The Promise Land [СИ] [Quiet Billie] (fb2) читать онлайн

Billie Quiet THE PROMISE LAND

Глава первая, в которой все становится еще хуже

The greatest thing youʼll ever learn

Is just to love and be loved in return.

Moulin Rouge, 2001.

Когда все успело превратиться в такое дерьмо?

Курт спрашивал себя об этом уже в неизвестно который раз. Стоило одному парню съесть зараженный бургер, и все — кошмарная эпидемия накрыла человечество. А те дураки, которые думали, что такое невозможно, могли зажарить свои докторские и научные дипломы вместе с тем самым коровьим стейком. Прогнозы себя все равно не оправдали.

Человечество переживало не лучшие времена, если так можно было назвать превращение большей части людей в ужасных, ничего не соображающих и жаждущих человеческой плоти монстров. А вернее — людей практически не осталось совсем.

Сначала все было не так страшно. Зомби было мало, они вызывали опасения не больше, чем обычные бродяги. Но вскоре зараза начала разрастаться. Она подстерегала в самых неожиданных местах. Даже пустить на порог никого было нельзя, без доли вероятности того, что гости пожелают утром закусить вами вместо завтрака. А о том, чтобы спокойно сходить за покупками, и речи не было. Случаи нападений из нескольких в день переросли в сотни. И теперь человечеству приходилось выживать так, как каждый мог.

Курту Хаммелу был двадцать один год, когда он понял, что в Лайме больше не осталось людей, кроме него. Только хаос, разгром — такое даже в страшном сне ему присниться не могло. А повезло не утратить разум из всей его семьи только ему, хотя он и стал немного параноиком, и дергался при каждом подозрительном шорохе. Но, увы, иначе ему было бы попросту не выжить.

Курт был худенький, тонкий и вообще выглядел так, что уж кому-кому, а ему точно не спастись в этом мире. Но внешность нередко бывает обманчива. Выжить и не превратиться в безмозглое чудовище ему помогли смекалка, ум и предельная осторожность, которая выработалась в нем с годами прессинга в школе. К тому же условия вынудили его научиться стрелять, что пригодилось даже больше, чем он того ожидал. Все это помогло Курту протянуть намного дольше, чем остальным. Ну и, конечно, отказ от мяса. Абсолютный.

Невероятно больно было наблюдать за тем, как все, что он любил, погибало и исчезало. В числе последних зараженных была его семья. Курт не успел их спасти; когда он вернулся из очередной вылазки за продуктами, его мачеха набросилась на него с диким ревом и каким-то мерзких булькающим звуком. Ему пришлось уложить ее двумя выстрелами в голову из винтовки, первый из которых пролетел немного мимо из-за трясущихся рук. Со слезами и глазами, полными ужаса, он наблюдал как женщина, заменившая ему мать, медленно спускается по стене кухни. Нет, поправил Курт себя. Это больше не она. Той Кэролл уже нет.

От своего сводного брата Финна, который как раз перед заражением уехал в Нью-Йорк вместе со своей девушкой, новостей тоже не было, что не могло не наталкивать на мысли о том, что Хадсона, по всей видимости, тоже можно считать погибшим. Конечно, надежда всегда умирает последней, но почему-то Курта преследовало мерзкое и гнетущее чувство, что своего брата он больше никогда не увидит.

У него было достаточно оружия, чтобы обороняться. Но недостаточно, чтобы спасти всех, кого он любил. Курт знал, что оставаться в Лайме ему нельзя, но надежда умирала последней. Он думал, что если переберется в город побольше, то там еще сможет найти людей. Ведь есть вероятность того, что покусали не всех, и где-то его ждет спасение.

Самым ближним и относительно большим городом для Курта был Колумбус. Он решил ехать туда незамедлительно. Зачем тянуть, когда дома его уже ничего не держало?

В свой последний день в Лайме, штат Огайо, Курт снова сходил в ближайший магазин за продуктами (не обошлось без ужасающего кросса по парковке от обезумевших зомби) и погрузил все награбленное в машину отца, ведь с тех пор, как он пытался отгрызть ухо клиенту в мастерской, она ему была не нужна.

Курт зашел в дом, переступил через труп пытавшейся разорвать его мачехи, поднялся в свою комнату, запер дверь и все окна и включил чудом выживший ноутбук. Естественно, никаких новостей быть не могло: мир погрузился в страшное постапокалиптическое состояние. Но Курт еще сохранил надежду найти и посмотреть какую-нибудь комедию, чтобы прийти в себя. Конечно, он привык находиться в постоянном напряжении, но ведь такое выдержать очень сложно, нужно и пар выпускать. Курт удивлялся, как все эти события не сломили его психику, но факт оставался фактом: в безумном мире, где практически не осталось людей, все же можно было сохранить ясность ума.

Вскоре, даже не посмотрев и половины фильма, Курт Хаммел уснул на своей кровати беспокойным сном. Он не знал, что его ждет в будущем, но очень надеялся, что доживет до дня, когда оно наступит.

* * *

Следующим утром, предусмотрительно вооружившись, Курт ехал к заправке. Все-таки дорога предстояла длинная, а учитывая нынешнее финансовое положение мира, никто не стал бы возражать, если бы Курт наполнил бак чуть больше, чем обычно.

После нескольких часов крайне плохого сна, наполненного кошмарными видениями, Курт слегка потерял бдительность. Он пошел в магазинчик на заправке, забыв взять с собой хотя бы биту. И пока он ждал, когда автомат выдаст ему его кофе, из-за стеллажа выскочил голодный и крайне разъяренный зомби.

Испуганно пискнув, Курт выплеснул ему в лицо обжигающий напиток, за который заплатил целый доллар. Это дало ему пару секунд форы, но когда он добежал до машины, то обнаружил, что дверь заклинило. Разумеется, а иначе и быть не могло. Курт проклял свое везение и принялся дергать дверь настойчивее.

Зловещее создание уже выбралось из магазина и теперь жаждало мести и плоти. Курт дернул дверцу еще пару раз, а затем побежал в сторону, надеясь оторваться от монстра и, тем самым, успев сделать круг, вернуться к машине, и попробовать забраться с пассажирского сиденья.

Но в тот момент, когда он выбежал на дорогу, из ниоткуда появился еще один зомби. Он тут же присоединился к погоне, и тогда Курту казалось, что надежды на спасение нет. Засунув руку в карман, он попытался найти что-нибудь, чем можно было бы в них запустить, когда пальцы нащупали ключи от машины.

Курт обругал себя всеми возможными грязными словами и, сделав еще пару поворотов, ринулся к автомобилю. Трясущимися руками, он все же умудрился открыть дверцу, как раз в тот момент, когда рука одного из зомби должна была схватить его за плечо. Второй монстр набросился на лобовое стекло, намереваясь пробить его, а Курт, вопя от ужаса, надавил на педаль газа.

Зомби тут же съехал в сторону, а через мгновение Курт увидел в зеркале заднего вида размазанную по асфальту голову чудовища. Подавив рвотные позывы, Курт сбавил скорость. Он все еще не пришел в себя, его колотило от ужаса и зашкаливающего адреналина, зато такая пробежка отрезвляла лучше любого кофе.

Теперь ему оставалось только ехать. Что его ждало, Курт не знал, не мог знать. Но что-то подсказывало, что хуже уже точно стать не могло. Вставив в магнитолу оставшийся целым диск, Курт попытался отвлечься и не разразиться слезами от страха, иначе его бы точно ждала авария, а там и близкий конец. «Не переставай верить», — твердила песня, а Курт, слушая текст, понимал, насколько же пустой и ненужной она теперь была. Надежды на светлое будущее у Курта уже давно не осталось, он только надеялся, что сможет дожить хотя бы до тридцати. И найти, по крайней мере, одного человека в этом безумном и сумасшедшем мире.

Глава вторая, в которой Курт встречает нового попутчика

Движок сдох окончательно. Курт закрыл капот и вздохнул. Сколько лет его отец проработал в мастерской, а Курт никогда не изъявлял желания посмотреть, как же справляться с трудными и непредсказуемыми ситуациями в автомобиле. И теперь он поплатился за свое равнодушие.

Он проехал уже больше половины пути, только минул Вестервилль. Такой же мрачный, как и Лайма, город-призрак. Останавливаться в нем не хотелось, а теперь даже при всем желании бы не получилось из-за отказавшейся работать машины.

Курту ничего не оставалось, как забрать рюкзак с немногочисленными вещами, в основном, оружием. Большую часть его все равно пришлось оставить в автомобиле: в мире зомби человеку нужно было путешествовать налегке. Так больше вероятности убежать и спастись.

Пройдя чуть меньше километра, Курт сел под деревом, чтобы перекусить. На улице было до жутчайшего тихо, даже птицы не пели. Пасмурная, мрачная и прохладная погода только дополняла картину полной безнадежности. Но все же это было лучше, чем слышать рев голодных зомби.

Курт вытащил из рюкзака пакетик чипсов и банку содовой. Особенно разжиться едой ему не удалось, вся хорошая уже испортилась, оставался только фаст-фуд. Но к нему Курт даже притрагиваться боялся. Тем не менее, он наполнил ноющий от голода желудок скудным обедом и думал о том, чтобы отправиться дальше, когда ему на глаза попался фургончик с логотипом фирмы «Twix». Недолго думая, Курт спустился к нему в кювет. Дверцы были закрыты, но это еще не значило, что в нем никого нет.

Пнув дверцу пару раз, Курт прислушался. По-прежнему стояла тишина. Курт дернул ручку, и из открывшейся дверцы на него посыпались упаковки хрустящих палочек. Он тут же начал запихивать их в рюкзак, когда услышал булькающий звук позади себя. Курт остановился и медленно обернулся. На дороге стоял довольно потрепанного вида зомби, уже без руки. Курт задрожал и потянулся за пистолетом. Вытащив оружие, он трясущейся рукой наставил его на зомби и нажал на курок. Предполагаемого эффекта не последовало, пистолет не выстрелил. Курт в панике уставился на него, а зомби уже несся к нему. Курт ринулся прочь, что с открытым рюкзаком, полным шоколада, было не очень удобно. Ему пришлось пробираться через высокую траву, что значительно сокращало скорость его перемещения.

И Курт уже готов был распрощаться с жизнью, которая мелькала перед глазами яркими воспоминаниями, от которых наворачивались слезы безысходности и жалости к себе, когда неожиданно из ниоткуда выехал огромный внедорожник, и послышались два выстрела, следующих друг за другом. Курт споткнулся о камень и упал, но понял, что опасность быть разорванным ему не грозит. Он, тяжело дыша, перевернулся на спину и посмотрел вверх, на дорогу.

Из внедорожника вышел парень примерно его возраста. Он внимательно огляделся, а затем спустился к Курту. Весь он, начиная кончиками каштановых волос и заканчивая резиновой подошвой черных высоких ботинок, выглядел круто, по-другому и не скажешь. Кожаная куртка, немного подранные джинсы, к которым крепился ремень с кобурой от револьвера. И непонятно зачем на носу солнцезащитные очки.

Подойдя ближе, парень стянул их и посмотрел на Курта. Зеленые, с небольшой хитринкой глаза оценили его с головы до ног, и парень усмехнулся.

— Ты бы, хоть, рюкзак ему свой кинул. Он бы отвлекся, — сказал парень, протянув Курту руку, чтобы помочь встать.

Поднявшись, Курт посмотрел чуть ли не с восхищением на своего спасителя. Теперь осталось только не спугнуть.

— Спасибо, — пробормотал он и с ужасом взглянул на зомби. Тот не шевелился. Переведя взгляд на парня, Курт открыл, было, рот, но тут же закрыл его. Парень усмехнулся, заметив неуверенность на лице Курта.

— И куда ты пешим ходом направляешься? — он пошел назад к машине. Курт не отставал.

— В Колумбус. Я надеялся перебраться в город покрупнее, чтобы была большая вероятность встретить людей, — он посмотрел на парня. Тот секунду помедлил, а потом забрался во внедорожник. Открыв дверь пассажирского сиденья, он мрачно ответил:

— В Колумбусе мэр-зомби, а людей там вообще нет. Не думаю, что тебе стоит туда идти, — он задумчиво пожевал губу. — Но если хочешь, я отвезу тебя туда.

Курт сел в машину и посмотрел на дорогу. Если и там ничего нет, то где же тогда? Куда ему идти, если спасения искать негде?

— А ты сам? Куда ты едешь? — он повернулся к парню. Тот махнул в сторону бардачка. Курт открыл его и вытащил испачканный в крови конверт. — «Адам Кроуэлл», — прочел он имя на конверте. — Тебя зовут Адам Кроуэлл?

— Ха, нет. Я нашел это письмо у одного старика, — парень завел машину и медленно двинулся по дороге. — Когда я его увидел, этого Адама было уже не спасти. Зомби над ним хорошо постарались. Вспороли живот, кишки валялись по всей парковке, — он усмехнулся, увидев реакцию Курта, который скривился оттого, как просто этот парень рассказывал о разодранном трупе. Хотя после того, что Курт повидал, это уже не так впечатляло.

— Когда я подошел, — продолжил парень, — он еще корчился на земле. Думал, может, удастся стянуть что-нибудь ценное. И нашел это, — он ткнул пальцем в конверт. — В Неваде построили корабль для ценных людей. Ну, для всяких ученых, врачей, знаменитостей. Для тех, кто сможет помочь построить новый мир на другой планете. Видимо, правительство уже окончательно наплевало на нас.

Так вот, этот Адам какой-то профессор в области физики, я не разобрался. Но суть в том, что теперь я могу попасть на этот корабль, выдав себя за старика. И полечу на другую планету, буду спасен, — он улыбнулся.

Курт неуверенно посмотрел на парня. Конечно, в такие времена думать о милосердии это не выход, но с таким письмом он бы и сам смог спастись. Осталось только придумать, как вырубить этого незнакомого парня и угнать машину.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — не глядя на Курта, произнес он. Махнув рукой в сторону заднего сиденья, он заявил. — Там сумки со всевозможными пушками, а этот револьвер — не единственное оружие, которое сейчас на мне, — он усмехнулся. — Поэтому, если ты считаешь, что сможешь так легко меня устранить, то ты кру-упно ошибаешься.

Курт нервно поерзал на месте. Шансы на спасение таяли на глазах. Но неожиданно парень заявил:

— В письме сказано, что я могу взять с собой кого-нибудь. Типа сопровождающего. Поэтому считай, что тебе повезло, — он подмигнул Курту. — Можешь стать моим плюс один.

Курт почувствовал невероятное облегчение. Если это было правдой, то теперь у него действительно появилась надежда на светлое будущее. Только он пока не решил, можно ли доверять этому парню.

— Но если ты не Адам Кроуэлл, то кто же? — спросил он.

— Смайт, — ответил парень, секунду помедлив.

— Тебя правда так зовут? — Курт улыбнулся.

— Конечно, нет, — раздраженно произнес Смайт. — Неужели ты действительно думаешь, что мои предки были такие придурки? — он фыркнул. — А ты? Какой-нибудь Стивен? Или Брэндон?

— Я Курт.

Смайт снова посмотрел на него.

— Да, Курт тебе тоже подходит, — он принялся переключать станции на аудиосистеме. — Какая жалость, что в мире зомби нет нормальной музыки. Что ж, тогда прокатимся в тишине. До Невады ехать больше суток, поэтому, я надеюсь на твое понимание, мы проведем их с минимумом трепа.

Курт медленно кивнул и посмотрел в окно. Он чувствовал себя немного неуютно в такой обстановке, но не ему было решать. Все-таки у каждого человека должно быть время, чтобы подумать. Особенно, когда он потерял все, что у него было.

Глава третья, в которой Курт узнает о Смайте немного больше

Себастиан Смайт был одним из тех людей, с которыми Курт Хаммел в прошлой жизни предпочитал не общаться. Эгоистичный, саркастичный и самовлюбленный — все эти качества раздражали Курта в парнях. Да, именно в парнях: девушки его никогда не привлекали. Так же, как и Смайта.

До катастрофы он имел привычку менять любовников, как перчатки, никогда особенно не заботясь о чувствах оных. Он играл с ними, иногда даже мог перегнуть палку, но, получив то, что хотел, уходил с горизонта, оставляя пассию с разбитым сердцем. Теперь же единственным претендентом на эту роль был Курт, а Смайту он не нравился. Ну, совсем. Это был не его тип.

Однако одно действительно ценное для Курта качество у него все же было. Когда внедорожник въехал в Иллинойс, Курт начал напевать попсовую песенку, давно крутившуюся у него в голове. Он не раз ловил на себе пристальные взгляды Смайта, а затем, совершенно неожиданно, тот подхватил мелодию, и у них с Куртом образовался довольно неплохой дуэт. Пока они пересекали штат, в машине успело прозвучать невероятное количество песен из фильмов, мюзиклов, мультфильмов и просто чартовых хитов.

После этого отношение Смайта к Курту начало меняться в лучшую сторону, он даже поделился историей своей бурной молодости, о которой Курт предпочел бы не знать. На последовавший же следом вопрос о последнем разе, Курт зарделся и замялся. На самом деле, у Курта Хаммела за всю его недолгую жизнь был только один парень. Но после окончания школы Курт его больше не видел. Иногда он ловил себя на мысли, что действительно скучает по нему, но прошлое не вернешь. Да он не очень-то и старался.

— То есть ты хочешь сказать, что не спал ни с кем, сколько уже, три года? — Смайт с удивлением посмотрел на Курта. Тот нехотя кивнул. — Я бы на твоем месте уже с ума сошел.

— Я не настолько повернут на сексе, чтобы страдать без него, — фыркнул Курт. На самом деле в последнее время ему очень хотелось этого: даже не любовь, а просто физический контакт с живым человеком мог бы скрасить существование в этом ужасном мире. Но не с зомби же было этим заниматься?

Вскоре, они остановились на заправке, недалеко от границы штата. Курт вывалился из машины и принялся расхаживать вдоль нее, разминая ноги. Они невероятно затекли, и прогулка по дороге была радостью.

— Я думаю, что когда доедем до Миссури, сделаем остановку. Не доверю тебе сесть за руль, уж извини, — Смайт пожал плечами. — А ехать всю ночь у меня не получится.

Курт посмотрел на него немного обиженно, хоть и понимал его опасения. Все-таки они были знакомы несколько часов, и не было гарантий тому, что Курт его не кинет.

В этот раз, войдя в магазинчик, Курт был не один и с оружием. Поэтому пополнить запасы ему ничего не мешало. Было в этом даже что-то забавное, когда Смайт палил зомби промеж глаз. Курт наверняка бы дал деру, но Смайт даже не шевелился. Зато потом с удовлетворением наблюдал свой «трофей», раскинувшийся между стеллажей, с вытекающей изо рта и лба черной кровью.

Курт смотрел за всем этим действом с некоторым содроганием. Он бы никогда не смог оставаться таким хладнокровным перед лицом опасности. Поэтому, чтобы хоть немного успокоиться, он налил себе стакан слаша.

— Если ты заболеешь, я с тобой нянчиться не буду, — произнес Смайт, проходя мимо него. Несмотря на возраст, вел он себя довольно зрело. Курт, пожав плечами, поспешил за ним. Ему совсем не улыбалось остаться одному на пустынной парковке, полной изголодавшихся зомби.

Когда внедорожник гнал по дорогам штата Миссури, на Землю опустилась ночь. Без привычных огней фонарей, светивших раньше, пейзаж выглядел очень устрашающе. Было темно, совершенно ничего не видно. Единственным источником света были фары машины, которые позволяли не свернуть с трассы в кювет.

Курт уже чувствовал, что начинает дремать, когда услышал радостный восклик Смайта, после которого он резко открыл дверцу, а внедорожник проехал по чему-то, довольно внушительных размеров.

— Бинго! — Смайт рассмеялся, глядя на испуганного Курта. Его одержимость убивать зомби немного пугала.

— А что ты будешь делать, когда зомби закончатся? — осторожно поинтересовался Курт. Смайт пожал плечами.

— Начну убивать тех, кто на корабле, — он захохотал, обнаружив шок на лице Курта. — Шучу, я просто захвачу там власть.

Выдержав небольшую паузу, он произнес:

— Думаю, пора останавливаться.

Заглушив все двигатели, выключив свет и заперев замки, Смайт перебрался на заднее сиденье.

— Ты будешь впереди, — сказал он и кинул Курту одеяло. — А я, как хозяин машины, буду спать на царском ложе.

Курт вздохнул и, закутавшись в одеяло, устроился на сиденье, поджав ноги. Было немного неудобно, но Курт был не в праве выбирать. Он уже начал засыпать, когда Смайт подал голос:

— Какой он был?

Курт нахмурился и повернул голову в его сторону.

— Ты о ком?

— Ну, тот парень. С которым ты встречался. Я все думал, что могло быть в нем такого особенного? — Себастиан приподнялся на локтях.

— Он был… самым лучшим, — с улыбкой ответил Курт. — И я любил его.

— О, ну ясно. Еще один, — фыркнул Смайт и снова рухнул на сиденье.

— А что такого в том, чтобы заниматься сексом по любви? — Курт нахмурился.

— Не в сексе дело. Я просто не верю в любовь, — протянул Смайт.

— Но как же? Неужели ты никогда не влюблялся? — удивленно спросил Курт. Он не мог поверить, что не нашлось еще парня, чтобы растопить ледяное сердце его попутчика.

— Ну, отношения у меня были, конечно. Но что-то любви я не видел. Это просто иллюзия, не больше, — с легкой ноткой иронии ответил Себастиан.

Курт выпрямился. Для него, человека верящего в искренность, существование любви было в порядке вещей. Он и сам ощутил ее действие на себе. Но чтобы кто-то не верил в нее вообще… Он не мог понять, как такое возможно.

Он открыл, было, рот, но Смайт его тут же прервал.

— И не нужно мне доказывать, что я не прав. Ее не существует, я знаю. Если бы она была, то я бы обязательно вляпался в нее.

— Может, ты просто не встретил еще того самого? — с улыбкой спросил Курт, но тут же получил пинок по спинке сиденья.

— Того самого? Что за чушь, Курт? Нет никаких единственных, самых и тому подобных. Ты просто цепляешься за человека, когда понимаешь, что лучше уже найти не можешь. Вот и придумываешь всякую фигню о тех самых, — Смайт отвернулся от него, уткнувшись лицом в обивку. — И хватит об этом, — пробубнил он.

Курт еще долго смотрел на звездное небо. Сон не шел, хотя всего полчаса назад он мечтал о нем. Он все еще думал о том, как же тяжело жить в мире без любви. А потом его взгляд зацепился за одну из звезд, и Курт судорожно выдохнул. Если у них все получится, то он увидит эти звезды собственными глазами ближе, чем когда-либо мог себе представить.

Глава четвертая, в которой все идет не по плану

Остаток пути прошел довольно спокойно. К теме любви они больше не возвращались, и Смайт снова превратился в сносного собеседника. Но в глубине души Курту все равно было его жаль, хоть он и не считал, что тот заслуживает жалости.

Пока они ехали, Курт любовался природой. Если бы не катастрофа, он бы устроил себе нормальное путешествие от одного берега до другого. С остановками, фотографиями и сувенирами. Все, как надо. Но теперь было не до этого. Скоро на Земле не останется людей, и некому будет смотреть на эти красоты природы. От этой мысли по спине Курта пробежал легкий холодок, а красивая природа стала казаться мрачной, пустой и пугающей.

К вечеру, когда небо начало окрашиваться в розовый цвет, внедорожник подъехал к огромным сетчатым воротам. Мимо то и дело сновали военные, из-за чего у Курта засосало под ложечкой. При взгляде на Смайта он понял, что страшно не ему одному.

— А что будем делать, если нас не пустят? — тихо поинтересовался Курт.

— Я предпочитаю об этом даже не думать, — ответил Смайт и тяжело сглотнул. Он подъехал к заграждению и неуверенно протянул конверт охраннику. С недоверием взглянув на парней, он принялся изучать документ, после чего, махнув кому-то в будке, вернул письмо Смайту.

— Мы отправляемся через пару дней, вы вовремя приехали, профессор.

Смайт нервно хихикнул и проехал на базу. Именно тогда Курту открылась поистине впечатляющая картина. Множество военных машин, снующие вокруг них люди, не только военные, но и простые: те, которых выбрали для программы спасения. А прямо в центре стоял огромный белый космический корабль с красной надписью «Мэйфлауэр», которому суждено было спасти жизни этим немногим.

Смайт припарковал внедорожник и выбрался из него. Он нетвердым шагом направился к кораблю, а Курт шагал рядом. Он видел, с каким ужасом Смайт смотрит на него, и поэтому похлопал его по плечу, стараясь приободрить.

Вход на корабль загораживал высокий парень, при взгляде на которого складывалось впечатление, что что бы кто ему ни сказал, он все равно сделает по-своему. Одет он был также в форму, вот только выправка у него была не совсем военная. У парня в руках был автомат, и Курт решил, что против такого идти бесполезно.

Он с подозрением взглянул на подошедших парней и протянул руку за письмом. Смайт осторожно вложил конверт ему в ладонь, после чего, развернув письмо, парень принялся внимательно его изучать.

— Лейтенант Х. Кларингтон, — еле слышно прочел Курт. Он снова посмотрел на сосредоточенное лицо лейтенанта и почувствовал, как вся съеденная им за пару дней еда просится наружу.

— Серьезно? — наконец спросил парень, глядя по очереди на Смайта и Курта. — Вы действительно думаете, что я поверю, что один из вас — Адам Кроуэлл? — он сунул письмо в карман, а когда ошарашенный Смайт потянулся за ним, ударил его по руке. — Ему за пятьдесят, да вам на двоих меньше выйдет. За такое, кстати, я бы должен вас вытурить отсюда, — он тряхнул оружием. — Проваливайте, пока я вас не пристрелил.

— Да кто ты такой, чтобы мешать мне, знаменитому профессору, зайти на этот корабль? — возмущенно произнес Смайт. Лейтенант Кларингтон вскинул одну бровь, иронично глядя на него. — Я сообщу об этом во все газеты, все новостные каналы мира узнают о твоем проступке!

Лейтенант наклонился к Смайту и с саркастичной ухмылкой произнес:

— А в какой области вы преуспели, профессор?

Смайт тут же замялся.

— Физ… Теор… Практич… Практическая физика, да, — воскликнул он и упер руки в бока. — Поэтому ты обязан меня пустить. Меня и моего лаборанта, — он указал на Курта, который смущенно улыбнулся.

— Пошли вон, — твердо сказал лейтенант Кларингтон. Он отвернулся и отошел ко входу в лифт на корабль, обозначая тем самым, что разговор окончен.

— Вот же бессердечный мудак! — обиженно воскликнул Смайт, когда несколькими минутами позже сидел во внедорожнике. Курт пил горячий чай, который разливали всем присутствующим на базе. Он принес и Смайту, но тот отказался. — Мы можем погибнуть из-за его жестокости, а у него даже ни один мускул на лице не дрогнул. Как так можно? — он скрестил руки на груди и зло посмотрел на лейтенанта. Тот махнул кому-то на корабле, и вход в лифт закрыли, видимо, до завтрашнего утра.

Курт вздохнул и поставил пустой стаканчик на панель передач. Ему тоже было немного обидно, но не так сильно, наверное, потому что в глубине души он знал, что план может не сработать.

Не желая больше слушать нытье о несправедливости жизни, Курт выбрался из машины и решил погулять по базе. Почти все разбрелись по своим палаткам или автомобилям, поэтому на ней было практически пустынно. Он снова с грустью посмотрел на корабль. Страшно было осознавать, что последняя надежда на спасение оказалась ложной.

Побродив еще немного, Курт уже собирался вернуться к Смайту, когда его окликнул знакомый голос:

— Курт? Курт Хаммел? Это правда ты?

Курт обернулся и оцепенел. К нему шел, нет, бежал парень, которого он не видел уже три года. По которому невероятно сильно скучал и которого когда-то очень любил.

— Блейн? — не веря своим глазам, воскликнул Курт. Андерсон подошел к нему и хотел обнять, но вовремя передумал. Потому просто протянул руку, и Курт ее пожал.

— Не думал тебя здесь увидеть, — радостно сказал Блейн. — Ты, наверняка, знаменитый бродвейский актер?

Курт неуверенно покачал головой. Блейн нахмурился.

— Значит, певец? Ведь иначе, как ты здесь оказался?

И Курт рассказал ему. Рассказал всю историю, от начала до конца. Как вирус поразил Лайму, как он лишился всех, кто был ему дорог. Как поехал в Колумбус и как встретил Смайта. Рассказал о письме и о том, как им отказали в праве спасения. Но ни слова не вымолвил о том, как сильно он скучал.

Выслушав его, Блейн задумался. Несколько секунд он смотрел в сторону корабля, а затем сказал:

— Не знаю, чем я могу помочь твоему другу. Но если ты хочешь, я проведу тебя. У меня остался неиспользованным мой плюс один.

Курт ошарашенно смотрел на него, не веря в такую удачу. Но радость его была недолгой.

— Я бы очень хотел, но… Я не могу его бросить здесь. Он не заслуживает такой ужасной смерти в одиночестве, — грустно произнес он. Блейн вздохнул и снова оглянулся на корабль. Неожиданно, лицо его просветлело.

— Я знаю, что можно сделать, — весело сказал он. Курт посмотрел на него с сомнением. — Но только утром. Сейчас уже бесполезно пытаться. Скажи своему другу, чтобы был готов. Действовать придется очень быстро.

— И ты сможешь провести его? — протянул Курт. Он не верил, что план Блейна сработает.

— Я когда-нибудь давал повод усомниться в себе? — сказал Блейн и подмигнул. Курт радостно улыбнулся. Все складывалось еще лучше, чем он рассчитывал. И, может быть, теперь Курт Хаммел больше не будет одинок.

Когда Курт вернулся в автомобиль, Смайт еще не спал. Но он находился в какой-то прострации, видимо, пытаясь примириться с неизбежной смертью. Курт осторожно похлопал его по плечу, и Смайт вздрогнул.

— Я нашел выход, — радостно сказал Курт. Смайт нахмурился, с сомнением глядя на него.

— И с чего бы мне верить? — холодно поинтересовался он.

— Я встретил Блейна. Ну, того самого, — уточнил Курт на немой вопрос Смайта. — У него тоже есть письмо, но уже на его имя. Он обещал помочь провести нас на корабль. Мы спасемся.

Смайт покачал головой, сомневаясь в успешности плана.

— Тебя он еще может взять, но как я-то пройду мимо этого… хладнокровного убийцы? — зло кинул он. Курт заметил непривычное выражение на его лице в тот момент, когда он говорил о лейтенанте, но решил не заострять на этом внимание.

— Я верю Блейну. Он еще никогда не подводил меня. Он нам поможет, — ободряюще улыбнувшись, ответил Курт.

— Хорошо бы, — пробормотал Смайт, кутаясь в одеяло. Он остался на водительском сиденье, позволив эту ночь Курту провести сзади. Удалось ли ему поспать или нет, Курт так и не узнал. Ведь ему было о чем подумать.

Глава пятая, в которой они все же попадают на корабль

Курт неуверенно двигался к кораблю. Несмотря на то, что в этот раз рядом с ним был Блейн, нервничал он все равно ужасно. А при виде лейтенанта Кларингтона ему и вовсе хотелось убежать. Но Блейн взял его под руку, и некая уверенность все же вернулась.

— Привет, Хантер, — весело поприветствовал Кларингтона Андерсон. Тот кивнул и внимательно посмотрел на Курта. — Он со мной, внеси его в список, пожалуйста.

Лейтенант вытащил листок с именами и занес над ним ручку, глядя на Курта. Тот, заикаясь, произнес:

— К-курт Х-хаммел.

Хантер с удивлением посмотрел на Блейна.

— А чего он нервный такой? — он усмехнулся и тут же прищурился, вспомнив что-то. — Подожди. Это ты вчера был с тем придурком, профессором практической физики? — Курт утвердительно кивнул. Хантер захохотал, а успокоившись, осмотрелся. — Надеюсь, ты его не притащил сюда? Ему на корабль вход заказан, увы, — он пожал плечами.

— Но мы можем пройти? — уточнил Блейн, внимательно глядя на лейтенанта.

Хантер кивнул и отошел в сторону, освобождая дорогу. Курт, неуверенно улыбаясь, вошел следом за Блейном в кабину лифта.

По плану все пока шло прекрасно. Курт должен был попасть на корабль вместе с Блейном, а позже Андерсон прятал Смайта среди оставшегося багажа и проводил его вместе с собой. Блейн уверял, что багаж не проверяли, и надеялся, что в этот раз они изменять правилам не станут.

Поднявшись на «Мэйфлауэр», Курт принялся оглядываться, как завороженный. Он значительно отличался от тех кораблей, которые он видел в фильмах. Больше он напоминал морской, чем космический. В нем были чуть больше двух сотен маленьких кают, рассчитанных на двух человек.

Чуть дальше располагалась огромная столовая и кухня, несколько свободных комнат для различных занятий и собраний, криогенная зона, небольшое помещение под ванную комнату и мостик, соединенный с круглой площадкой, с которого открывался вид на огромный иллюминатор.

Половина корабля была уже занята, ведь ночью должен был произойти старт. Курт пробрался к каюте, которую назвал ему Блейн, а сам Андерсон убежал выполнять вторую часть плана.

Зайдя в каюту, Курт обнаружил, что она довольно уютная, выполненная в кремовых тонах. В ней было две довольно удобных койки с креплениями по обеим сторонам, но расположенных очень близко друг к другу. Если они будут жить здесь вместе с Блейном, то велика вероятность неловких ситуаций, о которых Курт предпочел бы не думать в силу их прошлых отношений.

В каюте также был встроен небольшой шкаф, в котором Курт нашел два скафандра, на случай высадки на планету. Это его так воодушевило, что он уже не мог дождаться старта. Но тут Курт представил, как плохо ему может стать при взлете, и его передернуло.

Сейчас главное было думать о том, чтобы Смайт удачно пробрался на корабль. Курт переживал за него. Возможно, Блейн был и прав, когда назвал его другом Курта. Ведь, если подумать, они вели себя именно как друзья. Общее дело невероятно их сплотило, и теперь Курт не мог представить, что он будет делать, если оставит Смайта одного на Земле.

Курт успел пройти почти по всему кораблю к тому времени, когда Блейн наконец поднялся. Он выглядел немного напуганным, именно в таком виде его и нашел Курт в их каюте.

— А где Смайт? — настороженно спросил он, подойдя ближе к Блейну.

— Я спрятал его за своими вещами, что было крайне сложно, не маленький ведь. Накрыл его брезентом. Я специально выбрал момент, когда Хантера не будет, его заменяет еще один охранник. Он вообще пускает всех, — Курт чертыхнулся, а Блейн продолжил. — Так вот, когда я подвез вещи к лифту, тот парень не успел даже дать знака, его тут же заменил Кларингтон.

Нутро Курта похолодело. Если Блейн был так напуган, то, вероятнее всего, Смайт остался внизу.

— И он его нашел? — тихо спросил Курт. Блейн замотал головой.

— Нет, но он пару раз ткнул вещи ружьем. Я испугался, что твой друг выдаст себя, но он промолчал.

— Так он все-таки здесь? — Курт почувствовал некоторое облегчение.

— Не совсем, — Блейн прикусил губу. — Хантер отвез его в багажный отсек. А ключи есть только у него.

Курт опустился на свою койку и закрыл лицо руками. Ну, им хотя бы удалось провести Смайта на корабль, уже что-то. Теперь оставалось дождаться старта, а там стащить у лейтенанта ключи и освободить друга. Если к тому времени его не найдет Кларингтон.

Парням ничего другого не оставалось, кроме как ждать. Решив посвятить это время друг другу, они принялись рассказывать о своей жизни. Как выяснилось, Блейн стал довольно известным в Голливуде, но не успел насладиться славой сполна из-за начавшейся эпидемии. Курту же похвастать было нечем. Его учеба в Нью-Йорке не задалась, с личной жизнью не ладилось тоже. И как он не без удовольствия заметил, не у него одного.

— Тебе не жалко? — вдруг спросил Блейн. Он посмотрел в иллюминатор на практически опустевшую базу.

— Чего именно? — не понял его Курт.

— Это наша Земля. Мы родились здесь, а теперь вынуждены бежать, как крысы с тонущего корабля, — Андерсон горько вздохнул. — Никогда не думал, что такое может произойти.

Курт проследил за его взглядом. Это действительно было больно. Ведь это их единственный дом. А теперь на нем не останется ничего, что было так дорого. Возможно, когда-нибудь человечество вернется сюда. Но кто даст гарантии на это? И кто гарантирует их спасение? Они даже не знали, куда летят.

Нет, они спасутся, мысленно поправил себя Курт. Они определенно смогут выжить, и тогда, в новом мире, они смогут быть вместе. Курт посмотрел на Блейна, который все еще не отрывал взгляда от базы, и коротко улыбнулся. Такой шанс выпадает раз на миллион, и теперь осталось его не упустить.

* * *

Ближе к ночи, парни услышали стук в дверь. Это был Хантер. Он поинтересовался, готовы ли они к старту, и попросил не выходить из кают после сигнала.

— О, кстати, лейтенант Кларингтон, — окликнул его Блейн, когда Хантер уже собрался уйти. — Можно ли поинтересоваться, а куда именно мы летим?

В этот момент Курт выпрямился. Вот он, шанс. Он уже видел ключи на поясе военного. Осталось незаметно их сорвать, и Смайт спасен. Курт выбрался из уже расправленной койки и как бы невзначай протиснулся мимо лейтенанта. Удачно, что он стоял в дверях.

Выскочив в коридор, Курт с радостным лицом продемонстрировал Блейну ключи, стоя прямо за спиной Хантера, и побежал искать багажный отсек. Много времени это не заняло, он был одним из самых больших. Оглянувшись, Курт вставил ключ в замок и повернул.

Внутри было темно, только красные лампы освещали помещение. Курт прошел чуть вперед и тихо позвал друга. Никакой реакции не последовало, и тогда Курт позвал его громче. Тут он заметил шевеление неподалеку, а затем разъяренный Смайт кинулся на него с кулаками.

— Наконец-то вы вспомнили про меня, предатели! — закричал он. — Я думал, что вы меня тут кинуть решили.

— Нет, мы боялись, что тебя могут увидеть, а сейчас все разбрелись по каютам, и конвой прошел, — Курт попытался успокоить друга. Но тот не желал сменить гнев на милость.

— Все равно, вы слишком копались. Здесь темно, холодно и страшно, — он дернул плечами. — Ладно, веди меня.

— Но я не знаю, куда тебя деть. В нашу каюту ты не влезешь, — растерянно произнес Курт. Смайт посмотрел на него, как на глупого ребенка.

— Я буду жить в каюте Адама Кроуэлла, дурачок, — сказал он, как что-то само собой разумеющееся. Смайт тут же пошел прочь из багажного отсека. Курт последовал за ним и закрыл дверь.

— Теперь бы вернуть их как-то, — задумчиво протянул он, глядя на ключи.

— Да оставь тут, кто-нибудь подберет, — махнул рукой Смайт. — Ну, и как тут вообще? Как в Звездных Войнах? — с улыбкой спросил он, поглядывая на двери кают и словно ожидая увидеть марширующих по коридорам штурмовиков.

— Нет, скорее, как на Титанике, — усмехнулся Курт. Смайт посмотрел на него с легким испугом, который тут же сменился ироничной улыбкой.

— Я бы не хотел, чтобы и этот корабль затонул. А то как-то мне не улыбается плавать в открытом космосе, — он нервно хохотнул, как вдруг услышал шаги неподалеку.

— Я могу отправить вас обоих туда прямо сейчас, — произнес ледяной голос позади них. Парни в ужасе замерли, а через секунду на их плечи опустились руки лейтенанта Кларингтона.

— Воришка и заяц. Хороша компания, ничего не скажешь, — процедил он. — А в каюте еще и лжец прячется.

— Но мы имеем полное право быть здесь, — испуганно пискнул Курт.

— Но не он, — прорычал Хантер и с силой тряхнул Смайта.

— Между прочим, у меня было письмо. А как я его получил, это уже не важно, — заявил Смайт. — И выгнать ты меня не сможешь, люки уже задраены.

— Мы так не говорим, — недоуменно сказал Хантер. Смайт тут же затрещал:

— И, тем не менее, ты меня не выгонишь, потому что уже поздно. Так что лучше отпусти и дай пройти, солдат, — гордо произнес Смайт и попытался выбраться из цепкой хватки Хантера.

Клариногтон послушно убрал руки и кинул убийственный взгляд на Курта. Тот сразу пожелал стать как можно меньше.

— Что ж, профессор, позвольте внести ваши данные в список, — без тени улыбки произнес Хантер. Смайт самодовольно ухмыльнулся.

— Профессор Себастиан Смайт, солдат, — он скрестил руки на груди и гордо задрал нос. — И постарайтесь сделать так, чтобы наш полет прошел с комфортом.

Кларингтон протянул ему ключи от его каюты с самым недоброжелательным видом, который только удавалось видеть Курту. Отсалютовав, Себастиан развернулся и направился к каютам, таща Курта за собой. Но, не дойдя до конца коридора, они услышали слова Хантера:

— А вот это уже не моя забота.

Глава шестая, в которой Курт решает действовать осторожно

Полет длился уже около часа, а Курт все еще боялся встать с койки. Ему казалось, что если он сделает хотя бы одно неверное движение, его унесет в открытый космос.

— Ты многое пропускаешь, — с улыбкой отметил Блейн, глядя в иллюминатор. — Посмотри на нее в последний раз.

Курт быстро замотал головой и снова уставился в потолок, крепче ухватившись за края койки. Маленькая лампочка мигала, комнатка тряслась, а Курт молил высшие силы, чтобы внутренности остались на месте. Неожиданно за дверью послышался шум, а через пару секунд она резко открылась, и в нее влетел, в буквальном смысле, Себастиан.

— Ха, трус! — воскликнул он и дал Курту легкого пинка за то, что тот продолжал лежать. — Попрощайся с планетой, которая пыталась нас убить. Выкуси! — закричал он, показав средние пальцы кусочку Земли, виднеющемуся в иллюминаторе.

Наконец поддавшись уговорам друзей, Курт медленно сел, все еще держась за поручень. От вида, который открывался ему, у него перехватило дыхание. Он никогда не видел ничего прекраснее и печальнее одновременно. Земля была такой большой и в то же время такой одинокой, и вызывала чувство, как мемориал, посвященный какой-то трагедии. Ностальгия тут же завладела Куртом, но он попытался не выдавать себя, особенно на глазах у Себастиана.

Оторвавшись от койки, он подлетел ближе. Ему хотелось запечатлеть этот момент в памяти навсегда, настолько он был чудесен. Курт даже забыл, что находится в каюте не один. Он опомнился, только когда Себастиан подал голос:

— Интересно, а когда они включат искусственную гравитацию? — он подлетел к потолку и сложил руки за головой.

— Тебе не стоит подниматься так высоко, — усмехнулся Блейн, глядя на него. Смайт махнул в его сторону рукой.

— Думаю, они предупредят. Я успею спу… — неожиданно он рухнул вниз. — …ститься, — прокряхтел он. В дверь коротко постучали, и в проеме показалась голова лейтенанта Кларингтона.

— Мы включили искусственную гравитацию. Забыл сказать, — притворно извиняющимся тоном произнес он, глядя на лежавшего на полу Смайта, — у вас громкоговоритель не работает.

Он скрылся, посмеиваясь, а Себастиан сел, с ненавистью смотря ему в след.

— Вот же урод. Это он специально мне мстит, потому что я пролез на корабль без разрешения, — он потер ушибленную руку.

— Да ладно, будто ему заняться больше нечем, — улыбаясь, отметил Курт. Он поймал веселый взгляд Блейна, и улыбка на его лице стала шире. Вот только Себастиану было не до смеха.

— Я ему еще отомщу, — недовольно пробубнил он, поднимаясь. — Тоже мне, король нашелся.

Все также недовольно бурча, Смайт скрылся, а Блейн усмехнулся.

— Они нашли друг друга, — заметил он, глядя на дверь каюты.

Курт промолчал. Сложно было поверить, что такой, какСмайт, сможет влюбиться в Хантера. Конечно, сейчас он его ненавидит, но кто знает, что произойдет потом?

В том числе, его волновало его собственное будущее. Курт бросил быстрый взгляд на Блейна, но тот снова с тоской смотрел на Землю. Вот бы знать, о чем он думал. Но Андерсон его будто не замечал. Наверное, ему было так же неловко, а Себастиан просто разбавлял эту тягучую атмосферу.

Так или иначе, Курт боялся делать первый шаг. Он слишком часто делал их раньше, а теперь прошло довольно много времени, чтобы начинать все заново, спустя всего пару дней. Люди меняются, и кто знает, каким стал Блейн. Может, он совсем не похож на того мальчика, в которого когда-то без памяти был влюблен Курт. Глубоко вздохнув, он снова поймал на себе взгляд Блейна и лишь улыбнулся. Лучшее сейчас — поиграть в друзей.

* * *

— Это невероятно! — восторженно воскликнул Блейн. Он смотрел на свой первый космический обед и боялся к нему притронуться. Курт всецело разделял его настроения. Перед ним на небольшом подносе лежали запакованные в полиэтиленовые пакеты обычные, казалось, продукты: сыр, паста, хлеб, апельсиновый сок. Вот только выглядели они странно. Еда была в виде плотно сжатых кубов, вероятно, для того, чтобы не разлеталась по комнате.

Курт оглянулся в направлении других столов. Вначале пассажиры с такой же тревогой косились на еду, а затем медленно и немного неуверенно принимались разворачивать брикеты. Пока никто не отравился и не подавился, после чего он сделал вывод, что ничего страшного с ними не случится.

Он уже принялся отпиливать пластиковым ножичком край упаковки с пастой, когда Блейн сказал:

— Я хотел поговорить с тобой кое о чем.

Курт насторожился и отложил нож. Он ненавидел фразы, включающие в себя просьбы о разговоре. Как правило, они не подразумевали под собой ничего хорошего. Но все же мило улыбнувшись, он посмотрел на бывшего парня.

— Тебя не смущает, что мы живем вместе? — Блейн наклонился чуть ближе и понизил голос.

— Немного, — Курт, помедлив, кивнул. — Но если ты хочешь, чтобы я переехал к Себастиану, то…

— Нет-нет, я не это имел в виду, — Блейн тут же отрицательно замотал головой. — Просто, я подумал, что это немного странно. Мы ведь встречались и…

— Это было давно, Блейн, — улыбнулся Курт. — Сейчас мы просто друзья, так ведь?

Блейн на секунду замер, словно не этого ожидал услышать от Курта.

— Друзья, верно, — повторил он, глядя в стол. — Просто…

— Так неловко, — подвел итог неизвестно откуда взявшийся Смайт. Он опустился на стул между друзьями и впихнул свой поднос на и без того загруженный столик. — Вы просто обречены провести жизнь в одиночестве, — он расстроенно цокнул языком.

— Ты что тут забыл? — деланно недовольно спросил Курт. Себастиан не отличался особым тактом, и он был рад, что друг появился так вовремя. Главное, чтобы Блейн этого не заметил. — Свободных столов полно.

— Да, но с вашего обзор лучше, — ответил Себастиан, неотрывно глядя куда-то вперед. Курту даже не нужно было смотреть в ту сторону, он и так прекрасно знал, кто именно не давал покоя Смайту.

— Он явно увлекается блондинками женского пола, не находишь? — усмехнулся Блейн. Себастиан фыркнул, смерив его презрительным взглядом.

— Неужели ты думаешь, что мне интересно, с кем этот солдафон коротает свои скучные и убогие вечера? — он снова посмотрел на Хантера, который как раз оживленно рассказывал что-то миловидной девушке. — Но я просто уверен, что он думает о том, как бы еще на мне отыграться.

— Да, разумеется, именно этим он и занят, — иронично протянул Курт. — Прямо сейчас разрабатывает хитроумный план. Я чувствую его гениальность, — он ловко увернулся от пролетевшей в дюйме от его головы ладони.

— Ты ничего не понимаешь, Хаммел. Он знает, что я вижу его. Конечно, он будет вести себя, как ни в чем не бывало, но вот стоит мне потерять бдительность, и… — он хлопнул по столу. — Я окажусь в открытом космосе.

Курт закрыл лицо руками и шумно выдохнул. Да, такого помешательства он давно не встречал. И если кто-нибудь стал бы переубеждать его, что Смайт не зациклился, то он бы посчитал того человека слепым глупцом.

— Просто не обращай на него внимания, и он ничего не сделает, — устало произнес Курт. Но Себастиан его будто не слышал. Хантер поднялся из-за столика и пошел куда-то в их сторону. Он коротко кивнул, проходя мимо, а когда скрылся, Себастиан зашептал:

— Не, ну каков хитрец, — он сжал подбородок двумя пальцами. — Я просто обязан его опередить. А вы, — он кинул по очереди на Курта и Блейна серьезный взгляд, — если проболтаетесь, отправитесь бороздить просторы вместе со мной.

Когда он убежал, так и оставив обед нетронутым, Блейн разочарованно покачал головой.

— Твой друг немного идиот, да? — он посмотрел на Курта.

— Нет, — усмехнулся он. — Себастиан просто никогда не влюблялся.

Неожиданно из динамиков полилась приятная музыка, а прямо за ней последовало сообщение от капитана корабля:

«Мы рады приветствовать вас здесь, на межзвездном корабле „Мэйфлауэр“. Если вы слышите это сообщение, значит, вы попали в программу спасения Земли. „В чем же она состоит?“ — спросите вы.

Этот корабль направляется в зону под кодовым названием „Земля Обетованная“, в другой галактике. Наши ученые выяснили, что в ней находится планета с подходящей для человечества атмосферой. Полет продлится довольно долгое время, и маршрут его проходит через червоточину в центре галактики Млечного Пути. Мы хотим, чтобы вы были готовы к возможным трудностям.

Мы гарантируем, что программа, которую мы разработали, пройдет удачно. И в скором времени все мы начнем возрождать цивилизацию в новом мире».

Когда все стихло, Блейн удивленно посмотрел на Курта.

— «Земля Обетованная»? Как в Библии?

— Вероятно, — пожал плечами Курт. Он был атеистом и не интересовался религией. Но предупреждение капитана о кротовой норе заставило Курта почувствовать себя не в своей тарелке. Вероятно, не его одного. Он заметил странные перешептывания за соседними столиками.

Вот только Блейну все было нипочем. Он быстро выкинул из головы странное название и радостно принялся за еду. Жаль, что Курт не разделял его энтузиазма.

* * *

Спустя несколько часов в дверь каюты раздались громкие и резкие стуки. Быстро и испуганно переглянувшись, Курт и Блейн встали, и Андерсон осторожно подошел к двери. Открыв ее, он обнаружил достаточно довольного Себастиана, стоявшего со скрещенными на груди руками. За ним же, держа его за ворот куртки, был крайне злой Хантер. Он толкнул Смайта внутрь и прогремел:

— Если я еще раз увижу этого придурка где-то поблизости с собой одного, я ссажу вас всех на ближайшей планете. Надеюсь, ясно выражаюсь, Смайт? — последнюю фразу он прокричал на ухо Себастиана, а затем, бросив уничтожающий взгляд на его друзей, удалился.

Блейн сполз по стенке на койку, а Смайт зашелся веселым смехом.

— Ну, и что ты сделал? — слабо спросил его Курт.

— О, я просто ходил за ним и засыпал его вопросами относительно путешествия, — Себастиан успокоился и сел рядом с Блейном. — Правда, в конце концов, я так его достал… — протянул он и тут же усмехнулся. — Слышали бы вы, как он орал.

Курт молча покачал головой. Такие выходки до добра не доведут.

Наконец Смайт решил, что пора отчаливать, подошел к двери, но, остановившись, задумчиво добавил:

— Зато я выяснил еще кое-что, — он повернул ручку. — Даже если он и хочет мне навредить, но не думать он обо мне точно не может.

Напустив туману, он скрылся, оставив друзей размышлять о том, насколько сложно устроен мозг у Себастиана Смайта.

Глава седьмая, в которой Блейн перегибает палку

Они провели в открытом космосе уже двадцать дней. Курт завел себе небольшой календарик, в котором отмечал время с начала полета. Так ему было легче ориентироваться. По словам капитана, корабль должен был достигнуть черной дыры в центре Млечного пути всего через пару земных дней, и от этой мысли у Курта начинала кружиться голова. Он слишком много читал и слышал о способности дыр втягивать и уничтожать планеты и звезды, и теперь боялся, что их кораблик может оказаться в числе несчастных.

Никто не мог точно назвать, сколько должен был продлиться полет до той самой «Земли Обетованной». Но в очень скором времени, если им удастся успешно пролететь мимо черной дыры, «Мэйфлауэр» достигнет проходимой червоточины, образовавшейся всего лишь пятьдесят лет назад. И именно там они смогут найти свой новый дом. По крайней мере, так радостно предвещал капитан.

Но не только это приносило Курту головную боль. Несмотря на весь страх перед опасностью быть поглощенным черной и невероятно плотной материей, а также возможности быть разорванными при перелете через кротовую нору, у Курта было как минимум две причины, чтобы желать этого.

С одной стороны, чудесный и заботливый Андерсон, который явно намеревался реабилитироваться в роли бойфренда. Не то чтобы Курт был против, совсем наоборот, он грелся в лучах такого внимания. Вот только поддаваться ему пока не спешил. С их разрыва прошло три года, но людям свойственно меняться за такое количество времени. И если не полностью, то некоторыми привычками. Хотя Курт был крайне принципиальным человеком, иногда ему хотелось послать их куда подальше. Уж очень возмужал Блейн за то время, пока они не виделись.

С другой стороны, новый лучший друг, как он сам себя скромно окрестил, лил в уши Курту тонны недовольных замечаний по поводу того, что на корабле абсолютно нет милых парней. Единственный, кто подходил под определение потенциального партнера, а именно того, с кем можно потрахаться, был Хантер. Но его Смайт даже видеть спокойно не мог. Как только лейтенант появлялся в комнате, в которой находился Себастиан, второй демонстративно прекращал свои дела и гордо выходил, смерив первого презрительным взглядом.

Курт бы мог махнуть на все закидоны друга рукой. Он действительно не видел никакого интереса к нему со стороны Кларингтона, но и неприязни не видел тоже. Однако жалобы о том, что на корабле не осталось привлекательных парней, были полнейшей выдумкой. Хотя бы потому, что половину военных составляли юноши до двадцати пяти лет. А что уж говорить о каком-то бойз-бенде, чудом уцелевшем и попавшем в программу? Но Смайт их даже не замечал. Потому что, как для себя отметил довольный Курт, он наконец-то нашел человека, способного его игнорировать, а этого Себастиан вынести не мог.

— Почему бы тебе не найти какую-нибудь другую тему для развлечений? — как-то раз спросил его Курт, когда оба парня стояли на небольшом бортике в холле и наблюдали в огромный иллюминатор за горящими звездами. За мостиком была пропасть, при взгляде на которую у Курта немного кружилась голова. Поэтому он, практически не отрываясь, смотрел на плывущие мимо звезды и небулы, которые окрашивали черный космос в красивые яркие цвета.

— Вроде той, которой занимаетесь вы с Андерсоном? — иронично поинтересовался в ответ Смайт. Курт недовольно фыркнул. Он не видел ничего плохого в том, чтобы проводить вечера с поэтами и актерами и слушать истории из их жизни, а также обсуждать искусство. — Это же какое-то детство. Или нет. Это какое-то старье, — поправил сам себя Себастиан и покачал головой. — Я не могу тратить свое время на какую-то чушь, я должен держать себя в форме. А как я это сделаю, когда единственный более-менее нормальный здесь парень тот еще осел?

— Ну, на корабле еще полно парней, — пожал плечами Курт.

— Их четверо, Хаммел, — Смайт покачал головой, когда друг попытался возразить. — Четверо. Включая меня.

— А как же тот? — Курт указал в сторону одного из участников бойз-бенда. Себастиана тут же передернуло, стоило ему заметить парня, на которого указал Курт.

— Он рыжий, — тихо произнес он, с омерзением глядя на парня.

— И что? — Курт усмехнулся.

— Клоуны, рыжие и дети — три вещи, которые я предпочитаю видеть на расстоянии не менее десяти метров, — Смайт поочередно загнул пальцы. — Его счастье, что мы в космосе, иначе я бы его куда-нибудь вышвырнул.

Курт снова посмотрел на парня, уши которого порозовели: он слышал, что сказал Себастиан. Это было до ужаса неловко, Курт виновато улыбнулся мальчику, но тот поспешил ретироваться.

— Значит, ты собираешься ныть весь полет? — наконец спросил Курт. Себастиан тут же замялся.

— Возможно, я и изменю свои планы, — неуверенно протянул он. — Но только если Кларингтон обзаведется мозгами.

«Скорее всего, ими обзаведешься ты», — хотел сказать ему Курт, но вовремя передумал. Ему не улыбалось ссориться с единственным другом, который не видел в нем объект для поцелуев, объятий и страстных признаний. Хотя, кто знает, о чем Смайт вообще думал.

Придумав абсолютно липовую причину, Курт удрал, надеясь провести хоть немного времени наедине со своими мыслями. Честно говоря, ему до чертиков надоел Себастиан со своими псевдо проблемами. Если бы он был хорошим другом, он мог бы хоть раз послушать Курта, что-то ему посоветовать. Ведь мир не только вокруг Себастиана вертится. Стоило ему как-нибудь открыть глаза на это.

Курт не успел даже положить руку на ручку двери, когда его окликнул знакомый голос, от которого внутри все теплело. Он повернул голову и улыбкой поприветствовал идущего ему навстречу Блейна.

— Привет, — Андерсон наклонился и приобнял Курта. Тот усмехнулся и вопросительно посмотрел на бывшего парня. — У тебя на сегодня есть планы?

— Дай подумать, — Курт изобразил серьезность. — Ближайшее время я собираюсь провести в открытом космосе, поэтому я чертовски занят. Но ради тебя попытаюсь выбить окно, — он наклонил голову вбок. — Так что там?

Блейн, не произнося ни слова, взял Курта за руку и повел прочь от кают. Они шли по знакомому маршруту к месту, где обычно проводились собрания артистов. Но сегодня ничего не намечалось, поэтому Курт был слегка сбит с толку.

Когда они вошли в комнату, Курт удивленно присвистнул. Блейн хорошо поработал над созданием романтичной атмосферы: стулья, обычно стоявшие в центре, были отодвинуты к стенам. В комнате царил полумрак, и она освещалась лишь звездным светом и лучом большого фонаря на полу, отражавшегося от большого диско-шара, подвешенного к потолку. Прямо под ним был расстелен клетчатый плед, на котором стояла бутылка вина с двумя бокалами и небольшая корзинка для пикников. Откуда Андерсон все это взял, оставалось только догадываться, но стоило отдать ему должное — Курт и правда был в восторге.

Блейн подвел его к самодельной лужайке, жестом предложил присесть, а сам принялся наполнять бокалы. Красная жидкость заструилась по стеклянным стенкам. Курт наблюдал за ней со смесью легкого восторга и настороженности: Блейн намеревался его споить. Или напиться самому, чтобы легче было сделать то, на что он раньше не решался.

Андерсон протянул ему бокал, и Курт осторожно взял его. Он посмотрел на вино внутри и вздрогнул. Точно такое же красное вино он пил в тот вечер, когда их отношениям пришел конец.

Он долго готовился к этому. И тяжелый разговор, который произошел тем вечером прошел далеко не так гладко, как хотелось им обоим. Несмотря на всю любовь, они начали быстро отдаляться друг от друга после выпускного Курта. И тогда оба поняли, что так больше нельзя. Будет неправдой сказать, что он не пытался найти Блейна через год, но тот уехал, и никто не говорил Курту, куда. Только тогда он понял, какую ошибку совершил. Но что значит потеря отношений в восемнадцать лет? Кажется, что впереди вся жизнь.

Если бы Курт проявил хоть немного внимания, все могло сложиться иначе. Но переезд в Нью-Йорк просто вскружил ему голову. Новая жизнь, новые друзья, новая работа — о старом парне, оставшемся в родном городе, он вспоминал все реже и реже. Возможно, они оба были виноваты, но не время было судить об этом.

И вот теперь, с каждым новым глотком вина Курт Хаммел осознавал, что пора менять ситуацию. Каждый новый взгляд в его сторону, каждая мимолетная улыбка убирали по одному кирпичику той неприступной стены, которую выстроил вокруг себя Курт после окончательной потери Блейна. Если все пойдет тем же путем, то очень скоро он действительно снова сможет назвать Блейна Андерсона своим. И, как Курт надеялся, навсегда. Но для этого придется очень постараться.

Они долго разговаривали, смеялись и шутили, вино сделало свое дело, после чего Блейн взял в руки нетбук и принялся что-то внимательно в нем искать. Курт с интересом наблюдал за ним, покручивая в руке бокал с остатками вина.

Наконец Блейн, довольно улыбаясь, включил какую-то медленную, но незнакомую Курту песню. Он протянул руку, помог Курту подняться и привлек к себе для танца. Они медленно кружились под музыку, абсолютно растворившись в волшебстве этого вечера. На мгновение Блейн остановился и посмотрел на Курта. Даже сейчас, при свете лишь одного диско-шара он видел блеск в золотисто-ореховых глазах Андерсона. Тот самый, который каждый день видел на протяжении счастливых и безмятежных полутора лет. Тех, что остались в какой-то другой жизни.

На пару секунд Блейн задержал взгляд на губах Курта, а затем, медленно приблизившись, замер в паре миллиметров. Его горячее дыхание обжигало, и Курту казалось, что еще секунда, и он просто взорвется как перегретый воздушный шарик. Эта неторопливость только прибавляла возбуждения, а ведь если бы все произошло быстро, то такого эффекта не получилось бы. Но Блейн по-прежнему не спешил, будто ожидая какого-то знака или одобрения.

Курт слегка приоткрыл рот и посмотрел на Блейна. Одна его рука скользнула по шее вверх, цепляясь пальцами за волосы, которые с недавних пор получили свободу от так любимого Блейном геля. Андерсон тут же, с шумным выдохом, впился в губы Курта. Он целовал его жадно, словно путник, проведший в пустыне несколько месяцев и, наконец, нашедший спасительный источник.

Такая резкая смена событий слегка напугала Курта, но он быстро окунулся в поцелуй с головой, ведь сам ждал его не меньше. И это могло бы стать идеальным завершением идеального вечера, если бы Блейн не захотел большего. Он переключил свое внимание на шею Курта. Легкие покусывания и мягкие ласки заставили Курта тихо застонать, но он вовремя опомнился. Чуть отклонившись, он прошептал с улыбкой:

— Что ты делаешь?

— А разве не понятно? — Блейн снова потянулся к его шее. Он принялся подталкивать его к пледу, намереваясь, видимо, на нем же заняться сексом.

— Стой, подожди, — уже громче произнес Курт. Ему это вовсе не нравилось. Не то чтобы он совсем не хотел Блейна, но не так скоро. Он был попросту к этому не готов. В отличие от Андерсона, которому, очевидно, было наплевать, где и когда. Совсем как вначале их отношений, когда Блейн вбил себе в голову что-то ненормальное.

— Да что не так? — недовольно выпалил Блейн, когда Курт, приложив некоторые усилия, выпутался из его объятий.

— А сам как думаешь? — возмущенно воскликнул он. — Отношения нельзя наладить быстрым сексом всего через месяц после такого перерыва. Мы не виделись три года, и ты думаешь, что так все исправишь? — он скрестил руки на груди. Блейн поводил челюстью, быстро оглядел комнату и снова повернул голову к Курту. — Я не буду.

— Ты ведешь себя так, будто мы никогда этого не делали. Какая разница, сейчас или потом? — спросил Блейн на повышенной громкости. — Бас ясно дал мне понять, что это не имеет значения!

— С каких пор ты его вообще слушаешь? — крикнул Курт, сам поражаясь своей ярости и неожиданной смелости. — Себастиан Смайт не пример идеального парня, я вообще не уверен, что он способен им быть. И не думал, что вы успели спеться за моей спиной, — он кинул в сторону Блейна полный злобы взгляд. — Хочешь быть вместе со мной — научись терпеть. Не нравится — катись к Смайту.

Курт выскочил из комнаты, оставив Блейна в одиночестве и ненависти к самому себе. Добежав до каюты, он понял, что возвращаться туда нельзя. Скоро придет Блейн, и ссора может продолжиться.

Курт оглядел коридорчик, и его посетила странная мысль. Конечно, сейчас он был разгневан, но все же, это был его единственный друг на всем корабле. И больше пойти ему было некуда. Несмотря на те странные взгляды, которые он иногда замечал у Себастиана, направленные на Блейна, а еще и этот подозрительный разговор, насчет себя Курт был твердо уверен: его Смайт соблазнять точно не станет. А вот Андерсону придется найти себе новое занятие. А заодно можно выпытать у Смайта, какого черта тот вообще лезет в его личную жизнь.

Глава восьмая, в которой они мирятся, а Хантер геройствует

Курт осторожно постучал в дверь Себастиана и открыл ее. Смайт сидел на своей койке, прижавшись спиной к стене, и что-то увлеченно рисовал. Он даже сперва не заметил, что в его каюте появился кто-то еще.

— Не знал, что ты умеешь рисовать, — сказал Курт, глядя на друга. Тот вздрогнул и поднял глаза.

— Ты что тут делаешь? — он слегка нахмурился и выпрямился.

— Прячусь от Блейна, — Курт замялся. — Ничего, если я пока поживу у тебя? — Смайт пожал плечами и кивнул. Он снова вернулся к рисунку, пока Курт обустраивался на новом месте.

— Надолго ты тут? — через какое-то время спросил его Себастиан.

— Не знаю, — Курт покачал головой. — Нужно дать Блейну остудиться.

— А, не сработал план, значит, — усмехаясь, произнес Себастиан. Курт смерил его подозрительным взглядом.

— Да, спасибо тебе за него, — он скрестил руки на груди и вскинул бровь. — Не думаешь, что это подло?

— В чем тут подлость? — удивленно спросил Смайт. — Вы уже месяц около друг друга топчетесь, на вас смотреть тошно. Ну, я ему и подкинул идею. Он сначала отнекивался, а потом согласился.

— Нашел, кого спрашивать, — фыркнул Курт и повернулся к иллюминатору. Хорошо, что Блейн не превратился в озабоченного маньяка окончательно. Он просто не знал, что ему делать. Это было так мило и глупо одновременно. Почему он просто не спросил Курта? К чему столько таинственности?

— Просто я единственный, кто хоть что-то знает об отношениях, — сказал Себастиан, придирчиво разглядывая рисунок. — Отношениях, а не чувствах, — добавил он, прежде чем Курт успел хоть как-то возразить.

— Да, именно поэтому своих у тебя нет, — с улыбкой подвел итог Курт. Смайт исподлобья посмотрел на него.

— Были бы, если бы было с кем, — быстро сказал он и отвернулся. — И даже не начинай, Хаммел, — он ткнул пальцем в сторону Курта. Тот вскинул вверх ладони в примирительном жесте и, тихо усмехнувшись, снова принялся смотреть в иллюминатор.

Через какое-то время Себастиан отложил лист, на котором рисовал, и сел, свесив ноги. Он немного поморщился, когда голые ступни коснулись холодного пола, но быстро оправился. Курт замотался в одеяло и сидел, прижав колени к груди. Он создавал видимость глубокой задумчивости, хотя на самом деле просто ждал возможности посмотреть, что же такое рисовал Смайт.

— Курт, — наконец сказал Себастиан, спустя несколько минут тишины, — я хотел тебя спросить кое о чем, — он помедлил, глядя на друга: тот не шевелился. — Ты рассказывал о том, как сильно любил Блейна, ну и мне стало интересно. На что это похоже? — неуверенно произнес Себастиан.

Курт медленно повернул к нему голову. Уж от кого-кого, а от Себастиана Смайта он такого вопроса точно не ожидал. Замявшись, он принялся вспоминать время, когда он и Андерсон еще были вместе. И пытался воскресить все свои ощущения по этому поводу.

— Я не думаю, что так у всех, каждый видит любовь по-разному. Но для меня это было похоже на… — Курт задумчиво пожевал губу. — Словно сердце каждый раз готово вырваться из груди от одной только мысли о нем. И когда замечаешь его лицо везде, в любом прохожем на улице. И ты видишь все его недостатки, они тебя раздражают, но при этом в какой-то момент ты поймешь, что хочешь провести с ним каждую раздражающую минуту. Потому что для тебя все равно нет никого лучше. И ты его уже выбрал, — последние слова были обращены уже к самому Курту. Он внезапно понял, что именно это, а не что-то другое, он чувствовал в тот момент, когда говорил о Блейне. И все это было так просто и понятно, что ему хотелось ударить себя по лбу и расхохотаться. Но из задумчивости его вывел холодный голос друга:

— Нет, все совсем не так, — Смайт оперся спиной о стену и скрестил руки на груди. Курт немного удивленно посмотрел на него. Затем его взгляд скользнул по рисунку, и губы сами собой растянулись в улыбку.

— Просто ты его еще не знаешь, — сказал Курт и подался вперед. Себастиан прищурился и резко повернул голову. Он заметил, с каким интересом друг смотрит на бумагу, и хотел убрать ее, но Курт оказался быстрее.

— Отдай! — воскликнул Смайт, и Курт заметил, как щеки его порозовели. И было от чего.

На листе был изображен Хантер, и в то же время, было в нем что-то совсем на него не похожее. На его лице застыло выражение, которого Курт у настоящего лейтенанта никогда не видел. И, возможно, никогда не сможет. Такое под силу было лишь человеку, видевшему Хантера в лучшем свете. Заметно было и то, с каким чувством он рисовался. Человек, которому бы и дела не было до Кларингтона, никогда бы не стал вкладывать столько души в это.

— Это здорово, — произнес Курт и протянул лист Себастиану. Тот резко вырвал его из пальцев друга и спрятал под подушку. — У тебя талант.

— Спасибо, — буркнул Смайт и скрестил руки на груди. Он поджал губы и со злостью смотрел в иллюминатор, но краска с его щек и не думала сходить. Курту это показалось довольно милым.

— Может, скажешь ему? — спросил он, глядя на друга. Тот нервно передернулся.

— Да, и заклеймить себя позором до конца жизни, — недовольно ответил Себастиан. — Я не собираюсь бегать за этим… — он громко задышал, но так и не смог придумать достойного определения.

Курт пытался расспросить друга еще, но тот наотрез отказывался разговаривать. В конце концов, он просто отвернулся к стене и притворился спящим. Уснул ли он на самом деле, Курту было сложно определить, потому что Смайт не шевелился. Через некоторое время лег и сам Курт, но сон долго не шел. Он думал о том, как же ему повезло. Не в том, что он спасся, а в том, что у него был человек, которого он любит, и может не бояться быть отвергнутым. У Себастиана такого не было. И из-за этого Курт чувствовал жалость и малую толику вины.

Именно поэтому он решил следующий день провести с другом. Несмотря на то, что Блейн явно раскаивался, а Курт вполне готов был его простить, он все же считал, что побыть в одиночестве Андерсону необходимо.

Себастиан был непривычно тих, даже когда Хантер появился утром в столовой, он не поднял головы от подноса. Это немного настораживало Курта, но он решил, что лучше промолчать. Видимо, Смайт не намеревался признаваться никому, Курту в том числе, и вчерашний инцидент выбил его из колеи.

Растормошить его удалось немногим позже, когда друзья стояли на излюбленной ими платформе. Курт пытался выведать, откуда у Себастиана такой талант к рисованию, и тогда Смайт, смилостивившись, поведал ему свою историю.

После услышанного Курт перестал удивляться, почему Себастиан такой закрытый и холодный по части отношений. Когда ему было пятнадцать, он жил во Франции и там познакомился с одним художником по имени Филипп. Молоденький и наивный, Себастиан верил во все, что тот ему говорил. Смайт не любил его, но ему нравилось чувствовать себя таковым. Да и какая любовь может быть в пятнадцать лет? Тогда бушуют гормоны, а любое чувство не более чем преувеличенная иллюзия.

Это было как в старых романтических фильмах: красивые слова, долгие объятия, теплые утра и горячие ночи. Филипп неустанно повторял, как он любит Себастиана, особенно, когда рисовал его. Ну а Смайт впитывал все это, как губка, расслабляясь и растворяясь в отношениях. До тех пор, пока однажды Филипп просто не ушел, оставив все картины с Себастианом брошенному и растерянному мальчику.

— И ты так и не узнал, почему он ушел? — тихо спросил Курт, когда Смайт замолчал. Он просто не мог поверить, что можно было быть таким жестоким.

— Сказал, что я его больше не вдохновляю, — пожал плечами Себастиан. — Он оставил записку, на которой значилось, что я могу делать с картинами что угодно. Они ему больше не нужны. «Ты перестал быть тем цветком, что радовал меня, Себастьян», — пискляво спародировал его голос Смайт, сделав акцент на второй части своего имени.

Во время рассказа он оставался непривычно отстраненным, будто ему было все равно, но Курт чувствовал, какая ненависть крылась в голосе Себастиана. Было предельно ясно, что после случившегося он понял, что любви, как таковой, не бывает вовсе. А все, что под ней скрывается, лишь иллюзия, созданная для того, чтобы затаскивать глупых и наивных дураков в постель.

— Но рисовать ты начал почему? — Курт не мог понять: если человек ударил по чувствам Себастиана так сильно, то стоило ли вообще ему уподобляться.

— Он меня учил, пока мы были вместе. Даже выставили раз на его выставке мою работу, которую тут же купили, — Смайт усмехнулся. — А когда Филипп сбежал, я решил, что однажды я стану лучшим художником, чем он. И тогда он поймет, каким дураком был, но уже будет поздно, — он вздохнул. — Сейчас я понимаю, насколько глупа эта идея вообще.

Они стояли в тишине, и Курт размышлял об услышанной им истории. В теории, он представлял, что такое возможно, он даже сталкивался с ложью в отношениях, был ее свидетелем (повезло, что не в собственных), но все равно не понимал, почему люди продолжают врать. Ведь это единственный тип человеческих отношений, по его мнению, требующий предельной искренности.

Он даже не смог соврать Блейну. Не смог промолчать, что у него появился друг. Просто друг, никакой романтики, но Андерсон тут же почуял угрозу. И та назойливость, с которой он принялся досаждать Курту (постоянные звонки в неудобное время, смс-ки каждые полчаса) заставляли его попросту выключать телефон. После чего, естественно, его ждали еще более гневные звонки и сообщения.

Курт не мог понять, почему Блейн вообще был способен простить его, ведь, по сути, это Курт стал инициатором их разрыва. Но, наверное, душа Блейна Андерсона навсегда останется для него загадкой. Ровно, как и мотивы его действий. Нельзя сказать, что Курт не был рад тому, что Блейн решил вернуть его, он был счастлив. Но все равно, ему казалось, что есть в этом что-то странное.

В то же время, Себастиан предстал перед ним более реальным, чем был до этого. И у его поведения существовал мотив. Он боялся, что может влюбиться по-настоящему, и если его отвергнут, он попросту этого не переживет. Поэтому разбивать сердца было намного проще, чем позволить человеку поселиться там навсегда.

Как бы там ни было, чем больше Курт его узнавал, тем больше жалости к нему испытывал. Несмотря на всю колкость и язвительность, душа Себастиана была ранимой и тонкой. И Курту очень не хотелось, чтобы кто-то причинил ему боль. Особенно тот, кто так не вовремя нарушил его размышления и созерцания открытого космоса.

Голос бортпроводника раздался по помещению легким эхом, и Курт тут же принялся внимательно слушать, а сердце его заколотилось от волнения.

«Внимание, через полчаса корабль войдет в зону черной дыры, поэтому настоятельно просим пассажиров пристегнуться и не покидать свои каюты», — немного прохладным голосом произнесла женщина, и Курт с испугом посмотрел на Себастиана.

— Думаю, нам пора… — протянул Курт, но Себастиан смерил его отстраненным взглядом.

— Ты иди, я пока хочу побыть один. До дыры все равно еще полчаса, — сказал он задумчиво, и Курт почувствовал, что Смайта и правда лучше оставить одного, таким печальным он казался. И как только Курт направился к мостику, чтобы перейти его, он опасно затрясся, и Курт отскочил в сторону обратно на платформу.

— Вы какого черта здесь делаете? — раздался позади разгневанный голос Хантера. Облегченно выдохнув, потому что Кларингтон сможет безопасно вернуть их в каюту, Курт уже открыл рот, чтобы ответить ему, как вдруг голос подал Себастиан.

— Гуляем, не видно? — он бросил в сторону лейтенанта немного раздраженный взгляд и снова повернулся к иллюминатору. — Хотим насладиться видом ужаса.

Который уже виднелся на горизонте. Курт испуганно смотрел на дыру, которая вовсе не походила на нее. Скорее это был огромный шар, совершенно не отбрасывавший света, привычного для обычных звезд. Но вид завораживал, дыра действительно оказалась внушительной. Никто не знал, что находится внутри. И Курт не желал этого узнавать прямо сейчас.

— Немедленно уходите оттуда, — в голосе Хантера больше не было угрозы. Паника — вот что явственно слышалось Курту. Он повернулся к лейтенанту и заметил, что его взгляд не отрывается от Себастиана. Смайт же, как зачарованный, смотрел на дыру, не замечая ничего, что происходило вокруг.

Мостик снова затрясся. Они подлетели слишком близко к черной дыре, понял Курт. Он схватил Себастиана за руку и потащил прочь, и тот сразу двинулся за ним, хотя и с неохотой. Когда мостик зашатался сильнее, Смайт испуганно замер, боясь пройти дальше, словно его парализовало. Курт смотрел на него с ужасом, не зная, что делать. Ему хотелось скорее перескочить на платформу, которая вела в сторону их каюты и казалась гарантом безопасности. Громко позвав Себастиана по имени, Курт с облегчением увидел, что Смайт наконец-то двигается, правда выглядело это устрашающе, и Курт боялся, что Себастиан рухнет вниз. Но вскоре он оказался рядом, все с тем же испуганным выражением лица, которое было адресовано скорее Хантеру, чем Курту, который все это время держал вытянутой руку, чтобы Курт или Себастиан схватились за нее.

Однако тряска и не думала прекращаться. Зашатались балки, подпиравшие потолок, Курт испуганно озирался по сторонам. Ему как никогда захотелось оказаться сейчас в своей каюте. Он не был уверен, что там безопаснее, но там был Блейн. Который мог его успокоить, мог вселить надежду, который…

— Курт! — голос Андерсона раздался в холле, а через мгновение появился и он сам. Курт тут же повернул голову в его сторону и радостно воскликнул. Блейн хотел подбежать ближе, но неожиданно его лицо исказилось от ужаса. Он смотрел на что-то поверх голов Себастиана и Курта. Заметил это что-то не только он.

Вначале Курт даже не понял, что именно произошло. Он только что стоял, держа перепуганного Смайта за руку, а теперь лежал на полу в метре от того места, прижатый Хантером. Он повернул голову и увидел огромный железный каркас, рухнувший ровно туда, где они стояли несколько мгновений назад. Все нутро Курта похолодело. Он не смог пошевелиться, даже когда Кларингтон поднялся и протянул ему руку.

Всего несколько секунд промедления — и они могли бы погибнуть. Как хорошо, что Хантер оказался рядом. Курт готов был вылить на него тонны благодарностей, в отличие от Себастиана, который довольно быстро пришел в себя и теперь картинно стонал на полу.

— Ты сломал мне руку, кретин, — зло бросил он в сторону Хантера. Тот с омерзением посмотрел на него.

— Радуйся, что только руку, — он повернулся к Курту, которого уже пытался поднять испуганный Блейн. — Ты-то как?

— Нормально, — слабо произнес он. У него все еще был легкий шок. Блейн что-то бормотал ему на ухо, но он не слушал. — Спасибо, — Курт посмотрел на Хантера, и тот кивнул.

— Просто скажи, что мы можем сделать? — спросил Блейн, с восхищением и благодарностью глядя на лейтенанта. Тот замялся.

— Ничего, это моя работа, я же должен… Да хватит ныть, — прикрикнул он на разошедшегося Смайта. Быстро оторвав его от пола, он оглядел руку. — Всего лишь вывих, — Хантер резко дернул ее вниз, и Себастиан пронзительно заорал. Через секунду повисла тишина.

— Так лучше, да, — нахмурившись, сказал Себастиан и пошевелил рукой.

— Мог бы и спасибо сказать. Идиот, — фыркнув, произнес Хантер и быстро удалился. Он немного прихрамывал, как показалось Курту.

— А ведь он прав, — подал голос он через несколько секунд. — Мы могли погибнуть, если бы он не появился, — Себастиан открыл рот, но Курт продолжил. — Твои заморочки о том, что он тебя ненавидит, ни к чему хорошему не приведут, попомни мои слова.

Не говоря больше ничего, он повел Блейна за собой в их каюту. Заперев дверь, он опустился на койку и закрыл лицо руками. Его все еще немного трясло.

Курт почувствовал, как Андерсон сел рядом и положил руку ему на плечо. Он ведь видел балку. И он мог его спасти. Понял, что что-то не так, пошел его искать. Курт грустно посмотрел на Блейна и через мгновение крепко обнял. Еще никогда он не чувствовал к нему столько сильных теплых чувств сразу. Разве что, после их первого поцелуя.

— Прости, — тихо сказал Блейн. Курт отстранился, удивленно глядя на него. — За тот вечер. Я не должен был…

— Забудь, — улыбнулся Курт и покачал головой. — Сейчас это уже не важно, — он провел ладонью по щеке Блейна, и тот ее перехватил, прижав сильнее. — Бас мне все рассказал, и я знаю, что ты просто растерялся тогда. Сам виноват, вечно тебя отгонял.

— Курт, я… — снова начал Андерсон, но Курт приложил палец к его губам.

— Просто обещай, что подождешь. Совсем немного, хорошо? — Блейн утвердительно закивал, а его глаза заблестели. — Ты самый удивительный в мире, Блейн Андерсон, — прошептал Курт и осторожно коснулся его губ своими.

Даже если это было миллион раз неправильно, Курт знал, что жалеть ему никогда не придется. Потому что эта любовь стоила всех ожиданий.

Глава девятая, в которой Курт начинает сомневаться

Следующий день был богат на события, не только приятные. Первым и, пожалуй, самым невероятным был инцидент за завтраком. Курт и Блейн как обычно ждали Смайта за своим столиком, но тот, войдя в столовую, направился отнюдь не к ним.

Нетвердой поступью он подошел к столику Хантера. О чем именно они разговаривали, ни Курту, ни Блейну было не слышно, однако Себастиан так к ним и не пришел. Зато довольно удачно устроился напротив Кларингтона и принялся что-то рассказывать, активно жестикулируя. Больший шок Курт испытал при виде улыбки на лице лейтенанта. Не то чтобы он никогда не видел ее, просто странно было наблюдать такую реакцию на слова Себастиана.

В любом случае, весь день он мог посвятить себе и Блейну. В особенности Блейну. Хотя бы потому, что тот теперь был странно мил и вежлив. Вероятно, боялся сболтнуть лишнего и отвратить Курта от себя. Только Курт знал, что это невозможно. Нельзя быть милым и мерзким одновременно. И уж это было точно не про Андерсона.

Курт словно снова вернулся на четыре года назад. Если не брать в расчет тот факт, что они находились в открытом космосе, который просто жаждал истребить их внезапным мусором или другими препятствиями, все было, как тогда. Как в Далтоне, когда они жили под одной крышей полгода. И когда поняли, что уже не смогут провести жизнь друг без друга. Казалось, что так все и будет. Наивные.

Внезапное исчезновение Себастиана позволило Курту привести Блейна на излюбленную плотформу. Хоть ему было немного страшно вспоминать события прошлого вечера, рядом с Андерсоном он чувствовал небольшую уверенность. Особенно, когда их пальцы сплелись, и Блейн подвел его к краю мостика. Курт вцепился одной рукой в поручень и принялся, не отрываясь, смотреть на звезды. Раньше он пытался с их помощью отвлечься от нудежа Смайта и хорошенько подумать. Но теперь ему это было не нужно.

Курт мог смотреть на красновато-розовую туманность, завивающуюся в спираль, и думать о том, как она похожа на плюшевое сердце, которое как-то подарил ему Блейн. Оно так и осталось в его комнате, где-то далеко, в месте, которое раньше он звал своим домом.

Как и все другие воспоминания, которые так и останутся ими, без возможности вернуть хоть малую частичку тех времен. Видимо, все эти далеко не радужные мысли отразились на его лице, потому что Курт вздрогнул от неожиданности, когда Блейн позвал его.

— С тобой все хорошо? — обеспокоенно спросил он. Курт нахмурился и кивнул. Это была не совсем правда. Ему стало невероятно тоскливо, даже несмотря на присутствие Андерсона.

— Просто задумался, — он выдавил улыбку. — Все нормально.

Краем глаза Курт заметил беспокойство на лице Блейна и решил перевести тему.

— Мне вот интересно, — начал он. — Откуда ты взял то вино? Здесь же не пьют, — он внимательно посмотрел на Андерсона. Тот сразу смущенно улыбнулся.

— Иногда полезно поддерживать хорошие отношения со всеми, — он усмехнулся. — Так и здесь. Связи — штука нужная.

— Хитрый Блейн Девон Андерсон, — протянул Курт и рассмеялся. Он не хотел, чтобы Блейн думал, что ему плохо. Поэтому развеселить и отвлечь его было лучшим решением.

— Я могу достать еще, если хочешь, — предложил Блейн, все еще улыбаясь. А вот это настораживало. Не то чтобы Курт ему не доверял, но ведь неизвестно, как пьяный Андерсон поведет себя и в этот раз.

— Думаю, пока повременим, — мило улыбнулся ему Курт и снова повернулся к звездам. Совсем скоро, как предвещал капитан, они пройдут через червоточину. И этого Курт ждал и боялся одновременно.

Не так сильно, как черной дыры. Все же он примерно представлял, что именно ждет их, если все сложится удачно. Если же нет…

Курт не успел додумать страшный вариант развития событий, потому что рука Блейна опустилась на его талию. С ними точно все будет в порядке, скользнула мысль в голове Курта, когда он посмотрел на Андерсона. Он никогда не был ни в чем так сильно уверен.

После недолгой прогулки по кораблю, они вернулись в свою каюту, где долго разговаривали о разной ерунде. К концу беседы Курту настолько стало весело, что он даже забыл, что именно испортило ему в начале дня настроение.

Когда Блейн ушел, сославшись на какие-то секретные дела, Курт достал книгу, найденную им в багажном отсеке, и принялся читать. Надолго погрузиться в ее мир ему не удалось, потому что спустя несколько минут на койку Блейна опустился крайне недовольный Смайт.

— Я потратил на него целый день, — возмущенно начал он, когда понял, что Курт его игнорирует. — Целый день я изображал невинность и таскался с ним, как собачонка. И знаешь, что? — воскликнул Себастиан, выдернув книгу из рук друга. — У него есть девушка!

— Почему я не удивлен? — вздохнул Курт. Он только начал проникаться историей главного героя, а теперь придется переключиться на нытье Себастиана.

— Он просто невероятен, — продолжил гневаться Смайт. Он постарался вложить в последнее слово как можно больше негодования. — Где Блейн? — неожиданно спросил он, оглядев каюту. Курт пожал плечами и попытался вернуть книгу. Себастиан прижал ее к груди и скрестил на ней руки.

— Так значит, девушка, — уточнил Курт, сообразив, что план не сработал. — Конечно, я подозревал об этом. Хоть это и странно, — задумчиво добавил он. Смайт тут же подался вперед. — Вчера, когда мостик начал качаться, — с дрожью вспомнил Курт, — Хантер, не отрываясь, смотрел на тебя.

— Он просто ждал, когда я провалюсь вниз, — разочарованно махнул рукой Себастиан, хотя была заметна тень веселья, промелькнувшая на его лице.

— Нет, он боялся, что ты упадешь, — с легкой улыбкой заметил Курт. Ему хотелось поскорее вытурить друга из каюты, и для этого он мог использовать все, что угодно.

— То есть… — покрутил Смайт кистью в воздухе, намекая на продолжение.

— То есть, да, натуралом он только прикидывается, — усмехнулся Курт. Смайт тут же выпрямился.

— Есть идея, — широко улыбнувшись, начал он. Курт сразу посуровел.

— Нет, — отозвался он.

— Что нет? — недоуменно спросил Себастиан.

— Никаких идей. Каждый раз, как ты что-то придумываешь, страдаю я. Так что теперь без меня, — он отрицательно покачал головой. — Мне хватило раз побывать на волосок от смерти. Сам разбирайся, — ответил Курт. Смайт подскочил и зло посмотрел на него. — Будешь уходить — книгу верни.

Себастиан швырнул в него книгой и выскочил из каюты. Курт усмехнулся, устроился поудобнее и снова погрузился в чтение. Спустя примерно пятьдесят страниц он задумчиво посмотрел на дверь. Не то чтобы его насторожила такая резкая смена настроения Смайта, наоборот, он был очень рад, что избавился от него. Но Блейн не возвращался очень долго, и это было подозрительно.

Курт отложил роман и выбрался из каюты. Он долго бродил по коридорам корабля, пока не вышел к комнате собраний артистов. Курт замер в дверях, наблюдая, как парни из бойз-бенда поют свою последнюю хитовую песню. Он начал покачиваться в такт, но вдруг заметил Блейна, сидящего непозволительно близко к Себастиану.

Все было бы ничего, многие присутствующие расположились группками на полу, Курт мог бы даже не придать этому значения. Если бы не рука Смайта, лежащая на плече Блейна. И не странный шепот на ухо Андерсону. Курт почувствовал непривычную ярость, даже сильнее той, когда Блейн пытался переспать с ним.

Он просто не мог поверить, что Андерсон кинул его ради Смайта. Хорош друг, ничего не скажешь. Курт обвел взглядом комнату и замер. Напротив, прислонившись к стене, стоял Хантер. Он нечасто приходил на такие сборища, но иногда ему становилось интересно. Сейчас он, скрестив руки на груди, неотрывно наблюдал за Себастианом и Блейном.

Так вот, для чего весь цирк. Курт ощутил, как отступает злость, но неприятный осадок все равно остался. Он видел в этом предательство, даже небольшое, но все же. Да, Блейн всегда старался найти друзей, везде, куда бы ни пришел. А теперь помогал одному из них. И, сам того не зная, терял другого.

Прежде чем развернуться и уйти, а это было единственным верным решением, по мнению Курта, он увидел, как Смайт оставил легкий поцелуй на щеке Блейна. И тот мог сделать, что угодно: отмахнуться, отвернуться, встать и уйти. Улыбку Курт хотел видеть меньше всего.

— Хороший ты актер, Блейн Андерсон, — тихо произнес он. — Или ты просто ужасный лжец.

У него не было причин ревновать. По крайней мере, он надеялся на это. И хоть Блейн и не предполагал ничего плохого, сам того не зная, он совершил ошибку. Курт не знал, где правда. И когда спустя несколько минут он ворвался в свою каюту, он чувствовал, как жгучая ревность режет его изнутри.

Глава десятая, в которой они переходят на новый этап

Он ждал, когда Блейн вернется. Слушал каждый шаг за дверью, каждое движение. И сразу узнал его. Быстрые, торопливые шаги, будто он хотел что-то рассказать.

— Прости, что так долго, — запыхавшись, начал Блейн, когда ворвался в каюту. — Там какой-то сумасшедший дом, но я все устроил, — он опустился на койку рядом с Куртом, который притворялся, что читает, и широко улыбнулся. — Хочешь увидеть кое-что?

— Твой поцелуй со Смайтом, надо полагать? — сухо спросил Курт, не отрывая глаз от страницы. Боковым зрением он заметил, как вытянулось лицо Андерсона. — Или нет, подожди, — он закрыл книгу, — я это уже увидел.

Блейн смотрел на него взглядом, полного страхом. Он все же сделал это. Он прокололся в самый неподходящий момент.

— Курт, я просто помогал ему. Он поймал меня в коридоре и так настойчиво уговаривал. И я решил, что помощь ему и правда пригодится, он же очевидно влюблен в Хантера. Я не думал, что ты воспримешь все это так… — Блейн принялся оправдываться, но Курту было все равно.

— Как? — взвизгнул он. — Как шутку? Помощь другу? — он ткнул пальцем в грудь Андерсону. — Самый эгоистичный человек в мире попросил тебя помочь ему, и ты думал, что это все пройдет легко и незаметно? Почему, как ты думаешь, я так злился на тебя за желание спонтанного секса? Твоя страсть заводить друзей никогда ни к чему хорошему не приведет, — Курт подскочил. — Я отказался от его затеи, потому что знаю, что расхлебывать потом придется мне. И по иронии, хотя я ничего и не сделал, в дерьме снова я! — он расхохотался. — Но больше всего, — он вскинул руку, — больше всего меня бесит тот факт, что, и это очевидно, не смей отрицать, тебе этот парень явно нравится!

Блейн потрясенно смотрел на Курта. Тот пытался восстановить дыхание после гневной тирады.

— Курт, он мне не нравится, он… — Блейн поднялся и медленно пошел к нему.

— Он просто что-то новенькое и интересное, не так ли? — Курт отскочил в сторону. — Так всегда было. Всегда появлялся кто-то лучше, кто-то красивее меня, — Блейн хотел возразить, но не успел. — Я не просто разочарован, я видеть вас обоих не хочу. Поэтому, — он тяжело вздохнул, — с этого момента вы оба для меня исчезли. А я, — Курт метнулся к койке и схватил книгу. — Не думай даже искать меня, понял? — гневно кинул он и выскочил из каюты.

Он знал, что Блейн просто наивный дурак, но никогда нельзя ничего утверждать наверняка. Они успели подружиться, Андерсону явно симпатизировал этот хорек, Курт был уверен в этом. Но когда он дошел до конца коридора, растерянно замер: идти ему и правда было некуда.

Курт медленно бродил по кораблю, который уже практически весь погрузился в сон. Непривычную тишину нарушал лишь звук двигателя. Он был необходим, даже несмотря на солнечный парус, благодаря которому корабль развивал огромную скорость.

Совсем были бы плохи дела, если бы Курт не дошел до столовой. В это время в ней было пусто и темно, чуть ли не идеальное место. Курт положил книгу на один из столиков, забрался на него и принялся смотреть на звезды. Они отражались в овальном иллюминаторе, не таким большим, как на злосчастном мостике, но с не менее лучшим обзором.

Тишина и одиночество всегда привлекали Курта. Он не был сторонником шумных вечеринок, предпочитая их спокойным вечерам дома. Ему нравилось иногда выбраться куда-нибудь с друзьями, но он быстро уставал от сборищ. И сейчас было идеальное для него время. Он мог подумать, расслабиться и…

— Бросить вызов гравитации, — пропел Курт. Ему всегда нравилось петь, сколько он себя помнил. Он не считал свой голос совершенным, но тот вполне его устраивал.

С тех пор, как он оказался на корабле, петь по-настоящему, чувствуя слова и мелодию, ему не удалось. Зато теперь он мог насладиться этим сполна. Особенно, когда рядом не было вечной выскочки Рейчел Берри, которая не ленилась отбирать себе самые лучшие соло в их школьном хоровом кружке.

К концу третьей песни Курт разошелся и принялся танцевать вокруг столиков, абсолютно отстранившись от остального мира. Для него не существовало ничего, кроме музыки в его голове.

— Здорово поешь, — неожиданно вернул его в реальность голос, и Курт споткнулся. Ему сразу стало страшно и немного стыдно, будто он совершил что-то плохое. Он повернулся к говорившему и удивленно вскинул брови.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарил он Хантера. Тот усмехнулся.

— Я думал, что я один здесь буду, — Кларингтон прошел вглубь столовой. Курт быстрым шагом направился к выходу. — Я не выгоняю, можешь остаться, если хочешь, — остановил его Хантер.

Курт медленно подошел к столику, на который забрался Кларингтон, и сел рядом. Он чувствовал себя немного неловко, но если бы ушел, то показал бы, что он его боится. А этого Курту очень не хотелось, тем более, Хантер в последнее время не давал ему поводов для страха. Честно говоря, он с ним вообще никогда не разговаривал.

— Мне жаль, — сказал Хантер после некоторой паузы. Курт настороженно посмотрел на него. — Ну, сегодняшний инцидент. Я видел, как ты убежал и вообще… Я думал, что вы, ребята, вместе, — Кларингтон нахмурился.

— Я тоже так думал. Точнее, надеялся на это, — отозвался Курт с некоторой холодностью в голосе. Ему не хотелось обсуждать случившееся ни с кем. Очевидно, Хантер заметил это, потому сразу замолчал.

Они просидели в неловкой тишине еще какое-то время, и Курт думал, какого черта он вообще здесь делает, пока Кларингтон не заговорил снова.

— Тебе не страшно? — спросил он, не отрывая взгляда от звезд. Курт замер. Ему не нужно было гадать, он и так знал, что имел в виду Хантер.

— А тебе? — тихо поинтересовался он. Кларингтон хмыкнул.

— Если я начну бояться, то подорву веру всех остальных людей здесь. И потеряю контроль над ситуацией. Но, честно говоря, — он опустил голову, смотря в пол, — мне страшно до ужаса.

— И за него боишься тоже? — улыбаясь, спросил Курт. Хантер тут же напрягся.

— О чем ты? — его голос сквозил равнодушием, но была в нем и холодность. Неверные точки ты выбрал, Курт Хаммел.

— Ну, мне просто показалось, что… — начал Курт, но Кларингтон бросил в его сторону ледяной взгляд.

— Совершенно не понимаю, о чем ты, — твердо произнес он. Курт нервно сглотнул. Если он не хотел говорить о Себастиане, тогда зачем вообще попросил его остаться? Что ему было нужно?

— Я беспокоюсь обо всех людях на этом корабле. Запомни это, Курт, — Хантер сделал акцент на его имени. Было в этом какое-то предостережение, и ему лучше было следовать. Лучше, но не обязательно.

— Я просто решил… Зачем еще ты меня остановил? Ты же знаешь, зачем он все это сделал, — накинулся на него Курт, словно ласка на коршуна. Хантер наблюдал за ним, не поворачивая головы. Он плотно сжал губы, и было заметно, как он напрягся.

— Если ты думаешь, что я не понял, чего он добивался, то крупно ошибаешься. Вот только мне жаль, что его попытки оказались тщетны. Даже больше, — он повернулся к Курту всем корпусом, — мне все равно.

Казалось, что он убеждает больше себя, нежели кого-то другого, но слишком страшно было с ним спорить в этот момент. Курт испуганно сглотнул и кивнул.

— Думаю, тебе пора спать, — заметил Хантер, уже более мягким тоном. Курт схватил книжку и, не сказав ни слова, поспешил ретироваться.

Сомнений не оставалось — Смайт своего добился. И принимает это Хантер или нет, если Себастиан узнает об этом, Кларингтону придется очень тяжело. И тогда, Курт был уверен, ему самому придется постараться не сойти с ума.

Когда Курт вошел в каюту, Блейн спал. Или притворялся, что спит. Свет был выключен, горела только красная лампочка, которая окрашивала комнату в соответствующий цвет.

Курт опустился на свою койку, не отрывая взгляда от Блейна. То ли так действовало освещение, то ли это было на самом деле, но ему казалось, что лицо Андерсона немного припухло от слез.

Он почувствовал себя не просто ужасно, чудовищно, но он знал, что прав. Да, Блейн пытался помочь, но лучше было бы, если бы он отказался. И тогда, кто знает, что произошло бы сегодня? Быть может, они бы снова стали, как их называли раньше друзья, — Клейн.

Но был человек, который все испортил. Невозможно было отрицать, что Курт привязался к нему, ведь Смайт сделал для него и много хорошего. Но все же Себастиан, и Курт не хотел признавать этого, хотя и знал, что это так, давал ему много поводов для зависти. Курт яростно ударил кулаком в стену и тут же беззвучно завопил от боли. Он оглянулся проверить, не проснулся ли Блейн, и, убедившись, что тот все еще спит, забрался под одеяло.

— Себастиан Смайт, зачем же ты свалился на мою голову? — прошептал Курт, после чего практически сразу уснул.

* * *

Это были дни их разобщения. Курт игнорировал Смайта, тот игнорировал Хантера, Кларингтон не общался ни с одним из них, а Блейн затаил обиду на Курта. Утром он услышал невнятные извинения в свой адрес, но решил, что этого не достаточно.

Поэтому, когда Курт утром вошел в столовую, то обнаружил Блейна, сидящего за столом с Себастианом. Оба молча уставились в свои подносы, сохраняя полнейшую тишину, и все же сесть с ними Курт не решился. Он опустился за свободный столик и завтрак провел в одиночестве.

Как и все дни в целом. Блейн и не пытался сменить гнев на милость, припоминая Курту его собственную обиду. Однако с Себастианом он тоже особо сильно не общался, что не могло не радовать.

Но легче от этого все равно не становилось. Курт гулял по кораблю, а вечерами снова и снова возвращался в пустую и темную столовую. И на то были причины. Каждый раз, в одно и то же время туда приходил Хантер. Просто потому что его смена заканчивалась, и ему хотелось побыть в одиночестве.

Он не был против Курта, потому что тот всегда молчал. Они сидели в разных концах столовой, а их взгляды были направлены в одну и ту же сторону. И никто никогда не заговаривал с другим, но оба чувствовали странное понимание и единение, которое с каждым разом становилось сильнее.

И так бы могло продолжаться еще долго, если бы на третий день они не подлетели к червоточине. Курт смотрел на нее то ли с ужасом, то ли с волнением, в любом случае, чувствовал он себя неуютно, и если бы он был в этот момент один, он бы просто не выдержал.

Они подошли достаточно близко, чтобы Курт смог увидеть свет другой галактики: ее звезды, туманности и, вероятно, ее планеты. Всего несколько минут, и они окажутся внутри воронки. Курт принялся ходить вокруг столиков.

— Это все не по-настоящему, — бормотал он. — Это все не правда. Неужели тебе не страшно? — он подскочил к Хантеру, стоявшему неподалеку. Тот продемонстрировал трясущуюся кисть и слабо улыбнулся. — Замечательно, — выдохнул Курт. — Просто прекрасно.

— Именно поэтому я никогда не показываю свой страх, — сказал Кларингтон и снова скрестил руки на груди. Отблески кротовой норы отражались в его глазах, но он не отводил от нее взгляда. — Лучше встретить опасность лицом к лицу, чем прятаться, как трусу.

Но Курт был с этим не согласен. Он хотел убежать, телепортироваться с этого корабля, куда угодно. Но не ждать того, что его, возможно, скоро раздавит.

Наконец, когда его нервы окончательно сдали, он прошептал:

— Скажи, когда можно будет открыть глаза, — он забрался на стол и зажмурился.

Какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь шумом корабля. Курт сидел, сжавшись, и ждал, что услышит крики помощи или почувствует сильную тряску. Но ее не было. Курту казалось, что что-то пошло не так, пока Хантер восторженно не произнес:

— Это же совсем как…

Курт открыл глаза и ахнул. Они летели сквозь волнообразную воронку, светящуюся изнутри голубоватым светом. Корабль не касался стенок, но словно бы скользил по волнам червоточины.

— Как в Докторе Кто, — произнесли оба парня одновременно. Они несколько секунд смотрели в иллюминатор, а затем повернулись друг к другу.

— Не знал, что тебе нравится это шоу, — с нервной усмешкой сказал Курт. Хантер пожал плечами.

— Я всегда интересовался космосом. Хотел даже пойти на астрофизический. Но не вышло, — вздохнул он.

Это был первый значительный факт, который Курт узнал о нем. И в какой-то момент почувствовал себя посвященным в какую-то тайну, которую, вероятно, не все знают. Хотя это и не было такой уж важной информацией для него. По крайней мере, он так думал.

Корабль, наконец, выбрался из червоточины, доставив их в новую, совершенно другую галактику. Она ничем не отличалась от их родной, но все же было что-то странное и волнующее в этом.

Курт подошел к иллюминатору почти вплотную и замер. Странное, щемящее чувство сдавило его грудь. Словно окончательно и бесповоротно он потерял что-то очень важное. И это никогда к нему не вернется. Он приложил ладонь к стеклу, словно пытаясь коснуться чужих звезд.

— И что будет теперь? — спросил он, не оборачиваясь.

— Теперь мы летим домой, — ответил Хантер, немного радостнее, чем должен. И тогда Курт еще не знал, насколько лживы были его слова.

Глава одиннадцатая, в которой они видят вечную зиму

— Сколько раз мне еще нужно извиниться?

— Не знаю.

— Андерсон!

— Ладно-ладно, — Блейн вскинул руки. — Еще три раза, — он задумался. — И тогда, быть может, я прощу тебя.

Курт скрестил руки на груди, глядя на него. Это продолжалось уже несколько дней. Практически сразу же после прибытия в новую галактику, Курт решил помириться с Блейном. Но тот представил себя обиженной стороной и принялся настойчиво игнорировать попытки Курта. Отчасти он был прав, все же в его помощи Себастиану не было никакой личной выгоды. Но его упертость перешла уже все границы.

— Ты просто невыносим, — Курт покачал головой. — Ты сам знаешь, насколько это глупо, и все равно продолжаешь упорствовать.

— Ты показал, что не доверяешь мне! — возмущенно воскликнул Блейн. — А как мы можем строить наши отношения без доверия?

— Я признаю, что погорячился, с кем не бывает? — это уже начинало раздражать. — Но и ты сам хорош. Нужно знать, кому стоит помогать, а кому — нет.

— О, и ты еще меня будешь учить, с кем мне общаться?

— А может, и буду! — крикнул Курт. Блейн замер, вскинув брови.

— Прекрасно, Хаммел, — пробормотал он и выскочил из каюты.

Курт выругался и опустился на койку. Вся ссора была не больше, чем игрой, но ощущения, тем не менее, были неприятные. Он знал, что Блейн не злится на него так же, как раньше, но ничего не мешало ему заставлять Курта чувствовать себя виновником всех бед. Просто, чтобы вдоволь насладиться этим чувством, что что-то зависит от тебя.

Нельзя сказать, что Андерсон не пользовался такими манипуляциями и раньше. Строить из себя жертву у него получалось просто прекрасно. Он ревновал Курта ко всем проходящим мимо парням, а если тот с ними еще и знакомился, делал все возможное, чтобы заставить Курта перед ним извиняться. И теперь это повторялось снова.

За всеми невеселыми мыслями Курт решил, что неплохо бы наведаться к тренажерам. Дело в том, что нагрузка на мышцы в космосе слабела, поэтому постоянно приходилось держать себя в форме.

Когда он подошел к нужному месту, то застонал от разочарования: внутри был Блейн. Более того, все тренажеры оказались заняты, а значит, Курту придется либо уйти, либо ждать.

Он прислонился к стене, показав всем своим видом, что ему все равно, и принялся изучать комнату с легкой скукой в глазах. Хотя взгляд сам собой то и дело возвращался к Блейну. Андерсон вовремя расстался с футболкой, демонстрируя недавно появившиеся мышцы на руках, груди и, конечно же, прессе. Слишком впечатляющее зрелище, по мнению Курта, чтобы оставить его равнодушным.

Курт не был уверен, что Блейн видел его, но чувствовал, что ради этого Андерсон и красуется. Чтобы больше его позлить.

— Он великолепен, правда? — неожиданно произнес над ухом Смайт. Курт дернулся от неожиданности.

— Ты что тут делаешь? — кисло поинтересовался он, даже не думая поворачиваться к Себастиану.

— То же, что и ты, — усмехнулся Смайт.

Курт снова почувствовал уколы ревности, но неожиданно его взгляд зацепился за Хантера, которого он до этого даже не замечал. Да, определенно, как бы хорошо Блейн теперь ни выглядел, рядом с Кларингтоном он точно не стоял. Курту приходилось только догадываться, где он умудрился накачать такую мускулатуру, но он просто чувствовал, как напрягся Себастиан рядом с ним.

— Да, он… ничего, — выдавил Курт. Теперь связываться с Хантером ему хотелось еще меньше.

— А почему ты не с Андерсоном? — спросил Себастиан, проигнорировав его оценку. — Я думал, вы помирились.

— Нет, с чего ты вообще?.. — Курт повернулся к Смайту и заметил на его лице удивление. — Он что-то говорил?

— Напрямую нет, но я думал, что у вас все хорошо, — Себастиан нахмурился. — Либо я чего-то не понимаю.

Курт снова повернул голову к Блейну. Хитрый маленький Андерсон. Любит же он издеваться над ни в чем не повинными людьми. Зато теперь Курт был уверен, что что бы тот ни сказал впредь, это все фарс, не более.

— То есть ты все еще с ним общаешься? — холодно заметил он. Себастиан раздраженно цокнул языком.

— О, ну да, извини, что так вышло, — протянул он. — Но ты же знаешь, что он мне не интересен. Он же… — он замолчал, потому что мимо как раз проходил Хантер. Кинув им быстрое «Привет», он быстро прошел мимо, даже не удостоив вниманием Смайта, хотя они стояли в нескольких сантиметрах друг от друга. Курт кивнул в ответ на приветствие и, как только Кларингтон скрылся, был прижат к стене.

— Что за фигня? — Смайт посмотрел на него с подозрением. — Вы что, сдружились?

— Пока я не общался с вами обоими, да, что-то такое было, — улыбнулся Курт, видя нескрываемое бешенство на лице друга. Себастиан тут же отпустил его и напустил на лицо выражение полной отстраненности.

— Он что-нибудь говорил обо мне? — как бы невзначай поинтересовался он.

— О, да, он сказал, как сильно он влюблен в тебя и мечтает прожить с тобой всю жизнь, — засмеялся Курт. Он вовремя отскочил, потому что Смайт попытался его ударить. — На самом деле, боюсь, ему все равно.

— Да как ему может быть все равно?! — воскликнул Себастиан, но тут же замолчал, потому что все присутствующие посмотрели на него. — Как ему может быть все равно, после всего, что я сделал? — зашептал он на ухо Курту. Тот пожал плечами. Ему не хотелось рассказывать о своих догадках, он все еще злился на Смайта. Поэтому Курт решил заставить его помучиться.

Себастиан возмущался еще несколько минут, но Курт старательно его игнорировал, после чего разгневанный Смайт убрался в неизвестном направлении. Курт же остался стоять на том же месте возле двери. Ему неожиданно перехотелось заниматься и показываться на глаза Блейну, хотя, скорее всего, тот его уже видел из-за криков Смайта.

Развернувшись, он, гордо задрав нос, направился к себе, когда его неожиданно окликнул знакомый голос. Курт резко обернулся и наткнулся на самодовольное лицо Андерсона.

— Чем обязан? — холодно поинтересовался Курт и скрестил руки на груди. Трудно было сохранять спокойствие: Блейн не потрудился одеться.

— Я-то уж думал, что ты пришел мириться. А ты так быстро убежал, — сказал Блейн и подошел ближе.

— Да, но, вероятно, это мне уже не нужно, — протянул Курт. — Твой дружок тебя сдал. Знаешь, — он принялся мерить шагами коридор, — я ненавижу, когда меня держат за дурака. А ты, видимо, просто тащишься от этого, — он подошел вплотную к Андерсону. — Так вот знай, не работает твой план. Я теперь тебе слова не скажу, раз ты считаешь себя таким умником, который…

Курт не успел закончить, потому что его бесцеремонно заткнули поцелуем. Скорее всего, так нужно было сделать с самого начала, но кто будет размениваться на милости, когда можно хорошенько поругаться? Вот только именно этого им обоим и не хватало. Настоящих нежных чувств. Чувств, которые помогали все расставить на свои места.

— Да, я умник. Потому что дурак не смог бы вернуть тебя, — прошептал Блейн, прижавшись ко лбу Курта своим.

— Откуда столько уверенности, Андерсон? — усмехнулся Курт. Он уже и сам чувствовал, что проиграл, но все же надежда умирает последней.

— Если бы все было иначе, остался бы ты здесь? — Блейн чмокнул Курта в нос. Тот улыбнулся.

— А ты не думал, что ты просто хорошо целуешься? — произнес он и чуть отстранился. Лицо Андерсона тут же вытянулось. — Этим проблему не решишь, — Курт развернулся и быстро пошел прочь. Он чувствовал на себе пристальный и недоуменный взгляд Блейна. Он не был уверен, что делает все правильно, но иначе просто не мог.

* * *

И снова все повторялось. Они так и не сдвинулись с мертвой точки. Курт уже начал думать, что им вовсе не суждено быть вместе, если они не могут даже спокойно поговорить и обсудить проблему. Просто решить, что делать дальше. Казалось бы, что это так просто, но можно было найти множество причин, чтобы не совершать этого. Хотя бы потому, что Курт не хотел делать первый шаг.

Все бы ничего, если бы он не думал об Андерсоне каждую свободную минуту. Каждую мучительную минуту, которую он не мог провести в его объятиях. Но ведь это дело принципа. Блейн был виноват, а значит, он и должен был прийти мириться первым. Вероятно, Андерсон был того же мнения относительно Курта, таким образом превращая ситуацию в замкнутый круг.

И это слегка убивало Курта. Просто потому что невероятно тяжело было находиться рядом с Блейном и не послать подальше свою принципиальность. А просто делать так, как подсказывало сердце.

— Я так больше не могу, — простонал Курт и уронил голову на стол. Она упала на руки, больно ударив по костям.

Он не забыл свою недавно обретенную традицию: каждый вечер проводить в пустой столовой. Но если раньше он приходил сюда просто, чтобы не видеть Блейна, то теперь он пытался сбежать от самого себя. Вот только все было бесполезно.

— А я не могу поверить, что ты не нашел никого лучше для выслушивания твоих проблем, — немного резко отозвался Хантер. Он тоже не утратил привычки проводить вечера в одиночестве, хотя это и началось еще до появления в этих вечерах Курта. Правда, последние пару дней это больше походило на сеансы психотерапии. — Вы же оба знаете, что любите друг друга. Так будьте вместе, это же просто! — воскликнул он, совершенно уставший от повторений одного и того же. — И успокойся уже, в конце концов.

— Ты лицемер, — пробубнил Курт в руку. Затем поднял голову и исподлобья посмотрел на Кларингтона. — Говоришь, что это просто, а сам так не делаешь.

— Мы решаем твои проблемы, — резко сказал Хантер и скрестил руки на груди. — Со своими я и сам смогу разобраться, спасибо.

— Давай так, — Курт выпрямился. — Я поговорю с Блейном, если ты поговоришь с Себастианом.

Он пожалел о сказанном в момент, когда последнее слово сорвалось с его губ. Хантер не просто уничтожил его взглядом, он стер его со страниц истории. Курт вжался в спинку стула. Заметив это, Кларингтон тут же словно поправил сам себя и уставился в пол.

— Я совершенно не понимаю, о чем ты, — он вскинул руку, дабы опередить слова Курта, — и боюсь, не пойму. Мне казалось, мы уже разобрались с тем, что это только его дело. А мне, — он подался вперед, — да, нужно найти Куинн. Еще увидимся.

Он быстро удалился под усталый взгляд Курта. Курт давно не видел такого сильного отрицания своей сущности. Зато теперь его проблема предстала перед ним просто легким недопониманием.

* * *

— Слушай, Блейн…

— Нет, подожди. Мне нужно тебе сказать кое-что.

— Нет, вначале я.

— Вместе?

— Идет.

— Прости меня, — произнесли одновременно оба парня и, резко выдохнув, уставились друг на друга.

— Давно нужно было это сказать, — с усмешкой сказал Блейн. Он отвел взгляд, но снова повернулся к Курту, когда тот взял его за руку.

— Нет, это я дурак, мне не нужно было… — Курт нервно засмеялся. — Не стоило сомневаться в тебе.

Он видел неимоверную радость в глазах Блейна, они просто светились ею. Курт прижал счастливого и, казалось, готового расплакаться Андерсона к себе и тут же услышал тихое «Люблю тебя» прямо на ухо. Ему потребовалось тридцать шесть часов, чтобы окончательно созреть. Поэтому он был абсолютно уверен в своих словах, когда отвечал: «И я тебя тоже».

Курт знал, что они были самыми счастливыми в этот момент. И никого больше не существовало. Потому что никто больше был не нужен. Ни один человек в мире. Только они двое.

Мягкий, долгий, пропитанный невероятной любовью поцелуй казался бесконечным. Он просто растворил их в себе, превращая в две слившиеся души, образовавшие единое целое. И ничто не смело нарушить идиллию вновь начавшихся и, вероятно, навсегда сложившихся отношений.

«Срочное сообщение экипажу и пассажирам корабля „Мэйфлауэр“. Говорит капитан. Наш корабль вынужден совершить экстренную посадку на ближайшей планете через пару часов. Не стоит волноваться, вся операция находится под контролем. Мы надеемся на ваше понимание и просим каюты по прибытии не покидать. Спасибо за внимание».

Неожиданное сообщение сбило с толку Курта. Он отстранился от Блейна и посмотрел на висевший над дверью динамик. Что еще за ближайшая планета? Разве они летели не на определенную? Почему должны останавливаться на какой-то странной и неизвестной?

По лицу Блейна было заметно, что его терзают те же вопросы. Он, нахмурившись, взглянул на Курта, а затем подбежал к иллюминатору. Вдалеке виднелся голубовато-белый шар, на который, видимо, они и летели. Планета выглядело подозрительно холодной и негостеприимной, возникал вопрос: «А что же вообще на ней понадобилось?»

Все хорошее настроение улетучилось вмиг. На смену ему пришло легкое чувство страха и паники. Когда корабль начал снижаться, он крепко ухватился за руку сидящего рядом Блейна и плотно сжал губы. Еще больше, чем взлета, он боялся посадки. Потому что сотни раз видел в фильмах горящий корабль и теперь представлял на его месте их. С другой стороны, если на планете есть вода или снег, они вполне могут остудиться, мрачно пошутил про себя Курт.

Но все прошло на удивление гладко. Когда Курт открыл глаза, он обнаружил за иллюминатором белую пустыню из тонн снега. Где-то он покрывал лишь малые участки, обнажая черную и безжизненную землю, а в иных местах достигал практически человеческих высот. Но самое главное — ничего, кроме гор и снега, на планете не было.

— Это совсем как Хот, — нервно усмехаясь, заметил Блейн. Курт молча и медленно кивнул. Планета повстанцев из нашумевшей саги Лукаса действительно походила на это место. Но там была хоть какая-то жизнь. Эта же планета выглядела абсолютно мертвой.

— Что они хотят найти здесь? — прошептал Курт, заметив светло-зеленые маленькие точки скафандров солдат, вышедших из корабля. Они пошатывались и с трудом передвигались после длительного полета, а идти через такие сугробы было сложно. Постепенно они разбредались и пропадали из виду. Курт чувствовал неприятное волнение и подозрение, наблюдая за ними. Здесь явно было что-то не так.

Неожиданно он заметил еще одну фигуру. Довольно ловко прыгая по сугробам, она словно выискивала кого-то среди военных. Курт тут же застонал и прижал руки к губам. Безумство его друга перешло все границы. Осталось надеяться лишь на понимание лейтенанта Кларингтона, коим, как заметил Курт, тот практически не обладал. А это предвещало большие неприятности.

Он бы мог попросту взорваться от беспокойства, если бы чуткий Андерсон не сидел рядом. Он обнял Курта за плечи и прижался к нему со спины всем телом. Курт тут же почувствовал некоторую защищенность и спокойствие, когда ощутил стук сердца Блейна. Он закрыл глаза, позволяя теплу Блейна обволакивать его, заставлять возвращаться в норму.

Мягкие прикосновения губ, ласковые тихие слова — все это способствовало потере ориентации во времени. Но рядом с Блейном Курту не нужно было наблюдать за ним. Он не заметил, как положил голову ему на колени и слушал какой-то веселый рассказ. Блейн гладил Курта по волосам, а его голос просачивался глубоко под кожу, задевая какие-то особые струны внутри Курта.

Он тихо посмеивался, когда Блейн переходил к особенно забавным местам из рассказов о своей карьере актера. Все же, вероятно, ему тоже стоило в свое время заняться этим. Но он выбрал путь Бродвея, а не Голливуд.

Внезапно какой-то шум нарушил покой Курта, и он вздрогнул.

— Подожди, — прошептал он и перехватил руку Блейна. Оба парня замерли. В коридоре слышались крики, приближающиеся с каждой секундой.

— Я предупреждал тебя, — кричал Хантер. — Говорил, чтобы ты держался подальше, но ты постоянно лезешь, куда не просят. Я не твой личный телохранитель, я не собираюсь и дальше бегать за тобой и вытаскивать из неприятностей. Знаешь, — его голос стал спокойнее, — впервые в жизни я жалею, что спас кого-то. Правда, Смайт, лучше бы та балка размозжила тебе голову. У всех сразу бы стало меньше проблем, — за дверью на мгновение повисла тишина, а затем Кларингтон произнес: — Не знаю, что ты там вбил себе в башку, но советую выкинуть весь этот бред. Потому что я больше знать тебя не хочу. Надеюсь, ты достаточно взрослый мальчик, чтобы позаботиться о себе. Я же умываю руки, — послышался звук хлопков. — Счастливо не сдохнуть.

Шаги гулом отражались от стен, а Курт и Блейн смотрели друг на друга с ужасом. Оба знали, как сильно может довести Себастиан, но ни у одного никогда бы не хватило ума сказать ему такое.

Через несколько секунд они услышали еще один голос рядом с дверью:

— Если хоть один из вас появится у меня, я буду знать, что вы слышали, и придушу вошедшего.

Когда в коридоре повисла абсолютная тишина, Курт поднялся. Блейн обеспокоенно посмотрел на него.

— Ты куда? — шепотом спросил он.

— К Себастиану, — пожал плечами Курт и схватился за ручку двери.

— Он же сказал не заходить, — запротестовал Андерсон, но Курт только махнул в его сторону рукой и выбрался в коридор.

Он коротко постучал в дверь каюты Смайта и, не дожидаясь разрешения, вошел. Себастиан, не снимая скафандра, сидел на своей койке и смотрел в стену. Даже не поворачиваясь, он сказал:

— Я же предупреждал, Хаммел.

— Я не понял, к чему были те угрозы, вот и решил выяснить, — улыбаясь, произнес Курт. При виде обозленного лица друга, улыбка тут же пропала. — Если я могу что-то…

— Пошел вон, — прошипел Смайт. Курт нахмурился, но не сдвинулся с места.

— Бас, я правда…

— Убирайся! — крикнул Себастиан и кинул в него ботинком. Курт вовремя успел скрыться за дверью.

Он мог не знать всего, но кое в чем был уверен точно. Когда Курт возвращался к себе, в его голове все еще отчетливо слышался звук разбитого сердца.

Глава двенадцатая, в которой Хантер делает признание

Следующие дни были наполнены противоречиями. Курт злился на Хантера за то, что он совершил. Конечно, он не отрицал, что Кларингтон был прав, но все же слишком жесток. Курт злился на него за то, что он сделал с Себастианом.

Смайт больше не пытался шутить, иронизировать и вообще веселиться. Все его слова были наполнены ядом, который он изливал на присутствующих, независимо от того, сделали они ему что-то или нет. И большую их часть, конечно же, приходилось выслушивать Курту.

Теперь он не мог отказать другу в помощи, да и не собирался. Он прекрасно понимал, какой это удар для Себастиана, и именно поэтому старался привести его в норму. Но, к сожалению, пока безрезультатно, потому что было непонятно, на кого именно злится Смайт: на Хантера, себя или же на всех сразу.

Была лишь одна отдушина во всем этом кошмаре: Блейн. Только он не разочаровывал, не ныл, не ругался и не выводил Курта из себя впервые за все время. Он просто был… Блейном. Таким же, как и раньше. Любящим, немного рассеянным, но невероятно милым и успокаивающим.

— Это уже невозможно, — пожаловался Курт в один вечер, когда в очередной раз лежал на коленях Блейна. — Теперь он срывается и на меня, хотя я даже ничего не сделал, — он замолчал, поймав неодобрительный взгляд Андерсона. — Ладно, я сказал, что Хантер прав в каком-то смысле. Но он просто меня достал! — воскликнул Курт, пытаясь оправдаться. Блейн, грустно улыбнувшись, покачал головой.

— Ну а если бы ты был на его месте? — он наклонился и чмокнул Курта в нос.

— Наверное, я бы ненавидел весь мир, — Курт вздохнул. — Но не так же яростно, — снова возмутился он, за что получил очередной поцелуй в губы.

Надо сказать, что заново начавшиеся отношения с Блейном заставляли Курта чувствовать себя виноватым перед Смайтом. Все произошло слишком не вовремя, как ему казалось. Особенно, когда по утрам он старательно пытался скрыть очередные засосы, оставленные накануне Блейном, но Себастиан все равно их видел и молча испепелял взглядом обоих своих друзей. И это в лучшем случае. Однажды он просто кинул вилку и ушел, оставив недоеденный завтрак.

В тот же момент Курт посмотрел на Хантера. Он наблюдал за истерикой Смайта и, когда Себастиан выскочил из столовой, вздохнул и уставился в стол, словно что-то обдумывая. Куинн, которая, вероятно, и являла собой его «девушку», погладила его по руке и что-то сказала. Кларингтон только покачал головой и вскоре ушел сам, оставив девушку в одиночестве.

Курту казалось, что очень скоро он сломается. Он просто видел, как злость вырывается из Хантера, вот только тот постоянно пытался ее сдерживать. Сколько он еще так выдержит — это был вопрос времени. Но дни после приземления на злосчастную планету шли, а ничего не менялось.

Почему они вообще попали на нее, Курт так и не узнал. Капитан на этот счет не распространялся, единственное доверенное лицо, которое могло внести ясность, был Хантер, но с ним Курт не разговаривал из принципа. И из злости. Из-за чего-то, что заставляло его пребывать в неведении. И продолжать думать, что что-то на этом корабле явно идет не так.

С тех пор, как они пересекли червоточину, экипаж постоянно находился в напряжении. Словно они ждали каких-то новых странных команд, но не знали, в какой именно момент это произойдет. Курт решил наблюдать за ними, чтобы не пропустить что-то важное. Но пока ничего для себя не заметил.

Блейн же проявлял меньше опасений, решив отдаться в полную власть ответственности капитана и его действиям. Поэтому вся его деятельность была направлена лишь на Курта и его одного, что не могло не радовать второго. И если бы не Андерсон, то Курт попросту бы сошел с ума.

* * *

Была ночь (даже несмотря на то, что в космосе вообще всегда темно, но по земным меркам была именно она), когда Курт, перебирая пальцами волосы уже давно уснувшего Андерсона, позвал его. Блейн отреагировал не сразу. Курту пришлось произнести его имя два или три раза, прежде чем сонный Блейн оторвал голову от его груди.

— Я тут подумал, — неуверенно начал Курт. — А что, если нам поговорить с ними?

— Прямо сейчас? — Блейн зевнул и перевернулся на живот, заставив, тем самым, Курта повернуться на бок и прижаться спиной к стене.

— Нет, но завтра, — Курт подпер голову рукой. — Ты поговоришь с Себастианом, — Блейн тут же застонал в подушку.

— Я думал, мне запрещено с ним общаться, — Андерсон приподнялся на локтях и жалобно посмотрел на Курта. — Может, я вообще тут посижу?

— Нет, уж, милый, ты поговоришь со Смайтом, — настоял Курт. — А мне придется расколоть Хантера.

Это будет непросто, подумал он. Но он знал, что нужно просто правильно на него надавить. И Кларингтон все сделает сам.

— Слушай, раз уж я все равно проснулся, — промурлыкал Блейн и придвинулся ближе к Курту. Тот только усмехнулся.

— Да, как же я могу тебе отказать? — он засмеялся, когда Блейн навис сверху и принялся старательно изучать губами его шею. Да, в этом Андерсону определенно равных не было.

Следующие несколько часов Курт провел в мандраже. Даже восхитительно расслабляющий секс не помог. Он слишком боялся реакции Кларингтона, хотя и думал, что тот все равно ничего не сможет сделать. Однако после случая со Смайтом уже ни в чем не был уверен.

В привычный час он вошел в, как и всегда, пустую столовую и медленным шагом направился к сидящему рядом с иллюминатором Хантеру. Тот смотрел вдаль и был погружен в свои мысли.

Курт забрался с ногами на стол и уселся в позе лотоса. Он несколько секунд неотрывно глядел на лейтенанта, после чего многозначительно прокашлялся.

Хантер кинул в его сторону быстрый взгляд и снова отвернулся, скрестив руки на груди.

— Как дела? — без приветствия спросил Курт. Он еле сдерживался, чтобы не сорваться и не накинуться с прямыми вопросами. Но нужно было выждать.

Кларингтон молча пожал плечами, даже не удосужившись повернуться. Курт почувствовал раздражение, но решил не подавать вида.

— В общем, я тут решил…

— Если ты думаешь, что я не знаю, почему ты здесь, то ты ошибаешься, — холодно отозвался Хантер. Он выпрямился, сложил руки на столе и повернул голову к Курту. Тот нервно поерзал. — Да, мне не стоило быть настолько резким. Но он просто меня довел, — возмущенно сказал он. Помолчав с минуту, он негромко спросил: — О чем ты думаешь, когда смотришь на него?

Курт нахмурился. Он никогда особо не обращал внимания на то, какие мысли вызывает в нем Себастиан. Хотя одно все же было.

— Иногда мне хочется ему врезать. Потому что порой его эгоизм не знает границ, — произнес Курт. — Вероятно, у тебя то же самое.

Хантер усмехнулся и покачал головой. Он снова откинулся на спинку стула, уперся носком ботинка в ножку стола и задумчиво посмотрел на нее.

— Это прозвучит странно, но, — он помедлил, — когда я его вижу, я хочу его защищать.

Брови Курта удивленно поползли вверх. Он не ослышался? Защищать? Не прижать к стене, не сорвать одежду (ведь он был уверен, у Смайта именно такие мысли), не жестко трахнуть?

— Но разве это не твоя работа? — нервно хихикнув, спросил Курт. — То есть, ты защищаешь всех нас, разве…

— Здесь другое. Я слежу за ним не потому что надо, а потому что я хочу это делать. И это действительно очень странное чувство, — он пожевал губу и прищурился. — Как с маленьким ребенком, знаешь? Когда ты пытаешься заботиться о нем, но он постоянно сбегает. И именно тогда ты понимаешь, насколько тебе страшно, если с ним что-то случится. Тогда ты срываешься и кричишь на него, потому что боишься его потерять.

Курт ожидал услышать действительно, что угодно. Но такого от Хантера он не ждал точно. Насколько сильны должны были быть его чувства, если он думал так. Курт раньше даже не был уверен, что Кларингтон вообще мог чувствовать хоть что-то, кроме ярости. Но теперь перед ним был словно другой человек. И, как ему казалось, именно такой Себастиану был и нужен.

— И в тот раз ты тоже испугался? — тихо поинтересовался Курт. Хантер кивнул.

— Я видел его, когда он пытался «незаметно» выскочить за нами, — Хантер показал в воздухе кавычки. — И не удивился, но надеялся, что он будет осторожнее. Там была глубокая пропасть. Кусок обрыва покрылся льдом, а все вокруг было занесено снегом, так что ее было практически не видно. Мы сами не сразу заметили, но вовремя успели убраться оттуда, потому что лед выглядел очень непрочным. Я обернулся, совершенно случайно,когда увидел Баса рядом с пропастью, — Курт отметил про себя такой резкий переход на имя. — И в голове сразу появилась картина, что он упал. Он разбился, а я его не спас. Мне никогда не было так страшно. Еще хуже стало, когда я услышал треск льда. Я думал, что не успею, запаниковал, но все обошлось, как видишь. Поэтому и накричал на него. Я просто не мог себе представить, что было бы, если…

— Я так и знал! — неожиданно раздался возмущенный голос Смайта. Оба парня разом повернулись к дверям, где показался Себастиан. Он быстро шел к ним, таща за собой Блейна. — Это ты его подослал, я так и думал, — он зло посмотрел на Курта. Тот широко раскрыл глаза от ужаса.

— Я не понимаю, о чем ты, — удивленно отозвался он, но Смайт его прервал.

— Не надо, ты прекрасно знаешь, о чем я, — Себастиан выпустил рукав Андерсона из пальцев. — Пытаешься наладить мою личную жизнь, как благородно, Хаммел, — иронично произнес он. — Будто, раз у тебя есть свои отношения, так ты сразу можешь решать за других, — тут его взгляд зацепился за Хантера. — А, — тихо сказал он, — и ты здесь. Ладно, — Смайт скрестил руки на груди, — давай, несчастный влюбленный, говори, что хотел.

Кларингтон смотрел на него с таким видом, будто он действительно готов его прибить. Он бросил быстрый взгляд на Курта, но тот лишь пожал плечами. Пару дней назад он рассказал о своих догадках насчет чувств Хантера Блейну, но не думал, что тот доложит обо всем Себастиану. Вот уж кому, но ему точно не нужно было об этом знать. Потому что теперь Смайт из сгустка ненависти превратился в самодовольного петуха.

— Поведай же мне, — приторно-ласково спросил он, подойдя к Хантеру, — что за бред ты вбил себе в голову? — Себастиан попытался тыльной стороной ладони провести по щеке Кларингтона, но тот ее откинул. Бросив очередной убийственный взгляд в его сторону, он подскочил и, отпихнув Смайта, выскочил из столовой.

— Так значит, это правда, — с усмешкой сказал Себастиан и повернулся к Блейну. — Он действительно в меня влюблен.

С широкой улыбкой, отражавшей всю гордость из-за его победы, он медленно вышел вслед за только что сбежавшим Хантером, и через несколько секунд Курт услышал веселый мотивчик, насвистываемый Смайтом.

— Я не думал, что все выйдет так, прости, — затараторил Блейн, но Курт вскинул руку, чтобы он замолчал.

— Он и правда любит его, — выдержав паузу, наконец, сказал он. — Но Басу нельзя было об этом знать, он теперь его ни за что в покое не оставит. Как же, он достиг цели, добился парня, изводя его различными способами. Мы создали монстра, — подвел Курт печальный итог. — Надеюсь, Бас сможет все не испортить.

Глава тринадцатая, в которой очередное приключение оборачивается кошмаром

Обычно, когда человек чего-то очень сильно хочет, получив это, он быстро теряет интерес и понимает, что оно ему больше и не нужно. Курт не раз ловил себя на таких мыслях, но обычно они касались чего-то незначительного или неодушевленного. Так, например, какие-то вещи знаменитых модельеров или последний кусочек торта в холодильнике, да еще многое можно было вспомнить.

Единственное, насчет чего он был уверен, что ему никогда это не надоест — отношения с Блейном. Раньше он не задумывался, но теперь с ужасом осознавал, что прошел через такое. И был рад, что до сих пор не охладел и не начал сомневаться в своих чувствах.

Зато другой пример, практически подходящий под это правило, предстал перед ним на следующий же день после внезапного признания Кларингтона. Себастиан не слышал его трогательных слов, но трепа Андерсона ему хватило сполна. Теперь он знал, что сделал все правильно. И в какой-то момент начал делать вид, что Хантер ему совершенно неинтересен.

С одной стороны, это было и неплохо. Смайт больше не фонтанировал безумными идеями, он успокоился и вернулся к тому состоянию, в котором пребывал до момента захода на корабль. Хантер тоже особо от такого отношения к себе не страдал. Было заметно, что он немного обескуражен, но, тем не менее, способен сохранять хладнокровие. И, по мнению Курта, это все же было лучше, чем раньше.

Но такая резкая смена все же была неправильной. Не потому, что все должно было остаться, как прежде, но неужели Себастиан не хотел именно этого? Почему он решил бездействовать? Ведь ему, а Курт был уверен в этом, было понятно, что сам Хантер первого шага не сделает.

— Это просто дело принципа, — сказал Смайт, когда Курт подвел его к этому разговору. Он снова стал адекватен в общении, и Курт решил вытащить друга на мостик, чуть не ставший местом их гибели. — Я хотел развлечься, знаешь ли. Он поддерживал спортивный интерес, не более. Но теперь, когда я знаю, что я ему нравлюсь, какой толк что-то делать дальше? Он сам ко мне придет, — он улыбнулся и скрестил руки на бортике, выгнув спину. — К тому же он выбесил меня, и я хочу дать ему помучиться после его нападок, — фыркнул Смайт.

— Не будь таким самоуверенным, — протянул Курт. Он стоял спиной к иллюминатору, в который глядел Себастиан, прислонившись к тому же бортику. — А если он наплюет и продолжит вести себя, как ни в чем не бывало?

— Тогда будет кусать локти — потерять такого парня, — усмехнулся Смайт, но тут же посерьезнел. Казалось, слова Курта заставили его задуматься. Однако хорошее настроение вернулось так же быстро. — В любом случае, я свое дело сделал, — сказал он.

— Да ты ничего не сделал! — неожиданно воскликнул Курт. Себастиан удивленно посмотрел на него. — Ты изводил его все эти месяцы, ты надо мной издевался. В то время, когда мог просто взять и сказать ему, что он тебе нравится и, о нет, не смей этого отрицать, просто быть с ним. Но ты решил, что твои закидоны подействуют лучше. Серьезно, Бас? Серьезно? — Курт подскочил на месте. — Я не знаю, что творится в твоей голове, но ты идиот, если считаешь, что сможешь найти кого-то лучше. А вообще, — он замер и перевел дыхание, — делай, что хочешь, мне абсолютно все равно, как ты будешь все это разгребать. Наплевать.

Закончив тираду, которая давно копилась внутри него, Курт соскочил с мостика и быстрым шагом направился прочь. Ему было неважно, куда он идет, главное — подальше от придурка Смайта.

Он просто хотел, чтобы все были счастливы, и все было хорошо, но когда твой друг идиот, ничего не выйдет. Курт бежал по коридорам, когда кто-то резко схватил его за руку и утащил в темную комнату.

— Не думай сопротивляться, Хаммел, иначе я буду вынужден применить против тебя все свое обаяние, — произнес ему на ухо Блейн, Курт чувствовал, что он улыбается. Начавшее сильно колотиться сердце постепенно восстановило ритм.

— Что ты делаешь? — спросил он, повернувшись и очутившись в объятиях Блейна. Следом сразу же последовал легкий поцелуй.

— Пытаюсь разнообразить наши отношения. Так, как это вообще можно сделать здесь, — пробормотал Блейн, снова целуя Курта и запуская руки ему под рубашку.

— А что это вообще за место? — прошептал Курт, подставляя шею для ласк. Получив еле различимый и непонятный ответ, он решил, что это действительно неважно. Сам факт того, что их могут застукать, очень возбуждал.

Блейн умудрялся его успокаивать, не говоря при этом ни слова. Курту нравилось то, как он на него действовал. Особенно теперь, когда он вдруг решил поэкспериментировать.

Они могли бы так и остаться в безлюдной комнатке, если бы в коридоре рядом не раздался голос. Оба парня вздрогнули, и Курт принялся в панике одеваться. Но было больше не страшно, а смешно, сама ситуация оказалась нелепой: застукали за сексом. Будет о чем вспомнить.

— Кто здесь? — спросил один из солдат-охранников, приоткрыв дверь. Он не успел больше ничего сделать, потому что мимо него, чуть не сбив с ног, пролетел Блейн, держащий за руку Курта. Они пробежали достаточное расстояние, чтобы улизнуть, а остановившись, разразились хохотом.

— Нам определенно нужно будет повторить, — вытирая слезы, сказал Блейн. Курт попытался сурово посмотреть на него, но ничего не вышло: слишком весело ему было.

— В следующий раз я советую обзавестись ключом, — заметил он спокойным голосом, но тут же расхохотался, когда Блейн продемонстрировал ему связку ключей. — Ты просто хитрец, Андерсон.

— Зато сколько адреналина было, согласись, — произнес Блейн, запихивая ключи в карман. — Как насчет продолжить в тишине и покое каюты? — он подошел к Курту практически вплотную.

— Ты же знаешь, я всегда за, — ответил Курт, обняв его за шею и прижимая к себе. — Только я хочу лично убедиться, что дверь будет заперта, — усмехнулся он. Что-то ему подсказывало, что вечер будет не такой уж и спокойный.

* * *

Гневная тирада Курта все же возымела эффект. Спустя пару дней они с Блейном снова лицезрели картину «унижения» Себастиана: он сам сел за столик Хантера и начал разговор. Выглядело это довольно мило, и казалось, что все наконец-таки становится на свои места. Если бы через несколько минут они не услышали громкое: «Ну, ты же не думаешь, что я так сразу соглашусь с тобой встречаться?»

Курт прижал руку к лицу и опустил голову на стол. Это было неправильно. И глупо. А главное, Хантер просто выставил Смайта из-за стола.

Следующая пара дней не отличалась от предыдущих. Курт проводил все свое время вместе с Блейном, ведь только свои отношения его теперь и волновали. Пока не увидел на очередной встрече артистов Хантера и Себастиана вдвоем. Они о чем-то переговаривались, шутили и, казалось, вообще не замечали происходящего. Все выглядело именно так, как он и думал. Вот только на деле оказалось иначе.

— Ну, мы решили пока побыть друзьями, — протянул Себастиан, расположившись на подушках, когда встреча закончилась и все разошлись.

— Ты решил или он? — саркастично приподняв бровь, спросил Курт. Он недоверчиво посмотрел на стоявшего в дверях Хантера.

— А сам как думаешь? — сердито процедил Смайт и бросил быстрый взгляд в ту же сторону. Кларингтон скрестил руки на груди и, возведя глаза к потолку, вышел, оставив их вдвоем. — Я извинился, много раз, но он все равно… Ну, понимаешь… — Себастиан опустил глаза и пожевал губу. — Это все его натуральное прошлое так действует. Я уверен.

— А просто поцеловать его не пробовал? — усмехнулся Курт. Смайт фыркнул.

— Не все так просто, Хаммел, — он сел и сцепил пальцы. — Он избегает телесных контактов. Вообще.

— Как тебе должно быть тяжело, — иронично заметил Курт. Он успел вовремя увернуться от руки друга, но все равно был немного рад. Все же он очень хотел, чтобы Себастиан успокоился, а такое происходило только, когда Хантер был рядом и в хорошем расположении духа.

Дни сменялись днями, время шло, но все оставалось по-прежнему. Курт был счастлив рядом с Блейном, Смайт безрезультатно пытался уломать Хантера, а их корабль летел к новому дому, который был еще очень далеко.

И Курт думал, что это «далеко» продержится без странных остановок по пути. Но не все желания имеют привычку исполняться. Новое предупреждение от капитана они услышали во время обеда. Тогда Курт понял, что больше ни один кусок не влезет ему в горло. Все было слишком таинственно, слишком пугающе, а главное — слишком неправильно. Если они летели на конкретную планету, то не было смысла останавливаться где-то еще. И такие мысли, как ему казалось, посещали еще половину корабля.

Через несколько минут после оглашения сообщения к ним за столик опустились сияющий Себастиан и не очень довольный Хантер.

— Скажи им то, что сказал мне, — довольно произнес Смайт, кинув быстрый взгляд на Кларингтона, и повернулся к друзьям.

— Если вы обещаете никуда не влезать, я могу взять вас с собой, — сказал Хантер измученным тоном. — Я даже не предлагал, я просто сказал, что есть такая возможность, — раздраженно добавил он.

— И ты хочешь, чтобы я просто сидел здесь, когда там, возможно, будет что-то интересное? — усмехнулся Себастиан. — Будто ты меня не знаешь.

— И правда что, — пробормотал Хантер. По нему было видно, что он вовсе не рад тому, что вообще открыл рот. Но было поздно.

Идея казалась безумной, даже несмотря на то, что с ними будет Хантер, Курт все равно не мог избавиться от ощущения, что что-то пойдет не так. И он только собрался возразить, когда радостный Блейн опередил его.

— Мы согласны, — весело доложил он, а Курт натянуто улыбнулся. Мнения Блейна он не разделял.

* * *

Он опустил ногу на землю, покрытую зеленой травой, совсем как на Земле. Почва оказалась твердой и прочной, поэтому Курт ступил на нее второй ногой и облегченно выдохнул. Это было странное чувство: он видел перед собой чуть ли не аналог их родной планеты, но знал, что это не она. Какой-то чужой мир, замаскированный под их собственный. Будто чья-то карикатура, но нарисованная очень искусно.

Курт сделал еще несколько шагов, когда услышал в ухе голос Хантера. Прежде чем надеть шлем, им всем раздали маленькие наушники. Так как Кларингтон был в ответе за них, то все сигналы на троицу шли только от него.

— Пошевеливайтесь, иначе так и останетесь возле корабля.

Курту не нужно было повторять дважды, хотя теперь его подозрения в том, что должно случиться что-то плохое, только усилились. Как только он сделал пару шагов, ему захотелось убежать на корабль, запереться в каюте и сидеть там до полного взлета.

Но рука Блейна сжала его собственную, и некая уверенность все же вернулась. Курт слабо улыбнулся и пошел вперед. Они отделились от основного отряда и двинулись в другую сторону. Путь пролегал через небольшой лес, по крайней мере, Курту хотелось, чтобы он был небольшой. Вся растительность напоминала земную, но оставалось какое-то чувство тревоги.

Себастиан шел рядом, сохраняя полнейшую тишину. То ли это был лишь отблеск стекла, но казалось, что ему все равно, что происходит и где он. Он словно гулял по парку, скучному и обыденному.

Блейн же, в противовес Смайту, волновался не меньше Курта. Он зачарованно разглядывал деревья и кустарники, при этом не отпуская руку своего парня. Будто он смог бы его спасти при случае. Курт усмехнулся этой мысли, но веселость тут же пропала.

Хантер шел впереди и внимательно изучал местность. В отличие от остальных, для него это была не увеселительная прогулка, хотя он так и не сказал, что именно они ищут. Какая-то странная и неприятная тайна крылась за всем этим и, честно говоря, лучше бы Кларингтон поскорее сознался.

Курт не знал точно, сколько времени они провели в пути. Может, час, а может, и больше. Но к тому моменту, когда он почувствовал некоторую усталость, их группка наткнулась на каменные руины.

От строений практически ничего не осталось, но было в них что-то таинственное, что-то, что не давало Курту покоя. Он медленно подошел к чудом уцелевшей стене, на которой еще сохранились остатки каких-то изображений. Курт провел пальцами, спрятанными в скафандр, по каменному рисунку и с удивлением обнаружил, что это кусок руки. Женской или мужской, сложно было сказать, но человеческой, это определенно.

— Здесь жили люди, — слабо произнес он, не в силах оторвать взгляд от рисунка.

— Да, еще скажи, что человечество прилетело с этой планеты, — саркастично заметил Себастиан. Курт повернулся к нему. По другу было заметно, что он не так себе все представлял. — Здесь жарко, — протянул он и, прежде чем кто-то успел вставить хоть слово, снял с себя шлем.

Трое его друзей с ужасом смотрели на него. Сначала Смайт не понял, что с ними не так, но затем его лицо побледнело, а глаза расширились от страха. Он принялся кашлять, слегка пошатнулся и упал бы, если бы Хантер вовремя не подхватил его. На лице Кларингтона читалась паника, Курт и сам чувствовал то же. Но в момент, когда Себастиан был на грани обморока из-за нехватки кислорода, Смайт разразился веселым хохотом.

— Видели бы вы свои рожи, — смеялся он и продолжил, когда разозлившийся Хантер отпустил его, и Себастиан упал на землю. — Раз здесь есть растительность, то и кислород есть тоже, олухи.

— Вовсе необязательно, — сухо заметил Хантер, но свой шлем снял. Он провел рукой по лицу, стирая пот, и оглянулся. — Здесь совсем как на Земле. Почему ее нет? — тихо спросил он сам себя.

— Нет чего? — как бы между прочим поинтересовался Курт. Кларингтон мотнул головой.

— Не важно. Надо вернуться к кораблю, рассказать, что мы нашли, — решил он и направился в сторону «Мэйфлауэра». Остальные пошли за ним. Всю дорогу Курта посещали самые не радужные мысли. Кто построил те сооружения? И если это были люди, то где они сейчас? Может быть, на этой планете произошла катастрофа, и они были вынуждены покинуть ее? И почему, черт возьми, они здесь оказались?

Он бы мог продолжать так думать еще очень и очень долго, если бы внезапная воздушная волна не сбила его с ног. Курт упал на Блейна, шедшего позади, что немного смягчило падение. Он услышал громкий шум двигателя, практически оглушительный. И тут их глазам предстала ужасающая картина: их корабль взмыл в небо. Он улетал. Без них.

— Капитан, как слышите меня? Капитан, это лейтенант Кларингтон, прием! — повторял чуть ли не в панике Хантер.

Курт поднялся и помог встать Блейну. Он не понимал, что произошло, но ему давно не было так страшно. Он видел такой же ужас на лицах всех остальных.

— У меня села батарейка, твою мать, — простонал Хантер и принялся искать запасные. — Черт, да где же они? — чуть ли не кричал он.

Себастиан прочистил горло. Хантер тут же посмотрел на него.

— Я знаю, где. Точнее, где я их видел, — спокойно сказал Смайт.

— Тогда скажи, — медленно проговорил Кларингтон, — где они. Но прошу, только не ври, как ты обычно любишь делать.

— А зачем врать? — пожал плечами Себастиан. — Перед высадкой их вытащил другой солдат из кармана твоего скафандра.

Глава четырнадцатая, в которой все становится на свои места

Запустив пальцы в волосы, Хантер с непониманием и ужасом глядел на Себастиана, который старался сохранить невозмутимость в лице.

— Почему ты сразу мне не сказал? — горько спросил он. — Они не могут просто так трогать мои вещи, как и я их. Ты хоть понимаешь, что сделал? — он провел рукой по лицу и закрыл глаза.

— Да, наверное, стоило сказать, — тихо произнес Смайт. Он стоял, опустив глаза, словно школьник на допросе у учителя.

— Ладно, это не твоя вина, что уж теперь, — Хантер тяжело вздохнул и опустился на поваленное дерево. — Но, наверное, надо было быть чуть умнее, как думаешь? — спросил Хантер с упреком, а Себастиан с негодованием посмотрел на него.

— Я не должен следить за твоими вещами и докладывать, что, кто и когда сделал! — вспылил он и тут же отвернулся, скрестив руки на груди.

Курт наблюдал за всем этим в состоянии легкого шока. До него еще не дошло осознание того, что они остались одни на неизвестной планете. Ему казалось, что сейчас откроется таинственная дверь, которая вернет их на корабль, а весь экипаж встретит их с криками «Вас разыграли!». Но время шло, а этого не происходило.

— И что же теперь делать? — слабо спросил Блейн. Он снял шлем и испуганно перевел взгляд с одного парня на другого.

— Ну, надо полагать, мистер Смайт знает. Он же решил отправиться сюда вчетвером, дадим ему бразды правления в руки, — язвительно заметил Хантер. И тут Себастиан не выдержал.

— Ох, ну извините меня! Я не знал, что так выйдет, а ты должен был проверить батарейки еще до выхода! Да, я виноват, что вытащил всех сюда, но незачем теперь отрываться на мне! Мне тоже страшно! — кричал он, а потом резко развернулся и убежал в сторону густорастущих деревьев.

— Просто блеск, — протянул Хантер и щелкнул языком. Затем повернулся к Курту и Блейну. — Давайте так. Я пока его найду, а вы поищите каких-нибудь веток и еды. И встретимся на этом месте, идет? — он поднялся и пошел за Смайтом.

Курт постепенно начал приходить в себя. Он последовал примеру друзей и оставил свой шлем в общей куче. Свежий воздух приятно обдавал кожу, он уже и забыл, каково это — находиться на улице. И уже давно хотел ощутить ветер, но не такой ценой.

Они долго шли в тишине, потому что нечего было говорить. Оба были слишком напуганы, чтобы пытаться приободрить друг друга. Поэтому, дабы хоть как-то вернуться в привычное русло, Курт разглядывал природу планеты.

Все было слишком похожим на Землю. Трава, деревья, листья, даже какие-то цветы — будто они и не улетали вовсе. Блейн собирал ветки, у него набралось уже достаточно для большого костра, а Курт пытался найти хоть что-то съестное, но пока ничего не попадалось.

Внезапно на пути появился куст с какими-то фиолетовыми ягодами. Они были очень похожи на чернику, но чувство самосохранения не позволило Курту попробовать одну. Давать их Блейну он тоже не решался. А как иначе проверить, можно ли их есть, если никто не хотел рисковать своей жизнью?

Курт проследовал дальше и вскоре наткнулся на еще один куст инопланетной черники. Похоже, ее было много в этом месте. Яд или спасение — этот вопрос оставался открытым.

Они могли бы ходить до самой ночи (если бы знали, когда она наступит), пока вдруг не увидели странного вида птицу. Она была крохотная, зеленовато-желтая, очень ядовитых тонов. Птичка сидела на ветке одного из кустов и клевала подозрительные ягоды. Курт остановился, внимательно за ней наблюдая: птица была жива.

— Как думаешь, а если мы ее поймаем, нам хватит? — еле слышно спросил Блейн, но Курт заткнул ему рот. Видимо, его жест спугнул птичку, и она тут же упорхнула. Блейн разочарованно выдохнул, но Курт не был расстроен. Если птица ела эти ягоды, то и они смогут. Вероятно, планета давала им шанс на спасение.

Собрав достаточно, чтобы протянуть до утра, парни возвращались на договоренное место встречи. Они все еще были напуганы, но вернули возможность шутить. Оба пытались приободрить друг друга и вспоминали забавные и приятные истории из их жизни.

— А помнишь, когда твой брат чуть нас не спалил? — со смехом восклицал Блейн.

— Да нет, это точно был Купер, а не Финн, — покачал головой Курт, но тоже смеясь. — Мы тогда смотрели какой-то фильм у тебя, я помню, потому что потом мне пришлось ехать домой.

— Верно, — кивнул Блейн. — Черт, Купер обломал такую ночь, — протянул он с ухмылкой, и тут же на его лицо легла тень. Курт и сам чувствовал то же. Они никогда их больше не увидят. Никого из них. Чувство опустошенности снова завладело им, и Курт сжал руку Блейна своей, чтобы избавиться от него хотя бы ненадолго.

Когда они подходили к нужному месту, то снова услышали крики. Курт разочарованно застонал: он уже до чертиков устал от вечных споров и недомолвок. Настолько, что готов был прямо сейчас выскочить и стукнуть обоих упрямых ослов лбами.

— Они когда-нибудь вообще спокойно разговаривают друг с другом или… Воу, — Курт резко затормозил и выставил руку в бок, преграждая дорогу Блейну. Густые деревья удачно спрятали их в своей тени, иначе бы они рисковали все испортить.

Спор, вероятно, выдался жарким и долгим. Потому что во время приближения, они слышали отборную ругань обоих парней. Но то, что происходило теперь, было абсолютно противоположным.

Хантер прижимал Себастиана к себе, а тот, в свою очередь, робко обхватил его руки, которые лежали на щеках Смайта. Он не ожидал такого поворота, скорее всего. Не ожидал, что спустя несколько минут ссоры, Кларингтон притянет его к себе и поцелует. Вначале крепко, но постепенно ослабляя хватку и позволяя Смайту насладиться сполна.

Спустя несколько секунд Хантер отстранился и прижался лбом ко лбу Себастиана. Он что-то сказал, а тот, улыбаясь, кивнул.

— Невероятно, — прошептал Блейн. — Надо было делать ставки. И как я не догадался?

Но Курт мало обратил внимания на слова своего парня. Его больше занимал тот факт, что он еще никогда не видел Смайта настолько счастливым. Видимо Блейн сказал что-то еще и довольно громко, потому что спустя несколько секунд разгневанный Себастиан повернул голову к месту, где они стояли.

— Разве вас не учили, что подглядывать нельзя? — громко спросил он, и Курту с Блейном пришлось выйти из укрытия. Хантер тут же выпустил Смайта из объятий и принялся помогать Блейну разводить костер.

По лицу Себастиана было заметно, что он не настроен обсуждать случившееся, но он до сих пор светился от радости.

— Что это? — Смайт указал на ягоды, которые Курт принес в большом листе. Курт тупо уставился на них, словно впервые увидел.

— Еда, — он снова посмотрел на друга. — Это все, что мы смогли найти.

— И ты хочешь, чтобы я ел какие-то неизвестные ягоды? Отравить меня решил? — Себастиан скрестил руки на груди и подозрительно уставился на Курта.

— Там была птица. И она осталась жива, так что… — подал голос Блейн. — Но если не хочешь, никто не заставляет, — он усмехнулся, а Курт посмотрел на него с благодарностью.

Смайт фыркнул, но позже все же съел несколько ягод, когда голод дал о себе знать. Он мирно устроился перед костром в объятиях Хантера и выглядел так, будто уже миллион раз так делал, и не было ничего удивительного в их отношениях.

Курт же, в свою очередь, положив голову на плечо Блейну, смотрел на огонь. Его все еще не покидали тревожные мысли о причине, по которой их оставили. Возможно, это было случайно, но ведь корабль все же улетел с этой планеты. Значит, что-то на ней было не так.

— Хантер, — негромко позвал Курт. Кларингтон посмотрел на него. — Что происходит?

— Ты о чем? — Хантер недоуменно нахмурился.

— Почему мы не летели к планете прямым курсом? — спокойно спросил Курт, все еще не отрывая головы от плеча Блейна. Он чувствовал, что Андерсон смотрит на него, а затем перевел взгляд на Хантера.

Кларингтон растерянно отвел взгляд. Себастиан, заметив это, отстранился от него и скрестил руки на груди.

— Какого черта? — подозрительно процедил он. — Ты что, что-то от меня скрыл?

— Ладно, — Хантер вскинул руки. — Раз уж все равно терять нечего, — он вздохнул. — Нет никакой «Земли Обетованной». То есть система есть, но неизвестно, есть ли там планета, пригодная для жизни. Мы надеялись, что по пути найдем хоть что-то подходящее, но… — он обвел взглядом темнеющий лес. — Все время мы летели в никуда, — Хантер покачал головой.

Если бы кто-то сказал ему об этом раньше, Курт бы испугался. Может быть, даже разозлился. Но сейчас он принял новость как само собой разумеющееся. Он подозревал что-то подобное в самом начале, но пытался отгородить себя от таких мыслей. А теперь, когда он оказался прав, он просто принял это. Потому что бояться больше не было сил.

Но Себастиан вовсе не хотел соглашаться на такой расклад.

— То есть ты хочешь сказать, что все время мне врал?! — воскликнул он. — Я-то думал, что могу тебе доверять, а ты…

— Я не мог сказать, мне запрещено было… — начал оправдываться Хантер. — Да какая уже разница? Теперь-то ты все знаешь.

— И нет никаких шансов на то, что планету смогут найти? — снова спросил Курт. Лицо Кларингтона тут же просветлело.

— Вообще-то, я кое-что рассчитал, — Хантер выпрямился. — Подходящая нам планета находится немногим правее нужного нам курса. Я еще не до конца все выяснил, но, в принципе, шанс на спасение у нас есть.

— Ты хотел сказать «был». Потому что как, по-твоему, мы выберемся с этой чертовой планеты? — гневно прервал его Себастиан. Он не на шутку злился и не мог себя сдерживать. Хантер хотел что-то ему сказать, но тут его лицо прояснилось, и он осекся.

— Это из-за меня мы здесь, — тихо произнес он.

— Что?! — одновременно воскликнули три голоса.

— Несколько дней назад я предложил капитану свой вариант, но он накричал на меня. И пригрозил, что если я не прекращу совать нос, куда не надо, мне придется плохо. Вот и пришлось, — Хантер откинулся головой на ствол дерева и закрыл глаза.

— То есть, — тихо спросил Смайт, опускаясь на траву рядом с ним, — это ты виноват в том, что мы застряли здесь?

— Ты тоже причастен, — быстро ответил Хантер, и Себастиан ударил его по ноге. Кларингтон засмеялся и притянул Смайта к себе. Он крепко прижал его к груди обеими руками, не давая вырваться, и снова, опершись о дерево, закрыл глаза. — А теперь спать.

Они еще долго припирались и спорили (больше Себастиан, Хантер только смеялся), а Курт думал о произошедшем. Теперь все встало на свои места. Они и не должны были спастись. Никто не собирался им помогать, изначально это был один сплошной обман. Дальше их ждала смерть, и оставалось лишь надеяться, что она наступит не слишком скоро.

Глава пятнадцатая, в которой они изучают новый мир

Курт лежал на больших листьях под крытым навесом, сооруженным ими для сна. Он не мог уснуть уже около часа. Блейн же отрубился моментально, стоило ему только поудобнее улечься и прижаться к Курту. А Курт завидовал его способности игнорировать вмешательства внешней среды.

Он очень хотел спать, но никак не мог этого сделать. И дело было даже не в неудобной и твердой земле, не в ночном воздухе, вовсе нет. Курт никогда не мог уснуть, если слышал рядом с собой какие-либо тихие и легкие посторонние звуки. Когда они долетали до ушей Курта, он тут же превращался в слух, даже несмотря на то, что эти звуки его очень сильно раздражали. Он начинал злиться, но ничего не мог поделать с этим.

Вот и сейчас это повторялось. Всего в паре метров от него новоиспеченная парочка Хантер и Себастиан отрывались в своих отношениях настолько, насколько это было возможно. До Курта доносились едва различимые мягкие звуки поцелуев, тихий шепот и еле слышный смех. Ему хотелось вскочить, наорать на них, а затем припечатать обоих в земле так, чтобы они до утра прикоснуться друг к другу не могли. Но Курт неподвижно лежал, все еще слушая и чувствуя, как невероятная ярость растет внутри него.

Он бы мог все стерпеть. Ему не раз приходилось попадать в такие ситуации. Но все же тихие стоны Смайта стали последней каплей.

Подскочив с гневным шепотом: «Да пошло оно все», Курт выбежал из-под навеса и ушел к догоравшему костру. Он опустился на землю, упершись спиной о большой поваленный ствол, и с грустью посмотрел на огонь.

Ему бы очень хотелось, чтобы его отношения с Блейном когда-нибудь стали такими же. Взрывались, словно яростный лесной пожар, и никогда не могли толком потухнуть. Он немного увидел за вечер, но ему хватило и этого, чтобы понять, насколько разными парами они были.

Яркие, вечно противоборствующие, но так подходящие друг другу Хантер и Себастиан. С другой стороны, спокойные, ровные, словно водная гладь, они с Блейном. Курт не хотел бы всегда быть похожим на друзей, но теперь он начал ловить себя на мысли, что от такого он бы не отказался.

Теперь, когда все, что он слышал, были лишь шум ветра в деревьях и треск догорающих веток в костре, Курт почувствовал себя невероятно одиноким. Но это было приятное одиночество. Такое, какого ему давно хотелось. Он закрыл глаза и улыбнулся теплому воздуху, обдававшему кожу.

Вскоре после разведения костра все четверо выяснили, что скафандры им только мешают. Теперь они покоились под навесом в общей куче, а их владельцы разгуливали в тонких хлопчатобумажных футболках и шортах. Трава неприятно колола голые ступни, но было в этом что-то необычное и воодушевляющее.

Костер же служил больше для напоминания о возможных диких животных, но их пока не наблюдалось, что не могло не радовать. Привычные же земные прохладные ночи остались в прошлом. На этой планете было тепло. А днем — и вовсе жарко.

Курт неподвижно сидел на земле несколько минут, когда вдруг почувствовал чужие руки у себя на плечах. Ему даже не нужно было гадать, кем был таинственный незнакомец. Ласковый и родной Блейн — никому бы больше в голову не пришло так нежничать.

— Я так и знал, что ты не уснешь, — сказал он, усаживаясь на бревно и обнимая Курта. — Мне даже стало немного стыдно за то, что я смог.

— Боюсь спросить, что же тебя разбудило, — сухо отозвался Курт. Но все же от слов Блейна стало легче: он все еще помнит мелкие привычки и заскоки своего парня.

— Ты ушел, и я сразу проснулся, — пожал плечами Андерсон. — А эти двое уже спят. Ну, по крайней мере, они так выглядят.

— Никогда не доверяй Себастиану Смайту, — усмехнулся Курт и тут же почувствовал легкий поцелуй в затылок.

Блейн перелез к нему, и Курт устроился в его руках, медленно засыпая. Одиночество постепенно растворялось в ночи, уступая место более приятному чувству — защищенности.

* * *

Рассвет наступил немного позже, чем предполагалось. Видимо, сутки на этой планете составляли больше, чем двадцать четыре часа. Но все же приятно было наблюдать за таким чудом, как восходящее солнце. Или же эта звезда называлась как-то иначе?

Тем не менее, день наступил, а это значило, что нужно начинать осваиваться на новом месте. Так как, очевидно, искать их никто не собирался, парни решили исследовать территорию рядом с их «лагерем».

Вот только на словах это оказалось проще, чем на деле. Курт уснул в объятиях Блейна, поэтому к утру у него затекла шея. Блейн тоже выглядел довольно помятым после сидячего сна.

Зато у Себастиана таких проблем не наблюдалось. С самого утра он излучал невероятный оптимизм, такой, что его даже можно было посчитать неприличным. Хантер же был более сдержан, хотя и было заметно, что он рад. Чем они занимались всю ночь, Курт предпочел не знать. Его больше заботило то, что он уже несколько часов ничего не пил.

— Нам нужно найти воду, — определил Курт, когда все парни окончательно проснулись. — Иначе мы так долго не протянем.

— Да, я бы тоже выпил чего-нибудь, — протянул Смайт, усаживаясь на бревно. Хантер иронично на него взглянул.

— Прости, я вчера допил кофе. Чаю хочешь? — он фыркнул. Себастиан смерил его подозрительным взглядом, но промолчал.

Для похода за водой им требовались терпение и выдержка: солнце поднималось очень быстро, и воздух становился горячее. Идти же по лесу босиком им тоже не улыбалось, поэтому каждому пришлось отделить ботинки от скафандра. И так, похожие на четверых заключенных психбольницы, парни отправились в лес.

Они долго бродили, но не находили ничего похожего на воду. Курт шел чуть в стороне, в его голове было еще слишком много невеселых мыслей, когда к нему неожиданно подскочил Смайт. По его лицу было видно, что ему не терпится все рассказать.

— Мои поздравления, — сухо сказал Курт, опередив друга. Тот заулыбался. — Хотя я знаю, что ты очень хочешь этого, но меня не интересует, каков он в постели.

— Вообще-то мы еще не спали, — нахмурившись, отозвался Себастиан. Курт удивленно посмотрел на него. — Но в остальном он хорош, да.

Они не успели продолжить начавший становиться неловким разговор, потому что впереди послышался радостный голос Блейна:

— Я нашел ее!

Курт никогда не думал, что будет способен так радоваться простому ручейку. Он был тонкий, маленький, но одного его вида хватило, чтобы заставить Курта забыть обо всем на свете. Но он не успел даже коснуться воды, когда Блейн перехватил его руку.

— Подожди. Ты уверен, что ее можно пить? — он обеспокоенно посмотрел на Курта.

Еще никогда Курту не хотелось прибить Андерсона на месте, но он был прав. Никто не гарантировал, что после местной воды он не ослепнет или не умрет.

Вот только Себастиану было все равно. Он быстро окунул руку в воду и поднес ее ко рту. Курт с Блейном в ужасе уставились на отчаянного друга, а Хантер тут же подскочил к нему и принялся махать руками перед лицом.

— Ты спятил? — воскликнул он. Смайт, нахмурившись, отвел его кисти в сторону.

— Это обычная вода, она даже выглядит, как земная, — он фыркнул. — А на вкус даже лучше, — он выпил еще.

— Обещай мне, что больше не будешь так делать, — облегченно выдохнул Хантер. Себастиан закатил глаза.

— Ладно, — протянул он. — Ты будешь теперь все пробовать первым.

Они долго сидели в тени деревьев, наслаждаясь найденным источником. И могли бы остаться еще дольше, когда маленькая желто-зеленая птичка не появилась снова.

— Это она, — прошептал Блейн, чуть приподнимаясь. — Та самая, которая вчера ела ягоды.

— Не факт, — отрицательно замотал головой Курт. — Я думаю, их здесь много.

Птичка сидела и смотрела на них, повернув правый черный глаз.

— Ее, конечно, мало, чтобы нам наесться, но если мы ее поймаем… — Андерсон выпрямился.

— Да хватит думать об этом, Блейн, — возмущенно зашипел Курт. — Мы все голодны, но она слишком невинная, чтобы… Ай! — птичка сорвалась с места и пролетела прямо над головой Курта, задев его когтистой лапкой. — Вот тварь!

Он подскочил и помчался за ней. Блейн с веселым хохотом не отставал. Птичка умудрялась развивать сумасшедшую скорость, так что угнаться за ней было сложно. В конце концов, она скрылась из виду. Курт остановился и согнулся, тяжело дыша.

— Вы идиоты, — крикнул Себастиан откуда-то позади. Он быстро шел к ним, опережая Хантера. — Серьезно думали ее поймать?

Курт исподлобья посмотрел на него. Ситуация и вправду была глупая, зато ему стало лучше. Не физически, но теперь ему казалось, что не все так плохо.

Они прошли вперед, стараясь следовать примерному маршруту птицы, когда Смайт заныл.

— Я устал, — твердил он. — Хочу вернуться назад, обожраться ягод и спать, — он пнул какой-то камень. — Эй, Хантер, — Себастиан неожиданно замер и положил руку на бедро, — неси меня.

— Может, тебе еще носилки сделать? — Кларингтон посмотрел на него, как на идиота. Смайт фыркнул.

— Это потому что тебе слабо, — сказал он и прошел мимо Хантера. Тот помедлил всего секунду, а затем закинул Себастиана себе на плечо и продолжил путь. Смайт тут же победно расхохотался.

— Только поосторожнее, я очень хрупкий, — он провел рукой по волосам Хантера, заставив Кларингтона усмехнуться.

— Ты, наверное, тоже устал? — поинтересовался Блейн, возникнув рядом с Куртом. Тот замялся, но покачал головой.

— Нет, я в порядке, — он улыбнулся и чмокнул Блейна в щеку. Все же они были разными парами, и в этом не было ничего плохого.

Они еще долго шли, а солнце так и не думало начинать опускаться. Оно лишь грело все сильнее. Постепенно лес начал редеть, открывая взору вид на зеленые, покрытые деревьями горы. Они больше напоминали высокие холмы, нежели реальную горную цепь.

Но не это привлекло внимание парней. Прямо над ними высилась огромная каменная платформа. Чтобы на нее забраться, нужно было преодолеть около десятка высоких ступеней в половину человеческого роста. Сама же платформа словно повисла в воздухе. Как она держалась, было не понятно.

— Сначала развалины, теперь это, — произнес Курт, медленно подходя к ступени. Он осторожно коснулся камня рукой: он был гладкий и чистый.

Странное чувство, которое он даже сам позже не смог себе объяснить, повлекло его наверх. Он не слышал, как его звали друзья, только голос в голове, который подталкивал его. Медленно Курт продвигался все выше и выше. Он старался не смотреть по сторонам и вниз, сосредотачивая свое внимание только на ступенях.

Спустя несколько продолжительных минут, он поднялся на платформу. Она была выполнена в форме идеально ровного круга, радиусом около двух метров, и таким же каменным бордюром, высотой до колена.

С платформы открывался захватывающий вид на горы. Теперь он был вровень с ними, и это чувство было довольно неоднозначным. Курт сделал пару шагов вперед, когда чужая рука схватила его собственную.

— Ты совсем спятил? — услышал он испуганный голос Блейна. — Почему ты не вернулся, когда я звал тебя? — он повернул Курта к себе и посмотрел в глаза. — С тобой вообще все нормально?

— Да, я… — неуверенно начал Курт. Он словно пришел в себя. — Я просто почувствовал, что должен сюда забраться. И я не знаю… — он не успел закончить, потому что платформа дрогнула. Все четверо тут же пошатнулись, но смогли выстоять. Платформа отделилась от ступеней, медленно проплыла по воздуху и начала вращаться.

Курт с ужасом наблюдал за происходящим. Кто-то или что-то неведомым образом позволял огромной каменной платформе не падать и двигаться в воздухе. Это было не просто необычно — невозможно. И если бы кто-нибудь рассказал ему об этом, Курт бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но сейчас ему было вовсе не до смеха.

Он в ужасе вцепился в Блейна, надеясь, что тот сможет устоять и никуда не денется. Себастиан же сидел на полу, ухватившись за ногу Хантера. Он молчал, но паника в его глазах выдавала его состояние.

Платформа крутилась достаточно медленно, чтобы у них закружилась голова, но в то же время быстро, чтобы они успели рассмотреть планету. Основную массу составлял лес. Океана, как на Земле, видно не было вовсе.

Курт заметил вдалеке еще одну такую же платформу, но не был уверен в этом. И даже не поверил, когда мимо, совсем близко пролетела птица, похожая на орла. Это настолько его потрясло, что он испуганно пискнул, когда птица издала пронзительный крик.

Спустя несколько долгих и ужасающих минут, платформа вернулась на место, с мягким стуком присоединившись к ступеням. Первым с чертового аттракциона поспешил сбежать Себастиан. Довольно резво он скатился вниз, а после, когда все остальные оказались рядом с ним, дрожащим голосом, произнес:

— Я не знаю, что творится на этой планете, и не хочу знать. Но я чувствую, что здесь нам не место. Она хочет избавиться от нас, и эта штука только что доказала мою правоту, — он ткнул пальцем в сторону ступеней и продолжил: — Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда какие-нибудь местные аборигены придут и сожрут меня. Если они вообще здесь есть, — он с шумом выдохнул. — Поэтому, — Смайт гордо вскинул голову, но его голос все еще отличался от голоса храбреца, — если кто-нибудь еще собирается что-то здесь искать, господа, то без меня. А я пошел, — он развернулся и двинулся прочь. Хантер, всплеснув руками и виновато посмотрев на Курта и Блейна, поспешил за ним.

— Знаешь, а ведь он прав, — тихо заметил Курт. — Мне не нравится то, что здесь происходит. Это неправильно. Эта платформа, те развалины с рисунками…

— Как на платформе, — добавил Блейн. Курт удивленно посмотрел на него. — На бортиках были изображены люди. Такие же, как на тех руинах. Только целые, — он кивнул в подтверждение своих слов. — И это может показаться странным, но я, в отличие от Себастиана, чувствую, что это наше место. Планета не хочет убить нас. Она помогает нам. И условия здесь… — он пожевал губу. — Да, здесь жарко. Но посмотри на себя. Мы весь день провели на солнце. Но ты такой же бледный, как и был до приземления.

Курт посмотрел на свои руки. Блейн был прав. Солнце нещадно палило, но не жарило их кожу. И это было еще страннее.

— Неужели ты думаешь, что люди появились здесь? — он нервно усмехнулся. Блейн пожал плечами.

— Даже если и так, они покинули это место. Или же, —он обвел взглядом горы, — они давно умерли.

Они решили вернуться в «лагерь». Найти дорогу оказалось сложнее, чем предполагалось. По пути они снова собрали фиолетовых ягод, набрали достаточно воды на ночь и запаслись сухими ветками. Спустя полчаса после их возвращения, пришли и Хантер с Себастианом. Кларингтон нес какого-то мелкого зверя, а Смайт довольно вышагивал рядом. По-видимому, страшно ему больше не было.

— Мой мужчина добыл нам ужин, — гордо заявил он, за что получил легкий подзатыльник от «мужчины». — А что твой сделал? — Себастиан посмотрел на Курта.

— Нашел воду? — пожал плечами Курт и забросил в рот еще пару ягод. Смайт недовольно хмыкнул. — А как вы его поймали? — спросил Курт, глядя на похожего на косулю зверька.

— Поверь, тебе лучше не знать, — с содроганием заметил Себастиан и уселся рядом с другом. Он выдернул из руки Курта несколько ягод и принялся медленно их жевать.

— Надо думать, Кларингтон сумел тебя успокоить? — усмехнулся Курт, наблюдая за готовящимся ужином. — Мне не стоит спрашивать, как? — он посмотрел на Смайта. Тот улыбнулся.

— Тебе не понравится то, что ты услышишь, — Себастиан подбросил веток в огонь.

— Я не сомневался, — засмеялся Курт. Солнце уже закатилось, но он видел яркий румянец на щеках друга. Не стоило сомневаться, что охота заняла у Хантера меньше времени, чем они отсутствовали.

Зверь оказался безумно вкусным, но слишком сытным, поэтому Курт обрадовался, когда понял, что на завтра охоты не намечается. После ужина все четверо почувствовали жуткую усталость и вернулись под навес. На этот раз уснуть Курту ничего не мешало.

Он свернулся в объятиях Блейна, улыбаясь своим собственным мыслям, и довольно скоро провалился в сон. Но он был не самым радужным. Странные, похожие на греческих богов люди наполняли его сны своим присутствием. Они что-то доказывали, рассуждали, но Курт не понимал ни слова. Он снова оказался на плавучей платформе, которая принялась двигаться, как только он ступил на нее. Она крутилась все быстрее и быстрее, словно старалась скинуть Курта с себя, издавая при этом громкий шум, разрывающий барабанные перепонки. Ветер пытался сбить Курта с ног, обдувая его со всех сторон, и ему начало казаться, что еще секунда, и…

— Курт! Курт, просыпайся! — услышал он голос Блейна. Курт резко открыл глаза. Он был под тем же навесом, но шум из его сна не прекращался. Курт сел и заметил Хантера, раздувающего огонь.

Курт выбрался из-под навеса и, пораженный, уставился на опускающийся в нескольких сотнях метров от них корабль.

— Они вернулись за нами? — прошептал он и сделал несколько шагов вперед, не веря своим глазам. — Правда вернулись?

— Я и сам не могу поверить, — радостно сказал Хантер. — Я думал, что они специально бросили нас здесь, но, видимо, я ошибся, — он прищурился, пытаясь рассмотреть корабль и место, где он приземлился. Неожиданно его лицо вытянулось, и он деревянным голосом произнес: — Это не наш корабль, — он с шумом выдохнул, и Курт почувствовал его напряжение. — Это «Аврора».

Глава шестнадцатая, в которой все, кажется, налаживается

— А теперь напомни, — шепнул Курт, когда все четверо поднялись на борт и ждали капитана, — чей именно это корабль?

— В основном русских. Но, по-моему, Европа тоже претендовала на него. Скорее всего, они здесь все вместе, — также тихо ответил ему Хантер. Несмотря на всю невозмутимость на его лице, Курт знал, что ему тоже страшно.

Они стояли вчетвером, сжимая в руках остатки скафандров и опасаясь того, что ждет их через несколько минут. Пятеро военных стояли по бокам от них, не шевелясь, но внимательно их разглядывая. И Курт был бы им очень признателен, если бы они этого не делали.

Вскоре давящую тишину нарушили гулкие шаги, а через секунду из-за угла вышел мужчина лет тридцати в капитанской форме. Он улыбнулся несчастным путникам и представился.

— Майор Джеймс Нортон, по совместительству капитан этого корабля, — сказал он со стойким британским акцентом и хохотнул. — А вы, стало быть, те заблудшие души с «Мэйфлауэра»? Очень жаль, что так случилось, — он перестал улыбаться и сцепил пальцы. — Но я гарантирую, что здесь мы примем вас с радушием. Мы всегда рады новым пассажирам нашего корабля, хотя такое и неожиданно, — майор Нортон снова улыбнулся.

— А откуда вы узнали, что мы здесь? — спросил Хантер, с подозрением глядя на капитана.

— Нам поступило сообщение с вашего корабля от какой-то девушки, — майор нахмурился, словно припоминая что-то. — Я не запомнил ее имени, но она очень просила спасти вас.

Курт услышал тихое «Куинн», а затем заметил, как глаза Кларингтона потускнели. Он и забыл о той мнимой девушке Хантера, зато она, видимо, о нем хорошо помнила. И стоило отдать ей должное, ведь она спасла их всех.

— Итак, господа, я попрошу вас пройти в командный пункт и оформиться. У нас как раз есть несколько свободных кают, так что… — капитан снова улыбнулся и собирался уже было уйти, но Хантер снова остановил его.

— Я был лейтенантом на прошлом корабле и выполнял работу охраны порядка, — он сделал пару шагов вперед. Майор внимательно оглядел его.

— Боюсь, что здесь ваши услуги не нужны, — произнес он и, похлопав Хантера по плечу, удалился. Кларингтон тупо уставился ему в след, пока Себастиан не потянул его за руку.

Они вчетвером пришли к назначенному месту. На посту сидела красивая брюнетка и что-то читала. Заметив подошедших парней, она отложила книгу и мило улыбнулась.

— Так это вы, те самые пострадавшие? — она по очереди внимательно осмотрела друзей. Ее взгляд на несколько секунд дольше, чем нужно, задержался на Блейне, и Курт почувствовал, что эта девица ему уже не нравится. — Прежде чем заселить вас, я должна направить вас в медпункт. Вы не представляете, как завопили наши счетчики Гейгера, как только мы приземлились, — воскликнула она со странным смешком.

Курт замер от этих слов. Счетчики Гейгера? Эта планета была полна радиации, а их просто бросили на ней? Что ж, теперь понятно, почему все были так милы с ними. Проведи они на этой планете чуть больше времени, долго бы они не прожили.

Обследование не выявило никаких признаков лучевой болезни, но для профилактики их все же нагрузили лекарствами. Тем не менее, Курт считал, что им просто повезло. Зато теперь появились вопросы о живших раньше на той планете людях. Что же именно, черт возьми, с ними произошло?

Когда Курт подошел к девушке-оформителю, там остался один лишь Блейн. Он мило беседовал с ней, девушка хихикала, но Курт своим появлением явно разрушил ее веселье, чему был несказанно рад.

— Итак, мистер Андерсон, вас поместим в каюту номер триста пятнадцать, а вас, мистер Хаммел… — она поднесла руку к клавиатуре, чтобы занести новый номер в базу данных, но Курт ее опередил.

— Триста пятнадцать, мисс, — он мило улыбнулся и приобнял Блейна за плечи. — Мы с моим парнем предпочтем жить вместе, — он не без удовольствия заметил, как вытянулось лицо девушки, а затем с не меньшей радостью удалился с карточкой-ключом, держа Андерсона за руку. — Если я увижу, что ты еще с ней разговариваешь, клянусь, я повыдергиваю ей все патлы, — он яростно провел карточкой по замку.

— Ты невероятно мил, когда ревнуешь, — усмехнулся Блейн и чмокнул Курта в щеку. Тот фыркнул, но все же улыбнулся. — Я постараюсь к ней не приближаться.

Они довольно быстро освоились на новом месте. По строению корабль практически не отличался от их собственного, но все же чувствовалось, что они здесь чужие. Курт с каким-то двойственным чувством расстилал постель, а затем смотрел на удаляющуюся планету, которая чуть не прикончила их.

Курт не заметил, как скоро уснул Блейн, но к нему сон не шел точно. Он проворочался около получаса, а затем, наплевав на попытки, вытащил одноразовое полотенце и направился в душ. После двух дней в диких условиях он просто чувствовал потребность в горячей воде и мыле.

В этот поздний по меркам земного времени час душ был пуст. Курт радостно прошествовал к одной из кабинок, закрылся в ней и включил воду. Он блаженно заулыбался, когда горячие струи коснулись его кожи. Нажав пару кнопок, он вытащил маленький шарик геля и принялся растирать его по телу, когда неожиданно услышал посторонний голос.

Из-за шума воды было плохо слышно, что говорил незнакомец, но по интонации угадывалось его веселое настроение. Курт сбавил напор и прислушался. По коже пробежали мурашки, когда он понял, что говоривших было двое. И не просто двое. Это были Себастиан и Хантер.

— Только не сейчас, только не здесь, — прошептал Курт и в тихой ярости ударил по стене кабинки. Не хватало еще застукать друзей за сексом.

Он снова прибавил напор, надеясь, что это заглушит посторонние звуки и попытался отвлечься. Его радовало, что кабинки были крытые, и он не сможет увидеть всего. Несколько минут действительно, кроме шума стекающей воды, он не ничего не слышал. Возможно, они не были настолько придурками и сохранили остатки совести. Но это была лишь иллюзия. Вскоре Курт услышал довольно громкие стоны, которые вовсе нельзя было спутать ни с чем.

Курт уперся лбом о стенку душа и тяжело вздохнул. Он ненавидел себя за такое невезение, но больше его бесил тот факт, что ему эти пошлые звуки еще и нравились. Он несколько раз смотрел порно, когда был дома, а Смайт обставлял всех этих актеришек на несколько шагов вперед.

Курт чувствовал, как краснеют щеки, и понимал, что не отказался бы сейчас от Блейна в своей кабинке. А еще молил все возможные высшие силы, чтобы Хантер и Себастиан поскорей закончили и ушли.

Его пытки продолжались бы еще долго, если бы дверь в его собственную кабинку не открылась. Курт вздрогнул и ошарашенно посмотрел на наглеца. Но перед ним было лишь лицо Блейна с хитрой улыбкой на нем.

— Какого черта, Андерсон? — прошептал Курт, пропуская Блейна внутрь. Тот плотно прикрыл дверь и повернулся к Курту.

— Я проснулся, а тебя нет. Решил пойти поискать и услышал… — он кивнул в сторону двери. — И почему-то я знал, что ты будешь здесь, — Блейн тихо засмеялся, когда Курт стукнул его в плечо. — Я ни на что не намекаю, но просто… — он выдохнул, и Курт заметил, как потемнели его глаза.

— Твои не намеки очень прозрачны, — скептически заметил Курт, но вся ирония закончилась в момент, когда Блейн коснулся пальцами его кожи внизу живота. Курт вздрогнул, а через секунду притянул Блейна к себе. Они никогда не делали этого в душе, потому что всегда боялись, что их кто-нибудь застукает. Но безрассудство друзей показало ему, что нет смысла переживать по этому поводу. Ведь так только интересней.

Курт потерял счет времени, он даже забыл, зачем именно пришел до этого в душ, потому что теперь все его внимание занимал Блейн, его рот, пальцы и другие части тела. Он даже забыл о существовании кого-то другого, пока вдруг не услышал громкий голос Смайта:

— Ну, вы бы хоть постыдились, кролики! — со смехом воскликнул он, а Курт, на время опешив, усмехнулся про себя: «Было у кого учиться».

* * *

Это был один из самых счастливых людей, которых Курту когда-либо удавалось видеть. Он сиял и с каждой минутой все сильнее, стоило только Хантеру сжать его руку, легко поцеловать в висок или утащить куда-то прочь под подозрительные взгляды окружающих. Да, Себастиан Смайт был определенно самым счастливым человеком. На этом корабле точно.

Вот только оказалось, что он был единственным, кто так не считал.

— Ну, это все, конечно, очень круто, — сказал он как-то раз. Курт тогда по неосторожности выбрался в одиночку прогуляться по кораблю и был сцапан за ворот рубашки Себастианом, и утащен в комнату рекреации. Мостика, похожего на их любимый в старом корабле, здесь не было, поэтому пришлось найти новое место для отдыха. — И это именно так, как я представлял, — Смайт откинулся на подушки. — Но все же что-то не дает мне покоя.

— То, что ты его любишь? — спросил Курт довольно обыденным тоном. Ему не хотелось тратить время на выслушивания друга, он-то просто вышел за тем, чтобы стащить что-нибудь с кухни и устроить романтический ужин.

— Прошу тебя, Хаммел, — фыркнул Себастиан. — Какая любовь? Мне нравится развлекаться, но любить, — он покачал головой. — Нет, это точно не про нас. Да, он классный, от одних только его прикосновений у меня крышу сносит, но все это, — он поводил руками в воздухе, — нет, это точно что-то не то. Да, мы вместе, это даже похоже на отношения, но… мы не любим друг друга, — закончил Смайт и скрестил руки за головой.

Категоричность этого заявления заставила Курта впасть в ступор. Неужели Себастиан действительно ничего не видел? Не видел, что происходит с Хантером, стоило ему только появиться рядом? И не замечал, как у него самого менялся голос, когда он разговаривал с Кларингтоном. Как они оба неосознанно тянулись друг к другу, как…

— Ты идиот, — кинул Курт и, не успев дать Смайту сказать хоть слово, выскочил из комнатки. Он не желал выслушивать доводы друга по поводу того, что «у нас не может быть никаких чувств», ведь знал, что у одного из них они точно есть. И в отличие от второго, он их не боялся.

Но больше всего Курта бесила его зависть. Он даже не мог себе представить, чтобы Блейн выкинул что-то действительно экстраординарное, что-то, что заставило бы Курта усомниться в адекватности его парня. Но в то же время что-то, что привнесло бы какую-то искру. Конечно, тот случай в душе был из ряда вон выходящим, но он был один и больше не повторялся.

С тех пор, как они снова сошлись, они словно бы продолжали закончившиеся отношения. Словно тех трех лет и не было вовсе. Каждый день они начинали вместе, затем гуляли по кораблю или занимались другими делами, как все парочки в долгих отношениях, а потом ложились спать и иногда, разумеется, занимались любовью.

И видеть, что у Себастиана с Хантером каждый день, словно последний, что они постоянно узнают что-то новое друг о друге, даже не всегда приятное, это заставляло Курта задуматься: а все ли они с Блейном делают верно? Может, пора что-то менять?

Курт вошел в свою каюту разочарованным и расстроенным. Его идея о сюрпризе провалилась, никакого разнообразия перед сном не предвиделось. Он опустился на койку рядом с Блейном, который читал какой-то роман, и положил голову ему на плечо.

— Привет, — Андерсон улыбнулся и отложил книгу. Курт не успел разобрать ее названия: Блейн повернул книгу корешком к иллюминатору. — Что-то не так? — спросил он, заметив мрачное выражение лица Курта.

— Я сейчас скажу ужасную вещь, но… — Курт выпрямился. — Все не так.

Блейн удивленно вскинул бровь и скрестил руки на груди.

— Я не имею в виду, что я несчастен, нет, я очень счастлив с тобой, но просто… — Курт замялся. — Мы похожи на женатую пару, Блейн. Да, мы решили начать все сначала, но невозможно начать сначала старые отношения. Мы уже все друг о друге знаем, нам не нужно притворяться, удивлять друг друга. И еще, — он опустил взгляд. — Мне кажется, что и все наши первые моменты закончились тоже.

Блейн молча смотрел на него несколько секунд. Курту показалось, что он сейчас обидится, начнет кричать на него, убежит из каюты, и все будет испорчено. Но Блейн Андерсон все же умеет удивлять.

— А что плохого в том, чтобы быть похожими на женатую пару? Да, Курт, мы давно знаем друг друга, но это еще не значит, что наши отношения в тупике. Это только значит, — он взял Курта за руку, — что мы с тобой, несмотря на все, что пережили, все равно хотим быть вместе. А еще, — Блейн улыбнулся, — наши отношения стали серьезными. Немногие пары доходят до такого, некоторые пугаются и начинают все рушить. Но ведь это не про нас, — он погладил Курта по плечу. Тот, улыбнувшись уголками губ, кивнул.

А ведь именно это он и делал. Он испугался. И хотел все сломать, устроив этот странный разговор. Да что вообще с ним происходит? Из-за странной, необоснованной зависти он решил разрушить отношения с человеком, которого любил больше всего на свете. Невероятный идиот.

— Да, за несколько недель эти двое учудили больше, чем мы с тобой когда-либо, — продолжил Блейн. — И не думай, что я никогда нас не сравнивал, конечно, это было. Но потом я понял, что их отношения не лучше. Но и не хуже. Они просто другие. И то, что у нас с тобой не так, еще не значит, что мы делаем что-то не правильно. Просто мы уже созрели для таких отношений. А они еще нет.

И словно в подтверждение его слов, они услышали громкий смех из соседней каюты, в которой как раз Хантер с Себастианом и жили. Курт грустно посмотрел на Блейна.

— И потом, — Блейн наклонился к нему и поцеловал в кончик носа. — Я бы никогда не стал вести себя как женатик с тем, кого не люблю. И я готов повторять это вечно, Курт, — он принялся покрывать легкими поцелуями лицо Курта. — Я люблю тебя, — шептал он каждый раз, как его губы касались кожи смеющегося Курта. — А сколько раз они сказали это друг другу? — он самодовольно ухмыльнулся, отстранившись.

— Нисколько, — задумчиво ответил Курт, пожав плечами. Блейн удивленно посмотрел на него. — Смайт не считает, что они влюблены. И не думает, что это вообще возможно.

— И ты еще ищешь проблемы в наших отношениях? — Блейн пораженно хмыкнул и уставился на стену, за которой находилась каюта их друзей. — Они, определенно, самая ненормальная пара из всех, которые я встречал.

Это была правда. За две недели, которые Себастиан и Хантер провели вместе, Курт никогда не слышал ни одного теплого слова, сказанного от кого-либо из них. Они даже бойфрендами друг друга не называли, предпочитая простое «он». Но, казалось, при этом их все устраивало. И все же было в этом что-то странное.

Однажды вечером, спустя несколько дней после того неловкого разговора, Блейн вошел в каюту, осторожно прикрыв за собой дверь. Курт заметил на его лице выражение, присущее людям, узнавшим что-то крайне интересное.

— Ты не поверишь, — усмехнувшись, произнес Андерсон и опустился на койку. — Я только что видел… Хотя, нет. Лучше посмотри сам. Только тихо.

Курт, все еще не понимая, что происходит, выбрался из каюты. Он прошел по узкому коридорчику, который вел к круглому тупику с большим иллюминатором. Не пройдя и половины пути, он замер, настолько его удивила представившаяся его глазам картина.

Смайт стоял напротив иллюминатора и смотрел в черную бесконечность. А Хантер, обняв его со спины, что-то ему рассказывал. Его голова покоилась на плече Себастиана, иногда Кларингтон касался губами щеки или шеи Баса. Тот только посмеивался, а когда Хантер в очередной раз потянулся к его лицу, повернулся, и их губы встретились.

Курт тут же поспешил ретироваться, но не смог стереть с лица выражения непонятного злорадства, вызванного увиденным. Себастиан Смайт не раз повторял, что не верит в любовь, так часто, что Курт уже начал подозревать, что он просто не создан для нее. Но сейчас он не мог найти другого объяснения поведению друга. Ведь если это была не любовь, то они с Хантером только что изобрели новый вид чувств.

Глава семнадцатая, в которой они решаются на крайние меры

Несмотря на то, что в последнее время самым большим интересом Хантера был Себастиан, Кларингтон не забыл и о втором своем увлечении — астрофизике. Каким-то невероятным образом он спас свои расчеты и теперь вечерами долго сидел над ними, иногда даже забывая про еду.

— Это уже невыносимо, — как-то раз громко пожаловался Смайт, со стуком опуская свой поднос на столик Курта и Блейна. — Он опять просидел над своими бумажками до утра, а сейчас спит. Мне даже растолкать его не удалось, — Себастиан недовольно скрестил руки на груди.

— Не нравится быть на втором месте? — со смехом заметил Курт и тут же получил гневный взгляд.

— Я никогда не бываю на втором месте, Хаммел, — процедил Смайт сквозь зубы. — А то, что у него есть хобби, ну…

— О, ты взял мне картошки, — весело сказал появившийся из ниоткуда Хантер. Он выглядел очень уставшим, но это не помешало ему влезть за столик и стащить у Себастиана половину завтрака.

— Мне не нравится, что ты не спишь, — сухо произнес Смайт, наблюдая за тем, как его еда исчезает со стремительной скоростью.

— Потому что не с тобой? — усмехнулся Кларингтон. Себастиан ударил его в плечо.

— Нет, придурок, потому что это плохо на тебе сказывается. Ты даже выглядеть стал хуже, хотя такое вообще невозможно, но все же, — он пожевал губу, внимательно глядя на своего парня. Тот пожал плечами.

— Я не сплю для того, чтобы обеспечить нам будущее. Всем нам, — уточнил он, обводя взглядом зал. Смайт презрительно фыркнул.

— И с чего же ты решил, что твои расчеты правильные? Может, этот корабль летит в верном направлении, туда, где планета есть? — он говорил слишком громко, из-за чего Кларингтон шикнул на него. Проходящий мимо парень с интересом посмотрел на них, но поспешил убраться, заметив подозрительный взгляд Хантера.

— Я знаю, что они правильные. Я, в отличие от тебя, в этом кое-что понимаю, — тихо добавил Кларингтон и щелкнул Себастиана по носу. Тот поморщился, но промолчал.

Перебранка могла бы показаться милой, если бы не несла в себе скрытый и неутешительный смысл: есть ли надежда, что план Хантера сработает? И даже если и так, какова вероятность того, что капитан его примет?

Курт старался не забивать голову мыслями о том, что они просто сменили одно зло на другое и что их корабль никуда, по сути, не летит. Он просто наслаждался новой атмосферой и культурным разнообразием корабля, которое действительно сильно отличалось от их прежнего.

Хантер оказался прав насчет пассажиров «Авроры». Корабль строился в России, в ее европейской части, но населялся не только ее выходцами. Здесь были граждане всей Европы, но, разумеется, те, кто успел добраться.

В целом на корабле царил мир, вот только в отличие от «Мэйфлауэра», он был наигранным. Курт чувствовал легкое напряжение среди пассажиров, а спустя какое-то время даже узнал, в чем ее причина. Как и следовало ожидать, главным камнем преткновения была политическая ситуация, установившаяся на Земле до этого: Англия не разговаривала с Францией, Польша избегала Германию, ну, а Россия общалась лишь с Белоруссией.

Разумеется, учитывая общее состояние, ни о каких совместных тематических вечерах и речи быть не могло. Это немного удручало Курта, потому что хоть какая-то творческая отдушина ему была необходима.

С их спасения прошел уже месяц, а они все еще были чужими. Здесь все были чужими друг другу, и не этого от Европы Курт ожидал точно. Ему не нравилась такая радикально противоположная атмосфера, но сделать он ничего не мог.

Радовало только то, что никто не обращал на них особого внимания, они словно слились с местностью. По сути, это было взаимовыгодное положение: вы нас не трогаете, а мы не трогаем вас.

Так они и существовали в своем мирке из четырех человек. Курт жил с Блейном, Хантер с Себастианом, иногда они пересекались и общались, но чаще проводили время наедине со своими половинками. До тех пор, пока к ним за столик не сел один парень.

Он был среднего роста, с каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами. Прямоугольные очки в тонкой оправе красовались на его длинном носе, а сам он был одет в простую рубашку и джинсы. В целом не самый примечательный человек.

Сначала они внимательно его оглядели и с подозрением переглянулись. Незнакомец это заметил, выпрямился и произнес со стойким русским акцентом:

— Я надеюсь, вы не будете против, если я посижу здесь? — он поочередно посмотрел на четырех друзей.

— Зависит от того, что именно тебе нужно, — холодно ответил Хантер. Хотя Курт был и не против компании нового человека, что-то в голосе Кларингтона заставило его засомневаться в своих желаниях. — Я тебя знаю, ты давно наблюдаешь за мной, — продолжил Хантер. — Не знаю, что ты там надумал, но я…

— Твои расчеты, — прямо сказал парень. Курт удивленно вскинул брови. Откуда он узнал? — Я видел… ладно, услышал, как ты говоришь об этом, и понял, что мы в одной лодке. Я тоже ищу ее, — он улыбнулся уголками губ.

— То есть этот корабль тоже летит в пустоту? — спросил Блейн, за что тут же получил легкий пинок в ногу от Себастиана: нечего трепаться об их догадках.

— О, так вы знаете, — незнакомец скрестил руки на столе. — Да, ни один корабль не летит в правильном направлении. И хотя они его знают, — он понизил голос, — но никто никогда туда не отправится.

— Почему? — испуганно прошептал Курт.

— Потому что это не входило в их план, — пожал плечами парень. Он выдержал паузу, а затем, заметив, какое впечатление произвел, поведал следующее: — Вирус, поразивший человечество был специально создан по согласию глав правительств, чтобы избавить планету от ненужного перенаселения. Вот только все пошло не совсем так, как они надеялись: болезнь оказалась слишком живучей и опасной.

Именно тогда было решено отправить лучших, действительно лучших на настоящую планету, которая бы их спасла. А их было около сотни человек от силы. Но слухи об операции просочились далеко за пределы правительственных кабинетов. Тогда и была создана компания по «спасению». Всем капитанам было дано четкое указание следовать по выданному конкретно им маршруту. Но для всех он был разный. И ни один не вел в правильном направлении.

— И что же случилось с тем, первым кораблем? — также шепотом спросил Блейн, когда парень закончил рассказ.

— Он не долетел. То ли топлива не хватило, то ли запасов. Или же компьютер вышел из строя, — он покачал головой. — Но они застряли где-то, и никто не может их найти. Они сами загнали себя в ловушку, — парень пожал плечами и придвинул свой поднос к себе.

— Откуда ты все это знаешь? — тихо спросил Хантер через несколько секунд. Он сидел, нахмурившись, и будто что-то быстро соображал.

— А кто, как ты думаешь, помогал все делать здесь? — парень усмехнулся. — Этот корабль летит благодаря мне. Кстати, я ведь не представился, — он протянул Хантеру руку, — Андрей Гранев, главный инженер «Авроры».

Курт смотрел на него с легким недоумением. Этот парень был ненамного старше него, лет двадцать пять, не больше. И его уже поставили руководить таким важным проектом? Стоило только позавидовать и восхититься.

Но Андрей не казался сверхумным или зазнавшимся задавакой. Он был абсолютно обычным, таким, с которым вполне можно пообщаться на любые темы в какой-нибудь одинокий вечер. И выглядел совершенно безобидным. Но это была лишь иллюзия.

* * *

— Три дня!

Курт вздрогнул и с удивлением обнаружил на своей койке разозленного Смайта. Тот гневно дышал. Блейна в каюте не было, поэтому Себастиан мог спокойно позлиться, хотя даже присутствие Андерсона его бы не остановило.

— Три дня? — переспросил Курт, приподнимаясь на локтях. Смайт фыркнул.

— Он три дня уже с ним болтается, а меня будто и нет вовсе! — воскликнул он и скрестил руки на груди. Курт усмехнулся про себя.

Ревнивый Себастиан — это еще поискать. Конечно, интерес, вызванный новичком, в лице Хантера был очевиден, но лишь потому, что он нашел соратника в деле. Не стоило сомневаться, что интересует его по-настоящему только Смайт. Но, видимо, он так не считал.

— Ну, он просто нашел кого-то… — начал Курт, но тут же поймал убийственный взгляд Себастиана, — со схожими идеями, — осторожно закончил Курт. Смайт покачал головой. — Что-то не так? — Курт заметил странную тревогу в лице друга.

— Я слышал их разговор вчера, — тихо сказал Себастиан. Курт выпрямился и подсел ближе. — Мне не нравится то, к чему это идет, — Смайт принялся нервно кусать губу. — Они практически закончили. Были так рады этому, Хантер собирался попытаться достучаться до капитана, но этот Гранев остановил его. Сказал, что уже пробовал и ничего не вышло, — голос Себастиана дрогнул. — И тогда Хантер сказал, что нужно… — он судорожно выдохнул. Курт замер, ожидая страшного. — Он хочет устроить бунт, Курт! — крикнул Смайт и прижал руку ко рту.

Курта словно огрели по голове. Он не ослышался? Смайт сказал о том, о чем он подумал?

— Так, подожди, — Курт еще не до конца осознал сказанное. — Бунт? Но как они устроят его, если большая часть корабля просто не переваривает друг друга? Откуда найдутся люди, снаряжение? — он покачал головой и нервно усмехнулся. — Я не думаю, что они что-то сделают. Это, конечно, очень рискованный шаг, но я не считаю, что…

— Он солдат! — воскликнул Смайт. — Для него это нормально, перестрелять парочку человек. А этот русский, — он снова засопел, — у них эти революции в крови.

— Бас, я правда не думаю, что…

— Они обсуждали это так, будто действительно собираются устроить что-то, — Себастиан еле сдерживался от новых криков. — Думали, что я не слышу их, — он провел руками по лицу.

— Просто не думай об этом, — Курт погладил друга по плечу. — Даже если они и соберутся, то произойдет это еще очень не скоро, — сказал он с короткой улыбкой, стараясь успокоить Себастиана и себя заодно.

* * *

Но Курт ошибался. То ли харизма Кларингтона, то ли давние связи Андрея, но найти сторонников для свержения нынешнего руководства корабля оказалось довольно просто. Многие пассажиры уже давно заметили что-то неладное, и как только Гранев рассказал им, в чем именно дело, поддержали идею парней с радостью.

Вначале все казалось не больше чем просто несбыточным планом. Да, они все хотели поскорее обосноваться на новой и подходящей им планете, но все же так, чтобы никто не пострадал. А теперь получалось, что это попросту невозможно.

Курт старался сохранять хладнокровие и нейтралитет. Он не участвовал в тайных собраниях, предпочитая это время посвятить более спокойным для нервов занятиям, но все равно был как на иголках. Блейн же разрывался между желанием помочь общему делу и опасениями за отношения с Куртом. С тех пор, как в Андерсоне зародилось неизвестно откуда взявшееся мужество, Курт стал чаще нервничать и принялся контролировать Блейна.

В конце концов, ему удалось заставить Андерсона сдаться, хоть тот был и очень недоволен этим. Зато Курту стало спокойнее: меньше поводов для переживаний и кошмарных снов, которые появились в момент оглашения окончательного вердикта Хантером.

Зато Себастиан стал словно сам не свой. Дерганный, бледный, он был совершенно неузнаваем. Курт не знал, как Хантеру удавалось его успокаивать, но, вероятно, это имело эффект только на некоторое время. Хотя стоны за соседней стеной говорили сами за себя.

И скоро Кларингтон понял, что практически довел своего Себастиана до нервного срыва. Поэтому спустя какое-то время больше о предстоящем восстании не заговаривал. Себастиан начал понемногу успокаиваться, особенно потому, что Хантер теперь всегда был рядом с ним.

В один из вечеров все четверо сидели в комнате рекреации. Было поздно, поэтому они могли побыть одни. Себастиан сидел, прижавшись спиной к груди Хантера и зажатый в кольце его рук, и водил кончиками пальцев по колену Кларингтона. Тот постоянно вздрагивал от щекотки и временами целовал Смайта в макушку.

Курт же, удобно устроившись среди подушек, запускал пальцы в волосы Блейна, словно кот выпускал свои коготки. Андерсон посмеивался, лежа на коленях Курта. Это было время спокойствия и любви, которое никто не хотел нарушать. Даже простыми разговорами.

Именно поэтому слова Андрея, как только он возник из ниоткуда, показались громче раската грома.

— Хантер, — позвал он, появившись в дверях. Кларингтон повернулся к нему, а Себастиан в его руках тут же напрягся. — Все готово, — добавил Гранев, и Хантер, выпустив из объятий Смайта, быстро подошел к нему.

Курт с удивлением обнаружил, что Блейн сел и принялся внимательно за ними наблюдать. Курт не успел сказать ни слова, а Андерсон тут же приложил палец к его губам. Он пытался уловить каждое слово.

— Значит, завтра? — негромко спросил Хантер. Он повернул голову и взглянул на испуганного Себастиана. — Хорошо, потом еще уточним время. Но предупреди всех, — закончил он и вернулся к друзьям. Он хотел снова прижать к себе Смайта, но тот отскочил.

— Завтра? — процедил он. — Ты хочешь устроить это завтра? — он поднялся. — Я думал, что ты забросил эту чертову идею! — закричал Смайт и пулей выскочил из комнаты.

Хантер закрыл глаза и поморщился, словно от боли, а затем бросился за ним.

Курт наблюдал за всем этим со смесью страха и паники. Завтра, уже завтра они могут погибнуть. Или выжить, если им удастся. А он надеялся, что удастся, он собирался запереться с Блейном в каюте и не выходить, пока все не закончится.

— Курт, я должен тебе кое-что сказать, — неожиданно выпалил Андерсон. Курт с недоверием посмотрел на него. — Я знаю, что я сказал тебе, что не буду участвовать, но… — он запнулся.

— Так ты соврал, — тихо закончил за него Курт. Ужас, словно груда тяжелых камней, обрушился на него. Он выпрямился и дрожащим голосом произнес: — Ты обещал мне, что не станешь ввязываться, заставил меня поверить, что все будет хорошо и волноваться мне не стоит, — он вскочил. — Да как я теперь могу тебе доверять, Андерсон?

Он быстрым шагом направился в свою каюту, Блейн не отставал. Только что весь мир Курта Хаммела рухнул. Он просто не мог, у него больше не было сил бояться. А решение Блейна заставляло его чувствовать страх каждой клеточкой тела.

— Я делаю это для нас! — закричал Блейн, когда оба парня уже были в каюте, и никто не мог им помешать. — Я хочу спасти тебя, чтобы ты жил в хорошем, новом мире! Неужели ты не понимаешь этого?

Курт впервые видел Блейна таким злым. Он никогда не срывался, а если и кричал, то никогда в его глазах не было столько ярости, как теперь.

— Я не хочу, чтобы ты глупо рисковал своей жизнью! — Курт запустил пальцы в волосы. — Там столько людей, которые смогут справиться с этой задачей. Ты же даже оружие в руках никогда не держал!

Блейн собирался возразить, но Курт схватил его за руку и заставил посмотреть в глаза.

— Блейн, Хантер солдат, он знает, что делает, но ты… — уже спокойнее произнес он. — Ты просто ввязываешься туда, где можешь провалиться, — Курт заметил, что Блейн начал немного остывать. — Я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты… — он замолчал, потому что просто не мог произнести страшных слов, отдававших эхом в голове, опасаясь, что они могут повлечь за собой реальные действия.

— Ты прав, я не спорю, — начал после небольшой паузы Блейн. — Но кто, если не я? — он провел рукой по щеке Курта, но тот ее отбросил.

— Да кто угодно! Мне плевать на жизни других людей здесь, мне важен только ты. Чертов храбрец, горячие головы никогда до хорошего не доводили! — крикнул он и тут заметил, как ярость Блейна вернулась.

— Ты самый последний трус и эгоист, Хаммел, — процедил он. Андерсон был готов сбежать, оставив Курта одного, но тот его опередил. Он не хотел ссориться в возможно последний вечер их жизни, а ведь к тому все и шло.

Крепко прижав Блейна к себе, Курт прошептал ему на ухо:

— Я прошу тебя, пожалуйста, не делай этого, — он зарылся носом в волосы на виске своего парня. — Я боюсь потерять тебя больше всего на свете. Больше всяких дурацких планет.

Он чувствовал, как медленно руки Блейна опустились на его талию, как он расслабился в его объятиях и как мягкие губы принялись оставлять легкие поцелуи на его лице. Это был уже не тот Блейн, которого знал Курт. Он изменился и повзрослел за то время, которое они не виделись.

Они провели ночь так, словно она была их последней. Даже громкая ссора за соседней стеной не могла помешать им. Но потом закончилась и она. Уже позже, лежа в темноте, Курт прижал руку к стене, представляя, что точно так же сейчас сделал и Себастиан. Теперь он знал, что чувствовал Смайт. Но ему повезло понять это только сейчас.

Они оба потеряли слишком много в этой жизни для того, чтобы потерять самое дорогое для них теперь. И Курт не хотел, чтобы те чувства, которые он переживал от каждой новой утраты, повторялись. Ни для себя, ни для кого-либо другого.

Глава восемнадцатая, в которой пришлось заплатить слишком большую цену

Когда Курт проснулся, он долго не хотел открывать глаза. Он лишь мечтал, чтобы то, что произошло накануне, оказалось сном. Плохим сном, который можно поскорее забыть.

Блейн зашевелился рядом, и Курт зря надеялся, что он продолжит спать и дальше. Андерсон открыл глаза, потянулся и, заметив все еще «спящего» Курта, принялся будить его нежными поцелуями. И от этого становилось только хуже. Курт не мог отделаться от ощущения, что они будут последними.

— Да, да, уже просыпаюсь, — прохрипел Курт, за что получил еще один поцелуй. Он повернулся к Блейну и с грустью посмотрел на него. — Каковы шансы, что ты все же останешься здесь со мной? — тихо спросил он, проведя пальцем по обнаженной груди Андерсона. Тот тяжело вздохнул.

— Их нет, — он поджал губы, а через секунду поцеловал Курта в лоб.

Когда Блейн ушел, Курт все еще не мог подняться. Не потому, что хотел спать, или потому, что время завтрака еще не пришло. Он не хотел вставать с постели, потому что тогда вся страшная реальность в один миг обрушится на него тяжелой грудой камней и неизбежно побежит с огромной скоростью. Ему казалось, что если он останется лежать, то настоящее замрет вместе с ним, и ничего страшного не произойдет.

Но время идет независимо от того, хотим мы или нет. Именно по этой причине спустя полчаса Курт пытался запихнуть в себя хотя бы ложку завтрака, но не мог: желудок просто отказывался принимать пищу. Он старался не выдавать своего состояния, но слишком волновался.

За завтраком они сидели вдвоем: Хантер и Себастиан так и не появились. Курту не хотелось знать, почему, но он не видел в этом плохого знака. Быть может, Смайт все же уговорил Хантера не делать глупостей, и все их переживания будут напрасны?

От этих мыслей Курту стало немного лучше, он даже посмеялся от какой-то шутки Блейна. Андерсон старался всячески отвлекать Курта, ходил рядом с ним, рассказывал разные интересные истории. Но такое полурасслабленное состояние продлилось ровно до обеда.

Как только Курт увидел напряженное и бледное лицо Хантера, странно отстраненное, но такое же бескровное лицо Себастиана, все его надежды рухнули.

— Может, все же пойдешь, полежишь? — тихо спросил Кларингтон у Себастиана. Он сжимал его руку и с беспокойством смотрел на него, но Смайт только покачал головой.

— Нет, я хочу остаться, — он с шумом выдохнул. — Все хорошо, я просто плохо спал, — он попытался улыбнуться уголками губ.

— Ты же помнишь, что… — Хантер наклонился к его уху и что-то еле слышно пробормотал. Себастиан закрыл глаза и тут же быстро закивал.

— Да, да, я помню, да, — он тяжело вздохнул, и тут его взгляд уперся в Курта. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — произнес он на одной ноте и быстро вышел из столовой. Немного напуганный Курт поспешил за ним.

— Что-то случилось? — Курту не нужно было задавать этот вопрос, но из вежливости он все же был задан: и так ясно, что с Себастианом не все в порядке.

— Все случилось, Курт, — Смайт сделал несколько шагов из стороны в сторону, а затем опустился на пол, прижавшись к стене. — Я не могу так больше. Из меня высосали все хорошие эмоции и спокойствие. Еще немного, и я просто взорвусь, — он закрыл лицо руками. — Я вообще не понимаю, зачем все это.

— Он хочет спасти…

— Да, да, спасти нас, спасти человечество, благородство, — сказал Себастиан. Его голос не дрожал, он выглядел совершенно спокойным, но именно это настораживало еще сильнее.

— Нет, — Курт опустился рядом с ним и положил руку другу на плечо, — он хочет спасти тебя.

Себастиан нервно усмехнулся и покачал головой.

— Конечно, стал бы он рисковать своей жизнью ради какого-то придурка? — иронично парировал Смайт.

— Что он тебе сказал? — серьезно спросил Курт. — Сейчас, в столовой.

Смайт опустил голову, прижал колени к груди и сжал их ладонями.

— Он сказал это не только сейчас. И вчера несколько раз, — он пожевал губу. — Наверное, поэтому стало еще тяжелее, — он помедлил несколько секунд, а затем тихо произнес: — Он любит меня. И я не знаю, почему все так, я ведь слышал признания и раньше. Почему все иначе? — он с испугом посмотрел на Курта.

— Потому что ты тоже его любишь? — Курт ждал привычной реакции, усмешки, отрицания. Но Себастиан, нервно грызя ноготь, быстро закивал.

— Но я не могу этого сказать, — он задрожал. — Я просто не могу, я не знаю, почему. Я пытался, но не смог.

Курт схватил его за плечи и повернул к себе.

— Слушай меня, — он посмотрел другу в глаза. — Я хочу, чтобы ты вспомнил все то, что было накануне вечером, все хорошее, что было между вами за все это время, и представил, что это повторится десятки, нет, сотни раз, как только все закончится. Ты должен верить, что все получится, и тогда ты скажешь ему. Он будет ждать, пока ты не будешь готов. И даже не смей думать, что все будет иначе, — резко оборвал Себастиана Курт, когда тот открыл рот, чтобы возразить.

Несмотря на ту уверенность, которую Курт постарался придать своему голосу, он не верил своим словам. Попутно он вспоминал все счастливые моменты с Блейном и чувствовал, как сбивалось его дыхание. Они распадались на кусочки один за другим, словно маленькие рамки с фотографиями от ударов молотком. Курт убеждал Себастиана, что все будет хорошо, но вселить уверенность в себя ему так и не удалось.

Когда они вернулись в столовую, там царило напряжение, которое, казалось, можно было почувствовать, просто проведя рукой по воздуху. Курт медленно опустился на стул рядом с Блейном и, с замирающим от каждого движения посторонних сердцем, принялся ждать.

Если бы время действительно могло останавливаться, то это был бы именно этот момент. Когда Хантер поднялся, мир остановился. Курт наблюдал за всем словно в замедленной в десятки раз съемке и не до конца осознавал происходящее.

Кларингтон прошел немного вперед, словно прогуливаясь, а потом остановился. Он обвел взглядом помещение: все присутствующие смотрели на него.

— Выживание — это первая и самая важная потребность в жизни человека. Люди старались выжить всегда, и неважно, что могло стать причиной их гибели: голод, дикие животные, стихийные бедствия или же другие люди, — Хантер не кричал, он говорил ровно и спокойно, но его голос разносился по всему помещению. — Мы все здесь, потому что наши инстинкты не позволили нам сдаться. Но они, — он указал в сторону громкоговорителя, — они не хотят нашего спасения. Потому что им это не нужно, — он сделал акцент на последнем слове. — И знаете, что? — Хантер резко вскочил на один из столиков, расшвыривая по сторонам посуду и остатки недоеденной еды. — К черту систему, которая врала нам! — крикнул он.

Куртпочувствовал, как медленно сползает по стулу от страха. Он видел, как Кларингтон поймал на лету ружье, брошенное откуда-то со стороны, и, прицелившись, выстрелил в громкоговоритель. Пассажиры радостно зашумели, но Курт не поддерживал всеобщего ликования. Он смотрел в одну точку, не в силах поверить в реальность событий. Он бросил быстрый взгляд на бледного как полотно Себастиана, и первой мыслью Курта было сбежать вместе с ним куда подальше. Потому что он увидел, как охрана выставила свои пистолеты.

Курт не обратил внимания на последние слова Хантера, зато отчетливо услышал другие, произнесенные прямо ему в ухо:

— Когда я скажу «беги»… — голос Блейна был твердым и уверенным, а Курт боялся посмотреть на него. Он бы не выдержал, если бы увидел страх в глазах Андерсона.

Прошло всего несколько секунд с окончания внушительной речи Кларингтона, когда все неожиданно смешалось. Курт перестал понимать, что происходит, но ему казалось, что корабль взрывается. Он услышал крик Блейна, словно сквозь стену и, сам не понимая, как, бросился бежать.

У него не было оружия, брони, он ничего не мог сделать. Курт в ужасе вскрикнул и замер, когда прямо перед ним упал раненный солдат. Курт в ужасе смотрел, как из его живота вытекает кровь, окрашивая одежду и пол в тошнотворный буро-красный цвет.

Курт не знал, где все, он просто старался спрятаться, но когда ему все же удалось добежать до дверей, он обнаружил, что они перекрыты. В панике оглядываясь по сторонам, он кинулся прочь, когда вдруг что-то с силой заехало ему по голове. Палка ударила его по внутренней стороне коленей, из-за чего Курт рухнул. В голове звенело, что только усугубляло способность понимать происходящее.

— Не двигайся, пока все не закончится, — негромко произнес голос, Курт не мог понять, кому он принадлежал. Но решил, что так будет лучше. Он видел, что раненых уже не трогают, и догадался, что кто-то хочет спасти его. Курт закрыл глаза и принялся молча молить о том, чтобы план его спасителя сработал.

Выстрелы, крики и беготня продолжались еще около получаса. Ему казалось, что он слышит отчаянные вопли Себастиана, крики Хантера, только голос Блейна почему-то пропал совсем. Курта сковывал ужас при мысли, что с Андерсоном могло что-то случиться, но он пытался отбросить эти мысли, повторяя про себя, что с Блейном все будет хорошо. Хантер и Себастиан не дадут ему попасть в переделку, хотя Кларингтона, скорее всего, безопасность Смайта будет волновать в первую очередь.

Курт поднялся только тогда, когда все окончательно стихло. Прижав руку к затылку, он почувствовал влагу на волосах. Посмотрев на ладонь, он обнаружил, что все пальцы были в крови. Но все же рана была небольшая, скорее, просто вмятина. Спаситель знал, что делал.

На шатающихся ногах, Курт принялся обследовать столовую. Большая половина людей лежала на полу: кто-то оплакивал погибших, кто-то изучал травмы на теле. Но Курт хотел найти Блейна или Хантера, который, как он думал, спас его. Однако ни Андерсона, ни Кларингтона нигде не было. Хорошо это или плохо Курт не знал. Неожиданно он услышал приглушенный плач. Голос показался ему странно знакомым. Все нутро Курта похолодело и он на негнущихся ногах пошел на его звук.

Глазам его предстала картина, которую он никак не ожидал увидеть. Только не они. Себастиан склонился над Хантером, из груди которого, в районе правого легкого, струилась кровь. Курт медленно подошел ближе, не в силах оторвать глаз от страшной раны.

— Все будет хорошо, ты поправишься. Все будет хорошо, — бормотал, как умалишенный, Смайт, прижимая голову Хантера к груди и гладя его по волосам. Кларингтон чуть отстранился, насколько хватило сил, и посмотрел на него. Затем, грустно улыбнувшись, покачал головой.

— Тебе нужен доктор, — тихо произнес он.

— Нет, — звонким и дрожащим голосом ответил Себастиан. — Нет. Сначала ты. Он вылечит, зашьет рану. И все будет хорошо, — слезы катились по его щекам, не переставая.

Хантер ухватил его за ворот рубашки и, задыхаясь, с трудом пробормотал.

— Мне надо было говорить тебе, что я люблю тебя, каждый день. Потому что ты заслуживаешь этого, — он закашлялся и принялся судорожно хватать ртом воздух.

Курту показалось, что удар, полученный по затылку, обрушился на него с новой силой. Он опустился и сел рядом с Хантером.

— Я могу чем-то помочь? — тихо спросил Курт.

Смайт, глотая слезы, покачал головой. Хантер посмотрел на Курта взглядом полным боли, но вовсе не душевной. Он постарался сесть, насколько позволяли руки Себастиана, и притянул Курта за плечо. Собрав последние силы, он прошептал:

— Прошу, береги его. Ты его единственный друг.

Курт кивнул, чувствуя, как ком встал в горле. Кларингтон поморщился от боли, сильно сжал плечо Курта, а затем его рука безвольно упала на пол. На лице его отразилось странное спокойствие, которого Курт не видел прежде.

То, что произошло дальше, виделось, словно во сне. Смайт оттолкнул Курта и закричал. Это был самый страшный звук, который он слышал за всю жизнь. Вся боль и отчаяние отразились в нем. Он прижал мертвого Хантера к себе и зарыдал. Его голос срывался на визг, на крик, а иной раз пропадал совсем. Курт впервые видел человека, настолько раздавленного и разбитого. Ему бы стоило жалеть Хантера, но ему уже было не помочь. А вот Себастиан не заслужил такого. Найти что-то, впервые в жизни что-то действительно хорошее, чтобы потом безвозвратно потерять.

Кто-то поднял Курта, ухватив за талию, но он все еще неотрывно смотрел на истерику друга. Себастиан гладил окровавленной рукой лицо Хантера, целовал его, но он уже не мог этого почувствовать. Смайт уткнулся лицом в его волосы и зарыдал с еще большей силой, покачивая его тело.

Подошли какие-то люди, которые попытались оттащить его от трупа, но Себастиан вцепился в него мертвой хваткой. Наконец, после некоторых усилий, его схватили за руки и оттянули в сторону.

— Нет! Оставьте его! Что вы делаете?! Не трогайте его! — истошно кричал Себастиан, наблюдая за тем, как Хантера кладут на носилки и уносят прочь. — Оставьте его!

Его отпустили, но он не мог пошевелиться. Только плакал. Курт глядел на все это, и ему казалось, что все не по-настоящему. Его легкие сдавило от ужаса, когда он смотрел на лежавшего на полу Себастиана, который не мог перестать рыдать. Он кусал губы, кожу на кистях, только бы отвлечься, но все было без толку.

— Пойдем, — вдруг сказал голос ему на ухо, и Курт подчинился. Ему было трудно передвигаться: от шока у него отказали конечности.

Его привели в светлую комнату, в которой пахло лекарствами. Кто-то потрогал его голову, приложил к ней что-то влажное, а потом воткнул шприц в руку. Курту сразу захотелось спать, и он упал к кому-то в объятия.

* * *

Курт открыл глаза в своей каюте. Он не знал, сколько часов проспал. Повернувшись на бок, он заметил спящего на соседней койке Блейна. Его голова и правое колено были перебинтованы, но в целом выглядел он неплохо.

Курт почувствовал невероятное облегчение, от осознания того, что все позади, что все закончилось, и что все они…

— Бас, — выдохнул Курт. Воспоминания навалились на него огромной грудой. Он резко сел, но тут же почувствовал подступающую тошноту и лег обратно.

«Ты его единственный друг», — стучали в его голове слова Хантера. Его последние слова. Курт тяжело задышал и заткнул рот кулаком, чтобы не разбудить Блейна. Он тихо рыдал, не в силах остановиться. Это все было нечестно. Так не должно было закончиться, только не для них. Он боялся, что Блейн застанет его в таком состоянии, но еще больше он боялся за Себастиана. Курт сотрясался от непрекращающегося потока слез. Такой резкой жалости он никогда ни к кому не испытывал. Ему было жаль не только лишившегося самого дорого Себастиана, но и Хантера, который вовсе не заслуживал смерти. Из всех них, только он и был достоин жить.

Спустя несколько минут, успокоившись и выплакав, казалось, всю грусть и боль, Курт провалился в глубокий сон, а оставшиеся слезы катились к кончику его длинного носа.

Через какое-то время, Курт проснулся снова. Он не совсем понимал, что происходит. Открыв глаза, он увидел сидящего на койке Блейна. Он смотрел на стену позади Курта, и во взгляде его был паника. Заметив, что Курт проснулся, Андерсон улыбнулся уголками губ, а затем снова вернулся к изучению стены.

И только тогда Курт понял, что его разбудило. Душераздирающие крики доносились из каюты Себастиана. Курт медленно сел и прислушался. Страх и душащая горечь снова наполнили его. Он посмотрел на Блейна, как бы спрашивая, можно ли что-то сделать, но Андерсон покачал головой. Он судорожно выдохнул и подошел к Курту. Сильные руки обхватили его, и он уткнулся носом в плечо Андерсона, вдохнул его запах и мысленно поблагодарил судьбу за то, что Блейн все еще жив.

Глава девятнадцатая, в которой Себастиан принимает решение

— Он просто сидит в каюте и молчит. Даже не ест ничего, — громко пожаловался Блейн.

Прошло два дня после стачки, и все постепенно начало приходить в норму. Управление кораблем, как и предполагалось, взял Андрей, который теперь следовал курсу, рассчитанному им вместе с Хантером.

— Ну а что бы ты стал делать на его месте? — поинтересовался Курт. Может, и не полностью, но он понимал состояние друга и не винил его за это. Пережить такое он бы никому не пожелал, а Себастиану тем более.

— Но он так изведет себя. Нельзя оставлять его просто так. А если он покончит с собой? — обеспокоенно произнес Блейн.

— Не думаю, что он сможет это сделать, — задумчиво сказал Курт и запустил мячиком в стену, и тот отлетел в сторону, чуть не попав в и без того больную голову Курта. — Но сходить к нему все же надо.

Немногим позже, Курт постучал в дверь каюты Смайта, но ему никто не ответил. Тогда он толкнул дверь и вошел без приглашения. Себастиан действительно сидел на своей койке, закутавшись в одеяло. Лицо слегка опухло от слез, но было сухим. Глаза покраснели, а на щеках уже была заметна небольшая щетина. Курт опустился рядом с ним и протянул ему пластиковый стакан с вином.

— Это все, что было. Крепче здесь только за наличные, — попытался пошутить он, но Себастиан не отреагировал. Он продолжал тупо смотреть в стену. — Ладно, я знаю, все это ужасно, и комиком мне никогда не стать, — Курт поставил стаканчик на стол под иллюминатором.

Смайт проследил за его движениями и снова вернулся к изучению стены.

— Мы решили, что будет лучше, если он останется нетронутым. Поэтому положили в хо… в криогенную камеру, — Курт следил за лицом друга, но оно оставалось неизменным. — С ним ничего не случится, он будет таким, как прежде. Поэтому, если хочешь, можешь сходить к нему.

Они посидели еще некоторое время в тишине, после чего Курт продолжил.

— Я знаю, что тебе тяжело, и знаю, что ты не заслуживал этого, ни в коем случае. Но я обещал ему присматривать за тобой, поэтому не дам тебе себя угробить, — он поднялся и пошел к выходу. — И выпей вина, тебе станет лучше, — он скрылся за дверью, оставив Смайта наедине с его мыслями.

Ближе к вечеру, когда Курт читал книгу, найденную в грузовом отсеке, в попытках отвлечься, в каюту ворвался испуганный Блейн.

— Он пропал, — выдохнул он. — Ушел, в каюте его нет. И никто его не видел.

— Так, ты, главное, дыши, — отложив книгу и выставив вперед руки, произнес Курт. — Сейчас мы его поищем. Он не мог далеко уйти, — несмотря на напускное спокойствие, ему тоже стало страшно. Он не был до конца уверен в адекватности действий Смайта.

Оба парня выскочили в коридор, и Блейн запричитал:

— А если он покончил с собой? Или вышел в открытый космос без скафандра?

— Прекрати истерику, — Курт обхватил его лицо руками. — Он где-то на корабле, скорее всего… — он замер, будто вспомнив что-то. — Я знаю, где он.

Он быстрым шагом направился к центру криогеники. Блейн пытался не отставать (с больной ногой было сложно быстро передвигаться) и, видимо, начинал успокаиваться. Когда парни вбежали туда, Андерсон облегченно выдохнул. Себастиан сидел рядом с одной из капсул и молча смотрел внутрь. Медленно, чтобы не спугнуть, Курт подошел к нему.

Хантер лежал внутри капсулы и был почти неотличим от живого. Только небольшие льдинки застыли на его лице и волосах. Курт придвинул стул и сел рядом. Он провел взглядом по телу и, посмотрев на Смайта, положил руку ему на плечо. Себастиан тут же ее сжал своей.

Они сидели в тишине довольно долго, как показалось Курту, когда Себастиан, наконец, подал голос:

— А откуда взялась форма? — тихо спросил он.

Курт снова оглядел Хантера. На нем был темно-зеленая форма офицера, которую они нашли в рубке капитана корабля. Все же это было лучше, чем-то, в чем он был до этого. Размер подошел, и они одели Хантера подобающе. Это он и объяснил другу.

Блейн посмотрел на Курта, взглядом показав, что лучше его оставить. Когда парни поднялись и отправились к выходу, они услышали слово, которое до боли сжало их сердца, с такой горечью оно было произнесено:

— Спасибо.

* * *

Через пару дней Себастиан сел рядом с Куртом и Блейном на обеде. Оба были настолько удивлены, что даже пронесли вилки мимо ртов. Он был все еще бледный и крайне подавленный, но глаза светились решимостью.

— Я тут подумал, — тихо начал он, и друзья подались вперед. — Я не хочу лететь с вами.

— То есть как это не хочешь? — удивленно спросил Курт, но Себастиан прервал его движением руки.

— Я не хочу создавать новый мир, в котором не будет Хантера, — судорожно выдохнул он, произнеся имя Кларингтона. — Поэтому я хочу вернуться на ту планету, на которой мы застряли. Только там я был по-настоящему счастлив.

Блейн кинул вилку на стол и запустил пальцы в волосы. Курт же, внимательно глядя на друга, произнес:

— Ты действительно хорошо подумал? На этой планете, хоть и слабый, но губительный уровень радиации. Ты не протянешь там долго, — он скрестил руки на столе.

— Я знаю. Мне и не нужно много. Я просто хочу вспомнить то время, когда все было чудесно, — он с грустной улыбкой посмотрел на Курта. — У тебя не получится отговорить меня, Хаммел. Я никогда не был ни в чем настолько уверен.

Блейн застонал, и Курт толкнул его ногой в здоровую коленку.

— Я постараюсь поговорить с Андреем, но ничего не обещаю, — соврал Курт, глядя на Себастиана в упор.

— Спасибо, — улыбнулся Себастиан и вышел из-за стола.

Блейн тут же опустил голову на стол.

— Ну, и какого черта ты согласился? Он же погибнет там, — простонал он, глядя на Курта.

— Я сделаю все, чтобы он передумал, — мрачно ответил Курт. — Я ведь обещал, что присмотрю за ним. Но, а если нет… — он опустил глаза на столешницу. — Я буду вынужден его поддержать.

Однако даже тонны доводов, которые приводил Курт, объясняя, что Хантер хотел, чтобы Себастиан жил, на Смайта не действовали. Он только качал головой и смотрел на Курта, как на дурачка.

— Подумай сам, Курт, — сказал Себастиан, когда Курт снова сидел в его каюте, пытаясь отговорить его в очередной раз. — Если бы умер Блейн, что бы ты делал?

— Я бы сделал так, чтобы его смерть не оказалась напрасной, — выпалил Курт первое, что пришло в голову. На самом деле, он старался не думать о том, что стало бы, если бы Блейн и правда погиб в тот день, но, наверное, он не стал бы сходить с ума. По крайней мере, социальное самоубийство не было выходом.

— Она и не оказалась бы. Ведь столько людей остались живы. Ну а я… Курт, — Смайт наклонился вперед и сжал руку Курта своей, когда тот попытался в очередной раз возразить. — Я знаю, что он просил сделать. Знаю, что ты пытаешься исполнить его последнюю волю. Но Курт… Я не представляю своей жизни без него. Ее просто не будет, если я соглашусь остаться. А так… может, мне и удастся прожить долго. Но зато я буду там, где впервые понял, что такое любовь на самом деле. Не на этом корабле, не с вами, — он покачал головой и грустно улыбнулся. — Я правда ценю то, что ты делаешь, но… ты все же подумай. А что бы ты сделал на моем месте?

Когда Курт вышел из его каюты, а сам Смайт снова ушел в криоцентр, он долго бродил по кораблю. Ему было страшно думать, до чего довела Себастиана потеря самого дорогого ему человека и к чему еще она его приведет. И все же Курт знал, что метод Себастиана ему не подходил, и сам он бы так не поступил с собой. Наверное, Курт слишком любил жизнь и себя, в отличие от Смайта, который, испытав настоящие чувства к кому-то, понял, что без них уже не выживет.

Убедить Себастиана оказалось невозможным. И, в конце концов, Курту пришлось его поддержать, ведь, как сказал Хантер, он был его единственным другом.

* * *

Гранев долго отказывался сворачивать с курса, несмотря на то, что только благодаря Хантеру они и были на полпути к спасению. Но спустя несколько минут уговоров и весомых доводов, наконец, сдался.

— Но только пусть делает это быстро, — резко отозвался он, когда Курт выходил из рубки.

Себастиана Курт нашел в криогенном центре. Он снова сидел рядом с Хантером, но в этот раз что-то ему рассказывал. Это показалось Курту немного странным и пугающим, но затем, решив не обращать внимания, поспешил к другу со своими новостями.

— Он согласился. Мы возвращаемся. Это потребует больше времени, чем хотелось, но все же, — сказал Курт, тяжело выдохнув, все еще лелея остатки надежды на благоразумие Себастиана.

— Правда? — лицо Смайта засветилось от радости. — Ты слышал, мы вернемся туда! И будем вместе, — весело сообщил он Хантеру, и брови Курта поползли вверх.

— Подожди, ты что, хочешь взять его с собой? — удивленно спросил Курт.

— Ну да, а как же иначе? — Себастиан посмотрел на него, как на идиота. — Только вместе с ним я буду по-настоящему счастлив.

Курт сел рядом с другом и осторожно произнес:

— Бас, он умер. Ты же понимаешь, его не вернуть, и…

— Хаммел, ты меня совсем за дурака держишь? — сердито спросил Смайт. — Я собираюсь взять его с собой не для того, чтобы жить долго и счастливо, а чтобы мы оба были там. Вместе и навсегда.

Это звучало не просто странно. Его слова были пропитаны безумием, которого так опасался Курт. Но он ничего не мог сделать. Что значили его доводы против боли разбитого сердца? Поэтому, не сказав ничего, он вышел, оставив друга рядом с самым близким и теперь самым далеким человеком в его жизни.

На выходе он остановился и принялся украдкой наблюдать за Себастианом. Тот наклонился ближе к Хантеру, осторожно поцеловал его, а затем пропел строчки из одного старого, но так любимого Куртом мюзикла:

— Что бы ни случилось, я буду любить тебя до конца моих дней.

* * *

Дни тянулись, словно длинная и противная резина. Рана Курта постепенно затягивалась, ровно, как и Блейна. Вот только скорость его перемещений значительно упала, все же, ранение оказалось серьезным. Но корабль восстанавливался вместе с ними, и не прошло и недели, как под новым руководством все наладилось.

Многие погибли в тот злосчастный день, не только противники, но и невинные пассажиры. Курт чувствовал себя виновным во всем, хотя и не нес никакой ответственности. Но осадок оставался и не собирался исчезать, когда он смотрел на пустые места в столовой или грустные лица людей.

Курт не пытался поддерживать всех, кому была нужна помощь, хотя бы потому, что он никого практически и не знал. Но одному человеку она была просто необходима. Вот только он от нее отказывался.

Теперь каждый день Себастиан проводил в двух местах: в своей каюте и рядом с Хантером. Курт видел в этом приближающееся помешательство, а если Смайт останется один, то он совсем спятит. Но Себастиан считал свои действия совершенно нормальными. И в какой-то момент Курт просто перестал пытаться образумить его. Он устал от всего этого и практически отказался от общения с ним.

Отношения с Блейном приобрели новый оттенок: теперь они знали, насколько хрупка их жизнь здесь, и старались как можно больше времени проводить вместе. Ведь никто не гарантировал, что и завтра они будут в порядке.

Зато Андерсон разрывался на две части. Он не хотел оставлять Курта одного, но и Себастиана бросать не хотел тоже. После того, как Курт махнул на Смайта рукой, сообразив, что нормального разговора от него не добиться, Блейн решил, что друга все равно оставлять нельзя. И это было вдвойне тяжело, потому что в основном все их разговоры проходили в криогенном центре.

Курт же туда больше не приходил. Не потому, что его бесило поведение Смайта. Ему было страшно осознавать, что очень скоро он их больше не увидит. Ни Хантера, в каком бы стоянии он ни был, ни тем более Себастиана. И именно эта, а не какая-либо другая надуманная причина скрывалась за его поведением: он решил отдалиться от Смайта, чтобы прощание было не таким болезненным.

Но, в конце концов, прощаться приходится со всеми. Накануне приземления, Блейн все же уговорил Курта увидеться с Себастианом. Тот нехотя согласился и направился следом за Андерсоном.

Смайта они нашли в полусонном состоянии. Он сидел на скамейке возле капсулы, положив голову на ее край. Блейн тут же подошел к нему и приподнял. Себастиан что-то пробормотал, и Андерсон попытался поставить его на ноги.

— Поможешь мне или?.. — прокряхтел он, глядя на Курта. Но тот стоял возле капсулы и, не отрываясь, смотрел на Хантера. — Понятно, — фыркнул Блейн.

Курт опустился на скамейку. Заморозка хорошо справлялась с работой, стоило отдать ей должное. Боковым зрением Курт заметил, как, пыхтя, Блейн утаскивает сонного Себастиана из криогенного центра.

Снова повернувшись к капсуле, Курт судорожно выдохнул. Он никогда не думал, что дойдет до такого, но просто не было сил. Ему нужно было выговориться.

— Это так странно, — наконец произнес он, смахнув несколько льдинок со щеки Хантера. — Я никогда не думал, что смогу так сильно привязаться к тебе. Да ни к одному из вас, но… Вы стали моей семьей. А теперь я потерял вас обоих, — Курт почувствовал, как горячие и обжигающие слезы готовятся брызнуть из глаз. — Я не хочу больше терять никого, — прошептал он, опустившись на колени. — Ты нужен нам, Хантер, ты нужен ему. Я не смог выполнить то, что ты просил, прости меня, — Курт прижал руки к лицу, и дал волю слезам. — Я прошу тебя, пожалуйста. Я никогда ни о чем не просил, но пожалуйста, пусть он будет живым, — надрывающимся голосом произнес он, зажмурившись. — Пожалуйста, сделай так, я прошу тебя, — шептал он, прижавшись головой к краю капсулы, ища спасения у того, в кого никогда раньше не верил.

Он не знал, сколько времени провел в таком положении. Но в реальность его вернула опустившаяся на плечо рука. Курт вздрогнул: она была прохладной. Медленно подняв голову, он застонал: руки Хантера так и лежали перед ним, бледные и неподвижные.

— Он уснул, — тихо сказал ему на ухо Блейн, чья ладонь и покоилась на плече Курта. — И тебе тоже не мешает.

Курт вернулся к себе, а слезы так и текли по его щекам. Словно за все те дни, что он сдерживал себя, они решили вырваться.

— Я не хочу, чтобы он уходил, — прошептал он, уткнувшись в шею Блейну. — Мне плевать, что он там удумал, но я не хочу, Блейн!

Он провел целую ночь в объятиях Блейна, а на следующее утро был крайне подавлен. Он наблюдал за тем, как тело Хантера выгружают из корабля, а Себастиан, со всеми собранными им нужными вещами собирается покинуть их навсегда.

— И это все? — наконец спросил Курт, подходя ближе к другу.

— Похоже, что да, — Себастиан кивнул и проследил взглядом за помогающими с выгрузкой его багажа парнями. — Могу я сказать тебе кое-что?

Курт подошел к Смайту ближе. Тот обхватил себя за плечи, судорожно выдохнул, видимо, еле сдерживая себя. Подождав пару секунд, когда помощники отойдут на достаточное расстояние, он произнес:

— Я так и не сказал ему, что люблю его. Потому что был трусливым идиотом, — Себастиан покачал головой. — Не повторяй моих ошибок. Ты должен следить за ним. Потому что вы — самые идеальные друг для друга люди, которых я когда-либо видел, а уж я-то кое-что понимаю в отношениях, — он усмехнулся. Обняв Курта, Смайт прижался губами к его виску. — Я рад, что встретил тебя тогда. Потому что без тебя ничего бы не вышло. Прощай, Курт, — прошептал он и отстранился: он впервые за долгое время назвал друга по имени. — Береги его. Потому что оно того стоит.

Грустно улыбнувшись, он спустился вниз по трапу. Курт, не отрываясь, смотрел на него, но Себастиан не оборачивался. Ни когда его ноги ступили на землю, ни позже, когда корабль взлетал. Смайт на них не смотрел. Он просто стоял рядом с капсулой с любовью всей его жизни. И ничего больше ему было не нужно.

Глава двадцатая, в которой Курт узнает тайну Хантера

Это была странная и сосущая изнутри пустота. Курт ходил по кораблю, но все было не так. Пропало что-то важное, что-то, что могло разбавить картину общего уныния. Конечно, у него был Блейн, Курт был невероятно счастлив этому, но все же…

Однажды, когда Андерсона не было поблизости, Курт, сам не зная как, забрел в старую каюту друзей. Сначала он не понял, что не так, и очень удивился, не обнаружив своих вещей. Его взгляд зацепился за заправленную постель Хантера, в отличие от беспорядочной и брошенной как попало Себастиана.

Курт снова окунулся в это гнетущее чувство. Он опустился на койку Кларингтона и провел рукой по подушке. Курт с грустью смотрел на нее, когда неожиданно его пальцы нащупали что-то твердое. Нахмурившись, он вытащил из-под подушки маленькую книжечку коричневого цвета. Идея казалась безумной — Хантер Кларингтон был не из тех людей, которые ведут личный дневник. Но все факты указывали именно на это.

Курт забрался на койку с ногами и открыл книжку. На форзаце была надпись: «Дорогому сыночку в день окончания колледжа. Надеюсь, что это поможет тебе совладать с эмоциями. С любовью, мама».

Странно было осознавать, что где-то там, в другой жизни у них всех были семьи, которые их любили. И у них могла быть другая жизнь. Быть может, если бы не чертовы идеи правительства, Хантер бы учился на астрофизика, у него была бы девушка, и он мог бы жениться, завести семью. Но теперь всего это не будет. Никогда не будет.

Сразу же за титульным листом лежал вчетверо сложенный кусок бумаги. Курт развернул его и тихо пискнул: это был тот самый рисунок, который когда-то нарисовал Себастиан. Курт не мог знать, как именно Хантер его заполучил, но тот факт, что он сохранил его, показался Курту невероятно трогательным. С тех пор, как он видел рисунок в последний раз, к нему прибавилась приписка: «Ты не такой идеальный, как здесь, но мне хватает и этого. С.С.» Это все было слишком личным, но в то же время Курт был рад, что они пережили такие чувства друг с другом.

Судорожно выдохнув, Курт перелистнул страницу. Каждая новая запись начиналась с аккуратно выведенной даты и не занимала и половины листа.

23-VII

Очередной день моей «взрослой» жизни.

Несмотря на это, я все еще живу дома, на полном попечении. Мама не хочет отпускать меня никуда, но отец полностью на моей стороне. Армия — это действительно то, что мне нужно. Как бы я ни старался, у меня ничего не выходит. Хватит мечтать о том, чему никогда не бывать. Я не спасу миллионы жизней чирканьем бумаг. Больше пользы будет на практике и в реальных боевых действиях.

27-VII

Весь день пытался успокоить маму, после чего она все же согласилась. Сначала, я даже не поверил. Она действительно меня отпускает. С другой стороны, это может быть какой-то ход, потому что она сделала это слишком легко… Вдруг она все же обижается на меня?

Нет, не обижается. Отец все же ее переубедил. Ну, хотя бы одна моя мечта сбудется.

Следующие несколько записей содержали небольшие отчеты о жизни Хантера в армии, Курту они казались не особо интересными. Пока он не зацепился взглядом за относительно небольшую запись.

15-II

Сегодня весь день преследует чувство непонятной тревоги. Начальство ничего не говорит, но я вижу, что что-то случилось. Ненавижу неопределенность.

Запись оборвалась, а затем продолжилась, спустя несколько строк.

Позвонила только что. И папа… Черт, я… Нет, завязываю с этим.

Следующая запись расположилась на новой странице и датирована была примерно полугодом спустя. Она была довольно большой, по сравнению с остальными. Курт провел глазами по строчкам и тут увидел имя «Адам». Внутри все похолодело.

31-VIII

Не пойму, что не так. Все, вроде, в норме, а все равно, какое-то странное чувство неправильности.

С последней записи прошло… ого, полгода. Многое изменилось, и я не думаю, что когда-нибудь смогу чувствовать так же, как раньше. Меня повысили до лейтенанта, жаль, что мама так и не узнала. С тех пор, как она и папа… Не важно.

Мне повезло, меня выбрали для операции спасения. Земля погибает, и люди вместе с ней. А я попал, просто так, просто, потому что я — военный. Интуиция не подвела, и я спасусь. Да только я вовсе не рад этому.

Ах да, сегодня произошел занятный случай. В мои обязанности входит проверять личности людей, проходящих на корабль. И вот пару часов назад я отправил восвояси двоих ребят с липовым письмом. То есть письмо настоящее, но оно принадлежало не им. Тогда мне показалось это правильным, а сейчас думаю, что я просто обрек двух человек на смерть.

Да, я не должен был их пускать, но все же…

И вот снова. Я думаю об этом «Адаме», и это странное чувство в груди. Как будто легкие сдавливает. Никогда такого не было, и, честно говоря, меня это пугает. Это просто ненормально. А может, это чувство вины?

Нет, тут что-то не так, и я не знаю… Но, может, мне только кажется?

7-IX

Нет, Кларингтон, тебе не кажется. Хотя бы потому, что ты намеренно спас того парня. Будто они не знали, что я их вижу.

Меня всю жизнь растили с установкой на то, что когда-нибудь появится девушка, которую я назову своей женой, и которая родит мне сына. И до вчерашнего вечера я был твердо уверен в том, что я ее встретил. Куинни милая и веселая, она безумно мне нравится, но…

Не из-за нее у меня голова кружится, и не она заставляет мой желудок сжиматься от одной мысли о ней. Я бы не рискнул бы назвать это чувство любовью, потому что… А, что уж, я никогда не верил в любовь с первого взгляда, все это чушь. Но вот влюбленность…

Себастиан. Мне хочется улыбаться, как только я произношу это имя. Но тут же себя одергиваю и ругаю. Потому что так нельзя. Я ничего не знаю об этом парне, может, он даже и не… Нет, ну я-то точно не гей. Уверен в этом. Практически. Наверное. Я не знаю.

Курт почувствовал, как улыбка растянулась на его собственном лице. Это было так странно, в тоже время, так ожидаемо. Когда он начал читать, он предполагал, что найдет нечто подобное.

21-IX

Он бесит и доводит меня до белого каления. И делает это специально, я уверен. И я бы мог его понять, я никогда особо приветлив с ним не был, но, черт, это уже чересчур! Я не врагом ему хочу быть, почему он не понимает этого?

И мне страшно. Страшно, что когда-нибудь я спасти его не успею.

Следующие несколько страниц занимали подобные записи, но не было последовательных и ежедневных. Хантер относился к дневнику не очень добросовестно и писал только в моменты особых эмоциональных всплесков.

5-X

У меня до сих пор трясутся руки. Что же я наделал? Зачем я все это сказал? В голове все еще стоит испуганное лицо Баса. Я не должен был… Нельзя было так срываться.

Но ведь, по сути, он сам виноват. Никто не просил его идти за мной. И если бы я не заметил, то всего секунда, и… Нет, все закончилось, все хорошо. А иначе бы я себе этого никогда не простил.

Курт перелистнул страницу, и по телу словно прошел удар электрошока. На странице была выведена дата их появления на «Авроре». А это значило, что дальнейшее чтиво может оказаться слишком личным. Но он и так прочел уже достаточно, так что терять было нечего.

16-X

Я не знаю, что именно люди пишут в таких случаях. Но мне хочется кричать. Просто кричать от радости.

Он мой. Вот так просто. Он мой. Фраза странная сама по себе, а если задуматься, так и вовсе сумасшедшая. Но он мой. Себастиан мой. Окончательно и бесповоротно. Я не дам ему уйти, ни за что не дам. Я даже рад нашей с ним глупости, которая привела нас обоих к этому. Быть может, это просто судьба, и так должно было случиться. А может быть, мы и правда имеем власть над будущим. Но я знаю, что мое только рядом с ним.

12-XI

Я нашел его. Нашел выход. Меня немного раздражает тот факт, что я не сам все сделал, но иногда помощь не повредит.

Узнавать правду не всегда приятно. Мне было мерзко услышать, что страна, которой я служил, относилась ко мне не меньше, чем к отбросу. Но теперь я знаю, что нужно делать. Я смогу все исправить. Смогу сделать так, чтобы я и Себастиан получили свое чертово «долго и счастливо»! Потому что мы заслуживаем этого!

14-XI

Никогда не спешите с выводами. За все хорошее приходится платить. Иногда цена может быть слишком высока для вас, но вам придется ее выплатить. Хотите вы того или нет.

Я никогда не участвовал в восстаниях, никогда их не организовывал. И сперва эта идея казалась захватывающей. А сейчас я смотрю на спящего Баса и думаю: а во что я вообще ввязался? Я поставил на карту все, что мне дорого.

Когда Курт перевернул страницу, его дыхание перехватило. На листе стояла дата — канун восстания. Курт боялся читать то, что написал Хантер, боялся найти там что-то, что вернуло бы боль от потери. Он боялся, но все же принялся читать последнюю запись погибшего друга.

23-XI

Я люблю Себастиана Смайта. Я люблю в нем все: его шутки, его смех, его яркие зеленые глаза. Его миллион родинок по всему телу, которые похожи на созвездия. Я люблю его всего и каждую его черту в отдельности. И от этого сейчас я чувствую, что умираю.

Я не знаю, что будет завтра. Но мне страшно. Страшно не потому, что все может пойти не так, как мы задумали, а потому, что я могу потерять его. Я спасал его всегда, каждое мгновение с нашей первой встречи. И до последнего вздоха буду это делать.

Ты читаешь это, я знаю, что ты нашел мой дневник. Поэтому, слушай: я никогда не был счастливее, чем с тобой. Мне казалось, что жизнь закончилась, когда погибли родители, я больше не мог чувствовать радости, а смеяться тем более. Но с того момента, когда я впервые поцеловал тебя, мой мир перевернулся. Я увидел все по-новому. Словно краски заиграли ярче. И одна только мысль о том, что твоя жизнь в опасности убивает меня. А мы не спасаемся, и ты знаешь это.

Если бы я мог, то вернулся бы на ту планету и остался там с тобой навсегда. Потому что это все, чего я хочу. Плевать на людей на корабле, плевать на награды и звания. Ты — единственное, что мне нужно.

И если завтра со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты помнил, что я всегда буду с тобой. Всегда буду стараться помогать тебе, даже если ты меня и не увидишь. Потому что ты заслуживаешь того, чтобы послать к черту все законы и религии. Я люблю тебя, Себастиан, и я счастлив, что почувствовал это только с тобой. Ведь ты действительно этого стоишь.

Курт отложил дневник и с трудом сглотнул. Предательские слезы катились по его лицу. Он обещал себе, что не будет больше плакать, но теперь понял, что поторопился. Притупившаяся боль снова вернулась и не собиралась отступать.

Немного придя в себя, Курт опять взял в руки дневник. Он не знал, что именно хочет найти, но принялся бездумно перелистывать страницы, не в силах отделаться от мерзкого опустошающего ощущения, что человека, писавшего эти строки, больше нет в живых.

Неожиданно Курт наткнулся на еще одну запись. Она была написана другим почерком и, вероятно, трясущейся рукой. Некоторые слова размыло мокрыми каплями, из-за чего было трудно их разобрать.

Ты знал. Ты с самого начала знал, что так будет. Знал, что ты не выживешь. Ты думал, что твои слова помогут мне? Серьезно, Кларингтон? Ты бросил меня! Ты бросил меня здесь одного! Ты не имел права так поступать со мной, не смел уходить! Я ненавижу тебя, ненавижу, НЕНАВИЖУ!

Я не знаю, как я буду жить без тебя. Об этом ты не думал? Ты эгоистичная сволочь, ты не принял в расчет, что мне будет больно?! Что у меня словно кусок из груди выдрали. Какие к черту законы и религии, если я просто не могу почувствовать тепло твоего тела? Я не знаю, что мне делать, Хантер. Ты оставил меня, и жизнь утратила весь смысл.

— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал Блейн, и Курт подпрыгнул от неожиданности. — О, ты нашел дневник Хантера? — Андерсон опустился на койку рядом с Куртом.

— Ты знал о нем? — Курт удивленно вскинул брови и принялся вытирать слезы.

— Да, — Блейн пожал плечами. — Бас читал его целыми днями после смерти Хантера. Я увидел его, когда он спал, и прочел. Никогда не думал, что он способен на такое, — Блейн кивнул в сторону книжечки. — И понятно, откуда у Баса мысли насчет планеты.

— Точно, — тихо протянул Курт. Он все еще был подавлен после прочтения.

— Знаешь, я долго думал, что бы я сделал на месте Баса, — Блейн поднялся, стащил одеяло с койки Смайта и накрыл им плечи Курта. — Если бы ты погиб, я бы тоже улетел на ту планету. Потому что иначе и жить бы не стоило, — он легко поцеловал Курта и вышел, оставив своего парня наедине с его мыслями.

А Курт снова посмотрел на дневник, и осознание напомнило о себе предательской горечью. Он снова вспомнил слова Смайта и вновь представил, что стало бы с ним, если бы умер Блейн. И от этого он почувствовал себя хуже некуда. Однажды он уже потерял его и не стал возвращать. Если бы не стало Блейна, Курт бы не вернулся на ту злосчастную планету. Он слишком любил свою жизнь, чтобы отказываться от нее ради кого бы то ни было.

Глава последняя, в которой все наконец хорошо

Следующие несколько дней Курт провел, перечитывая дневник Хантера. Он и сам не знал, зачем все это делает, пока не нашел запись на последней странице, адресованную ему.

«Хаммел, я оставляю это тебе. Знаю, что ты обязательно влезешь и начнешь вынюхивать, так вот. Это то, что я завещаю (да-да, именно завещаю) тебе. Используй данную информацию правильно, надеюсь на тебя. А если ты накосячишь, поверь, я узнаю.

С.С.»

С каждым новым прочтением, Курт все больше и больше начинал чувствовать ту любовь, которая была выплеснута на листы Хантером, и которую так и не успел показать Себастиан. Вместе с тем это заставляло Курта считать себя последним подонком, который не способен на жертвы. Он изо дня в день смотрел на Блейна, пытался доказать сам себе, что он может любить так же сильно, но у него ничего не получалось.

И вот однажды, листая пустые страницы дневника, Курт Хаммел взял ручку и вывел одну простую фразу:

«Когда все успело превратиться в такое дерьмо?»

Он не знал, что именно хотел этим сказать, просто передал свое состояние. Для него все казалось дерьмом: мир вокруг, его чувства, мысли — вообще все. В последнее время он начал избегать Блейна, боясь в какой-то момент просто перестать чувствовать к нему что-то.

Но Андерсон совершенно не понимал этого. Поэтому был сбит с толку таким поведением своего парня. Курт боялся рассказать ему о положении вещей, ведь это бы значило, что их отношениям конец.

Вернувшись к дневнику, Курт продолжил:

«Я спрашиваю себя об этом уже в неизвестно который раз».

Неожиданно Курт нахмурился и отложил ручку. Он уставился на написанные им слова, словно впервые их увидел. Он вдруг понял. Понял, что хотел от него Себастиан. Подхваченный каким-то странным вдохновением, Курт зачеркнул «Я» и исправил на свое имя.

Он выводил строчку за строчкой, совершенно не понимая, откуда берутся слова. Словно так и нужно, будто это самое естественное и правильное действие.

Дверь каюты открылась, и Блейн осторожно проскользнул внутрь. Он опустился на койку рядом с Куртом и приобнял его за плечи. Он принялся читать, что писал Курт, и постепенно его лицо становилось мрачнее и мрачнее.

— Я не понимаю, — негромко произнес Блейн. — Зачем ты это пишешь?

Курт молча показал ему последнюю страницу. Блейн, нахмурившись, прочел запись. Затем, с тем же нахмуренным взглядом, посмотрел на Курта.

— Что происходит? — он отстранился и скрестил руки на груди.

— Происходит то, Блейн, что я… — Курт вздохнул и уставился в иллюминатор. — Я бы остался, — он заметил недоуменное лицо Андерсона. — Я понял, что не полетел бы на планету, если бы ты… — он провел пальцами по губам и покачал головой.

— Ну и что? — спросил Блейн. — Немногие способны на такие жертвы. И это нормально.

— Это не нормально, как ты не понимаешь! — воскликнул Курт. — Когда я прочел этот дневник, я понял…

— Что у них потрясающая история любви? — Блейн усмехнулся. — Я же говорил тебе, что не нужно сравнивать себя и их. Да, у них много событий и эмоции зашкаливали, но они не лучше нас. Курт, — он сжал руку своего парня, а тот с тоской посмотрел на него, — то, что ты не рискнул бы вернуться, еще не значит, что ты меня не любишь. Просто ты оцениваешь вещи более трезво, чем Себастиан. Плюс ко всему, — Блейн подвинул к Курту дневник и указал на запись Смайта, — он имел в виду не просто историю отношений с Хантером. Он просит не повторять их ошибок.

Курт ошарашено посмотрел на Блейна. Откуда ему знать, что Смайт имел в виду? Они никогда этого теперь не узнают, Андрей ни за что не повернет назад.

— Он написал это при мне, — ответил Блейн на немой вопрос Курта. Тот удивленно вскинул брови. — И сказал, что если я умудрюсь позволить тебе уйти, то вернется и надерет мне зад, — Андерсон засмеялся. — Так что не хочу рисковать. Да и отпускать тебя тоже, — произнес он и легко поцеловал Курта.

Курт молчал и думал, каким идиотом он все же был. Стоило появиться хоть малейшему сомнению, он был готов все бросить и перестать бороться. Даже если бы потом остался несчастным на всю жизнь.

— То есть ты не злишься? — тихо спросил Курт, прижавшись ко лбу Блейна своим.

— Нет, — он улыбнулся. — Но вот если бы ты сразу же нашел себе кого-то… — он засмеялся, когда Курт дал ему легкий подзатыльник.

— Я бы никогда не смог тебя забыть. Никогда, слышишь? — Курт притянул Блейна к себе.

И это было правдой. Никогда, и через тысячу лет он бы не забыл его. Блейн был самой важной частью его жизни, самой значимой. И даже если Курт боялся мыслей об их совместном будущем, он был рад, что Блейну не было страшно. Это вселяло надежду и уверенность в том, что их ждет. Их обоих.

* * *

Все случилось в тот день, когда Блейн сделал самый важный шаг. Курт добрался уже до середины чужой истории. Онстарался писать так, как было, не приукрашивая и не делая героев хуже или лучше. Он писал так, как знал. Правду.

В тот день Блейн подарил ему кольцо. И Курт не сомневался. Он ответил, и на лице Блейна отразилось неописуемое счастье. И Курт знал, что он сам выглядит так же. Колечко засверкало и на пальце Андерсона, благодаря капитану Граневу и его обязанностям капитана. А спустя несколько дней Андрей радостно известил их, что скоро они приземлятся. Он тут же принялся подавать сигналы на другие корабли, но Курт его уже не слушал.

Они вместе с Блейном смотрели на голубовато-зеленую планету, и Курт чувствовал, как внутри него все переворачивается. Он до сих пор не мог поверить, что все закончилось. Они смотрели на планету, которая должна была стать их новым домом. Домом, в котором они станут настоящей семьей, с маленьким садом, большой верандой, чудесным сыном или дочкой. Домом, которого без Хантера у них бы не было.

И Курт знал, что у них все будет хорошо. Он не мог объяснить, но был уверен, что это правда. Потому что иначе и быть не могло…

Курт снял очки и потер глаза. К старости зрение начало подводить его, и он стал чаще уставать. Курт отложил ручку и посмотрел в окно на вечерний городок, образовавшийся пятьдесят лет назад. Он был мал, прост, но он любил его.

Маленькая девочка забежала в комнату и, остановившись, воскликнула:

— Хочу гулять!

— Да, да, — улыбаясь, ответил Курт. — Как раз встретим дедушку.

Девочка радостно унеслась в коридор, а Курт последовал за ней. Внучка вертелась, как волчок, пока ее дедушка натягивал отполированные до блеска ботинки. Последним штрихом была фетровая черная шляпа — подарок на годовщину от мужа. Курт взял внучку за руку, и они вдвоем вышли из дома.

Их путь лежал через маленькую улочку, окруженную частными домами, к небольшой площади.

На ней стоял памятник, вылитый из бронзы. Он изображал юношу в полный рост. Одет он был, как простой солдат, одна рука покоилась на ремне, другой он держал автомат, который был приставлен к земле. Юноша ухмылялся, а взгляд его был направлен вдаль, к горизонту.

Дойдя до памятника, Курт опустился на скамейку напротив и снял шляпу, а его внучка подбежала к монументу.

— Лейтенант Х. Кларингтон — спаситель человечества, — громко прочитала она.

Курт поднял глаза на него. Это была не единственная его заслуга. Если присмотреться, то можно было увидеть на его груди медаль (Курт лично настоял, чтобы ее отлили), на которой была надпись «За то, что научил его любить».

— Дед, это тот, про которого ты писал? — девочка подбежала к нему.

— Да, Клара. Именно он, — Курт кивнул. Внучка побежала к небольшой клумбе и нарвала ромашек. Вернувшись к памятнику, она положила цветы у его ног.

— А что стало с другим парнем? — спросила Клара, забираясь на колени к Курту. Он охнул от неожиданности и усадил внучку поудобнее.

— Когда наступит ночь, ты увидишь самую яркую звезду, — сказал он. — Прямо за той луной, — он указал в сторону огромного белого диска, висевшего на небе. — Не за той, которая появится позже.

— И они там? — с любопытством продолжила допрос Клара.

— Да, они там. И всегда будут. Они решили остаться вместе и любить друг друга. Вечно.

— И именно их любовь позволяет звезде гореть ярче остальных. Потому что мир еще не знал ничего сильнее этого чувства, — закончил его рассказ незаметно подошедший Блейн. В отличие от мужа, он опирался на палку, поэтому, когда внучка подбежала к нему, ему пришлось остановиться. Он обнял ее одной рукой, а потом подошел к Курту и запечатлел на его губах легкий поцелуй. — Ты все еще рассказываешь эту сказку?

— Ты сам прекрасно знаешь, что так все и было, — усмехнулся Курт. Блейн опустился рядом. — Я никогда не видел любви сильнее. Мы не в счет, — сказал он, заметив немного обиженный взгляд Блейна.

Старики еще немного посидели в парке, а затем, ухватив Клару за обе руки, повели ее домой к родителям.

Только один корабль откликнулся на сигнал в тот раз. Австралийский корабль. Остальные пропали и вряд ли когда-либо появятся. Возможно, они живут где-то на других планетах, а может, до сих пор ищут дом.

Троица давно уже скрылась за домиками, а бронзовый Хантер продолжал стоять, глядя на закат. Он все еще ухмылялся, и никто не знал, чему именно. Но теперь он мог это делать, потому что наконец-таки был счастлив.

Оглавление

Глава первая, в которой все становится еще хуже

Глава вторая, в которой Курт встречает нового попутчика

Глава третья, в которой Курт узнает о Смайте немного больше

Глава четвертая, в которой все идет не по плану

Глава пятая, в которой они все же попадают на корабль

Глава шестая, в которой Курт решает действовать осторожно

Глава седьмая, в которой Блейн перегибает палку

Глава восьмая, в которой они мирятся, а Хантер геройствует

Глава девятая, в которой Курт начинает сомневаться

Глава десятая, в которой они переходят на новый этап

Глава одиннадцатая, в которой они видят вечную зиму

Глава двенадцатая, в которой Хантер делает признание

Глава тринадцатая, в которой очередное приключение оборачивается кошмаром

Глава четырнадцатая, в которой все становится на свои места

Глава пятнадцатая, в которой они изучают новый мир

Глава шестнадцатая, в которой все, кажется, налаживается

Глава семнадцатая, в которой они решаются на крайние меры

Глава восемнадцатая, в которой пришлось заплатить слишком большую цену

Глава девятнадцатая, в которой Себастиан принимает решение

Глава двадцатая, в которой Курт узнает тайну Хантера

Глава последняя, в которой все наконец хорошо