Каток на кладбище [Анатоль Арм] (fb2) читать постранично

Анатоль Арм КАТОК НА КЛАДБИЩЕ (роман-фантасмагория)

От автора:

Все персонажи этого романа вымышленны. Однако возможны некоторые чисто художественные и исторические совпадения…

Глава I Пробуждение

В России пьют, чтобы не думать,

Ведь если думать — тянет дунуть!

(автор)

Вздрогнув, я проснулся. Звук, который разбудил меня, был похож на отдаленный залп орудий. Я огляделся. Я лежал на пуховой перине, покрытый бархатным одеялом, подбитым мехом.

Кровать была необъятной и, причем, под балдахином и со шторами. Я слегка раздвинул их с левой стороны, и моему зрению представилась странная картинка: стены со штофной обивкой. В углу комнаты место для иконы с лампадой, но самой иконы не видно. С другой стороны стена покрыта старинным персидским ковром с изумительными узорами.

Я понял, что, скорее всего, при помощи каких-то волшебных или потусторонних сил, утратив чувство места и времени, я перенесся в неведомую мне эпоху. Почему-то в голову пришёл каламбур: я вдохновлен эпохою, а все остальное — в рифму…

— Но где я? Что я?

Я ощупал свое туловище, голову. Всё на месте: я не лыс, руки, ноги на месте! Я слез с кровати и начал искать зеркало. Оно было близко, только какое-то мутное. Я заглянул в него и был поражён! Потому что я совсем не узнал того, кого я в нем узрел: мужчина лет тридцати пяти, в шёлковом халате бордового цвета. Светлый шатен. Глаза голубые. Ноги стройные. Небольшие усы и бородка, почти как у блондина. На груди нет креста, но на тонкой светлой тесёмочке висит какой-то камень. Вроде талисмана. Что-то подсказало мне, что это сердолик. Камень был оранжево-красного оттенка и неправильной формы. Очевидно, что это какой-то колдовской камень или же оберег. Я попытался сосредоточиться. Но в голове было пусто. Пришли в голову какие-то странные стихи. Я не понял, о чём они, но я их запомнил:

Я обошёл всю комнату. Она была огромна! У окна стоял массивный дубовый стол. На нём лежало несколько книг. Какие-то письма. Причём, все — рукописные. Я взял одно и, несмотря на слабый свет из окна, прочитал.

«Достославный князь Армавирский!

Мы, великия и непобедимыя Государь и Правитель Священной Русляндии, Яромир Третий, вселенскою милостию, жалуем тебе, достославный и храбрый наш спящий князь, за прежние твои заслуги и подвиги пред Отечеством нашим — Орден пресвятого и волшебного Иоанна с златыми подвесками. Лелеем надежду, что придет день, и ты воспрянешь ото сна и, получив новые силы, служить нам, буде то возможно, верою и правдою продолжишь…».

Тут в дверь комнаты робко постучали.

— Войдите, — ответил я.

В комнату бочком вошёл странного вида мужчина. Я бы даже скорее назвал его мужиком. Одет он был в цветастую линялую косоворотку неизвестного оттенка, коричневые, в жёлтую полоску, брюки, заправленные в грубые сапоги. Причёску имел он «под горшок». Имел седые усы и окладистую бороду лопатой.

Увидев мой изумленный взгляд, он упал на колени и запричитал:

— Барин, Ваша светлость! Никак проснулись! Святители!

Услышаны мольбы Вашей матушки и всей челяди!

— Постой! — перебил я его. — Ты кто?

— Как кто?! Я холоп Вашей Светлости, Егорий. Никак, три годочка ждали-то Вашего пробуждения! А батюшка Ваш, земля ему пухом, так и не дождамшись, почили в Бозе, не увидев Вас в добром здравии.

Далее, из бессвязного и отрывочного рассказа «холопа» я узнал, что являясь князем Русляндии, жил в поместье, но в пьяном виде упал с лошади и, лишившись чувств, с тех пор лежал в беспамятстве.

— Лекарь сказывал, что ничего не можно исделать. Дескать, кака-то у Вас, барил, лекарьгия …

— Летаргия, — тут же поправил я Егора.

Далее я выяснил, что служил при Дворе Его Величества, царя всея Русляндии, Яромира Третьего и был у него в милости.

Егор сказал, что с моего разрешения надо бы послать гонца к Государю с радостным известием.

— Завтра, барин, радость у нас великая!

— Какая радость?

— А, Марфин день! Энто когда замужним-то бабам дозволяется на год к любому иному женатому мужику-то перейтить! Однако, не дозволяется холопям более трёх баб имать аднамременно.

— Я тут, барин, одну солдатку приглядел. Мы уж и сговорились.

— Егор, а как же баре в этом случае себя ведут?

— А что баре? Баре вольны хучь сто баб иметь в одночасье. Потому, запрета