Знание-сила 1998 № 08 (854) [Журнал «Знание-сила»] (fb2) читать онлайн

Знание-сила 1998 № 08 (854)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи

Издается с 1926 года

«ЗНАНИЕ - СИЛА» ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 70 ЛЕТ!

На нашей обложке: Прошло полвека с печально известной сессии ВАСХНИЛ. завершившей разгром советской генетики.

Этому посвящена тема номера.

• Джорджо де Кирико. «Предсказатели» I (стр. 74)

ЗАМЕТКИ ОБОЗРЕВАТЕЛЯ

Александр Семенов

«Made in USA»

С детства я усвоил, что низкопоклонство перед Западом — это гадко. Не зря формулировал Маяковский: «У советских — собственная гордость...», ну и так далее. Однако еще со времен Никиты Сергеевича и первой «оттепели» в нашем обществе завелись «штатники» — люди, ставящие американский образ жизни превыше всего. Тоталитарный режим боролся с ними, называл стилягами, заставлял стричь длинные волосы — безуспешно. Пришла перестройка, а с ней наши «штатники» пришли к власти. Мало того, настоящие «штатники», то бишь Соединенные Штаты Америки, претендуют на роль повелителей мира.

Как обычно, все проявляется в мелочах. Мой хороший друг работал несколько лет в Международном агентстве по контролю за атомной энергией — МАГАТЭ. Многое он рассказывал мне о нравах международного сообщества. Перед принятием любого решения или во время обсуждения какой-либо инициативы американцы долго торговались-советовались с нашими и наоборот. Поэтому политика шла взвешенная и уравновешенная. Но были и некоторые «табу», к примеру, нельзя было устраивать женщин на работу в МАГАТЭ. Так вот, в 1993 году первый американский начальник сектора устроил свою супругу секретаршей в соседнее подразделение — и эксперты поняли, что пришла иная эпоха.

Мир противоборствующих империй сменился миром доминирования одной из них. Хорошо это или плохо? Я думаю, плохо, да и многие американцы понимают, что это так. Всякое мнение должно иметь противовес и возражение, только так рождается нечто конструктивное.

Работая в составе крупного международного научного сообщества, я прочувствовал эту метаморфозу, что называется, на своей шкуре. В начале восьмидесятых европейские ученые относились несколько свысока к американским «варягам» по вполне понятным причинам: американцы всегда искренне считали себя и все американское лучше всех и всего, что претило Европе с ее тысячелетней историей за плечами. В начале девяностых ситуация изменилась. Группы, в которых участвовали американские университеты, имели больше денег и жили лучше с точки зрения оборудования, конференций, даже просто авторучек и копировальных аппаратов. Тут уж волей-неволей пришлось забыть о вековых традициях...

Опасность подобной монополии почувствовал не только я, но и некоторые руководящие товарищи.

Гельмут, Жак и Борис, а строже говоря — Коль, Ширак и Ельцин, хоть и без галстуков, но встретились и поговорили о новой политической оси «Париж — Берлин — Москва».

• Сальвадор Дали. «Поэзия Америки»

Ну, да Бог с ними, с политиками, люди они малоприятные и «упертые». Но ученые-то — ум, честь и совесть эпохи и всего человечества! Они-то должны быть объективны и беспристрастны. Черта с два! Заметки эти я начал, натолкнувшись на подробный статистический анализ того, о чем давно размышлял, — научных публикаций в научных журналах. Мои чисто эмоциональные подозрения оправдались: доминируют американцы, причем сильно и несправедливо. Однако предоставим слово главным редакторам. Чтобы не занимать места, не буду перечислять процент американцев среди нобелевских лауреатов и многочисленные претензии к тем, кто эти премии присуждает. Впечатление такое, что и там далеко не все объективно...

Джером Казимир, главный редактор «Нового английского медицинского журнала», в августе 1995 года на вопрос о слабом представительстве развивающихся стран в академическом журнале ответил просто и коротко: «Бедные страны должны больше думать о том, как делать более качественную науку, — вот в чем проблема». По этой банальной причине меньше двух процентов статей в его журнале приходят из стран третьего мира.

Если же спросить мнения у этих самых недоразвитых ученых из третьего мира, то они без колебаний пожалуются вам на пристрастность редакторов центральных научных журналов. Обзор четырех главных медицинских журналов за последние двадцать лет показывает, что охотней всего принимаются к печати американские статьи, потом — материалы из других англоязычных стран и хуже всего — из развивающихся. Сказывается сразу несколько факторов: низкопоклонство перед богатой Америкой, недостаточно высокое качество представления материала из бедных стран (графики, тексты, рисунки), просто дружеские связи редакторов — все это работает в одном направлении.

• Альфонс Муха. «Апофеоз славянской нации»

Американские же журналы попросту предпочитают «своих»: внимательный анализ номеров «Гастроэнтерологии» за 1995 и 1996 годы показывает, что вероятность опубликоваться (при равноценном, по мнению экспертов, качестве) у американцев на 12 процентов выше, чем у представителей любой другой страны мира.

Конечно, можно организовывать местные журналы и публиковаться в них. Но их никто, кроме авторов, не читает. Они не включаются в индексы цитирования, куда, кстати, входит около трех тысяч научных журналов. Вроде бы немало, но это лишь одна двадцатая часть из всех выходящих в мире. Только два процента работ в индексе цитирования принадлежит странам, где проживают 80 процентов населения земного шара. Директор социологического центра в Женеве Бутрос Мансурян дал такую оценку: несмотря на большую долю населения, живущего в развивающихся странах, в них сосредоточено не более десяти-двадцати процентов человеческих и материальных ресурсов научных исследований.

Есть и другая сторона диспропорции «юг — север»: исследователи в бедных странах просто не имеют доступа к ведущим мировым журналам. Один из выходов для них — создание собственных высококлассных журналов, считает Алекс Тиндимубона, глава Африканской организации поддержки науки и техники. Но при таком решении развитые и развивающиеся страны будут только отдаляться друг от друга. А ведь некоторые исследования — малярии, к примеру, — наиболее эффективно проводить именно в Африке. Главный редактор медицинского журнала «Ланцет» Ричард Хортон считает: «Распространение многих вирусов и эпидемий можно изучать и отслеживать только в развивающихся странах, поэтому необходимо максимально широко привлекать в журнал работы местных исследователей». В его журнале восемь процентов публикаций из развивающихся стран — в четыре раза больше, чем в других журналах.

Есть надежда, что Интернет поможет заполнить пропасть между наукой развитых и развивающихся стран. Но опять-таки не надо забывать, что лишь одна из десяти медицинских библиотек третьего мира оборудована компьютером, так что на особо быстрое заполнение надеяться не приходится.

И все же это лишь констатация печальных фактов диспропорций и несправедливости. По своей российской привычке хочется спросить: «Кто виноват?» Беспристрастные эксперты (если таковые существуют в науке) полагают, что рецензенты и только рецензенты. Любая статья, пришедшая в журнал, отдается на рецензию двум-трем признанным авторитетам в данной области. Конечно, рецензия всегда дело субъективное, и автор отклоненной статьи обязательно будет недоволен. Но и субъективность бывает разная. Многие вполне достойные работы из стран третьего мира написаны на далеко не блестящем английском, поэтому их просто трудно читать. Рецензент должен иметь большую добрую волю, чтобы просто понять, что же там написано. Вот и получается «нечаянная» пристрастность: читается прежде всего то, что легко написано.

Как же быть? В нашем несовершенном мире надо пытаться двигаться навстречу друг другу: авторы статей из бедных стран должны стараться получше писать, а рецензенты должны попытаться преодолеть отвращение и «прорубаться» через далеко не блестящий английский. Тогда и только тогда есть надежда на сближение.

Вот как непросто идет жизнь в науке, и даже не в ней, а среди научных публикаций нашего справедливейшего и демократичнейшего из миров. Между прочим, Россия в научном плане относится к развивающимся странам или балансирует на грани между ними и промышленно развитыми государствами. Российских работ очень и очень мало в ведущих журналах Запада, а по-русски мало кто читает. Во многих отраслях знания нас почти не знают в мире, причем совершенно незаслуженно. И эта ситуация, боюсь, теперь будет только усугубляться. Америка диктует свою неправедную волю. Как в воду глядел старик Сальери, когда говорил, что «нет правды на земле...», да и вообще нигде нет справедливости, кроме страниц нашего журнала.

Оставайтесь с нами! •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Почему перец жжет как огонь?

Как только на язык нам попадет перец чили (красный стручковый перец), мы не знаем, куда деться — все во рту так и жжет.

Сотрудники Калифорнийского университета изучили это явление на молекулярном уровне. Горько-пряньй вкус перцу придает алкалоид капсаицин. Оказывается, он воздействует на тот же самый химический рецептор, который раздражается и при прикосновении к чему-либо горячему. Вот почему от щепотки перца все во рту пылает огнем.

Что нового на Юпитере?

Лет шестьдесят назад астрономы впервые обнаружили, что помимо известного Большого Красного пятна на Юпитере имеются еще три белых пятна поменьше, расположенных несколько южнее первого. Свал одного из них, например, обладает диаметром около девяти тысяч километров, то есть составляет почти три четверти поперечника Земли. Было установлено, что три белых пятна, вызванных беспрерывными бурями на великой планете, двигались вокруг нее «цугом», образуя как бы цепочку, причем расстояние между ними было неизменным: около семидесяти тысяч километров.

Но вот теперь при помощи Космического телескопа имени Хаббла ученые выяснили, что с 1994 по 1996 год это расстояние сильно сократилось. Сейчас оно не превышает и двадцати тысяч километров. В августе 1997 года на конференции Американского астрономического общества выступила Эми А.Саймон, сотрудница Университета штата Нью-Мексико в Лас-Крусесе. Она сообщила о том, что наиболее крупное из трех белых пятен за последние годы стало еще больше. Одновременно оно соприкоснулось с мощной ветровой системой, имеющей обратное направление, и замедлило свое движение вперед. В результате два следующих за ним пятна смогли подойти ближе к своему «ведущему».

Столкновение между пятнами, по мнению исследовательницы, произойти не должно: между всеми этими воронкообразными овалами расположены скопления вещества, вращающегося в противоположную сторону и не дающего пятнам соприкасаться.

Выгодно ли иметь яркий наряд?

Оказывается, не всегда. Ученые из университета американского штата Миссури обнаружили, что среди рыб, особенно часто преследуемых хищниками, самки отдают предпочтение самцам, имеющим скромную тускло-коричневую окраску.

Биологи Феликс Бриден и Грегори Стоунер исследовали поведение двух групп гуппи, полученных из Тринидада. В одной из них, относительно свободной от врагов, самцы имели яркую окраску, в другой они были менее яркими. Чтобы исследовать врожденное половое предпочтение у самок, выращиваемых в неволе, которые раньше никогда не общались с самцами, ученые помещали самку в центральное отделение трехсекционного аквариума. В одном из отсеков ее соседом был ярко окрашенный самец, в другом — тускло-коричневый. Эксперимент проводили многократно. Самки из группы, которая до этого часто подвергалась нападению хищников, оказывали явное предпочтение тускло-коричневому самцу. Самки же, выращенные в условиях меньшей опасности нападения, предпочитали самца с яркой окраской.

Океан. Наследие для будущего

1. На конкурсной выставке детского рисунка «Сказки океана».

Так называется всемирная выставка, открывшаяся в мае в восточной части Лиссабона, где Атлантический океан «обнимает» Европу. Тема выставки определена решением ООН объявить 1998 год Международным голом океана.

ЭКСПО-98 отмечает пятисотлетие путешествия в Индию Васко да Гама, соединившего Атлантический океан с Индийским и положившим таким образом начало сближению Европы и Азии, Запада и Востока.

Тема выставки включает проблемы изучения Мирового океана и его ресурсов, вопросы влияния океана на экологический баланс планеты, разработки новейших технологий для его защиты.

Павильон исследования морского пространства повествует о выдающихся исторических этапах в отношениях между человеком и морем, о том, как человек отважился выйти в открытое море и с помощью каких средств познавал его.

Не стоит забывать, что по численности кругосветных плаваний Россия обогнала все страны. Российскими моряками и учеными открыты Берингов пролив, Антарктида, освоен Северный Ледовитый океан, впервые исследована Марианская впадина.

Павильон будущего задуман с целью привлечь внимание посетителей к неотложной проблеме — найти нужные меры, причем в мировом масштабе, чтобы обеспечить будущее океанов.

2. Проект «Чистый лед». Такие танкеры будут перевозить измельченный лед к месту потребления.

3. Подводный аппарат «Акванта» так называемого мокрого типа (заполняется водой) разработан российскими конструкторами для подводного туризма, научно- исследовательских и строительно-монтажных работ. Глубина погружения — до сорока метров.

Павильон океанов. Пожалуй, самый удивительный на выставке, знакомит с более чем двадцатью пятью тысячами рыб, птиц и млекопитающих — обитателей подводных глубин и берегов океанов. Гигантский центральный водоем (32 на 23 метра) заселен самыми разными видами акул, а вокруг и морские попугаи с берегов Атлантики, и коралловый риф с экзотическими тропическими рыбами Индийского океана, и необычайно проворные морские нутрии со скалистых берегов Тихого океана.

Один из самых крупных павильонов на выставке в 1300 квадратных метров представляет нашу страну как мировую морскую державу с богатейшим научно- техническим и интеллектуальным потенциалом, огромными природными ресурсами, открытой экономикой, привлекательной для иностранных инвесторов.

В павильоне представлены проекты и творческие разработки последних достижений отечественной инженерной мысли. Один из них — проект «Чистый лед». Учитывая, что к концу XX столетия более двух миллиардов человек на Земле страдают от недостатка или полного отсутствия пресной воды, а 60 процентов населения планеты употребляют загрязненную воду, российская фирма «Аэросервис» в тесном сотрудничестве с ведущими проектными и научными организациями предлагает проект, предусматривающий создание комплекса технических средств для изысканий, добычи, транспортировки и переработки льда айсбергов с целью получения в больших количествах питьевой воды высокого качества и естественного холода.

Другой не менее знаменитый проект, разрабатываемый в рамках международной космической кооперации (Россия, США, Норвегия, Украина), — стартовый комплекс для запуска космических ракет с морской платформы «Си Лонч». Суть этого проекта — в создании условий для запуска ракет в космос с экватора, где, согласно законам физики, он наиболее выгоден.

12 июня, в День Независимости России, состоялась презентация уникальной росписи фасада российского павильона, за процессом подготовки которой наблюдали тысячи посетителей со всего мира. Выполняли ее не профессиональные художники, а победители московского конкурса детского рисунка «Сказки Океана» в возрасте от 9 до 13 лет. Представления юных художников о проблемах и загадках океана — колыбели всего живого на Земле — настолько необычны, что хочется погрузиться в этот мир, как в океан, и забыть о проблемах и тревогах жизни на суше.

По числу стран-участниц — 140 — ЭКСПО-98 будет принадлежать пальма первенства в истории всемирных выставок. Предполагается, что в течение 132 дней выставку увидят около пятнадцати миллионов посетителей. •

ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ, СПРАШИВАЕТ, СПОРИТ

Анатолий Сирота

Прислушиваясь к голосу прошлого

Опубликовав в девятом номере журнала за 1997 год «Тезисы о плутовской экономике» Леонида Невлера, редакция надеялась «спровоцировать читателей на продолжение разговора». Принимая вызов, хотелось бы прежде всего обратить внимание читателей на то, что «Тезисы» лежат в русле основного потока публикаций о нынешних реформах: сложившаяся в России ситуация изображается в них как специфически российская, не имеющая явных аналогов в настоящем иди прошлом других стран.

Плутовская экономика прежде всего двойственна: под внешним покровом скрывается «латентная среда», только происходящие в ней противозаконные, но ненаказуемые хозяйственные акты делают возможным функционирование экономики как целого. Утверждается, что так же выглядела и плановая экономика и по тем же причинам: и «план» (в прошлом) и рынок (в

наше время) вводились «сверху» при полном отсутствии предпосылок «снизу», посредством латентных структур люди, чей жизненный опыт сложился в прежних системах хозяйственных отношений, приспосабливались к внезапным нововведениям.

• В. Кандинский. «Постоянство»

Л.Невлер делает смелый вывод: в нашей стране нет фундаментального различия между капитализмом и социализмом. В плутовской экономике они различаются лишь панцирем внешнего слоя, под которым действует все та же латентная структура — не капиталистическая, не социалистическая, а наша родная, иррациональная, «шизоидная», противостоящая рациональной экономике западного типа.

Позволим себе высказать альтернативную точку зрения: двуслойность — явление не столько специфически российское, сколько «переходное»; она возникает как на стадии становления социальных систем, так и во времена завершающих их жизненный цикл застоя и упадка.

Но вот как описывает ситуацию, сложившуюся в Европе XVI века, Э.Соловьев в одном из написанных им еще до горбачевской перестройки очерков, изданных в 1991 году под общим названием «Прошлое толкует нас». Историческую стихию, созидавшую в континентальной Европе новый — капиталистический — хозяйственный уклад, начали сковывать силы, порожденные самой этой стихией. «Тупик спонтанности» создала новая феодальная знать — «неофеодалы». Вполне осознавшие, что деньги стали всесильными, они добывали их прежними феодальными методами, но с несвойственной средневековью энергией, алчностью и изворотливостью, не останавливаясь и перед насилием. В отличие от предпринимателя, который вкладывает деньги в «дело» и думает прежде всего о прибыли, «неофеодалы» тратили деньги на приобретение земли и должностей. Именно они, а не косные феодалы старого закала, упорно пытавшиеся сохранить натуральное хозяйство своих усадеб, сумели затормозить движение к капитализму, а значит, и к либеральной демократии, гражданскому обществу, признанию прав человека, торжеству рациональности и науки.

Что-то слышится родное, не правда ли, любезный читатель? Ведь и мы сейчас, до некоторой степени, оказались в «тупике спонтанности», и частично по тем же причинам, что и, положим, средневековая Германия.

Что же дальше? Если двуслойность сохранится и экономика России не будет эволюционировать в сторону западных образцов, то продлится и нынешняя тупиковая ситуация и страна не сможет вступить в ряды «победителей капиталистического соревнования». Трудно представить себе, что Россия с этим примирится и не будет искать путей для воплошения в жизнь своих представлений о собственном величии.

Каким образом разрешилась аналогичная тупиковая ситуация в средневековой Германии? До сих пор не было упомянуто главное отличие духовной культуры средневековья: лежащая в ее основе глубокая христианская вера. Опираясь на идеологию Реформации, протестантские пасторы сумели воспитать Нового европейского человека — «активного строителя капитализма».

Найдутся ли со временем в России достаточно влиятельные политические силы, Которые сумеют навязать стране реформацию в широком смысле этого слова? В качестве такой силы можно представить себе, например, движение, опирающееся одновременно на Христа, Ленина и тоску по распавшемуся «нерушимому Союзу» и ставящее своей целью наведение «порядка» и укрепление «национал-государственности». Внутренняя противоречивость догматов помехой не станет — неразвитое мышление, опирающееся не столько на разум, сколько на веру, не испытывает внутреннего дискомфорта от логических «нестыковок». Возможный результат? О немецкой Реформации сказано: «Ее отдаленные последствия благотворны, ее ближайшие результаты — чудовищны» (Э.Соловьев). «Православный национал-коммунизм» вполне способен обеспечить России исполнение второй части этой формулы...

Собственно Реформации предшествовало еще одно течение средневековой мысли, которое при расширительном толковании термина также можно считать реформационным — христианский гуманизм, опиравшийся одновременно и на свои трактовки евангельских текстов, и на сочинения античных авторов. Эразм Роттердамский, полемизировавший с Лютером с позиций гуманизма, отстаивал свободу воли человека, совместимость веры и знания, идею о верховном руководстве разума. Но в наши дни христианские мыслители, выступающие с позиций гуманизма (в том числе и в современной России), к сожалению, не пользуются широкой поддержкой верующих.

Может ли роль идеологии нынешней Реформации сыграть по-новому осмысленный эволюционный (в противоположность революционному) марксизм? У этого учения в нашей стране есть сохранившаяся до сих пор «харизма» победившей свое время идеологии, но есть и рациональное научное содержание. Оно вполне поддается коррекции (например, из него легко удаляется идея экспроприации) и вместе с тем оно способствует выработке оптимистического взгляда на историю как на закономерный процесс. •

ВО ВСЕМ МИРЕ

И приплывет золотая рыбка

В переносном смысле это когда в руки попадает несметное богатство. Таким даром сейчас предстает нефть, и не только как топливо, но и как источник многих продуктов. Чем больше будет открыто ее запасов, тем меньше из-за нее будет войн.

Специальное судно — плавучая буровая платформа — берет керны по всему Мировому океану. Это позволено ему в рамках международного проекта «Бурение в океане». Его работа помогает в практическом плане, в одном уникальном случае для подтверждения теории. Речь идет о зарождении природных нефтехранилищ в периоды изменения уровня моря в далеком прошлом. Так, в экспедиции на Багамскую банку ученые получили керны из пород толщиной 1300 метров с осадками древностью в 25 миллионов лет. Срезы кернов показали, что определенные участки могут быть отличными резервуарами для нефти. Полученные прослойки соответствуют семнадцати мировым изменениям уровня моря, что подтверждено датировкой микрочешуек планктона. Первоначально непроницаемые осаждения органических веществ распались и превратились в жидкую нефть внутри твердокаменных полостей.

По словам исследователей и изыскателей, уникальный по своим данным Багамский подводный нефтяной район способен стать вторым ближневосточным бассейном.

Вселенский «полюс холода»

Самым «холодным» местом во всей Вселенной оказалась туманность Бумеранг — скопление газов, выделяемых одной из умирающих звезд. Этот факт обнаружили астрономы Рагвендра Сахаи из лаборатории реактивного движения в американском городе Пасадена и Ларс-Аке Нюман из Онсальской обсерватории в Швеции, работая на одном из телескопов обсерватории Ла-Силья в Чили.

Газовое облако туманности Бумеранг расширяется со скоростью более ста пятидесяти километров в секунду, что и приводит к его резкому охлаждению. Наблюдавшие в субмиллиметровом диапазоне частот это явление астрономы уподобляют данный физический процесс тому, который происходит в обычном холодильнике.

Установлено, что газ в составе туманности поглощает фоновую радиацию, являющуюся «пережитком» Биг-Бэнга — Великого взрыва, породившего Вселенную. Такой процесс может происходить лишь в условиях, когда газ охлажден до температуры всего на три градуса выше абсолютного нуля, чего ранее в природе нигде не наблюдалось. Большего «мороза» удавалось достигать на Земле только в условиях криогенной лаборатории.

РОССИЙСКИЙ КУРЬЕР

Лазер разделяющий

В России родилась новая отрасль промышленности — лазерное разделение изотопов. Возникла она в результате содружества фирмы «ЛАД», выпускающей медицинское оборудование и отдела кинетики Института общей физики РАН

Изотопы — это атомы, у которых одинаковое число протонов в ядре, но разное число нейтронов. У них одинаковые химические свойства, но разные массы и свойства ядра. В природных условиях каждый элемент встречается в виде целого набора изотопов. Применение того или иного изотопа основано на использовании каких-либо отличительных свойств его ядра. Например, ядро урана-235 может поглощать медленные нейтроны, а затем делиться, распадаться на части — именно из него делают атомные бомбы. Такими же свойствами обладает изотоп плутоний-239. Многие изотопы — нестабильны, то есть разваливаются, испуская излучение или частицы.

Из «мирных» применений изотопов наиболее известен метод меченых атомов. Суть его в том, что в организм человека вводят радиоактивные изотопы обычных элементов. Они путешествуют по нашим внутренностям, распадаются, излучают и подают сигналы о своих перемещениях. В диагностике сердца применяется таллий- 203. Он почему-то любит концентрироваться в трещинах сердечных мышц. Для диагностики заболеваний внутренних органов применяется иттербий-168 — именно о нем и пойдет речь в дальнейшем.

Чтобы использовать изотопы, их надо выделить из природных смесей. Именно этот процесс и называют разделением изотопов, напоминает он добычу золота из руды. Например, природный уран содержит всего 0,7 процента изотопа-235, пригодного для цепной реакции. Для промышленных ядерных реакторов надо, чтобы его было 3 — 4 процента, а для ядерного оружия — примерно 20 процентов. Поэтому в свое время для создания ядерного оружия главной задачей было обогащение природного урана делящимися изотопами.

Для того чтобы эффективно заработал изотоп иттербия-168, надо иметь его около 20 процентов и более. В природной смеси его содержится всего три атома на две тысячи. Цена одного грамма иттербия-168, обогащенного старыми методами, составляет более 300 тысяч долларов. Для работы в нынешних условиях необходимо было придумать что-то подешевле.

Идею метода нового разделения изотопов предложил русский физик В.С. Летохов (первые публикации 1971 года), он же проделал и первые разработки. Метод основан на том, что разные изотопы могут поглощать кванты света разной энергии. Облучая атомы какого-либо элемента, можно ионизировать (оторвать электрон от атома) один из изотопов, оставляя остальные нетронутыми. Этот процесс называется селективной фото ионизацией. Потом ионы можно извлечь электрическим полем.

Другой метод лазерного разделения изотопов называется AVLIS (Atomic Vapor Laser Isotope Separation — лазерное разделение изотопов в атомном паре). Из твердого материала получают пар. Его облучают несколькими лазерами, а потом ионы собирают в специальном коллекторе. Американцы приступили к реализации этой программы еще в середине семидесятых годов, но до сих пор у них лазерный метод стоит очень дорого.

На рубеже восьмидесятых—девяностых годов для российской науки настали тяжелые времена. Однако основатели и руководители фирмы «ЛАД» В.И. Держиев и В.М. Мушта вместе с руководителем отдела кинетики Института общей физики РАН

С.И. Яковенко решили не терять накопленный за долгие годы научный опыт. Фирма «ЛАД» в основном занималась производством оборудования для медицины и экологических исследований, она выпускает барометры и стерилизаторы. Кроме этого, физики решили накопить заметное количество изотопа иттербия-168 и предложить его медикам. С этой целью они решили использовать экспериментально найденную в 1981 году цепочку фотопереходов для выборочной фотоионизации иттербия-168.

Но для промышленного производства надо одновременно контролировать несколько процессов. Во-первых, максимально эффективно использовать лазерное излучение, поскольку оно очень дорого. Во-вторых, управлять процессом отбора ионов. В-третьих, очищать коллектор, куда попадают не только нужные изотопы, но и заметное количество испаренного вещества. Все это хорошо было бы попробовать и изучить на опыте, но для этого не было ни людей, ни денег, поэтому пришлось экспериментаторам ограничиться компьютерным моделированием. К счастью, теоретическая подготовка наших ученых оказалась высокой и выборочные эксперименты и проверки полностью подтвердили их расчеты.

Сейчас московская установка нарабатывает несколько миллиграммов нужного изотопа иттербия в час. Это существенно больше, чем на огромной установке в Екатеринбурге, основанной на электромагнитном методе. С уверенностью можно сказать, что в России родилась новая область промышленности — лазерное разделение изотопов. •

Александр СЕМЕНОВ

ТЕМА НОМЕРА

Смертельная схватка

Августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года вошла в историю туки как «последний акт трагедии советской генетики». На ней был завершен разгром генетики, начавшийся в конце двадцатых — начале тридцатых годов.

Полуграмотный фанатичный «народный академик» Трофим Лысенко при поддержке И. В. Сталина, указавшего, что «...нужны теперь не старые методы, не методы дискуссии, а новые методы выкорчевывания и разгрома», своими «экспериментами» на несколько десятилетий вверг нашу науку и сельское хозяйство во мрак и невежество. По приказу министра высшего образования Кафтанова около трех тысяч ученых, имеющих отношение к генетике, уволили с работы после сессии ВАСХНИЛ.

Взлет Лысенко стал закономерным итогом партийного диктата в науке. Характерной чертой лысенковщины было единство ее «научных» сторонников с партийными организациями, а основным методом борьбы — политическая дискредитация научных оппонентов.

Аресты, тюрьмы, изгнания с работы, травля, «суды чести» — такой путь прошли наши генетики в борьбе с лысенковщиной. Многим эта борьба стоила жизни. Теперь уже стали знаменитыми слова Н.И. Вавилова: «Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся!»

Только в 1964 году, после падения Хрущева, был разоблачен Лысенко, но до сих пор отечественная генетика не восстановила утраченных позиций. Разрушены традиции, прервана связь поколений... До сих пор здравствуют последователи Лысенко, крепко усвоившие его «принципы» в науке.

«...Наивно считать, что лысенкоизм пал, — пишет Валерий Сойфер в своем фундаментальном труде «Власть и наука. История разгрома генетики в СССР». — Как явление он не исчез, произошла некоторая мимикрия, но и только. Корни лысенкоизма сохраняются инее одной лишь биологии. Продолжают применяться методы «делания» науки, которые возникт во времена формирования лысенкоизма, крупнейшие руководители науки по-прежнему увлекаются пустым прожектерством, прибегают к жонглированию пустозвонными прожектами, манипулированию блефами в попытке удержать власть в своих руках. Если эти методы сохранились, можно ли говорить, что со смертью Лысенко исчез лысенкоизм?»

Сальвадор Дали. «Осенний каннибализм»

Нам не было бы равных!

Сегодняшние молодые ученые уже не представляют себе драматизма лысенковской эпохи в биологии, но сами того не подозревая, испытывают на себе ее влияние. Каким образом? Об этом сотрудники журнала Екатерина Павлова и Никита Максимов беседовали с биофизиком и биохимиком, действительным членом РАЕН, доктором биологических наук, профессором Симоном Эльевичем Шнолем.

Е.П.: — Симон Эльевич, каковы, на ваш взгляд, «отдаленные» последствия лысенконзма?

С.Ш.: — Наши академики и члены-корреспонденты, которым сейчас шестьдесят и которые управляют наукой, все не получили образования, понимаете, все! После 1948 года фундаментального образования в биологии не было, и не до 1964-го, как думают, а много дальше. Учить было некому. И если где-то кому-то удавалось обучиться — это было редкое счастье, люди эти были подпольщики. Но ведь есть понятия «Школа», «Учитель», «Традиция»... Биологи, учившиеся в вузах после 1948 года, не знают, что такое на первых двух-трех курсах нолучить общий взгляд, накопленный предыдущими поколениями. Школы не осталось. Ректор Московского университета Иван Георгиевич Петровский бился, чтобы хоть как- нибудь, пусть не на биофаке, а на физфаке организовать кафедру биофизики, на которой была бы истинная биология... В 1949 году в университете прошел «мичуринский набор», студенты заранее клялись в верности мичуринскому учению, ничего в этом не понимая, полные дурацкого молодого энтузиазма.

Если мутантные линии дрозофил уничтожены, если в растениеводстве, в животноводстве, в глубоких науках, в медицине — нигде нет ни истинной генетики, ни цитологии, то где же учиться? Все совершенно ясно. Провал между наукой и образованием оказался колоссальным. Восстановление преподавания генетики началось в Москве, в Ленинграде, а вся остальная страна? Там же лысенковцы сидели и держались за свои места, и партийная система их поддерживала.

Кроме того, с 1951 года министром высшего образования был Столетов, гнусный тип, предавший Вавилова, подбивший Туланкова, служивший Лысенко, бывший одним из авторов его доклада. Какое же могло быть высшее образование в стране, если во главе его стоял Столетов?! Существует и такая вещь, как «подбор кадров»: кого оставлять в аспирантуре, кого брать на какую должность... Отсюда мы имеем по сей день трудную ситуацию в руководстве нашей наукой. «Время релаксации» — время восстановления — поколения, не одно, не два.

Сейчас появились и молодые начальники, но им же нужно все время догонять и быть не хуже прочих, и они гордятся, они счастливы, если их работы «одобряют» мальчики, юные организмы в Америке. Посмотрите на них где-нибудь на симпозиуме в Калифорнии — демократичные, легкие, молодые, в белых рубашечках, как непринужденно они беседуют с Джонами и Джорджами, а здесь они что из себя представляют?

Вот вам и преемственность... Птицы с одинаковыми перьями собираются вместе, как говорят англичане. Они и собрались, и еще долго-долго будут собираться вместе. По-прежнему у них в голове идея нашего заведомого отставания, нашей зависимости от... Это — действительное состояние дел.

Е.П.: — Какова же ситуация с научными школами в биологии на сегодняшний день?

С.Ш.: — Вообще процесс формирования научных школ идет постоянно, но сейчас нет ни одного из высоких научных начальников, кто бы мог создать свою школу, по причинам, о которых мы только что говорили. Например, был у нас вице-президент Академии наук Юрий Анатольевич Овчинников, получивший образование как раз в реакционное время на химфаке. Своенравно, не без талантов, железной рукой он делал только то, что делают за рубежом. Как куда поедет—приедет очумелый: все прекратить! Вот что надо делать! Из следующей поездки приедет — опять: все прекратить! Другое будем делать! Потому что каждый раз он узнавал там что-то неожиданное для себя. Когда в зарубежных статьях на нас ссылаются, мы счастливы, боже мой! На нас ссылаются! Нам достаточно ссылок в статьях, чтобы раздуться от ощущения своего авторитета. У нас теперь гордятся индексом цитирования, потому что — раболепие. Но имя так не делается. Имя-то остается не по индексам цитирования, а по идеям и результатам.

Идеи — есть, но не у больших начальников. Появляются нормальные люди со смелой мыслью, которые так и остаются в кандидатах, а боссы могут их снисходительно «трепать по голове».

Е.П.: — Какие еще характерные черты сегодняшней ситуации вы бы отметили?

С.Ш.: — Сегодня мы вообще находимся на грани жизни, хотя понятно, что сегодняшний развал науки — это принципиально иная ситуация, нежели тогда. Сейчас имеет место очень интересное явление, эдакое положительное следствие отрицательных обстоятельств. Наши люди находятся во всех лабораториях мира, и это — замечательно, только пресмыкаться не надо. Мы их посылаем туда «на сохранение». Надо их вернуть и пусть «рожают» тут. И это уже происходит. Вернулся биофизик Виктор Николаевич Морозов, пять лет пробывший профессором Нью- Йоркского университета. Он там варил сухие супы в стакане, а все полученные деньги потратил на оборудование, привез сюда контейнер приборов и сейчас разворачивается. Движение уже начинается. Я вообще убежден, что мы неистребимы, вопрос только в том, когда это начнет вылезать на поверхность.

Н.М.: — А если попытаться представить себе, что не было Лысенко, не было репрессий, наша наука и сельское хозяйство могли бы подняться на высокий уровень?

С.Ш.: — Если бы остались живы Вавилов, Карпеченко, Говоров, Левитекий... если бы дали работать Жебраку, если бы работал Рапопорт, если бы не затравили Эфроимсона, если бы Дубинин работал спокойно, не в качестве приспособленца, если бы... то, конечно, нам бы не было равных!

Я считаю, что именно разгром науки, разрушительные удары, которые нанесли большевики по всем ее фундаментальным отраслям, явились истинной причиной распада СССР.

Михаил Голубовский

50 лет после погрома генетики: прошлое и настоящее

«Загнивающий капитализм на империалистической стадии своего развития породил мертворожденного ублюдка биологической науки, насквозь метафизическое, антиисторическое учение формальной генетики».

6 марта 1947 года «Ленинградская правда», статья И.Презента

«Додуматься до представлений о гене как органе, железе с развитой морфологической и очень специфической структурой может только ученый, решивший покончить с собой научным самоубийством. Представлять, что ген, являясь частью хромосомы, обладает способностью испускать неизвестные и ненайденные вещества — ...значит заниматься метафизической внеопытной спекуляцией, что является смертью для экспериментальной науки».

С.С. Перов,

выступление на сессии ВАСХНИЛ

1948 года

«История развития менделевской науки о наследственности с необычайной наглядностью демонстрирует связь науки при капитализме со всей растленной идеологией буржуазного общества».

А.Н.Студитский, статья «Мухолюбы-человеконенавистники», 1949 год

• «Всем машинисткам и женщинам вообще своевременно будут выданы солдатские кальсоны».

Булгаков.

• «Вы сеете по всему культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм...»,

И. Павлов.

• «Мы напрасно пытались представить себе какую-либо систему, по которой шел отбор к банкетным столам».

У. Бэтсон.

В прошлое давно пути закрыты

И на что мне прошлое теперь?

Анна Ахматова

• Николай Иванович Вавилов

«...Он идет по особому, им намеченному направлению и является одновременно генетиком, географом, систематиком и физиологом растений. Его открытие гомологических рядов, капитального нового закона наследственной изменчивости имеет неисчислимые последствия».

С.П. Костычев

«Сторонники... Лысенко безо всякого основания выбрасывают опыт «мировой науки».., в то время как подлинная мировая наука идет по пути, указанному Менделем, Иоганнсеном, Морганом».

Н.И. Вавилов. Выступление на Всесоюзном совещании по селекции и семеноводству, 1939 год

Итак — 50-летие сессии ВАСХНИЛ (31 июля — 7 августа 1948 гола). Разгром генетики. Боевая операция иерархов партии большевиков, одобренная лично товарищем Сталиным и проведенная «народным академиком» Трофимом Лысенко и его окружением. Как передать полувековой дух времени и суть происходившего?

Может быть, лучше всего привести строки из пункта 1 приказа министра высшего образования СССР Кафтанова от 23.08.1948 года: «Начальнику Главного управления и ректорам университетов обеспечить коренную перестройку учебной и научно-исследовательской работы в направлении вооружения студентов и научных работников передовым прогрессивным мичуринским учением и решительного искоренения реакционного идеалистического вейсманистского (менделистско-морганистского) направления... Борьба мичуринской биологической науки против вейсманистского направления в биологии есть борьба двух прямо противоположных и непримиримых мировоззрений, борьба диалектического материализма против идеализма».

Вот они, знакомые слова партийного новояза: вооружение, решительное искоренение, реакционное, непримиримое, и борьба, борьба, борьба. После этого приказа в одночасье были уволены десятки и сотни ведущих профессоров и преподавателей. К 15 сентября велено было исключить из всех планов научных работ темы, «имеющие формальногенетическое антимичуринское направление». Из библиотек были изъяты и сожжены все книги и учебники, связанные с генетикой... Пламя погрома перекинулось вскоре на цитологию, эмбриологию, физиологию и достигло таких отдаленных областей, как квантовая химия.

Я хотел бы поразмышлять, каковы истоки случившегося, «где начало того конца»... Как связан разгром генетики с общим положением науки всистеме советского государства и какой отсвет бросают события полувековой давности на настоящее.

Катастрофы советской науки представляются не случайными, а закономерными. Они — последствия жесткой зависимости науки от советского государства и властных игр временщиков. Они результат того, что вместо союза науки и демократии, о чем мечтали русские либералы, социалисты, такие как В.И.Вернадский, М.Горький, возник уродливый симбиоз деспотии и советской науки. В итоге генетика, а вслед за ней и другие области биологии были, когда это понадобилось, использованы в политических целях.

Наука попала в положение содержанки, уверенной в своей непогрешимости и неотразимой привлекательности и в том, что ее богатый и щедрый патрон будет верен ей бесконечно долго, несмотря на все превратности судьбы. Но патронаж государства внезапно и резко ослаб или вовсе прекратился. Две катастрофы — это как бы две стороны одной медали.

Статья написана в рамках проекта РГНФ 9703-0442.

• Иоганн Грегор Мендель — на основе опытов по гибридизации сортов гороха сформулировал закономерности независимого расхождения признаков и комбинирования наследственных факторов (законы Менделя)

• В. Иоганнсен — создал учение о «чистых линиях», заложив основы современных принципов селекции. Ввел термины «ген», «генотип» и «фенотип»

• Томас Г. Морган — один из основоположников генетики. Экспериментально обосновал хромосомную теорию наследственности, лауреат Нобелевской премии 1933года

В последнее десятилетие много сделано для изучения социальной истории отечественной биологии. Сначала были опубликованы критические, историко-публицистические работы, долгое время ходившие в самиздате. Это прежде всего выход сборника статей и писем профессора А А Любищева «В защиту науки», антилысенковского труда известного генетика В.П.Эфроимсона, историко-публицистических работ Ж.Медведева и М.Поповского. Опубликованы воспоминания многих биологов, участников случившейся драмы, и здесь, я убежден, выдающееся место занимает книга замечательного биолога В.Я.Александрова «Трудные годы советской биологии», которая отдельными главами печаталась в журнале «Знание-сила» десять лет назад. В 1989 году в США, а затем и в России вышла фундаментальная сводка В.Н.Сойфера «Власть и наука. История разгрома генетики в СССР».

Затем началось освоение закрытых прежде партийных и государственных архивов. Стало возможным приступить к изучению конкретных механизмов и мотивов принятия многих важных для судеб науки решений на разных этажах партийной и научной иерархии. Укажу сразу на одну из самых интересных находок: «Закрытое письмо Центрального Комитета Коммунистической партии о деле профессоров Клюевой и Роскина». Это письмо, написанное тогдашним идеологом партии А.Ждановым и отредактированное Сталиным, было запушено в конце лета 1947 года для обязательной читки во всех партийных ячейках. По инструкции письмо должно было быть уничтожено в течение месяца со дня получения. Но историкам удалось найти одну из 9600 копий в техническом секретариате ЦК.

Письмо запустило идеологическую вакханалию по борьбе с «раболепием и низкопоклонством перед Западом». Подобная кампания еще ранее захлестнула культуру — шельмование Ахматовой и Зощенко, постановление о журналах «Звезда и Ленинград» («болото мистики и порнографии»). Основной тезис закрытого письма: «Наиболее важная задача партии состоит в перевоспитании советской интеллигенции в духе советского патриотизма и преданности интересам советского государства... готовности защищать интересы и честь советского государства при любых обстоятельствах и любой ценой». Целью партии было изолировать отечественную науку и культуру от международной и возвести железный занавес. При этом, как тонко и точно заметил профессор В.Я .Александров, почтенные сами по себе чувства (патриотизм, самоуважение, гордость за победившую в войне страну) с помощью новояза умело трансформировались в их извращенные формы: стремление во всем утверждать национальный приоритет, презрение к иностранцам, антисемитизм, шпиономанию.

Историк советской биологии Н.Л.Кременцов детально проследил связь событий начавшейся в то время холодной войны с ситуацией в науке и особенно в генетике. Именно эта кампания с ее противопоставлением советской и буржуазной науки, как выясняется, не только спасла Лысенко от возможного падения в 1947 году, но и привела к его триумфу в августе 1948 года. Богатая архивными находками и изысканиями книга Кременцова «Сталинская наука» вышла в 1997 году в США в издательстве Принстонского университета. Автор (сотрудник Истории естествознания и

техники РАН в С.-Петербурге) избрал нарочито спокойный стиль изложения в соответствии с эпиграфом из Пушкина — «Добру и злу внимая равнодушно...». Попробую придерживаться этого стиля, опираясь не только на факты из истории, но и на свой тридцатипятилетний опыт работы в отечественной генетике в период ее возрождения.

* Георгии Дмитриевич Карпеченко — один из ближайших сотрудников Н.И. Вавилова, автор «теории отдаленной гибридизации», доказал возможность преодоления бесплодия отдаленных гибридов, получил плодовитый редечно-капустный гибрид

Биология в России в начале XX века

Биология в России к началу XX века достигла очень высокого уровня развития. В XIX веке в России творил один из основоположников эмбриологии Карл Бэр. Сложились превосходные школы ботаников, зоологов, физиологов, палеонтологов. Достаточно сказать, что в первое десятилетие XX века двое биологов России получили нобелевские премии — И.П.Павлов (1904) и И.И.Мечников (1908). Сравним: в США первая нобелевская премия в области биологии была получена лишь в 1933 году Т Морганом. Профессор Николай Константинович Кольцов, которого знаменитый немецкий зоолог и генетик Рихард Гольдшмидт в своих мемуарах называет самым образованным из известных ему биологов, на базе народного университета Шанявского организовал первую в Европе кафедру и лабораторию экспериментальной биологии.

Отличительной традицией биологии в России был повышенный интерес к эволюционным аспектам. Здесь сложились самые разные течения и направления эволюционной мысли, от горячих последователей Дарвина (например, К.А.Тимирязев) до биологов, скептически относившихся к теории эволюции путем естественного отбора («великий мудрец» Карл Бэр) и выдвинувших альтернативные дарвинизму концепции (П.Кропоткин, Л.С.Берг). Впечатляющий ландшафт эволюционной биологии в России позволяет понять стремительный взлет в двадцатые годы науки о наследственности и изменчивости — генетики — сразу в двух центрах, Москве и Петербурге (Петрограде). Концептуальная статья С.С. Четверикова (школа Н.К. Кольцова) 1926 года «О некоторых моментах эволюционного процесса с точки зрения генетики» дала начало новой дисциплине — генетике популяций с ее возможностью экспериментального изучения эволюции. Оказавшиеся в эмиграции биологи Н.В.Тимофеев-Ресовский и Ф.Г. Добржанский перенесли традиции московской и петербургской школ эволюционной генетики в Европу и США.

Наука была привнесена в Россию по прихоти Петра I, примерно так же, как затем была интродуцирована картошка. Оба нововведения удачно прижились, так что теперь трудно представить без них страну. Картошка в России, будучи насильно внедрена, несмотря на картофельные бунты настолько прижилась, что растет и плодоносит и без государственной поддержки. С наукой дело обстоит сложнее. Наука (и искусство) нуждается для своего развития в патронаже и меценатстве.

Наука в России как социальный институт поддерживалась или патронировалась из трех источников — прямое государственное финансирование Академии наук и университетов с лабораториями при них, поддержка исследований со стороны ученых комитетов, созданных в начале XX века на базе разных ведомств и министерств (ученые комитеты Министерства земледелия. Горного ведомства. Морского ведомства и так далее), и, наконец, частное меценатство. Так возник, к примеру, Московский городской университет, построенный на капиталы отставного генерал- лейтенанта Шанявского. Другой пример меценатства. Гидробиолог С.Н.Скадовский построил на свои средства Звенигородскую биостанцию под Москвой, где летом вели исследования ученики Н. К. Кольцова.

До революции 1917 года в России было организовано около четырехсот сельскохозяйственных опытных заведений (станций, полей, ферм, питомников), причем лишь треть из них патронировалась государством. Остальные поддерживались земствами и разными частными патронами.

Этот процесс был прерван социальной катастрофой — хаосом войны и затем двумя революциями 1917 года. При большевиках свободное развитие науки оказалось невозможным. Октябрьской революцией были уничтожены созданная в марте 1917 года «Свободная ассоциация для развития и распространения положительных наук» (под этим тогда понимались естественные науки), народный университет Шанявского и все другие научные и культурные заведения, находившиеся под частным патронажем.

• Николай Константинович Кольцов

«Идея Кольцова — матричный принцип передачи наследственной информации, изменчивости и размножения — самая главная идея биологии XX века, равная по значению идеям квантовой механики».

С.Э. Шноль

Двухсотлетний юбилей Академии наук и утрата автономии

Член английского Королевского общества сэр Уильям Бэтсон, выдающийся биолог и один из основателей генетики, иностранный член РАН с 1923 года, был главой английской делегации на двухсотлетием юбилее Российской Академии наук в сентябре 1925 года. Краткий отчет Бэтсона (далее У.Б.) под названием «Наука в России» появился по свежим впечатлениям в журнале уже 7 ноября 1925 года. Впечатления и оценки Бэтсона весьма интересны для социальной истории науки, тем более что материалы празднования двухсотлетнего юбилея еще не опубликованы.

У.Б. приехал по настоятельной просьбе Николая Ивановича Вавилова, который стажировался у него в лаборатории в 1913 году и считал Бэтсона своим учителем в области изучения наследственной изменчивости.

Юбилей проходил торжественно и пышно, стартовав 5 сентября 1925 года в Ленинграде и продолжаясь потом в Москве. В Ленинграде и Москве гости посещали институты, ВУЗы и музеи.

Бэтсон смог лично убедиться, что партийно-государственный патронаж науки — не камуфляж, «революционное правительство совершенно искренне в своей решимости в широких масштабах поддерживать и поощрять науку». Пол новые институты и лаборатории, по свидетельству У.Б., отданы многие дворцы, многочисленные сотрудники и студенты полны оптимизма и энтузиазма. Однако, описывая банкет в Кремле (фарфор, мадера), он заключает: «Когда мы окидывали взглядом 1200 человек, столпившихся у банкетных столов, в городе, переполненном нищими, мы напрасно пытались представить себе какую-либо систему, по которой шел отбор к банкетным столам.

• Бельгийский художник Рене Магрит за шесть лет до печально знаменитой сессии ВАСХНИЛ придумал этот ужас. Как мы видим, воображение увело художника значительно дальше Т.Д. Лысенко, который утверждал, что кукушки появляются из мухоловок и пеночек.

• Т.Д. Лысенко. Обложка «Огонька* Nq 39, сентябрь 1948 года. Фото Дм. Бальтерманца и М. Трахмана.

Мы, мичуринцы, должны прямо признать, что до сих пор не смогли еще в достаточной степени использовать все прекрасные возможности, созданные в нашей стране партией и правительством для полного разоблачения морганистской метафизики, целиком привнесенной из враждебной нам зарубежной реакционной биологии. Академия, только что пополненная значительным количеством академиков-мичуринцев, теперь обязана выполнить эту важнейшую задачу.

Из доклада академика Т.Д.Лысенко на сессии ВАСХНИЛ 1948 года

«Товарищи, ведь вредители-кулаки встречаются не только в вашей колхозной жизни. Вы их по колхозам хорошо знаете. Но не менее они опасны, не менее они закляты и для науки. Немало пришлось кровушки попортить в защите, во всяческих спорах с некоторыми так называемыми учеными по поводу яровизации, в борьбе за ее создание, немало ударов пришлось выдержать в практике. Товарищи, разве не было и нет классовой борьбы на фронте яровизации?.. И в ученом мире и не в ученом мире, а классовый враг — всегда враг, ученый он или нет».

Из выступления академика Т.Д.Лысенко на Съезде колхозников- ударников, 1935 год

• Но время собрания ВАСХНИЛ. 1930 год. Слева в нервом ряду: второй — Н.И. Вавилов, третий — Н.М. Тулайков, четвертый — Т.Д. Лысенко

«...Позиции Лысенко находятся в противоречии... со всей современной биологической наукой... Под названием «передовой науки» нам предлагают вернуться, по существу, к воззрениям... первой половины или середины XIX века».

Н.И. Вавилов

«Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся! Говорю вам со всей откровенностью, что верил, верю и настаиваю на том, что считаю правильным, и не только верю, потому что вера в науке — чепуха, но говорю о том, что знаю на основании огромного опыта...»

Н.И. Вавилов

Не видно и следов свободы. Мы привыкли, что наука и образование развиваются и расцветают в спокойной обстановке в условиях относительной личной независимости и безопасности. Нынешние же условия в России говорят, напротив, о дисгармонии, очевидной для каждого наблюдателя. При этом особенно серьезна нехватка свободы».

Впечатления старика Бэтсона замечательны своей трезвостью и прозорливостью. Действительно, советская власть способствовала сильному количественному росту науки. Возникали новые вузы, кафедры, музеи, сети институтов в пределах других ведомств, кроме АН. Эта невиданная ранее для стран Европы интенсивность государственной поддержки по отношению к науке поражала многих западных ученых. Политика государственного попечительства совпадала с идеалами научного этатизма и профессиональными интересами и устремлениями таких научных гигантов, как Н.И.Вавилов. По его инициативе, к примеру, вся аграрная наука была поставлена под контроль Сельхозакадемии, созданной в 1929 году. Позитивные последствия научного этатизма были очевидны, позволяя «внедрять» научные достижения. Негативные же аспекты выявились, когда во главе монопольного ведомства стал Трофим Лысенко. Режим фетишизировал науку, но одновременно низводил ее роль лишь до необходимого средства в социалистической перестройке общества. В этом смысле большевики следовали принципам Базарова.

Наука попала в своеобразную золотую клетку. Надежда на эволюцию режима в сторону демократии, надежда на сохранение научной автономии при условии соблюдения ритуальной верности идеологии и установкам «ленинских комнат» оправдывалась лишь на короткой временной дистанции. Слабость этой позиции выявилась при усилении идеологической экспансии партократии, когда произошел «великий перелом» 1929 года. Именно этот сценарий предчувствовал Бэтсон, обозначив термином «дисгармония» количественный рост советской науки в условиях ограничения свободы. Стиль заметок У.Б. спокойный, слегка ироничный, свободный от тех ритуальных философско-языковых теней, которые вольно или невольно уже опутывали Н.И.Вавилова. Поэтому столь характерны его слова из письма своему коллеге Г.Д.Карпеченко от 30 декабря 1925 года: «Мистер Бэтсон написал статейку об импрессиях от научной работы в России, которая нам очень не понравилась, но которая очень правдива».

• Сергеи Сергеевич Четвериков — один из основоположников эволюционной и популяционной генетики. Один из первых связал закономерности отбора в популяциях с динамикой эволюционного процесса

• Антон Романович Жебрак — крупнейший генетик. Основные труды по гибридизации, полиплоидии и иммунитету растений, филогении и биологическим основам селекции пшеницы и гречихи

В плену у времени

Дефицит свободы, политизация науки, замеченные Бэтсоном уже в 1925 году, в конце концов привели к разгрому генетики двадцать лет спустя. Но судьба генетики вовсе не уникальна. Лысенковщина, как теперь очевидно, понятие не видовое, а родовое, постигшее в той или иной мере каждую область советской науки. Было три рычага воздействия: постоянное идейное давление или надзор, индивидуальный террор и,Наконец, разгром, принявший в случае генетики форму погрома. Нет ни одной области советской науки, не испытывавшей вместе с другими или порознь этих трех способов воздействия со стороны власти. Два вышедших тома «Репрессированная наука» тому доказательство. Прежде чем разгром был учинен в генетике, он произошел в самом начале двадцатых годов в гуманитарных науках — философии, экономике, социологии, в ряде областей истории, демографии и даже в краеведении.

Суть Великого Перелома в области экономики состояла в ускоренной индустриализации и насильственной коллективизации. В области организации государства это сопровождалось резким усилением бюрократии и разбуханием репрессивных органов (ОГПУ-НКВД), ставших основным инструментом социалистической перестройки. Язык удивительным образом зафиксировал последнее. Возникла идиома, понятная только советскому человеку: скажите и сейчас, в конце девяностых годов, что этот человек «из органов» — и станет ясно, из каких. (Вспоминается забавный анекдот: врач-гинеколог стеснялся своей профессии и говорил, что работает в органах... Смешно и почти недоступно для перевода на другие языки.)

В области идеологии Великий Перелом сопровождался насильственным внедрением диалектического материализма, принявшего в конце концов в 1938 году форму всеобязательного партийного катехизиса — «Краткого курса ВКП(б)». В 1935 году Иван Петрович Павлов протестовал в письме в Совнарком «... А введен в устав академии параграф, что вся научная работа академии должна вестись на платформе учения о диалектическом материализме Маркса-Энгельса, — разве это не величайшее насилие над научной мыслью? Чем это отстает от средневековой инквизиции?»

«...Академик орет:

— Обезьяны! троглодиты! Постесняйтесь собственных генов!

— У нас, с вашего позволения, их нету: у нас не гены, а клетки! - отбрил его замдиректора. — Признаетесь в ошибках?»

Юз Алешковский.

«Николай Николаевич»

В письме, написанном ранее, через три недели после убийства Кирова, Павлов высказывался еще резче. Он призывал большевиков отказаться от наивной веры в мировую революцию и прекратить свой грандиозный эксперимент е неизвестным пока результатом, но «с уничтожением всего культурного покоя и всей культурной красоты жизни». И даже сейчас поражаешься смелости и провидению при чтении таких строк Павлова: «Вы сеете по всему культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм... Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Если бы всю нашу обывательскую действительность воспроизвести целиком без пропусков со всеми ежедневными подробностями, это была бы ужасающая картина, потрясающее впечатление от которой на настоящих людей едва ли бы значительно смягчилось, если рядом с ней поставить и другую нашу картину с чудесно как бы вновь вырастающими городами, днепростроями, гигантами-заводами и бесчисленными учеными и учебными заведениями... Я всего более вижу сходства нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий». П исьмо кончается отчаянным призывом: «Не один же я так думаю и чувствую? Пощадите же родину и нас. Академик Иван Павлов. 21 декабря 1934 года». (Эти письма впервые извлечены из архивов в 1989 году.) Все это писалось еще до Большого Террора 1937 года, до которого Павлов, к счастью, не дожил.

Конечно, Павлов не один так чувствовал. Но, по-видимому, никто кроме него не мог в то время, начиная с 1917 года, с такой смелостью и открытостью писать правду партийным иерархам. Во-первых, Павлов сознавал свой высокий ранг в научном сообществе, он был мэтром, нобелевским лауреатом, и большевики многое делали, чтобы его приручить и удержать в стране. Кроме того, Павлов обладал неистовым темпераментом и острым чувством справедливости и свободы. «Я говорил себе: черт с ними! Пусть расстреляют. Все равно, жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня достоинство», — так начинается цитированное выше письмо 1934 года.

То, что мог позволить себе Павлов, не могли и помыслить себе ученые более молодого поколения. Они вынуждены были вступать в симбиоз с властью и вольно или невольно оказались у времени в плену. Как любой симбиоз, он давал выгоду обеим сторонам, хотя и не в равной степени. 

В 1932 году международное сообщество генетиков решило провести съезд в СССР. Политбюро сначала дало согласие, ибо каждое международное деяние повышает престиж стоящих у власти. (В таком престиже нуждались и нацистские власти, проводя в 1936 году Олимпийские игры в Берлине.) В августе 1935 года в СССР был проведен 15-й Международный конгресс физиологов — дань уважения патриарху физиологов Павлову, открывавшему съезд. Но международный генетический съезд в обстановке растущего влияния Лысенко, который отрицал буржуазную генетику и перешел на путь политической борьбы прежде всего с Вавиловым, а также в обстановке начавшегося Большого Террора 1937 года — этот съезд стал не нужен Сталину. Намеченный в Москве международный съезд генетиков дважды откладывался и был сорван. Он состоялся в Эдинбурге в 1939 году, но никого из СССР на него не пустили.

Прошли десятилетия. Вспоминаю август 1978 года. В Москве проводился 14-й Международный съезд генетиков, где мне довелось выступить с докладом на симпозиуме по генетике популяций. За четыре года до этого Международный комитет дал согласие на проведение съезда в Москве, чтобы поддержать начавшееся возрождение генетики. Генетическому обществу страны, во главе которого стал в начале семидесятых годов ученик Кольцова, выдающийся генетик Борис Львович Астауров, удалось получить разрешение ЦК партии на проведение съезда. Но хотя для партии интересы «престижа советской науки» в то время возобладали, съезд оказался скособоченным. Проходила селекция приглашенных зарубежных докладчиков по лояльности. Многие ведущие генетики мира бойкотировали съезд из-за волны политических репрессий против преследований учены х-диссиденгов. Другие приехали просто как наблюдатели, отказавшись от докладов и желая пообщаться со своими советскими коллегами. Участники съезда из США привезли фильм о Феодосии Григорьевиче Добржанском, который стал ведущим американским генетиком-эволюционистом. Но идейные надзиратели «из органов» сорвали показ фильма о «невозвращенце». Те же люди «из органов» приняли в последний момент абсурдное решение, чтобы все ученые из СССР делали доклады на русском языке, исходя из ритуального патриотизма. На этом политический надзор не кончился. Текст моего доклада был сдан для публикации в трудах конгресса. Вдруг из редакции просят убрать из списка литературы ссылки на работы известного генетика Раисы Львовны Берг и на мои совместные с ней публикации. Я наотрез отказался, ответив, пусть тогда статью не печатают вовсе. Что и было сделано как бы при согласии автора. (Утешением служит то, что английский вариант доклада был затем опубликован в специальном томе- приложении к голландскому журналу.)

Наверное, люди в разной степени адаптируются к насилию над мыслью, о чем говорил Павлов, или к «развращению мысли», как называл это В.И.Вернадский. Когда я думаю о годах учебы на биофаке Ленинградского университета в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов, то к теплым воспоминаниям о лекциях замечательных биологов примешивается чувство горечи, обиды и порой злости за те сотни часов принудительных лекций и всякого рода занятий по марксистско-ленинской догматике и мертвечине, начиная от истории партии и затем политэкономии капитализма и социализма до научного коммунизма и научного атеизма и прочее и прочее. Ведь все это кукарековедение поглотило не менее 25—30 процентов университетского времени, когда молодой мозг мог бы так жадно и прилипчиво впитывать подлинное богатство культуры, философии, истории. Ощущение ребенка, попавшего во власть уродующих душу и мысль идейных компрачикосов, осталось на всю жизнь. Только компрачикосы, промышлявшие в Европе в XIII — XVII веках, похищали детей, делая из них шутов, уродов, акробатов. А компрачикосы-ленинцы, пользуясь всей поддержкой государственной власти, открыто формировали из каждого ребенка советского человека.

Большинство честных ученых находились в плену у времени, испытывая деформирующее давление официальной идеологии и философии, не делая разницы между противоположениями «научный-ненаучный» и «материализм- идеализм». Слово идеализм было синонимом классового врага, в лучшем случае синонимом «ненаучного». В отрицании с порога всего «идеалистического» парадоксальным образом сходились и Лысенко, и его противники-биологи. Обвинение в идеализме бросалось друг другу обеими сторонами.

Так, например, в знаменитом «письме трехсот», посланном в 1955 году в ЦК КПСС и объединившем биологов страны (авторы-инициаторы письма В.Н.Александров, Д.В.Лебедев, Ю.М.Оленов), можно прочесть: «Августовская сессия ВАСХНИЛ была организована под лозунгом — приблизить науку к решению насущных вопросов, выдвигаемых перед ней социалистическим строительством, усилить борьбу с идеализмом в биологии. Выполнение этих требований было и остается почетной и радостной задачей каждого советского ученого и всей нашей науки в целом». Борьба с идеализмом как условие «социалистического строительства» стала для большинства советских ученых символом веры, а не просто словесным клише.

Драматична ситуация, в которой оказался профессор Любищев. Его можно считать основателем научно-культурного самиздата. Ведь начиная с 1953 года он регулярно рассылал в ЦК партии, в редакции научных журналов и газет, коллегам и членам научного сообщества свои критические антилысенковские исследования. Его работы, и в особенности главы большого самиздатного труда «Что стоит

Лысенко», сыграли большую роль в понимании сложившейся ситуации. Парадокс состоял в том, что защищая классическую генетику, Любищев не скрывал своего несогласия с рядом ее положений, а также с положениями дарвинизма.

Миропонимание Любищева строилось на признании множественности исходных познавательных установок, отказе от монополии любого одного направления в науке. В этом смысле Любищев не был «советским ученым». Он продолжал линию автономии науки и свободы философских исканий, которые до него отстаивали открыто И.П.Павлов и В.И.Вернадский. Мундир коммуниста или монархиста вовсе не служил для Любищева препятствием к диалогу. Важны были прежде всего честность устремлений и готовность слушать оппонента. И потому он поддерживал длительный диалог с одним из инструкторов ЦК партии по сельскому хозяйству, шаг за шагом убеждая его в ложности поддерживаемого партией лысенкоизма.

Лысенковщина как эксперимент по социальной психологии

Размышления о психологических последствиях катастрофы в биологии в 1948 году составляют совершенно исключительную ценность упомянутой выше книги профессора В.Я.Александрова, скромно названной «Записки современника». Владимир Яковлевич был не только пассивным наблюдателем-архивистом, но и одним из самых активных защитников автономии и чистоты науки. При этом ученый отличался веселой библейской мудростью и скептицизмом. Недаром один из тезисов Александрова «От ложного знания — к истинному незнанию» в виде забавного плаката висел на всех школах по молекулярной биологии, где проходило обучение и новому, и забытому старому.

События, последовавшие за сессией ВАСХНИЛ 1948 года, Александров рассматривает как жестокий и грандиозный эксперимент по социальной психологии. Лысенковский стресс выявил пределы прочности моральных устоев у разных людей, потенциальные мотивы, которые определяют поведение человека в обществе, но в нормальных условиях обычно сокрыты. Стресс выявил хрупкость основ человеческой благопристойности. Оказалось, что популяция ученых по своему моральному уровню в среднем отнюдь не отличается от других групп общества. Обычно для одних людей движущими силами поведения были страх лишиться благополучия и привилегий, для других — стремление воспользоваться ситуацией для добывания того, чего еще у них нет. Чаще всего действовали оба фактора.

Вместе с тем Александров размышляет о том, как трудно дать оценку поведения людей в условиях конфликта между индивидуальной и групповой этикой, в условиях сложной системы человеческих и социальных связей, в которых протекает жизнь человека. Были достойные люди, которые связали свою жизнь с партией, еще когда в ней казались возможными какие-то дискуссии, исходя из благих идейных намерений или, скажем, в годы войны, когда это налагало дополнительные жесткие обязательства и не давало особых привилегий. Но партия большевиков уже до войны трансформировалась, по существу, в стоящую у власти мафию. Не согласиться с решением крестных отцов или открыто порвать с ней — вело к смерти. Аналогично рассматривалось несогласие или невыполнение решений ЦК, тем более открытый выход из партии. Член партии как бы отдавал свою совесть в коллективное пользование партии, в реальности же — ее очередному временщику.

А.Р.Жебрак, биолог, стажировавшийся в США в 1930 — 1931 годах в лаборатории Т. Моргана, до 1948 года был одним из самых активных защитников классической генетики против вздорных утверждений Лысенко и его агробиологии. Так же он держался и на сессии ВАСХНИЛ. Но вот последовало заявление о том. что доклад Лысенко одобрен ЦК и, значит, лично товарищем Сталиным. Александров цитирует поразительные строки из письма Жебрака в «Правду». 15 августа 1948 года, спустя несколько дней после сессии ВАСХНИЛ, газета «Правда» публикует его письмо. Жебрак пишет, что до тех пор, пока партия признавала оба направления в генетике, он настойчиво отстаивал свои взгляды, которые расходились со взглядами Лысенко. Но вот теперь, когда «мне стало ясно, что основные положения мичуринского направления в советской генетике одобрены ЦК ВКП(б). то я как член партии не считаю для себя возможным оставаться на тех позициях, которые признаны ошибочными Центральным Комитетом». Это признание — один из самых впечатляющих документов советской истории, позволяющих понять психологию поведения советских людей, особенно членов партии, в тех случаях, когда возникал конфликт между своими убеждениями и требованиями партии. В советском обществе произошла деградация по сравнению с тем ясным моральным принципом, которому обучала Максима Горького его мудрая бабушка: «Злых приказов не слушаться, за чужую совесть не прятаться».

С позиций истории науки и культуры разгром советской генетики теперь, спустя 50 лет, не представляется мне чем-то из ряда вон выходящим, а лишь наиболее впечатляющим примером того, что случается в условиях одной правящей доктрины, в условиях подчинения всех потоков жизни государству, идеалам этатизма. Трудно найти более точные слова, чем это сделал В.Я.Александров: «В стране формировались миллионы людей с подорванной нравственностью, с заглушенной совестью. Они стали матрицей, передававшей свою душевную ущербность следующим поколениям. Этот мутный поток дошел и до нас, и он в большей мере определяет крайне низкий уровень современного общества со всеми вытекающими из этого последствиями в духовной и материальной жизни нашей страны». Говорит народная мудрость: болезнь входит пудами, а выходит золотниками. •

ВЛАСТЬ И ГЕНЕТИКА: 1917 —1964

1920

— арест Н. К. Кольцова по ложному обвинению а участии в антисоветской организации.

1920

— арест С.С.Четверикова, травля Ю.А.Филиппченко, основателя ленинградской школы генетики.

1934

— Т. Д. Лысенко — член-корреспондент АН СССР. Объединение его с И.И.Презентом.

1935

— Н.И.Вавилов смещен с поста президента ВАСХНИЛ. Т.Д.Лысенко — академик ВАСХНИЛ.

1936

— первая генетическая дискуссия с Т. Лысенко.

Специальная сессия ВАСХНИЛ по борьбе с «буржуазной генетикой».

1937

— разгон Медико-генетического института, арест и расстрел всех его руководителей во главе с С.Г.Левитом. Арест Г.А.Надсона.

1938

— по ложному обвинению арестован и расстрелян академик Н.М.Тулайков, выдающийся ученый-агроном и почвовед.

1939

— совещание по спорным вопросам генетики и селекции. Снят с поста директора Института академик Н.К.Кольцов. Т.Д. Лысенко — академик АН СССР.

1940

— арест Н.И.Вавилова. Т.Д. Лысенко — директор Института общей генетики. В условиях непрекращающейся травли скончался Н.К.Кольцов, великий исследователь и мыслитель, основоположник отечественной экспериментальной биологии, основатель московских школ по экспериментальной генетике, цитологии, зоологии, учитель С.С. Четверикова, А.С.Серебрякова, Б.Л.Астаурова, Н.П.Дубинина.

1945

— арест Н.В.Тимофеева-Ресовского.

1947

— «суд чести» над А.Р.Жебраком.

1947-1948

— биологи МГУ проводят два совещания по проблемам эволюции, где подвергают резкой критике основные положения «лысенкоизма».

1947

— дискуссия между Т.Д. Лысенко и академиком И.И.Шмальгаузеном, профессором А.Н.Формозовым, Д. А.Сабининым и другими учеными в «Литературной газете».

1948

— Сессия ВАСХНИЛ. Во всех научных учреждениях страны прекращены все исследования по генетике. Из всех вузов страны изгнаны преподаватели генетики. Массовые увольнения генетиков и биологов из научных учреждений.

1949

— арест В.П.Эфроимсона, одного из основателей медицинской генетики в нашей стране.

1951

- покончил с собой Д.А.Сабинин, профессор биофака МГУ.

1956

- Т.Д.Лысенко снят с поста президента ВАСХНИЛ.

1956

- создана лаборатория радиационной генетики в Институте биофизики АН СССР.

1957

- организация Института цитологии и генетики в Сибирском отделении АН СССР.

1958

— Т.Д.Лысенко награжден орденом Ленина.

1961

— Т.Д.Лысенко — вновь президент ВАСХНИЛ.

1962

— в виде машинописных копий начинает ходить по рукам книга Ж. Медведева «Биологическая наука и культ личности», вызывающая бурную реакцию читателей.

1964

— падение Н.С.Хрущева и разоблачение Т.Д.Лысенко. 

Дело сестер Ляпуновых

Доктор биологических наук, заведующий отделом систематики и географии растений Ботанического сада МГУ Михаил Георгиевич Пименов:

В доме Ляпунова витал дух старой русской интеллигенции. Я получил там не только биологическое образование, это было прозрение. Я стал разбираться в людях.

• Вверху — Ляля Ляпунова (Елена Алексеевна), 1955 год; внизу — Наташа Ляпунова (Наталья Алексеевна), Миассово, 1956 год

• «...возникло «ДНО» - детское научное общество, так называл его папа, а мы гордо называли его «добровольное научное общество».

• «Из пеночки - кукушку,

Из елочки - сосну,

Зачешешь тут макушку,

Поверишь в сатану...»

• «Интерес к генетике вырвался, как вода из открытых шлюзов».

Какое счастье — юность, весенний пролет птиц, блуждание по подмосковным лесам, ночевки у костра, семинары, доклады, великолепные друзья... И общая мечта —- заниматься наукой, и путь уже известен — на биофак МГУ... А навстречу — темная, душная волна лысенковщины. На пути темных сил встал математик, профессор мехмата Алексей Андреевич Ляпунов. Его генетический кружок в те трагические для науки времена сформировал нравственный и профессиональный облик целого поколения биологов. Лишив возможности заниматься наукой наших ученых-генетиков, лысенковская свора набросилась на молодежь. Мракобесное «дело сестер Ляпуновых» — удар, который лысенковцы пытались нанести по участникам ляпуновского генетического кружка, студентам 50-х годов. Однако будущие ученые оказались не только способны противостоять последователям Лысенко, но и, вопреки обстоятельствам, прорвались в науку и составили цвет современной биологии.

Герои нашей статьи теперь — известнейшие люди. Как начинали они свой путь в науку, о судьбе домашнего кружка Алексея Андреевича Ляпунова вспоминают Наталья Алексеевна Ляпунова — генетик, доктор биологических наук, заведующая лабораторией общей цитогенетики Медико-генетического научного центра РАМН, и Николай Николаевич Воронцов — зоолог, член Американской Академии наук и искусств, член Королевской Шведской академии, член Академии наук Литвы, академик и вице-президент РАЕН.

• «ДНО» (1948-1949 годы) Верхний ряд слева направо: Роза Паршева. Вика Коротевская, Инна Забродина, Карик Краузе, Дима Струве, Дима Арнольд. Нижний ряд слева направо: Ляля Ляпунова, Лена Рашевская, Наташа Ляпунова, Лиза Рашевская

• Алексей Андреевич Ляпунов, 1950год

* А.А. Ляпунов. Новосибирск, 1968год

Доктор биологических наук, заведующий лабораторией генной инженерии растений Института сельскохозяйственной биотехнологии Михаил Федорович Шемякин:

Алексей Андреевич был совершенно незаурядным человеком, сыгравшим огромную роль в моей научной жизни. Невероятно искренний, готовый броситься на помощь по первому зову — таким он был и в науке. Таким мы его узнали и в мрачные лысенковские годы.

Гигантский клан людей науки

Чтобы события, о которых нам предстоит вспоминать, были понятней, надо представлять себе, что такое наша семья, — начинает разговор Наталья Алексеевна Ляпунова. Длился этот разговор часов пять и мог бы долго не кончаться...

— Ляпуновы — старый дворянский род, его история начинается с XVIII века, ну, это то, что древом нарисовано, а на самом деле — от младшего брата Александра Невского, с XIII века. Семья большая и на протяжении всех времен очень сплоченная. Мыв родстве с Сеченовыми, причем неоднократно, с Хованскими четырехкратно, с Куприяновыми. Фигнерами (Верочка Фигнер, народоволка, помните?), с Крыловыми (Алексей Николаевич Крылов — академик, кораблестроитель), а через них с Капицами... Все они неотделимы от нашей семьи, это — гигантский клан людей из разных областей науки.

Когда в 1986 году думали отмечать столетие бабушки и прикинули, сколько нас народу в Москве, список подошел к ста человекам. Мы поняли, что ни в каком доме собраться не можем, а в рестораны ходить у нас никогда традиции не было, всегда любили по- домашнему. Кончилось тем, что в нашу квартиру, в тесноту набилось человек 30 самых близких.

Семья никогда не была богатой, она принадлежала к родовитому, но мелкопоместному дворянству. Никогда никто не жил на наследственные доходы, во всех поколениях были земские врачи, много людей искусства: музыканты (композитор Сергей Михайлович Ляпунов), художники. А самое главное, уже с XVII века в роду много ученых: математики, астрономы, химики. Академик Александр Михайлович Ляпунов по сей день принадлежит к десятке самых ярких русских математиков.

У нас всегда бывало много людей, во всех поколениях дом был открыт. Приходили не просто гости, а гости высочайшего интеллектуального уровня. Например, академик Петр Петрович Лазарев — друг моего деда Андрея Николаевича Ляпунова и Сергея Семеновича Наметкина. Вернадский. Ферсман, художники Серов, Грабарь...

В 1935 году папа женился. Он оказался абсолютно не приспособлен к хозяйственным делам, но полон всяких идей. В семье всегда стоял хохот, устраивали массу интересных занятий: розыгрыши, шарады, живые картинки... В этом участвовали все поколения, детей никогда не отделяли от взрослых...

Окружение родителей — математики школы Лузина, семьи Новиковых, Парийских, Арнольдов, Рашевских. Во всех этих семьях были дети нашего возраста. Дачу снимали все вместе, забирались в какую-нибудь глухомань... Никаких особых требований к быту ни у кого не было. После войны снимали дачу в Ямщинах, около Голицына. И там — бесконечные походы в лес, игры. Мы очень любили крокет. Философская игра, между прочим: по площадке ходишь не спеша, бьешь шар молотком, а тут и обшение, и ухаживания... Папа нас собирал около себя, рассказывал обо всем, что нас окружало: наблюдали за муравьями, что-то рассматривали в лупы...Когда уже взрослыми мы с сестрой Еленой Алексеевной (Лялей) приходили вферсмановский минералогический музей, смотрители говорили: «Ах, дочки Ляпунова! Как же, помним. Вы тут у нас бегали и на ковровых дорожках лужи оставляли...» В этот музей мы приходили, как помой.

Родители часто ездили с нами за город. Взрослые лежали где- нибудь на полянке и философствовали, а мы детской компанией носились и играли, инсценировали приключения из Жюля Верна... А в непогоду — собирались у нас, на Хавской, компанией в 10-12 человек. Тут-то и возникло «ДНО» — детское научное общество, так называл его папа, а мы гордо называли его «добровольное научное общество». Стали собираться по выходным. Из ластика вырезали собственный штамп, появился специальный блокнот, в который я заносила списки присутствующих, темы докладов, которые мы слушали на наших заседаниях. Вот первый год: «Записи ведет Н.Ляпунова», написано моей рукой.Список членов и посещаемость: Дима (Владимир) и Митя Арнольд, Зарик Гамбурцев, Новиковы Сергей и Андрей (Сергей сейчас академик, а Андрей — погиб), Краузе Карик (Оскар), Дима Струве, Вика Коротевская, Роза Паршева и Инна Забродина, наши одноклассницы, Ниночка Баландина —дочь академика Баландина, Ляля и я... В тот год нас было 18 человек. Вот, смотрите, какие были темы докладов: «Строение солнечной системы», «О кометах», «Молекулярные силы»... О каждом заседании можно рассказывать отдельно! А папа придумывал опыты, демонстрации, эксперименты.Незабываемый доклад Димки Арнольда «Волны». У нас был громадный стол, который раздвигался на шесть досок. Стол раскладывали, в дырку ставили аквариум с водой, под него — фонарь для диапозитивов. Тогда еще ни у кого не было таких фонарей, а папа где-то достал. Свет пропускался через воду, и поверхность ее фокусировалась на потолок В аквариуме плавали две пробочки, их надо было тюкнуть, и начинались волны: круговые, встречные, интерференция! И это проецируется на весь потолок! Димка рассказывает и туг же наглядная демонстрация. А когда был доклад про молекулярные силы, Коля Наметкин, папин сводный брат, химик, принес нам из лаборатории анилин, который мы нагревали с водой в колбе на газу, смотрели, как капли меняют форму, и обсуждали, как распределяются векторы, определяющие поверхностное натяжение. Андрей Новиков, впоследствии математик, делал доклад о происхождении жизни и эволюции человека. А вот план нашего (сестер Ляпуновых) доклада про насекомых. Я была в четвертом, а Ляля — в пятом классе.

• Коля Воронцов в 1955 году

В школе у нас преподавала замечательная учительница биологии Людмила Яковлевна Рабинова. Она необыкновенно увлекала детей опытами с прививками. У нас действительно росли кусты картошки, на которых зрели помидоры и цвела петунья, и это, на самом деле, было интересно. И кактусы мы прививали, и собирали семена для мичуринских садов, и делали коллекции, которые даже выставляли на ВДНХ.

Папа общался с генетиками еще до войны. Когда в тридцатые годы начались дискуссии с Лысенко, Алексей Андреевич работал у Колмогорова. В конце тридцатых годов Кольцов обратился к Колмогорову с просьбой помочь Юлию Яковлевичу Керкису в обработке материала. Колмогоров вызвал папу и попросил разобраться. Тогда папа и познакомился со всей кольцовской школой. Они его сразу очень полюбили. У него была и публикация вместе с Керкисом, и утерянная во время переездов работа по расщеплению признаков у шелкопряда. Связи с генетиками были не поверхностные, а глубокие, настоящие, рабочие. Мы еще тогда об этом не знали. Мы учились в школе, когда прокатился сорок восьмой год и уже с сорок девятого в школьных учебниках была сплошная «мичуринская биология», Лысенко... В газетах на целые развороты шли статьи об отстранении академика Шмальгауэена от работы на биофаке МГУ, о «победе» над генетикой.

В восьмом классе мы с Лялей начали холить в кружок Петра Петровича Смолина в Дарвиновский музей. Новиковы глубоко уже ушли в математику, началось расслоение нашей компании по интересам, и ДНО стало распадаться. Но домашний кружок не исчез, он наполнился новыми друзьями, как и мы, увлекавшимися биологией.

К этому времени наши с сестрой биологические интересы настолько определились, что мы начали заниматься в кружках при университете.

Я сделала в кружке при кафедре зоологии беспозвоночных доклад об инфузории-туфельке. И в школе в это время мы проходим то же самое. На уроке учительница спрашивает: «Кто хочет добавить?» Я встаю и начинаю рассказывать по Догелю то, чего нет в школьном учебнике, мне это ужасно интересно. И вдруг Людмила Яковлевна говорит: «Сядь пожалуйста, Туся, ты меня очень огорчила Я тебе не буду ставить никакой отметки. Этого нет в учебнике и это нам не надо. Если ты где-то что-то узнала — пожалуйста, дома рассказывай». Тогда впервые авторитет Людмилы Яковлевны в моих глазах пошатнулся.

...Когда Людмила Яковлевна умерла, из учеников у ее гроба были только мы с Лялей. И я не могла там не сказать, конечно, как положительно она повлияла на нашу жизнь. Независимо от того, что преподавала мичуринскую биологию. О послевоенных школьных учителях стоило бы написать отдельно.

• А. А. Ляпунов дома с Дж. Уотсоном, 1961 год

«Все свои»

Ляля пошла в университетский кружок зоологии позвоночных. Вел его Коля Воронцов. Он был студентом четвертого курса, но это же был КЮБЗарь, они-то все какие знатоки были! (КЮБЗ — кружок юных биологов зоопарка, основанный профессором Мантейфелем). Заня тия Коля проводил самые серьезные, со вскрытиями, с тушками, с определителями.

До 1948 года на биофаке существовало прекрасное научное студенческое общество, шла бурная научная жизнь, которую в 48-м году запретили. НСО закрыли, студенты оказались не у дел, и те, кто оставался предан науке, стали реализовывать себя в школьных кружках при факультете, поскольку студенческих кружков не было никаких.

Дома у нас собирались ребята из кружка Смолина: Миша Шемякин, Феликс Дзержинский, Алеша Северцов, Коля Дроздов, Женя Панов, Эза Каляева... Биологией мы много занимались с Петром Петровичем. Но папа решил прочесть нам лекции но генетике: в школе генетику не преподавали, было ясно, что без нее нельзя! Быстро выяснилось, что он не может объяснить нам даже законы Менделя, поскольку мы не знаем принципов статистики. Вот тогда и зародились ляпуновские домашние семинары. V нас дома стали появляться и студенты...

— С 1948 года на биофаке было запрещено преподавание математики, потому что вся статистика подтверждала справедливость законов Менделя. Но поскольку все биологи были невежественны в математике, профессор мехмата Алексей Андреевич Ляпунов и стал вести домашний семинар по математике для биологов, поясняет Николай Николаевич Воронцов.

• Миассово, 1956 год. Слева направо: А.С. Ляпунова, Е.А. Тимофеева-Ресовская, Н.А. Баландина. А.Г. Гамбурцева, Н.А. Ляпунова. А.А. Ляпунов, И. В. Тимофеев-Ресовский. Фото К).А. Виноградова

Доктор биологических наук, заведующий кафедрой теории эволюции биологического факультета МГУ Алексей Сергеевич Северцов:

Этот кружок ввел нас в нормальную генетику, в круг общения необыкновенно интересных людей. Возникла профессиональная среда, и формировал ее Алексей Андреевич. Это был определенный настрой, и если бы не было ляпуновского кружка, мне пришлось бы намного труднее. Я начал заведовать кафедрой с 1972 года и двадцать лет потратил на то, чтобы очистить ее от дворянкиных.

Эти ляпуновские семинары, куда в основном приходили воспитанники Петра Петровича Смолина, были посвящены логическим основам теории вероятности и созданной на ее базе вариационной статистике. Ляпунов объяснял, какие естественнонаучные объекты подлежат статистической обработке и какие выводы позволяет статистика сделать. А после этого начал читать генетику с основами теории эволюции.

— Я потом уже поражалась тому, — говорит Наталья Алексеевна. — откуда папа так глубоко знал эти разделы биологии, спрашивала у него. «Ну как же этого не знать, это же основы...» — в свою очередь удивлялся Алексей Андреевич.

На биофаке

«Где вместо доводов — дубины.

Где от стыда краснеют стенки.

Там на дубах растут лещины,

А на Опариных — лысенки».

Из фольклора генетиков 50-х годов

Продолжаем разговор с Натальей Алексеевной.

— Осенью 1954 года мы поступили на биофак. А времена на биофаке были беспокойные... Только-только начали затухать явные репрессии, биофак был зажат, как в тиски. Хотя Сталин уже умер, но Лысенко-то был в силе. Ну это известно. Лишенные возможности работать, наши генетики устраивались, как могли, разговоры об этом у нас дома звучали все время. Мы не были во все посвящены, но я теперь понимаю, в каком состоянии был папа.

Очень быстро на курсе выявились студенты, которые интересовались генетикой: Лева Киселев сын известного вирусолога Льва Александровича Зильбера, Андрей Антонов, Витя Иванов, Миша Шемякин, Алеша Северцов, все это были дети из интеллигентных семей. А поскольку мы с Лялей были вдвоем, вокруг нас, как всегда, быстро сложилась компания. Дома продолжились занятия кружка. Теперь папины лекции чередовались с докладами студентов. Помню, что докладывали Старобогатов, Воронцов...

- Я делал доклад, посвященный евгенике и генетике человека, — уточняет Николай Николаевич.

— Папа к тому времени изложил нам законы так называемой формальной генетики, и ему пришла в голову гениальная идея — просить наших замечательных ученых-генетиков рассказывать о своих работах. По очереди начали докладывать генетики ксдьцовской школы. Несколько раз выступал Дмитрий Дмитриевич Ромашов, о генетике поведения рассказывал Леонид Викторович Крушинский, что-то докладывал и Дубинин. После каждого доклада накрывался стол, пили чай, обычно пас было человек 12.

Мы и сами стали ездить к разным ученым. В частности, были у Антона Романовича Жебрака и Владимира Владимировича Сахарова, на кафедре ботаники фармацевтического института, в гостях у Михаила Михайловича Завадовского. Побывали даже у Лысенко. Договорились через секретаря и пришли. Он принял нас в своем огромном кабинете президента ВАСХНИЛ. На вопросы отвечать отказался, но в течение почти трех часов излагал свои «теории». Это была какая-то феерическая белиберда. После этого мы написали заметку в факультетскую стенгазету «Студенты в гостях у Лысенко». Ее нам припомнили как издевательство над Т.Д. А заметка-то состояла из цитат его лекции...»

На факультете я сразу оказалась назначенным комсомольским секретарем курса, так как еще в школе была членом Октябрьского райкома комсомола. Моя общественная деятельность всегда состояла в том, чтобы сделать жизнь как можно интереснее: походы, соревнования, кружки, газеты... Такой я и пришла на биофак. Куратором нашего курса назначили Митю Сахарова, Ляля Розанова — аспирант, работает в факультетском бюро, и Воронцов тоже здесь, он входит в биофаковскую концертную бригаду, у него красивый баритон...Мы с сестрой Лялей сразу стали любимицами старших, которые все были очень интересными, талантливыми людьми, но занимались главным образом культмассовой работой. В это время наступил расцвет биофаковской самодеятельности. Наукой-то заниматься им не давали, вокруг была какая-то чертовщина лысенковская, переливали белок из одного куриного яйца в другое...На кафедрах генетики, дарвинизма — кошмар, да и на других не многим лучше.

• Факультетская газета «Советский биолог» 1955 года. Тут была помещена заметка «Студенты в гостях у Лысенко»

* Иван Иванович Шмальгаузен — академик„ теоретик эволюционного учения; основные труды но сравнительной анатомии, эволюционной морфологии, закономерностям роста животных, факторам и закономерностям эволюции

— Они захватили кафедры в 1948 году. — вступает Воронцов. — Невежественная дамочка из мордовской сельхозопытной станции — Фаина Куперман — стала профессором кафедры дарвинизма, жуткая личность — Ной Ильич Фейгинсон — «возглавил» кафедру генетики, на место академика Шмальгаузена пришел полуобразованный журналист из журнала «Яровизация» Федор Андрианович Дворянкин, фанатично преданный Лысенко. Желание протестовать было колоссальным, потому что выносить это было невозможно. В это время было написано знаменитое письмо трехсот биологов в ЦК против Лысенко. С биофака его подписали три профессора: Борис Александрович Кудряшов, Леонид Викторович Крушинский и Яков Авадьевич Бирштейн. И парторганизация решила организовать на них охоту. Тогда написали еще одно письмо в поддержку первому, под которым я собирал подписи и, горжусь этим, собрал больше тридцати подписей профессоров и преподавателей. Среди подписавших письмо были зоологи Борис Степанович Матвеев, Владимир Георгиевич Гептнер, в общем нравственная соль биофака.

— У нас распределение по кафедрам еще впереди, — продолжает Наталья Алексеевна, — а пока, летом после первого курса, — практика в Чашниково и. как положено, в конце практики — заключительный костер. Приехали старшекурсники: Коля Воронцов, Слава Старобогатов, Егор Заварзин (он сейчас академик). Ляля Розанова и с ними папа Я — организатор, суечусь, у костра идет концерт, предстоит отвальный банкет... И вдруг неожиданно просится выступить «доморощенный хор студентов биофака». Мы, говорят, споем вам частушки. Выходят к костру и поют... Когда я их слушала, то прямо умирала со страха, потому что понимала, что это — кошмар, и что последствия будут. А частушки были такие:

«Когда Бог протоплазму из хаоса создал, за ним лишь голубь мира сквозь щелку наблюдал. И кое-кто еще, о ком болтать не надо, и кое-кто еще, о ком молчать нельзя». (Все знали тогда, что «голубь мира» — это Опарин.)

«Посадки гнездовые, посевы по стерне, скачки межвидовые похерены втуне. И кое-что еще, о чем болтать не надо, и кое-что еще, о чем молчать нельзя».

«Из пеночки — кукушку, из елочки — сосну, зачешешь тут макушку, поверишь в сатану. И в кое-что еще, о чем болтать не надо...»

«Пастера мы прокляли и Моргана сожгли, и в соловом растворе бессмертье обрели. И кое-что еще, о чем болтать не надо...» (содовый раствор — это «изобретение» Лепешинской).

«Мы верили, бывало, в живое вещество, теперь оно пропало, с ним кое-кто еще...»

«Из вирусов — кристаллы, бактерии — в грибы, подобные забавы теперь осуждены, и кое-что еще, о чем болтать не надо...»

Часть куплетов писал Старобогатов, что-то Боря Юрцев, что-то Егор Заварзин, что-то папа. Среди исполнителей из девочек была только сестра Ляля. Остальной состав хора: Андрей Антонов. Коля Воронцов, Лева Киселев, Миша Критский, Алеша Северыов, Егор Заварзин.

Представляете себе! А ведь это 1955 год, Хрущев еще не выступал. Вдобавок, после этого они спели гимн морганистов, переделанный генетиками из «Катюши»: « Ой, ты песня, песня менделистов, ты лети к Трофиму в кабинет. И новатору, гиганту мысли наш формальный передай привет. Пусть он помнит гены и гаметы, хромосом редукцию поймет, пусть картофель бережет на лето, а науку — Мендель сбережет». Поднялось что-то невообразимое, писк, визг, вопли: «Позор!». Ведь у костра сидели и преподаватели. Да и факультет тогда был биолого-почвенный, а почвоведы были в основном не москвичи, все воспитанные на агробиологии. В общем — скандал. Утром, когда мы уезжали, меня пока еще под общий хохот вынесли из лагеря вперед ногами, как покойника. Так закончился первый курс.

• Николай Владимирович Тимофеев- Ресовский

«Трудно выделить главный научный труд Тимофеева-Ресовского. Принято называть главной его работу... по определению размера гена... Ген оказался молекулярных размеров».

С.Э. Шноль

Летом папа с мамой ездили на Урал к знакомым и оказались в Ильменском заповеднике. И там. уже перед отъездом в Москву, Алексей Андреевич случайно разговорился на станции с каким-то человеком. И узнает от него, что тут, в Миассово организуется лаборатория, где будет работать Тимофеев-Ресовский, освободившийся из советских лагерей. «Какой Тимофеев-Ресоаский?» — вскричал Алексей Андреевич. Папа уже читал знаменитую кни!у Шредингера «Что такое жизнь?», и из нее знал о Тимофееве. «Тот самый?! Как, он жив, он у нас?!» А о нем ведь никто ничего не знает. Папа тут же все выяснил и, приехав в Москву, сразу' позвонил Дубинину.

— Вы знаете, что Тимофеев-Ресовский здесь, в России?

— Знаю, — сказал Дубинин, — я уже получил от него письмо. И больше того, собираюсь осенью пригласить его в Москву.

— Я вас очень прошу, когда он приелст, пригласите и меня, я страшно хочу с ним познакомиться, — попросил Алексеи Андреевич. Ну а поскольку все эти годы папа тесно контактировал с генетиками (участвовал в организации писем в правительство о восстановлении генетики), в ноябре знакомство с приехавшим в Москву Тимофеевым-Ресовским состоялось. W Алексей Андреевич попросил Тимофеева выступить с докладом у него дома, а Тимофеев с удовольствием согласился. У нас на Хавской Николай Владимирович сделал свой первый открытый, публичный доклад после возвращения в Россию. Тема: «Биофизический анализ молекулярного размера гена». Это были его классические работы. Дело было 9 декабря 1955 года. В квартире у нас собралосьболыше пятидесяти человек. Сохранился список участников этого семинара. Ну здесь уж пришли все, кто только мог. Дверь в комнату была открыта, люди стояли в прихожей. Сидели в комнате даже на полу. Свободным остался только маленький утолок, но которому взад-вперед шагал Николай Владимирович и рассказывал. Мы еще не знали,что это было наше последнее заседание.

Один из наших однокурсников возьми, да и расскажи куратору своей группы на биофаке — какая, мол. интересная жизнь у Ляпуновых, рассказал и про доклад Тимофеева. В их ipymie, говорит, даже комсомольские собрания по-другому проходят. А у пас с Лялей был такой стиль. Надо провести тематическое комсомольское собрание — мы предлагаем тему «Теория наследственности Менделя- Моргана». Чем не тема для собрания? Группе очень нравится. Народ у нас симпатичный. Одно такое собрание, другое...

Наступил день, когда секретарю парторганизации пришел донос. События начали разворачиваться с бешеной скоростью.

Во время зимней сессии ко мне подошел Митя Сахаров и сказал, что был на партсобрании, там шел разговор о неблагополучии в воспитательной работе на факультете, несколько раз как-то загадочно звучала наша фамилия. Тогда я пошла к секретарю партбюро Добровольскому и прямо спросила его, в чем дело. «Как хорошо, что вы пришли, — сказал Глеб Всеволодович, — а что это у вас там за домашний кружок?» Я откровенно все ему рассказала, что кружок у нас с детства, что всегда у нас дома собираются интересные люди, мы никогда не делали из этого тайны. Перечислила даже темы докладов. Добровольский меня поблагодарил, теперь, говорит, мне все стало намного понятнее.

В зимнюю сессию мне ставят незачет по истории партии и не допускают к экзаменам. Затем на доске появляется приказ, которым, в числе других, мне объявляется строгий выговоре предупреждением об отчислении за неуспеваемость, хотя я всегда была отличницей. Вскоре нас с Лялей вызывают на комсомольский актив курса, где обсуждают наши домашние семинары.

Меня обвиняют в «двурушничестве» — комсомольский вожак, а дома — тайный кружок (я ведь была членом факультетского бюро комсомола и отвечала за научный сектор). Мы опять пытаемся объяснить, что у нас дома так принято, что никакой тайны из этого никто никогда не делал.

— Что же, вы менделизм-морганизм считаете наукой?

Мы отвечаем: «Лысенко — не наука, это скоро пройдет».

— А вы знаете, что сессия 48-го года полностью поддержала Лысенко?

— Да, знаем, ну и что?

Мы абсолютно четко понимали, какой громадный урон нанесла сессия 48-го года, какую чудовищную ошибку она совершила. Мы точно знали, что эта сессия принесла страшный вред науке и рано или поздно в этом разберутся. Именно так мы и формулировали.

— Значит, вы против решений сессии 48-го года?

И тут Ляля, вспылив, топает ногой и говорит: «Да, против». И пошло: «А вы знаете, что доклад Лысенко одобрен ЦК? Вы отдаете себе отчет, что это линия нашей партии?»

Выступают возмущенные студенты... Неожиданно оказывается, что на нашем курсе множество ярых противников Тимофеева- Ресовского, «осведомленных» о его «работе на нацистов». Все это студенты, которые еще вчера и фамилии его нс знали. Ясно, что кто-то их подготовил. Это вполне мог быть Фейгинсон, особенно опасный тем, что был проводником идей Лысенко, зная настоящую, дрозофилиную генетику...

Начинается буря. Но мы еще надеемся, что во всем можно разобраться.

• Владимир Павлович Эфроимсон

«Главным делом его жизни было исследование генетических и физиологических основ биосоциальных, интеллектуальных и психологических свойств личности».

С Э. Шноль

«Обезьяний процесс»

В одночасье оказывается подготовленным «персональное дело сестер Ляпуновых», и в Большой Биологической аудитории биофака назначают собрание. Слух о нем разнесся по всему университету пришли студенты с мехмата, с физфака. То, что пришло очень много народа, моментально идет в «дело» и используется для обвинения в наличии «разветвленной организации», специально подготовившей явку людей.

В президиуме — партийные и комсомольские активисты, факультетское начальство.

— Когда я попросил слова и начал говорить в защиту настоящей генетики, — вступает в разговор Николай Николаевич Воронцов, — тогдашний декан биофака, грамотный физиолог, профессор Леонид Григорьевич Воронин задал в аудиторию вопрос: «Неужели нужно вызывать милицию, чтобы убрать отсюда этого распоясовшегося морганиста?» Просят слова и другие. Аудитория переполнена, дело принимает опасный оборот. Тогда всех выставляют за дверь, и обратно впускают по комсомольским билетам только второй курс, но и это около 350 человек. — В кулуарах этого собрания я познакомился с Сергеем Адамовичем Ковалевым, — продолжает Н.Н.Воронцов, — он тогда был аспирантом кафедры биофизики. Как человек свободомыслящий, он пришел на это судилище и был необыкновенно активен. Я рад, что наша дружба продолжается по сей день.

Собрание хорошо подготовлено. Вот выдержки из проекта решения собрания, сохранившегося в семейном архиве Ляпуновых.

• Дмитрии Анатольевич Сабинин — основатель научной школы физиологов растений. Установил влияние круговорота элементов минерального питания на рост и формообразование растений

«Много лет я учил студентов науке и правде, мне предлагают изменить себе и правде...»

«Наталья Ляпунова... совершила проступки, несовместимые со званием комсомольца и заслуживающие строгого общественного осуждения...

...Она способствовала и явилась соучастницей организации на дому, за спиной партийной и комсомольской организации и деканата кружка, который занимался наряду с изучением статистики формальной генетикой с приглашением лекторов чуждого нам вейсманистско-морганистского направления в генетике и проявила вредную активность в популяризации этого учения путем вовлечения в кружок новых членов.

Будучи секретарем комсомольского бюро курса она не приняла никаких мер к осуждению участников хора, выступивших на костре в Чашникове с пошлыми частушками, оплевывающими достижения мичуринской науки, видных советских ученых и популяризирующими чуждое нам морганистское направление. Кроме того, эти же частушки, по признанию Н. и Е. Ляпуновых, распевались ими дома в присутствии участников кружка.

Идеи, культивируемые кружком, ...давали повод для вредных, необоснованных толкований по вопросам правильности решений сессии ВАСХНИЛ по вопросам биологической науки.

Это способствовало крайне вредному явлению — расколу коллектива курса».

Наконец все обвинения предъявлены Особенно злобны студенты отделения почвоведения, но и остальные не отстают. «Они не поверили нам, советским преподавателям, что мы научим их всему, чему нужно, а захотели узнать что-то сами!», — говорит преподаватель марксизма.

На голосование поставлено исключение из комсомола, что равносильно отчислению из университета с «волчьим» билетом. Но голоса раскололись и предложение не прошло! Неужели что-то дрогнуло в душах?

По иронии судьбы это разгромное заседание проходило в тот самый вечер, когда Никита Сергеевич Хрущев выступал на XX съезде со своим докладом о культе личности. В те самые часы...

Из семейного архива Ляпуновых:

«Выписка из протокола заседания бюро ВЛКСМ биолого-почвенного факультета.

За верхоглядство в изучении науки, выразившееся в некритическом отношении к идеям, проводимым на домашнем кружке, за потерю комсомольской бдительности, за непринципиальное отношение к общественной работе, что вместе с существованием кружка привело к расколу курса, за некомсомольское отношение к изучению общественно-политических дисциплин, за плохую учебную дисциплину вынести и Ляпуновой выговор с занесением в личное дело и вывести из состава факультетского бюро.

С аналогичной формулировкой Е.Ляпуновой вынесен строгий выговор с предупреждением, а секретарю курсового комитета комсомола Л. Киселеву — выговор без занесения в личное дело».

«Дело» Алексея Андреевича Ляпунова подготовлено и направлено для рассмотрения в парторганизацию мехмата МГУ (Алексей Андреевич вступил в партию в 1943 году на фронте).

После бури

Генетический кружок в доме Ляпуновых просуществовал с осени 1954 по декабрь 1956 года.

В конце второго курса Ляля вышла замуж за Колю Воронцова и перешла в Ленинградский университет, поскольку Коля в это время был аспирантом Зоологического института в Ленинграде. В течение несколько лет ему было запрещено появляться на биофаке МГУ

• Борис Львович Астауров — выдающийся генетик, автор классических работ по проблемам эмбриогенеза, цитогенетике, биологическим основам шелководства

— На меня послали донос, — вспоминает Воронцов, — но в ЗИ Не была приличная парторганизация. Мне потом замдиректора говорил: «Мы не знали как к вам относиться, но после того как на вас пришел донос с биофака МГУ, мы поняли, что относиться мы к вам должны серьезно». Здесь, в Ленинграде, это была лучшая аттестация.

А Наташа осталась на биофаке, и ей нужно было выбирать кафедру.

— Я решила пойти на биохимию растений к Белозерскому. У него изучают свойства молекул ДНК, занимаются их нуклеотидным составом, я уже понимаю, что генетику это знать необходимо. Прихожу на собеседование. Кроме Белозерского его проводит кафедральный деятель Серенков, из тех, что пришли на факультет в 48-м году. Он стал спрашивать, зачем я иду на кафедру. Вот, говорю, хотела бы генетикой заниматься, но на кафедру генетики идти сейчас не хочу, а молекула ДНК для генетиков так важна... Серенков все это слушает. Потом, без меня, началось обсуждение. Мне рассказывали, что во время обсуждения Белозерский просто вышел из себя, рассвирепел, в первый раз его видели в таком состоянии. Стукнул кулаком по столу, закричал на Серенкова: «Я — заведующий кафедрой! Здесь я решаю!». Он ведь понимал все прекрасно, хотя на вопросы студентов неизменно отвечал, что ДНК и генетика — это абсолютно разные вещи. Изучение ДНК — это химия макромолекул, с генетикой ничего общего не имеет. Быть может, так он сохранял коллектив, возможность работать. Действительно, к 53 - му году они нога в ногу с Чаргаффом подошли к пониманию особенностей нуклеотидною состава ДНК. Пожалуй, даже в школе Белозерского материал был богаче. Меня приняли к нему на кафедру. Я начала ходить на кафедральные семинары. Но когда на мои вопросы мне стали в лицо отвечать всякие тетушки, воспитанные осторожным Белозерским: «При чем здесь генетика, что вы влезаете со своими вопросами!», я махнула на все это рукой и пошла на кафедру зоологии беспозвоночных, которую благополучно и закончила «Дело сестер Ляпуновых» завершилось.

И мы могли бы на этом закончить, но жизнь все-таки расставила все по своим местам. Интерес к генетике вырвался, как вода из открытых шлюзов. Повзрослевшие студенты, придя на третий курс, потребовали пересмотра дела Посыпались извинения. Их принес даже преподаватель истории партии профессор Утенков, которого, конечно же, «заставили» провалить Наташу Ляпунову на зачете. Было назначено новое собрание. Ему помешали состояться венгерские события 1956 года, после которых студентов опять вынудили молчать, но это было уже другое молчание.

Николай Николаевич Воронцов, взволнованный воспоминаниями, заканчивает разговор мрачно: «Даже на сегодняшний день этот этап истории не пройден, потому что лысенковцы подбирали себе подобных на ведущие посты и в Академии, и повсюду. В широком смысле слова лысенковщина продолжается до сих пор. Понимаете, за эти годы произошло нравственное растление молодежи... Средневековье господствовало в Московском университете и в провинциальных вузах слишком много лет. Мракобесие надолго стало символом нашей науки. Разрушены традиции, прервана связь поколений...»

Но разве собственной жизнью и поступками наши собеседники не доказали обратного? •

Записала Екатерина ПАВЛОВА

Вехи развития генетики в XX веке

• Герман Дж. Мёллер — один из основоположников радиационной генетики. Работал в СССР по приглашению Н.Н. Вавилова с 1933 до 1937 года. Привез в СССР бесценную коллекцию мутантных линий дрозофилы. полностью уничтоженную лысенковцами. Лауреат Нобелевской премии 1948 года

• Уильям Бэтсан — один из основателей современной генетики. Даже сам термин «генетика» предложен Бэтсоном

1900 — год формального рождения генетики как науки. Публикация статей де Фриза, К.Корренса и Э.Чермака с изложением основных законов наследования. «Переоткрыты» и стали известны широкой научной общественности исследования Г.Менделя (1856—1866 годы) и обнаруженные им закономерности наследования.

В предыдущие десятилетия многие выдающиеся исследователи получили результаты, которые так или иначе легли в основу теории наследственности. В.Гофмейстер (Германия) — открытие механизма деления клеток. А.Вейсман (Германия) — гипотеза о том, что хромосомы содержат наследственный материал в виде дискретных генов. И.Чистяков (Россия) — анализ механизма деления клеток. В.Ру (Германия) — открытие деления хромосом на «половинки» и равное их расхождение в дочерние клетки. Т.Бовери (Германия) — открытие того, что наследственный материал в хромосомах служит и для передачи наследственных задатков потомкам (от клетки к клетке), и для осуществления их в жизни клетки и организма. К. Бернар (Франция) — доказательство того, что жизнь невозможна без хромосом и содержащегося в них наследственного материала. О.Гертвиг (Германия) — новая жизнь возникает при слиянии двух ядер материнской и отцовской яйцеклеток, при собирании двух комплексов хромосом в один.

Э.Вильсон (США) в 1896 году издал книгу «Клетка в развитии и наследственности», в которой факты, добытые генетиками, цитологами, эмбриологами, эволюционистами послужили основой для целостной теории хромосомной наследственности.

После 1900 года начинается бурное развитие исследований в области генетики. В ней работают такие выдающиеся исследователи, как У.Бэтсон (Англия), предложивший сам термин «генетика», Ф.-А.Янсенс (Бельгия), А.Вейсман, В.Иоганнсен (Бельгия), Т.Морган, У.Сэттон, Стертевант, Г.Меллер, У.Бриджес (все — США), Р.Гольдшмидт (Германия). Генетика бурно развивалась. В 1913 году состоялся Первый международный генетический конгресс. Россию на нем представлял один человек — финн Федерлей.

1917 - открытие Института экспериментальной биологии, созданного Н.К.Кольцовым. В начале двадцатых годов студенты Д.Ромашов и Н.Тимофеев-Ресовский получают задание испытать на дрозофиле действие рентгеновских лучей.

1922 - Н.И.Вавилов делает доклад о «Законе гомологических рядов» — о параллелизме в изменчивости родственных групп растений, то есть о генетической близости этих групп.

• Август Вейсман — зоолог и эволюционист. Предвосхитил представления о дискретности генов, их локализации в хромосомах и роли в процессе развития

1925— Г.А.Надсон, Г.С.Филиппов, Г.Меллер — работы по радиационным методам вызывании мутаций.

1926— С.С.Четвериков — статья, заложившая основы популяционной генетики и синтеза генетики и теории эволюции.

1927— Н.К. Кольцов — идея матричного синтеза. Эта идея и сегодня отвечает современным представлениям биологов: «В основе каждой хромосомы лежит тончайшая нить, которая представляет собой спиральный ряд огромных органических молекул — генов. Возможно, вся эта спираль является одной гигантской длины молекулой».

1929— А.С.Серебровский — изучение функциональной сложности гена.

1933— Т.Морган — Нобелевская премия за экспериментальное обоснование хромосомной теории наследственности.

1934— Б.Л.Астауров — успешные опыты по получению у шелкопряда потомства из неоплодотворенных яиц, одно из самых интересных достижений в прикладной генетике того времени.

1935— Н.В.Тимофеев-Ресовский, К.Г.Циммер, М.Дельбрюк — экспериментальное определение размеров гена.

1943— О. Эвери — установление того факта, что «веществом гена» является ДНК. Начало «эры ДНК».

1944— М.Дельбрюк, С.Лурия, А.Херши — пионерские исследования по генетике кишечной палочки и ее фагов, после чего эти объекты стали модельными для генетических исследований на многие десятилетия.

1950— Э. Чаргафф — открытие равенства содержания в ДНК парных нуклеиновых оснований: аденин-тимин и гуанин-цитозин.

1953— Д. Уотсон, Ф. Крик, М. Уилкинс — установление двуспиральной структуры ДНК.

1954— Г. Гамов — пионерская работа, посвященная расшифровке генетического кода.

1961— М.Ниренберг, Р.Маггей — синтез искусственной белковой цепочки на искусственной затравке. В работах биохимиков М.Ниренберга, С.Очоа, X. Кораны начата расшифровка «языка жизни» — кода, которым в ДНК записана информация о структуре белковых молекул. В экспериментах Ф.Крика и С.Бреннера выявлены основные свойства генетического кода (триплетность, вырожденность).

После 1961 года изучение молекулярных основ жизни выходит на современный уровень, и это направление становится ведущим в науке XX века.

ФОКУС

Мельчаем, ребята!

На первый взгляд этот вывод противоречит тому, что происходит во всем мире. За последние пятьдесят лет рост японских школьников вырос на 8-10 сантиметров. В скандинавских семьях одна из популярных тем — "башнеподобная" стать современных школьниц, полнейшая утрата ими хрупкости и изящества. Напрашивается вывод, что не за торами те времена, когда население Земли будет больше похоже на команду баскетболистов, однако, на самом деле, все обстоит гораздо сложнее.

Акселерация, которую мы видим в развитых странах, вызвана одной причиной — резким улучшением питания. Пока этот фактор не заработал, человечество было в среднем ниже, чем за всю историю своего существования. Практически все антропологи соглашаются с тем, что мы короче и "хилее", чем наши давние предки. И наш мозг самый маленький из всех тех, что был за двести тысяч лет.

Процесс "усыхания" человечества начался двести тысяч лет назад и остановился совсем недавно. Сейчас мы наблюдаем начало обратной тенденции, но этот факт никак не связан с генетическими переменами рода человеческого, а исключительно с усиленным питанием. Поэтому рост неизбежно закончится, что похоже уже и происходит в Японии.

Неужто то был кратковременный ( по масштабам жизни планеты ) всплеск, который вскоре опять сменится усыханием и уменьшением рода людского?

Ответить на этот вопрос можно будет лишь поняв причину уменьшения размеров людей в прошлом. И вот здесь разобраться в многоголосии мнений будет очень нелегко.

Так что начать придется с другого вопроса; каким образом связаны человеческие "размеры" со способностью адаптироваться к разным климатическим и другим переменам?

Активное изучение этого вопроса начал в 1947 году шведский анатом Бергман. Он постулировал два правила, названных по его имени, суть которых состоит в том, что в теплом климате рост у людей меньше, чем в холодном. Через тридцать лет после Бергмана английский биолог Аллен предположил, что в теплом климате у людей длиннее конечности. Проверка этих закономерностей не завершена и по сей день, а в процессе исследования их разные эксперты приходили к противоположным выводам. За последние несколько пет интенсивность работ резко возросла. Одним из главных апологетов "сжатия" стал Кристофер Руф, антрополог из университета Джона Хопкинса в Балтиморе.

У большинства из нас есть иллюзия, что мы гораздо более могучи, чем предки. Кажется, что акселерация рождает все более и более тяжелые, плечистые и высокие поколения, А вот американский ученый Роджер Левин пришел к выводу, что за последние двести тысяч лет "homo sapiens” стал заметно ниже ...

Руф рассматривал человека как цилиндр — на такой геометрической форме проще изучать процесс теплообмена между нашим телом и окружающей средой. Чем длиннее цилиндр, тем меньшую долю своего тепла тело отдает в окружающую среду. Полным людям труднее жить в теплом климате. Вот на чем основаны правила Бергмана.

Руф проверил их на 10 группах людей по всему земному шару, и не нашлось ярко выраженных противоречий этим самым правилам. Подтвердилось и правило Аллена — длинными конечностями обладали жители экваториальных районов.

Подобный простейший анализ теплообмена позволял понять некоторые отклонения от правил. Африканские нилоты очень высокие, а пигмеи мбути, живущие на тех же широтах, на полметра ниже. Руф пришел к выводу, что нилоты живут на продуваемых ветром равнинах и у них активный теплообмен, а пигмеи существуют в застойном воздухе влажного леса. Конечно, простое соотношение ”рост-температура" не всегда работает с абсолютной точностью, есть немало отклонений. Причина их может крыться в том, что род человеческий постоянно перемещается по планете, меняя широты своего обитания.

Но даже при всех этих сложностях, большинство антропологов сходятся в одном: 406 тысяч лет назад люди были выше и шире, чем двести тысяч лет назад и уж тем более — сейчас. Размеры человеческих особей постоянно, но медленно снижались, а 10 тысяч лет назад — в конце эпохи оледенения — уменьшение размеров резко ускорилось. Правда, не везде. Австралийские аборигены, патагонцы и некоторые другие народы по-прежнему высоки и могучи. В их случаях "усыхание" почему-то остановилось пять тысяч лет назад. Между прочим, вместе с ростом и весом уменьшался размер мозга — с 1500 до 1300 кубических сантиметров.

Разные характеристики уменьшались с разной скоростью. Петер Браун из университета в Новой Англии по своим исследованиям австралийского населения установил, что зубы уменьшились за пять тысяч лет на 4 с половиной процента, лицо — на 6-12 процентов, мозг — на 9 процентов, а рост на 7 процентов. Похожие цифры получены и при изучении человеческих останков в Европе, Западной и Юго-Восточной Азии.

Эксперты не могут прийти к единому мнению, когда начал уменьшаться мозг — 30 тысяч лет назад иди 10 тысяч лет назад. Но в том, что до начала усиленного питания в прошлом веке человечество сильно уступало своим предшественникам по всем параметрам, сомнений ни у кого нет. Как это можно понять и объяснить?

Первое объяснение состоит в том, что в прошлом людям приходилось гораздо больше работать мускулами. Второе основывается на том, что в те дикие времена большие и сильные мужчины проще решали проблему продолжения рода. Лоринг Брейс, антрополог из американского университета в Мичигане так прямо и говорит, что развитие технологии и культуры — вот движущие силы уменьшения человеческих размеров. Зубы стали уменьшаться потому, что пища стала гораздо менее грубой.

Но, как писал в свое время Аркадий Гайдар, “и все хорошо, да что-то нехорошо”. Питер Браун во время своих исследований в Австралии заметил, что зубы начали сжиматься еще до приготовления горячей пищи. По его мнению, для объяснения этого феномена должны быть предложены иные гипотезы. Конец эпохи оледенения привел к существенным переменам. Немаловажным было исчезновение таких крупных ”источников питания”, как мамонты и мастодонты. Еды стало не хватать, вот и уменьшились размеры у любителей "мамонтятины”. Этим же можно объяснить и резкий рост народонаселения в те времена: стресс и недостаток еды стимулируют повышенную страсть к размножению, чтобы сохранить вид. При этом детей раньше отнимают от груди, что приводит к уменьшению размера мозга, который развивается в основном в первые один-два года после рождения. Такую точку зрения высказывает Роберт Мартин из Цюриха.

Его построения противоречат общепринятым, где главенствует гипотеза о том, что мозг уменьшается из-за уменьшения размеров тела. Трудно поверить, что мозг уменьшается, при том, что поведение людей усложняется.

Еще одна проблема состоит в том, что уменьшение параметров идет параллельно по всей планете, хотя разные народы находятся на совершенно разном уровне развития сельского хозяйства, многие бывают заняты охотой и собирательством. Почему же так происходит?

Единственная глобальная перемена, происходящая везде, — это потепление. Но ведь оно происходило и 125 тысяч лет назад, а тогда никакого уменьшения размеров не произошло. В итоге картина получается малоутешительная: ни технологические, ни культурные, ни климатические перемены не могут объяснить уменьшение размеров.

Где же искать причину?

Маний Хеннеберг из Иоганнесбурга считает, что в космосе. Самое экзотическое объяснение ставит во главу угла положение нашей планеты на орбите во время рождения человека. Родившиеся в первую половину года легче и короче тех, кто появился во вторую. Этот эффект Хеннеберг с коллегами наблюдали, правда, не на людях, а на собаках в Южной Африке. Они предполагают, что на рост могут влиять какие-то небольшие изменения в гравитации и электромагнитном излучении, которое приходит на Землю. Это только экзотическая гипотеза, и она пока не может объяснить долгосрочного изменения размеров, но раздумья в этом направлении продолжаются.

Главный же вопрос остается без ответа: что же с нами будет дальше? Какими мы будем? Может, население Земли ждет будущее Лилипутии?

По материалам зарубежных журналов подготовил Александр СЕМЕНОВ

ТЕХНОЛОГИИ XX ВЕКА

Разговор без предсказаний

Пророкам в нашем столетии фатально не везет. И в политике, и в науке-технике. История делает крутые повороты «и всю дорогу не туда», как в знаменитой песне Галича.

Оставим политику в стороне, это сегодня не наша тема. Но вот самый авторитетный из научных прорицателей Герберт Дж.Уэллс в 1914 году писал, что всякая фантастика должна иметь пределы, и глупо воображать, что уже в нашем веке аэропланы будут переносить через океан по сто человек со скоростью двести миль в час. С другой стороны, не писатели-фантасты, а крупные, трезво мыслящие ученые в пятидесятые, даже в шестидесятые годы уверенно говорили, что в этом веке, наверняка в этом, осуществится управляемая термоядерная реакция. Так думали главныйроссийский «термоядерщик» Лев Андреевич Арцимович и изобретатель «магнитной бутылки» для удержания плазмы Герц Ицкович Будкер, да и сам Лев Давидович Ландау в конце жизни так считал. Где она, эта благословенная реакция? А вот появление... Нет, штормовое вторжение сети «Интернет» даже в семидесятые годы не предсказывал практически никто — а она зародилась именно в конце семидесятых.

Так что от предсказаний на первый век нового тысячелетия благоразумнее всего воздержаться. Так и сделали профессор Импириэл- колледжа Лондонского университета Александр Кеннауэй и наш корреспондент Леонид Владимиров. Они говорили только о нынешних направлениях в науке, о ее сегодняшнем очередном повороте.

Л.ВЛАДИМИРОВ: — В восьмидесятые годы знаменитая Ливерморская лаборатория в Калифорнии разработала невероятную на первый взгляд систему противоракетной обороны, названную «Поп-ап» — это можно перевести как «подскок». Подводный ракетоносец где-то на океанской глубине получает сигнал, переданный через водяную толщу только что тогда разработанным сине-зеленым лазером: противник запустил межконтинентальные. Из-под воды вырывается ракета и на сравнительно небольшой, стратосферной высоте разворачивает платформу с атомными лазерами. Следуют наведение на горячие «хвосты» запущенных ракет, еще не вышедших на орбиту, и одноразовый лучевой удар каждого лазера с атомной подкачкой.

Все это было уже в рабочих чертежах. История сделала очередной поворот — и кто сегодня думает о подобных системах? Но и в этом военном проекте, и в сегодняшних микродатчиках, пробирающихся по сосудам к человеческому сердцу, я вижу одну общую тенденцию: такое сближение науки и техники, что уже невозможно сказать, где кончается одна и начинается другая.

Еще совсем недавно все было ясно. Ньютон, Лейбниц, Максвелл, Планк, Менделеев, Эйнштейн, Гейзенберг, Шредингер, Де Бройль, Бор, Ландау... — ученые. Уатт, Фултон, Стивенсон, Эдисон, Белл, Отто, Попов, Маркони... — техники-изобретатели. Но потом, в какой-то момент нашего века, грань стала быстро стираться. Может быть, с работ Петра Леонидовича Капицы? Или Винера, Эшби, Тамма, Семенова, Сахарова, Таунса, Басова, Прохорова?.. Нет, это произвольный список, и момент неуловим. Лучше спрошу так: компьютерная программа — это что, научная работа или технический продукт? А к чему — к науке или технике — отнести фотолитографию, изготовление микропроцессоров? Что такое пакетная коммутация, да и вся сеть «Интернет»? Четкий ответ невозможен. Вот и кажется мне, что сейчас прямо на наших глазах идет полное слияние науки с техникой. Электроники с медициной. Химии с экологией. Биологии, генетики — чуть ли не с теологией, если говорить о клонировании живых организмов. И так далее.

КЕННАУЭЙ: — Сперва позвольте не согласиться с вашим мнением, касающимся истории: попытка сочетать науку с техникой была сделана еще в восемнадцатом веке. В 1727 году во Франции была основана Школа дорог и мостов с ясным намерением сочетать науку с техникой и обслуживанием общественных нужд. Крупнейшие французские математики разрабатывали научную строительную механику — по-нынешнему сопромат — и особенно успешно гидравлику. Конечно, французский пример — единственный в академическом мире и во всей истории. Девизом Школы дорог и мостов было «содействовать обороне страны и ее коммерции». Боюсь, что до наших дней ни один британский университет не может похвастать таким девизом.

В остальном вы правы. Даже строительство, одно из древнейших ремесел, испокон веков и до времен совсем недавних велось эмпирически, методом проб и ошибок. То же можно сказать о британской промышленной революции прошлого века, особенно в области машиностроения и химической промышленности. Смыкание с наукой происходило очень медленно, но сегодня скорость этого процесса возросла, и вторая производная — ускорение — тоже увеличивается.

Правда, журналисты любят приписывать современный технический прогресс исключительно науке. Это в большинстве случаев не так: речь идет именно о технических разработках, использующих известные научные данные. Возьмите хоть такую современную вешь, как оптическое волокно. Его сделали специалисты по стеклу, британские «стекольщики», не представлявшие себе, что открывают новые, невероятные возможности передачи сигналов. Потом опять же не ученые, а инженеры-разработчики придумали приспособить стекловолокно к передаче света, приставив к его концу малый лазер и использовав поворот плоскости поляризации как способ передачи сообщений. Но у них ничего не получалось до тех пор, пока не додумались до использования более длинных волн и до покрытий, сообщающих волокну эластичность. После этого пошли интереснейшие научные работы — например, по теории светового компьютера.

Или вот лазеры. В пятидесятые годы ученые открыли возможность громадного усиления микроволн. Фабрикант, Басов, Прохоров, Таунс, Шавлов заложили, конечно, хороший научный фундамент, но первый световой рубиновый лазер с подкачкой сделал в 1960 году инженер Теодор Мейман.

Это я говорю в защиту нашего брага-инженера. Существовал, да и существует еще некоторый научный снобизм. В начале века, когда Кембриджский университет начал выпускать инженеров, обладатели таких дипломов чувствовали себя как бы специалистами второго сорта. В моем кембриджском дипломе стояло: механические науки. Теперь опомнились и стали писать «инженер».

ВЛАДИМИРОВ: — Ну мне, инженеру по образованию, такой снобизм, конечно, не свойственен. Я говорю именно о сближении между сегодняшними учеными и инженерами.

В самом деле, почти до наших дней что ценилось в инженере больше всего? Опыт, интуиция. Вспомните хотя бы Петра Акиндиновича Титова из замечательной книги академика Крылова «Мои воспоминания». У Крылова, руководившего в конце прошлого века строительством судов, был десятником Титов, человек без всякого образования. Он подходил к Крылову и говорил, например: «Алексей Николаич, надо бы сечение бимсов к завтраму рассчитать». Крылов шел домой, открывал справочники, писал интеграл Мора и рассчитывал сечение балок. Выходило: диагональ квадрата — тринадцать дюймов. Наутро Титов кивал головой : «Вот и хорошо, Алексей Николаич, вот и спасибо. Я как раз четырнадцатидюймовый лес заказал. Обтешется — в аккурат будет». О, романтика времен минувших! Но ведь и формулы сопромата, которые писал Крылов, относились к идеальным балкам или фермам, а свойства материала учитывались эмпирическим коэффициентом. Теперь даже это уходит в прошлое. Верно?

КЕННАУЭЙ: — В основном верно — если помнить, как сложен переход от концепции к изделию, от «мысли» к «железу». Я всю мою жизнь посвятил тому, чтобы научное исследование, эксперимент и технологическая разработка взаимно перекрывались и, в идеале, сливались в единый процесс. Конечно, прежде процесс такого рода мог занимать века и даже тысячелетия. Скажем, принцип газовой турбины был открыт еще Героном Александрийским. А теория космических полетов была разработана в прошлом веке (вспомните совершенно правильное изложение космических скоростей у Жюля Верна). Но не было ни материалов, ни средств изготовления, ни технологии. Фрэнк Уиттл пришел к мысли о реактивном двигателе в начале тридцатых годов, а работоспособный образец был построен в сорок первом. С лазером вышло еще быстрее. Периоды, как видим, сокращаются.

ВЛАДИМИРОВ: — Безусловно. Вот и давайте посмотрим, по каким причинам. Начнем, естественно, с материалов.

КЕННАУЭЙ: — Это основа основ. Именно материалы стали сегодня самым оживлённым перекрестком теоретических исследований и технических разработок. И то, и другое — подчеркнем двумя чертами — диктуется экономической необходимостью. Тут нужно сказать несколько крамольных слов о роли «чистой» науки. Чем богаче страна, тем больше этой «чистой» может себе позволить. Но в университетах лекции и семинары, то есть сообщение студентам теоретических знаний, должны обязательно сопровождаться прикладными работами, иначе университеты выпускают схоластов и начетчиков. Научный советник премьер-министра Японии как- то сказал мне: мы теперь так богаты, что позволяем себе считать фундаментальные исследования формой искусства, нашим вкладом в мировую культуру. Даже Америка — а уж тем более не европейские страны и определенно не Россия — не может позволить себе такую роскошь. Фундаментальная наука, представляется мне, не должна развиваться ради себя самой или, скажем, ради престижа государства. Она не критерий, по которому судят о величии страны.

ВЛАДИМИРОВ: — Но в России всегда гордились именно высоким уровнем теоретических исследований...

КЕННАУЭЙ: — Воистину так. Я потому и критикую подобный подход к науке. Это одна из причин технического отставания бывшего Советского Союза. И не только технического: ведь самые лучшие теоретические работы в России были выполнены довольно давно, а в последние советские десяти летя шел в основном поток бесполезных диссертаций и статей в журналах. Не говоря уж о том, что наиболее толковые из них имели военную направленность.

ВЛАДИМИРОВ: — Итак, материалы...

КЕННАУЭЙ: — Да. Английская компания арендовала семьдесят гектаров пахотной земли недалеко от Киева — и быстро обнаружила, что применявшийся там семенной материал не подходил к климату и химическому составу почвы, как не годилось в тамошних условиях и сельскохозяйственное оборудование. Компания завезла британские семена, модифицировала оборудование, применила современные процессы выращивания культур — и на третий год урожай с участка вырос в 2,7 раза!

Изучение свойств материала — вот магистраль сегодняшней прикладной, но и теоретической науки. Оно чрезвычайно важно, как видим, даже в сельском хозяйстве, но еще важнее в «мехатронике». Этот выразительный термин — союз механики и электроники — появился, насколько мне известно, в Японии. Мы не делаем предсказаний, но все же позволю себе предположить, что мехатроника будет ведущей научно-технической отраслью в новом веке. Самой захватывающей перспективой грядущего века станет прямое вмешательство электроники в жизнь человеческого организма. Электронная хирургия, микросистемы, поддерживающие и продлевающие жизнь, — что может быть важнее! Одно дело — быстрый и удобный транспорт, слияние компьютеров с телевизорами, Интернет и все прочие удобства, но совсем другое — медицина, и не только лечение больных, но и постоянное наблюдение за жизненными параметрами, предотвращающее болезни. Биохимия и биофизика в союзе с мехатроникой.

* Дедал и Икар. (Барельеф II века до н. э.)

• Леонардо да Винчи. Эскизы летательных машин

ВЛАДИМИРОВ: — Профессор, вы попали в самую точку. Я только что прочитал сообщение, сделанное пятнадцатого февраля нынешнего года. Калифорнийская компания «Компьютер Моушен» завершила испытания на животных робота «Зевс» с дистанционным управлением, выполняющего шунтирование сосудов сердца, — ту самую операцию, которую перенесли Ельцин и Черномырдин. Но робот не просто копирует действия современных хирургов — он оперирует по-другому. Вот одно лишь отличие: «Зевс» делает всего три небольших надреза на животе, а хирург сегодня рассекает грудь пациента надрезом до тридцати сантиметров длиной. Робот имеет три тончайшие «руки». Две из них держат крохотные инструменты, а третья — эндоскоп, то есть прибор, показывающий всю картину хирургу, сидящему у экрана компьютера. Дистанционное управление исключает возможное — и естественное — дрожание рук хирурга во время операции. А самое поразительное то, что дистанция между операционным столом и хирургом может быть какой угодно — вплоть до сотен или тысяч километров, если есть надежная телефонная линия для управления роботом. Компания «Компьютер Моушен» намерена начать поставку роботов для операций на людях уже в будущем году.

КЕННАУЭЙ: - Ну вот, сами понимаете, какая тут нужна надежность. Такой надежности нельзя достичь не только в медицинской аппаратуре, но и, например, в космической без нового глубокого понимания природы материалов. Я имею в виду изучение материалов на атомном уровне. Такие работы сегодня уже в порядке дня. Понятие «контроль качества» (по-английски Qualitty control) сменяется термином «управление качеством» (Quality management). И туг не просто словесный выверт. Контроль — это проверка готовых деталей или изделий.

Управление качеством — это проектирование всей технологии изготовления, начиная со свойств материала, с целью получить нужные свойства изделия, в том числе долговечность и надежность.

ВЛАДИМИРОВ: — Так, стало быть, обстоит дело с современным материаловедением...

КЕННАУЭЙ: — Да, а следующий шаг после изучения природы материала — это изготовление нового материала, имеющего нужные нам качества. Сегодня мир материалов — металлов, пластмасс, керамики, резины — совершенно преображается. Материалы сочетаются, смешиваются, совмещаются, и уже трудно отделить одну категорию от другой. Можно создать материал со свойствами, лежащими, например, между металлическими и керамическими. Можно сделать материал, пластичный при одних условиях и хрупкий при других. Можно создавать материалы, выдерживающие нужную температуру или нагрузку с полной гарантией, материалы, «запоминающие» приданную форму или, напротив, полностью восстанавливающиеся после деформации.

ВЛАДИМИРОВ: — Ну, а что касается средств обработки этих новых материалов? Тут ведь сегодня тоже слияние «чистой» науки с техникой и технологией, не так ли?

КЕННАУЭЙ: — Пожалуй, главное новое направление утвердилось уже несколько лет назад: это обрабатывающие центры с компьютерным управлением. Они — средоточие «высшей техники», как ее стали называть. Еще сравнительно недавно переход на выпуск нового сложного изделия - допустим, самолета — сопровождался мучительной заменой части станочного парка, переналадкой и переоснащением остальной части. Сегодня затраты на изменения технологического процесса резко снизились в результате внедрения обрабатывающих центров. Это и есть экономическая потребность.

Конкуренция заставляет все время переходить на новые модели, новые поколения изделий. Характерный пример — микропроцессоры, «чипы». Каждый микропроцессор выдерживает конкуренцию всего два-три года, затем кто-то выпускает лучший образец — и конкурентная гонка продолжается.

• Джакомо Баяла «Возможно!»

Еще одна область «высшей техники», особенно распространенная сейчас в Японии, — это роботы. К ним относятся все те же соображения, что и к гибким обрабатывающим центрам. Но переналадка современного робота на другую операцию достигается еще быстрее, чем перепрограммирование обрабатывающего центра.

ВЛАДИМИРОВ: — И все эти научно-технические сгустки — и медицинская мехатроника и обрабатывающие центры — будут прямо влиять на нашу жизнь в будущем веке. У меня есть забавное подтверждение этого несколько общего тезиса.

Был я тут в пригороде Лондона на семинаре Института научной информации (это американская организация, иногда ведущая семинары по всему миру, не выезжая из своей Филадельфии, методом видеоконференции). Говорили о клонировании, о перспективе создавать «запчасти» для человеческого организма. Оратор сказал, что продление человеческой жизни в среднем на десять-пятнадцать лет — это уже конкретно поставленная задача с известным подходом к решению. Он призвал к мобилизации всех средств на эту благородную цель — за счет, как он выразился, «механических игрушек вроде запуска межпланетных корабликов», которые, мол, приносят информацию только горстке любопытных, желающих знать, что делается в кольце Сатурна.

В этом месте оратора перебили. Другой участник семинара извинился перед ним и сказал, что если люди станут жить значительно дольше, то скоро на Земле не поместятся, и придется переносить их на другие планеты — вот этими самыми «механическими игрушками». Все рассмеялись... •

• На фотографии виден след небольшой (размером с маленькую дачу) кометы, пролетевшей на высоте 10-20 тысяч километров над Атлантическим океаном 26 сентября 1996 года. Специальная полярная фотокамера американского космического агентства НАСА зарегистрировала ультрафиолетовое излучение от распада кометы. Результаты, полученные этой камерой за последние годы, говорят о том, что тысячи подобных ледяных комет вспарывают атмосферу Земли ежедневно. Не таким ли путем на Земле могла накопиться вода?

ТЕХНОЛОГИИ: ШАГ В XXI ВЕК

Александр Семенов

Рвущиеся в глубины планет

Снова и снова вспоминается трагическая катастрофа российского космического корабля «Марс-96». На нем был прибор под условным названием «Проникатель», который мог открыть новую эру в исследовании планет Солнечной системы. Нс получилось. Теперь придется ждать конца 1998 года, когда три подобных устройства японского производства отправятся кЛуне на космическом корабле «Lunar А».

До сих пор десятки исследовательских миссий к другим планетам Солнечной системы ограничивались изучением и фотографированием лишь их поверхностей. Это интересно и увлекательно, но дает ученым лишь крошечную часть знаний о планетах. Можно даже, скаламбурив, назвать всю предыдущую информацию поверхностной.

Об астероидах и кометах науке известно еще меньше. В 1986 году зонд «Джотто» пролетел неподалеку от кометы Галлея, а в 1992 году он фотографировал комету Кригга- Скьелерупа. Конечно, успех этой миссии Европейского космического агентства был огромен, но до сих пор никто ничего не знает даже о плотности комет: разные предсказания различаются в добрый десяток раз!

Ученые всегда мечтали о том, чтобы проникнуть внутрь Марса, Венеры, Луны или какой-нибудь кометы. И проникали с помощью бурения, но только на несколько сантиметров. «Проникатели» же будут забираться «под кожу» планеты полностью самостоятельно, как, скажем, стрела впивается в дерево или в бок бегущего оленя под воздействием собственной кинетической энергии В зависимости от плотности почвы в месте приземления глубина проникновения может достигать нескольких метров.

Прежде всего, такой прибор даст ученым информацию о составе верхнего слоя планет, что поможет проверить теории их возникновения и развития. Находясь под поверхностью, можно точно определить поток тепла, исходящего из глубины планеты. Снаружи это сделать трудно, потому что там дуют ветры, Солнце нагревает почву, а без него она охлаждается, есть и другие помехи. По тем же причинам в подземной тишине и уединении гораздо лучше измерять сейсмическую активность планеты. А это может многое сказать знатокам о ее внутреннем устройстве.

«Lunar А» понесет с собой три «проникателя», изготовленных в Институте космоса и астрономических наук, расположенном неподалеку от Токио. Он сбросит их на большом расстоянии друг от друга, чтобы создать сеть для исследования Луны. Каждый «проникатель» — это метровый «гвоздь» толщиной 13 сантиметров и весом 13 килограммов. Направятся они к нашему спутнику со скоростью два километра в секунду. Но удара на такой скорости не сможет выдержать ни один прибор, поэтому перед самым приземлением две ракеты погасят скорость до трехсот метров в секунду. Даже после такого резкого торможения при вхождении внутрь поверхности планеты возникнет ускорение (точнее — замедление), в десять тысяч раз больше земного ускорения силы тяжести.

• Впервые идею о внеземном происхождении земной воды высказал Луи Франк из университета американского штата Айова в 1986 году, заметив непонятные «дыры» на спутниковых фотографиях. Тогда чувствительности не хватало, чтобы различить следы от комет, подобные изображенным на снимке, а теперь полярная камера NACA фиксирует от пяти до тридцати комет ежеминутно

Создать противоударные приборы — дело далеко нс легкое. Их приходится прятать внутрь стержня и укрывать мошной зашитой. В каждом «проникателе» содержатся нагревательный прибор, термометры, сейсмометр и антенна для передачи данных на основной корабль, вращающийся по орбите вокруг Луны.

Но, наверное, самое уникальное на борту «проникателей» — это компьютеры. По мощности они не уступают современным «персоналкам», а собраны были вручную ведущим инженером проекта «Lunar А» Сатоши Танакой. Компьютеры нельзя было собирать обычным путем, на плоских платах, поэтому их сделали в виде трехмерной сети, погруженной в пластичную эпоксидную смолу. В результате получился зеленый полупрозрачный цилиндр, который должен выдержать суровые испытания.

Когда все три «гвоздя» проникнут под поверхность, они начнут прислушиваться к тому, как трясет Луну, при помощи чутких сейсмографов. Причем есть надежда услышать не только «лунотрясения», но и удары метеоритов.

По последним данным со спутников, ежедневно сотни глыб льда размером с дом входят в земную атмосферу и испаряются в ней. Если это правда, то до поверхности Луны они должны долетать и их там можно будет пересчитать. Тщательно наладив подобную «бухгалтерию» на Луне, можно будет точно предсказать метеоритную опасность для Земли.

После Луны новые «проникатели» должны будут потрудиться и на Марсе. Два из них, размером с ладонь, изготавливаются сейчас в Калифорнии, чтобы отправиться к Красной планете вместе с американским космическим кораблем «Observer 98». В декабре следующего, 1999 года корабль выйдет на орбиту вокруг Марса, где «проникатели» отделятся от него и направятся к цели. В отличие от лунных, они будут снабжены щитами, которые спасут приборы от перегрева при проходе через марсианскую атмосферу. Потом щиты останутся на поверхности, а тело «проникателя» уйдет вглубь на два метра.

На каждом марсианском «проникателе» будет установлен микробур, который возьмет образцы из грунта. Потом они будут нагреты специальными устройствами, а термометр отследит изменение температуры. По ходу температурной зависимости ученые постараются понять, есть в марсианских образцах лед или нет. Вот одна из главных задач марсианских «проникателей».

Перед американскими конструкторами стоит задача даже сложнее, чем перед японцами: их приборам предстоит испытать перегрузку в тридцать тысяч земных ускорений.

«Проникатели» следующего века отправятся к комете Виртанена и уже летят к Титану, спутнику Сатурна. Специалисты американского космического агентства NACA подумывают о посылке таких устройств к спутнику Юпитера — Европе, чтобы поискать там океаны воды пол поверхностью. Возможно, в пробах научатся даже искать признаки жизни.

Но это уже фантазии на будущее. Главное — сегодня начинается качественно новый, «глубинный» этап исследования планет Солнечной системы. Теперь все специалисты с замиранием сердца ждут результатов первого лунного «десанта». •

ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

Железный шарик, подвешенный между полюсами магнита, в зависимости от соотношения параметров, от которых зависит линейная возвращающая сила, пропорциональная отклонению от равновесия, и кубическая добавка к ней, либо совершает малые колебания относительно вертикали (а) или одного из двух положений равновесия, симметричных относительно вертикали (б), либо прилипает к одному из полюсов магнита•

Юлий ДАНИЛОВ

Рафаил Нуделъман

Кембрийский парадокс

Примерно 530 миллионов лет назад, в начале кембрийской эпохи, на Земле произошло уникальное событие — внезапно, быстро и почти одновременно возникло множество новых биологических форм, ставших предшественниками важнейших типов современных организмов вплоть до человека. Многим биологам до сих пор трудно примириться с мыслью о реальности этого кембрийского взрыва. В одном из стандартных учебников биологии для американских университетов можно, например, и сейчас прочесть утверждение, что «формы, жившие в тот (кембрийский) период, наверняка должны были произойти от предков, существовавших по крайней мере за сотни миллионов, а то и миллиарды лет до того». Но в том-то и загадка кембрийского взрыва, что никакие переходные, промежуточные формы не соединяли появившиеся тогда новые типы организмов с бактериями и простейшими водорослями, которые населяли земные океаны до них. И это отсутствие привычного «мостика» ставит перед биологами труднейшую задачу — объяснить, каким образом мог произойти такой загадочный эволюционный скачок.

Кембрийская эпоха была уникальной поворотной точкой в истории эволюции. Это означает, что и причины, вызвавшие этот неповторимый биологический взрыв, тоже должны были быть уникальными. Но что это за причины? Одна или много?

Какого рода — чисто биологического? А может, физико-химического или геологического? Или того, и другого, и третьего вместе?

Статья первая — А был ли «взрыв»?

Необычайное внимание недавно привлекла статья профессора Калифорнийского технологического института Киршвинка и его сотрудников Риппсрдана и Эванса, в которой выдвигалось сенсационное утверждение, будто около полумиллиарда лет назад наша планета претерпела подлинный кувырок в космическом пространстве. По данным авторов, в ходе этого катаклизма наша планета повернулась на целых 90 градусов относительно своей оси, в результате чего основные материки Земли сменили свое прежнее местоположение — у полюсов — на нынешнее.

• Альфред Манесьер. Композиция» (фрагмент)

Разумеется, научные и научно-популярные журналы мира тотчас оповестили своих читателей о новой сенсационной гипотезе. Но что удивительно — все сообщении о ней шли под заголовками типа: «Поворачивающаяся Земля объясняет кембрийскую загадку», или «Кувырок планеты — причина Кембрийского взрыва». Действительно, в завершение своей статьи авторы напрямую связывали результаты своих исследований с тем великим эволюционным скачком, который произошел на Земле те же полмиллиарда лет тому назад. Они писали, что обнаруженный ими древний планетарный катаклизм вполне мог стать исходным толчком, повлекшим за собой этот загадочный скачок.

Напомню и другую публикацию, посвященную кембрийскому «биологическому Биг Бэнгу»: статью трех других американских ученых, на этот раз биологов — Валентина, Яблонского и Эрвина. И хотя статья была названа строго научно: «Происхождение телесной планировки многоклеточных организмов», подзаголовок не оставлял сомнений в том, что и эта работа имеет прямое отношение к кембрийской загадке. «Недавно обнаруженные окаменелости и новое понимание процесса развития организма, — писали авторы, — открывают неожиданные возможности для объяснения загадки взрывообразного возникновения новых видов в начале кембрийской эпохи».

Какие же причины порождают эти непрестанно возобновляющиеся попытки объяснения заурядного, казалось бы, эволюционного скачка, каким представляется Кембрийский взрыв непосвященному человеку? Ведь история эволюции знает и другие, не менее катастрофические и не менее загадочные события — например, поголовное и почти одновременное исчезновение динозавров, произошедшее 65 миллионов лет тому назад, или так называемая Великая Смерть («Пермская катастрофа», как ее еще называют) — массовое и стремительное вымирание живых организмов в земных океанах в пермскую эпоху, 245 миллионов лет назад, когда «разом» погибли около 95 процентов всей тогдашней морской фауны. Почему они не привлекают такого напряженного и непрестанного внимания? Почему именно Кембрийский взрыв вызывает самые острые и незатихающие споры вот уже свыше ста пятидесяти лет, почти с самого момента его открытия?

Ответ состоит в том, что среди всех многочисленных загадок биологического прошлого Земли Кембрийский взрыв занимает особое место. В отличие от всех прочих катастроф, неизменно связанных с вымиранием тех или иных живых видов, этот взрыв привел к стремительному появлению множества новых биологических форм.

Это рождение новых форм было совершенно внезапным. Нет никаких свидетельств, будто ему предшествовало длительное накопление постепенных изменений и усложнений.

Далее, это непонятное появление новых форм не растянулось на всю кембрийскую эпоху или хотя бы значительную ее часть, а произошло почти одновременно, в течение каких-нибудь трех-пяти миллионов лет. В геологических масштабах времени это совершенно ничтожный срок — он составляет всего одну тысячную от обшей длительности эволюции, что и заставляет назвать этот эволюционный скачок «биологическим взрывом». Последствия этого взрыва имели уникальное значение для эволюции жизни на нашей планете — они разделили историю этой эволюции на две неравные части. Если до-кембрийская эпоха была временем единоличного господства одноклеточных организмов, то после-кембрийская стала эпохой многоклеточных форм. В ходе Кембрийского взрыва впервые в истории эволюции возникли многоклеточные организмы современного типа, сложились все основные характеристики тех телесных «планов», по которым эти организмы строятся до сих пор, были заложены предпосылки будущего выхода этих организмов из морей на сушу и завоевания ими всей поверхности Земли.

Вот как это выглядело, исходя из нынешних научных представлений. Земля, согласно современным оценкам, образовалась около четырех с половиной миллиардов лет тому назад. Первые одноклеточные организмы в ее океанах появились около трех с половиной — четырех миллиардов лет назад. Иными словами, жизнь на Земле возникла почти сразу же после того, как возникли необходимые для этого условия — охлаждение планеты, образование земной коры и океанов. Тем не менее, сделав этот первый, самый важный шаг, эволюция почему- то затормозилась на целых три миллиарда лет. Перед нею как будто бы стоял некий невидимый барьер, которого она не могла преодолеть. Все это время она ограничивалась лишь изменением и совершенствованием уже существующих видов — микроскопических бактерий и простейших водорослей.

А затем за кратчайшее время, напомню — за три-пять миллионов лет, возникает «новая жизнь»: прообраз и предтеча современной.

Так что же случилось тогда — 530—540 миллионов лет назад?

Уникальность и загадочность особенностей Кембрийского взрыва — вот что привлекает к нему неослабное внимание биологов на протяжении последних ста пятидесяти лет.

Сложность проблемы состоит однако, не только в этой загадочности кембрийского «биологического Бит Бэнга» и причин, его породивших. Не менее важным толчком к острым и непрекращающимся спорам вокруг него служит тот факт, что проблема Кембрийского взрыва имеет еще и прямое отношение к дарвиновской теории эволюции. Точнее говоря, попросту ей противоречит. Первым, кто это осознал, был сам Дарвин. Он же был первым, кто предложил возможный выход из этого противоречия. Однако предложенная Дарвином гипотеза не удовлетворила многих его последователей. и в результате биологи-эволюционисты разделились на два враждующих лагеря, спор между которыми длится вот уже полтора столетия. Попробуем разобраться в этом споре.

Первооткрывателем Кембрийского взрыва был Роберт Мэрчисон — английский аристократ, который под влиянием своей честолюбивой жены решил заняться наукой. Изучая окаменелости древних эпох, обнаруженные в соответствующих отложениях, он обнаружил, что слои этих отложений разделены резкой границей. Ниже этой границы они крайне бедны биологическими останками и демонстрируют повсеместное распространение одних лишь простейших одноклеточных организмов — бактерий и водорослей, а затем, начиная с кембрийской эпохи, около 550 миллионов лет назад, внезапно обзаводятся невиданным богатством новых биологических форм. Будучи человеком верующим и разделяя убеждение великого Линнея, что «существует ровно столько видов, сколько их первоначально сотворил Создатель», Мэрчисон расценил открытое им явление как прямое свидетельство вмешательства Божьей руки в развитие жизни. Понятно, что такое креационистское (от слова creation — сотворение) объяснение было несовместимо е представлением о естественной эволюции биологических форм.

Мэрчисон опубликовал результаты своих исследований в тридцатые годы прошлого века. Несколько десятилетий спустя вышла в свет знаменитая работа Дарвина «Происхождение видов», в которой впервые последовательно излагалась и подробно аргументировалась теория развития жизни на Земле, основанная на представлениях о наследуемых изменениях и естественном отборе. Разумеется, Дарвин не принимал креационизма. Но он сразу же усмотрел, что Кембрийский взрыв является камнем преткновения для его теории в другом — не менее важном — аспекте.

Дело в том, что, по Дарвину, эволюция должна была происходить постепенно, плавно и непрерывно, то есть, как сегодня говорят, градуально. В своей книге он весьма недвусмысленно писал: «Естественный отбор ежедневно и ежечасно подвергает строжайшему придирчивому обследованию все происходящие в мире изменения, даже самые малейшие, отвергая то, что плохо, сохраняя и улучшая то, что хорошо... Мы не замечаем этих медленных изменений в их постепенном становлении и замечаем их лишь тогда, когда ход времени отмеряет огромные промежутки целых исторических эпох».

Понятно, что дарвиновский градуализм был несовместим с наличием столь резкого, кратковременного и стремительного явления, как Кембрийский взрыв. Градуализм покоится на убеждении, прекрасно сформулированном знаменитым популяризатором дарвинизма Т.Х.Хаксли: «Природа не терпит скачков». Противоречие с данными Мэрчисона настолько волновало Дарвина, что в предисловии к последнему изданию своей книги он специально отметил: «В настоящее время это явление (Кембрийский взрыв. — Р.Н.) остается необъяснимым, и оно поистине может быть рассматриваемо как убедительный аргумент против взглядов, развиваемых в данной книге».

Как уже сказано, Дарвин попытался найти выход из возникшей ситуации. Возможно, предположил он, Кембрийский взрыв, на самом деле, не был настоящим «взрывом»; возможно. в действительности ему предшествовал длительный период постепенного накопления эволюционных изменений и становления новых биологических форм; но Мэрчисон попросту не сумел обнаружить эти предшествующие, промежуточные формы. Это объяснение позволяло сохранить тот непрерывный и плавный характер эволюции, который Дарвин постулировал на основе собранных им эмпирических данных и который был в его глазах стержневой особенностью всего эволюционного процесса.

Некоторые биологи-эволюционисты не согласились с дарвиновским толкованием кембрийской загадки. (Уже Хаксли в своем письме Дарвину накануне публикации «Происхождения видов» предупреждал: «Вы напрасно взвалили на себя совершенно ненужную трудность, приняв, что природа не терпит скачков».) Эти дарвинисты вообще не могли принять дарвиновского градуализма. Он казался им не столько выведенным из эмпирических фактов (ведь противоречил же он фактам Мэрчисона!), сколько привнесенным в биологию извне.

Не так давно известный современный биолог и популяризатор дарвинизма Стивен Дж. Гулд предположил в этой связи, что свою нерушимую веру в градуализм Дарвин заимствовал у своего предшественника, знаменитого основателя современной геологии Чарльза Лайелля, который был его близким коллегой и личным наставником (Дарвин делал свои первые научные шаги именно в геологии). Для самого же Лайелля, утверждает Гулд, градуализм был чем-то большим, чем просто эмпирическим научным принципом. Он представлялся ему необходимой основой подлинно научного понимания и подхода. По мнению Лайелля, утверждение, будто отдельные этапы развития могут быть разделены резкими, катастрофическими скачками, подспудно возрождает веру в сверхъестественные чудеса и в Божье вмешательство в историю, иными словами — возвращает человеческую мысль к донаучным, религиозным временам. (Тот же Гулд замечает, что это решительное неприятие скачков, катастроф и революций отчасти было также отражением общего духа викторианской эпохи с ее верой в плавный, постепенный и безостановочный прогресс.)

Напомним, однако, что уже во времена Лайелля и Дарвина существовала и другая точка зрения, которую наиболее энергично развивал французский натуралист Жорж Кювье и которая сегодня именуется «катастрофизмом». Согласно этой концепции, геологическая (и, как следствие, биологическая) история Земли развертывалась далеко не плавно, а, напротив, изобиловала скачками и разрывами катастрофического характера, которые, впрочем, не имели ничего общего со сверхъестественными чудесами или Божьим вмешательством, а поддаются вполне естественному, рациональному объяснению. Кембрийский взрыв прекрасно вписывался в эту концепцию, и именно это обстоятельство побудило многих эволюционистов оспорить гипотезу Дарвина, признать реальность кембрийского скачка и перейти на позиции «катастрофизма».

• Склерит — одна из древнейших кембрийских окаменелостей

Так случилось, что кембрийская загадка с самого начала разделила дарвинистов-эволюционистов на два противостоящих лагеря, по-разному понимающих ход биологической эволюции. По одну сторону водораздела оказались убежденные «градуалисты», по другую — столь же убежденные «катастроф исты». (Третий лагерь, противостоящий и «градуалистам», и «катастрофистам» в своем полном отрицании эволюции вообще, составляют современные «креационисты»).

Сторонники дарвиновского градуализма предлагают различные возможные объяснения отсутствия докембрийских промежуточных форм. Одни утверждают, что предшествующие кембрию биологические формы не сохранились потому, что не имели скелета или наружного панциря и были мягкими, желевидными (что, кстати, в основном соответствует истине). Другие объясняют отсутствие переходных форм в до-кембрийских отложениях чисто физическими причинами, утверждая, что до-кембрийские породы подверглись такому сильному нагреву и давлению, что в них не сохранились никакие биологические останки (что не вполне соответствует истине). Третьи выдвигают предположение, что до-кембрийская жизнь развивалась в озерах, а кембрийский взрыв — попросту следствие бурной и быстрой миграции уже сформировавшихся в этих озерах биологических форм в моря и океаны (эта гипотеза получила своеобразное развитие в упомянутой выше работе Киршвинка и сотрудников). Все эти гипотезы объединяет стремление показать, что переход от до-кембрийских форм к после-кембрийским был плавным и непрерывным, только следы его по тем или иным причинам пока не найдены или вообще не сохранились.

И действительно, не так давно исследователям удалось обнаружить первые виды многоклеточных организмов, непосредственно предшествовавших кембрийским. Они были найдены в отложениях вблизи австралийского поселка Эдиакара и потому получили название «эдиакарских». Почти до самого последнего времени, до восьмидесятых голов, эдиакарские организмы трактовались в духе дарвиновского градуализма — как промежуточное звено в истории постепенного усложнения, или эволюции биологических форм от до-кембрийских к после-кембрийским.

Но около пятнадцати лет назад более тщательное изучение этих останков показало, что, на самом деле, они не имеют связи с современными биологическими формами. Возможно, они вообще представляли собой некую особую, тупиковую ветвь биологической эволюции, которая не дала никакого продолжения. Некоторые биологи полагают, что эта ветвь жизни была уничтожена в ходе какой-то катастрофы, предшествовавшей Кембрийскому взрыву. В ходе дальнейшего рассказа нам еще придется вернуться к таинственной эдиакарской фауне.

Разумеется, невозможно исключить, что надежды Дарвина и прочих «градуалистов» еще оправдаются и со временем будут найдены какие-то другие отложения с таким же, как на шельфе Бэрджесса или в Китае, богатством биологических форм, но только отложения эти будут до-кембрийские, а формы — промежуточные, предшествующие кембрийским. В этом случае дарвиновская теория эволюции сохранится вместе со всем ее градуализмом, постепенностью и плавностью развития. Но пока ничего подобного не обнаружено, и на этом основании биологи-«катастрофисты» все энергичнее настаивают на необходимости пересмотра дарвиновской теории. По их убеждению, Кембрийский взрыв (а также другие аналогичные скачкообразные явления, вроде быстрой гибели всех динозавров или упоминавшейся выше «Пермской катастрофы») диктует неизбежность такого расширения теории эволюции, которое допускало бы не только плавное, но и «взрывное» изменение биологического разнообразия, не только постепенность, но также «скачки» и «катастрофы» в развитии биологического мира. Особенную остроту этот затянувшийся спор обрел с начала 1970-х годов, когда уже упоминавшийся Стивен Гулд и его коллега, палеонтолог Ник Элдридж предложили радикальный вариант такого расширения дарвинизма — так называемую теорию «пунктирного равновесия».

Мы еще вернемся к этому новейшему развитию эволюционной теории и спорам вокруг него, но прежде следует, пожалуй, закончить наш прерванный рассказ о том, какими же причинами объясняют сегодня Кембрийский изрыв те, кто считает его эволюционной реальностью, какие физико-химические или биологические гипотезы выдвигаются сегодня для объяснения кембрийской загадки. Ведь за последние десятилетия таких гипотез было предложено немало, и упомянутые в начале статьи недавние работы Киршвинка и Валентина — только последние по времени в этом длинном ряду. Каждая из этих гипотез — своего рода «машина времени на геологическом топливе», позволяющая заглянуть в далекое прошлое Земли. Используем же это фантастическое средство передвижения и отправимся в следующей статье в кембрийскую эпоху — к последним галлюцигениям и первым трилобитам. •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Открыт звездный уксус

Мощную сеть радиотелескопов создали в американском поселке Хэт- Крик совместными усилиями астрономы Калифорнийского, Иллинойского иМэрилендского университетов. Вскоре после того как сеть начала работать, ученые с ее помощью сделали немаловажное открытие. О нем, выступая на конференции Американского астрономического союза, поведал участник работы Льюис Снайдер.

Изучая спектры излучения, идущего от плотного газового облака В2 в созвездии Стрельца, астрономы обнаружили там... уксус. Точнее, по- научному, это были молекулы уксусной кислоты, чья «подпись» в спектрах сравнительно легко обнаруживается при их анализе.

Вещество, хорошо знакомое каадой хозяйке; оно обычно «живет» на кухне, но ...в космосе, в двадцати пяти тысячах световых лет от нас?.. Значение открытия не столько в том, где вещество обнаружено, сколько в том, что уксусная кислота в принципе может служить первой ступенькой построения элементов жизни.

Наука и религия

Как известно, проблема загрязнения Черного моря, нарушения его экологического равновесия с каждым годом становится все острее. Это беспокоит не только правительства шести Причерноморских государств, расположенных на его берегах. Недавно состоялся международный и межрелигиозный симпозиум «Религия — Наука — Окружающая среда: Черное море в опасности», который проходил на корабле, посетившем крупнейшие порты Черного моря, и завершил свою работу в греческом городе Салоники. Симпозиум проходил под эгидой Салоникского университета имени Аристотеля и Вселенского Патриарха Варфоломея. По словам Патриарха, недостаточно обеспечить необходимые условия для той или иной природной экосистемы. Нужно выработать у людей такие качества, как экологическая чуткость и этика — движущие рычаги в борьбе за здоровую окружающую среду. И в этой проблеме наука и религия имеют возможность говорить на одном языке, оценивая и координируя действия друг друга. Недаром догмы Православия гласят: условия природы даны человечеству как «обязанность», а не только для их эксплуатации.

Виноват «мужской» гормон

Как установили канадские ученые, именно у самцов млекопитающих чаще встречаются блохи и вши. Этот вывод они сделали в результате обследования тридцати восьми различных видов животных — прежде всего собак, а также мышей, медведей и даже оленей. Одновременно выяснилось, что сие утверждение справедливо только по отношению к самцам, достигшим половой зрелости. Иначе говоря, ответственность лежит на «мужском» гормоне тестостероне, который снижает сопротивляемость организма к различного рода паразитам.

Специалисты продолжают исследования: на данном этапе их интересует вопрос, справедлива ли такая теория по отношению к человеку.

Обезглавленный Митра хранит крест Христа

Немецкие археологи Энгельберт Винтер и Анке Шютте обнаружили первый на территории бывшей Восточной Римской империи храм, где проводились церемонии, посвященные богу Митре. Сооружен он был внутри пещеры в окрестностях античного городка Долихе, неподалеку от одного из крупнейших городов современной Турции — Газиантепа.

Длина пещерного храма достигала сорока метров. Таким образом, он был одним из крупнейших святилищ Митры на территории Римской империи. Торцовая стена зала была украшена двухметровым рельефом с изображением Митры.

Во II-III веках новой эры Митра — бог индоиранского происхождения — стал одним из важнейших божеств римского пантеона. Наряду с гонимым тогда Христом Митра был очень популярен среди народа. Следы соперничества двух спасителей мы наблюдаем и в этой священной пещере: в знак торжества христиане обезглавили Митру, увенчав его торс крестом.

ПРЕДЧУВСТВИЕ «БОЛЬШОГО СЛОМА»

Виктор Комаров

Так состоится ли психофизика?

Когда больше трети века назад вышла книга Даниила Данина «Неизбежность странного мира», казалось, что именно описываемая в ней физика прочно заняла место как постоянного ниспровергателя канонической картины мира, так и ее главного переустроителя.

Однако, как полагают некоторые ученые, «изгнанная в дверь» из науки и проигнорированная физикой проблема сознания возвращается «в окно», образуя своими феноменами очередной виток странности и претендуя на построение новой тучной картины мира. Парадоксально, но тормозом на этом пути, несмотря на усилия отдельных своих же представителей, становится, по мнению автора статьи, сама физика, не преодолевающая гипноза собственных привычных представлений.

Картины и модели мира, о которых пойдет речь, — не абстракции, хотя бы потому, что их активно обсуждают на многочисленных конференциях, закладывают в основу создания учебных заведений нового типа и разнообразных «концепций устойчивого развития». Они — часть общественного сознания. Так что же преподнесет нам этот «все более странный мир»?

• Рисунок Тома Гулда

Физика и сознание

Круг мироздания

подобен перстню.

Алмаз в том перстне,

без сомненья, мы...

О. Хайям

Начиная с возникновения классической механики, физическая наука занималась поисками «объективных законов природы». Да и до этого естествознание стремилось построить такую научную картину мира, такую его модель, которая в принципе исключала бы сушествование человека-исследователя, этот мир познающего.

Можно сказать, что в самом генотипе европейской науки была заложена тенденция к избавлению от всего субъективного, «слишком человеческого». И надо признать, что последовательное проведение подобной линии, потребовавшее колоссальных интеллектуальных усилий, принесло в конечном счете впечатляющие результаты. Такие, что любые попытки в той или иной форме вернуться к древним построениям, старавшимся включить в картину мира человека и извлечь из них рациональное зерно, отторгались с порога как антинаучные, как стремление возродить всякого рода оккультные концепции.

В то же время накапливалось все больше вполне серьезных и достоверных данных о том, что между материей и человеческим сознанием существует весьма тесная связь! Например, уже с появлением квантовой механики выяснилось, что сам процесс изучения микросистем изменяет их состояние. И хотя в дальнейшем многие физики-теоретики приложили немало сил для построения такой квантовой теории, которая исключала бы человеческое влияние, эти попытки так и не увенчались успехом. Приходится признать, что квантово-механические представления отражают не только закономерности, присущие самой природе, но и существование человека-наблюдателя, человека-исследователя!

Хотя принято считать, что эволюция квантовой системы, которая описывается уравнением Шредингера, имеет вполне определенный, детерминированный характер, установлено, что в момент измерения эта определенность нарушается. И указать заранее, в какое именно состояние перейдет затем система, принципиально невозможно! Точно так же, как невозможно указать причины, которые влияют на тот или иной исход такого события. Многие ученые даже считают, что эти причины вообще отсутствуют! Иными словами, в непрерывной цепи причин и следствий в момент измерения возникает неустранимый разрыв. Состояние мира на мгновение как бы перестает подчиняться законам природы. Это явление получило название квантового индетерминизма.

Более того, постепенно складывалось представление и о всеобщем «субъект-объектном» взаимодействии, возникающем в процессе научного познания человеком окружающего мира. Поэтому законы науки не являются зеркальной копией законов природы: в них всегда содержится нечто, привнесенное человеком.

И, пожалуй, не будет преувеличением утверждать, что проблема места и роли сознания в природе представляет собой одну из самых важных и самых волнующих в современной науке, наряду с такими, как строение и образование нашей Вселенной, а также происхождение жизни и человека. К тому же, скорее всего все эти проблемы связаны между собой самым тесным образом.

Проблему же сознания следует решать не только на философском, но прежде всего на естественнонаучном, в частности, на физическом уровне. Однако, поскольку основу физики составляют экспериментальные факты, то они же должны лежать и в фундаменте психофизики. К сожалению, до самого недавнего времени подобные факты, получившие название «пси-феноменов», были установлены с явно недостаточной степенью точности, надежности и научной достоверности. При этом обычно не соблюдались тс правила, которым строжайшим образом следуют в своих работах профессиональные физики-экспериментаторы. Чаше всего сообщения о «пси-феноменах» основывались на довольно поверхностных наблюдениях и заключениях, а порой на недостаточно проверенных слухах и даже заведомых фальсификациях.

Лишь в самые последние годы ситуация стала меняться в лучшую сторону. Усилиями многих авторитетных специалистов, в том числе вполне квалифицированных физиков-экспериментаторов, были проведены многочисленные исследования, удовлетворяющие самым строгим методическим требованиям. Фактов, связанных с психофизическими явлениями, накопилось предостаточно. Но соответствующей хорошо разработанной теории, которая объединила бы их и соотнесла с современной физической наукой, пока не существует. Хотя в принципе подобная теория имеет полное право на существование — ведь и психофизические явления, и современная физика представляют собой (или отражают) разные стороны единого целого — окружающей нас реальности.

Можно ли заглянуть в будущее?

Быть может, прежде губ

уже родился шепот

И в бездревесности кружатся листы.

И те, кому мы посвящаем опыт,

До опыта приобрели черты.

О. Мандельштам

На протяжении столетии считалось само собой разумеющимся, что наша Вселенная единственна в своем роде, иными словами, уникальна!

Никому, и в первую очередь физикам, изучающим основополагающие законы природы, ни на минуту не приходила в голову мысль хоть как-то в этом усомниться. Тем более что в пользу устоявшейся, привычной точки зрения, казалось, свидетельствует и здравый смысл.

Однако окружающий нас мир, по- видимому, устроен совсем не так просто и очевидно, как нам порой представляется. На это указывала, в частности, идея, выдвинутая американским ученым Г.Эвереттом. Он пришел к заключению, что многие научные проблемы получили бы неожиданное решение, если отказаться от представления об уникальности Вселенной.

Согласно Эверетту, наш мир существует в бесчисленном количестве совершенно равноправных «копий», мы же наблюдаем только одну из них. Нетрудно видеть, что в этом необычном мире кардинальную роль играет человеческое сознание, потому что именно оно из необъятного множества сценариев мира выбирает один-единственный, только одну из его «копий».

Нечего и говорить о том, насколько с (ранным выглядит такой мир. Однако «странность» отнюдь не является достаточным основанием для того, чтобы усомниться в его реальности.

Ведь именно в этом странном мире открывается заманчивая возможность устранения квантового индетерминизма. Как считает Эверетт, в каждом «квантовом переходе» мир расщепляется на столько «копий», сколько вариантов имеется у данного «перехода». Все «копии» абсолютно равноценны и существуют совершенно самостоятельно. Однако этого расщепления мира мы не наблюдаем, поскольку наше сознание всякий раз оказывается лишь в одной из возможных ветвей!

По мнению Эверетта, ситуация, о которой идет речь, напоминает положение наблюдателя в закрытой каюте равномерно движущегося судна. Как следует из известного принципа Галилея, такой наблюдатель не будет ощущать движения своего корабля.

Более того, в мире, сконструированном Эвереттом, открывается возможность физического объяснения одного из наиболее загадочных и впечатляющих «пси-феноменов» — ясновидения. Речь идет о феноменальной способности некоторых людей описывать события, факты или явления, происходившие много лет назад или на больших расстояниях, или даже те, которые должны произойти в будущем!

На первый взгляд, физическое обоснование предвидения будущих, еще не состоявшихся событий принципиально неосуществимо, поскольку получать информацию от того, чего еще нет, — невозможно! Однако, начиная уже с тридцатых годов, в физике успешно развиваются теории, в рамках которых объявляются равноправными так называемые запаздывающие и опережающие решения основного волнового уравнения квантовой механики.

В подобных теориях, наряду с привычным «причинным потоком» — от прошлого к будущему — вводится в рассмотрение и «обратный поток» — от будущего к прошлому. На бумаге все получается достаточно логично и концы вполне сходя!ся с концами. Однако возникает закономерный вопрос: почему в реальной действительности из двух причинных потоков наблюдается только «запаздывающий»?

Решение этой загадочной проблемы предложили американские физики-теоретик и Дж.Уилер и Р.Фсйнман. Им удалось показать, что для всех известных современной физике видов взаимодействий наблюдаться должна только «запаздывающая» волна. Хотя, согласно этой теории, «опережающая» волна существует тоже! И, если считать ясновидение реально возможным, то придется допустить, что наша Вселенная имеет весьма существенное сходство с «моделью Уилера-Фейнмана». Это мир, в котором все уже произошло, мир, будущее которого в известном смысле уже существует!

В формальном аппарате этой теории оба типа волн занимают симметричное положение. Но в тех случаях, когда излучение сильно поглощается веществом Вселенной, «опережающая» компонента исчезает! Если излучение не имеет шансов выйти за пределы Вселенной, то будут наблюдаться только «запаздывающие» волны. В других же ситуациях может обнаруживать себя и «опережающая» компонента.

Следовательно, если возможно ясновидение, то должен существовать и физический агент, имеющий «опережающую» компоненту и поглощаемый веществом Вселенной значительно слабее, чем поля, связанные с четырьмя известными видами физических взаимодействий. Однако относительно природы этого физического агента пока что имеются лишь самые предварительные соображения.

История физики, между прочим, показывает, что когда в поле зрения этой науки появляются новые, неизвестные ранее взаимодействия, то сперва это воспринимается как необходимость незначительных добавлений к существующей картине мира. Но в дальнейшем это обстоятельство нередко приводит к кардинальным изменениям наших представлений о строении мироздания!

Вернемся, однако, к миру Уилера- Фейнмана. И заметим, что в этом «более чем странном мире» все события и явления связаны даже более жестким образом, чем в мире лапласовского абсолютного детерминизма! Дело в том, что эта «жесткость» определяется не одним, как у Лапласа, а двумя причинными потоками — прямым и обратным, и в нем нет места ни для слепого случая, ни для «свободы воли».

Это своеобразие теории было осознано уже на первых этапах ее формирования. «Солнце не излучало бы, — подчеркивал один из ее создателей немецкий физик Х.Тетраде еще в 1992 году, — если бы оно было одно в пространстве и никакие другие тела не смогли бы поглощать его радиацию...».

Характерно, что в одном из научно-художественных фильмов, посвященных Солнцу, задолго до Тетраде была сформулирована мысль, созвучная его высказыванию. В одном из эпизодов, когда объектив киноаппарата стремительно удалялся от солнечной поверхности и панорамировал по направлению к Земле, звучали слова: «Удалимся от Солнца на 150 миллионов километров. Здесь начинается то, ради чего само Солнце только и стоит внимания, начинается жизнь...».

Психофизический парадокс

Если кто-нибудь — хотя бы мышь —

наблюдает Вселенную, изменяет ли

это состояние Вселенной?

А.Эйнштейн

Сопоставим мир, в котором возможно ясновидение, с миром, в котором осуществим психокинез, то есть воздействие сознания на причинно-обусловленный ход событий. Окажется, что психокинетический мир должен быть устроен совершенно иначе. В нем жесткая предопределенность обязана отсутствовать.

Подучается, что разным «пси-феноменам» соответствуют различные модели мира: предвидению — предельно детерминированная, а психокинезу — индетерминистская. Иными словами, адекватная реальности модель мира должна быть одновременно и предельно жесткой, и достаточно пластичной. Но мир- то один! Явное противоречие, о котором идет речь, получило наименование психофизического парадокса.

Однако, если допустить, что оба явления — ясновидение и психокинез — существуют в одном мире, то в принципе может быть построена и объединяющая их, синтетическая модель этого мира.

Но можно ли совместить два совершенно противоположных подхода? Допустим ли вообще подобный «дуализм» в том случае, когда имеются в виду вполне реальные процессы и явления? Ответ на этот вопрос дает хорошо известный в квантовой физике дуализм «волна-частица». В каждом конкретном случае то или иное состояние подобного двойственного по своей природе объекта зависит от конкретных условий и обстоятельств. Так что скорее всего и в рассматриваемом случае существуют определенные параметры, от конкретного значения которых зависит, какой именно из вариантов осуществляется.

В качестве подходящей синтетической модели предлагается мир, состоящий из бесчисленного множества (континуума) потенциально возможных состояний (или «копий») Вселенной, внутри каждого из которых (каждой «копии») все события предрешены. И в этом мире существуют два потока причинности.

В таком мире самостоятельное течение событий — не более чем иллюзия, порожденная либо движением «мировой линии» мимо «неподвижного» сознания, либо движением самого сознания вдоль «мировой линии». С подобной точки зрения «квантовые переходы», то есть происходящие в мире события, представляют собой либо предъявление наблюдателю одного из допустимых состояний Вселенной, то есть смещение сознания с одной «копии» на другую, либо результат воздействия на реальность самого сознания, воздействия, способного изменять направление смещения, а также его интенсивность.

Таким образом, в известном смысле были правы те психологи, которые утверждали, что мозг человека представляет собой уникальное природное образование, способное изменять пространственно-временные характеристики внутреннего и внешнего мира...

В подобной ситуации психокинез можно трактовать не только как воздействие волевых усилий наблюдателя на ход событий, но и как целенаправленное перемещение самого сознания внутри континуума состояний («копий») к тем из них, которые соответствуют задуманному (желаемому) результату!

Получается, что привычная реалистическая точка зрения, согласно которой сознание — всего лишь пассивный наблюдатель происходящего, представляет собой отнюдь не единственную теоретическую возможность.

Это означает, что в мире Уилера- Фейнмана и Эверетта столь необычный для современной физической науки элемент, как сознание, приобретает не просто важное, а совершенно необходимое значение!

Впрочем, возникает еще один вопрос. Если сознание наблюдателя воздействует на состояние реальности, предопределяя это состояние, то почему и каким образом разные наблюдатели, расположенные в различных точках и действующие независимо друг от друга, наблюдают одну и ту же картину реальности? Или, что то же самое, одну и ту же из бесконечного множества «копий», ее составляющих?

Вопрос требует ответа! Что ж, предлагаются различные объяснения. Наибольший интерес, пожалуй, представляет гипотеза о коллективном характере человеческого сознания. Если это в самом деле так, то мир, который мы наблюдаем и в котором себя обнаруживаем, — не только результат эволюции материальной Вселенной, но также итог движения по некоторой «траектории» коллективного сознания.

После всего сказанного напрашивается вывод о том, что возможность построения картины мира, где материя и сознание состояли бы в таком же органическом единстве, как различные физические взаимодействия в единой теории поля, — вполне допустима!

Разумеется, все это с трудом укладывается в рамки существующих привычных физических представлений. Однако у подобной картины есть и свои положительные стороны. Одна из них состоит в том, что с ее помощью устраняется психофизический парадокс. Но есть и еще одна! Такая картина дает достаточно естественное объяснение так называемого феномена ретроактивности.

Речь идет о возможности воздействия, в том числе психокинетического, на прошлое, то есть на уже состоявшиеся события. Все подсказывает нам, что это неосуществимо! Противоречит подобная возможность и принципу причинности, который считается одним из основополагающих положений всего современного естествознания! Наиболее общая его формулировка была предложена известным советским физиком-теоретиком академиком Н. Н. Боголюбовым. «Любое событие, происходящее в физической системе, может оказывать влияние на эволюцию этой системы лишь в будущем и не может оказывать влияние на поведение системы в прошлом».

Однако, начиная с 1971 года, в Институте парапсихологии в США Г.Шмидтом был осуществлен целый ряд экспериментов, заставляющих усомниться в невозможности ретроспективных акций. Опыты, поставленные Шмидтом, заключались примерно в следующем. Генератор случайных величин автоматически выдавал последовательность пар чисел, скажем, нулей и единиц, которые фиксировались в двух экземплярах на магнитной ленте. Затем эти никому не известные пары чисел с одной из пленок предъявлялись оператору в виде вспышек красного и зеленого света. Красные вспышки соответствовали нулям, а зеленые — единицам.

Задача оператора состояла в том, чтобы с помощью волевого усилия, то есть психокинетически, добиться превышения, допустим, зеленых вспышек над красными. После чего полученные результаты сравнивались с записью на контрольной пленке.

Казалось бы, усилия оператора заранее обречены на провал, поскольку события, от которых зависело, каково было это превышение и было ли оно вообще, уже состоялись! Но в опытах, осуществленных Г.Шмидгом, было показано, что такое воздействие ...возможно!

В дальнейшем подобные же эксперименты были проделаны в несколько измененном виде двумя другими исследователями. На этот раз генератор случайных величин выдавал случайную последовательность, состоящую из четверок цифр — 1,2, 3 и 4. И эта последовательность также фиксировалась на магнитной ленте, к которой никто не имел доступа.

Оператор располагался перед панелью с четырьмя цветными лампочками, каждая из которых соответствовала одной из цифр. Его задача заключалась в том, чтобы заставить лампу, соответствующую цифре «4», вспыхивать чаше, чем три другие. Особенно интересны итоги двух экспериментов, в которых в качестве операторов принимали участие люди, хорошо зарекомендовавшие себя в обычных психокинетических опытах. Один из них произвел 4100 попыток включить нужную лампу и добиться того, что осуществил на 72 включения больше, чем это следовало по теории вероятности. Другой оператор в 8930 попытках превысил расчетное значение на 158 раз!

Можно ли после этого по-прежнему утверждать, что существует абсолютная физическая реальность, не зависящая от наблюдателя? По-видимому, приходится согласиться с тем, что события становится реальными только тогда, когда оказываются в поле зрения наблюдателя. Вспомним высказывания Х.Тетраде...

Возникает закономерный знак вопроса и в отношении универсального характера принципа причинности. Но здесь следует иметь в виду, что этот принцип занимает в ряду законов природы, которые исповедует современное

естествознание, несколько особое положение. Он является не выводом из каких-либо фундаментальных физических теорий, а скорее обобщением практического опыта. А подобные обобщения нередко оказываются нс вполне адекватными реальной действительности. И вполне возможно, что само понятие причинности требует более тонкого и глубокою понимания.

Где была физика до физики?

Ты разумом вникни, поглубже пойми,

Что значит для нас называться людьми...

Земное с небесным в тебе сметено,

Два мира связать не тебе ли дано?

А-Фирдоуси

Вообще очень многие проблемы устройства и эволюции нашего мира, как постепенно выясняется, в той иди иной степени связаны с активной ролью сознания. И это, по-ьидимому, означает, что подобными явлениями необходимо всерьез заинтересоваться не только психологам, биологам и физиологам, но также физикам и математикам. И можно ожидать, чю одним из очередных и притом чрезвычайно важных шагов в развитии теорий, изучающих свойства пространства, времени и материи, должны стать математические обобщения, включающие фактор сознания.

В первую очередь это относится к проблеме возникновения и формирования нашей Вселенной. За последние десятилетия в ее теоретической разработке достигнут значительный прогресс. Но возникает принципиальный вопрос, который с предельной четкостью сформулировал один из крупнейших современных физиков-теоретиков С.Хокинг: «Но что вдыхает жизнь в эти уравнения и создает Вселенную, которую они описывают?»

Подобные мысли высказывает известный физик-теоретик А.Линде, предположивший, что сознание имеет свои степени свободы, без учета которых описание Вселенной будет принципиально неполным. Но и этого, по его мнению, еще недостаточно. Как известно, законы биологической эволюции записаны в генетическом аппарате, в молекулах ДНК. Но где были записаны, ставит вопрос Линде, законы физики в то время, когда нашей Вселенной еще не было?

• Роберто Maттa. «Психологическая морфология»

Не исключено, что необходимость глубинного пересмотра существующей научной картины мира уже назрела, считает известный российский ученый академик Н.Моисеев. Мы постепенно начинаем понимать, что нашей цивилизации грозит глобальная катастрофа. И чтобы ее избежать, нужна кардинальная перестройка нашего планетарного бытия. Не исключено, что человечество находится на пороге значительного изменения своей эволюции как биологического вида, может быть, даже на пороге нового этапа антропогенеза. Если согласиться с тем, что основным механизмом, определяющим усложнение картины мира, является процесс самоорганизации, то необходимо связать эволюцию живого вещества и человеческого общества, полагает Моисеев, с основными представлениями современной физики, которая во многом изменила наши представления об окружающем мире{* Журнал «Сознание и физическая реальность». 1996. Том I. №3.}.

Одной из важнейших задач при этом, вне всякого сомнения, должно стать включение в физическую картину мира явления сознания. К сожалению, сегодня «нормальная», в том числе физическая, наука и парапсихология существуют как бы в разных измерениях. Скорее всего, становление психофизики произойдет только тогда, когда к подобному синтезу окончательно подготовится сама физика.

Вряд ли все произойдет иначе. Дело в том, что нормальным свойством «нормальной» науки является устойчивая слепота к тем фактам, явлениям и обстоятельствам, которые она в данный момент не в состоянии объяснить. И, увы, не только слепота, но и активное неприятие и отторжение.

Все-таки первые достаточно серьезные шаги к построению психофизической теории уже сделаны. Будем надеяться, что прогресс в этой области не за горами! •

ВСЕМИРНЫЙ КУРЬЕР

Кто умнее? • мужчины или женщины? • Англия или Америка? • атеисты или верующие?

мужчины или женщины?

Несмотря на постоянные притеснения мерзких мужчин-шовинистов несгибаемые феминистки продолжают бороться за равенство и справедливость. Шведские ученые дамы — микробиолог Кристина Веннерас и иммунолог Агнес Волд — решили разобраться, зависит ли оценка заслуг ученого от его пола. Оказалось, что да: в соревновании за научные должности молодые кандидаты наук были в два раза успешнее молодых «кандидаток».

Кристина и Агнес решили проверить, на основании чего возникало это предпочтение, и потребовали от шведского научного жюри данные, послужившие основанием для предпочтения того или иного кандидата. Дважды научное жюри отказывалось выдать такие сведения и вынуждено было согласиться лишь под давлением шведской комиссии по свободе информации.

Феминистки обнаружили, что женщины котировались ниже мужчин по всем параметрам: на четверть балла по научной компетенции, на 0,13 — по содержанию своих предложений и на 0,17 — по предложенной методологии. Естественно, после этого на лучшие посты выбирали мужчин. Может быть, женщины просто хуже думают и работают?

Кристина и Агнес тщательно проверили такие объективные характеристики качества научных работ, как число научных публикаций и индекс цитирования. На графике показана зависимость успеха мужчин и женщин в зависимости от некоторой суммарной комбинации числа их публикаций и цитирования. По непонятным причинам при прочих равных успехи мужчин гораздо выше. Это первый статистически обеспеченный анализ несправедливого засилья мужчин-ученых. Печальный и тревожный факт...

Англия или Америка?

Какая страна наиболее эффективна в проведении научных исследований? Сложно ответить. Весь вопрос в том, как определять эту эффективность. Несомненно лишь одно: в пятерке лидеров — Великобритания, Канада, Швейцария, Швеция и США. Все они борются за золотые медали в этой «научной олимпиаде». Главный научный консультант британского правительства Роберт Мей решил в этом разобраться. Он проанализировал публикации в четырех тысячах журналах, опубликованные в 79 странах с 1981 года.

США лидируют по количеству цитат — почти половина всех цитат в научных публикациях. Если же поделить количество цитат на число жителей в стране, то на первое место выходит Швейцария. Мало того, американцев по этому параметру обгоняют шведы, израильтяне и датчане. Англичане отстают, но ненамного.

Если пытаться оценить качество научных работ, го надо брать среднее число цитат на каждую научную работу. По этому параметру лидируют американцы, за ними — Швейцария, Швеция, Дания и Великобритания.

Кроме этого, Мей постарался оценить эффективность затрат на научные исследования. Лидирует Канада: на каждый миллион английских фунтов стерлингов, вложенных в науку, орана получает 113,7 цитированных статей. На втором месте — Великобритания с показателем 93,2. Но ежели исключить военные научные разработки, то она выходит на первое место, преследуемая Соединенными Штатами и Канадой.

Мей акцентирует внимание на том, что у лидеров по всем параметрам большинство научных исследований проводится не в специальных научных институтах, а в университетах.

Нам же остается даже не с печалью, а с тоской констатировать, что России нет нигде — ни в десятке, ни в двадцатке, а другие данные не приводятся...

атеисты или верующие?

В начале века всех потряс опрос, проведенный Джеймсом Лейбой: 41,8 процента из опрошенных им тысячи ученых верили в Бога.

По мнению автора опроса, распространение образования неизбежно должно привести к снижению этой цифры. Через 80 лет после этого интереснейшего результата американские психологи решили повторить опрос.

Как это ни удивительно, но число 41,8 уменьшилось лишь до 39,3 — верующих ученых по-прежнему хоть отбавляй. Больше всего их среди математиков (44,6 процента). Во времена Лейба больше всего атеистов (69,5 процента) было среди биологов, теперь — среди физиков и астрономов (77,9 процента).

Результаты Лейба в начале века были использованы многими морализирующими политиками как свидетельство того, что образование приводит к неверию. Хоть результаты опроса 1996 года недалеки от полученных 80 лет назад, общественная трактовка их обратная: теперь поражает слишком большое число верующих естествоиспытателей. Точнее, это поражает европейцев. В Америке же большинство честных налогоплательщиков наверняка довольны такими цифрами.

Правда, надо отметить, что само определение Бога за 80 лет претерпело существенные изменения. Среди современных определений Господа нашего есть «высшее сознание» — так назвали его 11 процентов, 8 процентов определили его как «полную реализацию личного потенциала», 3 процента ученых считают, что богов много и ровно столько же верят в личного бога. Да и вообще, все не так просто.

Ученые всю свою жизнь бьются с неизвестным. Нильс Бор в свое время сказал, что всякая хорошая теория должна быть сумасшедшей. Наверное, многие исследователи не могут отвергнуть Бога просто потому, что у них нет доказательств его отсутствия. А поиски истины столь сложны и таинственны, что порой так и кажется, что рукой твоей в минуты озарений движет чья-то всезнающая рука...

По материалам зарубежной печати подготовил

Александр СЕМЕНОВ

РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

«Он ростом значительно больше обыкновенного (серого) журавля. Клюв и голые части ног красные. Края обеих челюстей пилообразно зазубрены. Лицо, дальше глаз, голое и морщиноватое,цветом также красное, с многими красноватыми щетинками. Все тело белое, только маховые перья первого разряда и близлежащие кроющие перья черные. Плечевые перья удлинены, но гораздо меньше, чем у обыкновенных журавлей». К этому исчерпывающему описанию великого зоолога и путешественника Эдуарда Эверсманна хочется добавить только одно: есть в облике стерха что-то древнее, что-то тропическое, нездешнее. деталь: глаза у стерха желтые, пронзительные, недобрые.

Как биологический вид стерх впервые был описан замечательным путешественником и ученым П. С.Палласом в 1773 году. А места гнездования найдены только почти двести лет спустя, в 1960-х годах! Увидеть стерха и его гнездо было моей сокровенной мечтой на протяжении многих лет. Мечта эта исполнилась 11 июня 1965 года, когда после длительного и трудного путешествия по якутским тундрам я стоял над плоской утрамбованной кучей сухой осоки, а посреди нее, в небольшом углублении лежали два крупных, зеленовато-оливковых яйца. Было раннее солнечное утро, на соседнем озере кричали чайки, им вторила пара гагар, а я стоял, ничего не видя, кроме этого гнезда, и чувствовал себя самым счастливым человеком на планете! Я не предполагал тогда, что на долгие годы моя жизнь окажется тесно связанной со стерхом, с его изучением и охраной.

В Северной Якутии обитает самая крупная популяция этого вида. Помимо Якутии, стерх гнездится еще в двух местах. Но об этом ниже. А сейчас необходимо подчеркнуть, что все существующие гнездовья этого вида лежат на территории России, и мы несем основную ответственность за дальнейшее существование стерха на Земле. И именно поэтому мы, российские зоологи, так много сделали для его спасения. Правда, с финансовой и другой помощью международной общественности. Правда и то, что задача наша еще не решена окончательно.

Ничто важное не дается легко.

Владимир Флинт

Журавль в небе

•У заветной цели — гнездо стерха в Якутии. Операция по сбору яиц для инкубации началась

Соглашение о советско-американском сотрудничестве в области охраны природы, подписанное в 1972 году, включало и проект по сохранению журавлей. Поэтому в 1975 году в Москве состоялась встреча российских специалистов с директором Международного фонда охраны журавлей (МФОЖ) Джорджем Арчибальдом, тогда и решили начать совместные работы по сохранению стерха. МФОЖ территориально размещался в США, в штате Висконсин, и реализация проекта получила статус государственной программы в рамках советско- американского соглашения.

На этой же встрече в самых общих чертах обсудили и стратегию действий. Первым этапом ее было создание генетического банка стерха в журавлином питомнике МФОЖ, ведь в зоопарках мира стерхи были единичны и, естественно, не размножались. Нужно было собрать в природе несколько яиц стерха, перевезти их в США, инкубировал, вырастить птенцов и дождаться, когда они приступят к размножению. На втором этапе программы нужно было увеличить численность стерха в природе, создав новые популяции так называемым методом «приемных родителей». Сущность самого метода заключается в том, что яйцо редкого вида подкладывается в гнездо более обычного, и «приемные родители» выводят и воспитывают птенца. Мы надеялись, что в дальнейшем полученные таким образом птицы образуют пары с дикими представителями своего же вида. В США эта программа была начата и уже реализовывалась в штате Айдахо, где многочисленные канадские журавли успешно выводили птенцов американского журавля, численность которого в то время достигла критического уровня. Но первым и неотложным шагом было создание группы размножающихся стерхов в вольерах питомника.

К тому времени мы уже многое знали из жизни стерха. В общих чертах была известна гнездовая территория в Якутии, численность и размещение гнезд, которых там было около ста пятидесяти. Но самое главное: мы знали, что хотя стерхи откладывают в гнездо два яйца, птенец у них всегда бывает один — после вылупления птенцы очень агрессивны, и старший заклевывает младшего. Второе яйцо — резервное, на случай если первое почему-либо погибнет. А выкормить в тундре двух сильных птенцов родителям трудно. В природе все целесообразно, хотя подчас выглядит жестоко. Нам же эта биологическая особенность стерха позволяла безбоязненно взять из каждой кладки по одному яйцу, это не привело бы к сокращению численности. Да и птенец оставался живым. Правда, жить ему предстояло в вольере, но это тоже совсем неплохо. Верная гибель хуже.

• Семья стерхов

Но были в наших знаниях и пробелы. Мы знали, что в низовьях Оби есть вторая дикая популяция стерха, которая на зимовку прилетала в Индию, в резерват Кеоладео, но где именно располагались гнезда, мы не знали. Пересчитывая журавлей на зимовке, ученые установили, что численность их с каждым годом сокращается и с помощью нужно спешить. Не знали мы еще одну деталь — мест зимовки стерхов, гнездящихся в Якутии. По данным прошлого века, где-то в Южном Китае. А нужно знать точно, ибо сохранность зимовок важна не меньше, чем сохранность гнездовий. Китай же перенаселен и стоит на Грани «больших свершений».

Но самое срочное — создание генетического банка. И мы начали подготовку к операции по сбору яиц и передаче их американцам. Это была героическая эпопея, ибо опыта у нас не было, и вообще перевозка яиц на такое гигантское расстояние предпринималась впервые в мире. К этому времени у нас уже сложился тесный коллектив. Кроме меня, стерхом решили заниматься А.Сорокин и Э. Назаров. Первый — зоолог, второй — кинооператор, фотограф, мастер на все руки и просто прекрасный человек и верный товарищ. Позже на разных этапах операции к нам присоединились несколько новых участников, но начинали работу мы втроем.

Условия для взятия яиц и транспортировки были жесткие: мы должны были собрать яйца за четыре-пять дней до вылупления птенцов и доставить их в США не более чем за сорок восемь часов. Необходим был и портативный термостат, куда помещать яйца и держать их при температуре около 37°С. Все это нс просто. Тем нс менее мы все рассчитали правильно, а американцы прислали тяжелый и неудобный, но надежный термостат. Все было готово, но уверенности не было: погода в тундре капризная, никто не знает, что она выкинет. Да и вся операция по сбору яиц казалась сомнительной, опыта-то не было.

«С самого вылупления птенец не контактирует с человеком, в первые дни жизни его кормят с помощью муляжа в виде головы журавля через отверстие в непрозрачной стенке бокса, а позже, когда птенец подрастет, на прогулку его выводят люди, одетые в специальный белый балахон, причем рука человека имитирует шею журавля...»

15 июня 1977 года мы с Сашей Сорокиным вылетели в Якутию, в аэропорт Чокурдах на Индигирке, в дальних окрестностях которого и должны были выполнить нашу нелегкую миссию. Эдуард Назаров ждал нас уж на месте. Сам процесс сбора яиц был тоже продуман: мы арендуем в Чокурдахе вертолет с опытной командой и летим в поисках гнезд.

Все было хорошо, но погода нас подвела, и мы провели несколько дней, созерцая покрытое низкими, стремительно летящими тучами небо: аэропорт был закрыт. Наконец, нам дали «добро», и вертолет взлетел, направляясь к невидимой цели. Это произошло 1 июля 1977 года. Операция началась.

Первый наш полет мы вспоминаем с ужасом. Препятствия возникали одно за другим. Однако, когда с датчиков вертолета поступил сигнал о том, что горючее на исходе, в термостате у нас лежало четыре стершиных яйца. Дальше все пошло по нашему расписанию: сначала рейсовым самолетом в Москву там передача термостата приехавшей американке из МФОЖа и последний бросок через Лондон в Мэдисон, штат Висконсин. В Мэдисоне яйиа были немедленно помешены в специальный инкубатор. Весь путь от гнезд стерхов в безлюдной, непроходимой, неприветливой и незнакомой тундре до уютного инкубатора в Мэдисонском университете, путь длиной более чем в 17 тысяч километров был проделан всего за сорок три часа. Мы выполнили все требования американских коллег и друзей. Мы торжествовали. Но главное торжество наступило после того, как была получена телеграмма от Джорджа Арчибальда, сообщившего, что два стсршонка благополучно вылупились и чувствуют себя хорошо. Это была полная победа.

Конечно, два стершонка, да еще обе самки, не могут стать родоначальниками вольерной размножающейся группировки. Поэтому на следующий год мы снова были в индигирских тундрах, и результатом стали еще пять журавлят. А затем мы поняли, что без нашего собственного российского питомника нам не обойтись. Такой питомник был создан в 1979 году в Окском государственном заповеднике, и его директором спал орнитолог В.Панченко. С тех пор и по сегодняшний день Володя Панченко — один из самых главных и верных патриотовспасения стерхов.

Чтобы заселить новый питомник, нам снова пришлось лететь в тундру. Особенно удачным был второй наш вылет в 1980 году. Тогда мы привезли и без потерь инкубировали шестнадцать яиц стерха. Все птенцы выросли и вместе с теми, которые были в Америке, составили достаточно большую и пригодную для разведения группу. В установленные природой сроки журавлята выросли, повзрослели и наконец приступили к размножению сначала в питомнике МФОЖ, а затем и у нас, в Окском заповеднике.

♦ Птенец американского журавля

• Члены семьи стерхов во время дальней миграции держатся вместе.

Конечно, не обошлось без потерь, без горьких разочарований, без серьезных трудностей, но так или иначе сейчас мы в состоянии получить столько яиц и птенцов стерха, сколько нам нужно, без ограничений, хоть сотню. Первый этап программы успешно завершен. Стерх как биологический вид не исчезнет.

Теперь со всей остротой встал перед нами следующий этап работы — возвращение в природу выращенных в искусственных условиях журавлей. Мы называем этот процесс репатриацией (возвращением на родину). Это было тем более своевременно, что к тому времени были получены новые данные о стерхе, которые внесли коррективы в наши планы. Прежде всего, наши китайские коллеги нашли в 1981 году зимовку якутской популяции стерха. Это оказалось большое мелководное озеро Поянт, соединяющееся с рекой Янцзы в среднем ее течении. Здесь совместно с японскими, даурскими и черными журавлями зимует и стерх, причем численность его достигает почти трех тысяч особей. Факт этот оказался не только поразительным, ибо мы насчитали в Якутии не более ста пятидесяти пар, но и необъяснимым: где же проводят лето эти массы стерхов? Что это за птицы? То, что среди зимующих стай регулярно оказывается не более ста пятидесяти первогодков, которых легко отличить от старых птиц по рыжему оперению, наталкивает на мысль, что большинство зимующих на озере Поянт стерхов — неполовозрелые птицы, проводящие лето где-то в глуши таежных болот Восточной Сибири. Ведь стерхи приступают к гнездованию лишь в возрасте пяти-шести лет, значит в популяции должен быть большой резерв негнездяшихся журавлей. А мы не видели их в якутских тундрах!

Второе открытие — обнаружение гнездовий стерха в низовьях реки Оби. Первые сведения мы получили косвенным путем: в 1979 году нам был доставлен стерх, пойманный птенцом в районе реки Куноват группой туристов и выкормленный жительницей поселка 1орки Т.П.Солдатовой. В 1981 году мы организовали экспедицию в этот район, и Саша Сорокин обнаружил с самолета «АН-2» восемь пар стерхов, из них пять пар пар отчетливо гнездящихся. Все эти стерхи были найдены на непроходимых обширных болотах среди тайги, в бассейне Куновата. Так приоткрылась еще одна завеса над тайнами жизни одной из самых загадочных птиц — стерха. Наконец, неожиданно была обнаружена зимующая группа стерхов (десять- двенадцать птиц) в Иране, на южном побережье Каспия.

Но были и менее приятные новости. Длительные работы американцев по восстановлению популяции американского журавля не принесли успеха: «запечатленные»{* Запечатление (импринтинг) — процесс формирования образа партнера по виду, происходящий в раннем детстве в ограниченный «критический период».} на приемных родителей, канадских журавлей, птенцы не признавали своих настоящих родичей, а канадские журавли не желали образовывать пары с крупными белыми журавлями. Проект, на который израсходованы буквально миллионы долларов, остановлен. Мне особенно больно за Рода Дрюена, который «угробил» на него несколько лет жизни.

• Птенцы не должны знать, как выглядит человек, поэтому приходится надевать специальный костюм.

Вторая беда — быстрое сокращение популяции на Куновате. Это отмечено и в Индии, на зимовках, и непосредственно в районе гнездования, где к настоящему времени сохранились не более одной-двух пар стерхов. А на зимовку вообще прилетала одна пара с птенцом. Две зимы стерхи не прилетали туда вовсе.

Все это заставило нас пересмотреть всю программу дальнейших действий. Прежде всего мы поняли, что спасать надо обскую, а не якутскую популяцию. И действовать быстро, иначе спасать будет нечего. Второе: надо отказаться от метола приемных родителей. Кроме того, нужно более подробно изучить биологию стерхов и особенно пути их миграций и места гнездования птиц, зимующих в Иране.

Программу работ мы представляли себе так: привозим в места, где гнездятся дикие стерхи, выращенных r вольерах подрастающих птенцов, птенцы под руководством людей учатся самостоятельной жизни, а с наступлением осени мигрируют на юг, чтобы вернуться следующей весной в те же места. Как будто просто? А в действительности — нет, и здесь необходимо небольшое отступление. Во-первых, все птицы делятся на две группы. У одних пролетные пути и места зимовки генетически как бы закреплены в памяти, и молодежь таких птиц часто улетает на зимовки даже раньше родителей. У другой группы, так называемых традиционных мигрантов, молодые птицы должны проделать первый перелет вместе с родителями, узнать дорогу к зимовкам и сами зимовки. а потом научиться возвращаться в места гнездования. У этих птиц семьи не распадаются в течение целого года, и только следующей весной, перед началом нового размножения, родители отгоняют повзрослевших детей. Если весь этот путь птенцам не показан, они с наступлением осени окажутся совершенно беспомощными и погибнут. Есть и вторая трудность. Чтобы объединиться с соплеменниками, вольерные птенцы должны были в раннем детстве запечатлеть птиц своего вида, а не человека, как обычно получается при разведении в питомниках.

* «На выпасе»

Это трудная биологическая задача. Удивительно разумной сравнительно просто решили ее наши американские коллеги. С самого вылупления птенец не контактирует с человеком, в первые дни жизни его кормят с помощью муляжа в виде головы журавля через отверстие в непрозрачной стенке бокса, а позже, когда птенец подрастет, на прогулку его выводят люди, одетые в специальный белый балахон, причем рука человека имитирует шею журавля, а на конце шеи — такой же муляж головы. Конечно, не очень большое сходство с журавлем, но все же для птенца достаточно: он принимает эту странную фигуру за родителя, а покажись ему человек без костюма — страшный испуг! Кроме того, журавленку постоянно наигрывают записанные на пленку звуки, издаваемые самкой журавля при птенце. Иллюзия полная! А чтобы вообще закрепить представление о родичах, за решеткой постоянно ходит и покрикивает ручной стерх.

Вот с таким арсеналом мы и начали цикл экспедиций на Куноват. Стационарный лагерь был обустроен скрытно в трех километрах от гнездовой пары стерхов. В лагерь завезли не только экспедиционное оборудование и предметы быта, но и сетку для вольер, корм для журавлят и, конечно же, самих журавлят, родившихся в питомнике и уже импринтированных на белую фигуру «родителя». Все это доставляли в лагерь вертолетом, единственным средством передвижения.

Ежедневная работа нам казалась рутинной. Облачась в «журавлиные» костюмы, участники экспедиции поочередно выходили утром на топкое моховое болото в сопровождении группы подросших журавлят и пасли их до позднего вечера.

Вроде бы простое дело. Но в действительности работа эта требовала известного героизма. День за днем, час за часом на ногах, то под дождем, то пол жарким солнцем (на севере тоже бывает летом жарко), все время в напряженном внимании, в душном костюме, под яростным натиском гнуса — нет, это не простое дело! Правда, состав экспедиции расширился, активную роль начали играть Ю. Маркин, американка индийского происхождения Мим и Нагендран, и Шилина и другие. Но все равно работы было по горло. Те же, кто не выпасал стершат, вели наблюдения за подопечной парой диких стерхов, изучая питание, все оттенки поведения, реакцию стерхов на хищников и других соседей.

Так или иначе, но стершата наши поднялись на крыло, стали с воздуха обследовать прилежащую территорию и, конечно же, обнаружили диких соплеменников, у которых тоже уже были птенцы. К вели кому нашему разочарованию, дружбы между нашими питомцами и дикарями не завязалось. Самец из дикой пары был очень агрессивен и немедленно изгнал нарушителей его суверенитета. Что самое огорчительное, так это полное непонимание со стороны диких стерхов. А ведь мы все расчеты строили на их объединении с нашими стершатами для совместной миграции!

• Стерх в национальном парке Кеоладео, Индия

А осень надвигалась стремительно, и в один прекрасный день дикие стерхи со своим легным птенцом просто исчезли. Наши же, как Серые Шейки, остались на болоте. Пришлось их переловить и вернуть в питомник на Оке. Следующее лето тоже не принесло положительных результатов, и мы начали продумывать другие варианты.

Следующий шаг был исключительно смелым, в какой-то мере даже авантюрным. Осенью мы привезли двух стерхов, прошедших «подготовку» на Куноватс, в Индию и выпустили после передержки в национальном парке Кеоладео, где зимуют дикие стерхи куноватской (обской) популяции. Расчет был прост до гениальности: наши стерхи на зимовке объединяются с потерявшими зимой агрессивность дикарями и мигрируют весной вместе с ними в места гнездования. Или, что еще лучше, образуют с холостыми дикими стерхами брачные пары и тоже отлетят весной на север. К сожалению, и этот наш план потерпел фиаско: как и на Куновате, наши стерхи держались обособленно и не объединились с дикими. Дополнительные выпуски молодых вольерных стерхов позже привели к созданию своего рода оседлой популяции, которая прекрасно приспособилась к новым условиям существования в Индии. Птицы пока не размножаются, они еще слишком молоды, но в дальнейшем — кто знает? Может, авантюра обернется решением главной задачи? А сейчас живут они в окружении антилоп нильгау. гигантских аистов ябиру, журавлей антигон и другой птичьей экзотики. Индийцы рады: стерхи круглый год привлекают туристов, а это экономическое подспорье.

Между тем работа на российской территории не прекращалась. Коллективно была рождена новая идея: внедрить стерхов, выращенных в питомниках, в пролетные стаи серых журавлей, мигрирующих в Индию. Журавли на осеннем пролете мигрируют этапами по 700-800 километров беспосадочно, после чего следует длительный, в несколько недель отдых, а затем снова бросок. В местах такого отдыха, которые носят традиционный характер, собираются иногда тысячи птиц из разных популяций. Такие места концентрации известны орнитологам в разных районах, есть они и в Западной Сибири. Одно из таких мест в Тюменской области и было облюбовано для выпуска стерхов. Это территория Белозерского республиканского заказника на юге области. Работы начаты в 1994 году. Самой обещающей была ситуация в 1995 году, когда четыре молодых стерха в сопровождении серого журавля, также выращенного в Окском питомнике, практически обрели права гражданства в гигантском скоплении серых журавлей. К великой нашей печали и негодованию, все четыре стерха в день открытия осенней охоты 26 августа были застрелены приезжим охотником. Произошла ли ошибка (в наступаюшей темноте и при дожде это может быть правдоподобным), или это был злой умысел, сказать трудно, но факт остается фактом: стерхи погибли, и так обешаюше начатый эксперимент закончился преждевременно. Но мы верим в перспективность самой идеи и продолжаем развивать ее, совершенствуя год от года. Во всяком случае, стерхов для выпуска в природу у нас хватит.

* Хуан Миро. «Человек, бросающий камень в птицу»

Прежде чем подвести некоторые итоги, расскажу еще об одном замечательном событии. Я уже упоминал: зимовка стерхов была известна в Иране. Места гнездования этой группы долгое время оставались загадкой. В январе 1996 года Юрий Маркин поймал взрослого самца-стерха на зимовке в Иране и укрепил ему на спине портативный передатчик космической связи. Весь путь весенней миграции этой птицы был прослежен со спутника, и результаты оказались фантастическими: стерх пролетел западным побережьем Каспийского моря, останавливался некоторое время в Астраханском заповеднике, а затем через Тургайскую депрессию прилетел в окрестности поселка Уват в Тюменской области. Весной мы полетели в точку, указанную со спутника. И нашли гнездящуюся пару стерхов. Но... Это оказалась другая пара, без спутникового датчика. Значит, здесь было несколько пар! И в 1997 году мы действительно нашли тех птиц, которые были помечены в Иране. Так была обнаружена еще одна группа гнездящихся стерхов, причем там, где ее никто не ожидал найти. Мир полон загадок, и великое счастье и великая радость найти ответ еще на одну загадку.

Вот краткий рассказ о стерхе. На нескольких страницах можно изложить лишь главное, многое осталось «за кадром». Да и сама работа не закончена, многое впереди. Но, во всяком случае, стерх не исчезнет с лица планеты, как исчезли бескрылая гагарка, дронт или странствующий голубь. Чтобы бесповоротно восстановить стерха в природе и удержать все его популяции, нужны время, знания и воля. Все это у нас есть. •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Да здравствует стихийное бедствие!

Хотя саранча во многих странах Азии и Африки считается стихийным бедствием, многие народы Африки ждут — не дождутся ее нашествия. Для них это не просто изысканное лакомство, но и запас белков и углеводов на весь год.

По последним выкладкам французских ученых, крупная стая саранчи содержит в себе столько же белков и углеводов, сколько две тысячи пятьсот африканских слонов. Полкилограмма саранчи для африканского кочевника — запас питательных веществ на целый месяц, а в засушливые месяцы еще и источник влаги. Более того, белок, содержащийся в саранче, усваивается человеческим организмом лучше, чем любой другой. Поэтому многие фирмы, специализирующиеся на производстве спортивного питания, всерьез заинтересовались возможностью выпуска протеиновых препаратов из саранчи.

Домашнее бездонное ведро

Инженеры из немецкого города Оберлунгвица придумали новый бытовой прибор. Размером он чуть больше обычного ведра, и загружают в этот аппарат... мусор. Речь идет о домашнем мусорном прессе. Он утрамбовывает накопившийся в доме хлам, уменьшая его объем в пять раз, и теперь хозяйкам реже придется выбегать на лестничную площадку и выносить сор из квартиры. «Но раз вся эта грязь будет дольше лежать на кухне, пойдут, знаете ли, запахи», — немедленно возразят владелицы наших кухонь. Что ж, создатели нового пресса подумали и об этом: прибор отбивает неприятные запахи.

Обходным путем

В последнее время многие эксперты заявляют о грядущей «эре терапии» в следующем тысячелетии. Эльке Буха, сотрудница исследовательской группы Института имени Макса Планка при Йенском университете, смотрит на вещи более реально. Однако и она надеется, что «многие болезни обмена веществ и иммунитета, опухоли и аллергии можно будет лечить». Вместе с профессором Гетцом Новаком она установила, что к специальной искусственной мембране, которая миллионы раз была апробирована при очистке крови в аппарате «искусственная почка», можно присоединить всевозможные биокатализаторы, антитела или ферменты. Кровь пациента как бы отводится на обходной путь и пропускается через биокатализаторы, расположенные на поверхности мембраны. При этом удаляются вредные вещества или вводятся лекарства. По мнению Эльке Буха, преимущества этой локальной терапии крови очевидны: в организм пациента не вторгаются никакие инородные тела. А кроме того, эта система очень удобна при оказании экстренной помощи.

АКАДЕМИЯ ВЕСЕЛЫХ НАУК

Всеобщие законы

Постулат Персига.	Число разумных гипотез, объясняющих любое данное явление, бесконечно.
Метазакон Лилли.	Все законы — имитация реальности.
Закон Вивера.	Когда несколько командированных берут такси, за всех платит тот, кто сидит на первом сидении.
Следствие Дойля.	Независимо от числа командированных в такси и от того, кто платил, каждый в своем авансовом отчете полностью укажет расходы на такси.
Наблюдение Тришмена.	Трубка дает умному человеку время подумать, а дураку — подержать что-то во рту.
Наблюдение Хансена.	Человек время от времени спотыкается о правду, но чаще всего вскакивает и продолжает бодро шагать вперед.
Закон Хелдейна.	Вселенная не только необычнее, чем мы воображаем, она необычнее, чем мы можем вообразить.
Закон термодинамики Мерфи.	Под давлением все ухудшается.
Закон Паддера.	Все, что хорошо начинается, кончается плохо. Все, что плохо начинается, кончается еще хуже.
Теорема Стокмаиера.	Если кажется, что работу сделать легко, зто непременно будет трудно. Если на вид она трудна, значит выполнить ее абсолютно невозможно.
Закон журнала «Харперc мэгэзин».	Вещь нельзя найти, пока не купишь взамен ее другую.
Правила взаимозависимости Ричарда.	То, что вы храните достаточно долго, можно выбросить. Как только вы что-то выбросите, оно вам понадобится.
Первый закон езды на велосипеде.	Независимо от того, куда вы едете, — это в гору и против ветра.
Первый закон Бриджа.	Виноват всегда партнер.
Закон Джонсона и Лэрда.	Зубная боль обычно начинается в ночь на субботу.
Наблюдение Этторе.	Соседняя очередь всегда движется быстрее
Закон Буба.	Утерянное всегда находишь в последнем кармане.
Аксиома Коула.	Общая сумма разума на планете — величина постоянная, а население растет...
Первый закон социогенетики.	Пристрастие к холостяцкой жизни не передается по наследству.
Правило Джоунза.	Друзья приходят и уходят, а враги накапливаются.
Пятое правило.	Вы принимаете себя слишком всерьез.

«Когда б вы знали, из какого сора

растут стихи, не ведая стыда...»

А. Ахматова

Денис Рогачков

Отвратительные, грязные, злые

• Фото автора

Среди стиляг пятидесятых оказались такие люди, такие имена!

Они стиляг и увековечили как непременный этап нашего освобождения, как первый шаг молодежи из-под гнетущей десницы тоталитарного официоза к независимости.

Среди панков восьмидесятых не было — и, пожалуй, не могло быть — ни Аксенова, ни Кабакова, ни будущих знаменитых музыкантов и художников. Это оставшаяся для нас закрытой молодежная субкультура социальных низов. Но и через нее прошло целое поколение людей, выросших благодаря ей более независимыми, более свободными от власти советских догм и запретов.

Одна из малоизвестных страниц постсоветской культуры открывается в исследовании десятилетней давности, о котором в свое время рассказать было трудно.

А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам,

Посидим на трубах у начала кольцевой дороги.

Нашим теплым ветром будет черный дым трубы завода,

Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора.

Если нам удастся — мы до ночи не вернемся в клетку.

Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю.

Чтоб остаться там, когда по нам поедут серые машины,

Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться.

Янка Дягилева

Intro

1986 год. Сцена у входа в видеосалон возле Московского вокзала в Ленинграде. Пять часов утра. «Эй ты, сука волосатая, что ты будешь делать, если я трахну твоих девочек?» Маленький панк по кличке Гад ходит кругами вокруг меня и двух моих спутниц и изрыгает проклятия, в его походке что-то нарочито кошачье. Он маленького роста и на несколько лет младше. Я легко смогу с ним справиться. сели что, и говорю об этом. «Ты ведь хиппи поганый! Ты не имеешь права никого обижать. Как ты можешь ударить человека, если это противоречит твоим убеждениям?» Начинается теологическая дискуссия, к которой присоединяются еще несколько панков. Через несколько минут напряжение отступает, мы закуриваем по «беломорине» фабрики Урицкого и становимся участниками представления, в котором я играю роль неведомой заморской птицы с прекрасным оперением, попавшей на свалку, а панки — обитатели этой свалки — любуются ее расцветкой и бережно трогают перья (как бы не поломать). «Вы поглядите! — он бросил окурок в урну. — А вас не смущает, что здесь пахнет мочой?» Режиссер представления — Гад, моим спутницам отводится роль зрителей. Через четверть часа мы все вместе идем смотреть фильм «Восставшие мертвецы», причем Гад с товарищами смотрят его уже в сотый раз и восторженно приветствуют появление каждого нового мертвеца.

1998 год. Я еду в Нижний Новгород по делам фирмы. Четырехзвездочный отель «Волна». Мыс Ольгой Заярной (менеджером проекта) сидим за столиком ресторана. Официантка зажигает ароматизированную свечу и разливает в бокалы минеральную воду. От соседних столиков доносится иностранная речь. Я чувствую себя панком. А Ольга начинает рассказывать...

Мама hagen

Когда она училась в аспирантуре психфака МГУ (это было почти в то же время, что и моя встреча с Гадом), всякого рода «неформальность» была в самом разгаре. Хиппи курили план на Гоголевском бульваре, на окраинах, звеня цепями и свирепо глядя вокруг себя, бродили стаями металлисты, брейкеры извивались на грязных полах школьных дискотек, а грохот мотоциклов по ночам разрушал покой беспечно спящего обывателя. Тогда возникла целая группа людей — искусствоведов, психологов, социологов, журналистов, — которые пытались с разных сторон исследовать феномен «контркультуры».

Ольга решила пойти к панкам; по ее подсчетам, это был наполовину исследовательский интерес, на четверть— интерес чисто человеческий, а на остальную четверть — то, что отзывалось на ее внутренние потребности, чувство собственной невостребованности, отчужденности... «Я тоже всю жизнь относилась к людям странным».

Ее исследование на научном языке называлось «включенное наблюдение». Она пошла на концерт, познакомилась там с несколькими панками и, честно сказав, что хотела бы изучать их жизнь, на какое-то время стала такой же, как и они. — соответствующим образом одевалась, ей сделали прическу, она ночевала вместе со своими новыми друзьями и участвовала в их «акциях»... «У меня был некоторый официальный статус психолога, изучавшего неформальную культуру, но я предпочитала не афишировать его. Я вместе со своими друзьями лазила на рок-концерты через окно женского туалета в ДК имени Горбунова, хотя меня и так пропустили бы туда. В этих концертах было что-то от магического действия, ритуала, коллективной медитации, что давало людям чувство общности и вместе с этим ощущение покоя».

Через некоторое время у нее появились три названных сына, которых она ощущала и которые ощущали ее как близкого родственника. Эти ребята и дали ей прозвище «мама Хаген». Они делали друг другу подарки, перезванивались не реже, чем раз в неделю, встречались, обсуждали проблемы. Они приходили встречать ее к факультету психологии и сидели на земле перед входом, чем нередко шокировали преподавателей и студентов.

Ирокез для мамы

«Мы — на черной лестнице какого-то из жилых домов. Кроме меня, там мой названный сын У, несколько панков помельче и две любопытствующие девушки. Происходит священнодействие: У делает мне стрижку. Это не просто работа с ножницами, это — ритуал. Ножницы ужасные, ржавые, но они прекрасно стригут. Любой парикмахер упал бы в обморок. Волосы стригутся на сухую, на весу, без всяких приспособлений, но при этом гребень получается абсолютно ровный; по моей просьбе оставляется небольшой ершик, и он маскирует все возможные дефекты черепа. Это выглядит эстетично на все сто. Гребень именно такой толщины, чтобы быть мне к лицу. Советуется покраска.

Творческие способности У были необыкновенными. Этот человек сам создавал свою эстетику и помогал ее создавать другим. Он шил обувь, подбирал грим, давал советы по одежде. Люди, далекие от эстетики панков, говорили: «Черт возьми, это безобразно, но это стильно». По профессии он был повар и прекрасно готовил. Вечеринки у него дома всегда отличались особой изысканностью, хотя и проходили по полной программе: там была немеренная выпивка, включая самогон, какие-то сильнодействующие вещества (хотя в то время среди панков наркомания была еще не очень распространена, но попробовать и смешать что-нибудь эдакое они были всегда не прочь); люди занимались всем, чем считали нужным, включая секс, по ним бегали крысы, непременный атрибут образа панка. Но посреди всего этого безобразия У приносил подносы с идеально нарезанными бутербродами с колбасой, на каждом ломтике которой было по три капельки майонеза. Среди любого дерьма, в подвале или на чердаке в этом был своеобразный шик, доведенный до эксклюзивности. Хотя У об этом и не говорил, но он старался подать друзьям самое лучшее, самое выдающееся».

Outside

В то время панков боялись, во многом из-за внешнего вида. Так же, как металлистов и рокеров. Но внешняя агрессивность совершенно не обязательно соответствует внутренней, а может быть, и наоборот: чем больше человек осознает свою агрессивность и каким-то образом ее выражает, тем меньше у него шансов в нормальном состоянии совершить неконтролируемый поступок.

У выглядел довольно устрашающе. В свои семнадцать он был высокого роста и очень сильный, чем, помимо своей творческой одаренности, снискал уважение в панк-среде. У него был очень тонкий ирокез, выкрашенный в белый цвет, свешивающийся набок или стоявший дыбом, его кожу покрывали татуировки, он одевался в рваные майки с матерными надписями на английском языке, драные джинсы, носил «битую» черную куртку с паутиной на спине и ботинки, сшитые им самим. Он был совершенно необразован, возможно, с небольшой задержкой в развитии, но при этом у него были очень четкие, хотя и причудливые, этические представления и целостное мировоззрение. Например, он никогда не позволял своим друзьям воровать, обижать слабого или смеяться над религиями. И при этом мог «загасить» любого, кто непочтительно относился к его ценностям.

No future

Главное в мироощущении панков — чувство, которое не все в состоянии сформулировать, но вместе с тем очень остро переживают: мы отбросы цивилизации. Вы можете делать вид, что есть только хорошее, общепринятое, правильное, но мы есть и утверждаем существование неправильного мира. Он не обязательно агрессивен и ужасен, он просто такой, какой есть. А завтра может и не случиться. Все, что происходит, — происходит сейчас, в эту минуту, и нужно сделать этот момент жизни максимально запоминающимся и острым, и ощутить всей кожей, всем существом, что это такое — жизнь в настоящий момент. Если плевать, то нужно плюнуть так, чтобы этот плевок всем запомнился. Драться не просто так. а с ироническим подтекстом, чтобы окружающим стало противно, смешно... Какие-то угрожающие или непристойные жесты в сторону публики делаются только тогда, когда есть достойные зрители. И лучший зритель — как раз представитель правильного мира.

У каждого панка есть какое-нибудь оружие, иногда довольно экзотическое, скорее символ, воплощение определенной идеи, чем просто оружие.

Так, У подарил Ольге отточенную вилку с загнутыми крайними зубьями со словами: «Я даю тебе, чтобы в тот момент, когда тебя будут «винтить» менты, ты могла приставить ее к животу и сказать им: смотрите, что вы делаете мне, вот что на самом деле означают ваши действия, что вы делаете с людьми». И это показательно: агрессия панков в какой-то момент обращается против себя и выплескивается в театральном действии, доводящем определенные человеческие поступки до логического конца, показывая их обратную сторону. И при этом все называется своими именами: жестокость — это жестокость, уродство — это уродство, а отчаяние — это отчаяние.

В театре теней

Чтобы стать панком, иногда нужно пройти испытания. Например, неделю питаться из помойки или же просидеть три дня в контейнере для мусора и говорить: «Доброе утро» каждому человеку, подходящему к нему с мусорным ведром. Их цель — защититься от просто любопытствующих или «скучающих мажоров».

Ольгу ее друзья считали панком-авангардистом, подразумевая под этим, что она пришла в панк осознанно, в отличие от так называемых гаражных панков, ставших такими только потому, что им больно, что их отвергали и ненавидели. Ее не подвергали испытаниям, а просто «приняли такой, как есть».

Фото автора

Среди панков были такие, кто пытался с помощью творчества, юмора, сарказма, иногда агрессии, перфоманса формировать свою жизнь и жизнь своего окружения, так называемые карнавальные или «гейм»-панки, пользуясь западными определениями. Это люди, за отрицанием которых стоит традиция утверждения положительного, в чем-то похожая на Рабле.

«Я помню такой луч света в темном царстве для многих панков, — рассказывала Ольга, — поэт-концептуалист Лысый Дрон. Как-то он написал «Балладу о крысах», которая сделала его популярным среди сверстников. У Дрона был уникальный имидж скандинавского типа — борода, белокурые остатки волос, черная металл-анархическая униформа, надтреснутый голос, которым он читал свои стихи на Арбате. Это тоже был целый перфоманс. Он читал ироническим и в то же время пафосным надтреснутым голосом строки о том, что «кот Леопольд, император Савойский, двинул вперед все кошачье войско...». Люди смотрели на него, открыв рот, понимая,что над ними, как говорится, грязно стебутся, но, с другой стороны, человек в экстазе от самого чтения, и это нельзя игнорировать. Потом он читал свои стихи на рок-концертах, публике невероятно нравилось... И для тогдашних панков было очень важно, что среди них попадались такие люди.

Там были такие уникальные личности, как Саша Хирург, Хэнк, которые были культурными лидерами и сами по себе давали пример сращения личности и эстетического явления. Я помню, как Саша Хирург стоял перед сотней люберов, а потом повернулся спиной — это было зрелище, достойное Кортасара. В этом было напряжение, большее, чем в двадцати боевиках. Было понятно, что сейчас что-то произойдет, но тем не менее ничего не произошло, потому что переломить такое самоощущение человека, который в этот момент ощущает себя символом-рокером, невозможно. Люберы, стоявшие у него за спиной, легко могли на него наброситься и сделать все, что угодно, но — не могли из-за магнитизма, исходящего от него. Парень. проходивший такую школу и пытавшийся делать что-то подобное, который демонстрировал себя в этой локальной и разветвленной культуре, не побоюсь этого слова, развивался духовно, даже несмотря на многие страшные вещи — наркоманию, алкоголизм и так далее».

Путь в панки У был другим. Его ненавидели и преследовали в техникуме, родители считали его сумасшедшим. За спиной у него был огромный груз оскорблений, отвержения, визитов к психиатрам... Может быть, ему повезло, что он не погиб от этой «проклятости», неосознанно растворившись в ней, не спился и не покончил с собой, а нашел способ осознать все это и честно сказать себе: «Да, я такой. Я гаражный панк. Я на окраине цивилизации, и все, что со мной происходит. — это пикник на обочине. Я никому не нужен. Ну и что? Я нужен себе и интересен себе и таким же. как я». И это не было романтической эстетизацией образа одиночества и отверженности, как у «пластмассовых» мальчиков-грязнуль. Это была констатация факта, и она, быть может, оказалась целительной, хотя такая жизнь и очень опасное путешествие. В этом возрасте остаться предоставленным самому себе, формироваться в отрыве от традиционных ценностей, не зная ничего об опасности наркотиков и о том, как быстро и легко может развиться алкоголизм, — это очень опасно. Но принадлежность к обшине единомышленников - очень большая поддержка. Вот слова Ольги о ее собственных ощущениях:

«Обретя друг друга, мы обрели покой. Мы ощущали большое увесистое разрешение: мы можем быть, есть еще такие люди, как мы. И это ощущение сохранялось, когда ты просто идешь по улице и чувствуешь себя не таким, как все, и на концертах, и во время вечеринок, в кафе, во время перфоманса. Вообще все поступки панков — это перфоманс, представление, театр. Лично мне такое времяпровождение очень прибавило какой-то широты взглядов, неожиданных ощущений, я больше поняла глубину человеческого поведения. Все-таки наша психика старается изолировать нас от неприятных ощущений, а умение эстетизировать неприятное, использовать его как материал для творчества — этому меня научили панки. Несмотря на то что кто-то спился, сошел с ума или покончил с собой, мне все-таки кажется, что такая жизнь для многих была шансом на большую осознанность, интеллектуальность и обретение творческого начала».

Problems

Fine вчера подростку казалось, что родители любят его и будут любить, чтобы ни происходило, что любовь — это встреча с прекрасным принцем или принцессой из сказки, а смерть — что-то далекое, из другого мира, актуально не существующее. Но внезапно оказывается, что все это не совеем так, контакт с родителями теряется и вообще нужно искать способы автономного существования, смерть не так далека и может наступить в любую секунду, а в теле происходит что-то не вписывающееся в сказочное представление о любви.

Человек остается наедине с большим непонятным миром, и перед огромностью и непомерностью предстоящих усилий и завоеваний неизбежно возникает идея: послать все это к черту и покончить с собой. И ответ панка: «Суицид уже совершен. Я уже мертв. Что такое панк? Это падаль. Раз я падаль — я мертвец. И поэтому не важно, когда это произойдет в физическом мире, я уже принял обличие смерти». Такое восприятие себя помогает человеку, смерть перестает быть страшной и соблазнительной одновременно. Сама поэзия и перфомансы панков в каком-то смысле шоковая терапия. На сцене изображают рвоту, бьются в судорогах, изображают смерть, справляют все человеческие отправления на глазах у публики, режут вены и заливают кровью сцену... Более шокирующего уже невозможно придумать, разве что начать стрелять по залу...

Мало кто в юности убивает себя после долгих раздумий и подготовки. Может быть, важно размышлять о смерти и проигрывать ее.

Практически у всех панков есть ритуальные порезы на руках, так называемые запилы, не опасные для жизни. Многих возили в больницы с такими порезами, но чаще всего это не имеет отношения к суициду, а скорее что-то ритуальное. Часто панки делают на груди татуировку — мишень с надписью: «стреляй сюда» или пунктир поперек запястья с текстом «резать здесь». И это тоже демонстрация своей незащищенности и открытости для насилия внешнего или своего собственного в сочетании с попыткой их осознания.

Sex Pistols

Не менее своеобразно происходит и освоение новой территории секса. Как и во многих других группах молодежной контркультуры, панки относятся к сексуальным отношениям проще, чем обычные люди. Это легко предлагается и производится. У панков есть свои носители норм сексуального поведения, служащие образцом для подражания. У, например, выполнял роль своеобразного сексотерапевта, рассказывая и порой показывая более младшим и несведущим ребятам, как это делается. Он считал, что секс — очень важная часть человеческой жизни, помогал другим ориентироваться в нем и решал, иногда удивительно мастерски, сексуальные проблемы своих друзей. У него не было никаких специальных знании, но было необыкновенное чутье, как он говорил, «данное ему Богом».

Среди панков очень редко происходят изнасилования, и может быть, это связано с тем, что секс — дозволенная и широко обсуждаемая тема: это снижает агрессивность. Девушки, участвующие в таких «мускулинизированных» движениях, чаше всего воспринимаются как сестры, подруги воинов, а не объекты сексуального преследования. Для них считалось определенным шармом быть «крутой», плевать дальше всех, гонять на мотоцикле... Такие девушки чувствовали себя достаточно спокойно и защищенно от сексуальных домогательств. Хотя, конечно, бывает разное...

Интересно, что в эстетике панков есть акцент на бисексуальность, — это и единообразие мужского и женского внешнего вида, девушки могут вести себя достаточно мужественно, молодые люди пользоваться косметикой... И это не означает гомосексуальных отношений, такое бывало крайне редко, а скорее — разрушение моделей мужественности и женственности, существующих в обществе, что способствует большей свободе творческого самовыражения. Это тоже одна из причин, по которой среди панков сравнительно мало сексуального насилия, часто связанного с жестким и прямолинейным пониманием своей мужественности или женственности.

Естественно, ранние сексуальные отношения оказываются разрушительными. Но о сексе тот свободно говорили, в то время как среди других подростков невозможность высказать свои чувства, поделиться ими причиняет слишком много страданий.

За самыми примитивными жестами и поступками у панков порой скрывается удивительная неоднозначность, расслаивающееся значение. Например, самый распространенный у панков жест — «Fuck off», олицетворяющий, выражаясь культурным языком, «отсылание адресата к детородным органам», одновременно и символическое желание смерти (вспомним Проппа), но в то же время и перерождения: «уйди, исчезни, умри и, переродившись, возвращайся другим». Лозунг «No Future» означает не только то, что нет будущего, его отрицание — это отрицание предопределенного будущего, ничем не отличающегося от настоящего, и вместе с тем, так же как и в символике «Fuck oft», молчаливый призыв сделать это будущее другим. И это только поверхностные пласты, скрывающие за собой еще большее многообразие смысловых и знаковых оттенков.

Let's tango in Paris

Возникновение разного рода молодежных субкультур, таких как хиппи или панк, в основном порождение сравнительно новой цивилизации мегаполисов. В Москве, по статистике, только тридцать процентов жителей считают себя москвичами и ощущают этот город как достаточно комфортное место своего обитания. У нас еще не сформировались национальные общины, как в Нью-Йорке, а дворовая общность, возникшая в послевоенные годы и служившая аналогом общины для подростков, да и для взрослых того времени, распалась. И теперь подростки, особенно те, у которых нет полноценной общины-семьи, искали в каменных джунглях своих, «свою стаю», которая формируется во многом по архетипическим законам.

Ольга говорила: «Они нуждались в семье, в отношениях с родителями и другими взрослыми людьми, и, может быть, поэтому так цеплялись друг за друга и строили квазисемьи. К псевдородственникам относились очень серьезно. Просто друзей-сверстников можно было найти и в школе, и в ПТУ, для этого не нужно было краситься перьями и втыкать в себя булавки».

В субкультуре возникали своеобразные родоплеменные отношения; в каком-то смысле община панков — это племя, со своей мистической взаимосвязью, предметной магией, харизматическими лидерами... И символику панков можно рассматривать не только как явление эстетическое, социальное, психологическое, но и как этнографическое — способ выживания и самоорганизации большого числа людей. Этот способ одновременно органичный, древний, но построенный на современных концепциях и символах. В развитом панке есть что-то постмодернистское; это игра культурными контекстами.

Чем больше ты смотришь на эту странную культуру, тем больше видишь разных пластов и соответствий. Это и средневековые карнавалы, и внутри племенная магия — и проективное зеркало, в котором можно увидеть свою собственную глубину. К панкам приходили и те. кто просто хотел валяться в дерьме, чтобы досадить своим родителям; но кто-то проходил своеобразный духовный путь и обогащался архаикой. В ней есть какие-то универсалии, раз эта архаика прошла через первобытное общество, сохранилась в сказках и мифах, в произведениях искусства и добралась, например, через Бодлера или Рембо, в XX век. Панк — не что-то радикально новое, а очередной этап постоянного возврата человечества к обратной стороне Луны, к собственной тени, всегда волновавшей, пугавшей и в чем-то обогащавшей людей. Наверное, это останется и потом, и будет выражаться уже не в форме рок-концертов, внешнем виде или дурашливых стихах, а в чем-то другом. Время от времени людям приходится возвращаться к тотальному отрицанию, чтобы создавать новое.

Fin

Связи Ольги с теми, кого она «исследовала», остались до сих пор. Судьбы людей, с которыми ей довелосьвстретиться, сложились по-разному. Две девочки покончили с собой — возможно, и потому, что растерялись, разочаровались. Та культура, которую они создавали, наполненная протестом и вдохновением, преобразилась во что-то другое, оторванное от них; их духовные лидеры, с которыми прежде они чувствовали себя одним целым, стали профессионалами, а им теперь предложена роль поклонниц...

Кто-то продолжает болтаться вокруг разных музыкально-культурных явлений. Остаются личности вне времени и пространства, не только музыканты, но и такие люди, как Саша Хирург и другие. А большая часть, естественно, отпадает и становится обычными обывателями, работают, растят детей и с удовольствием вспоминают о «юношеских безумствах». Что, собственно, и произошло с У.

Одно время родители держали его в психиатрической больнице для подростков; Ольге удалось туда проникнуть и даже отвести всесокрушающий диагноз «шизофрения». Через несколько лет он пригласил Ольгу на свадьбу

«Я почувствовала, что для него «этот замечательный период духовного роста» закончился и началась жизнь. Прошло некоторое время, и У изменился. Прическа стала другой, и хотя остались татуировки, остались старые друзья, осталась любовь к Sex Pistols как к чему-то светлому и прекрасному в этой жизни, но та же жизнь и семья взяли свое. Теперь он содержит семью и растит дочь, и в общем-то, чувствует себя довольно комфортно».

Сейчас многое стало выглядеть иначе, принимать новые формы, брейк-денс сменил рейв, появились скинхеды, алисоманы, киноманы, и панки в чем-то изменились, хотя..

То время для «постсоветского» панка было золотым веком, источником того духа, который еще продолжается, хотя наркотики, деньги, «официальный» статус любой «контркультуры», ставшей частью коммерции и шоу-бизнеса, уничтожает то, что до сих пор для многих было способом сохранить свою чистоту среди всеобщего дерьма, объявляя дерьмо чистотой, а себя грязью и падалью. Я видел, как на Горбушке молодые «неформалки» искали концертные записи Янки и Хэнка того времени, помню восторг зала во время панк-фестиваля, когда на сцене появился Свин — отец нашего панка, патриарх и живая легенда.

И может быть, свидетельство того времени особенно ценно тем, что рассказывает о чем-то самом главном в панке, его сердцевине, сохранившейся и по сей день, но тогда бывшей более явной и отчетливой.

* * *

1998 год. Нижний Новгород. Мы сидим за небольшим столиком в углу ресторана. Маленький оркестр тихо играет классическую музыку. Официантка, одетая в красную форменную одежду, приносит «цыпленка по-киевски» и ставит его передо мной. Это произведение кулинарного искусства, украшенное зеленью и сливками, стоит на специальной подставке из обжаренного хлеба. На косточке, торчащей из всего этого, видимо, чтобы не испачкать руки во время еды, привязан огромный бант. Это странное сооружение настолько изумляет меня, что Ольга, глядя на выражение моего лица, начинает смеяться, я тоже, не выдержав, заливаюсь смехом. Официантка профессиональным движением меняет пепельницу и вежливо отходит, делая вид, что не понимает, что нас так рассмешило. Мы смеемся еще несколько минут и с удовольствием приступаем к еде. •

Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам,

Ты увидишь солнце, я увижу землю на твоих подошвах.

Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся,

Если нас не встретят синие фуражки...

Если встретят —

Ты молчи, что мы гулят по трамвайным рельсам.

Это первый признак преступленья иль шизофрении,

А с портрета будет улыбаться нам железный Феликс,

Это будет очень долго, очень справедливо —

Нас убьют за то, что мы гулят по трамвайным рельсам...

РАКУРС

Ирина Прусс

Хлеб, вода и телевизор - лучшие друзья россиян и американцев

В прошлом номере мы, вслед за социологом А.Головым, по результатам международного исследования сравнивали, что ценят россияне и американцы, — и пришли к выводу, что ценности наши совпадают самым удивительным образом. По данным того же исследования мы можем сравнить и повседневные занятия, и даже повседневную еду населения двух стран, и, думаю, мы удивимся еще больше.

Все-таки одно — ценности, совсем иное — быт, повседневные занятия: уж тут и национальные привычки, и уровень богатства должны проступить со всей ясностью.

Ан нет.

В повседневных занятиях «у россиян и американцев гораздо больше общего, чем в их ценностях». И те, и другие больше всего проводят время с семьей и смотрят телевизор. Третье по распространенности занятие россиян — приготовление еды — американцы отодвигают на четвертое, вперед пропустив слушание музыки по радио (вообще-то одно с другим легко совмещается). На четвертом месте россиян — работа в саду, в огороде, у американцев это занятие аж на 17-м месте (хотя, кажется, во всех американских детективах фигурируют аккуратные коттеджи с обязательными палисадниками, копаясь в которых, домохозяйки бдительно следят за убийцами — если дело не происходит в Нью- Йорке, разумеется). Пятое и шестое занятия опять совпадают: встречи с друзьями и чтение. На седьмом месте у россиян покупки в магазинах (у американцев — 13-е). Дальше опять одно и то же: музыка с пленок и дисков.

Различие, как и с ценностями, скорее не в том, чем люди занимаются, сколько в том, как они это делают: досуг американцев более разнообразен за счет того, что темп жизни убыстрен и в сутки влезает больше занятий. Это не хорошо и не плохо, точнее, в чем-то хорошо, а в чем-то — не очень, поскольку, например, чтение — занятие в принципе неторопливое и от спрессованности времени оно страдает одно из первых. Кстати, тут впервые ясно обнаруживается зависимость образа жизни от уровня доходов: чем он выше у россиян, тем их досуг становится разнообразнее, к обычным занятиям прибавляются новые развлечения, больше времени начинают уделять спортивным занятиям — но читают меньше и меньше проводят времени с семьей Интересно: отличающая американцев от нас привычка изо дня в день оказывать помощь другим (на добровольных или, как сказали бы у нас, на общественных началах) с ростом благосостояния у россиян все равно не появляется в списке повседневных занятий.

Примерно то же самое с едой: нас и тут отличает не что, а как. Привычный образ русского, налегающего на картошку и макароны, оказывается, не соответствует действительности — точнее, не такая уж тут разница между нами и «цивилизованным человечеством». Пожалуйста: из продуктов и мы, и они чаще всего едим хлеб; у нас на втором месте картофель, но у них он на четвертом месте, свежие овощи у американцев на втором, у нас — на пятом месте. Несовпадение всерьез произошло, пожалуй, только с домашним супом, занявшим у нас третье, а у них двадцать третье место, и с фруктами, вышедшими у них на третье, а у нас — на четырнадцатое место. У нас на четвертом месте яйца — у них на одиннадцатом, зато птица у них на пятом, у нас — на девятом.

И опять: дело не в противостоянии супа гамбургерам, а в том, что пища американцев существенно разнообразнее, чем наша. Поэтому в исследовании у американцев не обнаружилось ясно выраженных предпочтений в еде, множество продуктов по частоте упоминаний расположилось близко-близко друг к другу в диапазоне 40—44 процентов, у нас же после первой тройки «хлеб — картофель — суп» идет обрыв и следующая группа «яйца — свежие овощи — макароны — рыба» возникает уже в диапазоне 30—39 процентов.

В безалкогольных напитках мы, в отличие от американцев, проявили явную склонность к тонизирующему: на первое место вышел, разумеется, чай, на третье — растворимый кофе (у американцев соответственно седьмое и одиннадцатое, американцы предпочитают молотый сваренный кофе, но и он у них на пятом, у нас на девятом месте). Нас объединяет любовь к простой воде (первое место у американцев, второе у нас) и к молоку (второе у американцев, четвертое у нас).

По числу регулярных потребителей алкоголя Россия превосходит Америку столь незначительно. что этому просто трудно поверить: у нас 50, а у них 40 процентов охваченного исследованием населения...

Похоже, унификация образа жизни в странах, миновавших индустриальную революцию, зашла очень далеко. Мы едим и пьем одно и тоже, вариации тут связаны с уровнем благосостояния гораздо больше, чем с национальными традициями. Мы отдаем досуг одним и тем же занятиям. Если еще вспомнить, сколько американских фильмов мы смотрим по телевидению, сколько телевизионных шоу мы у них позаимствовали с самыми легкими модификациями и без оных, если особо помянуть джинсы, кроссовки, музыкальные группы... Да мы же просто близнецы- братья! Только заокеанский брат побогаче.

Где же пространство для нашей национальной самобытности — и для американской, кстати, тоже? А также французской, немецкой, английской? Национальные кухни вытеснены в дорогие рестораны, национальная одежда — на плечи участников фольклорных ансамблей, которые и исполняют национальные песни и пляски. Сколько бы ни издавалось указов по охране и установлению режима наибольшего благоприятствования для национальной культуры, домохозяйки всего западного мира будут, затаив дыхание, следить за похождениями героев латиноамериканских сериалов, а молодежь обмениваться кассетами и дисками с последними записями модных групп совершенно независимо от их национальной принадлежности.

И все же оно где-то есть, пространство жизни национального духа. Не в кастрюлях же он, наконец, обитает!

А где? •

ЛЮДИ НАУКИ

«А что такое современная война, интересный вопрос, чего она требует? ... Создания культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава у нас нет, или есть единицы».

И. Сталин

Из выступления на совещании высшего командного состава РККА 14 апреля 1940 года

Юрий Геллер

Война и мир генерала Свечина Судьба пророков в своем отечестве

Обычная участь пророков — избиение камнями.

Александр Свечин

• Немецкие танки, уничтоженные в битве на Курской дуге в 1943 году. Точно так же танковые части вермахта могли бы быть разгромлены летом 1941 года, если бы Сталин и его приближенные считались бы с мнением военных специалистов — таких, например, как А. Свечин

Весной 1943 года в высшем военном и государственно-политическом руководстве Советского Союза произошло нечто необычное: после напряженных дискуссий было принято решение о переходе Красной Армии к стратегической обороне. Три высших военачальника — Г.Жуков, А. Василевский и А.Антонов — стали перед Сталиным как «стойкие оловянные солдатики» и убедили Верховного в целесообразности такого решения.

Напомню, на каком фоне происходили эти события. После великой сталинградской победы, после разгрома немцев и их союзников на среднем Дону, после освобождения Северного Кавказа, Кубани и Ростова, Советская Армия неудержимо двинулась на запад на южном и центральном участках фронта. «Вперед! На Запад! К Днепру!» — этот порыв охватил штабы всех уровней. Отрезвляюще подействовал контрудар Манштейна в конце зимы 1943 года, когда был вновь потерян Харьков и советские войска с большими потерями были отброшены на этом участке на десятки километров назад. Весной 1943 года обнаружилось, что немцы собирают силы, чтобы перейти в мощное контрнаступление на центральном участке фронта и попытаться предотвратить крах Восточного фронта.

Однако наступательный порыв у советского командования сохранялся. И причиной тому было не только естественное стремление как можно быстрее освободить родную землю от захватчиков. Идеология сокрушения врага — в любой ситуации и любыми средствами — господствовала в Красной Армии накануне войны. Фактически она была навязана армии идеологическими инстанциями. Но армия усвоила эту идеологию и, повинуясь ей, не один раз предпринимала контрудары и попытки перейти в контрнаступление даже тогда, когда для этого не было никаких условий. Укажу здесь лишь на один случай — на знаменитую директиву № 3 от 22 июня 1941 года, поставившую нашим войскам задачу перехода в контрнаступление и разгрома противника на главнейших направлениях. Против превосходящих сил противника! Против армий и танковых Групп немцев, уже начавших мощный удар на восток!

К лету 1943 года положение на Восточном фронте было гораздо более благоприятным для советских войск, чем в начале войны, и тем не менее Ставка приняла решение о стратегической обороне. Думаю, что это решение было принято не без влияния идей А. А. Свечина, выдающегося военного мыслителя. Есть достоверные сведения (можно сослаться на воспоминания генерала Н.Г. Павленко), что с конца 1942 года у многих высших работников Генштаба на столах лежала свечинская «Стратегия», и они этого даже не скрывали, хотя всем было известно, что автор труда расстрелян в 1938 году.

Начавшись для советских войск оборонительной операцией, которая потом переросла в мощное наступление, Курская битва завершилась выдающейся победой Красной Армии. Сейчас, спустя десятилетия, я хотел бы указать на одну решительную особенность этой битвы: на оборонительном ее этапе потерн советских войск были сравнимы с немецкими — в отличие от всех других сражений на Восточном фронте.

Правильное стратегическое мышление дает эффективные результаты!

Кстати, Гитлер и его генералы были рьяными приверженцами идеологии сокрушения, именно на ней основывалась теория «блиц-крига», использованная в действиях против Польши и Франции. Однако, будучи профессионалами, высшие немецкие генералы поняли, что после Курской битвы для них в идеологии сокрушения нет перспектив. Курская битва стала для них поворотным пунктом во всей войне. И немецкое командование приняло решение о переходе к стратегической обороне, что позволило Германии в безнадежной ситуации продержаться еще почти два года.

Александр Андреевич Свечин — из когорты людей, являвшихся гордостью нашего народа, действительно, а не на лозунгах, составлявших его ум, честь и совесть. Один из крупнейших ученых нашего времени, выдающийся философ и военный мыслитель, солдат и генерал, совершивший во славу своего Отечества великий научный подвиг, он у нас практически неизвестен.

Научные открытия Свечина являются и сейчас в военном деле наиважнейшими и используются всеми армиями Земли без упоминания имени автора. Он был родоначальником теории Оперативного искусства (до него, несмотря на опыт первой мировой войны, военная мысль знала лишь две категории — стратегию и тактику). Он положил начало теории Стратегической обороны и обоснованию первенства Стратегической обороны в современной войне. Большинство наших генералов это последнее положение не понимали и до сих пор не понимают. (Об этом свидетельствуют хотя бы способы действия наших военачальников в Афганистане и Чечне.)

По своему научному уровню, точности и доходчивости доказательств, стилю и эрудиции труды Свечина далеко превосходят все, что издано у нас до сего дня в области военной истории, военной науки и философии. Очень жаль, что тысячи наших командиров никогда не только не держали в руках труды Свечина, но и не слышали о них. Это все равно, что изучать русскую литературу без Пушкина и Льва Толстого.

Биография Свечина известна только по его послужным документам. В них говорится, что у Александра Андреевича было три сына. Еще известно, что жена Свечина выжила в ужасах лагерей и умерла в начале семидесятых годов, а старший сын погиб на фронте Великой Отечественной. Других сведений нет. Может быть, кто-нибудь из потомков остался в живых и откликнется, и тогда биография нашего выдающегося соотечественника станет известна красочнее и подробнее.

А.А.Свечин родился 17(29) августа 1878 года в Екатеринославе, в семье генерала русской армии. В 1886-м, восьми лет, поступил во 2-й Петербургский кадетский корпус, и с этого момента началась его более чем пятидесятилетняя военная служба. Произведенный в офицеры в августе 1895-го, он в 1903-м окончил академию Генерального штаба. Свободно владел французским и немецким языками, был одним из самых образованных и высокоэрудированных офицеров русской армии. Участвовал на передовой во всех войнах, которые в тот период вела Россия. Был награжден всеми боевыми орденами — от св.Владимира до св.Георгия, медалями, золотым Георгиевским оружием. Пройдя в старой армии путь от кадета до генерал- майора, начальника штаба фронта, он, не колеблясь, вступил в марте 1918-го добровольцем в Красную Армию и сразу же включился в ее боевую жизнь, став помощником начальника Петроградского укрепрайона.

С октября 1918-го Свечин переходит на преподавательскую работу в академию Генерального штаба (впоследствии - военная академия РККА). Если у нас когда-либо появится фундаментальное исследование по военной педагогике, то, несомненно, фигура Александра Андреевича будет одним из главных ориентиров в этой области. Он был выдающимся педагогом. Был предельно требователен и строг. Не делал никаких скидок на пролетарское происхождение, марксистскую эрудицию, боевые заслуги — потому что скидок не сделает война. Его боялись, ненавидели и уважали. Уважали даже те, кто боялся и ненавидел. В некоторые моменты отношения со слушателями и с начальством складывались очень тяжело, но Свечин оставался на своем посту и работал до последнего. Он знал: от того, как он выучит тех, кто сидит перед ним, зависит судьба его страны. Свой вклад патриота и воина он видел в том, чтобы основательно подготовить командиров РККА, научить их оборонять Россию. И, поскольку Александр Андреевич был не просто преподавателем, а Главным руководителем военных академий РККА по преподаванию Истории военного искусства, а затем Стратегии, он своего добивался. Командиры, окончившие академии в те годы, к середине тридцатых создали армию, справедливо считавшуюся одной из лучших в мире.

Уделом Свечина была военная наука, а колоссальные знания и полная — несмотря ни на что — духовная свобода сделали его крупным и самобытным мыслителем.

Он был одним из самых крупных военных писателей России.

Отдельные издания работ А.Свечина:

«Война в горах». СПб., 1906—1907 гг.;

«В Восточном отряде». Варшава, 1908 г.;

«Русско-японская война». Ораниенбаум, Офиц. стр. школа, 1910 г.;

«Воздухоплавание в Германии». СПб., 1910 г.;

«История военного искусства» в грех томах. М., 1922—1923 гг., 2-е изд. М., 1925 г.;

«Стратегия». М.: Госвоениздат, 1926 г., 2-е изд.; «Воен. вестник». М., 1927 г.;

«Эволюция военного искусства» в двух томах. М.-Л., 1927—1928 гг.;

«Искусство вождения полка». М.- Л., 1930 г.;

«Клаузевиц». М., 1935 г.

А также составленная, отредактированная и подробно прокомментированная А.А.Свечиным «Стратегия в трудах военных классиков». М., 1924—1926 гг.

Умение Свечина философски обобщить современный уровень военного дела базировалось на фундаментальных знаниях. И прежде всего — военной истории. Как раз этого — знания и обобщения — практически нет в советских трудах по военной истории. Когда их читаешь, поражаешься невежеству, политическому словоблудию, а главное — полнейшему неумению осмыслить анализируемое явление.

Два десятилетия — между Версальским миром и началом второй мировой войны — были временем осмысления боевого опыта и нопыток проникнуть умственным взором в будущее.

В середине двадцатых годов началась длительная дискуссия о том, каков будет характер будущей войны и как должна будет в ней действовать Красная Армия. Стратегия будущей войны и фундаментальное обоснование вывода, каким путем его Родина должна идти к победе, — это и есть главный подвиг в жизни Александра Андреевича. Подвиг, потому что Свечин, практически один, непреклонно и до конца отстаивал идею Стратегической обороны, которую он считал единственно возможной концепцией будущей войны для России, серьезно отстававшей в своем развитии от капиталистических стран Западной Европы.

И единственным руководителем высокого уровня, кто поддержал его в этом, был Михаил Васильевич Фрунзе. Фрунзе, партийный функционер, убежденный и ортодоксальный большевик, занимая последовательно все более крупные военные посты и чувствуя все большую ответственность за обороноспособность страны, менял, не без влияния Свечина, свои взгляды по основным вопросам военной идеологии, наступая, как говорится, «на горло собственной песне».

Свечин считал, что существуют две главные разновидности Стратегии — Стратегия сокрушения и Стратегия измора (сами термины он признавал не вполне удачными, но они закрепились в военной литературе). Сокрушение подразумевало решительные действия, безудержное наступление с целью полной ликвидации или выведения из строя живой силы противника. Измор предполагал прежде всего оборону, строившуюся на умелом распоряжении ресурсами — территорией, экономикой, вооружением, живой силой.

Преимущественный упор на физическое уничтожение или подавление в условиях тотальной войны (а Свечин не сомневался, что именно такой и будет следующая война) обойдется непомерно дорого и с большой вероятностью должен приводить к поражениям. В наступление нужно переходить лишь тогда, когда противник выдохнется, преодолевая нашу, умело построенную оборону, которую мы сегодня называем Стратегической. В любом случае, будет ли противник прорывать оборону, или будет стоять на месте, войну решат с наименьшими жертвами экономические, территориальные и ресурсные факторы, по которым с Россией, считал Свечин, сравниться не может никто. Те самые факторы, которые — украв их у уничтоженного им Свечина — Сталин позже назвал постоянно действующими факторами войны.

Дискуссия длилась несколько лет. Молодые командиры РККА во главе с Фрунзе вначале безоговорочно высказались за идеи сокрушительной Стратегии. Это была Стратегия «блиц-крига» и питалась она из нескольких источников. Во-первых — из идеологии. Во- вторых — из победы в недавней гражданской войне. В-третьих — из полной уверенности в том, что при социализме, который наступит уже завтра, в крайнем случае — послезавтра, Красная Армия получит все, о чем сегодня можно только мечтать: и танки, и пушки, и самолеты. и автомашины, и соответствующее снаряжение, и лучшего качества, и в нужном количестве.

Такое обоснование наступательной Стратегии многих убеждало. Кроме небольшой группы специалистов во главе со Свечиным. Он считал анализ и выводы неполными и поспешными. Вызывая яростную ненависть, политические доносы и прямые обвинения в реакционном отставании от передовой марксистской мысли, стремлении задержать развитие мировой революции (а это серьезно, могли в любую минуту поставить к стенке). Свечин стремился единственно доступным для него методом — скрупулезным научным анализом — показать правильность своих идей.

Свечин видел, что многие его оппоненты — молодые командиры РККА, опирались на свой опыт участия в гражданской войне, где они оказались в конечном счете победителями.

• Обложка антисвечинской брошюры

• Титульный лист книги А. Свечина, 1912 год

А победители чаще всего склонны к завышенным оценкам собственных действий. И еще у победителей сказывалось отсутствие культуры военной мысли, военно-исторических знаний.

Сам Свечин был страстным проповедником изучения военной истории. Слушателей, утверждавших, что все это— интеллигентские замашки, что незачем знать рабовладельческие, феодальные и буржуазные войны, что с них хватит истории гражданской войны, он умел заставить понять необходимость изучения военной истории во всем объеме. И надеялся поддержать свой стратегический анализ опытом изучения всей военной истории.

Старания Свечина и его единомышленников не пропали даром. Фрунзе, вскоре ставший руководителем РККА, от сокрушительных илей отказался и полностью поддержал Свечина. А вот Тухачевскому и его группе понадобилось на это десять лет.

В 1924 —1926 годах выходит составленный, отредактированный и прокомментированный Свечиным двухтомник «Стратегия в трудах военных классиков». Анализируя стратегические воззрения почти двух десятков корифеев стратегической мысли, автор показывает, как постепенно Стратегия склоняется от сокрушительного наступления к «измору» — к Стратегической обороне.

Есть в книге момент, который нужно отметить. Анализируя труд германского фельдмаршала Шлиффена о полководческом искусстве, Свечин высказывает свою мысль о руководстве будущей войной. Он считает, что в будущей войне высшее военное и высшее гражданское руководство должны быть объединены. Дальнейшее развитие и обоснование эти идеи получат в «Стратегии». Они будут использованы Сталиным при создании Ставки ВГК и Государственного комитета обороны, а позже Гйтлером, скопировавшим действия последнего.

1921—1928 — годы титанического труда Свечина. Свечин торопился. Он словно чувствовал, что через год будет арестован, а после освобождения (еще через три гола) будет лишен возможности выступать.

«Венцом творения» Свечина является его главный труд — «Стратегия», вышедший двумя изданиями в 1926 и 1927 годах и больше с тех пор не переиздававшийся. Это — уникальная книга.

Она должна бы быть прославлена и возведена на пьедестал как вершина современной военно-философской мысли.

Свечин считал Стратегию особой областью мировоззренческого, философского склада ума, свойственного очень немногим людям. А вот принципы Военной Стратегии должны знать все командиры. Для этого и писалась книга.

На нескольких примерах Свечин показывает, как стратегическая слепота некоторых командиров среднего и старшего звена приводила к серьезным неудачам. «Ныне нельзя рассчитывать вести сколько-нибудь успешно войну против подготовленного врага, если комсостав не будет заблаговременно подготовлен к решению тех задач, которые станут перед ним с началом военных действий». И вообще, «Стратегия не должна являться латынью, делящей армию на посвященных и непосвященных».

Эта позиция Свечина была высшим советским руководством отвергнута. В воссозданной в 1936 году академии Генштаба не был введен курс Стратегии. На недоуменный вопрос начальника АГШ комдива Д. А. Кучине кого по этому поводу начальник Генштаба маршал Егоров ответил, что Стратегией занимается лично товарищ Сталин, а дело военных выполнять его предначертания. (В скобках надо сказать, что Кучинский все же ввел преподавание Стратегии, включив ее в курс Истории военного искусства.)

И неудивительно! Воззрения на Стратегию у Сталина, его партийных и военных чиновников и у Свечина были диаметрально противоположны. «Стратегические решения по природе своей радикальны; стратегические оценки должны охватывать вопросы в корне; нигде так не требуется независимость, цельность, свобода мышления, как в Стратегии, и крохоборческая мысль нигде не может дать более жалких результатов. чем в Стратегии».

Свечин категорически отвергал сложившееся тогда мнение, что передовая идеология непременно обязывает Красную армию наступать. Он считал, что Россия может вести войну так, как это неприемлемо для большинства других государств. Но для России, обладающей огромными ресурсами и территориальными факторами, но всегда отстающей в разворотливости, Стратегическая Оборона — необходимый вариант, особенно в начальный период войны.

«...Политическая наступательная цель может связываться и со стратегической обороной; борьба идет одновременно на экономическом и политическом фронтах, и если там время работает в нашу пользу, то есть баланс плюсов и минусов складывается в наших интересах, то вооруженный фронт, даже обозначая шаг на месте, может постепенно добиваться выгодного изменения соотношения сил».

Говоря о возможности некоторых территориальных потерь для обретения возможности маневра и нанесения удара из глубины, Свечин категорически предостерегал от упования на обширность российских территорий и предупреждал, что невежественные надежды на плохую проходимость российских дорог и их протяженность могут привести к катастрофе, когда враг внезапно окажется у жизненно важных центров страны.

Зная нашу действительность, Свечин полагал, что войну Россия начнет недостаточно подготовленной (он и предположить не мог, какой степени достигнет эта неготовность), и рекомендовал не увлекаться непрерывными попытками остановить наступающего противника ударами в лоб, растрачивая живую силу войск «пакетами», а сразу готовить в достаточной глубине прочную оборону, и сначала затормозить, а затем остановить неприятеля. Он считал, что в этом случае противник, несмотря на более высокую подготовленность, не сумеет продвинуться на большую глубину, будет обескровлен и надежно остановлен.

Он писал: «Необходимо, чтобы руководство войной проявило достаточную твердость и не растратило для отстаивания различных географических ценностей боеспособности живой силы, которая нужна для момента кризиса».

Даже при всем своем пессимизме Свечин не мог предположить, что Сталин и его генералы посту пят как раз наоборот: сначала, перед войной, разрушат все построенные укрепления, не создав других. Не проведут боевое развертывание войск, несмотря на достоверные данные о готовящемся вторжении врага. А когда враг вторгнется в страну, потеряв всякое представление о событиях на фронтах, начнут бросать под немецкие танки миллионы наших парней и допустят врага до Питера, Москвы и Волги.

Свечин, впрочем, не был вообще противником наступательных действий. Он считал, что насыпать обязательно нужно, мало того, начать стратегическое наступление сокрушительного характера. Но лишь тогда, коша настанет кульминация — критический, переломный момент, для которого стратегическая оборона даст возможность накопить решающие силы на решающих направлениях.

Все это как будто бы азы. Но если мы вспомним Великую Отечественную, то увидим, что этих азов элементарно не ведали ни сам «великий... всех времен и народов», ни почти все главные его генералы, а миллионы наших людей расплатились своей жизнью за их невежество.

«Стратегия» не велика по объему — 263 страницы печатного текста. Но охватывает она все вопросы руководства страной и армией перед войной и в период военных действий. Краткость — сестра таланта. Но это не справочник и не псалтырь. Свечину удалось создать труд, помогающий философски осмыслить понятие Стратегии, образовать фундамент стратегического мышления. И в этом его непреходящее значение сегодня. Другого такого труда просто нет.

Надо сказать, что Сталин свечинскую «Стратегию» читал. И очень внимательно. Но основных идей не понял и не согласился с ними. Однако многое запомнил и использовал.

Во время Великой Отечественной идеи Свечина понадобились и были пущены в ход, «Августейше» заимствованные у него идеи о постоянно действующих факторах войны были провозглашены как официальная доктрина. Руководство войной было организовано так, как предлагал Свечин. А через два года «по Свечину» стали готовиться и проводиться крупные операции. Например, сражение на Курской дуге. Но как только военные «вольности» кончились, победители решили (скорее всего нм приказали решить) «Свечина забыть». Книгу со столов убрали.

Создавая свою гениальную книгу, Свечин не рвался в пророки. Мало того, он активно не хотел быть пророком. «В стратегии пророчество может быть только шарлатанством, — считал он, — и гений не в силах предусмотреть, как фактически развернется война». Но вот прошло семь десятилетий, и мы можем констатировать — Александр Андреевич Свечин оказался пророком. И разделил предсказанную самим себе судьбу.

Не хотелось бы, но приходится говорить об одном из самых печальных эпизодов в истории нашей военной науки.

В двадцатые-тридцатые годы в военно-научную работу втянулись многие военные деятели, военачальники, командиры разных рангов. Среди них были люди старшего возраста — бывшие генералы старой армии А.М.Зайончковский, А.Е.Гутор, В.Ф.Новицкий. А.И.Верховский. Были и командиры молодые — К. Б. Калиновский, Н.Е.Варфоломеев, Г.С.Иссерсон, В.К.Триандафилов. Серьезная научная работа и активные дебаты постепенно положили начало сближению различных точек зрения на характер буду щей войны, на организацию армии и способы ее действия. Однако на этот— в общем плодотворный процесс — наложили очень сильный отпечаток особенности политической и партийной жизни в стране. Клан военных мыслителей оказался зараженным вирусом политиканства, интриганства, беспринципного поведения, так же, как и другие институты общественной жизни.

В 1930 году, уже после первого ареста Свечина, в Ленинграде состоялось совещание. По материалам этого совещания в 1931 году вышла брошюра под названием «Против реакционных теорий на военно-научном фронте. (Критика стратегических и военно-научных взглядов профессора Свечина)». Не говоря уже о том, что неморально вести дискуссию с оппонентом, сидящим в тюремной камере и не имеющим возможности ответить, глубокое удивление вызывает весь ход совещания.

Открыл его доклад Тухачевского «О стратегических взглядах профессора Свечина». Тон доклада — клеветническое суесловие, буквально предваряющее 1937 год. Главный вывод — Свечин писал не для подготовки побед Красной Армии. Его книга — зашита капиталистического мира от наступления Красной Армии.

Между строк читается главная вина Свечина в глазах Тухачевского — Свечин не принял и не признавал его «Варшавской стратегии». Можно понять обиду Тухачевского и не согласиться со Свечиным в оценке стратегического замысла Варшавской операции. Опровержением мнения Свечина мог быть только глубокий и обстоятельный анализ всей ситуации, связанной с советско-польским конфликтом 1920 года, в том числе и разбор военных операций. В 1930 году Тухачевский этого сделать не мог, так как при этом пришлось бы затронуть негативную роль Сталина в тех событиях. Но ведь не Свечин же в этом виноват!

Большинство выступлений на этой «дискуссии» — злостная клевета-донос на Свечина, сделанный либо из черной зависти, либо из подлости. Но сам факт созыва совещания — свидетельство, что, арестовав Свечина, Сталин и Ворошилов были далеко не уверены в правильности своих действий. «Аллилуйский хор» в Ленинграде их ни в чем не убедил. В 1933 году Свечин был вылущен на свободу.

О дальнейшей судьбе Александра Андреевича расскажем документально. В приказе НКО № 0224 от 28 февраля 1933 года говорится: «Определяется на службу в РККА (читай — освобожден из тюрьмы) и назначается в распоряжение IV управления Штаба РККА (ГРУ) Свечин А.А., с сохранением служебной категории по ранее занимаемой должности». Поскольку Свечин занимал ранее генеральскую должность и имел генеральскую категорию, его назначение в стратегическую разведку свидетельствует о том, что Сталину еще нужны были ум и опыт Свечина, что он рассчитывал на его аналитические способности. Генералов такого уровня в ГРУ тогда было всего два — Я.Берзин (начальник ГРУ) и Свечин.

С 1936 года Сталин, Ворошилов, Молотов, Каганович, Ежов, Берия и их прихвостни начинают кампанию по уничтожению Красной Армии. В 1937— 1939 голах было уничтожено более 90 процентов старшего и высшего комсостава. Ни одна армия ни в одной войне не несла таких потерь, даже гитлеровская армия после разгрома. Защитница страны — Красная Армия — была расстреляна в спину. Ее суррогат, под тем же названием, как показали события 1941 года, оказался небоеспособен, и ему потребовалось два года, чтобы заново научиться воевать. Назначенные Сталиным в новые руководители армии генералы Свечина, конечно, не читали. Зато своего мнения не имели, были послушны и исполнительны.

За все это наш народ заплатил немыслимую цену — почти четверть населения страны погибло во время войны. Из них — 22 миллиона солдат. На каждого убитого немца — десять наших. И еще разрушенная и разграбленная самая культурная часть территории страны.

Судьба Свечина была неразрывно связана с армией. После снятия Я.К.Берзина Сталин быстро почувствовал неудобство того, что одним из руководителей стратегической разведки был Свечин. Он ведь врать был не приучен, а Сталина не боялся.

Приказом НКО № 01657 от 23 мая 1936 года «Состоящий в распоряжении Разведупра РККА комдив Свечин А.А. назначается пом. начальника кафедры военной истории академии Генштаба РККА». Отодвинули на задний план!

По приказу НКО № 0217 от 26 февраля 1938 года пом. начальника кафедры Военной истории АГШ РККА комдив Свечин А.А. «увольняется вовсе из РККА по ст.44, п.В «Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» (за невозможностью дальнейшего использования)».

Статья 44, п.В — формулировка, по которой палач Красной Армии Ворошилов передавал в руки палачей из НКВД десятки тысяч командиров РККА.

Один из очень немногих прошедших «чекистское чистилище», Александр Андреевич до конца категорически отрицал свою какую-либо вину, никого «не выдал», то есть не подписал написанных чекистскими костоломами показаний. Погиб искалеченным, но не сломленным.

29 июля 1938 года выстрелом из пистолета в затылок в подвале Лубянки оборвался пятидесятидвухлетний творческий труд Александра Андреевича Свечина. Пророка убили по-большевистски — гнусно и подло.

Если мы сегодня хотим обновления, возрождения нашей армии, то одной из главных составляющих этого процесса должно быть возвращение ей, ее командирам гения Свечина. Его труды должны быть переизданы полностью и стать настольными книгами наших военных «академиков». Естественно, что многим это будет не по душе. Потому что Александр Андреевич Свечин доказал, что чиновный, усыпанный орденами мундир — еще не доказательство безупречного служения Родине.

«Ожидание войны деформирует экономику»

«Ожидание войны» — не в этой ли ситуации наша страна прожила предвоенные годы и — страшно сказать! — сорок послевоенных лет. Деформация экономики в интересах военно-промышленного комплекса оказалась столь значительной, что и тринадцать лет спустя после начала перестройки к этой проблеме никак не удается подступиться.

А Свечин предупреждал об этой опасности еще шестьдесят с лишним лет назад.

В его труде «Стратегия» содержится ряд прозрений, касающихся нашего сегодня.

Свечин твердо знает, кто правит государством. Это отнюдь не пролетариат, как громогласно трубит пропаганда, а прикрывающаяся его именем партийная и советская бюрократия, оформляющаяся в новый господствующий класс. Сегодня мы называем его «партократическая номенклатура». Класс, в силу исторических судеб лишенный соответствующего уровня знаний и компетентности. Ему нужно многое объяснить. И Свечин объясняет:

«Господствующий в государстве класс склонен рассматривать свои интересы, как государственные, и прибегает к помощи государственного аппарата для отстаивания их... Господство правящего класса только тогда является прочным, когда он не слишком узко толкует свои интересы; гегемон, ведущий внешнюю политику, не может, не вызвав гибельного кризиса, жертвовать интересами общего исторического целого».

Это фундаментальный вывод, до которого и сегодня еще «не все дошли», был сделан семьдесят лет назад!

«Утверждение о господстве политики над стратегией, по нашему мнению, имеет всемирно-исторический характер. Оно не подлежит никакому сомнению, когда творцом политики является юный класс, который идет к широкому будущему и историческое здоровье которого отражается и в форме преследуемой им здоровой политики. Но она всегда вызывает сомнения в тех государствах, которые представляют организованное господство уже отживающего класса, который находится в положении исторической обороны, режим которого подгнил и который вынужден вести нездоровую политику, жертвовать интересами целого для сохранения своего господства. В этом случае нездоровая политика неизбежно продолжается нездоровой стратегией».

Провидение через десятилетия!

И еще одно предостережение:

«Уже одно ожидание войны, подготовка к ней, деформирует экономику, изменяет соотношение между отдельными частями народного хозяйства, заставляет применять иные методы. Это стремление экономики уже в мирное время приблизиться к боевым формам является общим и неизбежным законом; слишком энергичное насилование естественных форм экономического развития сказывается весьма отрицательно, тормозя общие экономические успехи страны». •

РАССКАЗЫ О ЖИВОТНЫХ, И НЕ ТОЛЬКО О НИХ

Зоопарки... зоопарки

1

Первым организатором зоопарка на Земле следует, наверное, считать библейского Ноя. Ведь именно он взял в свой ковчег «всякой твари по паре». Как выглядел этот «зоопарк»? Сегодня точно вряд ли кто ответит на этот вопрос. Уж слишком много времени прошло с тех пор, да и было ли это? Но вот так, например, увидел его художник. На фрагмент его картины, изображающей погрузку в ковчег животных, можете посмотреть и вы (фото 1).

На фото 2 — «зоопарк на колесах», пожалуй, именно так можно назвать эту колонну меток с экзотическими животными, сопровождающую поездку персидского шаха по его обширным владениям в 1670 голу.

2

Возникли зверинцы в Европе довольно давно. Но особенно популярны они стали там после открытия в 1492 году Нового Света с его необычными и прекрасными животными. А первый зоопарк в его современном понятии появился в Вене только в 1796 году Гиппопотам по имени Карлетто, живший в конце 1950-х годов в римском зоопарке, был, наверное, крайне изумлен, когда в 1957 году в свой день рождения увидел служителя, вошедшего к нему в вольер вот с таким тортом. Да, ему тогда преподнесли торт и даже на лопате! Правда, у Карлетто это вызвало только улыбку, а принять подарок он с презрением отказался (фото 3).

3

Какова роль зоопарков сегодня? Основная — ознакомление посетителей с фауной мира. Ведь всем известно: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. К тому же в них можно изучать животных, а редких — даже разводить.

То, что вы видите на фото 4, вряд ли вам знакомо. Во всяком случае, в наших зоопарках этого еще нет. И что же думают луговые собачки, вообще-то обитающие в американских прериях, а сегодня живущие вбронкском детском зоопарке Нью-Йорка, по поводу такого представления? Скорее всего у них возникает вопрос: «ну ладно, мы в зоопарке, а людей-то за что поместили под пластмассовые колпаки?».

А ведь более близкого общения посетителей зоопарка с его обитателями, пожалуй, не придумаешь! В наши дни многие зоопарки мира особое внимание уделяют вопросам просвещения и пытаются объединить это направление с проблемами зашиты и охраны животных в природных условиях.

4

На фото 5 биологи американского зоопарка в Омахе обследуют черноногого хорька. Эти животные находятся на грани вымирания. К концу 1986 года на свободе их оставалось совсем немного. Все они были отловлены и стали содержаться в неволе. Тогда решить проблему увеличения их численности помогли многие зоопарки. К началу 1990-х годов популяция черноногих хорьков в неволе достигла ста восемнадцати особей, и зверьков постепенно стали выпускать на волю. Так благодаря заботе ученых у них появился шанс выжить.

5

Золотистые львиные тамарины или, как их еще называют, игрунки (фото 6) — самые большие среди самых маленьких обезьянок. Они обитают в горных лесах юго-восточной Бразилии. Эти животные относятся к очень редким, и их численность постоянно сокращается.

6

К счастью, выяснилось, что они хорошо размножаются в неволе и, в частности, в зоопарках. И хотя программа по увеличению их численности относится к дорогостоящим, есть надежда, что с помощью зоопарков тамаринов станет больше и в природе

СКЕПТИК

Дмитрий Морозов

«1001 ночь». Эстафета мистификаций, или Шедевр европейского романтизма

Мистификаций в истории литературы достаточно. Во все времена были авторы, считавшие, что под чужим именем их детище будет иметь больший или хотя бы какой-то успех. Бывали и другие мотивы. После громких разоблачений детище не всегда позорило своего настоящего создателя. Иногда обман, особо никого не задевавший, всерьез и не воспринимался.

В любом случае все эти истории, всегда вызывавшие общий интерес, позволяют увидеть хитросплетения интересов и страстей той или иной ушедшей эпохи. И лучше понять настоящее.

Таким удобным и безобидным объектом для целой традиции литературных проказ оказались не особенно популярное на родине произведение арабской литературы — сборник сказок под названием «Рассказ тысячи и одной ночи».

Первый том перевода (пока еще перевода) этого сборника напечатали в 1704 году. Модный парижский издатель Барбен, бывший владелец типографии, когда-то был воспет теоретиком классицизма Буало. Перевел Антуан Галлан (1646-1715), знаток восточных языков, несколько раз побывавший на Востоке. В предисловии-посвящении некой маркизе д’О он писал, что ранее он перевел семь сказок (считают, что это путешествия Синдбада), но они будто составляют часть большого сборника, четыре тома этого сборника удалось получить из Сирии, и вот он предлагает перевод первой части...

Тома рукописи, с которой переводил Галлан, сохранились, но их оказалось всего три, а не четыре. Как выяснилось, несколько других близких по тексту рукописей «1001 ночи» (всего рукописей «1001 ночи» известно два десятка) обрываются на одном и том же месте (в сказке о Камар аз-Замане), но в переводе эта сказка продолжается до счастливого конца. Появляются подробности, которых сам Галлан явно придумать не мог, да и вряд ли стал бы придумывать. Упоминание отца царя Шахрияра в самом начале, например.

Вслед за первым томом вышел второй, и на этом верность оригиналу, пусть даже относительная, закончилась. Третий том Галлан начал со сказки о Синдбаде-мореходе. Как и многие другие занимательные истории, «Синдбад» на Востоке ходил по рукам в виде отдельных рукописей, а на двадцать одну ночь этот текст Галлану пришлось разделить самому. Всего в том же 1704 году вышло шесть томов. Седьмой вышел только через два года, в 1706. А восьмой (в 1709) издатель составил сам из готового перевода сказки о Ганиме и двух других, переведенных с турецкого не столь удачливым Пети де ла Круа, — «Зейн ал- Аснам» и «Худадад». Так эти сказки там и остались при всех переизданиях. Этим уже наполовину разбавленным томом издание могло бы и завершиться, но в том же 1709 году Галлан нашел новый источник для продолжения серии: он познакомился с неким маронитом (католиком, вернее, униатом) из Алеппо по имени Ханна Дияб, знавшим много сказок на память. Знаменитые «Ала ад Дин и волшебная лампа» и «Али Баба и сорок разбойников» обязаны существованием именно ему.

А на арабском языке в записанном и напечатанном виде они появились уже потом в переводе с французского.

Отдельные тома сразу же стали переиздаваться по отдельности, и полные старые комплекты обычно собраны из таких ранних переизданий. Издание завершилось уже после смерти Галлана, в 1717 году, излюбленным числом в двенадцать томов. С середины века начинаются издательские эксперименты, продолжающиеся и по сей день. Двенадцать томов превращаются то в шесть, то в восемь, то в десять; деление на ночи то распространяется на весь текст, то отбрасывается вовсе.

Оказываясь на Востоке, европейские путешественники XVIII века, конечно, при возможности старались приобрести оригинал любимой с детства книги. Кому- то везло, кому-то нет. Эдвард Уортли Монтегю (1713-1776), очень экстравагантная личность (между прочим, моду на синие чулки ввела его матушка), одну такую многотомную рукопись привез в Англию. Рукопись сохранилась (сейчас в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде), признана очень важной, но дата 1763-1765 годы (как раз тогда он находился на Востоке) заставляет предположить, что переписана она была специально на заказ. Известны любопытные подробности жизни этого деятеля и его склонность если не к откровенным мистификациям, то к некой игре в восточную жизнь. По Венеции он, например, расхаживал в турецком платье и чалме. В московском Архиве древних актов хранится его очень занятный автограф — записка в стихах на арабском языке (даже если не сам сочинил, а только подобрал или переиначил к случаю, и то браво!), причем не кому-нибудь, а самому Уильяму Джонсу (1746-1794), фактически открывшему для Европы язык древней Индии — санскрит и подготовившему создание индоевропеистики Запиской сопровождалась присланная в подарок арабская рукопись. Такое несерьезное послание от несерьезного человека Уильям Джонс хранить не стал, а охотно презентовал как курьез заезжему шведскому путешественнику, направлявшемуся в Стамбул. Папка с бумагами путешественника в конце прошлого века оказалась у московского востоковеда С.С.Слуцкого. В свете сказанного нельзя исключать, что Эдвард Уортли Монтегю мог просто внятно объяснить какому-то восточному книжнику, что от того требовалось, щедро отсыпал дукатов или цехинов, и тот выполнил заказ наилучшим образом. Известно, что Уильяму Джонсу принадлежала исчезнувшая впоследствии рукопись «1001 ночи», примерно вдвое больше галлановской по объему, и по которой, кстати, была впервые напечатана одна сказка в оригинале — в грамматике 1776 года. Не могла ли и она быть подарком того же Монтегю?

Не повезло Яну Потоцкому (1761—1816), автору «Рукописи, найденной в Сарагосе», написанной, кстати, по- французски. В 1791 году он безуспешно пытался найти рукопись «1001 ночи» в Марокко. На расспросы ему ответили, что существует что-то под названием «354 ночи», но приобрести это ему не удалось. В Северной Африке в это время действительно существовал сборник под похожим названием — «101 ночь» — и похожей обрамляющей сказкой. Старейшая рукопись всего лишь 1776 года, а издана в оригинале совсем недавно, в 1979 в Тунисе. Все пять известных рукописей переписаны типичным североафриканским почерком и различаются по составу.

1. Обложка современной книги.

3. Первое издание первого русского перевода Богдановича. автора в свое время знаменитой «Душеньки».

4. Самая старая рукопись «1001 ночи», с которой был сделан французский перевод (XIV—XV века)

2. Отрывок арабского текста из «1001 ночи» IX века.

5. Послание Эдварда Монтегю Уильяму Джонсу

6. В таком виде знали «1001 ночь» в России середины XVIII века до первого печатного издания 1763 года

8. Эта сказка о Джиллиаде и Шимасе (XVII век) тогда еще не вошли в сборник «1001 ночи»

7. С этой книги и начинается настоящая история и слава «1001 ночи» в Европе

9. С этой рукописи переведена знаменитая книжка «Халиф на час» (начало XIX века)

10. В таком виде «1001 ночь» мог читать Пушкин

11. Иллюстрация к продолжению «1001 ночи». Литературная обработка Жака Казотта, Женева, 1788 год

Не повезло сначала и австрийскому востоковеду Хаммеру (1774—1856). В 1799 году он тщетно пытался найти рукопись «1001 ночи» в Стамбуле, где арабскую культуру вообще чрезвычайно ценили и где до сих пор обнаруживаются время от времени очень интересные веши, например переводы античной классики. Найти искомое Хаммеру помог лишь через пять лет австрийский консул в Каире, незадолго до этого осчастлививший российского посланника в Турции А.Я.Нталинского точно таким же списком.

Конечно, сейчас трудно сказать, какую роль в популяризации «1001 ночи» на Востоке (!) сыграла экспедиция Бонапарта в Египет. В любом случае, надо полагать, любознательные французы, как и упоминавшийся ранее Ян Потоцкий, не раз ставили в тупик каирских грамотеев интересом к книге, которую в благовоспитанном обществе не одобрили и позже. Но едва страсти вокруг «забытой» в Египте армии улеглись, как некто Али ибн Ибрахим аль Ансари стал специально переписывать «1001 ночь» в большом количестве явно на продажу Одна рукопись, переписанная в 1802 году, попала к востоковеду Хаммеру, другую в 1804 приобрел русский дипломат А.Я.Италинский. Третья, переписанная в 1806—1807 годах, оказалась у знаменитого французского востоковеда Сильвестра де Саси (1758—1838). Текст этих трех рукописей, из которых Европа впервые узнала об окончательном спасении Шахразады, и дает самый ранний вариант так называемой египетской редакции Зотанбера, которая часто упоминается в разных работах по «1001 ночи», иногда в предисловиях к переводам. С чисто внешней стороны в редакции заметны следы спешки. В первом томе одного списка счет ночей где-то сбивается, какие-то номера пропускаются, но второй том неожиданно начинается с правильного номера ночи. Самое простое объяснение: составитель во что бы то ни стало старался «натянуть» число ночей до нужного количества, но лишний раз предварительно проверить и пересчитать счел за излишество, позаботившись лишь о том. чтобы такие огрехи не бросались в глаза, и полагая, что заказчик проверять не станет, а если и заметит, то больших претензий иметь не будет.

Апокрифические сказки, полюбившиеся, пожалуй, даже больше настоящих — «Али Баба и сорок разбойников» и «Ала ад Дин и волшебная лампа», — также стали пробивать дорогу в арабскую литературу. Те, кто их переводил с французского текста Галлана, это, конечно, не афишировали: авторство явного новодела особой чести не приносило, но сам перевод мог рассчитывать на определенное внимание среди востоковедов, что впоследствии и подтвердилось.

Во второй половине XIX века новодельные арабские тексты обеих сказок выплыли на поверхность. Сказку об Ала ад Дине и волшебной лампе в собственных переводах с французского включили в собственноручно переписанные рукописи «1001 ночи» сириец Шавис в 1787 году, а затем Михаил Саббаг (около 1780-1814), оказавшийся в Париже вместе с эвакуировавшимися из Египта французами. Не обошлось без курьезов. Для понятия «африканский», уместного во Франции, но совершенно нелепого в арабском контексте, придумано несушествовавшее в языке слово. Арабская рукопись другой сказки — об Али Бабе и сорока разбойниках — в 1860 году попала в уже упоминавшуюся Бодлеанскую библиотеку в Оксфорде, а переписал ее, как догадались потом по арабской подписи, востоковед Жан Варси, чьим почерком переписаны и какие то сказки среди подготовительных материалов издания Хабихта, о котором еще пойдет речь ниже.

А что происходило с арабскими изданиями «1001 ночи»? Самое, пожалуй, интересное, что их в основном делали европейцы. Первое так и не завершенное издание вышло в Калькутте. За печатанием следил шейх Ахмад аш-Ширвани аль- Иамани, но и типография, и инициатива принадлежали, конечно, англичанам. Напечатать любимую в Европе книгу на экзотическом языке было намного проще, да и дешевле в Индии. Издание снабжено английским титульным листом и предисловием на персидском (!) языке. Священный арабский язык культурный издатель счел, очевидно, профанацией и заодно высказал чуть ли не первым свое мнение о происхождении всего сборника. Он заявил, что «1001 ночь» сочинил какой-то сириец, чтобы, читая его труд, желающие могли получить представление о разговорном языке.

Первое издание на арабском языке, формально доведенное до конца (хотя и позже других), вышло в городе Вроцлаве, тогда обычно называвшемся Бреславлем. Мечту поколений романтиков начал осуществлять Христиан Максимилиан Хабихт (1775-1839). В 1797-1807 годах он жил в Париже, где учился у крупнейшего востоковеда Сильвестра де Саси, уже упоминавшегося здесь, а в 1824 году стал экстраординарным профессором арабского языка в Бреславском университете. С этого времени. надо полагать, он и получил возможность осуществить старый замысел. Полного текста у него под руками, конечно, не было, но просто арабских сказок было вполне достаточно. Что-то он списал с рукописи Сильвестра де Саси, какую-то рукопись нашел в Триесте у египтянина Антуана Диббаны, большим числом записей его снабдил тунисец Ибн ан-Наджар, что-то среднего материалов переписано почерком парижского однокашника Жана Варси, который, как помним, переписал и единственную известную арабскую рукопись «Али Бабы и сорока разбойников». Самое начало помечено 1815 годом, что помимо, естественно, сходства текста подозрительно напоминает об издании Ахмада аш-Ширвани. Словом, оставалось только потрудиться с клеем и ножницами, чтобы привести все это в благообразный вид. За четырнадцать лет Хабихт успел выпустить восемь аккуратных маленьких томиков, конечно, с немецкими титульными листами и даже со словариком особо непонятных среднему европейскому востоковеду слов и немецким комментарием в конце. В собственной компиляторской деятельности он признаваться не стал, а просто сослался на некую тунисскую рукопись всего текста, якобы присланную оттуда Ибн ан-Наджаром.

Последние четыре томика до ставших традиционными двенадцати и до завершения формального числа ночей (деление передвинуть нетрудно) выпустил немецкий арабист Генрих Леберехт Флейшер, включив в них еще какие-то куски из рукописей города Готы.

Единственно, пожалуй, настоящее восточное издание «1001 ночи» — булакское, самое неинтересное, к сожалению.

Еще одно принципиально новое арабское издание «1001 ночи» вышло совсем недавно, в 1984 году. Издана та самая рукопись, с которой и началась новая жизнь прежде малоизвестного восточного памятника и по иронии судьбы самая старая из известных. Издал ее чикагский и гарвардский профессор Мухсин Махди в Лейдене. Европейская история «1001 ночи» получила достойное продолжение.

Так ученая Европа поколение за поколением в часы досуга принимала участие в создании памятника, ставшего символом всей средневековой восточной цивилизации. •

ПСИХОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Софья Тарасова

Семья или клиника?

• Кузьма Петров-Водкин. «За самоваром»

Стоит ли психологически себя совершенствовать, проходя курс индивидуальной или групповой терапии, если, обновленные, мы неизбежно возвращаемся домой, где все по-старому и ничего не изменилось? Правильно ли это? Разумеется, здесь не идет речь о серьезных психических заболеваниях, когда больного действительно необходимо забрать из семьи и поместить в стационар. Но, предположим, мать семейства с трудом справляется со своим десятилетним сыном. Будет ли верным проводить психотерапию с ней одной, без ребенка и мужа?

Доктор медицины, известный германский врач-психотерапевт Носсрат Пезешкиан в книге «Позитивная семейная психотерапия: семья как психотерапевт» однозначно отвечает: «Конечно, нет». Всегда желательна работа с семьей.

После многих лет практики Пезешкиан пришел к пяти принципам семейной терапии. Вот первый из них: «Нарушения и конфликты в семье — не единственное, что является фактическим и данным. Семья несет в себе также способность справляться с конфликтами. В рамках позитивной семейной терапии пациент становится терапевтом для себя и своего окружения».

Согласно второму принципу, болезнь или жизненные трудности — это не просто особенность отдельного человека, но и отражение отношений в семье и даже в обществе в целом. Доктор Пезешкиан предлагает базовую концепцию подхода ко всем заболеваниям и нарушениям. Неважно, что мы имеем: навязчивое желание постоянно мыть руки или маниакально- депрессивный психоз — наши родные всегда в состоянии нам помочь.

Носсрат Пезешкиан — человек с незаурядной биографией. Он родился в 1933 году в Персии и с 1954 года живет в Западной Германии. Соединение восточной и западной культур отразилось в третьем принципе его терапии: «Транскультурное мышление — основа позитивной семейной терапии». Пезешкиан приводит по этому поводу интересный случай из своей практики. Немка, жена врача-иранца, жаловалась на своего мужа: «Он садист. Он ужасно груб с нашим ребенком. Он сжимает его с такой силой, что можно выдавить лимон, щипает его и хлопает по спине и животу. Он так же обращается и со мной, и это просто отталкивает меня». Послушать жену, так ее муж тяжело болен и обращаться с ним надо соответственно. Но если взглянуть на ситуацию глазами жителя Ближнего Востока, «садизм» сам собой куда-то улетучится: в восточной культуре принято часто обнимать и целовать детей, да и взрослые часто обнимаются, прикасаются друг к другу. В европейской культуре нежность подавлена и скрыта за более формальной стороной контакта, а физическое прикосновение часто воспринимается как покушение наличную свободу.

Согласно четвертому тезису позитивной семейной терапии, главный вопрос — «Что общего у всех людей, и чем они различаются?» Он касается содержания семейного конфликта. Если девочка прогуливает школу, что- то не в порядке с родителями. Исходя из того, какую задачу требуется разрешить, строится лечебный процесс.

Важный момент содержит пятый тезис. Хотя вся семья и находится в центре внимания терапевта, каждый член семьи воспринимаетеся как самостоятельная личность.

Эпиграфом к одной из глав книги Пезешкиан ставит пословицу: «Люди смеются над сумасшедшим, а он смеется над ними». Когда в нашей-жизни не все идет гладко, появляются болезни и нарушения, наше сознание обычно прибегает к небольшому, но хитрому трюку. Оно делит людей на тех, кто создает проблему, и тех несчастных, кто страдает из-за нее. Обычно сами мы относимся ко второй группе. Вот другие — да, это изверги, мешающие нашему спокойствию и удовольствию.

Иллюзорность такой точки зрения прекрасно иллюстрирует другой случай из практики Носсрата Пезешкиана. Пятидесятилетний бизнесмен, всегда производивший впечатление человека очень правильного, имел массу сложностей со своим старшим сыном двадцати шести лет. Он видел источник всех бед в подруге сына. Очаровательная сексуальная женщина обводит, видите ли, его «незрелого и неопытного» сына вокруг пальца. Она выйдет за него замуж и отберет все «нажитое непосильным трудом». Отец при поддержке своей жены, бабушек и дедушек добился наконец того, что она ушла. Это убрало камень преткновения, но не принесло в дом мир: сын сделался апатичным, ничто его больше не интересовало. В ходе мягкой психотерапевтической беседы отец очень скоро стал описывать свои собственные трудности. Он плохо спит, его мучают ужасные головные боли. Беспокойство за сына оказалось .для него чрезмерным. Так отец сам оказался пациентом, нуждающимся в помощи. Его проблему можно сформулировать следующим образом: «Как мне примириться с попытками сына отделиться от меня?»

Продолжая эту тему, Пезешкиан затрагивает уже клинические случаи: «Симптом можно понять, только если знать систему отношений, в которых этот симптом проявляется». Особенно это верно для психических и психосоматических заболеваний. Мы сталкиваемся с вопросом, кто болен и кого надо лечить. Человека, пришедшего к нам как пациент? Или его семью, партнера, начальников, коллег, общество? Все это бросает вызов традиционному способу обращения с психически больными.

Во всяком случае, с появлением позитивной семейной психотерапии семье стали уделять больше внимания даже в индивидуальном консультировании. И в нашей стране семейная терапия приобретает все большую популярность.

К сожалению, Носсрат Пезешкиан живет далеко. Но нам вполне доступна его книга «Позитивная семейная психотерапия: семья как психотерапевт», в которой он учит лучше понимать самых близких и самых дорогих нам людей, свою семью. А ведь именно она чаще всего вызывает наше беспокойство. Даже если у вас все-все в порядке, поверьте, совершенству нет предела. Особенно рекомендую эту книгу, если вы собираетесь выйти замуж или жениться. Ее благотворное влияние проверено автором на личном опыте. •

ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ

Андрей Никитин

Тамплиеры — рыцари России

Приоткрывающиеся сейчас архивно-следственные дела бывшего «ведомства страха» — ОГПУ- НКВД-МГБ-КГБ - перечеркивают легенду о «безмолвии народа» и «покорности интеллигенции».

Непрерывная широкая оппозиция режиму существовала с самых первых шагов советской власти, только не в партийно-правительственных верхах, где борьба велась за личную власть и влияние, а вереде многомиллионного российского населения, не желавшего превращаться в бессловесный скот. И здесь еще не совсем выявленную роль сыграли тайные мистические общества и рыцарские ордена, возникшие в России в начале и первой половине двадцатых годов нашего века.

В первую очередь это относится к Ордену тамплиеров.

Но откуда могли появиться средневековые рыцари в разоренной гражданской войной России, в нэповской Москве? В памяти сразу возникают Воланд и его свита, состоявшая, к слову сказать, как раз из «рыцарей». Случайность? Откуда Булгаков мог взять такой сюжет, разработанный, как выясняется, в точном соответствии со средневековыми легендами и учением гностиков, причем с деталями, мало кому известными, кроме специалистов? Специальными исследованиями писатель не занимался.

Еще менее вероятно, чтобы у него были тесные и доверительные контакты со следователями ОГПУ, например, с помощником начальника 1-го отделения Секретного отдела Э.Р.Кнрре, который в обвинительном заключении по делу «Ордена Света» прямо утверждал существование в Москве «рыцарей», «законспирированных рыцарских кружков» и полагал, что «идея тайных мистических орденов в России... применялась для распространения и прикрытия анархо-подпольной деятельности под видом якобы «аполитичной» мистики... Организация ставила своей целью борьбу с соввластью, как властью «Иальдобьаофа» (одним из воплощений Сатаны) и установления анархического строя...»^[1].

Итак — рыцари, борцы с Сатаной и коммунизмом, анархисты...

А что было на самом деле?

Сейчас можно сказать — и то, и другое. В целом же — духовное движение, сыгравшее немаловажную роль в те годы. Но прежде чем рассказать, кто были эти люди (со многими из которых, кстати, автор «Мастера и Маргариты» был связан самыми тесными и доверительными узами), позволю себе небольшое отступление.

Начало двадцатых годов нашего века совпало с окончанием гражданской войны, разгромом коммунистами оппозиционных политических партий и своих прежних сподвижников — с набиравшими обороты и размах репрессиями. Это было время попыток построения примитивного (то есть первобытного) коллективизма, время последовательного разрушения всего, что было создано и накоплено на протяжении веков, одновременно с ломкой всей социальной структуры общества и государства.

К началу двадцатых годов все политические партии в России были подавлены и разгромлены. «Живым», несмотря на репрессии, оставалось разве только анарходвижение в своих остатках, и то лишь потому, что не имело организационной структуры.

Мы привыкли к экранному образу анархиста — бандита, бомбиста, уголовника и не задумываемся, насколько такой персонаж партийной большевистской пропаганды соответствовал действительной терминологии ОГПУ НКВД.

Называвшими себя порою «анархистами» полнилась в те годы вся Россия. Однако подлинные анархисты, объединявшиеся в различные течения и группировки, были людьми глубоко идейными, самоотверженными, высоко ставившими анархистское понятие долга и чести, хотя их крайние экстремистские группировки могли представлять действительную опасность для общества.

Оказавшись в фактической ссылке под Москвой в Дмитрове, П.А.Кропоткин, известнейший теоретик анархизма, например, ужаснувшись результатами революции вообще, отказался от общественной и политической деятельности, испытывая на себе собственных «благонравных брошюрок посевы».

Иначе поступил А.А.Карелин.

Жизнь и деятельность этого замечательного человека, всякий раз производившего неизгладимое впечатление на каждого, кто с ним встречался и беседовал, в дальнейшем, я уверен, станет объектом изучения и описания. Свой революционный путь со старших классов гимназии Карелин начал народовольцем, закончив его теоретиком анархизма. Он неоднократно начинал издание зарубежных русскоязычных газет и журналов, вел их сам, написал бесчисленное количество статей, пьес- диалогов, брошюр и научных исследований по экономике и социологии. С 1905 по 1917 год Карелин жил во Франции, где принял посвящение в Ордене тамплиеров, а после Февральской рево люции вернулся в Россию, чтобы здесь заложить основание «Восточного отряда» Ордена.

Одновременно он продолжал вести большую организационную работу в анарходвижении, впервые сумев в 1918 году объединить анархистов «умеренного» крыла во Всероссийскую Федерацию анархистов (ВФА) и Всероссийскую Федерацию анархистов-коммунистов (ВФАК). Вместе со своими сподвижниками, Е.Эрмандом-Долининым и А.Гэ, Карелин некоторое время возглавлял анархистскую фракцию в ЦИКе (на правах наблюдателей) и однажды выступил в традициях лучших русских судебных ораторов с речью против «красного террора», института заложников и смертной казни. Эта речь была сорвана коммунистами...

Но то была внешняя сторона его жизни.

• Аполлон Андреевич Карелин и его жена Евгения Фортунатовна. Начало 20-х годов

Как вспоминают знавшие его, вскоре после переезда Карелина из Петрограда в Москву весной 1918 года его двухкомнатный номер в гостинице «Националь» стал одним из притягательных центров для самой различной публики. Здесь можно было встретить представителей практически всех слоев советского общества — от руководителей государства (например, А.С.Енукидзе, который был дружен с Карелиным) до приехавших за советом «из глубинки к старцу» крестьян-анархистов или поморов-старообрядцев. Профессора, студенты, научные работники, актеры, музыканты, художники, литераторы, математики — разные люди со всех концов России стекались к этому грузному, высокому и, в сущности, совсем не древнему «старцу», умевшему каждого выслушать и дать совет.

Как показывал в 1933 году на допросе в ОГПУ М. И .Сизов, известный антропософ (ученик Р.Штейнера), Орден тамплиеров был открыт Карелиным вместе с А. Белым (Б. Н. Бугаевым) в 1920 году. Первыми его слушателями и учениками, а соответственно, и первыми «рыцарями», принявшими посвящение, чтобы вести уже собственные кружки, были артисты Ю.А. и В.А.Завадские, В.С.Смышляев, М.А.Чехов, математики А.А.Солонович и Д.А.Бем, научные работники Н.И.Проферансов, М.И.Сизов, Н.П.Киселев {* Мы приводим здесь цитату из книги Сергея Ермолинского (Из записок ранних лет. Михаил Булгаков, Николай Заболоцкий. М., Искусство, 1990 год), который, будучи в тюрьме, оказался в одной камере с Киселевым. Вот что он пишет:

«Старика я запомнил. Его звали Николай Петрович Киселев. Имя мне показалось знакомым, а позже я убедился, что это тот самый Н.П. Киселев, о котором упоминает Андрей Белый в своих мемуарах, книголюб, собиратель книг, специалист по романтикам и по трубадурам, весь, по выражению Белого, «экс-либрис». утонченный знаток древних ритуалов, истории тайных, мистических обществ! Бог мой! Начало века! Целая полоса бурлящей, путаной-перепутаной жизни московских интеллектуалов! Разумеется, разговаривать с ним было интересно, и это отвлекало меня от неотвязных мыслей о своей судьбе.

...Мой старик уверял меня, что надо терпеть и ждать. И опять, уже не в первый раз, развивал передо мной свою любимую теорию об «уловлении духа». Он внедрял в меня мысль, что процесс этот неостановим и в конце концов проникнет во все поры нашей жизни. Он рассуждал как человек, постигший все закономерности происходящего и посему успокоившийся, но глаза его были тревожны».}, М.В.Дорогова, искусствовед А.А.Сидоров, поэт и писатель П. А.Аренский, художники Л.А.Никитин и А.В.Уйггенховен, анархисты Н.К.Богомолов и Г И. Аносов и ряд других лиц^[3]».

На этих собраниях Карелин вел различные беседы, рассказывал средневековые легенды гностического характера— о рыцарстве, мире духов, бесконечности вселенных, о духовных началах в человеке, земное воплощение которого является всего лишь одной из многочисленных стадий развития духовной молекулы (монады), составляющей «кирпичик» общей системы мироздания. Среди этих легенд были легенды об Атлантиде, совсем не схожие с тем, что повествовал о ней Платон в диалогах «Тимей» и «Критий»; о Древнем Египте, открытие древностей которого в то время поражало воображение всего культурного мира, о гностиках и первых христианах, в чьих преданиях сохранялась древняя мудрость Востока.

• Павел Антонович Аренский, 1920

• Пава! Антонович Аренский_у Вера Александровна и Юрий Александрович Завадские и Милица Ивановна Клячина (Кондратьева). Москва. 1922

Вот что показывал спустя десять лет об этих собраниях, постоянно ссылаясь на «беспамятство» за давностью дней и всемерно стараясь затушевать их роль и значение, режиссер Ю.А.Завадский на допросе 5 октября 1930 года на Лубянке.

«...Цель и задачи «Ордена Света»... я понимал как объективная передача известных мистических знаний, причем мне было интересно и важно только то, что касалось вопросов творчества и всего, с этим вопросом связанного, то есть вопросов этики художника, вопросов подъема душевного и духовной культуры и так далее.

«Борьба со злом» — эта формула мной расшифровывалась как прежде всего борьба, конечно, внутренняя, духовная человека со своими недолжными качествами — борьба не уничтожением, а созиданием положительных вещей и качеств...»^[4]

На следующий день Завадский, по просьбе которого допрос накануне был прекращен, показывал: «Легенды Карелин рассказывал, а потом слушавшие задавали вопросы и беседовали. Иногда заранее сговаривались с Карелиным о дне, когда к нему можно было прийти, иной раз я забегал к нему в свободный час, случайно...»^[5]

Карелин умер 20 марта 1926 года. К тому времени, несмотря на начавшиеся репрессии, Орден тамплиеров не только окреп, но и довольно широко распространился по Москве и далеко за ее пределы. В Москве орденские кружки охватывай и, кроме уже названных лиц, музыкантов и композиторов (Г.П.Садовников, Н.И.Сизов, С.А.Кондратьев), артистов (Р.Н.Симонов, A. И.Благонравов, Л.ИДейкун, Г.Е.Ивакинская, М.Ф. Астангов), ученых (А.С.Барков, А.А.Синягин, Д.Д.Благой), искусствоведов (Д.С.Недович, B. О.Нилендер, А.С. Петровский), преподавателей вузов (Е.К.Бренев, А.А.Солонович, А.С.Поль, Е.Н.Смирнов), литераторов (Н.В.Водовозов, Н.Н.Русов, Г. П. Шторм, М.И.Сизова), студенчество различных институтов — от технических, как МВТУ имени Баумана, где преподавали математики-тамплиеры, до Московского университета.

• Александр Сергеевич Барков (13.051873- 2812.1953)

• Аркадии Иванович Благонравов и Лидия Ивановна Дейкун

Насколько сейчас можно представить по материалам бывшего архива ОГПУ-НКВД-КГБ, содержащим протоколы допросов, а главное, по собственноручным показаниям арестованных членов ордена, разработанная А.А. Карелиным и развитая его преемниками А.А.Солоновичем и Н.И.Проферансовым структура организации была гибкой, конспиративной и эффективной.

Самой первой ступенью на пути к ордену были многочисленные кружки полузакрытого типа, где читались лекции общеобразовательного характера, в то же время разоблачавшие вульгарноматериалистический подход к изучению природы и общества, лекции по истории искусства и культуры, дававшие начальные сведения по истории развития философской мысли Востока и Запада. Иногда такие кружки возникали на период чтения одного какого-либо цикла лекций и потом распадались, иногда слушатели меняли место собраний, а вместе с тем меняли темы и лекторов. Последние не всегда являлись членами ордена, а потому могли даже не подозревать о его существовании.

Главной задачей таких кружков было приучить слушателей мыслить и анализировать, не принимать ничего на веру, учиться ставить вопросы и искать на них ответы. Естественно, что именно здесь, среди студентов вузов и рабфаков, выходцев из рабочей и крестьянской среды наиболее популярными оказывались анархические идеи, а последующие обсуждения и споры с неизбежностью приобретали политический характер, что приводило нередко и к попыткам создания подпольных организаций.

Существовали кружки и совсем иного характера, составленные из представителей творческой интеллигенции, где основными темами занятий были вопросы искусства, история религий и мистики. Здесь старшие рыцари, ученики Карелина, знакомили слушателей с вводными орденскими легендами и по прошествии какого-то времени давали им посвящение в первую орденскую степень. Дальнейшая работа посвященных была связана с изучением орденских легенд, что давало возможность последовательного восхождения по степеням посвящения.

• Сергей Александрович Кондратьев, 1923год

• Константин Иванович Леонтьев, 1916 год

Однако и эти кружки представляли собой лишь преддверие Ордена тамплиеров, почему имели собственные названия: «Орден света», «Орден духа», «Храм искусств». Вот что писал о них в собственноручном показании 29 сентября 1930 года А.С.Поль. один из немногих тамплиеров, сумевший избежать повторных репрессий и снискавший в последующие годы жизни широкую известность преподавательской деятельностью в театральных вузах Москвы. В отличие от Ю.А.Завадского, в своих показаниях А.С.Поль оставил достаточно полную картину орденских организаций.

«В конце 1924 года или в самом начале 1925 я подошел к ордену и вскоре был посвящен. Перед посвящением мне было сказано, что орден ставит своей задачей духовное перерождение человека, который должен быть благородным и противиться всякой неправде. Мне было сказано, что я имею полную свободу отойти от ордена с единственным условием сохранения всего дела втайне. При посвящении мне была рассказана легенда о Древнем Египте, и само посвящение сопровождалось обращением посвящающего к посвящаемому с призывом к его гордости и мужеству, причем посвящавший предлагал встать и поздравить нового рыцаря с посвящением. При этом он слегка ударял его по плечу. При моем посвящении было трое, присутствие женщины по нормальному ритуалу (мне говорили) желательно, но не обязательно.

Через известный срок (после рассказа установленного количества легенд, 3 или 4) происходил перевод во вторую степень, при котором произносилась формула перевода (не помню слов) и снова рассказывалась легенда. На второй степени сохранялся тот же порядок прохождения, что и на первой (только легенд рассказывалось меньше), после чего происходил перевод в третью степень. Посвящения из первой степени во вторую или третью отнюдь не давали права ведения своих групп (отрядов).

При посвящении каждому давалась восьмиконечная звезда, что как бы символизировало надзвездный мир восьми измерений»^[6].

Параллельно с такими «подорденами», служившими подготовительными ступенями к собственно Ордену тамплиеров, существовало «Братство милосердия», которое объединяло часть как уже принявших посвящение рыцарей, так и людей, стоявших близко к ордену, но формально в него не вступавших. Целью братства было оказание любой необходимой помощи тем, кто в ней нуждался (в том числе и нечленам ордена), но так, чтобы получавший помощь (денежную, вещевую, медицинскую, социальную) не догадывался, откуда она исходит.

Собственно тамплиерами считались рыцари, поднявшиеся на четвертую ступень посвящения. Они вели кружки, читали лекции, по-видимому, определяли программы общих мероприятий, таких как проведение благотворительных концертов, публичных лекции, образовательных экскурсий, памятных вечеров, часть которых проходила в Музее П.А- Кропоткина, и т.д. Только они могли представить себе в какой-то степени «личный состав» ордена, поскольку общение между членами кружков было ограничено. Какая работа велась на этом, собственно орденском уровне, сказать сейчас затруднительно, потому что в отличие от посвященных низших степеней тамплиеры были верны обету молчания и не пополняли рядов секретных сотрудников ОГПУ.

Но для чего нужны были тайные орденские собрания, легенды об Атлантиде, Древнем Египте, о мире духов, странным образом переплетавшиеся с космологией гностиков, с одной стороны, и с явно анархистскими чаяниями об идеальном бесклассовом и безвластном обществе будущего — с другой?

Как я уже говорил, Карелин и его ближайшие сподвижники — Н.И.Проферансов, А.А.Солонович, Н.К. Богомолов, Г.И.Аносов — были анархистами, членами секретариатов ВФА, ВФАК и «Черного креста помоши заключенным и нуждающимся анархистам». Все эти люди, входившие в орден, а также ряд других тамплиеров — Н.РЛанг, Л.А.Никитин, О.С.Пахомова — были тесно связаны с Музеем П.А.Кропоткина, ставшим к тому времени единственным легальным центром анарходвижения, где читались публичные лекции, связанные с историей анархизма, работала библиотека-читальня, проходили вечера, посвященные памятным революционным датам.

Один из первых ударов по орденским группам был нанесен органами ОГПУ в ноябре 1929 года арестом ряда членов Библиографического кружка, работавших при Кропоткинском музее и тесно связанных со студенческой и школьной молодежью. Налицо была явная провокация. После этого на протяжении зимы, весны, лета и осени 1930 года прошли массовые аресты молодежи в Москве, Нижнем Новгороде, Свердловске, Ростове-на-Дону, Харькове, Киеве, на Северном Кавказе.

Сеть, закинутая с Лубянки, захватила не одних только тамплиеров. Арестованы были политические анархисты, мистики, подтверждавшие свою приверженность идеям безвластного общества, толстовцы, теософы и антропософы, просто верующие, не без основания полагавшие, что с приходом к власти коммунистов в России восторжествовал государственный сатанизм, требовавший поругания святынь, разрушения духовности.

• Вера Робертовна Никитина, середина 20-х годов

• Леонид Александрович Никитин, Москва. 1926 год

• Александр Сергеевич Поль, середина 20-х годов

• Елена Аполинариевна Поль (урож. Вишневская), конец 20-х годов

Убежденность этих людей в возможности осуществления на Земле безвластного общества и вместе с тем уверенность в существовании иных пространств, открытых духу в бесконечности его существования «в веках и мирах», вызвали к жизни не совсем правильный термин — «анархомистики», удобный для политического сыска, поскольку он позволял делать ударение на первой части, связывая искателей нового религиозного сознания с политическими противниками коммунистов анархистами, а не на второй, гораздо более отвечающей сути явления. А в этой группе состояли люди творческого склада, принадлежащие к миру искусства и науки. Для них путь мистических исканий и откровений, изучение древних легенд и ритуальные собрания служили прежде всего средством совершенствования своей личности в творчестве. Но не только.

Одновременно внерелигиозный опыт, мистика формировали личность человека, укрепляли его сознание. Через мистический опыт, дававший ощущение единства всего живого и нерасторжимой связности людей и мира, развертывался путь, готовивший человека отнюдь не к будущей только жизни, но к земной, к ожидаемым испытаниям. Последние, как известно, не замедлили быть: почти все тамплиеры оказались в концлагерях, в тюрьмах, в ссылках, откуда вернулись лишь единицы...

Вот как о рыцарстве и деятельности ордена говорил Е.Н.С мирное, преподаватель московских вузов, человек глубоко веруюший. сын священника, сохранивший определенную близость с патриархом Тихоном, на допросе 23 ноября 1930 года:

«Нель «Ордена Света» — чисто этического порядка, предполагающая нравственное самоусовершенствование личности через восприятие христианских основ и воспитание в себе рыцарских христианских добродетелей. Рыцарь — понятие этическое, как лицо, совершающее нравственные поступки. Очищение христианских основ от догматов, накопившихся столетиями,затушевавших лик Христа-рыцаря, а иногда и от прямого обмана церкви — вот устремления участников ордена..»^[6]

«Рыцарское начало», утверждавшееся в орденских кружках, формировало как бы стержень характера нового человека требуя от него активной жизненной позиции — не участия в политической борьбе, а созидательной творческой деятельности в повседневности.

Некий М.Артемьев, напечатавший специальную статью в газете «Рассвет», отмечает, что «политикой в Советской России никто не интересуется, она вызывает отрыжку и отвращение... От политики бегут, как от чумы, куда попало и более всего по линии наименьшего сопротивления — в спорт, в шахматы, на зеленое поле преферанса, к «родной бутылочке с белой головкой». Те, кто посильнее духом, в ком живет еще личность, выбирают путь страдания и исповедничества — надевают на шею крест и идут в храм, теряя в самое короткое время советскую службу, профсоюзный билет, а за ним право на хлеб и кров...

В центре внимании современного общественного сознания находятся вопросы философии и в особенности — философии истории. Если бы не ответственность за судьбу оставшихся там, в России, то здесь можно было бы привести ряд блестящих имен из самых разнообразных лагерей старой русской интеллигенции, «ударившихся» в философию истории, о которой они ранее и не мечтали—»

Ответ на вызов истории был именно таким, каким и должен был быть, но на его ограниченности сказалось то отсутствие «рыцарства» в национальном русском характере, о котором за десять лет до этого с горечью предупреждал Н.А.Бердяев. В России рыцарский характер еще только начинал выковываться, обещая проявиться в формирующейся русской интеллигенции, принявшей на себя — в известной мере — миссию запасного рыцарства, однако слишком поздно выступившей на общественную арену.

Бердяев тонко подметил и другое: глубокую аполитичность русского народа, для которого «государственная власть всегда была внешним, а не внут ренним принципом... Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство — это «они», и не «мы»...»^[8]

Поэтому, думаю, занесенное в Россию А.А. Карелиным тамплиерство оказалось таким же порождением русского .духа, как и его анархическая стихия: в отличие от своих исторических предшественников, русские тамплиеры не создали, да, видимо, и не стремились создать организацию, которую тщетно искали следователи ОГПУ. Если не считать молодежных студенческих кружков, «рыцари» стояли вне политики, не примыкали ни к каким партиям, занимаясь делом воспитания и совершенствования духовной (и моральной) структуры человека. Они не были материалистами, верили больше духу, чем телу, а потому больше обращали внимание не на меняющиеся формы власти, а на то сознание, которое эти формы порождает. Они знали, что лечить следует не результаты, а причины заболевания общественного организма, и, как истинные рыцари, посвятили себя служению буду щей России, которую провидели и в которую верили.

Читая безликие протоколы допросов, я обратил внимание на факт, как мне представляется, ключевой для понимания психологии русских тамплиеров. Большинство их принадлежало к тому поколению, которое оказалось сорвано со студенческой скамьи в начале первой мировой войны и брошено на фронт. На их долю выпало пережить две революции, почти все они так или иначе побывали в огне гражданской войны, что характерно, на стороне Советской республики, а вернувшись, тотчас же принялись за культурную работу, причем многие так и не успели закончить высшее образование.

• Валентин Сергеевич Смышляев. Москва, 1926 год

• Алексей Александрович Солонович, конец 20-х годов

• Александр Владимирович Циттенховен, начало 20-х годов

И вот что примечательно: никто из них никогда не пытался бежать из России, хотя такие возможности были; никто не порвал с ней, ощущая судьбоносную неразрывность с ровной землей.

Сознательная «обрученность» своей жизни с Россией и ее народом, кто бы им ни управлял, готовность идти по этому пути до конца явились для российских тамплиеров реализацией понятий «долга» и «чести», на основании которых только и возникает рыцарство. Долг для них в первую очередь воплощался в служении России. Ну а честью их было исполнить этот долг как можно лучше.

Труднее было определиться с самим собою, со своей жизнью, которая в любой момент могла полететь «под откос». Был человек — и нет человека. Зачем тогда дана жизнь?

Разбираться в «конечных» вопросах выпало на долю поколения, выросшего в атмосфере отнюдь не безверия, а лишь устойчивого антиклерикализма, поскольку уже в начале века большинство русской интеллигенции воспринимаю официозную православную церковь как один из государственных департаментов. Это потом, когда церковь стала гонимой и уничтожаемой, стала символом оппозиции воинствующему материализму, к ней в поисках зашиты и опоры потянулись сломленные и мятущиеся души. Но что она могла им дать? Она сама искала компромисс с коммунистами, пыталась чисто физически выжить и повторяла те же слова, что и при татарах: «Надо смириться, надо претерпеть...»

В отличие от римской, восточная церковь никогда не была борцом и защитником — она была лишь «утешительницей смиренных».

По счастью, природа не терпит пустоты. Кризис религиозного сознания в России в начале XX века получил мощнейшую поддержку со стороны разворачивавшейся «научной революции». Последняя захватила не только область точных и естественных наук, но, что особенно важно, распространилась и на древнейшие периоды истории человечества. Наряду с открытием первобытности, отодвигавшей формирование человека в глубины прошлого, происходило открытие древних цивилизаций, в полном смысле слова потрясавших воображение людей.

Открывались не просто руины древних городов. Происходило открытие неведомых культур, новых космогоний и философий, которые странным образом находили подтверждение отдельным своим прозрениям в открытиях современных физиков и астрономов. Задача заключалась в том, чтобы правильно разгадать символы и иероглифы, найти сокровенный «ключ к таинствам натуры», создать заново «философский камень» и вырастить в колбе гомункулуса, восстановив тот путь, по которому шли лучшие умы предшествующих поколений.

Не будем упрекать этих людей в наивности и легковерии. Они стремились сочетать современную науку с мистическими прозрениями прошлого, потому что им была необходима новая вера, убежденность в том, что как бы ни была тягостна и беспросветна эта жизнь, готовая в любой момент оборваться выстрелом чекиста в затылок, сами они стоят над этими тяготами, продолжая дело, которое делали «в мирах и веках».

• Средневековый тамплиер. Рене Магрит. «Рыцарь Запада»

• Тамплиеры (храмовники) — духовный рыцарский орден, основанный в 1119 году для защиты пилигримов, направляющихся в Иерусалим. После потери Иерусалима орден оказался на Кипре (129/ год), а затем — во Франции. В 1312 году папа Климентий V закрыл орден. Его последний гроссмейстер Жак де Моле был сожжен. На рисунке — сожжение Жака де Моле и брата рыцаря Джоффри де Шарни

Они были уверены, что гибель физического тела не может повредить заключенному в нем духу, который работает вместе с другими своими собратьями над упорядочением хаоса мироздания, частицей которого оказывалась и их — наша — Россия.

В этом и заключалась вся философия и вся «программа» рыцарей-тамплиеров: творить добро, противодействуя злу, совершенствовать мир, совершенствуя в первую очередь себя, и содействовать победе Света над тьмою, которая является не чем-то самодовлеющим, а всего только отсутствием этого Света. В этом они видели заветы Зона Любви, которым для них являлся Христос^[9]. •

Примечания

1. Центральный архив ФСК РФ. Дело «Ордена Света», 6, т.2, л.З.

2. Центральный архив ФСК РФ. Дело по обвинению Веревина Ф.П. и др., 1933 г., л.66 об.

3. Никитин А.Л. Заключительный этап развития анархистской мысли в России // «Вопросы философии». — 1991. — № 8. — С-89 —101.

4. Центральный архив ФСК РФ. Дело «Ордена Света», т.4, л. 186.

5. Там же, л. 190.

6. Там же, т. 6 л. 382-383 об.

7. Там же, т.7, л.516.

8. Бердяев Н.А. Душа России. Цмт. соч., с. 12- 13.

9. Подробнее см.: Никитин А.Л. Тамплиеры в Москве // «Наука и религия». — 1992. — №№ 4-12; 1993, №№ 1-4,6-7.

НАРОДНЫЙ АРХИВ

Борис Илизаров

Все, что осталось

Идёшь, на меня похожий,

Глаза устремляешь вниз

Я их опускала тоже!

Прохожий, остановись!

М. Цветаева

Уже несколько лет я испытываю чувство вины перед этой женщиной. Давно надо было написать о ней. От нее осталось одно-единственное письмо, датированное 10 января 1916 года. Его переслал нам в Народный архив, кажется, в 1993 году человек, пожелавший остаться неизвестным. Строители разбирали ветхий дом на Пятницкой улице в Москве, по дореволюционной нумерации дом 46. В 1916 году там, видимо, располагался военный госпиталь № 1268. Письмо адресовано Ивану Максимовичу Соловьеву. Отправитель — его жена Татьяна. Откуда? Неизвестно: штемпель места отправления на конверте размазан. Понятно только, что письмо до пункта назначения шло четыре дня, так как есть четкий почтовый штемпель: «Москва. 5 экс. 14.1.1916-04».

Первая мировая война в разгаре, январь 1916 года, и скоро начнется революция. Вряд л и Татьяна знает, что ее ждет.

И начертание букв, и слог письма — все в нем выдает человека, едва научившегося излагать свои мысли на бумаге. Кое-где она пишет по слогам, без точек и запятых, с пропусками букв, с неправильными оборотами и деревенскими огласовками. Несколько слов не удается разобрать вообще.

Вот текст этого письма, как прочитал и понял его я спустя более восьмидесяти лет.

«1916-го года 10 января.

Здравствуйте, многоуважаемый муж Иван Михайлович. Дорогой наш, может быть у тебя нет денег? Почему ты мне не пишешь, ведь я послала тебе 1 руб. Почта у нас новая...

Живы и здоровы. Новостей у нас никаких. Прислали нам бумагу, что Сергей умер от тяжелых ран, а от Ивана ничего неизвестно.

Кланяется тебе твоя жена Татьяна и также кланяются твои дети.

Затем, до свидания. Ждем все тебя домой, но никак не дождемся. Ожидаем с нетерпением ответа. Я твоя жена Татьяна».

Это все, что осталось от Татьяны Соловьевой. Но как же это бесконечно много! Жена, мать нескольких детей, Сергей (сын или близкий родственник) умер от ран, полученных на войне, где другой, Иван — неизвестно. Муж лежит в госпитале после ранений и не пишет. Семья скорее всего деревенская и небогатая. Один рубль в конце войны, когда раскрутилась инфляция, это уже немного. Но вот она — жена, для которой муж «многоуважаемый» и «дорогой», которая «ждет его домой» и «никак не дождется», «ожидая с нетерпением». Не нужно быть психологом, чтобы понять: тоскует, любит и тревожится жена Татьяна. А он упорно молчит, хотя она послала ему денег. Что же случилось, ведь вновь нет ответа?..

Большое это письмо, в несколько строк. Его смысл можно раскрывать слой за слоем, как археолог на раскопках вскрывает землю. Помимо явного смысла, нас ждет анализ языка, почерка, букв, чернил, бумаги и вновь смысла, но уже в контексте военной и предреволюционной эпох, а затем в контексте всех последующих эпох. Контекст раскрывает подтекст все глубже и глубже. Француз Мишель Фуко написал целую книгу об «археологии текста». А о бесконечности смысла в тексте и в слове написаны тысячи книг, начиная с самой главной Книги.

И Татьяна, и Иван, и Сергей, и снова Иван, и все их дети наверняка давно умерли. Все, что от них осталось, — вот это письмо малограмотной женщины. Как же это бесконечно много! Неисчерпаем любой источник истории, даже если он ничтожно мал на фоне бескрайних просторов человеческого бытия.

Татьяна Соловьева получила свою толику бессмертия, написав 10 января 1916 года своему мужу Ивану. Его величество Случай сохранил письмо нетленным до 1993 года. Незнакомец не поленился подхватить эту частичку и принести ее в Народный архив. А теперь и я приложил руку к ее бессмертию. На Земле только человек способен обессмертить человека. Впрочем, так же, как и отправить его в вечное забвение.

Прохожий, когда настанет время, не позабудь про меня. •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Целехонький динозавр

Неизвестная до сих пор разновидность динозавров обнаружена на юге Англии. Научное название жившего 120 миллионов лет назад древнего земноводного — Neovenator Saleri. Самая крупная пятиметровая хищная рептилия, когда-либо найденная на территории островного государства, питалась, по всей вероятности, травоядными ящерицами. Между прочим, отдельные окаменевшие кости динозавра были извлечены на поверхность земли еще в 1978 году. Однако палеонтологи лишь недавно выкопали целый скелет, который, к их величайшей радости, сохранился в безупречном состоянии.

Ты — мне, я — тебе

Собака, в самом деле, лучший друг человека: она охраняет не только дом своего владельца, но и его здоровье. Сотрудники Нью-Йоркского университета на протяжении полугода обследовали сто женщин различного возраста, страдавших гипертонией, каждой из которых предложили «для лечения» взять по собаке. У семидесятилетних миссис, после того как они подружились с четвероногими, давление упало на 20 пунктов, а у более молодых и вовсе достигло нормы.

Тем не менее, по словам специалистов, собака заботится о самочувствии человека лишь тогда, когда он этого заслуживает — проще говоря, добросовестно ухаживает за ней. В противном же случае и собаки о нас не беспокоятся.

Ума не приложу!

Михаил ШИФРИН,

дежурный сфинкс радиостанции «Эхо Москвы»

Ответы в следующем номере.

Назовите год, когда это случилось

1. Придворный французский фокусник Луи Конт впервые продемонстрировал извлечение кролика из шляпы.

2. Йозеф фон Фраунгофер обнаружил и подробно описал линии поглощения в спектре Солнца, названные его именем.

3. Завершено строительство Военно-Грузинской дороги.

4. Норвегия обрела независимость, разорвав унию с Данией.

5. С этого года Новую Голландию начали называть Австралией.

6. Симон Боливар получил от второй Венесуэльской республики звание Освободитель — Либертадор. В этом же году республика была разломлена испанцами, но отныне и до самой смерти Боливар оправдывал свое звание.

7. В Казани открыт университет, а в Санкт-Петербурге — Публичная библиотека.

8. Войска антифранцузской коалиции во главе с Александром I вступили в Париж, а император Наполеон был низложен и получил в управление остров Эльбу.

9. Родился Михаил Юрьевич Лермонтов.

Назовите год, когда это случилось

1. В музее Прадо состоялась впервые за несколько веков выставка Эль Греко, его забытое наследие было открыто заново.

2. Николай Егорович Жуковский построил в вестибюле Московского университета первую в Европе аэродинамическую трубу.

3. Катастрофическое извержение вулкана Монтань-Пеле на острове Мартиника уничтожило город Сан-Пьер с населением 26 тысяч человек.

4. Впервые по всей России установилась полная государственная монополия на водку.

5. Образована партия социалистов-революционеров (с-р).

6. Таинственно скончался — по официальной версии от угара — французский писатель Эмиль Золя.

7. Максим Горький избран почетным академиком Петербургской Академии наук, Николай II аннулировал это избрание, в ответ Антон Павлович Чехов и Владимир Галактионович Короленко вышли из состава Академии.

8. Окончилась англо-бурская война: республики Оранжевая и Трансвааль стали английскими колониями.

9. На сцене Московского Художественного театра поставлены две новые пьесы Максима Горького — «Метане» и «На дне».

Назовите имя этого человека

1. Этот француз изобрел педаль для арфы, которой музыканты пользуются и поныне.

2. Заколол дворянина на поединке, а однажды в одиночку отбился от толпы изранивших его разбойников.

3. Король освободил его из тюрьмы и направил резидентом разведки в Лондон. Во время революции это повторилось с той разницей, что на этот раз его направили комиссаром Республики в Голландию.

4. Он возглавил компанию, которая соорудила в Париже канализацию. По его проекту был построен первый цельнометаллический мост через Сену.

5. Он изобрел важнейшую деталь механических часов — анкерный спуск, который носит его имя, и стал королевским часовщиком.

6. Он убедил короля объявить войну Англии и поддержать борьбу США за независимость. 9/10 всей помощи североамериканским колониям было оказано за его счет.

7. Король запретил его самое известное произведение и бросил автора в тюрьму Сен-Лазар. Принц устроил во дворце скандал потому, что любил театр. Король приказал отпустить автора, но тот отказался выйти, пока его пьесу не увидел весь двор.

8. Сальери, его личный друг и соавтор, утверждает в пьесе Пушкина, что наш герой кого-то отравил: слух, распространенный завистниками, это злая клевета.

9. Известно, что рассказы Фигаро о своей жизни есть исповедь самого автора пьесы, и имя Фигаро выведено из французских слов Карон-сын — имени нашего героя.

Кто это сказал?

1. Коли не судить других, так людям не о чем и разговаривать.

2. Человек любит быть благородным в свободное от непосредственных обязанностей время.

3. В каждом уголке жизни есть свой деспот.

4. Работа всегда дороже денег.

5. Люди до той поры нравятся, пока они сильно хотят чего-нибудь... Но если они дошли до цели своей и остановились, тут они уже не интересны... и даже пошлы.

6. Врать умеючи — высокое наслаждение.

7. Верую в Бога, но предпочитаю коньяк.

8. Состоять при полиции все-таки выгоднее, чем под надзором полиции.

9. А был ли мальчик? Может, мальчика и не было?

Правильно ли вы ответили на наши вопросы в седьмом номере?

• 1865 год

• 1898 год

• Никколо Паганини

• Это сказал Лев Толстой

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Зачем птице клюв?

Задумывались ли вы когда-нибудь, зачем птицам клюв? Понятно, что без него не добудешь пищи, не построишь гнезда — это известно всем. Но, оказывается, помимо прочего клюв помогает птицам, как и большинству животных, ориентироваться в особом мире запахов. Ветры и течения воды приносят им хорошие или плохие вести. Для поисков пищи носы используют все животные. Экспериментально доказано, что, например, большие морские птицы глупыши и буревестники чувствуют запах рыбы за три километра. А вот альбатросы чувствуют запах приманки (кусок сала) аж за тридцать километров!

Но морские птицы — не единственные представители пернатых, обладающих такими необычно чувствительными носами. С помощью обоняния скворцы великолепно различают виды растений. А зачем им это нужно? Оказывается, они вплетают в свои гнезда стебли тысячелистника, грубого золотарника, дикой моркови и других растений, обладающих токсичностью по отношению к бактериям и насекомым. Эти травы могут уменьшить количество паразитов в гнезде на 80 процентов!

Орнитологи заметили, что многие птицы не любят вкуса и запаха химического вещества диметилантранилата, содержащегося в винограде. Этим воспользовались американские игроки в бейсбол, которым иногда досаждали казарки, ощипывавшие на некоторых бейсбольных площадках траву. Тогда их стали обрабатывать диметилантранилатом, после чего казарки на иих уже не садились, поскольку пахнущая виноградом трава их не привлекала.

И еще одно любопытное наблюдение. Весной группе диких уток заткнули ноздри. И селезни сразу же перестали проявлять интерес к самкам. Полагают, что самки уток выделяют какие-то химические вещества, привлекающие самцов.

А способность реагировать на запах грифов использовали в своих интересах работники коммунального хозяйства США для обнаружения утечки газа на газопроводах. С этой целью они стали добавлять в состав транспортируемого естественного газа вещество с запахом тухлого мяса. Увидев кружащихся над трассой газопровода грифов, служащие компании должны были только тщательно обследовать это место.

Интересную особенность подметили орнитологи, наблюдавшие за жизнью птиц шалашников, обитающих в Австралии и Новой Гвинее. Создав в дупле гнездо, самка замазывает в него вход, оставляя лишь небольшое отверстие. Она и появившиеся птенцы пробудут в нем до тех пор, пока не настанет время покинуть гнездо. И все эти дни самец будет носить им корм, а иногда и... цветы. Корм — понятно, а цветы-то зачем? Ведь птицы их не едят. Но, может быть, им нравится их запах?

ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ

• В № 12 журнала «Знание-сила» за 1997 год без моего согласия и без всякого моего участия были опубликованы отрывки из моей статьи “Кто из богов мне возвратил.(Пушкин, Пущин и Гораций)». Произведенные редактором сокращения лишили текст всякого смысла, и за его публикацию в таком виде я ответственности не несу. Читателей, желающих разобраться в проблемах, поставленных в моей статье, отсылаю к полному ее тексту, который можно найти в следующих изданиях: «Новый мир», 1994, № 9; И.Сурат. «Жизнь и лира» М., 1995; «Московский пушкинист», вып.П, М., 1996.

Ирина Сурат, член Союза писателей Москвы, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник сектора изучения Пушкина ИМЛИ РАИ.

Редакция сожалеет о произошедшем инциденте и приносит автору свои извинения. •

• Редакция недавно получила неожиданный и трогательный подарок. Года полтора тому назад в разделе «Лицей» мы поместили анкету с кучей вопросов для читателей журнала и этого раздела, в частности. Приходили ответы, правда, не густо, и мы уже стали забывать об анкете. И вот через полтора года Нина Содина из Израиля прислала нам письмо с вырезанной из журнала анкетой и ответами на нее. Суть не в ответах (карандаш, детский почерк), хотя из них мы узнаем, что журнал она читает первый год, имеет незаконченное среднее образование (ей девять лет), живет в «другом зарубежном государстве», у нее нет детей (!), ее любимая газета «Мои глаза» (читатели, вы знаете такую?), относит себя почему-то к пессимистам и т.д. Но самая главная радость для редакции оказалась в приписке: «Журнал этот читают мама, папа, брат, дедушка и бабушка».

Дорогие Содины! Дорогая Нина! Спасибо, что вы нас помните и читаете. Как сейчас принято говорить — оставайтесь с нами. Не пожалеете.

P.S. По данным агентства «Международная книга», призванного распространять российскую периодику по всему миру, в Израиле, где «на четверть бывший наш народ», официально имеет место 1 (один) подписчик. Вы в это верите? Мы — нет. «Международная книга», ау! •

ЗАГАДКИ ВЕКА

Александр Савинов

Почему погибла «Лузитания» ?

Гибель «Титаника» снова потрясла мир: миллионы людей хлынули в кинотеатры. Блестящая киноверсия затмила саму катастрофу. Эту и другую таинственную катастрофу начала века — гибель «Лузитании». Гигантского английского лайнера с пассажирами на борту, погибшего при обстоятельствах странных и до сих пор не ясных.

Итак, вторая катастрофа века — гибель «Лузитании».

«Большой английский лайнер с американцами на борту, возможно, будет потоплен».

«...Меня разбудил страшный толчок. Я бросился к кнопке электрического звонка, но тока, вероятно, уже не было. Наверху в это время были слышны свистки, крики и топот сотен ног. Плач женшин и детей смешался с ревом сирены. Я понял одно: произошло что-то страшное.

Захватив с собой лежавшие в моей каюте спасательные пояса, я бросился на верхнюю палубу. При этом мне с трудом удалось открыть дверь каюты, которая оказалась заваленной какими-то обломками- Чувствовалось, что пароход кренится. На naiy6e творилось нечто неописуемое. Яркое солнце освешало пароход и около тысячи обезумевших людей, кидавшихся от одного борта к другому. Команда парохода растерялась несмотря на то, что капитан, стоя на мостике, до последней мину1Ы отдавал приказания; пассажиры сами бросились к спасательным шлюпкам... Когда я очутился на поверхности воды, огромный корабль исчез, а кругом на громадном пространстве плавали черные точки людей. Вдали видны были неясные очертания берегов Ирландии. Солнце грело, но в воде было холодно». Только через два часа, которые, как вспоминает свидетель катастрофы, он провел «в страшном оцепенении», подошло спасательное судно.

Заметим, речь идет не о гибели «Титаника». Блестящую киноверсию знаменитой морской катастрофы трудно сравнить со скупым и безыскусным описанием событий, перепечатанным нами из русского журнала 1915 года. Но тогда, в дни гибели огромного пассажирского английского корабля «Лузитания*», мировую обшественность буквально лихорадило от противоречивых слухов, предположений и догадок. Название погибшего корабля склонялось и спрягалось на страницах газет, в правительственных меморандумах и... дипломатических нотах.

Что же случилось? Гибель корабля кажется загадочной, более того — создается впечатление, что до сих пор в Англии правительственные документы по «делу» «Лузитании» представляют собой строгую государственную тайну. И все-таки попробуем приоткрыть ее завесу.

Гибель корабля кажется загадочной. Более того — создается впечатление, что до сих пор в Англии правительственные документы по делу «Лузитании» представляют собой строгую государственную тайну.

7 мая 1915 года огромный четырехтрубный английский пассажирский корабль «Лузитания», который совершал обычный по расписанию рейс Нью-Йорк — Ливерпуль, был внезапно атакован немецкой подводной лодкой 0-20 недалеко от южного берега Ирландии Через восемнадцать минут после взрыва «Лузитания» полностью погрузилась в воду. Из 1959 человек, находившихся на борту «Лузитании», погибли 1198. По официальному заявлению представителей британского правительства, на борту пассажирского корабля не было вооружения, боеприпасов и военных моряков. Гибель «Лузитании» назвали одним из самых трагических событий первой мировой войны. Английский журналист К.Симпсон давно интересовался «делом» «Лузитании».

Обстоятельства ее гибели, обилие тщательно сфабрикованных данных, писал К.Симпсон, убедили его, что традиционная версия о бедствиях «Лузитании» содержит «основательные пропуски и очевидные неточности». Согласно утверждению Симпсона, документы, обнаруженные в архивах британской пароходной компании «Кунард лайнз», а также в правительственных архивах США, заставляют пересмотреть «дело» «Лузитании».

1 мая 1915 года точно по расписанию «Лузитания» последний раз вышла в море от причала нью-йоркского порта. Ранним утром помощник капитана «Лузитании» по традиции встречал пассажиров у трапа. На причале, кроме редких пассажиров, он увидел толпу репортеров. Английскому моряку они показали утренний выпуск «Нью-Йорк трибюн». Среди платных объявлений в газете выделялось зловещее предупреждение: американцам не рекомендовалось пользоваться услугами английских пассажирских лайнеров из-за возможности нападения германских подводных лодок. Как следовало из текста, объявление было помешено германским посольством. На причале росло беспокойство. Но представитель компании «Кунард» успокоил всех, кто стоял с билетами у борта «Лузитании». «Лайнер нашей компании был и остается самым быстрым кораблем в Атлантике. И никакой немецкий военный корабль или подводная лодка просто не смогут догнать «Лузитанию»».

После полудня «Лузитания» вышла в море. Капитан «Лузитании» Тернер занял привычное место на капитанском мостике. Тернер был опытный моряк, но теперь, в военное время, моряки торгового флота должны были подчиняться распоряжениям морских офицеров Адмиралтейства. Военные моряки определяли курс торговых кораблей и сообщали секретные сведения о вражеских подводных лодках. Английская морская разведка могла определить, где именно в открытом море находится отправленная для выполнения боевого задания немецкая подводная лодка. Англичане получили секретные радиокоды немецкого флота. Радиостанции на побережье Англии терпеливо ждали, когда немецкие подводники, находившиеся в открытом море, с педантичной точностью подавали радиосигналы.

Но капитану Тернеру не передали предупреждение о немецких подводных лодках ни в нью-йоркском порту, где находился офицер британского военного флота, ни у берега Ирландии, где «Лузитания» вступила в зону действия береговых радиостанций. И только вечером 6 мая Тернер получил радиограмму: «У южного берега Ирландии находится германская подводная лодка». Но радиограмма была передана не морским командованием, а адмиралом Коуком, командиром противолодочной флотилии: он приблизительно определил район действия подводной лодки после того, как получил сообщения о гибели двух небольших пароходов. Коук понимал, что «Лузитания» сближается с подводной лодкой. Но вывести в море противолодочную флотилию адмирал не мог без приказа Адмиралтейства, атакой приказ не поступил.

Капитан Тернер получил радиограмму, когда лайнер приближался к проливу св.Георга. И в мирные дни пролив был серьезным испытанием даже для опытных моряков, а в дни войны он стал вдвойне опасен: у входа в пролив немецкие подводники подстерегали добычу. Но изменить курс корабля без приказа офицера Адмиралтейства или в крайнем случае указания командира военного корабля капитан Тернер не мог. Единственное, что он мог сделать, — это привести в готовность все спасательные средства, убрать огни, задраить иллюминаторы. Капитан спустился в салон, где ярко горел свет и играла музыка, и, стараясь не повышать голос, сказал пассажирам, что не исключена возможность появления вражеских подводных лодок. «Но мы уверены, — добавил капитан, — что мы не останемся одни, потому что нас охраняет Королевский флот...» Это не были пустые слова: у берега Ирландии, у мыса Фастнет-Рок, атлантические лайнеры обычно ожидали конвойные английские крейсеры.

На рассвете 7 мая был густой туман. Капитан Тернер снизил скорость и приказал сигналить сиреной, чтобы известить военные корабли о приближении лайнера. Но рядом не было ни одного боевого корабля Королевского флота.

В Адмиралтействе, в кабинете морского министра У.Черчилля была огромная карта. Дежурные офицеры непрерывно передвигали условные знаки, которые обозначали путь каждой обнаруженной при помощи данных разведки и радиоперехватов немецкой подводной лодки. В официальных английских исторических трудах приводится исключительно высокая оценка деятельности английской разведки: «Она читала мысли германского командования и предвидела передвижение кораблей неприятельского флота».

• Капитан «Лузитании» Уильям Тернер

• Командир немецкой подводной лодки С-20 Вольтер Швигер

Можно понять, каким подарком судьбы была для английских политических деятелей торпеда немецкой подводной лодки U-20

Интересно отметить, что секретные шифры германского флота были переданы англичанам русским морским командованием: шифры были обнаружены на немецком крейсере «Магдебург», затопленном после боя с кораблями российского Балтийского флота. Водолазы проникли в командную рубку и извлекли секретные документы. Нет сомнений, что Черчилль представлял, что значит для Англии «Лузитания», один из самых больших и скоростных кораблей. Адмиралтейство получило сообщения из Америки, которые следовало назвать весьма тревожными. Немецкие дипломаты и американцы немецкого происхождения, тесные связи которых с немецкой разведкой не вызывали сомнения, в последнее время предупреждали американцев, что английские трансатлантические лайнеры подвергнутся нападению подводных лодок. Редактор газеты немецкого землячества в США, часто выполнявший поручения германского военного атташе в США, заявил буквально следующее:

«Большой английский лайнер с американцами на борту, возможно, будет потоплен».

Но британское Адмиралтейство и энергичный министр Черчилль не только не усилили меры безопасности, но проявили странную беспечность. Капитан «Лузитании» не получил тревожное предупреждение, боевые корабли не вышли в море...

В первых же сообщениях германского телеграфного агентства и газет о гибели «Лузитании» подчеркивалось, что английский лайнер не был в прямом смысле пассажирским кораблем, потому что из Америки английский корабль вез взрывчатые вещества. В те дни можно было прочесть, что «Лузитания», на самом деле, была вспомогательным крейсером Королевского флота и имела на борту тяжелую артиллерию.

Представители Адмиралтейства назвали клеветой утверждения о пушках, установленных на «Лузитании». Но они не ответили на прямой вопрос: были ли на борту пассажирского корабля опасные военные материалы. И только через несколько недель в британских заявлениях утвердилась безоговорочная версия об «исключительно мирном характере груза «Лузи тании»». «В 1926 году известный английский историк морского флота Вильсон внес ясность: он назвал «Лузитанию» «невооруженной», но отметил, что среди ее груза были «ящики с винтовочными патронами и неначиненными, пустыми заготовками для шрапнельных снарядов».

К.Симпсон проверил все виды грузов, которые были в трюме «Лузитании». Особый интерес вызвал странный груз — 3800 ящиков, обшитых холстом, — груз, обозначенный как упаковки с сыром. Документы называют отправителя этого странного груза — гражданина США А.Фрезера. Его имя часто встречается в документах нью-йоркскою порта, в 1915 году он был в списке крупнейших импортеров товаров из США Но дальнейшая проверка показала, что до войны Фрезер был несостоятельным должником. Симпсон предположил, что Фрезер был именно тем подставным лицом, при помощи которого англичане оформляли вывоз из США военных материалов, прежде всего взрывчатых веществ, произведенных на заводах компании «Дюпон».

Рассматривая тонущую «Лузитанию», командир подводной лодки сразу же обратил внимание на густой дым и сильные разрушения палубы и надстроек. Немецкие моряки предположили, что взрыв торпеды вызвал детонацию угольной пыли или... взрыв значительного количества боеприпасов, которые находились в трюме в районе угольных бункеров. Эта точка зрения стала общепризнанной в Германии. Впоследствии министр морского флота Тирпиц отметил в мемуарах следующую причину гибели «Лузитании»: «...Немедленная гибель «Лузитании» была вызвана вторым взрывом погруженных в трюмы боеприпасов».

Официальная британская версия безоговорочно утверждала, что «Лузитания» погибла в результате взрыва двух немецких торпед. «Королевская следственная комиссия», которая по традиции создается в Англии для выяснения причин крупнейших катастроф, признала в своем окончательном документе, что на борту пассажирского корабля не было боеприпасов. Ответственность за гибель пассажирского корабля была возложена на командование германских военно-морских сил, которое разрешило капитанам подводных лодок без предупреждения нападать на мирные суда.

Но добросовестность комиссии была далеко не безупречной. Все доводы, которые подвергали сомнению принятую версию, заранее отвергались. Комиссия не приняла во внимание показания пассажира «Лузитании», канадского профессора Ж.Марешаля. По его словам, после взрыва торпеды он услышал второй взрыв, сопровождаемый звуком взрывающихся боеприпасов; последнее утверждение Марешаль сделал на основании своего опыта, полученного на военной службе. Но чиновники английского правительства заявили, что Марешалю нельзя верить, что его привлекали к суду за подлог и мошенничество: комиссии были переданы сведения об однофамильце канадского профессора, который действительно был темной личностью. И это был не единственный случай. Впоследствии лорд Мерси, председатель «Королевской комиссии», признал, что дело «Лузитании» — это «грязная история».

Однако основную ошибку следственной комиссии могли по достоинству оценить в годы первой мировой войны только немногочисленные специалисты, эксперты по морским вооружениям: даже две торпеды не могли пустить ко дну огромный корабль за считанные минуты! Торпеды, которые применяли немецкие подводные лодки, были относительно несовершенны. Могла ли такая торпеда проделать в борту «Лузитании» пробоину, в которую, как говорили очевидцы событий, «мог проехать паровоз»? В 1918 году огромный английский пароход «Джустишиа» был атакован подводными лодками. И хотя первая же торпеда вызвала серьезные повреждения, «Джустишиа» продержалась на плаву около суток, и за это время немецкие подводники несколько раз повторяли торпедную атаку. Немецкие моряки были уверены, что «Джустишиа» была потоплена шестью торпедами такого же типа, что применялись в 1915 году.

Современники запомнили события 7 мая 1915 года как преступление, совершенное германскими милитаристами.

• Летом 1915 года в знаменитой лондонской «Таймс» появилась заметка, в которой сообщалось, что в Германии изготовлена медаль, отображающая гибель знаменитого английского лайнера. По словам «Таймс», на лицевой стороне медали была показана гибнущая в волнах «Лузитания»...

• ...а на обратной — издевательская карикатура изображала костлявую фигуру смерти, раздававшую билеты пассажирам, которые «пренебрегли» предупреждением Германии об опасности плавания на английских кораблях

Но все происходило иначе

В английском политическом словаре есть понятие «большая стратегия»: координация перспективных военных и политических планов. Посмотрим, какое место было отведено в «большой стратегии» огромным пассажирским лайнерам, которые были построены для регулярного сообщения с Америкой.

Проект «Лузитании» был создан в США в 1902 году, когда американский банкир Морган предложил английским судовладельцам построить при участии американского капитала огромные корабли, которые воплотили бы в жизнь новейшие достижения науки и техники. Морские гиганты позволили бы монополизировать выгодные пассажирские перевозки на атлантических линиях. Но предприимчивые американские банкиры нарушали секретные планы британского Адмиралтейства. В начале XX века морское соперничество Англии и Германии достигло наивысшего предела. Англия строила огромный военный флот. Создавая новые боевые корабли, Адмиралтейство одновременно тайно субсидировало частные английские пароходные компании: по планам военных моряков пассажирские корабли в первые дни войны превращались в транспорты и вспомогательные крейсеры. Адмиралы потребовали прервать переговоры с американскими банкирами и одновременно предложили заключить выгодное соглашение: правительство выделяет субсидии для строительства огромных лайнеров. Единственное условие: в случае войны корабли поступают в распоряжение Королевского флота

Так появились знаменитые лайнеры компании «Кунард» — «Лузитания» и «Мавритания». «Корабли-сестры» были снабжены паровыми турбинами, которые позволили достигнуть невиданной для тех лет скорости. Водоизмещение нового лайнера свыше 31 тысячи тонн и скорость не меньше 25 узлов превосходили аналогичные показатели новейших боевых кораблей того времени, линкоров.

С 1907 года «Лузитания» совершала регулярные рейсы между Ливерпулем и Нью-Йорком. Р.Киплинг с восторгом отзывался о новых кораблях: «Капитану только стоит взять штурвал — в море город в девять палуб уплывет...» Пассажиры вскоре оценили скорость и комфорт новых кораблей.

В первую неделю войны, в 1914 году, на борту «Лузитании» устанавливают платформы для орудий и подъемники для снарядов. Но вскоре «Лузитания» возвращается в Ливерпуль. На ее мачте остался флаг торгового флота.

При подготовке к войне Адмиралтейство во главе с самоуверенным Черчиллем допустило серьезные ошибки: Адмиралтейство было уверено, что основная угроза английским кораблям исходит от германского надводного флота» в том числе от наскоро вооруженных торговых кораблей.

Но Германия применяла против английского торгового флота подводные лодки. Потери росли с пугающей быстротой. Вскоре обнаружилось, что английская армия и военный флот расходуют огромное количество боеприпасов; промышленность не справлялась с планами военного производства. Правительство приняло решение закупить военные материалы в США, но грузовые пароходы подвергались атакам подводных лодок. Именно в такой обстановке Адмиралтейство вспомнило о «самых больших и быстрых» лайнерах. Видный чиновник Адмиралтейства встретился с президентом компании «Кунард». Он пояснил, что «Лузитания» будет выполнять «особое задание правительства». «Обычные рейсы будут сопровождаться перевозкой груза, который имеет особое значение для Британии». Грузовое пространство в трюме будет расширено и передано в распоряжение Адмиралтейства. «Кунард» продолжает перевозить пассажиров и тщательно скрывает наличие «специальных грузов».

Есть все основания предположить, что руководство компании «Кунард» знало, что скрывается под нейтральным обозначением «специальный груз». При участии компании «Кунард» в США покупали взрывчатые вещества, которые везли в Нью- Йорк, в портовые склады. Оплата производилась через банковские счета «Кунард».

В июне 1915 года посольство Австро-Венгрии в США направило в Госдепартамент США «конфиденциальное письмо». Австрийские дипломаты подробно показали, как взрывчатые вещества американского химического концерна «Дюпон» были погружены на борт «Лузитании» в трюмные носовые помещения. Это были сорокафунтовые ящики, обшитые холстом, похожие на упаковки с сыром. Этот груз принадлежал американцу Фрезеру...

Все очевидцы гибели «Лузитании» указывали на два взрыва. Второй взрыв был несоизмерим по силе с первым: через несколько минут после второго взрыва носовая часть «Лузитании» погрузилась в воду, а корма поднялась на высоту многоэтажного дома. Торпеда немецкойподводной лодки поразила носовую часть лайнера, где находился «специальный груз» — ящики, обшитые холстом...

• Уинстон Черчилль и лорд Фишер, 1913 год

В одном из писем посольства Австро-Венгрии были приведены подробности, которые позволяют предположить, как и когда австрийская разведка (не исключено, что по поручению германского правительства) узнала о перевозке боеприпасов на кораблях компании «Кунард». Поэтому, узнав о гибели «Лузитании», австрийский консул фон Ретег испытал серьезное потрясение и согласился с доводами австрийских дипломатов, которые попросили его сделать заявление, заверенное американским адвокатом, где прямо говорилось, что причиной гибели американских граждан был взрыв боеприпасов, находившихся в трюме пассажирского корабля.

• Фрагмент газеты с рекламой фирмы «Кунард».

Здесь же, под рекламой предупреждение об опасности от имени немецкого посольства

Случайны ли ошибки англичан? И можно ли назвать их действия ошибочными?

С февраля 1915 года, когда Германии начала подводную войну, британское Адмиралтейство пыталось найти действенное средство для борьбы с подводными лодками противника. Англия несла тяжелые потери: в среднем англичане теряли каждые два дня один большой торговый корабль. Одновременно немецкие подводные лодки наносили тяжелый удар по репутации и самолюбию морского министра Черчилля. Оказалось, что технические средства борьбы с подводными лодками, применяемые флотом, явно недостаточны. Поэтому правомерным является вопрос: могло ли Адмиралтейство во главе с Черчиллем выполнять свои задачи по обороне страны? И, может быть, именно «политическое решение проблемы» избавляло не только Черчилля, но и кабинет министров от позорной отставки...

Весной 1915 года в Лондоне появляется личный представитель президента США полковник Хауз. Он должен был разъяснить британскому правительству политику США. Министр иностранных дел Англии Грей принимает Хауза в своем доме. Грей задавал откровенные вопросы, суть которых сводилась к следующему: что будет делать «дядя Сэм», если германская подводная лодка пустит ко дну океанский лайнер с американцами на борту? Хауз отвечал, что негодование охватит Америку. Грей согласился: да, в Америке много моралистов, но какой политический ответ последует со стороны правительства и президента? И Хауз признает: этого будет достаточно, чтобы «вовлечь нас в войну».

I. «Лузитания», прибывающая в Ливерпуль.

3. «U-20»

2. Силуэт Манхеттена с борта «Лузитании».

И в самом деле: гибель 115 граждан США при нападении U-20 на «Лузитанию» вызвала резкие протесты Америки. Демонстранты несли антигерманские лозунги и требовали наказать Германию. Правительство США направило в Берлин официальную ноту. Германское правительство вынуждено было Ограничить подводную войну: с 6 июня 1915 года немецким подводным лодкам запрещено было нападать на большие пассажирские корабли. Перерыв в подводной войне не был продолжительным, он был прекрашен в феврале 1916 года, но за это время странами Антанты, прежде всего Англией, было сохранено 1600000 тонн тоннажа торгового флота, то есть около пятисот пароходов.

«Лузитания» была хорошо известна в Америке. И если принять во внимание, что накануне гибели «Лузитании» Хауз должен был довести до сведения английского правительства перечень репрессивных мер, которые были бы ответом Америки на задержание англичанами американских кораблей с «мирным» грузом для Германии, можно понять, каким подарком судьбы была для английских политических деятелей торпеда немецкой подводной лодки U-20. Впрочем, английская «большая стратегия» в полной мере использовала совпадение интересов и долгосрочных планов Англии и США. Президент Вильсон готовился к войне, но остерегался выступать с милитаристскими заявлениями: приближались выборы, а среди простых американцев было много сторонников мира и нейтралитета США. В 1915 году президенту Вильсону нужен был повод для оправдания военных приготовлений Америки. 11 мая 1915 года, когда кабинет министров Вильсона обсуждал текст ноты протеста Германии в связи с гибелью «Лузитании», госсекретарь Брайн выступил с решительным осуждением политики президента Он подчеркивал, что еще в начале мая президенту была представлена достоверная информация о перевозке боеприпасов кораблями английских компаний. По мнению Брайна, налицо было грубое нарушение нейтралитета США.

• Уильям Брайн и Роберт Лансинг, июль 1915 года

Но пуританская прямота Брайна, пацифиста и противника алкогольных напитков, раздражала Вильсона, и при обсуждении ноты протеста он наносит «нокаутирующий удар». Возражения Брайна отвергаются, а он был представлен как «защитник германских милитаристов, совершающих варварские действия против мирных граждан». Брайн подает в отставку. Его поет занимает Лансинг, активный сторонник сближения с Англией. Эти изменения не остались незамеченными в Америке: оценивая политику президента, газета «Нью-Йорк тайме» поместила карикатуру — Вильсон пытается сыграть американцам новую песню «Вот твоя винтовка, Джонни».

Дальнейшие события в США напоминали фильм о жизни гангстеров. Неизвестные лица совершили налет на консульство Австро-Венгрии в Кливленде, где хранились показания инженера фон Ретега и другие документы о гибели «Лузитании». Вскоре и самому фон Ретегу пришлось предстать перед судом: его обвинили в подделке чека и приговорили к тюремному заключению. И только в конце XX века в архивах федеральных служб США были обнаружены документы, которые позволяют сделать вывод, что секретная служба министерства юстиции США имела прямое отношение к этим «странным событиям»...

Администрация президента Вильсона хорошо знала о закулисной стороне «дела «Лузитании». Все документы были помещены в архив с предостерегающей надписью «Только для президента США».

Создастся впечатление, что и в Англии правительственные документы по «делу» «Лузитании»» до сих пор представляют собой строгую государственную тайну.

В апреле 1982 года корабль «Мэрвиг» шотландской фирмы «Оушеринг», которая проводит сложные подводные работы с использованием уникального оборудования, подошел к месту гибели «Лузитании». С борта корабля был спущен подводный манипулятор — небольшая дистанционно управляемая подводная лодка. Обследование места гибели «Лузитании» было задумано как рекламное мероприятие, которое должно было показать возможности новой техники. Предварительный результат обследования превзошел все ожидания: подводные телекамеры показали, что носовые отсеки затонувшего лайнера были очищены от обломков, а крышка грузового люка сорвана. Когда подводный манипулятор медленно спустился в трюм, специалисты не могли сдержать изумления: на экране, по их словам, появилось изображение внутренней корабельной обшивки с глубокими продольными бороздами, которые оставляет ковш для подъема затонувших предметов и грузов.

«Трудно представить, но трюм «Лузитании» подметен, как гостиная», — сказал один из журналистов, принимавший участие в поисковых работах.

Подводная фотография показала, что в районе левого борта «Лузитании», в носовой обшивке заметна огромная пробоина. Эксперты по взрывчатым веществам дали заключение, что внутри трюма произошел «мощный взрыв». В английской печати сообщалось, что специалисты фирмы «Оушеринг« после подробного обследования «Лузитании» пришли к выводу: все доказательства, которые могли бы установить, какой именно груз находился в носовом трюме «Лузитании», были уничтожены после гибели корабля. По сведениям, поступившим от английских журналистов, служба береговой охраны Ирландии сообщила, что у места катастрофы в 1946 году подолгу останавливалось вспомогательное судно британского военного флота, а впоследствии на месте гибели «Лузитании» появился корабль, который проводил подводные работы. Впрочем, и представители «Оушеринг« признали, что их не оставляло без внимания правительство Ее Величества. Официальные лица корректно, но весьма твердо напомнили, что существуют бесспорные доказательства, согласно которым во время последнего трагического рейса «Лузитании» на борту знаменитого пассажирского лайнера не было взрывчатых веществ за исключением не очень опасных винтовочных патронов...

• Первый день официального расследования, связанного с гибелью «Лузитании». Вопросы Тернеру задает сэр Эдвард Карсон. В центре — лорд Мерсей

ПРИМЕЧАНИЕ

В советской исторической литературе обстоятельства гибели «Лузитании» не изучались {* Очерк Л.Скрягина и И.Шмелева «Драма «Лузитании». О гибели английского лайнера в 1915 году» («Знание-сила», 1966. № 5). Очерк основан на газетно-журнальных публикациях двадцатых тридцатых годов и отражает различные предположения о причинах гибели «Лузитании».}. (В том числе в единственной политической биографии У.Черчилля, изданной на русском языке. — Трухановский В.Г. «У.Черчилль». М., 1977.) Краткий анализ событий, связанных с последним рейсом «Лузитании», содержится в исследовании Э.Иваняна: «Белый дом: президенты и политика» (М., 1979) и в очерках истории британских секретных операций, проведенных правительством и Форин офис: Черняк Е. «Секретная дипломатия Великобритании» (М., 1975). Примечательно, что в данных исследованиях авторы признали достоверность выводов английского журналиста К.Симпсона, содержащихся в книге, изданной в Лондоне в 1972 году солидным издательством «Лонгмен» (Симпсон К. «Лузитания». Л., 1972).

В основном в данной статье использованы документы, обнаруженные и опубликованные Симпсоном: документы из Езсархива Великобритании, архивов федеральных служб США и собрания документов адвокатской конторы «Хилл, Дикинсон и компания», которая в 1915 году представляла интересы владельцев «Лузитании».

МОЗАИКА

Убийство в «Восточном экспрессе»

Отныне каждый месяц в знаменитом поезде «Восточный экспресс» будет совершаться «убийство». Жертв и свидетелей спектакля оповестят заранее. Остальным пассажирам предстоит расследовать загадочные преступления. Разумеется, убийства будут совершаться понарошку, а вот призы лучшим Эркюлям Пуаро организаторы развлечения будут вручать по-настоящему.

В небе — птеродактиль

В Германии, в районе Рудных гор можно увидеть небольшую летающую ящерицу — птеродактиля, правда, ненастоящего. Его создатель — инженер компании «Телеком» Фред Людвиг Используя научную документацию и рисунки, он за три года создал четырехкилограммовую радиоуправляемую модель с электродвигателем, способную не только парить в воздухе, но и издавать пугающие людей крики, раскрывать клюв, двигать головой и крыльями, размах которых 3,4 метра.

Рисунок Ю.Сарафанова

Сестра милосердия

Се ми десяти шести летнего жителя Мельбурна поразил инсульт, после чего он в течение десяти дней оставался один в доме, парализованный, на попечении своей овчарки Трикси. Она мочила полотенце в ведре с водой и приносила его своему хозяину, чтобы он мог высасывать из него влагу.

В конце концов больного старика обнаружила в таком положении его дочь. И хотя за это время он потерял в весе 25 килограммов, но главное — выжил.

Можно ли сложить пирамиду?

Нет, не в смысле соорудить ее, а совсем наоборот — в один момент сделать плоской. Оказывается, это возможно, если она сделана из бумаги и к тому же особым способом. Перед вами необычная, довольно сложная пирамида, выполненная из тысячи двухсот деталей одним из китайских рабочих. На ее изготовление он затратил 30 лет! Метод конструирования пирамиды запатентован в Китае, а само изделие попало в Книгу рекордов Гиннесса. 

Живая радуга

Вряд ли не специалист вот так сразу скажет, что за чудище запечатлено на снимке справа, полученном в морском аквариуме американского штата Нью-Джерси. А это всего лишь рыба — маленький ромбовый скат длиной десять сантиметров. Когда же он вырастет до полуметра, то сменит свою окраску, в которой для камуфляжа будут преобладать коричневые цвета.

На IV странице обложки Джорджо де Кирико. «Предсказатели»

Оглавление

Знание-сила 1998 № 08 (854)

«Made in USA»

ВО ВСЕМ МИРЕ

Океан. Наследие для будущего

Прислушиваясь к голосу прошлого

ВО ВСЕМ МИРЕ

Лазер разделяющий

ТЕМА НОМЕРА

  Смертельная схватка

  50 лет после погрома генетики: прошлое и настоящее

  Дело сестер Ляпуновых

  Вехи развития генетики в XX веке

  Мельчаем, ребята!

  Разговор без предсказаний

  Рвущиеся в глубины планет

  ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ

  Кембрийский парадокс

  ВО ВСЕМ МИРЕ

  Так состоится ли психофизика?

  Кто умнее? • мужчины или женщины? • Англия или Америка? • атеисты или верующие?

  РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

  Журавль в небе

  ВО ВСЕМ МИРЕ

Всеобщие законы

Отвратительные, грязные, злые

Хлеб, вода и телевизор - лучшие друзья россиян и американцев

Война и мир генерала Свечина Судьба пророков в своем отечестве

Зоопарки... зоопарки

«1001 ночь». Эстафета мистификаций, или Шедевр европейского романтизма

Семья или клиника?

Тамплиеры — рыцари России

Все, что осталось

ВО ВСЕМ МИРЕ

Ума не приложу!

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ

Почему погибла «Лузитания» ?

МОЗАИКА