Сайлент [Александр Иванович Машков Baboon] (fb2) читать онлайн

- Сайлент 308 Кб, 85с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Александр Иванович Машков (Baboon)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сайлент.


... поймали котёнка. Котёнок был худой и грязный, явно «помоечный», каких на свалках и помойках городка живёт немало.

Дети схватили его, отчаянно пищащего, и побежали на кладбище. Там у них были припрятаны лук и стрелы. Ребят было трое – от девяти до тринадцати лет, они стреляли из самодельного оружия в полуразрушенные памятники и кресты на старом, заброшенном кладбище, скоро это им наскучило, и теперь дети решили потренироваться на живой мишени.

Самому маленькому из них было немного жаль котёнка, но его мнения никто не спрашивал: старший мальчик вырвал котёнка из его рук и растопырил лапы на кресте. Ножки котёнка не хотели раздвигаться в стороны, как у человека, котёнку стало больно, и он отчаянно закричал.

- Привязывай! – сердито приказал мальчик товарищу, и тот, вынув из кармана моток бечёвки, стал торопливо привязывать лапки котёнка к перекладинам креста.

Скоро распятый котёнок повис на старом, трухлявом кресте.

- Тут что-то написано! – пригляделся средний мальчик к фанерной дощечке:

Старший посмотрел, фыркнул:

- Какой-то дед похоронен! Кладбище давно заброшено, деду уже лет сто было, когда умер! Пошли!

Ребята отошли метров за десять, старший мальчик наложил стрелу на лук, тщательно прицелился и выстрелил. Промахнулся.

- На, держи! – подал он оружие младшему. Мальчику не хотелось расстреливать котёнка, он растянул, лук, и, не глядя, отпустил тетиву. Острая стрела вонзилась зверьку в живот. Затихший было, котёнок взвыл, и заплакал от боли. Но своим плачем только вдохновили детей на подвиги, и они стали азартно пускать стрелы в беззащитную живую мишень.

- Ой! – вдруг воскликнул маленький мальчик.

- Ты что? – обернулся к нему старший.

- Крест качнулся! – испуганно ответил малыш.

- Подумаешь! Ему сто лет, прогнил давно! – и пустил следующую стрелу. Крест покачнулся и упал, над могилой взвилось облачко пыли.

- Мама! – взвизгнул мальчик, и опрометью кинулся к дороге. Остальные бросились за ним, подальше от ставшего страшным места.

Котёнок последний раз мяукнул и умер, над его тельцем сгустилось облачко пыли.


...стянул полиэтиленовый мешок с головы мальчика.

- Что, готов? – спросил его напарник, державший за руки двух вырывающихся мальчишек лет десяти-одиннадцати.

- Сейчас, проверю, - милиционер приложил пальцы к тонкой грязной шейке мальчишки.

- Жив! – удивился он. – Вызывай «скорую», Стас. А вы что? – обратился милиционер к мальчишкам, - Почему не уследили за товарищем.

- Да он нам не товарищ, - ответил один из мальчишек, - он приблудный, дурачок немой...

- Зачем тогда дали ему клей нюхать?

- Смешно же! – заулыбался мальчишка. – Он, как нанюхается, такой цирк устраивал!

- А сегодня, что? Чуть не угробили пацана?

- Так вы нас схватили, не успели мешок сдёрнуть...

Подъехала «скорая».

- Где ребёнок? – поинтересовалась приехавшая медсестра.

- Вот, - показал на лежащего на полу мальчишку в грязном вонючем тряпье милиционер.

- Это? – брезгливо поморщилась сестра. – Сразу бы вызывали труповозку. Всё равно не жилец. Фу! Обоссался, обосрался! Как я его повезу? У меня чистая машина?! Мне, между прочим, за детьми ещё ехать, за нормальными!

- Не возникай! – прикрикнул милиционер, - Этот тоже ребёнок! Не его вина, что его выбросили на помойку, как ненужную вещь! Стас, неси мешок!

Напарник сбегал в милицейский «УАЗик», принёс чёрный мешок, в какой обычно упаковывают покойников, развернул, рядом с плохо пахнувшим мальчиком.

- Ну, вы вообще!.. – покачала головой медсестра. – Возьмите перчатки, - протянула она милиционерам резиновые перчатки. Но милиционеры заставили грузить мальчика задержанных ребят.

- Вы тоже с ним поедете! – заявил старший наряда.

- В больницу? – удивились и обрадовались мальчишки. Ноябрьские холода уже давали о себе знать, драная одежда плохо грела, а в больнице кормят, тепло, чистая постель...

- Куда вы их повезёте? – спросил милиционер медсестру.

- Куда-куда! В «психушку»! Они же конченые наркоманы! Смотри, все обдолбанные! Сопроводите?

- Хорошо! – согласился старший наряда, - Сдам, по описи...


...дверь распахнулась от пинка, и в палату зашли хохочущие мальчишки-подростки.

- Привет, придурки! – закричал один из них, и я стремительно слетел с кровати и забился под неё, в угол. Мой сосед, тоже заполз следом. Был он грузен, хоть и такой же мальчишка, как и я, но слабый на голову, только мычал, разговаривать не умел. Впрочем, я тоже не научился говорить.

- Куда?! – ребята схватили меня за ногу и вытащили из-под кровати:

- Ну-ка, лижи ногу! – мальчишка скинул тапочек и сунул мне к лицу грязную ступню. Я отвернулся.

- Ах, ты!.. – меня начали избивать ногами, стараясь попасть по лицу. Я вздрагивал, но молчал.

- Лижи! – приказали снова мне. С трудом открыв заплывшие от побоев глаза, и утерев кровь из разбитого носа, я лизнул ступню.

- Вылизывай, давай, чище, а то заставлю отсосать! – злобно смеялся мой мучитель. Я даже не мог спросить, за что он издевается надо мной, потому что не мог говорить, только жалобно мычал.

- Молодец, хороший мальчик! Теперь другую...

Когда меня отпустили, я забился в дальний угол, где лежал мой сосед по палате, кажется, его называли Гришкой. Гришка схватился за ножку кровати, и я увидел, как ножка смялась в его пальцах.

В моей затуманенной от лекарств голове мелькнула мысль. Поэтому, когда перед нами снова появились чьи-то ноги, а потом Гришку схватили, чтобы вытащить и его, я показал руками, как надо скручивать что-нибудь.

Гришка, хоть и дурачок, понял меня. Он схватил в руки лодыжку мальчишки, и скрутил...

Раздался крик боли, кость хрустнула. Гришка страшно расхохотался, вылез из-под кровати и начал рвать мальчишку. Тот кричал, от ужаса и боли. Его двое друзей, что постоянно приходили поиздеваться нал нами, сбежали. Скоро появились двое охранников с резиновыми дубинками, и санитары со смирительной рубашкой.

Охранники стали бить Гришку дубинками, отбирая у него потерявшего сознание окровавленного мальчишку, Гришка бросил его, отобрал дубинку у охранника и порвал её на две части.

Охранник достал пистолет, и выстрелил в Гришку. Мальчик упал и забился в конвульсиях, потом вскочил на ноги и бросился на обидчика. Мне было плохо видно, что они там делали, только снова раздались выстрелы, и Гришка упал на пол, глядя на меня остановившимися глазами. Вокруг его головы растекалась красная лужа.

- Быстро! Врача сюда! – крикнул кто-то.

- Да он уже труп! – ответил ему, насколько я понял по голосу, санитар.

- Да не для этого! Видишь, у меня напарник ранен!

- Этот, мне кажется, тоже не жилец! – хмыкнул санитар.

- Что у вас тут происходит?! – воскликнул охранник, когда один из санитаров ушёл за помощью.

- Говорят, в советские времена тут какие-то опыты проводили, над сумасшедшими.

- А сейчас? Тоже проводите опыты?

- Да не проводим мы. Просто, учёных уже нет, а лекарства остались.

- И что?

- Да... У нас же студенты из мединститута практику проходят. Есть такие, которым только здесь место, такие же психи. Они вполне, послушные, что скажешь, то и делают. А вот другие, слишком умные, естествоиспытатели, мать их! Могут что-нибудь вколоть детишкам, потом смотрят, что они вытворяют, и угорают!

- Дурдом! – в сердцах воскликнул охранник, а санитар захохотал.

- Почему тогда пацаны здесь шляются? – разозлился охранник. – Если здесь опасная зона?!

- Кто же знал, что забитые детишки на такое способны? – ответил санитар. – Кстати, их здесь двое было... – он заглянул под кровать, пошуровал дубинкой раненого охранника. Я закрыл глаза: я не вижу, и меня не видят!

- Никого нет! – удивился санитар. – Может, сбежал, пока вы воевали?

- Ещё кого-нибудь убьёт! – взволновался охранник.

- Да они смирные, - успокоил его санитар, - если не трогать. Это пацаны, от безделья, развлекались с ними.

- Доразвлекались! – сердито сказал охранник. – Да где эти... – в этот момент в нашу палату зашли ещё какие-то люди, Гришку потащили за ноги, оставляя широкий красный след.

- Что делаете? Ироды! – заругалась нянечка, баба Нюра. – Вот заставлю самих убирать, будете знать, как мусорить!

- Ладно, ладно, не ругайся, баб Нюр! – я услышал, как зашуршал полиэтилен, потом Гришка пропал из поля моего зрения, последний раз глянув на меня остановившимися глазами.

Баба Нюра осталась одна. Что-то ворча вполголоса, она начала мыть пол. Заглянув под кровать, заметила меня:

- Что сидишь там, зверёныш? Страшно? Ну, сиди, сиди. Только не нагадь под кроватью. Захочешь, сбегай в уборную, я не буду дверь закрывать!

Баба Нюра уже ушла, прикрыв дверь, а я так и лежал под кроватью, не шевелясь. Погнутая Гришкой ножка кровати мешала, я попытался выпрямить её, только хуже сделал, в двух местах теперь погнулась. Попробовал ещё раз, и бросил. Сидел там, пока не стемнело. Потом выбрался из-под кровати, сбегал в туалет, уже еле терпел, может, и оправился бы под кроватью, если бы не боялся бабу Нюру. Её все жители нашей больницы боялись, она не церемонилась даже с врачами, не только с пациентами.

Вернувшись, я снова забился под кровать, сидел там, пока не уснул.


... кис-кис-кис! – позвала меня девочка, заглянув под кровать. Девочка была в розовой мягкой пижаме, мне она показалась неописуемой красоты существом.

- Иди ко мне, не бойся! – позвала опять меня девочка.

- Мяу! – неожиданно для себя отозвался я и выполз из-под кровати.

- Пошли со мной? – спросила девочка, гладя меня по голове. Я согласно кивнул. Девочка взяла меня за руку и повела куда-то.

- Баба Нюра! – позвала девочка.

- Что тебе, Лизонька? – ласково спросила баба Нюра.

- Я котёнка нашла, можно, я его себе возьму? – баба Нюра вышла из своей каморки, с удивлением посмотрела на нас.

- Это, что ли, котёнок?

- Ну, да, котёнок.

- Дай, я его хоть отмою, а то грязный какой-то.

- Да, бабушка, помойте, пожалуйста! – согласилась девочка, улыбаясь своей необыкновенной улыбкой. Бабушка повела меня в ванную, набрала воды и приказала раздеться.

- Сиди тут, я сейчас принесу чистую пижаму, - сказала она, и ушла, шаркая подошвами разбитых тапок. Когда вернулась, вода уже набралась, я закрыл кран.

- Какой, оказывается, умница! – восхитилась баба Нюра. – А врачи уже отчаялись тебя вылечить.

Это хорошо, что ты всё понимаешь, - говорила баба Нюра, намыливая мне голову. – Поиграй с девочками, ладно? Она думает, что ты котёнок, вот и пусть думает. – Я вопросительно посмотрел на неё.

- Ей недолго осталось, - вздохнула бабушка, обмывая меня чистой водой, - Лизонька очень больна, со дня на день, помрёт. – У меня покатились из глаз слёзы, потому что я уже любил девочку, и не хотел, чтобы она умирала.

- Ну, не плачь, мальчик, как тебя хоть звать?

- Ммя, - сказал я.

- А, я и забыла, старая, вы же с Гришкой немые! Прости старуху. – Баба Нюра вытерла меня насухо и облачила в такую же розовую пижаму, как у девочки. – Твою одежонку я постираю, потом отдам, а пока так походи, - мы вышли из ванной, девочка ждала нас в коридоре:

- Ой, какой стал красивый котёнок! – захлопала она в ладоши. – Пошли скорее, я покажу тебя подругам! – и потащила меня по коридору. Мы зашли в одну из палат, где стояли три койки. На двух лежали девочки, во что-то играли.

- Девочки, я котёнка нашла! – воскликнула моя хозяйка.

- Ой, какой хорошенький! – обрадовались девочки, вскочили и окружили меня.

- А его разрешат оставить? – спросила одна из них.

- Мне баба Нюра разрешила! – объяснила Лиза.

- А нам можно поиграть с ним? – спросила другая девочка.

- Конечно, Лена, только он спать со мной будет.

- А он кто? Мальчик, или девочка? – спросила девочка, имени которой я пока не знал.

- Не знаю, Катя, я не разбираюсь.

- Мне папа говорил, - вмешалась Лена, - надо посмотреть, под хвостом... – с меня сняли штаны, стали разглядывать.

- Ну, и что? – спросила Лиза. – Мальчик, или девочка?

- Не знаю, - смутилась Лена, - надо бабу Нюру спросить.

В это время зашла баба Нюра.

- Вы зачем его раздели?! – возмутилась бабушка.

-Хотели узнать, это мальчик, или девочка.

- Ну и что? Узнали? – улыбнулась баба Нюра.

- Нет, хотели у вас спросить.

- Мальчик это. Оденьте, на него штаны.

- А он не описает их? Может, не надо? – спросила Катя, - У нас была собака, ей шили жилетку, а сзади всегда оставляли место...

- Это учёный котёнок, - перебила их баба Нюра, - он просится в уборную, когда захочет.

- Правда? – обрадовались девочки. – А как?!

- Мяу! – сказал я, на радость девочкам. Баба Нюра ушла, а я остался в палате у девочек. Они гладили меня, ласкали, налили в блюдечко молока, и я его вылакал, а блюдечко вылизал. Немного поспорили, поставить мне горшок, или водить в туалет, Лиза решила проверить, насколько я учёный котёнок, отвела в туалет, помогла снять штанишки, проследила, чтобы я хорошо и аккуратно пописал.

- Он очень умный! – гордо сказала Лиза, заводя меня в свою палату. – Ложись на мою кроватку! – предложила она мне, и я разлёгся на мягкой кровати.

Кушать девочкам приносили в палату, у них был плохой аппетит, девочки сложили мне в блюдце почти весь свой обед, и я, впервые, наелся от пуза, потом нагло забрался к Лизе на кровать и задремал, под ласковыми девичьими шестью руками, гладившими меня.

Когда я проснулся, девочки предложили поиграть. Они привязали за верёвочку бумажку, бегали по палате, а я должен был её ловить. Я носился по палате и развлекал девочек, ловя «мышку».

Девочки заливисто смеялись.

Когда приходили санитары, или медсёстры, я прятался под кроватью, и меня не замечали, а то могли выгнать на улицу. Врач, делая обход, и увидев меня, сильно ругался, но девочки сказали, что котёнка разрешила оставить у себя баба Нюра, и врач больше не сердился.

- Он, хоть, не блохастый? – спросил врач бабу Нюру, когда нянечка зашла убраться.

- Типун тебе на язык! – сплюнула бабушка, - Надо же такое сказать! Да я всех купаю через день, и проверяю головы! Лучше бы за здоровьем детей следил!

- Я слежу! – строго сказал врач.

- Что-то плохо следишь! – ругалась бабушка. – Не видно никаких результатов! То ли дело, когда здесь работал покойный Моисей Казимирович! – перекрестилась бабушка. Врач хмыкнул:

- За что и... – больше ничего не сказал.

- Мальчонку, посмотрел? – спросила баба Нюра.

- Какого мальчонку? – удивился врач.

- Вот этого! – ткнула пальцем в меня бабушка.

- Что я, ветеринар, что ли? – возмутился врач, а Баба Нюра долго не знала, что ответить, переводя взгляд с меня на врача, потом сказала:

- Не зря говорят: с кем поведёшься! Тебя самого надо сюда положить, на лечение! – она яростно стала тереть шваброй пол, заставив меня запрыгнуть на кровать.


... умерла ночью. Мы с ней всегда спали, обнявшись, а утром, когда я проснулся, не смог выбраться из её объятий. Девочка уже окоченела, её руки крепко держали меня.

Девочки испугались и побежали звать на помощь. Пришла, сначала, баба Нюра, помогла мне выбраться из объятий доброй девочки Лизы. Конечно, я мог бы это сделать и сам, но боялся потревожить её глубокий сон. Забравшись под кровать, я ждал, что будет дальше.

Пришёл врач, констатировал смерть, и велел санитарам забирать покойницу в морг. Тогда я вылез из-под кровати.

- Это её кот? – спросил врач у девочек.

- Её... был, - сказали девочки. - Можно, мы оставим его у себя?

- Посмотрим, - сказал врач, и повернулся к санитарам: - Забирайте!

И тут я понял, что мою любимую девочку сейчас куда-то унесут! Я вскочил на кровать, и закрыл собой девочку.

- Какой верный! – удивился санитар. - Брысь! – он попытался отбросить меня в сторону, но я отмахнулся от его руки. Брызнула кровь, санитар вскрикнул от боли, зажимая раненую кисть.

- Девочки, заберите своего дикого кота, а то позову охранника, и посадим его в клетку, или пристрелим! – закричал врач.

- Кис – кис, - позвала меня Лена. – Иди ко мне, мой хороший, а то злые дяди тебя обидят... – Лена подошла, взяла меня за руку и отвела к своей кровати. Я улёгся на неё, и расплакался. Девочки гладили меня, успокаивая.

- Вот ведь! – удивился раненый санитар, - Животное, а так переживает!

- Сам ты животное! – возмутилась баба Нюра, - Совсем уже озверели тут! Не плачь, мой хороший, уже ничего не исправишь, - утешала меня бабушка. Я наплакался и уснул.

Недолго я прожил у девочек, скоро меня перевели в малышовое отделение, играть с маленькими детками. Детки меня очень любили, я помогал строить им пирамидки, играл в их незамысловатые игры. Они терзали меня, правда, хватаясь за всё, за что могли схватить своими маленькими, но цепкими ручонками, мне приходилось терпеть, малыши всё-таки, неразумные. То есть, совсем неразумные, как котята или щенята. У некоторых были огромные головы, у других плохо двигались ручки или ножки, но со мной им становилось лучше, дети оживлялись, глазки и личики принимали осмысленное выражение, с ними и я стал оживать, забывая свою утерянную навсегда первую любовь. Вернее, не забывая, а загоняя боль глубоко внутрь.

Наверное, я так и остался бы в этой психиатрической клинике, если бы к нам в игровую комнату не зашла одна посетительница. Я не обратил на неё внимания: к нам нередко заходили женщины, смотрели на наши игры, некоторые плакали, и, наплакавшись, уходили.

Эта женщина зашла, посмотрела на нас, послушала наш смех, и сказала:

- Я забираю этого мальчика! – я даже не понял, что она имела в виду меня.

- Но это невозможно! – пытались объяснить ей медсёстры.

- Почему? – удивилась женщина.

- На нём держится всё детское отделение!

- У меня тоже дома маленькие дети! – повысила голос женщина.

- Но здесь психиатрическая лечебница! – возмутились медсёстры, - Здесь не совсем нормальные дети! Им нужен этот мальчик! Просто необходим!

- Если вы думаете, что дома у меня нормальные дети, так вы ошибаетесь! – усмехнулась женщина. - Думаете, я просто так пришла в ваш дурдом? Мне посоветовали, и я забираю этого мальчика! Кстати, как его зовут, и сколько ему лет? – сёстры не знали, что ответить женщине.

- Сейчас, узнаем, - одна из них убежала, посетительница подошла ко мне, я улыбнулся ей, как меня учили.

- Мальчик, как тебя звать? – я опять улыбнулся.

- Он не разговаривает, - вздохнула медсестра.

- Почему? Он глухонемой?

- Нет, мальчик хорошо слышит, очень умный и добрый, только не разговаривает, иногда мяукает.

- Мяукает? – удивилась женщина и обратилась ко мне: - Ты можешь сказать «мама»? – я кивнул, улыбнувшись.

- Ну, так скажи.

- Мяу! мау... ма-ма, - еле выговорил я.

- Вот умница! – обрадовалась женщина. – Я теперь твоя мама! Запомнил? – я кивнул и снова попробовал слово на языке:

- Ма-ма!

- Вот видите! – с торжеством сказала женщина. – А вы говорили!

- Тут все рады найти маму, - неосторожно сказала медсестра, и женщина преисполнилась решимости забрать меня себе.

Тут пришла медсестра, с главврачом. Я узнал, что мне, примерно, десять лет, подобрали меня на свалке, полузадохщегося, с полиэтиленовым мешком на голове, потому что нюхал клей, лечили в психбольнице от токсикомании.

Никак ещё не назвали, был на излечении у доктора э-э... Неумывайкина, давали такие-то препараты. Медицинскую карточку главврач обещал оформить позже, почему-то сильно бледнел и заикался, читая какие-то разрозненные листы.

- Под вашу ответственность! – облегчённо вздохнул он, соглашаясь расстаться со мной.


– Сайка – кусайка!

- Сайка – сасайка!

- Сашка – какашка! – выдал последний, мальчик лет четырёх, и фыркнул на меня, пытаясь плюнуть. Две старших моих сестры, близнецы шести лет, тоже сказали:

- Пфф!

- Сайл, помоги маме! – не обращая внимания на расшалившихся детей, попросила меня мама, выходя из машины, на которой она привезла нас домой после поездки по магазинам.

Подождав, пока мама откроет багажник, я достал оттуда пакеты с покупками и стоял, дожидаясь, что прикажет мама. Дети бесновались, прыгая вокруг меня, обзывались и фыркали слюной.

Я не обращал на них особого внимания, улыбаясь. Эта улыбка выводила детей из себя, они думали, что я издеваюсь над ними.

Я теперь живу у своей мамы, в двухэтажном коттедже с обширным чердаком. У меня есть своя кровать, правда, в одной комнате с сёстрами и братом, но комната довольно большая, в ней мы играем, на ковре. Когда малыши играют, они забывают, что надо мной можно издеваться, и мне с ними хорошо.

Меня мама назвала Сайлом. Не совсем Сайлом, это уменьшительное от Сайлент, то есть, тишина.

Я не разговаривал, не кричал, был тихоней. Сначала хотели назвать Тихоном, но передумали, и вот – я Сайл.

Младшему больше нравится имя Саня, легче выговаривать.

Когда я познакомился с этой семейкой, подумал, что меня просто перевели в другое отделение психбольницы – в отделение для буйных. У тихо помешанных и олигофренов мне нравилось больше. А те ребята, кого порвал Гришка, были не сумасшедшие, их подобрали, как и меня, на улице, они пережидали в больнице холода. Просто им стало скучно, они бродили по всей психбольнице, нашли нас с Гришкой, и начали издеваться над «психами», разгоняя скуку.

Мы боялись их, никак не защищались, поэтому ребята избивали нас каждый день, заставляли вылизывать себе всякие части тела. Пока в мою дурную голову не пришла идея поломать им ноги.

Почему мы всех боялись, я не помнил.

Мама меня предупредила, чтобы я не делал больно своим сестрам и братику, а то сильно накажет меня. Вообще, чтобы не обижал их, мне нужно было с ними только играться, следить, чтобы не хулиганили и не потерялись во время прогулки.

Был у меня ещё один брат, двенадцати лет. Даже по сравнению со мной он выглядел странно, всегда одевался в чёрные кожаные штаны, со множеством блестящих заклёпок, такую же куртку, под ней виднелась чёрная майка с белым черепом, на голове – ирокез. Миловидное лицо, как у девочки меня не обмануло, этот мальчик показался мне опасным. Он почти всегда сидел перед компьютерным столиком, положив на него ноги в здоровенных ботинках с высокими голенищами, и разбирался со своим телефоном, или играл в компьютерные игры.

Сейчас он стоял на крыльце, прислонившись к косяку, и смотрел на нас свысока.

Дети его не замечали, как и он их. Когда впервые увидел меня, скользнул взглядом и снова уткнулся в свой телефон. Сейчас стоял на крыльце, потому что, что-то заказал маме, ждал новый девайс.

Дети, бросив меня, поспешили домой, мама пошла за ними, кивнув мне, чтобы я нёс сумки следом. Сумок набралось немало, все руки были заняты, но мне не тяжело, я готов был каждый день носить покупки, мне здесь нравится...

Дверь захлопнулась перед моим носом. Это Валька, который брат, открыл дверь, пропуская детей с мамой, и захлопнул передо мной. Я остался стоять на крыльце, не зная, что делать.

Поставить сумки на пол не решался, открыть дверь не мог.

На такие невинные шутки я не обижался, да и не знал, что такое обида. Если над тобой шутят, значит, любят, обращают внимание.

В этом доме мне нравилось, мама обо мне заботилась, сейчас я был неплохо одет: в синие новые джинсы, тёплую рубашку с длинным рукавом, спортивную шапочку, кроссовки.

На улице март, мне тепло, комфортно, солнышко светит, снег тает на пригретых местах обширного двора. От куртки я сам отказался, неудобно в ней, сковывает движения.

Постояв, я придумал способ: взялся зубами за ручку двери и потянул на себя, не заметив, что на никелированной ручке остались глубокие следы от зубов.

Семья у нас большая, едят много, но мама любила выбирать покупки сама, ездить по магазинам, а не заказывать по доставке. Тем более, дети тоже любили посещать огромные супермаркеты с развлекательными центрами.

Оставив их играть в детском уголке, мы с мамой обходили продовольственные и промышленные отделы, постепенно нагружая меня сумками и сумочками. Скоро я оказывался увешанный ими, как верблюд поклажей. Меня это не утомляло, я был счастлив угодить маме, постоянно улыбался всем встречным.

- Что это он у вас всё время улыбается? – как-то спросила одна знакомая, с которой мама разговорилась, а я стоял рядом, увешанный сумками и приветливо улыбался.

- Он у вас нормальный? Где вы такого мальчика взяли?

Мама посмотрела на мою ласковую улыбку и сказала:

- Сайл, рассердись!

Я вздыбил шерсть на загривке и обнажил клыки, тихонько зарычав. Клыки у меня хорошие, белые и острые.

- Пусть лучше улыбается! – вздрогнув, быстро проговорила знакомая мамы.

Дома я никогда не сержусь, пусть даже дети таскают меня за уши, усы и хвост.

Я занёс покупки на кухню, и, когда мама меня отпустила, поднялся в нашу с ребятами комнату, сел за свой стол, открыл любимую книжку с картинками, стал читать стишки. Все думают, что я просто разглядываю картинки, не предполагая, что ребёнок из психушки умеет читать. Я сам не знал, где этому научился, просто думал, что читать умеют все люди, если книжки пишут.

- Сай, Сай, давай играть! – пристали ко мне сёстры, и потащили на ковёр. Здесь они втроём, вместе с братиком, напали на меня, вопя от восторга.

- Опять ты не переоделся! – услышал я сердитый голос мамы. – Сайл, ты уже большой мальчик, должен понимать, что для улицы и дома есть разная одежда! Мне уже Настасья Филипповна жаловалась на тебя! Ты даже обувь не снял! Мне что, наказывать тебя?! – я стоял, радостно глядя на маму, и улыбался.

- Мама! – с восторгом сказал я.

- Не подлизывайся! – улыбнулась в ответ мама, - Переодевайся! Вот, я купила тебе сегодня новые шорты, с ремешком. Надеюсь, они не спадут с тебя? Или эти разбойники сумеют расстегнуть на тебе ремень? Не поддавайся им, а то опять голым оставят.

Ребята, играя со мной, как-то раз, нечаянно, сняли с меня шорты. У меня хорошие шорты, мягкие, на резинке. Им так это понравилось, что они стали специально раздевать меня, я не мог им сопротивляться, а мама ругалась, что мы играем в такие, как она сказала, неприличные игры.

Валька, как обычно, сидел за своим столом, и криво усмехался, глядя, как дети издеваются надо мной.

Один раз он вмешался, врезав чересчур разошедшемуся братику по затылку. Мальчик расплакался и побежал жаловаться маме. Пришла мама, отвела в свою спальню, сняла с меня штаны и отхлестала чем-то по голой попе.

Было очень больно, даже брызнула кровь. Я дёрнулся и ойкнул.

- Скажи маме спасибо! – попросила мама.

- Сп..., мама! – сказал я, улыбаясь. – Сайл, мама!

- Умница! – похвалила меня мама. – Иди, играй, но прежде постой в углу, чтобы попка зажила.

Мне нравилось стоять в углу, возле книжных полок. Я брал книжку, и читал, в то время, как девочки ругали маленького Никитку. Сестёр звали Маша и Даша, братика Никита.

Я переоделся, сумев избежать цепких лапок детишек, убрал уличную одежду в шкаф и позволил повалить себя на пол, по мне сразу стали прыгать три разбойника. Шорты теперь крепко сидели на мне, можно было не бояться, что их снимут, и мама будет ругаться.

Всё равно без происшествий не обошлось: Никита не удержался, упал с меня на пол, и заплакал.

Мама услышала, вошла и отшлёпала меня рукой по новым шортам, потом поставила не в угол, а в тамбур, перед лоджией. Чтобы я не скучал, дала мне учебник физики за пятый класс.

Я стоял и читал физику, когда ко мне пробрался Валька.

Посмотрел, что я читаю, фыркнул:

- Можно подумать, ты что-то понимаешь! – я улыбнулся брату, - Придурок из психушки! – улыбнулся он мне, - я кивнул, соглашаясь.

- Неужели тебе нравится такая жизнь? – спросил он меня. Я кивнул, снова улыбнувшись.

- Давай, сбежим? – я перестал улыбаться, испугавшись, и отрицательно затряс головой.

- Ну и дурак! – сказал Валька. – Я бы сам сбежал, да не смогу там выжить, один. С тобой хочу, ты сильный и послушный. – Я кивнул, улыбаясь.

- Что, согласен? – я отрицательно покачал головой. - Ну, смотри, я предупредил! – сказал Валька, выходя и снова усаживаясь за свой стол. Воткнул в уши новую гарнитуру и отрешился от мира.

Я смотрел на него, напряжённо думая, почему Вальке не нравится здесь жить. Может, просто погулять хочет? Мне, например, надоела жизнь бродячего котёнка, когда каждый прохожий норовит тебя пнуть, собаки постоянно гоняют, я даже видел, как они насмерть растерзали одну мою подружку, не успевшую забраться на дерево, постоянно голод терзает внутренности. А как-то меня поймали мальчишки, и... что было дальше, не помню.

Малыши стояли возле стеклянной двери и тоскливо смотрели на меня. Я показал им язык и углубился в чтение.

Долго наслаждаться одиночеством мне не дали. Пришла мама и выпустила на волю, к взвывшим от счастья ребятам, или зверятам, это с какой стороны смотреть.

- Поиграйте немного, посмотрите мультики, и спать! – строго сказала мама. Интересно, с Валькой она никогда при мне не разговаривала. Будто его и не было. Валька тоже не обращал на неё никакого внимания, только спускался в столовую, когда мама звала кушать. Я даже не видел, как он выпросил новые наушники.

Повозившись на ковре, мы включили телевизор. Ребята любили смотреть японские аниме, мне было всё равно, что смотреть. Мы сидели на полу, глядя на большой экран, мне было хорошо, спокойно, как вдруг показалось, что мы в комнате не одни. Я огляделся. Никого не было, но чувство постороннего присутствия никак не проходило.

Я поднялся на четвереньки, обошёл комнату, тщательно обнюхивая все углы.

Под кроватью кто-то был. Я встопорщил шерсть, тихонько зарычал, и услышал в ответ тихое недовольное сопенье. Потом всё исчезло. Я внимательно осмотрел небольшое пространство под кроватью, куда даже я не мог пролезть. Всё было тихо, никого там уже не было.

- Сай, ты что? – спросила Даша, оглянувшись. Я муркнул, подлез ей под руку, напрашиваясь на ласки. Даша погладила меня по голове, почесала за ухом, и я опомнился. Мне показалось, что я опять котёнок.

- Даша, Сай опять превращался в котёнка? – тихонько спросила Маша. Даша, молча, кивнула, приложив палец к губам. Никитка, если бы услышал, опять закатил бы скандал, требуя, чтобы я превратился в котёнка. А у меня не всегда получается, я сам не замечал превращения, ведь для себя я всегда оставался мальчиком, это только со стороны видно.

Когда кончилась очередная серия про приключения японских ребят и их противников, демонов, я стал укладывать ребят в постельки. Сёстры спали вдвоём на нижней широкой кровати, Никиту я укладывал на верхний ярус, а для меня поставили кресло-кровать. И место мало занимает, и мне удобно спать, залазить ночью не надо высоко, один прыжок, и ты на кровати!

Дети просили меня спеть колыбельную, и я мурлыкал им на ночь песенки. Почему я укладывал Никиту, потому что они засыпали вместе, втроём, внизу, слушая мои песенки. Мальчик был лёгкий, приятный на ощупь. Пока спит, такой хорошенький! Мне хотелось долго носить его на руках, уткнувшегося в моё плечо маленьким носиком. Хорошо, Валька к этому времени уходил в свою комнату, я почему-то боялся его насмешек больше, чем розог мамы.


... ты глупый, Сайл! Неужели тебе нравится, когда тебя бьют?!

- Мама!

- Что, «мама»? Снимай штаны! – я расстегнул ремень на шортах, расстегнул замочек и приспустил штанишки.

- Трусики тоже! Где я тебе напасусь трусов? – я стянул трусы и лёг на мамину кровать, голову положил, наблюдая за мамой. До этого я ложился лицом вниз, с удовольствием вдыхая мамин запах.

В этот раз мне стало любопытно, чем это меня бьют.

То, что я увидел, меня несколько удивило. В руке мама держала плётку, с вплетёнными в неё острыми лезвиями. Мама размахнулась и ударила. От неожиданности я взвизгнул.

- Ты чего? – удивилась мама. – Больно, что ли? Тебя мало били? - стегнула ещё раз, и я вспомнил.

Били меня часто и много. Очнувшись в каких-то кустах, я выполз на дорогу и пошёл по ней.

Чуть не свалившись от усталости, добрался до жилья, где собаки чуть не задрали меня.

Потом были ещё какие-то постройки, шёл дальше, пока не учуял запах пищи. Раскопав кучу, нашёл что-то съедобное, начал есть, и тут услышал:

- Пошёл вон, щенок! – и удары по всему телу. Выбросив на твёрдую землю, оставили в покое.

Потом были ещё какие-то встречи, при этом всегда били, гоняли собаки, пока меня не приютили у себя, как я понял сейчас, мальчишки, они давали поесть, смеясь, просили что-нибудь сделать, например, сплясать, пройтись на передних руках, ещё что-нибудь.

Потом давали нюхать неприятный... что-то ужасно вонючее, после чего я уносился в прекрасный мир, где не было боли и голода.

А затем вспоминалась больница, будто подёрнутая дымкой. Мне делали уколы, после чего всё тело внутри или горело, или скручивало болезненными судорогами, и я метался по палате, всё сметая на своём пути, а кто-то рядом злобно хохотал. От этого хохота мне становилось ещё хуже, мне совали в руки какие-то предметы, я рвал их, или ломал, пока не выбивался из сил.

Когда просыпался, мог немного соображать, познакомился с соседом, Гришкой. Хоть мы оба не умели разговаривать, общались жестами и мимикой.

- Ты там не заснул? – спросила мама. – Не вставай пока, смажу задницу йодом, а то опять испачкаешь штаны в крови... Вот и всё, одевайся.

Я надел одежонку, тщательно заправив рубашку в шорты, затянул ремешок.

- А «спасибо»? – напомнила мама.

- Спасибо, мама, - глядя в пол, буркнул я.

- Что? – удивилась мама. – Ты что сказал?

- Спасибо, мама! – чётко повторил я, глядя маме в глаза.

- Чудеса! Может, тебя надо чаще лупить этой волшебной плёткой? Может, ещё что-нибудь скажешь?

- Мама? – спросил я.

- А ещё?

- Мрмяу.

- Ладно, иди, играй, - вздохнула мама. – Надеюсь, ты не притворяешься.

Я вопросительно посмотрел маме в глаза, и был отпущен.

Постоять в углу мне не разрешили, придя в комнату, я лёг на живот, раздумывая над своими расплывчатыми воспоминаниями. Прервал мои тяжёлые раздумья Никита, плюхнувшись всем своим немалым весом на мой многострадальный зад. Я взвыл, и юркнул под кровать, где вчера кого-то учуял. Ещё думал, что сюда и котёнок не пролезет! Ещё как пролезет! Полежу здесь пока, хоть немного заживут ранки от плётки.

- Ты куда Сая загнал?! – услышал я негодующий Дашин голосок.

- Под кровать залез... – растерянно ответил Никита.

- Где Сайлент? – услышал я мамин голос.

- Там...

- Где «там»?! Туда даже мышь не пролезет!

- Я видел! – услышал я Валькин голос. – Никита начал прыгать по Саньке, он заплакал и залез под кровать!

- Ничего он не плакал! – рассердилась Маша. – Сай никогда не плачет!

- Странно, - согласилась мама, вставая на колени и заглядывая под кровать. – Ничего не видно, дайте кто-нибудь фонарик.

Я закрыл глаза: я ничего не вижу, и меня никто не видит.

- Нет там никого! – услышал я. – Куда же он делся?.. – растерянно спросила мама.

- Надоело ему терпеть ваши издевательства, вот он и ушёл! – злорадно сказал Валька. – Я бы давно ушёл, на его месте!

- Ну и валила бы! – сердито сказала мама.

- Я маленькая и слабая. Вот бы вместе с Санькой... – вздохнул Валька.

- Санька навсегда ушёл? – спросил Никита.

- Навсегда! – засмеялся Валька. Я решил, подремлю здесь немного, и вернусь, потому что Никита заплакал, и мне стало, его жаль.

- Попросишь у него прощения, тогда Санька вернётся, – предложил Валька.

- Чё я? Все с ним играли! – возразил Никита.

- Как хотите, - сказала мама. – Другого не принесу.

- Нам не надо другой! – испугались девочки, - Нам этот нужен!

- Вот и зовите этого! – мама ушла, и я задремал, не слушая планы детей по моему возвращению.


8. - Эй! – кто-то толкнул меня в бок. Я огляделся, но никого не увидел.

- Ты кто? – опять спросили меня. Я не ответил, пытаясь найти соседа.

- Ты почему молчишь?! – рассердился кто-то.

- Я говорить не умею, - ответил я, потому что дальше молчать было невежливо.

- Как это? – удивился мой собеседник.

- Не знаю, не могу, и всё! Я долго лежал в больнице, потом за мной пришла мама, теперь играю с малышами. А ты кто?

- Я дух этого места.

- Домовой, что ли?

- Сам ты домовой! – обиделся голос. – Говорю тебе, Дух места!

- А! – вспомнил я вчерашний аниме. – Ты аякаси?

- Да! Я Куэс Джи!

- Японец, что ли?

- Сам ты японец! – рассердился голос. – Я, между прочим, девочка!

- Японка?

- Ммм! – рассердилась Куэс Джи.

- Понял! – воскликнул я. – Ты насмотрелась японских аниме!

- Ну и что? Мне нравится. Там такие милашки! Не то, что наши пни трухлявые!

- А ты как выглядишь?

- Как захочешь, так и буду выглядеть!

- Это как? – удивился я.

- Хочешь, покажу? – хитрым голосом спросила девочка.

- Конечно, хочу! – обрадовался я. – А это ты вчера здесь была?

- Я. Хотела посмотреть мультик, а ты меня напугал и прогнал...

- Не прогонял я тебя! – возмутился я. – Просто хотел узнать, кто прячется под кроватью!

- Это была я. Пошли? Мне пора на обход. Вылазь, ты мне мешаешь.

Я вылез из-под кровати, посмотрел, как нечто выползает вслед за мной.

- Эй, ты где? – удивился я, ничего не видя, кроме тумана.

- Пошли на кухню, попьём чаю и поговорим, - услышал я. Мне эта идея понравилась, потому что я не ужинал, заснув под кроватью.

На кухне я налил две чашки чая из поттера, залил заваркой и достал из шкафчика своё любимое печенье.

- Садись, Куэс Джи, - предложил я девочке.

- Придумай меня, - предложила мне она. Я вспомнил свою подружку, Лизу, и напротив меня, на стуле, появилась девочка, в фланелевой розовой пижамке. Я перестал дышать от счастья.

- Как я выгляжу? – спросила девочка.

- Замечательно! – расплылся я в улыбке. Девочка осмотрела себя:

- Какая-то мелкая, ещё и в пижамке! Что у тебя за фантазии? Где ты это видел?

- В больнице. Это моя первая подружка, хозяйка...

- Хозяйка?! – удивилась Куэс.

- Ну да! – она представила, что я котёнок...

- Ты и есть котёнок! – возразила мне девочка, дух места. Я осмотрел себя. Увидел, что одет в джинсы, рубашку, на ногах кроссовки.

- Я мальчик...

- Понятно, что мальчик. Кис-кис, - позвала она, и из моей груди выпрыгнул котёнок, прыгнул на руки девочке в розовой пижаме. Девочка начала его гладить, котёнок замурчал, а я раздвоился. Одновременно сидел на стуле, за столом, и сидел на руках у подружки.

- А ты не такой простой, оказывается, - серьёзно сказала Куэс Джи. – Ты имеешь даже не двойную, а, может, и не тройную природу!

- Я не знаю, - согласился я. – Я вообще мало, что знаю. Мне кажется, я очень долго спал, и только сейчас проснулся.

Девочка засмеялась:

- Вот интересно! На самом деле ты и сейчас крепко спишь!

- Сплю? – удивился я.

- Если хочешь, пройдем со мной по дому? Я покажу тебе, как ты спишь.

- Пойдём, конечно, только давай, допьём чай. Только не говори, что японцы такое не пьют!

- Не пьют! – сморщилась девочка, похожая на Лизу. Я ласково смотрел на неё, вспоминая, как нежно любил свою хозяйку.

- Можно тебя потрогать? – спросил я.

- Потрогать? – удивилась девочка. – Ты сидишь у меня на руках!

- Протяни мне руку.

- Сейчас, забери котёнка, – котёнок прошёл по столу, прыгнул мне на грудь и растворился внутри. Я погладил ладонью место, где пропал котёнок и осторожно взял в руки маленькую ладошку девочки.

Рука оказалась вполне настоящей: тёплая и твёрдая. Я прижал её к своему лицу, закрыл глаза.

- Эй, эй! – тихо сказала девочка. – Так нельзя! Она что, умерла? – я, молча, кивнул.

- Ты потревожишь её душу, и она будет страдать, - объяснила мне Куэс Джи.

- Тогда, что делать?

- Я лучше приму тотобраз, что сама для себя придумала! – вместо моей любимой девочки появилась девушка лет четырнадцати, с кошачьими ушами и хвостом. Она была одета в школьную форму из аниме: что-то наподобие матроски с мини-юбкой.

- Не нравится? – удивилась девушка-кошка.

- Ну, ты совсем взрослая, - протянул я недовольно.

- Зато у меня вот что есть! – девушка чуть приподняла руками свою округлую грудь. Я спросил:

- Ну и что?

- Да, ты на самом деле, совсем ещё маленький! – вздохнула Куэс. – Пошли, не хочу я пить твой противный чай!

- Зато печенье вкусное! – возразил я, вставая.

- Печенье вкусное, - согласилась кошка, взяв полную горсть печенья и высыпав его в карман на юбке. Только что этого кармана у неё не было.

Сначала мы сходили в подвал.

- Недавно здесь я обнаружила мышь, - рассказывала мне кошка. – Ты любишь мышей?

- Ммм... – ответил я, не зная, что сказать. Когда-то мышь для меня была деликатесом, только я давно привык к человеческой пище.

- Можешь не продолжать! – хмыкнула Куэс. – Выпусти котёнка, пусть пробежится по всем маленьким закуткам! – попросила она меня, и я быстро превратился в котёнка и прыгнул в тёмный угол, где показалось какое-то движение. Но мышь так и не поймал, зато обнаружил норку, о чём сообщил Духу Дома.

Обследовав подвал, мы поднялись на второй этаж.

- В спальню к маме не пойду! – упёрся я.

- Ладно, стой, сама схожу! – согласилась девушка, исчезая за дверью.

- Ты не находишь, что наша хозяйка какая-то странная? – спросила меня кошка, проходя сквозь дверь.

- Знаешь, я жил до этого в психбольнице, и меня ничем не удивить, - сказал я.

- А, тогда понятно! – многозначительно протянула кошка, отправляясь в спальню к Вальке. Сюда я тоже зашёл, интересно же, что здесь творится, в комнате моего брата.

Творилось здесь что-то несуразное, все вещи лежали, как попало, всё разбросано.

Кожаная одежда с клёпками валялась на стуле. Кошка аккуратно её сложила.

- Как ты думаешь, - задумчиво спросила она меня. – Это мальчик, или девочка?

- Не знаю, - пожал я плечами. – Какая разница? Ведёт себя, как мальчишка, одевается, как мальчишка, значит, мальчик!

- Ты что, не знаешь, чем отличается мальчик от девочки? – удивилась Куэс Джи.

- Почему? Знаю, конечно! – возмутился я.

- Ну, и чем же?

- Ну... Поведением, одеждой. Я всегда отличу мальчика от девочки!

Кошка смотрела на меня со странным выражением на лице, двигая ушами.

- Ладно, пошли дальше! Зайдём в вашу спальню?

- Зайдём! – радостно сказал я.

В нашей комнате я сразу подбежал к кроваткам детей, поправил сползшее с Никиты одеялко, посмотрел на красавиц, мирно спящих внизу.

- Сюда не хочешь посмотреть? – спросила кошка. Я подошёл к своей постели, равнодушно посмотрел на спящего мальчика.

- Спит! – сказал я, улыбаясь.

- Пошли на чердак? – спросила разочарованно кошка.

- Пошли, сходим! – обрадовался я дальнейшим приключениям.

На чердак вела лестница. Впереди пошла кошка, я следом. Хвост у девушки поднялся, приподняв коротенькую юбку, и моему взору открылась интересная картина: две аппетитные булочки, обтянутые белоснежными трусиками. Я закашлялся.

- Что там? – обернулась Куэс. Я отвернулся, покраснев, и девушка одёрнула юбку:

- Ещё притворяется, что ничего не понимает! – погрозила она мне пальчиком, тоже покраснев. Я промолчал, пройдя вперёд.

Осмотрев на чердаке все углы, мы остановились у слухового окна, откуда были видны соседние дома.

Дух места долго вглядывалась в соседний коттедж.

- Что там? – спросил я её.

- Ты ничего не видишь странного в том доме? – отозвалась кошка. Я внимательно пригляделся к дому. Тёмные окна, ни звука не раздаётся оттуда, ни кошки, ни собаки не видно и не слышно.

- Что там должно быть странного? – спросил я.

- Может, видишь свечение, или, наоборот, черноту? – я пожал плечами. Как выглядит свечение, или тьма, не имел никакого представления.

- Ну да, ты же совсем ещё молодой дух, - огорчилась Куэс Джи.

- Я не дух... – тихо возразил я.

- Рассказывай! – усмехнулась кошка. – Ты дух погибшего котёнка, и ещё кого-то, это мы выясним позже. Сходить бы в тот дом, узнать, что там происходит.

- Давай, сходим! – решительно предложил я.

- Не могу! – вздохнула кошка. – Мне нельзя покидать это место!

- Почему?

- Или дом начнёт разрушаться, или моё место кто-нибудь займёт. Придётся туда сходить тебе.

- Мне? – испугался я.

- Я научу тебя отличать людей от духов, не бойся! Пойдём, тебе уже пора спать.


10. ...вставай! Утро уже давно! – я открыл глаза, увидел маму и улыбнулся, протянув к ней руки.

Мама не стала сердиться, села ко мне на кровать и посадила меня к себе на коленки.

- Опять без штанов! Как не стыдно, такой большой мальчик, а всё без штанов ходишь! – выговаривала мне мама, потому что я был в одной майке. Это в больнице нас так приучили ложиться спать, потому что мы иногда забывали снять трусики, садясь на горшок.

Потом, когда меня перевели к малышам, сестрички долго не могли научить меня сажать детей на горшок, пока к ним не пришла светлая идея обучить меня самого правилам личной гигиены.

После этого с малышами я управлялся споро, каждое утро сажал их на горшки, вытирал попки, а вечером купал, по очереди.

Сейчас я тоже слежу за ребятами, купаю девочек, а потом купаемся вместе с Никитой в ванне.

Мама пыталась приучить меня спать в штанишках, но я забывал, что надо делать, мог лечь в шортах, или джинсах, мне было одинаково удобно.

- Мама! Сай! – ласкался я к маме, - Ммне... спать...

- Сон приснился? – догадалась мама. Я сильно кивнул, улыбаясь и прижимаясь к маме и мурлыча. – Иди в туалет! Не забудь, потом одеться! – мама слегка шлёпнула меня по зажившей попке и отправила в ванную.

После завтрака мама решила съездить в магазин. Посадила меня на переднее сиденье, чтобы дети меньше возились сзади, и мы поехали.

- Сань, а где ты ночью был? – спросил меня Никита. Я повернулся к нему:

- Спал...

- Под кроватью? – хитро улыбнулась Даша.

- Мрр! Сай спать! – отрицательно покачал я головой.

- Мама, по-моему, Сай притворяется! – заявила Маша.

- Мне тоже так кажется, - согласилась мама. – Только не надо приставать к нему, когда надо будет, он нам всё расскажет. Так же, Сайлент? – обратилась она ко мне. Я пожал плечами и сказал:

- Мама, Сай мурр...

- Любишь маму? – я радостно закивал. – А детей?

- Муррмяу! – согласился я радостно.

- Умница, Сай! – почему-то вздохнула мама.

Сегодня мы не оставили детей играть, долго ходили с ними по детскому миру, выбирая им обновки на весну. Мама решила приодеть и меня, в комбинезон и полуботинки, похожие на джинсовые кеды.

Я радовался обновкам, даже лизнул маму в щёку.

- Сай, не балуйся! – отмахнулась от меня мама. – У тебя не язык, а рашпиль!

И вот, когда уже собрались домой, я увидел розовую пижамку.

- Мама! – воскликнул я, бросая покупки и кинувшись внутрь бутика с бельём. Там я схватил висящую на плечиках пижамку и прижался к ней лицом.

Подошла мама, ругаясь на меня за то, что бросил покупки. Ведь я так никогда не делал!

Мама попыталась отобрать у меня пижамку, но застыла на месте, увидев, что у меня из глаз бегут слёзы.

- Сай плачет! – потрясённо сказала Маша. Даша с Никитой тоже застыли изваяниями, глядя на меня.

- Ты хочешь такую пижамку? – поняла мама, я быстро закивал, крепче прижимая к себе пижамку.

- Это же для девочек. Давай, купим тебе вот эту, синюю? – я согласился, не отпуская добычу.

- А эту возьмём для Маши и Даши. Согласен?

- Мама! Сай, мур! – пояснил я. – Сай, Лиза мурр...

- Понятно! – улыбнулась мама. – У тебя с девочкой Лизой был Ля мур! – я ласково улыбнулся.

- Пойдём, померяешь пижамку, - предложила мама. – Отдай эту девочкам. Обещаю, что куплю её.

Я пошёл вслед за мамой в примерочную.

- Раздевайся... – неосторожно сказала мама, и я быстро разделся.

- Да не полностью! Ты же не дома! – мама быстро задёрнула шторку. – Хотя, пижамку так и надо мерить... – я надел очень мягкую пижамку, посмотрелся в зеркало, улыбаясь.

На груди было написано Forever QSJ. С трудом прочитав зеркальное отражение, я нахмурился, шевеля губами.

Ку Эс Джи? Навсегда? Я вопросительно посмотрел на маму.

- Что? – я ткнул пальцем в надпись, мама пожала плечами:

- Не знаю, постоянно пишут всякую ерунду. Я никогда не интересуюсь!

Я впервые задумался над мамиными словами: так ведь нельзя, если что-то на тебе написано, эта надпись относится к тебе! Потом улыбнулся, потому что с Куэс Джи я бы хотел дружить! Всегда!

- Нравится? – я кивнул. – Берём? Переодевайся.

Когда подъехали к дому, я вышел из машины, до того, как мама заведёт её во двор.

- Ты куда? – спросила она меня, и в этот миг ко мне бросилась собачка, её прогуливал какой-то дядя.

Я, на одних инстинктах, оказался на дереве, которое росло возле высокого забора соседей. Залез на самую вершину и поглядывал оттуда, с опаской.

- Мальчик, не бойся! – крикнул мне дядя, - Люська не кусается!

- Сайл, ну ты, вообще! – расстроилась мама. – Слезай оттуда! – дети смеялись:

- Сай собачку испугался!

- Он же котёнок! – неожиданно вступился за меня Никита, насупившись. Я же смотрел во двор к соседям. Во дворе тоже была собака, внимательно наблюдающая за мной. Собака не лаяла, только строго глядела на меня. Ещё там были две девочки, немного старше меня. Одна тихонько смеялась, понимая из разговоров, почему я оказался на дереве, а вторая ПОСМОТРЕЛА на меня.

Когда собачку увели, я нехотя спустился на землю, решив спросить о странных соседях домовую.

Сегодня мы играли, одетые в пижамки. Дети, под впечатлением моих слёз, не возражали, когда я тискал их, радуясь. Никита тоже был одет в голубенькую новую пижамку, на моих штанах были нарисованы голубые звёзды.

Посмотрев вечером очередную серию о приключениях японских школьников, я помыл детей и уложил спать, намурлыкав им колыбельную.


11. - Какой ты красивый! – смеялась Куэс Джи, когда подняла меня с кровати. Я ещё зевал, потягиваясь, а девушка-кошка ходила вокруг меня, разглядывая обновку.

- Даже твоя пегая голова подходит к этой пижамке!

- Голова? – перестал я зевать. – Причём тут голова?

- Ты никогда не смотрелся в зеркало? – спросила Куэс.

- Смотрелся, и что?

- Посмотри ещё раз. Если отражаешься, конечно.

Я посмотрел в зеркало, осмотрел себя. Голова, как голова. Только у всех она одного цвета, а у меня – чёрно - белая. Вообще-то у Вальки причёска бывает и синяя, и зелёная. Я так и сказал девушке.

- Валька красится! – наставительно сообщила мне кошка. – А у тебя натуральный цвет! Впрочем, неудивительно, при такой жизни! – я вырастил у себя кошачьи уши, вытянул вперёд челюсти с носом, сделал круглые глаза с широко открытыми зрачками. Теперь цвет моей шерсти стал гармонировать с отражением в зеркале. Куэс тоже сделала себе кошачье лицо, вместо рук появились лапы.

- Пойдём? – спросила она.

- Пойдём! – согласился я, и мы побежали по дому, смеясь, я уже знал, что никого не разбудим.

После обхода всего дома, на чердаке, девушка-кошка начала учить меня различать людей и духов.

Как и чем пахнут духи, она показала на себе, расстегнув блузку и прижав моё лицо к своей мягкой груди. Не отпускала, пока я не сказал, что знаю, как пахнет Дух Дома.

Потом мы сбегали к Вальке, и меня засунули под одеяло спящему мальчику. Запах был совсем другой.

- Понял? – весело спросила меня кошка.

- Разница есть! – глубокомысленно ответил я, почёсывая затылок. – Только не пойму, зачем он носит такую одежду?

- А ты прикоснись к заклёпке, - предложила мне Куэс. Я поднёс палец к заклёпке, и отпрыгнул, ойкнув, потому что между пальцем и заклёпкой проскочила искра.

- Серебро! – пояснила Куэс. – Валька что-то знает, пытается защититься от духов!

- Я сегодня залазил на дерево... – начал я.

- Зачем? – удивилась домовая.

- Меня испугала собака... – девушка хихикнула. – Не смейся! – проворчал я. – Я не люблю и боюсь собак. С дерева я увидел соседский двор!

- И что? – насторожилась Куэс.

- Там живёт собака! Большая собака!

- Хочешь сказать, не пойдёшь к ним, на разведку? Боишься?

- Боюсь, конечно, но, если ты попросишь, схожу. Только, мне кажется, они меня узнали.

- Кто «они»?

- Там были ещё две девочки. Одна нормальная, а вторая, по виду, как ты.

- Аякаси? Домовую, или домового там я не чувствую, пустой дом!

- А эти... аякаси, они что, духов едят? – спросил я, вспоминая мультик. – Я думал, это выдумки! – я зябко передёрнул плечами.

- Едят... – неохотно призналась Куэс. – Ты же тоже кого-то съел?

- Я?! – вскричал я, отшатываясь от домовой.

- Конечно! Просто так ты бы не появился. – я смотрел на девушку, открыв рот.

- Я...я...я...

- Не волнуйся! – засмеялась кошка. – Детей ты не съешь! Ты дал клятву на крови этой семье. С помощью плётки. Чертей так приручают.

Я сглотнул, во все глаза глядя на подругу.

- Успокойся, Саня! Ты уже почти человек, только обещай, что сначала поможешь мне разобраться с этими аякаси?

- Конечно, помогу! – с готовностью согласился я, с трудом приходя в себя от таких жутких открытий.

- Пойдём, дальше учиться. – кошка привела меня в нашу комнату, заставила обнюхать девочек и мальчика.

- Что скажешь? – спросила она у меня.

- Они все пахнут по-разному! – удивился я. – Я же играл с ними, знаю, как они пахнут, но сейчас, обнюхивая их специально, понял гораздо больше!

- К сожалению, люди не оставляют меток на углах, и деревьях, как это делаете вы и собаки, тебе было бы легче ориентироваться среди них. Ещё раз, обнюхай у них внизу живота. Особенно у близнецов внимательно. Понял?

- Да, они разные! По-разному пахнут. Да и выглядят по-разному, я сразу их различал.

- Ты по запаху их различал, - возразила девушка. – Теперь обнюхай меня.

- Ты совсем не пахнешь человеком! – удивился я.

- Конечно! Я ещё не человек. Себя обнюхай.

- А у меня двойной запах!

- Я же говорю, ты кого-то поголотил! – удовлетворённо сказала кошка. – Пойдём, угостишь меня своим печеньем.

На кухне мы пили чай, Дух дома объяснял мне, как можно отличить Духа, поглотившего человека, от живого человека.

- В аниме показывают, что ауру демонов и магов можно увидеть. Это выдумка?

- Точно не знаю, - задумалась девушка. – Может, мы видим ауру, только не знаем, что видим. Ты меня как увидел?

- Как туман, - вспомнил я.

- А сейчас? – я пожал плечами:

- Как девушку с кошачьими ушами.

- А ты забыл держать кошачью морду! Выглядишь, как мальчик. Даже переоделся опять. Может быть, нас так и можно отличать от людей? Мы меняемся?

Я посмотрел на свои ноги, опять оделся в пижамку.

- Вот! – я тоже видела туман! – обрадовалась кошка. – Пошли во двор, поиграем?

- А можно?! – обрадовался я.

- Конечно, можно! Только за ограду мне нельзя выходить.

Мы, весело смеясь, выбежали в обширный двор. Я, как и был, в пижамке и босиком, Куэс, в своей лёгкой школьной форме, зато в сандалиях.

- Снег! – зачарованно замер я, сбежав с крыльца. Крупные снежинки падали с тёмного неба, попадали и мне на лицо. Я слизнул несколько снежинок, подставил ладони. Снежинки падали и таяли на ладонях.

- Ты что, первый раз снег видишь? – удивилась домовая, неспешно сходя по ступенькам.

- Видел, - тихо ответил я, - впервые вижу сказку.

- Смотри, сколько навалило! – весело сказала Куэс. – Давай, в снежки играть!

- Давай! – обрадовался я, нагибаясь и пытаясь слепить снежок. Тут же получил удар в корпус, от которого свалился в снег.

- Ах, так! – воскликнул я, посылая целый град снежков в противника. Раздался грохот железного забора, но нам было всё равно, настолько мы разошлись.

Метнув, в очередной раз, снежок, я вдруг увидел, что у ворот стоит Лиза!

Умом я понимал, что это Куэс, а тело уже летело вперёд снежка, стремясь его отбить. Успел! И тут же обнял милую Лизу. Я держал девочку в объятиях, и тихо радовался своей находке.

- Ты что? – спросила девочка. – так сильно любишь Лизу?

- Конечно! – сказал я.

- Я так долго ждала тебя! – разочарованно вздохнула Лиза.

- Вот я и пришёл…

- Ты не понял. Я, это Куэс, Дух Места, ждала тебя, – пояснила домовая. – Ты сможешь меня полюбить? – строго спросила она. Я набрал воздух и выдохнул.

- Прими форму Лизы, ты же знаешь, я её люблю.

- А меня?

- Тогда и тебя буду любить.

- Ты же знаешь, это невозможно, - Куэс снова приняла прежний вид девушки-кошки.

- Так ты для меня слишком взрослая, - разочарованно протянул я, и замолк.

- Мне всего четырнадцать! - воскликнула девушка, и добавила: – На вид… На что это ты уставился?

- Забор!

- Что, забор? – повернулась кошка, и расхохоталась, сложившись вдвое.

- Что «ха-ха»? – расстроился я, - Тебе смешно. А я завтра опять получу порцию розог! – весь забор был во вмятинах от снежков, в некоторых местах даже разошёлся. Я подошёл и заглянул в щель. Сквозь неё был виден был соседний забор.

- Пошли, залезем на дерево? – Предложил я кошке. - Посмотрим, что там?

- Я же говорю: не могу выходить со двора! – сварливо ответила мне домовая. – Сам сходи!

- Подожди тогда меня, ладно? – не дожидаясь ответа, я перемахнул через забор и взобрался на дерево.

Двор был девственно чист, белый снег укутал его пушистым покрывалом. Только в углу стояла собачья будка, и оттуда на меня смотрел большой ротвейлер. Я уже хотел возвращаться, к своему огорчению, ничего не узнав, когда ротвейлер сказал:

- Подожди!

- А? – удивился я, затормозив.

- Ты кто?

- Не видишь, что ли? – попытался удивиться я. – Мальчик!

- Мальчики не лазят зимней ночью, босиком, по деревьям! Бьюсь об заклад, что ты котёнок!

- Ну и бейся! – хмуро сказал я. – Об свой заклад! А я пошёл домой, - сделал вид, что сейчас спрыгну.

- Не бойся! – успокоил меня пёс. – Тебя как зовут?

- Вот ещё! – фыркнул я. – Боялся я всяких там псов! Я их десятками гонял! Только шерсть клочьями летела!

- Видали мы таких котов-забияк! – гневно зарычал пёс, выскакивая из будки. - Только попадись мне!

- Я так и знал! – торжествовал я.

- Гррр… Извини. Меня Джим зовут. Правда, в моей длинной родословной много имён, но я привык отзываться на Джима, - несколько хвастливо представился пёс.

- А я… Я… У меня не такая длинная родословная, и зовут меня Сайлент. Сай…

- Прыгай сюда, Сай, не трону.

- Я и не боюсь! – скрутив внутри себя страх, я прыгнул во двор и поздоровался с Джимом лапой за лапу. Потом сел рядом с ним, прямо в снег.

- Не промокнешь? Может, в будку?..

- Вот ещё! – фыркнул я, встопорщив усы. – Не лазил я по всяким вонючим будкам!

- Домашний, что ли? – удивился Джим.

- Да, я в этом доме живу! – с гордостью показал я на наш коттедж.

- А я видел тебя сегодня, - улыбнулся Джим. – Это тебя Люська загнала на дерево?

- Я нарочно! – проворчал я, - Хотел посмотреть.

- На что посмотреть? – насторожился Джим.

- Кто здесь живёт, хотел узнать.

- Из любопытства? Я знаю, кошки такие любопытные! – пытливо смотрел на меня пёс.

- Не только. Я здесь не один живу, мы с домовой дружим…

- Ага! – протянул Джим, - Похоже, я в тебе не ошибся!

- Да! – хвастливо задрал я нос. – Куэс сказала, что здесь происходит что-то странное!

- Кто?! – чуть не подавился слюной Джим. – Куэс?! Ха-ха-ха! – закашлялся он.

- Да, Куэс, а что? Понравилось ей имя, вот и назвалась.

- Кха, кхе… Ладно, извини, малыш. Но дело, действительно, серьёзное. Нашего домового больше нет.

- Как, нет? – даже подскочил я на месте. – Умер?!

- Может, умер, а, может, убили! – значительно сказал пёс по имени Джим.

- Убили? – прошептал я, испуганно оглядываясь. – Кто мог домового убить?

- Злой Дух! – припечатал Джим.

- Аякаси? – уточнил я.

- Э… Можно и так назвать. Ты, когда смотрел сегодня сверху на нас, ничего не заметил?

- Девочка?

- Девочка.

- Она опасна?

- Мне бы проверить одну идею. Сай, ты можешь залезть на чердак? В силу моих физических данных, я не могу лазить по крышам. Ты, как?

- Сейчас? – заволновался я.

- Нет, не сейчас, Сай. Сейчас идёт снег, слишком заметно будет, следы останутся. Я скажу, когда.

- Не поздно будет? – вздыбил я шерсть. – Не съедят?

- Меня-то не съедят, я не привязан. А вот вторую девочку могут… Это к тебе? – я обернулся и застыл: на дереве сидела Куэс.

- Сай! Ты с собакой?!

- Куэс?! Ты вышла со двора?!


12. … без Сайла не пойдёшь! – почти кричала мама.

- Мама! – кричал Валька, - Сайл ещё маленький! Что ему делать на нашей вечеринке?! В клуб пускают с двенадцати лет!

- Это не твоя проблема! Главное, чтобы Сайл был рядом с тобой!

- Зачем мне этот придурок на вечеринке?! – возмущался Валька. – Меня все засмеют, не дадут потом прохода, что я пришёл с таким мелким телохранителем!

- Не обязательно всем говорить, что Сай – твой телохранитель! – мама была убедительна. – Ты войдёшь первым, Сайл появится потом. Я дам ему денег, он посидит за стойкой, поест мороженое, выпьет… У вас там не будет спиртного?

- Мама! Какое спиртное?! Это детская вечеринка! – клялся Валентин.

- Ну и хорошо. Может, там хоть найдёшь себе друга…

- Мама!

- Молчу, молчу! – я выглянул из детской, чтобы посмотреть, что там делается. Разговор, что я невольно услышал, доносился из большой гостиной.

Увидел Вальку и открыл рот. Даже язык выпал: Валька, одетый в костюм, с гладкой причёской, стоял напротив решительной мамы, как примерный ученик перед учительницей.

- Сай! – сердито сказал мне Валька, заметив меня. – Рот закрой! И сопли подбери! Никуда ты не идёшь! Даже не думай! Ты своей звериной рожей там всех распугаешь!

- Тогда и ты никуда не идёшь! – заявила мама.

- Ну и пусть! – разозлился Валька, и ушёл в свою комнату. А мама оглядела меня, одетого в майку и шорты, пошевелила рукой уши, отросшие, чтобы лучше слышать, и велела переодеться в рубашку с капюшоном и джинсы.

- Не хочет Валя, на вечеринку пойдёшь ты! – безапелляционно заявила она. – Надевай новые кроссовки, - я убежал переодеваться.

- Ну и пусть идёт! – послышался голос Вальки, - Отдельно от меня.

- Так ты идёшь? – «удивилась» мама.

- Конечно иду! – я не успел полностью надеть джинсы, поэтому, увидев брата, запутался в них и рухнул на ковёр.

- Защитничек! – процедил Валька.

- Да при твоём виде даже я чуть не упала! – оторопела мама.

Валька успел разукраситься под вампира, с чёрными тенями вокруг глаз, красными губами, в перчатках без пальцев, и чёрном прикиде, с неописуемой причёской. Не то мальчик, не то девочка.

- Ик! – громко сказал я. – Аякаси!

- Где аякаси?! – выбежали мои сёстры и братик, да так и застыли на месте.

- Ты подвезёшь нас, мама? – как ни в чём не бывало, спросил Валька.

- Вас?! С удовольствием? – Сай, ты готов?

- Ррмяу! – воскликнул я, в восторге от того, что еду на взрослую вечеринку.

- Сай! – инструктировала нас мама, остановив автомобиль. – Возьми деньги, будешь сидеть в баре, есть мороженое, пить молочные коктейли…

- Мяв! – завопил я.

- Теперь, кроме коктейлей, он ничего не увидит! – с сарказмом улыбнулся брат.

- Увидит! – отмахнулась от Вальки мама. – Будешь издали следить за Валей. Даже хорошо, что тебя не свяжут с ним. Одно условие: никого там не убей, и не покалечь! Ясно?

- Мяв! – коротко сказал я, кивнув.

- Чево? – скривив губы, спросил Валька. – Кого он может убить? Мышь?

- Никого! – отрезала мама. – А ты не прячься от Сая! В случае чего, зови его на помощь! И не хмыкай, тебе говорят. Мама знает, что делает. С тебя, Сай, безопасность брата. Смотри, если что с ним случится, жестоко накажу! Покалечишь кого, тоже. Понял!

- Рррмяв!

- Всё, выходи. Дальше добежишь.

- Мама! – взмолился я. – Сай! Со… со…

- Собак боишься?

- Сай! – кивнул я.

- Сбежишь, я думаю.

- А… - я сделал движение, будто что-то скручиваю.

- Что он спрашивает? – обратилась мама к Вальке.

- Спрашивает, можно ли собаке открутить голову, - вздохнул Валька, уставший от наставлений.

- Можно, согласилась мама, - если он будет угрожать твоей жизни, или кусать.

Я обрадовался, и вышел из машины, улыбаясь, почти счастливый. Мама с Валькой уехали, а я, наконец-то, остался один в городе. Будь у меня больше времени, я бы обследовал ближайшие улицы, заглянул бы на помойки, подразнил собак в парке…

Оглянувшись и печально вздохнув, лишённый таких замечательных возможностей, я побежал в сторону ночного клуба, где школьное начальство решило устроить весенний бал для подростков.

Бежал я быстро, поэтому за мной сразу увязалась целая свора собак, игнорируя окрики хозяев.

Почти все собаки были в намордниках, и я их не боялся. Тем более, они скоро отстали.

Но вот один хозяин сказал «фас» своей собаке, и снял намордник! Я прибавил ходу, потому что это была бойцовская порода собак. Такая загрызла мою подружку.

Сначала у меня была идея скрыться на дереве. Я так и сделал, взбежав на ближайшее дерево. Перепрыгнул на соседнее, потом ещё…. А потом деревья кончились, и я снова побежал по улице.

Сзади был слышен сип бегущей собаки.

Я не боялся только потому, что у меня было задание от мамы. Вспомнив, что мне разрешили сопротивляться, я остановился и, развернувшись, отскочил в сторону. Собака промчалась мимо, затормозила, подняв пыль, и бросилась ко мне.

- Ргав! – сказал мне пёс, вызывая на бой.

- Ррмяу! – страшно взвыл я.

- Гав! – сказал своё последнее слово бойцовский пёс и напал на меня. Я был готов к нападению, и схватил пса за шею.

Тот был готов зацарапать меня когтями, но мои когти были острее и длиннее, они глубоко вонзились псу в загривок.

Закогтившись одной рукой, второй лапой я схватил собаку за верхнюю челюсть и свернул ей шею.

Откинув тушку в сторону, я побежал дальше, к своей досаде заметив приближающегося хозяина.

- Стой, падла! – орал он мне в спину. Людей убивать и калечить мне запретили, и я припустил ещё быстрее. Потерявшись в лабиринте переулков, я оторвался от погони и выбежал с тыльной стороны ночного клуба, где стояли замечательно пахнувшие мусорные баки.

Отряхнувшись и заправившись, подошёл к главному входу.

Через минуту подъехала наша машина. Сделав загадочное лицо, я «не заметил» брата, проследил, как он встал в очередь и прошёл внутрь. Потом подошёл к маме.

- Что у тебя с лицом? – спросила мама. – Боюсь, фэйсконтроль ты не пройдёшь. Сможешь проникнуть внутрь? Билет возьми, на всякий случай, и сделай лицо проще! Не скалься!

Я кивнул, и сказал:

- Сай! Мама! – и побежал в очередь.

- Куда, придурок! – крикнула вслед мама, но я уже стоял в очереди.

- А ты куда, малёк?! – удивился вышибала, стоящий у входа.

- Мря! Сай! – я показал на вход, вынув билет.

- Прикалываешься? – удивился вышибала. Тогда я зашипел и показал клыки и когти.

- Телохранитель? – догадался парень, и пропустил меня.

Я побежал внутрь, удивляясь проницательности такого, на вид, тупого парня.

- Ты зачем его пропустил?! – услышал я сзади разговор.

- А ты видел его Когти?! – спросил второй парень. Дальше я не слушал, подпрыгивая на месте.

- Что, мальчик, танцевать не терпится? – с улыбкой спросила меня девушка, проходя мимо. – Подожди, сейчас музыка будет.

Я подпрыгнул повыше и нашёл хмурого Вальку, который заметил мои прыжки и отвернулся.

Мне только оставалось найти бар, что я и сделал, примостившись на высоком табурете.

Ещё раз, подивившись проницательности местной обслуги, я подвинул к себе большую вазу с мороженым и высокий бокал с молочным коктейлем, выставленные на стойку молчаливым барменом.

Мороженое я лизал своим длинным языком, игнорируя ложечку. Бармен смотрел, и не удивлялся. Коктейль попробовал через трубочку, не понравилось, вылакал через край, и ещё заказал.

- Ты кто? – спросил бармен, наблюдая за моим языком, вылизывающим остатки мороженого из опустевшей вазы.

- Сай! – сказал я.

- Э-э… Японец? – я удивлённо посмотрел на бармена:

- Сайлент! Сай! – и тут же пригнулся, прижав уши, потому что грянула музыка.

- Не привык? Вообще ты хорошо нарядился, похож на аякаси. Молодец!

- Мя?

- Да, ты, - и бармен отвлёкся на другого посетителя. А музыка ужасно давила на уши!

Поедая вкусности, я не забывал смотреть на Вальку. В баре стояли зеркала, и в них хорошо отражался танцевальный зал.

- Привет! – вдруг крикнул кто-то прямо мне в ухо. Я оглянулся и увидел рядом с собой симпатичную девушку. Ровесницу Вальки.

- Сай! – сказал я, указывая на себя.

- Лора! – улыбнулась девушка. – Что ты пьёшь? Фу! Молочный коктейль! Давай, закажем текилу?

Я кивнул, жестом привлекая внимание бармена.

- Сай? – спросил он, а я показал на девушку.

- Две текилы, пожалуйста! – крикнула девушка. – Ты один, или с кем-то? – обратилась она ко мне. Я улыбнулся и показал на брата, танцующего в гуще молодёжи.

- С Валькой, что ли? – разочарованно протянула она. – Тебе разрешит танцевать? – я кивнул.

- А что ты молчишь? Голос потерял? – я согласился, широко улыбнувшись.

- Немудрено! – сказала Лора.

Бармен поставил перед нами два стакана безалкогольной текилы, мы пили коктейли через трубочку, глядя в зал.

- А ты ничего, пацан! – заявила Лора. – Пойдём, потанцуем? – я кивнул, слезая с табурета.

Как раз быстрый танец сменился медленным, и мы пошли танцевать. Моя партнёрша была выше меня на голову, но я не заморачивался такой ерундой. Со мной была красивая взрослая девушка, я наелся и напился вкуснятин, к тому же Валька был перед моими глазами!

Вот только…

С трудом дождавшись, когда закончится танец, я спросил у Лоры:

- Сай! Пи-пи!

- Ты впервые здесь? Пойдём, я тоже много выпила, - Лора взяла меня за руку, и повела в тёмный уголок, под смешки ребят. Одета она была в чёрное платье с открытыми плечами, с юбкой до колен, неровной длины. Тонкая, с намечающимися выпуклостями впереди, мне девочка показалась красавицей. Тем более, было намного моложе Куэс! Года на два.

В тёмном углу были туалетные комнаты. Я сбегал в свою, вымыл руки и вышел. Моей Лоры ещё не было. Я постоял, принюхиваясь. Девочка ещё была за дверью, не ушла, зато я уловил тонкий аромат нечеловека. Я насторожился, потихоньку пробираясь к двери с надписью «служебный вход», и в это время вышла Лора.

- Эй, Сай! Тебе туда нельзя, это служебный ход! Пошли! – мы вышли из закутка, и услышали скандал. Скандалил мальчишка, схвативший Вальку за руку, и тащивший его куда-то.

- Пусти! – отбивался Валька. Ребята, окружившие их, негромко смеялись, охрана не реагировала на недоразумение. Музыка опять заиграла. Я стоял в нерешительности, не зная, как поступить. Прямой угрозы жизни своему брату я не видел, на помощь он не звал.

- Думаешь, помочь, или нет? – поняла меня Лора. – Вообще-то Серый неприятный тип, связан с местной бандой… пошли, потанцуем, посмотрим, что будет дальше? – Я взял партнёршу, и мы стали медленно кружиться в танце.

- Сай! Помоги! – вдруг услышал я.

- Лора! Сай! – извинился я перед девушкой, и попытался пробиться сквозь толпу ребят. Поняв, что без членовредительства это сделать невозможно, я перепрыгнул через их головы, и приземлился возле Вальки. Валька плакал, а парень, державший его за руку, неприятно ухмылялся.

- Что ты, как девочка? – кривил он губы. – Все знают, что ты уже… - и замолк, увидев меня. Его глаза резко расширились, вдруг мерзко завоняло.

- Сай! – воскликнул я, не имея возможности по-другому приказать ему отпустить моего брата. Тогда я схватил его за руку, и парень взвыл. Чем-то он показался мне знакомым. Да и парень наверняка меня узнал, иначе не обделался бы от страха.

И тут пониже спины мне чувствительно врезали. Я резко повернулся, и нечаянно сломал парнишке руку. Испугавшись, сразу бросил парня, от которого все разбежались, и встретился лицом к лицу с охранником. Ну, почти лицом к лицу, потому что охранник значительно был выше, чуть не вдвое. Это он ударил меня резиновой дубинкой.

- Ты что делаешь, гадёныш! – закричал он, снова замахиваясь. Ещё два охранника готовились прийти к нему на помощь. Испуганный вышибала, пропустивший меня, делал им знаки, но его никто не понял.

Дубинка уже опускалась на меня. Тогда я отобрал её и согнул в дугу. Воцарилась мёртвая тишина, только парень стонал, со сломанной рукой. Никто ему не помогал, потому что от него воняло.

Мне стало любопытно узнать, как устроена дубинка, и я разорвал её, скрутив. Внимательно осмотрев обломки, убедился, что внутри дубинки проходит стальной стержень.

Я хмыкнул и бросил обломки на пол, а другие охранники бросились на меня, размахивая дубинками, а тот, который лишился дубинки, вынул пистолет. Я напал…

Охранники отлетели от меня, в толпу подростков, сбив их с ног.

- Нет! – крикнул Валька, прыгая мне на спину и пытаясь обхватить мои плечи руками. – Сай! Не смей!

- Агрххх! – сказал я, обмякая.

Взяв за руку Вальку, сказал:

- Сай! Мама!

- Подожди, позвоню, - невесело сказал Валька, тяжело дыша. Пока он набирал номер, с другой стороны в меня вцепилась Лора.

- А ты ничего, пацан! – заявила она, обводя взглядом толпу ребят и офигевших охранников. – Ну, кто на нас? – спросила она у народа.

- Сай! – сказал я.

- Лора! – представилась девочка.


13. -… я тебе говорила?! – кричала мама. – Зачем ты убил собаку?! Покалечил мальчика?! Сломал ему руку?!

- Мама! Сай… - меня не слушали.

- Мама, Сай!.. – Вальку тоже не слушали.

- Переодевайся, в свою пижамку! – приказала мама. Я переоделся и был отведён в комнату к маме, где получил сверх нормы горячих. Уняв кровь, мама вывела меня за руку из комнаты, и, вместо того, чтобы поставить в угол, или заставить играть с детьми, повела меня к выходу. Оделась, взяла меня за руку и вывела во двор, как был, в пижаме и босиком.

- Мама! – кинулся за нами Валька. – Что ты делаешь?! Он же меня спас!

- Тебя спас, а мои приказы нарушил! – спокойно ответила мама, ведя меня через сугробы к собачьей конуре.

- Ничего он не нарушил! – не унимался Валька. – Руку Сергею он сломал нечаянно!

- Ага, нечаянно! – с сарказмом сказала мама, приказав мне стоять смирно. Я и стоял, смирно, вспоминая вкусное мороженое и красивую девочку Лору. Улыбался.

- Да, нечаянно! Сай только взял этого придурка за руку, а в это время охранник ударил его дубинкой! Вот Сай, от неожиданности и сломал Серому руку! И вообще, Серый откуда-то знает Сая, иначе не обосрался бы, как только его увидел.

- Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось заплатить его родителям?! – воскликнула мама. – Этот мальчишка сам столько не стоит!

- Этот? – тупо спросил Валька, указывая на меня.

- Да не этот! Тот! А собака? Бойцовская порода! Долбанный хозяин опознал Сайлента! В клуб на разборки припёрся! Надо же, бежал всё дорогу, чтобы выследить того, кто свернул шею его дурацкому псу! Урод! А палка?! Мне предъявили счёт за сломанную резиновую палку! Я чуть не выцарапала этому педику глаза!

- Правильно сделала! – буркнул Валька, не глядя на меня. – Зачем ты Саньку наказываешь? Я же во всём виноват!

- Виноват, конечно, но Сая я чётко проинструктировала! Ему, в отличие от тебя, нельзя нарушать инструкцию! Знаешь, почему?

- Почему? – хмуро спросил мальчик.

- Потому что он в следующий раз открутит кому-нибудь голову, и скажет, что так и было, Что, якобы, он это сделал нечаянно! Встань на колени! – обратилась мама ко мне. Я послушался, и мама застегнула на моей шее ошейник, с цепью, прибитой к будке.

- Не вздумай снять ошейник! – погрозила мне пальцем мама.

- Мама! – улыбнулся я. – Сай!

- Сходи в чулан, коли ты ещё здесь, - сказала она Вальке, - возьми там кусок войлока и брезент, принеси сюда. И не кормить!

Валька фыркнул, как кот, и пошёл исполнять приказание.

- Поживёшь пока в будке! – сказала мне мама. Я сунул нос в конуру и сморщился.

- Что, не нравится? – удивилась мама.

- Со… со…

- Да здесь уже два года собаки не было! Будка чистая! Не вредничай! – в это время подошёл Валька, принёс войлок и тряпки. Я сгрёб снег с односкатной крыши будки, аккуратно уложил войлок, сверху кинул брезент.

- Сай спать, мама!

- Как хочешь, - согласилась мама, направляясь к дому.

- Вот, возьми! – Валька снял куртку, подал мне и побежал домой, сунув руки под мышки.

Посмотрев им вслед, я скатал куртку, положил её, вместо подушки, и улёгся на спину, подложив под голову руки. Надо мной бриллиантовой россыпью светились звёзды, было тихо и морозно, ветра не было. Я лежал, и думал, что сделал не так. Наверно, всё не так, нет у меня ещё опыта в работе телохранителя.

Грустно вздохнув, что ещё надо учиться и учиться, глянул на окна своей спальни и увидел три мордашки, приклеившиеся к окну. Даже четыре.

Улыбнувшись, слепил снежок и запустил в окно.

Быстро юркнул в вонючую будку, грохоча цепью, потому что услышал звон разбитого стекла и ругань мамы.

Осторожно выглянув, не увидел никого, выбитый глазок в раме окна чем-то закрыт. Выждав время, снова забрался на удобное ложе, свернулся клубочком и задремал.


14. – Храпит тут, понимаешь ли! – услышал я сквозь сон, и потянулся, звеня цепью.

- Хватит дрыхнуть! – притворно сердилась Куэс, расталкивая меня.

- Ты каждую ночь будешь меня будить? – проворчал я.

- А ты как думал? Аякаси в городе!

- А ты, не аякаси? – спросил я, широко зевая.

- Я домовая, между прочим! Дух места! Это ты аякаси…

- Так что ты от меня хочешь? Видишь, я наказан, сижу на цепи?

- Снимай, пойдём со мной!

- Я обещал не снимать ошейник.

- Зачем?

- Что зачем?

- Зачем обещал?

- Мама попросила, вот и пообещал!

- Ты Джиму тоже обещал зайти в гости!

- Он сказал, позовёт, - я снова зевнул.

- Прекращай зевать… а-га-ха…

- Кстати! – я вспомнил, и перестал зевать. – В клубе, где мы резвились, был запах аякаси!

- Что?! – подскочила домовая.

- Да, в подсобке. Надо сбегать, проверить, пока не ушёл, или не съел кого-нибудь!

- Ты осторожней, с аякаси! – предупредила меня Куэс. – Это люди слабые, аякаси не уступят тебе в силе, а то, и поглотить смогут!

- Да? – почесал я затылок. – А что делать?

- Не знаю, но сбегать, проверить и проследить за ним, я думаю, стоит! Только не засветись! А как же ошейник?

- Сейчас… - я перебрал цепь. Была она из сварных звеньев, но в одном-двух местах сварки не было, и я разогнул их.

- Ломать цепь тебе забыли запретить? – рассмеялась Куэс.

- Ну да, - растерянно сказал я, думая, куда спрятать обрывок цепи, свисающий с ошейника. Потом обмотал её вокруг шеи и затолкал кончик за ошейник.

- Не натирает шею? – озаботилась девушка. – Может, расстегнуть ошейник, а утром снова застегнёшь?

- Не хочу огорчать маму, - возразил я, с места прыгая через забор. Взобравшись на дерево, окликнул собаку:

- Эй, Джим!

- Чего тебе? – недовольно отозвался проснувшийся пёс.

- Какдела?

- Пока без перемен, - потянулся ротвейлер.

- Тогда ладно, сбегаю сейчас в ночной клуб, понюхаю там. Сегодня был в клубе, пахло демоном.

- Сбегай, - удивился Джим. – Вчера девочки тоже куда-то ходили.

Я слез с дерева и помчался в сторону ночного клуба.

Снова собаки... Развели тут бродячих собак! На мусорке спокойно не пороешься! Наверно, если бы не собаки, я бы увлёкся разборкой мусорной кучи, а так, подгоняемый сворой, добежал до ночного клуба и спрятался в отдушине, грозя оттуда псам самыми страшными карами.

Отвернувшись, я гордо отправился исследовать затихший клуб. Вообще-то клуб должен был работать до утра, это полиция закрыла его. Из-за меня! Я даже грудь выпятил от осознания собственной значимости. Пока не дошёл до подсобки.

Из-за двери отчётливо пахло демоном, но ясно было, что внутри уже никого нет. Дверь была закрыта, но когда это останавливало любопытных котят?!

В подсобке оказалось не очень темно. Под потолком слабо светилось зарешечённое окно, с моим кошачьим зрением, самое то.

Посередине комнаты стоял стол, обитый оцинкованным железом, к столу прикручены четыре наручника. Я лёг на стол, примерился. Наручники были приспособлены для подростка. Из-под стола вкусно пахло свежей кровью. Заглянув, ничего, пригодного для еды не нашёл, так, не отмытый от свежей крови эмалированный таз.

К стене ещё были прикручены какие-то железяки, я не успел рассмотреть, потому что дверь открылась, и в подсобку вошёл большой дядя. Бурча что-то себе под нос, он щёлкнул выключателем, и, пока дядя щурился, привыкая к яркому свету, я вскочил со стола и кинулся к нему.

- О! – удивился дядя и попытался схватить меня. Но я упал на четвереньки и проскользнул у него между ног. Уже хотел издевательски показать язык, но тут цепь предательски соскользнула, и дядя успел схватить её. Конечно, я смог бы вырваться и убежать, но решил притвориться беспомощным котёнком, чтобы узнать, что здесь творится.

- Попался, щенок! – торжествовал дядя, держа меня за цепь на весу.

- Мяу! – возмутился я.

- Всё равно, щенок! Котят на цепь не сажают! – мужик, громко сопя, оглядывался, в поисках места, куда меня надёжнее привязать. К столу, почему-то, не стал, привязал за кронштейн на стене, так, что я повис на ошейнике, для достоверности высунув язык.

- Повиси пока! – дядя похлопал меня по щеке, взял тряпку из ведра, и стал мыть стол, ворча нехорошие слова в адрес всяких чистюль.

Продолжалось это довольно долго, мне надоело висеть, я выскользнул из ошейника, запутался в пижамке, выбрался, наконец, из кучи тряпья и сел, умыться.

Мужик даже не оглянулся. Закончил дела и ушёл, щёлкнув выключателем.

Немного привыкнув к темноте, я обошёл и обнюхал все углы, с трудом сдержавшись, чтобы не поставить свою метку. Здесь побывало немало интересных существ, с которыми я бы не отказался познакомиться! Тазик оказался тоже вымыт, теперь не определить, чья это была кровь.

Я вспрыгнул на стол и сел, задумчиво вылизываясь.

Интересно, что это за комната? Может, здесь просто разделывают туши, для ресторана? То, что здесь есть такое заведение, я узнал по соблазнительным запахам, идущим от мусорных баков, стоящих с тылу клуба. А меня, зачем повесили? Приняли за воришку?

Тут заскрежетал замок, и я спрятался за дверью, чтобы сразу выскочить, если что.

Вошли двое.

- Ну, и где пацан? – спросил один из них, когда зажёгся свет.

- Только что здесь был... – недоумённо произнёс дядя, оглядываясь. – Вон, ошейник висит, цепь... сбежал, что ли?

Гость прошёл к стене, где я висел, поднял с пола мою пижаму, понюхал её.

- А пленник у тебя непростой был! И поддался тебе зачем-то! – мужчина резко повернулся, мгновенно превратившись в демона, но я же был далеко, скачками удаляясь от этого страшного места.

Думал уже, скрылся, но не тут-то было! Демон бросился по моим следам! Ещё и рычит, собака!

Я, с громким мявом, бросился вон из клуба, прыгнув в открытую форточку, оттуда попал прямо в контейнер с отбросами, и надолго там застрял.

Демон появился не скоро, опять приняв человеческий вид, не стал обыскивать помойку, понимая, что мой запах легко перебить кухонными отходами.

Выставив из контейнера только уши и глаза, я видел и слышал, как аякаси сел в машину и уехал.

Я думал, правильно сделал, выдав себя, или нет?

Найдя здесь обрезь рыбы, с аппетитом поел, а то хозяйка запретила кормить сегодня меня.

Набив живот, лёгкой трусцой побежал к дому, прикидывая, здорово мне попадёт за утерю пижамки? Или больше получу за то, что снял ошейник?

Но я не расстёгивал его! Жаль, он остался в подсобке, и ничего не докажешь!

Так, думая свои невесёлые думы, я добрался до своего дома. Немного постояв в раздумьях, решил сначала проверить соседский чердак, раз оказался на улице.

Запрыгнув на забор, поискал Джима. Пёс спал, или делал вид, что спит. Я не стал его тревожить, прошёл вдоль забора к дереву, прыгнул на ствол, потом, по ветке, перебрался на крышу и проник внутрь чердака...

О! Какие божественные запахи! Мой нос чуть не закрутился волчком!

С потолочных балок свешивались окорока, висели вяленные рёбрышки и хрящики! А на столе!

- Мяу!!! – прыгнул котёнок. Пришлось ловить его на лету и бороться с колючим комком шерсти.

- Куда, кретин! – прошипел я. – Может, это ловушка, и ЭТО отравлено! – хотя слюна так и текла у меня из пасти. Магия сокрытого в горшке лакомства притягивало почти непреодолимой силой.

- Мррр! – сказал я. Жаль, нечем привязаться!

- Что, не терпится? – раздался звонкий девичий голосок, и из-за стропилины вышла девочка, которую я видел вчера во дворе.

- Я так и знала, что ты здесь появишься! Подходи, угощайся, а то весь чердак уже залил своей слюной.

- Мрмяу! – завопил я, пытаясь удержаться на месте. А девочка села за стол, взяла полоску мяса и начала его грызть, насмешливо поглядывая на меня.

- Думаешь, удержишься? – снова засмеялась она, открывая горшок. – А так?

Я взвыл, не в силах устоять против лакомства, лежащего внутри горшка.

- Свежие человеческие мозги! – подтвердила мою догадку девочка.

...сырая земля. Это что-то пробудило меня, я завозился в темноте и тесноте, пытаясь выпрямиться и потянуться, за долгие годы заточения в могиле.

Земля рыхлая, я лапой прокопал отверстие, вдохнул свежий влажный воздух, и выполз наружу, услышав только чей-то вопль и затихающий топот ног.

Покряхтев, я почувствовал сильный голод, и тут увидел небольшое тельце, привязанное к кресту.

Оборвав верёвки, целиком проглотил тельце, после чего понял, что могу двигаться.

Поднявшись, облачком, над поверхностью земли, проверил, есть ли недалеко ещё еда. Оказалось, есть: по дороге кто-то шёл.

Вообще-то я питаюсь не только плотью, ещё вкуснее эмоции, особенно страх. Ужас насыщает моё тело наравне с плотью. Проявившись перед существом, беззаботно идущим по дороге, я наслаждался его чувствами, наблюдая, как он седеет. Только как-то седел человечек неправильно: клочьями.

То, что это ребёнок, я понял, когда существо уже упало. Я хотел его съесть, но почему-то, вместо этого, втянулся внутрь маленького тела. Здесь было довольно комфортно и уютно, я затих, пригревшись. Существо было живым, тёплым, энергию от него я получал, что ещё нужно?

Ночью я просыпался, выходил из тела, и летал над человеческими жилищами, в поисках тех, кого можно напугать. Нашёл. Их я узнал по запаху, это они меня разбудили на кладбище. Тогда я принимал вид поглощённого мною котёнка, и пугал человеческих детёнышей.

Я их съедал? Не помню.

Эти клочки воспоминаний толпились в моей голове, когда девочка пригласила меня отведать лакомство.

- Я не ем человечину! – с трудом проговорил я, проглотив вязкую слюну.

- Да ну! – весело удивилась девочка, зачёрпывая ложкой вкусную массу из горшка и аккуратно съедая её. – И кто это мне говорит?!

- Ты Лиса? – спросил я, заставив девочку замереть.

- Ну, Лиса, - согласилась она, - Тебе-то что? Не ты ли тот, кого когда-то звали Разящий?

- Не помню, - признался я, опять сглатывая, - теперь я Хранитель.

- Хранитель? – переспросила меня Лиса. – Очень интересно! И что ты хранишь? Поделишься?

- Это моё, Лиса, - потряс я головой, пытаясь стряхнуть наваждение. – Зачем ты съела домового?

- Домового? – презрительно скривилась девочка. – Ты знаешь, он надоел мне. Приставал! Ты можешь это себе представить?!

- Что? – открыл я рот в изумлении. Лиса внимательно осмотрела меня с ног до головы.

- Да-а, - протянула она, - возрождение легко не даётся. Ты опять малыш. Домовой к тебе хорошо относится? Может, помочь?

- У нас домовая! – смело сказал я.

- Домовая? – удивилась Лиса, не забывая лакомиться, - А, она бережёт тебя для себя, тогда понятно, что вы ладите. Но я тебя тоже хочу! У меня давно никого не было! Особенно таких сладких мальчиков! Не противься своим желаниям, подойди, покушай, а потом мы насладимся друг другом!

Не в силах противиться чарам Лисы, я сделал вперёд шаг, другой...

Тут раздался вой Джима, и я опомнился. Вдруг вспомнил, что я никакой не Злой Дух Разящий, а Сай, добрый мальчик из соседнего коттеджа, меня ждут Куэс и дети.

Лиса прочитала всё это на моём лице и кинулась на меня, успев оцарапать длинными и острыми когтями от плеча до пояса.

А я даже не успел придумать себе одежду, так и стоял, раздетый, каким проявился, когда ловил котёнка.

Вспомнив о котёнке, выпрыгнул из окна уже пегим зверьком. Оттуда – на дерево, с дерева упал прямо на Джима. Пёс взвизгнул от неожиданности и придавил меня лапой, свалившегося на снег, с его спины.

- Осторожнее! – прошипел я.

- Ты? – удивился Джим.

- Спрячь меня! – с отчаянием в голосе попросил я.

- В будку, быстро! – велел пёс, сам остался снаружи, затирая кровавые следы.

Скоро из дома выбежала девочка, внимательно осматривая двор.

- Джим! – крикнула она, подбегая, - Ты не видел здесь мальчика, или котёнка?

- Гав! – отрицательно мотнул головой пёс. Если никто не видел, как мы давеча сидели вместе, невозможно подумать, что собака прячет у себя в будке кота!

Когда Лиса ушла, вынюхивать мои следы, Джим забрался в будку и начал меня вылизывать. Во-первых, чтобы зализать раны, а во-вторых, перебить кошачий запах.

- Странно! – услышали мы голос девочки. – Следы здесь обрываются! Спишь, бездельник! – рассердилась хозяйка. Джим даже испуганно вздрогнул.

Дождавшись, когда Лисе надоест, я выбрался из будки, неловко перепрыгнул забор и поковылял к себе.

- Что с тобой?! – воскликнула Куэс, подхватывая меня на руки. – Почему ты в крови? Ранен?

- Дай отдохнуть! – попросил я. – Не тряси.

Кошка занесла меня в дом, усадила за стол, налила чаю:

- Пей! – я стал пить, а кошка внимательно осматривала мои раны.

- Боюсь, эти раны быстро не закроются! – покачала она головой. – Оставлены демоном! И кровь ещё сочится.

- Может, залижешь? – промяукал я. – Джим зализывал.

- Попробую... – Куэс осторожно лизнула рану своим шершавым языком.

- Чужим, как будто, не пахнет, - задумчиво сказала кошка, - только тобой, таким вкусным, мряу!

- Не съешь, смотри! – дёрнулся я. – И осторожнее! У тебя не язык, а... а-а-а-а!


15. -...здесь делаешь?! – услышал я – Ты, где должен быть? – мама отбросила в сторону одеяло, и застыла, глядя на меня.

- Мама! – сказал я, улыбаясь и подставляя ей самые уязвимые места: горло и животик.

- Что с тобой? Ты где так поцарапался? – сердито спросила меня мама. – Почему кровь до сих пор идёт?

- Мама! Сай! – радовался я. Проснувшиеся дети подбежали ко мне.

- Ой! Мама, что с Саем? Его собаки подрали?

- Да нет, не собаки, - задумчиво протянула мама, закрывая меня одеялом, потому что я лежал голым. – Идите, умывайтесь сами, я Сайла буду лечить.

С весёлыми воплями дети побежали умываться, мама ушла искать нужные лекарства, а ко мне проник Валька.

Приподняв одеяло, он долго изучал моё поцарапанное тело, потом сказал:

- Спасибо тебе, Сай!

- Мур? – спросил я.

- Я же догадываюсь, кто тебя поцарапал. Ты бегал ночью в клуб? – я кивнул.

- Там меня хотели... – Валька замялся. – Короче, хотели сделать со мной плохое, а потом, скорее всего, принести в жертву! В городе пропадают ребята, никто не знает, куда. Я решил расследовать это дело, и вот, если бы не ты...

- Мама! – строго сказал я.

- Да! – тяжело вздохнул Валька. – Мама... Но ты, правда, молодец! Сай! Можно тебя поцеловать?

Я сразу перестал улыбаться.

- Да не волнуйся ты! Я.... – тут вошла мама.

- Топай отсюда! – приказала она Вальке. – Я буду Сайлента лечить!

- Я помогу! – возразил Валька.

- Нечего тебе голых мальчишек разглядывать! – Валька фыркнул и вышел.

Мама начала смазывать раны чем-то жгучим. Было очень больно, но я терпел, только шипел иногда и говорил:

- Уррр!

Тут прибежали любопытные дети, с интересом смотрели, как мама лечит меня.

- Сайл, где твоя новая пижама? – спрашивала меня мама. – И что ты сделал с забором? Зачем разбил окно? А кто сегодня будет играть с детьми? Откуда у тебя такие глубокие раны? Это не собачьи укусы! – я потихоньку погружался в сон.

- Джим сказал, чтобы ты зашёл к нему, - сказала кошка, когда я проснулся. Дома никого не было, Куэс сказала, что мама куда-то всех увезла. Вообще-то Валька учится в школе, мои сестрёнки должны будут тоже пойти в первый класс, осенью. А я? Буду играть с одним Никитой? Хорошо было бы, если бы не аякаси! Или я здесь из-за них?

- Сейчас! – я поднялся с кровати, с удивлением почувствовав слабость во всём теле.

- Э, нет, Сай! – сказала кошка. – Рано тебе ещё вставать! – Куэс снова уложила меня в постель, с сочувствием глядя на моё лицо.

- Лиса очень сильная демоница, – задумчиво сказал я. – Мне её не одолеть!

- Лиса? – вздрогнула Куэс.

- Ну да. Она ест мясо подростков, становится ещё сильнее. Потом, скорее всего, примется за нас. Своего домового она сумела поглотить. Вероятно, обманом.

- Ты хочешь сказать, соблазнила его? – почему-то покраснела кошка. Я пожал плечами и сказал:

- Откуда я знаю?! Не понимаю, что ты этим хочешь сказать, честно, не вру.

- Малыш... – погладила девушка меня по голове. – Сейчас я налью тебе молочка.

- Если есть мясо или рыбка, принеси, пожалуйста! Сырого.

- Сырого?

- А тебе не хочется сырой рыбки, или мяса? – удивился я. – Или ты только притворяешься кошкой?

- Ну, знаешь ли! – фыркнула кошка и удалилась.

Мясо кошка нарезала тонкими пластиками, немного присолила. Из рыбы умудрилась приготовить суши. Ели вдвоём, недовольно урча друг на друга.

После обеда Куэс сидела возле меня и неумело мурлыкала, вылизывая мне лицо. Я тоже лизнул её. В щёчку. Потом показал, как надо правильно мурчать.

Мама решила мне отомстить, и купила пижамку бирюзового цвета. Правда, пока раны кровоточат, не советовала одеваться. Ещё раз, обработав царапины, уложила в постель.

У меня уже болели все бока и голова, от долгого лежания, я ведь был ещё очень маленьким котёнком, это взрослые коты могут сутками валяться на диване и это им не надоедает.

От нечего делать я решил померить мамин подарок.

Облачившись в удобную мягкую пижаму, я оказался доволен обновкой, важно прошёлся по комнате, хвастая подарком.

Насторожило меня только, что девочки странно смотрели на меня, и зажимали руками рты, а Никита восхищённо смотрел на меня.

- Нормальная пижама! – сказал Валька, отрываясь от телефона и улыбаясь во весь рот.

Тогда я решил сходить к Джиму в гости.

- Никуда не пущу, - сказала мама, - ты ещё болен! Если надоело лежать, поиграй с детьми!

Но дети сегодня нашли какую-то свою игру, я не решился вмешиваться, потому что они подозрительно замолкали, стоило мне к ним подойти.

Тогда я подошёл к зеркалу. На моей груди было написано: «Девочка навсегда!». Ниже была ещё одна надпись, по-английски: «Потрогай меня здесь».

Поскольку кофту я не заправлял, надпись приходилась как раз на низ живота.

Надпись меня, может, позабавила бы, будь пижамка на ком-то другом, но дело в том…

Неужели дети умеют читать? Или их кто-то просветил?

На всякий случай я сделал каменное лицо и бочком придвинулся к окну. Форточка была открыта, и я одним движением выскочил в неё, и оттуда, пробежав по карнизу, прыгнул на забор, потом на дерево, и, не заметив никого подозрительного, спустился во двор, к Джиму.

- Привет, Джим! – без особой радости сказал я, потому что всё тело опять разболелось.

- Заходи, - пригласил пёс. Был он одет в мой ошейник и привязан к будке цепью.

- Что случилось? – спросил я, когда залез в конуру, морщась от запахов.

Джим вежливо обнюхал меня, помолчал.

- Хозяин принёс, надел на меня, - рассказывал свою грустную историю пёс. – Вот, ещё подстилку дал.

Я поднялся с подстилки, принюхался, потом приподнял… свою синюю пижаму!

- Джим! – радостно сказал я. – Это моя пижама, и мой ошейник! Давай меняться?

- Пижаму забирай, а ошейник… хозяин будет ругаться.

- Побьёт? – сочувственно спросил я.

- Не побьёт, я дорого стою, но и хорошего будет мало, не отпустит гулять.

- А кто твой хозяин? Я его знаю? – Пёс двинул бровями, что означает пожатие плечами.

- Где Лиса? – спросил я.

- Они уехали с утра, должны скоро приехать.

- Ой, у меня дома столько дел! – заторопился я. – Сойди с моей пижамы, я переоденусь! – я быстро скинул обновку.

- Это Лиса тебя? – спросил Джим.

- Кто? – возмутился я. – Да я!.., - и сник, - Только один раз зацепила. Я не знаю, что делать, Джим, она очень сильная.

- А ты? – спросил Джим.

- Чтобы быть сильным, надо есть человеческое мясо, или поглощать аякаси, - убито сказал я, усаживаясь на свою пижаму.

- Гм! – сказал Джим.

- То-то и оно, что «гм»!

- А ты сможешь?

- Смогу, конечно! – вскинулся я. – На чердаке у Лисы много мяса! – я облизнулся, а Джим испуганно сделал шаг назад.

- Вот что, - сказал он. – Надевай свою пижаму, забирай цепь и иди домой.

Я надел синюю пижаму, всю в собачьей шерсти, расстегнул ошейник на собаке, и вылез из будки.

- И это забирай, - выбросил Джим из будки мою новую пижаму.

Я всё забрал и прыгнул на забор.

- Пёс вонючий! – сказал я, оборачиваясь.

- Драная кошка! – гавкнул из будки Джим. – Теперь я всё понял. Кошки всегда жрут всякую дрянь!

- А собаки вообще! В какашках любят валяться! – Джим промолчал.

- Джим! – нет ответа.

- Джим, ты живой? – молчание. Я оставил вещи на заборе, спустился вниз и подошёл к будке.

Джим выскочил, с лаем, и тяпнул меня за ногу.

Я заплакал и пошёл домой.

- Сай! – услышал я сзади, но не обернулся, залез на забор, и, увидев вдали какую-то машину, стремглав перебрался в свой двор.

- Сай! – лаял Джим. – Прости меня, Сай! Я хотел пошутить! Только напугать!

- Ага, напугать! – всхлипывал я, глядя, как снег вокруг ноги окрашивается в красный цвет. Но тут же забыл об этом, потому что машина остановилась напротив нашего дома. Прильнув к забору, я смотрел в щель, не дыша.

Из машины вышли две девочки, одну из которых я хорошо знал. Мужчина мне был не знаком, хотя я предполагал, что это будет демон, что гонялся за мной в ночном клубе.

Получалось ещё хуже: демонов здесь немало, не в одной семье они проживают. И тут меня прошиб холодный пот: если они живут в семьях, значит, кого-то заменили? Вот эта девочка, под чьей личиной живёт Лиса, когда-то была дочкой вот этого мужчины?

Лиса строго посмотрела на меня, и отвернулась.

- Джим! – услышал я мужской голос. – Где твоя цепь?! Тебя обокрали?!

- Папа, позволь, я накажу нашего пса? – услышал я нежный голосок Лисы, и мне стало страшно.

- Накажи, дочка, - и тут же раздался визг, полный боли.

- Чтобы не пускал сюда всяких котов, без спросу! – громко, чтобы я услышал, сказала Лиса.

- А ко мне заходи! Сайка, слышишь? – крикнула Лиса.

Постояв немного ещё, я пошёл к собачьей будке. Сев на крышу, стал оттирать ногу от крови, она уже запеклась, ещё и снег растаял и примёрз ледышкой к стопе.

Джим будет думать, что я радуюсь, что его наказали, думал я, растирая снегом раны на ноге.

Он же говорил, испугать хотел? Зачем тогда насквозь кожу прокусил? – обижался я, а из глаз текли слёзы.

- Сай! – услышал я. Подняв голову, увидел маму. – Ты что здесь сидишь? Почему опять в крови?

- Со…со…

- Собаки покусали? – я кивнул. – А это откуда? – взяла мама в руки ошейник, - Зачем надел такую грязную пижаму? Вся в собачьей шерсти! Пойдём, Саня, купаться? Ты плачешь? Больно? - Я кивнул, всхлипывая.

- Ногу больно? – я отрицательно помотал головой. – А где? – я прижал руку к груди.

- На кого-то обиделся? – я кивнул.

- Надо же! – удивилась мама. – В человека, что ли, превращаешься? Пойдём? – мама взяла меня за руку и повела домой. – Поверь, не хотела я тебя обидеть этой дурацкой пижамой. Я знать не знала, что ты умеешь читать. Сейчас постираю твою любимую пижамку. Ты отобрал её у собаки? – я кивнул. – Какой смелый у меня, оказывается, котёнок! Я и не знала!

Дети уже ждали нас, с удивлением глядя на меня, грязного, с окровавленной ногой, да ещё размазывающего по лицу слёзы и сопли чумазой рукой.

- Что это с ним? – спросила Даша.

- Обиделся на нас, за глупый розыгрыш с пижамой! – ответила мама. - Побежал, отнял старую, у собак. Видите, опять покусали?

- Сай, прости, - выдавила из себя Маша, - это я виновата!

Не виновата ты ни в чём, думал я. Но пусть лучше так думают.

Скоро я, уже вымытый, накормленный, опять был уложен в постель. Хотели поставить уколы от бешенства. Я уже был готов опять сбежать, но вовремя вспомнили, что в ветклинике мне были поставлены все прививки…

Дети окружили меня, гладили, говорили ласковые слова, я расчувствовался и замурлыкал.

Так и заснул.


16. - …кот, есть кот! Вставай, говорю! – я приоткрыл один глаз, посмотрел, сквозь мутное третье веко на Куэс и снова закрыл.

- Я больной…

- Сейчас я тебя буду лечить! – Куэс стянула с меня одеяло. Пижамки ещё не высохли, постиранные, я был не одет, и кошка, хмыкнув, сказала:

- Лежи, не вставай, только не вопи, - я сразу дёрнулся и открыл глаза во всю ширь.

- Ты что собираешься делать?!

- Я же говорю, лечить! Коты, вроде, ночные животные, ты весь день проспал, теперь ещё всю ночь будешь дрыхнуть? Внимание… - кошка начала отдирать от моих ран полоски лейкопластыря.

- Ай, - застонал я.

- Толку от этих человеческих лекарств, никакого, - ворчала Куэс, - кровь так и сочится!

Освободив меня от пластырей, кошка начала втирать в раны какую-то мазь. Запекло, я завозился и сказал:

- Мяу! Где ты взяла такое лекарство?

- У Лешего.

- У какого лешего? – удивился я, - Они ещё спят.

- Весна уже, знаешь ли! – просветила меня домовая.

- Так это в лесу! – удивился я.

- Ну да! – я напрягся. – Ты чего?

- Я сегодня ходил к Джиму!

- К Джиму?! – воскликнула Куэс. – Это значит… - мы вскочили и бросились в разные стороны.

«Это» мы нашли на чердаке. Магическая вещь. Если на человеческий язык перевести, «это» было подслушивающим и подглядывающим устройством.

Мы тупо смотрели на новый сучок в стропилине и не знали, что делать. С магией мы не знакомы, начнёшь выковыривать сучок, могут возникнуть непредсказуемые эффекты, даже представить невозможно, что будет, самое лёгкое, это отрывание лап, коснувшихся «маячка».

Значит, Джим на стороне Лисы, если отвлёк меня от охраны дома? Я опустился на пол, задумался. Мало того, что город в опасности, мы сами оказались в осаде. Захоти Лиса забраться в наш дом, мы не сможем ей оказать достойного сопротивления. Только достойно погибнуть.

- Пойдём, закончим лечение, - убитым голосом предложила Куэс. – И перестань сверкать передо мной голой задницей! – я оделся в джинсы и рубашку. – Зачем оделся?! – разозлилась кошка, - Мне ещё мазать тебя!

- Почему ты не предупредила меня, что покидаешь дом? – спросил я, когда лежал на своей кровати, весь вымазанный жгучей мазью.

- Ты же еле живой тут лежал! Да, а что с твоей ногой?

- Джим укусил.

- Джим?! Точно они заодно, - расстроилась кошка, - Да ещё «это»… - махнула она лапой. – Ладно, полежи немного, - она прикрыла меня простынкой и ушла.

Куэс принесла поднос со строганиной и рыбой. В животе у меня снова заурчало, и мы набросились на блюдо, рыча друг на друга.

- Ты что, на кухне не ешь? – спросил я, умываясь языком.

- Ем, - коротко ответила кошка, повторяя мои движения. - Здесь я кушаю, чтобы тебе было веселее. Фу! Как ты можешь умываться языком?

- Вот так! – я вылизал лапу, потом ею стал вытирать мордочку и уши. - Учись, если хочешь быть кошкой!

- Не хочу я быть кошкой, хочу выглядеть, как кошка. Пойдём, поиграем? – показала она на окно.

Я оделся в неизменные джинсы, рубашку и кроссовки, и мы выбежали во двор. Там мы не стали кидаться снежками, а залезли на мою конуру, на ней так и остались лежать войлок и брезент, и ненадолго задумались.

- Думаешь, здесь Лиса нас не слышит? – спросил я.

- Здесь нет магии.

- Легче всего забросить магический предмет во двор. Странно, почему Лиса до сих пор это не сделала? – задумчиво сказал я.

- Легко забросить, легко и обнаружить, - ответила домовая. – Ты теперь тоже можешь распознать магию. Чем для тебя она пахнет?

- Валерьянкой! – улыбнулся я. – Так же притягивает.

- Вот видишь!

В это время завыла собака. У меня мурашки пробежали по коже, настолько печальным был вой. Внутри меня даже кто-то зашевелился.

- Что это? – тихо спросил я. Тут же кто-то залаял, я не понял смысла лая.

- Может, посмотришь, как там, Джим? – спросила Куэс.

- Да ну его! – засопел я

- С дерева, издали, посмотришь. Если воет не Джим, подразнишь, кинешь снежком в его наглую морду, - подзуживала меня хитрая кошка.

- Ладно! – я перемахнул через забор, потому что раны почти перестали досаждать, взобрался на дерево.

- Это не ты тут шумишь? – спросил я пса. Джим гавкнул, глядя на меня. Тогда я зашвырнул в него снежком. Пёс обиделся и скрылся в будке. Я принюхался. Пахло валерьянкой. Магия, или приманка для меня? Я не стал разбираться, вернулся в свой двор. Если бы Джим не кусался, постарался бы узнать, в чём дело, а так... я развернулся, снова залез на дерево и крикнул:

- Предатель! – и, не дожидаясь, когда пёс доберётся до меня, сбежал, слушая яростный лай в соседнем дворе.

- Ну и что там? – спросила Куэс.

- Подразнил собаку! – весело сказал я.

- Почему он не разговаривает?

- Откуда я знаю?! Может, из вредности!

- Какой ты, всё-таки!

- Какой? – поинтересовался я.

- Даже не знаю, как назвать. Маленький глупый котёнок, или не менее глупый мальчишка. Что одно и то же. Магией там не пахло?

- Не знаю. Валерьянкой пахло, - пожал я плечами. – Но я удержался, не прыгнул!

- Ты мне только что говорил, что магия валерьянкой пахнет!

- Магия? – удивился я. – Валерьянкой? – Куэс долго смотрела на меня, пока я не понял:

- А! Ну и что?

- Джим в ошейнике?

- В ошейнике.

- Значит, Лиса зачаровала пса, чтобы не сболтнул лишнего! – решила кошка. – Пойдём домой.

Дома мы сделали обход, поиграли в кошки-мышки, причём мышкой была Куэс, после чего я лёг спать, слопав всё моё любимое печенье.

Утром мама обнаружила меня в постели полностью одетым, даже в кроссовках.

- Ты же был раздет, вечером? – удивилась мама.

- Мама! – обрадовался я, - Сай! – я быстро стянул с себя рубашку, хвастаясь зажившими царапинами.

- А нога? – удивилась мама. Нога тоже была в порядке.

- Чудеса! Куда ты бегал ночью? А постель как уделал! Может, розог? – я радостно заулыбался.

- Ладно, одевайся, поедем в магазин, надо кое-что купить.

Когда мы с ребятами стояли на улице, ожидая, пока мама выгонит машину, открылась неприметная калитка в соседских воротах, и к нам вышла Лиса. Я внутренне напрягся, схватив детей в охапку.

- Да не бойся ты! Не нужна мне твоя мелюзга! Отойдём? – я жестами показал детям, чтобы они подождали меня здесь, и отошёл с Лисой немного в сторону.

- Сай... Нам бы переговорить.

- Говори.

- Не здесь. Ко мне, насколько я поняла, ты не пойдёшь?

- Не пойду. Приходи к нам, на собачьей конуре посидим и поговорим!

- Да ну тебя! Приходи в ночной клуб!

- В «Наяду»? Не, там у вас притон аякаси.

- Ты же никого не боишься?

- Не боюсь, конечно! Боялся я всяких аякаси! А здесь больше ночных клубов нет?

- Нет. Зато в «Наяде» познакомишься со всеми демонами города. Ради тебя все соберутся.

- Ха! – загордился я собой.

- Договорились? Сегодня ночью! Во времени ориентируешься? Я имею в виду человеческие часы.

- Что там ориентироваться?

- После двенадцати приходи, тебя пропустят, там тебя уже все знают, - улыбнулась Лиса. – А почему про собаку не спрашиваешь?

- Что про неё спрашивать? – нахмурился я. – Собака, как собака!

- Ну, как знаешь! – улыбнулась мне девочка, и я побежал к машине, потому что мама уже нетерпеливо сигналила.

- О чём ты там болтал, с девочкой? – спросила мама.

- Мама? – спросил я. – Сай?

- Не придуривайся! – строго сказала мама. – Сейчас съездим к логопеду, всё равно тебя надо отдавать в школу, осенью.

Я обрадовался. В школе не помешает познакомиться с подростками, может, даже удастся предупредить их об опасности.

- Мама! Сай! Скола, сясь! – еле выговорил я по-человечески.

- Сейчас? Кто за детьми смотреть будет? Осенью! – отрезала мама.

Сначала мы заехали к логопеду.

Доктор долго рассматривал мою пасть, потом сказал:

- Ваш сын никогда разговаривать не будет, - и уткнулся в тетрадку, записывая свои наблюдения.

- Почему?! – спросили мы вместе с мамой.

- Вы когда-нибудь заглядывали своему ребёнку в рот? – спросил логопед.

- Только этого мне не хватало! – возмутилась мама. – Пусть он сам мне в рот заглядывает!

- Я не о том! – воскликнул доктор. – Скажи «а»! – обратился он ко мне.

- А! – сказал я, вывалив язык.

- Видите? – доктор ложечкой придавил мне язык. Мне стало неприятно, я закрыл рот и откусил половину ложки.

- Пфф! – зашипел я, выплёвывая на пол противную железку.

- Сайлент! – прикрикнула мама, - Ты что вытворяешь?! Извинись немедленно!

- Мама! Сай! Фу!

- На самом деле, доктор! Зачем вы суёте в рот ребёнку всякую гадость?

- Какую гадость?! Это ложечка, между прочим, была! И не рот у ребёнка, а пасть! Вам к ветеринару надо! Прививки от бешенства делать!

- Мы уже были у ветеринара! – возмутилась мама. – Все прививки сделаны! Сейчас скажу мальчику, чтобы он разозлился! Оскорбляете тут нас!

- Никого я не оскорбляю! – оправдывался логопед, - Но ваш ребёнок не сможет разговаривать!

- Почему тогда он говорит?

- Всего несколько слов! Слово «мама» и собака, и кошка выговаривают! А попугай, так вообще!

- Я разорю вашу клинику! – мрачно сказала мама, поднимаясь. – Вы меня ещё не знаете? Вы меня ещё узнаете!

- Мама! – радовался я скандалу.

- Подождите, мадам, не горячитесь! – подскочил доктор. – Можно, я ещё посмотрю мальчика?

- Смотрите! – разрешила мама. – Только не рассчитывайте, что за каждый раз, когда вы заглянете в рот мальчику, я буду платить сто долларов!

- За шпатель, кто будет платить? – вякнул доктор.

- Ещё слово, и я скажу мальчику, чтобы он покусал тут все ваши железки!

- Мама! – в восторге воскликнул я. – Сай!

- Хороший мальчик! – осторожно приблизился ко мне доктор. – Ты же не будешь больше кусаться?

- Мама?

- Ладно! – махнула рукой мама. – Делай, что доктор говорит.

- Скажи «а»!

- А! – снова вывалил я язык.

- Видите, какой у него язык?

- Обыкновенный язык! – пожала плечами мама. – Кошачий!

- Кошачий… - пробормотал доктор, внимательно что-то разглядывая у меня во рту.

- Какие зубы! – восхитился он. – Клыки! Белые-белые! – логопед завистливо вздохнул.

- А кто у него папа? – спросил вдруг доктор. Я тоже уставился на маму.

- Вы меня не провоцируйте, доктор! – угрожающе проговорила мама, - Откуда я знаю, кто его папа?! У меня ещё четверо детей, и что? Я должна помнить всех их пап?!

- Гм! – сказал доктор, на этот раз он не совал мне в рот никаких предметов, но всё равно обильная слюна потекла на пол.

- Закрой, э-э, рот! – приказал мне доктор. Я закрыл рот, облизнулся, слизнув слюну с подбородка и вымыв нос, вопросительно посмотрел на маму.

- Возьми салфетку, - разрешила она мне, пододвигая в мою сторону коробку с салфетками.

Я выдернул тонкую бумажку. На её месте появилась ещё одна. Мне понравилось, и я начал дёргать бумажки.

- Ну, хватит! – отобрал у меня коробку логопед. – Что, у вас дома нет салфеток?

- У нас другие салфетки! – сказала мама. – Не заговаривайте мне зубы! Будете лечить мальчика, или нет?

- Вот вам учебник, - протянул доктор растрёпанную книжку. – Пусть читает её вслух. Только пусть не говорит, а поёт, при этом прохаживаясь по комнате. Он читать хоть умеет?

- Умеет! – отрезала мама. – Не хуже вас! – она отобрала книжку и попыталась затолкать её в свою сумочку. Это ей не удалось, и мама сунула книжку мне в руки.

Когда мы вышли из кабинета, нас встретил невообразимый гвалт: дети, пришедшие на приём, бегали по коридору, играли, кто в прятки, кто в пятнашки. Родители и персонал не могли справиться с ними, только добавляя сумятицы.

- Сай, мы весь день здесь проведём? – устало спросила мама.

- Мама? – я вопросительно посмотрел на маму.

- Собери детей.

Мои сёстры и братик бегали быстро, но я ещё быстрей. Через минуту я принёс всех маме:

- Мама, Сай!

- Ты их задушишь! Отпусти детей.

- Мрмяу! – ласково сказал я ребятам, и они послушно встали возле меня. Я быстро одел их в тёплые комбинезончики, и мы поехали в магазин.

Набрав ещё продуктов, причём я выпросил своего любимого печенья, мама привезла нас в отдел детской одежды, и купила мне джинсовый комбинезон и кепку с длинным козырьком, ещё футболку, под цвет.

Я был счастлив.

- Скоро весна, легче тебе будет бегать.

- Мама! Сай! – радовался я. Это ночью я мог придумать себе любую одежду, днём я должен был одеваться, как человек. А как ребёнок, я любил обновки. Мама расщедрилась даже на новую пижамку.

- Смотрю, ты ночью уже по кошечкам начинаешь бегать, – заметила мама. – Так хоть голышом не бегай. Не всегда и не все могут правильно оценить твоё достоинство, - поучала меня мама.

- Мама! – улыбнулся я. – Сай!

- Умница, мальчик мой! – потрепала она меня по пёстрой голове, и я замурлыкал.

- А где книжка? – спросила мама, когда мы усаживались в машину. Я пожал плечами.

- Ну и чёрт с ней! – сказала мама. – Что, у нас книг нет? Сай, ты говорил с девочкой, не отпирайся, все видели! Почему ты притворяешься, что не умеешь говорить?

- Мама? Сай?

- Да, я хочу, чтобы ты что-нибудь сказал.

- Ну, ты сама это хотела! – сказал я, и все заткнули уши.

- Котёнку наступили на хвост! – прокомментировала Маша.

- А немного тише? – я произнёс несколько фраз.

- Неужели тебя понимают? – удивилась мама. Я кивнул.

- Это на кошачьем? – спросила Даша.

- Аякаси, - сказал я.

- Аякаси? – переспросила Маша. – ты хочешь сказать, они на самом деле есть? – Я кивнул, и подумал, что Джим тоже аякаси, а, может быть, он и есть пропавший домовой? Злая Лиса обратила домового в пса, а когда он заговорил со мной, лишила его дара речи?

Поговорить бы с ним… Если бы не кусался! Я задрал штанину и внимательно осмотрел лодыжку. Следов укуса уже не было. Маша с Дашей тоже попросили посмотреть.

- Всё зажило? – спросила Маша.

- А на боку? – спросила Даша.

- И на животе? – спросила Маша.

- И на… ниже? – спросила Даша.

Я улыбался и кивал, а Никита сказал, что он тоже так может.

Конечно, книжка нашлась, в одной из сумок. Меня одели в новую пижамку и заставили, весь вечер, петь песенки. Получалось немного по-кошачьи, мне вторил Джим из-за своего забора, было очень весело. Потом, когда все уснули, меня достала Куэс, выговаривая мне за хоровое пение.

- Будешь ворчать, ещё спою! – пообещал я.

- Ты лучше спой на сходке демонов! – посоветовала она. – Всех разгонишь!


17. … в свои старые джинсы и рубашку.

- Лучше бы придумал себе одежду! – посоветовала мне кошка.

- Я не какой-то там нищий аякаси! – задрал я нос.

- Смотри, потеряешь где-нибудь штаны, опять получишь ремня! – предупредила Куэс.

- Почему это я их потеряю? – испугался я.

- Потерял же пижамку? Голышом прибежал.

- Это я в разведку ходил! – похвастался я.

- Сейчас тоже будет похоже на разведку, а тебе даже обратиться не удастся! Запутаешься в штанах! – звонко засмеялась девушка. Я покраснел и решил обидеться. Мне казалось, я уже умею это делать.

- Ладно, поступай, как знаешь! Ты уже большой мальчик! – уступила мне домовая. – Поцелуй меня на прощанье! – я лизнул её от подбородка до ушей, и убежал, слушая её негодующие крики уже со двора.

На улице было свежо, дышалось легко. Я запрыгнул на дерево и крикнул:

- Эй, Джим!

- Гав-гав-гав! – ответил мне злобный цепной пёс.

- Бе-бе-бе, - показал я ему длинный язык и побежал в сторону ночного клуба.

С собаками я решил не связываться, но они этого не знали, и увязались за мной. С трудом отделавшись от общительных животных, я прибежал к дверям клуба. На дверях висело объявление, и на нём было написано:

«Санитарный день, или

Спецобслуживание».

Перечитав несколько раз объявление, постучал в дверь. Никто не отозвался. Я постучал ногой.

- Что стучишь? Читать не умеешь? – сердито спросили из-за двери. – Эти нынешние подростки… - я продолжал стучать.

- По голове себе…, - открыл мне дверь давешний вышибала. - А, это ты. Заходи, - я проскользнул мимо вышибалы и вбежал в зал.

Здесь собрался весь цвет города. Конечно, никого, кроме Лисы я не знал, но, судя по роскошным одеждам, лю… то есть, аякаси здесь собрались знатные, их было не меньше десятка, и сидели они за одним столом, собранным из сдвинутых столиков.

Тут один из гостей обернулся, и я узнал в нём того Духа Собаки, что гонялся за мной прошлой ночью. Вот и сейчас он сразу бросился на меня:

- Рр-гав! – и я, не будь дураком, кинулся прочь, сбивая всё на своём пути.

- Мяу! – заорал я, кинувшись на гардины. Но переоценил надёжность их креплений, шторы сорвались, и накрыли меня вместе с Духом Собаки. Мы яростно вцепились в друг друга, в темноте, лая и вопя от злости. Пока нас не разняли.

- Полкан! – ты-то что, как мальчишка?! – ругался кто-то.

- А этот мальчишка, что себе позволяет?! – Лиса схватила меня за воротник и отшлёпала по заднему месту.

- Ай! Ты что?! – возмутился я. – Смотри, штаны порвала! И рубашку! Как я домой пойду? Мама опять мне задаст! – чуть не плакал я. Полкан, между тем, зализывал значительные раны, которые я ему нанёс, потому что одежда у него была не настоящая, а придуманная.

- Ты что, пришёл сюда в настоящей одежде? – удивилась Лиса.

- Конечно! – сказал я. – Я же не нищий!

- Здесь нет нищих! – возмутилась Лиса. – Просто так принято, и удобно. Пошли со мной!

Лиса завела меня в туалет и умыла. Руки я вымыл сам.

- Какой-то ты весьдраный! – критически осмотрела она меня.

- Так гостей у вас встречают, - проворчал я, осматривая себя в зеркале. Н-да, трёпки завтра мне не миновать!

- Извини, не предупредила Полкана, что ты тот самый котёнок. Пойдём, представлю тебя, поужинаем, поговорим.

Выйдя в зал, мы прошли к столу, на котором уже стояли закуски и напитки. Лиса поставила меня возле свободного места, и представила:

- Это Сай, мой сосед. – Аякаси, принявшие человеческий облик, недоверчиво смотрели на нас.

- Ну и что в нём такого особенного? – спросил самый представительный мужчина, как позже выяснилось, заместитель мэра города.

- А вот это вам будет сюрприз! – обворожительно улыбнулась девочка. – Я разгадала его загадку. Ну, почти, разгадала самое главное. А вот кто из вас догадается, из кого сделан этот котёнок?

Собрание уставилось на меня, их сбивала с толку моя потрёпанная одежда и непредставительный вид десятилетнего ребёнка.

- Он недавно проснулся, - подсказала Лиса, - и я имею на него виды!

- Не может быть! – протянула яркая красавица.

- Почему, не может? Очень даже может! Пока приходите в себя, давайте ужинать.

Передо мной поставили блюдо с сырым мясом.

- Я человечину не ем! – сразу сказал я.

- Не будешь есть, так и останешься ребёнком! – сказала красавица, с удовольствием поедая аппетитный кусочек.

- Ну и пусть! – сказал я, давясь слюной. – Дайте мне рыбки!

- Принеси суши! – отдала приказ официанту Лиса.

Мне быстро принесли блюдо, полное разнообразной рыбы, и я набросился на угощение, урча от наслаждения.

- Какой-то он у тебя невоспитанный… - обронила ещё одна особа.

- Он ещё маленький! – погладила меня между ушей Лиса.

- И не вырастет! – захохотал Полкан. – Тогда он тебе будет не нужен, и я его съем!

- Остыньте! – лениво сказал заместитель мэра, - Никто никого есть не будет. У нас пока есть пища.

Тем более, членов клуба. Мне лично понравился этот молодой человек, напомнил мою молодость. Все вы прекрасно видите, как нас мало осталось, мы уже не размножаемся, потому что почти все родственники, и свежая кровь нам просто необходима.

Но это уже дело нашей девочки!

- Почему это только девочки! – возмутилась красотка, - Мы тоже ещё на что-то годимся!

- Годитесь, конечно. Вам мало подростков?

- Фи! – скривились девушки. – Они ничего не умеют! А от страха ещё и не могут!

- Не смущайте мне Сая! – хищно улыбнулась Лиса. – Он ещё мальчик!

- Ты точно уверена, что в нём спит Разящий? – уточнил зам. мэра.

- Абсолютно! – ответила Лиса. – И быстро его будить я не намерена! Если он спит, значит, ему там хорошо. А котёнок сам по себе силён. На этот раз я только представила его вам, планы сегодня обсуждать не будем. Сейчас покормлю мальчика, и отведу домой.

Я не возражал, поглощая вкусные блюда. Ещё мне дали молочный коктейль и мороженое.

- Наелся? – спросила меня девочка, когда я начал вылизываться.

- Мррр, - муркнул я, одним глазом наблюдая за Полканом. Остальные демоны меня не так напрягали, увлёкшиеся разговорами друг с другом.

Удовлетворив любопытство и увидев меня, обыкновенного Духа Котёнка с трогательными манерами невоспитанного ребёнка, они принялись обсуждать насущные проблемы, бизнес-планы, на зама мэра начали нападать за то, что не даёт им «зелёный свет» в начинаниях, сулящих немалую прибыль.

В общем, обычный трёп слегка подвыпивших взрослых людей.

А вот Полкан был настороже. Я теперь был почти уверен, что ему поручили следить за мной.

Так что, первоначальный план вернуться сюда котёнком, и послушать их секретные планы, можно было засунуть себе под хвост. Потому что официанты тоже были аякаси. И охранники.

Возможно, в другие дни демонов обслуживали люди, мне это было неизвестно, но сегодня я их не учуял.

- Тогда пойдём, отвезу тебя домой. – Я согласился, мы встали из-за стола, начали прощаться. Все демоны сладко мне улыбались, счастливые, что обрели такого перспективного молодого аякаси.

На стоянке стояли несколько машин, Лиса подвела меня к одной, неброской машине, и посадила на заднее сиденье. Сама села рядом, и водитель повёл автомобиль к нам домой.

- Ну как, понравилось тебе? – спросила соседка.

- Угощение понравилось! – расплылся я в довольной улыбке. Что ещё надо котёнку? И повеселился, подравшись с собакой, и наелся, от пуза.

Лиса чмокнула меня в щёчку.

- Ты чего? – удивился я.

- Ты мне нравишься, - призналась девочка, - а я тебе?

- Пока не знаю. Я вообще, с девчонками как-то не очень.

- А как тебе домовая?

- При чём тут домовая? Домовая и есть домовая. Она старая.

- Это всё относительно. Думаешь, ты молодой? Как вспомню, как мы веселились во времена… гм, ладно, позже напомню. Вот и приехали. Извини, мне надо возвращаться. Пока!

Я вышел из машины, подождал, пока она уедет и перебрался через забор. Решил пока домой не идти, посидеть, подумать. Я добрался до, уже ставшей родной, собачьей будки и прилёг на войлок, уставившись в звёздное небо.

Почему я решил встать на стороне людей? – думал я. Что они хорошего мне сделали? Всю жизнь, что себя помню, они издевались надо мной, били, морили голодом, заставляли делать всякие неприятные вещи. Даже пробудили меня, до смерти замучив котёнка. То есть, часть меня.

- Ты почему здесь? – спросила Куэс, неслышно подобравшись ко мне.

- Думаю, - коротко ответил я.

- Думаешь? – удивилась девушка. – Ты же был неспособен на это! Может, тебя подменили? Дай, обнюхаю тебя! – Куэс беззастенчиво уткнулась носом мне в джинсы, задрала рубашку, обнюхала всего, до лица. Поцеловала в губы.

- Вроде тот же самый милый котик! – ласково промурлыкала она. – Вот только где ты так разодрал штаны? И рубашку! Говорила тебе, теперь жди, задаст хозяйка тебе ремня.

- Вот об этом я и думаю, - сказал я. – Стоят ли того люди, чтобы их защищать? Как они к нам относятся? Тебе, давно наливали молока?

- Мы созданы для того, чтобы жить с людьми, охранять их покой и покой их детей. Если ты считаешь, что это не так, твоё право, - Куэс спрятала кошачьи уши, хвост, отвернулась от меня и ушла. Не доходя до дома, испарилась, пар втянулся в отдушину.

- Куэс! – крикнул я вдогонку. – Я же посоветоваться хотел! – но никто мне не ответил.

Тогда я свернулся клубочком, накрывшись брезентом, и задремал.


18. ... никто не будил. Проснувшись, я потянулся изо всех сил, разминая затёкшее тело, огляделся и всё вспомнил.

Теперь меня предала кошка! Что Джим, что Куэс, одного поля ягоды! Бросили на произвол судьбы маленького глупого котёнка. Хотят, чтобы сам разбирался с демонами!

Я сел, свесив ноги. Пойти домой? Что-то кушать хочется, да и... В огород, что ли, сбегать?

Я посмотрел на тело, просвечивающее сквозь прорехи в одежде. Тряпьё грязное, помыться надо. Или просто вылизать? Я лизнул бок.

- Тьфу! – плюнул я. Какая гадость! Пойду лучше домой, сдаваться.

Мама встретила меня в прихожей.

- Вернулся, блудный кот? А вид! Где тебя драли? Опять собаки?

Я горестно вздохнул, глядя в пол.

- Что-то ты сегодня даже не оправдываешься. Снимай всё прямо здесь! Всё равно на выброс.

Я разделся.

- А трусы где? Где-то потерял, или забыл надеть? Когда тебя только к одежде приучу?!

Я молчал, опустив голову.

- Почему такой грустный? Случилось что? С девочкой поссорился? – я кивнул, глаза наполнились слезами.

- Ладно, пойдём в ванную, - мама повела меня наверх. Дети уже проснулись и удивлённо смотрели на меня, печального. Обычно, даже из комнаты мамы я выскакивал, весело почёсывая зад.

- Мама, Сай, - попросился я в туалет.

- Сам отмоешься? – я кивнул. – Потом иди, поиграй с детьми, совсем ребят забросил, со своими кошечками. Вот тебе пижамка.

Отмывшись в тёплой воде, почувствовал себя лучше. Мама поставила мне в углу кухни миску с едой, я поел, вылизал миску и отправился играть с ребятами. Соскучился уже. Они бегали, волоча по полу привязанную к верёвочке бумажку и заливисто смеялись, глядя, как я весело прыгаю за ней, разыгрывая сцены охоты. Валька странно посматривал на меня.

Когда мама позвала детей на завтрак, Валька сказал:

- Не хочешь поговорить со мной?

- Сай?

- Да, пойдём ко мне?

- Варя-кун! – выдал я.

- Я тебе покажу «Варю»! – покраснел Валька. Я удивлённо посмотрел на него. Он что, не знает, что в японском языке нет буквы «л»?

Валька завёл меня в свою комнату, закрыл за собой дверь. Небрежно застелил кровать одеялом и уселся сверху, предложив сесть рядом. Я отказался.

- Почему? – удивился Валька.

Я показал на серебряные заклёпки на его одежде и поднёс к одной из них палец. Проскочила искра, с отчётливым щелчком, я засунул уколотый палец в рот.

- Работает? – удивился брат. – Надо было тогда надеть эти штаны!

- Мяу! – сказал я. Мне неприятно было стоять рядом с серебром. Не знаю, почему. Хоть и говорят, что серебро не действует на вампиров... причём здесь вампиры?! Я не вампир! Я Дух котёнка, а серебро обладает очищающими свойствами. Пойду в школу, обязательно изучу этот предмет.

- Сай, скажи, мне безопасно в этом доме? – я пожал плечами. Мне самому не безопасно, что я мог сказать о слабом человечке?

- Отвернись, я переоденусь. Тоже хочу поиграть с тобой, - попросил Валька. Я изобразил на мордочке удивление и отвернулся. Переодевшись в одежду без заклёпок, Валька взял меня и положил к себе на колени. Почёсывая мою мягкую шерстку на голове, он спросил:

- Ты давно понял, что я девочка? – я открыл хитрый глаз с вертикальным зрачком, втянул носом воздух и замурлыкал.

- По запаху? – разочарованно спросил Валька. – Ты не думай, я не такая. Просто, когда занялась этим делом, убедилась, что пропадают, в основном, девочки. Мальчишки потом находились, хоть и измученные, потерявшие память. Почитала мистическую литературу, узнала, что Духи не любят серебро, попросила маму сделать мне такой костюм, мальчишеский, чтобы Духи ошиблись и приняли меня за мальчишку. Я очень удивилась, когда она привезла тебя. Думала, ты один из них, боялась и запиралась, на ночь!

- Мряу! – засмеялся я, вспомнив, как мы проходили сквозь двери спален.

- Что, бесполезно? – я подтвердил.

- Ты входил ночью ко мне в спальню?! – я опять потянул носом.

- Обнюхивал?! – подскочил Валька. Я чуть не слетел на пол.

- Мряу! – завопил я, и в комнату заглянула Маша:

- Ты чего нашего Сая мучаешь? – сердито воскликнула она.

- Ничего я его не мучаю! Забирайте своего противного кота!

Маша с Дашей подхватили меня за руки и утащили в нашу комнату. Никита бежал впереди.

- Не ходи больше к Вальке! – говорили мне девочки. – Пойдём, ты опять будешь петь?

А я и забыл, за всеми своими переживаниями, что мне надо выучить человеческий язык!

- Ма-ма мы-ла ра-му! – голосил я. На улице завыли собаки, подпевая мне. Дети были в восторге.

- Какой у нас умный котёнок! – заглянула к нам мама, а Валька закрыл уши новыми наушниками.

Весь день мы играли и учили слова, а вечером, когда я вылизал свою миску, попросил маму налить в неё молока.

- Ночью будешь есть? – спросила мама, я утвердительно покивал:

- Мяу!

Ночью меня разбудила кошка:

- Ты что, идиот?

- Почему?! – не понял я спросонья наезда.

- Зачем молоко в свою миску налил? Для меня?

- Да, я хотел, чтобы ты вернулась, - кошка долго смотрела на меня, а я потихоньку просыпался.

- Ты что-то решил? – спросила она меня.

- Да, дети, - коротко объяснил я.

- Я обязана защищать жилище, - призналась домовая. – Я рада, что ты на моей стороне.

Я горестно вздохнул.

- Что случилось? – насторожилась кошка.

- Мне сказали, если не буду есть человеческое мясо, навсегда останусь ребёнком.

- Хм! – задумалась домовая.

- А если просто пить кровь?

- Я не вампир! – возмутился я.

- Какая разница? Видишь ли, поглощая кого-то, ты получаешь информацию от донора. Чтобы съесть мясо, надо кого-то умертвить, а кровью можно поделиться. Кровь такое же мясо, только жидкое.

Я помолчал, обдумывая кошкину идею.

- Думаешь, кто-то со мной поделится?

- Валя может поделиться.

- Я вырасту до его возраста?

- Я думаю, тебе не стоит сразу начинать со взрослых. Испортишься.

- В смысле?! – испугался я. – Протухну?

- Характер у тебя и так не сахар, а будет просто невыносим. Мы можем не ужиться. А так будешь моим ровесником! Мурр! – закрыла она глаза, расплываясь в счастливой улыбке.

- Лиса предлагала мне... – я замолк, слюна залила мне всю кофту.

- Что тебе предлагала эта извращенка?! – подскочила кошка, встопорщив шерсть. Я удивлённо посмотрел на неё.

- Свежие мозги, - тихо проговорил я. Куэс облегчённо вздохнула:

- А я, дура, думала... Иди, выпивай молоко.

- Молоко?

- Ну да. Которое ты поставил для меня.

- Как хочешь. У меня печенье есть, с молоком вкусно-о-о! – я скачками унёсся на кухню.

Весело опустошив миску, мы с кошкой побегали по дому, даже выбрались на крышу и посидели там, на коньке, слушая жалобные завывания Джима.

- Слушай, Куэс, - предположил я, - Если Джиму надели магический ошейник, мы не сможем его снять?

- Ошейник надет на живое существо, значит, относительно безопасен, это артефакт, определённой направленности.

- Но может быть и так, что, при попытке его расстегнуть, он оторвёт собаке голову, или мне руки?

- Может быть, - согласилась кошка.

- И что делать?

- Не знаю. Ты на одну треть человек, должен что-то придумать.

- На одну треть? – переспросил я.

- Да, в тебе спит ещё кто-то, очень сильный и опасный. Боюсь, когда он проснётся, в первую очередь съест меня.

- Почему тебя?

- Потому что я ближе всех.

- Лиса говорит, была с ним знакома, они даже дружили.

- Не знаю, Сай. Сай, я люблю тебя.

- Мур?

- Мур.

Кошечка и котёнок сидели на коньке крыши и нежно вылизывали друг другу шёрстку, ласково мурлыкали.

Начиналась весна.


19. -… не пойдёт! – услышал я голос мамы и попытался проснуться. Ничего не вышло. Я обнял снова куклу «Барби», одетую в розовую пижамку, и приготовился снова провалиться в сладкий сон, когда снова кто-то начал разговор.

- Он же не кот! Кота можно положить на парту, или засунуть под парту, и он проспит весь день!

Это же котёнок! У него шило в заднице! У вас мать, хоть и сумасшедшая, но не настолько, чтобы отпустить тебя с котёнком в школу!

- Мама, ты же заставляла меня его взять на вечеринку!

- Я была права?

- Конечно! Поэтому я хочу показать своего брата одноклассникам!

- Одно дело, вечеринка, где Сай не мог выделиться, потому что там все скачут, и совсем другое – школа, где вы сами не можете спокойно высидеть час! Пожалей ребёнка!

- Ты же собралась его отправить в школу осенью!

- Осенью! Думаешь, напрасно я даю ему столько времени подготовиться? И в чём он пойдёт? Ты видела, во что он превратил свою единственную приличную одежду?

- У него есть комбинезон, шорты…

- Шорты?! Почти зимой? Может, ещё босиком?

- Да ему всё равно! Он же не мёрзнет!

- А что обо мне подумают? Что мне не во что одеть ребёнка? Голым отправляю в школу?

- Отдам ему свою форму…

- А ты?

- Надену другую! – молчание.

- Ты наденешь девчоночью форму?

- Думаешь, никто не знает? Сай сказал, что серебро отпугивает злых духов, надену серебряную цепочку и пояс с серебром.

- Ну, уж нет! Как-нибудь по отдельности. Ты одна, одетая девчонкой, или один Сай. Если увидят вас двоих, никакой учёбы не будет во всей школе!

- Пусть в новом комбинезоне идёт, у нас самые маленькие в классе ещё ходят так.

- Ладно, пойдём, посмотрим, дома ли Сайл, а то, в последнее время, где только его не обнаруживаю!

Я услышал, что кто-то вошёл в нашу комнату, но не подавал признаков жизни.

- Спит дома! – удивилась мама. – С куклой! Я же говорю, совсем ещё малыш…или наоборот. Видишь, девочка уже понадобилась, по ночам бегает куда-то, дерётся с собаками. Странно, должен с котами драться, а он с собаками…

- Может, на его подружек собаки нападают? – вступился за меня Валька.

- Может, не будить? – засомневалась мама. – Кто за детьми будет смотреть?

- Настасья Филипповна скоро придёт, - напомнил Валька.

- Да уж, Настасья Филипповна чуть не молится на него, - сказала мама. – смотри, какой хорошенький, и в пижамке! – Я не выдержал и широко зевнул.

- Да-а! –протянула мама. – Впервые я вижу, его пасть! Даже жутко стало! – Я открыл один глаз, тоже ещё ночной, кошачий, рассеянно посмотрел на родственников.

- Сай! Пойдёшь со мной сегодня в школу? – спросил Валька.

- Мрря-а! – подскочил я с постели, и кинулся в ванную. Только сейчас я понял, что мне не приснился их разговор, и что разговор шёл обо мне.

Выскочив оттуда, с отмытой рожицей, кинулся вниз, в столовую. Моя миска была пустая.

- Мама? Сай! – спросил я, почему меня не кормят.

- Не думала, что ты так быстро прибежишь! – засмеялась мама. – Обычно ты торчишь в ванной полчаса, как кошечка! Сухой корм будешь?

- Ы! – сказал я. Обычно мне всё равно, что есть, просто у меня сегодня праздник.

- Кашу?

- Ы!

- А что? – растерялась мама.

- Ррррыбу! – прорычал я, - Мя-асо!

- Ну, ты обнаглел! – удивилась мама. – А ремня? – я быстро повернулся задом к батарее, а потом вообще сел на пол, поставив передние лапы перед собой, преданно глядя на хозяйку.

- Смотри, какой милый котёнок! – засмеялась мама, доставая из морозилки кусок мяса и стейк рыбы.

- Подожди, разморозится, - я уже собирался прыгнуть.

- Мама, может, пора Сайла приучать к столу? – спросил Валька. Он был ещё в мальчишеской пижаме, поэтому называю его мальчиком.

- Ты согласишься с ним кушать за одним столом? – я быстро подобрал языком слюни, дотянувшиеся почти до пола.

- Сай! Ты же не собака! Откуда у тебя столько слюны?

- Мама! Сай!

- Проголодался? На, кушай! – мама кинула мне в миску немного оттаявшую сверху рыбу.

Я набросился на неё, тихонько угрожающе подвывая, чтобы не отняли. Всё же Куэс лучше кормит, нарезает пластиками. Но я знаю, что для зубов и челюстей нужна именно такая, грубая, пища, иначе зубы и челюсти будут слабыми и могут заболеть, как у людей. Ещё и зубы будут выпадать!

Расправившись с рыбой, принялся за мясо.

- Мур? – спросил я, когда вылизал миску.

- Ещё? – удивилась мама. – Хватит, потом, на обед ещё покушаешь. Чай будешь? С печеньем!

- Мряу! – запрыгнул я на стул, и, пока мама наливала чай, начал умываться. Увлёкшись, хотел вылизаться, да пижамка помешала.

- Хватит! – остановила меня мама. – Пей чай.

Мама знала, что горячий чай я не пью, мне это вредно, я съел всё печенье, что мне выделили и одним глотком выпил чай.

- Видишь, мама, какой культурный котёнок! – сказал Ваалька. – Всё равно, надо приучать к столу, а то пойдём в гости, и бросим ему кусок мяса в кошачью миску? Или сухой корм насыплем?

- Ты же ешь сухой корм, - показала мама на хлопья в тарелке брата.

- За столом…

- Ладно, посмотрим. До осени, думаю, успеем научить твоего котёнка хорошим манерам.

- Почему это моего? – покраснел, как девочка, Валька.

Мама лично проследила за моим одеванием, чтобы не убежал в пижамке, предварительно заставив опять умыться.

Одевшись в комбинезон, я побежал смотреться в зеркало. Повертевшись, я остался собой доволен:

стройненький, уже высокий, когда поднимаюсь на цыпочки. Голова пятнистая, белые с чёрным волосы мне нравились.

Комбинезон был с широким джинсовым поясом, под него мама надела на меня синюю футболку, на голову велела потом надеть кепку, и не забыть про кеды, а то привык бегать босиком.

- Сай! – услышал я голос Даши. – Какой ты красивый! А куда мы пойдём?

- Сай! Скола! Сясь!

- В школу?! мы тоже хотим! – два вихря умчались искать маму, пока Никита продирал глаза.

- Пошли скорее! – меня за руку схватила какая-то девочка и потащила в прихожую.

Я разинул рот.

- Убери свою кошачью морду! – фыркнула девочка. – Я Валя! Скорее собирайся! – я, не отрывая от красавицы взгляда, на ощупь обулся и пошёл, тут же наступив на шнурки.

- Ах, какой ты! Может, напрасно я тебя беру с собой?

- Мяу! – жалобно сказал я. Валя быстро завязала мне шнурки, и вставила на крыльцо, сама одевшись в тёплую куртку и вязаную шапочку.

Пока она открывала калитку, я взобрался на дерево, и похвастал:

- Джим! А я в школу иду! – Джим угрюмо взглянул на меня, и отвернулся.

- Джим! Ты что? Обиделся? – Джим, гремя цепью, спрятался в будке.

- Ну и ладно! – я не стал кидаться снежками, спрыгнул на дорогу, обнюхал следы. Сосед куда-то уехал, и увёз девочек.

- Сай, пошли! – Валя заспешила вперёд. Я пристроился было, рядом, но так ходить не умел, и сразу умчался далеко вперёд. Школа находилась не так уж и далеко, я сквозанул в переулок, где была моя знакомая мусорка. Там расположились псы. Увидев меня, они взвыли, и бросились за мной.

Весело мяукая, я кинулся назад, на высокой скорости мы промчались мимо Вали, и побежали дальше.

Как отделаться от назойливых псов? Надо забежать на территорию, контролируемую котами!

Я вывел их на помойку, а сам вскочил на высокий забор, с любопытством наблюдая за дракой.

Хорошо, что у меня сейчас нет хвоста! Сзади, молча, на меня бросился пёс, охраняющий двор.

Свалившись с забора, я приземлился на лапы, и побежал догонять сестру.

- Сай! – сердито сказала она, - Веди себя прилично! – Валя отряхнула мой костюмчик, крепко взяла за руку, - Я начинаю понимать маму!

- Валя! Сай! – пообещал я больше не убегать.

- Посмотрим на твоё поведение! – решила сестра, нагрузив своим ранцем. И я стал послушным до приторности.

- Кто это?! – услышали мы, когда зашли на школьный двор. Все ребята Валькиного возраста окружили нас, мальчики вокруг Вали, а девочки начали тискать меня.

- Мурмяу! – радовался я.

- Сай! – услышал я, и ко мне протолкалась Лора. – Эй! Это мой мальчик! – заявила она, схватив меня за руку. – Помните, я на вечеринке с ним была?

- Ну и что? – дерзко ответила девочка моего роста. – Нам он тоже нравится! Мальчик, а в каком классе ты будешь учиться?

- Сай! Скола, сясь! – гордо ответил я.

- Сай плохо говорит, - пояснила Лора. – Его только я понимаю…

- Ну да! – насмешливо сказала Валя, протолкавшись ко мне.

- Ой! Кто это?! – сделала вид, что падает на попу, спросила Лора. – Девочки, познакомьте меня с новенькой!

- Лора, брось дурачиться! И не трогайте Сая!

- Он твой друг? – спрашивали девочки.

- Он мой брат!

- Ура!

- Сводный…

- У-у-у!

- Сводный, всё равно брат! – авторитетно заявила Лора, взяв меня за руку. За другую взяла меня маленькая Юля.

- Он сегодня со мной будет сидеть! – нам в спину сказала Валя.

В классе не умолкал гомон и круговорот вокруг нас. Многих ребят и девчат я видел на вечеринке, и меня там видели, а подростки уважают силу больше красоты, а я считал себя очень красивым, а силу мою многие уже успели почувствовать.

- А где Серый? Болеет? – спросил кто-то. Повисло нехорошее молчание.

- Пропал Серый, - сказал кто-то. И тут прозвенел звонок.

Вошедшая учительница быстро навела порядок, когда она увидела нас с Валей, глаза её стали похожи на кошачьи, такие же круглые!

- Мурр! – в восторге сказал я.

- Валя? – спросила она. – Что это значит?!

- Это мой брат, Сай…

- Сай?!

- Ну, Саня. Это мы дома так играем. Он у нас в семье недавно, осенью тоже пойдёт в школу, вот я и привела его, познакомиться.

- Привела, да? Ты теперь в этой форме будешь ходить? – Валя покраснела:

- Если бы Сай каждый день со мной ходил…

- А что ему мешает?

- Учебный год кончается, а в будущем году Маша и Даша пойдут в школу, и Сай, вместе с ними.

- В первый класс?

- Не знаю. Сейчас он за детьми присматривает. Он очень хороший мальчик!

- Сай! – выпятил я грудь, и все в классе зашумели, доказывая, какой я классный чувак.

- Ладно, садитесь, только займи брата чем-нибудь, чтобы не скучал.

- Да, я взяла ему тетрадку, пусть рисует.

Валя положила предо мной тетрадку в клеточку и карандаш, я сразу начал рисовать учительницу.

Учительница, её звали Вера Сергеевна, начала рассказывать новую тему. Тогда я начал записывать её объяснения, списывать примеры с доски.

- Все всё поняли? – спросила Вера Сергеевна. В классе загудели, я кивнул. Тогда учительница написала два примера на доске и предложила нам их решить. Я посмотрел, удивился таким простым примерам и поднял руку:

- Сай!

- Что, Саша? Хочешь выйти? – я отрицательно замотал головой:

- Сай! – указал на доску.

- Он уже решил! – поражённо сказала Валя, взяв в руки мою тетрадь.

- Можешь показать? – спросила Вера Сергеевна. Я вышел к доске и написал ответ.

- Нет, не так. Надо написать, как ты его решал! – сказала учительница. Я удивлённо посмотрел на доску. И так понятно! Что ещё надо? Я пальцем показал на каждую часть уравнения, потом на каждую цифру и неизвестные, потом на ответ.

- Всё ты показываешь правильно, напиши!

- А! – сказал я, и долго царапал по доске то, что решил в уме за минуту.

- Умница, Саня! – погладила она меня по голове.

- Мрмяу! – муркнул я.

- Что?

- Он не умеет говорить, Вера Сергеевна, - с места сказала Лора.

- Он учится! – вскочила Валя. – У него есть учебник, ему логопед в больнице дал, и Сай вечерами поёт слова!

- Поэтому его не ведут в школу?

- Наверно… - опустила голову Валя.

- А он у вас умница! – сказала учительница. – Второй пример решил? – я кивнул и написал ответ на второй пример.

- Тебе сколько лет, Саша? – я посмотрел на Валю.

- Десять, - сказала она.

- Значит, в пятый класс? Я поговорю с директором. Может, устроим Сане экзамен, и возьмём его себе?

- Ура!!! – закричали все.

На перемене нас снова окружили ребята, в этом хороводе мы переместились в кабинет физики.

Меня пытали, в какой школе я до этого учился, но сказать я не мог, а Вале уже надоело такое внимание, и она только отмахивалась.

Только мы разошлись по своим местам, как в дверь заглянула сестра Лисы:

- Сай, выйди, тебя Алиса зовёт, - всю радость испортила!

- Сай? – спросил я Валю.

- Сходи. Мне с тобой? – я отрицательно покачал головой.

Лиса Алиса ждала меня в дальнем углу коридора, у окна. Все уже разошлись по кабинетам, а Вика, сестра Алисы, караулила, чтобы к нам не подошли Лора, или Валя.

- У меня плохие новости, - вместо того, чтобы поздороваться, начала Алиса. – Приехали из Убойного Отдела, из столицы. Расследуют пропажу подростков. Если бы они одни! Ещё Следственный Комитет заинтересовался. Ищут какого-то маньяка…

- Давно пора! – перебил я Лису, - Вы вообще, понимаете, что делаете? Ладно бы, ели ненужных людей, вы нападаете на детей!

- Не читай мне нотаций! Тоже мне, гуманист нашёлся! – презрительно сощурилась Лиса. – На твоих руках море детской крови! Даже Ирод по сравнению с тобой – невинная овечка!

- Я не помню, значит, этого не было.

- Удобная позиция! Но давай без взаимных обвинений. Мы сворачиваемся, и я пришла предупредить тебя, чтобы ты не показывал своих способностей. Больше никто пропадать не будет, можешь успокоиться. Последним был, чтобы ты знал, твой неприятель, Серый.

- Серый? Его-то за что?

- Не смог привести твою сестру! – усмехнулась Лиса, - Поплатился сам!

- Вальку?! – напрягся я, - А её за что?

- Ни за что, но она, к тому же, суёт нос, куда не следует! Нашлась, мисс Марпл, понимаешь ли!

- И откуда вы только взялись? – с тоской спросил я, глядя в потолок.

- Оттуда же, откуда и ты! – издевательским тоном парировала Лиса. – Нас создают сами люди! Своей необузданной жестокостью. Хочешь сказать, не помнишь, кто и как тебя разбудил?

- Я не ем детей, - буркнул я.

- Но хочешь! – припёрла меня к стенке Лиса. – Без этого не выживешь, потому что дети тебя разбудили. Не гордись тем, что умеешь терпеть, просто ты не до конца проснулся. Ты такое милое явление! – улыбнулась Лиса. – Жалко даже тебя терять.

- Помню, как ты чуть не убила меня, - пробурчал я.

- Я сильно разозлилась тогда на тебя, из-за того, что ты разрушил мои чары.

- Слушай… - начал было я, но тут прозвенел звонок.

- Не выделяйся, Сай! – быстро прошептала Лиса. – Особенно постарайся не обращаться в звероформу на людях! Тебя сразу сдадут, как только появятся здесь святоши-экзорцисты! Твои так обожаемые люди продадут и тебя, и твою любимую домовую! Пока! – Лиса убежала на урок, я тоже поплёлся в класс.

- Это что за явление? – спросил учитель, когда я вошёл.

- Это мой брат! – вскочила Валя.

- Опаздываешь? Что надо сказать? – спросил учитель у меня.

- Сай! – улыбнулся я.

- Молодец! Что ещё?

- Он не умеет говорить! – с места послышались выкрики.

- Я взяла братика в школу, чтобы он привыкал, - пояснила Валя. – Он научится говорить, он очень умный! – все ребята шумно подтвердили этот факт.

- Сай! – снова улыбнулся я, - Валя?

- Да, иди, садись рядом с… - учитель удивлённо посмотрел на Валю. – Это брат сделал из тебя девочку? – Валя залилась краской, а я сказал:

- Валя, Сай!

- Понял я уже, - вздохнул учитель. – А ты в физике разбираешься, Сай? – я кивнул. А что? Когда меня ставили в угол, или в тамбур, давали в руки учебник, чтобы я спокойно стоял, а не прыгал на месте. За то время, что провёл в этой семье, я несколько раз прочитал все учебники за шестой класс, по которым учился Валька, и даже старые, они стояли в шкафу.

Ребята не стали смеяться надо мной, после математики, и затаили дыхание.

Учитель физики решил проверить мои знания, и написал простенькую задачку на доске. Я написал ответ. Физик хмыкнул, и нарисовал предмет на наклонной плоскости, попросил разложить векторы приложения силы. Что тут сложного? Скоро мы увлеклись, в классе слышен был только голос физика, потому что я мог сказать только несколько фраз. Разве что про себя запомнил несколько новых, специфических, только учитель не советовал произносить их вслух. Особенно на уроке литературы.

- Мне записывать Саню в журнал? – спросил физик Валю.

- Вера Сергеевна сказала, после экзаменов, осенью, примет Сайла в наш класс.

- Жаль, - искренне сказал Михаил Сергеевич. – Очень способный молодой человек. А вольнослушателем его можно определить?

- Мама не пустит! – сказала Валя. – Он за малышами следит, воспитывает их.

- Да! – печально вздохнул учитель. – Хорошее дело. Но я так и впишу его, «Сайл», чтобы оценку поставить, и вспоминать!

Следующим уроком была биология.

Учительница биологии, Мария Ивановна, была грузной женщиной лет пятидесяти. Увидев маленького мальчика, она сразу посадила его на колени, раскрыла большую красочную книгу «Мир животных», и мы с ней на весь час пропали для класса. Моему восторгу не было предела. Я узнал столько новых жизненных форм! Если бы не предупреждение Лисы! Как мне хотелось обратиться, в кугуара, например, или в пятнистого ягуара! К счастью, у меня появились лишь кошачьи уши. Мария Ивановна смеялась, когда я щекотал, нечаянно, ими её подбородок, дула на них, чтобы я смешно трепетал ушами, гладила по голове, пока я не замурчал.

Мария Ивановна очень любила животных, поэтому стала биологом, а во мне нашла родственную душу, упрашивала Валю, чтобы приводила меня на уроки. Ребята тоже были довольны. Они о чём-то перешёптывались. Кажется, что-то заметили.

- Ма-ам, Сай! – сказал я, прощаясь с учителем биологии.

- Какой любознательный и вежливый мальчик! – прослезилась Мария Ивановна.

Переменка была очень короткой, следующим уроком была литература.

Валя дала мне читать хрестоматию, и я увлёкся, не обращая внимания на окружающих.

На уроке русского языка Валя написала мне в тетрадке образцы букв, и я, вывалив до парты, старательно выводил буквы. Что-то мне подсказывало, что писать я умею, но я был очень послушным мальчиком, и мне нравилось в школе, потому что все учителя со мной разговаривали ласково, обязательно старались погладить по голове, удивляясь, почему она такая пятнистая.

А урок физкультуры – это как? Что ли урок? Мне предложили раздеться, до трусиков и маечки, как и всем, и бегать, прыгать!

Валя с ребятами что-то объяснили учителю, и он давал мне интересные задания.

Конечно, я помнил предупреждение Лисы, но, насидевшись на уроках, я не мог спокойно смотреть, как бегают другие ребята, выполнял все распоряжения учителя. Он тоже занёс меня в свой журнал.

Кончились уроки, и мы пошли домой. Валя отдала мне свой ранец, он мне немного мешал, поэтому я стартанул вперёд, перемахнул через забор, поставил ранец у дверей и побежал встречать Валю.

И вовремя, потому что увидел рядом с ней Лису.

Я подбежал и угрожающе зарычал, встопорщив шерсть на загривке.

- Успокойся! – махнула на меня рукой Лиса. – Ничего твоей сестре не угрожает, я же сказала!

- Разве вам можно верить? – оскалился я.

- Иногда можно. Я попросила Вальку, чтобы она не забывала кормить Джима.

- Вы уезжаете? – остановился я.

- Возможно, придётся временно уехать отсюда. Папа возьмёт отпуск, и мы поедем в Крым.

Лиса разговаривала со мной на человеческом языке, я рычал и мяукал.

- Ошейник не снимайте с собаки, а то выдаст себя, нечаянно! – предупредила меня Лиса.


20. … разбудила. Куэс смеялась надо мной, потому что я никак не мог проснуться. Всё же не спать ни днём ни ночью тяжело даже для меня.

Мама иногда разрешала мне ходить в школу, потому что без меня Валька ходил в школу мальчишкой, и педсовет уже вызывал маму на собрание.

Валька объяснял своё поведение тем, что боится ходить в школу девочкой без меня.

А для меня школа оказалась настоящим открытием и праздником. Учителя, учитывая мой непоседливый характер и статус вольноопределяющегося, если я у них отпрашивался:

- Сай! Гулять! – отпускали побегать по двору и по спортивным сооружениям, стоящим на стадионе.

Набегавшись, снова принимался за уроки. После насыщения кислородом мои мозги сразу включались на самой быстрой скорости, знания сами укладывались в памяти. Учителя были в восторге и ставили меня всем в пример. Ученики жаловались, что их не отпускают гулять среди уроков, поэтому у них не получается усвоить материал так же хорошо, но учителя справедливо не верили им.

- Сай отпрашивается, когда уже всё сделает, - говорили они. – К тому же он ещё очень маленький, ему тяжело так долго сидеть на одном месте.

Дома дети, из-за того, что не каждый день могут со мной поиграть, ждали меня, как самый лучший подарок.

Но в каждую бочку мёда всегда норовят сунуть ложку дёгтя. Даже из благих побуждений.

Следствие по делу погибших и потерявших память подростков зашло в тупик, и в нашем городе появились монахи-экзорцисты.

Сначала они сидели в городском УВД, изучали дела пропавших, потом стали выходить в город, и не всегда в рясах.

Я думаю, аякаси зачистили следы своей деятельности, сами затаились, или разъехались кто куда.

Но деятельность монахов мы почувствовали скоро

В школе рассказывали страшные истории, что некоторые частные дома за городом вдруг превращались в труху, даже в городе иные дома приходили в упадок. А на кладбище заработал крематорий.

Когда дома я рассказал это своей подружке-домовой, она пригорюнилась:

- Доберутся и до нас, Сай. Может, тебе стоит уехать? Поговори с мамой. Я поговорю с Лешим, он устроит тебя в лесу, в избушке.

- А как же ты, Куэс? Я не покину тебя!

- Мальчик мой! Я всё равно надолго не могу покинуть дом. Разве что перебраться в другой, но это не спасёт от облавы.

Сейчас Куэс пыталась добудиться до меня, чтобы пойти, покормить Джима. Цепь мы ему порвали, но ошейник снимать побоялись, так и не смогли поговорить с ним. Джим был с нами ласков, улыбался и лизал лица, наверное, извинялся за укус.

- Пойдём, Сай! – стащила меня на пол домовая. Потом отвела в ванную и умыла водой.

Решила напоить кофе, чтобы открылись глазки. Мы набрали мяса и сухого корма и пошли в соседний двор. Джим несказанно нам обрадовался, вилял хвостом и тихонько поскуливал.

На чердаке соседей я чувствовал человеческое мясо, оно не давало мне покоя, меня тянуло туда, очень хотелось откусить хоть кусочек, я удерживался только потому, что боялся выпустить тёмную душу Разящего. Нескольких намёков Лисы для меня было достаточно, чтобы составить о нём мнение.

- Кушай, кушай, Джим, - приговаривал я, гладя собаку, но Джим есть не хотел, он вырывался из моих рук, пытался что-то сказать, но я его не понял.

Сеть, нарывшая нас, была, наверное, магическая, потому что сразу нас с Джимом обездвижило.

Куэс погибла сразу, превратившись в трухлявый пень, а потом рассыпавшись в прах.

Я так и не понял, почему Джим, чувствуя опасность, не сбежал. Или уже некуда было?

Очнулся я уже в клетке, дрожа от холода. Одежду с меня сняли, надели магический ошейник, не дающий превратиться в маленького котёнка и согреться. Помещение не отапливалось, вокруг слышался лай собак.

Можно было встать на четвереньки. Осмотревшись, увидел в соседней клетке Джима, лежащего без движения. Он смотрел в одну точку и молчал.

Свернувшись в клубок, я забился в дальний угол, потому что от решётки несло жутью и холодом.

Кормушка была пустая, только в поилке была вода, подёрнутая ледком.

Если вы не знаете мук от холода, никогда не поймёте состояние голого мальчика при нулевой температуре. Долго лежать было невозможно, меня била крупная дрожь, и никто не приходил.

Джим был хоть в шкуре. Я тосковал по своей тёплой шубке, в которой не был страшен любой холод.

Так я провёл двое суток. Воду уже всю вылакал, оправляться приходилось здесь же, в углу. Никто не чистил клетку.

На третий день пришёл мрачный мужчина, налил нам с Джимом воды, ни слова не сказал и ушёл.

Я пытался с ним заговорить, но у меня получалось только мяуканье, как у Джима лай. Мы не понимали друг друга.

Ещё через два дня ко мне пришёл посетитель. Им оказался заместитель мэра.

Поставив перед клеткой табурет, он долго, с любопытством, разглядывал меня, потом спросил:

- Ну, как, нравится тебе человеческое обхождение?

Я хотел ему сказать, что это они сдали меня, но не смог.

- Я могу тебе дать шанс, - предложил аякаси. Он полез за пазуху и достал ароматный кусок вяленого мяса.

- Я оставлю его тебе. Съешь, и станешь сильным, вырвешься из клетки, освободишь друга.

- Нет, - с трудом сказал я, изо всех сил пытаясь не поддаться соблазну.

- Я оставлю мясо здесь, чтобы ты мог передумать. Тебе холодно? Скоро будет жарко. Вас сожгут живьём. Конечно, сейчас не средневековье, и мучить медленным огнём никто вас не будет, но, уверяю тебя, это крайне неприятная процедура, сам проходил через неё.

- Что будет, если я его съем? Я останусь собой?

- Останешься. Только повзрослеешь. Все взрослеют, Сайлент, детские желания уходят в небытие, что люди, что демоны становятся циничными. Ты думаешь, люди не истребляют друг друга? Миллионами, Сай! По сравнению с погибшими в автокатастрофах и покончивших жизнь самоубийством, наши жертвы исчезающе малы. Мы видим будущее, часто избавляем мир от преступников, в которых могут вырасти эти дети.

- Но они пока ещё дети! – возразил я. – А мой путь, как сказала Лиса, именно уничтожение лишних детей!

- Ты правильно сейчас сказал – лишних!

-Думай! – и аякаси ушёл, оставив для меня соблазн.

Джим жалобно выл, просил кусочек.

Я сказал:

- Нет!

Что стоило мне выдержать ещё двое суток? Я всё ещё был жив, грязный и вонючий лежал я на полу, страдая от голода и холода. Когда засыпал, мне снился этот ароматный кусок, я впивался в него зубами, я становился сильным, холод отступал.

- Сай! – услышал я. – Сай, это ты? – я с трудом открыл глаза и увидел Валю.

- Валя… - мне показалось, что я говорю по-человечески.

- Саня, что они с тобой сделали?! Изверги! Сай! Я давно тебя люблю! Поверь, тебя многие любят, и Лора, и Юля, да почти все девочки нашего класса! Даже противная Алиса! Сай, не поддавайся инквизиторам, выслушай меня! Мне сказали, что я могу спасти тебя. Ты согласен? Санечка, ну, пожалуйста, милый! – Валя вынула нож и полоснула себе по запястью. Побежала кровь.

- Санечка, пей! – просунула она сквозь решётку руку. Её било током, но она терпела, умоляюще глядя на меня. Этого я вынести не мог.

И начал лакать кровь.