Глава 1
Шесть маршевых двигателей запускаются в режим предварительной тяги, и если не обнаружится сбой, то уже на форсаже последует пуск.
Кабину корабля озаряют алые блики. В иллюминаторах лазурное безоблачное небо сдавливается тисками густого бурого дыма. Ракету охватывает дрожь и, кажется, ты сидишь на готовой вот-вот выскочить пробке от преисподней, освободив орду разъяренных демонов.
За последнюю секунду перед стартом как табакерочные чёртики появляются предательские мыслишки.
– Что я здесь делаю?! Разве не безумие восседать на тоннах ядовитой, готовой взорваться дряни?! От чего вместо меня не взять ещё одного летуна, готового отправиться в космос хоть на метле?!
– Ключ подъёма!
В адской тряске не чувствуется отрыв от стартового стола, только пришедшая в движение секундная стрелка часов извещает о начале экспедиции.
На резинке раскачивается взятая у сына игрушка – румяный, упитанный малыш в скафандре и шлеме с размашистыми буквами "СССР". Врешь, парень! Мы летим в костюмах мало отличающихся от тренировочных. При аварии толку от них как от солнечной батареи в деревенском сортире. А для погребального костра, о котором и не мечтал самый могущественный викинг, достаточно замыкания в километрах кабелей, микроскопической трещинки в лабиринте трубопроводов.
– Прошёл контроль подъёма!
Ощущается наклон и вращение ракеты. Неужели конец?! Нет! Она, всего лишь, ложится на расчётный курс.
Тело наливается тяжестью. Всё труднее пошевелиться, поднять руку, но командир умудряется щёлкать тумблерами на панели управления. Румяный малыш в шлеме уже не раскачивается, а прочно висит на растянутой резиновой струне.
– Двадцать секунд! Давление в топливных баках в норме!
Гуще и гуще становится небесная синева. Все-таки, многое потеряли летавшие на других кораблях без такого роскошного переднего обзора. Зажглась звезда, за ней другая… Трясти стало реже, но сильней.
– Отделение первой ступени!
Ракету подбросило как от удара гигантской кувалды.
– Ушла мягче пары «пятисоток»! – Ухмыляется командир.
Малыш в шлеме продолжает глупо улыбаться. Осталось недолго ждать, когда позабыв про резинку, он запарит в невесомости по кабине.
Небо впереди стало черным, уже различаются созвездия, корабль несётся навстречу тьме.
* * *
Присаживаясь за протянувшийся от окна до дальней стены офиса мышино-серый стол и вставляя кабель в сетевой разъём ноутбука, Антон уже предвкушал как после работы откроет коробку с новой моделью «Аполлона-11» фирмы «Dragon».
Обмениваясь юбилейными десятирублёвыми монетами, коллеги-бездельники обсуждали когда и в честь каких городов те выпускались.
Антон уже подумывал разыграть незадачливых нумизматов, подсунув им десять шекелей к юбилею основания Гомморы. Дизайн монеты виделся, как ломящаяся в дверь Лотта нетерпеливая толпа, но тут позвонил курьер интернет-магазина.
Доставивший книги старичок посматривал несколько странно.
– Любите астрономию?! Астрономию… – Спросил он, наконец. – Частенько сюда езжу, а такой роскошный альбом с планетами привез впервые! Да, впервые…
Вежливый голос старательно выдерживал паузы между словами, как бывает у страдающего одышкой.
– Давняя история… В детстве попался отцовский школьный атлас… Мой совсем скучным был, а там в черном небе созвездия, туманности, «Красное пятно» в атмосфере Юпитера… Потом, попалась Перельмановская "Занимательная астрономия", "Сокровища звёздного неба" Зигеля… С тех пор космосом и заболел, даже «Звездочетом» прозвали!
– А тогда почему здесь работаете?!
– Отцовского опыта хватило! Он пошёл по дедовым стопам, трудился над "Бураном". Когда космонавтику с оборонкой залихорадило, он ремонтировал видаки, торговал на Митинском радиорынке. Наконец, ему повезло, нашёл работу в австрийской фирме, специализирующейся на измерительной технике. Ну, а, я занимаюсь ерундой! – Рассмеялся Антон.
– Как это?! – Опешил Ворожейкин.
– Тружусь программистом. Делаю никому не нужные отчеты…
– Так ваш дед… – Прищурился старичок.
– Он участвовал в лунной программе, создавал «Н-1»…
– Да! Вот была ракета, так ракета! Высотой с монумент покорителям космоса! Представляете, какое могло открыться зрелище, установи эту махину в Москве?! Москве… А в изданной в 1985 году энциклопедии космонавтики ей даже не нашлось места!
Представив сверкающий титановой облицовкой памятник, Антон поймал себя на мысли, что венчающая монумент малюсенькая ракета сильно смахивает на немецкую "Фау-2". То ли зодчие посчитали королёвскую "Р-7" не слишком привлекательной для своего творения, то ли, в который раз, вмешалась секретность, и они увековечили прежнюю модель ракеты – прямую наследницу творения фон Брауна.
– Получается, я не ошибся! – Продолжал старичок-курьер. – Меня зовут Кузьмой Сергеевичем Ворожейкиным. Ворожейкиным… С вашим дедом Антоном Викторовичем Видолгой мы вместе работали у Королёва… Обратил внимание на фамилию в заказе, а когда вас увидел… Тот же взгляд, манера говорить… Таким мне и запомнился Антон Викторович!
– Вот это да! – Подумалось Антону, считавшему свою невысокую, костлявую фигуру самой неприметной в мире.
Впрочем, нет! В глаза наверняка бросался острый, птичий нос.
– Мне рассказывали, он погиб, когда в цехе случилась авария…
– Нет! Это не так!
Внезапно замерев, Ворожейкин закрыл глаза, и несколько раз глубоко вдохнув через рот, с шумом выдохнул носом.
– Парадоксальное дыхание Смелякова! Смелякова… – Пояснил он оторопевшему Антону. – Очень помогает, рекомендую!
– Вам не доводилось слышать фамилию Миланевский? – Тихо поинтересовался старичок-курьер.
– Нет! А, кто это?
– Гений! Академик! Его ценили Королёв, Курчатов, Кисунько! Он мог посещать, курировавшего оборонку Секретаря ЦК, Устинова минуя министра! Так вот… – Кузьма Сергеевич перешел на шёпот. – После второго неудачного запуска «Н-1», когда взрыв уничтожил стартовую площадку, Дмитрий Федорович прибывал не в лучшем настроении… Миланевский приехал к нему на аудиенцию, слово за слово, и пообещал в кратчайшие сроки облететь Луну! Облететь Луну… В сущности, чем он рисковал?! Сталинские времена миновали, и в случае провала никто не поставил бы его к стенке… Стенке… Но Миланевский не имел ракетчиков в штате. И, получив карт-бланш, он взял несколько специалистов из профильных конструкторских бюро. Среди них оказался и ваш дед…
Ошарашенный Антон слушал с вытаращенными глазами. В ближайшем кафетерии к проходной, официанты протирали перед открытием столы.
– Остальное мне известно по слухам, сами понимаете – секретность! – Продолжал Ворожейкин. – Миланевский настолько высоко оценил Антона Викторовича, что сделал его своим замом. Тот всегда котировался как специалист. Живи Королёв, он никому бы его не отдал, но человек раскрылся, оказавшись на своём месте! Впрочем, главное не в этом.... Есть все основания полагать, что полёт состоялся…
– Исключено! СССР проиграл лунную гонку! И по вполне объективным причинам!
– Это каким? – Лукаво прищурился старичок.
– Нашим ракетчикам приходилось разрываться между космосом и оборонкой. Поздно создали бортовую ЭВМ. Водородное топливо удалось освоить только на «Энергии». «Н-1» не проходила огневых стендовых испытаний. Когда у американцев все работы координировались НАСА, наши главные конструктора…
– Довольно! Вижу, вы, как говорится, в теме! В теме! Миланевский обещал лишь облететь Луну, что сильно упрощает задачу – не требуется ни стыковка, ни посадочный модуль!
– Одно дело облетать Луну в рамках подготовки пилотируемого полёта, и совсем другое лететь к ней просто так!
– Согласен! И скажу, что слухи самые разные ходили! Ходили слухи… К примеру, подробнейшее фотографирование районов посадок "Аполлонов". Уже тогда говорили о фальсификации американской программы, американской программы, и для получений доказательств…
– Но к чему скрывать полёт? О Гагарине сообщили до посадки…
– А чем хвастать?! Американцы уже побывали на Луне, а на обратном пути корабль исчез – связь с ним пропала! Пропала…
Ворожейкин вновь подышал по системе Смелякова.
– Ваш дед не погиб на пожаре, а ушёл на этом корабле, Антон!
– Стоп! Стоп! Стоп! – Опешил Антон. – Это бред! Сказка! Мистика!
Он сдавил виски, словно не давая голове разорваться.
– Тем не менее, это так… Простите великодушно, что разговор внезапно обрывается, но мне пора доставить другие заказы! Очень счастлив, что встретил вас… Вас встретил… Вечером, после работы, обязательно перезвоню! Встретимся, надо о многом поговорить! Только не звоните мне сами! Это служебный телефон и начальство спустит с меня шкуру! Шкуру спустит…
Заматывая на ходу шею шарфом, Ворожейкин оставил Антона в шумном холле.
* * *
Антон вернулся домой, когда сумерки успели стереть тени фиолетовым ластиком. Луна ехидно улыбалась в окне желтой сырной головой. Тысячелетиями на неё молились, посвящали стихи, даже, выли волки, а йоги открыли, что долго глядя на Луну, можно помутиться рассудком. И лишь совсем недавно, нескольким счастливцам удалось наблюдать её вблизи и даже пройтись по поверхности…
Если рассказ Ворожейкина не бред, то среди них был и дед Антона. Пусть старичок и чудаковат, но на конченного психа все же не похож, да и какой интерес ему врать?! Правда, и странностей в этой истории хватает. Чего стоил гениальный академик!
Ожидая звонка, Антон сел к компьютеру и поискал информацию о Миланевском. Вся она уместилась на половине страницы, даже не пришлось прокручивать текст. Фотографии гения тоже не нашлось. Родился он в 1909 году, спасался от голода на строительстве первых электростанций, закончил Московское высшее техническое училище, а потом чем только не занимался за свою карьеру! Аэро и гидродинамикой, физикой высоких напряжений. Но больше всего преуспел в квантовой механике, открыв эффект, названный «Парадоксом Миланевского». Только о работе Миланевского на космос не было сказано ни слова. Как ни странно, он умер всего через месяц после деда, что могло оказаться банальным совпадением. Основанный им институт с труднопроизносимой аббревиатурой существовал и поныне.
Электронный каталог ленинской библиотеки выдал название кандидатской, докторской диссертаций Миланевского и ещё нескольких его работ, но из мудреных названий Антон понял только то, что они посвящены измерениям в квантовой физике.
Оставалась ещё одна зацепка – запуск космического корабля. Энциклопедия космонавтики поведала, что за пять дней до смерти деда ракета «Протон-К» отправила к Луне «Зонд-9». Но какие перед ним стояли задачи, выполнил ли он их, и чем закончился полёт, не сообщалось.
Не порадовал и всезнающий Интернет. Даже на самом полном сайте о запусках всевозможных космических аппаратов, информация о «Зонде-9» ничем не отличалась от книжной. Почти не надеясь получить ответ, Антон написал владельцу сайта с ником «Сумрачный марсианин".
А, Луна ползла по небу подобно часовым стрелкам, неумолимо, и незаметно для глаз. Погасив свет, Звездочет взглянул на телескоп, затем на коллекцию моделей. По семейной легенде, собирать её начал ещё дед, продолжил отец. Когда-то, маленькому Антону казалось, что в кабинах этих космических кораблей и самолётов сидят крошечные человечки, а в отсеках покоится груз. Позже, он старался покупать модели с тщательно проработанным с интерьером. И, правда, какой прок от самой красивой и точной копии, раз в ней не будет приборных панелей, рычагов управления и кресел, которые предстоит занять смельчакам. Порой, Антон наносил крупинки черной краски на приборные шкалы, прилаживал крошечные штурвальчики, и эта красота едва просматривалась под грубыми наплывами прозрачного пластика. Но разве это имело значение?! Он-то знал, что внутри корпуса таится крошечная, тщательно проработанная кабинка.
Лунный свет отражался от распахнутых солнечных батарей и антенн корабля "7К-ОК", и, казалось, космический аппарат мчится по расчетной траектории. Если Ворожейкин не ошибался и не врал, то где-то в бездонных глубинах космоса продолжает нестись обледеневший шарик с телом его деда. А может он рухнул на Землю, окрасив ярким болидом небо?
Ворожейкин не позвонил ни в этот, ни на следующий день…
* * *
Спустя неделю, за завтраком Антон завел разговор о смерти деда, о чём сильно пожалел. Хоть он и зашёл издалека, ему не удалось провести родителей. Бормоча, что-то невнятное под нос, отец поспешил на работу, оставив сына наедине с матерью. Подбоченившись, дородная дама прислонилась к дверному косяку.
– С какой стати, ты этим заинтересовался?!
– Ничего… Так просто… – Растеряно промямлил Антон.
– Просто так ничего не бывает! Наверняка, кто-то надоумил! Только глянь на себя! Здоровенный мужик, а ковыряешься с модельками, да телескопами! На даче покосившийся забор, старая теплица… Другой бы со строительных рынков не вылезал, нанял рабочих!
– А как же память…
– Чо?! На могилку ездим сорняки полоть, на Пасху яйца возим, куличи, какого рожна тебе ещё надо?!
– Сколько раз хоронили пустые гробы… – Мелькнуло в голове у Антона.
– Нечего прошлое ворошить, перемывать косточки покойникам! Старого всё равно не вернуть!
– Ему тогда тридцать два было, на восемь лет меня старше…
– Прекращай ерундой заниматься! – Не унималась мать. – Чего доброго, найдешь приключений на свою задницу!
– Каких приключений?
– Сам знаешь каких!
Не понимая, что имеет ввиду мать, Антон лишь пожал худыми плечами. Но уже на следующий день, оказавшись в светлой комнате с зарешётчатыми окнами, он вспомнил её слова.
– Интересуют обстоятельства гибели сотрудника нашего предприятия? – Вежливо спросил сидевший напротив человек с короткой стрижкой-бобриком.
– Да… – проклиная себя за блуждание возле проходных и длинных бетонных заборов города Королева, выдавил Антон.
– Вы отдаете отчет, что здесь режимное предприятие? – Недоверчиво просвечивая собеседника свинцовым взглядом, продолжал хозяин кабинета. – И даже спустя много лет, документы продолжают хранить гриф секретности!
Он принялся листать паспорт Антона.
– Я в курсе…
– Значит, Видолга? Редкая фамилия… Что ж, речь идёт о члене семьи, вас тоже можно понять! Когда не стало вашего деда?
Антон назвал год.
– Хорошо, попробую помочь… Разумеется, в меру своих возможностей… Гляну, что у нас есть по этому делу… Что можно доведу до сведения…
* * *
Следующий день Антона начался опозданием на работу. С ним всегда случались неприятности, а в этот раз поезд на двадцать минут встал в тоннеле метро. В полдень этот неприятный эпизод получил продолжение в кабинете начальницы Светланы.
Ей исполнилось тридцать пять. Экспериментируя с прическами и цветом волос, она хранила верность деловому стилю, мини-юбкам и высоким шпилькам-каблукам. Офисные мужчины живо обсуждали посредством, каких глав Кама-Сутры узнают её поближе, но пока Светлана "наклоняла" лишь их самих, а Антону и в голову не приходило подпускать начальницу к своим сексуальным фантазиям.
Терпеливо ожидая пока Светлана рассматривала и перекладывала с места на место бумаги, Антон разглядывал обои на экране её компьютера. Темноволосая девочка-подросток стояла у дверей ковбойского салуна. Ладная фигурка с длинными ногами не оставляли сомнений, что на снимке светланина дочь, а фотографию, наверняка, сделали на отдыхе в каком-нибудь парке аттракционов или Дисней-лэнде.
– Чего опаздываем-то? – Как бы невзначай бросила Светлана.
Постороннему её тон мог показаться дружеским или даже панибратским, а вот хорошо знающему начальницу Антону стало не по себе.
– Подвело метро… – Пролепетал он. – Даже в новостях сказали…
– Вот значит как?
– И, ведь, вышел по-раньше, а поезд просто колом встал… Быстрее положенного времени не доехать, а медленнее, пожалуйста! Хоть на час, хоть на два! Несправедливо, правда?
– Справка есть?
– И в мыслях не было её брать! Я сразу сюда…
– А позавчера у меня на полдня отпрашивался?
– Да! Но только к вечеру пришел. Так получилось…
Вспомнив разговор в комнате с зарещетчатыми окнами, Антон совсем сник. Тогда у него и зазвонил телефон. Стоило хорошенько подумать, прежде чем отвечать "на ковре", но могла звонить мать. Нажимая зеленую кнопку, парень в последний момент заметил, что номер звонившего не определен.
– Причиной гибели ведущего инженера Видолги Антона Викторовича явились несовместимые с жизнью травмы, полученные при пожаре в одном из цехов ЦКБЭМ. – Отчеканил человек с короткой стрижкой. – Ксерокопии заключений комиссий, судмедэксперта в моем распоряжении. Заезжайте, можете их забрать. Номер цеха я замазал "Штрихом" из соображений секретности…
– Спасибо! Заеду обязательно! Он был единственным, кто пострадал?! – Вдруг осенило Антона.
Светлана откинулась в кресле, забросив ногу на ногу.
– Ещё несколько человек получили незначительные травмы, первая помощь им оказана на месте, и они отказались от дальнейшего обследования…
– Понятно… – Вздохнул Антон.
Рассматривая упругие бедра начальницы, он не понимал какой толк от её короткой юбки.
– Вы так разочарованы, будто другое услышать надеялись?!
– Нет, что вы… Что вы..
– Замечательно! Надеюсь, тема закрыта, и впредь, вы к ней не вернетесь?! Не станете отвлекать людей по пустякам?! Поверьте, это в ваших интересах!
– Да! Конечно…
– Вот и замечательно! Прощайте!
– Не иначе, старикан впал в маразм! – Вздохнул Антон, спеша отбить звонок. – Жаль! Слетай мой дед в космос, я был бы на седьмом небе!
Светлана носила очки, с простыми стеклами вместо линз. И, казалось, сейчас они готовы расплавиться от её негодующего взгляда.
– Ничего, что я здесь сижу?! Не мешаю по трубе болтать?!
– Это был важный звонок…
– Запомни! Важнее начальства, в его кабинете может быть только пожар! А теперь слушай сюда внимательно! Раз ты любишь где-то болтаться в рабочее время, то как не пойти навстречу… С завтрашнего дня на неделю отправляешься в распоряжение курьерской службы! Вопросы есть?! Вопросов нет!
Неприятностью больше, неприятностью меньше. Антону было уже наплевать. А в этот самый момент, его недавний бесстрастный собеседник, промакивая пот на лбу, в который раз за этот день пересматривал содержимое аккуратно сброшюрованной папки.
– Бывает же такое… – Прошептал он, прежде чем вновь взяться за телефон.
Глава 2
В помещении курьерской службы на полную мощность работало радио, передающее блатные песни. Трое парней громко смеялись над только им понятными шутками. Старшим здесь был необъятный толстяк с потным, прыщявым лицом. При каждом его движении кресло жалобно скулило, как голодный щенок. Стол заставили пластиковые контейнеры с едой, такие же прозрачные коробки виднелись в мусорном ведре. Не поднимая глаз от пачки сметаны, толстяк поприветствовал "нового раба" и махнул столовой ложкой на пачку сложенных в лотке пакетов.
Ближе к вечеру, Антон доставил последний конверт. День выдался великолепным, возвращаться на работу не хотелось, а жизнерадостная девица с рекламного плаката звала отдохнуть в Турции. В купальнике и элегантной шляпке, она устроилась возле бассейна с бокалом коктейля в руке. Стрелочка указывала направление на турагентство, а цифры говорили, что до него каких-то триста метров. Для верности был указан адрес с телефоном, и тут Антон насторожился. Дальше текст говорил, что за беззаботным отдыхом следует обращаться в институт с труднопроизносимой аббревиатурой, созданный когда-то Миланевским.
– Закон синхронизмов по Юнгу, не иначе? – Размышлял парень, почесывая затылок. – Искал информацию о странном академике, и оказался в двух шагах от его чертогов! Отчего не пройтись до них, все равно в этом районе я ничего и никого не знаю!
После вчерашнего телефонного разговора заниматься очередными поисками было страшновато, но в этот раз Антон интересовался не дедом, а Миланевском, не нарушая уговора с холодноглазым.
В стороне шумел проспект, а он, подгоняемый легким ветерком, вдыхал аромат цветущей липы, и не спеша шагал по тихой улочке к серо-коричневой коробке, окруженной обрубками тополей и кованным шипастым забором. Высокие окна с могучими стенами пришли из сталинского ампира, а своему унылому скучному виду фасад был обязан хрущовскому минимализму. Некогда секретный НИИ, превратился в проходной двор. Подпирающие высокие потолки вестибюля колонны, как мухи облепили рекламные листы компьютеров, пищевых добавок и насосов. Над тумбочкой с треснувшим дисковым телефоном красовалась медная табличка с фамилией и номером офиса нотариуса, а рядом на потрепанной, разлинованной бумажке из ученической тетради приводился список акционерных обществ, нашедших пристанище в институтских стенах.
– Обалдеть! И якобы здесь работал мой дедуля! – Ухмыльнулся про себя Антон.
Бросив на ходу заспанному, пузатому охраннику, что направляется в турагентство, он прошмыгнул внутрь.
Под ногами жалобно скрипел изношенный паркет. Стенгазеты с досками почета оставили невыгоревшие следы на угрюмых стенах. Толстый слой побелки на окнах надёжно скрывал происходящее в институтском дворе. Где-то шёл ремонт, и частенько путь исследователю преграждали кадки с красками и мешки шпаклевки.
На одном из лестничных пролётов, возле наполненного окурками ведра стояли два весьма пожилых человечка потертой дешевой одежде с печальными глазами наверняка исконные сотрудники НИИ.
– Добрый день, я – блоггер! – Соврал Антон. – Пишу про учёных, работавших на «оборонку»! Очень интересует личность Миланевского…
– О! Александр Андреевич был фигурой! – Воскликнул человечек с желтыми ногтями и мутноватыми белками глаз. – Мирового масштаба ученый! Академик! А организатор какой! Вот были времена, а ведь ещё немного и никакой памяти о нём и не останется…
Махнув рукой, он сделал глубокую затяжку.
– Это верно! – Подхватил второй курильщик, в седых волосах которого догорало пламя былой рыжей шевелюры. – Помнишь, как адмиралы пускали слюнки над проектом его подводной лодки?! Самое настоящее чудовище! Не урежь нам тогда финансирование, была бы такая дубинка у флота!
– Не обрезали, а «Малахит» с «Рубином» делиться заказом не захотели!
– Дальний бомбардировщик с ядерным двигателем смотрелся не хуже! Сам Мясищев высоко отозвался о нём. Кстати, единственный кто хоть как-то ладил с Миланевским!
– Да они ещё с Бауманки были знакомы!
– Какой разносторонний человек! – Напомнил о себе Антон. – Чем только не занимался… Наверняка и на космос работал! С такой-то головой!
Некогда рыжий молча бросил окурок в ведро, коллега последовал его примеру, и говоря о чём-то своём, обитатели института удалились.
– Из меня ещё тот Шерлок Холмс! – Вздохнул парень. – Ничего толком не выведал у этой парочки! Вот тебе и юнговский синхронизм! Поеду-ка домой!
Его ноготь машинально заскрёб по стеклу.
– Окна замазаны прямо как в сортире! Интересно, что такого особенного во дворе?!
Спустившись в холл, Антон осмотрелся в поисках запасного выхода. Охранник подозрительно косился, но молчал. Нужная дверь оказалась совсем рядом, всего несколько ступеней ниже мозаичного пола.
Курящая под козырьком девица, наверняка, секретарь одной из фирм, одарила Антона надменным взглядом. Она оказалась единственной в пустынном институтском дворе, ни дворник, ни разгружающий машину работяга не попались на глаза. Казалось даже, что сюда не спешит и гонявший тополиный пух за институтским забором ветер.
Посреди идущей вдоль корпуса асфальтовой дорожки красовался заполненный деревянными рамами и пожелтевшей бумагой мусорный контейнер, за ним темнели густые заросли.
Массируя внезапно заломивший затылок, Антон направился к ним. Его шаги громко звучали в пустоте. Не зная руки садовника, ветви кустарников переплелись щупальцами спрута из темных океанских глубин, превратившись в колючую непроходимую стену.
– Было бы чего скрывать! – Ворчал сыщик-любитель. – Краски накупили, а…
Он замолчал, заметив убегающую в гущу зарослей дорожку из бетонных плит.
– Вот тебе и раз! – Вырвалось у ступающего на неё Антона. – Прямо как в сказке о зачарованном замке!
Он продирался вперед, раздвигая ветви, а те не оставаясь в долгу, больно царапали лицо с ладонями, цеплялись за одежду. Из-за длинных, острых колючек, незадачливый исследователь рисковал превратиться в ходячую игольную подушку, но тут кусты расступились. Антон вышел на окруженную одичавшими клумбами площадку. Посреди неё чернел гранитный столб, увенчанный круглой лысой головой с плотно сжатыми мясистыми губами. Если бы не галстук и лацканы костюма, этот бюст можно было принять за изваяние римского патриция или полководца. От сурово вскинутых бровей Антону стало не по себе, и ещё не отпускало чувство, что круглые навыкате глаза без зрачков следят за ним. Ни имени, ни годов жизни не сообщал гладкий, поблескивающий синевой пьедестал, но нетрудно было догадаться кого изображал этот бюст.
– Ах вот вы какой! – Дрожащим голосом прошептал Антон. – Мне скорее жутковато, чем приятно от нашего знакомства, но…
В кустарнике за памятником сиял просвет. Что скрывалось за ним? Да и хотелось побыстрей покинуть это похожее на кладбище место.
На сей раз, заросли кустарника оказались не столь колючи и плотны. Антон без особых трудностей вышел к двухэтажному зданию, напоминающему ЖЭК возле его дома. Всё тот же толстый слой краски на первом этаже, бесформенные серые нагромождения за окнами второго, и ни намёка на календарь, фотографию, и, тем более, цветочные горшок за стёклами. Плотно подогнанные металлические двери, казалось, не открывались много лет.
Вдруг, из-за угла, появился крашенный в зеленый маскировочный цвет автомобиль, низким, открытым кузовом без дверей напоминающий поставленное на колёсики корыто. С дребезгом и звоном он помчался на Антона. За рулём, что находился ни слева, и ни справа, а посредине корпуса, водитель не наблюдался.
– Стоять! Не сметь здесь так ходить! – Срывался на фальцет писклявый голос.
В глаза Антона ударил луч прожектора.
Кто мог так кричать?! Машина?! Но та, замерев в метре от парня, тупо таращилась на него круглыми фарами.
– Теперь и фантомные водители появились, или ученные испытывают управляемый со спутника автомобиль?! – Размышлял тот, вдыхая вонючий дым.
На водительском сиденье наметилось шевеление, кто-то старательно засопел.
– Дай только слезть…
Из-за странного автомобиля показался карлик в камуфляже. Приближаясь к Антону утиной походкой, он злобно поглядывал на него злыми черепашьими глазками. При каждом шаге, о его бедро билась тяжёлая кобура. По сравнению с коротенькой ножкой оружие имело просто угрожающие размеры.
– Вот это зрелище! – Вырвалось у Антона. – Только ради него стоило прийти сюда – "НИИЧАВО" Стругацких отдыхает!
– Чем занимаемся, молодой человек? – Прогнусавил карлик.
– Изучаем промышленные здания совковой эпохи!
– Архитектор?
– Нет! Вольный каменщик!
– Ваши документы! – Рассвирепевший карлик протянул Антону детскую ручонку.
Тот, стараясь не рассмеяться, присел на корточки.
– Да кто вы такой грозный?!
– Начальник охраны!
– Раз вы начальник, вот бы на подчиненных посмотреть! Они все в вашей таратайке помещаются, или тележку надо на буксир брать?
– Документы!
– Так вот для чего вам такая большая пушка! А вы кого охраняете? Себя?! Вот, в Австралии поймали злоумышленников, похищавших с лужаек фигурки гномов…
– За гнома ответишь! Документы!
– С какой радости, я ничего не нарушаю!
– Здесь быть нельзя!
– А не быть можно?
Глубокая морщина на низком лобике известила о напряженном мыслительном процессе. Махнув рукой, Антон направился к зарослям.
– Стоять! Буду стрелять! – Неслось вслед. – Всё равно достану!
Но дальше угроз дело не пошло, и сердитые крики карлика вскоре заглушил шум двигателя его машины.
Возвращаясь к бюсту Миланевского, Антон заметил непонятный знак на тыльной стороне его пьедестала. Круг возле прямого угла. Буква "O", прижавшаяся к "L", или забившаяся в угол окружность…
Институтский двор встретил сыщика-любителя торжественным безлюдьем – курящая секретарша ушла. Проходя мимо мусорного контейнера, Антон невольно бросил взгляд на кипы папок. Чьи-то промахи и достижения, подвиги и ошибки, бессонные ночи и сверхурочная работа оказались на помойке. Амбиции, дерзкие замыслы и безумные идеи обратились в мусор.
– Грош цена дурацкому синхронизму! – Выдёргивая из складок одежды чёрные шипы, ругался парень. – Зашёл, и ничего…
Подняв облачко пыли, свежий ветерок зашелестел пожелтевшими страницами, откатил к борту контейнера ватманский рулон. Под ним оказалась пачка старых фотографий со стартующими ракетами.
– Глядишь, для моделек пригодятся, а выкинуть всегда успею! – Пряча находку в целлофановый пакет, вздохнул Антон. – Как говорится, "с паршивой овцы"…
Тут он задрожал, как при ударе током. Чем-то знакомым повеяло от лежащего под фотографиями документа в бурых разводах. Отпечатанные на машинке буквы, побледнели как от купания в молоке и почти не читались, за исключением расшифровки размашистой подписи фиолетовыми чернилами: "Заместитель директора по науке А.В. Видолга".
Глава 3
Перегнувшись через борт контейнера, Антон бережно поднял листок, подписанный его дедом. Всматриваясь и всматриваясь в него, он словно пытался узнать, что-то новое. Хотя бы в одном Ворожейкин оказался прав, а значит…
– Куда вас, однако, занесло! Сами бы не нашли, хорошо, охранник заметил!
Рядом с Антоном появились недавние знакомые – институтские старожилы. Расплываясь в лукавых улыбках, они увлекли его к институту.
– Необычный у нас дворик, правда? – Начал некогда рыжий. – Сколько субботников здесь провели, клумбы разбили, кусты, деревья посадили…
– Причем, редкие какие-то… – вставил Курильщик.
– По мне, так лучше клумбу копать, чем перебирать лук на овощной базе…
Скрипучий доводчик с громким хлопком затворил дверь. Не отпуская Антона, бывшие подчиненные Миланевского, начали подниматься по парадной лестнице.
– Думали, будем в обед и на перерывах там курить, да нет-то было…
– Понравилось Александру Андреевичу гулять в том саду…
– Скажешь тоже, "гулять"! Тогда он размышлял, думал! Видел его там пару раз. Высокий и массивный был как глыба, как гора. Ходит, смотрит перед собой и ногами будто сваи заколачивает. И черный плащ развевается, точно крылья.
– Вот завхоз окна закрасить и велел! Мало того, без надобности во дворе появляться запретили! В лабораторный корпус пройти сущей морокой оказалось…
– Лабораторный корпус? – Насторожился Антон.
– Двухэтажный дом за памятником. Но говорят под ним подвалы ого-го!
– Врут! Сам подумай, сколько земли вырыть надо и залить бетона под большой подвал. Он там есть – это правда, но два этажа не больше.
– Карлик караулит подземелья… – подумалось Антону. – "Золото Рейна", какое-то…
– Позвольте! А куда мы направляемся? – Спохватился он, заметив, что пролёт между вторым и третьим этажами остался позади.
– Что значит "куда"? – Удивился бывший рыжий. – К "Самому"!
– К директору, – уточнил Курильщик.
– Только этого не хватало! – Забеспокоился Антон. – С другой стороны, может он помнит деда! Стоит продумать тактику. Директор должно быть почтенный старец, всемирно признанный учёный, и, вероятно, уже впадающий в маразм!
Старички продолжали, лопотать о славных временах, а Антон представлял, как остановится у высоких двойных дверей, обтянутых кожей, за которыми ему откроется громадный зал с длинным совещательным столом и свисающими с лепного потолка люстрами…
На шестом, последнем этаже, институт преобразился. Персиковые стены украсили фотографии болидов "Формулы-1". Яркие светильники отражались в каменных, под мрамор, плитах пола. За приоткрытой дверью, Антон заметил мигание огней на серверной стойке.
Они, действительно, подошли к двойным дверям, только прозрачным, стеклянным. Натёртая до блеска табличка гласила: "Директор института, кандидат технических наук Вилан Поресович Белоконь".
В приёмной царили три грации – три референтки в коротких кремовых костюмчиках и пропорциями куколок Барби. Не удостоив посетителей даже взгляда, одна из девушек велела подождать на пухлом диване. Кофе не предложили, хотя на отдельной тумбе стояла под парами кофе-машина.
– Сколько НИИ разогнали, обанкротили, а наш ещё на плаву! Шутят, хранит дух Миланевского… – шептались старички.
Антон же не сводя глаз с глубоких вырезов на блузках, и юрких, вертлявых попок, представлял, как сексапильные девицы эффектно подбросив к потолку кипы деловых бумаг, запрыгнут на столы, и под дружный стук каблуков устроят стриптиз. Возможно, поэтому он не сразу услышал приглашение войти, и Курильщику пришлось подтолкнуть его локтём.
Сотрудники института не изъявили желания предстать перед ликом "Самого", и порог директорского кабинета Антон переступил в одиночку.
Молодого человека удивила трепетная, почти священная тишина. В кабинете едва слышно шелестел кондиционер, а звуки шагов тонули в ворсе мягкого ковра. Воздух наполнял приятный терпкий аромат.
Первым делом, Антону бросилась в глаза икона в богатом янтарном окладе. Под ней стояли старинные напольные часы с тяжелыми гирями, и прячущимся за ними маятником. Он застыл с готовностью солдата, готового по приказу ринуться в атаку. Пожалуй, в этом современном кабинете, часы были единственной вещью оставшейся от Миланевского.
За столом из красного дерева, под портретом главы государства сидел молодой мужчина с крупным носом и длинными, прямыми волосами до плеч. Цвет его глаз совпадал с золотистым загаром. Этими глазами он глядел на гостя как на въехавшего в кабинет робота-экскурсовода Сепульку из Политехнического музея.
– Ничего себе директор! Всего-то лет на пять меня старше! – Удивился Антон. – Воистину, сегодня у меня вечер потрясений!
– Ну, и?! – Бросил Белоконь.
Растерянный молодой человек сразу перешёл к делу.
– Недавно узнал, что мой дед работал здесь … – Робко начал он. – Не поверил, поначалу, но вот…
Он протянул свою находку. Тот сделал флегматичную мину, но Антон успел заметить, как на мгновение вспыхнул его взгляд.
– Видолга, Видолга… – Равнодушно бросил Белоконь. – Если и был такой зам по науке, то совсем недолго и давным-давно! Видишь ли, паренёк, эту должность занимал мой отец. Он же долгие годы возглавлял институт после смерти Академика. Папа совсем недавно покинул нас, чуть-чуть не дожив до девяносто одного года.
Белоконь кивнул в сторону стены, увешанной, как акварелями в Третьяковке, фотографиями «Самого» со священниками, политиками и иностранцами. Посреди неё красовался черно-белый портрет морщинистого старикана, в массивных очках с черной оправой на крупном, похожим на картофелину носе. Он обхватил подбородок большим и указательным пальцами, наверное, для придания задумчивости лицу. На пиджаке старшего Белоконя сияли два ордена Трудового Красного Знамени и депутатский значок, а упоминаний о наградах Миланевского Антону встречать не доводилось.
– Ничего! Я разберусь…
Директор захлопнул бумагу в ящике тумбы с двумя телефонными аппаратами. Антон не решился попросить её назад.
– Мне рассказали просто фантастическую историю о полёте к Луне…
– И кто только наплёл тебе такую х…ю?! – Начал выходить из себя Белоконь.
Антон молчал. Два его вопроса достигли цели.
– Я-то думал, Александра Андреевича наконец-то вспомнили… – Упрекнул директор. – Прибегают мои работнички, поднимают хай! Я, забив на дела, пригласил тебя, и нате!
– Меня случайно сюда занесло, а о чём хотел спросить, забылось после презанятной встречи у лабораторного корпуса....
– Ты про нашего Лаврентия Карловича, не иначе?! Отменный работник, хоть и маленький! Раньше его возили на мотоцикле с коляской, но в кризис должность мотоциклиста сократили…
– Да! Шарабан у него, что надо!
– Списанный армейский вездеход "ЛуАЗ"-967 с двигателем и основными агрегатами "Запорожца"! В серию не пошёл, выпущено всего несколько штук. Если хорошенько отреставрировать, можно толкнуть богатенькому коллекционеру.
От такой деловой хватки Антону стало неловко.
– Го-онг! – Мягко, но настойчиво прозвучали напольные часы, и их правая гиря поползла вниз.
– Го-онг! Го-онг! – Плыл по кабинету сочный, металлический звук.
– Бьют, проклятые, когда хотят! Мать их перемать! – Прошипел, изменившийся в лице Белоконь. – Не смею задерживать, раз ко мне вопросов больше нет! Координаты секретарям оставь, на случай, если, что-то узнаем!
Новые знакомые Антона уже исчезли из приёмной, а занятым секретаршам было не до него. У большинства арендаторов закончился рабочий день, и лестница звучала торопливыми шагами.
На выходе из института Антон залюбовался огненно-красной гоночной "Феррари" с "красивым" номерным знаком. Сомневаться, кого принесло сюда это чудо заграничной техники, не приходилось.
– Конечно, средство перемещения Чугунного Цахеса, вне всякой конкуренции, но никогда не подозревал, что наша наука так любит скорость! – Подумалось ему с грустью.
Глава 4
Командный отсек космоплана величиной с салон последней модели санитарной «Волги». Только за спиной водителя и пассажира вместо носилок переборка исследовательского отсека. Шкалы, тумблеры, индикаторы, кнопки… Пожалуй, их нет лишь на иллюминаторах. Куда не бросишь взгляд, читаешь: "Внимание!", "Не трогать!", "Перед включением убедиться…". Прямо над головой издевательски белеет аптечка с аккуратным красным крестиком. Толку от неё?! Если только залепить пластырем метеоритную пробоину, да смазать зелёнкой царапину, полученную при ударе о Лунную поверхность.
Нырнувший в узенький люк, втиснутый вместо ручника с коробкой передач, окажется в бытовом отсеке. Его обшитые белой тканью стены идут полукругом, повторяя поперечный профиль корабля, и здесь куда меньше лампочек с циферблатами. Ближе к носу врезаны два крошечных иллюминатора, но на трассе полёта к Луне в них видны лишь звезды. Гоняя воздух, постоянно гудит куда вентилятор. Как не просили конструкторов, те не смогли уменьшить надоедливый дребезжащий звук. Если посчастливится вернуться на Землю, этот шум станет частым гостем ночных кошмаров. Проплыв до конца бытовой отсек, увидишь в потолке люк. Струящийся из него тусклый свет едва отличим от одинокой лампочки московской подворотни. Пусть! Войти туда ещё не настало время.
* * *
В комнате с опущенными шторами стояла легкая, прямо лесная прохлада.
– Вчерашний разговорчик по скайпу! – Заискивающе пролепетал смазливый светловолосый паренек в аккуратном костюме.
– Включай! – Плечистая женщина с короткими рыжими волосами надела наушники.
Щелчок мышкой, и по монитору поползла зелёная гребёнка, с кроваво-красным указателем текущего места записи.
– Ну, и задал ты мне задачку, чувак! Откуда узнал про этот старт?
– Да как-то так…
– Понятно, не хочешь говорить?! И ладно! Официальной информации по этому полёту почти никакой. Но в сети проживают несколько маньяков, фанатов космонавтики. Они собирают о ней всё, что под руку попадётся: воспоминания очевидцев, газетные подшивки, накладные столовых, прачечных, заправок… И, порой, косвенные признаки могут поведать о многом! Так вот! Если верить им, полёт "Зонда-9" был пилотируемым!
– Ого!
– Скажу больше! Америкосы перехватили радиообмен с Землей, но помня историю с "Зондом-6", когда они подумали, что к Луне летит космонавт, хай поднимать не стали… Но позывные экипажа известны – "Иртыш"!
– Чтож! Спасибо за инфу!
– И это всё?! Почему ты не спросишь меня о самом главном?!
Видя, что его работой довольны, блондин со сдержанной улыбкой принялся сжимать кистевой экспандер.
– О чём?! – Послышался в наушниках удивленный голос Антона.
– Если полёт пилотируемый, то кто же был на борту корабля?! Член отряда космонавтов, это понятно. Летавших в космос отбрасываем. На тот момент их не так много. Где, кто и когда был нетрудно отследить, а главное, за исключением Гагарина, Комарова и Беляева они живы. А что касается не летавших… С инженерами такая чехарда, что не определишь, с военными куда проще. Так вот! Через шесть дней после старта нашего зонда, погиб старший лейтенант Егорушкин. Якобы, при испытании новой техники. Только одно "но" – год как он летал на "МИГ-21Л" и на другую не пересаживался. А в день его гибели СССР не потерял ни одной машины!
– "МИГ-21Л"? Впервые слышу о таком…
– Аналогично! Он выполнен в единственном экземпляре, или переделан из готовой машины. Вот только, непонятно, что означает буква "Л"… Но самое интересное не это! Кроме нашего героя, на "МИГ-21Л" летали ещё два пилота. После его гибели все полёты на этой модели прекращены, полгода самолёт простоял в ангаре, после чего списан по акту.
– А кто поручится, что он не разбился вместе с летчиком, а бумаги оформлены полгода спустя?
– Я! Лично раскопал документы, по которым он передан в качестве мишени на полигон в Донгуле, где уничтожен переносным зенитным комплексом "Стрела-2".
– Весьма необычное применение!
Требовательным звонком подал голос телефон, но его трубка была сразу поднята и положена назад. Ничто не должно отвлекать от важного дела.
– Раз ты такой копенгаген в космонавтике, что скажешь про это? – Спросил Сумрачного Марсианина Антон.
Смазливый паренек услужливо придвинул к даме в наушниках один из разбросанных по столу снимков, где опираясь на столб дыма и пламени, над раскидистыми пальмами в небо поднималась могучая ракета.
– Я гляжу, ты, чувак, ещё и мастер фотошопа! Это очень похоже на "Ариан-6", а она ещё в разработке…
Зеленая гребенка на мониторе замерла.
– Дальше ничего интересненького! – Произнес блондин.
Казалось, ещё чуть-чуть и он добавит в свою речь старинное лакейское "с".
– Добро! – Снимая наушники, кивнула дама.
Под её дубленой кожей стальными шарами перекатывались мышцы.
– Почту его прочтём, скайп с телефоном услышим, место где находится отследим! – Понесло паренька. – Вот! Будьте так ласковы, взглянуть!
На мониторе появилась карта с застывшим красным треугольником.
– Вы в такой чудной физической форме! – Сияя улыбкой,
обратился к собеседнице смазливый блондин. – Восхищен! Просто нету слов!
Дама пропустила комплимент мимо ушей. По её могучей фигуре и крупному, неулыбчивому лицу не угадывался возраст. Ей с равным успехом могло быть как двадцать, так и сорок пять лет. Пареньку же очень хотелось поговорить о работе, сулившей куда больший доход чем его нынешняя.
– Тренируюсь, вот! Готовлюсь к соревнованиям! – Зашел он издалека.
– Ну, ну! – Промолвила дама. – Раскатают вас бульдозером мои бывшие коллеги!
– Им же всем под полтинник!
– И, что?! Вас наглых, молодых порвут, как Тузик грелку!
Паренек хотел было возразить, но на экран выпрыгнуло окошко.
– Входящий звоночек! – Насторожился он.
– Номер незнакомый… – Вторила мускулистая особа. – Послушаем!
Второпях, он даже не надела наушники.
– Я разговариваю с Антоном?! – Выстрелом картечи прогремел сердитый женский голос. – Вилан Поресович просил передать, что крайне возмущен вашей выходкой!
– Какой выходкой? – Растерялись на другом конце.
– Вчера вы обманом проникли к наш институт, выведывали сведения о своём родственнике, а сегодня к нам едет корреспондент… В известное издание обратились с общением об организации академиком Миланевским облета Луны на космоплане "Радуга"…
– Но я никому…
Звонившая грация Белоконя бросила трубку.
Энергичные глаза могучей дамы вспыхнули огнём.
– Поздравляю с провалом, коллега! – С наигранным спокойствием произнесла она. – Хозяин приказал всё сделать тихо! Даже разговор с мажориком-директором отложили, пока в следственном комитете дело на него не готово! О мать сыра земля, возьми меня обратно!
– Может Мрачный Лунатик постарался? – Посоветовал побледневший паренек.
Приторно-сахарную мину на его лице сменила маска ужаса..
– Ты в разговоре хоть слово про Миланевского или институт слыхал? Я – нет!
– А про "Радугу" они тоже не говорили! Вдруг параллельно копает кто-то ещё?
– На небе она, просияла, после дождичка радуга твоя! Чую! Чую! Хлюпик наш, дрищ этот всему виной! Путается под ногами! Сует куда не надо свою длинную носяру!
– И, что теперь?! Работу ему за большие деньги предложите? Чтобы всегда на виду был?
– Знаешь, почему Хозяин не покидает список Forbes? – Произнесла, вставая дама.
В ней оказалось под два метра роста, и черное короткое платьице смотрелось на великанше как узкая полоска ткани.
– Он умеет экономить! Бывай! Мне надо поскорее предстать пред его светлыми очами…
Когда дверь за ней захлопнулась, молодой человек потянулся к телефону.
– Охрана?! Сейчас к посту подойдет женщина, пропустите её, это приказ главного… Всё правильно! Её зовут – Наталья Буяк!
От злости, что не успел поговорить с гостьей о работе, паренек запустил экспандер в стену.
А на мониторе маркер Антона пришел в движение.
* * *
Переступив порог института, Антон заметил, что со времени его визита холл стал чище и светлей, об объявлениях на колонах напоминали лишь следы неоттёртого клея, даже охранник, сменив форму стал напоминать чикагского полицейского, времен "Сухого закона". Почти под самым потолком висел огромный портрет. Теже гладкая лысина и сурово вскинутые брови, что и на бюсте во дворе, горящие неистовым огнём светлые глаза и одинокий значок академика на черном лацкане.
Антон предвкушал звонки в приёмную с просьбой выписать пропуск, долгие препирательства с охранником, но тот жестом регулировщика пригласил его пройти. Стоящие на страже начальственного кабинета голоногие девицы, тоже не заставили Антона ждать.
Напротив "Самого", спиной к двери сидела девушка в белой блузке с короткими рукавами и бежевых брючках. Пышные каштановые волосы она закинула за плечо. Появление Антона для неё осталось незамеченным.
– Мои столь необычные отчество и имя объясняются принадлежностью к древнему прусскому роду, нашедшему спасение от крестоносцев в новгородской земле… – Вальяжно вещал директор. – На нашем гербе был изображен белый конь. Кстати, один из предков Романовых по фамилии Кобыла, тоже бежал из Пруссии. Так, что без лишней скромности могу похвастать родством с российским императорским домом…
– Хотелось бы услышать про космический полёт… – Придвигая ближе к собеседнику мигающий синим глазком диктофон, заметила девушка.
– Утверждение, что его может организовать один человек, годится только для блондинок. Пусть это и гений, как Александр Андреевич Миланевский. На космос работали сотни смежников, заводов, институтов! За информацией о космоплане "Радуга" советую обратиться в "Росскосмос". Мой институт не имеет к нему никакого отношения.
Корреспондентка хотела сделать пометку в блокнотике, но её ручка с громким треском потеряла стержень.
– Но Миланевский занимался космической тематикой раз взял в штат ракетчиков? К примеру, Видолгу?
– Это, Видолга, ракетчик?! – Презрительно фыркнул Белоконь. – Кто вам сказал эту глупость?! Держу пари, стоящий в дверях юноша, его внук?! Да будет вам известно, Видолга пришел в институт на должность старшего математика! Иными словами, он был программистом! И, отчего, приход сюда этого человека, непременно связан с космическим полётом?!
Девушка-корреспондент, наконец, обернулась. У неё оказалось миленькое личико с аккуратным носиком, густыми, ухоженными стрелочками-бровями и крупным, тонкогубым ртом, который ничуть её не портил. Светлые глаза смотрели на Антона без особого интереса.
– Видолга не ужился у Королева. Ему пошли навстречу, взяли к нам, но тем самым пригрели на груди змею! Покойный отец частенько рассказывал, что с появлением этого субъекта, дружный, сплоченный коллектив института погрузился в дрязги и интриги. Что и говорить, это не добавило здоровья Академику. Но вместо благодарности за всё, что сделал для него этот выдающийся человек, гражданин Видолга взял, да написал донос в КГБ! Вот уж не знаю, захочет ли этот, начитавшийся детективов, молодой человек и дальше играть Ниро Вульфа или Дюпена…
От этих слов Антона опешил. Он ожидал чего угодно, но не такого.
– Вам хотелось сенсации, а услышали старую как мир историю о подлости и предательстве… – Продолжал Белоконь. – Но я рад, что уважаемая пресса проявила интерес к личности и трудам академика Миланевского. Со своей стороны, я готов предоставить любую информацию, и буду бесконечно рад увидеть вас снова…
Слащаво улыбнувшись, Вилан Поресович погладил изящные пальчики корреспондентки.
– Это просто замечательно… – Она запустила в сумочку тактично отнятую руку. – Моя визитка…
– И я позвоню! Позвоню неприменно! Об Академике можно рассказывать часами! Вашего брата журналиста хлебом не корми, а дай вспомнить о тяжелых характерах Королёва или Лозино-Лозинского… Так, рядом с Миланевским они просто ангелы! Нормально он общался только с Маргаритой Терёхиной, своим личным секретарём! Вот кто мог поставить разбушевавшегося Академика на место!
– А вот, ещё! – Понесло Белоконя. – После одного из аварийных пусков, все конструктора ждали взбучки в приёмной Устинова, тогда председателя комиссии совета министров по оборонным вопросам. Вышедший из кабинета Академик, напротив, прибывал в прекрасном настроении, и, походя, бросил ехидную фразу в адрес Королёва. Тот вскипел, его лицо пошло пятнами, но вопреки ожиданиям он не схватил обидчика за грудки, а вежливо предложил ему помочь в решении проблемы. Миланевский вынул из портфеля карандаш, несколько листов бумаги и тут же набросал эскиз. Конструктора рассмеялись – а расчеты? Но тот уже выводил длинные ряды формул. Как письмо любимой, не останавливаясь, и не отрывая взгляда от бумаги. Время аудиенции давно наступило, а вся приёмная, затаив дыхание, смотрела как из под карандашом Миланевского рождаются сложнейшие математические выкладки! И следующий пуск прошёл на "ура"!
– Мой дед ни каких доносов не писал! – Собравшись духом, воскликнул Антон.
– Он вам сам про это рассказал?! И чему вы удивляетесь?! Стучал и стучал, такие уж были времена! Кстати, молодой человек, мы вас не задерживаем! – Презрительно бросил Белоконь.
В приемной референтки тасовали толстые стопки бумаг, и не замеченный ими Антон плюхнулся на уже знакомый пухлый диван. Вчера он сидел здесь в предвкушении встречи с белобородым чудаковатым старичком, способным пролить свет на его семейную тайну. Вместо этого он откопал скелет в шкафу. Да ещё какой! После сцены в кабинете высочайшем кабинете, "Звездочёт" чувствовал себя на редкость погано.
– Это тебе не разглядывать звезды с планетами в телескоп! И не точить напильником заусенцы на модели! В этих случаях тебя грязью никто не обольёт! Не иначе, мать с типом из Королёва оказались правы – не надо трогать прошлое?! Неужели, мой дед мог опуститься до такого?! – Недоумевал он. – Не верю! Но кто поверит мне?
Порывом предгрозового ветра из директорского кабинета вырвалась корреспондентка, и неприятности забылись. Стройные ноги несли её легкое тело, под блузкой вздымались небольшие, дерзкие груди, на плече раскачивались сумочка и зеркальная фотокамера.
Отметив у референток пропуск, девушка направилась к выходу, но возле двери внезапно замерла.
– Ой! Кажется, я забыла диктофон… – Спохватилась она.
Одна из граций поговорив по селектору, кивнула в сторону начальственного кабинета.
– Девчонка хороша! Замутить бы с такой! – Поймал себя на мысли Антон. – Но боюсь без денег, престижной работы, богатого и влиятельного папы, мои шансы нулевые…
Когда девушка снова появилась в приёмной, он направился к ней. От пышных волос доносился едва слышный свежий аромат.
– Простите, откуда ваше издание узнало про Миланевского, "Радугу" и космический полёт?
– Без малейшего понятия! Порой, редакция не раскрывает источников даже для нас – корреспондентов… – Не сбавляя шага бросила она.
– Можно и мне визитку?
– Я бы дала, да они так быстро расходятся при моей работе…
В другой раз, Антон поспешил бы ретироваться, но сейчас…
– Раз с ней у меня шансов никаких, то и терять мне тоже нечего! – Решил он.
– Иными словами, сенсаций с меня не взять?
– Ну… Зачем так категорично… Хотя, в целом верно!
Девушка ступила на лестницу, «Звездочет» не отставал.
– Но я могу поведать столько интересного!
Она хотела было ответить, да поскользнулась на отполированной за годы каменной ступени. К счастью, Антон успел подхватить охнувшую корреспондентку, не забыв попутно оценить мягкость её ягодички. Та сердито взглянула на спасителя, но смолчала.
Дальше спускались молча, а на втором этаже девушка внезапно изменилась в лице.
– Я куда-то дела пропуск…
– Когда успела-то?! – Ухмыльнулся про себя Антон.
– Плохо! – Произнёс он вслух. – Придется возвращаться в приемную, просить, объясняться… Я вот прохожу без всяких бумажек…
– Как можно?! Это же режимный объект!
– Вот так! Не правда ли странно, после всего сказанного в адрес близкого мне человека?
– Пожалуй!
Внизу показался холл, и почти стертая мозаика на его полу, изображающая обрамленный хлебными колосьями циркуль и логарифмическую линейку.
– Если я выведу вас отсюда, получу визитку?!
– Why not?!
– Идём!
В этот раз охранник пристально изучал свою восьмигранную фуражку, и незаметно прошмыгнуть во двор оказалось проще простого.
Контейнер тоже успели увезти, а на заросли одичавшего кустарника возможностей Белоконя уже не хватило. Продираться сквозь них на пару с девушкой не хотелось, и Антон решил поискать иную дорогу к лабораторному корпусу.
Скрытая от посторонних сторона института выглядела совсем уныло. Обвалившиеся куски штукатурки обнажили кирпичную кладку, и она краснела израненной плотью как в фильмах о живых мертвецах. Зато пестрели логотипами ведущих мировых компаний кондиционеры, и капающая с них вода превращалась на асфальте в весёлые ручейки.
– Какой интересный экземпляр! – Присаживаясь на корточки возле чугунного люка, воскликнула корреспондентка.
– Ну, ты даешь! – Удивился Антон. – Что здесь такого?!
– Не скажи! Рисунки на люках могут поведать о многом! Знаю о чём говорю, репортаж о них делала! Сама, лично нашла возле Манежной площади два экземпляра конца девятнадцатого века, с клеймом "Мюр и Мерелиз", а уж про двадцатые и тридцатые годы можно диссертацию писать! Этот люк явно не стандартный! Видишь молнию?! Значит он связной! А вот это…
Но Антон, не слушая корреспондентку, уставился на покрытый толстым слоем ржавчины знак с уголком и кругом, тем самым, что был на пьедестале бюста Миланевского. Кто и зачем нанес его на чугун?
– Сейчас мы тебя сфотографируем!
Встав на колено, девушка взялась за фотоаппарат, но не успел щелкнуть затвор, как издалека донеслось знакомое тарахтенье.
– Бдительный страж не заставил себя ждать! – Улыбнулся Антон.
Не понимая, о чём речь, корреспондентка сделала несколько снимков колодца.
– Не сметь! Запрещаю! – Взорвались криком институтские задворки.
– Что запрещают-то? – Фотографируя автомобиль, не поняла девушка. – И как машина едет без водителя?
– Сейчас всё узнаешь!
– Режимный объект! Нельзя снимать! – Кряхтел карлик, спусаясь на асфальт. – Снова ты?! Ну, наконец-то, я до тебя…
– Что это за цирк?! – Опешила корреспондентка.
– А мы к вам за помощью! – Перехватил инициативу Антон.
– Как так, "за помощью"?! – Недоверчиво переспросил начальник охраны. – Не может быть!
– Что это такое не знает! – Шепнул парень спутнице. – Не иначе, всем только пакостил!
– Девушка потеряла пропуск и не может выйти… – Обратился он к карлику.
– Плохо! Даже отвратительно, что еще сказать?! – Кукольное личико Лаврентия Карловича просияло сквозь сурово нахмуренные брови.
– Никак, без вашего участия… – Подытожил Антон.
– Ладненько…
Закинув за спину коротенькие ручонки, карлик принялся расхаживать с важным видом, и громадная кобура при каждом шаге била его по ноге.
– Надо писать письмо на имя, директора… – Начал он.
– Мне проще новый пропуск оформить или старый найти! – Заметила корреспондентка.
– Почему сразу не сделать документ на ваше имя? – Предложил Антон.
Поломавшись для приличия, Лаврентий Карлович согласился. Чистого листа формата А4 не нашлось, но в сумочке корреспондентки завалялись бумажные носовые платки, Антон не без опаски, одолжил ручку, а письменным столом послужил горячий автомобильный капот. Начальник охраны взялся диктовать. Он часто сбивался, путался в словах. Ручка рвала бумагу, но ворчавшая, что проще было бы писать губной помадой журналистка, получила решительный отпор.
Наконец, исписанную бумажку увенчала размашистая подпись, напоминающая электрокардиограмму тяжело больного.
– Благодарю! С удовольствием взяла бы у вас интервью, но ведь потом все записи придется уничтожить… – Наблюдая, как носовой платок прячется в кармане камуфляжной курточки, произнесла корреспондентка.
– Кстати, все снимки надо засветить! Спасибо, за напоминание!
– Это цифровая фотокамера. Она работает без плёнки!
– Засветить, что есть…
Девушка протянула было Лаврентию Карловичу извлеченную из фотоаппарата карту памяти, но в последний момент сжала её в кулачке.
– Так не пойдёт! Это, как никак, имущество! Я отдам вам карту, а вы возьмете, да вставите её, – она кивнула в сторону рокочущей машины, – в видеорегистратор! Реквизируйте её по акту!
Физиономия карлика сморщилась как увядшая слива, в его планы явно не входило снова возиться с бумагами.
– На проходной скажете, что я велел вас пропустить! – Махнул он рукой.
Тут Антон обратил внимание на нелепую будку, прижавшуюся к зданию института. На её грязно-серой стене тоже виднелся знак с кругом и уголком.
После проходной корреспондентка засмотрелась на спортивный автомобиль директора, но тут строгий мужской голос приказал: "Возьми трубку! Трубку возьми, тебе говорят!" Долго покопавшись в сумочке, девушка достала мобильный телефон.
– Бросить всё… Завтра в десять, быть в "Рымкевич-Плаза". – Заговорила она. – Нет, не забуду! И не перепутаю! Обязательно запишу! Да, у себя на лбу! Всего доброго!
Девушка вновь полезла в сумочку, на этот раз за автомобильными ключами. Её аккуратная желтая малолитражка поджидала хозяйку на улице.
– А визитка?! – Напомнил Антон.
– Чуть не забыла! Вот! – Протягивая заветную карточку. – Спасибо, что познакомил с занятным персонажем!
"Варвара Хромова. Корреспондент." – Прочел он, когда желтая малолитражка скрылась за поворотом.
Глава 5
Суббота началась дождем, назойливым и нудным, как стариковское брюзжание. Серые, налитые свинцом тучи погрузили город во мрак. В такие дни Антон, стараясь не показывать из дома нос, часами возился с моделями или лежал с книгой на диване. Но в этот раз корреспондентка оставила без ответа два его звонка, а один и вовсе сбросила, и ничего не оставалось, как перехватить её у «Рымкевич-Плаза».
Этот современный бизнес центр, каким-то чудом втиснулся в старый московский квартал. За прозрачными, вращающимися дверями Антона явно не ждали, и парень укрылся от дождя под мрачными сводами арки старинного дома. Высматривая сквозь водяную пелену знакомую малолитражку, он заметил на противоположной стороне узенькой улочки букву "О" с уголком из института Миланевского. Она умудрилась пристроиться на цветочной корзине в руке девушки Кариатиды, кивающей в сторону двора. Не понимая, как этот знак мог оказаться здесь, Антон даже протер глаза. Погруженный в свои мысли, он не заметил как позади, на другом конце арки появились двое мужчин в кожаных куртках. Один из них, высокий и поджарый, бросив на Звездочета плотоядный взгляд, кивнул приятелю со вдавленной переносицей и свёрнутым на бок носом: "Пошли!" Но в этот момент Антон шагнул под дождь навстречу юркому желтому автомобильчику.
Покинув запаркованную машину, Варвара первым делом взялась за зонт. Тот не желал раскрываться, и, не подоспей Антон, девушка могла изрядно промокнуть.
– Привет! – Начал он.
– Здорово, коль не шутишь!
– Вчера директор института…
– Забей! Мне эта история до лампочки! Начальство по самое не балуйся завалило работой! Ума не приложу, как всё успеть!
Варвара зашагала к бизнес-центру, под зонтом следовавшего за ней Антона.
– Так ты не будешь писать про Миланевского?
– Не-а! Пусть моё издание и не желтое, но все же оно не "Наука и жизнь"!
За влажными стёклами "Рымкевич-плаза" сияли гостеприимные огни.
– Пожалуйста, выслушай…
– Тороплюсь! Очень! – Обернулась Варвара возле вращающихся дверей. – Спасибо, что укрыл от непогоды!
Не зная, что делать, Антон стоял даже, не подняв зонта. Когда между ним и входом в бизнес-центр встали две блестящие от влаги туши, он похолодел от страха. Посиневшие от наколок ручищи, втянутые в плечи бритые головы, на лицах волчий оскал… Сколько лет надо провести в забытых богом колониях, чтобы с них исчезло все человеческое?
– Есть базар, интеллигент! – Обдав Антона вонючим табачным перегаром, процедил сквозь зубы худощавый тип с холодными глазами рептилии. – Предупреждали тебя не совать носяру не в свои дела?! Предупреждали?!
Швырнув в громил зонтик, Антон бросился наутёк. В этом районе он ничего не знал кроме названия бизнес-центра, да значка на доме, а за спиной под тяжелыми ботинками стонали лужи. Его не хотели отпускать просто так. Что, если искать спасения во дворе?
В легкой куртке и без зонта, Антон с легкостью проскочил между кирпичной стеной и опущенным шлагбаумом. Позади послышались треск и матерная ругань. Пару растущих в каменном колодце кустов не стоило рассматривать как серьёзное убежище, а на каждой подъездной двери краснел домофонный огонёк. На дальней стороне двора виднелся покинутый старинный дом. Психоделические граффити на его ветхих стенах пестрели как макияж старой проститутки. До дома было слишком далеко, но за неимением лучшего, Антону ничего не оставалось, как ещё прибавить скорость.
– Стой! Хуже будет! – Неслось ему вслед.
– Куда уж хуже?! – Подумал парень ныряя в подъезд.
Изящная лесенка по которой едва ли пронесешь шкаф или диван уходила вверх. На её кованых перилах блудливо раскинули крылья чугунные бабочки. Перемахнув через кучу мусора, Антон влетел в коридор, затем в комнату, в другую, смежную с ней. Он хотел выскочить через выбитое окно по другую сторону дома, но куда не глянь, их закрывали решётки. Звездочету повезло когда от стен многократным эхом уже отражались голоса преследователей. Выпрыгнув из заброшенной кухни, он оказался в соседнем дворе, и уже хотел броситься к спасительной арке, когда сверху послышалось: "Я дом прошманнаю, а ты следи, чтоб через окно не убёг!" Прямо над головой заклокатало тяжелое дыхание, на подоконник с которого секунды назад прыгал Антон, карабкалась массивная туша.
– Не успею! – Перепугался парень. – Где спрятаться?
Его взгляд остановился на нелепой будке, сестре-близняшке увиденной накануне в институте Миланевского. Подбежав к убогой пристройке, и Звездочёт рванул металлическую дверь, та с поразительной легкостью поддалась. Развешенные вдоль стен гудящие кабели оставляли свободного места не больше чем в платяном шкафу. Они-то как могли и хранили будку от бродяг и других непрошеных гостей.
– Главное, не вспыхнуть, как тот подросток в парижском пригороде! – Пролезая внутрь, вздохнул Антон.
Задвинув за собой дверь, он присел на корточки и, как танкист, прильнул к вентиляционные щели. Спрятав кулачищи в карманах и подняв воротник, Кривоносый прохаживался вдоль детской площадки, время от времени посматривая на запаркованные машины. От страха у Антона свело живот, и ему пришлось сжаться в комок.
– В первый раз столкнулся с такими образинами! – Когда отпустила судорога, подумал он. – Эти так просто не отстанут! Только бы не заглянули в будку!
Убегающие вглубь дома кабели, образовали узкий коридор. Запустив на мобильном приложение "Фонарик", и, впервые в жизни, благословив свою худобу, Антон втиснулся между рядов металлических консолей. Света мобильного хватало не больше чем на метр, в застоялом воздухе стоял запах тлена, под ногами хрустел раскрошившийся бетон. Неожиданно коридор закончился тесной каморкой, где шершавая бетонная плита не давала подняться в полный рост, а пол усыпал битый кирпич. Поняв, откуда он взялся, Антон присвистнул. Почти всю стену занимала массивная дверь с кодовым замком, как в вокзальной камере хранения. Когда-то, её закрывала кирпичная кладка, но её разломали, и судя по царапинам на сером металле, продолжили работу дальше. К счастью, теснота и увитые кабелями стены не оставляли взломщику ни единого шанса. Дверь не поддалась, а размеры сейфа не позволили вырвать его и протащить наружу через коридор. Цифры "1", "1", "4" над черными пластмассовыми ручками говорили, что подбор кода так же успеха не имел. Наверняка, создатели поставили на этот случай мудрёную защиту.
– Ничего себе, находочка! – С грустью улыбнулся Антон. – Что находится за этой дверью? Золото с бриллиантами или волшебный театр из "Золотого ключика"? В любом случае, толк от всего этого нулевой…
Повернув одну из ручек, он услышал щелчок, в овальном оконце сменилась цифра.
– Забавно! – Продолжил Звездочет. – Кто это оставил, и для кого? Шпионы, не иначе! Кому ещё взбредет в голову закладывать кирпичами тайник?! В этом случае код должен быть мудрёный, а если нет?! Значок на постаменте Миланевского, значок на фасаде дома, будка как в институте… Что если без Академика не обошлось?!
Пока Антон осматривал замок, бросающим ему вызов одним своим видом, унылый писк мобильного известил о скорой разрядке.
– Кодом может оказаться номер дома института, первые или последние цифры телефона, номер служебной "Волги", день рожденья! Остается притаиться, надеясь, что сюда не заглянут уголовники!
Он взялся за холодную ручку. На здании института красовалась одинокая двойка, номер машины Звездочет знать не мог, а на день рожденья не хватало знаков. Даже если представить год двумя цифрами, их оставалась шесть. Он ещё раз покрутил ручки, в окошке проскочили все цифры, за исключением нолей! Если из дня рождения Миланевского убрать ноли, знаков останется как раз три!
Оберегая заряд мобильного, пришлось выключить фонарик и набирать код при свете экрана. Цифры послушно заняли свои места, но ничего не произошло. Антон ошибся, а ещё за годы могло перекосить дверь, или механизм замка прийти в негодность. Звездочету ничего не оставалось, как ждать своей участи в углу, в позе перуанской мумии.
Но спустя десять минут в темноте громко клацнуло, веселыми мячиками западали мелкие камешки, лукаво шурша, заструился песок. Дверь приоткрылась. Из черной щели повеяло металлической прохладой, мгновение Антон дышал воздухом ушедшей эпохи.
Внутри он обнаружил старый кожаный чемодан и продолговатый металлический предмет размером с ладонь. Из него торчал прикрытый мелкой сеткой белый раструб, а с боку возле массивного тумблера, чернела кнопочка.
«Включить, нажать и навести на плоскость.» – Гласила выгравированная на корпусе надпись.
– Штучка прикольная! Жаль, что аккумуляторы или батарейки в ней, давно разрядились… – Вздохнул Антон.
Он щелкнул тумблером скорее из интереса, и на корпусе часто замигала миниатюрная зеленная лампочка, руку согрела мелкая дрожь, после стольких лет проведенных взаперти приборчик ожил.
– Нажать и навести на плоскость! – Повторил Звездочет. – И что тогда? Но разве, здесь ровное место найдёшь?
За неимением лучшего, Антон навёл рупор на сейфовую дверь. Перестав мигать, лампа засияла изумрудным светом. Нажатие на кнопку ни к чему не привело. Тогда, вынув из сейфа чемодан, он нацелился на металлическое днище. Вновь, безрезультатно. Лишь, присмотревшись, Антон заметил слабо фосфоресцирующий круг. Внутри него металлическая поверхность словно шла темно-фиолетовой рябью. Кинутый в круг камешек не исчез и не вспыхнул, но слишком резво выскочил за его пределы.
– Попробуем ещё разок!
Звякнув о металл, новый камень промчался по фиолетовому свечению и быстро замер, покинув его пределы.
– Летает так, будто на него не действует… Нет! Исключено! – Отпуская кнопку, подумал Антон.
Ему больше не хотелось отсиживаться в вонючем закутке.
Протискиваться между гудящих кабелей с чемоданом оказалось куда труднее, но Антон думал о Миланевском и зачем он оставил здесь тайник? Что связывало его с этим местом?
– Чего у машин трешься?! Вали отсюда… – Кричала на весь двор высунувшаяся из окна старушка.
Следя за брошенным домом, перебранки Кривоносый избегал, но когда бабка особо разошлась, повернуться к ней, и, тут же часто замахав руками, стал похожим на ветряную мельницу. Грохнувшись на мокрый асфальт, бедолага беспомощно шевелил ногами, напоминая перевернувшегося на спину жука, и под радостные крики старухи, поток из водосточной трубы подхватил и понёс его прочь со двора как бумажный кораблик.
Возвращаясь на свой пост, Кривоносый смахивал с куртки грязь и громко выпускал из ноздрей горячий воздух. Вдруг, его глаза радостно сверкнули, изуродованное лицо ещё больше исказила отдаленно напоминающая улыбку гримаса.
– Вот где ты, паскуда! – Кидаясь к детскому городку, взревел громила.
Добраться до домика, в котором мелькнул Антон, он мог или по лесенке, или по горке. Кривоносый выбрал наиболее короткий – последний. Благодаря сильным рукам и толстым резиновым подошвам, он быстро достиг верха, но, когда до площадки оставался один шаг, поскользнулся и помчался вниз со скоростью олимпийского боба. Когда Кривоносый достиг земли, сказочный домик содрогнулся от удара.
– Нос на место не вернулся?! – Ухмыльнулся преследователю Антон.
– Сейчас уработаю, гад! – Поднимая окровавленное лицо, прошипел тот.
Пока громила поднимался по лесенке, Антон успел съехать с горки и занять позицию возле карусели. Типу в кожаной куртке ничего не оставалось, как устроить на пару с ним "танцы" возле круга с металлическими поручнями. Ярость быстро взяла своё, и Кривоносый, запрыгнув на карусель, протянул к Антону медвежью лапищу, но снова упал и остался лежать на спине недоуменно вращая глазами.
– Сделаем из тебя космонавта! – Раскручивая карусель рассмеялся Антон, и та резво набирала обороты на недавно смазанном подшипнике.
– Прекрати! – Взмолился Кривоносый.
– Сейчас и 3g нет, слабак! А вот Леонов выдерживал…
– Меня вырвет!
– Ну, раз ты просишь…
Антон нажал на, что-то спрятанное в руке, и его преследователь выстрелянный из карусели как камень из пращи, врезался в песочницу. Пошевелиться он уже не мог.
– Я вызвала полицию! – Торжественно выкрикнула склочная старушонка.
– Пора идти пока второй не объявился! – Вздохнул парень. – Итак повезло, что он из окна не видел! Только, кто подослал мне этих Шрэков?!
Он с благодарностью взглянул на загадочное устройство, только сейчас свет зеленной лампочки не показался ему ярким.
– Они придут снова! И не факт, что тогда ты сможешь убежать или найти защитившую тебя штуковину! Дед не побоялся лететь в космос, где от смерти отделяет сантиметр обшивки. Неужели, ради его памяти, я испугаюсь подонка для которого самым дальним пунктом путешествия был Магадан?!
Пытаясь вспомнить когда дрался в последний раз, Антон направился к дому. От страха его колотила мелкая дрожь, а он убеждал себя, что её причина в намокшей под дождём одежде. Достав из будки чемодан, он забросил его в окно опустевшей кухни и запрыгнул следом.
Из под обвалившейся штукатурки на потолке торчали доски, и Антону стало не по себе, что кто-то рыщет сверху. Но, спрятав чемодан за грудой мусора, он ступил на лестницу. Своего преследователя он услышал на третьем этаже, а через несколько секунд, Худощавый показался в дверном проёме.
– Интеллигент! Сам нарисовался! – Не до конца веря в свою удачу, просиял он.
– Что надо? – С неожиданной для себя твердостью спросил Антон.
– Уму разуму поучить! Сказано тебе, дедулька твой при пожаре зажмурился! Чего тебе еще надо?!
Антон уже несколько раз нажимал на чудесную кнопку, но враг уверенно приближался. Украдкой взглянув на прибор, парень пришел в ужас – лампочка погасла. Он выключил тумблер на боку прибора машинально, по привычки "технаря".
– Что там у тебя?! – Лукаво полюбопытствовал Худощавый, оттирая его от лестницы.
Попятившись, Антон очутился в светлом зале. Наваленный кругом мусор состоял из раскрошившейся штукатурки, да трухлявых палок. Ни кирпичей, ни арматуры, ни чего подходящего для защиты.
– Пропал! – Покрываясь мурашками, подумал парень. – На кой черт меня понесло сюда?! Что стало с прибором?!
В отчаянии, он посмотрел вниз через выбитое окно. Слишком высоко!
Здоровяк в накинутой наспех куртке судебного пристава пинками гнал со двора перепачканного в крови и рвоте Кривоносого. Раз Звездочет справился с одним врагом, отчего не сладить со вторым?!
– Измотай его! – Промелькнуло в голове Антона. – Комната просторная, он один, у тебя может получиться! Только не дай загнать себя в угол!
Худощавый не спешил. Упиваясь превосходством, он похрустел пальцами, покрутил бритой головой.
– Ну давай! Иди сюда! – Ухмыльнулся он Антону. – Сделаем всё по-быстрому, да разойдёмся! Я до хаты, а ты в приёмный покой!
– Топай сам, раз тебе надо!
Улыбка вмиг сменилась злобной личиной. Худощавый замахнулся, но Антон, вспомнив давние тренировки по айкидо, увернулся от удара.
– Ах ты…
Снова промах.
Звездочет уходил от атак молча, сберегая силы, чем еще больше выводил из себя матерящегося врага. Лишь однажды, оказавшись у Худощавого за спиной, он отвесил ему хорошего пинка. Изрыгнув проклятье, тот резко обернулся, но его пятерня сомкнулась в воздухе. Потеряв равновесие, громила едва не упал, а Антон рванул к выходу. На лестничной площадке, он вновь включил прибор. К немалому удивлению, он завибрировал, а зеленная лампочка на сером корпусе снова часто замигала. И тогда, вместо спасительного спуска, Звездочет побежал наверх. На последнем этаже, он отступил вглубь площадки. Внизу стонали чугунные перила, под тяжелыми шагами ныла лесница. Худощавый шел вразвалочку, проявляя куда меньше прыти.
– Ты сам напросился, будь я фраер! – Вкладывая что-то в руку, змеем прошипел он.
– Дружку своему скажи! – Спокойно заметил Антон. – И куда это он запропастился?!
На лице громилы проступили признаки бесплодной умственной деятельности, в холодных глазах блеснула искорка сомнения, челюсть глупо отвисла. А зеленая лампочка на приборе вспыхнула в полную силу.
Сплюнув желтую слюну, Худощавый ступил в едва заметный фиолетовый круг.
– Сейчас я тебя делать буду!
Вместо ответа Антон дунул.
Выражение "скатиться кубарем" он слышал много раз, но смысл понял лишь наблюдая, как его враг кувыркаясь падает с лестницы. В конце пролёта он ударившись о стену, застыл, уткнувшись лицом в пол.
– Притворяется или, и в правду, без сознания? – Опешил Антон. – Если я его убил или сильно покалечил, что со мною будет? Но если он встанет…
Разбежавшись, он прыгнул на спину Худощавому. Что-то сжалось и лопнуло под тонкой подошвой кроссовок, громила застонал. Отскочив в сторону, Звездочёт заметил на руке поверженного противника кастет. Пальцы, торчащие из его колец, причудливо вывернулись и, наливаясь кровью, быстро опухали.
– До чего омерзительная штука! – Подумалось Антону. – А для этого гада она лишь инструмент, как компьютерная мышь у компа программера!
Стоило красочно представить, как кусок холодного металла крушит лицо, так сомнения, угрызения совести и страх за свою участь сразу исчезли.
– Кем послан? – Склонился к Худощавому Антон.
– Пошел ты! – Прохрипел тот.
Наступив на изувеченные пальцы, Звездочет услышал вопль раненого зверя.
– Говори!
Истошный крик многократным эхом отражался от стен старого, отошедшего на покой дома. Казалось, бабочки на перилах замерли от ужаса, а не от наполнявшего их чугуна. Антон не отступался.
– Наталья Буяк! Велела обработать, чтобы проняло! – Прежде чем уронить голову на пол, пролепетал поверженный громила.
– Не взыщи, но "Скорую" я тебе не вызову! – Убирая ногу с его руки, произнёс Антон. – В первые слышу про эту бабу! Чем я ей насолил?
Победа не доставила ему радости, напротив, на душе стало пусто и тоскливо. А ещё хотелось поскорее принять душ. Жалобной трелью известил о своём отключении мобильник.
– Ты превратился в садиста! В голове не укладывается, что ты творил такое с человеком!
– А этот, так называемый человек, собирался тебя кофе угостить или поболтать о поэзии Пастернака?! Ты не делал ничего плохого ни ему, ни Наталье, как там её… Узнать про своего близкого родственника, какое преступление! А эти ублюдки отделали бы тебя без лишних сантиментов, чем бы потом хвастались за пивом!
Извлекая из укрытия чемодан, Антон получше рассмотрел свою добычу. Наверняка, иностранный, из коричневой кожи, с изящной, но прочной ручкой, перехваченный для верности элегантным ремнём. Нечета деревянным совковым изделиям с углами обитыми металлом.
Пересекая двор на негнущихся ногах, Звездочёт перебирал ответы на случай, если остановивший его полицейский спросит, что находится в чемодане. И, возле погнутого шлагбаума, он поймал себя на мысли, что ходить по дворам с чемоданами не запрещено.
Корреспондентку Антон поджидал на противоположной стороне улицы от запаркованного автомобиля. К счастью, дождь успел растерять свою силу, ведь брошенный в преследователей зонт куда-то исчез. Посетителей "Рымкевич-Плаза" заметно прибавилось, Антону не сразу удалось заметить среди них вышедшую из вращающихся дверей Варвару. Он даже занервничал, что поздно включил прибор, но, тот успел зарядиться, пока девушка искала в сумочке брелок, и копалась на водительском сиденье.
Антон "подсветил" лишь под передним ведущим мостом, иначе, машина могла выскользнуть на дорогу. Колёса крутились то быстрее, то медленнее, не дымя и не разбрасывая брызг, словно неведомый хулиган поставил машину на домкрат. Выругавшись, ничего не понимающая Варвара выскочила наружу.
– Проблемы? – Поинтересовался подошедший к ней Антон.
– Снова ты?
– Ага! Могу помочь в обмен на пять минут твоего драгоценного времени!
– Отвали!
– Как знаешь…
Отступив на прежнее место, Антон наблюдал, как, не найдя ничего подозрительного, девушка снова заняла водительское место. Настырно гудевший двигатель старался во всю, но ему оказалось не под силу сдвинуть желтый автомобильчик с места.
– Чего тебе надо, можешь толком объяснить?! – Бросила Варвара в открытое окно.
– Просто, посмотри эти фотографии… – Помахивая пачкой, найденной в мусорном контейнере, ответил Антон.
– И все?!
– Всё! Там…
– Разберусь! У меня техническое образование! Я даже паяю, когда выпадает свободная минута! – Протянула руку Варвара.
– Залазь! – Распахивая заднюю дверь, добавила она.
Салон, где причудливо смешались ароматы духов, лака для волос и освежителя воздуха сотрясала громкая кельтская музыка. Уткнувшись коленями в переднее сиденье, Антон понял, что чувствует вбитый в дерево клин.
– Допустим, они подделаны! Я говорю: "Допустим!" Но это… Это! – Постукивая аккуратным ноготком по одной из фотографий, произнесла Варвара. – Сделать такой снимок невозможно!
Терпящий крушение спейс-шаттл заваливался на бок, от его правого крыла отлетали крупные раскаленные куски. Надпись на бортугласила–"Колумбия".
– Фотки из института Миланевского? И, наверняка, сделаны при нём?
– Да!
– Посмотрела! Что дальше?!
– Директор врал! Мне он говорил, что не помнит моего деда, а, выясняется, про него рассказывал его отец!
– Ладно! Мне, правда, очень надо ехать!
– Заводись!
Ключ зажигания послушно повернулся в замке.
– Теперь внимание! Посигналь дальним светом, трижды дай звуковой сигнал, ещё раз дальний свет! И пробуй тронуться!
– Издеваешься?! – Вспыхнула Варвара, и её щечки стали алыми от гнева.
– Делай, как говорю!
Сердито косясь на Антона, корреспондентка сделала, всё, как он говорил, но когда малолитражка выехала на улицу, выжала тормоз.
– Как… Ты даже не подходил…
Антон молчал. Позади нетерпеливо за сигналили.
– Пристегнись! Мы едем!
– Ты, кажется, торопилась?!
– А, теперь время есть! Пристёгивайся!
Не прошло и четверти часа, как автомобильчик замер на улочке, едва шире той, где стоял "Рымкевич-плаза". Напротив, сияли золотисто-шоколадным светом окна кафе.
– Обожаю это место! Уютно, вкусно, недорого, а, главное, народу почти нет! – Воскликнула Варвара, отстёгивая ремень. – Идём!
Кафе встретило их уютным интерьером старинного дома с тяжелыми портьерами, лампами – рожками и заключенных в массивные рамки черно-белыми фотографиями на стенах. Узнав Варвару, девушка-администратор по-приятельски помахала рукой.
– Я за свой столик! – Улыбнулась та в ответ. – Надеюсь, пароль на Wi-Fi не изменился?!
Официантка то же ответила на приветствие корреспондентки понятливым кивком. Антону же принесли меню, не заглядывая в которое, он заказал чашку экспрессо.
– Рассказывай… – Произнесла Варвара, распахивая ноутбук.
Звездочёт поведал о разговоре со старичком-курьером, визите в институт Миланевского и про изыскания Сумрачного Марсианина. Девушка внимательно смотрела на него, время от времени вводя, что-то с клавиатуры.
– Моё начальство очкует! – Наконец, промолвила она. – Я чувствую! Потому и завалило меня работой! Но, почему?!
– Да будет тебе известно, что пока ты была в бизнес-центре, меня чуть не разделала под орех парочка уголовников!
Наблюдая, как катается по столу сахарница, Варвара выслушала о поединке и таинственном приборе.
– Невероятно! Бить за космический полёт?!
– Раз ты в Интернете, глянь, кто такая Наталья Буяк!
– Имя не такое редкое, но попробуем! Украину смотреть не будем… Не думаю, что ты мог насолить матери семейства из Анапы, или зеленоградской школьнице?! Стоп! А это, что такое?! Хм…м… Чемпионат мира по кикбоксу, второе место в котором заняла Наталья Буяк… Соревнования в Сибири… И еще… Но прошло больше десяти лет! Такое впечатление, что человек появился из ниоткуда, выступил выиграв медали и исчез в никуда!
По спине Антона пробежал холодок, что-то подсказывало, именно эта Наталья Буяк подослала к нему уголовников. Эта дама знала про него многое, если не всё, а он лишь занимаемые ею места в стародавних турнирах. Чем он не угодил бывшей кикбоксерше?! Какие она предпримет дальнейшие шаги?! Воображение принялось рисовать картины одну ужаснее другой…
– Мне эта тема нравится! Я за нее берусь! – Опуская ложку в пышную шапку белых сливок над кофейной чашкой, воскликнула Варвара.
– Не боишься?!
– Запоздалый вопрос! Его стоило задать, перед тем как я подавала документы на Журфак!
– Инстинкта самосохранения нет совсем?
– Лучше скажи! Тебя твоя работа устраивает?
– Горбатиться за гроши под началом туповатой, некомпетентной бабы?!
– Ага! Пробовал начать своё дело?
– Издеваешься?! Без блата и начального капитала?!
– Видишь ли… Я – журналист, и не хочу всю жизнь строчить, чушь, вроде, этот перепихнулся с этим, или "Известный телеведущий оказался латентным каннибалом"! Многие журналисты годами ждут сенсационных тем. Одним везёт, другим нет… И, похоже, мне подфартило!
– Но тебя завалили работой!
– Ничего, как-нибудь выкручусь! А, нет, так продам репортаж другому изданию! Кстати… – Бросила взгляд на часы корреспондентка. – До одного места, мне все-таки не плохо бы доехать!
Заплатив каждый за себя, они покинули кафе. Варвара подбросила Антона до метро, и, забрав из машины чемодан, тот отправился домой.
– Неплохой выдался денёк! – Ухмыльнулся он, шагая к своему подъезду. – Чемодан в который я так и не заглянул! Громилы! Тайник! «Отключающий» силу трения прибор! И, под занавес, разговор с красивой девушкой в кафе! Эх! Побольше бы таких дней! Но все-таки интересно, кто рассказал журналистам о Миланевском и деде, я ведь не делился ни с кем, кроме…
У парня ёкнуло сердце. Возле распахнутой подъездной двери, прямо на мокром асфальте сидел отец, рядом, потревоженной наседкой суетилась мать.
– Полюбуйтесь! Нарисовался наконец! – Набросилась она на Антона.
– Какого лешего здесь происходит?! – Растеряно промолвил тот, но увидев залитое кровью отцовское лицо, понял, что вопрос излишний.
– Это он так до книжного прогулялся! – Продолжала
мать. – Помоги! Чего застыл как истукан?!
– Кто сделал? За что? – Взяв отца под руку, воскликнул Звездочет. – Прокуренные урки с рожами страшнее ядерной войны?
– Нет! Троица румяных широкоплечих ребят… Спортсмены не иначе…
– Никак, совсем сдурел?! – Ухватилась с другого бока мать. – Вот нет сейчас ничего важнее… И, положи чемодан! Никак, он тебе отца родного дороже?!
Расставаться с находкой Антону не хотелось, но уязвлённый словами матери, он оставил ношу возле стенки у двери мусоропровода. В приближающихся сумерках вряд ли кто не заметит!
– Да не волнуйтесь! У меня только бровь рассечена, и нос…
– Не боись! Сейчас "Скорую" вызовем, а там и в полицию заявим! – Решительно заявил Антон.
– Чего ты мелешь?! – Ступая на лестницу, сорвалась на крик мать. – Примочку сделаем, да зеленкой обмажем! Нас же потом по допросам, да судам затаскают! Или чего доброго, снова придут да наваляют!
Парню оставалось лишь тяжело вздохнуть, многолетний опыт подсказывал, что спорить с матерью бесполезно. Дома он долго метался со смоченными холодною водою полотенцами между ванной и диваном, где лёг отец. По лицу последнего растеклись пурпурно-фиолетовые кляксы, но кости остались целы. Когда Антон спустился вниз, возле стенки ничего не было. Чемодан исчез.
Глава 6
В напичканном гудящей аппаратурой исследовательском отсеке, ток бежит по толстым, как водопроводные трубы кабелям и, кажется, вместо воздуха вдыхаешь смесь электронов и ионизированных частиц. Вспыхивают индикаторы, движутся приборные стрелки, загружаясь, гудит управляющая вычислительная машина и вся эта правильность жутко действует на нервы. Со страхом осознаешь, что начинаешь понимать водителей фур приклеивающих в своих кабинах фотографии голых девиц, или безликих вандалов, вырезающих непристойные слова на мебели.
Красные транспаранты полыхнули одновременно с голосом командира по внутренней трансляции: "Что у тебя в контуре высокого напряжения?!"
Преобразователь? Наверняка!
Трое суток в невесомости не прошли даром, иначе, после такого резкого переворота можно размазаться по стенке. Точно! Вокруг модуля "Разгон" клубится черный дымок, собирающийся в невесомости, в зловещий мохнатый шар.
–Задымление в исследовательском отсеке! Опасность возгорания!
Если разом обесточить отсек, бросок напряжения пройдётся по научной аппаратуре как Мамай, а в вентиляционных щелях серого корпуса модуля промелькнула искра.
Инструкция по активации – отключению исследовательского модуля толщиной с "Роман-газету", но написанное в ней помнишь наизусть. Пальцы бегают по тумблерам, и тревожные транспаранты гаснут один за другим. Взревевшие вентиляторы набрали максимум оборотов. Появившийся в отсеке командир в своей дыхательной маске похож на аквалангиста. Обычно, здесь не развернуться вдвоём, но мы умудряемся действовать и действовать слаженно. Точно такая же маска ложится и на моё лицо. Видно через неё не очень, а медлить нельзя, в злосчастном блоке уже наблюдается алое свечение. Лучше не думать, что рядом, по тонким трубкам системы терморегуляции бежит охлаждающая жидкость.
Командир срывает крышку с улавителя вредных примесей, а я, наконец, нажимаю кнопку на главном пульте, и отсек замирает, словно наблюдая за исходом схватки. В ход пущена отвертка, и раскаленная лицевая панель «Разгона» неожиданно поддаётся. Языки пламени торчат под ней в разные стороны, как иглы потревоженного ежа, и каждый всполох похож на маленькую сабельку. Перед прыжком наружу огонь накапливает силы, но белые клубы из огнетушителя в руках командира бросаются на него в атаку.
Через считанные секунды пожар потушен. Остаётся наблюдать за уровнем двуокиси углерода, да сожалеть, что не состоится эксперимент, ради которого готовилась экспедиция.
* * *
Под мелодию гитары уличного музыканта, Антон с Варварой спускались по широкой пешеходной улице, к месту, где под бульваром пряталась заключенная в трубу река. Девушка щеголяла в коротеньком розовом платьице, и прохожие нет-нет да провожали её взглядом. Не вынимая руки из кармана куртки, где лежал заветный прибор, Звездочет терзал себя вопросом, оделась она так случайно, или хотела подразнить его.
– Отец Белоконя возглавил институт сразу после смерти Академика, и верховодил в нём тридцать с лишним лет! Большой бабник, он был трижды женат. В первый раз на институтской одногруппнице, – Принялась загибать пальцы Варвара. – Потом на молоденькой чертёжнице, и, наконец, на студентке вечернего отделения, проходящей практику в институте!
– Сколько же у него детей?! – Ухмыльнулся Антон. – И всем директорские кресла подавай?!
– Наш Белоконь плод третьего, последнего брака… – Рассмеялась журналистка. – Оказавшись той ещё штучкой, женушка выбила для себя и сыночка кучу благ!
– Как ты про это узнала?!
– Уменье нужные знакомства заводить! Специфика работы!
– Далеко пойдешь…
– Если не прихлопнут по пути!
– В целеустремленности этой барышне не откажешь! – Подумал Антон, украдкой любуясь её стройными ногами.
Длинные, с аккуратными икрами и точеными щиколотками они выглядели весьма соблазнительно.
– Мороженное! Обожаю! – Увидев под ярким зонтиком продавщицу, Варвара едва не захлопала в ладоши.
Купив по пломбиру в вафельном стаканчике, парочка продолжила путь. Расплачиваясь за свою порцию, Антону пришлось вынуть руку из куртки.
– А ещё наш герой входит в состав учредителей практически всех фирм, арендующих помещения в институте. К нашему делу это имеет мало отношения, разве, что штришок к портрету!
– Драгоценные прохожие! Не откажите во внимании будущему лучшему фокуснику Вселенной!
Неожиданно, перед парочкой вырос паренек с наивным лицом и глазами голодной дворняжки.
– Какие замечательные, ребята! Постойте… – Торопливо заговорил он, преграждая путь худыми руками.
Антону отчего то сделалось не по себе, но прежде чем он с Варварой сообразили, что к чему, рядом закружились девицы с размалеванными черной краской лицами, в руках не пойми откуда появившегося жонглёра, замелькали разноцветные шары.
Растерянного Звездочета, то просили подержать лакированные ящички, то вытянуть карту, а перед Варварой с хлопками раскрывались пёстрые букеты… Антона бесило, что фокусник делал пассы прямо возле его лица, но жалость помешала одернуть настырного артиста. Каждый как может зарабатывает себе на хлеб.
Окончив представление так же неожиданно, как и начав, фокусник с командой оставил парочку стоять на уличной брусчатке. Варвара сжимала в руках забытый артистами букет.
– Бумажные цветы! Как на похоронах! Тьфу! – Брезгливо морщилась она.
Прежде чем журналистка опомнилась, Антон швырнул её фальшивый букет в ближайшую урну, заодно, отправив следом свой пломбир. Ему расхотелось, есть то, над чем водил руками подозрительный чужак. Наблюдая за ним, Варвара не заметила, как её мороженное шлёпнулось и растеклось по брусчатке.
– Я ничего не узнала про Наталью Буяк… – Как бы невзначай бросила она. – Умные люди дали понять, что она может выполнять деликатные поручения большого шишки или богатея…
Антон хотел было ответить, но запустив руку в карман, понял, что тот пуст. В то, что прибор мог выпасть, слабо верилось, а странных фокусников след простыл.
– Красава! – Ехидно ухмыльнулась Варвара. – Сначала чемодан, теперь прибор! А «Машей-растеряшей» всю дорогу звали меня! Эй! Ты куда намылился?
– Позвать полицию…
– Валяй! Представляю, где ты окажешься после того как заявишь о краже хреновины, сводящей силу трения к нулю!
– Ладно, забей! – Сменив гнев на милость, журналистка увлекла Антона к ближайшей свободной скамейке, а присев, распахнула свой ноутбук.
– Чего говорить, с чемоданом я облажался конкретно! – Вздохнул Звездочёт. – А с другой стороны, что было делать?! Не бросать же истекающего кровью отца?! День себе места не находил! Потом, понял, что кроме значка с канализационного люка у меня ничего нет! На моей фирме имеется математическое светило, профессор с чуть ли не мировым именем! Правда, работы у него почти нет, держат за свадебного генерала. Сходил к нему. Короче, уголком с буквой «О» обозначается постоянная Оэлэ!
– Постоянная кого? – Варвара ожидала окончания загрузки.
– Оэлэ – голландский математик, автор теории многомерных нестабильных пластов. Правда, в научных кругах её принимают не все, считая бредом сумасшедшего…
– И, что с того?
– Пока не знаю! Но меня тот значок конкретно выручил!
– Обидно до соплей, что чемодану ноги сделали, но проехали! Помнишь, Белоконь упоминал о секретарше Миланевского? Представляешь, мне удалось её найти!
– Фантастика! Вот бы с кем поговорить!
– Не выйдет! Уже два года как она ушла из жизни… Маленькое отвлечение! Да будет тебе известно, что столетие академика Миланевского широко отмечалось в заграничных научных кругах. В Германии, куда в середине 90-х перебралась Маргарита Терёхина, прошла большая конференция. Немецкое телевидение взяло у неё интервью. В эфир оно пошло не полностью и в переводе, но мне удалось отыскать оригинальный материал. Смотри! – Варвара повернула компьютер в сторону Антона.
Лицо женщины с прямой осанкой и пронзительным взглядом избороздили глубокие морщины, но им оказалось не под силу уничтожить её красоту.
– Внесший огромный вклад в науку, академик Миланевский, к сожалению, мало известен, как человек. Проработав не один десяток лет с этим выдающимся ученным, что вы расскажете о нём? – Закадровый голос корреспондента звучал с легким акцентом.
– Мне не доводилось больше встречать таких целеустремленных людей, как Александр Андреевич! – Маргарита Терехина говорила с трудом, делая продолжительные паузы между фразами, но четко и уверенно. – Все его деяния и помыслы, подчинялись одной идее! Возможно поэтому, он и не создал семью, не слушал джаз, не занимался спортом, не копался в огороде, и машину не водил… Его домом стала работа, хотя он и имел квартиру в одном из престижнейших районов Москвы!
– Ерунда какая-то! – Недоверчиво воскликнул Антон. – Самолёты, подводные лодки, космические корабли он ради какой-то великой, но непонятной цели конструировал!
– Дальше смотри! – Цыкнула на него Варвара.
– Как могло случиться, что академик Миланевский так рано ушёл из жизни, на самом пике карьеры?
– Последний год выдался очень тяжёлым для Академика. После неудачного эксперимента не стало одного замечательного человека, талантливого молодого ученного, в котором он видел свою смену…
Услышав это, Антон машинально сжал запястье спутницы, и та не стала отнимать руку.
– Но не пав духом, а работал ещё больше и больше! – Продолжала Маргарита. – Его убеждали снизить эти запредельные нагрузки, позаботиться о здоровье, но… Тот страшный день начался как обычно, но уже к обеду Александр Андреевич, насвистывая, расхаживал по институтским коридорам, чего никогда не бывало раньше. Потом он предупредил меня, что отлучится на пару – тройку часов, и исчез, не воспользовавшись служебной "Волгой"…
– Прямо шпионская история…
– А, что вы хотели? После постигшей его неудачи, он имел серьёзные неприятности не только по линии Академией Наук, но и с КГБ! Его вызывали на допросы, за ним следили. Тем более, водитель, возивший Александра Андреевича еще на фронте, ушел на пенсию, а новый, сами понимаете, доносил, как тогда говорили «куда надо»! Впрочем, где пропадал академик три часа в последний свой день, выяснить так и не удалось…
– Ему удалось обмануть всесильную тайную полицию? – Корреспондент не удержался от смешка.
– В последнюю неделю от него отстали. А вот, почему, говорили всякое… То космонавты за него вступились, то ученные… Ещё, что у КГБ случился чудовищный провал, и от самого верха на пару с хорошим нагоняем, они получили строжайший приказ заниматься настоящими, а не надуманными делами! Впрочем, мы отвлеклись! Он вернулся с роскошным букетом роз, и это в эпоху дефицита, да ещё зимой! Бросил несколько фраз, как хорошо ему было со мной работать! Помню, мне что-то тогда не понравилось в его лице, возможно, грядущая беда уже наложила на него след. Я предложила академику отдохнуть, съездить в санаторий, и Александр Андреевич неожиданно согласился. Спросила куда, а он растерялся. Представляете?! Он выбивал подчиненным кипы путёвок не зная курортов СССР! Академик пошел в кабинет, а я села на телефон. Остановилась на Пятигорске. Свежий воздух, роскошные виды, а попадись хороший инструктор и на лыжи можно встать… Тут позвонил большой начальник, уже не помню кто… Александр Андреевич не отвечал… Мы нашли его на софе в комнате отдыха. Во сне с ним случился обширный инфаркт…
Бывшая секретарша опустила голову, видно, последние слова дались ей нелегко.
– Сейчас будет то, чего не дали в эфир! – Ставя запись на паузу, пояснила Варвара.
– Трагичная история! А что если цветы предназначались неизвестной поклоннице, свидание с которой не состоялось?! Не может быть, что Миланевский полностью отказался от личной жизни! В это верится с трудом, как бы он не был предан науке…
– Исключено, я уже говорила… Хотя постойте… – Маргарита встрепенулась, как от внезапного озарения. – Мне случалось входить в кабинет Академика без стука. Бывало, он его не слышал, а скорее всего, погруженный в свои мысли, просто не замечал… И, каждый раз, он прятал от меня какую-то бумагу! Письмо любимой?! Отчего, нет?! Уверена, ему она была очень и очень дорога…
Пожилую даму поблагодарили за интервью, и запись закончилась.
– Куда же он ходил… – Задумчиво произнесла Варвара.
– Да, какая теперь разница… – Отмахнулся Антон.
– Не скажи! Очень важно знать, как распорядиться временем человек, жить которому остаётся несколько часов… Мне кажется, он всё понимал! И письмо бы не мешало найти…
– Если Академик скончался на работе, а загадочная бумага не оказалась на помойке, логично предположить, что новый её владелец Белоконь!
– Пожалуй! Будет повод заглянуть к нему! Как-никак, приглашал! – Лукаво взглянув на спутника, Варвара потянулась.
Растерявшись, тот не знал, что ответить, но тут подал голос телефон.
– Объявилась, тупая задница! Как же без тебя?! – Взглянув на определившийся номер, вздохнул Антон.
– Здравствуй! Как у тебя дела? – Послышался серьёзный голос Светланы.
– Лучше всех! Бегаю не жалея ног! А что?!
– Всё бросай, и пулей на работу!
– Как?! Меня же на целую неделю отдали в рабство!
– Вот только не надо меня троллить! Сама умею… Ноги в руки и сюда! Живо! И ещё! Не говори никому, что я отправила тебя в курьеры…
Антон открыл было рот, но на другом конце уже отбились.
– С чего это, Светик стал таким любезным? – Призадумался парень.
– И, что теперь? Побежишь дальше выполнять курьерские обязанности? – Ненавязчиво поинтересовалась Варвара.
– Как мне это сделать, если выйдя с работы, я отправил все документы в помойный бак!
– О как?! А я думала, тебе нравится бегать туда сюда!
– Мне нравится ходить с тобой!
Девушка многозначительно промолчала.
– Знаешь, сейчас лучше разбежаться! – Спрятав компьютер, заметила она. – И у меня делишки, и тебе, лишний раз, фюрершу свою дразнить не след!
Варвара первой встала со скамейки, а Антон еще долго провожал взглядом её стройную фигурку.
* * *
Как и следовало ожидать, к следующему утру начальству Антона понадобились давно позабытые отчеты. С той лишь разницей, что Светлана едва ли не насильно напоила его чаем, чего за ней прежде не водилось. Запахом и цветом напиток напоминал гудрон, но начальница внимательно проследила, чтобы он выпил всё до дна.
Поздним вечером, Антон ещё продолжал работу, когда на его столе зазвонил телефон.
– Зайди ко мне! – Бросила Светлана и опустила трубку.
Там, в её кабинете и разразилась гроза.
– Ты доставил корреспонденцию? – Строго поинтересовалась начальница, едва Антон переступил порог.
– Конечно! Я же говорил…
– А, тогда, почему пузан из курьерской службы выел мне весь мозг про очень важный договор?!
– Раз этот ценитель сметанки мне не верит, пусть поднимет свой жирный зад и заглянет в ближайшую мусорку! Глядишь, ещё получится его собрать…
– Ты чё, охренел?!
Казалось, еще чуть-чуть и очки Светланы пойдут трещинами от её яростного взгляда. За секунду лицо сменило цвет с пунцово-красного до снежно-белого.
– Как?! Разве курьеры не выбрасывают разорванные документы мусор?! Я как программер, именно так считал!
– Не включай дурака! Ты знаешь, что теперь будет?!
– Без понятия! У меня сейчас дела поважней макулатуры!
Задыхаясь от злобы, женщина вскочила со стула и, повернувшись к окну, хлопнула себя по бедрам.
– За какие грехи, мне приходится сидеть допоздна со всякой гомоснёй?! – Обратилась она к мнимому собеседнику.
Не сдержавшись, Антон влепил ей увесистую оплеуху. Слетевшие безлинзовые очки жалобно звякнули где-то на полу.
– Вот всё на, что ты способен! – Злорадно рассмеялась Светлана. – Ударить женщину…
– Этой женщине стоило почаще мыть рот!
– Да я… Я тебя…
– Давай, давай! Только умеешь, что унижать, да пресмыкаться перед начальством, тупая дрянь!
– Ах, так… – Потрясая кулаками, Светлана ринулась на Антона, след пощечины пылал на её щеке.
Парень ринулся навстречу. Его пальцы сомкнулись на запястьях начальницы, а та, изрыгая ругательства и извиваясь змеёй, пыталась пнуть его ногой. Непослушный локон упал ей на лицо. Запах пота смешался с ароматом приторных, должно быть очень дорогих духов. Увидев показавшийся из расстёгнутой блузки кружевной лифчик, Антон, почувствовал, как высокой штормовой волной его накрывает возбуждение. Подбив ногу в изящной туфельке-шпильке, он увлёк начальницу на пол, и они, не прекращая борьбы, покатились по серому ковролину. От громкого сопения Светланы Антон возбуждался сильнее и сильней, и, наконец, отпустив её руки, он сомкнул объятия на её бедрах. Не обращая внимания на удары маленьких кулачков, он ласкал округлый упругий зад, и осыпал поцелуями горячую шею, где под ухоженной бархатистой кожей билась голубая жилка.
– Быстро отпустил, скотина! – Задыхаясь, выпалила Светлана.
Вместо ответа, Антон запустил руку под задравшуюся юбку. Поймав резинку трусиков, он рванул их, как, окруженный врагами солдат чеку гранты. Раздвинутые бедра не пустили их дальше подола мини-юбки, и Антон замер в растерянности.
– Поймёт, что у меня первый раз и поднимет на смех, или помчится заявлять о изнасиловании! – Перепугался он.
– Ты что творишь, паскудина?! – Одарив Антона испепеляющим взглядом, прошипела Светлана.
– Показываю, что кое-что могу!
– Так, чего остановился?! Кишка тонка?! Или кое, что другое?!
Прильнув к губам начальницы, парень сжал её груди. Не умещаясь в ладонях, они трепетали под чашечками лифчика, как нежное творожное суфле. Вдруг, прекратив бить Антона, женщина с силой притянула его к себе. Теперь, катаясь по полу, начальница с подчиненным ласкали друга, слипшись языками.
– Я целую ту, что приходила ко мне в страшных снах! – Подумалось ему. – Но эта злыдня со спущенными портками, хоть и старовата, но до чего хороша!
Внезапно поднявшись, Светлана ловко избавилась от трусиков, и, опустив молнию, сняла юбку.
– Ты этого хотел засранец?!
От вида темных волос на аккуратной линии бикини Антон сглотнул слюну. Джинсы едва сдерживали напор возбужденного члена. Начальница села голым задом на стол, в её взгляде читался вызов и, что-то порочное, чего Антон раньше не замечал. Распахнув расстёгнутую блузку, женщина соблазнительно прогнулась в спине и оголила плечико.
– Опять съязвит! – Насторожился Антон.
Но вместо этого, Светлана принялась энергично массировать кончиками пальчиков между ног.
– Кавалер! Тебе не стыдно, что дама занимается в твоём присутствии собой?!
Ремень и молния на джинсах поддались не сразу, напряженный член дал лишь с третьей попытки спустить трусы. С интересом наблюдая за его приготовлениями, Светлана не сбавляла темпа вращения.
– Что если, я не смогу?! – Нависнув над партнёршей, испугался Антон. – Все-таки начальница, да и…
Направив в себя член, женщина положила конец его сомнениям. Парень замлел, погрузившись во влажный, трепещущий тоннель.
– Смелее! Двигайся! Ну!
– Получай, раз просишь! – Подумал Антон, заскользив по сладостной вагине.
– Не части! Уверенней! Так! Та-а-ак! – Вытягиваясь на столе, наставляла партнерша, и её ноги сомкнулись у Антона за спиной.
Наслаждение наполнило каждую его клетку, но страх не давал окончательно потерять голову и взорваться.
– Молодчага! Не останавливайся! Давай! Д-а-а-а-вай! – Громко стонала женщина.
– Эта дура нас спалит своим криком! – Испугался Антон, накрывая ладонью рот партнёрши.
Но едва рука коснулась её губ, та вскрикнула, подняв выпрямленные ноги. По телу Светланы прошла дрожь, и, через несколько секунд, она обмякла тряпичной куклой.
На всякий случай, Антон вышел из партнёрши, а та, приглашая закончить начатое, неторопливо сняла блузку, расстегнув застёжку лифчика, оголила увенчанные алыми кружками сосков, гордо вздымающиеся груди, щёлкнула заколкой. Увидев, как вырвавшиеся на свободу волосы рассыпались по её плечам сверкающим дождём, Антон взорвался, выплеснув сперму Светлане на живот. Не растерявшись, та, сжав головку члена, умело заработала рукой. Застонав от удовольствия, парень закрыл глаза.
– Я трахнул начальницу, в её кабинете! – Когда партнёрша сцедила его семя, заволновался Антон.
Женщина лежала на спине, кокетливо прогнувшись, всем своим видом говоря, что всё даже очень неплохо.
– Достань из верхнего ящика бумажные салфетки… – С дружелюбными нотками в голосе произнесла она.
С растрепанными волосами, без очков, в одеянии, состоящем из туфель да схваченных на бедрах широкими резинками чулок, Светлана виделась совсем иначе.
– Крепко заехал! – Вспомнила она об ушибленной щеке.
– Теперь поняли, что я не гом?!
– Тс-с… – Начальница поднесла к губам Антона указательный палец. – После нашего полового пати, можешь обращаться ко мне на «ты»!
Прижавшись к нему, женщина зашептала в самое ухо.
– Лучше расскажи, негодный мальчишка, как ты умудрился расстроить больших, серьёзных дядек?!
Лаская талию Светланы, парень забеспокоился, уж не подослана ли она.
– Короче! – Продолжала та. – Хозяину нашей дурки позвонили от очень важного человека! Справлялись о тебе, чего мол и как… А еще велели напоить какой-то бурдой!
– Кто звонил?
– Не вежливо отвечать вопросом на вопрос! – Надула губки Светлана. – Да и почем мне знать?! Так замешаны такие люди, мы с тобой для них тьфу… Так, что случилось-то?!
– Понимаешь, Светка… – Поглаживая волосы начальницы, начал Антон. – На днях совершенно случайно узнал, что мой дед летал в космос…
– То есть? – Не поняла та.
– На ракете!
– А…
– Стал узнавать подробности, и нашел на свою задницу приключений…
– Твой дед – космонавт?! – Оживилась Светлана. – Кто бы мог подумать…
– По-твоему, я во внуки такому человеку не гожусь?!
– Что ты! Что ты! Я к тому, запустили и запустили его! Было бы из-за чего хай поднимать! Мне лично до лампочки, кто сейчас там… – Присвистнув, она очертила пальцем несколько кругов над головой.
– Вот и я не пойму, кто и за, что на меня взъелся …
– Везет!
– В чем?! Что чуть репу не начистили?!
– Тебя хотели побить?
Вытаращив глаза, дама прижалась к Антону ещё сильней.
– Вроде того! Пришлось разобраться с этими верзилами!
– Да… Не ожидала от тебя… – Вздохнула Светлана после паузы.
– Не ожидала чего? – Нахмурился Антон.
– Всего! – Ноготок начальницы принялся выписывать узоры у него на груди. – Просто подумала… Иной состоит из одних мышц, рассекает на дорогущей тачке, а все, на, что способен, так придраться к зачуханной официантке, да кончить, не успев воткнуть… Отчего так бывает?
Быстрым движением, она смахнула слезинку, и Антон, вдруг, посочувствовал тихо сопевшей у него под боком женщине.
Закусив заколку, Светлана принялась приводить в порядок волосы.
– Ты наверняка хотел тоже хотел в космос слетать? – Закончив, обратилась она к Антону.
– Не без этого…
– А я с детства мечтала стать шпионкой! Погони, прыжки с парашютом, стрельба, яхты, вечерние платья! – Пылая глазами, воскликнула начальница. – Да, не свезло! А жизнь такая тошнотная! Нервотрепка сплошная, да одни уроды вокруг… Пожалуйста, не принимай последнее на свой счет…
– Дамочка насмотрелась Джеймса Бонда! – Заключил Антон, но, помня недавнее достойное поведение партнерши, понимающе кивнул.
– Ладно, поднимайся… – Вздохнула Светлана. – Понимаю, что тебе не до этого после е…, но работу сделать надо! Приказ высокого начальства, не мой! Дерзай! Управишься быстро – получишь ещё сладенького! Смотри, даже не надеваю!
Помахав трусиками, она отправилась искать очки.
Глава 7
– Давай быстрей, самое интересное упустишь! – Звучит по внутренней трансляции.
Аккуратно сложив инструменты, ныряю в люк. Задерживаюсь возле холодильного шкафа в бытовом отсеке, достаю тюбик с вишневым соком, и вплываю в командный отсек. Командир на своём посту ловит ртом красную каплю, выпущенную из такого же тюбика.
– Посиди – дух переведи! – Смеётся он. – Совсем закопался в своей лаборатории!
Луна, которую привык видеть чайным блюдцем на ночном небе, теперь почти полностью застилает иллюминаторы, и поворачиваю лицом к ней игрушечного малыша в шлеме, пусть полюбуется.
Со стороны моего кресла, заработал маневровый двигатель. В его звуке мне слышится не гул, рокот или свист, а шелест. Так шуршит на дорожках парка под дворницкой метлой опавшая листва. Наверное, я просто соскучился по семье, Земле и дому.
– Автоматикой произведен корректирующий манёвр! – Выпуская из тюбика новую вишневую каплю, докладывает Командир.
– Не поняли, "Иртыш"! Повторите! – Доносится сквозь треск в наушниках.
Задержка с которой приходят сообщения с Земли, незаметна, если о ней не знать.
– Траектория скорректирована!
– Хорошо, "Иртыши"!
Зачитываясь «Занимательной астрономией» Перельмана, и бегая в обсерваторию Дворца пионеров, мог ли я мечтать, что увижу вблизи ступенчатые склоны кратера Коперник и расходящиеся от него яркие лучи, промчусь над просторами залива Зноя, морей Паров и Спокойствия, едва не дотянусь рукой до рыхлых Болота Сна! Все-таки, до чего красивы лунные названия!
– Тридцать секунд до входа в зону радиомолчания! – Передаёт Земля.
Скверно. Даже в сотнях тысяч километров от родной планеты, не чувствуешь себя одиноким, зная, что в эту минуту десятки людей принимают сигналы с направленных в небо антенн.
Космоплан плывёт над морем Кризисов, да так низко, что серебристая гладь полностью заполняет иллюминаторы.
– Как думаешь, вернуться америкосы на Луну?! – Оборачивается ко мне Командир.
Мне нечего ответить и я молчу.
– После аварии с "тринадцатым", будут ещё полёты «Аполлонов»? – Не отстаёт тот.
Жму плечами.
– Ничего! Обставим их на Марсе или Венере!
В руках Командира застрекотала кинокамера.
– Задумал на "Клуб кинопутешествий» поработать?! Не трать зря плёнку, ещё сгодится!
– Просто немыслимо… – Вдруг, медленно произносит Командир.
– О чём ты?
– Мы над её обратной стороной! Только вдумайся, из миллионов советских людей, лишь нам довелось забраться так далеко! Видеть то, что наблюдали только автоматы! Но до чего унылое зрелище… Прямо отработанный ковровой бомбардировкой полигон!
Бесконечное мельканье цементных кратеров, и правда, начинает утомлять. Но, вдруг, тени вытягиваются, цирки наполняет тьма, и внизу воцаряется мрак, лишь звезды алмазной россыпью сияют над горизонтом. Наушники давят неприятной тишиной. Вот она лунная ночь, черная и чужая.
Вспоминается один из последних моих разговоров с Академиком. Такая же тьма за окном его кабинета, и редкие огни далёкого жилого дома. Стрелки напольных часов с величественно качающимся маятником показывают далеко за полночь. Вот бы узнать, как сейчас дома! Жена уже уложила спать сынишку и, ожидая меня, так же вглядывается в черную ночь возле окна!
– Мясищев предложил использовать для теплозащиты керамические плитки, вместо жаростойких сплавов… – Задумчиво произносит Александр Андреевич, отпивая давно остывший чай.
Он может попросить заварить новый, благо его секретарь Марго на своём посту, и в ожидании поручений, выстукивает на пишущей машинке Булгакова или Солженицына, но академик довольствуется холодным. Вернув подстаканник на стол, он устало прикрывает глаза, и прижимает к груди широкую ладонь. В Александре Андреевиче сейчас не узнать, энергичного руководителя института, человека вхожего в любой кабинет ЦК, бич лентяев и дураков. Даже его знаменитые вздернутые брови сейчас не кажутся такими хищными.
– Я многое повидал, Антоша… – Приоткрыв глаза, чуть слышно шепчет он. – Голодал, попадал под артобстрелы, бомбёжки… Как-то, на войне повар накладывавшего бойцам кашу из полевой кухни. Снаряд снёс ему голову, а он так и стоял со своим черпаком… Ты не поверишь, но так жутко, как теперь мне было в только детстве, когда на моих глазах казаки зарубили отца и мать…
– Беляки? Деникинцы, не иначе?
– Нет, красные! Их звали "Червонными"!
– Сроду, не слышал!
Вместо ответа, Академик устало махнул рукой, как бы говоря: «Сейчас не до них…»
– Потом, добряк инженер устроил меня разнорабочим на электростанцию. Он же настоял, что бы я поехал учиться в Москву… Так вот, в последнее время спать не могу, и всё из-за тебя паршивца!
– Александр Андреевич, слово даю, всё получится…
– «Слово даю…» – Незло передразнивает он. – Горазды вы обещаниями-то разбрасываться! Ты женат, сына растишь… А отдаешь себе отчет насколько опасно наше предприятие? Там, куда ты отправляешься, ещё никто не бывал…
– Почему?! – Улыбаюсь я. – Там был каждый!
– Шути! Шути! Я, когда выбивал этот полёт, сам хотел лететь! Раз сам затеял, к чему подвергать опасности других, да врачи подняли на смех… И дальше откладывать нельзя! Здоровье уже не то, да увязнем, как в болоте… Спроси меня, что за болото!
– Что за болото, Александр Андреевич?
– На смену титанам идут жалкие пигмеи! Мастера отпихнизма и ничего неделанния, те, для кого власть как средство жить всласть! И превращается наша наука в кормушку! Распределитель дач, премий, загранпоездок да орденов… Вместо умных, инициативных личностей такое начальство будет ценить подхалимов, да деток нужных людей… Гений Королёва и таких как он создали задел на годы, если не на десятилетия, и отличные парни вроде тебя, Антон, жизни своей не пожалеют… Но куда им тягаться с очковтирательством, да показухой… Вот и переживаю я, что подведут нас с тобой Антоша! Все до последнего винтика ведь не проверить! А космос раздолбайства не простит!
Я в шоке. Как могли справедливейшие, честнейшие красноармейцы убить родителей академика?! Разве, что те «контре» помогали?! А теперь услышать настоящую антисоветчину! Не может быть такого в нашей прекрасной, могучей стране!
– Спроси меня, как же атомные подводные лодки, самолёты, Спутник, первый человек в космосе, наконец! – Словно читает мои мысли Миланевский.
– А наши атомоходы, Гагарин … – Мямлю я.
– Ты статистику аварийности в авиации и флоте видел?! Нет! И не увидишь никогда, потому, что та секретна! А скрывать есть, что! Думаешь только американе, да французы тонут?! Мы совсем недавно атомную подводную лодку с экипажем потеряли! Спроси меня, почему так!
– Почему, Александр Андреевич?
– Все связано! – Сбросив усталость, Академик потрясает тяжёлыми ручищами, напоминая неистового римского трибуна. – Забыл, как нам под эксперимент вычислительную машину не хотели давать?! Думаешь, жадные дяди в министерстве?! Да, просто не хватает на всех этих машин! Народ накормить не можем! Что не осень, так студенты и научные работники едут «на картошку» в колхоз, а продуктовые электрички в любое время года курсируют между деревней и Москвой! У нас даже в Центральной России не в каждую деревню электричество проведено, люди в туалет ходят на дыру! Ладно! Ракету сконструируем, не сможем, у супостата украдём, а строить её как прикажете, если в технологиях отстаём?! Вон в Хьюстоне, у американов, каждый специалист за своим монитором сидит, вверенные ему параметры контролирует, а руководитель полёта, на свой ящик любую информацию вызвать может. А в нашей Евпатории толпятся табуном вокруг единственного телефона, да возле плакатов по стенам развешанным! Ты сам, Антоша, посмотри! Мы на каждом углу вопим, что наше лучше всех, а купивший заграничный приёмник или магнитофон, сразу получает статус небожителя!
Крыть нечем. Еще не было случая, чтобы купленная в магазине отечественная электроника работала нормально, без вмешательства паяльника и отвертки. И бесполезно нести её в магазин, обменяют на такую же.
– А, вообще… – Вздыхает Миланевский. – Физические законы не зависят ни от государственных границ, ни от политического строя. Вот и наука интернациональна. Только вдумайся, чего бы мы достигли объедини усилия с Америкой, Японией, Европой… Глядишь, и экипаж первого «Аполлона» был бы жив, знай американе про нашего Бондаренко…
У меня появляется мучительный вопрос.
– По-вашему, не доведут до ума "Н-1"?
– Она не нужна военным! – Буркнул Академик, и вернулся к обсуждению предстоящего полёта.
– Ты, что про плёнку говорил? – Интересуется Командир.
Лукаво подмигиваю в ответ.
– Исправил?! Не может быть?!
– Трудно представить какая вышла глупость! В последний момент на заводе улучшили конструкцию блока, да так торопились отправить его нам, что не стали толком проверять. Включили и выключили, всё! А проработай он минут десять, могли заметить, что не выдерживается температурный режим! Зато, автор рацпредложения, получил за него премию!
– Про этих гражданских можешь мне не говорить! Им только акт о завершении государственных испытаний подписать и всё! Дальше, во всём лётчик виноват! Да они бы хоть часок, другой в кабинах посидели… А сколько отличных ребят погибло?!
– Подожди! А как же военная приёмка?!
– О! Знаешь, что сказали на самом верху нашему командованию?! Народ старался, создавая самую передовую технику, а вы не хотите её брать!
Хочу ответить, но у меня замирает дыхание – над лунным горизонтом неспешно поднимается Земля! После безжизненных цементных пустынь её лазурно синий диск с белыми облачными вихрями кажется божественно прекрасным. Он не полон, лишь три четверти, но это даже придает ей шарм, как красавице прикрывшей наготу вуалью.
– Ура! – В один голос орём мы с Командиром, не замечая знакомого треска в наушниках.
– «Иртыши», говорит «Пеликан», как слышите меня…
Позывной корабля слежения «Космонавт Владимир Комаров», ребята знают своё дело, даже когда их швыряют волны Тихого океана.
– Все отлично! Вами любуемся! – Смеётся Командир.
Вспышка белого пламени озаряет лунный небосвод, пронзив белым мечом мрак. Встаёт Солнце. Я даже не догадывался, что на лишенной атмосферы Луне восход так красив. Скоро опять замелькают кратеры да горные хребты, только с каждой секундой мы будем дальше и дальше от них.
– Эксперимент пройдёт в точке Лагранжа на трассе Земли! – Докладываю я. – Подготовка к нему закончена, аппаратура проверена!
Направляемся к дому, но ещё не домой…
* * *
Заскочив утром в кабинет Светланы, Антон застал начальницу без знаменитых очков, с распущенными волосами и игриво расстёгнутой верхней пуговичке на блузке. Пастельных тонов макияж придавал некогда энергичному и агрессивному лицу мягкие, даже девчачьи черты. Выдав серию вполне заслуженных комплиментов, он попросил её подержать в сейфе до конца совещания перетянутый резинкой желтый пакет. Светлана, не колеблясь, протянула за ним руку, и со сладким щебетом откатилась в кресле к черному шкафчику, едва заметному под раскидистыми листьями стоящего на нём цветка. Её юбка вызывающе задралась, но вместо того, что бы отдёрнуть подол, женщина, на манер девочки-манги, плотно сжала колени. Антон поспешил ретироваться, не дожидаясь пока начальница наберет код.
Вернувшись спустя несколько часов, он поделился программерской байкой про туповатого заказчика и рассказал два в меру приличных анекдота. Светлана слушала его закусив кончик ручки и постреливая глазками.
Прямо из начальственного кабинета Антон направился обедать в малюсенькое кафе. Пока ему готовили итальянский сэндвич с салями, парень, поглядывая в огромное окно, аккуратно вскрыл пакет. Съев обед, он внимательно изучил его содержимое, а выйдя на улицу, первым делом отправил пакет в урну.
– Это ещё не объясняет, что Светик на меня не стучит, но всё же… – Прошептал задумчиво Звездочет.
С год назад в офисе завелся вор, которого долго не удавалось поймать. Втайне от коллег, Антон подложил в ящик своего стола придуманную им ловушку. Кроме трудно смываемой красной краски, она содержала мельчайший порошок, удалить следы которого с одежды было невозможно, а срабатывала после попытки непосвященного открыть конверт. Злоумышленник попался раньше, и хитрое устройство осталось не востребованным. Но последний день заставил вспомнить о давней поделке, и всё говорило, что в неё не заглядывали. И Антон достал одолженный у коллеги телефон, по которому тот договаривался с проститутками. К счастью, Варвара оказалась в редакции, и звонить на её мобильный не пришлось.
– Привет! Есть идея, как достать таинственную бумагу. Подгребай вечером к месту нашего знакомства.
Журналистка молчала.
– Рискнем! Чем этот самый не шутит! – Продолжал Звездочет.
– Прости… Не обращай внимания… Сходила кофе попить, а теперь торможу, голова дурная.
Голос Варвары звучал странно, и у Антона кольнуло сердце.
– Может, лучше отдохнёшь?! Сам справлюсь!
– Фигня, пройдёт! Твоя мысль интересная, непременно приеду!
Закончив разговор, Антон вернулся в офис. Его всерьёз беспокоила Буяк. Какой ход сделает эта неведомая дама?
– Не окажешь мне услугу?! – Обратился он к Светлане.
– Какую? – Очевидно подумав, что любовник решил воспользоваться своим положением, насторожилась начальница.
– Надо одну бумагу раздобыть. Стрельбу с коктейлем у посла не обещаю, но…
– Ты серьёзно?! – Воскликнула Светлана, и в её глазах заплясали бесенята.
– Вполне!
– Выкладывай!
План Звездочета она слушала внимательно, как никогда, замерев в кресле и постукивая ноготками по столу.
– Годиться! Отъеду на часок, а вечером…
Когда в закатном небе заполыхали серебристые облака, Антон со Светланой запарковались возле фирмы, куда тот, будучи курьером, отвозил корреспонденцию. Нырнув в багажник своего внедорожника, любительница шпионского кино достала и забросила на плечо вытянутую и, должно быть, увесистую сумку. Варвара, оставившая в соседнем дворе свой автомобильчик, уже прохаживалась по тротуару.
– Ты как?! – Поинтересовался Звездочет.
– По-разному… Как наэлектризованная, то в жар кидает, то в холод… Не беда, прорвёмся!
– Миленькая девчушка! – Шепнула Светлана на ухо Антону.
Возле институтского подъезда теснились грузовики и ругались не поделившие парковку водители. В холле, не осталось не только портрета Миланевского, но и ни одной бумаги на стене, и люди в комбинезонах отскребали с колонн остатки клея. Через проходную, где обрюзгшего охранника сменили статные богатыри, удрученные сотрудники таскали наспех упакованные коробки. От вида красивой, «с иголочки», формы стражей и тяжелых челюстей, Антон сник. Но понаблюдав за царящей в вестибюле суматохой, быстро понял, что порядком утомленная охрана утратила бдительность. Прошмыгнув через проходную, троица укрылась в институтском дворе, на площадке возле бюста Академика. Попробовав помочь Варваре, Антон получил нагоняй.
– Чего пристал?! Траванулась слегка, с тобою такого никогда не бывало?!
– Тогда, тебя давно бы уже вывернуло! Да и как можно кофе отравиться?!
– Сходил бы, да узнал, что в институте стряслось! Не терплю, когда кудахчут, да вьются вокруг!
– Месячные у тебя начинаются, не иначе… – Догнал Антона уже на дорожке голос Светланы. – Вот у меня…
В поисках знакомых, парень потолкался в коридорах растревоженного института, пока, возле обшарпанной двери не налетел на понурого Лаврентия Карловича. В строгом костюме, без камуфляжной формы он походил на большую куклу.
– Подскажите, в чём причина этого столпотворения?
– Институт купили…
– Кто?
– Мы люди маленькие, почём нам знать! Господа серьёзные, не иначе, раз велено к утру здание освободить!
– Ничего себе!
– Нас всех уволили! – Громко вздохнул лилипут, и его крошечное личико исказила страдальческая гримаса. – Расчет только через неделю получим!
– Как же трудовое законодательство?!
Тот лишь махнул маленькой ручонкой.
– Да вот также! Сказано тебе: замешана большая шишка! И, ведь гадина какая, с завтрашнего дня нас пускать не велено! Даже за деньгами ехать в другое место!
Бывший начальник охраны протянул Антону уведомление об увольнении. Распечатали его на черно-белом принтере, но исполнитель пользовался красочным фирменным шаблоном с распустившими хвосты над витиеватым вензелем с буквой "Б" жар-птицами. "Транснациональный холдинг "Величие" – гласил выполненный старорусским шрифтом заголовок. Что и говорить, такую бумагу следовало оформить скромнее.
– Новый владелец, видать, скромняга. – Подумал Звездочет. – Объявился, и на том спасибо!
– Да, ладно! Уж директору-то сделают поблажку! – Заметил он вслух.
– А вот и нет! Бабёшек из его приёмной в первую очередь турнули! Сидит у себя, горюет, да пакует вещички!
– Ну и дела…
– Вот, сдал пистолет… – Продолжал Лаврентий Карлович. – А машину…
– Сочувствую… – Опасаясь слёз собеседника, перебил его Антон.
Втянув голову, карлик заковылял прочь.
– Послушай, парень! – Вдруг обернулся он. – Если… Ну вдруг так получится…
Вынув из кармашка блокнотик в засаленной, картонной обложке, Лаврентий Карлович начал старательно выводить номер своего телефона.
– Вот! – Тяжело вздохнул он, протянув Антону вырванный листок. – О работе услышишь, звякни… Войди, уж, в мое положение!
Уволенный начальник охраны выглядел таким жалким, что Звездочет не решился отказать.
– Куда? Ну, куда кладешь?! – Возмущенно
запищал тот. – В кармане потерять не долго!
Антон спрятал сложенный лист в отделение бумажника, и едва успел его спрятать, как погас свет. Лучи предзакатного Солнца уже не достигали покинутого, погрузившегося во мрак коридора. Лишь белел на древнем паркете бумажный мусор, да поблёскивали сквозь окна далёкие фонари. Вспомнив, что здесь ходил когда-то его дед, Звездочет загрустил, но пришло время выдвигаться. На первом этаже, между лестницей и постом охраны встали в ряд высокие серверные стойки, и Антон без труда вернулся в институтский двор.
Светлану удалось узнать не сразу. Её тело облегал черный костюм, а на ногах красовались сапоги «на платформе» с массивными застёжками. Рыжий парик и отсутствие косметики до неузнаваемости изменили лицо.
– Выходим?! Отлично! – Сурово отчеканила она, забрасывая на плечо сумку. – За мной!
– Ты мне только скажи, у этой женщины-кошки все дома? – В ужасе шепнула на ухо Антону Варвара.
– Определённо, не все! И это нам на руку!
– Пока ты ходил, она натянула ЭТО на голое тело! Я, было поинтересовалась, где взяла костюмчик, а она ответила, что из магаза штучек для ролевых игр. И не понять, отшучивается или серьёзно!
– Людям стоит верить! – Направляясь следом за начальницей, заметил Антон.
Двор и первый лестничный пролёт они преодолели за секунды.
– Где объект?! – Обратилась Светлана к Звездочету.
Её глаза метали молнии, ноздри возбужденно раздувались, под эластичным костюмом вздымалась грудь.
– В конце коридора последнего этажа!
– Пошли! Пошли!
Никто не попался им на встречу, только в ведре, возле которого Антон познакомился с институтскими старожилами, сиротливо плавали окурки. Варвара старалась не отставать, хотя ей и приходилось останавливаться, чтобы смахнуть со лба крупные градины пота.
Преодолев последние ступени, Светлана прижалась к стене, и, цыкнув на сообщников, выглянула из-за угла. На этаже, кроме кабинета Белоконя, свет струился ещё из под одной двери. Наверняка, там продолжали укладывать вещи.
Стараясь не шуметь, до приёмной дошли на цыпочках. В ней уже не было ни гудящей кофемашины, ни пухлого дивана, уже ничто не напоминало о недавнем величии Самого.
– Ждите! – Протягивая сумку Антону, шепнула Светлана.
Парень согнулся, от обрушившегося на него веса, а любительница шпионского кино глубоко вдохнула, энергично выдохнула, немного постояла, вживаясь в роль, и ударом ноги распахнула директорскую дверь.
– Знаешь, кто я, говнюк?! – Грянул её свирепый голос. – А ну-ка выкладывай куда дел…
У Антона всё оборвалось внутри, что-что, а нагонять страх его начальница умела. Но ни малейшего сочувствия к Белоконю он не испытал.
После громового крика приёмная погрузилась в тишину, и Звездочет уже начал волноваться, когда Светлана появилась с картонной упаковкой кизлярского коньяка в руках.
– Что за мужик нынче пошёл?! Аж, онемел от страха! Только и смог, что на это указать! – Потрясла она своею ношей.
Привычного звона не последовало, вместо бутылок в коробке хранилось, что-то другое.
– Хорош тормозить! Сматываемся! – Поторопила начальница.
Они почти достигли лестницы, когда из освещенной двери вывалился бородатый детина с целой башней компьютерных книг. На странную троицу он взирал вылезшими из орбит глазами. С каратистским воплем, Светлана ударила свидетеля ногою в пах, и рассыпав свою литературу, бедолага скрючился на полу.
– Откуда у неё такая ненависть к айтишникам? – Подумалось Антону.
На лестнице он как мог, подстраховывал Варвару, а та хоть и продолжала бросаться сердитыми фразами, помощь не отвергала. На следующем этаже, Светлана нырнула в одну из распахнутых дверей. Эту сторону института освещала восходящая Луна, и вбежав следом за начальницей, Звездочет увидел на фоне серебристого окна чернеющий профиль снимающей костюм Светланы.
– Отвернись! – Велела та, будто вчерашним вечером, Антон не только любовался, но и сполна насладился её прелестями. – Подумай, как будем выходить! И лучше с этим делом не тянуть, пока не очухался директор.
* * *
Двое охранников приходили в себя после суматошного дня. Уже на половину был рассказан очередной похабный анекдот, когда по лестнице спустились трое бывших институтских работников. Щуплый паренёк с картонной коробкой, очень бледная девушка, несущая высокий бумажный пакет, и серьёзная дама с сумкой, в которых любят носить оружие герои боевиков.
– Ну-ка, добры-молодцы, дорогу! – Сурово бросила она, приближаясь к проходной.
– Куда?! Пропуск! – Воскликнул один из охранников, преграждая троице дорогу.
– Мы ими за день на год впред намахались! – Возмутилась начальница.
– Ребята, ну сколько можно?! – Подхватила измученная девушка. – Не видите, руки заняты!
– Не пускай их! – Пришел на выручку бдительному стражу напарник. – Возьмут, да скоммуниздять что-нибудь ценное! Вот вы, что несёте?
Указал он на коробку с эмблемой коньячного завода в руках Антона.
– Смотрите, не жалко!
Раскрыв упаковку, Звездочет высвободил облако пыли, и расчихавшийся охранник поспешил повернуться к Светлане.
– А здесь, что?
– Проекционный экран! – Не моргнув глазом под безлинзовыми очками соврала та.
– Проходите! Только скорее!
Оказавшись на улице, Варвара забросила бумажный пакет на алый спорткар Белоконя, и ударом кулака выпустила из него воздух.
– Ты когда свою коробку раскрыл, я уже думала, всё, спалились! – Обратилась она к Антону.
– Я как её взял понял, что внутри книги, а где они, там и архивная пыль… – Ухмыльнулся тот.
Они возвращались к оставленным машинам по залитой лунным светом дороге. Похоже, затея удалась, но щемящая боль в груди не оставляла Антона. Даже когда на его очередной вопрос, Варвара ответила, что на свежем воздухе ей стало легче.
– Вы тут без меня разберетесь? Дочь одна дома! – Спросила возле своего внедорожника Светлана.
Получив утвердительный ответ, она закинула свою сумку в багажник и прильнула к Антону губами. Поцелуй вышел далеко за границу дружбы, и наблюдавшая за сценой прощания Варвара даже удивленно вскинула бровь.
– Спасибо за помощь! – Освободившись от объятий, поблагодарил Звездочет.
– Не за, что! Зовите, если, что! До завтра! – Помахала она из открытого окна машины, не ведая, что ни завтра, ни на следующий не увидит Антона.
– Пойдём к тебе. Здесь слишком темно, чтобы заглянуть в коробку! – Обратился к Варваре Звездочет.
– Да! – Ответила та, и её глубокий, протяжный голос, звучащий как из глубины колодца не понравился Антону.
Двор, где оставила свою малолитражку журналистка, освещался лишь огнями далёкого жилого дома, да трехчетвертною Луной. Возможно, из-за этого тени казались вытянутыми и уродливыми. Сняв машину с сигнализации, Варвара распахнула её багажник, и Антон под слабый свет лампочки приступил к поискам. Пришёл его черед чихать от пыли, а в коробке лежали лишь журналы «Коммунист», роскошные издания с резолюциями съездов, несколько книг, да пожелтевшая газета.
– Ничего нет! – Обернулся Звездочет к своей спутнице. – Белоконь обманул Светлану, или…
– Глянь на дне… – Ответила та.
И правда, выложив журналы на инструментальный ящик, Антон увидел под ними сложенный, обтрепанный листок.
– Боже всемогущий! – Только и смог сказать он.
Но вместо того, что бы порадоваться, Варвара стала оседать.
– Ты чего? – Воскликнул Антон, подхватывая девушку.
Та не отвечала. Засунув листок в нагрудный карман рубашки, он захлопнул багажник.
– Прости… Я, пожалуй, поеду… – Откликнулась журналистка.
– Варя, в таком состоянии нельзя за руль!
С начала знакомства он назвал ее так в первый раз.
– Подумаешь… Посижу, включу кондей, музончик… Доберусь как-нибудь до дома!
– Я с тобой!
Наверное, она утвердительно кивнула потому, что не было сил спорить.
Сев в кресло, Антон старался не смотреть на дорогу. А машина пусть медленно, но покинула двор и направилась к проспекту.
– Нам бы только доехать, а там… – Не зная толком, что будет делать дальше, уговаривал себя Антон.
Но тут, малолитражка запетляла по дороге, как на снежной целине. Выкрутив руль, Звездочет, что есть силы дёрнул ручной тормоз. Машина встала, им сказочно повезло, что дорога оказалась пуста.
– Дрянь дело! – Заметил Антон, включая «аварийку». – Дальше я поведу!
– Угу! – Только и ответила Варвара.
Когда они менялись местами, проезжающий мимо водитель громко выругался, но Звездочету было наплевать, он даже забыл, что сдал на права не так давно, и водил очень редко.
– Как хочешь, но я везу тебя в больницу! – Произнес он, прижавшись к обочине.
Девушка молчала, прикрыв глаза.
– Вот бы знать куда ехать… – Добавил Антон.
Он достал мобильный телефон.
– Окэй, гугл, больницы!
Антон тронулся не дожидаясь пока проложится маршрут. Дорога заняла всего четверть часа, и даже на парковке место нашлось, но на этом везение кончилось – Варвара не смогла встать со своего сиденья. Перекинув её правую руку через шею, а своею левую обхватив пояс, Звездочет повёл девушку, как раненную в военном фильме. Перед больничными дверями ноги журналистки подкосились, и Антон взял её на руки, как ребенка. Она еще могла держать голову, но взгляд серых глаз бесцельно блуждал, а на высохших губах закровоточили трещины.
Приёмный покой встретил его запахами лекарств и смрадом немытых тел, мельканьем фиолетовых синяков с окровавленными бинтами. Под сердитые крики парень прорвался к стойке регистратуры, где за столом хохотали две необъятные медсестры.
– Куда прешь?! В очередь! – Не оборачиваясь, бросила одна из них Антону.
– Ей плохо, неужели не видите?!
– И, что?! Много вас тут шастает, наркоманов!
Антон уже собирался выдать "пару ласковых", когда вторая медсестра насторожилась.
– Погоди, Степановна! – Одернула она напарницу. – Схожу-ка я за доктором от греха подальше…
– А полис?! Полис у неё есть?
– Замолкни, дура! Эй, кислотники, живо освободить каталку!
Пахнущий едкой химией паренек с расцветающим синяком посреди лба, и его угрюмый приятель, спрыгнули на пол, и Антон поспешил уложить Варвару на дермантиновый матрас. Подошедший курчавый врач в старомодном белом халате, выглядел как настоящий ботаник и был моложе и ниже ростом Звездочета.
– Что случилось?! – Серьёзным голосом спросил он, осматривая девушку.
Антон поведал, то немногое, что знал.
– Быстро под капельницу! – Скомандовал доктор.
Схватившийся за ручки каталки Звездочет, был оттеснён неведомо откуда появившимся санитаром.
– Подожди здесь, дорогуша, нельзя тебе туда! – Участливо посоветовала необъятная медсестра.
Доктор вернулся в приёмный покой час спустя, и его насупленный вид не предвещал ничего хорошего.
– Состояние стабильное, но… – Покачал он головой.
Антон похолодел.
– Девушке, часом, не должны крупную сумму денег? – Продолжил врач. – А может она не может поделить с кем-то наследство или бизнес?
– Нет! Она обычная девчонка, журналистка… – Осекся Звездочет, вспомнив, как вчера, Варвара шутила над риском её профессии. – По-вашему, это…
Он не решился произнести вслух жуткое слово «яд».
– Я отправил на анализ кровь, и попросил лабораторию поторопиться, но… Они могут банально не успеть, а некоторые вещества весьма не просто распознать…
– Что же делать?
– Ищите антидот!
У опешившего Антона едва не сорвался глупейший вопрос: "Где?" Сидеть в этом пропитанном болью месте теперь не имело никакого смысла. Поблагодарив врача, Звездочет вышел на улицу, а тот поспешил назад к больным. На парковке парень ласково погладил сиротливо желтевшую во тьме малолитражку.
– Пожалуйста, не скучай! Верну я твою хозяйку! За неё я готов сразиться с самим дьяволом! Кстати…
Присев на корточки, он зашел в Интернет и после нескольких запросов поднялся решительным и злым.
Антон направился к ближайшей станции метро, по радостному, сияющему огнями городу, ставшему для него полем битвы. Прибыв в центр, он на удивление быстро нашёл нужное здание, нахально втиснувшееся между старинными особняками. Охранники за закрытыми прозрачными дверями, казались близнецами, заступивших на вахту проданного института.
– Я Антон Видолга и мне срочно нужна Наталья Буяк! – Нажав кнопку звонка, произнёс Звездочет.
Глава 8
Относительно своих шансов Антон иллюзий не питал. Напавший на него уголовник мог взболтнуть первое попавшееся имя, или спятить от боли. Наталья Буяк не имела никакого отношения к "Величию", так же, как и к отравлению Варвары, и, наконец, она спокойно спала, видя десятый сон.
И Антон совсем не удивился, когда охранники послали его куда подальше, попутно обещав надрать уши. Не успев толком расстроиться, Звездочет повернулся, чтобы уйти и едва не налетел на стоящего за его спиной высокого представительного мужчину.
– Кабинет Натальи Алексеевны в другом нашем офисе, прошу! – Любезно произнёс он, указывая в сторону стоящей поодаль машины.
Антон не мог определить её модель, но грозно ревущий двигатель, черный цвет с пылающими алым огнём «габаритами», отсылали к балладам об адских наездниках. Прежде чем тронуться, водитель нажал кнопку блокирующие дверные замки.
– Меня везут к Буяк, что уже неплохо! – Подумалось Звездочету. – Теперь дело за малым, уговорить дать антидот, и между делом уцелеть…
В пути, воображение рисовало картины одну страшнее другой: тело Варвары накрывают белой простынёй, Буяк посылает его куда подальше, или разводит руками, заявив, что противоядия у нее нет.
Спустившись с моста, автомобиль покинул поток, и, съехав куда-то вниз, замер возле неприметного двухэтажного дома. Входя в него, Антон не увидел ни вывески, ни таблички с названием владельца. В тихих коридорах он представлял будущую собеседницу, и самым жутким портретам оказалось весьма далеко до оригинала. Богатырскому росту и округлым перекатывающимся мышцам Натальи Буяк мог позавидовать боксер тяжеловес. Широкое лицо казалось крупным даже по мужским меркам, но всё это меркло на фоне безжалостного взгляда. Он напомнил Антону глаза океанариумной акулы, в которых, кроме холодного желанья убивать не читалось ничего. Что и говорить, подручных глава корпорации "Величие" выбирать умел. Зато отпали последние сомнения, Варя получила яд по указке Буяк!
Комната, в которую привели Звездочета, тоже наводила на невеселые размышления. Ничего лишнего, ни картин, ни цветов, ни симпатичных безделушек. По отсутствию на столе компьютера и фотографий близких, Антон понял, что это не кабинет Буяк. С её работой, он может оказаться и вовсе никчему. Когда за любезным мужчиной закрылась дверь, душа Звездочета ушла в пятки, но, к счастью, вовремя вспомнилось из фильма Гая Ричи: "Если вы решили танцевать с дьяволом, держитесь, хотя бы, до конца песни".
Буяк кивком указала на стул для посетителей.
– Вы искали со мной встречи, молодой человек?! – Её низкий голос звучал как иерихонская труба.
– В больнице умирает девушка-журналист, врачи подозревают отравление, – Возможно, он напрасно выбрал столь агрессивное начало, но смысл в хождении вокруг да около, отпал, а главное, на него уже не было времени. – Вчера мне брызнул яд в мороженое уличный жонглёр, а двумя днями ранее, пытались избить типы непрезентабельной внешности. Один из них и сказал, что ко мне его подослали вы!
Буяк смотрела на него взглядом Медузы Горгоны, и Звездочету, действительно казалось, что ещё чуть-чуть и он обратиться в камень.
– И ты припёрся, чтобы выдать этот бред?!
– Вовсе нет! Предложить сделку! Дайте девушке антидот, а я помогу вам…
– О, мать сыра земля, возьми меня обратно! С кем только не приходится иметь дело… – Принялась похрустывать пальцами Буяк.
– Вашей корпорацией куплен институт, когда-то возглавляемый академиком Миланевским, а я нашел принадлежащий ему чемодан, который, правда, украли…
– Вот как? Занятно! Ты, что о себе возомнил, хорёк?! Ломился в наш офис среди ночи, обвинил в воровстве и убийстве больших уважаемых людей!
Антону вспомнился институтский карлик.
– И самое смешное, додумался своей безмозглой башкой, что-то там предлагать,
когда к услугам нашей корпорации сильнейшие аналитики, криптографы…
– Лучшими были и подосланные ко мне громилы?! – Спокойно заметил Антон.
Внезапно, в его голове, что вспыхнуло, потом почернело. А когда перед глазами вырос паркет, Звездочет понял, что перегнул палку.
– Это тебе для начала! – Холодно произнесла из-за стола Буяк. – Чтобы не борзел, либераст сранный!
Но когда, превозмогая головокружение и боль в пылающем огнём лице, Антон начал подниматься с пола, свет в комнате потух, а великанша оказалась рядом.
– Как у тебя оказался этот чемодан? – Сверкая глазами как древняя кровожадная богиня, громко рявкнула она.
– Я всё сказал, больше мне нечего добавить!
Он согнулся от сильнейшего удара в печень.
– Спаси девчонку, Буяк! Её смерть тебе ничего не даст! – Сглотнув кровь, прошептал Антон.
– Да, что ты говоришь?! Где взял чемодан?
Его бок вновь взорвался от боли.
– Его украли, когда избили отца… Я больше ничего не скажу, пока Варвара не получит антидот…
– На заметку… Наука на месте не стоит, и разговорить можно любого! Будешь артачиться, тебе сделают укольчик, хотя ты и стоишь куда дешевле ампулы…
– Уж эта-то наука у нас развивалась семимильными шагами…
Он не успел договорить, упав от нового удара.
– Как можно сказать то чего не знаешь?! А после укола я стану овощем и помочь уже ничем не смогу…
– С какого перепоя, ты решил, что нам от тебя будет польза?!
– Потому, что я здесь, а не лежу в морге!
– Это легко исправить! – Красноречиво говорил взгляд Буяк.
– Получив чемодан Миланевского, вы не знаете, что с ним делать, и решили выведать, что известно мне… Иначе, я не хлебал бы вчера вонючую бурду!
– В твоей дурости есть шарм! Но она уже успела мне порядком надоесть! Знал бы ты, вонючий прыщ, кого заносило в нашу тихую обитель?! Политиков, бандитов, а гордо именующих себя бизнесменами, барыг не пересчитать! И, все как один, они молили о пощаде!
Увидев в окне ухмыляющуюся Луну, Антон гордо поднял голову и расправил худые плечи. На почерневшем от крови лице решительной обреченностью вспыхнули яростные глаза. В истории Буяк разбиралась неважно, и знать не знала, что с такими лицами вели огонь по врагу моряки «Адмирала Ушакова» и «Князя Суворова», выруливал на взлётную полосу перед своим последним полётом экипаж Гастелло, поднимался в кабину "Союза-1" Владимир Комаров.
– А, что хуже?! Пусть мучительно, но умереть или долго жить, прогибаясь перед такими как ты?! – С трудом шевеля распухшими губами, прошептал Антон.
Уже занеся руку для удара, Буяк вдруг вспомнила извергаемый заводскими трубами дым, над родным городом и малиновую рожу отчима, который не овладел ею, лишь потому, что всегда был пьян в дрова. Во время их последней встречи он сначала тупо разглядывал осколки своих выбитых зубов, а после, разом протрезвев, ползая по грязному от заводской сажи и крови снегу, слёзно умолял оставить ему жизнь.
Вместо того, чтобы снова ударить Антона, Буяк незаметно подала условный знак, и в дверь вежливо постучали.
– Можно вас на секундочку, Наталия Алексеевна?
Оставшись в одиночестве, Звездочет привалился к стене, широко раскинув ноги. В этот момент решалась судьба Варвары, а заодно и его. Мучаясь от боли, он не понял долго или нет, отсутствовала Буяк.
– Твоей зазнобе ничего не угрожает! – Бросила та прямо с порога. – Чем-то отравилась, стоило из-за этого шум поднимать?! Питаться надо в нормальных местах, и не на бегу!
– Мне надо с ней поговорить! Немедленно!
– Она спит! Спит, понимаешь?! Завтра её можно навестить! Но, что интересно… Прошлой ночью, в твоём районе, полицейские отобрали у бомжей кожаный чемодан. Те даже не успели его вскрыть! Помниться, ты рвался нам помочь?
– Неужели согласилась? – Подумалось Антону. – «Мы спасли девушку, а ты будь любезен за это отработать»! А ведь я даже не назвал ни имени, ни номера больницы!
– Хорошо! – Произнёс вслух Звездочет. – Я в вашем распоряжении, после того, как навещу девушку!
– Добро! Тебя отпросят с работы на три дня!
Остальное он воспринимал какими-то урывками. Тёмная комната с диваном. Кто-то спрашивает, хочет ли он кофе или чай. Этот же кто-то, а может быть другой, обрабатывает его ушибы. Жуткая, не дающая уснуть, боль. Представительный мужчина на фоне розового утреннего окна, трясущий его за плечо.
Вернувшегося из черного забытья Звездочета проводили в маленькую столовую или кафетерий, где он, взяв йогурт, две сосиски и чай с шоколадным батончиком, расположился за столиком на четверых. На непострадавшей стороне лица можно было вполне сносно жевать.
– А вот и наш Ромео! – Внезапно появившаяся Буяк загородила Антону свет.
– Господи, до чего здорова эта бабища! – Подумалось ему.
– Как дохрюкаешь, свои сосиски, тебя отвезут в больницу к твоей мастерице пера и диктофона! – Присаживаясь напротив, продолжала она.
Звездочет предпочел бы такой компании тираннозавра или анаконду. Тем более, Буяк буквально сияла от радости, в чём чувствовался подвох. Но какой?
– Поведай, между делом, как чемоданчик раздобыл?! – Бросила великанша.
Антон рассказал про постоянную Оэлэ и сводящий к нулю силу трения прибор.
– Ты хочешь сказать, что обнаружил чемодан, спрятавшись в будке? – Не поверила ему Буяк.
– Да! Именно, так!
– Ну… – Дама пожала могучими плечами. – Не в твоих интересах водить нас за нос, малыш!
Черный автомобиль ждал Антона с включенным двигателем. Заехав на территорию больницы, он высадил Звездочета прямо у входа в корпус. Высокий мужчина пошел с ним, указывая дорогу. Поднявшись на нужный этаж, они направились к палате, где лежала Варвара и в коридоре натолкнулись на беседующего с посетителем врача.
– Самое главное – вовремя к нам обратилась, а после того, как определили причину отравления… – Энергично жестикулируя, вещал эскулап. – У нас всё под контролем, ни малейшей причины для беспокойства!
Говорил он весьма складно, да и выглядел представительно. Высокого роста, с окладистой бородой, в отутюженной бирюзовой шапочке и такого же цвета брюках и куртке с короткими рукавами. Его словам внимал озабоченно кивающий молодой человек надменно холёный вид, которого говорил о не последнем положении в преуспевающей компании. Появление в больнице вне времени посещений лишний раз подтверждало его статус. От вида этой пары сердце Антона печально ёкнуло, а обнаружив, что разговор происходит возле нужной ему двери, парень сник. Давая ему дорогу, врач с профессиональным интересом посмотрел на синяки, а молодой человек одарил снисходительно-высокомерным взглядом.
Варвара лежала в двухместной палате, вторая койка которой оказалось пустой. Наверное, этому чуду способствовала страховка, или деньги молодого человека по ту сторону двери. Лицо журналистки казалось немногим румяней простыни, под глазами чернели декадансные круги, зато раны на губах успели затянуться. От стоящей возле изголовья капельницы к лежащей поверх одеяла руке тянулась трубка.
– Хай! – Девушка приветствовала Звездочёта, едва заметной улыбкой.
– Как себя чувствуешь?
– Не айс, конечно, но со вчерашним не сравнить!
– Что врачи говорят?
– Выкарабкаюсь! Вот, капельницу поставили…
– А кто это у нас? – Подал голос молодой человек.
– Антон! – Вздохнула Варвара. – Я пишу статью…
– О боксерах комариного веса! – Нарочито громко рассмеялся её приятель.
– Рад, что ты идёшь на поправку! Бывай! – Выходя из палаты, помахал Варваре Звездочет.
– Что ты расстроился, раз ваши отношения всегда были деловыми?! – Рассуждал он, возвращаясь к лифтам. – Стоит ли удивляться, что у симпатичной, интересной девушки есть парень? До которого тебе как до Луны! Сам виноват, в следующий раз будешь меньше предаваться фантазиям! Если у неё кто-то и был, не бросать же человека ночью в таком состоянии! Бородатый балабол присвоит лавры спасителя себе, а о враче-ботанике никто и не вспомнит!
Буяк встретила Антона ехидной усмешкой, говорящей: «Ну и дурак, же ты парень!» Казалось, она наслаждалась всем, приносящем боль другим.
На столе в огромной комнате, заботливые руки разложили книги «Одиссею капитана Блада», «На краю Ойкумены. Звездные корабли» из «Библиотеки приключений» и "Знакомьтесь, автомобиль", конькобежные коньки, фотоаппарат «ФЭД», фотографию печального военного, повесившего генеральский китель на спинку стула. "Глубокоуважаемому другу и соратнику! В память о наших свершениях и студенческих годах. Мясищев" – гласила размашистая подпись. На конце стола серьезные молодые ребята изучали какие-то синие круги, а в углу комнаты перебирал пачку фотографий тип с подвижными слюнявыми губами. Всё говорило о том, что чемодан Миланевского изучался давно, и его не отбирали этой ночью у бомжей.
– Это всё, что было? – Спросил Антон.
– Нет! – Буяк показала ему ключ. – Лежал в кармашке!
– Знай, ты, Карабас-Барабас, что он открывает, я с Варей давно бы переселился в мир иной! – Подумал и загрустил Звездочет. – Мой расчет оказался верен, это радует!
– Наталья! – Направился к Буяк один из ребят.
Будучи немногим старше Антона, но успел обзавестись брюшком и отёчным лицом.
– Мы изучили пластинки! Сначала думали, они из "Кругозора"! Во времена Миланевского выходил такой журнальчик. Ан, нет! Ладно бы джаз, а то "The Who" с "Led Zeppelin" попадаются! Наверняка, они сделаны на институтском оборудовании!
– Наталия, а не Наталья! И Алексеевна для тебя! – Поправила его Буяк.
– А могла и врезать! – Ухмыльнулся про себя Антон.
– И, что с того? – Громовым голосом продолжала великанша.
– Академик занимался аудио пиратством…
– Мать сыра земля, возьми меня обратно! Ты стряпаешь уголовное дело, или ищешь шифр, идиот?!
Оплошавший работник побитым псом засеменил к своей команде, а расправившая богатырские плечи Наталия зашагала в угол исследователя фотографий.
– Откуда только взялся этот омерзительный хмырь?! – Подумалось Звездочёту.
– Уверен, разгадка здесь! – Встретил их тот блёклым, лишенным эмоций голосом. – Если сделать гипотетическое допущение, что я не выслежу закономерность, доверимся экспертной системе…
– Как долго это займёт?– Перебила Буяк.
– Неделю, по меньшей мере…
Недовольно покачав головой, великанша зашагала к выходу.
– Дерзай! – Не оборачиваясь, бросила она Антону.
– Позвольте взглянуть! – Обратился тот к хмырю.
Он протянул фотографии, одарив Звездочета взглядом взбесившегося паука. Черно-белые снимки запечатлели звёзды, галактики и звездные скопления, а в правом верхнем углу каждого белели непонятно, что обозначающие цифры. Возможно, отвратительный тип был на верном пути. Возвращая фотографии, Антон заметил брошенный на подоконник пустой конверт фотобумаги "Унибром".
– Что-то нашли, юноша? – Бесцветный голос хмыря окрасили издевательские нотки.
– Нет! – Невозмутимо ответил Звездочет.
Сев за стол, он никак не мог сосредоточиться. Побои вместо сна, и встреча в больничном коридоре не прошли даром. А, в душу холодной змеей вползло сомнение, прав ли он был, предложив помощь корпорации "Величие"?
Команда, уличившая в Миланевского пиратстве, создавала невыносимый шум, хмырь бесил уже своим присутствием. Оправдывая себя тем, что он не робот, Антон взял со стола "Одиссею капитана Блада". Со стороны могло показаться, что он пристально изучает книгу, а на деле любовался прекрасными иллюстрациями. Дамы в платьях семнадцатого века, свирепые пираты, ведущие огонь из пушек парусные корабли унесли его далеко-далеко, к пальмам и ласковому теплому морю…
– Прослушать пластинки на разных скоростях! – Прокричал пузатый паренек голосом общепитовского кассира.
– Лучше задом на перёд! – Разозлился Антон.
Высматривая на вещах постоянную Оэлэ, он ещё раз обошёл стол, хотя, после утреннего разговора с Буяк это потеряло всякий смысл. Постоял возле коньков, поглаживая их черную кожу. Что-то подсказывало, ответ прячется совсем рядом, но где?
От команды изучателей пластинок потянуло ароматным кофе. Только сейчас Антон заметил, до краев заполненные пластмассовыми стаканами мусорные корзины. Спросив, где находится кофейный аппарат, Звездочет вышел в коридор. К счастью, тот не разводил не понятного происхождения порошки, а сам молол и варил кофе. Горький аромат прогнал усталость, а сахар придал сил.
– Зачем? Ну, зачем Академику понадобилось прятать свои вещи?! – Привалившись к стене, размышлял Антон. – Не хотел, чтобы они достались Белоконю?! Но, что ценного в коньках?! Довелось ли Академику хотя бы раз прокатиться на них? А, пластинки?! Даже если их делали на институтском оборудовании?! Это сейчас можно скачать понравившуюся песню из Интернета, а тогда…
Но Маргарита Терёхина утверждала, что Миланевский без остатка отдавался Великой цели, было ли ему дело до музыки…
– Ладно! Отмотаем назад! – Потирая лоб, прошептал Антон. – Я нашел чемодан возле «Рымкевич-Плаза», а рядом с ним лежал спасительный прибор. Академик знал, что встретившись с Варварой, я попаду в беду? После снимков будущих пусков ракет и гибнущей «Колумбии» это уже не кажется таким невероятным! Неужели, личные вещи Миланевского предназначались ему?!
Парню стало не по себе.
– Помогая Буяк, не совершаю ли я предательства?! – Вздохнул он. – И, почему я не заглянуть в чемодан, хотя было столько возможностей…
Случайно коснувшись разбитого лица, Звездочет вскрикнул от боли.
– А есть другие варианты? Возможности «Величия» в сравнение с моими не идут. Рано или поздно меня бы прихлопнули как мошку или комара! А, сейчас, когда они торопятся, у меня есть хоть какая-то информация и возможность торга! Чемодан же, наверняка, проверили на предмет вскрытия, иначе разговор с Буяк оказался куда менее дружелюбным…
Антон потёр ушибленный бок.
– Почему вы спрятали личные вещи, Александр Андреевич?! – Вздохнул он, отправляя кофейный стаканчик в мусорное ведро. – Кроме загадочного ключа, среди них нет ничего особенного. Даже фотографии звёзд могут оказаться обычными рабочими материалами… Но будучи гением, вы не стали бы шифровать сообщение на пластинках, фотографиях, книжных страницах…Вы, подкинули бы запутанные головоломки врагам, оставив ответ…
Звездочет ураганом ворвался в комнату.
– Если хочешь кофе, у нас есть бесплатный ключ! – Бросил ему один из пареньков.
– Огромное спасибо за своевременную инфу! – Лихорадочно соображая, что могло ускользнуть от «лучших аналитиков», ответил Антон.
Сначала его взгляд упал на отброшенную в сторону коричневую картонную коробку, в которой хранились пластинки. Но на ней не оказалось ни надписей, ни ярлыков. Направившись к продолжавшему пересматривать фотографии хмырю, Антон к его немалому неудовольствию поднял с подоконника конверт от фотобумаги.
«Григорьев» – Гласила дважды подчеркнутая надпись на его обратной стороне. Судя по выцветшим чернилам, её нанесли давно, но этот человек мог оказаться начальником проявочной лаборатории, автослесарем или стоматологом, да мало ли еще кем, и не иметь никакого отношения к Миланевскому и его институту.
– Что еще они упустили? – Лихорадочно размышлял Антон. – Господи! Ну, конечно…
Всего в нескольких шагах, к стене сиротливо прижался чемодан. Встав на колено, Звездочет щелкнул его замками.
– Там ничего нет, под рентгеном проверяли! – Снисходительно бросил один из пареньков.
– Кто бы сомневался… – Прошептал Антон.
Совсем не разбираясь в старых чемоданах, он понял, что имеет дело с роскошной вещью. Темно-желтая, сохранившая упругость кожа, приятная на ощупь ткань обивки, аккуратно простроченные швы. И никакого послания от академика. А в комнате появилась разговаривающая по мобильному телефону Буяк.
– Слышать не хочу про это чмо! Мне плевать, что он мне хотел сообщить! Пока выездной, пусть валит на все четыре стороны!
– Что же здесь осталось? – Призадумался Антон.
Он заметил белую тряпичную бирку. «2-о Интернационала» – Прочел он, отогнув её пальцем. Остальной текст исчез.
– Что гласила пропавшая надпись? Завод? Артель? Да, никакому кустарю не под силу сделать такой великолепный чемодан!
Встав с пола, он направился к Буяк.
– Нужна карта Москвы. Только старая, с прежними названиями улиц…
– Будет! – Флегматично бросила та и продолжила беседовать с пузатым пареньком.
Антон с тоской посмотрел на аккуратно разложенные вещи.
– Кажется, я начал понимать, Александр Андреевич! – Мысленно обратился он к Академику. – Вы хотели фотографировать, слушать музыку, кататься на коньках, но все ваши мысли захватило куда более важное дело… Наверное, вы хотели отдохнуть после космического эксперимента, который не удался… Чтож! Надеюсь, вы знали, что делали!
Старую карту Москвы Звездочету принесли, неожиданно быстро, и сохранилась она вполне сносно. Улицы Григорьева на ней не оказалось, зато "2-о Интернационала" нашлась сразу. Отметив её карандашным овалом, Антон призадумался и обвел ту, на которой нашёл чемодан. Обе улицы оказались на одинаковом расстоянии от Кремля, и что-то ещё показалось Звездочету подозрительным.
– Господи! Ну, конечно! – Громко воскликнул он, ставя крестик на месте проданного института.
От представшей его взгляду картины, сердце едва не выпрыгнуло из груди. Если принять институт Миланевского за Землю, а центр города за Луну, то улицы находились в «троянских» точках, обнаруженных математиков Лагранжем. Случайность исключалось, ещё бы узнать кто этот загадочный Григорьев?
– Как успехи?! – С ехидцей в голосе поинтересовалась нависшая над Антоном Буяк.
– Я знаю улицу, но дальше…
– Святые угодники! Какого лешего ты молчишь?! Поехали!
* * *
Фасадами старинных домов, бывшая улица "2-о Интернационала" напоминала ту, где стояла «Рымкевич-Плаза», но казалась сварливой и чопорной. Пока черный автомобиль медленно полз по узкой дороге, Звездочет сокрушался, что никогда не погуляет здесь с Варварой, а бритоголовый крепыш на переднем сиденье высматривал на стенах символ постоянной Оэлэ.
– Ничего нет! – Сообщил он.
– Останавливай! Выходим! – Скомандовала сидевшая рядом с Антоном Буяк.
Покидая уютные кожаные кресла, пассажиры двух внедорожников старались избегать её ледяного взгляда.
– Разобьёмся на группы! Все здесь прочешем… – Не унывала Наталия.
– Какого черта сюда притащились?! На фотографии нельзя было взглянуть?! – Проходя мимо Антона, шепнул кому-то пузатый паренек.
– Ну, конечно, фотографии! Спасибо! – Оживился Звездочет.
Выдающийся криптограф-аналитик, так и застыл с отвисшей челюстью, не понимая, чем помог конкуренту, а тот уже входил со смартфона в Интернет. Через десять минут просмотра снимков старой Москвы, он облегченно вздохнул, а после форума с их обсуждением, глаза Антона загорелись.
– Идите за мной! – Громко крикнул он.
В его голосе оказалось столько уверенности и силы, что Наталия Буяк молча направилась за ним, а следом потянулись и её люди. Редкие пешеходы предпочитали перейти на противоположную сторону улицы, лишь бы держаться подальше от странной процессии. Метров через двести Антон остановился возле въезда в подземный гараж.
– Здесь мы уже были! На кой ляд снова сюда привел?!– Поднимая взгляд к темным пыльным окнам нависшего над ними здания, проворчала Буяк.
– Доходный дом Григорьева – памятник архитектуры! – Четким голосом отвечал Антон. – В 2006 году перешел в собственность одной коммерческой структуры, на условиях последующей реставрации. Вместо этого снесен. На его месте отстроен этот офисный центр!
– И что мы теперь найдем? – Подал кто-то робкий голос.
– Вперед! – Заворачивая во двор, прорычала великанша.
Обогнав её, бритоголовый крепыш вырвался вперед, и едва достигнув угла дома, застыл с вытянутой вперёд рукой. Посмотрев, куда указывал подчиненный, замерла и Буяк. Встав рядом, Антон увидел посреди двора высокий гараж, в котором мог поместиться слон. А чем еще могла оказаться сложенная из крупных кирпичей глухая постройка? Покрытая психоделическими графити кладка местами разрушилась, но второй её ряд не позволял увидеть, внутренности. Символа постоянной Оэлэ на гараже не наблюдалось, но обнадеживал скрепляющий металлические ворота старый навесной замок.
– Пробей базу «Россреестра» на предмет хозяина! – Обратилась к кому-то Буяк. – Нам лишние проблемы ни к чему!
В ожидании ответа, команда разбрелась по сонному дворику. Даже появление стольких незваных гостей не смогло нарушить его покой. Если Миланевскийи хотел, что-то припрятать, то о лучшем месте нельзя было и мечтать.
– Строение во дворе нигде не значится! Его будто нет! А владелец офисного центра погиб встречая прошлый Новый год! Тяжбе между наследниками не видно конца!
Услышав про смерть хозяина, великанша расплылась в жизнерадостной улыбке. Чья-то услужливая рука прыснула "WD-40" во все отверстия замка. Ключ легко провернулся, и замок остался в руках Буяк. Ворота претворились со зловещим скрипом. Поначалу, никто не решался заглядывать в таинственный гараж, но вот, набравшийся смелости пузатый паренёк взялся за одну ставню, а бритоголовый крепыш за другую… На солнце блеснули две круглые фары, свет отразился от лобового стекла, из тьмы показались колеса, окрашенная в зеленый цвет решетка радиатора… В гараже стоял армейский грузовик!
– Нашли техничку?! – Позади опирался на палочку гулявший с дворнягой старичок.
– Что?!
– Я когда служил, у нас их в части было столько…
Действительно, находка оказалась кунгом, а не простым грузовиком.
– Пошли за собаками, чтобы проверить на взрывчатку! Узнай, на кого зарегистрирован номер!– Раздавала команды по мобильному телефону Буяк.– Что значит, неделю займёт?! Немедленно!
Антона с восхищением и трепетом взирал на свою находку. Она казалась такой внушительной и грозной. Широкий кузов, почти не оставив зазора со стенами, значительно снизил возможности изучения машины.
– Войсковая автомобильная ремонтная мастерская… – Продолжать бубнить старичок, а его пёс с интересом рассматривал суетящихся вокруг людей.
– Всем заткнуться! – Пронесся по двору громовой голос Буяк.
– Повтори! – Произнесла она в трубку.
Отбив звонок, великанша, словно молясь, подняла глаза к небу.
– Номер принадлежал институту! Выгоняйте…
– Оба бака залиты по горловину! – Доложился кто-то. – Но без нового аккумулятора, не завести…
– Эх, молодежь! – Злорадно воскликнул старичок. – Совсем обленились со своими иномарками! В мои годы машины заводили рукояткой! Ты, бугай, будешь крутить, а ты, полезай в кабину!
Молчаливым кивком Буяк подтвердила команды пенсионера, и в гараже закипела работа. Как водится, из распахнутых ворот доносились то матерные крики, то металлический грохот. Наконец, выплюнув облако сизого дыма, и оглашая окрестности ревом, многократно умножаемым стенами гаража, двигатель завелся. Человек из команды Буяк принялся руководить выездом автомастерской. Наверняка, он хорошо знал своё дело, раз машина, не задев стен, покинула своё многолетнее убежище. Проявив неожиданную для своих размеров прыть, пузатый паренёк запрыгнул на откидную ступеньку, и слегка приоткрыв дверь, заглянул внутрь кунга. Обернувшись к начальнице, он удовлетворенно кивнул головой.
– Я сделал, что обещал…– Обратился Антон к Буяк.
– Постойте! С вами желают поговорить! – Вежливо ответила великанша.
– Обратиться ко мне на "Вы"? Это, что-то новенькое! – Удивился Звездочет.
Его проводили на улицу, успевшую преобразиться до неузнаваемости, за короткое время. Караван роскошных иномарок вытянулся почти во всю её длину, новогодними ёлками сверкали маяки машин ДПС, и крепкие молодцы крутили бритыми головами, не иначе, высматривая снайперов на крышах.
Антона вели к сияющему лаком «Ролс-Ройсу», и тот невольно представлял роскошное, ультрасовременное убранство его салона. Но когда распахнулась дверь, оказалось, что внутренность лимузина чернее безлунной ночи. Глаза Антона привыкали к темноте под громкие, надрывистые звуки балалайки. Первой он разглядел икону, из-за горевшей возле нее электрической лампочки, потом сервированный столик, остроносый узорчатый сапог, и самого владельца лимузина. Если бы не щуплая фигура, да жиденькие, бегающие глаза, старинным кафтаном, острой бородкой и насупленными бровями он мог сойти за Ивана Грозного.
– Интерес к истории семьи похвален! – Начал он резким, неприятным голосом.
Салон лимузина оказался расписанным под Палех. Так же оформили тарелку с нарезанной осетриной и миску заполненной с горкой черною икрою.
– Не скромничай! – Оставив патриотизм, таинственный собеседник, плеснул себе виски из таинственно сияющей бутылки.– Твой дед был героем, к тому же, несправедливо забытым! Следует исправить эту досадную ошибку!
Он отправил в рот ложку черной икры.
– Думаю, через месяц, другой обстоятельства того полёта рассекретят. Издадим книгу, снимем фильм?
Антон растерялся от щедрости внезапного предложения.
– Сегодня ты оказал мне очень большую услугу…
– Я только хотел спасти девушку…
– Не перебивай! – Ценитель русской старины сорвался на фальцет. – На случай, если ты не читаешь журналов и не смотришь новостей, говорю, что я предприниматель Боярко! И знаю, что такое благодарность! Приходи по осени – вместе подумаем, как увековечить заслуги твоего предка! А, может, ты хочешь начать свой бизнес, и тебе нужны деньги на, как сейчас модно говорить, “startup”?! Подумай…
От игры балалаек у Антона помутнело в голове.
– Но заруби на своём длинном носу, – продолжил глава «Величия», – моя щедрость не подразумевает снисхождения! Продолжишь втихаря копать про Миланевского или своего деда – берегись!
Автомастерская всё ещё гудела на прежнем месте, дымя намного меньше. Тихая улица продолжала бурлить и клокотать, а главный виновник этой суматохи устало брел к ближайшей станции метро с покрытым синяками лицом.
Глава 9
Вернувшись домой, Антон первым делом стянул рубашку и намазал ушибы, купленным по дороге, золотистым гелем. Потом, добрёл до кухни, где нажал кнопку на электрическом чайнике. У него есть целых два свободных дня. Можно прогуляться в Сокольниках, посидеть на склоне Сходненской чаши, или
поболтаться возле красочных витрин торгового центра, а после сходить в кино, пожевать бургеры, пиццу или обсыпанное карамелью мороженное. От голода у Звездочета заурчал живот, но прежде чем поджарить яичницу, он решил отправить рубашку в стиральную машину. Хотелось поскорее забыть о всём связанном с Буяк. Но когда он поднял её с тахты, в кармане что-то хрустнуло. Антон так волновался за Варвару, а после увлекся загадкой Академика, что совершенно позабыл о принадлежащей тому бумаге.
Побуревший от времени, вчетверо сложенный листок угрожал разломиться на сгибах. И представлял он не письмо, а скорее листовку. Отпечатанный резким, агрессивным шрифтом, но успевший поблёкнуть текст, гласил: «Сбросив вериги и путы прошлого, мы осознаем, что перед нами горизонты, а не границы! Человек познает атомное ядро, вот-вот раскроет тайну бессмертия и шагнёт на другие планеты, а теперь нам готово покориться самое незыблемое! Дряхлым королям оказалось не под силу увидеть гения, создавшего смелую теорию! Вооружившись ею, мы подчиним себе время! Неиспугавшийся лютых холодов, услышит на лекции в клубе «Красных автомобилистов» манифест путешественников во времени!»
Воображение живо нарисовало голодного, продрогшего мальчишку бредущего по темной, заснеженной улице в холодный клуб. Всю жизнь, Александр Андреевич, вами двигало изучение Времени! Впрочем, какое это уже имеет значение?! Ведь, Звездочет обещал прекратить свои поиски!
Загрузив стиральную машину, Антон вернулся на кухню. Разбив в сковородку два яйца, он сел ждать. На плите радостно зашкворчало, когда, тихо, бочком, словно стесняясь синяков, зашел отец.
– Ты как, сынок?
– Бывало лучше…
– Тебя тоже избили?
– Пустяки! Всё под контролем…
– Я очень виноват перед тобой… Сильно виноват…
– О чём ты?
– Давным-давно, когда я работал на космос, меня послали в Жуковский. В огромном зале, где проходило совещание, я увидел громадную модель самолёта, который поначалу, принял за французский "Мираж", из-за треугольного крыла и отсутствия стабилизаторов. Но на нём были наши звёзды, широкий, массивный фюзеляж с кабиной на двух пилотов никак не мог принадлежать истребителю, а ещё ракетное сопло…И я понял, что вижу модель космического корабля…
Внимательно слушая, Антон снял с плиты яичницу.
– Заметив мой интерес, один из местных ухмыльнулся, мол, не можете довести до ума "Буран", а наше детище слетало в космос. Я, болван пропустил тогда мимо ушей названый им год! Точнее, не хватило ума сопоставить его с гибелью деда! Я прозрел только после твоего рассказа про «Зонд-9», и…
– Обратился в редакцию!
– Да! Что в этом такого?! Пусть выясняют журналисты! В конце концов, им платят за пронырливость и риск!
Отец не заметил печального вздоха сына.
– Это ещё не все… – Замялся он. – Коллекция наших моделей началась не с деда…
На столе перед Антоном остывала яичница.
– А от академика Миланевского… Я запомнил его, а не своего отца! Правда, странно? Но я был мал, а он казался черной горой, из-за пальто или плаща. И как я только не испугался его гладкой лысой головы и вскинутых бровей?! Присев на корточки, Академик подарил модель…
– Мясищевского «Бизона»?! – Чуть не подскочил на стуле Антон.
– Да! Но как ты догадался?!
– В нашей коллекции нет других машин этого конструктора…
– Неужели и подписанная фотография не зря попала в чемодан? – Призадумался Звездочет, и, совладав с эмоциями, принялся за еду.
– Потом, спустя много лет, я узнал, что в тот день Миланевского не стало…
Антон ел, удивляясь своему самообладанию.
– Я просто подумал… – Продолжал отец. – Все могло сложиться иначе, расскажи я тебе всё, что знал…
– Не бери в голову! Что теперь про это говорить?! – Ответил Антон.
Сложив в мойку грязную посуду, он направился в комнату. Аккуратно подняв модель с полки, парень перенес её на стол. Звездочет всегда относился по-особенному к громадному стратегическому бомбардировщику с парой реактивных двигателей по каждому борту, и «велосипедным» шасси.
– Вот, куда вы поехали в свой последний день Александр Андреевич! – Прошептал Антон, рассматривая модель. – Не думаю, что вы хотели всего лишь подарить самолётик…
Качество исполнения заслуживало высшей похвалы. Фигурки летчиков замерли на своих местах, на шасси различалось клеймо ярославского шинного завода, а между створок бомболюка виднелась узенькая щель.
– Остаётся только это… – Произнёс Звездочет, просовывая в неё своё самое узкое лезвие. Створки распахнулись, как по команде «Сброс», и на стол выкатились четыре, завернутых в черную бумагу, бочонка.
– Обалдеть! Это сняли миниатюрным фотоаппаратом, как в шпионском фильме! – Заметив блеснувшую под оберткой фотоплёнку, ухмыльнулся Антон.
Растянув её перед окном, он увидел стройные прямоугольники, очень похожие на печатный текст. Подробнее без лупы было не разобрать. Услышав в коридоре шаркающие шаги, Звездочет поспешил смахнуть находки в стол.
– Ты на меня не сердишься? – Жалостливо спросил с порога отец.
– О чём ты?! Конечно, нет!
– Ты не ночевал дома, а мама сильно беспокоилась.... – Казалось, Видолга-старший ищет повод для продолжения разговора.
– Надеюсь, она не забыла сколько мне лет?! – Начал выходить из себя Антон.
– Её можно понять! А в свете последних событий…
– И ты постарайся войти в положение человека которому надо отдохнуть!
Отец вернулся в свою комнату, а Антон, пытаясь вернуть модель на место, заметил в раскрытом бомболюке бумажный листок.
– Опять! – Извлекая его, подумал парень.
Чья-то рука вывела фиолетовыми чернилами адрес, и больше ничего, ни имени, ни фамилии. Какое уже это имело значение?! Он же обещал оставить это дело. Створки бомболюка навсегда затворились с громким щелчком.
Антон присел на стул. Поведай отец раньше, о подарке Миланевского, все сложилось бы иначе. Звездочет не познакомился бы с Варварой, а Боярко не получил бы таинственный автомобиль. Да, что теперь про это говорить?! Обещания надо держать, кто спорит?! И стоит ли даже пытаться обмануть типа держащего в штате убийц?! А, как же академик Миланевский?! Чувствовал ли он приближение кончины? Неужели у него не оказалось более важных дел, чем дарить модель самолёта сыну своего заместителя на другом конце города? Уж не послание ли, этот клочок бумаги?! Даже больше – последняя воля…
Самое разумное, это подождать. Ушибы пройдут, Боярко погрузится в содержимое кунга, глядишь, и у Буяк появятся более важные дела… Но, что то подсказывало – медлить нельзя! Да и кому, кроме него известно о содержимом бомболюка модели самолёта?!
Хлопнув по коленям, Антон вскочил. Он поел и, даже, немного отдохнул. Боль притупилась, а синяки, поблёкли, не иначе успел подействовать лечебный гель. Звездочет одел свежую рубашку и, не предупреждая отца, покинул дом.
Клочок бумаги привёл его к многоэтажке возле метро «ВДНХ». В поисках нужного подъезда Антон с восхищением взирал на чистый, песочного цвета фасад и ухоженные газоны под окнами. Поборов волнение, он набрал на домофоне номер квартиры.
– Да! – Послышался сквозь электрический треск приятный женский голос.
Звездочет растерялся. Он даже не подумал, что говорить.
– Я – Видолга… Антон Викторович… – Наконец, нашёлся он.
– Простите?!
– Видолга…
– Я вас не знаю! А, что хотите?
– Прошу прощения… – Вздохнул Антон.
Чего и следовало ожидать! Но уж больно не хотелось покидать этот район. Куда пойти? Полюбоваться помпезными павильонами "ВДНХ", а после полакомиться пончиками в знаменитом кафе? Или просто, побродить по окрестным улицам, носящих имена Королёва, Цандера, Кондратюка?! А пока, погруженный в раздумья Антон, как завороженный, наблюдал за рывком к небесам монумента покорителям космоса.
– Антон Викторович, это вы? – Внезапно окликнули его. – Только, что по домофону звонили?
Рядом стояла запыхавшаяся женщина с приятным, встревоженным лицом. Чувствовалось, она боялась опоздать.
– Я… – Чуть слышно произнёс Антон.
– Тогда, идёмте! Вас ждут!
Чистый и просторный подъезд оказался под стать дому. Он не отличался роскошью и шиком, но люди здесь жили, явно, непростые.
Квартира на последнем этаже, словно замерла между эпохами. Растерявшие за годы роскошную полировку шкафы, под завязку заполнили книги в матерчатых переплётах, среди которых нет-нет, да мелькала обложка современного научно-популярного журнала. На часах-ходиках в такт покачиваниям маятника лукаво водил глазами рыжий кот. Посреди коридора Антона ждал невысокий сухой старик в очках с двойными линзами.
– Как похож! – Его вежливый голос звучал с хрипотцой, как у заядлых курильщиков. – Я – Юрий Петрович Матвеев! Идёмте!
В его комнате Звездочет сразу заметил за стеклянными створками шкафа групповую черно-белую фотографию. Молодые мужчины смеялись возле едва одевшихся в листву деревьев. Вдали виднелся серый фасад здания, уж не того ли самого института?
– Узнали?! – Спросил с улыбкой Юрий Петрович.
– Конечно! Вот мой дед!
– А рядом, я! – Указал на молодого паренька, спрятавшего руки в карманах плаща, Матвеев.
Щелкнув ключом, он достал из секретера фотоальбом и раскрыл на снимках запечатлевших прогулку в парке большой компании. Карусели, мороженное, кусочки хлеба, брошенные плавающим в пруду уткам… Фотограф так и норовил поставить в центр кадра женщину в заграничном костюме. Шляпка и нелепые, но, должно быть, очень модные очки не позволяли определить её возраст. Юрий Петрович указал на миленькую брюнетку с лукавым взглядом и пикантной ямочкой на подбородке. Её темное платье хоть и выглядело простовато, но успешно подчеркивало тонкую талию и стройные ноги.
– Ваша бабушка…
– Её не стало четыре года назад…
Листая альбом, и всматриваясь в не успевшие пожелтеть фото, Антон спрашивал и спрашивал себя, чему радовались эти люди, над какими шутками смеялись? Как им удалось собраться такой гурьбой? И почему они, будучи ровесниками Антона, выглядели взрослей?
Приветливая женщина принесла кофе, наполнивший комнату ароматом далёкого Востока.
– Почему я не вижу академика Миланевского?
– Он не любил фотографироваться! Здесь его сняли украдкой…
Матвеев перелистнул несколько страниц и показал снимок, где старший Видолга, что-то объяснял возле висевших на гвоздике плакатов, а Миланевский склонился к испытательному стенду, и его крепкий мясистый затылок возвышался над широкой спиной.
– Это же вы! – Заметив, как молодой Юрий Петрович подстраивает заинтересовавший академика прибор, воскликнул Антон.
– Верно! Признаться, я и забыл, что запечатлён на этой фотографии! – Улыбнулся тот и, перевернув страницу тихо пояснил.– С предстартового митинга…
Двое космонавтов в лихо заломленных пилотках улыбались на фоне могучей ракеты. Узнав в одном из них деда, Антон почувствовал, что ещё немного и сердце выскочит из груди. Другой член экипажа, невысокий и подтянутый, с открытым лицом, сдержанно махал рукой. Как эта сцена напоминала кадры ухода в роковой полёт экипажа "Союза-11".
– Это Егорушкин, командир корабля?
– Да, но с ним я ни разу не встречался!
– А, что за сумки перекинуты у них через плечо?
– Противогазы! Без них возле «Протона» находиться нельзя!
– "Протона"?! – Переспросил Звездочет. – Так вот кто выводил "Радугу"?
– Вижу, вы неплохо осведомлены, – утвердительно кивнул Матвеев. – Всё так! Космоплан установили сверху ракеты!
– Почему не "Союз"?
– Он создавался для другой задачи, да и необходимую для эксперимента аппаратуру в него не втиснуть. Больше чем уверен, что Миланевский планировал продолжать полёты. Так зачем сжигать уникальную и дорогую технику?! Мясищев, занимавшийся космическими кораблями многоразового использования с конца пятидесятых, имел почти готовый корабль, а Челомей, ракету способную его поднять и отправить к Луне!
– Там должен был пройти эксперимент с путешествием во времени? – Антон протянул Юрию Петровичу листовку. – Академик Миланевский не расставался с этой бумагой! Гений упомянутый в ней, математик Оэлэ?
– Так вот как всё начиналось… – Вздохнул тот. – Придуманные в шестнадцатом веке комплексные числа, долго считались бесполезными и уродливыми! Действительно, что может быть нелепей квадратного корня из минус единицы?! А теории радиотехнических цепей без них никак! Вот и нестабильные пласты Оэлэ… Кстати, это современное название ввел в тридцатых годах прошлого века ленинградский ученный Лесик… Лектор из клуба «Красных автомобилистов» связал теорию со Временем, которое она описывает предельно точно! Обидно, что нам ничего не известно об этом человеке… Кем он был, откуда взялся, и как сложилась его судьба? А главное, каким непостижимым образом совершил своё открытие?! Увы! Не всё можно объяснить «на пальцах», и чтобы посвятить вас в теорию Оэлэ не хватит ни часа, ни, даже, двух…
– Почему эксперимент проводился в космосе?
– Перемещение во времени зависит от окружения, точнее взаимодействия с другими объектами. Взгляните в окно! Видите машину на площадке?! Представьте, что мы отправляем её в прошлое! Она стоит на асфальте, закрывает канализационный люк, видна из школы и окрестных домов, дерево отбрасывает на неё тень…
– Отчего не перенести эксперимент в пустыню?
– И будем иметь дело с бессчётным количеством песчинок?! Да у нас и здесь может получиться! Только для отправки машины на секунду назад, потребуется энергия половины земных электростанций!
– Так вот для чего Миланевский конструировал подводную лодку и самолёт…
– Верно! Первый вариант отвергли ещё на стадии эскизного проектирования, толща воды оказалась куда хуже пустынного песка. Эксперимент в стратосфере выглядел более заманчиво, но когда мы посчитали вес оборудования… В то время ни один самолёт не смог бы его поднять!
– И тут на старте взрывается "Н-1"…
– Полёт в космос, хоть "влетал в копеечку" и представлял колоссальный риск, зато создавал идеальные условия! Эксперимент планировали провести в точке Лагранжа, где сила гравитации Луны равняется Земной. На трассе Луны он не состоялся по причине пожара на борту, зато на обратном, всё началось гладко…
– Так, что же случилось с дедом?
– По показаниям телеметрии им удалось отправиться в прошлое, а дальше… – Юрий Петрович развёл руками, – мы не знаем. Специфика перемещения во времени в том, что испытуемый должен вернуться назад сам. По этой причине, в прошлое не отправить шимпанзе, собаку, или тритона… Не думайте, что Миланевский сложил руки… У него были предложения по спасению «Радуги», но… Как бывает, на волне неудачи воспряли недруги… Какие только средства они не пустили в ход! Урезали финансирование, настрочили разгромных статей, даже написали письмо "куда надо"!
– Так донос в "КГБ" не выдумка?!
– Увы, нет! И все в институте знали, чьих это рук дело! Прикиньте сами! Заместитель директора сгинул в космических далях, на руководителя института "повесили всех собак", остаётся…
– Белоконь! – Подхватил Антон.
– Вся эта нервотрёпка вместе с нечеловеческим напряжением стоили Александру Андреевичу жизни! Но кое-что сделать он все же успел… По результатам эксперимента, точнее, крохам, полученным по телеметрии, Миланевский написал работу… Но в день своей смерти зачем-то её сжёг! Перерыв вверх ногами институт, комитетчики нашли ещё теплую печь, с горкой золы…
Не говоря ни слова, Антон выложил перед Юрием Петровичем хранившиеся в бомболюке плёнки. Тот принялся протирать дрожащими руками очки.
– Надеюсь, вы сняли с них копии? – Взволнованно произнёс Матвеев.
– Нет! Я торопился к вам…
– Несколько опрометчиво… Но… Рассказывайте! Я слушаю!
Антон поведал о своих похождениях, начавшихся после разговора со старичком-курьером. Матвеев слушал его не перебивая, и только покусывание фаланги пальца выдавало его волнение.
– Итак, богатей все-таки заполучил машину?! И все это время она простояла в обычном дворе?!
– Вы говорите это так спокойно?!
– А к чему лишние волнения, когда я загружал этот заслуженный «ЗиС» своими руками?! Аппаратура в кунге вполне работоспособна, только… Это тупик!
– Что?! – Не понял Антон.
– С ней всё в порядке, просто, она осталась от экспериментов, признаных нам бесперспективными! С ней можно работать, только к нужным результатам это не приведёт!
Взяв сигарету, Матвеев подошёл к окну.
– Признаться, я уже начал подумывать, что никто не придёт… – Тихо говорил он, дымя в форточку. – В иные дни казалось вот-вот, и громко зазвучит звонок, а, порой, я месяцами не вспоминал об этой истории… Однако, мы не стали менять квартиру, хоть вариант виделся очень и очень заманчивым!
Антону показалось, что старик тайком смахнул слезу. Затушив сигарету, он распахнул дверь.
– Доченька, будь так добра, приготовь термос чая и бутерброды в дорогу. Минут через десять нам надо будет уйти!
Когда Юрий Петрович обернулся к Антону, его глаза пылали холодным пламенем.
– Теперь, молодой человек, слушайте меня очень и очень внимательно…
* * *
Осмотр новых владений, предприниматель Боярко закончил в бывшем кабинете Миланевского.
– Эх, развернись плечо, размахнись рука! – Радостно воскликнул он, притоптывая расшитыми сапогами. – Жаль кота забыли! Без него, что за новоселье?!
– Виноваты! – Подал голос кто-то из многочисленной свиты.
– Пустое! – Отмахнулся богатей, и алый рукав его кафтана описал широкую дугу. – Ремонт сделаем, и закипит, закипит работа!
В кабинет больше ничего не напоминало об Академике. Исчезли даже напольные часы с тяжелыми медными гирями. Только от фотографий Белоконя на обоях остались яркие, невыгоревшие следы.
– Вот она иллюстрация тому, что нет пророка в своём Отечестве! – Продолжал, приплясывая, Боярко. – Жульё из Массачусетского технологического института, я сколько лет я кормил, а? Они как заевшая пластинка: «Подкиньте нам ещё деньжат и годков так, через десять мы переместим фотон на сотую долю секунды назад»?! Какого?!
Присутствующие как по команде громко рассмеялись.
– А как же Сколково?! – Воскликнули в толпе.
– Про них и говорить не хочется! – Отрезал бизнесмен. – Я, уже было, всякую надежду потерял, да тут нашей уважаемой Наталье Алексеевне, «динь», звоночек!
Боярко склонился к руке, изображающей трубку телефона.
– «Алло! Нам стали известны обстоятельства засекреченного космического полёта»! И понеслась… Хватит! Отметим новоселье!
В бокалах вспенилось шампанское, от свиты отделился молодой, но уже лысеющий мужчина.
– Предлагаю выпить за нашего руководителя! Не разбазаривающего средства на спортивные клубы, или навороченные яхты, а инвестирующего в нашу, отечественную науку! Да, в такую необычную её область…
– Это верно! Кому сейчас наука нужна?! – Поддержал Боярко. – Хотя… Вон один на бессмертии помешался, дубина! Врачам, да генным инженерам, деньги мешками тащит! Нет бы на Гаити колдунов Вуду посетить! Где ему, дураку, понять, владея временем – владеешь всем! К чему мне сидеть на золотом толчке, сморщенным старческим задом, когда можно отправиться назад переживая, и снова переживая часы триумфа, своего наивысшего могущества?!
Не выносящее спиртное Буяк мелкими глотками потягивала шипучее вино, и оно было куда лучше, пойла, что ежедневно глушили мужчины её родного города. Почувствовав вибрацию мобильного телефона, великанша нахмурилась, а ответив на вызов и вовсе изменилась в лице. Она направилась к Боярко, напрямик, прокладывая дорогу через его приближенных, как атомный ледокол.
– Носатый дистрофан, усвистел из квартиры, оставив включенный телефон! На всякий случай послала за ним человечка!
– Да мало ли… – Махнул рукой пьяненький Боярко. – Махнул в девке, или мужику…
– Не написав, и не позвонив? И, поначалу, его не хотели пускать! А ракетчиков и прочих ученных в том районе как фантиков у дурака! Неужели, взялся за старое?!
– Драгоценная вы моя! Понимаю, за столько лет такое крупное дело, успех в котором, большей частью ваш! Но, право не стоит… – Не желал портить настроение триумфатор.
– Мы направили помощь, и сдернули с совещания участкового, чтобы он обошёл квартиры! – Доложилась Буяк.
– Добро! – В очередной раз приложился к бокалу Боярко.
Алкоголь не помог избавиться от скверного ощущения, поселившегося где-то в глубине груди, а после нового сообщения от верной Наталии, от праздничного настроения не осталось и следа.
– Засранец так и не покидал дома! Полицейский ломается, скотина! Ему, видите ли, не с руки портить отношения с солидной, не причинявшей хлопот публикой! Но мои люди пробили список жильцов! Один из них работал с Миланевским, и более того, принимал непосредственное участие в подготовке к полёту!
Помрачневший предприниматель стал ещё сильнее походить на Ивана Грозного.
– Ничего! Пусть только покажется! – Продолжала Наталия. – А пока, раз он не выполняет обещаний…
Она прервалась на полуслове. Оба, и Буяк, и Боярко молчали, думая об одном.
– Что в молчанку играешь?! Хочешь остаться чистеньким, скотина?! – Мысленно поторапливала великанша хозяина.
– Пока, в больнице… – Не выдержала, наконец, она.
– Решите эту проблему! – Утвердительно кивнул коммерсант.
* * *
Больше восьми часов программист работать не может, а те, кто утверждает обратное, очковтиратели и вруны. Конечно, можно сутки напролет водить карандашом по распечаткам, но после ничего хорошего не жди! В самый неподходящий момент проявится глупейшая ошибка, и автору программы крупно повезет, если последствия удастся быстро устранить. А потом бегай, заново перебивай перфокарты.
После многих часов, проведенных возле приборов и управляющей вычислительной машины, я наслаждаюсь тишиной командного отсека и красотой Земли. Жаль отсюда не разглядеть, как под облачными вихрями проносятся парусники, ползут караваны верблюдов, дымит печными трубами деревянная Москва, а Ленинграда, нет даже в прожектах. Только ледники на севере Европы простираются дальше, чем в наше время. Возможно, при анализе отснятой нами плёнки обнаружатся ещё свидетельства того, что нас закинуло на триста лет назад. Это здорово, и говорит о колоссальном энергетическом потенциале и перспективах дальнейших исследований. Но для этого нам надо вернуться в своё время, а постоянная Оэлэ просчитанная ленинградским ученным Лесиком до двенадцатого знака, оказалась хитрой функцией. И, если бы только это… Менять программу пришлось буквально на ходу, а ещё писать и писать, о практических результатах нашего научного эксперимента. Теперь эти бумаги закрыты в особо прочной капсуле.
– Пора! Но так не хочется возвращаться к своим железным коробкам, снова видеть следы пожара и вдыхать запах гари! Пусть он и стал едва уловимый, но, наверное, меня просто утомили эти опыты!
Снимаю и прячу в нагрудном кармане малыша в скафандре. С ним как-то спокойнее. В бытовом отсеке миную спящего командира. Не стану его будить, глядишь, не будет ворчать, что так хреново не чувствовал себя после окончания качинского училища.
В исследовательском отсеке сразу направляюсь к управляющей машине. Не просто проверять программу по вспыхивающим в зависимости от содержимого регистра команд лампам, думаю, скоро кто-нибудь догадается выводить тексты вместо принтера на телевизионный экран. Но выбирать не приходится, малейшая ошибка в нашем эксперименте чревата страшными последствиями. Похоже, все правильно и я запускаю процесс подготовки. Снова электрический запах и прежний приборный гул. Лишь бы ничего не вспыхнуло в этот раз. Но всё идет как по писанному, и я пристёгиваюсь ремнями к полу.
– Десять! – Начинает отчет холодный женский голос.
Если бы я верил в бога, то, наверняка бы помолился.
– Девять!
– Восемь!
Изловчившись, глажу по шлему игрушечного малыша.
– Семь!
– Шесть!
– Пять!
Закрываю глаза.
– Четыре!
– Три!
Ждать уже недолго.
– Два!
– Один!
Сквозь прикрытые веки вижу яркую вспышку, и, кажется, за миллионную долю секунды сгораю и растворяюсь в сияющем пламени.
Глава 10
Спустившись на лифте, Антон с Юрием Петровичем не стали выходить на улицу, а нырнули в подвал, ключ от которого, предусмотрительный Матвеев раздобыл давным-давно. Кафельная плитка на полу, тянущегося под домом коридора, мелодично "цокала" под ногами, а с плакатов на стенах взирали люди с противогазными лицами. За одной из приоткрытых дверей Звездочет увидел настоящую гору из печатных плат, и сидящих возле мониторов ребят в телефонных гарнитурах за другой.
– Подвал у нас арендует интернет-магазин, – пояснил Матвеев и нырнул в квадратный зал.
Поначалу, Антон не понял, какой плиткой облицованы его стены, и только когда глаза привыкли к полумраку, понял, что это материнские платы с отслуживших системных блоков. Короткий коридор за "Залом материнских плат" больше походил на «предбанник», тем более, что за скрипучей дверью уже была улица.
– Так они ходят на работу! – Поднимаясь по заваленной мусором лестнице, вздохнул Юрий Петрович.
– Как?! Я видел на двери печать! – Воскликнул, и сразу же осёкся Антон.
Разве это имело значение?!
– А как сложилась ваша жизнь? – Спросил он уже на пути к метро.
– Знаете, неплохо… Как не стало Академика, я ушёл от Белоконя. Хронически не переносил этого типа, и, что он придумал прохиндей?! Выдавать изобретения Миланевского, сделанные играючи, для тренировки мозга за свои! Так они со своим сынком кормились долгие годы. А под занавес карьеры, Белоконь и вовсе, впал в маразм. Однажды, он перепутал заседание ученого совета с лыжной секцией, и битых полчаса возмущался плохой работой подъёмников в "Туристе"! А, что касается меня… Несколько лет поскитался между научными учреждениями, а потом прибился к молодому, амбициозному институту. Занимался наукой, преподавал… Стал заместителем декана, гонял всяких обормотов…
В больницу они едва успели к окончанию посещений, и застали Варвару за чтением книги в мягком переплёте.
– Привет! – Помахал рукой с порога Антон.
– Здоровались уже! – Не отвлекаясь от чтения бросила девушка.
– Выглядишь куда лучше чем утром!
– Спасибо! Специально приехал отвесить комплимент?!
– Нет! Что бы тебя забрать!
Ошарашенная Варвара отложила книгу на край койки.
– Похищение?! Со мной такое случается впервые!
– Думаешь, ты загремела сюда из-за несвежего кофе?! Возможно, появятся желающие свести усилия врачей «на нет»!
– С чего вдруг? – Насторожилась Варвара. – Днём всё нормально было! А ты врываешься под вечер, и… А кто это с тобой?
– Юрий Петрович! Имел честь работать с дедом этого молодого человека! – Представился Матвеев.
– Понятненько! Ты никак не угомонишься…
– Не отвлекайся! – Торопил Антон. – Лучше скажи, какие препараты тебе назначили?
– Завтра следующая капельница. Пока велели больше пить и чаще посещать туалет!
– Это упрощает дело…
– Да у меня сил как у комара!
– Неплохое сравнение! – Заметил Юрий Петрович. – Он ни много, ни мало может летать…
– На мне пижама! Далеко в ней уйдёшь по улице?!
– Лучше она, чем деревянный ящик! – Торопил Антон. – Вставай! Мы отвернёмся!
– Зачем? Чтобы не видеть, как я беру сумочку?
* * *
Два выходящих из лифта врача посторонились, пропуская кресло-каталку с тщедушным пенсионером. Строгая женщина-врач в старомодных очках подгоняла, толкающего кресло санитара. Едва лязгнули затворившиеся металлические двери, как один из врачей принялся медленно прохаживаться, украдкой поглядывая на лестницу. Другой доктор пошел прямиком в палату журналистки. Смятая простыня с откинутым одеялом ещё хранили тепло юного тела, горький запах лекарств оттенял сочный фруктовый аромат, на тумбочке читательницу ждала раскрытая книга. Быстро капнув в стакан с водой бесцветную жидкость, неожиданный посетитель поспешил вернуться в холл, где сделав вид, что читает плакат с перечислением способов заражения СПИД, стал ждать.
* * *
– Забирайте! У меня вот-вот треснет голова! – Снимая очки, вздохнула Варвара.
– А я без них слеп как крот! – Улыбнулся Юрий Петрович.
Медицинские халаты аккуратно сложили на сиденье кресла-каталки, которое Антон отогнал к больничному входу.
– Надо скорей убираться отсюда! Похоже, одного из лекарей у лифта я видел в компании Буяк… – Заметил тот, возвращаясь к варвариной малолитражке.
– Да! Пора прощаться! – Кивнул Матвеев. – Вы поедете домой, а я с Антоном Викторовичем отправлюсь на разведку к институту…
– И как, по-вашему, это будет выглядеть?! – Открыв багажник, ухмыльнулась Варвара. – "Привет, родные! Я сбежала из больнички!" А, что мешает убийце пожаловать ко мне домой?! Нет уж! Лучше с вами! Глядишь, материал для репортажа наберу!
– Заметив пропажу, твой парень не поднимет шум? – Вкрадчиво поинтересовался Антон.
– Щаз! От него дождешься! Сюда по пути на деловой завтрак заскочил, убедился, что жива, и не вспомнит неделю! Папа сегодня заезжал… Привез фрукты, пижаму, книги… Нет, никто не хватится!
Она облачилась в поднятый из глубин багажника грязный, в черных пятнах джинсовый комбинезон.
– Позвольте позаимствовать ваш роскошный фонарь?! – Обратился к журналистке Матвеев. – Инструментами мы запаслись, но хотелось бы иметь в арсенале этот чудо-прожектор!
– На здоровье! – Разрешила та.
– Кто за рулём? – Спросил Антон.
– Я! – Решительно заявила журналистка. – Думаю, сегодня обойдётся без эксцессов!
– Тогда, по коням! – Воскликнул Юрий Петрович, распахивая дверь. – К институту!
– Нет! Есть идея получше! Можно ваш телефон? – Доставая бумажник, обратился к нему Звездочет.
Покинув больничную стоянку, желтая малолитражка понеслась по улице.
* * *
– Хотите в институт попасть? – По тонкому голоску Лаврентия Карловича и гримаске на его игрушечном лице было не понять, боится ли он, одобряет неожиданное предложение, а может и вовсе не желает иметь дело с малознакомыми людьми.
Бывшего начальника институтской охраны Антон с Юрием Петровичем встретили в небольшом скверике, возле передвижных аттракционов. Привлекая посетителей, одетый клоуном, карлик кружил вокруг карусели на детском велосипеде, или замирал живой скульптурой возле тира. Свободная скамейка нашлась напротив киоска торгующего сахарной ватой. Со стороны надувного батута доносились радостные крики ребятни.
– Не просто в институт, а в лабораторный корпус! – Уточнил Юрий Петрович.
– Но там ничего нет! – Развёл ручонками лилипут. – На верхнем этаже директор ещё держал какое-то барахло, но внизу…
– Чужого добра нам не надо… – Перебил Матвеев. – Что с пожарными воротами?
– Таковые имеются! – Оживился бывший начальник охраны. – Они вдалеке от институтского здания и дорога от них ведёт куда вам надо!
– Ещё бы! – Ухмыльнулся Юрий Петрович. – Пожарными они назывались для отвода глаз! На деле, через них вывозилась изготовленная в лабораторном корпусе аппаратура! Они выходили на безлюдные склады…
– Сейчас там автосервисы, да гаражи! – Поправил Лаврентий Карлович.
– Возле этих ворот может стоять охранник? – Вмешался Антон.
– Днём возможно, но вряд ли сейчас, когда уже смеркается…
– А видеонаблюдение? – Подхватил Юрий Петрович.
– Фирма, с которой заключил договор директор, подключила всего две камеры у главного входа, остальные для виду стоят! Новый хозяин, исправит это быстро, но охранные системы за день не делаются…
Сбившиеся в кучку подростки, громко хохоча, показывали пальцами на Лаврентия Карловича.
– Хорошо! Я помогу вам! Заодно, посчитаюсь с гадом превратившим меня… меня… – Начал задыхаться от злости карлик.
– Из охранника в передвижника! – Подсказал Юрий Петрович.
– Не смешно! На самом глухом участке стены есть дыра! Пролезть через неё под силу лишь ребёнку или… – Лаврентий Карлович замялся. – … мне. Потому, я и не велел заделывать её! Дальше, в помещении охраны я обесточу сигнализацию и приведу в действие отворяющий ставни электромотор…
– На территорию мы попадём, а дальше?
С мастерством фокусника карлик зазвенел неведомо откуда взявшейся связкой ключей. Бережно отделив от неё один, он протянул его Юрию Петровичу.
– Держите!
– Браво! А как же вы?! – Поинтересовался тот. – Нас лучше не ждать, мы можем отсутствовать довольно долго!
– В голову не берите! Я не пропаду с моими размерами да знанием укромных уголков!
– Раз так – поехали! – Поднялся со скамейки Матвеев.
Лаврентий Карлович подкатил на велосипеде к тиру, и обменявшись несколькими фразами с его смотрителем, закрутил педалями рядом с Юрием Петровичем и Антоном.
Багажник малолитражки оказался на удивление вместительным. Чтобы убрать велосипед Лаврентия Карловича, Антон лишь сдвинул коробку с книгами из кабинета Белоконя и упаковку купленной для Варвары воды.
Ожидавшая в машине журналистка встретила их громким, заливистым смехом, и Звездочет заволновался, что вместо воды в её бутылке?
– Стало скучно, и я вспомнила, что рядом целая коробка книг! – Принялась объясняться журналистка. – Но меня едва не вырвало от одних их названий! "Наука – съезду", "Буржуазные ученые – верные слуги империализма", "Пилотируемая космонавтика в работах Ленина"! На что только в СССР переводился лес?! Тут мне попалась передовица "Правды", где среди молдавских виноделов и бакинских нефтяников я увидела…
– Старший Белоконь! – Глядя на фотографию, разом воскликнули Юрий Петрович с Антоном.
– Бес с ним! – Брезгливо поморщился Матвеев. – Нашли на кого тратить время!
– Нет! Вы прочтите! Прочтите! – Запуская двигатель, ухмыльнулась Варвара.
Пристегнув ремень, Звездочет взялся за газету.
– «Прошедший непростой путь от секретаря комсомольской ячейки ветеринарного техникума до руководителя научного института. Преданный делу Ленина пламенный коммунист, имя которого неспроста означает "Помни решения съездов"…
– Секрет Полишинеля! – Проворчал Юрий Петрович. – Да, про это знали все! Он так своим именем гордился!
– Дальше больше! – Едва сдерживалась от смеха Варвара.
– "Весь коллектив его большая семья"…
– Лишь женская часть, от восемнадцати до пятидесяти пяти лет… – Поправил Матвеев.
– "И выполнил соцобязательства…" Господи! Целая колонка цифр, придумывал же кто-то эту муру! А, вот! "В семье выдающегося ученного подрастает надежная смена. Его сын гордо носящий имя ВИЛАН – "Владимир Ильич Ленин и Академия Наук" уже сейчас радует своими успехами и скоро, непременно, примет из отцовских рук знамя коммунистической науки." Вот вам и древний прусский род! – Произнёс ошарашенный Антон.
– Мне такое плёл… Такое плёл… – Вновь рассмеялась Варвара. – Самого царя-батюшку упомянул!
Минуя пробки, её юркий автомобильчик кружил по утомившемуся за день городу, пока не добрался до безлюдной улицы, залитой светом восходящей Луны. По обеим её сторонам тянулись унылые заборы, а вдалеке вздымались элеваторные колонны.
– За ним! – Кивнул вслед сворачивающему в темный проулок автомобилю карлик.
– Теперь, точную аппаратуру не провезти! – Наблюдая как энергично работая рулём, Варя минует колдобины и ямы, вздохнул Юрий Петрович.
– Где можно оставить машину? – Обратился к Лаврентию Карловичу Антон.
– Видите впереди кирпичный сарай, с горбатым "Запорожцем" на крыше? – Тот попытался указать рукой, но она не дотянулась и до спинок передних сидений. – Площадка за ним большая с эстакадой! Меня заодно высадите, дыры можно коротким путём достичь!
Следуя совету, Варвара свернула в разрыв ржавой сетки-рабицы. Под колесами зашуршал пропитанный машинными маслами гравий.
– Как бы мою ласточку не разобрали на запчасти?! – Паркуясь между покореженными автомобильными остовами вздохнула журналистка. – Пойду, попрошу приглядеть перцев из шиномонтажа напротив! Глядишь, в таком прикиде за свою сойду!
– А вы, молодой человек, мне с транспортом помогите! – Пропыхтел Лаврентий Карлович, не без труда покидая сиденье.
Порвав передовицу «Правды», Антон раскрыл багажник и бросил сухие, темно-желтые как пелены египетской мумии клочки на аккуратно сложенные книги, потом, достав коробку, отправил её в заваленный погнутыми железками мусорный бак. Купленную для Варвары воду парень понёс под мышкой.
– Присматривайте за дамой, Юрий Петрович! – Улыбнулся он, подсаживая Лаврентия Карловича на велосипед. – Она не ищет неприятностей, они сами находят её!
– Ничего! – Вздохнула в ответ Варвара. – Я хоть устала как собака, но дойду!
В другой раз, она хорошенько бы подумала, прежде чем отправиться по темноте в безлюдное место, но сейчас журналистка решительно взяла фонарь, а Юрий Петрович сумку с инструментами и пакет с едой.
– Вам по дороге! Отсюда не долго! – Пискнул на прощание Карлик.
После площадки с эстакадой, потянулись длинные ряды металлических боксов, прореженные пестрыми мусорными свалками, да зарослями дистрофичных кустов. Дважды, освещая фарами путь, проезжал припозднившийся автомобиль. Дорога оборвалась возле разрисованных черными графити ворот. Юрий Петрович вытряс из помятой пачки сигарету. Курил он самозабвенно, с упоением вдыхая табачный дым. Устало присев на корточки, Варвара прижала горлышко бутылки к покрытым алыми корочками губам. Её не мало удивило, как она умудрилась не споткнуться и не подвернуть ногу на такой отвратительной дороге.
– До этой истории я слыхом не слыхивала о Миланевском… – Расправившись с водой, задумчиво произнесла журналистка. – Не знала, что жил такой ученый…
– А из нынешних про кого можете сказать? – Лукаво прищурился Матвеев.
– Стивен Хокинг на слуху… – Ответила девушка растерянно.
– На слуху… Посмотрите, что наши, что зарубежные новости, много там будет ученых? Зато без спортсменов не обходится ни один выпуск! Может они отличные ребята, но скажите, какая польза Человечеству от забитых голов или рекордно пройденных трасс?! А те кто борются с диабетом или изучают восполнимые энергоресурсы остаются в тени! Разве, что на "Нобелевской неделе" узнаём, что наука не стоит на месте!
– Знаете… – Добавил после паузы Матвеев. – Рассказывали, что капсула с прахом Миланевского покоится не в могиле, а здесь, в созданном им институте… Под колонной с его бюстом… Зачем я это сказал?! Потому, что надеюсь скоро возложить к нему цветы, и вспомнить дни, когда мы работали вместе!
Антон тихо, как призрак показался из темноты.
– Слава богу! – Прошептал он. – Уже думал, конца не будет проклятому забору! А дыра в нём прямо по нашему "Сталкеру"! Впрочем, этому уже не удивляюсь!
– Где велосипед? – Невольно залюбовавшись решительным, романтично-холодным в свете восходящей Луны Звездочетом, поинтересовалась Варвара.
– Перекинул через стену! К счастью, по ту стороны росли кусты!
– Бедняге так проще передвигаться! – Добавил Юрий Петрович. – Скоро это ему придётся делать быстро! Ох, как быстро!
Тишина обходила институтские задворки стороной. То слышался собачий лай, то нагоняли тоску плаксивые восточные мелодии. Но вот, загудел с надрывом древний мотор. Под истошный скрежет давно не смазываемых петель ставни пришли в движение, и, раскрывшись на треть застыли.
Ступив на институтскую территорию, Юрий Петрович, бросил печальный взгляд на темнеющую вдали каменную махину.
– В кабинете Миланевского горит свет… – Произнёс он и тут же собрался. – Действуем тихо и быстро!
Рискуя испачкаться о комбинезон, Антон обхватил Варвару за пояс, а та оперлась о его плечо.
Шли быстрым шагом. Девушка не могла бежать, а Матвеев берег силы. Асфальт под их ногами вспорола жизнелюбивая трава, расставленные вдоль дороги белые железные столбы, ждали новых плакатов и лозунгов. Приближающийся лабораторный корпус напомнил склад в пиратской бухте.
Восхищаясь мужеством Варвары, Звездочет волновался, как бы она снова не упала в обморок, а после не случилось осложнений, а та смахнув волосы с лица, вдруг, рассмеялась.
– Просто подумала, – ответила она на вопросительный взгляд Антона. – Появись сейчас охрана, славную увидит компанию: пенсионер, доходяга и любитель астрономии…
– Да! Стоит признать, не выйдет сценка из боевика, – согласился Юрий Петрович.
И добавил, прижимаясь к двери под коротким козырьком.
– Однако, нам необходимо победить! Зарвавшиеся негодяи должны, наконец, понять, что существуют вещи посильнее денег, и армии наёмных убийц!
Холл встретил их священной, храмовой тишиной и запахом пыли. Судя по всему, сюда не заходили давно. Бледный лучик вспышки мобильного телефона вырывал из темноты, то облицованные ракушечником стены, то декоративные каменные плиты на полу.
– Итак, первый раунд за нами! – Закрывая дверь с обратной стороны, объявил Матвеев.
Сняв очки, старик потёр переносицу, Антону же показалось, что он смахивает слёзы.
– Здесь есть туалет? – Чуть не взмолилась Варвара. – Приспичило, так, что сил нет!
– Разумеется! Нам, как раз, по пути!
Безошибочно ориентируясь в полумраке, Юрий Петрович повёл Антона с журналисткой по широкому коридору. По одну его сторону тянулись высокие окна с уютно устроившимися под ними гармошками батарей отопления, и глухая стена по другую. Коридор закончился широкой лестницей с массивными деревянными перилами ведущей вниз и вверх .
– Вам сюда! – Юрий Петрович дернул ручку обшарпанной двери.
– Я быстро!
– На здоровье! Время у нас пока есть!
– Пусто! Как здесь стало пусто… – Возясь в сумке с инструментами, сокрушался Матвеев. – В мое время здесь стояли станки, а этажом выше располагалась лаборатория… Много аппаратуры заказали за границей…
Антон услышал треск рвущегося целлофанового пакета.
– Сколько под нами этажей? – Поинтересовался он.
– Два! – Спокойно, даже слишком буднично ответил Юрий Петрович.
– А мне рассказывали про настоящие катакомбы…
– Скоро нам представится возможность проверить эту гипотезу…
– Я выхожу, гасите свет… – Послышался голос Варвары.
– Не поверишь! У меня синяя моча! – В ужасе шепнула она Антону.
Тот было хотел поддержать и успокоить журналистку, но Юрий Петрович велел спускаться вниз. Коридор, в который их привела лестница, оказался ни чета первому. Куски краски как опавшей листвой покрыли вспученный линолеум. Оставленные ими на стенах и потолке проплешины облюбовала плесень. Сверху черной паутиной свисали обрывки
кабелей. Где-то звонко, с чёткими интервалами капала вода.
Заглянув за первую попавшуюся дверь, Матвеев удовлетворенно кивнул и жестом пригласил войти. Там он протянул сумки Антону.
– Оставляю на хранение! Мне же дайте…
Вооружившись прожектором и кейсом с инструментами, Юрий Петрович направился на выход.
– Чуть не забыл! – Обернулся он в дверях. – Наденьте!
Антон не без удивления взял два протянутых респиратора.
– Только этого не хватало! – Заворчала Варвара. – Сколько нам ещё ходить?! Держусь просто чудом! Сама от себя не ожидала!
– Не знаю! – Пожал плечами Звездочет, и заботливо взгромоздил сумку с едой на упаковку бутылок. – Как поживает материал для твоего репортажа?
– Супер, если посвятить его голым стенам! На целую передовицу хватит!
Поводив по сторонам лучом из мобильного телефона, журналистка состроила презрительную мину. "Каменная коробка. Ничего стоящего!"
Из коридора донеслись быстрые шаги.
– Надевай маску! – Скомандовал Варваре Антон.
Они едва успели это сделать, как появился запыхавшийся Матвеев.
– Быстро, быстро на пол, ребятки! Подальше от стены! Так! Закрываем голову, открываем рты! «Крибле»… «Крабле»…
«Бумс» Юрия Петровича заглушил резкий хлопок.
* * *
Посланному проверить пожарные ворота охраннику не по душе пришелся новый объект. Казалось бы, что здесь красть, и в чью больную голову придет перелезать через высоченный забор, над которым вот-вот протянут колючую проволоку?! Выходило, сиди сутки напролёт у мониторов, да жуй домашние блины! Но охранник с детства недолюбливал "всяких умников", а сейчас, к этому чувству добавился страх. Что изобретали за этими массивными стенами, и какие ставили опыты?
Сейчас, в лунном свете густые шипастые кусты походили на злобных, норовящих ухватить тебя существ, а институт выглядел холодным и чужим. И чем темнее сгущался вечер, чем ярче сияла восходящая Луна, тем тревожнее становилось на душе.
Охранник решил обязательно "промочить горло", после того как начальник смены уйдёт спать, а большие шишки разъедутся. Пусть врачи пугают белой горячкой, а жена разводом, надо же снять стресс, а заодно отметь первый день на новом объекте!
До поворота к пожарным воротам оставалось всего несколько шагов, когда в глубине зарослей громыхнуло, а следом раздался переливчатый звон разбивающегося стекла. От разорвавших вечернюю тишину звуков, сработала сигнализация запаркованных за забором машин, а испуганный охранник повалился на землю.
– Что делать? Что делать? – Лихорадочно крутилось в голове. – Куда бежать? К воротам, или месту взрыва?
Охранник принял компромиссное решение – ждать, прижавшись к теплому асфальту. Он с интересом наблюдал, как бросились в заросли, выскочившие из института коллеги, а после во дворе появились сисястый амбал в коротком черном платье и постаревший валет с древнерусской карточной колоды. Охранник, ни разу не удостоенный чести лицезреть высокое начальство, долго тёр глаза и даже отвесил себе пару сочных оплеух, иногда помогавших прогнать видных только ему крыс. Но странная пара и не думала исчезать, напротив, обратившись к институту "валет" громко закричал.
– Ждать! Всем ждать! Не сметь ничего предпринимать до возвращения!
К амбалу подбежал начальник смены, и выслушав доклад, тот с досады топнул ногой.
Пошептавшись, странная пара тоже поспешила в заросли, а незадачливый зритель, с твёрдым намерением "завязать", поднялся на ноги. Но едва он успел отряхнуться, как услышал тихий шорох и лязг. Бедняга никого не заметил, как не крутил головой, а странные звуки неумолимо приближались. Вдруг, из темноты вынырнул маленький клоун на детском велосипеде. Усердно сопя, он промчался мимо охранника к пожарным воротам. А, тот сдавив голову руками, издал громкий вопль, похожий на предсмертный крик раненого зверя, и побежал напролом через колючие кусты.
Глава 11
– Террорист! – Воскликнула Варвара, стряхивая пыль с волос. – Какого лешего я только с вами связалась?!
– Не время ворчать, сударыня! – Заметил Юрий Петрович. – Хоть взрыв и произошёл в подвале, наверху его могли услышать!
– Вставай! – Протянул трясущуюся от волнения руку Антон.
– А если бы нас здесь замуровало, или прихлопнуло как клопов… – Не унималась Варвара.
Фонарь Матвеева мелькал одиноким светлячком в колючей кирпично-цементной взвеси. Пол устилали щепки разбитой двери.
– Держитесь левой стены и смотрите под ноги! – Велел Юрий Петрович, прежде чем нырнуть в развороченный дверной проём.
И, всего через несколько шагов Звездочет едва не споткнулся о бетонную плиту.
– Что это за склеп?! – Разглядев проделанную взрывом нишу, брезгливо поморщилась Варвара.
– Сейчас гляну! – Заметив в её полу квадратный провал, решительно произнёс Антон.
Из дыры тянуло сквозняком. Фонарь выхватил из темноты уходящую вниз железную лесенку, предательски гудящую при каждом шаге. Бетонный коридор, в который она вела, уходил прочь с едва заметным уклоном. Звездочету сначала показалось, что он спустился в коллектор, но рядом не оказалось ни кабелей, ни труб, ни металлических консолей.
– Похоже, репортаж у тебя в кармане! – Обратился он к Варваре.
Та сочно выругалась в ответ.
Несколько раз коридор менял направление, а за одним из таких поворотов, к Юрию Петровичу, Антону и Варваре присоединился выбегающий из разошедшихся плит резвый ручеек. В другой раз стены вздрогнули от ритмичного грохота, должно быть рядом проходило метро.
Их путь завершился в комнате размером с кабину грузового лифта. На голой стене расположились рубильники, по холодному полу змеёй полз тонкий телефонный кабель. Посветив в ведущий к выходу проём, Антон не заметил следа фонаря, не иначе, дальше была пустота.
Юрий Петрович деловито поднял ручки рубильников. Сначала над головой вспыхнула лампа одетая в мутный, продолговатый плафон, затем скучным, опаловым светом озарился выход. Первым в него выглянул Матвеев.
– Хм… – Насупился он. – Зрелище не для слабонервных, но мы же себя к ним не причисляем?!
Подойдя к Юрию Петровичу, Антон оказался под самым потолком зала площадью с половину футбольного поля. Прибывшие из четырёх туннелей рельсы сложили глубоко внизу причудливый узор. Вид лестницы из железного прута вызывал в памяти фильмы-катастрофы.
– Под нами пять этажей, не меньше! – Едва пошевелил губами Звездочет.
– Смотря, какой год постройки принять за эталон! – Заметил Юрий Петрович.
– За столько лет, лестница, наверняка, проржавела!
– Иного пути у нас нет!
Протиснувшаяся между ними Варвара присвистнула.
– Допустим, мы спустимся, а дальше?!
– Смотрите туда! – Указал вниз Юрий Петрович.
Почти под самой лестницей, на крайних путях замерли два поезда, похожие на метрополитеновские, только сцепленные из двух вагонов и окрашенные в торжественный красный цвет.
– А я ведь мечтала прыгнуть с парашютом, и не страдала ни боязнью высоты, ни замкнутого пространства, но после такого… – Ужаснулась Варвара.
– Иду вперёд как самый лёгкий и самый старый! – Решительно заявил Юрий Петрович.
Антон шагнул на огороженную низкими перилами площадку. Под его ногами заговорил металл. Кожа стала "гусиной", казалось, ещё немного и судорога железной рукавицей стиснет живот.
– Конструкция выдержит! Лестница крутая, но зато спустимся быстрее! – Крикнул, миновав первый пролёт, Матвеев. – Кстати, настоятельно не рекомендую медлить!
– Спускайся за мной! Подстрахую! – Обратился к Варваре Звездочет. – Главное, вниз не смотри!
– Мне бы и без этого "не наложить кирпичей"!
Допив воду, девушка не выбросила опустевшую бутылку, а прижала к себе словно оберег.
Антон неожиданно быстро свыкся с высотой и шаткой лесенкой. Куда больше его волновала Варвара, которой вместо отдыха приходится вновь бежать неизвестно куда.
– Это то самое "Метро два"? – Обратилась та к Юрию Петровичу.
Матвеев не успел ответить, как сверху тревожным птичьим гомоном донеслись голоса. Поначалу, различалась лишь матерная ругань, затем по грозным окрикам стало понятно, что троица замечена. Свет погас, наполнив зал угольным мраком.
– Помогите! Падаю! – Закричала Варвара.
Обернувшись, Антон успел поймать девушку, а подоспевший Юрий Петрович помог усадить в угол площадки.
– Я больше не могу, понимаете?! – Срывалась на крик она. – Говорила, что у меня слабость, мультики перед глазами! А мы как лоси бегаем по подземельям, которым не видно конца!
– Понимаю! – Тихо произнёс Юрий Петрович, и Антон почувствовал его горькое, теплое дыхание. – Да я и сам не знаю куда иду!
– Что?! – Казалось, глаза Варвары вспыхнули в темноте.
– Всё очень просто… – Продолжал старик. – Когда прошли все сроки, и стало ясно, что "Радугу" не спасти, в столовой ко мне подошла секретарь академика – Маргарита, мы называли её Марго, как королеву из романа Дюма…
Встревоженный Антон прислушался, нет ли погони. Тишина. Преследователи ждали, но чего?! Или кого?!
– Она шепнула мне, чтобы в такой-то час, я подошёл в такую-то комнату… Там ждал академик Миланевский! Он и поручил мне, на пару с коллегой перенести оборудование в кунг «ЗиСа», а затем привести в действие взрывное устройство, когда ко мне явится Человек… Дальше действовать по ситуации…
– Каждый получил задание в тайне от другого?! Какая конспирация!
– А чего вы хотели?! В КГБ работали мастера своего дела, в чём каждый из нас вскорости убедился, а как выдать то о чём не знаешь?!
– С чего вы решили, что нам нужен поезд?
– Сюда приходят четыре пути, выходит один! Как раз, на котором и стоят эти необычные составы… Вы очень сильный человек! – Добавил после короткой паузы старик. – Утром лежать под капельницей, а вечером пуститься в такие приключения… Я тоже, знаете ли, едва держусь, возраст… Да выбирать не приходиться!
– Спасибо! – Ответила Варвара.
Антон протянул ей новую бутылку.
– Инициатива, пока, за нами! Пусть, немного, но мы их опережаем! – Продолжал Юрий Петрович. – Пройдена половина спуска! По мне, так самый опасный его участок! Шаг ступеней постоянен, можно идти и в темноте. Ориентируйтесь по перилам, главное – не промахнуться мимо площадки!
Варвара поднялась с тяжелым вздохом. Крадясь во мгле, они выверяли каждый шаг, не отпуская ребристых перил.
– Дай бутылку! – Внезапно, попросила она Антона.
Ничего не понимая, парень полез в зажатую подмышкой упаковку.
– Ещё! – Потребовала девушка.
Синеватый луч фонаря пронзил тьму холодной рапирой.
– Какого черта вы набились сюда, как нищеброды в трамвай?! – Рявкнул разъяренный голос.
– Мы простая охрана… – Виновато пробубнили в ответ. – Следим за порядком, проверяем на входе пропуска… За риск нам не платят…
– Потом и не мне будете рассказывать, желудки! А сейчас включили свет, и разошлись, уроды!
Лестница застонала и заходила ходуном под тяжелыми шагами.
– Быстро подняться, иначе пеняйте на себя! – Крикнули беглецам.
Не думая останавливаться, те прибавили шаг. Грохот выстрела многократным эхом отразился от стен, посыпались высеченные из лестничных прутьев искры.
– Стоять! Сказано, стоять!
Юрию Петровичу, Варе и Антону оставалось преодолеть пролёта три, когда, один из преследователей оступившись, разразился матерной бранью.
– Полегче! Здесь дама! – Рассмеялась Варвара.
– Только попадись мне, сикуха!
– Смотри за собой, кретин!
Не успела Варвара произнести эти слова, как сквернослов поскользнулся на оставленной бутылке и, застряв ногою между прутьев, взвыл от боли. Выроненный им пистолет звякнул на крыше стоявшего под лестницей вагона. Зал вновь сотрясли выстрелы. Просвистев рядом с беглецами, пули ударили в бетонный пол. Спрыгнув на землю, Юрий Петрович поддержал Антона, а тот, как день назад, взял Варвару на руки. Та молча обхватила его шею.
– Чем не свадьба! – Подумал парень, и едва не зашелся хохотом от столь комичного сходства.
Звездочет чудом не упал, споткнувшись на шпале, и сильно ушибся о столб с непонятным знаком. Поезд заслонил троицу от пуль. Достигнув кабины машиниста, Юрий Петрович не смог дотянуться до ручки. Опустив Варвару, Антон подсадил Матвеева, и тот, ввалился внутрь вагона.
– Вышел бы из этого толк… – Вздохнул Звездочет. – Если мы отсюда не уедем, нас сцапают как…
Сверху донеслась настоящая канонада, и, обернувшись к Варе, парень почувствовал, как шевелятся волосы на его голове. Покинув укрытие, журналистка стояла, высоко подняв кулаки с оттопыренными средними пальцами. Пули пели вокруг неё, как пчелы из разоряемого улья.
– Ты чего творишь, балда?! – Бросаясь к спутнице, прокричал Антон. – Тоже мне, "Свобода на баррикадах"!
Схватив Варвару за комбинезон, он увлёк её к вагону.
– Не терплю когда мне…
Не дав девушке договорить, Звездочет закинул её в раскрывшиеся двери и запрыгнул следом. Спертый воздух оказался пропитанный запахами дерева, дерматина и пластмассы.
Антон нашел Юрия Петровича согнувшимся на полу кабины машиниста.
– Всё включил, но мы стоим! Похоже дело в тормозе… Но где он? – Сокрушался старик.
– Как вы во всём этом разобрались? – Удивился Звездочет.
– Велика наука! Подай питание на всё подряд!
Пока Антон осматривал кабину, пули ударили по крыше.
– Ляг под лавку и не высовывайся! – Велел он Варваре.
– Я уже… Не надо делать из меня дуру!
Внимание привлекло хромированное, местами пораженное ржавчиной, рулевое колесо.
– Зачем оно здесь?! – Воскликнул Звездочет. – Крутить на стрелках?!
Их взгляды с Матвеевым встретились, и руки одновременно легли на штурвал. Он поддался сразу. По колёсам словно ударили молотки, потом натужно заскрипело, и состав рывком снялся с места.
– Стой! Стой! – Слышалось совсем рядом.
Зазвенело разбитое стекло. Но поезд, пусть и медленно, но набирал ход.
– Прекрасно! А теперь сделаем вот так! – Юрий Петрович перевел в положение «Автоматика» эбонитовый переключатель.
– Как это может работать?! – Удивился Звездочет.
– Полагаю, поезд считывает знаки с таких табличек…
Как в подтверждение этих слов, колёса застучали чаще. Туннель заглотил их как рыба червяка. Силы фар хватало метров на двадцать, дальше царствовала Тьма.
– Пойдемте отсюда! Я смертельно устал… – Вздохнул старик.
Вагон, наверняка, предназначался для охраны или обслуги. Между диванов расположился стол с металлической окантовкой. Рассмотреть салон второго вагона мешали плотные занавески на окнах.
– Ничего, что я лежу?! – Подала голос Варвара. – Сил нет, как вытянуться захотелось!
– Пожалуйста, пожалуйста! Мы-то не нарушали больничного режима! – Садясь напротив, ответил Юрий Петрович.
– Что ж, располагайтесь, ешьте, думаю, двадцать минут в нашем распоряжении точно имеются! – Продолжил он, выкладывая содержимое продуктового пакета.
– Хочется услышать, куда мы едем… – Заметила девушка.
– Думаю в «Урочище бесов»… Я там ни разу не был, и рассказать особо нечего… Миланевский разместил там аппаратуру, с которой запретили работать в черте города. Возьмите бутерброд…
– Спасибо, но совсем не хочется есть! Обойдусь водой…
– Так не годиться! Тебе силы нужны! – Заметил Антон.
– Тогда дай яблоко…
– Меня беспокоит второй поезд! – Вздохнул Звездочет. – Зачем только его поставили…
Юрий Петрович лишь пожал плечами.
– А это «Урочище…» охраняется? И нам предстоит очередная стычка?! – Поинтересовалась Варвара. – Что если оно давно взорвано или разграблено?!
– Мне нечего вам ответить, ребятки! – Произнёс Юрий Петрович. – Пусть наши действия несколько авантюристичны, но… Отдыхайте, силы нам еще потребуются!
Они молчали, сберегая силы, перед новым испытаниями. Антон налегал на бутерброды, Варвара грызла яблоки, а Матвеев с грустью смотрел в окно, словно желая в нём увидеть, что-то ещё, кроме сводов тоннеля. Возможно, старику, просто, очень хотелось курить.
Никто не заметил, сколько прошло времени, прежде чем ход замедлился. Туннель оборвался, уступив место очередному залу. Поезд плавно встал, не раскрыв дверей, и Юрию Петровичу пришлось идти в кабину машиниста.
Варвара приятно обрадовалась, увидев платформу, напоминающую сельский полустанок.
– Перрон, на котором тебя никто не встречает и никто не ждёт… Зато прыгать не придётся! – Заметила она.
Мусор, студеный промасленный воздух, капающая вода… Все говорило, что обитатели давно покинули это место.
Фары поезда светили прямо в уходящий с платформы коридор. Только сейчас Антон заметил, как сильно облупилась краска на стенах вагона, а поблекший герб СССР, и вовсе, казался грязным пятном.
– Не могу отделаться от чувства, что всё это… – очертила круг над головой Варвара, – грохнется и нас засыплет! Ой, а, что там впереди…
– Пожарный щит! – Рассмеялся Матвеев. – В месте, где нечему гореть, его могли повесить большие оригиналы… Если не возражаете, я отмечу эту примечательную встречу сигаретой!
– А я вернусь, и забегу за уголок… – Вздохнула девушка. – Кто знает, когда представится возможность…
– Оригинал… Оригиналы… – Поглаживая конусы пожарных ведер, задумчиво произнёс Антон. – Я даже знаю, как зовут одного из них! Александр Андреевич Миланевский!
– В углу щита вырезан знак постоянной Оэлэ! – Ответил на вопросительный взгляд Юрия Петровича Звездочет. – Пока не присмотришься, его под слоем краски не заметить!
Матвеев принялся быстро тереть очки.
– Уверены?! Хотя… Точно! Теперь и я вижу!
– Мне уже доводилось решать подобный ребус! – Снимая с щита лом, заметил Звездочет.
Он слегка ударил по бетону, потом еще. Безрезультатно… Только на пятой попытке металл углубился в стену, из дыры посыпалось белое крошево.
– Как пели гномы в мультике? Come home! – Нанося новый удар, воскликнул Антон.
Вооружившийся багром Юрий Петрович пришел на помощь. Вместе они освободили нишу, в которой скрывался уже знакомый сейф.
– Дальше я знаю! – Потянулся к ручкам Звездочет.
– Чем вы тут занимаетесь?! – Подбежала запыхавшаяся Варвара. – Грохот стоит как…
– Тихо! – Перебил Юрий Петрович.
Время шло, а замок не открывался. Неужели он сломался, или Антон ошибся, набирая код.
– Я заметила свет в туннеле… – Продолжала Варвара. – Хотелось бы ошибиться… Но, сюда могут пожаловать… И лучше не говорить кто…
– Сейф не откроется! Черт бы его побрал! – Начал выходить из себя Звездочет.
– Введи день рожденья Антона Викторовича! Только быстрей! – Посоветовал Юрий Петрович.
– Его не свести к трем цифрам!
Шум со стороны перрона возвестил о приближении второго поезда.
– Дался вам этот сейф! Пора «делать ноги»! – Как бы между делом бросила Варвара.
Юрий Петрович в сердцах отбросил так и не зажжённую сигарету.
– Что здесь за код?! – Шептал он.
Антон вновь взялся за рукоятки.
– Что ты ввел? – Спохватился Матвеев.
– Свой день рожденья!
– Молодец… – Печально вздохнула Варвара.
Сейфовая дверь распахнулась с клацающим звуком.
– Я и говорю… Молодец!
Антон вытащил на свет бочкообразный предмет с двумя ручками и стеклянным днищем.
– Да это фонарь! – Сообразил Матвеев. – Только мощный!
– Хорошенький фонарь! – Взорвался Антон. – Его надо держать как бензопилу, да и весит он не меньше!
– Эй! Неужели, вы не слышите?! – Крикнула Варвара.
Где-то рядом тикали часы.
– Ходу! Позже, разберемся! – Воскликнул Юрий Петрович.
– Пусть академик Миланевский и гений… Но бомбист он еще тот! – Проворчала Варвара.
На пути встали массивные металлические ворота. По местам стыков грубыми рубцами тянулись сварные швы.
– Похоже, попали… – Покачал головой Антон.
– А оглядеться по сторонам никак?! – Варвара кивнула в сторону едва заметной дверки.
Снова лестницы, грязь, сырые стены. Уже было неважно куда бежать, главное подальше от заминированного сейфа. Последовавший взрыв прозвучал не громче новогодней петарды, но следом за ним словно разверзлась пропасть, в которую потянуло стены, вентиляционные и лифтовые шахты заброшенного подземного города. Когда утих скрежет сминаемого металла, троица поняла, что у них нет пути назад.
– И, что теперь?! – Воскликнула Варвара. – Здесь ни указателя, ни…, ничего! Куда идти?!
– Пожалуйста, тише! – Поднес палец к губам Юрий Петрович.
Совсем рядом послышались шаги и донеслись обрывки речи. Не обнаружив их, или по другой причине, преследователи быстро удалились.
– Если мы и обнаружены, ребята не могут сюда прийти! – Покачал головой Матвеев. – Не хочется вас расстраивать, но это место весьма напоминает лабиринт!
– П…ц! – Вырвалось у Варвары.
– Умной, красивой особе не к лицу употреблять подобные слова! – Назидательно заметил Юрий Петрович.
– Больше нечем заняться?! – Заметив, что Антон занялся изучением своей находки, рассердилась матершинница.
– Хочется напомнить, – ответил тот, – что академик Миланевский ничего просто так не делал! И, оставленное им устройство уже меня выручало! Лучше подсветите!
Управлялся фонарь единственной кнопкой, зато, выгравированная большими буквами, надпись гласила: «Соблюдать осторожность! Не наводить на животных и людей!»
– Что за хрень?! – Не поняла Варвара. – Почему нельзя так делать?
– Сейчас проверим! – Воскликнул Антон, поднимая прибор. – Юрий Петрович! Будьте добры включить…
От увиденного у троицы вырвался крик. Луч фонаря бронебойным снарядом пронзил стены. Он высветил скрытые толщей бетона кабели и арматуру, а главное, показал все помещения вставшие на пути. В одном из них в компании четверых стриженых бугаев энергично жестикулировали предприниматель Боярко и верная ему Буяк.
– Прекрати забавляться! – Воскликнула Варвара. – Быстро направь, куда вёл перегороженный туннель.
Представшая перед их глазами картина напомнила строящийся небоскреб. Бессчетное число этажей, скрывающиеся во мраке коридоры, огромные, пустующие залы.
– Здорово! – Кивнул Юрий Петрович. – Теперь посмотрим, как туда попасть!
Чудесный прибор быстро, на удивление быстро, обнаружил массивную, подходящую для банковского хранилища, дверь. Когда стала видна цель, бежалось куда быстрей. В луч фонаря нет-нет, да попадал кафтан главы «Величия», да короткое платье его «заместителя по деликатным поручениям». Достать беглецов они уже не могли.
Не желая пускать чужаков в подземный город, дверь поддалась не сразу. Но, Антону все-таки удалось совладать со стальной махиной. Проникнув внутрь, троица, кряхтя и надрываясь, принялась возвращать её назад.
– Не серчайте, ребята! Это только, чтобы больше вас не видеть! – Ухмыльнулась, обращаясь к преследователям Варвара.
Антон закрутил до упора маховик. Лязгнув, замки встали на место.
Окрашенными стенами и выложенным кафелем полом, коридор напомнил Антону подвал дома Юрия Петровича.
– Простите, но у меня совсем не осталось сил! – Простонала, сползая на пол Варвара. – Да, и неясно куда идти…
– На этаж выше! – Посмотрев на таблички с номерами комнат, ответил Матвеев. – Предвосхищая следующий вопрос, скажу… Второй этаж нашего института славился путаной нумерацией дверей, точно такой же, которую наблюдаем здесь! Я же сидел на третьем этаже! Нужно найти лестницу, подсветите Антон Викторович!
Та скрывалась за одной из выстроившихся в ряд дверей.
– Пойдемте, сударыня! – Подставил плечо Варваре Матвеев. – Думаю, совсем скоро будем у цели!
С другого бока к ней подоспел Антон. Лестница оказалась куда шире тех, по которым им доводилось бегать этим вечером. Звуки шагов гулко отзывались в бетонном колодце.
На нужном этаже Матвеев забегал, размахивая одолженным у Варвары фонарём.
– Так и есть! Номер моей комнаты! Сюда! – Выкрикнул он.
Последовав за ним, Антон увидел нелепые, скалообразные нагромождения, зато Юрий Петрович сразу обнаружил диван. Сорвав с него накидку, он ринулся на помощь Антону.
– Ложимся аккуратненько! Вот так!
– Какой кайф! – Закидывая ноги на валик, изможденно простонала Варвара.
Матвеев заботливо присел возле нее.
– Молодчина! – Начал он, по-дедовски поглаживая её руку. – Вы с Антоном Викторовичем славные ребята! И трудно представить, как я рад нашему знакомству! Всё хорошо! Здесь в сумке, остатки нашей снеди! Кушайте… Отдыхайте… Мы же… Видолга-младший, к делу!
– С чего начнем?
– Что за вопрос?! С питания! Ждите, я сейчас…
В комнате стало темно. Шаги старика стихали в коридоре. Антону хотелось, подбодрить, поддержать девушку. Но от усталости ничего подходящего в голову не приходило, и Звездочёту не оставалось ничего, как вслушиваться в её тихое дыхание.
Где-то рядом зародился и разогнал многолетнюю тишину гордый, уверенный рокот. Ему вторил монотонный гул из вентиляционных шахт. Почувствовав приток свежего воздуха, Антон принялся водить рукою по стене. Щелчок выключателя, и комната озарилась светом. Вдоль белых стен выстроились шкаф и четыре диванчика, один из которых заняла Варвара. Остальное скрывал плотный полиэтилен.
– Мастерство не пропьешь, хотя институтский электрик не раз пытался! – Воскликнул вернувшийся Юрий Петрович. – Не поверите, но у меня на генераторы и прочие источники энергии чутьё! А главное, руки расхитителей не дотянулись до солярки! Как она?!
Кивнул он в сторону Варвары.
– Кажется, уснула!
– Превосходно! Милой барышне отдых просто необходим!
Матвеев снял и тщательно протёр платком очки, облизал губы.
– Итак, вся аппаратура там! – Махнул он вдаль рукой. – Здесь же сосредоточено управление, что-то вроде ЦУПа!
Позабыв про усталость, Юрий Петрович носился по комнате, срывая на пол помутневшую пленку, нажимая кнопки и всматриваясь в отклонение приборных стрелок. Он напоминал алхимика, занятого получением философского камня, и, казалось, старик стал выше ростом, а его глаза мечут огонь. Вскоре вокруг все загудело, засияло огнями индикаторов. На длинных столах хватило места даже допотопному компьютеру, и прибору для просмотра фотоплёнок, название которого, Антон забыл.
– Это всё весьма интересно, но стоило такого риска?! – Подала голос проснувшаяся Варвара.
– Поверьте, стоило… Смотрите!
Его рука указала на экран осциллографа, где яркий зеленый луч рисовал острый как шило импульс. Его ширина не менялась даже при смене масштаба горизонтальной оси.
– Энергетическое возмущение… – Задумчиво потирал подбородок Юрий Петрович. – И какое четкое! Но раз мы можем снять параметры лишь текущего временного пласта…
– Простите! Вы можете выражаться капельку яснее? – Спросила Варвара, вынимая яблоко из сумки.
– Что здесь непонятного?! Это "Радуга"! Ребята почти вернулись, но пройдя самые сложные преобразования и участки, так и остались всплесками энергии… Что же с вами случилось?! Что?!
– Антон Викторович, любезный… Быстренько включайте чудо вычислительной техники! – Распоряжался Матвеев, заряжая найденную Звездочетом плёнку в прибор.
– Это не из эпохи Миланевского… – Любуясь, как по монохромному монитору бегут сияющие изумрудные буквы, заметил Антон. – Начало восьмидесятых, если меня не подводит эрудиция…
– Я тоже думал об этом… Значит, кто-то еще получил задание… Но нам вряд ли доведется узнать когда и от кого… Куда важнее, что коды управляющей машины оттранслированы к… Думаю «Алголу»!
– Вы, часом, не хотите влезть в компьютер исчезнувшего космического корабля?! – Спросила с дивана Варвара.
– Но ведь компьютерная программа не материальна, как «Дон Кихот» или «Евгений Онегин»! – Воскликнул Юрий Петрович. – Управление дематериализованными объектами и сделало возможным путешествие во времени…
– Но как она может существовать без шины адреса и шины данных?! – Не унималась спорщица.
Направляясь к Антону, Матвеев всем своим видом показал, что не намерен дискутировать с невеждой.
Звездочет любил копаться в хитрых настройках программ, часто прибегал к помощи командной строки или «Блокнота», а потому быстро освоился с раритетным компьютером. Ему даже понравилось барабанить по клавиатуре, где возле «4», вместо значка доллара красовалось, что-то вроде изувеченного солнышка с четырьмя лучами.
– Давайте, с самого начала… – Велел присевший на соседний стул Матвеев. – С первой строки!
На первом же экране, он насторожился.
– Листайте дальше… Еще…
Сорвав очки, он принялся грызть дужку.
– Постоянная Оэлэ отсутствует в секции констант! А без неё «Радуга» не переместилась бы во времени!
– «Из вышесказанного следует, что постоянная Оэлэ является частным случаем, и требует тщательного расчета…» – Зачитала Варвара текст книги Миланевского. – И это на третьей странице! Не зря говорят, что программисты инструкций не читают!
И она с видом триумфатора откусила яблоко.
– Выходит, ваш дед сменил программу, загнав в машину сложнейшие расчеты…
– Погодите! – Прервал Матвеева Антон. – Программный код, отвечавший за перемещение во времени штатно отработал! А, потом… Покажите ка мне этот загадочный «стык»!
Дальше Юрий Петрович вводил команды сам. Позади, жуя яблоко, тихо прохаживалась Варвара.
Языка программирования древнего компьютера Звездочет не изучал, но в структуре программы разобрался быстро.
– Что это за цикл?
– Сброс датчиков в начальное состояние! На всех них кроме двух, должны быть поданы ноли! Это действие можно считать перестраховочным, ведь…
– В теле цикла не меняется его переменная!
– Что?!
– Все эти годы программы была зациклена! Смотрите сами!
Тяжело вздохнув, Юрий Петрович прикрыл глаза ладонями.
– Прерываем выполнение программы! Удаляем отработавший код! – Решительно произнёс он после затянувшейся паузы.
– Вы хотите… Хотите… – С трудом выдавила из себя Варвара.
– Вернуть их! – Бросил Антон, добавляя в текст недостающую строку.
– В прошлое?!
– Я же сказал, текущий пласт! – Заметил Юрий Петрович. – А это означает наше, текущее время! Теперь запускаем на выполнение!
По экрану монитора побежали сообщения.
– Ни “Error”, ни других грозных слов… – Заметил Звездочет.
– Эх, молодость… – Вздохнул Матвеев. – В те годы самым страшным словом был «Аварийный останов» – «АВОСТ»! Но его я, к счастью, тоже не наблюдаю…
Изображение исчезло.
– Импульс… Он пропал! – Взглянув на трубку осциллографа, воскликнула Варвара.
Матвеев устало потёр переносицу, а после медленно заговорил.
– Антон Викторович! Будьте так любезны, помочь выключить аппаратуру…
Комната медленно затихала, возвращалась в многолетний покой. Когда Юрий Петрович отправился останавливать генераторы, её освещал лишь фонарь мобильного телефона. Чем не замена лучины или свечи?! Старик вернулся, когда подземным городом вновь овладела тишина.
– Вот и вспомню молодость! Случалось, по несколько дней из лаборатории не выходили! – Снимая ботинки, улыбнулся он. – Отдыхайте! Завтра, наверняка, придётся продираться через лес! Спокойной ночи!
У Антона совсем не осталось сил, но без подушки он никак не мог уснуть, и грубая обивка дивана болезненно терла по ушибам.
– Волнуешься? – Прозвучал в темноте тихий голос.
– Не без этого… – Устало вздохнул Антон. – Что если, перемещаясь во времени, корабль получит повреждения или лишится скорости?! Космонавты окажутся мертвыми, или сошедшими с ума?!
– Если они возвращаются, то последнее, вряд ли… Хочу сказать, что ты – молодец! Сделал всё, что мог и даже больше! Значит, всё будет хорошо! Я уверена!
Варвара зевнула.
– Ты сильно изменился с той нашей первой встречи! – Вдруг добавила она.
– Появились синяки?
– И это тоже! А они не первой свежести, значит, тебе перепало вскоре после нашего расставания!
Не зная, как ответить, Антон молчал.
– Для чего ты устроил мне побег? Проблем было мало?
– Не хотел, оставлять тебя на растерзание всякой мрази…
Звездочет едва расслышал, что-то похожее на сдавленный кашель, или тихий плач.
– Рано утром, когда меняли капельницу, я пришла в себя… – Голос Варвары дрожал. – Как «пришла»?! Помню урывками…
– Может это говорили не мне, а просто болтали друг с другом… Словом, мне повезло с ангелом хранителем… И… Мне не надо его обижать…
– Варя… Варь… – Зашептал Антон.
Но девушка уже спала мирно посапывая.
Глава 12
Покинув утром подземный город, Юрий Петрович, Антон и Варя оказались на просеке, которая привела их к дыре в заборе из колючей проволоки. Вскоре, они вышли к садовому товариществу. В магазинчике купили еды и воду, а ещё познакомились с гостеприимной четой пенсионеров. И теперь, после чая с вареньем, Юрий Петрович прохаживался вдоль грядок, обмениваясь садоводческим опытом с хозяйкой, Варя покачивалась в гамаке, а сидевший подле неё Антон глядел на лазурное безоблачное небо, словно высматривая, возвращающийся космический корабль.
– Готово! Трогаемся через полчаса! – Дачник, коренастый как гриб боровик, закончил колдовать над своей "Пятёркой".
– Еще не много и всё закончится! – Вздохнула Варвара.
На её бледных щеках показался робкий румянец.
– Ошибаетесь, друзья мои! – Поправил Юрий Петрович. – У нас есть еще одно крайне важное дело!
– Какое? – Насторожилась корреспондентка.
– Объяснить, что за огромная штуковина несётся сейчас к Земле! – Улыбнулся Антон.
* * *
– Перестань, командир! Не было никакой ядерной войны!
– Говорят тебе – враг нанёс удар по Байконуру! Иначе, куда Аральское море подевалось?!
– Помнится, воды впадающей в него Сырдарьи отводили на охлаждение старта "Н-1"… Смотри!
Указываю в холодное небо, где сверкает золотистая песчинка.
– Это явно не звезда, а сколько мы видели таких?!
Возможно, не желая признать поражение, он молчит. Проходим над Антарктидой, пушистым белым ковром, сотканным облаками и снегом. Последний раз я сел в кресло и пристегнулся ремнями. Чувствую мелкую дрожь, как и всегда перед ответственными моментами.
– Спал?! – Оборачивается ко мне Командир.
Отрицательно качаю головой.
– Подремал, наверное… Ничего! Отосплюсь дома!
– Видел бы ты себя! Столько не сомкнуть глаз…
Он тоже не красавец! За время полёта наши небритые лица сделались похожими на обувные щетки, да и влажным салфеткам не заменить душ. С таким видом, не пройти мимо милиционера. Земля молчала и продолжает молчать, какие совершать манёвры мы не знали. А приземлиться надо днем, на территории Советского Союза, и только на бетонку, которая всего лишь оборванная нитка или волосок, в масштабах космоса. Превратив в арифмометр нашу управляющую машину, я часами вводил формулы и считывал результаты. Получив время и длительность последнего импульса, Командир едва ли не силой отправил меня спать.
– В мешке на потолке бытового отсека, я чувствую себя вурдалаком из "Вия". Не хватает только, летающей в гробу Варлей!
Поздно понимаю, насколько неудачно это упоминание. Если мы войдём под нужным углом в атмосферу, и не сгорим в её плотных слоях, лишенная двигателей "Радуга" будет иметь минимальную возможность манёвра. А летает она не многим лучше лаптя. Что если Командир после перегрузок не сможет посадить машину, или управление тренировочного, перестроенного из истребителя самолёта сильно отличается от нашего корабля?!
– Как пройдём плазму, вызывай Землю по УКВ! – Приказывает Командир. – Если служба радиоперехвата не оплошает, глядишь, успеют прислать лидера, а главное, чтобы пвошники не встретили зенитной ракетой…
В наступившей тишине проверяю крепление ремней, бросаю взгляд на приборы. Подвешенный на резинке румяный малыш-космонавт снова улыбается со своего поста.
– Тьфу, пропасть! Кругом одна вода! – Бросив взгляд в иллюминатор, возмущается Командир.
– Что ты там высматриваешь?
– Африку! Страсть как хочется её повидать! Саванна, львы, гиппопотамы на берегах озера Виктория… Потомки отважных воинов, скинувшие гнет колонизаторов… Может просто Хемингуэя начитался, да журнала «Вокруг Света»…
Впереди показался клин Аравийского полуострова. Над Белоруссией, Украиной и центральной Россией мощный циклон. Садится в Молдавии или Калининградской области рискованно из-за близости границы, не подходит и Сибирь с её бескрайней тайгой и безлюдными просторами. Сравнительно чистое небо над Волгой, и мы решили садиться там! Глядишь, какая-нибудь взлётно-посадочная полоса да примет скитальцев в пространстве и во времени.
– Как ты думаешь… Если успешно приземлимся, позволят съездить в Штаты?! – Обращается ко мне Командир.
– Они-то, тебе зачем?!
– Там есть река, Шенандоа! Пишут, красивая… И рыбы в ней хоть вычерпывай ведром! А название какое?! Ше-нан-доа… Ты куда бы махнул, представься случай?
– Не задумывался никогда, не знаю! Пожалуй, подальше, в Азию! В Индию, Японию, Бирму, Вьетнам…
– Двое моих однокашников гоняют там «Фантомы»… – Вздохнул Командир, и сразу поправился. – Гоняли… Проверь! Не пора ли?
– Уже скоро! Я слежу!
С того момента, когда узнал, что мы «вернулись» в двадцать первый век, не даёт покоя вопрос, кого встречу, а кого нет из тех кого люблю, кто мне дорог… Ждут ли нас воспетые фантастами "голубые города", или оплавленные радиоактивные руины?
Вспоминается, как накануне отлета на космодром, мы с женой долго бродили по бульварам, а после, отстояв очередь за билетами в "Художественный" пошли на новую комедию с де Фюнессом. Замёрзнув во льдах, герой фильма вернулся домой спустя шестьдесят пять лет. Думал ли я, смеясь над гримасами великого комика, что окажусь в другой эпохе, пусть отчасти тех же, но уже других людей. Интересно, каких высот достигли человеческий дух и разум? Удалось ли нам пусть не построить, но приблизится к обществу где главными ценностями станут честность, трудолюбие и ум, а не размеры кошелька или влиятельные родственники?
Облизываюсь и набираю больше воздуха.
– Десять!
– Девять!
– Восемь!
– Семь!
Пальцы командира легли на тумблер.
– Шесть!
– Пять!
– Четыре!
– Три!
– Два!
– Давай!
В каких-то двух метрах от нас, нос космоплана озаряет пара огненных клыков. Снова тряска, и снова, напомнивший мне шорох звук. Выдержав расчетное время, Командир вернул тумблер назад. Поначалу, кажется, что ничего не изменилось, но приборные стрелки пришли в движение. Корабль идёт к Земле. Горизонт медленно вытягивается в прямую. Управление спуском передано автоматике. Космоплан задирает нос, подставляя плазме покрытое черными плитками термозащиты днище.
– Командир…
Он оборачивается, и мы ни слова не говоря, крепко пожимаем руки. Крадущимся хищником приходит перегрузка. Резинка с игрушкой сына натягивается. Глаза застилает черным туманом. В иллюминаторах закружились в диковинном танце розовые струйки. Кабина освещается алыми всполохами, и видя игру пламени на приборных стеклах, представляешь себя летчиком Великой Отечественной идущим под огнём зениток в ночной рейд. С Земли мы кажемся падающей звездочкой, интересно, глядя на нас, кто-нибудь загадывает желание?! Лицо покрывает пот. Странно, я же совсем не боюсь, ведь мы возвращаемся домой! Не сразу понимаю, что температура растет. Воздух в кабине становится жарким и сухим, костюм быстро чернеет от пота. Запахло металлом и горячим пласстиком. Но, не успев толком испугаться, замечаю, что огненные объятья заметно потускнели. Иллюминаторы засияли лазурью. Зелеными и бурыми пятнами под нами легла Земля. Ватными комочками замерли редкие облака. Кажется мы замерли в воздухе.
– Какое огромное небо… – Вырывается у меня.
– Одно на двоих! – Поддакнул Командир и добавил после паузы. – Как в песне, что поёт Пьеха! Знаешь, какой город спасли эти ребята?
– Какой?! Думаю, не один и не два летчика погибли отводя падающий самолёт от людных мест…
– Это верно, да песня про один случай написана! Берлин… Они спасли Берлин! Хорошая беседа для тех, кто падает со скоростью снаряда, но мы чувствуем себя как после долгой поездки в битком набитом автобусе по сельской дороге.
– Командир, послушай… Нас не случайно занесло в двадцать первый век… С экспериментом что-то пошло не так, а еще в управляющей машине появились команды, которые я не вводил… Поэтому, очень тебя прошу, посади нашу «Ласточку»! Ради тех, кто нас вытащил! Кто нас спас!
– Будь спок! В воздухе ещё никто не оставался! – Отвечает тот. – Выполняю контрольные проверки на снижении, а ты начинай!
Щелкаю выключателем радиостанции, и ничего не происходит. Несколько раз перекидываю тумблер – бесполезно. Возможно, вышла из строя антенна, или не выдержан тепловой режим, ведь в кабине, по-прежнему, жарко как у мартеновской печи. Впрочем, сейчас это не имеет значения, куда важнее то, что без связи, шансы на успешную посадку стремятся к нулю.
Продолжаем снижаться, выдерживая скорость пятьсот пятьдесят километров в час. Кажется мне или нет, но снаружи гудит, как в ветреный день. Перед нами синим змеем, извивается река. Садится на неё далеко не лучший вариант. Не оборудованный для посадки на воду корабль, если не разрушится при касании о поверхность, то быстро уйдёт на дно.
– Куйбышевское водохранилище… – Задумчиво произносит Командир. – Мы проскочили и Волгоград, и Энгельс… Там на аэродроме базируется дальняя авиация, длины бетонки нам вполне могло хватить… С другой стороны, встреча на полосе с заправленным под завязку бомбардировщиком сулит мало хорошего…
– Видел его?! Видел?! – Внезапно, выкрикивает он.
Не успеваю разглядеть, кто пересек наш курс, так быстро он промчался. Оставленный им дымный след проходит над нами натянутым канатом. Что если это та самая зенитная ракета, или оружие о котором мы не знаем?!
Румяный малыш зашелся в танце на своей резинке. Не иначе, в предвкушении встречи с домом, и как не хочется его разочаровывать!
Командир, оживляется, машет кому-то, подпрыгнуть в кресле ему мешают крепко пристёгнутые ремни, думаю, не тронулся ли он умом, но боковым зрением замечаю, что левые иллюминаторы накрыла тень. Обернувшись, вижу серый борт с синими цифрами "18", скошенный край воздухозаборника, двух пилотов в белых шлемах и кислородных масках. С нами поравнялся самолёт! Пилот не сводит взгляд с приборной панели, а сидящий за его спиной оператор или штурман, жестами общается с Командиром. Не иначе, у летунов, есть свой тайный язык, как у старинных артельщиков. Вот и первые встретившиеся нам люди.
Вдруг, заметив розовую окантовку остекления кабины нашего
спутника, начинаю трястись от смеха. До того непривычно видеть на строгих обводах столь игривый цвет.
– Спасены! Велели следовать за ним! – Облегченно вздыхает Командир и смотрит на меня как на помешанного.
– Представь такую замазку на окнах райкома! – Объясняюсь я. – Это вроде пышного банта первоклассницы в шевелюре Леонида Ильича!
Тот лишь качает головой, а мне ничего не остаётся, как взять себя в руки. Лидер уходит вперед. Мощные воздухозаборники по бокам фюзеляжа придают его очертаниям угловатые, столь необычные в авиации черты. Зато весьма эффектно смотрятся два киля, над потемневшими, извергающими струи раскалённых газов, соплами.
Замечаю, что снижаемся по громадной, скручивающейся спирали. Движения Командира плавны и неторопливы, но высота падает стремительно. Выпускаю воздушный тормоз. Кажется, я могу различить буруны проходящих по Волге кораблей, а населенные пункты сверкают и пестрят, крошкой раздавленных елочных игрушек.
– Нас ведут к Ульяновску! Но почему на другой берег?! – Размышляет Командир.
Заглянувшие в кабину солнечные лучи окрасили оранжевым приборы. Чем не институтская лаборатория в погожий майский день?!
– Наблюдаю полосу! Какая же она огромная! – Возвращает меня из мира воспоминаний Командир.
Вот, что значит намётанный взгляд, я не вижу ничего кроме ровных квадратов полей.
– Так дальше нельзя! – Недовольно морщится он, и не выпуская ручки управления, склоняется к радиостанции, вводит новую частоту и щелкает выключателем.
Легкая ли у него рука, боится ли его аппаратура космоплана, а может температура пришла в норму, но лампочка на блоке радостно засияла.
– Говорит "Иртыш"! Возвращаемся с задания… – Начинаю я и запинаюсь. Что говорить дальше? Про путешествие во времени, облёт Луны?! К счастью, на том конце быстро приходят на помощь.
– С прибытием, «Иртыши»! Говорит вышка аэропорта «Ульяновск-Восточный»! Как настроение?
– Говорит «Иртыш один»! Настроение боевое! – Ухмыляется Командир. – Все системы корабля функционируют в штатном режиме!
– Вас понял! Воздушное пространство открыто только для вас и вашего лидера! Длина полосы пять тысяч метров, ширина сто. Ветер три метра в секунду, направление два восемь ноль, атмосферное давление семьсот сорок восемь миллиметров ртутного столба, температура плюс двадцать восемь градусов…
Подстраиваю высотомер. Теперь и я замечаю расчертившую степь бетонку, рулёжные дорожки, циклопические ангары. Для каких диковинных машин они возведены?
Наш верный спутник резко набирает высоту, и, покачивая крыльями, желает удачи.
– «Иртыши» на прямой! К посадке готовы!
– Посадку разрешаем!
Спокойный, размеренный голос сказал куда больше этих двух слов: «Ждем вас, мужики! Постарайтесь!» И воображение нарисовало помещение вышки, набитое смотрящими в небо людьми.
– Посадку разрешили… – Подтверждает Командир и отдаёт ручку от себя.
Кажется, что падаем почти отвесно. Скорость стремительно растёт. Мачты аэродромного освещения готовы впиться в нас черными вилками, когда командир плавно берёт ручку на себя. Серой глыбой на нас надвигается взлетно-посадочная полоса.
– Скорость пятьсот пятьдесят километров в час, высота сто восемьдесят… – Докладываю Командиру.
– Пятьсот двадцать, семьдесят пять…
Выпускаю закрылки. Скорость наш союзник и наш враг. Коснись мы полосы на больше положенных трехсот двадцати километров в час, беды не миновать, а погаси её раньше, произойдёт срыв воздушного потока, крылья потеряют подъёмную силу, и мы кирпичом рухнем вниз.
– Четыреста восемьдесят километров в час…
Альтиметр показывает меньше пятидесяти метров, дальше не хватит точности. А в момент касания скорость не должна превышать трехсот двадцати километров в час.
– Четыреста пятьдесят…
Перевожу в положение «Выпущено» рычаг управления шасси. Из чрева космоплана доносится звук, напоминающий шум открывающихся автобусных дверей. На приборной панели в белом силуэте космоплана загораются две зеленные лампы, а одна, левая так и остаётся черной. Докладываю на вышку.
– Наблюдаем три выпущенных! Продолжайте! – Слышу в ответ.
Если стойка не зафиксирована, на такой скорости, нас размажет по полосе как масло по бутерброду. К счастью, бояться некогда. Под нами проскакивает зебра исполнительного старта, вдоль края полосы выстроились готовые к броску алые пожарные машины.
– Четыреста тридцать…
Гася скорость, Корабль задирает нос. Снижаемся медленно, не больше чем на метр в секунду.
– Четыреста…
До земли считанные метры. Впереди и снизу, решительными угольными мазками протянулись тормозные пути.
– Триста семьдесят…
– Триста пятьдесят…
– Триста десять…
Толчок и тряска. Несёмся с поднятым передним колесом, но скорость резко падает – спасибо парашюту. Оттормаживая, Командир удерживает корабль на центральной оси. Медленно, лениво и нехотя, космоплан все-таки встаёт на переднее колесо. Вдоль здания аэропорта застыли самолёты. До чего они праздничны и ярки. Среди иностранных надписей с трудом нахожу знакомое "Аэрофлот".
Мы замираем прямо напротив рулежки с канареечного цвета лайнером. В пилотской кабине перепуганные азиаты прикрылись от нас какими-то грифельными досками. Остановив часы, командир стягивает шлемофон со вспотевшей головы, и, надев пилотку, отдает ошарашенным зрителям честь. В глазах запестрело от всполохов сирен. Экспедиция окончена.
Оглавление
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Последние комментарии
39 минут 56 секунд назад
9 часов 31 минут назад
9 часов 34 минут назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 22 часов назад