Знание-сила, 1997 № 06(840) [Журнал «Знание-сила»] (fb2) читать онлайн

- Знание-сила, 1997 № 06(840) 6.58 Мб, 243с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Журнал «Знание-сила»

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


Знание-сила, 1997 № 06(840)

Ежемесячный научно-популярный я научно-художественный журнал для молодежи

Издается с 1926 годя

"ЗНАНИЕ-СИЛА” ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 70 ЛЕТ!


Идея первой страницы обложки (автор А. Добрицын) навеяна поэтикой компьютерных образов, которым посвящена тема номера.


Письмо читателя

Господа!
Хочу поблагодарить вас за публикацию очерка Б. Шубиной «На том месте земля была липкая» в № 10 журнала за 1996 год. Мне довелось быть не просто свидетелем, но и почти участником тех событий (я тогда служил в армии, в Московском гарнизоне). Честно говоря, вспоминать обо всем этом нет сил, слишком тяжело, но могу сказать, что в повествовании Шубиной есть та главная правда (подчас ее трудно определить словами), которая свидетельствует о том, что автор пережил все описанное изнутри, на собственной шкуре, что называется, а затем нашел нужные и точные слова, чтобы рассказать об этом нам. Пожалуй, кроме «Независимой газеты» еще никто не посмел сказать такую правду! Для власть предержащих она неудобна, никчемушна и вообще... зачем? Зачем поминать старое? Было и быльем поросло...

Но нет, такое не забывается. Его просто нельзя забыть, а если забудешь — после такой вот публикации почувствуешь себя если и не предателем, то уж подлецом точно. Столько людей полегло! И за что, главное?! Во имя амбиций так называемых политиков! А может, за «народное счастье»? Или за «демократию»? Или за «патриотическую идею»? Нет, все — в кавычках, сплошных кавычках, ибо цена одной-единственной человеческой жизни неизмеримо выше всяких идей и прочих умозрительных вещей.

«За что?» — чудится немой вопрос автора. За что всем нам такое горе, такая кара Божья? За какие грехи? А может, и заслужили — потому, что не уберегли державу от распада и раздрая?

Не знаю, этот вопрос слишком непростой. Это уже, как говорится, тема для другого письма. А пока еще раз позвольте поблагодарить за такую достойную (масштаба тех событий) статью и пожелать всем авторам журнала творческих успехов. К сожалению, у нас в Североморске «Знание — сила» можно достать лишь по случаю, но случай как раз подвернулся (я был в Архангельске, где сдавал сессию, будучи студентом-заочником), и вот... теперь пишу вам.

Всего хорошего! Владислав ЗАВЬЯЛОВ, 24 года, один из немногих оставшихся на госбюджете в этом сплошь приватизированном государстве...

«Положение во гроб» (из праздничного чина) XV век. Новгородская школа


ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ
Александр Семенов

Новая общность

Первый раз я выехал за границу в 1984 году. В те неправдоподобно далекие времена любой выездной счастливчик должен был непременно пройти мелкоячеистое сито пяти, а то и семи комиссий, чтобы получить разрешение ехать работать. Можно написать роман об унижениях и комических случаях, сопровождавших этот нелегкий процесс. Но время то ушло, и молодому поколению сегодня совсем неинтересно, как все тогда обстояло. Причитания старших воспринимаются подобно ужасам гражданской войны: страшно, да не про нас. А зря, времена-то меняются, причем очень быстро и часто в неожиданном направлении.

Но я не об этом. Теперь ученые получили возможность беспрепятственно ездить за вожделенную границу. К сожалению, все хорошее обычно соседствует с какой-нибудь пакостью: открылись границы — кончились деньги на науку, можно ездить, да не на что. А работать надо — и дело делать, и семью кормить. Те, кто поумнее, организовали банки и концерны, а тем, кому просто нравилось заниматься наукой, пришлось выкручиваться. Вариантов было немного: либо сразу «сваливать за бугор», либо ездить туда-сюда. Второе - невероятно сложно, особенно с детьми. Я сам через это прошел и прохожу в данный момент, поэтому сужу со знанием дела.

Вот послужной список моих командировок: четыре месяца в Гамбурге (пункт А), год в Москве (пункт В), год в А, год в В, полтора в А, год в В, полгода в А — тут моя половина не выдержала. Есть хорошая поговорка о том, что один переезд равен половине пожара или наводнения, у нас же за семь лет их было не меньше десятка. Теперь я в очередной раз сижу один в Гамбурге, тоскую без семьи и, когда не спится, размышляю о судьбах российской интеллигенции.

Конечно, при наличии определенного количества денег можно снимать хороший дом с удобной обстановкой и прочим обычным западным комфортом. Но большинству русских, особенно в Европе, платят не слишком много. Приходится экономить, снимать квартиру подешевле, обзаводиться дешевой утварью, чтобы через год ее выкидывать и в следующий раз начинать все сначала. Никого ведь особо не волнует, как и где ты устраиваешься.

Так вот, после очередного «пожара» супруга сказала мне, что больше не может жить «как на вокзале» и надо основаться на одном месте — либо там, либо здесь. Я выбрал «здесь», то есть в России, и совсем не уверен, что поступил правильно. Просто меня сильно тянет наша языковая стихия. В одной из эмигрантских газет Берлина я вычитал эпиграф «Наша Родина — русский язык» — полностью под ним подписываюсь. А так ли у других — из тех, кто уехал?

Язык не поворачивается сказать про них «навсегда», да и сами они за редким исключением никогда не говорят о себе, что уехали безвозвратно. Примеров у меня много, причем из самого ближайшего окружения — с кем учился, с кем работал. Трое в Канаде, четверо в США, двое в Англии, один в Австралии, двое в Германии, двое во Франции, трое в Италии, один в Норвегии. Все занимаются физикой элементарных частиц. Я встречаюсь с ними на конференциях, обмениваюсь письмами по компьютеру. Никто из них не стал канадцем или американцем. Все очень живо интересуются, как там дела в Москве, в институте. Я вижу, что им не хватает прежнего общения, прежних компаний, но шансов на то, что они вернутся, практически нет. Они не стали тамошними гражданами, но их дети — станут, в этом нет сомнений. Ребята ко всему привыкают гораздо быстрее. Я сам наблюдал, как двое моих детей за полтора года в немецкой школе полностью адаптировались и прекрасно там существовали.

Товарищи, о которых я говорю,— цвет российской фундаментальной науки. Один перед поступлением в институт занял первое место на международной физической олимпиаде, а двое других поделили второе — там они и подружились. Двое защитили кандидатскую диссертацию всего через год после окончания института, один стал доктором наук в 28 лет. У всех десятки публикаций, выступлений на конференциях, обзоров, лекций, докладов. Это просто беда для нашей науки, что они там, а не здесь. Конечно, хорошо, что они полноценно работают и создают новое знание, ведь еще Чехов говорил, что не может быть национальной таблицы умножения. Но все же мне жаль, что они, говоря высоким стилем, не прибавляют своим трудом славы отечеству, в котором мне чем дальше, тем больше хочется жить. Нет-нет, я не брошу ни тени упрека в их адрес, это просто сожаления личностного характера.

Но я опять-таки не об этом. Просто задумался как-то, что если число моих приятелей за границей исчисляется десятками, то сколько же всего там граждан бывшего СНГ? Получается много. Создается какая-то новая общность — бывшие советские ученые, работающие за границей. И возникает она не на пустом месте, а потому что была общностью и в нашей стране. Причем пока дела развиваются так, что надежды на нормализацию положения в отечественной науке и их возвращение тают с каждый днем. Прошла очередная волна эмиграции, на этот раз — естественным путем. И жизнь в эмиграции у новоявленных гастарбайтеров не всегда складывается хорошо и гладко.

Здесь есть четкая граница: за океаном — в Америке и Канаде — дела идут лучше. Старый Свет гораздо неохотней принимает «в себя» инородных граждан — здесь больше традиций, условностей. К примеру, в Германии тебе никогда не стать профессором. Я думаю, и в других европейских странах не легче, просто про Германию я знаю наверняка. Здесь тебе невероятно сложно купить дом, все наживается десятилетиями, а нам приходится начинать с нуля. Получается, что ты обрекаешь себя на очень приличную, но кочевую жизнь по квартирам. И, конечно, неизбежно начинаешь отдаляться от детей: они все прочнее входят в тамошнюю жизнь, а ты живешь воспоминаниями. У детей другие предметы в школе, другие сказки, другие физкультурные упражнения — ты очень мало чем можешь им помочь, разве что не пускать их в «ту» жизнь, но этого же делать нельзя. Гораздо труднее там, к примеру, начать заниматься музыкой — на Западе это более кастовое занятие, чем у нас. Там другие виды спорта, там не всегда бывает снег, и так далее, и тому подобное. В Италии вроде бы попроще, у итальянцев, по-моему, эмоции преобладают над расчетом, в этом они ближе к нам и легче нас понимают. В международных центрах типа Европейского центра ядерных исследований тоже приемлемо — там все визитеры и проблемы у всех похожие, на этом сходятся и волей-неволей поддерживают друг друга жители разных стран.

Я перебираю эти впечатления лишь затем, чтобы дать ощущение ситуации, в которой оказалась немалая часть нашего научного сообщества. Все идет почти по Дарвину: попав в совершенно иные условия, человеческое существо начинает приспосабливаться и видоизменяться. Иногда мои коллеги за рубежом напоминают мне рыб, выброшенных на берег. Им удалось довольно быстро научиться дышать, и они уже приноравливают плавники для передвижения по суше, но выглядят не слишком ловко. Это, конечно, слишком сильная гипербола, и чтобы они не обижались, я скажу, что себя я ассоциирую с рыбой, плавающей в бензине или мазуте. По сути дела, так и стоит вопрос: что лучше — барахтаться в бензине или выбираться на берег? Не знаю...

Раньше я ощущал себя членом научного братства. У меня были десятки, наверное, даже больше сотни приятелей с институтских времен с общими воспоминаниями, традициями, привычками, похожими интересами. Я всегда знал, что я им не безразличен и случись беда — они помогут, как я сам не раз кому-то помогал. Теперь этого нет. Связи разорваны. Может, это у одного меня впитана в кровь радость жизни в коллективе, но я помню комфортное ощущение тогдашнего сопереживания и сочувствия.

Но я вновь не о том. Меня все не оставляет надежда, что связи порваны не до конца и еще удастся все восстановить, просто пока никаких признаков выздоровления нет. А это сочувствие было тем единственным, что отличало нас от обитателей других развитых стран. Там всех с детства защищает для того и созданное государство. У нас же государство всегда людей притесняло, и они создавали собственные небольшие миры и компании для защиты от этих притеснений, хотя бы чисто моральной, внутренней защиты. Научное сообщество и было таким миром.

Теперь каждый сам за себя, как говорил шакал Табаки, и некому сказать: «Мы с тобой одной крови — ты и я», только своим собственным детям. Мир сузился до размеров семьи. Неактуально звучит: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Наши дети не будут петь Окуджаву. •





Может, это и хорошо —

во всем полагаться

только на свои силы,

но все-таки

но все-таки жаль...

но все-таки жаль...


Тема номера Тема этого номера: есть ли жизнь в виртуалке?


Эксперты считают: персональные компьютеры уже утратили таинственный ореол, они стали предметом обихода. А обыденное не воспринимается как источник опасности, напротив — вызывает доверие.

Но ПК — это не проигрыватель и не холодильник. Это инструмент, претендующий на роль интеллектуальной машины. Может ли такая машина не оказать своего влияния иа культуру, духовные и психологические потенции человека?

Если «да», то насколько оио может быть плодотворным? И — насколько опасным или вредным?

Давайте думать вместе.

В отличие от Запада компьютеризация у нас не приняла еще всеобъемлющего характера, мы еще способны сохранить критическую дистанцию. Использовать и традиционное в русской культуре неизбежно критическое отношение к откровенно технократическому явлению. Наконец, внедрение компьютерных технологий у нас часто имеет юмористический эффект, а как известно, ирония — одно из важнейших защитных и познавательных средств, нисколько ие умаляющее серьезности полученных выводов.

Важно не упустить этот подаренный историей шанс — заранее оценить и поместить в надлежащие культурные рамки феномен «компьютер». Столкновение с ним неизбежно. Желательно, чтобы оно не было лобовым.

В публикуемой ниже подборке читатель встретится с двумя различными подходами к осмыслению эффектов «компьютерной цивилизации». А. Зотов рассматривает перспективы развития сети Интернет.

Обзор Г. Лютиковой посвящен культурным «фантомам», которые порождаются широким распространением компьютерных технологий.


Письма на бересте

Internet — мужчина или женщина?

Запрещать ли криптографию?

Можно ли делать деньги на Сети?


Андрей ЗОТОВ, председатель Регионального общественного центра Интернет-технологий, комментирует эти и другие вопросы, связанные с эволюцией Internet в России.


«Вы можете себе такое представить: выходишь в Интернет, а там ничего нет!»

(Из дискуссии на семинаре РОЦИТ)


Российский (региональный) общественный центр Интернет-технологий (РОЦИТ) был создан а начале 1996 года как нонытка ускорить и упростить массовое использование технологий Интернет о России. РОЦИТ проводит массовые мероприятия, сотрудничает с рядом изданий, распространяет информацию об Интернет, оказывает консалтинговые услуги и участвует в реализации прикладных проектов.

Сокровенная задача создания РОЦИТ состоит в преодолении возможных отрицательных эффектов быстрого старта Интернет в России, создании предпосылок для информационного процветания российских пользователей. Мы хотим сгладить разрыв между ошеломительным ростом количества информационно-сетевых технологий и недостаточным качеством услуг, предоставляемых отечественным потребителям. Одна из наших задач — консалтинговая работа с потенциальными заказчиками услуг в области Интернет. Уже сформированы и действуют несколько project teams (групп исполнителей), которые приступили к реализации конкретных проектов в области Интернет нод эгидой РОЦИТ. Отдельное направление деятельности РОЦИТ — разработка узлов Интернет на основе уникальной информации, имеющейся в Российских научных и культурных сферах. К таким проектам мы в состоянии не только привлекать интеллектуальные ресурсы, но и способствовать прямым инвестициям в создание серверов и страниц Всемирной Информационной паутины (WWW - World Wide Web).

Благодарим за сотрудничество журнал «Мир Интернет», любезно предоставивший нам эту статью.

Первые полгода деятельности РОЦИТ показали, что большинство приходящих сюда людей четко делятся на две примерно равные категории. Первые точно знают, что такое Internet и готовы за две- три минуты «открыть нам глаза» на многие неочевидные стороны этого явления. Вторые жаждут узнать правду об Internet в противовес многочисленным противоречивым слухам. Их глубоко волнует неповторимый аромат смелых суждений о том, «что нам дает Internet», которые в изобилии публикуются уважаемыми журналистами самых разных некомпьютерных изданий... Сумбурность точек зрения, помноженная на всегдашнюю российскую активную созерцательность, порождает удивительные феномены восприятия и, как следствие, парадоксальные, иногда весьма оригинальные концепции. Были даже попытки сравнения краткости электронных писем со стилем берестяных грамот из раскопок древнего Новгорода. Приятно, когда глобальные идеи о вреде и пользе Internet возникают, например, у художников-мультипликаторов. В умах же некоторых государственных деятелей, мыслящих в духе унтера Пришибеева, отдельные точки зрения приобретают прямо-таки грозное звучание. Ниже приводятся некоторые вопросы, идеи, сентенции и утверждения, услышанные в РОЦИТ за последние полгода.


«Сексуальный вопрос: Интернет — мужчина или женщина?»
Давайте, наконец, договоримся... Привычка требует от русского человека относиться к Интернет (пистолет, кабинет...), как к слову мужского рода. Смысл оригинального словосочетание «Inter» и «Net» в английском языке хорошо передается по-русски, как «Всеобщая Сеть». Сеть в нашем языке, безусловно, относится к женскому роду. Семантика все же должна главенствовать над фонетикой, значит, Интернет есть иностранное слово женского рода. Падежные изменения не поощряются... Так что высказывания типа: «Подключите меня к Интернету», предлагается отныне считать не джентльменскими. А вообще жалко англоговорящих, им не оценить все возможные нюансы родополовых изменений слова «Интернет» в великом и могучем языке.

«Неужели не ясно! Internet —

это средство информационного

доминирования американцев,

которые хотят править миром

в XXI веке»

Я не берусь утверждать, что американцы не хотят править миром в XXI веке. Или китайцы. Или обитатели полуострова Ямал... А вот может ли Internet стать средством проведения централизованной политики? Давайте поищем аналогия в истории. Например, за широким внедрением в жизнь человечества печатного станка стояла мощная централизованная организация — церковь. Целью была унификация Священного Писания, выработка канонических текстов, устранение разночтении и тем самым упрочение статуса религиозных органов в качестве единого и уникального источника слова Божия. Как и в случае многих других великих начинаний, результат массового книгопечатания оказался совсем другим — в большей степени, чем деятельность церкви, изменилась наша повседневная жизнь, кинги привели к неограниченному распространению всех идей, в том числе еретических. Знания лучших стали достоянием всех. В конечном итоге многообразие победило догматику. Мы воспринимаем книги как всеобщее сокровище, несущее накопленные знания человечества. Сам процесс подобной переоценки книгопечатания занял несколько веков.

Концепция Internet, первоначально разработанная в интересах унитарной, централизованной системы министерства обороны США менее тридцати лет назад, уже сегодня воспринимается большинством как идея всемирной общедоступной информационной магистрали. За широким внедрением Internet в нашу жизнь не стоит никакая организация, двигателем Internet является все человечество. Книга когда-то гарантировала сохранение нашего информационно-культурного наследия, в то время как Internet в состоянии гарантировать быстрый доступ любого из нас к любому существующему информационному ресурсу. Сегодняшний этап экспансии Internet централизованно не контролируется никем, Всемирная Сеть как явление развивается самостоятельно. Особенно ярко это видно на примере технологии World Wide Web (WWW).


Этапы выхода в Интернет на поисковый сервер Yahoo/

Сервер Белого дома в Вашингтоне


Кто изобрел книгопечатание? Кто придумал саму азбуку? Добились ли они доминирования в современном для них мире? Internet обладает свойствами нового средства массовой информации, причем принципиально способна взять лучшее от всех остальных. Доминировать смогут те, кто создаст наиболее ценное информационное наполнение этой информационной среды. Почему же обязательно китайцы? Россия, в которой создание объектов интеллектуальной и культурной ценности имеет беспрецедентную историю, должна, но нашему мнению, стать одной из великих информационных держав.

«Э-э-э, батенька! Internet — массовое явление только в США, ее роль в России ничтожна»

За время активного развития WWW — «всемирной информационной паутины» — количество серверов увеличивалось ошеломительными темпами. Например, число «хостов» (именованных ресурсов) Internet выросло с 1 313 000 до б 642 000 менее чем за три года.

Не теряется на этом фоне и Россия. По разным оценкам, от практического отсутствии WWW-серверов два года назад (кроме единиц, действующих и поныне) мы совершили скачок к почти 2500 новых серверов. Зайдите в Yahoo! — в один из самых популярных каталогов Интернет. В разделе регионы (страны) напротив каждого пункта стоит число — это количество ссылок. Вы убедитесь, что российский раздел выглядит не хуже, например, голландского. Скорость роста близка к лучшим показателям в мире, хотя и сдерживается в какой-то мере проблемами связи и относительной дороговизной трафика в отечественных сетях Internet.

Первоначальное восприятие сети как лишь удобного средства обмена сообщениями уходит в прошлое, все больше и больше мы начинаем воспринимать ее как средство моментальной цубликации знаний, накапливаемых в общедоступных, проблемно-ориентированных базах данных и на страницах всемирной информационной паутины. Тем не менее процесс осознания важности Internet в нашей жизни вовсе ие закончен.

Исследования РОЦИТ показывают, что услугами Internet в России пользуются около пятисот тысяч человек (режим электронной почты). В режиме же постоянного IP-соединения работают от двадцати пяти до пятидесяти тысяч индивидуальных пользователей. Если первая группа увеличивается примерно в два раза за год, то вторая — в четыре! Следует ожидать, что в ближайшее время подавляющее большинство пользователей Internet будут иметь доступ к WWW в отличие от банального почтового трафика. И это практически без учета использования Internet в корпоративных сетях (интрасетях), которое также растет удивительно быстро. С учетом высокого профессионализма наших инженеров можно ожидать, что некоторые отечественные фирмы смогут служить примером эффективности интрасетевых технологий даже для наших европейских коллег!

Любопытны цифры, полученные РОДИТ: сегодня до 85 процентов всех работающих в режиме IP-соединения живут в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде. Среди 890 посетителей Форума Международного компьютерного клуба, которые зарегистрировались на стенде РОЦИТ, около половины имеют доступ к Internet и со своего рабочего места, и из дома. Более трети заполнивших анкеты являются владельцами, руководителями фирм или администраторами высокого ранга. Почти двадцать пять процентов посетителей, заинтересовавшихся Internet, не работают непосредственно в компаниях, связанных с компьютерными технологиями. Это статистика чисто «компьютерной» выставки, на которой подавляющее большинство посетителей являются инженерно-техническими работниками с компьютерной специализацией! В структуре новых пользователей Internet постоянно растет доля журналистов, бизнесменов, деятелей искусства, чиновников. На основании этих данных можно сделать вывод, что не менее половины пользователей Internet в России — это лица, обладающие высоким социальным статусом и уровнем дохода выше среднего.


«Internet — это страшно дорого!» и «Internet — это слишком сложно!»
И да, и нет. Речь идет о двух традиционных барьерах в восприятии нового: экономическом и культурном. Эти два барьера существенно влияют на продвижение идеи «всемирной информационной среды» в нашей стране.

Реальность любого социального эффекта становится явно ощутимой, когда начинает работать закон больших чисел. Для этого число пользователей Internet должно достичь не менее десяти процентов от населения страны (оценка сотрудника аппарата президента РФ М. Гуриева). Отдадим себе отчет в том, что даже современный лидер в области развития Internet — США — только в 1996 году достиг этого уровня. Перед массовым применением Internet возникает объективный экономический барьер, который выражается в уровне затрат, необходимых для приобретения и поддержания доступа я «сеть сетей». На сегодняшний день этот барьер складывается из фиксированной части (цена компьютера, модема, подключения и программных средств) и переменной части (затраты на поддержание пользовательского трафика в сети). По оценкам РОЦИТ, для России фиксированная часть этого барьера составляет около одной тысячи долларов США. Переменная часть определяется оператором Internet, и в среднем для не очень напряженной работы пользователя достигает трех долларов в час с учетом платы за трафик (при коммерческом соединении). Нетрудно видеть, что при среднем уровне заработной платы в стране 150 долларов в месяц затраты, необходимые для того, чтобы вырваться на «всемирную информагистраль», сравнимы со среднегодовым заработком. Вместе с тем маркетинговые исследования показывают, что шансы стать массовой имеет услуга (или товар), затраты на которую близки к одной десятой годового дохода граждан. Действительно, таково сейчас положение в США. Наличие же в США операторов связи, предлагающих фиксированную месячную плату за подключение к Internet (до 30 долларов), позволяет говорить о том, что экономико-социальный барьер перед выходом в сеть в этой стране чрезвычайно низок.

Очевидное первенство США в количестве услуг, получаемых через Internet, обеспечено ранним стартом Internet в этой стране и великолепной телекоммуникационной средой. Так, по сведениям американских экспертов, ежегодный рост количества установленных WWW-серверов в США достигает ста процентов, начиная с 1992 года.

Восприятие Internet как всеобщего депозитария культурных ресурсов человечества, естественно, нока невозможно в странах, не рассматривающих английский как основной или хотя бы второстепенный язык. Способствует этому п отсутствие единого стандарта на кодировку, например, родной для нас кириллицы. Но темпы роста количества информационных серверов в мире уже сегодня превышают темпы роста на территории США. И все эти пользователи вынуждены самостоятельно преодолевать первичный культуршок, связанный с необходимостью освоить компьютерный интерфейс, а главное — с тем, что пока подавляющи доля информации на WWW представлена на английском языке. Это и устанавливает второй, культурный барьер перед широким использованием Internet.

Вместе с тем старая цепочка распространения информации автор — издатель — публика сегодня дополняется новой: автор (или хозяин сведений) — страница WWW — публика. Существенная разница пока состоит в том, что хранилища книжных знаний — библиотеки — принципиально доступны каждому, в то время как доступ к Internet, бывает, оплачивается и обладает целым рядом специфических телекоммуникационных черт. Но преимущества мгновенной публикации очевидны.


«Да бросьте вы! WWW-сервер может сделать любой неленивый программист».
Да, а самодельный автомобиль может собрать любой хороший механик! Но поскольку Web-сервер сочетает в себе свойства программного комплекса, средства массовой информации, базы данных и системы массового обслуживания, для его успешной разработки и эксплуатации потребуются объединенные усилия нескольких профессионалов. Если, конечно, мы имеем в виду создание промышленного изделия. Так, например, далеко не всякий художник-дизайнер сможет достичь необходимого вам высокого качества в стиле оформления компьютерной публикации: нужно знать много специфических приемов, учитывать законы отображения информационных объектов на экране.

Не является тривиальной и задача размещения сервера в Internet. Кто будет вашими главными посетителями: российские пользователи, американцы, москвичи? Доступ к серверу должен быть оптимизирован относительно целевой аудитории. И, конечно, главное в WWW — это оперативная реакция на обратную связь с аудиторией. Это означает, что сопровождение сервера — еще более важный и дорогостоящий процесс, чем его создание.

И наконец, обновление информации — вот задача, которую вам всегда придется решать самостоятельно, ведь никто за вас не сможет создать то содержание, которое привлечет к вашему серверу многочисленных пользователей. Если, конечно, вы пе покупаете эту информацию у третьих лиц, становясь тем самым информационным оптовиком.


«Криптография в Internet должна быть запрещена. Что, собственно, скрывать?»
Я бы не хотел, чтобы мои электронные письма читал кто-нибудь, кроме лиц, которым они направлены. Неэлектронные письма — тоже. Точно так же мне не нравится, когда в мой телефонный разговор вторгаются посторонние. И уж совсем плохо, если мои деловые секреты станут достоянием уважаемых конкурентов без моей на то воли. Поэтому я бы хотел иметь возможность в ряде случаев передавать зашифрованную (а чаще — просто закодированную) информацию. Если мое государство требует получения лицензии на такие операции, мне было бы удобнее, чтобы выдача лицензии носила регистрационный, а не разрешительный характер, а сложность процедуры позволила бы оформить лицензию в одни день и руками технического персонала. Все же понятно, что если государство поставит задачу узнать мои секреты, оно может добиться ее решения и без вторжения в электронную почту. Хотя по закону для этого требуется получить необходимые санкции. Большой Брат должен заботиться о нас и защищать наши интересы. Или хотя бы не нарушать наших прав на свободу слова и частую жизнь...

Вот что уж точно не должно пострадать от введения ограничении на криптографию — это защита виртуальных сетей предприятий, использующих мощные международные каналы. Здесь компромисса быть не может, частная информация должна оставаться частной, даже если она циркулирует между рабочими местами, расположенными в Москве, на мысе Доброй Надежды и в Лос-Анджелесе. Если единственным механизмом обеспечения такого режима окажется криптозащита, она должна быть применима без учета географических границ и вне какой-либо юрисдикции.


«В Internet можно найти ответ на любой вопрос!»
Нет. В Internet можно найти любую информацию из той, которая в ней имеется. Это очень много, но пока еще меньше, чем накоплено в библиотеках мира. Перенос в WWW основного объема знаний, накопленного человечеством,— вопрос времени и, видимо, не будет завершен в течение ближайших десяти лет. Вместе с тем на WWW выносится наиболее актуальная, свежая информации, без создания Web-сервера не обходится ни одни серьезный новый проект в науке, культуре или бизнесе. С другой стороны, в подавляющем большинстве профессионально изготовленных и эффективно эксплуатируемых Web-серверов есть возможность получения обратной связи — вы можете в принципе задать любой вопрос и получить на него ответ. Иногда, правда, тоже — любой... по это уже зависит от качества сопровождения сервера.


«Come on! Бизнес на Internet в России не сделаешь!»
Какой бизнес? По-моему, основную роль сейчас играют четыре вида коммерции, связанной с Internet.

1. Обслуживание соединения пользователей с Internet — операторские услуги. Выполним консервативную оценку. Предположим, что пятьсот тысяч зарегистрированных пользователей в России работают в Internet не более 15 минут в день (на самом деле — больше). За месяц, с учетом выходных и отпусков, это составляет около 5 часов. При средней оплате I доллар в час (учитываем влияние бесплатно подключенных студентов и академиков) это 2,5 миллиона долларов в месяц, или 30 миллионов долларов в год. При тенденции двукратного роста... Конечно, это еще не зубная наста, но уже — кое-что!

2. Создание и сопровождение заказных Web-серверов. Множество программистских коллективов почувствовало себя «гениями в гараже», способными вскочить на волну неминуемого спроса на подобные услуги. В то же время стоимость создания и начального размещения в WWW среднего Web-сервера без изощренной графики, активной работы с базами данных и интенсивного обновления можно оценить в 5—8 тысяч долларов США. Следовательно, даже если бы все сегодняшние семьсот российских серверов были созданы на коммерческой основе, общий объем бизнеса в этой области не превысил бы 6 миллионов долларов за два года существования российской Web-сети. С другой стороны, количество Web-серверов растет постоянно, их сложность и качество увеличиваются. Услуги подобного типа все более приобретают характер системной интеграции и, по-видимому, все больше будут выполняться соответствующими крупными фирмами. Отметим, что здесь мы не касаемся затрат на сопровождение Web-сервера, которые существуют, но в России плохо поддаются учету.

3. Продажа услуг по доступу к информации. Создатели лучших Web-серверов в России все увереннее прибегают к предоставлению предварительно обработанной информации на коммерческой основе. За доступ к наиболее интересным областям серверов Демоса, Релкома, Ритм-пресс, Россия-Он-Лайн, Института коммерческой инженерии нужно платить. Этот вид бизнеса растет стремительными темпами! Мониторинг российской части WWW, осуществляемый РОЦИТ, позволяет оценить общий оборот по предоставлению такого рода услуг от 60 до 100 тысяч долларов в месяц. Темпы роста здесь таковы, что названные значения, несомненно, устареют уже к моменту публикации!

Другой стороной этого типа бизнеса является реклама на WWW. Однако эта область специфична и не относится исключительно к теме Интернет-технологий, да и рекламные агентства пока хладнокровны по поводу Интернет — не более пятидесяти тысяч человек, видите ли! Вместе с тем, по данным «Коммерсант- Daily», эту газету периодически читают примерно два процента опрошенных москвичей. «Дейли», несомненно, является привлекательным объектом для размещения рекламных публикаций. При указанных выше темпах роста Интернет два процента москвичей будут иметь доступ к WWW к середине 1997 года. А ведь социальные характеристики читателей «Коммерсантъ» и пользователей Интернет очень похожи!

4. Построение систем внутренней автоматизации корпораций иа основе технологии Интернет (Интранет). Принципиально мало отличается от традиционных подходов решение прикладных задач, например, иа основе технологии клиент- сервер. В общем объеме рынка системной интеграции в России, который можно грубо оценить в 500—600 миллионов долларов в год, связанные с интрасетями услуги, очевидно, не составят в 1996— 1997 годах более одного процента. Что, впрочем, с учетом темпов роста Интернет делает инвестиции в эту технологию обязательным номером программы крупного интегратора. Можно высказать предположение, что в ближайшее время такие лидеры этой части компьютерного рынка, как IBS, LVS, АйТи, Jet Infosystems, Uni и другие, смогут предложить заказчикам целый ряд оригинальных решений в облаете интрасетей.


«Безобразие! Даже в вашем РОЦИТ никто не смог мне сказать, как будет развиваться Интернет в России».
Мы стремимся к объективности. Некоторое ощущение того, что мы предвидим для России, могут дать цифры и факты, приведенные ниже. Позволю себе высказать несколько личных оценок:

• все основные игроки на рынке Internet Service Provider (ISP-услуг) в России еще не выявлены. В течение полугода следует ожидать резкого увеличения числа провайдеров, причем рынок сохранит имеющееся сейчас соотношение 10 к 90, когда 10 процентов провайдеров будут обслуживать 90 процентов пользователей. Как следствие окажется под давлением лидирующее положение сегодняшних «великих ISP» (Демос, Релком, Россия-Он- Лайн);

• не позже чем через год произойдет выход иа рынок первых мощных телекоммуникационных корпораций — первичных владельцев каналов;

• в течение ближайшего года появятся провайдеры, работающие с фиксированной ежемесячной оплатой за подключение к Интернет на уровне до пятидесяти долларов;

• корпоративные пользователи поймут практические преимущества технологии интрасетей раньше, чем системные интеграторы. В отличие от технологии клиент- сервер, которая была введена в широкое применение фирмами-разработчиками, интрасети будут преимущественно «вытянуты» пользователями.

Очевидно, что рынок услуг Интернет в России находится иа стадии становления, однако организации, формирующие свой маркетинговый образ поставщиков услуг Интернет уже сейчас, могут рассчитывать на резкий рост бизнеса в этой области в течение 1998 года. •


ТЕМА НОМЕРА

Галина Лютикова

Компьютерная цивилизация — технотронный сон на яву


Бытовой прибор или герой мифа
Став неотъемлемой частью повседневной жизни, компьютер постепенно оброс разнообразными мифами и легендами, порой противоречивыми, как и подобает истинному герою мифа. Несомненно одно — компьютер всемогущ, он может все, а если чего-то не может сегодня, то сможет завтра. Только одни принимают это с восторгом, поклоняясь новому могущественному идолу, а другие — со страхом, порою с ненавистью. Но и те, и другие склонны приписывать машине мистические свойства, ибо ни те, ни другие не понимают до конца процессов, происходящих в ее электронных недрах. Машина эта в достаточной степени бесконтрольна, чтобы иметь ореол сверхсущества. (Однажды в нашей прессе прошла информация о том, что где- то компьютер даже убил своего пользователя пучком направленной отрицательной энергии, аккумулированной им за продолжительное время «общения» с человеком.)

Более десяти лет назад американский писатель-фантаст Уильям Гибсон сочинил понятие кибернетического пространства и описал компьютерную виртуальную реальность в своем первом романе «Neuromancer», повествующем о призрачной жизни наркоманов и компьютерных хулиганов следующего столетия в глобальной компьютерной сети, в которую люди включены посредством вживленных в мозг датчиков. Роман написан в пику расхожему образу будущего в фантастической литературе (когда все земные проблемы будут якобы решены и останется только надежно защитить Землю от инопланетного нашествия) и неразборчивой американской технической восторженности.

Однако поп-культура мгновенно восприняла виртуальную реальность как актуальную утопию и провозгласила Гибсона «отцом киберпространства». Гибсон — единственный пока писатель, произведения которого оказали столь непосредственное влияние на современную ему реальность. Его романы (за первым последовали еще два — «Court + Zero», «Mona Lisa Overdrive») побудили ученых и философов, компьютерщиков и рок-звезд мечтать о магическом искусственном мире, в котором возможно все — от реального секса с нереальным партнером до путешествий во времени, а главное — все по твоему желанию!

Фактографическая база данной статьи — публикации массовых немецких еженедельников («Шпигель», «Штерн», «Цайт-магазии») об использовании компьютера в самых разных сферах жизни общества и человека, дающие основания для культурологического анализа данного феномена. Подобный анализ читатель найдет также в статьях:

Глазычев Вячеслав. Игры цивилизаций // «Век XX и мир».— 1994.— № 11—12.— С. 61—73.

Максимов В. П. Традиционная культура в зеркале ЭВМ // Наука о культуре: Итоги и перспективы.- М.: НИО «Ииформкультура».— 1995.г.- С. 102-118.

Ужаревнч Йосин. Сон мосле жизни. Визуальный код двадцатого века / / «Век XX и мир».— 1994.— № 11-12.- С. 79-82.

Как герой мифа компьютер окончательно закрепился в статусе феномена культуры, ярчайшим свидетельством чего представляется его музеефикация — включение в ряд объектов, достойных музейного хранения и демонстрации. Если вспомнить об особой значимости музея и музейных экспонатов в западной культуре, существование даже одного-единственного компьютерного музея весьма симптоматично. К тому же в США, на родине компьютера, вошло в обычай паломничество к старым гаражам, в которых когда-то создавались первые микросхемы.

Директор бостонского компьютерного музея Оливер Штримпель утверждает, что его основная цель — демистификация компьютера в широких массах, то есть демонстрация его реальных возможностей, достоинств и недостатков.

Посетитель приглашается в путешествие по «информационной супермагистрали». При входе он получает индивидуальную карточку со штриховым кодом, с помощью которой можно выбрать себе виртуального проводника («Макс, социальный работник» или «Эрика, сотрудница телевидения»). Путь гостя по информационному пространству автоматически регистрируется системой, так что он сам является чем-то вроде пакета данных и так получает самое непосредственное представление о перемещении информации по сети. В ходе экскурсии можно поучаствовать в компьютерных симуляциях: игра на бирже, диспетчерская авиационная служба, оборудование телефонной станции. При выходе путешественник получит листок с подробнейшей записью его прогулки по музейному информационному пространству.

Музей обладает уникальными коллекциями компьютерной техники. Здешнее собрание исторических счетных машин и роботов — единственное в своем роде. Наиболее известный экспонат — Walk — Trouah Computer — модель персонального компьютера высотой с дом, свободно перемещаясь внутри которой можно получить наглядное представление о движении битов и байтов. Музей не только хранит, но и творит компьютерную историю: в 1994 году он устроил в Интернете виртуальный аукцион исторических «железок» — святых мощей компьютерной революции.

Постоянно совершенствующиеся компьютерные технологии искушают человека несказанной легкостью фальсификации. Возьмем, к примеру, фотографию, ив которую мы уже привыкли полагаться, как на документ (конечно, если не заявлено о фотомонтаже или коллаже как особом жанре изобразительного искусства). С помощью разнообразных программ возможна фальсификация фотоизображений любой степени сложности: нескольких нажатий клавиши достаточно, чтобы удлинить ноги фотомодели, разгладить морщины на лице кинозвезды, убрать неуместную усмешку с лица политического деятеля, слегка передвинуть объекты, чтобы умещались в нужном формате...

Все более совершенными становятся также компьютерные программы для обработки фотоизображений, которые столь дешевы, что доступны практически каждому. Любой, у кого есть достаточно мощный компьютер последнего поколения, снабженный дисководом для CD-ROM-диска, может заняться фальсификацией фотографий: вносить или удалять искажения, с помощью программы «Auto-van-Gogh-Eflekt» превратить ее в экспрессионистское полотно, повысить резкость изображения или сделать линии размытыми и т. п. Если при ретушировании или фотомонтаже было еще возможно уличить фальсификатора на основании изображения-оригинала, то теперь это абсолютно невозможно: все экземпляры технически одинаково совершенны, так что оригинала как такового просто не существует. Из этого, казалось бы, простого обстоятельства вытекает множество серьезныхпроблем: может ли теперь фотография быть вещественным доказательством в суде? как будет обстоять дело с авторским правом в этой области?

Многие фотографии в газетах и журналах, якобы отображающие реальность, являются такими вот компьютерными коллажами, о чем читатель даже не подозревает. Компьютер открыл новое измерение изобразительной лжи: манипуляция сегодня популярна как никогда, к тому же дешева и технически проста. Создается впечатление, что определенный уровень технического совершенства сам по себе снимает этические вопросы.

Нигде компьютер не представляется столь целесообразным, уместным и безобидным, как в делопроизводстве. Но здесь возникают те же проблемы. После победы «компьютерной революции» в офисе контроль над служащими упростился невероятно. И теперь ничто, кроме чувства приличия, не может помешать начальнику просматривать электронную почту сотрудников, используемую во многих учрежденческих компьютерных сетях для внутреннего информационного обмена. Компьютеры регистрируют также автоматически, кто, когда и с каким документом работал, какие ошибки при этом допустил (представьте, что кто-то просматривает все ваши черновики). И пользуются этим в офисах весьма широко, так что психическая нагрузка на служащих «под колпаком» постоянного неослабевающего контроля значительно увеличивается. Этот пример показывает, в частности, что анонимность и техническая опосредованность компьютерной коммуникации необычайно способствуют безболезненному преодолению моральных запретов типа «нехорошо читать чужие письма», «нехорошо подслушивать», «частная жизнь неприкосновенна» и так далее.

Медицина — та сфера нашей жизни, применение компьютерных технологий в которой никогда не подвергается критике. Все, что способно уточнить диагноз, облепить страдания больного или повысить эффективность лечения, приветствуется безоговорочно. В первую очередь речь идет, конечно, о диагностике и хирургии. Видимо, страх перед хирургическим вмешательством (то есть нарушение границ и единства нашего тела) настолько силен, что все средства хороши, только бы усовершенствовать данный процесс.

Эффективность обучения медиков — неизменно актуальная проблема. А в ней на первом плане — труп как наглядное пособие и материал для экспериментов. Но даже при массовом теперь обычае завещать свое тело науке упомянутые тела не покрывают потребности. Потому не удивительно, что проект двух медиков из Колорадского медицинского научного центра по созданию компьютерной анатомической модели человека получил большую финансовую и моральную поддержку. Начали, подобно Творцу, с мужчины. Два с половиной года во всех штатах подыскивали подходящий труп двадцати-шестидесяти лет, не выше 183 сантиметров, не толстого и не худого, без хирургических швов и тяжелых внутренних повреждений, без каких бы то ни было протезов, со здоровым скелетом. Наконец, в августе 1993 года в Техасе такой труп нашелся. Процедура физического и компьютерного препарирования была длительной и сложной. Впервые в истории труп был расчленен на небывало мелкие кусочки — ломтики толщиной в миллиметр. Объем данных составил 20 млрд байт; отныне точнейшее отображение нормального среднего американца хранится на 35 CD-ROM-дискетах. Компьютерного Адама можно изучать, вскрывать или оперировать бесконечное число раз. Признанный при жизни здоровым, он может служить эталоном при постановке диагноза и, наоборот, на его основе можно «моделировать» изменения отдельных органов, общего состояния тела и т. п.

Для создания компьютерной Евы подходящее тело было соответствующим образом расчленено и нарезано электронным ножом на ломтики толщиной аж в треть миллиметра — видимо, с женщиной требуется более тонкое обращение.

Что хе касается диагностики, то здесь сказывается характерное для современного человека и глубоко запрятанное недоверие к себе и своему ближнему (в данном случае к врачу) — к субъективности, коренящейся в его человеческой природе. Совершенно упускается из виду, что компьютер, несмотря на все свое техническое совершенство, не обладает такими диагностическими возможностями, которые даются талантом, интуицией, эмоциональным контактом, жизненным опытом, уважением к индивидуальному и исключительному.

Особенно нелепым выглядит применение компьютера в психиатрии, где все вышеперечисленные качества — не только основа, но и инструмент врачебной деятельности (не говоря уже об этике). Создатель первого «виртуального психотерапевта» (1966 год), американский специалист в области искусственного интеллекта Иосиф Вайценбаум мотивировал свое нежелание внедрять компьютерную программу во врачебную практику соображениями именно этического свойства: было бы аморально прибегать к помощи машины там, где речь идет о взаимном человеческом уважении, понимании и любви. Сторонники же «виртуальной терапии» именно отсутствие у машины чувств и эмоций считают ее сильной стороной: психопрограмма не позволит эмоционально манипулировать собой, у нее нет своего «эго», она все выслушает и никогда не устанет, ничего не забудет, всегда под рукой (и уж, конечно, не может быть и речи о сексуальных злоупотреблениях).


Игры для всех
Виртуальный «антимир» утратил зловещий ореол и перестал быть достоянием только пилотов, ученых и авангардных художников. Массовое сознание довольно быстро освоило ирреальный кибернетический мир. Понятия «киберпространство» и «виртуальная реальность» прочно вошли в лексикон среднеобразованного человека.

Самый массовый продукт теперь уже компьютеризованной индустрии развлечений — компьютерные игры разнообразного пошиба: от погони за гоблинами до раздевания виртуальной красотки. Наряду с вполне невинными играми все более популярны игры-боевики, в которых по ходу действия проливаются реки крови, а правила требуют применения насилия. Компьютерная игра — несомненно, очередной элемент поп-культуры со всеми ее признаками: ориентацией на кассовость, массовость, с ее нарциссизмом, агрессивностью, десакрализацней священных текстов, предметов, смыслов.

В Германии был запрещен к продаже несовершеннолетним (до восемнадцати лет) один из «шедевров» — знаменитый Doom, переходящий уже и без того зыбкие границы дозволенного. Действие игры происходит ни более ни менее как во время Страшного суда. Правило одно и чрезвычайно простое: все, что движется, должно быть уничтожено — ударом кулака, выстрелом, цепочной пилой, гранатой и т. д. Первая часть имеет многообещающее название: «По колено в трупах», вторая именуется «Берега преисподней», третья — «Преисподняя». Существует даже «черный рынок» дополнительных программ, моделирующих новые ситуации, а также международный виртуальный дискуссионный клуб «Страшный суд», в котором приверженцы игры могут обменяться впечатлениями и опытом.

Симуляцнонные игры гораздо более высокого класса («средовые» и развивающие), требующие напряженной работы сознания и концентрации внимания, содержащие много умело зашифрованной н, безусловно, полезной информации, также заключают в себе вполне определенный (хотя и неосознаваемый) ценностно-культурный комплекс. Например, во всех цивилизационных играх мы имеем дело с очень агрессивной стратегией развития (попытка мирно строить мирную цивилизацию обречена на провал, гибель от ударов соседей неизбежна) и с узкопрогрессистской европоцентристской моделью цивилизации (система ценностей одна — белого англосакса- протестанта).

После изобретения трехмерных компьютерных очков, сенсорных шлемов, перчаток и костюмов, подсоединенных к компьютеру с графическим программным обеспеченнем, стала осуществимой идем виртуального секса. При помощи всех этих технических устройств человек попадает в искусственный мир бесконечной симуляции — в киберпространство, которое может «порождать» и звуки, и изображение, и ощущения, и «живые» объекты. Они идут навстречу всем вашим желаниям, их можно «потрогать», услышать их «голос». Более того, эти устройства позволяют также испытывать сексуальные ощущения, синтезируемые компьютером; компьютер реагирует, отвечает, как будто живой партнер. У техносекса много сторонников, их привлекает отсутствие тягостной обязанности общения, заразных болезней и столь обременительного совместного завтрака!

Дорогую и громоздкую экипировку для виртуального секса может себе позволить далеко не каждый. Но домашний компьютер с модемом, номером электронной почты и выходом в глобальную информационную сеть типа «Интернет» есть у многих. На этой технической базе расцвел компьютерный секс — как развитие привычного уже телефонного. «Партнеры» общаются при помощи электронной почты и стимулируют друг друга соответствующими текстами (которые вводят через клавиатуру, нередко при этом другая рука используется для мастурбации). Часто такое практикует один из супругов, занимаясь сексом «в компьютере» с другим(-ой) — виртуальная измена стала обыденным явлением. По крайней мере, в США ежевечерний электронный секс- сеанс стал привычкой сотен тысяч. Многие люди утверждают, что компьютерный секс — своего рода наркотик, без которого им трудно было бы обойтись.

Существует ли верность в киберпространстве? Поводом для подобного вопроса стало поведение в сети этакого компьютерного Казановы, который поддерживал полигамные киберсексуальные контакты. Погубила его встреча двух его «возлюбленных»: компьютерно знакомым дамам пришло в голову сравнить свои электронные любовные дневники, они наткнулись на многозначительные совпадения, сообщили о происшествии в женский электронный клуб, отозвались еще две «жертвы». За анонимным киберсекс-мошенником началась настоящая электронная охота. Пойманный «преступник» был ошарашен: он и не предполагал, что в кибернетическом пространстве действует то же правило верности, что и в реальном. Для предотвращения психологических травм в будущем форум «Human Sexuality» (1,3 миллиона абонентов по всему миру) при сети «Сотри Serve» учредил сексуально- психологическую службу.

На «электронную любовь» переносятся многие стереотипы личных человеческих взаимоотношений. В виртуальной реальности существуют и ревность, и боль от измены, и «изнасилование» (проникновение в индивидуальное виртуальное пространство и осуществление в нем «сексуальных действий» без согласия и ведома владельца), и сексуальные злоупотребления (эротические компьютерные встречи могут незаконно копироваться и пускаться в оборот как порнотовар). Компьютерному сексу угрожают, возможно, и «венерические заболевания» — специальные компьютерные вирусы. «Электронная любовь» значительно увеличивает количество лжи в человеческих отношениях: многие «сочиняют» себя, чтобы привлечь внимание, благо возможности для обмана неограниченные.

Именно этические проблемы представляются тем порогом в сознании, перешагнув который современный человек уже не способен контролировать любовь и доверие к компьютеру, они становятся безграничными (как в переносном, так и в буквальном смысле). Создается впечатление, что компьютерные технологии выводят человека не только за рамки его физических возможностей, но п за рамки морально-этических норм. А ведь уже трудно назвать такую сферу человеческой деятельности, где бы компьютер не присутствовал в той или иной роли...

Несомненно, доверие обывателя к компьютеру в значительной степени объясняется его верой в ученого как открывателя п хранителя Научной Истины. Ученые передали обществу свой восторг перед «разумной машиной» и безграничное к ней доверие — фетишизацию компьютера. Использование компьютера стало не только индикатором статуса научной дисциплины, но и почти синонимом научной, умственной деятельности. Что нынче является критерием уровня того или иного научного метода, открытия, результата, труда? — да пресловутый «компьютерный анализ», заменяющий порой даже здравый смысл.


Практическое воплощение идеи виртуального секса пока еще довольно примитивно. В 1990 году фирма «Reactor» выпустило в свет идеальную (хотя и компьютерную) женщину «виртуальную Валери» («Virtual Valerie»). Красотка Валери не покидает порнопрограмм фирмы и постоянно совершенствуется. В последней версии для CD- RОМ-диска происходит следующее: Валери вводит посетителя в свои апартаменты, и если он достаточно темпераментно отвечает на игривые вопросы рыжеволосой роботоподобной красавицы (типа «Как тебе нравятся мои ноги?»), она постепенно раздевается и ведет его в спальню, где он с помощью разнообразных предметов может проникать в компьютерную нимфоманку. Программа пользуется бешеным успехом. Восторженные поклонники прекрасной дамы присылают авторам страстные письма с индивидуальными пожеланиями. Каждая следующая версия «виртуальной Валери» будет все более готовой удовлетворить самые изощренные фантазии, которые ни при каких условиях не могли бы воплотиться в реальности.


Есть серьезные опасения, что всему обществу грозит неконтролируемая зависимость от науки, в свою очередь все более зависимой от компьютерных технологий; в отличие от атомных реакторов компьютеры опасны именно потому, что они функционируют по видимости безупречно. Цифровой метод, на котором основана их работа, в самом себе содержит опасность — неконтролируемость правильности выдаваемого результата. В этом контексте особый интерес представляют попытки создания на основе сложных компьютерных расчетов новых фундаментальных теорий, претендующих на прояснение основ мироздания. То есть новой философии. Ярчайший пример — ставшая в последнее время необычайно популярной и даже модной теория хаоса.

Большая часть того, что нынче рассматривается как проявления хаоса в природе, обществе и экономике, является прежде всего «компьютерным хаосом», хаосом в космосе бинарных чисел. Вспомогательное средство, без которого выявление детерминированного хаоса практически невозможно, само производит искомое! Однако этого очевидного парадокса предпочитают не замечать. Доверие ученых к компьютеру все растет, несмотря на то, что по мере усовершенствования возрастает его внутренняя нестабильность, непредсказуемость — как любой сложной системы в соответствии с самой теорией хаоса.


Компьютерные герои
Вокруг компьютерных технологий сформировались по меньшей мере две выряженные субкультуры, претендующие на ведущее положение в обществе будущего века.

На первом месте, конечно, среде разработчиков и модификаторов компьютерных технологий — компьютерщики. Как любое другое (особенно молодое) профессиональное сообщество, компьютерщики выработали свой жаргон, свой стиль поведения и общения, свою систему ценностей, «философию», что в конечном счете привело к формированию особого стиля жизни. Но компьютерщиков отличают некоторые специфические черты, заставляющие думать об их претензии на сверхэлитарность. Они заражены идеей мессианства, убеждены в том, что творят будущее человечества: благодаря высокому социальному статусу сообщество втягивает высококлассных специалистов практически из всех областей науки и искусства, превращаясь я сплоченную междисциплинарную среду.

Компьютерщиков сопровождает множество мелких групп, называемых «квалифицированными пользователями», причащающихся компьютерного всемогущества на свой практичный манер. Одна из них — новая профессиональная группа инфоброкеров. Как правило, это молодые люди около тридцати, которые способны свободно, целенаправленно и осознанно передвигаться в необозримых информационных пространствах. Задачи могут быть самыми разнообразными — поиск патентов, приговоров суда, статистических данных, анализ состояния рынка, составление библиографий для диссертаций и многое другое. Они не делают ничего такого, чего не могли бы их заказчики, но в несколько раз быстрее и гарантированно точно. Что при нынешних темпах весьма существенно: потери в результате непрофессионально медленной работы в информационных сетях значительно больше, чем оплата труда инфоброкера.

Околокомпьютерная среда представляет собой новую нишу — убежище и для маргиналов — богемы информационного общества, компьютероманов, именуемых киберпанками. Число истинных адептов новой контркультуры относительно невелико — несколько тысяч компьютерных маньяков, футурологов, ученых-одиночек, использующих компьютерную технику художников и музыкантов, любителей научной фантастики. Они считают себя если не творцами, то людьми будущего века, так как техническое развитие, на их взгляд, никому не оставляет выбора: человек либо освоит кибермир, либо будет порабощен им. Для многих киберпанков электронная техника — единственный способ контактировать с людьми (прежде всего, друг с другом), получить персональный статус, даже, по их утверждению, научиться думать.

Киберпанкизм — несомненно, маргинальное явление, однако не столь изолированное, как может показаться. Его привязанность — я буквальном и переносном смысле — к компьютеру обеспечивает пути внедрения в «большой мир». Образы нового андерграунда — своеобразная смесь научно-фантастического сюрреализма и компьютерной графики — все больше проникают в художественные галереи, музыкальные видеоклипы и голливудские фильмы. Крупные информационные концерны выводят на рынок компьютерных технологий идеи, порождаемые этой субкультурой.


Социальное кредо киберпанков: только тот, кто всю коммуникацию осуществляет через компьютерную сеть, действительно имеет что сказать. Самое страшное бедствие — отключение электричества. Без нескольких радиотелефонов они из дома не выходят. В дизайн их комнат входят непременными элементами электронные приборы — компьютер со всевозможными приставками, пейджер, факс и т. п.; компьютер может быть раскрашен под обстановку.

«Прикид» — как у традиционных панков: цветные волосы, тяжелые черные кожаные куртки, темные очки. И они старательно трудятся, в частности над созданием новых компьютерных игр, большей частью «кровавых», и искренне считают себя художниками. В ходу здесь и псевдонимы, настоящих имен друг друга почти никто не знает. Жизненная среда киберпанков, средоточие их интересов и предмет поклонения — виртуальное пространство. Есть в этом мире и свои мифы, и свои герои, как Роберт Маррис, парализовавший в 1988 году Интернет с помощью компьютерного вируса.

Вечеринки киберпанков можно считать современным вариантом знаменитых европейских салонов: здесь встречаются музыканты, начинающие литераторы, программисты, молодые тщеславные режиссеры и артисты. Почти всегда здесь найдутся как минимум два человека, чьи таланты и умения дополнят друг друга, так что это одновременно и своеобразная биржа труда. Крупные информационные концерны частенько засылают туда своих людей вылавливать свежие идеи. Пользуются их услугами и частные детективы: узнать номер кредитной карточки, адрес из водительских прав, номер банковского счета и т. п. Вечеринка проходит приблизительно так. Квартира превращается в электронный зал аттракционов: несколько мониторов, телевизоры и видеомагнитофоны распределяются по всей площади, каждая телефонная линия, а их обязательно несколько, подключена к компьютеру, где- нибудь обязательно лежат несколько запасных предохранителей. Есть и виртуальные гости. Те, кто не смог или не решился прийти сам, может принять участие в вечеринке, сидя перед дисплеем домашнего компьютера, так как кто- нибудь из присутствующих периодически дает информацию о положении дел в информационную сеть. Как правило, демонстрируются свеженькие видеоигры. На кухне можно выпить виски, водки, пива, заглотать пару цветных таблеточек или попробовать гашиш, существуют даже специальные киберпанковские коктейли — неизвестно, из чего, но без алкоголя. По видеомагнитофону можно посмотреть что-нибудь новенькое из дешевой японской продукции. Эти фильмы похожи один на другой и неустанно воспроизводят излюбленный киберпанковский миф: кучка смельчаков ведет борьбу с компьютером и воинственными роботами, которые захватили власть над миром.

Киберпанковское мировоззрение наиболее точно передает фильм «Blade Runner», в котором полицейский упорно гоняется по каменным джунглям современного города за биороботами, пока не начинает всерьез сомневаться в своей собственной человеческой природе.



Киберпапки в полном «прикиде»


При помощи компьютера, копировальной техники, факсов и видеокамеры создается электрография. В результате возникают фантастические картинки: полуочищенный банан, переходящий в рыбий хвост, пальцы руки, плавно переходящие в стройные женские ноги, джинсы в масле в консервной банке наподобие шпрот, пятнистый дог, теряющий свои пятна, и т. п. Компьютерная программа обработки изображений — «photo-composing», заменившая вырезание, склеивание и ретуширование,— ставит совершенно новую задачу: не симуляция действительности, а создание совершенно новой.


Новая реальность или сон наяву?
Философия технического прогресса почитает аксиомой, что технические достижения не меняют человека, а лишь дают ему новые средства, новые возможности. Конечно, ни одно техническое изобретение само по себе не изменило природы человека, но по мере их освоения менялось отношение его к миру и к самому себе. Компьютерные технологии стали мощным цивилизационным фактором, сравнимым по силе и глубине воздействия с такими судьбоносными изобретениями, как книгопечатание, железные дороги, кинематограф и автомобиль. Увидеть влияние компьютера на человека нелегко, ибо оно не поверхностно, а проникает на уровень глубинных сущностей — через изменение языка, мышления, видения мира.

Вопреки настойчивому повторению заклинания о «новых возможностях», «новой реальности» и тому подобное, вторжение компьютерного языка в жизнь современной культуры ведет не просто к очередным структурным изменениям, а, несомненно, к ее обеднению. Причина этого кроется именно в его искусственной природе. Несмотря на свою универсальность, компьютерный язык совершенно лишен той чувственной природы, ощутимой связи человека с миром, которая делает любой живой язык неотъемлемой составляющей национальной культуры.

В современном стиле мышления и мировосприятия вообще значительно снизилась роль понятий, выраженных человеческим языком. Смыслы подменяются картинкой, причем доверие к ней тем больше, чем совершеннее то техническое устройство, посредством которого она порождается и передается. По мере неуклонного внедрения компьютера в жизнь человека и общества гиперболизация значимости рационального мышления, издавна свойственная рационализму, становится не рефлектируемым элементом современной культуры. Культурная память, личностное знание, воображение, творчество не отрицаются или игнорируются, я — что гораздо хуже — отождествляются с «информацией» в самом примитивном значении этого сложа, то есть со сведениями. Это отождествление памяти и мышления в массовом сознании объясняет его завороженность якобы безграничными возможностями электронной памяти, выступающей гарантом успешного рационального мышления.

Виртуальная реальность, превозносимая как источник новых, неограниченных возможностей, на деле лишь ограничивает их, заманивает человека в ловушку, выдавая ограниченное, однообразное, жестко регламентированное действие в искусственной реальности за феерическую «новую реальность».

Казалось бы, виртуальная реальность — просто еще одна искусственная реальность, каких человеческая культура создала и культивирует во множестве: литературная, живописная, театральная, игровая, кинематографическая и так далее. Чтобы увидеть, насколько виртуальная реальность качественно отличается от уже привычных ввривнтов «третьей реальности», необходимо вспомнить свойства последней.

Любая «третья реальность», несмотря на заданность, преднамеренность, искусственность — ведь она сконструирована человеком,— в полной мере является самостоетельной реальностью, в которой разворачивается полноценный для восприятия, осознания и переживания мир. Жизнеспособность его обеспечивается и активностью читателя/зрителя, для чего он должен владеть средствами восприятия подобной действительности — соответствующими представлениями, архетипами культуры. Сочетание первого и второго дает всем известный эффект непосредственно ощущаемой, переживаемой реальности искусственного мира, порой представляющейся чуть ли не более истинной, чем обычная реальность. Ведь человеческое сознание отмечает, как правило, только естественную сторону всякой «третьей реальности», искусственная же сторона сознается лишь некоторыми специалистами и особенно чуткими людьми, которые способны (и хотят) наслаждаться игрой взаимоотражений разных реальностей, находя именно в способе, манере их соотнесения эстетическую ценность.

Искусственная сторона виртуальной реальности гораздо более очевидна (опосредованность сложной машиной) и зрима (особенности компьютерной (рафики), однако воспринимается теми, кто взаимодействует с ней постоянно, гораздо более непосредственно, чем другие искусственные реальности. Взаимное наложение двух искусственных реальностей — экранной и игровой (возможность личного участия/вмешательства) — почти полностью уничтожает модальность условности, дистанцию между искусственным миром и человеком. Это дереализующая реальность, ибо при взаимодействии с ней в сознании человека, видимо, происходит инверсия виртуального и данного, искусственного и реального, создается устойчивая иллюзия абсолютной власти над некоторой универсальной материальностью.

Немаловажно и то обстоятельство, что виртуальная реальность явлена человеку на его личном экране. Дисплей компьютера воспринимается как исключительно приватное, полностью управляемое пространство. Возникает интимность, невозможная при иных экранных техниках, подкрепляемая к тому же самим принципом взаимодействия компьютера и человека, имитирующим общение. Машина как бы говорит на его языке, как бы активно реагирует, отвечает ему, дает руководства к действию, способна порождать иную реальность как бы совершенно самостоятельно. Постепенно это «как бы» выпадает из сознания, и человек воспринимает компьютер не как прибор, а как партнера вполне полноценного или даже более совершенного.

Виртуальная реальность выражение контррефлективна и экспансивна, она затягивает, давая иллюзию выхода за границы собственного сознания, воображения, собственных интеллектуальных, эмоциональных и даже физических возможностей, вплоть до эффекта привыкания. Недаром ее иногда сравнивают с наркотиками, называя «ЛСД будущего».

Виртуальная реальность предлагает заменить собой не только обычную, но и все другие искусственные реальности, она как бы вытесняет их, давая свои модификации многих культурно значимых действий или феноменов — фильма (компьютерная анимация), игры (компьютерные игры), зрелища (моделирование спортивных игр и тому подобное), общения, посещения библиотеки, путешествия и так далее. Утверждается, что все можно узнать, пережить и почувствовать, сидя за компьютером. Виртуальная реальность становится способом проживания любой реальности.

Контррефлективный, дереализующий и экспансивно-агрессивный характер виртуальной реальности, проявляющийся в массовых компьютерных продуктах, сказывается на играющем даже независимо от содержания и ценностно-культурного «подсознания». Тренируя путем многочисленных повторений-упражнений определенные модели мира и поведения в нем, они исподволь моделируют человека.

Виртуальную реальность нельзя приручить, заставить служить высшим целям: из чугунной чушки не сделать фарфоровую чашку, сколько ни бейся. К примеру, невозможно средствами компьютерной игры, в которую заложено некоторое - пусть и большое — количество информация и комбинационных возможностей, выразить разочарование или иронию. Подобное возможно только для текстов (в широком понимании) с контекстом и подтекстом, чего в компьютерной игре не может быть по определению.


Иллюзии и соблазны
С компьютером было связано немало радужных надежд. Большинство из них не оправдалось.

Казалось бы, затратив бездну времени, труда и денег, человек осуществил-таки свою давнишнюю мечту о визуализации мышления, спроецировав на дисплей компьютера все и вся в виде пресловутого банка данных. Ирония заключается в том, что в недрах компьютера процесс мышления остается столь же невидимым, сколь и в человеческом мозгу.

Группа исследователей под руководством Дугласа Лената вот уже более десяти лет безуспешно пытается привить компьютеру человеческий здравый смысл. Прототипом программы Cyc (произносится «ссайк») послужила Cyclopedia (1728 год) англичанина Эфраима Чемберса, изобилующая ссылками, внутренними отсылками и дополнениями.

Задача ученых — научить компьютер синтезировать пресловутый здравый смысл. Система накапливает сведения о повседневной жизни в виде так называемых микротеорий — коротких определений, которые должны, с одной стороны, представлять собой формулу, а с другой — быть достаточно обтекаемыми, чтобы описать обыденное знание. С завидным упорством и неослабевающим энтузиазмом ученые стараются довести до «сознания» компьютера то, что знает каждый ребенок, например, что «ночью темно», а «тот, кто голоден, должен поесть». Несколько месяцев понадобилось, в частности, для того, чтобы Сус «понял» простую фразу из семи слов: «Наполеон умер в 1821 году; Веллингтон опечалился», ведь для этого нужно было сформулировать микротеории о понятиях «время», «жизнь», «эмоции» и другие.

Проект, видимо, последняя попытка отстоять мечту о машинном сознании. Все остальные исследователи давно отказались от мечты перевести на язык формул бытовые, повседневные знания. Некоторые коллеги считают детище Лената чем-то вроде легендарного Голема, только сделанного не из глины, а из программного обеспечения.

Не оправдалась а другая иллюзия компьютерного века — упорядочение информационного потока. Информационная ситуация стала не только гораздо более громоздкой (разные языки программирования, бесконечные защитные системы, ключи и коды допуска к информации.,.), но и невероятно усложнилась.

Компьютер, будучи порождением двух технологий, прежде не связанных непосредственно — кино и счетно-вычислительной,— в свою очередь породил совершенно новый тип информации. Он прочно соединил в нечто кажущееся теперь неразрывным два способа фиксации и консервации различных но природе явлений — наблюдаемого движения объектов (визуальные образы) и ненаблюдаемого движения мысли (логическая память). Человек, не дав себе труда задуматься о последствиях, вступил в общение с «со знанием» совершенно новым и чуждым. И общение это весьма проблематично с содержательной, эстетической и этической точек зрения.

Грядущая электронная информационная культура представляется ее адептам предельно демократичной, ибо обеспечивает абсолютно всем равный доступ к сокровищам мировой культуры. Но и это, конечно, иллюзия. Ведь тот, кто не сможет или не захочет освоить компьютерную технику на уровне технических навыков и ценностно-эмоционально, не сможет коренным образом изменить свое сознание, очевидно, не имеет шансов вписаться в картину цивилизации XXI века. По- видимому, это означает диктат одного психофизического тина — экстраверта- рационала, не способного оценить, осознать и освоить нерациональные способы познания и взаимодействия с миром. И следовательно, не способного к адекватному восприятию себя н окружающего, а потому — предельно иррационального в своем поведении. Как ни странно, электронный лек отмечен архаизацией сознания, психики н поведения.

Компьютер — идея и машина — всего лишь, как говорится, продукт человеческой деятельности, и не стоит демонизировать его. Опасность кроется не в компьютере, а в самом человеке. Компьютер только эксплицирует, реализует, усугубляет некоторые тенденции нашего развития. В сущности, это еще один источник знания о человеке и культуре, еще одно зеркало. Компьютеризация — очередное испытание культуры на прочность и гибкость. Соблазн. Искушение.



ВО ВСЕМ МИРЕ


Естественное лучше искусственного
Сколько ни убеждали, что кормление искусственным молоком ничем не хуже естественного грудного вскармливания, вое новые и новые исследования показывают, что «искусственники» чуть хуле сообралсают.

Согласно результатам английских химиков, в ленском молоке есть две очень сложные молекулы кислот, которых нет в искусственном молоке. Подозревают, что они могут играть важную роль в детском развитии. Эти кислоты участвуют в создании клеточных мембран в мозгу и нервах. Некоторые изготовители детского питания («Милула») уже изучают способы производства и добавок этих кислот.


Курение и леса
К сожалению, между ними существует неприятная зависимость. Чтобы обработать листья табака, выращенного на одном акре (0,4 гектара) земли, его производители в странах третьего мира используют дрова, получаемые примерно с такой же площади леса, и таким образом способствуют уничтожению лесов. Это одна из серьезнейших проблем во многих государствах.

Чтобы изготовить табак на триста сигарет, нужно сжечь целое дерево среднего размера. По мнению специалистов, дал® в Бразилии, еще покрытой густыми лесами, являющейся ведущим экспортером табака среди стран третьего мира, запасы топлива у табачных плантаторов уже истощаются. Напомнить курильщикам об экологической опасности, наверное, следует хотя бы надписью на пачке сигарет: «Выкурив эту пачку, вы уничтожили дерево».


Опять помог случай?
В научных и производственных экспериментах случайности определенно играют важную роль. Вспомним хотя бы то, что засвечивание фотобумаги, оставленной рядом с радием, привело к открытию радиоактивности. То же самое произошло и со считающийся сенсационным достижением — повышением в тысячи раз скорости нанесения алмазного покрытия. Учитывая продление срока службы упрочненных таким обрезом деталей и инструментов, новинку приняли «на ура».

Химическое осажадение углерода из газовой фазы идет со скоростью одного микрометра в час. Металлургу Превину Мистри из США удалось довести ее до микрометра в секунду. Кроме того, его способ работает при атмосферном давлении и температуре менее ста градусов с нанесением алмазного упрочнения на детали любой формы. Старый способ сложнее.

Открытие состоялось, когда экспериментатор совершенно случайно перепутал сосуд с азотом и сосуд с диоксидом углерода в опыте по нанесению покрытия из диборида титана. Новая технология применяет четыре мощных лазера с компьютерным управлением, вызывая точечный разогрев до десяти тысяч градусов. На детали образуется кристаллическая пленка, не уступающая по качеству алмазной. Однако оппоненты пока осторожны в оценках, считая критерием истины романовский спектр новоявленного покрытия, имеющего в настоящем алмазе тетраэдральную структуру.


Новые чистые дизели
Большинство автобусов в Лондоне, Лионе, Дрездене ездят на дизельном топливе. А при сгорании дизельного горючего образуются крошечные частички диаметром меньше десяти микрон. Они очень опасны, потому что, попадая в человеческие легкие, остаются там. Английские врачи считают, что эти крошечные частички убивают в Англии ежегодно около десяти тысяч человек.

Значит, нужно их улавливать, то есть фильтровать. Но фильтры быстро засоряются, а менять их часто неэкономично. Исследователи активно ищут самоочищающиеся ловушки. Английская компания «Мэтью Джонсон» предлагает использовать окись азота, чтобы с помощью платинового катализатора окислять углерод. Однако этот фильтр пропускает серу и ее соединения.

Французские автомобилисты испытывают другой фильтр — на основе редкоземельного церия. Пятьдесят граммов церия добавляют на тонну горючего, и это понижает температуру сгорания углерода до двухсот градусов. Французы утверждают, что церий не вредит окружающей среде.

Оба фильтра интенсивно испытываются.


Пентагон оштрафован
В пятидесятых годах сотрудники известной калифорнийской авиастроительной компании «Хьюз» изобрели способ, позволяющий искусственным спутникам Земли, выйдя на орбиту, длительное время сохранять постоянную высоту. Это открыло двери для создания таких спутников, которые, обращаясь на одной скорости с планетой, как бы «зависают» над определенной точкой ее поверхности, без чего современная система глобальной спутниковой связи была бы невозможной.

В 1900 году это изобретение было запатентовано. Но Пентагон презрел все правила и десятилетиями пользовался подобным методом для своих целей, не платя ни гроша владельцу патента. Всего в Америке был запущен восемьдесят один спутник, использующий подобный принцип.

Терпение «Хьюза» лопнуло семью годами позже, и дело пошло в суд. Однако американская Фемида шествует неспешно: разбирательство длилось еще двадцать четыре года. И вот, наконец, вердикт: Федеральный суд США постановил взыскать с американского правительства в пользу компании 114 миллионов долларов.

Событие, достойное «Книги Гиннесса»: это одно из самых «долгоиграющих» патентных дел в истории суда США и, несомненно, самое дорогостоящее по своим последствиям для правительства страны. А еще говорят, с сильным не дерись, с богатым не судись...


Польза от фейерверка
Вильям Флауэр из Калифорнии решил использовать в промышленных целях секрет, издавна известный мастерам фейерверков: цвет «букетов» салюта зависит от того, какой химический элемент подбавить к огню. Оказывается, этот же принцип можно использовать для определения вредных примесей в дымах предприятий: лазер освещает дым и каждый из химических элементов в нем он заставит светиться своим характерным светом. Остается только ловить проходящий свет и выявлять «вредителей». Новый прибор удобен и дешев, но пока власти предпочитают традиционные химические методы проб и анализов. Лазер — это все-таки экзотика даже в столь передовой стране, как Америка.


Объявление: «Требуются медведи»
Во французских Пиренеях осталось в живых лишь восемь бурых медведей. Зоологи пришли к выводу, что и они вымрут полностью лет через двадцать, если к ним срочно не поступит «подкрепление».

Биологи из Университета имени Жозефа Фурье в Гренобле изучили генетические характеристики шестидесяти медведей из пятнадцати западноевропейских стран и обнаружили: лучше всего подошли бы пиренейским мишкам их шведские родственники.

Однако министерство охраны природной среды Франции не прислушалось к мнению специалистов. Для него экономические отношения важнее «родственных». Поэтому правительству Словении было направлено предложение продать трех или четырех зверей, которые обойдутся дешевле шведских, да и доставить их с Балкан во Францию проще-


Не следуйте за первым слепо...
Девятнадцать сильных и здоровых дельфинов выбросились на берег западного побережья Ирландии и погибли. Специальная комиссия английских ученых, заинтересовавшаяся этим случаем, решила, что они просто следовали за своим вожаком. Дельфиний лидер страдал болезнью сердца, перенес инфаркт и чувствовал себя явно не лучшим образом. Паул Джонсон из Зоологического института в Лондоне считает, что больные дельфины часто выбрасываются на берег, сводя счеты с жизнью. К сожалению, за ними может последовать и большая группа здоровых животных — это одна из последних идей, объясняющая массовые самоубийства морских животное.


Ирина Прусс

О ближних, дальних и немного о себе



На симпозиуме «Куда идет Россия? Общее и особенное в современном развитии» обсуждался опыт стран, совершивших или совершающих переход от авторитарного политического режима и централизованной экономики к демократии и рыночному хозяйству.

В. АДАМСКИ (ПОЛЬША): — Чем ближе мы к конкретному капитализму, тем сильнее ностальгические настроения. Никто не верит в капиталистическое равенство возможностей сегодня, и действительно, пока для этого нет структурных условий. Большинство польского населения — правые, а не левые, но если всмотреться в их представления подробнее, увидим популизм чистой воды. Правые популисты-политики провозглашают самые примитивные социалистические лозунги.

К. Г. ХОЛОДКОВСКИЙ: — Ясно видна тенденция к консолидации власти. Все более деловыми становятся отношения между ее ветвями. Компартия явно переориентировалась на врастание во власть; еще до коммунистов этот выбор сделала ЛДПР. Водораздел между красными и белыми активно размывается с двух сторон одновременно. И все же пока это только тенденция, хотя и сильная.

В. Л. ШЕЙНИС: - Я думаю, в силу определенных исторических обстоятельств мы были обречены на тот путь, которым идем: размеры допуска очень невелики. Боюсь, разочарования связаны в основном с иллюзиями, в которые мы были погружены лет пять — семь назад. Полагаю, наши элиты мало консолидированы, они медленно и плохо договариваются друг с другом. Сгущения среди них не системного типа, а клановые, личностные, лозунги легко меняются — поэтому элиты опознаются не по ним, а по личностям- лидерам.

Р. Н. ЕВСТИГНЕЕВ: — Мы хотим плавно и элегантно соскользнуть из социалистической экономики в социально ориентированную — это не получится. Социально ориентированная экономика Эрхарда была модификацией неолиберальной концепции, то есть прежде всего рыночной экономикой. Социально ориентированное государство — совсем другое дело, это решение социальных проблем политическими методами.

А. А. КАРА-МУРЗА: — Давно замечено, что у России две главные болезни: антиобщественность государства иантигосударственность общества. Эта противопоставленность только усугубляется. Третья сила всегда рассыпается. У нас нет государства, которое бы защищало общество от самого себя. Чтобы удержать огромные пространства Евразии, занимаемые Россией, государство вынуждено действовать по логике Востока; а общество чувствует себя европейским. Общество не ценит охраняемую государством стабильность, государству не нравятся европейские ориентации общества. Запад не бежал от противоречий, а пытался их решать — и каждый раз итоги этих попыток невозможно было предсказать определенно. Но, как мы можем теперь убедиться, накапливать противоречия, избегая решений, еще хуже.

Г. Г. ДИЛИГЕНСКИЙ: — Бабка в метро говорит своей соседке: “Ельцин, знаешь, как богато живет?! У него жена завхозом в американском посольстве работает...”

Ю. А. ЛЕВАДА: — Мы слишком широко пользуемся словом “рынок”. Наше общество организовано вертикально, а рынок — система горизонтальных обменов.

Б. М. ФИРСОВ: — Выставить себя как товар на рынок не каждый может. Для этого нужно определенное мужество.

Е. И. ГОЛОВАХА (Киев): - Очень плохо, когда элита думает, как средний обыватель, как большинство. Это даже хуже, чем если бы она просто игнорировала мнения и представления большинства.


Еще несколько лет назад любой разговор о реальном положении России в мире кончался стенаниями по поводу азиатчины, ленивого и лукавого национального характера, рабской психологии и полной обреченности благодаря всем этим национальным особенностям влачить жалкое существование на обочине великой европейской цивилизации. Первый приятный сюрприз симпозиума состоял в том, что, кажется, мода на мазохизм прошла, сменившись не высокомерной самоуверенностью, но относительной трезвостью сравнений и оценок.

Всегда склонная к трезвости Татьяна Ивановна Заславская, отдав должное некоторым завоеваниям либерализации экономики и демократизации политической жизни России, была жестка в оценке нынешнего социально-экономического ее состояния. Самое, пожалуй, скверное: она не видит сейчас той силы, которая могла бы и хотела завершить реформы, чтобы можно было дальше развиваться нормально, наращивая экономику и благосостояние граждан.

Социально-инновационный потенциал элиты, верхушечного слоя, по ее мнению, исчерпан, и теперь этот слой всецело занят самосохранением: каналы вертикальной мобильности, еще недавно открытые для бизнесменов и специалистов, по ее ощущению, закрываются. К сожалению, придется обойтись ее ощущениями: социологические исследования элиты очень дорого стоят, заказчиков на такого рода работу после 1993 года не было и не предвидится.

Заинтересован в завершении реформ базовый слой общества, большинство. Но его потенциал практически полностью направлен на выживание, больше ни на что сил не хватает.

Больше всех других мог бы сделать для продвижения страны вперед средний слой: туг и образование повыше, и уровень благосостояния таков, что можно думать не только о выживании,— средний слой живет в три раза лучше базового. Но эта сила практически еще не сформировалась, слой крайне пестрый и неустойчивый.

Национальный пирог усыхает и перераспределяется в пользу предпринимателей. Двадцать пять — тридцать процентов населения, по оценкам Заславской, каждый день решают проблему физического выживания, то есть находятся в абсолютной, а не относительной нищете.

Прогноз Татьяны Ивановны малоутешителен: вряд ли стоит ожидать в ближайшее время нового витка социально- экономических реформ — скорее, это будет стихийное медленное развитие в неопределенном направлении.

Интересно: подобные реформы всегда разворачиваются по такому сценарию или мы опять что-нибудь делали не так, не в том порядке, в негодном для этого социально-историческом контексте?

Как наконец внятно объяснила на симпозиуме Татьяна Евгеньевна Ворожейкина, для сравнения лучше всего обратиться к опыту стран Латинской Америки.


Россия и Латинская Америка: обманутые надежды?
Возвращаться от авторитаризма к демократии страны Латинской Америки начали лет на пять — десять раньше, чем Россия и Восточная Европа, так что и проблемы перехода, и попытки эти проблемы решать уже состоялись. В Латинской Америке (исключая Чили) политические и экономические реформы начались и разворачиваются параллельно, как и в России. Идут реформы на сходном социально-экономическом фоне: здесь, как и у нас, огромный индустриальный сектор, управляет им в основном государство. Индустрия ориентирована на внутренний рынок и пока совершенно неконкурентоспособна на мировом рынке. Наконец, сходство социально-психологическое: и там, и в России на демократию возлагались огромные надежды и осуществления их ждали слишком нетерпеливо.

Итак, Латинская Америка, конец семидесятых. Военные диктатуры рухнули, к власти пришли демократы и начали экономические реформы. Каковые привели к резкому спаду в экономике по всем статьям, кроме инфляции, с которой в основном и боролись реформаторы, к обнищанию населения, увеличению разрыва между бедными и богатыми с вымыванием среднего класса. Высокая безработица или не снижалась, или, как в Мексике, продолжала расти. Коррупция в судах и полиции достигла таких размеров, что двенадцать — пятнадцать процентов внутреннего валового продукта шло на содержание частных систем безопасности всеми, кому было что охранять и у кого хватало на это средств.

Между тем развитие демократических политических институтов шло успешно и казалось устойчивым. К середине девяностых годов власть переходила из рук в руки в некоторых странах несколько раз. Начался экономический подъем: темпы экономического роста в главных странах Латинской Америки — Аргентине, Бразилии, Мексике — в девяностые годы составляли пять — семь процентов, значительно выше, чем в развитых странах Европы и Северной Америки. После того как инфляция была практически остановлена, вместе с экономическим подъемом начала сокращаться бедность, хотя полностью компенсировать ее повсеместный и быстрый рост в восьмидесятые годы до сих пор не удалось, как не удалось полностью восстановить и средний класс.

Из-за экономических провалов восьмидесятых годов главным критерием отношения людей к власти стала не степень ее демократичности, а успешность ее экономической политики. Президент Перу Фухимори разогнал парламент, тем не менее был переизбран на второй срок, поскольку именно на время его правления пришлись первые благотворные результаты жесткого начала реформ. В Аргентине тоже нарастают авторитарные тенденции.

А. Добрицын. «Безмолвие»


Демократические лозунги и идеологе - мы к середине девяностых годов были решительно вытеснены из общественного сознания популистскими. И Фухимори, и Менем, и экзотический лидер Эквадора (очень напоминающий докладчице нашего Жириновского) пришли к власти на волне популизма. Однако как только они оказывались у власти, всякому популизму тут же приходил конец; экономическая политика всех лидеров всех латиноамериканских стран в конце концов одинакова — это ярко выраженная неолиберальная политика. Очевидно, считает Татьяна Евгеньевна, никакой альтернативы неолиберальному курсу на таком уровне развития экономики и экономических реформ просто не существует.

Но восстание мексиканских индейцев, требовавших, чтобы на них тоже распространились блага начавшегося экономического подъема, взорвало политическую стабильность в стране — и немедленно прекратился приток инвестиций из богатых развитых стран, началось паническое бегство за границу собственных капиталов, разразилась финансовая катастрофа 1994 года. В 1995 году она так или иначе затронула все страны Латинской Америки, кроме Чили. И хотя в 1996 году положение выправилось, эти события показали, что только Чили обладает внутренним потенциалом устойчивого экономического развития, остальные латиноамериканские страны слишком зависимы от притока капиталов извне.

Уэрта, «Индианка в пустыне»


В течение доклада внимательная аудитория то и дело пыталась примерить к российскому опыту те или иные отрезки латиноамериканского; картинка не очень складывалась, при многом общем особенное все время откуда-то выскакивало и ставило всю примерку под сомнение. Знающие люди нервно вздрагивали при упоминании о демократической стране Чили и тут же задавались вопросом, насколько необходима была жесткая и тяжелая рука Пиночета в самом начале реформ для того, чтобы обеспечить их нынешнюю устойчивость.

В конце концов слушатели махнули рукой, и кто-то спросил Татьяну Евгеньевну по существу: склоняет ее латиноамериканский опыт к оптимизму или к пессимизму относительно ближнего будущего России? Поскольку олигархия у нас уже существует, власть сращена с экономикой и это сращение даже персонифицировано, докладчица склонна сравнивать нынешнюю Россию не с современной Латинской Америкой, а скорее с той, что была до реформ, в семидесятые годы. Выбирать между олигархическим и демократическим государством, по ее мнению, в ближайшее время нам не придется. так что в избытке оптимизма на наш счет Татьяну Евгеньевну Ворожейкину уличить было бы весьма трудно.

Ворожейкина тем не менее утверждает, что разница между богатыми и бедными у нас до сих пор на порядок меньше, чем в Латинской Америке: богатые там гораздо богаче, а бедные — намного беднее. Но и та разница, какая есть, в России воспринимается куда острее и болезненнее.

Это косвенно подтверждает и Татьяна Ивановна Заславская: всеобщее разочарование в реформах она связывает не столько с задержками в дальнейшей демократизации общественной жизни и либерализации экономики, сколько с провалом социальной политики государства.

Да и есть ли она, эта социальная политика у нашего государства?

И тут снова выплыла Латинская Америка, только совсем в другом контексте.


Россия и Европа: нам не по карману их слабости
Михаил Эгопович Дмитриев взглянул на статистику прошлого года и поразился: знал, что социальные расходы государства российского растут, но не предполагал, что настолько. В 1996 году пенсии выросли практически в два раза, зарплаты — на четверть по сравнению с теми же месяцами позапрошлого года. Откуда же всеобщее ощущение кризиса, тотального бедствия?

Государство утратило контроль за своими обещаниями, ставит диагноз Михаил Эгопович. В 1995 году задержек с выплатами пенсий не было. В 1996 году расходы пенсионного фонда резко возросли, и начались задержки.

Политики и государственные чиновники отказываются внятно сформулировать долгосрочную социальную политику и становятся пленниками инерции. В лучшем случае они ищут остроумные частные решения конкретных проблем. Похоже на никуда не годных хозяев, которые вместо того, чтобы починить дорогу, ищут искусного шофера, который умел бы лавировать между рытвинами и ухабами. А обязательства продолжают расти, хотя с прежними-то дай Бог разобраться.

Какие же есть в мире варианты долгосрочной социальной политики?

Европейский: высокий уровень социальных расходов, высокие налоги, существенная часть ВВП (до половины) перераспределяется государством.

Азиатский: азиатские тигры предпочитают почти не тратиться на социальную сферу, рассчитывая на терпение своего народа и его привычку жить скудно. Темпы их экономического роста — пять — семь процентов в год; Европе с ее двумя процентами в год об этом не приходится даже мечтать. Успех тигров, по мнению Дмитриева, в значительной степени определяется минимизацией государственных расходов: общий объем наших социальных долгов (пенсии, зарплаты, образование, здравоохранение, культура) равен сегодня примерно двадцати процентам ВВП, у них все расходы государства, включая содержание армии, науки и самого чиновничьего аппарата, составляют столько же.

Европейский путь куда приятнее, правда? Мы бы с вами, конечно, голосовали за европейский путь...

Не торопитесь. Венгрия уже пошла по этому пути. Сегодня она, вполне западноевропейская страна по уровню и механизмам социальных расходов, расплачивается за это теми же двумя процентами экономического роста в год, как и у развитых европейских стран. При таких темпах Венгрии понадобится еще как минимум семь лет, чтобы вернуться к уровню экономического развития и благосостояния, на котором она была в 1990 году. А когда же она догонит Европу?

Специалисты из Гарварда подсчитали: никогда. Более того, если Венгрия не пойдет на резкое сокращение государственных социальных расходов, а оставит все, как сейчас, ее валовой внутренний продукт никогда не составит даже 75 процентов ВВП стран Европейского Сообщества на момент сопоставления. Это будет бесконечная погоня за тенью с огромным камнем на шее.

Но расходы на социальную сферу всегда отсчитываются от ВВП: чем меньше национальный пирог, тем меньше достанется каждому. Получается, что в западноевропейской стране Венгрии никогда люди не будут жить так же, как в западноевропейской стране Германии, на том же уровне благосостояния. Если, конечно, Германия, как и остальные страны ЕС, сохранит свои ежегодные два процента экономического роста на неопределенно долгое время. Что внушает некоторые сомнения тем же венграм, например. Зачем мы так рвемся в эту Западную Европу, кричат венгерские экономисты?! Здесь же скоро будет зона экономического бедствия!

Ну конечно, нам бы так бедствовать, как это предстоит Германии; однако нам это никак не грозит. Куда же нам- то податься со своей социальной сферой и минусовыми экономическими показателями?

Азиатский путь нам определенно не годится, да Дмитриев его и не предлагает: страна этого не выдержит ни климатически, ни психологически. Так что делать?

Есть, оказывается, третий путь, по которому идут многие латиноамериканские страны и на который первой вступила Чили: приватизация социальной сферы. Часть вашей зарплаты все годы вашего труда идет на накопительные счета частной страховой компании. К выходу на пенсию вы успеваете накопить достаточно, чтобы содержать себя в старости. Точно так же вы страхуете себя на случай болезни, инвалидности и так далее. Условия страхования должны быть достаточно выгодны для предпринимателей, выбирающих это поле деятельности, и вместе с тем достаточно гарантированы от обычного бизнес-риска. Но выступать гарантом государству все-таки легче, чем самому платить по всем счетам...

Разумеется, такая форма пенсионного обеспечения приемлема только для тех, кто начинает сегодня свою трудовую биографию,— те, кому, например, за сорок, уже просто не успеют накопить достаточно средств на старость. Им должно и будет платить пенсию государство, как бы ему ни было тяжело. Но долговременную стратегию развития той же пенсионной сферы определять надо сейчас — тем быстрее она начнет функционировать. Кстати, в какой-то степени это решение выгоднее нам, чем государству: оно теряет возможность манипулировать нашими деньгами, устраивая за наш счет войны с последующим восстановлением народного хозяйства, затыкая рот недовольным или очередную дыру в бюджете.

Несколько сложнее организуется по этим же принципам здравоохранение и образование. Среднее школьное образование в Чили, например, оплачивает государство, но и тут создан своеобразный квазирынок. Каждый ребенок школьного возраста получает от государства ваучер, и родители могут отдать его в любую школу по своему выбору. Школа финансируется в прямой зависимости от того, сколько она собирает ваучеров. Начинается конкуренция за них, как на настоящем рынке, что весьма благотворно сказывается на уровне образования.

Уже пять — шесть стран Латинской Америки пошли по этому пути превращения государственных долгов в страховые полисы частных компаний. К такому же решению приходят Венгрия, Польша и Словения, осознавшие неподьемность для себя нынешних социальных расходов. Подобную систему начинает внедрять у себя Латвия. И наконец, Казахстан, который уже несколько лет тихо, осознанно и целенаправленно реформирует свою социальную сферу. Всего за год было полностью реорганизовано жилищно-коммунальное хозяйство: в прошлом году здесь окончательно отменили дотации на жилье и ликвидировали все ЖЭКи. Политическое решение перейти на систему накопительных счетов в пенсионном обеспечении было принято в ноябре, сейчас оно дорабатывается и скоро войдет в силу.

— Ну и как пережили в Казахстане жилищно-коммунальную реформу? — поинтересовались из зала.— Вернулись к кочевому образу жизни? Переселились в степи?

— Плохо пережили,— серьезно ответил Дмитриев, то ли не заметив, то ли сознательно игнорируя язвительность вопроса.— Пенсионеры там очень бедствуют. Чтобы не допустить таких крайностей, нужно определенное время на подготовку и проведение реформ, причем разное для разных реформ. Жилищно-коммунальное хозяйство можно перестроить за три-четыре года, но обязательно предусмотреть серьезные льготы беднейшим семьям. Страхование по болезни можно приватизировать хоть сегодня: людям совершенно все равно, государственная или частная компания их страхует. Наконец, переход на накопительные пенсионные счета в частных компаниях займет не меньше двадцати лет, при обязательном условии, что темпы экономического роста будут равны шести процентам — не минус шести, как сейчас, а плюс шести.


Заколдовали — расколдовали: очарование целостных систем
Лишь бы все концы с концами связывались и не было очевидных противоречий — и сразу попадаешь под обаяние идеи. Тем более — целой конструкции. Значит, так: президентство отменяем, чтобы не поляризовало, вся власть — парламенту. Популистов — по шеям. В школах обязательным предметом вводим неолиберализм. Передаем социальные расходы частникам.

Получаем пять... нет, лучше восемь или десять процентов ежегодного экономического роста. Наращиваем национальный пирог и начинаем жить, как...

На симпозиуме обязательно найдется гад, который все испортит.

— Простите, почему темпы экономического роста у Попыли — пять процентов, тогда как у Венгрии — только два?

— Государственные социальные расходы в Польше на 15 процентов ниже, чем в Венгрии. Я как раз и хотел показать...


— Простите, но государственные социальные расходы в России меньше, чем в Польше. Там 45, а у нас — 37 процентов ВВП. Тем не менее темпы экономического роста у нас не плюс, а минус шесть. Может, все-таки дело не в социальных расходах? Или, по крайней мере, не только в них?

Извините меня, друзья мои экономисты, социологи, культурологи, докладчики и слушатели, я смеюсь не над вами, а над собой. Над своим простодушием, которое роднит меня с миллионами читателей-неспециалистов. И которое позволяет мне разговаривать с вами как их посланцу: они же не ходят на симпозиумы, очаровываются вашими статьями, выступлениями по радио и телевидению и порой некому их расколдовать.

На самом же деле никакой язвительный вопрос не может отменить идею Михаила Эгоновича Дмитриева: идею отменить нельзя. Даже если она спорная — а здесь другие не звучат. Для того, можно сказать, и собираемся...

Конечно, остается проблема испытания гипотез реальностью и проверки установленных связей и зависимостей на надежность и устойчивость. Тут язвительные вопросы очень хороши, как и умение задавать их самому себе. Но, может быть, еще лучше, когда идею продолжает другая идея. Которая в свою очередь натолкнется на ироническую реплику...

Китай все-таки выплыл; хотя тут же все согласились, что он находится на другом этапе социально-экономического и политического развития и потому нам — не указ, кое-что и в его экономической политике показалось интересным и поучительным.

А. Добрицын. «Неназванное»


Яков Михайлович Бергер заметил, что быстрый экономический рост страны связан не столько с его рыночным социализмом, сколько с включением ее в мировую экономику, причем самого быстроразвивающегося региона мира — Тихоокеанского. И обратил внимание на то, что среди прочих очень важным фактором роста оказались здесь семейные накопления, их использование для инвестиции. Его тут же поддержали из зала.

Действительно, ради чего призывают нас сокращать социальные расходы государства? Ради инвестиций? И другого источника для них, кроме государственного бюджета, не существует? Тогда, может, и правда пора затянуть пояса. Но экономисты считают, что на руках у населения денег заведомо больше, чем может переварить сегодня наша промышленность. Те самые семейные сбережения, которые позволяют семьям выживать, когда их кормильцам хронически не выдают зарплату. Которые позволили выстроить гигантские финансовые пирамиды за несколько лет всеобщей буратиньей доверчивости.

А теперь пусть поднимет руку тот, кто сегодня отдаст свои кровные, трудом и потом добытые, в этот самый пенсионный фонд, сохранность которого якобы гарантирует государство. После того как всех несколько раз обобрали. Есть желающий? Жаль, очень хотелось на него посмотреть. Как и на тех, кому доверят пенсионными средствами распоряжаться, и они в самом деле направят новый финансовый поток на экономический рост, а не на что-нибудь другое. Известно, на что.

Проблема-то, получается, в недостатке не средств, а доверия...


Сколько будет 2+3: немного о методологии
Мелочь, конечно, но все-таки интересно: мы нищаем абсолютно, относительно или вообще не нищаем, а год от года живем все лучше? Б соседних аудиториях, где заседали «экономисты» (обсуждались итоги экономических реформ) и «идеологи» (обсуждались новые жизненные ценности), об этом говорили уверенно, как о чем-то общеизвестном и общепринятом, только для случайно забредших сюда посторонних приводя одну-две цифры, но говорили вещи прямо противоположные и цифры приводили совершенно разные.

Татьяна Ивановна Заславская: двадцать пять — тридцать процентов населения находится за чертой бедности, балансирует на грани физического выживания.

Лев Дмитриевич Гудков: доходы российских граждан, пересчитанные в долларах, растут год от года, что, впрочем, нисколько не улучшает их настроения.

А только что на пленарном заседании говорили о семейных накоплениях граждан — не узкой группы богатеев, но населения в целом.

Самое потрясающее, что, как я подозреваю, источник всех этих цифр и убеждений один и тот же: опросы населения, проводимые ВЦИОМом. Плюс некие экономические выкладки, безусловно, разные.

Из года в год опрошенные утверждают, что живут плохо, ниже прожиточного уровня, что в этом году живут хуже, чем в прошлом, что еле сводят концы с концами, а в стране в целом дела идут еще хуже, чем в их конкретной семье (из зала: «Может, это как раз показатель искомой соборности — что за страну переживают больше, чем за себя?» — и ответ из зала же: «Тогда и американцы соборны, потому что отвечают так же»).

Если исходить из того, что в экономической статистике можно найти подтверждение чему угодно — похоже, так оно и есть,— то в конце концов проблема сводится к одному: верить отвечающим гражданам или не верить?


Известны ограничения: прожиточным минимумом, как прекрасно знают социологи, россияне называют не сумму, необходимую и достаточную для физического выживания, а средства, способные обеспечить привычный и принятый в данном кругу образ жизни. То есть прожиточный минимум — понятие сугубо социальное, а никак не медико-физиологическое. Кроме того, по привычке и из имеющих свои резоны опасений люди говорят только о размере своей зарплаты или пенсии, не упоминая о других доходах, которые часто (особенно когда зарплату вообще не платят) составляют львиную долю семейного бюджета; кто-то из зала все тем же тоном небрежного упоминания об общеизвестном сказал о пятидесяти миллиардах долларов «теневой зарплаты».

Так что, не верить? Как говорит Татьяна Ивановна Заславская, неудобно получается: люди тебе говорят, что им плохо живется, а ты в ответ: неправда, я-то знаю, на самом деле вам хорошо...

А может, прав Алексей Георгиевич Леанмсон, и социологов вообще не слишком должен волновать средний размер доходов населения за последние годы — растет он или падает, это спор людей с властями. Социологу интересно другое: дифференциация, причем не просто на бедных и богатых, а на множество групп с разным образом жизни, разными привычками и потребностями, для которых в современных условиях расширяется — или сужается — выбор образцов и стандартов поведения. Если в магазинах резко расширился ассортимент галстуков и пиджаков, для одних это — расширение выбора, для других — сужение возможностей.

Сам факт устойчивого сохранения числа недовольных абсолютно всем в последние годы Юрин Александрович Левада склонен рассматривать как своеобразные комплексы общественного сознания, достойные самого пристального изучения.

А Вадим Викторович Волков уверен, что изучать социологам и культурологам надо не столько мнения, сколько поступки — одно далеко не всегда совпадает с другим. Его родители, например, в опросе, наверное, присоединились бы к тем, кто считает, что наше правительство предает интересы отечественных производителей, однако за последний год они купили шведский холодильник, французский утюг и ни одной веши длительного пользования отечественного производства. Именно повседневные практики поведения в конце концов создают лицо эпохи, общества, экономики. Советскую цивилизацию Вадим Викторович склонен рассматривать и изучать как совокупность таких повседневных практик, и происходящие перемены прослеживать тоже на них: вот одна из маргинальных прежде линий поведения становится общеупотребительной; вот меняется акцент...


От особенного к общему?
Хорошо, что на этот раз почти не нашлось желающих снова объяснить мне, что мы — нация рабов, сверху донизу все рабы. Что такова наша природа, наша культура, наша история и ничего тут не поделаешь. Но. как ни грустно, то «особенное», характерное только для России в настоящий момент ее жизни, о чем мне рассказали на симпозиуме, тоже не сахар. Борьба одних за сохранение власти, других — за выживание. Долгое и трудное расставание с привычной картиной мира.

Правда, это уже не качества, данные нам от природы и не подлежащие изменениям на столетия вперед. Значит, есть надежда.

Леонид Абрамович Гордон считает, что эта надежда может быть связана только с освоением универсальных ценностей, норм и способов поведения, присущих всей европейской цивилизации. И замечает, что наш путь к ним может отличаться от пути, пройденного народами стран Европы. У них на это ушел добрый кусок истории; наш путь мог бы оказаться короче.

Распад традиционных представлений и постепенное укоренение ценностей универсальных, замечает Гордон, процесс не только трудный, но и опасный: разрушение идеологической целостности освобождает почву для чего угодно, в том числе и для идеологии нового тоталитаризма фашистского толка.

Этому противостоят идеи социально- экономических прав трудящихся. Все опросы показывают, что ценность именно этих прав прочно укоренена в нашем общественном сознании. За необходимость, иеотменимость политических прав граждан высказываются от 25 до 50 процентов опрошенных, а право работника на серьезное обоснование при увольнении и прочие социально-экономические права трудящихся признают первостепенно важными 80—90 процентов.

Эти права органически включены в общее представление россиян о праве вообще — не только о справедливости, но и именно о праве. Люди на Западе сначала усвоили ценность и неотменность закона, к осознанию социально- экономических прав они пришли много позже. Похоже, мы можем начать с обратного.

Отвечая на вопрос из зала, как шахтеры относятся к частной собственности на средства производства, Гордон сказал: приветствуют. Наименее политически активные и грамотные говорят: пусть придет хозяин, у него душа будет болеть за дело, а за ним и мы лучше жить будем, без всякого профсоюза. Более активные говорят: пусть будет хозяин, он будет заинтересован в производстве, а мы в профсоюзах будем отстаивать свои интересы. А есть и такие, кто говорит: пусть будут независимые профсоюзы — они создадут новых хозяев, а потом будут, с ними бороться. •


РОССИЙСКИЙ КУРЬЕР

Юрий Дуброва,

доктор биологических наук, старший научный сотрудник Института общей генетики имени Н. И Вавилова РАН, Москва, Россия; научный сотрудник кафедры генетики университета г. Лестер, Великобритания.

Мини-сателлиты

Первое и до настоящего времени единственное широкомасштабное изучение того, какие генетические последствия вызывает воздействие радиации на человека, было проведено американскими и японскими исследователями в Хиросиме и Нагасаки. Эти работы начались в 1946 году, практически сразу после капитуляции Японии. Взрывы атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки привели к одномоментной гибели десятков тысяч людей и массовому облучению выживших. В то время эффекты радиации были практически неизвестны, поэтому американское правительство приняло решение провести всестороннее изучение последствий взрывов для населения двух городов. Тогда, волею случая, в американской армии служил лейтенант медицинской службы Джеймс Нил, который до войны активно занимался генетическими исследованиями на дрозофиле. Ему было поручено научное руководство этими работами, и они сразу же приобрели ярко выраженную генетическую направленность.

Маруки Ири, Маруки Тосико, «Ужасы Хиросимы»


Воздействие факторов окружающей среды, включая радиацию и ряд химических соединений, приводит, как известно, к увеличению частоты мутаций, то есть разнообразных изменений в наследственных особенностях потомков, отличающих их от родителей. При этом у потомков может изменяться число или строение хромосом, равно как и тонкая структура генов. В 1927 году американский генетик, впоследствии лауреат Нобелевской премии, Герман Меллер впервые показал: облучение рентгеновскими лучами приводит к заметному увеличению частоты мутаций у дрозофилы. Эта работа положила начало новому направлению в биологии — радиационной генетике. Благодаря многочисленным работам последних десятилетий мы теперь знаем, что при попадании элементарных частиц (гамма-кванты, электроны, протоны и нейтроны) в ядро, происходит ионизация молекул воды, которые, в свою очередь, нарушают химическую структуру ДНК. В этих местах происходят разрывы ДНК, что и приводит к возникновению дополнительных, индуцированных радиацией мутаций.

Но в 1946 году генетика человека как наука еще не существовала. Ученые даже не знали, сколько хромосом составляют геном человека. Поэтому с самого начала было принято решение исследовать частоту мертворождений, смертность, пороки развития и заболеваемость среди потомков облученных родителей. Позже, по мере развития генетики человека, у детей начали изучать изменчивость хромосом и некоторых генов. В конечном итоге была проведена колоссальная работа по анализу десятков тысяч потомков облученных родителей. Основ-' ной результат — полное отсутствие эффектов воздействия радиации на изученные признаки. И это при том, что многие родители получили достаточно высокие дозы облучения в момент взрыва бомб. При таких дозах генетические последствия радиации выявляются у мышей — наиболее близкого к человеку организма в радиационной биологии. Почему так получилось?

Ответ на этот вопрос лежит в самой природе признаков, изученных у японских детей. Причина смерти ребенха или его подверженности заболеваниям определяется, грубо говоря, либо воздействием неблагоприятных факторов среды (например, инфекция), либо наличием определенных генетических признаков, отрицательно сказывающихся на ребенке. Согласно современным данным, не более пяти процентов детской смертности связано с мутациями. Предположим для простоты, что в Японии до взрывов она составляла один процент, а частота мутаций после взрывов возросла в два раза. Тогда рост частоты мутаций приводит к такому незначительному увеличению общей детской смертности, обнаружить которое практически невозможно. Следовательно, изучение детской смертности не позволяет определить генетические последствия воздействия радиации у человека.

У японских детей были также изучены некоторые аномалии хромосом и мутации в ряде генов. Многие хромосомные мутации очень вредны, в своем большинстве они приводят к гибели плода (то есть к выкидышам), и их частота очень низка среди новорожденных. Теоретически радиация должна приводить к заметному росту частоты хромосомных аномалий у человека, но понятно, что изучать этот процесс надо среди плодов, а не на новорожденных. Подобные работы в Японии не проводились. Что касается большинства генов, кодирующих белки, то частота мутаций среди них очень низка. Надо исследовать по меньшей мере сто тысяч детей, чтобы найти одну мутацию по определенному гену. Ясно, что даже если после взрывов эта частота сильно изменилась, то обнаружить это можно, изучив не десятки (как было сделано в реальности), а сотни тысяч детей.


Светлана Алексиевич: — Беларусь сейчас — это не земля, это гигантская дьявольская лаборатории... Двадцать три процента территории — это зараженная земля, уже не пригодная к пахоте, жить на ней нельзя и не только в тридцатикилометровой зоне. Но ведь там живут два миллиона человек, из них семьсот тысяч детей. Для такой маленькой страны, как Белоруссия, это буквально национальная трагедия. Я могу сказать, что белорусы — первые люди, с которыми произошло то, что пока еще для всех тайна.

По количеству выброшенных радионуклидов Чернобыль превышает Хиросиму и Нагасаки в триста — триста пятьдесят раз. Говорят, что на зараженные земли можно будет вернуться через сорок тысяч или даже через миллиард лет. Какое-то библейское время! И что будет потом? Мое глубокое убеждение: Чернобыль — «хроника будущего», проблема следующего тысячелетия и вызов ему... Это технологическая версии светопреставления — человек замахнулся на все живое.

Из интервью журналу «Итоги»


Если подвести итоги многолетних генетических исследований в Хиросиме и Нагасаки, то они неутешительны. Были затрачены колоссальные средства, в работе принимали участие сотни американских и японских исследователей, а в результате стало очевидно, что радиационная генетика человека находится в тупике. Причина тому — полное отсутствие адекватных экспериментальных подходов к изучению генетических последствий воздействия радиации на человека. Если это так, то надо искать новые подходы.

В середине восьмидесятых годов у человека и других живых организмов был открыт новый класс последовательностей ДНК, получивших название минисателлиты. Они состоят из относительно коротких повторяющихся фрагментов ДНК длиной 10—60 нуклеотидов («букв», из которых построена ДНК), собранных вместе подобно вагонам в поезде. Мутации в мини-сателлитах приводят к изменению числа повторов, что очень напоминает работу сцепщика на железнодорожной станции, присоединяющего или отсоединяющего вагоны в составе. Самое главное: эти мутации происходят с неимоверной частотой, которая в тысячу с лишним раз превышает частоту для обычных генов. Если так, то изучив сотню-другую детей, можно найти во много раз больше мутаций среди минисателлитной ДНК, чем при анализе сотен тысяч детей, исследованных в отношении генов, кодирующих белки. А если частота мутаций в мини-сателлитах увеличивается при воздействии радиации, то надо проанализировать пару сотен детей, рожденных от облученных родителей, для того чтобы обнаружить изменения в частоте мутаций.

Если мини-сателлиты столь перспективны для радиационной генетики, то их надо использовать. Мы начали эти работы в 1991 году. В них принимали участие ученые трех стран — России, Великобритании и Беларуси. Большая их часть проводилась в Великобритании, в лаборатории профессора Алека Джеффрейза, который открыл мини-сателлиты в середине восьмидесятых годов. Сначала мы проверили, оказывает ли влияние радиация на мини-сателлитные мутации у лабораторных мышей. Оказалось, да, влияет: мы обнаружили практически двукратный рост частоты мутаций у облученных животных по сравнению с необлученными мышами. При изучении обычных генов результат можно было бы получить на десятках-сотнях тысяч животных. Нам же оказалось достаточно ISO мышей. Итак, во-первых, мини-сателлиты чувствительны к радиации, а во-вторых, они позволяют обнаруживать эффекты радиации при анализе очень малого числа потомков.

Затем мы обратились к человеку. Усилиями наших белорусских коллег из НИИ радиационной медицины в Могилеве были собраны образцы крови от семей, проживающих на территории Могилевской области, которая была сильно загрязнена радиоактивными изотопами в результате Чернобыльской катастрофы. Всего мы изучили 127 детей, рожденных в этом регионе после Чернобыля (это число не идет ни в какое сравнение с десятками тысяч детей, исследованных в Хиросиме и Нагасаки), и показали, что частота мутаций у них в два раза выше, чем у потомков необлученных родителей. В результате этой работы были получены первые экспериментальные доказательства того, что радиация способна изменять частоту мутаций у человека.

Главный вопрос — что это означает? Мутации в мини-сателлитах нейтральны по своей сути и не сказываются на жизнеспособности детей. Казалось бы: ну и пусть частота их мутаций возрастает... Это, к сожалению, не так. Наши данные свидетельствуют о том, что радиация уже привела к генетическим изменениям среди потомков облученных родителей. Иными словами, процесс пошел и, судя по всему, он затронул не только мини-сателлиты. Предсказать последствия произошедших изменений для здоровья последующих поколений пока еще нельзя. Но исследовать их надо, и это должно послужить предметом серьезного и всестороннего изучения в последующие годы. •


Татьяна Кузнецова

Катастрофа длиной в тысячелетие

М. Кантор. «Чернобыль» (фрагмент)


После Хиросимы Чернобыль стал первой крупной мировой ядерной катастрофой.

Как ученые оценивают проявившиеся к сегодняшнему дню ее медицинские последствия?

Подавляющее большинство пострадавших от взрыва в Чернобыле — те, кто жил или живет в тридцатикилометровой зоне или в районах, где выпали осадки, те, кто приехал ликвидировать или изучать последствия аварии. Они получили относительно небольшие дозы облучения. Эти дозы не могли привести к развитию острой лучевой болезни, но они способны вызывать мутации в хромосомах, которые являются наиболее чувствительной к радиации частью клетки. Эти мутации — предтеча стохастических нарушений, для возникновения которых достаточно любой «лишней» дозы облучения, ведь при увеличении дозы растет вероятность, а не степень проявления этих эффектов.

К ним в основном относятся рак и наследственные нарушения. Раковые опухоли могут появиться у облученных людей не сразу после аварии, а через долгие годы, развиваясь иногда очень медленно, с длинным скрытым бессимптомным периодом.

Первым видом ракового заболевания, распространение которого началось через пять лет после чернобыльской аварии, был рак щитовидной железы. Причина — большое количество в воздухе, в еде, в молоке коров радиоактивного йода, который попадал в организм человека и накапливался именно в щитовидной железе. К тому же, как назло, за два—три года до аварии в Белоруссии, где мало природного йода, прекратили искусственную йодизацию пищи.


Количество случаев этого вида рака на пострадавших территориях с начала девяностых годов возросло в сотни раз. Известно уже около четырехсот случаев у облученных детей Белоруссии, двести пятьдесят — в России и около двухсот — на Украине.

Следующим видом рака, чей латентный период закончился два года назад (то есть через девять лет после аварии), стал лейкоз, возникновение которого связано с нарушением функций самого чувствительного к радиации органа — костного мозга.

Через 15—20—30—40 лет после чернобыльской аварии, по аналогии с Хиросимой, медики ждут роста и других видов раковых заболеваний: рака молочных желез и легкого, желудка и кишечника.

Не менее страшные последствия имеет облучение половых органов. С одной стороны, даже не очень большие дозы — 0,1 зиверта (зиверт измеряет поглощенные дозы, рассчитанные с учетом неодинаковой радиационной опасности для организма разных видов ионизирующего излучения, выражается в Дж/кг) — вызывают временную стерильность яичников у женщин. Но большая часть пострадавших получила дозы облучения меньше 0,1 зиверта, и тем не менее их дети имеют повышенный риск заболеваний из-за хромосомных мутаций в половых клетках.

Первые данные, подтвердившие эти опасения, были получены несколько лет назад в Англии. Там обратили внимание на то, что у детей, живущих вокруг нормально, без аварий работающего крупного предприятия по переработке плутония в Селлафидде, в девять раз возросла заболеваемость лейкозом.

Первый вывод исследователей ситуации в Селлафилде — виновато прямое влияние радиации на людей, живущих в контрольной шестнадцатимильной зоне. Но потом оказалось, что распространение заболевания никак не связано с расстоянием до предприятия, зато на нем работали отцы всех этих детей. И больные дети, таким образом,— потомки облученных родителей.

Позднее то же обнаружилось и в нескольких других странах, например, на севере Германии, в районе Гамбурга. Все эти происшествия заставили задуматься над величиной риска отрицательных наследственных мутаций.

Реальный практический опыт в этой области чрезвычайно мал: НКДАР (Научный комитет ООН по действию атомной радиации) обнародовал в своих докладах лишь несколько вероятных мутаций, обусловленных именно радиацией, у детей, чьи родители были облучены во время бомбардировок Хиросимы И Нагасаки. С другой стороны, генетики в нескольких исследованиях нашли у потомков облученных людей повышенное содержание клеток крови с хромосомныминарушениями. Правда, еще не до конца понято биологическое значение таких повреждений и их влияние на здоровье человека.

Вместе с тем в Белоруссии за последние десять лет более чем на половину выросло количество пороков развития у детей (в Гомельской области — на 81 процент), причем особенно выражены множественные пороки развития, появление которых обусловлено многими факторами. Для них до сих пор еще не установлена степень влияния радиации. Возможно, основная причина такого резкого изменения данных в том, что после аварии в пострадавших районах стало гораздо лучше налажено медицинское обслуживание и наблюдение.

Многие важные результаты получены в исследованиях, которые вошли в доклады НКДАР. Например, определяя непосредственное влияние тех или иных доз радиации, ученые получили, что облучение мужчин дозой 1 зиверт вызывает появление до тридцати наследственных аномалий на каждые десять тысяч их потомков. Для женщин это число меньше — около двенадцати — из-за большей устойчивости их половых клеток к радиации.

Конкретно для жителей Припяти (средняя доза 0,13 зиверта) это означает 7—46 дополнительных наследственных аномалий на десять тысяч их детей, для строителей саркофага (средняя доза 0,35 зиверта) — 17—121 случай, для сотрудников ЧАЭС (средняя доза 0,47 зиверта) — 24—166 случаев наследственных аномалий из-за радиации.

Были также определены размеры генетического риска, которые используют общую дозу облучения всех пострадавших в чернобыльской аварии — 600 тысяч человек/зиверт. По этим расчетам, ожидаемый генетический риск в первом поколении составит 1200—8300 случаев для всех пострадавших стран (в том числе 480—3300 случаев для государств, входивших в состав СССР).

Результаты прогнозов могут оказаться и весьма условными. Надо помнить, что эти расчеты учитывали только некоторые серьезные наследственные нарушения, которые составляют лишь 2,5 процента от всей выявленной в настоящее время наследственной патологии человека.

Но и эти цифры означают, что в первом поколении — двадцать лет спустя после чернобыльской аварии — каждые три дня в Белоруссии, России и на Украине должен рождаться ребенок, больной потому, что его отец или мать были облучены.

Если дети облученных родителей — больные или здоровые — будут жить на загрязненных территориях и в течение своей жизни получать дополнительный к естественному уровень облучения, то у их детей будет еще больше риск наследственных заболеваний. Но даже если всех людей волшебным образом перенести в чистые, не зараженные районы, то количество мутаций, вызванных облучением, будет уменьшаться постепенно, и еще десятки поколений (а это около сотни лет) будут иметь повышенную наследственную заболеваемость из-за чернобыльской аварии, о которой многие к тому времени позабудут.

Возможность таких прогнозов заставляет ученых обратить внимание на все стороны проблемы. Например, некоторые радиоактивные элементы имеют химическое сродство с определенными веществами в организме человека и могут замещать их. Так, радиоактивный стронций, являясь химическим аналогом кальция, накапливается в костях. Это еще одна опасность — появляется внутреннее излучение, которое более разрушительно, чем внешнее.

Все больше ученых понимают важность исследования так называемых малых доз радиации, которые прежде считались даже полезными, когда прописывали, например, радоновые ванны в качестве общеукрепляющего средства. Эти малые дозы мы получаем при медицинском рентгенологическом обследовании и во время полета на самолетах, от ношения часов со светящимися циферблатами и из стен домов. Их диапазон достигает значения в 0,2 зиверта, уровня, который был получен многими сотнями тысяч людей при чернобыльской аварии. Наследственные нарушения, вызванные малыми дозами радиации, не подчиняются линейной зависимости «доза — эффект-». Еще в 1973 году канадец А. Петкау выдвигался на Нобелевскую премию за исследования, показавшие, что облучение при низкой мощности дозы может вызывать такой же разрушительный эффект в мембранах живой клетки, какой возникает при интенсивном облучении дозой, в десятки и сотни раз более высокой.

После аварии на Чернобыльской АЭС начался всплеск исследований по радиационной генетике, в которых ученые все точнее пытаются понять, что же происходит при воздействии на живой организм малых доз радиации. А пока в России за пределами научных лабораторий никто этого не знает, западные страны все увереннее отказываются от использования радиации в быту и в медицине, все сильнее ужесточают требования безопасности для АЭС.

Статья подготовлена с использованием докладов НКДАР, Научного комитета ООН по действию атомной радиации и работ Владимира Шевченко, заведующего лабораторией экологической генетики Института общей генетики РАН.


ПРЕДЧУВСТВИЕ «БОЛЬШОГО СЛОМА»
Для возрождения веры общества в науку, для возрождения самой науки необходимо открыть что-то такое, чего не найдешь с ироничной ухмылкой.

Рубеж веков, по убеждению автора статьи, не только символичен, но и наполнен предощущением грядущих перемену в том числе и в науке. И действительно, события развиваются так, что чуть ли не опережают самые смелые предположения. Сегодня очередную тему «предчувствий» сопроводят эпиграфы из эссе Ганса Христиана Андерсена «Муза нового века», неожиданным образом переплетшие поэзию с наукой в возникшей перекличке времен.


Александр Корн

Неощутимое всемогущее ничто...

Когда же впервые проявит себя Муза нового века, которую узрят наши правнуки, а может быть, и еще более поздние поколения? Какова будет она? О чем споет?..

На какую высоту поднимет свои век?

Он окружает нас повсюду и остается невидимым. Он неощутим и незаметен, но энергии у него достаточно, чтобы породить новую Вселенную. Он — ничто, пустота, которая может стать источником всего. Он — вакуум.

Многие современные физики считают, что вакуум станет в центре науки двадцать первого века. «Сегодня мы знаем, что вакуум содержит целый спектр удивительных эффектов в огромном диапазоне масштабов — от микроскопических до космических»,— это слова профессора Миллони из Лос-Аламосской лаборатории в Нью-Мексико. И хотя мы уже знакомились в журнале с некоторыми чертами этого необычного физического объекта, в преддверии нового века стоит поближе узнать о том, чему эксперты прочат блестящее будущее.


Взгляд в прошлое: головная боль философов
Она изучила всю философскую премудрость, сломала себе в поисках «первопричины» мира один из молочных зубов, но получила взамен новый, вкусила плода познания еще в колыбели и стала так умна, что бессмертие кажется ей гениальнейшей мыслью человечества.

Без преувеличения, тысячелетиями вакуум оставался темой для глубокомысленных споров философов. К ней подступали великие умы — от Аристотеля до Эйнштейна. В семнадцатом веке, например, Рене Декарт с помощью длинной цепи умозаключений пришел к выводу, что вакуума не может быть: если «ничто» разделяет две частицы, значит их ничто и не отделяет друг от друга — такова была его логика.

Однако вакуум существовал, но лишь в начале нашего столетия квантовая теория наполнила его смыслом и содержанием. Впервые в работах Макса Планка в 1911 году стало ясно, что даже если охладить тело до абсолютного нуля температур, то и тогда у него будет оставаться энергия. К подобному выводу пришел и Альберт Эйнштейн. Но откуда же она может браться?..

Физики начали поиски, и в 1925 году Роберт Милликен первым натолкнулся на ее проявления в спектрах излучения моноксида бора. Частота излучения электрона при переходе с орбиты на орбиту отличалась от расчетной, как будто при своем движении по орбите вокруг ядра он наталкивался на «нечто».

Рисунок Ю. Соостера


Еще через два года Вернер Гейзенберг придумал свое соотношение неопределенностей и показал, что даже в абсолютном вакууме на короткое время могут рождаться и исчезать пары так называемых виртуальных частиц. Именно на них и наталкивается электрон при движении по орбите.

Эти — вакуумные — флуктуации приводят к случайным шумам в электронных приборах. Они же ставят предел на коэффициент усиления сигнала в радиосхемах. Силы, действующие между молекулами, обязаны своим появлением вакуумным флуктуациям энергии молекул.

Энергия, упрятанная В вакуум, не позволяет жидкому гелию стать твердым при любом охлаждении. И она же включает разряд в ртутной лампе дневного света. Когда атом ртути под действием разряда в лампе возбуждается, то «выталкивают» его из возбужденного состояния те же вакуумные флуктуации!

Включая лампы в своем офисе, помните, что прикасаетесь к процессу, который породил нашу Вселенную!


Взгляд во вчера: рожденные из «ничего»
Мы не слышали скрипа ее колыбели из-за шума машин, свиста паровозов, взрывов материальных и духовных твердынь... На зубок ей положили в колыбель великолепные дары... На иол оге была отпечатана карта неба, напоминающего океан с мириадами островов — миров.

Последние двадцать — тридцать лет в астрономии торжествует модель Большого взрыва. Суть ее в том, что Вселенная наша родилась двадцать миллиардов лет назад в результате взрыва из сверхплотной и сверхгорячей точки. Однако пристальное исследование ее предсказании и выводов показало, что есть немало сложностей, которые она объяснить не в состоянии. Поэтому Алан Гут из Массачусетсского технологического института и московский теоретик Андрей Линде (сейчас он профессор физики в Стенфорде) создали модификацию модели под названием «космическая инфляция».

Новая модель предполагает, что в первые мгновения после рождения Вселенной вакуум был в состоянии с очень большой внутренней энергией. В качестве наглядной аналогии можно представить себе шарик на Вершине горки.

Такое состояние неустойчиво, и «шарик-вакуум* сваливается вниз, высвобождая при этом колоссальное количество энергии. За крошечные доли секунды Вселенная раздувается в такое число раз, что выражается единицей с сотней нулей!

Это инфляционное раздувание делает нашу Вселенную очень однородной, «плоской» и устраняет многие другие проблемы, стоящие перед Большим взрывом. К примеру, в экспериментах не могут найти магнитные монополи — частицы, содержащие один магнитный полюс. Их должно было родиться много — куда же они делись? Ответ: инфляция разбросала все на такие невообразимые расстояния, что на наблюдаемую часть нашей Вселенной их осталось ничтожно мало.

Вот и получается, что все современное многообразие квазаров, пульсаров, планет, в том числе и мы с вами, родилось из «ничего» благодаря открытому Эйнштейном переходу энергии в массу.

Однако большинство космологов были бы рады, если бы вакуум «утих*, совершив благое дело творения Вселенной, и не волновал ученые умы своим присутствием. Дело в том, что наличие у него большой внутренней энергии сильно усложняет уравнения Общей теории относительности, добавляя туда дополнительные члены. Но кто из них сегодня знает, как обстоит дело в действительности?..


Взгляд в сегодня: пуст он или полон?
— А какова будет программа новой музы? — спросят сведущие депутаты от нашего времени.— Чего она хочет? ...Она не хочет выступить тенью истекшего времени?.. Не захочет она и вновь брать старых богов из могучих как скалы ирландских саг! Те боги умерли, и у нового века нет к ним сочувствия; они чужды ему! Они захочет поднести современникам жизненный эликсир!

Последние пару лет мировое физическое сообщество то и дело будоражат приходящие от астрономов известия о том, что наша Вселенная моложе собственных звезд. Новые определения возраста Вселенной основаны на измерении постоянной Хаббла. Неопределенность в этих измерениях не только порождает всякие кривотолки, но и заставляет физиков переосмысливать свои модели развития Вселенной.

Одно из возможных объяснений противоречия заключается в том, что вакуум не сбросил всю свою энергию и продолжает потихоньку расталкивать космос и сегодня. Это увеличивает современную скорость разбегания галактик и вводит в заблуждение астрономов: будто мы тем ближе к моменту Большого взрыва, чем больше скорость разбегания галактик.

Вакуум способен и на большее. Хорошо известна еще одна проблема современной космологии — скрытая масса. Инфляция предсказывает определенную плотность вещества во Вселенной. Наблюдения дают лишь десять — двадцать процентов этой величины. Есть немало догадок, где прячется скрытая масса, но ни одна из них не нашла подтверждения.

Джордж Эфстатиу из Оксфорда считает, что скрытая масса прячется в виде энергии вакуума. А Крис Кошанек из Кембриджа полагает, что наблюдение гравитационных линз служит экспериментальным подтверждением этому предположению.

Гравитационная линза — это нечто очень массивное, встречающееся на пути света от далеких звезд к земному наблюдателю. Из-за искривления пути световых лучей можно увидеть на Земле два, а то и больше изображений одного и того же объекта. Найдено уже немало кандидатов на роль гравитационных линз. Кошанек считает, что по их количеству можно сделать оценку энергии, спрятанной в «пустоте». По его мнению, до половины скрытой массы может содержаться в форме скрытой энергии вакуума.

Здесь необходимо подчеркнуть, что эти воззрения — пока лишь гипотезы, так сказать, рабочие варианты теоретиков в поисках решения. У них есть и сторонники, и противники. Лично мне симпатичны менее экзотические предположения — скажем, поиски скрытой массы в виде межзвездного газа или массивных частиц. Но мы говорим о вакууме как о физическом явлении, поэтому для полноты картины уместно привлечь все задачи, где он так или иначе фигурирует. Упомянутые гипотезы разрабатывают вполне уважаемые ученые, и они вполне заслуживают обсуждения.

Но вакуум заботит не только космологов и астрономов. Есть у него и более земные занятия.


Взгляд под ноги: виновник инерции?
Муза нового века еще дитя, по она уже выпрыгнула из колыбели; она полна стремлений, но еще и сама не знает, к чему ей стремиться...

Одно из наиболее интригующих возможных проявлений вакуума — инерция, свойство тел сохранять движение. С ней знаком всякий, кто летел в сугроб, разогнавшись на коньках. О сути инерции серьезно думали такие эксперты, как Альберт Эйнштейн и Ричард Фейнман. Эйнштейн считал, что при ускорении какого-либо тела мы неявным образом влияем и на все другие тела. Но как это происходит, он нс прояснил.

Несколько лет назад американцы Бернар Хьюиш и Шел Пытхоф решили возродить идеи Эйнштейна к жизни. По их разумению, тело обладает инерцией потому, что при движении взаимодействует с вакуумными флуктуациями. Они даже модернизировали второй закон Ньютона, вставив туда вместо массы тела величину, определяющую его взаимодействие с вакуумом.

Грубо говоря, по мнению авторов гипотезы, флуктуации вакуума приводят к возникновению некоего аналога магнитного поля. Чем больше в теле атомов, тем сильнее оно взаимодействует с этим «вакуумно-магнитным» полем, тем труднее его сначала разогнать, а потом остановить.

Но идея есть идея, а расчеты пока не «вытанцовываются». Все оценки расходятся с опытом в такое количество раз, что просто стыдно признаваться... Нобелевский лауреат Стивен Вайнберг даже пошутил, что это, вероятно, самое неточное предсказание в истории науки.

Однако авторы гипотезы не отчаиваются. Они даже обсуждают пути извлечения энергии из вакуума. Эго уж совсем научная фантастика, но Хьюиш, как не раз делали многие, напоминает, что всего век назад никто и понятия не имел о радио, самолетах и телевидении, Не говоря уж об атомной бомбе.


Взгляд в сторону: астральный вакуум?
А поэзия будущего, как и музыка будущего — только донкихотство, и говорить о них, все равно что говорить о путешествии с научной целью на Уран!

Вакуум — вещь загадочная. «Природа не терпит пустоты» — эта фраза содержит в себе некий приговор вакууму, как чему-то абстрактному и нереальному, и заранее обрекает научное его исследование на неудачу. Тем не менее в работах физиков-теоретиков без флуктуаций вакуума не обойтись, вакуумное состояние и вакуумный уровень энергии — обычные понятия практически любой модели в физике микромира. Мне кажется, что до сих пор исследователи просто-напросто пасовали перед невероятной глобальностью проблемы, и говорить о ней было столь же бестактно, как и беседовать в их кругу на тему: «Что есть Бог?»

К вакууму опосредованно подступали писатели-фантасты. Им неудобно было наделять своих героев умением черпать энергию из «ничего», поэтому они берут ее из самых неожиданных мест: из времени, из будущего, из гипер-супер-пространства... Но суть всех этих «изобретении» одна - совершенно неисчерпаемый источник энергии. Физический вакуум?..

Или возьмите все пышнее расцветающее движение экстрасенсов и прочей мистики, которая не укладывается в научные рамки,— передача информации непонятно через что, связь с космосом, диагностика астральных тел. Честно говоря, я удивляюсь, что вакуум и вакуумные флуктуации еще не стали терминами этой области человеческой деятельности. А что если все эти астральные поля и информационные космические потоки как-то связаны с вакуумом? Я не утверждаю, а просто «подбрасываю» гипотезу. И тут, и там много непонятного, но если что-то непонятно, надо изучать. Естественно, по науке, очистив от безграмотной шелухи, но стоит ли отмахиваться? А то ведь отношение к вакууму порой напоминает реплику короля Лира: «Из ничего не выйдет ничего» — и до свидания. Но наша оценка «ничего» означает лишь то, что мы ничего нс знаем о предмете. Столь же неощутимы и невидимы были до недавнего времени электромагнитное поле и рентгеновские лучи, теперь же без них и Шагу не ступишь.

Все существование нашего мира состоит из взаимодействия частиц и полей, их связывающих. Вакуум — это когда нет ничего, по-нашему — нет никакого существования. А может, это просто другое существование?..


Взгляд в завтра: что из него можно выжать?
Прилёт тебе, Муза поэзии нового века! Привет наш вознесется и будет услышан, как бессловесный гимн червя, перерезанного плугом. Когда настанет новая весна, плуг опять пойдет взрезывать землю к перерезывать нас, червей, ради удобрения почвы, для новой богатой жатвы, нужной грядущим поколениям.

Идея выжать из вакуума что-нибудь полезное родилась не вчера. Еще в 1948 году голландец Хенрик Казимир предположил, что если очень близко сдвинуть две пластины, то между ними должно возникнуть притяжение, хоть и ничтожное. Внешние флуктуации вакуума как бы придавливают пластины друг к другу.

Давление, правда, получается совсем крошечное — одна стомиллионная доля атмосферы на пластины с зазором в тысячную долю миллиметра. Но дело в принципе. Если взять пластины метр на метр, хорошенько отполировать их, сдвинуть до микронного зазора, а потом дать им схлопнуться, то получится мощность в микроватт. Маловато, но...

Сам я так долго занимаюсь научной работой, что подобные «сумасшедшие» проекты вызывают у меня скептическую усмешку. Но должен объективно признать: мое научное время уже ушло. Я останусь со своей усмешкой в двадцатом веке. Впереди — двадцать первый. Для возрождения веры общества в науку, для возрождения самой науки необходимо открыть что-то такое, чего не найдешь с иронической ухмылкой. Хочется надеяться, что человек, который сделает этот шаг, не потонет в современном антинаучном бреду и, сохранив все лучшее, что создал век уходящий, рванется дальше.

Итак: образование Вселенной, объяснение инерции, неистощимые запасы энергии — вот что такое вакуум. Пока нет ясности, концы с концами не сходятся, вместо расчетов — фантазии, сомнений нет лишь в том, что надо продолжать поиски.

Впереди — век Вакуума?! • 

Посткриптум к статье см. "Переливая из пустого..." на стр. 99.


ВСЕМИРНЫЙ КУРЬЕР

Солнце • Глотает кометы • Содержит воду • Пульсирует

Глотает кометы

Солнце уже четыре десятка лет ставит перед физиками микромира неразрешимую задачу: до поверхности Земли долетает в два с половиной раза меньше нейтрино, чем должно быть по расчетам. Нейтрино рождаются в термоядерных реакциях, которые дают энергию нашему светилу. В расчетах этих реакций сомневаться нет никаких оснований, поэтому расхождение всегда списывали на нейтрино: если у него есть масса, то по пути к Земле часть частиц может распасться на другие частицы — так и возникает дефицит.

Английский астроном Марк Бейли из обсерватории в Северной Ирландии склонен винить Солнце. По его мнению, в свои молодые годы оно поглотило немало комет и астероидов, что обогатило его поверхность тяжелыми элементами. Это предположение может изменить расчеты энергетического баланса на Солнце и принести к решению проблемы дефицита солнечных нейтрино.

Бейли изучал движение комет и астероидов через Солнечную систему и установил, что здесь их пролетает гораздо больше, чем считалось раньше. «Совсем недавно астрономы пришли к выводу, что на Солнце могло попадать раз в десять больше этих небесных тел, чем подозревали в прошедшие десятилетия»,— считает он. А в момент формирования Солнечной системы астероидов было гораздо больше, чем в наши дни. Среди них могли попадаться гиганты в десять и даже сто раз крупнее Земли. И все они естественным образом кончали свой путь на поверхности Солнца. Прежние же расчеты основывались на предположении, что снаружи состав Солнца такой же, как и внутри. Если иа поверхности Солнца больше тяжелых элементов, то излучение может проходить через оболочку с меньшими потерями, а значит, внутри «полыхает» менее жаркий термоядерный костер. Это означает, что от Солнца исходит меньше нейтрино, чем давали прежние расчеты. Первыми такое предположение высказали несколько лет назад американские астрономы из Аризоны, они не смогли догадаться, откуда взялся на поверхности Солнца избыток тяжелых элементов.


Содержит воду
Ну, может, не воду, а перегретый пар. Во всяком случае, астрономы из Аризоны под руководством Лойда Вэлласа нашли неопровержимые следы спектра излучения молекул воды в некоторых солнечных пятнах. Точнее, даже не во всем пятне, а в его сердцевине.

Открытие совсем необычное, поскольку температура на поверхности Солнца около шести тысяч градусов. Этого более чем достаточно, чтобы расщепить молекулы поды на составляющие атомы. Но, согласно наблюдениям группы Вэлласа, на Солнце есть «холодные» участки с температурой не более трех тысяч трехсот градусов. Эта величина характерна для «красных» звезд, где вода уже обнаружена давно. Находка также хорошо укладывается в представления о том, что температура солнечных пятен может быть заметно ниже средней температуры солнечной поверхности.

Находка воды на Солнце не слишком существенна для нас с вами, но очень важна для понимания эволюции звезд во Вселенной. Если воды много, она очень хорошо поглощает излучаемую энергию, оставляя ее внутри звезды, и звезда как бы раздувается. И все эффекты, связанные с погодой, гораздо легче изучать на нашем родном светиле, потому что оно близко и достаточно яркое. Поняв, как ведет себя вода и какую роль играет, астрономы надеются продвинуться в понимании физики «коричневых карликов» — гипотетических объектов, которые должны занимать промежуточное положение между звездами и планетами. Эти «карлики» очень холодные и, вероятно, как раз благодаря большому количеству воды на них.


Пульсирует
То, что поверхность Солнца пульсирует, было известно давно. Почему она это делает, непонятно до сих пор. А теперь к известным уже пульсациям добавилась еще одна. Американские физики Петер Старрок и Гюнтер Вальтер из Стенфорда обнаружили, что на Солнце что-то происходит с периодом в 21,3 дня. Предыдущие колебания были более длительными.

Ученые анализировали потоки уже знакомых нам нейтрино, за которыми много лет следит несколько экспериментальных установок, разбросанных по всему миру. До сих пор внимание физиков было приковано к тому, что до Земли доходит меньше нейтрино, чем ожидается по расчетам. Старрок и Вальтер же нашли, что поток нейтрино колеблется с трехнедельным периодом. Они тщательно проанализировали результаты двадцатилетних наблюдений в шахте Хоумстейк, расположенной в штате Южная Дакота, а также итальянской и японских установок. Статистический анализ показал, что число дошедших до Земли нейтрино то уменьшается, то увеличивается с трехнедельным периодом. Отчего же это может быть?

Первое из возможных объяснений — вращение внутренних частей Солнца с таким периодом. Второе — пульсации этой сердцевины или же периодические ее изменения. Возможно, разные слон внутренних частей вращаются с различными скоростями, что приводит к перетокам вещества из одних в другие. Почему это может происходить, пока совсем непонятно, но есть намек на то, что нечто неожиданное происходит внутри Солнца.

А американские астрономы Салли Бялинас и Вилли Сун из центра астрофизики в Кембридже занимаются периодичностью цикла солнечных пятен, которая, на их взгляд, связана с яркостью Солнца. Это открытие служит сильным аргументом в пользу теории о том, что вариации цикла солнечных пятен заметно влияют на земную погоду. Известно, что пятен на Солнце то больше, то меньше, и в среднем период этих колебаний равен одиннадцати годам. Но за последние двести пятьдесят лет он абсолютно непредсказуемо менялся между девятью и четырнадцатью годами. В 1991 году было впервые высказано предположение, что укорачивание цикла приводит к потеплению на Земле. Однако строгая научная общественность сочла это утверждение бездоказательным.

Теперь Балинас и Сун проанализировали данные о восемнадцати звездах, очень похожих на наше светило. Для них всех активность была больше при укорачивании цикла «звездных» пятен. Таким образом, связь «величина цикла — активность звезды» доказана. Кроме того, обнаружилось, что пятен больше при коротких периодах. Похолодание на Земле в конце семнадцатого века можно связать именно с длинным периодом колебания солнечного цикла в то время. Расчеты американских астрономов показали, что яркость Солнца тогда могла быть на четыре десятых процента меньше, чем теперь.

Александр СЕМЕНОВ


Ричард Докинз

«Слепой часовщик» прокладывая пути в эволюционном пространстве


Многим людям трудно поверить, что нечто такое, как глаз — излюбленный пример Палея — такой сложный и так прекрасно сконструированный, мог возникнуть из мелких зачатков, шаг за шагом, путем постепенных изменений. Давайте вернемся к этой проблеме и попробуем ответить на следующие вопросы:

1. Мог ли глаз человека возникнуть не из какого-то другого глаза, а сразу, за один шаг?

2. Мог ли глаз человека возникнуть непосредственно из чего-то, слегка отличающегося от него самого, чего-то, что мы могли бы назвать X?

Ясно, что ответом на первый вопрос будет решительное «нет».

Столь же ясно, что ответом на второй вопрос будет «да», но лишь при условии, что различие между глазом современного человека и его непосредственным предшественником X достаточно мало. Иными словами, что они достаточно близки друг к другу в пространстве всех возможных структур. Но выстроив длинный ряд Х-ов можно вывести глаз человека от чего-то, отличающегося от этого глаза не слегка, а очень сильно. Мы можем пройти большое расстояние в эволюционном пространстве, и наше продвижение будет правомерным при условии, что мы будем двигаться достаточно мелкими шажками. Теперь мы готовы к тому, чтобы ответить на третий вопрос.

3. Существует ли непрерывный ряд Х-ов, соединяющий глаз человека с состоянием полного отсутствия глаза?

Мне представляется, что ответом должно быть «да». Мы не можем точно сказать, сколько для этого необходимо поколений. Нам лишь известно, что геологическое время очень велико. Чтобы вы получили представление, о каком порядке величин идет речь, скажем, что число поколений, отделяющее нас от наших древнейших предков, несомненно, исчисляется в тысячах миллионов.

Располагая, скажем, сотней миллионов поколений, мы могли построить правдоподобный ряд очень дробных переходных ступеней, ведущих к человеческому глазу от почти всего, чего угодно! Но можно ли считать достаточно вероятным, что этот ряд Х-ов действительно существовал?

4. Рассматривая каждый член ряда Х-ов, соединяющих глаз человека с полным отсутствием глаза, можно ли допустить, что каждый из них функционировал достаточно хорошо, чтобы способствовать выживанию животных, которым он принадлежал?

Как это ни странно, некоторые люди думают — «нет». В качестве примера я приведу цитату из книги Френсиса Хитчинга «Шея жирафы или где Дарвин допустил ошибку», выпущенной в 1982 году.

«Для того чтобы глаз мог нормально функционировать, необходимо, чтобы совершалось множество идеально скоординированных шагов... Совершенно очевидно, что если произойдет хоть самый незначительный сбой — если на роговицу глаза попадут пушинки, если зрачку не удастся расшириться, если хрусталик помутнеет или нарушится фокусирование,— распознаваемое изображение образоваться не сможет. Глаз функционирует либо как целое, либо не функционирует вовсе. Так как же он мог эволюционировать путем медленных, постоянных, бесконечно малых дарвиновских «усовершенствований»? Да неужели же можно в самом деле представить себе, чтобы тысячи тысяч удачных случайных мутаций могли происходить одновременно, так чтобы хрусталик и сетчатка, неспособные функционировать друг без друга, эволюционировали синхронно? Какую ценность для выживания может представлять глаз, который не видит?»

-> стр. 60

 Врезка
Я хочу, следуя за Палеем, подчеркнут значительность проблемы, которую нам предстоит решить, всю безмерность биологической сложности, красоту и изящество биологического дизайна. Здесь я поместил схему — как Палею понравился бы электронный микроскоп! — строения глаза и два более детальных изображения одного участия сетчатки и одной клетки. В верхней части рисунка представлен глаз в продольном разрезе. Радужная оболочка — диафрагма — постоянно регулирует величину зрачка глаза, отверстия, через которое проходит свет. Хрусталик фокусирует изображение на сетчатке. Изображение попадает па сетчатку, расположенную в задней части глаза, где оно возбуждает светочувствительные клетки — фоторецепторы.

В средней части рисунка изображен небольшой участок сетчатки в сильно увеличенном виде, свет падает слева. Светочувствительные клетки (фоторецепторы) погребены в самом глубоком слое сетчатки п обращены в сторону, противоположную источнику света (к этой странной особенности в строении глаза мы еще вернемся), гак что свет прежде всего попадает не на фоторецепторы, а на слой ганглиозных клеток, образующих «электронный интерфейс» между фоторецепторами и головным мозгом. Ганглиозные клетки фактически проводят очень тонкую предварительную переработку информации н лишь после этого передают ее в головной мозг; в некотором смысле слово «интерфейс» недостаточно хорошо отражает их функцию. Вероятно, было бы более правильным назвать этот слой клеток «периферийным компьютером». «Провода» от ганглиозных клеток тянутся по поверхности сетчатки к слепому пятну, где они выходят из сетчатки и образуют зрительный нерв — главный магистральный кабель, идущий к головному мозгу. Электронный интерфейс образован примерно тремя миллионами ганглиозных клеток, собирающих информацию от почти 125 миллионов фоторецепторов.

На рисунке изображен в увеличенном виде фоторецептор-палочка. Складчатые мембраны в правой части фоторецептора п есть структуры, воспринимающие свет. Их слоистое строение повышает улавливание фотонов — элементарных частиц, в виде которых распространится свет. Если первая не улавливает фотон, его может воспринять вторая складка и т. д. Благодаря этому некоторые глаза способны реагировать на один фотон. А самые быстрые и самые чувствительные эмульсин, имеющиеся в распоряжении фотографов, способны заметить светящуюся точку, если в ней не менее двадцати пяти фотонов. Структуры, напоминающие но форме леденцы от кашля, в средней части клетки — это главным образом митохондрии. Каждая из них — маленькая химическая фабрика, которая для того, чтобы выработать свой главный продукт — пригодную для использования энергию, перерабатывает свыше семисот различных химических веществ на своих длинных переплетающихся конвейерах, вытянутых по поверхности внутренних мембран, образующих замысловатые складки. Округлый комок па левом конце фоторецептора — это клеточное ядро. Наличие ядра — еще одни признак, характерный для всех животных и растительных клеток. В каждом ядре заключена база данных, содержащая больше информации, чем все тридцать томов Британской энциклопедии. И такое количество информации содержится в каждой отдельной клетке организма, а не во всех его клетках, вместе взятых.



Этот замечательный аргумент выдвигается очень часто, вероятно потому, что люди хотят верить его заключительной части.

Далее Хитчинг приводит слова знаменитого палеонтолога из Гарварда Стивена Джея Гоулда:

«Мы избегаем прекрасного вопроса: какой может быть толк от 5-процентного глаза?»

Я вовсе не считаю этот вопрос прекрасным. Обладать зрением, составляющим лишь 5 процентов от моего или вашего, во много раз лучше, чем не иметь его вовсе.

В первозданном мире, где у некоторых живых существ нс было никаких глаз, а у некоторых других глаза были, хотя и без хрусталиков, эти другие обладали разного рода преимуществами.

Я предпочитаю другое объяснение. Оно состоит в том, что каким бы превосходным ни было зрение каждого отдельного хищника в некоторых условиях, оно может оказаться крайне слабым в других условиях.

Очень важно помнить, что интенсивность освещения, расстояние от насекомого до хищника, расстояние от изображения до центра сетчатки и другие такие факторы — все это непрерывные переменные. Они изменяются постепенно, незаметно переходя от экстремальной невидимости к экстремальной видимости. Такие непрерывные переменные благоприятствуют непрерывной и постепенной эволюции.

Если уж говорить об оценках качества, то качество моего зрения у самого края сетчатки, вероятно, даже ниже 5 процентов по сравнению с его качеством в центре сетчатки. Тем не менее я все же могу самым краем глаза заметить приближение грузовика или автобуса. Вполне возможно, что это когда-то спасло мне жизнь, поскольку я ежедневно езжу на работу на велосипеде.


Каждый из нас знает по собственному опыту, приобретенному в темные ночи, что существует непрерывный ряд переходов между полной слепотой и идеальным зрением и что каждый шаг на этом пути создает весьма ощутимые преимущества. И жизнь многих наших предков была, вероятно, спасена благодаря тому, что темной ночью им удалось разглядеть что-то действительно важное, быть может, саблезубого тигра или пропасть. Заявление: «глаз либо функционирует как целое, либо не функционирует вовсе» оказывается не просто неверным; его ложность станет очевидной каждому, кто задумается на две секунды над собственным опытом.

Можно ли предположить, что предшественники глаза человека способствовали выживанию и размножению животных, которым принадлежали? Я думаю, можно. Можно найти также ряд правдоподобных промежуточных форм среди современных животных. Это не означает, конечно, что эти современные промежуточные формы действительно представляют предковые типы. Однако это показывает, что промежуточные структуры дееспособны.

У некоторых одноклеточных животных имеется светочувствительное пятнышко с маленьким пигментным экраном позади. Этот экран отсекает свет, падающий с одной стороны, давая животному некоторое «представление» о направлении, откуда падает свет. Среди многоклеточных животных подобные структуры имеются у разного рода червей и у некоторых моллюсков, однако светочувствительные клетки с пигментным экраном расположены у них в небольшой ямке. Эго несколько повышает способность определять, откуда падает свет.

В непрерывном ряду от плоского листка клеток, через неглубокую ямку к глубокой чаше, каждый шаг, каким бы маленьким (или большим) он ни был, приводил к некоему оптическому усовершенствованию. Если теперь сильно углубить чашу и завернуть ее края так, чтобы они накрыли ее сверху, то в конечном итоге получится камера-обскура без линзы. Между неглубокой ямкой и этой камерой существует непрерывный ряд промежуточных ступеней.


Камера-обскура создает определенное изображение, которое тем резче (но тусклее), чем меньше отверстие, и тем ярче (но размытее), чем отверстие больше. У свободноплавающего моллюска наутилуса (довольно странное существо, похожее на кальмара, но живущее в раковине, подобно вымершим аммонитам и белемнитам) глазами служат две камеры-обскуры с точечными отверстиями. Эти глаза имеют примерно такую же форму, как и у нас, но у них нет хрусталика, а зрачком служит просто дырочка, через которую морская вода попадает в полое нутро глаза. Собственно говоря, наутилус представляет некую загадку. Почему за все сотни миллионов лет, прошедших с тех пор, как у его предков впервые появились эти глаза в виде камеры-обскуры, он не открыл для себя принцип хрусталика? Преимущество хрусталика состоит в том, что он позволяет получить одновременно резкое и яркое изображение.

В эволюционном пространстве наутилус, по-видимому, находится совсем рядом с очевидным и простым усовершенствованием, но при этом не совершает необходимый шаг. Так почему же он этого не делает? Главного специалиста по глазам беспозвоночных из Сассекского университета Майкла Ланда это тревожит; тревожит это и меня. Быть может, что-то в эмбриональном развитии наутилуса препятствует возникновению необходимых для этого мутации? Мне не хочется верить такому объяснению, однако у меня нет лучшего. По крайней мере, наутилус служит ярким примером того, что иметь глаз без хрусталика лучше, чем не иметь никакого глаза.

У родичей наутилуса — кальмаров и осьминогов — имеются настоящие хрусталики, очень похожие на наш, хотя у их предков вся эволюция глаза камерного типа протекала совершенно независимо от нашей. Кстати, Майкл Ланд считает, что существует девять основных принципов, используемых глазом для формирования изображения, и что большинство из них возникало в процессе эволюции многократно и притом независимо друг от друга. Например, от нашего камерного глаза в корне отличается вогнутый отражатель (мы используем такой отражатель в радиотелескопах, а также в наших самых больших оптических телескопах, потому что легче сделать огромное зеркало, чем огромную линзу), он был независимо «изобретен» разными моллюсками и ракообразными. У других ракообразных глаза сложные, как у насекомых (на самом деле у них множество малюсеньких глаз), тогда как у других моллюсков, как мы видели, такие же глаза камерного типа, как у нас с вами, или же глаза тина камеры- обскуры.

Антиэволюционная пропаганда полна мнимых примеров сложных систем, которые «никак не могли бы» возникнуть в ряду постепенных переходов. Часто это всего лишь один случай «аргумента от собственного неверия». Сразу после раздела о глазе автор «Шеи жирафа» переходит к жуку-бомбардиру, который выбрасывает в лицо врагу смертельную смесь гидрохинона и перекиси водорода. Эти два вещества, если их смешать, взрываются. Поэтому для того чтобы их можно было хранить в своем теле, у бомбардира в процессе эволюции возник химический ингибитор, делающий их безвредными. В тот момент, когда жук выбрасывает эту жидкость из своего хвоста, к ней добавляется антиингибитор, и она снова становится взрывчатой. Цепи событий, которая могла бы привести к развитию такого сложного, координированного и хитроумного процесса, невозможно дать биологическое объяснение, основанное на простом постепенном изменении. Малейшее нарушение химического равновесия незамедлительно привело бы к возникновению расы взрывающихся бомбардиров.

Один из моих коллег, биохимик, любезно снабдил меня бутылочкой перекиси водорода и гидрохиноном в количестве, достаточном для пятидесяти бомбардиров. В данный момент я готовлюсь смешать их. Согласно изложенному выше, они должны взорваться мне в лицо. Итак, начали...

Ладно, я все еще жив. Я влил перекись водорода в гидрохинон, и за этим абсолютно ничего не последовало. Смесь даже не нагревалась. Разумеется, я знал, что она не взорвется, я не настолько безрассуден! Утверждение, что «эти два вещества, если их смешать, взрываются», просто не соответствует действительности, хотя его упорно повторяют в креационистской литературе. Кстати, если вас заинтересовал жук-бомбардир, то на самом деле происходит следующее. Он действительно обдает врагов жгучей смесью перекиси водорода с гидрохиноном. Однако никакой бурной реакции между этими веществами не возникает. Она происходит лишь в том случае, если к смеси добавить катализатор. Вот именно это и делает бомбардир. Что же до эволюционных предшественников этой системы, то и перекись водорода, и разного рода гидрохиноны содержатся в организме, так как они участвуют в происходящих в нем биохимических процессах. Предки бомбардира просто навязали находившимся под рукой химическим веществам другие обязанности. Эволюция часто идет такими путями.

На той же странице книги, откуда взят абзац о бомбардирах, задан вопрос: «Какую пользу могла бы принести... половина легкого? Естественный отбор наверняка элиминировал бы животных с такой странностью, а не стал бы их сохранять».

Первый из наших предков, который обзавелся легкими, несомненно, обитал в воде. Большинство современных рыб, находясь в воде, дышат с помощью жабер, однако многие виды, обитающие в гнилой болотной воде, вдобавок к этому время от времени подплывают к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Они используют полость рта в качестве своего рода примитивного легкого, а у некоторых видов этаполость расширилась и превратилась в дыхательный карман, богатый кровеносными сосудами. Нетрудно представить себе непрерывный ряд звеньев, соединяющих один такой карман с ветвящейся системой из трехсот миллионов карманов в легком современного человека.


Интересно, что у многих современных рыб этот карман сохранился и служит для совершенно иной цели: он превратился в плавательный пузырь. У некоторых современных костных рыб это приспособление доведено до совершенства. Эти рыбы не расходуют энергию, чтобы предотвратить погружение на дно. Их плавники и хвост освобождены от этой заботы и могут всецело заниматься регуляцией направления и быстрым продвижением вперед. Им больше не приходится наполнять плавательный пузырь воздухом извне, так как у них имеются специальные железы, вырабатывающие газ. С помощью этих желез и других приспособлений они тщательно регулируют давление газа в пузыре и таким образом поддерживают свое тело в состоянии идеального гидростатического равновесия.

Некоторые современные виды рыб способны выходить на сушу. В наибольшей степени это выражено у обитающего в юго-восточной Азии анабаса, или ползуна. В процессе эволюции у него сформировались «легкие» особого типа, резко отличающиеся от легких наших предков,— воздушный мешок, окружающий жабры. Другие рыбы тоже время от времени ненадолго выходят на сушу. Наверное, так поступали наши предки. Важно то, что продолжительность этих выходов укладывается в непрерывный ряд, вплоть до нулевой. Дело не в том, сколь мало зачаточное легкое; важно, что оно позволяет существу оставаться вне воды в течение некоторого времени, чуть дольше, чем оно могло бы провести на суше, если бы у него не было этого легкого.

Какая может быть польза от половинки крыла? Что положило начало развитию крыльев? Многие животные прыгают с ветки на ветку и иногда падают на землю. Вся поверхность тела, особенно у мелких животных, выступает в роли примитивной аэродинамической поверхности, поддерживая тело в воздухе и тем самым помогая прыжку или препятствуя падению. Способствовать этому могла любая тенденция к увеличению отношения площади поверхности к массе, например, развитие участков кожи в углах между суставами. Далее следует непрерывный ряд переходов к парящему, а затем и к машущему полету.

Среди современных животных немало таких, которые могут служить прекрасными иллюстрациями для каждой стадии этого непрерывного ряда. Есть лягушки, способные планировать благодаря большим перепонкам между пальцами; обитающие на деревьях змеи с уплощенным телом, способные к планирующему полету; ящерицы, планирующие при помощи кожных складок вдоль тела; несколько видов млекопитающих, принадлежащих к разным группам, планируют при помощи кожных перепонок, натянутых между их конечностями, демонстрируя начало пути, по которому пошли рукокрылые. В отличие от того, что пишут креационисты, достаточно часто встречаются не только животные «с половинкой крыла», но и животные с четвертью крыла, тремя четвертями крыла и так далее.

Идея накопления очень мелких изменений за множеством шагов — очень мощная идея, позволяющая объяснить массу вещей. Откуда взялся змеиный ЯД? Кусают многие животные, и слюна каждого из них содержит белки, которые, попав в рану, вызывают аллергическую реакцию у некоторых людей. Укусы даже так называемых неядовитых змей иногда вызывают болезненную реакцию. От обыкновенной слюны до смертельного яда существует непрерывный ряд постепенных переходов.

Вполне правдоподобно, что каждый орган или аппарат, который мы видим,— продукт плавной траектории в пространстве животных, траектории, на которой каждая промежуточная стадия способствовала выживанию и воспроизведению. Несомненно, существует множество мыслимых эволюционных путей, на которых промежуточные звенья не будут обладать преимуществами по сравнению со своими предшественниками. Но в реальном мире таких звеньев найти нельзя.

Как писал Дарвин в «Происхождении видов»: «Если бы возможно было доказать, что существует сложный орган, который не мог образоваться путем многочисленных последовательных незначительных изменений, моя теория потерпела бы полное крушение».

Теперь, спустя 125 лет, мы знаем о животных и растениях гораздо больше, чем знал Дарвин, но подобный орган все еще неизвестен. Я не верю, что он когда-нибудь будет найден. Если это произойдет — только орган действительно должен быть сложным,— я перестану верить в дарвинизм.

Иногда история переходящих друг в друга промежуточных стадий развития ясно отражена в морфологии современных животных и даже выражается в явных несовершенствах конечной конструкции. Стивен Гоулд в своем превосходном очерке «Большой палец панды» высказал мнение, что в пользу эволюции могут сильнее свидетельствовать эффективные несовершенства, чем доказательства совершенства. Ограничусь всего двумя примерами.

Рыбам, живущим на дне моря, дает преимущества уплощенное, прилегающее ко дну тело. Есть две группы рыб с уплощенным телом, но они достигли такой формы совершенно разными путями. Родичи акул — скаты — шли к этому, так сказать, тривиальным путем. Их туловище сильно расширено за счет больших «крыльев», образованных в результате слияния грудных плавников с боками. Они выглядят, как акулы, по которым прошелся паровой каток, но сохраняют двустороннюю симметрию, и спинная поверхность остается у них по- прежнему сверху.

У камбалообразных — морского языка, палтуса, камбалы и их родичей — уплощение тела происходило иначе. Все это костные рыбы, не имеющие никакого отношения к акулам. У них, как правило, тело уплощено с боков. У сельди, например, «высота» тела значительно превосходит его толщину. Когда предки камбалы и морского языка опустились на дно моря, им пришлось улечься на одну из боковых поверхностей тела, а не на брюшную поверхность, как это сделали предки скатов. Однако в результате оказалось, что один из глаз постоянно обращен вниз, то есть ко дну, и практически бесполезен. В процессе эволюции проблема была решена «перемещением» этого глаза на верхнюю сторону тела.

Перемещение глаза повторяется вновь и вновь в процессе эмбрионального развития каждого малька камбалообразной рыбы. Эти мальки начинают свою жизнь, плавая у поверхности воды; их тело симметрично уплощено в вертикальной плоскости, точно так же, как у сельди. Но в дальнейшем их череп начинает расти каким-то странным образом, асимметрично перекручиваясь, в результате чего один глаз перемещается через верхнюю часть головы на ее противоположную сторону. Молодь постепенно опускается на дно; при этом оба глаза у рыб смотрят вверх, заставляя вспомнить картины Пикассо.

Весь череп камбалообразных рыб сохраняет в перекрученном и искаженном виде признаки, указывающие на их происхождение. Само его несовершенство ярко свидетельствует о давней истории этих рыб, о том, что они возникли в результате длительных постепенных изменений. Ни один разумный конструктор не мог бы придумать такое чудовище, если бы ему предложили спроектировать камбалу, предоставив чистую чертежную доску и полную свободу. Я подозреваю, что большинство разумных конструкторов придумали бы что-то, больше похожее на ската. Однако эволюция никогда не начинает с чистого листа.

Возможно, что в конечном счете тот путь превращения в плоскую рыбу, по которому пошел скат, мог бы оказаться наилучшим и для костной рыбы, но промежуточные формы, предположительно возникавшие на этом пути, по-видимому, оказались менее удачливыми в ближайшей перспективе, чем их соперники, лежавшие на боку. Они не добились бы успеха в какой-то короткий период времени, а ведь только это и имеет значение.

Мой второй пример эволюционного преобразования, которое не произошло из-за неудачных промежуточных форм (хотя если бы произошло, то в конечном итоге, возможно, было бы лучше), касается сетчатки наших глаз — и глаз всех других позвоночных. Как и любой другой нерв, зрительный нерв представляет собой пучок отдельных «изолированных» проводов, которых в данном случае около трех миллионов. Вы можете представить их себе в виде проводов, идущих от панели с тремя миллионами фотоэлементов (в сущности, с тремя миллионами ретрансляционных станций, собирающих информацию от еще большего числа фотоэлементов) к мозгу. Все эти провода собраны со всей поверхности сетчатки в один пучок — зрительный нерв глаза.

Любой инженер, естественно, считал бы, что эти фотоэлементы должны быть обращены в сторону источника света, а отходящие от них провода — назад, в сторону мозга. Его рассмешило бы предположение, что фотоэлементы могут быть обращены в сторону, противоположную направлению света. Проводу приходится пройти по поверхности сетчатки до отверстия в ней (так называемое слепое пятно), и пройдя сквозь него, присоединиться к зрительному нерву. Это означает, что свету не только не гарантирован беспрепятственный доступ к фотоэлементу, но что ему приходится пробираться сквозь лес проводов, а это предположительно может привести, по меньшей мере, к некоторому затуханию и искажению сигнала (на самом деле, эти изменения могут быть незначительны, однако такое положение вещей должно в принципе раздражать любого добропорядочного конструктора).

Я не могу дать точное объяснение такому странному положению вещей. Соответствующий период эволюции так далек от нас. Но я готов спорить, что это каким-то образом связано с той траекторией, которую пришлось пройти, начиная с того предкового органа, каковой предшествовал глазу. Возможно, что иная — «правильная» конструкция и существовала, но когда она была реализована в реальных телах промежуточных животных, оказалась невыгодной — невыгодной только временно, однако этого достаточно. Важно только выживание — здесь и сейчас. •

Перевела с английского И. ФОМИНА


ФОКУС

Хэлло, Ролла!

Овечка Долли, выращенная из соматической — неполовой клетки, стала мировой сенсацией в конце минувшей зимы. Ученые сумели получить точную копию генетической матери, обойдя половой процесс и связанную с ним роль случая при комбинировании наследственных задатков. У Долли - белая морда финско-дорсетской породы (от генетической «матери»), хотя она была выношена черномордой шотландской яркой.

Для промышленных биотехнологий и для животноводства такой путь — клонирование избранных животных — открывает заманчивые перспективы. Во-первых, эффективное размножение элитных животных и защита сельскохозяйственного производства от нежелательных генетических комбинаций. Во-вторых, защита различных пород скота от преследующих их генетических и инфекционных заболеваний. Распространение «бешенства» среди английских коров особенно подчеркнуло важность этого направления исследований.

И вот Долли — важный шаг на пути к созданию технологии клонирования животных. Сделан он учеными из Института Рослнн в шотландском городе Эдинбург, которые много лет занимаются исследованиями в этой области. Институт Рослин давно славится как выдающийся генетический центр, и связано это, в частности, с тем, что там много лет работала известная исследовательница Шарлотта Ауэрбах, спасенная Николаем Владимировичем Тимофеевым-Ресовским от гитлеровского концлагеря.

Схема того метода, по которому была получена Долли, заключалась в следующем. Клетка взрослой — подчеркнем, взрослой! — овцы сливалась с взятой у другой овцы яйцеклеткой, из которой предварительно было удалено ядро, содержащее наследственную информацию. Цитоплазма яйцеклетки и ядро взрослой клетки соединялись в своеобразное подобие оплодотворенной яйцеклетки. Из нее выращивался эмбрион, который имплантировался третьей овце. Усиех дался непросто. Было слито 277 клеток, до имплантирования дошло только 29 эмбрионов, беременностей зафиксировано 13, жизнеспособной родилась одна лишь Долли.

Сложности этого направления экспериментов весьма высоки, но это и понятно — они затрагивают некоторые фундаментальные механизмы развития многоклеточных организмов.

Самое главное — эдинбургским ученым в этом случае удалось благополучно миновать проблему «дифференцировки». Клетки тканей взрослой овцы прошли после начала развития зародыша уже несколько этапов преобразования. На разных этапах в клетках разных тканей действовали различные генетические программы. В результате из одной — одной! — оплодотворенной яйцеклетки возникли специализированные клетки мозга и кровеносных сосудов, клетки кожи и внутренних органов. Для своего эксперимента шотландцы взяли клетки из эпителия молочных проток вымени шестилетней овцы. Притом овцы беременной, находящейся в последней трети вынашивания потомства!

«Хэлло, Долли» — так пел незабвенный Луи Армстронг. Случайно или нет, но так уж вышло, что слова маэстро оказались пророческими. Теперь они возвещают человечеству об открытии еще одной двери в новый смелый мир будущего.


Генетический «рисунок» этих клеток — благодаря дифференцировке в эмбриональном состоянии — решительно должен отличаться от исходного, «стартового» состояния в половых клетках, которым еще только предстоит образовать зародыш. Гормонально и генетически клетки эпителия были подготовлены к активному делению — к воспроизводству подобных себе специализированных клеток, а вовсе не к тому, чтобы развертывать «с ноля» генетические программы для развития цельного организма.

Между тем, если вы хотите получить точную генетическую копию взрослого организма, вам следует заставить ядра специализированных клеток делать то, к чему они вовсе не предназначены: реализовывать весь свой генетический потенциал, а не только те частные программы, которые потребны в этой ткани.

То есть необходимо приблизить используемые ядерные генетические структуры к исходному, «стартовому» состоянию, свойственному половым клеткам.

Как добиться этого? У Кита Кэмпбелла, специалиста по клеточной биологии из Института Рослин, родилась замечательная идея: нс ноль зов ать для этого голод! Никому прежде это в голову не приходило, но Кэмпбелл опирался на свои наблюдения над поведением клеток в культуре тканей. Итак, в среде, где содержались клетки, взятые для эксперимента, количество питательных веществ было снижено до одной двадцатой нормального уровня. Спустя несколько дней клетки перестали развиваться («заснули») и оказались в таком состоянии, когда их генетические структуры доступны «перепрограммированию».

Мы еще очень плохо понимаем этот процесс, признают шотландские исследователи. Но вместе с тем они убеждены в том, что цитоплазма яйцеклетки, оставшейся без своего ядра, вполне может «перепрограммировать» генетические структуры из ядра дифференцированных клеток взрослого организма.

Может быть, и так. Успех, достигнутый шотландцами, несомненно, подхлестнет исследования в этой области — взаимодействие цитоплазмы и ядерных структур, и результаты не заставят себя ждать. Но может быть, успех шотландцев не так-то легко окажется повторить, а тем более довести их методику до состояния промышленно развитой технологии. Ведь трудностей и неизведанного в сфере соединения молекулярной генетики и эмбриологии еще очень много, ученые находятся тут лишь в начале пути.

Григорий ЗЕЛЕНКО, Игорь ЛАЛАЯНЦ


ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

Многие открытия в науке делаются по аналогии или по индукции — от частного к общему. Сдвинув квадрат на единичное расстояние в третьем измерении, вы получите единичный куб. Аналогично, сдвинув (мысленно) куб на единичное расстояние в четвертом измерении, вы получите единичный четырехмерный гиперкуб.

Юлий ДАНИЛОВ

Рисунок Ю. Сарафанова


ИСТОРИЯ НАУКИ В ЛИЦАХ
Симон Шноль

Иосиф Абрамович Рапопорт (1912—1990)


Сталин непосредственно руководил разгромом генетики. Он прочел текст доклада, подготовленного для Лысенко Презентом и другими злодеями, и сделал несколько гениальных и мудрых замечаний.

Сессия ВАСХНИЛ открылась неожиданно для всех 31 июля 1948 года докладом Лысенко «О положении в биологической науке».

В докладе было сказано, что менделизм-вейсманизм-морганизм чужд советскому народу, стороннику творческого, прогрессивного мичуринского учения. Что менделисты- вейсманисты-моргай исты по сути своей антинародны и наносят вред стране своей деятельностью в научных учреждениях и в учебных заведениях. Словом — «враги народа».

Те немногие генетики, кто узнал о сессии и смог на нее попасть, пытались в нормальном научном стиле объяснить суть дела. Но эти объяснения только возбуждали невежественных и злонамеренных * мичуринцев».

Нет, не нужно было с этой публикой говорить на нормальном научном языке. Тут был нужен пламенный оратор, который мог бы подавить их темпераментом и такой же апелляцией к народному сознанию.

На сессии ВАСХНИЛ (и на других «сессиях») были необходимы герои. Таким героем стал Иосиф Абрамович Рапопорт. Он узнал о сессии случайно. Она шла уже третий день. Туда пускали только по специальным пропускам. Он — бывший десантник, человек бесстрашный — прошел в зал и сразу, мгновенно ориентируясь, попросил слово. Это было очень важно — четко и резко объяснить значение классической генетики. Рапопорт своим выступлением спас честь российской науки.

И все же спасти честь еще недостаточно для победы. Рапопорт и в своей пламенной речи остался ученым-интеллигентом. Он не сказал, что Лысенко обманывает советский народ, что ущерб, причиненный им и его последователями стране, неисчислим, что именно Лысенко, Презент, Нуждин, Столетов, Авакян и прочие и есть враги народа, что они погубили великого гражданина Земли Вавилова... Он много чего не сказал — он не боялся, он (как и многие-многие) отстаивал научную истину в традициях, принятых в мире интеллигенции.

Ну а если бы он сказал все это? К народу обратиться бы все равно не дали. Не настолько наивны были большевики. Стенограмму выступлений на сессии ВАСХНИЛ уже в августе выпустили в свет тиражом 200 тысяч экземпляров. Но была она тщательно проверена цензурой, и все «провокационные» сюжеты были из нее изъяты. Нам, народу, достались рассказы — легенды очевидцев и их знакомых.

Я услышал об И. А. Рапопорте в 1948 году. В университетском общежитии на Стромынке с сильными эмоциями обсуждали недавно прошедшую сессию ВАСХНИЛ. Героем рассказов-легенд был Иосиф Абрамович — он бесстрашно и даже свирепо бросился защищать генетику от мракобесия. Мы наслаждались сценой, когда (по легенде) Рапопорт бросился на трибуну и схватил отвратительного Презента за горло...

Исай Израйлевич Презент — главный идеолог безграмотного Лысенко. Презент — человек блестящий. Как красиво и пламенно он говорил! Как резко и, соответственно стилю собрания, как грубо и демагогично его выступление! (Читатель помнит значение греческого слова «демагогия»? «Демагог» — «водитель народа»!) Как он беспардонен и мелок!

Как он был, упоенный собой, неосторожен. Он повторил часть текста, вставленного им ранее в доклад Лысенко. Он сказал: «Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды...» Договорить он не сумел. Как тигр, из первого ряда бросился к трибуне Рапопорт: бесстрашный разведчик, он знал, что такое «брать языка». Презент на войне не был — он был слишком ценным, чтобы воевать... Рапопорт был, как сказано, всю войну на фронте. С черной повязкой на выбитом пулей глазу он был страшен. Рапопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: «Это ты, сволочь, проливал кровь?..» Ответить почти задушенному Презенту было невозможно.

Ах, какая прекрасная картина для нас, студентов тех лет! Как утешала она нас в долгих дискуссиях Вечерами в нашем общежитии! Как приятно было представлять, что после того как Презента освободили от свирепого Рапопорта, смуглый, черноволосый, подвижный, с черной повязкой на глазу Иосиф Абрамович уселся снова в первом ряду и своим единственным глазом сверлил новых ораторов. И новые ораторы были осторожнее в своих высказываниях.

В 1988 году студенты биофака МГУ устроили заседание, посвященное сорокалетию сессии ВАСХНИЛ. Давно уже новые поколения почти ничего не знали об этой сессии. На заседание пришел Иосиф Абрамович. Вежливый и тихий, не просто седой, а весь какой- то белый, даже цвет повязки на выбитом пулей глазу вместо черного — белый. Я выразил ему восхищение от имени студентов 1948 года. «Что вы,— сказал он,—разве я мог душить человека...»

Мы тогда (в 1948) не сомневались — мог!

Рапопорт был одним из самых знаменитых воинов среди ушедших на фронт научных работников. О его боевых подвигах писали фронтовые газеты. Он был бесстрашным разведчиком и замечательным командиром. Рассказывали, что он награжден многими орденами и даже золотым оружием от имени королевы Великобритании, что его трижды представляли к званию Героя Советского Союза, но он что-то такое каждый раз делал неправильное, что высшую награду ему не давали. Такой была легенда.

Давно уже мы — студенты тех лет — «прошли земную жизнь до половины» и даже больше того. Все эти годы мне хотелось узнать о Рапопорте не легенду, а то, как все было на самом деле. Надо же понять, какие качества позволяют человеку войти в зал, заполненный невежественными и злобными врагами, и броситься в бой.

Сын Рапопорта — Роальд Иосифович собрал архивные материалы и документы о военном пути отца. Я использую его материалы и рассказы-воспоминания. Мне дорого все о Великой войне.

В конце апреля 1945 года майор И. А. Рапопорт в результате решительного маневра захватил многие тысячи пленных с тяжелым вооружением и танками и двигался со своим батальоном во главе этой колонны по шоссе. Командование еще ничего не знало. На уничтожение вражеского скопления вылетели «летающие танки» — штурмовики. На бреющем полете они начали расстреливать колонну. И наши, и пленные, имея большой военный опыт, бросились в стороны, в кюветы и воронки. На шоссе выбежал майор Рапопорт и, стоя во весь рост, размахивал руками, показывая летчикам — «свои»! Непостижимо, но летчики его поняли. Прекратили стрельбу и улетели. Из кювета тяжело, на протезе вместо потерянной ноги, поднялся немецкий полковник. Он был потрясен и хотел пожать руку советскому майору. Но тот врагу руки не подал. Роальд рассказывал, что многие годы отец сожалел об этом. Его можно было понять и в 45-м, и после.

Для меня эта картина — незащищенный человек на шоссе, останавливающий надвигающуюся смерть,— полна символов. Такой человек мог броситься в бой и на сессии ВАСХНИЛ.

Первый раз Рапопорт был представлен к званию Героя за форсирование Днепра. Это было осенью 1943 года. Форсирование Днепра — одна из важнейших операций Великой войны. С низкого левого берега нужно было переправиться на высокий правый, сильно укрепленный. В войсках было объявлено о присуждении звания Героя тому, кто первый форсирует Днепр и закрепится на правом берегу. Рапопорт был начальником штаба полка. Полку был отведен для форсирования один из участков левого берега. Однако он, произведя рекогносцировку, установил, что как раз против этого места противник подготовил особо мощную оборону. Мощная оборона была и против его соседа слева. Однако между ними был участок, где их не ждали,— там укрепления врага были слабыми. Рапопорт подал рапорт выше и добился изменения участка переправы. Полк с относительно малыми потерями форсировал Днепр, войдя в слабо защищенный стык в немецкой обороне.

За ним пошли войска, развивая успех. Рапопорт был представлен к званию Героя.

Однако Звезду Героя Рапопорт не получил. После форсирования завязались тяжелые бои на правом берегу. Немецкая армия была еще очень сильна. В трудном положении, ввиду угрозы окружения, командир полка со взводом разведчиков, бросив свои батальоны, отступил в тыл. Рапопорт принял на себя командование оставшимися батальонами и без потерь вывел их из окружения. Командир полка «воссоединился» со своим войском и, построив батальоны, потребовал рапорт командиров. Первым докладывал Рапопорт. Он подошел и ударил комдива по лицу. Подоспевшие офицеры удержали комполка и Рапопорта, выхвативших свои пистолеты.

Ситуация была предельно серьезной. Существовал приказ Сталина о расстреле командиров, начавших отступление. Поступок Рапопорта остался без немедленных последствий. Однако комполка ему отомстил. Он стал посылать рапорты о крайне плохой работе своего начальника штаба. Золотую звезду не дали. Но, принимая во внимание «сложные» отношения комполка с начальником штаба, Рапопорта перевели в Другую часть, где он воевал в полном деловом и сердечном согласии с ее командиром, генералом Дмитрием Аристарховичем Дрычкиным, до конца войны.

Второй раз он был представлен к званию Героя в 1944 году за подвиги в знаменитых боях у озера Балатон в Венгрии.

Мне кажется необходимым привести здесь выдержки из текста этого представления.

«Батальон гв. капитана Рапопорт 3.12.1944 г., действуя в головном отряде полка, стремительным натиском выбил упорно сопротивляющегося противника из населенных пунктов Потой, Фелыненьек, Сабад-Хидвен. Не имея задачи овладеть переправой через канал Саваш, но учитывая, что последний соединяет озеро Балатон с р. Дунаем, Рапопорт проявил разумную инициативу. На плечах у противника перебрасывает пехоту через минированный мост, атакует командные высоты противника на северном берегу канала, с хода захватывает крупнейший пункт обороны немцев гор. Мозикамаром. 4.12.44 г. батальон отражает 14 атак, 40 танков, батальона пехоты противника, удерживает мост и плацдарм на сев. берегу канала. 8.12.44 г. батальон в ночном бою выбивает противника из важнейшего опорного пункта Балатон-Факояр, перехватывает основные шоссейные дороги, захватывает ж.-д. ст. Балатон-Факояр.

9.12.44 г. и 10.12.44 г. батальон отбивает 12 контратак сил пехоты и танков противника, стойко удерживает дер. и ж.-д. станцию. 22.12.44 г. ведет тяжелые бои на подступах города Секешь-Фехервар. После отражения всех контратак противника 23-00 переходит в наступление и в ночном бою штурмом овладевает юж. окр. города. 23.12.44 г. 13-00 выходит на сев. окр. города.

24.12.44 г. продолжает преследовать противника в районе дер. Забуоль.

24.12.44 г. и 25.12.44 ведет тяжелые бои по отражению 12 контратак батальона пехоты противника, поддерживаемого 20—30 танками. В этих боях батальон Рапопорта уничтожил 1000 немцев, подбил 12 танков, 8 бронетранспортеров, 16 огневых точек противника, захватил 220 пленных. Во всех перечисленных боях тов. Рапопорт, беспрерывно находясь в боевых порядках, умело обеспечивал взаимодействие пехоты с приданными средствами, в критические моменты боев лично руководил приданной артиллерией, действовавшей на прямой наводке.

25.12.44 г., будучи тяжело ранен, не ушел с поля боя до отражения батальоном всех контратак. Личной храбростью, бесстрашием в борьбе с противником воодушевлял бойцов на выполнение всех боевых задач. Достоин высшей правительственной награды — звания «Герой Советского Союза».

Командир 29 ГВДСП гвардии майор (Шинкарев)

27 декабря 1944 г.»

(Я специально не исправляю орфографию и синтаксис этого документа, написанного тогда, в ходе боев.)

В боях за город Секешфехервар Иосиф Абрамович был очень тяжело, почти смертельно ранен — пуля попала в висок и прошла навылет, задев мозг. Но он не просто выжил. Через месяц он вернулся в свою дивизию. Когда после войны нейрохирург увидел живого Рапопорта, то воскликнул: «Так не бывает!» Но так было.

Майор Рапопорт вернулся в строй. Почему же ему не дали Золотую звезду во второй раз? Третий раз И. А. был представлен к званию Героя в самом конце войны — это была операция, где он продвинулся далеко на запад, захватив важный район, множество пленных и вооружения. Это тогда он, стоя на шоссе, посылал сигналы самолетам. Вот отрывок из этого третьего представления.

«Майор Рапопорт Иосиф Абрамович участник многих смелых сражений. Во время боев около Секешфехервара в декабре 1944 г. командуя батальоном он был тяжело ранен, но через месяц еще не закончив лечение, вернулся в дивизию, хотя в предыдущих боях потерял один глаз. Тов. Рапопорт был назначен начальником оперативного отделения штаба дивизии, с этими обязанностями он справился исключительно умело и четко. Исключительно ценную инициативу гвардии майор Рапопорт проявил 8 мая 1945 г., в боях, исходом которых было соединение наших подразделений с американскими войсками в р-не г. Амштеттин. Тов. Рапопорт возглавлял передовой отряд, состоявший из одного стрелкового батальона, дивизиона самоходных пушек, прорвался с этим отрядом сквозь сильную оборону пр-ка и навязал немцам бой в глубине их обороны. Особенно битва разгорелась на подступах в г. Амштеттин. Немцы пытались силою 4 тигров и нескольких тяжелых самоходных пушек ударить отряду в тыл, но благодаря исключительной оперативности тов. Рапопорт, они были остановлены и захвачены. После этого передовой отряд ворвался в город Амштеттин. Все улицы и переулки этого города были забиты колонами пр-ка. Сминая вражескую технику, давя живую силу дивизион самоходных орудий шел вперед, за ним двигалась пехота, на головной самоходке ехал тов. Рапопорт. За 8 мая передовой отряд, возглавляемый гв. майором Рапопорт с боями прошел 83 км. Этот отряд малыми силами очистил от немцев 3 города и несколько сел, взял в плен 35 тысяч гитлеровцев, среди них 8 подполковников и до 600 офицеров.


Эти два снимка разделяет война


Достоин Правительственной награды ордена Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза.

13 мая 1945 г. Командир дивизии гвардии генерал-майор (Дрычкин)».

Попробуйте вчитаться в эти справки и представить, как все было. Невероятно! Это вам не факт, а истинное происшествие, как любил говорить Н. В. Тимофеев-Ресовский.

Третий раз высшую награду страны ему опять не дали. Но на этот раз он действительно дал повод. Начало мая. Почти кончилась война. Эйфория близкой победы. По шоссе на трофейном «опеле» несся адъютант очень большого начальника. Адъютант был не вполне трезв, не справился с автомобилем и сшиб молодого лейтенанта из недавнего пополнения батальона Рапопорта. Адъютанта вытащили из машины, избили и заперли в каком-то подвале, а сами продолжали путь на запад. Пленника разыскали и вызволили лишь через несколько дней, и разъяренный большой начальник приостановил награждение Рапопорта.

Беседа с селекционерами. Конец 70-х годов


Не было и золотого оружия английской королевы. Было личное оружие, подаренное Рапопорту командиром американской дивизии, когда наши и американские войска встретились у Амштеттина. На оружии — карабине и кортике — была выгравирована дарственная надпись, и генерал Дрычкин, предвидя возможные сложности, написал справку, удостоверяющую права на этот подарок.

Справка не помогла, после войны оружие это у Рапопорта все равно изъяли.

Студенческая легенда оказалась неточной. Действительность была ярче. Ясно мне, что мог, мог майор Рапопорт душить Презента!

Его выгнали из созданного когда-то Н. К. Кольцовым института в сентябре 1948. Но он еще оставался членом партии. 5 января 1949 партийная организация Института цитологии на общем собрании исключила Рапопорта из партии. Новым поколениям может показаться странным тяжелым сном это собрание. Но оно было типичным для того времени. Вот некоторые выдержки из протокола партийного собрания Института цитологии.

В осуществлении планов партийной инквизиции заметную роль играли женщины особого склада. Благостно смиренные и беспринципные исполнители воли партии, они были очень активны в то время. Собрания вела одна из таких женщин — сотрудница института Н. В. Попова. Вот отрывки из ее речи: «...Борьба на фронте биологии носит идеологический характер. Это борьба двух направлений в биологии — материалистического и идеалистического... И. А. Рапопорт... совершенно игнорирует те решения, которые направлены на осуждение идеалистического течения в биологии... и коренного поворота всей биологической нау£и на службу народному хозяйству Советского государства... «Если бы, — сказал он, — все члены партии говорили то, что думают, то ничего этого не было бы с биологией. А то вот такие, как ты, приспособленцы, хотя и знают, что гены есть и они определяют природу наследственности, однако этого не высказывают вслух. А как стадо баранов, кто-то где-то свистнул, все бегут, один другого подминая...» (Какая все же непредусмотрительность — оставить в протоколе совершенно уничтожающую характеристику! — С. Ш. Далее в скобах — мои замечания к протоколу партийного собрания.)

«...Направляющее влияние нашей партии и руководящие идеи товарища Сталина — это, по выражению Рапопорта, «кто-то где-то свистнул»... (это уже прямой донос в «органы»). Слово на собрании предоставлено И. А. Он сказал (цитирую по протоколу): ...Считаю правильной хромосомную теорию наследственности, укладывающуюся во все принципы материалистической науки... Я никогда не откажусь от своих убеждений из-за соображений материального порядка и др. ...»

Н. Попова: «Мы знаем его очень давно (с 1935 года)... Например, после самой острой критики евгенических взглядов бывшего директора института профессора Кольцова... Рапопорт предлагал в 1940 г. на общем собрании сотрудников института (совершенно обойдя парторганизацию института) присвоить институту имя Кольцова Н. К. (Рапопорт крикнул с места: «Я и сейчас считаю Кольцова великим ученым. А мои слова «все бегут, как стадо баранов» относятся к членам бюро Хрущеву и Поповой»).

Решение партийного собрания было подтверждено вышестоящими инстанциями. Инстанции отметили: «Рапопорт в своей работе был тесно связан и стоял на реакционных вейсмано-моргановских позициях формальных генетиков (Кольцова, Дубинина и др.). На неоднократные попытки парторганизации и отдельных членов ВКП(б) разъяснить Рапопорту победу Сталинских руководящих идей в этой дискуссии Рапопорт, отметая партийность в науке, пытается оклеветать советских ученых, стоящих на материалистических позициях в науке...

На Бюро райкома Рапопорт заявил, что он не отказывается от своей позиции, изложенной им в выступлении на сессии ВАСХНИЛ.., что в ЦК партии не выслушали различные точки зрения по вопросу развития биологии, а вынесли этот вопрос на сессию ВАСХНИЛ, после чего расправились с людьми, которые ничего вредного не делали...

При этом Рапопорт всячески опорочивал Презента, называл его дезертиром, бежавшим во время войны из Ленинграда.., а также всячески опорочивал проф. Глущенко, который выступил 5 апреля в «Правде» со статьей «Реакционная генетика на службе империализма»...

В момент выступления на Бюро т. Митяева, который давал политическую оценку поведению т. Рапопорта и, в частности, указал, что он, Рапопорт, своими демагогическими, антипартийными заявлениями о расправе, имевшей якобы место в отношении формальных генетиков, по сути дела солидаризуется с буржуазными учеными Англии и Америки.., Рапопорт начал кричать и стучать по столу, вступал все время в пререкания... Таким образом, на Бюро райкома, так же как и на партийном собрании, со стороны Рапопорта не было ни малейшей попытки встать на путь осознания ошибок, а наоборот, он бравирует тем, что имеет свою собственную точку зрения и не боится ее отстаивать, хотя эта точка зрения и не соответствует линии нашей партии...»

Итак, его исключили из партии и выгнали с работы.

Его собирались выдвинуть на Нобелевскую премию, а пока он работал девять лет после 1948 года не по специальности и каждый год временно.

Военная и послевоенная история Рапопорта изложена здесь очень кратко. Не рассказано о начале — боях В Крыму и сильном ранении, когда его вывезли с последним транспортом из Керчи. О службе на границе с Турцией и многочисленных просьбах отправить его на Западный фронт. О его письме Жданову от 8 сентября 1947 с протестом против статьи И. Д. Лаптева в «Правде» — с этой статьи началась кампания по уничтожению истинной биологии в стране. О многом не рассказано. Но все равно понятно, что из всех его качеств, замечательной храбрости, активности, инициативы, главным была непреклонная принципиальность. Это главное свойство в полной мере проявилось в научных исследованиях.

И. А. Рапопорт — среди первых открывателей химического мутагенеза. Сначала искусственное ускорение мутаций вызывали с помощью рентгеновского и радиоактивного излучений. За такие эксперименты с дрозофилой всемирно известный Г. Дж. Меллер получил Нобелевскую премию. Однако почти никто не знает, что независимо и, может быть, раньше Меллера радиационный мутагенез в опытах на дрожжах открыл академик Г. А. Надсон, арестованный и погубленный в 1937 году.

Естественно было попытаться найти химические средства ускорения мутаций. Такая мысль возникла у Н. К. Кольцова, поручившего эту работу В. В. Сахарову и М. Е. Лобашову. Такая мысль возникла и у Шарлотты Ауэрбах, предпринявшей соответствующие исследования в Англии. Независимо от них об этом думал Рапопорт, еще тогда, когда был студентом Ленинградского университета и когда стал аспирантом Кольцова в Москве. Но начать исследования он смог лишь после войны, в 1946. В опытах Сахарова и Лобашова частота мутаций повышалась всего на доли, единицы процентов. Рапопорт открыл химические средства, увеличивающие частоту мутаций на 2—3 порядка. Это было истинным началом нового научного направления.

Но занятия настоящей наукой обязательно требуют независимости мнений, свободы мысли, поиска убедительных объективных доказательств. Все это абсолютно не годилось для партийного руководства. Рапопорт более чем кто-либо не соответствовал принятым нормам. Его не арестовали, возможно, именно из-за его вызывающего поведения на сессии ВАСХНИЛ (в стенограмме глухо говорится о «хулиганской выходке» Рапопорта) — он был на виду у всего мира. Девять лет он был оторван от дела своей жизни — исследования химического мутагенеза. В 1957 году Н. Н. Семенов — нобелевский лауреат, директор Института химической физики АН СССР — создал для него в своем институте отдел химического мутагенеза.

Там, «за забором секретности», Рапопорт был недоступен для Лысенко. Первые публикации — сообщения об открытиях «супермутагенов» — появились в печати в 1960, через двенадцать лет после прерванных сессией ВАСХНИЛ ранних работ.

В Институте химической физики с 1965 года четверть века ежегодно под руководством Иосифа Абрамовича проходили конференции по химическому мутагенезу. В них участвовали десятки представителей сельскохозяйственных учреждений — селекционеров, генетиков. С помошью химического мутагенеза к 1991 году было создано более 380 новых высокопродуктивных сортов основных сельскохозяйственных культур, из них 116 районировано.

Посмотрите в стенограмме сессии ВАСХНИЛ, как яростно нападали «мичуринцы» на сторонников классической генетики, «этих муховодов», упрекая их в бесплодности. Прочтите речь Рапопорта, говорившего, напротив, о практической пользе чистой науки. Ах, эта «практика — критерий истины»! Вот вам критерий — ничего не осталось от невежественных усилий Лысенко и его... не знаю, как назвать, «шайки», «своры» или, проще, сторонников и последователей. А истинная генетика и молекулярная биология, вообще истинная наука, дала жителям Земли «зеленую революцию», преобразовала современную медицину.

Коротка человеческая жизнь, некому предъявить итог этого спора. А новым поколениям, что им до прошлых битв!

Но нет, им нужен, жизненно необходим наш опыт, не столько конкретный, сколько нравственный — опыт поведения, выбора в сплетениях жизненных траекторий. Здесь пример И. А. Рапопорта бесценен.

Удивительно, но он все же получил Золотую звезду Героя! Перестройка, начатая М. С. Горбачевым, изменила нашу жизнь. В это странное, непривычное время Н. Н. Воронцов, студент и аспирант пятидесятых годов, который вместе с А. В. Яблоковым и другими подвергался гонениям за то, что занимался генетикой в кружке в доме А. А. Ляпунова, стал министром в правительстве СССР. По его инициативе и при поддержке академика, генетика Д. К. Беляева большая группа не сломленных противников Лысенко была награждена правительственными наградами. Золотые звезды Героев Социалистического Труда получили И. А. Рапопорт, В. С. Кирпичников, В. А. Струнников, Н. П. Дубинин. Почетные ордена — еще около двадцати человек, среди которых С. В. Тагеева, Л. А. Блюменфельд, М. В. Велькенштейн, Ж. Г. Шмерлинг. Они, по-видимому, одни из последних, удостоенных наград от имени Советского Союза. Через год Союз распался. Можно считать это обстоятельство символическим.

Всмотритесь в торжественную фотографию, снятую 26 ноября 1990 года в Кремле после вручения наград. Прошло сорок два года после сессии ВАСХНИЛ. Правда победила. Но жизнь прошла.

И. А. Рапопорт был сбит автомобилем и скончался в декабре того же года. •

В следующем номере — очерк о Р. В. Хесиме.


РАКУРС
Ирина Прусс

Самая читающая


Мы бедные, но гордые. Бедные, но умные. Бедные, но о-о-очень культурные. Им и не снилось. Мы — самая читающая страна в мире. С высокими интеллектуальными запросами. Страна, главный ресурс которой — высококвалифицированная и всесторонне развитая, но, увы, почти даровая рабочая сила...

В 1995 году социологи провели большое международное исследование: в сорока трех странах мира они выясняли, чем интересуются люди на досуге. Каждому опрошенному предлагалось оценить по десятибалльной шкале степень своего интереса к девятнадцати разным областям — от политических новостей и научных открытий до кулинарии и мелких домашних поделок. Разница между числом тех, кому тема «Однозначно интересна» (8—10 баллов), и тех, кому она столь же «Однозначно неинтересна» (1—3 балла), даст представление об общем интересе к данной теме в данной стране.

Б. Дубин и Т. Зурабишвили, рассказавшие об этом исследовании в очередном выпуске мониторинга общественного мнения «Экономические и социальные перемены», считают, что интерес социологов к такой теме вполне закономерен: увлечения людей на досуге многое могут сказать о микрокосмосе их приватной жизни, они же связывают людей друг с другомповерх всяких социальных барьеров, создавая специфические общественные образования; эти общности «по интересам» вместе с профессиональными и конфессиональными группами становятся своего рода «промежуточными институтами» гражданского общества, опосредуя отношения личности с государством. Свободные интересы — способ наполнять смыслом, структурировать ближайшее пространство жизни.

Так чем интересуются люди в мире?

Прежде всего последними новостями: от каждого третьего в Нидерландах до 80 процентов опрошенных австрийцев. О своем «однозначном интересе» к ним (8—10 баллов) заявили 59 процентов американцев и 46 процентов россиян. Второе и третье места заняли социальные проблемы (безработица, преступность) и состояние окружающей среды: практически во всех странах на досуге люди прежде всего ищут информацию и обсуждают именно эти три темы. Только итальянцы заявили, что их больше всего интересуют путешествия.

Дальше увлечения не столь едины. И все же во всех странах Европы, Северной и Южной Америки, Азии число увлеченных путешествиями, историей разных стран и культур, научными открытиями намного превышает число тех, кто заявил, что ему эти темы однозначно неинтересны. За этими увлечениями социологи видят очень важный в социальном и культурном отношении интерес к «чужому, непохожему» (история, археология, путешествия) или стремление внести большую рациональность в свою жизнь (открытия, изобретения).

Ну, а России все это совершенно не нужно и не интересно.

Даже к тому, что привлекает всеобщее внимание — последние новости, социальные проблемы, окружающая среда, природа и животные, — интерес в России заметно ниже, чем в большинстве других стран, особенно западных. Что же до всего остального... Россияне вместе с жителями еще немногих стран — чаще всего Аргентины, Чехии и особенно часто Украины — лидируют в своей незаинтересованности десятью темами из предложенных девятнадцати:

жизнь известных и влиятельных людей 0

географические исследования и приключения — 15

история различных стран и культур — 21

изобретения, технические и потребительские новинки — 27

путешествия, поездки — 27

археология, древние цивилизации — 32

история войн и сражений — 36

жизнь первобытных племен — 38

космос, звезды, Вселенная — 39

научные открытия и теории — 40

военная техника — 45

самолеты, воздухоплавание — 53

На плюсы («положительный баланс заинтересованности») мы вышли по отношению к стряпне (но и тут мы уступаем Италии, странам Азии и Латинской Америки) и к мелким домашним поделкам.

И все же есть одна область, в безудержном интересе к которой мы вместе с Мексикой оказались впереди планеты всей, да еще с грандиозным отрывом. Это — «необъяснимые явления, оккультизм, НЛО». Это мистическое увлечение только подчеркивает нашу отьединенность от цивилизованного мира, глубокую незаинтересованность в нем.

«Обобщая и неизбежно огрубляя, можно сказать: из интересного миру россиянам сегодня не интересно практически ничего. И дело здесь, видимо, не в переживаемых трудностях и проблемах социального, экономического, политического порядка, а в ощущении своей культурной, цивилизационной изолированности от мира, чье настоящее и прошлое, близкое и далекое — в любом случае «не наше». Принудительно заданная, постоянно накачивавшаяся идеологически общность «государственных интересов», кажется, отошла в прошлое. Лояльность по отношению к малым сообществам (прежде всего к семье) может питать и поддерживать лишь сравнительно узкий круг социальных действий. Общности же и интересы, в основе которых лежали бы знания и умения, владение (собственностью и другим), ответственность, сопричастность к тем или иным ценностям, формируются крайне замедленно».

Этот вывод об изоляционистском сознании, о том, что незримая стена вокруг шестой части суши побежденного социализма не пала, подтверждает и другая часть того же исследования. Людей в разных странах спрашивали: кто оказал наибольшее влияние на мировую политику в последние пятьдесят лет? Жители практически всех стран в первую пятерку значительных политических деятелей поместили Горбачева. Ни в одной стране отвечавшие не ограничились собственными политическими деятелями. Кроме России. Первая пятерка названных россиянами политических лидеров напоминает список генеральных секретарей незабвенной партии: Горбачев — Сталин — Хрущев — Брежнев — Ельцин. Ни одного американского президента — где уж Рузвельту или Кеннеди сравняться с Брежневым в своем влиянии на мировые события! Даже Гитлер не вошел в первую пятерку!

Неужели мы надолго поселились в пустыне — без прошлого, без настоящего, без будущего?


ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Египет — дар Нила? Египет — дар моря...

Известно, что незаурядное плодородие позволило долине Ниле стать колыбелью древней египетской цивилизации. Отлагающийся по берегам великой реки ил был основой примитивного земледелия, дающего урожай, достаточный для Пропитания.

До недавних пор полагали, что в конце доисторического периода дельта Нила была еще огромным болотом. Лишь на его окраине ученым было известно небольшое тогдашнее поселение Меримда. Но вот недавно археологи раскопали в дельте несколько населенных пунктов, возникших между 5000 и 3100 годами до новой эры. Последовавшее быстрое заселение низовьев Нила специалисты объясняли большими климатическими изменениями. Переселение сюда жителей Ливийской пустыни ученые трактовали так: засуха гнала людей с запада на более увлажненный восток, к дельте великой реки. Сюда же в тот период завезли одомашненные только что на Среднем Востоке пшеницу и ячмень, а, вероятно, и рогатый скот.

«Все это довольно верно, но был и другой важнейший фактор, — заявляет теперь американский геолог Дэниел Стенли. — Тут еще сыграло огромную роль изменение уровня моря». Геологи пробурили в дельте около девяноста скважин глубиной по пятьдесят метров, провели петрологический и геохимический анализы и радиоактивное определение возраста пород. Результатом стала палеогеографическая модель дельты. А из нее следует: около двадцати тысяч лет назад, когда разраставшиеся ледники законсервировали в себе много влаги, уровень Мирового океана упал так, что он стал на 125 метров ниже нынешнего. Тогда береговая линия в устье Нила была на пятьдесят километров севернее, чем сегодня, а уклон реки стал очень крутым. Затем оледенение пошло на убыль, таяние пополняло океан, и он стал вздыматься чуть ли не на один сантиметр в год. И расположилось его зеркало всего шестнадцатью метрами ниже нынешнего. Уклон русла Нила стал пологим, ложе его рукавов было врезано уже не столь глубоко. Влажность климата тогда уже повысилась, но для сельского хозяйства район еще был мало пригодным: ил смывался морской волной на шельф.

Положение изменилось лишь между пятью и семью тысячами лет до новой эры. Вот тогда скорость повышения уровня моря стала очень малой, около 0000 года до новой ары зеркало вод установилось на двенадцать метров ниже современного, а уклон речного устья сократился до минимума. Теперь-то процессы осадконакопления и повышения уровня моря совместно и создали условия для того, чтобы плодородный ил оставался по берегам многочисленных извилистых речных рукавов. Ежегодные благотворные разливы сделались праздником для трудолюбивого египетского земледельца. Именно тогда в дельте возникли крупные сельскохозяйственные поселения Буто и Миншат-Абу-Амар, которые недавно вскрыты археологами. Древнеегипетская цивилизация стала развиваться полным ходом.

Рисунок Ю. Сарафанова




ИСТОРИЯ ПОД МИКРОСКОПОМ
Татьяна Царевская

Новая политика старыми методами (Время «оттепели» по архивам)

Шел март 1953 года. Не успел советский народ оплакать смерть «вождя всех времен и народов» и прийти в себя после ужасов сталинской «ходынки», как его соратники стали искать пути изменения государственной политики. Но почему? Каковы были причины, заставившие подавляющее большинство многолетних соратников И. В. Сталина решиться на реформу сложившихся институтов руководства страной? На коррекции ее внутриполитической и внешнеполитической линии?

Во-первых — предчувствие хозяйственной катастрофы, которую следовало приостановить любыми способами.

Во-вторых — состояние «холодной войны» и разрыв взаимоотношений с прежними союзниками по антигитлеровской коалиции на фоне растущей ядерной угрозы.

В-третьих — тяжелейшая внутриполитическая обстановка в стране, превращенной в единый огромный ГУЛАГ, где каждый мог быть осужден и репрессирован за минутное опоздание на работу или просто за «не ту» национальность или социальную принадлежность.

В-четвертых — необходимо было обеспечить преемственность власти, обезоружить возможных соперников, предотвратить междоусобицы в своей партийно-элитарной среде.

О ходе реформаторской деятельности, ее сущности и первых результатах можно судить по документам так называемой Особой папки Н. С. Хрущева, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации. Это копии докладных записок, справок и предложений, созданных в секретариате МВД СССР и направленных на имя Н. С. Хрущева и в ЦК КПСС. Сквозь призму этих документов читатель может увидеть основные направления развития реформаторской деятельности новых руководителей страны, вначале Л. П. Берии, потом Н. С. Хрущева и Г. М. Маленкова.

Самым назревшим вопросом был вопрос о прекращении террористической практики. Решение это вдруг принял еще в марте 1953 года Л. П. Берия, который заявил, что Министерство внутренних дел должно взять на себя инициативу по исправлению своих ошибок. И вновь встав во главе этого министерства в марте, он принялся за дело. Решено было проводить параллельно две акции — амнистию и реабилитацию.

Амнистия от 27 марта 1953 года дала результаты, сильно удивившие правительство: по стране прокатилась волна преступности, захлестнувшая большие города и рабочие поселки. Хотя непонятно, чего другого можно было ожидать, освобождая уголовников? Освобождая людей, потерявших за годы лагерной жизни свои корни — дом, близких, работу, и не обеспечивая их ничем — ни работой, ни жильем.

Наряду с амнистией, власти приступили к реабилитации в первую очередь тех, кто был осужден по статье 58 УК, то есть за контрреволюционные преступления.

Объединенная докладная записка С. И. Круглова, генерального прокурора СССР Р. А. Руденко и министра юстиции СССР А. А. Горшенина от 17 февраля 1954 года содержит сведения о числе осужденных за контрреволюционные преступления и вывод о необходимости пересмотра дел на осужденных лиц.

«По имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе: к высшей мере наказания — 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, в ссылку и высылку — 765 180 человек.

Из общего количества арестованных ориентировочно осуждено 2 900 000 человек Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием и 877 000 человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией.

В настоящее время в лагерях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, 467 946 человек и, кроме того, находятся в ссылке после отбытия наказания за контрреволюционные преступления, направленных по директиве МГБ и Прокуратуры СССР (за подписью Абакумова и Сафонова), 62 462 человека.

Следует отметить, что созданным на основании постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года Особым совещанием при НКВД СССР, которое просуществовало до 1 сентября 1953 года, был осужден 442 531 человек, в том числе к ВМН — 10 101 человек, к лишению свободы — 360 921 человек, к ссылке и высылке (в пределах страны) — 67 539 человек и к другим мерам наказания (зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу, принудительное лечение) — 3 970 человек.

Подавляющее большинство лиц, дела на которых рассмотрены Особым совещанием, осуждены за контрреволюционные преступления.

В практике работы Особого совещания имели место случаи недостаточно обоснованного осуждения граждан СССР: Этому способствовало то обстоятельство, что рассмотрение дел на Особом совещании проходило в отсутствии обвиняемых и свидетелей, чем создавались широкие возможности покрывать недостатки предварительного следствия, а иногда грубейшие извращения советских законов.

Кроме того, грубые нарушения социалистической законности органами МГБ были допущены в связи с директивой бывшего МГБ СССР и Прокуратуры СССР от 26 октября 1948 года № 66/241сс, согласно которой органы МГБ были обязаны вновь арестовывать государственных преступников, уже отбывших наказание за совершенные ими преступления и освобожденных из мест заключения после окончания Великой Отечественной войны.

Причем этим лицам предъявлялось обвинение в том же самом преступлении, за которое они отбыли наказание, и по их делам вновь проводилось следствие. Указанной директивой было предусмотрено, что если в процессе следствия по делам этих лиц не будет получено каких-либо данных о их антисоветской деятельности после освобождения из тюрем и лагерей, то такие дела подлежали направлению на рассмотрение Особого совещания для применения к арестованным ссылки на поселение.

В целях выявления случаев необоснованного осуждения граждан и последующей их реабилитации считаем необходимым специально пересмотреть все архивно-следственные дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Военной коллегией, судами и военными трибуналами и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах МВД СССР, а также на лиц, находящихся в ссылке на поселении по отбытии наказания согласно директиве МГБ и Прокуратуры».

Однако параллельно с реабилитацией десятков тысяч несправедливо осужденных людей правительство Хрущева находит другие объекты государственного преследования. Ими становятся верующие люди, начинается повсеместное осуждение граждан, выполняющих религиозные обряды, причем гонения касаются не только сект, не приемлющих существующий государственный уклад, но и православной и мусульманской церквей. МВД, как в былые годы, аккуратно подбирает компрометирующий церковь материал.

«...В селе Средний Елюзань Городищемского района Пензенской области во время татарского религиозного праздника Курбан-Байрам, продолжавшегося три дня, ежедневно не выходило на работу до 400 колхозников. В Кирилловском районе Вологодской области праздник Николин день 22 мая 19S4 года справлялся в 95 населенных пунктах, и в течение трех дней в этих пунктах ежедневно не работало около 3,S тысяч колхозников. Аналогичное положение наблюдалось при праздновании Ильина дня в ряде колхозов Детчинского района Калужской области и Островского района Костромской области.

О всех случаях убийств, массовых пьянок и невыходов трудящихся на работу в дни религиозных праздников 1953—1954 годов, а также о принятых в связи с этим органами милиции мерах были информированы местные партийные органы».

Следуя этой логике действий, правительство делает дальнейшие шаги. В октябре 1958 года принимается постановление Совета Министров СССР «О монастырях в СССР» и постановление Президиума ЦК КПСС «О мерах по прекращению паломничества к так называемым святым местам». Партийная власть пускает в ход испытанные средства: имущественные иски, судебные преследования и «специальные меры КГБ по пресечению деятельности церковносектантского актива».

А наряду с этим — реабилитации. Кроме отдельных граждан, реабилитации подлежали целые народы, запертые на спецпоселениях в течение военного десятилетия. И в мае 1954 года — постановление ЦК КПСС «О снятии ограничений в правовом положении спецпоселенцев».

«ЦК КПСС, рассмотрев вопрос о правовом положении спецпоселенцев, установил, что подавляющее большинство выселенных в районы Казахской, Узбекской, Киргизской и Таджикской ССР, Коми, Башкирской и Якутской АССР, Алтайского, Красноярского и Хабаровского краев, Кемеровской, Молотовской, Новосибирской, Омской, Свердловской и других областей находится в местах поселения более десяти лет. За это время они, будучи трудоустроены в сельском хозяйстве и промышленности, хозяйственно обосновались в местах своего нового жительства. Многие из них получили новую трудовую квалификацию и специальность.

В настоящее время, когда материальное положение спецпоселенцев значительно укрепилось, основная их масса включилась в хозяйственную и культурную жизнь и тем самым прочно обосновалась в новых местах жительства, дальнейшее применение к ним всех ныне существующих ограничений не вызывается необходимостью.

ЦК КПСС постановляет:

1. Предоставить спецпоселенцам — немцам, чеченцам, ингушам, карачаевцам, балкарцам, крымским татарам, калмыкам, участникам националистических банд в западных областях Украины, Литовской, Латвийской и Эстонской ССР, пособникам бандитов, членам их семей и другим — в районах их расселения право свободного передвижения в пределах области, края, республики (без смены постоянного местожительства в районе поселения), а по служебным командировкам в любой пункт страны на общих основаниях.

О выезде в служебную командировку из места поселения за пределы области, края, республики спецпоселенцы обязаны сообщать в соответствующую спецкомендатуру МВД. (Конечно, ни о какой свободе говорить не приходится. — Т. Ц.)

4. Установить, что спецпоселенцы за самовольный выезд (побег) с места обязательного поселения или в пути следования к нему подлежат привлечению к уголовной ответственности по части I cm. 82 УК РСФСР или соответствующим статьям УК других союзных республик на срок 3 года лишения свободы, а лиц, способствующих побегу спецпоселенцев и виновных в их укрывательстве, привлекать к уголовной ответственности на общих основаниях».

Вот такая реабилитация, по-советски.

Следующим этапом по реабилитации отдельных народов и групп населения было снятие их со спецпоселения и разрешение вернуться в родные места. Разрешение было дано лишь части народов — калмыкам, карачаевцам, балкарцам, так называемым бандпособникам из западных украинцев и прибалтов. В начале 1957 года такое же разрешение получили чеченцы и ингуши. Но сложный узел национальных проблем, завязанный в сталинское время репрессиями, изгнанием людей с родных мест, невозможно было уже разрубить. Вернувшиеся спустя многие годы застают на своей исконной земле уже других людей, другие порядки, другие отношения. Боль за пережитое, ненависть к режиму и олицетворяющим его русским, рождают национальные конфликты и массовые беспорядки, такие, как в Элисте в 1956 году, в Грозном в 1958.

Гигантский ГУЛАГ, где каждый мог быть осужден и репрессирован за минутное опоздание на работу или просто за «не ту» национальность или «не тот» анекдот,— вот что представляли собой страна и советское общество.

Длилось это десятки лет, и казалось, так будет всегда. Но смерть Сталина и предчувствие хозяйственной катастрофы заставили его соратников что-то менять в заведенном механизме. Так называемая оттепель, которую люди шестидесятых годов воспринимали как глоток свободы, была неумелой и вынужденной попыткой изменить государственную политику, не меняя советскую систему. Абсурд, время абсурда — так назовут впоследствии хрущевское и брежневское правление.





И кроме того, не получили разрешения вернуться на родину все репрессированные народности Крыма — крымские татары, греки, болгары, проживавшие в приграничной полосе Грузинской ССР греки и турки-месхетинцы. Недовольство нарастает.

И туг же начинается преследование другого народа — цыган. Правда, начинается все достаточно безобидно — идет сбор материала для постановления Совета Министров СССР «О мерах по трудоустройству кочующих цыган». И докладная записка МВД в ЦК КПСС от 17 ноября 1954 года содержит следующие строки (№ 6): «По имеющимся данным, к 1 января 1953 года в СССР насчитывалось 19 728 цыганских семей численностью 87206 человек, из которых 6771 семья (33 318 человек) вела кочевой образ жизни. Количество взрослых цыган составляло 49 886 человек, из которых только 6273 человека занимались общественно полезным трудом.

...Учитывая, что кочующие цыгане не занимаются общественно полезным трудом, добывая средства к существованию путем попрошайничества, а также мошенничества и совершения других уголовных преступлений, считаем целесообразным:

1. Обязать Советы Министров союзных и автономных республик, исполкомы краевых и областных Советов депутатов трудящихся принять меры к трудовому устройству в течение года всех кочующих цыган на производство и в сельском хозяйстве и обеспечить их жильем...».

А дальше уже чисто сталинские методы — выселение цыган из Крыма в Херсонскую область и Краснодарский край. В Херсонской области их размещают в бараках бывшего лагерного пункта МВД УССР и пытаются трудоустроить на предприятиях лесной промышленности.

Постановления пятидесятых годов коснулись и работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД.

На 1 июля 1954 года в лагерях и колониях МВД содержалось 1 333 087 заключенных, из них мужчин — 1 154 444 человека, женщин — 178 643 человека. Все заключенные размещались в 61 исправительно-трудовом лагере (с 1360 лагерными подразделениями) и в 704 лагподразделениях и колониях, входящих в состав ИТЛ и колоний МВД республик, краев и областей.

Кроме того, в соответствии с докладной запиской МВД СССР в ЦК КПСС от 15 мая 1955 года нам известно, что «МВД СССР имеет 109 детских колоний, в том числе 62 воспитательные колонии, в которых содержатся беспризорные и безнадзорные дети и подростки, нуждающиеся в особых условиях воспитания, и 47 трудовых колоний для содержания и воспитания несовершеннолетних, осужденных за совершенные преступления к лишению свободы.

В детских воспитательных колониях содержится 17 926 детей и подростков (не осужденных), совершивших малозначительные преступления, а также бывших беспризорных и безнадзорных, из которых 16 193 мальчика и 1 733 девочки. В числе воспитанников 4575 детей до 14- летнего возраста и 13 351 подросток от 14 до 18 лет; среди воспитанников 5 700 сирот.

В детских трудовых колониях содержится 18 433 осужденных несовершеннолетних, из них 17 042 мальчика и 1391 девочка. Среди воспитанников этих колоний 169 детей до 14-летнего возраста и 18 264 подростка от 14 до 18 лет; в числе воспитанников 1538 сирот».

Принимается решение о том, что подростки должны обязательно получить профессию, кроме того, вводится раздельное содержание трудновоспитуемых подростков и подростков в возрасте старше четырнадцати лет, а с 1955 года родители и родственники осужденных допускаются в колонии. Разрешается вести без ограничений переписку. Наконец, целым рядом указов Президиума Верховного Совета СССР сокращаются сроки наказания несовершеннолетних, многие подростки, совершившие преступления в возрасте до четырнадцати лет, освобождаются досрочно.

В сентябре 1955 года правительство Хрущева отменило принятые в конце сороковых — начале пятидесятых годов постановления Совета Министров СССР об установлении запретной пограничной зоны и жесткого приграничного режима, регламентирующего порядок передвижения граждан в этой зоне.

Предусматривается установление порядка упрощенного перехода границы с Польской, Венгерской, Румынской, Китайской Народными Республиками и Чехословацкой Республикой по пропускам пограничных властей обеих сторон, выдаваемым жителям пограничных местностей для свидания с родственниками».

Однако параллельно с этим в 1955 году шло усиление восточных границ, особенно в районе Берингова пролива и Чукотки. Были созданы три новые заставы, а штат старых увеличен в полтора раза.

И все-таки «оттепель» ощущается. Похоже, действительно стал приподниматься «железный занавес». Это видно, например, из сообщений об участии советских ученых в геодезических международных совещаниях, где страны народной демократии приняли решение унифицировать топографические карты и геодезические сети, исходя из совместных оборонных и народнохозяйственных целей. Но подход к контактам с зарубежными партнерами оставался командно-административным — для участия советской делегации в международной конференции принималось отдельное постановление ЦК КПСС, причем оно обязывало МВД СССР «утвердить по согласованию с Генеральным штабом Советской Армии директивы для делегации, а также тексты докладов советской делегации на указанной конференции». ...Это было так недавно!

Но главнейшими задачами были экономические, хозяйственные и первоочередная — накормить страну. Сохранившиеся в архиве сводки МВД говорят о нехватке продовольствия, прежде всего молока, картофеля, овощей; потребление мяса на душу населения значительно упало даже по сравнению с 1940 годом. Вот тут-то и рождается идея освоения целины! Безусловно, это был кратчайший путь к увеличению продовольствия и в первую очередь — хлеба. Но уже к началу шестидесятых годов стало ясно, что целина не принесет долгожданного изобилия. Да и решать поставленную задачу правительство Хрущева принялось старыми методами. Осознав, что казахские степи не были готовы к приему добровольцев, что неустроенный быт, палатки, плохая пища и связь, конфликты с местным населением привели в первый год освоения земель к результатам, мягко говоря, неудовлетворительным, руководство страны принимает решение построить десять новых зерновых совхозов. Для этого «МВД СССР на строительстве каждого совхоза создало отдельные лагерные подразделения, которые укомплектованы руководящим и инженерно-техническим составом.

На строительные площадки совхозов завезено 4600 человек заключенных и дополнительно находятся в пути следования 1800 человек, что полностью обеспечивает потребность в рабочей силе на строительно-монтажных работах текущего года».

Б этих же целях был принят в июне 1954 года Указ Президиума Верховного Совета СССР о досрочном освобождении из мест заключения восьми тысяч осужденных из числа специалистов сельского хозяйства. Они направлялись на работу в машинно-тракторные станции Министерства сельского хозяйства преимущественно в районы освоения целинных и залежных земель. Причем в случае самовольного ухода с места работы они подлежали уголовной ответственности и осуждению с присоединением неотбытого срока наказания за прежнее преступление.

То же самое происходило и в промышленности.

Мы очень коротко обозначили огромное разнообразие документов этого периода — пятидесятых годов. Но и из этого короткого перечня видно, как по- старому, в лучших традициях сталинского времени действовали новые руководители.

Воспитанные в духе тоталитарного государства, новые руководители не смогли проанализировать причины тяжелого положения государства, не смогли создать программу дальнейшего развития. И вполне естественно, что хрущевская «оттепель» второй половины пятидесятых годов кончилась новыми нападками и гонениями в начале шестидесятых, а попытки подъема сельского хозяйства — нехваткой хлеба в городах и вынужденными закупками зерна за границей. •


УМА НЕ ПРИЛОЖУ!


Назовите год, когда это случилось.
1. В Грозном построен первый нефтеперегонный завод.

2. В Германии педагог Фридрих Фрёбель открывает первый в мире детский сад.

3. Вышла книга Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба».

4. Началось сооружение храма Христа Спасителя.

5. Сэмюэл Морзе изобрел свой телеграфный код.

6. Михаил Иванович Глинка начал работу над оперой «Руслан и Людмила», а Александр Андреевич Иванов — над картиной «Явление Христа народу».

7. Виктория стала королевой Англии.

8. В России открылась первая железная Дорога Санкт- Петербург — Царское Село.

9. Михаил Юрьевич Лермонтов переведен в Нижегородский полк в Грузию.


Назовите год, когда это случилось.
1. Обвенчались принц Уэльский Чарльз и Диана Спенсер.

2. Фирма IBM выпустила первый персональный компьютер с операционной системой MS-DOS.

3. «Вояджер-2» прошел мимо Сатурна и открыл многочисленные кольца вокруг этой планеты.

4. Анатолий Карпов, выиграв матч с Корчным, становится трехкратным чемпионом мира.

5. Франсуа Миттеран стал президентом Франции и немедленно отменил смертную казнь на гильотине.

6. Израильская авиация уничтожила атомный исследовательский центр в Багдаде.

7. Вышли кинофильмы «Агония», «Регтайм», «Ва-банк», «Профессионал».

8. Произошло покушение на папу римского Иоанна Павла II.

9. Произошло покушение на Рональда Рейгана.


Назовите имя этого человека.
1. Именем этого человека названа улица в Москве, а похоронен он в мавзолее вместе с боевым конем и женой.

2. Когда ему было три года, во время прогулки в карете дверцы случайно отворились и мальчик выпал на мостовую. Проезжавший мимо гвардейский офицер поднял мальчика и удивился, что тот не плачет. Офицер предрек, что этот ребенок будет великим мужем Пророка звали Григорий Александрович Потемкин.

3. Обратился к императору Александру I с обоснованием отмены крепостного права.

4. Его карету забрасывали камнями.

5. Начинал под командованием Суворова, прославился, когда перевел войска по льду через море.

6. При Бородино искал смерти. Были убиты два его адъютанта, под ним погибли четыре лошади. Сам он не получил ни царапины.

7. Его статуя стоит в Германии в Регенсбургской Валгалле как великого немецкого полководца, хотя он шотландского происхождения.

8. Пушкин написал о нем стихотворение в альбом великой княгини Елены Павловны.

9. За взятие Парижа удостоен звания фельдмаршала.


Кто это сказал?
1. Голоса на выборах надо взвешивать, а не считать.

2. Фортуна сама слепа и любимцев своих ослепляет.

3. Из двух зол выбирай меньшее.

4. Бумага все стерпит.

5. Взяточники должны трепетать, если они наворовали лишь сколько нужно для них самих. Если же они наворовали достаточно, чтоб поделиться с другими, бояться им нечего.

6. Где хорошо, там и отечество.

7. Величайшее из достоинств оратора — не только сказать то, что нужно, но и не сказать того, что не нужно.

8. О времена, о нравы!

9. Доколе же, Катилина, будешь ты злоупотреблять терпением нашим?


Правильно ли вы ответили на наши вопросы в пятом номере?
1881 год.

1935 год.

Рене Декарт.

Это сказал Талейран.


Михаил ШИФРИН. дежурный сфинкс радиостанции «Эхо Москвы».

Ответы в следующем номере.


ЛИЦЕЙ

Роскошь общения ни иностранном языке доступна лишь двум-трем из каждой сотни россиян.

Об этом сообщил на конференции преподавателей-словесннков Владимир Шадриков, первый заместитель министра общего и профессионального образования России. Он добавил, что свободно владеющих чужими языками среди нас всего... 1,3 процента. И заявил: образовательное ведомство намерено добиться того, чтобы через десять лет каждый выпускник (школы ли, вуза) свободно владел иностранным языком. Прокомментировать этот прогноз мы попросили члена-корреспондента Академии гуманитарных исследований, автора теории эмоционально-смыслового подхода к освоению чужих языков, профессора Игоря Юрьевича ШЕХТЕРА.

— Удивительно звонкие цифры, — говорит Игорь Юрьевич. — Особенно на фоне коренной переоценки ценностей, которую переживает наше общество, возвращаясь в лоно цивилизованных государств.

Еще вчера владение, скажем, английской речью было для большинства скорее роскошью, чем жизненной необходимостью. Сегодня даже в магазине мы постоянно вынуждены вчитываться в иностранный текст на этикетке, а за свое невежество расплачиваемся — в буквальном смысле слова. Расплачиваемся в том числе и государственными миллиардами, которых после недосчитываемся в бюджете по вине «владеющих со словарем» политиков, экономистов, бизнесменов, чиновников. Да что политики? На каждом шагу слышишь: такой-то завод приобрел дорогостоящее оборудование за рубежом, а установить не смог. Либо те, кто его закупал, чего-то не поняли. Либо те, кто получил, «по- своему» прочли сопровождающие документы. Не случайно профессионалы «с языком» сегодня на рынке труда нарасхват. Да и в школе эта дисциплина вышла, по данным последних опросов, в число наиболее престижных. И что же в результате всего этого языкового бума? То же, по сути, что мы имели и до революции, когда иностранным языком владело меньше одного процента населения (в основном — городские дворяне).

Странно, к слову, что российская печать (даже педагогическая) обошла дружным молчанием эту сенсационную статистику. (Кстати сказать, впервые на моей памяти столь беспощадно трезвая оценка продуктивности образования звучит из уст руководителя российского масштаба).

Могут сказать, правда, что цифры, обнародованные г-ном Щадриковым, по крайней мере преждевременны. Дескать, люди еще не успели перестроиться под новые запросы жизни; результаты этой перестройки скажутся позднее и тому подобное.

Думаю, что это заблуждение. В гигантской стране языковую культуру не поднимешь, уповая лишь на узкий круг людей, что занимаются обменом научно-технической информацией на внешнем рынке, или делая ставку на «коммуникативный эффект» небольшого числа крупных портовых и индустриальных центров. Развитие торговли и промышленности не имеет прямого отношения к повышению культуры и образованности общества. Это не подтверждается ни фактами жизни, ни научными исследованиями. Скажем, сегодня мы очень обширно торгуем с Италией — рынок забит итальянской мебелью, одеждой, бытовой техникой. Но кто возьмется утверждать, что уровень знания итальянского языка в стране повысился?

Язык, в отличие от математики или истории, нельзя знать «фрагментами» или «чуть-чуть», или только познавая его закономерности. Либо ты говоришь на нем, работаешь, читаешь, размышляешь, либо нет. Третьего не дано.

Между тем школа по сей день не замечает этой особенности людской речи.

Вся методика преподавания второго языка строится как бы наперекор природе человеческой.

Согласно действующему подходу к этой проблеме, чтобы освоить тот или иной язык, надо сперва изучить его научные основы, разобрать на части: звуки, слова, формы, правила. А после — заново собрать. Правила этой сборки языка (путем воспроизведения чужих мыслей чужими словами) и стали повсеместно содержанием шкальных уроков. Язык из органичной «формы человеческого бытия» был незаметно низведен до уровня утилитарного «средства общения». Вы скажете: какая разница? Она огромна.

Если бы меня спросили, для чего язык дан человеку, я бы ответил так: чтобы он прожил свою жизнь человеком. Разве не очевидно, что язык — это прежде всего сам человек, то, что отличает нас от всех живых тварей на Земле и объединяет в человечество? А говорим мы потому, что свободны в выборе средств выражения собственного «я». Жить с этим «я* на чужом языке и значит, очевидно, овладеть иным наречием. Отсюда главная задача педагога — помочь ученику развить в себе чужой язык. Нечего и говорить, что школу эта цель волнует менее всего. Дети впустую тратят усилия, годами изучая строй языка. Тогда как в действительности, когда мы говорим, то в момент говорения не знаем, ни какие слова будем употреблять, ни в каких формах их поставим, ни что за чем последует.


Мне кажется, что пересмотр основ методики преподавания второго языка с позиций, позволяющих по-новому взглянуть на «человека говорящего», привел бы к грандиозным сдвигам в отношении к этой учебной дисциплине. Она могла бы стать одной из самых любимых детьми. Пока же, честно говоря, этот предмет — один из самых ненавистных.


В итоге даже те из нас, кто знает два- три языка, пользуются ими во имя чисто прагматических целей. Утвердиться в жизни, прокормить семью, продвинуться по службе. Такому обращению с собой, со своим знанием я противопоставил бы в корне другой подход: постижение языка как явления культуры, инструмента для духовного обогащения и личного прогресса. Одно дело смотреть в русском театре английскую пьесу, другое — оказавшись в Лондоне, наслаждаться постановками шекспировских трагедий в оригинале в том самом зале, где играл Шекспир. Вы погружаетесь в другую жизнь, историю, литературу, живопись, театр. Язык при этом служит вашему духовному развитию, «работает» проводником культуры, а не банальным «средством общения». Тут начинают действовать совсем другие стимулы, и результаты получаются иные. Если же этого нет, то нет и настоящего образования.

Поверхностное владение языком в чем- то сродни незнанию. С другой стороны, переводчик — это разве профессия? В конце концов каждый специалист должен быть и переводчиком себе в открытом мире.


Все, что преподается в школе (формулы, законы, открытия), имеет авторов. Язык же — это такое «произведение», автором которого является... каждый. Даже ребенок!


Так что если мы действительно хотим учить живому, «авторскому* языку-речи, а не науке о нем, то должны как минимум во всеуслышание заявить об этом. В том числе «прописать» эту задачу и в документе об образовании. Очевидно, если конечная цель будет более строго очерчена, то и стремление к ее достижению будет в известной степени влиять на весь образовательный процесс. Должна претерпеть изменения и система оценки знаний — иначе школьную процентоманию (а с ней и формализм) не одолеть.

Стоит подумать и о радикальных изменениях в самой так называемой методике преподавания предмета. Говорю «так называемой», поскольку никогда еще ни у нас, ни за рубежом не было достойного научного обоснования тех методических положений, которыми пользуется школа.

Короче, школе нужен эффективный и доступный метод обучения. Надо привлекать на сторону передовых идей как можно большее число тех, кто хочет и будет учить языку по-новому. Для этого нужна большая просветительская работа. И отечественной прессе еще предстоит сказать здесь свое слово.

Мне могут снова возразить: но существуют же коммерческие курсы! Там, дескать, пусть себе и учат по альтернативным технологиям.

Должен разочаровать читателей. Увы, на краткосрочных курсах в девяноста случаях из ста господствует (речь — о методике) всего лишь «интенсивный вариант традиции», правда, приспособленный ко времени: с притопами, прихлопами и тому подобное. Но зачем же ограничиваться переучиванием взрослых людей — латать школьные дыры, взимая за это немалые деньги, если можно сразу сделать хорошо — сегодня и для будущего? Чтобы человек раньше начинал жить, осваивая чужой язык,— на заре своей карьеры, а не перед закатом!

Казалось бы, кто против? Есть, к сожалению, такие. Даже в Академии образования по-прежнему во многих кабинетах крайне настороженно встречают все, что не соответствует традиции. И не дают прохода новому. •


Дети новой России учится в советской школе

Об этом говорят данные опроса, организованного Российской Академией образования.
Золотая трубка товарища Сталина

Золотое перо А. С. Пушкина


Недавно Центр социологии РАО завершил опрос московских старшеклассников на тему: «Школьник и политика». Заказ на это, первое в истории Новой России исследование специалисты получили от самого правительства! Впрочем, довольно скоро выяснилось, что даже столь влиятельный заказчик (всячески приветствуя идею) оплатить работу не готов: нет средств. Ученые решили всетаки провести исследование за свой счет. Любому обществу совсем не грех иногда взглянуть на себя детскими глазами.

— Именно такой, непосредственный взгляд на политику — через ребенка,— считает директор Центра социологии РАО Владимир Собкин,— позволяет более или менее правдиво оценить подлинные настроения их мам и пап. Ведь дети, как в известной сказке Андерсена («А король-то голый!..»), смотрят на вещи прямо, без лукавства и присущей нам привычки саморедактирования.

Золотой башмак Никиты Хрущева


Итак, полутора тысячам учеников из двадцати двух столичных школ предложили около девяноста вопросов об их отношении к армии, земле, нынешнему политическому режиму, внешней и национальной доктрине России, современной государственной политике в области прав человека, преступности и тому подобное.

Сразу отметим: официально принятая и проводимая сегодня государственная политика (курс на демократизацию общества, переход к рынку, открытое отношение к Западу) поддержана большинством (от 50 до 70 процентов) опрошенных учеников. Факт примечательный, хотя совсем неудивительный. Ведь эти дети, слава Богу, и не помнят другой жизни: с четвертого класса живут в президентской республике, дышат воздухом свободы, рынка, демократии и, надо полагать, идти «другим путем» не собираются. Другой вопрос — насколько этот, слишком пока общий вывод соответствует реальным взглядам, знаниям и убеждениям ребят?

Изучение анкет девятиклассников (самых младших участников опроса) принесло немало неожиданностей. Ученые установили, что девятиклассников роднит приверженность идеологии советской школы и иллюзиям периода застоя. Даже географически Россия видится почти половине опрошенных в границах бывшего Советского Союза. При том что бывший советский режим поддерживают 16,8 процента (а в одиннадцатом классе - вдвое меньше).

— Полученные данные позволяют утверждать, что школа девяностых годов — это, увы, школа восьмидесятых,— говорит В. Собкин.— Она, например, видит и представляет Россию как тот же СССР: с дружбой народов, со светлым будущим сквозь стиснутые зубы, с общей идеологией — одной на всех, едиными законами и тому подобное. Да, школа получила новые учебники, программы. Но учитель между тем (и это несекрет) культурно, ценностно, статусно опускается все ниже. И, отчасти в силу возрастных причин, воспроизводит старую, отвергнутую современным обществом идеологию...

В десятом классе картина меняется: возникает многоцветная система политических координат. Причем наиболее стремительно пространство «социалистических привязанностей и стереотипов» покидают школьники из состоятельных семей. Дети богатых, переступившие рубеж девяти классов, видят свою родину не просто независимой и могучей, но государством с сильной центральной властью и при этом — либеральным обществом. Они считают, что интересы национального большинства должны стать приоритетом в государственной политике. Они хотели бы, чтобы государство было более внимательным к потребностям и интересам каждого из своих подданных, «даже если они и не делают деньги».

«Дети богатых» (8 процентов из числа опрошенных) и «дети из высокообразованных семей» (5 процентов) более лояльны к власти, чем все остальные, вместе взятые. Те и другие, как правило, поддерживают действующих сегодня высших государственных чиновников и их политику, аргументируя свою позицию «необходимостью сохранения стабильности в обществе».

При этом «богатые» склонны в гораздо большей степени поддерживать Б. Ельцина и доверять правительству В. Черномырдина, но ничего хорошего от власти не ждут, полагаясь в жизни только на себя. Иначе говоря, они весьма критичны и рациональны в своем отношении к тому, что происходит на вершине властной пирамиды. Они не верят, что правительство справится с грузом проблем, которые на себя возложило. Красной нитью сквозь все их рассуждения проходит мысль о том, что политика государства должна проводиться в интересах высокообеспеченных слоев общества.

В противовес им «бедные» (школьники из семей с доходами ниже прожиточного минимума — 8 процентов из числа опрошенных) убеждены, что государство должно во главу угла всей своей деятельности поставить продуманную протекционистскую политику по отношению к общественным слоям, с которыми они себя идентифицируют. Отказывая в поддержке действующему правительству (!), они тем не менее высказывают убежденность, что оно «выкарабкается» само и выведет страну из экономического тупика.

Богатые поддерживают, но не верят. Бедные — не поддерживают, но верят. В этой формуле и сконцентрирована квинтэссенция психологических, смысловых, социальных противоречий, в которых оказываются сегодняшние одноклассники.

И, наконец, снова — об одном из самых тревожных симптомов. Сегодня много говорят, что конечная цель стартовавшей на склоне восьмидесятых годов образовательной реформы — заменить тоталитарное сознание общества гражданским, демократическим. Школа, и в этом нет сомнения, должна стать «опережающей моделью гражданского общества». Однако полученные цифры, по словам организаторов исследования, свидетельствуют, что несмотря на все смены вывесок, перекройку программ и концепций школа продолжает удерживать и транслировать систему идеологических ценностей образца застойных лет Коды и корни тоталитарного сознания целехоньки даже в Москве, где успехи на ниве образовательной реформы общеизвестны. •

А. 3.


Наталия Семенова

Лекторий МГУ или два слова о новом времени и добрых традициях Кто укажет дорогу к храму?


Известна хорошая старая притча об английском садовнике, которого спросили, как удается создавать и поддерживать столь прекрасные газоны. «Нет ничего проще: утром стричь, вечером поливать», — сказал садовник и, чуть помедлив, добавил: «И так триста лет».

При всем моем уважении к современным поискам в области педагогики, растущим как гри6ы после дождя (и так же зачастую гибнущим) лицеям и гимназиям, мне кажется, что традиции и постоянство в этом деле не менее важны, чем при уходе за травой. Поэтому хотелось поискать чего-то хорошо забытого старого. Так осенью 1996 года я оказалась в лектории МГУ, работу которого мне предстояло «углублять и расширять».

Десять лет назад я защитила кандидатскую диссертацию по физике элементарных частиц. Потом моя производственная деятельность была прервана для не менее важных дел — рождения и воспитания троих детей. Возвращаться к работе после такого долгого перерыва всегда боязно. И надо такому случиться, в первые же дни произошло непредвиденное: один из лекторов по уважительной причине не явился на занятия и мне пришлось выходить на кафедру, проводить диктант, а потом и обсуждать со школьниками проблемы бессмертной комедии Грибоедова «Горе от ума». Через несколько строк я расскажу о своих впечатлениях, но сначала — несколько слов о самом лектории.

Лекторий МГУ традиционно считается одной из важнейших составляющих Московского государственного университета. С давних пор именно через него университет вел пропаганду научных знаний, именно в нем происходило первое знакомство с университетом.

История лектория — с той же «бородой», что и история МГУ. Трудно даже сказать, что из чего возникло — лекторий из университета или университет из лектория. Если вспомнить, университет был организован на основе публичных лекций в Императорской Академии наук, начавшихся в 1726 году.

Позднее, например, в 1812 году, профессором А. Ф- Мерзляковым читались публичные лекции по русской словесности в доме князя Голицына на Старой Басманной улице. В 1836 году профессор Р. Г. Гейман провел бесплатное чтение публичных лекций по технической химии. В 1845 году началось чтение профессором К. Ф. Рулье двухгодичного курса публичных лекций «Об образе жизни животных». В 1851 году профессора Гейман, Рулье, Соловьев, Грановский и Шевырев проводят публичные лекции по физике, химии, биологии, истории итальянской живописи «в пользу недостаточных студентов». Так постепенно оформлялся лекторий МГУ.

В том виде, в котором он существует и поныне, лекторий начал свою работу в 1960 году. Первоначально это были лекции для практических работников из учреждений Москвы по современным и прикладным проблемам физики, химии, биологии, математики. А в 1961 году начал работу Ломоносовский лекторий, организованный к 250-летию со дня рождения М. В. Ломоносова. Так, в Актовом зале университета на этих лекциях в 1961—1966 годах более 120 тысяч москвичей познакомились с новейшими достижениями науки.

Сегодня одной из основных задач лектория стало привлечение и помощь в подготовке к поступлению в университет талантливой молодежи. Программы читаемых в лектории курсов лекций согласованы с программами вступительных экзаменов. А лекционно-семинарский стиль изложения позволяет старшеклассникам не только понять требования вступительных экзаменов, но и познакомиться с «нешкольным» процессом обучения. Ребята учатся самостоятельно работать над материалом.

Но вернемся на кафедру лектория, где я оказалась через месяц своей работы в нем.

Последнее время общим местом стали рассуждения о потере молодым поколением интереса к образованию, утрате молодежью тяги к знанию, повсеместном распространении голого расчета и корысти. Я и сама так думала. Конечно, эта точка зрения не лишена основания, и количество тех, кто ничего не хочет знать, резко выросло, а качество школьного и институтского образования упало, но по-прежнему есть много ребят, которым оно интересно. Вот это стало одним из главных моих положительных впечатлений от лектория — им я и хочу поделиться.

Итак, чтобы занять ребят, пришедших на лекцию по русскому языку, им был предложен диктант по критической статье И. А. Гончарова «Мильон терзаний». Затем я попросила их высказать свое мнение по поводу комедии «Горе от ума», а в случае его отсутствия — прокомментировать мнение И. А. Гончарова по тому же поводу из той же статьи. Вопреки моим ожиданиям, беседа оказалась очень интересной. И главное, было видно, что мои собеседники расположены к искреннему диалогу, а сама комедия стала благодатной почвой для этого. Вот вам и «вековая пыль»...

Несмотря на безграмотность работ (четыре-пять запятых на две страницы, да минимум две-три грамматические ошибки были обычным делом), я испытала «чувство глубокого удовлетворения», поскольку мысли ребят были созвучны моим собственным, несмотря на, увы, уже порядочную разницу в возрасте. Это были живые мысли живых людей, именно то, что так хотелось бы в наши дни сохранить. Лекторий МГУ - старая и добрая традиция, которая всячески этому способствует.

В конце — немного деловой информации. Лекторий МГУ работает по субботам и воскресеньям. В аудиториях факультета журналистики на Моховой вы можете прослушать курсы по искусству правописания и русской речи, по истории и основам государства и права, по математике и физике, химии и биологии, географии и английскому языку. Читают их опытные лекторы, умеющие заинтересовать ребят. К примеру, профессор А. Н. Качалкин, лектор по курсу «Искусство правописания», открыл в лектории свой тридцать третий сезон.

Надеемся, что наш лекторий поможет вам определиться в выборе дальнейшего жизненного пути и выявить ваши истинные интересы.

Желаем успеха! •

Телефон лектория: 203-98-12, с 14 до 18 часов ежедневно; адрес: ул. Моховая, 9 (корпус факультета журналистики МГУ), к. 302.


ПОСТСКРИПТУМ

Переливая из пустого...

(к статье А. Корна "Неощутимое всемогущее ничто..." стр. 50)

Стоило мне пообещать, что «грядущий век» будет веком вакуума, как появилось несколько интереснейших результатов ив эту тему. Спешу сообщить о них в уходящий номер.

Прежде всего впервые зарегистрировал эффект Казимира — притягивание двух параллельных пластин из-за вакуумных флуктуаций. Почти полвека из-за исключительной малости возникающих сил гипотезу никак не удавалось проверить на опыте.

Суть эффекта в том, что вакуум в квантовой теории совсем не пуст: он заполнен виртуальными частицами, которые возникают ив очень короткое время из флуктуаций энергии. Хоть и совсем неощутимо, они толкают любой предмет. Если у нас есть одна стенка, то виртуальные частицы абсолютно одинаково толкают ее с обеих сторон. Если же взять две близко расположенные параллельные пластины, то ситуация меняется. В щели могут рождаться не любые виртуальные частицы, в лишь те, квантовая длине волны которых помещается на ширине щели целое число раз. Таким образом, толчков снаружи становится больше, и возникает сила притяжения между пластинами.

Ее удалось заметить Стивену Ламору из Лос-Аламосской лаборатории в американском штате Нью-Мексико. Использовав специальный маятник, он зафиксировал, что при сближении до трех четвертей микрона кварцевые пластинки с золотым покрытием притягиваются с силой в одну миллиардную долю ньютона. Этот результат совпадает с предсказаниями расчетов с пятипроцентной точностью. Кроме того, Ламор зафиксировал, что сила уменьшается при удалении пластин друг от друга.

Блестящий эксперимент и полное торжество квантовой теории!

Однако не все проявления вакуума столь слабы и неощутимы. Российский физик Игорь Соколов, работающий ныне в канадском университете города Онтарио, считает, что различные космические объекты черпают свою энергию из вакуумных флуктуаций.

Теоретики давно знали, что в вакууме могут быть упрятаны колоссальные запасы энергии. Весь вопрос был в том, как их оттуда извлечь. Соколов говорит, что при гравитационном коллапсе звезд, когда вещество сжимается до сверхплотного состояния, возникают условия для высвобождения этих запасов.

Старая звезда, исчерпавшая свое термоядерное горючее, сжимается перед рождением сверхновой звезды в плотный сгусток, называемый нейтронной звездой. По расчетам Соколова, когда она подходит к этому состоянию, высвобождаемая из вакуума энергия начинает расти, и в конце концов происходит взрыв. «Мои вычисления показывают, что высвобождаемая при взрыве энергия согласуется с оценками энергии вакуума»,— пишет автор гипотезы.

До сих пор у астрономов не было ясного мнения ив этот счет. По мнению Соколова, и у самых ярких небесных объектов - квазаров — тот же источник энергии. Даже внутри нашей планеты, в ее жаркой сердцевине, при больших давлениях небольшая доля процента внутренней энергии черпается из вакуума.

Вакуум может изменить наше представление и о совсем мелких физических объектах — элементарных частицах. Электрон — это крошечный заряженный шарик. Так он представляется нам, так он описывается в большинстве физических процессов. Но вокруг любой заряженной частицы всегда существует облако виртуальных частиц. Они рождаются из вакууме и окружают электрон, как бы экранируя его заряд. Чтобы добраться до истинного электрона, надо разогнать налетающие частицы до очень больших энергий. Это удалось сделать группе японских и американских физиков на японском ускорителе КЕК.

«Чем глубже мы пробиваемся сквозь облако экранизирующих виртуальных частиц, тем больший заряд электрона-сердцевины мы чувствуем»,— говорит руководитель работы Дэвид Колтик из Индианы.

Во всех физических расчетах силе электромагнитного взаимодействия определяется так называемой постоянной тонкой структуры, которая равна 1/137. Колтик с коллегами установили, что ее величина для «раздетого» электрона равна 1/128,5. Такого наглядного измерения «шубы» виртуальных частиц еще не было. Мало того, полученная величина, хоть и немного, но превышает ту, что теоретики получают из современных расчетов для «голого» электрона — 1/129,6. Это означает, что в вакууме спрятано больше тайн, чем мы предполагали.

Интересно — хотя новый век еще не настал, понесся поток достаточно необычных открытий. Мне вспоминается конец прошлого века, когда были открыты радиоактивность, рентгеновские лучи, электрон, а потом и постоянная Планка, и двадцатый век стал веком новой физики. Может, и нам повезет...

Г. Брускин. Инсталляция «Рождение героя». Фигура С


Службу можно определить как форму существования всех тех, кого в нашей стране до 1917 года причисляли к чнвам статским и военным, а после, в графе социальное положение, сталл именовать служащими. Понятно, что в самой этой формуле нет ничего зазорного: тысячи и тысячи людей жили, живут и будут жить службой. Служба необходима, как необходимо существование тех, кто служит — профессионалов-управленцев, обеспечивающих жизнь общества на всех его этажах, — именно об этой части службы и служащих идет речь. Однако в повседневности жизни осознание этой необходимости само собой меркнет и отступает на второй план. Зато остается неизбывное чувство недоверия и раздражения к той части служащих, кого мы называем чиновниками или того хлеще — бюрократами.

Кажется, вся отечественная литература и сама жизнь воспитали а нас это стойкое неприятие чиновника. Крикни: «Ату его, ату!», и вот мы готовы... залиться яростным лаем, не замечая даже существа очередной совершаемой в сознании подмены: во всем виноват всегда виноватый чиновник, а не система, его создающая. Это вовсе не призыв к оправданию конкретного чиновника, прекрасно знающего, что хорошо и плохо, в еще лучше — по каким правилам следует играть в системе и по каким... подыгрывать. По система потому и система, что способна функционировать по своим внутренним законам, далеко неадекватным тем задачам, ради которых была некогда создана.

Как ни странно звучит, нынешняя ситуация структурно близка к авторитарной эпохе. Так что воспроизводство отдельных элементов царской службы — не просто наивное и смешное обезьянничание, а отражение неосознанной потребности. Отсюда и взгляд на историю службы имеет не один чисто исторический интерес, помогающий кое-что понять в прошлом и в настоящем.


ВРЕМЯ И МЫ

Игорь Андреев

Симфония службы

1. Алеша Попович

2. Рыцари и псари на охоте. Миниатюра XVI века

3. Ермак Тимофеевич

4. Пеший гренадер


Есть в истории понятия основополагающие. Они всегда на стремнине, всегда в центре. Их можно сравнить с толчеей звезд Млечного Пути — история творится везде, но здесь, в сплетении главного, все ярче, гуще, судьбоноснее. В нашей истории к таким понятиям можно отнести... службу.

Обыкновенную службу, военную и статскую, прочно слившуюся в нашем сознании с гоголевскими городничими или изворовавшимися чиновниками Островского. Этот ряд, которому мы обязаны нашей литературой, легко можно продолжить, поскольку без службы и всего того, что ей сопутствовало, трудно представить жизнь России. Служба столь значима, что через нее можно взглянуть на историю в целом. И хотя при этом взгляд неминуемо обретет некоторую односторонность— по аналогии со специалистом в определении Козьмы Пруткова,— можно усмотреть многое из того, что раньше ускользало от внимания. Важно только сохранить чувство меры, избежать искуса вывести одну магическую формулу для всех тайн истории.

Но если понятие службы коренное, то почему? Ответ достаточно ясен: из-за той роли, какую играло государство в нашей истории. Была эта роль, как известно, по преимуществу заглавной, причем нередко в пьесе для одного актера. Государство и служба же были почти неразделимы: вне первого не мыслилось существование второго, но второе одушевляло первое, было тем животворящим кровяным током, который приводил все органы управления в движение.

Сама служба, прежде чем стать такой, какой она известна по художественной литературе, прошла долгий путь. Следы его заметны. Точно родимые пятна, они проступают на всем, что имеет отношение к «классической» службе XVIII—XIX веков. Одно из таких «пятен» — местничество.

Московский стрелец XVII века. Дворянин в однорядке. Боярин в кафтане и горлатной шапке, слуга в зипуне (по Мейербергу)


«В Москве уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь...»
Часто встречающееся в исторических романах, местничество тем не менее остается малопонятным явлением. Уже в XIX веке местничество воспринималось как странное и труднообъяснимое явление прошлого. А. С. Пушкин видел в нем лишь «безумие», непонятное стремление предков «жертвовать всем для поддержания... условного правила».

Но в местничестве не было безумия. Оно логично, хотя у этой логики иные, непривычные для людей нового времени точки отсчета. Местничество проходит через все Московское царство. В нашей истории оно получает широкое распространение с появлением при московском великокняжеском дворе «служебных князей», Рюриковичей и Гедиминовичей, чьи предки совсем еще недавно были суверенными правителями. «Густой слой знатного удельного княжья» (В. О. Ключевский) «оседал» не на пустое место — старомосковское боярство ревниво встречало теснивших их высокородных титулованных соперников. Возникла необходимость регулирования отношений, занимаемых аристократией придворных и государственных «мест». Это «место» в служилой иерархии отныне определялось «отечеством», «отеческой честью». «Отечество» же слагалось из происхождения и прежних служебных назначений, «мест», занимаемых представителями рола. Поэтому каждый родословный человек отслеживал назначения, могущие нанести урон его «отеческой чести», «знал себе меру», кто ему «ровня», а кто «в версту». Принять назначение, нарушающее прежний местнический счет, назначение с «порухой чести» — означало создание «случая», прецедента для последующего ущемления всего рода. Местничество поэтому не могло быть делом только двух сторон. Цепочка разрасталась — семья, род, ветви рода.

Отрицательные стороны местничества дали знать о себе очень скоро. Особенно во время войн. Почему? Местническая психология, вопреки всем карам, которые грозили ослушнику, чаще всего укладывала строгий государев указ на обе лопатки.

Знатное московское семейство XVII века (по Олеарию)


Но тогда почему местничество Просуществовало столь долго? Наряду с «недостатками», оно имело и «положительные» стороны. Местничество примиряло, казалось, непримиримое — разнородные устремления, воплощало своеобразный компромисс, из которого каждый стремился извлечь выгоду. Аристократия, опираясь на «отеческую честь», монополизировала высшие должности, превратила свои привилегии в наследственное достояние. В условиях местничества ни личные заслуги, ни государева милость не сообщали неродовитому человеку «отечества». Он мог, конечно, достичь высокого чина, попасть даже в Думу, но при этом остаться «белой вороной» в окружении высоких, кичившихся своим прошлым и неотъемлемыми правами родов.

Однако местничество с его гимном «породе» не только защищало аристократию и ее права от самодержца. В свою очередь, оно обороняло и государя от властолюбивых поползновений аристократии. Местнические счеты разъединяли. Нс «Великая хартия вольностей», а интриги и борьба между родами и группировками, не парламент, а печальное «боярское правление» в малолетство Ивана IV — вот направление движения, отчасти задаваемое местничеством.

Не следует забывать, что местничество было тесно связано со службой. Служба была причастна к возвышению и падению родов, обращала аристократию по происхождению в аристократию службы. Опала или иные злоключения на службе приводили к тому, что род мог оказаться в «закоснении», пасть в местнических счетах или даже выбыть из них. Таким образом, в руках монарха служба оказывалась одним из рычагов воздействия на знать.

Во второй половине XVII столетия выявилось полное несоответствие местничества и абсолютизма. «Брак» здесь был невозможен — ни по расчету, ни по любви. Формирующийся абсолютизм объявлял любую службу государю обязательной и почетной: не «порода», действительно неподвластная воле государя, а личные заслуги, взвешенные и оцененные царем,— вот единственное основание для восхождения к успеху.

Мысль эта встретила горячее сочувствие людей малородовитых. Весь XVII век шло наступление на местничество. Сфера его «приложения» сужалась: запрещалось местничать во время «государевых походов», придворных церемоний, войн. В 1682 году, наконец, последовала отмена местничества. Но дым от торжественно сожженных разрядных книг долго не рассеивался.

И в продолжении всего XVIII века местнический взгляд на достоинство человека, определяемое «породой», сражается с иным взглядом на человека — творца своей «чести». «Кто родом хвалится, тот хвастает чужим»,— писал М. В. Ломоносов. Впрочем, под «человеком» в первую очередь понимается дворянин. Потому борьба идет за «достоинство» природного и выслуженного дворянства. И хотя старинное дворянство отступает перед чиновным, это не капитуляция, а скорее, мирное соглашение.


Служить — тужить
Эта старая присказка во всем разнообразии вариантов ухватывает главное. Именно — тужить. В своей безысходности, беспросветности и нескончаемости. Мы имеем в виду не рекрутскую солдатскую службу, а службу дворянскую, воздействие которой было огромно. Служба оставила неизгладимый след на «физиономии» дворянского сословия, повлияла и на психологический склад, и иа быт, и на мировоззрение. С XVI века дворянский недоросль, достигнув пятнадцати лет, вступал на тернистую и нескончаемую служебную дорогу. Не случайно в дальнейшем главные вехи его жизни — служебные происшествия.

В допетровской Руси под службой понимается в первую очередь служба ратная, полковая. Неизменные ее спутники — болезни, увечья, смерть. Частые войны чередуются с непрерывным пограничным противостоянием, большими и малыми схватками, особенно на южных рубежах. В мирное время полковая служба для большинства дворян и детей боярских сводится к пограничной. Едут «по половинам», захватывая весну и часть лета, или «другая половина» — лето, осень; едут через год, если нет тревожных вестей о приходе крымцев на города.

Но это — еще раз подчеркнем — в мирное время. А много ли его было? В XVII веке, к примеру, его хватило на полстолетия с небольшим. Стоит ли удивляться, что провинциальный дворянин был более похож на гостя в своем имении, чем на хозяина. Или, если пользоваться нашими представлениями, на «дачника наоборот» — летом отсутствующим, зимой наезжающим. В итоге дворянство формировалось в условиях постоянного давления, непрерывного ощущения опасности и в этом смысле может быть сравнимо с испанским дворянином эпохи Реконкисты, многовековых войн с маврами. Не случайно историки находят черты общности в положении и поведении столь различного, на первый взгляд, русского и испанского дворянства.

Еще одна важная особенность, порожденная подобными условиями,— неодолимая тяга дворян в имение. Помещик идет на тысячи ухищрений, хватается за любую возможность, чтобы «избыть» ненавистную службу.

А ведь служба носила бессрочный, пожизненный характер!

Увечье, болезни и раны — вот что единственно освобождало от служебной лямки. Не случайно рядом с любимой присказкой дворян: «Дай Бог государю послужить, саблю не вынимая»; соседствовала другая: «Дай Бог рану легкую». Отставка далеко не всегда была полной. Освобождение от полковой службы часто не освобождало от службы по городу в помощь воеводам. У иных уж и «ум рушится», а их городовой воевода «тягает» к службе. Отставка обыкновенно следовала после сорока — сорока пяти лет службы. Однако немало встречается случаев, когда возраст служилого человека переваливал за шестьдесят, даже семьдесят лет. Это одна крайность. Другая — масса дворян не доживала до долгожданного отдыха.

XVI—XVII века оказались бедственными и опустошительными для дворянских родов. Бесконечные войны обращали «родословные рощи» в редкий «лес», а иной раз нежданная напасть — мор, войны, опалы — валила и «мелколесье». Смерть от раны, плен в помещичьих семьях были делом привычным, обретали некий практический оттенок: среди доводов, которые приводил дворянин для повышения своего служебного статуса, фигурирует и награждение за смерть и кровь родственников.


«Один швейцар на крыльце, понимаете, с булавой: графская этакая физиономия, батистовые воротнички, как откормленный жирный мопс какой-нибудь».

Из иллюстраций А. Агина к «Мертвым душам» Н. Гоголя

Рисунок А. Агина к «Помещику» И. Тургенева


Служба сформировала особый психологический склад русского дворянина. Прежде всего бросаются в глаза его непритязательность, долготерпение, выносливость. То, что на Западе лежало за пределами возможного, для русского служилого человека было нормой. «Думаю, нет под солнцем людей, способных к столь суровой жизни, какую ведут русские»,— писал англичанин Ченслер в XVI веке.

Русский дворянин выкристаллизовался в тип великоросса, о котором писал В. О. Ключевский. Правда, знаменитый историк связывал возникновение этого типа прежде всего с крестьянином, непрестанным борением земледельца с суровой природой и необозримым пространством. Но ратный труд был не менее тяжел и требовал того же постоянства и упорства, что и труд крестьянский. Для помещика он так же был нескончаем, так же безысходен, как и земледельческий труд, освобождения не было, освобождением были немощь и жизненный закат.

Служба была, однако, оружием обоюдоострым. С помощью и через службу правительство мобилизовывало дворянство для решения различных внутри- и внешнеполитических задач. Но при этом оно оказывалось в зависимости от отношения дворян и детей боярских к службе. Эта зависимость не ускользала от внимания дворянских корпораций. Все чаще свои сословные требования они выдвигали в самые неподходящие, в самые уязвимые для власти моменты, когда к голосу ратных людей волей-неволей приходилось прислушиваться,— в острейшие политические ситуации, во время продолжительных войн. Служба превращается в своеобразный рычаг давления на правящие круги. В итоге ратный труд дворянства окупался. Быть может, не в той мере, как они хотели, но и эта мера не шла ни в какое сравнение с трудом крестьянина. Здесь о плате речей не заводили вовсе.


Время перемен
Петровская эпоха коренным образом изменила содержание и организацию службы. Царь никого не щадил. Ни себя, ни своих подданных, будь то крестьянин или посадский, изнывающий под бременем налогов и разнообразных работ, или помещик, ломавший вдали от дома один поход за другим. Но, помимо всего этого, при Петре служба стала не просто архитяжелой — в ней появилось нечто новое, пугающее: царь обязал учиться грамоте, ремеслу, военной или морской науке. Правда, вопреки распространенным представлениям, не всем были в тягость государевы требования. Явились и охотники, начиная с юнцов и кончая людьми убеленными, такими, как Петр Андреевич Толстой, отправившийся овладевать морскими премудростями в весьма солидном возрасте. Однако основной массе дворянства образовательные пристрастия царя были не в радость. Лозунг госпожи Простаковой в «Недоросле»: «Без наук люди живут и жили», в этой среде встретил бы горячее сочувствие.

Впрочем, как ни тяжело давались все новшества и война со шведами, дворянство терпит. В этом смысле обритый и обряженный в немецкое платье петровский дворянин более похож на своих бородатых долгополых предков, чем на надушенных и офранцуженных потомков. Сходство это объясняется тем, что царская служба, при всей ее обременительности, воспринималась как норма. Подобное психологическое состояние — наследие XVI—XVII веков. Столетие спустя, вкусив всевозможные «вольности», дворянство сильно переменится. Так что Петр I, как это ни парадоксально звучит, не просто получил от предыдущих царствований благодатный для своих замыслов «материал» — он только с таким «темным», «забитым» мужиком и мог поднять «Россию на дыбы». Изнеженные внуки и правнуки для этого уже не годились бы.

Идея служения Отечеству, подкрепленная каждодневным примером петровского старания, оказалась чрезвычайно плодотворной. Но она, как вскоре выяснилось, таила в себе опасные для самодержавия начала.

Петровское служение Отечеству отождествлялось в первую очередь с государственной службой. Все остальные виды деятельности — хлебопашество, торговля, ремесла и прочие — признавались полезными, безусловно необходимыми, но... главным образом для других сословий. Такой взгляд не был нов: в Московской Руси помещики и вотчинники считали достойной лишь службу ратную, полковую, за которую и полагалось, собственно, земельное и денежное жалованье. Петру I в этом смысле приходилось преодолевать устойчивые предубеждения: исходя из высших государственных интересов, он расширил список «профессий», достойных не просто вознаграждения, а включения их представителей в дворянское сословие. Это касалось прежде всего службы приказной. Ранее она была не в чести у дворянства. Появление гражданской, статской службы в «Табели о рангах» окончательно придало ей статус разновидности государственной службы.

Впрочем, статская служба на протяжении всей последующей истории так и не сумела одолеть налет некой ущербности и второстепенности. Тому было множество причин. Правительственная линия, ставившая военную службу выше гражданской, что находило выражение в размерах жалованья, правах и преимуществах. Традиция, побуждавшая смотреть на чиновника, как на презренного приказного. Морально-этические соображения: дворянину пристойнее проливать кровь, чем чернила. Но главное, что в конечном счете ставило гражданскую службу позади военной и придворной, это характер системы, созданной в первой четверти XVIII века и разросшейся в последующие десятилетия. В литературе ее справедливо определяют как военно-бюрократическую. На практике это означало господство военного элемента в обществе и «военного» сознания в правительственной политике. Уже Петр Великий посылал своих гвардейцев с различными невоенными поручениями, будучи твердо убежден, что они лучше других разберутся во всех вопросах. Еще более преуспел в этом Николай I. В его представлении генерал именно потому, что он — генерал, годится для любой должности. Правительство Николая — это стена военных мундиров с редким вкраплением «штафирок». Засилие военных в гражданском правлении означало и преобладание соответствующих способов мышления, склонность не распутывать, а разрубать мало-мальски сложный вопрос. «Русский государственный строй,— писал в убийственных для николаевского режима записках маркиз де Кюстин,— это строгая военная дисциплина вместо гражданского управления, это перманентное военное положение, ставшее нормальным состоянием государства». Эта особенность службы не исчезла и в последующие времена.


«Знатное дворянство по годности считать»
Четырнадцать классов петровского «Табеля о рангах» открыли каждому дворянину возможность восхождения на вершину государственной пирамиды в прямой зависимости от личных заслуг и выслуги. Конечно, в этом служебном «равенстве» была своя декларативность. Хотя бы потому, что охотников добраться до высших рангов было куда больше, чем самих рангов и соответствующих им «мест». И тем не менее созидательная роль новой системы, заменившей прежнюю, перетянутую трудноодолимыми «чиновными» перегородками и обычаями, была огромна. «Табель» можно сравнить с лестницей вверх, крутизна которой все время возрастает. Но все же это именно лестница, а не служебный «шлях» XVI—XVII веков, по которому один, в силу происхождения, обречен брести пешком, другой же скакал на горячем скакуне...

XVIII век принес переориентацию ценностей дворянству. Многократно повысилось значение службы, и туг же явились упорство, сметка, деятельное честолюбие, пускай и питаемое чинами и надеждами на них, неважно, сейчас бы мы сказали, что новая система задействовала «человеческий фактор». И результаты не заставили себя ждать. А ведь затронуты были совсем не основные пласты российских человеческих возможностей. Какие же вулканические силы таились в стране, придавленной крепостничеством и самодержавием?!

«Табель» утвердил такую цепочку рассуждений: за службу — чин, по чину — честь. Это «служебная» честь, достоинство чина. Заключалась она прежде всего во внешнем проявлении, степени разрешенного для одного чина и недозволенного для другого. Чин и соответствующее чину достоинство были социально узнаваемы, начиная с количества лошадей в карете до ливреи лакея на запятках.

Когда царь Петр объединял достоинство с чином и рангом, это был огромный шаг вперед в стране, где понятие личной чести для большинства вообще отсутствовало, а для аристократии подменялось «отеческой честью». Петр, не без помощи своей знаменитой дубинки, вколачивал среди прочего в «шляхетство» и представления о достоинстве, чести, благородных правилах. В итоге через юридически оформленное и регламентированное чиновное достоинство дворянство училось достоинству и личному, и сословному. Едва ли этот путь можно назвать самым удачным. Но именно этим путем пошла российская история. Последствия же были огромны.

Для настроений начала XIX века очень характерно обостренное чувство личного достоинства. Эта обостренность отчасти возникла от... противного. В глазах передового дворянства новое столетие противопоставлялось старому, екатерининскому. Великие надежды века Просвещения развеялись в дыму Французской революции и невыполненных обещаний, щедро раздаренных правителями своим подданным. С прошлым прочно связывали оскорбительный фаворитизм, произвол и попрание личности, не защищенной ни указами, ни «жалованными грамотами». Личная независимость, достоинство, доведенное до болезненной щепетильности, как бы восполняли отсутствие политических прав и свобод.

Откровенное раболепие открыто осуждалось. Даже в манерах. «Иные люди кланяются ниже, нежели самому Богу»,— читаем в «Правилах для благовоспитанных...» о поклоне — визитной «карточке» порядочного воспитания. В ходу поклон «натуральный», одною головою, главное свойство которого, что он — «без искательства». Всякое посягательство на «суверенитет» личности вызывало резкий протест, причем не только словом, но и действием.

Князь Г. А. Потемкин-Таврический


Служба «служение
Петровская формула службы царю и Отечеству была совсем не так безукоризнена, как могло показаться с первого взгляда. Первые трещины — сомнения появились уже в XVIII веке: а всегда ли служба государю есть служба Отечеству? А в XIX веке у многих уже существовала уверенность: служба царю, служба государственная не может быть службой Отечеству. Это несовместимо.

Действительно, могут ли быть чины справедливым мерилом личных заслуг перед Отечеством, если их добывают больше в гостинных, чем на полях сражений?

Эпоха наполеоновских войн окрасила симфонию службы новыми тонами. События властно указали современникам, где должен быть истинный сын Отечества. Военная служба — вот поприще, достойное дворянина. Петровская формула службы обрела второе дыхание, и дыхание это — патриотизм. Но патриотизм оказался оружием обоюдоострым. С патриотизмом связаны победы, возвеличившие страну, отечество, абсолютизм. Однако освобожденный от помпезно-казенной формы, патриотизм стал одним из истоков мировоззрения декабристов. «Это чувство (патриотизм),— писал декабрист С. Волконский,— преобладало у всех и каждого и было столь сильно, что в этом чувстве мы полагали единственно наш гражданский долг,., должно бы иметь целью поставить Россию в гражданственности на уровень с Европой».

И, вернувшись из заграничных походов, передовое дворянство обратилось к «гражданственности». Приехавший навестить попавшего в немилость А. С. Пушкина И. Пущин мимолетно бросил: «Я посвятил себя новому служению,..». Это — о тайных обществах и тех целях, которые они ставили. Примечательно, что для Пущина слово «служба» в данном случае оказалось непригодно. Оно уже «скомпрометировало» себя, лишилось гражданского звучания. Служат государю и лицам. Служат за чины, должности, ордена и там, где все это дается. Отечество же нуждается в служении. Служение — это честность, человеколюбие, приверженность долгу. Но и этого мало. Служение декабристов пронизано идеями жертвенности и бескорыстия. Декабристы мыслили и вели себя, как античные герои. Но на самом деле в их жертвенности было больше истинно русского, национального.

Этическая позиция декабристов зиждится на уважении к свободной личности; свобода же предполагала выбор. Ключ к пониманию поведения декабристов — в крылатой фразе Чацкого, актуальной во многих отношениях и по сей день: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Но даже выбрав службу, службу, с которой многих связывали воспоминания о «грозе двенадцатого года», декабристы стремились обратить ее в служение, преподать образец обществу. Рылеев, к примеру, поступил служить в Судебную палату, желая доказать, что и в этих, пользовавшихся устойчиво дурной репутацией заведениях есть место для истинного правосудия. Подобным же образом поступил Пущин.

А. В. Суворов


Дворянское «освобождение»
Сильнейшим желанием дворянства в XVIII веке было если не сбросить, то, по крайней мере, ослабить бремя обязательной службы. И в этом оно преуспело. По старомосковской традиции, успешно «привитой» к петербургскому «древу», действовало благородное «шляхетство» в обход закона и изменяя сам закон.

Необходимо было заставить правительство переменить закон о службе, и обстановка к тому располагала. «Дворянский» интерес все более обращался в «государственный». К тому же острейшая политическая борьба, дворцовые перевороты побуждали к осмотрительности и расположению дворянства в свою пользу. Служба из обязательной и пожизненной со временем становится обязательной и срочной, причем первое имеет тенденцию к ослаблению, второе — к уменьшению срока. В 1762 году знаменитый Манифест Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» освобождает «благородное» сословие от обязательной службы. Дворянство хорошо запомнило благодеяние императора. Десятилетия спустя, несмотря на все усилия Екатерины II вытравить память о своем незадачливом муже- сопернике, в усадьбах помещиков можно было встретить портрет императора- «освободителя».

Роль Манифеста огромна. И дело не только в том, что имения заполонили отставные офицеры и чиновники, занявшиеся хозяйственным обустройством или, напротив, усердным разорением родовых гнезд; не только в постоянном присутствии в деревне помещика, диапазон поведения которого простирался от «барства дикого» до чудачества; наконец, не только в расцвете усадебной культуры.

Манифест затронул нравственные устои, подпиравшие устои общественные. Столетиями обязательная служба, служба как своеобразное дворянское «тягло», оправдывающее крепостное право и помещичье землевладение, краеугольным камнем покоилась в основании общества. Во второй половине XVIII века этот камень вынули. Бросивший службу и живший в свое удовольствие барин обратился для мужика в бездельника, мота, лежака. «Они раскаются, когда народ, восстав, застанет их в объятьях праздной неги»,— мрачно пророчествовал Рылеев. Действительно, копились презрение и ненависть из поколения к поколению. Перешагнув порог критической массы, эта ненависть в начале нашего века уже могла насытиться только одним — разрушением. В глазах мужика огонь, пожиравший усадьбу вместе с документами на землю и бесценной библиотекой, обретал ритуально-очистительный характер. Это было возмездие. Дикое. Ненасытное. Но — объяснимое. В том числе и через историю службы. •


ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ


О чем говорят гены четвероногого друга?
Американский генетик Джаспер Райн возглавляет так называемую Инициативу собачьего генома, научный проект, цель которого — определить то конкретное наследственное вещество, что влияет на внешний вид вашего пса и на его поведение. Ведь именно собака предоставляет для этого беспрецедентные возможности.

В самом деле, где еще можно найти такое разнообразие в пределах одного и того ж© вида? Например, ирландский волкодав в пятьдесят раз массивнеемексиканского чиуауа. Хоть породы и разные, но ведь вид один, и такому различию должен соответствовать некий генетический механизм. А большинство нынешних собачьих пород возникло не более ста пятидесяти лет назад.

Или поведение. Чем, скапаем, объясняется безграничная преданность французского бульдога своему хозяину или неуемная агрессивность литбультерьера? Обнаружить ответственный за это ген — задача ученых.

Дж Райн начал с шотландской овчарки — колли, благо в доме ученого живет достойный представитель этой породы по имени... Грегор Мендель (как еще могут звать собаку генетика!). Дале щенок этой породы, никогда еще не видевший овцы, пытается собрать «в одну кучу» всех оказавшихся рядом людей. А парный к Грегору объект исследований — самка ньюфаундленда, породы, известной пристрастием к воде и стремлением выудить из нее всех, кто оказался за бортом. Щенки-полукровки этих двух собак через регулярные промежутки времени дают кровь на исследование, их поведение постоянно снимают на видеопленку. Ученые создают карты, показывающие расположение сотен различных генетических вех, повторяющихся характерных черт ДНК, по которым можно проследить специфические гены. А уж потом можно будет судить, какой ген несет ответственность за строение и за то или иное характерное поведение данного пса.

Это все важно не только в теоретическом смысле. Изучение связанных с болезнями собачьих генов окажется полезным и для «человеческой» медицины. Недаром жав только собака и человек болеют раком простаты, должен жав к этому сходству существовать некий генетический ключик...

Рисунки Ю Сарафанова


Древнейший мореход
Объединенная группа французских и итальянских археологов, руководимая Сержавм Клвйзиу из Национального центра научных исследований в Париже и Маурицио Тоси из Неаполитанского университета, в течение шести лет ведет работы на Аравийском побережье Индийского океана.

Недавно в ходе исследований в крайней восточной точке Аравийского полуострова, на мысе Рас-аль-Джуньяз, они обнаружили остатки древнейших среди всех известных судов, совершавших плавания в океане.

Остатки представляют собой крупные комья битума, или естественного асфальта, общим числом достигающие трех сотен. На большей части их отлично сохранились отпечатки связок тростника, явно образовывавших борта и днища судов, веревок, канатов и травяных настилов. На многих комьях с одной их стороны хорошо различимы моллюски, свидетельствующие о том, что материал, на котором они росли. провел немалое время в морской воде. Находки были сделаны в районе развалин древних жилищ, где современные рыбаки-арабы брали битум, чтобы смолить свои лодки.

Вместе с остатками судов, каждое из которых, очевидно, имело не менее двадцати метров в длину, находились обломки гончарных изделий, явно принадлежащих цивилизации, существовавшей в долине Инда (ныне территории Пакистана и северо-западной Индии). В пору своего расцвета, в конце третьего тысячелетия до новой эры. эта цивилизация соперничала с Месопотамией и Египтом.

Среди предметов материальной культуры обнаружены характерные для долины Инда гребень слоновой кости, медная печать, принадлежавшие торговцу, множество бус, изготовленных из косточек кизила, и обломки глиняных сосудов, служивших, очевидно, для хранения и перевозки масла и других продуктов питания. Медный топор и целое медное ожерелье, также добытые при расколках, не оставляют сомнений в своем «индском» происхождении.

Возраст находки оценивается в 4300 лет. Она доказывает, что в это время между Аравией и северо-западным побережьем Индостана существовали торговые и культурные связи, а тогдашние мореходы могли на тростниковых просмоленных судах с большим грузом проходить расстояния более восьмисот километров в просторах Индийского океана.

Где и каким народом строились эти суда, пока еще не ясно. Это будет установлено в процессе химического анализа битума и ботанического обследования отпечатков, оставленных на нем тростником и другими растениями.


Природу в обмен на... долги
Одна калифорнийская лесозаготовительная компания прогорела. Лет шесть назад она взяла в банке заем, купила в родном штате лес Хедуотерсфорест и приступила к лихорадочной его вырубке. Но ничто не помогло, и долги в срок выплатить не удалось. Компанию объявили банкротом.

Согласно американским законам, федеральное правительство должно неопределенных условиях помочь банку вернуть его деньги, так что имущество, принадлежавшее компании, пойдет с молотка. А имущество это, кроме долгов, составляют 1200 гектаров прекрасного древнего леса, заросшего не чем-нибудь, а секвойей — калифорнийским мамонтовым деревом.

Защитники природы не могли не вмешаться, и по их настоянию власти штата теперь подешевле выкупают долги разорившейся компании в обмен на чудесный лес, который должен быть сохранен. Хорошая новость для защитников не только флоры, но и фауны. Дело в том, что Хедуотерсфорест, примыкающий к берегу Тихого океана, служит местом гнездовья крайне редкой пятнистой кайры. Эта птица кормится в море, а гнезда вьет в кроне больших старых деревьев, которых становится все меньше.

Наибольшее скопление таких кайр раньше было на Аляске. Но в 1989 году, когда произошла авария супертанкера «Эксон Вальдес», в воды, омывающие этот штат, попали тысячи тонн сырой нефти, которая погубила значительную часть тамошней популяции этой птицы. Теперь она внесена в списки находящихся под угрозой уничтожения видов во всех трех штатах западного побережья США.

Отсюда видно, что и долги могут иной раз служить на пользу тем, кто с разумом ими воспользуется.


Не оживить ли нам динозавра?
По экранам многих стран мира недавно с успехом прошел научно-фантастический фильм «Парк юрского периода». Его сюжет построен на том, что ученым удается «выращивать» живых динозавров, пользуясь образцами ДНК, принадлежавшей ископаемым ящерам и сохранившейся в куске янтаря.


«Сказка — ложь, да в ней намек...»
До недавнего времени последним успехом биологов в этой области было воспроизведение структуры ДНК древнего термита и лишенной хала ископаемой пчелы, законсервированных смолой, превратившейся с веками в янтарь. Такой «хрустальный гроб» просуществовал от двадцати пяти до сорока миллионов лет, пока не попал в руки ученых.

Теперь удалось заглянуть в глубь веков на много большее расстояние: ученые Калифорнийского технологического университета извлекли из янтарного заточения жучка слоника-долгоносика, который влип в смолу хвойного дерева примерно 120—135 миллионов лет назад.

Как говорится, в историю можно попасть, но в историю можно и влипнуть. Об этом свидетеле мелового периода, когда по Земле виде шествовали динозавры, пожалуй, можно сказать и то, и другое. Теперь дело за тем, чтобы воспроизвести структуру его ДНК, что в принципе когда-нибудь, вероятно, позволит ученым сконструировать двойника этого насекомого.

Тем временем сотрудники известной своими атомными делами Национальной Ливерморской обсерватории в Калифорнии сидят над окаменелым яйцом динозавра, найденным на территории Китая. Всего науке известно около сотни таких образцов — главным образом из Китая и Монголии. Внутри этого «камня» кроется... зародыш гигантского ящера, тоже, разумеется, за 65 миллионов лет окаменевший.

Вылупиться он уже, конечно, не может. Но ведь до сих пор палеонтологи судили о динозаврах только по их скелетным останкам, а туг — плоть, хотя и замещенная минералами. Вот почему в лаборатории к изучению скромного овального камня привлекли самое совершенное рентгеновское сканирующее оборудование, ранее использовавшееся только для экспериментов с ядерными взрывными устройствами. Вот почему над первыми в мире трехмерными изображениями зародыша динозавра уже склоняются палеонтологи, слетевшиеся в США из разных концов света.

Не перечитать ли нам теперь булгаковские «Роковые яйца»?..


Сергей Морозов

Околокосмические будни Опыт мемуара на тему космических исследований планеты Венеры*

* Часть вторая. Первая часть — в № 5 за этот год.


«Это победа», как говаривал наш спортивный комментатор Николай Озеров. Ждем первых оперативных расшифровок информации, поступающей из атмосферы Бенеры со спускаемого аппарата, что в это время качается там на парашюте (спасибо Вахнину, парашют все-таки пригодился). Но вот интересное дело: все не так, как в техническом задании: азот — дай бог единицы процентов, кислород и водяные пары — практически по нулям, зато углекислый газ ведет себя совсем наоборот и явно нахально: из четырех анализаторов три зашкалены, а четвертый показал нечто по нашим представлениям «несуразное» — 90±10 процентов.

Радиовысотомер тоже отличился: с самого начала сеанса выдал единственную метку 28 километров, остальные данные высотомера надежной идентификации не поддавались, хотя, судя по всему, он работал. Странно.

В то же время служебная аппаратура исправно передает то, что от нее и ожидалось, так же ведут себя и приборы, измеряющие температуру, давление и плотность атмосферы. А эти параметры неуклонно нарастают, да еще как! Например, температура — на пятнадцать градусов за каждые десять минут, а ведь спуск длился примерно полтора часа.

Ну вот и рухнули надежды на «сестринство» Земли и Венеры, на венерианский теплый климат типа каменноугольного периода Земли. Какие там бронтозавры, когда последние измерения температуры под плюс 270 градусов Цельсия!

Даже если бы все прочие измерения отсутствовали, одних этих данных хватило бы, чтобы сделать фундаментальный вывод о разных путях эволюции атмосфер Земли и Венеры, вследствие чего «утренняя звезда» обрела мощную и горячую у поверхности газовую оболочку, в которой «жизнь как способ существования белковых тел» невозможна.

Более тщательный анализ полученной информации позволил нашим мыслителям сделать несколько рискованный и, как оказалось впоследствии, поспешный вывод. Как мы помним, по техническому заданию СА должен быть рассчитан на внешнее давление 10 атмосфер, но, по результатам наземных испытаний, выдерживал и 14. В реальных условиях венерианской атмосферы он прекратил передачу при 18 атмосферах, пройдя на парашюте, согласно расчетам, расстояние в 28 километров. Но ведь радиоальтиметр выдал свою первую (и, к сожалению, единственно надежную) метку как раз 28 километров! И, кстати, прочие метки, хотя и малонадежные, неплохо ложились на расчетную кривую спуска. Выходит, что СА добрался до самой поверхности Венеры, где, и без того перегруженный внешним давлением в 18 атмосфер, разрушился от легкого толчка при контакте с нею, хотя посадка при парашюте площадью 55 квадратных метров в столь плотной атмосфере была весьма мягкой.

Совпадение данных, полученных расчетным путем при условии «квазиравновесного» спуска, с измерениями радиовысотомера, казалось бы, однозначно подтверждало подобный вывод. И уж очень хотелось, чтоб аппарат «сел» на Венеру. Хотя с точки зрения науки гибель СА при посадке ничем не отличается от его гибели на парашютном участке, но вот с политической точки зрения достижение поверхности Венеры — это действительно достижение эпохальное!

И состоялась ТАССовская публикация, где наряду со вполне заслуженными, правильными и хорошими словами содержалась похвальба — мол, впервые сели. Оказалось — в лужу.

Среди экспериментов, проводимых при сближении с Венерой на борту американского аппарата «Маринер-5» 19 октября 1967 года, не последнее место занимало так называемое радиопросвечивание Венеры. Эффективность таких экспериментов была обеспечена наличием великолепных наземных приемных устройств, в частности, на станциях дальнего слежения в Голдстоне. Основное средство — антенна с диаметром параболоида 63 метра. Аналогичные антенны много позже были введены в строй и у нас: и на Дальнем Востоке, и в Евпатории, и под Москвой (Медвежьи озера — кто ездит по Щелковскому шоссе, может полюбоваться: этот параболоид ни с чем не спутаешь).

С помощью упомянутой техники американцы провели тщательные измерения затухания и преломления радиосигнала «Маринера-5» при его радиозаходе за диск Венеры (и, естественно, при восходе). Кроме того, те же средства позволили им выполнить точные траекторные измерения, а из всего этого комплекса данных вывести значения высотного распределения температур и давлений с их привязкой по высоте над поверхностью Венеры вплоть до уровня, где температура достигает 170 градусов Цельсия, а давление — 5 атмосфер. И тут выяснилось, что их кривые отлично совпадают с нашими, построенными по данным прямых измерений. Вся разница — в привязке по высоте. Наши кривые располагаются километров на двадцать ближе к поверхности. В чем же дело?

Американские данные были весьма аргументированы и убедительны. С ними нельзя не согласиться. И пришлось нашей стороне выдвигать довольно хилую версию, что СА «Венеры-4», дескать, совершил посадку на вершину гигантской горы высотой 18 километров, почему-то не замеченной при наземной радиолокации Венеры. В кулуарах международного симпозиума в Киеве, на котором я присутствовал в октябре 1968 года, американцы ехидничали по поводу этой мифической горы.

А в действительности каша заварилась из-за того, что в показаниях высотомера присутствовала неоднозначность, органически свойственная радиоустройствам такого типа. Она вылезала на высотах свыше пятидесяти километров, где как раз и произошел ввод основного парашюта и начался сеанс связи. Никому из создателей высотомера и в голову не могло прийти, что когда раскроется основной парашют, СА будет не то что выше пятидесяти — выше тридцати километров над поверхностью (между прочим, вся научная аппаратура СА, кроме температурного датчика, была «в зашкале» уже за полчаса до конца сеанса связи — тоже «промахнулись» с высотами). Поэтому в самом начале сеанса связи альтиметр и выдал метку, которая «логично» была интерпретирована как 28 километров.

И все-таки — честь и хвала разработчикам «В-67», которые при столь огромном разнобое исходных данных все-таки решили задачу типа «пойди туда, не знаю, куда, найди то, не знаю, что» и сумели создать космический аппарат, который не только выжил в реальных условиях, столь отличных от заданных, но и сумел передать научную информацию. А от ляпсусов в такой ситуации — пойди попробуй застрахуйся!

После «Венеры-4» проблема дальнейших исследований «утренней звезды» стала в основном чисто технической. Было принципиально ясно, какие давления и перегрузки должен выдержать спускаемый аппарат, какая должна быть у него теплозащита, и теплоизоляция[1 Это не одно и то же: теплозащита предохраняет корпус СА от кратковременных тепловых потоков при входе в атмосферу, а теплоизоляция — его аппаратуру от длительного теплового воздействия окружающей среды в нижних слоях венерианской атмосферы.], на какие диапазоны надо настраивать научную аппаратуру, словом — какие новые научные задачи следует решать. Определилась стратегия исследования Венеры — это было очень важно. Стало очевидно, что в ближайшие годы туда нужно запускать космические аппараты, базирующиеся на конструкции «Венеры-4». При этом необходимо достичь ее поверхности и получить информацию не только с ночной, но и с дневной полусферы планеты.



При доплеровских измерениях скорости космического аппарата с Земли фиксируются изменения скорости, совпадающие с направлением на Землю. Любой снос аппарата ветром поперек этой линии не замечается.

Скорость спуска «Венеры-7» в атмосфере планеты (по Доплеру).


Но все-таки хорошо, что спускаемые аппараты станций «Венера-4» — «Венера-7» угодили не строго в «подземную» точку, а на некотором отдалении. Этого оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ветры на Венере дуют и не слабые.


А вот «Венера-8» была нацелено в край видимого с Земли диска планеты, в район, освещенный Солнцем. Здесь доплеровские измерения отлично зафиксировали венерианские ветры Но диаграмму направленности антенны пришлось плющить, превращать в эдакую баранку, чтобы антенна не «светила» в местный зенит, где Земли заведомо нет.


Ближайшее «окно запусков» пришлось на первую половину января 1969 года.

Председателем Госкомиссии по объектам «В-69» снова был Мрыкин, секретарем — Алавердов. И опять я ему помогал. Алавердов жил при Мрыкине, на так называемой семнадцатой площадке, а на общедоступном языке — в привилегированной гостинице в городе Ленинске (в свою очередь именуемом десятой площадкой, попросту «Десяткой». Ленинск был командно-административным центром всего космодрома, где размещался штаб, больше приезжее начальство и прочая администрация космодромной воинской части. Там — цивилизация, магазины, где продавался заветный «Москванын» (московская водка казахстанского производства), по-человечески нормальные гостиницы, кафе и прочие блага. Но туда с технических площадок, разбросанных там и сям на огромной территории космодрома, простому смертному среди бела дня несколько сложно добираться.

Но, разумеется, мы технологию передвижения по территории космодрома освоили моментально и легко добирались в любые места, где действовал шифр, проставленный на пропуске. Алавердов же в этой части был виртуоз. Отчего и навлек мрыкинский гнев — из-за сущей ерунды.

А дело было так. После очередного заседания Госкомиссии Алавердов остался на «Двойке» оформлять протокол. Мрыкин сразу, естественно, отбыл на «Десятку». Закончив дела, Алавердов, как и всякий нормальный командированный, поймал попутную машину и добрался на «Десятку». Мрыкин же, узнав, что Алавердов ехал на попутке, рассвирепел и устроил форменный скандал: дескать, путешествуя на попутках, Алавердов позорит Госкомиссию и лично его, генерала Мрыкина. «Вы что, Валерий Владимирович, не могли позвонить мне, чтобы я прислал машину?»

Невзирая на лютый мороз и ветер, подготовка объектов «В-69» к пуску шла достаточно гладко. Эксцессов не было, и январские старты к Венере прошли успешно. За ними, естественно, последовала командировка в Евпаторию. Слегка поумнев за истекший синодический период обращения Венеры[2 Время, эа истечением которого Земля и Венера оказываются одинаково расположенными относительно друг друга. В данном случае — время от посадки «В-67» до посадки «В-69».], мы с коллегой Валентином Костиным разместились на временное место жительства не на территории пункта космической связи, а в самом городе, в гостинице «Украина». Это было прекрасно — середина мая, Черное море, в свободное время — все курортные удовольствия. Каждое утро в районе гостиницы останавливался автобус, отвозивший на пункт штатных сотрудников, живших в Евпатории, и прочих всяких командированных, каждый вечер он же их привозил в город и забирал на пункт тех, кто обосновался там на жительство, но по каким то делам оказался в Евпатории.

Посадка на Венеру прошла без особых волнений. Спускаемые аппараты слегка превысили расчетный уровень давлений, передали все, что должны были передать из атмосферы, и погибли, не дойдя до поверхности Венеры километров пятнадцать — двадцать. Высотный ход температур и давлений оказался близким к прогнозируемому по данным «Венеры-4», все прочие параметры измерений также не принесли сенсации. Пожалуй, самое интересное, что ход атмосферных параметров получился одинаковым, несмотря на двухтысячекилометровое расстояние между траекториями спуска. И еще феномен, то ли сбой, то ли факт: один раз фотоэлектрическим датчиком (за четыре минуты до прекращения радиосвязи) на СА «Венеры-5» была зарегистрирована вспышка довольно высокой освещенности — 25 ватт на квадратный метр. Фотодатчики были установлены на «ночных» Венерах для проверки идеи сверхрефракции (может быть, плотная атмосфера Венеры так преломляет солнечные лучи, что и на ночной ее стороне светло) и еще — для подготовки более далеких экспериментов по передаче панорамы венерианской поверхности. Но поскольку вспышка была единичной, ученые пришли к выводу, что это либо результат венерианской молнии, либо просто сбой.

Параллельно с пуском объектов «В-69» в ОКБ имени Лавочкина вовсю шли работы по следующей машине — «В-70», которая должна была непременно достичь поверхности Венеры. Два летных аппарата «В-70» были спроектированы на совесть, то есть при любом раскладе температур и давлений могли совершить мягкую посадку — СА выдерживал температуру до 540 градусов Цельсия и давление до 180 атмосфер. Коль скоро уже три предшествующих СА скрупулезно вымеряли параметры верхней атмосферы вплоть до высоты пятнадцать — двадцать километров, было решено этот участок проскочить но повышенных скоростях. Для этого парашют сделали рифованым — стянули его купол шнуром, ограничивающим площадь раскрытия, шнур этот «перегорал» при заданной температуре на заданной же высоте.

Для контроля спуска СА снабдили высокостабильным генератором частоты, чтобы (по Доплеру) прослеживать динамику снижения аппарата и определять длину пройденного пути.

Все эти события меня чрезвычайно увлекали, «варился» я в этой кухне, забывая все прочее; лишь относящееся к теме моей работы представлялось самым главным в жизни. Как-то незаметно для самого себя я из молодых стал младшим научным сотрудником. Потом, после посадки «Венеры-4», стал начальником группы, а затем и сектора.

Мой сектор именовался сектором «автоматических космических аппаратов научного назначения», а вскоре он перерос в лабораторию того же наименования. Как-то так оказалось, что я вновь пришел к тому, с чего начинал,— к Луне. Оказалось, что Луна — далеко не пройденный этап, что там — масса интересных задач: и луноходы, и доставка грунта, и даже тривиальное картирование лунной поверхности.

И приближалось время запуска объектов «В-70».

На космодром во главе Госкомиссии вместо разболевшегося Мрыкина вылетел генерал Анатолий Семенович Кириллов. Секретарем пришлось быть мне.

Подготовка к запуску шла довольно гладко, безо всяких надрывов, работать с Кирилловым было приятно. Запомнился сам момент старта ракет-носителей. В отличие от «Двойки» смотровая галерея на тридцатой площадке была возведена практически вплотную к старту. И при подъеме ракеты всех присутствовавших на галерее трясло, как во время землетрясения, в уши бил грохот, казалось, что ты сам, своей волей толкаешь ракетную систему со старта в космос. Ощущение прямо-таки самой непосредственной причастности к таинству пуска.

Обе машины благополучно ушли со старта. Однако на траекторию перелета вышла только одна, обозначенная как «Венера-7». Вторая, предполагаемая на семидесятый год как «Венера-8», не смогла покинуть околоземную орбиту и превратилась в очередной спутник серии «Космос» (кажется, «Космос-359»). А произошло вот что: при монтаже бортовой кабельной сети на разгонном блоке кто-то еще в цехе завода имени Лавочкина перепутал концы, поэтому вместо команды на захолаживание тракта окислителя (а окислитель — жидкий кислород) прошла команда на подачу кислорода в полном объеме, как на крейсерском режиме. Захолаживание производится малыми порциями окислителя, чтобы подготовить теплые стенки кислородных магистралей к прохождению потока жидкого кислорода, имеющего чрезвычайно низкую температуру. Если не делать захолаживания, криогенный кислород при контакте с теплыми магистралями, грубо говоря, вскипит, из-за чего при входе в двигатель образуется газовый пузырь, от которого двигатель непременно заглохнет. Все так и получилось на второй машине «В-70». Разгонный блок «пшикнул», выдал небольшой импульс и заглох. В результате орбита слегка повысила апогей (километров на 450), и все на этом кончилось.

Посадочный сеанс «Венеры-7» приближался, как обычно. Евпатория, пункт, практически тот же самый коллектив, те же ночные гости в нашем гостиничном номере. Ночь перед посадкой. Мы, естественно, на пункте — слишком рано вставать. Как всегда при посадке, Венера в утренние часы — самая яркая на небосклоне. Кстати, необходимость раннего посадочного сеанса — не чья-то прихоть, а просто следствие астрономических законов: угловое расстояние Венеры от Солнца невелико, ночью она всегда вне радиовидимости, днем радиоизлучение Солнца создает мощные помехи. А рано утром Венера уже над горизонтом, а Солнце на небосклоне еще не Появилось, все его излучение экранируется горбушкой земной поверхности.

Утро 15 декабря не предвещало ничего плохого. На высоте примерно шестьдесят километров система автоматики ввела в действие парашютное устройство, и начался сеанс передачи данных из атмосферы Венеры.

И вот тут-то пошли неприятные сюрпризы. Во-первых, оказалось, что бортовой коммутатор (устройство, которое производит последовательный опрос всей научной и служебной аппаратуры) «залип» на одном- единственном канале. К счастью, это был самый важный для науки канал температурного датчика. Затем начались неурядицы с парашютной системой. У меня создалось впечатление, что парашют, хотя и благополучно миновал этап разрифовки, утратил для начала по крайней мере одну точку крепления к спускаемому аппарату (она называется стренга), а через некоторое время отделился совсем, предоставив спускаемому аппарату добираться до поверхности самостоятельно — в свободном падении.

Но температура на всем участке спуска-падения регулярно передавалась. При довольно жесткой посадке (по оценкам, со скоростью не менее восемнадцати метров в секунду) сначала показалось, что СА погиб, тем более что имел место «отскок» доплеровской частоты, что затруднило обнаружение радиосигнала. Однако упорные поиски специалистов из Института радиоэлектроники (ИРЭ) все-таки дали положительный результат: удалось выделить из шумов слабенький (раз в сто слабее, чем при спуске), но вполне определенный сигнал. Передавалась все та же температура, которая теперь уже не менялась по времени: все 23 минуты — 480 градусов Цельсия. Худо-бедно, а поверхность Венеры достигнута! И этот факт достоверно зафиксирован.

Все перипетии спускаемого аппарата «Венеры-7» отслеживал прибывший на пункт дальней космической связи Президент Академии наук СССР Мстислав Всеволодович Келдыш (напомню, что он был председателем МНТС по КИ). Он и принял решение, что прежде чем переходить к новому этапу исследований Венеры более тяжелыми и совершенными (а значит, и более дорогостоящими) аппаратами, нужно еще раз «привенерить» СА прежнего класса, но с выполнением экспериментов по полной программе, а заодно и с измерением освещенности на дневной стороне планеты. Именно половинчатый результат «Венеры-7» позволил Келдышу обосновать свое решение — перенести в спешке разрабатываемые объекты нового поколения на 1975 год, а вместо этого предложить в 1972 году «Венеру-8» по старому образцу. Это было мудро, потому что позволило готовить «Венеры-9 и 10» без лихорадки.

Однако и со «старым образцом» было не все гладко. Во-первых, баллистические условия пуска требовали больших энергозатрат (на целых 170 метров в секунду!), а значит необходимо было снизить массу объекта. Во-вторых, в связи с планировавшимся переходом на аппараты нового поколения космические станции, аналогичные «Венере-7», не готовились. Все, чем располагало ОКБ имени Лавочкина, это неиспользованные технологические макеты «В-70». Из них оказалось возможным снарядить к пуску с учетом необходимой модификации под новые задачи лишь одну машину. Таким образом, впервые была нарушена традиция выходить на запуск в дальний космос с двумя аппаратами (как минимум).

Новизна задач будущей «Венеры-8» заключалась прежде всего в том, что посадить ее надо было на дневную сторону Венеры. Сложности возникали большие: требовалось нацеливать космическую станцию не в центр диска (или рядом), как раньше, а в узенький серпик видимой с Земли освещенной поверхности планеты (точность траекторных измерений и точность исполнения коррекции это позволяли сделать с запасом). Риск заключался в том, что, окажись рельеф поверхности сильно пересеченным, после посадки спускаемый аппарат так сориентируется, что его антенна будет направлена не в ту сторону, либо прямая радиовидимость с Землей вообще будет перекрыта пересеченным рельефом. Пришлось переделывать антенну. Если раньше она «светила» в верхнюю полусферу, то теперь диаграмма направленности ее излучения была «сплюснута», превратилась в «баранку» — антенна излучала во все стороны местного горизонта.

На тот случай, если СА при посадке завалится на бок (как это, видимо, произошло с «Венерой-7»), была предусмотрена еще одна передающая антенна, которая «выстреливалась» в сторону и была соединена с аппаратом гибким термостойким высокочастотным кабелем. Бортовая автоматика поочередно, с заданным интервалом времени, подключала к передатчику то одну, то другую антенну. К этому решению я имел прямое отношение, хотя досталось оно не сразу и не просто.

Резервы веса для «В-72» тоже нашлись: во-первых, стало окончательно ясно, что незачем СА рассчитывать на давление 180 атмосфер (максимум на сотню) и температуру 530 градусов Цельсия (на поверхности же 480), во-вторых, прицеливание в край диска приводило к значительному снижению перегрузок при входе в атмосферу. Кстати, прибор для измерения этих самых перегрузок был разработан сотрудницей моей родной лаборатории, и мы непосредственно отвечали за этот эксперимент.

В составе Госкомиссии — тоже изменения. Умер Александр Григорьевич Мрыкин.

В том же несчастном 1971 году неожиданно умер в возрасте 57 лет главный конструктор «Венер» Георгий Николаевич Бабакин. Это был действительно Главный конструктор, с большой буквы. У него было все — и эрудиция, и чутье, и талант, и великое уменье создавать в коллективе обстановку творчества. При решении технических вопросов он никогда не «зацикливался» на авторитетах — он выслушивал специалистов, сам оценивал их предложения и принимал решение. Говорю это не голословно. Когда упоминавшаяся выше вторая машина «В-70» из-за неправильного монтажа электропроводов, подающих команды на захолаживание, не сошла с опорной орбиты, среди членов Госкомиссии появилось мнение, что этот малый импульс может настолько изменить наклонение новой орбиты, что объект не удастся найти. Я рискнул возразить всей этой почтеннейшей компании. И единственный, Бабакин, присмотревшись к моим выкладкам на доске, вдруг сказал: «Постойте, да, конечно же, все так! Не может этот импульс повернуть орбиту». Как я был ему благодарен!

После смерти Бабакина ОКБ имени Лавочкина возглавил его первый заместитель, Сергей Сергеевич Крюков. Он был переведен в свое время к Бабакину из бывшего королевского ОКБ, видимо, в поддержку разработок автоматов Луны и дальнего космоса. Крюков не стал ревизовать бабакинские разработки — они же были практически оптимальными! Он честно доводил их до необходимой кондиции, пытаясь при этом создать нечто свое — на перспективу.

1971 год, год великого противостояния Марса, был печален не только смертью Бабакина и Мрыкина. Умерли и другие «главные», определяющие развитие нашей космонавтики: Алексей Михайлович Исаев, великолепный двигателист, и Михаил Кузьмич Янгель, возглавлявший в Днепропетровске ОКБ «Южное», где были созданы отличные ракеты (в том числе и носители), а также искусственные спутники Земли научного назначения. Такой вот год. И еще — погибли космонавты Добровольский, Пацаев, Волков...

Подготовка к пуску «В-72» на космодроме никаких осложнений не принесла. Все было гладенько, в полупустыне распустились тюльпаны и крокусы, объект в единственном числе благополучно прошел весь цикл наземных полигонных испытаний, к ракете-носителю претензий тоже не было. И 27 марта объект «В-72», наименованный «Венерой-8», ушел на траекторию межпланетного перелета, которая на фоне предшествующих пусков действительно была неоптимальной с баллистической точки зрения.

Перелет «Венеры-8» благополучно завершился в июле 1972 года. Из научной аппаратуры первыми сработали наши датчики для измерения перегрузки на допарашютном (стратосферном) участке. По этим данным был определен диапазон температур стратосферы Венеры, так как величина перегрузки довольно сильно зависит от температуры. Оказалось, что средняя температура стратосферы в районе входа СА — минус пятьдесят девять градусов Цельсия, а максимальная перегрузка достигается на высоте шестидесяти семи километров, и значение ее примерно на двадцать единиц земного ускорения превышает величину, которая ожидалась до полета «Венеры-8».

Трасса спуска СА была весьма благоприятна и для измерения скорости ветра, дующего в атмосфере планеты. Измерения проводились в течение всего парашютного спуска. Оказалось, что на уровне облачного слоя (это около пятидесяти километров высоты) скорости ветра действительно очень велики — до ста метров в секунду, что подтвердило наземные наблюдения так называемой четырехсуточной циркуляции (суперротации) венерианских облаков. Однако на малых высотах, ниже десяти километров, скорости ветра малы и не превышают пяти метров в секунду.

Ключевой эксперимент «Венеры-8» — измерение освещенности в атмосфере и на поверхности Венеры, принес уверенность, что планировать передачу изображений поверхности Венеры на аппаратах следующего поколения — дело небезнадежное. На Венере должно быть достаточно светло, только непонятно, как там с контрастностью. Если рельеф пересеченный, передать панораму поверхности просто, а если сглаженный? Но рискнуть можно в любом случае.

«Венера-8» — это некий порог, черта, разделившая этапы исследования планет в отечественной космонавтике (мою жизнь — тоже). В те времена порог этот смотрелся чисто формально: ну да, кончили запуски к Венере на «семерках», перешли на более мощный носитель [3 Кстати, до сих лор в печати с редкостным упрямством гуляет термин «ракетоноситель». Это чушь несусветная. Надо писать «ракета-носитель». «Ракетоноситель» — это, скажем, корабль, несущий ракеты.], на «пятисотку», сделали более тяжелые, совершенные и дорогие космические аппараты; конечно, порог, смена этапов.

Но теперь, спустя четверть века, я понял, что действительно, хотя тогда и пришло что-то технически новое, более великое, совершенное, но с ним исчезла какая-то тайна, нечто неуловимое, непередаваемое, что заставляло нас вкалывать по субботам и воскресеньям, наплевав на житейские мелочи. Романтика, что ли...

Я — альпинист, и горы для меня — превыше всего. В соответствии с расхожей альпинистской мудростью: «Если горы мешают работе — бросай работу!» Однако до 1972 года я так не мог; надо было, вместо гор летел в Тюра-Там, в Евпаторию или черт-те куда либо просто вкалывал в подмосковном Калининграде. Но после «Венеры-8» что-то качественно изменилось, что-то ушло. Скорее всего, потому, что последняя романтическая тайна Венеры развеялась, когда в 1976 голу телефотометры «Венер» нового поколения передали первые панорамы поверхности Венеры. Далее пошла чисто техническая работа. •


СЕНСАЦИЯ
Сергей Скорый, Ян Хохоровски

Из Рыжановки — в Скифию

Персидское войско на марше (реконструкция М. Горелика)


В конце VI века до новой эры персидский царь Дарий I Гистасп, «Царь царей», потерпел жестокое поражение. И от кого? От скифов, которых персы никак не считали достойными противниками. Но так или иначе, вторгнувшись в их пределы, персы были разбиты. Для скифов это был «звездный час»; событие сильно укрепившее их политические позиции, — с этого времени они снискали славу непобедимых. Более того, победа консолидировала скифское общество, сильно укрепила его. А дальше — естественно, что! — вперед, завоевывать своих северных соседей, восточноевропейскую Лесостепь.

Скифское войско (реконструкция М. Горелика)


Переговоры греков со скифами


Напомним, что в это время скифы занимали степи Северного Причерноморья. Но их великолепное наступательное и защитное вооружение, эффективная тактика конного боя давали им большое преимущество над теми или иными оседлыми народами.

Чем они, конечно, прекрасно пользовались. И к IV веку до новой эры скифское государство простиралось от Черного моря на юге до Полесья на севере и от Дона на востоке до дунайских земель на западе.

Восточноевропейская Лесостепь была для скифов лакомым куском. Регион этот был земледельческий, местные племена имели хорошо развитые торговые связи с окружающим населением, здесь сложился собственный очаг металлообработки, особенно бронзолитейиого производства. И к IV веку до новой эры, времени наибольшего своего могущества, Скифия поглотила правобережную Лесостепь.

В этом районе как раз и была сделана находка, описываемая в статье.

Золотая бляшка из кургана Кулъ-Оба, IV век до новой эры. Скифы в бою


На заднем плане — подземная погребальная камера

Центральная могила. На переднем плане, во входной яме — захоронения вооруженного охранника и коня.

Большой Рыжановский курган. Удалена западная половина насыпи


Бульдозер ревел, как раненый зверь, поднимая широким ножом слежавшиеся за две с лишним тысячи лет пласты земли. Митя, наш бульдозерист, крупный сильный мужчина, чертыхался, изнемогая от жары, пил литрами воду, но не вылезал из трактора. Стоял июль 1996 года. На солнце было под пятьдесят. Мы, то есть сотрудники совместной украинско-польской археологической экспедиции, уже второй полевой сезон вели раскопки Большого Рыжановского кургана скифского времени в Звенигородском районе на Черкасщине.

...Летом 1995 года, когда мы начали первые полевые работы, высота кургана достигала пяти метров, а диаметр превышал сорок. Это был самый крупный курган небольшого могильника, расположенного вдоль древней дороги на высоком водораздельном плато рек Гнилой и Горный Тикич к югу от небольшого села Рыжаповка.

В отличие от многих погребальных памятников, Большой Рыжановский курган избежал печальной участи — он не был распахан сельскохозяйственными машинами, хотя и его коснулась рука человека: на северо-западной части насыпи были видны следы археологических работ XIX века, а на вершине — оплывший окоп времени второй мировой войны.

...Летом 1996 года мы копали Центральную могилу Большого Рыжановского кургана. Ее раскопки принесли во многом неожиданные и важные результаты. Но прежде чем говорить о них, необходимо коснуться истории изучения этого археологического памятника, истории почти детективной.


В восьмидесятых годах XIX века молодой поляк Юлиан Талько-Гринцевич (впоследствии известный польский антрополог, профессор Ягеллонского университета), работавший после окончания учебы земским врачом в местечке Звенигорода Киевской губернии, заинтересовался большим курганом вблизи Рыжановки. Курган этот находился на земле его родственника, помещика Егджея Гринцевича. Его высота тогда достигала 7,56 метра при диаметре тридцать метров. В мае 1884 года, стремясь найти под насыпью древнее захоронение, Ю. Талько-Гринцевич с помощью крестьян-землекопов разрезал насыпь двумя взаимно перпендикулярными траншеями с севера на юг и с востока на запад до «глинистого материка». Поскольку в западной траншее встречались конские кости и обломки древне 1реческих винных амфор, ее углубили почти на метр, вполне правомерно рассчитывая найти поблизости могилу. Однако следов ее не было, и работы на кургане прекратились.

А через три года, весной 1887 года, после сильных дождей западная траншея провалилась и на дне ее оказалась амфора. Естественно, местные крестьяне из близлежащих сел стали искать в провале клад, и один из них, некто Андрей Маслюк, раскапывая яму по ночам, вытащил упомянутую амфору, бронзовую миску и разные другие вещи, в том числе несколько золотых женских украшений. Найденные вещи Андрей Маслюк отнес в одну из рыжановских усадеб. По одной из версий, они вначале попали в руки помещика Е. Гринцевича, который передал их в дар Академии знаний в Кракове, по другой — были куплены Ю. Талько-Гринцевичем, и именно он доставил их в Краков в указанное учреждение и сообщил все, что знал о Рыжановском кургане.

И вот в конце сентября 1887 года в Рыжановку приехал геолог и археолог Годфрид Оссовски (впоследствии первый директор Краковского археологического музея), специально направленный сюда Антропологической комиссией Академии знаний в Кракове, членом которой он являлся. Осмотрев яму на Большом кургане (он назвал этот погребальный памятник Большим Рыжановским курганом), Г. Оссовски пришел к выводу, что она представляет собой погребальную камеру катакомбной могилы, и вместе с Ю. Талько-Гринцевичем, используя в качестве землекопов местных крестьян, начал раскопки могилы.

Это было непотревоженное захоронение молодой знатной скифской женщины со множеством украшений из золота и серебра. Среди украшений особенно интересны два перстня, щитками которых служат золотые древнегреческие монеты — стетеры, их чеканка осуществлялась на Боспоре в конце IV — начале III веков до новой эры. До самого последнего времени эти перстни были единственными в своем роде.

Всего достоянием науки стали 488 предметов, 449 из которых — золотые, 24 — серебряные. Находки поступили в собрание Академии знаний, а впоследствии Краковского археологического музея, составив одну из наиболее ценных его коллекций.

Г. Оссовски издал обстоятельные работы, посвященные упомянутой могиле-катакомбе и всему Большому Рыжановскому кургану, снабдив их планами, разрезами и великолепно выполненными рисунками казенных в могиле вещей.

В этих работах Г. Оссовски подчеркивал, что Большой Рыжановский курган исследован лишь частично и будущие его раскопки могут привести к интересным открытиям.

В Рыжановке Г. Оссовски осуществил еще одно, весьмаважное для науки мероприятие — он произвел топографическую съемку курганных групп, в том числе на водоразделе к югу от села, что сыграло в дальнейшем решающую роль для современных работ украинско-польской экспедиции.

Открытие великолепных находок в Большом Рыжановском кургане побудило Императорскую Археологическую комиссию предложить известному археологу, профессору Варшавского университета Д. Самоквасову продолжить начатые работы. Были отпущены деньги до восьмисот рублей — по тем временам весьма значительные. И в 1890 году Д. Самоквасов берется за работу. В окрестностях Рыжановки он раскопал одиннадцать курганов, в том числе второй по величине после Большого Рыжановского — курган № 12 (по нумерации Г. Ооновского), имеющего высоту более семи метров. Однако — увы! — надежды Императорской Археологической комиссии и самого Д. Самоквасова не оправдались: все могилы скифского времени, открытые в раскопанных курганах, в том числе самом большом — Ns 12, оказались ограбленными. Осуществить же полное доисследование Большого Рыжановского кургана Д. Самоквасов не смог, так как истратил все имеющиеся в его распоряжении средства, но всячески подчеркивал «исключительно важное положение в русской археологии» этого кургана.

Однако Большой Рыжановский курган, его дальнейшая судьба после открытия конца XIX века по непонятным причинам абсолютно выпали из поля зрения нескольких поколений скифоведов. Последним, кто поставил вопрос о его судьбе, был известный русский ученый, академик Михаил Ростовцев в монографии «Скифия и Боспор», изданной в Берлине в 1931 году.

В конце 1994 года, будучи в Кракове, мы долго и внимательно осматривали веши из рыжановской катакомбы, хранящиеся в фондах Краковского археологического музея, и вполне естественно возникло желание проверить современную археологическую ситуацию в районе села Рыжановка. В первой половине мая 1995 года мы туда отправились.

Обследование кургана и сравнение реальных расстояний с данными топографической съемки Оссовского не вызывали сомнений в идентификации памятника с Большим Рыжановским курганом.

И очень скоро была создана украинско-польская археологическая экспедиция, главной целью которой являлись полное исследование Большого Рыжановского кургана и научная публикация полученных материалов.

Летом 1995 года мы удалили западную половину насыпи кургана и увидели ее устройство, обнаружили траншеи и шурфы, которые можно было соотнести с деятельностью Ю. Талько-Гринцевича в 1884 году и Д. Самоквасова в 1890, и открыли могилу-катакомбу, некогда содержавшую захоронение знатной скифянки. Ее исследование показало, что Г. Оссовски, несомненно, проводил в ней работы, но при этом были уточнены форма и размеры могилы, найдены останки, судя по всему, девочки-служанки двенадцати — четырнадцати лет, сопровождавшей знатную покойницу; обнаружены некоторые предметы погребального инвентаря, пропущенные при раскопках 1887 года, в том числе великолепный массивный перстень со щитком из золотого боспорского статера. Это был третий подобный перстень, найденный в рыжановской катакомбе (и самый лучший по сохранности!), и четвертый, обнаруженный за всю историю раскопок скифских памятников.

Уже два года исследования экспедиции финансируют четыре польских научных учреждения: Ягеллонский университет, Комитет научных исследований, Археологический музей в Кракове и Академия знаний (наук и искусств) в Кракове.

Мы выяснили, что женское захоронение было впускным, то есть впущенным под насыпь более раннего кургана. Но, пожалуй, одним из главных результатов раскопок полевого сезона 1995 года было то, что мы обнаружили следы Центральной могилы. И, судя по материковой выкинутой земле, она имела большие размеры...

И действительно, так оно и было — общая площадь могилы оказалась внушительной, около тридцати квадратных метров.

Верили ли мы, что она не ограблена? Конечно, нет. Статистика свидетельствует, что 99 процентов центральных (основных) могил в курганах скифской знати в той или иной степени ограблено, причем большая часть, по-видимому, еще в глубокой древности. Одним словом, встретить неограбленную могилу указанного ранга шансов практически не было. Если признаться честно, мы хотели одного — чтобы ограбление было древним. Это было мечтой не только нас двоих, наших заместителей Владимира Григорьева, доктора Яцека Рыдзевского, директора Краковского археологического музея (в 1996 году к нашим исследованиям присоединилось это уважаемое научное учреждение), но и всего нашего небольшого интернационального коллектива. И не случайно. Дело в том, что после древних ограблений в могилах, как правило, остается немало вещей. Древние грабители люди не мелочные: прорыв под землею зачастую очень длинные, узкие ходы-траншеи, рискуя быть заваленными землей или застигнутыми на месте преступления сородичами погребенных, они, попадая в могилу, забирали наиболее ценные массивные предметы — украшения, вооружение и прочее — и стремились как можно скорее выбраться на поверхность. Иное дело грабители XIX — начала XX веков. В эти времена они нередко работали целыми бригадами или артелями. Раскапывая древние могилы, в первую очередь скифские, «счастливчики», как их тогда называли, забирали все, что видели, до последней мелочи — древние изделия, в том числе из скифских курганов, стали предметами продажи и наживы.

...Раскопки входной ямы и погребальной камеры Центральной могилы мы вели параллельно. И вот на глубине примерно одного метра при расчистке погребальной камеры появились два темных пятна больших размеров. Было вполне очевидно, что это следы двух разновременных поздних грабительских ям, прокопанных сверху через насыпь вниз к могиле. Шансы на удачные находки стали приближаться к нулю... Тем не менее, не взирая на то, что творилось в наших душах, мы продолжали аккуратно, слой за слоем выбирать заполнение могилы, тщательнейшим образом фиксируя (то есть описывая, вычерчивая, фотографируя, снимая нп видеокамеру) все изменения характера грунта и проверяя его металлоискателем. Работать приходилось тяжело и много, по десять — двенадцать часов в день.

О сотрудниках нашей экспедиции следует сказать особо, поскольку на них, особенно на мужской состав, легли основные физические нагрузки. Наши парни выбросили на поверхность десятки тонн земли, им приходилось чуть ли не через день дежурить ночью на кургане, охраняя вместе с милицией раскоп от слишком любопытных, а зачастую и нежелательных экскурсантов. Разумеется, были на высоте и представители прекрасного пола. Не выделяя кого-либо из сотрудников экспедиции, просто назовем их имена. Это студенты-практиканты Института археологии Ягеллонского университета Кшиштоф Ормян, Анна Гавлик, Иоанна Дуда, Войцех Судер (первые трое работали в Рыжа ковке и в 1995 году), сотрудники Черкасской археологической инспекции Михаил Орищенко, Валерий Белых, Сергей Кулик, Николай Кривенко, научные сотрудники Института археологии НАН Украины Юрий Болтрик, Рада Михайлова. И, конечно же, наша главная «ударная сила» — бульдозерист Дмитрий Фенченко.

...10 июля для всех нас знаменательный день. Мы достигли дна входной ямы. Здесь все было не потревожено, а следовательно, ограбление погребальной камеры через входную яму исключалось. И одновременно на глубине 2,3 метра исчезло пятно наиболее поздней грабительской ямы. Ниже лежал слой глины рухнувшего свода без каких-либо следов перекопов. Вот это был сюрприз! Теперь мы точно знали: «счастливчики» не попали в могилу!

17 июля металлоискатель зафиксировал массивный металлический предмет, а спустя некоторое время лопата Михаила Орищенко ударила о верхний край большого бронзового котла. Затем, по мере расчистки погребальной камеры, медленно, как в удивительном сне, стали появляться, «вырастая» из земли, бронзовые и глиняные сосуды, золотые изделия и всякие другие вещи.

То, во что мы не решались поверить, становилось реальностью. Захоронение оказалось не ограбленным!

Подземная погребальная камера, очевидно, было имитацией обширного жилого помещения, разделенного перегородкой на две равные части, более чем на половину длины камеры. Перегородка эта была вырезана из плотной Материковой глины и внешне удивительно напоминала русскую печь с довольно высокой трубой. Сбоку, как бы в самой «печи», располагались два бронзовых литых типично скифских котла на высоких ножках, вкопанных в пол. А слева от перегородки была хозяйственная половина, здесь-то и находилась большая часть вещей.

Имитация была полной — пол камеры выстлан плетеными циновками из камыша, а в некоторых местах дополнительно — из луба (от них на глиняном полу сохранились тлен и четкие отпечатки); стены и потолок задрапированы белой тканью — ее фрагменты и отпечатки хороню фиксировались. Чем не жилая комната?

Скелет мужчины, воина, располагался на обширном деревянном помосте, вдоль длинной стены камеры. Место, где находился покойник, представляло собой как бы миниатюрную «спальню», своеобразный погребальный «будуар». В стене напротив была небольшая тщательно сделанная ниша, а с противоположной стороны, у края помоста — два небольших железных крюка и следы красно-голубой материи. Вероятно, это была ширма, которая крепилась на крючьях и отделяла покойника от остального пространства погребальной камеры. Покойник лежал на спине на травяной подстилке головой на северо-запад с вытянутыми вдоль туловища руками. Это был человек в возрасте сорока пяти — пятидесяти лет (по определению доктора Хенрика Гломба), ростом около 180 сантиметров, физически весьма сильный. На покойнике были кафтан белого (или желтого) цвета и красные штаны. На шее — золотая литая гривна. Заметим, что гривна — не столько украшение, хотя здесь оно великолепно, сколько показатель высокого социального ранга, своеобразный символ власти погребенного. Слева на бедре располагались горит (от него сохранились остатки плотной кожи), содержащий более девяноста стрел с прекрасными бронзовыми наконечниками, деревянный лук, а в руке — железный меч с рукоятью, обтянутой золотой пластиной, на которой изображены животные.

Однако вооружение на этом не кончалось. В головах на железном крюке висел второй горит со стрелами (более восьмидесяти штук), третий примерно с таким же числом стрел был в ногах умершего. На стенах — пять метательных дротиков и копье с массивным железным наконечником (длина дротиков и копья — от 2,1 до 2,4 метров).

Таким образом, скифский воин шел в другой мир при полном наборе наступательного вооружения: меч и копье — оружие ближнего боя, метательные дротики — оружие средней дистанции, лук и стрелы — оружие дальнего боя.

Наиболее ценные вещи находились за пределами погребального «будуара», причем интересно — они были как будто спрятаны: под слоем глины и травы лежало бронзовое древнегреческое ведро — ситула, а внутри него два серебряных, очевидно, церемониальных сосуда прекрасной сохранности — килик для питья с фигурными ручками и поддоном и великолепный круглотелый кубок, украшенный по всему тулову сценами терзания животных фантастическими существами — грифонами. Сцены полны динамизма и весьма реалистичны. Несомненно, это изделия древнегреческих мастеров, причем кубок — а он скорее всего сделан специально на заказ — вполне может оцениваться как один из высокохудожественных образное античной торевтики.

За помостом, в ногах покойника, мы нашли остатки женского парадного головного убора на твердой основе и покрывала. Первоначально на них было нашито 140 золотых аппликаций с изображением растений, животных и человеческих личин. Кроме этого, покрывало было расшито тридцатью четырьмя крупными круглыми бляшками с лицом Медузы Горгоны. Судя по отпечаткам внутри бляшек, ткань головного убора была фиолетового Цвета, а покрывала — красного.

Находка женского парадного головного убора в мужской могиле без каких-либо следов самого женского захоронения — случай весьма примечательный и достаточно редкий, а потому — требующий объяснения. По-видимому, в данной ситуации речь должна идти либо о символическом погребении женщины, жены или наложницы знатного воина, по принципу «часть вместо целого», либо ее следует объяснять тем, что при жизни он не был обременен узами Гименея и роскошный головной убор поместили с ним в могилу на случай встречи с избранницей сердца в потустороннем мире в качестве подарка. В таком случае знатная молодая скифянка, погребенная в кургане позже, через два-три года после его смерти, скорее всего не являлась его женой. Кстати сказать, при ней был обнаружен подобный роскошный головной убор- Степень родства (если таковое было) этих двух знатных представителей скифского общества, возможно, позволит установить анализ их костных останков, проведенный на генном уровне, который мы планируем осуществить в ближайшее время.

Соплеменники щедро снабдили знатного сородича пищей и питьем. Кости от мясной жертвенной пищи (в основном конины) были буквально везде: в бронзовых котлах, на деревянном подносе, непосредственно на полу камеры, у входа и вблизи погребенного.

У стен погребальной камеры стояли большие амфоры, вмещавшие в общей сложности не менее ста литров вина. В горловину одной из них был вставлен ритон в виде рога животного, отделанного золотом и серебром. Великолепные греческие бронзовые и чернолаковые керамические сосуды для еды и питья буквально заполняли погребальную камеру. А в одном ее углу были аккуратно сложены дубовые чурбачки, видимо, заготовки для костра.

Рядом с покойным найдена курильница, очевидно, предназначенная для отпугивания злых духов от покойника.

Знатного господина сопровождал вооруженный слуга, несомненно, насильственно умерщвленный и похороненный во входной яме в специально вырытой для него могиле. И рядом находилась могила его коня в уздечном наборе. Иными словами, это был конный охранник. Примечательно, что у коня была отрублена голова — такое не встречалось ранее в скифских захоронениях.

...Кто же он был, этот знатный скифский воин, рыцарь Степи, похороненный скорее всего в самом начале III века до новой эры? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем его имя. Что же касается социального положения, то мы вправе предположить, что это был вождь скифского объединения, обитавшего в упомянутое время в междуречье Гнилого и Горного Тикича, или номарх, то есть начальник, одного из лесостепных периферийных округов — номов, входящих с IV века новой эры в состав Великой северопричерноморской Скифии.

...Мы покидали Рыжановку рано утром. Впереди были Черкассы, Киев, Краков. Впереди было много работы — надо было понять, что подарила нам судьба. •

Серебряный ритуальный кубок

Золотые нашивные аппликации женского парадного головного убора

Золотая шейная гривна


МОСКВЕ 850 ЛЕТ
Виктория Уколова

В год рождения Москвы


1147 год принято считать датой рождения Москвы, хотя точнее было бы сказать, что это год «выдачи» ей исторического свидетельства о рождении, ибо первые поселения на территории будущего города появились еще в неолите. В начале XII века на земле ее раскинулась вотчина боярина Степана Ивановича Кучка (Кучки), имя которого затем долго сохранялось в названии Кучково поле, через это поле впоследствии были проложены улицы Сретенка и Лубянка.

В. О. Ключевский, известный русский историк, отметил: «Летопись выводит Москву в числе новых городков Ростовской земли, возникших в княжение Юрия Долгорукого. Любопытно, что городок этот впервые является в летописном рассказе со значением пограничного пункта между северным Суздальским и южным Чернигово-Северским краем. Сюда в 1147 году Юрий Долгорукий пригласил на свидание своего союзника князя новгород-северского Святослава Ольговича, послав сказать ему: «Приди ко мне, брате, в Москов». Это — первое свидетельство о Москве, сохранившееся в летописях. По-видимому, поселок был тогда сельской княжеской усадьбой или, точнее, станционным двором, где суздальский князь останавливался при своих поездках на киевский юг и обратно. Двор должен был иметь значительное хозяйственное обзаведение. На другой день по приезде Святослава хозяин устроил гостю «обед силен» и хорошо угостил его свиту, для чего надобно было иметь под руками достаточно запасов и помещения, хотя Святослав приехал в «мале дружине». В 1156 году, по летописи, князь Юрий Долгорукий «заложи град Москву» пониже устья Неглинной, то есть окружил свой москворецкий двор деревянными стенами и превратил его в город»[1 Ключевский В. О. Курс русской истории / Соч. в 9 томах. - М., 1988. - Ч. II. - Т. II.- С. 5-6.].

История Москвы богата и хорошо изучена, она составляет предмет специальных исследований, но в этой статье мы будем говорить не о ней. Попробуем любопытствующим взором взглянуть, что же происходило в Мире в год 1147, когда мир еще не знал о Москве, но она уже заявила о своем существовании. События, о которых пойдет речь, непосредственно не связаны с Москвой и даже с русскими землями, однако извечное человеческое любопытство постоянно пробуждает интерес не только к соседям и тому, что происходит близко, но и к делам далеким. Ведь интересно узнать и о том, кто был современником известных деятелей родной истории, например, того же Юрия Долгорукого, сына Владимира Мономаха и великого князя киевского и князя суздальского, считающегося основателем Москвы.


XII век.
Западная Европа
С Западной Европой Древняя Русь до монгольского нашествия была связана множеством дипломатических, экономических, культурных и матримониальных отношений.

XII век «обрамлен» первым и четвертым крестовыми походами. Нарастание динамических тенденций в обществе, начавшееся еще в XI веке, рост городов способствовали определенной консолидации Европы. Стремление противостоять мусульманскому миру рождало чувство общности, единства. Складывались даже политические доктрины, предполагавшие объединение Европы то ли под главенством пап, то ли под скипетром императоров.

Крестовые походы были не только военными предприятиями западноевропейских рыцарей, но и крупными колонизационными движениями. Запад «всерьез» встретился с Востоком, границы Европы разомкнулись. Она ощущала себя огромным христианским миром, ему не очень препятствовало то обстоятельство, что разделение церквей — западной и восточной — уже случилось веком раньше, в 1054 году. Византийцы были не любимы людьми Запада, но еще оставались для них строптивыми братьями по вере. Только четвертый крестовый поход жестоко и кроваво разрушит грезившееся христианское единство. Крестоносцы возьмут столицу восточных христиан Константинополь и разгромят ее с варварской ненавистью и неистовством. Христианский мир окончательно расколется на долгие столетия.

Известный французский историк Жак Ле Гофф заметил: «И я не вижу ничего иного, кроме абрикоса, который христиане, возможно, узнали благодаря крестовым походам». Оставим это суждение на совести мэтра. Не будем говорить о значении, взаимовлиянии культур, учений, образа жизни, практики военного дела и т. д., отметим главное: крестовые походы стали важнейшим этапом исторической самоидентификации Западной Европы, ее самознания и объективного выявления своего места в том, что впоследствии ученые назовут «историческим процессом».

Западную Европу того времени иногда называют «романским миром» по наименованию первого общего архитектурного стиля, возникшего и расцветшего в ней. Однако ко второй половине XII века зарождается готика. Через шестнадцать лет после первого упоминания в летописи о Москве начинается строительство собора Парижской богоматери, ставшего шедевром готической архитектуры.

В XII веке в Европе крепнут ростки урбанизма, которому в исторической перспективе предстояло столь радикально преобразить ее облик. Старые города расширяют свои границы, рождаются многочисленные новые города. Они становятся очагами цивилизационного развития Европы, центрами торговли, ремесла, интеллектуальной жизни, складывания новых форм власти и управления. В городах средневековый человек по-новому осознавал свое достоинство — «воздух города» делал человека свободным, из городов средневековый человек устремлялся, бьггь может, в исторически самое главное путешествие — на поиски собственной индивидуальности личности. XII столетие — время расцвета средневекового гуманизма, средневекового ренессанса. Эти определения могут вызвать обоснованные возражения специалистов, но одно несомненно — все они фиксируют особое значение этого времени в жизни и духовной культуре западноевропейского средневековья. Оно связано с зарождением и расцветом целого ряда явлений:. ростом интереса к античному наследию, укреплением рационализма и его открытым выступлением против авторитета католической церкви; возникновением собственно европейской светской литературы; довольно быстрым изменением характера массовой религиозности, тяготевшей к индивидуализации веры; зарождением особой культуры поднимающихся городов, наконец, пронизывающими все эти процессы поисками человеческой-личности, которые несли новую любовь, великие открытия внутреннего мира человека, но и великие страдания. Именно в этом веке поэт Пьер из Блуа сказал: «Нельзя выбраться из мрака невежества и подняться к сияющим вершинам знания, если не перечитывать со все возрастающей любовью творения древних авторов» и продолжил свою мысль: «Мы подобны карликам, взобравшимся на плечи гигантов, если мы видим дальше, чем они, то этим мы обязаны им..».

Это был век, когда феодальное общество находилось на подъеме. В его духовной жизни вызревали новые явления — рыцарская и городская культуры, которые несли в себе могучий светский дух. Церковь же для укрепления своих позиций еще использовала не только наказания и меры пресечения, но и милостиво позволяла просвещенным клирикам и блистательным эрудитам с помощью философских изысканий и логических ухищрений «обновлять», подкреплять и приводить в соответствие с духом перемен свою доктрину. В религиозной сфере грозный и неумолимый Бог-судия раннего средневековья был потеснен страдавшим за людей очеловеченным Христом и Девой Марией — заступницей и первой Прекрасной Дамой небесного мира. Казалось, в людях возрождалось ощущение радости жизни, многие века подавляющееся чувством греховности.

Интеллектуальная кульминация XII века пришлась на его первую половину. Центром культурной жизни Европы в то время стала Франция. На севере, в Париже, набирала силу диалектика, сюда стягивались лучшие философские и богословские силы Европы, предваряя создание и расцвет в следующем столетии Сорбонны — Парижского университета.

«Самым блестящим умом» своего времени называли философа Пьера Абеляра (1079—1142). Одаренный сын рыцаря из Бретании предпочел военному ремеслу родителя увлекательные ристалища разума. Он неизменно выходил победителем во всех схоластических диспутах, а схоластика тогда была мощным интеллектуальным движением. Авторитет Абеляра в философской сфере был огромен, к нему стекались ученики отовсюду, и это были самые любознательные и самые дерзкие студенты.

В XII веке в центре философских споров находилась проблема универсалий — общих понятий. Абеляр занял в этих спорах особую позицию, получившую название концептуализма. Согласно ей универсалии реально не существуют, как существуют реальные веши. Однако в сфере разума универсалии как бы обретают реальность в качестве понятий как результат абстрагирующей деятельности ума. Абеляр рационализировал отношение веры и разума, поставив обязательным ее предварительным условием понимание.

Абеляр гордился тем, что не знал поражений ни в философских диспутах, ни в любви. Самомнение Абеляра не у всех вызывало симпатию, и его роман с молодой и просвещенной девушкой Элоизой закончился для него трагически. Абеляр был оскоплен разгневанным дядей его возлюбленной. Он удалился в монастырь и из его стен продолжал свою философскую и человеческую борьбу. Главной духовной поддержкой ему служили письма Элоизы, мудрые и полные искреннего чувства. Переписка Абеляра и Элоизы, в которой нравственное и даже интеллектуальное первенство принадлежит женщине, — уникальное явление в истории культуры и любви.

Главным противником Абеляра был Бернар Клервоский (1091—1153), человек столь же блестящий и столь же самолюбивый. Бернар происходил из знатного бургундского рода. В юности он вступил в орден цистерцианцев. Духовная экзальтация, доходившая до самоистязания последовательность в выполнении монашеских обетов, не знающая предал энергия в церковных и политических делах помогли Бернару быстро достичь особого положения в ордене. Однако Бернар отказался продвигаться вверх по иерархической церковной лестнице. Он не хотел стать папой, предпочтя остаться аббатом монастыря Клерво в Бургундии. Уже при жизни Бернара считали святым. Аббат из Клерво властно регламентировал жизнь клира, требуя от него возвращения к евангельским идеалам бедности, целомудрия, справедливости. Он заставил считаться с собой папский престол и королевскую власть. Бернар неизменно отстаивал теократические принципы, последовательно защищая интересы церкви и папства. Он в числе первых усмотрел в рационалистической философии Абеляра угрозу авторитету и учению церкви. Сам Бернар был тончайшим теологом-мистиком. Борьба Абеляра и Бернара Клервоского являлась не только бескомпромиссным столкновением теолого-философских позиций, но и противоборством однотипных и очень ярких индивидуальностей. Учение Абеляра во многом стараниями Бернара было осуждено католической церковью на соборах в Суассоне (1121) и в Сансе (1140). Абеляр умер в трагическом разладе с самим собой, а Бернар активизировал свою деятельность на политическом поприще.

Замок графов Фландрских. Нидерланды

Христос. Миниатюра. Хельверштадт, XII век

Книга цветов Теофрида. 1100 год


1147 год. Франция. Еще во время первого крестового похода (1096—1099) в Палестине и на прилегающих к ней южносирийских землях возникли государства крестоносцев Иерусалимское королевство, княжество Антиохийское, графства Триполитанское и Эдесское. Войска мусульманских княжеств вели против них постоянную войну. В 1144 году под ударами армии султана Мосула пала Эдесса. Европейское рыцарство потрясла весть об этом событии. Судьба Эдессы могла угрожать и другим государствам крестоносцев на Востоке.

Особенно взволнованы были молодой французский король Людовик VII и его вассалы, ибо государства крестоносцев были тесно связаны с Францией. Многие французские знатные семьи, да и простые рыцари имели там своих родственников. И хотя мудрый советник аббат Сугерий предостерегал Людовика VII от крестового похода, французский король все больше утверждался в своем намерении отправиться в Святую землю. Вдохновителем и духовным руководителем второго крестового похода стал Бернар Клервоский. Проповеди и призывы Бернара возымели сильнейшее воздействие и на рыцарей, и на простолюдинов. В поход за своими мужьями последовали и знатные дамы. Пример им в этом подала юная и прекрасная королева Франции Алиенора Аквитанская. Весной 1147 года французское войско двинулось во второй крестовый поход. Людовик VH надеялся не только освободить Эдессу, но и утвердиться в Иерусалиме, а быть может, и стать повелителем всего Востока...

1147 год. Германия. Воодушевление французов, вызванное проповедью святого Бернара и энтузиазмом молодого короля, получило отклик и в германских землях. Бернар Клервоский предстал перед германским императором Конрадом Ш, и суровый император настолько был потрясен проповедью Бернара, что не мог сдержать слез. Он опустился на колени и просил крест, которым аббат его тотчас и благословил. Немецкие рыцари двинулись в крестовый поход вслед за французскими. Вместе с императором Конрадом III пошел на восток и его молодой племянник швабский герцог, будущий германский император Фридрих VI Барбаросса, которому будет суждено погибнуть в следующем, третьем крестовом походе.


Восток
1147 год. Малая Азия. Крестоносцы двинулись в Палестину через территорию Византийской империи. И хотя византийский император Мануил 1 и германский император Конрад III были союзниками, немецкие рыцари стали бесчинствовать в Византии, что привело к кровавому столкновению между византийцами и немцами при Адрианополе. Затем императоры помирились, но скорее условно, чем всерьез. Конрад III двинулся через Малую Азию, чтобы поскорее сразиться с сельджуками. В Никсе от основного войска отделился отряд в пятнадцать тысяч человек. Одним из его руководителей был родственник императора, историк-хронист Оттон Фрейзингенский. Этот отряд вел довольно неудачные бои, а затем был разгромлен сельджуками. В 1148 году такая же печальная судьба постигла все немецкое войско.

1147—1148 годы. Сирия. Палестина. Французские рыцари, участвовавшие во втором крестовом походе, так и не взяли Дамаск и вынуждены были повернуть назад. Владения крестоносцев сжимались под натиском мусульман. Ни французский король Людовик VII, ни германский император Конрад III не стяжали военной славы. Более того, Людовик VII пережил личный позор, ибо его жизнерадостная супруга Алиенора в Антиохии предавалась отнюдь не невинным радостям Востока. Вернувшись во Францию, король развелся с Алиенорой, что имело далеко идущие последствия для государства. Алиенора вскоре вышла замуж за молодого графа Анжуйского, который затем стал английским королем Генрихом II Плантагенетом, и цветущая Аквитания отошла к английской короне, а владения так называемой Анжуйской империи, которой правил Генрих, охватывали огромную территорию, намного превышавшую земли французской короны. Вот тогда и был заложен конфликт, развитие которого в исторической перспективе привело к Столетней войне.


1147 год.
Средиземноморье
1147 год. Лиссабон. Весной этого года часть крестоносцев из нижнерейнской, фризской и английской земель решили отправиться в Святую землю морем через английскую гавань Дартмут. Обогнув с запада Европу, они на 164 кораблях достигли Пиренейского полуострова, где поклонились мощам святого Якова в Сант-Яго де Комлостелла, а затем высадились в Опорто. Значительная часть Пиренейского полуострова находилась под властью арабов, завоевавших его еще в VIII веке. Реконкиста — отвоевание христианами своей земли у арабов — была в разгаре. В начале XII века арагонцы овладели Уэской и Сарагосой, а в 1139 году Португалия стала королевством. Португальский король Афонсу Энрикеш не мог упустить шанс воспользоваться помощью крестоносцев для освобождения Лиссабона от арабов. Лиссабон был крупным, хорошо укрепленным городом. Крестоносцев привлекла не только высокая цель освобождения города от неверных, но и возможность богатой добычи. Уже 1 июля им удалось захватить нижнюю часть города, однако крепость не сдавалась. Началась долгая осада, и лишь в конце октября 1147 года мусульманский гарнизон капитулировал. Город был отдан крестоносцам на разграбление, но затем португальский король прекратил их бесчинства и восстановил порядок в городе. В XIII веке Лиссабон стал столицей Португальского королевства.

1147 год. Рим. В XII веке раздробленная Италия находилась в сложных отношениях с германскими императорами, претендовавшими на то, чтобы быть ее верховными властителями. В Италии шла борьба между гвельфами и гибеллинами, первые получили название от имени баварских Вельфов, вторые — от названия замка Вайблинг, принадлежавшего швабским Гогенштауфенам, носившим императорскую корону. В Италии гвельфы были приверженцами независимости, свободы городов и демократических начал в общественной жизни, гибеллины — поборниками аристократии, защитниками империи. В начале XII века некоторые северные города Италии стали коммунами — республиками с выборными консулами, своими судами и собраниями имеющих избирательные права граждан. Города-коммуны начали борьбу с грандами-феодалами, подрывая систему феодальной иерархии. Не остался в стороне от этой борьбы и Рим.

В 1143 году Рим оказался без палы: один был убит, другой изгнан. Восстание римского народа возглавил Арнольд Брешианский, ученик Абеляра, поддерживавший своего учителя в борьбе против Бернара Клервоского. Арнольд был не только талантливым философом, но и страстным трибуном, пророком еретического толка. В Риме он и его сторонники восстановили республику, апеллируя к демократическим идеалам древности. Были восстановлены римский Сенат и власть народа. Арнольд Брешианский призывал к объединению Италии, требовал от католической церкви возвращения к идеалам евангельской бедности, к отказу от светской власти пап, убеждал в подложности Константинова дара — документа, согласно которому якобы император Константин Великий некогда передал верховную власть над Западом папе Сильвестру I. (Подложность Константинова дара докажет в XV веке итальянский гуманист Лоренцо Валла.) Римские и германские феодалы ненавидели Арнольда Брешианского. Они объединились в борьбе против Римской республики.

В 1155 году в Италии появился германский император Фридрих I Барбаросса с войсками. Он восстановил власть папы в Риме и жестоко расправился с Арнольдом Брешианским и его сторонниками. Изувеченные останки Арнольда были сброшены в Тибр.

Затем Фридрих Барбаросса занялся усмирением североитальянских городов. Он тоже воззвал к античным идеалам, но к совсем иным, чем Арнольд Брешианский. Фридрих опирался на формулу римского права «что угодно императору, имеет силу закона», услужливо предоставленную ему болонскими юристами. За это он будет покровительствовать возникшему Болонскому университету, где юриспруденция займет главное место. В ярости германский император в 1162 году разрушит свободолюбивый Милан и прикажет распахать его центральную площадь и засеять ее солью, чтобы здесь никогда не воскресла жизнь.

Старый дом сената в Браганце. Португалия

Рейнмар. Миниатюра из Большой Гейдельбергской рукописи

Дитмар фон Аист. Миниатюра из Большой Гейдельбергской рукописи


XII век.
Западная Европа
Двенадцатый век — век возникновения рыцарского романа. Одним из главных его источников был кельтский эпос о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола.

В него входила и прекраснейшая повесть о любви и смерти — история Тристана и Изольды. Счастливая любовь становится темой рыцарских романов французского поэта Кретьена де Труа, крупнейшего представителя этого жанра в европейской литературе.

В XII веке новое отношение к любви обнаруживается не только в рыцарских, куртуазных романах, которые отражали изменения, происходившие в обществе. В то время положение женщины, во всяком случае в аристократических кругах, становится все более свободным. Женщины подчас играли видную социальную роль, имели сравнительно обширные права юридического и имущественного характера, но особенно влиятельны они были в области чувств. Именно в этот период возникает культ дамы, бывший необходимым элементом куртуазной рыцарской культуры, придававшей исключительное значение любви как чувству, возвышающему человека, пробуждающему в нем все лучшее, вдохновляющему на подвиги. Эта любовь, горячая и земная, но в то же время романтическая, вдохновляла авторов рыцарских романов и трубадуров, поэтов-рыцарей, появившихся в Провансе в конце XI века.

1147 год. Прованс. Горячее южное солнце, казалось, всех делало поэтами. Прованс был одной из самых развитых областей Европы, а его аристократические дворы — самыми изысканными. Прекрасные песни на народном провансальском наречии пели крестьяне и горожане. Дед Алиеноры Аквитанской герцог Гильом IX был прославленным трубадуром. Но большинство трубадуров — это рыцари среднего достатка, вассалы знатных сеньоров.

В XII веке поэзия поистине становится повелительницей европейской словесности. Из Прованса увлечение ею распространяется в другие части Европы. На севере Франции появляются труверы, в Германии — миннезингеры.

Удивительным образом связана с Москвой судьба одного из знаменитых трубадуров Джауфре Рюделя, князя де Блая. Быть может, весной 1147 года он написал стихи:

Мне в пору долгих майских дней

Мил щебет птиц издалека;

Зато и мучает сильней

Моя любовь издалека.

(Перевод В, ДЫННИКА)

Посвящены они Прекрасной Даме — графине Триполитанской, которую поэт пламенно полюбил, даже не видя ее, а лишь услышав о ее несравненной красоте и добродетелях. Джауфре Рюдель отправился во второй крестовый поход, надеясь не столько стяжать военную славу, сколько увидеть возлюбленную. Однако ему не удалось принять участие в сражениях. Еще плывя на корабле, он заболел. Чувствуя приближение смерти, трубадур умолял, чтобы его отвезли в Триполи. Как сообщается в его старинном жизнеописании, «дали знать графине, и она пришла к его ложу и приняла его в свои объятия. Джауфре же узнал, что это графиня, и опять пришел в сознание. Тогда он восхвалил Бога и возблагодарил его за то, что Бог сохранил ему жизнь до тех пор, пока он не увидел графиню. И таким образом, на руках у графини он скончался. Графиня приказала его с почетом похоронить в соборе триполитанского ордена тамплиеров, а сама в тот же день постриглась в монахини от скорби и тоски по нем и из-за его смерти» (перевод М. Сергиевского).

Трогательная история любви знатного рыцаря-трубадура вдохновила через много веков Гейне, Суинберна и других известных поэтов. Французский драматург Эдмон Ростан написал пьесу «Далекая принцесса», которая под названием «Принцесса-греза» в переводе Т. Л. Щепкиной- Куперник была весьма любима в России в начале двадцатого века. Художник Михаил Врубель создал мозаику на этот сюжет, и сегодня украшающую здание гостиницы «Метрополь» в центре Москвы.

События, о которых мы рассказали, не затрагивали жизни юной Москвы, впервые упомянутой на страницах летописи. Москва еще мало интересовалась далеким миром, а мир — младенческой Москвой. Москва поглощена своей непосредственной жизнью, радуется весне и блестящему пиру, еще не зная своего будущего. А уже вскоре ее ждут испытания — смерть основателя Юрия Долгорукого, отравленного врагами в 1157 году, окончательный распад древнерусской державы. В глубине далеких азиатских степей во второй половине XII века вызревает страшная сила монголов, которые смерчем пронесутся по просторам Азии и части Европы, завоюют русские земли, но затем все же разобьются о твердыню русского духа и русского меча.

Придет время, и Москва станет одним из величайших городов мира, но тогда, в 1147 году, все еще было неведомо и все еще было впереди... •


ВСЕ О ЧЕЛОВЕКЕ
Ревекка Фрумкина

У меня депрессия

Время от времени я испытываю чувство беспричинной подавленности. Если за окном низкое, хмурое небо — еще бы! в такую погоду все отвратительно. Если же там сверкающий снег и небо манит синевой, то непременно окажется, что нет либо времени, либо сил этими радостями воспользоваться, и от этого на душе еще тоскливей. Беспрерывно звонит телефон — боже, когда меня наконец оставят в покое! Телефон молчит уже второй вечер — ну конечно! Никому до меня нет дела...

В выходной я просыпаюсь в пять утра, и сна ни в глазу, а ведь так мечтала выспаться. Кофе потеряло привычный вкус. Руки и ноги как свинцом налиты. Гора неотложных дел растет, и сознание этого лишает меня последних сил.

Так проходит несколько Дней. Дождь перемежается солнцем, телефон иногда звонит, иногда замолкает, но все это происходит где-то на краешке сознания. Тем временем потеплело (или выпал снег). Накопившиеся дела как-то рассасываются. Муж наконец перестал ставить свою сумку посреди прихожей. И собака так трогательно бросается мне навстречу! В общем, я живу.

Как правило, мы быстро забываем о нескольких «черных» днях. Или находим подобающие случаю объяснения: усталость, простуда, сын нагрубил, зарплату не выдали, приятельница подвела. И вообще все было как-то не так. Было — и прошло.

А если не прошло? Если это длится не несколько дней, а несколько недель? Месяцев? Несколько лет? Подобное состояние называется депрессией.

И напрасно вы думаете, что такое случается только с неудачниками, нытиками и избалованными бездельниками.

Итак...


Строки из дневников и писем
«...Ты не можешь себе представить, как тогда и долго еще потом мне было плохо. «Это» продолжалось около пяти месяцев. Взятое в кавычки означает, что не видав своих стариков двенадцать лет, я проехал, не повидав их; что, имея твои оттиски, я не читал их; что действие какой-то силы, которой я не мог признать ни за одну из тех, что меня раньше слагали, укорачивало мой сон с регулярностью заклятья...»

Это Пастернак.

«Всю жизнь меня сопровождала тоска... Я как раз испытывал тоску в моменты жизни, которые считаются радостными. Есть мучительный контраст между радостностью данного мгновения и мучительностью, трагизмом жизни в целом».

Это Бердяев.

«Кажется, я психически здоров. Правда, нет особенного желания жить, но это пока не болезнь в настоящем смысле, а нечто, вероятно, переходное и житейски естественное».

Это Чехов.

«Как если бы из меня выкачали воздух. Я сплю до двенадцати, и в комнате всегда темно, и на улице всегда темно... Я не знаю, как выглядит зима. А я думала осенью, что у меня будут лыжи. Вместо этого не хватает энергии дойти от Канала до Садовой. Сегодня ночью я не спала часа два, и на меия нашли страшные мысли... Мысли о жизни по-настояшему мучительны ночью, когда нельзя ничего предпринять».

Это Лидия Гинзбург.

Удивительное жизнелюбие Пастернака отмечали все его знавшие. Бердяев всегда жил и писал наперекор обстоятельствам и притом обладал удивительным бесстрашием — в саду около его дома рвались снаряды, а он продолжал работать. Чехов, уже смертельно больной, вел свой обычный образ жизни, пока у него были физические силы. Лидия Яковлевна Гинзбург не только пережила блокаду Ленинграда, но и нашла в себе мужествостать ее беспристрастным летописцем. Тем более красноречивы свидетельства этих сильных духом людей.

Теперь вчитаемся в приведенные тексты и задумаемся над обстоятельствами, в которых они были написаны. Мы поймем, что при определенном сходстве тональностей авторы описывают очень разные переживания.

Мучительный контраст между радостью отдельного мгновения и трагизмом жизни в целом, о котором говорит Бердяев, — нечто совсем иное, чем то невыносимое состояние, в котором в 1935 году находился Пастернак.

Можно сказать, что Бердяев испытывал так называемую экзистенциальную тоску: он не просто постоянно ощущал, что все мы смертны, но остро переживал конечность любого индивидуального существования, то есть экзистенции как таковой. Именно это личное переживание трагедии каждого человека побуждало его к размышлениям о смысле творчества, о свободе, долге и вере. Бердяев был человеком огромного жизненного напора, и трагическое ощущение хрупкости человеческой жизни находило свое воплощение в многочисленных книгах, статьях, докладах.

Пастернак же полгода был откровенно болен. Он не мог спать и так мучался, что Не имел сил не только для сочинения стихов, но даже для чтения Ехать он в таком состоянии никуда не мог и за границей оказался по настоянию советского правительства: на конгресс писателей в Париж он попал лишь за день до закрытия. Разумеется, по пути туда Пастернак никак не мог заехать в Мюнхен, где в ту пору жили его родители, уже весьма пожилые люди. Обратно же советская делегация возвращалась морем через Лондон. Значит, нужно было как- то добиваться особого разрешения ехать отдельно от всех. Откуда на это могла взяться энергия у человека, который полгода не спал?

Строки Чехова я нашла в одном из писем к Суворину. Это январь 1894 года. Чехов здоров, хозяйничает в любимом Мелихове и упоминает о своем психическом состоянии в связи с недавней публикацией рассказа «Черный монах», где изображен больной манией величия. Судя по другим письмам Чехова, написанным тогда же, фраза «нет особенного желания жить» в данном случае отражает не более чем мимолетное колебание настроения, снижение тонуса, быть может — усталость.

Запись Л. Я. Гинзбург относится к 1931 году. Она недавно сдала в редакцию книгу и размышляет о том, что рукопись наверняка будет отвергнута, что ее способности литератора и ученого не востребованы обществом. Она подавлена настолько, что у нее нет сил пройти несколько кварталов. Ощущая в душе пустоту, она далее пишет: «...Глядя в темноту, я думала, как лучше написать об этом. Инстинкт осмысления и реализации в слове этой ночью удержал меня от отчаяния».

Иными словами, Л. Я. понимает, что у нее депрессия, видит ее причины, и именно осознание своего состояния указывает ей путь выхода из бездны.


Депрессия как феномен культуры
Каждый из нас время от времени испытывает чувства, похожие на описанные выше (другой вопрос, в какой мере мы отдаем себе в этом отчет). Мы боимся за здоровье и жизнь наших детей и родителей, а они, в свою очередь, боятся за нас. То и дело случаются события, которые мы осторожно называем «стечением обстоятельств», если они происходят с другими людьми, и катастрофой, когда это касается нас самих. Даже записные «счастливчики» понимают, что и они когда-нибудь покинут этот мир, но бессознательно изыскивают способы, позволяющие уходить от таких мыслей.

Нередко мы чувствуем себя не в силах сопротивляться неудачам, но более всего боимся потерять надежду. Впрочем, депрессия может настичь нас и на гребне успеха — как это случилось с героем романа Дж. Лондона «Мартин Иден»: добившись известности, он одновременно потерял перспективу.

Потеря перспективы и тесно связанное с этим чувство собственного бессилия и обреченности, вообще говоря, тоже общий удел. Вопрос в остроте и длительности этих чувств и способности им сопротивляться вообще и в данный конкретный момент.

Неуверенность в будущем парализует, уверенность в его отсутствии убивает наповал. И без разбору: убивает мудрого и много страдавшего писателя Юрия Карабчиевского, покончившего с собой именно на фоне широкого признания, а прошедшую войну «вечную девчонку» поэтессу Юлию Друнину убивает на фоне забвения или как бы забвения. Убивает в расцвете сил всеми любимого актера Олега Даля и совсем еще молодого и ярко талантливого Геннадия Шпаликова.

Но ведь это мы придумываем слова, якобы описывающие их внутренние самоощущения, их видение своей жизни, — «заброшенность», «одиночество», «непонимание», «признание», «известность». Нам необходимо, настоятельно нужно рационально объяснить себе весь ужас ухода людей из жизни по собственной воле, и мы готовы согласиться с тем, что зто депрессия накрыла их, как девятый вал.

Депрессия бывает у всех: у детей и взрослых, у политических деятелей и официантов, у домохозяек и профессоров, у горожан и жителей глухих деревень, в российской глубинке и в стерильной и благополучной Швеции.

Различаются лишь формы, потому что они культурно обусловлены: по-разному отчаиваются, по-разному спиваются, по- разному реагируют на измены и потери. Впрочем, в человеке культурно обусловлены и прочие проявления его отношений с самим собой и с «другими»: с ближними и чужими, с Богом и обществом, с его референтной группой («карассом», как любил говорить Курт Воннегут) и теми, кто находится за ее пределами. Так что состояние подавленности, чувство тупика или краха мы бессознательно «овнешняем» в предложенных (и даже навязанных) культурой рамках.

Русская культура — по преимуществу «культура вины».

Американская культура — по преимуществу «культура стыда». В Америке не принято быть несчастным. У нас не принято быть счастливым. И знаменитый лозунг «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство» вполне вписывается в подмеченные Оруэллом черты языка тоталитарного общества, реализовавшегося на определенной культурной почве.

Замечали ли вы, что у нас люди опасаются строить планы на сколько- нибудь далекое будущее? И зто тоже культурная доминанта, а не отличительная черта нашего смутного времени. Еще Лев Толстой, будучи здоровым и далеко не старым человеком, писал о своем будущем не иначе как добавляя «е. б. ж>, то есть «если буду жив». Мы выражаем сходные ощущения в таких житейских формулах, как «если ничто не помешает», «Бог даст, будем живы».

А обращали ли вы внимание на то, с каким опасением у нас говорят о своей удаче? Доводилось ли вам слышать — не с экрана телевизора, а от знакомых и друзей — что-либо вроде «Знаешь, я совершенно счастлив»? Даже «Я отлично себя чувствую» звучит как-то не вполне по-русски и напоминает дурацкий закадровый перевод в телевизионном боевике: «Ты в порядке?» — «Я в порядке».

У нас-то на вопрос «Как дела?» или «Ты как там?» принято отвечать. «Ничего, спасибо» или «Нормально», или, если это более официальная ситуация: «Спасибо, хорошо» (что нередко эквивалентно желанию отделаться от собеседника).

Американская культура, «обязывающая» человека быть счастливым, разумеется, не может этого сделать, иначе человек перестал бы быть самим собой. Но она предлагает некоторые культурно-специфические формы преодоления этого состояния: любой человек может обратиться к психиатру, к психоаналитику, в общество «Анонимные алкоголики», в многочисленные реабилитационные центры, группы взаимной поддержки одиноких матерей или отцов. Эта дорога не всегда была столь пряма и хорошо вымощена (об этом — ниже), но она существует очень давно. Это — у них.

А у нас?

Представьте себе такой случай. Идете вы за хлебом, навстречу — давний знакомый. Раскланялись.

— Вы в булочную?

— Да, а вы?

— А я к психиатру.

Вот шутник! А почему, собственно, вы приняли это за розыгрыш? Да потому, что в нашем обществе обратиться к психиатру — это само по себе из ряда вон выходящее событие, а уж сказать об этом, да еще при случайной встрече, как если бы человек шел лечить зубы, и вовсе немыслимо. Но ведь депрессия, о которой писали Пастернак и Л. Я. Гинзбург, куда более мучительна, чем зубная боль.

Несомненный парадокс нашей культуры: зубы мы лечим, а к заболеваниям души относимся пренебрежительно. Само слово «депрессия» для нас не вполне привычно. Мало кто готов сказать о себе: «У меня депрессия». Это ведь равносильно признанию в том, что человек испытывает душевные мучения без законных причин. Поэтому ссылаются на магнитные бури, новолуние, жару и холод, невозможность побыть одному и одиночество, равнодушие близких и их же чрезмерную опеку. Иными словами, депрессия в нашем социуме видится, как блажь и аномалия. И только медики знают, что депрессия случается не реже, чем радикулит или мигрень. К тому же мигрень или боли в спине нередко коренятся вовсе не в болезни тела, а в состоянии души.

Он (она) «киснет», «капризничает», «дурью мучается», «настоящей беды не знает», «все у себя новые болезни выискивает», «бездельник, ему бы только спать», «даже в магазин выйти не готова», «все не по ней», «вот мы в наше время...» — так нередко выражают отношение к депрессивным состояниям своих родных мамы, папы, жены, сестры, мужья.

Д. Миллейс. «Офелия»


С этого начинается. Продолжается же по-разному.

Например: две пачки сигарет в день и шесть чашек кофе, потом чифирь, потом на ночь аспирин и стакан водки. Потом язва желудка, «скорая», операция. Пить и курить нельзя, но ведь хочется жить, а не «киснуть». Приятель посоветовал выпить сразу пятнадцать таблеток от кашля. Полегчало — на несколько дней. Дальше — «колеса», то есть наркотики.

Или так. Мужчина редких достоинств — не пьет и не курит. Сладкоежка, и хобби соответствующее — печет пироги. Впрочем, работы все больше, пирогов все меньше. Похудел («без пирогов»), стал крайне неразговорчив («устал от людей»). Жена заставила взвеситься — за полгода потерял пуд. Паника в семье. Рака не находят. Дочь, студентка-медичка, напрасно умоляет обратиться к психиатру («Маша, на моем месте ты бы уже давно рехнулась»).

На этом фоне — тяжелый сердечный приступ, после которого врач-кардиолог назначает много разных лекарств. Приходится их глотать. Через несколько дней откуда-то выплывает лучший в мире запах— залах свежего теста. Оказывается, он голоден. Маша отламывает ему горбушку от батона «горячий хлеб». Далее — хэппи энд по схеме «не было бы счастья, да несчастье помогло»: среди назначенных лекарств был довольно сильный антидепрессант.

Разумеется, не каждый нервный срыв — депрессия, но каждая Депрессия — угроза не только здоровью, но нередко и жизни. И когда уже слишком поздно, говорят: «Но ведь у нее (у него) все было: семья, здоровье, работа». Или напротив того: «Что же тут удивительного? Ни семьи, ни здоровья, ни денег». Но кругом сколько угодно людей, внешне вполне благополучных, но постоянно или время от времени ощущающих себя глубоко несчастными. Вместе с тем к полноценной и счастливой жизни способны даже люди с тяжелыми физическими недостатками или болезнями, а не просто житейски обделенные.

Почему?

Когда-то была у меня коллега, врач- невропатолог. Назову ее Анна. Ей было лет пятьдесят, своей семьи не получилось, и жила она со старенькой тетушкой.

Анна была сильным исследователем, молодежь ее любила, коллеги уважали. И вдруг она покончила с собой, выбросившись из окна. Собственно, не совсем вдруг, потому что Анна оставила довольно обстоятельную предсмертную записку.

Все работавшие с Анной так убивались и так винили себя, что не обратили внимания на предельную нелогичность этой записки. В качестве причины невозможности жить дальше покойная указала отказ районного врача продлить ей больничный лист? Но, во-первых, условия работы позволяли Анне вообще его не брать. Во-вторых, в последнее время на работе ей неоднократно предлагали взять отпуск, от которого она упорно отказывалась. Я знала, что у нее был давний туберкулез почки. Так ведь не рак же!

Крайне удрученная, я рассказала эту историю своему другу — психиатру. «Проспали! — воскликнул он. — Элементарно проспали! У нее начиналась уремия (отравление организма из-за плохой работы почек. — Р. Ф.), обычное следствие этого — острая депрессия, дальше — сами знаете».

Что бывает «дальше», я действительно знала. Но что предшествует депрессии, что ее вызывает? Печальный случай, описанный выше, с точки зрения механизма возникновения депрессии сравнительно прост. К счастью, тяжелые болезни почек — не самое частое заболевание. Однако с большой регулярностью депрессии возникают после гриппа, инфаркта, после родов и полостных операций.

У многих, кто мужественно перенес тяжелое заболевание, депрессии случаются именно в период выздоровления. Казалось бы, самое время радоваться жизни. А вместо этого — тусклый взгляд, комок в горле. Запаса сил хватило на то, чтобы выкарабкаться. Но надо ведь и жить дальше...

Менее Всего понятны механизмы депрессии, возникающей как бы на пустом Месте. Здесь психиатрия достигла значительно больших успехов в лечении, нежели в понимании причин. Впрочем, с причинами и в других областях медицины дело обстоит неблестяще, просто это нас нс так занимает.

Или не так сильно раздражает?

В самом деле. Никто не говорит человеку, у которого кашель: «Возьми себя в руки». Сначала говорят: «Выпей того- этого», потом: «Сходил бы ты к врачу». А вот тот, кто жалуется на бессонницу или у кого «глаза на мокром месте», раньше или позже услышит (что именно — см. выше). Кашель — ясное дело болезнь, а бессонница, беспричинная тревога или подавленность — вроде бы каприз.

Меж тем подлинная депрессия, не сводимая к незначительным перепадам настроения, часто начинается именно с бессонницы. По крайней мере, с этого момента мы уже не в силах ее игнорировать. Мы — это не какие-то редкие экземпляры. Это огромное количество людей во всем мире.


Сколько нас?
В Америке в 1994 году были изданы и тут же стали бестселлером автобиографические записки Элизабет Вюрцель «Народ, которому прописан прозак». Прозак — это очередное новое лекарство от депрессии.

Элизабет Вюрцель — способная, но вполне обычная молодая женщина, страдала депрессией, начиная с двенадцати лет. Она перепробовала все: лежала в больнице, имела постоянного психоаналитика, принимала наркотики, искала утешения у любовников, к которым не испытывала никаких чувств, меняла работу, глушила алкоголь, устраивала истерики на людях, рвала свое платье и била посуду. После очередной попытки самоубийства ей повезло: врач выписал ей прозак, и постоянный кошмар прекратился.

Свои записки Элизабет адресует прежде всего соотечественникам и ровесникам, то есть американской молодежи. В послесловии ко второму изданию книги она рассказывает о том, как поразило ее огромное количество сочувственных и благодарных откликов на ее автобиографию.

Действительно, в своем рассказе Элизабет себя отнюдь не пошалила. Мне ее записки вообще не показались интересной книгой. Успех в данном случае объясняется прежде всего узнаваемостью переживаний автора, их неожиданной типичностью для огромного числа ее сверстников. Оказалось, что в тихом городке Венатчи, штат Вашингтон, из двадцати одной тысячи жителей шестьсот принимали прозак, а всего в начале девяностых годов врачи США ежемесячно выписывали на прозак не менее миллиона рецептов.

И рецепты эти адресовались главным образом молодым людям: у тех, кто родился после 1955 года, шансы испытать депрессию были, по данным Американской ассоциации врачей, втрое больше, чем у поколения их дедушек и бабушек.

Лет тридцать назад я прочла прекрасный роман американской поэтессы Сильвии Платт «Под стеклянным колпаком», ничего не зная об авторе и ее судьбе. В 1963 году, через полгода после публикации этой книги, Сильвия Платт покончила с собой. Посмертные сборники стихов сделали ее имя широко известным. Роман Сильвии Платт — автобиографический; как и записки Элизабет Вюрцель, он открывает нам внутренний мир молодой женщины, страдающей от Депрессии. На этом сходство двух сочинений кончается. И вовсе не потому, что Сильвия Платт скромна и душевно обаятельна, а Элизабет агрессивна и истерична. Изменилось время.

Еще в конце пятидесятых годов отношение американского общества к депрессивному больному было совершенно иным, чем теперь. Контркультура и хиппи — все это появилось позже При жизни Сильвии Платт так называемое девиантное поведение (столь типичное для белой Элизабет Вюрцель), то есть алкоголь, массовое потребление «мягких» наркотиков, беспричинная агрессивность, душевная холодность, неспособность хоть как-то считаться с интересами и чувствами окружающих, еще считалось преимущественным уделом обитателей негритянских гетто.

Теперь в Америке проводится общенациональный день «Внимание, депрессия!», когда каждый желающий может обратиться к врачу в специально открытых по всей стране пунктах. Депрессия была наконец осознана как социальная болезнь, подобно тому, как в СССР социальной болезнью считался туберкулез легких. А это значит, что депрессивный больной получает в свое распоряжение набор стандартных возможностей выхода из положения, в котором он оказался, и ему обеспечен определенный уровень социальных гарантий.

Если инвалиды имеют пандусы для колясок и специальные туалеты, то депрессивные больные — программы реабилитации и гарантированное сочувствие сограждан. Хотя в рамках мифа об «американской мечте» граждане в целом обязаны чувствовать себя счастливыми, отдельный индивид имеет право быть другим И быть понятым именно В Качестве этого другого.

У нас положение близко к обратному: мы привычно несчастливы в целом и, как «бедные люди», готовы так и остаться в гоголевской «Шинели», но зато все вместе, равные в бедности и беде, задушевно безразличные в завивании горя веревочкой. А которые другие — они плохие. Эго они - наркоманы и психи.

Полноте. «Не спрашивай, по ком звонит колокол» — написал английский поэт Джон Донн еще в XVII веке. •


Валерия Шубина

Павлин

В 1907 году профессор Ё. А. Богданов учредил первый комитет по акклиматизации животных и растений. Девяностолетию этого события посвящает автор свою маленькую мистерию с участием людей и животных.



На звучный пир в элизиум

туманный

Торжественно уносится вагон:

Павлиний крик и рокот

фортепьянный.

Я опоздал. Мне страшно.

Это — сон.

О. Мандельштам


В памяти каждого есть дом с привидениями — обиталище призраков. Кто- то знает о нем по книгам, а кто-то... Но тот, кому довелось побывать в таком доме, не слишком склонен распространяться: призраки не любят огласки... Проходит какое-то время, и сущий пустяк, например, какая-нибудь открытка с видом, отдаленно напоминающим странное место, попадается на глаза — этого довольно, чтобы столкнуть человека с его собственной тайной.


I
Дело было в глухом утачке на юге России, на берегу Донца. Я попала сюда с легкой руки одного человека — директора охотничьего хозяйства. Директора звали Борис Алексеевич Нечаев. Наше заочное знакомство насчитывало несколько писем, первое из которых было адресовано в газету, где я опубликовала свою вещицу о природе.

Я тронулась в путь, не слишком веря, что все в этих письмах правда.

«Такого вы нигде не увидите,— сообщал директор.— Лоси, олени, кабаны, косули... На каждом шагу! Куропатки, зайцы... Кругом! В лесу, камышах, степи! Дикие утки, фазаны — прямо во дворе. Лебеди гнездятся второй год под боком станицы. На озере уток — как на пруду в московском зоопарке. У рыбы тоже есть место, где можно спокойно резвиться, а не ждать, что тебя подорвут толом, подденут за жабры на стальной крючок или выловят капроновой сеткой».

Словно в отместку за мое неверие, на чужой станции меня никто не встретил. Легко вообразить мою досаду: предстоял еще долгий путь электричкой в дальнюю станицу, оттуда автобусом д© усадьбы. Не то чтобы я не любила болтаться по незнакомым краям — непредвиденная ситуация смущала сильнее. Напрашивались два объяснения: либо что-то случилось, либо, разбрасываясь приглашениями, директор сомневался, что дойдет до дела.

В станицу я добралась тем же днем. Здесь и одолжилась на ночь у первой встречной хозяйки. Словоохотливая и радушная, она как будто в рот воды набрала, узнав, что я к директору. Чем он ей так насолил, понять было трудно. Что ни спроси, ответ один: «Лесной человек... Тридцать лет середь диких зверей и птиц... Сам стал, как лешак». Неприязнь этой женщины нашла во мне что-то вроде громоотвода. Но испытывать на себе чувства, предназначенные для другого!..

— Видите,— сказала я,— путешествую в одиночку: сама попала впросак! Ни провожатого, ни- директора,

— Диво было бы,— ответила хозяйка,— если б наоборот. Чего хорошего ждать от него! Только и знает шуметь. На днях тут явился с криком: наши козы его зверей одолели. Сам-то скотины не держит, вот и привязывается к чужой. То выгоны не соблюдают, то гнездовья копытами истолкли... землю побили. Толку от этих гнездовий! На что мне его куропатки?., жаворонки- соловьи! А козы — это живые денежки, будущие пуховые платки. И вот примчался орать. Послушали мы, козьи хозяйки, и решили порчу на него навести. Специальные деревяшки ошептывали, клинышки — и в веники их. На Троицын день сама подносила. И вот ведь ничего лешего не берет. Ну и дед же, гляжу, сивый совсем стал. «Ой, и постарели же вы»,— говорю. Он веник-то принял — и в сторону. «Будет,— говорит,— чем костер развести. В огне уже видел тебя. Приготовься. Не забудь,— говорит,— сказать детям, чтоб пригласили меня на твои похороны. Хоть поем на дармовщину, а то от тебя все равно никакой пользы». Вот такое его обхождение. А вы говорите: не встретил. Счастье ваше, что не сразу к нему, и добрые люди остерегут.— Помедлив, она не устояла перед собственным любопытством: — Интересно, а вас на какие заманки он обольстил? Про хоромы, что ли, напел, а может, горы златые?.. Чего дома-то не сидится? Здесь чего позабыли?

— Зверей обещал показать, которых развел.

— А что их разводить, они сами разводятся! — был ответ, слишком знакомый в своем классическом и самодовольном невежестве, за которым последовало зеванье и подведение итогов: — Все не угомонится никак, черт лесной. Нечистой силы мало ему, опять за старое принялся.

Утром я продолжила путь и вскоре добралась до директорской усадьбы.

Отшельничий дом перед самым въездом в лес бросался в глаза своей основательностью, но ошарашивало не это. По середине заурядного простого двора чинно прохаживался павлин. В стороне другой павлин, расправляя хвост, веером поднимал его; весь в полулунных отметинах, он переливался муаром,— павлин был совершенно, нет, сказочно! белый — зрелище до того редкое, что можно было остолбенеть.

Ни огорода, ни сада, повсюду виднелись сухие ветки, бурьян и груды камней. Несколько деревьев закрывали задворки, смыкаясь кронами над узкой дорожкой. Вдоль нее налезали одна на другую клетки и что-то наподобие будок.

Пройдя ворота, я направилась к дому в надежде встретить живую душу. Напрасно. Дом точно вымер. Лишь в глубине двора беспокойно закричала какая- то птица. На шум высунулся сурок и, щелкая от злости длинными желтыми зубами, встал возле решетки столбиком. Его блестящий мех фиолетово отливал на солнце. Рядом закружила за сеткой рыжая лисица. И тучей сорвались дикие голуби Белое перо приземлилось на горку зернышек, которые они только что клевали.

Странная усадьба преобразилась. Ожила словно по волшебству. За каждым листом, каждой травинкой обнаруживали себя обитатели. Снова трижды прокричала птица, и на узкую дорожку вылетел человек. Он был в широченных вельветовых брюках, калошах на босу ногу.

— Где она? Где эта идиотка? — раздался его голос.— Неужели вы не слышите? Десяток голодных ртов орут «караул!», а вы не слышите! — и принялся отчитывать наседку, которая бросила цыплят некормленными. Тут он остановился, чтобы вытряхнуть из калош просо, и увидел павлина.— Серафим,— сказал он, — ты зачем пасешь чужую жену? — Павлин с царственной нерасторопностью двинулся в сторону, оставив индейку, к которой прибился, а человек продолжал: — Он, подлец такой, пасет индюшку. Индюшка глупа, от восторга млеет. Ведет его к своему гнезду. А ему только того и надо. Тюк- тюк — и расклевал индюшачьи яйца. У них межвидовая борьба.

Я лишь глазами хлопала, видя и слыша все это.

— Павлин на птичьем дворе — на стоящее наказание. Обожает, чтобы все ему подчинялись. Властолюбивый страшно. Брем правильно пишет: перья у павлина ангельские, голос — дьявольский, а поступь — тайного убийцы.— Тут человек обратил внимание на стайку крякв и шепнул: — Вон та красная утка влюблена в эту черную, а те двое черную охраняют.

Нечего говорить, что досада моя прошла, я видела в человеке замечательного оригинала и ждала его новых слов, как выступлений артиста. Но он вдруг сменил пластинку, в голосе его послышались нотки оправдания:

— Не проследи, и все передохнет, зароет рогом в землю. Стоит отлучиться хоть на день, и шкода готова. В прошлый раз уморили Бобку, он с голодухи наелся гнилых подсолнухов и вытянул лапки. Теперь мой сурок без пары. А вчера чуть не раздели павлина: давай выдирать ему хвост. Ну что за народ! Сколько ни долби, они в своем праве: «У него новые перья отрастут. А нам как-никак прибавка к зарплате, жалованье-то ерундовское». Пришлось рассчитать бездельников. Теперь я на базе один, потому и не встретил.

С этими словами он сел на крыльцо и преподнес мне новый сюрприз:

— Ваша комната занята. Я поселил в ней двух сычей. А чтобы топор в воздухе не повесить, днем и ночью держал дверь открытой. И вот слышу среди ночи — сычи орут в клетках, волнуются. Значит, кто-то их беспокоит. Захожу и вижу: роспись посреди комнаты. Похоже на работу енота. Заглянул под стол, а там — большая, очень худая, какая-то облезлая лисица. Я вмиг дверь прикрыл, и рыжая оказалась в плену. Чуть тихо становится, она давай рыскать. Птицы начинают бить тревогу, и я иду к ним. Открываю дверь — лисица под стол шасть, только глаза сверкают. Худая до невозможности, совсем доходяга. Может, она из леса, а может, кто-то взял лисенком, выкормил, и она удрала... Моих индюшат штук двадцать передушила. Я ее со злости стрелял в сумерках, но темно, мушки не видно, и я промазал... Может, чем подлечу, если попалась. А выпустить - пропадет.

С лисицей я конкурировать не могла и без разговоров уступила ей свои привилегии. Однако надо же было где-то остановиться: под открытым небом меня могли заесть комары. И вообще...

Выяснилось, что директор предусмотрел уже все.


II
Есть такое место на излучине Донца — оно называется Огибь. Когда-то в близкой степи за пойменным лесом гнездились здесь журавли, но давно, перекликаясь, они пролетали мимо. Не манила степных обитателей распаханная земля возле покинутого хутора. С высоты они видели крыши заколоченных домов, заросшие дворы. Вымывая почву .из-под корней, река тут делает плавный изгиб. Крут ее правый берег. Как плети, висят вдоль него оголенные корни. Промытые водой, иссушенные солнцем, они словно тянутся к влаге и не могут дотянуться. Пройдет баржа, волны едва смочат концы и откатываются.

После каждого набега уносилась почва, обнажались новые и новые корни. А потом дерево падало вниз головой; неровная вмятина на круче да вверх торчащие вывороченные корни — вот и все, что от него оставалось.

Бывало, найти свой конец помогал ему какой-нибудь рыболов. Сталкивал с обрыва, чтобы в заводи под ветвями держалась рыба.

Здесь, в лесном уголке, лет тридцать тому назад начал директор свое хозяйство. От тех времен сохранились дом, дозорная вышка и угодья, где летали, прыгали, бегали, плавали, ползали обитатели. Все эти зайцы, косули, фазаны еще мелькали у меня перед Глазами, когда, миновав лес, мы приехали на старую усадьбу.

Вокруг сумрачной толпой виднелись деревья. Перешагнувшие через ограду, они теснили усадьбу к берегу, ведя за собою лес. Возле стволов уже собиралась дымка, и легкая сероватая марь стояла над кучами хвороста. От нее-то так задумчиво было в лесу. И словно в лад этой задумчивости вел свою песню черный дрозд. Заливисто щелкал, как серебро рассыпал. О чем он пел в этот час, когда все сумеречное тянется из укрытий?.

— Скажут же горе-биологи,— усмехнулся директор,— будто птица поет оттого, что дает сигналы: территория занята. От избытка сил поет! От радости жизни!

Возможно, у дрозда так и было, я же, в отличие от него, лишь косилась по сторонам, предвидя минуту, когда останусь в этой глуши одна.

Директор меж тем вернулся к машине и, пожелав мне спокойной ночи, пообещал разыскать егеря и скорее прислать сюда.

Едва гул мотора потерялся за далью, как темная тишина обступила меня. Первозданная, без электрических огней, непривычная. По звяканью цепи в стороне я угадала собачью конуру. Слышалось жужжание жуков, где-то вдалеке квакали лягушки.

Увы, с его отъездом кончилась и моя выдержка. Я попятилась... Боком-боком... Укрыться...

Дом был кирпичный, с высоким крыльцом. Я взошла по ступенькам и потянула дверь. Скрип отозвался среди пустых стен. Нежилым дохнуло давнее пристанище директора. И вдруг...

Лучом фонаря я осветила лоскутную дорожку, потом кровать, женское зимнее пальто, распятое на плечиках, полки книг... И сразу подумала о крючке, который набросила на входную дверь. Его ничего не стоило скинуть снаружи — лишь протянуть руку через широкую щель. Если обитательница пустого дома вернется и увидит закрытую дверь, то как испугается сама и как испугает меня?! Даже днем подобные встречи малоприятны. А ночью... Кто она? Почему директор ничего о ней не сказал?

В следующей комнате не было ничего, кроме голой кроватной сетки, прислоненной к стене. Лучом фонаря я отыскала выключатель. От вспыхнувшего света в разбитое окно сразу же вылетела птица. Я посмотрела вверх, под потолком было гнездо ласточки. Несколько крохотных головок высовывались оттуда.

Привлеченная огнем, влетела меднорыжая бабочка с черными крапинами, покружилась и села мне на голову. Свою тень с бабочкой, неправдоподобно огромную, я увидела на стене. Так же неожиданно, как села, бабочка поднялась и опустилась в пустой аквариум, прикрепившись к зеленоватой стенке. И соединила крылышки.

В последней комнате оконные стекла тоже были выбиты. Как выяснилось потом, птицами, которые спасались от ястреба.

Мне снова стало не по себе: дверь мог всякий открыть, стекол на окнах не было... В довершение я ничего не придумала, как затворить пустые рамы. Краем глаза я увидела мертвую змею под окном, она лежала желтым брюхом вверх.

Я выключила свет и прилегла на одну из пустых кроватей. Мне приснилось, что сюда, в эту дичь, брошенную даже егерем, пришла моя мама, чтобы ободрить и защитить. Она присела на край кровати и сказала: «Не бойся, смотри, что я тебе принесла»,— и протянула оправленную в овал голубую эмаль, на ней блестели алмазики. Вглядевшись, я распознала изображение тира: алмазики означали мишени. Разглядывая талисман, я не заметила, как мама исчезла.


Ill
Птичья возня на чердаке заставила открыть глаза.

Уже рассвело. Но дом был по-прежнему пуст. Под окном все так же лежала мертвая змея. Мои страхи прошли, уступив место чему-то похожему на любопытство: хотелось осмотреть эти владения.

Со двора хорошо виднелся конек крыши. На нем, по всей длине, сидели голуби: под солнцем плавные продолговатые тела отливали перламутром. Завидя человека, голуби с шумом взлетели, приземлившись поблизости, в загоне, опоясанном сеткой. Тут серые гуси и кряквы что-то клевали. Между ними прохаживался селезень.

Он уже начал линять. От великолепного зеленого воротника уцелело несколько жалких перышек. Неряшливый вид бывшего утиного сердцееда подтверждал еще одну старую истину: вот что значит стать одомашненной птицей — всегда при подруге, вечно у нее на глазах, обабился, спустился, превратился в подкаблучника, а дикие собратья, отпировав свадьбы, давно вернулись к холостяцкой жизни. И линяют себе там, где их никто не видит.

Возле тростникового шалаша под ногами у взрослых путались темно-желтые утята.

Гусиное население загона вдруг отделилось от крякв и гурьбой остановилось напротив меня. Писк да и несчастный вид гусей говорили о том, что они истосковались по воде, что им не мил белый свет. Купель, выбитая в земле, давно пересохла, а ведра и тазы, расставленные на земле, пусты. Начинался длинный день, который, как и предыдущий, обещал быть жарким. За что безводная пытка плавающим птицам?!

Шесть ведер из колодца — и купель ожила. Кряквы окружили ее, полоща клювы. Еще одно ведро я поставила у плетня. Гуси кинулись к нему, перегоняя один другого.

Последним я наполнила таз. Возле него сразу же выстроилась длинная гусиная очередь. Сначала птицы пили, а потом находчивая гусыня, наверно самая главная, залезла в таз и, расположившись, как в ванне, стала чистить перышки клювом. Остальные терпеливо ждали. Закончив туалет, гусыня вышла, и таз тут же заняла другая.

Гоготанье прекратилось, когда выкупался последний гусь. Потом птицы чистились на суше, расправляли короткие крылья, трясли хвостами.

Через некоторое время к тазу подошли цесарки, презрительные и чопорные, выхватили плавающие зернышки и, судача, удалились.


Огород тоже изнывал от жары. По капустным кочанам и цветущей редиске он угадывался на заросшей земле. Почти вплотную к нему подступал донник, в его благоухающих желтых зарослях можно было скрыться с головой.

И здесь раздавалось воркование голубей, но пение иволг перекрывало все. То было настоящее царство птицы-флейты. Если бы не мысль о егере, я чувствовала бы себя счастливой.

На его домике висел замок. Я решила спуститься к берегу и тут впереди, на тропе, увидела человека. В фуражке с лесной эмблемой.

— Ну и попадет же вам от директора,— сказала я.— Он вас вчера искал.

— Как бы ему самому не попало. Глядишь, заклюют, как ястреб фазана, а перышки по ветру пустят.

Такой оборот удивил меня, заставив посмотреть на егеря внимательней. Как видно, то был нелюдим, оберегающий свое одиночество.

— Интересно, это директор, что ли, фазан?

— Кто он, после узнаем. Не хвались, говорят, в лес, а хвались из лесу,— многозначительно ответил егерь и пояснил: — Люди пострелять приезжают, а у него присказка: «На охоте, как в бане, все равны»... Никого не уважит, знает долбить: «Любите природу в живом, а не жареном виде!» Вот и нажил врагов. Видано ли, озеро запалили! Камыш полыхал за версту. Пока хватились, глядь, и деревья рядом вспыхнули свечкой. Так на виду и торчат головешками. Камышовки, фазаны, утки — все погорело. Да и без пожара полно неприятностей. Несколько кубов леса — бревно на бревне, черт ногу сломит — лежат брошенные, уже сгнили почти, только глаза ими колют, а вывезти — тракторов не дают. Зато перепахать наш заказник — это пожалуйста: и солярка, и трактора — все нашлось. Зайчат, фазанят передавили начисто. Видано ли, пахать места гнездования! А вчера кабана грохнули. Кто? чего? неизвестно... Лужа крови да ружейная гильза — и ищи ветра в поле.— Оглядев меня с ног до головы, егерь спросил: — Ночевать хоть не страшно было?

— А чего бояться,— сказала я, не моргнув глазом.

— Дурдом неподалеку... Оттуда люди сбегают...

— Ну и пусть сбегают. Мне-то какое дело?

— А пристанище ищут здесь.

Эти малоприятные сведения озадачили меня задним числом. Я связала их с видом странной комнаты и мертвой змеи под окном.

— А еще мышей пропасть,— добавил егерь,— змеи вползают...

Готовность, с которой он выдавал неприятности, показалась мне подозрительной. Было похоже, что егерь нарочно стращал, чтобы избавиться от меня побыстрее. Чем я мешала бестии, понять было трудно.

— А приезжие горожане все одинаковые. День походят: «Ой, как у вас тут красиво! Вода, лес, птицы поют!» На другой день спрашивают: «У вас удочки есть?» Даю удочки, садятся ловить. Скоро и это надоедает. Походят немного и говорят: «Дайте ружье, пойду в лес, что- нибудь убью». Ружья, конечно, не даю, и они убираются. Вы-то как, не охотитесь?

— Будь моя воля, я вообще бы запретила охоту, хотя знаю: без нее нельзя.

— За вами ухаживать? — спросил он через некоторое время.

— В каком смысле?

— Как за женщиной.

Неожиданное предложение снова заставило меня вглядеться в него.

Вид у него был не самый счастливый. Большие глаза его казались веселыми, но эта веселость отдавала тоской.

Я ответила, что он мне очень понравился, но, если бы он оставил меня в покое, то понравился бы еще сильнее.

Егерь пожал плечами, заметив как бы в свое оправдание:

— Если за женщиной не ухаживать, она может обидеться.— Выждал минуту и тогда, наконец, сказал то, ради чего, no-видимому, и затеял весь разговор: — еще привидение здесь... Имейте в виду... Мое дело — предупредить, а вы уж смотрите... хотите верьте, хотите нет.

В это время ручной ворон снялся с насеста и, перелетев двор, опустился на крышу подъехавшей машины. Из нее вылез водитель. Ворон очутился на плече незнакомца и яростно закаркал. От неожиданности водитель пригнулся, замахал руками. В ту же минуту ворон узрел между зеленью егеря и полетел к нему, каркая еще требовательней.

- Правильно, Карло,— сказал егерь.— Не поорешь, никто не покормит. Так и берем с тобой глоткой.

Водитель меж тем отряхивался, хотя ни пера, ни какого другого «сувенира» Карпо не оставил ему на память. Он вообще не удостоил бы его внимания, если бы яркие кружочки на его рубахе не принял за ягоды.

— Когда есть хочешь, не то перепутаешь,— сказал егерь, подойдя к машине, и, заглянув внутрь нее, спросил: — Можно брать?

— Уговор дороже денег,— ответил водитель, вытаскивая на свет божий тяжелый мешок. Егерь сразу же подхватил его; вместе они потащили мешок к сараю. Через какое-то время они вернулись, но уже в обществе огромного сонного филина, который сидел в корзине.

Карпо точно ветром сдуло.

— Нервы слабые,— сказал егерь.— Нет в птичьем мире таких заклятых врагов, как ворон и филин. Филимон,— представил птицу егерь.— Филин-пугач.

Я уставилась на мрачное существо, озадачивающее своим неподвижным пристальным взглядом.

— На бахчах появились вороны,— пояснил егерь.— Всходы выклевывают, поедем сейчас с Филимоном воров шугать. А вы, смотрите, не обижайте Карпо... Он у нас молодой, в людях не разбирается...

Объяснение этой загадочной сцены явилось позднее. Тогда я не знала еще, что филин, которого называют королем ночи и которого, говорят, побаиваются сами волки, используется для острастки воронов. Суть этой охоты проста. Спутанного филина сажают около дерева и начинают дергать за веревку. Он поднимает шум, бьет крыльями. Окрестные вороны, заметив привязанного тирана, тотчас слетаются, приглашая остальных товарок напасть всем миром. Но сначала они опускаются на одинокое дерево по соседству. Отсюда их и снимет дробью стрелок.

Итак, охотники уехали, а я осталась в обществе ворона, сам вид которого настраивал на мистический лад. Те давние строки — их знает каждый: «Никогда! О, нивермор!..» — не заставили себя ждать. Они пульсировали в голове, вызывая вспышки каких-то мгновенных прозрении. В одиночестве слова егеря о привидении уже не казались беспочвенными. Мысли вертелись вокруг странной комнаты, куда никто не явился. Храбрости моей хватило лишь на то, чтобы оправдать свою тягу книгами, которые я заметила ночью, под лучом фонарика. Главное же влияние можно приписать талисману, переданному мне мамой во сне; я полагала себя застрахованной от всех напастей.


IV
Меньше всего я ожидала найти томик «Великолепного часослова Жана Беррийского». Здесь, в этой глуши... В разбитом доме... Он лежал на столе, раскрытый на сцене соколиной охоты. «Я тоже так хочу»,— было написано на полях от руки.

Я стала перелистывать книгу с таким чувством, словно в ней и заключалась та самая тайна, которая витала в воздухе. Что означали эти картинки, голос природы, заботы людей или их заброшенность в этом мире?.. Анатомическим образом человека в окружении системы планет и Луны заканчивался Часослов. Микрокосм, соединенный с макрокосмом...

— Поосторожнее там,— послышалось за окном. Я глянула в направлении голоса и увидела егеря. Нельзя было не отдать должное его бесшумной походке. Он подкрался, как зверь.— С тех пор, как нашли ее мертвой, я туда не вхожу.

— А где ворон? — спросила я, чтобы что-то спросить.

— Я ведь предупреждал: в эту комнату последняя хозяйка является. Сам не видел, но другие рассказывали, будто является и шепчет: «Или я, или звери». Она и при жизни такое условие ставила, но директору что... в одно ухо влетело, в другое вылетело. У него всегда ответ наготове: «Женщин много, а работа одна». Прежние жены слушали и сбегали, а эта терпела-терпела, а потом взяла да и приняла таблетки. Медикаментозное отравление. Он утром вышел сказать, чтоб затопила печку, а она за книгами мертвая. Там все, как при ней... кроме животных- Видано ли, ногой в доме не ступи: то черепаха, то уж, то хорек, то косуля... Из всех животных она лишь павлина любила. После этого директор и снялся отсюда — к людям поближе. А что толку? Его не переделаешь. Он и новый дом заселил зверьем...

Последнее я и сама успела заметить. «Как грустно все на белом свете»,— подумала я. Ночлег в брошенном доме, не слишком приятный вначале, теперь и вовсе не улыбался. Нужно быть большим любителем приключений, чтобы провести здесь вторую ночь. Сейчас вспоминаю об этом легко, но тогда... Следующим утром, правда, выяснилось, что привидение оказалось гостеприимнее хозяина и не побеспокоило меня. Испытывать же его терпение впредь я не хотела и пошла объявить егерю, что ухожу: к рыжей лисице, назад.

В домике его не было. Я поискала во дворе, и что-то обратило Меня к сараю. Я сунулась туда и... обомлела. Белоснежный павлин стоял среди дров. Я глядела на это диво, чувствуя, как подозрение отравляет мне жизнь: для редкостной, нет, редчайшей, птицы павлин был слишком распространен в этих краях.

— Серафим.— позвала я, решив, что птица сама выдаст себя.

Мне показалось, что павлин встрепенулся.

Конечно, он не мог предъявить мне визитной карточки, зато пустой мешок с веревкой, лежавший рядом, свидетельствовал в пользу моей догадки. Нельзя сказать, чтоб я симпатизировала директору, но похитителям я симпатизировала еще меньше. Теперь было ясно, что привез водитель в обмен на филина- пугача.

Черезнесколько минут я уже была в дороге.

Остается добавить, что егерь нагнал меня у первой сторожевой вышки. Он протянул мне платок, связанный узелком. Я развернула и увидела медальон, похожий на тот, который надела на меня мама во сне: голубая эмаль с алмазиками в виде тира. В отличие от моего на этом было написано: «Лучшему стрелку от Фальц-Фейна».

— Я стреляю не хуже,— сказал егерь.— А эту медальку получил мой дедушка от самого владельца «Аскании-Нова». Дедушка там работал.

Я поняла, что мама подает мне знак — забыть белого павлина. Что с ним сталось, я так и не знаю. Возможно, и по сей день он напоминает егерю о неразделенной любви, а может, вернув павлина на прежнее место, егерь проникается убеждением, что для памяти хозяйки сделано все. Теперь мне кажется, что этого павлина и вовсе не было. •

Статья проиллюстрирована фотокомпозициями В. Бреля


Д-р Н. О'Боди,

секретарь Стивена Эдвина Кинга, писателя

Кастл Рок (штат Мэн): история и география Ужаса

Эти черные человечки родились не в Кастл Роке, а в другом подобном городишке, про который спел культовый певец Иик Кейв в альбоме «Баллады об убийствах».


— Что случилось, Алан? — спросил он,— Что на самом деле произошло в этом проклятом городишке?

Mr. S. King. «Needful Things»



Пролог
Мой друг, Мистер Стивен Эдвин Кинг, неоднократно пытался привести в порядок обширный архив своих регулярных посещении одного небольшого городка в Новой Англии. В свое время он опубликовал несколько художественных безделок, сюжетом для которых послужили разнообразные сплетни и легенды, рассказанные ему местными жителями. У солидного человека все эти страшные истории могут, разумеется, вызвать только улыбку. Однако многие восприняли их совершенно всерьез и даже ринулись на поиски Кастл Рока (так называется этот городок), дабы увидеть своими глазами места, где разворачивались драматические события. Поклонники возвращались из своих экспедиций разочарованными, о чем в достаточно жесткой форме сообщали в письмах Мистеру Кингу (а ведь письма в этом доме приходится разбирать мне, будь они неладны!). Будучи человеком мягким и отзывчивым (за исключением времени полнолуния, когда Мистер Кинг по своему обыкновению спускается по плющу из окна второго этажа и отправляется на поиск гуляющих допоздна парочек), он страшно сокрушался по этому поводу.

Однажды осенним вечером, когда мы распивали упаковочку «Будвайзера» у него на крыльце, а миссис Табита Кинг привычно на нас ворчала, нам пришла идея выпустить небольшой путеводитель или справочник для всех тех, кто хотел бы получше узнать Кастл Рок. Правда, взгляд Мистера Кинга на Америку маленьких коттеджей и лужаек слегка отличается от представлений составителей туристических путеводителей. Тем не менее наш путеводитель, справочник или учебник истории Кастл Рока (называйте как хотите) мы собирались адресовать как опытным путешественникам по страницам кастлрокских хроник, так и всем интересующимся жизнью «маленькой» Америки.

Задача оказалась труднее, чем мы думали. Но мой аналитический ум радовался уже тому, что старина Стив наконец-то займется настоящей научной работой. Он потерял столько лет, выпуская несерьезные романы!

Однако посидев несколько дней у открытого чемодана, набитого старыми рукописями, Мистер Кинг затосковал. Позже я услышал, как он разговаривает по телефону со своим литературным агентом (в жизни не встречал более скользкого типа). Тот его, видимо, уламывал писать очередной «(бестселлер». И поскольку с тех пор Мистер Кинг старательно прячет от меня глаза, а если мне удается застать его врасплох, снимает и начинает протирать очки (без них он не видит вообще ни черта), уломал-таки! Теперь мы встречаемся только за столом, и разговоры наши состоят из общих фраз. Остальное время Мистер Кинг прячется в своем кабинете, и я слышу его тяжкие вздохи, треск рвущейся бумаги и щелканье клавиш компьютера. Дети Мистера Кинга предоставлены его жене, жена — детям, а я — самому себе.

Сейчас я сижу в мансарде. Передо мной — нетленные произведения нашего неутомимого писателя, его карандаш, его бумага, а в глазах стоят ожидающие лица миллионов поклонников его таланта. Постараюсь им помочь и все разложить по полочкам. А Мистер Стивен Эдвин Кинг пусть не думает, что ему удастся откупиться от меня каким-то «Будвайзером»...

Уверен, вы здесь когда-то были.

Уверен. Я никогда не забываю лиц.

Идите сюда, позвольте пожать вашу

руку. И сказать вам кое-что: я

узнал вас по походке даже раньше,

чем хорошенько разглядел лицо. Вы

не могли выбрать более удачный день

для возвращения в Кастл Рок...


История с географией
К несчастью, американские топографы по неизвестной причине из года в год не наносят Кастл Рок на свои карты, планы и схемы. Дабы не вводить в заблуждение почтенных наших читателей относительно его расположения, скажу сразу, что автор книг об этом городе допускает множество неточностей в своих на то указаниях. Когда Мистер Кинг учился в школе и прозывался попросту Стиви, у него уже были трудности с пониманием мер длины и расстояний, что впоследствии приобрело черты так называемого географического кретинизма. Вдобавок, когда популярность его произведений приняла угрожающие размеры, он начал побаиваться, как бы досужие туристы не причинили беспокойства жителям Кастл Рока своими визитами. Опасения эти, как вы знаете, оправдались. Поэтому Мистер Кинг стал путать следы, что при его географическо-топографической безграмотности было совсем несложно. Теперь, после роковой осени 1991 года, когда Кастл Рок фактически перестал существовать (о чем ниже), нет смысла что-либо скрывать.

Город Кастл Рок, центр графства Кастл, расположен на северо-востоке США, в штате Мэн, западнее Паунала, в районе озер. Из шестнадцати округов штата Кастл Рок — самый малонаселенный. Он состоит из четырех районов: Йорк, Кемберлэнд, Оксфорд и собственно Кастл. Самое точное определение местонахождения столицы графства Мистер Кинг дает в своем рассказе «Кратчайший Путь Для Миссис Тодд». Он пишет, что по прямой от Кастл Рока до Бэнгора — ровно 79 миль. Не доверят нумерованным шоссе, которые время от времени перестраивают и передвигают с места на место[1 См. «Кадиллак Долана» и «Дорожные Работы».], я решил было уже ориентироваться на длину птичьего полета. Однако в ответ на мое: «Точно ли птице от Бэнгора до Кастл Рока придется пролететь 79 миль?» — из-за двери кабинета известного и, между прочим, уважаемого писателя послышалась длинная, обросшая нецензурными арабесками фраза. Общий ее смысл сводился к предложению отправить меня в полет с целью проверки достоверности названной в рассказе цифры. Временами он бывает так груб...

Этот эпизод меня насторожил, я стал Ждать какого-то подвоха. И точно — все остальные указания на географические ориентиры, рассыпанные щедрой рукой автора на страницах его многочисленных произведении, пришли в непреодолимое противоречие с этими пресловутыми «семидесятью девятью милями». Опасаясь утомить читателя приведением всех скрупулезно собранных мною цифр, ограничусь просьбой поверить мне на слово и принять как данность маленький топографический этюд, созданный на основе карты Мэна.

На своей иллюстрации я обозначил тот район, где мог бы находиться Кастл Рок. Здесь вы увидите прославленные пером Мистера Кинга Bridgton, S Paris, Norway, Mechanic Falls, Portland, Lewiston. Кроме того, у вас есть возможность поводить пальцем по линиям, изображающим пути-дороги кинговских героев — шоссе №№ 117, 35, II. Напоследок — один совет профессионала. Не отправляйтесь искать Кастл Рок по-настоящему — в два счета заблудитесь и попадете в какой-нибудь Рок-н-Ролл Рай (это из другого рассказа).

Теперь, когда мы узнали кое-что о расположении Кастл Рока, я приглашаю вас прогуляться по его улицам, попутно вспоминая о тех загадочных происшествиях, которые здесь происходили.


Приложение

Хронологическая таблица наиболее значительных событий, произошедших в г.Кастл Рок в течение XX столетия
ДАТА СОБЫТИЕ КНИГА
1915-1916 голы Джо Ньюолл строит зловещий символ Кастл Рака - "дом. который растят на вас” "Дом, Который Растит На вас” в сб. "Кошмары и Фантазии”
1960 год Первые похождения "Туза" Меррилла "Тело"
Начало 70-х годов Неизвестный молодой человек убивает нескольких молодых людей на подъезде к городу. Таинственное исчезновение миссис Тодд "Нона" и “Кратчайший Путь Для Миссис Тодд” в сб. "Команда Скелетов”
12.11.70- 19.12.75 годы Помощник шерифа Фрэнк Додд насилует и убивает жительниц Кастл Рока. Пойман Джоном Смитом и шерифом Баннерманом "Мертвая Зона"
Лето 1990 года Злодейства сенбернара Куджо. Гибель тарифа Баннермана "Куджо"
1901 год Странная смерть Дяди Отто "Грузовик Дяди Отто" в сб. "Команда Скелетов”
Осень 1980 года Происшествие с мистическим "солнечным псом". Гибель дяди "Туза" “Папаши” Меррилла "Солнечный Пес" в сб. “Четыре После Полуночи”
1988 год Сражение шерифа Пэнгборна и писатели Тадеуша Бомонта с Джорджем Старком "Темная Половина"
Сентябрь - 15 октября 1991 года Прибытие и город загадочного Пиленда Гаунта и всем знакомого "Туза", серия бессмысленных убийств и разрушение Кастл Рока "Необходимые Вещи"
Октябрь 1993 года Кто-то начинает пристраивать и Дому Ньюолпа новое крыло “Дом, Который Растет На Вас”


Достопримечательности города
Места, так или иначе связанные с трагическими событиями, многочисленны. Начнем с центра города.

На главной площади буквой L расположено муниципальное здание. В одном из его крыльев находится офис шерифа, где в разное время работали Никерсон Кэмпбелл, Карл М Келсо, Джордж Баннерман и Алан Пэнгборн. Тут же был кабинет безумного городского чиновника Дэна Китона, который 15 октября 1991 года снес это строение сорока зарядами динамита.

Если бы вы в 1991 спускались от площади по Мэйн-стрит, вашему взору предстали бы «Норвежский банк», магазин «Западные авто», кафе «Завтраки у Нэни», ателье Полли Чалмерс «Шьем для вас», а напротив — дыра на месте сгоревшей осенью девяностого лавки Реджинальда Мэриона Меррилла «Emporium Galorium». Через дорогу от этого проклятого места открылся роковой для жителей Кастл Рока магазин «Необходимые Вещи».

Фонарные столбы кончаются на окраине города, где расположено кладбище Хоумленд. Здесь появилось на свет исчадие ада по имени Джордж Старк Рядом проходит шоссе № 35, на котором Старк убил Хомера Гамаша.

Между красным кирпичным зданием 1926 года — средней школой Кастл Рока — и библиотекой находится городской парк, где любили гулять жители и творил свои злодеяния насильник и убийца Фрэнк Додд.

Город от предместья отделяет река Кастл Стрим, над которой некогда возвышался Оловянный мост. Он взлетел на воздух ровно в 19 часов 38 минут 15 октября 1991 года. Над рекой проходит также железнодорожная эстакада, ведущая в городок Харлоу, где провел свое несчастливое детство еще один маньяк - парень из рассказа «Нона».

В предместье города известна улица Кастл Вью. Здесь жили врач Рэй ван Аллен, Дэнфорд Китон с женой и находился «Салон красоты» Китти. На склоне холма в конце дороги № 3 стоит мрачное жилище Джо Ньюолла. По дороге от Бриджтона можно увидеть дом, где погиб Дядя Отто, и его убийцу — красный грузовик «Крессуэлл».

Город стоит на берегу озера Кастл. Здесь снимали домики многочисленные отдыхающие. В том числе исчезнувшая в середине семидесятых Офелия Тодд и ныне развалившаяся семья писателя Тадеуша Бомонта.

Среди наиболее знаменитых заведений Кастл Рока — часто упоминаемая моим другом аптека Ла Вердьера, бар «Захмелевший Тигр», городская свалка, единственное похоронное бюро, техцентр «Сонни» и дом умалишенных на Джунипер Хилл...

Как человек, привыкший по долгу своей основной профессии обстоятельно рассматривать каждое явление, доискиваясь до его первопричин, я (как наверное и многие мои читатели), разумеется, задался следующим вопросом: «Почему такой мирный и незаметный провинциальный городок, как Кастл Рок, стал ареной для столь неординарных событий?» Поскольку персона, которая могла бы наиболее полно рассказать об этом, уже довольно продолжительное время находится в состоянии творческих исканий (а значит, пользуется правом неприкосновенности), придется мне самому искать ответ.

Наш Кастл Рок — всего лишь солдат в многотысячной армии маленьких периферийных городков. Если вы знакомы с другими произведениями Мистера Кинга, то наверняка помните, что помимо столь любимого им Кастл Рока, он обращал свое внимание на исчезнувший после нашествия вампиров Салимов Удел, страдавший много лет от кошмарного «Оно» Дерри, затерянный в лесах Рок-н-Ролл Рай, в котором живут умершие рок-звезды, маленький городок, захваченный гигантскими насекомыми, и многие-многие другие мало кому известные местечки. Описанные выше муниципальное здание на главной (а зачастую и единственной) площади, маленькие кафе и магазинчики встретятся вам и во всех подобных городках. Похоже, что заурядность — их главная отличительная черта. Так почему Ужас селится именно здесь?

Спрятавшиеся среди лесов, в озерных краях, в горах, эти селения хранят свои тайны и вынашивают в своих чревах нечто сугубо личное, не подверженное воздействию цивилизации. Пожизненное одиночество, несмотря на множеств во похожих на них как две капли воды соседей, медленно сводит с ума Кастл Рок и его братьев. Даже если сами жители этого и не замечают.

Следует также обратить внимание на такой полу мистический факт (который лично я не воспринимаю всерьез). Провинциальные города зачастую находятся в загадочных районах — рядом со старыми индейскими кладбищами[2 «Кладбище Домашних Животных» Мистера Кинга], с бывшими местами сборищ жестоких религиозных сект конца прошлого века[3 В «Салимовом Уделе» моего друга и даже у сэра Артура Конан Дойла в «Долине Ужаса».] и т. д. Эти обители злых духов прошлого мстят своим колонизаторам.

Никто и ничто не может помешать тому, что происходит в одиноких затерянных городках. И царит до поры до времени в многочисленных Кастл Роках обманчивая, как на границе, тишина...



Обитатели Кастл Рока
Население Кастл Рока вряд ли чем-то особо отличается от своих соседей из Фрайбурга или Южного Парижа — те же работяги, домохозяйки, полицейские и бездельники. Городские кумушки смотрят «Санта-Барбару», поедая сладости и без конца болтая по телефону. Хулиганы шатаются в своих проклепанных куртках по городу, стараясь кого-нибудь зацепить. Старики целыми днями сидят в кафе, делая глубокомысленные замечания. Мужчины после работы надираются в баре и бьют друг другу физиономии. Люди надевают майки с нарисованным москитом и надписью «Птица штата Мэн». Человек, приехавший в город лет этак пятнадцать назад, до конца жизни остается «тем самым Джоном из Техаса». А бейсбольная команда «Ред Соке» — безусловный фаворит как у тринадцатилетних пацанов, так и у их отцов. Многие десятилетия будет тянуться вражда католиков и баптистов, периодически принимая характер то «холодной», то «горячей» гражданской войны. И по-прежнему будут настороженно относиться к «черномазым» и евреям. И к «шишкам» из Бэнгора. И к писателю- дачнику на озере. И будут насмешливо отзываться о туристах.

Сами кастлрокцы и не догадываются, что скрывается за их житейскими неурядицами. Они будут думать, что их город разрушил ураган или наводнение, а может, просто был туман, и кто-то кого-то не узнав, спьяну зарубил топором. И только всеведущий Мистер Кинг будет знать, что же произошло на самом деле.

Я заметил, что биографии рядовых жителей города сходны с биографиями тех, кому было суждено стать Монстрами Кастл Рока. Только у добропорядочных граждан внутреннюю пустоту прикрывала респектабельность, а у потенциальных изгоев покров был не столь прочным. А между тем пленка, отделяющая обыденность от Ужаса, становилась все тоньше и тоньше. Как говорит мой друг: «У каждого — свой Монстр». Но на свет он вылезает по-разному. Хулиган бьет ребенка, а кто-то с тайным сладострастием наблюдает за этим из-за занавески...

Как же сочеталось в кастлрокцах, казалось бы, несочетаемое — добропорядочность и монструозность? Вы не обидетесь, если Я позволю себе поставить рядом отъявленных негодяев нашего городка и законопослушных граждан? Честно говоря, мне самому страшновато думать о том, что, наверное, и у меня внутри...

Легендарным бичом для злосчастных жителей города стал Туз Меррилл. О нем можно рассказывать долго. Как выразился Мистер Кинг, Меррилл был монстром, который прошел через ночные кошмары целого поколения ребятишек». В 1960 году, будучи подростком, он гонял вместе со своей шайкой на черном «форде» пятьдесят второго года с наклейкой «Бешеный Козырь». Таким его и увидели герои повести «Тело». Этим ребятам довелось испытать злобу Меррилла. И они стали первыми, кто не побоялся дать отпор молодому злодею из Кастл Рока.


В следующий раз о Тузе нам поведал безымянный герой рассказа «Нона» — молодой парень, которому самому было суждено стать одним из кастлрокских чудовищ. Он столкнулся с Тузом в клубе «Молодая лига» на сто двадцать шестом шоссе и повздорил с ним из-за некой Бетси Майленфант. Стычка с Тузом пробудила в душе одинокого героя «Ноны» своего маленького дьявола, и через несколько лет он возвращается в Кастл Рок, усыпая дорогу трупами...

Чем же похож Гуз на «нормального» добропорядочного кастлрокца? Урод в семье да и только. Не спешите- Ведь, если разобраться, он и его жертва из «Ноны» — братья. Оба с детства не были нужны никому, кроме самих себя. Оба в результате стали изгоями. Только один мстил всем вокруг вполне сознательно, а Другой, даже имея возможность стать обычным и добропорядочным, свихнулся, пытаясь найти хоть кого-нибудь кто бы полюбил его. А вот другая ровесница Туза, которую он лишил невинности на озере Кастл, Майра Эванс, стала законопослушной домохозяйкой. Однако та самая внутренняя пустота дала себя знать Осенью 1991 Майра вступает в настоящую войну со своей подругой Корой Раск (такой же добропорядочной домохозяйкой) из-за старых солнцезащитных очков.

Еще одним воплощением злого рока городка на озере Кастл стал молодой полицейский Фрэнк Додд, изнасиловавший и убивший в разное время шесть человек. Свое первое преступление он совершил в двадцать лет. Его жертвой стала официантка Альма Фречет. Через год, 17 ноября 1971 года, он убил пожилую Полину Тусейкер, а 16 декабря — Черил Моуди. После двухлетней передышки для жителей Кастл Рока снова наступили черные времена. Одна за другой погибают семнадцатилетняя студентка Кэрол Данбаргер, учительница Этта Ринголд и девятилетняя Мэри Кэт Хендрасен.


Полицейского-убийцу удалось разоблачить лишь с помощью ясновидящего Джона Смита (Мистер Кинг рассказал о нем в романе «Мертвая Зона»). 19 декабря 1975 года, спустя два дня со времени последнего злодеяния, Фрэнк Додд, перерезав себе горло, «въехал в вечность верхом на унитазе». Ему было двадцать пять.

Нельзя не вспомнить родителей Фрэнка. Вот они-то как раз и были опорой общества: он — обычный работяга, она — блюстительница нравственности, союз которых принес миру опасного маньяка.

Отец — Билли Додд в 1953 году притащил сломанный грузовик «Крессуэл», принадлежавший Джорджу МакКатчену, на то место, откуда он начал свое необъяснимое путешествие к дому Дяди Отто. Через два года Дядя Отто придавил «Крессуэлом» своего компаньона Мак- Катчена, а в 1981 году адский автомобиль «добрался» и до него самого (подробнее смотрите в рассказе «Грузовик Дяди Отто*). Билли Додд погиб, сцепляя железнодорожные вагоны, когда его сыну было всего пять лет.

Мать Фрэнка Додда Генриетта вырастила его в чрезмерной строгости (особенно усердствуя в вопросах сексуального воспитания). В результате Фрэнк стал еще одним пугалом для детей Кастл Рока. Да, чуть не забыл, в «Необходимых Вещах» Мистер Кинг упоминает о некоем заике Слоппи Додде, сыгравшем злую шутку с молодым баптистом Лестером Праттом. Был ли Слоппи отпрыском семьи тех самых Доддов, неизвестно...

Первым настоящим демоном Кастл Рока стала явившаяся из небытия «темная половина» писателя Тадеуша Бомонта. Звали это нерукотворное создание Джорджем Старком Он вылез из преисподней в 1988 году и зверским образом убил несколько человек, среди которых был и житель Кастл Рока Хомер Гамаш. Остановить его удалось самому Таду Бомонту и шерифу Пэнг^орну.

История с Талом — красноречивый пример того, как в душе Человека уживаются Светлое и Темное. Бомонт вроде бы побеждает, но жизнь его разрушена — забрав детей, от него уходит жена. Для кастлрокцев же приезжий писатель — типичный образ чужака. Пусть под этим именем он и останется в нашем списке.

Следующим был «солнечный пес» из фотоаппарата «Солнце-660», подаренного мальчику Кевину Делевану в день рождения, 15 сентября 1990 года. Чудовище погубило дядю «Туза» — Палашу Меррилла. Однако не сам ли Меррилл со своими скрытыми злобой и презрением к окружающим выскакивает из фотоаппарата?

Наконец, осенью 1991 года в город явился некий Лиленд Гаунт, которого знали под разными именами обитатели многих мест и эпох. 9 октября в 10-00 он открыл свой магазин «Необходимые Вещи», через шесть дней практически прикончивший Кастл Рок. Гаунту удалось сделать так, чтобы жители своими руками уничтожили город. Особо отличились знакомый нам Туз и чокнутый председатель городского управления Дэнфорд Китон по прозвищу Пират, встречающийся уже в истории с «темной половиной». Пират в нашей иерархии — представитель элиты Кастл Рока. И его персональный Монстр едва ли не более страшный, чем у Туза. Кстати, у Пирата тоже была плохая наследственность: его отец Рони Китон в середине семидесятых провел четыре года в психиатрической клинике, а дядя Билл пытался застрелить свою жену и, тоже угодив в сумасшедший дом, остался там до самой смерти. Безумный путь Дэна Китона закончился по-другому — его, как и Туза, застрелил полицейский Норрис Риджуик.

Образ Гаунта не зря появляется в последней кастлрокской летописи Мистера Кинга. Наконец-то все личные Монстры и Драконы жителей города персонифицировались в одном. И в сражении с самими собой они проиграли — город погиб.

Таков довольно мрачный перечень существ, принесших Кастл Року славу не самого лучшего места для проживания. Однако не подумайте, что Монстру не было оказано сопротивления и жители были заняты только самими собой...


Герои Кастл Рока
Не каждое драматическое событие, происходившее в Кастл Роке, выделяло свою выдающуюся личность. Зачастую простые жители проявляли в борьбе с многочисленными напастями подлинное мужество. Одним из настоящих добрых духов города можно назвать Эвелин Чалмерс. Еще при событиях 1960 года (описанных в повести Мистера Кинга «Тело») она вступилась за Гордона Лашанса, избиваемого «Тузом» Мерриллом. В следующий раз мы встречаемся с тетей Эвви через двадцать лет. Ей уже девяносто три года и она самая старая жительница города. Немного ворчливая, но добрая и мудрая старушка умирает душной летней ночью, когда Чудовище Кастл Рока снова вылезло наружу в образе взбесившегося пса Куджо. Однако на этом рассказ об Эвви Чалмерс не заканчивается. Ее племянница Полли Чалмерс, сражающаяся со злым чародеем Лилендом Гаунтом, постоянно вспоминает свою тетушку и, мысленно обращаясь к ней, черпает душевную силу и мудрость. Так что в Кастл Роке параллельно миру ала формировалась некая линия добра, протянувшаяся через десятилетия.

Джордж Баннерман был городским констеблем. После убийств 1971 года он сменил на посту шерифа Карла М. Келсо. Ему пришлось раскрывать преступления своего двуликого помощника и любимца Фрэнка Додда. В декабре 1975 он уговорил Джона Смита помочь отыскать загадочного убийцу. Погиб «Большой Джордж» летом 1980 у фермы Джо Кэмбера «Семь Дубов» на дороге № 3, когда спешил на выручку Донне и Тэду Трентон. Его загрыз взбесившийся Куджо. Джордж очень любил свою дочку и старого сеттера Рыжего...

На смену Джорджу Баннерману прибыл из-под Нью-Йорка полицейский Алан Пэнгборн, переживший в Кастл Роке столько приключений, как никто другой. Первой его удачей стал арест в 1980 году знаменитого «Туза». У Алана была жена Энни и два сына — Тобби и Тодд. В 1988 шериф Пэнгборн участвовал в жуткой истории, связанной с опасным двойником Тала Бомонта. Вдвоем с Талом им удалось победить мистического убийцу Джорджа Старка в домике писателя на озере Кастл.

Весной 1990 года жена Алана Пэнгборна и его десятилетний сын погибли в автокатастрофе на 117-м шоссе. Алан тяжело переживал это, но вскоре судьба свела его с племянницей Эвви Чалмерс Полли, в магазине которой прежде работала его жена. Алану и Полли предстояло сразиться с Лилецдом Гаунтом, Тузом Мерриллом и Пиратом Китоном. И кто знает, чем мог закончиться для них октябрь 1991, не будь они рядом друг с другом. Самое Темное и самое Светлое в Кастл Роке встретились для последнего боя, дабы завершить давнее противостояние. Точку поставил полисмен Норрис Риджуик (с которым мы также встречались в «Темной Половине» и «Солнечном Псе»). Именно он убил Туза и Пирата. Злые чары были разрушены, но город спасти не удалось. Он был искалечен, многие жители погибли. Жить на пепелище остались лишь несколько стариков, с которыми мы встретимся в рассказе «Дом, Который Растет На Вас». Осенью 1991 года Алан Пэнгборн и Полли Чалмерс уехали из Кастл Рока по дороге # 119, увозя с собой последние частицы мудрости, доброты и мужества, присущие всем героям этого города.

Остается вопрос: «Приносят ли нам Герои надежду на реальное избавление?» Будет ли хэппи-энд? Попробуйте ответить сами...


Послесловие
Надеюсь, мое по большей части фрагментарное повествование не слишком вас утомило. Думаю, что людям, знакомым с летописями Мистера Кинга, было приятно еще раз встретиться со своими старыми знакомыми. Те же, кто не читали ни одного романа моего друга, возможно, заинтересуются более подробным рассказом о событиях, которых я лишь коснулся в своей работе. В таком случае книги Мистера Кинга ждут вас. А если вам удастся найти незамеченные мною параллели в историях о Кастл Роке, я буду только рад внести ваши замечания в следующую редакцию этого справочника. Короче говоря...

Уверен, вы здесь когда-то были. Уверен. Я никогда не забываю лиц.

Идите сюда, позвольте пожать вашу руку. И сказать вам кое-что: я узнал вас по походке даже раньше, чем хорошенько разглядел лицо. Вы не могли выбрать более удачный день для возвращения в Кастл Рок...

...Когда я за завтраком гордо преподнес Мистеру Кингу свою рукопись, он только хмыкнул и, обещав в ближайшее время ознакомиться с нею, утащил к себе в берлогу. Через неделю на мой вопрос о его впечатлениях он ответил, что бумаги где-то затерялись. Однако все эти уловки абсолютно напрасны: файл под названием «KING.DOC» хранится на дискете, которая лежит у меня в кармане... »

Перевел с эсперанто Владислав ТАРАСОВ.


МОЗАИКА


Дела давно минувших дней
Времена использования паровозов на железных дорогах давно прошли. Молодежь, наверное, даже не помнит, как они выглядели Не так давно американский журнал «Аляска джвогрэфик» в одном из исторических очерков поместил фотографию паровоза, который эксплуатировался в 1918 году на первой аляскинской железной дороге — всего 22 мили — от городка Каталлы до нефтепромыслового участка. Дедушке паровозов почти 70 лет!


Не хотите стать фрейлиной?
Оказывается, во времена существования во Франции королей фрейлины двора не должны были иметь талию более тридцати трех сантиметров! А вот в XX веке самая тонкая талия была у французской актрисы Полер (1691 — 1939 годы). Она вполне бы могла быть фрейлиной двора, только вот французские короли к этому времени уже давно исчезли. А длина талии у нее равнялась как раз тридцати трем сантиметрам. Насколько узкая? Смерьте объем вашего горла!


Пугало с «человеческим» запахом
Чтобы дикие животные не забегали в города, на обочинах крупных дорог и на окраинах жилых массивов в Германии устанавливают всевозможные надувные фигуры из полого надувного пластика, которые испускают «человеческий» запах. Для человека эти страшилища пахнут, например, лимоном, а зверь ощущает другое: масло, нашатырный спирт и прочие компоненты запаха человеческого пота. Интересно, что птицы не боятся подобного пугала, но кабаны, олени, зайцы и дикие козы перестали выходить недороги и попадать под колеса транспорта


А цветы-то разные!
В горном районе китайской провинции Юньнань обнаружили дерево камелии высотой более десяти метров. Полагают, что его возраст не менее шестисот лет. Это древнейшее дерево камелии во всем мире. Любопытно, что цветы на верхних ветках дерева имеют красный цвет, а на нижних — белый.



Свернуть в рулончик? Пожалуйста!
Бумагу? Нет ничего проще! Железный лист? Посложнее, но можно и его. Свернуть в рулон изверженные вулканические породы? Тоже можно! Но под силу только ее величеству Природе. Вот такой рулончик — продукт вулканической деятельности. находится на острове Огастин в штате Аляска.



На IV странице обложки:

А. Добрицын. «Внедрение»



Оглавление

  • Знание-сила, 1997 № 06(840)
  • Письмо читателя
  • Новая общность
  • Тема номера Тема этого номера: есть ли жизнь в виртуалке?
  • Письма на бересте
  • ТЕМА НОМЕРА
  • Компьютерная цивилизация — технотронный сон на яву
  • ВО ВСЕМ МИРЕ
  • О ближних, дальних и немного о себе
  • Мини-сателлиты
  • Катастрофа длиной в тысячелетие
  • Неощутимое всемогущее ничто...
  • Солнце • Глотает кометы • Содержит воду • Пульсирует
  • «Слепой часовщик» прокладывая пути в эволюционном пространстве
  • Хэлло, Ролла!
  • ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ
  • Иосиф Абрамович Рапопорт (1912—1990)
  • Самая читающая
  • Египет — дар Нила? Египет — дар моря...
  • Новая политика старыми методами (Время «оттепели» по архивам)
  • УМА НЕ ПРИЛОЖУ!
  • ЛИЦЕЙ
  • Дети новой России учится в советской школе
  • Лекторий МГУ или два слова о новом времени и добрых традициях Кто укажет дорогу к храму?
  • Переливая из пустого...
  • Симфония службы
  • ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ
  • Околокосмические будни Опыт мемуара на тему космических исследований планеты Венеры*
  • Из Рыжановки — в Скифию
  • В год рождения Москвы
  • У меня депрессия
  • Павлин
  • Кастл Рок (штат Мэн): история и география Ужаса
  • МОЗАИКА