Мрачный Вампир [Кейт Бакстер] (fb2) читать онлайн

Кейт Бакстер МРАЧНЫЙ ВАМПИР

Глава 1

— Дженнер… ты ненасытен.

Разве это не чертова правда?

Он запечатал проколы на горле женщины. Медленный вздох соскользнул с ее полураскрытых губ, когда он перекатил ее дрожащее тело со своей груди на матрас. Он даже не удосужился узнать ее имя, но она точно знала его. Все сделалось так с тех пор, когда ты оказался одним из немногих вампиров в море обнадеженных дампиров.

Неужели все было настолько плохо, что он использовал ее тело и вкусил вену? Как дампир, она питалась его жизненной силой. Намеренно или нет, она также использовала его. Кроме того, он убедился, что она кончила. Несколько раз. Он сомневался, что в ближайшее время она будет жаловаться. Черт, он сомневался, что она вообще что-то сможет делать сегодня. В течение ночи он истощил ее тело и почти осушил ее. Оглядываясь назад, он должен был аккуратнее вести себя с ней, но сейчас он уже ничего не мог с этим поделать.

Дженнер сел и, покачнувшись, спустил ноги с кровати, обхватив голову ладонями. Женщина потянулась к нему, ее рука, лениво лаская, упала на матрас рядом с ним.

— Не уходи… — Слова были едва внятны. — Проведи со мной день.

День? Боги. Мысль о том, чтобы пробыть в ловушке с ней до восхода солнца заставила Дженнера облиться холодным потом. Он не был таким мужчиной. И он не хотел, чтобы у нее создалось впечатление, что то, что произошло между ними, было чем-то большим. Это делало его бессердечным сукиным сыном? Наверное. У него уже и так не было души. Он не смог бы почувствовать сожаления по поводу своего недавнего блуда, если бы даже захотел. Он трахался. Кормился. Выживал. На данный момент его существование сводилось к этому.

— Милая, мне пора. — Как, черт побери, ее зовут? Ему действительно нужно было прекратить это дерьмо с самого начала. — У Михаила строгие правила по поводу восхода солнца и нахождения вдали от дома.

Это была не совсем правда, но ей не нужно было этого знать. Безопасность, безусловно, стала приоритетом для короля за последние несколько месяцев. Особенно с учетом Грегора — предводителя берсерков, одержимого уничтожением расы вампиров, который до сих пор числился пропавшим без вести, а также с учетом того, что пара Михаила, Клэр, была на последнем сроке беременности. Так что да, он хотел, чтобы Дженнер был рядом, но у него не было комендантского часа или чего-то типа того.

— Мммм. Ты уничтожил меня, малыш.

По крайней мере, Дженнер думал, что она это сказала. С ее приглушенным голосом она могла пробормотать что угодно. Он оглянулся на нее — все еще обнаженная с бронзовой кожей. Ну, кожа была бронзовой, когда они начали кувыркаться вначале ночи. Теперь цвет ее лица стал пепельным в результате потери крови, которую он взял у нее. Боги… черт побери. Дженнер резко выдохнул. Оставить ее слабой и беспомощной было бы классно… твою мать. Кормление из его вены помогло бы ей восполнить силы, и он не истощил ее до такой степени, чтобы это вызвало переход. Если бы это случилось, его задница оказалась бы в большой беде. У Михаила были очень строгие — проще говоря, архаичные правила по обращению дампиров. Дженнер фыркнул. Пытаясь удержать под контролем рост расы, его король непреднамеренно воскресил классическую систему, которая, несомненно, разозлит еще больше дампиров. Не говоря уже о том, что сплотит других ради дела Шивон.

Шивон. Блядь. Он заверил Михаила, что заскочит к этой женщине до захода солнца. В спешке от желания потрахаться и пожрать от самки, в настоящее время развалившейся рядом с ним, он забыл о Шивон. Время выметаться.

Дженнер откинулся на кровать и пронзил свое запястье клыками. Он поднес руку ко рту женщины, и ее глаза с мечтательным взором устремились от его лица к четырем капелькам крови, которые выступили на его запястье. Ленивая улыбка заиграла на ее губах, прежде чем она накрыла губами проколы и начала сосать. Член Дженнера встал, и на мгновение он решил сделать так, как она просит, остаться здесь на день. Она застонала, и дрожь побежала по его позвоночнику, поселившись в яйцах.

Черт.

— Пора бежать, сладенькая. — Хотя ему и хотелось засунуть свой член в нее еще раз, ему было чем заняться, а злить Михаила не входило в этот список.

Ее язык прошел по проколам… боги, как хорошо… и она отодвинулась с чувственным стоном.

— Дженнер, твоя кровь, как наркотик. Всего глоток, и я привязана.

Он хотел знать, каково это. Его собственное пристрастие к крови и сексу было сведено к базовой потребности, которая не находила сытости или удовлетворения. Жажда была неутолимым огнем в горле, его тело мечтало об освобождении, и не имело значения, сколько он пил или трахался. Отчаянная жажда никогда не проходила.

Он был пуст. Без души. И ничто больше не заставит Дженнера чувствовать себя сытым.

— Поспи немного.

Ее нижняя губа выпятилась и дрогнула.

— Есть что-нибудь, что я могу сделать, чтобы убедить тебя остаться?

Его взгляд блуждал по ее обнаженному телу, делая остановку на набухшей груди. Дженнер проглотил стон и потянулся за джинсами.

— Без приказа моего короля, нет. — Он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку. — Увидимся как-нибудь.

— Не становись чужим, малыш, — промурлыкала она после того, как он закончил одеваться и направился к двери.

Дженнер сделал паузу, положив руку на ручку. Чужой. Она попала в точку. Он не имел ни малейшего понятия, кто он такой. Он пробрался сквозь крошечную квартиру, закрыл за собой дверь и вышел в прохладную весеннюю ночь. С долгим, измученным вздохом, он оседлал свой байк и потянулся к рулю, когда зазвонил телефон. Он выловил трубку из кармана и ответил:

— Я сейчас по пути к Шивон. Скажи Михаилу, чтобы придержал лошадей.

— Это может подождать. — Тон Ронана сегодня вечером был деловым. — Встретимся в моем офисе.

— Буду через десять минут. — К счастью, он был близко от центра города.

— Хорошо. — Ронан отключил звонок без лишних слов.

Отлично. Похоже, это будет долгая ночь. Дженнер сделал еще один глубокий вдох и покачал головой из стороны в сторону. Сегодня он был безрассудным. Забрал слишком много женской крови и позволил своему контролю ускользнуть слишком далеко. Одна мысль резонировала в его голове, и он вздрогнул: Монстр.

* * *

Дженнер вошел в офис Ронана, наполовину ожидая увидеть там же Михаила. Только Ронан знал правду о заботах Дженнера, и мужчине было бы глупо не разделять их. Последние несколько месяцев его перехода только доказывали, что Дженнер стал тем, кем он боялся когда-либо стать. В течение нескольких недель, он ждал, когда ударит молот. Чтобы противостоять Ронану или Михаилу, когда тот вынесет ему свой смертный приговор. Он хотел почувствовать облегчение от еще одной отсрочки исполнения казни, но, когда Дженнер увидел мужчину-дампира, сидящего напротив Ронана, странное предчувствие покалыванием пронеслось по его позвоночнику. Мужчина косо глянул на Дженнера и едва скрыл поджатые губы, рассматривая его. Потрясающе.

— Теперь, когда мы все здесь, — сказал Ронан деловым тоном, который делал его непревзойденным профессионалом, — почему бы нам не перейти к сути дела. Дженнер, это Томас Фэйрчайлд.

Глава ковена. Чертовски здорово. Все, что нужно Дженнеру. Какой-то аристократический мудак, воротящий от него нос. Дженнер решил пропустить формальности и слегка кивнул мужчине. Фэйрчайлд, похоже, не заметил — или ему было плевать — когда он выпрямился на стуле и поправил рукава пиджака. Пуританец херов. Воображала. Очевидно, богатый. И, вероятно, избирателен, по мере поступления. Ковен Фэйрчайлда жил на окраине Лос-Анджелеса, и его члены были скрытными и неуловимыми. Никто о них ничего не знал. Что касается тринадцати ковенов, то те пересекались, когда же ковен Фэйрчайлда был изгоем. Некоторые думали, что они фанатики или сепаратисты, как ковен Шивон.

— Как я сказал по телефону, я слышал, что вы являетесь тем мужчиной, кто решает проблемы, — начал Фэйрчайлд четким и надменным голосом. — У меня есть проблема. Я полагаю, что в вашем нынешнем состоянии вы можете мне помочь.

— Нынешнем состоянии? — Ронан переглянулся с Дженнером, улыбаясь достаточно широко, чтобы продемонстрировать свой двойной набор клыков. Дженнер проглотил смешок и сложил руки на широкой груди, ожидая, когда Ронан навлечет очарования. — Вам не нравится термин «вампир», мистер Фэйрчайлд?

Мужчина нервно прочистил горло, и уголок рта Дженнера изогнулся. Запах тревоги и страха Фэйрчайлда наполнил воздух. Дженнера не должен был так радовать вид аристократа в беде, но он не мог удержаться.

— Моя племянница, — продолжил Фэйрчайлд, не отвечая, — она нуждается в защите.

Снова Ронан взглянул на Дженнера, его брови были поняты от любопытства.

— От чего?

— От ведьмы, — ответил Фэйрчайлд.

Осязаемая волна беспокойства поднялась от Ронана. Его пара, Найя, была ведьмой. Он передвинулся на краешек стула, когда наклонился над столом.

— Боюсь, вам придется быть более конкретным.

Фэйрчайлд бросил еще один взгляд на Дженнера, будто тому нельзя было доверять услышать щекотливые детали. Мило. Дженнер был вынужден страдать от предрассудков таких мудаков, как Фэйрчайлд, всю свою жизнь. То, что он должен был страдать от них сейчас — находясь на работе — это вонзилось в его кожу, как клещ.

— Вы видите здесь большого и страшного вампира? — Ронан, по-видимому, тоже почувствовал отвращение Фэйрчайлда. — Это он будет защищать вашу племянницу. Поэтому я предлагаю, чтобы все, что у вас есть к нему, вы опустили. Немедленно. В противном случае, вы можете убираться отсюда тем же путем, как пришли.

Дженнер оценил солидарность, но подозревал, что Фэйрчайлд видел то, что Дженнер видел каждый раз, когда смотрел в зеркало: существо, которое должно было быть уничтожено давным-давно.

Фэйрчайлд почти неразличимо кивнул.

— Темная ведьма ищет мою племянницу веками. Я скрываю ее… защищаю, — исправился он. — Но девушка упряма и больше не довольна тем, что должна постоянно проявлять осторожность. Подозреваю, что она выбирается на свободу ночью, вылезая из комплекса. Видите ли, она довольно находчивая. Мне нужен кто-то, кто сможет выслеживать ее. Следить за ней и оберегать.

— Так ты хочешь, чтобы мы следили за ней без ее ведома? — спросил Ронан. — Обеспечить личную безопасность, когда она отправиться гулять, и больше ничего?

— Не совсем, — сказал Фэйрчайлд. — Я также хочу, чтобы вы нашли ведьму. И убили ее.

— По какой причине она охотится за вашей племянницей? — спросил Ронан, с подозрением сузив глаза.

— По причинам, которыми я не собираюсь делиться, — заметил Фэйрчайлд в своем невыносимо чванливом тоне. — Конечно, кто-то в вашей работе может оценить осмотрительность. Все, что вам нужно знать, это то, что моя племянница в опасности. Я хочу, чтобы эта опасность была устранена, если это возможно.

— Как вы ожидаете, мы это должны сделать? — спросил Ронан.

— Если бы я знал, — заметил Фэйрчайлд, — я бы не пришел к вам за помощью, не так ли?

— Мы можем предложить ей защиту, — сказал Ронан. — Но пока у меня не будет более подробной информации об этой ведьме, я не смогу помочь вам найти ее или убить.

Фэйрчайлд задумчиво кивнул.

— Доверие нужно заслужить, я полагаю. Мы начнем наши отношения только с защиты. Если я сочту вас заслуживающими доверия, я расскажу вам больше о ситуации, и мы сможем двигаться дальше.

— Хорошо, — ответил Ронан.

Дженнер подавил ироничное фырканье. Мужчины вроде Фэйрчайлда все были одинаковые. Высокомерные, самодовольные, алчные сукины дети. Будто у него и так было недостаточно всего, с чем нужно было разбираться, а теперь Дженнер должен был выступить в роли няньки с какой-то чопорной и нахальной дамочкой, у которой было больше денег, чем смысла. Вероятно, ночью она вылезала из окна и направлялась прямо в клубный район. Он скорее упадет на кол убийцы.

— Мы разработаем детали, и Дженнер сможет начать в понедельник.

— Почему в понедельник? — Тон Фэйрчайлда стал раздраженным. — Это через три дня.

— Потому что у Дженнера есть другие обязанности, — подчеркнул Ронан. — В понедельник. Или не договоримся.

— Очень хорошо. — Мужчина полез в карман пиджака и вытащил чековую книжку.

Дженнер не должен был быть здесь для этой части. Он знал, как его время будет расписано после этой недели. Боги. Будто его существование было недостаточно подвергнуто пыткам.

— Я тебе еще нужен? — спросил Дженнер. — В противном случае, я могу заняться другими нашими делами.

Ронан нахмурился, будто забыл о Шивон. Видимо, вспомнив, он поморщился.

— Да. Возможно, с этим тоже надо разобраться.

Иметь дело с этой женщиной было столь же неприятно для Ронана, как и для Дженнера. Она была бешеной занозой в заднице. Той, с кем нужно было иметь дело, хотели они этого или нет. Эта ночь когда-нибудь закончится? На этот раз Дженнер не мог дождаться восхода солнца.

* * *

— Дерьмово выглядишь, Дженнер. — Шивон никогда не выбирала выражений. Язычок женщины был острым, как отточенный клинок. Дженнер не мог не согласиться. Это была чертовски долгая ночь. — Не могу представить, что твой король оценит, сколько времени ты посвятил распутству, добираясь с одного конца города на другой.

Ее презрительный тон не остался незамеченным. Не было никакой любви между самопровозглашенной королевой дампиров и его королем. Если бы это было возможно, она стала бы еще более злобной после воскрешения расы. Без сомнения, она пыталась прощупать Дженнера своими оскорблениями, но он не купится.

— Тебе удалось выяснить, почему оборотень так заинтересован в тебе?

В течение нескольких месяцев оборотень отслеживал каждый шаг Шивон. Дженнер подозревал, что он был на зарплате у Сортиари, и что Стражи Судьбы использовали Шивон в качестве приманки, чтобы уговорить Грегора выйти из тени, во многом так же, как и Михаил. Дженнер понятия не имел, какова была история женщины с берсеком. Ему сказали, что она была жестока и кровава. Он сомневался, что Сортиари знали какие-либо детали. Там, где у Михаила была большая осведомленность истории Шивон, Сортиари использовали провидцев, чтобы направить их в правильном направлении. Гребаные гадалки и фанатики. Сортиари не были ничем иным, кроме как болью в заднице.

— Как будто я что-то скажу твоему королю.

Она сидела на своем импровизированном троне, подогнув ноги под себя. Она являла собой прекрасный образ строгости и нежности. Убедительная иллюзия, будьте уверенны. В ней не было ничего мягкого или беспомощного.

— Почему ты считаешь, что я не для себя прошу?

Она ответила презрительным фырканьем.

— Кто он, Шивон?

Она уклонилась как профи:

— Как долго Михаил будет удерживать Шелль вдали от меня?

— Михаил никого от тебя не удерживает.

— Осторожно, Дженнер. Я чувствую запах лжи, исходящий от твоей кожи.

— Уверен, тебе нравится так думать.

Она ухмыльнулась.

Правда состояла в том, что Шелль скрывали от всех, а не только от Шивон. Близнец Ронана была обращена не укусом и кровью вампира, а силой магического Гроба, который, согласно легенде, был источником всей расы вампиров. Даже Ронан не был убежден, что его сестра безобидна. Шелль была переменчива. Ее жажда все еще бушевала, и ее новое вампирское существование было ужасающим, как ад. Как и ее отключение от Коллектива. Она стала скрытной с момента своего обращения. Никто, кроме Шелль, не знал о степени ее силы, физиологии или способностях. Дать волю в мире такой непостоянности могло стать опасной вещью. Дженнер знал, что единственная причина, по которой она позволила себя спрятать, это то, что Ронан попросил ее сотрудничать. Однако осталось недолго, прежде чем она устанет от плена и покинет гостевой дом Михаила по собственному желанию.

Каждый вампир, живущий в Коллективе, делился воспоминаниями о расе. Взаимосвязанные, как роща осиновых деревьев, своей кровью, своими воспоминаниями, все они составляли единое целое. Но Шелль, казалось, была отдельным видом, ответвлением от первоначальной линии, и это послужило причиной того, что любые дампиры, которых она изменит, станут саженцами ее родословной. Михаил не хотел, чтобы это стало общеизвестным так рано, на становлении расы.

Особенно, когда Шивон обладала тем самым Гробом, который преобразил Шелль.

Ронан обменял Гроб на свою свободу от клятвы на крови, и Дженнер восхищался изобретательностью мужчины. Зная, что Шивон презирала всех вампиров, он был уверен, что, отдав Гроб ей на хранение, он будет скрыт там, где никакой другой дампир не найдет его и не будет его использовать. Михаил в этом сомневался. Иметь такую силу в руках женщины, которая могла быть его врагом, было рискованно. Это была еще одна причина, почему Дженнер застрял с ней, как приклеенный, в течение нескольких месяцев. Михаил был полон решимости всегда оставаться на шаг впереди нее.

— Я заключу с тобой сделку. — Губы Шивон растянулись в расчетливой улыбке. — Позволь мне увидеться с Шелль, и я буду более чем счастлива поделиться с тобой всем, что я знаю об изгоях.

Стоила ли информация об одном изгое-оборотне Михаилу встречи ее с Шелль?

— Этого не будет.

— Очень плохо, — ответила Шивон, задумчиво вздыхая. — Это мое условие для обмена информацией. Услуга за услугу. Скажи своему королю, что он может принять мое предложение или отвергнуть его.

Дженнеру не придется рассказывать об ее условиях Михаилу. Он уже знал, каков будет ответ его короля.

— Шивон, позаботься о том, чтобы ты не загнала себя в угол. Остров — это одинокое место для жизни.

— Я не хочу и не нуждаюсь в твоих советах, Дженнер. А теперь убирайся с глаз моих, пока Карриг тебя не вышвырнул.

Еще один бесполезный разговор, пустая трата времени. Ему было бы лучше остаться с похотливой женщиной в квартире. Дженнер слегка кивнул Шивон.

— Хорошего дня, Шивон.

— Уверена, так и будет, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой. — Солнце вот-вот поднимется, я предлагаю тебе бежать в свою дыру, вампир.

Боги, она устроит им кучу неприятностей.

* * *

Брия Фэйрчайлд балансировала на выступе высотки и смотрела на город внизу. Ветер гулял в ее длинном хвосте, и она натянула темный капюшон на голову, чтобы защититься не только от посторонних глаз, но и от холода. Под покровом ночи она была свободна делать, что хочет, без жестких правил дяди и навязчивой защиты, давящей на нее. Он вышел сегодня вечером, что было редкостью, и она использовала ситуацию в своих интересах. На протяжении многих лет она стала искусна в побегах и могла обходить замки, высокотехнологичные системы сигнализации и высокие заборы, которые защищали его ковен от ведьмы, которая искала их семью на протяжении веков.

На вершине высокого здания Брия не страшилась угрозы, которую никогда не видела. Она ничего не боялась.

Она подтянула рюкзак, собралась и хорошенько разбежалась. Ветер стряхнул капюшон с головы, и от него заслезились глаза. Она бежала, как трейсеры-бегуны или паркуристы, которые использовали город в качестве своих личных игровых площадок. Брия изучала их движения десятилетиями, задолго до того, как паркур стал сенсацией интернета. Ее физиология дампира идеально подходила для свободного бега. Она могла высоко прыгать, быстро бегать, ее движения были стремительными и плавными.

Только в эти украденные часы в темноте ночи она ощущала вкус свободы. Раз в месяц она позволяла себе покидать пределы ковена дяди, и в эту ночь она была свободна.

Брия добралась до большого вентиляционного отверстия в крыше. Она обхватила руками металлический свод и подтянула свое тело, изящно изогнувшись. Ее ноги мягко опустились, и она выдохнула так же тихо, как гуляющий ветерок. С открывшимся видом края другой крыши здания, Брия подтолкнула себя сильнее. Быстрее. Ее руки пульсировали, а дыхание рвано выходило из груди. С резким прыжком она оттолкнулась от карниза, и использовала импульс, чтобы дальше оказаться по воздуху.

Мгновение она была невесома. Плыла. Она парила в пространстве от одного здания к другому, будто перепрыгивала через лужу. Когда ее ноги коснулись крыши здания, она позволила коленям подогнуться и перекатилась, прежде чем снова встала на ноги. Приземление не замедлило ее. Она продолжала бежать, перепрыгивая через другие вентиляционные отверстия на крышах, несясь дальше. Брия бежала, ныряла, крутилась и вращалась, пока ее мышцы не разболелись, и она не запыхалась. Но все же, она не останавливалась. Она достигла состояния, где уверенность паркуриста перевешивала все остальное. Осторожность, страхи, сомнения — их больше не существовало. Ее тело было в совершенной гармонии с разумом и фокусировкой. Мир растаял.

Брия в очередной раз преодолела пространство между одной крышей и другой, и на этот раз, когда она приземлилась, то решила отдохнуть. Она вытащила GPS из рюкзака и проверила координаты. Идеально.

Членам их ковена были запрещены отношения вне ковена. Это было слишком опасно, мир был слишком ненадежным. Убийцы приехали в Лос-Анджелес, и нападения на дампиров стали более частыми. Вампирская раса пробудилась, и истребители занялись своей древней идеей уничтожения. Даже дампиры не были в безопасности. Конечно, убийцы были наименьшим из забот дяди Брии. То, чего действительно боялся Томас Фэйрчайлд — это пользователей магии. Ведьм. Они были причиной, по которой его клан жил в почти неприступном комплексе. Все ради его защиты и защиты Брии. С учетом всех ночей на протяжении веков, в которые она осмеливалась выйти наружу, она еще не встретила ни одной ведьмы, не говоря уже о тех, у кого была с ними кровная вражда. Хотя Брия предполагала, что прыгая с крыши на крышу, шансы столкнуться с другим живым существом — ведьмой или кем-то еще — были невелики.

У нее никогда не было друзей, которые не принадлежали бы ее ковену. Никогда она не знала других существ, кроме своего рода. Но Брия нашла способ связаться с внешним миром. Изобретение интернета спасло ее от жизни в отчаянном одиночестве. И сегодняшняя прогулка была частью одной из ее последних интернет-навязчивых идей.

Она вытащила из рюкзака длинную металлическую трубу и открутила крышку. Она засунула туда древнее кольцо, золотую монету и длинное, старинное кружево, вместе с карандашом и журналом, прежде чем закрыть ее. Брия спрятала трубу за внешним блоком кондиционера и записала координаты расположения тайника в свой GPS-навигатор. По возвращению домой она оставляла координаты тайника на доске объявлений сайта геокэшинга, чтобы его нашел другой искатель сокровищ.

Улыбка появилась на губах, когда предвкушение крутилось в ее животе.

Эти украденные моменты свободы, возможно, не были жизнью, которую Брия надеялась прожить, но она делала все возможное. Она думала об уходе из клана. О нахождении другой группы дампиров, в которой можно укрыться. Она все еще может это сделать, когда-нибудь. Каждый раз, когда она покидала комплекс, ее жажда независимости росла. Осталось недолго и дядя больше не сможет удерживать ее, ради ее защиты или нет.

Первые полосы рассвета появились в небе на востоке. Восход солнца ожидался через час, может, через два, и ей нужно было вернуться домой, прежде чем кто-нибудь понял, что она ушла. Она мчалась назад по городу, так же как шла по крышам, так чтобы ее никто не замечал. Когда она достигла окраин города, то держалась в тени и замедлилась до легкой пробежки. Мили таяли под ее ногами, и в течение часа ей удалось найти дорогу обратно в комплекс. Брия остановилась прямо у ограждения, которое окружало ее дом, когда какофония испуганных криков и звуки драки достигли ее ушей.

Сердце Брии подскочило. Ковен подвергся нападению. Были ли это убийцы или ведьмы, она не знала, но у нее не было времени, чтобы рассматривать варианты. Дядя нуждался в ней. Она была нужна ковену. Она обратилась в глубины себя и нашла в себе место, где не было страха, пока искала слабое место в заборе, где могла обойти острую, как бритва проволоку. Она быстро отогнула звенья и бесшумно приземлилась на другую сторону.

Она будет сражаться с любым существом, ожидающим ее внутри стен дома. До смерти, если это понадобиться, чтобы защитить тех, кто ей дорог.

Глава 2

— Помогите! Пожалуйста!

Брию била дрожь на руках дяди. Она не разделяла его панику или отчаяние, что было странно, учитывая, что она была той, кто умирала.

— Мой король, прошу тебя. Спасти ее!

А что, если она не хотела, чтобы ее спасали? Правда, нападение убийц на их ковен было и неожиданным и ужасным, но оно также было… удачливым. По крайней мере, для нее.

Ее веки, дрожа, поднялись, и Брия разглядела очертания крошечной охранной будки, укомплектованной тремя громадными мужчинами. Один прижимал телефон к уху, а двое других пытались успокоить дядю, который кричал не на охранников, а в объектив камеры, которая была установлена слева от кованых ворот.

Будто короля вампиров будет заботить смерть одного жалкого дампира.

— Она не исцеляется! — Кровь, теплая и липкая, текла из раны на горле Брии. Она была порезана лезвием убийцы, вероятно, с магией Сортиари. Иначе она могла бы исцелиться. — Она истечет кровью в считанные минуты. Мой ковен твой, если ты спасешь ее. Ты получишь мою верность здесь и сейчас!

Позволь мне истечь кровью. Я хочу умереть.

До того, как лезвие истребителя пронзило ее плоть, Брия чувствовала себя по-настоящему живой. Нет большей чести, чем умереть, защищая других. Разве не так поступил ее отец? Он умер, защищая свою семью от резни Сортиари. Дядя приказал ей уйти от драки, велел бежать и прятаться. Но она отказалась скрываться, пока члены их ковена падали от лезвий убийц. Всю свою жизнь она была защищена. Под опекой. Птичка в клетке, ставшая пленницей ради собственной защиты. Вынужденная сбегать под покровом ночи и урывать любой клочок свободы, который могла найти. Она прожила целую жизнь за несколько часов сегодня вечером, вначале, когда бежала по городу, а позже, когда била и колола нападавших. Никто не пал от изящного лезвия меча, но она отдала себя всю. И ее доблесть будет вознаграждена блаженной смертью.

Свобода.

Мир Брии размылся, и ее мысли поплыли. Скрежет металла резанул уши, и дядя бросился вперед, сжимая ее в объятиях. Если повезет, охранники короля вампиров выпроводят их прочь. Она хотела сделать собственное заявление. Попросить дядю отпустить ее. Ей не было больно. Напротив, она ничего не чувствовала.

Я хочу этого. Слова формировались на ее языке, но губы отказывались двигаться. Я больше не могу жить этой жизнью.

Дядя споткнулся, и глаза Брии открылись. Дом был настолько большой, что мог быть музеем. Он возвышался над ней затененный и предчувствующий серый свет рассвета. Распахнулась высокая дверь, и взгляд Брии остановился на женщине с длинными волосами пшеничного цвета и блестящими золотыми глазами. Беспокойство омрачило лоб женщины, когда она проводила дядю Брии в дом.

Нет! кричал разум девушки. Выгоните нас. Я не хочу спасения.

— Пожалуйста, отведите меня к королю! — панический крик ее дяди зазвенел в ушах Брии.

— Клэр, отойди.

Глубокий, командный голос громко отозвался эхом в большом фойе.

Этот мощный голос был услышан с раздраженным вздохом.

— Не бесись, Михаил. Разве ты не видишь, что им нужна помощь?

Брия не нуждалась в помощи. В ее мире все было в порядке.

Женщина, должно быть, была королевой вампиров. Только пара короля имела бы смелость говорить с ним таким наглым образом. Брия восхищалась огнем в голосе Клэр, бесстрашием, которое та излучала в тоне. Брия всегда хотела быть такой женщиной: яростной и властной.

— Клэр, подожди меня наверху. — Казалось, что король не был слишком доволен огнем своей пары. Брия задрожала от холода в его голосе. Он был мужчиной, которому подчинялись.

— Черта с два я это сделаю. — На мгновение Брия пожелала держаться за жизнь. Только бы послушать, как разыгрывается эта борьба за власть. — Посмотри на них, Михаил. Это не ловушка и не трюк. Она истекает кровью, замарала весь твой мраморный пол. Если ты не сделаешь что-нибудь, чтобы помочь им, тогда это сделаю я.

Нет! Конечно, она восхищалась огнем королевы, но Брия не хотела от нее никаких благодеяний. Не тогда, когда она была так близка к тому, чтобы оставить этот несчастный мир.

Тишина растянулась между ними, и дядя Брии крепче прижал ее к груди, его собственное дыхание было учащенным, а сердце бешено стучало от ужаса. Он будет оплакивать ее, но, в конце концов, ее смерть будет лучше для всех. Она будет свободна от его защиты, а он — от необходимости защищать ее.

— Клэр, я никому не смогу помочь, если буду беспокоиться о твоей безопасности. — Если бы Брия не умирала, она бы упала в обморок от королевской галантности. Вот бы мужчина ее так любил! — Так что отойди, дорогая, сделай мне одолжение.

— Помоги ей, Михаил, и успокоишь меня.

Королева вампиров, очевидно, была женщиной, которая не знала проигрыша. Брия была восхищена ею.

— Есть только один способ помочь ей, — ответил король.

— Да. И солнце встанет меньше чем через час. Давай не будет тратить время впустую, поднимем ее наверх и приступим к работе.

Затем снова последовала тишина, и Брию понесли дальше в темноту. Ее дядя издал вздох, слишком облегченный для ее душевного спокойствия. Однако это не имело значения. Она быстро угасала. Она теряла ощущения в конечностях, и холод смерти окутывал ее кожу. Это не продлиться долго. Ее тело переворачивали, когда кто-то помогал ее дяде снять одежду с плеч и спины, но Брия едва чувствовала это. Они могли отнести ее наверх, но это не изменит того факта, что ее сердце должно было ударить в последний раз. Кровь больше не текла из раны в горле. Пришло время отпустить это одинокое существование раз и навсегда.

Слава богам.

Перед глазами Брии стало темно, когда ее сердце стало едва биться в груди. Так близко. Так близко к темной бездне, что звала ее. Во рту стало сухо, и язык прилип к небу. Ее бесчувственная рука дернулась, и ей удалось схватить королеву за руку. Они должны позволить ей умереть.

— П-пожалуйста… — Слово умерло на ее языке, и мягкая улыбка изогнула губы, когда она оказалась на крае в бесконечную тьму.

Смерть была безболезненной. Огонь, который пронесся по венам Брии, был не совсем огнем. Крик вырвался из ее горла, когда ее накрыло ощущение, будто она горела изнутри. Что с ней происходит?

— Постарайся сохранять спокойствие, Брия. Ты уже почти прошла худшую часть.

Как долго она была в таком состоянии? Голос, который тихо говорил рядом с ее ухом, принадлежал Михаилу, королю вампиров. Она вспомнила властный голос, и она успокоилась, так как воспоминания о том, что произошло, вернулись к ней.

Королева. Она поручила королю помочь им. Это не могло быть возможным, не так ли?

Воспоминания кружились в голове Брии, видения жизней, которые были уничтожены много веков назад. Дампиры в их ковене шептали о легендах Коллективной вампирской памяти. Она всегда думала, что это миф…

Запах достиг ее ноздрей, перегружая чувства. Искусственный свет лампы рядом с кроватью почти ослепил ее, и буйство цвета закрутилось перед глазами. Сила, отличная от всего, что она когда-либо знала, захлестнула ее, когда Брия попыталась сделать резкий вдох. Ее легкие отказывались набирать воздух, а звук собственного сердцебиения теперь не раздавался из груди.

Как и любое чувство внутри себя. Пустая, бездонная пропасть открылась внутри Брии, и она схватилась за грудь, будто каким-то образом могла заполнить пустоту. Боги. Король вампиров обратил ее!

Не ее бездушность, не атака ее чувств, или не ее прошлая изоляция и одиночество беспокоили Брию в связи с ее переходом и вновь обретенной силой. Это было больше, чем она могла себе представить. Больше, чем когда-либо надеялась ощутить. Конечно, теперь дядя не будет держать ее взаперти внутри комплекса. Не тогда, когда она стала такой сильной. Такой абсолютно способной позаботиться о себе. Она не обрела свободу через смерть. Вместо этого она была освобождена в своем перерождении.

— Ей скоро понадобиться питание, — услышала он мужской голос, который она не узнала. Тембр был глубоким и насыщенным и посылал приятную дрожь по коже Брии. Может, они позволят ей питаться от него. Идея поесть, звучала достаточно хорошо.

— Об этом позаботились, — произнес ее дядя, но его голос звучал иначе, с учетом повышенных чувств Брии. — Я позвонил члену моего ковена.

— Хорошая идея, — сказал мужчина. — Для нее может быть легче с тем, кого она знает.

Они беспокоились о ней? Конечно, она могла питаться, не убивая кого-то. Огонь разгорелся в горле, и Брия пересмотрела свое мнение о контроле. Ее клыки пульсировали в деснах, и она была одержима потребностью утопить их глубоко в плоти и ощутить избыток крови.

— Брия? Ты меня слышишь?

— Клэр, ради богов, не могла бы ты держаться подальше от ее клыков? Никто не знает, на что она способна от жажды крови.

— Пфф. Ты слишком переживаешь, Михаил. — Услышав это, Брия улыбнулась. Ей нравилась эта женщина. — Брия? Послушай, давай покажем этим мальчикам, что им не о чем беспокоиться. Что скажешь?

Когда Брия повернулась на матрасе лицом к Клэр, ее встретил дикий взгляд золотых глаз, который остановил бы дыхание в груди, если бы он еще дышала.

— Клэр? — спросила Брия.

— Да, ты права. А сейчас, ты знаешь, что с тобой случилось?

События того, как она туда попала, были туманными. Брия вспомнила, что хотела умереть. Что ее жизнь балансировала на лезвии бритвы.

— Меня обратили. — Даже ее собственный голос звучал странно в ушах. Он отвлек ее мысли и требовал привыкания.

— Все верно. Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, со мной все в порядке. — Слова скребли в ее слишком сухом горле. — Жажда…

— Мы позаботимся об этом, — ответила Клэр. Ее взгляд скользнул к королю вампиров. — Как ты думаешь, ты сможешь сдержаться и никого не покусать, пока не появится твой ужин?

Брия улыбнулась на дразнящий тон Клэр.

— Смогу.

— Как я и говорила, — сказала Клэр Михаилу.

Брия пробежала взглядом по комнате в поисках дяди и нашла его спрятавшимся в дальнем углу, осторожно наблюдающим за ней. Страх, блестевший в его темно-синих глазах, кольнул ее сердце. Имело ли значение, что она больше не была дампиром? Она все еще была его племянницей. Все еще была единственной кровной родней, которая у него осталась. Это не изменилось. И теперь, когда она была сильнее, она могла защитить их обоих. Не было необходимости прятаться и скрываться в ковене. Он же это знал?

Раздался мягкий стук в дверь, и мужчина, которого Брия не узнала, вошел комнату.

— Похоже, тебе не нужно ждать, — ответил он, когда дверь широко распахнулась. — Ужин здесь.

Клэр хихикнула, и Михаил потер переносицу, будто был готов прибить их обоих. Брия слышала слухи о характере Михаила Аристова. Что он был замкнутым и склонным к насилию. Холодным и не желающим опускаться, чтобы взаимодействовать с занимающими низкое положение дампирами. Она не сомневалась, что он был жесток, и само его присутствие уже пугало. Но он спас ей жизнь. Дал ей дар своего укуса. В короле вампиров не было ничего бессердечного.

— Брия?

Она осуждающе глянула на дядю, и тот отвел глаза. Он мог попросить прийти кого угодно, но вместо этого он вызвал Лукаса. Было не время для демонстрации силы. Лукас был грозным и сильным воином. Но в их нынешней компании мужчина был таким же беспомощным, как новорожденный малыш.

— Эй, приятель. Притормози.

Светловолосый вампир положил крепкую ладонь на грудь Лукаса, чтобы удержать того. Низкий рык раздался в горле, и Брия почувствовала надвигающееся насилие, когда волоски на руках зашевелились. Ее дядя остался в углу комнаты, с явной охотой организовавший эту катастрофу, и все же не желающий ничего с этим делать.

— Если ты волнуешься о своей жизни, дампир, то тебе надо позаботиться о своем поведении в присутствии своего короля.

Клэр закатила глаза, единственная в комнате, кто казалась равнодушной.

— В этой комнате слишком много тестостерона. Ронан, прогуляйся. Михаил, веди себя прилично, или я тебя тоже побью.

Красивый вампир по имени Ронан блеснул веселой улыбкой.

— Клэр, ты босс. Михаил, кричи, если понадоблюсь. — Он шлепнул Лукаса по спине, прежде чем вышел из комнаты.

— Не намного лучше, — проворчала Клэр. — Хорошо, Брия. Очевидно, твой друг был доставлен сюда, чтобы накормить тебя. Это сложно первые пару раз. Трудно контролировать всю эту силу, когда ты в тисках жгучей жажды, понимаешь, о чем я?

Брия кивнула. Запах крови Лукаса уже сводил ее с ума. Настолько, что она начала сомневаться в способности контролировать себя.

— Мы с Михаилом здесь, чтобы убедиться, что ты полностью не отдашься жажде крови из-за своего друга. Это не то, к чему нужно относиться легкомысленно, Брия. Ты должна быть нежной. Осторожной. Иначе у Михаила не будет выбора.

Ее взгляд блуждал по королю, который смотрел на свою половинку с любовью и уважением. Независимо от того, что думали другие, Михаил Аристов, должно быть, заботился о своем народе. Обо всех них. В противном случае, ему было бы все равно, как Брия будет питаться от Лукаса, который был не более чем незнакомцем для него.

— Я понимаю, — ответила она сквозь огонь в горле.

— Хорошо. Тогда думаю, мы готовы попробовать, не так ли?

Боги, да. Брия нуждалась в крови, как в воздухе, чтобы дышать. Когда Лукас шагнул к Брие, Клэр сделала пару шагов назад, прижавшись к боку Михаила. Впервые Брия заметила раздувшийся живот женщины. Королева была беременна. Неудивительно, что Михаил так яростно защищал свою пару. Было удивительно, что он позволил такому большому количеству неизвестных дампиров вообще находиться в его доме. Им всем повезло, что они живы.

Лукас сел рядом с Брией на кровать. Его голубые глаза сияли удивлением, а не страхом, когда он поймал прядь ее волос пальцами. Брия почувствовала, что если бы ее душа все еще была цела, она была бы наполнена томной грустью. Лукас с детства был ее лучшим другом. За последние несколько лет стало очевидно, что он хотел большего, чем просто дружба. Но продолжающееся отсутствие ее души только доказало, что Лукас не предназначался для нее или она для него. Она знала достаточно о вампирах, чтобы понимать, что только ее истинная пара может вернуть ей душу. Они с Лукасом не были связанными.

Однако она не грустила. На самом деле, она сама себе не пренадлежала. Ее единственная мысль была сосредоточена на вене, которая пульсировала у его горла, и она так сильно хотела утопить клыки в его плоти. Хотя это было запрещено. Первое правило их ковена: никогда не брать кровь из горла. Однако Брия хотела этого. Боги, она могла ни о чем думать. Ей хотелось стыдиться этого каприза, но на первом месте стояла только ее потребность и грызущая жажда. Вместо этого она сосредоточилась на запястье Лукаса и взяла его в руку.

— Ты сильнее его, Брия. Он может выглядеть нерушимым, но ты легко можешь убить его. — Она отметила предупреждение в королевском тоне и резко кивнула. Она не могла ясно мыслить, не могла заставить себя говорить, когда хотела пить. — Будь нежной. И будь внимательная, не бери слишком много. Ты меня понимаешь?

Опять она кивнула. Знание о том, что она легко может убить самого грозного воина дяди, наполняло Брию чувством эйфории. Сила, которой она теперь обладала, пронзила ее, как какой-то наркотик. Но она знала, что если ослушается приказа короля, ее наказание будет суровым, а она не намеревалась неуважительно относиться к его щедрому подарку, случайно убив своего старшего и ближайшего друга.

Брия не была глупа. Она могла сдержать себя. Но когда ее клыки пронзили плоть запястья Лукаса, и его теплая кровь потекла по ее языку, она засомневалась во всем. Больше всего, в способности остановиться.

* * *

Дженнер закрыл за собой дверь из тяжелого дуба и прислонился к ней. Несмотря на его лучшие побуждения, он оставил логово Шивон только для того, чтобы побродить по улицам ради желанной вены. Желанные вены стали желанной плотью, и до того, как Дженнер решил выйти на воздух, прошло три ночи. Три сраных ночи без возвращения к Михаилу. По крайней мере, без регистрации. Последние семьдесят два часа были размытым пятном крови и секса, которые едва отметились в разуме Дженнера. Он вел себя как наркоман в запое. Хуже. Как животное.

После того, как он отметится у Михаила и примет наказание, которое он, вероятно, получит, ему нужно будет связаться с Ронаном. Сегодня должна была быть первая ночь Дженнера, играющего телохранителя особой снежинки, племянницы Томаса Фэйрчайлда. Дженнер почесал затылок, пытаясь убрать некоторое напряжение. Последнее, что он хотел делать, это следовать за испорченным маленьким ребенком по городу, одновременно заботясь о делах своего короля. То, что я делаю за деньги…

Первый уровень особняка Михаила был пуст, и Дженнер вздохнул. Он медленно поднялся по лестнице, надеясь, что его король не будет слишком сильно мылить ему шею за самоволку. С разгулом истребителей по всему городу для вампира все еще было опасно разгуливать в одиночку и без защиты. Дженнеру нужно было сдержать свою похоть до того, как Михаил обойдет всех убийц и навсегда успокоит его. Он был диким. Тем самым монстром, которым он надеялся никогда не стать. Это будет незадолго до того, как он станет бешеным и выйдет из-под контроля. У его короля не будет выбора, кроме как вонзить кол ему в сердце.

Дженнер запнулся на лестнице, и сжал перила, ища поддержку, когда вкусный аромат ударил в ноздри. Это пробудило его жажду крови с жестокостью, которую он никогда не знал, и страх этого нового, отчаянного желания потряс его до глубины души. Дженнер думал, что он испытал похоть, но первобытная нужда, которая появилась в нем, теперь побледнела в сравнении.

Перепрыгивая три ступеньки за раз, он мчался вверх, к площадке второго этажа в поисках пьянящего аромата. Его вторичные клыки вышли из десен, пульсируя, а член в джинсах затвердел до состояния камня. Он сжал челюсти, сильно проколов нижнюю губу. Кровь пролилась в рот, и Дженнер облизалгубы, когда низкий, дикий рык пробудился в его груди. Он сошел с ума от жажды и дикости, будто не имел никакого контроля над собственным телом. Он шел по пути аромата, который звал его, остановившись на миг перед одной из гостевых спален, прежде чем открыть дверь.

Моя.

Она сидела в кресле в углу комнаты, подвернув ноги под себя, и встала, когда Дженнер с силой распахнул дверь, что та отскочила от стены, отчего она почти уронила книгу, которую сжимала в руках. Ее глаза блестели, как аметисты, окаймленные темными ресницами. Волосы цвета вороного крыла обрамляли ее лицо, шелковистые завитки мягко ласкали ее плечи. Двойной набор клыков впивался в полную нижнюю губу, уговаривая кровь выступить на поверхность ее кожи.

Вампир. Кто она? Кто обратил ее?

Ее покрасневшее от прилива крови лицо еще только больше пробудило жажду Дженнера, и его внутренности мучительно сжались, когда он сделал шаг вперед, чтобы упасть на одно колено. Ее запах опьянил его, и сила, которая могла посоперничать с кровью из вены, хлынула через него. Темная, пустая пропасть внутри него наполнилась, и Дженнер сделал рваный вдох, когда его душа ворвалась в центр его существа, с силой ураганного ветра сгибающего деревья по своей воле.

Боги. Женщина привязала его.

Рев поднялся в груди Дженнера, и женщина посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Она недавно насытилась, звук ее сердца гремел у него в ушах, и ее грудь поднялась и опустилась с учащенным дыханием. Рев быстро превратился в рык. Он разорвет горло любому вампиру или дампиру, который осмелился предложить ей вену.

Она принадлежала ему.

— Ты… — Слово умерло на ее языке, но боги, ее голос был теплом, прикоснувшимся к его позвоночнику.

Он должен был заполучить ее. Взять ее вену. Насытиться сладкой кровью, что позвала его, когда будет входить в ее тугой жар. Мысли Дженнера затуманились, когда отчаянный рык вырывался из его груди.

— Моя. — Он стал бессмысленным животным. Существом необъятной похоти и запутанного желания. Мыслить было невозможно с таким близким ее присутствием, ее запах наполнял ноздри, а ее вид настолько нежный и все же неистовый был искушением, перед которым он не мог устоять.

Искушением, которому он не должен был сопротивляться.

Дженнер поднялся с пола и бросился на нее. Она размытым движением переместилась от стула к кровати. Хищник в нем пробудился. Движимый голодом и вожделением, его мозг отказался осмысливать ее высоко поднятые брови и нахмуренное выражение лица. Без мыслей в голове, он отказывался признавать тот факт, что ее душил страх. Несмотря на связь, он даже не знал имя этой женщины. Ничего не знал о ней, и почему она здесь. Единственное, что имело смысл, это то, что он хотел ее. Нуждался в ней. И он собирался взять ее.

— Дженнер, ты ебанулся?

Прежде чем он смог заполучить приз, Ронан перехватил его, выбив воздух из легких Дженнера. Рык вырвался его из горла, когда он изо всех сил попытался освободиться. Ронан был для него как брат, но Дженнер убил бы сукиного сына, прежде чем позволил тому встать между тем, что он хотел. Женщина вскочила на матрас, ее взгляд был удивленным и любопытным, когда она смотрела на него.

— Моя! — прорычал он, двинув Ронану локтем в лицо.

— Ты сломал мне чертов нос!

— Какого черта здесь происходит? — прокричал, вошедший в комнату, Михаил.

Даже присутствие короля не могло помешать усилиям Дженнера добраться до нее. Он бросился вперед, оголив клыки, когда освободился от хватки Ронана.

— Михаил, немного поможешь? — промычал Ронан, когда сжал Дженнера в медвежьих объятиях.

Михаил присоединился к Ронану, напрыгнул на Дженнера, и в его ушах раздался рев, когда тот сражался, чтобы освободиться.

— Дженнер, контролируй себя, или я уложу тебя! — Михаил прижал его коленом и заломил руку за спину. — Дженнер! — Его командный рык помог стряхнуть часть похоти, что туманила разум Дженнера, но его действия все еще были далеко за пределами контроля.

— Она моя! — проревел он.

— Он сошел с ума, Михаил. — Ронан изо всех сил пытался прижать другую руку Дженнера и заставить его оказаться лицом в деревянном полу. — Обезумел от жажды крови.

— Мы должны убрать его отсюда.

Нет! Инстинкт подстегнул его, и Дженнер поднялся против силы Михаила.

— Мы двое едва можем сдержать его, — кряхтел Ронан. — Брия, иди к Клэр. Скажи ей, чтобы позвала охрану и дала им знать, что нам нужна помощь.

Дженнер дернулся из под больших тел, сдерживающих его. Никто и ничто не удержит его от нее. Михаил может попытаться его нокаутировать. Он хотел бы увидеть попытку мужчины.

Женщина быстро оказалась на краю кровати. Она сжала нижнюю губу между изящными кончиками клыков, и Дженнер взревел. Он должен был взять ее вену. Претендовать на нее. Сейчас же.

— Не причиняйте ему вреда! — Страстный крик женщины успокоил трех агрессивных вампиров в одно мгновение. — Мы связаны.

— Святое дерьмо, — сказал Ронан, полностью опустившись на Дженнера.

— Действительно, — согласился Михаил.

— Отвалите от меня, — зарычал Дженнер. — Женщина — моя.

Ни один мужчина не шелохнулся. Их совокупный вес еще больше прижал Дженнера к полу. Он боролся под ними, и прошло много времени, прежде чем он почувствовал, что ему стало легче, когда Михаил поднялся с него. Ронан не торопился и приложил слишком много сил, когда оттолкнулся от тела Дженнера. Он замычал после толчка и наполнил легкие воздухом. Его мышцы дрожали от адреналина, и когда он, наконец, смог собраться и встать, он повернулся и не упал снова только потому, что Ронан счел нужным удержать его.

— Ее дядя не обрадуется, обнаружив, что его скрывавшаяся, девственная племянница связана с таким прелестником, — пробормотал Ронан.

Ее дядя? Кто была эта женщина, которая привязала его душу? Девственница? Боже. Что Дженнер упустил за последние несколько дней?

— Заберите меня от нее. — Слова терли горло, как гравий. Мили, черт, континенты между ними не удержали бы Дженнера от нее. Что заставило его решить, что простая стена помешает ему опустошить ее? — Прежде чем я сделаю то, о чем пожалею.

Глава 3

— Кто он? — выдохнула Брия.

— Эрик Дженнер, — рассмеялась Клэр. — Но все зовут его просто Дженнер.

— Дженнер. — Брие понравилось, как гладко его имя скатилось с ее языка. Наслаждаясь мягким звуком. Хотя в том вампире, который ворвался в комнату и бросился на нее, не было ничего гладкого или мягкого, будто он никому и ничему не позволил бы встать между ними. Сердце Брии бешено колотилось в груди, а рой бабочек кружил в животе, пробиваясь вверх по ее горлу.

Ее душа была привязана к дикому мужчине, который боролся, чтобы добраться до нее со свирепостью, подобной которой она никогда не видела. Даже Лукас не мог сравниться с мужчиной, а его репутация прославила его в ковене. Дженнер был жестоким, громадным, с грубыми мышцами. Брия вспоминала яркое серебро, осветившее его глаза, когда он смотрел на нее, когда его полные губы приоткрывались, показывая острые пики клыков, когда его внимание оказалось направленным на ее горло. Интенсивность его взгляда, глубокий гул, вибрировавший в его груди, напугали ее. Напугали… и взволновали.

Трепет пронесся через тело Брии, это было ощущение, чуждое ей, как и ее новое вампирское существование. Она принадлежала этому мужчине. Этому незнакомцу.

— Не могу поверить, что это происходит.

— Странно, не так ли? — Клэр потянулась на кровати и застонала. — Клянусь, этот ребенок пытается пробить себе дорогу. — Она провела рукой по выпуклости ее живота. — Он как маленький мастер каратэ на тренировках, использующий мои ребра для практики.

Брия улыбнулась.

— Что будет дальше? — Дядя Брии настаивал, что как только она сможет контролировать свою жажду, то вернется в ковен. Она была слишком слаба, слишком хрупка, чтобы жить вне защиты их стен. Они все еще были в опасности. Им все еще неизвестная ведьма грозила вендеттой. После всего, когда дядя теперь смотрел на Брию, он не видел в ней сильного и свирепого вампира. Он все еще считал ее беспомощным существом. Нуждающимся в защите. И у Брии скрутило живот, зная, что он продолжал воспринимать ее такой. То же Дженнер решил, когда впервые увидел ее? Что-то хрупкое и ломкое? Слишком жалкое, чтобы позаботиться о себе? «Заберите меня от нее. Прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею». Щеки Брии запылали от возмущения и стыда. Она не была слабой. И она хотела, чтобы кто-то дал ей шанс доказать это.

— Я не знаю, — ответила Клэр. — Но что бы ни случилось, сомневаюсь, что твой дядя будет в восторге.

Его чрезмерная опека граничила с маниакальностью. Было удивительно, что он оставил безопасность ковена, чтобы найти короля.

— Я никогда не думала, что связь будет такой внезапной.

Клэр фыркнула.

— Переводит термин «быстрые свидания» на совершенно новый уровень, не так ли?

Навечно быть привязанной к мужчине, которого не знаешь. Это, безусловно, была экстремальная версия быстрого свидания. Брия проглотила все переживания, которые скопились у нее в горле.

— Он жестокий мужчина?

Клэр нахмурилась и утешительно положила руку на предплечье Брии.

— Нет. — Она сжала губу между зубами, и Брия увидела пару изящных одинарных клыков. Были различия между королевой и другими вампирами. Ее глаза, ее клыки. Ее манера поведения. Она действительно была загадкой. — Я не собираюсь лгать, Брия. Дженнер может быть жестоким. Не говоря уже — пугающим. — Брия подумала о его огромном теле, темных архаичных татуировках, покрывающих кожу. Острые черты лица, каштановые волосы и интенсивность темно-карих глаз. Он не просто пугал. Мужчина был ошеломляющим. — Хотя, он преданный. Жестокий. Он умрет, чтобы защитить Михаила, или Ронана, или даже меня. Теперь мы можем добавить и тебя в этот список. Он не жестокий. Но для неправильных людей, он определенно опасен.

Опасен. Одно слово окрасило Дженнера.

— Он тебя пугает?

— Ни в коем разе, — сказала Клэр. — И не позволяй ему пугать тебя.

Легче сказать, чем сделать. Клэр заставила Михаила защитить ее от опасных мужчин. Будет ли Брия в безопасности с Дженнером? Или ей суждено было жить в страхе перед мужчиной, который привязал ее?

— Ему нужно питаться. — Она увидела жажду крови в его взгляде, когда он ворвался в комнату. Боль, которая омрачила его лоб, когда его взгляд задержался на ее горле. Она сглотнула и подняла глаза, чтобы найти Клэр, изучающую ее. — Я хочу предложить ему свою вену.

— Ты уверена в этом? — прозвучал недоверчивый тон Клэр, и в горле Брии поднялся рык. — Хорошо, похоже, ты уверена, — сказала она с улыбкой. — Я не говорю, что ты не должна. Возможно, это поможет сбалансировать его. Но ты была вампиром всего несколько дней, и из того, что я слышала, Дженнер был немного вне этой информации, когда ворвался сюда. Думаешь, ты сможешь удержать его от того, чтобы он не сошел с рельсов?

Если она собиралась доказать всем, что она способная женщина, Брия должна была начать с того, чтобы взять на себя ответственность за свою собственную жизнь.

— Да, я смогу.

— Хорошо, — отметила Клэр. — Тебе нужно будет сохранить это отношение, если ты планируешь дать ход делу.

— Мой дядя ожидает, что я уйду с ним, когда моя жажда крови будет под контролем. — Брия уже начала овладевать своей жаждой. Что произойдет, когда ее дядя вернется за ней? Ее голос упал до шепота. — Я не хочу идти с ним.

Дженнер был жестоким, да. Но также сильным. Свирепым. Два вампира, оба созданные как воины, едва смогли подчинить его. Даже ее дядя не мог возразить на то, что ей будет безопаснее на попечении Дженнера, чем прятаться в ковене. В Дженнере Брия увидела шанс на свободу. То есть, если бы она оказалась с вампиром. Со связью или нет, он мог отвергнуть ее. Она просто должна была убедиться, что этого не произойдет.

— Тебе не обязательно. — Несколько месяцев ходили слухи о паре Михаила Аристова. Что она была бессердечной ледяной королевой, чья жажда крови соперничала с жаждой первого вампира. И что она могла ходить в свете дня, не сгорая до пепла. Одни говорили, что она богиня, которая пришла, чтобы воскресить расу, а другие — что она демон, который возвестил об их разрушении. Брия видела отличительные признаки в Клэр собственными глазами, но в основном слухи были ложными. Клэр была доброй и сильной женщиной, и Брия надеялась, что они станут подругами.

— Спасибо, — сказала она. — Но король…

— Я позабочусь о Михаиле. — Клэр заговорщицки улыбнулась. — Ты узнаешь достаточно скоро, что эти большие, плохие вампиры не что иное, как плюшевые мишки, как только они привязаны. Ну, в отношении к их парам, по-любому.

Иметь власть над мужчиной, таким как Дженнер, было бы действительно пьянящей вещью. Он выглядел как мужчина, который никому не подчинялся.

— Я хотела бы увидеться с ним сейчас. Ты можешь организовать это?

— Организовать это? — сказала Клэр со смехом. — Я удивлена, что он снова не постучал в дверь, чтобы добраться до тебя.

* * *

— Это монументальный пиздец.

Ронан вытер остатки крови из носа влажной тряпкой, и Дженнер застонал, аромат обжигал его горло, как зола. Он думал, что знал голод, но эта грызущая, ненасытная жажда была ничем по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Он был ослаблен желанием. Покалечен им. Убежден, что он бы сморщился и умер, если бы не взял вену женщины. Ее вену и ее тело…

— Эй! — Ронан щелкнул пальцами перед лицом Дженнера, вытряхивая его из мечтаний. — Мне нужно, чтобы ты пришел в себя.

Пришел в себя? Он не собирался быть близко к тому, чтобы собраться, пока не поест, и Дженнер не собирался кормить никого, кроме женщины в соседней комнате.

— Кто она? Как ее зовут?

Ронан посмотрел на Михаила. Король пожал плечами, как бы говоря, ущерб нанесен, зачем скрывать от него что-либо сейчас?

— Брия Фэйрчайлд.

Дженнер широко распахнул глаза.

— Фэйрчайлд. Как…?

Ронан кивнул.

— Его племянница.

Дженнер повел плечами, чтобы снять напряжение, которое стянуло его мускулы. Он был привязан к той самой женщине, за защиту которой им заплатили. Это вышло далеко за рамки пропорций пиздеца.

— Как ее обратили?

— Томас принес ее сюда прямо перед восходом солнца, три дня назад. — Михаил не сделал ничего, чтобы скрыть обвинение в голосе, и Дженнер проклял свою собственную глупость за то, что так долго держался вдали. — Она была ранена в результате нападения на ковен и истекала кровью.

Желудок Дженнера ухнул вниз, когда адреналин мчался по венам. На нее напали в ту же ночь, когда они с Ронаном встретились с ее дядей. Совпадение? Если бы она умерла, душа Дженнера могла бы оставаться в забвении целую вечность. В то время пока он был в еще одном кутеже, обжираясь кровью и насыщаясь жалкой плотью, его пара была на грани смерти. Он был уродом. Убогим сукиным сыном, который не заслуживал чести быть привязанным к любой женщине, не говоря уже о такой, казалось бы, нежной и красивой.

— Я самолично выпотрошу истребителей.

— Полегче, — ответил Ронан. — Нам не нужно, чтобы ты показал себя Халком или что-то в этом роде. Ты знаешь, как и я, что Фэйрчайлд — подлый ублюдок. Мы расследуем его заявления о нападении, хотя пока они кажутся законными, и Брия подтвердила историю дяди.

— Мы знаем, что убийцы не покинули город, — ответил Дженнер. — Лос-Анджелес пропах зловонием берсерков. Думаешь, это было что-то другое? — Возможно, ведьма? — Какой смысл ему врать?

— У него есть свои секреты, — сказал Ронан, пожимая плечами. — Твое предположение так же хорошо, как мое.

Ронан был прав. Черт, Фэйрчайлд хотел защитить свою племянницу, но не хотел разглашать детали. Он мог солгать про убийц. Черт, он мог солгать о ведьме. Боги, если бы он не был так занят своей жаждой, Дженнер смог бы понять все это. Месяцами они проверяли дампиров, сплачивая ковены, чтобы те поклялись в верности Михаилу. Сортиари отступили, оставив их в относительном покое, так по какой же причине им пришлось выпустить берсерков, чтобы снова вести войну с вампирами? С ковеном Томаса Фэйрчайлда еще нужно было связаться, но не из-за отсутствия попыток. На самом деле, его встреча с Ронаном стала первым контактом с мужчиной за последние десятилетия.

— Хватит рычать, — рявкнул Ронан. — Это не сработает.

— Я запомню, когда в следующий раз кто-то посмотрит косо на Найю.

Ронан заворчал себе под нос, но не стал спорить. Мужчина так же яростно защищал свою половинку, как и Михаил Клэр. Так зачем осуждать Дженнера за реакцию, которая была такой же биологической, как и была… что? Эмоциональной?

Черт возьми, он даже не знал Брию.

В дверь постучали, и волосы встали на затылке Дженнера. Он был так сильно взвинчен, что в любой момент мог пробить потолок. Клэр заглянула в кабинет, ее золотые глаза горели озорством.

— Как дела, парни?

Михаил посмотрел на нее.

— Как Брия?

— В полном порядке, — ответила Клэр. — Она беспокоится о большом, плохом и задумчивом. — Она указала подбородком в направлении Дженнера, и он нахмурился. — По какой-то причине она находится под впечатлением, что он голоден до смерти, и она хочет что-то с этим сделать.

— Она предложила накормить его? — выдохнул Ронан.

Дженнер мог прожечь дыру взглядом в мужчине. Было ли это настолько надуманным, что она будет заботиться о нем? В конце концов, они были связаны.

— Она позвала меня? — Недоверие Ронана было отброшено в сторону, Дженнер был удивлен. Он напал на нее всего лишь час назад.

— Ха, — сказала Клэр с ухмылкой. — Ты же, как мне думается, сможешь долго контролировать себя достаточно для перекуса?

То, что Брия предложила ему свою вену, было достаточно, чтобы поставить Дженнера на колени. Как он мог осуществлять контроль, когда все, что он хотел сделать, это открыть ее вену и перенасытиться ее кровью?

— Нет, — сказал Михаил. — Он даже не близок к тому, чтобы контролировать себя.

— Михаил, ты был клыками глубоко в моей шее через тридцать секунд после нашей встречи. — Клэр повернулась к Ронану и добавила, — сколько времени прошло до того, как ты вцепился в Найю и хлебал, будто твоя жизнь зависела от этого?

Он непристойно ей улыбнулся.

— В словах твоей пары есть смысл, Михаил. Кто-нибудь из нас имел сопоставимый контроль над нашей связью?

— Кормление обязательно успокоит его, — предположила Клэр. — Я не эксперт в вампирах, но это будет творить чудеса для вас обоих.

— Разделение только усугубит ситуацию, — согласился Ронан. — И да, ее дядя должен знать, но это не похоже на то, как Брия — подросток, пойманный на заднем сиденье машины своего парня. Томас должен признать, что связь превосходит даже семейные обязательства.

— Кто-то должен пойти с тобой, Дженнер. — Михаил явно не был убежден, что Дженнер сможет контролировать себя. Черт, даже Дженнер не был уверен, что сможет. — По крайней мере, впервые.

— Брия может справиться с этим. — Все взоры обратились к Клэр, и Ронан скептически поднял бровь. — Они оба могут справиться с этим. Немного веры, не так ли?

Михаил резко кивнул головой. Они были кучкой обнадеженных дураков, если думали, что Дженнер сможет удержаться. Но Михаил также знал, что чем дольше Дженнер ждал, чтобы покормиться, тем более бессмысленным он становился. И если это случится, да помогут им всем боги.

Клэр широко распахнула дверь и шагнула в сторону.

— Мы рядом, если нужны тебе. — Королева, возможно, отстаивала его, но это не означало, что она не сомневалась. Отлично. Все они знали — включая Дженнера — что он был не более чем бессмысленным, голодным зверем. Может, им всем будет лучше, если Михаил подавит его.

Механически Дженнер поднялся по лестнице на второй этаж. К тому времени, как он достиг комнаты Брии, его руки тряслись, а огонь в его горле бушевал жаждой. Он постучал в дверь, что казалось глупым, учитывая, как он ворвался раньше… и подождал.

— Войдите.

Боги, звук ее голоса. Гладкий и сладкий, как мед из улья. Дженнер повернул ручку и медленно приоткрыл дверь, его дыхание застряло в груди. Сладкий запах ее крови ударил его, и клыки Дженнера пульсировали в деснах, когда жажда крови снова охватила его безумием.

Как, черт возьми, он мог осуществлять контроль, когда он так сильно хотел ее?

Она не сказала ни слова, просто поднялась со стула и пересекла комнату по направлению к кровати. Ком появился в горле Дженнера, и он проглотил его. Обтягивающие хлопчатобумажные брюки, которые были больше похожи на вторую кожу, чем на одежду, облегали ее ноги, а длинная тонкая рубашка колыхалась от движения, маскируя изгибы под ней. Девушка была выше, чем он думал. Сильная, но мягкая и соблазнительная, с дерзкой, полной грудью, которую Дженнер прекрасно смог бы обхватить ладонями. Его член пошевелился, и он взмолился, чтобы ублюдок не выдал его возбуждения, он был уверен, что его собственный запах уже проделали колоссальную работу.

Брия устроилась на матрасе, поджав под себя ноги, и ее длинные темные волосы касались одного плеча, обнажая для него горло.

Черт возьми. Это была пытка.

У Дженнера пересохло в горле, его жажда запылала, будто сухое топливо. Ставя одну ногу перед другой, он добрался до кровати. До запаха крови, который звал его, как никто другой.

Моя. Слово повторялось в какой-то первозданной части его мозга снова и снова. Его руки сжались по бокам в кулаки, когда он глубоко вдохнул. Его взгляд направился к слегка пульсирующей точке ее нежной шеи. Низкий рык грохотал в его груди. Он мог думать только о том, чтобы взять ее вену.

Слова сформировались и умерли на языке Дженнера. Он трахался и питался от женщин, не обмениваясь ни единым слогом, и все же мысль о том, чтобы отнестись к Брии с таким же случайным равнодушием, резанула его, как хорошо отточенный клинок. Внезапное возвращение его души произвело на него серьезное впечатление. Предвкушение утолщало воздух, и если бы Дженнеру нужно было дышать, он был уверен, что мог задохнуться.

— Пожалуйста, садись.

Она посмотрела ему в глаза, и Дженнер запнулся. Нежная и утонченная, эта женщина была всем, чего не было у Дженнера. Как судьба могла связать их души вместе? Он был суровой, бесплодной пустыней по сравнению с ее влажной мягкостью лепестка.

Матрас прогнулся под его весом, когда он устроился рядом с ней. Она медленно, дрожа, выдохнула, и ее запах испортился цитрусовой ноткой страха. Сердце Дженнера сжалось, когда он вскочил на ноги. Она боялась его. Для нее он был не более чем животным.

— Нет, не уходи. — Брия поймала его за руку. Ее атласное мягкое прикосновение заставило низкий рык подняться в горле Дженнера.

— Ты боишься. — Слова ощущались наждачной бумагой. Он не мог смотреть на нее. Видеть доказательства этого страха на ее лице.

— Я беспокоюсь, — сказала она. — Никто никогда не брал мою вену.

Дженнер повернулся и обнаружил мягкое безгрешное выражение лица. Дампиры пили кровь, хотя и реже, чем вампиры. Казалось невозможным, что она никогда не предлагала свою вену члену их ковена.

— Никогда?

— Мой дядя этого не допускал. Мы связаны, Дженнер. Тебе нужно питаться. — Она посмотрела на него с опущенными ресницами. — И мне тоже.

Дженнер сел рядом с Брией. Он повернул ее запястье к себе, но она отстранилась.

— Нет. — Еще раз, она отбросила волосы от горла. — Отсюда.

Сладкие боги. Когда Дженнер наклонился и вдохнул дразнящий аромат ее крови, он почувствовал, что эта нежная женщина, несомненно, будет его погибелью.

Глава 4

Тело Брии ожило в присутствии Дженнера. Крошечные токи электричества путешествовали по ее позвоночнику, покалывали на кончиках ее сосков и с триумфом поселились между ее ног. Она была до боли осведомлена о нем. Его истинный размер ошеломил ее. Да, перспектива наличия его клыков в ее горле пугала ее. Все же она хотела бояться. Чтобы преодолеть этот страх и жить.

Дженнер протянул руку, чтобы сжать ее затылок своей массивной ладонью. Жар его кожи обжег ее и в то же время заставил покрыться мурашками. Прикоснувшись большим пальцем к ее челюсти, он наклонил ее голову вправо, а Брия впилась пальцами в колени, чтобы они не дрожали. Время, казалось, замедлилось, когда Дженнер опустил рот к ее горлу, его дыхание чувствовалось горячей лаской, от которой у нее сжалось все внутри. Его губы, окутавшие ее плоть, потрясли ее тропическим зноем, когда он пробежался по коже языком, прежде чем нежно пососал ее.

О, боги. Между бедрами Брии разлилась влага. Ее киска пульсировала в такт с сердцем, она закатила глаза, когда Дженнер пронзил ее плоть своими острыми, как бритва клыками.

Стон соскользнул с ее губ от первого глубокого глотка. Огненный жар мчалась по венам Брии и ее пальцы разжались, только чтобы впиться в рубашку Дженнера. Кормление всегда было формальностью для Брии. И она брала кровь только в случае необходимости, четыре или пять раз в год и только с запястья, так как в ковене ее дяди было запрещено питаться из горла. Она никогда не понимала, что это может быть так… чувственно.

Дженнер застонал, звук граничил с болью.

Собственная жажда Брия вспыхнула и сглотнула обжигающий жар. Она никогда не знала такой грубой, острой необходимости. С ее жаждой крови было трудно справиться последние несколько дней, но теперь она сочла почти невозможным ее контролировать. Ее десны пульсировали, когда вторичные клыки вытянулись, и во рту пересохло.

Дженнер сжал ее крепче и ближе прижал свое тело к ней. Мужчина выглядел как гора мускулов, твердой, непреклонной плотью, к которой Брия жаждала прикоснуться. Он укусил сильнее, и хныканье слетело с ее губ. Она никогда не чувствовала себя так хорошо, в гармонии с ее истинной природой. Рука Дженнера изгибалась позади ее шеи, кончики пальцев вдавливались в ее плоть. Ее конечности становились восхитительно тяжелыми, а веки закрывались. Она сидела бы так часами, с его ртом на горле, если бы это его радовало.

Дженнер положил ее на матрас и устроился между ее бедер настолько стремительно, что ее голова закружилась. Брия ахнула, когда почувствовала через одежду твердую эрекцию, прижавшуюся к ее лобку, и другой заряд тепла помчался по ее телу. Безусловно, наглый мужчина. Он, когда кормился, медленно двигал бедрами, делая неглубокие толчки, и глухо рычал.

Дыхание Брии участилось, и руки оторвались от рубашки Дженнера, чтобы схватить его массивные плечи. Охваченная ощущением, кровожадностью и связью, которая неразрывно связывала их вместе, она встречала каждый толчок его бедер как удовольствие, построенное на лихорадочном желании внутри нее. Ее собственная невинность стала бременем из-за нарастающего трения движений Дженнера. Она ублажала себя раньше и знала свое тело. Но необходимость в освобождении поднялась внутри нее и теперь граничила с отчаянием. Дикая. Все в этом моменте было чуждо Брии. Будто она никогда по-настоящему не знала свое собственное тело… себя… до этого момента.

— Пожалуйста, Дженнер. — Она боролась с желанием засунуть руку в трусики и получить удовольствие. Она знала, что оргазм побледнеет по сравнению с тем, что Дженнер может ей дать. Она хотела, чтобы он покончил с отчаянным желанием, которое разбухало в ней. Хотела глубоко внутри ощутить длину эрекции, которая щекотала ее через одежду. Ее жажда бушевала, и она пронзила свою нижнюю губу клыками, слизывая выступившую кровь. Этого было недостаточно, чтобы удовлетворить ее. Ей нужно больше. Она нуждалась в нем.

Его толчки становились все более дикими, тяжелыми, и Брия ахнула. Ее тело сжалось, и она почувствовала, как через несколько коротких мгновений Дженнер полностью разрушит ее. Предвкушение закрутилось в ее животе, ее сердце бешено колотилось, мышцы сокращались. Так близко. Боги, она хотела… нет, нуждалась… в освобождении.

Дженнер отстранилась с рыком, глаза горели серебром, брови хмурились от боли, а рот был испачкан кровью. Брия никогда не видела более свирепого существа. Яростный и великолепный. Оставшаяся без облегчения потребность давила внутри нее, и слезы застилали глаза. Она хотела, чтобы они не текли. Отказывалась позволять этому могущественному мужчине видеть в ней хоть каплю слабости. Ее дыхание мчалось в груди, когда взгляд Дженнера устремился к ее рту. Голод сиял в его глазах, и Брия поднесла дрожащие пальцы к нижней губе и вытерла капли крови, которые образовались там.

— Прости, — сказал он, тяжело дыша. — Я не хотел… — морщина на его лбу углубилась, и низкий рык завибрировал в его груди. Он не хотел… чего? Показать ей, как много удовольствия можно получить, предлагая свою вену другому? — Я не хотел обращаться с тобой так грубо.

Грубо? Боги, он был недостаточно груб. Брия пыталась протолкнуть слова мимо губ, но они не желали выходить. Что он подумает о ней, если она скажет правду? Что она хотела, чтобы он лишил ее одежды и взял ее, как какую-то дикую, безумно развязанную штучку. Ты наивная дура, Брия. Ты так же много знаешь о развязанных штучках, как и о том, как быть вампиром.

Дженнер перекатился на матрас и помог Брии сесть. Он что считал, что она такая слабая и жалкая, и что он должен относиться к ней так, будто она сделана из хрусталя?

— Я отнял у тебя слишком много. Тебе нужно поесть.

Да, но Брия нуждалась в большем.

Дикий взгляд Дженнера снова опустился на ее горло, и через нее промчалась еще одна восхитительная волна удовольствия. Из-за того, что он уже пил из нее и до сих пор хотел еще больше наполнить ее чувством силы. Однако он не двинулся, чтобы снова забраться на нее. Его тело успокоилось, а ноздри раздулись от вдоха. Дженнер, очевидно, был мужчиной с ненасытными аппетитами, но с еще более сильным самообладанием.

Если бы только Брия могла быть такой сильной.

Она встала на колени. Он был такой высокий, что она почти не могла дотянуться до его шеи. Ее жажда пылала в горле, и его запах кружился в ее голове: чистый, мужественный мускус, заставляющий ее дыхание участиться. Это был самый интимный момент в ее жизни с мужчиной. С кем-либо, на самом деле. Суровая чрезмерная опека ее дяди держала даже членов их ковена на расстоянии, и на протяжении многих лет это заставляло Брию чувствовать себя пустой и изолированной. Она, будучи вампиром, за три дня прожила больше, чем за все предыдущие десятилетия своего существования.

Опираясь на тело Дженнера, она направила рот к его горлу. Его тело застыло, и руки переместились, чтобы с силой сжать ее запястья. Он медленно оторвал ее от своего тела, и легкая дрожь вибрировала по телу Брии от его сжатых кулаков. Адамово яблоко Дженнера дернулось, и глаза вспыхнули ярким серебром, когда его взгляд встретился с ней.

— Нет. Из моего запястья.

Его запястья? Отказ ужалил Брию в самое сердце. Разве он не хотел, чтобы она была ближе? Она в ковене питалась от запястий дампиров. От Лукаса. Связанная, она была все же немного больше, чем незнакомка для Дженнера, она обнажилась перед ним. Предложила ему горло. Если бы он задержался у ее вены, она бы отдала ему и свое тело тоже. Теперь, когда безумие кормления покинуло его, он относился к ней с холодным равнодушием.

Чего она ожидала на самом деле? Связь соединила их души, но не сердца. Между ними не возникло мгновенной привязанности. Она неправильно истолковала его возбуждение. Было приятно пить кровь. Брия поняла это сейчас. Удовольствие могло быть и без эмоций. Раздельным. Если этого Дженнер хотел от их связи, то Брия даст ему это.

Жгучая боль горела в деснах Эрика, когда один клык, а затем другой, были вырваны из его рта. Его собственная кровь покрыла язык, и рык, поднявшийся в груди, был как от сильного желания, так и от гнева.

— Они отрастут. — Заверение его матери ничем не утешило его. — Это временно.

— Временно. — Эдрик Сало, лорд вампиров, который правил их территорией, ничего не сделал, чтобы скрыть насмешку в голосе. — Жаль, что женщина, которую осушил ваш сын, не может претендовать на смерть как таковую.

Его мать была мудрой и держала язык за зубами, чтобы ее не наказали вместе с ним.

— Мой господин…

— Молчать!

Его отец склонил голову по приказу вампира. Видеть отца, могущественного военачальника вампиров, кланяющегося с позором, прорвало скудное самообладание Эрика. Его отцу не на пользу пойдет ходатайствовать по делу сына. Он убил женщину. Выпил ее до смерти. Его вина была неоспорима. Сам поступок — бессовестным. В возрасте шестнадцати лет он уже понимал, что натворил. Его родители решили объясниться: что он был просто молодым дампиром, который не знал как лучше. Но Эрик был полностью осведомлен о том, что он сделал. Он был захвачен похотью. Жаждой. Его свел с ума вкус ее крови на языке. И как только его клыки порвали кожу, он не смог остановиться.

Даже сейчас он жаждал большего. Когда его десны кровоточили, его клыки исчезли, его избили охранники Лорда Сало — собственные братья по оружию отца Эрика — и поставили на колени, он хотел большего. Нуждался в большем. Жажда, подобная его, была неслыханной среди дампиров. Им нужно было кормиться четыре или пять раз в год, и даже тогда эти кормления длились секунды. Он пировал на женщине долгие минуты, которые, казалось, продолжались часы. Он вбирал и вбирал ее вену, пока ее сердце не перестало биться. В ее легкие больше не поступал воздух. Она обмякла на его руках, а он так и не отстранился.

Дрожь прошла по его телу. Он всегда знал, что до этого дойдет. Даже новообращенные не испытывали такой жажды, как он.

Глаза вампира сердито вспыхнули серебром, когда он посмотрел Эрика.

— Ты никогда не обратишься, — сказал Лорд Сало с такой категоричностью, что Эрик почувствовал, как слова вибрируют в его костях. — Твое тело будет отмечено, и ни один вампир никогда не сможет предложить тебе дар трансформации. Я вижу твою душу, Эрик Дженнер, она темная, черная и непостижимая. Как вампир, ты станешь монстром. Неконтролируемым, ненасытным. Опасным для нашего рода и других. — Лорд вампир перевел свое внимание на отца Эрика. — Тебе и твоей семье запрещен этот и любой другой ковен. Вы изгои. Ты меня понимаешь?

Поверженное выражение лица отца Эрика вызвало боль, которая распространилась по сердцу Эрика. Его мать, молча, плакала рядом с ним, и горе, столь тяжелое, так накрыло Эрика, что он не думал, что когда-нибудь сможет распрямить плечи.

— Я понимаю, мой господин.

Краем глаза Эрик наблюдал, как два вампира готовили свои иглы и чернила. Он будет отмечен. Заклеймен как предупреждение всем, кто посмотрит на него. Он станет, как повелел вампир, монстром.

Дженнер тяжело потряс головой, выбив неприятные воспоминания, которые омрачили его душу спустя столетия. Неустойчивая сила над его контролем ускользала с каждой проходящей секундой. Вкус крови Брии, богатый и сладкий, задержался на его языке. Запах ее возбуждения сводил его с ума от желания, доводя тело до состояния жутчайшей похоти. Дженнер сказал себе, что именно взятие его вены повлияло на нее. Больше ничего. Неспособность контролировать свое вожделение — результат новообращения.

Дженнер слишком хорошо знал, как трудно овладеть этим побуждением. Даже сейчас тьма внутри него ревела, требуя освобождения.

Ронан назвал ее девственницей. Она призналась, что никогда не предлагала свою вену другому. Если никто не брал ее вену, Дженнер подозревал, что ее тело также нетронуто. То, что он был первым, кто испил из нее, послало через него всплеск мужского удовлетворения. Никто другой не пробовал ее. Не брал этот пьянящий нектар на свой язык. Не касался ртом ее нежного горла.

Ее сверкающие драгоценными камнями глаза теперь стали оправлены серебром, все внутри Дженнера скрутилось в болезненный, голодный узел, когда она коснулась губами его запястья. Она укусила без преамбулы, погрузив клыки в плоть, и его член запульсировал, став горячим и твердым. Ее укус был сладкой пыткой, которую он терпел снова и снова. Удовольствие, отличное от всего, что он когда-либо знал. Порыв восхитительной жары не имел равных. Эффект их связи? Или, возможно, отражение его собственной непрекращающейся жажды.

Веки Брии трепетали, и ее блаженное выражение лица привлекло внимание Дженнера. Ее ногти вонзились в его запястье, когда она крепко прижимала его ко рту. Глубокое всасывание послало волну ощущения от его запястья вниз по телу и поселилось в основании мошонки. Дженнер содрогнулся. Его желание было абсолютным. Он не знал ни черта об этой женщине, но был уверен, что она не заслуживает того, чтобы быть привязанной к несчастному ублюдку, как он.

Время замедлилось. Она кормилась всего несколько минут, но для Дженнера это могло быть годами. Когда ее клыки вышли, у него в груди все напряглось. Хотя он и не думал, что сможет выдержать еще одну минуту физического контакта с ней, он не хотел, чтобы это заканчивалось. Он слишком быстро отстранился, едва не выдернув запястье из ее рук. Темные брови нахмурились, и язык Брии слизнул его кровь, украшавшую ее пухлую нижнюю губу.

— Я могу закрыть для тебя проколы.

— Нет необходимости, — произнес он сквозь новый всплеск похоти. Он не думал, что сможет вытерпеть скользящий по коже ее язык, не бросая ее на матрас и не трахая до тех пор, пока не встанет солнце. Он не думал, что сможет остановиться от того, чтобы не вскрыть ее вену и не выпить ее досуха. — Они закроются сами по себе.

— О. — Ее разочарование резануло его. — Я не понимаю.

Вампиры и дампиры обладали ядом, который помогал ранам на быстро заживающей, сверхъестественной коже немедленно закрываться. Но вампиры исцелялись гораздо быстрее, чем дампиры. Закрытие проколов было вежливостью, а иногда и актом привязанности.

— От кого ты кормилась после перехода?

Ее выражение лица было настороженным.

— От Лукаса, — медленно сказала она. — Члена моего ковена.

Мысль о том, что ее язык скользил по плоти другого мужчины, наполняла Дженнера мгновенной и неистовой яростью. Его рука вырвалась и схватила ее за запястье.

— Ты будешь питаться только от меня, — сказал он тихо. — С этого момента.

Глаза Брии расширились на долю дюйма, и цитрусовые нотки запаха распространились в пространстве между ними. Она кратко кивнула, и упрямо сжала челюсти.

— И ты будешь питаться только от меня.

Дженнер не ожидал, что она ответит на его приказ своим. Она не знала, какую опасную сделку заключила. Его захлестнула темная, голодная и жадная потребность. Он должен питаться кем угодно, кроме нее, кем угодно. Губы Дженнера выступили против его лучшего суждения:

— Идет.

Несмотря на опасность для них обоих, он знал, что никогда не сможет испить кровь любого другого после того, как попробовал ее. Его большой палец кружил по мягкой коже на тыльной стороне запястья, где ее пульс чеканил устойчивый ритм. Расстроенный рык, собрался в груди, и он отпустил ее, прежде чем подняться с кровати.

— Куда ты направляешься?

Дженнер повернулся к ней спиной. Если он останется еще на секунду, то разорвет больше, чем ее горло.

— Я слишком долго отсутствовал, и мне нужно поговорить с Михаилом. — Он остановился, положив руку на дверную ручку. Он должен предложить ей что-нибудь? Черт, он понятия не имел. — Я останусь рядом. На случай, если тебе снова нужно будет покормиться. — Он хотел сказать что-то еще. Что-то большее. Однако Дженнер не умел подбирать слова. Насилие было его сильной стороной. Разрушение — единственным талантом. — Найди меня, если понадоблюсь. — Он вышел и закрыл за собой дверь.

Он стоял в коридоре, его пальцы так плотно сжимали дверную ручку, что он был удивлен, что та не сломалась. Запах Брии кружился в его голове, кожа на его запястье все еще покалывала от влажного тепла ее рта. Контакт был таким невинным, но Дженнер чувствовал его каждым сантиметром своего тела. Она хотела его. Ее ноги раздвинулись, как только он устроился между ее бедер. Он мог легко взять ее. Трахать ее, пока, обессилив, не рухнул бы на нее и насытил похоть, которая сжигала его, как огонь.

Дженнер не стал дважды раздумывать о том, чтобы взять ее, если бы его душа все еще была свободна от тела. Он бы драл ее, как животное, которым он был, если бы она была любой другой женщиной. Несмотря на ее невиновность, Дженнер никогда не видел более соблазнительной женщины. Может, это из-за той невинности. Его манили ее большие глаза и мягкий ротик. Мягкость ее кожи молила, чтобы ее коснулись. Испачкали. Даже сейчас Дженнер решал, развернуться ли и вернуться туда, чтобы сорвать одежду с тела. Он хотел, чтобы она обнажилась перед ним. Он хотел кусать ее снова и снова. Боги. Клэр думала, что кормление поможет успокоить его? Вместо этого он чувствовал себя менее контролируемым, чем когда-либо.

Потребовалось удивительно много усилий, чтобы отпустить дверную ручку. Он обещал, что будет оставаться близко… черт, ему заплатили, чтобы он присматривал за Брией, но с каждым шагом, который он предпринимал подальше от нее, Дженнер не думал, что он сможет остаться под той же крышей, не делая что-то опрометчивое. Брия может легко научиться ненавидеть его, если позволить ей увидеть его эгоистичную сторону. Ту сторону, которой насрать на последствия. Сторону, в которой жила необходимость жажды без причины или сдержанности. Если он не успокоится в их связи, то разрушит их обоих. Душа Дженнера не будет нести бремя причинения вреда такому тонкому человеку, как Брия. Он должен был убраться оттуда.

— Как все прошло?

Дженнер встал на верхнюю ступень лестницы и увидел Клэр, улыбающуюся ему с площадки первого этажа. Он отвел взгляд, слишком стыдясь своих скверных мыслей, чтобы смотреть ей в глаза. Она отстаивала его, и у него едва получилось покормиться от Брии, не срывая с нее одежду и не трахая бессмысленно.

— Хорошо, — фыркнул он, когда направился вниз по лестнице. — Мне нужно выбраться отсюда ненадолго. Можешь присмотреть за ней?

— Конечно. — Клэр обернулась, когда он пронесся мимо нее в фойе, и нахмурилась. — Все в порядке?

— Да. Просто надо лететь.

— Дженнер.

Он остановился на полпути к двери. Так близко к Брии. Клэр нужно былоразвернуть его прежде, чем он дал ход своим чертовым мыслях, тогда бы он поспешил обратно по лестнице. — Позови меня, когда снова вернется ее жажда, — сказал Дженнер, выходя за дверь. Он повернулся к Клэр, и стыд вспыхнул в его груди от ее неодобрительного взгляда. — Я не хочу, чтобы она кормилась от кого-либо еще.

Ее хмурость превратилась в кривую усмешку.

— Попался. Все будет хорошо. Ты ведь это знаешь, да?

Он знал? Дженнер твердо ей кивнул и закрыл за собой дверь. Сейчас он чувствовал, что ничего не будет в порядке.

Глава 5

Брия потерла запястье. Чувство нежного касания Дженнера все еще ощущалось на коже. Несколько дней он держал дистанцию, приходя к ней, только когда им обоим было нужно кормиться. И тогда все было очень вежливо и цивилизованно. Тем не менее, он всегда присутствовал в доме. Она ощущала его как самый яркий свет, горящий в центре ее души. Будто он наблюдал за ней издалека, держал дистанцию до тех пор, пока не поднимался их голод, и они больше не могли вынести разлуку.

Как-то раз они сидели вместе в комнате — никогда не на кровати, после их самой первой ночи — на небольшом двухместном диване, который не позволял им ничего боле. Они всегда вели вежливый разговор, а потом Дженнер неизбежно извинялся за свое дальнейшее отсутствие. Обмен кровью стал просто обычным делом.

И Брия ненавидела это.

В их первую ночь вместе Дженнер дал ей представление о том, какой на самом деле была ее вампирская природа. Она стала существом с неимоверным аппетитом. Но с той ночи Дженнер оказался не лучше дяди. Он относился к ней не как к своей привязанной паре, а скорее он был стюардом, которому доверили ее хранение. Однако она не отказывалась от надежды, что между ними все может измениться. Ей просто нужно было дать им обоим некоторое время. Она была уверена, что когда они узнают друг друга, Дженнер расслабится.

Ну, расслабится, как мужчина.

— Что ты делал прошлой ночью? — Любопытство Брии горело, желая узнать, как Дженнер провел ночь. Впервые с момента их связи она почувствовала, что он покинул собственность Михаила.

— У Ронана есть клиент, у которого есть преследователь, — сказал Дженнер. — Я обеспечивал дополнительную безопасность на благотворительной акции своим присутствием.

— Я не знала, что ты работаешь с Ронаном.

Дженнер отвел взгляд. Нервный? Нет. Почти… виноватый.

— Да. Он вроде консультанта по управлению рисками для богатых и знаменитых.

— Звучит захватывающе. — Брие всегда было грустно, что она живет в одном из самых авантюрных городов в мире и никогда полностью не исследовала все, что тот мог предложить. — Это опасная работа?

Дженнер блеснул дикой улыбкой.

— Только для тех, с кем пересекается Ронан.

Или Дженнер, предположила она.

— Он живет здесь с Клэр и Михаилом, как и ты?

Сначала Брия предположила, что и Дженнер, и Ронан жили с Михаилом. Но потом стало очевидно, что у Ронана есть своя собственность. А у Дженнера? Был ли у него где-то другой дом или он вместо этого решил остаться здесь, рядом с ней? Желудок Брии сделал сальто от этой мысли. Вытягивание информации из Дженнера было похоже на выдирание зубов. Его нежелание говорить о себе только вызывало любопытство Брии. Куда он ходил, когда его здесь не было? С кем он проводил время? Каким был его ковен до того, как он пришел служить Михаилу?

— У меня есть квартира в центре города, — заметил Дженнер. Он встал с дивана и прошагал по комнате, будто от близости Брии ему стало некомфортно. — Я не был там некоторое время.

— О. — Она пыталась не думать о том, что он никогда не предлагал взять ее к себе в квартиру. Они были связаны, но правда в том, что он никогда не давал ей никаких обещаний. Это было не так, как если бы они были обязаны жить вместе.

— Что ты делала прошлой ночью? — Дженнер пристально посмотрел на нее, и Брия постаралась выстоять под этим взглядом.

Его глаза были бездонными и проникновенными. Золотые пятнышки блестели в их глубинах, сияя еще ярче, когда зрачки уступали место серебру. Например, когда он кормился. Острые ощущения мчались по телу Брии при воспоминании о его серебряном взгляде, и как он был сосредоточен на ее горле всего несколько минут назад, прежде чем взять вену на запястье.

— Я читала, — сказала Брия, пожав плечами. Она рассматривала Дженнера краем глаза, пытаясь оценить, проглотил ли он ложь. — Смотрела телевизор с Клэр. Моя жизнь не так увлекательна, как твоя.

Взгляд Дженнера обжигал. Брия не знала почему, она чувствовала необходимость скрывать от него то, что делала. Она, конечно, не была пленницей в доме короля, но она продолжала выбираться, не сказав никому. Прошлой ночью была особенно авантюрная охота за сокровищами. Немного тайников содержали больше журнала и карандаша, но в тайнике, который она нашла в долине, рядом с полицейским участком, находились бейсбольная карточка, старые карманные часы, которые больше не ходили, и крошечный флакон, в котором когда-то были духи. Ничего ценного, но ей все равно было весело. Только когда небо начало озаряться наступающим рассветом, она побежала обратно в дом и пробралась так же тихо, как и ушла.

Долго тянулась тишина, а потом Дженнер посмотрел вдаль и потер сзади шею ладонью. Напряжение между ними испарилось, и его голос стал мрачным.

— Ты говорила с дядей?

— Нет. Он звонил пару раз, но я попросила Михаила передать ему, что я не готова разговаривать.

— По какой причине? — Дженнер повернулся к ней, любопытствуя. — Ты овладела контролем над жаждой. Ты все еще чувствуешь переменчивость?

— Я не хочу говорить с ним, потому что он попытается убедить меня вернуться домой, — сказала она. — А я не хочу.

Глаза Дженнера мелькнули диким серебром.

— Почему?

— Это сложно, — сказала она тихо. По правде говоря, Брия стыдилась признаваться Дженнеру, что она провела десятилетия в крепости ковена ее дяди, ограниченная в свободе, за исключением моментов, которые она вырывала себе под покровом темноты. Она делала все возможное, чтобы показать Дженнеру, что она сильная, и это знание только опровергло бы это. — Он защищает меня.

— Я могу защитить тебя, — сказал Дженнер.

Она в этом не сомневалась. Она никогда не знала мужчину, столь же свирепого, как Дженнер. Но ей не нужна его защита. Она не хотела ничьей защиты. Все, чего когда-либо хотела Брия, это возможность доказать, что она способна сама за себя постоять. Она хотела, чтобы Дженнер видел ее равной, а не камнем на шее.

Брия вздернула подбородок.

— Я сама могу защитить себя.

Высокомерная ухмылка Дженнера подняла рой бабочек в животе Брии.

— Ты так думаешь? Может, нам стоит испытать тебя.

Она была готова к любому тесту, если он заканчивался его ртом у ее горла и его большим телом между ее бедер. Переход пробудил желание Брии до такой степени, что она не могла ясно мыслить в последнее время. Она использовала слова Дженнера против него, когда она привнесла в свой голос то, что она надеялась, было чувственностью.

— Я готова принять вызов. Давай.

Ртуть мелькнула в его глазах, и низкий рык раздался в его груди. Брии нравился этот звук. Он был животным и разбудил животное в ней. Она хотела, чтобы он дал ей возможность показать ему, как он на нее повлиял.

— Ты меня заберешь? — спросила она. — На сегодняшний вечер?

— Наружу? — Он нахмурился. — Куда?

— Куда угодно. — Волнение собралось внутри нее от перспективы пройтись по городу вместе с ним. Ночь с Дженнером, несомненно, окажется большим приключением, чем геокэшинг. — Ты работаешь? Я могу пойти с тобой. Я не буду путаться под ногами.

— Сегодня вечером я не работаю, — ответил Дженнер. — Михаил поставил передо мной определенные задачи.

— О. — Брия старалась сохранить нейтральное выражение лица, но воздух окислился от его слов. Ложь? — Что же это? Я могу помочь.

— Нет. — Суровый голос Дженнера прорезал тишину, как лезвие. — Это не очень хорошая идея.

— Все нормально. — Брия быстро замаскировала свое разочарование. — Я никогда не видела город, вот и все. — Она рисковала, скармливая ему другую ложь. Ее случайные пробеги по городу были ее собственной тайной на протяжении десятилетий. Она не была готова поделиться своей частью с Дженнером. Не тогда, когда он настаивал на том, чтобы относиться к их отношениям так, будто это не что иное, как случайное знакомство. — Я подумала, что это может быть весело.

Глубокая морщина залегла на лбу Дженнера.

— Ты никогда не видела город? — спросил он. — Вообще?

— Не более чем беглый взгляд. И никогда не одна. Как я уже говорила, мой дядя очень опекает меня.

— По какой причине?

Напористость Дженнера должна была напугать ее, но вместо этого она вызвала прилив волнения, мчащийся по ее венам. Она не хотела признаваться Дженнеру, что ее преследовала мстительная ведьма. Может, он не захотел бы возиться с парой, которая нуждается в постоянной заботе. Не то, чтобы Брия ожидала этого от него. Она могла позаботиться о себе сейчас. Как ведьма могла сравниться с вампиром?

— Мои мать и отец были убиты, — сказала она. — Меня доверили ему, и он серьезно относится к моей защите. Он любит меня.

Дженнер сделал шаг навстречу ей, и восхитительное предвкушение собралось в животе Брии. Мир растаял, когда он смотрел на нее с таким особым вниманием. Она гадала, для него было так же? Он остановился совсем рядом с диванчиком, когда в дверь постучали.

— Да? — рявкнул Дженнер.

Голос Ронана проник через деревянные панели:

— Ты мне на секунду нужен.

— Хорошо! — ответил Дженнер. Он словно хотел что-то сказать, но вместо этого он развернулся и покинул комнату. — Я буду недалеко, если понадоблюсь, — сказал он перед тем, как закрыл за собой дверь. — Просто позови.

Так близко и так далеко. Брия печально рассмеялась. Разве Дженнер не понимал, что само его присутствие заставляло ее жаждать его, когда он оставляет ее ни с чем кроме как с тоской по ночам? Если да, то он был жестоким мужчиной.

* * *

— Господи, ты дерьмово выглядишь.

Дженнер шел по коридору рядом с Ронаном. Он устал от всех, делающих одно и то же замечание о его внешности. Выражение лица Ронана стало серьезным, и мужчина остановился всего лишь в паре шагов от двери, которая отделяла Дженнера от Брии. Разочарование и желание объединились у него внутри, создавая кислоту, которая съедала его. Она соврала ему сегодня вечером. И не раз. Брия что-то скрывала от него, и необходимость раскрыть ее секреты заставила все внутри него взбаламутиться, а кровь быстрее бежать по венам.

Она утверждала, что провела вечер с Клэр, но это было не так. Она утверждала, что ее дядя защищал ее по какой-то другой причине, кроме любви, но Дженнер почувствовала запах, который сквозил по ее коже. Она сказала, что никогда не видела город, но это тоже была ложь. Или, по крайней мере, вранье. Ее двуличие вызывало его любопытство. Тот факт, что она покинула дом в тот момент, когда его не было, доказал, что ее дядя был прав, предполагая, что о ней нужно будет заботиться. Дженнер сказал ей, что Михаил поручил ему дело сегодня вечером, но его работа — следить за ней. Защищать ее. Сегодня он планировал провести небольшую слежку за своей парой.

Дженнер встретил любопытный взгляд Ронана.

— Она в порядке, — сказал Дженнер с насмешкой. — Фэйрчайлд получит отработку своих денег.

Прошло несколько дней с тех пор, как Дженнер впервые кормил ее, и он доказал, что может хорошо притворяться, несмотря на темные побуждения, которые поднимали свои уродливые головы, когда он был в одной комнате с ней. Ронану не нужно было знать, что контроль Дженнера был слаб. Каждая его мысль была о Брии. Необходимость поддерживать дистанцию с ней медленно съедала его. С каждым днем он становился все более презрительным, пронзая вену на ее запястье. Он хорошо притворялся, чтобы выполнить сделку, заключенную между Ронаном и Фэйрчайлдом, а также сохранить ее невиновность, когда все, что он хотел сделать, это осквернить ее. Ронан знал все об истории Дженнера. Его друг имел полное право беспокоиться, и все же Дженнер не мог не почувствовать жало подозрений Ронана.

— Ты, правда, все еще думаешь, что я наврежу ей?

— Нет, — сказал Ронан, и Дженнер поднял бровь в сомнении. — Хорошо, может быть. Мы оба знаем о твоих проблемах с контролем. И ты должен признать, что ты слетел с катушек последние несколько месяцев. Я беспокоюсь, вот и все.

Во время перехода Дженнера Ронан увидел монстра, которого боялись даже вампиры. Его необузданная потребность была живым, дышащим существом, которое корчилось под поверхностью кожи, отчаянно желая выбраться. В течение нескольких месяцев Дженнер трахался и кормился из каждой нетерпеливой женщины от одного конца города до другого в попытке успокоить эту темную потребность внутри него. Он не навредил ни одной из них. Он еще не выпил ни одного дампира — или даже Брию — досуха. На самом деле, он оставил большинство доноров крови, умоляющих о большем. Разве это не показывало какую-то меру контроля?

— Я сдерживаю свое дерьмо, — зарычал он. Это было не слишком далеко от истины. Он все еще боролся с желанием ворваться обратно в гостевую комнату и раздеть Брию догола, чтобы глубоко похоронить клыки в ее мягкой коже. Но, несмотря на эти побуждения, его жажда больше не горела в горле. Впервые за несколько месяцев одна из его тяг оказалась под контролем.

— Хорошо, — заметил Ронан. — Потому что Томас Фэйрчайлд попросил о встрече с нами, а также аудиенцию с Михаилом. Он будет здесь завтра после заката.

Отлично.

— По какой причине?

— Предполагаю, он хочет убить двух зайцев. Ты должен признать, что наша договоренность с ним усложнилась после перехода Брии. Мы больше не просто наняты, чтобы защищать ее. Она вроде как член тайного клуба, понимаешь, о чем я? Помимо нашей сделки с Фэйрчайлдом, Михаил думает, что он искренне заботится о своей племяннице, но мы оба знаем, что Фэйрчайлд жесток. Полагаю, Брия уклонялась от звонков? Видимо, это дало ему повод для тревоги. Вероятно, ему нужна информация.

Ронан так задал вопрос, из-за чего Брия уклоняется от звонков дяди, будто Дженнер должен знать, почему Брия дистанцировалась от него. По правде говоря, Дженнер сводил их взаимодействие к минимуму. Чем больше он знал о ней, тем больше интересовался, и его интерес только способствовал дальнейшему разжиганию притяжения. Интенсивность этого притяжения была угрозой для его тщательно поддерживаемого контроля, и Дженнер не мог позволить себе слететь с катушек.

Ронан был не единственным, кто не доверял Томасу Фэйрчайлду. Брия была осторожна с дядей, и ее заявление о том, что он чрезмерно ее опекал, заставило что-то подняться внутри Дженнера. Он нанял их, чтобы они следили за ней, защищали ее и уничтожили ее предполагаемого преследователя. Это все, что там было?

— Михаил рассказал ему о связи?

Ронан кивнул.

Превосходно.

— Члены его ковена — отшельники. Некоторые говорят, что они такие же фанатичные, как ковен Шивон. Если он знает о связи, я бы предположил, что он, вероятно, злится.

— Не знаю, с чего бы это. — Ронан продолжал идти по коридору, и Дженнер шел рядом с ним. — Я имею в виду, он может попросить возмещения, так как ты технически его семья сейчас, но это не похоже на то, что ты трахнул его племянницу на выпускном балу или что-то такое. Вы связаны. Это такая же часть нашей биологии, как питье крови.

Часть семьи? Дженнер фыркнул. Он сомневался, что такой титулованный мужчина, как Фэйрчайлд, когда-либо опустится, чтобы позволить кому-то вроде Дженнера войти в свой ковен.

— Это могло быть правдой несколько веков назад, — сказал Дженнер. — Я бы сказал, что между нашим миром и их миром есть небольшая пропасть, не так ли? Что если ее дядя не купится?

Ронан пожал плечами.

— Это ничего не меняет. Фэйрчайлд просто должен это принять. Кроме того, он поклялся в верности Михаилу. Если тот говорит, что вы связаны, то вы связаны. Фэйрчайлд не может оспаривать королевский приказ.

Дженнер не был так уверен.

— Что купило Михаилу верность Фэйрчайлда?

— Жизнь его племянницы, — сказал Ронан с ухмылкой. — Он умолял Михаила обратить ее. Предложил ему взамен все, что у него было.

Именно. Это было предложение, сделанное из-за отчаяния, которое делало его преданность сомнительной. Связь, которая привязала его к Брии, дернула центр существа Дженнера, и его шаг сбился. Ронан косо на него глянул.

— Слава богам, что ты привязан. — Ронан продолжал спускаться по лестнице, и Дженнер последовал за ним. — Эта женщина будет твоим спасением, мой друг.

Сейчас он едва ли чувствовал спасение.

Связь еще раз потянула, и Дженнер остановился как вкопанный. Ронан обернулся, чтобы оглянуться на него, и поднял бровь.

— Скажи Михаилу, что завтра я буду здесь на закате, чтобы встретиться с Фэйрчайлдом.

— Ты не можешь сказать ему сам?

Чувство срочности расширилось в груди Дженнера, и он судорожно выдохнул. Его пара что-то задумала, и он собирался добраться до сути того, что это было.

— Нужно разобраться с кое-чем прямо сейчас.

— Хорошо, — медленно сказал Ронан. — Тебе нужна помощь?

— Нет. Не надо. — Желание, тянущее его обратно по коридору в комнату Брии, поглотило его. — Увидимся завтра вечером.

Ронан нахмурился.

— Позвони мне, если что-нибудь понадобится, хорошо?

Дженнер остановился в фойе, будто направляясь наружу.

— Да. Конечно.

Ронан свернул налево и направился к кабинету Михаила. Как только он завернул за угол, Дженнер взлетел обратно по лестнице и пронесся по коридору. Он открыл дверь и обнаружил комнату Брии пустой.

— Боги… твою же мать, — выдохнул он.

Брия, безусловно, была полна сюрпризов.

Глава 6

Брия гадала, осознавал ли Михаил, насколько легко обходить его систему безопасности. Конечно, не было похоже на то, что король пытался удержать кого-либо, только не пустить убийц. Оказавшись вне периметра огороженной территории, Брия остановилась, чтобы проверить свой рюкзак. С сегодняшним надежно упрятанным сокровищем, и неким не скучающим по ней, она должна была ощущать чувство восторга.

Вместо этого одиночество отягощало Брию.

Она никогда не чувствовала это так остро, как сейчас. Ее переход принес свободу от угнетения ковена, но в обмен на эту свободу она оказалась привязанной к мужчине, который, казалось, не хотел иметь с ней ничего общего.

Это было не совсем верно, правда?

Она чувствовала желание Дженнера. Оно пахло богатым мускусным ароматом каждый раз, когда он брал вену. Какая бы мистическая сила ни связала их, она натягивалась всякий раз, когда он входил в комнату, и напряжение оставалось до тех пор, пока они оба не насыщали жажду, а он покидал ее, чтобы провести еще один день вдали. Дженнер был загадкой. Брия никогда не встречала такого мужчины, как он. Она была связана и решила подергать его за ниточки, пока не обнаружит, которая его заденет.

Брия надела рюкзак и медленно побежала. Первые пару раз, когда она выскальзывала из дома, было трудно привыкнуть к ее новой вампирской скорости, но теперь у нее был необходимый контроль, и она шла в ногу с тем, кто считался бы быстро шагающим человеком. Брия запрыгнула на высокий каменный пирс, который ознаменовал въезд на закрытую подъездную дорогу в нескольких милях от дома Михаила. Раньше маневр потребовал бы значительных усилий, но теперь она могла легко прыгать на футов тридцать или даже больше, особо не напрягаясь.

Брия была пьяна от собственной силы и мощи. Даже самый искусный трейсер не мог конкурировать с ней сейчас. Она была паркур-ниндзя! Ее состояние было прекрасное. Не было препятствий, которые она не могла бы преодолеть или перевернуть. Она могла перепрыгивать высокие здания за раз. Черт, человек-паук теперь мог нервно курить в сторонке. Ликующее «ух!» слетело с ее губ, и Брия долго и громко смеялась. С каждым днем она благодарила богов, что лезвие истребителя пронзило ее горло. Она никогда не чувствовала…

Брия развернулась, ощущая что-то слева. Что-то потянуло в груди, и головокружительное ожидание захлестнуло ее. Это было то же самое ощущение, что накрывало ее, когда Дженнер был рядом. Она обычно чувствовала такое, прежде чем он стучал в дверь и входил в ее комнату. Брия снова повернулась, на этот раз чувствуя присутствие справа от нее. Она, дрожа, выдохнула и потерла грудь. Единственные звуки, которые заполняли ее уши, были шумом автомобилей вдали и жужжание насекомых поблизости. Во тьме ее острое зрение не находило ничего необычного. Никаких движений, чтобы выдать глаз или тело, которое собиралось наброситься.

Возможно, вся эта сила просто показалась ей.

Она прыгнула с пирса и едва слышно приземлилась. Вместо того, чтобы позволить своей сверхчувствительности отвлечь ее, Брия сосредоточилась на поставленной задаче. Она никогда не прятала сокровища в таком месте. Она не хотела размещать контейнер в любом месте, где кто-то может попасть в беду. Брия бежала вдоль асфальтированной дороги и искала подходящее место для регистрации своих GPS-координат. Она сосредоточилась на плавных движениях, когда подпрыгнула и перекрутилась в воздухе, мягко опускаясь на ноги. Она нырнула и перекатилась, прежде чем выпрямилась, не сбившись с темпа. Она вновь перекатилась, перевернулась и побежала по узкому выступу бетонной стены, прежде чем спрыгнуть на землю.

Вдалеке Брия заметила огромный дом, спрятанный в деревьях. Она сомневалась, что кого-нибудь побеспокоит, если спрячет свою коробочку рядом с фундаментом забора, недалеко от дороги и как можно дальше от реального проживания. Она замедлилась до прогуливающегося шага, все время удивляясь, что ее легкие не напрягаются при каждом вздохе. Ее сердце даже не начало учащенно биться. С тем же успехом она могла бы приятно прогуливаться, не бегая вверх и вниз и не устраивая трюки.

Брия нашла подходящее место для тайника и руками вырыла неглубокую яму. Она собрала несколько больших камней и положила их рядом с ямкой, прежде чем сняла рюкзак со спины и вытащила последний оставшийся контейнер и несколько незначительных безделушек.

Она оглянулась. Чувство, что кто-то наблюдает за ней, не исчезло, и нитка страха пробила ее грудную клетку. Она никогда не сомневалась в предупреждениях дяди о том, что что-то злое преследует их, хотя и не видела никаких доказательств этого. Разве все это сейчас важно? Может, ей больше не нужно бояться. Ничего и никого. У ведьмы могла быть таинственная вендетта против их семьи, но Брия теперь вампир. Сильная сама по себе.

Она была практически неуязвима.

— Улетела из клетки, птичка?

Брия уронила контейнер на землю. Она быстро повернулась на звук мрачного, грубого голоса, разрезавшего тьму. Серебро блестело в глазах Дженнера, когда он вышел к ней из тени. Невидимый шнур, связывавший их вместе, натянулся. Он следил за ней, а она тупо игнорировала свои собственные предупреждающие инстинкты.

Так держать, Брия. Такая бесшумная, да?

— Ты не должна гулять одна ночью.

Она наклонила голову и изучала Дженнера. Боги, он был великолепным. Он казался еще более грозным, его тело выглядело более внушительно, когда его затеняла тьма. Брия должна была сердиться, что он последовал за ней, но она могла только ощутить глубокое чувство признательности. Он знал, что она солгала о том, что делала прошлой ночью. Умный мужчина.

— Я вампир, — ответила она без лукавства. — Ночь — единственное время, когда я могу выходить.

Дженнер нахмурился. Очевидно, шутка до него не дошла.

— Убийцы все еще нападают на ковены. Ты снова хочешь снова встретиться с их клинками?

Гнев Дженнера пришел к ней через их связь. Для того, кто, казалось, не хотел иметь с ней ничего общего, кроме кормления, он, безусловно, оказывал чрезмерную опеку. Брия выпустила раздраженный выдох, когда присела на корточки, чтобы поднять контейнер и браслет, которые она уронила.

— Я могу позаботиться о себе.

Раздался его мрачный смех, и по кожи Брии побежали мурашки.

— Ты так думаешь?

Она вызывающе подняла подбородок.

— Конечно.

Дженнер двинулся как тени, окружавшие его. Плавно, быстро и молча. До того, как Брия поняла, что он двинулся, она оказалась на спине, прижатая к земле. Он схватил ее запястья своими большими руками и прижал по бокам от нее. Девушка изо всех сил пыталась высвободиться, сдвинуться хоть на крошечный дюйм, но Дженнер удерживала ее неподвижно. Он оседлал ее талию, и она попыталась не заметить жар, который разлился внизу в ее живота. Его глаза светились серебром, и кончики клыков блестели, когда он обнажил их и склонился над ней.

— Не так, как ты думала. Ты в ловушке. Полностью по моей власти. Я могу сделать с тобой все, что захочу. Я могу выпить тебя досуха, если пожелаю.

Мрачный тембр его голоса послал в кровоток Брии каплю страха. Она почувствовала, что он хотел сделать именно это: утопить свои клыки в ее плоти и пить, пока ей больше нечего будет дать. Он хотел напугать ее своими угрозами, но да помогут ей Боги, под этим страхом Брия почувствовала густую, горячую волну желания.

— Я не боюсь тебя, Дженнер.

Он наклонился, что его губы коснулись ее уха.

— Так и должно быть.

Можно ли было сгореть от неосуществленного желания? Дженнер был опасным. Мрачным и жестоким. С того дня, как они встретились, он, казалось, балансировал на крае лезвия бритвы.

И Брия хотела его больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

* * *

Дженнер выпустил разочарованный вздох. Запах возбуждения Брии развевался вокруг него, более ароматный и пьянящий, чем любые духи. Он следовал за ней из дома Михаила, и в течение последнего часа она полностью завладела его вниманием. Даже не зная, она устроила для него шоу с акробатическими номерами и изящной поступью, когда бежала. Она отдалась этому моменту без отказа, и это чувство Дженнер слишком хорошо знал. Но там, где несдержанность Дженнера была, как правило, опрометчива, Брия каким-то образом была в ней более искусна. Как птица в полете.

Боги. Он все еще не мог поверить, что женщина, зажатая между его бедер, привязала его. Он считал ее нежной. Хрупкой. Папиросная бумага доверена его бычьему уходу. И хотя Брия все еще была невинной, все еще наивной и слишком самоуверенной для ее собственного блага, в ней была сила, которой Дженнер не мог не восхищаться. Она была необыкновенной.

И он так сильно хотел ее, что не думал, что сможет сделать еще один вдох без нее.

— Что ты здесь делаешь, Брия? — Она была одета в черную толстовку с черными леггинсами, которые были больше похожи на вторую кожу, чем на пару штанов. Низкий рык поднялся в горле, когда он подумал о мягких изгибах ее попки и взглядах устремленных на нее. Он хотел убрать ткань и исследовать эту мягкую кожу самостоятельно. Она вытащила длинный металлический контейнер из своего рюкзака и собралась что-то положить в нее, когда он столкнулся с ней. Она отправляла сообщения кому-то, о ком она не хотела, чтобы Михаил — или, может быть, даже он — знал? Возможно, она отправляла секретные сообщения мужчине, который кормил ее после обращения. Руки Дженнера на ее запястьях усилилась. Он бы убил этого ублюдка, если бы тот снова оказался хоть в миле от нее.

Моя. Моя-моя-моя-моя-моя.

То, как Дженнер желал Брию, граничило с фанатизмом. Они были связаны всего несколько дней, но она уже занимала все его мысли. Фэйрчайлду не нужно было платить, чтобы он следил за его племянницей. Дженнер был более чем готов стать ее тенью бесплатно.

Ее аметистовые глаза искрились вызывающим серебром, и Дженнер наклонился над ней, пока ее нежное дыхание не стало касаться его лица.

— Ответь мне, Брия. Что ты здесь делаешь?

Она подняла подбородок и встретила его ищущий сердитый взгляд.

— Геокэшинг.

Гео-что? Дженнер выпрямился. Он отпустил ее запястья, но продолжал сжимать бедрами.

— Ты отправляешь сообщения? Кому?

Брия нахмурилась.

— Я никому не посылаю сообщения.

— Тогда что в контейнере?

Брия вздохнула. Дженнер не оценил многострадального звука, будто она не хотела иметь дело с кем-то с таким низким уровнем интеллекта. Будучи мастером ковена, Томас Фэйрчайлд был аристократом дампирской социальной структуры. Дженнеру было дано представление об этой аристократической нотке в Брии, и он не сделал ничего, чтобы охладить свой быстро распаляющийся норов.

Она раскрыла правую руку и подняла ладонь, показав Дженнеру. Нежный серебряно-бирюзовый браслет красовался на ее кремовой коже.

— Я оставляю сокровища. — Ее застенчивый тон сдавил желудок Дженнера. — Тайник — это контейнер, который ты прячешь где-то для кого-то другого. Ты регистрируешь координаты GPS и оставляешь их на доске объявлений. Некоторые тайники просто журналы, которые ты подписываешь, когда находишь их, оставляя контейнер на месте для следующих участников геоэкшинга. Некоторые люди оставляют сокровища в своих контейнерах. Мне кажется, что так более увлекательно.

Именно поэтому она сбежала ночью. Игра вызвала бы беспокойство у дяди.

— Поиск сокровищ?

Она отвела глаза.

— Да.

Улыбка дернула губы Дженнера.

— Так ты как пират?

Брия неохотно посмотрела ему в глаза. Уголки ее губ поднялись, и сердце Дженнера запнулось в груди. Боги, она была прекрасна.

— Я не граблю и не разграбляю.

Дженнер склонился над ней, лишь бы наполнить легкие ее восхитительным ароматом.

— Это не значит, что ты бы не стала, если бы у тебя был шанс.

Ее улыбка заиграла. Кому нужно солнце, когда он увидел нечто в миллион раз более яркое?

— Возможно.

— Как давно ты этим занимаешься?

— Какое-то время, — сказала Брия, пожимая плечами. — Десять или двенадцать лет.

Какое-то время. Гораздо дольше, чем несколько месяцев, как думал ее дядя.

— Кто еще знает, что ты выходишь ночью, ища и оставляя сокровища? — Он не был готов открыть ей, что ее дядя поймал ее на маленьких экскурсиях.

Ее голос опустился до шепота.

— Никто. Только ты.

Только он. Он был первым, кто взял ее вену. Первым, кто считался достойным узнать один из ее секретов. Он будет первым, кто получит ее тело? Горячая волна похоти прошлась по Дженнеру, и он судорожно вдохнул. Он может взять ее. Сейчас. Он мог содрать ее хлипкие штанишки с бедер и трахнуть ее прямо здесь, на обочине дороги, как животное, которым он был. Он мог подавить свое желание к Брии здесь и сейчас. Дженнер никогда не боялся взять то, что хотел. Почему этот момент — эта женщина — должен отличаться от любого другого?

Потому что ты знаешь, что если позволишь себе поиметь ее, то потеряешь весь контроль и станешь монстром, которого все боялись.

— Я знаю, что ты хочешь меня, Дженнер, — сказала Брия, задыхаясь. — Почему бы тебе не сделать что-нибудь с этим?

Боги, как она говорила. Наглая, несмотря на свою невиновность. Дженнер пробежала носом по ее горлу. Брия вздохнула, и Дженнер мог поклясться, что он чувствовал дрожь в мошонке.

— Это то, чего ты хочешь, Брия? Чтобы я вогнал свой член в твою тугую, девственную киску прямо здесь и сейчас? Ты думаешь, что это хорошая идея — соблазнить меня твоим красивым телом и пьянящим запахом, но предупреждаю тебя, если я возьму тебя сейчас, то не буду нежен. Я трахну тебя хорошо и жестко. Это то, чего ты хочешь? — Голодный рык поднялся в его груди. — Ответить мне.

Ее запах испортился от намека на страх. Хорошо. Возможно, она утверждала, что не боится его, но у нее не было ни малейшего понятия о том, каким мужчиной он был. Дженнер трахался для удовольствия. Своего удовольствия. Он брал вену Брии, потому что это его радовало, и вкус ее крови не имел равных. Он был эгоистичным сукиным сыном, и это никогда не изменится, была ли его душа цела или нет. Если бы он взял ее, как она хотела, то она бы его возненавидела. Никогда бы не захотела снова видеть его. Если бы он взял ее, как она хотела, то он бы возненавидел себя, потому что наверняка уничтожил бы ее.

— Нет, — сказала она так тихо, что ему пришлось напрячся, чтобы услышать ее.

Его сердце сжалось в груди, и он хотел вернуть слова обратно. Однако он оттолкнул ее ради ее собственной защиты. Когда она поймет, как далеко он может зайти — совершенно выйти из-под контроля — она пожалеет о том, что привязана к нему. И ее сожаление — ее презрение — сломит его.

— Но я также думаю, что ты горазд только болтать.

Дженнер вспыхнул. Невыносимая женщина. Он обнажил клыки, когда встретил ее взгляд.

— Не хочешь проверить меня? — Он сорвал тонкую ткань ее леггинсов. Он мог разорвать их так же легко, как и бумагу. — Мне даже не нужно снимать их с тебя, чтобы добраться до того, чего я хочу.

Брия упрямо сжала челюсти.

— Делай, что хочешь, Дженнер. Мне все равно.

Он отстранился от нее в мгновение ока. Его сердце забилось в грудной клетке, его дыхание раздуло грудь, и его член стал настолько чертовски тверд, что ему было больно. Она подтолкнула Дженнера к самому краю его контроля, и он едва удержался.

— Прячь свое сокровище! — рявкнул он, сквозь стиснутые зубы. — И поспеши, потому что я отвезу тебя обратно к Михаилу.

Еще одно жаркое слово от Брии, и он сделает все, что обещал ей, и многое другое. Ему нужно было уйти от нее. До того, как он сделает что-то, о чем наверняка пожалеет.

Глава 7

— Уайлен, ты должно быть один из самых несчастных ублюдков, которых я когда-либо встречал.

Кристиан должен был лучше думать, прежде чем пользоваться услугами букмекера, который по совместительству был демоном. Сверхъестественные приспешники были чертовски жестче человеческих головорезов. Не говоря уже о жестокости. Автомобили на улице напоминали игрушечные машинки «Мэтчбокс», когда он болтался над ними. Хотя, они не показались бы такими маленькими, когда б его голова влетела в один из капотов.

— У меня болел зуб в течение месяца, — заметил Кристиан. — Подвешивание вверх ногами творит чудеса. Я должен был связаться с вами давным-давно.

— Заткнись, мудак. — Демоны никогда не ценили сарказм. — Ты должен тридцать тысяч, и Марак хочет свои деньги. Больше никаких оправданий.

Кристиан, болтающийся на высоте и удерживаемый за лодыжки, демонстративно стал похлопывать себя по карманам. Так шаблонно.

— Знаешь, кажется, я оставил наличные в других штанах. Почему бы нам не вернуться в мою комнату и не проверить? Мини-бар забит до отказа.

Один из приспешников отпустил одну лодыжку Кристиана, и его сердце поселилось где-то в пищеводе. Несмотря на сверхъестественную стойкость, он сомневался, что переживет падение с высоты тридцати этажей.

— Я могу достать деньги к концу следующей недели. — Он поставил десять штук на бой MMA, запланированный на следующую неделю, и это был решенный вопрос. Выплата была пять к одному, и он все получит.

— Если Мараку придется ждать так долго, это будет сорок штук.

Конечно. Чертов ублюдок.

— Идет. Сорок штук. К концу следующей недели.

Демон, все еще держащий лодыжку Кристиана, поднял его, будто тот был не тяжелее мешка сахара и положил на асфальтированную крышу. Он споткнулся, пытаясь встать, когда вся кровь отхлынула от его мозга. В голове чертовски стучало, и перед глазами плыло, когда его мир наводился на фокус.

— Если в следующий раз, когда мы придем, и твоя жалкая задница не найдет денег для Марака, то, Уайлен, можешь поверить, мы больше не будем свешивать тебя вниз головой.

Нет. В следующий раз они возьмут плату кровью.

— Я достану. — Кристиан отряхнул брюки и поправил манжеты рубашки. — Скажи Мараку, что не надо сходить с ума по пустякам.

— Не думай покидать город, придурок. Мы отыщем твою жалкую задницу.

Прежде чем он успел ответить, пара демонов испарилась в облаке серного дыма. Жуткие сукины дети. Кристиан оступился, его чувство равновесия все еще не работало, и после покинул крышу отеля, отважившись вернуться в свой номер на пятнадцатом этаже. Макалистер и бездонный счет Сортиари составляли базу для оплаты просторного номера, но Кристиан не был уверен, насколько долго это продлится, прежде чем директор не выставит его задницу за порог. В другом городе всегда была другая работа. Сортиари во все запустили свои щупальца. Он был не против пошнырять вокруг; это держало ростовщиков и букмекеров на расстоянии. Однако не от демона. Кровь Кристиана была на деньгах, которые он вложил в плей-офф Блэкхокс против Питтсбурга. Демоны могут найти кого угодно, где угодно, если у них есть твоя кровь.

Бля.

Грегор пошел к Макалистеру, как и обещал, и положил наличные в карман Кристиана. Но этого было недостаточно, чтобы выбраться из ямы, которую тот сам себе выкопал. Берсерки еще не пришли к соглашению с Сортиари, и по этой причине Макалистер держал Кристиана в городе. С крысиными ублюдками, демоническими букмекерами за спиной, Кристиан не возражал против длительного пребывания в Лос-Анджелесе. Тем более что его новым любимым занятием стало преследование некоего сексапильного дампира.

Шивон.

Даже ее имя источало секс. Он не тратил впустую время на то, чтобы узнать как можно больше о дампирше. Кристиан был одержим женщиной вне ее отношений с вампиром, которого он выслеживал. Он не должен был больше следить ни за одним их них. С тех пор, как ему удалось найти Грегора. Тем не менее, Кристиан ночь за ночью совершал обход клубов, которые, как он знал, она часто посещала, в надежде увидеть ее. Ни один из них больше не делал вид, что не знает другого. Это была игра. В кошки-мышки. Кристиан был вуайеристом, а Шивон эксгибиционистом, готовая играть для него.

Напряжение, которое потрескивало между ними, только заставляло его больше хотеть ее.

Когда Кристиан добрался до своей комнаты, то он стал искать в кармане ключ-карту. Твою же мать. Эта чертова штука осталось в комнате. Через дверь зазвонил его мобильник, и он ударился головой о тяжелую дверь. Какая монументально ебнутая ночь. Будь он проклят, если позволит этому все изгадить. Ему нужен был выходной. От его жизни, его долгов, его проклятых обязательств. Однако когда Сортиари оплачивают твои счета, нет такого понятия, как выходной. Ему надо получить новый ключ на стойке регистрации, чтобы забрать телефон. Затем он отправится на поиски небольшого отвлечения.

* * *

В клубе «Оникс» ночь только началась. Непринужденная атмосфера клуба, предпочитаемого сверхъестественными людьми, успокоила Кристиана. Никаких притворств, никаких укрытий. Ни одного человека. Кристиан направился к бару и сразу же заказал бурбон. Пока он не наскоблил наличных, чтобы заплатить Мараку, ликер с верхней полки был под запретом. Он выпил и поморщился. Эта моча шла с трудом, но наверняка она поможет ему напиться.

Кристиан проглотил третий стакан за ночь, когда запах жасмина ударил в ноздри. Он развернулся на месте, окидывая взглядом клуб. Через скопления тел он заметил ее, живую, дышащую грехом, обернутую в черную кожу и зеленый атлас. Юбка, облегающая изгибы ее попки, была неприлично коротка. Он не видел ее раньше ни в чем подобном. Шивон обычно выбирала пару узких штанов, и хотя они облегали ее стройные ноги, они были не менее показательными. Она никогда не облачалась при нем в мини-юбку, но Кристиану понравилось.

Их взгляды встретились, и хитрая улыбка изогнула ее ярко-красные губы. Сегодня вечером она привела с собой окружение. Несколько дампиров, с которыми Кристиан часто видел ее, вероятно, были членами ее ковена. Он проверил, были ли какие-либо признаки большого вампира, который следил за ней. Хах. Страшного ублюдка нигде не было видно. Однако губы Кристиана растянулась в насмешке, когда его взгляд уперся в мужчину, который всегда был рядом с Шивон. Он подозревал, что дампир, который пристал к ней, как клей, был больше, чем случайным знакомым. Волк Кристиана поднялся на поверхность, желая драки, несмотря на то, что женщина не принадлежала им. Их отношение с Шивон было строгим — смотреть, но не трогать.

Кристиан заказал еще один стакан и пристроился спиной к барной стойке. Они уже какое-то время играли в эту игру. Он подозревал, что она выходила ночь за ночью, просто чтобы на нее смотрели. Не то, чтобы он возражал. Наблюдать за дампиршей было веселее, чем на забеги на ипподроме. Он даже не терял денег в процессе.

Ее изумрудно-зеленые глаза встретились с ним, и Кристиан ничего не сделал, чтобы отвести взгляд. Она провела языком по кончику изящного клыка, и он проглотил стон, который поднялся у него в горле. Она никогда не пила, когда выходила. Ничего не нюхала и не употребляла. Она никогда не ослабляла свою бдительность. Шивон всегда все контролировала. Все, что она сделала, казалось тщательно продуманным. Кристиан хотел быть тем, кто поставил бы ее на грань этого контроля. Чтобы первым показать ей, насколько совершенным может быть отказ.

Шивон притянула мужчину ближе, и желудок Кристиана скрутился, как проклятый крендель. Она продолжала смотреть ему в глаза, когда запрыгнула на высокий стул и раздвинула ноги, сверкнув перед Кристианом черным кружевным бельем, прежде чем дампир устроился между ее бедрами. Она продолжала наблюдать, и сейчас Кристиан был более чем счастлив дать ей то, чего она хотела.

Она смела свои длинные темные волосы в сторону, и мужчина опустил рот к основанию ее шеи. Когда мужчина укусил, Кристиан поклялся бы, что почувствовал, как ее плоть уступает под его собственными зубами. Его волк снова поднялся на поверхность с хищным рычанием. Дампир слишком долго задерживался на вене Шивон, и когда он отстранился, то оставил яркую малиновую каплю на ее кремово-фарфоровой коже. Ноздри Кристиана раздулись. Запах ее крови несся к нему. Пить кровь было не совсем его темой, но если бы она его попросила, он бы похоронил свои клыки в этой безупречной, мягкой коже.

Ее веки затрепетали, когда мужчина добрался до ее ног, и Кристиан сдержался, хотя хотел соскочить со стула. Она не закрыла глаза, не отвела взгляд. Ревность неслась по венам Кристиана, когда он наблюдал, как этот ублюдок ласкает ее напоказ всем. Ее губы разошлись, а голова склонилась на плечо, пока она получала удовольствие. Все это время ее взгляд не отрывался от Кристиана.

Она играла с ним. Дразнила его. И емуничто из этого не нравилось.

О, какого черта, да ты шутишь? Она держит тебя там, где хочет, и тебе это нравится.

Он был загипнотизирован ее видом. Щеки, разгоряченные страстью, зрачки, оправленные серебром. Сочные губы, приоткрытые и манящие. Чувственная улыбка Шивон, открывающая ее острые клыки. Она протянула руку и оттянула рубашку мужчины в сторону. Ее язык прошелся по его коже, и Кристиан судорожно втянул воздух. Член в джинсах был таким же твердым, как мрамор, и когда она укусила и запечатала рот на шее мужчины, он думал, что кончит только от этого вида.

Она питалась от мужчины мягким, томным образом, что придавало акту чувственности. Кристиан одним глотком проглотил бурбон, хлопнул стаканом по барной стойке, прежде чем провести ладонью по лицу. Он не знал, сколько еще он сможет сдерживаться. Ее веки задрожали, а руки обхватили мужчину за шею. Кристиан заметил, настолько ее тело становилось напряженным, и как легкая дрожь пробежала по нему. Мужчина мог подарить ей оргазм, но она пришла за Кристианом.

Боги, ее власть над ним была сильнее Луны.

Его волк рычал и царапался в сознании Кристиана, взбесившись, что другой самец претендует на то, что принадлежало им. Тупое животное. Его волк предъявлял претензии на то, что не принадлежало им. Ничего хорошего не выйдет…

Телефон Кристиана зажужжал в кармане, и он почти произнес молчаливую молитву благодарности за то, что тот позвонил в этот дерьмовый момент и прервал его удовольствие от выступления Шивон. Он достал телефон из кармана и взглянул на текстовое сообщение:

«Встретимся в пабе „Рок и Рэйлис“ в Западном Голливуде. Через двадцать минут. Приходи один и не опаздывай. Грегор»

Мда. Поганый выбор времени. Но Кристиану нужно было выбраться отсюда, прежде чем он сделает что-то, о чем пожалеет.

Модный ирландский паб казался немного шумным для задумчивого берсерка. Во любом случае, Кристиан мог хлебнуть «Гиннеса». Он соскользнул с барного стула и направился к выходу, пораженный тем, что может ходить, учитывая кол в штанах. Краем глаза он уловил наблюдающую за ним Шивон. Ее темные брови резко опустились, а губы поджались. Он должен игнорировать ее. Положить конец тому, что было между ними прямо тогда. Но у Кристиана никогда не было ни капли чертового здравого смысла.

Его взгляд встретился с ней, и губами он произнес: «Великолепно». Выражение ее лица смягчилось, а губы разомкнулись, единственное, что показало, что она была довольна его реакцией. Это повторится снова. И снова. Игра будет продолжаться до тех пор, пока он не сможет больше держать дистанцию. А что потом? Что бы ни было между ними, это либо затухнет само собой, либо воспламенится.

В любом случае, Кристиан был хорошим любовником.

Шивон была главной игрой. И он был достаточно зависимым, чтобы знать, что одного раза с ней никогда не будет достаточно.

Глава 8

После возвращения Брии в дом, Дженнер провел остаток ночи в агонии. Его жажда полыхала, а член оставался таким же твердым, как гребаный стальной стержень, и его желание Брии усиливалось с каждой минутой, проведенной вдали от нее. Он оставил ее на попечение Клэр и бродил по клубному району. Он посетил «Оникс», «Логово Дракона» и «Ультра» в надежде найти женщину, чье тело сможет отвлечь его от Брии, чья кровь будет слаще на вкус. Но все, что Дженнер понял, когда на горизонте показались первые признаки восхода солнца, было то, что Брия не имеет равных. Ни одно другое существо не может сравниться с ней. Ни одна другая женщина не привяжет его душу. Нет другой такой абсолютной власти над ним.

Он добрел до дома Михаила за несколько минут до восхода солнца и упал в постель в соседней от нее комнате. Хрустящие, чистые простыни в его кровати пахли кондиционером для белья, а не запахом, которого он жаждал. Аромат возбуждения Брии перед лицом его грубости ранее ночью горел в памяти Дженнера. И это только заставило его хотеть ее еще больше. Когда изнеможение дневного сна накрыло его, он положил на стену ладонь в надежде почувствовать ее нежное присутствие. Связь дернулась в центре груди, и Дженнер глубоко вздохнул. Этого небольшого заверения было достаточно. Пока.

Даже в небытие дневного сна Дженнер не мог получить передышку. Вместо этого его мучили сны о Брие. Ее сладкий голос, сверкающие аметистовые глаза и полные розовые губы преследовали его. Во сне она бежала от него, всегда была вне досягаемости. Изящная и быстрая, ее движения были точными, и Дженнер благодарно наблюдал, как она уклонялась от его широко раскрытых рук, прежде чем ее головокружительный смех звенел вокруг него. Горло бушевало сухим огнем. Его тело горело желанием. Во сне он вцепился ей в горло, расправил вену и прижался к сладкому нектару ее крови, пока тело Брии не обмякло на руках, а свет не покинул ее сверкающие глаза.

Когда на закате Дженнер проснулся, дрожь потрясла его тело. Его яйца были слишком тугими, а член гордо выступал вперед, будто насмехаясь над ним. Холодный душ охладил его вожделение, но лишь на немного, и Дженнер знал, что облегчение будет недолгим. Его жажда все еще бушевала, как и знание о том, что даже во сне он не мог довериться Брии. Вместо того чтобы изгнать свою семью много веков назад, их господин должен был вонзить кол в сердце Дженнера. По крайней мере, тогда бы Брия была в безопасности. По крайней мере, от одного из монстров, которые хотели ее.

Дженнер застонал, застегивая джинсы и натягивая ботинки. Томас Фэйрчайлд уже был там, и ему нужно было собраться как можно скорее. Боги. Еще одна ночь, когда он будет достаточно близко, чтобы прикоснуться к своей паре. Еще одна ночь пыток, когда он будет питаться веной на запястье, а не на горле, как ему хотелось. Еще одна ночь борьбы с желанием взять ровно столько, сколько ему нужно, и не на гребанную каплю больше. Дженнер надеялся, что найдет спасение в связи. Но он начал понимать, что это, несомненно, уничтожит его.

Он вышел из своей комнаты и спустился вниз по лестнице в кабинет Михаила, успокаиваясь и стараясь отстраниться. Он не мог позволить Брие залезть ему под кожу. Не мог позволить ей узнать, насколько сильно она на него влияет. Боги только знали, как много ее дядя уже сказал ей сегодня вечером. Если мужчина был таким элитарным, как подозревал Дженнер, ему бы потребовалось немного слов, чтобы убедить Брию покинуть защиту Михаила и вернуться в ковен. Он, возможно, уже убедил ее, что, связаны они или нет, Дженнер даже близко не был к тому, чтобы быть достаточно хорошим для нее.

Он знал, что нечестно ее жаждать. Держать ее здесь, будто у нее не было другого выбора, держать ее на расстоянии вытянутой руки. Но пока Дженнер не смог привести свою голову в порядок, так и должно было быть. Будь он проклят, если еще один мужчина, особенно дампир, который кормил ее, когда-либо попытается претендовать на нее. Брия принадлежала ему.

Дженнер вошел в кабинет Михаила, уже сильно уязвленный, и был не уверен, что проведет ночь, не забравшись в стратосферу. Клэр сидела на стуле на другой стороне стола, пара была погружена в разговор. У них всегда было взаимопонимание. Будто они знали друг друга всю жизнь. Дженнер не чувствовал такой связи с Брией. Он хотел ее. Жаждал ее крови. Ее запах едва не сводил его с ума от желания. Все физические реакции были вызваны их связью. Это все, чем они могли бы поделиться?

Дженнер застыл, когда Михаил увидел его. Клэр тоже повернулась, самодовольная улыбка играла на ее губах.

— Ну… как дела?

— Хорошо. — Он не был заинтересован в разговоре о Брии — или связи — ни с кем. Фэйрчайлд, очевидно, еще не появился, и Дженнер использовал возможность отвлечь внимание от чего-либо или кого-либо, кто имел какое-либо отношение к Брие. — Отложим это, но нам нужно поговорить о Шивон, Михаил. Она…

— Томас Фэйрчайлд должен быть здесь в любую секунду, — прервал Михаил. — Он ожидал вернуть Брию в ковен еще несколько дней назад, поэтому я могу сказать, что он будет не доволен тем, что произошло.

Дженнеру была насрать на все, чем Томас Фэйрчайлд был или не был доволен.

— Да ладно? Ты ожидаешь, что я расскажу ему об этом?

— Нет, — ответил Михаил. — Что сделано, то сделано. Связь нерушима.

— Есть идеи, почему он так сильно хочет ее вернуть? — Крошечные волоски на затылке Дженнера встали дыбом. Они все знали, что Фэйрчайлд был затворником, не говоря уже о скрытности. Он отказывался позволять Брие предлагать вену членам их ковена и, по-видимому, редко позволял ей покидать безопасность их здания. Черт, он нанял Ронана, чтобы следить за ней. Убить то, что угрожало ей. И теперь мужчина был на пути сюда, чтобы забрать ее. Между Брией и ее дядей было много секретов, и Дженнеру хотелось знать их.

Михаил пожал плечами.

— Она не уйдет с ним. — Дженнер сложил руки на груди. — Если она не может оставаться здесь, я отвезу ее к себе.

Озорная улыбка играла на губах Клэр.

— Молодчина!

— Клэр.

— Что? — Она прищурено посмотрела на Михаила. — Даже ты должен признать, что парень авантюрист. И Брия не хочет уходить. — Ее голос понизился на октаву. — Михаил, она никогда не была вдали от своего ковена, пока он не притащил ее сюда.

Не совсем верно. Дженнер знал, по крайней мере, один из ее секретов, и держал его в тайне. Но он также был уверен, что Брия устроила свой «поиск сокровищ» только потому, что ее дядя никогда не позволял ей покидать его поле зрения. Дженнер поджал губы, а в горле поднялся рык.

— Это звучит так, будто она была практически заключенной, — отметила Клэр.

— Давайте не будем спешить с выводами. — Михаил откинулся на спинку кресла.

Михаил не понимал, насколько близка к правде оказалась Клэр.

— Не спешить с какими выводами? — Ронан вошел в кабинет со всей дерзкой ухмылкой и уверенностью. Дженнер отвел взгляд. Еще один мужчина, который оказался привязан и был так же счастлив, как и свинья в помоях.

— Что Томас Фэйрчайлд держал Брию в плену, — сказала Клэр.

Ронан отвел глаза, и Дженнер, наконец, посмотрел на своего друга. Они до сих пор не обсудили с Михаилом все после первой встрече с мастером ковена не потому, что это был какой-то большой секрет. Скорее, после перехода и связи с Брией это казалось спорным моментом. Дженнер должен был ее защищать, платили ему за это или нет. И было бесполезно заставлять Михаила злиться на ведьму, которая может быть и не была угрозой, пока не было на то причин. Особенно тогда, когда Дженнер все еще нуждался в том, чтобы Брия находилась в безопасности с ним под одной крышей. Возможно, сегодня он получит ответы.

— Поддерживаю Михаила, — ответил Ронан. — Давайте не будем спешить с выводами.

Дженнер старался не слишком таращиться.

— Брия не хочет возвращаться в ковен, — сказал Дженнер сквозь стиснутые зубы. — Для меня этого достаточно.

— Давайте постараемся не делать никаких предположений, пока не встретимся с Фэйрчайлдом, — предположил Михаил.

— Да, — согласился Ронан. Он мельком ухмыльнулся Дженнеру. — Ты знаешь, что происходит, когда ты что-то предполагаешь, не так ли?

Если бы мужчина не был для него братом, Дженнер мог бы начать размышлять о том, чтобы расквасить ему физиономию.

Раздался дверной звонок, а затем голос Алекса, когда тот впустил Томаса Фэйрчайлда в дом. Одно из преимуществ сверхъестественного слуха, никто никогда не может подкрасться незамеченным. Дженнер сжал челюсти, и клыки вонзились в нижнюю губу.

— Попытайтесь собраться, — посоветовала Клэр, когда поднялась со стула. — Пойду, проверю Брию и сообщу ей, что ее дядя пришел. Ведите себя хорошо, мальчики.

Через мгновение Алекс привел Томаса Фэйрчайлда в кабинет. Помощник Михаила выглядел немного нервным, когда его взгляд встретился с взглядом Дженнера, и он попытался смягчить свое выражение лица. Вслед за Томасом в комнату вошел еще один мужчина, довольно крупный для дампира, со светлыми волосами и светло-голубыми глазами. Ноздри Дженнера раздулись, когда он глубоко вдохнул аромат Брии, меда и сирени. Мужчина сильно пах ей. Лукас?

Дикий рык вырвал из горла Дженнера, когда он сделал шаг вперед. Он собирался вырвать клыки изо рта этого ублюдка.

— Эй, я думал, что ты успокоился, — нервно сказал Ронан сквозь зубы. — Какого хрена?

— Этот мужчина, — Дженнер указал пальцем в направлении дампира, — окажется без клыков, если не уберет отсюда свою задницу. Сейчас же.

Томас Фэйрчайлд посмотрел на Лукаса, а потом на Дженнера, потрясенный тем, когда признание осветило его выражение лица.

— Прошу прощения?

— Ты слышал меня, — сказал Дженнер дяде Брии сквозь стиснутые зубы.

— Дженнер. — Тон Михаила был предупреждающим, к которому Дженнер не мог не прислушаться.

Он сделал еще один шаг вперед, готовый выдворить ублюдка, если это будет необходимо. Дверь в кабинет распахнулась и вошла Брия. Ее улыбка быстро исчезла, когда ее взгляд устремился к Дженнеру. Белокурый ублюдок шагнул к ней и взял за руку, наклонив голову, чтобы что-то тихо сказать.

— Брия, ты можешь дать нам секунду.

Он осмелился коснуться пару Дженнера? Ярость встала пеленой перед глазами, и его потребность в насилии превзошла потребность в крови.

— Если ты вообще заботишься о мире, который пытается поддерживать Михаил, убери его отсюда, — прорычал Дженнер.

Потому что весь ад собирался вырваться на свободу.

* * *

У Брии отвисла челюсть. Аура насилия окружала Дженнера, и его глаза вспыхнули ярким серебром, когда его взгляд приземлился на руку, держащую ее. Она мало знала о вампирской природе, но Брия предположила, что в огромном мужчине что-то переклинило. Напряжение вибрировало от него в такой степени, что она могла поклясться, что чувствовала его в своей груди.

— Лукас, отпусти меня.

Она говорила тихо, но шепот в комнате полной вампиров был так же хорош, как и крик. Она говорила ровно с беспристрастным лицом. Проводив ее домой прошлой ночью с не очень мягким напутствием, Дженнер снова отстранился от нее. Теперь же, казалось, он был готов разорвать горло Лукаса.

— О чем ты, Брия? — Лукас казался более обеспокоенным ее благополучием, чем огромным вампиром, прищурено глядящим на него. — Все в порядке?

Не будет, если бы он не уберет свою чертову руку. Брови Дженнера настолько сошлись на переносице, что его серебристые глаза превратились в зловещие прорези. Он поджал губу, чтобы показать опасные кончики его клыков. Вместо того чтобы отступить, Лукас притянул Брию ближе. И ноздри Дженнера вспыхнули.

Ой-ой.

Брия вырвала руку и пересекла комнату, подойдя туда, где стоял Дженнер. Ее пальцы чесались, чтобы дотянуться и прикоснуться к нему. Чтобы как-то успокоить его. Его хмурый вид и скривленный рот сказали ей, что он не хотел и не нуждался в ее комфорте. Разочарование скрутило сердце Брии. Она не понимала эту новую жизнь. Не знала, чего ожидать от ее привязанности к неуклюжему мужчине, стоящему рядом с ней. Было несправедливо, что ее бросили во все это. Он утверждал, что не хочет ее, но это не помешало Дженнеру вести себя так, будто она была его собственностью. Брия не могла сбежать из плена, независимо от положения.

— Дядя Томас. — Она встретила его поцелуем в щеку.

Его глаза сузились в подозрении, но он вернул ей ласку нежной улыбкой.

— Ты хорошо выглядишь, Брия. — Она хотела рассмеяться. Был ли он удивлен, что ее переход не сделал ее монстром? Он обратился к Михаилу. — По вашему голосу, Ваше Величество, я подумал, что с ней случилось что-то серьезное.

Михаил ощетинился на использование официального титула. Он опустил локти на подлокотники и сложил руки перед собой.

— Пожалуйста, сядьте.

Ее дядя плюхнулся в соседнее кресло. Мускусный запах осел в воздухе, настолько горький, что она поморщилась. Брия подняла голову, пытаясь разобраться в этом. Она была вампиром чуть больше недели и все еще не могла определить некоторые новые ароматов, которые заполняли ее голову.

— Как вы можете себе представить, возрождение вампирской расы принесло с собой события, которые, возможно, исчезли из умов дампирского рода.

— Что за события? — Требовательный тон Лукаса заставил подняться рык в груди Дженнера, и Брия поежилась. — Что, черт возьми, происходит? Вы дали ему какое-то загадочное поручение по поводу Брии, а теперь пытаетесь заранее сгладить какую-то неизвестную ситуацию, по какой причине?

По причине трехсот килограммового вампира, который в настоящее время яростно смотрел на тебя, ты — глупый дурак.

Лукас был силен. Дампир, достойный уважения и страха. Но в их нынешней компании он был не более чем агнецом среди львов. Его высокомерие не породит ничего, кроме насилия.

Михаил поднял бровь, когда его серебряный взгляд устремился к Лукасу, и даже Брия почувствовал силу, заключенную в его ровном взгляде.

— Брия связана, — ответил он без преамбулы.

Слава Богу. Все драматические события вплоть до анонса сводили ее с ума.

— Ерунда! Я требую знать с кем. — Лукас не мог выдвигать требования. Его эго убьет его.

Он бросился вперед, но Дженнер перерезал ему путь, прежде чем он смог коснуться ее. В мгновение ока Дженнер прижал Лукаса к дальней стене, его рука сжала горло Лукаса.

— Со мной, — прорычал Дженнер в сантиметр от лица дампира.

— Нет, — выдохнул Лукас. Выражение его лица было смесью частично страха и частично не верящего шока. Его руки опустились по бокам, когда он посмотрел на Брию, ища подтверждение. Боль, блестевшая в его глазах, резанула ее. — Я не верю. Этот мужчина — животное. — Лукас почти прорычал слова в лицо Дженнера. — Что ты с ней сделал, ублюдок?

— Что здесь происходит? — Брия надеялась, что ее дядя не вмешается, но его понятие о привилегии не допустило бы этого. — Ради бога, отпусти его!

Дженнер проигнорировал ее дядю и вместо этого сжал рукой горло Лукаса. Он рвано дышал, но Лукас не проявил ни капли слабости после ярости Дженнера. Лукас посмотрел Дженнеру в глаза, его губы сложились в злой насмешке. Голубые глаза Лукаса сменились серебром, и Дженнер рычал в ответ.

— Дженнер! — рявкнул Михаил. — Отпусти его.

Ноздри Дженнера раздулись. Он продолжал обнажать клыки, практически игнорируя команду. Напряжение утолщало воздух до такой степени, что Брия чувствовала, как оно сжимается вокруг нее. Повисла напряженная тишина, покалывающая ее кожу.

— Дженнер, — сказал Ронан низко, — соберись.

Взгляд Дженнера не покинул Лукаса, и он ничего не сделал, чтобы освободить того. Брия подошла и положила руку на его руку.

— Не трогай его, Дженнер. Отпусти его. Пожалуйста. — Глаза Дженнера сузились от гнева, но он медленно отпустил дампира. Брия выдохнула, и ее тело, дрожа, расслабилось. Дженнер был жестоким мужчиной. Быстро распалялся. И в то время как его поступок должен был напугать Брию, он заставил кровь в ее венах бежать быстрее.

Михаил приколол Дженнера ледяным взглядом, чтобы тот присох там, где стоял. Вместо этого Дженнер сделал шаг назад от Лукаса и сложил руки на своей массивной груди, будто они обменялись вежливым разговором.

Дядя Брии повернулся к ней с печальным выражением лица.

— Брия, это правда? Этот мужчина привязал тебя?

Ее взгляд метнулся к Лукасу, который наблюдал за ней.

— Да, — вздохнула она. — Правда.

Горе на лице дяди выбило воздух из легких Брии. Она никогда не видела, чтобы он выглядел полностью разрушенным, и она удивилась его реакции.

— Теперь я вижу, — с грустью сказал он, — что за прошедшую неделю я совершил очень много ошибок. Я не должен был приводить тебя сюда.

— Давайте постараемся успокоиться. — Ронан, казалось, взял на себя роль дипломата. Михаил нахмурился на слова дяди и в горле Дженнера собрался низкий рык. Только Ронан был заинтересован в сохранении мира. — Это не страшная катастрофа, не стоит ее раздувать.

Дженнер фыркнул, а Ронан саркастически вскинул бровь.

— Конечно, ты знал, что такое возможно, Томас, — заметил Михаил. — Судьба может исправлять себя, когда что-то неправильно.

— Итак, близкая смерть моей племянницы, ее вынужденный переход и связь — все это часть какого-то большего плана? — спросил ее дядя. — Уж простите меня, Михаил, если я не разделю ваши представления о судьбе.

— Это ложь, — вмешался Лукас. — Я отказываюсь верить, что это правда.

Дженнер в очередной раз обнажил свой звериный оскал.

— Она моя. — Его резкий тон испугал бы саму смерть. — И если я снова почувствую ее запах на тебе, я сниму твою голову с твоих плеч, дампир.

Так много позерства. Брия не думала, что еще сможет вынести его.

— Принимаешь ли ты это или нет, Томас, но это произошло, — продолжил Михаил. — Связь является абсолютной. И, как ты видишь, эта связь с мужчиной… с таким темпераментом.

Ее дядя пренебрежительно фыркнул.

— Не думайте рассказывать мне о темпераменте связанного мужчины, Михаил. Я слишком хорошо знаю, какой хаос может породить связь.

Брия вопросительно взглянула на дядю. Это был первый раз в ее жизни, когда она услышала, как он говорит о связях. Мать Брии была обращена отцом, и они оба умерли, когда Брия была еще младенцем. Горечь в словах дяди передала его эмоции. Впервые с момента ее перехода Брия пожелала лучше управлять Коллективом. Чтобы получить представление о ее родителях через их воспоминания, и, возможно, пролить свет на множество вопросов, на которые дядя отказывался отвечать.

Ронан и Михаил переглянулись, но ничего не сказали. Дженнер, казалось, не слышал или не заботился о том, что говорил ее дядя. Он сосредоточил свое внимание на Лукасе, который, в свою очередь, решил сосредоточить свое внимание на Брие.

Глупые мужчины!

— Я хотел бы поговорить с Дженнером. Наедине, — сказал ее дядя через минуту.

— Это не очень хорошая идея, — ответил Михаил.

— Я верю, что он не настолько животное, что нападет на семью своей пары, — хладнокровно ответил Томас. — Как ее единственный живой родственник, я думаю, что это мое право — говорить с мужчиной, который привязал ее.

Брия хотела закатить глаза. Судя по дяде, можно было подумать, что они все еще жили в девятнадцатом веке. Так правильно и цивилизованно. Ради бога, она не была разменной монетой! Ему нечего было обсуждать с Дженнером. Жизнь Брии принадлежала ей независимо от того, кто или что привязал ее душу. Если Михаил удовлетворит просьбу дяди, это вызовет ее негодование.

— Дженнер? — Михаил переложил решение на него. Тьфу. Брия сомневалась, что это хорошо закончится.

— Конечно, — сказал Дженнер, беззаботно пожимая плечами. Его взгляд на мгновение скользнул по дяде. — Обещаю не кусаться.

Глава 9

Брия последовала за Михаилом и другими из кабинета и бросила нервный взгляд на Дженнера, но он отказался смотреть на нее в ответ. Не стал ее никак заверять. Она защищала дампира. Умоляла Дженнера не причинять вреда Лукасу. Хотя если бы она этого не сделала, у Дженнера могло возникнуть искушение разорвать горло мужчине, хотел ли Михаил, чтобы он отступил или нет. Лукас хотел Брию. Он испытывал к ней желание. Запах ее кожи цеплялся за него, хотя прошло несколько дней с тех пор, как он кормил ее после перехода. Дженнер, возможно, не знал ее так долго, как другой мужчина, но она принадлежала ему. По словам самого Михаила, связь была абсолютна. Любой мужчина, который пытался забрать ее у Дженнера, встретил бы жестокий и кровавый конец.

— В какую игру ты играешь? — спросил Фэйрчайлд, когда они остались одни. — Я уже заплатил твоему работодателю за услуги. Услуги, которые мне еще предстоит получить, благодаря недавнему повороту событий. Ты пытаешься сбить меня с толку, настаивая на том, что ты каким-то образом связан Брией?

Фэйрчайлд не жалел слов. Дженнер должен был отдать ему должное.

— Видишь ли, твоя первая ошибка в предположении, что мне нужен от тебя каждый гребаный цент, — усмехнулся он. — Вторая, что ты считаешь, мне не плевать на то, как ты относишься к моей связи с Брией.

— Я ее единственная семья, — жестко ответил Фэйрчайлд.

— Больше нет, — зарычал Дженнер.

Фэйрчайлд прикусил губу, когда мгновение, молча, изучал Дженнера. Его взгляд сузился, а губы подавили усмешку. Он обладал таким же абсолютным спокойствием, как и его племянница.

— Ты был членом ковена Шивон. Силовиком, если я не ошибаюсь.

— Был.

— А теперь ты служишь королю?

— Да.

Томас смотрел на Дженнера проницательным взглядом, который заставлял его чувствовать себя так, будто каждая частица в нем была исследована индивидуально.

— Я часто обнаруживал, что немногословный мужчина также является мужчиной действия. Согласен?

Да ладно, он разделял общее мнение, что Дженнер был не более чем тупым скотом. Присоединяйся к клубу, приятель. Он мог думать, что угодно. Дженнер ничего ему не должен.

— Возможно, немногословный мужчина просто достаточно мудр, чтобы подумать, прежде чем заговорить.

Томас усмехнулся.

— Верно. Знаешь ли ты, что Брия никогда не встречала ни одного вампира до ее обращения? Она была слишком юна, чтобы узнать своих родителей…

Это не удивило Дженнера. Михаил был единственным вампиром, обитавшим на планете в течение двух столетий. В мире была лишь горстка дампиров, достаточно старых, кто имел знакомство с истинным вампиром. Остальные же были осиротевшими потомками, такие как Брия, которых оставили на произвол судьбы.

— Понятие связи так же чуждо ей, как и ее собственная вампирская природа. Ваши души связаны, и теперь ты считаешь, что она принадлежит тебе, что она твоя собственность. Что ты можешь питаться ей и спариваться с ней, когда захочешь?

Дженнер зарычал. Он знал, что за хрен Томас Фэйрчайлд, и его второе впечатление было не лучше первого. Очевидно, он беспокоился о благополучии своей племянницы. Но это не означало, что Дженнер заценил мнение Фэйрчайлда о том, каким мужчиной Дженнер может быть. И то, как Фэйрчайлд говорил о Брие, будто она является не более чем собственностью… чем-то, чем Дженнер мог воспользоваться на досуге.

— Ты ничего, черт возьми, не знаешь обо мне, — огрызнулся Дженнер. — Ни о чем я думаю. — Он ничего не должен ублюдку, и меньше всего объяснений.

— Откуда нам знать, что эта связь не ложь, чтобы держать Брию здесь?

Серьезно? Дядя Брии был не просто скрытным. У подозрительного сукиного сына были серьезные подозрения по поводу заговоров. Дженнер пожал плечами.

— Брия подтвердила это. Спроси ее еще раз, если сомневаешься.

— Я поговорю с племянницей достаточно скоро. Лукас опечален и не без причины. Он ожидал, что я пообещаю Брию ему.

Всплеск гнева поднялся внутри Дженнера. Фэйрчайлд обвинил его в том, что он рассматривал Брию как собственность, когда он был тем, кто планировал отдать ее. Дженнер поджал губы, когда наклонился ближе.

— Жизнь полна разочарований. Я предлагаю тебе сказать Лукасу, чтобы он шел в задницу, и пусть привыкает к этому.

— Михаил Аристов спас жизнь моей племяннице, и я благодарен за это, — сказал Томас. — Но это не значит, что я не считаю его ответственным за нападение истребителей на мой и каждый другой ковен в городе.

Резкие слова для того, кто поклялся в верности Михаилу. Дженнера поразило, как легко Томас осудил Михаила за нападение на свой ковен, при этом отказываясь признать тот факт, что без него они бы вымерли много веков назад.

— То, что ты думаешь — несущественно. Радуйся, что у Михаила нет выбора в кормлении твоего рода. Его сила — твоя. А теперь, — на лице Дженнера вспыхнула дикая ухмылка, — моя сила — твоя. Сила твоей племянницы твоя. Откуда мне знать, что эти нападения не были организованы ведьмой, на которую ты хочешь, чтобы мы охотились?

Фэйрчайлда почти невозможно было застать врасплох. Дженнер хотел бы также уметь владеть собой.

— Я могу заверить тебя, Дженнер, что когда Астрид придет за Брией, это не будет жестоким столкновением мечей. Когда она придет, она заберет Брию и убьет ее прежде, чем кто-нибудь узнает, где она находится.

Ледяные осколки ужаса впились в грудь Дженнера. Он понимал агрессию. Ценил откровенное насилие. Скрытность и подрывная деятельность лишь еще больше укрепляли его и без того шаткие нервы. Со склонностью Брии бегать по ночам, он должен был держать ее ближе, чем ему было комфортно, чтобы защитить ее.

— Если это правда, то зачем держать ее в плену так долго?

Фэйрчайлд ощетинился. Хорошо. Дженнер был рад, что наконец-то чем-то зацепил его.

— Я люблю Брию как собственную дочь. Ты утверждаешь, что связан с ней. Если ты такой темпераментный, как предполагает твой король, на что бы ты был готов, чтобы защитить ее? Или, возможно, я ошибаюсь, предполагая, что связь такая всепоглощающая, как говорят слухи.

Этот ублюдок может гнать на Дженнера, сколько захочет. Дженнер отказывался поддаваться.

— Возможно, ты не понимаешь, что произошло. Тебе может это не понравится. Но это не меняет того факта, что Брия привязала мою душу и, в свою очередь, привязала себя ко мне. Связь абсолютная. Неразрушимая. Твоя племянница не уйдет отсюда с тобой. Она останется здесь. Со мной. Тебе больше не нужен Ронан, и ты можешь оставить свои проклятые деньги. Теперь у нее есть я.

— Ты, конечно, способен защитить ее, не так ли? — Казалось, ничто не раздражало Томаса Фэйрчайлда. Его запах был чистым и не предавал ни капли страха. Странно, учитывая то, что он как трус закрывался от мира. — И ты бы это сделал, не так ли? — Томас изучал его, будто пытался проникнуть в мысли Дженнера. — Защитил Брию.

Мужчина был проницательным. Расчетливым. И, несомненно, учитывал свои интересы. Пока Дженнер не сможет определить его преданность, ему придется быть осторожнее с дядей Брии. Он поразил Дженнера как своего рода мужчина, играющий на любой стороне, которая может принести ему наибольшую пользу. С хрупким царством Михаила все еще находящимся в зачаточном состоянии, ему нужно было опасаться такого союзника, как Томас. Того, кто может легко перейти на другую сторону, если он увидит большую выгоду.

— Я хочу узнать больше об этой ведьме, и почему она так сильно хочет Брию. — Никто не жил так, как Фэйрчайлд, взаперти и боязни, если только они не были сумасшедшими или не нажили опасного врага.

— Сколько тебе лет… а, Дженнер?

Милостивый боже. Томас Фэйрчайлд мог преподать Шивон урок или три в искусстве отклонений от ответов. Дженнер подвигал массивными плечами и похрустел шеей. Эта чушь — вокруг да около — начинала действовать ему на нервы.

— Уже достаточно.

Томас зло улыбнулся ему.

— Я совершил ошибку, связавшись с вампирским лордом. Когда Сортиари начали свою кампанию в Лондоне, я понятия не имел, насколько они сильны. Я никогда не хотел, чтобы меня обратили, но этого желала моя сестра Анна. Я одолжил свою армию, потому что этого хотела она. Она влюбилась в вампира, и он обратил ее. Это была ошибка, которую я больше не совершу, если у меня будет выбор. Я должен был увезти ее. Сделать все, что в моих силах, чтобы удержать ее от него. Бессмертные запоминают обиды, — сказал он мрачно. — Вендетты могут охватывать столетия.

Загадочно. Хотя его маленькая история дала Дженнеру немного информации о мужчине. Он, вероятно, сочувствовал бы Шивон, если у него встанет выбор. Дженнер почувствовал, что верность Фэйрчайлда Михаилу несла столько же воды, сколько и ржавое ведро.

— Ты собираешься сказать мне, почему Брия нуждается в защите, или мы продолжим бродить вокруг да около до восхода солнца?

— Я не знаю тебя, — сказал Томас. — И ты ничего не знаешь обо мне, моей племяннице или моем ковене. Если ты будешь относиться к ней с добротой и уважением, если сможешь воздержаться от жестокости, то докажешь мне, что тебе можно доверить не только Брию, но и мои секреты.

Боги. Казалось, слухи были правдой. Томас Фэйрчайлд был безумен. Быть привязанным к Брие может оказаться катастрофой. Было ли это наказание Дженнера за месяцы бездушного существования и бесконтрольного поведения? Быть связанным с парой, чей дядя слетел с катушек, кто может быть более сумасшедшим?

— Относиться к ней с жестокостью? — Оскорбление рубило, но Дженнер не собирался ничего делать, чтобы облегчить беспокойство мужчины. — Я буду относиться к ней так, блядь, как захочу. Она моя. — Полная чушь, но ему было все равно. Он ненавидел оппортунистов типа Томаса.

Мужчина сглотнул и расправил плечи.

— Я мог бы забрать ее отсюда сейчас. Вернуть в ковен, где ей и место.

В Дженнере было около полутора футов роста и ста пятидесяти фунтов веса.

— Твоя племянница больше не дампир. Она больше не принадлежит твоему ковену. — Когда Дженнера толкали, он делал шаг вперед.

— Мы будем рады, если она вернется домой и примем ее с распростертыми объятиями.

Дженнер фыркнул.

— Она больше не твоя забота. Она дома.

Глаза Томаса сузились, но выражение лица не несло намека на злость. Вместо этого он казался… довольным.

— У меня есть другие дела с королем, — сказал он. — А потом, я попрощаюсь с Брией.

Эффективно отвергнутый, Дженнер направился к двери. У него и так уже было слишком много всего, чтобы еще справляться с безумием Томаса Фэйрчайлда.

— Дженнер.

Он остановился у двери и повернулся к дяде Брии.

— Я с нетерпением жду нашего следующего разговора.

Хоть кто-то. Дженнер слегка кивнул и вышел. Какими бы не были секреты Томаса, Дженнер знал, что они не принесут им ничего, кроме неприятностей.

* * *

— Брия, пойдем домой с нами. Пожалуйста.

Лукас был в смятении, и Брия не хотела добавлять к этому разочарование. Она не собиралась идти с ним домой. Ей больше там не место.

— Мне нужно остаться здесь. Где я могу научиться быть вампиром.

— Этому стоит учиться? — Он не скрывал своего презрения, и его запах испортился. Возможно ревность? — Вампиры и дампиры не такие уж и разные. Твоя жизнь не должна совсем измениться.

— Она уже изменилась, Лукас.

— Потому что ты связана? — Его голос задрожал от гнева. — Что это значит? Какое это вообще имеет значение?

— Ты знаешь, что имеет, и почему это важно.

— Не знаю. Никто из нас до сих пор не видел вампира. Откуда ты знаешь, что это за связь? Он может лгать тебе. Он еще тот ублюдок. Что, если он обманул тебя, чтобы воспользоваться тобой?

Почему все думают, что она глупая и слабая? Пришла очередь Брии сердиться и возмущаться.

— Я вампир. Ты не думаешь, что я пойму?

— Как? Скажи, как ты связана с этим мужчиной?

Брия медленно вздохнула. Вкладывать слова в то, что было магическим и глубоко личным, было сложнее, чем она думала.

— Переход болезненный, — начала она. — Я не была уверена, что переживу его. Гораздо хуже, чем клинок истребителя, когда он перерезал мне горло. Есть боль, а потом… нет ничего.

— Что ты имеешь в виду?

Они так мало знали о своем наследии. Даже сейчас Брия не знала, чего ожидать.

— Моя душа, она исчезла. Как будто что-то высосало его прямо из моего тела. Переход открыл эту дыру внутри меня. Она темная, холодная, бесчувственная и такая пустая. Но это не больно. То, что осталось в отсутствии души — это своего рода пофигизм.

Лукас нахмурился и провел рукой по волосам.

— Звучит ужасно.

— Это не так. — Она мягко ему улыбнулась. — Есть сила. И власть. Я вижу, чувствую и слышу то, чего раньше не могла. Все острее. Более интенсивно. Воспоминание о том, как ее клыки пронзили кожу Дженнера впервые, заставил озноб мчаться по ее плоти.

— А связь?

— Когда я увидела его, все вернулось обратно. Пустота исчезла, серая апатия исчезла. Я чувствовала себя переполненной. Даже не зная, что это было, я поняла, что это. Я узнала его, кем он был для меня.

Лукас отвел взгляд.

— Это ничего не значит. Это не значит, что он любит тебя. Ты не должна оставаться здесь с ним.

Она хотела сказать, что остается здесь не ради Дженнера или кого-то еще. Но когда слова образовались на языке, она вкусила ложь.

— Я остаюсь здесь ради себя, — сказала она, наконец. — Чтобы узнать больше о том, что я и кто я. И потому что в душе я знаю, что не могу отворачиваться от нашей связи.

— Как ты можешь принять такое решение всего через несколько дней? Брия, я знаю тебя много веков.

Она не могла объяснить свою внезапную преданность Дженнеру и тонкость их связи.

— Ты действительно хочешь, чтобы я вернулась? — Злые слезы ужалили ее глаза. — Зная, что я не что иное, как заключенная?

— По крайней мере, там ты в безопасности, — возразил Лукас. — Неизвестно, что он с тобой сделает. Он выглядел так, будто едва мог контролировать себя.

Брия отвела глаза, когда ее пальцы пробежали по ее голому запястью. Ее щеки покраснели, а тело воспламенилось от воспоминания о том, что он сказал ей накануне вечером, от пьянящего запаха его возбуждения и стоящего члена, прижатого к ее животу, когда его большое тело нависло над ней.

Выражение лица Лукаса стало кислым, а глаза вспыхнули серебром.

— Он питается от твоей вены. — Слова огорчением вырвались из его рта. — Не так ли?

Правила их ковена были строгими. Ее дядя не позволял членам пить кровь всякий раз, когда хотелось. Кормления разрешены только в случае необходимости, и запрещены интимные отношения, такие как кормление из вены на горле. И Брие никогда не разрешалось кормить другого члена ее ковена. Даже Лукаса. Для Лукаса, позволить Дженнеру взять ее вену, было равносильно позволить ему лишить ее девственности.

— Он не позволит тебе остаться, — сказал Лукас с новой уверенностью. — Не тогда, когда ты все еще в опасности.

Брия закатила глаза и плюхнулась на диван. Сколько она себя помнила, дядя боялся древнего врага. Ведьмы, которая не будет удовлетворена, пока все в его роду не умрут. Брие говорилось, что ее отец умер в войнах Сортиари, и вскоре после этого ее мать была найдена мертвой на дне оврага, оставив дядю Брии в качестве ее единственного опекуна. После этого он стал затворником. Убежденным, что единственный способ защитить их от зла, которое охотилось на них, это спрятаться от мира.

— Я теперь вампир. Я могу защитить себя.

Жалость в его взгляде только подпитала ее гнев. Ее всегда воспринимали как слабую. Недееспособную. Того, о ком нужно было заботиться и за кем нужно было следить. Брия была сильнее, чем думал дядя или Лукас. Она была храбрее самого стойкого члена ковена. Ей просто никогда не давали возможности проявить себя. Ну, эта часть ее существования закончилась. И после перехода — и теперь с ее связью — она собиралась жить своей жизнью на своих условиях.

— Брия, ты действительно можешь оставить нас так легко?

Нас или его? Брия знала, чего ожидает Лукас. Того, что обещал ему ее дядя. Но она никогда не воспринимала его как парня. Лукас был ей как брат. И ее связь с Дженнером доказала, что Лукасу не суждено стать ее парнем.

— Ты говоришь так, будто я тебя бросаю.

Лукас усмехнулся:

— Разве нет?

— Это несправедливо. Я заслуживаю сделать свой собственный выбор. Рискнуть. — Брия поднялась со стула и пересекла гостиную, подойдя туда, где стоял Лукас, одной рукой оперевшись в полку над огромным камином. — Это не тюремный перевод. Это свобода. Окончательная! И вместо того, чтобы радоваться за меня, ты хочешь вернуть меня в камеру.

Что-то дернуло ее в груди, и Брия почувствовала присутствие Дженнера еще до того, как звук его шагов достиг ее ушей. Она быстро отошла от Лукаса, не желая повторения прежнего проявления вспыльчивости Дженнера. Острый клык пронзил ее нижнюю губу, и капля крови вытекла из раны. Взгляд Лукаса сосредоточился на ее рте, и Брия сделала еще один шаг назад, когда Дженнер прошелся по гостиной, его походка была изящной и целеустремленной, как у хищника.

Он посмотрел на Лукаса и Брию, его лоб нахмурился от любопытства. У мужчины во взгляде читалось желание убийства, когда он протянул руку и провел подушечкой пальца по нижней губе Брии. Он демонстративно посмотрел на Лукаса, прежде чем поднести большой палец ко рту и слизнуть ее кровь.

Милостивый боже. Простое действие почти заставило ее колени подогнуться. Дженнер источал силу и чувственность, даже не стараясь. Гнев Лукаса стал явным в изменении его запаха и внезапном напряжении, которое вибрировало от него. Она не понимала разграничительного шоу Дженнера. Он отказался позволить ей питаться из его горла, когда привел ее назад домой прошлой ночью, как странствующего ребенка, и отверг ее авансы, несмотря на очевидное желание к ней. Теперь он насмехался над Лукасом с его предполагаемым правом на нее. В какую игру он играет?

— Твой дядя хочет тебя увидеть перед отъездом. — Глубокий, грохочущий голос Дженнера заставил кожу Брии покрыться мурашками. — Он ждет тебя в кабинете Михаила.

Она колебалась. Чем быстрее она попрощается с дядей, тем быстрее она сможет выдворить Лукаса. Но в тоже время, прощание потребует от нее оставить Дженнера наедине с Лукасом.

— Хорошо, — медленно проговорила она.

— Мы снова скоро поговорим, Брия. — Очевидно, Лукас потерял рассудок, намекая, что он вернется. Дженнер выглядел готовым оторвать Лукасу руки и избить его ими. Она просто надеялась, что он подождет, пока она выйдет из комнаты.

Брия прошла по коридору в кабинет Михаила. С чувством восторга внутри, а не с чувством вины. Дженнер не навредит Лукасу; каким-то образом она знала, что под его жестокой, рычащей внешностью был благородный, порядочный мужчина.

И хотя она хотела заставить Лукаса понять, что то, что он видит как проклятие, было ее спасением, она не собиралась отвергать, что произошло. Это была ее жизнь. Наконец, у нее был шанс жить.

— Дженнер сказал, что ты уезжаешь?

Ее дядя стоял, уставившись в точку, прежде чем перевести взгляд не нее.

— Да. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. — Она была лучше, чем в порядке. Удивительно! Бросание этого в лицо дяди, однако, не сделало бы никому ничего хорошего.

— Я рад. И Дженнер. Он был добр к тебе?

Ее дядя представил так, будто она была домашним животным, переданным от одного владельца другому. Ее желудок скрутился в тугой узел, и Брия боролась за самообладание.

— Мы не знаем друг друга достаточно долго, чтобы он проявил нечто другое, кроме радужности.

Ее дядя грустно потряс головой.

— Понятие связи… такая дикость.

Как он мог так думать?

— Это наша природа, — ответила Брия.

— Это их природа.

— Это моя природа.

В его глазах лежала печаль, когда он встал и подошел к ней.

— Я принял неправильное решение, приведя тебя сюда?

Если бы он задал ей этот вопрос пару недель назад, она бы ответила решительным «да». Но сейчас…

— Нет, — сказала Брия. — Это было правильное решение.

Он медленно вздохнул, взял ее за руки и крепко их сжал.

— Я вернусь через несколько дней. Если понадоблюсь, позвони.

— Хорошо. Не волнуйся, все будет хорошо.

— Может, ты и права, Брия, — сказал он, — может быть.

Глава 10

Дженнеру серьезно нужно было что-то, чтобы снять напряжение. Его мозг гудел от запаха Брии, вкус ее крови все еще держался на его языке. Лишь одна капля, снятая с ее губ, разожгла его жажду. Он стремился разобраться с Лукасом. При этом ему удалось лишь измучить себя. Боги, как он мог так страстно жаждать ее, узнав лишь недавно?

— Знаешь, тебе не обязательно было это делать. — Брия, мстительным вихрем, ворвалась в комнату, когда ее дядя и Лукас ушли, ее глаза сверкали ртутью. — Детский сад.

Дженнеру нравилось, что за ее наивным, закрытым фасадом стоял огненный нрав. Ему не надо было спрашивать ее, о чем она говорит. Очевидно, она пыталась присмотреть за своим мальчиком. Спасти его чувства и все такое.

— Это была демонстрация силы, — признался он без малейшего смущения. — Вряд ли это детский сад.

— Ты слышал, как мы разговаривали, не так ли?

Дженнер слегка пожал плечами. Он не собирался отрицать. Лукас казался сокрушенным, когда узнал, что Дженнер питается веной Брии. Самодовольное чувство удовлетворения, которое он ощутил, заявляя то, что не делал ни один другой мужчина, толкнуло Дженнера к дальнейшим насмешкам над дампиром. Во всяком случае, чтобы оценить его реакцию.

— Ты засранец, знаешь?

Да, он знал. Эгоистичный, недостойный сукин сын.

— Он бы сломал тебя. Убедил бы тебя уйти со своим дядей. Я удостоверился, что этого не произойдет.

Глаза Брии сузились. Они были прекрасны, оправлены серебром, но Дженнер любил естественный аметистовый цвет.

— Бросая нашу связь ему в лицо?

— Показывая ему, что ты больше не принадлежишь их ковену.

— Послушай меня, я всю свою жизнь провела под чьим-то надзором. Я не избегала этого невыносимого контроля, просто чтобы держать ответ перед каким-то высокомерным мужчиной, который считает, что он может принимать мои решения за меня. Понимаешь?

Дженнер подавил улыбку, которая угрожала проявиться. Эта женщина таким сюрпризом. Он восхищался ее демонстрацией силы и провозглашением независимости. Это не значит, что он не воспринял серьезно предупреждение ее дяди. Сумасшедший или нет, Томас беспокоился о безопасности Брии. Достаточно беспокоился, чтобы нанять пару безжалостных вампиров, чтобы защитить ее. Дженнер не собирался сбрасывать это со счетов.

— Понимаю. Но как я и говорил вчера вечером, есть кое-что, что тебе нужно понять. Нападение на ковен не было единичным случаем. Город кишит истребителями, готовыми убить нас, и ты одна из шести вампиров, в настоящее время живущих на земле. Свобода — это одно. Небрежность — совсем другое.

Она наклонила голову, перебросив каскад темных волос через плечо. Пальцы Дженнера зудели от желания коснуться шелковистой длины.

— Ты думаешь, что я неосторожна?

— Думаю, тебе есть чему поучиться.

Брия вздернула подбородок.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Я знаю, что твоя жажда усиливается. И что если ты не покормишься в ближайшее время, твой контроль ускользнет.

Она сглотнула, и Дженнер обнаружил, что его взгляд притягивается к тонкому изгибу ее шеи. Он почувствовал ее жажду, но она была и его собственной, которая бушевала в нем как ад. Мысль о том, чтобы пронзить ее плоть, поглотила Дженнера. До его связи любая вена, любое желающее тело, сняли бы обострение, хоть и временно. Теперь он мог думать только о Брие. Чья-то другая кровь скисла бы на его языке.

— Мне не стыдно признаваться в этом, — ответила Брия. — Клэр говорит, что это распространено в первые несколько недель.

Стыдно?

— Нет ничего постыдного в акте, который связан с нашей физиологией, Брия.

Она отвела взгляд.

— Тогда почему ты не разрешаешь мне питаться из твоего горла?

Бля. Дженнер провел рукой по волосам. Возможно, она и не думала, что наивна, но женщина была до боли невинна. Настолько, что это только укрепило решение Дженнера держать ее на расстоянии вытянутой руки.

— Сможешь ли ты справиться с жаждой? Хотя бы несколько часов.

— Да. — Она пристально изучала его, что заставило дыхание Дженнера остановиться в груди. — А что?

— Потому что мы уходим.

— Наружу. Наружу, совсем?

Боги, о чем ты думаешь?

— Да. Возьми все, что тебе нужно, и пошли.

Она хорошо скрывала свое волнение, хотя Дженнеру не нужно было проявление эмоций, чтобы знать, что она чувствовала. Небольшое чувство тревоги разлилось грудь, и он надеялся, что принял правильное решение.

Брия пригладила волосы и взглянула на свою рваную футболку и леггинсы.

— Я вернусь через пару минут. — Она бросилась к лестнице, остановившись на первой степени, и сказала: — Не уходи без меня, — и направилась к своей комнате.

— Томас Фэйрчайлд поимеет твою задницу, если ты осквернишь его племянницу. — Ронан вошел в комнату с ухмылкой на лице. — Ты забираешь ее с собой? Наружу?

Дженнер зарычал на насмешливый тон своего друга.

— Ты хочешь держать ее взаперти в этом доме так же, как ее дядя?

— Нет, но она недавно обратилась. У нее едва ли есть пара недель под контролем. Это вроде как брать голодного человек на шведский стол, тебе не кажется?

Когда Дженнер сказал Брие, что она будет питаться только от него, он это и имел в виду.

— Я позабочусь, чтобы с ее жаждой все было улажено, — заметил Дженнер. — Ее замкнутый образ жизни — причина, по которой она должна покинуть этот дом. Она должна понять, что ее новообретенная свобода не допускает небрежности.

— «Замкнутое» — это немного преуменьшение, если спросишь меня. — Ронан пересек гостиную по направлению к бару и налил себе виски. — Что Фэйрчайлд сказал тебе?

— Для начала, мы лишились денег.

Ронан фыркнул.

— Я понял. Зачем платить тебе за защиту его племянницы теперь, когда ты сделаешь это бесплатно? Он рассказал тебе что-нибудь еще о его проблеме с ведьмой?

— Ничего, что имело бы смысл. Он намекнул на старую вендетту, брошенную столетиями назад. Однако он не дал мне никаких подробностей. У меня было чувство, что меня проверяют.

Ронан проглотил напиток.

— Скажу тебе, он странный сукин сын. И нет никаких сомнений в том, что Брия невинна, как первый снег. — Он усмехнулся в свой бокал, будто его забавляло, что такой мужчина, как Дженнер, мог быть связан с такой женщиной, как Брия. — Проверял, да? Думаешь, ты прошел?

Дженнер обратил взор на друга.

— А это важно?

— Ни капли. — Клыки Ронана блестели в дикой улыбке. — Что происходит с Шивон? Ей снова удалось всколыхнуть дерьмо?

Дженнер хотел сначала доложить Михаилу, но Ронан должен был знать, что женщина переключила свое внимание.

— Она хочет увидеть Шелль, — сказал он. — Она предлагает обменять информацию на оборотня, баш на баш.

— Бля. — Ронан налил себе еще стакан. — Я этого боялся.

— Ты знаешь, какой она становится. Она как собака с костью.

— Больше похожа на тигра с тушкой, — заметил Ронан.

— Как ты думаешь, зачем ей Шелль?

— В качестве доказательство того, что Гроб Сета — хорошая сделка? — предложил Ронан, когда закрутил янтарную жидкость в бокале. — Это может быть игра силы. Они с Шелль — друзья. Она близка с Шивон как никто другой. Может, Шивон хочет создать какой-то альянс.

— Она найдет способ использовать Шелль, если сможет, — согласился Дженнер. — Что-то идет на смарку, но будь я проклят, если я знаю что. Однако она не приведет нас к Грегору. Я следил за ней несколько месяцев. Думаю, она предпочла бы, чтобы он оставался как можно дальше от нее.

— Согласен. Шивон вызовет у нас проблемы, но ей плевать на Грегора, — сказал Ронан. — Пока он не появится у ее двери, она не будет беспокоиться. Я предложил Михаилу связаться с Сортиари, вместо этого.

— И он не надрал тебе задницу? — спросил Дженнер со смехом.

— Только потому, что Клэр не позволила ему. Она согласна со мной, что лучше держать врагов поближе.

— Это чертова правда. — Насколько бы он не доверял Томасу Фэйрчайлду, Дженнер знал, что какое-то серьезное зло нацелено на его семью. Независимо от того, как сильно Брия хотела вырваться из той части своей жизни, Дженнеру нужно было держать его рядом. Хотя бы для того, чтобы раскрыть его секреты.

Ронан поставил пустой стакан на бар.

— Хорошо, я ухожу отсюда. Чувствую, что не видел Найю уже неделю, и мне нужно немного времени.

Вина кольнула Дженнера.

— Мне не следовало так долго оставаться в стороне. Знаешь, до Брии. — Без сомнения, Ронан понимал его слабость, пока расслаблялся на попойках. — Этого больше не повторится.

Краем глаза Дженнер заметил Брию, спускающуюся по лестнице. Ронан улыбнулся и сказал:

— Знаю, что не повторится. Не сейчас, когда у тебя есть причина держаться. У меня есть пара клиентов, выстроенных в очередь на этой неделе, так что я буду немного занят. Позвони, если что-нибудь всплывет.

— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь поделал?

— Думаю, сейчас твои руки будут чертовски заняты. Как и мои. — Ронан вышел из гостиной, когда сказал через плечо: — Постарайся никого не убить сегодня вечером.

— Да. — Кишечник Дженнера завязался узлом, когда его взгляд сосредоточился на Брие. Ронан сказал что-то, когда вышел за дверь, но Дженнер не обратил на это внимание. Не убивать кого-то, могло быть трудным обещанием, и они оба это знали.

Дженнер никогда не был таким мужчиной, который считал невинность привлекательной. Ему нравилось грубое, грязное и развратное, и женщины, которых он выбирал в качестве подружек, всегда соответствовали этим критериям. Однако в Брие было что-то явно греховное. Соблазнительная чистота, от мыслей, об осквернении которой, Дженнеру становилось больно.

Посвежевшая и переодевшаяся, она не казалась такой уж отличной от предыдущей своей версии, за исключением волос, которые она собрала в высокий хвост. Ни одна унция макияжа не омрачила ее естественную красоту, и она была одета в те же облегающие брюки, но поменяла футболку на блузку. Высокие черные кожаные сапоги до колена придавали ансамблю достаточно остроты.

— Все в порядке? — Она оглядела себя. — Сапоги Клэр.

Ненадолго. Дженнер заплатит любую сумму, которую попросит Клэр, чтобы Брия оставила их себе. Он представлял, как она будет выглядеть только в этих сапогах, ее волосы вороного крыла будут ниспадать на плечи, а розовые пики ее сосков будут проглядывать через эту темную вуаль.

Боги.

Дженнер провел рукой по лицу. Он должен был держаться подальше. Просто спать в соседней комнате становилось слишком большим испытанием для его характера. По крайней мере, предложение вытащить ее отсюда добавит буфер в виде любопытных глаз и толпы людей, чтобы он не тянул ней руки. Однако публичность не беспокоила Дженнера в прошлом. Может быть, это не остановит его и сейчас. Бля.

Чуть позже полуночи в клубах становится жарче. Его план был не в том, чтобы облегчить Брие существование. Бросить ее в омут — было единственным вариантом. Она не научится проявлять осторожность, если взять ее в какое-то банальное, захолустное место, которое часто посещают люди.

— Пошли.

Он не прокомментировал ее внешность, и ее выражение лица стало немного расстроенным. Брия могла бы носить чертов мешок для мусора, и она бы разожгла похоть Дженнера. Цветистые комплименты были не по нему. Племянница Томаса Фэйрчайлда хотела услышать, что она прекрасна. И Дженнер думал, что женщина не может выглядеть более дразнящей и сексуальной.

Обычный гребаный Теннисон.^[1]

Брия остановилась прямо за дверью.

— Мы едем на этом?

«Дукати» особо не являлся удобным средством передвижения. Дженнеру байк нравился, потому что он был быстрым, и на нем было хорошо маневрировать в пробке. Сбежать становилось намного проще, когда ты мог пробираться сквозь цепочку автомобилей, засоряющих бульвар Сансет. Ронан и Михаил любили свои показные машины «Астон Мартин» и стильные городские авто. Дженнер и ломаного гроша не дал бы за эти тачки. Он любил скрытность.

— Мы выходим. — Он косо на нее глянул. — Тебе страшно?

Он не мог не насмехаться над ней. Только бы еще раз увидеть огненную искру внутри нее.

— Нет. — Боги, этот дерзкий тон чуть не поставил его на колени.

— Тогда вперед.

Когда он несся по извилистому шоссе Малхолланд в город, Дженнер ругал себя за то, что взял байк. Тело Брии плотно прижималось к его спине, ее ладони прижимались к его груди, когда она держалась за него. Тепло ее тела пронизывало его одежду; ее бедра, упирающиеся в его, посылали дрожь по его мышцам. Дженнер крепче сжал руль и ускорился. Чем быстрее он установит небольшое расстояние между ними, тем лучше.

* * *

Сердце Брии стучало так, будто хотело вырваться из ее груди. Ветер на ее лице и шум в ушах бодрили ее. Скорость мотоцикла, когда он мчался по крутой, извилистой дороге взволновала ее. И мужчина, чья спина была прижата к ее груди, немыслимо возбудил ее.

Она хотела, чтобы этот момент никогда не кончался.

Под ее ладонью сердце Дженнера билось в устойчивом ритме. Брия позволила глазам закрыться и сосредоточилась на тук… тук… тук… этот звук вибрировал в ее душе. Их связь все еще была тайной для нее, а сам Дженнер — загадкой. Он был грубым и требовательным. Порой резким и даже непристойным. Он показал себя с Лукасом, он был жесток. Однако из-за Дженнера она, возможно, наконец, сможет перестать красться, как вор, под защитой ночи, и познает истинную свободу. Даже ее дядя не мог ожидать, что она вернется в ковен теперь, когда она была связана. Она знала Дженнера всего несколько дней, и он уже подарил ей самый удивительный подарок, который кто-либо когда-либо ей давал. Он никогда не узнает, как много этот момент значил для нее. Брия отпустила его грудь, откинула голову назад и широко развела руки в стороны.

Байк наклонился, и желудок Брии подскочил к горлу. Дженнер потянулся назад и схватил ее за руку, обернув ту вокруг своего туловища.

— Ты ебанулась? — рявкнул он через порыв ветра. — Хочешь, черт побери, чтобы твой череп раскололся об мостовую?

Брия обернула вокруг него другую руку и крепко сжала. Скрытая улыбка изогнула губы, когда она уперлась щекой ему в спину. Большой, плохой вампир беспокоился о ее безопасности?

Когда они въехали в город, Брия впитывала достопримечательности новорожденными глазами. Она удивлялась своим вампирским чувствам. Было намного острее, чем раньше. Ее дядя всегда настаивал, что их физиология была ближе к людям. И хотя их зрение было острее, а обоняние проницательнее, для вампира их вид был очень приземленным. Брия верила в это сейчас. Лос-Анджелес пульсировал жизненной силой, которая наполняла ее удивлением. Буйство цветов и звуков, и ароматов угрожали подавить ее чувства, и все же она не могла получить достаточно. Брия радовалась сегодняшней победе, какой бы маленькой она ни была.

Это был новый мир, и она собиралась наслаждаться каждым новым знанием.

Брия уставилась на сверкающий красно-золотой знак, который висел над входом в ночной клуб, и то, как части напоминали весы, которые образовывали слова «Логово Дракона». Музыка долетала от клуба до ее ушей, когда Дженнер вел мотоцикл к парковочному месту. Тяжелый бас вторил ей, лаская кожу Брии пульсацией декадентской вибрации. Люди нетерпеливо стояли в длинной очереди, чтобы их впустили, некоторые из них танцевали и наслаждались музыкой на тротуаре. Энергия была ощутима. Это заставило ее оживиться.

Она не могла дождаться войти внутрь.

— Не так быстро. — Из ниоткуда появилась рука Дженнера, чтобы остановить Брию, прежде чем та успела бы пронестись через улицу. — Время перейти к базовым правилам на сегодня.

Базовые правила? Брия мало знала о том, как должна была вести себя связанная пара, а Дженнер обращался с ней больше как с подопечной, чем с женщиной, чья душа была связана с ним. Это вызвало шок возбуждения по ее позвоночнику.

— Я не несмышленыш, Дженнер.

Он удивленно поднял брови, будто бы чтобы оспорить ее заявление. Высокомерный мужчина.

— Ты не покинешь меня сегодня вечером. Прислушайся ко всем моим предупреждениям и не раскрывай ничего о том, кто ты и что ты. Ты меня понимаешь?

Его базовые правила довольно четко разъяснили Брие, что Дженнер на самом деле считал ее несмышленышем. Ее прежнее чувство восторга потонуло в животе, как камень. Она слышала те же предупреждения от своего дяди снова и снова. В очень редких случаях ей разрешалось покидать покровительство ковена с Лукасом, и он напоминал ей о том, как жизненно важно быть незаметной. Чтобы никто не знал, что она племянница Томаса Фэйрчайлда.

— Я понимаю, — сказала она, вливая в свой голос морозный холод.

— Хорошо.

Дженнер взяла ее за руку, и повел через улицу. Брия боролась с желанием выдернуть руку. Она не любила, когда ее пасли, как малышку, чтобы ее не сбила машина.

— Если я не должна покидать тебя или общаться с кем-то, что мы вообще здесь делаем? — Он думал, что она будет благодарна за их небольшую экскурсию, или он ожидал, что она спрячется в углу клуба и сделает себя невидимой?

— Ты здесь, Брия, чтобы выучить урок.

Дженнер кивнул вышибале, и тот отодвинул бархатную веревку в сторону. Громогласные протесты прозвучали позади них, и Брия не могла не задуматься, какое влияние имел Дженнер, и почему они сразу же вошли. Вполне вероятно, что Дженнер привез ее туда, где ей была обеспечена безопасность. На этот раз Брия хотела сломя голову броситься в опасность, не беспокоясь и не пытаясь защититься. Возможно, свобода, которую она видела в Дженнере, была ничем иным, как другими оковами.

Думаю, вскоре это выяснится.

Внутри клуба, сенсорная перегрузка почти заставила Брию помчаться к двери. Звук музыки перекрывался множеством голосов и оглушал ее. Под давлением тел и слоев ароматов ее грудь сжималась, будто крошечные гвозди впивались в ее кожу. Ее внимание привлекли отдельные частички пыли, танцующие в полосках ярких лазерных лучей, пока все вокруг не размылось. Слишком. Этого было слишком много. Брия закачалась, и Дженнер поддержал ее, прижав к себе.

— Урок первый: Брия, ты должна научиться фокусироваться. — Губы Дженнера коснулись ее уха, и от тепла его дыхания озноб пронесся по ее коже. — Через тернии к звездам. Тебе не нужно дышать, если не хочешь. Отбрось запахи, которые атакуют тебя. То, что ты видишь сильными сторонами, твои враги будут видеть как слабость. Они будут использовать твои острые чувства против тебя. — Он обхватил ее за шею и наклонил ее голову на бок, как тогда, когда питался от нее в ту самую первую ночь, когда они встретились. Дрожь промчалась через нее, когда он провел по шее пальцем и прошептал: — Ты так отвлеклась, что я мог бы с легкостью перерезать тебе горло.

Брия прочистила горло и попыталась подавить дрожь в конечностях. Дженнер был смертоносным мужчиной. Опасным и захватывающим.

— Я бы исцелилась, если бы ты порезал меня. — Единственный способ сейчас убить ее — вонзить кол в сердце или полностью отрубить голову.

В мгновение ока он наклонил ее тело, пока ее спина не уперлась в стену. Он поднял кулак и нисходящим движением опустил его прямо над ее левой грудью.

— Я перерезал тебе горло, чтобы ослабить тебя. — Его кулак расслабился, пока рука не коснулась ее груди. — И теперь ты мертва.

Ее глупая бравада разбилась и сгорела. В один момент он показал ей, что ее вампирское бессмертие не делает ее несокрушимой. По словам Дженнера, у Брии не было выбора, кроме как признать временное поражение.

— Не терять бдительность, — сказала она на вдохе. — Понятно.

В глазах Дженнера отразилось блестящее серебро. Он медленно оттолкнулся от нее, но его ладонь на груди задержалась слишком надолго. Официантка попалась на глаза Дженнеру, и он поманил ее. Он заказал водку «Бельведер» для себя и — как высокомерный самец — красное вино для Брии.

— Может, я тоже хотела водки.

Он пробежался по ее телу взглядом, и то, что она подозревала, должно было быть презрительной оценкой, служило только для того, чтобы вскипятить ее кровь.

— Ты выпьешь бокал вина, Виатон, — сказал Дженнер. — Я хочу, чтобы твои чувства обострились, а не притупились.

— Виатон? — повторила она. — Что это значит?

Дженнер высокомерно усмехнулся.

— Это означает «невинная» на финском языке.

Невинная. Он с тем же успехом мог бы сказать ей что-то грязное. Возмущение накалило щеки Брии как при оскорблении. Он предположил, что она наивна. Все так думали — Клэр, Михаил, Ронан, даже члены ее собственного ковена — и это смущало Брию. Правда, она была замкнута. Рядом с ней был чрезмерно заботливый дядя. Но она не была какой-то глупой, безмозглой идиоткой, которая ничего не знала о мире, в котором жила. Она была умнее, чем кто-либо из них думал.

То, что Дженнер привел ее в клуб не на вечеринку, а чтобы преподать ей урок, должно было еще больше разозлить Брию. Вместо этого она оценила, что вместо того, чтобы запереть ее для защиты, он помогал ей научиться защищать себя. Он мог бы называть ее Виатон сейчас, если это его радовало или веселило. Она скоро докажет ему — всем им — что она не так невинна, как они все считают.

Они ждали в дружеской тишине возвращения официантки. Брия использовала возможность осмотреться. Вместо того чтобы оценивать толпу в целом, она сузила взгляд до одного человека. А потом отступила. Три тела. Пять. Десять. В течение нескольких минут она тренировала свои глаза, чтобы увидеть людей в целом, отделить их каждое единичное движение в рое движений. Скопление точек, содержащихся в волнистой массе.

Дженнер наклонился к ней.

— Что ты видишь?

Пока она наблюдала за всем, что было вокруг нее, Дженнер наблюдал за ней. Ее тело вспыхнуло теплом, и она толкнула отвлечение на присутствие Дженнера на задворки своего сознания.

— Женщина, вон там в дальнем углу. Ее сердцебиение неустойчиво. Думаю, она приняла какой-то наркотик. А у нашей официантки, — она указала на шею, — татуировка четырехлистного клевера чуть ниже левой мочки уха. Она пыталась скрыть это косметикой.

— Отлично. — Брия закатила глаза и позволила низкому урчанию его голоса омыть ее. — Теперь позволь чувствам работать как единое целое. Что они тебе говорят?

Пульсация ощущений танцевала над ее кожей. Ее тело отреагировало на Дженнера так, будто оно было вынуждено сделать это. Несмотря на властную природу и тот факт, что он отказался позволять ей пить его вену из горла, Брия почувствовала, как связь между ними растет с каждым днем. Связь, скрепившая их, дергалась ее в груди, и она наклонилась к нему, будто у нее не было выбора. Он хотел, чтобы ее взгляд бродил по переполненному ночному клубу, но все, чего хотела она, это закрыть глаза. Положиться на него и позволить своим ладоням исследовать холмы и долины его тела, и по мере того запоминать каждую деталь.

— Мы здесь не для этого, Брия. — Откуда он знал путь, по которому бродил ее разум? — Эти мысли просто еще одно отвлечение. Отбрось их.

Как она могла? Запах его крови трепетался вокруг нее, вторгаясь в ее чувства, даже когда она пыталась отбросить это. В ее горле загорелась жажда — сухой, неугасимый пожар.

— Брия! — Голос Дженнера стеганул ее как хлыст.

— Дай мне секунду. — Сдерживать мысли было сложнее, чем она думала. Особенно, когда дело касалось Дженнера.

— Сосредоточься, и я вознагражу тебя.

Ее губы сложились в улыбку.

— И что ты мне дашь?

— Мою вену.

Глава 11

Губы Брии сложились в удивленное «о» на слова Дженнера, и желание прижаться к нему ртом едва не сломало ее решимость дойти до конца. Ее мысли были настолько сосредоточены, что это заставило связь между ними вспыхнуть, и он почувствовал, как жажда поднялась в ней. Вторя его собственной. Чуть больше недели назад он был в этом самом клубе, в поиске разгоряченного тела и добровольной вены. Теперь мысль о любой другой женщине сморщилась и умерла в голове Дженнера. Центр его Вселенной изменился. И с этим, черт побери, он ничего не мог поделать.

— Ладно. Я готова.

Дженнер увлеченно наблюдал, как Брия осматривала клуб. Для кого-то, кто недавно был обращен, ее сосредоточение было необыкновенным. Он уже знал об этом, когда наблюдал прошлой ночью, как она бегает, переворачивается и кувыркается. Хотя сейчас не охота за сокровищами. Сейчас проходит курс выживания. У Брии не было возможности постепенно устроиться в этой новой жизни. Ее дядя даже не растил ее как настоящего дампира, рассматривая питье крови — что жизненно важно для их выживания — как позорный поступок. И начиная с сегодняшнего дня, Дженнер поклялся, что сделает все возможное, чтобы устранить ущерб, нанесенный Томасом Фэйрчайлдом.

Просто убедись, что ты не навредишь ей в процессе.

— Сначала я думала, что они люди. — Она посмотрела на Дженнера большими, любопытными глазами, которые сверкали как драгоценные камни в затененном углу клуба. — Как я могла не заметить?

— Ты сделала предположение, основанное на том, что ты знаешь, и твой разум отбросил то, что говорили тебе глаза, уши и нос.

Рядом с ним Брия застыла, и ее запах испортился волной беспокойства.

— Я знаю дампиров. Я знаю запах оборотней. Мой дядя когда-то имел дело с одним. — Она задрала нос и глубоко втянула воздух. Ее личико сморщилось. — Что это за резкий запах? Он сжигает мой нос.

— Магия, — ответил Дженнер. Он приблизил свое тело к ней. Отныне он должен был с осторожностью относиться к каким-либо пользователям магии. Любой из них мог быть ведьмой, охотившейся на Брию. — Вероятно, маг. Или белая ведьма. — По крайней мере, он на это надеялся.

Страх ударил Дженнера в живот, чуть не лишив дыхания. Черт. Он не думал, что когда-нибудь привыкнет к тому, что их с Брией эмоции прочно связаны между собой. Она боялась пользователей магии, что указывало на то, что она имеет некоторое представление об опасности, в которой она находится.

— Есть еще кое-что. — Ее голос задрожал, но она хорошо восстановила самообладание. — Та женщина, вон там, — она указала на стройную, хрупкую женщину, которая танцевала одна перед пультом ди-джея, — у нее небольшое свечение на коже. Почти незаметное.

Грудь Дженнера разбухла от гордости, и он отбросил незнакомую эмоцию. Брия была необыкновенной. Ее чувства были настроены тоньше, чем он думал.

— Фейри, — ответил он. — Я удивлен, что ты видишь люминесценцию. Я не могу. — Дженнер не из тех мужчин, которым нравилось признавать слабость, но Брия нуждалась в этом, чтобы придать ей уверенности.

— Ты не можешь? — Она повернулась к нему, и Дженнер боролась с желанием разгладить морщинку на ее лбу.

— Михаил может. Фейри сильны и их численность невелика. Они могут легко маскироваться до тех пор, пока не станут такими же обыденными, как человек. — То, что Брия видела сквозь маскировку — было замечательно.

— Я понятия не имела, — с удивлением сказала она. — Она прекрасна.

Изящная фейри была не так удивительна, как женщина, сидящая рядом с ним. Против своих принципов Дженнер протянул руку и ухватил прядь кончика ее хвоста большим и указательным пальцами. Тот проскользнул между пальцам, как шелковая нить. Взгляд Брии расфокусировался, и в нем поднялась волна похоти. Он обещал ей свою вену, если она сосредоточится, но будет ли он вознагражден за свое наставление?

— Урок второй: мир населен сверхъестественными существами, которые так же сильны, как ты, или даже еще сильнее. Ты дальше от вершины пищевой цепи, чем считаешь.

Дженнер повернул голову к ней. Официантка вернулась с выпивкой, и он резко отстранился. Ты лицемер А-класса. Он проповедовал достоинства сосредоточенности и контроля, когда у самого их не было. Она поставила напитки на длинный барный стол, приделанный к стене. Он вытащил из кармана двадцатку и передал ей. Она покачала головой и сказала, перекрикивая шум музыки:

— Уже оплачено.

Дженнер последовала взглядом к главному бару в центре клуба. Бля. Женщина, сидящая на одном из высоких стульев, подняла свой стакан в молчаливом тосте. Ее звали Мелисса. Нет… Марисса. Одна из многих женщин, с которыми он спал за последние несколько месяцев. Дженнер толкнул купюру в ладонь официантки.

— Скажи ей спасибо, но нет.

Она пожала плечами и спрятала двадцатку в крошечной коробке на подносе.

— Как скажешь, дорогой.

— Твоя подруга?

Тот фокус, которому он учил Брию, вернулся, и укусил его за задницу. Стыд обжег его плоть, и Дженнер отвел взгляд. Он не хотел, чтобы Брия знала, что он не более чем эгоистичный кусок дерьма, у которого не было сил справиться со своей похотью.

— Вроде того.

— Она выглядит разочарованной.

Ее выражение лица, конечно, было приунывшим. Марисса взяла деньги, которые официантка вернула ей, и спрятала в сумочку. Прищурившись, она осмотрела Брию, и Дженнер почувствовал ее напряжение рядом с собой. Территориальный рык завибрировал в ее горле, и, черт возьми, звук не помог охладить жар, расходящийся по его венам.

Дженнер близко наклонился к ее уху и попытался игнорировать то, как ее запах закружился в его голове.

— Урок третий: ты не лишена собственной силы.

Брия повернула голову, чтобы задать вопрос. Ее рот был опасно близко к Дженнеру, и тот откинулся назад, чтобы не поддаться желанию попробовать ее губы.

— Что ты имеешь в виду?

Ее близость пьянила. Всего лишь неделя их связи, и Дженнер едва мог оторваться от нее руки. Если бы он сосредоточился на том, чтобы научить ее тому, на что она способна, возможно, он смог бы удержать похоть в узде. Может быть, он перестал бы думать о прошлой ночи, и как чертовски приятно было иметь ее мягкое тело под своим.

— Ты можешь подчинить других своей воле, Брия. Нужно время, чтобы освоить, распознать силу и направить ее. Но как только ты научишься манипулировать своей силой, будет легко подчинить человека.

Она нахмурила брови.

— Только человека?

Дженнер пожал плечами.

— Люди более восприимчивы к магии. Это зависит от существа и их собственного уровня личной силы. Дампиры тоже. Ведьмам и фейри нельзя внушать. — К сожалению. — Я не знаю про оборотней, никогда не пробовал. Магия оборотня в значительной степени контролируется луной, поэтому думаю, что с концентрацией можно было бы заставить.

Брия изучала его. Интенсивность внимания, которое она уделила ему, почти заставила его вспотеть. Из-за их связи, между ними была выкована мгновенная притягательность. Естественный способ обеспечить связь с другом. Дженнера не просто тянуло к ней из-за их связи. Его очаровывало ее любопытство. Ее огонь вызвал интерес. Ее красота пьянила его. Дженнер обнаружил, что он не просто жаждал узнать ее тело. Он также хотел познать ее разум и сердце. Благодаря их связи, он уже знал ее душу, и ее чистота заставляла его казаться грязным в сравнении.

— Ты когда-нибудь внушал кому-нибудь? — спросила она.

Он никогда не принуждал другое сверхъестественное существо, но Дженнер нашел этот навык полезным в своей работе на Ронана. Как «фиксер» для многих из элиты Лос-Анджелеса, со способностью убедить кого-то не шантажировать знаменитость, на которого у того был компромат, было бы намного проще, и ему тогда бы не пришлось использовать кулаки. Он не хотел, чтобы Брия знала об этом аспекте его работы. Это только напомнило ему, что Брия слишком хороша, чтобы быть связанной с таким жестоким ублюдком, как он, и он не хотел, чтобы она осознала этот факт.

— Пару раз, — сказал он. — Всегда люди. Никаких сверхъестественных существ. Мне никогда это не было нужно.

— Я хочу попробовать, — сказала она, ее глаза горели от волнения. — Как мне это сделать?

Почему никто не сказал ей об этом? Если бы Дженнер не настаивал на ее воспитании, Михаил и другие довольствовались бы держать ее в доме невежественной к ее собственной природе, так и к цветущему сверхъестественному миру вокруг? Десятилетиями дядя заставлял ее бояться. Подавлять любопытство. Довольствоваться жизнью в стенах его комплекса. Все, что он говорил, не смогло не развить ничего, кроме ненасытного любопытства и небольшого неповиновения. Правда, она была недавно обращена и не была под королевской — или чьей-либо — ответственностью. Но что, если бы Дженнер не взял на себя обязательство дать ей это наставление? Сила и власть, которые, по ее мнению, она приобрела благодаря своему переходу, ничего не значили в свете ее невежества.

— Не расстраивайся, если не сможешь сделать это в первый раз, — сказал Дженнер. Его губы дернулись, будто он хотел улыбнуться, но отказал себе в этом удовольствии. Брия задумалась, как будет выглядеть радость на суровом лице Дженнера. Превратит ли его это в существо еще более дико красивое, чем он уже был? — Требуется огромное количество концентрации.

Она была полна решимости добиться успеха, лишь бы произвести на него впечатление.

— Ладно. Как начать?

— Во-первых, ты должна найти место своей силы. — Брия удивленно на него посмотрела, но он продолжил, — когда ты была дампиром, то могла ощутить силу Михаила. Ты брала пропитание из этой жизненной силы.

— Да, — ответила она. Ее дядя всегда жаловался, что было отвратительно, что дампиры ради выживания нуждаются в вампирах. Без этой жизненной силы, подпитывающей их собственную, они медленно умирали от голода, независимо от того, сколько крови или пищи они потребляли. — Тепло в животе. Но хотя это ощущение должно быть частью меня, это больше похоже на то, что кто-то поместил его туда.

Дженнер кивнул.

— Именно. Теперь ищи это ощущение. На этот раз, оно часть тебя, а не что-то иное. Это более тонко. Труднее распознать. Но как только ты найдешь его, то всегда будешь знать, как до него дотянуться.

Впервые с момента обращения Брия поняла, что не чувствует этого питательного присутствия. Она была так занята своими новыми чувствами, интенсивностью своей жажды, опытом окружения другими вампирами и, конечно, связью с Дженнером, что не успела познакомиться со своим собственным телом. В глубине своего существа она нашла его. Ядро тепла, настолько крошечное, что, возможно, не заметила бы его, если бы Дженнер не сказал ей, что искать. Она закрыла глаза, когда представила свою внутреннюю силу как яркую золотую бусинку. Она заставила ее расти. Сначала сила не реагировала, и она почти потеряла ментальную сосредоточенность на ней. Она хотела произвести впечатление на Дженнера и сфокусировалась, желая, чтобы эта крошечная сфера выросла. Капля за каплей она становилась больше и пульсировала теплом, которое излучалось от ее центра наружу к конечностям. Она вздохнула, открыла глаза и обнаружила Дженнера, изучающего ее. Напряженность в выражении его лица и жар взгляда почти сбил ее фокус с собственной силы, но Брия снова сконцентрировалась. Она может сделать это.

— Я нашла, — пробормотала она. Вампирское состояние, достигнуто!

Его губы изогнулись в почти улыбку.

— Впечатляет. Мне потребовались недели, чтобы найти необходимый фокус.

— Да? — Гордость набухла внутри нее, и она соперничала с пульсирующим жаром ее силы.

Дженнер кивнул и его темные глаза опьяняли ее. Брия подавила дрожь, когда воспоминание о его жестком теле, прижимающем ее к мягкой земле, захлестнуло ее. Сосредоточься, Брия. Позже будешь потакать фантазиям.

— Что теперь?

Дженнер нашел глазами официантку и обратил ее внимание на себя. Она направилась к ним, и он сказал:

— Подумай о мысли, которую ты хочешь поселить в ее разуме. Что-то простое для начала. Когда она придет, не спускай с нее глаз. Призови свою силу и вложи ее в намерение, которое ты хочешь заставить ее делать. Произнеси команду вслух и с авторитетом. Готова?

Официантка обошла пару, которая споткнулась перед ней, и как только путь был чист, она поторопилась к ним.

— Я готова, — сказала Брия.

— Что вам принести? — произнесла официантка, перекрикивая музыку.

Дженнер кивнул в сторону Брии, и официантка сосредоточила свое внимание на девушке, которая глубоко вдохнула и обратилась к своей силе, визуализировав золотой шар в глубине себя. Он вспыхнул светом и разлился теплом и в ее разуме, после чего она посмотрела официантке в глаза.

— Попрыгай на одной ноге, — произнесла она, добавив: — и спой песню из сериала «Друзья».

Зрачки официантки расширились, взгляд остекленел. Брия почувствовала прилив из глубины, что вытекал наружу сквозь ее тело и заставлял голову кружиться. Без преамбулы официантка начала прыгать на одной ноге и воспроизводить:

— So no one told you life was gonna be this waaaay…

Брия изумленно вдохнула.

— Стоп.

Официантка немедленно остановилась, хотя ее мечтательное выражение осталось.

— Как это отключить?

Дженнер усмехнулся.

— Отпусти силу. Пусть она сожмется внутри тебя.

Брия выдохнула и с этим отпустила силу. Взгляд официантки прояснился, и она легонько тряхнула головой.

— Простите, что вы сказали, вы хотите?

— О, просто воды, по мере возможности, — сказала Брия с улыбкой.

— Идет. Я все принесу.

Когда она развернулась и ушла, внутри Брии вспыхнуло чувство восторга. Она никогда не чувствовала такой прилив пьянящей силы за всю свою жизнь. Она взвизгнула и запрыгала, празднуя успех. Дженнер предупредил, что она не сможет овладеть таким навыком с первой попытки, и Брия потрясла его!

— Ты это видел? — воскликнула она. — Я сделала это!

Дженнер рассмеялся, и его широкая улыбка успокоила Брию в одно мгновение.

— Песня из «Друзей»? Серьезно?

Брия поежилась.

— Это все, что пришло мне в голову.

Дорогие боги, он был великолепен. Такая простая вещь, как улыбка, и все же она изменила его черты, как девушка и подозревала. Больше не жесткий и внушительный, его улыбка придала ему шарма, от которого у нее перехватило дыхание. Женщины должны были падать к его ногам, когда он смотрел на них. Брия определенно почувствовала, как ее колени подкашиваются. Внезапная вспышка ревности разгорелась в ее груди. Мысль о том, что Дженнер будет смотреть на любую другую женщину вот так, подтолкнула ее к мысли о насилии. Да, они были связаны. Их души были неразрывно связаны друг с другом. Но Брия начала понимать, что она может хотеть от него большего. Что она может хотеть, чтобы его сердце принадлежало и ей.

Брия отвела взгляд, чтобы Дженнер не увидел того, чего как она знала, она не могла скрыть в своем выражении. Она сделала глоток из бокала и посмаковала богатые нотки фруктов и дуба на языке. Брия никогда не могла предположить, каким непосредственным и мощным может быть воздействие связи. Ее влечение к Дженнеру было неоспоримым. С каждым днем, проведенным в его компании, Брия понимала, что хочет больше узнать о нем. Каким было его детство? Кто были его родители? У него были братья или сестры? Как он пришел на службу к Михаилу, и каким был его переход?

Но прямо сейчас она хотела прижать рот к его горлу. Чтобы вкусить его кожу, прежде чем запечатает губы на его вене и пронзит плоть клыками. Она хотела, чтобы его кровь текла по языку и утоляла жажду, которая, чем дольше она находилась рядом с ним, тем жарче разгоралась в горле. Она хотела снова почувствовать его руки.

— Ты умеешь кого-то принуждать, — заметил Дженнер. Его выражение лица снова стало серьезным, когда он изучал ее. — Держу пари, с практикой ты могла бы с легкостью подчинить дампира.

— Хорошо, — сказала она. Ее язык пробежался по губе, и взгляд Дженнера опустился к ее рту. Он пообещал ей вену, если она сможет сосредоточиться. Ее клыки пульсировали от необходимости проколоть, пытались вырваться. — Может быть, в следующий раз я заставлю ту женщину, которая пыталась купить тебе выпить, никогда больше не смотреть на тебя.

Глава 12

Краем глаза Дженнер заметил Мариссу, все еще наблюдающую за ними. Ее страстный взгляд, очевидно, не остался незамеченным для Брии. Притяжательность в словах его пары заставила сердце Дженнера дико биться в груди. Запах ее крови кружился в его голове, такой пьянящий, как ликер в бокале. Ее сила поразила его. Ее красота остановила его дыхание. И ее огонь едва не заставил его опуститься на колени. Его вторичные клыки пульсировали в деснах, и он сопротивлялся желанию схватить ее, поднять на руки и прижаться к ее ароматному горлу.

Дженнер зажмурился, пытаясь получить контроль над собой. Ему не понравится, если он просто уткнется в нее носом. Вдохнет ее запах. Ему требуется ее кровь на языке. Чтобы она стекала в горло. Он хотел залить себя кровью Брии. Она дернулась рядом с ним. Его глаза открылись, когда он повернулся к ней. Брия запрыгнула на барную стойку, оказавшись с ним на одном уровне. Она потянулась и провела ногтями по его волосам, что мурашки побежали по коже. Серебро оправило аметистовые глубины ее зрачков. Она вплотную прижалась к Дженнеру, и мужчина вдохнул ее восхитительный аромат.

— Что ты делаешь, Брия? — его голос сорвался, и он проглотил огненную жажду, пылающую в его горле.

Ее чувственный ответ ласкал его ухо, когда она опустила рот к его шее.

— Получаю обещанную награду.

Дженнер застонал, когда клыки Брии пронзили кожу. Она прижалась личиком к его шее, жадно посасывая, снова впиваясь рукой в его волосы. Он отказывал ей в горле, и не зря. Безумная похоть настигла его, дымка желания затуманила его разум и искалечила все шансы на последовательность мыслей. Он бросил косой взгляд на весь клуб, Марисса прищурено смотрела, ее губы стали тонкой линией. Брия пыталась заявить, что он ее, и это знание только способствовало дальнейшему возбуждению Дженнера.

Отчаянное желание сжигало его. Он сжал Брию в объятиях, полностью закрывая ее ото всех, заставляя ноги раздвинуться, чтобы он могустроиться между ними. С гортанным стоном Дженнер сжал ее хвост в кулак и прижал девушку к себе. Он хотел испытать жало ее укуса глубоко в его плоти, нуждался в том, чтобы чувствовать ее жажду и отчаяние в каждом глубоком глотке. Второй раз за вечер, он решил отбросить осторожность и поддаться своим желаниям.

Бля. Его член изнывал в джинсах, пульсируя с каждым диким ударом сердца. Брия была слишком невинна для того, что он хотел сделать с ней. Слишком нежна для его скопившихся и ненасытных страстей.

Дженнер отпустил ее волосы и ударил ладонями о стену позади нее. Ее ногти впились в его голову, и он обрадовался боли. Она питалась от него без какого-либо стыда. Брия более соответствовала своей истинной природе, чем думала. Он не хотел ничего большего, чем уговорить ее выпустить эту необузданность.

Ее рот у его вены не имел равных. Он кормил других из горла, запястья. Рты и уста были запечатаны на его плоти; он чувствовал жало укуса дампира. Эти ощущения были серыми в его памяти по сравнению с яркими ощущениями, которые начинались как покалывание в верхней части головы и стекали по его телу, купая его в тепле.

По мере того, как Брия продолжала питаться от него, Дженнер боролся с желанием сорвать с нее одежду, скользнуть рукой в ее штаны и ощутить жар киски. Эйфорическое блаженство затуманило его мозг и мысли. Любая капля здравого смысла, которым он мог обладать — любой кусочек контроля — испарился из-за нежного посасывания Брией из его горла. Как бы она отреагировала, если бы он расстегнул пуговицы ее блузки, отодвинул чашку ее лифчика в сторону и стал сосать ее сосок до жесткой бусинки? Оттолкнула бы она его или сжала бы его голову сильнее?

Виатон.

Напоминание о ее невинности должно было охладить Дженнера, но все, что случилось, раскалило его до максимума. Когда он закончит с ней, она будет кем угодно, кроме нежной виатон.

Клыки Брии вышли из горла Дженнера, и все, что он хотел сделать, это прижать ее к себе, чтобы заставить снова укусить его. Посильнее. Ее язык прошелся по сделанным проколам, и Дженнер вздрогнул. Еще один акт неповиновения после того, как он постоянно отказывал ей в удовольствии, когда она кормилась с его запястья. Эта женщина так полна борьбы. Его жажда поднялась до такого уровня, что Дженнер боялся, что если он не возьмет ее вену, то наверняка разорвет ее плоть в спешке попробовать ее.

Его контроль висел на потрепанной ниточке. Дженнер держал одну ладонь, твердо упертой в стену, а другой схватил ее за затылок. Мощным рывком он потянул ее голову в сторону и впился клыками в ее горло.

Ее кровь была амброзией. Самое вкусное, что он когда-либо пробовал. Брия стала мягкой и податливой в его объятиях, прижимаясь своей грудью к нему. Низкий стон удовольствия вибрировал против уха Дженнера, и он укусил сильнее, открыв рану, чтобы ее кровь текла быстрее. Его жажда к ней бушевала. Его желание туго стянуло мышцы, а член затвердел как камень. Он не мог насытиться. Воспоминания — не из Коллектива, а из его собственного прошлого — словно в предостережении всплывали в разуме Дженнера. Он с головой ушел в видения, отдался кровожадности.

Он был потерян для Брии. Потерялся в ее крови и собственной неуправляемой жажде.

— Опять? Ты кормился от меня только вчера.

Ронья призывно улыбнулась, несмотря на трепещущий голос. Она взяла его за руку, направившись в сарай, где никто их не увидит. Неделями это было их тайным местом встречи. Они делились кровью, делились своими телами, и никто не был осведомлен.

— Эрик, — прошептала Ронья. — На этот раз ты должен быть нежным.

Он кивнул, его горло было слишком сухим, чтобы говорить. Он мог быть нежным. Ему просто нужно было утолить жажду.

С нежной осторожностью он уложил ее на вершину свежей соломы. Он поцеловал ее в уголок рта, потом в другой, прежде чем спуститься к горлу. Ронья выпустила нежный вздох, когда он освободил ее крошечную грудь из жесткой ткани лифа. В шестнадцать лет он считался мужчиной членами своего ковена. Он был высоким и сильным. Крупнее многих воинов, которые были выбраны его Господином для обращения. Он уже был таким же свирепым, как любой вампир, его жажда была такой же сильной. Это означало, что он не будет выбран, несмотря на петицию отца. На самом деле, вампиры наблюдали за ним с осторожностью, когда он шел в зал Господина ночью. Они боялись его. И это правильно. Когда его обратят, он станет самым страшным военачальником в их истории.

Утолив свое эго, свою предполагаемую силу, он укусил Ронью, все обещания о мягкости были забыты…

Брия наслаждалась самодовольством. Дампирша, которая так явно искала внимания Дженнера, смотрела на нее с ненавистью, когда наблюдала, как он питается веной Брии. Он укусил сильнее, его хватка ужесточилась, и она ахнула. Он был потерян от жажды, когда глотал, его хрюканья и стоны удовольствия вибрировали по костям Брии и оседали глубоко внутри нее.

Взятие его вены — и предложение ее — в такой публичной демонстрации было скандальным актом. Тем, который принес бы ей тяжкое наказание от дяди, если бы она все еще была членом ковена. Табу. Под запретом. А ощущение взглядов зевак только усилило удовольствие Брии. Это была пощечина каждому правилу, которому ее заставляли следовать.

Дженнер укусил еще сильнее, и Брия проглотила стон. Осознавал ли он, какое влияние оказывал на нее? Что его агрессивность посылала похоть, которая скользила по бедрам и возбуждало в ней желание? Я никогда не хотела ничего так сильно, как этого мужчину. Результат их связи? Или нечто совершенно иное?

Имеет ли это значение?

Дженнер высунул язык, чтобы запечатать укусы, и Брия вздрогнула. Она не была готова к этому моменту. Ей нужно было держать его на грани безрассудства. До того, как блаженство кормления сошло на нет, он восстановил разум, чтобы снова отстраниться от нее.

Брия также хотела преподать Дженнеру урок сегодня вечером: она была больше, чем девственный образ, который он видел в ней. Намного больше.

Он отодвинулся от ее горла, и Брия успокоилась. Он уперся лбом в ее плечо, тяжело дыша, будто он отходил от какой-то глубокой внутренней боли. Беспокойство заменило любые схемы, которые она могла придумать, и она провела кончиками пальцев по его виску и по вычерченной линии челюсти.

— Дженнер?

Он отстранился с мучительным стоном. Глубокая складка залегла у него на лбу, и его глаза горели блестящим серебром. Его полные губы с рыком обнажили клыки, и он плотно обернул руки вокруг нее, когда его губы коснулись ее губ жестким и яростным поцелуем.

О… боги.

Брия позволила себе окунуться в этот момент. Она не задумывалась ни о дампирше, ни о своем жаждущем взгляде, ни о других сверхъестественных существах, которые окружали их, ни о шипении магии в воздухе, которое передавало тревогу через ее кровоток.

Губы Дженнера были твердыми, но требовательными, объятия — притяжательными и властными. Зной его губ осенил ее, когда его язык набросился на изгиб ее рта, заставляя его открыться. Вкус его крови задержался и смешался с ее собственным, что все еще цепляющимся за его язык. Изысканный. Пьянящий, как выдержанный коньяк, который заставил ее мысли дымиться, а голову кружиться. Еще. Она хотела большего.

Его губы коснулись ее и язык вонзился ей в рот. Она испустила стон блаженства, вцепляясь в его живот, руки и сжимая в кулаки ткань рубашки, притягивая его ближе. Дженнер схватила ее бедро сильной рукой и дернул к себе. Жесткая длина эрекции уткнулась в ее промежность, и Брия выдохнула в рот Дженнера, когда восхитительное давление поднялось внутри нее.

Дженнер привез ее сюда, чтобы научить вниманию. Чтобы показать ей, что опасность существовала независимо от ее силы. Чтобы убедиться, что она понимает на что способна, а также знает в чем ограничена. Ничто из этого не имело значения, когда его рот поглощал ее. Когда она была у него на руках, мир таял. Ощущения, звуки и запахи растворились, пока не появился только он. Его вкус на ее губах. Богатый, мускусный аромат его возбуждения. Хватка сильной руки на бедре и кулак, держащий ее волосы. Он привлёк ее внимание, как никто другой в этом мире. Что касается опасности… Брия поняла, что когда она еще больше потеряла себя от его поцелуев, самой опасной вещью в этом мире был мужчина в ее объятиях и то, что он заставлял ее чувствовать.

Она отстранилась и посмотрела на него. Его взгляд был расфокусированным. Диким. Его ноздри расширились, грудь поднялась и упала с тяжелым дыханием.

— Дженнер. — Ее самообладание рассыпалось в прах. — Укуси меня снова. Пожалуйста.

Его губы поднялись, обнажая клыки, и Дженнер укусил.

Сила его натиска чуть не заставила ее оказаться распростертой на барной стойке. Он выпустил волосы Брии только для того, чтобы сжать ее зад ладонями. Толчком бедер он подвинул ее к краю столешницы, и Брия застонала, когда его эрекция оказалась против ее киски, в тот же момент его клыки пронзили ее кожу. Удовольствие поднялось внутри нее, и тело Брии выгнулось. Она встречала каждый толчок его бедер, испытывая шок от ощущения пульсации ее клитора, когда его эрекция становилась все жестче.

— Не останавливайся, — ахнула она. — О, боги, не останавливайся!

Их стаканы гремели на баре с каждым мощным толчком бедер Дженнера, и Брия запрокинула голову назад, когда он пил из нее. Они привлекли внимание многих членов клуба, и любопытные глаза пылая похотью смотрели на них. Да помогут ей боги, ей все равно. Не чувствуя ни капли смущения или стыда. Она позволила глазам закрыться и заблокировать все вокруг, пока не осталось ничего, кроме ее и его. Мощное посасывание рта на горле и глубокие толчки его бедер пробудили каждый нерв ее тела.

Желание поднялось внутри нее. Пальцы Дженнера нырнули под ее блузку, а ладонь прижалась к телу. Мышцы живота Брии дернулись, когда интенсивное ощущение выстрелило вдоль ее чувствительной плоти. Дженнер сжал ее грудь через бюстгальтер, прежде чем сдвинуть ткань в сторону. Он коснулся ее не грубо, но властно, что заставило дыхание Брии ускориться. Нежным щелчком его большой палец прошелся по ее тугому соску, и прилив ощущений мчался по ней, чтобы устроиться между ее бедер.

— Сделай это снова.

Еще один резкий толчок бедер сопровождался сильным посасываем. Он сжал ее сосок, и чувствительный кончик сжался под его рукой до такой степени, что Брия не думала, что сможет выдержать еще один момент интенсивного удовольствия.

— О!

Ее мир распался на массу бесконечных звезд. Мышцы сокращались, когда волна за волной ее накрывали ощущения. Брия вскрикнула, и Дженнер убрал руку с ее горла только для того, чтобы запечатать ее рот своим. Он поглотил ее рыдания, когда пробегающие импульсы исчезли в приятном сиянии, которое оставило Брию покрасневшей и еле дышавшей. Он подарил ей оргазм на глазах любого, кто хотел посмотреть. Впервые в жизни Брия почувствовала себя безрассудно живой.

Боги, как он ее чувствовал.

— Дженнер… — прошептала она ему в рот.

Брия не была настолько наивной, что не знать собственного тела. Она ублажала себя, умела доводить до оргазма. Она улучала моменты в ковене дяди, когда была молода. Мужчины целовали ее и шептали красивые слова ей на ухо, когда думали, что никто не смотрит. Брия провела десятилетия в тоске. Она существовала в мечтах и фантазиях так долго, что отчаялась когда-либо познать истинную страсть. Однако ни одна из ее фантазий не могла сравниться с этим моментом. Как бы невинно это ни было, Дженнер вывел ее на новые высоты. И Брия хотела, чтобы он забрал ее еще выше.

Тело Дженнера дрожало над ней, будто он едва мог сдерживать себя. Он отступил и вытер тыльной стороной ладони свой рот.

— Боги, Брия. — Его голос звучал потрясенно, будто он не мог поверить в случившееся. — Я… Боже, блядь. — Сожаление и страх сияли в его серебристых глазах. — Туалет вон там. Иди.

— И что мне там делать? — В ней поднялся гнев. То, что он будет относиться к тому, что только что произошло, как к чему-то ужасному, заставило ее сердце парить в разодранных клочьях. — Мне не нужно никуда идти.

— Мне нужно, чтобы ты пошла туда, — сказал он в отчаянном рыке. — Мне нужна минутка. Чтобы покончить с этим дерьмом. И я не хочу оставлять тебя здесь, без защиты, пока прочищаю голову.

— Мне не нужна твоя защита! — Брия снова почувствовала устремленные на них взгляды. Она могла только представить, как это выглядело.

— Ты не знаешь, что тебе нужно, — возразил Дженнер. Он больше не выглядел ошеломленным, его выражение лица затуманилось вожделением. Мужчина был в ярости. — Иди.

Без слов Брия проскочила мимо него, через массу тел, в сторону туалетов в дальнем конце клуба. Как он мог так жестоко с ней обращаться? Она видела похоть в его взгляде, чувствовала его желание, тянущееся через их связь. Он привел ее сюда, чтобы унизить?

Брия ворвалась в дверь туалета, радуясь, что тот пустует. Она включила кран и сделала несколько очищающих вдохов, прежде чем брызнула холодной водой на лицо. Она охлаждала жар смущения, который окрашивал ее щеки, но этого было недостаточно, чтобы утолить боль, пылающую в ее груди, или охладить ее растущую вспыльчивость.

Эрик Дженнер не был тем мужчиной, каким себя считал. Еще больше ее смущало чувство, что этот мужчина, которого она знала такое короткое время, уже успел разбить ей сердце.

Глава 13

Дженнер тяжело дышал, когда повернулся спиной к массе тел на танцполе. Его локти опустились на столешницу, пока он упирался черепом в ладони. Боги, он облажался. Звездный час. Он надеялся, что связь поможет ему наконец-то получить контроль над собой. Что им больше не будет овладевать гребаная похоть. Но вот что он понял сегодня вечером с Брией: что он стал более неуправляемым, чем когда-либо.

Даже сейчас его желание угрожало поглотить его.

Брия сказала, что не нуждается в защите, но это не могло быть далеко от правды. Томас Фэйрчайлд надеялся, что Дженнер сможет быть тем мужчиной. Никто — кроме, возможно, Михаила и Ронана — не переставал думать, что возможно Брие нужен был кто-то, кто защитит ее от него. Как он мог относиться к ней так небрежно?

Его собственные мучительные воспоминания захлестнули его, и Дженнер резко встряхнул головой в попытке изгнать их. Он мог истощить Брию, если бы не привел себя в проклятые чувства. Его жажда крови бушевала, когда он утопил клыки в ее горле. Ее кровь, такая сладкая на языке, была нектаром, которым он никак не мог насытиться. С каждым глотком он терял себя до такой степени, что не был уверен, где память, а где реальность. Брии, обмякшая и безжизненная в его объятиях, напомнила ему Ронью, и Дженнер содрогнулся. Он мог легко убить Брию, и не было никого, кто бы мог спасти его от собственного идиотизма, чтобы держать похоть под контролем.

Боги. Он разрушал все, к чему прикасался, все превращалось в дерьмо. Для Брии было бы лучше, если бы он отправил ее обратно к дяде. Даже когда эта мысль приняла форму, Дженнер изгнал ее из своего разума. Просто проводя дни в ее компании, он знал, что никогда не будет достаточно сильным, чтобы отпустить ее.

Его душа принадлежала ей.

— Ее недостаточно, чтобы удовлетворить тебя. — Дженнер чертыхнулся и развернулся. Марисса стояла так близко, что чувствовался запах дешевой текилы. Боги… черт побери. Это было все, что ему нужно. Она провела пальцем по его груди, и он ощетинился. — Давай вернемся ко мне. Я могу дать тебе то, что нужно.

Он многозначительно посмотрел на ее руку, которая задержалась на его животе. Выражение лица Мариссы стало кислым, и она сделала шаг назад.

— Твоя девушка может присоединиться к нам, если хочешь. Ты знаешь, мне не жалко.

— Не сегодня, Марисса. — Больше ни одной ночи. Больше никогда.

— Жажду не утолишь. Чтобы насытить тебя, нужно много крови. Твои глаза все еще ярко-серебристые.

Она говорила о нем так, будто действительно знала его. Марисса нихера не знала о его жажде. Что же касается его глаз, то они сверкали серебром от вожделения к его паре и от смятения по поводу женщины, стоящей перед ним.

— Иди и найди кого-нибудь, кто согреет твою кровать сегодня. Потому что это буду не я.

Над головой Мариссы Дженнер просканировал толпу на наличие каких-либо признаков Брии. Она была в туалете дольше, чем он ожидал, и он проклял свой глупый гнев за то, что отправил ее туда. Тревога скрутила его. Кислота жгла ему горло. Марисса продолжала говорить, бог знает, о чем. Дженнер ничего не мог придумать, кроме как начать проталкиваться через массу тел. Где, черт возьми, она?

Как один из бездушных, он не боялся эмоций. Теперь он испытал последствия его безразличия к женщине, которая смотрела на него с открытой ненавистью, и собственное чертово беспокойство за Брию.

— Ты эгоистичный сукин сын, Дженнер! Та шлюха, которую ты привел сюда сегодня, никогда не будет так хороша для тебя, как я, — выплюнула она.

Боль от удара ее ладони, ударившей по лицу, подняла гнев Дженнера на поверхность. Однако он заслужил ее презрение. И она была замечательной женщиной, стоящей на своем. Однако Брия этого не заслужила. Его гнев поднялся с диким рыком, и он сжал челюсти, чтобы не обнажить клыки. Он ведь хищник. Животное. И когда его загоняли в угол, он вел себя как любое животное.

— Скажешь еще что-нибудь о ней в таком тоне, — огрызнулся он, — и я удостоверюсь, что тебя изгнали из города. Даже твой собственный ковен не даст тебе укрытия.

— Ты вернешься ко мне. Когда будешь изнывать от жажды, а твой член будет болеть, ты будешь умолять меня взять тебя в мою постель! — Страх блестел в глазах Мариссы, она развернулась на пятках, и, спотыкаясь стала пробираться сквозь толпу тел на танцполе.

Боги. Что еще он мог испоганить сегодня?

Дженнер завертел головой, взглядом сканируя толпу. Он почувствовал страх Брии задолго до того, как ее взгляд нашел его. Грудную клетку сдавило, живот скрутило, вызывая дрожь по всему телу. Его клыки запульсировали в деснах, а ярость жгла горло. Он пронесся сквозь людей, толпившихся на танцполе, его руки косили косой, когда он расталкивал тела. Ее страх украл его дыхание. Все мысли о его собственной неутолимой жажде испарились под гневом, который омрачал зрение Дженнера, когда он продолжал прокладывать себе путь ледокол. Сегодня какой-то жалкий ублюдок будет истекать кровью.

Если бы Дженнер не чувствовал ее присутствия, он бы не увидел ее. Большой, крепкий сукин сын прижал Брию к стене недалеко от туалетных комнат. Дженнер вдохнул запах мужчины (оборотень, он должен был догадаться), и оторвал его от Брии. Он развернул самца и припечатал его к стене с такой силой, что могла сломать кирпич.

Темные глаза оборотня широко раскрылись, и его запах испортился от страха. Самодовольная, одичавшая улыбка растянула губы Дженнера, открывая кончики его клыков.

— Ты положил руки на мою пару, оборотень. Я убивал мужчин и за меньшее. — Произнесение этого вслух послало толчок через Дженнера. Брия была его парой. Под его защитой. Кто-то или что-то могли причинить ей вред. Даже, черт возьми, он сам. Мужчина нервно сглотнул, и его взгляд ненадолго устремился к Брие. — Не смотри на нее, кусок дерьма! — Дженнер достаточно сильно встряхнул мужчину, чтобы тот получил сотрясение мозга. — Если ты еще раз вдохнешь ее запах, и я разорву твое горло. Ты меня понял?

Мужчина резко кивнул, но этого было недостаточно для Дженнера.

— Скажи это, — прорычал он близко к уху.

— Я… я тебя понял.

Дженнер отпустил его, и мужчина сполз по стене.

— Гребаный вампир, — пробормотал он под нос. — Мне все равно не нужна твоя фригидная сука.

Дженнер поднял руку и крутанулся. Раздался хруст, когда его кулак соприкоснулся с челюстью мужчины, и тот упал, как срубленное дерево. Дженнер нагнулся и приподнял уебка за воротник, сделал глубокий вдох, еще раз ощутив запах оборотня, запечатляя его памяти.

— Если я снова увижу тебя здесь, то убью. — Он разжал кулак, и оборотень повалился обратно на пол.

Дыхание Дженнера яростными толчками выходило из груди. Его руки дрожали, и он сжал их в кулаки. Желание побить кого-нибудь горело в нем. Он хотел разорвать горло оборотню. Чтобы смотреть, как его кровь будет разливаться по полу и…

Нежные руки коснулись его бицепса, и Дженнер застыл в одно мгновение. Он повернулся и обнаружил рядом Брию, выражение ее лица выражало полное беспокойство. Одна рука отважилась лечь на его плечо, и медленными круговыми движениями снимала напряжение с его мышц. Подушечка ее большого пальца едва касалась пульса у его горла, и Дженнер вздрогнул. Ее кожа скользнула против его, мягкая, как атлас. Ее присутствие было успокаивающим теплом его холодной жестокости. Ее прикосновение — нежным бальзамом его абразивного насилия. Он не заслужил эту женщину. Это только погубит ее.

— Он причинил тебе боль? — Дженнер задохнулся от слов, когда эмоции жаром опалили его горло. Он не доверял себе прикасаться к ней. Не в то время, как его хватка за контроль балансировала на лезвии бритвы. Малейший тремор вибрировал от макушки до пальцев ног, и Дженнер прикусил щеки изнутри до крови. Ее страх превратил его в безмозглое животное. Он сделает все, чтобы успокоить себя.

— Нет, — сказала она, выдыхая с дрожью. — Он думал, что я королева вампиров. Когда я сказала ему, что это не так, он хотел знать, кто я, сколько дампиров было обращено. — Она убрала руки с тела Дженнера, и отсутствие ее прикосновения прорезало рану в его душе. — Он сказал, что никогда не трахал вампира и предложил купить мне позже завтрак. Когда я сказала ему, что он может пойти трахнуть сам себя, он стал немного раздражительным. Тогда ты и появился.

Контроль Дженнера перескочил на другую ступень. Мысль о руках этого мужчины, касающихся Брии, его дыхание у ее уха, воскресили мысли об убийстве. Ему нужно было убраться отсюда, пока он не потерялся полностью. Он схватил Брию за плечо и прижал к своему телу. Они были слишком открыты в клубе. Слишком много угроз вырисовывалось на горизонте. Он был глуп, приведя ее сюда.

— Дженнер, что ты делаешь? — Брие приходилось делать два шага на его один, но Дженнер не мог заставить себя замедлиться. — Отпусти меня.

— Мы уезжаем, — объяснил он.

— Из-за одного придурка?

— Это была ошибка. Я не совершу ее снова.

Брия попыталась вырваться, но он крепко ее держал. Даже когда Дженнер сказал это, он знал, что пожалеет. Если он будет придерживаться биполярной, чрезмерной, мудацкой защиты, она его возненавидит. Возможно, это будет к лучшему. Если он позволит себе что-то чувствовать к ней, то наверняка уничтожит ее.

* * *

Непримиримая свирепость Дженнера заставила Брию трепетать. Это не значило, что она не злилась на него. Когда она вышла из туалетной комнаты и увидела дампиршу, положившую руку на твердый, мускулистый торс Дженнера, Брия рвала и метала. Она хотела разорвать дерзкое женское горло. Ее собственное желание насилия потрясло Брию. Однако это не отпугнуло ее. Нет, оборотню просто удалось сбить ее с курса, когда он прижал ее к стене.

И теперь Дженнер намеревался затащить ее домой и положить обратно на полку. Этот мужчина, которого она знала только некоторое время, брал на себя принятия за нее решений, будто он действительно имел на это право.

— Я сказала, отпусти меня! — Брия еще раз жестко дернула руку и сумела освободиться от железной хватки Дженнера. Он обернулся, его глаза сверкали ртутью, а губы сложились, выдавая рык. Он может попытаться напугать ее, сколько хочет. Она отказывалась успокаиваться. — Мы можем быть связаны, но ты не владеешь мной.

Она вернула ему злобный блеск ледяного взгляда. Он наклонился ближе, его рот опасно парил вблизи ее рта.

— Да неужели?

Жестокий, бессердечный мужчина.

— Да. — Ее смертоносный тон соответствовал его. — Не владеешь. Я сама найду дорогу обратно в дом Михаила. Мне не нужна твоя компания до конца ночи, Дженнер.

Он снова потянулся к ней, и Брия обнажила клыки. Было приятно постоять за себя, и она быстро опьянела от собственной силы. Она могла быть такой же безжалостной, как Дженнер. Его брови предупреждающе нахмурились, присуще ее выражению лица, но бурный блеск в его глазах показал иное. Музыка кружилась вокруг них, глубокий, стучащий бас сверлил череп Брии. Толпа дергалась под дикий ритм, и она воспользовалась шансом проскочить через массу тел. Чувство паники поднялось внутри нее, когда она ожидала, что Дженнер будет преследовать ее. И хотя она чувствовала жар его взгляда, с шипением скользящим по ее коже, она знала, что он остался на месте.

То, что он позволяет ей уйти радовало и печалило ее. Несмотря на ее потребность в независимости, она хотела знать, что потребность, которую она чувствовала в нем, не была воображаемой. Что он тоже чувствовал что-то к ней. Это было глупо, не так ли? Как он мог заботиться о ней, когда на самом деле не знал ее? Ну, она преподаст Дженнеру еще один урок сегодня вечером. Еще один о ней. Если она была привязана к этому мужчине, то он должен узнать сейчас, что Брия больше не позволит ему относиться к себе с равнодушием. Чего она хотела, было важно. И чем раньше Дженнер это узнает, тем лучше.

Она прислушалась к его совету, когда покинула клуб и вышла на переполненный тротуар. Для того чтобы действительно слиться с окружающей средой, она не могла позволить своим чувствам работать против нее. Аналогичным образом, было бы глупо привлекать к себе внимание, независимо от того, были ли улицы населены толпами сверхъестественных существ или простыми людьми. Брия стала членом очень маленькой расы существ. Признание не то, что она могла себе позволить. Особенно с учетом многовековых забот ее дяди — подумалось ей.

Тонкие волоски на руках Брии встали дыбом. Ее тело отреагировало чисто инстинктивно, и она развернулась, оголив клыки и готовясь рвать плоть. Она ударила мускулистую фигуру нападавшего о фасад здания магазина с лепниной в тот момент, когда его запах ударил в ноздри. Так же быстро, как она отреагировала, Брия выпустила свою огромную силу, удерживая фигуру перед собой.

— Лукас! Что ты здесь делаешь? — Неужели никто не считал, что она может позаботиться о себе? — Ты следовал за мной?

— Я беспокоюсь о тебе. — Беспокоится и боится. Привкус его страха жег ее ноздри. Его ясный взгляд синих глаз пробежался по ней, складка залегла у него на лбу.

— Я могла причинить тебе боль. — Лукас был глуп, что следовал за ними. Если Дженнер увидит их вместе, он убьет Лукаса. В животе Брии разгорелся возмущенный огонь. Дженнер снова отверг ее. Доказал ей своей притяжательной вспышкой, что она для него не что иное, как вещь. К черту Дженнера. Она знала Лукаса уже сто лет. Он был ее другом. Брия не отрезала себя от своей семьи просто потому, что Дженнер не обрадовался бы, увидев то, как Лукас положил свои руки на то, что вампир считал своим.

Осторожнее, Брия. Ты встаешь на опасную почву.

Она до сих пор не до конца понимала степень своей привязанности к Дженнеру. Она, конечно, не была заинтересована в том, чтобы Лукас находился в опасности. Но поскольку она была уверена, что Дженнер не последовал за ней из клуба, то решила, что Лукас достаточно в безопасности в ее присутствии. Кроме того, когда Брия ушла от Дженнера, она не думала о том, как доберется через весь город и вернется в дом короля. По крайней мере, сейчас она не будет мчаться наперегонки с восходом солнца, чтобы вернуться туда.

— Ты никогда не причинишь мне вреда, — сказал Лукас слишком нежным шепотом. — Так же, как я никогда не мог бы позволить причинить тебе какой-то вред. Где тот ублюдок, который утверждал, что привязал тебя? Уверен, Томасу будет интересно узнать, что он бросил тебя в этой части города.

— Вот почему ты никому ни слова не скажешь об этом.

Лукас нахмурился.

— Ты защищаешь вампира?

— Дженнер не бросил меня, — сказала Брия. — Я бросила его. — Искра надежды зажглась в глазах Лукаса, и Брия подняла руку. — Это не то, что ты думаешь.

— Нет? — Лукас выгнул бровь. — Если ты чувствовала какую-то преданность ему, если эта связь такая всеобъемлющая и волшебная, как предлагают вампиры, тогда почему ты не с ним прямо сейчас?

— Я вампир, — еще раз подчеркнула Брия. — Перестань притворяться, будто это не так.

— Ты так же, — сказал Лукас. — Сладкая. Лояльная. Мягкая. — Он протянул руку, чтобы убрал прядь волос, которая выбирались из хвоста. — Красивая. Нежная.

Брия разозлилась. Предупреждающий рык поднялся в ее горле. Лукас мог с тем же успехом назвать ее беспомощной. Слабой. Недееспособной. Послушной.

— Я изменилась. Я могу легко убить тебя, Лукас, и ты ведешь себя так, будто я слишком слаба, чтобы ходить одна по улице. — Его лоб нахмурился от ее яростного шипения. — Я взяла вену на горле Дженнера. — На этот раз Лукас имел смелость выглядеть потрясенным. — И он брал мою.

— Брия. — Лукас ничего не сделал, чтобы скрыть свой шок. — Это запрещено.

Он обернул руку вокруг ее руки и повел по улице. Жаркий разговор на переполненном тротуаре обязательно привлек внимание, и, по-видимому, Лукас хотел, чтобы их обмен был приватным.

— Почему это запрещено? — Она никогда не ставила под сомнение законы дяди, но теперь, когда она была свободна от ковена, Брия стала более наглой. — Ты когда-нибудь задумывался, что побудило его установить такие приказы? Ты знаешь, как управляются другие ковены?

— Другие ковены дикие, — сказал Лукас с презрением. — Животные, которые питаются по желанию и без ограничений.

Брия остановилась. Лукас повернулся к ней и вопросительно поднял брови.

— Возможно, мы животные.

Он призвал ее снова пойти, и его запах снова испортился от страха. Сила, которую она чувствовала, перевешивала ее заботу о своей паре. Она хотела доказать всем, что не была виатон, как называл ее Дженнер. Брия была готова показать зубы.

— Брия, мы выше власти базовых позывов. Уступка им служит только для оправдания убийства Сортиари нашего рода.

Никогда эти слова не звучали так ложно для ее ушей. Возмущение горело в ней, и Брия отошла от Лукаса. Если Лукас и даже ее дядя не собирались относиться к ней с большим уважением, чем Дженнер, Брия не видела смысла быть с кем-то из них.

— Ты ошибаешься. Мой дядя ошибается. Он боится того, кто мы. У нас есть потенциал. А он научил нас всех закопаться в своем страхе. Я не боюсь, Лукас. Больше нет.

Лукас остановился и схватил Брию за руку. Он притянул ее к себе, и его свободная рука обвила ее талию.

— Возвращайся домой, где тебе место, Брия. — Его слова были отчаянной мольбой. — Пожалуйста. Остаться со мной.

— Брия теперь вампир. Связанный вампир. Она не принадлежит твоему ковену, дампир.

Проклятие. Брия была так занята Лукасом, что не почувствовала, как Дженнер подъехал к ним на своем мотоцикле. Его голос издевался над ней, темный и опасный. Лукас встретил его взгляд, настолько вызывающе, что Брия почти пожалела его. Он не дотягивал до Дженнера, но отказывался отступать.

— Возможно, ты привязал ее, — сказал Лукас. — Но ты не владеешь ею.

Дженнер вскинул брови в вызове, и Брии было жаль, что она не могла пнуть его. Высокомерные мужчины.

— Восход солнца не за горами, — заметил он, будто ему надоело отвечать Лукасу. — Поехали.

Лукас умолял Брию своим выражением лица. Неважно, что она сейчас чувствовала к Дженнеру, он был прав. Она не принадлежала Лукасу и другим членам ее ковена. Эта часть ее жизни закончилась. Было еще так много, чего она не знала о своем новом существовании, и единственным способом, чтобы узнать об этом, было остаться у Михаила. По крайней мере, пока.

— Иди домой, Лукас, — сказала она, направляясь к мотоциклу Дженнера. Раздирающая печаль сжала ее грудь, когда она забралась на него. — Где тебе место.

Дженнер вырулил на улицу без единого слова. Брия прижалась лицом к его спине, несмотря на гнев. Она не могла видеть боль на лице Лукаса, когда он смотрел на них. Впервые за несколько дней Брия пожелала, что ее душа не была возвращена. Она бы она могла использовать значительную дозу безразличия прямо сейчас.

Глава 14

Даже прилив утреннего воздуха не мог охладить темперамент Дженнера. Он последовал за Брией из клуба, стараясь держать дистанцию, только чтобы обнаружить этого ублюдка Лукаса, который вынюхал ее, как собака на охоте. Дженнер наблюдал из тени, как дампир уводит Брию от клуба, близко наклоняя к ней голову. Когда они остановились, чтобы обменяться пылкими словами на тротуаре, решимость Дженнера была почти разрушена. Вид чужих мужских рук на своей паре и отчаянные мольбы мужчины… Потребовалось физическое усилие, чтобы не поддаться кровожадности, когда он слушал мольбы Лукаса обращенные к Брие, чтобы она осталась с ним.

Казалось, этот ублюдок был неумолим в погоне за ней. Дженнер сжал руль так крепко, что тот заскрипел у него в ладонях. «Дукати» остановился у ворот службы безопасности на подъездной дорожке Михаила, тело Дженнера было напряжено, пока он ждал, когда его пропустят охранники. За ним сидела Брия схватившись за лацканы его пиджака, не желая обнимать его так, как делала до этого. Он обращался с ней не лучше, чем дядя, от которого она пыталась сбежать, и Дженнер был вознагражден за свое дикое поведение прохладным отношением.

Когда он остановил байк перед домом, Брия спрыгнула и бросилась под портик к входной двери. Дверь распахнулась и, прежде чем захлопнулась, полоса света прорезала тени. Дженнер не двигался. Не взял ни одного проклятого богами дыхания. Он оперся на руль, его тело вибрировало от напряжения. Он не доверял себе снова следовать за ней. Если он это сделает, у него будет искушение продолжить с того места, где они остановились в баре, и она поймет раз и навсегда, кому и как она принадлежит.

Вместо этого Дженнер пошел искать своего короля.

Тот сидел с Клэр в игровой комнате в задней части дома на диване, женщина лежала рядом с ним, пока он праздно ласкал ее разбухший живот. Фильм играл в фоновом режиме, какой-то экшн, с множеством взрывов. Но эти двое, казалось, ничего не замечали. Они прижимались головами друг к другу и приглушенно разговаривали. Опять же, Дженнер был поражен не только чувственностью, но и интимностью их отношений, и это заставило его грудь болеть от инородной и непонятной потребности.

— Дженнер, — сказал Михаил, не поворачивая голову к вошедшему. — Все хорошо?

— А похоже? — ответил тот.

Клэр села.

— Мне нужно позавтракать, прежде чем отправить Ванессу в школу. — Она запечатлела медленный поцелуй на рте Михаила, прежде чем подняться. — Постарайся не выглядеть таким мрачным, Дженнер, — поддразнила она, когда выходила из комнаты. — У тебя все получится.

Боги. Было настолько очевидно, что его связь была источником его кислого настроения?

Михаил выпрямился и махнул рукой в приглашении.

— Присаживайся.

Между ними повисла тишина. Дженнер глубоко вздохнул. И отпустил это.

— Шивон просит, чтобы ты позволил ей увидеться с Шелль. Если ты позволишь, она поделится любой информацией, что у нее есть об оборотне-изгое. Я вечером говорил об этом с Ронаном, и он согласился, что…

— Прошло чуть больше недели, Дженнер. Дай себе время, чтобы приспособиться.

Ему не хотелось говорить о своей связи. Или о Брие. Или о том факте, что он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Он не хотел, чтобы его король знал, что он был на грани того, чтобы стать безумным существом, которым всегда боялся быть.

— Это не очень хорошая идея. Одиночка не является существенным. Одержимость Шивон сосредоточилась на Шелль. Она не даст ни куска дерьма о Грегоре. Тот залижет раны, прежде чем переориентирует силы. Нападения на ковен — вот что требует нашего внимания. Вот как мы его найдем.

Михаил минуту спокойно изучал его.

— Дженнер, ты ел?

— Да. — Его голос дрогнул на слове. Сегодня у Брии он взял больше, чем должен был, но его жажда по-прежнему бушевала в горле, будто он был недавно обращен. Чудовище.

Михаил удивленно поднял брови.

— Недавно?

Дженнер насмешливо фыркнул.

— Как будто ты не знаешь, что я нажирался без грамма самоконтроля каждую ночь в течение нескольких месяцев.

Губы Михаила сложились в жесткую линию.

— А Брия?

Дженнер вспомнил ее клыки в горле, и его член зашевелился. Боги, как он хотел ее обнаженной, мягкой и желанной под ним.

— У нее замечательный контроль.

— Ты пришел сюда не для того, чтобы поговорить со мной о Шивон, или Грегоре, или даже о своем недостатке контроля. Возможно, тебе стоит добраться до сути до восхода солнца.

С чего начать? Мог ли он признаться Михаилу, что хочет, чтобы связь была разорвана? Что, если бы у него была возможность, то он отправил бы свою душу обратно в забвение, чтобы ему не пришлось терпеть пытки эмоций, которые он не мог объяснить, или которыми не мог управлять? Что он хотел бы жить вечно, как один из бездушных, если это будет означать защиту Брии от него?

— Я ничего о ней не знаю, — сказал он наконец. — И она видит во мне не что иное, как жестокого мудака.

— Она так сказала?

— Нет, — признался Дженнер. — Ей не пришлось.

— Связь — это дар.

Нет. Это гребаное проклятие. Дженнер думал, что может открыто поговорить с Михаилом об эмоциях, что мучают его, но он обнаружил, что не может признаться в слабости своему королю.

— Ты был прав, что держал меня вдали от нее в ту первую ночь, — сказал он. — Теперь я должен скрываться от нее. Я знаю, что не имею права спрашивать, но может ли Брия остаться здесь еще на некоторое время? — Пока Дженнер не мог решить, как лучше поступить с Брией, он хотел, чтобы она была где-то рядом. Где он знал, что она будет защищена.

— Конечно, может. Это уже решено. Вы оба можете оставаться так долго, как хотите.

Дженнер всегда был желанным гостем в доме и часто оставался. Он устроил здесь временный дом, потому что было легче быть рядом, если Михаил нуждался в нем для чего-либо. А потом из-за Брии. Но было бы лучше, если бы он держал дистанцию.

— Я останусь у себя на некоторое время. — Взгляд Михаила стал пристальным, и Дженнер добавил: — если ты не против.

— Ты только еще раз проверяешь свой контроль, удерживая себя вдали от нее, — предупредил Михаил. — И ты, конечно, не будешь создавать с ней длительную связь.

Именно. Формирование чего-либо с Брией помимо их связи только приведет к разрушению.

— На данный момент, я думаю, что так лучше.

Михаил поджал губы и придавил Дженнера мощным взглядом, который, блин, чуть не заставил того извиваться.

— Проводи свои дни там, где хочешь, но запомни мои слова: ты пожалеешь о решении. Твои ночи, однако, все еще принадлежат мне.

Дженнер склонил голову.

— Конечно.

— Я хочу, чтобы ты посетил ковен Фэйрчайлда, — сказал Михаил. — Без Брии.

Будто Дженнер когда-либо мог подумать о том, чтобы взять ее туда.

— Он меня нервирует, — признался Дженнер. — У него есть секреты, а не несколько предрассудков.

— Согласен. Узнай, что это за секреты. Я не могу себе позволить никаких сюрпризов.

Как и Дженнер. Особенно что касается Брии.

— Я занимаюсь этим. Как насчет просьбы Шивон? Она будет ожидать ответа от меня.

— Я это рассмотрю, — ответил Михаил. — Только потому, что мое сотрудничество, кажется, раздражает ее.

Дженнер поднялся с дивана.

— Завтра я навещу ковен Фэйрчайлда на закате.

— Хорошо. — Если Михаилу было что еще сказать, он придержал это.

Дженнер прошел обратно через дом в фойе, его ноги были свинцовыми гирями, которые отказывались двигаться. Он сжал дверную ручку и повернул ее. Он опустил голову и сжал челюсти. Огонь бушевал в его горле, и мошонка сжималась неизрасходованным семенем. Сдерживаемая агрессия, желание и похоть бушевали в нем, превалируя над любой каплей здравого смысла, которая у него оставалась. С рыком он развернулся на пятках и помчался по лестнице в гостевую комнату второго этажа.

Он ворвался в комнату без преамбулы. Она села, ее глаза сузились, когда он закрыл за собой дверь.

— Если ты пришел извиниться, предлагаю тебе уйти.

Брия могла казаться хрупкой, но она была сделана из стали. Это противоречие в ней очаровывало его. Дженнер пересек комнату, осторожно, стараясь идти медленно.

— Я не буду извиняться, что защищаю то, что принадлежит мне.

— Было ли это защитой или проявлением власти, которые побудили тебя прийти ко мне сегодня вечером, когда ты знал, что я хочу немного личного пространства? Из того, что я могу сказать, ты больше беспокоишься о том, чтобы не делиться своими игрушками, чем о том, чтобы заботиться о них.

Дженнер фыркнул.

— Ты права. Я не делюсь.

Брия прищурилась аметистовыми глазами, оценивая его. Но все, чему ее неповиновение служило, еще больше распаляло его кровь.

— И все же ты делишься достаточно хорошо.

Ревность придала острый колорит ее голосу? Дженнер вздернул брови, не желая убирать ее сомнения. Ему нравилось думать, что Брия может ревновать. Что, несмотря на эту ситуацию, они оказались заперты вместе, и она может быть заинтересована в нем без их связи.

— Если дампир снова хоть пальцем тебя тронет, я разорву ему горло и выпью его досуха.

Глаза Брии широко распахнулись, а челюсти сжались.

— Это угроза?

Дженнер схватил обе ее руки и наклонился так близко, что губами коснулся ее уха. Брия вздрогнула и ее запах расцвел вокруг него. Бесстрашная.

— Нет, виатон, это обещание.

* * *

Глубокий голос Дженнера вызывал мурашки по кожи Брии. Она ненавидела, что, несмотря на его жесткие слова, все, что она хотела — это чтобы он был ближе. Его губы опалили ее ухо жарким дыханием, и нижняя часть ее живота сжалась от желания. Запах его крови разжег ее жажду, как и бешеный стук его сердца.

Она отказывалась позволять ему продолжать относиться к ней так, будто она какая-то хрупкая вещь. Кроме того, она не позволит ему унижать ее, как было сегодня вечером, когда она пришла из туалета и обнаружила другую женщину, трущуюся о его тело. Брия поднялась на цыпочках. Рост Дженнера мешал ей подняться выше его горла, и вид пульсирующей вены отправил ее жажду в безумие.

— Тогда ты должен знать, что я тоже не делюсь. Если другая женщина когда-нибудьснова положит на тебя руки, можешь ожидать аналогичного возмездия.

Тело Дженнера натянулось.

— Мне на протяжении веков диктовали, что делать. Не думай, что я буду ценить твои приказы больше, дядиных.

Дженнер сжал ее запястья. Он отстранился, его глаза блестели серебром, когда он стал медленно подталкивать ее к стене. Дыхание Брии стало рваным, когда она подняла голову, чтобы полностью заглянуть ему в лицо. Глубокая складка омрачила его лоб, тот же мучительный вид боли пронзил его, как и когда она впервые посмотрела на него. Дженнер переложил оба ее запястья в одну большую ладонь и прижал их к ее голове, когда придавил ее к стене.

Его желание вспыхнуло через их связь, и Брия почувствовала, что Дженнер держится за свой контроль как за тончащую нить. Чувство ее собственной силы вспыхнуло в ней, и она слегка наклонила голову вправо, давая ему беспрепятственный вид на свое изящное горло. Он поразил со скоростью гадюки, спрятав свои клыки в нежной, обнаженной коже.

Да! Мысли Брии кричали от триумфа, что ей удалось подтолкнуть Дженнера к краю. Его хватка на ее запястьях ослабла, а затем спала, когда он схватил ее за талию и поднял до своего роста. Брия обернула ноги вокруг его талии и наклонила бедра так, что ее киска прошлась по длине его эрекции. Дженнер застонал у ее горла, но он ничего не сделал, чтобы остановить ее. Вместо этого он плотнее прижался к ней бедрами.

Брия думала, что ничто не может сравниться с радостью, которую она нашла в свободе своего возрождения, но она ошибалась. Этот момент, предлагать вену Дженнеру и знать, что он сделает то же самое для нее, был непохож на все, что она когда-либо испытывала раньше. То, что она не знала о нем, не имело значения, так как разгоряченное посасывание посылало волнующие ощущения через тело Брии. Что бы ни происходило между ними, она всегда будет жаждать этого грубого, высокомерного мужчину, держащего ее в абсолютной хватке. Со связью или без.

Дженнер оторвался от горла Брии с ревом. Теплая струйка крови стекала по ее шее, и он слизал ее языком. Брия растаяла у стены, сжимая его массивные плечи ладонями и впиваясь в них ногтями. Низкое мурлыканье вибрировало в груди, когда он снова лизнул ее, на этот раз ниже, посылая волну жара к ее груди.

Кожа Брия стянулась, когда проколы закрылись сами по себе, но Дженнер продолжал лизать ее кожу, будто кровь все еще текла. Медленно, томно… она превращалась в жидкость в его объятиях. Мужчина был таким самцом. Диким и неприрученным. Брия запрокинула голову и просто отдалась ощущениям. Каждый нерв в ее теле дергался, ее кожа покалывала осознанием прикосновений Дженнера. Когда влажный жар рта оставила ее, Брия подняла голову и обнаружила его, изучающего ее, его зрачки искрились серебром. Он протянул руку и провел подушечкой пальца по нижней губе Брии. Она высунула язычок и уловила соленый вкус его кожи. Больная складка вернулась на его лоб, и Брия потянулась, чтобы разгладить ее. Какими бы ни были его демоны, Дженнер сражался внутри себя, и она не могла догадаться из-за чего.

Брия хотела успокоить его. Забрать всю тяжесть, что давила на него. Она открыла рот, чтобы сказать ему, но он ее опередил:

— Возьми мою вену.

Она схватилась за заднюю часть его стальной шеи и утопила клыки в его горле. Звук, который сбежал с губ Дженнера, был наполовину удовольствием, наполовину болью, когда его руки плотно сжали ее. Он держал ее так, будто боялся, что она улетит. Брия запутала пальцы в волосах на затылке Дженнера. Огонь ее жажды стихал с каждым глубоким глотком, но Дженнер ничего не сделал, чтобы успокоить безумие кровожадности, которое охватило ее в жестокой буре.

Одной рукой, лежащей на ее затылке, Дженнер сильнее прижимал ее к своему горлу, а другой крепче обнял за талию. Со стеной позади Брия была фактически в тисках. Его дразнящаяся эрекция, что с упорством упиралась в нее, доводила Брию до необузданных высот желания. Она хотела чувствовать его обнаженную кожу своей, и барьер их одежды сводил ее с ума.

Отчаянный рык поднялся в груди Дженнера, когда он оторвал ее от стены и положил на кровать. Клыки Брии оторвались от его горла, и ручеек малинового цвета бисером лился по скульптурным холмам его мышц, исчезая под тканью рубашки, что привело ее в полный восторг. Боги, она хотела вылизать его, как он ее.

Дженнер потянулся к краям ее плотных лосин и стащил их с нее вместе с нижним бельем одним сильным рывком. Брия ахнула, когда его рука придавила ее ноющую киску. Жар его кожи распалил ее. Возбуждение раскрыло ее бедра, и Дженнер провел пальцами по ее скользкой плоти, прежде чем его кончики пальцев осели у ее клитора.

— О! — Брия втянула воздух от острого удара удовольствия. — О, боги.

Дженнер наклонился над ней, пока все что ни оказалось перед ее глазами, не было его неистовым лицом.

— Укуси меня снова, — приказал он, и Брия повиновалась. Она поднялась на локтях и уткнулась лицом в изгиб его шеи, кусая ее, пока он поглаживал чувствительный узелок нервов.

— Даааа. — Слово покинуло его губы шипением. — Жестче. Заставь меня почувствовать это. — Она укусила сильнее, и его кровь теплая и густая потекла быстрее по ее языку. — Вот так.

Он задыхался над ней, будто ее укус — это все удовольствие, которое ему требовалось. Его пальцы скользили по ее клитору в хитром танце, применяя идеальное давление, когда он кружил по нему медленными, нежными касаниями кончиков пальцев. Мышцы Брии сократились, и ее бедра начали дрожать. Она никогда не чувствовала такого грубого, ослепительного удовольствия. Соприкосновение его твердой кожи с мягкой ее, сводила ее с ума от желания. Он ввел палец внутрь нее, и Брия укусила еще сильнее от жала вторжения.

Дженнер застонал.

— Ты такая тугая, Брия. — Он медленное водил пальцем туда-сюда. — Боже.

Он продолжал медленно работать над ней, и Брия кончила. Она вытащила клыки из горла и вскрикнула, рваные всхлипывания удовольствия вибрировали в ней с каждым глубоким сжатием влагалища. Она запрокинула голову назад, не в состоянии сохранить даже унцию хладнокровия, когда удовольствие рвалось через нее. Ее тело сильно дрожало, и когда она не думала, что сможет принять еще один момент натиска Дженнера, его поглаживания стали еще мягче. Нежнее, будто он медленно возвращал ее на землю.

Она никогда не чувствовала себя так хорошо.

В течение долгих минут он нависал над ней. Он глубоко вдыхал, водил пальцами от ее виска к подбородку. Он поднял ее на ноги, будто она была сделана из стекла. Предвкушение свернулось в животе Брии, ожидая, что произойдет дальше. Смятение быстро настигло ее, когда он осторожно возвратил ее нижнее белье обратно на ее бедра. Он считал, что все кончено? Для нее это едва началось. Ее потребность в Дженнере не утихла. Вместо этого, все переполнилось чувствами внутри нее. Мучая своей интенсивностью.

— Будь я проклят, если ты снова сбежишь. — Его дыхание было шатким, грудь поднималась и опускалась с каждым словом. — Но если ты это сделаешь, я хочу, чтобы ты могла защитить себя. — Дрожь прозвучала в его голосе, когда Дженнер сделал предварительный шаг назад. Серебро осветило его взор, и богатое цветение его мускусного аромата разнеслось по воздуху. Он хотел ее. Она знала, что он знал это. Так почему же он отстранился? — Завтра на закате есть вопросы, требующие моего внимания, но когда я вернусь, то хочу, чтобы ты была одета и готова к тренировке.

Он оценивающе посмотрел на нее, начиная от ног, направляясь вверх по всему телу, пока снова не встретился с ней глазами. Складка вернулась на лоб, и он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Разочарование осело как камень в животе Брии, но скрытая улыбка изогнула ее губы. Она не знала почему и как, но чувствовала, что, хотя она еще далека от победы в войне, но сегодня вечером она уже выиграла битву.

Глава 15

— Я сказал тебе не опаздывать.

Кристиан, возможно, жаждал забрать деньги Грегора, но это не означало, что он хотел быть его сучкой. Берсерки могли быть невыносимо тревожными.

— Тебе повезло, что я вообще показался, — ответил Кристиан. — Я плохо реагирую на приказы.

Берсерк ухмыльнулся. Черная кровь расплылась в его глазах — единственный признак его вспыльчивости.

— Пока я плачу тебе, ты будешь делать все, что я тебе скажу.

Боги. Я работаю за деньги.

— Как только ты придешь к соглашению с Макалистером, он отправит меня в другое место. Для чего бы я тебе ни понадобился, Грегор, тебе лучше привести свою задницу в порядок.

— Макалистер и я придем к соглашению, когда ад замерзнет.

Так хорошо шли переговоры? Кристиан усмехнулся:

— Ты знаешь, что происходит с теми, кто перегибает палку.

Грегор оглядел Кристиана своим пустым черным взглядом.

— Я бы хотел, чтобы он попробовал.

Бои велись армиями, а Макалистер был единственным генералом. Без полевых командиров берсерков, Сортиари должны были пойти на радикальную перестройку, чтобы действовать как сила. Кого они наймут в качестве исполнителей? Большинство членов сверхъестественного сообщества относились к тайному обществу с подозрением. Паранойя Макалистера не помогала ему на протяжении многих лет.

— Сомневаюсь, что ты приказал мне встретиться сегодня вечером, чтобы поговорить о бизнесе Сортиари. И я должен быть честен с тобой, Грегор. Мне не нравится, когда меня дергают. Поэтому либо сри, либо слезай с горшка.

Волк поднялся Кристиане. Волк не устоял в присутствии зверя, и животное устало от этих игр так же сильно, как Кристиан. Если бы ему не были нужны деньги Грегора, чтобы расплатиться с Мараком, он бы сказал берсерку, чтобы тот шел на хуй и отвалил. Но на случай, если он не получит деньги, которые поставил на бой ММА, чтобы расплатиться, ему нужен запасной план. Это было либо так, либо гореть ему в вечном адском огне ямы пыток демона.

Не так Кристиан хотел выйти из дела.

Такая же невыносимая и наглая ухмылка изогнула губы берсерка.

— Я напал на каждый ковен в городе, который смог найти, — сказал Грегор. — Десятки. В Лос-Анджелесе тринадцать дампирских ковенов.

— Пытаешься погреметь цепью короля вампиров?

Грегор помрачнел, его глаза поглотила чернота.

— Я скоро его убью. Я ищу конкретный ковен. Специфического дампира. Женщину по имени Бронвен. Ее фамилия — Реамонн. Если она умна, то сменила ее.

Кристиан фыркнул.

— Я уверен, что есть менее обременительные способы разобраться с твоими проблемами, Грегор.

Рычание сорвалось с его губ, и Кристиан увидел зверя, который лежал под кожей мужчины. Его собственная животная сторона царапалась в затылке Кристиана, сплотившись для борьбы.

— Я дал клятву четыреста лет назад, что сотру с лица земли весь род Конналл Реамонн. Я не успокоюсь, пока не сделаю именно этого.

Вендетты были опасными вещами. Кристиан отметил, что нужно не сдерживать злобу. Месть питалась душой как рак, распространяясь и развращаясь, пока не оставалось ничего, кроме темной, пустой пропасти. Несомненно, черные глаза Грегора отражали тьму, которая поглотила его душу. Четыреста лет были долгим проклятым богами временем, удерживающим его гнев.

— Если это единственная семья, за которой ты охотишься, зачем убивать их всех?

Черные усики отступили от глаз Грегора, не оставляя ничего, кроме темно-зеленого.

— Разве ты не знаешь? Все вампиры и дампиры связаны кровью. Это делает их всех единой семейной линией.

Он высказал что-то здравое, но, по мнению Кристиана, Грегор использовал эту лазейку для подстрекательства к насилию ради насилия.

— Я так понимаю, ты думаешь, наследник Реамонна прячется в одном из тринадцати ковенов?

— Да. Она где-то в городе. И у меня незаконченные дела с этой кровожадной стервой.

Кристиан почесал щетину на челюсти.

— Кажется, ты бы увидел ее, пока был в городе. Как трудно отследить одну женщину?

— Я не знаю, как она выглядит, — с огорчением признался Грегор. — Она была девочкой, когда я убил ее отца.

Грегор определенно поднял свою вендетту на головокружительные высоты. Кристиан не был убийцей. Больше нет. Он бросил эту жизнь и стал следопытом для Сортиари после того, как сбежал из своей стаи. Он больше не хотел иметь дело со смертью и оставил убийство более безжалостным душам.

Инстинкт щекотал чувства Кристиана, и его внутренности собрались в тревожный клубок.

— Если бы ты предположил, как бы она выглядела сейчас?

— Она была прекрасным ребенком, — сказал Грегор. — Взять за основу ее мать. Люди в деревнях считали ее целительницей и ведьмой. — Он сплюнул, будто очерняя какое-то древнее зло. — Черные волосы, светлая кожа, и глаза, как изумруды.

Бля. Волк Кристиана зарычал.

— Ты хочешь, чтобы я нашел ее, чтобы ты мог ее убить?

— Я хочу, чтобы ты нашел ее, — сказал Грегор, — чтобы я мог заставить ее страдать.

Холод от страха осел в груди Кристиана. Если какой-либо дампир в городе и соответствовал описанию Грегора, это была Шивон. Жесткость ее красоты выделяла ее из толпы. Она тоже была ведьмой в каждом шаге. Она зачаровала Кристиана всего лишь мимолетным взглядом и изгибом ее злых багровых губ.

— Почему бы не продолжить по твоему? — спросил Кристиан. — Шуруй по ковенам и нападай на них один за другим.

— Это слишком накаляет страсти. Макалистер хочет предварительного мира, возможно, потому, что Аристов начал сплачивать людей. Скоро у этого ублюдка появится армия вампиров, а я не готов к войне. Пока что.

По крайней мере, Грегор был достаточно умен, чтобы знать, что до сих пор его тактика была довольно опрометчивой.

— Я не работаю задешево, — сказал Кристиан. В глубине души, его волк рычал, выражая недовольство, но он пожелал животному успокоиться. — Проникновение в ковены может быть опасным для меня, так как я только один. И я тоже не собираюсь разжигать гнев короля вампиров.

— Я сделаю так, чтобы это стоило твоего времени, — сказал Грегор. — Более чем достаточно, чтобы расплатиться с цепочкой игорных долгов, которые тебе удалось накопить. Пришло время нам затаиться. Я не хочу позволить ей ускользнуть сквозь пальцы, порождая страх, который заставит ковены бежать из города. Мне нужна скрытность. Уверен, ты найдешь ее для меня.

Высокомерная сволочь.

— Мне понадобится добросовестная оплата, прежде чем я соглашусь на что-либо. — Его волк зарычал в ответ, но Кристиан проигнорировал предупреждение.

Грегор бросил маленькую вещевую сумку к ногам Кристиана.

— Мужчина, чью преданность легко купить — опасный союзник. — Он наклонился ближе, и его губы сложились в насмешку, когда чернильно-черный поглотил его глазные яблоки. — Не заставляй меня пожалеть о твоей покупке, волк.

— Ты слишком волнуешься, Грегор. — Он поднял вещмешок. Судя по весу, в сумке было достаточно денег, чтобы покрыть сорок тысяч, которые он задолжал Мараку, возможно, немного останется, чтобы поиграть. — Я буду на связи.

Грегор был мужчиной, который не принял бы ничего меньшего, чем полная преданность. Мог ли Кристиан быть верным сотрудником, каким его хотел видеть Грегор? Мог ли он отказаться от одной вещи, которую жаждал больше, чем стремительных ставок, которые он делал? У Кристиана было ощущение, что если кто-то пожалеет о том, что произошло здесь сегодня вечером, то это будет он.

* * *

Шивон растянулась на шелковой простыне, наслаждаясь скольжением ткани по голой коже. Рядом с ней пытаясь отдышаться лежал Карриг, прикрывая одной рукой глаза. После Вознесения Михаила ее аппетиты стали более прожорливыми, и там, где ее возлюбленный, казалось, был насыщен, она была удивительно пустой.

Беспокойство грызло ее, стены сжимались вокруг, пока легкие не заболели от потребности в большем количестве воздуха. Ее клыки пульсировали в деснах, и хотя она никогда не знала жгучую жажду, которая мучила проклятых вампиров, она могла поклясться, что если она скоро не покормится, то высохнет до сморщенной шелухи.

Карриг откатился в сторону и прошептал сладкие слова ей на ухо.

— Mae fy dduwies. Fy frenhines. Byddaf yn addoli chi dragwyddoldeb yn y gorffennol.^[2]

Он назвал ее богиней. Своей царицей. Он поклялся поклоняться ей вечно и дальше. Красивые слова преданности. Но не то, что она хотела услышать. Ни от него она хотела их услышать.

Она не думала ни о ком, кроме оборотня, в течение нескольких месяцев.

Даже сейчас он преследовал ее мысли. Пронзительные серые глаза, светло-каштановые волосы с золотыми прожилками, острые скулы и крепкая челюсть. Он был идеальным мужчиной, которого она когда-либо видела. Но Шивон знала много похожих мужчин. Один лежал рядом с ней, нежно прослеживая ленивый узор пальцами на голом животе. Оборотень вызывал в ней что-то такое, чего она никогда не чувствовала раньше. Голод, который оставил ее пустой и разочарованной. Потребность, которая ослабляла ее. Слабость была той вещью, которую Шивон не могла себе позволить.

Она лежала неподвижно, пока тело Каррига расслабленно засыпало рядом с ней. Она выскользнула из-под его руки и понеслась голой через комнаты и коридоры заброшенного здания, которое приютило ее ковен. Никогда в жизни она не знала стыда. Смущения. Ее мать научила ее быть сильной, черпать силу из того, что другие считали позорным. И от своего отца она научилась безжалостности. Преданность ее ковена была абсолютной. Она ходила по комнатам не просто как королева, а как императрица, и ее подданные опускали глаза в ее присутствии.

Оборотень никогда не опускал глаза. Его открытый взгляд пронзал ее грудь и оставлял ее бездыханной и дрожащей. Каково было овладеть таким мужчиной? Сломать его. Сделать его своим.

Звук шагов босых ног Шивон разносился эхом по полу, когда она завернула за угол в комнату, отведенную для ее сокровищ. Она пробралась по темному коридору, ее зрение обострилось даже при отсутствии света. Зачем ей еще нужны вампирские чувства, как не быть сильной? Видеть в темноте. Чуять врагов. Почему она должна утратить душу, чтобы укрепить силу, и передать эту силу своему ковену? И зачем нужно становиться рабыней другому, чтобы вернуть свою душу из забвения?

В глубине комнаты, она нашла свой приз. Кончиками пальцев она отследила замысловатые узоры, старше самого старого вампира в мире. Гроб Сета действительно был бесценной безделушкой. Созданный Богом и зачарованный колдуном. Он был источником, из которого они все произошли. Ну, если верить легендам. Неужели Ронан действительно доверил ей такую реликвию?

Реальный вопрос: было ли что-нибудь, чего бы он не сделал, чтобы обеспечить будущее с своей привязанной парой?

С тех пор, как оборотень начал преследовать ее, она едва ли уделила Ронану мимолетную мысль. Со временем она могла бы освободить его от клятвы крови, не требуя ничего взамен. Но его невыносимая, эта биологическая и духовная связь с ведьмой, побудила Ронана отказаться от главного приза. Шивон надеялась, что она никогда не будет разделять такую связь. Где-то на задворках ее разума резануло предупреждение. Если бы она не действовала осторожно там, где было связано с оборотнем, она могла потерять себя, со связью или без.

Боги, он был великолепным мужчиной.

Под ее кончиками пальцев гроб пульсировал, будто с собственным сердцебиением. То, что Михаил удерживал Шелль вдали от нее, было достаточным доказательством его силы. Шивон никогда не хотела так сильно уничтожить что-либо за все время своего существования.

Ее грудь вздымалась, когда в голове всплывали неприятные воспоминания. Как каждый переносил Коллектив, когда ее собственных личных мыслей было достаточно, чтобы унизить ее? Страх не был эмоцией, которую Шивон могла себе позволить, и все же он выбивал воздух из ее легких и охлаждал кровь, пока та не стала двигаться по венам, как льдина в зимней реке. Враг, которого она едва помнила, охотился на нее, и не без причины. Без сомнений, он будет искать ее вечно, чтобы впиться когтями.

Но он никогда ее не найдет. Не осталось ничего, что связывало бы ее с именем отца. Ничто не связывало ее с той жизнью, которая рухнула много веков назад, когда она была слишком молода, чтобы понять последствия своих действий. Даже сейчас, на протяжении веков, крики матери преследовали ее.

— Вижу, ты взял на себя обязательство следить за мной даже в моем собственном ковене. — Карриг, молча, наблюдал за ней некоторое время, но у нее не было силы, чтобы сразу обнаружить его.

— Я волнуюсь. — Его грубый голос донесся до нее через всю комнату.

— Если кто-то навредит мне здесь, тогда я не заслуживаю своего места.

— Никто здесь не посмеет причинить тебе вред. — Карриг подошел к ней.

— Тогда о чем беспокоишься? — Она не повернулась к нему лицом. Вместо этого она продолжала смотреть вниз на символы, вырезанные на Гробе Сета.

— Ты приходишь сюда каждую ночь и смотришь на эту штуковину. Почему?

Это был вопрос, который она задавала себе много раз.

— Я не знаю.

Если бы она легла в мистический Гроб, это изменило бы ее? Появилась ли она со вторым набором клыков? Ее сердце перестало бы биться? Солнце бы выпотрошило ее своими лучами? Пустота поглотила бы ее душу? И если да, то кто привязал бы ее и вернул ей? Карриг? Оборотень? Возможно, никто.

— Мы должны покинуть город, — сказал Карриг через минуту. — Число вампиров растет. Мы можем уехать дальше от эпицентра их существования и процветать.

— Значит, я должна стать трусом?

— Нет. — Энергичный тон Каррига остановил ее. — Ты должна жить, не боясь того, что тебя раскроют.

— Я могу сделать это здесь. Никто не знает, кто я. Даже Ронан.

Карриг подошел ближе, жар его широкой груди опалил ее спину, и Шивон вздрогнула.

— Михаил знает.

— Михаил слишком занят своим растущим королевством, чтобы беспокоиться обо мне.

— Что насчет Коллектива?

В Шивон вспыхнул жар от желания Каррига.

— А что с ним?

— Ронан, Дженнер или даже пара Михаила могут найти там воспоминания о твоей жизни.

Шивон понятия не имела, как работает Коллектив, но это было наименьшее ее беспокойство. Она была ребенком, когда ее родители умерли. Кто бы узнал ее в этих запутанных воспоминаниях?

— Миллионы, может быть, миллиарды воспоминаний, через которые нужно пробраться. Меня это не беспокоит.

— Боги, хотел бы я, чтобы ты хотя бы о чем-то беспокоилась.

Серые глаза, напряженно смотрящие на нее, мелькали в уме Шивон, и она дрожала. Может, в этом и была проблема. Впервые за много веков, она могла беспокоиться.

— Найди оборотня и приведи его ко мне.

За спиной Карриг ощетинился. Он стал собственником по отношению к ней за последние несколько месяцев. Это было осложнение, которое необходимо исправить. Теперь он позволял себе вольности. Давал советы, когда не просила. Пришел к ней в темноте ночи, не будучи званным. Наблюдал за ней из тени. Сердце Шивон было холодным и мертвым, как камень в груди. Для него было плохо, что он сейчас пытался смягчить ее.

Ее сердце было таким холодным? Оборотень достаточно оживил ее кровь.

— Он опасен, — прорычал Карриг. — Одиночка. Ты должна позволить мне положить его в землю и покончить с этим.

Она ответила без эмоций.

— Должна?

— Gadewch i mi diogelu chi. Os gwelwch yn dda.^[3]

— Я могу защитить себя, Карриг. Оборотень. Приведи его ко мне.

Карриг отстранился, и Шивон отпустила его жар.

— Как пожелаете, госпожа. — Его жесткая формальность сдавила ее грудь. Так же тихо, как он пришел к ней, Карриг ушел.

Шивон обхватила себя руками, внезапно остыв. Веками она убеждала себя, что ей никто не нужен. Что она выше мелких эмоций и слабостей. Но теперь она беспокоилась, что больше не верит в свою ложь.

Глава 16

Дженнер сидел на небольшой застекленной террасе, расположенной на южной стороне комплекса Томаса Фэйрчайлда. Михаил мог бы кое-чему поучиться у мужчины касательно службы безопасности. В то время пока король предпочитал особняк с видом на Лос-Анджелес, Фэйрчайлд разместил свой ковен в сельской местности, в милях от всего во всех направлениях. Высокий сетчатый забор с колючей проволокой окружал его территорию, и никого не впускали и не выпускали без его одобрения. Было чудо, что Брие удавалось улизнуть на свой геокэшинг. Казалось, его пара была настоящим виртуозом по побегам, и признание ее навыков только выросло в свете службы безопасности ее дяди.

Однако способность Брии ускользать отсюда незамеченной не меняла того факта, что это место было настоящей тюрьмой. Волосы на затылке Дженнера поднялись при мысли, что Брия находилась в этом месте десятилетиями.

Дженнер ждал Фэйрчайлда уже почти полчаса, что его чертовски нервировало. Он рухнул в кровать как раз перед восходом солнца, его член был жестким, как камень, а тело — напряженным, как проклятая богами пружина. Он не мог изгнать из своего разума вид мягкой и отзывчивой Брии под ним, или из своих ушей ее крики, когда она кончала. Он собрал каждую унцию силы воли, чтобы уйти от нее, когда все, что он хотел сделать, это трахать ее, пока не будет слишком измучен, чтобы даже думать о том, чтобы оставить ее.

Он пытался убедить себя, что именно физиология их связи заставила его хотеть ее. Что помимо мистической связи, скреплявшей их души, между ними ничего не было. Он больше не мог себе врать, отрицая свою жажду. Брия очаровала его. Огнём, что горел под ее холодной внешностью, храбростью, которую она проявила, хоть и была воспитана в страхе. Невероятная страсть, проявленная ею, так противоречила ее невиновности. Спокойствие, которое она излучала, омывало Дженнера всякий раз, когда он находился рядом. Он хотел узнать ее за пределами их связи. Каждый маленький нюанс. И то, что потрясло его до глубины было страхом, что как только она узнает его достаточно — узнает, на что он способен — то поймет, почему он держался от нее на расстоянии. Что он был не более чем существом с ненасытной жаждой и таким недостойным ее.

Что потом? Она вернется сюда, когда узнает все о нем? Предпочтет жить в этой тюрьме, а не оставаться с ним?

— Прости, что заставил тебя ждать.

Тело Дженнера натянулось как тетива, когда он повернулся на звук голоса Томаса Фэйрчайлда. Потерявшись в собственных извилистых мыслях, он даже не заметил, как мужчина вошел в комнату. Дженнер встал со стула, но дампир жестом указал ему сесть обратно. Это должно было завоевать доверие мужчины, предлагая уважение хозяина ковена. Хотя это не означало, что Дженнер не хотел свернуть шею ублюдка за то, что тот держал Брию взаперти в этом месте, черт знает как долго.

— Лукас сказал мне, что у тебя была насыщенная прогулка с моей племянницей прошлой ночью.

Рык поднялся в горле Дженнера. Шпион Фэйрчайлда окажется истекающим кровью где-то в переулке, если снова встанет между Дженнером и его парой.

— Было бы разумно поручить Лукасу держать дистанцию.

— Действительно. — Фэйрчайлд, казалось, не наплевал на предупреждение Дженнера. Вместо этого мужчина казался довольным.

Его спокойный внешний вид не привнес успокоения нраву Дженнера. Фэйрчайлд был воплощением цивилизованной утонченности. Его внешний вид подходил к комнате ученых, с твидовым пиджаком, тщательно уложенными волосами и белоснежной рубашкой. Дженнер сомневался, что у мужчины были джинсы или футболка, и он считал, что тот, вероятно, выкатился из кровати, выглядя, как сейчас. Это было удивительно, Дженнер даже был приглашен в первозданную застекленную террасу, с учетом каким животным он был. Он проглотил насмешливое фырканье, когда отметил изящные фарфоровые чашки на антикварном, кофейном, серебряном столике, отполированном до блеска. Так чертовски цивилизованно.

Томас устроился в кресле напротив Дженнера и налил чашку чая. Он протянул ее Дженнеру с вызовом во взгляде. Дженнер взял хрупкую чашку, чувствуя себя совершенно нелепо, когда сжал ее в своей большой ладони.

— Ты достаточно взрослый, чтобы лучше знать, чем играть в эти игры.

Томас подарил ему прохладную, но снисходительную улыбку.

— Ты, наверное, прав. Но после стольких столетий воспоминания становятся снами.

Не для вампира. Коллектив гарантирует, что прошлое не будет забыто.

— Брия не монстр, который только жаждет крови, — сказал Дженнер с насмешкой. Это различие было только для него. — Она та же женщина, которую ты всегда знал.

— Разве? — спросил Томас.

— Мы все животные внутри, — прорычал Дженнер. — Это твой выбор, что ты подавил эту часть своей природы.

— Ты — противоречие. — Томас задумался, не признав комментарий Дженнера. — Гораздо более умный, чем я изначально представлял.

— Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. — Дядя Брии был не первым, кто недооценил Дженнера, и была уверенность, что вряд ли он будет последним.

— Конечно. — Томас добавил сливок в чашку и положил кусочек сахара, прежде чем налить чай. — Ты пришел услышать мои секреты.

Томас, возможно, недооценил его, но Дженнер не был идиотом. Дампир был проницательным.

— Да, — сказал Дженнер без лукавства. — Думаю, ты должен мне правду.

— Ты знаешь, что Брия никогда не знала вампира до того, как стала такой, — сказал Томас. Он поднес нежную чашку к губам и пригубил. — Она слишком молода, чтобы вспоминать о войнах. Вспоминать о родителях.

Войнах? Кампания Сортиари была геноцидом. Дженнер не удосужился сказать Томасу, что Брия теперь является частью Коллектива. Все то, когда она была слишком юна, чтобы помнить, теперь будет частью ее сознания.

— Ее отец, Уильям, был могущественным вампирским лордом и не хотел ничего, кроме как поставить своих врагов на колени.

Дженнер уделил Томасу все свое внимание. Многие вампирские лорды сплотили дампирские ковены для своих дел. Теперь, когда он знал, что отец Брии был аристократом, Дженнер был еще более убежден, что он был далеко от ее Лиги. Семья Дженнера считалась настолько низкого происхождения, что даже дампирские ковены не принимали их, не говоря уже о вампирах. Дженнер сражался против убийц Сортиари, чтобы купить почетное имя для своей семьи. Брия родилась в почете.

Томас снисходительно ему улыбнулся, будто слышал мысли Дженнера, знал о его неуверенности.

— Уильям был упрямым и довольно фанатичным, — продолжил Томас, — яростно преданным своему народу и полным решимости спастись от бойни. Моя глупая сестра Анна влюбилась в Уильяма, и он оказался одержимым ею. Прямо-таки сказка, — сказал он с едва скрываемым отвращением. — Можно было подумать, что это успокоит боевую похоть Уильяма, но это только подтолкнуло его к борьбе против Сортиари. Он обратил ее, прежде чем основная часть боевых действий добралась до Лондона, и вскоре после этого Анна забеременела Брией. Каким-то чудом вампиру удалось привязать душу моей сестры. Она настояла, чтобы я одолжил воинов на бой, и я сделал, как она просила, несмотря на мои опасения.

Дженнер усмехнулся.

— Звучит так, будто ты осуждаешь свою сестру, а также Уильяма за их преданность и любовь. — Если Томас так презирал вампиров, верность Томаса Михаилу могла быть ничем иным, как запудриванием мозгов.

— Я не виню никого, кроме себя за свою собственную глупость.

Предубеждение Томаса Фэйрчайлда соперничало с его высокомерием. Его признание удивило Дженнера, хотя бы потому, что он сомневался, что мужчина наслаждался проявлением какой-либо слабости. Это было, пожалуй, его единственным замечательным качеством. Дженнер поставил чертову изящную чашку на стол. Не то чтобы он был заинтересован в «Эрл Грей».

— Жаль, что я не увез сестру подальше от Уильяма, — ответил Томас. — Брие, конечно, было бы безопаснее, если бы я это сделал.

Томас сместился на стуле, и Дженнер позволил мужчине немного собраться с мыслями. Он пришел сюда за секретами Томаса, и ничего не получит, если будет давить.

— В этом мире есть монстры, Дженнер, — сказал наконец Томас. — Некоторые из них — наши собственные. — Тонкие волоски на руках Дженнера встали дыбом. — Анна сделала Уильяма монстром. Истинное зло, что охотится на нас — родной отец Брии.

Ощущение безотлагательности поднялось, как прилив в Дженнере. Михаил был единственным вампиром века. Как мог отец Брии выжить, чтобы охотиться на них? Возможностей было много, и это было страшно. Когда Михаил узнает, рискнет ли своей парой и безопасностью их будущего ребенка, позволив Брие остаться в его доме? Или Дженнер будет вынужден, наконец, взять ее к себе, где ничто не остановит его от того, чего он так жаждет?

— Мое терпение истощено. — Вторичные клыки Дженнера вышли из десен. Он продолжил сквозь стиснутые зубы. — Перестань ходить вокруг да около и продолжай.

— Уильям был смертельно ранен в бою, — с отвращением сказал Томас. — И его собственные люди оставили его на грязном поле с горлом, перерезанным до позвоночника.

Нападения Сортиари были внезапными и жестокими. Вампиры были высокомерны в своем чувстве бессмертия, и они были не готовы. Многие прятались за армиями дампиров, в то время как другие встречали убийц лоб в лоб. Сам Дженнер истекал кровью за вампирского лорда, который обещал ему дар преображения только для того, чтобы тот умер с колом истребителя. Жестокое время в их истории, но вина лежала на руках Сортиари, а не вампиров.

— Анна не могла позволить ему умереть. Она слишком сильно любила его, чтобы отпустить. Его голова была почти отрублена, даже сверхъестественное исцеление не могло спасти его в тот момент, но магия знает способы обмануть смерть.

Наконец, рассказ Томаса обрел смысл.

— Поэтому она искала ведьму.

— Она искала некроманта.

Иисус, блядь, Христос. Сердце Дженнера стучало в груди от адреналина, который стрелял по венам. Некроманты практиковали темную магию, и ничего хорошего это не приносило. Дженнер заерзал на стуле, желание уйти и направиться к Брие было подавляющим.

— Я никогда не знал ведьмы более могущественной, чем Астрид, — продолжал Томас. — И поверь мне, я искал. Воскресить из мертвых не легко, даже для некроманта, и Астрид требовала кровавой жертвы в качестве оплаты.

— Твоя сестра заплатила цену?

— Конечно, — ответил Томас, будто решение Анны взять невинную жизнь не было глупостью. — Она, среди прочего, обменяла жизнь члена нашего ковена на жизнь своего любовника. Она бы пожертвовала в десять раз больше жизней ради Уильяма. Но Астрид предала ее. То, что она вернула, было не Уильямом.

Сестра Фэйрчайлда была дурой, балующейся такой темной магией.

— Ты должен был знать лучше, чем позволить ей сделать это, — сумел сказать Дженнер через ярость, застилающую его горло.

— Должен был, — согласился Фэйрчайлд. — Но ты скоро узнаешь, что разум не имеет места в вопросах любви или семьи. Уильям стал вендиго. Слугой магии, сотворившей его. Его жизненная сила связана с Астрид уже более двух столетий. Можешь ли ты себе представить, что породят в такой душе ненавистные столетия рабства?

Дженнер мог только догадаться.

— И ты думаешь, что Уильям выслеживает тебя из чувства мести?

— Уильям охотится на Брию, — поправил Томас, — потому что Астрид хочет этого.

— Причина? — Кровь Дженнера застыла. — Если твоя сестра заплатила цену, почему она охотится на Брию?

— Анна заплатила не всю цену Астрид, — сказал Томас серьезно. — Она обещала ведьме кровь новорожденного.

Брию. Дженнер рванул из кресла. Дымка чистой паники омрачила его зрение.

— Ты позволил своей сестре пообещать жизнь собственной дочери? — Его голос бушевал вокруг него, и стекло террасы вздрагивало от его шагов.

— Я защищал Брию.

Выразительный тон Томаса только усилил раздражение Дженнера.

— Превращая в пленницу!

— Что я сделал для ее же блага. — Рациональность действий Томаса не нашла в нем отклика. Дженнер засунул руки за спину и сжал их плотно вместе, чтобы не ударить эгоистичного мудака, усадив его прямо на задницу. Он мог остановить сестру, внушить ей какой-то чертов смысл, но вместо этого он позволил ей не только предложить своего ребенка в качестве оплаты, но и подвергнуть ее опасности на всю жизнь, разрушив доверие. — Я держал ее в безопасности, как мог, единственным способом, который знал. — Томас прижал Дженнера острым взглядом. — Но теперь у нее есть ты, не так ли? Такой мужчина как ты не должен иметь никаких проблем с поиском Астрид. Ты можешь убить ее и в процессе освободить Уильяма из его вечного рабства. Освободить Брию от опасности, которая преследовала ее на протяжении всего ее существования.

Он действительно был оппортунистическим^[4] сукиным сыном. Подозрения Михаила были вполне обоснованы. Лояльность Томаса Фэйрчайлда была такой же непостоянной, как ветра Санта-Аны^[5]. Он создал союзы, основываясь на том, кто может принести ему большую выгоду. Брия никогда не вернется в это место. Ни за что.

— Брия знает, что ее мать предложила ее в качестве оплаты, чтобы спасти уже ушедшую жизнь?

Томас отвел взгляд. По крайней мере, у ублюдка осталась капля стыда за то, что сделала его сестра.

— Не знает. Я скрывал от нее правду. Она знает, что мы в опасности от ведьмы, и что Вендетта старше ее, но она не знает, почему и от кого именно.

— Ты трус, — выплюнул Дженнер.

— Да, — согласился Томас. — Так что можешь себе представить мое облегчение, что она нашла себе вторую половинку.

Дженнер фыркнул. Он здесь закончил.

— Ты дал присягу своему королю, — сказал Дженнер, направляясь к дверям. — Твой ковен — его. И ты будешь верен этому слово.

— Я полагаю, ты в этом убедишься, — мрачно ответил Томас.

— Клянусь твоей задницей, так и будет. И я буду наслаждаться этим. — Дженнер распахнул стеклянные французские двери и вышел из комнаты.

* * *

— Когда врач приходит в дом на перинатальную проверку, это напрягает меня. Я имею в виду, домашние роды действительно не были в моем списке. Да и Михаил уперся. Я пыталась подкупить его, спорить с ним, хитрить. Пыталась использовать секс как оружие. Но с этим огромным животом мое тело определенно не Страна чудес, если ты понимаешь, о чем я.

Брия рассмеялась над преувеличенной гусиной походкой Клэр, когда та шла по кухне к холодильнику. Она достала пару банок с газировкой и передала одну Брии.

— Уверена, Михаил хочет, чтобы ты была в безопасности, — сказала Брия. Она вскрыла газировку и отпила. Она вспомнила прошлую ночь и оборотня, который хотел знать, была ли она королевой вампиров. — Убийцы не дремлют. Не стоит подвергаться риску.

У Клэр сделалось кислое лицо.

— Ублюдки. Они обломали весь мой план родов. — Ее выражение лица смягчилось, когда она прислонилась к столешнице. — Знаю, что это хорошая идея. Возможно, мне придется сжечь нашу кровать после рождения ребенка. Не знаю, смогу ли я спать… или делать другие вещи на этом ложе позже.

Брия проглотила смешок.

— Я доделала домашние задание! — раздался тоненький голосок из гостиной. — Можно мне поиграть в приставку?

— Ты действительно доделала? — прокричала Клэр. — Все?

— Угу!

— Хорошо, один час! — Клэр обратила свое внимание на Брию. — Боже, я еще та мамочка.

Брия не много знала о человеческой девочке, живущей с Клэр и Михаилом, только то, что та, должно быть, очень была важна для них обоих. У нее была собственная охрана, которая водила ее в школу и из школы и куда угодно, куда той было нужно.

— Это, наверное, убьет меня, когда ее мама выйдет из клиники.

Брия вопросительно посмотрела на Клэр, но не стала настаивать на деталях.

— Она была в коме около полугода. Травма головы. Она прогрессирует, но медленно.

— Это ужасно, — сказала Брия. — Бедная Ванесса.

— Она крепкий орешек. — Клэр нахмурила брови от беспокойства. — Она справится с этим.

Благодаря ее ночной вылазке с Дженнером, Брия стала лучше разбираться в своих чувствах. Было что-то в Ванессе, из-за чего свербело в мозгу Брии. Инаковость, которую она не могла определить. Она не тревожила сама по себе, просто… чем-то отличалась.

— Ей повезло, что у нее есть ты.

Клэр улыбнулась.

— Мы родственные души, это точно.

Опять же, Брия не просила Клэр об этом. В любом случае, это не ее дело.

— Клэр, могу я задать тебе вопрос?

— Конечно. — Она сделала еще один глоток содовой. — Ну, выкладывай.

Вопрос образовался на губах Брии, но она не могла заставить себя говорить. Она не хотела, чтобы Клэр знала о том, что произошло между ней и Дженнером прошлой ночью. Ей было стыдно признаться, что ее связь с ним была напряженной и слабой. Что она волновалась, что они никогда не найдут общий язык, и что она будет жить вечно, привязанная к мужчине, которого она сможет не полюбить.

— Ничего, — вздохнула она. — Неважно.

Клэр пробежалась по ней взглядом и поджала губы.

— Неа. Ты не можешь поднять вопрос, а затем замолкнуть. Валяй.

— Дженнер хочет научить меня защищаться. — Это было хорошим отклонением, как и любое другое.

— Да? — Клэр широко улыбнулась. — Круто. Михаил относится ко мне так, будто я сломаю себе палец. Думаешь, он позволит тебе играть с оружием, ножами и прочим?

Брия не рассматривала это.

— Это было бы интересно.

— Интересно? — Клэр ответила с достаточным энтузиазмом за них обоих. — Это будет просто офигенно.

Брия улыбнулась.

— Так и будет, не так ли? — Она беспокоилась о зловещем приказе Дженнера, что ей нужно приготовиться к тренировке, но теперь мысль о том, чтобы действительно научиться бороться, защищать себя, послала волну трепета через нее.

— Брия, — сказала Клэр. — Ты официально мой герой.

Она фыркнула.

— Едва ли.

— Просто пообещай мне одну вещь. — Клэр наклонилась над столешницей настолько, насколько позволил ей живот, и Брия наклонилась к ней. — Держи Дженнера в напряжении.

Он свернул ее мир с оси, возбудил и напугал ее, довел до головокружительных высот наслаждения и новых уровней разочарования. Она сомневалась, что возьмет верх над ним.

— Я попробую, — сказала она. — Не знаю, получился ли.

Клэр осмотрела ее с головы до ног.

— Подруга. У тебя уже получается, что он не знает, как себя вести.

— Ты так думаешь? — Дженнер был то таким горячим, то таким холодным, что Брии было трудно хорошо прочесть его.

— Я знаю, — сказала Клэр с ухмылкой.

Брия надеялась,что Клэр права. Он мог пытаться удержать себя от нее, чтобы защитить свое какое-то глупое представление о ее невинности, но она не хотела отпускать Дженнера без боя.

Глава 17

— Не отвлекайся, Брия. Сосредоточься.

Каждую ночь в течение последних нескольких недель Дженнер давил на нее, тренировал, учил, как бороться. С каждой ночью его наставления становились все более интенсивными, сосредоточенными, будто сама ее жизнь зависела от способности защитить себя. Ее обучение стало его одержимостью. Брия подозревала, что он использовал его как отвлекающий маневр. Дженнер не питалась от ее горла с той ночи в ее спальне. Он брал вену на запястье и настоял, чтобы она пила точно так же. Кроме того, он не касался ее за пределами тренажерного зала за исключением разве что случайно.

— Брия! — Она дернула головой и обнаружила Дженнера, глядящего на нее, его брови резко сошлись над темными глазами. — Сосредоточься.

Она разочарованно вздохнула. Каждую ночь он мучил ее, заставлял повторять одни и те же движения, приемы боя, игры кинжалом, пока у нее не оставалось другого выбора, кроме как упасть в постель на рассвете. Он оставлял ее одну и так утро за утром. На закате его настойчивый стук заставлял ее покидать комнату. В ее ночи больше не оставалось свободного времени, чтобы улизнуть. Она не была ни на одной охоте за сокровищами с той ночи, когда Дженнер следовал за ней. Она стала такой же пленницей в королевском доме, как и в собственном ковене. Может, даже больше.

— Я не хочу сосредотачиваться, — выплюнула она. — Я устала от этого.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда мы перейдем к рукопашному бою.

Боги. Хватит уже этого! Она уже научилась работать с кинжалами и фактически сумела обойти Дженнера в спарринге на прошлой неделе. Он даже приводил ее на стрельбище несколько раз, и она доказала, что была достойным стрелком. Она не могла быть более способной защитить себя.

— Нет! — Брия бросила кинжалы на пол. — Я закончила, Дженнер. Я больше этим не занимаюсь.

Дженнер с низким рычанием наклонился, чтобы поднять брошенные кинжалы и протянуть их ей. Брия отказалась брать их, когда смотрела ему в глаза. Серебро пронеслось в его радужке, сигнализируя о вспышке его нрава, и Брия выхватила оружие из его рук. Она напала без предупреждения, размахивая руками, стремительно атаковав Дженнера.

Он не сдерживался — он никогда этого не делал — но заставлял работать только ее, когда оборонялся широкими взмахами рук и низкими толчками, нацеленными на бедра Брии. Гнев подпитывал каждое действие, и она сильнее давила, двигаясь быстрее, опираясь на недели обучения и собственные навыки акробатики, когда она одерживала верх в борьбе.

Ожесточенное выражение лица Дженнера разогревало ее кровь; игра мышц на его голой груди, блестевшей от пота, разжигала аппетит Брии намного больше, чем на другой спарринг-сессии. Она позволила своему разочарованию подпитывать цель, когда била, размахивала и ударяла кинжалами, пока ей не удалось прижать Дженнера к стене.

— Я не слабая! — прокричала она, когда прижала кончик лезвия к горлу Дженнера. — И мне надоело быть заключенной. Я закончила, Дженнер! — Ее импульсивность ослабела, когда глубокая печаль набухла внутри нее. — Я ухожу.

Его дыхание подняло массивную грудную клетку, а ноздри расширились. Брия снова отбросила кинжалы с отвращением. Если она опять подберет их, это будет чертовски скоро. Она развернулась на пятках и двинулась к двери. Она отказалась позволять Дженнеру снова оставлять ее в спальне, чтобы оставаться одной до захода солнца. Если это прохладное отстранение было тем, чего она могла ожидать от их связи до конца ее существования, то Брия не хотела ничего из этого.

— Ты никуда не пойдешь, Виатон. Не без меня. — Его голос был низким, опасным грохотом. Брия подозревала, что даже крепкие мужчины быстро расступались перед Дженнером, когда тот обращался к ним так. Хорошо, что Брия была жестче крепкого мужчины.

Ее чувство привязанности ощетинилось. Она была расстроена и устала от его восприятия ее как некой, неприкасаемой вещи. Он не заботился о ней больше, чем о крови в ее венах.

— Следи за мной. — Она ускорилась, уверенная, что когда взойдет солнце, он придет за ней. Теперь она может о себе позаботиться. Дженнер сам это видел. Так что, если он думал, что она позволит ему просто перехватить ее по пути, он об этом пожалеет.

— Тогда куда, по-твоему, ты пойдешь? — Его норов кипел под поверхностью слов, но Брии было все равно.

— Туда, куда, черт возьми, захочу! — Ее жажда была под контролем. Коллектив почти не щекотал сознание. Она овладела своими чувствами, своей силой… всем этим.

— Брия, нет.

Ее шаг сбился от намека на отчаяние, которое цеплялось за его требование, но она настроилась против него.

— Почему? Скажи мне, почему.

Она положила руку на дверную ручку небольшой студии, которую Дженнер арендовал для них. Между ними повисла тишина, когда Брия ждала его ответа, зная, каким он будет, прежде чем он его произнес.

— Это не безопасно.

Огонь ее вспыльчивости разгорелся ярче. Она резко развернулась к Дженнеру и закричала:

— Ты говоришь как мой дядя! Если я действительно в опасности, то заслуживаю точно знать в какой. Я устала от загадочных объяснений и осторожных предупреждений. Я жила веками, и ведьма до сих пор не нашла меня. Если ты что-то знаешь об этом, тогда скажи мне. Если нет… — Она развернулась и дернула дверь.

— Стой.

Его голос пронзил ее, и Брия вздохнула, дрожа. Боги, какой эффект он оказывал на нее, даже не стараясь. Дженнер стал ее единственной слабостью. Требовалось больше усилий, чтобы уйти от него, чем она думала. Но если она хотела сохранить хоть каплю самоуважения, ей нужно это сделать.

— Твой дядя когда-нибудь говорил с тобой об Уильяме?

Брия остановилась.

— Откуда ты знаешь о моем отце?

Звук тихих шагов Дженнера донесся до ее ушей, когда он пересек мягкий поролоновый коврик. Сладостный жар охватил ее, когда он подошел к ней сзади. Если она просто наклонится назад, то может прикоснуться к нему. Рука Дженнера легла на дверь и закрыла ее. Его громадное тело нависло над ней. Ошеломив ее. И Брия задрожала от желания. Его близость, запах крови и пот, цепляющиеся за его кожу, пьянили ее.

— Твой дядя встречался с Ронаном, прежде чем вы обратились за помощью. Он заплатил Ронану — и мне — чтобы защитить тебя и найти ведьму, которая на тебя охотится. В ту же ночь на тебя напали убийцы.

Брия широко распахнула глаза.

— Ты все это время знал о ведьме и ничего мне не сказал? — Она выпустила недоверчивый смешок. — Ты берешь его деньги в обмен на мою защиту?

— Нет, Брия, — ответил Дженнер. — Связь изменила все. Я защищаю то, что принадлежит мне.

Ему. Нотки собственничества в его словах чуть не заставили ее рассмеяться. Будто Дженнер когда-либо вел себя так, что их связь была чем-то большим, чем неудобство.

— Значит, ты знал обо мне до того, как мы познакомились?

— Я знал только то, что племянница Томаса Фэйрчайлда нуждается в защите. Больше ничего. Я не знал, кто ты, пока мы не оказались связаны, и Ронан не сказал мне.

Казалось, ее дядя и ее пара сговорились против нее. И уже Дженнер знал больше об опасности, в которой она оказалась, чем сама Брия. Ее ярость вспыхнула, и она накинулась на Дженнера, ее руки сжались в тугие кулаки.

— Я хочу знать все, что он сказал тебе. Я имею право знать, тебе не кажется?

— Да, — согласился Дженнер. — И я расскажу тебе все, что знаю.

Грудь Брии разболелась от неизрасходованных эмоций. Боль прошла через нее и украла дыхание.

— Мой отец умер всего за несколько недель до моего рождения, — сказала она. — Я никогда не знала его, и дядя редко говорил о нем. — Сердце Брии сбилось с ритма от беспокойства из-за выражения его лица. — Сколько тебе лет, Дженнер? Достаточно, чтобы биться с легионами убийц?

Печаль сменила беспокойство.

— Я достаточно стар, Виатон.

Она нахмурила брови.

— Какое отношение мой отец имеет к ведьме, которая якобы охотится на нас?

— Что Томас рассказал тебе?

Брия выпустила разочарованный вдох. Она хотела, чтобы Дженнер дошел до сути. Нет необходимости, никак облегчать ей жизнь.

— Он сказал мне, что древнее зло преследовало нашу семью. Ведьма. Что она убила мою мать и хотела отомстить за то, что произошло во время войн. Он не разрешил расспрашивать его. Он сказал, что чем меньше я знаю, тем лучше. — Ее голос окрасился горечью. — Что это было ради моей безопасности.

Брови Дженнера сошлись вместе. Его темный взгляд держал ее, когда он потянулся и убрал прядь волос с ее лица. Волна жалости протянулась к ней через их связь, и она вздрогнула, будто ее ужалили. Неважно, какой сильной она была. Какой храброй. Дженнер никогда не видел ее более жалкой.

— Что ты знаешь? — Ее голос обострился из-за гнева, который жег внутри. — Говори!

Между ними повисла тишина. Отвратительная тишина, которая сжала живот Брии. Боль и сожаление отразились на лице Дженнера. Будто он собирался разбить ей сердце.

— Уильям — то зло, что охотится на тебя, — сказал он. Его голос отразился жутким эхом в пустом пространстве студии. — По велению некроманта по имени Астрид, с которой твоя мать заключила сделку. Ведьма воскресила Уильяма после того, как он умер на поле боя, и взамен твоя мать пообещала ей кровь новорожденного. Твою. — Рык поднялся в горле Дженнера, и его челюсти сжались.

— Нет, — ахнула Брия. — Ты ошибаешься. Она бы не стала… Уильям мертв. Дядя сказал, что его убили.

— Так и было. И твоя мать не смогла его отпустить. Уильям служит Астрид. Он — вендиго. Твоя мать обманула некроманта, а твой дядя сбежал с тобой после того, как ее убили. На протяжении веков Астрид охотится на вас, чтобы претендовать на то, что было обещано ей.

Осознание ударило Брию в живот, и она сжалась. Все эти годы… века в плену! Все потому, что ее мать обменяла жизнь Брии на жизнь ее отца и отказалась платить, когда все оказалось не так, как она ожидала.

Желудок Брии взбунтовался, и она проглотила желчь что, поднявшись обожгла ее кислотой.

— Это неправда. — Ее сердце билось в грудь, стуча в ушах. Ее зрение померкло на периферии, и Брия покачнулась, когда осознание быстро превратились в шок. — Мой дядя сказал тебе это? — взвизгнула она. — Это ложь!

Дженнер поймал ее своим массивным телом и крепко прижал к себе. Он говорил правду. Его запах был чистым и мужественным, мускусным от тренировки, но без кислого края, который передавал ложь.

— Мне очень жаль, Брия. — Дженнер гладил ее по затылку, когда сильнее прижимал к себе. — Я бы хотел, чтобы это была ложь.

— Я бы хотела, чтобы она отдала меня некроманту, — прошептала Брия. Она вспомнила тот момент, когда истекала кровью на руках дяди у ворот Михаила. — Я бы хотела, чтобы она отпустила меня.

* * *

Страх охватил сердце Дженнера острыми когтями. Спокойная решимость Брии потрясла его до основания.

— Не говори так, — пробормотал он в ее волосы. Он держал ее крепче, пока его руки не охватили его полностью. — Никогда больше не говори этого.

— Вот почему ты учишь меня драться, не так ли? Поэтому ты не отпускаешь меня одну?

Брия вырвалась из объятий Дженнера и охладила его своим пристальным взглядом аметистовых глаз. Обвинение в ее голосе ударило его, когда вина осела в его груди камнем. Но Дженнер знал кое-что об одержимости Томаса Фэйрчайлда. Как и ее дядя, он не мог смириться с мыслью о потере Брии, и поэтому сделал единственное, что мог. Он охранял ее.

— Я не могу потерять тебя, Брия. — Он не сделал ничего, чтобы смягчить свои слова. — И не буду.

Ее низкий, не верящий смех разнесся в спортзале и прокатился дрожью по телу Дженнера.

— Дженнер, я уверена, что ты бы с легкостью мог найти нового спарринг-партнера.

Было очевидно, что она дразнила его, чтобы уговорить на бой, и Дженнер был достаточно горячим мудаком, чтобы попасться на приманку.

— Ты знаешь, что значишь для меня больше.

— Правда? — Брия усмехнулась. — Ты вернул себе душу, и берешь вену у меня на запястье, когда жажда усиливается. Кроме того, я не вижу, как ты можешь использовать меня.

— Это то, чего ты хочешь от меня, Брия? Использовать тебя?

Блеск ее глаз обжег его.

— Кто-то должен, не так ли?

Угроза, присущая ее словам, заставила кровь Дженнера вскипеть. Когда это перестало угрожать ее жизни? Он наклонился близко с рыком в груди.

— Я сказал тебе, что произойдет, если другой мужчина когда-нибудь положит на тебя руки.

— Не похоже, чтобы ты интересовался моим телом. Какая тебе разница, если я отдам его кому-то другому?

Брия медленно толкнула Дженнера в очень темное место. Видение ее голой под этим ублюдком Лукасом материализовались в его воображении.

— Осторожнее, Брия. — Дженнер выплюнул слова, прежде чем сказать что-то, о чем пожалеет. Что-то, что оттолкнет ее навсегда. Чем больше она давила, тем более безумным он становился.

Брия поднесла запястье ко рту и укусила, разрывая плоть. Дженнер вздрогнул, когда запах ее крови поразил его ноздри, и его кровожадность поднялась от одного до миллиона за долю секунды. Боги, ее запах сводил его с ума от жажды.

— Я могу слить ее в стакан для тебя, — предложила она с насмешкой. Кровь капала из проколов на запястье, приземляясь на коврик — кап, кап, кап — Дженнер чувствовал это с силой кувалды, ударившей его в живот. — Таким образом, тебе не придется касаться меня.

Злобный рык вырвался из горла Дженнера. Он бросился на нее, бездумный, одолеваемый жаждой и вожделением и отчаянно стремящийся удовлетворить ту часть, которую он слишком долго отбрасывал. Брия подняла руку, чтобы удержать его, и малиновые речушки крови побежали по ее предплечью закрученным узором, который загипнотизировал его.

— Помни, Дженнер. Ты же не хочешь испачкать рот моей девственной кожей.

Дженнер схватил Брию за запястье и поднес его к себе. Он прошелся языком вверх по ее руке до проколов на запястье, взяв в рот каждую каплю крови.

— Это мое, — зарычал он, обнажая клыки. — Ты моя.

Брия встретила его взгляд.

— Докажи это.

Дженнер быстро опустил ее на ковер. Когда его клыки пронзили кожу ее горла, Брия вскрикнула, это был звук как облегчения, так и освобождения. Он отбросил свое хладнокровие, пока ничего не осталось, кроме порванных клочьев жажды и желания.

Она потребовала, чтобы он доказал ей, что она его? Он докажет ей это и даже больше. Дженнер схватил ее оба запястья. Он собрал их в одну руку и прижал к ковру, когда продолжал пить. Брия извивалась под ним, ее рваное дыхание шевелило волосы на его виске. Он потянулся между ними и засунул свободную руку под эластичный пояс ее тренировочных штанов в нижнее белье. Она выгнулась, когда он принял тепло ее киски своей ладонью, и стон вырвался из его горла, когда он нашел ее мокрой и готовой.

Боги. Скрываться от нее было пыткой.

Дженнер хотел Брию больше, чем когда-либо за все время своего существования. Может быть, это было проклятое богами время, когда он забрал ее из башни слоновой кости, в которую поместили ее, и, наконец, заявил, что она была его. Брия не заботилась о своей невиновности. Своей девственности. Или о том факте, что она родилась в сословии стоящим намного выше Дженнера. Она хотела его. Ее запах, ее гладкость и оживленные вдохи были доказательством, в котором он нуждался. Недели, проведенные вдали от нее из-за страха, измотали его до такой степени, что его собственная чертова похоть овладела им. Это противостояло всему, что он пытался предотвратить. Он брал ее кровь каждую ночь с их связи, и он еще не потерялся от жажды. Он ни разу не потерял контроль над ней. Почему он не мог взять ее? Какая сила на этой земле удерживала его от нее?

Он должен был трахнуть ее сейчас, прежде чем они оба умрут от желания.

Дженнер заставил себя отстраниться от горла Брии и закрыл проколы. Его мозг гудел от желания взять ее вену, и ощущение ее тела, мягкого и желанного под ним, переполняло его чувства. Брия вскрикнула и выгнулась, чтобы прижаться киской к его ладони.

— Черт возьми, Дженнер, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Прикоснись ко мне.

Дженнер просунул один палец в ее тугое лоно. Брия застонала, звук эхом разошелся вокруг них по небольшой студии. Он посмотрел вверх на зеркала, которые выстроились вдоль стен, и его дыхание застыло от многочисленных изображений Брии, отраженных там, ее голова откинулась назад в экстазе. Ее плотный жар сжал его, и Дженнер не мог не представить, как сладкая пытка ее внутренних стен сжимает его член. Он медленно двигал пальцем и так же аккуратно погружал его обратно. Брия извивалась под ним, и он наблюдал за ее многочисленными движениями, загипнотизированный эротическим шоу.

— Глубже, — выдохнула Брия. — Сильнее. Пожалуйста.

Она двинула бедрами, и Дженнер отодвинулся назад. Она стиснула зубы в расстройстве, и ее клыки укололи нижнюю губу. Она сжала руки в руке Дженнера, но он держал ее запястья, прижатые к коврику. Ее тихие стоны превратились в разочарованные хныканья и глубокие рыдания удовольствия, когда он продолжал свою работу пальцем. Если она была разочарована его мягкостью, это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал на протяжении этих недель безбрачия.

— Перестань обращаться со мной так, будто я сломаюсь. — Ее сладкий голос немного окрасился гневом. Он посмотрел на ее лицо и обнаружил, что ее глаза блестят серебром, сосредоточенные на его лице. Голова Брии поднялась с коврика, с вздымающейся грудью от волнения. — Возьми меня, Дженнер.

Эта агрессивная сторона ее личности сводила его с ума. Член Дженнера пульсировал, он чертовски болел от необходимости освобождения. Он хотел сорвать ее хлипкие хлопковые штаны с тела и ворваться в нее. Он хотел трахать ее до тех пор, пока отчаянная боль, которая царапала его грудь, не испарится под ее криками. Желание ощутить ее, сжимающую его, иссушало.

Он загнал палец немного глубже, чуть сильнее, и Брия закатила глаза, громко застонав. Контроль стало сложнее поддерживать, когда он вытащил и снова толкнул, на этот раз введя второй палец внутрь нее. Глаза Брии широко раскрылись, и она ахнула от вторжения. Прилив влаги покрыл его пальцы, когда он продолжал двигать ими внутрь и наружу. Дыхание Брии стало неглубоким, и она извивалась под ним.

— Нет, — сказала она. — Я не хочу кончать так. — Складка залегла между ее нежными бровками. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Дженнер. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Боги, эти бессмысленные слова из ее уст… Дженнер сопротивлялся желанию снова утопить клыки в ее горле. Погрузить член глубоко внутрь нее. Его жажда ее не знала сытости. Его желание ее тела привело его на край здравомыслия. Если он возьмет ее сейчас, то навредит ей. Его собственная дикая потребность разрушит их обоих, и она возненавидит его за это, несмотря на ее мольбы. Нет. Он не мог дать ей то, чего она хотела. Нет, пока у него не будет лучшего контроля. Вместо этого он накрыл губами ее рот, чтобы заставить ее замолчать, и начал работать над ее клитором подушечкой большого пальца, пока он продолжал толкаться пальцами. Он все еще мог ей нравиться. Он все еще мог разорвать ее на куски.

Спазм прошел через тело Брии в Дженнера, когда она кончила. Ее киска пульсировала вокруг его пальцев, крепко держа их. Ее бедра дико выгибались под ним, и он проглотил ее отчаянные крики, когда он продолжал целовать ее. Когда он отстранился, Брия зажмурила глаза и отвернулась. Через их связь ее гнев и боль направились в грудь Дженнера и поразили его, как кулак. Он не мог дать ей то, чего она хотела. Пока что. Нет, пока у него не будет лучшего контроля. Как он мог заставить ее понять, что он сделает все, чтобы защитить ее? Даже если это означало защищать ее от самого себя?

— Как долго вы еще будете? — Громкий голос сопровождался несколькими громкими стуками в дверь. — У нас запись на восемь тридцать, и вы сдвигаете наш график.

— Через минуту! — Глубокий, щепетильный голос Дженнера прогремел через тихую студию. Он выпустил хватку на запястьях Брии и вернул на место ее нижнее белье и брюки. Ее дыхание затянулось в груди, а щеки покраснели от страсти и гнева. Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. — Ну же, Виатон, — сказал он низко. — Пора уходить.

Она взглянула на него, ее глаза сузились от гнева.

— Ты не можешь вечно держать меня на расстоянии вытянутой руки, Дженнер.

Он знал это. И был в ужасе от того, что случится, когда ее наконец-то достанет это его дерьмо.

Глава 18

— Некромант, да? — Найя присвистнула. — Ты охотишься на какую-то довольно большую дичь, Дженнер.

Он фыркнул. Пара Ронана была могущественной ведьмой. Она могла отслеживать магию и магических пользователей по следу музыки, которую могла слышать только она. По правде говоря, Найя заставляла Дженнера нервничать. Она излучала силу, и это заставляло его клыки дергаться в деснах. После разговора с Томасом Дженнер знал, что никогда не сможет найти эту Астрид самостоятельно. Черт, они даже не могли точно определить, где находится Грегор, а тот, без сомнения, скрывался где-то в городе. Если Дженнер собирался освободить Брию из тюрьмы ее жизни, он мог это сделать только с помощью Найи.

— Если она в городе, ты сможешь найти ее?

— Нет, — сказал Ронан с низким рыком. — Точно нет.

Найя закатила глаза на чрезмерную защитную реакцию Ронана.

— Ты хочешь сказать, что не считаешь меня достаточно сильной, чтобы взять на себя некроманта?

Дженнер ждал, купится ли Ронан на приманку. Тот провел пальцами по тонким волосам и раздраженно выдохнул.

— Я говорю, что у тебя никогда не будет шанса узнать.

— Мне не нужна Найя, чтобы сразиться с сукой, — вмешался Дженнер. — Просто отследи ее.

Найя выглядела немного поникшей. Она от раздражения поджала губы, надулась, и придавила Ронана тяжелым взглядом своих темных глаз.

— Ты слишком переживаешь.

— И по веской причине. — Ронан начал расшагивать по своей идеально обставленной гостиной. — Ты бы погналась за ней и стала бы брать ее в одиночку, если бы тебе дали шанс.

Найя с гордостью улыбнулась и пожала плечами, будто сказала, что не может спорить со своей парой. Дженнер глянул в большое окно, оно выходило на город. Мириады огней мерцали, настоящая Вселенная под ними. Хотя ходили слухи, что все вампиры произошли от Бога, но они были далеки от непогрешимости. Желудок Дженнера сжался, когда он снова подумал о Брие, и о своем отчаянном желании защитить ее.

— Проблема не в отслеживании, Дженнер. Единственный способ убить некроманта — вырезать его сердце. Я не знаю никого, кто когда-либо был достаточно близок к одному, чтобы даже попытаться. Ты уверен, что хочешь взять на себя такую силу?

Вопрос не в том, был ли он уверен. Если у Дженнера была какая-то надежда спасти любой шанс на отношения с Брией, это должно было быть сделано. Его беспокойство за нее только побудило бы его сделать ее больше заключенной, чем она уже была или когда-либо будет. И она возненавидит его за это. Он уже ненавидел себя за это.

— Меня это не волнует, — сказал Дженнер. — Черная магия или нет, если ты найдешь ее для меня, я убью ее.

— Я не хочу, чтобы Найя участвовала, — снова сказал Ронан. — Должен быть другой способ найти ее.

— Найя — единственная, кто может отслеживать магию, — сказал Дженнер. — Она мне нужна, Ронан. У тебя есть мое слово, что никакого вреда ей не будет.

— Лус может это сделать, — предположил Ронан.

Еще одна ведьма, подозревал Дженнер. И злое выражение на лице Найи говорило, что она не хотела, чтобы та приближалась к Л.А.

— Абсо-чертовски-лютно нет.

Сила зашипела в воздухе. Глаза Ронана вспыхнули серебром, но он не бросил вызов своей паре по этому вопросу. Дженнер не знал, что он нашел более разочаровывающим. Его неспособность самостоятельно отследить некроманта или необходимость сидеть и наблюдать за другой связанной парой, которая, очевидно, научилась балансировать в связи.

Дженнер не мог находиться в комнате с Брией больше часа, прежде чем его желания уводили его от нее. Его мысли были сосредоточены на необходимости трахнуть ее или взять ее вену, и он не знал, сколько времени он сможет продержаться, прежде чем разденет ее догола и нырнет в ее гладкий жар. Брия была такой нежной и очень хрупкой по сравнению с его суровостью. На прошлой неделе в спортзале он взял ее вену со свирепостью, которая заставила его беспокоиться, и после этого он схватился за каждую унцию самоконтроля, чтобы доставить удовольствие ей, не теряясь в собственном желании. Получив разрешение наслаждаться ее телом, Дженнер боялся, что скудное владение его контролем раз и навсегда разрушится.

— Серьезно, ты должен вырваться из этого слезливого фуфла, чувак.

Дженнер поднял глаза и обнаружил хмуро смотрящего на него Ронана. Очевидно, мужчина разговаривал с ним, но, как обычно, Дженнер был слишком погружен в свои собственные богами проклятые мысли, чтобы уделить тому хоть каплю внимания. Он не мог думать. Едва мог функционировать с той ночи, когда он бросился по лестнице Михаила, чтобы найти в гостевой комнате сидящую Брию, подвернувшую под себя ноги. Его разум был слишком полон ею, его душа слишком осознавала ее. Он терял свой гребаный разум и не видел конца безумию.

— Я просто дам вам минутку, ребята. — Найя осторожно посмотрела на Ронана и Дженнера, и еще раз на свою пару. Она наклонилась и поцеловала Ронана в щеку, прежде чем оставить их одних в комнате.

— Слезливого фуфла? — Дженнер протолкнул слова сквозь сжатые зубы. — Если бы Найя была в опасности, ты бы сдвинул горы, чтобы защитить ее. Так что, блядь, не беси меня, когда я хочу сделать то же самое для моей… — предложение повисло в воздухе. Дженнер редко произносил слово вслух. Никогда не позволял себе верить в это.

— Для кого? — Ронан бросил вызов. Его радужка вспыхнула серебром, и тон стал резче. — Для твоей кого, Дженнер?

— Моей пары! — Его грудь болела от слова. Горела, будто его пронзили колом. Правда пронеслась сквозь него. Блин, да чуть не поставила его на колени. Расстояние, которое он продолжал оставлять между ними, медленно убивало его. Боги, он был на пути к крушению поезда. — Какой я, блядь, мужчина, если даже не могу защитить то, что было вверено мне? — Дыхание Дженнера поднялось в груди, когда его разочарование усилилось. — Она половина моей проклятой богами души, и за последний месяц я не сделал ничего, кроме того, что сделал ее еще большей узницей, чем когда-либо. Я даже не могу находиться в одной комнате с ней, Ронан. Я… — Его голос треснул от эмоций, и стыд обжег горло Дженнера. — Судьба совершила ошибку.

Ронан грустно потряс головой.

— Не будь дураком, Дженнер. Судьба не делает ошибок.

Он с сомнение поднял бровь. Миссия Сортиари была основана на этом постулате.

Ронан знал секреты Дженнера. Все они.

— Ты лучше, чем кто-либо, знаешь, почему я держу себя подальше от Брии.

Ронан вздохнул, когда провел пальцами по золотисто-коричневым волосам.

— Ты был молод…

— Не оправдывай меня, — сказал Дженнер. Он думал о словах Фэйрчайлда о том, что воспоминания становятся снами. — Я позволяю прошлому исчезать слишком далеко в моей памяти. Михаилу не следовало обращать меня.

— Сколько дампиров ты убил после перехода? — спросил Ронан.

Дженнер отвернулся.

— Ни одного. Но это не значит, что…

— Ерунда, — сказал Ронан. — И сколько раз ты брал больше крови, чем должен, у Брии?

— Никогда. Но каждый раз, когда я питаюсь от нее, я хочу большего. — Слова разразились, когда вспыхнула жажда Дженнера. Просто мысли о крови Брии довели его до края пропасти. — Для этого требуется каждая унция силы воли, которая у меня есть, чтобы отстраниться от нее.

— Ты никогда не причинял ей боль, — настаивал Ронан. — Ты ни разу не позволял себе пить от нее больше, чем следовало бы. Ты допустил одну ошибку, и заявление какого-то аристократического мудака сформировало все твое существование. Ты когда-нибудь слышал о самореализующемся пророчестве, Дженнер?

Он отказался смотреть другу в глаза. Ронану было легко говорить о таком дерьме, как о самореализующихся пророчествах. Он никогда не слышал последних ударов сердца своей жертвы в ушах, когда глотал последние капли ее жизненной силы. Он никогда не испытывал того, что сопровождало такой поступок. На него никогда не смотрели с отвращением и страхом те самые существа, которым нужна была кровь, чтобы выжить, и их называли монстрами.

— Я бы не пережил этого, если бы причинил ей боль, — пробормотал Дженнер.

Ронан грустно потряс головой.

— Она вторая половина твоей души. Ты не доверяешь своей связи, если думаешь, что можешь навредить ей.

— Это не имеет значения. Пока я не найду ведьму, напряженность между нами будет только ухудшаться. — Дженнер больше не мог говорить о своих проблемах с контролем. Саморефлексия заставила его нутро болеть, а сердце колотиться. Независимо от того, думал ли Ронан, что Дженнер не способен причинить боль Брии, она все еще была в опасности.

— Ты должен был найти ее, Дженнер. И мы оба знаем, что ты тот страшный ублюдок, который более чем способен защитить ее.

Дженнер не разделял оптимизма Ронана.

— Ты знаешь обо мне все, — сказал он тихо. — Скажи мне, как я могу быть тем, кто ей нужен?

— Вот в чем дело, — сказал Ронан. — Ты думаешь, что нужно измениться, чтобы быть достойным ее. Стать другим мужчиной. Но если бы ты был другим мужчиной, она бы не привязала тебя. Ты — тот, кто ей нужен. Перестань беспокоиться о прошлом, которого больше нет, и позволь себе этот комфорт. Как только ты прекратишь бороться со связью и фактически позволишь себе окунуться в нее, ты будешь поражен тем, насколько легко все станет.

Ком размером с гребаный бейсбольный мяч поселился в горле Дженнера. Он не мог оставаться здесь и отбрасывать свои эмоции с Ронаном, будто это была естественная часть их отношений или какое-то дерьмо. Он будет рад, когда все вернется в норму, и он снова сможет сосредоточиться на своих обязанностях у Михаила, и сворачивании шей у Ронана. За месяц у него было достаточно эмоциональных потрясений, чтобы прожить три жизни.

— Я пошел, — сказал он сквозь ком в горле. — Причудливое убранство интерьера в этом месте вызывает у меня головную боль.

Ронан подарил ему ужасную улыбку.

— Мы с Найей поможем тебе отследить некроманта. — Дженнер остановился в фойе и повернулся к Ронану. — Но когда дело дойдет до ее смерти, я не могу позволить Найе находиться где-то рядом с этим.

Дженнер резко кивнул.

— Я бы никогда ее не попросил. Мне нужна помощь в поисках некроманта. Как только мы это сделаем, я убью ее сам.

— Завтра вечером? — спросил Ронан.

— Да. — Дженнер повернулся, чтобы уйти. — Чем раньше, тем лучше.

Он направился по коридору к лифту. Ему нужно было убраться к черту от всего, что трахало его голову, что означало, что он не мог вернуться домой, где у него были только мысли о компании, и дом Михаила был вне этого. Ему нужна была музыка, свет, давление тел и море звука, чтобы заглушить мысли, которые мучили его и приближали к безумию.

С первого момента, как он посмотрел в прекрасные аметистовые глаза Брии, он понял, что она станет причиной его разрушения.

* * *

— Клэр, я собираюсь прогуляться.

Клэр оторвалась от салата, который она рвала в миску. Ее брови поднялись над необычными золотыми глазами.

— Думаешь, это хорошая идея?

Брия оценила, что королева не приказала ей остаться. Клэр давала Брие возможность принимать собственные решения, и это все, чего та когда-либо хотела. Выбор. Иметь возможность выйти, когда ей угодно, без необходимости ускользать, пока все отвлеклись.

— Я могу позаботиться о себе, — сказала она, надеялась, что с лёгкостью. — Дженнер тренировал меня с кинжалами и в рукопашном бою. Бьюсь об заклад, я могла бы победить Ронана в бою, если бы пришлось.

Клэр засмеялась.

— Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть это. Так… куда ты собралась?

Клэр не собиралась говорить Брие, что та не может выходить из дома, но было очевидно, что она планирует следить за ней.

— Я не убегу, если ты так думаешь.

— Я не говорила, что ты собираешься. — Клэр снова вернулась к салату и сказала: — Знаешь, однажды я сбежала.

— Ты? — Брия не могла представить себе такую уверенную женщину, как Клэр, убегающую от чего-либо. — Почему?

Взгляд Клэр устремился к Брие, и она улыбнулась.

— Шутишь? Эти парни чертовски напряженные. Я начинаю думать, что нет ничего более опасного в мире, чем привязанный вампир.

Губы Брии сложились в полуулыбку.

— По крайней мере, твоя пара не положил тебя на полку, чтобы собирать пыль. — Ее голос дрогнул от волнения, которое она так старалась подавить. — Думаю, что Дженнер хочет, чтобы наша связь была разорвана.

— Это не то, что ты думаешь, Брия. — Клэр отказалась от приготовления ужина и повернулась к ней лицом. — У Дженнера была тяжелая жизнь. — Нерешительность омрачила ее черты, будто Клэр не была уверена, как много она может рассказать.

Сердце Брии сжалось.

— Из-за меня?

— Потому что у Дженнера проблемы с контролем.

Брии не нужно было говорить это. Что-то постоянно кипело под поверхностью его кожи. Она чувствовала это каждый раз, когда он смотрел на нее. Каждый раз, когда он касался ее. Даже при укусе она знала, что он стоял на краю пропасти, готовясь рухнуть от малейшего толчка. Но вопреки тому, что все думали, проблема Дженнера заключалась не в отсутствии контроля. Нет, у него было слишком много контроля.

— Он во всем сдерживается, — пробормотала Брия. — И он натянул нашу связь до предела. Мы… — Брия замолчала, — …он редко прикасается ко мне. Мы не…

— Эй, Эй, Эй. Остановись. — Клэр наклонилась ближе и опустилась до шепота. — Ты хочешь сказать, что вы этого не делали?

Брия отвела взгляд.

— Черт возьми, подруга! — воскликнула Клэр. — Неудивительно, что он так сильно напряжен.

Он напряжен? Брия не была так уверена. Все, что она знала, это то, что она не могла больше так продолжать. Недели его отчужденности сопровождались моментами интенсивного удовольствия. Ее удовольствия. Дженнер не позволял ей прикоснуться к нему, никогда не обнажался перед ней, кроме снятия рубашки. Разве он не томился от желания, как она? Неужели она так разочаровывала его, что у него не было желания к ней?

Нет. Это было неправдой. Дженнер хотел ее. Она чувствовала это через их связь, чуяла мускусный аромат похоти, цепляющийся за его кожу. Когда он кормился из ее из горла неделю назад в спортзале, он был ненасытным. Его укус был жестким и каждый глубокий глоток был требовательным. Воспоминание об этом послало острые ощущения через тело Брии, которые осели низко в ее животе. Она хотела гораздо большего от Дженнера, но контроль мужчины был абсолютным. Его воля была железной.

Однако даже железо можно было согнуть.

— У нас с Дженнером есть кое-что общее, Брия. — Клэр вернулась к своему салату и сохранила разговорный тон. — У нас обоих есть груз на плечах, но думаю, что у него может быть немного больше, чем у меня, — добавила она со смехом.

— Как так? — Брия ничего не знала о жизни Клэр, и ей было больно думать, что она не знает больше о Дженнере.

— Скажем так, я не выросла в роскоши. Как и Дженнер. И он гораздо серьезнее относится к сословному разделению, чем я.

Будучи племянницей главы ковена, Брия могла считаться аристократкой в социальной структуре дампиров. Она выросла привилегированной, титулованной, несмотря на то, что ей не дали личной свободы. Она никогда ничего не хотела. Ей никогда не приходило в голову, что Дженнер будет считать себя ниже ее. На самом деле, такое разделение ничего и никогда не значило для Брии.

— Ты хочешь сказать, что он думает, что недостаточно хорош для меня? — Идея казалась нелепой. Для Брии ни один мужчина не казался лучше Дженнера.

— Я говорю, что он поставил тебя на довольно высокий пьедестал, а у него нет лестницы, — сказала Клэр. — Может быть, вместо топтания на месте, вы должны преодолеть это. — Широкая улыбка заиграла у нее на лице, и она подвигала бровями. — Хороший бой может привести к хорошему сексу.

Если только… Брия никогда не считала себя слабой, независимо от того, как ее дядя, Лукас или другие члены ковена пытались убедить ее в обратном. До тех пор, пока ее связь не выявила истинную слабость Брии. С прикосновением, взглядом, волевой командой его глубоким хриплым голосом, ее решимость рассыпалась. Дженнер был слабостью Брии, и она ненавидела себя за это.

— Ты права в одном, — сказала Брия. — Определенно настало время, чтобы разобраться. — Она достигла своего предела. Она больше не могла продолжать день за днем желать его и страдать от этого ужасающего одиночества. Она больше не позволит Дженнеру держать ее на расстоянии вытянутой руки. — Я постараюсь не разбудить Ванессу, если приду поздно, — сказала Брия, спрыгивая со стула. Пришло время поговорить с Дженнером, хочет он этого или нет.

— Подожди секунду и позволь мне позвонить Алексу, — сказала Клэр, когда схватила телефон с противоположной столешницы. — Он может отвезти тебя куда угодно.

— Спасибо, Клэр. — Поездка в город позаботится об одном препятствии.

— Он привезет тебя домой, когда ты будешь готова, — добавила Клэр с мягкой улыбкой.

Домой. Никогда это слово не значило так много, особенно теперь, когда у Брии был выбор, чтобы решить, где находится дом… и с кем она решит его делить.

Глава 19

Алекс подъехал прямо ко входу в клуб «Ультра». Очередь уже начала формироваться по тротуару у клуба Западного Голливуда, но Брия не планировала в ней стоять. Вампирские способности имели свои преимущества в конце концов. Она вышла из машины и засунула телефон, который Алекс передал ей, в задний карман.

— Звоните, если что-то понадобится. Хорошо?

Брия прислонилась к открытому пассажирскому боковому окну. Она улыбнулась человеку и сказала:

— Все будет хорошо.

— О, я знаю, что будет, — ответил Алекс. — Я просто хочу убедиться, что вы знаете, что я буду не дальше, чем в квартале отсюда, если понадоблюсь.

Что касается человеческих мужчин, Алекс выглядел более чем способным позаботиться о себе. Его карие глаза обрисовали морщинки по углам, когда он вернул ей улыбку. Однако, под веселостью, Брия почувствовала твердость в этом человеке. Она предполагала, что любой, кто водил компанию с вампирами и дампирами, должен был быть сделан из стали. Михаил окружал себя только теми, кого считал заслуживающими доверия и компетентными. Алекс не был исключением из этого правила.

— Хорошо. — Брия стояла и наблюдала, как темное окно закрылось, прежде чем Алекс вырулил на дорогу. Она наблюдала, как автомобиль завернул за угол, а затем направилась к началу очереди, ожидая попасть в клуб, несмотря на протесты, которые раздавались за ней. Несколько жалоб из толпы не помешали ей войти внутрь.

Охранник был неуклюжим человеком с выпуклыми мышцами, которые проверяли на прочность его слишком тесную футболку. Он взглянул на Брию, прежде чем обратить свое внимание на планшет в руке.

— Вы в списке?

Брия ждала, пока он посмотрит ей в глаза еще раз. Она использовала свою силу и спроецировала команду в разум человека.

— Я в списке, — сладко сказала она. — Брия.

Не глядя на свой планшет, он отодвинул темную бархатную веревку в сторону.

— Вы в списке. Хорошего вечера.

У Брии были деньги, чтобы заплатить за вход, благодаря небольшой помощи Клэр, и она вложила купюру в ладонь ошеломленного человека. Стремясь попасть внутрь, Брия не оглядываясь прошла в клуб. Она достаточно делилась кровью с Дженнером, чтобы его было легко отследить. Его присутствие горело в центре ее существа, как маяк. Ее терзало, что он пришел сюда сегодня вечером. В то время пока она сидела в доме Михаила — ее недавно назначенная тюрьма — Дженнер шел по жизни, как ему было угодно, атакуя клубы, будто его ничто в мире не заботило. Знание о том, что он мог так легко отбросить ее, жалило.

Брия была сделана из гораздо более прочного материала, чем Дженнер предполагал. Как и предполагала Клэр, Брия планировала показать это ему. Сегодня вечером она собиралась дать ему понять, что она больше не позволит оставлять ее в одиночестве. И точно так же она была готова разъяснить ему, что она больше не примет его дистанцирование от нее. Дженнер привязал ее душу. И пришло время ему начать относиться к ней так, как следует относиться к паре.

Перед тем, как покинуть дом, Брия спрятала два коротких кинжала в ножны на спине, которые были легко скрыты длинной рубашкой в стиле туники, которую она надела с парой кожаных легинсов, что Клэр одолжила ей. Она сказала Брии, что кто-то должен получить пользу от одежды, так как она не будет носить их в течение долгого времени. Клэр шутила, но Брия была уверенна, что женщина была в восторге от беременности, когда она поглаживала рукой свой выпуклый живот.

Получит ли Брия когда-нибудь шанс на такое счастье? Она пришла к выводу, что если бы она этого хотела, ей бы пришлось пойти и захватить его.

Без Дженнера рядом Брия чувствовала себя незащищенной, что посылало тревожный тремор по ее телу, с осознанием того, что она придет и получит его защиту, не такую уж душную, сколько утешительную. Теперь, когда она знала полную правду о том, кто за ней охотился, каждый взгляд, звук, смещение в толпе напрягали Брию. Покалывание магии в воздухе заставило ее сердце отбивать дикий ритм о грудную клетку. Она никогда не видела вендиго. Даже не знала, что это такое было. Она узнает Уильяма, если он найдет ее? Ей хватит ума защитить себя, если он нападет? Ей нужен был Дженнер. Не потому, что она слишком боялась быть без него, или потому что была слабой. Только единым фронтом они могли преодолеть все препятствия, которые стояли на пути их счастья.

— Мммм. Ты выглядишь достаточно аппетитно, чтобы съесть тебя, детка.

Брия застыла, когда тело прижалось к ее спине. Она медленно повернулась и обнаружила большого мужчину, возвышающегося над ней, единственное, что было в нем необыкновенного — это рост. Он качался, и от него пахло виски. Его улыбка небеспокоила ее вполовину так же сильно, как его блуждающие руки. Человек. И достаточно пьяный, чтобы быть отвратительно наглым.

Она шлепнула его по руке, которой он упирался в ее бедра.

— Не интересует. — Брия, возможно, не показалась угрожающей мужчине, но она еще не обнажила клыки. — Отойди, — добавила она, пытаясь сделать так, чтобы голос звучал жестко. Если он не мог понять намек, она была бы более чем счастлива показать ему, с чем он столкнулся.

— Что не так? — Он положил руку на ее бедро, на сей раз ниже, что его пальцы прошлись по ее попке. — Расслабься и давай повеселимся.

Брия застыла и потянулась к спине. Ее рука нашла рукоять одного из маленьких кинжалов, она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, прежде чем вытащила лезвие из ножен. Пьяный человек сжал ее тело, и она подняла кинжал, прижимая острый кончик к коже под его подбородком. Его глаза расширились, а челюсть отвисла. Она наклонила лезвие и провела по его челюсти. Он громко сглотнул, звук был так же ясен для ушей Брии, как звук кинжала, проходящего по его щетине.

— Да ладно, детка, — проговорил человек. — Я подумал, что ты захочешь повеселиться. Вот и все.

Брия использовала свою силу. Она поймала взгляд человека.

— Оставь меня в покое, — сказала она, — и никогда не возвращайся сюда.

Его глаза остекленели, выражение его лица стало мечтательным. Человек медленно кивнул, развернулся и ушел размеренными шагами. Брия наблюдала, как он следовал ее инструкции, проходя через дверь бессмысленными зомби-шагами.

Брия убрала кинжал и возбуждено крутанулась, улыбка растянулась от уха до уха. Во второй раз за сегодня она успешно заставила кого-то действовать по своей указке, не говоря уже о том, что фактически отбросила нежелательные ухаживания. Она хотела помахать кулаком в воздухе. Попрыгать. Отпраздновать свое достижение, а также свою уверенность в себе. Никто, даже Дженнер, не мог отрицать, что Брия теперь была грозным вампиром. Хотя праздновать было не с кем. Никто не похлопает ее по спине и не скажет ей, что она хорошо справилась. Никто из присутствовавших не будет гордиться ее показом независимости и силы. Это была пустая победа. Она оставила кислый привкус во рту.

Глубокая боль поселилась в груди Брии, когда ее связь с Дженнером, снова потянула. Расстояние между ними открылось как широкая пещера. И она не думала, что сможет пережить это напряжение. Клэр сказала, что Дженнер поставил Брию на пьедестал. Что он видел ее как нечто слишком нетронутое и выше его статуса. Как Дженнер мог просто смириться с тем, что, по его мнению, лучше всего для Брии было ему держаться от нее подальше? Он должен был чувствовать напряжение так же, как и она. С каждым днем становилось все труднее. Дженнер сам это сказал в тот самый первый вечер, когда они встретились: связь абсолютна. Было бесполезно продолжать бороться с ней.

Брия не позволит ему продолжать бороться. Он принадлежал ей, как и она принадлежала ему. И она отказывается сидеть и смотреть, как он пытает их обоих по какой-то идиотской причине.

Она еще раз осмотрела ночной клуб и прищурилась, чтобы заблокировать все, что могло нарушить ее концентрацию. Дженнер был здесь, его душа тянула в ее сознании, и его запах выделялся среди всех остальных в здании. Это разожгло ее жажду, сухой огонь, который будет утолен только тогда, когда она погрузит клыки в его горло. Это именно то, что Брия собиралась сделать. Отбросив игры и принятие решений за нее. Она хотела убедиться, что Дженнер понял, кому он принадлежит. А до восхода солнца она планировала принадлежать ему и телом, и душой.

Она увидела его в переполненном баре, возвышающимся на голову большинства присутствующих. Отчаяние последовало за восторгом, когда она заметила его. Рядом с ним стояла женщина, которая прижималась к его телу в ту ночь, когда он брал Брию в «Логово Дракона». Взгляд Дженнера был сосредоточен на лице женщины, и глубокая морщина залегла меж его бровей. Его руки обхватывали ее запястья, когда он притягивал ее к себе. Сердце Брии сжалось. Она уставилась на него, ошарашенная, пока ее сердце разбивалось на миллион кусочков.

Он укусил сильнее, больше открывая вену Роньи. Ее кровь текла по его языку, и он делал один жадный глоток за другим. Их юношеские страсти были насыщены, но его жажда нет. Он питался от нее снова и снова, пока был внутри нее, и теперь, в последствии, он питался от нее опять.

— Мир ускользает… Эрик.

Слова Роньи звучали невнятно. Ее сердце замедлило стремительный ритм, а он продолжал пить. Ее тело под ним замерло. Ее дыхание стало неглубоким, и рука упала с его плеча. Сила затопила его, прилив, которому не было равных. Мужественный, сильный, он был могучим, как любой вампир. Его просьба о переходе была отклонена, потому что они боялись его. Боялись его силы, силы, что текла по его венам. Другого объяснения быть не может.

— Эррриккк. — Шепот Роньи больше не был слышен в его ушах. И не поступила просьба, когда она попыталась подтолкнуть его имя через свои ослабленные губы. Он исчерпал ее, любил ее так сильно, что она едва могла говорить. Удовлетворение взревело в нем. Когда он найдет вампира, желающего обратить его, он обратит Ронью. Они смогут пить друг от друга и наслаждаться телами друг друга вечно.

Ее кулак упал ему на грудь, когда она безуспешно пыталась оттолкнуть его. Его горло пылало от неугасаемой жажды, а мысли блуждали, когда он продолжал пить из горла Роньи. Он прижимал ее крепче к себе, впивался в ее горло, и все сильнее, так как поток крови начал замедляться.

— П-пожалуйсссста… — Даже ее дыхание в ухе замерло, и он вздрогнул. — С-с-т-т… й…

Понимание взорвало дымку кровожадности в его мозге. Это не блаженное истощение накрыло Ронью и размыло ее слова. Он взял слишком много. Забрал последнюю каплю крови, которую она ему предложила.

Ее сердце заикалось в груди. Ту-тук, ту-тук. Долгое, медленное дыхание вышло из ее груди, и Ронья обмякла в объятиях Дженнера. Он отпустил ее горло с замученным рыданием, когда болт раскаленного страха выстрелил в него.

— Ронья! — Он легонько встряхнул ее. — Ронья! — И снова, с большей силой. Ее глаза смотрели в небо, и ее кремовая кожа превратилась в пепельную. — Нет! Его крик прорвал тишину. Он укусил свое запястье и открыл вену, прежде чем поднести к ее губам. Его кровь текла по ее рту, по ее горлу, и по голой груди речушками, которые украшали ее тело, как яркая малиновая лента. — Пей! Пей! — Он прижал запястье к ее рту, сжимая-разжимая ладонь над ее горлом, чтобы заставить ее проглотить. Это не принесло ему ничего хорошего. Он осушил ее. Взял последнюю каплю ее жизненной силы и жадно проглотил. В своей бессмысленной кровожадности, он убил ее.

Дженнер опрокинул свою пятую рюмку водки за ночь, желая, черт возьми, чтобы его метаболизм не сжигал алкоголь, прежде чем тот успеет подавить его гиперактивный гребаный мозг и воспоминания о прошлом, которые преследовали его. Несмотря на заверения Ронана о том, что прошлое Дженнера не определяло его, он чуть не отдался своей похоти на прошлой неделе в спортзале с Брией, и это было не более чем еще одно жестокое напоминание о том, что, когда дело доходило до нее, его контролю нельзя было доверять. Запах возбуждения Брии всякий раз приглашал его, как и ее страсть, когда он позволял себе ускользнуть. С каждым днем, с каждой минутой, проведенной с ней, Дженнер находил свою душу более связанной с ее. Его желание было абсолютным. Непреодолимым. Просто мысль о ней заставляла его дрожать, как чертова наркомана, нуждающегося в следующей дозе. Если он вскоре не откроет клапан для освобождения, то взорвется.

Он пришел в «Ультра» сегодня вечером в надежде, что мириады зрелищ, звуков и отвлекающих факторов засорят его разум и помешают ему думать о ней. Но его настроение портилось с каждым глотком, и всей этой толпе удалось доказать то, что там, где была Брия, не было ни одной вещи, которая могла бы отвлечь его внимание от нее.

— Совсем один, Дженнер? Ты наконец пнул эту кроткую и паршивую девицу на обочину?

Низкий рык завибрировал в горле Дженнера на звук голоса Мариссы. Женщина была чертовски настойчива. По-видимому, его крутого отпора в последний раз их встречи было недостаточно, чтобы прекратить ее нежелательное внимание. Дженнер посмотрел на дампиршу, и поджал губу, обнажая клыки. В Брии не было ничего кроткого или паршивого. Его пара была свирепа. Сильна. Это была сила, с которой надо считаться.

— Боги, я так люблю этот суровый нрав в тебе, — промурлыкала Марисса. — Ты жесток со мной, оставляя меня в неудовлетворении, Дженнер. Я не трахалась с последнего раза с тобой.

— Тебе придется найти кого-то другого, чтобы хорошо потрахаться. — Дженнер пытался держать свой гнев под контролем. — Я уже однажды сказал тебе, что это не я. Никогда больше.

Серебро оправило взгляд Мариссы. Ее глаза сузились, прежде чем она замаскировала свое раздражение соблазнительной улыбкой.

— Я была в не курсе, что ты не принимаешь тело или вену, когда тебе предлагают. — Она собрала свои длинные волосы и отбросила их через плечо, чтобы обнажить ему горло. — Что изменилось, раз ты можешь отказать себе в том, без чего не можешь жить?

Дженнер знал, что Марисса — и бесчисленные другие — думали о нем. Что он был бездумным созданием с неконтролируемым вожделением. Неразборчивый в своих половых партнерах или венах, из которых он питался. Нелояльный за то, что обманул Шивон и стал служить Михаилу. И все же это не остановило Мариссу, когда он ощутил ее настроение. Это не помешало ей насыщать свои желания вместе с ним. Черт, она даже не против поделиться им. Различия между самкой, которая стояла перед ним сейчас и Брией были ошеломляющими. Брия отказывалась им делиться. Отказывалась брать чужую вену. Она была верна ему без всяких причин. Благородна, когда он чувствовал все что угодно, кроме этого. Она стояла выше на голову над любой женщиной, которую когда-либо знал Дженнер.

— Все изменилось, — сказал он. — Ты ничего не знаешь обо мне, Марисса. Больше нет. — На самом деле, Дженнер подозревал, что единственный человек, который действительно знал его, была Брия, и он отверг ее. Но больше никогда. Дженнер покончил с упрямым мудачеством.

Его слова не раздражали Мариссу. Она протянула руку и провела ладонями по его груди, остановившись у пояса. Она засунула пальцы в его джинсы, и Дженнер схватил ее за запястья.

— Я сказал нет.

Рот Мариссы опасно близко находился ко рту Дженнера, и она прижалась своим телом к нему, усиливая контакт. Это было его дело. У него не было никого, кроме самого себя, чтобы винить ее опрометчивое и бессмысленное поведение. Было время, когда он не колебался, и поднял бы Мариссу и трахнул ее против стены на глазах всей «Ультры». Но Дженнер изменился. Брия изменила его.

Ему следовало послушать Михаила, Ронана и всех остальных, кто пытался достучаться до его тупой башки. Если бы он был просто существом, которое жаждало бесконечного количества крови, любого тела, любой вены этого было бы достаточно. Если бы у него действительно не было контроля, он был бы монстром, которым его заклеймили, он убил бы десятки дампиров в течение нескольких месяцев после своего обращения. Он был осторожен. Он связал себя невидимыми узами сдержанности. Брия испытывала его контроль, его вожделение, как никто другой. И все же он никогда не причинит ей вреда. Никогда возьмет больше крови, чем она может предложить. Может быть, Ронан и Михаил были правы? Брия была предназначена для него. Ему. Любые препятствия, которые, по его мнению, стояли на их пути, были слабыми и несущественными. И он чертовски устал пытаться бороться со своими инстинктами.

У Дженнера перехватило дыхание, когда жар присутствия Брии опалил центр его души. Он вскинул голову, женщина, которую он все еще держал в руках, была забыта, когда он стал искать глазами свою половинку. Она здесь? Как? Почему? Он говорил ей не покидать дом Михаила без него снова и снова. Его гнев на нее сражался с беспокойством, цепляя грудь острыми как бритва когтями. Некромант мог быть где угодно. Стоя посреди танцующих это было все, что он знал. Паника поднялась жаром в горле Дженнера, когда его бешеный взгляд снова и снова пробегался по клубу…

Там!

Она обернулась, выражение ее лица было настолько ослепительно красивое и полное восторга, что заставило грудь Дженнера болеть. Ее счастье растаяло, сложив глубокую складку меж бровей и проявив печаль, которая, казалось, высосала каждую унцию кислорода из его легких. Ее взгляд бродил по клубу, ища, пока не уперся в него. Ее челюсть отвисла, сочный ротик раскрылся, и эта печаль быстро превратилась в громкую боль, которая пронзила его, как острейшее из лезвий.

Он держал ее взаперти в течение нескольких недель, и Брия покинула свою тюрьму только для того, чтобы найти его в клубе, по-видимому, наслаждающегося свободой, в то время как другая женщина прижималась к нему, а он крепко удерживал ее за запястья, что Брия могла расценить это как притяжательную хватку.

— Брия!

Она развернулась на пятках и побежала, ее скорость стала пятном цвета среди других тел, которые, казалось, меркли по сравнению с ней. Дженнер отпустил Мариссу и рванул за Брией, пробиваясь мимо тел, которые образовали барьер между ним и единственным, чего он хотел. Единственным, что ему было нужно. И из-за собственной упрямой глупости он стоял на обрыве, готовясь потерять ее навсегда.

Глава 20

Дженнер прорвался через двери и вовремя вышел на тротуар, чтобы увидеть, как Брия ныряет в один из черных автомобилей Михаила марки «Линкольн». Задние фонари мигнули, прежде чем автомобиль вырулил на улицу и слился с движением. По крайней мере, Дженнер мог быть уверен, что Брия в безопасности и в хороших руках. И что она вернется в дом. Это не означало, что он не собирался гнаться за ней. Он потащил свою задницу по переулку вниз по улице, где припарковал байк, когда глубокий, мускусный запах вторгся в его ноздри.

Черт возьми. В это дерьмово-проклятое время.

Дженнер шагнул в тень, стараясь оставаться невидимым. Ему нужно было быстрее добраться до Брии, чтобы объясниться, но Михаил будет рвать и метать, если узнает, что Дженнер был рядом с единственным мужчиной, которого они искали, и ничего не сделал.

Гребаный Грегор. Дженнер хотел оторвать голову мужику просто за то, что тот его остановил. Давление, которое поднималось внутри Дженнера в течение нескольких недель, достигло апогея, и он сделал стремительный шаг вперед, готовый отыграться за каждую унцию разочарования, которое чувствовал, на теле мужчины. Его шаг дрогнул, когда множество голосов присоединились к Грегору, и Дженнер отступил назад в защиту переулка.

Сукин сын. У мужчины была маленькая армия за спиной.

— Макалистер приглядывает за нами. — Один из людей Грегора подошел к нему, засунув руки в карманы джинсов.

— Да, — согласился Грегор. — Я держу оборотня за яйца. Он будет исключен из усложнений, пока мы будем двигаться вперед.

— И как ты справился с этим?

Грегор усмехнулся:

— Им было легко манипулировать. У этого ублюдка куча игорных долгов. Он шлюха, которая сделает все за небольшие деньги в кармане.

— Ты заплатил ему, чтобы он угомонил Макалистера?

Грегор повернулся к своему товарищу.

— Я заплатил ему, чтобы он нашел дочь Реамонн.

Берсерк усмехнулся:

— Глупо, если спросишь меня. Зачем выбрасывать хорошие деньги на ветер? Если мы продолжим нападать на ковены, в конце концов, мы ее спугнем.

Грегор схватил мужчину за горло и откинул его на тротуар. Бетон треснул от силы, и рык разнесся над ревом трафика. Дженнер напрягся от звука голоса Грегора. Рык сорвался с его губ, когда он нос к носу оказался с мужчиной, который осмелился усомниться в нем.

— Засомневаешься в моих методах еще раз, и я уложу тебя в землю. Уэйлен может пускать свои деньги на ветер, но он чертовски хороший поисковик, и его лояльность легко покупается. Он найдет ее, пока мы сосредоточимся на свержении Макалистера раз и навсегда.

— Нас — триста, а Сортиари — Легион, — выпалил другой мужчина. — Как ты предлагаешь свергнуть Судьбу?

Больная улыбка искривила губы Грегора. Он выпрямился и потащил за собой другого самца.

— Используя страхи ублюдка против него. Вы забыли, что его собственная смерть была предсказана теми самыми провидцами, которых он использует?

— Я еще не забыл. Я бы сказал, что у тебя есть работенка, кузен, если ты собираешься найти единственную ведьму среди всех сверхъестественных, которые населяют землю.

Грегор поднял брови, когда посмотрел на мужчину.

— Почему ты думаешь, что я ее еще не нашел?

— Где?

Грегор остановился. Его глаза сузились, и он склонил голову набок, прислушиваясь. Всплеск адреналина попал в организм Дженнера, и его клыки запульсировали в деснах. Он не двигался. Не издал ни одного гребаного звука. Он был безоружным вампиром в присутствии дюжины полевых командиров берсерков, каждый из которых был обучен убивать таких как он с пугающе быстрой точностью. Противостоять им стало бы самоубийством, а у Дженнера было слишком много всего, чтобы жить, чем сейчас идти в бой без шансов на победу.

— Проверьте переулки! — рявкнул Грегор. — Там что-то есть, и что бы это ни было, я хочу, чтобы это было мертво. Не возвращайтесь без тела.

Бля. Дженнеру придется бросить байк, что достаточно взволновало его и вызвало низкий рык, вибрирующий в горле. Он проглотил звук, но не раньше, чем один из берсерков услышал его.

— Там! В переулке. — Он выхватил «глок» из кобуры подмышкой и сделал пять быстрых выстрелов.

Дженнер развернулся и побежал. Однако он убегал недостаточно быстро. Раскаленная до белого каления боль обрушилась на его бицепс, безошибочный ожог серебра. Чертовы убийцы модифицировали свои боеприпасы, включив серебряное соединение, которое эффективно убило бы его, если бы один из них смог попасть в сердце. Рука Дженнера повисла, пуля, должно быть, задела мясистую часть руки. Он бежал, стук его шагов отражался от тротуара, когда он пытался, насколько это было возможно, увеличить расстояние между ним и убийцами. Очередная череда выстрелов, и очередной жар опалил его. Пуля попала в левое плечо. Он прижал ладонь к груди, чтобы проверить, что пуля не вышла. Проклятая штука застряла между его спиной и грудной клеткой, и серебро жгло его изнутри. На бегу шаг Дженнера запнулся, но он сумел достать телефон из кармана и набрал Ронана.

— Знаешь, — ответил Ронан, — я могу дать тебе столько любовных советов в одном…

— Я бегу по Сансет бульвару, направляясь в Северный Фэрфакс, — кряхтел Дженнер. — Пришлось бросить байк. По крайней мере, двенадцать убийц у меня на хвосте, и у меня в спине серебряная пуля.

— Уже в пути.

Дженнер засунул телефон обратно в карман. Выстрелы повторились, и он побежал петляя, чтобы избежать нового удара. Он свернул на Фэрфакс, чтобы Ронану было проще найти его. У Дженнера не было ни одного преимущества, которое не разделяли бы берсерки. Скорость, сила, способность видеть даже при отсутствии освещения… игровое поле было ровным, а затем накренилось, как только эта проклятая пуля попала ему в спину. Он зацепился ногой о трещину в тротуаре и споткнулся, удержавшись за парковочный счетчик, прежде чем удариться лицом о бетон. Еще несколько выстрелов прорезало воздух, и еще один ожог боли опалил его, когда серебряная пуля задела ухо.

Визг шин отдавался эхом в нескольких кварталах, и Дженнер поднялся, когда другая пуля попала в тротуар прямо там, куда он почти упал. Он продолжал бежать, уклоняясь и меняя курс, несясь по середине улицы. «Астон Мартин» Ронана появился в поле зрения, и Дженнер рванул к машине. Дело дошло до заноса и остановки, пассажирская дверь распахнулась. Дженнер нырнул в салон, и Ронан подтянул его, прежде чем закрыть дверь. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Звук выстрелов приглушил салон автомобиля, и Дженнер позволил себе, дрожа, выдохнуть. Черт возьми. Он мог сдохнуть сегодня. Умереть в луже собственной крови на улице и оставить Брию думать, что его последний поступок перед смертью — его предательство.

— Только держись, хорошо? — Ронан положил свою руку на руку Дженнера. Глаза Ронана были широко распахнуты от беспокойства, клыки обнажены. — Попали куда-то? Ты чертовски сильно трясешься.

Он действительно дрожал как сукин сын. Его конечности дрожали до такой степени, что Дженнер не мог схватиться за ремень безопасности, чтобы пристегнуться. Не то, чтобы это было для него слишком важно сейчас.

— Задело руку и ухо, — сказал он, вздохнув. — Пуля застряла где-то между спиной и грудью.

— Понял. — Ронан сместился и вдавил педаль газа. — Давай уберемся отсюда нахуй и вылечим тебя.

— К Михаилу, — распорядился Дженнер. Серебро начало разрушаться, и желудок Дженнера закрутился в узел тошноты. Ронан убил бы Дженнера сам, если бы тот опустошил свои кишки в модном гребаном спортивном автомобиле, который тот любил почти так же, как и свою пару. Дженнер прикусил щеку изнутри до тех пор, пока не ощутил кровь, но внутри все равно все крутилось. — Брия, — пробормотал он. Его зрение потемнело на периферии, и Дженнер осел на своем месте. — Надо добраться до Брии. Объяснить.

— Хорошо, — сказал Ронан, когда резко повернул. — Ладно. Просто держись.

Серебро не убьет Дженнера, по крайней мере, он надеялся, что не убьет. Но если он не сделает все правильно с Брией сейчас, ее ненависть к нему закончит дело.

* * *

Брия вышла из машины после того, как они проехали по круговой дорожке. Она не собиралась окунаться в приступ ярости и ревности. Она отказалась распахивать двери и топать по лестнице, как избалованный ребенок. Дженнер, возможно, и разбил ей сердце, но будь она проклята, если позволит ему украсть ее достоинство. Она думала о клятве, которую дала ему. Что если еще одна женщина когда-нибудь прикоснется к нему снова, то она высвободит силу ее ярости. Она мягко фыркнула. Столько утверждений. Брия устала. Ей надоело пытаться завоевать привязанность Дженнера. Надоело пытаться доказывать ему, что она достойна их связи. Его. Она не собиралась заставлять его заботиться о ней. Хотеть ее. С одной стороны, она могла бы поблагодарить его: он дал ей необходимые навыки, чтобы защитить себя. Она не нуждалась в нем — не нуждалась ни в ком — и пришло время выйти и жить своей жизнью.

Она проскользнула через дверь и пересекла фойе. В глубине дома раздавались голоса Клэр и Михаила. Почему их связь так отличалась от Брии и Дженнера? Почему они, кажется, легко вошли в свои отношения, в то время как она толкалась в свои, никогда полностью не соединяясь с мужчиной, чья душа привязала ее? Клэр предположила, что то, что стояло между ними, было убеждением Дженнера, что Брия — это то, что нужно поставить на пьедестал. Слишком чистая для него, чтобы пачкать. Слишком далекая от его статуса, чтобы он заслуживал ее привязанности.

Какими бы ни были причины Дженнера, Брия пыталась убедить его в обратном.

Она вошла в комнату для гостей, и ее сердце ухнуло, когда она поняла, что, когда она покинула это место, то, по сути, уезжала со всей своей одеждой. Помимо ее рюкзака, в котором были GPS и пара блесен, которые она собиралась оставить в тайниках, большая часть ее имущества была оставлена на территории ковена. Ее дядя принес несколько вещей и книг, но он держался за то, что у нее было, в надежде, что она скоро вернется домой. Не было никакого способа, чтобы она туда вернулась. Нет, Брия достаточно долго жила под чьим-то гнетом. Дженнер научил ее защищать себя и оттачивать чувства. Она может быть бдительной. Если некромант найдет ее, то так и будет. Она скорее умрет, борясь за свою свободу, чем засохнет и умрет пленницей, нелюбимой и нежеланной.

Она собрала одежду и книги и обыскала шкаф в поисках чего-то, чтобы упаковать вещи, когда внизу раздались голоса. Звук ударившейся входной двери, когда та отскочила от стены, прогромыхал, и Брия бросилась из комнаты к вершине лестницы, когда пыталась понять, кто ворвался в дом короля.

— Михаил! — прогремел голос Ронана, когда тот протащил Дженнера через дверной проем. Сердце Брии застряло в горле при виде Дженнера, его большое тело висело на Ронане, склонив голову. Кровь стекала с его руки и была размазана по лицу. Брия прижала руку ко рту, чтобы задушить вздох. В мгновение ока король оказался в фойе, Клэр появилась прямо за ним. Глубокая морщина залегла на лбу Ронана, когда он сказал: — Атакован убийцами. Внутри застряла серебряная пуля. Он потерял сознание прямо перед тем, как мы въехали в ворота.

Клэр стала командовать, будто точно знала, что нужно делать.

— Отведите его на кухню! — приказала она. — Снимите это! Обеденная комната. На стол. Мы должны вытащить пулю.

Мир Брии накренился, когда привязавшая ее к Дженнеру связь ослабла. Серебро медленно отравит его, и ему понадобится ее кровь, если он выживет. Он мог причинять ей боль, но она не будет сидеть и смотреть, как он умирает. Она полетела вниз по лестнице. Паника захлебывалась в ее легких и заставляла дрожать. К тому времени, когда она добралась до формальной столовой, примыкающей к кухне, Ронан положил Дженнера на длинный стол. Клэр стояла наготове с ножницами в руке, чтобы разрезать на нем рубашку. Ронан и Михаил перевернули его на живот, и она использовала мочалку, чтобы смыть кровь с его спины и открыть сырую, зияющую дыру. Серебро помешает ему исцелиться, и Брия понятия не имела, как долго оно было внутри, и сколько крови Дженнер потерял.

— Мы должны вытащить пулю, — сказала Клэр. — Михаил, нам нужен нож, чтобы ее достать.

— Я могу это сделать. — Брия шагнула вперед с кинжалом в руке. Ее руки дрожали, и она хотела. Чтобы они успокоились. Она не доверяла никому другому. Дженнер принадлежал ей. Хотел ли он, чтобы она принадлежала ему или нет, она собиралась сделать это.

— Он нестабилен, — предупредил Ронан. — Безумен. Нам нужно удержать его, иначе он может напасть на Брию. — Его взгляд скользнул к ней. — Он может не узнать тебя.

Очевидно, Ронан понятия не имел, что произошло сегодня между ней и Дженнером.

— Когда это произошло? — Это не могло быть сразу после того, как она ушла из «Ультры».

— Около часа назад. Я не знаю подробностей. Только что он был в бегах и истекал кровью. — Ронан посмотрел на Михаила. — Их было как минимум дюжина. Может, больше.

Михаил ругнулся, и комната наполнилась гневом.

— Мы можем поговорить об этом позже, — сказала Брия. — Сейчас нам нужно вытащить пулю.

Комната погрузилась в молчание, и Брия поднесла кончик кинжала к плоти Дженнера.

— Осторожно, — предупредил Михаил. — Меня подстрелили этими пулями. Они разжижаются под кожей.

— Хорошо, — вздохнула Брия. — Тогда думаю, что я просто должна быть очень осторожна.

Она надавила клинком на рану, и Дженнер дернулся. Михаил и Ронан придержали его, но он отбросил их, перекатился в сторону и открыл глаза, смотря расфокусированным, одичалым взглядом, оправленным серебром. — Я должен добраться до нее! — он кричал. — Дайте мне уйти! Брия!

Клэр подошла, чтобы удержать ноги Дженнера, и Михаил предупреждающе рявкнул:

— Клэр, не испытывай меня! Я не могу одновременно держать его за плечи и защищать тебя. Убирайся, пока он тебя не ударил.

Будто она даже не думала о такой возможности, Клэр отошла, ее ладонь в знак защиты легла на живот. Брия не винила ее. Королеве нужно было держаться на безопасном расстоянии, пока Дженнер был вне контроля. Кроме того, она может справиться с этим.

— Дженнер. — Она говорила со спокойствием, которого не чувствовала, близко в его ухо. Он успокоился на столе, его тело поднялось и упало тяжелыми рваными дыханиями. — Я должна вытащить пулю. Не двигайся. Ты меня понимаешь?

— Брия, — сказал он, в голосе звучала боль. — Не надо… оставь. Нужно… объяснить.

Связь между ними еще больше ослабла, и Брия почувствовала, как он ускользает. Она прижала нож выше раны и сказала:

— Я никуда не уйду. Будь спокоен.

Глава 21

Лезвие кинжала погрузилось в тело Дженнера. Он издал дикий рык, который эхом отразился в ушах Брии, но не дернулся. Ни одна мышца. Она старалась не думать о его словах. Что он хотел объяснить ей? Почему он позволил другой женщине так близко приблизиться к его телу, когда Брия должна была оказаться в его объятиях?

— Ты видишь пулю?

Она обратила внимание на Ронана, который все еще держал правое плечо Дженнера.

— Мне кажется да. — Там было столько крови, что насыщенный аромат был неприятным отвлечением. Жажда Брии бушевала сухим огнём, который ей отчаянно хотелось утолить. От раны высоко на лопатке Дженнера вниз по спине побежал алый ручеек. — Добраться до нее будет нелегко. Там много крови, и она вошла больше, чем на пару дюймов.

Черные вены завитками начали расходиться от раны, омрачая совершенство его кожи. Тело Дженнера яростно сжалось, и он издал крик, прежде чем стиснуть зубы, проколов нижнюю губу в процессе. Когда его отпустило, он резко опал на стол, прижавшись щекой к полированному дереву. Брия, протянув руку, убрала волосы с его виска.

Держись, Дженнер.

— Режь, если нужно, — сказал Ронан. — Он исцелится, как только все кончится. Но нам нужно вытащить пулю до того, как серебро нанесет еще больший урон.

Брия сжалась от того, что должна была сделать. Она подумала о своих ранах от рук убийц, когда они напали на ковен, о крови, которая хлынула из ее горла, и о ее желании уплыть в небытие и перестать существовать. Дядя, возможно, считал, что у него не было выбора, кроме как организовать для нее тюремное заключение, но он любил ее достаточно, чтобы сделать все возможное, чтобы защитить ее. Он привел ее к Михаилу ради спасения. Он стал сильным ради нее. И теперь она собиралась стать сильной ради Дженнера.

Она пронзила кожу Дженнера и сделала глубокий круговой надрез шириной в два дюйма и глубиной более двух дюймов. Звук его мучительного крика зазвенел в ушах и сотряс люстру, которая висела высоко над столом. Теперь с зияющей и открытой раной, Брия кончиком кинжала подлезла под искореженную серебряную пулю, чтобы достать ее. Кончиками пальцев она подхватила ее, подталкивая вверх кинжалом. Пуля была шероховатая, столь неоднородная, как и мужчина, который дрожал от боли рядом с ней. Медленно, ох, как медленно, она вытаскивала пулю из спины Дженнера, сжимая ее так крепко, как посмела, когда его тело боролось за то, чтобы удержать ее.

Пуля вышла с тошнотворным влажным хлюпаньем, и Брия положила ее на поверхность стола. Та разрушилась в одно мгновение и растеклась блестящей лужицей на темном блеске красного дерева. Брия наблюдала, как черные вены исчезли под кожей Дженнера, и рана начала затягиваться. Серебро уходило, как и восполнялась кровопотеря. Если он будет в порядке, ему нужно будет питаться, прежде чем он потеряет сознание.

— Помоги мне перевернуть его. — Ронан с Михаилом переложили Дженнера на спину, и тот поморщился, когда левое плечо коснулось стола. Брия неистово распорола себе запястье клыками. Она поднесла его ко рту Дженнера, но тот не пошевелился.

— Пей, Дженнер. — Никто не знал, какой ущерб нанесло серебро, или сколько крови он потерял. Дженнер ответил низким стоном, и его язык слизнул ручеек крови, что покрыл его губы. — Черт возьми, пей! — выкрикнула Брия и прижала запястье к его рту. Его губы медленно раздвинулись и после долгой паузы запечатались на ее плоти.

Коллективный вздох облегчения раздался от всех присутствующих, но Брия сомневалась, что кто-то из них почувствовал то же, что и она. Она ненавидела, что беспокойство о нём делало ей больно даже после того, как он отверг ее. Но связь была абсолютной. Что бы ни случилось между ними, она ничего не могла сделать, чтобы изменить этот факт.

Первоначальное мягкое посасывание запястья становилось мощнее с каждым толчком. Дженнер схватил ее за руку своими руками, чтобы с силой вонзиться в нее клыками, прокалывая кожу. Брия проглотила вздох, когда по венам прошла волна тепла. Как она могла выкинуть Дженнера из головы, из сердца, когда его влияние на нее было таким мгновенным, таким интуитивным и абсолютным?

Их связь никогда не разорвется.

Довольный рык раздавался в его груди, когда он пил. Брия вопросительно посмотрела на Михаила.

— Как долго он будет выздоравливать? Пока не остановится кровотечение?

— Для полного заживления раны потребуется некоторое время. Кровотечение уже должно было прекратиться. К утру он будет в порядке.

Она может уйти, пока он отдыхает. Выздоравливает. Она может выскользнуть за дверь, и никто не заметит. Хотя ему может понадобиться больше крови. Брия была уязвлена, но она была жестокой. Не собиралась бросать его, когда он нуждался в ней.

Клыки Дженнера оторвались от запястья, и голова откинулась. Вспышка страха поднялась от желудка Брии, и она положила ладонь на его грудь.

— Дженнер?

— Он без сознания, — сказал Ронан. — Но я думаю, что с ним все будет хорошо. Давайте отнесем его наверх.

Михаил с Ронаном поняли обмякшее тело Дженнера со стола и направились к лестнице. Брия уставилась на формальный обеденный стол, нетронутая поверхность которого была испорчена лужами серебряного и малинового цветов. Ее эмоции балансировали на грани, от облегчения до паники. Она сделала все возможное, чтобы отключить беспокойство и сомнения, которые грызли ее изнутри, пока она вынимала пулю из спины Дженнера. Но теперь, когда ошеломляющий эффект прилива адреналина прекратился, Брия обнаружила, что ее шатает и она дрожит.

Что, если бы он умер? Их связь разорвалась бы, и Брия снова испытала бы разрушительную пустоту, когда ее душа покинув ее отправилась в забвение. Она выдохнула.

— Брия, ты в порядке?

Клэр беспокоилась о ней. Брия оценила заботу женщины и повернулась к ней лицом.

— Надеюсь. Я немного потрясена.

— Нас таких двое. — Впервые с тех пор, как они встретились, Брия отметила страх на лице Клэр. Королева всегда казалась такой бесстрашной, такой уверенной. Будто она никогда не знала сомнений.

— Надеюсь, что Михаил убьет каждого из этих ублюдков, — сказала она со свирепостью, которую Брия не только понимала, но и разделяла. — Я хочу показать им, что значит вымирание.

Клэр обернула руки вокруг живота в знак защиты, и Брия положила руку ей на плечо, чтобы утешить.

— Тебе, наверное, стоит отдохнуть.

Клэр улыбнулась.

— Я в порядке. Можно было подумать, что беременность почти на девять месяцев изнурит меня, но я никогда не чувствовала себя лучше. Если кому и нужен отдых, так это тебе. Тебе нужно покормиться, Брия? Мы можем позвонить Лукасу. Или ты можешь питаться от меня, если хочешь.

— Нет. — Она не видела Лукаса с той ночи, когда Дженнер объявил, что убьет его за то, если тот коснется ее. То, что Дженнер заявил на нее права в ту ночь, взбудоражило что-то в Брии. Она почувствовала, что он может хотеть ее. Так много изменилось с той ночи, и она не знала, как оправится от чувства потери, которое пронзило ее. Что касается питания от Клэр, Брия сомневалась, что Михаил будет счастлив, пыталась ли Клэр помочь или нет. — Со мной все будет хорошо. — Клэр с сомнением посмотрела на нее. — Правда. Но спасибо за предложение.

— Если передумаешь, дай мне знать, — сказала Клэр. — И тебе лучше подняться наверх и проверить его.

Взгляд Брии вернулся обратно к столу. Она не знала, готова ли она остаться наедине с Дженнером, без сознания тот был или нет.

— Стол, — сказала она. — Мне нужно очистить его.

— Не беспокойся об этом сейчас, — сказала Клэр. — Мы разберемся с ним позже. Наверх. Сейчас же. В противном случае, мне придется попросить Ронана и Михаила отнести и тебя тоже.

Брия улыбнулась.

— Хорошо. Впрочем, и ты давай тоже. Думаю, нам всем нужно несколько часов отдыха.

— Идет, — сказала Клэр. — Теперь иди. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

— Хорошо, — ответила Брия. Клэр действительно была необыкновенной женщиной. — Спасибо тебе.

К тому времени, как Брия поднялась наверх, Ронан с Михаилом ушли. Дженнер лежал на кровати, его рука, лицо и туловище были окрашены в малиновый цвет. Она могла только представить, как выглядела его спина. Его руки и ладони были липкими от засохшей крови. Живот Брии сжался, когда еще одна губительная волна страха ослабила колени и угрожала отправить ее на пол.

Усталость давила на нее. Рассвет был не за горами, но Брия не могла уснуть. Вместо этого, она пошла в ванную и включила горячую воду. Она схватила несколько мочалок из шкафа, смочила одну и отжала лишнюю воду. Грудь Дженнер поднялась и опустила, когда она уселась рядом с ним на пуфике. Нежными мазками она смыла кровь с его тела, а затем перешла к животу и очистила спину, стараясь избегать жуткой зияющей раны, которая еще не полностью затянулась.

Она нежно ухаживала за ним. С любовью. После нескольких походов в ванную, чтобы ополоснуть мочалку, Дженнер стал чистым, насколько было возможно. Она не потрудилась принять душ, просто вытерла кровь со своей кожи и разделась до нижнего белья и футболки. Солнце встанет через несколько минут. Ее конечности тяжелели, разум отключался. Брия легла на кровать рядом с Дженнером и прижалась к его телу. По крайней мере, несколько часов она могла притворяться, что он хочет ее. Что она принадлежала ему здесь и сейчас. Их тела переплелись.

Она могла притвориться до заката, что он любит ее.

* * *

Дженнер проснулся. Дыхание входило и выходило из легких, и он почесал грудь, а затем левое плечо, куда попала пуля. Самозащита включилась, когда его вторичные клыки вышли из десен, и он рванул из кровати, готовый защитить себя от невидимого врага. Путаница затуманила его мозг, пока детали комнаты и Брия не оказались в центре внимания. Он ударился о стену, и у него перехватило дыхание от попытки понять, как он попал сюда. Последнее, что он помнил, как заскочил в машину Ронана.

Боги.

Серый свет сумерек затенял очертания тела на матрасе. Дженнер оттолкнулся от стены, его конечности дрожали от неизрасходованного адреналина, когда он обнаружил Брию, мирно спящую рядом с пустым местом, оставшимся от его тела на кровати.

Красивая.

Он провел рукой по плечу и почувствовал пулевое ранение. Только свежий, воспаленный шрам остался от дыры, которую убийца оставил в его спине. Дженнера накрывала тяжесть, но не от солнечного света на теле, а от последствий отравления серебром. Он сказал Ронану привезти его сюда. Кто вытащил пулю из его спины?

Брия пошевелилась, и Дженнер потянулся, чтобы убрать локон темных волос с ее лица. Она отбросила одеяло, и у него перехватило дыхание от вида кремовой кожи. Его тело напряглось, член встал колом в джинсах. Он никогда ничего не хотел так сильно, как Брию. Разрушил ли он хоть какой-нибудь шанс сделать ее по-настоящему своей? Слишком поздно было брать то, что он хотел после того, как он отталкивал ее снова и снова? Соблазн ее тела был настолько велик, что Дженнер едва мог выдержать. Он все еще не был уверен, что сможет довериться ей. Он потянулся за простыней и укрыл ее, стараясь не разбудить.

— Почему ты прикрываешь меня? — прошептала Брия в слабом освещении. Она не двигалась, не открывала глаза. Ее неподвижность и твердость голоса вызвали волнение в теле Дженнера.

Она бы почувствовала запах лжи, если бы он сказал ей что еще, кроме правды.

— Потому что твой вид, — он сглотнул эмоции, которая забили ему горло, — скручивает меня в гребаный узел.

Брия открыла глаза и приподнялась на локтях. Аметистовые глубины вспыхнули сердитым серебром, хотя она сохранила свой тон.

— Поэтому у тебя вчера вечером в руках была еще одна женщина? Потому что я скручиваю тебя в узел? Возможно, если бы ты был со мной — там, где тебе место — ты бы не нашел себя с серебряной пулей убийцы в спине.

Презрение чиркнуло его по коже, как кусочки гравия. Он отвратил боль от ее обвинения своим вопросом:

— Почему ты была одна прошлой ночью? Я говорил тебе не выходить из дома без меня.

— А я говорила тебе, что я не то, что ты можешь просто разместить на полке, пока не решишь, что это понадобится.

— Ты принадлежишь мне, — зарычал Дженнер. Его гнев был необоснованным, еще раз доказывающим, что он был не более чем эгоистичным мудаком. Но это было намного проще, чем сказать Брии правду: что он держится от нее подальше, потому что не сможет вынести, если она узнает, что он недостоин их связи. — Твоя безопасность — моя единственная забота. Тебя могли убить прошлой ночью, Брия. Убийцы были прямо рядом с «Ультра».

— Ну да, моя безопасность, — согласилась она леденящим тоном. — Всегда моя безопасность. А что насчет твоей? Тебя не волнует, что тебя могли убить прошлой ночью? Мне надоело, что ты беспокоишься о моей безопасности и больше ни о чем. Не о моем счастье. Я задала тебе вопрос и заслуживаю ответа. Как я могу повлиять на тебя, когда ты, кажется, доволен, что отбросил меня в сторону в пользу чужой привязанности?

Если бы она только знала, как неотразимо выглядела, лежа на кровати с помятыми одеялами вокруг нее, с раскрасневшимися щеками, с волосами, что диким клубком разметались каскадом по голым плечам. Брия была грехом и невинностью, огнем и льдом. И слишком нетронутой для того, что он хотел с ней сделать.

— Ты понятия не имеешь, что я отбросил, — рявкнул Дженнер. Он потер остаточный ожог серебра, который болел в его плече, но боль была ничем по сравнению с его потребностью в Брие, которая медленно съедала его живьем.

— Это потому, что ты думаешь, что я неспособна на страсть? — Брия отвела взгляд. — Разве я не показала тебе, как сильно хочу тебя? Как о твое прикосновение распаляет меня?

— Стоп. — Дженнер не мог слышать от нее этих слов. Каждую минуту от ее присутствия рушилась его защита. Слышать, что она хотела его, жаждала его, было больше, чем он мог вынести. — Ты не представляешь, как мне трудно этого не делать… — Слова умерли на языке Дженнера, и он провел пальцами по волосам.

— Не делать чего? — Брия сменила позу на кровати, и Дженнер чуть не захлебнулся от ее вида в нижнем белье и с лямками топа, который был настолько тонким, что он мог видеть темный контур ее ареалов исоблазнительные пики сосков через ткань. — Что со мной не так, раз ты чувствуешь, что должен покидать меня каждый раз на восходе солнца? Единственный контакт, который у тебя может быть со мной, это когда ты учишь меня драться? Чтобы защитить себя от врага, которого я никогда не видела? Как ты можешь доставлять мне удовольствие, брать вену из горла, а в следующий момент отодвигать меня на расстояние вытянутой руки? Почему, Дженнер?

Дженнер продолжал смотреть прямо. Обвинение в ее голосе задевало.

— Из-за мысли о том, что могу потерять тебя, — слова застряли в горле Дженнера. — Брия, ты понятия не имеешь, на что я способен. Я не знаю, переживу ли я это, Виатон.

Брия издала мягкое фырканье.

— Я больше не буду камнем на твоей шее.

Боль пронзила его грудь. Он работал с Брией. Толкал ее. Заставлял тренироваться, пока она не становилась слишком истощена ни для чего, кроме сна. Она была не обузой, а искушением. Дженнеру было труднее сопротивляться с каждым днем. Он склонился над ней, пока его рот не завис близко к ее уху.

— Ты приносишь мне боль. Свет твоей души ошпаривает меня своим блеском. Я чувствую тебя повсюду, но не доверяю себе быть рядом с тобой. Касаться тебя. Брать то, что хочу с той ночи, когда ты привязала меня. Я заключенный, Брия. Я не более, чем твой беспомощный пленник.

Ее голос обострился из-за гнева.

— Это только отговорки. Почему ты расставил это непостижимое расстояние между нами?

— Потому что я не могу быть тем, кто тебе нужен, — сказал он, оттолкнувшись и сделав несколько шагов назад. — Я не тот, кем ты меня считаешь, Брия.

— Почему бы тебе не позволить мне решить, что мне нужно, Дженнер? — Она сделала шаг ближе к нему, потом еще. Он хотел отступить, увеличить расстояние между ними, но ноги не двигались.

— Хочешь знать, что я думаю каждый раз, когда смотрю на тебя, Брия? — Дженнер обнажил клыки, когда его взгляд пронзил ее едва одетое тело. — Я хочу трахнуть каждый сантиметр тебя. Я хочу ебать твой рот, запустить член глубоко между твоими губами и почувствовать заднюю часть горла головкой, пока я буду кончать. Я хочу пожирать твою сладкую, мокрую киску. Лизать и сосать ее, пока ты не прокричишь мое имя. — Он сделал шаг ближе, еще. Брия наклонилась к нему, ее глаза загорелись серебром. Он протянул руку и провел ею по локонам ее шелковистых волос, заставив ее взглянуть на него.

— Я хочу трахать тебя так сильно и так глубоко, что тебе будет больно несколько дней после этого. — Брия считала, что справится с ним? С грубым и распутным, каким он был для нее? Она думала, что может слушать непристойные вещи, которые он хотел с ней сделать? Хотела быть оскверненным им? — Я хочу трахнуть тебя в зад. — Боги, мысль о том, что она сделать с ней такое, почти заставила его кончить без единого прикосновения. — Медленно, пока ты не попросишь меня кончить в тебя. Я хочу испещрить тебя своим семенем. Отметить твои безупречные сиськи белым цветом и заставить тебя лежать неподвижно, пока я восхищаюсь своей работой. Это нравится твоим девственным ушам, Виатон? Ты хочешь, чтобы твое тело было холстом для моего удовольствия?

Богатый аромат желания Брии расцвел вокруг него, и это почти поставило Дженнера на колени. Боги, после того, как он признал все мерзости, которые он хотел с ней сделать, она все еще хотела его? Он отпустил ее волосы и резко выдохнул, когда сделал шаг назад.

— Боги, да! — воскликнула Брия. — Я хочу все это и многое другое! Я устала стоять на этом проклятом пьедестале. Мне надоело, что ты ведешь себя так, будто я наивное, девственное создание, которое не может быть запятнано. Я хочу, Дженнер. Мне нужно твое тело также, как тебе нужно мое. Я не невинная. Я не первозданная. Я лежу в этой кровати за несколько часов до восхода солнца и хочу тебя! Я трогаю себя. Я позволяю рукам блуждать по своей обнаженной плоти и представляю, что это ты прикасаешься ко мне.

Брия прошлась руками вверх по туловищу. Хлипкий топ поднялся на бедрах, когда ее руки двинулись к чашкам груди. Дженнер провел по лицу рукой. Его сердце гремело в груди, и во рту пересохло. Она была самым желанным существом, на которое он когда-либо смотрел. Соблазнительным, даже не пытаясь.

— Сними меня оттуда, куда ты меня поставил. Оскверняй меня, используй меня, делай со мной, что хочешь. Ты мне нужен, Дженнер. Сделай это, или я найду кого-нибудь другого!

Ее ультиматум разжег его характер, и Дженнер зарычал:

— Черт возьми, ни за что.

— Ах нет? — Брия подняла бровь. — Ты, кажется, готов делиться собой с женщинами, кроме своей пары. Думаю, пришло время сделать то же самое.

— Если ты хотя бы прикоснешься к другому мужчине, я убью его и заставлю тебя смотреть. — Он хотел быть с ней нежным. Шептать ей сладкие, страстные слова. Но Дженнер ничего не знал о мягкости. Его мир был создан трудностями и насилием. Вместо того, чтобы медленно кипеть, его страсти бушевали, как ад. Он боялся, что Брия увидит его с той стороны, и все же он отказывался отпускать ее.

— Зачем беспокоиться? — фыркнула Брия. — Я уверена, что есть много женщин, ожидающих тебя в «Ультра», чтобы занять тебя, пока я нахожу свое собственное развлечение. Ты можешь навещать меня, когда крови дампира будет недостаточно, чтобы укрепить твою силу. Я буду рада предложить тебе свое запястье, когда твоя жажда возрастет.

— Если ты не хочешь увидеть всю силу моего норова, тебе лучше не пытаться нажимать на мои кнопки, Брия.

Она оглядела его с низу до верху, но все же ее прищуренному взгляду удалось заставить его член стать камнем. Боги, как он любил эту ее черту. Дикая и разъяренная, глаза сияют гневным огнем. Ее двойственность очаровывала его. Ее сила, когда само ее воспитание должно было превратить ее во что-то слабое и жалкое. Ее невинность — потому что независимо от того, что она думала, Брия была действительно наивной — и бессмысленное желание, которое подслащивало ее запах. Она была великолепна.

— Я не боюсь твоего нрава, — сказала она. — Сделай самое худшее, Дженнер.

Она провоцировала его. Он не мог сдерживать эту бурю, ни разорвать их связь. Он резко выдохнул, и она подошла еще на шаг ближе. На еще один. Пока тепло ее тела не стало ласкать его.

— Я должна была уйти прошлой ночью, — сказала она. — Я должна была выйти за дверь и оставить Ронана вытаскивать пулю из твоей спины.

Ее словам не хватало искренности. Боль отражалась в ее глазах. В сомкнутых бровях.

— Попробуй оставить меня, — сказал Дженнер, — и я буду охотиться за тобой до конца света.

— Прекрати играть в эти игры, Дженнер, — сказала Брия знойным тоном, который разогрел его кровь, — и тебе никогда не придется.

Дженнер схватил Брию и прижал к себе. Он яростно обрушился на ее губы, передавая каждую унцию отложенного разочарования, которое он не мог выпустить с тех пор, как его связали. Брия растворилась в его объятьях, и он намотал на кулак шелковистую длину ее волос. Она была раем и адом. Спасением и самым жестоким наказанием. Ее руки обхватили его шею, и ногти прошлись по затылку, посылая мурашки по коже Дженнера.

Он свободной рукой обхватил ее грудь, стиснув плоть через прозрачную ткань топа. Брия застонала, и Дженнер прижался к ней, когда уложил ее на расстоянии вытянутой руки. Его мысли плыли от ее запаха; ее тело, касаясь его, обжигало кожу Дженнера. Недели бережно воцарившейся сдержанности разрушались под ее накаленным взглядом и полуобнаженным, задыхающимся видом, ее тугие соски напряглись под тонкой тканью, словно желая его прикосновения.

— Не могу, — выдохнул он. — Я не могу, Брия.

— Почему? — потребовала она. Ее глаза вспыхнули жестоким серебром, и она обнажила клыки. — Скажи мне, почему!

— Потому что мне нужно быть нежным с тобой! А все, что я хочу сделать… все, о чем я могу думать… это трахать тебя со свирепостью животного! Я хочу поглощать твою кровь! Я могу убить тебя, — низким голосом произнес он. — Я могу опустошить тебя до того, как ты поймешь, какой ущерб я причинил. Я не контролирую себя, когда дело доходит до тебя… до чего угодно… Брия. И это пугает меня до чертиков.

Глава 22

Дженнер считал, что у него нет контроля? Брия с изумлением уставилась на него. Губы пульсировали от его наказывающих поцелуев; тело гудело от желания. Его непристойные и горячие слова не сдерживали ее. На самом деле, они заставили ее еще больше тосковать по удовольствию, которое он мог подарить ей. Она хотела все, что он предлагал и многое другое. Неконтролируемый? Боги, неделями он был воплощением контроля.

— Сколько раз ты брал мою вену и ни разу не терялся в кровожадности? Ты можешь причинить мне боль не больше, чем я сама себе. Ты должен доверять мне, Дженнер. Доверься нам и нашей связи. Это правильно. Мы правильные! Перестать бороться и отпусти. Уступи. Мне.

Брия изгнала образ той женщины в клубе из своего разума. Какую бы жизнь Дженнер ни считал заслуженной, на какое бы зло, как он считал, он был способен, какой бы выбор он ни сделал, чтобы удерживать ее на расстоянии, Брия могла простить его. Если бы только он позволил себе довериться их связи. Тьма поглотила сумерки, и они стояли нос к носу в затененной комнате. Брия протянула руку, чтобы обернуть пальцы вокруг твердой мышцы предплечья, и Дженнер вздрогнул от контакта.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, Дженнер. — Она сделала шаг назад и стащила нижнее белье. Напряжение шипело в пространстве между ними, и Брия выпрямилась, чтобы снять топик. Дженнер резко вдохнул, и в его взгляде блестело дикое серебро в темноте. Брия отбросила волосы с плеч, чтобы они ниспадали ей на спину. — Я не хрустальная.

Дженнер застонал. Тот же звук наполовину от удовольствия, наполовину от боли, возбуждал ее и разрывал сердце.

— Я не доверяю себе.

— Я доверяю тебе. Хватит бегать. Прекрати отталкивать меня. Перестань обращаться со мной, как с тем, за кем ты должен только присматривать, и будь таким, каким я хочу, чтобы ты был. Это убьет меня, но я готова уйти, если придется. Заставь меня остаться, Дженнер, — с отчаянием сказала Брия. — Дай мне повод не уходить!

Все, о чем могла думать Брия, это о Дженнере, лежащем на столе, истекающем кровью, когда серебро отравляло его. Она никогда не боялась потерять что-то. Кого-то. Теперь она стояла перед ним, обнаженная перед его взором, и телом, и сердцем. Уязвимость, которую она чувствовала, предлагая себя ему таким образом, наполнила ее страхом, который заставил конечности дрожать. Еще один отказ сломит ее. Он должен был это знать. И все же он не предпринял никаких шагов, чтобы успокоить ее страхи.

Слезы жалили глаза Брии, и она подавила предательский поток. Она была сильнее, чем Дженнер отдавал ей должное. Сильнее, чем кто-либо другой. Со вздохом Брия наклонилась, чтобы поднять отброшенное нижнее белье и топ. Она отвернулась от Дженнера и направилась к ванной. Она слишком уважала себя, чтобы продолжать так жить.

Сильная рука Дженнера схватила ее за руку, и он развернул ее. Он прижал ее к себе, обрушившись на рот отчаянным поцелуем, который оставил Брию слабой и дрожащей. Руки дрожали, когда он ласкал ее плечи по обеим сторонам ключицы направляясь к груди. Соски Брии затвердели от контакта и покалывание мчалось от чувствительных кончиков к киске.

— Скажи мне остановиться. — Его рычащая мольба разрывала сердце Брии, но она отказалась давать ему путь к отступлению. Он дразнил соски, поглаживая их пальцами. Брия резко вдохнула и потянулась, сжимая мускулистый бугорок его плеча, чтобы сдержаться. Его ладони скользнули вниз по ее туловищу, а кончики пальцев впились в бедра с едва сдерживаемой силой. — Скажи мне, что ты презираешь нашу связь. — Он дошел до ее бедер и обхватил киску. Его дыхание вырвалось, когда Брия двинула бедрами от контакта. — Что ты презираешь меня. Скажи мне, что я гребаный ублюдок, Брия. Скажи мне, убираться нахуй от тебя. Что я недостаточно хорош для тебя. Скажи мне, что я напугал тебя до чертиков. — Дрожь, которая началось с рук, распространилась по всему телу Дженнера, и его собственная боль и сомнение вспыхнули через связь, ударив Брию в грудь. — Скажи что-нибудь, что угодно, чтобы удержать меня от того, что я хочу сделать прямо сейчас.

— Нет, Дженнер. — Брия отпустила его плечо. Она позволила рукам блуждать по совершенству его мускулистой груди, вниз по кубикам живота до пояса джинсов. Она расстегнула кнопку, и молния затрещала в тиши комнаты. — Я уже говорила тебе. Ты меня не пугаешь. Я хочу этого. Я хочу тебя. И я не собираюсь больше ждать.

Складка залегла на лбу Дженнера. Брия стянула штаны и нижнее белье с его бедер вниз. Он отбросил их, будто джинсовая ткань была в огне. Брия немного отстранилась от него, когда ее глаза жадно бродили по его обнаженному телу. Замысловатые черные татуировки украшали его кожу. Архаичные символы, казалось, оживали с каждым легким движением. Она протянула руку и проследила завихрение. Он дрожал под кончиками ее пальцев, и прилив волнения пронзил ее. Боги, мужчина был великолепен. Вспышка гнева вспыхнула на щеках Брии. То, что он так долго скрывал красоту своего тела от ее взгляда, само по себе было преступлением. Она наслаждалась им, у нее перехватывало дыхание, когда она остановилась на твердой длине его эрекции, гордо выступающей из бедер. Киска сжималась вокруг пустоты, и возбуждение Брии оросило его бедра. Она протянула руку и обхватила тяжелую мошонку ладонью, прежде чем пробраться вверх по гладкой плоти.

Дженнер дрожал от сдержанности. Руки опустились с ее тела и сжались в кулаки по бокам. Челюсти стиснулись, когда он поджал губы, и ноздри раздувались от резких вдохов. Губы Брии изогнулись в улыбке, когда она обратила свой взгляд на его.

— И ты думаешь, что у тебя нет контроля?

Она продолжала гладить его. Дженнер был сталью, заключенной в шелк, и она удивлялась тому, как он чувствовался в ее ладони. Большой палец прошелся по опухшей головке, и она сняла с нее шарик влаги. Дженнер зашипел на вдохе, и его бедра двинулись вперед. Он издал низкий стон, и на звук отозвался клитор Брии, пульсируя от предвкушения.

Она могла часами прикасаться к Дженнеру. С каждым касанием руки она с восхищением наблюдала за игрой мышц, которые дергались и сгибались по всему телу. Звук его тяжелых вдохов разогревал кровь Брии, и низкие стоны удовольствия отправили желание в дикий штопор, который подтолкнул ее к краю ее собственного контроля.

Она встала перед ним на колени. Дженнер дернулся и потянулся к ее руке, будто чтобы остановить.

— Брия. — Ее имя покинула губы с резким выдохом.

Брия откинулась на пятки и просто восхищалась силой и красотой тела своей пары. Ее. Этот необыкновенный мужчина принадлежал ей и никому другому. После сегодняшнего вечера Брия удостоверилась, что взгляд Дженнера никогда больше не перейдет к другой женщине. Она провела кончиками ногтей по его бедрам, словно опыленных россыпью жестких волос, и он вздрогнул. Она проследила извивающийся узор татуировки, изогнувшийся вокруг его бедра и до спины. Чувство силы затопило Брию от того, что она могла так сильно повлиять на него такой невинной лаской.

Она продолжала знакомиться с его телом. Ладони медленно прошлись, обрисовывая каждый холм и впадину. Ни один дюйм его не был не изучен. От спины по твердым полушарий его задницы и ниже. Когда она достигла чувствительной кожи под коленями, Дженнер вздрогнул. Брия тихонько улыбнулась сама себе. Она надеялась, что была единственной, кто знал об этом месте и что с вампиром делало прикосновение там.

У Дженнера дыхание становилось все более рваным с каждым касанием. Брия целенаправленно избегала той области, к которой она жаждала прикоснуться, дразня себя так же, как и Дженнера. Она стала на колени и потянулась, чтобы достать руками до выпуклости его груди. Дразнящее трение его твердых, плоских сосков о ее ладони заставило Брию задуматься, как бы это было — лизнуть их. Прикусить. Хочет ли он этого? Она предположила, что есть только один способ узнать.

Брия коснулась губами кожи чуть ниже пупка Дженнера. Набухшая головка эрекции задела ее подбородок, и контакт вырвал мягкие стоны из них обоих. Его мышцы сжались при контакте, дергаясь, когда Брия встала и прижалась телом к нему. Язычком она прошлась по его коже. Соленый вкус Дженнера и его мужской аромат окутали ее, и тело гудело от осознания этого мужчины, который вызвал у нее такие интенсивные реакции. Она поцеловала выпуклую грудную мышцу, затем рот осел над его соском. Она обвела его языком и стала посасывать, прежде чем мягко сжать зубами. Рука Дженнера дернулась, и Брия укусила сильнее, вызывая низкий рык признательности от своей пары. Она переместилась к другому соску, и на этот раз, когда она укусила, он сжал ее волосы в кулак, удерживая ее на месте еще мгновение.

— Брия, — он с таким благоговением произнес ее имя, что от этого у неё в животе запорхали бабочки. — Боги, это так хорошо.

Его слова и жар голоса сделали ее наглой. Брия спускалась по телу Дженнер, вела ногтями вниз по его прессу. Он резко вдохнул и намотал волосы на кулак. Он еще не оттолкнул ее. Не отнесся к ней грубо или без заботы. Дженнер, возможно, не доверял себе, но Брия полностью доверяла ему. Он бы никогда ей не навредил.

Она погладила длину его эрекции, и он ткнулся в ладонь. Брия опустилась, глянцевая головка оказалась перед губами. Атласно-гладкая и горячая, она обхватила губами набухшую плоть и издала тихий стон. Удивительно. Она скользила ртом по длине, нежно посасывая, когда приняла его так глубоко, как могла. Он наполнил ее рот, ее губы натянулись. Она легко часами могла оставаться между его ног. Пробовать его, лизать, сосать, упиваться твердым скольжении его против ее губ, языка и зубов. Он хотел трахнуть ее в рот? Прижаться к горлу? Дрожь пронзила ее от этих мыслей. Она не могла дождаться, чтобы испытать это с ним.

Дженнер дрожал и делал неглубокие толчки бедрами. Его рык наслаждения возбудил Брию, и она пробежала язычком от основания до головки. Она повращала языком по головке, и Дженнер выдохнул.

— Так хорошо. Брия. Соси сильнее, Виатон. Дай мне почувствовать твои клыки на моем члене.

Слова вызвали электрический ажиотаж в ее жилах. Брия сделала, как он просил, работая ртом над ним, глубоко беря его и с силой посасывая, она увеличила давление челюстей, пока клыки не стали царапать его нежную кожу.

— Да. Вот так. Не останавливайся.

Брия не собиралась останавливаться до тех пор, пока Дженнер не заставит ее. Это было самое эротическое, что она когда-либо делала. Реальность намного превзошла любые фантазии, что у нее имелись, выполняя этот самый акт. Ублажение Дженнера возбудило ее почти до точки отвлечения. Киска стала такой мокрой, что влага стекала по бедрам, а клитор так набух, что любое легкое движение ног создавало импульс, проходящий до самого нутра.

Начиная с сегодняшнего дня, Брия планировала компенсировать каждую минуту, которую они потеряли из-за упрямой неуверенности Дженнера. Он был ее, и она не собиралась его отпускать.

* * *

Дженнер запрокинул голову с низким рыком, когда продолжал толкаться мимо мягких губ Брии. Он хотел этого так долго, каждую минуту его бодрствования занимали мысли о Брии, желающей и обнаженной на коленях перед ним, распятой на кровати для него, под ним, пока он вгонял член глубоко внутри нее, и ее сверху, верхом, пока он сжимал идеальные груди в ладонях.

Рана на спине дергала, но боль была ничто по сравнению с ослепляющим удовольствием, которое пробивало свой путь через него. Отзывчивость Брии, ее беззастенчивое желание разогревали кровь и заставляли его хотеть ее даже больше, чем он думал. Она была его спасением и разрушением.

— Укуси, — рыкнул он. Дженнер любил немного боли в удовольствии, и Брия не уклонилась от его желания. Клыки пронзили плоть, и тело Дженнера задрожало от такого сильного ощущения, что он испугался, что он кончит еще до того, как он получит шанс правильно трахнуть ее. Она жадно сосала, нежные щеки впали, когда она работала ртом по его длине. С тех пор, как Дженнер оказался связанным, он отказывался от того, что хотел больше всего на свете: от Брии. Она преклонила перед ним колени, мягкая, красивая, но свирепая и дикая. Она действительно была создана для него. Она была всем, что ему было нужно, идеальным балансом для всего, чем он являлся. Как он мог быть настолько глуп, чтобы отрицать то, что они должны были быть единым целым? Друг с другом.

Дженнер схватил Брию за руки и осторожно поднял на ноги. Она ошеломленно встретила его взгляд, и Дженнер не терял ни секунды, чтобы поднять ее и положить на кровать. Ее губы были опухшими и темно-розовыми. Приглашающими. Дженнер наклонился над ней и прижался своими губами к ее. Она застонала, и член дернулся от звука, будто ревнуя, что она больше не дарила ему свое полное и безраздельное внимание.

Язык скользил по ней медленной лаской. Снова и снова их рты встречались и расставались. Размеренный, чувственный танец, который мучил его так же сильно, как пружина. Брия задела губу клыками и лизнула проколы, прежде чем укусить всерьез. Жало ощущения промчалось по позвоночнику и сжало мошонку. С каждой встречей губ их поцелуи становились все более страстными. Брия задыхалась, и тело дрожало под ним. Он схватил ее за запястья одной большой рукой и сжал их высоко над ее головой, когда он устроился между ее бедер.

— О да, — простонала Брия, когда извивалась под ним. — Да, Дженнер.

— Пока нет, Виатон. — Он скользнул длиной члена против скользкой киски, и Брия вскрикнула. — Я хочу убедиться, что ты готова для меня.

— Да, — выдохнула она. — Я готова.

— Пока нет. Но будешь.

Ее дыхание старо рваным. Плоский живот Брия дергался против него, маленькие спазмы от каждого неглубокого толчка его бедер, это заставляло член Дженнера пульсировать. Он держал ее запястья в руках, когда он прижимался ртом к ее виску, ушку, следуя по линии нежной челюсти и тонкому горлу. Его едва контролируемая сдержанность заставила тело Дженнера напрячься. Запах ее крови взывал к нему, пульсируя прямо под кожей. Он отказывал себе в удовольствии ее тела так долго, что потребовалась каждая унция его силы воли, чтобы не погрузиться в ее жар диким и сильным рывком. Возможно, он не заслуживал ее, но судьба соизволила подарить ему эту замечательную женщину. Дженнер больше не будет бороться с притяжением между ними, со связью, которая неразрывно соединила их. Брия была его. И боги… черт возьми, он будет контролировать свои животные позывы и не будет торопиться, даже если это убьет его.

Но сначала он должен был попробовать ее. Каждый ее дюйм. И Дженнер начал с горла. Он медленно погрузил клыки в ее плоть. Кожа уступила под давлением, и Брия выгнулась на кровати. Она хныкнула. Сладкая и теплая кровь текла по языку Дженнера, и он пил из нее чувственными движениями. Брия вздымала бедра в такт каждому нежному глотку, ублажая себя длиной его члена. Жесткий бутон клитора ласкал пенис, вверх и вниз, восхитительное трение почти больше, чем он мог вынести.

— Дженнер, — ахнула Брия. — Я уже почти.

Желание пронзить ее членом и вбиваться в нее, пока она будет кончать, было почти слишком сильным, чтобы сопротивляться. Ее кровь — самая сладкая вещь, которую он когда-либо пробовал. Она задерживалась на языке, и с каждый глотком он хотел только большего. Но Дженнер запер свое дерьмо. Он не позволил нетерпению накрыть его. Он не позволит своим побуждениям овладеть им. Он продолжал упираться в нее, наслаждаясь мягким скольжением по набухшим губам, пока пил из нее.

Брия высвободила руки и сжала их кулаки. Бедра дергались, когда она терлась о него, и она сладко всхлипывала от удовольствия, от этого кожа Дженнера покрывалась мурашками. Тело сжималось под ним, и жесткая дрожь накрыла ее тело, когда она кончила. Дженнер все также удерживал размеренный темп, медленно и устойчиво посасывая кровь… не беря слишком много… когда наслаждался ее оргазмом. Первым из многих, которые он планировал подарить ей сегодня вечером.

Такая интенсивность, а он еще даже не трахнул ее. Дженнер неделями беспокоился о своей неспособности держать себя в узде. Хотел отнестись к Брии так, как она заслуживала, чтобы ее не лечили в первый раз. Овладеть своей жаждой и не поддаться желанию выпить из нее больше, чем могло дать ее тело. По правде говоря, он никогда не чувствовал себя настолько удовлетворенным. Все держал под контролем. Просто доставляя ей удовольствие, он насыщал собственную потребность до такой степени, что он больше не чувствовал отчаянного и непреодолимого желания взять ее. Он знал, что никогда не сможет причинить ей боль и никогда не позволит себе поддаться кровожадности. Вместо этого он наслаждался тем, что видел ее желание. Делился с ней этим новым опытом. Ее удовольствие стало его удовольствием в этот момент. Это не было эгоистично и однобоко. Он никогда не ощущал ничего лучшего. Ничто не может сравниться с Брией.

Дженнер закрыл проколы в горле. Ее сердце бешено колотилось, этот ритм соответствовал его собственному. Он проложил дорожку из поцелуев по ее телу, рот оставил пылающий след на ключице и над опухшей грудью. Она выгнулась на прикосновение, и ее рваное дыхание заставило грудь дрожать. Дженнер взял в рот жесткий сосок, и ноги Брия сжались по обе стороны от него, когда она выгнулась от прикосновения.

— Так хорошо, Дженнер, — томно произнесла Брия. — Я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

То, что он мог заставить ее чувствовать себя так, заставило Дженнера хотеть рычать от удовольствия. Он оторвался от соска и слегка подул на кожу, в результате чего тот стал еще жестче.

— Ты сможешь вынести все, что я тебе дам, — прорычал он. — Ты будешь кончать снова и снова, прежде чем будешь готова, чтобы я трахнул тебя.

Она дрожала в его объятиях, будто просто его слова могли заставить ее кончить. Он уделял ее телу огромное внимание. Он лизал, сосал, покусывал, пока она не извивалась под ним. Он рискнул опуститься ниже, вниз по мягкой коже тела и над изгибом бедер. Он ослабил хватку на запястьях, но вместо того, чтобы опустить руки, Брия потянулась и схватилась за изголовье.

Дженнер устроился поудобнее. Запах ее возбуждения заставил член пульсировать изысканной болью. Если бы он знал, что может получить такое удовольствие от удовольствия своей пары, поставив свои собственные потребности на второе место, он бы соблазнил Брию в первую же ночь. С ней он мог быть бескорыстным. И он удивлялся тому влиянию, которое она оказывала на него.

Киска блестела, текла от желания. Дженнер провел пальцем по влажности, которая покрывала ее внутреннюю поверхность бедер, и Брия дернулась. Он проследил путь вверх, стараясь избегать чувствительной кожи ее опухших губ. Вместо этого он исследовал складку ее бедра, короткое гнездо локонов, которые покрывали лобок, область чуть ниже киски, которая переходила в идеальные изгибы попки. Он трахнет ее туда, как и обещал. Не сегодня, но скоро. Дженнер планировал познакомить Брию со всеми возможными удовольствиями. Он продолжал гладить ее, пока Брия не начала извиваться под ним с нетерпением. Знание, что он снова привел ее в состояние бессмысленной нужды, наполнило Дженнера самодовольным чувством удовлетворения.

Он собирался заставить ее еще больше потеряться. Дженнер прижался губами к клитору. Первое движение языка — он вкусил небо и жадно пожирал его, прежде чем мягко и нежно начать водить языком. Брия вскрикнула, и ее руки покинули изголовье кровати, чтобы погрузиться в короткие пряди волос Дженнера. Он был рад, что не потрудился подстричься, когда она сжала их и нежно потянула.

Его пара не могла быть более совершенной.

Глава 23

Брия плыла на облаке блаженства. Она никогда не знала такого непрекращающегося удовольствия. Дженнер дал ей то, что было нужно, еще до того, как она поняла, что это такое. Желание усиливалось с каждым прикосновением его губ, с каждым мягким движением его языка. Она никогда не чувствовала такой энергии, и ее опьянял контроль над мужчиной, который навис своим большим телом над ней.

Одна рука Дженнера легла ей на живот, а другая прижалась к ее бедру, чтобы открыть ему вид. Мягкого, гладкого давления его языка, когда он проходил по клитору, было достаточно, чтобы заставить ее кричать. Она выгибала спину, но он крепко держал ее. Он увеличивал давление, пока не заставил ее балансировать на грани оргазма, только чтобы отступить мягкими, дразнящими движениями, которые разогревали ее кровь, но не давали освобождения. Он прикоснулся к набухшему узлу нервов ртом и стал сосать, царапая клыками гиперчувствительную плоть настолько чувственно, что она еле сдерживалась. Брия прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от удовольствия на весь дом. Ее клыки прокололи нежную кожу, и Дженнер застонал у киски, его жажда явно пробудилась от запаха крови.

Это была жестокая игра, но вместо того, чтобы позволить ранам закрыться, Брия снова укусила. Сильнее. Движения Дженнера стали более безумными. Он набросился на нее с той же энергией, с которой питался от нее. Бедра Брии дернулись, и ее тело чувствовалось так, будто оно сжалось. Все туже и туже, пока она не выдержит еще одного момента напряженности. Дженнер повернулся, чтобы прижаться к внутренней стороне бедра Брии, и она резко вдохнула, когда клыки прокололи ее кожу.

— Дженнер! — Оргазм ударил ее с молниеносной интенсивностью, которая украла ее дыхание. Брия дрожала, когда волна за волной парализующего удовольствия накатывали на нее. Она ничего не могла сделать, чтобы подавить всхлипы страсти, которые слетали с ее губ. Ее язык пробежался по нижней губе, и вкус ее собственной крови только разжег огонь неутоленной жажды в горле.

Как и прежде, Дженнер медленно прошелся по ранкам языком, закрыв проколы. Его руки бродили по ней мягкими ласками, что превращали ее в жидкость. Как он мог бояться, что отнесется к ней с чем-то иным, кроме нежной заботы? Контроль Дженнера намного превзошел контроль Брии. Даже сейчас она не могла думать ни о чем ином, кроме как утопить клыки в его горле, пока он будет глубоко внутри нее. Брия жаждала этого слияния тел. Она нуждалась в нем больше, чем в крови.

— Дженнер, — сказала она задыхаясь. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Я не могу больше ждать. Пожалуйста.

Дженнер встал на колени. Его взгляд встретился с ее, горя диким серебром.

— Ты можешь подождать. — Пальцы сжали ее бедра, прежде чем скользнуть между ними. Брия ахнула и дернулась от контакта. — Ты еще не готова.

— Готова! — Отчаяние сквозило в ее голосе. Ей было все равно, что она прибегла к мольбе. Она так сильно нуждалась в нем и думала, что разозлится, если он ее не возьмет. Каждый дюйм тела покалывал электрическими толчками удовольствия, и она извивалась на матрасе, будто это могло принести ей хоть какое-то облегчение. Дженнер довел ее до оргазма дважды, и этого все еще было недостаточно, чтобы принести ей даже унцию облегчения. Клыки Брии пульсировали в деснах, и она снова прикусила нижнюю губу, чтобы заставить его сделать что-то необдуманное.

Он навис над ней, прижался ртом к ее губам и слизал кровь, которая оказалась на них.

— Ты жестокая женщина, наказываешь меня запахом своей крови. Ты же знаешь, я не могу устоять.

Она не могла устоять перед ним! Когда дело доходило до Дженнера, у Брии не было решимости. Все, что бы он ни просил у нее в тот момент, она с радостью бы сделала. Его влияние на нее, как и их связь, было абсолютным. Он обернул большие ладони вокруг ее бедер, и Брия позволила бедрам открыться в ожидании.

Он улыбнулся высокомерной, очень мужской ухмылкой.

— Я же говорил, ты еще не готова принять меня.

Дженнер перевернул Брию на живот. Он полз по ней, его массивное тело нависало на ней, когда он поставил руки по обе стороны от нее и прижался ртом к ее уху.

— Я хочу, чтобы твоя киска текла для меня, когда я буду трахать тебя. Я хочу, чтобы ты была такой безмозглой от желания, чтобы укус боли, который ты почувствуешь, когда я войду в тебя, исчез в глубине твоего разума.

Да! Да всему этому! Брия приподняла попку вверх, и длина эрекции Дженнера скользнула меж ее ягодиц. Ни один мужчина никогда не говорил ей таких горячих, бессмысленных вещей, и это послало новый прилив волнения по крови Брии. Она выгнулась, приподнявшись на ногах, ее голова все еще лежала на матрасе, чтобы снова почувствовать, как атлас скользит по коже.

Дженнер опустил руку и стал ласкать ее тяжелую грудь.

— Это мое, — прорычал он ей на ухо. Его рука скользнула между бедер, чтобы обвести клитор и Брия застонала. — Это мое. — Он потянулся, чтобы схватить ее за ягодицу. — Это мое. — Он, наконец, продемонстрировал ей свой грубый характер в словах и действиях, и Брия не могла насытиться этим. Она приподняла бедра вверх, умоляя сделать это еще раз. Он взял другую ягодицу в ладонь и сжал податливую плоть. — Твое тело мое. — Голос становился грубее с каждым произнесенным словом. — Мое, чтобы наслаждаться. Твои крики только для моих ушей. — Он снова обвел клитор, срывая стон с ее губ. — И мое тело, мое удовольствие, не для кого, кроме тебя. Ни для кого. Ты меня понимаешь?

Он как-то пытался донести до нее, что она ошиблась в том, что видела в клубе?

— Скажи, Брия.

— Да, — пробормотала она. — Я поняла.

Он поцеловал ее между лопаток, вниз по спине. Он целовал те полушария, которые сжимал в ладонях, бедра и обратно вверх. Брия протянула руку, собрала волосы и убрала их с шеи. Он поцеловал ее в затылок, поцарапал клыками чувствительную кожу, и Брия задрожала.

Дженнер сжал бедра и поднял ее задницу выше. Брия ахнула, когда его жесткая длина скользнула между ее бедер. Он сделал острый толчок бедрами, скользнул между половых губ. Дрожь ощущения прошла через нее, когда опухшая головка эрекции задела клитор. Боги, она не знала, сколько из этого она могла вынести, прежде чем она станет не более чем дрожащей массой нервов, умоляющей его трахнуть ее.

В объятиях Дженнера Брия не чувствовала стыда. Никакого смущения. Вне всяких сомнений. Она могла говорить все, что угодно, вести себя так нагло, как ей угодно, и он никогда не осудил бы ее за это, никогда не принижал бы ее за страсть. Она знала это с того момента, как увидела его, и он набросился на нее, безумно жаждущий и одержимый тем, что взять ее. Дженнер освободил Брию, чтобы думать, испытывать, чувствовать. Все запреты, которые воспитывались в ней испарились от прикосновения Дженнера, пока в глубине души не осталось ничего, кроме паутинных воспоминаний.

Он продолжал ласкать ее, сжимая бусинки сосков, целуя плечи, спину и шею. Он продолжал толкаться между бедер, дразнить, заставляя ее кончить, этого было более чем достаточно, чтобы разогреть ее аппетит. Низкий рык собрался в горле Дженнера, добавляя удовольствие Брии. Она раскачивалась против него, когда ее тело снова сжалось в ожидании освобождения.

— Я близко, Дженнер. Я сейчас кончу.

С рывком бедер Дженнер отстранился. Брия потянулась, чтобы удержать его там, где он был.

— Пожалуйста, не останавливайся. — Отчаяние, желание и бессмысленная похоть окрасили ее слова. — Пожалуйста, Дженнер. Мне нужно кончить. Мне нужно.

Дженнер перевернул Брию на спину. Тревога пронзила ее при осознании того, что она собиралась получить все, что хотела. Его размер заставил ее задуматься. Она ожидала немного боли; она просто надеялась, что ее неопытность не испортит момент для Дженнера. Получит ли он удовольствие?

— Брия, посмотри на меня.

Она только сейчас поняла, что закрыла глаза. Она медленно их открыла, чтобы обнаружить Дженнера, пристально смотрящего на нее. Он потянулся между ее бедер и погладил ее. Он не сводил с нее взгляда, когда возродил огонь, который привел ее к краю контроля. В мгновение ока она извивалась под ним. Ноги Брии распахнулись, и она подняла бедра, чтобы встретиться с ним.

— Возьми меня, Дженнер. Мне нужно это. Я хочу этого. Тебя.

Он взял эрекцию в кулак и направил к ней. Легкими, неглубокими толчками он вошел в нее, но не так глубоко, только головка, вытаскивая и окунаясь обратно, пока грудь Брии не поднялась и не пала от ее рваного дыхания, а ее ногти не вонзились в его плечи. Ее тело дрожало от предвкушения, мышцы живота сжимались, и соски покалывали, когда его грудь касалась ее с каждым толчком его бедер.

— Скажи мне еще раз, что ты хочешь меня, Брия. — Он нахмурился и сжал челюсти. — Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Хочу. — Слова едва сформировались, она была так зла на него. — Я хочу тебя, Дженнер. Ты нужен мне внутри меня. Сейчас. Пожалуйста. Я больше не могу ждать.

Он прижался к ее шее и укусил в тот самый момент, когда вошел в нее. Удовольствие и боль накрыли ее, оба сразу. Ощущения смешались в одно целое, комбинация была настолько интенсивной, что она сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Дженнер растянул ее, наполнил и успокоился внутри, когда запечатал проколы на ее горле. Он тяжело дышал у ее виска, и его тело дрожало от сдержанности.

— Брия, — выдохнул он. — Брия. Боги, мне это было нужно. Нужно было оказаться внутри тебя.

Она протянула руку и провела пальцами по его волосам.

— Дженнер, я твоя.

* * *

Руки Дженнера дрожали под собственным весом. Бедра горели от желания дернуться вперед. Он хотел взять Брию жестко и глубоко, вытряхнуть прочь каждую унцию этой отчаянной, ненасытной потребности, пока не останется ничего, кроме мирного истощения.

Боги, она сжала его крепко. Член Дженнера пульсировал против ее внутренних стен, когда он похоронил себя внутри нее. Он задыхался от интенсивности ощущений, давая ей время, необходимое, чтобы приспособиться к его размеру, боли и этому новому опыту. Когда ее бедра двинулись ему навстречу, Дженнер зарылся лицом в душистые локоны ее волос и издал низкий стон. Его пара была восхитительна. Отзывчива. Созданная для него одного.

Моя.

Он двигался медленными, неглубокими толчками, стараясь удерживать большую часть своего веса. Бедра Брии распахнулись, когда тело приняло его, и Дженнер погрузился глубже, сорвав сладкий стон с губ Брии, от которого мошонка сжалась, и кровь быстрее побежала по венам. Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Ее зрачки были обрамлены серебром, глаза — широко распахнуты и полны удивления, выражение лица Брии рисовало чувственный образ, который еще больше разжег похоть Дженнера. Губы разошлись, дыхание вырывалось неглубокими толчками, щеки раскраснелись.

— Сильнее, — взмолилась она тихо. — Глубже. Пожалуйста.

Дженнер не мог говорить, не мог сосредоточиться ни на чем, кроме самоконтроля. Когда она говорила таким томным голосом, таким сладким и грешным одновременно, это разрушило крепость его решимости. Он толкнул глубже, и Брия ахнула, чистое блаженство разлилось по ее мягким чертам лица. Она выгнула спину, прижимая пышные груди к его груди. Дженнер вытащил до головки член и снова нырнул внутрь, заставляя еще больше тех же звуков сорваться с губ своей пары. Она держала его в руках. Он мог наблюдать за ней часами. Он никогда по-настоящему не находил насыщения в чужом удовольствии. Но с Брией все было по-другому. Ее удовольствие было его, и собственные желания и потребности Дженнера ушли на второй план.

Он трахал ее медленно. Вытаскивал и вставлял с неизменной точностью, которая проверяла его решимость. Она становилась все более дикой, более бессмысленной с каждым толчком его бедер, ее голова билась о подушку, когда ногти впивались в его плоть. Его мышцы сокращались, подтягиваясь до такой степени, что дергались, но Дженнер продолжал неустанный темп. Он хотел, чтобы Брия почувствовала каждый дюйм, когда он скользил туда-сюда. Он хотел растянуть ее удовольствие, пока оргазм не взорвется в ней. Боги, он мог только представить, как красиво она будет выглядеть, когда, наконец, кончит. Произведение искусства, окрашенное оттенками безудержной страсти.

Одна из стройных ножек обвила бедро Дженнера. Ее голос стал хриплым от криков, и бедра дергались, когда она сжимала его. Ближе. Так близко, что внутренние стенки начали сжиматься вокруг члена, туго обхватывая Дженнера, подводя его к краю. Он отказывался кончать, пока не увидит, как она кончит. Ему нужно было увидеть ее лицо, когда она расслабится настолько, насколько ему нужно будет получить собственное освобождение.

Он смотрел на нее, ее темные брови резко сошлись над глазами.

— Следуй за мной, Брия, — произнес Дженнер. Его темп увеличился, и мурлыкающее одобрение завибрировало в горле Брии. — Давай, Виатон. Отпусти себя. Дай мне почувствовать, как ты сожмешь мой член.

Глаза Брии искрились серебром. Она обнажила клыки и выгнулась. Ее тело сжалось, а затем растаяло под ним, когда она кончила. Клыки Дженнера пульсировали в деснах, его потребность пить из нее, пока она кончала, подавляла. Он смотрел на красивое лицо, выражающее гамму эмоций, когда оргазм накрывал ее. Брия вонзила ногти ему в плечи и закричала, отдаваясь накатывающим волнам ощущений. Красивая. Боги… такая чертовски прекрасная, что вид ее был колом в сердце Дженнера.

Дженнер провел большим пальцем по ее щеке, так как его собственная потребность становилась лихорадочной. Он видел на лице своей пары чистое блаженство, но было еще и удовольствие. Когда последние сжатия киска начали ослабляться, Дженнер утопил клыки в ее горле. Брия выпустила отчаянный всхлип, и он вошел в нее глубоко и сильно, вызывая еще один оргазм. Мошонка Дженнера сжалась, когда волна интенсивных схваток охватила его, но он отказался отдаваться собственному освобождению, пока Брия не будет полностью насыщена. Кровь покрывала его язык, и он жадно глотал ее. Более пьянящего нектара он никогда не пробовал. Еще. Он хотел большего, не мог насытиться. Прошлое и настоящее смешались в сознании Дженнера, и он продолжал пить. Он не остановится, пока не наберется сил. Он не мог остановиться даже если бы захотел. Удовольствие накрывало его. Жажда крови держала его в своих объятиях. Чудовище.

— Дженнер. О, боги.

Звук ее голоса мгновенно разрушил чары. Он уже не был таким агрессивным мужчиной. И одна ошибка его прошлого не будет диктовать его будущему. Слова давно умершего вампира больше не влияли на него. Сердце Дженнера воспарило, когда чувство свободы открылось внутри него. Его душа была привязана к душе Брии. Связь была абсолютной. Ему больше ничего не нужно было, чтобы исцелиться. Пока она была его, никакого вреда ей не будет.

Брия схватила его за шею ивпилась клыками, проколов кожу и уничтожив решимость Дженнера. Он кончил с таким рвением, что его клыки вышли из ее горла. Он запрокинул голову с рыком, когда его член пульсировал и пульсировал внутри нее с силой дикой летней бури. Интенсивное ощущение покалывающее яички, пробежало по всей длине члена до головки. Он толкнулся в Брие, его чувство самообладания исчезло. Он трахал ее с отчаянием, толчок за мощным толчком, пока совершенно не потерялся и не стал простой бескостной массой мышц, опирающейся на нее. Дженнер никогда не знал такого насыщения. Такого ощущения завершенности. Это потрясло его до гребаного нутра и заставило задыхаться и дрожать.

Брия закрыла проколы в горле и отстранилась. Кровь сочилась от укусов, которые он оставил на ней, красивые ленты малинового цвета на ее фарфоровой коже. Дженнер высунул язык, закрывая проколы, а затем стал слизывать кровь с ее плоти, не желая тратить ни капли. Она медленно, сладко вздохнула, и он отстранился, чтобы обнаружить ее улыбающиеся полные губы, закрытые глаза и мягкое выражение лица.

— Дженнер, — сказала она с удивлением. — Это было…

— Удивительно? — предложил он. Хотя «удивительно» было бледным словом для того, что он только что испытал.

Слово слетело с ее губ решительным дыханием:

— Нереально.

Узел эмоций сжался в его груди.

— Брия. — Он так много хотел ей сказать. Так много, но не было слов, чтобы передать все это. Но больше всего ему нужно было объяснить свои действия в «Ультра» прошлой ночью, чтобы она знала раз и навсегда, что была единственной женщиной его жизни.

Ее глаза распахнулись, сияя аметистовыми камнями. Она протянула руку и провела подушечкой большого пальца по его нижней губе.

— Сегодня первый день моего существования, — мечтательно произнесла она. — Ничто из того, что произошло до сегодняшнего вечера, не имеет для меня значения.

Способность Брии к прощению, доброте и пониманию казалась безграничной. Более бескорыстной женщины Дженнер никогда не знал. Такой контраст с его собственной целеустремленностью и эгоизмом. Он сделал неглубокий толчок бедрами, и она выпустила еще один блаженный вздох.

— Мммм. Я никогда не чувствовала себя так хорошо. Ни разу.

То, что он был ее первым и единственным, удовлетворило его эгоизм. То, что он увидел, прикоснулся, попробовал Брию таким образом, что ни один другой мужчина не знал — или никогда не познает — только усилило жестокое ощущение собственничества, которое он уже чувствовал к ней. Никто другой не слышал ее криков страсти, никто другой не пробовал сладости ее крови на языке. Она полностью принадлежала ему. Он возжелал ее со свирепостью, которая пронеслась по нему, как адский огонь. Независимо от того, что он делал, это всегда будет аспектом его личности, который не имел никакого контроля, когда дело доходило до его пары. Черта, которую он не мог отключить, как бы ни старался. Дженнер, без сомнения, знал, что если ей когда-нибудь навредят, он устроит кровавую бойню по пути, и он уничтожит существо, ответственное за это.

Дженнер вышел из нее, и Брия потянулась к нему, будто чтобы удержать его. Отсутствие ее тепла нокаутировало его, потеря выбила воздух из легких. Желание поглотило его. Он когда-нибудь найдет равновесие?

— Не покидай меня, — промурлыкала она соблазнительным голосом, который послал дрожь по его позвоночнику.

До восхода солнца оставались часы, но Дженнер не собирался покидать эту комнату.

— Я никуда не собираюсь, и ты тоже. — Он перевернулся на бок и прижал Брию ближе к себе. Контакт кожи с кожей заставил его пожелать никогда не покидать кровать. — Я планирую держать тебя голой и прямо там где ты сейчас до конца ночи.

— Уверен? — Ее выражение лица было наполовину наивным, наполовину соблазнительным. И на сто процентов неотразимым.

— Я только начал, Виатон. — Дженнер положил руку Брии на грудь, и та вздохнула. — Я планирую трахать тебя до рассвета. Я сделаю с тобой такие ужасные вещи, что ты будешь умолять меня никогда не покидать тебя.

Брия приподнялась на одной руке, потянулась другой между ног Дженнера и погладила член по длине. Тот затвердел в ее ладони. Он не мог дождаться, чтобы снова оказаться в ней.

— Может быть, это я заставлю тебя умолять.

— Битва воли?

Брия свела брови и полуулыбнулась.

Женщина могла подчинить его взглядом. Она прошлась по всей длине его тела, целуя, облизывая и пощипывая, когда расположилась между его ног. Ее язык кружил по головке члена, и Дженнер шипел от удовольствия. Боги. Если бы это была битва воли, он был чертовски уверен, что проиграет этот раунд.

Глава 24

— Страх — странная штука, не так ли? — шепотом произнесла Брия в темноте спальни. Она лежала на руках Дженнера, ее тело было полностью насыщено, но мысли неслись. То, что произошло в часы их любви, укрепило их связь. Она ощущалась сильнее, чем когда-либо, и это наполняло ее чувством принадлежности и удовлетворенности, подобных которым она никогда не знала.

— В смысле? — Дженнер коснулся губами ее виска.

— Наш ковен, — начала Брия. — Ковен дяди. Он правит страхом.

Дженнер крепко сжал ее.

— Он сделал тебе больно?

— Нет, — ответила Брия с грустным смешком. — Но если ты внушаешь кому-то достаточно страха, то подавляешь любопытство. Нас учили не пить из горла. Не пить бессмысленно. Держать тела чистыми и нетронутыми. Мы могли бы также быть ковеном священников. Никто никогда не задавал вопросов дяде. Никто не ослушался его. Он использует ковены, типа Шивон, в качестве примера необузданных созданий, которыми мы стали бы, если бы отдались своим желаниям. Он сказал нам, что войны Сортиари были устроены из-за бессмысленных вожделений вампиров.

Грохочущий смех Дженнера завибрировал по ее коже.

— Удивительно, что он вообще позволил Михаилу обратить тебя.

— Никто не был так удивлен, как я.

Пальцы Дженнера лениво пробегались по ее волосам. Дыхание коснулось ее уха, и Брия вздрогнула.

— Ты не испугалась?

— Нет. — Что было правдой. Даже когда она думала, что умрет, Брия не боялась. — Когда я поняла, что меня обратили, я разозлилась. Я хотела, чтобы он отпустил меня, а вместо этого дядя бросил меня в новое существование. Сначала я чувствовала себя в ловушке больше, чем когда-либо, но потом осознала переход и чем он стал для меня: свободой. Я увидела в этом возможность посмотреть на мир новым взглядом и игнорировать все, чего меня учили бояться. А потом ты вошел в дверь спальни той ночью…

Дженнер вздохнул.

— И напугал тебя.

— Нет. — Брия повернулась в его объятиях, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Она поднесла руку к его щеке. — Ты стал ответом на все мои вопросы.

Он склонил голову и поцеловал ее. Сначала мягко, а затем с большей требовательностью. Время ускользало сквозь пальцы, когда они целовались. Их руки блуждали и исследовали. Брия выдохнула в рот Дженнера, когда его язык ласкал ее. Когда он, наконец, отстранился, она тяжело дышала и ни о чем не думала.

— Дядя позволил страху управлять им. Теперь, когда я знаю правду, то понимаю, что он, должно быть, рассматривал любовь моей матери к отцу как нечто плохое. Слабость. Может быть, он пытался защитить нас от такой дикой любви, которая побуждала бы нас делать безрассудные вещи. — Ее голос опустился до шепота. — Как обещать жизнь новорожденного ведьме, чтобы спасти жизнь пары.

— Брия. — Он смотрел на нее, будто хотел забрать ее боль.

Брия поцеловала его один раз и разгладила складку между бровей.

— Ты был прав насчет меня, Дженнер. Я была наивна. Мир не черно-белый. Есть много оттенков серого. Мы все делаем то, что считаем правильным в то время. Она любила меня, — сказала Брия сквозь слезы, что угрожали пролиться. — Она могла отдать меня ведьме, но не отдала. Дядя любит меня. Я могу не согласиться с тем, что он сделал, но для него его выбор был правильным.

— Я собираюсь убить некроманта. — Суровые слова Дженнера охладили ее. — Когда я найду ее, она заплатит за каждый день твоей жизни потерянный по ее вине.

— Дженнер, я имела в виду то, что сказала ранее. Моя жизнь началась сегодня. Ничего, что случилось раньше, не имеет значения.

— Это важно для меня, — сказал Дженнер. Он прошелся подушечкой большого пальца по ее нижней губе. — Я собираюсь убедиться, что у тебя больше нет причин бояться.

Какой мужчина. Брия никогда не встречала никого столь благородного, как Дженнер.

— Я вела себя как эгоистичный, избалованный ребенок. Прости.

Дженнер ухмыльнулся.

— А я вел себя как упрямая заноза в заднице. Если бы я мог загладить свою вину, то сделал бы это.

— Ты научил меня драться, — заметила она с улыбкой. — Я бы сказала, что этого достаточно.

— Ты жестокий боец, Виатон. — Ласковый тон Дженнера согрел ее. — Настоящий воин.

— Откуда ты знаешь? — поддразнила Брия.

— Я обучал многих, — сказал Дженнер. — Брия, ты потрясающая.

— Ты вырос в Финляндии? — Брия надеялась узнать как можно больше о Дженнере. Он сказал ей, что «виатон» — финское слово. Должно быть, это его родной язык. — Как ты познакомился с Михаилом?

— Через Ронана, — ответил Дженнер. — Мы оба были членами ковена Шивон в то или иное время, и он — близок мне, насколько может быть только брат. Когда Михаил нашел Клэр, Ронан предложил обратить меня после него. Тогда он и привел меня сюда.

— Настолько недавно? — удивилась Брия. — Я думала, что ты знаешь его целую вечность.

Дженнер вздохнул:

— Коллектив, — ответил он. — И кровь. Они создают прочные связи.

Брия никогда не думала об этом, но Дженнер был прав. Она почувствовала мгновенную близость к Клэр и Михаилу, даже к Ронану. Кровь, которая обратила их, связала их всех друг с другом и сформировала неоспоримое родство. Теперь они были семьей Брии. Ее ковеном. А Дженнер стал ее домом.

— Так и есть, — сказала она через мгновение. — Думаю, я не замечала этого, потому что связь намного сильнее. Она перекрывает все остальное.

— Самая сильная связь из всех, — пробормотал Дженнер. — Нерушимая.

* * *

Дженнер никогда не знал такой близости. Он брал вены женщин. Трахал их. И двигался дальше. Даже когда он принадлежал ковену Шивон, он держался на расстоянии от других, слишком боясь своих собственных неуправляемых аппетитов. Единственные прочные отношения, которые он выковал со своим видом, были с Ронаном. Дженнер не был заинтересован в том, чтобы делиться чувствами, подробностями своего прошлого или любой другой дерьмовой ерундой. До сих пор.

Брия заставила его захотеть поделиться с ней всем. Каждой мыслью, чувством, воспоминанием. Черт, даже тривиальным дерьмом, которое не имело значения, например, какие ему нравились стейки или любимые телешоу. Он хотел узнать ее изнутри и снаружи, и он хотел, чтобы она узнала его так же. Это заставило его чувствовать себя слишком уязвимым. Но с Брией Дженнер нашел безопасное убежище.

Воспоминания завалили его. Помимо Коллектива, эти болезненные воспоминания принадлежали только Дженнеру. Он праздно гладил волосы Брии, удивляясь тонкой, шелковистой текстуре.

— До атак Сортиари, ковены дампиров принадлежали вампирским лордам, каждый из которых правил в своей области. В свою очередь, каждая отдельная иерархия подчинялась совету королей. Отец Михаила был высшим королем. Как и его дедушка. И теперь Михаил тоже станет высшим королем. Самым высшим, он — отец всех нас.

— В конце концов, ты тоже станешь королем, — отметила Брия. — Ты часть ближайшего окружения Михаила.

Дженнер фыркнул.

— Моя фамилия несет с собой тяжелое бремя стыда благодаря мне. Я и подавно не достоин этого звания. Кроме того, если бы все было по-моему, не было бы монархии. Никакого классового разделения. Уже сейчас Михаил воскрешает элитарную систему, которая не сделает ничего, кроме как вызовет разногласия.

— Уверена, у него благие намерения, — возразила Брия. — Важен порядок.

— Да, — согласился Дженнер. — Но возможен порядок и без разделения.

— Каким был твой ковен до того, как ты оказался у Шивон? — спросила Брия.

Эмоции поднялись в горле Дженнера, и он проговорил сквозь ком:

— У меня не было ковена. — Слова оставили пустоты в его груди.

Брия нахмурилась.

— Как такое возможно?

Она жила в ковене и не могла понять, как он мог не принадлежать какому-то.

— Ты видишь хорошее в каждом, Виатон. Кто-то, кто сделал то, что сделал я, не достоин тебя.

— Как ты можешь так говорить? Дженнер… — мягкие эмоции в ее голосе опустошили его, — … я знаю твою душу, и она прекрасна.

— Я убивал. — Он сказал это. Сорвал пластырь с прошлого и обнажился перед ней двумя маленькими словами. — Я убивал бессмысленно и бесконтрольно. Я скрывался от тебя ради твоей же безопасности. Мой контроль… я непостоянен, Брия. Я не переживу, если причиню тебе боль. Я опозорил свою семью, себя, и буду нести следы этого позора вечно. Я не могу навлечь стыд и на тебя… или того хуже.

Брия посмотрела ему в глаза. Она протянула руку, и Дженнер вздрогнул, когда мягкие подушечки пальцев проследили струйно-черный узор, который красовался на его торсе. Ее мягкость была почти больше, чем он мог вынести.

— Кто-то сделал это с тобой, чтобы опозорить тебя?

— Это было предупреждение, — ответил Дженнер. — Любому ковену, у которого мог возникнуть соблазн принять меня или мою семью.

Ее голос был чуть больше шепота.

— Почему?

— Я убил члена своего ковена. Я опустошил ее. Я отдался кровожадности и пил из нее, пока ее сердце не перестало биться.

— Дампиры не испытывают кровожадности. — Дрожь в ее словах, страх в запахе, обжигали Дженнера.

— Так и есть, — категорически ответил он. — У меня всегда были большие аппетиты. Я не хотел ничего больше, чем быть обращенным. Я был одержим этим. Я вел себя как вампир задолго до того, как стал им. Я потерялся в моменте, в силе, которую чувствовал и к которым тянулся. Я проколол кожу ее горла и открыл вену. Я пил из нее, пока ее тело не обмякло у меня в руках. Вампирский лорд, который управлял нашим ковеном, заявил, что если я когда-нибудь обращусь, то стану монстром, которого придется уничтожить. Моя семья была изгнана. И как предупреждение любому ковену, который может попытаться дать нам убежище, мое тело было помечено. Из-за моей неосмотрительности отец — могущественный военачальник вампиров — лишился своей репутации. Мы никогда не были богаты, и если бы не его мастерство в качестве бойца, наша семья была бы самой низшей из низших. Наше изгнание стало ударом, от которого отец так и не оправился. Он вышел на солнечный свет и прекратил существование, оставив мать заботиться о нас. С этого момента наш род опустился по иерархии. Даже мои сестры были прокляты оставаться дампирами. Ни одна из них не получила дар обращения из-за меня.

Брия поднялась на локте, чтобы изучить его лицо. Беспокойство, омрачавшее ее лоб, пронзило его сердце.

— Я никогда о таком не слышала. Сколько тебе было, когда это случилось?

— Шестнадцать.

— Дженнер, — тихо сказала Брия. — Ты был всего лишь ребенком.

— Не тогда, — ответил он. — Не в глазах ковена.

Брия потянулась, чтобы погладить его по щеке.

— Дядя говорил, что ты сказал ему, что мы все животные. Я знаю жажду, желания, которые захватывают меня без причин. Я верю, что мы — существа, ведомые инстинктом. Ты совершил ошибку, и вся твоя семья была разрушена из-за этого. Это так несправедливо.

— Ты знатного происхождения, Виатон, — с любовью сказал Дженнер. — Ты существовала без борьбы. И ты такая молодая. У меня всегда были проблемы с контролем. Я мог бы стать монстром, которого они боялись, если бы меня обратили годы назад. Это было справедливое решение. Такое же решение приняли бы и твой дядя и твой отец, если бы они оказались в том же положении. Я был наказан, чтобы защитить ковены.

— Я родилась в разгар убийств, — сказала Брия. — Я не настолько молода.

Дженнер улыбнулся. Он проследил подушечками пальцев по ее нежной скуле.

— Ты достаточно молода. Без репутации и положения моего отца, мы стали нищими. Ни титула, ни земель, ни каких-либо владений. Русские контролировали Финляндию в то время, и точно так же русские вампиры управляли ковенами. Мы жили за пределами вампирской и дампирской культуры. Мать и сестры работали в богатой семье. Я взял небольшую рыбацкую лодку и продавал все, что мы могли поймать.

Складка залегла между бровями Брии.

— Ты, должно быть, чувствовал себя таким одиноким.

Дженнер пожал плечами.

— Это было неплохо. Тогда жизнь была достаточно тяжелой. Выживание стало важнее, чем беспокойство о том, где мы были или не были. Люди вели свои войны, а мы вели свои. Только когда истребители Сортиари перевесили чашу весов в свою пользу, тот самый вампир, который приказал, чтобы я был отмечен и изгнан, искал меня. Не имело смысла обращать дампиров, которые были неспособны сражаться в течение нескольких дней. Жажда и давление Коллектива сделали бы это невозможным. Я уже был свирепым. Такой же смертоносный в бою, каким был мой отец. Многим из дампиров низших классов был обещан дар, если они подтверждали свою верность и воевали. Если они переживали войну, то были обращены. Мне предложили прощение. Все мои грехи были бы отпущены, и моя семья могла вернуться в ковен, если я одолжу свой меч — свою силу — для борьбы. Я ухватился за этот шанс. Я рассматривал это как возможность поднять положение своей семьи. Искупить имя отца и искупить его смерть. Я был истинным воином. Я выжил, а все вокруг меня — даже моя бедная мать и сестры — были убиты. Наш регион был уничтожен истребителями. Осталось лишь несколько дампиров. Я ушел вскоре после этого. Переплыл море и оказался в Бостоне. Там я встретил Шивон и Ронана.

— Для дяди Шивон — поучительная история, — сказала Брия. — Он часто рассказывал нам истории о ее ковене. Я не боялась. Я завидовала ее силе, ее дикости. Она никому не подчинялась. Я мечтала сбежать, чтобы присоединиться к ее ковену, когда была юна. Я хотела стать одной из ее свободных, диких созданий.

Брию не заботили классовые различия. Ее фамилия, ее положение в иерархии ковена ничего для нее не значили. Все были равны в глазах Брии. Даже признание Дженнера о том, что он сделал, не заставило ее отстраниться от него. Она жаждала свободы и силы — импульсивности — там, где Дженнер провел свою молодость, стремясь к лучшей жизни, молясь богам о прощении и контроле, в котором он так отчаянно нуждался. В Брие он нашел принятие и прощение. Через нее он понял, что может, наконец, принять себя мужчиной, которым он был. Он мог, наконец, простить себя. Эта женщина в его руках была его спасением.

— Дженнер, мне очень жаль. — Она провела пальцами его по руке. Так нежно. — Ты не чудовище. В один несчастный миг ты потерял себя, но осознав это, ты более чем искупил все. У тебя больше контроля, чем у кого-либо из моих знакомых. Ты жестокий, да. Ненасытный, правда. Я чувствую твои желания и твою жажду как свои собственные, и они не пугают меня. Я понимаю их, потому что они вторят моим. Ты защищаешь тех, кто тебе дорог. Ты преданный. Я никогда не встречала более благородного мужчины. Никогда. Я бы не хотела, чтобы ты был другим. Я прощаю тебя за убийство этой бедной дампирши. Ты должен простить себя.

Эмоции набухли в груди Дженнера, и ему пришлось откашляться, чтобы прочистить ком в горле, прежде чем он наконец смог заговорить.

— Если бы я не был мужчиной, которым являюсь сейчас, ты бы не привязала меня. Я не сожалею о своей жизни или о том, как она повлияла на меня. Больше нет.

Больше ничего не нужно было говорить, когда их губы встретились. Дженнер использовал неуверенность, чтобы оттолкнуть Брию. Он оправдывался, изображал себя каким-то монстром в своем уме. Он поставил стену между ними, а Брия снесла ее. Брия… такая сильная, такая уверенная, такая бесстрашная. Его Брия.

Его, навсегда.

Дженнер перекатил их и устроил Брию под собой. Она обхватила ногами его бедра, и он утопил клыки в ее горле, когда глубоко вонзил в нее член. Сладкие страстные стоны Брии наполнили уши Дженнера. Она двигала бедрами, встречая каждый его толчок, и ее колени разошлись в стороны, полностью открывшись ему. Кровь, густая и сладкая, наполнила его рот; киска, горячая и тугая, сжала его длину. Дженнер никогда не знал такого блаженства, и правильность всего этого заставляла его сердце сбиваться с ритма в груди.

Крики Брии становились все громче, движение ее бедер — отчаянным и диким. Дженнер запечатал проколы в горле и поцеловал ее крепко и глубоко, заглатывая звуки ее страсти и принимая их в себя. Желание, чтобы она кончила, заставляло Дженнера двигаться сильнее, глубже, пока пещеристая пустота в его груди не стала настолько наполнена Брией, что он чувствовал себя близко к разрыву.

Брия прекратила их поцелуй и запрокинула голову, когда выгнулась под ним.

— Еще, Дженнер. Сильнее. Глубже.

Он думал, что она хрустальная, но его пара была выкована из стали. Рык поднялся в горле Дженнера, когда он обхватил руками ее попку и двинул бедра вверх. Он вбивался в нее, их тяжелое дыхание и звук их встречающихся тел отражались эхом в темной комнате.

— Да, — ахнула Брия.

Она прижалась к его предплечьям и впилась ногтями, заставив член Дженнера увеличиться и стать еще жестче. Он пульсировал от интенсивности, и каждый глубокий толчок в плотный жар Брии приближал его к краю. Сочные груди подпрыгивали с каждым мощным движением его бедер, и Дженнер восхищенно наблюдал за эротическим шоу, прежде чем прижать ее к себе и сесть на кровать. Он лег на матрас, и Брия оседлала его. Он продолжал вбиваться в нее, когда запечатал рот над опухшей грудью и укусил.

Стон удовольствия Брии прокатился рябью по его коже, когда она наклонилась и прижалась к его горлу. Восхитительный жар промчалась по венам, обжигая кожу. Дрожь ощущения вибрировала в нем и сжимала мошонку. Он трахал ее с энергией дикого животного. Брия не стеснялась агрессии. Его пара встречала его с таким же рвением, когда сильнее сжимала горло Дженнера, придавая ему нотки боли, которые только усиливали удовольствие.

Брия запечатала раны на горле, продолжая скакать на нем. Влажный жар языка играл на коже Дженнера, заставляя того дрожать. Он оторвал клыки от ее груди и откинулся на спину, закидывая руки за голову на матрасе. Вид крови Брии, когда та сочилась по ее груди четырьмя крошечными речушками, раскалила похоть до бела. Задница оторвалась от матраса, когда он поднял бедра вверх. Челюсти сжались от силы его толчков, и дикий рык вырвался из его сжатых губ.

— Кончай, Брия. — Он проталкивал слова между зубов. — Сейчас, Виатон.

Киска сжалась вокруг него мощными импульсами, когда она кончила. Брия выгнула спину и запрокинула голову. Всхлипы удовольствия заполнили уши Дженнера, чей эротический звук был настолько сладким, что он окунулся в собственное освобождение. Он кончил с криком. Член дергался от мощных спазмов, которые окатывали его волнами удовольствия так интенсивно, что у него перехватило дыхание. Он трахал ее жестко и глубоко, пока они не рухнули друг против друга, полностью опустошенными. В комнате повисла тишина, все, что осталось, стало неглубокими, смешанными вдохами.

— Ни одна ночь не сравнится с этой, — прошептала Брия ему на ухо. — Я в этом уверена.

Дженнер улыбнулся. Он никогда не отступал от вызова.

— Я обязательно докажу, что ты ошибаешься. Каждый вечер после этого будет лучше предыдущего.

— Дженнер, никто не может с тобой сравниться, — вздохнула Брия.

Нет. Это никто не мог сравниться с ней.

И она принадлежала ему.

Глава 25

— Неужели прошло уже сорок восемь часов? — растянувшись на матрасе спросила Брия, довольная, более чем когда-либо в своей жизни. Она никогда не чувствовала себя более насыщенной. Абсолютно в согласии с самой собой. — Я еще не готова покинуть комнату.

— Я на самом деле удивлен, что Михаил не тревожил нас так надолго.

Дженнер натянул джинсы на идеальный изгиб задницы. Брия тихо вздохнула, упиваясь совершенством тела своей пары. Татуировки, покрывающие торс, спину и предплечья, привлекли ее внимание, и Брия проследила узоры взглядом. Пальцы чесались пробежаться по ним. За время, проведенное в гостевой спальне, Брия познакомилась с каждой мельчайшей деталью замечательного тела Дженнера. Каждым холмом и долиной. Ей особенно понравился рисунок на бедрах, ведущий внутрь. Она проследила бороздки языком, следуя путем к жесткой длине эрекции. От воспоминания ее тело распалилось, и низ живот напрягся. Их часы, проведенные вместе, были уроком страсти, и Дженнер был очень, очень основательным инструктором.

— Если ты не перестанешь так на меня так смотреть, мне придется трахнуть тебя хотя бы еще раз, прежде чем спуститься вниз, чтобы встретиться с Михаилом.

Брия улыбнулась, довольная эффектом, который она оказывала на него. Она перекатилась на спину, притягивая его взгляд к своей груди. Брия лениво ласкала набухшую грудь. Глаза Дженнера сверкнули серебром, и он издал мучительный стон.

— Я могу подождать здесь, — предложила она. — Нагая. Пока ты не закончишь говорить с ним. — Она позволила пальцам поддразнить вену на горле.

— Ты гораздо более жестокая женщина, чем я думал, что пытаешь меня таким образом.

Ее губы медленно растянулись в улыбке.

— Думаю, что небольшая пытка — именно то, что тебе нужно.

Она многое узнала о своей паре за время их эротической игры. Дженнер был не просто ненасытным любовником. Его удовольствие было усилено малейшей болью. Немного ее клыками, немного ногтями, проведенными по спине или груди. Он трахал ее с утверждением мужчины, который не боялся брать то, что хотел, и все же Брия почувствовала его броню. Он все еще не отпускал тот жесткий контроль. Потребуется время, чтобы убедить его, что он не должен сдерживаться при ней. Но Брия приветствовала вызов. Вскоре она снесет последние кирпичи стены его сдержанности.

А пока что она была довольна. В конце концов Дженнер был замечательным учителем.

— Одевайся. — Дженнер пересек комнату и склонился над Брией, чтобы поцеловать ее. Рука обхватила ее грудь и задержалась на некоторое время, когда он провел по соску большим пальцем и сжал жесткий пик.

— Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? — Брия прижалась к его руке. Низкий стон поднялся в ее горле, и глаза Дженнера вспыхнули еще ярче от звука.

— Нет, но это то, что произойдет, — прорычал он ей на ухо. — Приготовься и спускайся вниз. После моей встречи с Михаилом, мы поедим, прежде чем я уйду.

Брия удивленно поняла брови.

— Уйдешь?

— Я займусь преследованием следующие пару ночей. Пара Ронана, Найя, поможет мне отследить некроманта. — Дженнер натянул носки, затем ботинки — он остался без рубашки, так как Клэр срезала одежду с его тела две ночи назад — и направился к двери. — Увидимся внизу. Не заставляй меня ждать, Виатон.

Дверь закрылась за ним, и Брия ошарашено уставилась вслед. После всего, что случилось… клуба, его ран, его признания, что она была сильным и способным бойцом, его рассказов о прошлом и почему он держал дистанцию от нее, часов, которые они провели вместе… Дженнер все еще настаивал на том, чтобы относиться к Брии, будто та была чем-то слишком хрупким, чтобы ее выпускали. Она доказала, что может о себе позаботиться. Он все еще считал ее невинной. Маленькой птичкой, прикованной к гнезду. Грудь Брии горела от негодования, и она намеренно встала с кровати.

Казалось, всегда было еще одно препятствие, которое нужно было преодолеть с Дженнером. Еще одна гора, чтобы подняться. Сколько раз она должна будет доказывать ему, прежде чем он перестанет пытаться оставить ее позади и позволит ей стоять рядом с ним на равных?

Она вошла в ванную комнату и включила душ. Любые страстные желания которые она ощущала, испарялись от раздражения, что ее снова игнорировали. Если Дженнер считал, что успокоит ее, искусно трахая ее, то ему надо придумать что-то другое. Дженнер был ее парой, а не тюремщиком. И Брия будет делать все, что захочет.

Она остановилась. Нет. Это были мысли избалованной девушки. То, что она сказала Дженнеру в темноте, было правдой. Она сожалела о своем эгоистичном поведении. Дженнер хотел защитить ее. Она не могла обижаться на его так же, как она не могла обижалась на дядю и мать за их решения.

Дженнер был разумным мужчиной. К тоже он извинился за свое упрямство. Он так раскрылся перед ней за последние два дня. Он был поглощен заботами, и она должна была убедить его, что нет необходимости беспокоиться. Конечно, они могли бы прийти к решению, которое порадовало бы их обоих. Если бы Брия пообещала следовать его указаниям, если бы она пообещала не окунаться с головой в опасность, возможно, он позволил бы ей пойти с ним охотится на некроманта. Компромисс мог быть найден. С этой оптимистичной мыслью ее гнев исчез, будто его сдул очищающий ветерок. Улыбка изогнула губы, когда Брия шагнула под теплые струи душа. Сегодня был новый день. Ее связь с Дженнером стала сильнее, чем когда-либо. Она сделает все возможное, чтобы убедить его, что вместе они могут сформировать свое будущее.

* * *

— Кажется, все, что нужно было сделать, чтобы вытащить твою голову из задницы — это получить серебряную пулю в спину. Я запомню это для следующего раза, когда тебя нужно будет привести в чувства. — Ронан бросил Дженнеру черную футболку, и тот поймал ее на лету, натягивая на себя. — По словам Михаила, никто не видел вас обоих почти два дня. — Выражение лица Ронана стало озорным. — Серьезно, Дженнер, здесь живет ребенок. Вряд ли это подходит для вашего секс-марафона.

Дженнер посмотрел на Ронана. Первое, что планировал сделать мужчина, это переселить Брию из дома Михаила в свою квартиру. Эта чушь о неразглашении личной жизни быстро вылетала в трубу. И он не нуждался в подколках о том, как он проводил время в постели со своей парой, и не собирался обсуждать что же все-таки подтолкнуло его, наконец, поддаться своему желанию. Хотя, он должен был признать, что серебряная пуля, которая близко подобралась к его сердцу, была чертовски тревожным звоночком.

— Ты хочешь знать, что задумал Грегор? — спросил Дженнер. — Или ты предпочитаешь, чтобы я красил твои гребаные ногти, пока мы обсуждаем мою личную жизнь?

У Ронана хватило наглости действовать так, будто он обдумывал варианты.

— Не знаю. — Он осмотрел ногти. — Я, вероятно, мог бы воспользоваться маникюром.

Дженнер фыркнул и направился в кабинет короля.

— Я хочу начать выслеживать некроманта сегодня вечером. Можешь связаться с Найей?

Ронан неверующе рассмеялся.

— Я не могу заставить сделать что-то мою пару. — Он грустно покачал головой, что Дженнер подозревал означало, что он должен был пожалеть Ронана. — Ей нравится делать вид, что она полагается на меня, или, по крайней мере, позволяет мне высказывать мнение в этом вопросе, но правда в том, что она упрямая женщина, которая более чем способна позаботиться о себе. Но это не значит, что я позволю ей оказалась в двухсот ярдах от некроманта.

Брия разделяла такую же взбалмошную грань, и это пугало Дженнера. Она все еще не рассказала ему, что она делала прошлой ночью в «Ультра». Одна. Даже без сопровождения Алекса. Несмотря на то, что Дженнер провел последние два дня, насыщая свою похоть к Брие, каждая мышца в его теле была натянута от нового напряжения. Расслабленное, бескостное состояние, которое он нашел в ее руках, испарилось в тот момент, когда он прошел через дверь и вышел в коридор. Он не мог ослабить бдительность, пока некромант не умрет.

Выражение ее лица, когда он сказал ей, что уходит, застряло в голове Дженнера, как заноза. Разочарование читалось в ее поглаживании груди. Она была слишком драгоценна для него, чтобы потерять что-то столь же тривиальное, как немного свободы. Он бы заставил ее понять, что все это временно. Он не стал бы относиться к Брие так, как ее дядя, но если она сможет быть терпеливой с ним, позволит ему сосредоточиться на охоте на некроманта, не отвлекаясь на беспокойство за нее, она смогла бы получить жизнь, которую всегда хотела. Той, которая не требовала, жизни под замком.

— Я же говорил, что мне не нужно, чтобы она была настолько близко. Мне просто нужно, чтобы она определила местоположение.

— Найя была готова заняться этим, как только ты упомянул об этом, — сказал Ронан. — Если у Михаила нет ничего неотложного, мы можем начать сегодня вечером.

— Хорошо.

Михаил ждал их в кабинете. Вместе с мужчиной, которого Дженнер надеялся никогда не встретить. Территориальный рык раздался в груди Дженнера, когда его взгляд встретился со взглядом Лукаса. Его клыки пульсировали в деснах с желанием разорвать горло дампира.

Ронан наклонился и проговорил сквозь зубы.

— По-видимому, Брия мало что сделала, чтобы приручить тебя за последние пару дней.

Обхохочешься. Он сомневался, что Ронан был бы гораздо вежливее, если бы мужчина, который желал Найю, появился перед ним.

— Какого черта он здесь делает?

Михаил поднял бровь и воздух нагрелся, шипя силой. Дженнер отвел взгляд и подошел к королю, хотя на самом деле он хотел пролить немного крови.

Лукас лучезарно ухмыльнулся Дженнеру, и это было единственное, что он мог сделать, чтобы Дженнер не схватил сукиного сына прямо тогда и там. Дампир поднялся со своего места и повернулся к Михаилу.

— Спасибо, что встретились со мной. Надеюсь на скорое общение.

Михаил поверхностно кивнул головой. Дженнер отказался двигаться с места, когда Лукас направился к нему. Запах Брии цеплялся за кожу Дженнера, и он хотел, чтобы мужчина осведомился о том, с кем она была связана. Лукас посмотрел на Дженнера, когда приблизился к дверному проему, и его губы сложились в жесткую линию, когда он прошел мимо него.

Многострадальный вздох нарушил тишину, и Дженнер обратил внимание на то, как Михаил сжал переносицу большим и указательным пальцем.

— Боги, я забыл, каково это быть в компании мужчин, нашедших свою пару. — Его раздражение вызвало смешок у Ронана. Дженнер просто нахмурился.

Он открыл рот, чтобы заговорить, и Михаил поднял руку.

— Нет. Я точно не буду обсуждать с тобой вопрос о присутствии Лукаса. На случай, если ты забыл, Дженнер, это мой дом. Я король, и я вижусь с теми, с кем захочу и когда захочу. Ты меня понимаешь?

Дженнер сжал челюсти так сильно, что клыки прокололи нижнюю губу. Он высунул язык и запечатал проколы, прежде чем быстро кивнуть.

— Теперь расскажи мне об истребителях.

— Я направлялся к байку, чтобы догнать… — Дженнер запнулся, прежде чем признаться, что преследовал Брию. — Тогда я и заметил Грегора и, по крайней мере, дюжину других берсерков. Они собирались в переулке за «Ультра». Из того, что я слышал, он решил отступить от атак на ковены. У него есть следопыт, ищущий кого-то. Дампира, я думаю. Грегор назвал ее дочерью Реамонн. Я думал, ты говорил, что Грегор искал Шивон.

— Так и есть, — мрачно ответил Михаил, хотя и не дал никаких объяснений. — Как ты думаешь, кого он использует в качестве следопыта? Оборотня?

Дженнер кивнул.

— Предполагаю, да. Упоминался Уэйлен. Из того, что я слышал, его лояльность была куплена. Если придется, и мы могли бы купить его верность.

Михаил раздраженно вздохнул.

— Я не хочу подкупать мужчину. Мы продолжим по-нашему, — сказал он. — Мы будем следить за Шивон. Даже со следопытом Грегору будет трудно ее найти. Она проделала хорошую работу, скрывая, кто она такая. — Дженнер встретил любопытный взгляд Ронана и мужчина пожал плечами. Михаил был старше всех. И даже благодаря коллективу Дженнер никогда не видел воспоминания, которое могло бы включать женщину, чтобы позволить ему узнать, какой может быть ее грязная история с берсерком. — Грегор явно одержим ее поиском. Мы просто подождем, пока он это сделает.

— Есть еще кое-что, — сказал Дженнер. Михаил от любопытства поднял бровь. — Они планируют переворот в рядах Сортиари.

Глаза Михаила расширились на долю дюйма, но это мог быть обдумывающий взгляд.

— Восстание?

— Грегор утверждает, что у него есть оружие, которое замедлит Макалистера.

Ронан сделал шаг вперед.

— Что например?

— Женщина, — ответил Дженнер.

Ронан выпустил взрыв недоверчивого смеха.

— Ты шутишь? Грегор думает свергнуть всех Сортиари — сущность невообразимого членства — одной женщиной. Кто она, чертов Темный Феникс?

Несмотря на приколы Ронана в стиле «Людей Икс», его догадка была так же хороша, как и все остальное.

— Я больше ничего не слышал. Грегор почувствовал мое присутствие, и тогда они кинулись за мной. Я бросил байк и свалил нахуй оттуда.

— Хорошо, что ты это сделал, — сказал Михаил. — Сомневаюсь, что даже ты, Дженнер, выдержал бы дюжину истребителей.

— Без сомнения, — добавил Ронан. — С этого момента мы должны быть настороже. Очевидно, что Грегор не собирается уходить в ближайшее время. И если он планирует враждебное поглощение, ты можешь чертовски хорошо поспорить, что он вызовет подкрепление.

Михаил сжал челюсти и кивнул.

— Нам нужно будет усилить нашу собственную безопасность.

— Я могу попросить Найю навести несколько защитных чар на дом, — предположил Ронан. — Дженнер, хочешь, чтобы она занялась и твоим домом?

— Да. — Если он собирался перевезти Брию в свою квартиру, то хотел убедиться, что место лучше защищено, чем Форт, блядь, Нокс.

— Расскажи мне об оборотне. — Михаил повернулся в кресле, оперившись локтями на подлокотник и скрестив пальцы. — Что еще ты знаешь?

— Недостаточно много, — ответил Дженнер. — Как я уже сказал, он мужчина, которого легко подкупить. Он в долгах по самые уши и более чем готов стать преданным тому, у кого карман глубже.

Михаил нахмурился.

— Ты думаешь, что волк — один из слуг Макалистера?

Дженнер пожал плечами.

— Возможно. Так Грегор это озвучил. В любом случае, у этого ублюдка проблемы с Шивон. Чем ближе мы будем наблюдать за ней, тем больше узнаем.

Повисла минута тишины, а затем Михаил сказал:

— Саид подал прошение, чтобы его обратили.

Ковен Саида был вторым по величине в городе после ковена Шивон. Мужчина был также самым старым существующим дампиром, насколько кто-либо знал, хотя некоторые предполагали, что Шивон старше. Немногие дампиры могли похвастаться более чем тремя веками. Не случайно два старейших дампира управляли двумя крупнейшими ковенами. Дженнер не знал самца хорошо, но у него была более чем внушительная репутация.

— Что ты ему сказал?

Михаил задумчиво посмотрел на Дженнера и Ронана.

— Я сказал ему, что рассмотрю его просьбу. Но с этой новой информацией о Грегоре, думаю, было бы разумно обратить его раньше, чем позже.

Влияние превращения настоящего лидера ковена было огромным.

— Думаю, что ты должен это сделать, — ответил Дженнер. — Как можно скорее.

— Обращение Саида может иметь последствия, к которым мы не готовы, Михаил. — Ронан всегда был голосом разума. — Если его не остановить, он может легко обратить весь свой ковен в течение нескольких недель.

— И если ты потянешь время и продолжишь этот дерьмовый процесс проверки, то будешь считаться аристократическим снобом, и презрение Шивон от того, что ты из себя представляешь, только наберет обороты. — Дженнер не разделял мнение Ронана. — Ты родился аристократом, Михаил. И с учетом того, сколько Ронан провел с тобой времени, он принял твой образ мышления. Переход не может быть только для высшего сословия. Ты не можешь восстановить расу, придерживаясь устаревшей доктрины. — Он понимал, что проталкивал идею на удачу, но это нужно было сказать.

— Ты обманываешь себя, Дженнер, если думаешь, что Шивон менее аристократка, чем я.

Дженнер прищурено посмотрел на своего короля. Если это правда, то Шивон действительно проделала чертовски хорошую работу, чтобы похоронить свою истинную личность.

— В любом случае, я думаю, что ты должен удовлетворить просьбу Саида, обернет ли он весь свой ковен или нет. Нам нужны достаточно сильные бойцы, чтобы сражаться с берсерками.

— Захочет ли он обратить членов своего шабаша — пока спорный вопрос, — сказал Михаил. — Без пары Саид не будет достаточно силен, чтобы обратить дампира.

— Кто сказал, что душа Саида не будет привязана так быстро, как наши? — предположил Ронан. — Похоже, судьба наверстывает упущенное время, если ты понимаешь, о чем я. Это переменная, которую мы можем позволить себе игнорировать?

— Не думаю, что у нас есть выбор, — вздохнул Михаил. — Дженнер прав. Нам нужны вампиры с силой, чтобы сражаться. Выживать. Дампиры нуждаются в защите так же, как и мы. Я решил обратить одного члена каждого ковена, который поклялся в верности. Это отправная точка.

Глаза Дженнифер сузились.

— Вот почему Лукас был здесь?

Взгляд Михаила устремился к Ронану.

— Лукас подал прошение. Но я пока не уверен, доверяю ли я кому-то из членов ковена Томаса Фэйрчайлда. Он будет присматривать за Шелль, пока я не решу, что с ним делать.

Ронан издал неверующий смешок.

— Ты должно быть шутишь. Ты бросаешь ягненка льву, ты это понимаешь?

Дженнер фыркнул. Возможно, он хотел пустить кровь дампиру, но Ронан был прав. Шелль была размещена на окраине собственности Михаила. Ее жажда крови все еще выходила из-под контроля. Как ответвление расы, отключенное от Коллектива, Шелль была аномалией. Совершенно непредсказуемой.

— Если ты хочешь, чтобы мужчина умер, — ухмыльнулся Дженнер, — тогда непременно скорми его сестре Ронана.

— Я не могу держать ее взаперти вечно. — Михаил резко глянул на Дженнера, и волна вины омыла его. — И точно так же я не буду изолировать ее из-за страха. Ковен Фэйрчайлда… определенно наивен.

Разве не правда? Он задавался вопросом, осознавал ли Михаил, насколько наивен. Что им запретили брать вену на горле и разрешили кормиться только тогда, когда это было необходимо. Не говоря уже о том, что многие из них были такими же девственными, как кучка монахинь. Лукас оказался бы не в своей тарелке с диким близнецом Ронана.

— Я думаю, что невинность Лукаса будет иметь успокаивающий эффект для Шелль, — продолжил Михаил. — Лучше не связывать ее с дампиром, который разделяет подобные черты характера.

— Имеет смысл, — согласился Ронан. — Ятакже буду следить за ней. Удостоверюсь, что она хорошо себя ведет.

— Отлично, — сказал Михаил. — Тем временем, я свяжусь с Саидом. Моя собственная сила будет только растягиваться до сих пор, и я не смогу исчерпать себя, превращая дампиров, когда Клэр так близка к окончанию беременности.

Большая часть этого была бюрократической волокитой, которая не касалась Дженнера. Михаил все-таки был королем. Эти решения были, в конечном счете, его.

— Теперь, когда все улажено, — обратился Михаил к Дженнеру, — давайте обсудим этого некроманта…

Глава 26

— Пасс. Блядь.

Кристиан с отвращением бросил карты на войлочный стол. Он потерял две штуки, а они сыграли только пять кругов. Частная игра казалась достойной перспективой, способом вернуть деньги, которые он должен Мараку, чтобы освободить его от обязательств перед берсерком. Кристиан мог бы бросить щедрый задаток ублюдка ему в лицо и быть таков. До сих пор ему удалось лишь выкопать более глубокую проклятую яму.

Он ждал, когда раздадут еще раз, и выхватил карты. Двойка, семерка… не одной масти, ебаные карты. Прелестно. Еще одна дерьмовая раздача. Он положил три карты на стол и ждал три новые. То, что он получил взамен, было ненамного лучше — туз, трефовая десятка и король-самоубийца — но, возможно, он смог бы сблефовать. Он бросил фишки на триста долларов.

— Поднимаю.

Вокруг стола другие игроки бросали свои фишки. Оборотень рядом с ним собрался и отошел от стола, злобно рыча. Слава богам. Чем скорее он выйдет из игры, тем лучше. Сильный мускусный запах этого ублюдка сводил Кристиана с ума. По крайней мере, он не был медведем-перевертышем. Эти ублюдки были страшными. Кристиан бросил еще триста и встретил взгляд каждого игрока за столом, заставив каждого из них увидеть его блеф. Один за другим они бросали карты, и Кристиан блеснул удовлетворенной улыбкой, когда сгреб фишки. Укол адреналина разошелся по его крови. В одной руке он держал флеш.

Бля. Да.

Было так же жарко, как в промежности у проститутки в тайной задней комнате в Ониксе. Ни грамма вентиляции, и разбавленный виски на вкус как моча. Отсутствие окон, тусклое освещение и накуренность заставили Кристиана страдать клаустрофобией. Волк зарычал внутри него. Самозванцу, который находился под его кожей, не нравилось находиться в комнате только с одним выходом. Трудно быстро исчезнуть, если дерьмо станет рискованным.

Тем не менее, он не собирался уходить, пока не сорвет серьезный куш. Он не был уверен, что Шивон была той дампиршей, которую искал Грегор, и не хотел быть тем, кто передаст ее берсерку. То, что Кристиан хотел от женщины, не удовлетворило бы никого, кроме него, и это потребовало бы, чтобы на ней было гораздо меньше одежды. Мысли о ней, раскрывшей бедра, с задранной юбкой и с выражением блаженства, смягчающим ее обычно суровое выражение лица, вспыхнули в его разуме. Может, одетая или нет, не так уж и важно.

Твердая рука опустилась на плечо Кристиана с достаточной силой, чтобы опустить его на пару дюймов ниже в кресле. Волк поднялся на поверхность, и рык раздался в груди. Живот сжался, и мышцы натянулись, когда он стал готов наброситься. Он становился разозленным, его тошнило от того, когда ими начинали помыкать, и жалкий ублюдок позади был достаточно несчастным, чтобы оказаться тростинкой, которую собирался переломить волк.

— Успокойся, оборотень. — Чья-то голова склонилась к нему, потому что слова предназначались только для ушей Кристиана. — Моя госпожа хотела бы получить удовольствие от твоей компании.

Кристиан направил взгляд влево, чтобы взглянуть на мужчину, чья рука была чертовски огромной. Он узнал мужчину — дампир, который ублажал Шивон ради ее удовольствия несколько недель назад. Волк скреб когтями в глубине души, более чем готовый разорвать горло ублюдку.

Успокоиться? Как насчет того, чтобы оторвать тебе голову, ублюдок?

Кристиан успокоил волка как мог. Это не помогло, Луна станет полной через несколько дней и даст животному больше влияния над ним. Ублюдок жаждал так же, как щенок сиськи матери, чтобы добраться до огненной женщины.

— А что, если мне не интересно увидеться с твоей любовницей?

Дампир наклонился над ним.

— Ты ведешь себя так, будто у тебя есть выбор в этом вопросе.

Опять же Кристиану напомнили, что он был фактически заперт в комнате-клетушке без альтернативного выхода. Дампир возвышался над ним как гребаная секвойя. Он отправит Кристиана на бетонный пол, прежде чем тому удастся сделать шаг. Даже не взглянув на карты, которые ему раздали, он бросил их сдающему карты.

— Простите, джентльмены, но, похоже, я должен прервать игру.

— Как всегда. — Оборотень фыркнул и дернул подбородком в сторону дампира. — Существует ли ночь, где кто-то не трясет тебя за то, что ты им должен, Уэлен?

Последнее время? Нет.

— Не волнуйся, я вернусь прибрать твои деньги завтра вечером. — Блуждающая игра еще только одну ночь будет в Ониксе, и будь Кристиан проклят, если он упустит возможность снова попасть за стол. Ему нужно было собрать сорок штук, прежде чем Грегор станет нетерпеливым. Кристиан оттолкнул кресло и встал. Медленно. Не зная, что дампир может с ним сделать. Одно быстрое движение, и он легко может сломать Кристиану шею. Тот был совсем не готов это проверять. Особенно сейчас, когда он собирался встретиться лицом к лицу с женщиной, которая занимала каждую его мысль в течение нескольких месяцев.

Достаточно близко, чтобы дотронуться…

Кристиан повернулся лицом к большому ублюдку, и на самом деле ему пришлось запрокинуть голову, чтобы хорошенько рассмотреть его. Боги. Дампир смотрел на Кристиана с презрительной насмешкой. Его голубые глаза были чертовски жуткими. Почти полупрозрачные, и они придавали угрожающее выражение его лицу. Кристиан чертыхнулся, когда ощутил холод мужского взгляда.

Волк не был чертовски напуган. Рык поднялся в горле Кристиана, и он проглотил его. Все, о чем он мог думать, это руки дампира на Шивон. Прикасающиеся ко всем местам, которые Кристиан жаждал исследовать. Этот мужчина брал то, чего хотел Кристиан. Волк становился все более взволнованным, когда одно слово эхом расходилось в его уме: моя.

Он протянул руку, приглашая дампира пойти первым. Грегор обосрался бы кирпичами, если бы знал, что у Кристиана не только есть достоверная зацепка на женщину, которую тот преследует, но и его доставляют прямо к ней. Так что было чертовски хорошо, что Берсерк был слишком занят, чтобы проверять его в течение последних нескольких дней.

— Ты первый.

Видимо, дампир не простачок. Поди разберись. Кристиан вышел вперед и направился к двери. Волосы на затылке встали дыбом. Внутреннему зверю не нравилась угроза за спиной, и на этот раз Кристиан согласился. Куда бы его не забрали, было бы глупо не быть начеку. Ситуация кажется враждебной. Шивон едва ли казалась одомашненной. Волк завыл от перспективы увидеть ее снова. Оказаться на расстоянии вытянутой руки.

Дампир провел Кристиана через клуб и парадную дверь. Мужчина наполнил легкие чистым воздухом — ну, таким чистым, каким мог быть воздух Лос-Анджелеса — чем очистил свою голову. Он направил Кристиана вниз по кварталу к неприметной, не новой и немного побитой машине.

— Залезай. — Не очень мягко подтолкнул он Кристиана.

— Я узнаю, куда мы едем, или ты сначала завязаешь мне глаза? — Дампир открыл дверь со стороны пассажира и подождал. — Я не против небольшой загадки.

— Сделай себе одолжение, оборотень, и держи рот на замке, пока мы не доберемся туда, куда направляемся. Твой голос раздражает меня, и мне дали указания привести тебя к моей госпоже в целости и сохранности.

После близкого общения с прихвостнем Шивон, Кристиан начинал подумывать о медведях-оборотнях как о милых и пушистых зверюшках. Он прижал пальцы ко рту и сел в машину, не сказав ни слова. Если он собирался умереть сегодня вечером, то должен быть благодарен, что в последний раз взглянет на эти прекрасные изумрудные глаза.

По крайней мере, он надеялся на это.

Тридцать минут спустя они подъехали к дому, в захудалой части долины. Кристиан вышел из машины и повел носом, нюхая ветерок. Разочарование поселилось в его животе, как камень. Либо дампир наговорил много дерьма и заманил его в ловушку, либо Шивон договорилась о встрече далеко от того места, где жила. Ее жасминовый запах отсутствовал в этом месте. Она, наверное, никогда не бывала тут раньше.

Прежде чем он смог сделать шаг по треснувшей бетонной дорожке, дампир схватил Кристиана за горло и ударил его спиной о машину с достаточной силой, чтобы оставить вмятину. Ой. Утром будет больно.

— Если ты просто косо посмотришь на нее, я тебя выпотрошу, — прорычал дампир, в дюйме от лица Кристиана. — Ты меня понимаешь, волк?

Угроза верного последователя или что-то еще? От того, как он прикасался к ней, Кристиан предположил, что мужчина чувствовал себя единичным обладателем Шивон. Вероятно, теперь их было двое.

— У меня нет косоглазия, — прохрипел Кристиан. — Даю тебе слово.

Мужчина отступил и оторвал Кристиана от машины. Он толкнул Кристиана вперед, и тот снова был вынужден идти с угрозой за спиной. Входная дверь замаячила в темноте, зияющая пасть, ждущая, чтобы проглотить его целиком. Один светильник освещал интерьер, и Кристиан шел по фойе, а его шаги эхом отражались по голому деревянному полу, и он вошел в такую же голую гостиную. Его подозрение подтвердилось. Несомненно, дампир хотел убить его и оставить истекать кровью.

Надеюсь, ты упакован в серебро, засранец.

Он позволил волку выйти на передний план психики и приготовился к предстоящей атаке, когда эхо шагов раздалось слева от него. Легкий аромат жасмина ударил в ноздри, и живот Кристиана сдавило от нетерпения.

— Я разочарована, что ты больше не дерешься. — Шивон вышла из тени, ее томный голос был лаской, которую Кристиан ощущал каждым сантиметром своего тела. Волк зарычал в одобрении, но он проглотил звук. Она могла бы дать ему мгновение, но женщина все еще была непредсказуемой и опасной. Движение ее бедер, когда она вошла в комнату, привлекло внимание Кристиана. Она заняла место в одиноком кресле, расположенном рядом с газовым камином из искусственного камня, и закинула одну ногу на другую. — Скажи мне, оборотень, почему ты следил за мной?

Моя. Моя, моя, моя, моя. Волк практически кричал, когда ее знойный запах ударил в ноздри. Ей удалось превратить его в желе, а она едва ли произнесла два предложения. Кристиан был более решителен, чем когда-либо, чтобы наскрести необходимые ему деньги, заплатить Мараку, чтобы Грегор отстал от него. Потому что он не был близок к тому, чтобы быть раскрыть существование Шивон и ее возможную связь с женщиной, на которую охотился берсерк. Они едва начали игру, в которую играли.

* * *

Шивон скрестила ноги, каждый ее дюйм знал о могущественном мужчине, который стоял перед ней. Она надеялась, что если Карриг приведет к ней оборотня, заклинание будет разрушено. Что ее воспоминание о нем окажется лучше реальности. Его аромат, пряный с темным землистым оттенком, плавал в ее мыслях. Его глаза были такими же серыми и задумчивыми, как она помнила. А греховный и манящий рот, изогнулся в саркастичной ухмылке, которая заставила ее захотеть овладеть им и отдаться ему сразу.

Он был ее единственной слабостью. Той, которую ей нужно было раздавить, прежде чем он ее уничтожит.

Вопрос остался без ответа. Он просто изучал ее с этой проклятой ухмылкой. Она не ожидала, что он раскроет свои секреты. Впервые за столетия Шивон пожелала, чтобы у нее не было силы принуждать. Вместо того, чтобы надавить на него, она повернула голову и спросила:

— Как тебя зовут, оборотень?

— Кристиан Уэлен. Но я сомневаюсь, что такая хорошо информированная женщина, как ты, этого еще не знала.

Его голос был декадентским и роскошным, как растопленный шоколад. Глубокий тембр окутал ее теплом, и Шивон подавила приятную дрожь. Он сказал правду, его слова не пахли ложью. Если бы она была более прилежной, Шивон действительно узнала бы о нем все, что могла. Несмотря на то, что Грегор все еще в городе, и Михаил пристально следит за ней, она решила проявить осторожность. Бесполезно привлекать к себе или своему ковену излишнее внимание.

— Тебе понравилось то, что ты видел в Ониксе на прошлой неделе? — Не было необходимости уточнять. При смутном упоминании ночи, он сразу вспомнил, как наблюдал за наслаждающимся ею Карригом, и во взгляде Кристиана распалилась похоть, а ноздри раздулись. Тело Шивон отреагировало также. Кровь побежала по венам, и искра возбуждения вспыхнула внизу ее живота.

Она поменяла ноги местами, проведя пальцами по бедру, затянутому в кожу. Взгляд Кристиана следовал за ее движением, как луна следовала за солнцем по небу.

— Мне не понравилось, что на тебе были руки другого мужчины. — Грубый, притяжательный край в его словах послал еще один трепет волнения.

— Думаю, тебе понравилось смотреть, как Карриг радует меня, — сказала Шивон. Она позволила своему голосу стать низким и хриплым, чуть больше, чем страстным шепотом. — И я думаю, что ты хотел бы посмотреть еще раз.

Он пристально посмотрел на нее.

— Как и ты.

Это был не вопрос. Нет, это был вызов, присущий тону оборотня. Тот, который Шивон очень хотела принять. Что бы он сделал, если бы она позвала Каррига прямо сейчас и попросила его служить ей, пока Кристиан будет смотреть? Будет ли он просто стоять там и смотреть ей в глаза с этой бешеной ухмылкой, или выпустит больше этого собственничества?

Заряд электричества охватил пространство между ними. Если бы она продолжила свою линию допроса, вероятнее бы всего, что они начали бы трахаться прямо в кресле. Шивон передвинулась, опустившись на месте, когда закинула одну ногу на подлокотник. Ее расслабленная поза должна была показать ему, что он не оказывает на нее никакого влияния. Что она не беспокоится и не воспринимает его как угрозу или что бы то ни было. Его глаза отслеживали ее движение, и кулаки сжимались по бокам, когда взгляд осел между ее бедер. Прилив восхитительного тепла расцвел там, куда он смотрел, и Шивон подавила дрожь. Боги, он мог трахнуть ее взглядом.

— У тебя нет стаи? — Она начала разговор, решая, сколько планирует держать его там.

Кристиан пожал плечами.

— Я не очень-то люблю людей.

Значит, изгой. Карриг был прав насчет него.

— Изгой в городе, — размышляла она. — Если бы кто-нибудь из местных стай знал, что ты здесь, они бы выследили тебя и убили.

Выражение его лица оставалось спокойным, а уголок его восхитительного рта намекал на улыбку.

— Наверное. Но к счастью для меня это не будет проблемой.

Глаза Шивон сузились.

— И почему же?

Он зафиксировал приятное выражение лица и просто смотрел. Потребуется больше, чем просто положить оборотня к ее ногам, чтобы раскрыть его секреты. И, без сомнения, у него было много секретов.

— На кого ты работаешь, волк? Сортиари? — Его запах немного изменился. Едва уловимо. — Что ты делаешь для них? Полагаю, волка-изгоя можно считать полезным Хранителям Судьбы.

Кристиан подошел на шаг ближе. И еще. Шивон села прямо, крошечные волоски на руках покалывали от ощущения его.

— Почему бы не произнести то, что о чем ты действительно хочешь меня спросить? — Золотые пятна вспыхнули в серых глубинах его глаз, превратив его лицо во что-то дикое и необузданное.

— И что именно я хочу спросить? — Шивон пальцами сжала подлокотники, привязываясь к креслу, чтобы не испытывать соблазна потянуться и коснуться его.

— Тебя не волнует, на кого я работаю или чем занимаюсь в городе.

Она сдержала тон таким же мягким и бескорыстным, как и он:

— Разве?

— Нет. — Угол его рта дернулся в уверенной ухмылке. — Не волнует.

— Тогда скажи мне, — мурлыкал Шивон. — Что я хочу знать, оборотень?

Он сделал еще один шаг навстречу ей. Так близко, что жар его тела ласкал ее нежными волнами. Она откинулась на спинку кресла и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Доминирующее положение его тела не повлияло на нее, когда он наклонился и положил руки на подлокотники по обе стороны от нее.

— Ты хочешь знать, почему я еще не трахнул тебя в пятью способами.

Язык тепла прошел по позвоночнику Шивон, и ее киска сжала пустоту. Она поджала губы, когда смотрела на него.

— Не льсти себе.

Кристиан наклонился ближе и провел кончиком носа вдоль шеи Шивон. Озноб пробежал по ее коже, и дыхание застряло в горле, когда волна желания окатила ее с ног до головы. Он остановился ниже мочки ее уха и драматически глубоко вдохнул. Низкий, соблазнительный рык загрохотал в груди.

— Я не могу не быть польщен. — Он обнюхал ее кожу, и Шивон напомнила себе, что этот самец был животным. — Твой запах говорит мне все, что нужно знать.

Скрывать эмоции — все, что угодно — от другого сверхъестественного существа было проблематично. С их обостренной чувствительностью изменений в запахе, температуры тела, расширение зрачков и увеличение частоты пульса были гораздо более заметными. Шивон прокляла свою слабость. Что ее желание этого мужчины было так легко предать.

— Я, конечно, слишком для тебя, оборотень. Сомневаюсь, что ты справишься со мной.

Когда он отстранился, его глаза стали уже не серыми, а блестяще золотыми.

— Ты не дашь этому большому ублюдку ни секунды подумать, как только я заполучу тебя.

Она нашла его самоуверенность забавной.

— Не будь так уверен, — сказала Шивон. — Мои аппетиты ненасытны.

— Я более чем способен дать тебе то, что нужно, — заверил Кристиан.

Шивон нахмурилась.

Кристиан отодвинулся, пока его рот не оторвался от ее волос. Небольшого сдвига было бы достаточно, чтобы прижать их губы друг к другу. Его горячее дыхание смешалось с ее, когда он прошептал:

— Попробуй меня.

Боги, как она хотела. Ей нужно было вытащить его из головы, чтобы она снова могла сосредоточиться на вопросах, заслуживающих ее внимания. У него был зуд, который требовалось унять. Шивон не двинулась, чтобы сократить небольшое расстояние между ними.

— Скажи мне, на кого ты действительно работаешь, и почему преследуешь меня, и я рассмотрю твое предложение.

Его губы соприкоснулись с ее, шепот контакта. Мышцы Шивон замерли и прилив влаги оказался между ее бедер.

— Думаю, мне нравятся некоторые секреты между нами, — прорычал Кристиан, когда отстранился. — Поэтому я полагаю, что сейчас мне придется довольствоваться осмотром.

Он оттолкнулся от нее, и Шивон почувствовала, как она наклоняется вперед, будто не хочет допускать даже сантиметра расстояния между ними. Влияние мужчины на нее было столь же сильным, сколь и тревожным. Шивон заставила тело расслабиться в кресле и нацепила холодное, бесчувственное выражение на лицо.

— Я обязательно развлеку тебя. Позже. Однако мое предложение будет продлено только на такой срок. И я не люблю ждать.

— Я приму это к сведению. — Хотя он, казалось, не был затронут моментом, который прошел между ними, глаза Кристиана оставались ярким золотом. — Значит, скоро увидимся?

— Да, — ответила Шивон. Она возобновила расслабленное положение, позволив рукам опуститься на подлокотники. Он повернулся, чтобы уйти, и Шивон выдохнула. Она скоро и часто будет встречаться с ним. Она может сыграть в его игру. Соблазнить его. И как только она поймает его, как только сделает его безвозвратно своим, Шивон перережет его струны.

— Будь осторожен, оборотень. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось до нашей следующей встречи.

— А ты следи за собой, — сказал он слишком искренне, чтобы Шивон успокоилась.

Возможно, Карриг был прав. Может быть, ей стоит покинуть Лос-Анджелес и как можно больше проложить расстояния между ней и Грегором. Но пока она смотрела, как Кристиан уходит, его скользящая хищная походка держала ее в восторге. Как она могла сбежать, если это означало оставить то, что она хотела?

Глава 27

— Лукас, что ты здесь делаешь?

Брия остановилась на полушаге выходя из кухни. Лукас блеснул ей широкой улыбкой, когда направился к ней из коридора, ведущего от кабинета короля, слишком довольный для кого-то, чей жизни угрожали всего несколько недель назад один из вампиров, находящийся в настоящее время в доме.

— У меня были дела с королем, — сказал он.

Она пришпилила его подозрительным взглядом.

— Какого рода дела?

— Ты не единственная, кто хочет жить вне ковена, — ответил Лукас.

Нет, она предполагала, что это не так. Ее дядя управлял всеми ими тяжелой рукой. Было бы эгоистично с ее стороны не хотеть той же свободы для членов ковена, которую она нашла за его пределами. Хотя она предполагала, что «свобода» немного растянутое понятие. По крайней мере, пока.

— Я уверена, что какую бы задачу Михаил не поставил перед тобой, ты способен с ней справиться.

Лукас лучезарно улыбнулся. Между ними повисла тишина, и Брия переступила с ноги на ногу. Взгляд Лукаса был полон эмоций, выражение лица передало слишком много невысказанных слов. Она ненавидела видеть его таким, но ничего не могла поделать. Она была связана. С Дженнером. И за последние пару ночей, их связь стала еще сильнее.

— Тогда я буду встречаться с тобой чаще. Передай мою любовь дяде, когда увидишь его.

Лукас нахмурился и сделал шаг прочь от нее.

— Передам. Спокойной ночи, Брия.

— Ты тоже, Лукас. — Она улыбнулась ему мягко и продолжила идти к Михаилу.

Ей было ненавистно, что только что обращалась с мужчиной, который был ее самым дорогим и близким другом, как с обычным знакомым. Ее переход и связь так сильно изменили ее жизнь за такое короткое время. Лукас поймет… когда-нибудь. Она была уверена, что как только они с Дженнером притрутся к друг другу, напряжение между двумя мужчинами полностью исчезнет. До тех пор Брие придется переживать и более неловкие моменты, как тот, который только что был.

Любопытство горело в ней, когда она шла по коридору. Чем Лукас может быть полезен для короля? И какую награду Лукас надеется получить взамен? Ее мысли перескочили на шепчущие голоса, слышимые с другой стороны дверей, и ей стало интересно, что там происходит, но голоса были слишком тихи, чтобы она могла различить слова. Это означало, что о чем бы они ни говорили, они хотели убедиться, что никто из других сверхъестественных обитателей дома не услышит их.

Какой может быть тема их обсуждения? подумала она. Лукас?

Двери распахнулись, и подняв глаза Брия обнаружила Дженнера. Жар в его глазах чуть не растопил ее. В этом не было ничего игривого и даже мягкого. Вместо этого он пожирал ее своим взглядом с головы до ног. Брия почувствовала себя обнаженной, когда его глаза бродили по частям ее тела, к которым его руки прикасались несколько часов назад. Волна возбуждения накрыла ее, и клыки стали покалывать в деснах. Зачем кому-то из них вообще уходить? Они могли просто остаться в гостевой спальне навсегда. Голые. Тела переплетены, и только кровь друг друга для поддержания их.

Темное и задумчивое прочтение Дженнером ее тела оставило Брию одурманенной и бездыханной, но ей нужно было противостоять его соблазнительному нападению. Ему было бы легко уговорить ее вернуться наверх. Несколько поцелуев, скольжение пальцев по киске, и Брия с удовольствием останется там, где он захочет. Толчок его жесткой эрекции внутри нее, несомненно, убедит Брию согласиться на что угодно. Даже если это означало продление ее собственного тюремного заключения.

Она покачала головой. Почему она беспокоилась о силе обольщения Дженнера, когда ее собственный предательский ум работал против нее? Узкий коридор разделял их, хотя, возможно, это был огромный каньон. Он был слишком далеко от нее.

— Брия.

Боги, когда он произнес ее имя темным и грохочущим голосом, это нокаутировало ее. Она прислонилась к стене — это было единственное, что удерживало ее в вертикальном положении в тот момент — и нацепила то, что, как она надеялась, было соблазнительной улыбкой.

— Дженнер.

Серебро отражалось в его глазах. Сила, которую она чувствовала, зная, что может легко повлиять на него, была почти такой же пьянящей, как и его поцелуи. Он пересек коридор — две широкие ступеньки — и прижал свое тело к ее. Его руки поднялись по обе стороны от нее, прижались к стене, чтобы поймать ее в клетку, от чего дыхание Брии сбилось в груди. Такой мужчина. И он принадлежал ей.

Она подняла глаза, чтобы найти его выражение лица напряженным. Почти больным. Эта интенсивность в Дженнере никогда не прекращалась, и этот аспект его личности держал ее в плену.

— Я одета и готова идти, — сказала она медовым тоном. Она бы завоевала его сладкой уступчивостью. Показала ему, что может удовлетворить его требования. И затем она сказала ему, так же сладко, что с этого момента их отношения будут партнерскими.

Конечно, он будет в восторге от приказа.

Кривая улыбка изогнула губы Брии. Она потянулась и провела ногтями по затылку Дженнера. Его веки опустились почти незаметно, но быстрый ритм его сердца был всем, что нужно было услышать, чтобы знать, что он наслаждался контактом.

— Ты проголодался? — спросила она. Дженнер обещал ей, что поест перед тем, как отправиться. Она планировала использовать эту возможность, чтобы убедить его взять ее с собой.

Он наклонился ближе, и Брия вздрогнула, когда его губы коснулись раковины ее уха.

— Я умираю с голоду.

— Ради любви к богам, снимите номер!

Крик Ронана разрушил чары, и Дженнер отстранился. Надменная ухмылка играла на его губах. Он смотрел на Брию, настолько тепло, что она начала таять. Он протянул руку и коснулся большим пальцем ее нижней губы, прежде чем повернулся к мужчине.

— Я буду готов через пару часов. Где ты хочешь встретиться?

Широкая озорная ухмылка заиграла на лице Ронана.

— Всего через пару часов, да? — Он покачал головой и поцокал языком. — Я полагаю, мы все не можем быть рок-звездами в спальне.

Щеки Брии покраснели от недомолвок. Если бы Ронан знал, как они провели большую часть последних двух дней, она бы поспорила, что он не был бы таким самодовольным. Дженнер не заглотил наживку. Он просто смотрел на него, пока Ронан не рассмеялся.

— Знаешь, ты мне нравился больше, когда не был таким чертовски задумчивым. Давай встретимся у тебя дома. Так Найя сможет поработать над своим моджо в твоей квартире.

— Я тебе нравлюсь таким, какой я есть, Ронан, — ухмыльнулся Дженнер. — Капризным ублюдоком, который не против настучать по головам, когда это нужно.

— Эх. У тебя есть точка зрения. — Он блеснул Брие дьявольской улыбкой и подмигнул. — Увидимся через пару часов.

Дженнер повернулся к Брие. Он протянул руку в приглашении. Брия положила ладонь в его, наслаждаясь жаром, который пропитал ее кожу, когда его пальцы сжали ее.

— Куда мы направляемся? — Она уже подозревала куда, но едва могла сдержать волнение, что Дженнер действительно позволит ей уйти с ним. Будь проклята угроза некромантов.

— Ко мне, — сказал он, когда вел в фойе. — К нам. Иди наверх и забери свои вещи. Ты больше не останешься здесь.

К нам. Слово послало неожиданный всплеск радости через Брию. У нее никогда не было места, которое она могла бы назвать своим. То, что Дженнер, наконец, отвезет ее к себе домой, что он посчитал это чем-то, что они разделят, сдавило грудь эмоциями. Такой мужчина. С каждым днем Брия дарила ему еще один кусочек своего сердца.

Печаль накрыла ее, что она так волнуется из-за того, что ее просто перевезут из точки А в точку Б. Грустное отражение печального состояния ее жизни до этого момента. Но подобно тому, как постепенно Дженнер продолжал завоевывать ее любовь, она посчитала эти маленькие победы шагом в правильном направлении.

Оказалось, что у нее не много вещей. Рюкзак со снаряжением для геокэшинга, несколько вещей и книг, которые принес дядя, и это все. Ее мирское имущество могло заполнить багажный отсек «Дукати» Дженнера. Когда она последовала за Дженнером на подъездную дорожку, то заметила, что Алекс ждал с городской машиной.

— Где твой мотоцикл?

— Оставил его припаркованным у «Ультра». — Дженнер открыл дверь машины и подождал, пока Брия устроится на заднем сиденье. — Мне пришлось бросить его, когда убийцы заметили меня.

Брия хотела стереть всю ночь из памяти.

— Мы должны забрать его? Надеюсь, с ним ничего не случилось.

Дженнер беззаботно проворчал.

— Я попрошу Ронана подкинуть меня, чтобы забрать его сегодня вечером. — Он забрался рядом с ней, и Алекс выехал с подъездной дорожки, замедляясь, ожидая когда большие кованые ворота откроются.

— Как далеко отсюда твой дом?

— Квартира, — сказал Дженнер. — Около тридцати минут. Сорок, если движение дерьмовое.

Долгая поездка. Достаточно времени, чтобы затронуть тему ее независимости. К тому же, у нее было преимущество, что Дженнер был заложником аудитории. У него не было выбора, кроме как выслушать ее. Она повернулась к нему лицом, готовая изложить свое дело. Однако слова умерли на ее языке, когда Дженнер наклонился и прижался губами к ее губам.

* * *

Похоть Дженнера не утихла от связи. Вместо этого просто сместился фокус. Многие месяцы употребление крови и поиск тела для секса — было главным сосредоточением его жизни. Теперь его жажда бушевала только по крови Брии, и именно ее тела он жаждал больше всех других. Прошедшие сорок восемь часов способствовали лишь усилению этих потребностей. Насыщение было только временным. Боги, она довела его до самого края сдержанности. Однако он больше не боялся этих побуждений. Брия доверяла ему. Понимала его. И через нее он мог лучше понять себя. Они скоро найдут ритм, отлив и прилив в их связи. До тех пор Дженнер знал, что ему нужно будет часто иметь Брию. Как ее тело, так и ее кровь. Слава богам, что его пара хотела его с такой же жестокостью. Он планировал держать ее рядом столько, сколько сможет. Мысль оставить ее чуть не поставила его на колени.

Ее запах окутал Дженнера, когда он поцеловал ее. Сирень и мед. Ее ротик был слаще любого нектара. Дженнер сжал ее волосы в кулак, когда углубил поцелуй, засунув язык между ее губами. Он хотел, чтобы она чувствовала поцелуй везде, пока он похотливо трахал ее рот языком так же, как хотел, чтобы его член двигался внутри нее прямо сейчас.

Брия испустила тихий стон, который прошел через Дженнера и поселился в его яйцах. Он бы взял ее на заднем сиденье шикарной машины Михаила, если бы думал, что она ему позволит. Ее рука осела у него на коленях, и она обхватила его член через джинсы. Почти лениво, она гладила его по всей длине кончиками ногтей, и дрожь ощущения пробежала по нему, напоминая о том, как она клыками царапала его длину.

Дженнер отстранился и уткнулся лицом в ее волосы. Он вдохнул ее запах и задержал его в легких, прежде чем прижался губами к ее уху.

— Если я не трахну тебя в ближайшее время, то сойду с ума. — Брия схватила его через джинсы, и рык поднялся к груди. Он прижался губами к ее шее, сжал плоть клыками, достаточно легко, чтобы не ранить кожу. Она вздрогнула, и прилив чистого вожделения накрыл его. — Мне нужно увидеть твою киску. Пробовать ее. Мне нужно похоронить член внутри тебя. Укусить тебя.

Она заскулила от его слов, и запах ее возбуждения расцвел вокруг него.

— Знаешь, тебе не нужно ждать. Ты можешь укусить меня, Дженнер. Ты можешь прикоснуться ко мне. Прямо сейчас.

Ему не нужно было другого приглашения. Он проскользнул рукой мимо ее эластичных легинсов и погрузился в нижнее белье. Член запульсировал против ширинки, когда он обнаружил, что киска мокрая, плотный бутон клитора уже набух, будто мечтал о его внимании. Брия сжала кулаками его футболку. Тяжелые вздохи слетели с ее губ, когда она прижалась лицом к его плечу.

Коснуться ее было вызовом. Проверкой ее контроля. Рядом с ним ее тело стало жестким. Ее бедра дрожали по обе стороны от его руки, когда он доводил ее до безумия. Хватка на футболке усилилась до такой степени, что ткань разорвалась. И все равно она не кричала. Не так сильно, только всхлипы. Его огненная пара была распутным существом, позволяющая ему довести ее до оргазма на заднем сиденье автомобиля всего в нескольких футах, отделяющих их от Алекса.

Дженнер прижался к горлу Брии. Он прижался губами к коже над веной и нежно стал сосать, чтобы уговорить ее приблизиться к поверхности кожи. Подушечкой пальца он продолжал кружить по клитору. С каждым касанием он увеличивал давление, и быстрые вдохи Брии становились неистовыми. Бедра сжимались вокруг его руки, и Дженнер прикусил, пронзив плоть острыми пиками клыков. Дыхание Брии замерло, и сильная дрожь потрясла ее с головы до ног, когда она кончила. Ее накрыл оргазм, эхом отразившись по нему, и Дженнер мог поклясться, что он может кончить от простого доказательства ее удовольствия. Он ощутил каждый сжимающий спазм киски, поглаживая набухший клитор, когда он делал глубокие, томные глотки из ее вены.

Он все еще удивлялся, какое сильное получал наслаждение, просто доставляя Брие удовольствие. Его собственные потребности даже не просыпались, когда она была так готова, так отзывчива в его объятиях. Он проколол себе язык и закрыл проколы на горле. Прерывистое дыхание сводило его с ума, оно возобновлялось и замедлялось до мягкого, легкого ритма, который едва касался ключицы Дженнера.

Он обнял ее и прижал к себе. Голова Брии уперлась в грудь Дженнера, и он передвинулся, чтобы облегчить дискомфорт все еще стоящего члена, который давил на тугую ткань джинсов. Когда Алекс вел машину в сторону центра города, Дженнер наблюдал за огнями проезжающих автомобилей и осознавал движение пешеходов, которые наводнили тротуары. Почти четыре миллиона человек населяли Лос-Анджелес, и ему придется прошерстить их ради одного некроманта. Он надеялся, что Найя была такой же умелой, как Ронан хвастался. Потому что, если Дженнер не сможет обеспечить безопасность Брии, он разрушится. Мысль о потере ее сжимала грудь до боли и посылала тревожный всплеск адреналина по венам. Он прижал ее ближе, сжал ее тело, и она нежно вздохнула.

— Дженнер?

— Брия?

— Думаю… — Брия замолчала, ее тон прозвучал неуверенно.

— Да..? — Улыбка тронула его губы.

— Не важно, — прошептала она так тихо, что он почти не расслышал.

Его веселье превратилось в беспокойство. Через мгновение Дженнер сжал ее.

— Что это такое, Виатон? С тобой все в порядке?

— Я в порядке.

Любопытство грызло его внутри. Тревога сжимала мышцы, пока он не стал извиваться на мягком кожаном сиденье, чтобы снять напряжение. Что она хотела ему сказать? Прежде чем он смог надавить на нее по этому вопросу, Алекс подъехал к дому Дженнера. Он слегка подтолкнул Брию.

— Мы дома.

Мы дома. Два простых слова, и все же они были самыми важными словами, которые он произнес за долгое чертово время. Он не дал Брии никакого выбора в этом вопросе. В который раз, он приказал и ожидал, что она примет это без аргументов и комментариев. Действительно, Дженнер ни разу не рассматривал свою квартиру в качестве дома за все годы, что жил там. С тех пор, как он переехал, он устраивался в местах, где трахал женщин, или оставался у Михаила. Вместо того, чтобы ощущать себя в убежище, современные три спальни практически в центре города заставили Дженнера чувствовать себя в ловушке.

Чем посчитает Брия это место: раем или тюрьмой? Он полагал, что это зависит от того, намерен ли он относиться к ней как к своей половинке — равной — или как к пленнице. Даже если ему удастся убить некроманта, сможет ли он отпустить скрытый страх, который побудил его спрятать ее от мира? Если он не сможет, Дженнер знал, что его подавляющая защитная функция не сделает ничего, кроме как оттолкнёт ее.

Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него, соблазнительная улыбка изогнула ее сочный рот.

— Сколько у нас времени до появления Ронана?

— Час-полтора.

Она подняла его руку ко рту и поцеловала каждую костяшку.

— Хорошо. Потому что я думаю, что ты должен выполнить те обещания, которые дал мне ранее. — Она наклонилась и коснулась губами его уха. — Те, в которых ты говорил, что оттрахаешь меня.

Черт возьми. Как можно было ожидать, что он будет ясно мыслить, когда она говорила с ним таким образом? Дженнер быстро попрощался с Алексом и выбрался с заднего сиденья. Он помог Брии выйти и прижал ее к себе, прежде чем закрыть дверь. Машина уехала, и он поцеловал ее со всем желанием, горевшим ярко в его душе.

— Давай зайдем внутрь. Я планирую использовать каждую минуту нашего времени, прежде чем Ронан постучится в нашу дверь.

Брия хихикнула.

— Я не могу придумать лучшего использования нашего времени.

Он тоже не мог.

Глава 28

Верная своему обещанию, Брия позволила Дженнеру привести ее прямо в спальню. Она уделяла так мало внимания окружению, что они могли заняться любовью у всех на виду в переулке, и ей было бы плевать. Аппетит Дженнера к удовольствию был ненасытным. Страстным, когда он брал ее почти без ограничений. Он заставлял ее кончать снова и снова, уговаривая ее медленными, глубокими толчками, которые заставляли ее кричать и умолять его брать ее еще сильнее. Когда буря их страсти поутихла, Брия уперлась головой в подушку и вдохнула аромат Дженнера. Мысль о том, что они будут делить эту кровать в течение многих дней, занимаясь сексом, наполнила ее эйфорическим чувством покоя, которое размягчило ее кости до состояния пюре. После того, как они оба спустились с высоты, которая, казалось, поднимала их каждый раз, когда они терялись друг в друге, Брия последовала за своей парой в гостиную, что впервые взглянуть на квартиру, которая станет ее новым домом.

Квартира Дженнера не могла превзойти ожидания Брии. Ее челюсть отвисла, что было преуменьшением, от вида просторного помещения с постмодернистской отделкой и панорамными окнами, которые выходили на город. Такое удивление, с учетом мужчины, которого она знала.

— Дженнер, здесь великолепно.

Прилив счастья, наполненный удовольствием, прорвался через их связь, и он одарил ее редкой улыбкой, которая продемонстрировала злые пики его клыков. Клыков, которые были похоронены глубоко в ее горле всего несколько минут назад. Расплавленный толчок удовольствия донесся до него через ее воспоминания, и в его взгляде разогрелся жар. Брия заставила себя отвернуться. Он был солнцем, ослепляющим ее своим блеском. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на утонченной серой мебели и глубоких тонах стен бирюзового цвета. Ронан, очевидно, хорошо ему платил.

— Ты проголодалась? — Дженнер направился к нетронутой кухне, которая выглядела так, будто там никогда не готовили ни одного блюда. — Я немного здесь бывал за последние несколько месяцев. — Он открыл холодильник и повернулся к ней с глуповатой ухмылкой. — И когда я здесь, то обычно просто сплю. Мы можем что-нибудь заказать.

Где он проводил свои дни, прежде чем между ними образовалась связь? Ростки подозрения зародились в Брие, что он, возможно, проводил время с женщиной, которую она видела в «Логове Дракона» и потом опять с ним в «Ультра». Как только ревность всплыла, она раздавила ее.

Нет смысла пытаться захватить воду, которая уже ускользнула вниз по течению. Брия хотела смотреть вперед, а не назад. Ее пальцы скользнули по полированным бетонным столешницам, когда она вошла на кухню. Она планировала готовить на этой кухне. Запасти холодильник едой и сделать это место своим домом. Она планировала жить и за пределами этих стен. И хотела независимости, которую могла разделить со своей парой. Брия хотела всего этого, и у нее не было причин верить, что она не сможет этого получить.

Она вспомнила те чудесные украденные моменты на заднем сидении машины и сотрясающий тело оргазм, который Дженнер подарил ей таким небольшим усилием. Нежность, которую она чувствовала к нему после этого — всепоглощающую нужду в нем — почти побудила ее сказать слова, которые она каким-то образом смогла сдержать. Я думаю, что влюбляюсь в тебя.

Было слишком рано для таких слов, не так ли? Дженнер не ощущал никаких глубоких чувств к ней, и она беспокоилась, что слишком скоро ее заявление сделает ее более уязвимой для боли. Так много было еще нерешенного между ними. Они пересекли барьер своих сексуальных проблем, и это был огромный шаг вперед, но они были далеки от финиша.

Низкая трель дверного звонка эхом разошлась по квартире. Ее глаза встретились с глазами Дженнера, и в его взгляде Брия увидела фолиант невысказанных слов. Он прошел по кухне, их разговор почти забылся, и Брия последовала за ним.

— Я готова сплести чары. — Пара Ронана влетела в дверь, как сила природы. Магия пробежалась по коже Брии, и ее шаг дрогнул. Ведьма? Брия немного думала о том, что за женщина привязала Ронана. — Давайте сделаем эту квартиру хорошей и защищенной, чтобы мы могли ударить по городу.

Что бы ни влекло за собой «ударить по городу», Брия подозревала, что Ронан не был доволен этим. Его каштановые брови сошлись, а губы истончились, формируя жесткую линию.

— Найя все еще находится под впечатлением, что она будет на линии фронта, — сказал Ронан кислым тоном.

— А Ронан все еще находится под впечатлением от того, что мне нравится быть использованной в качестве ищейки и вдали от реальных действий. — Она ответила на его слова улыбкой, которая заставила выражение лица ее пары расслабиться. Она протянула руку, и он принял ее на миг, будто простое прикосновение способствовало негласному миру между ними.

— На линии фронта чего? — спросила Брия, больше не довольствуясь наблюдения с заднего плана. Найя вспыхнула уверенной улыбкой, в ее темных глазах, которые Брия сочла восхитительными, читался интеллект и полыхал огонь.

— Сегодня мы охотимся на большую дичь, — сказала Найя, протягивая руку. — Я Найя. Приятно наконец-то познакомиться, Брия.

Найя была воином. Она шла с прямой спиной и высоко поднятой головой, гордо расправив плечи. Сзади за пояс брюк был заткнут кинжал, а другой висел низко на бедре. Каждая ее унция излучала силу. Идеальное совпадение для Ронана. Брия чувствовала себя жалкой и маленькой по сравнению с Найей. Неужели судьба ошиблась с ней и Дженнером? Онбыл столь же могущественным, сильным, необузданным и жестоким. Хотя она научилась драться и защищать себя, если это понадобится, она вряд ли подходила Дженнеру. По крайней мере, пока нет.

Брия вернула улыбку Найе. Ее взгляд скользнул к Дженнеру, который стоял возле фойе со скрещенными руками на массивной груди и хмурым взглядом. Очевидно, он не был счастлив, что Найя, казалось, хотела поделиться сегодняшними планами.

— Звучит захватывающе, — заметила Брия. — Не могу дождаться.

— Ты никуда не пойдешь. — Мрачный тон Дженнера не вызывал никаких споров. Он был неподвижной статуей, блокирующей дверной проем, будто Брия попытается проскользнуть мимо него и вырваться.

Найя посмотрела на Брию, потом на Ронана. Она съежилась, будто только сейчас поняла, что сказала слишком много. Что касается Брии, то по ее мнению та сказала недостаточно.

Повисла неудобная тишина. Найя прочистила горло и повернулась к своей паре.

— Мы сжигаем тьму. Я поработаю с защитными чарами.

Ронан бросил нервный взгляд Дженнера.

— Я помогу тебе. Давай начнем с балкона.

Без сомнения, он решил, что это самое безопасное место, чтобы не попасть под надвигающийся перекрестный огонь. Брия насмешливо фыркнула. Взгляд Дженнера наконец-то достиг ее. Она не была удивлена, увидев вспышку сердитого серебра в его обычно темных зрачках.

— Я думала, что мы прошли через это, — сказала Брия. Вместо того, чтобы пересечь комнату и оказаться там, где стоял Дженнер, будто вросший в пол, она оставила расстояние в виде широкой гостиной между ними. — Ты сам признался, что я опытный боец. Так зачем мне оставаться здесь, пока ты охотишься? Найти некроманта так же моя обязанность, как и твоя.

Огорчение проявилось на его лице за долю секунды до того, как Дженнер взял себя в руки. Мужчина был твердостью и сталью. Неподвижным. Никто не бросал ему вызов.

Пока что.

Дженнер сжал челюсти, и в груди Брии поднялся намек на страх. Была причина, по которой никто не осмеливался спорить с ним.

— Ты никуда не пойдешь.

И это все? Это все, что он хотел ей сказать? Возмущение ошпарило горло Брии.

— Назови причину, почему нет.

Он просто смотрел на нее.

Осознание осенило ее, и нрав вспыхнул.

— Так те вещи, которые ты мне говорил, что я сильная, свирепая, способная на все… Это была ложь?

Плечи Дженнера резко опустились, и глубокая морщина залегла на лбу.

— Конечно, нет. Ты знаешь, что я говорил правду.

Он охотился на то, что охотилось на нее. Использовал одну ведьму, чтобы найти другую. И в то время как он ставил свою жизнь под угрозу — ставил Найю и Ронана под угрозу — он ожидал, что Брия будет сидеть в его гостиной, как послушная пара, и ждать их возвращения. Казалось, они ничего не решили. Он все еще хотел контролировать ее. Удерживать ее. А Брия отказывалась продолжать свое существование в качестве вещи.

— Мысль о том, чтобы потерять тебя… — слова будто застряли в горле Дженнера. — Я не знаю, переживу ли я это, Виатон.

— А что если с тобой что-то случится? — возразила Брия. — Ты не думаешь, что это уничтожит и меня тоже?

— Брия, ты под моей защитой. — Руки Дженнера опустились по бокам, и он наклонился вперед. — Ты моя.

— Какое это имеет отношение к чему-либо? — Брия устала слышать одно и то же оправдание снова и снова. — Что насчет тебя, Дженнер? Ты не мой, чем я твоя? Разве я не должна тоже защищать тебя? Наша связь не односторонняя! Ты не можешь держать меня на полке, пока не будешь готов взять и поиграть!

Жар опалил ее щеки, а грудь вздымалась от гнева. Он открыл рот и сделал шаг вперед. Во всяком случае, его выражение лица стало еще более разъяренным, но Брия перебила его, прежде чем он смог запустить свою тираду.

— Не поступай так со мной. Не относись ко мне, как к несущественному. Что наша связь несущественна. Поверь, что я справлюсь, Дженнер. Доверься нам.

* * *

Как она могла не заметить, что мысль о ее потере напугала его до усрачки? Это выбило воздух из легких Дженнера, успокоило его сердце в гребаной груди. Он любил ее слишком сильно, чтобы рисковать ее безопасностью ради чего-то столь нелепого, как ее плен.

Стоп. Любил?

Дженнер сделал шаг вперед. Осознание того, что он влюбился в Брию, срубило его, как дерево. Как и ее обвинение в том, что она была не более чем пленницей. Опять же, ему напомнили, что он не лучше ее дяди, позволяя страху овладеть им. Брия страдала всю свою жизнь из-за чьего-то страха. Брия не боялась. Его пара была бесстрашна. Когда она, наконец, подумала, что нашла свободу, к которой стремилась, Дженнер привязал ее душу и сковал ее так же, как и дядя.

Дженнер всегда знал, что он паршивый засранец. Дальнейшее подтверждение с губ его пары пронзило его, будто кол истребителя в грудь.

— Дженнер, нам нужно идти! — Найя раздвинула тяжелые стеклянные двери и влетела в гостиную. Ее глаза горели от волнения, и звук сердца, безумно колотящегося в груди, донесся до ушей Дженнера. — Я слышала ее музыку, Дженнер. Она близко. — За Найей вышел Ронан с озабоченным выражением на лице, которое имело новое значение, и Дженнер слишком хорошо это понимал. — Я едва поставила пару защитных чар в квартире, но если мы не пойдем сейчас, то можем потерять ее. — Найя направилась к двери, а Ронан следовал за ней по пятам. Она распахнула дверь и скрылась в коридоре.

Ронан остановился у порога. Его выражение лица ясно говорило, сейчас или никогда.

Дженнер мог бы стоять там с членом в руках, было бы столько же пользы.

— Мне нужно подготовиться. — Он никогда не выходил без оружия. — Иди с Найей. Я прямо за вами.

Ронан резко кивнул и удалился вслед за своей парой. Его срочность не имела ничего общего с кризисом Дженнера и всем, что было связано с защитой Найи.

Взгляд Дженнера встретился со взглядом Брии. Если он не заставит свою задницу шевелица, то может потерять единственную возможность освободить ее от зла, которое преследовало ее в течение двух столетий. В этих стенах ей было безопаснее. Даже пара защитных чар были лучше, чем ничего. Там, единственное, что стояло между Брией и тем, что хотело ее, это Дженнер. Он не мог рисковать подвести ее.

— Я не смогу сосредоточиться на некроманте, если буду отвлекаться на тебя. — Дженнер хотел, чтобы она услышала в его тоне отчаяние просьбы. Ему нужна была каждая капля внимания, которую он мог собрать. Он решил собрать оружие и рванул к шкафу в спальне, всего в нескольких шагах позади Брии. Он схватил «Ругер», набор метательных ножей и два кинжала.

— Что насчет меня? — В голосе Брии больше не звучала злость. Страх вонзился острыми когтями в сердце Дженнера. В ее словах он услышал отставку. Та же отставка побудила ее сказать ему два дня назад, что она уходит. Нерешительность воевала внутри него. — Как насчет моей заботы о тебе? Мы сильнее вместе, Дженнер. Почему ты этого не понимаешь?

За этой дверью было слишком много переменных. Он знал, что заставить ее остаться, может, только то, что оттолкнет ее, но если она погибнет… Дженнер вздрогнул. Если бы некромант забрала ее — убила ее — это открыло бы дыру в нем, такую глубокую и темную, что его предыдущее бездушное состояние оказалось бы легкой прогулкой.

Дженнер подошел к Брие, ее яркие аметистовые глаза сияли, как драгоценные камни. Он поцеловал ее, надеясь, что сможет передать все эмоции, все, что осталось между ними, потому что он был слишком труслив, чтобы облечь это в слова.

Он отстранился и обнаружил лишенное эмоций лицо, и это охладило его до костей.

— Пожалуйста, Виатон, сделай это для меня. Дай мне знать, что ты в безопасности, чтобы я мог пойти туда и сделать то, что должен.

Она отвела взгляд, и губы сложились в жесткую линию. Ронан и Найя уже были значительно впереди, и Ронан ни за что не позволит Найе преследовать некроманта, если будет шанс, что она подвергнется риску. Казалось, что Дженнер оставил свое собственное бьющееся сердце, когда снова повернулся спиной к своей паре и оставил ее в камере, когда сломя голову побежал на встречу опасности.

Телефон Дженнера оповестил о приходе смс, и он вытащил его из кармана, чтобы прочесть сообщение от Ронана о их местоположении. Он понесся в сторону Саус Хилл и Девятой, стараясь держаться в тени и вне поля зрения. Связь между его душой и душой Брии неудобно тянула. Напряжение между ними растягивалось, близко к точке разрыва. В жизни Дженнера было очень мало вещей, на которые ему было насрать. И его существование до тех пор, пока он не встретил Ронана, было ничем иным, как бесконечным трудом и трудностями. За короткое время он узнал, что Брия стала для него драгоценной. Бесценной. Он жаждал ее свирепости, граничащей с одержимостью.

Она хотела, чтобы он освободил ее, позволил ей самой решать, с чем она может справиться, а с чем нет. Как он мог это сделать? Отпустить, когда хотел крепче ее обнять.

Вытянулась рука и зацепила Дженнера за воротник футболки, втаскивая в переулок слева от него. Он вытащил кинжал, готовясь сначала ударить ножом, а затем уже задавать вопросы, когда появилось злое лицо Ронана.

— Иисус гребаный Христос, Дженнер. Ты ничего не знаешь о скрытности?

Очевидно, Ронан был на грани, он выпустил рубашку Дженнера, хотя этого было мало, чтобы смягчить жесткость его тела. Глубокая морщина залегла у него на лбу, он скрывал Найю у себя за спиной, будто мог в одиночку защитить ее от всего зла в мире.

Это все, что Дженнер хотел сделать для Брии. Защитить ее. Защитить ее от всего, что может причинить ей вред. Но ты оставил ее в своей квартире, пока Ронан держит Найю рядом. Укол сожаления ударил в грудь Дженнера. Ему нужно было сосредоточиться. Сейчас не время для глубоких размышлений.

— Где некромант?

Разочарование поднялось в нем, пока Дженнер не решил, что может лопнуть. Он жаждал борьбы, и желание совершить насилие было ощутимой вещью, которая растягивала его мышцы, натягивала неизрасходованной энергией. Найя вышла из-за Ронана, и он схватил ее за запястье, чтобы держать близко.

— Расслабься, вампир, — упрекнула Найя. Ронан отпустил ее запястье, но повернулся так, что его плечо осталось перед ней. — Она от меня уходит, — с отвращением сказала Найя. — Я едва слышу ее магию сейчас. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что она, по крайней мере, в пяти милях или больше.

— Блядь! — Челюсти Дженнера сжались. Он высунул язык, чтобы запечатать проколы, которые сделал в нижней губе, и ударил кулаком о стену переулка. Он посмотрел на глубокое углубление, которое сделал, а затем на кровоточащие костяшки пальцев. Трещины на его коже медленно заживали, и он вытер кровь о джинсы. — Боги, черт возьми!

Он был так близко!

— Не надо нервничать, Дженнер. — Слова Найи не возымели на него никакого эффекта. Его гнев достиг почти неуправляемого уровня. — Если я услышу ее магию еще раз, то смогу сделать это снова.

— Ты уверена, что почувствовала некроманта? — Ронан повернулся к своей паре, хмурясь.

Найя взглянула на него «ты что смеешь сомневаться в моей силе?» и сказала:

— Я уверена. В городе много магических пользователей. Музыка этой магии отвлекает меня, но каждая песня имеет общую черту, если магия естественна для пользователя. Песня некроманта уникальна, потому что магия, которой она владеет, темна. Табу. Я узнаю ее даже с миллионом отвлекающих факторов.

— Думаешь, она знает, что Брия близко? — Если бы некроманту удалось выследить ее, где бы она могла быть в безопасности?

— Не совсем. В городе миллионы людей, Дженнер. Это сложнее, чем ты думаешь, найти хоть одно тело. Скорее всего, у нее есть ощущение, где Брия, но она не может определить точное местоположение. Защитные чары на вашей квартире в дальнейшем помогут замаскировать ее присутствие. Думаю, она в безопасности.

— Не могла бы ты наложить чары на Брию? — Дженнер никогда не рассматривал такую возможность. — Как камуфляж?

Найя поджала губы.

— Я никогда такого раньше не делала, но не думаю, что это невозможно.

Если бы Найя могла обеспечить Брию портативным пузырем защиты, который следовал за ней, куда бы она ни пошла, свобода, которую хотела его пара, была обнадеживающей возможностью. Она будет в безопасности. Ему будет легче. Он сможет преследовать некроманта спокойно без этого проклятого чувства безотлагательности, которое открывало дверь для всевозможных ошибок.

— Давай вернемся к тебе, — предложила Найя. — Я могу закончить размещение чар в твоей квартире, а затем посмотрю, что могу сделать для Брии.

Впервые за несколько недель, которые он не мог сосчитать, Дженнер наконец нашел причину для осторожного оптимизма.

Глава 29

— Я все еще думаю, что ты должна вернуться домой.

Брия смотрела прямо перед собой. Она миллион раз проходила через это с Лукасом. Эта часть ее жизни закончилась.

— Нет. Разве не ты сказал мне, что хочешь жить вдали от ковена? Почему ты вообще предлагаешь мне вернуться?

Между ними повисла тишина, и Лукас вздохнул.

— Ты не можешь жить в отеле вечно, Брия.

Правда, и она не планировала этого. Она попросила Лукаса зарезервировать для нее номер, когда позвонила ему, чтобы он забрал ее. В тот момент, когда Дженнер вышел за дверь и оставил ее, он принял решение за нее. Она не могла остаться с ним, если он планировал удерживать ее так же, как ее дядя. Если бы она осталась, ее ультиматум растворился бы. Дженнер знал бы, что ее угрозы пусты, и это сделало бы ее потребности несущественными. Она не хотела, чтобы ее слова расходились с делом. И это то, что она сделала. Она просто ушла из жизни Дженнера.

В ее груди открылась полая боль, настолько глубокая и острая, что женщина боялась, что она никогда не утихнет. Она оставила свое сердце в квартире Дженнера и чувствовала отсутствие даже глубже, чем потерю собственной души. Она устала быть зависимой. У нее даже не было денег, своей чертовой кредитной карты, чтобы забронировать номер в отеле! Патетика. У Дженнера, возможно, все было хорошо с удерживанием Брии в качестве домашнего животного, но она хотела большего. И она пришла к пониманию, что получит то, что хочет, если только выйдет и сама возьмет это.

— Что ты будешь делать, Брия? — Беспокойство Лукаса вырвало ее из размышлений. — Ты должна кормиться.

Брия сжала нижнюю губу зубами. Мысль о том, что кто-то будет пить из Дженнера, терзала ее хладнокровие. Зависимость. Эта потребность в нем — в его теле, в его крови — почти побудила ее приказать Лукасу развернуть машину. — Ты мог бы кормить меня. — Предложение испортилось на языке Брии. Она не хотела брать чью-то вену, кроме вены Дженнера.

Пауза ответила ей.

— Не думаю, что смогу, — сказал Лукас с огорчением. — Я предложил кормить Шелль, сестру Ронана.

Брия повернулась к Лукасу. Он не отводил взгляда от дороги, когда прокладывал путь в дорожном движении, выражение его лица было напряженным. Как она могла не знать, что у Ронана есть сестра?

— Когда ты согласился на это? — Визит Лукаса в дом Михаила и его таинственные разговоры с королем стали гораздо более ясными.

— Я попросил короля обратить меня. — Брия открыла рот в знак протеста, но Лукас перебил ее. — Это то, чего я хочу, Брия. Я поклялся ему в верности. Он не доверяет Томасу или любому члену ковена, и если честно, я не виню его. Мы оба знаем, что верность твоего дяди принадлежит только ему самому. Я собираюсь доказать, что достоин. Сестра Ронана… — Он остановился, будто пытаясь найти правильное слово. — Аномалия. Михаил сказал, что им нужен сильный дампир, чтобы прокормить ее, и я более чем силен, чтобы сделать это. Михаил доверился мне, и я собираюсь показать ему, что это уместно. Он обещал обратить меня, если я докажу это.

Кто была Брия, чтобы судить решения Лукаса? Все, чего она хотела, чтобы он был счастлив.

— Если Михаил тебя обратит, — начала Брия. Она проглотила эмоции, которые поднялись в ее горле. — Я надеюсь, что вскоре твоя душа будет привязана.

Лукас потянулся и сжал руку Брии.

— Я начинаю думать, что мне было бы лучше быть без связи.

— Мне жаль, если я причинила тебе боль. — Ее дядя дал обещание, которое Брия не могла сдержать. Даже если бы она осталась дампиром, то никогда не могла бы быть с Лукасом. Ее душа принадлежала Дженнеру. Это всегда было и всегда будет.

— Ты этого не делала. — Голос Лукаса надорвался. Он подъехал к отелю «Стандарт», в даунтауне Л.А. и припарковался. — Позвони мне, если что-нибудь понадобится. Я приеду. — Он вручил ей блестящую серебряную кредитную карту, и она засунула ее в карман.

— Позвоню, — сказала она. — Спасибо тебе, Лукас.

— И будь осторожна. Я знаю, ты думаешь, что Дженнер относится к тебе жестко, но Брия, если бы я был твоей парой, я бы сделал гораздо больше, чем он, чтобы держать тебя в безопасности.

Брия нахмурилась. Она судила Дженнера слишком жестко?

— Я позвоню тебе до рассвета, чтобы проверить.

Он подарил ей улыбку, которая не дошла до его ярких голубых глаз, прежде чем женщина вышла из машины с рюкзаком в руке и закрыла дверь. Она наблюдала из-под навеса, как Лукас выехал с парковки и исчез в потоке.

Она не винила Дженнера в желании защитить ее. От мысли о том, что кто-либо мог причинить вред ему, она застыла в страхе. Но должен был быть компромисс. Без него она была ничем иным, как его собственностью. Брия хотела, чтобы ее считали равной. И если уход от Дженнера — временный или нет — был единственным способом заставить его увидеть это, то так тому и быть. Она не приняла это решение легкомысленно. Ей нужно было несколько дней, чтобы обдумать все. И когда Дженнер был близко — его взгляд горел чувственностью, его руки блуждали по ее плоти — Брия не могла думать. Ничто не имело значения, кроме него и его желания, которые никогда не уходило.

Покалывание электричества коснулось чувств Брии, когда она направлялась к входу. Ее шаг дрогнул, и она потерла голые руки, чтобы изгнать ощущение. Магия? Ощущение было слишком слабым, чтобы сказать. Это могли быть нервы или чувство вины, которые медленно ползали по ее коже. Боги, она надеялась, что приняла правильное решение. Если нет, ей придется жить с осознанием того, что она отказалась от того, что не могла позволить себе потерять.

* * *

Дженнер с визгом остановил «Дукати» на подъездной дорожке Михаила. Он был более диким, чем когда-либо, его мысли стали запутанной массой черной материи, когда он ворвался через входную дверь, намереваясь оторвать дом от фундамента, если это было нужно, чтобы заполучить то, что этот предательский сукин сын украл у него, Брию.

Он никогда не жалел о своем решении приказать Брие остаться на дома, как в ту минуту когда вошел в свою квартиру и нашел ее пустой. Она оставила ему записку, чтобы он знал, что она в безопасности, и что она попросила Лукаса отвезти ее туда, куда она захотела.

«Надеюсь, ты понимаешь, что я должна это сделать, Дженнер. Я больше не могу быть пленницей. Я надеюсь, что на этот раз это поможет тебе понять, что я пыталась сказать: мы сильнее вместе, чем врозь.»

Он оттолкнул ее слишком сильно. Боги. У нее не было другого выбора. Она обнажилась перед ним, призналась в своем презрении, что ее приютили, удерживали. Это была его вина. С таким же успехом он мог вытолкнуть ее за дверь. Возможно, вина свалилась на него, но этот сукин сын Лукас помог ей. Черт, наверное, поощрил ее. Когда Дженнер доберется до дампира, он изобьет его до смерти.

Разум дергал за сознание Дженнера, голосом, который напоминал ему, что ни один мужчина не украдет у него Брию. Она ушла. Вышла за дверь по собственной воле. Потому что он решил сделать ее пленницей. Потому что он отказался слушать, что она хочет, и относился к ней, как к чему-то в его собственности. Он запихнул эту уравновешенную причину и похоронил ее глубже, чем Коллектив, который поселился в самом темном уголке его разума.

Его не интересовала логика или разум. Он хотел, чтобы кто-то заплатил за то, что он потерял. Он хотел, чтобы Лукас истек кровью.

Страх пронзил грудь Дженнера. Что-то было не так. У него было достаточно крови Брии, и она взяла достаточно, что было легко ее отследить. Но он не ощущал ее, только связь. Это было невозможно, и все же какая-то неизвестная сила скрыла ее от него. Как? Что? Мрачное осознание того, что то, что охотилось на Брию, возможно, заблокировала их связь, разрушило самообладание Дженнера. Ему нужно было найти ее, прежде чем он потерял свой проклятый богами разум.

Дженнер потерял драгоценные часы днем. Забвение дневного сна ускользало от него, и гнев только нарастал с каждым часом. Он знал о разочаровании Брии не понаслышке, так как был ограничен солнцем в своей квартире, неспособный ничего сделать. На закате он отправился в комплекс Фэйрчайлда, надеясь, что Брия искала его защиты. Вместо этого Дженнер узнал, что она отказалась возвращаться домой, что означало, что ублюдок дампир был единственным, кто знал, где она находится. Фэйрчайлд чуть не обоссался от страха при виде разгневанного и кровожадного Дженнера. Мужчине не потребовалось много времени, чтобы выяснить местонахождение Лукаса. Дженнер не должен был удивляться, узнав, что Лукас уехал к Михаилу. Сукин сын был хуже, чем нуждающийся щенок.

— Где он? — голос Дженнера прогремел по просторам особняка Михаила. — Где он, черт возьми?

Михаил с Ронаном шли по коридору, готовые уложить Дженнера на землю почти так же, как в ночь его связи с Брией. В отличие от той первой ночи, он умрет прежде, чем они удержат его от того, что он хотел.

— Убирайтесь с моего пути! — прорычал он.

— Дженнер! — рявкнул Ронан. — Успокойся.

— Черт возьми, я успокоюсь! Куда ты ее забрал? — крикнул Дженнер трусливому ублюдку, который, без сомнения, прятался от него. — Где Брия?

Ронан сделал шаг навстречу ему, протягивая руки.

— Не надо, — прорычал Дженнер. — Не подходи ко мне близко. Я так далек от контроля, что не знаю, что буду делать.

— Тебе лучше взять себя под контроль. — Сила шипела в предупредительном тоне Михаила. — Сейчас же. Лукас под моей защитой, и тебе не позволят дотронуться до его головы.

Дженнер испустил рык. Боль. Предательство. Фрустрация. Он чувствовал все это до мозга костей, будто его кожа и мышцы были вырваны из тела. Михаил защищал самца, который помог скрыться его второй половинке, пока он охотился за существом, угрожавшим ее существованию. Дженнер хотел, чтобы он заплатил за то, что сделал, а Михаил предложил ему убежище?

Дыхание Дженнера со свистом выходило из груди. Белые огни плавали у него перед глазами, его клыки мучительно пульсировали в деснах. Горло горело от неутоленной жажды, а душа кричала в агонии по Брие. Он предпочел бы, чтобы кто угодно вырвал его гребаное сердце прямо здесь и сейчас. Все, чтобы положить конец этим бесконечным страданиям.

— Возьми себя в руки. — Ронан сделал предупредительный шаг к нему, и Дженнер зарычал. Его эмоции сменились от гнева до отчаяния. — Иисус гребаный Христос, Дженнер. Лукас здесь из-за Шелль. Ей нужен кто-то сильный, чтобы прокормить ее. Самки дампира не справятся. Лукас сможет.

Дженнер рванул в заднюю часть дома. Михаил успел схватить его за руку, и Дженнер успокоился. Возможно, у него было предсмертное желание, но он не стал бы неуважительно относиться к своему королю.

— Она непостоянна, Дженнер. Ты это знаешь. Если ты напугаешь ее, она может убить тебя до того, как поймет, что сделала.

Он резко кивнул Михаилу и продолжил путь. Если он не сможет найти Брию и убедить ее простить его и вернуться домой, то он предпочел бы умереть.

Дженнер прошел через медиа-зал и вышел на асфальтированную дорожку, которая вела к гостевому дому в дальнем конце поместья. Он подошел к маленькому коттеджу с гораздо большей осторожностью, чем входил в дом Михаила. Тонкие волоски встали на затылке, и хищник в нем поднялся на поверхность, готовый защищаться от потенциальной угрозы. Сила Шелль соперничала с силой Михаила. Это нервировало Дженнера, казалось неестественным, когда он наткнулся на его чувства и изгнал бессмысленную дымку ярости, которая затуманила его зрение, когда он вернулся домой на рассвете, чтобы найти Брию.

Шелль всегда ставила Дженнера на грань, и это было до того, как она превратилась в вампира. Ее мистический переход создал странную энергию. Независимо от его беспокойства, Дженнер был полон решимости войти в эту комнату и получить некоторые чертовы ответы от Лукаса, даже если это убьет его.

Черт, он знал, что это возможно.

Вместо того, чтобы ворваться, Дженнер постучал в дверь. Ответом было молчание, и в его груди вспыхнула новая волна гнева. Если Шелль осушила Лукаса и убила его до того, как Дженнер мог получить ответы, он уйдет. Он толкнул дверь и вошел внутрь гостевого дома. Место было темным и тихим, как гробница, жуткая тишина заставила Дженнера покрыться мурашками.

— Шелль?

— Дженнер. — Голос Шелль скользнул по нему, сладкий и зловещий одновременно. Она вышла в комнату из темного коридора, ее светлые волосы и ярко-зеленые глаза были скрыты тенью. — Ронан послал своего охранника, чтобы убедиться, что я не убила вкусного дампира, которого он послал, чтобы накормить меня?

Он не видел никаких признаков Лукаса, и на секунду Дженнер забеспокоился о безопасности мужчины. Хорошо, что Шивон не разрешили увидеть Шелль. Без сомнения, она не будет тратить время на поиск способа использовать сестру Ронана в своих интересах.

— Я пришел, чтобы найти свою пару.

Веселый смех Шелль прозвенел как колокольчик.

— И ты думаешь, что она у меня?

— Нет. Лукас знает, где она.

— Должна признать, ты последний мужчина, которого я когда-либо ожидала увидеть прирученным. Каково это быть привязанным? — сказала она. — С учетом дикого огня, горящего в твоем взгляде, готова поспорить, что это сделало тебя еще более смертоносным.

Только там, где дело касалось Брии.

— Можно с ним поговорить? — Шелль удалось охладить Дженнера так, как не смогли сделать Ронан и Михаил. Она была достаточно опасна, чтобы предупредить его не быть агрессором.

— Он уже спит. — Она посмотрела на Дженнера, холодно и бесчувственно. — Кажется, я много у него взяла.

Чем Михаил думал, отдавая невинного Лукаса Шелль? Лукас мог быть физически грозным, но он был ягненком для льва Шелль. Она была практически воспитана Шивон, что делало Шелль сертифицированной задирой. Ее вампирская природа и бездушное состояние, очевидно, усилили эту дикую сторону ее личности.

— Тогда разбуди его. — Шелль могла заставить Дженнера нервничать, но он не собирался отступать.

Она полностью вошла в небольшую гостиную и включила свет. Напряженность в груди Дженнера ослабла в некоторой степени. Мало что изменилось с тех пор, как он видел ее в последний раз. Все еще высокая, но небольшая, мощно сложенная. Ее взгляд все еще пронзал его своей интенсивностью, и ямочки на щеках делали ее похожей на ребенка, когда она улыбалась. Видеть ее относительно неизменной, Дженнеру было легче. Он не знал, чего ожидал. Возможно, эфирное существо. Сияющую богини, готовую выпустить свой гнев на мир. Гроб, который создал ее, превратил Бога в первого вампира. Ничто в ее переходе не удивило бы его в этот момент.

— Нет, — ответила она безучастно. — Не думаю, что смогу.

— Шелль, я не в настроении играть в игры.

— Охотно верю. — Ее переход, черт возьми, не повлиял на ее нрав. — Не бесись. Связанные самцы, — сказала она с драматическим вздохом. — Такие интенсивные.

Терпение Дженнера было подвешено за самые тонкие изношенные нити. Контроль, который он обрел, когда ступил на дорожку, которая вела к коттеджу, смял штормовой сарказм.

— Стащи его задницу с кровати, — рыкнул Дженнер. — Я больше не хочу повторять.

— Мне нравится, что ты стал лучше с парой. — Ее глаза вспыхнули серебром, отличным от любого вампира или дампира, которого он когда-либо видел. Оно переливалось в ее зрачках, будто буря зыбучих песков. — Раньше ты был засранцем только потому, что мог им быть. Теперь ты мудак с намерением.

Дженнер сделал шаг вперед, готовый вытащить Лукаса из кровати Шелль за шкирку.

— Я знаю, где твоя пара.

Он остановился как вкопанный. Страх пробежал по его горячим и толстым венам. Уголок рта Шелль дал намек на улыбку. Она, без сомнения, подхватила изменение его запаха и ей понравилось, что ей удалось его напугать.

— Лукас сказал тебе, где Брия?

— Более или менее, — пожала плечами Шелль.

— Что это значит?

— Я вырвала эту мысль прямо из его головы, — ответила Шелль. — Классный трюк, да?

Глаза Дженнера расширились.

— Это невозможно.

— Не для меня. — Тембр ее голоса изменился, почти став печальным. — Я ненормальная, помнишь?

Михаил совершил ошибку, держа переход Шелль в секрете. Дженнер медленно вздохнул. Казалось, они все держались слишком крепко за вещи в последнее время.

— Ты не можешь вечно молчать в этом доме.

Шелль подняла голову. Она казалась дикой.

— Ты говоришь со мной, Дженнер, или эти слова предназначены для кого-то другого?

Его собственная чертова глупость заставила Брию выполнить свой ультиматум.

— Ты сама это сказала. Я никогда не был ничем иным, как засранцем.

— Правда, — сказала она. — Но любой может измениться.

Дженнер надеялся на это. Если он собирался завоевать доверие Брии, ему придется убедить ее, что он может уйти от рутины контролирующего психопата. Ему придется отпустить свой страх и немного поверить.

Подбородок Шелль дернулся, будто она подхватила какой-то слабый звук.

— Время для второго раунда, — сказала она с дьявольской ухмылкой, которая очень походила на Ронана. — Лукас отвез твою пару в центр Лос-Анджелеса, но это все, что я знаю.

Шелль повернула голову в сторону коридора, и Дженнер остановился.

— Полегче с ним, дорогая. Члены его ковена…

— Восхитительно невинны? — закончила за него Шелль. Пики ее клыков были полностью видны в широкой улыбке. — Не волнуйся, я знаю, как о нем позаботиться.

Вот этого и боялся Дженнер.

Глава 30

Радость от свободы Брии померкла от отсутствия Дженнера. До сих пор ее прогулка по центру Лос-Анджелеса не предлагала развлечений или острых ощущений. С крыши отеля она прыгнула на следующее здание, и на следующее. Она переворачивалась, ныряла, падала и преодолевала препятствия за препятствием с такой грацией и легкостью, что ей не было равных. Она может заниматься паркуром, как самый опытный трейсер, и не находить никакой радости в этом. Даже когда она последовала по GPS к тайнику недалеко от отеля и подписала журнал внутри, она чувствовала себя пустой. Неполной. Ничто не удерживало ее интереса, как Дженнер тем вечером, когда его мощное тело двигалось над ней, и он глубоко в нее входил. Она не хотела расставаться. Не на самом деле. Но она не могла быть той женщиной, которая не придерживалась своих убеждений. Она предупредила Дженнера. Попросила его обращаться с ней так, как с его парой, а не с заключенной в доме, который он объявил «нашим».

Одиночество разъедало ее, хотя прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она покинула квартиру. Она так скучала по нему, что было больно. По его грубому голосу и резкому выражению лица. Глубокой морщинке на лбу, и большому, внушительному телу. То, как он мог быть нежным и жестоким. Его тонко завуалированной сдержанности. Половина ее души, казалось, пропала. На самом деле, с того момента, как Лукас высадил ее у отеля, она больше не чувствовала Дженнера по их связи, но она взяла у него достаточно крови, так что найти его не составило бы проблем, если бы она захотела. Отсутствие какого-либо ощущения его ее напугало больше, чем любая возможная угроза ее жизни.

После однообразного приключения в геокэшинге, Брия решила побродить по центру Лос-Анджелеса просто потому, что она могла. Она взяла с собой два кинжала и набор метательных ножей для защиты и устроила их под легкой курткой и на спине. Брия была свободна делать все, что ей угодно, но она не была глупа. Ощущение, что кто-то наблюдал за ней, не проходило с прошлой ночи. Невидимые насекомые путешествовали по ее позвоночнику, а клыки покалывали в деснах. Инстинкт царапал ее разум, часть вампирской природы, которую Дженнер помог ей отточить. Вместо того, чтобы утихнуть, ощущение, что нужно быть бдительной и оставаться на ногах, только возросло. Брия хотела доказать свою точку зрения Дженнеру, но умирать она не собиралась. Некромант была рядом с квартирой Дженнера прошлой ночью, и Брия знала, что та все еще может быть рядом.

Брия продолжила идти по Флауэр Стрит, стараясь не сбавлять темп и оставаться как можно ближе к краю ярко освещенного тротуара. Ее беспокойство росло, и ей было стыдно за то, что она сделала. Боги, она была такой же упрямой, как Дженнер. Там, где он настаивал, чтобы она оставалась взаперти, чтобы он мог гарантировать ее защиту, она настаивала на свободном перемещении по городу без единой мысли о своей собственной безопасности. Угроза ее жизни была очень реальной. Брия, как ты могла быть такой глупой?

Возможно, ее решение было глупым, но она не боялась. На самом деле, она приветствовала нападение. Во всяком случае, чтобы прекратить ожидание. Она была не безоружна. Если некромант хотела ее, она должна была показаться и сразиться с Брией честно и справедливо. Брия должна была доказать себе, Дженнеру, что она может сама о себе позаботиться. Защитить себя, если придется. В противном случае, она никогда бы не стала чем-то другим, кроме кокетки на его шее. Их связь должна быть равной во всем; Брия отказывалась быть не более чем грузом ответственности на его плечах.

Покалывающее ощущение танцевало по кожи Брии, и она вздрогнула. Искра магии. Она бросила взгляд вокруг нее в поисках магического пользователя. Это могла быть ее собственная глупая паранойя. Ведьмы и фейри были волшебными и, по большей части, доброжелательными. Найя, безусловно, была примером ведьмы, которая дистанцировалась от черной магии. Стряхни это. Не позволяй своему беспокойству отвлекать тебя. Тем не менее, вместо того, чтобы отправиться в отель, темная энергия уговорила ее идти вперед, и Брия изменила свой путь и перешла на другую сторону Шестой Западной улицы. Она покинула хорошо освещенные и многолюдные главные улицы и оказалась в темных, безлюдных переулках и аллеях, когда какая-то чужеродная сила заставила ее уйти с намеченного пути. Сердце застучало от тревоги, и клыки больше не пульсировали в деснах, а вышли. Тонкие волоски на руках встали дыбом, и рык поднялся в груди.

Даже не осознавая этого, ее загнали в угол. Направили от света и толпы и заставили перейти на узкую дорожку, которая вела в тупик, к высокой бетонной стене. Ее загнали легко, как безмозглую овцу. Казалось, что нападение, которое она приветствовала, произойдет раньше, чем она думала.

В ловушке.

Пара глаз выглянула из-за мусорного контейнера и изучила ее. Низко к земле, они блестели с почти металлическим блеском. Собака? Койот? Мутант котяра? Нет. Желудок Брии сжался от страха. Он поднялся к горлу. То, что наблюдало за ней сейчас, было намного хуже, чем голодное дикое животное.

Брия выросла, полагая, что вендиго были эквивалентны бугименов. Что-то, чтобы напугать вздорных детишек-дампиров родителями. Этот был таким же пугающим и ужасающим, как и в рассказах. Единственная разница между мифом и вендиго, который наблюдал за ней сейчас, заключалась в том, что этот конкретный когда-то был ее отцом.

Она прожила всю жизнь до этого момента, полагая, что ее отец умер во время нападения Сортиари. Она даже еще не родилась, когда он пал в бою. Сердце сжималось от мысли, что ее собственный отец стал порождением кошмаров. До того, как у него была возможность взять ее на руки, лелеять и нянчиться с ней, ему было приказано выследить ее.

Вендиго рычал, когда двигался. Насколько она могла судить, от мужчины, который ее родил, не осталось ничего. Сердце Брии стучало в груди. Ей, с момента ее рождения, удалось обмануть смерть не один, а два раза. Может, ей стоит перестать пытаться помешать судьбе и сдаться.

Нет! Мысль пронзила разум ударом боевого крика. У Брии было слишком много всего, чтобы жить, а не сдаваться сейчас. Она могла подумать, что единственный способ избежать участи в жизни — это умереть, но больше нет. Возможности ее будущего были бесконечны, и она была связана с мужчиной, с которым она не могла дождаться испытать эти возможности. Она отказывалась покидать этот мир, пока не будет чертовски готова к этому.

Медленно, она положила рюкзак на землю и выхватила кинжалы из ножен. Вендиго дернул головой, продолжая наблюдать за ней, движение почти птичье. Губы обнажили клыки… будто зубы блестели от сочащейся слюны. Брия проглотила страх, который угрожал задушить ее, и крепко сжала рукояти, чтобы они не дрожали. Она никогда не знала своего отца, но это существо им не было. Она сделает все, что должна, чтобы спастись. Даже если это означает убить того самого мужчину, который породил ее.

Давление воздуха изменилось. Плечи Брии опустились, легкие сжались, а кожу стянуло. Острая боль прострелила уши, будто она погрузилась на сотни футов под воду, и ей еще нужно было расслабиться. Глотать, дышать, даже фокусировать зрение, становилось проблематично, когда появился силуэт. Вендиго мявкнул, заскулил и бросился к своей хозяйке, ластясь у ног, как любой послушный питомец.

Когда Брия изо всех сил пыталась дышать, то пыталась напомнить себе, что ей не нужен воздух в легких. Функция была реакцией на панику, которая охватила ее, и если она не сможет справиться со своим страхом, то умрет, прежде чем сделала один шаг для борьбы.

— Теперь ты мне не очень полезна. — Голос некроманта скользнул к Брие, покрывая ее чувства, будто густым маслом. — Но сделка есть сделка. Никому, даже племяннице Томаса Фэйрчайлда, не позволено избежать ее участи.

Холодок побежал по позвоночнику Брии. Просить о пощаде было бесполезно. Никто не сжалится над ней.

— Только трус порабощает другого и заставляет выполнять его приказы. Возможно, тебе стоит сражаться самой, ведьма? Иначе я не могу быть уверена, что ты такая грозная, как мне говорили.

Бравада? О, конечно. Если бы Брия не сделала ничего, чтобы укрепить свою уверенность, то она бы, конечно, сломалась. Зрение прояснилось, и вскоре лицо Астрид предстало перед ней. Брия никогда бы не догадалась, что маленькая красавица, стоящая перед ней, практиковала такую темную и запретную магию. Ее длинные волосы были почти серебряными, пряди сияли при слабом освещении. Безмятежное выражение покоилось на ее вечно молодом лице, и ни один порок не омрачал ее безупречную кожу. Зубы белые и прямые стали видны, когда медленная улыбка заиграла на ее темно-розовых губам, а глаза, широкие и синие, как бассейн под летним солнцем, смотрели на Брию с мягким интересом. Астрид можно было бы дать лет девятнадцать. И она была достаточно красива, чтобы быть моделью или кинозвездой. Некромант, должно быть, хорошо вписалась в Лос-Анджелес.

— Ты думаешь, что я выкатываюсь с кровати в таком виде? — Смех наполнил воздух светом и благозвучием. Она слышала мысли Брии? Астрид потянулась идеально ухоженной рукой и погладила вендиго по голове. — Темная магия наносит ущерб телу. К счастью для меня, я нашла способ противодействовать последствиям.

Желудок Брии сжался. Было недостаточно того, что ее мать пожертвовала членом своего ковена, чтобы воскресить ее отца. Астрид требовала более высокую цену.

— Кровь младенца, — больше себе пробормотала Брия. Ей не нужно было подтверждение, чтобы узнать правду.

— Это творит чудеса, — с ухмылкой ответила Астрид. — Лучше, чем ботокс.

Брия подняла кинжалы и устояла на ногах. Статическая энергия зарядила воздух, и инстинкт, в сочетании с неделями наставлений Дженнера, впился когтями в глубину ее разума. Астрид осторожно опустила палец на голову вендиго. Тук, тук, тук. И Брия приготовилась к предстоящей атаке.

* * *

Дженнер шел по дорожке к передней части дома Михаила, где оставил свой байк. Его связь с Брией становилась слабой до такой степени, что он больше не мог чувствовать присутствие ее души. Паника, горячая и густая, накалилась в горле, и Дженнер проглотил ее. Боги… черт возьми, если бы он просто пошел на компромисс — не обращался с ней, как если бы у нее не было выбора — он не отслеживал бы ее по всему гребаному городу, беспокоясь о том, что что-то или кто-то сумел заблокировать их связь.

Зазвонил сотовый, и Дженнер вытащил его из кармана, когда оседлал изношенное кожаное сиденье байка. Имя Ронана выскочило на экране, и Дженнер провел пальцем по экрану, когда повернул ключ зажигания.

— Ты должен проверить свою сестру, чувак. — Байк взревел к жизни, и Дженнер перекрикивал рык двигателя, — я думаю, что она может сломать новую игрушку. — Он повернул руль и поехал по подъездной дорожке. Металлические ворота открывались, и с каждым сантиметром нетерпение Дженнера усиливалось.

— Позже, — ответил Ронан. — Лукас сейчас сам по себе. Езжай в центр. Сейчас же. Найя уловила твоего некроманта.

Бля. Дженнер нажал на газ и выскочил через ворота. Он был, по крайней мере, в двадцати минутах езды, если будет давить на педаль. В пятнадцати, если проигнорирует светофоры. Его желудок свернулся в неуступчивый узел, и он, черт возьми, едва не оторвал кусок пластика от напряжения, которое давило на его пальцы. Он прижал телефон ближе к уху, звук ветра, несущегося мимо него, почти заглушал звук его голоса.

— Где?

— Мы ехали мимо Флауэрс, когда Найя ухватила магию. Михаил послал меня до восхода солнца забрать Саида, у меня не хватает времени.

Частота сердечных сокращений Дженнера зашкаливала. Он вел байк так быстро, как мог, одна рука на руле, другая с телефоном у уха. — Лукас отвез Брию в отель Стандарт на Флауэрс прошлой ночью.

— Черт, — выплюнул Ронан. — Это всего в нескольких кварталах от того места, где мы сейчас.

Возбуждение вспенилось, как кислота в кишечнике Дженнера. Он пролез между двумя автомобилями, почти срезая боковое зеркало корвета, прежде чем выровнял байк.

— Мне осталось минут десять. — Меньше, если бы мог. — Саид может подождать. Я не чувствую Брию. Между нами больше нет связи.

Через динамики послышалась громкая ругань. На заднем плане Найя что-то сказала Ронану, и он ответил:

— Абсолютно нет.

— Так что, ты просто собираешься бросить ее? — Дженнер никак не мог узнать, нашла ли некромант Брию, но совпадение ее местоположения не давало ему надежды, что его пара была в безопасности. — Брия может умереть к тому времени, как я доберусь до нее, а ты просто проедешь мимо, как проклятый богами урод, и поставишь политическое задание Михаила выше жизни моей пары?

За все годы, что он знал Ронана, Дженнер никогда не разговаривал со своим другом с таким неуважением. Ничто не имело значения больше, чем Брия. Ничто. Ронан мог бы потом его побить, если бы захотел. Сейчас Дженнер не хотел париться об этом.

— Никто не говорил этого. — Очевидно, Дженнер был не единственным, кто взбесился. — Я сейчас разворачиваюсь, но я уже говорил тебе, Найя не должна оказаться и в двух шагах от этой злой суки. Мы будем держать ее в поле зрения. Просто поторопись и тащи свою задницу сюда.

Ронан отключился без лишних слов, как и Дженнер. Он засунул телефон в задний карман, низко наклонился к рулю и направился к центру города.

Десять минут и почти одно лобовое столкновение, Дженнер спрыгнул с байка и поторопился туда, где Найя и Ронан ждали его.

— Я думаю, она знает, что мы выслеживаем ее. — Найя расстроено выдохнула. Ее брови сошлись над темными глазами. Ее волнение почти совпадало с волнением Дженнера. — Я слышу ее музыку, но не могу отследить. Это безумие. Темная магия и так непредсказуема, но некромант подобен темной магии раз в тысячу. Хотя, она уже близко. Квартал, может, два, не больше.

Все равно это было слишком много.

— Мы отправимся на юг, — сказал Ронан. — Ты идешь на север.

Дженнер побежал, стараясь держаться в тени. Он направился по Флауэрс, мимо Уилшир, и ему удалось пройти четыре квартала, когда он остановился. Он не мог этого объяснить, но каким-то образом почувствовал, что что-то уводит его от Брии. Как собака, собирающая овец, эта сила толкнула и направила Дженнера туда, куда он хотел. Это было неправильно. Проклятие! Как он мог позволить своему инстинкту отойти на задний план, впустив магию, которая манипулировала им сейчас?

С рыком он развернулся и отправился туда, откуда пришел. Шаги Дженнера стучали по асфальту, когда он бежал с приемлемой для человека скоростью, но все еще слишком медленно для его вампирского спокойствия. Ощущение неправильности, что он шел неверным путем, подталкивало его, наполняя Дженнера беспокойством, от которого у него все внутри болело. Вместо того, чтобы позволить этому ощущению отталкивать его, он заставил себя бежать к нему сломя голову. Магия тягучим жаром кружила вокруг него, утяжеляя воздух, пока его легкие не отказались принимать кислород.

Это не имело бы значения, но Дженнер должен был принюхаться в поисках любого следа Брия. Его легкие работали сверх меры, когда он втягивал тяжелый воздух через нос, только чтобы найти его очищенным от знакомого медового сиреневого аромата. Он решил двигаться вправо и направился по Шестой. Дженнер споткнулся, когда невидимая сила прижалась к нему. Его голова пульсировала, а зрение туманилось. Его вторичные клыки вышли из десен, когда чувство опасности настигло его. Желудок сжался, когда каждый его дюйм кричал развернуться и пойти в противоположном направлении. Дженнер боролся с желанием и двигался вперед. Его шаги замедлились, когда ноги стали свинцовыми грузами, которые тащились по тротуару.

Кто-то вложил много проклятой богами силы, чтобы убедиться, что Дженнер будет держаться подальше от этой части города. Он задумался, столкнулись ли Ронан и Найя с той же проблемой. Если это так, то их увели из эпицентра силы ведьмы. Опять же, у Найи было преимущество, которого не было у Дженнера. Если повезет, пару Ронана не обманули. Брия была близко. Дженнер знал это.

Желудок Дженнера поднялся, когда он пересек Южный Гранд до Седьмой. Глаза слезились, слезы текли по щекам. Боль взорвалась в его черепе и завибрировала через его конечности. Он протащил рваные глотки дыхания через нос, воздух был настолько густым, что мог быть илом. Он испортился на языке, и Дженнер задохнулся. Он снова вдохнул, и его мышцы задергались, когда он уловил самые чистые запахи.

Брия.

Безошибочная сладость запаха его пары была находкой. Дженнер укрепился против притяжения магии и продолжил движение по направлению к Седьмой, к двум большим зданиям с узким переулком. Жар ворвался в его грудь, и яркий свет загорелся в его душе. На него ниспало облегчение, изгоняя тьму, которая боролась за то, чтобы держать Дженнера в страхе. Он нашел ее. Слава богам. И ведьма, которая пыталась удержать его от нее, собиралась заплатить за это своей жизнью.

Глава 31

Дженнер никогда не испытывал такого облегчения, ощутив присутствие Брии. Связь горела сквозь него, согревая душу огнем, что соперничало с солнцем. Клыки пульсировали в деснах, жажда крови нарастала с каждым шагом. Его пара была близко, но зло, которое охотилось на нее, было еще ближе. Как Брия оказалась в этой тускло освещенной, тихой части города? Некромант выманила ее? Как она вырвала Брию из безопасности, которую та могла найти в массе людей, что толпились в центре города так же, как она пыталась оттолкнуть Дженнера? Разъяренный вопль разрезал ночной воздух, отчего волоски на его шее встали дыбом.

Его темп нарастал с каждым движением. Магия, связавшая его, растаяла, и он побежал так быстрой, что тротуар размылся под его ногами. Он повернул за угол и остановился, где высокая бетонная стена обрывала улицу. Купаясь в лунном свете, его пара размахивала правой рукой, отблеск отражался от стали ее кинжала, благодаря движению. Женщина, высокая и худая, с неестественно серебристыми волосами, парировала одним движением руки. Дженнер бросился вперед, готовый сорвать голову некроманта с плеч, когда слева от него прозвучал низкий предупреждающий рык.

Сукин сын. Вендиго вышел из тени и зарычал. Его чешуйчатая, сероватая кожа подрагивала, и сопровождающий звук напомнил ему предупреждение гремучих змей. Дженнер не потрудился достать свой Ругер. Вендиго был давно мертв, не имело значения, сколько пуль будет просверлено в его теле. Если Дженнер хочет, чтобы проклятая штука исчезла раз и навсегда, ему придется убить того, кто им командует. Он вырежет черное сердце суки из груди и покажет ей, пока то все еще будет биться в его ладони.

Взгляд Брии устремился к нему. Серебро вспыхнуло в ее глазах, и она обнажила клыки, когда снова качнулась с кинжалом. Дженнер поспешил ей на помощь, но вендиго преградил ему путь. Его челюсти щелкнули, и блеск молочных глаз следовал за каждым его движением. Было невозможно уничтожить непобедимого врага. Однако ему не нужно было бить его. Все, что ему было нужно, это мгновенное отвлечение внимания.

— Брия, сосредоточься, черт возьми! — Пока он не добрался до нее, ей нужно защищаться. Он хорошо ее тренировал, но она не стоила бы и гроша, если бы отвлекалась в бою. Беспокойство о нем только убьет ее.

Вендиго бросился на него, и Дженнер отскочил назад. Низкий рык загрохотал в груди, и еще одна странная дрожь прошлась по чешуйчатой кожей. Их закружил боевой танец, когда они шли по широкому кругу друг вокруг друга. Дженнер перекинул кинжал из одной руки в другую. Он был опытным бойцом, и повторяющееся движение помогло сосредоточиться. Вендиго сделал ложный выпад, но Дженнер не заглотил наживку. Он следил за движением существа, измерял его взгляд, сдвиг конечностей и отражал действия противника.

Держись, Брия. Ты можешь сделать это. Он приказал ей сосредоточиться, но ему было трудно последовать своему собственному совету. Он держал вендиго на периферии зрения, чтобы быть уверенным, что Брия не пострадает в бою. Трепет стянул мышцы Дженнера, пока они не стали подергиваться. Ведьма еще не сделала по-настоящему агрессивного шага. Она играла с Брией. Насмехалась над ней. Это было только вопросом времени, прежде чем Астрид выпустит полную силу на его пару.

Он не мог этого допустить.

За все свои годы Дженнер никогда не имел несчастья пересечься с вендиго. Так редко, как и ведьмы, которые контролировали их, звери, по слухам, содержали смертельный яд в своих когтях и острых резцах. Однако Дженнер не был заинтересован в проверке этой теории. Вендиго снова набросился на него, но на этот раз это было не для шоу. Дженнер готовился к удару, когда большая туша врезалась в него, унося на тротуар.

— О, мои боги. Дженнер!

— Брия! — крякнул Дженнер, когда все двести пятьдесят фунтов приземлились ему на грудь. — Сосредоточься… на бое!

Если ведьма действительно была мастером, она поручила своей кукле отвлекать внимание Брии от своей защиты. Дженнер поднял кинжал, и лезвие отскочило от бронированной плоти вендиго. Нерушимое существо, созданное магией. Как он мог надеяться одержать верх?

Лезвие, возможно, не было эффективным, но Дженнер не был выше борьбы с применением грубой силы. Его неспособность увидеть Брию — удостовериться, что она в безопасности — послала новый всплеск паники через него. Он откинул руку назад и вложил в удар все, что мог. Кулак прилетел в подбородок вендиго, едва не задев острые зубы. Зверь откинулся на спину и огрызнулся.

С ревом вендиго поднялся на ноги, готовясь наброситься на него. Дженнер перекатился в сторону, его ноги запутались в вендиго. Он избежал кончиков когтей, похожих на бритву, на дюймы, когда зверь упал ладонями вниз. Асфальт растрескался от силы, и вендиго вытащил одну руку, а затем и другую из трещин в асфальте. Он снова рванул к Дженнеру, но тот был готов и увернулся.

Гребаное дерьмо.

Звук тяжелого дыхания Брии бил Дженнера по ушам, и его гнев нарастал с каждым ее больным выдохом, каждым расстроенным криком. Он пропустил еще один удар, а затем был апперкот, который сумел сбить вендиго, но тот откатился и восстановил равновесие в одно мгновение, готовый возобновить атаку и убрать Дженнера раз и навсегда.

Он низко согнулся в коленях, чтобы сместить центр тяжести, и приготовился к атаке. Широко расставив руки и держа кинжал в правой руке, будь он проклят, если умрет в каком-то грязном переулке от руки существа, созданного путем убийства.

— Давай, ублюдок! — прорычал Дженнер. — Давай посмотрим, что у тебя есть!

Сила необузданной энергии пронеслась над Дженнером, унося его на землю. Она поразила вендиго с такой же интенсивностью. Существо откатилось как перекат поле на сильном ветру и остановилось в тридцати ярдах от него. Некромант тоже остановилась. Она протянула руку, и Брия застыла, будто на время подвешенная. Чертова сука! Дженнер знал, что она играла с Брией все это время. Развлекалась, пока его пара боролась, чтобы спасти свою жизнь.

— Должна признать, я даже не подозревала, что ты здесь, вампир. — Астрид медленно его оценила, ее холодный синий взгляд окатил его льдом. — Выходи, маленькая белая ведьма! — Астрид резко развернулась. Ответом было молчание. Все застыло, не было ни дуновения, и она повернулась к Дженнеру с самодовольной ухмылкой. — Твоя подружка, вероятно, застенчива.

Дженнер сделал шаг навстречу Брие. Астрид выставила другую руку и остановила его. Мышцы окаменели. Кровь закипела в венах. Он стиснул зубы от боли и боролся так, как никогда раньше, чтобы пошевелить просто мизинцем. Как он мог убить Астрид, если даже не мог добраться до нее?

— Уильям. Ко мне. — Команда была лишь шепотом, но вендиго бросился к своей хозяйке. Он почти с любовью прижался к ее ноге, прежде чем поднял голову к ней и зарычал. Астрид посмотрела на жалкое создание, ее глаза сузились. — Найди ведьму, — сказала она ядовито. — И убей ее.

Он рванул, но это не принесло ему пользы. Еще один порыв энергии, как приливная волна, захлестнул их. Сила отправила их всех на задницы, включая Астрид… и прервала ее концентрацию достаточно, чтобы высвободить Дженнера и Брию из-под ее контроля.

Он бросился к Брие и спрятал ее за собой. Возможно, это не принесло ему чертовски много пользы, но он сделает все, что может, чтобы защитить ее. Магия покалывала кожу, и Дженнер произнес тихую молитву. Ронан, возможно, не хотел, чтобы его пара была в гуще событий, но Найя все же оказывала им помощь. Она была сильнее, чем Дженнер думал.

Ронан вышел из-за угла, обнажив клыки с горящими серебром глазами. Вендиго присел и рассматривал его мгновение, прежде чем броситься на него, испустив мстительный рев. Найя вышла из тени позади него. В правой руке она держала кинжал со странным лезвием. Цитриновое свечение оружия освещало ее лицо, отбрасывая зловещие тени на ее обычно спокойное выражение. Сфера энергии парила чуть выше ее левой ладони, пульсируя холодным золотым светом.

Равные части беспокойства и облегчения скрутились внутри Дженнера. Теперь они были силой четырех против бессмертного убийцы и ведьмы, чья сила казалась неизмеримой. Их шансы на успех были чертовски мрачными.

Но Дженнер принял бы унылое за невозможное в любой гребаный день недели. Астрид встала, и огненная ярость отразилась в ее взгляде.

— Я поглощу ваши души, — прорычала она.

Дженнер кинул на нее взгляд, и его губы сложились в насмешку.

— Хотел бы увидеть, как ты попробуешь.

* * *

Брия должна была почувствовать облегчение от того, что Дженнер встал перед ней. Защищая ее. Что Ронан и Найя пришли на помощь. Вместо этого страх пронзил ее вены. Мысль о потере любого из них была невыносима. Мысль о потере Дженнера калечила ее. Она не позволит им пожертвовать собой ради нее. Опять же, Брия была поражена тем, что она жила заимствованное время. Убегая от исхода, от которого не могла убежать.

Но может быть… может, пришло время взять под контроль свою судьбу.

Она поднялась на цыпочках и поцеловала его в затылок.

— Я люблю тебя, — пробормотала она в его раскаленную плоть.

Каждая мышца в теле Дженнера натянулась, и он произнес:

— Брия, что бы ты ни думала, не делай этого.

Брия улыбнулась. Моя пара такой горячий.

— Ты можешь взять меня! — прокричала она Астрид. Брия вышла из-за Дженнера и бросила кинжалы на тротуар. Они упали со стуком, что прозвучало сурово в тишине, которая последовала за ее словами. Дженнер потянулся к Брие, но Астрид подняла ладонь, успокаивая его в одно мгновение. Его ярость, его беспокойство, протянулись через их связь, и Брия настроилась против его эмоций, чтобы не передумать. — Ты сама это сказала, сделка есть сделка. Я только прошу, чтобы остальных ты оставила в живых.

— Ты более благородна, чем твоя мать и ее трусливый брат, — заметила Астрид. — Подойди ближе, Брия.

Брия бросила предварительный взгляд на свою пару. Выражение лица Дженнера показывало убийство и возмездие, и на мгновение она задумалась, обрушится ли его ярость на нее или на Астрид. Конечно, он был готов придушить ее. Бледная улыбка изогнула ее губы. У него будет достаточно времени, чтобы ругать ее за выбор позже. По крайней мере, она так надеялась.

— Брия, не делай этого! — Обеспокоенный крик Найи послал пульсацию тревоги по кровотоку Брии. Найя знала силу Астрид лучше всех.

Ее беспокойство почти отправило Брию обратно за Дженнера, под защиту его неповоротливого тела. Нет. Она отказалась трусить.

— Все в порядке, Найя. — Брия протянула руку, чтобы выдать еще один аргумент. — Забери Ронана и уходите.

Найя колебалась, нахмурившись от беспокойства, и Брия отвернулась. На периферии зрения она наблюдала, как Ронан схватил свою пару за руку и медленно потащил из эпицентра опасности. Вендиго зарычал, но не предпринял никаких шагов, чтобы последовать за ними. Брия вздохнула с облегчением. Будь храброй. Будь храброй.

Она сделала это как для Дженнера, так и для себя. Если она не могла позаботиться о себе — не могла защитить себя, когда ей было нужно — она не была достойным партнером для него. Она не могла оставаться привязанной к нему вечно, зная, что он чувствовал, будто ей нужна его постоянная защита. Она не хотела быть просто жалким существом, за которым нужно присматривать. Брия хотела быть равной Дженнеру. Парой, которой он мог бы гордиться и стоять рядом. Если она хотела будущего с ним, она должна была верить. Верить, что судьба знает, что лучше.

— Я подойду поближе. — Брия вселила в свой голос уверенность, которую она не особо чувствовала. — Если ты дашь мне слово, что не навредишь моей паре.

— Твоей паре? — Астрид удивленно подняла бровь. — Не просто вампир, а привязанный вампир? Я почти рада, что твои мама и дядя спрятали тебя от меня. Твоя жизненная сущность должна быть наполнена силой.

Это была надежда Брии. Ей нужна была каждая унция энергии, которую она могла получить прямо сейчас. Она сделала еще один шаг ближе к Астрид и остановилась.

— Дашь слово, что Дженнер и остальные будут спасены? Ты не заключала никаких сделок об их жизнях.

— Правда, — драматично вздохнула Астрид. — Ладно. Твоя пара и твои друзья будут спасены. — Она щелкнула пальцами, и вендиго подошел к ее ноге, полностью игнорируя Найю и Ронана.

Брия изучала существо, которое когда-то было ее отцом. Она смотрела сквозь его бронированную кожу, зеркальные, молочные глаза и невыразительное лицо без любых признаков мужчины, который когда-то процветал в том теле. Слезы собрались у нее на глазах от горя. Ей никогда не давали шанса узнать его.

— Папа? — Само слово звучало чужим в ушах Брия.

Вендиго изучал ее, наклоняя голову в сторону. Низкий, грустный хнык сорвался с его губ, и он дернулся, будто испугавшись. Чего испугавшись? Ее? Или злой ведьмы, контролировавшей его?

Осталась ли хоть малая часть мужчины, запертого в отвратительной форме? Брия низко наклонилась, пока не оказалась на уровне его глаз. Связь ее с Дженнером туго натянулась, и она почувствовала его страдания. Если повезет, все это скоро закончится.

— Папа, — снова произнесла она. — Ты знаешь, кто я?

Вендиго ударился головой, будто пытаясь выбить мысль. Взгляд Астрид сузился, и ее губы снова сложились в насмешку.

— Это, — она схватила вендиго за шею и грубо его встряхнула, — принадлежит мне. Как и ты скоро, Брия.

Рык вырвался изо рта вендиго, и Астрид увеличила давление на его шею, прижав ниже к земле. Он боролся с ее хваткой, но в конечном итоге опустился к ее ногам с низким, замученным стоном, который разрывал сердце Брии. Возможно, ей никогда не давали возможности узнать своего отца, но она собиралась убедиться, что он будет свободен.

Она сделала еще один шаг к Астрид. Конечности Брии дрогнули, ее сердце забилось, и дыхание остановилось в груди. Ее зрение потемнело на периферии, а голова поплыла. Она могла это сделать? Она могла спасти свою жизнь? Да. Мысль зазвучала совершенно ясно. Она не была той женщиной, которая висела обмякшей на руках дяди несколько недель назад, чертовски желая смерти. Брия хотела жизни! Она хотела Дженнера! И будь она проклята, если кто-нибудь снова встанет на пути ее счастья.

Последний шаг, который привел ее в дюймы от ее худшего кошмара, чувствовался так, будто он охватил мили.

Магия колола кожу Брии как булавки и иголки. Ощущение усиливалось до тех пор, пока ее плоть практически не горела, и Брия боролась с желанием обхватить себя руками. Светло-голубое свечение сияло из-под кожи Астрид. Сила кружилась вокруг Брии. Обволакивая ее. Сила пульсировала и поднималась до тех пор, пока женщина не оказалась в коконе, который стянул ее кожу и заставил сердце громко стучать в груди. Астрид щелкнула запястьем, и левая рука Брии поднялась, будто она была не более чем марионеткой на веревочке.

Астрид взяла запястье Брии железной хваткой. Она поднесла острый, заостренный ноготь большого пальца к плоти Брии и сделала прокол. Боль испепеляла ее и расцветала кровью, которая текла по вытянутой руке. Астрид с фанатичным интересом наблюдала за алой дорожкой, ее глаза были прикованы к струйке крови Брии.

— В крови столько силы, — размышляла Астрид. — Помимо ведьм, я полагаю, что вампиры и дампиры — единственные существа в мире, которые это понимают. Кровь невинного — самая мощная, вот почему я хотела тебя. Но привязанная женщина… — Ее взгляд переместился на Дженнера, все еще подвешенного магией. — Ты любишь его, Брия? Ничто не является более мощным, чем бескорыстная любовь.

— Я люблю его, — сказала Брия достаточно громко, чтобы Дженнер услышал. Она медленно опустила правую руку и позволила ей блуждать за спиной, где она спрятала три коротких ножа. — Больше, чем что-либо или кого-либо еще в этом мире.

Астрид одарила Брию медленной, снисходительной улыбкой.

— Я так рада это слышать. А что насчет тебя, вампир? — Ее проницательный взгляд вернулся к Дженнеру. — Ты пожертвуешь собой ради нее? В жертвоприношении тоже есть сила.

— Да, — сказал Дженнер. — Все, что угодно ради нее.

Слова ударили по Брие, и заставили ее грудь болеть от волнения. Астрид наклонилась над запястьем Брии, ее рот был готов вкусить кровь из прокола, который она сделала. Брия схватила один из ножей и быстро замахнулась. Мощным ударом она распорола горло ведьмы. Астрид сделала шаг назад, выдергивая нож, все еще торчащий из ее кожи. Брия достала второй нож и размытым движением вогнала его в грудь Астрид.

— Я люблю Дженнера, — рыкнула Брия в изумленное лицо некроманта. — И ни ты, никто-либо другой никогда не заберет его у меня.

Глава 32

Сила, удерживающая неподвижно Дженнера, отпустила его, как только Брия запустила маленький клинок в грудь Астрид. Хотя ведьма была на мгновение ошеломлена, она была далека от неподвижности, и в ее распоряжении оставался вендиго. Брия… его храбрая, умная пара дала ему фору, которая ему была нужна, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Дженнер не собирался позволять кинуть в Лету моменту ее храбрости.

В течение нескольких секунд Дженнер перешел к решительным действиям. Брия держала оставшийся нож перед собой, будто лезвие удержит вендиго от нападения. Ронан рванулся вперед, держа в одной руке пистолет, в другой длинный кинжал. Найя стояла позади них, но магия собралась в ее ладони, и ее собственный кинжал был поднят. Теперь, когда положение некроманта стало невыгодным, Дженнер был более чем готов уничтожить ее, раз и навсегда.

Астрид издала яростный крик. Она вырвала лезвие из горла. Кровь хлынула из рта, когда она кашляла и забрызгивала все вокруг. Дженнер не стал терять ни секунды, он рванул к ней и прижал к тротуару. Вендиго издал замученный рев и дернулся вперед, но Найе удалось сохранить того неподвижным с помощью своей собственной магии, поэтому тот не мог добраться до Дженнера.

— Отец, пожалуйста, — попросила Брия. — Потерпи. Все это скоро закончится.

Вендиго повернулся к Брие, его злобные глаза были почти грустными. Астрид боролась с Дженнером, царапала острыми когтями, пока кровь не стала течь из ран и по предплечьям. Он вспомнил, что она сказала о силе, которую содержала кровь. Если бы ей удалось ее проглотить, как-то использовать его силу, они все будут уничтожены.

Без колебаний Дженнер ударил ножом в грудь ведьмы. Сила рванула от нее, почти отбросив его с ее тела. Ощущение ножей, пронзающих его кожу, пламени, обдувающего его своим теплом, охватило его, но Дженнер борясь с ослепительной болью, снова ударил ножом, сильнее, пока не открыл грудную клетку. Боги, он надеялся, что Брия отвернулась, что защитила свои глаза от абсолютного насилия этого момента. Это было не то, что Дженнер хотел для нее, но он не стал бы уклоняться от того, что должно было быть сделано, чтобы защитить ее.

— Отец, нет! — Брия протянула руку и поймала вендиго за шею, когда тот снова бросился на Дженнера.

— Боги… черт побери, Брия! Уходи! Убирайся отсюда! — Если существо укусит ее, сумеет нанести ей даже царапину, это, несомненно, убьет ее.

— Нет! Я не оставлю тебя!

Отчаяние ее тона прокатилось ознобом по позвоночнику Дженнера. Он ударял снова и снова, его желудок скручивался от каждого удара, пока ничто не встало между ним и бьющимся сердцем ведьмы. Не было ничего, чего бы он не сделал для Брии. Ничего. Он отделил орган от тела Астрид одним сильным ударом и выбросил его с отвращением.

Дженнер наблюдал, как Найя шагнула вперед, несмотря на хватку Ронана на запястье. Она взяла странный цитриновый кинжал и вонзила его в отброшенное сердце ведьмы. Еще один взрыв силы взорвался вокруг них, на этот раз сбивая их всех на землю. Дженнер приземлился в десяти футах от неподвижного тела ведьмы и наблюдал, как ее сердце сморщилось в почерневшую массу, а затем рассыпалось кучкой пепла. Иисус, блядь, Христос. Тело вскоре последовало за сердцем. Бледная кожа потемнела и обуглилась. Тонкие пряди серебряных волос стали темно-черными, а затем ярко-белыми. Светлые глаза притупились от безжизненности и утонули, когда тело распалось и рассыпалось черными кусочками пепла.

Вендиго мялся недалеко от Брии. Он испустил болезненный скулеж, прежде чем поднял голову и завыл. Брия бросилась к нему, когда скорбные рыдания мучили ее. Ее горе разбивало сердце Дженнера на множество осколков. Ее боль была его собственной, и она резала его до костей.

Он подошел к своей паре. Осторожно обнял ее и поднял. Несмотря на ее чувства, несмотря на боль, которую она ощущала, она все еще была в опасности, и Дженнер должен был оберегать ее, даже если это означало забрать ее от отца, с которым она никогда не встречалась.

— Нет, Дженнер. — Брия была пушинкой, когда она расслабилась рядом с ним. — Нет!

Он откинулся и прижал Брию к себе. Его руки обняли ее, и он сжал ее, когда шепнул на ухо слова успокоения и любви.

— Я знаю, любовь моя. Я знаю. Ты со мной, Брия. Все будет в порядке. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.

Вендиго посмотрел своими молочными глазами на Брию. На самый краткий момент его глаза загорелись признанием и любовью. Мирное спокойствие появилось на лице Уильяма, и с последним вздохом его тело превратилось в прах.

Два столетия мести, боли и страха рассеялись в прохладном полуночном бризе, кружась вокруг их тел болезненным облаком темных частиц. Брия развернулась в объятиях Дженнера и прижалась к нему, пока плакала. Мощные рыдания сотрясали ее, и с каждым Дженнер сжимал ее немного крепче, будто его любовь к ней могла в одиночку изгнать боль, которую она пережила.

— Я люблю тебя, Брия. — Слова вышли из уст Дженнера шепотом. Он никогда не любил никого так сильно, как эту храбрую женщину в своих объятиях. — Я люблю тебя. — Она схватилась за него, держась так, будто от этого зависела ее жизнь. — Я люблю тебя.

* * *

Не должно было быть так больно. Она никогда не знала своего отца. Несколько недель назад даже не знала, что с ним случилось. И все же боль потери, осознания того, что она никогда не узнает этого мужчину, который стоил необдуманных жертв ее матери, была почти больше, чем могла вынести Брия.

— Я люблю тебя, Брия. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Мягко сказанные ласки Дженнера омыли ее порывом тепла. Она сделала то, что намеревалась сделать. Она выжила. Ее будущее больше не было мрачным и пугающим. Угрозы больше не висели дамокловым мечом над ее головой. Брия наконец-то освободилась.

— Я тоже тебя люблю. — Слова прошли сквозь толщу эмоций, которые забили ей горло. — Мне так жаль, что я ушла, Дженнер. Я больше никогда этого не сделаю.

— Хорошо. — Малейшая грань юмора окрасила грубый голос Дженнера. — Потому что, если ты это сделаешь, я буду охотиться на тебя до конца мира. Ты напугала меня до усрачки, Виатон. Больше никогда меня не пугай.

Виатон. Брия думала, что когда Дженнер называл ее так, он намекал, что ее невиновность делает ее слабой. Теперь она знала лучше. Когда ее звали Виатон, его темный голос был так полон эмоций, что она чувствовала себя желанной.

— Не буду, — пообещала она. — Пока ты обещаешь мне то же самое.

— Обещаю. И пока жизнь или смерть не разлучит нас. По крайней мере сейчас.

Она знала, что избегать опасности — это обещание, которое никто из них не мог сдержать. Будущее было неопределенным, и судьба могла быть непостоянной. Брия могла это принять.

— Пока мы вместе, — пробормотала она в его сильную грудь, — все остальное не имеет значения.

— Не имеет, — согласился Дженнер.

Жизнь Брии не могла быть более совершенной. Что бы ни случилось, ее любили.

Звук приближающихся шагов привлек ее внимание. Она посмотрела сквозь пятно слез и увидела, как Ронан и Найя подходят к тому месту, где они с Дженнером сидели. Ронан обследовал их окрестности и издал медленный вдох.

— Это дерьмо было интенсивным, — сказал он. — Все в порядке?

Брия кивнула.

— Да, — выдохнул Дженнер. — А вы?

— У нас все хорошо.

— Спасибо, — сумела сказать Брия сквозь свежий приступ слез. — Не думаю, что мы бы справились без вашей помощи.

— Да, ну, очевидно, я вам не нужен, — заметил Ронан. — Найя — настоящая задира в этой ситуации. Хотя… — он повернулся к своей паре, — я думаю, что у нас будет хороший долгий разговор о том, чтобы не запускать шары в опасные ситуации.

— Да ладно тебе, — усмехнулась Найя. — Дженнер и Брия сделали всю тяжелую работу. Я просто рада, что была здесь, чтобы поглотить остаточную магию из сердца некроманта. Здесь темно, как в аду. Мне нужно вернуться домой и вытащить ее из кинжала. Не хочу, чтобы магия содержалась в лезвии дольше, чем это необходимо.

— К сожалению, придется подождать еще немного. — Ронан проверил телефон и засунул его обратно в карман. — Я опаздываю на два часа на встречу с Саидом. Если я не приведу свою задницу в порядок, Михаил пустит мне кровь.

— Иди, — сказал Дженнер. — Я объясню все Михаилу.

Ронан потянулся и хлопнул Дженнера по спине.

— Позже.

Дженнер дернул подбородком в ответ.

— Брия, — сказала Найя. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. — Она повернулась и поспешила, чтобы догнать свою пару.

Шло время, а Брия оставалась неподвижной, крепко держась за руки Дженнера. Безопасность, которую она чувствовала, спокойствие и удовлетворение, постепенно успокаивали ее, пока дыхание не сбилось в груди. Усталость накрыла ее. Глубокое истощение тела и духа. Она хотела спать, прямо здесь и сейчас, не имея ничего, кроме силы Дженнера, чтобы поддержать ее.

— Мне не следовало уходить, — снова сказала она тихо у него на груди. — Мне очень жаль.

— Я знал, что зашел слишком далеко. — Грубый голос Дженнера омыл ее. — Как только я вышел за дверь, то пожалел о том, что приказал тебе.

— Я должна была доверять тебе, — возразила Брия. — Ты просто пытался защитить меня.

— И я должен был знать, что ты достаточно сильна, чтобы защитить себя. Я недооценил тебя и обещаю, что больше никогда не буду этого делать.

Сердце Брии наполнилось эмоциями. Столько взлетов и падений за одну ночь.

— Давай согласимся никогда больше не недооценивать друг друга, — сказала она.

— По мне так хорошо звучит. — Повисла тишина, и Дженнер опустил рот близко к уху Брии. Его теплое дыхание коснулось ушной раковины, и она вздрогнула. — Позволь мне отвезти тебя домой.

Она чуть не попросила у него еще минуту. Мысль о том, чтобы покинуть это место, где она наблюдала, как существо, которое когда-то было ее отцом, умирает, наполнила ее печалью. Это все, что у нее было от него, независимо от того, насколько болезненным было воспоминание, и она не была уверена, что готова оставить это позади. Дженнер убрал волосы с ее лица и прижался губами к виску.

Здесь не было ничего для Брии, кроме печали и смерти. С того момента, как она проснулась вампиром, Брия не искала ничего, кроме счастья и жизни. Это было проклятое время, но она с этим справилась.

Она отступила, чтобы посмотреть на свою пару. Он был ее силой. Ее счастьем. Ее любовью.

— Давай вернемся домой.

Глава 33

Михаил вышагивал по кабинету. Уже был почти рассвет, а ночь была так чертовски далека, что, казалось, не было никакой надежды на ее возращение. Он планировал обратить Саида, сделать первый шаг к возрождению инфраструктуры власти в ковенах. Саид был бы первым мастером ковена, которого обратили, но если Ронан не поторопится и не приведет его в дом, им придется ждать до завтрашнего заката, чтобы начать процесс. Михаил не хотел терять ни минуты, не говоря уже о часе.

Судя по звукам телефонного звонка Ронана, Михаил услышит, когда они прибудут. Боги, неужели не было мира ни для кого из них? Опасность таилась за каждым углом. Он смеялся над мыслью о том, что Сортиари больше не были в топе их списка проблем.

Звук мобильного отвлек Михаила от мыслей, и он обернулся к столу, чтобы посмотреть на экран.

«Неизвестный» высветилось на экране, король вампиров немного подождал, затем провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху.

— Слушаю.

— Это Тристан Макалистер.

Боги… черт побери. Возможно, Михаил посчитал своих птиц до того, как они вылупились. Директор Сортиари не мог позвонить в худшее время. И как этот ублюдок достал номер Михаила? Макалистер был очень хитрым. Михаил ожидал Ронана в любую минуту. Желание сказать директору, чтобы тот шел на хер, горело в горле Михаила, но он проглотил его. Он может быть цивилизованным. Пока что.

— Что я могу сделать для вас, мистер Макалистер?

Директор немного посмеялся.

— Зови меня Тристан.

То, что он считал, что они могут наладить теплые отношения после столетий войны и геноцида, действительно говорило о высокомерии директора. Полное уничтожение вампирской расы, возможно, было водой под мостом для Хранителей Судьбы, но Михаил не был таким прощающим.

— Что я могу сделать для вас, мистер Макалистер? — повторил Михаил.

Директор кашлянул на другом конце линии.

— Хорошо, тогда я перейду сразу к делу. Мы хотели бы увидеть ребенка.

Михаил ощутил как прикосновение страха пробежалось по его позвоночнику. Ему и так было о чем беспокоиться. Саид, Дженнер, Грегор… боги, Шелль. Не говоря уже о его беременной паре, которая должна была родить в любой момент. Это не то развитие, в котором он был даже отдаленно заинтересован.

— Я не уверен, что это будет возможно в настоящее время. — Не было смысла притворяться, что он не знал, о каком ребенке говорил Макалистер. Ванесса была на радаре Сортиари в течение нескольких месяцев.

— Думаю, что мы оба заинтересованы в поддержании мира. Зачем отменять весь прогресс, достигнутый нами в этом направлении, отказываясь от простого приглашения?

Прогресс? Так это видел Сортиари? Михаил хотел посмеяться.

— Ты говоришь, что если я откажу тебе в доступе к ребенку, то ты будешь считать это актом агрессии?

Макалистер разбушевался.

— Я не хочу воевать с тобой. Это простая просьба, ты согласен? Кроме того, Аристов, ты не можешь удерживать ее от нас. От Судьбы не убежишь.

Конечно, нет. И вот что беспокоило Михаила. Скоро мать Ванессы достаточно поправиться, чтобы заботиться о ней. Что тогда? Его ресурсы были не такими, какими он хотел их видеть. Его силы были скудными. У него просто не было людей, чтобы защитить Клэр и их ребенка, его собственность, ковены дампиров от нападений истребителей, а также человеческого ребенка и ее мать.

— Ты же не думаешь, что мы причиним ей вред?

Вопрос Макалистера повис в воздухе. Михаил знал, что Сортиари приказал пощадить Ванессу, когда Грегор забрал Клэр. Однако стражи судьбы, казалось, изменяли свое мнение по прихоти, и это беспокоило Михаила. Он проглотил смешок. Для чего-то, что должно быть вырезано в камне, судьба, безусловно, была непостоянной сукой.

— Ты прости меня, если я склонен делать собственные выводы относительно ваших мотивов.

— Мы не предприняли никаких шагов, чтобы отстранить ее от твоей опеки.

На этот раз Михаил не скрывал насмешку.

— Будто бы вы могли. — Боги, он пожелал, чтобы Сортиари раз и навсегда покинули город. Мир был огромным. Зачем открывать магазин на заднем дворе?

— Ты забываешь, кто мы такие, Михаил.

— Не думай, что я когда-нибудь забуду, кто вы и на что вы способны! — сорвался Михаил. — Что насчет твоих убийц, Макалистер? Ты возьмешь их с собой?

Макалистер вздохнул на другом конце линии.

— У тебя нет причин беспокоиться о берсерках. Они отвечают передо мной, и они под контролем. Больше не будет нападений на ковены дампиров. — Либо Макалистер блефовал, либо понятия не имел, что Грегор планирует переворот. — Конечно, мы можем пойти на компромисс. Я предрасположен к встрече на нейтральной территории. Ты можешь привести свою пару и еще одного представителя, кроме себя. Точно так же я приведу с собой двух членов нашей организации. Игровое поле будет равным, и после того, как у меня будет возможность встретиться с ребенком и поговорить с ней — в твоем присутствии, конечно — мы можем пойти разными путями.

Клэр там не будет. Михаил знал, что Макалистер использовал Ванессу в качестве предлога, чтобы узнать больше о его паре. Ходили слухи о ее уникальности. Без сомнения, любопытство Сортиари было задето.

— Я приведу двух представителей вместе с собой и ребенком. Я встречусь с тобой через месяц в выбранном мной месте, на закате.

Макалистер хмыкнул. Эта сволочь имела наглость обижаться на требования Михаила.

— Почему через месяц?

Михаил не собирался покидать Клэр, пока не родится ребенок.

— У меня есть другие вопросы, требующие моего внимания. Конечно, человек в таком положении, как ты, понимает же это?

Тишина повисла между ними.

— Тогда все в порядке. Один месяц. Я свяжусь с тобой за неделю до завершения подготовки.

— Очень хорошо, — ответил Михаил. Звук открывания и закрывания входной двери привлек его внимание. — Если на этом все, желаю тебе хорошего дня.

— Да, — сказал Макалистер. — Думаю, мы все уладили. Доброго дня.

Он отключился, и Михаил бросил телефон на стол.

Длинный вздох соскользнул с его губ, и он зажал переносицу большим и указательным пальцами. Еще один потенциальный кризис пережит…

— Лучше поздно, чем никогда, да? — Ронан вошел в кабинет Михаила с Саидом и двумя другими дампирами позади него.

— Ты, конечно, рискованный, — ворчливо произнес Михаил. — Солнце вот-вот взойдет.

— Вини Дженнера, — с усмешкой сказал Ронан. — Это он убивал некроманта и вендиго за часы до рассвета.

Михаил поднял бровь. Это, конечно, была напряженная ночь.

— Где Дженнер? — Он, несомненно, получит еще один звонок от Томаса Фэйрчайлда, так как Дженнер почти перевернул ковен мужчины вверх дном в поисках своей пары ранее ночью. — Брия с ним?

— Так и есть, — ответил Ронан. — Ты, вероятно, не увидишь его до завтрашнего заката. Поверь мне, когда я говорю, что это была адская ночь.

Михаил не сомневался.

Он повернулся к Саиду. Мужчина излучал силу. Его темные глаза встретились с глазами Михаила, и он кивнул. Михаил подумал, что Саид, должно быть, был похож на Осириса, вампира, который их всех породил. Мужчина обладал силой, интеллектом и вспыльчивостью, что делало его грозным дампиром. Без сомнения, из него выйдет действительно страшный вампир. Слава богам, он поклялся в верности Михаилу.

— Прошу прощения за задержку, — сказал Михаил. — Как ты заметил, из-за нашей небольшой численности все становится сложнее, когда возникает проблема.

— Тогда, надеюсь, мое присутствие здесь поставит вас на путь исправления этой слабости, — ответил Саид ровным, глубоким голосом.

— Я думаю, так и будет, — сказал Михаил.

— Это Саша и Диего. — Саид указал на дампиров, которые стояли за ним.

Михаил кивнул обоим с благодарностью. Саид привел мужчину и женщину, чтобы накормить его, как только его переход будет завершен. Михаил предупредил его, что жажда крови будет ненасытной, и был рад видеть, что он принял слова близко к сердцу.

— Не вижу смысла тратить больше времени, не так ли? Рассвет не за горами, так что, думаю, нам лучше успеть до него.

Саид кивнул.

— Я готов.

— Ты останешься? — спросил Михаил Ронана.

— Да. Найя закончила, я уверен, что она уже в постели, и я сказал ей, что меня не будет дома до заката.

— Хорошо. — Михаил рукой указал на дверной проем, и Саид с членами своего ковена вышли в коридор. Михаил последовал за ними. — Дай мне знать, когда появится Дженнер.

— Будет выполнено, — сказал Ронан.

Еще один вампир скоро пополнит их ряды. Михаил не мог не радоваться этому.

* * *

Светонепроницаемые шторы опустятся на окна в квартире Дженнера менее чем через час, чтобы не впустить солнце до конца дня. Однако он не устал. Не чувствовал наступления истощения, которое обычно давило на него в моменты перед рассветом. Сухость жгла его горло и неудовлетворенная потребность поднималась внутри него.

Они были разлучены чуть больше двадцати четырех часов, но если бы вы спросили Дженнера, он ответил бы, что не видел свою пару — не чувствовал комфорта ее тела и не пробовал сладкий нектар ее крови — в течение многих лет. Его эмоции охватывали всю гамму: страх, ярость, отчаяние, печаль… Его грудь разрывалась от всего этого. Конечности Дженнера дрожали, руки сжимались в кулаки. Если он не выплеснет все это, то взорвется.

Ему нужна была Брия, чтобы выжить. И он почти потерял ее сегодня вечером.

Она стояла у окна гостиной и смотрела на огни города внизу. Ее темные волосы лились каскадом на плечи буйством локонов, по которым Дженнер мечтал провести пальцами. Когда она выпрямилась, то стала самой картиной силы. Его Брия. Его. В сотый раз он удивлялся, что судьба сочла нужным привязать его душу к такой необыкновенной женщине.

Дженнер подошел к ней сзади и уткнулся лицом в волосы, вдыхая пьянящий аромат сирени. Он обнял ее и крепко сжал под грудью. Руки Брии уперлись в его предплечья, и она опустила голову на плечо, обнажив свое тонкое горло. Жажда Дженнера полыхала, и его вторичные клыки пульсировали в деснах.

Он прижался губами к кремовой коже на ее шее. Мягкий поцелуй последовал с медленным движением языка, и Брия вздохнула. От сладкого звука его мошонка сжалась, а член затвердел в одно мгновение. Не было ни дня его существования, чтобы тело не тосковало по ней. Одна рука отважилась лечь на чашечку груди, и Брия выгнулась от его прикосновения. Сквозь ткань рубашки было видно как затвердел сосок под его ладонью, и Дженнер погладив пик, покрутил его пальцами, пока она ему не сдалась.

Брия издала низкий стон, и ее мышцы сжались. Дженнер отпустил ее, но только для того, чтобы снять с нее рубашку илифчик. Он посмотрел на большое окно и с благодарностью любовался ее отражением в стекле. Ее взгляд встретился с его, и прилив расплавленной похоти пробежал по венам Дженнера. Обхватив обе ее груди, он дразнил ее, щипая розовые кончики, пока дыхание Брии не стало быстрым и рваным, а стоны удовольствия стали громче.

Он потянулся вниз и стянул ее штаны и нижнее белье. Брия отбросила одежду с лодыжек, и Дженнер резко втянул воздух при виде обнаженного отражения свой пары. Так нагло. Так бесстыдно. Полная противоположность женщине, которую надеялся вырастить ее дядя. Дженнер потянулся между бедер. Его пальцы встретили ее скользкое возбуждение и благодарный стон, вырвавшийся из груди. Она была готова к нему, текла, и это заставило его член пульсировать, стать горячим и твердым в штанах.

Выражение лица Брии растаяло в экстазе. Ее губы разошлись от учащенного дыхания, и ее глаза смотрели на него через отражение в затемненном окне. Дженнер не мог вспомнить времени, когда был таким чертовски возбужденным, просто наблюдающим за выражением лица Брии, ее телом, когда она реагировала на его прикосновение. Она раздвинула ноги пошире, и Дженнер нашел клитор кончиком пальца. Он медленно сделал круг, пока сжимал сосок другой рукой. Брия ахнула, и ее колени подкосились, но Дженнер удержал ее в вертикальном положении.

Она потянулась к его затылку, и вонзила ногти в его кожу. Боги, да. Укус боли только разгорячил его. Он продолжал с нежностью гладить ее, иногда слегка пощипывая, что приближало Брию к краю, но чего было недостаточно, чтобы позволить ей отключиться. Сладкие звуки ее хныканья переросли в страстные крики. Ее бедра дрожали вокруг его руки. Она была настолько чертовски скользкой, что ее влажность распространилась по его ладони и стекала по бедрам.

— Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, — ахнула Брия. Она схватила его за короткие волосы и потянула. — Пожалуйста, Дженнер.

— Нет, дорогая. — Он не хотел ничего, кроме как вбиваться в ее плотный жар, но Дженнер наслаждался наблюдением за ней через отражение, слишком красиво, чтобы останавливаться. Ее мышцы живота подергивались, когда Дженнер увеличил давление на ее клитор. Дрожь в бедрах усилилась. Он наклонился к ней и погрузил клыки в нежную плоть на горле Брии.

Он смотрел на отражение, когда пил из нее. Брия закричала, когда оргазм накрыл ее. Выражение чистого блаженства поселилось на ее прекрасном лице, и мышцы сжимались с каждым мощным спазмом. Ее бедра сомкнулись вокруг руки Дженнера, и он медленно гладил, легкими, нежными прикосновениями, которые поднимали ее на высоты. Он продолжал пить из ее горла, каждый мощный глоток приносил с собой пьянящий нектар ее крови, который покрывал язык, как мед.

Когда Дженнер насытился, то закрыл проколы. Он никогда не видел ничего настолько прекрасного, как отражение Брии, когда она кончала. Ему так понравилось, что он решил оборудовать спальню зеркалами от пола до потолка, чтобы наблюдать за ней со всех сторон.

Его собственная потребность дошла до того, что Дженнер больше не мог ее контролировать. Он полностью прижал Брию к стеклу, дернул ее бедра назад, и она широко раздвинула ноги для него, прижимаясь к стеклу и упираясь в него ладонями. Дрожащими пальцами Дженнер расстегнул штаны. Член вырвался на свободу, и он стянул джинсы. Он взял тяжелую длину своей эрекции в руку и сжал, прежде чем погладить себя. Только один раз, чтобы уменьшить давление. Рык собрался в груди Дженнера. Он направил головку члена в киску Брии и провел чувствительной головкой по ее гладким складкам. Они оба издали звук, который был одновременно удовольствием и пыткой, и Дженнер скользнул домой одним глубоким толчком.

— О, боги!

Страстный крик Брии чуть не заставил Дженнера кончить. Он тяжело дышал, желая, чтобы его тело сдержалось. Он не собирался кончать, как только вошел в нее. Его пальцы сжали ее бедра, погружаясь в плоть Брии. Она прижалась к нему и двинула бедрами. Стенка влагалища давила на головку его члена, и Дженнер толкнул глубже, чтобы усилить это.

— Брия, — прорычал Дженнер в ухо женщины, склонившись над ней. Он вышел и вошел вновь, прижимая Брию к окну. — Ты чертовски хороша. — Он повторил движение, и она закричала. — Так, Боги… чертовски туго. — Она потянулась одной рукой и сжала его бедро, когда толчки Дженнера увеличились в темпе и силе. — Так мокро.

— Сильнее, — сказала Брия, вздохнув. — Пожалуйста, Дженнер. Мне нужно глубже.

Умоляющие слова привели его в бешенство. Он трахал ее яростно; звук ее ладоней, хлопающих по стеклу с каждым глубоким толчком, только добавлял ему удовольствия, когда он брал ее со всей силой, которую он мог собрать. Он ничего не скрывал от нее, и все равно этого было недостаточно. Он взял одну из ее грудей в ладонь, сжал и стал дразнить уже набухший сосок. Киска Брии сжалась вокруг его члена, сдавливая головку в самый раз. Не в состоянии удержаться от дегустации, пока он трахал ее, Дженнер вонзился клыками в то место, где ее плечо встречалось с шеей.

Брия снова кончила с вымученным криком. Ее киска сжала его крепко, и Дженнер оказался на вершине. Он оторвался от ее горла с ревом, когда волна за волной удовольствия накрывали его. Член дернулся, когда Брия доила его с каждым плотным сокращением, и он продолжал толкать глубоко внутри нее, пока ему больше нечего было дать. Дженнер прикусил язык и запечатал проколы на ее шее, прежде чем уткнуться лбом в плечо Брии. Глубокие вздохи сотрясали их обоих, когда они медленно опускались с высоты.

Легкий пот блестел на коже Брии, придавая ей почти люминесцентное свечение в раннем утреннем свете. Восточное небо сияло жженым апельсином, а шторы, перекрывающие дневной свет, опускались на окна, словно закрывая занавесом их чувственное исполнение.

Дженнер обнял Брию и рухнул в соседнее кресло. Он притянул ее ближе и вдохнул запах глубоко в легкие. Он никогда не чувствовал себя более удовлетворенным. Именно так. Брия была тем, что ему нужно, чтобы он чувствовал себя полным. Насыщенным, несмотря на его постоянную нужду в ней. Она заполнила бесконечную пустоту, поставив его на якорь от беспокойства, которое владело им после его обращения. Брия не просто привязала его душу. Она была его душой. Его всем. Его любовью.

— Если это то, что я могу ожидать дома, может быть, я буду чаще брать выходные. — Ее ленивый, довольный голос коснулся его чувств, будто бесчисленное множество перьев.

— Я никогда не дам тебе повода уйти, если ты пообещаешь не покидать меня ни на час.

— Даже на час? — поддразнила Брия. — Ты устанешь от меня, если я буду так цепляться за тебя.

— Никогда. — Дженнер прижал ее к своему телу и поцеловал в висок. — Я хочу, чтобы ты была рядом каждую секунду каждой минуты до конца моего существования.

— Хорошо, — сказала Брия с драматическим вздохом. — Ты сам об этом попросил.

Брия обернулась в его объятиях. Она поцеловала его, медленная, чувственная ласка, заканчивающаяся щелчком языка, который снова взбудоражил его член. Дженнер вопросительно поднял бровь, и Брия ответила глубоким, гортанным смехом.

— Что? Думаешь, мы так быстро закончили? Я даже близко не готова назвать это днем.

Боги, она была необыкновенной.

Глава 34

Брия лежала под одеялом, прижимаясь к горячему телу Дженнера. Довольная улыбка играла на ее губах, когда она вспомнила часы, которые они провели, ублажая друг друга. Дженнер медленно занимался с ней любовью с мучительной точностью и ленивыми, неглубокими толчками бедер, которые растягивали удовольствие и заставляли Брию рычать от разочарования, прежде чем он довел ее до оргазма. Он трахал ее жестко и глубоко, каждый жестокий толчок являлся претензией на ее тело, что отправляло ее на головокружительные высоты экстаза и сбивало дыхание, она молила о большем.

Он брал вену на ее горле и на бедре. Он пил из проколов на ее груди, запястьях, затылке. И она брала у него, наполняясь, поддаваясь своей животной природе, когда достаточно сильно сжимала челюсти, разрывая плоть Дженнера. Мужчина хотел, чтобы она была дикой и свободной, и он призывал Брию отдаться своим желаниям. Она никогда не чувствовала себя более комфортно, будто она стала, наконец, тем, кем должна была быть.

События прошлой ночи мелькали в голове Брии, и она придвинулась ближе к большому телу своей пары. Было так много печали, так много страха, но также и любви, в отличие от всего, что она думала, что когда-либо чувствовала к другому. Брия столкнулась с испытаниями и прошла через них, став более сильной женщиной. Более совершенной женщиной. И если бы у нее была возможность сделать это снова, она бы ничего не изменила.

Звук жалюзи, убирающихся с окон, раздался по квартире, и Дженнер пошевелился рядом с ней. Его руки обняли ее, и он перекатил Брию, пока она полностью не легла на него.

— Ты хорошо спала? — Голос все еще томный и хриплый от сна послал темную, сладкую дрожь по коже Брии.

— Да, — прошептала она. — А ты?

Твердая, шелковистая длина эрекции прижалась к складке ее попки, и он качнул бедрами, прежде чем испустить низкий стон.

— Мммм. Да.

Еще один нежный толчок бедер еще больше разжег похоть Брии, и порыв влаги распространился между ее бедер. Глаза Дженнера оставались закрытыми. Брия протянула руки и прижала ладони к запястьям, которые лежали на подушке над головой. Она поднялась и скользнула вниз по его эрекции, вбирая его глубоко внутрь себя. Брия испустила довольное мурлыканье, и глаза Дженнера открылись, чтобы показать зрачки, оправленные сверкающим серебром.

Его горячий взгляд пронзил ее, прежде чем он дотянулся до ее груди. Брия выгнулась на его прикосновение, когда приподняла бедра и позволила своей голове лечь на его плечи. Дженнер наполнил ее, растянул внутренние стенки. С каждым движением ее бедер он, казалось, набухал внутри нее, создавая восхитительное трение, которое превращало ее кости в желе и разжигало кровь.

Брия вобрала его как можно глубже и увеличила темп. Дженнер передвинулся, сжимая ее бедро рукой, когда другой обхватил ее за горло. Он держал ее не крепко, но с достаточным давлением, чтобы передать свое намерение. Он, наконец, позволил стене его сдержанности рухнуть, и это взволновало Брию.

Грубая. Дикая. Чувственная. Сосредоточенная. Дженнер трахался, как жил: без стыда и сожалений. Боги, как она любила это! Брия приподняла ноги и уперлась ими в матрас, чтобы еще глубже его вобрать. Она билась своими бедрами о его, когда расстроенный рык поднимался в ее горле. Она стояла на краю и отчаянно пыталась не свалиться.

— Трахни меня, Брия, — выдавил Дженнер сквозь сжатые зубы. — Возьми все это.

Она брала все, что он мог ей дать. Он был настолько глубоко, наполнял ее настолько полно, что Брия не знала, сколько еще ослепительного удовольствия она могла бы получить. Она откинула голову на его плечи и стала двигаться на нем сильнее, быстрее, пока оргазм не взорвался в ней. Сверхновое ощущение заставило ее мышцы сжаться, и дыхание застрять в горле.

Оргазм Дженнера унес его через секунду спустя. Он выгнулся на матрасе, и его крик вторил ей в тишине спальне. Глубокая морщина залегла у него на лбу, и его мышцы сжимались, когда он дико толкал бедра, чтобы встретить ее. Брия смотрела отсутствующим взглядом, опьяненная им. Дженнер был самым великолепным мужчиной, которого она когда-либо знала. Она всю оставшуюся жизнь была благодарна за подарок, который ей дали.

Брия была самой счастливой женщиной на свете.

* * *

Дженнер не хотел ничего больше, кроме как вернуться в свою квартиру с Брией. Оказаться голыми. Провести ночь, наслаждаясь ее телом до восхода солнца и истощая их обоих. Однако долг звал, и Михаил нуждался в нем. Баланс между его желанием иметь свою половинку и повседневной жизнью все еще был не совсем в его руках. Теперь, когда со злом, охотившимся на Брию, разобрались, он больше не боялся за ее безопасность и надеялся, что они скоро попадут в ритм, который будет удобен. До тех пор он должен был оставаться на краю и становиться капризным сукиным сыном всякий раз, когда что-то забирало его от его пары.

В доме Михаила было тихо, когда вошел Дженнер. Он нашел Клэр на кухне с Ванессой. Девушка сидела на одном из высоких барных стульев среди разбросанных по столешнице школьных учебников и газет. Она работала над домашним заданием, в то время пока Клэр щелкала пальцем по экрану своего iPad.

— Привет. — Она оторвалась от того, что делала, и поприветствовала Дженнера. — Все в порядке?

— Да. Брие больше не о чем беспокоиться.

— Хорошо, — сказала Клэр, будто злой некромант, охотящийся на его пару, был таким же ручным, как агент по взысканию долгов. — Но я имела в виду, между вами все в порядке?

Дженнер оценил ее заботу. Он знал, что Клэр любила Брию, и его сердце согревало, что она была так охотно принята теми, кого Дженнер теперь считал своей семьей.

— Да, — сказал он. Он не был мужчиной, делящимся чувствами. Клэр просто должна была поверить ему на слово.

— Я рада. — Ее тон был искренним. — Все наверху. Ты голоден? Осталось немного жареной курицы.

— Нет. — По правде говоря, единственное, чего сейчас жаждал Дженнер, это крови своей пары. Частично из-за отсутствия равновесия, с которым он пытался смириться. — Я в порядке. Просто поднимусь наверх.

— Хорошо, — сказала Клэр с насмешливым разочарованием. — Ты не понимаешь, что теряешь. Если передумаешь, тебе хватит.

Дженнер кивнул, а затем вернулся в фойе. Он поднялся по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз. Он должен был оказаться здесь раньше, но было так трудно оторваться от своей пары. Брия предложила поехать с ним, и на мгновение Дженнер чуть не потащил ее просто так, чтобы не лишиться ее компании. Но он знал, что она устала. Эмоциональная и физическая нагрузка последних нескольких дней истощила ее. Поэтому он сказал ей отдохнуть, насладиться ничего неделаньем, и он вернется домой, как только сможет.

Быстрее бы.

Ронан ждал на верхней части площадки второго этажа, упираясь массивным плечом в стену. Он дернул подбородком в знак приветствия, и Дженнер поприветствовал в такой же манере.

— Что я пропустил?

— Не многое. — Ронан оттолкнулся от стены. — Саид находится в комнате в конце коридора. Он привел двух членов своего ковена, чтобы накормить себя, как только обращение будет завершено.

Умный мужчина. Дженнер был голоден после своего обращения. Настолько, что казалось, что у Михаила есть вращающаяся дверь доноров крови, готовых позаботиться о нем.

— Это поворотный момент, — сказал Дженнер.

— Так и есть, — кивнул Ронан. — И как раз вовремя.

— Ты проверял сестру? — Дженнер не хотел признаваться, что беспокоился о Лукасе. В конце концов, у мужчины были чувства к Брии. Но увидев Шелль впервые после ее обращения и увидев дикость, которая пробудилась в ней, Дженнер не мог не беспокоиться, что наивный мужчина на полпути к беде.

— Пока нет. Саид был немного не в себе. Довольно воинственный и дезориентированный. Михаил говорит, что ему тяжело общаться с Коллективом.

Дженнер фыркнул.

— Да, ну, сначала это полный трах ума. Ни у кого не должно быть столько воспоминаний в голове.

— Согласен.

— Я думал, что как только Михаил даст добро на Саида, я пойду в гостевой дом. Хочешь отправиться со мной?

Внезапный запах Ронана выдал его нервы. Дженнер подозревал, что Ронан чувствовал больше о текущем состоянии своего близнеца, чем он позволял остальным. В этом случае он понял, что Ронан с трепетом посещает Шелль.

— Да, конечно.

Взгляд Ронана скользнул к закрытой двери в конце коридора, когда между ними повисла неудобная тишина. Дженнер схватился за заднюю часть шеи и попытался стереть часть напряжения, которое стягивало его мышцы.

— Слушай, я знаю, ты не в восторге от того, что произошло прошлой ночью. Но если бы Найя не была там, я не знаю…

— Не переживай из-за этого. — Ронан не стал смотреть на него, и тон ничего не выдавал. Дженнер слишком хорошо знал свирепый защитный инстинкт привязанного мужчины, и это, должно быть, почти сломало Ронана, когда тот увидел, как его пара бросается в гущу событий. Любой из них мог умереть, и это было проклятое Богом чудо, что они благополучно выбрались из передряги. — Поверьте мне, это не первый раз, когда Найя ныряет в опасность, не понимая, как сильно это меня пугает. Может быть, мне нужно расслабиться, — сказал он со смехом. — Она знает, с чем может справиться, а с чем нет. Я должен верить в это.

Дженнер оказался в такой же ситуации с Брией. Она оставила его, потому что он не верил, что она может справиться. Он даже не дал ей возможности доказать ему это. Но больше никогда такого не случится. Как бы это не убивало его, но если он увидит, что она оказалась в опасной ситуации, он должен верить, что она не оказалась в ней, не надеясь с ней справиться. Все, что он мог сделать, это поддерживать ее во всем. Оставаться рядом с ней и быть ее силой, когда она будет нуждаться в нем.

Прежде чем кто-либо из них был вынужден исследовать свои чувства, Михаил вышел из комнаты для гостей. Сосредоточенного лица и бледности короля вампиров было достаточно, чтобы сказать Дженнеру, что мужчина еще не кормился с момента обращения Саида.

— Как дела? — спросил Ронан.

— Я рад, что мы его обратили, — выдохнул Михаил. — Я не могу продолжать делать это в одиночку. Это слишком, чертовски утомительно. Теперь будем надеяться, что он скоро обретет пару. Если мы обратим проверенных мастеров ковенов, они смогут подать апелляцию, чтобы обратить своих членов. Система скоро побежит как хорошо смазанная машина.

— Не будь так уверен, — сказал Дженнер.

Михаил поднял бровь. Дженнер знал, что должен держать рот на замке, но реальность этой элитарной системы должна быть просверлена в голове мужчины.

— Это ошибочная система. Она не будет работать гладко.

— Понимаю, ты думаешь, что избирательность…

— Эта избирательность, — подчеркнул Дженнер. — Элитарность. Дампиры, которым отказано в обращении, восстанут против тебя. Они оставят свои ковены. Может, присоединятся к Шивон. Установив строгие правила, ты ничего не сделаешь, кроме как создашь себе недоброжелателей.

— Это будет работа для мастеров ковенов. Поддержание порядка и подавление восстания.

— Твой отец был высшим королем, Михаил. Эта система сработала с ним?

Михаил поджал губы и пришпилил Дженнера прищуренным взглядом.

— Ты молил о своем обращении, — сказал он. — И я приму это к сведению. Я не хочу ссор, но нам нужен порядок.

— Это то, для чего мы с Ронаном здесь, — сказал Дженнер. Ради порядка.

Михаил крепко похлопал его по плечу.

— Верно. — Он бросил взгляд в сторону комнаты для гостей. — Нам может понадобиться Лукас. Дампиры, которых Саид привел с собой, должны будут есть, брать кровь и пополнять свои силы, прежде чем смогут снова накормить его. Я попросил Лукаса присмотреть за Шелль, но, возможно, он придет, если мы попросим.

— Предполагаю, что он все еще здесь, — заметил Дженнер. — Шелль чертовски довольна им. Мы с Ронаном собирались проверить ее.

— Хорошая идея. Саид отдыхает, и он пережил худшее. Не думаю, что нам нужно следить за ним так пристально.

— Что ты будешь делать, когда он успокоится? — спросил Дженнер. — Отпустишь его?

Михаил жестом указал спуститься по лестнице и направился к своему кабинету, а Ронан и Дженнер последовали за ним внутрь.

— Я нанял подрядчиков, которые придут завтра, чтобы звукоизолировать эту комнату. Я обнаружил, что у меня нет должного уединения, к которому я привык.

Ронан фыркнул.

— Чертовски верно. Это место превратилось из гробницы в Центральный вокзал в мгновение ока.

— Я избавлюсь от Саида. — Михаил опустил голос до шепота. — Это не значит, что мы не будем следить за ним. Похоже, теперь он управляет Коллективом, но… — Он провел пальцами по волосам. — Я беспокоюсь о том, что он не сохранит контроль над своим здравомыслием.

— С ним все будет в порядке, — пожал плечами Ронан. — Мы все знаем, как тяжело в начале. Ему просто нужно время.

— Надеюсь на это, — сказал Михаил. — Пока я не буду уверен, мы должны держать его на коротком поводке.

Дженнер кивнул. Последнее, что им было нужно, это бегающий вокруг обезумевший вампир. Самому Дженнеру требовались кровь и секс после обращения, но, слава богам, его разум остался нетронутым. Он был на грани потери контроля, и у него не было никаких сомнений в том, что Михаил уничтожил бы его, если бы он не собрался.

— Думаю, что мы все на одной стороне. Если тебе больше ничего не нужно, мы проверим Шелль, — сказал Ронан.

— Дайте мне знать, как у нее дела, — сказал Михаил. — Там что-то слишком тихо.

Не то слово. Время проверить дикую самку. Если Дженнер позволит чему-либо случиться с Лукасом, он сомневался, что Брия позволит ему пережить это.

Глава 35

— Как дела, братишка? — спросила Шелль, когда открыла дверь. — Дженнер? Еще минута, и вы, ребята, возможно, не застали бы меня дома.

Ронан застыл рядом с Дженнером, его беспокойство было ощутимо. Хорошо, что они пошли вместе.

— Ты знаешь, что не должна покидать поместье, Шелль, — сказал Ронан. — Не пока твоя жажда не будет под контролем.

Она рассмеялась и перебросила гриву золотых волос на одно плечо. Ее зеленые глаза загорелись озорством.

— Прошло уже несколько месяцев. Мне скучно, и я хочу куда-нибудь сходить. Кроме того, тебе больше не нужно беспокоиться обо мне. Я воплощение контроля.

И все-таки Дженнер сомневался в этом.

Шелль обратила на него свое внимание и блеснула хитрой улыбкой.

— Ты нашел свою пару, Дженнер?

Волосы встали у него на затылке.

— Да.

— Хорошо. Лукас будет рад это слышать. Он беспокоился о ней, знаешь ли.

Должен был. Нервы Дженнера поднялись еще на одну ступеньку.

— Где Лукас, Шелль? Михаил хотел бы с ним поговорить.

Она широко распахнула дверь и повернулась. Дженнер и Ронан последовали за ней в скромный гостевой дом и по темному коридору к спальне. Энергия текла от Шелль, посылая небольшие толчки электричества по коже Дженнера. Ронан посмотрел на него краем глаза, делая очевидным, что он разделял беспокойство Дженнера по поводу своей сестры.

Шелль толкнула дверь спальни и шагнула в сторону. Лукас, голый, лежал на кровати. Одна рука была закинута на голову, а другая была опущена на голую грудь, которая поднималась и опадала. Дженнер расслабился в небольшой степени, пока не увидел второй набор клыков, выступающих из-под верхней губы мужчины.

Черт побери.

Ронан был близок к тому, чтобы оторвать голову с его проклятых богов плеч. Гнев вибрировал от него, и Дженнер напрягся. Шелль приложила палец к губам и закрыла дверь.

— Не буди его, — проговорилась она с застенчивой ухмылкой. — Он через многое прошел.

Шелль обратила Лукаса.

Это была катастрофа. Дженнер знал все это время, что ни Михаил, ни брат Шелль не смогли бы контролировать ее. Она обратила Лукаса без мысли о своих действиях. Она, вероятно, сделала это до того, как Дженнер пришел сюда прошлой ночью. Боги… черт побери. Если бы он знал, что она будет такой импульсивной, то потребовал бы встречи с Лукасом, прежде чем отправился за Брией. Он был виноват, как никто другой. Они не должны были оставлять Шелль одну и без контроля. Михаил действительно бросил ягненка льву, и это было уже не отменить.

— Приведи Брию, — вздохнул Ронан. — У меня такое чувство, что она нам понадобится.

— Да. — Дженнер был склонен согласиться.

* * *

— Ты готова к этому?

Брия сделала глубокий вдох.

— Да.

Ее собственный переход был жестким. Она перенесла столько боли, прежде чем дядя принес ее к дверям Михаила, и проснулась от блаженства смерти с огнем, бегущим по ее венам. Клэр, Михаил, даже Лукас наблюдали за ней в те первые три дня, когда ее разум блуждал, а жажда бушевала. Обращение Лукаса было таким же жестким? Сестра Ронана утешила его? Она дала ему выбор в этом вопросе?

Гнев нахлынул на Брию, как прилив. Лукас договорился с Михаилом, и Брия была уверена, что соглашение не касалось его обращения сестрой Ронана. Однако обвинения и начало боев не изменили того, что уже было сделано. Дженнер предупредил ее, что Шелль неустойчива. Вампир — отличный от любого другого и очень могущественный. Брия почувствовала эту мощь, как утолщение в воздухе, когда вошла в гостевой дом на задворках поместья Михаила.

— Брия, — радостно произнесла Шелль, когда та вошла. Близнец Ронана была довольно красива, с длинными светлыми волосами, яркими зелеными глазами и точеными чертами лица. Она сидела в кресле в уютной гостиной, держа пульт дистанционного управления, переключая каналы. — Как дела?

Брия никогда не встречалась с сестрой Ронана, но Шелль, казалось, была хорошо знакома с ней.

— Я в порядке. — Брия подняла подбородок и расправила плечи. — Я здесь, чтобы увидеться с Лукасом.

— У тебя уже есть один мужественный мужчина, — Шелль осмотрела Дженнера сверху донизу, будто он был ее следующей едой. — Теперь ты хочешь моего?

— Осторожнее, дорогая.

Она картинно надулась на Дженнера.

— Тебе не весело, Дженнер.

— Ты совсем не смешная.

— Ты все слишком беспокоишься. — Шелль откинула пульт в сторону и переместилась в кресле. — Он в порядке. Ты ведешь себя так, будто он отрастил рога или мутировал в безмозглого, убивающего зверя. — Ее выражение лица сказало почти все, и голос упал на октаву. — Так вы все видите меня?

Брия вздохнула. Если бы она была в положении Шелль, то чувствовала бы то же самое. Из того, что она узнала о Шелль, ее существование, должно быть, было невероятно одиноким. Брия слишком хорошо знала, что должна чувствовать женщина. Будучи изолированной. Нужно было принять меры предосторожности, прежде чем они позволили Лукасу приходить сюда, но сейчас это было невозможно изменить. Она не чувствовала злобы от Шелль. Только… одиночество.

— Ты права, Шелль, — сказала Брия. — Я уверена, что мы все слишком осторожничаем. Я здесь, чтобы проверить моего друга. Вот и все.

— Я знала, что ты мне понравишься, — ответила Шелль. — Все воспоминания Лукаса о тебе счастливые.

Брия посмотрела на Дженнера. Если Лукас был обращен как Михаил, то только воспоминания со дня его обращения вошли бы в Коллектив. Шелль, конечно, была аномалией.

— Я рада, — сказала Брия, действительно так думая. — Где он?

— Спит. — Шелль указала на коридор.

— Как долго?

— С прошлой ночи.

Шелль была не очень разговорчива. У Брии было ощущение, что, когда она, Дженнер и Ронан стояли в гостиной Шелль, глядя на нее, будто она была животным в зоопарке, это мало что делало, чтобы успокоить ее.

— Вы с Ронаном должны вернуться в главный дом, — предложила Брия. — Посмотрите, не нужна ли помощь Михаил с чем-нибудь. — Дженнер открыл рот, чтобы запротестовать, но Брия подняла руку. — Со мной все будет хорошо. Доверься мне.

Разразилась тишина. Взгляд Дженнера встретился со взглядом Брии. Она почувствовала его сомнение, напряжение, которое стянуло его мышцы. С порывом дыхания его плечи расслабились.

— Хорошо. — Он наклонился и медленно поцеловал ее. — Я буду рядом.

Брия улыбнулась. То, что он доверял ей позаботиться о себе в этой ситуации, говорило о том, как далеко они зашли и как быстро.

— Со мной все будет хорошо.

Как только Ронан и Дженнер ушли, Брия вошла в гостиную и плюхнулась на диван.

— Что смотришь?

— «Мафиозные жены», — сказала Шелль. — Эти женщины чо-кну-ты-е.

Шелль была сильна, в этом не было никаких сомнений, но у нее не было вредоносных намерений. Она излучала жизнь и позитив. Неудивительно, что Лукаса к ней тянуло.

— Мне нравится «Холостяк», — ответила Брия. — И «Ты Думаешь, Что Можешь Танцевать».

— О, мои боги! Ты смотрела прошлый сезон? — Выражение лица Шелль оживилось, и широкая улыбка осветила ее лицо, раскрыв острые пики ее клыков. — В прошлом году группа была хороша.

— Да, — согласилась Брия.

— Я должна быть честна с тобой, Брия. Я начинаю сходить с ума. Если я не выберусь из этого дома, моя голова взорвется. Я бы убила за карамельный макиато прямо сейчас.

Брия не много знала о ситуации Шелль, но она была профессионалом, когда дело доходила до чувства ограниченности.

— Мне кажется, ты в порядке. Я не знаю, почему все так нервничают.

— Может быть, потому что я была превращена в вампира волшебным гробом, и теперь я обратила твоего друга, чтобы он мог присоединиться к моему маленькому ковену?

Дженнер наполнил Брие о том, как Шелль была обращена, но ей все еще было трудно поверить в это.

— Безумно, верно? — сказала Шелль на удивленное выражение лица Брии. — Похоже, все эти слухи о том, как мы были созданы, оказались правдой.

— Лукас… — Брия прочистила горло. — Лукас попросил тебя обратить его?

Шелль продолжала смотреть телевизор, наблюдая, как группа женщин кричала друг на друга посреди ресторана. Прошли минуты, и Брия дала Шелль время, необходимое для ответа.

— Нет, — сказала та. — Это был несчастный случай.

Сердце Брии ушло в пятки. Если бы Лукас попросил Шелль обратить его, Брия бы не волновалась. Лукас ожидал, что Михаил обратит его после того, как он докажет свою ценность. Вместо этого его переход был делом обстоятельств, как и ее.

— Ты сделала ему больно?

Шелль, казалось, не обиделась на резкость слов Брии. Полуулыбка изогнула ее полные губы.

— Поверь мне, Брия, он не страдал, когда это случилось.

Румянец заиграл на щеках Брии.

— Мне не следовало… Я имею в виду…

— Расслабься. Я знаю, как это выглядит. Что я соблазнила его и привела на темную сторону, — Шелль подняла бровь и озорно ухмыльнулась, походя на Ронана. — Это было не так. Я знаю о твоем ковене. Как вы были воспитаны. Я не планировала обращать Лукаса или делать с ним что-то еще. — Она отвела взгляд от телевизора. — Это просто случилось. Это был несчастный случай.

Брия не давила на Шелль желанием знать подробности. Честно говоря, она не думала, что хочет их слышать. Она верила, что сестра Ронана не хотела обращать Лукаса. Ее запах не испортился ни в малейшей степени.

— Ты больше, чем собственный ковен, — заметила Брия. Шелль глянула на нее краем глаза, но не призналась. — У тебя своя раса.

Как и Шелль, Лукас не был частью коллектива. Возможно, это было к лучшему. Возможно, это исправит разбитое сердце Лукаса. Шелль могла дать ему цель. Жизнь за пределами ковена дяди Брии, на которую он надеялся.

— Волчьей стаи больше нет, — со смехом сказала Шелль. Ее выражение лица стало серьезным, а тон смягчился: — это пугает меня до усрачки. С тех пор я чувствую себя такой одинокой, — она прервалась. — Приятно больше так себя не чувствовать.

Сердце Брии болело за Шелль. Она знала ужасную боль от изоляции. Быть окруженной людьми и оставаться совершенно одной.

Шелль наклонила голову. Действие заставило ее казаться дикой и хищной. Она почувствовала что-то, услышала что-то, чего даже не уловили вампирские чувства Брии.

— Лукас очнулся, — пробормотала Шелль. — Ты можешь пойти поговорить с ним, если хочешь.

Брия пропустила их ранний беззаботный стеб о реалити-шоу. Нынешний поворот разговора быстро стал слишком угрюмым. Она не могла игнорировать внезапную печаль, которую излучала Шелль, или то, как она давила на воздух и затрудняла дыхание.

— Спасибо, Шелль. Я принесу тебе карамельный макиато, если хочешь. Однако, как бы то ни было, не думаю, что тебе нужно оставаться здесь взаперти. Изоляция не усилит твой контроль. Тебе нужно вернуться в мир.

— Ты хорошая девочка, Брия, — сказала Шелль. — Неудивительно, что Дженнер так влюблен в тебя. — Шелль вернулась к переключению каналов, к всему что угодно, кроме Брии.

Брия повернулась и направилась по узкому коридору, который вел мимо столовой и кухни. Дрожь предвкушения танцевала у нее по спине. Не обязательно предупреждение об опасности, просто щекотка чувств, которая убедила ее, что будет хорошей идеей оставаться на ногах. Она прошла мимо ванной и небольшого кабинета и остановилась перед закрытой, дубовой дверью. Постучала кулаком по поверхности, три легких стука, и она наклонилась к дереву.

— Лукас? Это Брия. Можно мне войти?

— Брия? — Его голос огрубел, когда он произнес ее имя. — Это не похоже на тебя.

К вампирским чувствам было трудно привыкнуть. Ничего не звучало так, как должно, выглядело так, как должно. Обращение, безусловно, было возрождением, и требовалось время, чтобы приспособиться к изменениям. Брия открыла дверь и вошла в комнату.

— Это я. Тебе просто нужно привыкнуть слышать новыми ушами.

Брия оставалась близко к двери. Комната была не большой, но пространство, которое она держала между собой и кроватью, дало ей небольшое количество комфорта. Если бы она почувствовала, что Лукас не контролирует себя, то могла бы легко выскользнуть за дверь.

— С тобой все в порядке, Лукас? — На вопрос ответила жуткая тишина, давившая на плечи Брии. — Тебе что-нибудь нужно?

Он ответил горьким вздохом, который охладил Брию. Она обхватила себя руками, будто пытаясь согреться. Бездушие было тяжелой ценой, которую нужно было заплатить за обращение. И хотя для нее этот момент был кратким, Брия вспомнила апатию, темную пустую дыру, которая открылась внутри нее.

— Я не знал, что жажда будет такой, — прохрипел Лукас. — Я не знал, что могу испытывать такую жажду. Как можно чувствовать это и быть таким пустым, Брия?

У нее не было ответов для него. Никто из них, кроме Михаила, не мог ответить на это, и, возможно, даже он не мог объяснить Лукасу то, через что он проходит. — Скоро ты обретешь пару, и эта пустота исчезнет.

— Я надеялся, что буду привязан к Шелль. Если честно, я надеялся… — он задушил слово горьким смехом. — Я был столь глуп в своих надеждах.

— Ты совсем не глупый, Лукас.

Брия сделала шаг вперед и еще один. Лукас сидел, прижавшись спиной к изголовью кровати, обнажив грудь, простыня прикрывала его узкие бедра. Он провел рукой по светлым спутанным волосам и испустил рваное дыхание.

— Шелль хочет, чтобы ты думала, что мы переспали. — Лукас говорил так тихо, что Брии пришлось напрячься, чтобы услышать его даже с ее превосходящими чувствами. — Ну, мы спали, но только спали. Мы целовались. Я обнимал ее. Мы утешали друг друга в нашем одиночестве. Но на этом все. — Взгляд Лукаса стал твердым; его зрачки сияли, как серебряные диски в темноте. — Она сказала, что не может заставить себя лишить меня девственности, как и души.

Сколько Брия себя помнила, Лукас был ее доверенным лицом, а она была его. Пустота его слов вторила боли, которую, как она знала, он не мог не чувствовать, и все же она ощущала все за него. Это вонзалось в ее сердце острыми когтями. Уязвимость Лукаса придала его запаху острый оттенок, и Брия поморщилась. Он бы воспринял это как отказ, но по жесту Шелль, Брия поняла, что все предположения о женщине были неправильными.

— Думаю, ты должна уйти, Брия. — Голос Лукаса еще больше огрубел, и руки сжались в кулаки по бокам. — Моя жажда еще не под контролем, и твой запах заставляет меня забыть, что ты принадлежишь другому мужчине.

— Все в порядке, Лукас. — Брия знала, лучше не искушать его. — Но если я тебе понадоблюсь, я здесь ради тебя.

— До свидания, Брия.

Холодность прощальных слов Лукаса охладила кожу Брии. Она покинула спальню так же тихо, как вошла и направилась обратно по коридору. Шелль все еще сидела в гостиной, развалившись на стуле. Толпа жен, по-видимому, потеряла свою привлекательность, и теперь она наблюдала за повторным показом «Современной семьи».

— Я тут подумала, — сказала Брия, войдя в комнату. Шелль не пошевелилась, сделав вид, что не замечает ее, но она знала, что женщина слушает. — Вместо того, чтобы принести тебе макиато, почему бы нам не пойти и не заказать его, вместе?

— Давай, — ответила Шелль, все еще сосредоточив внимание на экране. — После того, как жажда Лукаса успокоится. Я думала пойти прогуляться, но я не должна оставлять его здесь одного.

— Конечно. — Шелль не была наполовину так страшна, как все считали.

— Отлично, — ответила Шелль. — И ты мне нравишься.

Челюсть Брии упала от удивления. Шелль слышала ее мысли так же уверенно, как если бы Брия говорила вслух.

— Ты мне тоже нравишься.

— Бьюсь об заклад, ты хорошо хранишь тайны, не так ли, Брия?

Брия поняла подтекст слов Шелль.

— Хорошо, — ответила она.

— Я лучше пойду, проверю Лукаса. — Шелль поднялась из кресла. — Его жажда сжигает мое горло.

— Спасибо, что позволила мне увидеть его. — Брия направилась к двери.

— Мы могли бы стать волчьей стаей из двух человек, но Лукас не принадлежит мне, Брия. Я знаю, что вы друзья. Приходи, когда захочешь. — Она повернулась и блеснула Брия злой улыбкой. — На самом деле, приходи просто чтобы подразнить Дженнера. — Махнув рукой, Шелль повернулась в сторону коридора. — Увидимся.

— Да, — ответила Брия. — Увидимся.

Глава 36

— Так много для поддержания порядка.

Михаил с отвращением посмотрел в сторону, где располагался гостевой коттедж. Тревога натянула мышцы Дженнера, но он отказался поддаваться страху, что Лукас — или Шелль — могут причинить вред Брие. Она могла о себе позаботиться. Дженнер знал это. Но пройдет некоторое время, прежде чем он сможет по-настоящему расслабиться. События прошлой ночи все еще давили на его разум, как и осознание того, что он мог потерять ее.

— Что сделано, то сделано. — Ронан не был счастлив от сестры, как и Михаил. — Честно говоря, Михаил, это должно было случиться.

— Я послал Лукаса к ней, чтобы помочь утолить ее жажду. Я не разрешал ей обращать его. Боги, — выплюнул Михаил. — Вы знаете, как приютить членов ковена Фэйрчайлда.

— Лукас — большой мальчик, — проворчал Дженнер. Боги, мужчина не был каким-то хилым, слабым ребенком. Он также не был настолько молодым, чтобы предположить, что Шелль могла воспользоваться им. — Я уверен, что он может позаботиться о себе.

— Ты его видел?

— Брия сейчас с ним. — Дженнер пытался спрятать свой хмурый взгляд. Он слишком хорошо знал жажду после обращения. Мысль о Лукасе рядом Брией заставила Дженнера ревновать, что вытащило его вторичные клыки из десен. Он поджал пальцы в ботинках, в попытке удержаться от бега туда и нокаутирования сукиного сына из принципа.

— Тогда мы подождем и посмотрим, что она скажет, — сказал Михаил.

— Как Саид? — Может, если Дженнер изменит тему, то сможет сдержать свое дерьмо.

— Хорошо. — Михаил расслабился, когда сел в кресло. — Его контроль лучше, чем я думал, и теперь, когда его жажда насыщена, Коллектив, похоже, успокоился в его разуме. Сомневаюсь, что ему придется провести здесь еще один день. Я планирую отправить его обратно в ковен до рассвета.

Наверное, хорошая идея. В последнее время поместье Михаила было переполнено вампирами, и Дженнер знал, что так много переменных, настолько близких к его беременной паре, начинали давить на короля.

— Саид сейчас меня меньше всего беспокоит, — отметил Михаил. — Как ни странно, как и Шелль. Тристан Макалистер связался со мной вчера перед рассветом.

Глаза Ронана широко распахнулись.

— Что этот ублюдок хотел?

— Ванессу, — сказал Михаил. — Он хочет увидеть девочку, и поэтому он договаривается о предварительном мире, чтобы сделать это.

— А то ж, — выплюнул Ронан. — Будто Сортиари заинтересованы в мире.

— Он согласился на место по моему выбору. Он. Я. По два представителя, и Ванесса. Он хотел встретиться немедленно, но я передвинул его на месяц.

— Ты же не всерьез рассматриваешь его просьбу? — спросил Ронан.

Михаил ухмыльнулся.

— Он утверждает, что истребители под контролем.

Дженнер фыркнул.

— Этого достаточно, чтобы не доверять ублюдку. Мы знаем, что это ложь.

— Что верно, но знание дает нам преимущество, не так ли?

Дженнер уважал своего короля. Михаил был интеллигентным мужчиной, хотя, возможно, и слишком жаждущим увидеть загадочного босса Сортиари.

— Или ты мог бы подарить тем ублюдкам, Берсеркам, то, что они хотят: возможность уничтожить вас обоих одним махом.

Михаил кивнул, будто рассматривал такую возможность.

— Несмотря на это, мы не сможем удерживать Макалистера от девочки вечно. И я думаю, что мы поняли за последний месяц, что если запереть кого-то от мира ради его защиты, это может иметь катастрофические последствия.

Урок, который они все усердно усвоили. Дженнер пытался держать Брия взаперти, и он почти потерял ее из-за этого. Они изолировали Шелль, и она была вынуждена обратить Лукаса, чтобы разделить связь с другим существом.

— Чем дольше мы будем удерживать Ванессу от него, тем больше будет расти его одержимость ею. — Михаил замолчал, задумавшись, потом продолжил. — Должен признаться, мне самому любопытно. Возможно, Макалистер выдаст что-то, что может подсказать нам, почему она такая особенная.

— Клэр знает? — Ронан задал самый важный вопрос. Клэр любила девочку, как своею собственную дочь. Конечно, Клэр не позволит Михаилу отвезти Ванессу Макалистеру.

Михаил сосредоточил взгляд на какой-то далекой точке.

— Нет. У нее достаточно причин для беспокойства. Мать девочки скоро выйдет из больницы, и у Клэр будет ребенок, о котором нужно думать. Она уже слишком беспокоится о вещах, которые не контролирует. Я не хочу усугублять этот стресс.

— Если ты утащишь девочку из-под ее носа, Макалистер будет меньшей из твоих проблем. — Клэр разозлится. Без сомнения, она проедется по Михаилу, если тот займется подрывной деятельностью.

Михаил вздохнул. Он повернулся, чтобы посмотреть на Дженнера, поджав губы.

— Ты, наверное, прав. Вот почему я передвинул Макалистера на месяц. Это дает нам время, чтобы провести собственную разведку и выяснить все, что можно, о заговоре Грегора по свержению Сортиари, и, возможно, узнать больше об этом волке-изгое, который крутится рядом с Шивон.

Много работы, блядь, на скудные четыре недели.

— Обо всем этом мы можем побеспокоиться позже, — сказал Михаил, будто тема Макалистера и Грегора больше не привлекала его внимания. — Расскажите мне больше о том, что произошло снекромантом.

Следующие полчаса Дженнер рассказывал Михаилу о том, что произошло после того, как они с Брией уехали в его квартиру. Михаил внимательно слушал и только Ронан прерывал, чтобы добавить в историю свои детали. Слова, произнесенные Дженнером, начали травить душу, когда он возрождал историю. Его разума больше не было. Мыслями он был у гостевого домика, где Брия, скорее всего, сидела с Лукасом.

— Кто-нибудь уведомил Фэйрчайлда? — спросил Михаил.

Дженнер вернулся в настоящее и покачал головой.

— Нет. У нас не было времени.

— Я хотел бы увидеть выражение лица этого самодовольного ублюдка, когда он узнает, что тебе удалось исправить в течение нескольких недель то, на что он потратил столетия, — сказал Михаил.

— Ты сам можешь сообщить ему новости, если хочешь. — Дженнер больше не хотел видеть Томаса Фэйрчайлда.

— Нет, — ответил Михаил. — Думаю, ему лучше услышать это от тебя. Я был бы признателен, если бы ты ему мягко напомнил о том, что он согласился отдать мне свою верность. Особенно теперь, когда Лукаса обратили. Есть предположение, что мужчина непостоянен в привязанности.

Томас, безусловно, сделал это очевидным в ночь, когда Дженнер появился в его комплексе в поисках Брии. Мужчина имел наглость оскорбиться тем, что его частная жизнь была нарушена, и объявил Дженнеру, что членам семьи Михаила больше не рады, поскольку король счел нужным «украсть» членов его ковена. Дженнер был не против немного потрепать нервы мужчины.

— Я могу это сделать. Я расскажу ему о Лукасе, если хочешь. — Эта идея дала Дженнеру извращенное чувство удовлетворения. — Но я должен предупредить тебя. Не ожидай часто видеть Фэйрчайлда в будущем. И если он тебе когда-нибудь понадобится для чего-то, его, скорее всего, придется подтолкнуть к этому.

Михаил вздохнул.

— Не так я хотел бы вести с ним дела, но так тому и быть. Ему нужно научиться выполнять свои обязательства.

Узел скрутился, а затем развернулся в кишечнике Дженнера. Он был рад, что, по крайней мере, однажды, Фэйрчайлд счел нужным убежать от семейных обязанностей.

* * *

Брия шла обратно в главный дом. За несколько промелькнувших недель в ее жизни многое изменилось. У нее были проблемы со всем этим. Она была бы рада оставить позади вихрь перемен и войти в ритм. Дженнер дал ей возможность жить так, как она никогда и не мечтала. Такой великолепный мужчина. Брия никогда никого не любила больше, чем его.

Присутствие справа привлекло внимание Брии, и она остановилась. Мужчина вышел из тени. Его яркая улыбка резко контрастировала с темной кожей и еще более темными глазами. Острые пики его клыков упирались в нижнюю губу, разрезая кожу, и он слизывал кровь. Его взгляд горел от любопытства, одна бровь выгнулась, когда он рассматривал ее.

— Ты пара Дженнера. — Его полуночный голос дрожал над ней, звуча почти зловеще. — Я чувствую его запах.

Какой жуткий способ поприветствовать кого-то. Брия не знала, кто этот мужчина, но она чувствовала, что он может быть опасен, когда захочет. Вампиры, похоже, вышли из леса сегодня вечером. Скольких еще, она задалась вопросом, она встретит до восхода солнца?

— Да. — Она хотела сказать, что Дженнер оторвет вам руки, если вы попробуете сделать что-нибудь не то.

Он блеснул смертельной улыбкой. Мгновение он изучал ее, прежде чем признание зажглось в его глазах.

— Я знаю, кто ты, — сказал мужчина. — Ты принадлежишь ковену Томаса Фэйрчайлда. Ты его племянница, если я не ошибаюсь.

— Да.

Низкий смех пророкотал в его груди.

— Твое обращение, должно быть, было настоящим ударом для него. Я видел твоего отца. — Эта фраза едва не нокаутировала Брию. Ее сердцебиение увеличивалось по мере того, как маниакальный свет сиял в глазах мужчины. — В Коллективе. Так много вампиров. Столько воспоминаний, которые шепчут мне.

Брия не потрудилась ответить. Кем бы он ни был, ей не нравился дикий блеск в его взгляде.

— Мне нужно вернуться в дом, — сказала она. — Михаил и Дженнер ждут.

Он наклонился и протянул руку перед собой.

— Пусть остаток ночи будет хорошим для тебя.

Брия бросила на него последний взгляд, прежде чем вернулась в дом.

Волна облегчения захлестнула Брию, когда она вошла в кабинет Михаила. Облегчение Дженнера. Он повернулся к ней лицом, и его жесткое выражение лица смягчилось в тот момент, когда он увидел ее. Она улыбнулась и подошла к нему, позволив себе утонуть в его объятиях.

— Я вообще-то хочу услышать грязные подробности? — спросил Ронан.

— Во-первых, вы все слишком беспокоитесь. — Хватка Дженнера вокруг нее усилилась, и она ухмыльнулась. — Шелль не настолько переменчива, как вы ее представляете. Она была заперта в этом крошечном доме, боги знают, как долго, и она сходит с ума. Думаю, что она была более чем любезна, оставаясь на месте, но нет причин, почему она должна оставаться взаперти, как животное, которое что-то натворило.

Ронан и Михаил переглянулись. Хотя Брия не могла видеть Дженнера позади нее, она надеялась, что ему было так же стыдно, как и двум другим. Она покачала головой. Высокомерные мужчины.

— Ты права, Брия, — сказал Михаил. — Мы были несправедливы с Шелль. Я обязательно извинюсь перед ней.

Очко в пользу дам! Брия старалась не чувствовать себя слишком самодовольной, так как она собиралась помогать Шелль отстаивать ее контроль.

— Она утверждает, что обратила Лукаса в ходе несчастного случая. Она немного… переусердствовала.

Ронан испустил вздох.

— Не настолько переменчива? Иисус, блядь, Христос.

Брия ожидала, что Ронан будет строг со своей сестрой. Она не собиралась спускать это на тормозах.

— Помимо бросания дампиров ей, как свежего мяса тиграм в зоопарке, что вы сделали, чтобы помочь ей научиться контролировать себя? — Она повернулась, чтобы посмотреть на Дженнера, а затем на Михаила, прижимая каждого из них своим обвиняющим взглядом. — Меня не удивляет, что что-то подобное произошло. Я надеюсь, вы не собираетесь теперь ставить того, другого мужчину на этот путь. — Когда никто не ответил, она сказала: — Того, кого я встретила у дальнего края поместья. Мужчину с темной кожей и глазами.

— Саида? — спросил Дженнер. Он глянул на Брию, прежде чем посмотреть на Михаила. — Он не должен бродить по территории.

— Нет, — согласился Михаил. — Не должен.

Так что это был Саид. Брия удивилась их беспокойству. Хотя, с беременностью Клэр и Ванессой, бегающей по дому, она могла видеть причину для определенного уровня осторожности.

— Вы можете разобраться с ним позже, — сказала она. — Лукасу также понадобится помощь. Я не думаю, что Шелль сможет ему помочь. Признаю, что я недостаточно знаю о своей природе, я все еще приспосабливаюсь. Но если вы хотите, чтобы кто-то помог им, чтобы действовать в качестве посланника между ковенами и вашим кланом, я бы хотела выступить добровольцем.

Дженнер сделал глубокий вдох, но она выпалила, прежде чем он смог протестовать.

— Конечно, я не требую принятия решения прямо сейчас. Это то, что должно быть обсуждено между Клэр, Михаилом и, конечно, советом короля. — Брия сжала руку Дженнера. — Я просто прошу вас рассмотреть мою просьбу. Фактически… — Была ли она готова возложить на себя эту ответственность? Да. Это было именно то, что ей нужно, чтобы начать жить своей жизнью. — Я хотела бы выступить в качестве посланника между вами и всеми ковенами, Михаил. Я могу помочь тем, кто недавно обратился. Что-то вроде общественной пропаганды. Новый вампирский консультант.

Михаил прищурено рассматривал ее, поджав губы.

— Сегодня мне было указано, что то, как я решил пополнять расу, может быть немного ошибочным.

— Не ошибочным. — Брия бросила взгляд в знак уважения к своему создателю и королю. — Но вам нужно с чего-то начинать. Я думаю, что все делают все возможное.

— Но мы можем сделать лучше, — подчеркнул Михаил. — Скажи мне, Брия, каким тебе показался Саид?

Ее дядя всегда говорил о мужчине со страхом. Очевидно, грозным. Он славился не только своим характером, но и острым умом и боевым мастерством. Она никогда не встречала его до сегодняшнего вечера. Черт, она не встречала никаких дампиров за пределами своего ковена до того дня, как пришли истребители.

— Он… — Она искала правильные слова. — Контролировал себя. Я не чувствовала, что его жажда овладела им. Однако его разум был не так ясен. Думаю, он был задумчивым и, возможно, дезориентированным.

Михаил кашлянул.

— Он не сопротивлялся притяжению Коллектива после своего обращения, — сказал Михаил. — Вместо этого он охотно нырнул в воспоминания.

— Поэтому ему понадобится тренировка, — предположила Брия.

— А Лукас? — спросил Михаил.

— Его разум достаточно чист, — ответила Брия. — Но я подозреваю, что у него нет коллективной памяти, кроме его и Шелль. — Брия подумала о Шелль, о том, как она чувствовала вещи, слышала мысли Брии. Пока она хранила эту информацию при себе. Она не хотела поднимать страх, если в этом не было необходимости. Плюс, она обещала хранить секрет Шелль. — Лукас признался мне, что его жажда не под контролем, и Шелль сказала мне, что она не возьмет его в город, пока он не обуздает жажду.

— Ты действительно думаешь, что Шелль случайно обратила его?

Брия не почувствовала никакой лжи от Шелль. Еще… она задумалась, не имел ли «несчастный случай» Шелль больше общего с ее одиночеством, чем с чем-то иным. Она видела в Лукасе шанс на товарищество? Возможно, замену брату, от которого она чувствовала себя отключенной?

— Не думаю, что в ее действиях была какая-то злоба, — ответила Брия. Она повернулась к Ронану и сказала: — Ты должен навещать ее чаще. Она одинока.

— Да, — сказал он. — Ты права. Столько всего происходит, черт возьми…

— Черт возьми! — Крик Клэр разнесся по дому. — О, боже мой! ОБоже! ОБоже! ОБоже! Михаииил!

Король вылетел из-за стола, а затем покинул свой кабинет размытым движением. Брия, Дженнер и Ронан последовали за ним. Они бежали за звук испуганных криков Клэр, на кухню. Она стояла посередине, слегка раздвинув ноги и держась за живот. Михаил оказался рядом с ней, обхватывая ее руками, беспокойство и страх запечатлелись на каждой черте его лица.

— Что такое, любовь моя? Что случилось?

Она посмотрела на него.

— У меня отошли воды.

Глава 37

Брия сидела в гостиной с Ванессой. Михаил отказался забирать Клэр из дома, и частный врач-дампир, которому было поручено дородовое обслуживание Клэр, поспешила с небольшой командой помощников для помощи при родах.

Брия удивлялась тому, как все собрались вместе, чтобы подготовиться к рождению. Хотя это произошло раньше срока, Ронан повез Саида и его спутников обратно в их ковен с не очень мягким напоминанием о том, что то, что они видели и слышали в доме Михаила сегодня вечером, не должно никуда просочиться. Дженнер ушел к Шелль, обрисовал ей ситуацию и попросил затаиться на пару дней. Брия не посчитала это необходимым, но она знала, что когда дело доходило до защиты своих пар, вампиры-мужчины были неумолимы. У Михаила и его пары скоро появится ребенок. Было удивительно, что поместье не было окружено электрическими заборами и колючей проволокой.

Алекс тоже заходил. Она не была уверена, что влекут за собой человеческие обязанности, но какие бы задачи Михаил ни ставил перед ним, он выполнял их незаметно. На самом деле, он был настолько тихим, что Брия чуть не забыла, что он существовал.

— Ты знаешь, будет мальчик. — Ванесса не повернулась к Брии, она сидела уставившись в телевизор. — Его имя будет Брейден.

— Хорошее имя, — ответила Брия. — Клэр выбрала его?

— Клэр не знает, — сказала Ванесса без лукавства. — Она хочет назвать его Андреем, а Михаил — Дмитрием. Но вместо этого они назовут его Брейден.

Покалывание побежало по позвоночнику Брии. Все знали, что Ванесса необычна, но ее слова были слишком уверенными для ребенка, делающего причудливые догадки.

— Откуда ты это знаешь, Ванесса?

— Мне это приснилось. — Опять же, слова прозвучало уверенно. — У него будут темные волосы и голубые глаза, как у Михаила. — Она повернулась к Брие и улыбнулась. — Он такой милый. Не могу дождаться, чтобы обнять его.

— У тебя часто бывают такие сны, Ванесса?

Она пожала плечами.

— Иногда.

— Все ли твои сны сбываются?

Она покачала головой, и ее хвостик качнулся.

— Нет. Я знаю разницу между сонным сном и бодрствующим сном.

Брия нахмурились.

— Сном наяву?

— Я не знаю, — сказала Ванесса. У нее, очевидно, были такие же проблемы с формулированием своих видений, как и у Брии. — Похоже на сон, я думаю. Как фильм, который я вижу в своей голове.

— Так ты не спишь в постели, когда тебе снятся сны?

— Нет.

— Ты часто видишь такие сны?

Ванесса ненадолго замолчала.

— Нет. Они недавно у меня начались. Может шесть… или три недели назад.

Брия удивилась восприятию времени Ванессой. Однако было ясно, что видения начались совсем недавно. Интересно. Брия не могла не задуматься, что их спровоцировало. Уверенность Ванессы и абсолютное отсутствие лукавства заставили Брию поверить, что видения были реальными. Она предполагала, что когда ребенок родится и будет назван, это будет проверкой того, что сказала Ванесса.

— Ты рассказывала Клэр о своих снах?

— Нет, — ответила Ванесса. — У нее достаточно поводов для беспокойства.

Брия позволила их обсуждению прекратиться. Она не хотела верить, но даже если бы сделала это, то не была уверена, что было хорошо вытащить эту информацию из Ванессы. Они оставались на диване и смотрели телевизор еще полчаса, прежде чем Ванесса снова заговорила.

— Что такое маг?

Странный вопрос. Одна Брия не была уверена, что сможет ответить.

— Магический пользователь, я думаю. Вроде как ведьма, но по-другому. А что?

— Тристан — маг.

Еще один тревожный холод пробежался по коже Брии.

— Кто такой Тристан?

— Я не знаю, — сказала Ванесса. — Но Михаил собирается взять меня с собой на встречу.

— Еще один сон наяву? — отважилась Брия.

— Угу.

Прежде чем Брия смогла расспросить Ванессу о ее видениях, Дженнер вошел в гостиную. По какой-то причине ребенок счел нужным довериться Брии, и она не хотела предавать эту уверенность. По крайней мере, если это не стает явно необходимым.

— Ты голоден? — Брия передвинулась так, что Ванесса больше не упиралась в плечо, и поднялась с дивана. — Алекс сделал пасту и курицу, и я почти уверен, что в духовке есть пицца.

— Пицца! — воскликнула Ванесса. — Можно мне и рутбир^[6]?

— Я посмотрю, что можно сделать.

Брия направилась на кухню, и Дженнер последовал за ней. Ее сердце бешено забилось, когда острое ощущение преследования промчалось по ее венам. Жар от тела Дженнера захлестнул ее, и его дыхание коснулось ее шеи, когда они остановились у стола, и он коснулся ее волос, перебросив их через плечо. Его рот мокрый и обжигающий прижался к ее обнаженной плоти. Женщина задрожала.

— Я не хочу быть здесь, — пробормотал он уткнувшись. — Я хочу быть дома. В постели с тобой. Голый.

Улыбка изогнула губы Брии.

— Мммм. Звучит отлично. — Его язык пробежался по чувствительной кожи возле ее пульсирующей вены, и желудок Брии сжался. Желание и ленты тепла окутали ее. — Я должна присматривать за Ванессой.

Дженнер потянулся и сжал грудь через тонкую ткань футболки. Брия выгнулась на его прикосновение, жаждущая контакта. Ее соски заострились в ожидании, и дыхание стало рваным.

— Может быть, мы могли бы проскользнуть в одну из спален позже?

Ее предложение было встречено рыком согласия. Клыки Дженнера царапнули ее кожу. Его пальцы играли с поясом ее джинсов, будто он размышлял сунуть ли руку внутрь.

Таймер духовки положил конец их игре, и Дженнер отстранился. Пустое разочарование поселилось в животе Брии. Она не возражала присмотреть за Ванессой, особенно с учетом родов Клэр, но также стремилась остаться наедине с Дженнером в их доме. Их доме. Мысль казалась такой чуждой, перемены в ее жизни все же были так же внезапны, что голова шла кругом. Она была готова ко всему этому. Никогда еще она не была так счастлива из-за удара клинка истребителя. Ее почти смерть привела ее сюда. И хотя Михаил дал ей эту новую жизнь, именно через Дженнера она переродилась.

Брия схватила пару прихваток и достала пиццу из духовки. Алекс действительно превзошел себя… дымящееся тесто выглядело лучше, чем любое, которое она когда-либо ела. Она положила камень для пиццы на столешницу и схватила нож-колесо, чтобы отрезать Ванессе пару ломтиков. Дженнер выдернул нож из руки Брии и прижал ее к столу, прежде чем обнять.

— Она должна остыть. — Грубость его голоса коснулась каждой ее части, и похоть Брии поднялась. Его запах окутал ее, теплый, пряный и чистый. Его кровь взывала к ней, и вена в его горле пульсировала, будто умоляла ее укусить.

Он поднял Брию и посадил на столешницу. Его темный взгляд проникал в нее. Интенсивность этого забрала ее дыхание.

— Я люблю тебя, Дженнер. — Она протянула руку и положила ладонь на его стальную челюсть. Он был всем, чего она могла хотеть, и она проведет остаток своего существования, убеждаясь, что он это знает.

* * *

Нежные эмоции хлынули в грудь Дженнера. Брия была светом во тьме, силой в слабости. Она была огнем, который ярко горел в его душе.

— Я люблю тебя. Так, черт возьми, сильно.

Он устроился между ее ногами, и они обернулись вокруг его туловища, прижимая его ближе. Дженнер обхватил лицо Брии ладонями и прижался своими губами к ее. Поцелуй пронесся искрой через него, разжег его кровь, и заставил член встать. Он вонзился в ее сердцевину, стонал ей в губы. Если он не заберет Брия в одну из гостевых комнат, то скоро взорвется.

— Мне нужно трахнуть тебя, — пробормотал он ей в губы. — Нужно утопить мои клыки в твоем горле.

Брия прижала свое тело к нему. Нежное мурлыканье поднялось у нее в горле.

— Да.

Слово было не более чем отчаянным шепотом, но оно разожгло Дженнера. Она впивалась в него губами, голодная и требовательная. Ее язык гулял по его губам, и Дженнер углубил поцелуй, его собственный язык действовал в ее рту так, что он сделает с его членом, как только они окажутся за закрытыми дверями. Мысль о ее ротике, шелковистых губках, скользящих по его длине, отправили языки пламени по позвоночнику Дженнера. Боги, он мог кончить, просто подумав об этом. О ней. Его идеальной Брие.

Он никогда не мог себе представить, что судьба украсит его такой парой. Брия была всем, что он мог когда-либо хотеть и больше. Она была создана для него, ее душа была частью, которая делала его целым. Он любил ее так сильно, что было больно, и не мог дождаться, чтобы начать жить вместе, чтобы завести с ней красивых, совершенных детей.

— Мальчик!

Восклицание исходило от подножия лестницы. Брия посмотрела на Дженнера. Ее выражение лица сияло от возбуждения, ее аметистовые глаза сверкали от счастья, а пухлый рот играл широкой улыбкой. Его сердце сжалось при виде нее. Такая красивая в своей радости.

Он помог Брие спрыгнуть со стола. Она и Ванесса вышли в фойе одновременно, оба они нетерпеливо подпрыгивали от перспективы увидеть ребенка. Губы Дженнера растянулись в улыбке. Боги, как он любил Брию.

— Мальчик! Мальчик! — пела Ванесса. — Мы можем его увидеть?

Дампир-женщина, чье имя Дженнер не знал, низко нагнулась, чтобы встретить взгляд Ванессы.

— Можешь, если обещаешь быть очень спокойной и тихой.

Ванесса успокоилась в одно мгновение.

— Могу. Обещаю.

Дампир посмотрела на Брию.

— Ты тоже можешь пойти, если хочешь.

Брия схватила Дженнера за руку и призвала следовать за ней по лестнице. Он с радостью последовал за ней. На край света, если она этого хотела. Третий этаж дома была темным и тихим. Его шаги звучали слишком громко, когда он шел по коридору с ковровым покрытием. Дженнер не был доволен вмешательством в то, что, без сомнения, было очень интимным моментом между Михаилом и Клэр. Он размышлял, когда дампир мягко распахнула дверь в личную комнату Михаила, как бы он отреагировал на толпу доброжелателей, если бы Брия только что родила ему сына.

Все они были своего рода семьей, не так ли? Дженнер, когда вошел в темную спальню понял, что он хотел бы поделиться своей радостью с Михаилом и Клэр, с Ронаном и Найей. Он бы с гордостью демонстрировал идеальный маленький конверт, как Михаил сейчас, держа своего сына, чтобы все восхищались и умилялись.

— Он такой милый! — воскликнула Ванесса шепотом. — И он вроде как мой младший брат, не так ли?

— Конечно, — сказал Михаил. Он принес ребенка, чтобы Ванесса посмотрела поближе. Она погладила пальцем румяную щеку, когда тихо спросила.

— Как его зовут? — Брия отошла от Дженнера, чтобы полюбоваться розовым комочком, но держала его за руку.

Грудь Михаила распирало, сто процентов гордый отец.

— Брейден, — ответил он уверенным тоном. — Мы оба согласились, что имя ему подходит.

Хватка Брии на руке Дженнера усилилась, и волна беспокойства захлестнула его. Он встал позади нее, не зная причины ее внезапного дискомфорта, но хотел сделать все возможное, чтобы успокоить ее.

— Славное имя, — сказал он Михаилу. — Сильное.

Михаил сиял. Дженнер никогда не видел мужчину таким счастливым.

Ронан вошел в комнату несколько минут спустя.

— Найя уже едет сюда. Детская лихорадка распространится, я думаю. — Он наклонился через плечо Дженнера, чтобы заглянуть. — Черт, — сказал он, будто разочарованно. — Я надеялся, что он будет похож на Клэр.

Михаил не отреагировал на подкол. Вместо этого он сказал:

— Как и я, но думаю, что мы сохраним его, несмотря ни на что.

Хороший юмор с радостью и поздравлениями. Клэр, очевидно, устала, но ее лицо сияло чистым блаженством, когда она лежала под одеялом на кровати. Через некоторое время малыш начал суетиться, и Михаил вернул его матери.

— Думаю, он голоден, — сказал Михаил тихо.

Дженнер воспринял это как сигнал, чтобы очистить комнату. Он нежно потянул Брию за руку, и она повернулась к нему с мечтательной улыбкой. Детская лихорадка.

— Как насчет пиццы, Ванесса? — спросила Брия. — Я почти уверена, что она достаточно остыла.

— Ох, — сказала она, расстроено. — Я хочу остаться здесь и поиграть с ребенком.

— Позже, — сказала Брия. — Пусть ест и отдыхает. Я уверена, ты сможешь прийти и навестить его позже.

Девушка проворчала, но послушалась и последовала за Дженнером, Ронаном и Брией из комнаты.

— Пока, Брейден! — тихо произнесла она из дверного проема. — Я скоро вернусь.

Вернувшись на кухню, Брия решила накормить всех. Дженнер с трепетом и восхищением наблюдал за своей парой, когда она взяла на себя ответственность, став главой семьи, в то время как Михаил и Клэр наслаждались своим сыном. Пара Дженнера была замечательной. Настолько сильной. Такой уверенной. Опять же, его поразила удача, что судьба привела ее в его жизнь. Она принесла ему баланс, который он искал месяцами. Через Брию Дженнер обрел покой.

Она протянула Ванессе тарелку с парой кусочков пиццы и рутбир. Брия хмурилась, и Дженнер не мог не думать, что девушка каким-то образом испугала Брию. Ванесса была странным человечком, они все это знали. Но Дженнер почувствовал, что Брия знает о ней больше, чем кто-либо другой.

Все общались. Ронан вытащил контейнеры с курицей и макаронами из холодильника и поставил их в микроволновую печь. Он и Брия говорили ни о чем и обо всем. В разговор они включили Ванессу, пока девушка с удовольствием копалась в пицце. Раннее беспокойство Брии рассеилось, как облака под солнцем, и теплый прилив чистого счастья растянулся по их связи, купая Дженнера в тепле. Какими бы ни были ее мысли о девушке, их было недостаточно, чтобы беспокоить Брию дальше.

Так много нужно обсудить. Особенно с учетом встречи с Макалистером, маячащей в будущем. Дженнер знал, однако, что какие бы препятствия ни встали на их пути, он мог с ними справиться. Он мог справиться с чем угодно, пока Брия была рядом. Они были двумя половинками целого. Идеальная команда. И не было никого, с кем бы он предпочел испытать все жизненные приключения. Она была его. И он был неумолимо ее.

Навсегда.

Примечания

1

Альфред Теннисон (англ. Alfred Tennyson; 6 августа 1809 — 6 октября 1892) — английский поэт, наиболее яркий выразитель сентиментально-консервативного мировоззрения викторианской эпохи, любимый поэт королевы Виктории (прим. пер.).

(обратно)

2

Моя богиня. Моя царица. Я буду поклоняться тебе вечно и во веки веков. (с валлийского).

(обратно)

3

Позволь мне защитить тебя. Пожалуйста. (с валлийского).

(обратно)

4

Оппортунизм — (лат. Opportunus — удобный, выгодный) — термин, используемый в политике и политологии, а также в экономике. В современной экономической науке под оппортунизмом понимают «следование своим интересам, в том числе обманным путем».

(обратно)

5

Ветра Санта-Аны — сильные периодические ветры несут сухой воздух из района Большого Бассейна в глубине материка к побережью Южной Калифорнии. Большей частью ветры дуют осенью и зимой, хотя встречаются и в другие времена года. Осенью ветры Санта-Аны вызывают на побережье кратковременные периоды очень жаркой и крайне сухой погоды, создавая условия для обширных пожаров.

(обратно)

6

Рутбир — root beer — шипучий напиток из корнеплодов.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

*** Примечания ***