Врата времени [Рэй Дуглас Брэдбери] (fb2) читать постранично

Врата времени

Вместо предисловия

В тот миг, когда перед горящим бомбардировщиком распахнулись Врата Времени – врата параллельного мира, двое чудом уцелевших американцев не представляли, что их ждет…

А ждала их другая Земля – планета, где нет Американского континента, жестокий мир, не знающий христианства и не ведающий жалости; мир, где во славу странных богов на скованных льдами просторах обрушиваются друг на друга бронированные орды империй и королевств. Перкуния, Блодландия, Итскапинтик, Икхвани – с изощренной жестокостью их правители пытаются похитить друг у друга американских летчиков – лейтенанта Ту Хокса и сержанта О’Брайена, заставить их работать на себя и, воспользовавшись их знаниями, развернуть войну в воздухе.

Но выжили не только американцы. Пилот сбившего их немецкого истребителя попадает в этот параллельный мир вместе с ними – его холодный ум и жажда власти во многом изменят их судьбу…

…А далее – повести и рассказы, другие миры, неожиданные и парадоксальные. Там земляне с летающих городов будущего в столкновении с убийцами-Прокторами восстанавливают справедливость на Большом Магеллановом Облаке, а другие земляне едва не гибнут, побежденные загадочной тварью с безымянной планетки; там пробуждается вызванная из небытия нежить, а новоявленное божество устанавливает Золотой Век; там открывается бесконечный путь в преисподнюю, а тени воителей прошлого разбивают армаду одержимых жаждой истребления звездолетов-роботов…

Филип Жозе Фармер Врата времени

1

Прошел ровно год, как война наконец закончилась, и мой издатель решил направить меня в норвежский городок Ставангер – записать нашумевшую историю Роджера Ту Хокса и заключить с ним контракт на условиях весьма и весьма выгодных для автора, особенно если вспомнить, что напечататься после войны было очень непросто. Честно говоря, я сам мечтал встретиться с Ту Хоксом и попросту напросился на это задание – ибо слухи о нем, противоречивые и невероятные, меньше всего походили на правду, хотя рассказчики клялись в абсолютной своей правдивости.

Любопытство как заноза сидело во мне, так что, не подвернись столь удачно предложение моего шефа, я бы, пожалуй, даже рискнул взять расчет и, не задумываясь о последствиях, помчался бы в Норвегию. Кстати, результат подобного безумия выглядел однозначно: сложности послевоенного времени практически не давали надежды на вакантное место очеркиста или репортера. Мир лежал в руинах, и умение каменщика или слесаря ценилось много выше искусства владеть пером.

Но люди, тем не менее, оставались людьми и продолжали читать и, как ни странно, покупать книги. Газеты подогревали интерес к таинственному Роджеру Ту Хоксу, почти каждый хоть что-то да слышал о нем, но лично знавших его либо невозможно было найти, либо они уже перекочевали в мир иной.

Единственным средством передвижения, на которое мне удалось раздобыть билет, оказалась древняя чадящая посудина, тащившаяся до Ставангера морем целую неделю. Оказались мы там поздним вечером, и мне стоило больших усилий выяснить на моем скверном норвежском, где находится гостиница, имеющая, по моим данным, в числе своих постояльцев Ту Хокса.

Ехать пришлось на другой конец города, и тройной тариф на такси отнюдь не улучшил настроения, но при виде отеля я несколько приободрился: он был ярко освещен и казался оазисом комфорта среди мрачных улочек, где тьму разрежали лишь мутные пятна фонарей, а по обочинам мелькали безликие дома с наглухо зашторенными окнами. А здесь, в просторном светлом холле, жизнь била ключом: люди смеялись, беззаботно болтали и несомненно были счастливы сознанием того, что тяготы минувшей войны остались позади окончательно и бесповоротно.

Портье сообщил мне, что Ту Хокс уже прошел в банкетный зал. Мэр Ставангера устраивал сегодня какой-то прием, и именно это послужило причиной удивившей меня радостной суеты в холле.

Узнать Ту Хокса среди гостей труда не составило: его лицо слишком часто мелькало на страницах газет, и гадать, кто стоит в углу, окруженный кольцом приглашенных, не приходилось. Не переставая извиняться, я протиснулся вперед и оказался рядом. Что сказать? Чуть выше среднего роста, приятное широкоскулое лицо с четко вырезанными крыльями орлиного носа. Темно-каштановые волосы. Смуглая кожа, но лишь немногим темнее, чем у любого хорошо загоревшего норвежца. Зато глаза! Они не вязались с его внешностью привлекательного европейца – пронзительные, льдисто-серые, словно небо полярной зимы. Держа бокал, он что-то говорил мягким, слегка приглушенным баритоном, изредка улыбаясь