ни Торнео, ни Селена не проявляли никакой реакции при виде друг друга, то есть вели себя так, как и подобает призванным.

– Никакой ошибки нет, – заключила Шенни. – Торнео обращён, и его собственные призванные при этом продолжают функционировать.

– Но он не может ими управлять.

– Почему, может. Вот только не хочет – разума-то у него нет.

– А если бы был?

– Ну, это мы узнаем только в том случае, если я завершу создание техники призыва души.

– А сейчас что будем с ними делать? Ты ведь можешь, как это называется… переподчинить их себе, если я правильно понимаю.

Шенни издала страдальческий стон и посмотрела на своё перебинтованное запястье.

– Придётся резать в третий раз. Нет уж, хватит. Они уже призваны, а значит, разложение им не грозит. Пусть и дальше лежат себе в комнате. Может, когда-нибудь Торнео и правда вернётся в сознание.

***

Осталась последняя и самая важная часть форта, к которой было решено приступить в последнюю очередь – штаб, где проживал главарь банды. Родовые записи Миртонов и Маридан, инструменты и расходные предметы для исследований – всё находилось в этом двухэтажном здании, примыкавшем к западной стене форта.

Лаборатория некроманта обнаружилась на первом этаже прямо в широком холле: несколько столов, заваленных колбами, склянками, диковинными инструментами и бумажными листами с расчётами, занимали почти всю левую половину холла. Там же лежал раскрытый громоздкий том с записями матери и деда Шенни, переписанными с оригинала размашистым почерком Торнео.

Но особое внимание Дариана привлекло человеческое тело, лежащее на длинном узком столе наподобие того, что стоял в особняке Маридан, в той самой комнате, где юноше предстояло подвергнуться обращению. Прежде чем что-то сказать, он уже по привычке подошёл к телу и осмотрел лицо.

– Смотри, ещё один призванный, – сказал он, убедившись в наличии пурпурного узора на щеках.

– Бросовый материал, для экспериментов, – сразу догадалась Шенни. – Видишь, у него нет ног?

Дариан уже заметил, что у этого человека и правда отсутствовали ступни и голени, но поначалу не придал этому большого значения. Девушка повторила то, что уже рассказывала прежде:

– Такие тела непригодны для аренды. Оно и понятно: кому может понадобиться безногий призванный? Зато они идеально подходят исследователям для опытов, стоят намного дешевле обычных призванных, и промышляют ими в основном слабые некроманты, чьи призванные не пользуются большим спросом.

– Значит, Торнео специально закупил их для исследований?

– Да. Смотри, – Шенни показала пальцем в дальний угол холла, где лежало шесть длинных деревянных ящиков. С одного из них была сорвана крышка. – Он купил шестерых, и пока не испортил ни одного. Думаю, мне тоже предстоит ими воспользоваться.

Некромантка подошла к столу, заваленному бумагой, и принялась изучать листы с текстом, формулами, рисунками и чертежами, выясняя, достиг ли Торнео каких-нибудь успехов за те несколько дней, что у него оставались. Дариана такие вещи мало интересовали, и он принялся со скучающим видом прохаживаться между столов, рассматривая их содержимое и безуспешно пытаясь понять, для чего оно предназначено.

– Ну как, есть что-нибудь стоящее? – поинтересовался он, когда девушка закончила и вернула на стол последний листок.

– Нет, он успел только проверить на практике уже известные вещи.

– А смысл?

– Нельзя так просто взять и сходу вклиниться в чужие исследования, опираясь лишь на текстовые инструкции. Многие детали нужно увидеть своими глазами и опробовать своими руками, чтобы понять, как они работают.

– Проще говоря, босс не добился вообще ничего.

– Да, разве что распаковал реквизит, избавив нас от лишней работы.

– Насчёт реквизита: ты знаешь, как всем этим пользоваться? – Дариан кивнул в сторону разложенных на столах инструментов.

– Представляю. Многое из этого было и у нас дома. Кстати, оборудование он закупил совсем не дешёвое, – Шенни подняла с ближайшего стола деревянную доску с приклеенной к ней стеклянной пластиной и несколькими кнопками и рычажками по бокам. – Один только этот инструмент стоит около шести тысяч золотых.

– И что это такое?

– Анализатор некро-энергии в крови. Производитель, – Шенни провела пальцем по крупной надписи в верхней части прибора, – "Компания Ордуэн". Элитная модель четвёртой версии, с функцией полуавтоматической очистки.

– И что он там анализирует?

– Смотри.

Некромантка взяла со стола тонкий прозрачный шланг с металлической насадкой с одной стороны и иголкой с другой. Вставив насадку в специальный паз на приборе, она подошла к безногому призванному и аккуратно ввела иглу ему в вену. Кровь пошла по шлангу, сантиметр за сантиметром окрашивая его в фиолетовый цвет, а дойдя до анализатора, стала заполнять пространство между корпусом и стеклянной пластиной.

Затем Шенни взялась за широкую шестерёнку и несколько раз повернула её против часовой стрелки. Прибор при этом издавал треск, как заводная игрушка, внутри которой натягивается пружина. Так оно и оказалось: едва Шенни отпустила шестерёнку, как та закрутилась обратно, приводя механизм в действие. Анализатор завибрировал а загудел, а пурпурное полотно под стеклом зашевелилось и стало складываться в рисунок наподобие тех, что рисует зимой мороз на окнах домов.

Цвет полотна также претерпевал изменения: большая его часть окрасилась в алый оттенок, а фиолетовый цвет потемнел и сосредоточился в отдельных участках. Сам рисунок тоже не был везде одинаков. Области, закрашенные алым цветом, заполнились круглыми фигурками, напоминающими бублики, в то время как на фиолетовых участках вырисовывались либо шестигранные формы, либо кривые трапеции. И те, и другие получались с острыми, прорастающими наружу углами.

Вскоре шестерёнка остановилась, и механизм затих, закончив формирование рисунка. Шенни стала объяснять:

– Когда совершается ритуал призыва, кровь некроманта и призываемого человека смешивается в единый состав. Анализатор же позволяет разделить их обратно, а также создает увеличенную во много раз визуальную проекцию внутреннего состава крови. Это, – девушка ткнула пальцем в красную область, покрывавшую большую часть полотна, – обычная человеческая кровь. Она выглядит примерно одинаково у всех людей. А вот эти фиолетовые участки – кровь некроманта. Точнее, двух: того, кто создал этого призванного, и Торнео, уже влившего в него свою кровь.

– А сможешь определить, какая именно принадлежит боссу?

– Скорее всего, вот эта, – Шенни указала на область, заполненную шестигранниками. – Вторая форма слишком простая и неоднородная. Такие, как правило, бывают у слабеньких некромантов.

– А у сильных всегда шестиугольники, или у тебя картинка будет уже другой?

– Другой. Каждый из сильнейших родов имеет свой уникальный рисунок. Проекция моей крови будет выглядеть, как кресты с изогнутыми в разные стороны концами. Причём один конец всегда толще и длиннее остальных, в то время как у мамы они были одинаковыми.

– То есть, в пределах одного рода рисунок получается похожим?

– Да, но всё же содержит небольшие отличия.

– Допустим, я понял. Так для чего эта штука нужна? Увидели мы, как выглядит кровь Торнео и ещё какого-то некра, и что дальше?

– Хм… Вряд ли ты сможешь понять, если сам этим не занимался.

– Я попробую. Раз уж нам предстоит жить здесь вдвоём, я хочу хотя бы примерно представлять, чем ты тут будешь заниматься.

– Хорошо. Если в двух словах, то с помощью этого прибора я смогу проводить симуляцию призыва, смешивая свою кровь с человеческой и наблюдая за результатами без необходимости портить живые тела. Это очень полезно, потому что в случае неудачного ритуала призываемый человек может окончательно погибнуть, а у нас в распоряжении всего шесть тел.

– Всё-то у вас упирается в кровь. После таких экспериментов у тебя на руках живого места не останется.

– А вот тут ты не прав, – улыбнулась Шенни и перешла к другому столу, на котором стоял ещё один непонятный прибор, и взяла в руки литровую банку с фиолетовой жидкостью внутри. – Как думаешь, что это такое?

– Ах, как же много вариантов. Может быть… кровь? – с сарказмом предположил Дариан.

– Совершенно верно! Целый литр крови некроманта. Как думаешь, откуда Торнео её взял?

– Сомневаюсь, что выкачивал из себя. Давай угадаю: всё дело вон в том аппарате у тебя за спиной.

– Да, это было слишком легко. – Шенни отступила в сторону, позволяя рассмотреть агрегат в виде нескольких стеклянных сосудов, соединённых трубками. – Это устройство называется дубликатором кровяных клеток. Оно позволяет искусственно выводить жидкость, почти полностью повторяющую состав крови человека. Или некроманта.

– Постой. Хочешь сказать, с помощью этой штуки ты можешь наделать сколько угодно банок со своей кровью?

– Конечно, есть один нюанс. Всё же это не настоящая кровь, и её не получится использовать ни для призыва, ни для переливания. Поэтому используется она только для симуляции на анализаторе. Мне достаточно будет уколоть палец и пожертвовать всего каплю своей крови, и через дубликатор я получу бесконечное её количество для экспериментов. А вот когда дело дойдёт до практики на настоящих телах, – некромантка обречённо вздохнула, – придётся снова резать.

Шенни продолжила осмотр разложенного на столах оборудования, проговаривая вслух названия инструментов и вкратце объясняя их назначение. Под конец у юноши сложилось ощущение, что он мог бы самостоятельно проводить ритуалы и исследования, имей он волшебную кровь.

Завершив осмотр лаборатории, они поднялись на второй этаж. Здесь располагалось несколько спальных комнат, в прежние времена предназначавшихся для командования. Сейчас же обжитой выглядела только спальня Торнео и ещё две, недавно выделенные для Арганела и его охранников, остальные же были заброшены, покрыты толстым слоем пыли и нуждались в капитальной уборке.

Наибольший интерес на этом этаже представлял собой кабинет командующего, превращённый главарём бандитов в некое подобие библиотеки. Два длинных шкафа, занимающих всю длину правой стены, были заполнены плотными рядами книг разного цвета, толщины и высоты.

– Торнео даже поделил их на разделы, – почтительно проговорила Шенни, бегая глазами по надписям на корешках книг. – Вот здесь сплошь история. Дальше идёт география, затем биология… Это всё нам не интересно.

– Самый длинный ряд на второй полке, – интуитивно подсказал Дариан.

– Ага, некромантия! Так, что тут у нас… История некромантии. Генеалогия некромантских родов. Теория некромантии…

Пока девушка была погружена в изучение перечня имеющейся литературы, Дариан подошёл к письменному столу, также заваленному книжными томами, и взял в руки самый крупный из них. Потёртая кожаная обложка не имела ни рисунков, не надписей, на форзаце и начальных страницах также не обнаружилось ни названия книги, ни имени автора. Текст на первой странице начинался следующими словами:

Четвёртое марта.

При помощи тонкого шланга и иглы попытался перелить свою кровь крысе. Животное задёргалось и запищало, а вскоре перестало подавать признаки жизни.

Вторая крыса была усыплена дурманом, но даже в спящем состоянии впала в агонию. Исход, как и в первом случае, летальный.

Перевёл десяток крыс, но не достиг никакого результата. Их тела отказываются принимать мою кровь. Что интересно, отторжение происходит намного быстрее и выразительнее, чем при вливании крови обычного человека.

– Тут что-то, очень похожие на дневник исследований, – сообщил он девушке, продолжавшей увлечённо изучать названия на корешках. Та обернулась и посмотрела на громоздкий том в его руках.

– Наверное, записи Миртонов. Там есть что-нибудь о сферах?

– Пока нет. Тут какие-то эксперименты над крысами.

– Крысами? Они-то здесь при чём? Ладно, взгляну потом сама.

Шенни вернулась к изучению полки с некромантией, а Дариан продолжил чтение.

Пятое марта.

Подобрал на улице бездомного щенка. Реакция на переливание полностью аналогична крысе: агония и смерть. Предполагаю, что и остальные виды животных точно так же отвергнут мою кровь. Остаётся только одно – провести опыт на человеке. Вот только где взять добровольца?

Восьмое марта.

Потребовалось три дня, чтобы организовать похищение нищего. Пришлось оплатить услуги головорезов, но лучше доверить дело профессионалам, чем рисковать самому. Их главарь уверяет, что семьи у нищего нет, и его никто не хватится. Надеюсь, что это правда. Так или иначе, я должен провести эксперимент с живым человеком.

Есть! Человеческое тело реагирует на мою кровь не так, как животные. Поначалу объект даже попытался принять её, его кровеносные сосуды при этом окрасились в пурпурный цвет. Особенно сильно это было выражено на лице: щёки сплошь покрыла сетка светящихся капилляров. Но после этого всё равно началось отторжение, и объект умер. Нужно как-то избавиться от тела. Надеюсь, его и правда никто не хватится.

– А вот и записи Миртонов! – объявила Шенни, вытащив с полки том с синей обложкой. – Чертежи сфер… Да, это точно они.

– Тогда что это? – юноша кивнул на книгу у себя в руках.

– Да что угодно, – безразлично ответила девушка. – Изучением некромантии занимались не только сами некроманты, обычным людям это тоже было интересно.

– Ошибаешься, эти записи точно сделаны некромантом. На, посмотри сама.

Шенни подошла, положила книгу Миртонов на стол и приняла у Дариана найденный им том.

– Хм… Выглядит, как первые опыты начинающего некроманта. Вот только зачем эти тренировки на крысах? Ведь вся теория давно известна и находится в открытом доступе. Как будто эти записи делал какой-то дикарь, отрезанный от цивилизации и обнаруживший в себе волшебную кровь. Хотя чего гадать, здесь же должно быть название. – Она перелистнула на предыдущую страницу.

– Ничего там нет, я бы увидел.

– Странно… – девушка повертела книгу и сощурила глаза, внимательно осматривая бумажную поверхность. – Смотри, – она ткнула пальцем в место стыка двух листов. Присмотревшись, Дариан различил тонкие, едва заметные полоски бумаги. – Кто-то вырезал несколько страниц, причём очень аккуратно. Так сразу и не заметишь.

– Так что, сможешь определить, чьи это записи?

– Думаю, да. Уже по первым страницам должно стать понятно, что это за исследования, а дальше останется лишь вспомнить, кто из некромантов их проводил. Хотя постой-ка.

Взявшись рукой за корешок, Шенни отогнула левую часть переплёта и стянула с книги обложку, обнажив зелёную крышку, на фоне которой почти во весь размер была изображена буква "А", обрамлённая в шестиугольник.

– Это же… – девушка удивлённо уставилась на изображение, – герб рода Аллианов!

Глава 10

– Аллианов… Самых первых некромантов? – вспомнил её уроки Дариан.

– Да. И тогда всё сходится. Автор занимался столь примитивными опытами не потому, что не имел доступа к готовым инструкциям, а потому что никаких инструкций тогда вовсе не существовало! Неужели эти строки и правда написаны самим Хорветом Аллианом… Вот только как они могли оказаться в разбойничьем форте?

– Известно как. Если Торнео стащил записи у своего семейства, почему бы по пути из города не обокрасть ещё кого-нибудь.

– Ну во-первых, не стащил, а просто взял. А во-вторых, обокрасть кого? Род Аллианов к тому времени уже давно сгинул, а их имущество было распродано. Кстати, родовые записи тогда никому так и не удалось найти. Они были либо очень хорошо спрятаны, либо просто уничтожены.

– Ну не могла же эта книга сама прийти в форт. И судя по обложке, это не копия. Значит, босс знал, где искать. В любом случае, нечего сейчас гадать. Радуйся, что у тебя на руках сразу три столь важных книжки. Глядишь, с ними твои исследования пойдут быстрее.

***

Когда оба этажа штаба были полностью осмотрены, Шенни вернулась во двор, чтобы наконец завершить третью стадию ритуала с каждым из разбойников. Дариан же, к своему удивлению, заинтересовался изысканиями первого некроманта и прихватил с собой дневник Хорвета Аллиана. Расположившись с ним на столе, он с интересом изучал записи, вполглаза наблюдая за работой некромантки.

10 марта.

Я не бедняк, но эти головорезы точно разорят меня. За ту цену, что они заламывают, они должны приводить ко мне не нищих, а принцев и королей. Нет, так не пойдёт. Сегодня я попробую раздобыть материал самостоятельно.

Как оказалось, это совсем не сложно. Достаточно уличному бродяге увидеть золотой кругляшок у вас в руке, и он пойдёт за вами хоть на край света. А дома с благодарностью съест и выпьет всё, что окажется перед ним на столе. К счастью, у меня в закромах нашлась пара склянок снотворного.

Снова неудача. Я что-то делаю неправильно. Вот только что именно?

12 марта.

Вот так выходки судьбы! Кто бы мог подумать, что посещение бесполезного светского приёма даст толчок моим исследованиям! Джеммел Вирслав уговорил нас опробовать технику йоги, которой научился во время своей недавней поездки на восток. Уверял, что она якобы приводит разум в порядок и что-то там ещё. И стоило мне настроиться на состояние транса, как я почувствовал свою кровь! Не знаю, как описать это словами, но я как будто разговаривал с ней и даже мог ей повелевать.

Вернувшись домой, сразу повторил инструкции Джеммела и вновь вошёл в контакт с кровью. Мои догадки были верны, я и правда способен управлять ей! Простой мысленной командой заставил кровь быстрее бежать по телу, и моё сердцебиение действительно ускорилось. Затем сделал наоборот и замедлил кровь. Чуть не отключился.

14 марта.

Мне уже давно было известно, что моя кровь, покидая тело, испаряется в воздухе, а на месте раны очень быстро свёртывается. Теперь же выяснилось, что я могу управлять этим паром, заставляя его двигаться в нужном направлении. Простой эксперимент на старых добрых крысах показал, что этот пар имеет усыпляющее воздействие на живые организмы при попадании в дыхательные пути.

17 марта.

После ряда тренировок наконец научился напрямую устанавливать контакт с кровью, без необходимости вставать во всякие дурацкие позы. Также выяснил, что для распыления пара, образуемого моей кровью, даже не обязательно наносить себе раны. Оказалось, он может выходить наружу прямо так, просачиваясь сквозь поры кожи.

19 марта.

Никаких продвижений. Проводил эксперименты и на животных, и на людях. Привёл домой ещё двух бездомных, в этот раз усыпив их уже не дурманом, а при помощи своих новых талантов. Удобно, да, но неужели это всё, на что способна моя уникальная кровь? Все эти исследования лишь ради какой-то усыпляющей магии?

– Я смотрю, ты всерьёз заинтересовался некромантией? – одобрительно сказала Шенни, убрав руки с лица Дмитра, только что ставшего полноценным призванным. Двигаясь уже самостоятельно, без помощи хозяйки, разбойник отошёл в сторонку и встал рядом с Виртоном, который первым благополучно прошёл третью стадию ритуала.

– Меня удивляет то, что здесь написано, – ответил Дариан. – Больше похоже на научные исследования, а не на создание заклинаний.

– Ну да, так оно и было. – Некромантка подозвала к себе Хэнри. По его неестественной походке, задействующей только ноги, было понятно, что сейчас некромант управляет им вручную. Дариан отметил, что за вчерашний день она управилась со второй стадией сразу для девяти призванных, а ведь ещё пару недель назад столько же времени ушло на привыкание к одному Ортею. – А ты что ожидал увидеть?

– В общине считали, что это тёмные боги дали вам способность поднимать мертвецов. – Поймав прожигающий взгляд, Дариан поспешил поправиться: – Призванных… А по этим записям выходит, что Хорвет просто обнаружил в себе особую кровь и поначалу вообще не представлял, что с ней делать. Там, до куда я успел дочитать, ни о каких ходоках ещё не идёт и речи. Ты знала, как протекали его исследования?

– Откуда бы, ведь записи Аллианов так и не были найдены. А когда Хорвет демонстрировал публике своё открытие, то сразу представил готовую инструкцию по призыву и не стал распространяться обо всех тонкостях ритуала.

– Получается, некроманты используют свою силу, даже не зная в точности, как она работает?

– А когда ты машешь кинжалом, то задумываешься, как и из чего он изготовлен? – с ухмылкой парировала Шенни. Не найдя, что ответить, Дариан вернулся к чтению, а девушка обхватила ладонями лицо Хэнри и приступила к частичному возврату его разума.

20 марта.

Не слишком полезное наблюдение: превращая кровь в пар, я могу не только выводить её наружу, но и загонять обратно в кровеносные сосуды. Будет полезно в случае ранений, грозящих большой кровопотерей. Постойте, а что, если…

Догадки оказались верны: я могу вводить кровяной пар в чужие тела напрямую, не прибегая к классическому переливанию. Возникла ещё одна проблема: объём пара, выделяемый через поры, слишком слаб и не может проникнуть подопытному под кожу, поэтому пришлось, как раньше, порезать себе руку, чтобы получить достаточно плотный поток кровяного пара. Вот только результат от этого не изменился: подопытный умер. Сердце не принимает чужую кровь, что приводит к его остановке. Есть ещё одна идея, проверю на втором оставшемся бездомном.

Бинго! В этот раз я направил кровь не в вены и артерии, а напрямую в самые важные органы: сердце и мозг. Отторжения не произошло, и подопытный остался жив. Вот только теперь он не двигается и не реагирует на внешние раздражители. Проще говоря, стал овощем.

21 марта.

Это невероятно… Я могу управлять этим человеком! В прямом смысле! Задавать движения рук, ног, пальцев, лицевых мышц.

Под конец дня я уже научился управлять его телом, как своим собственным. Под моими командами подопытный встаёт, ходит и выполняет простейшие действия. Вот только говорить у него не получается.

Всё ясно: он же не дышит.

Ха, оказывается, заставить человека вдохнуть воздух и что-нибудь произнести, напрямую управляя каждым мельчайшим движением – та ещё задачка. Я с этим так и не справился. В конце концов, не так уж это и важно: я и без того нахожусь на пороге научного прорыва.

***

– Наконец-то всё! – Шенни устало плюхнулась на скамейку напротив Дариана. Повернувшись налево, юноша увидел разбойников, сгрудившихся плотной кучей. Из-за своей неподвижности они походили на партию манекенов, убранных в кладовую до востребования. Решив придать новым рекрутам презентабельный вид, некромантка серией мысленных команд заставила их построиться. Поначалу путаясь и натыкаясь друг на друга, через минуту призванные всё-таки сумели образовать две аккуратные шеренги, но из-за нечётного числа в переднем ряду осталось одно незанятое место. Быстро оглянувшись по сторонам, Шенни отправила туда Ортея, до этого стоявшего в стороне от разбойников. Удовлетворившись результатом, она повернулась к Дариану. – Ну как, много узнал интересного?

– Достаточно, чтобы свести на нет всё, что я раньше знал о вашей братии. Выходит, некромантия – это и не магия никакая вовсе. То, что написано в этом дневнике, больше напоминает научные опыты, а не занятия волшебством.

– Так оно и бывает. Магия – очень гибкий термин. Сегодня какое-нибудь явление считается волшебством, а завтра ему дадут вполне научное объяснение. Кстати, некромантия пока что официально относится к магическим искусствам. А ты – второй человек после Хорвета Аллиана, знающий правду.

– Тогда уж третий. Торнео наверняка прочитал эту книжку от корки до корки.

– Мне и самой не терпится в неё заглянуть, ты меня заинтриговал.

– Можешь забирать, – Дариан захлопнул дневник и положил его на стол, подтолкнув руками к Шенни. – Дальше там идут какие-то формулы и заумные термины, это уже не для моего ума.

Девушка повертела том в руках, но открывать не стала.

– Время ужинать, – сказала она, посмотрев на небо и садящееся солнце. – И вообще, пора уже привести кухню в порядок и начать питаться по-нормальному, а не грызть сухое мясо.

– Согласен. К тому же, как я понял, все твои ходоки готовы к работе.

Началось распределение обязанностей. Половина призванных, получив мётлы, веники и тряпки, была отправлена наводить уборку в штабе, особенно в спальнях. Другая половина занялась восстановлением кухни. Когда настало время выбирать сегодняшнее блюдо, выяснилось, что Дариан при всей своей самостоятельности мало что смыслил в готовке. Самое сложное, что ему доводилось делать до попадания в форт, это поджаривать крысиное мясо на костре либо готовить похлёбку, просто скидывая в миску всё съедобное, что удавалось раздобыть. Чаще же бездомные уничтожали еду прямо в том виде, в котором она была украдена. В результате Шенни пришлось брать руководство на себя. Пока Лайкон нарезал лук, Дмитр отбивал мясо, а Фарио разводил огонь в очаге, Дариан вернулся в библиотеку босса и принёс оттуда книгу с кулинарными рецептами.

– Навёрстываешь упущенное? – спросила Шенни, наблюдая за его чтением.

– Вроде того. Мои воровские умения здесь не пригодятся, придётся учиться чему-то новому.

– Кстати, я удивлена, что ты вообще умеешь читать. Ты же… ну…

– Бездомный. Глупый и необразованный, – закончил за неё Дариан.

– Я не это хотела сказать! – девушка покраснела.

– Именно это. И была бы права. Большинство из нас и правда не знает алфавита. Я – редкое исключение.

– И что же заставило тебя научиться читать?

– Не что, а кто. Старый Дрегг. Едва я научился разговаривать, он притащил из своей комнаты книжку – называлась она "Похождения Хорувейга, легендарного грабителя", это я хорошо помню, – и заставил учить буквы. Было скучно до невозможности, но старик не оставил меня в покое, пока не убедился, что я могу прочитывать цельные слова и предложения. Вот в кои-то веки пригодилось.

– Но читать тебе приходилось нечасто, так?

– Почти никогда. Как ты догадалась?

Шенни хихикнула.

– У тебя это на лбу написано. Водишь пальцем по строкам, шевелишь губами, и за четверть часа осилил всего одну страницу. Так обычно делают первоклассники, когда постигают первые в своей жизни учебники.

– Скоро привыкну. Подозреваю, из-за твоих ходоков у меня не останется других занятий, кроме чтения.

– Ну да. Дома они и правда выполняли за нас с мамой почти всю работу.

– Кстати говоря, помнишь, что говорил об этом Лысый? Сваливание своей работы на ходоков не приводит ни к чему хорошему.

– Это ты о том, что из-за них живые люди становятся бесполезны?

– Ага, именно об этом.

– Вот только теперь живых людей в этом форте всего двое, – усмехнулась Шенни. – Ты же не предлагаешь вдвоём выполнять всю работу, которая нам здесь предстоит? Так что, боюсь, придётся поступить по старинке и воспользоваться услугами призванных.

– Главное, чтобы я сам не остался не у дел, – проворчал Дариан.

– Не бойся, я не стану превращать тебя в призванного, – рассмеялась девушка.

***

К вечеру наступающая осень напомнила о себе резким похолоданием, и в придачу к этому пошёл дождь, окончательно дав понять, что пришло время забыть про клетки и обосноваться в штабе. Все десять призванных были оставлены на первом этаже, а подростки, недолго думая, поднялись на второй этаж и заняли две ближайшие к лестнице соседние комнаты.

Дариану его новая спальня казалась небывалой роскошью: широкая удобная кровать, письменный стол, личный шкаф для вещей – всё это не шло ни в какое сравнение ни с тесной комнатушкой в катакомбах, ни с клеткой во дворе. С наслаждениемразвалившись на мягкой перине и закинув руки за голову, он стал обдумывать все события последних дней, а также планировать будущую жизнь в форте. Вскоре на улице окончательно стемнело, а юноша не заметил, как погрузился в сон. Разбудил его короткий крик, раздавшийся за стеной.

Две секунды потребовалось Дариану, чтобы вскочить с кровати и выбежать в коридор, и ещё столько же, чтобы распахнуть соседнюю дверь и влететь в комнату Шенни. Лунный свет, проникающий в окно, позволял разглядеть очертания мебели и девушку, сидящую на кровати. Дариан облегчённо вздохнул: никого постороннего в комнате не было, а значит, главные опасения можно было отбросить. Скорее всего, девчонку просто напугала прошмыгнувшая по полу мышь.

– Что стряслось? – спросил он, стоя в дверном проёме.

– Ничего… – выдохнула Шенни, немного придя в себя. – Просто кошмар приснился.

– Ясно.

Закрыв дверь, Дариан вернулся в свою комнату. Шенни ещё немного посидела в тишине, после чего, стерев пот со лба и смахнув слёзы со щёк, легла и попыталась уснуть.

***

– Смотри. Оно? – Дариан вынул из шкатулки стеклянный шар идеальной формы, помещавшийся в ладони. Он оказался намного легче, чем ожидалось, а его внутренняя полость была заполнена тонкими, почти прозрачными волокнами чёрной ткани, которые извивались при каждом движении.

– Да, это сфера призыва, – подтвердила Шенни, осмотрев предмет поближе. – Сколько их там? – она заглянула внутрь шкатулки, где на мягкой бархатной подстилке в отдельных углублениях лежало ещё четыре точно таких же шара. – Может, когда-нибудь пригодятся, а пока хватит одной. Давай.

Забрав сферу, девушка положила её на стол и извлекла из кучи инструментов маленький скальпель.

– Надеюсь, это в последний раз, – вздохнула она и полоснула тонким лезвием себе по руке. Несколько фиолетовых капель, попав на гладкую стеклянную поверхность, сначала растеклись по ней, а затем резко просочились внутрь, изрисовав внутреннюю полость сферы ломаными фиолетовыми ветками. Поймав заинтересованный взгляд Дариана, Шенни пояснила: – Это не просто стеклянный шар. Сфера, наподобие человеческого тела, испещрена сотнями тончайших капилляров, через которые моей крови предстоит проникнуть в ядро.

Тёмная жидкость тем временем как раз преодолела сеть тонких каналов и стала заполнять центр шара, пропитывая колышущиеся внутри волокна и окрашивая их в фиолетовый цвет. Под конец сфера стала напоминать гигантский человеческий глаз нездорового цвета.

Пока Фарио заматывал бинтом протянутое ему запястье, некромантка положила другую руку на сферу и приступила к установке контакта, отчего её кровеносные сосуды, как и капилляры в полости сферы, привычно засветились пурпурным сиянием. Заняло это полминуты, которых призванному как раз хватило, чтобы закончить перевязку.

– Готово, теперь твоя очередь, – объявила она, повернувшись к Дариану и заманчиво поигрывая вновь взятым в руку скальпелем.

– Что, и меня будешь резать?

– А ты как думал? Без крови установить контакт не получится.

Вздохнув, юноша подошёл к ней и протянул руку. Некромантка взяла её, поднесла к сфере и уже отточенным движением махнула скальпелем по коже, окропив стеклянную поверхность брызгами венозной крови малинового цвета.

– Эй, не так сильно! – вскрикнул Дариан. – Моя кровь не свернётся так быстро, как твоя, знаешь ли.

– Упс, прошу прощения, – Шенни изобразила виноватый вид. – Впервые делаю это с простым человеком.

Шар тем временем вдруг зашипел, а покрывшие его кровавые брызги стали впитываться внутрь, смешиваясь с уже заполнившей сферу кровью некроманта.

– Что происходит?

– Всё нормально, так и должно быть. Обычные люди не могут управлять своей кровью, поэтому устройство сферы выполнено так, чтобы впитывать её самостоятельно. Жди, сфера сделает всё сама.

В этот раз всё и правда произошло без вмешательства Шенни. Волокна активнее зашевелились, жадно поглощая человеческую кровь, отчего их оттенок слегка изменился. Фарио тем временем уже нашёл вторую полоску ткани и теперь суетился над рукой Дариана.

– Итак, сфера готова, – объявила Шенни, как только шипение затихло. – Ну как, чувствуешь что-нибудь?

Поначалу Дариан не заметил ничего необычного, но стоило сосредоточить свои мысли и взгляд на шаре, лежащем на столе, как к нему сразу явственно пришло новое, незнакомое прежде ощущение.

– Да… – ответил он, – я чувствую свою кровь внутри сферы.

– Отлично, значит, я всё сделала правильно. Теперь осталось только привязать к ней призванных.

Перед ней тут же послушно возник Лайкон. Некромантка взяла шар со стола и приложила его ко лбу разбойника, поясняя вслух свои действия:

– Теперь и сфера, и призванный носят в себе мою кровь, остаётся только установить между ними контакт, после чего ты, также имея связь со сферой, сможешь управлять призванным.

Установление связи завершилось несильной пурпурной вспышкой, на миг осветившей сферу и лицо разбойника.

– Готово. Теперь попробуй.

Стеклянный шар перекочевал в ладонь Дариана. Приподняв сферу перед лицом, юноша какое-то время всматривался в неё, привыкая с странному чувству связи с этим шаром, впитавшим частичку его крови. Разумнее всего было бы запросить у Шенни подробные инструкции по использованию сферы, и Дариан намеревался прибегнуть к этому после первой же неудачной попытки. Но, к его удивлению, неудачи не последовало: как только он сформулировал в уме команду "иди вперёд!" и с усилием вытолкнул эту мысль в голову Лайкона, бандит резко сорвался с места и понёсся прямо в ту сторону, куда смотрел в этот момент. Пробежать призванному удалось немного: уже через два шага он запнулся и растянулся на полу, где и остался лежать в ожидании нового приказа.

– Ты послал команду слишком сильно, – констатировала Шенни, глядя на распластавшееся тело разбойника. – Не нужно было так напрягаться, думай спокойнее.

– Спокойнее… – задумчиво пробормотал Дариан и отправил команду, стараясь сделать это как можно мягче: "вставай".

В этот раз Лайкон, никуда не торопясь, аккуратно поднялся на ноги и остался стоять спиной к хозяевам.

– Видишь? Это легко.

– Как-то даже слишком легко, – юноша почесал в затылке.

– Ну да, простота в использовании была для Миртонов приоритетной задачей. Иначе кто стал бы покупать устройство, которым невозможно пользоваться? Ладно, давай сферу. Сейчас прикреплю к ней ещё пару призванных, а к управлению привыкнешь по ходу дела.

Во время уже прошедшего завтрака подростки договорились, что с сегодняшнего дня Шенни плотно возьмётся за исследования своих родителей, а Дариан возьмёт на себя руководство работой и охраной форта. Именно тогда девушке пришла в голову мысль поискать в штабе сферы призыва и настроить несколько призванных на подчинение Дариану.

Пока некромантка по очереди подзывала к себе разбойников и прикладывала шар к их головам, Дариан заметил, что себе в помощники она выбрала тех из бандитов, кто был наиболее образован при жизни. Сейчас над столами хозяйничали Дмитр и Фарио, Зенан работал на кухне, в то время как помощниками Дариану вслед за Лайконом были назначены Виртон, Агер и Лысый. Видимо, даже некроманту нелегко было привыкнуть, что люди, с которыми он вчера общался на равных, сегодня стали одинаковыми безмозглыми марионетками, и никакие былые навыки повара или медика не сделают призванного более ценным помощником.

Единственным исключением стал Торнео: самый очевидный кандидат на роль ассистента некроманта сиротливо стоял в сторонке и не получал никаких команд. Вероятно, Шенни всё ещё держала на него, даже лишённого разума, обиду.

Получив в своё распоряжение бригаду из четырёх человек, Дариан для начала поигрался со сферой, осваивая приобретённую способность повелевать призванными, а затем вывел их во двор и приступил к работе.

Уже скоро должны были нагрянуть холода, и первым делом требовалось позаботиться об отоплении помещений. Бандиты при жизни успели нарубить деревьев в лесу, но за время плена Дариан ни разу не видел их за рубкой дров. На эту работу юноша назначил Лайкона и Лысого, как самых мускулистых из выданных ему ходоков. Если разум у большинства призванных был одинаково примитивным, особенно если их обратил один и тот же некромант, то физическая сила оставалась такой же, какой была при жизни. Пронаблюдав за работой и убедившись, что призванные не промахиваются топорами по тюлькам и способны складывать дрова в аккуратные штабеля, Дариан оставил их одних.

Агер был отправлен патрулировать стену форта. Хоть за две недели плена не случилось ещё ни одного инцидента, чтобы человек или зверь пытался пробраться внутрь, юноша не собирался ослаблять бдительность. Прежние хозяева форта мыслили так же, ни на минуту не оставляя своё жилище без охраны.

Отдав приказ, юноша проследил за тем, как разбойник описал полный круг по стене, всматриваясь в окружающий лес. Сам Дариан не имел прямой связи с призванными и в случае вторжения должен был получить лишь слабый сигнал от сферы, а вот Шенни при первой угрозе увидит ситуацию глазами патрульного, после чего успеет принять меры или хотя бы спрятаться.

Оставалось решить ещё один вопрос – добычу пропитания. В кладовке и на кухне ещё оставалось приличное количество медленно портящихся продуктов, но хоть эти запасы и рассчитывались на банду из девяти человек, всё же они были не бесконечны, да и в поедании сухомяти удовольствия было мало. К тому же, как на зло, приближалась осень, а за ней зима, и до возможности вырастить что-нибудь съедобное в пределах форта придётся ждать ещё несколько месяцев.

Вряд ли было возможно в краткие сроки научиться охотиться, особенно не имея для этого наставников, но этого и не требовалось. Стоило Дариану подумать об охоте, как в памяти тут же всплыли капкан и попавшийся в него оленёнок, ставший отправной точкой их пленения. Требовалось разыскать расставленные в лесу ловушки и понять, как ими пользоваться, а дальше останется лишь проверять их раз в день и при удачном раскладе приносить в форт чью-нибудь свежую тушку.

Выходя за ворота, Дариан поймал себя на том, что взял в напарники не кого-нибудь, а одного из бывших охотников, но так и не смог ответить на вопрос, было ли это случайностью, или он сам, как и Шенни, ещё не привык видеть в призванных бездушные инструменты.

В первый день Дариан решил не отходить слишком далеко от форта, боясь потеряться в незнакомом лесу. В качестве маршрута он взял территорию, по которой разбойники водили их с Шенни во время прогулок. В то время Дариан не терял хватки и старался запоминать дорогу и ориентиры, а охотники показывали ему, где спрятаны капканы, чтобы пленник случайно не наступил в один из них. Сейчас вся эта информация пришлась как нельзя кстати. Предусмотрительно пустив Виртона впереди себя, Дариан совершил обход знакомой ему территории. Все капканы оказались пусты, а вот силки сделали своё дело, и в одном из них нашлась ещё не успевшая протухнуть заячья тушка. Разобравшись с механизмом и вновь приведя его в готовность, юноша вернулся в форт с порцией свежего мяса.

На улице уже становилось прохладно, а кухня не могла похвастаться уютом, поэтому для ужина подростки накрыли стол прямо в штабе, в свободной половине того холла, где Торнео разместил лабораторию.

– Ну, как успехи? – спросил Дариан, размешивая сметану в супе и кивая на лабораторные столы, где Дмитр и Фарио чистили инструменты.

– Да никаких, – ответила Шенни, устало откинувшись на спинку стула. – В идеале мне следует провести хотя бы одну попытку призыва души. Но я точно знаю, что на данном этапе исследований это убьёт призванного, а у нас их всего шесть штук.

– Ну, вообще-то, – Дариан прибавил в уме девятерых разбойников и двух женщин, – семнадцать.

– Мы не можем подвергать их риску, ты же знаешь. Кто-то должен помогать нам с хозяйством.

– Ходоков у нас больше, чем нужно, так что пару штук при необходимости можно потратить.

– Нельзя. Представь, что я всё-таки завершу исследования и верну разбойникам разум. Как тогда будем объяснять, ради чего убили их товарищей?

– Ещё объясняться перед ними не хватало… Так что собираешься делать дальше?

– Перечитаю записи ещё раз и поработаю над теорией. А когда хоть немного продвинусь, тогда и приступлю к практике. – Отхлебнув супа, Шенни посмотрела на Виртона, стоявшего возле стола, и спросила: – А где остальные трое? Всё ещё работают?

– Нет, отправил охранять форт.

– Что, всех троих?

– Безопасность лишней не бывает. К тому же они всё равно не спят и не устают, так чего держать их взаперти? Двое патрулируют стену, ещё один во дворе, а этому, пожалуй, прикажу охранять нас с тобой по ночам.

Шенни закрыла глаза, и на несколько секунд её лицо осветили пурпурные капилляры. Закончив удалённое наблюдение, она иронично посмотрела на Дариана:

– Я не говорила тебе, что призванные не видят в темноте?

Юноша смущённо почесал затылок.

– Об этом я как-то не подумал… Пойду выдам им факелы.

***

После ужина подростки поднялись на второй этаж. Шенни ушла спать, а Дариан привёл Виртона и дал ему команду охранять коридор. Поначалу он хотел включить в маршрут патруля и первый этаж, но там и так находились трое других призванных.

Этой ночью его разбудил стук в дверь, после чего та открылась, и в проём просунулась голова Шенни.

– Не спишь? – негромко спросила она.

– Уже нет. Чего-то хотела?

– Да. Можно… полежать с тобой?

– Ложись, если хочешь. Места хватит.

Дариан подвинулся вправо, и девушка, закрыв дверь, легла на освободившуюся половину кровати.

– Опять кошмары?

– Да. Как и вчера.

– Может, тогда убрать это шарканье ног в коридоре?

– Дело не в этом, к призванным я давно привыкла. Просто мне никогда не приходилось ночевать вот так, в полном одиночестве.

– О чём ты? Не поверю, чтобы в особняке у тебя не было своей личной комнаты.

– Была. Но находясь там, я знала, что в другой комнате спит мама, по дому ходят управляемые ей призванные, а на улице наш покой охраняет стража. Здесь же, когда я лежу одна среди голых каменных стен… они напоминают, как будто шепчут мне, что я лишилась своей семьи, своего дома. Я чувствую себя брошенной и потерянной в этом лесу, где за километры вокруг нет ни одной живой души. Этот форт слишком большой. И комната тоже. Слишком просторная, слишком пустая…

– Ты так говоришь, как будто здесь нет меня.

– Ты есть. Но после всего, что я потеряла… Мне всё время кажется, что одним страшным утром я проснусь, а тебя не окажется рядом, и я снова окажусь одна.

– Поэтому ты решила лично проконтролировать, чтобы я никуда не сбежал среди ночи? – усмехнулся Дариан.

– Да. Так что теперь буду постоянно следить за тобой, – шутливо заявила Шенни. – Сама или через призванных.

– Ха, удачи. Ты имеешь дело с тем, кто оттачивал искусство скрытности всю свою жизнь.

Ответом был болезненный тычок кулаком в бок.

– Только попробуй оставить меня, – прошептала Шенни, уткнувшись носом ему в шею.

Этой ночью ни один кошмар не посмел потревожить её сон.

***

Когда Дариан проснулся, в комнате он был уже один. Шенни нашлась на первом этаже. С раннего утра она работала, бегая глазами по страницам семейных записей и набрасывая какие-то расчёты на бумаге, а Фарио хозяйничал возле дубликатора крови, наполняя стеклянную банку фиолетовой жидкостью.

Позавтракав, Дариан занял Лайкона работой, Лысого и Агера оставил и дальше охранять форт, а сам в сопровождении Виртона отправился в лес.

Первым делом они прошлись по уже знакомому маршруту вокруг форта, но все ловушки на пути оказались пусты. Тогда юноша решился уйти в глубь леса и двинулся в том направлении, откуда их с Шенни привели в первый день плена. Чтобы не потеряться, он взял с собой набор заранее заготовленных деревянных жёрдочек с привязанными к ним клочками синей ткани, выделявшейся на фоне земли и деревьев, и по дороге втыкал их в землю в качестве ориентиров.

Поход прошёл успешно, и юноше даже удалось найти то самое место возле реки, где их поймали во время погони за оленёнком. А вот с ловушками дело обстояло сложнее. Охотники знали своё дело, и все их капканы были надёжно укрыты травой или кустами. Собрав на обратном пути все флажки, чтобы не оставлять подсказок возможным злоумышленникам, Дариан вернулся в форт с пустыми руками.

Шенни как раз готовила обед. Точнее, стояла, навалившись на кухонный стол, и потягивала сок из кружки, пока Зенан и Хэнри суетились над приготовлением рагу, получая мысленные команды о том, какой продукт взять и в каких пропорциях добавить на сковородку.

– Как успехи? – спросила она, когда юноша вошёл на кухню.

– Так себе, мяса раздобыть не удалось. Зато сходил на север и нашёл то самое место возле реки, где нас с тобой поймали. И ещё обнаружил три капкана по дороге.

– Припоминаю насчёт капканов. В один попался оленёнок, ещё в один ты чуть не наступил сам, когда нас вели в форт.

В этот момент следом за юношей в кухню вошёл Виртон, заметно прихрамывая на правую ногу.

– А с ним что? – спросила Шенни, кивая на разбойника.

– Он… нашёл третий капкан.

***

Вечером Шенни, не обнаружив Дариана в его комнате, вышла во двор. На улице уже начинало темнеть, но двигающиеся по стенам силуэты двух патрульных пока обходились без факелов. Их хозяин также обнаружился на стене: он сидел на восточном парапете над самыми воротами. Пройдя через двор, девушка поднялась по каменной стене, пропустила Агера, совершавшего очередной обход стены, подошла к Дариану и облокотилась на парапет, присоединившись к осмотру пейзажа.

– Ещё не идёшь спать?

– Что-то не хочется.

– У одного кошмары, у другого бессонница. Мы друг друга стоим, – усмехнулась Шенни. – Не против, если я снова лягу в твоей комнате?

– Как хочешь, – ответил Дариан, не отводя взгляда от укрытого вечерним сумраком леса. – Иди спать, я скоро приду.

– Ничего, подожду. Или я мешаю?

– Не то, чтобы мешаешь… просто хотелось кое-что обдумать.

– Хорошо. Только не засиживайся слишком долго, ещё простудишься.

Поведение юноши казалось странным, и в его позе чувствовалась некая напряжённость, но Шенни не стала допытываться. Спустившись во двор, она вернулась в штаб и улеглась на прежнее место на кровати Дариана. Уснуть девушка не пыталась: даже если бы это удалось, через несколько минут она вскочила бы в холодном поту от очередного кошмара. Дариан обещал скоро прийти, нужно было лишь дождаться. Накрывшись одеялом, Шенни стала смотреть в потолок, считая мерные шаги Виртона в коридоре.

Прошло по меньшей мере полчаса, но никто так и не пришёл. Нет смысла лежать и ждать, подумала Шенни и откинула одеяло, намереваясь вернуться и всё же составить Дариану компанию. Она села на кровати и потянулась за одеждой, но вдруг убрала руку и легла обратно.

Он что-то недоговаривал. Казалось, к этому времени между ними уже не могло остаться никаких секретов, но девушку не покидало ощущение, что от неё что-то скрывают. А значит, если сейчас вернуться на стену, Дариан снова будет отмалчиваться и пытаться выпроводить её.

Шенни встала, подошла к окну и приоткрыла створку. Днём отсюда хорошо просматривался весь двор и восточная часть стены, но сейчас панорама форта была закрашена чёрной краской, и лишь три оранжевых огонька неспешно перемещались по территории. Один из них, проплывая по противоположной стороне стены, осветил фигуру паренька, сидящего на парапете, но с такого расстояния не удавалось разглядеть его лица и понять, о чём он думает. Человек, нёсший факел, был невысокого роста – Шенни узнала в нём Агера. Вскоре он отдалился от юноши и двинулся дальше вдоль стены по часовой стрелке, но слева в том же направлении уже плыл второй огонёк. Он освещал грузный и переваливающийся силуэт: как и вчера, напарником Агера на стене Дариан назначил Лысого.

Осенённая внезапной идеей, Шенни закрыла ставень и вернулась под одеяло. Темноту комнаты нарушил пурпурный узор, засветившийся на её лице. Пришло время воспользоваться своими природными талантами.

Чернота перед глазами сменилась на яркий колеблющийся свет, бьющий в лицо. Находись она в своём теле, некромантка бы непременно зажмурилась, но глаза призванного не испытывали никаких неудобств. Изображение двигалось вперёд, вырисовывая среди темноты неровную каменную поверхность под ногами. Раз в несколько секунд оно поворачивалось влево, всматриваясь в лес и прислушиваясь, нет ли среди деревьев подозрительных движений или звуков.

Было тихо, если не считать тяжёлых шагов призванного и потрескивания факела у него перед лицом, но вдруг послышался третий звук. Это был кашель. Сухой и надрывный, он приближался с каждым шагом, пока свет факела не осветил содрогающуюся фигуру Дариана. Бросив на юношу мимолётный взгляд, призванный вновь повернулся вперёд и продолжил свой патруль.

Связь оборвалась, светящийся узор на лице потух, и Шенни открыла глаза. Всё-таки простудился, подумала она. Сонливость, которой минуту назад не было и следа, вдруг накатила тяжёлым покрывалом, будто поторапливая мозг поскорее отключиться и запрещая думать.

Уже поздно. Пора спать.

Наверное, завтра всё же следует провести первый опыт с живым призванным. А Дариану наказать, чтобы больше не уходил далеко от форта, пока Виртон не стал инвалидом.

***

Этой ночью кошмары обошли Шенни стороной, и причиной было вовсе не соседство Дариана: проснувшись, девушка обнаружила правую половину кровати пустой. Скорее, сознание само не желало пробуждаться и старалось как можно дольше оставаться в царстве снов, до последнего момента оттягивая пробуждение. Подгоняемая тревожным чувством, и в то же время скованная страхом покинуть комнату – будто если она останется здесь, то время снаружи не начнёт свой ход, и не случится ничего плохого, – Шенни заставила себя открыть дверь, разминуться с охраняющим коридор Виртоном, спуститься на первый этаж и выйти на улицу.

Агер в этот момент как раз проходил через восточную часть стены, и Шенни сэкономила время, осмотрев парапет его глазами. Дариана там не оказалось. После беглого осмотра двора юноша нашёлся в клетке на своём тюфяке. Пока Шенни расталкивала его, она заметила, что всегда живое лицо юноши стало непривычно бледным, а его дыхание – частым и сбивчатым. Наконец он проснулся и одарил девушку недовольным взглядом.

– Чего? Уже утро?

– Утро. И почему ты спал в клетке? – с упрёком в голосе спросила Шенни.

Дариан задумался, либо вспоминая, как он уснул, либо придумывая отговорку.

– Было уже поздно, боялся тебя разбудить.

Это была отговорка.

– Что за глупости… Ты же знаешь, что в одиночестве мне снятся кошмары?

– Забыл, извини. – Юноша поднялся, вышел из клетки и поднял голову к небу. – Уже рассвело, мне пора делать обход ловушек.

– Мы же ещё не завтракали.

– Я не голоден, поешь без меня.

– Ты выглядишь нездоровым. Заболел?

Подтверждая её слова, Дариан кашлянул, но зажал рот рукой и сдержал следующие за первым позывы.

– Наверное, простудился. Не стоило вчера в этой одежде сидеть на парапете.

– А я предупреждала… Может, тогда пропустишь сегодняшний обход? Еда в запасах ещё есть.

– Не преувеличивай, я в порядке.

Тем временем со стороны штаба, прихрамывая на правую ногу, приплёлся Виртон, вызванный Дарианом через сферу. Прикинув его теперешние способности к прогулкам, юноша отдал ещё две мысленные команды, после которых Виртон развернулся и захромал к стене, откуда уже спускался по лестнице Агер, чтобы сменить своего раненого напарника.

– Тогда осторожнее с капканами, – напомнила Шенни, бросив попытки отговорить его.

– Мы обойдём только ближайшую территорию. Там я знаю все ловушки, – успокоил её Дариан и вместе с призванным поплёлся к воротам.

***

Оставшись одна, Шенни перекусила на кухне, без особого энтузиазма прожевав один бутерброд, и стала думать, чем заняться дальше. Ни продолжать исследования, ни заниматься чем-либо ещё не было никакого желания. Дариан что-то скрывал, и было бы глупо заставлять себя не замечать этого и отвлекаться на другие дела.

Разум упорно отгонял наиболее страшные мысли. После смерти банды Торнео были приняты все необходимые меры предосторожности, да и питались они одинаково, и раз Шенни осталась здорова, то и Дариан был вне опасности. Скорее всего, парень и правда всего лишь простудился. Вот только обычная простуда не объясняла его крайне странного поведения… Вскоре Шенни надоело сидеть в неведении и ждать, пока он вернётся. Некромантка уселась на стул во дворе и закрыла глаза, устанавливая связь с Агером.

***

Зелёная трава под ногами покрылась слоем серой пыли, вырывающейся из горла с каждым спазмом. Дариан опирался рукой о ствол дерева, не в силах остановить безудержный кашель. Спазмы безостановочно накатывали один за другим, не давая возможности даже вздохнуть. Перед глазами пошли круги, из глаз закапали слёзы, и юноша упал на колени. Лишь тогда приступ наконец закончился, позволяя ненадолго прийти в себя. Ненадолго…

Они с Агером успели пройти едва ли пятую часть маршрута, но если подобные припадки повторятся, то о сегодняшнем обходе можно забыть. Дариан устало повалился спиной на траву. Нужно было отдохнуть и обдумать дальнейшие действия. Мозг по привычке принялся размышлять, как разрешить сложившуюся ситуацию, как разобраться с проблемой и вернуться к прежнему ритму жизни. Пришлось напомнить ему, что никакого решения и возврата в этот раз не будет. Это конец. Не ясно, каким образом, но Дариан подхватил болезнь, недавно превратившую разбойничий форт в кладбище, и уже сегодня-завтра ему предстояло разделить судьбу остальных. Решения нет. Если даже самые умные и образованные из разбойников не сумели создать противоядия, то двум неопытным подросткам и подавно ничего не светит.

Оставался лишь один вопрос: как сообщить об этом Шенни? Как посмотреть в глаза той, кого он обещал защищать до самого конца, кого вырвал из лап судьбы и привёл в этот форт, и сказать, что после всего собирается бросить её, оставить одну на произвол судьбы?

От размышлений оторвал новый приступ кашля, решившего, что одной минуты отдыха было вполне достаточно. В этот раз силы Дариана окончательно иссякли, и он стал проваливаться в небытие. В последние секунды сознания он ощутил, как чьи-то крепкие руки подхватили его и подняли с земли, и успел подумать, что призванный не мог сам по себе до такого додуматься. Ещё, казалось, над ним нависло лицо Ортея, но позже он так и не смог вспомнить, было это сном или явью.

***

Очнулся он уже в своей комнате. Кашель пока не подступал, но и Дариан, и сидящая возле него на кровати Шенни понимали, что это лишь временное облегчение. Девушка смотрела куда-то в пол, и Дариан тоже на всякий случай отвернулся, чтобы исключить возможность встретиться с ней взглядами.

– Где ты это подхватил? – спросила она, не поворачиваясь.

– Хотел бы я знать… Мы с тобой ели и пили одно и то же. И посуду заменили на чистую, я сам всё сжигал. Если ты при этом осталась здорова, то у меня вообще нет никаких идей. Да и мы ведь выяснили, что бандиты были отравлены через вино, а не еду.

– Ты точно не выпил ни капли?

– Вообще-то, это как раз ты в тот день помышляла напиться, и мне пришлось тебя отговаривать. Сам я никогда не пил и не собираюсь начинать. Глотнув той гадости из бочки в погребе, я только лишний раз в этом убедился.

– Бочки! – воскликнула Шенни после секундной паузы и вылетела из комнаты.

Дариан попробовал сесть, а затем встать. И то, и другое удалось без особых затруднений, хотя юноша ясно чувствовал, что его организм слабеет. На всякий случай прихватив с собой Агера, дожидавшегося в коридоре, он осторожными шагами направился следом за Шенни.

Путь к погребу занял около двух минут. Приказав Агеру держать себя под руку, Дариан аккуратно спустился по узкой лестнице и вошёл в подвал. Шенни стояла на корточках возле одной из бочек, внимательно осматривая её поверхность. Услышав шаги, она обернулась.

– Тебе не следовало вставать.

– А что, с постельным режимом моё выздоровление пройдёт быстрее? – с сарказмом спросил Дариан. – Так что не так с бочками? Мы ведь сошлись на том, что Арганел на празднике подмешал яд в уже разлитое вино.

– И оказались неправы. Знаешь, что означает этот символ? – Шенни указала на верхний край бочки, где чёрной краской было отпечатано изображение двух жердей в форме буквы V, с которых свисали виноградные лозы. – Виноградники Вирелов. Известные и уважаемые виноделы, а их глава семьи – закадычный друг Арганела.

У Дариана не было сил строить и озвучивать свои догадки, и он предпочёл просто дослушать Шенни.

– Арганел ничего не подмешивал в вино на празднике, – сказала она. – Оно приехало в форт уже отравленным!

– Хочешь сказать, они с виноделом заранее спланировали убийство банды?

– И ничуть этому не удивляюсь. Арганел дружит с Вирелом и вполне мог знать, что Торнео был у того постоянным покупателем, вот и решил заранее организовать привоз отравленного вина.

– Но зачем? Он же честно купил книгу и отдал за неё деньги, причём немаленькие.

– Наверное, просто не хотел оставлять свидетелей, или догадывался, что Торнео может оставить у себя копии и тоже заняться исследованиями. А мог сделать это и забавы ради – он же просто псих… Ты в порядке?

– Здесь трудно дышать… выйду на свежий воздух.

При помощи Агера Дариан выбрался из погреба и уселся за стол во дворе. Шенни поднялась следом и присоединилась к нему, сев напротив. Какое-то время она молча перебирала пальцами, не зная, что говорить.

– Что нам делать… – наконец медленно проговорила она.

– Мне, боюсь, уже ничего. Придётся тебе дальше одной…

– Ты шутишь? Я не смогу, – сказала Шенни, посмотрев на него, и снова опустила взгляд. – Какой мне смысл оставаться тут одной…

– Закончить исследования семьи. Ты ведь этого хотела?

– Ради чего? Чтобы окружить себя толпой мертвецов?

– Мне послышалось, или ты только что назвала призванных мертвецами? – усмехнулся Дариан.

– Теперь мне стало понятно, почему вы их так называете. Призванные могут быть хоть тысячу раз живыми, но с ними нельзя поговорить, нельзя спросить совета, пожаловаться о проблемах. Это всё равно, что завести дома десяток кошек. Я не смогу жить здесь одна… и не буду.

Дариан отправил Агера на кухню, откуда тот принёс две кружки компота. Хотелось пить. Шенни тоже сделала несколько глотков.

– Ты ведь всегда находил выход из любой ситуации, – сказала она. – Может, и сейчас скажешь мне, что делать?

– Если бы я знал, эти ребята сейчас не были бы ходоками…

Дариан поднял взгляд на Агера, безмолвно стоявшего возле своего хозяина. Голова работала плохо, но и ответ оказался невероятно прост.

– Когда ты закончишь эту вашу технику призыва души, то сможешь вернуть всем своим ходокам разум, так?

Девушка подняла голову и стала внимательно слушать.

– Тогда выходит, что нам ещё рано прощаться. Я смогу дождаться конца исследований, если…

Девушка медленно помотала головой, уже догадываясь, что ей собираются предложить, и страшась услышать эти слова. Дариан же преисполнился уверенности и подался вперёд, хлопнув ладонями по столу:

– Обрати меня. Так же, как обратила их, – он кивнул на Ортея и Агера, стоявших рядом. – Я останусь жив, и как только ты разберёшься с этой техникой, я вернусь к тебе, вместе со всеми остальными!

– Я же сказала, я не смогу одна…

– А ты и не будешь одна. Я буду рядом. Просто считай, что я временно помутился рассудком и стал дурачком, пригодным лишь для простой работы, а тебе поручили найти лекарство.

– Я не справлюсь, – упиралась некромантка, проговаривая слова стеклянным голосом.

– Да ладно? Напомни мне, кто пережил потерю всей семьи и дома? Кого в катакомбах чуть не убили бездомные? Кто сумел сбежать из города, прожить два дня в лесу, вынести две недели плена и превратить целую разбойничью банду в своих слуг? И после всего этого ты с чем-то не справишься? Не смеши меня. – Дариан обхватил двумя руками её ладонь. – Послушай. Сейчас ты проведёшь со мной ритуал – так же, как провела со всеми остальными. Потом пойдёшь в лабораторию и возьмёшься за исследования. Не думай ни о чём, просто занимайся своим делом, как занимались им твой дед и твоя мать. Ты и сама не заметишь, как пролетит время, и ты разгадаешь загадку, над которой столько времени бились твои предки. И когда ты это сделаешь, всё снова станет по-прежнему. Наши души вернутся в тела, и после этого мы уже никогда тебя не оставим!

Шенни не издавала ни звука, держась с юношей за руки и обдумывая его слова. Наконец она нехотя кивнула.

– Прямо… сейчас?

– Да, не стоит затягивать. Ведь чем свежее тело, тем лучше, так?

***

Дариан лежал, раздетый по пояс, на земле в том самом месте, где несколько дней назад проводился призыв разбойников, и снизу вверх смотрел на девушку, заносившую нож над своим запястьем. Юноше подумалось, что для пущей эпичности происходящего не хватало жертвенного алтаря и толпы оккультистов в тёмных балахонах – столь сказочным казалось происходящее действо.

– Давай. Ты ведь делала это уже много раз.

Кинжал прислонился к тонкому запястью, и юноша закрыл глаза. Несколько секунд спустя его лицо окропила тёплая жидкость, а одна капля угодила прямо между губ. Почувствовав на языке солёный вкус, Дариан запоздало сообразил, что кровь должна была испариться ещё в полёте, но не стал открывать глаза и торопить девушку.

Шенни сама справилась с последними каплями сомнений, и вскоре её нож с коротким неприятным звуком рассёк кожу. Несколько мгновений спустя кровь некроманта тончайшими иглами стала впиваться в кожу лица, жгучим потоком растекаясь внутри. Вскоре аналогичные ощущения повторились в груди.

Поначалу больше ничего не происходило, лишь жар всё шире растекался по организму. А потом тело вдруг содрогнулось от резкой вспышки боли, будто по всем его частям одновременно ударила тысяча молотков. Боль не прекращалась, а перетекала из одной части тела в другую, заставляя стонать и изгибаться в агонии. Все мысли были лишь о том, чтобы она поскорее закончилась, но чужеродная кровь не думала отступать и продолжала истязать организм, заставляя принять себя.

И он принял. Кровь некроманта силой подавила сопротивление и стала единым целым с кровью человека, после чего конвульсии закончились так же внезапно, как и начались. Наступило облегчение и ощущение приятной пустоты вокруг. Следовало обрадоваться окончанию страданий, но почему-то он не ощущал ликования. Боль попросту перестала его волновать. Как и всё остальное.

Может, открыть глаза? А зачем?

Шенни вроде сидит рядом. Ну и пусть сидит.

Что там ещё… А, неважно.

Вскоре исчезли и слова. Пропали мысли, желания, воспоминания. Осталась лишь пустота и течение ничего не значащего времени. Прошло… Сколько секунд, минут, часов? Да и что такое эти секунды, минуты и часы? Кажется, когда-то давно эти слова имели смысл.

Но вот издалека, будто из самой глубины вселенной, донёсся приказ.

Встань.

Глава 11

[Я осталась одна. Осознание этого проносилось в голове снова и снова. Ты говорил, что за это время я пережила многое, всё, что только можно было пережить. Но в одном ты оказался не прав. Что бы со мной ни приключалось, какие бы удары судьбы не обрушивались на мои плечи, одно оставалось неизменным – ты всегда был рядом. Каждый день, каждый час, каждую минуту меня спасало осознание твоего присутствия. Ты не ведал, что такое поражение, никогда не помышлял о том, чтобы сдаться. В каждой проблеме ты видел лишь очередную задачу, которую надлежало решить. И решал их, одну за другой. Где бы мы ни оказывались: на улицах ночного Нориама, в неприветливом лесу или в плену у разбойников – твои глаза непрестанно бегали вокруг, а мозг лихорадочно соображал и строил планы.

И вот тебя не стало. Мой спаситель и моя опора, ты превратился в ещё одного призванного, или, как ты любил их называть, ходока. И в этот момент я впервые узнала, что такое одиночество. Что такое быть одной посреди бескрайнего леса, внутри холодных каменных стен всеми покинутого форта, окружённой лишь бездушными слугами, и тысяча которых не заменит одного настоящего человека, способного говорить и слушать.

Одна. Одна в целом мире. Царица мёртвых, движимая вперёд лишь туманной надеждой когда-нибудь вновь обрести тех, кого сможет назвать друзьями или семьёй. Именно так я ощущала себя в те дни, которые провела в полном одиночестве, заставляя себя вставать по утрам и не позволяя себе сдаваться. Тогда у меня ещё была надежда.]

***

Движение рукой. Теперь ногой. Поворот. Прыжок. Поворот вперёд. Шаг вперёд, шаг назад.

Она не знала, сколько это длилось. Время перестало существовать. Сейчас весь мир состоял из одного небольшого клочка земли, на котором ютились два человека: молодая некромантка и тот, кто когда-то был её самым близким другом, а теперь, как выдрессированный пёс, покорно исполнял команды, садясь, вставая, шагая и прыгая по приказу своей хозяйки.

Уже неизвестно, в который по счёту раз Дариан исполнял список движений, рекомендованных для скорейшего привыкания некроманта к призванному, а Шенни сидела перед ним на голой земле, не обращая внимания на холод, не видя и не слыша ничего вокруг и глядя безжизненным взглядом на танцующую перед ней куклу.

Казалось, вся жизнь в форте остановилась, превратилась в коллекцию картин неизвестного художника. Вот изображение двора, посреди которого трое призванных безмолвно наблюдали за "посвящением" новичка. Вот другой холст: стена, на которой застыли в полной неподвижности патрульные, лишившись связи с владельцем сферы и тут же позабыв отданный им приказ. Другие картины изображали кухню, лабораторию, коридор второго этажа, и на каждой из них неизменно присутствовали застывшие изваяния, весь смысл существования которых состоял в ожидании новых приказов хозяйки.

Когда первичный шок стал понемногу утихать, солнце уже стояло высоко в небе. К Шенни вернулась способность соображать, по крайней мере настолько, чтобы она смогла завершить призыв и вернуть Дариану крошечную толику его разума, а также наконец обратить внимание на всё усиливающееся чувство голода.

Приказ новоиспечённому призванному был однозначен: всегда и везде следовать за хозяйкой, не оставлять её ни на минуту. Подкрепившись на кухне, остаток дня некромантка провела, гуляя по лесу либо рассматривая его со стены форта, как это делал Дариан в свой последний вечер.

Ничего другого делать не хотелось. Исследования, развлечения, управление делами форта: всё это вдруг стало бессмысленным, бесполезным и ненужным. Эти дела имели значение где-то там, в другой жизни, в другом мире. Там, где глупые люди постоянно о чём-то беспокоились, куда-то спешили, думали о будущем и жалели о прошлом. Здесь, в этой каменной крепости посреди бескрайнего леса, не существовало ни того, ни другого.

Когда стемнело, Шенни нехотя вернулась в штаб, где по привычке вошла в чужую спальню, в которой успела провести уже больше времени, чем в своей собственной. В этот раз не было нужды спрашивать разрешения. Приказав Дариану лечь в кровать, девушка устроилась рядом и прижалась к нему, чего так и не решилась сделать, пока он был человеком. Сейчас тело юноши едва ли могло её согреть: не такой холодный, как труп, но и не такой горячий, как человек, призванный был чуть теплее комнатной температуры.

Ночью пришли кошмары. Все накопленные страхи и переживания предстали перед ней в виде пугающих сцен, на каждой из которых девушка вздрагивала и просыпалась, но лишь за тем, чтобы унять бешено колотящееся сердце и вновь отдаться во власть кошмаров, выстроившихся в длинную очередь.

В последнем из них призванные сошли с ума и набросились на свою хозяйку, хватая её за руки и волосы и пытаясь сожрать заживо. Девушке удалось вырваться из их лап и закрыться в спальне, захлопнув дверь и задвинув защёлку. Но стоило ей обернуться и привалиться к двери, как на шее тут же мёртвой хваткой сомкнулись пальцы юноши, поджидавшего её внутри. Пока Шенни тщетно пыталась высвободиться, второй рукой призванный схватил её за лицо и медленно потянул вниз, сдирая кожу.

Проснувшись с отчаянным криком, некромантка свалилась на пол, моментально вскочила и прижалась к стене. Ещё около минуты она буравила юношу загнанным взглядом, пока окончательно не проснулась и не осознала, что это был всего лишь сон. Призванный не причинит ей вреда. По крайней мере, пока она сама этого не прикажет.

К счастью, ложиться больше не требовалось: сквозь щели в оконных ставнях бил свет восходящего солнца.

Борясь с усталостью и головной болью, Шенни оделась и вышла на улицу. Подавленность никуда не уходила, но сегодня хотя бы уже не чувствовалось той брошенности и одиночества, которые навалились и чуть не раздавили её в первые минуты после того, как Дариан стал призванным.

Мысль о том, что друг потерян для неё навсегда, также отошла на задний план. В кого бы он ни превратился, он стоял здесь, рядом. Его сердце всё ещё билось, а во взгляде пурпурных глаз, казалось, застыло ожидание. Ожидание того дня, когда его душа вновь проснётся, он узнает Шенни, отпустит какой-нибудь едкий комментарий, и всё станет, как прежде.

В незакрытые ворота подул ветерок, заставив девушку поёжиться от холода и вернуться к мыслям о насущных проблемах. Первым делом она посетила хранилище и отыскала там шкаф с одеждой, так и не пригодившейся разбойникам в этом году. Покопавшись внутри, некромантка достала и накинула на себя плотный плащ, доходящий ей почти до пят.

Борясь с желанием снова провести ведь день в прострации, Шенни заставила себя заняться делами форта. Первым делом она закрыла ворота (не сама, конечно) и восстановила патруль, заставив Лысого и Агера вернуться к наматыванию бесконечных кругов по стене, а Лайкона осматривать двор. Из-за переизбытка рабочих рук Виртон был оставлен охранять коридор второго этажа. Торнео, впервые после своего обращения, тоже получил занятие: рассудив, что нечего главному виновнику здешних бед прохлаждаться без дела, некромантка приказала ему охранять лабораторию и остальные помещения первого этажа.

Озадачив Зенана выбранным на сегодня блюдом, Шенни в сопровождении Дариана и Агера попробовала произвести обход ловушек. Но, не в пример своему другу, в проводимых ранее прогулках она находила главным образом возможность размять кости и полюбоваться природой,из-за чего не удосужилась как следует запомнить ни дорогу, ни расположение силков и капканов, поэтому не рискнула проходить весь маршрут и вскоре вернулась в форт.

Во второй половине дня некромантка наконец собралась с силами и вернулась в лабораторию. Пора было заняться делом, сейчас судьба Дариана и остальных полностью лежала на её плечах.

***

В форте было чисто, тихо и уютно, как и в любой другой день. Шёл лёгкий снегопад, покрывая каменную дорожку, землю, крыши и стены пушистым белым покрывалом. Идиллия, в которой никто никуда не торопится и ни о чём не беспокоится. Ни ссор, ни драк, ни шума. Просто небольшая людская община, живущая вдали от цивилизации и занятая повседневными делами. Во дворе скребут лопатами, огребая снег; на кухне варится похлёбка, выпуская наружу соблазнительный аромат; по стенам методично прохаживаются двое патрульных; а через раскинувшийся вокруг лес, оставляя на снегу вереницу следов, продвигается охотник, проверяя расставленные по периметру ловушки.

Именно такое впечатление ждёт заблудившегося путника, которому случится забрести в это место. И оно мигом улетучится, как только путник рискнёт подойти к любому из обитателей форта. Когда заглянет ему в глаза и обнаружит радужку тёмно-пурпурного цвета, какой никак не может быть у обычного человека. Когда пробежится взглядом по бледной коже и увидит капиллярные сетки того же цвета, покрывающие лицо незнакомцев. И когда все они как ни в чём не бывало продолжат заниматься своими делами, бросив на нежданного гостя лишь мимолётный взгляд, будто просто отметив в уме его появление.

Они не разговаривали, не шумели, не мусорили и не ссорились, а просто молча вели домашний быт, совершенно не интересуясь миром за пределами своего уютного форта.

Нет, форт не был населён только лишь ими. Если путник пройдёт по очищенной от снега каменной дорожке и шагнёт в двухэтажное здание на дальней стороне двора, то в обустроенной там лаборатории, среди столов, заполненных склянками, инструментами, бумагами и человеческими телами, он увидит молодую девушку, склонившуюся над книгой или куском пергамента, изрисованном схемами и формулами. Бледная кожа её лица чиста и лишена пурпурного узора, а во взгляде читается ясный ум. Действия её куда более осмыслены и разнообразны, чем у прочих обитателей форта. Она никогда не разговаривает со своими сожителями, что отнюдь не мешает им понимать друг друга. Кажется, что обитатели этого места даже подчиняются её воле, а один из них – худощавый юноша, такой же молодой, как хозяйка форта, – неотступно следует за ней и всегда находится рядом.

Шенни устало бросила пергамент на стол и приняла из рук Зенана кружку горячего чая. Календарь, на котором исправно отмечался каждый новый день, уверял, что сейчас шестнадцатое января, хотя девушка готова была поклясться, что провела в этом царстве снега и безмолвия уже целую вечность.

За эти четыре месяца она досконально изучила записи своей семьи и кучу других книг, приобрела глубокое понимание принципов работы призыва и даже провела несколько собственных экспериментов, но так и не достигла ни малейших результатов в технике возврата души.

После серии неудачных экспериментов из шести подопытных призванных осталось всего двое, расходные предметы подходили к концу, а у анализатора крови вышел из строя автоочиститель, и теперь каждый раз требовалось откручивать стекло и вручную протирать поверхность.

В запасах Торнео оставалось ещё несколько десятков тысяч золотых, но Шенни понятия не имела, как ей наладить контакт с не самыми законопослушными торговцами Нориама и заказать у них поставку товаров. За все эти месяцы никто из них не прислал весточки и не поинтересовался, почему от Торнео перестали поступать заказы. Либо сделки всегда заключались через Дмитра, либо торговцы уже были осведомлены о чуме, выкосившей всех разбойников, и не желали рисковать собой и своими людьми, посылая их в заражённую обитель. Разбойникам был известен способ попасть в город, будь то потайной ход, договор со стражей или что-нибудь другое, но никто из них сейчас не мог ничего рассказать, а отправляться в Нориам без этой информации было равносильно самоубийству.

Все попытки пробудить разум призванных неизменно оканчивались неудачей. Стоило дать свободу чуть большей доле разума, чем полагалось при обычном ритуале, и мозг призванного полностью отключался, умерщвляя тело и делая его более непригодным для призыва. Таким образом было безвозвратно потеряно уже четверо подопытных. Шенни перепробовала всё: освобождать разум в разных объёмах, менять количество вводимой в призванного крови, делать прямое переливание через шланг, проводить его при разных температурах и влажности воздуха, но всё было тщетно. Допустимая доля разума, которую могло принять обращённое тело, составляла пять процентов – цифра, хорошо известная каждому некроманту, – и превышение нормы хотя бы в полтора раза приводило к скоропостижной кончине подопытного. Надежда достичь успеха таяла с каждым днём.

Устав от бессмысленного корпения над формулами, Шенни допила чай и поднялась к себе в комнату, где на столе её дожидалась небольшая книжица. Листы, исписанные ровным аккуратным почерком, пожелтели и облупились от времени, но чернила выглядели совсем свежими. Сев за стол и перелистнув на чистую страницу, Шенни макнула перо в чернильницу и принялась писать.

[Ещё один день, ещё одно разочарование. Исследования так и не желают сдвигаться с мёртвой точки. Возврат души стоил нашему роду уже двух жизней, и я не знаю, хватит ли третьей, чтобы довести дело до конца. А если не хватит, то кому я всё оставлю? Я – последний представитель рода Маридан, и детей у меня нет. А если бы и были, стала бы я взваливать на них это проклятие? Эту мечту, которой едва ли суждено когда-нибудь сбыться? Я в этом совсем не уверена.

Может, мне и правда следует сделать то, на что не решились отец и мать: поставить жирную точку в нашем бессмысленном деле? В двух шагах от меня потрескивает камин. Стоит лишь протянуть руку, и работа двух поколений безвозвратно исчезнет, поглощённая всепожирающим пламенем, забрав с собой все глупые мечты и надежды, но взамен подарив нашему роду долгожданную свободу.

А ещё я так и не нашла ответа на вопрос: для кого я веду этот дневник? Кто прочтёт эти строки, когда писать станет больше нечего? В этом мире остался лишь один человек, которому я могла бы доверить нечто столь личное, вот только я всё меньше верю, что когда-нибудь он снова сможет читать.

Или я всё же добилась успеха, и ты читаешь их прямо сейчас? Нет. Исключено, чтобы при своей усидчивости ты смог продраться через столь скучные записи аж до этой страницы. Лучше потом допишу что-нибудь в самом начале, чтобы ты точно увидел.]

Нарисовав в конце улыбающуюся рожицу, Шенни отложила перо и оставила чернила высыхать, а сама вышла в коридор и перебралась в библиотеку. Список здешних книг она знала уже наизусть, а те из них, что могли представлять хоть какую-то пользу для исследований, давно были прочитаны от корки до корки. В разделе некромантии оставалось менее десятка ещё не изученных трудов, содержимое которых вряд ли чем-то отличалось от своих соседей по полке.

Уже в тысячный раз пробежав глазами по знакомым корешкам, некромантка с натугой вытащила громоздкий том, на тёмно-зелёной обложке которого был изображён символ в виде буквы "А", заключённой в шестигранник. Родовые записи Аллианов, первых некромантов, положивших начало появлению призванных. Эту книгу Шенни забросила примерно на середине. Может быть, полвека тому назад этот том считался бы настоящим сокровищем, но сейчас прочитавший его некромант получил бы не больше пользы, чем опытный плотник, зачем-то узнавший, как протекало создание первого колеса.

Скорее от скуки, нежели от надежды извлечь пользу, Шенни села за письменный стол и положила перед собой том, раскрыв его 298 странице, на которой остановилась, когда в последний раз брала эту книгу в руки.

Почему же она забросила чтение? Потому что именно на этом моменте некромантка окончательно разочаровалась в полезности записей Хорвета Аллиана.

7 июля.

Получилось! Я смог вернуть призванному малую толику его разума, и он остался жив! Теперь уже не приходится возиться с ним, напрямую задавая каждое движение: он вполне способен выполнять простейшие операции без моего вмешательства. Например, прямо сейчас он при мне подмёл пол в лаборатории.

Вот только мне пока не ясно, почему именно в этот раз всё получилось. На этом этапе исследований я умертвил уже десяток людей, но только этот каким-то образом смог выжить. Придётся продолжить опыты.

8 июля.

Всё ясно. Каждому призванному я возвращал пять процентов разума (просто для круглого числа), а при вливании крови не соблюдал строгой дозировки. Как оказалось, проблема крылась именно в этом.

Три процента. Три к девяноста семи. Вот правильное соотношение крови в теле призванного, при котором он остаётся жив.

Пять процентов разума и три процента крови. Эти цифры каждый некромант знал чуть ли не с пелёнок. И, как выяснилось, это открытие, сделавшее Хорвета основоположником некромантии, было чистой случайностью. Он не был гением, способным дать ответы на все вопросы. Он просто похищал бездомных и подвергал их беспорядочным опытам, пока методом тыка не нащупал нужную формулу. Шенни была разочарована.

Но за полным отсутствием других занятий и надежды продвинуться в своих исследованиях она решила, что если всё же осилит этот дневник до конца, хуже не будет.

10 июля.

Вооружившись новыми знаниями, решил ещё раз проверить допустимую долю возврата разума. При повышении до шести процентов скончалась сразу половина подопытных. Седьмой процент добил остальных.

Дальше вновь шла череда не особо осмысленных размышлений и опытов, в большинстве из которых Хорвет действовал наобум и рассчитывал больше на удачу, нежели на расчёты и логику. К вечеру было прочитано уже три четверти книги. Темнело сейчас рано, а запас свечей, как и всего остального, подходил к концу, поэтому с чтением на сегодня пришлось закончить.

На следующий день снегопад повалил с удвоенной силой, отчего призванные, у которых не хватало ума выше поднимать ноги, то и дело застревали и падали. Шенни пришлось выделить все свободные руки, включая Дариана, на разгребание снега. Сама же она поднялась в библиотеку и продолжила изучать изыскания первого некроманта.

2 августа.

Взял почти всех живых призванных, что были в моём распоряжении на этот момент, и стал по чуть-чуть повышать объём освобождаемого разума. Уже при повышении до шести процентов двое умерли. Семь процентов – ещё пятеро. На восьми погибло аж шестнадцать. Осталось трое. Как и ожидалось, девятого процента не выдержал ни один.

Знаете, в чём было дело? Три процента крови – не константа! Это число действовало при пяти процентах разума, при других же его значениях долю преобразованной крови тоже следовало менять! Три к пяти, четыре к семи, шесть к девяти. Такова пропорция, в разы повышающая шанс призванного на выживание.

Тем не менее, до десяти процентов так никто и не дожил. Думаю, на этом стоит приостановить эксперименты и опубликовать свои достижения. Работники, способные на простой физический труд, которым не нужно ни есть, ни спать, ни платить жалование, и которые будут безропотно выполнять любые приказы хозяина. Такую технологию оторвут с руками. Меня ждёт…

Шенни громко захлопнула книгу. Мечты Хорвета о славе и богатстве, описанные далее, волновали её меньше всего. Пропорция крови и разума! Недостающая деталь пазла, что десятилетиями пытались собрать её дед и мать. Выскочив из кабинета, Шенни бросилась вниз по лестнице, на ходу сосчитав нужную пропорцию. Шестьдесят процентов крови и сто процентов разума.

Раздав мысленные команды, она нетерпеливо наблюдала, как Дмитр и Фарио вытаскивали из ящика нового подопытного, укладывали его на специальный стол и закрепляли металлическими кандалами, соблюдая технику безопасности. Это был совсем молодой мальчишка, раза в полтора моложе Дариана и Хэнри. Тело его выглядело здоровым, если не считать худобы, но голова была полностью лишена волос, ресниц и бровей. Как только всё было готово, некромантка отогнала слуг и приступила к действию.

Первым делом требовалось ввести в него свою кровь, и с её помощью преобразовать определённую часть крови прежнего хозяина: правило пяти процентов никто не отменял. Надрезав руку и запустив в поры подопытного свой кровяной пар, Шенни быстро установила с ним контакт. Теперь можно было начинать эксперимент.

Бледная ладонь легла на лицо, и некромантка, закрыв глаза, увидела перед собой разум призванного, представленный в виде огромного пустого пространства. Вдоль него были натянуты тёмно-серые каналы, через которые периодически проталкивались толстые сгустки пурпурной жидкости. И где-то в уголке этого тёмного пространства съёжился и пульсировал маленький пучок образов и воспоминаний.

Сейчас требовалось сосредоточиться одновременно на двух задачах. При помощи установленной ментальной связи Шенни крупицу за крупицей освобождала разум призванного, а рука девушки, лежащая на его лице, воздействовала на концентрацию крови, делая её всё меньше человеческой и всё больше преобразовывая в кровь некроманта.

Один процент разума, один процент крови. Два процента разума, и ещё процент крови. Пучок воспоминаний постепенно распухал, его прежде чёрная поверхность начинала складываться в осмысленные образы, а до слуха стали доноситься приглушённые голоса. С каждой секундой они становились всё более чёткими и разборчивыми, и вот Шенни уже могла разглядеть отдельные эпизоды жизни Меллека. Так звали призванного – теперь она знала это. Детство в семье сапожника, прогулки с друзьями, школьные занятия, обучение отцовскому ремеслу. А потом – неизлечимая болезнь, знахари и лекари, разводящие руками, постепенное угасание, и наконец смерть.

Воспоминания перестали быть отдельным пучком: теперь уже всё пространство вокруг заполнилось образами, картинами и видениями из пережитой жизни; со всех сторон доносились десятки и сотни голосов: родителей, друзей, соседей и знакомых. Шенни находилась там, где не довелось побывать ещё ни одному некроманту: внутри самой человеческой души. Она парила среди мыслей и воспоминаний другого человека, получивших долгожданное пробуждение после долгого сна.

Проделывай всё это другой некромант, призванный бы уже давно скончался от многократного превышения нормы высвобожденного разума, но род Маридан недаром потратил полвека на исследования. В их записях содержались сотни инструкций, советов и наблюдений, неизвестных другим некромантам, и благодаря их соблюдению душа больше не отвергала чужеродную кровь.

Шестьдесят процентов крови, сто процентов разума. Ритуал призыва души был завершён.

Ментальная связь разорвалась, и Шенни вернулась в своё тело. От головокружения она потеряла равновесие, но успела бросить Дмитру команду подхватить себя. Опираясь на разбойника, она встряхнула головой и внимательно посмотрела на призванного, лежащего на столе.

Первое время не было заметно никаких изменений, но затем мальчишка – без какой-либо команды от хозяйки, – медленно открыл глаза и осмотрелся, насколько это позволяла скоба, обхватившая голову. Он попытался встать, но был остановлен кандалами, приковавшими его к столу. Подёргавшись всеми частями тела и убедившись, что он намертво скован по рукам и ногам, юноша испуганным, неуверенным голосом произнёс:

– Есть тут кто?

Ответом ему стал быстрый топот шагов и стук распахнутой двери, ударившейся о каменную стену.

– Выпустите меня! – крикнул он вслед, но дверь уже захлопнулась, и мальчик остался один в незнакомом помещении. По крайней мере, он не слышал больше никаких движений, а металлическая скоба на лбу не позволяла увидеть что-то, кроме потолка. – Эй, кто-нибудь, освободите меня! Снимите эти скобы! – он не помнил, как здесь оказался, и не хотел вспоминать. Внутри нарастала паника и злоба. – Пустите! Слышите?! Пустите! – Меллек лихорадочно задёргался, будто надеясь силой вырвать оковы и освободиться. И разорвать тех, кто посмел заточить его. Зарезать, зарубить, переломать кости и разбить головы. Его голос превратился в злобный рык, но вряд ли он был в состоянии это осознать. – Убью! Уничтожу!!!

Снегопад давно прекратился, и работа во дворе была закончена. Торнео, Хэнри, Ортей и Дариан стояли возле хранилища, поставив лопаты у стены и дожидаясь новых распоряжений. Несясь к ним со всех ног, Шенни на ходу отдала команду. Дариан тут же упал на колени, и руки подбежавшей девушки обхватили его лицо. Не обращая внимания на усталость от предыдущего ритуала, Шенни приступила к точному повторению процесса.

Техника работала! Исследования были завершены, и теперь она сможет наконец вернуть Дариана к жизни! Уже совсем скоро, всего через несколько минут!

Вновь широкое пространство с сетью натянутых между его стенками кровяных каналов. Уже знакомый пучок воспоминаний, скромно ютящийся в уголке (или правильнее будет называть его душой?). Заставив себя побороть нетерпение, Шенни провела ритуал с куда большей осторожностью и ювелирной точностью, чем предыдущий. Ошибка была недопустима. Три к пяти. Шесть к десяти. Пятнадцать к двадцати пяти.

Теперь перед ней, как на страницах детской книги с картинками, предстала жизнь уличного воришки, что родился и вырос в скрытом от людских глаз убежище бездомных. Воровство продуктов с прилавков, проникновение в дома, грабежи зазевавшихся гуляк. Днём и ночью, в дождь и в снег мастера уличного ремесла трудились, не зная отдыха. Пока остальные дети учились читать и писать, он постигал искусство взлома замков и срезания кошельков.

А вот – стена особняка, такая знакомая и привычная. Стилет, погружающийся в затылок призванного-садовника. Коридоры и комнаты родного дома. Своё собственное лицо, тогда ещё чистое, умытое и причёсанное, и очень растерянное от вида незваного гостя с кинжалом в руке.

Одно за другим, она пережила все события последних месяцев, глядя на себя чужими глазами, пока освобождение разума не остановилось, дойдя до конечной отметки. Шестьдесят-сто.

Дрожа от волнения, некромантка вернулась в реальный мир и села на корточки возле юноши, положив руки ему на плечи. Медленно, будто воздух вокруг превратился в кисель, Дариан поднял голову и так же медленно открыл глаза, остановив на девушке взгляд.

– Шенни?

В горле встал ком, мешая сказать что-нибудь в ответ. Губы лишь беззвучно открывались, не в силах выдавить ни звука. Пелена слёз закрыла взор, заставив лицо Дариана расплыться в неразборчивую мазню. Шенни крепко сжала веки, чтобы выдавить слёзы наружу, и не сразу решилась вновь их открыть, не веря своему счастью. Вдруг она почему-то повалилась на снег, и мгновение спустя цепкие пальцы сомкнулись на её горле.

Глава 12

Ещё не понимая, что происходит, некромантка машинально ухватилась за сдавившие её горло руки и открыла глаза. И в этот момент перед ней предстал кошмар, вернувшийся прямиком из событий шестилетней давности. Лицо, искажённое злобной гримасой, просвечивало от ярко-алого узора на щеках. В красных глазах, глядящих на неё сверху вниз, читалось лишь одно намерение – убить.

Выяснять, что происходит и откуда здесь взялся взбесившийся призванный Арганела, было некогда: лёгкие уже горели от нехватки воздуха, горло нестерпимо болело от впившихся в него него пальцев, а перед глазами шли круги. Высвободиться из цепких пальцев опытного вора никак не удавалось, сил Шенни не хватало даже на то, чтобы хоть немного ослабить хватку. Отчаянные попытки исцарапать руки также ни к чему не привели: призванный не чувствовал боли.

Последнее и единственно верное решение успело прийти в голову раньше, чем сознание отключилось. Перед затуманивающимся взором промелькнул силуэт Ортея, и в следующее мгновение руки убийцы отпустили её. Схватившись за шею, Шенни жадно вдыхала воздух. Её трясло, из глаз текли слёзы, а рядом раздавались звуки борьбы и яростное рычание. Всё ещё не отдавая себе отчёта в происходящем, она приказала остальным призванным помочь Ортею.

Ещё какое-то время она валялась на снегу, приходя в себя. Дыхание постепенно восстановилось, но синяки на шее обещали ещё долго болеть. Борьба уже прекратилась, а рычание монстра постепенно утихало. Кто бы там ни был, четверо призванных надёжно его удерживали.

Наконец собравшись с силами, Шенни приняла сидячее положение и повернулась туда, где её слуги скрутили нападавшего. Ортей и Торнео вдвоём навалились на него сверху, а Хэнри держал брыкающиеся ноги. Удивиться девушке пришлось дважды. Первый раз, когда она насчитала трёх призванных, хотя была уверена, что возле хранилища их стояло четверо. А второй, когда разглядела ноги нападавшего – единственное, что торчало с этой стороны из-под трёх навалившихся на него разбойников. Эту обувь Шенни не спутала бы ни с чем другим, ведь именно с этой пары башмаков начались их с Дарианом злоключения.

Девушка поднялась на ноги, подошла ближе и заглянула через плечо Ортея, уже догадываясь, чьё лицо ей предстоит увидеть. Призванным Арганела здесь неоткуда было взяться, а на снегу, прижатый телами троих разбойников, лежал не кто иной, как Дариан. Теперь Шенни смогла внимательно его рассмотреть и убедиться, что узор на лице юноши и вправду окрасился в алый цвет, точь-в-точь как в тот день, когда Арганел в своём особняке продемонстрировал гостям первого в мире ускоренного призванного. В тот самый день, когда погиб Кэннел – самый молодой и в то же время самый храбрый представитель рода Кориусов.

Юноша всё ещё продолжал дёргаться и злобно кряхтеть, но первоначальная ярость уже потухла, а капилляры на лице перестали ярко сиять и вернулись к лёгкому, обычному для призванных свечению, разве что цвет их до сих пор оставался неестественно красным. Но раздумывать о природе красного свечения было некогда: ритуал прошёл с отклонениями, а значит, жизнь Дариана была в опасности. Ругая себя за то, что поторопилась и не проверила технику до конца, Шенни стала думать, что ей делать дальше.

Техника безопасности. Обездвижить призванного.

Тут же получив мысленную команду, Ортей и Торнео подхватили уже почти успокоившегося юношу под руки и потащили через двор к штабу. Там Дариан был водружён на свободный стол для опытов. Пока разбойники возились с кандалами, приковывая его к твёрдой деревянной поверхности, Шенни бросила взгляд на соседний стол, где оставила другого призванного, первым подвергнутого ритуалу призыва души. Мальчишка выглядел спокойным и не подавал признаков агрессии, а капилляры на его лице светились правильным пурпурным оттенком. Он лежал, навострив уши и тщетно пытаясь повернуть скованную голову налево, где на соседнем столе происходила какая-то неизвестная ему возня.

– Кто вы? – робко спросил он и добавил второй ожидаемый вопрос: – Где я?

Шенни не отвечала. Её мозг лихорадочно соображал. Этот мальчик в порядке, и разум, судя по всему, вернулся к нему. Что это значит, почему ритуал подействовал на него иначе? Причиной стала разница в возрасте? Или бешенство являлось нормальным побочным эффектом, и Дариан скоро тоже придёт в себя? Впервые в жизни она была бы рада увидеть Арганела: он наверняка смог бы объяснить, что означает это красное свечение, помутившее рассудок Дариана.

Оставалось лишь одно – ждать. Продолжая игнорировать испуганного мальчика, осыпающего её вопросами, Шенни склонилась у изголовья стола, на котором, надёжно скованный по рукам и ногам, лежал Дариан.

К её облегчению, бешенство и правда оказалось не более чем временным побочным эффектом, и уже через минуту цвет узора на щеках юноши принял правильный пурпурный оттенок, а тело его расслабилось и больше не пыталось вырваться из оков. Открыв глаза, он встретился взглядом с нависшей над ним некроманткой, на лице которой читалось плохо скрываемое волнение и нетерпение.

Дариан помолчал, проводя в голове какие-то размышления, и спустя минуту произнёс:

– Так… Я жив, и моя голова работает. Полагаю, следует поздравить тебя с успехом?

– Да, – выпалила Шенни, и губы её задрожали. – У меня п-получилось.

Взгляд юноши упал на плащ с меховым воротником, укрывающий её плечи.

– Уже зима? Долго же ты возилась…

– Да кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?! – настойчиво крикнул Меллек со своего стола.

– Помолчи, – шикнула на него Шенни, затем вновь повернулась к Дариану. – Вообще-то, я работала, не покладая рук. Пока кое-кто отсыпался, дожидаясь, когда его вернут к жизни, – добавила она с шуточным упрёком.

– По крайней мере, внешне ты совсем не повзрослела. Значит, год всё ещё тот же.

– Рад, что не застал меня поседевшей бабулькой?

– Подожди, ещё застану. Мы ведь не стареем, так? – Дариан попытался встать и только сейчас обнаружил, что прикован к столу. – И сними уже эти кандалы.

Шенни немедленно отдала Дмитру приказ, и пока тот возился с защёлками, спросила:

– Кстати, ты помнишь, как попал сюда?

– Хм… Да, я помню, как очнулся на улице. Я ещё тогда приметил, что вокруг как-то слишком бело для осени. А потом… что-то меня разозлило. Настолько, что я был готов убить тебя и всех остальных. Я всё видел и хорошо помню, как попытался тебя задушить, и как меня повалили на землю. После этого я как будто снова уснул, и очнулся уже здесь, на столе. Не хочешь объяснить, что это было?

– Мне бы самой кто объяснил… Но ты выглядел и вёл себя точь-в-точь как призванный Арганела, убивший Кэннела шесть лет тому назад. Я рассказывала об этом, помнишь? – Шенни задумалась. – Выходит, что этот побочный эффект следует за любым ритуалом, выходящим за рамки обычного призыва.

Дмитр открыл последнюю скобу, и Дариан поспешил принять сидячее положение. Спрыгнув на пол, он попрыгал и подвигал руками, изучая своё новое состояние.

– Ну, как ощущения? – спросила Шенни.

– Никак. В смысле, не чувствую вообще ничего. Странно, и непривычно…

– Ну да. Ты стал призванным, а значит, теперь ты не дышишь, не мёрзнешь, не чувствуешь боли и не нуждаешься в пище.

– А это кто? – спросил Дариан, заметив прикованного к соседнему столу безволосого мальчишку.

– Один из подопытных, купленных Торнео. Как видишь, он прошёл тот же ритуал. Сначала я опробовала технику на нём, а уже потом побежала к тебе.

Паренёк уже перестал просить освободить его и теперь просто лежал, прислушиваясь к разговору и ожидая своей дальнейшей участи.

– Может, освободим его? Я вижу, ему уже не терпится.

Девушка кивнула, и Дмитр, получив очередную команду, принялся освобождать Меллека. Как только у мальчишки освободилась голова, он стал внимательно наблюдать за действиями разбойника.

Тем временем Дариан продолжил разговор:

– Так ты побежала воскрешать меня, полностью позабыв про технику безопасности?

Шенни виновато опустила глаза.

– А ты сам поступил бы иначе?

– Не сравнивай, я бы без проблем скрутил тебя. А вот ты из-за своей неосторожности чуть не отправилась на тот свет. Постой… Ведь я сейчас твой призванный, и ты можешь мной управлять. Почему тогда просто не выключила меня, когда я напал?

– Думаешь, у меня было время думать об этом? Чудо, что я хотя бы догадалась скомандовать Ортею напасть на тебя. А вообще, ты прав. Если все разбойники в скором времени обретут свою волю, мне следует держать этот приём наготове.

Сказав это, Шенни резко повернулась налево и сверкнула глазами, заставив удирающего Меллека застыть в двух метрах от двери.

– Далеко собрался?

– Отпустите меняяя! – жалобно простонал мальчик, тщетно пытаясь пошевелиться. – Я хочу домой!

– Знаешь, вряд ли тебя там ждут…

Меллек попытался захныкать, но у его обращённого тела отсутствовала такая возможность. Дариан подошёл к нему, схватил за руку и подтащил к стеклянному резервуару дубликатора крови, в котором можно было без труда разглядеть своё отражение.

– Смотри, – приказал он, насильно повернув голову мальчишки к отражению.

– Что это?! – тут же в ужасе воскликнул Меллек, увидев с той стороны лицо с пурпурными глазами и сеткой капилляров.

– Ты наверняка и сам знаешь, – как можно мягче ответила Шенни. – Ты помнишь, как ты умер?

– Умер?.. Я болел, да… И врачи говорили, что мне уже не выжить. Я помню, как лёг спать, и… Как я сюда попал?

– Это долгая история. Но, повторяю, вряд ли твои родственники сейчас будут рады тебя видеть.

– Ну это как посмотреть, – не согласился Дариан. – Может, призванный как раз пригодится им больше, чем лишний рот. Но всё равно мы не сможем тебя отпустить. Если в Нориаме узнают о завершении исследований Маридан, у нас здесь будут проблемы.

– И что мне теперь делать?

– Придётся остаться здесь, – сказала Шенни. – Не беспокойся, я прожила в этом форте уже полгода, здесь вполне уютно. И не пытайся сбежать, у тебя всё равно ничего не выйдет.

Ребёнок, казалось, удовлетворился её ответом и стал прохаживаться по залу, с любопытством осматривая обстановку.

– Так какие у нас теперь планы? – спросил Дариан, когда они остались наедине. – Остальных тоже будешь оживлять?

– Оживлю, почему бы и нет. Для этого хотя бы не приходится резать руки. Только уже не сегодня. Призыв души изматывает куда сильнее, чем основной ритуал.

Остаток дня Шенни рассказывала Дариану о том, как проводила последние месяцы в форте, а он в ответ описал те немногие ощущения, которые смог запомнить затуманенный призывом разум.

Вечером, когда пришло время укладываться спать, юноша запоздало вспомнил, что более не нуждается в отдыхе. Поначалу он всё же порывался остаться в комнате с Шенни, но не желая обрекать его на унылую охрану спящей красавицы, девушка заверила, что уже справилась со своими кошмарами и может спать одна. Тогда Дариан вышел на улицу и присоединился к Лысому и Агеру в охране стены.

В эту ночь он узнал, что на место голоду и болезням пришёл новый враг – скука. Просидев треть суток на парапете, Дариан успел позавидовать всем: и людям, мирно спящим в своих кроватях, и ходокам, способным хоть вечность стоять на месте или бродить по кругу.

***

Дариан ещё помнил тот день, когда Шенни в первый раз призывала отравившихся разбойников. Если тогда это напоминало кукольный театр, то события сегодняшнего утра представляли собой самый что ни на есть цирк. Разбойники, пробуждённые после полугодового сна, бурно обсуждали и испытывали своё новое состояние, устраивая бег на выносливость, делая друг другу болевые приёмы, устраивая поединки врукопашную и на деревянных палках. В общем, закатили такое представление, которое в другом месте и при других обстоятельствах могло принести своим исполнителям неплохие деньги.

Большинство искренне радовалось тому, что остались в живых. По крайней мере, пока не узнали страшную новость: что больше не смогут насладиться ни вкусом еды, ни опьянением от алкоголя, ни плотскими утехами. Лайкон даже специально вывел наружу Митру с Селеной, стянул с них одежду и долгое время разглядывал и щупал, не теряя надежды, но в конце ему всё же с горечью пришлось признать, что с мужскими функциями им всем придётся попрощаться.

Восемь разбойников были возвращены в сознание, оставался лишь Торнео. После короткого спора было решено не приковывать его к столу, а пробудить прямо во дворе: разбойники поручились, что в случае чего смогут сами удержать босса во время минутного бешенства. Уже изрядно уставшая, Шенни всё же не стала откладывать воссоединение банды и провела последний на сегодня ритуал. У неё уже почти не оставалось сил на эмоции, и тем не менее картины, представшие перед ней в воспоминаниях вожака бандитов, заставили лицо некромантки удивлённо вытягиваться, пока она освобождала его разум из забытья.

Закончив, Шенни устало повалилась на снег, а Лысый и Дмитр схватили своего вожака мёртвой хваткой, обеспечив его неподвижность. Когда побочный эффект закончился, и узор на лице Торнео вернулся к пурпурному цвету, подчинённые аккуратно усадили его и почтительно отошли, позволяя боссу прийти в себя. Медленно открыв глаза, Торнео несколько секунд просидел в полной неподвижности, после чего улыбнулся: ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что происходит.

– Прими мои поздравления, Шеннария Маридан, – проговорил он с искренним уважением в голосе, а затем уверенно поднялся на ноги, осмотрелся по сторонам и рявкнул: – Так, чего встали?! Отдых окончен! Хэнри, на стену! Виртон, Агер, на обход леса!

– Не до обходов мне! – проворчал хромой охотник, стянув сапог и разглядывая свою ступню. – Какого чёрта эти двое сделали с моей ногой?!

– Фарио, глянь, что там у него. Агер, сходишь сегодня один. Дмитр…

– Стоять, стоять! – перебил его Дариан. – Куда раскомандовался? Если ещё не понял, ты в этом форте больше не хозяин.

– Да что ты говоришь, – пренебрежительно буркнул Лысый.

Дариан пристально посмотрел ему в глаза и зловеще улыбнулся. В его руке возник гладкий стеклянный шар. Фиолетовые волокна внутри пришли в движение, и Лысый, с лица которого тут же сошла усмешка, вдруг согнул колени, расставил руки в стороны и пустился в пляс, ритмично топая ногами и похлопывая по ним ладонями.

– Ты чё, сопляк, оборзел?! – негодовал разбойник, с трудом перекрикивая неудержимый хохот своих товарищей. – Да прекрати ты, что за чертовщина!

Рука со сферой резко дёрнулась назад, и вслед за ней Лысый растянулся пузом на снегу, вызвав очередной взрыв хохота.

– Расклад поменялся, дружище, – добродушно сказал ему Дариан, подбрасывая сферу на ладони. – Теперь вы все – наши с Шенни слуги, и будете делать то, что мы прикажем.

– И сколько из нас привязано к твоей сфере? – поинтересовался Торнео, пока его заместитель отряхивался и недовольно поглядывал на Дариана.

– Пока четверо, завтра попрошу Шенни привязать остальных. Вы уже доказали, что за вами нужно присматривать, как за маленькими детьми.

– Уж кто бы говорил. Ты и сам, как я вижу, не успел выйти на свободу, как тут же нашёл себе неприятности, – заметил Дмитр, глядя на лицо юноши и заставив того смущённо потупить взгляд.

– Так что, – пробормотал Лайкон, – они теперь будут вот так нами управлять, как куклами?

Босс, немного подумав, подтвердил:

– Как мы только что сами видели, даже полный возврат разума не освобождает призванного от контроля некроманта и обладателей сферы. Значит, Шеннария и правда имеет над нами полную власть.

– Подчиняться девчонке? Ещё этого не хватало.

– Благодаря этой девчонке ты сейчас стоишь здесь и ноешь, Лайкон, а не разлагаешься в яме с червями. Тебе следовало бы благодарить её.

– Ага, а заодно тех, кто траванул нас вином, – буркнул в ответ разбойник, переводя взгляд от босса к Дмитру, не зная, кого из них объявить виноватым.

– Траванул? Помнится, ты в тот вечер выжрал столько, что скончался бы и без всякого яда, – подколол его Дмитр. – Так каковы будут приказы нашей новой повелительницы?

– Повелительнице, кажется, пора в кровать, – проговорил босс, посмотрев на некромантку. Шенни сидела на снегу и из последних сил боролась со сном, едва ли обращая внимание на происходившие вокруг споры. – И судя по тому, как она исхудала, командир форта из неё вышел неважный. Веди-ка её в спальню, парень, а командование оставь взрослым дядям.

Не став спорить, Дариан помог Шенни встать и, придерживая её под руку, отвёл в комнату и уложил на кровать. Бледная и уставшая, та с огромным облегчением повалилась на простыню, но когда она засыпала, трудно было не заметить слабой улыбки на лице девушки.

Её старания наконец принесли плоды. Долгие месяцы одиночества были пережиты не зря. Больше она не останется одна.

В этот день он ни на минуту не отлучился от девушки и сидел возле неё, поглядывая в окно за действиями разбойников. Торнео старался занять их работой по хозяйству, но его усилия были тщетны: первые несколько дней призванные будут всецело поглощены изучением своего нового состояния.

Вечером Шенни ненадолго проснулась, и Дариан попросил Зенана приготовить ей ужин, напомнив, что теперь от него требуется приготовление лишь одной порции, чем, кажется, даже расстроил повара. Подкрепившись, она вновь отключилась и проспала до самого утра.

Ночь в форте выдалась непривычно оживлённой. Обращённым разбойникам не требовался сон, и им не оставалось ничего, кроме как развести костёр во дворе и устроить ночные посиделки с играми и разговорами. До самого утра в окно доносились их голоса и стук игральных костей о деревянную поверхность стола.

***

Этим днём предстояло вернуть душу ещё троим. Первым был Ортей – самый первый призванный Шенни, и в то же время один из последних, кому предстояло обрести разум. Наёмник был выведен во двор, где уже стояла в ожидании вся банда разбойников. Обитателям форта было небезразлично появление новичка, а некоторым, например Лысому, знакомому с наёмником ещё при жизни, особенно не терпелось с ним пообщаться, и они очень сокрушались, что Ортей теперь не чувствует боли.

Отдохнувшая и уже набравшаяся опыта некромантка провела ритуал без ошибок и промедлений, и без труда сама удерживала призванного, пока с его лица не сошёл алый узор. Придя в себя, Ортей не спешил вставать и, сидя на снегу, стал с любопытством осматривать собравшихся. Дариан помнил этот взгляд – обманчиво ироничный, он примечал каждую мелкую деталь, каждую слабость потенциального противника.

– Я по-разному представлял свою смерть, – проговорил наконец наёмник, – но и подумать не мог, что меня прирежут двое детей, да ещё и превратят в свою собачонку.

– Детей? Да тебя кот сможет насмерть зацарапать, – насмешливо сказал Лысый.

– Ха, с нетерпением жду, когда мы сможем это проверить… После того, как разберусь с другими делами.

Хоть Дариан и был готов к последовавшим за этими словами событиям, он не мог не восхититься скоростью, с которой наёмник оказался на ногах, а его рука с кинжалом, вынутым из сапога, сблизилась с горлом Шенни. Следующие несколько секунд Ортей стоял под насмешливыми взглядами разбойников, пытаясь понять, почему он не может двигаться, а вместо рукояти кинжала держит в руке простой деревянный брусок.

– И снова ты облажался, – прокомментировал юноша. – Как такой бездарь вообще попал на службу к Арганелу?

– Ты думал, мы все тут такие дураки, что возьмём и позволим тебе убить девчонку, Ортей? – с этими словами Лысый выхватил из обездвиженной руки деревянный брус и засунул в открытый рот наёмника, вызвав волну смешков среди разбойников. – Мы прекрасно знали, чего от тебя ждать, и обыскать тебя тоже не поленились. Скажу по секрету, сначала мы планировали запихнуть тебе эту деревяшку в другое место, но очень уж не хотелось портить представление.

Шенни отпустила Ортея, и тот поспешил выплюнуть брусок, после чего вдруг улыбнулся, и улыбку эту трудно было назвать приятной.

– Готов поставить своё хозяйство, что всё это было идеей некромантки и её женишка. Вы, бандюги, слишком тупы, чтобы самим додуматься до такого. – Сказав это, он молча постоял, будто в ожидании чего-то. – Так что, меня никто не собирается убивать? Решили дать мне третью попытку?

– Так ты всё ещё хочешь убить меня? – поинтересовалась Шенни.

– А как же. Не в моих правилах оставлять работу невыполненной. Арганел приказал тебя прикончить, и… – он обвёл взглядом усыпанный снегом двор, – кажется, я немного затянул с выполнением задания. Чую, по возвращении меня ждёт выговор.

– До него ещё не дошло, – фыркнул Лысый.

– О каком таком возвращении ты говоришь? – притворно удивилась Шенни. – Ты мой призванный. А значит, как только остановится моё сердце, следом умрёшь и ты.

– А ведь и правда. – Ортей озадаченно почесал затылок. – Тогда выходит, что для выполнения задачи мне придётся принести себя в жертву… А и чёрт с ним, с Арганелом! – Он ещё раз повертелся по сторонам. – Так чем, говорите, вы тут занимаетесь?

– Живём и работаем. А те, кто набрасывается на людей с оружием, обычно сидят в темнице. Ты, кстати, там уже побывал. Сводить ещё раз?

– Эй, вот только не надо на меня дуться. Поверь, девочка, на свободе я тебе пригожусь куда больше. В бою я стою всего этого сброда вместе взятого.

– Тогда, в лесу, мне показалось иначе… – протянул Дариан.

– О, парень, я обязательно ознакомлю тебя со своими способностями, как только договорюсь с этой девчонкой. Так что, – он повернулся к Шенни, – мы теперь друзья?

– А у меня есть гарантии, что ты не попытаешься снова напасть на меня или сбежать к Арганелу?

– Даю честное слово, – ответил Ортей с самой искренней улыбкой, на какую только был способен.

– И много твоё слово стоит?

– Ни хрена оно не стоит, – заявил Лысый. – А вот его беспокойство о собственной шкуре бесценно, можешь не сомневаться. Коли он уяснил, что его жизнь теперь связана с твоей, то не позволит и волоску упасть с твоей головы. Так что можешь о нём не беспокоиться.

– Хорошо, – подумав, согласилась девушка. – Надеюсь, ты оправдаешь оказанное доверие.

– Я оправдаю его вдвойне, юная леди, если мне будет, чем тебя защитить. Могу я получить назад своё оружие?

– Вон там, на столе.

Проследив за взглядом девушки, наёмник воодушевлённо направился к столу, где лежали его кинжал и ножны с мечом, а Шенни повернулась к разбойникам:

– Займёмся остальными. Позови их, Торнео.

– А что, ты до сих пор их не подчинила? – удивился босс. Прошлым днём он уже обнаружил, что обращённые им женщины были живы и по-прежнему подчинялись воле хозяина, невзирая на то, что он сам стал призванным.

– У меня на руках и так живого места нет, – недовольно протянула Шенни, – а рабочей силы и без них хватало. Так что решила пока не трогать.

– Ясно. Тогда не трогай и сейчас. Пусть остаются такими, какие есть.

Натолкнувшись на вопросительный взгляд девушки, босс пояснил:

– И как ты представляешь себе их пробуждение? "Здравствуйте, я сделала вас призванными, и теперь вы будете вечно жить рядом с бандюгами, которые вас похитили и насиловали?" Одна из них, напоминаю, даже повесилась, чтобы больше не видеть эти рожи. Так что не трогай их, пусть и дальше остаются бездумной рабочей силой.

– Ладно, ты прав, – вздохнув, согласилась девушка. – Тогда можете возвращаться к работе, а я займусь семейными записями. Пришло время поставить в них точку.

– Не возражаешь, если я взгляну?

Шенни остановилась и развернулась, пристально взглянув боссу в глаза.

– Только после того, как ты мне кое-что о себе расскажешь, – девушка исподлобья осмотрелась, убеждаясь, что остальные уже разошлись по своим делам, и негромко добавила: – Торнео Аллиан.

***

Втроём они расположились в библиотеке: Шенни, Дариан и Торнео.

– Думаю, глупо будет спрашивать, как ты догадалась, – первым делом сказал босс.

– Рисунок крови, обложка книги – всё было достаточно очевидно. К тому же, я видела воспоминания каждого призванного, над которым провела ритуал призыва души.

– Серьёзно? Но в таком случае ты и сама уже знаешь ответы на все вопросы.

– Не всё так просто. Воспоминания предстают передо мной в виде обрывочных образов и эпизодов, из которых непросто сложить цельную картину. Поэтому я и хочу услышать всю историю от тебя лично. Рассказывай: что в действительности случилось с твоей семьёй, как ты связан с Миртонами, и как оказался в этом форте?

– Ну что ж, тогда начну. Да, я действительно являюсь прямым потомком Хорвета Аллиана, моего отца. Я был свидетелем его исследований и нередко присутствовал на его экспериментах с людьми и животными, хоть моё имя и не упоминается в записях. Касательно нападения на нашу семью – здесь всё чистая правда. Кто-то – скорее всего, другие некроманты, – подослал к нам отряд убийц, и те вырезали всех, кого обнаружили в доме. Причина вам известна: будучи основателем некромантии, отец обладал патентом на проведение призыва, и другие некроманты вынуждены были отдавать ему процент со своих доходов. В конце концов жадность взяла своё, они решили, что обратиться к головорезам будет дешевле, чем до конца своих дней делиться с моим отцом своими доходами. Из всей семьи только мне удалось выжить и сбежать, прихватив с собой семейные записи.

– Прямо как тебе, – сказал Дариан девушке. Торнео продолжил:

– Но в отличие от Шеннарии, мне было куда пойти. В то время наша семья поддерживала крепкую дружбу с Миртонами, и те согласились взять меня к себе на попечение. Вот только вскоре стало ясно, что их дружеские отношения с моими родителями на меня не распространялись, и отношение ко мне в том доме было весьма прохладным. Как я уже рассказывал, продажи некро-сфер не принесли Миртонам больших доходов, и лишний рот в доме тянул карман. К тому же их семья сильно рисковала, укрывая у себя живого потомка Аллианов: ведь я мог в любой момент заявить о себе и вновь потребовать от некромантов деньги за пользование патентом, да ещё и выступить очень неудобным свидетелем в деле о нападении.

– Так всё-таки, ты ушёл добровольно, или Миртоны попросту выжили тебя? – спросила Шенни.

– О нет, даже наоборот, они изо всех сил заботились обо мне, отдавая дань прежней дружбе с родителями. За все годы, что я провёл в том доме, они не выдали меня и не попытались отнять отцовские записи. Но тем не менее, среди Миртонов я ясно чувствовал себя чужим, и, достигнув зрелого возраста, принял решение покинуть их. А дальше… Не думаю, что вам будут интересны все подробности того, как я сошёлся с остальными ребятами и как мы нашли в лесу этот форт.

– Значит, вот как… – задумчиво проговорила некромантка. – Вот уж не думала, что судьба сведёт меня с потомком самих Аллианов.

– И что этот потомок станет твоим призванным, – усмехнулся босс. – Так что насчёт призыва души? Мне не терпится узнать, как тебе удалось довести технику до конца.

– Думаю, нет смысла прятать этот секрет от тебя. Пойдём в лабораторию. И кстати, – добавила она на полпути к выходу, – мне бы не удалось завершить её, если бы не дневник твоего отца. Именно понимание азов некромантии позволило мне отыскать недостающий кусочек пазла.

Когда они спустились на первый этаж, Дариан оставил некромантов наедине и вышел во двор. Несмотря на долгое время, проведённое в обществе Шенни, интереса к некромантии в юноше так и не проснулось, и его по-прежнему привлекали куда более приземлённые вещи. Например, лезвие меча, прижавшееся к его шее.

– Убит, – донёсся справа знакомый насмешливый голос. – Раз уж мы все теперь вынуждены охранять эту некромантку, не желаешь поупражняться в фехтовании? – спросил Ортей, убирая оружие. – Я заметил, девчонка постоянно держит тебя рядом, и мне на душе будет спокойнее, если ты будешь в состоянии защитить её.

– Ещё как желаю. Остаётся только найти достойного учителя, – ответил юноша и направился дальше. Ортей зашагал следом за ним.

– Боже мой, ты собираешься до конца моих дней напоминать о том поражении?

– О двух поражениях, – напомнил Дариан, на ходу показав два пальца.

– Можно подумать, у тебя их было меньше.

– Пока только одно.

– Ну, в таком случае…

Призванные не испытывали боли, но слабые тактильные ощущения у них всё же присутствовали, и Дариан ощутил, как что-то острое упёрлось ему в спину.

– Два-два. Теперь будешь тренироваться, или ткнуть тебя ещё раз?

Юноша остановился и вздохнул. Точнее, попытался, но лёгкие никак не отреагировали на поступившую от мозга команду.

– Ладно, твоя взяла. Показывай, что ты там умеешь.

С этими словами он развернулся и вынул из-за пазухи свой кинжал. Ортей встал напротив, приняв боевую стойку.

– Итак, давай начнём с самых распространённых ошибок, совершаемых неопытными воинами в бою.

Наёмник резко махнул мечом, целясь в запястье противника, но Дариан вовремя среагировал и отдёрнул руку. А вот уклониться от второй атаки он уже не успел, и меч, резко изменив траекторию, упёрся ему в горло.

– Ошибка первая, – поучительным тоном произнёс Ортей, – выходить с кинжалом против врага, вооружённого нормальным оружием. Надеюсь, у вас тут найдётся лишний меч?

– Найдётся, – сказал проходящий мимо Фарио. – И возьмите-ка лучше деревянные. Мы теперь не люди, и я понятия не имею, как вас латать, когда вы друг друга порежете. У Виртона вон нога за полгода так и не зажила. Пойду спрошу у босса, что с ним делать.

Несмотря на многократные подколки в адрес Ортея, Дариан отдавал себе отчёт, что имеет дело с опытным и талантливым воином, смерть которого была не более чем удачным стечением обстоятельств. Наёмник превосходил его во всём: в силе, скорости, опыте и навыках, и в честном бою у юноши против него не было и шанса. Раз за разом Ортей доставал его при помощи хитрых приёмов, ложных выпадов, а то и просто грубой силой, и к вечеру всё тело Дариана покрылось синяками, заставляя благодарить судьбу за то, что он не был человеком и не испытывал боли.

Несмотря на свой дурной нрав, наёмник вовсе не ставил своей целью унизить противника и отыграться за прошлые обиды. Он действительно желал выковать из новообретённого ученика достойного воина. А ещё ему нужно было чем-то убить время, так как разбойники недолюбливали Ортея за некие события прошлых дней и не спешили допускать к общей работе, а их главарь, увлёкшись постижением новых приёмов некромантии, почти не покидал штаба.

Обращённое тело не испытывало никакой усталости от многочасовых тренировок, но на улице уже темнело, да и Шенни была слишком надолго оставлена без присмотра, так что Дариан, распрощавшись с Ортеем, убрал учебный меч в хранилище и вернулся в штаб.

Оба некроманта, как и ожидалось, до сих пор оставались в лаборатории, но Шенни в данный момент отдыхала, устроившись на стуле с кружкой горячего чая, а Торнео обсуждал что-то с Дмитром. Когда юноша вошёл в помещение, они как раз закончили, и разбойник направился к выходу.

– Восстанавливаешь деятельность форта? – спросил Дариан, проводив разбойника взглядом.

– Достаточно мы прохлаждались, пора возвращаться к прежнему ритму жизни… Насколько это будет возможно.

– Что-то не так? – спросил юноша, заметив неуверенность в голосе босса.

– Всё не так, парень. Раньше мы жили в этом форте, иногда – выживали. А сейчас мы здесь просто существуем. Среди нас остался лишь один живой человек, которого нужно кормить и согревать, и вскоре это станет проблемой.

– Боишься, что твои ребята заскучают?

– Верно. Обеспечить пропитание одной тощей девчонки будет слишком легко, а ведь мы даже спать не ложимся. Да и большая часть прежних удовольствий нам более недоступна. Если я не придумаю, чем занять всю эту ораву, то не пройдёт и месяца, как ребята передерутся друг с другом или просто разбегутся.

– А почему бы и нет? – отозвалась Шенни. – Я могу поддерживать их жизнь на любом расстоянии. Пусть идут, куда хотят, мне не жалко.

– Или можно вернуть часть из них в прежнее состояние, – предложил Дариан. – Нет разума – нет проблем. Оставим охотника, медика и повара, а остальные вполне сгодятся в виде простых ходоков.

– Не выйдет, – заявил Торнео. – Ребята на подобное не согласятся. Они здесь, как одна большая семья, и никто не станет мириться с тем, что его товарищей превращают в бездушные инструменты. Так что если и отнимать разум, то у всех сразу.

– И тебя тоже? – Дариан посмотрел на босса.

– Да не знаю я. Подожди, у меня ещё есть время обо всём поразмыслить. Может, что-нибудь и придумаю. А пока пойду проверю, как там у них дела.

С этими словами босс покинул штаб. Подростки остались наедине, но в этот зал в любой момент мог кто-нибудь войти, поэтому Шенни, допив чай и оставив кружку на ближайшем столе, поднялась вместе с Дарианом в спальню. Спать было рано, да и уставшей она не выглядела, и юноша сделал вывод, что с ним хотят о чём-то поговорить. Когда Шенни, не раздеваясь, улеглась на одеяло, он поднял тему, которая напрашивалась ещё при разговоре с Торнео:

– Отпустить всех на волю? Помнится, ещё не давно ты заставила Меллека остаться в форте, чтобы он не вынес наружу нашу тайну.

Девушка вздохнула, собираясь с мыслями.

– Скажи, каким ты видишь наше будущее?

– Понятия не имею, – не задумываясь, ответил Дариан. – Да и никогда не имел, если честно. Я, как ты должна была заметить, живу сегодняшним днём. Так тебя смутил тот разговор с Торнео?

– Не только он. В последние дни мне не спалось по ночам, и я много думала обо всём произошедшем. Я исполнила свою мечту: завершила технику призыва души, над которой десятилетиями работали мой дед и мать. Я вернула к жизни тебя, всех разбойников, а ещё Меллека и Ортея. Но что нас ждёт дальше? Вы так и будете охранять и добывать для меня еду, пока я не умру от старости или от скуки?

– Хочешь сказать, у твоей семьи не было никаких планов на этот счёт? Вот представь, что ничего бы не случилось, и твоя мать сама завершила исследования. Что бы она тогда стала делать?

– То же, что и любой другой некромант – зарабатывать на этом деньги. Со временем мы рассчитались бы со всеми долгами и зажили безбедной жизнью, ни в чём себе не отказывая. Но все эти мечты в прошлом. Ни мамы, ни дома у меня теперь нет. А с кем мне торговать в этом форте? Вот я и думаю: даже если весть о завершении техники Маридан разойдётся по округе, что такого страшного может произойти? В худшем случае меня заставят выдать секрет призыва души, и кто-то другой сколотит на этом состояние. И что с того?

– Так, давай подумаем… – Дариан поднялся со стула и принялся расхаживать ко комнате, теребя подбородок. – А что, собственно, заставило нас с тобой сбежать из города?

– На меня охотился Арганел и его наёмники, и с городской стражей он тоже наверняка договорился. Без поддержки мамы я была слишком беззащитна, а одно только имя меня бы не спасло.

– Правильно. Но теперь-то у тебя за спиной есть десяток взрослых мужиков, причём не последних бойцов. Не пора ли вернуться в город и заявить, что ты жива? Вряд ли кто-то посмеет выступить против тебя.

Девушка усмехнулась.

– Будь всё так просто, я бы обратилась к страже ещё в день нападения.

– Разве по закону они не должны встать на твою защиту?

Шенни посмотрела на него с нескрываемым удивлением.

– Ты случайно не заболел? Откуда такая наивность? Разве ты, будучи бездомным, не ощутил на себе всю "справедливость" Нориамского правосудия?

– А при чём тут я? Бездомные находятся вне закона, так что в плане нашего отлова всё вполне честно. А вот тебе вроде как положено находиться под защитой.

– Может, и положено. Вот только представь, что начнётся, если я сейчас вдруг заявлюсь в город. Властям придётся восстанавливать меня в правах, возвращать мне проданное имущество. А уж сколько шума будет от новости, что я завершила работу над призывом души. Под разумных призванных, считай, придётся полностью перекраивать действующие законы. Поверь, им намного проще будет просто избавиться от меня. А насчёт нападения… как думаешь, кому судья поверит: несовершеннолетней девчонке или взрослому уважаемому некроманту?

– Ну допустим, у тебя есть свидетель.

– Ага – призванный, находящийся в полном моём подчинении. Вряд ли такого свидетеля вообще станут слушать. А вот Арганел приведёт с собой десяток слуг и наёмников, и все они хором подтвердят, что в тот день их наниматель находился дома.

Подобные вещи Дариану даже не приходили в голову. Находясь всю жизнь вне закона, он и не подозревал, что даже для честных граждан суд далеко не всегда являлся гарантом справедливости.

– Получается, дорога в Нориам теперь навсегда для тебя закрыта?

– Может и нет, но проверять это я точно не намерена. К тому же, в этом форте не так уж плохо. Не вижу ничего страшного в том, чтобы здесь остаться.

С этими словами девушка и уселась за стол и раскрыла перед собой небольшую книжицу.

– Что это? – спросил Дариан, заглядывая ей через плечо.

– Не подглядывай! – возмутилась Шенни и заслонила страницы руками. – Это… дневник.

– Дневник? И давно тебе взбрело в голову его вести?

– На самом деле, давно, ещё когда мне было восемь.

– Откуда тогда он здесь взялся? Я бы заметил, если бы ты вынесла из особняка что-то, кроме вашей некромантской книжки.

– А я и не выносила, оригинал остался дома. Может, его кто-нибудь уже нашёл и прочитал, а то и выставил на продажу. Всё же это личный дневник последнего из "погибших" членов известного рода; иные люди будут не прочь раскошелиться, чтобы заполучить подобное. Но не важно: я уже восстановила все записи.

– Что, вообще все? – присвистнул Дариан.

– У меня было достаточно свободного времени, – улыбнулась девушка. – Когда ты стал призванным, мне нужно было чем-то скрасить одиночество. От бесконечного чтения книг в библиотеке можно было с ума сойти. Тогда я и решила восстановить утерянный дневник. Я не раз перечитывала свои записи, поэтому было несложно вспомнить наиболее важные события и размышления, что были туда занесены.

– И всё равно, звучит жутко. Это же записи за целых восемь лет.

– Знаю, звучит дико, но это увлекало меня, позволяло скоротать время и отвлечься от гнетущих мыслей. Пожалуй, я и сейчас продолжу его вести. Теперь уж точно найдётся, что написать. А вот если ты прочтёшь записи о прежних временах, то точно умрёшь от скуки.

– Вообще-то, ты только что запретила мне в них заглядывать.

– Сейчас – да. Но когда-нибудь, возможно, я подарю тебе этот дневник. Но не раньше, чем он будет закончен.

Шенни макнула перо в чернильницу и вывела на бумаге сегодняшнюю дату.

***

Слева!

Сориентировавшись на звук рассекаемого воздуха, Дариан резко повернулся и выставил меч. В почти кромешной темноте ночи силуэт противника был едва различим, но стук деревянных мечей оповестил о том, что вражеская атака была успешно отражена. Оттолкнув оружие врага в сторону, он сделал ответный взмах, но не прямо перед собой, а вниз, с удовольствием ощутив, как удар пришёлся аккурат по вражескому колену. Как и рассчитывал Дариан, в темноте наёмнику не удалось распознать направление атаки. Но радость юноши была недолгой, и секунду спустя деревянный предмет плашмя шлёпнул его по лицу.

– Эй, так не честно! – выкрикнул он, отшатнувшись от удара.

– Почему это? – удивился Ортей.

– Ты не мог продолжать бой с раненым коленом!

– Правда? Как же тогда я тебя ударил?

Лица наёмника было не разглядеть, но это и не требовалось, чтобы представить себе его издевательскую ухмылку.

– Ты знаешь, о чём я, – обиженно протянул юноша. – Если бы ты был человеком, я бы уже победил.

Ответом ему послужил рубящий удар по шее, едва не сваливший с ног.

– Но так как я призванный, ты умер уже два раза, – ответил Ортей, и в этот раз тон его был серьёзен. – Я уже говорил тебе: не смей ослаблять защиту, никогда. Даже если враг лежит перед тобой отдельно от своей головы. Мы живём в опасное время. Здесь призванные уже научились думать и разговаривать, а там… – голова наёмника повернулась на север, где в одном дне пути находился Нориам. – Тебе ещё не доводилось встречаться с детищами Арганела?

– Я видел одного в особняке Шенни, когда мы удирали, – ответил юноша, ощупывая шею и проверяя, не осталось ли на ней серьёзных повреждений.

– Тогда ты и сам должен понимать, что твоими противниками могут оказаться не только обычные люди, и быть готовым ко всему. Ладно, на сегодня хватит, скоро рассвет.

Это была одна из многочисленных ночных тренировок, идея о которых пришла Ортею вскоре после осознания, что призванные не спят по ночам. Размышляя, чем бы себя занять, он предложил ученику обучиться ведению боя в полной темноте, ориентируясь лишь на звук и интуицию. Подобные ночные спарринги оставляли на теле куда больше синяков и царапин, очень медленно заживавших на обращённом теле, но свою задачу выполнили, и к весне Дариан мог даже с завязанными глазами держаться на равных с менее умелыми бойцами.

Бросив учебный меч на землю, он вернулся в штаб и, на ощупь поднявшись на второй этаж и бесшумно войдя в комнату Шенни, сел на стул возле мирно спящей некромантки.

Два месяца после пробуждения банды прошли в привычном ритме: разбойники патрулировали форт и окружающую местность, работали по хозяйству и добывали еду, а также много времени посвящали боевым тренировкам. Поначалу они противились этой идее, главным образом из-за того, что её инициатором стал нелюбимый всеми Ортей, но вскоре вынуждены были признать, что не знающим сна и усталости призванным нужно так или иначе убивать время.

Меллек за это время прижился в форте, сдружился с Хэнри и больше не поднимал темы о возвращении домой, приняв банду как свою новую семью.

***

Шенни разбудило лошадиное ржание, донёсшееся с улицы.

– Что там происходит? – спросила она сонным голосом, потянувшись в кровати.

– Не знаю, пойду посмотрю.

– Подожди, я с тобой.

Дождавшись в коридоре, пока девушка встанет и оденется, Дариан вышел вместе с ней во двор. Уже рассвело, и разбойники заслонялись по форту в поисках каких-нибудь занятий, а возле конюшни Дмитр, попутно обсуждая что-то с боссом, седлал коня. Дариан и Шенни направились к ним, чтобы выяснить, что те задумали.

– Ах да, – вспомнил Торнео, увидев идущих им навстречу подростков, – ещё пройди мимо особняка Маридан. Думаю, Шеннарии будет интересно узнать, что там сейчас происходит.

– Окей, но только если поблизости не будет людей Арганела. Они могут меня узнать.

– Куда это ты собрался? – спросила Шенни, посмотрев на закреплённое на коне седло.

– В город, куда же ещё, – ответил разбойник, ещё раз проверяя все ремни и крепления. – Дорога свободна от снега, пора восстановить связь с городом.

– Эм… а ничего, что ты теперь призванный, да ещё и неклеймённый? Как ты собираешься войти в город и не вызвать подозрений?

– Так же, как и всегда, – с улыбкой ответил Дмитр и повернулся к девушке. Только сейчас она увидела на правой стороне его лица тёмно-фиолетовый рисунок: выведенную жирными линиями букву Л, заключённую в круг с шестью неровными отростками, напоминающий чакрам.

– Что… всё это значит?

– Ты никогда не задавалась вопросом, каким образом Дмитру удавалось осуществлять свои вылазки в город? – спросил у неё Торнео. – Как долго, по-твоему, неумытый бандюга в изношенной одежде смог бы беспрепятственно разгуливать по улицам Нориама?

– Минут пять, – навскидку ответил Дариан. – До первой встречи со стражей.

– Я смотрю, ты в этом разбираешься. – При этих словах юноша усмехнулся, вспомнив свою прошлую жизнь. – А если его лицо при этом будет разукрашено пурпурной сетью капилляров и клеймом хозяина?

– Проще говоря, если он будет призванным? – уточнил Дариан, уже догадываясь, о чём идёт речь. Босс кивнул. – Думаю, сколько угодно.

– Вот именно. Мы уже давно придумали эту уловку. Дмитр оставляет лошадь на опушке леса и, прикидываясь ходоком из соседнего города, спокойно входит в Нориам прямо через главные ворота и без опаски передвигается по улицам, раскрывая свою сущность только за закрытыми дверями, когда остаётся один на один с нашими поставщиками.

– То есть, при каждой вылазке в город вы специально раскрашивали его, чтобы выдать за призванного? – поразилась Шенни.

– Верно. С раскраской лица проблем не возникло, а вот на глазные линзы нужного цвета пришлось раскошелиться. Даже одна пара влетела нам в копеечку.

– К счастью, – произнёс Дмитр, забираясь на коня, – теперь мне даже не нужно притворяться.

– А что это, кстати, за клеймо?

– Лусейна, известного в Кариуде некроманта, клиентами которого являются преимущественно торговцы. Никаких уникальных техник у него нет, зато призванных, говорят, держит не одну сотню, так что никто ничего не заподозрит, встретив в Нориаме одного из его слуг в качестве посыльного.

С этими словами Дмитр ударил коня по бокам и, крепко ухватившись за поводья, ускакал прочь из форта.

– Он съездит в город и проведёт разведку, – сказал босс, когда силуэт разбойника скрылся за деревьями. – Выяснит, как изменилась обстановка за последние полгода, и какие перемены повлекло за собой исчезновение рода Маридан. Ну и, конечно, прикупит кое-каких запасов.

***

Дмитр вернулся спустя два дня. Всё это время Шенни всерьёз беспокоилась, сумеет ли он проникнуть в город и вернуться оттуда без приключений, но босс и остальная банда лишь посмеивались над её волнением и нисколько не переживали за сохранность своего товарища, за плечами которого был уже не один десяток подобных походов.

Посредник не только вернулся целым и невредимым, но ещё и привёл с собой бродячего торговца, который согласился по пути из Нориама в Кариуд посетить форт и предложить разбойникам свои товары. Этот торговец обходился скромным ассортиментом и не имел своей повозки, а единственным его спутником был призванный, тащивший на спине огромную, вздымавшуюся выше его головы, связку всевозможных предметов. Особого ажиотажа гость не удостоился: если в другие времена вся банда немедля обступила бы торговца, выясняя наличие у него выпивки и каких-нибудь вкусностей, то сейчас основные радости жизни были им недоступны, и за исключением босса и двух его помощников, полюбопытствовать вышли только Дариан и Ортей.

Сняв с призванного поклажу, купец стал раскладывать товары на столе, обсуждая с Торнео полезность тех или иных предметов для форта, когда к ним присоединилась Шенни – скорее чтобы убедиться, что Дмитр в порядке, нежели из интереса к торговцу. Подойдя поближе, она без особого энтузиазма скользнула взглядом по товарам, их обладателю и его слуге, и тут же остолбенела.

Открыв было рот, чтобы спросить, всё ли у неё в порядке, Дариан был бесцеремонно отпихнут в сторону. Протолкнувшись мимо него и стоявшего впереди Дмитра, девушка бросилась к призванному, схватила его лицо и грубо повернула к себе правым боком.

– Эй, ты чего делаешь? – подозрительно спросил торговец, опасливо наблюдая за странной девицей, так бесцеремонно приставшей к его слуге.

Шенни, будто не услышав его, ещё несколько мгновений разглядывала ходока, после чего оттолкнула его и повернулась к торговцу:

– Где ты его взял?!

Столь жёсткого и уверенного тона Дариан от неё ещё ни разу не слышал. Приподнявшись на цыпочках и заглянув девушке через плечо, он быстро понял причину её внезапного возбуждения. На правой щеке призванного-носильщика, увенчанная сверху крестом с неровными краями, была вытатуирована большая буква М.

– Эээ… купил, – пролепетал торговец, всё ещё не понимая, в чём дело.

– У кого купил?! – рявкнула некромантка, приблизившись к нему на шаг. Глаза её опасно загорелись пурпурным светом, заставив пожилого мужчину испуганно отшатнуться, но только чтобы упереться задом в стол.

– У некромантки… в Нориаме… Анжелии Ма… Маридан.

Шенни не мигая смотрела в его испуганные глаза, пытаясь сложить в единое целое только что обрушившиеся на неё факты. Торговец не шевелился, с немой просьбой о помощи поглядывая на окружающих, но Торнео и все остальные пока не вмешивались, ожидая развития событий.

– Давно купил, ещё г-год тому назад, – добавил купец, будто пытаясь оправдаться. Затем, набравшись смелости, спросил: – Может, объясните мне, что здесь происходит?

– Видишь ли, – сказал ему Торнео, – если я ничего не путаю, то некроманта, продавшего тебе этого ходока, уже полгода как не должно быть в живых.

– Но… такое ведь невозможно. Если некромант умирает, то все его призванные в тот же миг падают замертво, так это должно работать.

– В том-то и неувязка, – согласился босс. – Этот призванный, насколько я могу судить, жив, здоров и без труда таскает на себе всю тяжесть, которой ты его нагрузил. Значит, имеющиеся у нас данные не совсем верны.

Дариан обеспокоенно посматривал то на босса, то на торговца, и наконец решился высказать свои опасения:

– А ничего, что мы вот так обсуждаем всё это при постороннем?

– Ну, – ответил босс, – он уже видел нескольких говорящих призванных, так что вряд ли ещё одна тайна что-то сильно изменит. Люди его профессии умеют держать рот на замке, иначе сюда уже давно нагрянул бы отряд солдат из города. Поверь, ты видишь этого человека в нашем форте не в последний раз, всё будет в порядке.

– Думаешь, он рискнёт снова тут появиться после сегодняшних нападок Шенни?

– Да ничего, – успокоил юношу торговец. – Я всякого на своём веку повидал. Покуда я буду уходить из этого форта на своих ногах и с мешочком монет за пазухой, мы с вами найдём общий язык. И рот мой будет на замке, об этом можете не беспокоиться.

Торнео настойчиво прокашлялся:

– Думаю, нам пора вернуться к насущным делам. Шенни, если ты выяснила, что хотела, то будь так добра, подожди в штабе, пока мы закончим.

Ещё немного постояв на месте в сомнениях, девушка кивнула и ушла. Дариан решил остаться и понаблюдать за совершением сделки, а когда с покупками было покончено, и торговец, щедро накормленный Зенаном в качестве компенсации за доставленные неудобства, попрощался и покинул форт, юноша с боссом прошли в штаб. Шенни в глубокой задумчивости сидела на стуле, подогнув ноги и положив подбородок на колени. Никто не знал, с чего начать разговор, и девушка просто озвучила очевидный факт:

– Она жива.

– А это не может быть обманом? – засомневался Дариан. – Кто-нибудь просто взял да и нарисовал на нём чужое клеймо.

– Вряд ли, – сказал Торнео. – Клеймение призванных – обязательная процедура для всех некромантов. И наносится клеймо не какой-нибудь кисточкой, как это делает Дмитр, а прижиганием кожи с добавлением специального красителя. В общем, если нанёс, то уже не смоешь. К тому же, торговец сам подтвердил, что купил призванного у Анжелии Маридан.

– Значит, Арганел тогда не убил её…

Это у вас двоих надо спросить. Шеннария так уверенно говорила о смерти матери, что я думал, вы были при этом свидетелями.

– Нет, лично я в тот день Арганела вообще не видел, только слышал голоса и перепалку из другой комнаты. Но мы с Шенни даже не предполагали, что он зачем-то может оставить Анжелию в живых.

– И тем не менее, он это сделал.

– Значит ли это… – пробормотала девушка, – что мама могла видеть меня? Тогда, через глаза призванного?

Торнео задумался над вопросом.

– Разве что если она совершенно случайно в этот момент решила связаться с ним… Хотя после того, как ты его схватила, призванный вполне мог подать сигнал тревоги.

– Думаю, тогда она подала бы какой-нибудь знак, – сказал Дариан. – Да и какая разница, видела она нас или нет? Главное, что теперь мы знаем: Анжелия жива. Что будем делать? – он повернулся к девушке, предоставляя ей принимать решение.

– Придём в Нориам, – негромко, но без тени сомнения в голосе произнесла она, – и сами всё выясним.

– Помнится, ты сама уверяла, что нам не позволят вот так просто расхаживать по улицам.

– Почему бы и нет? – непринуждённо ответил Торнео. – Некромантку в сопровождении призванных вряд ли кто-то примет за бродягу. Пара человек пойдёт с ней, а остальные войдут в город в другое время и с другим клеймом, чтобы не вызывать подозрений. Главное – обернуться раньше, чем весть о странной гостье разлетится по городу, и Арганел успеет поднять шум.

– Мы не будем притворяться и скрываться, – твёрдо произнесла Шенни, спрыгивая со стула на пол. – Я – Шеннария Маридан! Я законный житель Нориама и наследница уважаемого рода некромантов. Мы войдём в город, все вместе, и выясним, что стало с мамой. И никто не посмеет остановить нас!

Глава 13

Торнео удивлённо уставился на некромантку, но выражение его лица быстро сменилось на восхищение.

– До чего же безумный план, – проговорил он. – Ничем хорошим это явно не кончится, зато ребята будут в восторге. Они здесь уже взвыть готовы от скуки, а тут нате – путешествие в Нориам.

Дариан полностью разделял его мнение. Отточенная годами осторожность скромно притаилась в уголке сознания, пока фантазия рисовала картину того, как они всем отрядом гордо входят в главные ворота города, провожаемые оторопелыми взглядами стражников.

– Значит, решено? – заключил он.

– Пойду скажу остальным, – ответил босс. – Как я понимаю, тянуть время мне не позволят, так что выступаем завтра с утра, – он посмотрел на Шенни, – если вы готовы.

Девушка кивнула. Мысли её были где-то далеко отсюда.

Этим днём она уже не могла ни о чём думать и ничем заниматься, а лишь нетерпеливо расхаживала то по стене, то по двору, мечтая лишь о том, чтобы солнце как можно скорее село, а потом так же быстро поднялось обратно.

Разбойники, все как один, восприняли эту новость с крайним воодушевлением и принялись бурно обсуждать предстоящий поход. Уже много лет они не бывали в городе, а некоторые из них, родившиеся в деревнях, и вовсе ни разу не видели Нориам.

Когда встал вопрос о том, кто останется охранять форт, все наотрез отказались, но Виртону пришлось смириться, когда босс напомнил ему, что с раненой ногой охотник будет задерживать остальных в долгой дороге. Меллека тоже никто не захотел брать: даже будучи призванным, он оставался ребёнком и мог стать обузой. Мальчишка и сам не стал настаивать. Разговоры о городе вызывали у него невольные воспоминания о болезни, сопровождавшей его в последние месяцы жизни, и Меллек вовсе не горел желанием снова посещать это место.

Весь оставшийся день призванные готовились, причём готовились в основном к неудачному раскладу, затачивая оружие и упражняясь в фехтовании. Многие из них не разделяли всей серьёзности предстоящего дела и наоборот надеялись, что завтра им доведётся не только погулять по городу, но и вдоволь помахать кулаками или мечами, сцепившись в конфликте со стражей или наёмниками Арганела.

***

Солнце поднималось к зениту, освещая подмокшую от таявшего снега дорогу, с одной стороны от которой раскинулся бескрайний лес, а с другой – широкие поля и равнины, уходящие на многие километры вдаль.

По дороге, ни от кого не прячась, двигалась процессия из одиннадцати человек. Десять призванных брели по грязи размеренным шагом, глядя перед собой безжизненными глазами, а в центре, окружённая безмолвной охраной, верхом на коне ехала молодая некромантка, со своей высоты озирая окрестности, среди которых на горизонте уже виднелись стены города, до которого им предстояло сегодня добраться.

Конь, единственный во всём форте, без раздумий был отдан Шенни. Среди всего отряда она была единственным живым человеком, способным чувствовать усталость. Остальные же могли брести хоть несколько лет без единой остановки, до тех пор, пока энергия хозяина не перестанет их напитывать. Дмитру уже доводилось совершать пешие походы в Нориам: когда конь болел или когда в сезон дождей дорога оказывалась непригодна для конной прогулки. По заверениям разбойника, если выйти ранним утром, то можно было ещё засветло достигнуть городских стен, а к вечеру вернуться обратно в форт.

На пути им несколько раз встретились другие люди: купцы, гонцы и простые путники, а также несколько плетущихся по дороге призванных, отправленных в соседние селения и города с не слишком срочными поручениями. Прохожие, завидев процессию издалека, с любопытством разглядывали путников, но не тревожились. Некромант, перегоняющий отряд призванных из одного города в другой, был хоть и нечастым, но вполне естественным зрелищем в нынешние времена. Лишь когда они сближались, и людям удавалось разглядеть татуировки на лицах призванных, они с удивлением переводили взгляд на их хозяйку, пытаясь понять, что всё это значит. Род Маридан сгинул уже полгода тому назад, это знала каждая собака в Нориаме, но сейчас по дороге двигался целый отряд призванных с клеймом в виде буквы М на лицах.

– Они удивлены, – прокомментировал Дмитр, когда очередной путник, неспешно проезжая мимо верхом на лошади, сощуренным взглядом осмотрел их татуировки. – Сразу столько призванных исчезнувшего рода в одном месте.

Дариан посмотрел на него непонимающим взглядом.

– В одном месте? А если бы ходоки мёртвого некроманта гуляли поодиночке, то всё нормально?

– Такое бывает, – ответил Ортей, имеющий среди присутствующих наиболее богатый опыт жизни в Нориаме. – Ты ведь в курсе, что некроманты могут перехватывать чужих призванных и брать их под свой контроль?

– Ага.

– Ну вот. Если некромант сдаёт ходока в аренду, а потом по каким-то причинам перестаёт его запитывать – ну например, поругается с клиентом, или… – наёмник покосился на Шенни, – отправится в мир иной, – то чтобы не терять отрубившееся тело, его просто относят другому некроманту, и тот заново проводит ритуал. После этого уже новый некромант будет получать деньги за поддержание жизни призванного. Татуировки в таких случаях не меняют, поэтому, если кто и встретит в городе парочку ходоков Анжелии, то не придаст этому значения, разве что стража задаст пару вопросов. А вот целый отряд – это уже повод задуматься.

– Хватит болтать, мы уже близко, – оборвал их Торнео. – Ни к чему раньше времени раскрывать карты. Пока что ведём себя, как обычные ходоки.

Дариан, не останавливая шага, посмотрел вперёд. Возле городских ворот уже виднелись две маленькие фигурки стражников. Ещё несколько минут ходьбы, и они действительно смогут разглядеть лица путников, и ни к чему им видеть призванных с шевелящимися губами. Придав своему лицу безразличное, насколько сумел, выражение, юноша и остальные призванные молча поплелись дальше.

Чем ближе конь подвозил Шенни к воротам, тем навязчивее всплывали в памяти воспоминания о побеге: как они продвигались по улицам ночного города, избегая света фонарей и скрываясь от стражи, как с бешено колотящимся сердцем проходили мимо спящего часового у ворот, как шагали по лугу, впервые оказавшись на свободе. Казалось, время повернулось вспять, и событиям того дня сегодня суждено произойти в обратной последовательности. Вот сейчас они минуют ворота, ступят на мощёные городские улицы… а что будет дальше?

Погружённая в эти мысли, девушка не заметила, как они миновали двух стражников на воротах, и не увидела их реакции, но судя по усмешкам на лицах призванных, охранники были удивлены в не меньшей степени, чем все остальные, и даже не решились остановить путников, чтобы спросить, кто они такие.

По дороге к городу её не раз одолевали волнения о том, позволят ли им без проблем дойти до нужного места, но сейчас, оказавшись в лабиринте городских улиц, Шенни совсем не ощущала тревоги. Полгода тому назад встреча даже с одним стражником могла оказаться роковой для неё и Дариана. Сегодня же, окружённая дюжиной вооружённых призванных и нисколько не сомневаясь в их боевых навыках, некромантка не чувствовала ни малейшей опасности, а встречающиеся на пути патрульные казались мелкими и испуганными зверьками, и Шенни не раз ловила себя на том, что отвечала на их растерянные взгляды презрительной усмешкой на губах.

Но по мере приближения к заветной улице её самоуверенность с каждой минутой таяла на глазах. Если другие районы города вызывали в девушке разве что чувство лёгкой неуютности, то осознание, что скоро она вновь увидит свой родной дом, приправленное ощущением полной непредсказуемости дальнейших событий, вызывало самый настоящий страх. Шенни покосилась на Дариана, но не разглядела на лице юноши никаких эмоций. Для него улицы Нориама всегда были враждебной территорией, и сегодня ему предстояла лишь очередная вылазка во владения неприятеля.

Наконец отряд миновал последний поворот, и Шенни чудовищным усилием воли заставила себя поднять голову. Она не знала, что ожидала увидеть впереди: за время её отсутствия здание могли перекрасить, перестроить, а то и вовсе сравнять с землёй. Но двухэтажный особняк, целый и невредимый, стоял на прежнем месте как ни в чём не бывало. Всё тот же каменный забор двухметровой высоты, те же декоративные ворота, те же окна и балконы с белым расписным орнаментом, возвышающиеся над оградой вдоль стены второго этажа.

Ничего не изменилось. Всё осталось, как прежде. Будто ничего и не было. Никто не врывался дождливым вечером в парадные двери, не заполонял коридоры особняка, не устраивал бойню. И никому не приходилось в слезах и ужасе убегать прочь, навсегда покидая родной дом. Казалось, сейчас они войдут внутрь, а в столовой, расслабленно попивая чай, их встретит Анжелия и спросит у дочери, где та пропадала столько времени. Или не спросит, потому что Шенни будет сидеть рядом, с интересом и тревогой наблюдая за странными гостями. И за призраком, удивительно похожем на неё саму, порождённом ложными воспоминаниями о никогда не происходивших событиях.

Конь остановился, подойдя вплотную к воротам. Девушка взболтнула головой, прогоняя посторонние мысли, и спрыгнула на землю. Собрав всю волю в кулак, она двинулась к воротам, но Дариан и Ортей преградили ей дорогу, чтобы пойти первыми. Со скрипом отворив несмазанные решётчатые ставни, они осторожно вошли во двор, держа руки на рукоятях мечей.

За воротами было почти пусто, если не считать одного призванного, стоявшего возле входных дверей. Как и сообщил ранее Дмитр, на щеке у него красовалась буква К, окаймлённая снизу полукругом с двумя отходящими от него прямыми линиями. Особняк охранялся слугами Арганела.

Призванный поднял взгляд и посмотрел на визитёров. Никто не сомневался, что в этот самый момент Арганел у себя дома получил сигнал тревоги и, вероятнее всего, уже смотрел на гостей глазами своего слуги. Но никто из разбойников и не рассчитывал найти и освободить Анжелию, не потревожив при этом её похитителя, поэтому, игнорируя часового, они отворили широкую входную дверь и зашли внутрь дома.

Холл особняка был чист и убран, никак не напоминая о прошедшей когда-то бойне. На другом конце коридора отворилась дверь, заставив разбойников схватиться за оружие, но это оказалась всего лишь призванная-служанка с веником в руке, тут же скрывшаяся в двери напротив. Казалось, здесь тоже ничего не изменилось, и даже декоративные доспехи стояли на своих прежних местах. Памятуя о целях, в которых они использовались, Дариан предусмотрительно обходил каждый из них стороной. Сквозь тёмные щели ему не удалось разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри, но ни один из доспехов не пошевелился и не помешал отряду продвинуться по коридору.

– Здоровенная же домина, – присвистнул Лайкон. – Я б не отказался пожить в таких хоромах.

– Может, когда-нибудь и поживёшь, – ответил ему Дмитр. – Мы ещё не знаем, чем закончится сегодняшний день. Глядишь, Шеннария возьмёт да решит остаться в своих законных владениях.

– Давайте-ка разделимся, – предложил Торнео, оценив масштабы здания. – Шенни, где находится комната твоей матери?

– На втором этаже, в восточном крыле.

– Тогда бери Дариана с Ортеем и исследуй там всё, а мы займёмся остальными помещениями.

Сказав это, босс разбил оставшихся разбойников на три группы и распределил их по оставшимся частям здания, а некромантка с двумя охранниками прошла к лестнице и поднялась на второй этаж. Первым же делом, безошибочно ориентируясь в своём доме, она направилась в комнату матери.

Спальня, частично переоборудованная под рабочий кабинет, как и ожидалось, была пуста. Не говоря не слова, девушка вернулась в коридор и проверила свою комнату, а также остальные находящиеся поблизости помещения. На противоположном конце коридора, поднявшись по другой лестнице, Лысый, Дмитр и Лайкон также занимались обследованием, поочерёдно заглядывая в каждую из дверей.

– Никого нет, – разочарованно сообщила Шенни, осмотрев последнюю комнату.

– А чего ты ожидала? – надменно спросил Ортей. – Что Анжелия все эти полгода спокойно сидела у себя дома и дожидалась возвращения любимой дочурки? Естественно, её здесь нет и быть не может. Сейчас наша задача – внимательно осмотреть здание, найти все возможные улики и понять, где она может находиться.

– Можно подумать, мы и так не знаем, где она, – фыркнул Дариан. – Уже понятно, что Арганел здесь не живёт. А значит, и его самого, и его пленников следует искать у него дома.

– Тогда чего мы ждём? – нетерпеливо спросила Шенни, поглядывая на ведущую вниз лестницу.

– Не спеши, – осадил её наёмник. – Вторгнуться к Арганелу мы всегда успеем. Раз уж мы пришли сюда, то давайте всё же осмотрим дом как следует. Нас тут целая дюжина, управимся за каких-нибудь полчаса. Девочка, займись своей комнатой, ты там знаешь каждый угол, а мы с парнем осмотрим остальные.

– Тогда я в комнату Анжи, – сказал Дариан и отправился проводить осмотр.

Несколько месяцев назад юноше пришлось привыкать к своей новой комнате в штабе форта, куда более просторной и комфортной, чем его прежнее жилище, но даже она не шла ни в какое сравнение с апартаментами, в которых проживали Нориамские некроманты. Просторная комната, выполненная в белых тонах, была залита солнечным светом, беспрепятственно проникающим через высокие стеклянные окна. На огромной двуспальной кровати могло бы легко разместиться человекпять. Письменный стол из белого дерева, как и вся остальная мебель, красовался изысканной резьбой. Всё остальное: стены, обклеенные обоями, серебряные подсвечники и канделябры, ковёр с густым мягким ворсом – наглядно показывало, что Анжелия, хоть и оказалась по уши в долгах, не спешила расставаться с предметами роскоши и лишать их свою дочь.

Но в комнату он пришёл не за этим. Плохо представляя, что вообще должен здесь найти, Дариан принялся внимательно осматривать пол, мебель, стены, а также содержимое тумбы, письменного стола и книжного шкафа. В другие времена он не заметил бы ничего подозрительного, но благодаря нескольким дням, проведённым в библиотеке Торнео, обратил внимание, что книги на полках стояли вперемешку, не соблюдая ни алфавитный порядок, ни жанровую принадлежность. Даже книги одной серии и одинакового оформления иногда оказывались растыканы по разным местам. Здесь явно кто-то рылся, а не найдя нужной книги, просто наугад распихал всё обратно на полки. В остальном комната выглядела абсолютно нормально, больше ничем не выдавая проведённого здесь обыска. Либо люди Арганела действовали аккуратно и не стали устраивать погром, либо как следует прибрались после себя.

Подвергнув такому же тщательному осмотру остальные комнаты, отряд собрался в холле на первом этаже для подведения итогов. Дариан сообщил о своих наблюдениях, разбойники сказали, что наткнулись ещё на пару призванных, ответственных за уборку и охрану особняка, а также заметили несколько неотмытых следов крови на полу, но в остальном дом выглядел вполне обычно и не помогал пролить свет на события, произошедшие здесь полгода тому назад.

– Полагаю, в таком случае нам остаётся только одно, – заключил Торнео.

– Надо было сразу идти к Арганелу, – проворчал Лысый. – Мне уже не терпится отблагодарить его за то замечательное вино. Чёрт, надо было взять одну бутылку с собой и залить ему прямо в глотку.

– Забей, у него вполне может иметься противоядие, – возразил Фарио. – Лучше засунем в его глотку меч, так будет надёжнее.

– Я так понимаю, что без драки уже не обойдётся? – раздосадованно проговорил Дмитр.

– А тебе какая разница? Мы так и так уже мертвецы, – ответил ему Лайкон.

– Не забывайте, для чего мы здесь, – оборвал их Торнео. – Наша главная задача – найти и освободить Анжелию, а с Арганелом уже как получится. Всё равно он не превратит нас обратно в людей. Пошли. Дмитр, показывай дорогу.

***

В особняке Кориусов, когда их семьи ещё дружили друг с другом, Шенни доводилось бывать всего пару раз, но дорогу она помнила. Дмитр, много раз бывавший в городе, и Ортей, некогда служивший у Арганела, тоже хорошо знали, куда идти. Путь, как и прежде, прошёл без приключений, но никто не сомневался, что к этому времени стражники уже сообщили властям о подозрительном отряде призванных с клеймом исчезнувшего рода, разгуливающем по городу.

– Пришли, – сообщил Дмитр, когда отряд остановился перед воротами особняка, также имевшего два этажа и окружённого по всему периметру каменной оградой, но выполненного в другом архитектурном стиле. – Каков план действий? – спросил разбойник, обращаясь к боссу.

– Так, для начала давайте разделимся. Внутри такой толпой мы будем только мешаться друг другу. Ортей, сколько всего выходов у этого дома?

– Из известных мне – два. Парадный, перед которым мы стоим, и чёрный выход с противоположной стороны.

– Ясно. Тогда поступаем так: Фарио, Хэнри, Зенан – оставайтесь тут и будьте наготове. Если внутри поднимется шум, нападёте на наёмников Арганела с тыла и поможете нам с отходом. Дмитр, Агер – на вас чёрный ход, инструкции те же. Все остальные – внутрь. Заходим и ищем Арганела. Или Анжелию, смотря кого найдём первым. За оружие раньше времени не хватайтесь, лишний шум нам ни к чему. И напоминаю ещё раз: мы здесь для того, чтобы вытащить мать Шенни. Как только найдём её, сразу же уходим из города и возвращаемся в форт. Если получится по пути прирезать Арганела, то хорошо, если нет – значит нет. Не рискуйте без необходимости и не делайте глупостей. Всем всё ясно?

Разбойники кивнули в знак согласия, некоторые с заметным разочарованием.

– Я пойду вперёд, – заявил Ортей. – Я знаю планировку особняка и расстановку охраны.

– Торнео, мы вообще можем ему доверять? – засомневался Лысый.

– Не беспокойся, Арганел мне уже полгода как не платит, – заверил его наёмник. – К тому же, я теперь, как ты знаешь, полностью зависим от девчонки, и не в моих интересах подставлять её.

– Ладно, пусть идёт с нами, – сказал Торнео, затем повернулся к Шенни. – Но если что, будь готова остановить его.

Девушка кивнула и спрыгнула с лошади. Открыв ворота, они подошли к входной двери, возле которой стояли два охранника. Один был призванным и удостоил посетителей лишь молчаливым взглядом, а вот второй – живой человек, одетый в ту же наёмничью форму, что и Ортей, – тут же преградил отряду дорогу, а заметив своего бывшего напарника, вытянул лицо от удивления:

– Ортей? – проговорил он, но тут же увидел на его лице характерные черты призванного. Поняв, что разговора с приятелем уже не получится, он стал осматривать остальных призванных, выискивая их хозяина, пока его взгляд не остановился на некромантке.

– Шеннария? Какого…

Тут дверь за его спиной резко распахнулась, и на пороге показался человек в форме слуги.

– Всё в порядке, Сигин, – обратился он к охраннику, – они могут войти. Проходите, – учтиво сказал он, – Арганел ждёт вас.

Дариан заметил, что слуга обратился сразу ко всем присутствующим, а не стал искать среди них живого человека, как это делал Сигин.

– Оружие пусть оставят здесь, – заявил наёмник.

Слуга растерянно посмотрел на разбойников и мечи с топорами, висящие у них на поясах. Похоже, он не получал инструкций на этот счёт. Шенни прервала его раздумья:

– Даже не думай, я не ступлю на порог этого дома без охраны.

– А я не пущу толпу вооружённых ходоков к своему хозяину, – упёрся Сигин.

– Попробуешь остановить всех нас? – угрожающе произнесла некромантка, взмахнув рукой и демонстративно выпустив из ладони клуб фиолетового дыма.

Охранник всё ещё сомневался, но тут призванный, до этого молча стоявший с другой стороны крыльца, по команде невидимого хозяина положил руку на плечо Сигина и помотал головой, давая знак пропустить гостей. Наёмник нехотя отошёл в сторону, а слуга, пригласив всех следовать за собой, повёл отряд по широкому коридору.

– А у вас тут уютно, – раздался голос Лайкона, за которым тут же последовал характерный звук подзатыльника.

– А вы ожидали увидеть что-то другое? – спросил слуга, ничуть не удивившись говорящему призванному.

– Наверное, – сказал Дмитр, – он предполагал, что жильё Арганела будет этаким зловещим замком с чёрными шпилями и стекающей по стенам лавой. Так ты уже в курсе, что мы не обычные призванные?

– Конечно. Ведь вы не слишком скрывались, когда обследовали дом, некогда принадлежавший семье Маридан. Прошу, сюда.

Слуга открыл дверь, и отряд оказался в просторном кабинете со множеством стульев, выполняющем, судя по всему, функцию приёмной. Быстро окинув кабинет взглядом, Дариан насчитал двух живых охранников и четырёх, также вооружённых, призванных, а за широким письменным столом, вертя в руке полупустой бокал вина, сидел хозяин особняка собственной персоной.

– Сколько лет, сколько зим, Шеннария, – произнёс Арганел с приветливой улыбкой. Дариану всего однажды доводилось видеть его вблизи, но юноше показалось, что с той встречи некромант несколько осунулся и побледнел, да и голос его стал отдавать хрипотцой. – А ты весьма похорошела за последние полгода.

– Где моя мать?! – угрожающе проговорила она, подойдя вплотную к столу и заставив охранников Арганела напрячься в ожидании угрозы.

– Что, вот так сразу? Даже не посидишь со мной, не расскажешь, как поживала все эти месяцы?

Стоявшие впереди Дариан и Ортей резкими движениями обнажили мечи. Точнее, их руки сами сделали это, получив мысленную команду от хозяйки. Охранники Арганела проделали то же самое, но сам некромант сохранял полную невозмутимость.

– Что ж, – сказал он, сделав ещё один глоток вина и поставив бокал на стол. – Вижу, ты не в настроении разговаривать со старым другом своей семьи. Хорошо, раз уж ты проделала столь длинный путь, то я не в праве отказать тебе в долгожданной встрече с матерью.

Шенни напряглась всем телом, получив окончательное подтверждение того, что её мать и правда здесь.

– Мейсон, – обратился Арганел к слуге, чья голова тут же выглянула из коридора. – Проводи гостей в комнату Анжелии. Уверен, ей и самой уже не терпится повидаться с любимой дочерью.

– Слушаюсь, – ответил слуга. – Прошу за мной, господа.

Отряд из шести человек с трудом умещался в коридоре, но никто не собирался оставлять Шенни без присмотра. Поднявшись вереницей по лестнице и проследовав по коридору вслед за слугой, они остановились перед одной из дверей.

– Вам сюда, – сказал тот и отступил в сторону.

Шенни неуверенно посмотрела ему в глаза, силясь понять, есть ли здесь какой-то подвох, или за этой дверью её и правда ждёт долгожданная встреча с матерью. Переглянувшись с Ортеем, Дариан перехватил инициативу, распахнул дверь и уверенно вошёл внутрь, держа меч наготове. Вскоре из комнаты донёсся его голос:

– Заходи, она правда здесь.

Побледнев от волнения, Шенни деревянной походкой вошла в комнату. Разбойники не стали заваливаться внутрь, но Ортей, стоявший теперь ближе всех ко входу, увидел достаточно и несложным жестом объяснил всё остальным. Внимательно пронаблюдав за тем, как наёмник сначала показывает пальцами на глаза, а затем пробегает пятернями рук себе по щекам, бандиты поняли всё без слов.

Шенни молча стояла перед кроватью, пытаясь собрать мысли воедино и осознать то, что прямо сейчас видела перед собой. Из транса её вырвал Арганел, неслышно вошедший в комнату:

– Как я понимаю, ты всё-таки довела до конца технику призыва души. В таком случае, здесь у тебя не должно возникнуть никаких проблем.

– Ты… – прошипела некромантка, глядя на свою мать, неподвижно сидящую на кровати и уперевшую невидящий взгляд в пол, – сделал её… призванной.

– Как видишь, моя рука так и не поднялась убить её. Что бы ваша семья ни думала обо мне, я не перестаю питать к Анжелии дружеские чувства. Но и позволить столь сильной некромантке свободно разгуливать по своему дому я тоже не мог, сама понимаешь. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как обратить её. Я рассчитывал, что в один прекрасный день сам сумею вернуть ей разум, но, признаться, меня совсем не удивляет, что ты опередила меня. Всё-таки ты – истинная наследница рода Маридан.

– Так вот почему её ходоки продолжали функционировать, – промолвил Дариан. – Она оставалась жива, хоть и сама стала призванной.

Арганел удивлённо поднял бровь:

– Это и правда так работает? А, неважно. Каким бы способом вы ни обнаружили, что Анжелия жива, главное, что в конечном итоге вы оказались здесь. Пойдём отсюда, парень. Уверен, Шеннарии не терпится остаться с матерью наедине.

Бегло осмотрев комнату и найдя никаких потенциальных опасностей, Дариан кивнул и вслед за некромантом вышел в коридор.

– Не хочешь ничего нам рассказать? – спросил он, плотно закрыв за собой дверь. Арганел, уже собравшийся было уходить, обернулся и вопросительно взглянул на юношу. – Или мы должны поверить, что сейчас вот так просто разбудим Анжелию и спокойно уйдём отсюда?

– А почему нет? – Арганел изобразил искреннее непонимание. – Мы с вами не враги, а Анжелия – не пленница. Вы же сами в тот раз сбежали из города и оставили её одну. Так что пожалуйста: можете идти, куда пожелаете, как только приведёте её в чувство. Хотя… – Арганел задумчиво поднял взгляд к потолку, – после столь долгой разлуки Шеннария наверняка захочет поговорить с матерью немедленно, а не дожидаться возвращения в форт. Мейсон, распорядись, чтобы юной некромантке принесли поесть, – поймав недвусмысленный взгляд Дариана, он поспешил добавить: – Ну что ты, у меня и в мыслях не было её травить!

– Что, даже не попытаешься выведать у неё секрет семейной техники? Помнится, ты так мечтал завладеть ей.

– Прямо сейчас, когда её окружает полдюжины разумных охранников, и ещё столько же притаилось снаружи? Да ещё и в моём собственном доме? Нет, я не настолько безумен. Но не буду скрывать, я и правда по-прежнему намерен завладеть этой техникой, и после вашего ухода непременно подумаю над тем, как это осуществить.

Одарив всех присутствующих дружеской улыбкой, Арганел спустился на первый этаж и ушёл в свой кабинет, оставив призванных дожидаться свою хозяйку в коридоре.

Очередной ритуал. Такой же, как все остальные, и в то же время особенный. С руки, державшей голову Анжелии, из открытой раны прямо на белоснежное одеяло капала тёмная кровь. Шенни не обращала внимания ни на боль, ни на служанку, когда та поставила на тумбу поднос с едой и, бросив мимолётный взгляд на занятую ритуалом некромантку, бесшумно выскользнула из комнаты.

Воспоминания матери одно за другим проносились перед глазами, включая и те события, что произошли ещё до рождения Шенни. Детство, уроки деда, которого внучка уже не застала в живых, первая встреча с Эриалом. Свидания, неуверенный первый поцелуй, свадьба. И вот он – комочек с маленькими ручками и ножками, лежащий в люльке, с интересом рассматривает склонившихся над ним счастливых родителей.

Образ улетел прочь, сменившись новой картиной, а затем ещё одной, и ещё, и ещё. И вот он, злосчастный день. Крики, звук разбившейся вазы. Призванные, грудью вставшие на защиту хозяйки. Звон клинков, мерзкие звуки протыкаемой плоти. Лужи крови и куча мёртвых тел вокруг. Арганел, заносящий руку с зажатым в ней кинжалом. Боль и сомнение в его глазах. Рука бессильно опускается, кто-то хватает Анжелию сзади, рука некроманта, испускающая пурпурный дым, тянется к её лицу, а его губы шевелятся, беззвучно произнося какие-то слова.

Пустота. Темнота. Шестьдесят процентов крови, сто процентов разума. И знакомый голос, воспоминания о котором, казалось, уходят в далёкое прошлое, на многие годы назад:

– Шенни?

Глава 14

Крик, огласивший едва ли не весь дом, заставил сбежаться к двери всю банду, которая за последние четверть часа успела разбрестись по этажу, разглядывая картины, бюсты и осматривая с балкона холл первого этажа. Торнео резким жестом руки остановил разбойников от попыток ворваться внутрь.

– Куда рвётесь! Без паники, там всё в порядке.

– Может, всё же проверить? – взволнованно сказал Хэнри.

– Успокойся. Слушай.

Все притихли, и изнутри комнаты послышались негромкие всхлипы:

– Мама… Мамочка…

– Я же говорил, всё в порядке, – удовлетворённо проговорил босс.

– У неё получилось, – выдохнул Лысый.

– Ещё бы не получилось. Стаж у девчонки будет побогаче, чем у многих взрослых некромантов.

– И долго нам ещё ждать? – скучающим тоном протянул Лайкон.

– Боюсь, они ещё только начали. – С этими словами Торнео скрестил руки на груди и привалился к стене.

– Итак, Анжелия Маридан жива и возвращена в сознание, – задумчиво проговорил Дмитр, – Интересно, что нас теперь ждёт? Сомневаюсь, что она согласится прозябать в форте у чёрта на рогах.

– Если вспомнить, какие приключения у нас начались после появления её дочки… – усмехнулся босс.

– Подозреваю, очень скоро они покажутся нам цветочками, – с улыбкой ответил разбойник.

***

– Так ты всего за два дня провела девять ритуалов? – спросила Анжелия, обеспокоенно рассматривая левое запястье дочери, где неприглядно чернела новая, так и не перевязанная рана от сегодняшнего ритуала.

– Угу, – промычала та, наспех пережёвывая мясной биток с тарелки. – Я думала, что свалюсь в обморок от усталости и кровопотери. Но ты же знаешь: если человек умер, то призывать его нужно как можно быстрее, а то тело придёт в негодность. Так что пришлось выложиться по полной. Зато, – Шенни гордо улыбнулась, – теперь у меня есть целый отряд разумных призванных.

Анжелия покрутила перед лицом рукой и пошевелила пальцами, всё ещё не привыкнув к своему новому состоянию.

– Даже не верится, что ты смогла завершить нашу технику…

– Эй, я, вообще-то, тоже Маридан! – Шенни наигранно надула губы.

– Я знаю, – рассмеялась Анжелия. – Я и не думала тебя недооценивать. Но справиться с этим в тех условиях, в которых ты оказалась… В заброшенном форте посреди леса, в полном одиночестве, с ограниченными ресурсами и всего шестью расходными телами. Кажется, ты превзошла всех своих предков, Шенни. Теперь я могу по праву тобой гордиться.

– Ну, на самом деле ассистенты и ресурсы мне бы не особо помогли. Для завершения техники не хватало ровно одной детали, о которой я узнала благодаря…

Анжелия жестом прервала её.

– Не рассказывай, Арганел может услышать.

– Да, ты права, у него тут везде глаза и уши. Лучше расскажу потом в форте. – Шенни допила кофе, поставила кружку на поднос и уставилась на мать, положив руки на колени. – До сих пор не верится, что мы вновь можем вот так посидеть и поговорить после всего, что было. Ладно, – девушка хлопнула себя по коленям и встала, – хватит тут сидеть. Чем быстрее покинем это место, тем мне будет спокойнее. Пора познакомить тебя с моими новыми друзьями и домом.

Девушка подошла к двери и потянулась рукой к ручке, но остановилась. За спиной не раздавалось никаких звуков, будто Анжи не торопилась вставать. Обернувшись, некромантка вопросительно посмотрела на мать.

– Тебе придётся идти без меня, Шенни, – проговорила она свойственным призванному, лишённым эмоций голосом.

– О чём ты?

– Я призвана Арганелом. И ты знаешь, что это значит.

В левой руке, которую Анжи до этого прятала за спиной, сверкнул металлический предмет. Бросив быстрый взгляд на поднос, Шенни не досчиталась среди приборов одного сервисного ножа. Рука матери медленно потянулась вверх.

[Я не сразу поняла, что заставило её так поступить. В тот момент я вообще мало что понимала. Мои мысли всё ещё были заполнены предвкушением того, как мы все вместе вернёмся в форт, а глаза смотрели на фиолетовый ручей, стекающий вниз по её одежде, пропитывающий блузку, штаны и растекающийся ровной лужицей на полу.

Мама была призвана Арганелом, и он по-прежнему сохранял над ней контроль. Она не могла допустить, чтобы её подчинённое врагом тело оказалось в форте, в опасной близости от записей, раскрывающих секрет призыва души. Она не могла даже предупредить меня: ведь прямо в тот момент Арганел мог наблюдать за нашим разговором, смотреть её глазами и слушать её ушами, готовый в любой момент заткнуть ей рот и заставить молча уехать с нами.

И я до сих пор не знаю, что же на самом деле двигало ей в тот момент. Страх перед тем, что Арганел совместит две техники и создаст непобедимое войско призванных? Или она просто не желала делиться с кем бы то ни было исследованиями, над которыми наша семья трудилась вот уже три поколения? Раньше я видела в ней только любящую и любимую мать, не желая замечать всего остального, но теперь всё чаще задаюсь вопросом: что было главной ценностью в её жизни? Её семья, или же амбиции некроманта, желающего покрыть своё имя всеобщей славой и осыпать себя золотом?

Теперь я этого уже никогда не узнаю, да и хочу ли знать? Важно одно: её нет. Больше никаких сомнений, никаких подозрений. Мама ушла из этого мира на моих глазах, окончательно и бесповоротно. И в этот день в роде Маридан остался последний человек.]

Новый вопль заставил весь отряд снова сбежаться к двери, и в этот раз он совсем не походил на крики счастья. Не спрашивая ничьего совета, Дариан толкнул дверь и влетел внутрь. Всего несколько мгновений потребовалось ему, чтобы оценить ситуацию и прикинуть шансы на выживание призванного, валяющегося в широкой луже собственной крови.

– Что там?! – донёсся из коридора требовательный голос Лысого.

– Не знаю! – крикнул Дариан, хватая окаменевшую девушку за руку и вытаскивая её из комнаты. – Уходим отсюда!

Выскочив коридор, он повернул направо и поволок Шенни к лестнице. Девушка была скована ужасом и, казалось, вообще не соображала, что происходит вокруг, но хотя бы не пыталась сопротивляться и позволяла вести себя в нужном направлении.

Не успели они сделать и нескольких шагов, как послышался топот, и с первого этажа прибежали двое призванных воинов. Не медля и не раздумывая, они с поразительной скоростью бросились вперёд.

Нехотя выпустив руку Шенни, Дариан выхватил из ножен короткий меч, подобранный наставником под его габариты, и выступил вперёд, приготовившись защищаться. Слева промелькнула мускулистая фигура, и Ортей, в три скачка преодолев дистанцию, врезался в одного из призванных и навязал ему бой вдали от остальных. Юноше осталось расправиться со вторым, который продолжил нестись вперёд, не обратив никакого внимания на своего товарища и его противника. Воин, обладающий нечеловеческой скоростью, внушал ужас, но Дариан давно готовился к этому дню и знал, что у призванных Арганела, какими бы сильными они не были, тоже имелись свои слабые стороны.

Враг занёс меч для удара, но юноша, резко метнувшись вбок, ушёл с траектории столь предсказуемой атаки задолго до того, как лезвие с ужасающей силой обрушилось вниз, пробив глубокую щель в полу. Одним сильным движением призванный выдернул оружие, но в то же мгновение секира Лысого с треском располовинила его череп.

Мысленно поблагодарив Ортея за то, что освободил им место и позволил окружить врага, Дариан повернулся к наёмнику. Тот уверенно противостоял своему сопернику, компенсируя физическую слабость отточенными навыками и уже оставив на враге несколько глубоких ран, из которых бесперестанно сочилась кровь. Дождавшись очередного смертельного, но легко читаемого выпада, Ортей отклонился в сторону и ответным уколом пригвоздил вытянутую вражескую руку к стене.

Для простого человека это означало бы неминуемое поражение, но призванный, недолго думая, одним мощным рывком выдернул клинок из стены, прихватив с ним часть штукатурки. Впрочем, для наёмника эти секунды не прошли впустую, и тонкий кинжал, сверкнув в его руке, двумя молниеносными движениями проткнул призванному горло и сердце. Всё это произошло за какое-то мгновение, и когда первые куски вылетевшей из стены штукатурки коснулись пола, Ортей уже стоял в двух метрах от противника и наблюдал, как из его новых ран стремительно утекают последние капли жизни.

– Бегите к выходу! – крикнул Торнео, услышав топот ног уже с другой стороны коридора. – Лайкон, прикрываем их!

Оставив двух разбойников прикрывать отход и вновь схватив Шенни за руку, Дариан и остальные добежали до лестницы, по которой уже поднималась очередная партия врагов. Было некогда разбираться, кто из них призванный, а кто нет, и юноше уже пришла в голову идея, как снова разделить врагов. Убедившись краем глаза, что Лысый занял проход по лестнице, Дариан разбежался и перескочил через перила, приземлившись прямо на воина, преодолевающего нижний лестничный пролёт. Выставив перед собой лезвие меча, он всем весом обрушился на врага, пригвоздив того к ступенькам, и едва успел откатиться в сторону, когда бегущий следом за ним призванный с силой вогнал свой клинок туда, где только что лежал Дариан, нанеся союзнику вторую сквозную рану. Враг выдернул меч и замахнулся для новой атаки, но тут через перила перемахнула ещё одна тень, и секунду спустя у призванного из груди с треском вышел окрасившийся в пурпурный цвет наконечник меча, остановившись в опасной близости от юноши.

– Меня не убей! – возмущённо сказал он Ортею.

– Не бойся, всё рассчитано, – успокоил его наёмник и поднял глаза к соседнему пролёту, выясняя, нужна ли Лысому помощь. Увидев, как вражеский призванный от мощного пинка слетает вниз по лестнице и тут же получает вдогонку разрушительный удар секирой, он понял, что разбойник в помощи не нуждается. Дариан тем временем освободил застрявший во враге меч и отметил красную кровь, окрасившую лезвие: ему повезло прибить живого наёмника.

– Всех убили? – спросил Лысый, упираясь ногой в разрубленный труп, чтобы вытащить секиру.

Дариан осмотрел коридор первого этажа.

– Пока да, больше никого не видно. Уходим!

Разбойник сделал ещё один рывок, но широкое лезвие секиры не желало выходить из раскроённой грудной клетки. Отпустив рукоять, он устало привалился к стене. Только сейчас юноша увидел широкую резаную рану, перечеркнувшую весь его живот, из которой по ногам разбойника стекала фиолетовая кровь. Подняв голову и посмотрев ему в глаза, Лысый произнёс слабеющим голосом:

– Берите девчонку и уматывайте. Забудьте обо мне.

Вспомнив про Шенни, Дариан взлетел обратно вверх по лестнице, но не обнаружил её там, где оставил. Некромантка, ведя пальцами по стене, медленно плелась обратно к комнате Анжелии. Выругавшись, юноша догнал её, схватил за руку и потащил обратно к лестнице, попутно заметив, что дальше по коридору Торнео сражался уже в одиночку, размахивая своим полуторным мечом настолько, насколько позволяла ширина прохода. Выяснять судьбу Лайкона не было времени.

Ортей дожидался внизу. Втроём они промчались по коридору и остановились возле парадной двери. Наёмник жестом приказал остановиться и, аккуратно взявшись руками за ручки, резко подался вперёд и толкнул дверные створки. Послышался глухой стук, когда одна из створок сбила с ног стоявшего возле неё призванного.

Сигин, стоявший в стороне, обернулся на звук. В левой руке он держал самострел, нацеленный на стерегущих выход разбойников. Воспользовавшись тем, что наёмник отвлёкся, Зенан тут же метнулся к нему, но Сигин, не удостоив его даже взглядом, вслепую нажал на спуск, после чего отшвырнул самострел в траву и повернулся к Ортею, встав в боевую готовность. Повар с торчащим из горла болтом упал на землю и больше не пошевелился.

Тем временем Ортей, ориентируясь на слух, махнул мечом ровно в тот момент, когда сбитый с ног призванный вновь выбежал на крыльцо, чтобы тут же получить смертельный удар в шею. Теперь дорогу им преграждал только вражеский наёмник. Точнее, стоял он в стороне от дорожки, потому что, встав прямо на пути, он оказался бы окружён двумя противниками с одной стороны и ещё двумя с другой: Фарио и Хэнри были готовы в любой момент броситься на него.

– Тебе здесь ничего не светит, Сигин, – сказал ему Ортей. – Если, конечно, не хочешь повторить мою судьбу.

– Ты же знаешь, Арганел меня отругает, если я просто так отпущу вас, – как бы оправдываясь, ответил охранник.

– Ладно, так и быть, я оставлю тебе пару боевых ран, – с усмешкой сказал Ортей, выходя навстречу бывшему напарнику. – Идите, я догоню.

Убедившись, что наёмники теперь заняты друг другом, Дариан обогнул спину Ортея вывел Шенни за ворота.

– Где остальные? – спросил Фарио, не особо рассчитывая на то, что ему понравится ответ.

– Остались внутри, прикрывать отход.

Дариан ответил честно. Он не мог наверняка сказать, что оставшиеся в доме разбойники уже мертвы, и сам не терял надежды, что им всё же повезёт выбраться. Но для остальных оставаться здесь было непозволительным риском, все это понимали. Фарио повернулся к молодому разбойнику.

– Хэнри, сбегай к заднему выходу. Скажи Дмитру с Агером, что мы уходим.

Паренёк кивнул и побежал по дороге в обход особняка, а Дариан принялся затаскивать Шенни на коня. Девушка всё ещё пребывала в состоянии шока и с большим трудом реагировала на команды. Наконец она надёжно разместилась в седле, и разбойники спешно зашагали прочь, ведя за собой коня.

– Так что там случилось? – спросил Фарио, пока они продвигались по городским улицам, уже не стесняясь в открытую разговаривать на глазах у десятков свидетелей.

– Я сам толком не понял. Но кто-то или что-то убило Анжелию после того, как Шенни вернула ей разум, и Арганел тут же натравил на нас своих наёмников и ходоков. Пришлось прорываться к выходу. – Он поднял голову и посмотрел на девушку. Та молча сидела в седле и смотрела в пространство перед собой. – Надеюсь, она сама всё объяснит, когда придёт в себя.

Путешествие по городу прошло без эксцессов. Либо тем, кто остался в особняке, удалось задержать воинов Арганела, либо некромант просто не стал отдавать приказ о преследовании. Стражники на воротах тоже не стали их задерживать, лишь окинули любопытными взглядами сильно поредевший отряд.

Добравшись до опушки леса, они прошли по уже знакомому Дариану маршруту и расположились на той самой поляне, где полгода назад был убит и обращён Ортей. Это место Торнео объявил точкой сбора на случай, если отряду не удастся покинуть Нориам единым составом. Так и случилось, и трое путников расположились под сенью деревьев в ожидании, когда придут остальные. Если придут.

Солнце уже ушло из зенита и скрылось из виду. Листва шелестела от ветра, что покачивал верхушки деревьев. Никто не произносил ни слова, и даже думать ни о чём не хотелось. Произошедшие события оказались безрадостными и выбили всех из колеи, и было совершенно неясно, чего ждать дальше. Точь в точь как полгода тому назад. Оставалось лишь ждать. Ждать, что вот-вот за стволами деревьев послышатся шаги, и надеяться, что это окажутся союзники, а не преследователи. Или впустую простоять здесь весь остаток дня и всю ночь, а затем, смирившись с судьбой, какой бы неправильной и несправедливой она ни казалась, принять полное поражение и вернуться домой.

Видимо, судьба решила, что неприятностей на сегодняшний день уже хватит, и вскоре за деревьями показались три фигуры. Повернувшись в их сторону, Дариан узнал Дмитра, Агера и посланного за ними Хэнри.

– Остальных не было? – спросил Дмитр, быстро посчитав присутствующих. Те в ответ покачали головами, а Дариан вкратце пересказал, что произошло в особняке.

– Будем ждать, или возвращаемся в форт? – спросил Хэнри.

Дмитр поднял взгляд к небу.

– Сейчас часа три вечера, время ещё есть. Давайте подождём хотя бы полчаса. Может, к нам ещё кто-нибудь присоединится.

– Ага, например шавки Арганела, – проворчал Агер.

– Ну, если ты предпочитаешь просто всех бросить…

– Бросить кого? Ты всерьёз думаешь, что у оставшихся там ребят есть хоть какие-то шансы?!

– Полчаса, Агер, – спокойно произнёс Фарио, поддерживая Дмитра.

– Чёрт с вами. Делайте, что хотите.

Дариан помог Шенни слезть с коня, усадил её под деревом и дал попить воды из фляги, когда из-за деревьев вновь послышались шаги, и на поляну вышел Ортей.

– Навевает воспоминания, а? – произнёс он, обводя взглядом место своей первой гибели. – Надеюсь, в этот раз меня никто здесь не убьёт.

– Уже разобрался со своим дружком?

– Да. Даже основательнее, чем хотелось бы. – Наёмник ощупал доспех чуть ниже рёбер, но в темноте нельзя было разглядеть, что там. – Мы оказались равны. Причём настолько, что одновременно провели друг по другу смертельную атаку. Я уже приготовился вместе с Сигином полететь на тот свет, когда вспомнил, что мне теперь не страшны сквозные ранения, если они не задели артерий. Так и пришлось проводить напарника в последний путь, вытащить из себя его меч и уйти восвояси. Не планировал я его убивать, но что поделать.

– Погони не было?

– Вроде как нет. Арганел не любит оставаться без защиты, и не станет угонять за нами своих оставшихся воинов. К тому же, сегодня мы серьёзно подкосили их штат.

– Ты же его бывшая шавка, – вдруг раздался голос Агера. – Не хочешь рассказать нам, что у него на уме и ради чего мы уже второй раз вынуждены подыхать, как собаки?! Или мы должны поверить, что ты ничего не знаешь?

– Эй, полегче. Я солдат, а не его мальчик. Моё дело – махать мечом, а не задавать вопросы. На самом деле, ближе к осени Арганел обещал посвятить меня в свои планы, но потом я пересёкся с девчонкой, ну а дальше ты знаешь. Оказался рядом с ней – считай покойник.

– Мы вроде сошлись на том, что он хочет вернуть разум своему сыну, – сказал Дариан, до этого молча наблюдавший за их перепалкой, – а заодно создать армию быстрых и умных ходоков. Хочешь сказать, могли быть и другие причины?

– Не стану делать громких заявлений, но в поведении Арганела и правда были некоторые странности. Он уже не первый год поглядывал на разработки Маридан, но всегда держал себя в рамках приличия. А потом вдруг взял и просто помешался на том, чтобы присвоить себе эту технику. Преследовал Анжелию, приставал к ней с предложениями, предлагал деньги и сотрудничество, и в конце концов решился на открытое нападение. Слишком уж внезапно в нём проснулась любовь к потерянному сыну. Странно всё это, так что, полагаю, сегодня мы виделись с ним не в последний раз.

– Давайте лучше обсудим всё это, когда вернёмся в форт, – прервал их Дмитр. – Полагаю, ждать остальных уже нет смысла.

***

Обратно они возвращались в составе уже семи человек. Зенан погиб у всех на глазах, а Торнео, Лайкон и Лысый остались в особняке, и никто не питал иллюзий насчёт их дальнейшей судьбы. На языках вертелось много вопросов, но настроения говорить ни у кого не было, и отряд просто молча двигался по дороге. Кто-то понуро смотрел себе под ноги, другие провожали взглядом опускавшееся к горизонту солнце. К вечеру стало ещё теплее, почти весь снег растаял, и под ногами хлюпала грязь.

Первым не выдержал и нарушил молчание Агер:

– И какого вообще чёрта мы попёрлись в этот проклятый город!

Никто ему не ответил, но охотник не унимался:

– Эй, девчонка! Не хочешь объяснить, что ты там устроила?! Ты, помнится, собиралась вытащить свою мать. И где она? – Он повертелся по сторонам. – Где? Не вижу.

– Агер, успокойся, – негромко сказал Дмитр.

– Успокоиться?! Четверо наших ребят полегли там, и ради чего?! Чтобы мы просто взяли и ушли обратно, как ни в чём не бывало? Что мы скажем Виртону, когда вернёмся?! – помолчав какое-то время, он негромко добавил: – Будь проклят тот день, когда мы притащили её в форт.

– Хватит! – прикрикнул на него Дмитр, но было уже поздно.

С силой хлопнув ногами, Шенни пустила коня в галоп.

– Идиот… – шикнул Дариан и побежал вслед за ней. – Шенни, стой!

Он бежал так быстро, как только мог, поднимая за собой грязные брызги, и впервые был рад своему состоянию, в котором не приходилось экономить силы и испытывать усталость. Но даже бег с полной выкладкой не давал никаких шансов догнать скачущего во весь опор коня, и силуэт Шенни с каждой секундой неумолимо удалялся, пока не превратился в чёрную точку вдали. Поняв, что никаких шансов догнать её нет, Дариан прекратил погоню.

– Не останавливайся! – послышался за спиной голос Дмитра. Юноша обернулся и увидел, что тот вместе с Ортеем всё это время нёсся следом за ним. – Нельзя сейчас оставлять её одну! Чем раньше догоним, тем лучше. Кто знает, что она может удумать в таком состоянии!

Разбойник был прав. Дариан кивнул и вместе с ними побежал дальше, надеясь, что Шенни не потеряется в лесу.

Едва ли она смогла бы вспомнить обратную дорогу, но конь, кажется, сам прекрасно знал, куда ему бежать. В последние годы он сотню раз провозил Дмитра по одному и тому же маршруту между городом и фортом, и теперь, свернув с дороги, уверенно петлял по лесным тропинкам, безошибочно выбирая нужное направление. Внизу стучали копыта, а над головой мелькали кроны деревьев, пока скакун уносил её всё дальше от голоса, застрявшего в голове. Он не желал замолкать и раз за разом настойчиво повторял:

Четверо наших полегли там, и ради чего?! Будь проклят тот день, когда мы притащили тебя в форт!

Перед глазами вдруг промелькнуло что-то серое, совсем не похожее на деревья, и конь остановился. Они приехали. Несколько секунд Шенни вертела головой и разглядывала облупившуюся каменную стену и постройки, убеждаясь, что действительно находится в форте. Но стоило безумной тряске в седле превратиться, как не привыкшее к верховой езде тело поспешило напомнить о себе. От вспышки дикой боли в бёдрах и пояснице девушка застонала и свалилась с седла, благо конь остановился на земле, а не на каменной дорожке, и падение оказалось не столь болезненным.

Боль отвлекла от тревожных мыслей, но лишь ненадолго, и вскоре Шенни пришлось снова вернуться в реальность. На улице начинало темнеть, вокруг стояла тишина, в форте никого не было. Виртон и Меллек, вероятно, куда-то ушли, иначе уже давно услышали бы стук копыт и вышли навстречу. Но рано или поздно все вернутся, и тогда вновь придётся смотреть им в глаза и отвечать на их вопросы.

Ради чего она всё это затеяла? Ради чего потащила их в город и обрекла на смерть? Чтобы найти и освободить…

Ком подступил к горлу, и она разрыдалась, насколько позволили оставшиеся силы. В очередной раз Шенни была уверена, что худшие дни в её жизни остались позади, и снова жестоко ошиблась. Теперь хотелось лишь одного: спрятаться, запереться, закопаться под землю, где никто не сможет её найти, и больше никакие неприятности не смогут её потревожить.

С трудом поднявшись на ноги, она проковыляла к ближайшей постройке, спустилась по неосвещённой лестнице, опираясь на холодную стену, и вошла в какое-то помещение, закрыв за собой тяжёлую дубовую дверь. Это был погреб, тот самый, в котором Дариан когда-то испил отравленного вина. Сейчас у стены не хватало двух бочек: Торнео давно распорядился, чтобы разбойники избавились от них.

Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Шенни принялась ходить вдоль полок и ящиков, обшаривая их содержимое, будто где-то среди этих запасов было спрятано её спасение. Руки перебирали овощи, ощупывали головки сыра, звенели бутылками с лекарствами и припарками, пока не наткнулись на предмет нужной формы. Его наличие в погребе заботливо всплыло в памяти, кажется, ещё снаружи, когда она сидела на земле и вопрошала у безмолвных каменных стен, что ей дальше делать.

Трясущиеся ладони заботливо поглаживали стеклянную склянку, наполненную крысиным ядом, и с каждой секундой их дрожь утихала.

Глава 15

[Знаешь, какое лекарство исцеляет любые болезни? Избавляет от всех проблем, уничтожает все тревоги? Нужно заставить себя сделать всего лишь несколько глотков, и больше не придётся ничего бояться, ничего решать и ни о чём переживать.

Когда я опустошила тот флакон, ко мне пришло небывалое облегчение, какого я не испытывала, пожалуй, ни разу за всю свою жизнь.

Я излечилась, от всего и разом.]

***

На подходе к форту они натолкнулись на Виртона и Меллека. Те возвращались из леса и с довольным видом тащили свежую оленью тушу.

– Чего стряслось? – удивлённо спросил охотник, когда трое призванных пролетели мимо, чуть не сбив его с ног.

– Шенни не видели? – обернувшись, спросил у него Дмитр.

– Нет, мы сами только пришли.

Дариан тем временем быстро осмотрелся, увидел коня, отдыхающего посреди двора, и бросился к штабу. Уставшие ноги с трудом подняли его по лестнице, но девушки ни в своей, ни в его комнате не обнаружилось. Когда он вернулся в коридор, Дмитр и Ортей уже поднимались следом, держась руками за перила. Юноша помотал головой, отвечая на их немой вопрос.

– Вот дрянная девчонка, – проворчал Ортей. – Целый час за ней гнались, теперь ещё и по всему форту искать.

– А ты что, устал? – с иронией спросил Дмитр.

– Конечно у… – наёмник удивился своим словам. – Эй, а я и правда устал.

– Я тоже, – озадаченно пробормотал разбойник и посмотрел на Дариана. Тот мигом вспомнил, как тяжело ему дался подъём на второй этаж.

– И что это может значить? – спросил он.

– Призванные могут ослабеть, если… – задумчиво проговорил Дмитр. – Шенни! Нужно найти её, срочно!

– Да что случилось-то?! – прокричал Виртон с первого этажа.

– Некогда объяснять! Обыскивайте всё!

Дариан метнулся назад в коридор и стал проверять каждую комнату, бесцеремонно распахивая двери. Девушки нигде не оказалось. Остальные тем временем осмотрели весь первый этаж и выбежали во двор. С разных сторон то и дело раздавались крики:

– На кухне нет!

– На складе тоже!

– В мастерской пусто!

Прикинув, какие названия ещё не прозвучали, Дариан бросился в погреб и едва не скатился по лестнице, когда ноги подкосились от усталости. Дубовая дверь внизу не поддавалась, запертая с другой стороны.

– Шенни, ты там?! Шенни!

– Нашёл? – донёсся сверху голос Дмитра.

– Она там, скорее всего… – ответил Дариан слабеющим голосом.

Что делать?

В другое время он сходу придумал бы десяток способов попасть внутрь, но сейчас голова соображала с трудом, как если бы при жизни он провёл несколько суток без сна.

Взломать замок!

Он упал на колени, а рука сама по себе потянулась к груди, где на верёвке висела отмычка, служившая незаменимым средством проникновения за любую дверь, да и талисманом тоже. Вот только глаза не нашли на уровне дверной ручки ничего, похожего на замочную скважину. В голове снова со с натугой заскрипел мыслительный процесс.

Замка нет… Щеколда с той стороны.

– Дмитр… Неси лом. Быстрее.

Не задавая вопросов, разбойник скрылся из виду, и с улицы донеслись его усталые команды. Пару минут спустя раздался топот сапог по лестнице, и Дариан не глядя принял из чьих-то рук металлический инструмент, непривычная тяжесть которого тут же потянула руку вниз.

Вставить в щель. Не попал. Ещё раз. Дёрнуть.

Прочная деревянная панель даже не пошевелилась.

– Давай помогу.

Он не узнал, кому принадлежит этот голос, но чьи-то руки взялись за конец лома, и совместными усилиями они смогли выдавить из двери слабый треск.

– Ещё раз.

Дверь затрещала сильнее и отошла от косяка на пару сантиметров. Ни о чём не думая, Дариан напрягся для очередного рывка, но неизвестный союзник остановил его.

– Попробуй просунуть руку… и отодвинуть засов.

Послушавшись совета, он завёл ладонь в щель, нащупал холодный металл и короткими, насколько позволяло пространство, движениями сантиметр за сантиметром сдвинул стержень влево и дёрнул дверь на себя, по инерции чуть не свалившись на ступеньки.

Шенни.

Она лежала там. Прямо в центре помещения, распластавшись на деревянном полу и раскинув свои светлые пряди волос, а рядом, выкатившись из руки, виднелась маленькая склянка. Даже ослабевший, мозг быстро сообразил, что содержимое этой склянки теперь находится внутри девушки, и именно оно, каплю за каплей, вытягивает из неё жизнь. На подкашивающихся ногах Дариан доковылял до лежащего на полу тела и рухнул рядом.

Повернуть на бок. Поднятьголову. Два пальца в рот.

Изогнувшись в спазме, она извергла на пол густую жижу с кусочками еды, съеденной в гостях у Арганела.

Ещё.

Снова спазм, нелицеприятный звук, и густая лужа перед лицом растеклась чуть шире.

Ещё.

Раз за разом вызывая рвоту, он заставил Шенни избавиться от всего, что скопилось в её желудке, пока её глотка не перестала реагировать на пальцы лишь пустыми рвотными позывами. Тем временем в погреб вбежал третий человек.

– Что с ней?

Голос, казалось, доносился откуда-то издалека, заглушаемый угасающим с каждой минутой сознанием.

– Отравилась, – ответил Дариан, с трудом выдавливая слова.

– Чем?

Чья-то рука, показавшись в поле зрения, подобрала из рвотной лужи пустую склянку, и утащила в свои далёкие владения.

– Крысиный яд.

– Ясно.

Ноги в грязных кожаных сапогах протопали мимо, едва не задев голову Шенни, и с той стороны, куда они ушли, послышался грохот сдвигаемых ящиков. Затем ноги снова оказались возле девушки, и чьи-то руки сунули ей в рот небольшой пузырёк.

– Пей!

Дариан слышал глотающие звуки и последовавший за ними кашель, но уже не мог ничего видеть. Перед глазами поплыли круги, и он отключился, впервые за последние несколько месяцев.

***

Сновидений не было. Да и самого сна, как он потом понял, тоже. Дариан просто лежал, не в силах ни видеть, ни слышать, ни думать. Лежал, как будто так и надо, будто для этого он и был создан, а вся прежняя, переполненная событиями и приключениями жизнь, была одной затянувшейся ошибкой.

Но постепенно сознание стало восстанавливаться. Вот он увидел земляной потолок над головой, поддерживаемый деревянными балками. Вот почувствовал под собой твёрдый пол – наверное, холодный, но нужно быть человеком, чтобы узнать это. Движения пока давались с трудом, да и большого смысла в них не было. Разум пробудился в достаточной мере, чтобы вспомнить события последнего вечера и сделать простой вывод: чем бы они ни закончились, Шенни жива и постепенно приходит в себя, а вместе с ней оживают и призванные.

Но всё же хотелось убедиться в этом лично, и Дариан повернул голову набок. Чтобы тут же встретиться взглядом с Шенни. Она лежала на том же месте, бледная, с растрёпанными волосами, и молча смотрела на него. Лицо девушки не выражало никаких эмоций. Ни злости, ни сожаления, ни неловкой улыбки. Но всё было понятно и так, без слов и без жестов. Около минуты они просто лежали и молча смотрели друг на друга, и безмолвный взгляд Шенни говорил ему:

"Как видишь, я жива. Вот только не знаю, что нам теперь со всем этим делать."

"Я тоже. Понятия не имею, что с нами будет дальше," – отвечали ей пурпурные глаза призванного.

Потом она просто закрыла глаза, а Дариан повернул голову обратно, давая организму время полностью прийти в себя. Он правда не знал, что будет дальше.

Лекарство или противоядие – чем бы ни напоили Шенни, – делало своё дело, и с каждой минутой юноша ощущал все больший прилив сил, а вместе с ним и облегчение. Если призванный приходил в себя, значит, жизнь его хозяйки тоже была вне опасности.

Когда сознание прояснилось окончательно, юноша сел на полу и осмотрелся. Кроме него, в погребе спали ещё двое призванных: Фарио и Дмитр. Не было сомнений, что именно первого стоит благодарить за спасение девушки. Даже в полуживом состоянии медик сумел сориентироваться и найти нужное лекарство. А Дмитр, значит, был тем, кто помогал Дариану выламывать дверь. События вчерашнего вечера постепенно восстанавливались в памяти.

Сама Шенни чудом не уснула лицом в собственной рвоте, испачкав только несколько локонов своих волос.

Услышав копошение, оба разбойника тоже закончили с отдыхом и поднялись на ноги.

– Она поправится? – негромко спросил Дариан у Фарио, кивая на спящую девушку.

– Да, – спокойно ответил медик, но потом задумался и почесал подбородок. – Физически, да. А вот как она переживёт потерю матери…

– Один раз уже справилась, справится и второй. – Этими словами юноша пытался уверить скорее самого себя, чем собеседника.

– Посмотрим. А теперь унеси-ка её в кровать и разожги камин в комнате. Восстанавливаться после отравления нужно в тепле и комфорте, а здесь она ещё простуду подхватит.

Без особых усилий подняв худое тело на руки, Дариан поднялся вслед за ними по лестнице и вышел на улицу. Снаружи обитатели форта один за другим приходили в себя, и первым делом осматривали своих товарищей, будто опасаясь, что за эту ночь могли потерять ещё кого-нибудь. Оставив их на попечение Дмитра и Фарио и поднявшись в спальню, юноша уложил Шенни на её кровать, накрыл одеялом и зажёг дрова в камине, после чего сел рядом.

Оказавшись в тёплой постели, девушка тут же сжалась в клубок и завернулась в одеяло. Если таким образом она хотела заставить своё тело уснуть, то это не удалось, и вскоре Шенни открыла глаза.

Хотелось произнести дежурное "Ты как?", но ответ на этот вопрос и так был известен.

Плохо. Ужасно. Невыносимо.

В словах поддержки он тоже никогда не находил смысла, поэтому перешёл к более насущным вещам:

– Тебе чего-нибудь принести?

– Воды, – еле слышно прошептала она.

– Сейчас, никуда не уходи.

Он вышел из комнаты, довольный тем, что последней фразой удалось выдавить на лице девушки хотя бы слабую улыбку.

По дороге Дариан прикидывал, обойтись ему простой водой или скипятить воду и заварить чай, но когда он вошёл на кухню, там уже вовсю хозяйничал Фарио.

– Хочет пить, да? – сказал он, натирая в ступке какие-то травы и высыпая их в кружку. На очаге уже закипала миска с водой. – Дашь ей вот это. Та ещё дрянь, но проследи, чтобы девчонка выпила всё до дна. Я пока соображу чего-нибудь поесть. Пару дней постельного режима и травяной заварки, и она встанет на ноги.

Приняв в руки кружку дымящегося варева, юноша вернулся в комнату к Шенни. Девушка послушно, острожными глотками осушила содержимое, сохранив безразличное выражение лица и ни разу не поморщившись, после чего вернула Дариану кружку и забралась обратно под одеяло.

Вновь повисло молчание. Юноша не хотел оставлять её одну, и в то же время не находил, что сказать. В конце концов он решил просто побыть рядом, как делал это уже не раз. Вскоре Фарио принёс тарелку тушёной картошки и также наказал проследить, чтобы больная всё съела. Подкрепившись, Шенни наконец смогла уснуть, а Дариан решил выйти во двор и проведать остальных призванных. Им явно было, что обсудить.

Разбойники уже окончательно пришли в себя, расселись за столом во дворе и с хмурыми лицами дослушивали рассказ Ортея о схватке в особняке, как раз подходивший к концу.

– Тогда я отправил остальных бежать, а сам остался один на один с Сигином. Честно скажу, я не горел желанием с ним драться. Сигин был из тех немногих, кто в состоянии победить меня, а я не тороплюсь снова попасть на тот свет. В общем, дрались мы почти на равных…

– Да насрать всем, как вы там дрались! – огрызнулся Агер. – Если ты такой крутой, мог бы спасти босса и остальных, а не устраивать дуэли со своими дружками!

– А что, если они ещё живы? – наивно предположил Меллек, с интересом следивший за рассказом.

– Я проверил девок, – сказал Виртон. – Обе отключены. Ни свечения, ни пульса. Так что босс точно мёртв, и Лысый с Лайконом, скорее всего, тоже.

– Замечательно прогулялись, нечего сказать, – съязвил его напарник.

– Долго ты ещё собираешься сидеть с надутыми губами? – насмешливо спросил Ортей. – Мы и так уже умерли по одному разу. Я тоже не в восторге от нашей малохольной хозяйки, но стоит поблагодарить её хотя бы за то, что дала нам всем второй шанс.

– Второй шанс? Напомни-ка мне, а по чьей вине мы тогда отправились на тот свет? Помнится, ты и сам подох не без её участия.

– Сваливать вину за своё поражение на других – не слишком-то это достойно, дружок. Мы сами виноваты, что позволили убить себя. Мы, и никто больше.

– Если вы закончили искать виноватых, – прервал их Дариан, встав перед столом, – не пора ли обсудить, что нам делать дальше?

– А чего тут обсуждать, – ответил Виртон. – Жить, как жили раньше, пока кому-нибудь из нас не придёт в голову очередная безумная идея.

– Боюсь, как раньше не получится, – сказал Дмитр. – Теперь Арганел знает, что Шеннария жива и владеет завершённой техникой призыва души. А значит, можно в любой день ждать его на пороге форта.

– Вы недооцениваете своё жилище, – с этими словами Ортей вылез из-за стола и обвёл взглядом двор. – Мы находимся не в каком-нибудь посёлке, а в военном форте, между прочим! Если залатать стены и очистить местность вокруг, нас будет не так просто отсюда выкурить. Может, у Арганела и найдётся пара десятков годных бойцов и ходоков, но на армию они никак не тянут и штурмом форт не возьмут. Взять измором тоже не выйдет: кормить нам нужно всего одного человека.

– Готовиться к осаде? Это что-то новенькое, – весело промолвил Виртон. Старый охотник явно не разделял настроения своего убитого горем напарника.

– Тогда не вижу смысла тянуть, – заключил наёмник. – Итак, вот что нам предстоит сделать…

– Выбрать нового главаря, первым делом, – перебил его Агер. – И это точно будешь не ты.

Наёмник раздосадованно всплеснул руками.

– И к чему нам теперь эти формальности? А, ладно. И кого же вы предпочтёте увидеть на этой должности?

Дмитр встал со стула прежде, чем успел собрать на себе все взгляды.

– Я согласен с Ортеем. Если мы не хотим, чтобы Шеннарию выволокли у нас из-под носа, самое время заняться подготовкой к обороне.

***

Деревянное ведро опустилось в журчащий речной поток и вынырнуло оттуда, до краёв наполненное кристально-чистой водой. Проделав то же самое со вторым ведром, Дариан взвалил коромысло на плечо и направился к форту.

Вокруг каменных стен шла оживлённая работа: не ведающие усталости призванные, вооружившись топорами, занимались вырубкой деревьев, за неделю расчистив приличное пространство вокруг форта, и установкой ловушек под стенами. Несмотря на нежелание разбойников подчиняться бывшему наёмнику Арганела, Дмитру удалось убедить их, что в военном деле куда лучше будет положиться на знания опытного бойца. Ортей со всей ответственностью подошёл к возложенным на него обязанностям и внимательно следил за работой, не упуская возможности раздать ценные указания.

Поставив вёдра на кухне, Дариан скипятил на очаге немного воды, перелил её в небольшой кувшин и поднялся в комнату Шенни. Фарио уже был там, в последнее время он почти не отходил от девушки. Вопреки заверениям медика, некромантка не спешила поправляться и на протяжении всей прошедшей недели почти не покидала своей комнаты. Сейчас она сидела на кровати, положив подбородок на колени, и скептическим взглядом наблюдала за приготовлением розового порошка.

– И какой гадостью ты собираешься напоить меня сегодня? – поинтересовалась она, когда Дариан поставил кувшин на стол перед Фарио.

– Больше никакой, я сдаюсь. Крысиный яд точно не мог тебя так уделать. Уж поверь, я не первый раз имею с ним дело. Не знаю, что и где ты подцепила, но с этого дня ограничимся простеньким оздоровительным сиропом. Я добавил в порошок сахара, так что будет даже вкусно. Будем надеяться, что твой организм сам справится с этой хворью.

– А если не справится? – спросил Дариан.

– Тогда… нам придётся искать другого некроманта и просить, чтобы перехватил власть над нами. И не надо на меня так смотреть. Никто из нас не бессмертен, а я не волшебник. Вполне может статься, что в этот раз девчонка и правда не выкрутится. Смерть и так уже устала за ней гоняться… Да и нас она ждёт не дождётся. – Фарио размешал порошок в горячей воде и подал кружку Шенни. – На, пей.

Пока девушка небольшими глотками поглощала сироп, за стеной послышался топот ног по лестнице, после чего дверь приоткрылась, и в проём просунулось взволнованное лицо Хэнри:

– Ребята, спуститесь-ка во двор.

– Что стряслось? – спросил Фарио.

– У нас гости.

– Кто?

После некоторой паузы юноша ответил:

– Арганел…

Увидев, как Дариан и Фарио проверили наличие мечей в ножнах, Хэнри поспешил добавить:

– Он, похоже, не собирается нападать. Он вообще один.

– Один? – недоверчиво произнёс Дариан. – Что, собирается предложить очередную сделку?

– Для прошлой ему войско и не понадобилось, – усмехнулся разбойник. – Ладно, пошли выясним, чего ему надо.

– Я тоже пойду, – заявила Шенни, поставив кружку на тумбу и сунув ноги в ботинки.

– Уверена? – спросил Дариан, озабоченно глядя на её бледный вид.

– Не хочу пропустить, что он вам скажет. А ещё, – Шенни бросила попытки самостоятельно встать и протянула юноше руку, после чего была одним рывком поставлена на ноги, – я хочу своими глазами увидеть его смерть.

На улице царила суматоха и раздавались громкие команды Дмитра. Он требовал, чтобы все немедленно рассредоточились по стене и высматривали возможного неприятеля, что разбойники делали с крайней неохотой. Никому не хотелось пропустить намечающийся скандал.

– Агер, на западную стену!

– Но…

– У тебя на лбу написано, что ты хочешь пальнуть в него. Иди отсюда, мы сами разберёмся!

Охотник нехотя пошёл прочь от ворот, а Дмитр заметил приближающуюся группу.

– Хэнри, Фарио, тоже по своим местам! Шенни, не поднимайся на стену, в лесу могут прятаться стрелки.

– Помоги подняться, – попросила Шенни, когда они подошли к лестнице, игнорируя совет Дмитра. Была ли она уверена в своей безопасности, или просто перестала страшиться смерти, спорить с ней сейчас не было смысла. Дариан подхватил девушку на руки, внёс наверх и поставил у парапета, после чего посмотрел вниз.

Арганел и правда стоял перед запертыми воротами один, и только в полусотне метров отсюда, под кронами ещё не вырубленных деревьев, были видны силуэты двух охранников и трёх лошадей. Они не пытались прятаться, но и к форту подходить не спешили. Вероятно, это следовало воспринимать как знак добрых намерений, которых от этого человека, естественно, никто не ждал. Лук Дмитра был нацелен на некроманта, готовый в любой момент прострелить незащищённое тело.

– Здравствуй, Шенни! – произнёс он усталым голосом, когда голова девушки показалась над парапетом. Некромант казался ещё более бледным и осунувшимся, чем при их последней встрече. – Да, это снова я. – Арганел обвёл взглядом поле, усеянное пнями от недавно срубленных деревьев. – Вижу, вы готовились к полноценной осаде… Рад, что вы обо мне столь высокого мнения. Но, боюсь, придётся вас разочаровать. Вот он, я, безоружный и беззащитный, пришёл просить, а не отбирать.

– Попроси стрелу в глаз и не трать наше время, – проворчал Дариан.

– Как вам будет угодно. Но всё же я питаю надежду, что вы соблаговолите выслушать меня, в последний раз. – Он посмотрел на Шенни и сощурил глаза. – Моё зрение уже подводит меня, но… ты ведь тоже умираешь, да?

Одной фразой Арганелу удалось заслужить всеобщее пристальное внимание.

– Тоже? – уточнил Дмитр.

– Ах да, вы ведь ещё не знаете, да и откуда бы? Ведь юная наследница Маридан балуется особыми техниками совсем недавно. Но, как я вижу, последствия уже сейчас дают о себе знать. – Он постоянно прерывался, на ходу проводя какие-то размышления. – Наверное, всё дело в возрасте, и взрослый организм сопротивляется дольше.

– Сопротивляется чему?! – настойчиво спросил Дариан. Шенни не торопилась принимать участия в разговоре, да и вряд ли ей бы удалось кричать со стены. – Хватит говорить загадками!

– Да какие там загадки… Каждый раз, проводя над призванным особый ритуал – делая его быстрее, или умнее, неважно, – мы отдаём ему частичку своей жизненной энергии, или своей души, если вам так будет угодно. Один или два таких призванных – это ещё куда ни шло, но когда счёт идёт на десятки, некромант начинает медленно умирать. За те шесть лет, что прошли со дня смерти Кэннела, я создал три десятка уникальных призванных по технике моей семьи. Вы уже познакомились с ними, когда были в особняке. А у Шеннарии, как я понимаю, сейчас в распоряжении около десятка слуг, которым она столь щедро вернула их разум.

– Уже меньше…

– Неважно, ведь их смерть не вернёт назад затраченную частичку жизни некроманта. Боюсь, что нам обоим в ближайшее время придётся предстать перед госпожой смертью.

Воцарилось молчание. Дариан, Дмитр и Шенни молча обдумывали его слова, не зная, верить им в сказанное или нет. Подобное заявление легко могло оказаться очередной уловкой Арганела.

Если бы не его явно болезненный вид. И если бы он не стоял перед воротами, как на ладони, рискуя в любой момент быть застреленным.

Затянувшееся молчание прервал Фарио, который стоял неподалёку и мог слышать весь разговор. Положив свой лук на пол, он неожиданно для всех спрыгнул со стены и уверенно приблизился к Арганелу. Некромант не предпринял никаких попыток к сопротивлению, когда медик принялся бесцеремонно разглядывать и ощупывать его. Длилось это около минуты, после чего, закончив осмотр, он повернулся к стене и поднял голову, обращаясь к наблюдавшим за этой сценой союзникам:

– Всё совпадает. Пульс, бледность, затруднённое дыхание, обесцвечивание радужки глаз. Если хотите, могу взять кровь на анализ, но лично я и без этого уверен, он не врёт. У них с Шенни и правда одна и та же болезнь.

Дмитр внимательно посмотрел в глаза некроманту.

– Тогда, полагаю, ты проделал весь путь сюда не для того, чтобы попрощаться перед смертью. У тебя есть какое-то предложение?

– Конечно. Зачем бы я стал приходить с пустыми руками? Давайте я буду говорить прямо: мне известно, как нам победить эту болезнь.

– Но к Шенни ты явился не для того, чтобы помочь ей спастись, – сказал Дариан. – Тебе что-то нужно конкретно от нас.

– Вы и правда настолько плохого мнения обо мне? Хотя, трудно вас за это винить. За последний год я и правда совершил ряд неоднозначных поступков. – Последняя фраза вызвала усмешки на лицах. – Но поверьте, даже владей я единолично этим лекарством, мне было бы не жалко поделиться им с дочерью Анжелии. Но вы правы, в этот раз мне и правда не обойтись без вашей помощи.

– Кажется, я знаю, к чему он клонит, – негромко произнесла Шенни. Арганел не услышал её слов и продолжил:

– На самом деле, лекарства от этой хвори не существует. Иначе я обращался бы к лекарям, а не к своим коллегам. Но в наше время смертельную болезнь можно обмануть и иным способом. И вам это известно, как никому другому.

– А, так вот о чём речь, – догадался Дмитр.

– Вы все были отравлены смертельным ядом. Но прошло уже полгода, а вы стоите передо мной, живые и здоровые, если можно так выразиться. Вы обрели полный иммунитет к любым болезням, и я предлагаю нам с Шенни совершить то же самое. Всё, что нам нужно для спасения – это техника призыва души, что по праву принадлежит роду Маридан.

– Постой, – перебил его Дариан. – Так вот что было настоящей причиной нападения на её семью. Ты не собирался воскрешать своего сына, ты хотел всего лишь спасти свою шкуру!

– Поверь, парень, я бы с удовольствием вернул его к жизни. Кэннел был храбрым мальчишкой и мог бы стать достойным наследником моего рода. Но в тот день взбесившийся призванный свернул ему шею, а подобные раны несовместимы с жизнью даже в обращённом состоянии. Мой сын потерян безвозвратно, и теперь всё, что у меня осталось – это я сам.

– И теперь ты предлагаешь вам с Шенни стать призванными другого некроманта, чтобы избежать смерти.

– Верно. Насколько я понимаю, вы – её призванные – при этом тоже останетесь живы. – Увидев немой вопрос в их глазах, Арганел поспешил пояснить: – Видите ли, когда вы находились у меня в гостях, я не удержался и подслушал разговор Шеннарии с её матерью. Тогда и узнал про тех… двух дам, что вы держите в форте для своих утех, и про то, что они остались живы после обращения Торнео. Так что мы не только победим болезнь, но и сохраним все свои способности. Я уже договорился со знакомым некромантом, которому мы можем доверять. Он согласен провести ритуал, всё, чего не хватает – это твои знания, Шенни.

Закончив речь, Арганел замолчал в ожидании ответа. Шенни нахмурилась и впала в задумчивость. С этого момента они разговаривали тихо, чтобы слышать только друг друга.

– Такое решение нужно принимать всем вместе, – предложил Дмитр. – На кону стоят жизни всей банды.

– Нет, – резко ответил Дариан. – Наши жизни уже давно принадлежат ей. Мы не в праве ничего требовать. – Он повернулся к Шенни. – Решай. Это твой выбор, и ничей больше.

– Ты сможешь вернуться в Нориам, в свой дом! – снова подал голос Арганел. – Особняк Маридан теперь в моём распоряжении, и я с радостью верну его тебе. Пусть это будет моим подарком в честь нашего чудесного исцеления!

[Интересно, сумела бы я жить, как раньше? Смогла бы вернуться в свой дом? Завтракать в своей столовой, отдыхать в своей комнате, гулять в своём саду? Едва ли.

Да ещё и пойти на сделку с Арганелом. Раскрыть все секреты моей семейной техники перед самым страшным врагом и надеяться, что меня не предадут и вместо обещанного бессмертия не превратят в чью-то безвольную рабыню.

Но я не переставала думать о вас. О разбойниках, о Меллеке, Ортее, и, конечно же, о тебе. Я благодарна, что ты не позволил остальным давить на меня и дал возможность принять решение единолично. Но всё же я не могла вас убить. Да, я не раз слышала от тебя, что все призванные – моя собственность, и я ничего никому из вас не должна. На словах это звучало довольно просто, но на деле я не могла позволить себе оборвать ваши жизни, пока оставалась возможность поступить иначе. Мой выбор был уже сделан. Я знала, как поступить.]

Каменная стена форта с закрытыми воротами возвышалась над Арганелом, и там, наверху, в этот самый момент, на нахмурившемся миленьком личике решалась его судьба. Наконец Шенни что-то для себя решила, шепнула пару слов стоящему по правую руку разбойнику и скрылась за парапетом.

– Подумай, я не тороплю, – покорно произнёс некромант. Шаги девушки, и без того едва слышные, скоро совсем стихли, и он обратился к двум оставшимся на стене призванным: – Вот только я, к сожалению, пока ещё простой смертный. Не могли бы вы выделить мне комнату и дать чего-нибудь поесть, пока Шеннария принимает реш…

Арганел застыл на полуслове с открытым ртом, когда рука Дмитра с треском натянула тетиву, а стальной наконечник стрелы уставился прямо на него. Щелчок отпущенной тетивы был последним, что он услышал. А последним, что увидел – оперение на конце стрелы, торчавшей из его шеи.

Глава 16

Никто не бросился Арганелу на помощь. Из-за деревьев не повыскакивали десятки наёмников, чтобы отомстить за своего господина. И даже те двое, что не скрываясь ожидали на тропе, ведущей в форт, просто молча оседлали коней и уехали прочь. Бездыханное тело одного из самых известных и уважаемых некромантов Нориама осталось лежать на дороге перед стенами форта, как никому не нужный мусор. Вопреки всем возможным прогнозам, род Кориусов прервался раньше Маридан.

Шенни молча пересекла двор и вернулась к себе, а оставшиеся на стенах разбойники взволнованно поглядывали то на неё, то на лес, высматривая возможного неприятеля. Только Ортей, бросив лук, присоединился к Дариану и Дмитру, уже направившимся в штаб. Он лучше остальных знал Арганела и понимал, что никто не будет мстить за мёртвого – а значит, не способного более платить, – нанимателя. Остальные же получили от нынешнего главаря знак пока оставаться на стенах.

Подождав, пока за ними закроется дверь, Дмитр выдержал небольшую паузу и спросил:

– И когда планируем рассказать обо всём остальным?

– Представляю, как они будут недовольны, – усмехнулся Ортей.

– Их мнения никто не спрашивал, – огрызнулся Дариан.

– И что вы собрались им рассказывать? – спросила Шенни, продолжая стоять ко всем спиной.

Дмитр замялся, застигнутый врасплох столь странным вопросом.

– Эм… Что им всем скоро предстоит умереть?

– А что насчёт плана Арганела? Разве вы не сможете воплотить его самостоятельно? – предложил Дариан. Сам он не горел желанием жить дальше без Шенни, но был не против поделиться с разбойниками своими соображениями. – У тебя же есть связи в городе, Дмитр. Договорись с каким-нибудь некромантом, передай ему записи Маридан, и пусть он сделает вас всех своими ходоками.

– Такая себе идея, – скептически отозвался Ортей. – Ставлю всё то ни хрена, которое у меня есть, что тот некромант превратит нас в послушных собачек и даже не подумает оставить нам свободу мыслей и действий.

Дмитр согласился с ним:

– Ортей прав, никому не выгодно оставлять нас свободными, и мы никак не защищены от обмана. Есть всего два некроманта, которым я доверяю: один погиб на прошлой неделе, а второй считает свои последние дни. Неприятно это признавать, но в этот раз, кажется, наши дни и правда сочтены.

– Идите за мной, умники, – со вздохом сказала Шенни, устав их слушать, и направилась вверх по лестнице на второй этаж. Точнее, на вторую ступеньку – ровно на столько хватило её сил. Дариан привычно подхватил девушку на руки и поднялся по лестнице.

– В библиотеку, – добавила она, не слезая с его рук. Призванные всё равно не уставали, и не было смысла заставлять их ждать, пока больная некромантка ковыляет пешком.

Когда её усадили за письменный стол, Шенни покопалась среди наваленных на нём книг и продемонстрировала присутствующим том в синей обложке. В центре была изображена большая буква М, но её верхушку не украшал крест, как на гербе Мариданов. Вместо этого букву обводила ровная окружность, из которой в разные стороны выходило восемь языков пламени, делая фигуру похожей на солнце.

– Исследовательские записи Миртонов, – прокомментировал Дмитр на случай, если кому-то из присутствующих не доводилось видеть родового герба создателей некро-сферы.

– Ты что-то задумала? – спросил Ортей, разглядывая изображение.

Положив перед собой книгу, Шенни приступила к объяснениям:

– Семья Миртонов является создателем некро-сферы, благодаря которой некроманты могут сдавать своих призванных в аренду всем желающим.

– Это известно всем, – сказал Дмитр.

– Но известно ли вам, чем они занимались после того, как закончили разработку сферы?

– Разочаровались в технологии, не принесшей семье денег, и стали вести жизнь простых некромантов. Или только сделали вид. Ты ведь не просто так нас сюда пригласила.

Загадочно улыбнувшись, Шенни подцепила пальцем одну из закладок и раскрыла книгу на нужной странице.

– Не решившись патентовать сферу, Миртоны и правда испытали разочарование и зареклись впредь что-либо изобретать. Но исследовательский дух оказалось не так-то легко погасить, и через несколько месяцев они не удержались и вернулись к заброшенным ранее проектам. Одним из них была "автономная сфера".

Перевернув книгу, девушка позволила всем увидеть изображение шара, исчёрканного множеством деталей, а всё свободное пространство страницы было мелко исписано названиями его составных частей и пояснениями.

– Мы должны здесь что-то понять? – произнёс Дариан.

– Нет, – девушка повернула книгу обратно к себе. – Я сама объясню. На данный момент все призванные, как обычные, так и подвергнутые особым техникам призыва, могут существовать исключительно за счёт энергии некроманта. Это может быть как их непосредственный призыватель, так и другой некромант, перехвативший контроль. И когда эти некроманты погибнут, призванный также отключится. Так вот: этот проект задумывался специально для того, чтобы изменить данный порядок. Автономная сфера устроена таким образом, что может высосать и вместить в себя огромный объём некро-энергии, после чего сможет ещё долгое время запитывать привязанных к ней призванных, даже если с самим некромантом что-нибудь случится.

– Так ты собираешься завершить и эту технику тоже?

– Не собираюсь, а уже завершила! – гордо объявила некромантка. – Чем, по-вашему, мы с Торнео занимались последние месяцы? Именно этим: мы изучили записи Миртонов и довели их исследования до конца. Остаётся лишь… проверить их на практике.

– Но вы до сих пор этого не сделали. Есть какой-то нюанс, да?

– Мы не успели доработать одну тонкость. А именно – ручное регулирование объёма энергии, который примет в себя сфера. Говоря простым языком, когда я запущу процесс, она высосет из меня всю энергию. Вообще всю.

– И ты умрёшь, – закончил Дариан.

– Верно. Поэтому мы и не могли проверить действие сферы на практике. Но теперь, как сами понимаете, мне терять уже нечего, – со вздохом закончила она.

– Так вот что ты задумала, – произнёс Дмитр. – Значит, если всё сработает, как надо, наше существование продолжится даже после твоей смерти.

– Вопрос в том, сколько конкретно времени мы после этого проживём, – сказал Ортей.

– Точно сказать не могу, но если наши подсчёты верны, то… около десяти лет.

– Не слышу уверенности в твоём голосе.

– Её и нет. Чтобы сказать что-то наверняка, нужно учесть мой уровень силы, возраст, состояние здоровья и ещё множество факторов. И это при том, что до сих пор не было проведено ещё ни одного настоящего испытания. Так что никто не сможет гарантировать вам, сколько именно вы протянете, но будем надеяться, что мне удастся дать вам хотя бы несколько лет.

– Что ж, лучше, чем ничего, – подытожил Дмитр. – Пойду расскажу остальным.

Ортей тоже покинул комнату, и Дариан с Шенни остались одни. Юноша внимательно всматривался в её лицо, пытаясь отыскать на нём признаки страха, неуверенности или сожаления. Но ничего этого не было: болезненное лицо девушки оставалось спокойным и сосредоточенным. Она методично перелистывала страницы книги, будто ещё раз проверяя, доведены ли исследования до конца и всё ли готово для предстоящего ритуала. Но было ясно, что она ожидает услышать вопросы, уже повисшие в воздухе.

– Я вижу, ты уже успела со всем смириться?

Подождав немного, Дариан задал вторую часть вопроса:

– И тебе совсем не страшно? Помню, я был просто в панике, когда в первый раз откашлял серую пыль, убившую бандитов.

– Нет, – уверенно ответила Шенни, отодвинув книгу, и перевела взгляд на Дариана: – Знаешь, так даже проще. Можно больше не бояться завтрашнего дня, не ждать от жизни новых ударов в спину… и не напиваться яда, когда станет совсем невыносимо, – с неловким смешком добавила она. – В кои-то веки всё оказалось решено за меня, и больше нет нужды ни о чём беспокоиться.

– Мне кажется, или ты даже рада, что всё так сложилось?

– В какой-то степени, да. Может, внешне это и незаметно, но я очень устала, и наконец-то смогу отдохнуть.

– Вот только обратно с этого отдыха ты уже не вернёшься…

Шенни хмыкнула.

– А куда мне возвращаться? Уверена, у тебя и самого этот форт уже давно в печёнках сидит.

– Арганел мёртв, и теперь ничто не помешало бы тебе вернуться домой.

– Где каждый предмет будет напоминать мне о погибших родителях? В ожидании, пока очередной алчный некромант не захочет поживиться моими разработками? Нет, уж поверь, невозможность вернуться в Нориам – это последнее, о чём я сейчас жалею.

Перед следующим вопросом Дариан выдержал паузу.

– И… когда ты собираешься запустить эту сферу.

– Чем раньше, тем лучше. – Произнося это, Шенни опустила глаза, будто чувствуя себя виноватой, что собирается покинуть друга. – Мы не знаем, через сколько дней я слягу окончательно и окажусь не в состоянии даже провести ритуал, поэтому не стоит затягивать. Так что, – она вновь подняла взгляд, – Если хочешь мне что-нибудь сказать, сейчас самое подходящее время.

Дариан усмехнулся и не сразу заметил, как ноги развернули его и подвели к окну.

– Ты же знаешь, я не силён в таких вещах.

– Значит, тебе всё же есть, что сказать. – подловила его Шенни.

– Даже не знаю… Наверно, начать следует с того, что моя жизнь была проста и беззаботна, пока в ней не появилась ты. – Дариан улыбнулся, и знал, что девушка за его спиной тоже улыбается. – Но стоило мне влезть в этот злосчастный особняк, как всё пошло наперекосяк. За каких-то несколько месяцев я успел дважды побывать в плену, сбежать из города, пожить в лесном форте, превратиться в ходока, да ещё и ввязаться в войну двух некромантов, решивших помериться, чьи призванные сильнее.

Он развернулся и увидел, что Шенни смотрит на него с довольным видом, откинувшись на спинке стула и скрестив руки на груди.

– Давай честно: ведь это тебе понравилось?

– Да уж, это было весело.

– А если бы ты смог вернуться назад во времени, – некромантка пристально посмотрела ему в глаза, – ты бы поступил точно так же?

Вопрос поставил юношу в тупик. Несмотря на то, в какие насыщенные и интересные события он был вовлечён в последнее время, концовка этой истории оказалась совсем безрадостной, заставив задаться вопросом: мог ли он что-то изменить? Выступить в роли пророка и предупредить семью Маридан о нападении, или разбойников об отравленном вине, надеясь, что ему поверят? Остаться в живых и не позволить Шенни применить смертельно опасную технику призыва? В какой момент ему следовало схватить автора за руку, держащую перо, и повернуть нить повествования так, чтобы все остались живы, здоровы и счастливы? И найдётся ли в этой счастливой истории место для бездомного воришки, чьи таланты могли пригодиться лишь в часы горя, нужды и опасности?

– А, забудь! – сказала Шенни, вытянув его из омута безрадостных мыслей. – Пусть я много плакала, но, возвращаясь сейчас в те дни, что мы провели вместе… это и правда было весело. Я рада, что ты и все остальные появились в моей жизни и прошли этот путь вместе со мной. Теперь мне совсем не жалко, что настало время уходить. И ты тоже не горюй обо мне.

– Не переживай, призванные не могут плакать.

– Уверена, когда-нибудь некроманты научат вас и этому.

– Пусть лучше они научатся не убивать себя и друг друга.

– А вот это будет посложнее, – с напускной задумчивостью проговорила девушка.

Больше тем для разговора не нашлось, и Шенни попросила помочь ей дойти до спальни. Сегодняшние события вымотали и без того больное тело, и уснула она почти сразу, как только ощутила под собой мягкую перину кровати.

Дариан хотел было проведать разбойников и узнать, как они восприняли сегодняшние новости, но не смог заставить себя уйти. Он не знал, сколько ещё времени Шенни суждено находиться в этом мире. Не знал, доведётся ли ещё хоть раз вот так сидеть рядом и охранять её сон. И он остался. Весь оставшийся день, пока комнату не заволокла темнота, он сидел возле Шенни, смотрел на её бледное, умиротворённое лицо, на рассыпавшиеся по подушке светлые локоны волос, слушал её тихое размеренное дыхание. Сейчас он не испытывал даже намёка на скуку: Дариан был готов хоть целую вечность вот так сидеть возле девушки и просто смотреть на неё. Но вечности у них больше не было.

Эпилог

"Тервид". "Карбин". "Нирес". "Торнео". "Лайкон". "Лысый". "Зенан".

Семь табличек выстроились в ровный ряд, не позволяя забыть имена тех, кто не смог встретить этого дня. Перед одними возвышались невысокие холмики, под которыми были закопаны тела почивших членов лесной банды. Другие – чьи обладатели навсегда остались в Нориаме – были просто воткнуты в землю.

В этот день к ним прибавилась ещё одна, восьмая табличка. Здесь, возле забытого всеми лесного форта, не было места для громких имён и титулов, и на табличке было вырезано то имя, к которому давно привыкли и все присутствующие, и тот, кто получил свой долгожданный отдых под толстым слоем земли.

"Шенни".

Восемь человек – пока ещё живых – стояли перед восемью могилами, и молча предавались тем последним мыслям, что собирались оставить здесь, похоронив вместе с павшими товарищами. Все были при оружии, на плечах висели рюкзаки и сумки: те немногие пожитки, что могли понадобиться в путешествии призванным, не ведающим голода и жажды. Никто не собирался больше ни дня здесь оставаться. Слишком неприятные воспоминания хранили в себе стены этого форта, и слишком бесполезны они были для тех, кто не нуждался более в крыше над головой.

Первыми тишину нарушили охотники. Не произнося ни слова, Виртон и Агер отделились от ровной шеренги и отправились в западном направлении. За недавним разговором, состоявшимся перед похоронами, они обмолвились, что собираются попытать счастья в тамошних охотничьих угодьях, надеясь, что местные жители не откажутся принять к себе странных говорящих ходоков.

Следующим удалился Дмитр, выбрав северную дорогу. Завершить кое-какие дела в Нориаме, как он сказал.

– Ладно, пора и нам уходить, – негромко проговорил Фарио, обращаясь к Меллеку и Хэнри. – Пора показать вам мир.

Кивнув на прощание, они ушли втроём на юг, подальше от злосчастного города. Дариан и Ортей остались вдвоём.

– Чем планируешь заняться? – спросил наёмник.

– Понятия не имею, – честно ответил юноша.

– Та же проблема…

– Да ладно? Уж кто-кто, а ты всегда найдёшь, куда приткнуться.

– Работу-то я, может, и найду. Наёмника, не знающего усталости и боли, везде с руками оторвут. Вот только куда тратить деньги? Раньше я проводил досуг с вином и шлюхами, но теперь, сам понимаешь, мне недоступны эти простые радости жизни.

В одно мгновение оружие Ортея покинуло ножны. Благодаря пройденным тренировкам Дариан смог разглядеть это движение. Находись здесь другие свидетели, они поклялись бы, что клинок просто телепортировался из ножен в руку воина.

– Я прямо как этот меч, – проговорил Ортей, вытянув клинок перед собой. – Он заточен, идеально сбалансирован и отправил на тот свет уже не один десяток людей. Но, – повернувшись лезвием вниз, меч вошёл в землю. – если предоставить его самому себе, он так и простоит здесь, воткнутый в землю, хоть целую вечность, пока не будет найден новым хозяином. У него нет самого главного – целей и желаний.

– Как и у нас. Я всё больше сомневаюсь, стоило ли вообще затевать этот трюк с автономной сферой и продлевать наше существование.

– Ну, остальные вроде не жаловались. Глядишь, и для нас всё-таки найдётся занятие в жизни. – Рука вниз, рука верх, рука вбок, и за какие-то пару мгновений клинок вернулся в ножны, оставив на виду лишь резную гарду. – Ладно, бывай. Не думаю, что отсюда нам будет по пути.

Дариан согласно кивнул, позволив наёмнику оставить себя в одиночестве. Он не видел смысла никуда уходить. Всё ценное, что осталось в его бесполезной жизни, лежало здесь, под этим бугорком земли, держа в ладонях сферу, что вобрала в себя остатки жизненной энергии некромантки, став её гибелью, и в то же время подарив жизнь, пусть и не слишком долгую, восьми призванным.

Юноша сел на землю и стал молча смотреть на могилу, пытаясь свыкнуться с мыслью, что единственный в мире человек, имевший для него значение, заполнивший все его мысли и желания, отныне навсегда останется вот этим земляным холмиком, увенчанным табличкой с вырезанным именем. Что больше не надо ходить за ним по пятам, оберегать от всех возможных опасностей, стеречь его сон. Что больше ничто его не побеспокоит и ничто ему не навредит. Что он более не нуждается ни в дружбе, ни в поддержке.

Странное было чувство. Только сейчас Дариану стало понятно, что ощущали те люди в убежище, чьи друзья и родственники навсегда перемещались в склеп на нижних этажах катакомб.

Наступила ночь, а ей на смену пришло утро. За это время сидящее на земле тело ни разу не пошевелилось, но мыслям в голове удалось сойтись воедино и прийти к одному простому выводу.

Её больше нет.

Оставалось самое трудное: заставить себя встать на ноги и уйти. Неважно, куда, только бы подальше от этого форта, от этой могилы, от знакомых троп, от проклятого города и бесполезного леса, невесть зачем решившего спрятать в себе это убежище для никому не нужных людей. Уйти как можно дальше, чтобы больше никогда не найти дорогу назад.

На это ушли ещё сутки, и спустя день и ночь безостановочного бега на юг Дариан остановился, огляделся и облегчённо улыбнулся: он понятия не имел, где находится. Для пущей уверенности он с минуту покружился на месте. Головокружения это не принесло, но теперь он понятия не имел, где север, а где юг, и в какую сторону следовало пойти, взбреди ему вдруг в голову зачем-то вернуться туда, где его больше не ждали.

Довольный выполненной задачей, он присел на камень, положил на колени потрёпанную кожаную сумку и запустил руку внутрь. Там было всего две книги.

Первая – здоровый твёрдый том, записи исследований, проведённых родом Маридан, содержащий в себе раскрытую тайну техники призыва души. Шенни завещала его Дариану, попросив распорядиться так, как он посчитает нужным. Можно было отдать достойным людям, можно было продать тому, кто предложит наилучшую цену. Или просто сжечь, похоронив этот секрет вслед за его творцом. Последний вариант привлекал больше всего, но Дариан поставил перед собой задачу выждать хотя бы неделю, после чего решить судьбу книги на трезвую голову.

Пошарив рукой, призванный выудил из сумки вторую книжицу – небольшую, в мягком потрёпанном переплёте, и в то же время абсолютно бесценную. Он не нарушил обещания и не посмел заглянуть на страницы дневника раньше, чем Шенни покинула этот мир, и теперь настало время увидеться с ней ещё раз. Выслушать последние слова, которые она так и не успела произнести вслух.

[Здравствуй, дневник. Давай знакомиться. Меня зовут Шенни, и с этого дня я буду тебя вести. Сегодня у меня день рождения. Мне исполнилось восемь, можешь меня поздравить…]

"Восемь… – подумал про себя Дариан. – Тогда она ещё даже не подозревала о моём существовании".

История детства некромантки могла подождать, хотя бы несколько минут. Он знал, где следует искать самые важные слова, и перевернул дневник на последнюю страницу.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог