Н. И. Кареев - Учебная книга Новой истории
Лучший из существующих на русском языке школьных учебников Новой истории. Написан прославленным историком конца XIX - начала XX века Николаем Ивановичем Кареевым. До революции 1917 применялся в училищах и гимназиях. Широтой изложения далеко превосходит советские и нынешние российские пособия.
Предисловие
1 - Введение
2 - Мировые цивилизации в Средние века
3 - Культурное первенство Запада
4 - Политическое преобладание Европы в Новое время
5 - Переход к океаническому периоду цивилизации
6 - Открытие компаса
7 - Морские открытия португальцев
8 - Открытие Америки Христофором Колумбом
9 - Открытия Кабота, Кабрала, Бальбоа
10 - Первое кругосветное путешествие Магеллана
11 - Утверждение европейцев в других частях света
12 - Начало негроторговли
13 - Завоевание Мексики и Перу
14 - Утверждение португальцев в Индии
15 - Последствия великих географических открытий
16 - Гуманизм – определение
17 - Гуманизм в Италии
18 - Петрарка - краткая биография
19 - Джованни Боккаччо
20 - Итальянский гуманизм в конце XIV века
21 - Итальянские гуманисты XV века
22 - Лоренцо Валла – краткая биография
23 - Платонизм и аристотелизм Ренессанса
24 - Макиавелли – краткая биография
25 - Недостатки итальянских гуманистов
26 - Джироламо Савонарола – биография
27 - Итальянские художники эпохи Возрождения - кратко
28 - Возрождение во Франции – кратко
29 - Возрождение в Англии – кратко
30 - Возрождение в Германии – кратко
31 - Рейхлин Иоганн - краткая биография
32 - Эразм Роттердамский - кратко
33 - Ульрих фон Гуттен - краткая биография
34 - Рейхлиновский спор
35 - Гутенберг и изобретение книгопечатания
36 - Начало науки Нового времени
37 - Начало философии Нового времени
38 - Значение Реформации
39 - Мирские причины недовольства католической церковью
40 - Умственная и нравственная оппозиция католицизму
41 - «Порча церкви» в эпоху Возрождения
42 - Индульгенции у католиков
43 - Предшественники Реформации
44 - Соборная реформа
45 - Евангелическая реформа
46 - Мистическая реформа
47 - Лютер
48 - Лютеранская реформация
49 - Ульрих Цвингли и его учение
50 - Анабаптисты
51 - Жан Кальвин – кратко
52 - Мигель Сервет – краткая биография
53 - Гуманизм и Реформация
54 - Реформация и политические движения
55 - Международные отношения в эпоху Реформации
56 - Итальянские войны
57 - Карл V
58 - Соперничество Франции и Габсбургов
59 - Войны Карла V и Франциска I
60 - Союз Франциска I с турками
61 - Влияние войн на Реформацию
62-64 - Реформация в Германии - кратко
65-66 - Рыцарское восстание, крестьянская война в Германии и Мюнстерская коммуна
67-70 - Католическая и протестантская Германия
71 - Реформация в Швейцарии - кратко
72-73 - Реформация в Пруссии, Дании и Швеции
74-79 - Реформация в Англии – кратко
80-81 - Реформация в Шотландии
82-83 - Гугеноты и Реформация во Франции
84 - Реформация в Нидерландах
85-88 - Реформация в Польше
89-91 - Контрреформация – кратко
92-93- Игнатий Лойола и иезуиты
94-95 - Тридентский собор – кратко
96-101 – Правление Филиппа II в Испании
102 – Нидерландская революция – кратко
103-104 – Елизавета Английская
105-109 – Гугенотские войны
110 – Католическая реакция в Польше
111-116 – Европейская политика в конце XVI – начале XVII века
117-118 – Контрреформация в Германии
119-122 – Тридцатилетняя война - кратко
123-124 – Вестфальский мир – кратко
125-132 – Абсолютная монархия в Европе
133-134 – Яков I в Англии
135-136 – Правление Карла I в Англии
137-140 – Английская революция - кратко
141-142 – Правление Кромвеля
143 – Реставрация Стюартов
144 – Карл II в Англии
145 – Яков II в Англии и Славная революция (1688)
146 – Правление Генриха IV во Франции
147-150 – Кардинал Ришелье – краткая биография
151 – Мазарини и Фронда
152-158 – Людовик XIV – внутренняя политика
159-163 – Войны Людовика XIV
164 – Война за Испанское наследство
165 – Петр I, Карл XII и Северная война
166 – Война за Польское наследство и Прагматическая санкция
167-168 – Возвышение Пруссии
169-170 – Упадок Польши в XVIII веке
171-174 – Философия Просвещения – кратко
175 – Вольтер – кратко
176 – Монтескье – кратко
177 – Жан-Жак Руссо – краткая биография
178 – Французские энциклопедисты
179 – Физиократы – кратко
180-181 – Просвещение в Германии, "Буря и Натиск"
182-185 – Старый порядок
186-190 – Просвещенный абсолютизм – кратко
191-194 – Фридрих II Великий в Пруссии
195 – Правление Марии Терезии в Австрии
196-198 – Иосиф II (1780–1790)
199-201 – Война за Австрийское наследство
202-204 – Австрия и Пруссия, Семилетняя война
205-208 – Разделы Польши – кратко
209 – Польша в конце XVIII века
210-214 – Англия – король, парламент, тори и виги
215-216 – Североамериканские колонии Англии
217 – Война за независимость США – кратко
218 – Образование Соединенных Штатов Америки – кратко
219 – Значение и влияние Французской революции
220-223 – Франция при Людовике XV
224-225 – Тюрго и Неккер
226-227 – Генеральные штаты и Национальное собрание
228 – Взятие Бастилии, ночь 4 августа 1789, поход на Версаль 5-6 октября 1789
229 –Учредительное собрание и Мирабо
230 – Революционная Франция и Европа
231-234 – Реформы Учредительного собрания
235-236 – Законодательное собрание, жирондисты, якобинцы
237 – Падение монархии и сентябрьские убийства
238 – Жирондисты и якобинцы в Конвенте
239-240 – Процесс Людовика XVI и террор Конвента
241-242 – Террор Робеспьера
243-246 – Директория во Франции
247-248 – Революционные войны
249 – Египетская экспедиция Бонапарта
250 – Бонапарт и переворот 18 брюмера 1799
251-255 – Наполеон I во Франции
256-260 – Войны и империя Наполеона
261 – Германия при Наполеоне
262-263 – Пруссия при Наполеоне – Штейн, Гарденберг, Шарнхорст
264 – Национальные движения против Наполеона
265 – Война 1812 года
266 – Падение империи Наполеона
267 – Сто дней Наполеона
268-270 – Венский конгресс – кратко
271 – Священный союз – кратко
272 – Южнороманские революции
273-274 – Греческое восстание
275-276 – Реакция и либерализм после Венского конгресса
277 – Промышленный переворот – кратко
278 – Оуэн, Сен-Симон, Фурье
279 – Панславизм
280 – Реакция в Германии после Венского конгресса
281-284 – Франция эпохи реставрации Бурбонов
285 – Июльская революция 1830 во Франции
286-287 – Англия после победы над Наполеоном
288 – Эмансипация католиков в Англии
289 – Парламентская реформа 1832 в Англии
290 – Влияние июльской революции на Европу
291-293 – Германия в 1830-1840-х
294-296 – Июльская монархия во Франции
297-299 – Революция 1848 во Франции
300-303 – Луи Наполеон и установление Второй империи во Франции
304-312 – Революция 1848 в Германии
313 – Венгерское восстание 1848-1849
314 – Революция 1848 в Италии – кратко
315 – Чартизм в Англии
316-317 – Европейская политика в середине XIX века
318-320 – Восточный вопрос и Крымская война
321 – Итальянская война 1859
322-323 – Политика Наполеона III в 1860-х годах
324 – Объединение Италии – кратко
325-326 – Германия в 1850-х
327 – Конституционный конфликт в Пруссии
328 – Датская война 1864 – кратко
329 – Австро-прусская война 1866
330-331 – Северогерманский союз
332 – Австро-венгерский дуализм (1867)
333 – Образование Германской империи
334 – Франция при Наполеоне III
335 – Франко-прусская война и Третья республика во Франции
336 – Англия во второй половине XIX века
337 – Гражданская война в США 1861–1865 – кратко
338 – Мировая политика в конце XIX века
339 – Балканы во второй половине XIX века
340-341 – Русско-турецкая война 1877–1878 и Берлинский конгресс
342-344 – Европейский колониализм
345 – Английская колониальная империя
346 – Внеевропейские владения России
347 – Сферы влияния европейских держав
348 – Война соединённой Европы с Китаем
349 – Соперничество великих держав на Дальнем Востоке
350 – Материальная культура Европы
351 – Мировая торговля
352 – Распространение европейской цивилизации
353 – Европеизация Японии
Хронология главных деятелей культуры Нового времени (по Н. И. Карееву)
Хронология Новой истории (Н. И. Кареев)
Николай Кареев.
УЧЕБНАЯ КНИГА НОВОЙ ИСТОРИИ
С историческими картами.
ИЗДАНИЕ 7‑Е.
Ученым Комитетом Министерства Народного Просвещения допущено, в качестве учебного руководства, для старших классов мужских гимназий.
Учебным Отделом Министерства Финансов одобрено, как учебное руководство, для коммерческих училищ.
С.‑ПЕТЕРБУРГ.
Типография M. M. Стасюлевича, Вас. остр., 5 лин., 28.
1906.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ.
Подробным предисловием к этой учебной книге новой истории могла бы служить статья моя «О преподавании истории в средней школе», помещенная в трех последних книжках «Русской школы» за 1899 г., а также вышедшая в свет и отдельной брошюрой. Здесь я ограничусь лишь самым необходимым для объяснения некоторых особенностей настоящего руководства.
1) Автор предполагаете, что в учебнике рядом с параграфами, предназначенными для заучивания, неизбежны параграфы, которые могут только прочитываться (в классе с объяснениями преподавателя). Таковы могут быть параграфы, заключающие менее важные подробности[1] или же имеющие значение вступлений, подведения итогов и т. и. Напр., первые пять §§ книги представляют собою общее вступление, а §§ 38 – 46 – résumé фактов, которые должны быть учащимся известны из учебника средневековой истории, и т. и. Из трех с половиною сотен параграфов, на которые разделен текст книги, предназначенных только для прочтения наберется около полутораста. Все такие §§ отмечены звездочкой[2].
2) Далее, книга составлена так, что читаться (а потому и изучаться, и повторяться) может не в одном только порядке. Напечатана книга в синхронистическом порядке, но писалась она в виде ряда самостоятельных очерков, а именно: 1) очерка всей истории международных отношений, 2) очерка культурного и политического развития Европы в новое время и 3) очерков истории отдельных стран. Напр., кто желал бы проследить историю международных отношений в ХVI – XIX вв., тот мог бы это сделать, прочитав §§ 55 – 61, 96 – 101, 111 – 116, 119 – 121, 124, 159 – 166, 199 – 208. 247 – 249, 256 – 260, 264 – 267 и т. д., которые представляюсь собою совершенно связный рассказ. Таким же образом §§ 74 – 79, 103 – 104, 133 – 145, 210 – 214 и т. д. дают вполне связную историю Англии и т. и. Автор таким способом изложения думал придать содержанию книги большую гибкость и подвижность, полагая, что, будучи пройден в одном порядке (по эпохам), тот же курс мог бы потом быть повторен в другом порядке (по главным явлениям и по отдельным странам); в виду этого дается и два оглавления книги. В приложениях к тексту книги помещены схематическая её таблица и краткие очерки истории всей Европы (особо культурной и политической) и внутренней истории отдельных стран.
3) Кроме того, автору показалось нелишним дать очерк распространения владычества и расселения европейских народов в других частях света. Двумя отделами этого очерка начинается и оканчивается книга.
4) К книге приложено еще 14 маленьких географических карт[3]. Автор не предполагал заменить ими исторический атлас, а потому не занес на них многого из того, что можно найти в любом атласе (напр., места сражений); на прилагаемых картах некоторые города и реки отмечены лишь с целью помочь учащимся ориентироваться[4]. Задачею составителя было лишь дать упрощенное (и ради большей наглядности, и ради более легкого запоминания) представление о некоторых моментах или процессах в истории последних четырех веков. Карты снабжены особым объяснительным текстом в конце книги, в котором обращено внимание на территориальный рост некоторых государств.
5) Автор не скупился на хронологические даты, но не потому, чтобы считал нужным заучивание их в большом количестве: по его мнению, в учебнике истории хронология то же самое, что градусная сетка на географической карте. Те даты, которые рекомендуется заучить, отмечены жирным шрифтом и воспроизведены в особом перечне в конце книги.
6) Наконец, вовсе не думая, чтобы учебник должен был быть справочной книгой, составитель тем не менее нашел нужным дать списки правителей отдельных стран и перечень упоминаемых в книге ученых мыслителей, изобретателей и т. и. с хронологическими указаниями. Списки государей помещены при кратких очерках истории отдельных стран, а упомянутый перечень – после общей хронологии[5].
P. S. Настоящее, седьмое, издание «Учебной книги новой истории» перепечатывается с последнего издания без перемен, кроме того изменения в картах, которое отмечено в подстрочном примечании 2‑м предыдущей страницы, и нескольких строк, прибавленных в конце § 349.
[1] И еще то, что в наших школьных программах опускается или что подробнее рассказывается в учебниках русской истории.
[2] Со второго издания стали отмечаться двумя звездочками §§, которые могли бы за недостатком времени и совсем пропускаться.
[3] В настоящем издании карт дается 21.
[4] По совету некоторых преподавателей, пользующихся моим учебником в школе, я внес в карты (начиная с 6 издания) указания мест наиболее важных битв, XVI – XIX веков. См. карты I, III, V, IX, X, XI, XII, XIII и XIV.
[5] Считаю нужным прибавить, что после выхода в свет первого издания этой книги появился и учебник средневековой истории, составленный по аналогичному плану. Благодаря этому, те места настоящей книги, где идет речь о средневековых явлениях, уже опираются на учебник, написанный в одном и том же духе и по одному плану. С другой стороны, по конспектам в конце обеих книг (т.е. и средней, и новой истории) учащемуся предоставляется возможность проследить истории отдельных современных народов на всем их протяжении, равно как и историю политических и культурных явлений общеевропейского значения и в средние века, и в новое время. Для желающих проследить важнейшие явления истории человечества в её делом мною составлена, с постоянными ссылками на §§ учебников древней, средней и новой истории, книга под заглавием «Главные обобщения всемирной истории» (2 изд. 1905 г.)
1 - Введение. Место Европы во всемирной истории
1. Введение. В четыре последних века, составляющие так называемую новую историю, Европа (сначала одна Западная) заняла господствующее положение на всем земном шаре. Хотя в средние века и произошло расширение исторической сцены, и к Средиземному морю, вокруг которого, главным образом, происходило в древности сближение народов, прибавились еще два новых «средиземных» моря на севере Европы (Немецкое и Балтийское), но весь исторический мир, объединенный греко‑римскою образованностью, распадался в то время на три отдельные, одна от другой отчужденные части.
2 - Распадение исторического мира в начале средних веков
В VII и VIII вв. азиатские и африканские части бывшей Римской империи достались магометанам, которые распространили свою власть на востоке и юге и в таких местах, где никогда не существовало римского владычества. Было время, когда магометанский мир (арабы и турки) был сильнее мира христианского и угрожал независимости всей Европы. В VIII в. мусульмане овладели Испанией, a потом стали утверждаться в Сицилии и Южной Италии; с середины XIII до конца XV в. под игом народа, принявшего ислам, тяготилась большая часть России; в XIV в. другой магометанский народ начал завоевание Балканского полуострова, a в середине XV положил конец и Византийской империи; отсюда же еще в XVI в. турки продолжали грозить остальной Европе. В то время, как ислам отрывал от христианства азиатские и африканские области Римской империи, само христианство разделилось на православный греко‑славянский Восток и католический, главным образом, романо‑германский Запад. В исходе Средних веков восточная часть Европы была надолго задержана в своем развитии непосильною борьбою с магометанством, которое наконец и подчинило себе Византию и южнославянские государства. В лучшем положении был Запад, но и он в средние века жил совершенно обособленною жизнью, замкнутый с трех сторон морями и отчужденный от европейского Востока вероисповедным различием. Правда, в эпоху крестовых походов западные народы вышли было за границы своего мира и сделали несколько завоеваний в Азии и Европе (Иерусалимское королевство и Латинская империя), но эти их завоевания были непрочны.
3 - Культурное первенство Запада
3. Культурное первенство Запада. Из этих трех миров (восточно- и западно‑христианского и мусульманского) в конце средних веков первенство в истории образованности стало принадлежать европейскому Западу. Магометане в первые века своей эры развили у себя замечательную образованность, но с переходом господства в этом историческом мире от арабов к монголам и туркам ислам сделался синонимом варварства, и развитие образованности стало задерживаться везде, где только утверждалось магометанское владычество. Между прочим, оно долго мешало культурному преуспеянию России и совсем загубило образованность византийскую. Впрочем, последняя и сама сильно отстала от западноевропейской в эпоху так называемого возрождения наук и искусств в XIV – XV вв. Быстрый рост цивилизации на западе Европы в новое время поставил тамошние народы во главе всемирной истории. Уже со второй половины XV в. (при великом князе московском Иване III) началось, хотя и очень слабое на первых порах, проникновение западной образованности в Россию, а после Петра Великого, в XVIII и XIX вв., Россия вполне приобщилась к европейской образованности. Едва только к XIX в. при помощи России освободились от турок христианские народы Балканского полуострова, как и они тоже подчинились влиянию этой образованности.
4 - Политическое преобладание Европы в Новое время
4. Политическое преобладание Европы в Новое время. Вместе с тем и политически христианская Европа взяла верх над мусульманским Востоком. В самом конце XV в. почти одновременно и Россия освободилась от монгольского ига (1480),и пала Гренада, последнее владение мусульман в Западной Европе (1492).В XVI в. Западная Европа с успехом отбилась от турецкого нашествия, а Россия завоевала целые мусульманские царства на востоке (Казань, Астрахань, Сибирь). Войны с турками, которые вели Австрия в XVII и XVIII вв. и Россия в XVIII и XIX вв., совершенно расшатали магометанское владычество на Балканском полуострове и подготовили возможность освобождения сербов, румын, греков и болгар в XIX столетии. В настоящее время целые страны, населенные мусульманами, входят в состав обширных европейских государств. Так, Россия господствует во многих частях прежней Турецкой империи (Крым и Кавказ), a с недавнего времени и в Средней Азии; Англия распоряжается, между прочим, в Индии и в Египте; Франция стоит твердою ногою в Алжире и т. п. Благодаря господству европейцев в этих странах, и они понемногу приобщаются к новой цивилизации.
5 - Переход к океаническому периоду цивилизации
5. Переход к океаническому периоду цивилизации. Наконец, еще целый ряд событий способствовал расширению господства европейского мира и распространению его образованности. Древнейшие цивилизации (египетская, вавилоно‑ассирийская, индийская, китайская) были цивилизациями речными, потому что сосредоточивались в бассейнах больших рек (Нил, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Янцзы‑цзян), но все эти цивилизации развивались совершенно обособленно. За этим периодом следует период цивилизаций морских, который охватывает собою всю древнюю историю, от появления финикиян на Средиземном море до образования вокруг него обширной Римской империи, и все средние века, когда к Средиземному морю прибавились еще два исторические моря – Немецкое и Балтийское. Третий период цивилизации океанической начинается в новое время. В конце XV в. западные европейцы открывают целый новый свет (Америку) и морской путь в Индию вокруг Африки, а в начале XVI в. огибают южную оконечность Америки и таким образом совершают первое кругосветное плавание. Это было своего рода завоеванием для мореплавания океанов Атлантического, Индийского и Великого. Потом здесь была открыта европейцами и пятая часть света – Австралия. Завоевание русскими Сибири в конце XVI в. также привело мало-помалу европейцев к Великому океану и с другой стороны, причем именно отсюда была впервые открыта северо-западная часть Америки.
6 - Открытие компаса. Великие географические открытия
6. Открытие компаса. Географические открытия XV и XVI вв. имеют в высшей степени важное историческое значение по своим крупным последствиям. В древности и в средние века моряки не решались пускаться в море слишком далеко: плавали вдоль берегов, от мыса до мыса (каботажное плавание - от cabo или саро – мыс), от острова до острова. В XIV в. итальянец Флавио Джойя первый воспользовался свойством магнитной стрелки поворачиваться на север, чтобы устроить снаряд (компас), при помощи которого сделалось возможным ориентироваться в открытом море и днем, и ночью, и в пасмурную погоду, и во время тумана.
7 - Морские открытия португальцев
7. Морские открытия португальцев. Первым народом, воспользовавшимся компасом для более отдаленных морских плаваний, были португальцы, которые решились пуститься прямо в океан. Они искали новых земель для покорения и новых племен для обращения в христианство, а также и морского пути в Индию. Во главе таких предприятий стал, между прочим, принц Генрих, получивший даже название Мореплавателя. Португальские моряки открыли прежде всего (в 1419 г.) остров Мадейру, потом острова Канарские, Азорские и Зеленого мыса и берега Северной Гвинеи. Папская грамота утвердила за Португалией как эти открытия, так и все, какие впредь будут сделаны до самой Индии. Мало-помалу португальцы дошли таким образом до экватора и перешли в южное полушарие, а в 1486 г. Варфоломей Диас достиг и южной оконечности Африки, которой португальский король (Иоанн II) велел дать имя «Мыса Доброй Надежды». Через несколько лет после этого, a именно в 1498 г., Васко де Гама, обогнув Африку и проехав вдоль восточного берега до экватора, через Индийский океан достиг Индии (см. карту 16). С Индией Европа уже раньше вела торговлю при посредничестве венецианцев и генуэзцев на Средиземном море, и арабов и других мусульманских народов, перевозивших товары большими караванами. Турки очень стеснили эту торговлю, и когда в начале XVI в. (1517) они завоевали Египет, через который торговля совершалась более беспрепятственно, морской путь в Индию пришелся как нельзя более кстати.
8. Открытие Америки
Одновременно с этим генуэзский моряк Христофор Колумб или Коломбо (род. 1446, ум. 1506), поступивший на службу к Фердинанду Арагонскому и Изабелле Кастильской, задумал проехать в Индию и открыть по дороге для испанского владычества и распространения христианства новые страны другим путем – плывя не вокруг Африки, а по Атлантическому океану все на запад. Это был очень смелый замысел, и Колумбу стоило немало хлопот и труда, чтобы его осуществить.
Портрет Христофора Колумба. Художник С. дель Пьомбо, 1519
Он плыл на трех кораблях от испанской гавани Палоса до первого открытого им острова (Гванагани, переименованного им в Сан-Сальвадор) около двух с половиною месяцев (3 авг. – 12 окт. 1492 г). Колумб вовсе не думал, что океан так широк, и что между западными берегами Европы и восточными берегами Азии находятся два громадных океана и целый большой материк. Хотя после первого путешествия он совершил еще три путешествия, во время которых, Кроме Сан-Сальвадора, Кубы (Испаньолы) и Гаити (Сан-Доминго), посещённых им в 1492 г., были открыты Ямайка, Малые Антильские острова и северный берег Южной Америки, тем не менее до самой смерти своей он думал, что все эти земли составляют юго-восточную часть Азии, вследствие чего он и дал им название западной (от Европы) Индии (Вест-Индия). Новые земли были заняты им от имени Испании, которой папа особою грамотою отдал все земли на расстоянии 370 миль к западу от Азорских островов.
Карта четырёх экспедиций Колумба
У Колумба нашлись завистники, оклеветавшие его перед правительством, и после третьего путешествия он возвратился в Европу закованным в цепи. Ему удалось оправдаться, но неудача четвертого путешествия была причиною новой немилости, и умер Колумб в полной нищете. Между вторым и третьим путешествиями Колумба вновь открытые земли посетил итальянец Америго Веспуччи, впервые подробно их и описавший. В 1507 г. вышел в свет латинский перевод его книги, издатель которой в первый раз и употребил для Нового Света название Америки.
9 - Открытия Кабота, Кабрала, Бальбоа
9. Другие морские открытия. За открытием Америки и морского пути в Индию, отделенных одно от другого лишь шестью годами (1492 и1498), последовал ряд других открытий. Еще в 1497 г. венецианец Кабот на английских кораблях открыл северо-восточный берег Америки (Лабрадор), после чего около 1500 г. сделался известным и весь восточный берег Северной Америки. Около того же времени сподвижник Васко де Гамы, Кабрал, открыл и занял именем Португалии Бразилию (1500), а в следующие десятилетия португальцы первыми из европейцев посетили Мадагаскар и появились на островах Индийского океана. Одновременно с этим испанец Бальбоа перешел Панамский перешеек и объявил неведомый дотоле Великий океан собственностью своего государя (1515).
10. Первое кругосветное плавание
Немного спустя португалец испанской службы Магеллан обогнул Южную Америку, проехав из Атлантического океана в Великий через пролив, до сих пор носящий его имя (1510). После его смерти товарищи его вернулись в Европу вокруг Азии и Африки, и все это путешествие называется первым кругосветным плаванием (1520). Магеллан думал, что между Южной Америкой и юго‑восточной Азией простирается обширная водная пустыня, но впоследствии мореплаватели стали здесь открывать новые и новые острова, долгое время переходившие на картах с места на место. Австралийский материк был открыт в начале XVII в.
Карта кругосветного путешествия Магеллана
11 - Утверждение европейцев в других частях света
Следствия заморских открытий и завоеваний
11. Утверждение европейцев в других частях света. Все великие географические открытия конца XV и начала XVІ в. были сделаны португальцами и испанцами, между которыми и разделились все вновь найденные острова и земли. Силы обоих народов направились тогда, главным образом, на земельные приобретения и завоевания за морем. Так называемые конквистадоры целыми толпами и чуть не каждый год отправлялись в новые страны за драгоценными металлами, редкими произведениями природы и индийскими товарами. В Африке, в Америке, в Азии португальцам и испанцам приходилось иметь дело с народами, стоявшими в культурном отношении ниже европейцев, и потому им легко было одерживать победы над туземцами. Часть их находилась еще в диком состоянии, и европейцы безжалостно их истребляли, обращали в рабство или делали предметом торговли, не считая их за людей. За конквистадорами потянулись в новые страны миссионеры, обращавшие туземцев в христианство; многие из них заступались за несчастных дикарей, но большею частью безуспешно. Испанцы в Вест-Индии заставили туземцев работать на плантациях и в рудниках, что оказалось совсем не под силу дикарям, не привыкшим к напряженному труду и питавшимся, главным образом, растительною пищею.
12 - Начало негроторговли
12. Начало негроторговли. Скоро их пришлось заменить более выносливыми неграми по совету одного епископа, Лас-Казаса (ум. в 1566), заступившегося за американских индейцев. В это время португальцы (еще с середины XV в.) уже торговали неграми, попадавшими в плен и обращавшимися в рабство, а вывозить их из Африки в Америку стали еще в самое первое время по открытии Нового Света. В XVІ, XVII и XVIII вв. негроторговля достигла страшных размеров и сделалась одною из доходных статей для всех наций, занимавшихся мореплаванием. В Африке португальцы даже организовали настоящую охоту за неграми при помощи специально для этого дрессировавшихся собак. На негров стали смотреть, как на обыкновенный товар: торговля ими отдавалась в монополию коммерческим компаниям; за каждого вывезенного негра иногда выплачивалась казенная премия; по утрехтскому миру (1713) Англия выговорила себе исключительное право вывоза негров в испанские колонии. Только в XVII в. началась проповедь против этого позорного пятна, лежавшего на цивилизации христианских народов, отмена же негроторговли произошла лишь в XIX в.
13. Завоевание Мексики и Перу
Кроме дикарей, европейцы встретились в новых странах с народами, уже стоявшими на известной степени цивилизации и государственного быта (варварской культуры в отличие от культуры дикарей). В Америке таковы были Мексика и Перу. Первая из этих стран представляла из себя государство, простиравшееся между двумя океанами, с многочисленным народонаселением, хорошо обработанной почвой и довольно развитой техникой; в городах были уже большие здания со скульптурными украшениями; в стране процветали ремесла и т. д. Во главе этого государства, имевшего и довольно развитую организацию, стояло не лишенное дарований племя ацтеков. В 1519 г. один испанский офицер с острова Кубы, Фердинанд Кортес, предпринял с несколькими сотнями храбрецов завоевание Мексики, которою и овладел в очень короткое время, благодаря огнестрельному оружию и союзу с племенами подвластными ацтекам (1521). Впоследствии тот же Кортес открыл Калифорнию.
Эрнан (Фернандо) Кортес. Портрет работы неизвестного художника XVIII в.
Другое такое же государство было Перу, находившееся под властью Инков, ведших свой род от богов. С еще меньшими силами, чем силы Кортеса, это государство было завоевано испанцем же Писарро (1535). Одновременно его соперник Альмагро на юге от Перу овладел Чили.
Франсиско Писарро
Автор изображения - José Fuertes
Эти новые завоевания вошли в состав владений Испании, образовав два вице-королевства – Мексику и Перу; впоследствии к ним присоединилось третье наместничество – Новая Гренада. Мексиканцы и перувианцы были распределены между европейскими колонистами (репартиементо), т.е. в сущности обращены в крепостных, обязанных работать на победителей. В испанских владениях католическая церковь получила большие земельные богатства и весьма значительные привилегии.
14 - Утверждение португальцев в Индии
14. Утверждение португальцев в Индии. И португальцы, открыв морской путь в Ост-Индию, встретились здесь с народами, стоявшими уже на значительной степени культуры. Туземцы не особенно дружелюбно приняли пришельцев, которые потому решились овладеть нужными им пунктами посредством войны. Уже Васко де Гама с успехом начал здесь борьбу с владельцем Каликута (на Малабарском берегу), пользуясь соперничеством с ним соседних царьков. После него особенно много способствовал утверждению власти португальцев в Индии Альбукерк, который в начале XVI в. подчинил Португалии оружием и политикою многие пункты на всем побережье от Ормузского пролива до полуострова Малакки. После него португальцы завели поселения и торговые агентства (фактории) на острове Цейлоне и покорили Молуккские и Зондские острова.
15 - Последствия великих географических открытий
15. Следствия новых открытий. Следствия этих заморских открытий и завоеваний для Европы были весьма разнообразны. Во-первых, прежние торговые пути уступили место новым. Раньше торговля Европы с Востоком находилась в руках итальянцев (венецианцев и генуэзцев), а также населения городов по верхнему Дунаю, по Рейну и Роне и у так называемой Ганзы. В XVI в. главными торговыми нациями сделались португальцы и испанцы, и Лиссабон занял положение одного из важных центров всемирной торговли. Хищническое хозяйничанье обеих наций в новых странах и привычка у себя на родине жить на чужой счет без заботы о развитии земледелия и промышленности вместе с водворением абсолютизма ослабили в следующем веке и Португалию, и Испанию, и тогда главными торговыми странами сделались уже Голландия u Англия с их трудолюбивым и свободным населением. Во-вторых, европейские нации стали заводить заморские колонии, куда начал отливать избыток населения, и куда спасались также гонимые за веру в эпоху религиозных преследований. Америка мало-помалу почти вся была заселена европейцами. Для охраны торговых и колониальных интересов приморские государства в Европе начали снаряжать военные флоты, и внешняя политика отдельных держав мало-помалу стала в значительной мере осложняться противоположностью и соперничеством указанных торговых и колониальных интересов. Войны, которые велись в новое время между европейскими нациями, сопровождались нередко борьбою в самых отдаленных колониях. С другой стороны, в Европу XVI в. хлынула сразу масса золота и серебра, что вызвало целый экономический переворот. Деньги, бывшие очень редкими в средние века, упали в цене, и соответственно с этим вздорожали разные предметы потребления. Такое изменение не могло, конечно, не отразиться на народном благосостоянии, особенно на экономическом быту масс, в которых стали совершаться глубокие изменения. Понятно, это этот прилив в Европу драгоценных металлов сильно содействовал развитию денежного хозяйства, которым еще раньше начало вытесняться средневековое хозяйство натуральное. Кроме того, в Европе появились в употреблении новые продукты (так называемые колониальные товары: кофе, сахар, табак), или удешевились продукты, ранее стоившие очень дорого (пряности). Некоторые дотоле неизвестные растения были даже акклиматизированы в Европе. Так из Америки, кроме табаку, был вывезен картофель, из Китая – апельсинное дерево. Наконец, великие открытия расширили умственный кругозор европейских народов и обогатили географию и естествознание; шарообразность земли сделалась несомненною после кругосветных плаваний. Не нужно при этом забывать, что все эти открытия совпадали по времени с великим культурным переворотом, совершавшимся в самой Европе, с так называемым «Возрождением».
Гуманизм
16. Гуманизм
Первым важным культурным явлением новой истории было умственное движение, происходившее в образованных классах общества – где раньше, где позднее, но главным образом в XV и отчасти XVI вв. Это явление известно под двойным названием Ренессанса (т.е. Возрождения, иногда «возрождения наук и искусств») или гуманизма. Последний термин более соответствует тому, как сами себя называли представители нового умственного движения, гуманисты, т.е. люди, изучавшие светскую литературу (humana studia), что было новостью в средневековом обществе, где все почти образование сводилось к изучению одного божественного (divina studia). Впоследствии термин «гуманизм» получил более широкое значение интереса вообще к человеческим делам, чисто человеческой точки зрения, защиты человеческой личности в её естественных инстинктах и стремлениях.
Так как в эпоху господства схоластической философии и аскетической морали лишь в одной литературе древних греков и римлян можно было найти опору для нового общественного настроения, совершенно разошедшегося и со схоластикою, и с аскетизмом, то гуманисты были в то же время u классиками, со страстью предававшимися изучению поэзии, философии и науки античного мира. Происходило как бы возрождение образованности классических народов, погибшей в средние века, возрождение наук и искусств, созданных древними греками и римлянами. Между прочим, термин «Ренессанс» получил и специальное значение в истории искусства для обозначения стиля и манеры художественных произведений этой эпохи, создавшихся опять-таки под большим или меньшим влиянием античных образцов.
Вообще гуманизм был началом светской культуры нового времени, отличной от культуры средневековой, имевшей почти исключительно характер религиозный, и в гуманизме таким образом совершалась секуляризация[1] человеческой мысли и жизни, главным же умственным орудием в этом процессе была возродившаяся классическая древность. Вся культура нового времени коренится в гуманистическом движении ХІV – XVІ вв.
[1] Saecularisatio от saeсularis, светский, мирской в отличие от духовного (spiritualis). Этим словом обозначали сначала случаи перехода земель от церкви в руки светских людей, но потом ему дали более широкий смысл. Напр., секуляризация искусства, прежде тесно связанного с церковью, заключалась в том, что оно стало изображать мирские темы и служить мирским интересам.
Гуманизм в Италии
17. Гуманизм в Италии
Гуманизм был явлением общеевропейским, но в разных странах он стал развиваться не в одно и то же время и приобрел неодинаковый характер. Ранее всего (именно в XIV в.) он получил развитие в Италии (и при папской курии в Авиньоне, в эпоху «вавилонского пленения церкви»), и здесь же он вообще имел и особенно большую силу. В Италии ранее, чем где-либо, развилась городская жизнь, и образовался культурный класс совсем иного склада, чем тот, который прежде составлялся исключительно из обитателей монашеских келий и рыцарских замков. Здесь же ранее, чем в других местах, совершалось и развитие личности, почувствовавшей желание освободиться от стеснений, которые налагались на её жизнь и её смысл аскетизмом и схоластикой. Наконец, опять-таки в Италии же особенно сильны и живы были классические предания, и легче могло поэтому произойти самое «возрождение» античной образованности. Дело началось с изучения древней римской литературы, из которой гуманисты впервые узнали о еще большем значении литературы греческой, но на первых порах им очень трудно было доставать учителей греческого языка и греческие книги. Целый век сильного гуманистического движения успел пройти прежде, нежели в Италию массами стали устремляться ученые византийские греки в эпоху флорентийского собора (1439) и взятия Константинополя турками (1453), но в это время и в самой Италии было немало гуманистов, уже знавших по-гречески. Греки, переселившиеся вИталию, делались учителями языка и чисто фактических сведений из области греческой литературы, а в надлежащем понимании её духа итальянские ученые и писатели стали много выше их. Другими словами, гуманизм в Италии вовсе не был результатом бегства ученых греков, искавших в этой стране спасения от турок, как это нередко говорилось: это было явление более старое, чем падение Византии, и совершенно самобытное. Интерес итальянского образованного общества к древнему миру представляет собою нечто беспримерное. Он выражался в усиленных поисках за рукописями древних авторов, в собирании латинских и греческих книг, а с ними и разных вещественных памятников античного мира (первые библиотеки и первые музеи), в тщательном изучении всего этого материала, в стремлении писать хорошим латинским стилем (и даже по-гречески), наконец, в обильном заимствовании у древних их философских идей и литературных форм. Классицизм сделался прямо своего рода модой, и даже в общественных празднествах или увеселениях чувствовалось господство этой моды. При таком настроении общества гуманисты сделались как бы почетным сословием, у которого заискивали и на которое смотрели как на выразителей и руководителей общественного мнения люди самых различных положений и стремлений. Аристократические фамилии и владетельные князья наперерыв покровительствовали гуманистам, так что меценантство стало прямо господствующим обычаем. Из гуманистов итальянские потентаты и республики выбирали своих канцлеров, секретарей, посланников и т. п., и папская курия в этом отношении не только не составляла исключения, но даже ранее других правительств начала пользоваться услугами гуманистов. Мало того, в XV и начале XVI в. гуманисты иногда занимали папский престол. Таковы были именно Николай V (Томмазо Парентучелли, 1447 – 1455), создавший ватиканскую библиотеку, Пий II (1458 – 1464, известный как писатель под прежним своим именем Энея Сильвио Пикколомини), и Лев X (1512 – 1521) из фамилии Медичи, вообще прославившей себя меценатством в истории итальянского Ренессанса.
18. Петрарка
Родоначальником гуманизма справедливо называют Франческо Петрарку, родом флорентинца, проведшего большую часть своей жизни при авиньонской курии, а в конце жизни переселившегося в Италию. Вместе с Данте, скончавшимся, когда Петрарка только что выступил из отроческого возраста, и с Боккаччо, старше которого он был лишь на девять лет, он заслужил славу одного из создателей итальянского литературного языка (именно сонетами, воспевавшими Лауру), но неизмеримо выше его значение как первого гуманиста, «первого человека нового времени». Главный интерес личности Петрарки – в его неудовлетворенности схоластическим и аскетическим миросозерцанием средних веков, в искании нового мировоззрения, в стремлении создать его путем примирения христианства и стоицизма.
Франческо Петрарка. Художник Андреа дель Кастаньо. Ок. 1450
Современники гораздо больше ценили его латинские произведения (моральные трактаты и т. п.), чем итальянские стихи, а слава, которою Петрарка пользовался далеко за пределами своей родины, свидетельствует нам о том значении, какое впервые получил частный человек благодаря лишь своей умственной силе. Папа и итальянские государи оказывали ему свое покровительство; его приглашал в Прагу император Карл IV; одновременно и Парижский университет и римский сенат постановили увенчать его лаврами, и венчание Петрарки на Капитолии (1341) было первою классическою сценою в истории итальянского гуманизма. Флоренция учредила кафедру классической литературы, на которую его призывала, а венецианский сенат даже издал декрет, объявлявший Петрарку величайшим писателем. К числу поклонников первого гуманиста принадлежал знаменитый Кола ди Риенци, восторженный почитатель древнего Рима, который в середине XIV в. (1347) произвел с согласия авиньонской курии демократический переворот в Вечном городе, приняв титул трибуна восстановленной Римской республики. (Попытка эта кончилась неудачею, и сам трибун был убит в одной уличной схватке).
19. Боккаччо
Пример Петрарки увлек прежде всего Боккаччо, тоже прославившегося и в качестве итальянского писателя, и в качестве гуманиста и классика. Боккаччо был автором «Декамерона», сборника небольших рассказов (новелл), написанного отличной итальянской прозой. В этом произведении он выступил в легкой и насмешливой форме обличителем испорченности тогдашнего итальянского духовенства и монашества и выразил уже гуманистическое настроение, взяв под свою защиту естественные инстинкты человеческой природы. Как классик, Боккаччо написал на латинском языке несколько сочинений, посвященных изучению древнего мира.
Джованни Боккаччо. Художник Андреа дель Кастаньо. Ок. 1450
20. Гуманизм в конце XIV в.
После Петрарки и Боккаччо осталось немало продолжателей их дела, и их число росло с каждым новым поколением. Частью еще в XIV в., но особенно в XV в. в Италии образовалось множество центров гуманизма (Неаполь, Милан, Флоренция, Венеция, Рим, не считая авиньонской курии и т. д.). Петрарка и Боккаччо еще только начинали учиться по-гречески, и лишь второй из них мог переводить Гомера, но следующее поколение уже делало большие успехи в этом языке. В конце XIV в. Колюччо Салютати, гуманистический канцлер Флорентийской республики, начал даже учиться по-гречески на семидесятом году от роду. Чем далее развивался гуманизм, тем все более и более его представители порывали связь со средними веками и в своем стремлении к очищению латинского языка предпочитали даже выражать христианские понятия в терминах классического язычества (Бог – Jupiter Optimus Maximus, отлучение от церкви – отрешение от воды и огня и т. п.).
21. Итальянские гуманисты XV века
Из итальянских гуманистов особенно прославилось несколько человек. В первой половине XV в. папский секретарь Поджио Браччоллини был главным книгоискателем эпохи; он много ездил по Европе и вел переписку с учеными разных стран, отыскивая рукописи с сочинениями древних авторов. Флорентинец Никколо Никколи основал публичную библиотеку классических произведений. Леонардо Бруни, сначала папский секретарь, впоследствии флорентийский канцлер, особенно интересовался вопросами нравственности и воспитания. Он выше всего в человеке ставил его разум и деятельную жизнь, был большим поклонником стоицизма и хотел, чтобы образование, которому он придавал притом чисто светский характер, прежде всего заботилось о развитии личности и индивидуальных способностей. Древнюю литературу он сознательно ценил именно как могучее орудие умственного развития. Отличный знаток греческого языка, Бруни, между прочим, переводил на латинский язык Платона и Аристотеля.
22. Валла
В середине XV в. особенно выдвинулся Лоренцо Валла, гуманист и классик, в области морали уже последователь Эпикура, в области науки очень тонкий критик. Валла был чуть не единственный итальянский гуманист, интересовавшийся церковными вопросами, но самый интерес его к этим вопросам был не богословский, а чисто ученый. Он подверг критике принятый католическою церковью перевод Библии (Вульгату) и нашел в нем погрешности. В особом историко-критическом сочинении Валла приемами настоящего ученого историка доказал подложность «Константинова дара», т. е. документа, которым будто бы Константин Великий подарил папе Сильвестру I светскую власть над Римом. Такие занятия навлекли на него преследования инквизиции, но папа Николай V, сам бывший гуманистом, взял его под защиту и сделал даже своим библиотекарем. Наконец, в трактате об истинном благе, которое Валла видел в наслаждении жизнью, он становился в полное противоречие с аскетическим идеалом средних веков.
23. Возрождение интереса к греческой философии
Первоначально гуманисты в философии интересовались лишь вопросами нравственности, решая их в смысле стоицизма (Валла первый перешел к эпикуреизму) и оставляя в стороне вопросы о сущности вещей, считая их схоластическими. Но в середине XV в. возобновляется интерес и к высшим вопросам знания. Во Флоренции жил в эту пору Марсилио Фичино, знаток и последователь философии Платона, заменявшей ему религию, но при нем возникла даже целая платоновская академия. Ему оказывали сильное покровительство Медичи (Козимо и Лаврентий Великолепный), и он был одним из учителей будущего папы Льва X, происходившего из этой же фамилии. Несколько позже, к концу XV и началу XVI в. обновилась в Италии и философия Аристотеля. И в средние века изучали этого греческого философа, но в плохих латинских переводах, сделанных притом с арабского и с неверными толкованиями. Первым знатоком Аристотеля был Помпонацци, современник папы Льва X, пользовавшийся его покровительством, несмотря на свое вольнодумство и на сильное нерасположение инквизиции. Помпонацци принадлежал к числу тех гуманистов, которые учили, что истинное в теологии может быть ложным в философии и наоборот.
24. Макиавелли
Уже Петрарка, Бруни и др. гуманисты научно занимались политическими вопросами, но на рубеже XV и XVI вв. явился и настоящий политический мыслитель среди итальянских гуманистов в лице флорентинца Никколо Макиавелли, занимавшего разные важные и ответственные государственные должности в родной республике. В качестве историка Макиавелли прославился своей историей Флоренции и рассуждениями о первых десяти книгах Тита Ливия, но главная его известность основана на книге «О Государе». Он жил в эпоху, когда господствующею политическою формою в Италии был принципат (княжеская власть), сильно напоминающий древнюю тиранию; в своей книге он дал теорию княжеского абсолютизма. Лучшие люди Италии видели, как их общее отечество страдает от несогласий между отдельными государями и республиками, а в эпоху Макиавелли Италия подверглась даже иноземному завоеванию (§56). Спасти Италию от бед могло одно политическое объединение, и вот оно представлялось Макиавелли в виде подчинения всего полуострова одному из итальянских князей. Флорентийский гуманист-политик был умный эгоист, смотревший на действительность слишком даже трезво и крайне пессимистически относившийся к человеческой природе. На первом плане у него государственная цель, и в жертву политике он приносит свободу и счастье отдельных личностей; при достижении политических целей у него не возникает вопроса о нравственности или безнравственности ведущих к ней средств («макиавеллизм»). Свои взгляды Макиавелли изложил с удивительно смелою откровенностью, и в XVI в. его «Государь» сделался как бы настольною книгою правителей, стремившихся к абсолютизму. Макиавелли, подобно мыслителям античного мира, выше всею на земле ставил государство, которое у него совершенно поглощало человеческую личность. В противоположность средневековому миросозерцанию, подчинявшему государство церкви, Макиавелли и на религию смотрел с чисто политической точки зрения, как на орудие власти. В частности он обвинял католическую церковь в том, что она всегда служила препятствием к объединению Италии.
25. Недостатки итальянских гуманистов
Итальянские гуманисты были истинными родоначальниками философов и ученых, литераторов и публицистов нового времени, но в их деятельности было и много недостатков. Их мораль (стоическая и эпикурейская одинаково) отличалась слишком индивидуалистическим, эгоистическим характером, т.е. в ней было мало любви к ближнему (альтруизма). Большинство из них, кроме того, страдало отсутствием прочных политических убеждений, обнаруживало к ним равнодушие (политический индифферентизм) и вообще большую покладистость в своих общественных отношениях (политический оппортунизм). Их скептические взгляды в области религии и отрицательное отношение к духовенству не мешали им, однако, занимать выгодные церковные должности. Особенно льнули гуманисты ко дворам меценатствующих князей, хорошо им плативших за прославление их в прозе и стихах. Отдельные личности, возвышавшиеся над толпой, составляли только исключение. Вот почему гуманисты не получили значения в национальной жизни Италии и на своей родине не оставили по себе доброй памяти в потомстве. К середине XVI в. гуманизм в Италии уже стал приходить в упадок, и католицизм снова восторжествовал.
26. Савонарола
Какие силы дремали в эпоху гуманизма в глубинах народной души, показывает история Флоренции в самом конце XV в. Этот город был одним из важных центров гуманизма, столицей светской науки и искусства, роскоши и веселой жизни, но в нем появился монах Джироламо Савонарола, средневековой аскет, грозный обличитель испорченности нравов и суровый проповедник покаяния, и имел такой успех, что совершенно подчинил этот город муз своему влиянию. На время светские зрелища заменились церковными процессиями, и на кострах публично стали сжигаться светские книги, произведения искусства, музыкальные инструменты, маскарадные костюмы и маски, Савонарола выступил и обличителем порочного папства, за что поплатился, однако, сожжением на костре (1498 г.).
27. Художественное Возрождение в Италии
Гуманистическая эпоха в Италии ознаменовалась и небывалым процветанием искусств – архитектуры, ваяния и живописи. Некоторые художники этого времени, учившиеся на античных образцах, покрыли свои имена неувядаемою славою. Леонардо да Винчи, служивший при миланском, папском и французском дворах, был весьма разносторонним ученым, техником и художником (архитектором, живописцем и музыкантом), и, кроме того, успешно занимался поэзией. Особенно знаменита его картина, изображающая Тайную Вечерю.
Леонардо да Винчи. Автопортрет, ок. 1510-1515
Такими же разнородными талантами отличался и его современник Микеланджело Буонарроти, работавший в Риме, где он расписал часть Ватиканского дворца (Сикстинская капелла, в которой поражает своим грозным величием картина страшного суда); из его статуй особенно прославился Моисей. Более, чем кто-либо из итальянских художников эпохи, он разошелся с церковной традицией, заимствовав у древних идеализацию обнаженного человеческого тела в его проявлениях красоты и мощи; его Христа в картине страшного суда сравнивают с разгневанным Аполлоном.
Портрет Микеланджело Буонарроти. Художник М. Венусти, ок. 1535
Третьим великим художником эпохи был живописец Рафаэль Санти, недостигаемое мастерство которого заключалось в передаче простой и нежной красоты при помощи гармонии красок («Сикстинская Мадонна» и «Преображение»). К этому времени относится и постройка громадного храма св. Петра в Риме (Браманте и Микеланджело). Итальянская живопись XV – XVI вв. разделилась даже на несколько школ, или направлений.
28. Ренессанс во Франции
В других странах возрождение началось позже, чем в Италии, и гуманизм стал процветать лишь с конца XV века. Везде он имел местное происхождение, но развивался всегда под большим или меньшим влиянием Италии, куда стали стремиться ученые, писатели и художники разных стран, как в главное отечество наук и искусств. Везде, однако, Ренессанс принимает вообще характер национальный. Ближе всего к итальянскому гуманизму был французский – в первой половине XVI в., когда его покровителем явился Франциск 1 (1515 – 1547), особенно в начале своего царствования. Этот король основал для изучения древних языков и литературы особую высшую школу (Collège de France), вступившую в соперничество со старою, схоластическою Сорбонною. Франциска I сильнее всего привлекали эстетическая сторона нового направления и вообще внешние формы ренессанса, и для распространения итальянской культуры во Франции он пригласил в Париж Леонардо да Винчи, который и умер у него на службе. Уже независимо от короля-мецената проникло во Францию и гуманистическое отрицание схоластики и аскетизма. Представителем этой стороны французского ренессанса был великий сатирик своей эпохи Франсуа Рабле, осмеявший современное ему общество в двух фантастических романах («Гаргантюа» и «Пантагрюэль»). Сам Рабле получил воспитание в монастыре, но вынес оттуда только нерасположение к монахам, которым потом и доставалось особенно сильно в его произведениях. Он резко осмеял и схоластических богословов, все духовенство с папою во главе, хотя сам и принадлежал к этому сословию, занимая место приходского священника. Настоящей его профессией была, впрочем, медицина, которую оно даже преподавал, сделав при этом перевод Гиппократа. Будучи современником реформаторов Лютера и Кальвина, он держался совершенно в стороне от религиозных споров и не сочувствовал фанатизму кальвинистов. Сторонник жизни сообразно с природою, Рабле называл все, мешающее этому, «противоприродою» (антифизис) и изобразил идеальное существование в фантастическом аббатстве Телем, над входом в которое начертаны были слова: «делай, что хочешь», и в котором люди живут в довольстве и радости, занимаясь науками и искусствами.
29. Ренессанс в Англии
В Англии классические занятия тоже около 1500 г. были в полном развитии. Сюда даже ездил учиться греческому языку величайший гуманист эпохи Эразм Роттердамский. С интересом к светскому образованию английские гуманисты соединяли религиозное настроение и желание обновить католицизм – черта, которая сближает их с немецкими гуманистами. Из английских писателей этой эпохи особенно выдвинулся Томас Мор, одно время канцлер короля Генриха VIII, мужественно сложивший голову на плахе, когда совесть не позволяла ему присягнуть королю, как главе церкви. Мор написал знаменитую «Утопию», имя которой сделалось синонимом всякой несбыточной мечты (от греч. ού – не и τόπος – место, т.е. небывалое место). Это – внушенное чтением Платона изображение жизни на острове Утопии, где все живут счастливо, в свободе и равенстве, согласно с природою и разумом, владея всем сообща (коммунизм) и терпимо относясь к чужим верованиям.
Возрождение в Германии
30. Немецкий гуманизм
Особое значение получил гуманизм в Германии. Впервые классические занятия зародились здесь в благочестивых братствах общей жизни, полумонашеских общинах, основанных еще в XIV в. (голландцем Гергардом де Гроотом). Члены этих братств занимались преимущественно перепискою книг и воспитанием юношества. Общий дух всей организации был аскетический и мистический, т. е. чисто средневековый. Отсюда вышел и Фома Кемпийский, автор знаменитой книги «О подражании Христу», приглашающей человека бороться со склонностями своей природы и стремиться к непосредственному общению с Богом. В братствах общей жизни и на светскую науку смотрели как на средство только поднять религиозную жизнь; таким образом, здесь господствовало направление, противоположное итальянскому Ренессансу. В то же время в Германию шла новая наука и из Италии, куда немцы также стали ездить учиться. Из итальянцев, распространявших гуманизм в Германии, следует отметить Энея Сильвия Пикколомини, бывшего впоследствии папою под именем Пия II (1458 – 1464). Одно время он находился на службе у императора Фридриха III и много содействовал насаждению нового образования. В конце XV и начале XVI в. особое покровительство гуманистам оказывал император Максимилиан I, в царствование которого (1493 – 1519) новое направление и достигло в Германии наибольшего развития. В эту эпоху немецкие гуманисты соединяются в литературные общества, независимые от какого бы то ни было меценатства, и проникают на университетские кафедры, выдерживая упорную борьбу со схоластиками. В отличие от равнодушных к церкви и к политике итальянских гуманистов, германские представители нового направления были настроены весьма религиозно и патриотически. Только в самом начале XVI в. стало замечаться большее влияние свободомыслия и стремления жить сообразно с природою; молодые гуманисты начали называть себя «поэтами», а схоластиков – «софистами». Увлечение классицизмом выразилось у немецких гуманистов в моде латинизировать или грецизировать свои имена: например, знаменитый впоследствии Меланхтон, собственно говоря, был Шварцерд, а некий Рак из Зоммерфельда назвался Rhagius Aesticampianus. Наиболее видными гуманистами Германии были Рейхлин, Эразм и Гуттен.
31. Рейхлин
Иоганн Рейхлин был для своей эпохи «трехъязычным чудом» в качестве знатока латинского, греческого и еврейского языков. Он первый положил начало настоящему изучению еврейского языка и много также работал над греческим («рейхлиновское произношение» в отличие от другого «эразмовского») Между прочим, он сравнил латинскую Библию с еврейским текстом и нашел в ней погрешности перевода. Себе он создал собственное религиозное миросозерцание под влиянием итальянского платонизма и еврейской каббалы. Католическое духовенство чуяло ересь во всей его деятельности.
32. Эразм Роттердамский
Первенствующим гуманистом эпохи и вообще одним из наиболее крупных представителей гуманизма во всей Европе сделался Эразм, родом из голландского города Роттердама. Он в сущности был как бы международным гуманистом, потому что всю жизнь провел в разных странах, побывав и в Германии с Швейцарией, и в Англии с Францией, и в Италии. После Петрарки никто не пользовался такою славою и почетом, как Эразм: в XVIII в. такое положение выпало лишь на долю Вольтера. Его отец против воли был пострижен в монахи, сам Эразм в юности был тоже отдан в монастырь, и он потому всю жизнь оставался врагом монахов. В своей деятельности он сумел соединить в себе ученого и литератора, богослова и сатирика. Он напечатал греческий Новый Завет по исправленному тексту, издал творения западных отцов церкви и переводил на латинский восточных отцов, а также писал богословские трактаты ученого и нравственного характера, считая себя призванным очистить католицизм от лжетолкований и суеверий. В своих сатирах, изложенных легким и изящным языком, он, видимо, подражал веселому и остроумному Лукиану Самосатскому, жившему во II веке по Р. X. Из сочинений этого рода, написанных Эразмом, особенно прославилась «Похвала глупости» (1509). Это – панегирик, который себе самой произносит олицетворенная глупость (или нелепость) В «Похвале глупости» достается более всего поклонникам самой же хвастливой богини, начиная с суеверной толпы и кончая порочными монахами, невежественными схоластиками и извратившимся папством.
Портрет Эразма Роттердамского. Художник Ганс Гольбейн Младший, 1523
33. Ульрих фон Гуттен
Ульрих фон Гуттен, происходивший из захудалого имперско-рыцарского рода, в ранней юности бежал из монастыря, куда был отдан отцом для приготовления к духовному званию. Его жизнь была вообще полна приключений как на родине, так и в Италии, где он сражался под знаменами Максимилиана I и учился у гуманистов. Еще очень молодым человеком он достиг известности как латинский поэт и ученый. Весьма рано в нем проявились также способности сильного публициста и страстного агитатора. Он участвовал во всех движениях эпохи – и в схватках между гуманистами и схоластиками («поэтами» и «софистами»), и в полемике, вызванной проповедью Лютера, и в итальянской войне Максимилиана I, и в рыцарских предприятиях против князей. По своему светскому духу и своему взгляду на жизнь он больше других немецких гуманистов подходил к итальянскому направлению.
Ульрих фон Гуттен
34. Рейхлиновский спор
Между гуманистами и представителями средневековой культуры везде шла борьба, но самый страстный характер получила она в Германии, где произошла в начале XVI в. и генеральная битва между обеими сторонами. Этот эпизод известен под названием «рейхлиновского спора». Уже давно монахи и схоластики с неудовольствием смотрели на Рейхлина и искали случая притянуть его к суду за ересь. Такой случай представился. Один фанатик, крещеный еврей, Пфефферкорн, добился у Максимилиана I повеления, чтобы у евреев были отняты для истребления все их книги, противные христианской вере, а сторонники этого ревнителя католицизма истолковали императорский указ в смысле уничтожения всей вообще литературы на еврейском языке. Рейхлин, как специалист-эксперт, занялся этим вопросом, чтобы доказать нелепость подобного понимания указа об еврейских книгах. Началась полемика, в которой обе стороны выпустили по нескольку брошюр. Этим и воспользовались кёльнские доминиканцы, ведавшие дела ереси, чтобы притянуть Рейхлина к своему суду, но немецкий ученый пожаловался папе-гуманисту Льву X. Дело получило громкую известность. Печатная полемика и суд над Рейхлином обратили внимание на это дело и папской курии, и многих коронованных особ, и ученых, и просто образованного общества, и гуманистов, и схоластиков, и поэтов, и монахов. В честь Рейхлина писались оды («Триумф Капниона» Ульриха фон Гуттена), а самому ему посылались сочувственные письма, которые он даже напечатал отдельной книжкой под заглавием «Писем знаменитых людей». Тогда «рейхлинисты» издали (1516) другую книжку тоже писем, будто бы написанных кёльнскими богословами и их приверженцами к одному перебежчику из гуманистического лагеря на сторону врагов. Эта книжка, вышедшая в свет под названием «Писем темных (т.е. малоизвестных) людей», была остроумною подделкою под варварскую латынь и нелепый способ рассуждения схоластиков. Их невежество и суеверие, нетерпимость и недостойное поведение были подвергнуты самому беспощадному смеху, и сатира имела колоссальный успех. Подделка была совершена так ловко, что некоторые наивные монахи приняли эти письма за настоящие и восторгались ими, пока не узнали, что были жертвою остроумия «рейхлинистов». В числе авторов «Писем темных людей» называют и Гуттена.
35. Изобретение книгопечатания
Сильное содействие новому образованию оказало изобретение тряпичной бумаги и книгопечатания, заменивших дорогой пергамент и не менее дорогую переписку книг. Изобретение бумаги относится к началу XIV в., изобретение книгопечатания – лишь к середине XV в. Впрочем, печатание досками существовало уже около 1400 г.; так печатались, напр., священные изображения (иногда с надписями) и игральные карты. К мысли печатать подвижными металлическими буквами пришел около 1440 г. майнцский уроженец Иоганн Гутенберг, соединившийся для устройства первой настоящей типографии с ювелиром Фустом и зятем его Шеффером; в 1455 г. была отпечатана ими первая книга (Библия). Это великое открытие мало-помалу распространилось по всей Европе и прежде всего послужило на пользу гуманистической литературе. Первые типографы были иногда сами учеными гуманистами, и некоторые из них даже прославили свои типографии образцовыми изданиями классиков. Особенно выдвинулись издательские фирмы Альдов в Венеции и Этьенов в Париже (в XVI в.). В следующем периоде книгопечатание пошло, главным образом, на службу религиозной реформации.
Начало новой науки и философии
36. Начало научного развития в Новое время
Гуманизм оказал громадное влияние на всю последующую умственную жизнь Европы. В нем впервые проявился научный интерес к реальному миру, преимущественно же интерес к самому человеку и всему человеческому. В свое отношение к миру гуманисты впервые внесли дух и приемы научного исследования. Главными предметами их анализа и критики были личная и общественная жизнь человека, т. е. вопросы нравственности и воспитания, общежития и истории, а также литературы и языка. Они были родоначальниками филологии, историографии, государствоведения и педагогики нового времени, но естествознание еще не входило в круг их интересов. Общий дух исследования, однако, направил потом внимание ученых и на природу, и к XVI в. относится начало нового естествознания, достигшего в следующем столетии уже довольно значительного развития. Географические открытия конца XV и начала XVI в. (путешествия Колумба и Васко де Гамы и первое кругосветное плавание Магеллана около 1520 г.) окончательно утвердили людей в мысли о шарообразности земли, а в средине XVI в. польский каноник Николай Коперник трудом своим «О вращении небесных сил» опроверг принятую тогда всеми мировую систему Птолемея, доказав, что не солнце вращается вокруг земли, а земля вокруг солнца. Это великое открытие было дополнено в XVII в. немцем Кеплером и итальянцем Галилеем[1], открывшими законы движения небесных тел. Кроме того, Галилей совершил несколько открытий в механике и физике. Коперник посвятил свою книгу папе, но церковь осудила его систему, а Галилей за её защиту даже подвергался суду инквизиции, которая желала вынудить у него отречение от этой «ереси». Инквизиции подвергался и придворный врач Карла V и Филиппа II Везальо[2], который первый стал заниматься анатомией на трупах и обучал этому других. В XVI же веке Парацельс[3], обратившийся в деле изучения природы от книг к непосредственным наблюдениям и опытам, положил начало химии. Наконец, знаменитый испанец Михаил Сервет[4], сожженный на костре за свои богословские мнения, своими медицинскими исследованиями подготовил открытие кровообращения, сделанное в следующем веке англичанином Гарвеем[5].
[1] Род. 1564, ум. 1642.
[2] Род. 1514, ум. 1564.
[3] Род. 1493, ум. 1541.
[4] Род. 1509, ум. 1553.
[5] Род. 1578, ум. 1657.
37. Начало новой философии
На рубеже XVI и XVII в. жил в Англии Фрэнсис Бэкон Веруламский (род. 1561, ум. 1626), занимавший должность государственного канцлера и бывший одним из основателей новой философии. Он возвел в принцип своего учения опыт и наблюдение, призывая тем к научному исследованию природы. Своим «Новым Органоном» (1620) он положил начало эмпирическому направлению философии, основывающемуся на опытном изучении действительности. Он даже предпринял с этой точки зрения большую энциклопедию человеческих знаний («Instauratio magna»), которую, однако, не успел окончить. Другим родоначальником новой философии был француз Декарт, представитель умозрительного направления, изложивший цельное миросозерцание в знаменитом «Рассуждении о методе» и «Началах философии» (1644). Декарт, бывший, кроме того, первым математиком нового времени, поставил задачею своей философии найти такое положение, которое нельзя было бы подвергать сомнению, из которого, как из аксиомы, можно было бы вывести все другие истины. Человек имеет право сомневаться в существовании всего, кроме существования мыслящего я: «я мыслю, следовательно, я существую» (cogito, ergo sum), – таков был чисто индивидуалистический исходный пункт его философии. Бэкон и Декарт были первыми философами нового времени, освободившимися от авторитетов классического возрождения – Платона и Аристотеля, и почти одновременно они положили начало двум противоположным направлениям новой философии, из которых одно видело источник знания в человеческом опыте, другое – в человеческом разуме. Оба эти направления были поддержаны развитием естествознания и математики, находившихся, как сказано, в пренебрежении у гуманистов.
Всё это научное и философское развитие совершалось уже за пределами эпохи возрождения, когда светский, по самой основе своей, гуманизм уступил место религиозной реформации.
Реформация
Причины Реформации
38. Общее значение Реформации
В XVI в. в большей части католических стран Европы происходило сильное религиозное движение, получившее название реформации и приведшее к отторжению от католической церкви целой половины этих стран. Следствиями этого отторжения было образование новых церквей, которые стали называться протестантскими, и появление множества религиозных сект. Вообще, очень немногие страны лишь слегка были затронуты движением; в других католицизм отстоял себя лишь после долгой и упорной борьбы; третьи, наоборот, с самого начала бесповоротно были потеряны для католической церкви. В общем, за католицизмом сохранились больше южные страны и народы романского племени, отделились же от старой церкви преимущественно северные страны и народы германского происхождения. Основною причиною этого религиозного движения было недовольство католическою церковью, но само это недовольство зависело от множества причин более частного свойства. Их можно вообще разделить на два разряда – причин мирских и причин религиозных, и каждый разряд заслуживает отдельного рассмотрения.
39. Мирские причины недовольства католической церковью
Мирские причины недовольства католическою церковью коренились в той власти, какую папы и духовенство приобрели в средние века над государством и разными классами общества. Знаменитая борьба папства и империи была только частным случаем борьбы между церковью и государством. Императоры, короли, владетельные князья и республики тяготились тем подневольным положением, в какое их ставил средневековой католицизм, учивший, что церковь выше государства, и что государи суть только подручники папы. Притязания пап на главенство над государями, находившими, однако, немало защитников в обществе, и были причиною политического недовольства, но оно усугублялось еще тем, что и духовенство, завися во всем от своего главы в Риме, часто не хотело подчиняться наравне со всеми законам государства. В каждой отдельной стране духовенство считалось первым чином, или сословием, государства и стояло выше всех других классов. Его судам в делах известного рода были подсудны люди всех светских сословий до самых важных и титулованных дворян, а все землевладельцы и земледельцы обязаны были выплачивать духовенству десятинный оброк. И то, и другое было неприятно и тяжело людям светских состояний. Дворянство, сверх того, не без зависти смотрело на церковное землевладение, так как иногда треть, иногда чуть не половина всех земель в стране принадлежала высшему клиру и монастырям. Далее, в городах духовные иногда не желали подчиняться постановлениям местных властей, и это также приводило к пререканиям и распрям. Были, наконец, свои основания для недовольства и у крестьян, очень часто находившихся в крепостной зависимости от епископов и аббатов. Все это были причины социального недовольства учреждениями католицизма. Кроме указанных причин политического и социального свойства, была еще и причина национальная. Католическая церковь была всемирной духовной монархией, не желавшей признавать различий между отдельными народами и внутренней их независимости. Такой порядок вещей установился в то время, когда европейские народности окончательно еще не сложились, но в XIV и XV вв. отдельные нации стали приходить к самосознанию; первым признаком этого было появление национальных литератур и возведение народных языков на степень органов общественной мысли. Католическая церковь признавала одну латынь и для Св. Писания, и для богослужения, а между тем рядом с латынью стали развиваться языки немецкий, французский, английский, чешский, польский и т. п. Национальная оппозиция Риму шла рука об руку с оппозицией политической и социальной, потому что в это же время совершалось и образование национальных государств.
40. Умственная и нравственная оппозиция
Перечисленные причины не имели непосредственного отношения к существу религии: дело шло о часто светских интересах наций, сословий, государств. Уже ближе затрагивалось самое существо религии, когда причины недовольства церковью вытекали из умственных и нравственных интересов отдельной личности, и когда последняя отстаивала свободу мысли и жизни. Духовенство в средние века было единственным образованным классом, и церковь требовала безусловного повиновения своим учениям даже не прямо богословского, а чисто научного содержания. С этим плохо мирились люди нового образования, и потому большая часть гуманистов состояла из явных или скрытых врагов умственного господства духовенства. Они же, проповедуя жизнь сообразно с природою, вооружились и против аскетического взгляда на нравственность, осуждавшего, как нечто греховное, все склонности человеческой природы и радости земной жизни. Это была защита человеческой личности во имя её свободы, т. е. опять-таки во имя начала чисто светского, а не религиозного. Невежество и испорченность духовного сословия давали пищу для сатирического осмеяния: стоит только припомнить «Декамерон» Боккаччо, «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле, «Похвалу глупости» Эразма, «Письма темных людей». Сатирики были только выразителями общественного мнения, а оно было недовольно духовенством по весьма различным причинам, но во всех перечисленных случаях чисто светского свойства.
41. «Порча церкви»
Другую категорию причин недовольства составляют те, в которых на первом плане стояло оскорбленное или неудовлетворенное религиозное чувство. Над суевериями и пороками духовенства можно было издеваться, если они были смешны; но можно было по поводу их и негодовать, раз ими оскорблялось религиозное чувство; так, напр., относился к современному состоянию церкви Савонарола. В XIV и XV вв. везде громко говорили о «порче церкви в главе и членах», смущавшей верующую совесть. Авиньонские папы (1308 – 1378) вели жизнь развращенную; потом около сорока лет продолжался Великий раскол католической церкви, когда двое пап, авиньонский и римский, изобличали друг друга в зазорном поведении (1378 – 1414). По возвращении в Рим папы превратились в чисто светских государей по образцу других итальянских князей эпохи возрождения. Когда выбирали на папский престол Энея-Сильвия Пикколомини (Пия II), то говорили, что выбирают поэта, и что он будет управлять церковью не по её канонам, а по правилам мифологии. Сикст IV (1471 – 1484) вел войны, участвовал в политических заговорах, обогащал своих родных (непотов, откуда «непотизм») на счет церкви. На рубеже XV и XVI вв. на папском престоле сидел Александр VI Борджиа (1492 – 1503), сын и дочь которого (Цезарь и Лукреция) прославились своим развратом и злодеяниями, За ним вскоре следует Юлий II (1503 – 1513), «Pontifex Maximus Caesar», папа-воитель, стремившийся сделаться государем всей Италии; когда он умер, во Франции появился памфлет о том, как Юлия II в одеянии военачальника не узнал ап. Петр у дверей рая, и как папа хотел мечом проложить туда себе дорогу. Наконец, папа, при котором началась реформация, был Лев X Медичи (1513 – 1521), гуманист, учившийся у вольнодумцев, сам неверующий, любитель увеселений и роскоши, устраивавший в своем дворце пиры, маскарады и театральные представления. Таковы были «наместники Христа» во второй половине XV и начале XVI вв. A между тем теория папской власти еще в XVI в. договорилась до положения, что папа есть земной Бог. Папская курия сделалась также чисто коммерческим учреждением, торгуя всем, от епископских мест до отпущения грехов. «Порча церкви в главе» распространилась и на «членов», т. е. на духовенство.
42. Злоупотребления верою
Нравственная развращенность была одною стороною порчи, другою было невежество, порождавшее всякие суеверия. Благочестивые обряды и легенды католицизма в конце средних веков иногда напоминали скорее язычество, чем христианство. Вся религия нередко сводилась к одной внешности. Самым вопиющим злоупотреблением религией были индульгенции, в которых суеверие народных масс служило корыстолюбию духовенства. В ранние времена христианства от кающихся грешников требовали совершения подвигов благочестия, как внешнего выражения их раскаяния. Позднее на эти подвиги стали смотреть как на замену самого раскаяния и исправления, а на уплату денег в церковь, допущенную вместо благочестивых деяний – как на выкуп грехов. Со времен борьбы Григория VII с Генрихом IV и первого крестового похода отпущения грехов начали раздаваться за участие в войне против врагов папы и Христа. В XIII в. даже создалась целая схоластическая теория в защиту индульгенций. Сущность её была такова: для спасения грешников церковь обладает сокровищницей заслуг Иисуса Христа и святых, из которых может раздавать не имеющим своих собственных заслуг. В середине XIV в. папская булла подтвердила это учение. Затем с папы Бонифация IX (около 1400 г.) начался открытый торг разрешительными грамотами. Грубые и бесстыдные торговцы индульгенциями расхваливали свой товар; «стоит лишь деньге зазвенеть в ящике, как душа выпрыгивает из ада», говорил монах Тецель, торговавший индульгенциями при Льве X. При таком взгляде на грех и оправдание внутреннее раскаяние и нравственное исправление казались ненужными, и это возмущало более развитую религиозную совесть.
43. Предшественники Реформации
Порча церкви вызвала стремление к её реформе. В конце XIV в. об этой реформе заговорил Парижский университет, пользовавшийся громадным влиянием во всем католическом мире. Около того же времени появились и два реформатора, Уиклиф и Гус, которые в своем протесте против порчи церкви пошли дальше докторов Парижского университета. Тогда же (и даже еще раньше) стали развиваться и разные религиозные секты. «Предшественники реформации» были современниками гуманистов, но они исходили из иных начал, нежели эти последние. Одни хотели исправить церковь и очистить веру, другие – восстановить упавшую образованность; одни протестовали против тогдашнего состояния церкви во имя религиозного идеала, другие – во имя интересов земной жизни; одни искали опоры в своем религиозном настроении, в священном писании, в старом церковном предании,другие – в своей личной мысли и в классической литературе. Но и среди гуманистов были предшественники реформации, и самый крупный между ними, Эразм Роттердамский – настоящий родоначальник протестантской теологии. (Впоследствии говорили, что «Эразм снес яйцо, а Лютер его высидел»). Все предшественники реформации могут быть разделены на три категории сообразно трем религиозным течениям, подготовившим реформацию и в ней развившимся. Эти три вида реформы можно назвать реформою соборною, евангелическою и мистическою.
44. Соборная реформа
Мысль о соборной реформе церкви в конце XIV в. вышла из Парижского университета. Она касалась только устройства церкви и предлагала, во-первых, подчинить папство вселенскому собору, а, во-вторых, сделать более независимыми национальные церкви под управлением своих местных соборов. Это учение, возникшее во Франции («Галлии»), дало начало так называемому «галликанизму». В первой половине XV в. для реформы церкви и связанного с нею прекращения раскола собирались соборы в Пизе (1409), Констанце (1414 – 1418) и Базеле (1431 – 1449), но, прекратив раскол, они не произвели реформы церкви. Не сделал ничего и частный собор, созванный в Латеране (1512) перед самым началом реформации. В первой половине XVI в. общественное мнение настойчиво требовало созыва вселенского собора для реформы церкви, и таковой состоялся наконец в Триденте (1546 – 1563), но уже не для ограничения папской власти, а для её восстановления. Впрочем, Тридентский собор уничтожил в церкви наиболее вопиющие злоупотребления и предпринял улучшение нравов духовенства. Мысль о национальном соборе была популярна в XVI в. (напр., в Польше).
45. Евангелическая реформа
Евангелическая реформа касалась уже не одного устройства, но и учения церкви. Соборная реформа опиралась на церковное предание, евангелическая видела единственное основание веры в Священном Писании. Первыми предшественниками такой реформации были французские вальденсы XII и XIII в., почти все истребленные крестовым походом в первой половине XIII в. К этому же направлению принадлежали в XIV в. Уиклиф в Англии и на рубеже XIV и XV вв. Гус в Чехии. Последователи Гуса разделились на разные партии, из которых одна под названием калликстинцев (чашников), или утраквистов (подобоев), достигла значения национальной церкви в Чехии еще в середине XV в. Мысль о том, что в реформе церкви нужно основываться исключительно на Священном Писании, была очень распространена в конце XV и начале XVI в. Напр., еще до Лютера эту мысль высказывали Эразм в Германии, Колет в Англии, Лефевр д'Этампль во Франции, Симон Краковский в Польше и др. К евангелическому направлению и принадлежали в XVI в. Лютер, Цвингли и Кальвин, основатели главных протестантских церквей – лютеранской и реформатской (цвинглианской и кальвинистической).
46. Мистическая реформа
Мистическое направление реформации выразилось в образовании разных сект как в конце средних веков, так и в XVI и XVII столетиях. Особенность этого направления заключалась в вере в новые откровения, кроме Св. Писания. К числу таких религиозных движений принадлежала, напр., в XIII в. проповедь «Вечного Евангелия». Последователи этого учения веровали, что за Ветхим и Новым заветами Бога Отца и Иисуса Христа должно последовать новое откровение Св. Духа: это и было «Вечное Евангелие». Мистики не придавали значения церкви и её таинствам, как это видно из примера флагеллантов XIV в., которые каялись в грехах друг другу, подвергая себя взаимному бичеванию. Главное у мистиков было во внутреннем настроении единичной души, вступающей в непосредственное общение с Богом. Лучше всего такое религиозное настроение выразилось в книге Фомы Кемпийского «О подражании Христу». Многие сектанты веровали в особое внутреннее откровение, совершающееся в силу особенного озарения единичной души Божиею благодатью. Среди чешских «гуситов» в первой половине XV в. были и сектанты с таким направлением. Из них так называемые николаиты (или адамиты) верили в наступление тысячелетнего царства Иисуса Христа и святых на земле, т. е. принадлежали к так называемым милленариям или хилиастам (от лат. и греч. millennium и χιλιοι – тысячелетие и тысяча) Подобно проповедникам «Вечного Евангелия», хилиасты ожидали наступления на земле царства Божия, уничтожения сословного неравенства и частной собственности и какой бы то ни было духовной власти; учить народ и от имени общины молиться за нее мог всякий, кто чувствовал в себе пророческий дар. В эпоху реформации с этими чертами мы встречаемся в сектах, которые известны под общими названиями анабаптистов (перекрещенцев) в XVI и индепендентов (независимых) в XVII веке.
Главные направления религиозной реформации XVI в.
47. Лютер
На различиях между отдельными видами протестантизма сказались, кроме других условий, и личные свойства Лютера. Цвингли и Кальвина.
Мартин Лютер был сын бедного ломщика шифера из Тюрингии. Детство его прошло крайне неприглядно, и еще подростком он уж думал о поступлении в монастырь. Несмотря на свои скудные средства, отец отдал его в школу, в надежде, что из Мартина выйдет юрист. Лютер затем учился в Эрфуртском университете, бывшем в то время одним из центров немецкого гуманизма; но его не интересовало светское направление Ренессанса, процветавшее в Эрфурте, и он изучал лишь богословские науки в их схоластической форме. Окончив курс, он исполнил свое намерение и поступил в монастырь августинского ордена. В это время Лютер был совершенным воплощением монашеского идеала. Папу он боготворил, по целым дням молился, постился, бичевал себя, думая этим умилостивить Христа, казавшегося ему не полным любви к людям Спасителем, а грозным и карающим Судией. Мысль о загробном спасении была главною его заботою. Вскоре после поступления в монахи Лютер сделался профессором в Виттенбергском университете, основанном саксонским курфюрстом Фридрихом Мудрым. Продолжая жить в монастыре и предаваться своим аскетическим подвигам, Лютер вместе с тем изучал Библию, творения отцов церкви и сочинения немецких мистиков. Особенно прилежно читал он послания апостола Павла и творения блаженного Августина, которые давали ему, как он думал, ответ на мучивший его вопрос о спасении. Мало-помалу он пришел к убеждению, что человек не может спасти себя никакими добрыми делами и благочестивыми подвигами, но что спасает его единственно вера в Христа, как Господа и Спасителя. Это учение об оправдании одною верою и сделалось основным догматом протестантизма. По-прежнему, однако, Лютер оставался «папистом» и аскетом и однажды предпринял благочестивое путешествие в Рим, во время которого, впрочем, был сильно смущен распущенностью итальянского духовенства. В Виттенберге он сделался очень популярным человеком, и его лекции и проповеди всегда привлекали к нему множество слушателей. В 1517 г. около Виттенберга появился продавец индульгенций, францисканский монах Тецель, который торговал отпущением грехов как агент банкирского дома Фуггеров, взявшего эту доходную статью на откуп у папы Льва X. Отпущение грехов за деньги слишком было безнравственно и слишком расходилось с учением об оправдания одной верою, чтобы Лютер мог остаться спокойным. Он изложил свой взгляд на покаяние и отпущение грехов в 95 тезисах и вывесил их на видном месте, приглашая всякого, кто с ним не согласен, спорить об этом, что было в университетских обычаях того времени. Спорить с Лютером никто не явился, но его поклонники распространили тезисы по всей Германии, и тогда в печати поднялась полемика, попавшая на хорошо подготовленную почву: в это время только что подходил к концу рейхлиновский спор, и вышли «Письма темных людей». И этот новый спор дошел до сведения Льва X. Папа-гуманист хотел замять неприятное ему дело и через двух доверенных лиц вступил в переговоры с виттенбергским монахом. Лютер все еще продолжал повиноваться папе и даже обращался к нему с оправданиями. Между ним и одним из папских уполномоченных состоялось наконец соглашение. Лютер обязался молчать, если замолчат и его противники. Мало-помалу будущий реформатор стал, впрочем, сомневаться в основах самой папской власти, и, когда в Лейпциге устроился диспут между ним u богословом Экком (1519), в пылу спора Лютер заявил, что не признает папство за божественное установление, что и соборы могут погрешать, и что Констанцский собор осудил учение Гуса неправильно, так как в нем много хорошего. Единственным непогрешимым для себя авторитетом Лютер признал Священное Писание. Это было уже настоящим разрывом с римскою церковью. За разрывом последовало и нападение на эту церковь в трех полемических сочинениях: «К христианскому дворянству немецкой нации о способах улучшить состояние христианства», «О вавилонском пленении церкви» и «О свободе христианина». В этих трех небольших произведениях Лютера как бы заключалась программа всей его реформы. Полагая, что духовенство само не в состоянии исправить церковь, Лютер приглашал сделать это императора, князей и дворянство, т. е. светскую власть и светское общество. Папская власть над Германией должна была быть отменена, и каждой общине надо было дать право выбирать своих пастырей с предоставлением последним права вступать в брак. Священник к Богу не ближе мирянина, и нужно отменить все, что духовенство придумало для властвования над людьми. Из католических таинств Лютер оставил только два – крещение и причащение. Спасает человека только вера, добрые же дела необходимы лишь в качестве последствий веры во Христа и любви к ближнему. Никто не имеет права установить хотя бы единую йоту над совестью христианина. Лев X ответил на разрыв Лютера с церковью грозной буллой, но реформатор торжественно сжег ее на костре (1520).
48. Лютеранская реформация
Проведение лютеранской реформации в жизнь началось в двадцатых годах XVI в. В это время в Германии произошли политические смуты, и появились сектанты, что заставило Лютера значительно отступить от своих первоначальных мнений и внести в реформацию некоторый консерватизм. Принципом Лютера стало – не отменять из католических учреждений того, что прямо не противоречит Священному Писанию, главною же опорою реформации он сделал княжескую власть. Лютеранство, кроме северной Германии, было принято в странах, лежащих вокруг Балтийского моря, а именно в Дании с Норвегией, в Швеции с Финляндией, в Ливонии и Тевтонском Ордене (см. карту 2).
Портрет Мартина Лютера. Художник Лука Кранах Старший, 1525
49. Цвинглианская реформация
Цвинглианская реформация, принятая в Швейцарии и в некоторых соседних имперских городах Германии, отличалась характером республиканским и была более решительною, потому, что в ней отменялось из католических установлений все, на что не было прямого подтверждения в Библии. Ульрих Цвингли, родившийся (1484) лишь через полтора месяца после Лютера, и тоже сын крестьянина, начал свою проповедь одновременно с Лютером и независимо от него. Лютер получил воспитание и образование совершенно в духе средних веков; Цвингли, наоборот, был видным гуманистом, поклонником Платона. Лютеру разрыв с церковью стоил больших душевных мук; Цвингли разошелся с нею незаметно для самого себя, и в нем вообще было меньше мистицизма. Проповедовать Цвингли начал в 1516 г., а в 1519 сделался каноником в Цюрихе, где сразу получил известность. Свое учение он изложил в тезисах, по которым цюрихский городской совет устроил диспут (1523). Учение это сводилось к следующему. Единственный источник веры – Евангелие. Папство, монашество, безбрачие духовенства, учение о чистилище и т. п. не имеют основания в священном писании. Духовная власть тоже не имеет никаких оснований в учении Христа, и церковь есть совокупность всех лиц общины, а не одно только духовенство. Таинства у Цвингли получили значение простых благочестивых обрядов. Городской совет стал на сторону Цвингли, и в Цюрихе было совершено преобразование богослужения, принятое вскоре и некоторыми другими кантонами.
Ульрих Цвингли
И Лютер, и Цвингли, оба переводившие Библию на немецкий язык, ввели этот язык и в богослужение, но Цвингли пошел дальше Лютера в упрощении богослужения, совершенно устранив из храмов священные изображения (кроме распятия) и органы. Лютер не одобрял многих взглядов Цвингли, вследствие чего между ними возгорелся спор. Главным его предметом было различное понимание евхаристии. Хотя Лютер и отвергал учение о пресуществлении, но признавал, что причащение есть таинство, в котором действительно присутствует сам Христос, и чрез которое верующему сообщается благодать. Цвингли учил, наоборот, что причащение есть только воспоминание о тайной вечере Спасителя, не имеющее никакого таинственного значения. Приверженцы реформации устроили диспут между Лютером и Цвингли (в Марбурге в 1529 году), где первый доказывал, что слово «есть» в евангельском тексте, устанавливающем евхаристию, нужно понимать буквально, а Цвингли настаивал, что в данном случае «есть» стоит вместо «знаменует». Соглашения между ними не состоялось, но Цвингли со слезами умолял Лютера о союзе обоих исповеданий, признающих оправдание посредством веры; Лютер не принял, однако, протянутой им руки и резко отказался от союза. В нем было больше нетерпимости, унаследованной им от католицизма; Цвингли был мягче и терпимее под влиянием гуманистического образования. Лютер порицал рационализм Цвингли и даже отчаивался в его спасении. Впоследствии Лютер прямо осудил разум, как «блудницу дьявола».
50. Анабаптисты
Новые протестантские церкви вообще не отличались терпимостью к чужим религиозным убеждениям, и между самими протестантами происходили поэтому резкие столкновения. Провозглашая свободу совести, реформаторы часто лишь сами хотели пользоваться ею, не допуская её для других. И лютеране, и цвинглиане одинаково преследовали сектантов, появившихся одновременно с началом реформации в Германии и в Швейцарии. Эти сектанты стали называться перекрещенцами (анабаптистами), потому что крестились вторично, признавая недействительным крещение младенцев. Главная особенность анабаптизма заключалась в ожидании царства Христова со святыми на земле и в вере во внутреннее откровение или в пророчество под непосредственным наитием Св. Духа. К науке и светскому образованию сектанты относились враждебно и не одобряли реформаторов за то, что, не признавая значения за добрыми делами, они «оставляли народ в рабстве греха».
Вождь анабаптистов Томас Мюнцер
Анабаптисты вели суровый и строгий образ жизни, отказываясь от удовольствий и развлечений. Лютер, сам осудивший аскетизм, как ненужный для спасения, даже думал, что в сектантстве ожил дух прежнего монашества. Самым выдающимся анабаптистом был Томас Мюнцер, сам когда-то бывший католическим священником и магистром философии. Он выступил в роли пророка и политического агитатора. Участие сектантов в смутах, которые начались в Германии после проповеди Лютера, повлекло за собою сильное гонение на анабаптизм, лишь закалявшее фанатизм его приверженцев. Лютер еще не решался обвинить сектантов в ереси, но это не мешало ему требовать их наказания за богохульство.
51. Кальвин
Впрочем, протестантизм времен Лютера и Цвингли был еще терпимее и более носил на себе следов влияния гуманизма, чем при третьем реформаторе Кальвине. Лютеранская и цвинглианская реформация возникла в германском племени и почти не выходила из его пределов, а реформация кальвинистическая совершилась в романском племени и распространилась среди разных других народов. По времени она была много позднее реформации Лютера и Цвингли.
Портрет Жана Кальвина
Жан Кальвин был по происхождению француз и на двадцать пять лет моложе Лютера и Цвингли. Человек сухой и черствый, заслуживший от своих школьных товарищей кличку Accusativus [«Обвинитель»], он получил юридическое образование. Если Лютер по воспитанию был схоластик, а Цвингли – гуманист, то Кальвин был прежде всего юрист. На изучении римского права с его точными и ясными формулами и с его строгою систематичностью он выработал свою логику, отличавшуюся неумолимою последовательностью. Лютер и Цвингли многое высказывали в пылу спора, сами себе нередко противореча или прямо переменяя свои мнения, а Кальвин, нашедший уже готовыми главные положения нового вероучения, построил из них стройную систему. Чувствуя себя небезопасным на родине после перехода в протестантизм, он переселился в Женеву, где и прожил с небольшим перерывом около двадцати пяти лет, сделавшись в этом городе как бы диктатором.
«Наставление в христианской вере» Кальвина. Женевское издание 1559 г.
В своей реформе Кальвин продолжал дело Цвингли, так же дав основанной им церкви республиканское устройство. Он начал свою деятельность с систематического изложения протестантизма, написав в 1536 г. знаменитое «Наставление в христианской религии». Кальвин принял учение Лютера, что человек оправдывается перед Богом не своими заслугами, но верою, и что эта вера есть особый дар милости Божией. И вера, учил Кальвин, не зависит от самого человека: иначе от человека зависело бы его спасение, что было бы только ограничением всемогущества Божия.
Свободную волю человека отрицал уже Лютер (между прочим, в полемике с Эразмом, стоявшим за свободную волю), но только Кальвин сделал последние выводы из учения о предопределении. По его взгляду, Бог изначала и совершенно независимо от будущего поведения людей одних предопределяет к вечному блаженству, других – к вечному мучению. Только одни «избранные» и составляют истинную церковь, но так как при жизни никто не знает, к чему он предопределен, то все должны принадлежать к видимой церкви и вести себя так, как требует закон Божий, дабы быть достойными благодати Божией, в случае предызбрания к спасению. Учение Кальвина об евхаристии тоже стоит в тесной связи с догматом о предопределении; в таинстве сообщается благодать, но только «избранным».
Реформаторы Женевы: Гийом Фарель, Жан Кальвин, Теодор Беза, Джон Нокс. "Стена реформаторов" в Женеве
Истинные последователи Кальвина все были внутренне убеждены в своем избранничестве и применяли к себе библейские указания о народе Божием, призванном истреблять безбожников. (Впрочем, эта черта была и у сектантов). Отсюда их непреклонная гордость, строгость нравов и неумолимая суровость к грешникам и к людям, не разделявшим их взглядов. При помощи своих сторонников Кальвин превратил Женеву в подобие монастыря. Реформатор осудил и сектантов, заявив, что Бог раз навсегда открыл свою волю в Священном Писании, осудил и светский гуманизм, признав, что «невежество верующего лучше гордости знающего». Кальвину удалось (по цюрихскому соглашению) соединить основанную им церковь с цвинглианскою в одну, которая стала называться реформатской. В середине XVI в. он занял положение главного представителя реформации («женевский папа»), и Женева сделалась своего рода «протестантским Римом». Сюда стекались из разных мест гонимые за веру, отсюда отправлялись проповедники реформации в другие страны. Кальвинизм из Швейцарии распространился во Франции и Германии, в Англии и Шотландии, в Голландии, в Венгрии, в Польше и Литве.
52. Сервет
Анабаптизм продолжал существовать и при Кальвине, но в это время в нем рядом с мистицизмом начал проявляться рационализм, прежде всего направившийся на христианский догмат троичности Божества. Стали появляться так называемые антитринитарии (противотроичники), из которых самым известным был ровесник Кальвина, испанец Мигель Сервет, живший во Франции врачебной практикой. Он считал себя призванным восстановить первоначальное христианство и толковал учение о Св. Троице несогласно с тем, как оно было изложено на Никейском соборе. По этому вопросу, скрываясь под чужим именем, Сервет издал несколько трактатов. Ему очень хотелось убедить Кальвина в правильности своего понимания, и он вступил в переписку с женевским реформатором. Последний донес на Сервета католическому епископу города, в котором тот жил, – и даже прислал его письма. Мигель Сервет бежал из Франции, но по дороге в Италию, где предполагал поселиться, остановился в Женеве.
Мигель Сервет
Здесь его узнали, и над ним начался процесс, который вел сам Кальвин, уже прямо заговоривший о ереси. Сервет ссылался на церковь первых веков, которая только изгоняла еретиков, Кальвин – на законодательство византийских императоров, предававшее еретиков смерти. Дело кончилось сожжением Сервета на костре в Женеве (1553).
53. Гуманизм и Реформация
Таковы были главные направления реформации XVI в., кроме англиканской церкви, имеющей значение только в истории самой Англии. Мало-помалу протестантизм оттеснил на задний план гуманистическое направление, которое вскоре стало падать и даже совсем исчезать. Отношение самих гуманистов к реформации было весьма различно. Одни из них держались совершенно в стороне. Эразм даже был против реформации и хотел только, чтобы католическая церковь не принуждала в вопросах, о которых люди могут спорить. Рабле находил, что кальвинисты «одержимы бесом». Но в числе гуманистов были и такие, которые посвятили себя делу реформации. Таков был, напр., Цвингли; кроме него, гуманистом был и Меланхтон, главный помощник Лютера. Кальвинизм уже прямо неблагоприятствовал гуманизму, и то же можно сказать об анабаптизме, резко отрицавшем светскую науку. Религиозное движение XVI в. задело и гуманистическую Италию, в которой тоже появилась новые направления, но в единичных личностях. После Марсилио Фичино в Италии усилилось изучение Платона, и возникли религиозно-философские учения в духе пантеизма. Уже во второй половине XVI в. Пико делла Мирандола, – бывший, между прочим, одним из учителей папы Льва X, – соединял платонизм с еврейскою каббалою, и под его именно влиянием сложилось религиозное миросозерцание Рейхлина. В XVI в. в Италии было несколько новоплатоников, создавших себе мистико-пантеистические системы, и один из них, Джордано Бруно, был сожжен в Риме, как еретик (1600). С другой стороны, среди итальянцев появилось немало антитринитариев, бежавших потом от преследований в Швейцарию и Польшу. Самый знаменитый из них был в конце XVI в. Фавст Социн (1539 – 1604), положивший начало целому направлению, которое получило от него свое имя (социнианизм). Он создал учение, по которому Бог сотворил человека смертным, но с бессмертной душою; грехопадение Адама лишило человека бессмертия за гробом, и Христос был послан на землю, дабы своею смертью и воскресением возвратить человечеству бессмертие за гробом. На этой системе сказались гуманистические споры о бессмертии души, да и вообще весь социнианизм отличался рационализмом. Социн не признавал божественности Иисуса Христа и троичности Божества. Вторую половину жизни он провел в Польше, где приобрел много последователей и даже дал им правильное церковное устройство.
54. Реформация и политическое движение XVI века
Реформационное движение не было исключительно религиозным. Опору и силу в отдельных странах придавали ему разные чисто политические события и общественные движения, совпавшие с реформацией по времени. Жизнь ставила в разных странах вопросы о государственном устройстве или о взаимных отношениях между отдельными классами общества, и все эти чисто политические и социальные вопросы, не имевшие прямого отношения к реформации, могли бы решаться без всякого отношения к делам веры и церковной жизни, но только не в такое время. Во-первых, благодаря мирскому могуществу средневековой церкви, то или другое решение указанных вопросов не могло обойтись без участия духовенства. Во-вторых, у самой реформации была политическая и социальная сторона – все эти вопросы о взаимных отношениях церкви и государства, о положении духовенства в обществе, о церковном землевладении, о десятине и т. п. В-третьих, государственные и общественные деятели эпохи для оправдания своих стремлений и поступков нуждались в известных принципах. Эти принципы мог бы дать гуманизм, – и до известной степени он их давал, – но они были еще мало разработаны, а главное – обществу, в особенности же народным массам, были более понятны религиозные идеи, ссылки на волю Божию, на закон Божий. Католики находили выражение этой воли в учениях церкви, протестанты – в Библии, сектанты – в новых откровениях и пророчествах. Все это, вместе взятое, и связало воедино политические и социальные движения с религиозными. Поэтому и в самой реформации играли роль не одни бескорыстные стремления к правде и убеждение в истинности того или другою ответа на религиозный вопрос, но и практический интерес, т. е. политический или экономический расчет. Многие государи нашли для себя выгодным освободиться от папы, поставить в зависимость от себя местное духовенство, сделаться господами своих подданных и в духовных делах, обогатиться секуляризацией церковной и монастырской собственности, и во многих случаях реформа шла сверху, совершалась по почину власти. В других случаях движение начиналось снизу, от народа или отдельных его классов, и принимало тогда характер революции. Случалось и так, что возникало два течения – и сверху, и снизу, и между ними происходила борьба. Все это можно проследить на истории отдельных стран в эпоху реформации, но, кроме того, немало зависел ход реформации и от международных отношений.
II. Международные отношения реформационной эпохи
55. Международные отношения Нового времени
В конце XV и начале XVI века началась эпоха в истории международных отношений на западе Европы. В средние века отдельные государства, раздробленные на феодальные владения, сравнительно редко вели войны друг с другом, так что больших общеевропейских войн, какие происходили в новое время, в средние века не было и не могло быть. Международные столкновения, начавшие захватывать сразу несколько государств, сделались возможными лишь после того, как произошло политическое объединение отдельных стран под властью национальных королей. Европейские государи, которые в средние века боролись, главным образом, с непокорными вассалами, теперь стали обращать свое внимание преимущественно на то, чтобы не дать кому-либо из соседей усилиться и сделаться опасным их интересам. Заботясь об этом, они начали вступать между собою в союзы с тою целью, чтобы общими силами препятствовать опасному повышению одного какого-нибудь государства. Из такого положения дел мало-помалу возникла сознательная идея политического равновесия, которую пытались даже положить в основу правильной системы международных отношений. С другой стороны, такое положение дел требовало более частых и даже постоянных сношений между отдельными государствами; каждое отдельное правительство должно было зорко следить за тем, что делалось у соседей, и иметь при иностранных дворах постоянных представителей, которые отстаивали бы интересы своих государей. Благодаря всему этому, международные сношения начали даже получать правильную организацию, и возникла целая отрасль государственной деятельности, которой дано было название дипломатии.
56. Итальянские войны
Родиной идеи политического равновесия и дипломатического искусства была Италия. Не составляя никогда единого национального королевства, Италия разделялась на множество совершенно отдельных государств, которые находились в постоянном соперничестве между собою и оберегали свою самостоятельность друг от друга, что и повело за собой внесение известной систематичности в их взаимные отношения. Итальянские государи и республики с особою охотою поручали дело охранения и защиты своих интересов ученым гуманистам, которые, со своей стороны, возвели порученное им дело на степень настоящего искусства и этим, собственно говоря, положили начало дипломатии нового времени. Эта же политическая раздробленность Италии в то самое время, как в остальной Европе образовались крупные национальные монархии, делала из Апеннинского полуострова легкую добычу для иностранного завоевания. Новая эпоха в истории международных отношений начинается как раз с так называемых итальянских войн, ознаменовавших конец XV и начало XVI века (1494 – 1515). И в Средние века в Италию постоянно предпринимались походы немецкими королями, носившими корону Священной Римской Империи, но это не тревожило других государей. В XIV и XV вв. такие «римские походы» почти уже прекратились, и, когда в конце XV века завоевание Италии было предпринято французами, это вызвало уже целый ряд международных столкновений общеевропейского характера. В эпоху этих итальянских войн идея политического равновесия и дипломатическое искусство получили впервые широкое применение.
Итальянские войны начались попыткою Франции подчинить себе Италию. Преемником Людовика XI, окончательно объединившего Францию, был Карл VIII (1483 – 1498), который под влиянием рыцарских романов стремился прославить себя громкими подвигами. С этою целью он возымел намерение завоевать Италию, изгнать турок из Европы и завершить свое дело освобождением Иерусалима из рук неверных. Французское дворянство охотно последовало за своим королем, и, опираясь на союз с миланским герцогом, Карл VIII вступил в Италию, прошел ее с севера на юг и даже занял Неаполитанское королевство. Но итальянские государства (папа Александр VІ, Венеция и союзник Карла VIII, герцог миланский) решили тогда прогнать французов из страны и нашли поддержку в императоре Максимилиане I и испанском короле Фердинанде Католике, после чего французы должны были очистить полуостров.
Карл VIII, король Франции
Преемник Карла VIII, Людовик XII (1498 – 1515), предпринял новый поход и тоже овладел было Миланом и Неаполем, но и на этот раз французы встретили отпор со стороны большого международного союза. Папа Юлий II образовал против завоевателей так называемую Священную лигу, в состав которой вошли, кроме Венеции, Швейцария, император Максимилиан, Испания и Англия. И на этот раз французы были изгнаны из Италии, но зато в южной её части, т. е. в Неаполе, утвердились теперь испанцы. И в третий раз Франция начала войну – в первый же год царствования Франциска I (1515 – 1547), в то время совсем еще молодого человека, стремившегося прославить себя военными подвигами и этим снискавшего себе популярность в дворянстве. Воспользовавшись непрочностью Священной лиги, он вступил в Италию и в одном сражении (при Мариньяно, 1515) разбил швейцарское ополчение, нанятое миланским герцогом. Милан был снова в руках французов; на молодого французского короля смотрели, как на героя, сумевшего победить швейцарцев, которые считались непобедимыми. Но тут у Франциска I явился опасный враг в лице Карла V. Итальянские войны переходят теперь в знаменитые сопернические войны этих двух исторических деятелей первой половины XVI века, оказавшие громадное влияние и на внешнюю историю реформации.
57. Карл V
Карл V, родившийся в 1500 году, был сыном Филиппа Красивого и Иоанны Безумной. Его дедом со стороны отца был император Максимилиан, бабкою – Мария Бургундская, дочь и наследница Карла Смелого. Родителями матери Карла V были Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская. Отец Карла умер рано, а мать сошла с ума, и самому ему не было еще двадцати лет, когда один за другим скончались сначала испанский, а потом и германский его дед. В 1515 году Карл сделался королем испанским и вместе с тем государем Неаполя, Сицилии, Сардинии и только что открытого Нового Света. Через три года смерть Максимилиана I отдала под его власть габсбургское и бургундское наследства, т. е. эрцгерцогство Австрию с Каринтией и Тиролем и Нидерланды с восточными окраинами Бургундии (часть Лотарингии и Франш-Конте). Таким образом, вод скипетром одного государя образовалась громадная держава, в которой «никогда не заходило солнце». Кроме того, немецкие курфюрсты избрали Карла на императорский престол (1519), что ставило его во главе Германии и сообщало ему традиционные верховные права империи в Северной и Средней Италии. Средневековая идея Священной Римской империи, в силу которой император был светским главою всего западного христианства, казалось, была близка к осуществлению, и Карл V всю свою жизнь работал над достижением идеала всемирной монархии. У нового императора не было отечества, сам он не принадлежал ни к какой национальности, и потому он видел в отдельных народах своей монархии лишь орудия для осуществления своих универсальных целей. Человек холодный и скрытный, ловкий политик и неутомимый работник, он как бы нарочно был создан для той роли, которую его заставляло играть его положение как государя нескольких стран и представителя идеи универсальной монархии.
58. Причины соперничества Франции с Габсбургами
Войны Карла V и Франциска I (1521 – 1544), являющиеся продолжением итальянских войн, были только началом соперничества между династией Габсбургов, царствовавшей в Испании и Германии, и династиями Валуа и Бурбонов, последовательно царствовавшими во Франции. Когда умер Максимилиан I, претендентами на императорскую корону выступили, кроме Карла, Франциск I и английский король Генрих VIII. Последний скоро отстал, и главными соперниками перед курфюрстами явились короли испанский и французский. Уже это одно ставило их во враждебные отношения друг к другу. Но у обоих государей были, кроме того, и старые политические счеты. Только что завоеванный Франциском I Милан считался леном империи, и Карл V признавал за собою право возвратить империи её достояние. Как внук Марин Бургундской, император хотел, далее, вернуть своему дому Бургундию, отнятую у Карла Смелого Людовиком XI. Наконец, яблоком раздора являлось и маленькое королевство Наварра, лежавшее между Францией и Испанией и лишенное большей половины своей территории испанским дедом Карла V, присоединившим ее к своим владениям. Франциск I, государство которого по всем своим сухопутным границам примыкало к владениям Карла V, с ненавистью и страхом смотрел на выросшую около него политическую силу, и вот между обоими государями началась отчаянная борьба, как бы завещанная ими потом и их преемникам. Всех войн между Карлом V и Францией насчитывается четыре. В этом столкновении принимали участие и другие государства, а именно: папа, английский король, Венеция и Швейцария; последняя поставляла наемников. Сначала эти союзники были на стороне Карла V, когда дело шло об удалении французов из Италии, но потом, сами напуганные победами Карла V, они помогали уже Франциску I, дабы поддержать нарушенное политическое равновесие. Ища сторонников в войне против императора, Франциск I обращался, сверх того, и к немецким князьям, недоверчиво относившимся к планам Карла V. Он прибегал даже к помощи турок, находившихся в то время на верху своего могущества.
59. Войны Карла V и Франциска I
Первые две войны между Карлом V и Франциском I велись в двадцатых годах, в самый разгар реформационного движения в Германии. В 1525 г. при Павии французский король потерпел страшное поражение и, взятый в плен, был отправлен в Мадрид, где его посадили в тюрьму, как обыкновенного узника. Этою мерою Карлу V удалось заставить своего пленника согласиться на все условия, какие ему были предложены (отказ от Милана и возвращение Бургундии), но мир был непродолжителен, и скоро против императора составилась новая священная лига, к которой примкнули, кроме Франциска I и папы Климента VII, Англия и некоторые итальянские владения. Во время второй войны императорское войско, в котором было уже много лютеран, напало на Рим, взяло его приступом и подвергло разграблению (1527). Немецкие ландскнехты не пощадили при этом и святынь Рима, сделав их предметом поругания. Попытка французов снова овладеть Неаполем окончилась неудачею. В конце концов из этой борьбы победителем вышел император, хотя и вынужден был оставить Бургундию в руках своего соперника.
60. Участие турок
В это время у Франциска I явился новый союзник в лице турецкого султана Сулеймана. Этот предприимчивый государь захватил Белград и, разбив при Мохаче [1526] чешско-венгерское войско, занял Венгрию, после чего ему уже ничего ее стоило сделать нападения на самую Вену. Правда, попытка турок овладеть этим городом окончилась для них неудачею (1529), но все-таки они остались в Венгрии и оттуда постоянно грозили австрийским наследственным владениям, а с ними и всей Германии. Опасность со стороны мусульман существовала и для других владений Карла V. На севере Африки утвердились морские разбойники (корсары), которые не только грабили корабли христиан на Средиземном море, но и нападали на испанские и итальянские берега с целью грабежа и увода мирных жителей для продажи в рабство. Карл V и его брат Фердинанд, которому он отдал наследственные австрийские владения, должны были напрягать все свои силы в этой борьбе с мусульманским миром, и сам император лично выступил против корсаров, причем взял Тунис (1535). Для Франциска I затруднения Карла V на востоке и на юге его империи были весьма выгодны; он и воспользовался этими обстоятельствами для нового завоевания Милана уже в прямом союзе с Турцией. В конце тридцатых и начале сороковых годов Франциск I вел еще две войны с Карлом V, на этот раз имевшим на своей стороне английского короля. Во время последней войны император вторгся в самую Францию и был даже всего в двух переходах от Парижа, когда Франциск I запросил мира. По договору, заключенному между ними в 1544 г. (в Крепи), обе стороны отказались от сделанных ими завоеваний.
61. Влияние этих войн на Реформацию
Войны Карла V с Францией и с турками помешали ему сколько-нибудь решительно действовать в Германии, где религиозная реформация с каждым годом делала в это время новые и новые завоевания. В 1544 г. император поспешил заключить мир с Францией только для того, чтобы идти спасать свою власть в Германии. В это время умер Франциск I, но сын его Генрих II (1547 – 1559) продолжал борьбу, начатую отцом. Он воспользовался возгоревшейся в Германии борьбою между императором и князьями и, вступив с ними в союз, явился на помощь к ним в решительную минуту. В виде вознаграждения за эту помощь Франция в начале пятидесятых годов получила от империи (но «без ущерба её правам») Мец, Туль и Вердён. В этой последней борьбе своей Карл V должен был признать себя побежденным – и в своем стремлении к всемирной монархии, и в своей попытке подавить реформацию. Утомленный долголетнею и в высшей степени напряженною деятельностью, разочарованный постигшей его неудачею в осуществлении грандиозных планов, притом преждевременно состарившийся от разного рода излишеств, Карл V добровольно удалился тогда с исторической сцены. Свои владения перед отречением от престола он разделил между сыном (Филиппом II), отдав ему Нидерланды, Испанию с Неаполем и Новый Свет, и братом (Фердинандом I), получившим габсбургские земли и сделавшимся императором (1556). Последние два года своей жизни Карл V провел в уединении монастыря св. Юста (в Испании), откуда, впрочем, не переставал следить за политическими событиями и посылать письма с политическими советами своим преемникам на испанском и на императорском престолах.
III - Германия в эпоху Реформации
62. Германия в начале XVI века
Реформация в Германии совершалась от начала двадцатых до середины пятидесятых годов XVI в. Лютер выступил в самое горячее время. Немецкие крестьяне, положение которых в конце средних веков стало ухудшаться, сильно волновались и во многих местах еще с конца XV в. поднимали восстания, большею частью под знаменем «башмака», бывшего крестьянскою обувью, в отличие от рыцарского сапога. Имперское рыцарство с неудовольствием смотрело на возраставшую власть князей, стремившихся его обуздать и подчинить себе наравне с земским дворянством, т. е. рыцарством отдельных княжеств. В Вюртемберге незадолго до начала проповеди Лютера был крестьянский бунт, после которого и рыцари предприняли поход на герцога, кончившийся его изгнанием. Все светские сословия, кроме того, были недовольны духовенством. В разных классах общества чувствовалась потребность преобразований, и давно уже создавались планы и программы государственных и общественных реформ. В этой работе приняли участие и некоторые гуманисты, которые только что одержали победу над схоластиками, когда начался спор об индульгенциях. Наиболее деятельную роль в гуманистической публицистике играл в это время Гуттен, тотчас же ставший на сторону Лютера. В многочисленных своих стихотворениях и брошюрах он нападал на папу, духовенство и монахов, а также и на деспотизм князей. Гуттен мечтал даже о союзе рыцарства, городов и крестьян под единою властью императора для освобождения немецкой нации от папы и для объединения Германии, раздробленной между отдельными князьями. Проповедь Лютера обратила все взоры на реформатора, но каждый ожидал от предстоящей реформации лишь того, что ему самому было нужно. Было, кроме того, в Германии и много нерешенных вопросов о взаимных отношениях между императором и князьями. Имперские князья давно уже начали превращаться в самостоятельных государей. В 1519 г., т. е. в самом начале проповеди Лютера, умер Максимилиан I, и курфюрсты избрали в преемники ему могущественного Карла V, связав его особыми условиями, которые должны были ограничить его власть. Все противникикнязей, наоборот, надеялись, что новый император совершит внутренние преобразования, которых так все желали. К нему поэтому обратился и Лютер; от него же ждал всего хорошего и Гуттен. Карлу V было бы легко, опираясь на сочувствие нации, сломить господство князей, но только император не мог этого сделать. Он был больше императором Священной Римской империи в её всемирно-монархическом значении, чем национальным немецким государем, а это положение не позволяло ему стать на сторону врагов папства, так как самая идея империи была идея строго католическая. По другим своим владениям он имел счеты с Франциском I и вел с ним войны как раз в то время, когда в Германии происходило реформационное движение.
63. Вормсский сейм
После своего избрания Карл V приехал в Германию только в 1521 г. и собрал имперский сейм в Вормсе, где предложил курфюрстам, князьям и уполномоченным имперских городов разные реформы, имея ввиду, впрочем, не столько нужды самой Германии, сколько потребности предстоявшей войны с Францией. В это время вся Германия интересовалась делом Лютера, и он был вызван на сейм. Лютер охотно поехал в Вормс, думая защитить свое учение, но император потребовал у него отречения. Реформатор на это не согласился, заявив, что он лишь тогда откажется от своих взглядов, если его убедят текстами Священного Писания или очевидными доводами разума, и прибавил, что он не может подчинить своей совести ни папе, ни соборам, говорить же против своей совести христианину не подобает.
Лютер приехал в Вормс с охранной грамотой и потому был отпущен домой, но Карл V все-таки издал эдикт («Вормсский эдикт»), осуждавший Лютера и его сочинения и налагавший опалу на него самого и всех его сторонников. Государь Лютера, курфюрст саксонский Фридрих Мудрый, боясь за егоучасть, спрятал его в замке Вартбурге, где он прожил около года под чужим именем и в одежде рыцаря. Здесь Лютер начал свой знаменитый перевод Библии на немецкий язык, имеющий важное значение и в истории немецкой литературы.
64. Начало немецкой Реформации
Карл V уехал из Германии и не появлялся в ней несколько лет, занятый войною с Франциском I. Между тем в Виттенберге начались большие беспорядки. Сторонники Лютера, особенно пылкий Карлштадт, начали реформу богослужения разными нововведениями, каковы причащение под обоими видами, замена латинского языка немецким и т. п. Народ принял участие в этой реформации, но крайне бурное и насильственное, сопровождая ее истреблением священных изображений в храмах и нападениями на защитников старой веры. В городе появились к тому же проповедники, из учения которых вырос потом весь анабаптизм, и стали волновать народ своими страстными речами. Тогда Лютер оставил Вартбург и явился в Виттенберге, где и занялся проведением реформы, но более умеренной и спокойной и притом с согласия княжеской власти. Было преобразовано все богослужение в смысле большей простоты и назидательности, и сам Лютер составил для него ряд церковных песнопений на немецком языке. Когда монахи его монастыря все разбежались, то он также оставил монастырь и вскоре женился на бывшей монахине, последовав примеру других священников, которые вступили в брак еще раньше. Особое внимание обратил Лютер на народное образование; в этом деле ему много помогал Меланхтон. Наконец, он посоветовал своему государю отобрать в казну все церковные и монастырские имущества для содержания пасторов, училищ, богаделен и больниц и устроить особое ведомство для управления внешнею стороною церковных дел. Из курфюршества Саксонского эта реформа распространилась мало-помалу и на другие княжества. Князья охотно ей покровительствовали, потому что секуляризация духовной собственности их обогащала, а отдача в их руки высшего заведования церковными делами усиливала их власть. В новой церкви князья сделались, по выражению самого Лютера, summi episcopi: они управляли духовенством посредством особых суперинтендентов и консисторий. Секуляризованные земли князья нередко раздавали своим приближенным.
65. Рыцарское и крестьянское восстания
Едва окончились виттенбергские религиозные смуты, как вспыхнуло большое рыцарское восстание под начальством Франца фон Зиккингена, друга Гуттена. Рыцари давно хотели поживиться на счет духовных владений и свести свои счеты с князьями. Зиккинген под предлогом, что духовные князья мешают распространению слова Божия, напал внезапно на одного из духовных курфюрстов, архиепископа трирского, но на помощь к последнему поспешило несколько соседних князей, и рыцари были побеждены (1522 – 1523). В следующем году началось громадное восстание крестьян, охватившее западную и юго-западную Германию. Это восстание давно подготовлялось в целом ряде крестьянских бунтов и заговоров, во время которых вырабатывались и программы их требований. В 1524 – 1525 гг. самою популярною программою среди крестьян были «двенадцать статей». Восставшие требовали «евангельской свободы», которую понимали в смысле права приходов выбирать священников, отмены крепостной зависимости, возвращения крестьянам отобранных у них лесов и угодий, права охоты и рыбной ловли; но они соглашались и отказаться от своих требований, если их несправедливость докажут словом Божиим. Этим народным восстанием думали воспользоваться и некоторые люди из высших классов общества для более широких преобразований; такова была, напр., «гейльброннская программа», которая требовала объединения Германии под властью одного императора, реформы церкви, законов, судов и всего управления, отмены крепостничества и т. п. Наконец, «среди крестьян большим успехом пользовалась еще проповедь анабаптистов; самый видный из них, Томас Мюнцер, был даже одним из вождей восстания. Анабаптисты требовали уничтожения сословий и раздела поровну всех земель и приглашали мятежных крестьян избивать духовных и рыцарей. Восстание отличалось большой жестокостью, но жестока была и расправа с крестьянами. Против них соединились все высшие классы без вероисповедных различий, и Лютер написал против мятежников очень резкое сочинение. Отдельные банды крестьян легко разбивались княжескими ландскнехтами (солдатами) и рыцарями. Томас Мюнцер, стоявший во главе одного из ополчений мятежных крестьян, обещал им чудесную помощь свыше, и все его приверженцы, ожидавшие этой помощи и певшие во время нападения на них религиозные гимны, были перебиты. Крестьян вешали на деревьях, выкалывали им глаза и т. п. После этого междоусобия многие рыцарские замки остались в развалинах, но и положение народной массы только ухудшилось (1525).
66. Мюнстерское восстание
Анабаптизму этим, однако, еще не был нанесен удар, и сектанты продолжали ожидать второго пришествия Христа и царства Божия на земле. В тридцатых годах XVI в. они даже овладели городом Мюнстером под главенством лейденского портного Яна Бокхольда, объявившего себя пророком и сделавшегося «царем Нового Сиона», как анабаптисты стали называть Мюнстер. Здесь они завели свои порядки, вдохновляясь Ветхим Заветом; напр., Ян Лейденский по примеру еврейских царей окружил себя несколькими женами. В особом ходу была у анабаптистов мысль об общности имуществ. Из Мюнстера они хотели сделать центр своей проповеди во всей Германии и даже в соседних странах, но князья взяли город и положили конец этому новому восстанию (1535).
67. Разделение Германии на католическую и протестантскую
В отсутствие Карла V князья сделались господами положения. Главный реформатор был на их стороне; рыцарское и крестьянское восстания были ими подавлены; революционный анабаптизм тоже был побежден. Карл V прислал было князьям предписание подавить «ересь» и строго соблюдать вормсский эдикт, но князья на шпейерском сейме 1526 г. ответили, что каждый будет держать себя по отношению к этому эдикту так, как ему повелевает его совесть, и позволяет его собственное понимание своего долга к императору, т. е. князья считали себя вправе смотреть на реформацию, как кому из них будет угодно. Но скоро они разделились на два лагеря. Очень многие из них, напуганные мятежами, стали бояться реформации, и этим воспользовалась римская курия, чтобы сделать им кое-какие уступки, позволив им даже секуляризировать часть церковной собственности в их владениях. Когда Карл V вторично потребовал соблюдения вормсского эдикта, то на новом сейме в Шпейере, 1529 г., он уже встретил поддержку громадного большинства. Меньшинство, состоявшее только из 5 князей и 14 имперских городов, не захотело подчиниться большинству и подписало протест, откуда и получило название протестантов. Оно ссылалось на то, что в делах совести не может быть решения вопроса большинством. В 1530 г. Карл уже мог сам приехать в Германию и явиться лично на сейм в Аугсбурге; здесь только в первый раз он выразил желание познакомиться, в чем же заключается разница между старой и новой верой. Ему было представлено написанное Меланхтоном изложение лютеранских взглядов, сделавшееся потом известным под именем Аугсбургского исповедания. На этом сейме Карл V и католики грозили протестантам, что силою заставят их подчиниться, но внешняя политика опять отвлекла императора от внутренних дел Германии. Между тем протестантские князья тотчас после аугсбургского сейма заключили между собою союз в городе Шмалькальдене для взаимной защиты и составления общего войска.
68. Шмалькальденская война
В тридцатых и сороковых годах протестантизм распространился на многие новые княжества. Один частный случай реформации особенно встревожил императора. Карл V хлопотал о закреплении императорского престола за своей династией, но его замещение зависело от семи курфюрстов, из которых трое сделались протестантами (саксонский, бранденбургский и пфальцский). Между тем четвертый курфюрст, архиепископ кёльнский, задумал ввести в своем княжестве собственную реформацию. Тогда Карл V, несмотря на блестящий успех в войне с Франциском I, поспешил заключить с ним мир для подавления реформации в Германии. Вопреки условиям избрания своего на престол, он решился ввести в страну испанские войска. В 1546 г., вскоре после смерти Лютера, началась война между Карлом V и членами Шмалькальденского союза. Императору удалось разными обещаниями перетянуть на свою сторону герцога саксонского Морица. Курфюрст саксонский и ландграф гессенский были побеждены и взяты в плен, а их владения конфискованы (1547) – опять-таки вопреки условиям избрания Карла V, который без сейма не мог предпринимать ничего важного. Победа над Шмалькальденским союзом сделала императора полновластным распорядителем в Германии. Не о таком усилении его власти мечтали многие немцы в начале его царствования, и не на народ опирался он теперь против князей, а на своих испанских солдат против всей немецкой нации. Карл V стал теперь распоряжаться в Германии, как в завоеванной стране. Между прочим, он велел своим богословам составить временное исповедание веры («Аугсбургский интерим» 1548 г.), которое должны были принять и католики, и протестанты до окончательного решения религиозных споров на вселенском соборе[1]. Но своим высокомерием Карл V вооружил против себя князей, в которых немецкая нация стала видеть как бы единственных своих защитников против испанского деспотизма. Мориц Саксонский тоже был обижен Карлом V. Раз изменив своим единоверцам в Шмалькальденской войне, он решился изменить и императору. При содействии Морица князья заключили союз с французским королем Генрихом II, которому обещали за это Туль, Мец и Вердён. В то время, как Генрих II двинулся на эти города, Мориц сделал нападение на Карла V и чуть не взял его в плен. Плоды победы императора в Германии были потеряны, и он поручил своему брату Фердинанду I вести переговоры с князьями, сам же после этого удалился с исторической сцены.
69. Аугсбургский мир
В 1555 г. в Аугсбурге был, наконец, заключен религиозный мир, закончивший реформацию в Германии. Немецкая нация не только не объединилась, но, наоборот, разделилась на католиков и протестантов. Католицизм и лютеранство (но не реформатство) получили равноправность, причем, однако, право менять веру было предоставлено одним князьям, подданные же их должны были следовать религии своих государей, что совершенно противоречило свободе совести. Эго было выражено в знаменитой формуле: «cujus regio, ejus religio» (чья страна, того и вера). Однако, если католический духовный владетель переходил в протестантизм, он должен был лишаться своих владений. Протестантские князья и города стали преследовать иноверие в своих владениях с такою же строгостью, как это делалось и в землях католиков. Аугсбургский мир, таким образом, в значительной мере усилил власть князей; вообще наиболее выигравшими от реформации оказались князья.
70. Падение немецкого гуманизма
Кроме того, реформация нанесла удар и гуманизму. После смерти Рейхлина, Гуттена и Эразма в начале реформационного движения, в Германии не появлялось больше крупных гуманистов. На первый план выдвинулись религиозные разногласия, в которые вносилось все больше и больше нетерпимости; начались богословские споры, мало-помалу возвратившиеся на почву старой схоластики. Особенною резкостью отличалась вражда между лютеранством и кальвинизмом, который в средине XVI в. уже сильно распространился в Германии.
[1] В 1545 г. был собран в Триенте (по-латыни Tridentum) собор для решения религиозного вопроса. См. ниже §94.
71. Реформация в Швейцарии
Реформация в немецкой Швейцарии началась в одно время с реформацией в Германии. Сам Цвингли был не только церковным реформатором, но и политическим деятелем. Он сильно восставал против поступления швейцарцев в наемные войска, находившиеся, на службе у иностранных государей, так как оно вносило порчу в нравы населения и давало повод к подкупу швейцарских властей, чтобы они содействовали вербовке таких наемников. С другой стороны, он мечтал о преобразовании самого союза. Маленькие кантоны Швиц, Ури, Унтервальден и Люцерн, положившие начало союзу, пользовались в нем привилегированных положением сравнительно с большими кантонами (Цюрихом, Берном и др.), присоединившимися к союзу позднее. Эти последние стремились изменить в свою пользу такой порядок вещей, и Цвингли действовал как раз в этом же направлении. Политическая рознь между старыми и новыми кантонами сопровождалась и рознью религиозною. В то время, как Цюрих и Берн приняли новое вероучение, старые кантоны остались, наоборот, верными католицизму. Между Цюрихом и католическими кантонами дважды возгоралась война. Из первой войны вышел победителем Цюрих, но во второй он был побежден, и сам реформатор пал на поле битвы (1531). Мир был заключен, однако, на том условии, чтобы каждый кантон самостоятельно решал религиозный вопрос. Из немецкой Швейцарии реформация проникла и в Женеву, которая в это время освободилась из-под власти савойских герцогов, ввела у себя республиканское правление и вступила в союз со Швейцарией. Через пять лет после смерти Цвингли швейцарская реформация и получила нового руководителя в лице Кальвина.
Из Германии и Швейцарии реформация распространилась и в другие государства.
Реформация в Пруссии, Дании и Швеции
72. Реформация в Пруссии
Первою страною, принявшею реформацию вне тогдашней Германии, была Пруссия, образовавшаяся из владений Тевтонского ордена. Этот орден в конце средних веков находился в борьбе с Польшею, которая в середине XV века отняла у него значительную часть его владений. Не имея возможности поддерживать независимость ордена от Польши и в то же время будучи затронут лютеранской проповедью, гроссмейстер Альбрехт Бранденбургский признал себя вассалом польского короля Сигизмунда I, но уже не в качестве гроссмейстера духовно-рыцарского ордена, а в качестве светского герцога прусского (1525). Эта секуляризация Пруссии сопровождалась введением в ней лютеранства. (Этому примеру в 1561 г. последовал гроссмейстер Ливонского ордена Кеттлер, первый герцог курляндский).
73. Реформация в Дании и Швеции
В двадцатых же годах XVI века реформация была введена в обоих скандинавских государствах, и здесь она тоже стояла в связи с политическими изменениями.С конца XVI в. Дания и Швеция по так называемой Кальмарской унии находились под властью одного короля, но в этой унии первенствующее место принадлежало Дании, чем шведы были очень недовольны. В эпоху выступления Лютера в обоих государствах царствовал жестокий Христиан II, который своими казнями недовольных шведов («стокгольмская бойня» 1520 г.) вызвал против себя народное восстание в Швеции под предводительством Густава Вазы, избранного вслед за тем на шведский престол (1523). Датчане тоже низложили Христиана II и избрали на его место шлезвиг-голштинского герцога Фридриха (1523). Кальмарская уния, таким образом, распалась. Нуждаясь в материальных средствах и стремясь усилить свою власть, оба новые короля очень желали завладеть церковными имуществами и кстати ослабить тем самым духовенство, сделавшееся слишком могущественным. В этой секуляризационной политике и Густав Ваза, и Фридрих I одинаково искали поддержки у дворянства, с которым потом и поделились церковными землями. Но и в Дании, и в Швеции для проведения этого дела потребовалось созвание сеймов (в Оденсе и в Вестеросе в 1527 г.), на которых и были сделаны первые постановления, поведшие к введению в скандинавских государствах лютеранского вероучения. Несколькими годами позднее очередь дошла и до Англии.
Реформация в Англии
74. Англия перед началом Реформации
В Англии реформация подготовлялась действием тех же причин, которыми она вызывалась и в других местах, именно национально-политической оппозицией против Рима и социальной оппозицией светских сословий против духовенства, но собственно религиозное недовольство католицизмом сначала было в Англии слабо. Нерасположение к хозяйничанью папской курии и к господству духовенства проявлялось уже давно в парламенте, но сдерживалось королевскою властью, которая имела свои интересы оставаться в союзе с церковью. Со времени войны Алой и Белой Роз (1455 – 1485) и восшествия на престол династии Тюдоров парламент утратил свое значение, и, наоборот, королевская власть усилилась. Вообще со времен великой хартии вольностей (1215) и возникновения парламента (1265) никогда в Англии короли не достигали такой власти, как в царствование династии Тюдоров (1485 – 1603). Война Алой и Белой Роз ослабила феодальную аристократию, на которой держалась вся сила парламента. В начале царствования первого Тюдора (Генрих VII) в верхней палате было только 29 светских лордов, и новая династия создала около 150 новых пэров, преимущественно из придворной знати, преданной королевской власти. Высшее духовенство, на земли которого бароны делали нападения, и против которого были вооружены другие классы общества, со своей стороны, поддерживало королевскую власть, ища у неё защиты. Междоусобие двух Роз сопровождалось насилиями и нарушениями права со стороны победителей, и парламент часто делался лишь простым орудием в руках партий, захватывавших власть. Поэтому впоследствии и Тюдорам легко было пользоваться парламентом, как послушным орудием власти. Вот каковы были политические отношения в Англии в начале реформации.
75. Отпадение Англии от Рима при Генрихе VIII
Когда на материке началась реформация, в Англии царствовал Генрих VIII (1509 – 1547). Это был государь, отличавшийся большим своеволием и жестоко расправлявшийся с неугодными ему людьми. Получив некоторое богословское образование, он вступил в полемику с Лютером в защиту семи таинств, за что получил от папы титул «защитника веры», а так как Лютер отвечал ему грубо и резко, то король страшно ожесточился против его последователей в Англии и прямо велел сжигать их на кострах. Эта ревность к католической церкви заменилась совершенно другим отношением, когда папа Климент VІІ не дал своего согласия на развод Генриха VIII с теткой Карла V, Екатериной Арагонской. Брак Генриха VIII с этой испанской принцессой был заключен в эпоху союза Англии с Испанией против Франции; но от Екатерины у английского короля не было детей мужеского пола, и вдобавок ему понравилась фрейлина его жены Анна Болейн, на которой он захотел жениться.
Отказ папы разрешить развод и вступление в новый брак до крайности раздражил английского короля, и он уже не сдерживал более проявлений неудовольствия против папства и духовенства и в парламенте, и в нации. Послушное английское духовенство развело короля с первою его женою и разрешило его брак с Анною Болейн (1530). За этим последовал ряд парламентских статутов, которыми по частям были отменены права папы в Англии, а в 1534 г. особым актом о верховенстве король был объявлен главою английской (или англиканской) церкви, т. е. на него были перенесены прежние права папы. При этом и лютеране, и «паписты», не желавшие признавать короля главою церкви, подвергались казни (между ними Томас Мор). Вскоре за тем Генрих VIII в сотрудничестве с канцлером Томасом Кромвелем, «молотом монахов», секуляризировал все монастырские имения, составлявшие треть земель всей Англии. Аббаты упраздненных этих монастырей исчезли из верхней палаты, а вновь назначенных светских лордов король наградил землями, отобранными у монастырей. Секуляризация монастырской собственности тоже была утверждена парламентом.
Объявление короля главою церкви и отобрание в казну громадного количества поместий только еще более усилили королевское могущество, и произволу Генриха VIII не было потом никаких пределов. Новый глава англиканской церкви, опираясь на послушный парламент, начал теперь изменять догматы и обряды то в одном, то в другом направлении и казнить тех, которые не хотели подчиниться такой реформации. Сам Генрих VIII находился при этом под влиянием то тайных папистов, то тайных лютеран. Кромвеля он казнил, подозревая его в сочувствии к лютеранству, и архиепископ кентерберийский Кранмер, втайне бывший протестантом, не осмеливался в церковных и богослужебных преобразованиях слишком отклоняться от католицизма. Своевольный король вступал в новые браки (в общем у него сменилось шесть жен), разводясь с прежними женами и даже посылая их на плаху.
Портрет английского короля Генриха VIII. Художник Ганс Гольбейн Младший
76. Англиканская церковь
Когда Генрих VIII умер, церковная жизнь Англия была в полном расстройстве, а наследник его Эдуард VI (1547 – 1553) был несовершеннолетним. Опекуны молодого короля и Кранмер завершили реформацию установлением в англиканской церкви прочного порядка. Новая церковь заняла положение, среднее между католицизмом и протестантизмом. Папство было отменено, но главою церкви был сделан король. Монашество также было уничтожено, но была сохранена вся иерархия с епископством во главе, за которым была признана преемственность благодати от апостолов; отсюда англиканская церковь называется еще епископальной. Вместе с тем, однако, духовенству был разрешен брак. Внешность богослужения в англиканской церкви оставлена католическая, и были сохранены все семь таинств, но богослужение должно было совершаться на английском языке, а причащение – под обоими видами. Наконец, у протестантов англиканская церковь заимствовала учение об оправдании посредством веры и взгляд на Священное Писание как на единственный авторитет в делах веры.
77. Реакция при Марии Кровавой
Эдуард VI умер шестнадцати лет, и ему наследовала его старшая сестра (дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской) Мария (1553 – 1558), фанатичная католичка, вступившая в брак с таким же фанатиком Филиппом II Испанским, сыном Карла V. Послушный парламент отменил при ней все реформы в церкви и восстановил папскую власть в Англии. Но Марии не удалось возвратить монастырям имущества, розданные при её отце и брате новым владельцам. Королева возобновила казни за веру, и в числе лиц, сожженных при ней на костре, был Кранмер. За свою жестокость Мария даже получила название Кровавой, но крутыми мерами она только отвратила народ от католицизма. Когда она умерла, после короткого царствования, ей наследовала другая дочь Генриха VIII (от Анны Болейн) Елизавета (1558 – 1603).
Мария Тюдор, королева Англии (1553-1558). Портрет кисти Антониса Мора, 1554
78. Утверждение англиканизма
Новая королева в глубине души была более католичкою, чем протестанткою, но её положение заставило ее защищать реформацию. Католики не признавали брака её матери с Генрихом VIII за законный, а потому отвергали и её права на престол. Сам её отец в разное время смотрел на нее неодинаково: старшая сестра ее ненавидела. В народе на нее, наоборот, возлагали большие надежды. Елизавета отличалась большим умом и широким гуманистическим образованием, а вместе с тем и замечательною силою воли, соединенною с властолюбием. По вступлении на престол она, тоже посредством парламентских актов, восстановила англиканскую церковь в том виде, какой последняя получила при Эдуарде VI. Отказавшись, как женщина, от иерархического титула «главы церкви», она приняла равносильный титул «верховной правительницы церковных и светских дел». «Акт о единообразии», изданный парламентом, предписывал совершать богослужение по новому английскому требнику. Все вероучение англиканской церкви, изложенное в «39 статьях веры», тоже было утверждено парламентом.
В существенных чертах англиканская церковь сохраняется и до сих пор в том виде, какой она имела в первые годы царствования Елизаветы.
Королева Елизавета Тюдор. Портрет кисти Маркуса Герартса Младшего, 1590-е
79. Две реформации в Англии
Англиканская реформация вообще только усилила королевскую власть, и Елизавета до конца жизни пользовалась ею в самом широком объеме. В средние века парламент созывался в общем ежегодно, при Тюдорах – средним числом раз в два года, но в частности Елизавета собирала его реже, чем даже Генрих VIII: при нем приходилось два созыва на три года, при Елизавете – один на три-четыре года. Духовные лорды (епископы) всецело зависели от короны, светские большею частью были нового происхождения и вели себя очень покорно за полученные земли из бывших монастырских имений. Но то обстоятельство, что Тюдоры проводили свои церковные реформы путем парламентских постановлений, впоследствии позволило парламенту ссылаться на свои права в делах веры.
Рядом с этой королевской реформацией в Англии происходила и реформация народная. Уже в первой половине XVI в. здесь были отдельные протестанты, не желавшие признавать королевского главенства в делах веры и находившие, что англиканская церковь недостаточно «очищена» от католицизма. При Елизавете эти люди уже начали составлять особую религиозную партию пуритан. В сущности это были большею частью кальвинисты, но в конце царствования Елизаветы среди пуритан появились и сектанты, восставшие против всякой государственной церкви (хотя бы кальвинистической) и требовавшие независимости отдельных религиозных общин, без всякого принуждения принадлежащих к тому или другому исповеданию. (Впоследствии их стали называть индепендентами). Елизавета начала преследовать пуритан строгими наказаниями, напр., им рубили руки или отрезывали уши. Между обеими реформациями в Англии произошло впоследствии резкое столкновение.
Реформация в Шотландии
80. Монархическая и народная реформация
Вообще можно сказать, что реформация в первом, лютеранском, периоде (в Германии, Пруссии, Дании, Швеции и Англии) имела характер преимущественно монархический, тогда как во втором периоде, кальвинистическом, она приобретала более характер политической оппозиции против королевской власти. Это наблюдается именно в Шотландии, во Франции и в Нидерландах, где католическая королевская власть вызвала против себя борьбу со стороны протестантских подданных.
81. Реформация в Шотландии
В Шотландии царствовала династия Стюартов, находившаяся в постоянной ссоре со своими подданными. С начала сороковых годов XVI в. здесь царствовала малолетняя дочь Иакова V (ум. 1542), Мария, которая воспитывалась при французском дворе и вышла потом замуж за дофина, впоследствии короля французского Франциска II (1559 – 1560). Страною, вместо неё, управляла её мать, возбудившая против себя и аристократию, и народ. Политическим недовольством шотландской нации воспользовались проповедники кальвинизма и между ними энергичный ученик Кальвина Джон Нокс. Они нашли в нации сочувствие и поддержку, и когда регентша начала преследовать протестантов, против неё произошло возмущение, сопровождавшееся насильственным ниспровержением католицизма, нападением народа на все внешние признаки «папизма» и захватом церковной и монастырской собственности дворянами (1559). Королева-мать призвала на помощь французское войско, но шотландцы обратились за помощью к Елизавете, и она им оказала деятельную поддержку (1560). В Шотландии установилась тогда кальвинистическая церковь, получившая название пресвитерианской. Она имела чисто республиканское устройство. Каждый приход управлялся самостоятельно своим проповедником с особыми старейшинами, выбиравшимися самим приходом из светских лиц; из таких общин составлялись церковные области, имевшие свои собрания, наиболее же общие и самые важные дела подлежали ведению национального синода, т. е. съезда представителей от отдельных общин. И в других странах кальвинисты вводили у себя такую же республиканскую организацию церкви.
Реформация во Франции
82. Характер французского протестантизма
Во Франции реформация начала находить последователей еще при Франциске I, и уже тогда протестантов стали подвергать жестокому гонению, которое и заставило Кальвина искать спасения за границей. Первые французские протестанты были сторонниками Лютера, но впоследствии здесь распространился кальвинизм, сам бывший, в сущности, по происхождению своему, французскою формою протестантизма. Между Францией и Женевой, центром кальвинизма, были самые тесные связи, и протестантов во Франции стали называть гугенотами (huguenots испорченное из Eidgenossen), как в самой Женеве обозначалась партия, желавшая более тесного единения со Швейцарским союзом (Eidgenossenschaft). Временем наиболее быстрого распространения кальвинизма во Франции была вторая половина пятидесятых годов (1555 – 1559), т. е. конец царствования Генриха II, который тоже преследовал протестантов. Особенность французской реформации заключалась в том, что протестантизм здесь принимали, главным образом, дворянство и горожане (последние преимущественно в южной и юго-западной части страны), народную же массу кальвинизм затронул сравнительно мало, и большинство нации осталось верным католицизму. Оба названные сословия вступили в середине XVI в. в борьбу и с королевскою властью под знаменем протестантизма.
83. Политическая сторона французской реформации
Во Франции с середины XV в. королевская власть сделалась почти абсолютною. При Карле VII генеральные штаты, согласились на постоянный налог для содержания войска и этим подписали свой смертный приговор; после этого они почти уже и не созывались. Людовик XI окончательно сломил политическое могущество феодалов и объединил всю Францию под своею властью. Карл VIII, Людовик XII и Франциск I заняли дворянство своими войнами за обладание Италией. При Франциске I и Генрихе II королевская власть была уже очень сильна. Между прочим, Франциск I по Болонскому конкордату с папою Львом X, заключенному за год до выступления Лютера (1516), получил право замещать по своему усмотрению все высшие церковные должности и временно распоряжаться имуществами вакантных должностей, за что увеличил папские доходы с Франции. Благодаря этому, французские короли еще до начала реформации подчинили себе национальное духовенство, чего многие другие государи могли достигнуть потом лишь путем реформации. В протестантах и Франциск I, и Генрих II видели ослушников против государственной власти и бунтовщиков, но это не мешало им помогать немецким протестантам, как союзникам своим в борьбе с Карлом V.
После смерти Генриха II произошло во Франции временное ослабление королевской власти, когда она попала в руки трех царствовавших один за другим сыновей этого государя (Франциска II, Карла IX и Генриха III), людей совершенно ничтожных и даже нуждавшихся по молодости своей в опеке. Этим обстоятельством воспользовались дворянство и города, чтобы вернуть себе прежние феодальные и муниципальные вольности, и кальвинизм со своим политическим свободолюбием пришелся как раз к этому настроению дворян и горожан. Во второй половине XVI в., когда во Франции вспыхнули религиозные войны, снова стали собираться генеральные штаты, на которых и протестанты, и католики проповедовали идею народного верховенства и стремились совершенно подчинить королевскую власть штатам. Ту же идею кальвинистские писатели излагали и в литературе. Это было учение, которое одновременно развивалось в тогдашней публицистике и в Шотландии, и в Нидерландах, и в Германии.
84. Реформация в Нидерландах
В одно время с Шотландией и Францией реформация распространилась и в Нидерландах. Эта страна состояла из 17 небольших областей, имевших каждая отдельное государственное устройство, но доставшихся одному государю – Карлу V. В каждой области были свои местные штаты, сословно-представительное учреждение, ограничивавшее власть государя в деле издания законов и установления налогов. Население этих областей, принадлежащее частью к германскому, частью к романскому племени (голландцы с фламандцами – и валлоны), отличалось энергией и промышленным духом. Благодаря соединению с Испанией, нидерландские купцы широко развили свою заграничную торговлю, которая еще раньше обогатила такие города, как Гент, Брюгге, Антверпен. Кроме того, в северных областях существовало зажиточное крестьянство, никогда не знавшее крепостного состояния. Все это содействовало развитию в населении вольнолюбивого духа. Город Гент однажды даже восстал против Карла V, но был им усмирен. Впрочем, Карл V уже сделал здесь несколько шагов по пути уменьшения местных вольностей, положив, напр. начало общему собранию депутатов от отдельных провинций (генеральные штаты); с особенною же суровостью подавлял он в Нидерландах распространение протестантизма, который явился сюда из Германии. Но при нем в этой стране только еще подготовлялась та политическая и религиозная борьба, которая была вызвана усилением деспотических и фанатических мер при его преемнике, Филиппе II.
Реформация в Польше
85. Общий характер реформации в Польше
Реформация проникла и в Польшу с Литвою, где в середине XVI в. даже установилась самая широкая религиозная свобода. Однако, ни одному протестантскому исповеданию не удалось вытеснить католицизм, или, по крайней мере, сделаться единственным видом реформации в стране. Лютеранство в Польше принималось почти исключительно немецким населением городов, в то время весьма значительным; в Великой Польше распространилось учение братьев чешских (гуситство); в Малой Польше и в великом княжестве Литовском преобладание досталось кальвинизму, в котором, однако, почти с самого же начала произошел антитринитарский раскол; в последние десятилетия XVI в. среди поляков сильное развитие получил социнианизм. Между лютеранами, братьями чешскими и кальвинистами состоялось, впрочем, некоторое соглашение, из которого антитринитарии были исключены. Лишь одна Мазовия не была затронута движением, да и в других частях государства народная масса оставалась верною католицизму (а в русских землях – православию). Вообще протестантизм принимался среди поляков только магнатами и шляхтою, которые вводили его всвоих имениях, не обращая ни малейшего внимания на верования своих крестьян.
86. Возвышение шляхты
В истории Польши это была вообще эпоха возвышения шляхты. Во второй половине XV и начале XVI в. польское «рыцарство» добилось господствующего положения в государстве. Издание законов и установление налогов стали зависеть от общего сейма, бывшего, в сущности, съездом послов от сеймиков отдельных областей (воеводств), в которых участвовала поголовно вся шляхта, не дававшая своим послам на сейме права решать дела по их усмотрению. Другие сословия на сейме не были представлены, и это позволило шляхте подчинить себе все классы общества. Благодаря тому, что хлеб находил хороший сбыт за границу, шляхта, бывшая прежде преимущественно сословием военным, стала в это время заниматься главным образом сельским хозяйством. Пользуясь своим положением на сеймах, помещики в конце XV в. прикрепили крестьян к земле, заставили их на себя работать и подчинили их своей власти в судебном отношении. До XVI века города в Польше были мало развиты, а жители их были преимущественно немцы и евреи. Шляхта не допустила горожан до участия в сейме, не дала свободно развиться их торговле и исключила их из права владеть землей. Наконец, никто, кроме шляхты, не имел права занимать высшие церковные должности. Но зато и у духовного сословия были привилегии, которые очень не нравились шляхте, в особенности церковная десятина и суд по многим делам чисто светского характера; между обоими сословиями из-за десятины и церковного суда шла давно уже борьба. Шляхта была недовольна также изъятием духовенства из обязанности служить государству и помышляла об обращении церковных земель на государственные потребности.
87. Эпоха наибольшего развития протестантизма в Польше
Все это и толкало шляхту в реформацию. Помещики, принимавшие протестантизм, захватывали участки земли, приписанные к приходским церквам, и овладевали десятиной, платившейся их крестьянами. Кальвинизм, допускавший участие в управлении церковными делами светских старшин (сеньоров), особенно нравился шляхте именно тем, что в церковном устройстве дозволял ей занимать господствующее место. Всередине XVI в. даже католическая шляхта охотно выбирала послами на сейм протестантов, потому что на сеймах этого времени шла горячая борьба против десятины и судебных прав духовенства. Эти сеймы нередко требовали у короля реформы церкви. Успехи протестантизма обусловливались и слабостью отпора со стороны епископов. Высший клир энергично отстаивал свои привилегии и имущества, но не особенно ревностно защищал веру. Среди епископов были даже люди, мечтавшие о национальной польской церкви, которая, не отторгаясь от общения с Римом и оставаясь по догматам католическою, управлялась бы собором местных епископов и пользовалась бы польским языком в богослужении; некоторые даже думали о браке священников и о чаше для мирян. Королевская власть в Польше в эпоху борьбы шляхты с духовенством не становилась решительным образом ни на ту, ни на другую сторону. При Сигизмунде I (1506 – 1548) реформационное движение в стране было еще слабо; но король, противодействовавший ему у себя, помогал ему за границею (Пруссия). Наибольшего развития достигает польская реформация при Сигизмунде II Августе (1548 – 1572), вообще отличавшемся нерешительностью. В это время протестантизм распространялся в Польше беспрепятственно, но королевская власть совсем не воспользовалась этим движением, чтобы усилить себя союзом с реформацией, как это произошло в других странах. При названном короле протестантская партия на сеймах стремилась провести и ряд государственных реформ, между прочим, добивалась подчинения сеймиков сейму и решения дел на сеймах большинством голосов, но и в этом отношении ей ничего не удалось сделать. Одно только важное событие произошло в царствование Сигизмунда-Августа – Люблинская уния 1569 г., по которой Польша и Литва, сохраняя каждая свои внутренние порядки, должны были иметь общий сейм, вместе выбирать короля и вести общую иностранную политику[1].
88. Превращение Польши в избирательную монархию
В 1572 г. со смертью Сигизмунда Августа прекратилась династия Ягеллонов, и польский престол сделался избирательным. Право участвовать в избрании королей получила поголовно вся «шляхта-народ», которая и заключала со своим избранником договор. Польша превратилась теперь в избирательную монархию, или, вернее, в республику (Речь Посполитую) с пожизненным сановником во главе, сохранившим монархический титул короля. Первым таким королем на польском престоле был французский принц Генрих Анжуйский, брат царствовавшего в то время Карла IX, но он пробыл королем лишь несколько месяцев (1573 – 1574), потому что, узнав о смерти своего брата, тайно покинул Польшу, чтобы занять престол во Франции (Генрих III). Еще до его избрания, т. е. в первое «бескоролевье», польские протестанты заключили Варшавскую генеральную конфедерацию для обеспечения свободы вероисповедания за шляхтою, вообще рассматривавшею право держаться тех или других религиозных верований как часть «золотой вольности» своего сословия. Генрих Анжуйский должен был присягнуть полякам и в том, что при нем все будут пользоваться свободою вероисповедания, но протестантской партии не удалось закрепить религиозную свободу особым сеймовым законом. Фактически эта свобода была весьма большая, вследствие чего Польша сделалась убежищем для многих итальянских антитринитариев. В ней даже могло получить прочную церковную организацию социнианство.
[1] См. карту 5.
ГЛАВА ІV
Католическая реакция
I. Контрреформация
89. Возрождение католицизма
Религиозная реформация оказала большое влияние накатолицизм, заставив папу и клир исправить его недостатки и принять меры для борьбы со всем, что ему было враждебно. За реформацией протестантской и сектантской последовала реформация католическая, или возрождение католицизма, бывшее в то же время и католической реакцией, воздействием со стороны старой церкви на отпавших. За папством в середине XVI в. оставались еще многие государи и народы, оставалось и некоторое количество населения в самих протестантских странах; в распоряжении пап были еще все прежние учреждения средства церкви, но все это было разрознено, расстроено, испорчено. Самый успех реформации был возможен только вследствие этого общего внутреннего разложения католицизма.
Для самосохранения папство и духовенство должны были заняться, так сказать, починкою[1], переустройством, направлением к одной цели бывших в их распоряжении сил. Это и было ими предпринято в середине XVI в. Главными деятелями восстановления католицизма были люди, вышедшие из двух наций, которые почти совсем не были затронуты реформацией, кроме единичных случаев отпадения от церкви. Одною из этих наций были испанцы, другою – итальянцы.
90. Католицизм в Испании и в Италии
Испания была страною воинствующего католицизма. В течение почти восьми столетий (711 – 1492) испанцы вели борьбу с мусульманами, шаг за шагом отвоевывая у них страну. Это развило в нации пламенную религиозность, доходившую до фанатизма: быть испанцем и быть католиком значило одно и то же. В Италии католицизм также получил национальное значение, потому что он ставил эту страну во главе всей католической Европы и давал возможность итальянцам обогащаться на счет других наций. Национальная оппозиция других народов против Рима прямо была враждебным отношением к итальянцам. Глубокого религиозного одушевления в эпоху реформации в Италии не было, но зато было много политической ловкости и дипломатического искусства. Папы за последнее время перед реформацией пускали в ход эту ловкость и это искусство, видя в себе главным образом только владетелей одного из итальянских государств, вступая в союз с другими государями и ведя с ними войны. Реформация заставила пап вспоминать о своем церковном значении, и они нашли поддержку в итальянцах, для которых протестантизм был чем-то вроде бунта против них самих. Отлучение от церкви и интердикты были теперь не по времени. Защищаться и нападать нужно было не старыми средствами, потерявшими свою силу, а средствами новыми, бороться, более приспособляясь к обстоятельствам, чем их ломая. Для этого, прежде всего, нужно было быть дипломатами, политиками, а в этом искусстве итальянцы были первыми в мире. Папство не пренебрегало, впрочем, и некоторыми старыми средствами, преобразовав инквизицию и цензуру, но главною силою католической реакции был новый орден, основанный испанцами и итальянцами под названием «Общества Иисуса», и ему преимущественно папы были обязаны победою на Тридентском соборе, который они вынуждены были созвать. Начало этого поворота в истории католицизма относится к сороковым годам XVI века, когда совершилось преобразование инквизиции (1542) и цензуры (1543), основан был орден иезуитов (1540), и созван был Тридентский собор (1545). Последний окончил свои занятия в начале шестидесятых годов (1563), за год до смерти Кальвина. Таким образом, эпоха переустройства католицизма совпадает с эпохой усиления и нового распространения протестантизма при Кальвине. Между реформацией Лютера и Цвингли и католицизмом времен пап Льва X и Климента VII не было еще таких враждебных отношений, какие образовались между кальвинизмом и католицизмом иезуитов. Борьба стала теперь резче и непримиримее с обеих сторон.
91. Инквизиция и цензура
Первым папою реакции был Павел III (1534 – 1549), при котором и произошло преобразование инквизиции и цензуры. Церковный суд по делам ереси существовал и раньше, но в каждой стране он был устроен по-своему. Павел III задумал учредить центральное инквизиционное судилище в Риме (sаnctum officium) и подчинить ему местные духовные суды (1542). Ему не удалось достигнуть этого по отношению к Германии, Франции и Польше, но итальянские правители приняли в своих владениях римскую инквизицию. Устроена она была по образцу инквизиции испанской, усилившей свою деятельность в конце XV века. Она действовала при помощи организованного шпионства и доносов, подвергала обвиняемых жестоким пыткам и предавала смертной казни посредством сожжения. Впрочем, в некоторых странах, не принявших инквизиции, и старые церковные суды действовали не лучше. Например, во Франции прославились своею жестокостью известные «огненные палаты». И книжная цензура существовала раньше, но тоже не имела определенного устройства. Папа Павел III запрещал печатать книги без разрешения «священного судилища» (1543), а позднее был составлен официальный «список запрещенных книг» (index librorum prohibitorum), в который попали вместе с протестантскими сочинениями и произведения гуманистической литературы. Вообще реакция нанесла страшный удар и гуманизму, так как цензура распространила свою деятельность на все проявления умственной жизни в Италии.
[1] При папах Адриане VI (1522–1523) и Павле III (1534–1549) были сделаны некоторые попытки реформирования католической церкви, но не имели успеха.
ГЛАВА ІV. Католическая реакция
I. Контрреформация
89. Возрождение католицизма
Религиозная реформация оказала большое влияние на католицизм, заставив папу и клир исправить его недостатки и принять меры для борьбы со всем, что ему было враждебно. За реформацией протестантской и сектантской последовала реформация католическая, или возрождение католицизма, бывшее в то же время и католической реакцией, воздействием со стороны старой церкви на отпавших. За папством в середине XVI в. оставались еще многие государи и народы, оставалось и некоторое количество населения в самих протестантских странах; в распоряжении пап были еще все прежние учреждения средства церкви, но все это было разрознено, расстроено, испорчено. Самый успех реформации был возможен только вследствие этого общего внутреннего разложения католицизма.
Для самосохранения папство и духовенство должны были заняться, так сказать, починкою[1], переустройством, направлением к одной цели бывших в их распоряжении сил. Это и было ими предпринято в середине XVI в. Главными деятелями восстановления католицизма были люди, вышедшие из двух наций, которые почти совсем не были затронуты реформацией, кроме единичных случаев отпадения от церкви. Одною из этих наций были испанцы, другою – итальянцы.
90. Католицизм в Испании и в Италии
Испания была страною воинствующего католицизма. В течение почти восьми столетий (711 – 1492) испанцы вели борьбу с мусульманами, шаг за шагом отвоевывая у них страну. Это развило в нации пламенную религиозность, доходившую до фанатизма: быть испанцем и быть католиком значило одно и то же. В Италии католицизм также получил национальное значение, потому что он ставил эту страну во главе всей католической Европы и давал возможность итальянцам обогащаться на счет других наций. Национальная оппозиция других народов против Рима прямо была враждебным отношением к итальянцам. Глубокого религиозного одушевления в эпоху реформации в Италии не было, но зато было много политической ловкости и дипломатического искусства. Папы за последнее время перед реформацией пускали в ход эту ловкость и это искусство, видя в себе главным образом только владетелей одного из итальянских государств, вступая в союз с другими государями и ведя с ними войны. Реформация заставила пап вспоминать о своем церковном значении, и они нашли поддержку в итальянцах, для которых протестантизм был чем-то вроде бунта против них самих. Отлучение от церкви и интердикты были теперь не по времени. Защищаться и нападать нужно было не старыми средствами, потерявшими свою силу, а средствами новыми, бороться, более приспособляясь к обстоятельствам, чем их ломая. Для этого, прежде всего, нужно было быть дипломатами, политиками, а в этом искусстве итальянцы были первыми в мире. Папство не пренебрегало, впрочем, и некоторыми старыми средствами, преобразовав инквизицию и цензуру, но главною силою католической реакции был новый орден, основанный испанцами и итальянцами под названием «Общества Иисуса», и ему преимущественно папы были обязаны победою на Тридентском соборе, который они вынуждены были созвать. Начало этого поворота в истории католицизма относится к сороковым годам XVI века, когда совершилось преобразование инквизиции (1542) и цензуры (1543), основан был орден иезуитов (1540), и созван был Тридентский собор (1545). Последний окончил свои занятия в начале шестидесятых годов (1563), за год до смерти Кальвина. Таким образом, эпоха переустройства католицизма совпадает с эпохой усиления и нового распространения протестантизма при Кальвине. Между реформацией Лютера и Цвингли и католицизмом времен пап Льва X и Климента VII не было еще таких враждебных отношений, какие образовались между кальвинизмом и католицизмом иезуитов. Борьба стала теперь резче и непримиримее с обеих сторон.
91. Инквизиция и цензура
Первым папою реакции был Павел III (1534 – 1549), при котором и произошло преобразование инквизиции и цензуры. Церковный суд по делам ереси существовал и раньше, но в каждой стране он был устроен по-своему. Павел III задумал учредить центральное инквизиционное судилище в Риме (sаnctum officium) и подчинить ему местные духовные суды (1542). Ему не удалось достигнуть этого по отношению к Германии, Франции и Польше, но итальянские правители приняли в своих владениях римскую инквизицию. Устроена она была по образцу инквизиции испанской, усилившей свою деятельность в конце XV века. Она действовала при помощи организованного шпионства и доносов, подвергала обвиняемых жестоким пыткам и предавала смертной казни посредством сожжения. Впрочем, в некоторых странах, не принявших инквизиции, и старые церковные суды действовали не лучше. Например, во Франции прославились своею жестокостью известные «огненные палаты». И книжная цензура существовала раньше, но тоже не имела определенного устройства. Папа Павел III запрещал печатать книги без разрешения «священного судилища» (1543), а позднее был составлен официальный «список запрещенных книг» (index librorum prohibitorum), в который попали вместе с протестантскими сочинениями и произведения гуманистической литературы. Вообще реакция нанесла страшный удар и гуманизму, так как цензура распространила свою деятельность на все проявления умственной жизни в Италии.
[1] При папах Адриане VI (1522–1523) и Павле III (1534–1549) были сделаны некоторые попытки реформирования католической церкви, но не имели успеха.
94. Тридентский собор
Через пять лет после основания ордена иезуитов состоялось и созвание собора. Этого уже давно требовали в католическом мире, да и сам Карл V считал собор лучшим средством для разрешения религиозных споров; но папы были против этого, помня стремление соборов первой половины XV в. к ограничению их власти. Павел III вынужден был на созвание собора (1545) в Триенте (по-латыни Тридент), но сделал все, чтобы помешать серьезной реформе церкви. Голоса на соборе подавались не по нациям, как то было в Констанце и Базеле, а поголовно, что давало перевес итальянцам; заседания под разными предлогами прерывались или переносились в другое место. Два раза собор прекращал свои занятия на несколько лет и окончил их лишь в 1563 году. В последнем, самом важном периоде на соборе вполне торжествовала папская политика, и громадную роль играл генерал иезуитов Лайнес, один из основателей ордена и непосредственный преемник Лойолы. Собор выработал теперь «тридентское исповедание веры» без малейших уступок протестантам и даже с особенно резким определением противоположных учений. Папская власть была признана в своем средневековом объеме и над церковью, и над светскими государями – к большому неудовольствию последних. Отменена только была торговля индульгенциями, и приняты были меры для улучшения образования и нравов духовенства. Католические государи признали тридентские постановления лишь с разными оговорками. Высшее духовенство тоже не везде им благоприятствовало, и, напр., польские епископы согласились на них лишь через тринадцать лет после принятия их королем. Иезуиты немало содействовали и проведению в жизнь постановлений Тридентского собора.
95. Общее следствие реакции
Реакция сороковых годов произвела большую перемену и в самом папстве. Папы второй половины XVI в. отказались как от веселой жизни, так и от гуманистических интересов и от чисто светской политики своих предшественников. Теперь это были суровые фанатики, заботившиеся прежде всего о победе католицизма. Из этих пап особенно выделились Григорий XIII (1571–1585) и Сикст V (1585– 1590). Первый, известный как реформатор календаря («григорианский стиль»), обнаружил самую дикую радость, когда узнал об избиении французских протестантов в ночь св. Варфоломея. Сикст V достиг престола хитростью. Перед избранием он притворился дряхлым и больным, чем и обеспечил свое избрание кардиналами, не хотевшими иметь строгого папы; но именно он и был одним из самых энергичных, суровых и жестоких людей на папском престоле. Католическая реакция оказала влияние и на народные массы, положив конец колебаниям католиков точными определениями Тридентского собора и распространив везде фанатическое отношение к протестантизму. Эпоха католической реакции была временем религиозных войн как междоусобных, так и международных, в которых во всей своей силе и проявился этот фанатизм.
II. Правление Филиппа II в Испании
96. Влияние Реформации и реакции на внешнюю политику
После Аугсбургского религиозного мира и отречения Карла V международные отношения на Западе вступили в новый фазис, подвергшись влиянию общей борьбы между католицизмом и протестантизмом. Во внешней политике первой половины XVI в. вероисповедные мотивы не играли почти никакой роли. Союзы протестантских кантонов Швейцарии с германскими имперскими городами и с Филиппом Гессенским, а католических кантонов с Габсбургами и Савойей представляют собою единственные примеры политической комбинации на вероисповедной почве. Наоборот, в сопернических войнах Карла V и Франциска I, бывших главным явлением в истории международных отношений того времени, не было ничего, что сколько-нибудь наводило бы на мысль о религиозной распре. Совсем другое зрелище представляет нам вторая половина XVI в., когда в своих взаимных отношениях государства резко разделились на католический и протестантский лагери, которые и вели между собою дипломатическую и вооруженную борьбу. Одна только Франция становилась то на одну, то на другую сторону. Её жизненные интересы и традиции заставляли ее по-прежнему бороться с Габсбургами, но так как именно последние стояли во главе католического лагеря, то Франция и искала союза с протестантами, следуя в этом отношении примеру Франциска I и Генриха II, поддерживавших протестантских князей в Германии. С другой стороны, Франция осталась верна католицизму, и потому, когда в ней самой одерживали верх люди, ставившие интересы церкви выше интересов государства, она искала, наоборот, сближения с католическими державами.
97. Могущество Испании в XVI веке
Во второй половине XVI в., при Филиппе II (1556 – 1598), Испания сохраняла то первенствующее положение, которое она заняла при Карле V. Этому государю и его сыну принадлежал обширный Новый Свет, откуда они получали массу драгоценных металлов. Обладание промышленными и торговыми Нидерландами тоже представляло для испанского правительства большие материальные выгоды. Карл V оставил, кроме того, в наследство своему сыну хорошую армию, закаленную в боях, и большой флот, побеждавший врагов на Средиземном море. Еще Фердинанд Католик и Изабелла Кастильская утвердили в стране королевский абсолютизм, и испанцы не только свыклись с новым порядком вещей, но и внутренне ему подчинились, отождествив могущество своего короля со своею национальною славою. Они прямо считали себя первою нацией в мире, и вместе с тем нигде так непоколебимо и безраздельно не царил правоверный католицизм, как здесь. Карлу V не удалось возложить императорскую корону на голову своего сына, но Филипп II все-таки оставался главою старшей линии династии, и младшая линия, царствовавшая в Австрии и не имевшая такой силы, должна была играть сравнительно второстепенную роль в международных отношениях.
98. Политика Филиппа II
Филипп II в общем продолжал политику своего отца в смысле стремления к первенству в Европе. Но между ними существовала и разница. Если Карла V нельзя причислить к какой-либо национальности, то Филипп II был прежде всего испанец и выше всего ставил свои интересы, как именно испанского короля. Карл V был врагом реформации, но по мотивам скорее политического, чем религиозного свойства, тогда как Филипп II был фанатик, который «скорее согласился бы вовсе не быть королем, чем управлять неверными». В последнем отношении он был истинным сыном своего народа, отличавшегося крайней нетерпимостью. В самом начале своего царствования Филипп II совершенно очистил Испанию от «еретиков», предав казни посредством сожжения – в своем присутствии – всех, кого можно было изобличить в принадлежности к протестантизму. Потомки покоренных мавров (мориски), сохранившие родной язык и старый национальный костюм, подверглись заодно этому страшному гонению и были почти вконец истреблены. Лично Филипп II был человек угрюмый и необщительный, лишенный способности к жалости и состраданию. «Если бы, сказал он однажды, мой собственный сын был еретиком, я сам принес бы дров в костер, чтобы его сжечь». (Известна печальная судьба его старшего сына Дона Карлоса, которого он за непокорство посадил в тюрьму, где несчастный инфант и окончил свои дни).
99. Войны Филиппа II
В начале царствования Филипп II вообще пользовался большими успехами в своих внешних предприятиях. В войне с французским королем Генрихом II, начавшейся еще при Карле V, испанские полководцы одержали несколько побед. На сторону Франции стал было папа (Павел IV), но Филипп II послал против него герцога Альбу и тем заставил отказаться от союза с Генрихом II. Франция вынуждена была просить мира, который и был заключен в Като-Камбрези (1559), причем Генрих II должен был возвратить Филиппу II Савойю и Пьемонт, отнятые еще Франциском I у их герцога, союзника Испании. Другим важным успехом Филиппа II было поражение турок в морской битве при Лепанто (1570), героем которой был Дон Хуан Австрийский (брат короля от другой матери). Вскоре после того Филиппу II удалось еще увеличить свои владения присоединением Португалии, где прекратилась прежняя династия (1580). Филипп II, мать которого была португальской принцессой, предъявил свои права на вакантный престол и поддержал свои притязания значительным войском, двинутым на Лиссабон. Португальцы в сущности не желали этого соединения и постоянно делали попытки свергнуть испанское владычество, но Филипп II до самой своей смерти жестоко карал все заговоры и восстания в этой стране.
100. Борьба Филиппа II с протестантизмом в чужих землях
Гораздо менее имел удачи Филипп II в своих усилиях доставить повсеместно торжество католицизму. Еще в царствование своего отца он вступил в брак с английской королевой Марией Тюдор, ревностною католичкою, начавшею в своем королевстве восстановление старой церкви. Мария скоро умерла, и испанский король предложил руку сестре её Елизавете, но последняя отвергла его предложение, оскорбив этим до глубины души гордого испанского короля. Другою причиною его ненависти к Елизавете было то, что английская королева и её подданные оказывали содействие протестантизму не только в Шотландии и Франции, но и в принадлежащих самому Филиппу II Нидерландах. Реформация одержала окончательную победу в Шотландии лишь с помощью Елизаветы. Своим деспотизмом и фанатизмом Филипп II вызвал восстание Нидерландов, которое тоже стало пользоваться покровительством английской королевы и поддержкою со стороны французских протестантов. Во Франции как раз в это время происходили религиозные войны, в которые Филипп II и не замедлил вмешаться, чтобы утвердить католицизм в этой стране и даже подчинить ее своей династии. Он ясно понимал, что достижение его цели на материке требовало сокрушения Англии, тем более, что эта страна начинала грозить морскому могуществу Испании. Английские моряки, которые сами были не прочь грабить чужие суда и прибрежные колонии, нередко нападали на испанцев и на море, и на суше. Все это, вместе взятое, заставляло Филиппа II постоянно думать о том, как бы подчинить Англию своей власти. Сначала он возлагал всю надежду на шотландскую королеву Марию Стюарт, оспаривавшую у Елизаветы право на английскую корону. Предполагалось свергнуть и убить Елизавету, и Филипп II тайно руководил заговорами, ставившими себе эту цель. Он даже основал в Бельгии семинарию для подготовки английских католических священников, отправлявшихся потом на родину для совершения католического богослужения и возмущения подданных против королевы-еретички. Когда Мария была казнена, Филипп II решился наказать Елизавету за это и для завоевания Англии снарядил громадный флот, заранее получивший название Непобедимой армады (1588). Предприятие это, однако, окончилось полною неудачею. Вся Англия восстала на защиту национальной независимости и выставила против армады свой наскоро снаряженный флот, оказавшийся, впрочем, превосходным. Бури и неопытность в морском деле главного испанского начальника помогли англичанам, и в Испанию вернулись лишь жалкие остатки армады. Это было страшным ударом для морского могущества Испании и сильно ей повредило в деле усмирения Нидерландов, часть которых незадолго пред тем (1581) отложилась от Филиппа II и образовала самостоятельную республику. Потерпел неудачу Филипп II и со своими планами относительно Франции. Во время происходивших здесь религиозных войн католики призвали к себе на помощь Филиппа II, и он прислал им денег и солдат. Когда в 1589 г. во Франции прекратилась династия Валуа, и на престол вступил протестант Генрих Бурбон, ближайший родственник королевского дома, Филипп II не захотел признать его королем и продолжал оказывать помощь католической партии, сопротивлявшейся новому государю. У испанского короля, как мужа французской принцессы, явилась даже мысль посадить на престол Франции свою дочь или же сесть на него самому. Генриху Бурбону пришлось установить внутренний мир в своем государстве, отражать испанское нашествие и с юга, и с северо-востока (из испанских Нидерландов). Эта новая война Франции с Испанией окончилась лишь в 1598 году, бывшем и годом смерти Филиппа II.
101. Ослабление Испании
Войны, которые вел Филипп II за преобладание Испании и за торжество католицизма, только ослабили и разорили его государство. Отложение части Нидерландов, гибель Непобедимой армады, неудача во Франции знаменовали потерю Испанией того первенствующего положения, которое она занимала до второй половины царствования Филиппа II. Предприятия этого короля стоили громадных денежных средств и отрывали массу людей от производительного труда. Испанию уже не могли спасти золото и серебро Нового Света, тем более, что нация, привыкшая к легкой наживе в заморских странах и на войне, пренебрегала развитием земледелия, промышленности и торговли. Материальному обнищанию страны соответствовал и культурный её упадок под гнетом фанатического правительства и невежественного духовенства. Весьма понятно, что после Филиппа II Испания сошла на степень второстепенного государства.
102. Нидерландская революция
Наиболее упорное сопротивление встретил Филипп II в Нидерландах, где его деспотизм и фанатизм вызвали целую революцию. Получив в управление эту страну, Филипп II оставил в ней своею наместницею герцогиню Mаpгариту Пармскую, дав ей в советники сурового кардинала Гранвелу и поручив им введение в Нидерландах инквизиции и подавление местных вольностей. Это вызвало страшное неудовольствие во всех классах общества, чем с большим успехом стали пользоваться протестантские проповедники. В народе началось сильное религиозное движение, мало-помалу принявшее характер бурной революции. Со своей стороны дворянство образовало особый союз («компромисс») для защиты политической и религиозной свободы и в этом смысле составило прошение, которое и было подано наместнице. Для представления своей петиции дворяне съехались в Брюссель и в назначенный день в торжественной процессии двинулись к дворцу Маргариты Пармской. Прошение было принято, но один из приближенных герцогини сказал ей, что ей нечего бояться этих оборванцев (gueux). Узнав об этом, члены дворянского союза стали называть себя гёзами, и это название впоследствии распространилось на всех недовольных испанским правительством.
Портрет Филиппа II. Художник С. Ангиссола, ок. 1564
Общему движению сочувствовали и нидерландские вельможи, пользовавшиеся большим влиянием в стране. Среди них первое место принадлежало немецкому князю Вильгельму Оранскому, у которого были в Нидерландах громадные поместья; а двумя другими видными деятелями были графы Эгмонт и Горн, прославившиеся на военном поприще. Филипп ответил на все просьбы и представления своих нидерландских подданных посылкою в страну жестокого герцога Альбы с самыми широкими полномочиями и с большим испанским войском. При первом известии об этом Вильгельм Оранский поспешил удалиться в Германию, а Эгмонт и Горн были по приказанию Альбы арестованы и обезглавлены.
Герцог Альба. Художник А. Моро, 1549
Новый наместник немедленно учредил особый «совет о мятежах», который стал сажать в тюрьмы и приговаривать к казням всех, кого только можно было заподозреть в принадлежности к «ереси» или в «бунте». Тогда среди выведенных из терпения нидерландцев начались местные восстания, со страшною жестокостью подавлявшиеся солдатами герцога Альбы, несмотря на то, что на помощь к восставшим пришел со своими отрядами Вильгельм Оранский, а так называемые «морские гёзы» успешно действовали на море и овладевали приморскими городами (1572). Сам Филипп II увидел, что Альбе не сломить сопротивления нидерландцев, и что он только окончательно разорит их богатый край, и поэтому решено было отозвать Альбу; но и новые наместники, которым король одному за другим поручал усмирение восстания, уже не в состоянии были исполнить это дело.
Нидерландская революция. Видеоурок
Сначала почти все области (кроме одной) заключили между собою [1576] союз («гентская пацификация [умиротворение]») для взаимной защиты и совершенного изгнания испанцев из Нидерландов, но искусной политике одного из наместников Филиппа II, Александра Пармского, удалось разъединить интересы северных и южных областей, населенных разными национальностями и принадлежавших к разным вероисповеданиям. На юге, где преобладало население романского происхождения, протестантизм имел лишь незначительный успех, и этим воспользовался Александр Пармский, чтобы привлечь на свою сторону южные провинции, сделав их населению разные уступки и смягчив прежние суровые меры правительства. Зато семь северных провинций с Голландией во главе в 1579 г. заключили между собою более тесный союз, известный под названием Утрехтской унии, и тем самым положили начало новому федеративному государству, генеральные штаты которого через два года объявили Филиппа II лишенным престола и вместе с тем превратили северные области в Республику соединенных провинций (1581).
Портрет Вильгельма I Оранского «Молчаливого», ок. 1579
Таким образом, Нидерланды разделились на две части, из которых одна осталась под властью Испании (Бельгия), другая (Голландская республика) составила самостоятельное союзное государство. В новой республике установилась широкая политическая и религиозная свобода. Во внутренних делах каждая провинция пользовалась полною самостоятельностью, но дела внешние подлежали ведению генеральных штатов. Особые заслуги в деле основания Голландской республики принадлежат Вильгельму Оранскому, сумевшему примирить политические интересы и религиозные разногласия семи провинций и в то же время успешно ведшему войну с Испанией. Он был сделан наследственным штатгальтером (наместником) Голландии, составлявшей одну из провинций союза, и наследственным же правителем всего союза в делах внешней политики с правом распоряжаться военными силами и флотом страны.
Филипп II обещал большую денежную награду тому, кто убьет Вильгельма, и вскоре один фанатик, коварно пробравшийся к голландскому штатгальтеру, умертвил его ударом кинжала (1584). Сын Вильгельма Мориц с успехом продолжал отстаивать независимость новой республики от Испании. Война с Испанией окончилась уже по смерти Филиппа II в начале XVII в. (1609) перемирием на 12 лет, но потом возобновилась, и лишь в 1648 г. Испания признала независимость Голландской республики.
Елизавета Тюдор
103. Англия при Елизавете
В эпоху разгара католической реакции и войн Филиппа II в Англии царствовала королева Елизавета (1558 – 1603), самое положение которой, как отвергавшейся католиками дочери Генриха VIII и Анны Болейн, делало ее защитницей протестантизма. Правда, у себя дома она преследовала пуритан; но исами пуритане смотрели на нее преимущественно как на защитницу их единоверцев-кальвинистов и в Шотландии, и в Нидерландах, и во Франции. Елизавета и вообще пользовалась большою популярностью среди своих подданных, несмотря на то, что действовала совершенно самовластно. Она обладала умением выбирать в советники умных и энергичных людей. В её царствование улучшилось состояние английского земледелия; стали заметно развиваться промышленность и торговля; основана была Ост-Индская торговая компания (1600), и началась английская колонизация в Северной Америке (Виргинии); заведен был хороший флот, и Дрейк, первый из англичан, совершил кругосветное путешествие. В культурном отношении это была эпоха расцвета английской литературы. В это время выдвинулись один из величайших поэтов всех времен и народов, Вильям Шекспир (1564-1616), и крупный мыслитель, основатель эмпирической философии, Фрэнсис Бэкон (1561-1626).
104. Мария Стюарт и Елизавета
Но у Елизаветы было и много врагов внутри Англии. Это были, главным образом, католики, которые постоянно составляли заговоры против её жизни. У них была и своя кандидатка на английский престол в лице шотландской королевы Марии Стюарт, которая, происходя от дочери Генриха VII, считала себя законной наследницей английской короны и даже стала себя называть английскою королевою. Мария Стюарт приехала в Шотландию после смерти своего первого мужа, (Франциска II), именно в том году, когда в её королевстве устанавливалась пресвитерианская церковь. Оставаясь сама католичкою, она вооружила против себя суровых кальвинистов еще и своим легкомысленным поведением. Сначала Мария вышла замуж за своего родственника, лорда Дарнли, человека весьма грубого; потом она разошлась с мужем, и последний вскоре пал жертвою заговора, составленного против его жизни. В этом преступлении был заподозрен граф Ботвелл; когда же он увез королеву и на ней женился, то все были уверены, что и сама Мария участвовала в заговоре. Произошло новое восстание, от которого Марии пришлось спасаться бегством в Англию (1568), между тем как в Шотландии королем был признан её сын от лорда Дарнли, малолетний Яков VI (впоследствии по Англии Яков I). Этот новый переворот в Шотландии имел строго пресвитерианский характер, и победившая партия старалась воспитать юного короля в ненависти к «идолослужению», как кальвинисты называли католицизм.
После бегства из Шотландии Мария Стюарт очутилась в плену у своей соперницы, которая держала ее под стражею около восемнадцати лет. В пользу пленницы английские католики составляли постоянные заговоры, обращаясь за помощью и к папе, и к Филиппу II, и к Франции. Они хотели сделать Марию Стюарт королевою единой католической Британии, даже с устранением от престола воспитывавшегося в протестантизме Якова VІ. Эта борьба против Елизаветы заставляла ее, со своей стороны, оказывать помощь кальвинистам на материке. Когда молодой шотландский король достиг совершеннолетия, он окружил себя католиками, и Шотландия должна была тоже помогать планам католиков и Филиппа II насчет Англии; но Елизавета снова поддержала шотландских лордов, и Яков VI вынужден был даже вступить с Англией в союз. Между тем парламент издал закон, грозивший смертью не только заговорщикам, но и тем в пользу которых стали бы составляться заговоры. Против Елизаветы после этого составился новый заговор, над Марией Стюарт, как над соучастницею преступного замысла, был назначен суд, и шотландская королева была приговорена к казни, хотя у судей и не было никаких против неё улик. Парламент обратился к королеве с просьбою утвердить приговор. Елизавета долго колебалась, но, в конце концов, подписала приговор. Когда последний был приведен в исполнение, она, однако, сделала вид, будто это произошло против её желания, и слишком поторопились исполнить приговор. Во время этой борьбы с католическими заговорами, продолжавшейся два десятилетия, английский народ смотрел на Елизавету как на защитницу национальной свободы и протестантизма. Даже пуритане, которых она сажала в тюрьму и подвергала казням, со слезами молились за нее Богу, как за покровительницу их гонимых братьев в других странах. Этим и объясняется тот единодушный отпор, который встретила в Англии «Непобедимая армада» Филиппа II.
Гугенотские войны во Франции
105. Религиозные войны во Франции
Когда во Франции усилилось распространение протестантизма, и кальвинисты образовали из себя политическую партию, католическая реакция была уже в полном ходу, и между сторонниками обоих вероисповеданий скоро начались религиозные войны. За малолетством или неспособностью королей Франциска II (1559-1560), Карла IX (1560-1574) и Генриха III (1574-1589) большую роль играла хитрая и властолюбивая королева-мать Екатерина Медичи, думавшая только о себе и вступавшая поэтому в союз то с одною, то с другою стороною. Во главе католиков стали герцоги Гизы, искавшие поддержки у Филиппа II, во главе гугенотов – Бурбоны, ведшие свой род от Людовика Святого и владевшие на юге королевством Наваррским (большая часть которого была, впрочем, присоединена к Испании). Сначала Екатерина Медичи сделала некоторые уступки протестантам, но это очень не понравилось католикам. Случилось как-то одному из Гизов проезжать через местечко Васси, когда там происходило протестантское богослужение; свита герцога напала на безоружных гугенотов и изрубила всю толпу, в которой были и слабые старики, и женщины, и дети. Это было сигналом для начала целого ряда религиозных войн (их насчитывается девять). Между обеими сторонами несколько раз заключались мирные договоры, но они постоянно нарушались, и в общей сложности период религиозных войн охватывает около тридцати пяти лет (1562-1598).
106. Варфоломеевская ночь
Самым замечательным эпизодом этих войн была Варфоломеевская ночь, или «парижская кровавая свадьба». После одной из первых войн решено было выдать замуж сестру Карла IX за молодого Генриха Бурбона, главу протестантской партии. На их свадьбу съехалось в Париж множество протестантов, и Екатерина Медичи, видя, что её сын начал подпадать под влияние гугенотского полководца, адмирала Колиньи, составила заговор с целью истребления всех гугенотов. Это решение было приведено в исполнение в ночь перед днем св. Варфоломея (24 авг. 1572 г.), когда на гугенотов, находившихся в Париже, сделано было общее нападение. Сам Карл IX посылал из окна Лувра ружейные выстрелы в бежавших мимо «еретиков». Это избиение протестантов продолжалось и в следующие дни, распространившись из столицы на провинции. Убитые считались десятками тысяч; в их числе был и Колиньи. Генрих Бурбон спасся от смерти лишь переменою религии, но впоследствии он опять принял кальвинизм. Понятно, что война должна была возобновиться и сделаться еще более жестокою.
107. Католическая лига
Преемник Карла IX, брат его Генрих III, был государь слабохарактерный и развращенный и тоже подчинялся своей энергичной и жестокой матери, которая снова пошла было на уступки гугенотам, Постоянные колебания правительственной политики заставили наиболее ревностных католиков вести борьбу с гугенотами на свой страх, и они заключили между собою лигу, поставив во главе её Генриха Гиза. Вся сила лиги была в городах северной Франции, соединившихся с фанатическим населением Парижа. Лигисты призвали на помощь Филиппа II, и он прислал им военные отряды. Генрих III был недоволен образованием такой независимой от него организации и вступил в борьбу с Генрихом Гизом; но тогда в столице против короля вспыхнуло восстание, улицы покрылись баррикадами, и Генриху III пришлось спасаться бегством. Не видя ниоткуда помощи, он решился умертвить Гиза, заманив его к себе под предлогом примирения, но смерть Гиза только еще более разожгла страсти. Фанатические проповедники лиги стали открыто говорить и писать, что королей, не желающих вполне подчиняться церкви, следует убивать. Это учение развивалось вообще иезуитами, которые в случае надобности становились прямо на точку зрения народовластия. Последняя была очень популярна в католической демократии Парижа, стоявшего во главе лиги. Вскоре в лагерь Генриха III прокрался один католический фанатик (Жак Клеман) и умертвил короля (1589).
108. Воцарение Генриха IV
Со смертью Генриха III прекратилась династия Валуа, и престол должен был перейти к Генриху Бурбону, вождю кальвинистов. Лига не захотела признать своим королем «еретика», и её сопротивлению деятельно помогал испанскими войсками Филипп II, стремившийся получить французский престол для своей дочери. Гизы тоже были не прочь посадить на трон одного из своих. Губернаторы отдельных провинций мечтали о закреплении за собою своих провинций в наследственное управление, а менее значительное дворянство как бы возвратилось к временам феодальной анархии. В городах тоже стремились вернуть себе прежнюю независимость. Генриху IV (1589-1610), как стал называться в качестве короля Франции Генрих Бурбон, пришлось прямо завоевывать свое королевство. Это был человек, умевший располагать людей в свою пользу добродушием и веселым нравом, отличавшийся большими военными и политическими способностями, энергичный и менее всего фанатик. Уже раньше во Франции образовалась партия политиков, как назывались католики, не желавшие преследований за веру, и число их стало все более и более увеличиваться. В них новый король нашел деятельную поддержку. Разбив лигистов, он осадил Париж, которому помогали испанские войска из Нидерландов. Так как столица долго не сдавалась, то Генрих IV, находя, что «за Париж стоит заплатить обедней», снова принял католицизм, дабы быть одной веры с большинством подданных (1593). После этого Париж открыл ему свои ворота, и лига подчинилась. Мятежные губернаторы были тоже побеждены или отступились от своих притязаний за деньги.
109. Нантский эдикт
Переход Генриха IV в католицизм встревожил гугенотов, давших себе совершенно республиканскую организацию и даже думавших стать под покровительство английской королевы. Генрих IV вступил с ними в переговоры и в 1598 году издал знаменитый Нантский эдикт, установивший во Франции веротерпимость. По этому эдикту кальвинисты сравнивались во всех правах с католиками, но для протестантекого богослужения вводились кое-какие ограничения. Именно, оно разрешалось в замках более важных дворян для них самих, их слуг и всех людей, зависевших от их судебной власти, а в замках дворян менее важных – лишь для их домашних; для остальных же протестантов богослужение могло совершаться только в двух городах каждого судебного округа (в Париже оно было запрещено). Таким образом, в делах веры Нантский эдикт признавал сословные привилегии, и это вполне соответствовало более сословному характеру французского протестантизма. Церковная организация кальвинистов была удержана, и им разрешено было созывать и политические собрания. В обеспечение того, что эдикт будет исполняться, Генрих IV оставил в распоряжении протестантов несколько крепостей (Ла-Рошель и др.), подчинив их гарнизоны протестантским начальникам. Католики были очень недовольны Нантским эдиктом. На жизнь Генриха IV они неоднократно делали покушения, и в 1610 году король был убит фанатиком Равальяком, воспитавшимся в духе иезуитской реакции.
110. Католическая реакция в Польше
Начало католической реакции в Польше относится к царствованию второго избирательного короля, трансильванского воеводы Стефана Батория (1575-1586), хотя первые признаки её восходят еще к концу царствования Сигизмунда-Августа. Польский протестантизм не отличался вообще большою религиозною ревностью; в нем не только не было фанатизма, но, наоборот, довольно сильно действовало свободомыслие, подготовленное влиянием итальянского гуманизма. Протестанты представляли собою лишь горсть более образованной шляхты среди чисто католической нации. Все это с самого начала не могло обещать протестантизму прочности, и уже в конце шестидесятых годов XVI века многие «нововеры» стали возвращаться в лоно католической церкви. На сеймах протестантская шляхта тоже перестала играть прежнюю роль после того, как ей удалось ослабить светские привилегии духовенства. Тем не менее иезуитам, явившимся в Польшу впервые вшестидесятых же годах, было здесь работы немало. Они искусно воспользовались развитием антитринитаризма, чтобы повлиять на других протестантов указанием на то, до каких заблуждений может доводить отпадение от католицизма. В семидесятых годах они стали заводить школы и типографии и печатать книги для противодействия протестантизму. В их школы отдавали детей своих и протестанты, но все ученики иезуитов делались ревностными католиками. При Стефане Батории, сильно покровительствовавшем ордену в Польше и Литве, иезуиты были сторонниками развития монархического принципа, но с начала XVII века они уже проповедовали в духе шляхетской «золотой вольности», которая, по их уверениям, лучше всего могла быть обеспечена союзом с католическою церковью. Иезуитам не по сердцу была также веротерпимость, вошедшая в самые нравы польского общества, и они мало-помалу развили в нем дух крайней нетерпимости. Пришлось им много поработать и над утверждением польского духовенства в верности папству.
Особенного значения достигли иезуиты в Польше при Сигизмунде III (1586-1632), который сам был их воспитанником и поставил за образец себе Филиппа II испанского. У короля все-таки были многие права, которыми он мог пользоваться для утверждения католицизма, и уже Стефан Баторий не пренебрегал ими: это была раздача выгодных и почетных должностей, земель и денег. Сигизмунд III даже перенес свою резиденцию из Кракова, где было много протестантов, в Варшаву, главный город строго католической Мазовии. При нем же было предпринято католиками подчинение папе православной церкви в русских областях Речи Посполитой (Брестская церковная уния 1596 г.). Внешняя политика этого короля была тоже в духе католической реакции; он даже мечтал утвердить господство римской церкви в Швеции и в Московском государстве.
С начала XVII века католическая реакция в Польше была в полном разгаре. У диссидентов отбирали или разрушали церкви; самих их лишали должностей и публично оскорбляли; их книги стали запрещать и жечь и т. п. Воспитанники иезуитских школ и толпы народа стали нападать на дома протестантов, на их похоронные процессии. Во второй половине XVII и начале XVIII в. последовали законы, запрещавшие под страхом смертной казни или изгнания отпадение от католицизма, не дозволявшие диссидентам занимать многие должности и заседать в сейме, отнимавшие у протестантов право строить новые церкви и т. п. Торжество иезуитского католицизма сопровождалось культурным упадком Польши, в которой в XVI веке было очень много образованных людей, и под влиянием гуманизма и реформации развивалась замечательная национальная литература. Этот культурный упадок только содействовал начавшемуся также в середине XVII в. внутреннему политическому разложению Польши.
IV. Международные отношения в первой половине XVII века
111. Европейская политика первой половины XVII века
Смертью Филиппа II в 1598 г. оканчивается период религиозных войн второй половины XVI века, но через двадцать лет они возобновились, и театром новой борьбы, в которой приняли участие католический и протестантский лагери Западной Европы, сделалась Германия. В 1618 году началась так называемая Тридцатилетняя война, имевшая одновременно и местно-германское, и общеевропейское значение. Взятая с религиозной стороны, Тридцатилетняя война была и для Германии, и для всей Европы борьбою между католицизмом и протестантизмом, с политической же точки зрения она была борьбою между императором и князьями в Германии, и во всей Западной Европе – борьбою против преобладания Габсбургом, в которой наиболее видная роль выпала на долю Франции.
112. Политика Франции
Основатель новой династии во Франции, Генрих IV возвратил внешнюю политику своего государства к направлению, данному ей Франциском I и Генрихом II. Главным лозунгом этой политики была борьба с Габсбургами. Генрих IV поставил своею задачею поднять Францию из того жалкого положения, в какое она попала при последних Валуа. Сподвижник и министр этого короля, герцог Сюлли, сообщает даже, будто Генрих IV создал целый план политического переустройства Западной Европы с новыми границами отдельных государств и установлением новых между ними отношений. При этом более всего выиграть должна была Франция, более всех проиграть – Габсбурги. Католики и протестанты повсеместно должны были быть уравнены в правах, а между отдельными народами предполагалось установить вечный мир, так как все распри между ними решались бы на общеевропейском конгрессе. Несомненно только, что Генрих IV собирался вмешаться в германские дела, грозившие в это время войной. В начале XVII века Германия разделилась на протестантскую унию и католическую лигу. В то время, как последняя признала своим протектором короля испанского, протестанты соединились с Генрихом IV, который уже собирался в поход, чтобы помочь своим германским союзникам, когда был убит Равальяком (1610). Смерть французского короля лишь на короткое время отсрочила начало войны. После его кончины, за малолетством его сына Людовика XIII, Францией, в качестве регентши, управляла мать юного короля Мария Медичи, совершенно изменившая планы своего мужа и подчинившая свою политику видам Испании. Решительный поворот к антигабсбургскому направлению совершился лишь со вступлением во власть знаменитого министра Людовика XIII, Ришелье, вмешавшегося в немецкое междоусобие с целью оказания помощи протестантам и ослабления Габсбургов. Когда после смерти Ришелье (1642) и Людовика XIII (1643) в малолетство Людовика XIV во Франции произошли смуты, ими задумала воспользоваться Испания и начала с Францией войну; но преемник Ришелье на министерском посту, Мазарини, привел эту войну к счастливому окончанию. Мы еще увидим, какие приобретения сделала Франция по Вестфальскому и Пиренейскому мирам (1648 и 1659), окончившим тридцатилетнюю и испанско-французскую войны. После этого, т. е. во второй половине XVII в., Франция сделалась первенствующим государством Европы.
113. Упадок Испании
Французская политика этой эпохи была враждебна одинаково и старшей, и младшей линиям Габсбургов. Впервой половине XVII в., при Филиппах III и IV испанская монархия приходила все в больший и больший упадок. В 1609 г. испанское правительство вынуждено было заключить на двенадцать лет перемирие с восставшими Нидерландами; в 1640 г. освободилась от испанского владычества Португалия под начальством герцога Браганцского, начавшего собою в этом государстве новую династию; в 1648 г. произошло весьма опасное восстание Неаполя, во главе которого стал народный герой Мазаньелло. Возобновление войны с Голландией и участие в Тридцатилетней войне стоили Испании весьма дорого, а к этому присоединились еще подавление неаполитанского восстания и вмешательство во внутренние дела Франции, тоже стоившие больших денег. Немудрено, что во второй половине XVII в. Испания была уже не в состоянии играть какую бы то ни было роль; в конце этого столетия даже возник вопрос о разделе её владений между соседями.
114. Австрийские Габсбурги
Не лучшим было и положение австрийской линии Габсбургов. Ближайшие преемники Карла V, его брат Фердинанд I (1556–1564) и сын последнего Максимилиан II (1564–1576), хлопотали только о поддержании внутреннего мира и об отражении турок, продолжавших грозить их наследственным землям. В 1576 г. Максимилиану II наследовал сын его Рудольф II, получивший воспитание в Испании и привезший с собою на родину фанатическую преданность католицизму. Руководимый иезуитами, Рудольф II стал действовать в духе католической реакции, и Австрия при нем пошла по стопам Испании. В первой половине XVII в. Вена сделалась таким же центром католической реакции в средней Европе, каким раньше был Мадрид на юго-западе. Австрийские Габсбурги этой эпохи (Фердинанды II и III) встретили, однако, сильное сопротивление как со стороны подвластных им народов, так и со стороны немецких князей и иностранных государей, не желавших усиления Габсбургов.
115. Польша и Швеция
В конце XVI в. у католической реакции явился и третий политический центр – для северо-востока Европы. Этим центром сделалась Варшава, куда перенес из Кракова свою резиденцию польский король Сигизмунд III. Сын шведского короля, стремившегося возвратить свое государство в лоно католической церкви, воспитанник иезуитов и ревностный поклонник Филиппа II, он был сторонником габсбургской политики и охотно отдал бы Польшу Австрии, если бы Габсбурги помогли ему овладеть Швецией и начать там восстановление католицизма. От деятельной помощи Габсбургам польский король был, однако, отвлечен вмешательством в деле Московского государства, которое он хотел приобрести сначала для своего сына, потом для себя, все с тою же целью подчинения папе новых земель. Если бы Габсбурги победили в Германии, то Сигизмунд III мог бы решительнее действовать по отношению к Швеции; это очень хорошо понимал и этого боялся царствовавший в Швеции его двоюродный брат Густав II Адольф (1611–1632), ведший войну с Сигизмундом III. Это и было одною из причин вмешательства Швеции в германские дела с целью противодействия Габсбургам. Со своей стороны дипломатия Ришелье содействовала выступлению Швеции, облегчив ей заключение мира с Польшею, без чего Густаву Адольфу невозможно было бы оставить свое государство и отправиться в Германию.
116. Борьба за Балтийское море
В это время существовал еще один политический вопрос, тоже сильно интересовавший Швецию и все соседние страны и немало содействовавший выступлению этого государства на широкую арену общеевропейской политики. Это был вопрос о господстве на Балтийском море, успевшем приобрести в конце средних веков важное торговое значение. Именно в то время преобладающею державою на Балтийском море сделалась Швеция, явно обнаружившая намерение превратить его в шведское озеро, овладев по возможности всеми его берегами. Для достижения такой цели шведам нужно было вести войны с другими народами, жившими вокруг Балтийского моря[1]. Во-первых, у Швеции было несколько столкновений с Данией, долго не терявшей надежды вернуть себе господство над всей Скандинавией; но все эти столкновения оканчивались не в пользу датчан, хотя последние и сохранили свое положение на юго-западе Балтийского моря, где, владея Зундом, брали большие пошлины с проходивших через него товаров. Еще ранее Швеция овладела Финляндией, а во второй половине XVI в. стала утверждаться и далее к югу. При сыне Густава Вазы, Эрике XIV (1560–1568), Швеция приобрела Эстляндию, а в начале XVII в. при Густаве II Адольфе, сверх того, еще Ливонию и часть Пруссии. Ливония уже давно являлась для соседей желанною добычею, и из-за неё еще в середине XVI в. началась война между Москвой, Польшей и Швецией, пока последняя не победила своих соперниц и не включила эту страну в состав своих владений. Великое междоусобие, происходившее в Германии, дало Швеции возможность утвердиться и на южном берегу Балтийского моря, где она приобрела значительную часть Померании. Вмешаться в немецкие дела заставило шведов, между прочим, и то обстоятельство, что Габсбурги, временно восторжествовав над своими врагами, мечталиоб основании католического флота в Балтийском море. Один из ближайших преемников Густава Адольфа, Карл X (1653–1670), стремясь к новым завоеваниям, вел удачные войны с Польшей и Данией, отняв у последней остававшиеся еще за нею области южной Швеции и закрепив за собою господство над Балтийским морем.
[1] См. карты 3 и 5.
117. Католическая реакция в Германии
Ближайшие преемники Карла V в Германии, его брат Фердинанд I и сын последнего Максимилиан II отказались от мысли подавить реформацию не только в империи, но и в своих наследственных владениях. Сами немецкие католики отличались некоторое время гораздо меньшею нетерпимостью, чем протестанты. Поэтому и после Аугсбургского мира протестантизм делал еще успехи. В год смерти Максимилиана II почти все дворянство и все горожане в эрцгерцогстве Австрии были протестантами, которых было много и в Штирии, Каринтии и Крайне, и за ними была признана свобода аугсбургского исповедания. В Венгрии и Чехии, входивших с начала XVI в. в состав габсбургской монархии, тоже было немало протестантов: в Венгрии среди немецких колонистов распространилось лютеранство, среди магнатов и дворянства – кальвинизм, а в Чехии (с Силезией и Моравией) большая часть дворян и горожан были тоже гуситы-утраквисты или протестанты. Герцог баварский, сам бывший католиком и правивший католической страной, дозволял в ней лютеранское богослужение и посещал проповеди одного пастора. Такое положение дел изменилось после того, как в Германии появились иезуиты и стали воспитателями и духовниками государей. Они овладели Ингольштадтским университетом в Баварии и захватили в свои руки также университет Венский. Сын Максимилиана II, Рудольф II (1576 –1612), был вполне в их руках. Он задумал было начать восстановление католицизма в Чехии, но земские чины этой страны принудили его дать им «грамоту величества», разрешавшую свободу вероисповедания и учреждавшую особый сословный комитет «дефензоров» для охраны этого права, в случае надобности даже силою (1609). Этим он только и удержал Чехию за собою после того, как вынужден был уступить все другие владения брату своему Матфию. Последний равным образом подтвердил политические и религиозные права венгров и австрийских немцев. Вообще, в габсбургских народах в это время совершалось сильное брожение; венгры готовы были возмутиться и призвать на помощь турок; и чехи в конце концов отложились от Рудольфа II, признав королем своим Матфия, который вскоре сделался императором (1612–1619). Этот государь тоже помышлял о восстановлении католицизма в Чехии и в конце своего царствования принял несколько реакционных мер, страшно возбудивших чехов против самой династии.
118. Фердинанд Штирийский и Максимилиан Баварский
Около 1600 г. выступили в роли ревнителей католицизма два молодых князя, Фердинанд Штирийский, двоюродный брат Рудольфа II и Матфия, и Максимилиан Баварский. Оба они учились у иезуитов в Ингольштадтском университете и еще юношами поклялись в вечной ненависти к протестантизму. В последних годах XVI в. Фердинанд принял в свои руки управление Штирией и приступил к очищению этой страны от протестантов, прогнал пасторов, отнял должности у лютеран и заставил подданных или переходить в католицизм, или выселяться. По смерти Матфия этот фанатик католицизма сделался государем наследственных габсбургских владений и императором под именем Фердинанда II (1619–1637). Его двоюродный брат по матери, Максимилиан Баварский, в своем герцогстве тоже начал гонения на протестантов. В начале XVII в. он напал на один протестантский имперский город (Донауверт) и присоединил его к своим владениям за то, что местные жители произвели уличный беспорядок во время католической процессии. Такое насилие заставило князей-кальвинистов заключить между собою унию (1608) под управлением курфюрста пфальцского Фридриха, а католики с Максимилианом Баварским во главе образовали тогда свою лигу (1609). В эти-то самые годы в германские дела и думал вмешаться французский король Генрих IV.
Тридцатилетняя война (1618-1648)
119. Происхождение Тридцатилетней войны
В Германии вообще было немало причин для взаимной вражды католиков и протестантов. Кальвинисты были недовольны тем, что были исключены из условий Аугсбургского религиозного мира. По одной статье этого договора духовные княжества не могли переходить в протестантизм, и тем не менее многие такие княжества делались протестантскими. С другой стороны, в духовных княжествах должна была быть свобода вероисповедания, а между тем владетельные епископы и аббаты преследовали своих протестантских подданных. Для начала общего междоусобия нужен был только повод. В 1618 г., действительно, и началась война, продолжавшаяся целые тридцать лет.
В 1618 г. в Чехии, по приказанию Матфия, одна протестантская церковь была разрушена, а другая закрыта. Чехи – и протестанты, и католики, и дворяне, и горожане – подняли восстание, и в то самое время, как после смерти Матфия курфюрсты выбирали в императоры Фердинанда Штирийского, чешский сейм низложил его с чешского престола и призвал в короли главу кальвинистической унии Фридриха Пфальцского, надеясь на помощь ему со стороны английского короля, тестя Фридриха. Новый король оказался, однако, человеком легкомысленным, да и уния не помогла, видя в чехах бунтовщиков против законного государя. Немецкие князья не ладили со своими собственными земскими чинами и не хотели оказывать содействия земским чинам Чехии. По такой же причине не помогла и Англия. Наоборот, Фердинанд II получил деятельную помощь от католической лиги: Максимилиан Баварский прислал ему большую армию под начальством Тилли. Чехи и немецкое войско их нового короля потерпели страшное поражение при Белой Горе около Праги (1620), Чехия была лишена прежней самостоятельности, и в ней началась жесточайшая католическая реакция, почти совсем истребившая протестантизм и вместе с тем нанесшая удар чешской народности. Католики вскоре завоевали и Пфальц, где тоже началось искоренение протестантизма. После такой победы Фердинанд II задумал возвратить католицизму все духовные княжества, перешедшие к протестантам, но северные князья призвали на помощь короля датского (Христиана IV), против которого лига и отправила Тилли.
120. Валленштейн
В это время императору было сделано предложение организовать собственную армию, чтобы не зависеть от лиги. Сделал такое предложение чешский граф Валленштейн (1583–1634, собственно Вальдштейн), воспитанник иезуитов, больше, впрочем, честолюбец, чем фанатик. Женатый на богатой наследнице, он накупил себе еще много конфискованных у чешского дворянства имений. Громадное состояние и необыкновенная щедрость дали ему возможность навербовать около пятидесяти тысяч всякого сброда из разных национальностей и вероисповеданий, и с этой армией, грабившею все на своем пути, он предпринял восстановление католицизма и власти императора, не забывая, однако, и самого себя (1625). Дания, с которою в союз вступили Англия и Голландия, была побеждена u запросила мира. Валленштейн в награду получил целое княжество (Мекленбург) и титул «Генералиссимуса Балтийского и Океанийского моря», так как решено было завести католический флот и вести борьбу с Англией, Голландией, Данией и Швецией. Фердинанд II почувствовал себя полным победителем и издал «реституционный эдикт» (1629) об отобрании у протестантов духовных княжеств. Сам Валленштейн говорил, что в Германии слишком много князей, и что ей нужен один государь, как в Испании. Тогда и католические князья испугались; в особенности был недоволен Максимилиан Баварский, так как завидовал императору. Под тем предлогом, что армия Валленштейна грабит и чужих, и своих, эти князья потребовали отставки Валленштейна и роспуска его армии. Император вынужден был согласиться.
Портрет Альбрехта фон Валленштейна
121. Шведское и французское вмешательство
Как раз в это время вмешался в германское междоусобие шведский король Густав Адольф. Это был человек строгой нравственности, искренний протестант, умевший внушать к себе доверие и уважение. Его маленькая армия отличалась патриотизмом, религиозным духом, дисциплиною и храбростью. Густав Адольф высадился в Померании летом 1630 г., но соседние князья, относясь к нему сначала подозрительно, долго не пропускали его через свои владения, и он не мог помешать Тилли взять Магдебург, который был разграблен и сожжен и лишился большей части своих жителей. Лишь после этого курфюрст саксонский соединился с Густавом-Адольфом, и Тилли дважды был разбит (при Лейпциге и при Лехе), шведский король оказался превосходным полководцем. Победителем прошел он через всю Германию и занял самую Баварию. Среди таких обстоятельств Фердинанд II опять обратился к Валленштейну, но тот согласился собрать новую армию и стать во главе её лишь под условием самых неограниченных полномочий военного и политического свойства и больших наград из конфискованных владений. Близ Люцена в 1632 году между Валленштейном и Густавом-Адольфом произошла битва, в которой шведский король был убит, но тем не менее шведы заставили Валленштейна отступить. Честолюбивый полководец вскоре даже вошел со шведами в тайные переговоры, обещая им разные уступки. У него были в это время самые заманчивые мечты – получить курфюршество на Рейне, даже сделаться чешским королем. Узнав об этом, Фердинанд II отнял было у него главное начальство, но Валленштейн заставил своих генералов присягнуть себе в верности. Дело кончилось тем, что в собственном лагере Валленштейна нашлись изменники, которые и убили его ночью в его спальне (1634).
Густав II Адольф
В Германии уже были утомлены войной, тянувшейся более пятнадцати лет; Саксония даже заключила отдельный мир с императором. Но шведы не хотели уходить, и государственный канцлер Швеции Оксеншерна заключил новый договор с некоторыми немецкими князьями, имея ввиду уже прямо завоевания. Под конец Франция, сначала лишь действовавшая против Габсбургов дипломатией, открыто вмешалась в войну, в которой прославились Конде и Тюренн.
122. Разорение Германии
Тридцатилетняя война имела на Германию самое гибельное влияние. Тридцать лет страна была театром военных действий, в которых принимали участие и иностранные войска. Это разорило Германию до крайней степени: масса городов и деревень была разрушена и сожжена; народонаселение уменьшилось самым заметным образом (в Чехии с 4 миллионов до 800 тысяч), торговля, промышленность, земледелие пали, и многие местности опустели, заросли лесом, наполнились волками; оставшиеся в живых голодали, иногда питались кореньями и травой, а случалось, что ели человеческое мясо. Вместе с этим страшно одичала нравы, и донельзя опустился умственный уровень нации; науке, литературе, искусствам был нанесен удар на целые десятилетия. (См. также статью Вестфальский мир).
123. Значение Вестфальского мира для Германии
Тридцатилетняя война окончилась Вестфальским миром в 1648 г. Религиозный вопрос был на нем решен в пользу равноправности с католиками и лютеранами также и кальвинистов, и правило «cujus regio, ejus religio» («чья земля, того и вера») было отменено. Для секуляризованных духовных княжеств был принят 1624 г. (средний между 1618 и 1630 гг.), как срок, до которого все совершившиеся секуляризации были признаны. В политическом отношении были произведены кое-какие территориальные изменения внутри Германии, но самое главное – князья и вольные города были признаны совершенно самостоятельными, т. е. могли заключать союзы даже с иностранными государствами (но только не против императора и империи). Императорская власть сделалась пустым титулом, имперский сейм превратился (в 1667 г.) в постоянное собрание «послов» и разделился на три коллегии (курфюршескую, княжескую и городскую), а по вероисповедным вопросам на два «корпуса» – католический и евангелический. Наиболее крупные князья были сделаны неподсудными имперскому суду (рейхскаммергерихту). Всех княжеств, на которые распалась Германия, было более трехсот, кроме полусотни имперских городов. Привыкши во время войны без согласия земских чинов налагать подати и собирать войска, князья поступали так и впоследствии. Поэтому ландтаги, ограничивавшие их власть, пришли в упадок. Во второй половине XVII в. у князей явилось желание во всем подражать французскому королю Людовику XІV, и они страшно разоряли своих подданных налогами, которые тратили на постройку дворцов, на покупку дорогих вещей и на роскошный образ жизни. Тридцатилетняя война, таким образом, лишь завершила процесс усиления княжеской власти, начавшийся еще до реформации, а порядок вещей, созданный в Германии войною и Вестфальским миром, сохранялся без всякого изменения до времен Французской революции. Только в Пруссии и Австрии, да и то главным образом лишь с середины XVIII в., сделались заметными новые веяния жизни.
124. Значение Вестфальского мира для Европы
Вестфальский мир имеет в высшей степени важное значение в истории международных отношений. В переговорах, ведшихся в Мюнстере и Оснабрюке, участвовали, представители разных наций, и трактатами, здесь заключенными, были определены положение и взаимные отношения всех западноевропейских государств. Вестфальский мир сделался даже главным основанием для всех международных трактатов второй половины XVII и почти всего XVIII в., вплоть до французской революции. Священной Римской империи, а тем самым и австрийским Габсбургам, стоявшим в её главе, наносился удар, как политической силе, совершенным раздроблением Германии на отдельные княжества и признанием независимости от неё за Швейцарией и Голландией. На счет Германии притом поживились главные враги Габсбургов – Франция и Швеция. Первая из них, закрепив за собою «три епископства», приобрела еще Эльзас, отделенный от её территории Лотарингией, вторая – значительную часть Померании и другие важные пункты (Висмар, Бременское епископство и т. д.). Во второй половине XVII в. Франция и Швеция сделались уже самыми могущественными державами в Европе. В 1648 г. окончилась и борьба Испании с Нидерландами, за которыми испанские Габсбурги должны были особым договором признать полную независимость. Из территориальных изменений, произведенных Вестфальским миром в самой Германии, особенно важное значение для общеевропейских дел получило приращение территории Бранденбурга, превратившегося в начале XVIII в. в королевство Прусское. Установлением равноправности между католиками и протестантами Вестфальский мир вообще положил конец религиозным распрям, раздиравшим Западную Европу в течение целого столетия; притом сделано это было без согласия папы. Когда последний протестовал особою буллою против такого нарушения его прав и против введения религиозной нравственности, на протест его не было обращено никакого внимания даже католическими правительствами.
ГЛАВА V
Абсолютная монархия
I. Абсолютизм
125. Сословная монархия
В эпоху реформации и католической реакции произошло на западе Европы превращение средневековой сословной монархии в абсолютную монархию нового времени. В XIV и XV вв. короли делились своими правами с собраниями государственных чинов, состоявшими из представителей отдельных сословий. Эти учреждения носили разные названия (кортесы в Испании и Португалии, парламенты в Англии и Шотландии, генеральные штаты во Франции, ландтаги в отдельных княжествах в Германии, сеймы в Чехии и Польше и т. п.) и имели неодинаковое устройство, но сущность их была одна – совместное властвование королей с сословно-представительными собраниями. Для издания новых законов и отмены старых, равно как и для введения новых налогов требовалось согласие государственных чинов. В некоторых странах и самое введение реформации совершалось с согласия этих сословных собраний. Неодинаковы были и взаимные отношения королей и сословно-представительных учреждений. Во Франции генеральные штаты никогда не достигали такого значения, какое принадлежало английскому парламенту, а, наоборот, польский сейм сделался даже самою главною силою в государстве, совсем ослабив королевскую власть; но все это были лишь разные проявления одной и той же государственной формы – сословной монархии с её отклонениями в сторону чистой монархии (Франция) или в сторону республики (Польша). В некоторых государствах и самая королевская власть была избирательная, по крайней мере, в принципе; так было даже и в новое время в скандинавских государствах, в славянских Чехии и Польше, в Венгрии.
126. Установление абсолютизма
Эта сословная монархия стала уступать место монархии абсолютной. Ранее всего абсолютизм развился в Италии, где он принял форму неограниченной княжеской власти, имевшей такое же происхождение, как и тирания в древней Греции; эта форма и нашла свое отражение в известном сочинении Макиавелли. В XVI и XVII вв. почти везде государственные чины пришли в упадок. В одних местах они исчезли, в других сохранились, но потеряли прежнее значение. Испания уже при Карле V была совершенно абсолютною монархией. Во Франции в XVI в. генеральные штаты играли некоторую роль только во время религиозных войн, и после 1614 г. больше не собирались. В землях австрийских Габсбургов тоже установился абсолютизм, особенно после подавления чешского сейма в эпоху тридцатилетней войны (1620) и усмирения восстания венгров в конце XVII в. (1687). В Германии Тридцатилетняя война нанесла удар ландтагам, и князья сделались абсолютными государями. В Дании абсолютизм установился путем государственного переворота в 1660 году. То же самое несколько позднее (1682 и 1693) произошло в Швеции при Карле XI; но впоследствии, в XVIII в., в этой стране устанавливалось олигархическое правление. Причинами падения сословно-представительных учреждений было, во-первых, то, что народные массы ими совсем не дорожили и потому их не защищали, так как вообще не были в них представлены, а во-вторых, то, что сословия, высылавшие своих представителей, ссорились между собою и тем только себя ослабляли. Впрочем, дело не обошлось без борьбы, которая была особенно сильна во время реформации.
Сохранили и даже усилили свое значение государственные чины лишь в немногих странах. Генеральными штатами управлялась Республика соединенных провинций (Голландия), освободившаяся от Испании. Польша в сущности тоже превратилась в республику и даже официально так называлась: «Речь Посполитая», значит по-польски республика. Наконец, удержал за собою значение свое и английский парламент, но только после долговременной и упорной борьбы с королями из династии Стюартов, явно стремившейся к абсолютизму. (Сохранились штаты еще в Бельгии и парламент в Шотландии).
127. Общие черты абсолютизма
Чертами, более или менее общими всем государствам, в которых установился абсолютизм, были следующие явления.
Во-первых, полное подчинение церкви королевской власти в странах протестантских и союз с религиозной реакцией в государствах католических. (Впрочем, католическая реакция стала господствовать и в Польше). Во-вторых, отняв у сословий их политические права, короли оставили за ними во всей неприкосновенности их социальные привилегии и между прочим не трогали феодальных прав, дававших власть дворянам над крестьянами. В-третьих, короли этой эпохи стремились к ослаблению местного значения дворянства и городской свободы, развивая систему управления провинциями из центра при помощи чиновничества (централизация и бюрократия). В-четвертых, везде устанавливаются постоянные армии. Между эпохой феодального войска и эпохой постоянных войск Европа пережила эпоху наемничества. Наемными войсками стали пользоваться в конце средних веков в Италии, где их образовывали так называемые кондотьеры (вожди), иногда делавшиеся князьями посредством насильственного захвата власти. Во время тридцатилетней войны Валленштейн тоже был кондотьером, но с ним и прекратилось военное наемничество. В-пятых, государству нового времени для управления страною при помощи чиновников, для содержания армий и для международных войн нужно было иметь много денег. Средневековые доходы государей были незначительны, и во всяком случае их не хватило бы на новые расходы. Приходилось изыскивать новые источники доходов, а это повлекло за собою известную экономическую политику, тоже более или менее общую всем государствами
128. Меркантилизм
Эта политика называется меркантилизмом, потому что в основу её была положена забота о развитии торговли (mercantile – торговый). В XVI в. самым могущественным государством была Испания, владевшая новыми странами, откуда привозилось много золота и серебра. И другие правительства начали тогда особенно хлопотать о ввозе возможно большего количества драгоценных металлов, в которых даже стали видеть главное богатство страны. При этом обращалось внимание не столько на благосостояние жителей, сколько на обогащение казны. Наилучшим средством для достижения последней цели признавали тогда усиление вывоза товаров и уменьшение их ввоза, потому что в таком случае страна получает денег больше, чем уплачивает сама. И для того, чтобы больше продавать, и для того, чтобы меньше покупать, нужно покровительствовать местной промышленности; система меркантилизма была вместе с тем и системой покровительственной для промышленности (протекционизм). Правительства стремились освободить свои государства от ввоза заграничных товаров, чтобы все было свое. Конечно, нельзя было совсем прекратить ввоз иностранных продуктов, но если они оказывались лучше или дешевле туземных, то их облагали при ввозе высокими пошлинами. От этого выигрывала и государственная казна также. Кроме того, и другими мерами стесняли чужую торговлю в пользу своей. Оказывая покровительство отечественной торговле и промышленности, правительства вместе с тем брали их под свою опеку и вмешивались своими распоряжениями в ведение коммерческих и промышленных предприятий, чем прямо расширяли деятельность государства. В связи с этою политикою стояли заботы о флоте и о приобретении колоний. Политическое соперничество государств стало сопровождаться соперничеством торговым и колониальным, а это немало содействовало ослаблению вероисповедных влияний на политику.
129. Рождение денежного хозяйства
Меркантилизм только усиливал значение денег. В средние века торговля была развита мало, деньги были редки. С развитием торговли в конце средних веков стали обогащаться отдельные купцы, и появились первые капиталисты. Еще в те времена торговля очень обогатила некоторые города: в Италии особенно Геную и Венецию, во Франции Марсель и Лион, в Германии имперские города по Рейну и Дунаю и так называемый Ганзейский союз на севере, а кроме того и Нидерланды. Открытие Америки и морского пути в Индию еще более оживило торговлю, потому что сопровождалось громадным приливом золота и серебра, появлением на рынке новых продуктов, развитием мореплавания, заведением колоний и факторий (торговых агентств) и т. п. Таким образом, меркантилизм не был порожден только желанием государей иметь как можно больше денег; он порождался и новыми условиями экономической жизни, создававшими денежное хозяйство. Ранее всего это денежное хозяйство выработало известные формы в Италии, которая и в культурном, и в политическом отношении в конце средних веков опережала другие страны. Венеция и Генуя были настоящие республики богатых купцов. Во Флоренции в XV в. богатая купеческая фамилия Медичи, благодаря своему банку, заняла такое положение, что приобрела потом герцогскую власть в Тоскане, видела трех своих членов (Льва X и Климентов VII и VIII) на папском престоле и вступила в родственные отношения с государями, дав Франции двух королев (Екатерину и Марию Медичи). В Италии, в частности, получили начало и предприятия с денежными оборотами, сделавшиеся особым видом торговли. В средние века церковь запрещала отдачу денег в рост. Нарушать это правило в широких размерах начали раньше всего итальянские купцы, сделавшиеся за границей известными под именем ломбардов (отсюда и название ломбарда, где можно закладывать вещи); с ними соперничали только евреи, которые и прежде могли не бояться церковных запрещений. В Италии же впервые появились векселя и возникли банки (banco – скамья, на которой сидел меняла). Здесь же мы встречаемся и с учреждениями, из которых потом развились биржи. Некоторые банки и биржи (в Генуе, во Флоренции, в Лионе, в Франкфурте-на-Майне, в Антверпене, в Амстердаме) прославились на всю Европу. Из богатых купеческих фамилий в XVI в. особенно выдвинулись в Аугсбурге Фуггеры, обладавшие колоссальным богатством. Они брали на откуп все, что угодно, до индульгенций включительно, и торговали самыми разнообразными предметами, не исключая произведений итальянских художников. Европейские государи часто нуждались в таких «королях биржи» и занимали у них деньги. Карлу V, напр., было бы невозможно вести свою широкую политику, если бы он не пользовался у Фуггеров кредитом. Вообще с этой эпохи и ведут свое начало государственные долги. В это же время правительства стали подражать частным капиталистам в ведении государственного хозяйства. Меркантилизм и был, собственно говоря, системою государственного хозяйства, построенного на началах купеческих предприятий. Наконец, в области торговли это была эпоха образования больших торговых компаний.
130. Система опеки
Покровительство, которое стало оказываться государством торговле (главным образом во Франции в XVII в. при министре Кольбере), отразилось и на обрабатывающей промышленности. В средние века она была в руках мелких предпринимателей (мастеров), соединявшихся в цехи. Мастера обыкновенно работали для местного рынка, а не для вывоза. При заботе о заготовлении товаров для вывозной торговли нужно было расширить производство, и правительства стали об этом тоже много заботиться, покровительствуя устройству больших мануфактур денежными субсидиями, беспроцентными ссудами, разного рода привилегиями и устранением соперничества со стороны иностранных товаров. Самыми выдающимися представителями меркантилизма были в середине XVII в. Кромвель в Англии и Кольбер во Франции. Его именем была даже названа и сама система (кольбертизм).
Государство нового времени стремилось подчинить себе не одну промышленность и торговлю, но и все другие стороны общественной жизни. В XVII и XVIII вв. система правительственной опеки достигла наибольшего развития. В Германии даже явилось особое обозначение этой системы словом «полицейское государство» (Polizeistaat).
131. Политическая литература эпохи
Борьба между отдельными политическими партиями в эпоху превращения сословной монархии в абсолютную сопровождалась развитием разных политических учений в литературе. Так как эта борьба происходила во время религиозной реформации и католической реакции, то и соответственная литература приняла богословский характер. Во второй половине XVI в. кальвинисты во Франции (Ланге), в Шотландии (Бьюкенен), в Нидерландах (Марникс де Сент-Альдегонд) доказывали в своих сочинениях, что после Бога верховная власть принадлежит народу, который поручает управлять собою государю лишь под известными условиями и может взять у него это право обратно в случае неисполнения им договора. На основании этого учения и состоялось в Нидерландах низложение Филиппа II. Это же учение усвоили в XVII в. английские писатели времен борьбы парламента со Стюартами (Мильтон). Иезуитские политики второй половины XVI и начала XVII в. также становились на точку зрения народовластия; но когда абсолютизм восторжествовал, и короли стали слушаться папы, иезуиты переменили свой взгляд. Вообще в католицизме в XVII в. господствовало учение о непосредственно божественном происхождении королевской власти. Одним из наиболее видных представителей последнего взгляда был французский епископ Боссюэ (1627-1704), автор сочинения «Политика, извлеченная из собственных слов Священного писания».
132. Развитие придворной жизни
Абсолютная монархия XVI – XVIII в. характеризуется, наконец, развитием придворной жизни. Образцом для неё послужили опять-таки дворы итальянских правителей времен Ренессанса, когда даже при папском дворе устраивались светские развлечения и появлялись дамы. Итальянские государи XV в. были покровителями литературы и искусств. В XVI в. Италия сделалась законодательницею мод, и итальянский язык вошел во всеобщее употребление, как впоследствии французский. Одним из самых горячих подражателей итальянцев был французский король Франциск I, устроивший свой двор по итальянскому образцу – с дамским обществом и постоянными развлечениями. Во второй половине XVII в. французский двор (при Людовике XIV), в свою очередь, сделался образцом для подражания в других государствах. С падением политической жизни литература тоже приняла придворный характер, особенно в XVII в. во Франции, где развился так называемый ложноклассицизм, распространившийся оттуда в другие страны и господствовавший еще в XVIII в.
Наибольшего развития и блеска достигла абсолютная монархия во Франции XVII в.; с самым сильным сопротивлением попытка установления абсолютизма встретилась в том же столетии в Англии.
II. Англия в XVII веке
133. Причина столкновения Стюартов с парламентом
В начале XVII в. со смертью королевы Елизаветы (1603) в Англии прекратилась династия Тюдоров, и престол перешел к шотландской династии Стюартов в лице сына Марии Стюарт, Якова VI, который стал царствовать в Англии под именем Якова I (1603 – 1625). Династия эта царствовала здесь с небольшим перерывом до конца XVII в. (1688), но за все это время, да и потом еще несколько лет в начале XVIII в. (до 1707 г.), Англия и Шотландия оставались двумя разными государствами, с отдельными парламентами и всеми другими государственными учреждениями. Внутренняя жизнь Англии при королях из династии Стюартов характеризуется сильною политическою и религиозною борьбою. Стюарты хотели царствовать в Англии столь же самовластно, как царствовали и Тюдоры, но у них не было надлежащего умения вести свои дела, да и Англия в XVII в. была уже не та, чем была в XVI столетии. Потомки новых лордов, обогатившихся на счет монастырских имуществ, стали проникаться традициями старой английской аристократии, отличавшейся духом независимости, а развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли, начавшееся еще приЕлизавете, подняло среднее и низшее дворянство и горожан, что в свою очередь содействовало усилению нижней палаты. Роль Англии в защите протестантизма и культурные успехи развивали в нации гордое самосознание, на Стюартов же многие смотрели, как на иностранную династию, вздумавшую нападать на главные права нации, которые Тюдоры уважали, по крайней мере, в теории. Стюарты ссылались на божественное происхождение своей власти, считали себя выше законов, говорили, что все права парламента лишь уступка, сделанная королями народу и во всякое время могущая быть взятою назад, и т. п. Соответственно с этим они и вели себя, собирая налоги, не вотированные парламентом, и нарушая другие законы. Во внешней политике они тяготели к католическим странам – к Испании и Франции, и этим изменяли национальной традиции, создавшейся при Елизавете. В церковном отношении они старались сблизить англиканизм с католицизмом (а потом и сами перешли в католицизм) и оспаривали у парламента право вмешиваться в их религиозные распоряжения. Все это происходило как раз тогда, когда в стране усиливались протестантские стремления, а парламент, почувствовав свою силу, желал играть более самостоятельную роль как в государственных, так и в церковных делах, ссылаясь на то, что сама реформация была произведена с согласия парламента. Еще в XVI в. в числе «нонконформистов», или диссидентов, т. е. лиц, не подчинявшихся государственной церкви, кроме католиков, были пуритане, делившиеся на кальвинистов и сектантов. В XVII в. пуританизм усилился, и в то время, как кальвинисты хотели приблизить англиканскую церковь к пресвитерианизму, среди сектантов стало господствовать стремление к полной свободе личной совести и к независимости отдельных религиозных общин. Стюарты не хотели делать уступок пуританам и продолжали их преследовать.
Стремление Стюартов к абсолютизму и реакционное направление их церковной политики вызвали против них оппозицию со стороны парламента и пуритан, и Англия пережила в XVII в. две революции, которые находятся в связи и с религиозной реформацией, характеризующей XVI в., и с развитием абсолютизма, завершающимся в XVII в.
134. Яков I
Яков I был лично человек самый незначительный, но своими высокомерными словами и поступками он раздражил против себя своих подданных. В самом начале царствования он оттолкнул от себя пуритан, заявив на их просьбу приблизить англиканскую церковь к пресвитерианской, что «где нет епископов, там нет и короля», т. е., что епископат связан с самой монархией. Своим преследованием католиков он до такой степени и их вооружил против себя, что в их среде составился «пороховой заговор» с целью взорвать на воздух здание парламента, когда в нем будет король; но этот заговор был вовремя открыт (1605). С парламентом Яков I тоже ссорился постоянно. Палата общин была недовольна непрерывными нарушениями законов и преследованием пуритан, равно как и внешнею политикою короля. Один раз советники Якова I были привлечены к парламентскому суду, и лорд-канцлер Бэкон (знаменитый философ) был приговорен к наказанию за взяточничество, но Яков I его простил. В Германии началась Тридцатилетняя война; возобновилась и война Испании с Голландией, между тем как Яков I собирался женить сына на испанской принцессе и сначала совсем не помогал немецким протестантам; впоследствии же, когда его зять Фридрих Пфальцский был лишен владений, он вмешался в войну, но крайне неумело. Парламенту он прямо говорил, что все права нации зависят от одной королевской милости, и даже своими руками вырвал из книги постановлений нижней палаты протест против новой теории короля. Члены парламента нередко при нем заключались в тюрьму.
Портрет Якова I, короля Англии
135. Правление Карла I до 1640 года
Сын Якова I, Карл I (1625–1649), был гораздо умнее и осмотрительнее своего отца, но продолжал ту же политику, причем думал, что в государственных делах может давать обещания с намерением не исполнять их, когда это выгодно и удобно. В первые годы своего царствования он три раза созывал парламент, но встречал одно недоверие и сопротивление. Между прочим, он начал войну с Францией и вел ее крайне неудачно. Парламент критиковал действия правительства и особенно нападал резко на легкомысленного королевского советника, Бекингема, бывшего еще фаворитом Якова I. Особенно важен парламент 1628 г., который заставил Карла I утвердить Петицию о правах, перечислявшую все права обеих палат и вольности нации, в том числе и свободу подданных от произвольных арестов и чрезвычайных судов. Эта петиция была как бы второю великою хартией вольностей, Карл I решился, однако, не исполнять своего обещания, распустил парламент и некоторых его членов посадил в тюрьму. После этого он начал править страною без парламента, что продолжалось одиннадцать лет (1629–1640), – случай, беспримерный в истории Англии. Главными советниками Карла I сделались граф Страффорд и архиепископ кентерберийский Лод. Первый назывался до пожалования ему графского титула Томасом Вентвортом и в прежних парламентах нападал на неумелую политику Бекингема, но когда последний был убит одним из недовольных его действиями, Вентворт сблизился с Карлом I, сделался его наместником в Ирландии и стал набирать там армию для поддержания королевской власти. Это был абсолютист, желавший установить в Англии такие же порядки, какие вводились в это время на материке, и считавший для этого нужным иметь большую военную силу. Он был, однако, против всякой религиозной исключительности, тогда как другой советник Карла I, Лод, наоборот, преследовал пуритан и старался приблизить догматы и обряды англиканской церкви к католицизму. За все это время Карл I собирал деньги без разрешения парламента, объявляя принудительные займы или по-своему толкуя законы. Например, прежде прибрежные графства в военное время платили на содержание флота особую подать, которую Карл I распространил теперь в совершенно мирное время на всю Англию с целью создать сухопутную армию. Один из членов прежних парламентов, богатый помещик Хэмпден, уже раньше отказывавшийся давать деньги под видом займа и за это поплатившийся тюрьмой, не захотел внести и эту корабельную подать. Король предал его тогда суду, признавшему его виновным. Хэмпден и многие другие его единомышленники хотели последовать примеру гонимых пуритан и переселиться в американские колонии Англии, но Карл I запретил эмиграцию. Правительство боролось с ослушниками королевской воли разными противозаконными средствами, посылая к ним военные постои и подвергая их чрезвычайным судам («верховная комиссия» и «звездная палата»), которые приговаривали их к тюрьме, выставке у позорного столба, отрезыванию ушей, конфискации имуществ и т. п. По-видимому, система Страффорда, советовавшего идти «напролом», торжествовала, но скоро встретились и затруднения.
136. Шотландское восстание
И Яков I, и Карл I ненавидели шотландскую пресвитерианскую церковь и старались приблизить ее к англиканизму. Яков I восстановил в ней епископат, а при Карле I Лод составил для Шотландии новую литургию, приближенную к англиканской. Когда эту литургию в первый раз стали служить в эдинбургском соборе, она была встречена протестом со стороны молящихся (1637), и скоро в стране образовался национальный союз для защиты пресвитерианства в его чистом виде. Началось восстание, которое Страффорд и Лод советовали Карлу I подавить силою. Однако, это оказалось не так-то легко, тем более, что англичане сочувствовали шотландцам, и даже солдаты, среди которых было много пуритан, не хотели идти на «епископскую войну». Они нередко убивали офицеров, которых заподозревали в папизме, и ломали внутреннее убранство англиканских храмов. Денег у Карла I не было, и волею-неволею, не имея возможности справиться с шотландцами, он должен был созвать парламент как раз в такой момент, когда и в Англии начиналось сильное брожение. Парламент собрался весною 1640 г., и в него поступила масса петиций из графств и городов о прекращении злоупотреблений. Одновременно с этим стали печататься в большом количестве политические брошюры, и пуританские проповеди сделались смелее. Собранный парламент объявил, что даст королю субсидии, если он прекратит нарушение законов; но Карл I в ответ на это распустил парламент. Он попробовал было получить согласие на налоги от одной верхней палаты, но лорды ему заявили, что не имеют права это сделать. Тогда осенью 1640 г. Карл снова созвал парламент, который сделался в истории известным под названием Долгого.
137. Долгий парламент
Сначала в долгом парламенте не было разделения на партии, и все единодушно требовали отмены злоупотреблений и наказания их виновников. Нижняя палата обвинила Страффорда в государственной измене, издав специальный закон, подводивший его действия и планы под это понятие, и верхняя палата приговорила Страффорда к смертной казни. Карл I, обещавший своему советнику, что ни один волос не падет с его головы, тем не менее, чтобы не ссориться с парламентом, утвердил приговор, и Страффорд был казнен. (Позднее и Лод подвергся смертной казни). Чрезвычайные суды были уничтожены, а корабельная подать объявлена незаконною. Король согласился не распускать этот парламент без собственного его на то согласия и обещал впредь созывать парламент, по крайней мере, раз в три года. Он сделал уступки и шотландцам, для чего сам ездил в Шотландию. Скоро, однако, в Долгом парламенте произошло разделение на партии. Одни находили сделанные уступки достаточными, другие говорили, что королю доверять нельзя, и требовали новых гарантий. Между прочим, разногласие касалось главного начальства над войском. Дело в том, что в Ирландии католическое население, не сдерживаемое более властною рукою Страффорда, подняло восстание, требуя и себе уступок. Ирландцы придали своему делу характер защиты католицизма, и парламент решил подавить это движение. Но те члены, которые не доверяли королю, не хотели отдавать в его распоряжение армию, назначавшуюся для борьбы с ирландцами, тогда как другие члены указывали, что военными силами страны по закону всегда распоряжался король. Главными сторонниками расширения прав парламента были Пим и Хэмпден. Они желали, чтобы королевские советники (министры) зависели от парламента, – и хлопотали о церковных преобразованиях в пуританском духе. Притом эти реформы, по их мнению, должна была произвести особая духовная комиссия, назначенная парламентом. Большинство нижней палаты, хотя и не особенно значительное, было за расширение «привилегий» парламента, а за сохранение «прерогативы» короны в прежнем виде высказалось лишь меньшинство, но и оно осуждало стремление к абсолютизму и отстаивало конституцию. Из парламента это разделение на две партии распространилось и на нацию. В скором времени явились и особые названия для партий – кавалеры и круглоголовые. К первой партии принадлежали высшая знать и защитники англиканской церкви, а также большинство населения в северо-западной части Англии, ко второй – горожане и сторонники пуританизма, сильные преимущественно на юге и востоке[1]. Самые клички показывали на более аристократический характер одной партии и на пуританский характер другой; пуритане совсем коротко стригли волосы, а кавалеры высшего общества их носили длинными.
138. Междоусобная война в Англии
В 1642 г. дело дошло до вооруженного столкновения. Однажды Карл I, окруженный солдатами, явился в палату общин, чтобы лично арестовать Пима, Хэмпдена и еще трех членов, которых он решился обвинить в измене. Обвиняемые узнали об этом раньше и скрылись. Поступок короля, являвшийся нарушением прав парламента, без согласия которого его члены не могли подвергаться аресту, вызвал страшное раздражение и в палате, и в столице. Решено даже было с торжеством возвратить Пима, Хэмпдена и их товарищей на их места в палате. Тогда Карл I оставил Лондон и переехал в Йорк, куда за ним последовали большинство лордов и некоторая часть палаты общин. Сначала между обеими сторонами велись еще переговоры, но Карл I отверг все требования парламента. Началась междоусобная война короля с парламентом. Карлу I оказали помощь ирландские католики, а парламент, по совету Пима, заключил «лигу и ковенант» с шотландцами, обязавшись ввести в Англии пресвитерианское устройство церкви. Побеждали на первых порах кавалеры, умевшие лучше владеть оружием, тем более, что парламентская армия состояла из всякого сброда; но во время войны на сцену выступила новая сила, в конце концов доставившая победу парламенту.
139. Кромвель и его армия
В числе членов Долгого парламента был Оливер Кромвель, потомок «молота монахов» и двоюродный брат Хэмпдена. Прежде он вел жизнь помещика, занятого сельским хозяйством, но уже с молодости был ревностным пуританином. В начале междоусобной войны он, затратив много своих денег, организовал два кавалерийских полка, в которые брал исключительно людей, известных своей религиозностью и строгостью нравов. Это были почти исключительно сектанты-индепенденты из фермеров, ремесленников и мелких торговцев, смотревшие на войну с Карлом I, как на исполнение воли Божией, и проявлявшие в сражениях такую стойкость и отвагу, что враги их назвали «железнобокими». Среди этих воинов Кромвеля были последователи разных сект – и анабаптисты, и «люди пятой монархии», ожидавшие тысячелетнего царства Иисуса Христа, и разные другие «святые», но вождь не делал между ними различия и даже давал офицерские должности простолюдинам. Ему удалось настоять в парламенте, чтобы и вся армия была составлена таким же образом, и когда это случилось, кавалеры скоро были побеждены, и Карлу I оставалось только одно – спасаться бегством. Он бежал к шотландцам, но был ими выдан англичанам (1645).
140. Превращение Англии в республику
Теперь в парламенте преобладал пресвитерианизм, но армия была индепендентская. Парламент со страхом смотрел на свое собственное войско. Вступив в переговоры с пленным королем насчет условий мира, он шел теперь на уступки и настаивал главным образом лишь на том, чтобы государственною церковью Англии был признан со стороны короля пресвитерианизм; но индепендентская армия и слышать об этом не хотела, требуя свободы личной совести и полной независимости каждой религиозной общины. К этому еще присоединилось недовольство армии на неплатеж жалованья и на намерение парламента послать ее усмирять Ирландию Дело дошло до нового междоусобия – на этот раз между жителями Лондона и южных графств, пытавшимися защищать парламент, и армией. Победа осталась за последнею, и тогда совершилась «очистка» парламента, как было названо изгнание из него солдатами наиболее влиятельных пресвитериан. После этого парламент состоял лишь из единомышленников армии, и оставшиеся в нем члены решили судить Карла I «за измену и возбуждение междоусобия». Палата лордов отказалась от этого, и тогда был назначен для этого особый суд, который и приговорил Карла I к смертной казни. Через несколько дней после приведения в исполнение этого приговора были формально отменены в Англии и королевская власть, и палата лордов, и Англия превратилась в республику (1649).
[1] См. карту 3.
141. Деятели и партии английской республики
Английская республика была делом одной индепендентской партии, стоявшей во главе вооруженной силы. Защищая свободу совести в делах веры, индепенденты в политическом отношении стояли на точке зрения народовластия, т. е. учения о принадлежности верховной власти народу, выставленного еще в XVI в. кальвинистами. В новой республике законодательная власть сохранялась за остатком («охвостьем») Долгого парламента, а исполнительная вручена была государственному совету. В нем занимал должность государственного секретаря Мильтон[1], прославившийся главным образом, как поэт. Позднее он написал знаменитую свою поэму «Потерянный рай», проникнутую суровою религиозностью пуританизма. В эпоху Долгого парламента он действовал главным образом в качестве политического писателя, защищавшего религиозную и политическую свободу. Когда в парламенте господствовали пресвитериане, желавшие ввести строгую цензуру, Мильтон отстаивал свободу печати в своей «Ареопагитике», а после установления республики он писал против сторонников Карла I и защищал английский народ в целом ряде политических трактатов. В них он стоял на точке зрения народовластия, утверждая, что человек, созданный по образу и подобию Божию, призван властвовать, а не повиноваться. Он защищал и свободу совести, в пользу которой другой индепендентский писатель (Вен) приводил то соображение, что Иисус Христос, кровью своею искупивший все человечество, сделался единственным господином и судьею над совестью людей. Подобный взгляд на свободу совести разделял и вождь индепендентов, Кромвель, но он не был сторонником народовластия, считая необходимым существование независимого от народа правителя рядом с народными представителями, составляющими парламент. Впрочем, под народом Мильтон разумел лишь более зажиточные классы общества, а не народные массы. Кромвель тоже стоял за то, чтобы политическими правами пользовались лишь те общественные классы, которые и раньше были представлены в палате общин. Между тем среди индепендентов образовалась партия «левеллеров», или уравнителей, которая хотела добиться полной политической равноправности, т. е. чтобы все взрослые англичане могли выбирать в парламент. Они готовы были употребить силу, чтобы осуществить свои требования, но были подавлены Кромвелем, не желавшим такой перемены. Еще менее разделял он стремления «людей пятой монархии» и других мистических сект, проповедовавших устранение всяких властей или общность имуществ. Вообще английское сектантство в сороковых и пятидесятых годах XVII в. отличалось бурным, революционным характером, но впоследствии английские секты превратились в мирные и спокойные общины, среди которых даже стало господствовать учение о непротивлении злу и о греховности войны, военной службы и т. и. Такое превращение испытала, например, возникшая в это время секта квакеров, которые особенно развили учение о внутреннем откровении.
142. Правление Кромвеля
В эпоху республики настоящим правителем Англии сделался Кромвель, как военный вождь индепендентов, хотя он и не сразу был признан главой государства. Человек, одаренный проницательным умом и несокрушимой энергией, уверенный в правоте своих взглядов и в том, что он лишь исполняет волю Божию, честолюбивый и не всегда разборчивый в средствах, он высоко держал знамя английской республики во внешней политике. Ирландия была им усмирена, и её население жестоко наказано конфискацией чуть не половины земель. Шотландцы признали своим королем сына Карла I (Карла II) и даже вторглись в Англию, но Кромвель разбил их и подчинил Шотландию. За этим последовала победоносная война с Голландией. По настоянию Кромвеля, Долгий парламент издал особый закон о мореплавании под названием навигационного акта, запрещавший привозить в Англию товары на кораблях, которые не принадлежали англичанам или странам, откуда эти товары происходили (1651). Эта меркантилистическая мера наносила удар Голландии, перевозившей на своих кораблях чужие товары. Между обеими республиками началась война, после которой голландцы должны были подчиниться навигационному акту. Уже занимая пост протектора, Кромвель в союзе с Францией вел успешную войну с Испанией, при чем Англия завоевала Дюнкирхен и остров Ямайку. Во всей Европе протестанты смотрели на Кромвеля, как на своего защитника, и он даже хлопотал перед католическими государствами о веротерпимости для их протестантских поданных. Ему готовы были, Наконец, приписывать самые грандиозные планы – образование протестантского союза для борьбы с Габсбургами, помощь Венеции против турок и завоевание обеих Индий
Внутренняя жизнь английской республики не соответствовала этим внешним успехам. Громадное большинство нации подчинялось республике, но ей не сочувствовало. Светская и духовная аристократия и средние классы стояли на стороне прежней конституции, да и остальная нация тяготилась новым порядком, который не обеспечивал ни спокойствия, ни свободы. В армии тоже были недовольны Долгим парламентом, не желавшим разойтись и назначить новые выборы, и Кромвель решился его разогнать. Однажды, в 1653 г., он лично явился в заседание с солдатами, произнес грозную речь, наполненную упреками, обвинениями и даже бранью, и все члены парламента были насильно удалены. После этого был созван новый парламент из наиболее видных деятелей индепендентской партии, предпринявший разные реформы и приготовивший новую конституцию. Законодательная власть оставалась за парламентом, в котором должно было быть 460 членов (400 от Англии, по 30 от Шотландии и Ирландии), а исполнительная власть поручалась Кромвелю с титулом протектора (позднее ему дали право назначить себе преемника). Первый же парламент разошелся с протектором в понимании конституции. Кромвель распустил его и некоторое время правил, опираясь на одну армию. Эта военная диктатура получила даже подобие организации, и Англия была разделена на несколько округов, во главе которых были поставлены генерал-майоры. Но Кромвель понимал, что не для того англичане вступили в борьбу с Карлом I, чтобы придти к деспотизму армии и платить на её содержание деньги без согласия их представителей. В стране все сильнее и сильнее желали возвращения к старой конституции. Когда Кромвель опять собрал парламент, в нем уже прямо решили восстановить прежнее устройство и предложили протектору возложить на себя королевскую корону. Хорошо зная республиканское настроение армии, Кромвель отказался от короны. Многие офицеры прямо говорили, что не допустят восстановления монархии.
[1] Род. 1608, ум. 1674.
143. Реставрация Стюартов
Когда вскоре после этого Кромвель умер (1658), оставив протекторство сыну своему Ричарду, между парламентом и армией опять начались раздоры. Новый протектор был устранен, между отдельными военачальниками произошла борьба за власть, и один из них, генерал Монк, решил произвести реставрацию Стюартов. Он занял Лондон и добился при помощи остатков долгого парламента, чтобы был созван «свободный парламент». В последнем громадное большинство решило призвать на престол сына Карла I, который жил в то время на материке. С своей стороны, будущий Карл II поспешил приехать в Голландию и оттуда прислал в парламент манифест с обещанием амнистии и веротерпимости. Тогда парламент сделал постановление, по которому высшее правление должно было принадлежать в полном согласии со старыми законами королю, палате лордов и палате общин (1660). Реставрация Стюартов возвращала Англию к тому положению, в каком она была в первые годы Долгого парламента, т. е. до начала междоусобия. Восстановление монархии сопровождалось и восстановлением англиканской церкви. Армия, в которой никто не мог заменить Кромвеля и которую обещано было вознаградить, должна была подчиниться, и с реставрацией Стюартов окончился бурный период английского сектантства. От времен господства пуритан до сих пор, однако, остались в Англии некоторые бытовые черты – главным образом строгое празднование дня Господня по образцу ветхозаветной субботы. С другой стороны, пуританская строгость вызвала и реакцию, и английское общество времен реставрации отличалось скорее легкомысленною веселостью, пример которой подавал сам Карл II. Сектантам не удалось осуществить свои политические и социальные идеи, расходившиеся с сознанием громадного большинства нации. Все реформы революционной эпохи и между ними преобразование выборов в палату общин пали, и Англии пришлось ждать около 170 лет парламентской реформы, потребность которой уже чувствовалась в середине XVII в. Одно только постановление времен Кромвеля было возобновлено Карлом II: это было окончательное прекращение феодального права короля над помещичьими землями.
144. Царствование Карла II
При сыновьях Карла I, царствовавших один за другим в Англии, Карле II (1660 – 1685) и Якове II (1685 – 1688), борьба между королевской властью и парламентом возобновилась. Первый парламент Карла II, избранный во время реакции против пуританизма, отличался преданностью королю, за что тот не распускал его, т. е. не назначал новых выборов в течение восемнадцати лет. Парламент даже не исполнил обещаний короля, предав суду и казни некоторых деятелей долгого парламента и возобновив преследования против пуритан. Сам Карл II был не прочь допустить веротерпимость, желая облегчить положение католиков, которым он сочувствовал. Мало-помалу, однако, и этот парламент стал себя вести так, что возбудил против себя неудовольствие Карла II. Король любил веселую и даже разгульную жизнь, стоившую много денег, а нижняя палата не особенно была щедра на субсидии, Кроме того, внешняя политика правительства не нравилась парламенту. В его царствование сильно возвысилась Франция, которая стремилась господствовать над другими государствами, и повсюду доставлять торжество католицизму. Нуждаясь в деньгах, Карл II совсем подчинился французскому королю Людовику XIV, платившему ему денежную пенсию, но зато добился от него обещания военной поддержки против своих собственных подданных в случае их неповиновения. Без всякой пользы для себя Англия помогала Франции в её завоевательной политике того времени.
В парламенте и в нации по-прежнему боялись католических заговоров, почему в 1673 г. парламент издал так называемый акт о присяге (Test act), по которому государственные и общественные должности могли заниматься только людьми, присягавшими в том, что признают короля главою церкви и не верят в пресуществление, и причащавшимися по англиканскому обряду. В силу этого закона вынужден был сложить с себя должность генерал-адмирала брат короля и наследник престола герцог Йоркский (будущий Яков II). Вскоре парламент узнал о существовании тайного соглашения с французским королем, что вызвало с его стороны еще большее недовольство правительством, и Карл II распустил палату общин. Новые выборы дали, однако, совсем уже оппозиционное большинство. Во главе недовольных стал лорд Шефтсбери, выступивший с целою политическою программою. Под его влиянием парламент издал знаменитый Habeas Corpus act (1679), эту «третью великую хартию» – акт, по которому каждый арестованный англичанин (или его родственники и знакомые) мог требовать письменного объяснения причины ареста и немедленного (в трехдневный срок) в случае сомнений рассмотрения законности ареста судом; последний имел право и освободить заключенного с предоставлением ему возможности жаловаться в суд на незаконное лишение свободы. Кроме того, Шефтсбери и его сторонники подняли вопрос о том, может ли герцог Йоркский, как католик, занять престол, и выставили кандидатом герцога Монмута, считавшегося сыном Карла II. Этот вопрос о престолонаследии дал начало двум партиям, бывшим как бы продолжением круглоголовых и кавалеров. Противники герцога Йоркского ссылались на протестантское учение о договоре между народом и государем и говорили, что парламент имеет право отстранить герцога Йоркского от престола; их назвали вигами по кличке, данной шотландским мятежникам. Другая партия, получившая название тори, по имени ирландских разбойников-католиков, стояла на той точке зрения, что король царствует на основании божественного права, и что нельзя отнять у герцога Йоркского его право на престол. (Спор о происхождении власти перешел и в литературу). Карл II не допустил до принятия парламентом билля об исключении его брата; виги тогда устроили заговор, который был открыт, а участники его наказаны. В 1685 г. Карл II умер, и герцог Йоркский вступил на престол.
145. Вторая английская (Славная) революция
Царствование Якова II было непродолжительно. Король-католик и сторонник Людовика XIV, как раз в это время отменившего Нантский эдикт, стал вопреки Тест акту назначать католиков на гражданские, военные и даже церковные должности, ссылаясь при этом на свое право отменять действие закона или освобождать известных лиц от подчинения закону. На том же основании, которого нация, однако, не признавала, Яков II объявил свободу богослужения, которою должны были прежде всего воспользоваться католики. Наоборот, англиканское духовенство, не желавшее читать в церквах королевскую декларацию об этом, подвергалось преследованиям. Нация терпела эти меры короля-католика, надеясь, что с его смертью престол перейдет к его дочери Марии, которая была протестанткой и была замужем за голландским штатгальтером Вильгельмом Оранским. Но у Якова II родился сын. Виги, еще в начале царствования Якова II сделавшие новую попытку восстания, за которую жестоко поплатились, решились не допускать, чтобы английский престол навсегда утвердился за католиками, и на этот раз тории склонились на их сторону. Из Англии к Вильгельму Оранскому была тогда послана просьба явиться для защиты протестантизма и свободы. Штатгальтер голландский принял приглашение, отплыл со своим флотом к берегам Англии, высадил свое войско и двинулся на Лондон, приветствуемый народом и даже королевскими войсками (1688). Яков II, всеми оставленный, поспешно бежал во Францию, а созванный Вильгельмом Оранским «Конвент», т. е. парламент без короля, признал, что английский престол сделался вакантным вследствие нарушения Яковом II своего договора с народом и отречения от власти, явствующего из его удаления из страны. На освободившийся трон были приглашены парламентом Вильгельм Оранский и Мария, но они должны, были подписать билль и декларацию прав, утверждавшую окончательно за нацией и парламентом их вольности и права (1689). Одновременно нонконформистам, за исключением католиков, была дана веротерпимость за то, что они в политической борьбе были против Якова II, несмотря на все его у них заискивания. Этот переворот, во время которого не было пролито ни одной капли крови, называется второй английской революцией (или Славной революцией). Она была победою парламента над стремлением королевской власти к абсолютизму и в частности победою вигов над ториями.
Абсолютизм во Франции
146. Правление Генриха IV во Франции
Религиозные войны второй половины XVI в. на время остановили во Франции развитие королевской власти. В эту эпоху снова стали собираться генеральные штаты, и явилась даже мысль сосредоточить в них всю власть, но это не могло осуществиться. Такому стремлению противоречили попытки знати вернуться к феодальному раздроблению и попытки городов восстановить свою былую независимость, генеральные же штаты все-таки должны были быть центральною властью. С другой стороны, высшие сословия и горожане ссорились между собою; отсутствие единения между ними выразилось в том, что по Нантскому эдикту дворяне получили в делах веры привилегированное положение сравнительно с горожанами. Народ тяготился своеволием дворян и междоусобием и готов был поддерживать власть, которая спасала его и от одного, и от другого. Это хорошо понял восстановитель королевской власти в её прежних правах, Генрих IV, и династия Бурбонов, вступившая с ним на престол, была уже вполне абсолютною. Генрих IV совсем не созывал генеральных штатов, а после него они были собраны лишь один раз. Кроме того, он поставил задачею правительства улучшение как экономического благосостояния страны, так и государственных финансов. Ему в этом деле помогал министр Сюлли, суровый и честный гугенот, военный сподвижник Генриха IV. Оба они хлопотали о поднятии земледелия и промышленности, об облегчении податной тяжести, о внесении большего порядка в финансовое управление, но не могли и не сумели сделать что-либо существенное. Тем не менее «добрый» Генрих IV был одним из наиболее популярных королей Франции, и долго помнили высказанное им желание, чтобы у каждого его подданного по праздникам в супе была курица.
147-150 – Кардинал Ришелье – краткая биография
147. Генеральные штаты 1614 г.
По смерти Генриха IV, в малолетство сына его Людовика XIII (1610 – 1643), снова начались распри при дворе и среди знати, и в 1614 году созваны были для прекращения беспорядков в управлении генеральные штаты. На них третье сословие выступило с целою программою преобразований. Оно хотело, чтобы государственные чины созывались в определенные сроки, чтобы привилегии духовенства и дворянства были отменены и налоги падали на всех более равномерно, чтобы правительство перестало раздавать вельможам деньги ради лишь одной их покорности, чтобы были прекращены произвольные аресты и т. п. Высшее духовенство и дворянство были крайне недовольны такими заявлениями и протестовали против слов оратора третьего сословия, сравнившего три сословия с тремя сыновьями одного отца; привилегированные говорили, что не хотят признавать своими братьями людей, которые могут быть названы скорее их слугами. Не сделав ничего, штаты были распущены, и после этого (1614) государственные чины во Франции более не созывались в течение 175 лет.
148. Ришелье
На генеральных штатах 1614 г. выдвинулся депутат духовного сословия, епископ люсонский Ришелье. Через несколько лет он сделался главным советником и всесильным министром Людовика XIII, отличавшегося слабостью вели и большою ленью; от папы Ришелье получил сан кардинала. В течение двадцати почти лет он управлял Францией с неограниченною властью. Ришелье окончательно утвердил систему абсолютизма во французской монархии и занял в истории государства нового времени вообще одно из первых мест. Это был человек сильного, хотя и одностороннего ума и несокрушимой воли, не хотевший знать никаких препятствий. Целью всех его помышлений и стремлений были сила и могущество государства, и этой цели он готов был приносить в жертву все остальное, так что прежде всего к нему применимо название великого государственника. Ришелье был кардиналом, т. е. занимал высокий пост в самой католической церкви, но это не мешало ему во всех своих действиях ставить на первый план государственную пользу. Поэтому он ограждал Францию от вмешательства римской курии в её внутренние дела. Ради интересов французской монархии он принял участие в тридцатилетней войне, в которой стоял на стороне протестантов – немецких князей и шведов против католического императора и его союзников. Его внутренняя политика тоже не имела вероисповедного характера, и протестанты при нем не только пользовались веротерпимостью, но даже получали важные места на государственной службе. Министр-кардинал прямо говорил, что различия в вере будут иметь значение для загробной жизни людей, но на земле не должны создавать между ними неодинаковости положения перед государством.
Кардинал Ришелье. Портрет кисти Ф. Шампаня, ок. 1637
По происхождению Ришелье был дворянином, но его заветною мечтою было заставить дворян служить государству за те привилегии и земли, которыми они владели. Ему не удалось достигнуть этого, но зато он всячески унижал политическое значение дворянства и усмирял своеволие отдельных членов этого сословия. Вельможи-губернаторы слишком привыкли смотреть на себя, как на своего рода наследников феодальных герцогов и графов, и чтобы следить за их действиями, Ришелье посылал в провинции особых королевских комиссаров, которых выбирал из мелкого дворянства или горожан; из этой должности мало-помалу произошла постоянная должность интендантов. Укрепленные замки дворянства в провинциях были срыты, а дуэли, сильно распространившиеся среди дворян, запрещены под страхом смертной казни. Такие меры располагали народ в пользу кардинала, но дворяне его ненавидели и вели против него придворные интриги, составляли заговоры, даже оказывали сопротивление с оружием в руках. Ришелье, находивший, что его враги были в то же время врагами государства, жестоко карал заговорщиков, говоря, что государство не должно прощать наносимых ему оскорблений. Несколько герцогов и графов сложило при нем голову на плахе. Таким образом Ришелье придавал государству безусловное значение и подчинял этой новой силе обе главные силы средних веков – католическую церковь и феодальное дворянство. Но он не отнимал у них той власти, которую они имели над народом. Привилегии дворянства по отношению к третьему сословию и его права над крестьянами остались неприкосновенными. Суровый кардинал смотрел на народ, как на податную массу, т. е. как на плательщиков налогов в государственную казну, и думал, что народу совсем не нужно благосостояния, иначе он, пожалуй, вышел бы из повиновения. Науки и искусства, по его мнению, должны были служить украшением государства, но он считал, что людям низшего звания более приличествует грубое невежество, чем тонкость знания.
149. Война с гугенотами
Держась таких взглядов, Ришелье, конечно, не мог мириться с гугенотской организацией, представлявшей из себя государство в государстве. Французские протестанты на своих окружных собраниях и на национальном синоде своей реформатской церкви принимали нередко чисто политические решения, вступали даже в переговоры с иностранными правительствами, имели свою казну, распоряжались многими крепостями и не всегда оказывались покорными правительству. Ришелье в самом же начале своего правления решился все это отменить. Последовала война с гугенотами, в которой они даже получили помощь со стороны английского короля Карла I, но после неимоверных усилий Ришелье взял их главную крепость Ла-Рошель, а затем победил их и в других пунктах. Он оставил, однако, за ними все их религиозные права, отняв только крепости и право политических собраний. Эдикт, обеспечивавший за протестантами веротерпимость и равноправность, получил название эдикта милости (1629): право исповедовать ту или другую веру было не самостоятельным правом подданных (как у английских индепендентов), а милостивою уступкою государства.
150. Централизация
Строя государство нового времени на развалинах старого средневекового здания сословной монархии, Ришелье заботился больше всего о сосредоточении всего управления в Париже. Он учредил вполне зависимый от правительства государственный совет для решения всех важнейших дел. В некоторых провинциях он уничтожил местные штаты,состоявшие из представителей духовенства, дворянства и горожан, и везде при помощи новой должности интендантов вводил строгое подчинение провинций центру. Старые законы и обычаи его нисколько не стесняли; вообще он пользовался своею властью с величайшим произволом. Суды утратили при нем независимость, и часто он изымал разные дела из их ведения для рассмотрения в чрезвычайных комиссиях или даже личного своего по ним решения. Ришелье хотел подчинить государству даже литературу и создал так называемую французскую академию, которая должна была направлять поэзию и критику по нужной для правительства, дороге.
151. Мазарини и Фронда
Людовик XIII лишь несколькими месяцами пережил своего министра, и престол перешел к его малолетнему сыну Людовику XIV (1643–1715), за которого управляли сначала мать его, Анна Австрийская, и ловкий итальянец, кардинал Мазарини, продолжатель политики Ришелье. Это время было ознаменовано смутами, совпавшими с первой английской революцией, но не имевшими её серьезного характера; они даже получили название Фронды от имени одной детской игры. В этом движении участвовали парижский парламент, высшая знать и народ, но между ними не только не было единодушия, но они даже враждовали друг с другом и переходили с одной стороны на другую. Несерьезности движения соответствовала и его литература, сводившаяся главным образом к легкомысленным стишкам на Мазарини (мазаринады). Парижский парламент, бывший в сущности высшим судом и состоявший из наследственных членов[1], выставил несколько общих требований касательно независимости суда и личной неприкосновенности подданных и желал присвоить себе право утверждения новых налогов, т. е. получить права государственных чинов. Мазарини приказал арестовать наиболее видных членов парламента, но население Парижа построило баррикады и начало восстание. В эту междоусобную войну вмешались принцы крови и представители высшей знати, желавшие прогнать Мазарини и захватить власть или, по крайней мере, вынудить у правительства денежные раздачи. Глава Фронды, принц Конде, разбитый королевским войском под начальством Тюренна, бежал в Испанию и продолжал вести войну в союзе с этой последнею. Дело кончилось победою Мазарини, но молодой король вынес из этой борьбы крайне печальные воспоминания. Несмотря на эти смуты, Мазарини удалось закончить с выгодою для Франции войну в Германии (по Вестфальскому миру 1648 г.) и с Испанией (по Пиренейскому миру 1659 г.).
[1] Места членов парламента были раньше проданы правительством в частную собственность.
Людовик XIV
152. Людовик XIV
После смерти кардинала Мазарини, в 1661 г., Людовик XIV лично стал править государством и правил потом Францией более полувека. Придворные льстецы называли его Великим (Louis le Grand), но из всех монархов, которым давали этот титул, менее всего подходит он как раз к Людовику XIV. У него, пожалуй, были качества, необходимые для хорошего правителя, – здравый смысл и блестящая память, сильная воля и неутомимое трудолюбие, умение внушать к себе доверие и уважение, но в нем не было ни творческой мысли, ни идеальных помыслов. Мало того, в нем были крупные недостатки, перевешивавшие хорошие качества. Людовик XIV был в высшей степени тщеславный и властолюбивый эгоист, любивший блеск и роскошь, лесть и поклонение, а его ум отличался односторонностьюи прямолинейностью, вполне соответствовавшими его, в сущности, низменным стремлениям, которые лежали в основе даже величественных замыслов его политики. В юности в его поведении была большая доля легкомыслия, в старости он стал предаваться чисто внешнему благочестию, заботясь о спасении своей души. Смуты фронды и первая английская революция, который происходили в его малолетство, внушили ему настоящую ненависть ко всякому проявлению общественной самодеятельности, и он всю жизнь занимался все большим и большим укреплением своей власти. Его лозунгом были слова: «Государство это – я» (L'état, c'est moi), приписываемые ему современниками, и на деле он вел себя вполне сообразно с этим изречением. Он просто обоготворял свою власть, и в его царствование епископ города Mo Боссюэ написал «Политику, извлеченную из собственных слов священного писания», в которой, можно сказать, развил основную мысль Людовика XIV до возведения абсолютизма чуть не на степень божественной заповеди.
Портрет Людовика XIV в молодости. Художник Ш. Лебрен, 1661
153. Версальский двор
Духовенство во Франции еще с болонского конкордата 1516 г. было в полной зависимости от короля, а дворянство было усмирено усилиями Ришелье и Мазарини. При Людовике XIV феодальная аристократия вполне превратилась в придворную знать. Король оставил за дворянством все его тягостные для народа права и привилегии, но совершенно подчинил его своей власти, привлекши к придворной жизни хорошо оплачиваемыми должностями, денежными подарками и пенсиями, признаками внешнего почета, роскошью обстановки, весельем светского времяпрепровождения. Не любя Парижа, с которым были связаны тяжелые воспоминания детства, Людовик XIV создал себе недалеко от него особую резиденцию, чисто придворный город – Версаль, построил в нем громаднейший дворец и завел здесь сады и парки, искусственные водоемы и фонтаны. В Версале шла шумная и веселая жизнь, тон которой задавали, королевские фаворитки Лавальер и Монтеспан, и только в старости короля, когда на него более всего оказывала влияние г-жа Ментенон, Версаль стал превращаться в некоторое подобие монастыря. Версальскому двору стали подражать в других столицах, и французский язык, французские моды, французские манеры распространились в высшем обществе всей Европы.
154. Придворная литература
В царствование Людовика XIV стала господствовать в Европе и французская литература, которая приняла на родине тоже чисто придворный характер. Уже прежде во Франции существовали среди аристократии покровители писателей и художников, но с середины XVII в. главным и даже почти единственным меценатом сделался сам король. В первые годы своего правления Людовик XIV назначил государственный пенсии очень многим французским и даже некоторым иностранным писателям и основал новые академии («надписей и медалей», живописи, скульптуры, наук). Но король-меценат требовал при этом, чтобы писатели и художники прославляли его царствование и не отступали от принятых мнений, вследствие чего, например, философия Декарта была у него в немилости. Век Людовика XIV в истории литературы был эпохою развития так называемого ложноклассицизма, чисто условной поэзии с твердо установленными правилами, постоянно соображавшейся с придворным этикетом и изысканными вкусами высшего общества. В трагедиях Корнеля (1606-1684) и Расина (1639-1699), рассудочных и написанных высоким слогом, с большим красноречием, но часто без поэтического одушевления, под именами и в обстановке древних греков и римлян выводились на сцену, в сущности, придворные кавалеры и дамы того времени с их идеями, манерами и способом выражения чувств и мыслей. Правила ложноклассического направления были изложены поэтом Буало (1636-1711), который прославлял «короля-солнце» в своих торжественных одах. Большею свободою пользовалась комедия, и в этой области при Людовике XIV подвизался один из наиболее замечательных комиков во всемирной литературе, Мольер (1620-1673), который остроумно осмеивал общечеловеческие слабости, а также и особенные недостатки современного общества, но, конечно, не мог касаться тем политического содержания. Французский «классицизм» распространился по всей Европе и господствовал в изящной литературе еще в XVIII в. Для самого французского общества двор Людовика XIV был громадным салоном, в котором оно получало свои литературные вкусы и развивало привычку к светскому разговору. В XVIII в. двор уже перестал быть единственным салоном, потому что созданные им вкусы и привычки в самом обществе породили наклонность к светской жизни.
155. Сподвижники Людовика XIV
Царствование Людовика XIV было богато и замечательными государственными людьми и полководцами. В первой половине этого царствования особенно важное значение имела деятельность Кольбера (1619-1683), генерального контролера, т. е. министра финансов, которого королю рекомендовал перед своею смертью Мазарини. Это был человек в высшей степени трудолюбивый, честный и недюжинных организаторских способностей. Подобно Сюлли, он поставил своею задачею поднять народное благосостояние, но в противность своему предшественнику, полагавшему, что Франция должна быть прежде всего страною земледелия и скотоводства, Кольбер был сторонником обрабатывающей промышленности и торговли. Никто и до Кольбера не приводил меркантилизма в такую строгую и последовательную систему, какая господствовала при нем во Франции, так что даже ее стали называть «кольбертизмом». Обрабатывающая промышленность пользовалась при нем покровительством и всякого рода поощрениями. Вследствие высоких пошлин товары из-за границы почти перестали ввозиться во Францию. Кроме того, Кольбер основывал казенные фабрики, выписывал из-за границы разного рода мастеров, выдавал предпринимателям казенные субсидии или ссуды, строил дороги и каналы, поощрял торговые компании и частную предприимчивость в колониях, особенно же трудился над созданием коммерческого и военного флота. В управление финансами он старался ввести более порядка и первый начал составлять на каждый год смету доходов и расходов (бюджет). Им предпринято было кое-что и для облегчения народа от податных тягостей, главное же внимание он обратил на развитие косвенных налогов, которые падали и на богатых. Кольберу удалось увеличить доходы казны, но Людовик XIV был слишком расточителен и слишком много вел войн, чтобы деятельность Кольбера в финансовом управлении могла дать прочные результаты. Во всяком случае, однако, без его финансовых улучшений Людовик XIV не мог бы царствовать с таким внешним блеском.
Людовик XIV не особенно любил Кольбера за его экономию. Гораздо большим сочувствием его пользовался военный министр Лувуа, тративший средства, которые собирал Кольбер. Лувуа увеличил французскую армию почти до полумиллиона, чего прежде не бывало. Армии Валленштейна и Кромвеля, самые большие в свое время, были раз в десять меньше.
Кроме того, французское войско было лучшим в Европе по вооружению, обмундировке и обучению. Лувуа завел казармы и провиантские магазины и положил начало специально-военному образованию. Во главе этой армии стояло несколько первоклассных полководцев (Конде, Тюренн и др.). Маршал Вобан, замечательный инженер, построил на границах Франции ряд прекрасных крепостей. Все это стоило очень много денег, и внешний блеск царствования Людовика XIV страшно истощил силы населения, которое временами очень бедствовало, особенно во вторую половину царствования. В это время состарившегося Людовика XIV окружали по большей части бездарности или, по крайней мере, посредственности. Король хотел, чтобы все министры были простыми его приказчиками, и отдавал предпочтение льстецам перед сколько-нибудь независимыми советниками. Кольбер впал у него в немилость, как и Вобан, осмелившийся заговорить о бедственном положении народа.
156. Завершение централизации
Сосредоточивая управление всеми делами в своих руках или в руках министров, Людовик XIV окончательно утвердил во Франции систему бюрократической централизации. Идя по стопам Ришелье и Мазарини, он уничтожил в некоторых областях провинциальные штаты и отменил остатки самоуправления в городах; все местные дела решались теперь или в столице, или королевскими чиновниками, действовавшими по инструкциям и под контролем правительства. Вся Франция управлялась тридцатью с небольшим интендантами, которых позднее, в XVIII в., сравнивали с персидскими сатрапами или с турецкими пашами. Интендант занимался всем и вмешивался во все: в его ведении находились полиция и суд, набор войска и взимание налогов, земледелие и промышленность с торговлею, учебные заведения и религиозные дела гугенотов и евреев. В управлении страною все подводилось под одну мерку, но лишь настолько, насколько это нужно было для усиления центрального правительства, во всем же остальном в провинциальном быту царствовало унаследованное от эпохи феодального раздробления чисто хаотическое разнообразие устарелых законов и привилегий, нередко стеснявших развитие национальной жизни. Вообще, разрушая остатки феодализма, Людовик XIV менее всего заботился о тех его остатками, которые были тягостны для народа, но не стесняли действия власти и были выгодны высшим сословиям. Правительство Людовика XIV обратило внимание и на полицию благоустройства, но это учреждение получило при нем и многие другие права. Её ведению подлежали книжная цензура, наблюдение за протестантами и т. п.; во многих случаях она заступала место правильного суда. Между прочим, во Франции в это время появились так называемые lettres de cachet, бланковые приказы о заключении в тюрьму, с королевскою подписью и с пробелом для вписания того или другого имени. Это была полная противоположность английскому Habeas Corpus'y.
157. Религиозные дела при Людовике XIV
В делах религиозных Людовик XIV держался той же системы, стесняя права церкви по отношению к своей власти и расширяя эти права по отношению к нации. Людовик XIV поссорился с папою (Иннокентием XI) из-за назначения на епископские должности и собрал в Париже национальный собор (1682), на котором Боссюэ провел четыре положения о вольностях галликанской церкви (папа не имеет власти в светских делах; вселенский собор выше папы; у французской церкви есть свои законы; папские постановления в делах веры получают силу лишь с одобрения церкви). Галликанизм ставил французское духовенство в довольно независимое положение по отношению к папе, но зато усиливал власть над духовенством самого короля. Вообще Людовик XIV был правоверным католиком, дружил с иезуитами и хотел, чтобы все подданные были католиками, отступая в этом отношении от веротерпимой политики Ришелье. Среди самих католиков было много недовольных безнравственными учениями иезуитизма, и даже образовалась против них партия янсенистов (по имени бельгийского епископа Янсения), до некоторой степени усвоившая взгляд протестантов на значение благодати Божией и добрых дел. К числу янсенистов принадлежал известный ученый физик и крупный писатель Паскаль (1623 – 1662), который во времена Мазарини издал убийственную для иезуитов книгу «Провинциальные письма». Людовик XIV поднял на это направление настоящее гонение, действуя теперь уже в полном единомыслии с папством. Но особенно проявил Людовик XIV свою религиозную исключительность в отношении в протестантам. С самого начала царствования он их стеснял разными способами, чем и заставил почти всю гугенотскую аристократию вернуться в лоно католической церкви, а в 1685 г. и совсем отменил Нантский эдикт. Для насильственного обращения гугенотов были пущены в ход военные постои в их жилищах (драгонады), а когда гонимые за веру стали эмигрировать, их ловили и вешали. В одной местности произошло было восстание, но его скоро подавили жесточайшим образом. Многим гугенотам удалось спастись бегством в Голландию, Швейцарию и Германию, куда они принесли с собою свои капиталы и свое искусство в ремеслах и промышленности, так что отмена Нантского эдикта и в материальном отношении была невыгодна для Франции.
158. Начало оппозиции во Франции
Гугенотские эмигранты, нашедшие приют в Голландии, кроме того, стали писать и издавать сочинения, в которых нападали на всю систему Людовика XIV. Печальное положение Франции, доведенной войнами и придворною роскошью, произволом чиновников и гонениями на протестантов до полного обнищания, давало этим литературным врагам Людовика XIV богатый материал. По смерти этого короля, в XVIII в. Франция уже не в состоянии была играть такой роли, какую играла при Людовике XIV, а её литература приняла совсем другой характер, чем имела в XVII в.: она проповедовала уже идеи, развившиеся в Англии в эпоху двух её революций.
III. Международные отношения на Западе в век Людовика XIV
159. Франция и Габсбурги
Во второй половине XVII в. решительное преобладание в международных отношениях принадлежало Франции и её королю Людовику XIV[1]. Главные её соперники, испанские и австрийские Габсбурги, были унижены и в начале царствования Людовика XIV по Вестфальскому (1648) и Пиренейскому мирам (1659) Франция сделала важные земельный приобретения (Эльзас от Германии и Руссильон, Аррас и большая часть Артуа от Испании). Ослабление обеих габсбургских держав открывало перед французским королем возможность еще более расширить границы своего государства, страдавшие притом, благодаря последним приобретениям, чересполосицею. Пиренейский мир был скреплен браком молодого французского короля с дочерью короля испанского Филиппа IV, что впоследствии дало повод Людовику XIV предъявить притязания на испанские владения, как на наследство своей жены. Считая себя в качестве короля французского настоящим преемником Карла Великого, Людовик XIV не прочь был возложить на свою голову и корону Священной Римской империи, как за полтораста лет перед тем стремился к тому же и Франциск I. Наемные публицисты доказывали, что французский король, как наследственный и неограниченный монарх, выше императора, избираемого курфюрстами и имеющего лишь ограниченную власть. Его дипломатия ревностно работала над тем, чтобы во всех отношениях утвердить первенство Франции, и Людовик XIV уже совсем не церемонился с мелкими государствами, когда имел основание быть ими недовольным. В пятидесятых годах XVII в., когда Англией правил Кромвель, Франции еще приходилось считаться с её выдающимся международным положением, но в 1660 г. произошла реставрация Стюартов, а в них Людовик XIV нашел людей, которые готовы были за денежные субсидии вполне следовать его планам. Ослабление Габсбургов и преданность Англии делали французского короля господином положения в международных делах Европы. Идея всемирной монархии, руководившая деятельностью Карла V, сделалась и основным принципом политических стремлений Людовика XIV.
160. Голландия и Франция
Политические притязания и завоевательные планы Людовика XIV, грозившие политическому равновесию и независимости других народов, встречали постоянный отпор со стороны коалиций, в которые вступали между собою отдельные государства, не бывшие в состоянии по одиночке бороться с могущественной Францией. Главную роль во всех этих коалициях играла Голландия. Она только что успешно окончила свою борьбу с Испанией за независимость и уже принимала самостоятельное участие в международных делах. Правда, в войне с Англией при Кромвеле она потерпела поражение, но зато решила своим участием исход одной из датско-шведских войн. Во время борьбы своей с Испанией голландцы завладели многими португальскими колониями и основали самостоятельные фактории в обеих Индиях. Торговля многими колониальными товарами сделалась как бы монополией голландцев, а основанные ими в начале XVII в. ост-индская и вест-индская компании нанесли сильный удар торговле испанцев и португальцев. Далее, Тридцатилетняя война подорвала торговое значение имперских городов в Германии и ослабила Ганзу, а от этого выиграла опять-таки Голландия. Многочисленные колонии, обширная внешняя торговля, значительный флот и хорошо устроенное управление дозволяли Голландия играть политическую роль, мало соответствовавшую её сравнительно небольшим территории и населению. В царствование Людовика XIV и коммерческие, и политические интересы одинаково заставляли голландцев ограждать себя от замыслов французского короля. Голландская торговля, пострадавшая уже от навигационного акта Кромвеля (1651), подверглась новому ущербу, когда в начале своего управления французскими финансами Кольбер обнародовал тариф, облагавший ввоз голландских товаров во Францию весьма высокими пошлинами. На эту меру республика ответила исключением французских товаров из своих рынков. С другой стороны, около того же времени Людовик XIV задумал овладеть испанскими Нидерландами (Бельгией), а это грозило также и политические интересам Голландии, потому что ей выгоднее было жить в соседстве с провинцией далекой и слабой Испании, чем в непосредственном соприкосновении с могущественной и честолюбивой Францией. Вскоре после первой войны, которую Голландии пришлось вести против Людовика XIV, штатгальтером республики сделался энергичный Вильгельм III Оранский (1672 – 1702), главный политический враг Людовика XIV в течение следующих тридцати лет. Ему преимущественно и были обязаны своим возникновением коалиции против этого короля.
161. Первые войны Людовика XIV
Людовик XIV вел четыре войны. Первая вызвана была его намерением завладеть Бельгией. В начале его царствования в Испании сделался королем сын Филиппа IV от второго брака, Карл II (1665–1700). Основываясь на том, что во Фландрии, составлявшей часть испанских Нидерландов, дети от второго брака не могли наследовать имущества своего отца при существовании детей от первого брака, Людовик XIV, женатый на дочери Филиппа IV от первого брака, придал этому «деволюционному», как оно называлось, праву политическое толкование, распространив основанное на нем притязание на всю Бельгию (отсюда и название Деволюционной войны). Этому воспротивилась Голландия, заключившая против Франции тройственный союз с Англией и Швецией: первая боялась вреда для своей торговли, вторая выступила в качестве блюстительницы вестфальских трактатов. Война была непродолжительна (1667–1668) и окончилась Ахенским миром. Людовик XIV вынужден был ограничиться присоединением нескольких пограничных крепостей со стороны Бельгии (Лилль и др.). В следующие годы французской дипломатии удалось отвлечь Швецию от тройственного союза и совершенно перетянуть на свою сторону английского короля Карла II. Тогда Людовик XIV начал вторую свою войну (Голландскую) (1672-1679), совершив вторжение в Голландию с большой армией и имея под своим начальством двух выдающихся полководцев, Тюренна и Конде. Французское войско искусно обогнуло голландские крепости и чуть не взяло Амстердама. Голландцы прорвали плотины и затопили низменные части страны, а их корабли нанесли поражение соединенному англо-французскому флоту. На помощь к Голландии поспешил прежде всего дядя нового штатгальтера, курфюрст бранденбургский Фридрих-Вильгельм («Великий Курфюрст»), испугавшийся за целость своих прирейнских владений и за судьбу протестантизма в Германии. Дело в том, что Людовик XIV вступил в Голландию через владения архиепископа кельнского, открывшего ему свободный проход и даже оказавшего военную помощь «ради польз католической церкви». Фридрих-Вильгельм склонил к войне с Францией и императора Леопольда I, а потом к противникам Людовика XIV присоединились еще Испания и вся империя. Главным театром войны сделались области по среднему течению Рейна, где французы варварски опустошили Пфальц. В скором времени Англия оставила своего союзника, после того как парламента принудил короля и министерство прекратить войну. Зато Людовик XIV побудил шведов напасть из Померании на Бранденбург. Энергичный курфюрст должен был поспешить от Рейна, чтобы спасать от шведского нашествия свои владения на востоке. В 1675 г. при Фербеллине он совершенно разбил шведов и занял сам большую часть Померании, чем положил начало военному возвышению Бранденбурга. Война окончилась Нимвегенским миром (1679). Голландия сумела выговорить себе возвращение всех сделанных французами завоеваний, а Людовик XIV получил вознаграждение от Испании, отдавшей ему Франш-Конте и еще несколько пограничных городов в Бельгии. В то же время союзники Людовика XIV, шведы, получили обратно все сделанные Бранденбургом завоевания в Померании. После Нимвегенского мира Людовик XIV был наверху могущества и славы. Пользуясь полным разложением Германии, он самовластно стал присоединять к французской территории пограничные местности, которые на разных основаниях считал своими. Были даже учреждены особые присоединительные палаты (chambres des réunions) для исследования вопроса о правах Франции на те или другие местности, принадлежавшие Германии или Испании (Люксембург). Между прочим среди глубокого мира Людовик XIV совершенно произвольно занял имперский город Страсбург и присоединил его к своим владениям (1681). Безнаказанности таких захватов как нельзя более благоприятствовало тогдашнее положение империи.
162. Ослабление Германии
Единственною сколько-нибудь значительною силою в Германии был все-таки император, но он не пользовался достаточною поддержкою князей, а кроме того, от событий, происходивших на западе, его отвлекали дела, совершавшиеся на востоке. Австрийским современником Людовика XIV был Леопольд I (1658 – 1705), которому пришлось бороться с венграми, отстаивавшими религиозную и политическую свободу от фанатизма и деспотизма Австрии, и с турками, снова перешедшими в наступление. Во время второй войны Людовика XIV, в которой принял участие и Леопольд I, венгры подняли против последнего восстание под начальством одного магната Эммериха Текеля. Не без помощи со стороны Людовика XIV Текель имел большой успех в своем предприятии, освободил Венгрию от австрийских войск (1681) и был признан Турцией в качестве вассальского короля венгерского (1682). Порта воспользовалась этим случаем, чтобы сделать новое нападение на самую Австрию, и в 1683 г. великий визирь Кара-Мустафа с армией в 200.000 человек осадил Вену. Город с великим трудом держался и был спасен только появлением польского войска под начальством короля Яна Собеского, отразившего Кара-Мустафу. Лишь после этого австрийские войска могли перейти в наступление и мало-помалу отвоевали (1687) Венгрию у турок.
163. Третья война Людовика XIV
Бессилие Испании и Германии перед Людовиком XIV выразилось даже в формальном договоре, заключенном ими с Францией в Регенсбурге (1684): им устанавливалось перемирие на двадцать лет и признавались за Франциею все сделанные её королем захваты, лишь бы не делалось новых. Но Вильгельм Оранский не хотел, чтобы Людовик XIV превратился во всемирного монарха. Дело притом шло не только о независимости отдельных государств, но и о протестантизме после того, как во Франции был уничтожен Нантский эдикт (1685) и в том же самом году на английский престол вступил Яков II, рьяный католик и подручник Франции. Вильгельм Оранский оказал дружеский прием бежавшим из Франции гугенотам, составил из них несколько полков и стал покровительствовать их изданиям, в которых они вооружали против Людовика XIV общественное мнение всей Европы. В 1686 г. Вильгельму Оранскому удалось наконец заключить против Людовика XIV тайный оборонительный союз («Аугсбургская лига»), охвативший почти всю Западную Европу. В этой коалиции приняли участие император, Испания и Швеция, Голландия и Савойя, некоторые немецкие курфюрсты и итальянские государи. Даже папа Иннокентий XI благоприятствовал видам этого союза. Недоставало в нем только Англии, но вторая английская революция (1689), окончившаяся возведением на престол Вильгельма Оранского, отторгла и это государство от союза с Людовиком XIV и поставила его в ряды врагов Франции. Между тем Людовик XIV под разными предлогами сделал новое нападение на прирейнские земли и овладел почти всею страною от Базеля до Голландии. Это было началом третьей его войны [Войны Аугсбургской лиги],продолжавшейся десять лет (1688 – 1697). Кроме Рейна, её театрами были и Нидерланды, и Италия, и Испания; одновременно с сухопутными битвами происходили и морские сражения. Эта война страшно истощила обе стороны, и сам Людовик XIV поспешил заключить мир. Мирный трактат был подписан в Рисвике (1697). Франция удержала за собою Страсбург и некоторые другие «присоединения», но вместе с тем должна была признать Вильгельма Оранского английским королем. Во время Рисвикского мира в Европе ожидали важного события – бездетной смерти больного испанского короля Карла II, с которым пресекалась старшая линия Габсбургов. Являлся вопрос, кому после него достанется «испанское наследство».
[1] См. карту 5.
164. Война за Испанское наследство
Четвертая и последняя война Людовика XIV носит название Войны за Испанское наследство (1700–1714). После Рисвикского мира, в конце царствования Карла II уже строились планы относительно дележа испанских владений между разными претендентами, и Людовик XIV, который еще за тридцать лет перед тем предъявлял свои права, как родственника испанского короля, вел переговоры с недавним своим врагом Вильгельмом III, королем Англии и штатгальтером Голландии, о способе дележа испанского наследства. В конце концов он предпочел, однако овладеть всей испанской монархией и с этою целью добился от Карла II завещания, делавшего наследником испанского престола младшего из его, Людовика XIV, внуков Филиппа Анжуйского, хотя и под условием, чтобы никогда французская и испанская короны не соединялись на одной и той же голове. Но на испанский престол явился и другой претендент в лице эрцгерцога Карла, второго сына Леопольда I. Император, сам происходивший из династии Габсбургов, был по матери внуком Филиппа III и поэтому тоже считал себя в праве добиваться наследства в пользу своего сына. Едва умер Карл II (1700), как Людовик XIV двинул свои войска в Испанию для поддержания прав нового короля Филиппа V. Он объявил, что «более нет Пиренеев», но тотчас же встретил отпор со стороны новой европейской коалиции. Душою этого союза опять явился Вильгельм Оранский, защищавший, как и прежде, и политическое равновесие, и специальные интересы (коммерческие и политические) Голландии и Англии. Благодаря этому, оба последние государства стали поддерживать кандидатуру эрцгерцога Карла. На сторону австрийского принца стало также и большинство германских князей, причем курфюрст бранденбургский за это содействие императору получил королевский титул по герцогству Пруссии (1701). На стороне Людовика XIV находились сначала Савойя и Португалия, но вскоре и они перешли в лагерь его врагов; в Германии же его союзниками были лишь курфюрст баварский, которому Людовик XIV обещал испанские Нидерланды и Пфальц, да архиепископ кёльнский. Таким образом, в Войне за Испанское наследство принимала участие целая половина Европы; другая половина в это время участвовала в другой большой войне, решавшей судьбу Швеции (великая Северная война 1700–1721 гг.). Между обеими этими войнами не было сколько-нибудь тесной связи, но их хронологическое совпадение имело своим последствием то, что Швеция, ранее вмешивавшаяся в войны Людовика XIV, теперь не могла принимать участия в новой с ним войне, и что, с другой стороны, в борьбу, происходившую на востоке, не вмешалась ни одна из западных держав.
Война за Испанское наследство с переменным счастьем велась одновременно в разных местах, но главным театром были Нидерланды с прилегающими частями Франции и Германии. В то время, как в Италии и Испании перевес брала то одна, то другая сторона, здесь французы большею частью терпели одно поражение за другим. Великих полководцев первой половины царствования Людовика XIV, Тюренна и Конде, уже не было в живых, и их заменили разные бездарности, какою был, напр., герцог Вилльруа. У врагов Франции, наоборот, в эту войну выдвинулись крупные военные таланты – принц Евгений Савойский, состоявший на службе у Австрии, и лорд Мальборо, начальствовавший над английскими военными силами. К концу войны положение Людовика XIV сделалось крайне стеснительным. Страна была разорена, народ голодал, казна была пуста, и однажды отряд неприятельской конницы появился даже в виду самого Версаля. Престарелый король стал просить мира, но ему предъявили такое требование, на которое он не мог согласиться: союзники хотели именно, чтобы Он собственными своими войсками изгнал своего внука из Испании, где тот успел уже утвердиться. Утомлена войною была и коалиция. В Англии сторонниками борьбы были виги, выдвинувшие из своей среды Мальборо, но ториям, бывшим против войны, удалось получить перевес, и этим решено было отступление Англии. В Германии, по смерти Леопольда I (1705) императором сделался старший его сын Иосиф I, но и он скоро (1711) умер бездетным, вследствие чего австрийские наследственные земли и императорская корона перешли к брату его Карлу, претенденту на испанский престол. Государствам, отстаивавшим его права на испанский престол, не представляло никакого интереса, чтобы новый император Карл VI (1711 – 1740) снова соединил в одну монархию австрийские и испанские владения. Перемена в английской политике и воцарение в Германии претендента на испанское наследство привели войну к концу. Торийское министерство вступило с Людовиком XIV в тайные переговоры еще при жизни императора Иосифа I, и в 1713 г. Франция и Англия заключили между собою мир в Утрехте; Голландия, Пруссия, Савойя и Португалия тоже скоро примкнули к Утрехтскому договору, Карл VI и большая часть имперских князей, принимавших участие в войне, продолжали вести ее еще около года, но французы перешли в наступление и заставили императора по Раштадтскому договору признать условия Утрехтского мира (1714). Остальным противникам Людовика XIV осталось только последовать этому примеру. Результатом войны за испанское наследство был раздел владений Испании между обоими претендентами. Сама Испания со своими колониями осталась за Филиппом V, но он должен был отречься за себя и за своих потомков от всяких прав на французскую корону и отказаться в пользу Австрии от Бельгии, Милана и Неаполитанского королевства, в пользу же Англии – от Гибралтара, который та захватила во время войны. Франция на этот раз не только не сделала никаких территориальных приобретений, но даже уступила Австрии часть Фландрии, а Англии – часть своих североамериканских владений. Голландия получила право держать гарнизоны в некоторых бельгийских крепостях, составлявших «барьер» против Франции. Савойю, которая была захвачена французами, получил обратно её законный владелец, и в соединении с Пьемонтом и Сардинией она составила новое королевство Сардинское. Пруссия, тоже получившая кое-какие прирезки, была признана равным образом в своем королевском достоинстве. Любопытно, что оба государства (Сардиния и Пруссия), которым через полтора века суждено было произвести объединение Италии и Германии, одновременно получили титул королевств.
165. Великая Северная война
До середины XVII в. первенствующим государством на востоке Европы была Польша, но в эпоху Тридцатилетней войны она должна была уступить это положение Швеции, которая во второй половине XVII в. достигла высшей точки своею могущества. Но в начале XVIII в. и Швеция потеряла занятую ею позицию, и первенство перешло к России. Одновременно с этим стало играть весьма видную роль небольшое немецкое государство, Пруссия, которая достигла в середине того же столетия значения великой державы.
На преобладание Швеции с неудовольствием смотрели соседние государи, имевшие с нею старые счеты. В 1697 г. скончался шведский король Карл XI, оставив престол шестнадцатилетнему сыну своему Карлу XII (1697 – 1718), а через два года против Швеции был заключен союз тремя соседними государями, из которых каждый ставил себе определенную цель в будущей войне с Карлом XII. Петр I, царь московский, стремился утвердиться на Балтийском море; король польский (и курфюрст саксонский) Август II Сильный (1697 – 1733) имел в виду завоевать Лифляндию; датский король Фридрих IV (1699 – 1730) рассчитывал возвратить себе прежние датские владения в южной части Швеции и отнять Шлезвиг у его герцога, бывшего зятем Карла XII. Союзники совсем не ожидали серьезного сопротивления со стороны молодого шведского короля, слывшего за юношу легкомысленного и малоспособного, но они ошиблись в своих расчетах. Карл XII оказался человеком энергичным и сразу обнаружил замечательные таланты в военном деле. В 1700 г. союзники с разных сторон напали на владения Карла XII, и началась великая Северная война (1700 – 1721), совпавшая по времени с войной за испанское наследство. Карл XII с самого начала поспешил расправиться с неприятелями по одиночке. Он переправился прежде всего в Данию и приступил к осаде Копенгагена, чем заставил датского короля просить мира. Вслед затем он появился под Нарвою, где нанес страшное поражение русским, а после этого обратился против третьего своего» противника и овладел Варшавою, Краковом, Торном, Данцигом и другими городами. По требованию Карла XII поляки объявили Августа II лишенным короны и выбрали на престол познанского воеводу Станислава Лещинского. Карл XII даже преследовал низложенного короля в наследственном его владении, курфюршестве Саксонском, и вынудил его заключить мир на условии отказа от польской короны и от союза с московским царем. Пока Карл XII действовал в Польше и Саксонии, Петр стал твердою ногою на Балтийском море и основал будущую свою столицу – Петербург. Шведский король тогда снова обратил свои силы против России, но при Полтаве в 1709 г. был разбит Петром и спасся бегством в Турцию. Пока он хлопотал там о том, чтобы возбудить турок к войне с Россией, его противники возобновили свой союз с целью завоевания шведских областей. Хотя Карлу XII и удалось поднять турок против Петра (Прутский поход 1711 г.), но они охотно пошли на мир с русским государем за незначительные уступки с его стороны и даже потребовали, чтобы сам Карл XII удалился из их владений. Лишь после пятилетнего пребывания в Турции возвратился шведский король на родину, когда к врагам Швеции присоединились еще Пруссия и Ганновер. По смерти Карла XII (1718), убитого во время осады им одной норвежской крепости, новое правительство (сестра Карла XII Ульрика-Элеонора и ограничивавший её власть государственный совет) заключили мирные договоры с враждебными державами. Швеция потеряла часть своих владений в Германии в пользу Ганновера и Пруссии, Дания приобрела Шлезвиг и подчинила Швецию обязанности платить зундскую пошлину: Август II, еще раньше вернувшийся в Польшу, был признан Швецией польским королем. Последнею заключила с Швецией мир Россия, которая по Ништадтскому договору 1721 г. приобрела Ингерманландию, Эстляндию, Лифляндию с частью Карелии и Финляндию. Швеция выбыла из числа великих держав, но долго еще мечтала о возвращении себе прежнего положения (русско-шведские войны).
166 – Война за Польское наследство и Прагматическая санкция
166. Европа в двадцатых и тридцатых годах XVIII века
После войн за испанское наследство и великой Северной до вступления на престол прусского короля Фридриха II в Западной Европе не происходило крупных политических перемен. Война из-за польского престола (1733–1734), в которой Австрия и Россия поддерживали сына Августа II, Августа III (1733 – 1763), а Франция – Станислава Лещинского, сделавшегося тестем французского короля Людовика XV, не имела большого значения. На польском престоле утвердился Август III, а Станислав Лещинский должен был бежать из Польши. Франция в союзе с Испанией и Сардинией готова была объявить войну Австрии, но Карл VI поспешил удовлетворить Францию, вознаградив королевского тестя Лотарингией, составлявшею лен империи и принадлежавшею зятю императора Францу-Стефану, причем по смерти Станислава Лещинского Лотарингия должна была отойти к Франции. Что касается до Франца-Стефана, то за уступку Лотарингии он получил Тоскану, где прекратилась династия Медичи (1737). Кроме того, Неаполь и Сицилия, доставшиеся после войны за испанское наследство Австрии, были уступлены в виде отдельного королевства старшему сыну испанского короля от его второго брака Карлу (младший позднее получил Парму), чем положено было начало господству Бурбонов и в Италии. Карл VI отстаивал права курфюрста саксонского на польский престол и шел на тяжкие уступки Франции и Испании, стремясь в сущности к одной и той же цели. Ввиду этой же самой цели Австрия, ведшая в союзе с Россией войну против Турции, поспешила заключить мир с турками (1739), по которому отказалась от завоеваний, сделанных ею со стороны Турции, в предыдущую войну (1716–1718). Дело в том, что Карл VI не имел наследников мужского пола и, желая передать все габсбургские владения дочери своей Марии-Терезии, более всего хлопотал о том, чтобы разными уступками расположить в пользу этого плана иностранные дворы и не создавать для Австрии при таком положении дел лишних политических осложнений. В этом смысле он составил Прагматическую санкцию, и разные дворы обещали ему, что будут поддерживать права его дочери. Но едва умер Карл VI, как эти права стали оспариваться сразу несколькими претендентами, и началась война за австрийское наследство (1740–1748), открывающая собою уже новый период в истории международных отношений XVIII века.
167-168 – Возвышение Пруссии
Пруссия в конце XVII – начале XVIII веков
167. Образование Пруссии
Во время войны за испанское наследство и великой северной войны выиграла и Пруссия. Это государство сложилось постепенно из отдельных княжеств, иногда даже не соприкасавшихся одно с другим[1], и притом в такой части Европы, где у этого государства с самого начала были сильные соседи – Польша и Швеция. Ядром Пруссии был Бранденбург, где с начала XV века царствовала с титулом курфюрстов династия Гогенцоллернов. В эпоху реформация один из членов этой фамилии, Альбрехт Бранденбургский, сделался гроссмейстером Тевтонского духовно-рыцарского ордена, во владениях которого он ввел лютеранство, превратив их вместе с тем в герцогство Прусское в ленной зависимости от Польши (1525). Когда вымерло потомство Альбрехта, Пруссия в согласия польского короля Сигизмунда III перешла в руки бранденбургских курфюрстов (1618), но между обоими этими владениями Гогенцоллернов лежала по нижнему течению Вислы большая область, входившая в состав Польши. Около того же времени Бранденбург утвердился на Рейне, где приобрел герцогство Клеве, тоже отделенное от него целым рядом чужих владений. Во время Тридцатилетней войны царствовал в Бранденбурге Фридрих-Вильгельм 1 (1640 – 1688), прозванный Великим курфюрстом. При нем был заключен вестфальский мир, увеличивши Бранденбург большею частью Померании и Магдебургом (1648). Во время шведско-польской войны в пятидесятых годах Великий курфюрст стал сначала на сторону Швеции, а потом перешел на сторону Польши; наградой за такую политику было освобождение его, как герцога прусского, от ленной зависимости, в которой он находился по отношению к Польше (1660). Наконец, Фридрих-Вильгельм принимал деятельное участие в коалициях против Людовика XIV и прославился победою над его союзниками – шведами при Фербеллине (1675). Сын великого курфюрста Фридрих за содействие Леопольду I в войне за испанское наследство получил королевский титул (1701), и Бранденбург превратился в королевство Пруссию, причем утрехтский мир дал ей новое приращение (Гельдерн на нижнем Рейне). Второй король прусский, Фридрих-Вильгельм I (1713–1740) принял участие в великой северной войне и при заключении мира получил значительную часть шведской Померании (1720).
168. Абсолютизм в Пруссии
В новом государстве с самого начала его возвышения утвердился абсолютизм. Чины, существовавшие в отдельных частях Гогенцоллернской монархии, отстаивали местную самостоятельность и Великий курфюрст, стремившийся сплотить эти части воедино, вступил с чинами в борьбу. В самом Бранденбурге с 1653 г. ландтаг перестал собираться, а в герцогстве Пруссии, хотя сейм и уцелел, права его постоянно нарушались. В других частях монархии происходило то же самое. Поддерживать единство государства, состоявшего из нескольких чересполосных земель, могло только хорошее войско, а для содержания его нужны были большие деньги. Поэтому все внимание Великого курфюрста направилось в сторону армии и финансов: он и положил начало военно-хозяйственному правлению, которое стало отличать всю деятельность прусского правительства. Ему удалось улучшить экономическое состояние своих владений, и он, например, охотно поселял в них гугенотов, бежавших из Франции после отмены Нантского эдикта и приносивших с собою свои капиталы и свои промышленные знания.
Особенно этим военно-хозяйственным направлением отличалось время его внука, второго короля прусского, Фридриха-Вильгельма I (1713–1740). Это был ограниченный и грубый человек, отличавшийся капризным и деспотическим нравом, но вместе с тем это был государь, проникнутый чувством долга перед своей страной и в высшей степени бережливый. «Мы, говорил он, король и господин и можем делать, что нам угодно», но в то же время он считал себя только «фельдмаршалом и министром финансов короля прусского», как бы отделяя от себя это последнее звание; в такой форме именно он понимал свое служение государству. Страстью Фридриха-Вильгельма I были вообще солдаты, в особенности же солдаты большого роста, и за великанов он охотно платил значительные деньги и даже добывал таких солдат из-за границы. Пруссия была страною бедною и малонаселенною, но её армия была так же велика,как и австрийская, и даже гораздо лучше её обучена и снабжена всем необходимым.
[1] См. карту 8.
169-170 – Упадок Польши в XVIII веке
169. Польская анархия
В то время, как почти во всей Европе и в частности у соседей Польши развивалась абсолютная монархия, в Речи Посполитой утверждалась внутренняя анархия. В XVI в. власть в этом государстве перешла из рук короля, сделавшегося ставленником шляхты, в руки господствующего сословия, которое, однако, не сумело организовать нового правительства. Каждый шляхтич был неограниченным господином над жизнью и смертью своих «хлопов»; но если в теории все члены шляхетского сословия были между собою равны, то в действительности многие из них попали в унизительную зависимость от наиболее богатых своих «братьев», составлявших класс вельможных панов. Аристократические фамилии имели громадное влияние в шляхте, составляли из неё партии своих приверженцев и даже доходили в своих распрях до вооруженных столкновений. Эти фамилии захватывали в свои руки все важные должности в государстве, обогащая себя и свою родню на счет казны и никому не давая отчета в своих действиях. Местное значение богатых панов было тоже весьма большое. Польша делилась на несколько воеводств, бывших как бы маленькими республиками. В каждом был свой сеймик, в котором участвовала поголовно вся шляхта, отличавшаяся наклонностью к буйству, часто подкупленная или подпоенная влиятельными панами, большею частью притом грубая и невежественная. На сеймиках, между прочим, выбирались послы на общий сейм, где они составляли посольскую избу рядом с сенатом, в котором заседали духовные и светские вельможи. Сейм собирался лишь раз в два года и только на шесть недель, и послы являлись на него с определенными инструкциями от сеймиков, не имея права их преступать. Поэтому на сеймах требовалось единогласие, и мало-помалу к середине XVII века развилось так называемое liberum veto, т. е. право одного посла своим несогласием (одним заявлением «nie pozwalam») не только мешать принятию какой-либо меры, но даже срывать сейм, т. е. делать невозможными дальнейшие его заседания и оставлять без окончательного утверждения даже принятые уже решения. Это сделало почти совершенно невозможною какую-либо законодательную деятельность, теш более, что всегда можно было подкупить кого-нибудь, чтобы сорвать сейм. Наконец, и утвержденные сеймом постановления могли быть отвергнуты отдельными сеймиками. Кроме того, в Польше развился обычай завязывать конфедерации, как назывались политические союзы, устраивавшиеся партиями, которые были недовольны правительством. Это было узаконенное и оформленное право восстания против власти правительства или большинства, потому что конфедераты, отказываясь повиноваться, брались за оружие. Короля избирал особый сейм между Варшавой и деревней Волей, куда мог явиться со своим голосом каждый шляхтич. Магнатские фамилии и иностранные державы поддерживали обыкновенно разных кандидатов, и избрание короля сопровождалось интригами, подкупами, драками, а иногда и междоусобиями.
Власть короля все более и более ограничивалась особыми условиями (pacta conventa), и если король хотел что-либо сделать для государства, то должен был сам прибегать к таким средствам, как интриги, подкупы и насилия. Все важные отрасли управления, между прочим, финансы и войско, находились в руках министров, действовавших независимо и друг от друга, и от короля, но не подчиненных равным образом и сейму. Поляки находили тем не менее, что их государственное устройство наилучшим образом осуществляло свободу, и верили, что Польша держится именно своим безначалием. Крестьяне были, однако, страшно угнетены в этой шляхетской республике, а население городов состояло преимущественно из загнанных и забитых евреев, которые, со своей стороны, страшно эксплуатировали и помещиков, и хлопов. Земледелие, промышленность, торговля, народное, образование, литература, вся материальная и духовная жизнь нации находились в полном упадке. Диссиденты (православные и протестанты) подвергались преследованиям и начинали возлагать все свои надежды на иностранные государства, православные – на Россию, протестанты – на Швецию (в XVII в.) и на Пруссию (в XVIII в.)
170. Упадок международного значения Польши
При таком внутреннем упадке не могла хорошо идти и внешняя политика государства. У соседей бывали междоусобия, которыми по тогдашнему времени легко могли бы воспользоваться более сильное правительство и лучше организованная нация, но поляки не сумели извлечь для себя ничего ни из смуты, происходившей в Московском государстве, ни из Тридцатилетней войны в Германии. В середине XVII в. от ленной зависимости освободилось герцогство Прусское, и произошло казацкое восстание, которое отторгло от Речи Посполитой Малороссию[1]. Во время великой северной войны, когда соседи Польши вели борьбу за преобладание в северо-восточной Европе, польская шляхта, разделенная на партии, устраивала конфедерации и ссорилась со своим королем, курфюрстом саксонским Августом II (1697–1733), приобретшим корону посредством денег. Эти распри дали Петру Великому возможность вмешаться во внутренние дела Польши в качестве посредника между королем и шляхтою и тем подчинить Речь Посполитую влиянию России. Но и без того уже давно иностранные влияния были сильны в Польше, и сами польские партии впутывали соседей в свои усобицы или брали деньги от иностранных государей. Уже Ян-Казимир (сын Сигизмунда III) в середине XVII в. предсказывал Польше раздел между соседями, а в начале XVII в. прусский король Фридрих-Вильгельм I предлагал Петру Великому поделиться некоторыми пограничными землями Речи Посполитой. Польша продолжала еще держаться, но не внутренним безначалием, как думала шляхта, а соперничеством соседей, охранявших политическое равновесие и тем самым поддерживавших существование внутренне разложившейся Речи Посполитой.
[1] Польские потери в XVII в. отмечены на карте 5.
ГЛАВА VI. «Просвещение» XVIII века
171. Рационализм и естествознание
Культурная жизнь Западной Европы в новое время развивалась под влиянием гуманизма и реформации. Одно из этих направлений было светское, другое – религиозное, и второе из них в XVI в. одержало верх над первым, которому, кроме того, страшно повредила и католическая реакция. Со второй половины XVII в. светское направление культуры снова начало прокладывать себе дорогу и сделалось господствующим в XVIII в. Это столетие даже слывет под названием философского века, в связи с чем употребляется и выражение философия XVIII века. Это новое движение называется также просвещением (или просветительной литературой), а от него получило свое название и особое направление политики – просвещенный абсолютизм. Самою выдающеюся особенностью просвещения был рационализм, т.е. стремление искать объяснения для всех явлений мира и общества в человеческом разуме. XVIII век был веком рационализма по преимуществу, веком веры в непогрешимость разума.
Рационализм был присущ и гуманизму, и отчасти реформации, но не получил в них самостоятельного развития. Реформация прибегала к разуму для объяснения Библии, но давала ему очень подчиненное значение. Однако, уже в XVII в. с развитием самостоятельной философии явилось стремление основываться главным образом на разуме в решении всех вопросов мысли и жизни. Замечательно, что образцом для философских построений XVII в. послужила математика, которая исходит из немногих основных положений и извлекает из них путем рассуждений все свое содержание, без всякого опыта и наблюдения. За Декартом, первым философом умозрительного направления и в то же время математиком[1], следовал голландский еврей Спиноза[2], изложивший свое учение о тожестве Бога и мира (пантеизм) по геометрическому способу, т.е. в форме аксиом и теорем. То же умозрительное направление представлял собою и немецкий философ второй половины XVII в., Лейбниц[3], великий математик (он изобрел дифференциальное счисление) и разносторонний ученый.
Но особенно сильное влияние на умственное движение XVIII в. оказали английские идеи, развившиеся в эпоху обеих революций и под сильным их влиянием. Именно в Англии явился величайший ученый эпохи, Ньютон[4], завершивший дело Коперника, Кеплера и Галилея открытием закона всемирного тяготения. Ньютон сам был гениальным математиком и приложил свои математические знания и открытия к объяснению мироздания. В 1687 г. он выпустил в свет свои «Математические начала естественной философии», где дал образец чисто научного отношения к природе и провел мысль о том, что все её явления подчинены точным законам. В истории человеческой мысли этому труду принадлежит первостепенное значение. Ньютон строил свое понимание мира не по математическому способу из произвольных предпосылок, а при помощи математических знаний из результатов наблюдения. В последнем отношении он был продолжателем Бэкона. К этому же мыслителю примыкал и английский философ конца XVII в. Джон Локк[5], который в своем «Опыте о человеческом понимании (1690) проводил ту идею, что все, что мы знаем и мыслим, сводится в сущности к впечатлениям, получаемым нами от мира нашими пятью чувствами; поэтому он отвергал какие бы то ни было врожденные идеи. Таким образом, и он в теории был сторонником опытного знания, но на самом деле он рассуждал чисто рационалистически. На все мышление XVIII в. Локк оказал громадное влияние. В XVIII в. для всего искали разумных объяснений и естественных оснований. В частности это требование распространилось и на религию, и на политику.
172. Деизм
Во второй половине XVII в. в Англии же возникла особая религиозная система, сводившая все догматы к вере в бытие Бога (откуда её название – деизм) и в бессмертие души. Это была особая форма антитринитаризма, и английские деисты смотрели на себя, как на завершителей реформации, почему и обозначили свою систему, как «христианский деизм». Многие английские сектанты верили во внутреннее откровение, и вот деисты увидели это откровение не в чем ином, как в разуме, в его идеях, в его деятельности, требуя вместе с тем, чтобы эту деятельность ничего не стесняло; отсюда их название – свободные мыслители. Свою рационалистическую религию они, Наконец, признавали за религию естественную и с точки зрения её рассматривали все другие религии. Главную силу религии деисты видели в нравственной её стороне. Перенесенный во Францию, деизм встал в крайне враждебное отношение к католицизму. Локку тоже принадлежит видное место и в истории деизма. Равным образом, он требовал самой широкой веротерпимости, из пользования которою, впрочем, исключал католиков и атеистов, считая их опасными с политической точки зрения.
173. Естественное право
Разумного основания и естественного объяснения философы этой эпохи искали и для государства. Учение римских юристов об естественном праве возобновил и применил к политике еще голландский ученый Гуго Гроций[6], автор сочинения «О праве войны и мира» (1625), весьма в свое время авторитетной книги. Но на писателей XVIII в. больше влияли английские политические теории второй половины XVII столетия. В эпоху первой революции в Англии спорили между собою защитники королевской власти и прав народа, главным образом стараясь найти доказательства своих взглядов в Библии. Вопрос о происхождении государственной власти с почвы богословских соображений на почву философского рассмотрения перевели в Англии Гоббс[7] и Локк. Оба они исходили из представления о первоначальном «естественном состоянии», из которого люди переходят в состояние государственное путем заключения между собою договора. Оба философа различно, однако, понимали содержание этого договора; у Гоббса единичное лицо всецело отдает себя в распоряжение государства, представляемого правительством; у Локка личность сохраняет естественную свободу, и верховная власть остается у народа, передающего ее правительству лишь на известных условиях, но сохраняющего за собою право получить ее обратно, если правительство не соблюдает своего договора с народом. Локк предлагает удерживать законодательную власть за народом (или его представителями), а исполнительную поручать королю. Сочинение, в котором он изложил свои политические взгляды («Трактат о правительстве»), было написано им в 1689 г. с прямою целью оправдать вторую английскую революцию и вместе с тем обосновать право Вильгельма III на английский престол.
174. Французская литература XVIII века
Локк, как философ-деист и политический мыслитель, был истинным родоначальником «просвещения» XVIII в., но наибольшее развитие получило оно во Франции. Здесь и происходила главным образом проверка всех положительных (т.е. общепринятых, установленных) понятий, законов и учреждений с точки зрения тех идей, которые вырабатывались философией. Эта проверка оказалась крайне невыгодною для тогдашнего государства и общества. Исходя из идей о разумном порядке и об естественном праве, философы XVIII в. смело взялись за теоретическую разработку переустройства всей жизни на новых началах и приобрели большое влияние над образованным обществом и даже над многими правителями. В «философии XVIII века» были и свои слабые стороны, главным образом слишком рассудочное отношение ко многим явлениям жизни и пренебрежете к данным исторического опыта, вследствие чего философы очень часто не совсем верно понимали действительность, но эти недостатки искупались горячею убежденностью в необходимости внесения в жизнь большего света и правды. Из этих писателей особенно выдвинулись Вольтер, Монтескье и Руссо, а также энциклопедистыи физиократы.
[1] См.о нем выше, §37.
[2] Род. 1632, ум. 1677 г.
[3] Род. 1646, ум. 1716 г.
[4] Род. 1643, ум. 1727 г.
[5] Род. 1632, ум. 1704 г.
[6] Род. 1583, ум. 1645 г.
[7] Род. 1588, ум. 1679 г.
175. Вольтер
Вольтер в молодости. Портрет работы Н. Ларжирьера
Франсуа Вольтер (1694-1778) был одним из наиболее влиятельных представителей просветительной литературы и заслужил название «патриарха философов». Его литературная деятельность продолжалась шестьдесят лет, и писал он в самых различных родах литературы (трагедии, оды, сатиры, повести, исторические труды, философские и моральные трактаты и т. п.). Личный его характер имел много весьма непривлекательных свойств, – в нем мало было правдивости, много суетного тщеславия и большое корыстолюбие, – но в своей общественной деятельности он был замечательно энергичным бойцом против неправды, владевшим притом, как никто, оружием убийственной насмешки. В молодых годах Вольтер два раза посидел в Бастилии, один раз по простому подозрению в авторстве сатирических стихов на только что умершего Людовика XIV, другой – по проискам аристократической семьи де Роганов, спасавшей таким образом одного из своих членов от дуэли с Вольтером. Его даже прибили лакеи этого аристократа, и кончилось дело приказанием обиженному оставить Францию.
Вольтер поехал в Англию и здесь познакомился с сочинениями деистов, Локка и Ньютона, бывшими до него неизвестными французам. По возвращении на родину он и начал распространять английские идеи во французском обществе. Это прежде всего была проповедь деизма, которой Вольтер придал характер враждебный христианству, потому что о последнем он судил почти только по современному ему католицизму с его фанатическою нетерпимостью, лицемерием и иезуитскими интригами; самая религия казалась ему вообще изобретением правителей и жрецов. Своими сочинениями Вольтер скоро прославился по всей Европе. Прусский король Фридрих II, будучи еще наследным принцем, вступил с ним в переписку, которая продолжалась до самой смерти Вольтера. Одно время «философ даже жил у прусского короля в его резиденции в Потсдаме. Русская императрица Екатерина II тоже вела переписку с Вольтером. Он вообще искал сближения с монархами, потому что в их власти видел лучшее орудие для искоренения заблуждений и злоупотреблений: это и есть идея просвещенного абсолютизма.
Он прославлял веротерпимость, восставал против крепостного права, нападал на жестокие уголовные законы и был врагом всякого произвола. Особенно замечательно его вмешательство в некоторые судебные дела для защиты невинных. Одним из таких дел был процесс старого протестанта Каласа, которого обвинили в том, будто он повесил своего сына за желание перейти в католицизм. В действительности тут было самоубийство молодого Каласа, ведшего разгульную жизнь, расстроившего свое здоровье и наделавшего долгов; но местное духовенство придало делу иное освещение и даже выставляло самоубийцу, как мученика за веру. Калас-отец, которому было уже около семидесяти лет, был приговорен к смертной казни через колесование, несмотря на полное отсутствие доказательств вины, и жестокий приговор был приведен в исполнение. Вольтер, до глубины души возмущенный этим делом, три года настойчиво добивался пересмотра процесса, заинтересовав в нем французское общество и некоторых иностранных государей, и в конце концов приговор был объявлен несправедливым. Другое протестантское семейство при подобных же обстоятельствах спаслось бегством к Вольтеру. В это время (и вообще в последние двадцать лет жизни) он жил в своем поместье Фернее (около Женевы), получившем громкую известность во всей Европе, – Вольтера даже называли «фернейским философом», – но умер он в Париже, въезд в который ему долго запрещался.
176. Монтескье
Портрет Монтескье
Монтескье (1689–1755) был сначала советником и президентом бордоского парламента, но потом продал эту должность[1] и жил частным человеком, занимаясь наукою. В молодости он осмеял современные ему порядки и нравы, а также проявил свое деистическое отношение к католицизму в «Персидских письмах», в которых приписал свои взгляды путешествующим по Европе персам. Главными предметами занятий Монтескье сделались история («Рассуждение о причинах величия и падения римлян») и государствоведение. В 1748 году вышло в свет самое важное сочинение Монтескье «Дух законов», в котором он собрал громадный фактический материал и высказал массу оригинальных мыслей. Ему хотелось показать, что законы разных народов зависят от климата их стран, от их характера, религии, государственного устройства и т. п. С другой стороны, он дает в этом сочинении практические советы законодателям и правителям. Многими местами «Духа законов» с таким содержанием главным образом и пользовалась Екатерина II при составлении своего знаменитого «Наказа». На последующую историю оказала особенно большое влияние политическая теория Монтескье, изложенная в «Духе законов». Он был противником абсолютизма и сторонником сословной монархии, но особенно преклонялся перед английской конституцией. (В молодости он тоже побывал в Англии и подчинился влиянию Локка). По его теории, формы правления зависят от свойств народа, но личные его симпатии были всецело на стороне ограниченной монархии. Монтескье был горячим сторонником свободы личности и думал, что лучше всего она обеспечивается в том случае, если власть в государстве разделена между отдельными органами и если одна власть, сдерживая другую, не позволяет ей злоупотреблять своими правами и действовать произвольно. Такое разделение властей Монтескье усматривал в Англии, где законодательная власть принадлежит парламенту, исполнительная – королю, судебная – независимым судьям. Подобное устройство он вообще находил возможным лишь в монархии, потому что соединение всех властей в одном лице ведет к деспотии, а в республике, по его мнению, власть тоже безраздельно находится в руках или всего народа, или одних знатных, и ее никто там не сдерживает. Таким образом, Монтескье был родоначальником исторического направления в политической науке и вместе с тем теоретиком конституционной монархии; кроме того, в его взглядах был известный аристократизм, так как он стоял за сохранение привилегий дворянства и феодальных прав и оправдывал существование палаты лордов в английском парламенте. В противоположность ему, Руссо строил свою политическую теорию совершенно рационалистически и был теоретиком демократической республики.
[1] Должности членов парламентов были продажными.
177. Руссо
Жан-Жак Руссо (1712-1778) был родом из Женевы и происходил из семьи бедного часовщика. Он не получил правильного образования, и жизнь его с ранней юности была жизнью скитальца и бедняка. Отличаясь до болезненности развитым самолюбием, а также ненормальною подозрительностью и мелочностью в сношениях с людьми, он искал уединения на лоне природы, придав своей любви к последней характер чувствительности, а к своему стремлению к естественности и простоте – значение очень важной добродетели. Его литературный талант был прямо замечательный, и он умел затрагивать в душе читателей такие струны, которые были недоступны самому Вольтеру. Руссо действовал именно не столько на мысль, сколько на чувство, на настроение и высказывал об общественных порядках мысли, гораздо более смелые, нежели Вольтер и Монтескье.
Портрет Жана-Жака Руссо. Художник М. К. Латур
Вообще у Руссо не было их веры в разум и в просвещение, и он даже вооружился против просветителей, в обществе которых чувствовал себя как бы человеком совсем другого мира. Первое сочинение, доставившее известность Руссо, было написано на тему одного литературного общества («дижонской академии»): «Способствовало ли восстановление наук и искусств исправлению нравов?» (1749). Руссо ответил на этот вопрос в том смысле, что наука и искусства только портят людей и даже сами являются лишь следствиями разных пороков. В другом сочинении – «О происхождении неравенства между людьми» он в привлекательных красках изобразил «естественное состояние» людей и первобытную простоту дикарей и высказал мысль, что сознательное существование есть состояние противоестественное, и что человек рассуждающий есть извращенное животное. В этом же трактате он подверг резкому осуждению весь общественный строй цивилизованных народов с его имущественным и сословным неравенством и разными видами несвободы.
Руссо особенно стремился к созданию идеала «естественного человека». Посвященный этому вопросу роман его «Эмиль или о воспитании» оказал громадное влияние на развитие педагогических идей. Главная мысль этой книги была та, что нужно прежде всего доверять хорошим инстинктам человеческой природы, не стеснять проявления врожденных способностей и склонностей воспитанника, не учить лишнему и больше развивать характер, чем ум. Придавая важное значение вообще чувству, Руссо хотел, чтобы воспитание было нравственно-религиозным, но тоже в духе деизма; нравственную сторону Евангелия он ставил очень высоко.
Но особенно большое влияние оказал Руссо на историческую жизнь своим политическим учением, изложенным в «Общественном договоре» (1762). Исходным пунктом является здесь, как у Гоббса и Локка, естественное состояние, из которого люди выходят посредством договора между собою. Локк находил нужным, чтобы человек при этом не терял личной своей свободы, но Руссо пошел по стопам Гоббса, требовавшего поглощения гражданина государством; в этом отношении Руссо резко отличался и от Монтескье. Но у Гоббса люди отказываются от своей воли в пользу правительства, тогда как у Руссо – в пользу всего народа, который и сохраняет непосредственно за собою всю верховную власть, поручая правительству лишь приведение в исполнение предписаний общей воли народа. Каждый отдельный человек, теряя личную свободу, делается у него частью самодержавного народа, и, в противность Монтескье, Руссо не допускает ничего, что могло бы ограничивать эту власть: народ сам должен у него законодательствовать, а не через выборных представителей, и никакого разделения властей не должно быть. Самодержавный народ у Руссо устанавливает даже гражданскую религию (тоже деистическую), изгоняя тех, которые не желают ей подчиниться, и прямо казня смертью всякого, кто ведет себя несогласно с её требованиями. Главная цель Руссо – равенство граждан во власти, хотя у него оно и делалось, в сущности, равенством в полной несвободе отдельного гражданина перед самодержавным народом.
178. Энциклопедисты
Кроме рационализма и деизма, во французской литературе развились сенсуализм и материализм. Первый сводил все наши знания к простым чувственным восприятиям без самостоятельной переработки последних человеческим духом, еще допускавшейся Локком. Самым видным представителем сенсуализма был Кондильяк, а освоения идеи материализма полнее всего изложил офранцузившийся немецкий барон Гольбах (или Ольбак по франц. произношению), автор книги «Система природы» (1770), где все рассматривается, как вечное движение материи. Сенсуалисты и материалисты получили название энциклопедистов, так как их взгляды сделались руководящими идеями «Энциклопедии наук, искусств и ремесл», издававшейся во Франции в середине XVIII в. (1751 – 1765). Во главе этого предприятия стоял Дидро (1703-1784), пользовавшийся, между прочим покровительством Екатерины II. Французское правительство, Сорбонна и парижский парламент, вообще преследовавшие вольномыслие, долго боролись с «Энциклопедией», после выхода в свет первых томов печатавшейся тайно; но для общества это издание сделалось источником, из которого оно почерпало свои философские, моральные и политические убеждения.
179. Физиократы
Французские писатели XVIII в., касавшиеся общественной жизни, интересовались не одними политическими, но и экономическими вопросами. Образовалась даже особая школа физиократов, специально изучавших хозяйственную жизнь народов. Слово «физиократия» значит господство природы: последователи этого учения проповедовали, что источник богатства находится в земле и в её естественных силах и что поэтому нужно больше всего заботиться о развитии сельского хозяйства, а также защищали идею правительственного невмешательства в естественный ход вещей в экономической жизни. Это была первая противоположность меркантилизму и протекционизму.
Физиократ Тюрго
Самым видным представителем школы был Тюрго (1727–1781), философ, указывавший на умственное совершенствование человечества, и одно время министр финансов, предпринявший целый ряд реформ. Он оказал большое влияние на англичанина Адама Смита (1723–1790), родоначальника науки политической экономии. В своем сочинении «О природе и причинах богатства народов» (1776) Смит тоже стоял за экономическую свободу. И физиократы, и Смит одинаково осуждали устарелые учреждения, мешавшие развитию земледелия, промышленности и торговли. Поэтому они нападали на рабство, на крепостничество и на феодальные права помещиков над крестьянскою землею.
Адам Смит
180-181 – Просвещение в Германии, "Буря и Натиск"
180. Влияние новых идей
Французские идеи XVIII в. получили большое распространение и вне своей родины и везде оказывали сильное влияние. Их филантропическая сторона подействовала на итальянца Беккариа, который в своем сочинении «О преступлениях и наказаниях» (1764) вооружился против варварских пыток и казней тогдашнего уголовного права; Екатерина II заимствовала многое и из этого сочинения в свой «Наказ». В Англии в начале XVIII века для распространения и проведения в жизнь гуманных идей образовалось даже особое общество франкмасонов (или вольных каменщиков), быстро распространившееся по всей Европе. В «ложах» этого общества совершались разные мистические обряды, но целью его стремлений было утверждение веротерпимости и братского равенства между людьми. Это была своего рода деистическая церковь, и потому она встретила сильную борьбу со стороны католицизма. Однако, в масонстве рационализм уступал место мистицизму.
181. Немецкое «просвещение»
Особый характер во второй половине XVIII в. получило немецкое «просвещение». Французская просветительная литература проповедовала главным образом переустройство общества путем изменения учреждений, немецкая – его перевоспитание путем улучшения отдельных личностей. Во французской литературе было больше того, что говорило уму, немецкая отличалась большею сердечностью. Из французских писателей самым понятным для Германии был Руссо, и он поэтому оказал громадное влияние на многих немецких писателей той эпохи. Первыми проповедниками просветительных идей в Германии были Лессинг (1729–1781) и Гердер (1744–1803). Первый знаменит своею защитою веротерпимости («Натан Мудрый») и оппозицией искусственному французскому, ложноклассицизму во имя естественности, второй – более глубоким, чем у французов, взглядом на жизнь народа с его духовным творчеством, его верованиями, поэзией и обычаями. Оба они видели в истории постепенное нравственное воспитание человечества.
Портрет Иоганна Вольфганга фон Гёте. Художник Г. фон Кюгельген, 1808-09
В семидесятых годах под влиянием новых идей Германия даже пережила особый период бури и натиска (Sturm und Drang-periode), когда выступил целый ряд писателей с проповедью обновления жизни и искусства путем обращения к природе и непосредственному чувству. Под влиянием этих стремлений начали свою деятельность величайшие поэты Германии Гете (1750–1832) и Шиллер (1759–1805), первые произведения которых («Вертер» Гете и «Разбойники» Шиллера) прямо отразили на себе влияние и Руссо, и «эпохи бури и натиска».
Фридрих Шиллер
К числу великих людей Германии второй половины XVIII в. относится Иммануил Кант (1724–1804), произведший целый переворот в отвлеченной философии своею «Критикою чистого разума» (1781). Он доказывал, что человеку доступно знание лишь явлений, но отнюдь не сущности вещей, и вместе с тем он учил нравственности, основанной на идее долга, как «категорического императива», т.е. безусловного повеления. Его религия была своего рода христианским деизмом; его политические идеи обнаруживали сильное влияние Руссо. Кант, кроме того, утверждал, что в истории совершается постепенное совершенствование общественного устройства человечества.
Под влиянием педагогических идей Руссо находился знаменитый реформатор школьного образования Песталоцци (1742–1827). Он жил в Швейцарии и занимался обучением детей, но вместе с тем и излагал свои взгляды в литературе. Он особенно настаивал на необходимости содействовать благосостоянию народа путем распространения в нем образования.
Итак, «просвещение XVIII века» отличалось везде стремлением к преобразованиям – к перевоспитанию личности и к переустройству общества, а также верою в то, что история человечества есть история его прогресса, т.е. совершенствования умственного (Тюрго), нравственного (Лессинг и Гердер) и общественного (Кант).
182-185 – Старый порядок
I. Старый порядок
182. Старый порядок
Новые идеи, проповедовавшиеся писателями XVIII в., находились в полном противоречии с большею частью старых политических учреждений и общественных отношений. Философское «естественное право» отрицало исторически сложившиеся формы быта, которые принято теперь называть старым порядком (ancien régime). Идее просвещенного абсолютизма, за который, кроме Вольтера, стояли и физиократы, противоречила практика абсолютизма, находившегося под влиянием католической реакции или протестантской нетерпимости. Учения Монтескье и Руссо шли в разрез с господствовавшею почти повсеместно формою правления. Точно так же принцип гражданского равенства, проповедовавшийся Руссо и физиократами, отрицал сословные привилегии и феодальные права. Наконец, с этим принципом никак уже не мирилось и существование крепостного права.
183. Крестьянство
«Старый порядок» везде имел более или менее общие черты, хотя и разнообразился по отдельным странам. Во-первых, крепостное право существовало в XVIII в. далеко не везде. Его не было ни в Англии, ни на Пиренейском полуострове, ни в Италии, ни в Швеции; во Франции оно встречалось лишь в немногих провинциях; зато в Дании, в Германии, в Венгрии, в Чехии, в Польше оно еще лежало всем своим гнетом на крестьянах, обязанных по отношению к помещикам барщиной и разными повинностями и оброками. Во Франции, где крепостных было очень мало, весьма многие крестьяне обладали поземельною собственностью, но зато на ней продолжали лежать разные феодального происхождения денежные и натуральные повинности в пользу сеньоров. В деревнях за сеньорами сохранились еще остатки полицейской и судебной власти, и все это очень раздражало народ. Далее, в тех странах, где уже не было крепостничества, а в их числе и во Франции, было много и безземельных крестьян, арендовавших земли у помещиков за деньги или за отдачу половины продукта (половничество). Особенно большое развитие получило обезземеление крестьян в Англии, где в XVIII в. класс мелких собственников исчез, и страна покрылась более или менее крупными фермами, на которых работа велась наемными рабочими. Наконец, в XVIII в. обнаружилось стремление уничтожить или, по крайней мере, ограничить крепостничество, оказывавшееся прямо невыгодным и для сельского хозяйства, и для государства. Против несвободы крестьянина и его земли особенно ратовали физиократы, идеалом которых была английская фермерская обработка земли.
184. Горожане
Над крестьянской массой возвышался класс городских жителей, а в нем резко различались простолюдины и более зажиточные люди, называвшиеся в Германии бюргерами, во Франции буржуа. В то время в городах почти еще не было пролетариата в современном смысле слова, т.е. людей, ничего не имеющих и продающих свой труд за деньги, потому что промышленность находилась в руках мелких ремесленников (мастеров), работавших с небольшим количеством младших товарищей (подмастерьев) и учеников. Каждый работник мог надеяться со временем сам сделаться мастером, хотя в XVIII в. мастера уже сильно затрудняли доступ к своему званию, делаясь все строже и строже на экзамене и требуя больше вступных денег при получении звания. Представители одного и того же ремесла оставались соединенными в цехи, наблюдавшие за тем, чтобы ни одна мастерская не возвысилась на счет других, но в то же время весьма стеснявшие свободу производства и договоров между хозяевами и рабочими. Физиократы вооружились и против цехов, находя их невыгодными и противоречащими свободе труда и распоряжения своею личностью. В XVIII веке в Англии уже подготовлялся переход к крупной промышленности XIX века, и обезземеление крестьян с исчезновением мелкого сельского хозяйства содействовало образованию пролетариата. И в деревнях, и в городах среди народной массы в XVIII в. вообще господствовала нищета.
Буржуазия XVIII в., зажиточная и уже довольно просвещенная, занимала среднее положение между народом и привилегированными сословиями. Она давно вполне пользовалась личными и имущественными правами и не зависела от аристократии, но сравнительно с последнею была принижена, напр., нередко не могла занимать известные должности в церкви и в армии, в некоторых местах не имела права покупать дворянские земли (в Польше даже и вообще владеть землями), платила много таких налогов, от которых было освобождено дворянство, и т. п. В Германии бюргерство пользовалось политическими правами лишь в имперских городах, где оно было и господствующим классом (как и в других тогдашних республиках), но здесь отличалось крайне узким кругозором родного города; в Австрии же, в Пруссии и в разных немецких княжествах бюргерство было крайне принижено. Лучшим положением пользовалась французская буржуазия, составлявшая с народом одно «третье сословие» и в нем игравшая главную роль. Французская буржуазия стремилась из провинции в Париж и мало-помалу стала задавать тот общественному мнению; среди неё особенною популярностью пользовались новые идеи о свободе и равенстве. Она очень тяготилась вообще привилегиями и чванством дворян и потому настроена была демократически. В сущности, она желала занять в государстве такое положение, какое буржуазии уже принадлежало в Англии. В этой стране издавна не было сословных привилегий, т.е. перед законом все считались равными. Благодаря этому, английская буржуазия рано стала сливаться в один правящий класс с джентри, т. е. с поместным дворянством, в состав которого попадали и младшие сыновья лордов. Впрочем, и здесь господствовавшая система выборов в парламент более благоприятствовала землевладельцам, нежели купцам и промышленникам.
185. Привилегированные
На верху общественной лестницы стояли дворянство и духовенство (в католических странах). Особою надменностью дворянство отличалось в Германии, где оно господствовало над крепостным крестьянством и совсем отстранило бюргеров от занятия многих должностей. Имперское рыцарство в Германии и шляхта в Польше были даже полными и бесконтрольными господами над крестьянами. Во Франции знать тоже пользовалась разными привилегиями, доставлявшими ей большие выгоды. Высшее дворянство особенно стремилось к придворной службе, где могло оказывать влияние и на самую власть. Короли, нанося удар за ударом прежней политической независимости аристократии, оставляли в неприкосновенности её социальные привилегии. Придворная служба давала возможность поддерживать в правительстве наклонность к такой политике и добиваться новых милостей и денежных выдач. К дворянству во Франции причислялись и члены парламентов, т.е. судьи, владевшие своими должностями на правах частной собственности и потому чувствовавшие себя независимее по отношению к правительству, но вместе с тем эта судейская аристократия (noblesse de robe – «дворянство мантии», в отличие от феодальной noblesse d'epée – «дворянства шпаги») ревниво оберегала все – и свои, и чужие – привилегии.
В католических странах особым сословием было еще духовенство. Высшие члены этого сословия стояли даже впереди дворянства по своим привилегиям, земельным богатствам и доходам (десятина); на высшие места в церкви попадали почти исключительно одни дворяне. В XVIII веке во Франции явился тип светского аббата, жившего в свое удовольствие и часто, как многие думали, плохо верившего в учение церкви. (Этот тип напоминает итальянское духовенство гуманистической эпохи). Все, что реформация уничтожила в протестантских странах, удерживалось католическими странами «старого порядка». Католическая реакция сделала духовенство крайне фанатичным. В его руках находились народное образование и книжная цензура. Особенною ревностью в поддержании нетерпимого и властолюбивого католицизма отличались иезуиты. Вражда к католической церкви со стороны «философии XVIII в.» и объясняется главным образом всеми этими отрицательными сторонами тогдашнего духовенства.
Просвещенный абсолютизм
186. Перемена во внутренней политике
В середине XVIII в. государи, которые до того времени всячески оберегали неприкосновенность старых отношений, стали держаться противоположной политики. Государство нового времени, сокрушив политическую силу католицизма и феодализма, сохранило за духовенством и дворянством их социальные привилегии, равно как их господство над остальными классами общества, за духовенством – господство в культурном отношении, за дворянством – в гражданском. Всередине XVIII в. борьба монархических правительств с католицизмом и феодализмом возобновилась, но на этот раз именно уже в культурном и социальном отношениях. Такой поворот в политике был дальнейшим шагом в истории абсолютной монархии, стремившейся к безусловному господству. В протестантских странах еще реформация подчинила церковь государству, а в XVIII веке к тому же самому стали стремиться равным образом и католические государи. Далее, дворянские привилегии и помещичьи поборы с крестьян были крайне невыгодны для казны, которая лучше бы пополнялась, если бы и дворяне платили налоги и если бы крестьяне были зажиточнее, не подвергаясь слишком большим поборам в пользу помещиков. Духовенство защищало свои права ссылками на закон Божий; дворянство опиралось на свое историческое право; государству оставалось только оправдывать свои притязания принципами естественного права, т.е. ссылками на тогдашнюю философию, которая в общем была одинаково враждебна и католицизму, и феодализму. Эта философия учила о равенстве всех людей, о том, что государство должно осуществлять общее благо, что выше государства нет на земле никаких учреждений, что тем не менее оно не должно навязывать подданным те или другие верования, что обязанность его просвещать народ наукой и т. п. Новое представление о государстве противоречило также и остаткам прежней феодальной раздробленности, потому что с рационалистической точки зрения – в виду того, что государство призвано осуществлять общее благо, – все провинции одного и того же государства должны были быть устроены совершенно одинаково и управляться одними и теми же законами. Раньше короли вводили централизацию, заботясь лишь о том, чтобы местные власти в отдельных провинциях были всецелоподчинены центральному правительству, но оставляя за каждою областью её прежнее устройство и привилегии. Теперь правительства пошли уже дальше этого и желали привести областную жизнь, так сказать, к одному знаменателю, исходя из того часто отвлеченного понимания государства, которое они находили в философии естественного права. Так происходило сближение между абсолютизмом и «просвещением». Со своей стороны, просветители, ища, кто бы мог осуществить их идеи, останавливались на монархической власти, как на единственной силе, способной это сделать. Такова была именно точка зрения Вольтера и физиократов. Вольтер прямо проповедовал союз между монархами и философами – главным образом против властолюбия и нетерпимости католического духовенства. Он говорил, что у королей и у философов одни и те же враги, и что поэтому нужен такой союз. Наконец, подобно тому, как раньше не только общество, но и государи подвергались влиянию гуманизма, реформации и католической реакции, так и теперь они стали иногда и лично испытывать на себе влияние просветительной литературы. Прусский король Фридрих II даже сам был философом-рационалистом в религии и в политике и написал несколько трактатов в этом духе. Екатерина II составила свой «Наказ» по сочинениям Монтескье и Беккариа. Оба они искали личного знакомства с французскими писателями и вели с ними дружескую переписку. Император Иосиф II во время своего путешествия во Францию тоже познакомился со многими писателями. Если сами государи оставались равнодушными к новому направлению, то в духе последнего часто действовали их министры. Вот все это и создало просвещенный абсолютизм.
187. Деятели просвещённого абсолютизма
Эпоха просвещенного абсолютизма совпадает с веком «короля-философа» Фридриха II (1740–1786), главного представителя этой системы. Концом её следует принять французскую революцию (1789). В эти полвека (1740–1789) в разных государствах монархи и министры правили более или менее в духе просвещения. Кроме Фридриха II и Екатерины II, а также Иосифа II, действовали в это время: в Испании Аранда, министр Карла III (1759–1788); в Португалии Помбаль, министр Иосифа-Эммануила (1750–1777); в Неаполе Тануччи, министр Карла III (царствовавшего прежде здесь, потом в Испании) и его сына Фердинанда IV (1759–1825); в Тоскане Леопольд (1765–1790), брат Иосифа II, впоследствии император под именем Леопольда II (1790–1792); в Дании Струензе министр Христиана VII (1766–1806); в Швеции Густав III (1771–1792) и др. (В Польше в это время Станислав-Август, царствовавший от 1764 до 1795, тоже стремился к реформам). Когда началась французская революция, направившаяся против самого абсолютизма, отношение правительств к «просвещению» сразу изменилось. Впрочем, некоторые направления философии XVIII в. и раньше не пользовались симпатиями государей. Фридрих II даже писал против «Системы природы» Гольбаха. Менее всего мог нравиться им Руссо со своим республиканизмом, так как правительства этой эпохи твердо держались за свою власть во всем её объеме.
188. Просвещённый абсолютизм и католицизм
Особого внимания заслуживает отношение просвещенного абсолютизма к делам религии и церкви. Главным лозунгом этой политики была веротерпимость, которой требовала и философия XVIII века. В католических странах приходилось, кроме того, устанавливать новые отношения между церковью и государством. В Испании, в Португалии, в Неаполе и в других итальянских государствах, где сильнее всего действовала с середины XVI в. религиозная реакция, правительствам пришлось выдержать особенно сильную борьбу с католическою церковью, и, например, в Португалии, при Помбале в течение десяти лет (1760–1770) были прерваны дипломатические сношения между правительством и папской курией. Меры Аранды, Помбаля, Тануччи и др. деятелей были более или менее одинаковы: папские буллы могли быть обнародываемы лишь с согласия светской власти, а прежние буллы подвергались пересмотру; права церковных судов и инквизиции уничтожались или сокращались, и духовенство подчинялось судам светским; епископам запрещалось налагать церковные наказания на людей, исполнявших королевскую волю; цензура и народное образование отнимались у духовенства; запрещалось расширять церковное землевладение и сокращалось число монашествующих, иногда же и прямо упразднялись некоторые монастыри, а их земли отбирались в казну и т. п. Особою резкостью в борьбе отличался Помбаль, который прибегал в ней к тюремным заключениям и казням, сделав из инквизиции прямое орудие светской власти. Он же и наиболее заботился о развитии в Португалии светского образования. В конце периода на тот же путь выступила и австрийская политика при Иосифе II.
189. Уничтожение ордена иезуитов
В одном случае политика, направленная против католицизма, получила даже характер международного соглашения. Орден иезуитов. поставивший своею целью подчинить государей папе, а всю образованность духовенству, был главным органом католической реакции, а потому относился одинаково враждебно как к «просвещению», так и к просвещенному абсолютизму. В середине XVIII в. учреждения ордена были уничтожены и его имущества конфискованы в Португалии (при Помбале в 1759 г.), во Франции (при Шуазеле в 1764 г.), в Испании (при Аранде), в Неаполе (при Тануччи) и в Парме (все три последние случая в 1768 г.) Главною причиною такой меры было нежелание иезуитов подчиняться законам государства. Во Франции они прямо ссылались на свои собственные уставы, и когда французское правительство потребовало у генерала ордена (Риччи) изменить кое в чем эти уставы, он ответил знаменитою фразою: «sint ut sunt aut non sint» (пусть будут, как есть, или пусть лучше их вовсе не будет). Помбаль даже вошел в соглашение с бурбонскими дворами Франции, Испании, Неаполя и Пармы, и эти правительства потребовали (1768) у папы (Климента XIII) полного упразднения ордена. Папа был защитником иезуитов и ответил отказом. Тогда после его смерти названные государства настояли на избрании такого папы, который согласился бы уничтожить орден. Этим папою был Климент XIV, который в 1773 г. своим бреве «Dominus ас Redemptor» объявил орден уничтоженным. Когда Климент XIV вскоре после этого скончался, в смерти его стали винить иезуитов. Учреждения ордена остались существовать лишь во вновь приобретенных Фридрихом II и Екатериною II провинциях (Силезии и Белоруссии), где при помощи иезуитов прусский король и русская императрица думали примирить новых своих подданных, принадлежавших к католической церкви, с подчинением иноверным государям. (Впрочем, тайно орден продолжал существовать и в других странах, пока в 1814 г. не был восстановлен для борьбы с влиянием французской революции).
190. Другие реформы
Борьба просвещенного абсолютизма с феодализмом выразилась в мерах к ограничению или отмене крепостного права, где оно существовало. Кроме того, государи и министры этой эпохи стремились к улучшению администрации и судопроизводства, к приведению в порядок законов и финансов, к поднятию народного хозяйства и народного образования, к смягчению нравов и к усиленно общественной благотворительности (новые собрания законов, школы, госпитали, воспитательные дома и т. п.). В своей экономической политике просвещенный абсолютизм держался начал меркантилизма, но в конце периода уже сказывалось и влияние физиократов. Один из немецких князей (Фридрих-Карл Баденский) даже прославился своею приверженностью к физиократическому учению.
II. Деятели Просвещенного абсолютизма
Фридрих II Великий
191. Германия в XVIII веке
Реформы просвещенного абсолютизма почти совсем не коснулись Германии, кроме Пруссии и Австрии. Раздробленная после Тридцатилетней войны на сотни отдельных княжеств, империя в своем целом в течение полутора веков не испытывала никаких сколько-нибудь крупных перемен, и в отдельных княжествах продолжал господствовать абсолютизм самого мелочного свойства. В середине XVIII в. в Германии оживилась только литература. Она приняла в это время просветительное направление, но более касалась вопросов личной нравственности и воспитания отдельной личности, чем вопросов политических и общественных. В высших сферах эта литература не пользовалась притом ни малейшим вниманием. Главный герой своего времени, Фридрих II, получивший в молодости французское воспитание, совсем даже и не знал немецкой литературы и презирал ее, хотя уже в его время действовали Лессинг, Гердер, Кант, Гёте и Шиллер. И он, и его младший современник, Иосиф II, находились под влиянием идей французского просвещения. Громадное большинство немецких князей имело слишком ничтожные владения и было слишком бедно, чтобы предпринимать что-либо крупное. Поэтому для Германии новая жизнь началась лишь с толчка, данного ей французской революцией. В Пруссии и Австрии дело шло иначе.
192. Фридрих II
В 1740 году на прусский престол вступил Фридрих II, которому современники дали имя Великого. Он был сын грубого и деспотичного Фридриха-Вильгельма I и в доме своего отца прошел суровую жизненную школу. У кронпринца в самой ранней юности развилась страсть к чтению, а кроме того, на него оказал большое влияние гувернер-француз, поддерживавший в нем серьезные умственные интересы. Король-отец был очень этим недоволен, постоянно ворчал на сына, а временами и бил его. Ему не нравилось, что «Фриц» не обнаруживает интереса к урокам пастора и к военным упражнениям, увлекаясь, наоборот, французскими писателями и светскими развлечениями. В 1730 г. кронпринц, которому тогда было лишь 18 лет, задумал бежать за границу, но его план был открыт братом одного из молодых офицеров, которые хотели помочь бегству. Король предал Фридриха военному суду, как дезертира, и под окнами комнаты, где его держали под стражей, один из его товарищей был казнен. Думали, что та же судьба постигнет и юного кронпринца, да и сам отец подумывал о том, чтобы лишить сына права на престол. Кончилось дело, однако, тем, что Фридрих был сослан в Кюстрин, где должен был в качестве простого чиновника учиться делу в одном казенном учреждении. Ознакомившись здесь с механизмом прусского хозяйственного управления, он прошел потом такую же практическую школу и в армии. Это обогатило молодого человека знаниями и опытом, но оставило на его характере очень дурные следы. Кронпринц ожесточился и привык лицемерить и притворяться, стараясь всячески угодить отцу. По отцовскому указанию он даже женился, но никогда не любил своей жены и потому впоследствии совсем не знал семейной жизни. Впрочем, побывавши поневоле чиновником и сделавшись полковым командиром, Фридрих сумел оценить и хорошие стороны строгого, подчас мелочного, но заботливого и бережливого прусского управления. Фридрих-Вильгельм I в конце своей жизни уже не беспокоился за судьбу Пруссии.
Еще будучи наследным принцем, Фридрих II вступил в переписку с Вольтером и стал посылать ему свои собственные сочинения. Он был не только замечательным правителем, но и плодовитым писателем на французском языке. Фридрих II оставил после себя не мало сочинений содержания философского, исторического и политического. Его философские и политические идеи были проникнуты рационализмом XVIII века. В религии он стоял за веротерпимость. Он говорил, что в его государстве каждый может спасаться «на свой манер», а что сам он хочет быть «нейтральным между Римом и Женевой». Один из самых ранних политических трактатов Фридриха II был посвящен опровержению маккиавеллева «Государя», но на самом деле политика прусского короля как раз отличалась величайшим маккиавеллизмом. Основою государственной власти был и для Фридриха II изначальный договор, но вместе с Гоббсом он стоял на той точке зрения, что договор этот переносит все права народа на правительство. Он очень ревниво оберегал свой абсолютизм, но это не был абсолютизм Людовика XIV, сказавшего: «государство, это – я», или Людовика XV, говорившего: «после нас хоть потоп». Подобно своему отцу и прадеду Фридрих II был проникнуть чувством долга перед своей Пруссией и называл себя (и вообще государя) первым слугою государства. От своих предшественников Фридрих II унаследовал и взгляд на государственное управление, как на дело, требующее прежде всего дисциплины и экономии. В Пруссии в его царствование было так же тяжело жить, как и при его отце, потому что король-философ держал все общество под опекою своего послушного и аккуратного чиновничества, и только в области отвлеченной мысли подданные Фридриха II пользовались еще некоторою свободою. Общественная самодеятельность в его государстве была совсем подавлена, и сам он в конце жизни говорил, что ему «надоело царствовать над рабами».
193. Правление Фридриха II
Фридрих II, возвеличивши свою монархию успешными войнами; подобно своему отцу, более всею хлопотал об усилении и улучшении армии. Все материальные силы страны приносились в жертву этой необходимости, и ради этой же необходимости король-философ не осуществлял на практике того, что прямо вытекало из его же политической теории. Фридрих II был, действительно, слугою государства, потому что страшно много работал, во все вникая и вмешиваясь сам и не имея около себя настоящих министров, но та его идея, что власть должна прежде всего иметь в виду благо всех подданных, им не осуществлялась. В сущности, он оставил неприкосновенным сословный строй Пруссии со всеми привилегиями дворянства, со всею приниженностью бюргерства, со всею крепостною неволею крестьян. Королю нужны были офицеры для армии, и он считал способными занимать офицерские места одних дворян, но так как большого жалованья он им платить не мог, то и оставил за ними в полной неприкосновенности их власть над крестьянами. Для армии нужны были хлеб и сукно, и вот, чтобы иметь по дешевой цене то и другое, Фридрих II всячески стеснял торговлю этими продуктами, и этим не давал развиваться городскому сословию. На счет дворян у Фридриха II были и известные предрассудки: за ними одними он признавал чувство чести, необходимое для занятия офицерских мест, и потому он находил нужным поддерживать в дворянстве сословный дух, запрещая, напр., браки между дворянами и недворянами. Тем не менее он все-таки считал нужным защищать крестьян, как плательщиков налогов, от произвола помещиков. Уже его предшественники освободили крепостных в королевских доменах, но Фридрих II не решался распространить освобождение и на помещичьих крестьян. Когда однажды он задумал только улучшить быт крестьян в Померании, тамошнее дворянство заявило, что при новом порядке помещикам трудно будет поставлять рекрут в армию, и король отменил задуманный меры. В общем, однако, прусское дворянство при Фридрихе II было не столько привилегированным, сколько служилым сословием, чем оно отличалось, напр., от дворянства французского, не знавшего никакого долга перед государством.
В Пруссии при Фридрихе II сохранились и правительственные приемы его отца и вообще немецкого «полицейского государства». Половина армии набиралась вербовкою. Королевские вербовщики обыкновенно поили свои жертвы водкою допьяна и совали им в руки или в карманы денежные задатки, а потом набранные таким образом солдаты за попытку бежать подвергались самым жестоким наказаниям. Для увеличения финансов Фридрих II развивал систему косвенных налогов и таможенных пошлин, при чем для прекращения контрабанды чиновникам разрешалось делать обыски в домах и лавках. Чтобы дворяне служили в армии и не тратили денег в путешествиях, им не позволялось ездить за границу.
194. Реформы Фридриха II
Улучшения и реформы были предприняты Фридрихом II лишь в областях народного хозяйства, судопроизводстве и общественном образовании. В первом отношении важны были меры по осушению болот, привлечению в страну колонистов, улучшению путей сообщения, развитию обрабатывающей промышленности в духе системы Кольбера. В области судопроизводства Фридрихом II сделано было очень много. Особая комиссия (под председательством канцлера Кокцеи) должна была пересмотреть и соединить в одно целое все прежние прусские законы, но переработка эта должна была по мысли Фридриха II совершиться в духе новых философских идей. Результатами указанной работы был сначала «Фридрихов кодекс», улучшавший судопроизводство, а потом «Общее земское право», опубликованное только при преемнике Фридриха II. Король стоял за полную независимость суда от администрации и хотел, чтобы судьи строго держались закона, не слушаясь никаких посторонних внушений. Сам Фридрих II подал пример повиновения суду в споре с одним мельником, который не хотел снести своей мельницы около королевского загородного дворца Сан-Суси. Впрочем, король действовал не всегда так. Один раз ему показалось, что судьи неправильно решили одно дело в пользу чиновника тоже против одного мельника, и он своею властью отменил приговор, наказав при этом судей. Во всяком случае, Пруссия получила при Фридрихе II образцовый для своею времени суд. (Пытку король отменил тотчас же по вступлении на престол). В области народного просвещения Фридрих II произвел некоторые улучшения в высшем и среднем образовании. Одним из первых его дел в начале царствования было вернуть на кафедру философа Вольфа, которого за вольнодумство изгнал из Пруссии его отец. Кроме того, Фридрих II реформировал королевскую академию наук в Берлине. Только низшее образование, вообще бывшее в пренебрежении у правительств даже еще в первой половине XIX в., мало подвинулось вперед при короле-философе. Теоретически он признавал, что невежество деревенских жителей – великое государственное зло, и даже издал указ об обязательном посещении первоначальных школ крестьянскими детьми, но на устройство этих школ денег не давал, а где были школы, там учителями назначались инвалиды в виде награды за службу и взамен выдачи им пенсии.
195. Правление Марии Терезии
Стремление к реформам коснулось и Австрии. Со времени католической реакции и Тридцатилетней войны монархия Габсбургов находилась в полном культурном упадке. Протестантизм был запрещен, и когда на службу брали немцев из протестантских частей Германии, то их заставляли делаться католиками. Привоз книг из-за границы, т.е. и из немецких протестантских земель, был также страшно затруднен, а в самой стране господствовала строжайшая духовная и светская цензура. Упадок Австрии выразился в победе, какую одержала над нею Пруссия в начале царствования Марии Терезии, вступившей на престол в одном году с Фридрихом II.
Мария Терезия (1740–1780) была ревностная католичка. Она ни за что не хотела допустить веротерпимости в своих владениях и вообще относилась весьма недоброжелательно к тогдашней философии. Но это была вместе с тем женщина умная и энергичная. Она поняла, что её монархия нуждается в преобразованиях, окружила себя способными и работящими советниками и деятельно занялась необходимыми улучшениями. Её соправителями были сначала её муж Франц-Стефан Лотарингский (как император Франц II, 1745–1765), потом сын Иосиф II, сделавшийся императором по смерти отца. В одной только Венгрии оставлено было ею все по старому, но в других землях предприняты были реформы. Для законодательства Мария Терезия учредила государственный совет. Бюрократическая централизация, как и в Пруссии, стала вытеснять сословное самоуправление в отдельных областях. Правосудие было отделено от администрации, и предприняты были разные работы в области права. При Марии Терезии Австрия получила новые сборники гражданского и уголовного права («Терезианский кодекс» и «Терезианская Немезида»). Были сделаны улучшения и в деле народного просвещения. Много заботилась Мария Терезия также о народном хозяйстве и финансах. Эти заботы заставили ее обратить внимание и на крестьянские отношения. Главными её мероприятиями в этом направлении были ограничение барщины тремя днями в неделю, учреждение правительственного контроля над судебною властью помещиков, ограждение крестьянских участков от захватов со стороны дворян и т. п.
196-198 – Иосиф II (1780–1790)
196. Иосиф II
Когда Мария Терезия умерла после сорокалетнего царствования, ей наследовал в Австрии Иосиф II, царствовавший только неполные десять лет (1780–1790). Он сделался императором в Германии и соправителем матери в Австрии двадцати четырех лет от роду (1765), когда Фридрих II был наверху своей силы и славы. Уже тогда молодой государь был горячим поклонником системы Фридриха II, но устройство Германской империи обрекало его на бездеятельность, а в Австрии Мария Терезия не очень охотно слушалась его советов. Иосиф II отличался живым характером и любил беспокойную, деятельную жизнь. Он рано усвоил передовые идеи своею века, хотя и не сделался, как Фридрих II, вольнодумцем. Горячий сторонник веротерпимости, он чуть не рассорился со своею матерью, которая и слышать не хотела о введении в Австрии свободы некатолических культов. Кроме того, Иосиф II отличался настоящею ненавистью к монашеству, и вместе с тем у него уже были перед глазами примеры того, как государственная власть в Испании, в Португалии и в Неаполе боролась против привилегий и господства духовенства. В крестьянском деле он поддерживал свою мать, и если в чем упрекал ее, так лишь в недостаточной решительности: он хотел прямого уничтожения крепостничества. Вообще Иосиф II сильнее, чем Фридрих II, был проникнут реформаторскими идеями «просвещения» и с гораздо большею последовательностью проводил их в жизнь, когда достиг власти. Плохо зная историю разнообразных земель, бывших под его скипетром, он тем не менее считал нужным принимать во внимание их исторические права. Он воспитался в духе рационалистической философии XVIII века с её чисто отвлеченной идеей государства. Привилегии отдельных габсбургских областей казались ему противоречащими общему благу его государства. Подобно Фридриху II, он ни с кем не желал делиться властью, хотел все делать сам и был в сущности большим деспотом. Император носился с широкими планами во внешней политике и в то же время думал переделать все внутри своих владений. Стремительность и резкость, с какими он вводил свои реформы, сделали из него «революционера на троне».
197. Реформы Иосифа II
В области сословных отношений Иосиф II задумал подчинить дворян платежу налогов, отнял у них привилегированное положение перед судом, сделал доступными государственные должности для всех сословий и т. п. Более всего хотел он облегчить положение крестьян. Рядом мер для отдельных частей монархии он отменил крепостное состояние крестьян, обеспечил за ними их земельные наделы, уменьшил их повинности в пользу помещиков и т. п. Иосиф II заботился и о культурном развитии своих народов, устроив нечто вроде особого министерства народного просвещения, которому вверил и цензуру книг, отнятую у духовенства. С особенною резкостью он проводил свои церковные реформы, и даже приезд папы Пия VI в Вену не мог отклонить его от этой политики, получившей у его врагов название «иозефинизма». Обнародование папских булл было поставлено в зависимость от согласия правительства; многие дела, решавшиеся прежде папою, были переданы местным епископам; монашеские ордена, зависевшие от генералов, которые жили в Риме, были подчинены местному духовному начальству. Кроме того, Иосиф II уничтожил сотни монастырей, конфисковал их имущества и сократил число монахов. Цензура и школа были тоже отняты у духовенства, и печать получила относительную свободу. Иосиф II реформировал и специальные духовные училища, которые теперь должны были готовить священников, вполне послушных государству. В эти учебные заведения вводились новые руководства в духе идей XVIII века; в них католицизм сводился преимущественно к одной морали, и проповедовалось всемогущество государства. По мысли Иосифа II, будущие священники должны были быть прежде всего учителями нравственности и государственными чиновниками. Император коснулся даже культа, приказав выносить из церквей лишние иконы и статуи святых и велев изменить некоторые обряды. Здесь он уже вторгался прямо в область религии, хотя сам же был сторонником веротерпимости и еще в самом начале царствования объявил в своем государстве веротерпимость. Реформаторская деятельность Иосифа II распространилась и на другие стороны жизни – на администрацию, судопроизводство, финансы и т. п. Например, он также предпринял пересмотра законов, и при нем вышла первая часть нового «Иосифовского законника». В администрации он стремился к бюрократической централизации, т.е. хотел все свои королевства (Чехию и Венгрию) и другие наследственные княжества соединить в однообразное государство. Исторически сложившиеся провинции он заменил совершенно произвольно составленным разделением на округа, а земские чины хотел заменить чиновничьими канцеляриями. В этой объединенной монархии должен был господствовать один язык – немецкий (в Венгрии, вместо латинского, бывшего нейтральным для разноплеменного состава её населения).
198. Оппозиция Иосифу II
Реформы Иосифа II встретили во всех его владениях большое неудовольствие. Простой народ, в защиту которого было много сделано Иосифом II, или по своей неразвитости не мог оказать поддержки правительству, или сам становился на сторону врагов Иосифа II вследствие его мер, касавшихся религии. Более всего негодовали на императора духовенство и дворяне. В двух областях – в Бельгии и Венгрии – существовали еще средневековые сословные конституции, которые Иосиф II, не признававший никаких исторических прав, открыто нарушал. Это привело к прямому восстанию Бельгии,где духовенство воспротивилось церковным и школьным реформам императора. В Венгрии тоже готовилось восстание, во главе которого становилось дворянство, раздраженное освобождением крестьян. Бельгия и Венгрия прямо грозили отпасть от династии, и на смертном одре Иосиф II стал отменять свои реформы, чтобы спасти целость монархии. Двумя только своими распоряжениями он ни за что не хотел пожертвовать – эдиктом о веротерпимости и отменою крепостной зависимости крестьян. После Иосифа II его брат Леопольд II (1790–1792) пошел на все уступки, и старый порядок вполне восторжествовал в Австрии.
III. Международные отношения середины и второй половины XVIII в.
История международных отношений в Европе в эпоху просвещенного абсолютизма сводится к двум главным фактами: превращению Пруссии в великую державу и падению Польши.
199-201 – Война за Австрийское наследство
199. Войны середины XVIII века
В середине XVIII в. главные европейские государства участвовали в двух войнах, во время которых маленькая Пруссия достигла положения великой державы. Первая из этих войн получила название Войны за Австрийское наследство (1740–1748), вторая – Семилетней (1756–1763), и обе они стояли в тесной связи с желанием Фридриха II расширить свои владения насчет Австрии. В борьбу между двумя главными германскими государствами вмешались другие державы, при чем в первой войне они стояли больше на стороне Пруссии, но когда Фридрих II вышел победителем из этой войны, то перешли на сторону Австрии. В частности Франция во время войны за Австрийское наследство была в союзе с Пруссией, Англия же стояла на стороне Австрии. а в Семилетней войне, наоборот, Франция действовала заодно с Австрией, Англия шла с Пруссией. Обе войны таким образом сопровождались борьбою между французами и англичанами, которая притом велась не только в Европе, но и в колониях.
200. Положение Австрии в 1740
В 1740 г. со смертью императора Карла VI, у которого не было сыновей, прекратилось мужское потомство и австрийских Габсбургов. Как за сорок лет в Испании, так и в Австрии возникал вопрос о престолонаследии. В сущности Австрии, как единого государства, тогда не было, потому что монархия немецких Габсбургов состояла из нескольких отдельных владений с разноплеменным населением и различным внутренним устройством (Чехия, Венгрия, Австрия с Каринтией и Тиролем, Бельгия, Ломбардия[1]. Общею связью для всех этих земель служила династия, но она прекращалась, и монархия легко могла распасться, тем более, что в отдельных её частях вопрос о наследовании решался бы по местным законам, которые притом на этот счет были далеко неодинаковы. Перед смертью Карл VI особенно хлопотал о том, чтобы передать все свое наследство нераздельно Марии Терезии, только что вышедшей замуж за Франца-Стефана Лотарингского, незадолго перед тем променявшего Лотарингию на Тоскану. Император в желательном смысле и составил Прагматическую санкцию, добившись признания её со стороны отдельных земель своей монархии и со стороны иностранных дворов, но лишь только он умер, как на отдельные части австрийского наследства заявили притязание разные претенденты.
201. Война за Австрийское наследство
Главными соперниками Марии Терезии (1740–1748) были курфюрст баварский Карл-Альбрехт и прусский король Фридрих II. Первый еще ранее ссылался на свои права, как старшего потомка старшей дочери Фердинанда I, и на мнимое завещание этого государя. Тотчас по смерти Карла VI он поспешил заключить союз с Францией и Испанией, пообещав им разные выгоды в Германии и Италии. Фридрих II воспользовался начинавшейся распрей, чтобы предъявить и свои притязания на некоторые части Силезии, когда-то принадлежавшие родственникам Гогенцоллернов. Третьим претендентом (на Моравию) выступил курфюрст саксонский (и король польский) Август III. Военные действия открыл Фридрих II, быстро заняв Силезию. Со своей стороны, старая соперница Габсбургов, Франция тоже отправила войска и в Германию,и в Италию, и в Бельгию. Вместе с баварцами французы заняли Прагу, в союзе с испанцами взяли перевес в Италии, а в Бельгии нанесли поражение англичанам, ставшим на сторону Австрии. Германские курфюрсты выбрали тогда курфюрста баварского в императоры (Карл VII, 1742–1745). После всего этого за Марией Терезией оставались лишь Венгрия да Тироль. Молодая государыня, проявившая большую силу духа, сделав разные уступки своим венгерским подданным, одушевила их на борьбу за её интересы. Скоро счастье стало переходить на её сторону, и Карл VII даже был изгнан из своей наследственной Баварии. Французы тоже были вытеснены из Чехии, а потом австрийская армия в союзе с английскою прогнала французов и за Рейн. Фридриху II Мария Терезия оказалась, однако, вынужденною уступить Силезию по особому мирному договору, но когда на сторону Австрии перешли Сардиния и Саксония, Фридрих II, опасаясь за прочность нового своего владения, снова и, на этот раз уже в прямом союзе с Францией, открыл военные действия захватом Чехии в то самое время, как Карлу VII удалось возвратиться в Баварию. Впрочем, император скоро умер, а его сын отказался от всех притязаний, лишь бы спокойно владеть Баварией. При выборе нового императора он даже сам подал голос за мужа Марии Терезии, который и получил корону Священной Римской империи под именем Франца I (1745–1765). Фридрих II равным образом опять заключил мир с Марией Терезией, удержав за собою Силезию[2]. Война в Германии окончилась, но продолжалась еще некоторое время в Бельгии и Италии, а также в колониях.
Во время Войны за Австрийское наследство происходила также борьба между Англией и Францией. Театром этой борьбы в Европе была Бельгия, которую французы в конце даже завоевали, возвратив ее только при заключении общего мира. Успехи французов встревожили Голландию, и она вступила в союз с Англией, чтобы дать отпор Франции. В связи с этими отношениями находится и поддержка, оказанная французским правительством Карлу Стюарту, когда он предпринял возвращение английской короны своему дому. В Америке и в Индии во время все той же войны англичане захватили несколько французских владений, но при заключении мира возвратили их Франции за отказ с её стороны от завоеваний в Европе и от поддержки претендента на английский престол.
[1] См. карту 6.
[2] Ср. карты 6 и 8.
202-204 – Австрия и Пруссия, Семилетняя война
202. Образование коалиции против Пруссии
Общий мир, окончивший Войну за Австрийское наследство, был заключен в 1748 г. в Ахене. Почти все государства, участвовавшие в этой войне, вышли из неё с пустыми руками, если не считать небольшого увеличения Сардинии и приобретения испанским принцем Филиппом итальянского герцогства Пармы. Выиграла только одна Пруссия, завладевшая Силезией и сразу занявшая положение великой державы. Фридрих II оказался хитрым политиком, не брезгавшим в достижении своих целей открытым вероломством с презрением ко всякому праву, и искусным полководцем, а его армия – образцовою для своего времени. Мария Терезия затаила ненависть к своему противнику. Она никак не хотела примириться с переходом одной из составных частей чешской короны к Пруссии, тем более, что, будучи ревностною католичкою, она жалела силезских католиков, попавших под власть протестантского государства, в самом же Фридрихе II она видела дерзкого вольнодумца. С целью возвращения себе Силезии императрица стала работать над образованием большой коалиции против Фридриха II, пользуясь неудовольствием соседей на коварный и насильственный образ действий прусского короля. Злой язык Фридриха II, не щадивший и коронованных особ, помог Марии Терезии в её предприятии. Кроме Саксонии и Швеции, имевших основание бояться усиления Пруссии, императрица склонила на свою сторону Россию и Францию. Первая из этих держав, вовлеченная Францией в войну с Швецией (1741–1743), не участвовала в борьбе за Австрийское наследство, но уже в конце её готова была оказать помощь Марии Терезии. Франция примкнула к союзу после того, как императрица написала льстивое письмо маркизе Помпадур, владевшей в то время сердцем, Людовика XV. Этот союз между двумя старыми соперницами сильно встревожил Англию, и её король Георг II (в то же время курфюрст ганноверский) заключил союз с Фридрихом II. Целью коалиции против прусского короля было низведение Пруссии на прежнюю степень курфюршества Бранденбургского. Кроме того, и в Австрии, и во Франции смотрели на Пруссию, как на главный оплот протестантизма, который обе державы тоже считали нужным сокрушить в интересах католической церкви.
203. Семилетняя война
Союз против Пруссии был заключен в большой тайне, но Фридрих II сумел проведать все его подробности и решился предупредить союзников, чтобы первому напасть на них и не дать им соединиться. Быстрым движением он в 1756 г. захватил Саксонию, овладев при этом её финансами, запасными магазинами и складами оружия и взяв в плен её армию. Отсюда он двинулся в Чехию, где сначала одержал две блестящие победы над австрийцами, хотя и сам потом потерпел поражение (при Колине), заставившее его отступить. Положение Фридриха II, когда враги его перешли в наступление, сделалось затруднительными Французы победили англичан в Ганновере; в Померанию вторглись шведы; русские разбили пруссаков (при Гросс-Егерсдорфе) и заняли Восточную Пруссию. Французы, заставив английское войско отказаться от участия в войне, вступили даже в Саксонию, но здесь их встретил сам Фридрих II и при Росбахе (1757) обратил их в самое позорное бегство. Отразив это нашествие, он обратился против австрийцев, вторгшихся тем временем в Силезию, и, разбив их войско, двинулся в Бранденбург, куда уже успела перейти русская армия; здесь равным образом он и ей нанес поражение (при Цорндорфе). За этими успехами, однако, опять следовали неудачи. В одной новой битве с австрийцами из-за обладания Саксонией Фридрих II потерял артиллерию, а затем был совершенно разбит русскими при Кунерсдорфе (1759), после чего русские заняли самый Берлин. Фридрих II в это время думал было даже отречься от престола, и от окончательной гибели спасли его лишь несогласия между его врагами. Австрийский и русский полководцы (Даун и Салтыков) не доверяли друг другу и не предприняли ничего, чтобы нанести прусскому королю окончательный удар. Правда, число его врагов увеличилось, и к Франции, выславшей на Рейн две больших армии, присоединилась Испания (в силу так называемого фамильного договора бурбонских дворов (1761 г.), а Австрия и Россия, казалось, неминуемо должны были оставить навсегда за собою Силезию и Восточную Пруссию, но как раз в это время умерла русская императрица Елизавета Петровна (1762), а её преемник, Петр III, восторженный поклонник Фридриха II, не только отказался от всех притязаний и завоеваний, но даже изъявил намерение оказать Пруссии помощь. Последнего не случилось лишь потому, что сам Петр III был скоро лишен престола своею женою Екатериною II, которая устранилась от всякого участия в войне. Шведы тоже отстали от коалиции, и после этого Фридрих II мог направить все свои усилия против Австрии, которая согласилась на заключение мира, тем более, что Франция вела войну крайне неумело и оказалась как бы совершенно пережившею свою былую военную славу. Семилетняя война окончилась Губертсбургским миром (1763), окончательно утвердившим за Пруссией Силезию и значение великой державы.
Одновременно с этим заключили между собою в Париже мир и Англия с Францией и её союзницей Испанией. Во время Семилетней войны Англия возобновила борьбу с Францией в Америке, при чем отняла у неё Канаду, а у Испании Флориду, возмещенную при заключении мира уступкою Испании Францией Луизианы (1763). Таким образом в середине XVIII века Англия вытеснила Францию из некоторых её колоний, чему вполне соответствовал упадок французского военного могущества и в Европе, обнаруженный Семилетнею войною.
204. Соперничество Австрии и Пруссии в Германии
С войны за Австрийское наследство и Семилетней начинается и соперничество между Австрией и Пруссией в Германии. Вторая половина царствования Фридриха II отличалась характером миролюбивым, и прусский король достигал своих дальнейших целей главным образом искусною дипломатией. Между тем в Австрии господствовало другое направление. Мария Терезия продолжала управлять своей монархией до самой смерти своей в 1780 г., но уже вскоре после окончания Семилетней войны умер её муж Франц I, и его преемником на императорском престоле Германии сделался их сын Иосиф II (1765–1790), человек весьма честолюбивый и в то время еще очень молодой. Поставив задачею своей политики усиление императорской власти в Германии и расширение пределов Австрии, он, конечно, должен был встретить отпор со стороны Фридриха II. Именно, когда император составил план обмена чересполосной Бельгии на прямо примыкавшую к его владениям Баварию, для чего думал воспользоваться возникшим в последней вопросом о наследстве, то Фридрих II воспротивился этому, и в Германии чуть было не возгорелась общая война за Баварское наследство. Прусский король не пользовался расположением других немецких государей, и только в народе он был очень популярен, в особенности вследствие своей победы при Росбахе, смывшей с немцев позор прежних поражений от французов, но теперь, когда он объявил себя защитником «немецкой свободы» (deutsche Libertät), созданной вестфальскими трактатами, от императора, грозившего ей усилением Австрии, то нашел среди князей многочисленных сторонников. В самом конце жизни Фридриху II даже удалось устроить в Германии Союз князей (Fürstenbund) под прусскою гегемонией. Хотя этот союз и не получил в жизни большого значения, все-таки он был крупною дипломатическую победою над Австрией и как бы первою попыткою объединения Германии под главенством Пруссии.
Разделы Польши
205. Международное положение Польши
Фридрих II одержал блестящую дипломатическую победу и в общеевропейской политике, сумев устроить первый раздел Польши. Главные его владения, Бранденбург и Пруссия («Восточная Пруссия»), были отделены одно от другого польскою областью на нижнем течении Вислы («Западная Пруссия»), и Фридрих II хотел во что бы то ни стало уничтожать эту чересполосицу, включив названную польскую область в состав своей монархии. Польша вполне обнаружила свое бессилие во время Семилетней войны, когда через её территорию, несмотря на её нейтралитет, свободно проходили русские войска. Самый нейтралитет этот указывал на невозможность для Польши извлечь какую-либо выгоду из войны, происходившей на её границах, хотя в этой борьбе участвовал, по своему званию курфюрста саксонского, и сам польский король Август III. В это время Польша была легкой добычей для соседей и держалась только соперничеством между ними. Наиболее опасными для неё державами были Россия и Пруссия, но их виды на Польшу между собою не сходились. Польская политика великих князей и царей московских определялась стремлением оторвать от Речи Посполитой её русские области, но с Петра Великого, подчинившего Польшу русскому влиянию во время великой северной войны, целью России сделалось охранять нераздельность польской территории и в то же время держать это государство в подчинении. К тому же стремилась и Екатерина II, между тем как Фридрих II желал раздела Польши, дабы получить нужную ему для округления Пруссии область.
206. Диссидентский вопрос
Вскоре по окончании Семилетней войны умер польский король Август III, и Екатерина II выставила кандидатуру лично ей близкого польского шляхтича Станислава Понятовского. Он был родственником знатной магнатской «фамилии» Чарторыйских, стоявших на стороне России и при её помощи задумавших ввести необходимые улучшения в государственном устройстве Речи Посполитой. Кандидатура Понятовского, получившая одобрение и со стороны Пруссии, была поддержана русскими войсками, и Понятовский сделался королем польским под именем Станислава Августа (1764–1795). Скоро, однако, между Екатериной II, требовавшей от Польши полного подчинения, и партией Чарторыйских, желавших больше независимости, возникли недоразумения. Притеснения, которым подвергались со стороны поляков диссиденты, дали Екатерине II повод составитьпротив Чарторыйских конфедерацию православных, а Фридрих II, действуя в диссидентском вопросе заодно с Россией, принял под свое покровительство такую же конфедерацию протестантов. Польские патриоты решили защищать независимость Речи Посполитой и образовали в Баре (в Подолии) третью конфедерацию, которая начала с Россией войну (1768–1772). Тогда-то Фридрих II и выступил со своим планом раздела Польши. Екатерина II долго на него не соглашалась, по-прежнему предпочитая господствовать над всею Польшею.
Портрет Екатерины II. Художник Ф. Рокотов, 1763
207. Первый раздел Польши
Комбинация, придуманная Фридрихом II, требовала участия в этом деле и другой соседки – Австрии. Мария Терезия была тоже против раздела, но прусский король сумел привлечь на свою сторону Иосифа II. В это самое время Екатерина II вела победоносную войну с Турцией (1768–1774), сильно встревожившую Иосифа II, и Фридрих II для предотвращения опасного для него столкновения между Австрией и Россией предложил вознаградить Россию за отказ от сделанных ею в Турции завоеваний (Молдавия и Валахия) польскою Белоруссиею, Австрия же для сохранения равновесия должна была взять Галицию, которая кстати позволила бы ей забыть потерю Силезии. Договор Фридриха II с Иосифом II грозил Екатерине II новыми осложнениями в том случае, если бы она продолжала упорствовать, и русская императрица, приняв посредничество Австрии и Пруссии при заключении мира с турками, дала свое согласие на раздел, который и состоялся в 1772 г. По этому первому польскому разделу Австрия получила Галицию, Пруссия – польские земли по нижнему течению Вислы (кроме Данцига и Торна), Россия – Белоруссию и протекторат над остальною Польшею.
Разделы Польши. Карта
208. Падение Польши
В самом конце XVIII в. польское государство и совсем перестало существовать. Преемник Фридриха II, Фридрих-Вильгельм II (1786–1797), поставил своею задачею, в союзе ли с Польшею против России, или в союзе с Россией против Польши, приобрести от Польши и те два города (Данциг и Торн), которые были оставлены за нею на нижней Висле трактатом 1772 г. Поэтому он воспользовался неудовольствием поляков против России, чтобы довести их до открытого разрыва. Не без содействия с его стороны поляки предприняли переустройство своего государства и в 1791 г. ввели новую конституцию («конституция 3 мая»), направленную против России. Екатерина II послала в Польшу войско для восстановления прежнего порядка; двинул в её пределы свои полки и Фридрих-Вильгельм II. Это привело ко второму разделу Польши (1793) между Россией и Пруссией. Екатерина II приобрела другую часть Белоруссии и Волынь с Подолией, а Пруссия – Данциг и Торн с частью Познани. В следующем году поляки сделали отчаянную попытку сбросить с себя чужеземную власть и возвратить себе отнятия у них земли, и у них явился замечательный вождь Костюшко, но это предприятие окончилось полным поражением поляков и взятием Варшавы Суворовым. В 1795 г. состоялся третий польский раздел. Австрии досталась Малая Польша (с Краковом), Пруссия получила остальную часть Великой Польши и Мазовию (с Варшавой), Россия приобрела Литву (с Вильной) и Курляндию. Второй и третий разделы Польши произошли уже во время французской революции.
IV. Отдельные страны в эпоху просвещенного абсолютизма
209. Польские реформы второй половины XVIII века
В Польше в эпоху её падения, как и. в других государствах того времени, предпринимались преобразования, цель которых заключалась в том, чтобы укрепить государство извне, улучшив его внутреннее устройство и подняв в нем как материальное благосостояние, так и культурный уровень общества, но усилия патриотов разбились о сопротивление громадного большинства шляхты и духовенства. Раньше всего мысль о необходимости реформ зародилась при дворе короля-изгнанника Станислава Лещинского, жившего в Лотарингии и окружавшего себя польскою молодежью, которая ездила учиться во Францию. В середине XVIII в. во главе партии преобразований стала знатная фамилия Чарторыйских. Избрание на престол родственника её, Станислава Понятовского. открыло для неё возможность приступить к реформам. Сам новый король, получивший французское образование, был сторонником преобразований, но провести их было очень трудно при тогдашнем государственном устройстве Польши. После того, как произошел первый раздел Речи Посполитой. которому поляки не имели силы помешать, их государство подпало под опеку России. Екатерина II, желая предотвратить его от внутренней анархии и от нового раздела, помогла полякам лучше организовать свое правительство, которое и принялось за реформы разных сторон государственного и общественного быта. Но в стране было много недовольных иноземною опекою, а некоторые желали более коренных реформ, нежели те, на которые соглашалась русская императрица, со своей стороны не имевшая в виду серьезного усиления Польши. В 1788 г. на сейме, получившем название четырехлетнего, польские патриоты решились произвести государственный переворот, чтобы коренным образом изменить действовавшую тогда конституцию, которая была гарантирована Россией. После ряда частных перемен, принятых сеймом, партия коренной реформы совершила 3 мая 1791 г. революцию,провозгласив новую конституцию, которая делала королевскую власть в Польше наследственною, уничтожала «liberum veto», допускала на сейм мещанских депутатов и т. д. Однако, против конституции 3 мая образовалась Тарговицкая конфедерация из магнатов, не желавших потери «золотой вольности». Она вступила в союз с Екатериною II, видевшею в революции 3 мая шаг, направленный прямо против России. К возникшему таким образом союзу примкнул и слабохарактерный король, и торжество Тарговицкой конфедерации выразилось в уничтожении всех реформ четырехлетнего сейма. Вскоре за этим последовал второй раздел Польши, но в это же самое время сделана была еще одна попытка спасти Польшу от окончательная падения реформою её внутреннего быта. Эта попытка связана с именем Костюшко, впервые решившегося опереться на народную массу. Сделавшись диктатором в последней борьбе за независимость, он нашел необходимым объявить уничтожение крепостного состояния крестьян. Было, однако, уже поздно, да и большая часть шляхты предпочитала сохранить свои прежние права над крестьянами, хотя бы даже ценою политической независимости государства. Кроме шляхты, сопротивлялось преобразованиям в духе новых идей и католическое духовенство, не желавшее допустить равноправности диссидентов. Таким образом, Польша пала вследствие не одних внешних, но и внутренних причин, и главную роль в сопротивлении реформам играли здесь те же два сословия, которые оказывали противодействие невыгодным для них правительственным начинаниям и в странах просвещенного абсолютизма.
210-214 – Англия – король, парламент, тори и виги
210. Победа парламента в Англии
В Англии после Славной революции (1689), в то время, как везде на материке господствовала абсолютная монархия, совершалось дальнейшее развитие старой конституции в смысле еще большего усиления парламента. Поэтому просвещенный абсолютизм не затронул Англии, тем более еще, что здесь существовало уже многое из того, к чему на материке Европы только еще стремились, именно существовали равенство всех перед законом (отсутствие сословных привилегий), свобода сельского населения (отсутствие крепостного права), подчинение церкви государству и веротерпимость.
Декларация прав, изданная парламентом при возведении на престол Вильгельма III (1689–1702), самым точным образом определила права и взаимные отношения короля и нации. Она подтвердила старые бесспорные права парламента и подданных и разрешила в пользу нации вопросы, бывшие предметом спора: король не мог освобождать от исполнения законов; для содержания войска стало требоваться разрешение парламента; члены обеих палат не могли подвергаться преследованию за свои речи в парламенте; за подданными обеспечивались свобода выборов и право подавать королю и парламенту петиции и т. п. Эта декларация в царствование Вильгельма III была дополнена другим парламентским Актом о престолонаследии (1701). По смерти Вильгельма III, не имевшего детей, престол должен был перейти к Анне, второй дочери Якова II, равным образом бездетной, и парламент постановил передать после её кончины английскую корону в дом ганноверских курфюрстов, которые по женской линии происходили от Якова I. По указанному акту король должен был принадлежать к англиканской церкви, и не мог давать какие-либо должности иностранцам. У короля, далее, было отнято право миловать преступников в том случае, если они приговаривались к наказанию самим парламентом, как это бывало с министрами, и вместе с тем правительство лишалось права без согласия парламента сменять судей, что обеспечивало их независимость. По принципу, господствовавшему в Англии и раньше, «король не мог поступать неправильно», и за все злоупотребления властью отвечали дурные советники короля; Акт о престолонаследии, подтвердив это общее правило, постановил, чтобы впредь все королевские приказания подписывались теми членами тайного совета, которые давали королю в данном случае совет и тем брали на себя ответственность за него перед парламентом. Вскоре (1711) принцип неответственности короля и ответственности министров был подтвержден еще раз, после чего королевские приказания без подписи того или другого министра уже не могли иметь никакой силы, и министры во всех своих действиях должны были давать отчет парламенту. Еще одна статья акта о престолонаследии запрещала членам парламента занимать в то же время какие-либо должности по правительственному назначению, но через несколько лет (1716) из этого правила сделано было исключение для министров: именно членам парламента разрешалось занимать министерские должности, но лишь под условием сложения с себя депутатских полномочий и вторичного избрания в своем округе. Таким образом, акт о престолонаследии утвердил ответственность министров за все правительственный действия, исключительное право парламента судить министров и судей и независимость судей от короны.
211. Господство вигов
И декларация прав, и Акт о престолонаследии были делом партии вигов, которая совершила вторую революцию. Среди ториев было не мало сторонников лишенной престола династии, получивших название якобитов. Они даже составляли заговоры и делали попытки восстания. Вот почему королевская власть после второй революции должна была опираться преимущественно на вигов и брать министров главным образом из этой партии. В общем такова была политика Вильгельма III, сходившегося с вигами и на мысли о необходимости борьбы с Людовиком XIV. Королева Анна (1702–1714), при которой продолжалась Война за Испанское наследство и произошло слияние Англии и Шотландии в единую Великобританию (1707), тоже большую часть своего царствования была в союзе с вигами, во главе которых стоял Мальборо, прославившийся военными подвигами в войне за испанское наследство. Первые два короля из ганноверской династии, занявшей английский престол в 1714 г., Георг I (1714–1727) и Георг II (1727–1760), тоже искали поддержки у партии вигов, которой они были обязаны возведением своим на престол. При них якобиты все еще продолжали свои происки. Сначала они действовали в пользу сына Якова II (Якова III), но впоследствии в роли претендента на английский престол выступил внук Якова II (Карл-Эдуард), сделавший даже попытку восстания (1745–46) против Георга II. В общей сложности почти беспрерывно виги господствовали в Англии семьдесят лет, от Славной революции до смерти Георга II (1689–1760), а это обстоятельство только благоприятствовало дальнейшему развитию прав парламента. Уже при Вильгельме III парламент стал собираться ежегодно, и контроль палаты общин над бюджетом сделался действительнее. Желая упрочить за собою господство в парламенте, виги при Анне провели закон, по которому члены палаты общин стали выбираться на семилетний срок. Но особенно усилился парламент при первых двух королях из ганноверской династии. Георг I не говорил по-английски и совсем не знал английских законов, а также подолгу жил в своем родном Ганновере, предоставляя управлять Англией министрам и более всего заботясь лишь о том, чтобы они не вызывали неудовольствия в парламенте. Георг II продолжал эту политику, хотя уже и выражал неудовольствие на то, что в Англии «королем сделались министры». В свою очередь последние, будучи ответственными перед парламентом, старались действовать в согласии с его большинством. Это имело громадные последствия для всей английской конституции.
212. Парламентское министерство
Главным событием во внутренней жизни Англии при первых двух Георгах было образование парламентского министерства. Хотя министры и были по закону ответственными перед парламентом, но они от него не зависели. Король мог назначать министров не из той партии, которая имела большинство в парламенте, и даже совсем не из членов парламента. Со времени первых ганноверских королей вошло в обычай составлять однородное и парламентское министерство, т. е. делать министрами наиболее выдающихся членов господствующей в палате общин партии. В двадцатых и тридцатых годах, т. е. в конце царствования Георга I и в начале царствования Георга II во главе министерства стоял виг Роберт Уолпол. Он всегда имел за себя большинство в парламенте, хотя достигал этого далеко не честными путями, но в начале сороковых годов он пал. На материке начиналась Война за Австрийское наследство, и Георг II, заинтересованный германскими делами по своему Ганноверу, держал сторону Марии Терезии. В этом смысле направил свою иностранную политику и Уолпол, но парламент был против планов короля и Уолпола. Тогда правительство распустило палату общин, но лишь только новые выборы опять дали оппозиционное большинство, которое тоже осудило политику министерства, Уолпол вышел в отставку (1742). С этого времени и установился обычай, получивший силу закона, чтобы министерство, не имеющее большинства в палате общин, выходило в отставку (или обращалось к голосу страны посредством новых выборов). Таким образом, наиболее существенные права короны в Англии перешли к министерству, само же министерство стало зависеть от господствующей в палате общин партии, т.е. палата общин получила первенствующее значение в государственной жизни Англии.
213. Система выборов в Англии
Сама палата общин не была, однако, представительницей всех классов общества. Правом выбора в графствах пользовались лишь землевладельцы и самостоятельные сельские хозяева с известным годовым доходом. Так как в XVIII веке в Англии почти совсем исчез класс мелких собственников из крестьян, и земли сосредоточились в руках помещиков, которые отдавали отдельные участки в аренду фермерам, ведшим хозяйство наемными рабочими, то избирательными правами в графствах только и могли пользоваться помещики (лендлорды) да фермеры. Более крупные землевладельцы были большею частью виги, средние и мелкие – преимущественно тори, фермеры же в голосовании на выборах зависели от своих землевладельцев. Благодаря этому, в парламент попадали лишь одни богатые и влиятельные люди, нередко пускавшие в ход и деньги. Кроме того в Англии были местечки (бурги), получившие еще в средние века право выбирать своих представителей в палату общин, но многие из них находились в полном упадке, вследствие чего даже получили название гнилых местечек; избирателей в них было мало, и их голоса легко было покупать или разными другими влияниями направлять в желательную сторону. В городах также право избрания принадлежало лишь привилегированным корпорациям; притом многие новые города, успевшие вырасти и развиться в XVIII в., были лишены этого права. Вот почему нижняя палата представляла преимущественно поземельную аристократию, и почему капиталисты, обогатившиеся торговлею, стремились приобретать имения и входить в состав класса помещиков (джентри). Конечно, такая палата отстаивала главным образом интересы одного только общественного класса, а её члены, обязанные своим избранием деньгам или аристократическим влияниям, сами продавали свои голоса. Уолпол держался во главе правления двадцать лет преимущественно путем подкупа членов нижней палаты, раздавая им деньги или оказывая разные милости в виде должностей, монополий и т. п. После Уолпола и другие министры пользовались тою же системою, но лучшие люди Англии были против неё, и уже в начале царствования Георга III был поставлен на очередь вопрос о парламентской реформе (1770). Разрешиться, однако, этому вопросу суждено было нескоро.
214. Георг III
Господство вигов поколебалось со вступлением на престол Георга III (1760–1820), в начале царствования которого окончилась Семилетняя война с большою выгодою для Англии. Главным деятелем в это время был великий оратор и энергичный министр Уильям Питт, принадлежавший к партии вигов, но осуждавший систему подкупов и другие заведомо бесчестные средства. (Он при жизни получил название «великого коммонера» и носил титул графа Чатама. В отличие от своего сына, государственного деятеля конца XVIII и начала XIX в., он называется Питтом Старшим.) Георг III был, однако, против вигов и вообще против парламентского правления, желая возвратить короне полную независимость в назначении министров. По временам ему это удавалось, и министрами делались лично угодные королю люди, но это вызывало оппозицию со стороны парламента. Благодаря новой политике короля, власть все-таки перешла теперь к тори, отказавшимся уже совсем от якобитизма. В это длинное царствование от Англии отделились её североамериканские колонии, образовавшие из себя демократическую республику Соединенных Штатов, а во Франции тоже произошла демократическая революция, встреченная некоторою частью английского общества с сочувствием. Под влиянием этих событий в самой Англии рядом со старыми партиями ториев и вигов зародилась новая, демократическая партия, которая впоследствии вступила в борьбу за парламентскую реформу.
215-216 – Североамериканские колонии Англии
215. Североамериканские колонии
В числе многочисленных колоний, приобретенных Англией в XVII и XVIII вв., в Северной Америке она владела тринадцатью колониями, которые и положили начало новому государству[1]. В южной и северной частях этой территории порядки были разные. Именно, на юге, где находились колонии Виргиния, Мэриленд, Северная и Южная Каролина, Джорджия, земля принадлежала крупным собственникам англиканского исповедания, которые вели хозяйство (плантации табаку, сахарного тростника, хлопчатника, риса) посредством рабов-негров. Наоборот, северные колонии (Массачусетс, Коннектикут, Нью-Гемпшир, Род-Айленд, Пенсильвания и Делавэр) были населены мелкими собственниками, державшимися строгого пуританизма. Первая из этих колонии, Массачусетс, возникла во время гонений на пуритан при Якове I, и основателями её были индепенденты. Пенсильванию основали несколько позднее квакеры и придали своей колонии особый характер. Лишь две колонии (Нью-Йорк и Нью-Джерси) не имели строго пуританского характера. Пуритане «Новой Англии» (как назывались главные их колонии) принесли с собою в Америку религиозные и политические идеи, за которые боролись и страдали на родине, и устроились на новых местах наподобие демократических республик. В колониях Новой Англии самые важные дела решались на собраниях всех граждан, вообще везде существовали представительные собрания и более тесные советы, а метрополия ограничивалась лишь назначением губернаторов, не стеснявших местного самоуправлёния. Колонии мало-помалу стали процветать, и в них начали переселяться из Англии все, кому жилось на родине дурно и кто имел охоту и возможность ее покинуть.
216. Отношение Англии к колониям
Англия налагала на своих американских колонистов лишь две обязанности – помогать ей во время войны и покупать товары лишь у английских купцов, но от налогов колонисты были свободны. Последнее обстоятельство не нравилось англичанам, находившим, например, что Англия тратит много денег на одну защиту колоний во время войн. После Семилетней войны, окончившейся присоединением Канады, парламент задумал ввести в колониях гербовую пошлину с разного рода документов, преимущественно с коммерческих бумаг. Колонисты послали в Лондон знаменитого Франклина (1706-1790) заявить парламенту, что они не отказываются платить налоги, но только такие, в установлении которых они сами могли бы участвовать. Американского патриота поддерживал Питт, указывавший на то, что это – право всех англичан, и что его нельзя отнимать у колонистов. Гербовая пошлина была отменена, но это не помешало Англии наложить ввозную пошлину на многие товары, привозившиеся в колонии из-за границы. Американцы были этим сильно раздражены, и однажды бостонские жители выбросили в море большой груз чая, привезенный на английском корабле из Индии. Это и было началом смут, окончившихся прямым восстанием.
[1] См. карту 15.
217. Война за независимость
В самом начале этого нового столкновения колонисты созвали общий конгресс в Филадельфии, который и сделался высшею властью во всех тринадцати колониях. [Английский король] Георг III решился подавить силою начавшиеся беспорядки и назначил торийское министерство. Между метрополией и колониями началась война (1775), а на другой год (1776) конгресс издал знаменитую декларацию независимости, в которой объявлял всему цивилизованному миру, что колонии отделяются от Англии за то, что её правительство нарушило естественные человеческие права. Эта декларация была составлена в духе идей философии естественного права, господствовавшей тогда в Западной Европе. Результатом отпадения колонии от Англии было превращение их в независимые Соединенные Штаты Северной Америки; это был как бы первый случай применения на практике новых политических идей. Отдельные штаты стали вырабатывать новые конституции, сохраняя в сущности прежнее свое устройство, но ссылаясь при этом на верховную власть народа, на разделение властей и другие принципы тогдашней философии.
Во главе своего войска конгресс поставил Джорджа Вашингтона (1732–1799), человека, отличавшегося бескорыстною преданностью родине, замечательною энергией и большою личною храбростью. Собственно говоря. Вашингтону пришлось создавать армию. Под его начальством были отряды добровольцев, совсем не дисциплинированных и мало проникнутых сознанием общего дела, а неумелые военные власти вдобавок их плохо одевали и плохо кормили. Американцев спасало, впрочем, то, что у самих англичан, не готовившихся к этой войне, тоже не было большого и хорошего войска; Англия даже «покупала» вооруженные отряды у немецких князей, платя за каждого солдата и приплачивая еще за убитых и раненых. Английские и немецкие отряды не решались пускаться вглубь страны, боясь быть отрезанными от берегов, и это было очень выгодно для американцев.
Дело американских колонистов возбудило к себе сочувствие в Европе. Особенно было сильно это сочувствие во Франции, откуда в Америку поехали волонтеры помогать борцам за свободу; в их числе был молодой аристократ, маркиз Лафайет. В числе волонтеров был и знаменитый польский патриот Костюшко (1746–1817). Американцы присылали в Париж Франклина, где его встретили, как великого патриота, и само французское правительство вмешалось в борьбу, желая отомстить Англии за Семилетнюю войну. К Франции присоединилась потом Испания, а Россия устроила тогда с другими державами вооруженный нейтралитет (1780), направленный тоже против Англии, корабли которой нападали на купеческие суда других наций, ища, не перевозятся ли на них для её врагов оружие, амуниция и т. п. В конце концов англичане в Америке стали терпеть поражения от войск Вашингтона, сумевшего организовать и дисциплинировать своих волонтеров. Война окончилась в 1783 г. Версальским миром, по которому была признана независимость Соединённых Штатов.
218. Устройство Соединённых Штатов
Основание нового государства за Атлантическим океаном произвело большое впечатление в Европе. Окончательное устройство Соединенные Штаты получили в 1789 г., и опять большие услуги родине оказал в этом деле Вашингтон своим тактом и бескорыстием. Конституция Соединённых Штатов признала за каждой из 13 колоний значение вполне самостоятельного государства со своей собственной конституцией, но для иностранной политики и общих материальных интересов (торговли, путей сообщения и т. п.), равно как для решения споров между отдельными штатами или гражданами разных штатов были созданы, кроме того, союзные учреждения. Американцы приняли принцип разделения властей. Законодательная власть была отдана конгрессу, состоящему из палаты представителей и сената; депутаты выбираются всеобщею подачею голосов в числе, пропорциональном количеству жителей каждого штата, а сенат состоит из уполномоченных от штатов (по два от каждого), избираемых на шесть лет. Исполнительная власть была вручена президенту, которого должны были выбирать на четыре года особые выборщики, тоже назначаемые всеобщею подачею голосов, и от которого исключительно зависят министры. Первым президентом был Вашингтон. Федеральные суды, состоящие из несменяемых членов,имеют право не применять законов, противоречащих конституции. Хотя в своем новом устройстве американцы только воспроизводили и развивали основные особенности прежних порядков, господствовавших в колониях, в то же время это устройство было как бы применением к государственной жизни принципов французской политической философии, что производило весьма сильное впечатление на самих французов. Да и по существу дела Северо-Американские Соединенные Штаты были и во всемирной истории первой большой и действительно демократической республикой. Кроме того, в новом государстве восторжествовал индепендентский принцип религиозной свободы. При существовании в стране множества сект было немыслимо установить какую-либо государственную церковь, и это повлекло за собою характерную черту Соединенных Штатов – отделение церкви от государства. Ни штаты, ни союз не вмешиваются в Северной Америке в религиозные дела граждан. Главным пятном, долго еще тяготевшим над Соединенными Штатами, оставалось и после освобождения их от Англии рабство негров, работавших в плантациях южных штатов.
ГЛАВА VIII
Французская революция
219. Общее значение Французской революции
С французской революции 1789 г. начинается новейшее время. Крушение старого порядка во Франции было началом целого ряда исторических перемен во всей Западной Европе, и вся история XIX в. находится под сильным влиянием переворота конца XVIII в. Прежние революции, происходившая в Европе, имели только местное значение. Религиозная реформация XVI в. из Германии распространилась по всей Западной Европе, но революция, тогда же совершавшаяся в Германии, осталась явлением местным. То же можно сказать о революциях нидерландской и обеих английских: непосредственного влияния на внутреннюю жизнь других народов они не имели. Другое дело – французская революция. Причинами её громадного влияния было то, что жизнь других западноевропейских народов страдала от тех же недостатков, за исправление которых взялись в 1789 г. французы, и что еще в эпоху просветительной литературы французы придали своим идеям настолько отвлеченный характер, что они казались приложимыми ко всем странам и народам. Уже просвещенный абсолютизм сделал попытку переустройства жизни на основании новых идей. Это была реформа сверху, и она происходила почти во всей Европе. Во Франции реформа пошла снизу, а затем французы взялись за распространение своих преобразований среди соседей, начав завоевательные войны для повсеместного утверждения новых начал. Как Филипп II вел войны, чтобы доставить торжество католицизму, а Людовик XIV и вне Франции поддерживал абсолютизм, так и в эпоху революции Франция воевала ради распространения своих новых учреждений.
220-223 – Франция при Людовике XV
220. Состояние Франции в XVIII веке
Три четверти XVIII в., протекшие от смерти Людовика XIV до начала революции (1715–1789), были заняты двумя царствованиями – Людовика XV (1715–1774) и Людовика XVI. Это было временем всего развития просветительной литературы, но вместе с тем и эпохой потери Франциею прежнего значения в делах международной политики и полного внутреннего разложения и упадка. Система Людовика XIV привела страну к совершенному разорению под бременем тяжелых налогов, громадного государственного долга и постоянного превышения государственных расходов над доходами (дефицита). Реакционный католицизм, одержавший победу над протестантизмом после отмены Нантского эдикта, и королевский абсолютизм, убивший все учреждения страны, но сам подчинившийся влиянию версальской придворной знати, продолжали господствовать во Франции и в XVIII веке, в то самое время, как страна была главным очагом новых идей, а за её границами государи и министры действовали в духе просвещенного абсолютизма.
Людовик XV
И Людовик XV, и Людовик XVI были люди беспечные, не знавшие иной жизни, кроме придворной жизни своего Версаля, и в общем оба ничего не сделали для улучшения положения дел в стране. До середины XVIII века все французы, желавшие преобразований и ясно понимавшие их необходимость, возлагали свои надежды на королевскую власть, как на единственную силу, которая была бы в состоянии произвести реформы; так думали и Вольтер, и физиократы. Когда, однако, общество увидело, что ожидания его были напрасными, оно стало, наоборот, относиться к этой власти отрицательно, и в нем начали распространяться идеи политической свободы, выразителями которых были Монтескье и Руссо. Это сделало задачу французского правительства еще более трудною. Если в других государствах правительства эпохи просвещенного абсолютизма встречали противодействие со стороны защитников старины, т.е. со стороны дворянства и духовенства, то во Франции правительству, кроме такой оппозиции, приходилось иметь дело и с недовольством тех общественных классов, которые желали преобразований. Это была именно зажиточная и образованная буржуазия. Сначала она-то и стремилась лишь к реформам, не затрагивавшим существа королевской власти, но потом именно в ней распространилось желание политической свободы. В общем, положение дел в конце царствования Людовика XV и при Людовике XVI было такое: правительство охраняло старину, чем вызывало неудовольствие громадного большинства нации, но если случалось, что некоторыми частными мерами власть задевала интересы привилегированных, вступала с ними в борьбу и прибегала против них к суровым мерам, то вызывала этим неудовольствие и в остальной нации, осуждавшей такие меры с точки зрения нарушения ими общественной свободы.
221. Эпоха регентства
В начале царствования Людовика XV (правнука Людовика XIV) за его малолетством Францией управлял как регент в качестве ближайшего королевского родственника герцог Филипп Орлеанский. Эпоха регентства (1715–1723) прославилась легкомыслием и развращенностью представителей власти и высшего общества. В это время Франция пережила сильное экономическое потрясение, еще более расстроившее дела, которые и без того были в печальном положении. В Париж приехал шотландец Джон Ло, составивший себе миллионное состояние разными денежными аферами, и предложил регенту поправить французские финансы. Его система заключалась в том, чтобы государство, пользуясь кредитом нации, пустило в обращение бумажные деньги в большем количестве, чем в казне имеется звонкой монеты, и тем оживило торговлю и промышленность. Регент принял этот чисто меркантилистический проект, построенный на той идее, что богатство страны – в деньгах, и Ло начал осуществление своего плана, который при этом все более и более расширялся. Добыв громадную сумму денег путем выпуска в свет большого количества особых денежных бумаг (акций), он основал королевский банк, который стал выпускать билеты, принимавшиеся в казну наравне с настоящими деньгами. Потом Ло начал расширять операции этого банка, соединив с ним монопольную торговлю в обеих Индиях, получив право чеканки монеты, взяв на откуп разные налоги, табачную монополию и т. д. По мере расширения операции, выпускались новые и новые акции, и поступало в обращение все большее и большее количество банковых билетов. Сначала акции имели громадный успех в публике, и цена их увеличивалась в 30–40 раз против объявленной стоимости. Всем обществом, преимущественно же высшими сословиями овладела биржевая горячка: для покупки акций с целью их перепродажи с барышом продавались и закладывались земли, дома, драгоценности. Многие на этом действительно обогащались, но наступил момент, когда грандиозное предприятие стало обнаруживать всю свою непрочность; едва только правительство ограничило размен банковых билетов на звонкую монету ввиду недостаточности последней, как в обществе началась паника, и все стали спешить продавать свои акции, не желая, однако, брать за них банковые билеты. Это повлекло за собою разорение множества частных лиц, но равным образом лопнуло и все предприятие. Среди разорившихся было очень много аристократов, которые и нравственно унизили себя во время этой погони за легкой наживой. Конечно, полное крушение королевского банка, – его акции и билеты потеряли всякую ценность, – не могло не отразиться на финансах самого государства, а авторитет власти не мог не пострадать вследствие того, что казна успела погасить очень большую часть своих долгов билетами, которые оказались потом ровно ничего не стоящими. Впрочем, легкомысленного и развращенного регента это мало беспокоило.
Портрет Джона Ло, финансового афериста эпохи Людовика XV. Ок. 1715-1720
222. Людовик XV
Когда Людовик XV пришел в совершенный возраст, он сам мало интересовался и занимался делами. Он любил одни светские развлечения и с особенным вниманием относился только к придворным интригам, поручая дела министрам и руководясь при их назначении и смещении капризами своих фавориток. Из последних своим влиянием на короля и своими безумными тратами особенно прославилась маркиза Помпадур, вмешивавшаяся в высшую политику. В Войне за Австрийское наследство Франция была против Марии Терезии, но когда императрица написала всесильной маркизе письмо, назвав ее любезной кузиной, Людовик XV стал на сторону Австрии и защищал её интересы в новой войне (Семилетней). Маркиза Помпадур поддерживала министра Шуазеля, который вступил в борьбу с иезуитами, и уничтожение этого ордена во Франции произошло не без её содействия. Лучше всего характер Людовика XV выражается в двух приписываемых ему фразах: «после нас – хоть потоп», и «будь я на месте моих подданных, я стал бы бунтовать».
Людовик XV. Портрет работы ван Лоо
223. Борьба с парламентами
Конец царствования Людовика XV ознаменовался борьбою с парламентами. Людовик XIV держал парламенты в полной покорности, но, начиная с регентства герцога Орлеанского, они стали опять вести себя независимо и даже вступать в споры с правительством и критиковать его действия. В сущности члены этих судебных палат, покупавшие и продававшие или получавшие по наследству свои места, были ярыми защитниками старины и врагами новых идей, что и доказали сожжением многих литературных произведений XVIII в., но их независимость и смелость по отношению к правительству делали парламенты весьма популярными в нации, правительство же не решалось отнимать у этой судейской аристократии её должности, на которые смотрело, как на частную собственность. Только в начале семидесятых годов оно пошло на эту последнюю меру, но выбрало самый неудачный повод. Один провинциальный парламент возбудил дело по обвинению в разных беззакониях против местного губернатора (герцога Эгильона), считавшегося «пэром Франции» и потому бывшего подсудным лишь парижскому парламенту. Обвиняемый пользовался расположением двора, и Людовик XV велел прекратить дело, но столичный парламент, сторону которого приняли и все провинциальные, объявил такое распоряжение противным законам, признав вместе с тем невозможным отправлять правосудие, если суды будут лишены свободы. Тогда министр юстиции (канцлер) Мопу сослал непокорных судей и заменил парламенты новыми судами, в которых сделаны были важные улучшения (1771). Эти суды, однако, получили кличку «парламентов Мопу», и только один Вольтер одобрил уничтожение старых парламентов. Общественное раздражение было так сильно, что когда Людовик XV умер, то его преемник поспешил восстановить старые парламенты.
Рене Никола Мопу, канцлер Людовика XV
224. Реформы Тюрго
Людовик XVI приходился внуком Людовику XV. В 1774 г., когда он вступил на престол, ему было только двадцать лет. По природе человек благожелательный, он не прочь был посвятить свои силы служению родине, но он совсем был лишен силы воли и привычки к труду, да и образование его было самое недостаточное. Людовик XVI постоянно находился под влиянием окружающих – своей жены Марии-Антуанетты (дочери Марии Терезии), братьев (графа Прованского и графа д'Артуа) и двора, которые между тем делались все более и более непопулярными в стране. В обществе готовы были верить во все дурное, что только рассказывалось о близких к королю людях и о дворе, но сам Людовик XVI пользовался сначала любовью, снискав расположение к себе восстановлением парламентов. Вскоре по вступлении на престол молодой король сделал министром финансов (генеральными контролером) очень известного физиократа, одного из видных деятелей просветительной литературы и замечательного администратора Тюрго. Свои правительственные способности Тюрго доказал в качестве интенданта одной провинции, где он сделался даже любимцем народа (привилегированные, напротив, его не любили). Тюрго принес с собою на министерский пост горячую любовь к родине, широкие реформаторские планы, высшую степень добросовестного отношения к исполнению обязанностей и непоколебимую честность.
Тюрго
Программа Тюрго была программою просвещенного абсолютизма. Он не хотел ни малейшего умаления королевской власти и с этой точки зрения не одобрял восстановления парламентов, тем более, что с их стороны ожидал только помехи своему делу. Он говорил даже, что если бы ему дали на пять лет деспотическую власть, то он сделал бы Францию счастливою. В отличие от других деятелей просвещенного абсолютизма, Тюрго был противником централизации, все недостатки которой во Франции знал хорошо, сам пробыв несколько лет интендантом. Он даже создал целый план сельского, городского и провинциального самоуправления («муниципалитеты»), основанного на бессословном и выборном начале, и хотел, чтобы во главе новых административных учреждений был поставлен «королевский муниципалитет» из представителей от отдельных провинции, но лишь с совещательным правом голоса и только по некоторым вопросам. Этим Тюрго хотел улучшить управление местными делами, заинтересовав в них само общество, и вместе с тем содействовать развитию общественного духа. Как представитель философии XVIII в., Тюрго был противником сословных привилегий, хотел привлечь дворянство и духовенство к платежу налогов и даже отменить все феодальные права – безвозмездно крепостничество и все повинности крестьян, вытекавшие из их былой неволи, и посредством выкупа – повинности, лежавшие на крестьянских землях. Он также задумал уничтожить цехи и разные стеснения торговли (монополии, внутренние таможни). Наконец, он мечтал о возвращении равноправности протестантам и о развитии народного образования. Министр-реформатор вооружил против себя всех защитников старины, начиная с королевы и двора, которые были недовольны введенной им экономией. Против него были и духовенство, и дворянство, и откупщики налогов, и хлебные барышники, и парламенты; последние стали противиться его реформам и этим вызвали его на борьбу. Против ненавистного министра разными нелепыми слухами раздражали и народ, и этим возбуждали беспорядки, которые пришлось усмирять вооруженною силою. Хотя Людовик XVI и говорил, что только он да Тюрго любят народ, но для оказания поддержки министру-реформатору был слишком слаб характером, и после неполных двух лет управления делами Франции (1774–1776) Тюрго получил отставку. То немногое, что он успел сделать, было отменено.
225. Время Неккера
После отставки Тюрго правительство Людовика XVI подчинилось направлению, господствовавшему среди привилегированных, хотя необходимость реформ и сила общественного мнения давали себя постоянно чувствовать, и некоторые преемники Тюрго делали новые попытки преобразований. Им недоставало только широкого ума Тюрго и его замечательной искренности, позволявшей ему высказывать горькие истины самому королю. Поэтому в их преобразовательных планах не было ни оригинальности, ни цельности, ни смелой последовательности великого министра. Самым выдающимся из новых министров был Неккер, ранее женевский банкир, противник Тюрго по своим экономическим воззрениям (он был меркантилист), искусный финансист, любивший популярность, но лишенный широких взглядов и твердости характера.
src="/i/39/431739/_44.jpg">
Неккер
За четыре года своего первого министерства (1777–1781) он осуществил кое-какие намерения Тюрго, но сильно урезанные и искаженные, например, ввел в двух областях провинциальное самоуправление, но без городского и сельского, притом с сословным характером и с меньшими правами, чем было задумано у Тюрго. Неккер был удален за то, что опубликовал государственный бюджет, не скрыв громадных расходов двора. В это время Франция еще более ухудшила свои финансы вмешательством в войну за американскую свободу. С другой стороны, это участие Франции в основании новой республики только усилило стремление французов к политической свободе. При преемниках Неккера правительство снова, возвращалось к мысли о финансовых и административных реформах и, желая иметь поддержку нации, дважды созывало собрание нотаблей, т.е. некоторое количество выдающихся лиц из всех трех сословий по королевскому выбору. Однако, даже таким образом составленные собрания резко критиковали неумелое ведение дел министрами. Снова поднялись и парламенты, не желавшие никаких реформ, но вместе с тем протестовавшие против произвола правительства, чем они расположили в свою пользу, с одной стороны, привилегированных, а с другой, и остальную нацию. Правительство вступило с ними в борьбу и снова решило заменить их новыми судами, но потом опять их восстановило. В это время (1787) в обществе заговорили о необходимости созвания генеральных штатов, не собиравшихся с 1614 г. Первый подал мысль об этом герой американской войны Лафайет, бывший членом первого собрания нотаблей; затем настаивали на том же и парижский парламент, и общее собрание духовенства, и провинциальные штаты одной провинции, и вторые нотабли. Вторично призванный к власти Неккер согласился принять на себя заведование финансами лишь под условием созыва генеральных штатов. Людовику XVI оставалось только уступить.
226-227 – Генеральные штаты и Национальное собрание
226. Созыв генеральных штатов
Собрания генеральных штатов требовало общественное мнение без различия партий. И привилегированные, и буржуазия высказывались в смысле необходимости постоянного ограничения королевской власти представителями нации, но понимали самоё нацию неодинаково. Дворянство и высшее духовенство разумели под нацией соединение трех самостоятельных сословий, буржуазия – равноправное гражданство. Привилегированные хотели, чтобы дела решались посословно, так как у них было бы тогда два голоса против одного, но третье сословие, которое по плану Неккера должно было иметь двойное число голосов, требовало поголовного голосования. Ни Людовик XVI, ни Неккер, собирая генеральные штаты, даже не решили, как же будут совещаться и голосовать депутаты – каждое сословие отдельно или все вместе. Правительство само нашло нужным, чтобы у третьего сословия было двойное число голосов, ища его поддержки в задуманном распространении налогов и на привилегированных, но в то же время оно опасалось слишком оппозиционного настроения третьего сословия по другим вопросам, да и при дворе благоприятствовали старой форме посословных совещаний, как более выгодной для привилегированных. Настояв на созыве генеральных штатов, Неккер, кроме того, не выработал никакой программы, которую правительство могло бы предложить представителям сословий. Между тем нация, широко допущенная к участию в выборах, выразила свои желания в наказах (cahiers des doléances), которыми она снабдила своих депутатов. Все наказы духовенства, дворянства и буржуазии высказались за превращение генеральных штатов в постоянное учреждение. Третье сословие требовало, помимо того, отмены привилегий высших сословий, которые сами отказывались от изъятия из налогов, но крепко держались за все другие свои права. В наказах третьего сословия высказывалось также желание отменить все феодальные права (одни посредством выкупа, другие безвозмездно, как предполагал Тюрго), но особенно настаивали на этом крестьянские наказы. Наконец, во всех наказах предлагалось множество других реформ (административных, судебных, финансовых и т. п.) и выражались требования веротерпимости, личной неприкосновенности, свободы печати и пр. и пр.
Сийес. Картина Жака-Луи Давида
Перед выборами и во время выборов вышло также немало политических брошюр, из которых особенный успех имела брошюра аббата Сийеса «Что такое третье сословие?». Свой взгляд автор коротко выразил в трех вопросах и ответах: «Что такое третье сословие? – Все. – Чем оно было до сих пор? – Ничем. – Чем оно желает быть? – Чем-нибудь». Среди избранных в депутаты от духовенства (291) преобладали, составляя около двух третей общего числа, бедные приходские священники, которые были недовольны привилегиями епископов и аббатов и потому настроены были демократически. Между представителями третьего сословия (557) было несколько привилегированных и между ними Сийес и граф Мирабо, уже тогда известный своими оппозиционными сочинениями. Были либерально настроенные и представители дворянства (всех было 270).
Открытие генеральных штатов 5 мая 1789. Картина Огюста Куде, 1839
227. Образование Национального собрания
Генеральные штаты открылись в Версале 5 мая 1789 г., но первые недели прошли в пререканиях между привилегированными и третьим сословием о способе совещаний, так как первые два штата не хотели подчиниться третьему сословию, требовавшему совместных заседаний. Наконец, 17 июня третье сословие приняло важное решение, объявив себя Национальным собранием в качестве представителей 96% нации. Это постановление превращало средневековые сословные генеральные штаты в бессословное национальное собрание. К этому решению вскоре присоединились приходские священники и некоторые дворяне; но двор был этим крайне недоволен, и король велел закрыть залу заседаний национального собрания. Тогда депутаты собрались в манеже для игры в мяч (Jeu de paume) и поклялись друг другу не расходиться и собираться всюду, где только представится возможность, пока Франция не получит прочного государственного устройства.
Клятва в зале для игры в мяч. Картина Ж.-Л. Давида
Следующее их собрание происходило уже в церкви, потому что и манеж был потом заперт. Между тем 23 июня двор устроил королевское заседание генеральных штатов, в котором Людовик XVI произнес речь с приказанием собираться впредь отдельно. Когда король оставил залу, депутаты первых двух сословий тоже за ним удалились, но третье сословие продолжало заседание. На приказ одного из придворных разойтись Мирабо ответил знаменитыми словами о том, что депутаты собрались волею нации, и что удалить их можно лишь силою штыков. Через несколько дней король уступил, и почти все депутаты двух первых чинов вошли в состав национального собрания.
Взятие Бастилии, ночь 4 августа 1789, поход на Версаль 5-6 октября 1789
228. Ниспровержение старого строя
В сущности, при дворе не думали уступать. Вокруг Парижа и Версаля стали собираться военные силы, что очень беспокоило и Национальное собрание, и народ. Когда в столицу пришло вдобавок известие, что Неккер, в то время пользовавшийся громадной популярностью, получил отставку с приказанием покинуть Францию, в Париже произошло восстание, в котором главную роль играли голодавшие от безработицы и дороговизны хлеба рабочие. 14 июля 1789 народные толпы разграбили арсенал и оружейные лавки, напали на государственную тюрьму Бастилию и овладели этой цитаделью.
Взятие Бастилии. Рисунок 1789 г.
Для прекращения начавшегося грабежа и отражения королевских войск парижская буржуазия тоже вооружилась и образовала национальную гвардию, избрав главным её начальником Лафайета, бывшего одним из депутатов от дворянства. Национальное собрание было спасено от замыслов двора, и Людовик XVI опять уступил. Он даже съездил в Париж, где показывался народу, имея на шляпе трехцветную национальную кокарду (красный и синий – цвета парижского герба и белый – цвет королевского знамени).
Маркиз Лафайет. Портрет 1791
Взятие Бастилии (которую затем и разрушили) послужило сигналом для целого ряда восстаний в провинциях. Особенно сильно волновались крестьяне, отказывавшиеся платить феодальные повинности, церковную десятину и государственные налоги. Они нападали на замки, разрушали их и жгли, при чем было убито несколько дворян или их управляющих. Когда в Версаль стали приходить тревожные известия о том, что происходило в провинциях, двое либеральных дворян внесли в собрание предложение отменить феодальные права – некоторые безвозмездно, другие путем выкупа. Тогда произошло знаменитое ночное заседание 4 августа, в котором депутаты высших сословий стали наперерыв отказываться от своих привилегий, и собрание приняло декреты, отменявшие сословные преимущества, феодальные права, крепостное право и церковную десятину, равно как привилегии отдельных провинций, городов и корпораций и объявлявшие равенство всех перед законом, в уплате государственных налогов и в праве занимать гражданские, военные и церковные должности. Таким образом, в одну ночь 4 августа рухнул во Франции весь средневековой общественный строй и заменился бессословным гражданством.
В это время Национальное собрание уже вообще работало над новым устройством Франции. Еще за несколько дней до взятия Бастилии оно приняло название Учредительного (Assemblée nationale constituante), официально за одним собою признав право дать государству новые учреждения. Первым делом собрания было составление предложенной Лафайетом Декларации прав человека и гражданина, которой требовали многие наказы и брошюры. При дворе по-прежнему не хотели делать уступок. Под впечатлением июльских событий началась эмиграция дворян, и в числе первых эмигрантов был младший брат короля, граф д'Артуа. Уехав за границу, они принялись хлопотать при иностранных дворах о военной помощи против Национального собрания и народа. В самом Версале не теряли надежды на военный переворот, и хотя Людовик XVI после 14 июля обещал не стягивать войск к Парижу, тем не менее, в Версаль стали приходить новые полки. В Париже сделалось известным, что на одном офицерском банкете в присутствии короля и его семьи военные срывали с себя трехцветные кокарды и топтали их ногами, а придворные дамы раздавали им кокарды из белых лент. Это вызвало второе парижское восстание, окончившееся походом стотысячной толпы, в которой особенно много было женщин, на Версаль, где она ворвалась даже во дворец, требуя переезда короля в Париж (5–6 октября). Людовик XVI вынужден был исполнить это требование, а вслед за переселением в Париж короля и Национальное собрание перенесло туда, свои заседания.
Поход на Версаль 5-6 октября 1789
Восстание 14 июля спасло Национальное собрание от военной силы, восстание 5–6 октября лишило его свободы, которой оно не могло пользоваться среди крайне возбужденного населения, не раз потом диктовавшего свою волю собранным представителям всей нации. Во всяком случае, однако, Национальное собрание было теперь единственною силою, распоряжениям которой повиновались. Рядом с ним возникала, однако, и другая сила. В столице, которая в такой централизованной стране, как Франция, пользовалась почти безграничным влиянием над провинциями, образовались политические клубы, тоже занимавшиеся обсуждением вопроса о будущем устройстве Франции и о совершавшихся событиях, и один из таких клубов, получивший название якобинского, стал играть особенно влиятельную роль, потому что в нем было немало наиболее популярных депутатов, и многие члены его пользовались авторитетом в населении Парижа, а кроме того, он стал заводить свои отделения во всех сколько-нибудь крупных городах Франции. В клубах начали преобладать крайние мнения, которые завладели и политическою печатью. Чем сильнее чувствовали раньше гнет, тем резче и грубее выражалась теперь оппозиция.
Учредительное собрание и Мирабо
229. Мирабо
Портрет Оноре Габриэля Рикетти, графа де Мирабо
В Национальном (Учредительном) собрании тем временем стали формироваться политические партии. О сохранении старого порядка мечтали лишь крайние представители привилегированных, но громадное большинство стояло за конституционную монархию, расходясь, однако, в существенных пунктах по вопросам о составе и правах национального представительства; даже будущие деятели республиканской партии в учредительном собрании были, впрочем, еще монархистами. Никто так ясно и трезво не понимал действительного положения дел в это время, как Мирабо. Среди других депутатов Мирабо сразу выдвинулся на первое место. Он обладал умом настоящего государственного человека, большими теоретическими и историческими знаниями в области политики и громадною способностью быстро разбираться в самых сложных предметах и неутомимо работать в одно и то же время над решением самых разнообразных вопросов. Вместе с тем он был первым оратором в собрании, в котором находился весь цвет тогдашней французской интеллигенции, – и отличался умением подчинять своему настроению даже тех людей, которые не разделяли его мнений. Испытав лично на себе в молодых годах царивший в стране произвол и просидев долгое время в разных государственных тюрьмах, Мирабо был горячим защитником личной свободы. Будучи по происхождению аристократом и даже гордясь своими титулованными предками, он тем не менее примкнул к демократическому движению, охватившему Францию, и сразу стал на сторону прав нации и гражданского равенства. Своею задачею он поставил упрочение приобретений, сделанных революцией, и его пугали, с одной стороны, происки двора и знати, с другой, народные волнения, грозившие анархией. Он хотел поэтому освободить короля от придворных влияний и сделать Национальное собрание независимым от непосредственного воздействия парижского населения, руководимого клубными демагогами. Король, по его мнению, должен был бесповоротно примкнуть к совершившимся переменам и не делать попыток вернуть прошлое, а единение между ним и народным представительством должно было выразиться в образовании министерства из наиболее влиятельных членов Учредительного собрания по примеру английского парламентского министерства. Мирабо стоял против разделения законодательного собрания на две палаты, как в Англии, но желал, чтобы королю предоставлено было безусловное «veto», т. е. право останавливать решения Национального собрания, дабы последнее не сделалось ничем неограниченным и потому опасным для свободы владыкою страны. Но Мирабо не удалось провести свои идеи в жизнь. Против его советов были и двор, и Национальное собрание.
Вскоре после октябрьского восстания Мирабо вступил в тайные сношения с двором. Он советовал королю стать на сторону революций и перевести Национальное собрание в более спокойное место. Людовик XVI и Мария-Антуанетта читали его записки, в которых он излагал для них свои мысли, и даже платили ему деньги за его советы, но и не думали слушаться этих советов, помня хорошо его поведение в начале революций и не понимая существа его идей. Полагая, что доверять ему не следует, они все-таки находили нужным платить ему деньги, чтоб не иметь его, по крайней мере, своим врагом. Национальное собрание тоже не понимало идей Мирабо и равным образом ему не доверяло, особенно когда в публику проник слух о его тайных сношениях с двором. Мирабо стоял за королевское «veto» и за парламентское министерство. Собрание не без основания боялось, что король стал бы пользоваться своим «veto» лишь для защиты старины, но оно совершенно неосновательно думало, что делать членов народного представительства министрами опасно для свободы. В своей частной жизни Мирабо имел очень некрасивую репутацию кутилы, запутавшегося в долгах и не очень разборчивого в способах добывать деньги, и в собрании думали, что Мирабо только проводил идеи двора, будучи подкуплен врагами революции за большую сумму денег. В клубах и в печати его даже прямо в этом обвиняли. По всем этим причинам ему и не удалось увидеть осуществления своего плана – упрочить приобретения революции установлением конституционной монархии с самостоятельным положением королевской власти и с парламентским министерством. Себя одного он считал способным быть в одно и то же время ответственным советником короны и вождем большинства в Национальном собрании, но среди своих планов в начале апреля 1791 г. он умер после непродолжительной болезни. Великому трибуну устроены были великолепные похороны, в которых участвовали двор, высшее духовенство, Национальное собрание, национальная гвардия, клубы и масса народа. Все чувствовали, что с Мирабо сошла в могилу крупная политическая сила.
Революционная Франция и Европа
230. Настроение нации
Когда умер Мирабо, уже подходил к концу второй год революции. В течение всего этого времени волнения, начавшиеся в 1789 г., продолжались, но настроение громадного большинства нации было радостное и восторженное. Еще осенью 1789 г. в разных местах страны стали устраиваться празднества в честь свободы, но особенно грандиозное зрелище представлял собою праздник федерации на Марсовом поле в Париже в первую годовщину взятия Бастилии (14 июля 1790 г.). В торжестве участвовали король, Национальное собрание, национальная гвардия из всей Франции и сотни тысяч народа. Но это настроение начало меняться к 1791 г., и в нации возникли опасения за судьбу совершившихся в её жизни перемен. Более всего стали опасаться происков эмигрантов при иностранных дворах, тем более, что эмигранты начали даже организовать войско в пограничных областях Германии. Возникли также недоразумения и столкновения с иностранными державами. От уничтожения феодальных прав пострадали некоторые немецкие князья, владевшие землями в Эльзасе, Лотарингии и Франш-Конте, и это вызвало неудовольствие со стороны империи. В Авиньоне, принадлежавшем папе, папские чиновники были прогнаны, и город вошел в состав Франции, что крайне раздражило папу. Австрия, наконец, была недовольна тем, что французы поддерживали бельгийское восстание, которое вызвал своими мерами Иосиф II. Среди французов все более и более получала силу та мысль, что революция не может ограничиваться одной их родиной, но должна распространиться на весь человеческий род. Подготовлялось таким образом столкновение революционной Франции с Европой, но в 1791 г. во Франции серьезно о нападении на соседние страны еще не думали, а скорее боялись только иностранного нашествия с целью вмешательства во внутренние дела нации в пользу старого порядка. В первые годы революции, однако, Австрия, Пруссия и Россия были заняты польскими делами, а кроме того, Австрия и Россия воевали с Турцией, Россия вдобавок вела войну с Швецией, и Австрии, Наконец, нужно было усмирять Бельгию и Венгрию. Поэтому и не могло состояться вмешательства во французские дела, которого желали и эмигранты, и приближенные Людовика XVI.
231-234 – Реформы Учредительного собрания
231. Конец Учредительного собрания
Пока жив был Мирабо, он всячески отсоветовал королю соединяться с эмигрантами и призывать на помощь военные силы иностранных держав. После смерти Мирабо Людовик XVI и его семья в июне 1791 г. тайно покинули Париж, чтобы уехать на восточную границу королевства, где, стояла большая армия и откуда при помощи императора Леопольда II, брата Марии-Антуанетты, думали начать восстановление старого порядка. Эта попытка бегства окончилась неудачею, и король, задержанный на дороге (в Варенне), был немедленно возвращен в Париж.
Арест семьи Людовика XVI в Варенне
Учредительное собрание взяло его под стражу и отрешило от власти впредь до принятия им новой конституции. Работы над конституцией подходили в это время к концу, и бегство Людовика XVI только дало оружие в руки той партии, которая добивалась возможно большего сокращения королевских прав. В населении Парижа поднялась даже агитация, требовавшая низложения Людовика XVI. В этом смысле составлена была петиция в Учредительное собрание и выставлена для подписи народа на Марсовом поле, на «алтаре отечества», оставшемся после второго празднования федерации (14 июля 1791 г.). Мэр Парижа (Байи) и Лафайет с национальной гвардией явились на место, чтобы помешать этому предприятию. Из толпы собравшегося народа в них полетели камни, на что национальная гвардия ответила ружейными выстрелами, и ступени «алтаря отечества» обагрились кровью убитых и раненых (17 июля). Около этого же времени в якобинском клубе стали высказываться республиканские мысли, и от него отделился конституционно-монархический клуб фельянов. Бегство и плен Людовика XVI вызвали со стороны Леопольда II предложение другим государям согласиться между собою насчет общих действий в пользу французского короля, и в том же смысле был составлен манифест, который был подписан Леопольдом II и прусским королем Фридрихом-Вильгельмом II. (Оба эти государя съезжались в Пильнице, куда на свидание с ними явились и французские принцы). Это только ухудшило положение Людовика XVI, которого теперь прямо стали обвинять в заговоре с иностранцами против отечества.
При таких обстоятельствах Учредительное собрание закончило свою работу. Новая конституция была представлена Людовику XVI, которому оставалось или принять ее, или лишиться короны. Он предпочел сделать первое и присягнул конституции, и тогда его освободили из-под стражи. Людовик XVI дал, однако, знать за границу, что его согласие на конституцию было не свободным, а вынужденным. Это, конечно, не обещало прочности новому устройству государства. Не обещало конституции долговечности и решение членов Учредительного собрания, устранившее их от права быть избранными в Законодательное собрание, которое должно было начать свою деятельность по конституции 1791 г. Такое самоотречение было великодушно, но оно было внушено неверным пониманием демократического равенства и оказалось практически неразумным. Члены Учредительного собрания ошибочно думали, что долговременное пребывание в составе представительства противоречит равенству граждан, но они не предвидели, что исключительно новые люди в Законодательном собрании не будут иметь достаточной опытности и не очень станут дорожить делом, созданным не ими.
232. Работа Учредительного собрания
В два с небольшим года Учредительное собрание совершило громадную работу переустройства всего государственного и общественного быта Франции. Старый порядок, давно требовавший преобразований, можно сказать, сразу рухнул, как только к нему прикоснулись, и Учредительному собранию пришлось все создавать вновь. В своем нерасположении к прежним порядкам оно старалось уничтожать все остатки старины, не слишком разбирая, что было безусловно дурно и что могло быть улучшено. Возможность ошибок в таком сложном деле увеличивалась и от того, что деятели, взявшие на себя задачу переустройства Франции, всем вообще предыдущим состоянием общественности были мало подготовлены к практической работе, были недостаточно опытны в государственных делах и слишком поддавались отвлеченным теориям, не справляясь с наличными условиями действительности. Сама политическая философия XVIII в. была более результатом чисто отвлеченных рассуждений, чем выводом из наблюдений над общественною жизнью. В общем, работа Учредительного собрания является попыткой переустройства государства и общества на основании принципов философии естественного права, по началам свободы и равенства. В этом именно и заключается громадное значение деятельности Учредительного собрания в истории не одной Франции, так как французские идеи и учреждения этой эпохи получили распространение и вне своей родины.
233. Декларация прав
Во главе всего законодательства Учредительного собрания стоит Декларация прав человека и гражданина, небольшой документ, где все сводится, с одной стороны, к принципу свободы личности, а с другой – к идее верховной власти нации. Люди, гласила декларация, рождаются и остаются свободными и равными в правах. Естественные и неотчуждаемые права человека суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Принцип всей верховной власти находится существенным образом в нации. Закон есть выражение общей воли, и все граждане имеют право участвовать в издании законов и в установлении налогов, перед которыми притом все граждане должны быть равны. Общественная сила существует для счастья всех, а не для частной выгоды тех, кому она вверена, и общество имеет право требовать отчета у каждого публичного агента своей администрации. Общество, в котором нет гарантии прав и разделения властей, не имеет конституции. Кроме того, Декларация обещала доступность государственных и общественных должностей всем лично способным их занимать, а также объявляла свободу личности от произвольных арестов, мягкое обращение с подсудимыми, свободу религиозных мнений, свободу слова и печати, ненарушимость частной собственности. Во всех этих своих заявлениях Декларация прав повторяла лишь идеи политических писателей XVIII в., главным образом Монтескье и Руссо, и все законодательство Учредительного собрания было лишь применением к отдельным сторонам общежития или к разным случаям жизни провозглашенных принципе в свободы, равенства и народовластия.
234. Реформы Учредительного собрания
Конституция 1791 г. была основана на идеях народовластия (Руссо), но представительного и с разделением властей (Монтескье). Рассматривая короля, как представителя нации, она основывала все другие власти на народном избрании. Законодательная власть и общее заведование государственными делами были отданы Законодательному корпусу. Члены его выбирались на два года особыми выборщиками, которых избирал народ. Впрочем, последний был разделен на активных и пассивных граждан: политическими правами пользовались одни лишь активные граждане, платившие прямой налог в размере трехдневной рабочей платы; этим в конституцию вносилось неравенство в противоречии с Декларацией прав. По отношению к Законодательному собранию у короля было лишь отсрочивающее «veto»; именно: без его утверждения декреты собрания не имели силы, но если бы какой-либо закон был принят тремя последовательными, сменявшимися одно другим собраниями, он получал силу и без королевского согласия. Главнее значение короля полагалось в пользовании исполнительной властью. Особа его объявлялась священною и неприкосновенною, но в случае отказа от конституции или измены ей король должен был считаться отрекшимся от престола. Он мог действовать лишь через ответственных перед собранием министров, которые не могли, однако, браться из членов собрания (не так, как в Англии). В сущности, впрочем, король и назначаемые им министры были лишены возможности управлять страною, потому что не имели зависимых от них чиновников. Учредительное собрание отменило старое деление Франции на провинции, исторически образовавшиеся, и разделило страну на 83 департамента (с подразделением на округа), руководясь геометрическим принципом их равновеликости и арифметическим принципом равнонаселенности (т. е. чисто отвлеченными началами). Администрация муниципальная (сельская и городская), окружная и департаментская в силу идеи народного верховенства вся должна была быть выборная, а это, конечно, делало ее независимою от центрального правительства. Старым порядком Франция не была приучена к самоуправлению даже в делах местного характера, а теперь и государственные дела отдавались в руки выборных органов местного самоуправления. Члены департаментских трибуналов и мировые судьи были тоже выборные, и в судебную организацию были введены присяжные (заимствованные из Англии).
Тот же принцип народовластия был положен и в основу так называемого гражданского устройства духовенства. Изданию этого закона предшествовало изменение в общем положении духовенства. Его сословные привилегии были отменены, а с ними была отменена и десятина. Земли церкви были отобраны в казну и вместе с королевскими доменами составили национальные имущества, которыми был обеспечен государственный долг, а монашеские обеты объявлены противными индивидуальной свободе. Духовных решено было обеспечить казенным жалованьем наравне с чиновниками. Всем этим Учредительное собрание изменяло внешнее положение духовенства в обществе, но не затрагивало внутреннего устройства церкви. Принцип религиозной свободы требовал, чтобы светская власть не вмешивалась во внутренние беспорядки церковной жизни, но собрание взглянуло на церковь, как на государственное учреждение, и стало ее преобразовывать на новых началах. По гражданскому устройству духовенства французская церковь делалась совсем независимой от папы; границы епархий должны были совпадать с границами департаментов, и отменялись титулы архиепископов, аббатов, каноников и т. п.; оставлялись лишь епископы и приходские священники. Особенно же было важно то, что священников должны были выбирать активные граждане, а епископов те же выборщики, которые избирали депутатов в Законодательное собрание, департаментскую администрацию и судей трибунала, причем избирателями католических духовных лиц могли оказаться и некатолики (протестанты и евреи). Гражданское устройство духовенства было большою ошибкою Учредительного собрания. Почти все приходское духовенство сначала было на стороне собрания и не жаловалось на отобрание церковной собственности и отмену десятины, так как пользовались ими преимущественно лишь высшие духовные лица. Новым устройством церкви затрагивались уже религиозные верования духовенства, и большая часть его (две трети) не захотела его признать, примеру же пастырей во многих случаях стала следовать и паства. Это произвело во Франции религиозный раскол и вызвало тогдашнюю государственную власть на путь гонений против людей, не желавших подчиниться религиозным нововведениям.
Конституция 1791 г. и гражданское устройство церкви не удержались в жизни Франции. Гораздо более прочными оказались преобразования, вытекавшие из декретов 4 августа, т. е. из отмены сословных и провинциальных привилегий, феодальных прав и крепостничества. Учредительное собрание заменило прежний сословный строй общества гражданским равенством и отменило несвободу крестьянской поземельной собственности, освободив крестьянские земли от феодальных повинностей[1]. Все одинаково должны были называться гражданами, а дворянское звание со всеми аристократическими титулами и гербами было уничтожено. Только законы 1790 г. о выкупе феодальных прав были составлены очень неудачно и вызвали новое раздражение в деревнях, пока через три года эти права не были уничтожены безвозмездно в виде наказания дворян за эмиграцию. Падение сословных привилегий и феодальных прав было глубоким и прочным изменением, произведенным во Франции революцией. Сравнены были в правах и все вероисповедания. Цехи тоже были отменены, и объявлена свобода промышленности и труда с запрещением устраивать какие бы то ни было новые корпорации. (Вообще на социальном законодательстве Учредительного собрания сильно сказалось учение физиократов).
[1] С этого времени и начинается главным образом отмена крепостного состояния в тех странах Европы, где оно еще существовало.
235-236 – Законодательное собрание, жирондисты, якобинцы
235. Продолжение революции
В общем революция 1789 г. имела демократический характер, но главную роль в ней играла и главные от неё выгоды получила буржуазия. Разделение граждан на активных и пассивных отстранило от участия в пользовании политическими правами около трети взрослых французов, чем беднейшая часть нации не могла быть довольна. Для того, чтобы участвовать в департаментских собраниях, нужно было быть уже очень зажиточным человеком. Выиграла буржуазия и потому, что теперь она сделалась первенствующим общественным классом, а сверх того и очень обогатилась путем покупки церковных имений, которые Учредительное собрание решило распродать для покрытия государственного долга. Революция не кончилась с введением в действие конституции 1791 г. Неудовлетворительность экономического состояния народа, бывшая еще наследием прежнего строя, продолжала служить источником беспорядков; но главные причины дальнейших волнений лежали в тревожных слухах о замыслах двора, о кознях эмигрантов, о планах иностранных держав и в недовольстве очень значительной части нации как устранением беднейших граждан от пользования политическими правами, так тяжелыми условиями выкупа феодальных прав и вмешательством власти в религиозную жизнь. Тревожное настроение и раздражение народа обеспечивали успех якобинцев, имевших прочную организацию во всей стране и отличавшихся большою партийною дисциплиною. Они находили, что революция еще не кончена, и стремились осуществить вполне политическое учение Руссо.
236. Законодательное собрание
Немедленно после того, как Учредительное собрание прекратило свою деятельность, его место заняло (уже по конституции 1791 г.) Законодательное собрание, в которое были выбраны новые люди, не получившие на выборах в генеральные штаты 1789 г. большого числа голосов, притом малоопытные. В этом собрании образовались следующие партии: правую сторону в зале заседания заняли конституционные монархисты (фельяны); люди без резко определенных взглядов заняли средние места; левую сторону составляли две партии: жирондисты и монтаньяры. Первая из этих двух партий «левой», состоявшая из людей весьма способных и насчитывавшая несколько блестящих ораторов, получила название от департамента Жиронды, откуда были её вожди, а наиболее видными её представителями были Верньо, Бриссо и Кондорсе (математик и философ). У жирондистов оспаривали влияние на собрание и на народ монтаньяры, получившие свое название от занятых ими верхних скамей залы, устроенной амфитеатром («гора»), главная же их сила была в якобинском и других клубах. Самыми влиятельными членами этой партии были люди, не входившие в состав собрания: властолюбивый и крайне односторонний Робеспьер, один из наиболее видных деятелей клуба якобинцев; замечательно талантливый, но вместе с тем безнравственный Дантон, организатор демократического клуба кордельеров; неистовый Марат, получивший прозвище «Друга народа» за газету, которую издавал под этим именем, и проповедовавший поголовное истребление всех врагов революции. Соперничество между жирондистами и якобинцами началось в первые же месяцы Законодательного собрания и сделалось одним из главных фактов внутренней истории французской революции.
Учредительное собрание оставило в наследство Законодательному борьбу с наиболее упорными врагами революции – с эмигрантами, злоумышлявшими против Франции за границей, и с духовными лицами, не хотевшими признавать церковной реформы Учредительного собрания (неприсяжные священники).
Законодательное собрание постановило конфисковать имущества эмигрантов, а непокорных священников наказывать лишением гражданских прав, высылкою и даже тюрьмою. Людовик XVI не хотел утвердить декреты собрания об эмигрантах и неприсяжном духовенстве, но этим только возбудил против себя крайнее неудовольствие в народе. Вместе с этим короля все более и более подозревали в тайных сношениях с иностранными дворами. Жирондисты и в собрании, и в клубах, и в печати проповедовали необходимость ответить на вызывающее поведение заграничных правительств «войною народов против королей» и обвиняли министров короля в измене. Людовик XVI дал отставку министерству и назначил новое из единомышленников «Жиронды» (Ролана, у которого была замечательно талантливая жена, откуда название министерства г-жи Ролан). Жирондистские министры весною 1792 г. настояли на объявлении войны Австрии, где в это время царствовал уже Франц II (1792–1835); в союз с Австрией вступила и Пруссия; это было началом революционных войн, оказавших большое влияние на историю всей Европы. Вскоре, однако, Людовик XVI дал отставку и этому министерству, что вызвало в Париже народное восстание (20 июня), во время которого толпы инсургентов овладели королевским дворцом и, окружив Людовика XVI, требовали у него утверждения декретов об эмигрантах и священниках и возвращения жирондистских министров.
Падение монархии и сентябрьские убийства
237. Падение монархии
Между тем главнокомандующий союзной австро-прусской армией, герцог Брауншвейгский, издал манифест, в котором грозил французам казнями, сожжением домов, разрушением Парижа. Тогда в столице вспыхнуло 10 августа 1792 новое восстание, сопровождавшееся избиением стражи, которая охраняла королевский дворец. Людовик XVI со своим семейством спасся бегством и нашел безопасный приют лишь в Законодательном собрании, но последнее в его же присутствии постановило отрешить его от властии взять под стражу, а для решения вопроса о будущем устройстве Франции созвать чрезвычайное собрание под названием национального конвента. Так пала конституция 1791 г. Исполнительную власть Законодательное собрание поручило новому министерству, в котором пост министра юстиции достался Дантону, бывшему одним из организаторов восстания 10 августа. Вся Франция переживала очень тревожное время. Начиналось иностранное нашествие, а между тем французское войско оказалось никуда не годным, начальники его – ненадежными. После 10 августа Лафайет, командовавший одной из армий, хотел двинуться на Париж, чтобы подавить мятеж, но солдаты его не послушались, и он бежал в Германию. В Париже только и говорили о заговорах и изменах, а раздражение народа перешло всякие границы. Город был во власти нового общинного совета (коммуны), захватившего ратушу в ночь на 10 августа. Дантон выхлопотал у Законодательного собрания позволение обыскивать родственников эмигрантов, неприсяжных священников и других «подозрительных». Агенты новых властей и наиболее ревностные их сторонники стали тогда хватать всех, кто только казался подозрительным, а когда тюрьмы переполнились, арестованных мужчин и женщин, стариков и даже детей начали просто избивать: в места заключения врывались пьяные шайки убийц, формировавшиеся из так называемых подонков общества, и производили здесь свою дикую расправу в течение трех дней в первых числах сентября (сентябрьские убийства).
Сентябрьские убийства. Гравюра XVIII века
Выборы в Конвент совершались под впечатлением этих ужасов и неблагоприятных известий с восточной границы, через которую во Францию вступила австро-прусская армия. Но в то же время иноземное нашествие вызвало во французской нации бурный взрыв патриотизма. На помощь к армии стали собираться толпы волонтеров, и в то самое время, когда в Париже открывал свои заседания национальный Конвент (21 сентября 1792), Дюмурье отбил при Вальми (20 сентября) атаку пруссаков. После этого французы перешли в наступление и даже стали производить завоевания (Бельгия, левый берег Рейна и Савойя с Ниццей в конце 1792 г.).
Жирондисты и якобинцы в Конвенте
238. Партии конвента
В национальном конвенте жирондисты занимали уже правую сторону, левая вся состояла из якобинцев-монтаньяров, а центр («равнина») – из нерешительных людей, вечно колебавшихся между двумя названными партиями. И жирондисты, и якобинцы были демократами и республиканцами, поклонниками Руссо и идеализированных республик классической древности, но в то же время расходились между собою в весьма важных пунктах. Жирондисты были горячими защитниками свободы личности и боялись всемогущества государства, хотя бы и в республиканской форме; вместе с тем они вообще не сочувствовали насилиям народных масс. Поэтому они вступили в борьбу с новым городским советом и с Дантоном, которых обвиняли в сентябрьской резне. Наоборот, якобинцы-монтаньяры стояли за политику устрашения («террор»), за непосредственное действие народных масс против всех несогласно мыслящих, за вооружение государственной власти самыми неограниченными полномочиями и за подавление стремления к личной свободе, в которой они видели источник всякого общественного зла. В сущности, якобинцы возобновляли в форме республиканской диктатуры всю правительственную практику старой монархии и даже с большею, чем она, решительностью и резкостью. Их партия была отлично организована и дисциплинирована, тогда как жирондисты действовали часто вразброд. Впрочем, и сама французская нация всем прошлым была более подготовлена к повиновению силе, чем к пользованию свободою. Поэтому в конце концов перевес остался на стороне якобинцев.
239-240 – Процесс Людовика XVI и террор Конвента
239. Процесс короля
Первым делом конвента было объявить Францию республикой. Вслед затем жирондисты подняли вопрос о суде над королем. Якобинцы крепко ухватились за эту мысль, причем Робеспьер прямо заявил, что тут дело не в суде, а в политической мере, и что «Людовик должен умереть, дабы жила республика». С точки зрения права, действительно, не было оснований для суда над королем, который по конституции 1791 г. былнеответственным и, самое большее, мог считаться только отрекшимся от престола. Откровенное заявление якобинцев о том, что Людовик XVI просто должен быть умерщвлен для утверждения республики, испугало жирондистов. Он сами тогда придумали средство спасти короля, предложив отдать приговор конвента на утверждение народа, но якобинцы этого-то как раз и боялись. Начался процесс, во время которого Людовик XVI держал себя с большим достоинством, но жирондисты не имели достаточно гражданского мужества, чтобы спасти его от казни. Громадным большинством голосов «Людовик Капет» был признан виновным в заговоре против свободы нации и против общей безопасности государства; апелляция к народу была отвергнута тоже значительным большинством (между прочим, и голосами многих жирондистов), но лишь незначительное большинство высказалось за смертную казнь. В числе подававших голос за казнь был королевский родственник, герцог Орлеанский, ставший называть себя гражданином Филиппом Эгалите (т. е. Равенство); думают, что этим он хотел спасти от конфискации свои громадные имения. Приговор был приведен в исполнение в самом начале 1793 г. (21 января). Это событие произвело страшное впечатление во всей Европе, и против революции образовалась громадная коалиция, поставившая своею целью восстановление во Франции монархии и прежних порядков.
240. Начало террора
В то самое время, когда Франции грозило новое нашествие иностранцев, и нация готова была подняться как один человек против внешних врагов, внутри шла борьба между жирондистами и монтаньярами. Первые хотели положить конец террору, и к ним готов был примкнуть Дантон, оказавшийся самым талантливым деятелем всей республиканской партии, но жирондисты отвергли его предложения, не желая иметь дела с «сентябрьским убийцею». Наоборот, монтаньяры, главным вождем которых сделался Робеспьер, стояли за дальнейший террор и в данном случае имели на своей стороне якобинский клуб и низшие слои парижского населения («санкюлоты»). Монтаньяры искали только повода для расправы с жирондистами. Весною 1793 г. Дюмурье был разбит в одном сражении и бежал за границу с сыном «Филиппа Эгалите», которого хотел при помощи войска посадить на французский престол. Это было поставлено в вину жирондистам, так как Дюмурье считали их генералом. Внешняя опасность осложнялась внутренним междоусобием, потому что тою же весною в Вандее и Бретани (с.-з. угол Франции) против конвента вспыхнуло большое народное восстание под предводительством неприсяжных священников и дворян. Для спасения отечества Конвент велел набрать триста тысяч человек и дал системе террора целую организацию. В деле устройства французских революционных армий особенно отличился Карно. Исполнительная власть с самыми неограниченными полномочиями была вручена знаменитому Комитету общественного спасения, разославшему по провинциям своих комиссаров из членов конвента. Главным орудием террора сделался революционный суд, который решал дела скоро и без формальностей и приговаривал к смертной казни на гильотине часто на основании одних лишь подозрений. Вся эта организация защиты страны извне и террора внутри была делом преимущественно Дантона, который, будучи отвергнут жирондистами, сблизился с монтаньярами. По подстрекательствам этой партии в конце мая и начале июня толпы народа дважды врывались в здание конвента и требовали исключения жирондистов, как изменников, и предания их революционному суду. Конвент уступил этому насилию и исключил наиболее видных жирондистов. Одни из них бежали после этого из Парижа, другие были арестованы и преданы революционному суду. Еще более усилился террор, когда одна поклонница жирондистов, молодая девушка Шарлотта Корде, убила кинжалом Марата, отличавшегося наибольшею кровожадностью, а в Нормандии и некоторых крупных городах (в Бордо, Лионе, Марсели, Тулоне) вспыхнули восстания, в которых приняли участие и бежавшие жирондисты. Это только дало повод обвинять жирондистов в федерализме, т. е. в стремлении раздробить Францию на несколько союзных республик, что было бы опасно в виду иностранного нашествия. Сами якобинцы поэтому особенно энергично стояли за крепко централизованную, «единую и нераздельную республику».
241-242 – Террор Робеспьера
241. Якобинская диктатура
После падения жирондистов, из которых потом многие были казнены (между ними г-жа Ролан, мужественно отказавшаяся от данного ей друзьями яда), а некоторые кончили жизнь самоубийством (в их числе Кондорсе), господами положения сделались якобинские террористы с Робеспьером во главе. В это время Францией управлял Комитет общественного спасения, распоряжавшийся государственной полицией (Комитетом общей безопасности) и конвентскими комиссарами в провинциях, которые везде организовали из якобинцев революционные комитеты. Ближайшим помощником Робеспьера был Сен-Жюст, совсем еще молодой человек, мечтавший водворить во Франции спартанские государственные и общественные порядки. Сам Робеспьер был узкий и педантический фанатик, сухой и безжалостный, с головою, наполненною формулами из «Общественного договора» Руссо, и с высокопарными фразами в напыщенных речах о добродетели и счастье человечества. Он был убежден в безусловной правоте своих идей и считал врагами человеческого рода всех думавших иначе, нежели он. Люди его партии составили новую конституцию, основанную на самом широком народовластии, но хотя конституция 1793 г. и была принята всенародным голосованием, господствовавшая партия решила не вводить ее, пока не будут устранены все враги республики. Якобинцы опирались главным образом на мелких ремесленников и на рабочих столицы, в пользу которых Конвент издал закон о максимуме цен на продукты под угрозою обвинения в государственном преступлении всякого, кто стал бы продавать продукты дороже или вовсе не пускать их на рынок.
242. Правление конвента
Конвент со страшною энергией и быстротою подавил восстания в провинциях. В это время при осаде Тулона, предавшегося было англичанам, особенно отличился молодой артиллерийский поручик Наполеон Бонапарт. При усмирении восстаний и заговоров, часто мнимых, совершены были страшные жестокости. В Лионе пленников расстреливали картечью, и самый город хотели срыть до основания; в Нанте несчастные жертвы целыми толпами топились в Луаре. Революционный суд действовал безостановочно, приговаривая к гильотине ежемесячно целые сотни «подозрительных»или уличенных в противодействии конвенту. Кроме многих жирондистов, погибли от топора гильотины Мария-Антуанетта, «гражданин Эгалите», Мальзерб, когда-то министр и адвокат Людовика XVI перед конвентом, химик Лавуазье, бывший прежде откупщиком, поэт Шенье и многие другие известные и выдающиеся люди. Но и между самими победителями начались раздоры, сопровождавшиеся отправкою на эшафот тех из них, которые не хотели беспрекословно повиноваться Робеспьеру.
В эпоху террора в господствующей партии выделилась группа, враждебная христианству. Ей удалось осенью 1793 г. провести в конвенте замену христианского календаря республиканским, в котором летосчисление велось с провозглашения республики и для обозначении месяцев придуманы были новые названия[1]. К этому присоединилось стремление ввести во Франции, вместо католицизма, культ разума, на сторону которого стал общинный совет Парижа и который распространялся в провинциях конвентскими комиссарами. Католические церкви стали закрываться, и в соборе Парижской Богоматери в честь разума был устроен праздник, после которого и в других местах начали тоже давать подобного же рода зрелища. Робеспьер, разделявший деистические воззрения Руссо, был против этого и произносил и в конвенте, и в якобинском клубе речи против атеистов; да и Дантон также восставал против «религиозных маскарадов» как он называл празднества в честь разума. Робеспьер даже принял меры к тому, чтобы католическое богослужение все-таки могло совершаться, но он вполне разделял с последователями этого культа, во главе которых стоял цинический Эбер, веру в необходимость террора. Напротив, Дантон высказывался за прекращение террора, находя, что и без него Франция может спасти свою территорию от внешних врагов и республику от её внутренних противников. Для Робеспьера эбертисты были слишком крайними, дантонисты, наоборот, чересчур умеренными, и против тех и других он повел кампанию в конвенте. Весною 1794 года сначала Эбер и его последователи, потом и Дантон со своими сторонниками были арестованы, преданы революционному суду и казнены. После этих казней Робеспьер уже не имел соперников, опасных для его единовластия. Одною из первых его мер было установление во Франции конвентским декретом почитания Верховного Существа по мысли «гражданской религии» Руссо. Новый культ был торжественно объявлен во время особой церемонии, устроенной Робеспьером, и сам он даже разыграл при этом роль первосвященника «гражданской религии». Рядом с этим шло усиление террора: революционный суд получил тогда право судить членов самого конвента без разрешения последнего. Однажды Робеспьер потребовал новых казней, не называя, имея тех, против кого готовился выступить обвинителем. Этим напугано было большинство самих террористов, и среди них явилась мысль о необходимости низвергнуть Робеспьера и его ближайших помощников. 9-го термидора II года (по новому календарю, т. е. 27 июля 1794 года) он был арестован, и хотя общинный совет освободил его силой, Комитет общественного спасения и Конвент послали солдат и национальную гвардию снова захватить Робеспьера. Он вторично был арестован. На другой день его казнили, а с ним и его приверженцев (Сен-Жюста и др.).
[1] Осень: вандемьер, брюмер и фример; зима: нивоз, плювиоз, вантоз; весна: жерминаль, флореаль, прериаль; лето: мессидор, термидор и фрюктидор. Месяцы были по 30 дней и разделялись на декады. Этот календарь просуществовал во Франции официально до 1806 г.
243-246 – Директория во Франции
243. Конец конвента
Партии, низвергшие Робеспьера, получили название термидорианцев, и после «9-го термидора» революция пошла на убыль. Тотчас же после падения Робеспьера все, что было придавлено в эпоху террора, подняло голову и стало оказывать поддержку термидорианцам. Дело дошло потом до закрытия якобинского клуба (в конце 1794 г.) и возвращения в Конвент на свои места уцелевших жирондистов (в начале 1795 г.). В 1795 г. оставшиеся в живых сторонники террора дважды поднимали на Конвент население Парижа (12 жерминаля и 1 прериаля), требовавшее «хлеба и конституции 1793 года», но Конвент усмирил оба восстания с помощью военной силы и приказал казнить нескольких бывших террористов («последние монтаньяры»). Летом того же года конвент составил новую конституцию, известную под названием конституции III года. Законодательная власть поручалась уже не одной, а двум палатам – Совету пятисот и Совету старейшин, причем введен был значительный избирательный ценз, а исполнительная власть была отдана в руки пяти директоров («Директория»), назначавших министров и агентов правительства в провинциях. Боясь, что выборы в новые законодательные советы дадут большинство противникам республики, Конвент решил, что две трети «пятисот» и «старейшин» будут на первый раз обязательно взяты из членов конвента. В нации в это время, действительно, происходила реакция против республики, очень ободрявшая роялистов. Когда Конвент объявил указанную меру, последние в самом Париже организовали восстание против конвента, в котором главное участие принадлежало буржуазии, боявшейся возвращения якобинского правления. Это восстание произошло 13 вандемьера (5 октября 1795 года), и Конвент был спасен лишь благодаря распорядительности Наполеона Бонапарта, встретившего инсургентов картечью. В конце 1795 г. Конвент уступил наконец место советам пятисот и старейшин и Директории.
244. Эпоха Директории
Конституция III года действовала четыре года (1795–1799), а её время носит в истории название эпохи Директории. Еще с 9 термидора во Франции все больше и больше обнаруживалось всеобщее утомление и разочарование. Политические принципы и интересы отступили на задний план; на первое место выдвинулись погоня за наживой и стремление к наслаждению жизнью. Притом новая конституция постоянно нарушалась теми самыми людьми, которые прежде всего должны были ее оберегать. Роялисты между тем делали все большие и большие успехи. Выборы 1797 г. дали им большинство в советах, что заставило директоров республиканской партии с помощью войска насильственно очистить состав советов от роялистов и принять целый ряд мер террористического характера. Это происшествие носит название «18 фрюктидора». В другой раз двое директоров с помощью советов насильно устранили из состава Директории двух своих товарищей и т. п. Это были вопиющие нарушения конституции; разумеется, такой образ действий не мог способствовать утверждению чувства законности в нации. Сторонники якобинцев тоже продолжали волноваться, и среди них в 1796 году образовался так называемый «заговор равных», во главе которого стоял Гракх Бабеф, мечтавший о введении во Франции коммунизма. Заговор был открыт, причем Бабеф был казнен. В общем, никто не верил в прочность положения, созданного конституцией III года, а управление страной было в величайшем расстройстве.
245. Революционная армия
Иное зрелище, чем нация и внутреннее состояние страны, представляют собою в эпоху директории французская армия и внешняя политика республиканского правительства. С 1793 г. Франция была в войне с большой европейской коалицией, и Конвент проявил необычайную энергию в деле защиты страны. В короткое время Карно организовал несколько армий, в которые устремились все наиболее деятельные, наиболее энергичные люди из всех классов общества. В армию шли и те, которые хотели своею грудью защищать дорогую родину, и те, которые мечтали о распространении республиканских учреждений и демократических порядков по всей Европе, и люди, желавшие для Франции военной славы и завоеваний, и люди, видевшие в военной службе лучшее средство лично отличиться и возвыситься. Доступ к высшим должностям в новой демократической армии был открыт всякому способному человеку, и немало знаменитых полководцев вышло в это время из рядов простых солдат. Мало-помалу революционный пыл республиканских армий уступил, однако, место чисто военному патриотизму, и слава Франции сделалась им дороже её свободы. И Конвент, и Директория держались против собственных своих врагов, опираясь на эту силу: такими победами, какие были одержаны республиканцами 13 вандемьера или 18 фрюктидора, они были обязаны только солдатам. У Директории были особые мотивы поощрять развитие воинственных инстинктов в нации. Правительство республики видело в войне средство отвлекать внимание общества от внутренней неурядицы и способ добывания денег. Революция не исправила печального состояния финансов, потому что постоянные смуты, сопровождавшиеся застоем в промышленности и упадком торговли, мешали улучшению финансов. Еще Учредительное собрание выпустило бумажные деньги (ассигнаты), обеспеченные церковными имуществами, но эти деньги так упали в цене, что чашка кофе стоила бумажками 25 франков. Директория для поправления финансов придумала налагать большие денежные контрибуции на население завоеванных стран, и тогда во Францию потекли деньги и голландские, и немецкие, и итальянские, притом в таком количестве, что на них можно было продолжать и самую войну.
246. Молодость Наполеона
В эпоху Директории выдвинулся и тот человек, которому суждено было сделаться потом владыкой Франции – Наполеон Бонапарт. Он родился в 1769 г. на острове Корсике, принадлежавшем Франции с 1768 г., и происходил из мелкого дворянства. Десяти лет родители отдали его в бриеннскую военную школу, где он потом кончил курс с чином артиллерийского поручика. Когда вспыхнула революция, ему было только двадцать лет. Он сразу примкнул к новому движению, а в эпоху террора стоял даже в очень близких отношениях к партии Робеспьера, за что чуть было не пострадал очень серьезно после 9 термидора. Свои замечательные военные дарования он обнаружил впервые в 1793 г. под Тулоном, который возмутился против Конвента, а в 1795 году Конвент вверил ему свою защиту против восстания 13 вандемьера.
Наполеон Бонапарт во время осады Тулона
В эпоху директории Бонапарт сблизился с одним из членов этого учреждения (Баррасом), и в 1796 г. двадцатисемилетнего генерала сделали главнокомандующим армией, которая должна была вести войну в Италии. В это время он еще раз оказал услугу республиканской партии, поддержав переворот 18 фрюктидора.
247-248 – Революционные войны
247. Значение Революционных войн
Французская революция вспыхнула вскоре после смерти Фридриха II и еще при жизни Иосифа II и Екатерины II, игравших наиболее видную роль в международной политике в последние десятилетия. В XVIII веке европейские правительства охотно поддерживали и даже возбуждали внутренние смуты у соседей, когда это было выгодно им самим, и с этой же точки зрения взглянули они на события, совершавшиеся во Франции, пока не поняли, что эти события являются угрозою для всех монархических правительств и вообще для существовавших в то время порядков. Что касается до образованных людей, находившихся под влиянием идей XVIII в., то сначала революция встречена была ими с большим сочувствием, пока не начался террор, который многих от неё отвратил.
В 1792 г. французы сами объявили войну старой Европе в лице Австрии, а потом Конвент торжественно провозгласил, что республика ведет войну за освобождение всех народов. С другой стороны, демократы и вообще народонаселение соседних с Францией областей приветствовали появление французских войск, как избавителей от абсолютизма и феодализма. Весьма понятно, что против Франции ополчилась тогда почти вся Европа. Однако, у союзников в то время не оказалось достаточного единодушия, так как каждый стремился главным образом осуществить свои собственные планы. Между прочим, Австрию и Пруссию, которые одни первоначально вели войну с Францией, отвлекали события в Польше, как раз в эти годы подвергшейся второму (1793) и третьему (1795) разделам, Вследствие революционного пыла самих французов и сочувствия к ним в части населения соседних стран, а также взаимного недоверия союзников и отвлечения их сил другими событиями, вроде польского вопроса, французская республика не только отразила иноземное нашествие, но и совершила ряд блестящих завоеваний.
248. Революционные войны
Революционные войны (1792–1799) вернули Франции её былую военную славу[1]. В самом начале республики французы отбили пруссаков при Вальми и нанесли поражение австрийцам при Жемаппе, после чего быстро была завоевана Бельгия (генералом Дюмурье), где происходила тогда своя собственная революция, вызванная мерами Иосифа II. Тогда же французы овладели левым берегом Рейна и присоединили к своей территории Савойю и Ниццу. Прирейнские немцы и население Савойи сами решили присоединиться к Франции (1792). После казни Людовика XVI, кроме Австрии и Пруссии, против Франции ополчились еще Англия, Голландия, Испания, Сардиния, итальянские владельцы и второстепенные немецкие государи, т. е. вся Священная Римская империя. Франции опять грозило нашествие иностранных войск, но после нескольких неудач (поражение Дюмурье) республиканские армии отразили союзников, выдвинув в это время несколько замечательных полководцев (Гош, Моро, Пишегрю). Один из них (Пишегрю) завоевал Голландию, и последняя из республики федеративной и аристократической была превращена в «единую и нераздельную» демократическую Батавскую республику, которая вступила с Францией в тесный союз. Этот военный успех в том же году (1795) сопровождался и дипломатической победой. Пруссия вышла из коалиции и заключила с Францией в Базеле мир под условием вознаграждения за свои зарейнские земли в том случае, если империя согласится уступить республике левый берег Рейна. За Пруссией отстали от коалиции Тоскана и Испания, а в следующие два года французы одержали ряд блестящих побед над Австрией и остававшимися ей еще верными союзниками.
Республиканские войска перешли через Рейн в Германию и через Альпы в Италию. Во главе армии, назначенной для ведения войны в Италии, директория поставила молодого генерала Бонапарта в награду за его прежние услуги республике. Его армия, сравнительно небольшая, была плохо одета и вооружена, но, несмотря на это, в итальянской кампании 1796–1797 гг. Бонапарт во всем блеске проявил свои гениальные способности полководца. В несколько месяцев он принудил Сардинию отказаться от Савойи, занял Ломбардию, взял с Пармы, Модены, Папской области, Венеции и Генуи контрибуции и присоединил часть папских владений к Ломбардии, которая была превращена в республику Цизальпинскую. Австрия, терпя в битвах с Бонапартом одни лишь поражения, запросила мира, который и был заключен в Кампоформио (1797). Она отказалась от Бельгии, от владений на левом берегу Рейна и от Ломбардии, но получила часть владений Венеции, где в то время произошла демократическая революция; другая часть Венецианской области была присоединена к Цизальпинской республике[2], Ионические же острова Франция удержала за собою. Демократическая революция произошла и в аристократической Генуе, превратившейся теперь в республику Лигурийскую. Покончив с Австрией, Бонапарт дал Директории совет нанести удар Англии в Египте, куда и была отправлена под его начальством военная экспедиция. Пока этот план приводился в исполнение, Франция превратила Папскую область, Швейцарию и Неаполитанское королевство в демократические республики Римскую, Гельветическую и Партенопейскую, а Пьемонт и Тоскана были захвачены французами, причем сардинский король даже формально отказался от Пьемонта в пользу Франции. Таким образом к концу революционных войн Франция владела Бельгией, левым берегом Рейна, Савойей и некоторою частью Италии и была окружена целым рядом «республик-дочерей» (Батавская, Гельветическая, Лигурийская, Цизальпинская, Римская и Партенопейская). Но тогда же против неё составилась новая коалиция из Австрии. России, Сардинии, Турции. Император Павел I послал в Италию Суворова, одержавшего над французами ряд побед и к осени 1799 г. очистившего от них всю Италию. Затем он двинулся через Сен-Готард в Швейцарию, но должен был удалиться оттуда, покинутый австрийцами. Недовольный этим, Павел I вышел из коалиции. Голландию англичанам также не удалось отторгнуть от Франции.
Успехам французской революционной пропаганды сочувствовали те народности, которые были недовольны своим положением: ирландцы, надеявшиеся при помощи французского флота освободиться от Англии и даже поднявшие восстание, и поляки, которые только что были окончательно побеждены, массами эмигрировали за границу и начали вступать во французскую армию.
[1] Для истории французских завоеваний в эпоху революции см. карту 9.
[2] Венеция на короткое время тоже превращалась вследствие внутреннего переворота в демократическую республику.
Египетская экспедиция Бонапарта
249. Египетская экспедиция
В то время, как Франция вела войну со Второй коалицией, её лучший полководец, Бонапарт, находился в Египте. Англия энергично продолжала бороться с республикой и после того, как другие державы одна за другою начали отставать от коалиции. Благодаря своему островному положению и хорошему флоту, она была неуязвима и имела перевес на морях, нанося поражения французским и соединенным с ними испанским и голландским эскадрам и отнимая у своих противников заморские колонии. Правда, ирландцы подняли против Англии восстание и обратились к французам за помощью, но буря разбила французские корабли, которые должны были перевезти в Ирландию вспомогательное войско. Тогда Бонапарт предложил Директории завоевать Египет, чтобы нанести удар английской торговле на Средиземном море и угрожать Индии. Директория дала свое согласие, и египетская экспедиция состоялась (1798–1799). Бонапарту удалось добраться до Египта и высадить сухопутные войска, но самый флот французов был уничтожен английским адмиралом Нельсоном при Абукире. Египет был тем не менее завоеван, и Бонапарт поспешил оттуда в Сирию, чтобы предупредить турок, которые шли выгонять французов из Египта. Известия из Европы заставили, однако, Бонапарта бросить начатое им дело и вернуться во Францию. После его отъезда французы встретились в Египте с массой затруднения и вынуждены были наконец очистить страну по капитуляции, заключенной с англичанами. Вскоре Бонапарт сделался властелином Франции и придал войнам, которые она вела с Европою, новый характер.
Бонапарт и переворот 18 брюмера 1799
250. 18-е брюмера
Между тем как Бонапарт побеждал Италию и завоевывал Египет, внутреннее положение во Франции оставалось крайне непрочным. Уже после итальянских походов Директория стала побаиваться честолюбивого генерала, сделавшегося идолом солдат и самым популярным человеком во всей стране. Чтобы удалить его из Франции, правительство и согласилось на предложенную им египетскую экспедицию. Когда к внутренней неурядице присоединились внешние неудачи 1799 г., в обществе стали упрекать Директорию, что она услала так далеко самого искусного полководца республики. Узнав о том, что делается в Европе, Бонапарт и поспешил во Францию. Его неожиданное прибытие было встречено нацией с восторгом. В это время одним из директоров был прославившийся за десять лет перед тем аббат Сийес, который теперь составил план новой конституции и только не знал, как осуществить свой проект. Генерал Бонапарт вступил с ним в соглашение, и к ним примкнул еще один директор. 18 брюмера (9 ноября 1799 г.) под предлогом опасного заговора якобинцев, будто бы открытого правительством, совет старейшин вотировал перенесение заседаний в Сен-Клу (недалеко от Парижа) и назначил Бонапарта военным комендантом столицы. Вместе с тем двое директоров подали в отставку, у третьего ее вынудили, а двух остальных арестовали. На другой день Бонапарт в Сен-Клу распустил совет старейшин и разогнал солдатами совет пятисот. Немногие члены последнего, которые были посвящены в заговор, образовали для управления Францией и выработки новой конституции временное консульство из Бонапарта и обоих директоров, помогших ему совершить этот государственный переворот. «18-ое брюмера», как стало называться это событие, считается концом французской революции.
251-255 – Наполеон I во Франции
I. Общее значение эпохи Наполеона
251. Революция и Наполеон
Революцию во Франции сменило господство Наполеона. В одних из своих сторон наполеоновская эпоха и для Франции, и для остальной Европы была продолжением революции, в других – реакцией против неё. Наполеон и не думал восстановлять старые сословные привилегии, феодальные права и крепостничество, а во многих местах Европы и уничтожал их. Точно так же он не возвратил духовенству его земли и сословные привилегии, да и в других странах духовенство лишилось при нем и власти, и владений. Мало того: из католической церкви он стремился сделать простое орудие государственной власти. Во всех этих отношениях он был продолжателем революции, которая сама шла тут по стопам просвещенного абсолютизма. Наоборот, в политическом отношении Наполеон восстановил во Франции абсолютизм – только в новой форме военно-демократической диктатуры (цезаризм). Хотя он и с пренебрежением относился к «идеологии», как он называл идеи «просвещения» и революции, на самом деле его система была как бы лишь видоизменением просвещенного абсолютизма. С этой точки зрения времена просвещенного абсолютизма, французской революции и Наполеона I представляют собою в сущности один исторический период падения старого порядка, то под ударами государей, то вследствие восстания народов.
II. Франция эпохи Наполеона
252. Учреждения консульства и империи
После 18 брюмера Франция получила новое государственное устройство, известное под названием конституции VIII года, которая и была принята всенародным голосованием (как принимались конституции 1793 г. и III года). Конституция 1791 г. была только по названию монархическою, по существу же дела республиканскою; теперь, наоборот, Франция получила конституцию лишь по имени республиканскую, в действительности же бывшую монархическою. Во главе государства был поставлен первый консул «гражданин Бонапарт», и хотя ему даны были в товарищи еще два консула, но вся правительственная власть была сосредоточена на деле лишь в его руках. Ему были подчинены вся администрация и все военные силы страны, и от его же воли зависели дела войны и мира. Законодательная власть была донельзя ослаблена. Во-первых, народ намечал (да и то в громадном количестве) лишь кандидатов в члены законодательных учреждений, а выбор между ними был предоставлен или первому консулу, или зависевшим от него учреждениям, так что настоящего народного правительства на самом деле не существовало. Во-вторых, поднимать вопрос об издании новых законов мог только первый консул, и когда закон был издан, получить силу он мог опять-таки только по обнародовании его первым консулом. В-третьих, законодательная власть была разделена между несколькими учреждениями: проекты законов вырабатывались 1) государственным советом, всецело зависевшим от первого консула, потом обсуждались в 2) трибунате и поступали с критическими замечаниями трибунов в 3) законодательный корпус, имевший право говорить только «да» или «нет», но и после этого совершенно зависевший от первого консула; 4) сенат мог устранить новый закон, объявив его несогласным с конституцией. Кроме того, сенат имел право и вводить новые законы под названием сенатус-консультов. Этим последним орудием Наполеон пользовался очень широко: двумя сенатус-консультами – X и XII гг. – он еще более усилил свою власть, потребовав, впрочем, их подтверждения всенародным голосованием. По одному сенатус-консульту он получил пожизненное консульство (1802), по другому – титул императора французов (1804). (С этими дополнениями конституция VIII года получила название конституции империи). Если что-либо и не нравилось новому владыке Франции в этой конституции, так это был трибунат, критиковавший правительственные законопроекты; поэтому Наполеон скоро сократил его права (1802), а потом и совсем его уничтожил (1807). Законодательный корпус, вотировавший и налоги, должен был собираться ежегодно, но когда однажды (1809) его совсем не созвали, на это никто не обратил внимания. При всем том Наполеон, когда ему было нужно, обходил без стеснения и другие требования конституции.
При старом порядке французская нация более приучалась к повиновению, чем к самостоятельности, и над всей страной господствовала административная централизация. Противоположная система учредительного собрания не удалась, и якобинцы снова управляли всею страною по старому. Административная централизация более соответствовала и взглядам самого Наполеона. В первый же год консульства он назначил во главе отдельных департаментов префектов, в каждом округе – подпрефекта, в каждой общине (т.е. городе или деревне) – мэра, причем все эти чиновники были поставлены в исключительную зависимость от правительства и подчинены строгой дисциплине, напоминавшей военную. Даже члены советов, которые должны были своими указаниями помогать этим чиновникам, назначались правительством, и о каком бы то ни было самоуправлении не могло быть и речи. (Теперешняя административная организация Франции есть лишь видоизменение консульской). Новая система отличалась простотою, быстротою действия, стройностью и силою. Таковы были вообще и другие реформы Наполеона (судебная, финансовая и т. п.), проведенные им большею частью еще во время консульства. Он обладал большим организаторским талантом и всюду вносил ясность, простоту, последовательность, но вместе с тем везде следил главным образом за тем, чтобы правительство все знало и всем руководило, а нация лишь пассивно повиновалась. В обсуждении всех важнейших преобразований Наполеон лично принимал самое деятельное участие, поражая своих сотрудников неутомимостью в работе и способностью быстро разбираться в наиболее сложных и запутанных вопросах.
253. Конкордат
В первые же годы консульства Наполеон устроил и церковные дела Франции. Лично он относился к религии более, чем равнодушно, и даже обнаруживал некоторое вольномыслие, а потому смотрел на религию лишь как на политическое средство. Гражданское устройство духовенства, изданное учредительным собранием, и преследование католицизма якобинцами совсем расстроили церковную жизнь Франции и породили между французами религиозный раскол и смуту. Директория прекратила религиозные гонения и возвратила католическому богослужению около 40 тысяч церквей, но из-за обладания ими поднялись раздоры между присяжным и неприсяжным духовенством, при чем большую силу обнаруживали неприсяжные священники, бывшие в союзе с Римом. Наполеон прекратил эту борьбу, заключив во втором году своего консульства (1801) конкордат с папою Пием VI1. Католицизм был признан религией лишь большинства французских граждан (а не господствующей церковью), но отправление общественного богослужения ставилось в зависимость от полицейских распоряжений, как правительство найдет нужным для поддержания порядка. Епископы стали назначаться первым консулом и потом уже получать каноническое постановление; священников стали назначать епископы, но опять-таки с согласия правительства. Духовенству определено было жалованье, но бывшие церковные земли были объявлены бесповоротно принадлежащими новым их владельцам. Конкордат 1801 г. (действующий во Франции и поныне) подчинил духовенство светской власти, и в благодарность за восстановление религии духовенство ревностно поддерживало Наполеона всем своим влиянием на народ.
254. Кодекс Наполеона
Наполеон сам был в юности революционером, но рано отказался и от революционной «идеологии», и от участия в народных волнениях. Политическая свобода ему была непонятна, но он хорошо видел, как дорожили французы гражданским равенством. Совершая государственный переворот 18 брюмера, он оправдывал его необходимостью спасти принципы 1789 года и главные приобретения революции; тем же самым он мотивировал необходимость установления во Франции наследственной монархии, которая одна, говорил он, могла упрочить новый порядок вещей. Успех Наполеона внутри Франции объясняется не одним утомлением нации от революции, но и тем, что он создал прочную и крепкую власть, которая взяла на себя охрану нового общественного строя от возвращения к старому порядку. Наполеон оставил в полной неприкосновенности равенство всех перед законом, равноправность всех вероисповеданий, отмену десятины и феодальных прав, а также совершившуюся при революции распродажу церковных имуществ и т. п. Ему пришлось даже довершить в этом отношении дело, начатое революцией. Реформы Учредительного собрания совсем расшатали старое гражданское право Франции, но революция не успела выработать нового кодекса законов, за который думало приняться еще Учредительное собрание. Наполеон в первые же времена консульства взялся за осуществление этой задачи и, поручив ее опытным юристам, сам принимал иногда участие в их занятиях. В 1804 г. был готов гражданский кодекс, получивший имя Кодекса Наполеона. По форме он отличался простотою, ясностью и законченностью, в основу же его содержания были положены равенство всех граждан перед законом и уважение к воле отдельных лиц в их взаимных отношениях, частного характера (особенно в делах имущественных). Кроме того, с самого начала Наполеон решил примирить с новым порядком вещей тех эмигрантов, которые способны были отказаться от полного возвращения к старому порядку. В самом же начале консульства он прекратил преследования эмигрантов и разрешил желающим вернуться на родину, не возвратив им, однако, конфискованных имуществ.
255. Наполеоновский режим
Охраняя гражданский строй, вышедший из революции, Наполеон менее всего думал о том, чтобы дать Франции внутреннюю свободу. Он не терпел никакой независимой силы в обществе. Периодическая печать, изящная литература, театральные представления, научное преподавание, словом, вся культурная деятельность общества были донельзя стеснены строгостями произвольно действовавшей цензуры, полицейского надзора и прямого вмешательства правительственных чиновников. Особенно много потратил Наполеон усилий на устройство государственной полиции, которая должна была за всем следить, все знать, обо всем доносить. С наибольшим подозрением относился он к закоснелым роялистам и непримиримым республиканцам. Впрочем, Наполеон охотно принимал на службу и старых монархистов, и прежних революционеров, если они обещали ему быть верными. Из многих якобинцев вышли даже наиболее ревностные слуги его деспотизма; таков был, например, министр полиции Фуше. Против непреклонных, наоборот, принимались самые суровые меры. В 1800 г. на жизнь первого консула было сделано покушение при помощи адской машины, и Наполеон воспользовался этим, чтобы сослать многих якобинцев, хотя заговор был устроен роялистами, видевшими в Наполеоне помеху для восстановления законной монархии. Через несколько лет был открыт полицией другой роялистский заговор (в который замешался генерал Моро, высланный после двухлетнего заключения в Америку). Как бы в отместку Наполеон велел своим жандармам схватить на чужой территории (в Германии) одного из французских принцев (герцога Энгиенского) и расстрелять его в Париже. Вообще в случае надобности и он был не прочь прибегать к террору.
Уже вскоре после 18 брюмера первый консул окружил себя придворным штатом. Дарование ему пожизненного консульства в награду за великие дела войны и мира было только первым шагом к установлению империи, состоявшемуся в 1804 г. (хотя официально Франция даже в 1806 г. считалась еще республикой, как это значилось и на монетах). На торжественную коронацию нового императора, возведенного на престол волею державного народа, приезжал в Париж сам папа. С монархией был восстановлен пышный двор, где блистала императрица Жозефина (вдова генерала Богарне, вышедшая замуж за Наполеона еще до первого его итальянского похода). Вместе с этим были восстановлены (но без всяких привилегий) аристократические титулы баронов, графов, герцогов, князей, которыми Наполеон стал награждать выдающихся государственных деятелей и военачальников; для последних был восстановлен и титул маршала. (Кроме того, Наполеон учредил еще орден почетного легиона).Новая знать была, однако, в пренебрежении у старой аристократии, но тем охотнее император унижал последнюю. Чем выше поднимался Наполеон, тем высокомернее и грубее делался он в обращении с людьми, не терпя ни малейшего противоречия и держа всех в страхе перед вспышками своего гнева. Он особенно охотно давал чувствовать бывшим своим товарищам всю разницу их положений; самые знатные и титулованные его сподвижники должны были знать, что возвеличены они, лишь благодаря одной его милости. Особенно хотелось Наполеону породниться со старыми династиями. Для этого он женил своего пасынка Евгения Богарне и одного из братьев (Иеронима (Жерома)) на немецких принцессах, выдал замуж племянницу императрицы за одного немецкого принца и т. п., а потом и сам вступил в брак с дочерью австрийского государя. Своим братьям, близким родственникам и наиболее видным помощникам он раздавал завоеванные королевства и герцогства. Блеском своей империи Наполеон вообще хотел затмить все бывшие до него царства.
Главною силою, на которую опирался Наполеон, была армия. Унаследовав от революции войну с целою Европою, он продолжал эту борьбу со страстью первого знатока военного дела и гениального полководца. Еще во время итальянских походов солдаты, сражавшиеся под его знаменами, более думали о славе и добыче, чем о свободе народов. Наполеон широко развил систему контрибуций для обогащения французской казны и раздавал богатые подарки генералам и офицерам. Солдаты, на которых он сам смотрел лишь как на «пушечное мясо», его боготворили. Его армия по своему составу, по своей организации и дисциплине была лучшею в Европе, и в ней было множество замечательных военных талантов, вышедших из недр демократии.
256-260 – Войны и империя Наполеона
III. Наполеоновские войны и наполеоновская империя
256. Войны Наполеона
Наполеоновские войны, т. е. войны времен консульства и империи (1800–1815) были непосредственным продолжением войн революционных. Когда Наполеон возвратился из Египта, Франция все ещё находилась в войне с Англией, Австрией и второстепенными германскими государями. Англия так до конца и продолжала вести борьбу с Францией (кроме маленького перерыва в 1803 г.), устраивая против неё новые коалиции и поддерживая своих союзников денежными субсидиями. Но и эти коалиции постигала долгое время судьба прежних: союзы расстраивались, и вчерашние враги Франции назавтра делались её сторонниками, стараясь извлечь из сближения с нею те или иные выгоды. С другой стороны, Франция продолжала расширять свои пределы насчет соседей и создавать новые государства или преобразовывать старые, но в полной от себя зависимости. Все различие заключалось лишь в том, что теперь на первом плане стояло не освобождение народов, а всемирноегосподство, и что французское государство окружало себя не республиками-дочерьми, а королевствами, отдававшимися братьям и другим родственникам нового повелителя. В общей сложности революционные и наполеоновские войны продолжались почти четверть века (1792–1815), в течение которых политическая карта Европы менялась несколько раз, и распорядительницею политических судеб почти все время оставалась Франция.
Наполеон Бонапарт - первый консул. Картина Ж. О. Д. Энгра, 1803-1804
257. Войны 1800-1807 гг.
В 1799 г. Суворов уничтожил все, что было создано французами в Италии, начиная с 1796 г.; но едва Наполеон сделался первым консулом, как отправился снова в Италию и, победив австрийцев при Маренго, отвоевал у них Ломбардию (1800) в то время, как другая армия вторглась в Германию и проложила себе путь в самую Австрию. Император Франц II вынужден был просить мира и согласился (в Люневиле в 1801 г.) на уступку Франции левого берега Рейна и на образование из Ломбардии республики, президентом которой сделался сам первый консул. В Италии и Германии Наполеон произвел тогда ряд важных перемен, положив этим начало как своему господству в обеих странах, так и разрушению средневековой Священной Римской империи. Вскоре был заключен мир с Англией (в Амьене), но он был очень непродолжителен. Когда Наполеон сделался императором французов (1804), а вслед затем превратил и Ломбардию в королевство Италийское, возложив на себя в Милане «железную корону» (известную ещё в средневековой истории), между Англией и Францией снова произошла война, не прекращавшаяся до самого конца царствования Наполеона. Император стал даже готовиться к высадке в Англию, для чего собирал в Булони войско и снарядил большой флот, но английский министр Питт образовал против него новую коалицию из Австрии, России, Швеции и Неаполя, вступившую опять в борьбу с Францией. В начале этой борьбы английский адмирал Нельсон уничтожил при Трафальгаре (1805) французский флот. Высадка в Англию сделалась после этого невозможною, и на морях у Англии уже не было более соперников.
Сухопутные войны первых пяти лет империи Наполеона (1805–1809) были весьма успешны для Франции и сопровождались почти беспрерывными территориальными изменениями (главным образом в Италии и в Германии). В 1805 г. Наполеон при поддержке южногерманских государей победил Австрию, заставил капитулировать одну из её армий в Баварии (Ульм), занял Вену и разбил при Аустерлице австро-русскую армию, в которой находились сами Франц II и Александр I («битва трех императоров»). Австрия не могла дальше вести войну и заключила с Наполеоном мир (в Пресбурге), потеряв при этом часть своих владений и дав согласие на новые перемены в Италии и Германии. Еще более печальная судьба постигла в следующем году Пруссию.
С Базельского мира (1795) Пруссия не участвовала в войне против Франции, за что французы не забывали ее при дележе территорий и делали ей новые обещания. Особенно хотелось Пруссии овладеть Ганновером, принадлежавшим английскому королю, и на этот счет между Наполеоном и Фридрихом-Вильгельмом III (1797–1840) существовало особое соглашение. Обе стороны, однако, имели разные основания быть недовольными друг другом, и в 1806 г. Пруссия присоединилась к врагам Франции. Прежде чем, однако, пруссаки получили помощь от русских, Наполеон нанес им страшное поражение при Иене, через две недели после этого занял Берлин, разгромил затем князей северной Германии, стоявших на стороне Пруссии (1806), и наконец вступил в принадлежавшую Пруссии часть Польши, заняв при этом и Варшаву (1807). Помощь, поданная прусскому королю Россией на нижней Висле, оказалась запоздалою и не могла помешать французам занять Данциг, а потом (после победы над русскими при Фридланде) и Кенигсберг. Александр I счел за лучшее прекратить борьбу и заключил с Наполеоном мир в Тильзите (1807). Между обоими императорами состоялось знаменитое свидание в плавучем павильоне посреди Немана. Они сошлись на том, что будут помогать друг другу, поделив между собою запад и восток Европы. При этом лишь заступничество Александра I спасло Пруссию от окончательного падения, но она лишилась половины своих владений, обязалась выплатить громадную контрибуцию и должна была принять французские гарнизоны. Из польских земель, доставшихся Пруссии по второму и третьему разделам, Наполеон создал великое герцогство Варшавское, а из прусских областей между Эльбою и Рейном с соседними частями Ганновера и других княжеств, отнятых у союзников Пруссии, образовал (для своего брата Иеронима) королевство Вестфальское.
Поражение Австрии и Пруссии и союз с Россией доставили Наполеону небывалое могущество. Отнятую у Австрии Венецию он присоединил к своему Италийскому королевству, наместником в котором он сделал своего пасынка Евгения Богарне. Тоскана была присоединена непосредственно к Франции. На другой же день после Пресбургского мира Наполеон объявил, что «династия Бурбонов перестала царствовать в Неаполе», и королевство Неаполитанское было отдано им старшему брату Иосифу. В одно время с Иосифом получил королевство и еще один брат Наполеона, Людовик, которому досталась Голландия (бывшая Батавская республика).
258. Перемены в Германии
Более всего перемен после мирных договоров, заключенных в Люневиле (1801), Пресбурге (1805) и Тильзите (1807), произошло в Германии. Уже уступка Франции левого берега Рейна ставила вопрос о вознаграждении германских государей за утраченные ими земли, а так как в войнах с Австрией и Пруссией участвовали и многие из этих государей (южные на стороне Наполеона против Австрии, северные за Пруссию против Наполеона), то и это повлекло за собою территориальные изменения. Вознаграждения брались прежде всего из мелких владений, которые присоединялись к крупным, вследствие чего число немецких княжеств сильно сократилось с каждою новою переделкою политической карты Германии. Во-первых, исчезли духовные княжества, этот остаток средневековой старины, причем секуляризованные земли духовных князей были присоединены к владениям светских государей. Во-вторых, масса мелких княжеств и почти все имперские города (45 из 51) были медиатизированы, т. е. из непосредственных (immediati) чинов империи превращены в посредственные, другими словами, тоже были распределены между более крупными князьями. Чтобы уцелеть или чтобы побольше получить, немецкие государи всячески унижались перед Наполеоном и готовы были предавать ему друг друга. Император искусно пользовался их соперничеством, щедро награждая наиболее верных или наиболее нужных. Особенною его благосклонностью пользовались Бавария и Вюртемберг, возведенные на степень королевств после разгрома Австрии, и Саксония, которая получила королевский титул после разгрома Пруссии. Саксонскому королю Наполеон отдал и великое герцогство Варшавское. Потеря Германией левого берега Рейна, сокращение прежнего числа отдельных государств, на которые она разделялась, исчезновение духовных княжеств, уничтожение почти всех вольных городов, унижение Австрии, стоявшей во главе Германии, положили конец средневековой Священной Римской империи германской нации. Еще в 1804 г. император Франц II объявил императорскую корону наследственною в своем доме, а в 1806 г. изъял свою монархию из состава Германии, начав называться Францем I, императором австрийским. Это было естественным ответом на образование Наполеоном под своим протекторатом из юго-западных и прирейнских князей Рейнского союза. После разгрома Пруссии к Рейнскому союзу примкнули и остальные уцелевшие княжества, и оба новые королевства – Саксония и Вестфалия.
259. Континентальная система
Тильзитский мир предоставлял России расправиться с Швецией и Турцией. Вскоре у первой она отняла Финляндию (1809), у второй – Бессарабию (1812). На западе Европы должна была безраздельно господствовать Франция. Обе мировые державы, поделившие между собою Восток и Запад и скрепившие свой союз новым свиданием императоров в Эрфурте, обязались кроме того нанести удар Англии в её торговле посредством так называемой континентальной системы (или блокады). Эту меру, вследствие которой все европейские порты должны были запереться для английских товаров, и кораблям континентальных государств запрещалось заходить в английские порты, Наполеон придумал еще до Тильзита, но применение она получила именно в это время. Мера оказалась не из удачных. Наполеон был не в силах ее осуществить во всей строгости и только содействовал ею развитию контрабандной торговли колониальными товарами. Англия же, господствуя на морях, делала новые и новые приобретения в колониях и совершенно убила прежнюю заморскую торговлю Франции и Голландии. Кроме того, континентальная блокада, наносившая большой вред самим союзникам Франции и потому плохо ими соблюдавшаяся, служила источником новых международных осложнений и вызывала Наполеона на новые произвольные действия на материке.
На стороне Англии после Тильзита были Швеция, Дания и Португалия, и Наполеон в союзе с Александром I должен был принудить эти государства к принятию «системы». Во время русско-шведской войны в Стокгольме произошел переворота: государственный сейм заменил Густава IV его дядей Карлом XIII, избрав при этом в преемники ему французского маршала Бернадота, после чего и Швеция примкнула к союзу с Францией (лишившись при этом Финляндии). Дания, вздумавшая остаться нейтральною, подверглась нападению со стороны Англии и перешла тоже в ряды её врагов. В 1807 г., заключив тайный союз с Испанией, Наполеон объявил, что «Браганцский дом перестал царствовать» в Португалии, и опять причиною этого было нежелание Португалии принять континентальную блокаду. Началось завоевание и этой страны, в самом же начале покинутой своим государем, который отплыл в Бразилию. Вскоре французские войска вступили в Лиссабон.
260. Период наибольшего могущества Наполеона
Затем наступила очередь и самой Испании. Это государство, управлявшееся тогда Мануэлем Годоем, министром Карла IV и фаворитом его супруги, уже более десяти лет находилось в полном подчинении у французской политики, платя своей союзнице большие субсидии и теряя в её войнах свои корабли и колонии. Наполеон пообещал Испании раздел португальских владений и колонии и получил её содействие при завоевании Португалии. Затем он искусно воспользовался распрями в королевской семье и недальновидностью честолюбивого Годоя, чтобы явиться в роли посредника. Он сумел заставить Карла IV отказаться от престола в пользу его, императора французов, «как единственного государя, способного упорядочить внутренние дела страны». Это новое приобретение Наполеон отдал своему брату Иосифу (Жозефу), королю неаполитанскому, а в Неаполь перевел королем мужа одной из своих сестер Иоахима Мюрата, владевшего перед тем одним из новых германских княжеств (1808). В том же году французские войска заняли Рим.
Все свое могущество Наполеон воочию показал Европе на свидании с Александром I в Эрфурте (1808), куда собралось множество королей, владетельных князей, наследных принцев, дипломатов и полководцев. Раболепство государей Рейнского союза перед своим «протектором» дошло здесь до последней крайности. Англия отвергла предложенный ей мир и поддержала восстание, вспыхнувшее против французов в Испании и причинившее им не мало хлопот. Впрочем, сначала Наполеон легко справился с этим восстанием и лично занял Мадрид.
Европа в 1807-1810 годах. Карта
Австрия тоже не хотела мириться с таким положением дел и в 1809 г. начала новую войну с Наполеоном. Она сразу двинула свои войска на Баварию, Италию и герцогство Варшавское, но потерпела ряд неудач. Наполеон снова занял Вену, а при Ваграме австрийцы потерпели непоправимое поражение. По Венскому (или Шёнбрунскому) миру Австрия потеряла несколько значительных территорий, поделенных между Баварией, королевством Италийским, великим герцогством Варшавским (часть бывших польских земель с Краковом[1]) и самим Наполеоном. Последний получил побережье Адриатического моря под названием Иллирии. Тогда же Наполеон простым декретом отменил светскую власть папы, присоединив Церковную область к своей империи и объявив при этом Рим второй её столицей. Эта победа над Австрией была завершена тем, что император Франц должен был выдать за «выскочку» Наполеона (разведшегося тем временем с Жозефиной) свою дочь Марию-Луизу (1810). Когда от этого брака родился сын, то он получил титул римского короля.
После 1809 г. французская империя находилась на высшей степени своего могущества[2]. Её границы получили новое расширение, когда к прежним приобретениям революции и самого Наполеона (Бельгия, левый берег Рейна, некоторые части Швейцарии, Савойя, Пьемонт с Генуей, Тоскана и Папская область) прибавилась еще Голландия и полоса северной Германии с устьями всех рек от Рейна до Эльбы. Голландию Наполеон отнял (1810) у своего брата Людовика за то, что тот плохо соблюдал требования континентальной блокады. Эта же самая причина заставила Наполеона отнять у законных владельцев (между прочим, у герцога Ольденбургского) северное побережье Германии вдоль Немецкого моря. Таким образом, при Наполеоне Франция далеко вышла из своих «естественных границ» (Рейна и Альп), овладев, кроме Савойи и всех Нидерландов, северо-западом и серединою Италии и северо-западом Германии. Королевство Италийское, составлявшее другую (северо-восточную) треть Италии, и Иллирия были в сущности замаскированными провинциями Франции. Понятно, что и королевства братьев Наполеона (Иеронима в Вестфалии, Мюрата в Италии, Иосифа в Испании) были тоже лишь замаскированными провинциями его империи. Швейцария и Рейнский союз, признававшие императора французов своим протектором, с трех сторон были охвачены владениями Наполеона, а на востоке от Рейнского союза лежали страшно урезанные и вполне обессиленные Австрия и Пруссия, вдобавок имевшие позади себя великое герцогство Варшавское, наполеоновский аванпост, выдвинутый против России.
[1] Западная или так называемая Новая Галиция, а восточная часть Старой Галиции отошла к России, которая отказалась от неё в пользу Австрии после падения Наполеона.
[2] См. карту 10.
IV. Наполеон и Европа
261. Германия в начале XIX века
Средневековое здание Священной Римской империи не выдержало натиска революционной и наполеоновской Франции и разрушилось, похоронив под своими развалинами все духовные княжества и массу мелких владений. При Наполеоне Германия распалась на четыре части: 1) левый берег Рейна и побережье Немецкого моря входили в состав Франции; 2) среднюю часть Германии составляли государства Рейнского союза числом 22; на востоке были сильно уменьшенные 3) Австрия и 4) Пруссия[1]. В первых двух частях, находившихся в прямой или косвенной зависимости от Наполеона, произведена была полная революция (кроме немногих земель, напр., Саксонии), т. е. отменялись привилегии духовенства и дворянства, секуляризовались церковные имущества, уничтожалось крепостное право, вводился Наполеонов кодекс, и по французскому образцу совершались разные административные, судебные, финансовые и т. п. реформы. Для западной Германии в это время как бы настала эпоха просвещенного абсолютизма. Подобно тому, как во Франции существовала при Наполеоне представительные учреждения, хотя и не имевшие в действительности никакого значения, так и в некоторых государствах Рейнского союза введены были конституции, правда, совершенно призрачные, но все-таки основанные на начале народного, а не сословного представительства.
Среди этих изменений Австрия оставалась, однако, неподвижною. Император Франц I терял одну провинцию за другою, но внутри страны все оставлял по старому, как было после отмены реформ Иосифа II. Одним словом, монархия Габсбургов пережила революционную бурю и господство Наполеона, сохранив в неприкосновенности старый порядок. Зато в Пруссии были произведены крупные реформы.
262-263 – Пруссия при Наполеоне – Штейн, Гарденберг, Шарнхорст
262. Пруссия в конце XVIII века
Фридрих II умер всего за три года до начала французской революции, оставив Пруссию со всеми чертами старого порядка до крепостного права включительно. Его племянник Фридрих-Вильгельм II (1786–1797), увеличивал Пруссию по второму и третьему польским разделам, не только не думал о каких-либо реформах, но был прямо врагом просветительного направления своего дяди. Следующий король, Фридрих-Вильгельм III (1797–1840), равным образом не предпринимал никаких преобразований. Но за Пруссией все еще оставалась слава военного государства. Иенская битва 1806 г. разрушила и эту славу, а дальнейший ход войны с Наполеоном показал, что и вся система внутреннего управления в Пруссии была расшатана. Наполеон оставил за Фридрихом-Вильгельмом III лишь половину его владений, да и то из милости. Это страшное бедствие заставило прусское правительство приняться за преобразования, без которых дальнейшее существование Пруссии и при новых обстоятельствах было бы немыслимо.
263. Прусские реформы
В Пруссии с самого начала французской революции была партия, сочувствовавшая отмене сословных привилегий и установлению гражданского равенства. Эта партия симпатизировала, также наполеоновской административной централизации, но вместе с тем мечтала и о настоящем народном представительстве. Самым видным деятелем этого направления был Гарденберг.В то же время на прусской службе находился барон Штейн (1767–1831), неприязненно относившийся к революции и системе Наполеона, хотя и видевший в новых порядках много достойного подражания. Король сделал его руководящим министром, и Штейн смело приступил к реформам. Он отменил крепостную зависимость крестьян в Пруссии (1807) и дозволил бюргерам покупать дворянские имения, но оставил на время за помещиками прежние судебные и полицейские права, в их имениях. Штейн был врагом бюрократической централизации и стремился развить в обществе самодеятельность. Он хотел ввести в Пруссии городское и областное самоуправление, но успел издать только положение о городском самоуправлении. Наполеон, узнав о том, что Штейн относится к нему враждебно, потребовал отставки министра-реформатора. Фридрих-Вильгельм III должен был исполнить это требование и назначил министром Гарденберга. Последний был противником самоуправления и стоял за французскую систему централизации, но зато готовил введение в Пруссии народного представительства. Наоборот, другие реформы Штейна он продолжал, отменив цехи и дозволив крестьянам выкупать свои земли в полную собственность посредством уступки помещикам трети каждого крестьянского участка и т. п. В то же время прусское правительство стремилось поднять народное просвещение, в чем ему особенно много помогал замечательный ученый и мыслитель Вильгельм фон Гумбольдт[1], в молодости сам сильно сочувствовавший французским преобразованиям. Ему был обязан своим возникновением в 1809 г. берлинский университет, в который были приглашены лучшие профессора Германии. Среди них особенно выдвинулся философ Фихте (1762–1814), когда-то тоже защищавший новые французские порядки. Теперь он главным образом действовал на патриотизм своих соотечественников знаменитыми «Речами к немецкой нации». Наконец, прусское правительство в это время занялось и новым устройством армии. По Тильзитскому миру Пруссии разрешалось держать под ружьем только 42 тысячи человек. Генерал Шарнхорст придумал способ иметь более значительную армию. Этот способ состоял в том, что молодых людей брали в солдаты на очень короткое время и, обучив, как следует, отпускали домой с обязанностью, однако, явиться снова на службу в случае войны. Рядом с армией создавались таким образом резервные войска (ландвер) и для крайних случаев народное ополчение (ландштурм). Для осуществления такой системы необходимо было ввести всеобщую воинскую повинность, т.е. распространить на все сословия обязанность защиты отечества. Прусская военная реформа Шарнхорста послужила впоследствии образцом и для других государств.
Реформы Штейна, Гарденберга и Шарнхорста успели не только укрепить Пруссию, но и сделать из неё государство, на которое стали возлагать все свои надежды немецкие патриоты, стремившиеся к борьбе с Наполеоном. Пруссия оправдала эти надежды, но во время войны за освобождение, получившей национальный характер, осуществление реформ должно было приостановиться. Когда война кончилась, наступили новые времена, и в политике Фридриха-Вильгельма III начался поворот к старому.
[1] В. Гумбольдт (1767–1831) занимался гуманитарными науками. Его младший брат, Александр (1769–1853), «Аристотель XIX в.», был знаменитым натуралистом.
264 – Национальные движения против Наполеона
264. Национальные движения
Главною силою, сокрушившею владычество Наполеона, был подъем национального духа в порабощенных или угрожаемых народах. Первый пример народного сопротивления иноземному завоевателю подали испанцы и португальцы, с самого начала (1808) враждебно встретившие французов, организовавшие против них партизанскую войну (guerilla, малая война) и получившие военную помощь от Англии под начальством лорда Веллингтона. В 1812 г. собравшиеся в Кадисе кортесы выработали для Испании весьма либеральную конституцию, которая должна была быть введена после изгнания французов. За испанцами и португальцами последовали немцы, начавшие подниматься в разных местах (особенно в Тироле) еще во время войны 1809 г., так что Наполеон стал бояться, как бы не быть окруженным «тысячью Вандей», в то время, как его брат Иероним, со своей стороны, тоже предсказывал восстание всей Германии. Во время своего похода в Россию в 1812 г. Наполеон встретился уже с настоящею народною войною; недаром у русских эта война получила название «отечественной». Несчастный для французов исход русского похода был сигналом для общего восстания Германии ради освобождения от владычества Наполеона. Национальные стремления пробудились и у итальянцев: среди образованных классов Апеннинского полуострова родилась мысль об объединении всей Италии в национальное государство; за эту мысль в эпоху падения империи ухватился сам Мюрат. Из всех народов Европы только одни поляки были наполеонистами. С самого падения Речи Посполитой они возлагали все свои надежды на Францию. Они массами шли в её армии и при республике, и при империи и сражались за нее во всех концах Европы. Основание великого герцогства Варшавского из части прусского «захвата», приращение его территории «захватом» австрийским и объявление Наполеоном войны против России приняты были поляками за начало восстановления прежнего их государства.
Эта почти общая ненависть к французам была результатом материального истощения и нравственного угнетения, в каком находились народы. Усиление налогов, вызванное постоянными войнами, уплата громадных денежных субсидий или контрибуций, налагавшихся Наполеоном и на союзников, и на побежденных, неудобства и прямо вредные стороны континентальной системы, рекрутские наборы, унижения и насилия, каким высокомерие победителей подвергало покоренные народы, – все это, вместе взятое, и создало ту силу, которая одержала верх в борьбе.
С другой стороны, изменилась и политика правительств и притом в двух направлениях. Во-первых, государи перестали с опасением относиться к народным движениям, принимавшим раньше революционный характер. Во время революционных и наполеоновских войн государи полагались лишь на свои армии, но раз войско было разбито, приходилось смиряться. Наоборот, в последней борьбе с Наполеоном (1812–1815) правительства действовали в союзе со своими народами. Во-вторых, вся французская политика времен республики и империи заключалась в том, чтобы разъединять интересы иностранных государей, если же государи соединялись, то предупреждать их и бить поодиночке. И в этом отношении произошла перемена, так как правительства поняли, что лишь в тесном единении они будут в состоянии дать отпор поработителю Европы. Вот почему новая коалиция и достигла своей цели.
265 – Война 1812 года
«Началом конца» империи Наполеона был поход на Россию в 1812 г. Тильзитские союзники при ненасытном властолюбии Наполеона не могли не придти в столкновение между собою. Континентальная блокада наносила вред торговым интересам России, и Наполеон находил, что русский император плохо соблюдает эту систему. С своей стороны, Александр I был недоволен тем, что его союзник отнял Ольденбург у законного герцога, близкого родственника русского императорского дома, – и с неудовольствием смотрел на усиление великого герцогства Варшавского самое существование которого казалось ему вызовом по адресу России, т. е. началом восстановления Польши. В 1812 г. Наполеон во главе «великой армии», состоявшей из «двунадесяти языков», и рассчитывая на подкрепление её сил на обоих флангах прусским и австрийским корпусами, вторгся в пределы России. В войске Наполеона было 600 тысяч человек, у русских втрое меньше, и потому русским пришлось отступать. После сражений при Смоленске и Бородине (самой кровопролитной из всех наполеоновских битв) великая армия заняла Москву. По всей дороге до Москвы народ поджигал и бросал свои селения («французское разорение»). Москва тоже была оставлена большею частью жителей и почти вся сгорела. Не дождавшись просьбы о мире и желая перейти в не разоренные еще южные губернии, Наполеон двинулся из Москвы по калужской дороге, но был отражен (при Тарутине и Малоярославце) и вынужден начать отступление по опустошенной и выжженной смоленской дороге, преследуемый при этом русскими войсками под начальством Кутузова, партизанскими отрядами и местным населением. Суровая зима докончила истребление великой армии. После злополучной переправы через Березину, где сам Наполеон чуть было не попал в плен, до границы добрались лишь жалкие остатки этой армии. Наполеон бросил ее еще в Литве и поспешно отправился во Францию, чтобы организовать новую армию из военных сил, оставшихся в самой Франции и в подвластных ей землях.
266 – Падение империи Наполеона
За неудачею наполеоновского похода в Россию в Германии вспыхнула война за освобождение 1813 г. Александр I решил перенести борьбу с Наполеоном за пределы России, и появление в Германии русских отрядов приветствовалось немцами, как пришествие избавителей. Зато немецкие правители не сразу примкнули к Калишскому союзу, заключенному Александром I с Пруссией; некоторые из них даже прямо поддерживали Наполеона, в котором они видели опору собственной власти. Народному воодушевлению сильно содействовали прокламации прусского короля, говорившие о праве народов на свободное распоряжение собственною судьбою. Немцы не падали духом даже после того, как французы одержали несколько побед. Осенью после трехдневной битвы под Лейпцигом, в которой саксонские войска покинули французов, Наполеон должен был начать отступление, и тогда государи Рейнского союза один за другим стали переходить на сторону России. Пруссии и еще раньше присоединившейся к ним Австрии. При этом, однако, они выговаривали сохранение за собою своих территорий и верховных прав. Князья, лишенные Наполеоном власти, в это же время начали возвращаться в свои владения.
В ночь на 1 января 1814 г. часть прусской армии (под начальством Блюхера) переправилась через Рейн, и театром войны сделалась сама Франция. Страна была слишком истощена и обессилена, чтобы оказывать сопротивление союзникам, которые потому и не встретили здесь никакого отпора со стороны народа. Напротив того, во французской нации обнаруживалось уже нерасположение к Наполеону. Император еще несколько раз проявил свое военное искусство, пока одно поражение (при Арсис-сюр-Об) не открыло перед союзниками дороги в Париж. Через несколько дней после этого они овладели господствующими над французской столицей высотами Монмартра и вступили в самый город. Французские генералы, бывшие особенно близкими к императору, перешли тогда на сторону его противников. Наполеону осталось только отречься от престола и уехать на итальянский остров Эльбу, отданный в его владение. Во Францию вернулись Бурбоны в лице Людовика XVIII, брата Людовика XVI[1], но сама Франция была лишена всех приобретений, сделанных после 1792 г. Вместе с империей рушились и все её создания вне Франции.
[1] Людовиком XVII роялисты называли маленького сына Людовика XVI, умершего во время революции. Раньше Людовик XVIII назывался графом Прованским.
267 – Сто дней Наполеона
По низложении Наполеона союзники собрались на конгресс в Вене (1814) для решения политических вопросов, возникавших из нового положения дел, но конгресс не успел еще окончить своей сложной работы, как Наполеон возвратился во Францию и снова занял престол. В изгнании Бурбоны и эмигранты «ничего не позабыли и ничему не научились». Их намерением было восстановить старый порядок, но это только раздражало народ. Наполеон узнал об этом, явился во Францию (в марте 1815 г.) и был встречен населением, как спаситель приобретений революции. Людовик XVIII выслал против Наполеона маршала Нея, но тот сам присоединился к прежнему своему государю и возвратившийся император вступил в Париж при восторженных кликах народа. Надавав французам либеральных обещаний и даже согласившись на новую конституцию, Наполеон решил предупредить союзников и двинулся в Бельгию. Сюда уже стягивались английские и прусские войска под начальством Веллингтона и Блюхера. Наполеон нанес сначала поражение пруссакам, а потом напал при Ватерлоо на англичан, но к Веллингтону подоспел на помощь Блюхер, и сражение кончилось полным поражением Наполеона (18 июня). Вскоре затем союзная армия вторично появилась под стенами Парижа. Наполеон на этот раз был сослан на остров Святой Елены, где и протомился до самой своей смерти (1821). Это вторичное царствование Наполеона известно в истории под названием Ста дней. Союзники опять восстановили во Франции Бурбонов и заключили с Людовиком XVIII новый (Второй Парижский) мир, по которому Франция ограничивалась пределами 1790 г., обязывалась выплатить громадную контрибуцию и должна была пять лет содержать у себя полтораста тысяч союзного войска.
ГЛАВА X. Реакция и либерализм
I. Международные отношения в эпоху Венского конгресса и Священного союза
268. Принципы Венского конгресса
Собравшийся в Вене после низложения Наполеона конгресс в истории XIX в. получил такое же значение, какое в XVII в. принадлежало Вестфальскому миру. Венский конгресс был естественным завершением коалиции, низвергшей Наполеона, так как, разрушив империю и все её создания, союзники должны были установить в Европе какой-либо порядок. В своих решениях государи и дипломаты в 1814–1815 гг. руководилась несколькими принципами, которые, однако, не всегда совпадали между собою. Проникшись в общем принципом легитимизма, т. е. восстановления законных прав, нарушенных революцией и Наполеоном, они не в состоянии были, да и не хотели возвратить владения всем законным династиям (например, мелким князьям в Германии) и совсем не распространяли этого принципа на старые республики (Венецию, Геную, Рагузу, Голландию, германские имперские города), потому что должны были считаться с совершившимися фактами, а с другой стороны, не доверяли республиканской форме. Вместе с тем признано было справедливым наградить государей, наиболее содействовавших низвержению Наполеона, и наказать те государства, который противились союзникам (Саксония и Дания). Наконец, дипломаты считали полезным оградить Европу от беспокойной Франции более сильными второстепенными государствами, увеличив владения непосредственных соседей Франции. Переделывая карту Европы, венский конгресс заботился и о политическом равновесии, но совершенно не принимал в расчет принципа национальности, разъединяя политически нации, чувствовавшие свое единство, и соединяя в одно целое чуждые друг другу народы.
[Подробнее - см. в статье Венский конгресс и его решения.]
Европа в последние годы перед Венским конгрессом
269. Создания Венского конгресса
Главные территориальные изменения, произведенные на венском конгрессе, были следующие[1]. Россия вышла из борьбы увеличенною присоединением Финляндии (1809). Бессарабии (1812) и большей части великого герцогства Варшавского под названием царства Польского. Александр I хотел получить все великое герцогство, но должен был уступить Познань Пруссии, а Австрии – часть её потерь 1809 года в Галиции[2], кроме Кракова, превращенного вместе со своим округом в вольный город. Австрия сверх того получила Тироль, Зальцбург, Ломбардию с Венецией (Ломбардо-Венецианское королевство) и Далмацию (королевство Иллирию), Пруссия же – кроме Познани и немецких областей, утраченных по тильзитскому миру, половину Саксонии и большую область на Рейне. На границах Франции было создано королевство Нидерландское из Голландии и Бельгии, с передачею его королю и герцогства Люксембургского в Германии. Было также усилено прежнее королевство Сардинское присоединением к нему Савойи и бывшей республики Генуи. Дания была наказана отнятием Норвегии, отданной шведскому королю. В Испании и Португалии восстановлены были старые правительства. Англия завладела островами Мальтою и Гельголандом и приобрела протекторат над Ионическими островами, что было очень выгодно для её морского могущества. Завоеванные колонии она тоже удержала за собою. Италия по венским трактатам 1815 г. была устроена следующим образом. В Северной Италии находились королевства Сардинское и Ломбардо-Венецианское, присоединенное к Австрии, и небольшие герцогства Модена, Лукка и Парма, Среднюю Италию составляли великое герцогство Тосканское, доставшееся брату австрийского императора, и Папская область. В Южной Италии ценою измены Наполеону удержался сначала Мюрат; но во время «ста дней» он перешел на сторону Наполеона, был побежден и впоследствии за попытку восстания расстрелян. В Неаполе воцарилась прежняя династия. Господствующею политическою силою сделалась в Италии Австрия (через Ломбардо-Венецианское королевство и Тоскану). Особенно много хлопот доставило венскому конгрессу устройство Германии. Вернуться к старому феодальному строю и средневековой империи было немыслимо, но и стремление передовых людей эпохи (например, Штейна) к политическому объединению также не могло осуществиться, потому что идея национального единства еще не успела глубоко проникнуть в народное сознание, а князья бывшего Рейнского союза не хотели лишиться своей власти. Выбран был средний путь. Вместо прежних трех с половиною сотен княжеств и республик, в Германии признано было теперь тридцать восемь государство: одна империя (Австрия), пять королевств (Пруссия, Саксония, Ганновер, Бавария и Вюртемберг), 28 княжеств с разными титулами (между ними Люксембург и Гольштейн, бывшие в руках у королей нидерландского и датского) и четыре вольных города (Гамбург. Любек, Бремен и Франкфурт-на-Майне). Все эти государства образовали из себя Германский союз с особым союзным сеймом во Франкфурте-на-Майне под председательством Австрии[3]. Это последнее государство заняло вообще первенствующее положение в средней Европе, господствуя одновременно над раздробленными Германией и Италией. Вся политика Австрии заключалась теперь в охранении этого положения. Её руководящей министр, князь Меттерних, более всего заботился о том, чтобы в Германии и Италии не происходило никаких перемен, так как они могли бы подействовать на немецких и итальянских подданных Австрии и лишить ее выгод занятого положения. Второю политическою силою в Германии была Пруссия, состоявшая из двух главных частей на востоке (старые земли) и западе (Прирейнская Пруссия), между которыми лежала вся остальная Северная Германия. Такое географическое положение создавало для Пруссии господствующее положение в этой части германского союза.
Европа после Венского конгресса. Карта
270. Значение Венского конгресса
Несмотря на все недостатки порядка, созданного Венским конгрессом, он надолго обеспечил международный мир в Европе. В следующие десятилетия Европа пережила три эпохи революционных потрясений (1820, 1830, 1848 гг.), но они не нарушили мира между европейскими государствами, и такое положение дел продолжалось до начала пятидесятых годов, т. е. около сорока лет. Весь международный порядок в этот длинный период времени основывался на согласии пяти великих держав: Австрии, Англии, Пруссии, России и Франции (пентархия), хотя их интересы нередко и сталкивались между собою. Прежде всего, в пентархии существовало политическое разделение на три восточные державы (Россия, Австрия и Пруссия), бывшие абсолютными монархиями, и две державы западные (Франция и Англия), имевшие конституционное устройство. Между самими восточными державами были несогласия: Австрия и Россия имели разные виды относительно Турции. Россия одно время даже сблизилась с западными державами (Наваринская битва, в которой флоты России, Англии и Франции победили турок в 1827 году), а кроме того, и обе великие немецкие державы соперничали между собою в Германии. Между Англией и Францией тоже возникали неудовольствия из-за влияния на второстепенные государства Западной Европы, из-за преобладания на Востоке и из-за колониальных интересов. Не один раз в течение сорока лет грозила вспыхнуть война, которая могла бы сделаться общеевропейскою, но все международные недоразумения улаживались мирно. Зато второстепенные государства утратили в это время возможность вести самостоятельную политику и даже устраивать по-своему собственные внутренние дела, потому что великие державы признали за собою право вмешиваться в эти дела с целью подавления революций. Единственною противницею такого направления политики была Англия, главным же органом политики вмешательства сделался «Священный союз».
[1] См. карты 11 и 13.
[2] Именно то, что тогда отошло к России, о чем см. примеч. к § 260.
[3] Австрия и Пруссия входили в состав Германского союза лишь западными своими частями, которые и раньше принадлежали Священной Римской империи.
271 – Священный союз – кратко
Первая мысль о Священном союзе принадлежала императору Александру I. В молодости этот государь получил воспитание в духе французского вольномыслия, но впоследствии он проникся религиозным настроением и даже стал видеть в своей борьбе с Наполеоном выполнение посланничества свыше. Низложив вместе со своими союзниками Бонапарта и в союзе с ними устроив Европу, русский император естественно желал упрочить созданный на Венском конгрессе порядок и предотвратить международные войны. Лучшую для этого основу он видел в христианской религии, проповедующей братство народов, представителями которых являются государи, как бы уполномоченные Провидения. Акт Священного союза, лично составленный Александром I, вменял государям в обязанность отечески управлять своими подданными и по-братски помогать друг другу.
Таким образом, в основу союза были положены идеи, совершенно противоположные политической философии XVIII в. Примкнуть к союзу были приглашены прежде всего Австрия и Пруссия, с которыми Россию связывали в прошлом польские разделы (1772–1795) и войны с Францией (1799–1815), а в настоящем – одинаковость государственной формы. Потом к союзу присоединились и другие государства. Вне его стояли, кроме Турции, как державы нехристианской, папа, считавший себя выше других государей, и Англия, потому что союз был заключен самими монархами без участия министров, чего не допускала английская конституция.
Главными членами Священного союза оставались, однако, лишь три восточные державы. Сначала австрийский министр Меттерних отнесся к проекту несочувственно и даже усмотрел в нем опасные идеи, но потом искусно воспользовался союзом для охранения выгодных для Австрии порядков, созданных Венским конгрессом, и для подавления каких бы то ни было национальных движений, которые могли бы быть ей опасными. Между прочим, ему удалось убедить главного союзника Австрии в том, что христиане-греки, восставшие против магометанской Турции, только бунтуют против своего законного государя.
272 – Южнороманские революции
Венский конгресс был началом целого ряда других конгрессов (в Ахене, Троппау, Лайбахе и Вероне), вполне соответствовавших идее Священного союза решать международные вопросы полюбовными соглашениями, но на этих же конгрессах и выработался принцип вмешательства в дела других государств. На Ахенском конгрессе 1818 г. решено было до срока освободить Францию от иностранной оккупации. Три другие конгресса были заняты делами Испании и Италии, в которых в начале двадцатых годов вспыхнули революции.
На Пиренейском и Апеннинском полуостровах после 1814 происходила страшная реакция, которая раздражала народ и войско. В частности, в Испании король Фердинанд VII(1814–1833) отменил конституцию 1812 года, которую обещал соблюдать, армия же была недовольна перспективою войны в Америке, гдеиспанские колонии (Колумбия, Чили, Перу, Уругвай, Мексика), ставшие фактически независимыми во время наполеоновских войн, не хотели возвратиться под прежнюю власть метрополии. В начале 1820 г. в Испании вспыхнула военная революция (Риего), и конституция была восстановлена. Приверженцы старины не хотели, однако, сдаваться, и дело дошло до междоусобия.
Такие же революции произошли через полгода в Неаполе и Сицилии, где король (Фердинанд IV) тоже вынужден был согласиться на конституцию. Затем вспыхнуло военное восстание и в Португалии, король которой оставался жить в Бразилии, предоставив англичанам распоряжаться в Лиссабоне. В 1821 г. началось революционное движение и в Сардинии, где войско также заставило правительство дать конституцию. Во всех этих переворотах первую роль играло войско, в котором, как и в образованном обществе, господствовали французские политические идеи. Замечательна популярность испанской конституции 1812 г. в этом движении: кроме самой Испании, она вводилась – или по её образцу составлялись конституции – в Неаполе, Португалии и Сардинии. В Италии это политическое движение сопровождалось и национальным. Итальянские патриоты стремились именно к освобождению Италии от Австрии и к объединению её в одно целое. Они действовали преимущественно путем тайных обществ (карбонариев, т.е. угольщиков), «венты» которых были образованы по примеру масонских лож.
Южнороманские революции встревожили Священный союз, и он решил насильственно подавить все эти движения. На конгрессах в Троппау и Лайбахе (1820 и 1821) Австрия добилась поручения произвести военную экзекуцию в Италии, что и было ею исполнено. Такое же поручение дано было Веронским конгрессом (1822) Франции по отношению к Испании, где французами тоже насильственно были уничтожены все перемены, произведенные революцией. На обоих полуостровах восстановлен был абсолютизм, и произошла реакция, руководимая католическим духовенством. В Неаполе, например, было даже запрещено учиться простой грамоте всем, у кого не было известного состояния. Казни и тюрьмы довершили расправу с либералами.
273. Греческое восстание
В конце двадцатых годов Священный союз стал, однако, расшатываться, и скрепила его вновь лишь новая революция во Франции («июльская» 1830 г.). Причиною этого кризиса в отношениях между Россией и её соперницами, Австрией и Пруссией, было греческое восстание. На Балканском полуострове среди, порабощенной христианской «райи» (стадо) со времени турецких войн Екатерины II утвердилось убеждение, что Россия освободит своих единоверцев. Уже раньше христиане делали частные попытки восстания (а черногорцы так-таки и отстояли свою свободу), но более крупные движения произошли лишь в начале XIX в. В 1806 г. и в 1815 г. восстали сербы (Кара-Георгий и Милош Обренович) и даже добились известной автономии под формой вассального княжества[1]. При помощи России получили самоуправление и румыны в так называемых дунайских княжествах (Молдавии и Валахии). Но самое сильное движение произошло среди греков. Из низших классов греческого населения давно формировались повстанческие банды полуразбойнического характера (клефты), а среди более зажиточных классов возникли тайные общества, или дружины (этерии), вроде карбонарских «вент». Греческие патриоты через своих единоплеменников, живших за границею, начали также вступать в сношения с иностранными государями и политическими деятелями. Первая попытка к восстанию была сделана (из Валахии) генералом русской службы князем Ипсиланти (1821); успеха она не имела, но вызвала целый ряд народных вспышек на юге Балканского полуострова, которые, однако, подавлялись турками с страшною жестокостью. Греки защищались отчаянно. Например, в Миссолунги, осажденном турками, старые и немощные, бывшие не в состоянии удалиться с гарнизоном, женщинами и детьми в горы, взорвали укрепления города, похоронив с собою под ними и ворвавшихся турок. На море легкие греческие суда подплывали к турецким кораблям и поджигали их – иногда не без успеха. Турки начали тем не менее одолевать, особенно когда к ним на помощь пришел египетский паша Мухаммед-Али (1824). Восставшие против Турции греки пользовались большим сочувствием в Европе, у одних – как христиане и мученики за веру, у других – как потомки древних эллинов, снова вступивших в борьбу с азиатским варварством, у третьих – как борцы за свободу против деспотизма. На западе Европы возник так называемый филэлленизм; в пользу греков стали собирать деньги, посылать им военные припасы; на театр событий начали уезжать добровольцы, в числе которых был величайший поэт эпохи лорд Байрон (1788–1824). Но правительства держали себя иначе. Император Александр I лично симпатизировал грекам, но считал себя связанным условиями Священного союза и принципом легитимизма. В таком направлении оказывал на него влияние Меттерних, не желавший никаких перемен и на Балканском полуострове и представлявший греческое движение, как только ветвь общей революции. Прусское правительство шло за австрийским. Кроме того, политика Меттерниха пользовалась сочувствием даже английского министерства (Кестльри), тем более, что Англия боялась русского вмешательства в турецкие дела. Франция мало интересовалась вопросом и старалась действовать заодно с Англией.
274. Сближение России с Англией и Францией
Перемена в отношении держав к грекам произошла, когда на русский престол вступил император Николай I (1825), а в Англии заведование внешней политикой перешло (1822) в руки министра Каннинга. Новый русский государь решил возвратить свою внешнюю политику к национальной традиции борьбы с турками, а Каннинг вообще сочувственно относился ко всем освободительным движениям. Меттерних, конечно, старался противодействовать новому обороту, какой приняли дела, но безуспешно. Император Николай I сблизился с западными державами, и Россия, Англия и Франция вошли тогда в соглашение – добиться от турок и греков перемирия и принять участие в окончательном замирении между обеими сторонами. Турки, у которых в это время (1826) вступил на престол весьма деятельный Махмуд, начавший свое царствование уничтожением янычар и преобразованием войска, отказывались от заключения перемирия. Тогда турецкий флот был истреблен при Наварине соединенными флотами России, Англии и Франции (1827). За этим последовала война России с Турцией. После перехода русской армии за Балканы (под начальством Дибича) воюющими государствами был заключен мир в Адрианополе (1829). Порта признала независимость Греции и протекторат России над дунайскими княжествами – Молдавией и Валахией. Такое усиление России на Балканском полуострове очень не нравилось Австрии. В то же время Франция вступила в более тесную связь с Россией, и взаимные отношения великих держав начали принимать направление, неблагоприятное для прежней их комбинации, когда во Франции произошла «июльская» революция (1830).
[1] В Сербии образовались две соперничающие национальные династии Карагеоргиевичей и Обреновичей. Сначала перевес получили Обреновичи, но белградский переворот 1903 г. возвел на престол Карагеоргиевичей.
II. Общие черты внутренней жизни Западной Европы в первой половине XIX в.
275-276 – Реакция и либерализм после Венского конгресса
275. Общий характер реакции
Эпоха, наступившая после падения Наполеона I, вообще носит название эпохи реакции. Как реформационное движение XVI в. вызвало против себя реакцию со стороны католицизма, так и все историческое движение времен просвещенного абсолютизма французской революции и Наполеона I вызвало против себя реакцию со стороны старого порядка. Эта реакция выразилась в усилении и восстановлении абсолютизма там, где он был поколеблен. Самый абсолютизм отказался от идей XVIII в. и стал поддерживать как раз те самые сословия, с которыми главным образом боролись правительства, находившиеся в XVIII в. под влиянием идей «просвещения». Католическая церковь тоже приняла участие в этой реакции, и в 1814 г. папа Пий VII восстановил орден иезуитов, который немедленно же начал свою прежнюю деятельность, как против протестантизма, так и против всех новых идей. Эмигранты, вернувшиеся на родину, и вообще дворянство стали добиваться восстановления того, что ими было утрачено во время революции и при Наполеоне. Иногда эта реакция переходила всякие границы. Во Франции в самом начале реставрации происходил белый террор, когда взрыв католического фанатизма дошел даже до избиения протестантов в некоторых местностях Юга. В Испании после 1814 г. была восстановлена инквизиция, и начались гонения на всех, помогавших и сочувствовавших французам. То же делалось и в Неаполе. В Сардинии отменялись решения судов, состоявшиеся во время французского владычества, и объявлялись незаконными браки, заключенные по кодексу Наполеона. Сардинское правительство предписало даже одеваться по той моде, которая была до французского завоевания. В Гессен-Касселе тоже велели вернуться к парикам и косам, носившимся в XVIII в. И здесь правительство не хотело признавать за офицерами и чиновниками чинов и должностей, полученных в эпоху Вестфальского королевства. Курфюрст ганноверский также отменил у себя все нововведения, восстановив при этом пытки, таможни между отдельными провинциями, зависимость крестьян от помещиков и т. д. Особенно эта реакция направляла свои удары против образования, литературы и периодической печати. В самой литературе возникло особое реакционное направление, объявившее войну и «просвещению» XIII в., и реформации, и гуманизму и рекомендовавшее обществу возвратиться к средним векам. Например, знаменитый Жозеф де Местр (1754-1821) в своей книге «О папе» (1819) проповедовал необходимость и спасительность догмата папской непогрешимости. За возвращение к средневековым феодальным порядкам также ратовали некоторые писатели. Это тяготение к средним векам проявилось в изящной литературе. Ложноклассицизм уступил место романтизму, вдохновлявшемуся мистическою и рыцарскою поэзией средних веков. Французский писатель Шатобриан (1768-1848) в своем «Духе христианства» (1801) первый обратил внимание на эстетическую сторону католицизма. В XVIII в. средние века были в пренебрежении, как эпоха «готического варварства»; теперь многие, наоборот, стали восторгаться ими. Интерес к родной старине в литературе и в истории был естественным результатом оживления национального чувства и реакцией против отвлеченного космополитизма XVIII в. Но иногда это направление само принимало слишком исключительный характер.
276. Либерализм
На защиту начал, которым угрожала реакция, ополчилось другое направление, получившее название либерализма. Оно главным образом было распространено среди буржуазии и людей свободных профессий (ученых, писателей, адвокатов, врачей и т. п.), а одно время и в армии (до середины двадцатых годов). В политике либерализм был защитою индивидуальной свободы и конституционных учреждений. Самым выдающимся теоретиком либерализма в двадцатых годах был Бенжамен Констан (1767-1830), когда-то член наполеоновского трибуната, потом один из политических врагов Наполеона, к которому, однако, последний сам обратился во время «ста дней» с просьбой выработать новую конституцию. В своей политической теории Б. Констан только развил дальше взгляды Монтескье на личную свободу и на разделение властей. Он сильно восставал против народовластия Руссо, доказывая, что ничем не ограниченная власть и в руках народа превращается в деспотизм. Он с большим недоверием, как и вообще либералы того времени, относился к демократии после опытов с якобинской диктатурой и с наполеоновским цезаризмом, опиравшимся на народ. По его теории, политическими правами должны были пользоваться лишь одни обеспеченные классы общества. Б. Констан был сторонником свободы совести, свободы слова, свободы печати, а также и свободы промышленности. Экономисты этой эпохи, принадлежавшие большею частью к школе Адама Смита, тоже были защитниками невмешательства государства в хозяйственную жизнь по формуле «laisser passer, laisser faire», т. е. доказывали необходимость свободы торговли и промышленности. Это было выгодно для капиталистов из буржуазии, которых при господстве такого принципа ничто не стесняло бы в их отношениях к наемным рабочим. В философии либерализм отступился от сенсуализма и материализма XVIII в. В то время, как в поэзии часть романтиков (особенно в Германии) стояла на стороне реакции, другая (преимущественно во Франции) была настроена либерально. Самый крупный французский поэт XIX в. Виктор Гюго (1802-1885), глава романтиков, начал писать еще в роялистическом духе, но в конце двадцатых годов перешел на сторону либералов и даже заявил, что «романтизм есть либерализм в литературе». Такой романтизм был проповедью гениальной личности и героического духа. Уже писатели, защищавшие старину, указывали на недостаточность рационализма XVIII в. и рекомендовали обращаться к историческому опыту, и в этом была важная заслуга. Но если у одних обращение к истории было только результатом нерасположения к настоящему, то другие ссылались на историю, наоборот, для оправдания современных стремлений. С последнею целью французские историки двадцатых годов (Двое из них - Гизо и Тьер - в тридцатых и сороковых годах были министрами, а Тьер в семидесятых годах и президентом республики) изучали не только французскую (Тьер и Минье) и английскую (Гизо и Арман Каррель) революции, но и средние века во Франции и в Англии; в первой из этих стран они интересовались историей городского сословия (Огюстен Тьерри и Гизо), т.е. предков буржуазии, во второй – историей парламента (те же историки). Особую силу приобрела в это время и либеральная периодическая пресса.
277. Экономический переворот
В эпоху начала борьбы реакции с либерализмом (1815–1830) стало возникать еще одно общественное направление, вызванное экономическим переворотом конца XVIII и начала XIX в. Родиной этого переворота была Англия. Обезземеление крестьянской массы создало здесь пролетариат, а некоторые особые условия содействовали небывалому росту промышленности и торговли (масса каменного угля и железа, разведение овец для шерсти, морское и колониальное могущество. Континентальная блокада Наполеона I не могла сокрушить коммерческого преобладания Англии. Кроме того, здесь в конце XVIII в. было изобретено множество машин, главными из которых были паровой двигатель (Уатт около 1769 г.), бумагопрядильная машина (Аркрайт и Харгривс в 1770 г.) и механический ткацкий станок (Карткрайт в 1785 г.). Сначала народ относился к машинам крайне враждебно, потому что, сокращая спрос на рабочие руки, они отнимали у него хлеб. Притом же на фабриках в это время стали страшно эксплуатировать детский труд, сделавшийся возможным в промышленности, именно благодаря машинам. На развитие крупного производства оказала большое влияние и отмена цеховых учреждений, ограждавших существование мелких мастерских. Цехи во Франции были уничтожены во время революции (1791); в Англии несколько законов начала XIX в. тоже положили конец средневековым постановлениям, стеснявшим крупную промышленность, в Пруссии цехи пострадали в эпоху реформ начала XIX в. Водворение новой капиталистической промышленности сильно увеличило количество продуктов производства, но переход к новому экономическому строю сопровождался массой отрицательные сторон – безработицей взрослых, эксплуатацией детского труда и пауперизмом (нищетою).
278 – Оуэн, Сен-Симон, Фурье
Государство, отказавшееся от вмешательства в экономическую жизнь, не предпринимало ничего для улучшения положения рабочих. Зато в литературе стали появляться планы общественной реформы, которая устранила бы все эти бедствия, причем авторы этих планов не верили более в политические перевороты и отрицательно относились к либерализму. Всю беду они усматривали в экономическом индивидуализме, т. е. в существовании частных хозяйств. Они хотели поэтому заменить частные предприятия общественными, откуда такие учения и получили название социалистических. В последних начало экономической свободы заменялось таким устройством общества, при котором средства и орудия производства находились бы в распоряжении не отдельных лиц, а целого общества. Первыми с такими планами выступили Оуэн в Англии и Сен-Симон и Фурье во Франции.
Роберт Оуэн (1771–1858) был сам фабрикант и начал действовать чисто практически, улучшая быт и нравственность своих рабочих еще в первых годах XIX в. Его опыт оказался на первых порах удачным, и тогда он стал проповедовать систему особых товариществ сотрудничества. Его деятельность обратила на себя внимание Наполеона I (уже на острове Святой Елены), императора Александра I и короля прусского, очень интересовавшихся его планами. В двадцатых годах Оуэн даже предпринял осуществление своей системы в Америке. Его принципом была общность имущества, труда и вознаграждения.
Граф Сен-Симон (1760–1825) или, вернее, его ученики создали даже целую религиозную секту и хотели придать ей некоторое подобие церковной организации. Сен-Симонисты предлагали заменить современный хозяйственный строй ассоциациями, в которых каждый получал бы по способностям, а каждая способность вознаграждалась бы по своим делам.
Фурье (1772–1837), тоже имевший множество последователей, даже в подробностях изложил устройство своих ассоциаций (фаланстеров) и надеялся, что в несколько лет весь земной шар перейдет к его системе. Все эти реформаторы заслужили название утопистов.
Позднее, в сороковых годах, в том же духе писали Кабе, автор коммунистического романа «Путешествие в Икарию» (вроде «Утопии» Томаса Мора) и Луи Блан (1811–1882), рекомендовавший государству взять на себя «организацию труда», чтобы заменить частные предприятия «социальными мастерскими». Против промышленной свободы стали восставать и писатели, не предлагавшие общего переустройства общества, но рекомендовавшие только правительственное вмешательство в отношения между предпринимателями и рабочими.
279 – Панславизм
Национальные движения
Кроме политических и социальных движений, на западе Европы происходили в XIX в. движения национальных. Особую силу они получили в Италии и Германии, где возникла мысль об объединении обеих стран для освобождения от иноземцев (в Италии) и улучшения внутренней жизни. Эти стремления были проникнуты либеральным направлением. Большое значение получили национальные движения и в разноплеменной Австрии. Превратив свои владения в единую империю (1806), австрийское правительство предприняло германизацию мадьяр и еще более усилило онемечение славян. Между тем, в порабощенных народностях стало развиваться национальное самосознание. В наиболее сильном угнетении находились в Австрии славяне, совершенно утратившие под властью Габсбургов свою литературу и лишившиеся образованных классов, но в двадцатых годах началось так называемое славянское возрождение, сначала у чехов, потом у хорватов: на чешском и хорватском языках стали писать книги, издавать газеты, говорить в образованном обществе, появились славянские ученые, поэты и публицисты, которые начали изучать прошлое своих народов, воспевать былую их славу и мечтать о лучшем будущем и вообще защищать интересы своих народностей. Из деятелей славянского возрождения особенно замечательны: чешский историк и политический деятель Франциск Палацкий, филологи Дубровский и Шафарик, словацкий поэт Ян Коллар, хорватский публицист и поэт Людевит Гай и др. Возникло между прочим стремление к объединению всех славян, преимущественно культурному, но некоторые говорили даже о возможности политического объединения. Тогда немцы и мадьяры стали говорить об опасности, какою панславизм будто бы грозит всей европейской цивилизации.
С национальными стремлениями, совпавшими по времени своего возникновения с расцветом романтизма, соединялись разные теории о превосходства отдельных народов над другими и об особых миссиях этих народов в истории. Родоначальником таких теорий был немецкий философ Фихте. В конце XVIII в. он стоял на космополитической точке зрения и утверждал, что отечество настоящего европейца не там, где он родился, а там, где свобода и просвещение. Под влиянием бедствий Германии, при Наполеоне Фихте переменил точку зрения и в своих патриотических «Речах к немецкой нации» (1808) доказывал уже, что немцы по своему духу выше всех других европейских народов. Подобную точку зрения усвоили и деятели славянского возрождения, находившие у своих предков самые высокие добродетели и пророчившие, что во главе будущей цивилизации будут стоять славяне. У поляков в сороковых годах явился так называемый мессианизм, которым очень увлекся и великий польский поэт Мицкевич (1798–1855). По этому учению, Польша есть Мессия народов; она пострадала для их искупления, и воскресение Польши будет началом новой эры для всего человечества.
III. Отдельные страны до 1830 года
280 – Реакция в Германии после Венского конгресса
В Германии во время войны за освобождение большим сочувствием пользовались идея национального единства и мысль о лучшем устройстве государственного и общественного быта. В обоих отношениях надеждам немцев не суждено было оправдаться. Венский конгресс создал из бывшей Священной Римской империи немецкой нации Германский союз с союзным сеймом во Франкфурте-на-Майне, который поставил своею задачею и на будущее время поддерживать раздробленность Германии и неизменность установленных порядков. Лишь в южной Германии (Бавария, Вюртемберг, Баден, Гессен-Дармштадт) были сохранены изменения, произведенные в наполеоновскую эпоху, и введены были новые конституции. В других мелких государствах происходила реакция, и правительства ограничились восстановлением старых земских чинов с очень ограниченными правами. Сам прусский король не исполнил данного им во время войны обещания ввести в своем государстве народное представительство. Одним словом, Германия вернулась ко временам полицейского государства. Особенно усилилась реакция после Вартбургского празднования трехсотлетнего юбилея реформации, устроенного студентами и профессорами и кончившегося сожжением на костре нескольких реакционных сочинений (1817). Вскоре после этого один студент, Занд, убил писателя Коцебу, находившегося на русской службе и считавшегося в Германии тайным агентом России. Меттерних воспользовался Вартбургским праздником и преступным деянием Занда, чтобы склонить все германские правительства к самым суровым мерам против печати, университетов и «демагогических происков», как были названы все без разбора новые стремления немецкого общества.
281-284 – Франция эпохи реставрации Бурбонов
281. Французские партии при Реставрации
Эпоха реставрации во Франции была временем постоянной и упорной борьбы между двумя большими партиями, из которых одна представляла собою старую, дореволюционную Францию, другая – Францию новую, прошедшую через революцию и империю Наполеона. С Бурбонами возвратились эмигранты, о которых Наполеон сказал, что «они ничему не научились и ничего не позабыли». Они думали, что теперь настало их время, что им будут возвращены прежние привилегии и имения, и что общественный строй, создавшийся во время революции и укрепившийся под сенью империи, будет заменен старым, демократия же будет наказана. О возвращении к старине думало равным образом и духовенство. Наполеоновский конкордат, ставивший церковь в подчиненное положение по отношению к государству и запрещавший во Франции какие бы то ни было монашеские ордена, поддерживался духовенством при империи, но теперь оно стало стремиться к восстановлению прежнего своего влияния на государственную власть и на общество во всем объеме и с этою целью начало восстановлять духовные корпорации и орден иезуитов, а также устроило новое общество – Конгрегацию, которое должно было действовать одинаково и на народ, и на правительство. Притязания эмигрантов и духовенства встретили, однако, сильный отпор со стороны большинства французской нации. Успех Наполеона во время «ста дней» объясняется тем, что в нем народ увидел спасителя от возвращения старого порядка, да и после вторичного падения империи многие продолжали смотреть на Наполеона с той же точки зрения. Борьба между обеими большими партиями велась и в народном представительстве, и в печати, но и сами либералы в политическом отношении делились на разные группы. Большинство стояло за конституционную монархию, хотя и здесь одни, боясь новой революции, были за сохранение царствовавшей династии (доктринеры, среди которых выдвинулся Гизо), тогда как другие стремились к перемене династии, имея даже своего кандидата на престол в лице герцога Орлеанского, сына «гражданина Эгалите» (в конце двадцатых годов журналист Тьер). В первые десять лет реставрации сторонники перемены династии прибегали к тайным обществам и заговорам, с которыми часто соединялось имя Лафайета. В этих обществах участвовали также бывшие менее многочисленными республиканцы, равно как наполеонисты, мечтавшие о восстановлении империи с Наполеоном II во главе (сыном императора, жившим у своего деда в Австрии и носившим имя герцога Рейхштадтского). Особенно рассчитывали тогдашние заговорщики на недовольство, царившее среди старых наполеоновских офицеров и солдат, тем более, что перед глазами был пример удачных военных революции в Испании, Неаполе и Португалии, где тоже в это время действовали тайные общества.
282. Последние Бурбоны
Эпоха реставрации во Франции занята двумя последовательными царствованиями братьев Людовика XVI, Людовика XVIII (1814–1824) и Карла X (1824–1830). Старший из них, гр. Прованский, эмигрировал из Франции в 1791 г. одновременно с попыткой бегства Людовика XVI; когда же умер маленький сын последнего, которого роялисты называли Людовиком XVII, гр. Прованский принял имя Людовика XVIII. Младший брат, гр. д'Артуа, эмигрировал еще в 1789 г., и так как у Людовика XVIII не было детей, то и наследовал ему под именем Карла X. Между обоими братьями была большая разница. Людовик XVIII вовсе не отличался фанатизмом своего младшего брата и хорошо понимал, что слишком большое расположение к старому порядку может повлечь за собою новое изгнание; особенно в этом отношении повлияли на него «сто дней». Наоборот, гр. д'Артуа, будучи еще наследником престола, резко проявлял свое нерасположение к новой Франции и был известен в обществе, как друг эмигрантов и иезуитов.
283. Людовик XVIII
Людовик XVIII сохранил наполеоновские учреждения (в их числе административную централизацию, конкордат и гражданский кодекс) и дал Франции конституцию, обеспечивавшую за покупщиками конфискованных во время революции земель их права на эти земли. Его хартия 1814 г. была составлена по образцу английской конституции. Франция по новой конституции получила наследственную палату пэров и выборную палату депутатов, ответственное министерство, суд присяжных по делам политическим и злоупотреблениям свободою печати и т. п., но палаты были лишены права законодательного почина и для права как выбирать депутатов, так и выбираться в депутаты был установлен очень высокий ценз; вследствие этого в эпоху реставрации правами избирателей пользовалось лишь незначительное меньшинство нации: именно, одни богатые. Поэтому в палате могла идти борьба только между дворянством и самою зажиточною частью буржуазии. Людовик XVIII хотел стоять выше партий и находил среди роялистов таких людей, которые делались министрами для проведения именно такой программы (герцог Ришелье и Деказ), но против подобной политики вооружалась реакционная партия ультрароялистов, которая поэтому не любила этого короля и постоянно противодействовала его министрам. Людовику XVIII было трудно проводить свою программу. Он был человек уже старый и даже дряхлый, больше всего заботившийся о личном спокойствии и комфорте, роялисты же постоянно имели большинство в палате. Общее направление европейской политики тоже не благоприятствовало примирительному образу действий, и Франция при Людовике XVIII вынуждена была подавить своим войском испанскую революцию. Наконец, на больного короля оказывали сильное давление его брат и наследник, и вся его семья. Людовику XVIII сделалось даже не под силу бороться против крайней реакции, когда один фанатик (Лувель), возненавидевший Бурбонов, варварски зарезал самодельным кинжалом сына гр. д'Артуа герцога Беррийского (1820), и отец несчастного принца потребовал принятия разных реакционных мер (преимущественно против печати).
284. Карл X
Сделавшись королем, Карл X нисколько не скрывал своего союза с ультрароялистами и Конгрегацией. В обществе даже ходили слухи, будто король сам сделался иезуитом. Новый король особенно думал о том, как бы провести такой избирательный закон, при котором в палату стали бы попадать только ультрароялисты, и как бы обуздать оппозиционную печать и усилить влияние духовенства. Эмигранты давно хлопотали о вознаграждении за конфискованные земли;многие из них даже требовали, чтобы эти земли были просто-напросто отняты у новых владельцев и отданы им. Сами эти владельцы тоже как-нибудь хотели покончить с вопросом, и правительство провело в палатах закон об ассигновании на вознаграждение эмигрантов целого миллиарда франков. Реакционное направление правительства только усилило либеральное движение в стране, так что выборы 1827 г. положили конец преобладанию ультрароялистов в палате. Карл X вынужден был тогда поручить составление нового министерства умеренному роялисту Мартиньяку, который решился ослабить реакцию и провести некоторые либеральные меры. Король, однако, лишь скрепя сердце мирился с направлением этого министерства, обеспечившего свободу выборов от вмешательства администрации, облегчившего положение печати, подчинившего школы духовенства государственному надзору и даже задумавшего заменить наполеоновскую систему строгой централизации местным самоуправлением. Либералы поддерживали Мартиньяка, но клерикалы и ультрароялисты страшно его возненавидели. Либеральная партия боялась только, как бы местное самоуправление не послужило на пользу ультрароялистам, и потому не поддержала проекта Мартиньяка. Карл X очень этому обрадовался и, дав министерству отставку, призвал на его место самого крайнего реакционера, князя Полиньяка (1829). После этого в нации со стороны Карла X стали ожидать прямого нападения на конституцию, и даже русский посланник в Париже нашел нужным ему посоветовать не пускаться ни в какие рискованные предприятия.
285 – Июльская революция 1830 во Франции
Июльская революция
Весною 1830 г., открывая сессию палат, Карл X произнес тронную речь, в которой была прямая угроза представительству. Палата отвечала адресом, содержавшим горькие упреки королю; адрес был принят 221 голосом против 181. Король сначала отсрочил заседания палат до осени, но скоро (16 мая) издал указ, распускавший палату, даже жаловавшийся на нее и назначавший новые выборы. На выборах прошли, однако, почти все 221 депутат, и было избрано еще немало других противников министерства Полиньяка. Тогда Карл X 26 июля обнародовал пять указов, из которых одним распускалась не успевшая еще собраться новая палата, другими же король собственною властью изменял избирательный закон в пользу крупных землевладельцев, вводил очень строгую цензуру и т. п. (См. подробнее в статье Причины Июльской революции.)
Эти ордонансы вызвали в Париже всеобщее неудовольствие. Журналисты с Тьером во главе издали протест против распоряжений, заключавшихся в новых указах, и объявили их незаконными; депутаты стали собираться на совещания о том, что предпринять ввиду явного нарушения конституции; лавки, мастерские, фабрики были закрыты их владельцами, и рабочие подняли восстание, к которому примкнули многие и из других классов общества; появилась на сцену и национальная гвардия, уничтоженная Карлом X за три года перед тем. В три дня – 27, 28 и 29 июля – восставшие, храбро сражавшиеся на баррикадах, победили королевские войска. Карл X, живший в это время за городом (в Сен-Клу), при известии о восстании поспешил отменить свои указы и дать отставку Полиньяку; потом он и сам отрекся от престола в пользу своего малолетнего внука, герцога Бордоского, сына убитого герцога Беррийского (он известен также под именем гр. Шамбора, а легитимисты называли его Генрихом V).
Свобода, ведущая народ. Картина (1830) Э. Делакруа в честь Июльской революции
Но народ в Париже уже не хотел, чтобы Бурбоны оставались на престоле. Немедленно образовалось временное правительство, и Карлу X с семьей пришлось спасаться бегством в Англию. Хотя революция была произведена главным образом народом, тем не менее и временное правительство, и палата были в руках буржуазии, которую поддерживали и газеты, разъяснявшая публике смысл совершившегося переворота. Событиями думала, впрочем, воспользоваться и республиканская партия, но господствующий класс был против республики, помня времена конвента и боясь возобновления в народных массах демократических требований.
Решено было поэтому сохранить конституционную монархию с некоторыми изменениями в хартии и передать корону с титулом короля французов (а не короля Франции) герцогу Людовику-Филиппу Орлеанскому. Его отец был членом конвента и подавал голос за казнь Людовика XVI; сам он в молодости сражался под республиканскими знаменами (до бегства Дюмурье), а при Людовике XVIII и Карле X слыл за либерала. Герцог дал свое согласие и из своего дворца проехал верхом среди баррикад и сборищ вооруженного народа в ратушу, где старый политический боец Лафайет, опять ставший во главе национальной гвардии, вывел его на балкон перед собравшимся народом и передал ему трехцветное знамя, бывшее знаменем революции и империи. Народ был настроен сначала не особенно дружелюбно к новому королю, но видя его под руку со старым национальным героем, восторженно его приветствовал. В первых числах августа и палата торжественно провозгласила Людовика-Филиппа королем.
Главные изменения в конституции заключались в отмене одной статьи, на которую опирался Карл X, издавая июльские указы, в предоставлении палатам законодательной инициативы и в понижении избирательного ценза, вследствие чего число избирателей увеличилось более чем вдвое, и право посылать представителей в палату распространилось на большие круги буржуазии. Эта революция получила название Июльской, как стали говорить также – июльская монархия, июльский трон и т. п. Людовика-Филиппа консерваторы долго еще называли королем баррикад. (См. также статьи Итоги Июльской революции и Влияние Июльской революции на Европу.)
286-287 – Англия после победы над Наполеоном
286. Реакция в Англии
После отпадения Соединенных Штатов, за все время французской революции и наполеоновского владычества во внутренней жизни Англии царил полный застой. Сочувствие, какое встретила революция в некоторых слоях английского общества, и попытка, сделанная Ирландией при помощи французов сбросить английское иго (1798), страшно напугали правящие классы страны. Парламент усилил власть правительства, несколько раз отменяя на год действие habeas-corpus-act'a, и лишил Ирландию собственного её парламента; в английском же парламенте ирландцы не могли быть представлены католиками (в силу тест-акта). С 1793 по 1815 г. Англия вела почти непрерывную войну с революцией и Наполеоном I, и на это уходили все её силы. Главный враг Франции, Питт Младший, пользовавшийся громадным влиянием и чуть не бесконтрольною властью, действовал и вне Англии, и внутри её в духе реакции. После падения Наполеона I, министр Кэстльри тоже держался реакционной политики, и лишь Каннинг в середине двадцатых годов освободился от этой традиции.
287. Хлебные законы
В это время в Англии как раз совершался экономический переворот, создавший её позднейшую крупную промышленность. Рабочие бедствовали и волновались, в городах разрушая машины, в деревнях поджигая скирды хлеба. К числу причин недовольства принадлежала дороговизна хлеба.
Во время войны с Наполеоном I ввоз зерна в Англию был крайне затруднен, и хлеб был дорог. Это заставило землевладельцев и их фермеров увеличить запашку и улучшить все сельское хозяйство, на что они затратили много денег. Когда война кончилась, и хлеб мог привозиться в Англию по дешевой цене, они не хотели терять своих выгод и добились издания парламентом так называемых хлебных законов (1815). Сущность их заключалась в наложении пошлины на привозимый из-за границы хлеб, и притом, чем хлеб был дешевле, тем выше налагалась пошлина. Издание хлебных законов показывало; что землевладельческая аристократия, в руках которой главным образом и находилось парламентское представительство, пользовалась своим политическим правом лишь ради собственного обогащения.
288 – Эмансипация католиков в Англии
С конца двадцатых годов внутренний застой в Англии кончался, и английская внутренняя политика пошла по пути внутренних реформ. В это время большою силою сделалось в стране общественное мнение, которое выражалось в печати и на митингах (народных собраниях), постепенно добившихся большой свободы. Первым важным изменением была так называемая эмансипация католиков. По тест-акту 1673 г. нонконформисты не могли занимать в Англии государственных должностей, но этот закон к разным протестантам строго не применялся и падал всею своею тяжестью на одних католиков. Особенно тяжело отзывалось это на ирландцах, которые были почти все католики. Против такого бесправного положения своих соотечественников начал агитировать энергичный ирландский патриот О'Коннел, ставший во главе целой католической ассоциации. В Ирландии его выбрали членом парламента, но, как католик, он не имел права занять свое место. За эмансипацию католиков высказались, однако, многие виги и сами тори должны были уступить. Билль об этом был проведен в 1829 г. герцогом Веллингтоном, отличавшимся самым консервативным направлением, но видевшим неизбежность этого шага.
289 – Парламентская реформа 1832 в Англии
Вопрос о парламентской реформе, заглохший было во время наполеоновских войн, снова был поставлен на очередь. За нее были и либеральные виги, часть которых представляла собою промышленную буржуазию городов, и новая демократическая партия, идеи которой стали распространяться среди рабочих. Временами в Англии под знаменем демократических идей даже происходили сильные народные волнения.
Георг III страдал душевною болезнью, и регентом был его сын, который по смерти отца сделался королем под именем Георга IV (1820–1830). Он, подобно отцу, был сторонником консервативного торизма и совсем не пользовался популярностью в нации. Когда через год после эмансипации католиков он умер, ему наследовал его брат Вильгельм IV. В это время парламент был распущен, и назначены были новые выборы. Как раз тогда же в Париже произошла июльская революция, которая произвела сильное впечатление на англичан. Народ начал опять волноваться; многие думали даже, что в Англии тоже вспыхнет революция. На этот раз главным предметом народных желаний была парламентская реформа. Среди городских рабочих была очень популярна мысль о всеобщей подаче голосов, но виги, увидевшие необходимость энергично и с своей стороны добиваться реформы, были против этого, желая только отнять представительство у гнилых местечек и дать его новым промышленным городам, да и вообще изменить систему выборов в пользу промышленной буржуазии, не распространяя этого права на народ. В таком смысле виги, снова получившие перевес и выдвинувшие министерство Грея, и составили свой билль о реформе. Палата общин его приняла, но палата лордов отвергла, что возбудило страшное негодование в народе, грозившее прямо революцией. Грей подал в отставку, король поручил составить торийское министерство Веллингтону, но никто не хотел брать на себя ответственность в такую опасную минуту, и Грей снова сделался министром. Он вынудил у короля обещание назначить такое число новых лордов, какое было необходимо, чтобы билль прошел в верхней палате, и тогда Веллингтон и члены его партии смирились. Они не приехали в то заседание, в котором билль голосовался, и реформа была проведена (1832). Многие местечки лишились права посылать представителей в парламент, но зато это право дано было большим городам, которые его не имели раньше. Избирательные права были признаны, однако, лишь за землевладельцами и домовладельцами, имевшими 10 фунтов стерлингов дохода, и за долгосрочными арендаторами, платившими не менее 10 фунтов. Тем не менее реформа 1832 г. повысила число избирателей. В главном выигрыше была буржуазия, которая получила теперь в нижней палате много новых мест. Поэтому в следующие десятилетия в парламенте велась борьба преимущественно между представителями землевладения и сельского хозяйства, с одной стороны, и представителями капитала, промышленности и торговли – с другой.
IV. Влияние июльской революции на Европу
290 – Влияние июльской революции на Европу
Июльская революция отразилась и на других странах. Первою страною, испытавшею на себе её влияние, была Бельгия, которая восстала (в августе 1830 г.) против нидерландского короля, чтобы образовать самостоятельное государство. Вслед за тем (в ноябре) произошловосстание поляков, тоже пожелавших отложиться от России. Кроме того, произошли местные народные движения в некоторых частях Германии и Италии (в Папской Области и герцогстве Пармском. Как сама июльская революция, так и вызванные ею восстания сильно встревожили европейские правительства, которые стали опасаться возобновления революционной пропаганды из Франции, тем более, что среди самих французов была партия, желавшая оказать вооруженную помощь и бельгийцам, и полякам, и вообще всем народам, недовольным своим положением. Это заставило Россию снова сблизиться с Австрией и Пруссией и возобновить политические традиции Священного союза. Между ними заходила даже речь о вооруженном подавлении революции у соседей, но Франция и Англия не хотели допустить этого, по крайней мере, по отношению к Бельгии. В 1831 г. царство Польское было усмирено после кровопролитной войны и лишилось своей конституции. Движение в Италии не имело большой силы и было скоро подавлено с помощью Австрии. Только бельгийцам удалось отстоять свою независимость и образовать особое королевство с весьма либеральной конституцией. Великие державы в конце концов признали совершившийся факт и обеспечили за Бельгией нейтралитет. В тридцатых и сороковых годах союз между Россией, Австрией и Пруссией держался очень твердо, но между Англией и Францией возникали несогласия. В конце своего царствования Людовик-Филипп даже искал сближения с Австрией и сообща с Меттернихом действовал против демократических движений в Италии и Швеции.
V. Отдельные государства до начала 1850-х годов
291-293 – Германия в 1830-1840-х
291. Германия после 1830
Известие об июльской революции вызвало несколько местных волнений в Северной Германии (Брауншвейге, Гессен-Касселе, Саксонии, Ганновере и т. п.), где были после этого введены новые конституции, но в общем и после 1830 г. в Германии все оставалось по-старому. В Ганновере только что изданная конституция была даже скоро отменена. Однако, прежние национальные и политические стремления продолжали жить в обществе, и общегерманский патриотизм даже усилился, когда в 1840 г. чуть было не вспыхнула война с Францией. Симпатии немцев к Пруссии, возникшие в эпоху войны за освобождение, но заменившиеся враждебностью во время реакции, снова оживились. К этому времени относится и развитие одного национального учреждения, задуманного прусским правительством и принесшего большую пользу всей Германии.
292. Немецкий таможенный союз
Между отдельными государствами Германского союза существовали таможни, что стесняло торговлю и задерживало развитие промышленности. Особенно это было неудобно и невыгодно для Пруссии, владения которой страдали чересполосностью. Немецкие правительства, всячески поддерживая обособленность своих владений, были сторонниками и таможенных застав между отдельными государствами союза. Пруссия первая около 1820 г., вынужденная своим географическим положением, стала заключать договоры с мелкими соседними княжествами об обоюдном уничтожении таможен. Этому очень мешала Австрия, видевшая в прусских таможенных договорах опасность для существовавшего тогда устройства Германии, но уже перед 1830 г. прусский таможенный союз охватывал большую часть Северной Германии, в тридцатых же и сороковых годах распространился и на всю Германию (кроме Австрии). Либералы Южной Германии, где сильнее всего были развиты конституционные учреждения, сначала очень косо смотрели на это экономическое объединение Германии под главенством Пруссии, продолжавшей держаться старины, но впоследствии такое отношение к этому государству и у них несколько изменилось.
293. Вопрос о конституции в Пруссии
В 1840 г. умер Фридрих-Вильгельм III, и ему наследовал его сын Фридрих-Вильгельм IV (1840–1861), любитель, знаток и покровитель наук и искусств, вместе с тем прекрасный оратор, но человек непостоянный в своих настроениях и поступках, в общем же мечтательный романтик. В первые годы своего царствования он облегчил в Пруссии положение печати и науки, что сделало его популярным и в остальной Германии. Задумав достроить знаменитый кёльнский собор, он сам приехал на закладку его башен, пригласив на это торжество других германских государей. Во всей Германии очень понравилась речь короля, в которой он говорил о кёльнском соборе, как символе национального единства и братского единения между всеми немцами. Как раз около этого времени грозила вспыхнуть война с Францией, и сами немецкие государи подогревали поэтому общегерманский патриотизм своих подданных. Впоследствии популярность Фридриха-Вильгельма IV, подпавшего под влияние защитников старины, очень поколебалась, но в 1847 г. прусский король опять сделался очень популярным во многих кругах Германии.
Еще отец его, считавший себя связанным обещанием дать конституцию, ввел земское сословное самоуправление в отдельных провинциях и издал закон, по которому новые государственные долги Пруссии должны были заключаться не иначе, как с согласия народного представительства. Нуждаясь в займе для постройки железных дорог и уступая требование общественного мнения, Фридрих-Вильгельм IV в 1847 г. решился созвать так называемый соединенный ландтаг из депутатов от всех провинций. Событие произвело вообще весьма сильное впечатление во всей Германии, хотя либеральная партия и была очень недовольна тем, что соединенному ландтагу даны были лишь очень небольшие права. Это было накануне нового переворота, совершившегося во Франции и на этот раз вызвавшего сильную революцию во всей Германии.
294-296 – Июльская монархия во Франции
294. Июльская монархия
Во Франции Луи-Филипп (Людовик-Филипп) царствовал восемнадцать лет (1830–1848), и царствование его делится на две части. В тридцатых годах в Париже и других местах часто вспыхивали народные восстания, и вообще делались попытки низвергнуть июльскую монархию. В этих попытках, кроме республиканцев, принимали участие и легитимисты (сторонники «законной династии»), а два раза, сверх того, покушался на установленный порядок и принц Луи-Наполеон Бонапарт, сын Людовика, бывшего короля голландского. Наконец, и на самую жизнь Луи-Филиппа, в эти годы не раз делались покушения, и одно из них (некоего Фьески) имело своим следствием смерть или тяжелые раны нескольких десятков человек, находившихся поблизости от короля. Все эти покушения, заговоры и восстания, бывшие продолжением революционного движения 1830 г., создавали правительству немало хлопот и затруднений, в то же время заставляя и правящие классы прибегать к разного рода мерам предупреждения и подавления. Затруднительность положения усложнялась еще тем, что королю долгое время не удавалось создать прочное министерство. В тридцатых годах происходили весьма частые смены министров в зависимости от взаимных отношений между парламентскими партиями, главными вождями которых были Гизо и Тьер. Во втором периоде июльской монархии, т.е. в сороковых годах, заговоры и восстания прекратились, покушения на жизнь короля сделались реже, и несколько лет кряду Францией управляло одно и то же министерство Гизо. Но это была только внешность. Если порядок серьезно более не нарушался, и июльская монархия казалась вполне упрочившеюся, то внутри общества продолжали господствовать недовольство и стремление к переменам. В эпоху июльской монархии во Франции произошло обострение отношений между буржуазией и пролетариатом. Например, еще в 1831 г. в Лионе вспыхнуло грозное восстание рабочих, которое не ставило себе никаких политических целей, будучи вызвано исключительно экономическими причинами и желанием рабочих улучшить свое материальное положение. Вообще недовольные рабочие и поддерживали в тридцатых годах все республиканские попытки, но в сороковых годах пролетариат уже увлекался более разными социальными учениями, проповедовавшими полное переустройство хозяйственного быта общества (теориями Луи Блана, Кабе и др.).
295. Личность Луи-Филиппа
Положение самого Луи-Филиппа было весьма фальшивое. Возведенный на престол революцией, он должен был, особенно на первых порах, держать себя сообразно с этим происхождением своей власти и разыгрывать роль «короля-гражданина», что ему в значительной мере и удавалось (например, он ходил по улицам в поношенном партикулярном платье, с зонтиком и любезно раскланивался с прохожими). Многие деятели июльского переворота хотели, чтобы Франция шла далее по пути внутренних перемен и по примеру первой революции поддерживала силою оружия политическую свободу в других странах. Луи-Филипп был против этого и, наоборот, всячески стремился расположить в свою пользу иностранных государей. И внутренняя его политика, и политика внешняя принимали все более и более консервативный характер, а это вызвало против него обвинения в измене революции, которой он был обязан своим троном. Лично Луи-Филипп был человеком хитрым и ловким; часто он совершенно незаметно для других оказывал большое влияние на партийные отношения и на министерство, вопреки конституционной формуле: «король царствует, но не управляет» (Тьер). У него не было, однако, широких замыслов, и более всего он хлопотал о приумножении частного состояния своего семейства и о выгодных браках отдельных его членов. В этом отношении Луи-Филипп вполне олицетворял и весь правящий класс июльской монархии, отличавшейся главным образом крайним любостяжанием.
296. Господство буржуазии
Революция 1830 г. понизила во Франции избирательный ценз лишь настолько, чтобы доставить торжество буржуазии. Победа этого класса во Франции была более полной, чем даже в Англии после реформы 1832 г. В английском парламенте представителям этого общественного класса приходилось еще считаться с сильной партией, отстаивавшей интересы крупного землевладения, но во Франции при Луи-Филиппе старая роялистическая партия потеряла всякое значение и едва насчитывала несколько человек в палате. В Англии консерваторы помогли провести в парламенте фабричные законы в пользу рабочих[1], но во Франции это оказалось невозможным. 200–240 т. избирателей составляли здесь «законом определенную страну» (pays légal), за пределами которой находилась вся остальная нация. Министры и депутаты господствующего класса во всей своей деятельности и в борьбе друг с другом вели себя так, как будто не было во всей Франции никого, кроме них самих. Во всех своих мероприятиях как палаты, так и министры заботились лишь о выгодах буржуазии, о её промышленных, торговых и финансовых интересах и не обращали никакого внимания на настроение, на стремления и на значение в обществе других классов населения. В сороковых годах министерство Гизо постоянно имело за себя прочное большинство в палатах и шло рука об руку с королем, а потому в правительстве и в буржуазии была твердая уверенность в прочности положения. Вообще правительство июльской монархии строго соблюдало лишь внешние формы конституционного устройства. Парламентская жизнь шла законным порядком, и смена министерств определялась победами и поражениями партий, вносивших в свою борьбу много одушевления и ораторского блеска. Но у этой жизни была и закулисная сторона, очень некрасивая – подкупы на выборах и продажность народных представителей,которая облегчалась еще тем, что многие депутаты были одновременно и чиновниками, находившимися в зависимости от правительства. В лучшей части буржуазии, но особенно в широких кругах демократии правительство и палаты утратили поэтому всякий нравственный авторитет, а мелочная борьба парламентских партий, из которой не выходило ничего путного для страны, стала вызывать в лицах, непосредственно в ней не заинтересованных, только одно презрение. В буржуазии образовалась партия, видевшая единственное средство исцеления в устранении из палаты государственных чиновников и в понижении избирательного ценза. С другой стороны, парламентская оппозиция только и искала случая для критики действий министерства, особенно в делах политики внешней. Главным соперником Гизо был Тьер. Когда он сам был еще министром, он думал вести вполне самостоятельную внешнюю политику и своим тоном заставил даже опасаться войны (1840), но Гизо, который более отвечал настроению самого короля, наоборот, искал сближения с Меттернихом; они даже условились между собою действовать сообща против демократических движений в Швейцарии и Италии. Внутри страны ни Луи-Филипп, отличавшийся большим упрямством, ни Гизо, человек донельзя высокомерный, ни парламентское большинство, наконец, не желавшее расстаться с своей властью, не шли ни на какие уступки общественному мнению.
[1] Законы, в которых проявилась идея вмешательства государства во взаимные отношения фабрикантов и рабочих ради защиты слабых. Первыми фабричными законами были те, которые ограждали детский труд от эксплуатации.
297-299 – Революция 1848 во Франции
297. Февральская революция
Выходом из такого ненормального положения была февральская революция, низвергшая июльскую монархию. Поводом к началу движения послужила агитация в пользу реформы выборов. Не рассчитывая на согласие палат, вожди парламентской оппозиции в 1847 г. решились действовать на общественное мнение, устраивая в разных местах банкеты по подписке, на которых видные ораторы произносили застольные речи о необходимости реформы. Сначала правительство не препятствовало устройству таких собраний, но когда речи ораторов стали принимать очень страстный характер и распространять волнение в народе, министерство запретило эти банкеты. Между тем, один такой обед должен был состояться в Париже 22 февраля 1848 г., и вместе с тем предполагалось большое; но совершенно мирное народное шествие к месту банкета с целью показать, каким сочувствием пользуется в парижском населении мысль о реформе выборов. Оппозиция вовсе не хотела доводить дело до резкого столкновения с правительством, опасаясь, что если бы произошли беспорядки, то они были бы подавлены силою, а это только укрепило бы существующую систему. Но остановить манифестацию оппозиция была уже не в силах и ограничилась лишь воззванием в газетах о необходимости не давать повода действовать войску. Депутаты отказались даже от участия в банкете и стали убеждать народ не делать демонстрации. Сами вожди республиканской партии были того же мнения. Рабочее население Парижа было, однако, слишком взволновано. В назначенный день, 22 февраля, на улицах стали собираться толпы народа, которые начали грабить оружейные магазины, строить баррикады, нападать на военные посты. Правительство собрало национальную гвардию, состоявшую из буржуазии и в тридцатых годах охотно подавлявшую народные восстания, но она теперь собиралась и действовала вяло; в её отрядах даже раздавались крики за реформу и против министерства Гизо. Луи-Филипп совершенно растерялся и поспешил дать Гизо отставку, что вызвало в Париже взрыв восторга и большую иллюминацию. Но вечером того же дня (23 февраля) между уличною толпою и солдатами произошло случайное столкновение, во время которого солдаты стреляли и убили несколько человек. Это происшествие было сигналом к возобновлению борьбы, и на другой день толпы народа двинулись на королевский дворец. Тогда Луи-Филипп отрекся от престола в пользу своего внука и поспешил оставить Париж. Одновременно толпа ворвалась в палату депутатов, где наскоро было организовано временное правительство, которое и овладело ратушей, всегда бывшею центром революционных правительств Парижа. Отсюда новое правительство издало прокламацию к народу, в которой провозгласило во Франции республику (24 февраля). Страна последовала примеру столицы и признала совершившийся переворот.
298. Борьба классов
Февральская революция 1848 г., подобно июльской революции 1830 г., была произведена буржуазией и рабочими, но теперь между обоими классами существовала гораздо большая противоположность, чем в эпоху падения старшей линии Бурбонов. Буржуазия, в начале движения вовсе не думавшая о республиканском перевороте, стремилась сохранить прежнее господствующее положение в государстве и менее всего желала какого-либо общественного переустройства. На её стороне находилась вся крестьянская масса, тоже защищавшая существовавший общественный строй. Наоборот, городские фабричные и ремесленные рабочие представляли себе республику, как такое государственное устройство, целью которого должна была быть полная перестройка общества на основании тогдашних социалистических учений. С самого же начала новой республики приходилось решать вопрос о том, какая это будет республика – умеренная или, как тогда говорили, «красная», сохранит ли она трехцветное знамя июльской монархии, бывшее знаменем начального периода первой революции и империи, или примет красное знамя времен конвента и якобинской диктатуры. Обе стороны все более и более ожесточались, и дело дошло до кровавого междоусобия.
Состав временного правительства был неоднородный. В нем были некоторые лица, присоединившиеся к провозглашению республики неохотно и хлопотавшие лишь о том, чтобы не давать движению разрастись. Затем, во главе правительства находились сантиментальный поэт Ламартин (1790–1869) бывший противником каких бы то ни было социальных перемен и стоявший за мирную внешнюю политику, и Ледрю-Роллен, который был, напротив того, не прочь перенести революцию в соседние страны, но тоже отказался от проведения социальной программы. За последнюю стояли во временном правительстве Луи Блан, пользовавшийся среди рабочих большою популярностью за свой план организации труда при помощи государства, и один рабочий (Альбер), вошедший в состав правительства. (Луи Блан немало содействовал возрождению среди городских рабочих сочувствия к якобинизму своей «Историей французской революции»). Таким образом, и во временном правительстве не было единства. Ввиду того, что волнения в парижском населении продолжались, и рабочие устраивали разные манифестации, большинство временного правительства пошло на уступки, обязавшись обеспечить за народом право на труд, т. е. доставить работу всем гражданам и этим гарантировать их безбедное существование и учредить под председательством Луи Блана особую комиссию для разработки вопросов, касающихся труда и благосостояния рабочих. Волнения в городе, однако, не прекращались.
Выборы в учредительное собрание, которое должно было дать Франции новую конституцию, происходили под влиянием слухов об этих волнениях и рассказов о том, будто парижские рабочие стремятся к переделу всей собственности. Это очень встревожило и крестьян. Кроме того, последние были недовольны тем, что временное правительство, отменив многие непопулярные косвенные налоги, увеличило почти в полтора раза прямые налоги, падавшие на землю. Выборы в учредительное собрание производились всеобщей подачей голосов, и новые избиратели, т. е. крестьяне и мелкая буржуазия, послали в собрание довольно большое число легитимистов и ревностных католиков, даже священников, которые вместе с орлеанистами составили очень значительное меньшинство рядом с республиканцами. В начале мая национальное собрание начало свои заседания, учредив вместе с тем исполнительную комиссию из некоторых членов временного правительства, но уже без Луи Блана и его товарища.
299. Июньские дни
Пролетариат был крайне недоволен таким составом учредительного собрания и нового правительства. Между тем еще временное правительство для успокоения рабочих, лишенных заработка, устроило так называемые национальные мастерские, которые, впрочем, состояли в одних земляных работах с платою по 2 франка в день каждому желающему. Вследствие революции дела были в застое, и в национальные мастерские явились десятки тысяч народа, между прочим и из провинций. Буржуазия сначала думала, что, получая деньги от казны, рабочие будут послушным орудием в руках власти, но её ожидания сбылись лишь наполовину, потому что большая часть рабочих, занятых на земляных работах, мало-помалу организовалась в вооруженную силу, враждебную буржуазии. Уже в середине мая демократические клубы устроили восстание против национального собрания и исполнительной комиссии; они даже назначили новое временное правительство, но это движение было подавлено военною силою, которую, с своей стороны, правительство все более и более увеличивало в Париже. Национальное собрание стало после этого уже прямо действовать против национальных мастерских, находя их работу ни к чему ненужною и слишком дорогою для населения, платящего налоги, и опасаясь большого скопления недовольных рабочих (их число к началу июня дошло до 117 т.). Сначала решили предложить всем молодым рабочим поступить в солдаты или искать работы, где хотят; потом постановили удалить всех пришлых рабочих и оплачивать труд оставшихся не поденно, а издельно. Наконец, был дан приказ отправить часть рабочих на земляные работы в отдаленных провинциях, а всех холостых записать в солдаты. Правительство, однако, понимало, что такие меры, раздражая народ, могут вызвать с его стороны восстание, и прямо готовилось к уличной борьбе. Национальное собрание требовало полного закрытия национальных мастерских, но рабочие просили доставить им какую-либо другую работу, не зная, чем кормить себя и свои семьи, если национальные мастерские будут закрыты. Так как попытки соглашения ни к чему не привели, то 23 июня началось восстание, продолжавшееся целых четыре дня. Для подавления этого восстания генералу Кавеньяку была вручена диктаторская власть, и под его начальство были поставлены, кроме регулярных войск, национальная гвардия, состоявшая из буржуазии столицы и окрестных местностей, и так называемая подвижная гвардия, набранная из рабочих же, но больше из разного сброда. Июньские дни были самым жестоким и самым кровавым междоусобием, какое только видел Париж в своих стенах. Для французского пролетариата это было страшным поражением, и вместе с тем был нанесен удар и республике, так как громадное большинство нации стало её бояться и начало поддерживать своим сочувствием все меры, клонившиеся к уменьшению общественной свободы.
300-303 – Луи Наполеон и установление Второй империи во Франции
300. Луи Наполеон
Осенью 1848 г. учредительное собрание выработало и ввело во Франции новую конституцию, по которой державный французский народ путем всеобщего голосования вручал всю полноту законодательной власти законодательному собранию, а всю полноту власти исполнительной – избираемому на четыре года президенту республики. Президентские выборы совершились в начале декабря, и из семи слишком миллионов голосов около пяти с половиной миллионов досталось Луи Наполеону Бонапарту, племяннику Наполеона I. Прошлое нового правителя Франции было такое. Сын голландского короля Людовика, он в молодых годах принимал участие в итальянском революционном движении начала тридцатых годов, а при Луи-Филиппе сделал две совершенно безрассудные попытки восстановить во Франции империю (в Страсбурге в 1836 г. и в Булони в 1840 г.). За первую попытку он поплатился только изгнанием, за вторую – по приговору суда к пожизненному заключению (в крепости Гам), из которого ему удалось через шесть лет бежать. После февральской революции принц возвратился во Францию, был выбран в национальное собрание и поставил свою кандидатуру на должность президента республики. Избрание президента всеобщею подачею голосов отдавало решение этого вопроса в руки общественных классов, не желавших господства крупной буржуазии, да и самое происхождение кандидата соединило около его исторического и популярного имени и крестьян, и рабочих, и мелкую буржуазию, и духовенство, и многих монархистов. Другие кандидаты (Кавеньяк, Ледрю-Роллен, Ламартин) оказались в меньшинстве.
301. Партии республики
Вторая республика во Франции была недолговечна. После «июньских дней» 1848 г. в нации господствовало настроение, очень неблагоприятное для республики. Это выразилось особенно ярко в том, что в законодательном собрании, выбранном по конституции 1848 г., составилось значительное большинство монархистов, хотя и разделенных на три партии: легитимистов, стоявших за графа Шамбора (внука Карла X), орлеанистов, желавших видеть на престоле внука Людовика-Филиппа, и бонапартистов, поддерживающих Луи Наполеона, президента республики. Несогласные между собою относительно кандидата на престол, все они единодушно действовали против «красных», т.е. радикалов. Против последних охотно соединялись с монархистским большинством и умеренные республиканцы, впрочем не имевшие большого количества голосов в собрании. Радикалы сделали было новую попытку народного восстания (уже без социальных стремлений) в середине июня 1849 г., но потерпели окончательное поражение, что повлекло за собою со стороны собрания лишь новые ограничения общественной свободы, усиление влияния духовенства и попытку уничтожения всеобщей подачи голосов. Таким образом, с 1849 г. французской республикой управляло монархистское большинство, которое не могло искренно поддерживать эту форму правления. После разных неудачных восстаний все видные республиканцы сидели в тюрьмах или жили в изгнании.
302. Борьба президента и собрания
Равным образом и президент республики вовсе не думал о верности государственному устройству, введенному в 1848 г. Он уже давно жил тою мыслью, что призван самим роком царствовать во Франции. Сидя шесть лет в тюрьме, он предавался политическим мечтаниям, результатом которых была изданная им в Лондоне книжка «Наполеоновские идеи». Это была какая-то туманная смесь принципов 1789 г., наполеоновских традиций, английских политических взглядов и социалистических обещаний. Принц-президент стремился к единоличной власти, которая, вышедши сама из революции, опиралась бы на всеобщую подачу голосов и проводила бы в жизнь Франции и всей Европы новые социальные и национальные идеи. Он начал очень искусно создавать бонапартистскую партию в собрании, располагать в свою пользу духовенство и армию и в то же время выставлять себя спасителем существующего общественного строя от социальной революции. Исподволь он назначал на важнейшие гражданские и военные должности своих приверженцев, большею частью людей с сомнительным прошлым и готовых на все ради денег, власти и почета. После окончательного поражения «красных» в середине 1849 г. началась борьба между президентом и законодательным собранием. Конституция 1848 г. поставила эти две власти одну против другой, как две независимые одна от другой силы. В собрании шла постоянная борьба между монархистами (легитимистами и орлеанистами); не желавшими упрочения власти президента, и партией президента, стремившейся к его усилению, а республиканцы становились то на одну, то на другую сторону. Ввиду близкого истечения срока президентских полномочий Луи Наполеон настоял на пересмотре конституции, не дозволявшей переизбрания президента, но не получил большинства в свою пользу. Тогда он начал агитацию в стране, ссылаясь на то, что его переизбрание в президенты необходимо для упрочения порядка. Раньше (31 мая 1850 г.) он сам дал согласие на издание закона, который отнимал право участвовать во всенародном голосовании у людей, не имевших постоянного места жительства и замешанных в политических заговорах, но теперь он начал требовать у собрания, чтобы оно восстановило всеобщую подачу голосов в прежнем виде. Он знал, что собрание на это не согласится, но что зато сам он приобретет новых приверженцев (около 3 миллионов голосов). Так и случилось. Отмена ограничительного закона не была принята собранием, и тогда Луи Наполеон решился произвести государственный переворот.
303. Переворот 2 декабря 1851
Для совершения этого дела президент выбрал годовщину коронации Наполеона I. В ночь с 1 на 2 декабря 1851 г. были неожиданно арестованы наиболее влиятельные члены законодательного собрания, политические деятели разных партий и многие из народа, кто считался поопаснее, причем военные отряды заняли самые важные в стратегическом отношении площади и улицы Парижа, а на углах домов были расклеены прокламации, извещавшие о роспуске законодательного собрания и о восстановлении всеобщей подачи голосов и приглашавшие народ дать президенту возможность действительно управлять страною. Попытки оказать противодействие или, по крайней мере, протестовать, сделанные депутатами, высшим судом и государственным советом, были подавлены в самом начале, а типографии оппозиционных газет заняты солдатами. В ночь на 3 декабря кое-где стали было строиться баррикады, но уже 4-го числа попытки восстания были везде побеждены. Для устрашения народа военные отряды прошли по людным улицам и стреляли в безоружных зрителей и прохожих. Аресты продолжались и в следующие дни; целые тысячи людей были сосланы в Алжир или в Кайенну. Арестованные депутаты были высланы большею частью с жандармами за границу. В провинциях попытки сопротивления подавлялись столь же быстро; везде вводилось осадное положение. В народе агенты правительства распространяли слух о том, что все эти меры были вызваны опасным заговором врагов религии, общественного порядка и собственности. Вскоре всенародное голосование семью с половиною миллионов голосов против 650 тысяч приняло предложения президента, а Луи Наполеон в начале 1852 г. обнародовал новую конституцию, составленную отчасти по образцу «конституций империи» (т.е. конституций VIII года с её дополнениями). Вся власть сосредоточивалась в руках президента; законодательный корпус и сенат были простыми орудиями его власти. В конце того же года принц-президент велел провозгласить себя императором французов, что было утверждено новым плебисцитом, давшим более 7.800.000 утвердительных голосов. В годовщину государственного переворота президент второй республики торжественно принял титул «Наполеона III, Божиею милостью и по воле народа императора французов». (Наполеоном II бонапартисты называли сына Наполеона I – герцога Рейхштадтского.)
304-312 – Революция 1848 в Германии
304. Германия перед 1848 г.
Французская революция 1848 г. вызвала целый ряд революций в других странах. В Германии в сороковых годах внутренние отношения были вообще очень натянутые. Везде господствовало недовольство существующим и желание изменить его к лучшему. Образованные бюргеры во всех германских государствах были настроены в духе либеральных стремлений и желали введения конституций там, где их еще не было, свободы печати и народных собраний, отмены крепостного состояния крестьян, где оно еще держалось, введения суда присяжных и т. п., а также замены союзного устройства Германии образованием из неё единого государства. Некоторое меньшинство, более сильное преимущественно в Южной Германии, в своих требованиях шло еще дальше и выставляло уже радикальные требования в смысле установления демократической республики; между радикалами были уже отчасти и сторонники новых социальных учений. Крестьяне тоже волновались, желая освободиться от крепостной зависимости и феодальных повинностей. Недовольны были своим положением и городские рабочие. Вообще в Германии в первой половине XIX в. не было совершено своевременных преобразований: это-то и привело ее к целому ряду восстаний и переворотов, которые и называются революцией 1848 года.
Первые признаки брожения обнаружились в Германии еще до взрыва февральской революции, а когда сюда пришло известие об этом событии, везде вспыхнули восстания, получившие название мартовской революции. В разных немецких столицах происходили восстания бюргеров и рабочих, а иногда на помощь к ним являлись и вооруженные крестьяне. Отдельные правительства спешили дать удовлетворение народным требованиям. Такие революции совершились не только во второстепенных государствах, но и в больших монархиях – в Австрии и в Пруссии.
305. Революция в Австрии
Австрия в 1848 г. пережила такой кризис, какого никогда не испытала раньше. Здесь к движениям среди либерального бюргерства, обнищалых рабочих и крепостных крестьян присоединились еще восстания ненемецких подданных монархии, которые поднялись на защиту своих национальностей, а вместе с ними и исторических прав отдельных государств, сложившихся в Габсбургскую монархию. Тут произошло обратное тому, что было в Германии, стремившейся, напротив, к объединению во имя того же национального принципа. Общегерманская революция в Австрии сопровождалась революциями итальянской (в Ломбардо-Венецианском королевстве), венгерской и славянской (у поляков, чехов и хорватов). Когда в марте 1848 г. в Вене вспыхнуло восстание, Меттерних должен был спасаться бегством в Англию, а император Фердинанд I пошел на уступки, согласившись между прочим на созвание в Вене учредительного собрания, которое должно было выработать одну общую конституцию для всей Австрии. (Это собрание и состоялось в июле того же года).
306. Революция в Пруссии
Через несколько дней после начала австрийской революции произошло (18 марта) подобное же восстание и в Берлине («мартовские дни») Население прусской столицы потребовало от Фридриха-Вильгельма IV введения действительной конституции, вместо только что созданного соединенного ландтага. Король дал на это свое согласие, но народ и войско так были ожесточены друг против друга, что на площадях и улицах Берлина произошла страшная борьба. Народ начал строить баррикады, и победа стала уже склоняться на сторону войска, когда король, на которого сильно подействовало это кровопролитие, велел войску удалиться за город, объявил амнистию восставшим и даже обратился к народу с прокламацией, где обещал дать своим подданным конституцию и посвятить себя работе на пользу единства и свободы всей Германии. Еще прежде чем состоялось австрийское учредительное собрание, такое же собрание под названием национального было созвано и в Берлине (2 мая).
307. Франкфуртский парламент
В марте 1848 г. революция обошла все немецкие столицы, и в сущности везде повторялось одно и то же. Но немцы не довольствовались отменою старого порядка и введением новых учреждений и законов в отдельных государствах. В самом конце марта во Франкфурт-на-Майне съехались наиболее влиятельные члены либеральных партий разных германских государств и образовали из себя предварительный парламент, который пригласил все правительства союза произвести выборы всеобщею подачею голосов депутатов в единое и общее для всей Германии национальное собрание с целью выработки нового государственного устройства для всего союза. Немецкие правительства, только что сделавшие уступки собственным подданным, согласились и на это. В середине мая собрался и этот общегерманский франкфуртский парламент, членами которого были наиболее видные представители средних классов, между ними много профессоров, учителей и адвокатов. (Незадолго перед этим в Бадене была сделана попытка республиканского восстания, но не имела успеха).
308. Ослабление немецкой революции
Почти одновременно таким образом весною и летом 1848 г. в Берлине, во Франкфурте-на-Майне и в Вене начали свои занятия учредительные собрания, которые должны были преобразовать и обе великие немецкие державы и всю Германию. Но народные волнения, результатом которых был созыв этих собраний, улеглись не так скоро, и новые восстания вспыхивали в отдельных местах еще не раз в течение 1848 и даже еще в 1849 г. На первых порах в движении участвовали все общественные классы, но потом оно начало расстраиваться. Первыми отстали от него крестьяне, после того, как правительства и дворянство поспешили удовлетворить главные их требования; скоро сельское население перешло даже на сторону порядка против продолжавших волноваться горожан. В самом городском населении произошел разрыв между бюргерами и рабочими. Бюргерство одержало победу лишь при помощи рабочих, но когда рабочие захотели играть более самостоятельную роль и начали предъявлять такие требования, на которые бюргеры не могли согласиться, последние решились им сопротивляться и сами сделались менее требовательными по отношению к властям, желая иметь их на своей стороне. Успокоение сельского населения и обнаружившаяся в городах борьба между бюргерами и рабочими дали возможность правительствам вступить в борьбу с революцией при помощи военной силы. В Австрии к тому же самому приводила и борьба национальностей. Мадьяры, отстаивая свою свободу, не прочь были помочь правительству против восставших итальянцев и, кроме того, сами угнетали хорватов; немцы относились свысока к славянам и хотели сохранить свое господствующее положение в империи; чехи и хорваты ненавидели немцев и мадьяр и поддерживали против них австрийское правительство. Разъединение между отдельными сословиями и племенами и было причиною падения революции в Австрии. Пруссии и остальных частях Германии.
309. Реакция в Австрии
Реакция началась в Австрии. Учредительное собрание в Вене успело выработать ряд законов об отмене и выкупе прав, принадлежащих помещикам над крестьянами, но по вопросу политическому между представителями всех народностей Австрии не могло состояться никакого соглашения, и они только враждовали одни с другими. В Вене продолжались народные восстания; император дважды был вынужден оставлять этот город, но тем не менее реакция уже подготовлялась. Правительственные войска с успехом подавляли революцию в ненемецких землях монархии. В Чехии также произошло восстание, но его скоро подавил генерал Виндишгрец, подвергнув бомбардированию Прагу. Тот же Виндишгрец осенью 1848 г. при помощи хорватов взял с боя Вену и начал расправу с виновниками восстания. Учредительное собрание было переведено из Вены в моравский город Кремзир и скоро распущено. Здесь в конце года Фердинанд I отрекся от престола в пользу своего племянника Франца-Иосифа. Правда, новое правительство само объявило для Австрии конституцию (1849), однако, она не только не была приведена в действие, но вскоре и формально отменена.
310. Реакция в Пруссии
Завоевание Вены Виндишгрецом было большим ударом для революции и в других частях Германии. В Пруссии между правительством и национальным собранием шла борьба, и народ продолжал волноваться. После известия о подавлении революционной Вены Фридрих-Вильгельм IV отсрочил заседания национального собрания и приказал перенести их в Бранденбург, но большинство депутатов не хотело этому повиноваться. Правительство объявило тогда Берлин в осадном положении и ввело в город большое войско. После этого, однако, король своею властью дал Пруссии конституцию с преобладанием зажиточных классов общества и оставлением за правительством весьма большой власти. Окончательно она была введена через два года (1850) и действует в Пруссии до сих пор.
311. Конец Франкфуртского парламента
Между тем франкфуртский парламент продолжал свою работу. В нем образовались по вопросу об объединении Германии две партии. Велико-немецкая партия хотела включить и Австрию в состав будущей Германии, мало-немецкая – исключала Австрию и ставила во главе Германии Пруссию. Последняя партия взяла верх, тем более, что Австрия желала войти в состав нового устройства со всеми своими ненемецкими землями, чего немцы вовсе не желали. Борьба австрийского правительства с революциями, совершавшимися среди разных её народов, ослабляла эту державу, так что Пруссия легко могла бы воспользоваться этим обстоятельством для объединения Германии. Этого, однако, не случилось. Сначала франкфуртский парламент, не доверяя Пруссии, выбрал в «имперские наместники» одного из австрийских принцев, бывшего очень популярным, но не имевшего никакой реальной силы, и лишь позднее предложил императорскую корону Фридриху-Вильгельму IV (1849). Прусский король не принял, однако, этой короны, так как она в его глазах имела революционное происхождение. Оставленный прусским королем, не имея ни казны, ни войска, франкфуртский парламент не в состоянии был осуществить выработанную им конституцию германской империи. Бавария, Вюртемберг, Ганновер и Саксония, не говоря об Австрии, были одинаково и против этой конституции, и против прусской гегемонии. Депутаты этих государств получили предписание покинуть Франкфурт, а некоторые уехали сами. Осталось одно радикальное меньшинство, которое перенесло было свои заседания в Штутгарт, но здесь оно было разогнано по приказанию вюртембергского правительства. Еще до этого печального конца собрания, в начале своем возбуждавшего самые радужные надежды, вожди радикальной партии подняли в разных частях Германии ряд народных восстаний, чтобы заставить государей принять имперскую конституцию, но и все эти восстания были усмирены военною силою; а особенно видную роль в этом играла как раз прусская армия Объявление штуттгартским парламентом имперского регентства для войны с абсолютизмом было последнею вспышкою побежденной революции (1849).
312. Восстановление старого Германского союза
После подавления революции 1848 г. в Германии были восстановлены союзные учреждения, созданные венским конгрессом. Прусский король, отвергший корону, которую ему подносил франкфуртский парламент, не отказывался, однако, от задачи объединения Германии, – он только хотел сделать это путем унии с другими государями. Но здесь он встретился с решительным сопротивлением со стороны Австрии, а ее поддерживал и русский императорНиколай I, только что помогший ей усмирить венгерское восстание. В Ольмюце (1850) состоялся съезд представителей немецких правительств, на котором австрийский министр, князь Шварценберг, заставил прусского короля отказаться от мысли об унии, и германский союз с сеймом во Франкфурте-на-Майне под председательством Австрии был установлен в прежнем виде.
313 – Венгерское восстание 1848-1849
В числе народов, принимавших участие в революции 1848 г., были и мадьяры, которые стали добиваться восстановления прав короны св. Стефана. Во главе мадьярского национального движения стал смелый и энергичный адвокат Кошут. Венгерские патриоты мечтали, впрочем, не только о том, чтобы сделать свою родину совершенно независимою от Австрии, но и о том, чтобы господствовать над славянским населением всех земель, когда-либо входивших в состав Венгрии. Последнего, конечно, вовсе не могли желать венгерские славяне, среди которых, наоборот, давно существовало стремление к объединению хорватов, сербов и далматинцев в особое королевство. Австрийское правительство воспользовалось ненавистью хорватов к мадьярам и поддерживало национальные стремления названного славянского народа. Хорватский бан Елачич оказал особенно сильную помощь венскому правительству против мадьярского восстания, но скоро увидел, что обманулся в своих ожиданиях относительно истинных намерений венского двора и австрийской бюрократии. Между тем восстание разрасталось. Мадьяры организовали из добровольцев прекрасную армию (гонведы), в которую поступило на высшие должности несколько польских эмигрантов, принимавших участие в восстании 1830 г. Военные успехи внушали мадьярам уверенность в победе, и Венгрия была объявлена республикой, причем Кошут был облечен диктаторскою властью для дальнейшего ведения военных действий против Австрии. Виндишгрец, усмиритель революции в самой Австрии, оказался не в состоянии подавить восстание, но как раз в это время на помощь к Габсбургам явились русские войска под начальством графа Паскевича. Император Николай I считал венгерскую революцию опасною для России, потому что в случае успеха она могла повлечь за собою новую попытку восстания в Польше, и поэтому он нашел нужным активно выступить для защиты целости австрийской монархии. Венгерская армия стала терпеть поражения от русских, и дело окончилось тем, что главный её начальник Гергей при Вилагоше (1849) сдался на капитуляцию. Венгрия была усмирена, лишилась своего сейма и сделалась простой провинцией империи Габсбургов.
314 – Революция 1848 в Италии – кратко
В 1848 г. произошла революция и в Италии. Здесь после неудачной вспышки 1831 г. национальное движение не прекращалось. Главным агитатором выступил Мадзини, который устроил большое тайное общество «молодой Италии», поставившее своею задачею объединение Италии в форме демократической республики. С другой стороны, многие возлагали свои надежды на Сардинию, король которой Карл-Альберт подготовлял большое войско. Его называли даже «мечом Италии» и думали, что сардинская армия поможет итальянцам освободиться от австрийского ига. Когда в 1846 г. папский престол занял Пий IX (1846–1878), то и от него стали ожидать будущего освобождения и объединения Италии. Новый папа произвел в своих владениях кое-какие реформы и даже высказался в смысле необходимости объединения Италии в форме союза между отдельными её государями. На все это с тревогою смотрели в свое время и Меттерних, и Гизо, и лишь одна Англия поддерживала национальное движение на полуострове.
Итальянская революция началась даже до февральского переворота местными вспышками, падение же июльского трона сделалось сигналом и для общего восстания. Многие итальянские государи бежали из своих столиц, а Карл-Альберт поспешил начать войну с Австрией, явившись со своим войском в Ломбардии в то самое время, как Венеция объявила себя республикой. Но у восставших не было единодушия: с одной стороны, отдельные области плохо помогали одни другим, с другой – не могли столковаться между собою и отдельные партии. В Южной Италии возродился старый антагонизм между неаполитанцами и сицилийцами, и король (Фердинанд II), давший было конституцию, скоро подавил восстание военною силою.
Демократическая партия учредила две республики – в Риме и в Венеции, но не стала помогать Карлу-Альберту. Последний потерпел два поражения (при Кустоцце и при Новаре) от австрийцев, которыми командовал Радецкий, после чего отрекся от престола в пользу своего сына Виктора-Эммануила (1848–1878). Новый король заключил с Австрией мир, возвратив ей Ломбардию, но не отменил конституции, данной в 1848 г. его отцом. Венеция тоже была завоевана Радецким и возвращена под австрийское владычество. Пию IX, бежавшему из Рима, оказали в свою очередь помощь Австрия, Испания и Неаполь; даже французская республика при президенте своем Луи Наполеоне приняла участие в подавление римской революции. Несмотря на геройское сопротивление республиканцев, сражавшихся под начальством Гарибальди, Рим был взят французами, и папская власть в нем была восстановлена. После этого везде в Италии, кроме Сардинии, началась ожесточенная реакция.
315 – Чартизм в Англии
Революция 1848 г. не задела Англии, но и в этом государстве в тридцатых и сороковых годах происходило сильное народное брожение. Парламентская реформа 1832 г. повлекла за собою некоторые изменения в законодательстве (отмена рабства в колониях, городское самоуправление и т. п.), но власть по-прежнему оставалась в руках одних богатых классов. Впрочем, в парламенте в это время шла борьба между землевладельческими и торгово-промышленными классами. Последние добивались отмены хлебных законов и вообще стремились к установлению свободной торговли. Наоборот, землевладельцы отстаивали хлебные законы и поддерживали домогательства рабочих, требовавших введения фабричных законов, главным образом для ограждения детского труда. Народные волнения продолжались в Англии, и парламент в виду этого выступил на путь фабричного законодательства. В свою очередь противники хлебных законов вели агитацию в народе в пользу отмены этих законов и даже основали для этого особую лигу, во главе которой стоял фабрикант Кобден. Прежде нежели, однако, лига против хлебных законов добилась своего, в Англии успело начаться и кончиться большое общественное движение, известное под названием чартизма. Демократическая партия и многие в народе, недовольные реформой 1832 г., стали стремиться к новому преобразованию выборов. Вожди движения указывали, что законодательство, находящееся в руках одних богатых, приносит им в жертву интересы народной массы, и потому начали требовать введения на выборах всеобщей подачи голосов, назначения депутатам вознаграждения и т. п. В этом смысле в 1838 г. была составлена народная хартия, откуда все движение и получило свое название («хартия» по-английски произносится «чартер»). В пользу такой реформы собирались внушительные митинги, а петиция о новой реформе была отправлена в парламент с полутора миллионами подписей. Парламент, однако, и слышать не хотел ни о каких изменениях, а когда начались народные беспорядки, то их стали подавлять силою и сажать агитаторов в тюрьму. Лига против хлебных законов очень хотела воспользоваться этим движением для своих целей, но чартисты боялись, что удешевление хлеба повлечет за собою лишь уменьшение рабочей платы. Отмены хлебных законов добивались преимущественно фабриканты и купцы, они же все были врагами народной хартии. Зато на сторону требований лиги стал торийский первый министр Роберт Пиль, который, несмотря на сопротивление собственной партии, и провел в 1846 г. билль об отмене хлебных законов.
В эту же эпоху было уничтожено рабство в английских колониях, в пользу чего еще в конце XVIII в. начала агитировать так называемая «Африканская ассоциация». После нескольких мер, только ограничивавших торговлю неграми, в 1834 г. парламент объявил наконец полное освобождение невольников. (Во французских колониях это произошло лишь в 1848 г.)
ГЛАВА XI. Вторая половина XIX в.
I. Международные отношения в эпоху второй империи
316-317 – Европейская политика в середине XIX века
316. Международные отношения в середине XIX века
В середине XIX в. международный строй Европы, созданный Венским конгрессом, по-видимому, рушился везде под влиянием революционного движения, охватившего в 1848 г. почти весь Запад. Крайние французские республиканцы мечтали о помощи революционным движениям за границей. В Германии и в Италии с большою силою обнаруживалось стремление к национальному единству. Австрия совершенно распадалась: её немецкие области исключались из состава будущей Германии; итальянские земли думали лишь о том, чтобы отторгнуться для воссоединения с Италией; Венгрия провозгласила у себя республику. С подавлением революций в отдельных странах все осталось по-старому, и везде началась реакция, характеризующая вообще и все пятидесятые годы. Государственный переворот 2 декабря и восстановление империи во Франции казались лучшим обеспечением порядка во всей Европе. Во внешней политике европейские правительства тоже продолжали держаться охранительного образа действий, причем основою всех международных отношений считались по-прежнему трактаты 1815 г., т.е. постановления Венского конгресса.
Время, протекшее от падения Первой французской империи до установления Второй, было эпохой непрерывного мира между цивилизованными народами Европы, несмотря даже на два революционных потрясения 1830 и 1848 гг. В делах внешней политики Вторая французская империя в противоположность другим государствам держалась воинственного направления, хотя Наполеон III объявил, что «империя, это – мир». Вообще Франция в эпоху Реставрации и Июльской монархии не отличалась милитаризмом, и только крайние партии после 1830 и 1848 гг. требовали войны с Европой. Наполеон III произвел государственный переворот с помощью военной силы, и главною опорою его власти сделалась армия, в которой возродились теперь военные традиции первой империи. С другой стороны, Наполеон III видел в войне лучшее средство отвлекать внимание общества от внутренних дел. Он рассчитывал, что война может дать выход для людей, искавших приложения своим силам в беспокойной и кипучей деятельности, и что, покрыв нацию военной славой, новые победы заставят ее примириться с потерею внутренней свободы. Новому императору французов хотелось возвратить Франции её прежнее первенствующее значение в Европе и смыть позор трактатов 1815 г., достигнуть чего без войны, конечно, не было возможно. Особенно хлопотал Наполеон III о том, чтобы расширить территорию Франции до её «естественных границ», какими считались Рейн и Альпы. В молодости Наполеон III участвовал в итальянском объединительном движении, и из той поры у него сохранилась мысль о важности принципа национальности в политике. Революция 1848 г., в которой итальянцы, немцы, мадьяры и австрийские славяне отстаивали права своих народностей, тоже показала, какою силою обладал этот принцип на самом деле. Наполеон III и воспользовался им в целях своей политики. Старым дипломатическим началам политического равновесия и легитимизма он противопоставил начало национальности, хотя и не мог служить ему вполне искренне, потому что для Франции не могло быть выгодным ни полное объединение Италии, ни полное объединение Германии.
317. Войны в эпоху Наполеона III
Время Наполеона III было новой эпохой больших войн после почти сорокалетнего периода мира. В 1853–56 гг. происходит война Восточная (иначе «Крымская кампания»), в 1859 г. – Итальянская, в 1863 г. чуть не вспыхнула война по поводу нового польского восстания, в 1864 г. была война Датская, в 1866 г. – Австро-прусская, в 1870 – 71 гг. произошла Франко-прусская война, за окончанием которой наступил современный период вооруженного мира. В этих войнах Франция играла большею частью самую деятельную роль, и в первую половину указанного периода империя Наполеона III, действительно, стояла очень высоко в международных делах Европы. Но более всего выиграла в это время Сардиния и Пруссия, которые – отчасти при помощи Франции, отчасти вопреки её противодействию – совершили объединение Италии и Германии.
318-320 – Восточный вопрос и Крымская война
318. Восточный вопрос
Крымская война 1853 – 1856 гг. стоит в тесной связи со старым восточным вопросом. После адрианопольского мира 1829 г. Россия заняла на Балканском полуострове господствующее положение в качестве покровительницы всего вообще христианского населения Турции, а в частности дунайских княжеств (Молдавии и Валахии). Вскоре после этого императору Николаю I пришлось снова вмешаться во внутренние дела Турции и вслед за тем удалось еще больше усилить положение России на Востоке. В 1833 г. египетский паша Мухаммед-Али возмутился против султана и уже занял Сирию и часть Малой Азии, когда Николай I, не желая подчинения Турции энергичному египетскому паше, оказал военную помощь султану и тем отвратил завоевание Константинополя египетской династией. В благодарность за это султан договором в Ункяр-Искелеси обязался закрыть по первому требованию России проход для военных судов западных наций через Дарданельский пролив в Черное море. На такое усиление России с неудовольствием смотрели Австрия и Англия. Когда в 1839 г. Мухаммед-Али повторил свою попытку, оба эти государства, желая предупредить новое вмешательство России, поспешили оказать содействие султану и остановили честолюбивого пашу, принудив его ограничиться положением наследственного вассала Турции. Когда-то грозная Оттоманская империя видимо разлагалась[1]. Русский император смотрел на нее прямо, как на «больного человека», очень близкого к смерти, а потому и считал нужным заранее позаботиться о наследстве этого больного человека. О своих планах на счет Турции он говорил с английским послом, которому сообщил, что сам занял бы Константинополь, – хотя бы и не для того, чтобы удержать его в своих руках, – что Англия могла бы вознаградить себя Египтом или Критом и что в таком случае на Балканском полуострове под покровительством России возникли бы отдельные христианские государства. Но английское правительство, руководимое тогда лордом Пальмерстоном, не хотело такого усиления России и нашло сочувствие и поддержку в Наполеоне III. Русский император, который еще раньше никак не мог простить Людовику-Филиппу революционного происхождения его власти, не выказывал расположения и к Наполеону III, что очень обижало нового повелителя Франции. Император французов, стремясь поднять свое значение за границей и стараясь угодить духовенству, возобновил старинную привилегию Франции покровительствовать католикам в Палестине и стал поддерживать их притязания на разные преимущества в храме гроба Господня в ущерб православным. Начался спор о святых местах, мало-помалу принявший размеры весьма опасные для европейского мира. Порта, подстрекаемая западными державами, отказалась признать за Россией право покровительствовать православным во всей империи, и тогда Николай I занял своими войсками дунайские княжества, а адмирал Нахимов нанес поражение турецкому флоту при Синопе (1853).
319. Крымская война
Англия и Франция решили заступиться за Турцию и объявили России войну, во время которой к союзникам присоединилась и Сардиния. Первый министр этого маленького государства граф Кавур поступил так, желая приобрести симпатии Франции и Англии и в случае победы извлечь из союза с ними какие-либо выгоды для своего отечества. Эта война была вообще очень популярна на Западе, потому что России давно там боялись и видели в ней главную противницу новых порядков. Император Николай I, спасший Австрию от венгерского восстания и помогший ей остановить Пруссию в её объединительных стремлениях в Германии, рассчитывал на верность Австрии, но эта держава решилась, по выражению Шварценберга, «удивить мир своею неблагодарностью» и заняла по отношению к России угрожающее положение. В Пруссии, чувствовавшей себя обиженною тем, что русский император помешал ей устроить под её гегемонией особый союз в Германии, образовалась придворная партия, которая тоже настаивала на объявлении войны России. Союзники, пославшие эскадры во все русские моря, сосредоточили главные свои силы в Черном море и высадились в Крыму, где 11 месяцев вынуждены были осаждать геройски защищавшийся Севастополь. В это время Николай I скончался, и после падения Севастополя новый государь Александр II для прекращения бесплодного кровопролития согласился на заключение мира. По Парижскому миру 1856 г., – в заключении которого участвовала вместе с великими державами и Сардиния, – Россия лишилась небольшой части Бессарабии и права держать военный флот на Черном море, но и Турция также лишилась этого права: проливы были объявлены закрытыми для военных кораблей всех наций. У России был отнят и протекторат над вассальными княжествами Турции, поставленными теперь под покровительство всех великих держав.
320. Преобладание Франции
Результатом крымской кампании было усиление международного значения Франции и временное ослабление России, занявшейся в начале царствования Александра II великими внутренними реформами. Поведение Австрии и Пруссии во время Крымской войны показывало, что их союз с Россией более уже не существовал, тогда как именно на нем и держался весь международный порядок в течение сорока последних лет. Со времени низложения Наполеона I Россия была первенствующей державой на материке Европы, особенно после революции 1848 года, а её армия пользовалась славою непобедимости. Теперь преобладание перешло к Франции. В её столице собрался конгресс 1856 года, и председательствовал на конгрессе французский представитель. В Париж один за другим стали ездить и сами иностранные государи. На новогодних приемах дипломатического корпуса Наполеон III начал говорить речи, в которых раскрывал свои политические планы или делал неясные намеки, порождавшие тревогу и опасения при иностранных дворах и в публике. Преобладающая роль Франции льстила национальному тщеславию французов, и вместе со своим императором многие французы были уверены в том, что их отечество призвано устраивать судьбы всех народов. Лично Наполеон III выдвигал при этом свой любимый принцип национальностей.
[1] Для истории разложения Турции вообще см. карту 14.
321 – Итальянская война 1859
Главною противницею этого принципа была Австрия, для которой были крайне невыгодны национальные движения, происходившие еще с начала XIX века в Италии и в Германии. Наполеон III, наоборот, готов был поддерживать врагов Австрии – Сардинию и Пруссию, под условием вознаграждения Франции, и содействовал их усилению, но благоприятствовал им лишь в известных пределах. В 1859 г. он оказал помощь Сардинии, начавшей войну с Австрией, и отнял у последней Ломбардию, которую отдал Сардинии, за что получил для Франции Савойю и Ниццу.
Объединение Италии 1859-1870. На карте в том числе показано изменение государственных границ по итогам Итальянской войны 1859
Мыслью Наполеона III было превратить Италию в союз по примеру Германского, но в Италии произошло национальное движение, руководимое сардинским министром Кавуром и народным героем Джузеппе Гарибальди, и власть сардинского короля признали над собою восставшие против своих правительств населения всех частей Италии, кроме Рима с целою половиною папских владений и Венецианской области. Результатом этого было провозглашение сардинского короля Виктора-Эммануила королем Италии (1861). Все это случилось против желаний Наполеона III, который и после того продолжал держать в Риме французский гарнизон и ни за что не хотел лишать папу светской власти. Он только соглашался на присоединение к Италии и Венецианской области, что и случилось в 1866 г. Последнее событие стояло уже, однако, в связи с немецкими делами.
322-323 – Политика Наполеона III в 1860-х годах
322. Наполеон III и Германия
В 1864 г. Австрия и Пруссия напали на Данию и отторгли от неё Шлезвиг и Гольштейн[1], но сами между собою не поладили как по вопросу о судьбе завоеванных герцогств, так и по вопросу о преобразовании Германского союза. Под влиянием объединения Италии среди немцев началось снова национальное движение. Со своей стороны и германские правительства должны были подумать об усилении союза в военном отношении ввиду воинственного направления, принятого французской политикой. В это время в Пруссии возвысился в качестве первого министра крупный государственный деятель Отто фон Бисмарк, поставивший своею задачею объединение Германии под прусской гегемонией. Как враг Австрии, Наполеон III поощрял Пруссию, имея в виду извлечь выгоду для Франции из соперничества обеих немецких держав, и потому Бисмарку удалось выхлопотать у Наполеона III разрешение итальянскому королю вступить в союз с Пруссией против Австрии. Наполеон III думал, что когда обе стороны обессилят одна другую, ему легко будет выступить в роли вершителя судеб Германии и получить за это что-либо на левом берегу Рейна, или Люксембург и Бельгию. Но он ошибся в своих расчетах, потому что Пруссия в 1866 году необыкновенно быстро нанесла Австрии и соединившимся с нею второстепенным государствам Германии самое решительное поражение. Австрия поспешила заключить при посредстве Наполеона III мир с Италией, уступив ему Венецианскую область, которую Наполеон III и передал Виктору-Эммануилу. Для Германии победа Пруссии над Австрией имела очень важное значение: Австрия вышла из состава Германии, да и самый союз распался, будучи заменен на севере от линии Майна новым Северогерманским союзом. Последний образовался под гегемонией Пруссии, которая сама при этом увеличилась присоединением к ней некоторых государств Северной Германии (Ганноверского королевства и др.). Наполеон III, давая свое согласие на союз Италии с Пруссией, а потом вынужденный согласиться и на такое усиление Пруссии, какого, конечно, вовсе не имел в виду, благоприятствуя её стремлениям, – надеялся на территориальное вознаграждение Франции, но Бисмарк самым решительным образом воспрепятствовал этому. С того времени престиж Наполеона III в Европе начал падать. Император французов стал теперь уже хлопотать о заключении союза с Австрией и Италией против Пруссии, всячески вместе с тем возбуждая общественное мнение в самой Франции против берлинского правительства. Наоборот, в Германии на Наполеона III смотрели, как на главную помеху в деле полного объединения Германии, и очень боялись его завоевательных планов. Наконец, и итальянцы были недовольны тем, что лишь одно нежелание Наполеона III было препятствием к полному объединению их родины с Римом во главе. Желательный для Наполеона III союз Франции с Австрией и Италией еще не был заключен, когда в 1870 г. Пруссия во главе северной Германии и в союзе с государствами Германии южной вызвала Францию на войну. Для Наполеона III эта война была полнейшим поражением: сам он был взят в плен (при Седане), и во Франции провозглашена республика. Этим немедленно воспользовался Виктор Эммануил, чтобы занять Рим и таким образом довершить объединение Италии. Немцы между тем дошли до Парижа и осадили его. Во время этой осады произошло превращение Северогерманского союза вместе с Южною Германией в теперешнюю Германскую империю[2]. После падения Парижа между новой республикой и новой империей был заключен мир, по которому Франция уступила Германии Эльзас и восточную Лотарингию с городом Мецем (1871). Такой результат войны сделался возможным, между прочим, и потому, что Австрию от нападения на Пруссию удержала Россия, сама воспользовавшаяся поражением Франции для восстановления своего права держать военный флот на Черном море.
323. Другие предприятия Наполеона III
В истории международных отношений времен второй империи заслуживают быть отмеченными еще некоторые более эпизодические факты. С конца пятидесятых годов Наполеон III постоянно поддерживал национально-объединительное движение в Молдавии и Валахии, которые вскоре и слились в одну Румынию. В 1860 г. в Сирии произошло избиение христиан мусульманами, и Наполеон III для защиты христиан послал туда свое войско, которое заняло Сирию. В 1863 г. вспыхнуло новое восстание поляков против России, давшее повод Франции в союзе с Англией и Австрией начать дипломатическую кампанию против России; лишь нерасположение союзников Наполеона III к более решительным действиям помешало ему начать новую войну во имя, принципа национальности. Около того же времени Наполеон III, стремившийся вообще к объединению «латинских рас», вмешался во внутренние дела Мексики и послал туда армию с целью завоевания этой страны и образования из неё вассального государства под властью австрийского эрцгерцога Максимилиана с титулом императора. Междоусобие Севера и Юга в Соединенных Штатах благоприятствовало этому плану Наполеона III, но когда северяне победили южан, то вынудили и Францию отозвать свои войска из Мексики. Предоставленный самому себе, Максимилиан, расстреливавший сторонников президента (Хуареса), сам попал в плен к последнему и был расстрелян (1867). Такой исход мексиканской экспедиции тоже сильно повредил прежнему престижу Наполеона III.
[1] Для последующего см. карту 12.
[2] На картах 11 и 12 можно видеть несовпадение границ прежнего Германского союза и теперешней Германской империи.
II. Отдельные европейские государства до 1871
324 – Объединение Италии
В эпоху второй империи главным событием в истории Италии и Германии было политическое объединение обеих этих стран, которого ни итальянцам, ни немцам не удалось достигнуть в 1848 г. В Италии после 1849 г. уже не ожидали объединения от папы, потому что Пий IX совершенно изменил либеральным обещаниям начала своего правления и перешел на сторону крайней реакции, осуждавшей все новые стремления и направления в области жизни и мысли. В знаменитых «Энциклике» («Quanta cura») и «Силлабусе» (списке современных заблуждений, 1864) он даже объявил войну всей современной цивилизации, а в 1870 г. на Ватиканском соборе, которому придал значение вселенского, провозгласил, несмотря на оппозицию многих епископов, догмат о папской непогрешимости в догматических и нравственных вопросах. Идея политического объединения Италии тем менее могла нравиться папе, что после 1849 г. оно могло совершиться лишь или в пользу савойской династии, или под знаменем республики. За республиканское объединение Италии по-прежнему стояли Мадзини и Гарибальди, но многие республиканцы начали склоняться к той мысли, что это дело может совершить только Сардинская монархия, сохранившая конституцию 1848 г.
Между тем в Сардинии с начала пятидесятых годов первым министром Виктора-Эммануила был искусный и энергичный политик граф Кавур, который с самого же вступления своего в министерство стал готовиться к войне с Австрией, а для этого начал увеличивать казну и войско и искать союзников. Своего внутреннею политикою он сумел снискать расположение либералов в других частях Италии, а вмешательством в Крымскую войну привлек на сторону Сардинии и могущественного повелителя Франции. С Наполеоном III Кавур даже заключил тайный договор, по которому обещал уступить Франции Савойю и Ниццу в виде вознаграждения за объединение Северной Италии. Заручившись таким союзом, Кавур не находил более нужным скрывать своих приготовлений к войне с Австрией и тем вызвал со стороны Франца-Иосифа требование прекратить вооружение.
Портрет Камилло Бенсо ди Кавура. Художник Ф. Айец, 1864
Это было в 1859 г. Когда австрийскому императору было отказано в этом его требовании, то он двинул свою армию на Пьемонт, но к Виктору-Эммануилу подоспела французская помощь под начальством самого Наполеона III. Австрийцы потерпели два сильных поражения – при Мадженте и при Сольферино, и должны были отступить, но Наполеон III, имевший основание опасаться, что в войну – и уже против Франции – вмешается Пруссия, поспешил заключить с Францем-Иосифом мир (в Цюрихе). Австрия должна была уступить Наполеону III Ломбардию, а тот передал ее Виктору-Эммануилу.
Между тем в Романье (северная часть Папской области), Модене, Парме и Тоскане война с Австрией вызвала патриотический порыв, и население этих областей, изгнав прежних правителей, решило признать своим королем Виктора-Эммануила. В начале войны на помощь к Виктору-Эммануилу явился и Гарибальди с отрядом добровольцев, но после заключения Цюрихского мира, недовольный таким исходом войны, он стал действовать на свой страх. С какою-нибудь тысячею добровольцев он высадился в Сицилии (1860), население которой приветствовало его с восторгом, и в самое короткое время остров был освобожден от неаполитанских войск. Отсюда Гарибальди переправился в Южную Италию и здесь имел такой же поразительный успех, быстро завоевал и самый Неаполь. При первом же известии об этой революции Виктор-Эммануил хотел запретить Гарибальди дальнейшее продолжение начатого им дела, опасаясь, что оно приведет к образованию на юге Италии особой республики, но потом он решил воспользоваться победами народного героя для присоединения к Сардинии и Неаполя с Сицилией. С этою целью он послал свою армию в неаполитанские владения и тем довершил их покорение, начатое Гарибальди.
Джузеппе Гарибальди. Фото ок. 1861 г.
Вопрос о присоединении к Сардинии решился в Средней Италии всенародным голосованием (как и вопрос о присоединении Савойи и Ниццы к Франции голосованием этих областей). Такой же порядок был принят и в Южной Италии с Сицилией, где власть фактически принадлежала Гарибальди, принявшему титул диктатора. Так как и здесь подавляющее большинство высказалось за присоединение к Сардинии, то Гарибальди сложил с себя звание диктатора и передал власть над Южной Италией Виктору-Эммануилу. В начале 1861 г. собрался первый общеитальянский (кроме Церковной и Венецианской областей) парламент, который провозгласил Виктора-Эммануила «Божией милостью и по воле народа королем Италии». После этого Гарибальди два раза делал попытку овладеть Римом и его областью, но в первый раз (в 1862) его добровольцы потерпели поражение при Аспромонте от войска Виктора-Эммануила, во второй (в 1867 г.) при Ментане – от французов.
Объединение Италии 1859-1870
Источник карты
Виктор-Эммануил видел, что овладеть Римом время еще не наступило, и пока искал только случай присоединить Венецию. В 1866 г. он принял участие в австро-прусской войне на стороне Пруссии против Австрии. Для Италии эта война была неудачной. Сухопутная армия Виктора-Эммануила была побеждена при Кустоцце, флот – при Лиссе, но при заключении мира Австрия уступила Наполеону III Венецию, которую тот отдал Италии. Наполеон III не хотел, однако, дать своего согласия на то, чтобы Рим сделался столицей нового королевства, и только на этом одном держалась после всех событий последнего времени светская власть папы. Еще не окончил своих занятий Ватиканский собор, как вспыхнула франко-прусская война. Неудачи Франции в этой войне заставили французский гарнизон покинуть Рим, что и дало возможность Виктору-Эммануилу немедленно занять Вечный город, сделав из него столицу объединенной Италии. Так прекратилась светская власть папы, просуществовав одиннадцать столетий.
325-326 – Германия в 1850-х
325. Германия в 1850-х годах
В пятидесятых годах в Германии господствовало стремление уничтожить все перемены, произведенные в 1848 г. Австрийская конституция 1848 г. была формально отменена тотчас же после декабрьского переворота во Франции, а несколько ранее была отменена новая конституция и в Ганновере. Союзный сейм даже поддержал курфюрста гессен-кассельского, тоже уничтожившего у себя конституцию, а Австрия и Бавария прислали ему на помощь свои войска. Крестьянские реформы 1848 г. в это время стали урезываться, и даже восстановлялась власть помещиков над крестьянами, как это случилось, напр., в Пруссии, где землевладельцы снова получили судебные права в своих имениях. Прусская конституция уцелела, но в нее были введены многие изменения в смысле усиления аристократии и чиновничества. Только в конце пятидесятых годов в Германии внутренняя политика начала принимать новое направление.
Итальянская война 1859 г. произвела очень сильное впечатление на немцев, оживив среди них стремление к национальному объединению. Осенью того же года либеральные сторонники объединения Германии под главенством Пруссии положили начало особому политическому обществу под названием Национального союза, поставившему своею задачею осуществление немецкого единства на основах имперской конституции 1849 г. С другой стороны, немецким государям нужно было подумать о том, как бы лучше организовать военные силы всего Германского союза из боязни, что Наполеон III мог после приобретения Савойи и Ниццы пожелать присоединить и левый берег Рейна. Пруссия в этом деле выступила с особым проектом, но Австрия противопоставила ему свой, и между обоими государствами возобновилось старое соперничество. Около того же времени в обоих этих государствах произошли и внутренние перемены.
326. Перемены в Пруссии и Австрии
В 1857 г. прусский король Фридрих-Вильгельм IV подвергся душевной болезни, сделавшей необходимым учреждение регентства. Правление перешло к его брату, который вскоре затем (1861), когда больной король умер, сам занял престол под именем Вильгельма I. Для Пруссии началась, как тогда говорили, «новая эра», потому что, еще будучи регентом, Вильгельм I несколько ослабил реакцию, господствовавшую до того времени в этой стране. Это на время подняло Пруссию в общественном мнении Германии, но довольно скоро между новым королем и народным представительством началась упорная борьба, и тогда симпатии многих немцев стали склоняться на сторону Австрии.
В Австрии после 1859 г. тоже произошла большая перемена. Поражение, которое потерпела монархия Габсбургов в итальянской войне, и потеря Ломбардии заставили правительство подумать о преобразованиях. В 1860 г. Франц-Иосиф дал своему государству конституцию, что сильно подняло престиж Австрии среди немцев. Впрочем, эта конституция в разноплеменной монархии Габсбургов не всех одинаково удовлетворила, и ее пришлось не раз переделывать, при чем правительство колебалось между централизмом, т.е. строгим единством, дуализмом, т.е. разделением монархии на Австрию и Венгрию, и федерализмом, т.е. расширением автономии отдельных национальных областей. Как бы то ни было, Австрия тоже отказывалась от абсолютизма и выступала на путь конституционной жизни.
327 – Конституционный конфликт в Пруссии
Ввиду положения, занятого Францией, и соперничества с Австрией за преобладание в Германии новый прусский король Вильгельм I и его ближайшие сотрудники, военный министр Роон и начальник генерального штаба Мольтке, считали нужным усилить численность армии. Сам Вильгельм I и лично отличался любовью к военному делу, с которым был хорошо знаком с молодых лет. Но увеличение армии и другие соединенные с этим военные преобразования требовали новых расходов, на которые не хотело согласиться большинство прусской палаты депутатов. Одновременно с этим в Пруссии образовалась партия прогрессистов, стоявшая за превращение Пруссии в «правовое государство», т.е. за развитие конституции и либеральных учреждений; она желала объединения Германии под прусской гегемонией, но и слышать не хотела об усилении милитаризма. Прогрессисты скоро добились господствующего положения в палате депутатов. Тогда между правительством и палатой начался «конфликт», тянувшийся несколько лет. Палата отказывалась утверждать бюджет, правительство, несмотря на это, взимало налоги и проводило свою военную реформу. Во время конфликта Вильгельм I, который готов был скорее отречься от престола, чем уступить, призвал на пост первого министра Отто фон Бисмарка,уже ранее того прославившегося своими консервативными убеждениями и непреклонным нравом (1862). С этого момента судьбы Пруссии и всей Германии были в руках человека, оказавшегося одним из крупнейших государственных деятелей новейшего времени. Имея в виду объединение Германии под прусской гегемонией, Бисмарк говорил, что великие вопросы времени могут решаться только «железом и кровью», а не парламентскими речами и голосованиями. Мало-помалу подчинив Вильгельма I вполне своему влиянию, он и выполнил программу, заключавшуюся в этом заявлении о «железе и крови». Бисмарк стоял во главе правительства в те годы, когда Пруссия вела свои три войны, закончившиеся объединением Германии.
Первая из прусских войн в шестидесятых годах велась в союзе с Австрией против Дании (1864), вторая – против Австрии, бывшей в союзе с другими немецкими государствами (1866), третья – против Франции, при чем на этот раз за Пруссию была и вся остальная Германия (за исключением выбывшей из неё Австрии[1].
[1] Для последующего см. карту 11.
328 – Датская война 1864 – кратко
Датская война 1864 г. имела такое происхождение. В Шлезвиге и Гольштейне еще в 1848 г. немцы восстали против датского правительства. На их стороне было тогда общественное мнение всей Германии, но вскоре революция в обоих герцогствах была усмирена. В 1863 г. умер в Дании король (Фридрих VII), с которым прекратилась царствовавшая там династия. Ему наследовал его ближайший родственник по женской линии Христиан IX, но в Гольштейне, входившем в состав Германского союза, был другой порядок престолонаследия, и герцогство должно было достаться одному немецкому князю (герцогу Аугустенбургскому). Убежденный, что из-за Дании никто не станет воевать, и в то же время желая пустить в ход новую военную силу Пруссии, Бисмарк предложил Австрии занять вместе с Пруссией Гольштейн, а кстати и Шлезвиг под предлогом защиты прав претендента на голштинское наследство. Дания была не в состоянии вести войну с двумя союзными армиями, вторгшимися в герцогства, и после нескольких поражений заключила мир, уступив союзникам Шлезвиг и Гольштейн.
329 – Австро-прусская война 1866
После победы над Данией между обеими союзными державами начались пререкания из-за управления захваченными герцогствами и их будущей судьбы, а также из-за преобразования союзного устройства Германии, вопрос о котором к этому времени настоятельно требовал своего решения. Готовясь к войне с Австрией, Бисмарк заключил союз с Италией и поманил Наполеона III надеждою на вознаграждение Франции территориальною уступкою на левом берегу Рейна, поостерегшись, однако, дать на этот счет сколько-нибудь положительные обещания. Со стороны русского правительства, которому Пруссия помогла подавить польское восстание 1863 г., Бисмарк тоже ничего не опасался. После этого прусский корпус занял Гольштейн, бывший в управлении Австрии, а уполномоченный Пруссии в союзном сейме предъявил требование своего правительства преобразовать Германию в новый союз, из которого Австрия была бы совсем исключена. Это требование не только не встретило сочувствия в других немецких правительствах, но прямо заставило их стать на сторону Австрии. Пруссия предупредила, однако, соединение неприятельских армий, разбивши их поодиночке, главные же её силы нанесли австрийцам страшное поражение при Садовой (или Кениггреце) в Чехии. Одной из причин военных успехов Пруссии было лучшее вооружение её войска («игольчатые ружья»). После Садовой Австрия была неспособна вести дальнейшую войну; и ее даже очень мало вознаграждали победы, одержанные между тем над итальянцами (Кустоцца, Лисса). Никто не ожидал столь быстрого окончания войны, и такого торжества Пруссии. Менее всего ожидал этого Наполеон III, думавший, что война затянется, что обе стороны обессилят одна другую и что тогда ему останется только вмешаться со свежими силами в эту распрю и продиктовать обеим свои условия мира. Желая предупредить такой оборот дела, Бисмарк поспешил заключить с Австрией мир (в Праге). За свое поражение Австрия заплатила потерей Венецианской области, уступленной Наполеону III для передачи Италии, и исключением из состава Германского союза, который был объявлен вместе с тем упраздненным (1866).
330-331 – Северогерманский союз
330. Усиление Пруссии
Война 1866 г. сделала Пруссию госпожою положения в Германии. Во-первых, Пруссия увеличила свои владения и вместе с тем уничтожила их чересполосность, включив в свою территорию королевство Ганноверское, курфюршество Гессен-Кассельское и герцогство Нассауское и несколько округов Баварии и Гессен-Дармштадта, а также вольный город Франкфурт-на-Майне; Шлезвиг-Гольштейн также остался за Пруссией. Во-вторых, все немецкие государства на север от линии Майна образовали под главенством Пруссии Северогерманский союз. В-третьих, хотя Южная Германия и должна была состоять из отдельных независимых государств, но Бисмарк заключил и с ними тайные наступательно-оборонительные союзы, в силу которых они должны были предоставлять в распоряжение Пруссии свои войска, если бы произошла война – именно с Францией, которою Бисмарк особеннозапугивал южногерманских государей.
331. Северогерманский союз
Прусское правительство вело датскую войну 1864 г. и австрийскую войну 1866 г., все еще находясь в конфликте с палатой депутатов и всячески подавляя в стране свободное выражение общественного мнения. Блестящие победы над Данией и Австрией с её союзниками дали на новых выборах правительству значительное большинство, да и от самих прогрессистов отделились так называемые национал-либералы, заявившие, что они будут поддерживать внешнюю политику Бисмарка. Хотя вожди «юнкерской» (т.е. дворянской) партии и хотели, чтобы правительство воспользовалось победами для возвращения к старому порядку, Бисмарк, однако, сблизился с национал-либералами, думая, как и они, что лучшим средством для сплочения будущей Германии будут реформы. Сделанный канцлером нового Северогерманского союза, он оказал содействие введению в нем конституции, составленной на основании имперской конституции 1849 г.; в новой конституции был удержан и демократический принцип всеобщей подачи голосов. Бисмарк её не боялся, имея перед глазами пример Франции, где всеобщее избирательное право не нарушало правительственного полновластия; он думал даже, что такая система выборов будет лучшим средством сплотить воздвигаемое им здание. Новая конституция превращала Германию из союза государств (Staatenbund) в союзное государство (Bundesstaat). Его сейм, получивший название рейхстага, имел свое естественное дополнение для вопросов таможенного союза в так называемом таможенном парламенте, в котором участвовали и южные государства Германии. Эта конституция действует с изменениями и до настоящего времени.
332 – Австро-венгерский дуализм (1867)
В Австрии после поражения в войне 1866 г. тоже произошли важные перемены. Перед этою войною внутренний политический быт Австрии не имел прочного и определенного устройства, и правительство колебалось между централизмом и федерализмом. Наиболее развитыми в политическом отношении в монархии Габсбургов были две национальности – немецкая и мадьярская. В 1867 г. они вступили между собою в соглашение, по которому монархия получила дуалистическое устройство и превратилась в современную Австро-Венгрию. Река Лейта разделила ее на две половины – Цислейтанию и Транслейтанию. В состав первой вошли области с немецким населением, а из славянских – Чехия, Моравия и Галиция, тогда как вторую составили Венгрия с Трансильванией, Хорватия и Далмация[1]. Хотя отдельным областям и было дано при этом довольно широкое самоуправление, но в одной половине господствующее положение заняли немцы,в другой – мадьяры. И тем, и другим удалось этого достигнуть, отчасти благодаря отсутствию солидарности между славянами, составляющими большинство населения Австро-Венгрии, У каждой из этих двух половин Габсбургской монархии своя конституция, свое народное представительство (рейсхрат в Австрии и сейм в Венгрии), свое отдельное министерство, но для общих дел (а именно по вопросам финансов, войска и внешней политики) обоими государственными сеймами выбираются особые делегации, которые и занимаются обсуждением указанных вопросов. Отдельные славянские племена недовольны таким устройством монархии, за исключением поляков, которые пользуются в Галиции весьма широкой автономией и сами занимают здесь привилегированное положение по отношению к местному русскому (русинскому) населению.
[1] См. карту 11. Этнографический состав населения Австро-Венгрии представлен на карте 7.
333 – Образование Германской империи
Война 1866 г. и образование Северогерманского союза, с одной стороны, и Австро-Венгрия, с другой, решили вопрос об объединении Германии в смысле стремлений мало-германской партии. Северогерманский союз, дополненный договорами Пруссии с южнонемецкими государствами и таможенным парламентом, был только преддверием теперешней Германской империи. Победы немцев над Францией в 1870–71 гг. дали окончательную санкцию прусской гегемонии. В начале 1871 г., во время осады Парижа, Вильгельм I был провозглашён в Версале германским императором. (Бисмарк сделался первым имперским канцлером). Каждое германское государство имеет свою конституцию и ведает почти все свои внутренние дела, но над всеми ними возвышается имперская конституция, по которой устраиваются все дела общие. По этой конституции во главе объединенной Германии находятся император (король прусский), союзный совет, состоящий из представителей отдельных государств и рейхстаг, избираемый всеобщею подачею голосов.
334 – Франция при Наполеоне III
Внутренняя история Франции в эпоху Второй империи имеет своеобразный характер. Наполеон III возобновил политические традиции своего дяди. Его власть, как и власть Наполеона I, покоилась на широком основании всенародного избрания, т.е. имела вполне демократическое происхождение, и даже существовало, кроме того, народное представительство равным образом демократического характера, так как депутаты законодательного корпуса избирались всеобщею подачею голосов, но вместе с тем, с другой стороны, все было устроено так, чтобы законодательный корпус не мог иметь никакой самостоятельности. Правительство широко пользовалось системой официальных кандидатур и административного давления на избирателей, да и все проекты новых законов изготовлялись в государственном совете, вполне зависевшем от правительства. Бюрократическая опека над обществом, полицейский надзор над всеми проявлениями политической жизни, подчинение периодической печати строгой цензуре и т. п. совсем убивали общественный дух. Парламентская оппозиция была очень слаба, и против недовольных принимались вообще самые суровые меры (особенно после покушения Орсини на жизнь Наполеона III). Правда, правительство Второй империи очень заботилось о материальном преуспеянии Франции, – сооружало железные дороги, перестраивало и украшало Париж, заключало выгодные для страны торговые договоры с другими государствами, содействовало расширению внешней торговли прорытием Суэцкого канала, завоеванием Кохинхины, военным давлением на Китай, который должен был открыть свои порты для европейских кораблей, и т. п., – но у этого материального процветания была и обратная сторона. Общество Второй империи прославилось своею погонею за легкой наживой, своей страстью к роскоши и наслаждениям и полным отсутствием нравственных идеалов. Наполеон III прямо старался развивать в своих подданных национальное тщеславие, которое отвращало бы их внимание от внутренних дел; между прочим, он с этою целью содействовал превращению Парижа в столицу светской жизни и мод для всей Европы. При нем были здесь устроены две всемирные выставки (1856 и 1867), из которых вторая отличалась особенным блеском. Лишь в самом конце царствования Наполеона III в конституции 1852 г. было сделано несколько изменений в смысле расширения прав народного представительства, и облегчено было положение печати. Изменения в конституции были утверждены плебисцитом 1870 г., который Наполеон III устроил для укрепления своей династии. Но едва только наступила эта новая эпоха «либеральной империи», как в законодательном корпусе образовалась оппозиционная партия с явно республиканским характером. Вместе с этим и печать заговорила смелее, и население Парижа стало устраивать политические демонстрации, явно враждебные правительству. Среди таких обстоятельств Наполеону III и пришлось начать войну с Пруссией, на первых же порах обнаружившую, что все внутреннее управление Франции и вся организация военной защиты государства были приведены в полный упадок общей деморализацией правящих классов.
335 – Франко-прусская война и Третья республика во Франции
Повод к Франко-прусской войне 1870–1871 был следующий. В 1868 г. в Испании произошла революция. Королева Изабелла была изгнана, и испанцы предложили занять вакантный трон одному принцу из прусской королевской фамилии Гогенцоллернов, дальнему родственнику Вильгельма I. Наполеон III не только заставил принца отказаться от принятия испанской короны, но и потребовал от самого Вильгельма I формального обещания в том, что и в будущем он никогда не даст своего согласия на эту кандидатуру. Когда прусский король ответил на это отказом, Наполеон III поспешил объявить Пруссии войну, хотя Франция совсем еще не была готова к начатию военных действий. Наоборот, Пруссия, находившаяся в союзе с другими германскими государствами, оказалась превосходно подготовленною. План войны с Францией, давно выработанный генералом Мольтке, стал быстро приводиться в исполнение. Прусская армия превосходила французскую и в количественном, и в качественном отношениях; вдобавок у французов не было никакого плана войны, и в военном хозяйстве царил настоящий хаос. Поэтому французы стали терпеть поражение за поражением. 2 сентября 1870 г. при Седане произошла сдача пруссакам восьмидесятитысячной армии маршала Мак-Магона, и сам Наполеон III был взят в плен. Известие об этом вызвало в Париже (4 сентября) провозглашение республики. Вскоре после этого сдался и маршал Базен с армией в 175 тыс. человек, которую пруссаки окружили в Меце. Между тем немцы обложили и самый Париж, который после осады, длившейся более четырех месяцев, вынужден был сдаться на капитуляцию (1871) Правда, правительство национальной обороны, в котором особенной энергией прославился адвокат Гамбетта, организовало новые армии из новобранцев, но они не в силах были бороться с гораздо сильнейшим неприятелем. Оставалось одно – заключить мир, по которому Франция лишилась Эльзаса и Лотарингии и должна была уплатить немцам 5 миллиардов контрибуции. К довершению всех бед после сдачи Парижа во Франции произошло еще междоусобие. Парижские рабочие овладели столицей и провозгласили коммуну, которая должна была осуществить новые социальные требования. Тогда правительство начало против коммуны войну; его войска вторично осадили Париж, который и был ими скоро взят. Обе стороны обнаружили страшное ожесточение, так что это междоусобие было как бы повторением июньских дней 1848 г. Но республика на этот раз удержалась, и Франция получила в 1875 г. ныне действующую конституцию.
336 – Англия во второй половине XIX века
В то время как на материке происходили крупные политические перевороты, Англия мирно развивалась на прочных основах своего государственного быта. Лишь среди подвластных ей народов совершались сколько-нибудь серьезные движения. В 1857–58 г. в Индии было большое восстание туземцев, в котором приняли участие и состоявшие из туземцев же полки (сипаи). Оно было вызвано притеснениями агентов Ост-Индской торговой компании, управлявшей страною. Английское правительство жестоко покарало восставших, но зато отняло у компании управление Индией, взяв его непосредственно в свои руки. Несколько позднее произошло и в Ирландии сильное революционное брожение, подготовившееся еще в предыдущей период. Ирландцы устроили тайное общество фениев, которое стало стремиться к общему восстанию, но и с этим движением правительство скоро справилось.
Уильям Гладстон, фото 1861
В материальном отношении шестидесятые годы были для Англии эпохой наибольшего промышленного и торгового процветания. Равным образом это было и временем возвращения на путь внутренних реформ, главным деятелем которых был гуманный и энергичный вождь либеральной партии Гладстон. Между прочим, он возбудил вопрос о необходимости нового расширения избирательных прав, и в 1867 г. (в министерство его противника Дизраэли, впоследствии лорда Биконсфильда) была произведена вторая парламентская реформа, дополненная в 1885 году, благодаря опять-таки Гладстону, третьей реформой. Теперь лишь одна четверть взрослого населения Англии не пользуется избирательными правами.
Бенджамин Дизраэли-Биконсфильд. Фото 1878
Кроме того, Гладстон поставил своею задачею умиротворение Ирландии уступками законным требованиям ирландцев. Он освободил местное католическое население от налогов в пользу англиканского духовенства (1869), защитил особым законом ирландских фермеров от притеснений со стороны английских помещиков, а в конце своей деятельности предложил даже дать Ирландии отдельный парламент для заведования её внутренними делами. Последняя мера встретила, однако, в Англии сильное противодействие.
337 – Гражданская война в США 1861–1865 – кратко
Важные события произошли в 1860-х годах и в великой заатлантической республике[1]. Здесь образовалась рознь между северными и южными штатами, главным же вопросом их спора был вопрос о рабстве негров. Последнее существовало только в южных штатах, где развились крупная поземельная собственность и плантаторское хозяйство, тогда как в северных штатах все жители были свободны и равноправны. Южане удерживали у себя невольничество, опираясь на конституцию, дозволявшую отдельным штатам иметь свои особые учреждения; но северяне стали требовать, чтобы союз запретил существование рабства на всей территории Штатов. Это разногласие совпадало с борьбою двух политических партий – республиканской и демократической, из которых одна отстаивала права отдельных штатов, другая – права всего союза. В 1860 году в президенты был избран Авраам Линкольн, бывший противником рабства негров. Тогда около десяти южных штатов захотели выйти из союза для образования особой конфедерации они же и первыми начали враждебные действия против северян. Отсюда произошла междоусобная война, длившаяся около четырех лет (1861–1865). Сначала успех склонялся на сторону южан, но в конце одолели северяне. Линкольн объявил негров свободными и этим подорвал силы южан, которым пришлось теперь иметь дело с частью собственного населения, ставшего на сторону северян. Но Линкольн был убит одним фанатиком, видевшим в нем тирана, и война окончилась уже после его смерти. В этой войне особенно выдвинулся генерал Грант, бывший впоследствии президентом. Побежденный Юг должен был смириться, и негры получили права свободных граждан.
[1] См. карту 15.
III. Международные отношения после 1871 г.
338 – Мировая политика в конце XIX века
Современная политическая карта Западной Европы остается неизменной с 1871 г., но сами международные отношения в течение последних трех десятилетий подвергались важным изменениям. Преобладающею державою после падения второй империи во Франции сделалась Германия, и с нею стали искать сближения все другие государства, в особенности же Австрия и Россия, так что в Европе стали говорить о союзе трех императоров, как о главной международной комбинации, обеспечивающей общий мир (хотя в то же время все государства стали усиливать свои вооружения). «Союз трех императоров» был как бы возобновлением Священного союза, причем Англия с Францией держались снова в стороне. Такое положение дел продолжалось до нового кризиса на Востоке, вызвавшего русско-турецкую войну 1877–1878 гг. и кончившегося Берлинским конгрессом. Хорошие отношения России с Австрией и Пруссией тогда расстроились, и мало-помалу главною силою сделался новый Тройственный союз Германии, Австрии и Италии (1883), с которым стали сближаться второстепенные государства. Изолированными оказались после этого Франция и Россия, что заставило и их сблизиться между собою (1891) и даже заключить особый франко-русский союз. Этим был создан сильный противовес тройственному союзу среднеевропейских держав. В 1899 году по предложению русского государя в Гааге собиралась международная конференция для установления более миролюбивых отношений между отдельными государствами. В 1900 году все главные европейские державы выступили солидарно при усмирении возникших в это время смут в Китае. Наконец, в самое последнее время отдельные державы стали вступать и в частные соглашения между собою.
339 – Балканы во второй половине XIX века
Изменения, совершившиеся в международных отношениях средней Европы, отразились и на делах Балканского полуострова, создав новые условия для дальнейшего хода восточного вопроса[1]. Австрия, изгнанная из Италии и из Германии, обратила свои взоры на Балканский полуостров, куда ее стала также направлять и прусская политика, в то самое время, когда Россия, для которой после 1870 года снова представилась возможность завести военный флот на Черном море, тоже должна была стремиться к восстановлению своего прежнего влияния на Востоке. В пятидесятых годах своим заступничеством за Турцию Англия и Франция лишь на время задержали процесс её разложения. Оттоманская империя обнаруживала полную неспособность к возрождению, и христианские народности, подвластные султану, то и дело восставали, чем вызывали против себя страшные репрессии со стороны мусульман. Эти восстания и турецкие зверства не могли не отражаться на выделившихся из Турции христианских государствах, где тоже не прекращалось брожение. Все это в свою очередь создавало немало хлопот для дипломатии великих держав. Главные изменения, происшедшие на Балканском полуострове с конца пятидесятых годов до середины семидесятых, были следующие. Во-первых, вассальные княжества Молдавия и Валахия слились к 1859 г. в единую Румынию, которая в середине шестидесятых годов получила либеральную конституцию (1866) и новую династию. Во-вторых, в шестидесятых же годах вассальная Сербия добилась очищения Белграда (1862) и других крепостей (1867) от турецких гарнизонов, а в 1869 году тоже получила конституцию. Уже в это время сербы поддерживали восстание своих соплеменников в Герцеговине (1862), на сторону которых становились равным образом и черногорцы. В-третьих, усилилось в эту же эпоху национальное движение и среди болгар, которым даже удалось в 1870 г. добиться от султана учреждения независимой болгарской церкви с экзархом во главе. В-четвертых, и греки не могли успокоиться в границах, данных им в эпоху освобождения. В пятидесятых годах Англия и Франция, спасая целость Турции, помешали Греции воспользоваться русско-турецкою войною для расширения своих владений, но когда в 1862 г. греки лишили престола своего короля (Оттона I), Англия отдала им Ионические острова за то, что они выбрали на престол её кандидата (Георга I, сына короля датского Христиана IX). Вскоре за тем (1868) на Крите вспыхнуло восстание против турок, но европейская дипломатия опять помешала Греции вмешаться в это дело и овладеть Критом.
В новый фазис вступил восточный вопрос, когда в 1875 г. началось восстание против турок в Герцеговине и оттуда распространилось сначала на Боснию, а потом и на Болгарию. Сербия и Черногория тоже поднялись, чтобы оказать помощь своим герцеговинским и боснийским единоплеменникам. Это движение встречено было с большим сочувствием и в России, откуда на войну с турками массами устремились добровольцы. В Европе особенно сильное впечатление произвели в то время турецкие зверства при усмирении нового болгарского восстания. Европейская дипломатия с самого начала движения потребовала у Турции реформ в деле управления христианскими подданными, со своей стороны совершенно, однако, потерявшими всякую веру в обещания турецкого правительства. Из всех этих переговоров ничего не выходило, и только требование императора Александра II, чтобы султан прекратил военные действия, спасло Сербию от полного разгрома турками (после поражения сербов при Дьюнише). В конце концов Александр II был вынужден прибегнуть к силе оружия.
[1] См. карту 14.
340-341 – Русско-турецкая война 1877–1878 и Берлинский конгресс
340. Новая восточная война
Восточная война 1877–1878 г. велась Россией против Турции в союзе с Румынией, Черногорией и Сербией и при нейтралитете других наций. После сильного сопротивления мощь Турции была сломлена, и когда русские появились у самого Константинополя, Порта должна была заключить мир с Россией в Сан-Стефано (близ Константинополя). Россия получила Батум и Карс в Азии, а в Европе Добруджу, которую она отдала Румынии в обмен за часть Бессарабии, потерянную по Парижскому договору 1856 г. Румыния, Сербия и Черногория были объявлены независимыми государствами и получали земельные приращения. Турецкая территория в Европе подлежала расчленению. Болгария превращалась в вассальное княжество, которое должно было простираться к югу до Эгейского моря, вследствие чего Константинополь с ближайшим округом был бы совсем отрезан от других владений турок на Балканском полуострове (Халкедонского полуострова, Фессалии с Албанией и Боснии с Герцеговиной); устраивать это княжество должна была Россия[1]. Босния и Герцеговина должны были получить новые административные учреждения под наблюдением России и Австрии. Землям, населенным греками и армянами, тоже должны были быть даны реформы по соглашению с Россией.
341. Берлинский конгресс
Сан-Стефанский договор почти совершенно упразднял европейскую Турцию и отдавал ее вполне в распоряжение России. С таким результатом не могли примириться ни Англия, ни Австрия. Английский консервативный министр, лорд Биконсфильд (Дизраэли), стал грозить России войною, рассчитывая на поддержку со стороны Австрии, которая тоже начала вооружаться, будучи уверена, что Германия не даст разгромить ее России. Русский император отказался, однако, от мысли о новой войне и согласился отдать Сан-Стефанский договор на пересмотр европейского конгресса. Летом 1878 г. собрались в Берлине под председательством Бисмарка, взявшего на себя роль «честного маклера», министры и послы шести великих держав и Турции. Англии и Австрии удалось втрое сократить размеры Болгарии, расчленив болгарскую территорию Сан-Стефанского договора на княжество Болгарию, автономную провинцию Восточную Румелию и Македонию, которая была возвращена султану. Босния и Герцеговина были отданы на неопределенное время Австрии, которая обязалась «оккупировать» эти провинции и управлять ими, хотя теоретически они и остались под властью султана. В то же время Англия заняла остров Кипр (а вскоре затем и Египет). Такой исход Берлинского конгресса расстроил союз трех императоров; Австрия даже стала в резкие отношения соперничества с Россией на Балканском полуострове. В 1885 г. первый болгарский князь Александр Батенбергский присоединил к княжеству и Восточную Румелию, но уже в это время Россия не имела прежнего влияния в Болгарии[2]. Современная политическая карта Балканского полуострова ведет свое начало от Берлинского конгресса, а в последние годы мир поддерживается специальным соглашением России и Австрии, вынудившими у султана некоторые реформы в Македонии после начавшегося в этой области нового восстания против турок.
[1] Границы предполагавшейся большой Болгарии отмечены на карте 14
[2] Первый болгарский князь отрекся от престола, и на его место (в 1887 г.) был выбран Фердинанд I из Кобургского дома.
342-344 – Европейский колониализм
342. Европейцы в других частях света
Со времени открытия Америки и морского пути в Индию прошло четыре века, в течение которых европейские народы основали свои поселения во всех частях света. Главными нациями, принимавшими участие в этом завоевании земного шара, были сначала испанцы и португальцы (в XVI в.), потом голландцы, французы и англичане (в XVII в.), а в самое последнее время к числу колониальных наций присоединились еще немцы и итальянцы. С другой стороны, еще со второй половины XVI в. началось и поступательное движение России на азиатский Восток. Главными причинами этого расселения европейцев по всему земному шару были следующие. Ранее всего проложили себе дорогу в новые страны люди особенно энергичные, стремившиеся главным образом обогатиться войною, торговлею и разного рода предприятиями вроде добывания драгоценных металлов или устройства плантаций. Вторую, более позднюю категорию переселенцев составляли люди, спасавшиеся от религиозных и политических преследований, которым подвергались на родине. Наконец, особенно в XIX в. стала действовать и третья причина – перенаселение, заставляющее искать новых мест, да и вообще экономическая нужда. (Ссылка преступников тоже в известных случаях увеличивала население колоний). Эту эмиграцию в XIX в. значительно стали облегчать усовершенствованные способы передвижения – пароходство и железные дороги. Культурное превосходство европейцев с самого же начала давало им перевес над жителями других частей света. Низшие расы Америки и Австралии стали даже вымирать под напором народов белой расы, а более живучие народы Старого Света должны были подчиниться экономическому и политическому господству европейцев.
Самые колонии европейских народов получали весьма различный характер. В одних дело ограничивалось водворением среди туземцев незначительного числа завоевателей, плантаторов, купцов и разных правительственных или торговых агентов, но другие колонии получили прямо европейское население, в котором имеются представители всех общественных классов. В разные времена и у разных народов взаимные отношения между колонистами и метрополией тоже принимали очень различный характер. В общем в более ранние времена зависимость колонии от метрополий была большею, но с конца XVIII в. началось стремление колонии к освобождению от подчинения метрополиям. Первый пример в этом отношении был подан английскими колониями в Северной Америке, отложившимися к 1776 г. от своей метрополии и образовавшими республику Соединенных Штатов. В настоящее время почти вся Америка состоит из самостоятельных государств, образовавшихся из бывших колоний Англии, Испании и Португалии. Из колоний, не разорвавших политической связи со своими метрополиями, наибольшими правами, приближающими их к свободным государствам, пользуются английские колонии, составляющие великую федеративную империю Великобритании во всех частях света. В качестве купцов и промышленников, солдат и чиновников, миссионеров и путешественников или в виде сплошных населений европейцы встречаются таким образом на всех пунктах земного шара. Вместе с этим распространяются в других частях света и главнейшие европейские языки, получающее, благодаря этому, значение мировых языков.
343. История колониальной политики
Вследствие такого расширения исторической сцены и распространения европейского населения по другим частям света политическая, экономическая и культурная история все более и более приобретает поистине мировой характер. Международные отношения в самой Европе уже давно стали до известной степени определяться и колониальными интересами. Наоборот, крупные войны, происходившие в самой Европе за последние три века, сопровождались и колониальным соперничеством. Голландия не только освободилась от испанского владычества, но и завладела многими испанскими колониями. Войны Англии с Францией в Европе тоже распространялись и на колонии. Во многих случаях взаимные отношения европейских государств прямо стали зависеть от соперничества в других частях света. Например, за последнее время особенно острый характер начали принимать взаимные отношения между Англией и Россией с тех пор, как русские совершили свои завоевания в Средней Азии, которые, по мнению англичан, опасны для их владычества в Индии. Если Америка и Австралия уже с самого открытия их европейцами сделались их добычею, то в конце XIX в. произошел настоящий раздел и Африки между отдельными европейскими государствами. Даже Италия, которая в эпоху раздробления и думать не могла о колониальной политике, стала искать территориальных приобретений на «черном материке» (что привело ее, между прочим, к неудачному столкновению с Абиссинией). Но особенно развила колониальную политику объединенная Германия, сделавшаяся за последние годы настоящим колониальным государством. Даже Северо-Американские Соединенные Штаты выступили недавно на путь колониальных завоеваний и после победоносной войны с Испанией отняли у неё многие острова на Атлантическом и Великом океанах.
344. Обзор европейских колоний
Первыми колониальными державами в новой истории были Испания и Португалия[1]. В середине XVI в. испанские колонии занимали всю Вест-Индию, центральную Америку все прибрежные страны Южной Америки, кроме Бразилии, а в Северной Америке всю южную часть её до Калифорнии и верхнего течения Колорадо и Рио-Гранде (Мексика), а также Флориду. Кроме того, Испании принадлежали многие острова на океанах. Но мало-помалу испанцы растеряли все свои колонии. Часть их была отнята другими государствами в разное время (в 1898 г. Куба и Филиппинские о-ва Северо-Американскими Штатами), но большая часть образовала в начале XIX в. самостоятельные республики в Америке[2]. Подобная же судьба постигла значительную часть и колоний португальских. (В 1822 г. от Португалии отделилась Бразилия, бывшая сначала империей, но в 1889 г. превратившаяся в федеративную республику). После Испании и Португалии развила свою колонизационную деятельность Голландия[3], но и её колонии впоследствии частью были захвачены Англиею, часть же голландских колонистов образовала самостоятельные республики (Оранжевую и Трансвааль в Южной Африке). Впрочем, и теперь Голландии принадлежат Нидерландская Ост-Индия (Зондские и Молуккские острова) и небольшие области в Америке (в Гвиане) и Австралии (на Новой Гвинее). Несколько позднее стала заводить колонии Франция[4], которая в XVII в. предприняла заселение Канады, но в середине XVIII в. в войнах с Англией она потеряла большую часть своих колоний в Северной Америке. Зато Франция вознаградила себя в XIX в. приобретениями в Африке (Алжир с 1830 г., Сенегамбия, часть Конго, Мадагаскар, о-ва Бурбон и Иль-де-Франс, протекторат над Тунисом и др.) и в Азии (Сайгон, Кохинхина и протекторат над Аннамом и Тонкином с начала 1880-х годов). Небольшие владения у Франции есть, кроме того, в Америке (часть Гвианы и о-ва[5]) и Австралии[6]. Германия и Италия[7] стали заводить колонии лишь во второй половине XIX в. после своего объединения (в 1884 и 1885 г.). Главные свои внеевропейские приобретения Германия сделала в Африке (часть Верхней Гвинеи, Камерун, часть юго-западной Африки и часть восточной Африки к югу от экватора) и на островах Великого Океана. Италии принадлежат южная часть африканского побережья Красного моря (Эритрея) и такая же прибрежная область у Индийского океана между экватором и 10° с. ш. Небольшими колониями обладает и Дания. В 1885 г. в центре экваториальной Африки основано было по международному соглашению европейских держав независимое государство Конго, отданное под неограниченную власть бельгийского короля, который в 1889 передал свои права самой Бельгии[8].
[1] См. карту 16.
[2] Мексика, Гватемала, Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика, Колумбия, Венесуэла, Эквадор, Перу, Боливия, Чили, Аргентина, Парагвай и Уругвай. Парагвай в XVII и первой половине XVIII в. был теократически-патриархальным царством испанских иезуитов.
[3] См. карту 16.
[4] См. карту 17.
[5] Остров Гаити, открытый Колумбом, принадлежал первоначально Испании, но в XVII и XVIII вв. сначала западная, а потом и восточная его часть перешли к Франции, в XIX же в. здесь образовались две республики, Гаити и С.Доминго. На острове говорят по-французски.
[6] Таити, Новая Каледония и др.
[7] См. карту 19.
[8] См. карту 19.
345 – Английская колониальная империя
Но ни одно европейское государство никогда не достигало такого колониального могущества, как Англия. Начало колониальной политики Англии восходит к первым годам XVII в., в настоящее же время английские колонии, разбросанные по всем частям света, и по пространству, и по числу жителей занимают первое место[1]. Кроме того, у Англии много важных морских станций и стратегических пунктов (крепость Гибралтар, Мальта, Кипр, Перим и Аден у выхода из Красного моря и т. п.).
Английская колонизация в Северной Америке началась в XVII в., по восточному берегу, но здесь же по соседству с нею обосновались и французы (Луизиана, Канада, Ньюфаундленд). В 1763 г. Англия отняла у Франции её Северо-Американские владения, но в 1776 г. сама лишилась части своих колоний, образовавших Северо-Американские Соединенные Штаты. За Англией в настоящее время остается, однако, почти весь север Северной Америки (Канада, Лабрадор, Ньюфаундленд) и, кроме того, ей принадлежат в Америке остров Ямайка (отнят у Испании в середине XVII в.), часть Гвианы (отнята у Голландии) и др. С 1867 г. Канада имеет федеративное устройство с собственным парламентом и пользуется фактически почти полною независимостью от метрополии.
В Азии важнейшее владение Англии составляет Британская Ост-Индия (весь Индостан с островом Цейлоном, северо-западная часть Индокитая, южная оконечность полуострова Малакки и мелкие острова). Первые колонии-фактории завели здесь португальцы вскоре после открытия морского пути в Индию; но впоследствии отсюда они были вытеснены частью голландцами, частью англичанами (у Португалии остались лишь небольшие пункты на западном берегу Индостана, да полуостров Макао на южном берегу Китая). Начало распространения английского владычества в Ост-Индии относится к 1600 г., когда для торговли с этой страной была основана Ост-Индская компания. Через несколько лет англичане стали заводить фактории на островах и берегах материка. В это время Индия составляла мусульманскую империю Великого Могола, в вассальной зависимости от которого находились и туземные раджи (царьки). Население с крайним неудовольствием переносило мусульманское иго, и в середине XVIII в. империя распалась, но зато и между самими индийскими раджами происходили вечные раздоры. Ост-Индская компания вела с самого же начала очень ловкую политику, выхлопатывая себе торговые привилегии и разные монополии, покупая за деньги земельные участки для своих поселений, строя на них форты и т. п., в конце XVII в. компания даже назначила особого «генерал-губернатора и адмирала Индии» с правом от её имени вести войны и заключать договоры. Этот представитель английских интересов стал набирать войска из туземцев и привозить солдат из Европы, чтобы воевать с соседями английских поселений. Сначала англичане уживались мирно с другими европейцами, имевшими колонии в Индии, но в середине XVIII в. они вступили в борьбу и с французами, и с голландцами, которые также враждовали между собою. Особенно сильно было соперничество между англичанами и французами. В середине XVIII в. Франция владела уже в Индии значительною территорией и даже стремилась основать здесь свою империю, но к тому же самому стремились и англичане. Войны самих метрополий (участие Англии и Франции в войнах за австрийское наследство и в семилетней) сопровождались борьбою за колонии не только в Америке, но и в Индии. Эта борьба окончилась поражением Франции (1763). Около этого же времени англичане сильно стеснили и голландцев. Между тем компания продолжала расширять свои владения и увеличивать политическое влияние на индийские государства путем дипломатических интриг, денежных выдач и силою оружия. Организатором сложного управления делами компании был её губернатор Клайв (в середине XVIII в.), за которым следовал знаменитый Уоррен Гастингс, судившийся в палате лордов за свои злоупотребления. В конце XVIII в. уже вполне прочно была установлена вся будущая политика Англии относительно Индии: единственными обладателями всей страны должны были быть англичане, а индийские раджи должны были сохранять лишь внешние знаки власти без всякой политической самостоятельности. Наполеон I мечтал выбить англичан из занятой ими в Индии позиции, но у него не было средств привести в исполнение свой замысел. В XIX в. англичане распространили свое владычество уже на всю Индию, для чего им пришлось, однако, вести войны и подавлять восстания. Самым сильным из них был бунт сипаев, который англичане подавили со страшной жестокостью. Это событие решило, однако, и участь Ост-Индской компании. В 1858 г. английский парламент отнял у неё все управление Индией, которое было передано непосредственно правительству, а в 1877 г. королева Виктория была провозглашена «императрицей Индии»[2].
Англия имеет многочисленные колонии и в Африке – в Сенегамбии и Верхней Гвинее на западе, почти всю южную оконечность африканского материка[3], на восточном берегу область у экватора и северные берега полуострова Сомали, кроме многих островов. Сверх того, Англия с 1882 г. господствует в Египте. Последний хотя и считается особым государством, находящимся в вассальной зависимости от Турции, но фактически оккупирован английскими войсками. Благодаря этому, и Суэцкий канал в сущности попал в руки англичан.
Наконец, Англии принадлежат еще весь материк Австралии, южная часть Новой Гвинеи, Тасмания, Новая Зеландия и многочисленные мелкие острова, т. е. почти целиком вся эта часть света. В первый раз европейские корабли пристали к берегам австралийского материка в начале XVII века, но европейская колонизация началась здесь только в конце XVIII в., после того как Австралию посетил знаменитый английский мореплаватель Кук (1770). Первыми поселенцами – недалеко от теперешнего Сиднея – были сосланные сюда в 1788 г. из Англии преступники в количестве нескольких сот человек. За ними вскоре последовали и свободные эмигранты, и мало-помалу в середине XIX в. число английских колонистов достигло полумиллиона, но особенно быстро стало оно возрастать только к концу столетия, так что теперь там насчитывается уже до 4 миллионов жителей (на материке Австралии и на островах Тасмании и Новой Зеландии). На обширном материке и соседних островах образовалось несколько отдельных колоний, больших самоуправляющихся областей, в каждой из которых был поставлен особый губернатор и возник свой парламент[4]. Экономическое и политическое развитие австралийских колонии пошло очень быстро вперед во второй половине XIX века. В настоящее время эти колонии организованы как представительные демократии, в основу которых положены принципы народного верховенства и гражданского равенства, причем в политической жизни осуществлены даже совсем новые, еще нигде раньше не бывшие испытанными начала. Например, в некоторых колониях правом избрания в члены парламента пользуются и женщины. Уже с середины XIX в. стала обнаруживаться потребность в общих для всех австралийских колоний учреждениях. Сначала мысль о соединении между собою австралийских колоний была высказана в английском парламенте, но колонисты на первых порах об этом и слышать не хотели, пока среди них самих не возникла идея о необходимости федерации. Развитие торговли, проведение железных дорог и т. д. создали множество общих всем колониям интересов и вызвали к жизни в восьмидесятых годах XIX в. целое федеративное движение, тем более, что ввиду развития в то время колониальной политики европейских держав в Австралии стали бояться захватов этими державами соседних островов. В 1885 г. большая часть колоний вошла между собою в соглашение и учредила особый «федеральный совет Австралии», бывший первым шагом к сплочению всех колоний (кроме Новой Зеландии, слишком отдаленной от материка) в федерацию, получившую название Соединенных Штатов Австралии или Австралийской республики[5]. Английский парламент утвердил новый политический строй Австралии в 1900 г., и с 1 января 1901 г. федеративные учреждения новых «Соединенных штатов» вступили в законную силу. Образование этой «республики» в общем составе Британской колониальной империи является одним из наиболее замечательных примеров общего направления английской политики в её отношениях к колониям.
[1] См. карту 18. Пространство около 450 т. кв. миль, тогда как другие страны владеют территориями, не превосходящими 35–45 т., а население около 316 миллионов, между тем как наиболее населенные колонии других стран (Франции и Голландии) имеют лишь миллионов по 35.
[2] Во второй половине XVIII в. Англия приобрела Бенгалию и большую часть Майсура, в 1839–42 гг. – Пенджаб, в 1885 г. – Бирму.
[3] В своем стремлении захватить как можно больше земель англичане встретили здесь отпор со стороны двух республик (Трансвааля и Оранжевой), населенных так называемыми «бурами» (голландцами). Эти республики в 1899 г. начали против Англии геройскую борьбу, но в 1902 г. вынуждены были подчиниться.
[4] На материке: Новый Южный Уэльс, Виктория, Квинсленд, Южная Австралия и т. д.
[5] Commonwealth.
346 – Внеевропейские владения России
Внеевропейская колонизация западных наций совершалась морским путем. В те же века, когда эти народы приобретали новые земли за морями, Россия постепенно расширяла свои сухопутные границы и присоединяла громадные пространства в Азии. Распространение русской территории совершалось здесь в трех направлениях. В конце XVI в. началось завоевание Сибири; в середине XVII в. русские дошли уже до Охотского и Берингова моря, в середине же XIX в. Россия утвердилась и на нижнем течении Амура. Здесь же следует упомянуть о занятии Россией Квантуна и Манчжурии (см. ниже). Далее в первой половине XIX в. Россия овладела Кавказом, где столкнулась с Турцией и Персией[1]. Наконец, во второй половине XIX в. ею были приобретены большие владения в Средней Азии, и поставлены в зависимость Хивинское и Бухарское ханства[2]. Последние приобретения России приблизили её границы к границам Британской Индии. (Одно время Россия владела Аляской, большою областью в Северной Америке,но в 1867 г. передала ее Соединенным Штатам).
[1] Добровольное присоединение в Закавказье Грузии, Имеретии, Мингрелии и Гурии в 1801–1810 гг., покорение горных племен Восточного и Западного Кавказа в 1859 и 1804 г., отторжение от Персии и Турции целого ряда областей в 1795, 1813, 1828, 1829 и 1878.
[2] Завоевание Ташкента (1865), взятие Самарканда (1868), покорение Хивы (1873), присоединение Кокандского ханства (1876), покорение племени текинцев (1881), вступление в русское подданство Мерва (1884).
347 – Сферы влияния европейских держав
В настоящее время Америка вся занята государствами, образовавшимися из европейских колоний, или остатками этих колоний. Равным образом европейским народам принадлежит и вся Австралия. В XIX в. совершился раздел и Африки между наиболее важными государствами Европы; незанятыми остались здесь главным образом одни пустыни[1]. Весь север и довольно значительная часть юга Азии тоже принадлежать европейцам. Наконец, и самостоятельные государства этой части света большею частью находятся в сфере влияния отдельных европейских держав. Турция давно состоит под международной опекой Европы и под исключительным влиянием то одного, то другого правительства; Персия несомненно тяготеет к России; Афганистан входит в сферу влияния Англии, которая в 1904 г. задумала подчинить себе и Тибет, и т. д. Китай долгое время всячески противился сближению с Европою, и главные его порты были открыты для торговли с европейскими нациями только после того, как англичане и французы принудили его к этому силою (1840–1842, 1857–1858, 1860). В конце XIX в. японско-китайская война (1894) обнаружила перед Европой слабость Китая, и следствием этого было нечто вроде его раздела, так как на его территории отдельные европейские державы заняли важные портовые и стратегические пункты, а именно: Германия – Кьяо-чоу, Россия – Квантун (с г. Порт-Артуром), Англия – Вей-Хай-Вей, причем оба последние владения лежат при входе в Печилийский залив, первое же – Кьяо-чоу, по соседству у Желтого моря[2]. Восточному побережью Великого океана суждено было даже сделаться вскоре театром важных событий мирового значения.
[1] См. карту 21.
[2] См. карту 20.
348 – Война соединённой Европы с Китаем
Летом 1900 г. в Китае произошло под предводительством так называемых боксеров («Большой Кулак») и при участии регулярных войск народное восстание, которое направилось против китайцев-христиан, христианских миссионеров и вообще против европейцев, причем китайское правительство тайно поощряло это движение. В Пекине китайцы осадили посольства европейских держав, и осажденные были спасены от гибели только международным отрядом, посланным к ним на выручку. Вместе с этим китайцы сделали нападение и на русскую границу, но оно было быстро отражено, и русские войска даже заняли Манчжурию. Результатом этих событий была отправка европейскими державами в Китай больших военных сил, которые на время были даже поставлены под общую команду германского фельдмаршала Вальдерзее, хотя в то же время обнаружилось, что во многих отношениях интересы европейских держав на Дальнем Востоке между собою не сходятся. Война в Китае окончилась летом 1901 г., и Китай обязался выплатить Европе громадную контрибуцию. Перед занятием Пекина союзниками правительство и двор удалились отсюда вглубь страны и возвратились в столицу только по заключении мира.
349 – Соперничество великих держав на Дальнем Востоке
В войне европейских держав с Китаем участвовали равным образом Северо-Американские Штаты и Япония, два государства, которые особенно заинтересованы в делах Дальнего Востока по своему географическому положению на Великом океане. В 1898 г. в победоносной войне с Испанией заатлантическая республика отняла у неё Филиппинские острова, что приблизило Северо-Американские Штаты к Китаю, а Япония лишь незадолго перед этим одержала ряд блестящих побед над Китаем, результатом которых было присоединение к Японской империи острова Формозы, и только заступничество за Китай со стороны России, Франции и Германии лишило островную империю Восточной Азии возможности сделать территориальные приобретения на материке[1]. Последовавшее затем приобретение Россией Квантуна и занятие ею Манчжурии возбудили в японской нации вражду к России. Нападением японского флота на Порт-Артур в самом начале 1904 г. началась Русско-японская война, обнаружившая, что японцы сделали большие успехи в усвоении европейской техники. Эта война, бывшая весьма несчастной для России (поражения при Мукдене, Цусиме и др.), окончилась лишь осенью 1905 г. миром в Портсмуте (в С. А. С. Шт.), по которому Россия должна была отказаться от Квантуна и Манчжурии, а сними даже и от южной половины Сахалина, уже раньше принадлежавшей Японии. Новый восточный вопрос, завязавшийся у берегов Желтого и Японского морей, свидетельствует о том важном значении, какое стал приобретать к концу XIX в. и в торговом, и в политическом отношениях Великий океан.
[1] Целью стремлений Японии были Корея и южная часть Манчжурии.
350 – Материальная культура Европы
Вместе с европейскими завоеваниями распространяется европейская материальная культура, достигшая в XIX в. небывалой высоты. Изобретение машин, успехи вообще прикладных знаний и развитие крупного производства совершили громадный переворот в промышленности. Благодаря техническим изобретениям, сделалось возможным, с одной стороны, страшно увеличить количество необходимых для жизни изделий, с другой – значительно понизить их продажную цену[1]. Сначала Англия, а потом и другие промышленные страны Европы стали прямо работать на вывоз своих продуктов в более отсталые части света. Двумя новыми применениями силы пара явились в XIX в. пароходы и паровозы, во много раз увеличившие силу и скорость передвижения по воде и сухому пути. Первый пароход был пущен на воду в Северной Америке еще в 1807 году Фултоном, а после 1815 г. пользование пароходами мало-помалу распространилось и в Европе и в других частях света, где только имеют владения или ведут торговлю европейские нации. Весьма важное значение для сношений имело также прорытие в 1869 г. Суэцкого канала[2]. Другой американец, Стефенсон изобрел в 1829 году паровоз для перевозки тяжестей по сухому пути, и с этого времени явились железные дороги, которые уже в сороковых годах стали строиться в очень большом количестве[3]. В высшей степени важно было также изобретение в тридцатых годах электрического телеграфа. Кроме того, сделаны были в XIX в. и многие другие важные изобретения, в громадных размерах увеличившие силы человека над природою и доставившие европейцам окончательное торжество над отсталыми народами других частей света (между прочим, усовершенствованное вооружение).
[1] Между прочим, изобретение (в 1814 г.) паровой печатной машины оказало большое влияние на увеличение количества и на удешевление произведений печати.
[2] Главным организатором этого грандиозного предприятия был француз Лессепс, который потом, в восьмидесятых годах, сделал неудачную попытку прорытия Панамского перешейка.
[3] Успехи техники проявились в дорожном деле и в устройстве туннелей в горах.
351 – Мировая торговля
Уже в первом периоде нового времени, с самого открытая Америки и морского пути в Индию и начала европейской колонизации в других частях света, торговля вышла из того мало развитого состояния, в каком она была в конце средних веков. Крупная промышленность и паровой транспорт (пароходы и железные дороги) в XIX в. подняли и торговлю на небывалую прежде высоту. Промышленные нации Европы для сбыта своих товаров стали широко пользоваться усовершенствованными способами сообщения и обратили особое внимание на отыскание новых рынков и приобретение новых колоний. Вследствие этого торговля, а с нею и вся экономическая жизнь получили мировой характер, т. е. между отдельными странами всех частей света установилось самое тесное взаимодействие. Как и в колониальном отношении, так и в торговле Англия занимает первенствующее место (по ввозу и вывозу и количеству пароходов и парусных судов торгового флота). Некоторые учреждения вроде всемирного почтового союза, который был основан в 1874 г. и в котором теперь не участвуют лишь очень немногие страны, сильно содействуют этому мирному объединению народов. К той же категории явлений относятся всемирные промышленные и художественные выставки, которых было несколько во второй половине XIX в. (особенно часто во Франции).
352 – Распространение европейской цивилизации
И духовная культура Европы в течение нового времени мало-помалу распространялась среди народов других частей света. Со времени отдаленных морских путешествий и открытия новых стран началась прежде всего деятельность миссионеров, отправлявшихся в разные части света для обращения туземцев в христианство. Во второй половине XVI века в католической церкви была даже основана с этою целью особая конгрегация для распространения веры (congregatio de Propaganda fide), по примеру которой впоследствии возникли миссионерские общества и других исповеданий. Проповедь христианства охватила весь земной шар, но во многих местах она встретилась с крайне неблагоприятными условиями, в особенности там, где существуют старые религии вроде буддизма или магометанства. В современной Африке последнее сильно распространяется даже и теперь[1]. В большой степени мешал успеху этой проповеди и образ действий европейцев по отношению к туземцам (истребление целых племен, обращение их в рабство, эксплуатация их труда и вообще жестокое обращение). Между прочим, китайские события 1900 г. объясняются тою же причиною. С другой стороны, однако, уже ради одного самосохранения народы, отставшие на пути развития, считают нужным заимствовать у европейцев их технические изобретения и прикладные знания, при чем передовые люди этих народов приходят к сознанию и вообще превосходства европейской цивилизации. В указываемом отношении особенно большие успехи сделала во второй половине XIX в. Япония, в которой в настоящее время происходит сильное экономическое и культурное развитие европейского характера.
[1] Христиан на земном шаре около 475 м., из них 215 м. католиков, 160 м. протестантов и 95 м. православных; магометан 170 м., язычников с брахманистами и буддистами 835 м. (в круглых цифрах).
353 – Европеизация Японии
Япония, государственная жизнь которой, по официально принятой в стране хронологии, началась в середине VII в. до Р. X., усвоила себе, приблизительно с III в. по Р. X., китайскую цивилизацию, каковою и довольствовалась до середины XIX в. Из Китая же проник в Японию (в VI в. по Р. X.) и буддизм, которому, впрочем, не удалось вполне вытеснить национальную религию японцев (синтоизм). В середине XVI века в Японии началась христианская проповедь, благодаря миссионерам из иезуитов, но в XVII столетии против христианства здесь поднято было гонение, и с этого же времени японское правительство вплоть до середины XIX в. всячески препятствовало какому бы то ни было сближению подданных своих с европейцами, пока, по примеру Китая, и Япония не была вынуждена вступить в деятельные торговые сношения с иностранцами (раньше всего, в 1853 г. с Северо-Американскими Штатами). На первых порах японцы относились к европейцам крайне враждебно и даже сам политический переворот, с которого начинается новейшая история Японии, совершился отчасти под влиянием вражды населения к иностранцам, которым правительство стало делать уступки. Дело в том, что еще с XII в. власть императора (микадо) сделалась чисто номинальною, все же её права перешли к так называемому сёгуну, фактическому правителю, делившемуся ими еще с даймио, или наследственными феодальными князьями. В 1868 г. микадо Муцу-Хито, опираясь на народное недовольство, восстановил императорскую власть и положил конец феодализму. Вместо того, однако, чтобы снова закрыть доступ в страну для европейцев, новое правительство немедленно приступило к реформам во всех сферах жизни, пользуясь европейскими образцами, причем вскоре объявило в стране веротерпимость. (Между прочим, Япония приняла даже григорианский календарь). В течение первых двух десятилетий в обновлявшейся Японии господствовала система просвещенного абсолютизма, но в 1889 г. микадо провозгласил конституцию, составленную по прусскому образцу, и в следующем же году она вступила в действие. Для более успешного хода преобразований правительство стало приглашать к себе на службу из Европы и Америки специалистов по разным отраслям знания и техники, основывать школы по европейскому типу и поощрять заграничные поездки с образовательными целями. Одним словом, в Японии во второй половине XIX в. начался процесс европеизации, напоминающий нам то, что совершалось в России в эпоху Петра Великого. Участие японцев, наряду с европейцами, в усмирении китайских смут 1900–1901 гг. было как бы признанием за молодой нацией равенства со стороны старых культурных народов, что выразилось и в отмене ими по отношению к Японии общего правила, по которому на всем Востоке европейцы подчиняются суду своим консулов, а не туземным судам. Военные успехи Японии поставили островную империю Дальнего Востока очень высоко во мнении азиатских народов, и как из Китая, так даже и из Индии стали ездить в Японию за научными и техническими знаниями европейского происхождения. Вместе с этим начала распространяться мысль, что Япония призвана освободить азиатов от господства европейцев, в Европе же в связи с этим заговорили о «желтой опасности», разумея под этим враждебное для европейцев объединение желтокожей расы под японскою гегемонией.
Хронология главных деятелей культуры Нового времени (по Н. И. Карееву)
Хронология писателей, учёных, мыслителей, художников и т. п.
Приведены лишь те имена, которые имеются в тексте "Учебной книги Новой истории", причем расположены в порядке годов рождения называемых лиц. Цифра, стоящая впереди имени, указывает на параграф "Учебной книги", к котором это имя встречается
XIV век.
18. Петрарка, 1301 – 1374.
19. Боккаччо, 1313 – 1375.
45. Уиклиф, 1320‑1384.
XV век.
45. Гус, 1369 – 1415.
35. Гутенберг, 1400 – 1468.
22. Валла, 1407 – 1457.
8. Колумб, 1446 – 1506.
XVI век.
31. Рейхлин, 1455 – 1522.
32. Эразм, 1467 – 1536.
24. Макиавелли, 1469 – 1527.
36. Коперник, 1472 – 1543.
27. Микеланджело, 1475 – 1564.
29. Томас Мор, 1478 – 1535.
27. Рафаэль, 1483 – 1520.
28. Рабле, 1483 – 1553.
47. Лютер, 1483 1546.
49. Цвингли, 1484 – 1531.
33. Ульрих фон Гуттен, 1488 – 1523.
34. Мюнцер, 1490 – 1525.
36. Парацельс, 1493 – 1541.
51. Кальвин, 1509 – 1564.
36 и 52. Сервет, 1509 – 1553.
36. Везалий, 1514 – 1564.
53. Фавст Социн, 1539 – 1604.
53. Джордано Бруно, 1548 – 1600
37. Бэкон, 1561 – 1626.
103. Шекспир, 1564 – 1616.
XVII век.
36. Галилей, 1564 – 1642.
36. Кеплер, 1571 – 1630.
36. Гарвей, 1578 – 1657.
173. Гуго Гроций, 1583 – 1645.
173. Гоббс, 1588 – 1679.
37. Декарт, 1596 – 1650.
154. Корнель, 1606 – 1684.
141. Мильтон, 1608 – 1674.
154. Мольер, 1620 – 1673.
157. Паскаль, 1623 – 1662.
131 и 157. Боссюэт, 1627 – 1704.
171. Спиноза, 1632 – 1677.
171 и 138. Локк, 1632 – 1704.
154. Буало, 1634 – 1711.
154. Расин, 1639 – 1699.
171. Ньютон, 1643 – 1727.
171. Лейбниц, 1646 – 1716.
ХVIII век.
176. Монтескье, 1689 – 1755.
175. Вольтер, 1694 – 1778.
215. Франклин, 1706 – 1790[2]
192. Фридрих II, 1712 – 1786[3].
177. Руссо, 1712 – 1778.
178. Дидро, 1713 – 1784.
179. Адам Смит, 1723 – 1790.
181. Кант, 1724 – 1804.
179. Тюрго, 1727 – 1781.
181. Лессинг, 1729 – 1781.
277. Аркрайт, 1732 – 1792.
277. Уатт, 1736 – 1819.
180 Беккариа, 1638 – 1794.
241. Кондорсе, 1743 – 1794.
277. Карткрайт, 1743 – 1823.
181. Гердер, 1744 – 1803.
181. Песталоцци, 1746 – 1827.
226 и 229. Мирабо, 1749 – 1891[4].
181. Гёте, 1750 – 1832.
181. Шиллер, 1759 – 1805.
Первая половина XIX века
[5]
.
276. Добровский, 1753 – 1829.
275. Жозеф де Местр, 1754 – 1821.
278. Сен‑Симон, 1760 – 1825.
262 и 279. Фихте, 1762 – 1814.
344. Фультон, 1765 – 1815.
276. Бенжамен Констан, 1767 – 1830.
262. Вильгельм Гумбольдт, 1767 – 1835.
275. Шатобриан, 1768 – 1848.
262. Александр Гумбольдт, 1769 – 1853.
278. Оуэн, 1771 – 1858.
278. Фурье, 1772 – 1837.
244. Стефенсон, 1781 – 1859.
276. Гизо, 1787 – 1874.
273. Байрон, 1788 – 1824.
279. Ян Коллар, 1793 – 1852.
276. Огюстен Тьерри, 1795 – 1856.
279. Шафарик, 1795 – 1861.
276. Тьер, 1797 – 1878.
279. Палацкий, 1798 – 1876.
279. Мицкевич, 1793 – 1855.
276. Виктор Гюго, 1802 – 1885.
279. Людевит Гай, 1809 – 1872.
278. Луи Блан, 1811 – 1882.
[2] Франклин изобрел громоотвод.
[3] Назван здесь, как писатель.
[4] Назван тоже, как писатель.
[5] Хронология деятелей второй половины XIX в. не приводится ввиду того, что и само культурное движение этого времени не было предметом изложения в книге.
Хронология важнейших событий.
XV век.
1492. Открытие Америки.
1498. Открытие морского пути в Индию.
XVI век.
1517. Спор об индульгенциях.
1519. Избрание Карла V.
1525. Крестьянская война в Германии.
1525. Секуляризация Пруссии.
1527. Реформация в Швеции и Дании.
1534. Отделение англиканской церкви.
1540. Основание ордена иезуитов.
1555. Аугсбургский религиозный мир.
1559. Реформация в Шотландии.
1563. Конец Тридентского собора.
1572. Превращение Польши в избирательную монархию.
1572. Варфоломеевская ночь.
1581. Начало Голландской республики.
1588. Непобедимая армада.
1598. Нантский эдикт.
XVII век.
1603. Начало династии Стюартов в Англии.
1614. Прекращение генеральных штатов во Франции.
1618. Начало тридцатилетней войны.
1620. Битва при Белой Горе.
1640. Созвание Долгого парламента.
1648. Вестфальский мир.
1649. Республика в Англии.
1660. Реставрация Стюартов.
1661. Начало самостоятельного правления Людовика.
1675. Битва при Фербеллине.
1683. Осада Вены турками.
1685 Отмена Нантского эдикта.
1689. Вторая английская революция.
XVIII век.
1700 – 1714. Война за испанское наследство.
1700 – 1721. Великая северная война.
1701. Приобретение Пруссией королевского титула.
1714. Начало Ганноверской династии в Англии.
1740. Вступление на престол Фридриха II.
1740–1748. Война за австрийское наследство.
1756–1763. Семилетняя война.
1772. Первый раздел Польши.
1773. Уничтожение ордена иезуитов.
1776. Отложение Северо‑Американских Соединенных Штатов.
1783. Версальский мир.
1789. Начало французской революции.
1792. Начало революционных войн и республики во Франции.
1793. Второй раздел Польши.
1795. Базельский мир и третий раздел Польши.
1796 – 1797. Итальянские походы Наполеона.
1799. Переворот 18 брюмера.
XIX век.
1804. Установление империи во Франции.
1805. Битва при Аустерлице.
1806. Битва при Иене.
1807. Тильзитский мир.
1812. Поход Наполеона в Россию.
1813. Германская война за освобождение.
1814. Венский конгресс.
1815. Священный союз.
1820. Южно‑романские революции.
1821 Начало греческого восстания.
1827. Наваринская битва.
1829. Адрианопольский мир.
1830. Июльская революция.
1832. Первая парламентская реформа в Англии.
1838. Чартистское движение в Англии.
1848. Февральская революция.
1851. Государственный переворот 2 декабря.
1852 – 1870. Вторая империя во Франции.
1853 – 1856. Крымская война.
1861. Основание Итальянского королевства.
1861 – 1865. Североамериканское междоусобие.
1866. Австро‑прусская война.
1870 – 71. Франко‑прусская война.
1871. Основание Германской империи.
1877 – 1878. Русско‑турецкая война.
1879. Тройственный союз.
1891. Франко‑русский союз.
1900. Война Европы с Китаем.
1904–1905. Русско‑японская война.
Источник: http://rushist.com/index.php/tutorials/kareev-tutnewtime
Последние комментарии
5 часов 50 минут назад
9 часов 58 минут назад
10 часов 15 минут назад
10 часов 36 минут назад
13 часов 18 минут назад
20 часов 41 минут назад