Мастера кругов. Тетралогия (СИ) [Павел Дримпельман] (fb2) читать онлайн

Павел Дримпельман Мастера кругов Книги 1-4

Книга первая Защитники человечества

Глава 1 Пробуждение

Тьма… Тьма и мертвая тишина окружили меня. Мне страшно, эта тишина сводит меня с ума. Господи…Кто-нибудь ответьте мне, прошу, хоть одна живая душа. Огненный город окружает меня. Никто мне больше не ответит, никто здесь больше не живет, а я сижу посреди его мертвых улиц. Господи, они не заслужили такой участи, не заслужили…

Глубокий вдох, и я просыпаюсь. Это был сон, слава богу… но постойте. Где я? Что это за место? Между тем, вокруг меня все та же темнота и тишина. Страх снова овладевает мной. Я попытался вспомнить хронологию последних событий, вспомнить хоть что-то из своей жизни, но ничего не получалось. Все попытки вспомнить о себе были тщетны. Черт побери, кто же я такой?!

Как следует пошарив рукой вокруг, я нащупал светильник. Включив его, незамедлительно начал разглядывать место, где я нахожусь.

Оно напоминало подвал, здесь было сыро и прохладно, окон не было. Лишь одна стальная дверь напротив моей кровати, и голые бетонные стены. Около койки стоял простенький деревянный стул, и больше ничего. Это незнакомое место и потеря памяти нагнетали на меня страх. Никаких ответов, лишь вопросы. Как я здесь оказался? Кто я? Почему я ничего не помню?

— Эй, кто-нибудь меня слышит!? — прокричал я так сильно как мог. Тут же за дверью я услышал быстро приближающиеся шаги. Наконец-то я получу ответы.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина, на вид лет двадцати девяти, европеоидной внешности. Он был статный, с зелеными глазами, ростом около двух метров и со слегка загорелым лицом, темными длинными волосами чуть ниже плеч, и с небольшой густой бородкой. Незнакомец оказался широк в плечах, атлетично сложен, даже сквозь одежду его мышцы рельефно выделялись. Его одежда мне показалась довольно странной для двадцать первого века. На нем была короткая хлопковая туника черного цвета, отделанная на груди парчей цвета стали, на запястьях он носил серебряные браслеты с гравировкой. Так же он был одет в темные штаны и высокие кожаные черные ботинки со шнуровкой, сзади к тунике был пришит капюшон и прикреплен на плечах легкий плащ такого же цвета что и туника, свисающий до колен с изображением неизвестного символа. Это был небольшой темный шар, вокруг которого нарисованы на небольшом расстоянии друг от друга два кольца. Причем на последнем с четырех сторон были изображены наконечники зазубренных стрел.

— Ну что, наконец-то очнулся? — мужчина не спеша подошел к кровати, и сел на стул рядом со мной. — Долго же ты спал… мы уж боялись, что не проснешься. Вовремя я решил навестить тебя, — мужчина слегка ухмыльнулся.

Все это время пока он говорил я думал, какой же вопрос ему задать сначала, но любопытство взяло верх, и я задал ему все, что были у меня на уме.

— Кто я? — что это за место? — Что произошло, я ничего не помню?

Мужчина удивлено посмотрел на меня- Что, совсем ничего? — Я немного призадумался. Все так же, в голове абсолютный кавардак и никаких ответов о том, кто я такой.

— Ничего не помню о себе, лишь всякие события и прочие вещи, но все это никак не относится ко мне. Кто же я? Вы знаете?

— Хм-м…, - мужчина призадумался, после чего вскочил, и направился к двери. — Пойдешь со мной, но сначала выпей хотя бы воды, у тебя мало сил. — Эй! Гинта̀р! Подай-ка нам одежду и воды, — прокричал мужчина.

Через некоторое время стальная дверь приоткрылась, и из за нее показались две руки — одна протягивала ему одежду, другая бутылку с водой. Незнакомец подошел и кинул мне одежду на кровать, воду же поставил на тумбочку.

— Одевайся и пей, но побыстрее, тебя ждет много интересного, — улыбнулся тот. — Я подожду за дверью, и кстати, это тебе пригодится. — Он открыл дверь и достал деревянную трость, оставив ее около кровати, после чего сразу же вышел из комнаты.

Зачем мне эта трость? Руки-ноги на месте, двигать ими могу, не понимаю… Я попытался встать с кровати, чтобы поспешно одеться, в этот же миг я понял всю необходимость этой трости. Не успев встать во весь рост, я тут же упал. Какого черта? Мое тело меня абсолютно не слушалось, неужели я так долго не двигался?

С трудом вскарабкавшись обратно на кровать, я почувствовал слабость в ногах и руках, которую не ощущал до этого. Просидев так еще минуту, я решил, что оденусь и попью сидя на кровати. Я с усилием открыл бутылку воды и с жадностью выпил всю. Мой организм был сильно истощен, казалось, что такой вкусной воды я еще не пил никогда. Подтащив одежду к себе, я начал ее разворачивать. Это была обычная льняная футболка, штаны и кожаные сандалии белого цвета.

С трудом встав и опершись на трость, я поспешил, как мог, к выходу. Открыв дверь я увидел перед собой наклонную лестницу ведущую наверх, ступенек тридцать, не меньше.

— Да вы издеваетесь?

Спустя какое-то время, преодолев лестницу и еще одну входную дверь, я вышел наружу. Яркий солнечный свет тут же ослепил меня, глаза заболели с непривычки. Рядом я услышал, как разговаривают два человека. Один из них был мой посетитель, которого я узнал по голосу и кто-то еще, явно мне не знакомый.

Немного придя в норму, я вновь открыл глаза, и начал оглядываться, чтобы понять, где я. Передо мной предстала огромная каменная твердыня невообразимой высоты. Чуть выше середины крепостной стены, от нее отходил огромный пристрой с куполообразной крышей, закрепленный множеством тросов, и с подведенным к нему каменным переходом. Никогда не видел ничего подобного. Эта твердыня просто захватила мой дух, окруженная со всех сторон лесом и горами. На небе было ни облачка, поэтому я мог увидеть всю крепость целиком. Сам же я находился, как я понял, в прилежащей к крепости деревне.

Не дав мне оглядеться получше, кто-то сзади хлопнул меня ладонью по спине.

— Впечатляет, не правда ли? — Оглянувшись, я увидел моего нового знакомого и его собеседника.

— Не то слово, никогда не видел ничего подобного, — Сказал я, еще раз посмотрев на твердыню. — Какой она высоты?

— Километр, а сама стена достигает четырёхсот метров. Одни из лучших умов бились над ее постройкой, — Расхваливая, с улыбкой ответил мужчина.

— Невероятно. Она просто прекрасна, — Я восхитился ею настолько, что на мгновение забыл о своих проблемах.

— У тебя еще будет время налюбоваться. Ты почему так долго провозился внизу?

— Мое тело сильно ослабло. Я тут же упал, когда попытался встать на ноги, — ответил я. — К тому же, столько ступенек так же оказались неприятным сюрпризом, — Мужчина и его собеседник слегка рассмеялись.

— Я рад, что повеселил вас, а теперь мне кто-нибудь расскажет, где я и что здесь делаю?

— Пройдемся? — Мужчина указал в сторону замка. — Для начала разреши представиться, мое имя Линтранд, а тот парень — Гинтар. Он и еще один человек охраняли дверь, пока ты спал все это время. Уверен, они ненавидят тебя и меня за это.

— Сколько же я там провалялся?

— Ты был в коме почти три года.

— Три года?! — ужаснулся я. — Так долго… Как же так вышло? Что если у меня есть семья? Они же уже наверняка оплакали и похоронили меня!

От этой мысли я сильно разозлился и разволновался. Я не мог сдерживать своих эмоций.

— Кто я такой, тебе известно об этом? Отвечай, как я сюда попал!? И вообще, что это за город такой? Откуда взялся этот огромный замок? Может быть, я и не помню о себе, но я прекрасно помню, что нигде такой замок не видел.

— Ты ничего не помнишь о себе, но помнишь о том, что нигде не видел какой-то замок? — Звучит парадоксально, не правда ли? — Спокойным тоном ответил мой собеседник, словно не заметив мой гнев.

— Да, мне многое о тебе известно, однако, лучше будет, если ты все это вспомнишь сам, а не узнаешь из моего рассказа. В замке есть оборудование, благодаря которому ты сможешь восстановить утерянную память, — Он внезапно остановился, и дружелюбная улыбка спала с его лица. — Однако, если еще раз ты позволишь себе повысить голос, я больше не буду столь учтив, — Линтранд посмотрел на меня совсем другим взглядом, и этот взгляд казался мне очень знакомым, как будто, он хотел убить меня в этот момент.

— Хорошо, — испугавшись, промямлил я. — Но почему ты мне помогаешь, и где мы все же находимся? Могу я сейчас узнать хотя бы это? — не оставляя попытки хоть что-нибудь разузнать, продолжил я.

— Все что ты видишь вокруг, принадлежит древнему ордену, мы называем себя defensores humanitatis, на латыни это значит…

— Защитники человечества, — вдруг машинально договорил я за него. Почему-то я знаю, что это значит. — Это… латинский…верно? Видимо, я изучал этот язык.

— Меньшего от тебя я и не ожидал, — на лице Линтранда вновь появилась улыбка. — Однако до появления латинского языка мы говорили на языке куда древней, но латинский нам пришелся больше по душе, он звучит красиво, поэтому все здесь говорят на нём.

— Никогда не слышал о том, что кто-то вообще меняет родной язык лишь из-за того, что он звучит не так красиво.

— Это долгая история, позже сам поймешь. Помогаем мы тебе потому, что ты, скажем так, особенный.

— Да? И в чем же моя особенность?

— Об этом я тебе так же поведаю, после того как ты вернешь себе память, — он уходит от многих вопросов, мне это не нравится.

— Ты, наверное, еще не до конца пришел в себя, пока осмотрись как следует.

Все ответы на вопросы будут потом, — весь остальной путь до ворот замка мы шли молча. Я начал присматриваться к домам, где жили люди.

Они были ухоженные, и каждый дом был индивидуальным. Были дома из красного кирпича, из белого, деревянные, одноэтажные и двух, каждый дом был украшен по-своему. Где-то по стенам дома расползлась виноградная лоза, где-то на вершине дома извивался флаг с символом, который я видел ранее, а какой-то дом вообще разрисовывали дети, рисуя на нем солнце, траву и деревья.

Так же, где-то со стороны улиц я слышал оживленный шум людей, которые были заняты своими делами. Все дома были сделаны в современном стиле, не смотря на то, что недалеко стоял средневековый замок. Мы же шли в метрах трёхстах от самой деревни, с другой стороны я видел поля, усеянные пшеницей, хмелем, овощами и другими сельскохозяйственными культурами, а так же людей, работающих на них. Это место мне показалось будто раем наяву. Никто никуда не спешил, солнце приятно согревает и дует слегка прохладный ветер, вокруг царила идиллия жизни. Однако едва завидев меня, люди без особого стеснения тут же показывали на меня пальцем, и о чем то перешептывались. В их взгляде читалось явное презрение ко мне, но почему…

Постепенно мы подходили к стенам замка, у него были три стены, самые высокие достигали, как уже сказал Линтранд четырёхсот метров в высоту.

— Ого, ничего себе, вблизи это все выглядит еще величественней, — сказал я, закинув голову вверх, и пытаясь разглядеть конец этой стены. Неужели, такое возможно…

— Возможно, — оценив мое восхищение, с гордостью снова ответил Линтранд.

Внешний слой стены был сделан как бригандина, огромные стальные листы прикрепленные к камню, были закреплены на нем четырьмя вбитыми в них длинными стальными прутьями, а поверх них наложили еще камень, что бы казалось будто стена состоит только из огромных кирпичей. Со стен свисали длинные флаги с тем же символом. По-видимому, это все же был их герб, хотя сначала я подумал, что этот символ принадлежал лишь Линтранду, как именной знак отличия. Мы прошли вдоль стены еще около трёхсот метров, и подошли к воротам, напротив них я увидел большую площадь из белого мрамора, на которой скопилось множество людей, а посередине был памятник, метров тридцати в высоту, обозначающий их герб. На площади был рынок, на котором продавалась еда и одежда, даже техника.

— Сколько же людей здесь живет?

— Почти двадцать три тысячи человек, — ответил Линтранд. — У нас есть все условия для жизни, начиная от водопровода и заканчивая новейшими технологиями, которых нет даже у людей во внешнем мире.

Мы пошли в сторону ворот, они были синего матового цвета, однако я никак не мог разобрать материал, наверное, из камня и стали. Из чего же еще они могут, собственно.

Ворота распахнулись при помощи какого-то специального механизма, и я увидел длинный туннель под стеной метров сорок в высоту и пятьдесят метров в длину, а в конце такие же ворота. Однако, до конца мы не дошли. Пройдя двадцать метров, Линтранд повернул направо, подошел к стене и нажал на нее. Часть стены отодвинулась, и за ней появился лифт.

— Прошу, — он указал рукой на лифт, и я молча зашел внутрь. — Мы едем вниз, там находятся часть лабораторий и полигон.

— Насколько же сильно вы развиты? — моему удивлению не было предела, но сильное волнение и страх все еще не покидали меня. Я по-прежнему не знал, кто я и что здесь делаю. Все происходящее казалось мне какой-то шуткой или даже сном.

— Как вы скрываетесь ото всех? Я думаю, тяжело не заметить со спутника огромную каменную крепость километр в высоту, — Линтранд уже с привычной мне ухмылкой ответил:

— У всех есть свои секреты, скоро вы обо всем узнаете, — я не мог с ним спорить, да и не хотел. С таким громилой спорить мне было явно не под силу.

Лифт был внутри полностью зеркален, посмотрев на себя я увидел жалкую картину, подобие на человека. Худощавый мужчина, ниже Линтранда на голову, растрепанные каштановые волосы растянулись до середины моей спины, а карие глаза едва видны на моем впалом лице. Бороды же, однако, не было. Видимо, кто-то хоть немного ухаживал за моим увядающим лицом.

— Я всегда выглядел так ужасно? — сказал я.

— Нет, до комы ты был совсем другим, не переживай, мы быстро вернем тебе былую силу, но сначала разберемся с твоей амнезией. Кажется мы почти приехали, — сказал Линтранд, и спустя мгновение лифт открылся.

Предо мной предстала небольшая застекленная веранда, за которой находилось огромное помещение высотой наверное в пол километра, а края его я даже и не видел. В полигоне был ландшафт состоящий из гор почти до потолка, равнин, деревьев и вдалеке можно было даже разглядеть реку.

— Что это за место?

— Это полигон, здесь тренируются наши воины, тут они полностью свободны в своих действиях.

— А ты наконец-то отвечаешь на удивление не скрытно.

— У меня нет причин лгать тебе, к тому же вся эта информация тебе никак не поможет.

Я промолчал в ответ, согласившись с ним. Он посмотрел на меня пару секунд, после чего сказал.

— Нам сюда, — указав рукой на коридор, уходящий в сторону от веранды и ведущий вглубь комплекса. Пройдя метров десять мы зашли в еще одну дверь. За ней был коридор, но уже куда шире, более людный и длинный.

Стены коридора были выкрашены в белый и фиолетовый цвета, по коридору вовсю ходили люди в белых халатах. Одни из одной двери в соседнюю, другие вели оживленную дискуссию непосредственно в коридоре, однако, при нашем появлении все тут же затихли.

— Прошу вас не отвлекайтесь, возвращайтесь к работе, мы не помешаем, — спокойно произнес Линтранд. — Все тут же вернулись к своим обязанностям, а мы не спеша продвинулись вперед. Однако я все равно снова заметил на себе взгляды окружающих, которые то и дело посматривали на меня и что-то начинали обсуждать между собой. Дойдя до одной из дверей Линтранд повернулся ко мне и сказал:

— Жди здесь, я позову тебя, — после чего скрылся за дверью.

Глава 2 Ложь во благо

— Доброе утро, профессор, могу я вас побеспокоить? — в комнате находился седовласый пожилой мужчина в очках.

— Аа-а, Линтранд, друг мой, конечно же, для тебя я всегда свободен, входи, не стесняйся. По какому вопросу пожаловал?

— Я привел вам нашего гостя.

— Неужели того самого? Он очнулся? — с блеском в глазах спросил профессор.

— Да, пару часов назад, но есть одна проблема — он ничего о себе не помнит.

— Вот значит как, что ж это было вполне ожидаемо, учитывая, что он пережил. Так ты хочешь, чтобы я вернул ему память?

— Да, но только согласно нашему плану, — ответил Линтранд.

— Так значит наш план в силе… То, что он потерял память, нам оказалось даже на руку. Хорошо, я все сделаю в лучшем виде.

— Не подведи меня, У̀лькиус. У него необычайный талант к войне, и он быстро обучается. При должном походе и его таланте, в будущем нам может очень понадобиться его мощь. К тому же, он уже совершил пробуждение внутренней силы. Главное, чтобы он не вспомнил о том, что натворил.

— Если он узнает об этом, то сразу же попытается вернуться обратно… Мы останемся без его таланта, что может стоить нам всем жизней, — размышлял вслух Улькиус. — Я не подведу тебя, друг мой, — с твердостью в голосе ответил он. — Помни он правду, когда пришел в себя, чтобы ты тогда предпринял?

— Не знаю, боюсь мне бы пришлось оставить его здесь силой или даже убить. В самом крайнем случае. Я пойду позову его.

Дверь распахнулась, и Линтранд сказал, что я могу войти. Внутри комнаты было практически пусто, несмотря на то, что сама по себе она была очень просторна. Помещение было сделано полностью из белых плит. В центре комнаты стояло кресло-кушетка, около которой меня ждал Линтранд. Внутри был еще один человек моего роста, на вид лет восьмидесяти. У него были густые ухоженные волосы, а одет он был в белый халат и клетчатую темно-зеленую рубашку под ним, темные брюки и черные туфли. Передвигался незнакомец довольно свободно для человека, который выглядит так старо. Мужчина подошел ко мне и протянул руку.

— Ты, должно быть, наш дорогой гость. Рад наконец-то увидеть человека, за которым так пристально ухаживал Линтранд целых три года. Меня зовут доктор Улькиус, и я помогу вернуть твою драгоценную память, — доктор улыбнулся мне, и я поспешил пожать ему руку.

— Поскорей бы уже. Так ты все время ухаживал за мной, Линтранд?

— Оставим любезности на потом, сначала твоя память. Вот, ложись сюда, — Линтранд указал на коричневую кушетку, ножки которой, зачем-то, были прибиты к полу.

Я осторожно лег на кушетку, не переставая смотреть на Линтранда. Доктор прошел и встал позади меня. Тут же одна из плит опустилась с потолка и оказалась сенсорной панелью. Улькиус быстро начал там что-то набирать. Внезапно из кушетки вытянулись ремни, которые скрутили меня.

— Какого черта?! — крикнул я от неожиданности.

— Успокойтесь, процесс возвращения памяти дело не простое и болезненное, вы не должны шевелиться, иначе останетесь слабоумным. Ремни уберегут вас от этого, — доктор продолжил что-то набирать на панели.

Позади меня из пола поднялось белое кольцо с фиолетовой подсветкой внутри. Оно было диаметром вдвое больше моей головы. Кольцо застыло в воздухе прямо напротив моей макушки, кресло-кушетка выпрямилась, и я принял горизонтальное положение. Прибор подлетел к моей голове, Линтранд мне её приподнял. Кольцо, сузившись до нужного размера, и прикрепилось к ней. Тут же я почувствовал разряд, прошедший по всему моему телу и незамедлительно потерял сознание.

В темноте начали появляться фрагменты моей жизни, будто смотришь фильм, где ты в главной роли. Вкратце я просматривал свою жизнь, понимая, что мозаика моей памяти соединяется воедино. Первым вспомнилось имя. Вот оно — Джорелл. Это точно оно, ни одно имя так идеально не подходит мне. Не передать словами это чувство, когда узнаешь свое имя, узнаешь кто ты такой на самом деле. Я вижу свою жизнь до комы, вижу себя, природа не обделила меня внешностью. Будучи сильнее многих обычных людей, всю свою сознательную жизнь моей целью было самосовершенствование. В плечах я лишь немного уступаю Линтранду. У меня карие глаза, короткие каштановые волосы, а на лбу они слегка приподняты, открывая его.

Семьи у меня нет, вспомнить такое очень больно. Мать умерла от рака, отец бросил нас за несколько лет до ее смерти, оставив меня с ней умирающей на руках. Я не познал счастья создания своей семьи, никто не захочет связать судьбу с человеком, который бросается из огня да в полымя, из одной горячей точки в другую. Моя профессия — вольный наемник, мне двадцать четыре года, и так вышло, что я не представляю свою жизнь без разрушения. Это у меня получается лучше всего. Только в сражениях я по-настоящему живу, ведь я считаю, что когда можешь умереть в любой момент, сильнее всего чувствуешь жизнь. Конечно, многие со мной не соглашались по этому поводу, но как говорится, каждому свое.

И вот, я наконец-то подошел к последнему воспоминанию. «Что же произошло?» — этот вопрос все еще не давал мне покоя. Я увидел друга. А у меня были друзья, несмотря на свой образ жизни, я не мог долго терпеть одиночество, хоть и любил его. Мне нравилось заводить новые знакомства так же сильно, как и война, чувство опасности. Вижу, как беседую с лучшим другом в своей квартире на четвёртом этаже.

Внезапное землетрясение, над ним вот-вот рухнет дверной проем вместе с потолком. Я отталкиваю его, и все падает на меня. Пытаюсь подняться, ничего не получается, друг изо всех сил пытается меня вытащить. Говорю ему бежать, что у него есть семья, дочь, которая не должна расти без отца, а мне терять нечего. В слезах он отпускает мою руку и убегает прочь, перед этим крича, что всегда будет помнить мою жертву.

Я чувствую, как умираю, тяжесть завала на мне с каждой секундой становится все больше и больше. Так вот какой он, конец моей жизни. А ведь я всегда стремился к силе, мечтал обладать мощью присущей богам. Ведь люди, такие слабые и хрупкие, могут умереть от чего угодно. Но больше всего, я хотел жить вечно, глупые мечты глупого мальчика, который хотел верить в существование таинственных сил. Но что же это? Внезапно голос в моей голове. Он приказывает мне подняться, приказывает встать, говорит, что мое предназначение еще не исполнено. Неужели это бог разговаривает со мной… Кто бы это ни был, я согласен с ним. Я не хочу подохнуть под грудой камней, всю свою жизнь я верил, что создан для чего-то большего.

Сквозь темноту я чувствую, что еще жив, что лежу в том же месте. Пытаюсь встать снова, пытаюсь изо всех сил, голос в моей голове не умолкает. Он говорит, что я должен пробудить свою силу, пробудить своего демона. Я прикладываю все больше сил, вот оно, чувствую, как внутри меня закипает кровь, мощь внутри меня рвется наружу.

Мои глаза открываются. Когда рассудок вернулся ко мне, я обнаружил, что стою на одном колене, а на плечах удерживаю всю тяжесть развалившегося потолка. Да, я все еще под грудой камней, но моё тело больше не чувствует их веса. На полу я замечаю лужу своей крови, а в ней отражение. Мое лицо в крови. Но что с глазами? Из глаз идет тускло-белый свет, будто дым, идущий от костра.

Снова этот голос, он приказывает мне срочно выбираться из здания, пробив под собой пол. Про себя я думаю, что это не возможно, как я могу пробить бетонный пол, немыслимо… Голос говорит, что я должен просто ударить по полу и все получится, что нет времени на сомнения и раздумья, здание вот-вот рухнет.

Черт бы все это побрал! Я поднимаюсь, с легкостью раскидывая груду камней на себе, даже не обратив на это внимание, и со всего размаху бью кулаком об пол. Это невероятно… я вижу, как пол тут же крошится подо мной словно стекло, открывая путь на следующий этаж. Голос говорит мне продолжать бить. Я приземляюсь и вновь бью, затем снова и снова, опускаясь все ниже. Вот он, первый этаж. Затем еще несколько мощных ударов, и я проваливаюсь в какой-то туннель, видимо, это канализация. Мне приказывают бежать направо. Я бегу очень быстро, быстрее, чем мог бы человек, едва успевая повернуть туда, куда мне приказывает голос. Зачем слушать какой-то голос? Почём мне знать, что я не свихнулся? Но на каждую мою мысль, незнакомец в голове говорит, что ему можно верить.

Я выбежал наружу. Застилая собою солнце, передо мной предстал человек. Тогда я его еще не знал, но теперь мне известно, что это Линтранд.

Уже едва подойдя к нему, я говорю обессилевшим голосом:

— Ты бог? Нет, ты не похож на него, а я-то думал, что со мной говорил сам бог, какая досада… — весь в крови и без сил я падаю к его ногам.

— Улькиус, с ним все будет в порядке? — Линтранд смотрел на спящего Джорелла.

— Да, процедура завершена, теперь ему нужно поспать, чтобы мозг обработал всю информацию как следует. Пару дней он точно будет спать как убитый, — Улькиус похрустел костяшками пальцев и размял шею, явно довольный проделанной им работой.

— Наш план прошел успешно?

— На все сто процентов. Не беспокойся, Линтранд, когда он проснется, то ни о чем не будет подозревать, — доктор ввел другую комбинацию на панели и внезапно, вся комната преобразилась в уютное местечко, с парой мягких коричневых кресел, мебелью из красного дерева, электронным камином, кожаным диваном и даже барной стойкой. Джорелл все так же остался лежать посередине комнаты на кушетке.

Линтранд подошел к камину, а Улькиус сел позади него в одно из кресел.

— Ты ведь знаешь, Улькиус, я никогда не врал и не обманывал. Я всегда говорил людям правду вне зависимости от того, какое положение занимаю я и какое они, — в его голосе начал проступать гнев. — Говорил, как есть, пусть даже лучше было бы солгать, но я всегда говорил правду, даже если ложь могла спасти мою жизнь, — Линтранд сжал свои кулаки.

— Все это знают, Линтранд, — профессор поспешил к барной стойке, и достал бутылку виски и два стакана. — Многих это злило и злит до сих пор, когда вы говорите им правду. Многие не любят вас за это, но именно ваша честность сыграла свою роль, когда мы выбирали лидера, человека, который всегда укажет на твои недостатки, чтобы ты смог их исправить. Который всегда скажет нам правду, какая бы плохая ни была ситуация. Тот, кто не боится говорить правду, по праву может вести нас за собой, — Улькиус разлил виски по стаканам, затем убрал бутылку на место, и не спеша направился к камину, у которого стоял Линтранд.

— Тогда было много кандидатов, не уступающих тебе по силе. Но какой прок нашим людям от силы, если их лидер будет что-то скрывать от них или бояться говорить солдатам, что они еще слабы? Лишь бы они только не держали на него злость и не задумали свергнуть его. Это же не лидер, а трус. Зачем нам нужен такой лидер, который боится говорить правду своим подчиненным? — профессор дал один стакан с виски своему другу.

— Что ж, сегодня впервые за всю свою жизнь я солгал. Предал свои идеалы, предал самого себя. Какой стыд и позор я испытываю сейчас… но друг мой, ты ведь понимаешь, что не солги я, это могло стоять жизни не только мне и тебе, а всему человечеству.

— Это все понимают, не переживай, никто не осудит тебя за это, — подбодрил его тот.

— Я не могу взять на себя ответственность за гибель всего живого на этой планете. Не могу допустить этого. Разговор останется между нами Улькиус. Остальным, я просто запрещу говорить о том, что произошло во внешнем мире, пока Джорелл будет тут. Сегодня я солгал, но это была, ложь во благо всего человечества

Глава 3 16 кругов

Сквозь сновидения Джорелл услышал звук чего-то бьющегося, это заставило его проснуться. Открыв глаза, он увидел девушку около своей кровати, поспешно собирающей осколки стекла, которые еще секунду назад были стаканом.

— Прошу прощения, вы не скажите мне, где я проснулся на этот раз, — девушка от испуга резко повернулась в сторону Джорелла, но тут же поскользнулась на мокром полу, в том месте, где она только что разбила стакан.

— Извини я напугал тебя, я сейчас помогу, не вставай, — Джорелл вскочил с кровати, но спешив так сильно помочь девушке забыл, что сам едва стоит на ногах и тут же упал прямо на неё.

— Чертова слабость! — стиснув зубы крикнул он. — Прости, видимо я еще очень слаб, — Джорелл посмотрел ей в глаза, но увидел, что она с покрасневшим лицом смотрит на его тело. Он опустил голову вниз и обнаружил, что полностью нагишом.

— Клянусь, я не знал, что голый — попытался поспешно оправдаться тот, но девушка оттолкнула его в сторону и выбежала прочь.

— Подожди! Послушай, я не специально, просто хотел помочь! Объясни хотя бы где я на этот раз! — девушка продолжала убегать, не внимая крикам Джорелла. Постепенно звук её шагов пропал совсем.

Джорелл вздохнул. — Что ж ничего не поделаешь, так ну и где же я, — он оглянулся и увидел балкон, укутавшись в одеяло Джорелл вышел туда.

С балкона ему открылся невероятный пейзаж. Джорелл понял, что находится в замке. На улице было все так же тепло и приятно грело солнце. С невероятной высоты, внизу едва виднелась та деревушка, мимо которой он проходил недавно, а также зеленые поля и леса. Оттуда же он разглядел, что через всю территорию простираются речушки. Сам же замок был окружен 3 стенами, между которыми были дома и жили люди.

Джорелл наконец-то вспомнил, кто он, но вместе с воспоминаниями пришли и старые чувства. Он ощутил, казалось бы знакомую, но непонятную боль в его сердце, тьму, в глубине его души, печаль, которые уже давно идут с ним бок о бок по жизни.

Джорелл продолжал смотреть куда то вдаль, вдруг, его прервали отчаянные крики. Глянув вниз, он увидел, как все дома разрушены, а все вокруг горит, увидел, как идилия превращена в пыль. Прийдя в себя Джорелл понял, что все в порядке. Он просто задумался. Но почему такая ужасная картина предстала перед ним? Что же творится у него в голове? Думал он.

— Уже очнулся? — Джорелл повернул голову и увидел за спиной У̀лькиуса.

— Да, отсюда открывается прекрасный вид, так бы и любовался. — Джорелл отвернулся от профессора в сторону пейзажа.

— Как ваша память? Все в порядке, или может есть жалобы на что-то? — профессор подошел и встал рядом с Джореллом.

— Да, жалобы есть и очень много. Обслуживание у вас поршивенькое, я уже тут так долго, а меня до сих пор не покормили, умираю с голоду, — Джорелл посмотрел на У̀лькиуса и слегка улыбнулся ему.

— Чувство юмора — это хороший знак. Ну, а что с памятью?

— С памятью все в порядке. Спасибо, за то, что вернул её мне. Но у меня много вопросов касательно последних моих воспоминаний. Где кстати, Линтранд?

— Он сейчас проводит важное совещание. Поэтому приказал мне быть рядом, на тот случай, если ты очнешься, и ответить на все твои вопросы. Он ведь обещал тебе…

— Наконец-то, но было бы лучше скрасить познавательную беседу чем-нибудь съедобным. Я правда умираю с голоду. — в животе у Джорелла сильно зажурчало.

— Сразу много тебе есть нельзя. После комы твой организм еще слаб, но я попрошу принести тебе специальную еду. Она легко усвоится тобой и восстановит силы.

— Мне все равно, лишь бы наесться, — Джорелл отошел от балкона и сел за стол в центре комнаты, Улькиус вышел за едой.

Пару минут спустя, профессор вернулся с той же одеждой в руках, что недавно давал Джореллу, Линтранд.

— Я приказал принести нам еды, а пока вот, одентесь, не надо больше пугать наших девушек. Они итак очень пугливые и стеснительные. Как только оденетесь, мы с вами начнем беседу и можете смело задавать любые вопросы, — Улькиус сел за стол напротив Джорелла.

— Превосходно. Ну так, что со мной произошло, в том здании? Что это был за свет из моих глаз? А эта сила? Я много где воевал, видел много всякого, но что бы человек, в реальности, одним ударом разнес бетонный пол, это что-то новое.

Улькиус поерзал на стуле, сложив свои пальцы в замок. По его томному вздоху и ерзанию Джореллу стало ясно, что разговор будет тяжелый и долгий.

— С чего бы начать… Пожалуй, я начну издалека, что бы тебе было более ясно, с чем ты столкнулся. Откуда появилась эта сила никто не знает, одни говорят, что она была всегда и появилась просто в процессе эволюции и лишь немногие могут ею пользоваться. Другие, что эту силу дали нам какие-то боги, о которых мы забыли. Третьи же и во все, что это такой космический вид разумных симбионтов, которые, живут в организме каждого живого существа. И если, существо сможет на грани смерти вернуться в мир живых, лишь одной силой духа, эти симбионты признают его, даруя в обмен ему огромную силу.

Их беседу резко прервал стук в дверь.

— Войдите, — сказал У̀лькиус и дверь распахнулась. В ней показалась служанка, в руках у нее была тарелка с хлебом.

— Я принесла еды, как вы и просили, господин Улькиус, — милым голосом сказала она.

— Отлично милочка, поставь нам с Джореллом на стол, а затем можешь идти.

Повиновавшись, служанка оставила тарелку с хлебом на столе и тут же вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Что это? — спросил Джорелл, глядя на тарелку.

— А на что это по-твоему похоже? — заулыбался старик.

— Ты же говорил, что принесут какую-то специальную еду, а это всего лишь хлеб.

— Ну, не хочешь так не хочешь. — сказал профессор и начал было убирать тарелку со стола. Джорелл тут же схватил её за другой конец и подтащил к себе поближе.

— Я не говорил, что не хочу. Я сказал, что с твоих слов ожидал увидеть, что-то особенное.

— Так ты попробуй для начала, а потом все поймешь.

Джорелл тут же откусил большой кусок и жадно начал его жевать, запивая водой.

— Ну, раз теперь твой желудок наконец-то доволен, я продолжу. Значит лично сам, я сторонник третьей теории. К сожалению, изучить их внутреннюю структуру не возможно. Так как стоит только начать изучать малейшую частицу, она сразу же исчезает. Они словно… обладают разумом и не дают познать их секреты. Однако, мы можем их использовать. Например, наши стены усилены этими частицами, по прочности эти частицы крепче стали приблизительно в десять тысяч раз и не имеют веса, однако есть и исключения. Хозяин, может мысленно, скажем даже телепатически, увеличить их концентрацию, чем больше их концентрация в том или ином веществе, тем прочнее оно становится. Например, даже сама земля вокруг нашего замка полностью усилена этими частицами, которые составляют пятьдесят процентов от общей концентрации земли.

— Земля? С какой целью вы укрепили землю? — Джорелл старался не терять самообладание, при этом продолжая жевать хлеб. Каждый раз, как он хотел крикнуть «Какого черты ты мне тут несешь!?», он всопминал, как собственоручно пробил кулаком бетонную стену. Это заставляло его поверить в услышанное. Он смотрел на Улькиуса, как на сумасшедшего, однако понимал, что рациональней его, никого еще не встречал.

— Конечно же для того, чтобы в случае войны наши здания и вся местность вокруг нас, могли выдержать максимальный урон. Чтобы ты приблизительно понял, насколько эти частицы делают материал прочнее, я приведу тебе пример. Если сейчас, на нас, упадет атомная ракета мощностью в двадцать мегатонн, окружающая местность, лишь слегка пострадает, отделавшись потерей нескольких деревьев в эпицентре взрыва. И это все потому, что лес впитал в себя частицы силы, которые, мы поместили в состав почвы, после чего стал прочнее во много раз.

— Это бред, ты утверждаешь, что после такого мощного ядерного взрыва, эта местность отделается лишь парой деревьев? — Джорелл хотел бы проснуться в своей постеле и что бы все это оказалось сном.

— Поверьте мне, все что я говорю, правда. Однако то, что я рассказал это все еще даже не вершина айсберга, это, скажем… Небольшой снежный покров на его вершине. Единственная причина этой, назовём её лекцией, лишь в том, что Линтранд, приказал рассказать тебе вкратце о возможностях силы.

— Ну хорошо, допустим, я вам верю. Тогда почему вы не укрепили землю на сто процентов? Так ведь она бы стала еще крепче? — спросил Джорелл, на что Улькиус улыбнулся и ответил.

— Видишь ли, дело в том, что частицы мы берем у наших воинов. И когда мы их забираем, они становятся слабее, а на их восстановление нужен целый век. Если бы они использовали силу частиц в бою или тренировке, им бы потребовалось времени куда меньше, всего лишь сутки, а то и меньше. И совсем другое дело, когда мы изымаем эти частицы прямо из тела. Это все равно, что из мышечной массы обычного человека изъять часть его волокон, которые он так долго наращивал все эти годы. Пробудить эту силу способны люди лишь с высокой силой воли и сильным духом, каких очень мало в мире. И которые смогли вернуться с того света не умерев. Это и произошло с тобой, будучи уже одной ногой в могиле, в течении минуты ты смог вернуться своими силами в мир живых. Конечно, Линтранд помог тебе благодаря телепатии, но он лишь ускорил необратимое, потому что слишком боялся потерять тебя, хотя я ему говорил не вмешиваться. К сожалению, мы еще не научились, как обнаруживать таких людей. То, что мы обнаружили тебя, не иначе как чудо.

— И каким же образом вы обнаружили меня?

— О… это был вопиющий случай! Пятнадцать лет назад мы почувствовали, как где-то, в трех тысячах километрах от нас появился слабый отблеск силы. Линтранд тут же отправился туда, с его возможностями он в одно мгновенье добрался до места, и увидел, как тонет маленький мальчик…

— Да, я помню этот день… Он навсегда остался в моей памяти. Порой, я даже вспоминаю его. — Джорелл нахмурился и решил послушать, что еще произошло в тот день. Улькиус, продолжая улыбаться продолжил рассказ.

— Твои частицы силы понимали, что ты вот-вот умрешь, и по не понятным причинам пытались вырваться на ружу, будто уже приняли твой организм. Однако, очевидно будучи маленьким, сам ты еще не понимал, что умираешь. Поэтому частицы не могли вырваться до тех пор, пока ты бы не признал этот факт. Даже если бы ты сам, смог как-то вернуться к жизни, находясь на грани смерти, частицы так и не смогли бы пробудиться. Потому, что сам ты так и не понял в тот момент что умирал, понимаешь? Они будто связаны договором, пока ты не признаешь, что умираешь и пока ты не вернешься с того света сам, эти частицы, бессильны. Линтранд хотел было спасти тебя и уже тогда отнести в орден, однако тебя вовремя спасла мама. Частицы силы, поняв, что опасность миновала снова ушли на покой, так и не пробудившись. Линтранд же увидел, что жизненная аура твоей матери слабеет.

Джорелл посмотрел на профессора с не понимаем того, к чему он ведет.

— Я вижу ты озадачен, позволь объяснить. Линтранд увидел, что твоя мать больна раком, и решил не забирать тебя у нее. Чтобы ты и она побольше насладились временем, проведенным друг с другом. Именно он, поддерживал тайком ее жизнь еще целых пятнадцать лет, подмешивая ей в еду и напитки мой препарат, намного усиляющий ее иммунную систему. А после ее смерти искал подходящий момент, чтобы пробудить твою силу.

От услышанного Джорелл не мог сказать ни слова, но все вдруг встало на свои места. Мама абсолютно не лечилась и никому, кроме него, до последнего не рассказывала про свой недуг. Уже тогда у нее была третья стадия, пятнадцать лет назад. Он думал, что она просто слишком упряма, чтобы оставить его одного. Правда оказалась, куда менее драмматичной.

— Так значит, получается, я должен Линтранду и тебе. — сказал Джорелл, посмотрев в глаза собеседнику.

— Ты можешь думать, как тебе угодно, но об этом тебе лучше будет поговорить с Линтрандом. Лично мне, ты не должен ничего. Теперь, позволь я продолжу. Сейчас я расскажу тебе, какие виды этой силы бывают. Ты пробудил самую простую форму силы, это тускло-белый свет, идущий из твоих глаз. Он обозначает чистоту твоей души, которая только встала на путь силы. Затем свет из твоих глаз приобретет различный цвет, который будет зависеть от твоего характера, взглядов на жизнь, убеждений, любовь к жизни и смерти. Она покажет твою истинную сущность, кто ты на самом деле. Однако это не значит, что ты должен становиться сразу только таким и быть односторонним. Ты можешь любить жизнь по-своему, например, ты никогда не убьешь беззащитное дитя, но без колебаний убьешь животное или взрослого человека. Ты можешь не любить сражаться, или даже избегать драки, из-за чего многие люди подумают, что ты трус, но ради чего-то или кого-то ты сразишься так, как не смогут самые закаленные в боях воины. Поэтому, не нужно принимать сразу близко к сердцу цвет той силы, которая будет сиять из твоих глаз.

— Так значит то что я пробудил это только самое начало. Но к чему Линтранд приказал тебе так быстро все рассказать мне? — Джорелл встал из-за стола и начал нервно ходить по комнате, пытаясь расставить все на свои места.

— Потому, что у него по всей видимости есть к тебе дело. Сейчас ты на так называемом первом кругу, это первый уровень силы и каждый пробуждает ее по-разному. Максимальный срок, когда человек находился при смерти составлял один день. Всего же шестьнадцать кругов силы. Также мы их называем просто уровни силы. Дойти до двеннадцатого удается тысяче из миллиона, до триннадцатого и четырннадцатого, сотням, до пятнадцатого, десяткам, и лишь единицам до шестнадцатого. Другой, скажем так цвет глаз и вместе с ним огромную силу, а также возможность полностью использовать особенную силу твоей души, ты получаешь после прохождения 10 круга. Он говорит, что твоя душа и сила полностью познали друг друга и теперь работают как одно целое.

— А почему так мало кто проходит этот шестнадцатый круг? В чем заключается сложность? И как получить этот цвет глаз? — Джорелл с трудом переваривал эту информацию и верил в ее правдивость. Рассказав ему это кто-то еще до произошедшего с ним, он бы расмеялся и назвал его дурачком. Но сложившиеся обстоятельства, заставили его слушать рассказ с большой увлеченностью, хоть было и трудно.

— Не перебивай меня, обо все этом я тебе конечно же расскажу. Так мало людей проходят до шестнадцатого круга потому, что каждый очень тяжело дается. Если до десятого справляются большая часть новобранцев, то после многие сдаются или умирают, так и не сумев дойти до цели. До десятого круга ты увеличиваешь свою силу и дух в изнурительных тренировках, как ты понял кто-то уже умирает от этого. С каждым новым кругом, твоя продолжительность жизни будет увеличиваться, давая тебе времени на освоения нового.

— И намного она будет увеличиваться? — не сдержавшись спросил Джорелл.

— Ты опять меня перебиваешь, — нахмурившись сказал У̀лькиус.

— Прости, просто чрезмерное любопытство. Больше не буду, обещаю.

Сделав глубокий вздох профессор продолжил свой монолог.

— Итак, первые пять кругов увеличивают твою жизнь на десять лет, каждый. С пятого по десятый ты будешь получать по сто лет, так же с каждого. Если ты не успеваешь пройти круг за данный тебе отрезок, то продолжает истекать время твоей естественной жизни. В этом случае, ты должен постараться все же пройти круг и получить еще годы для изучения следующего. На десятом круге, каждый проходит специальный ритуал. Что касается остальных кругов, об этом тебе расскажет Линтранд, если конечно ты доживешь до них, — ехидно произнес Улькиус.

— Что значит доживу, а если я не хочу учавствовать во всемэтом? С какой это стати я должен рисковать своей жизнью? Или меня даже не собираются спрашивать? Если я откажусь, вы убьете меня? — неожиданно заистерил Джорелл. Он разыгрывал спектакль, хотя на самом деле уже был согласен. Ведь он всегда стремился к большей силе, а что касается своей жизни, так ему уже давно было на нее наплевать. Он лишь хотел побольше узнать о том, как к нему здесь относятся и какие у ордена планы на него.

— Стали бы мы тебя спасать от смерти, если бы изначально хотели убить? Не говорите глупостей Джорелл, вы же умный парень. Действительно, вам не за чем соглашаться, однако, что вы скажете на то, что по достижении 16 круга человек получает безграничную силу, а также, бессмертие. Он не может умереть естественной смертью, только если кто-то убьет его.

Бессмертие. Это слово эхом отразилось в голове Джорелла и облетело его мысли еще пару раз. Чтобы он наверняка понял, о чем идет речь.

Он что, знает, чего я хочу? Это действительно так и это все лишь случайное совпадение, или он просто играет с моими желаниями? Размышлял сам с собой Джорелл. Всю свою жизнь я мечтал о бессмертии, чтобы исследовать весь мир и увидеть, как он будет меняться вокруг меня. Всю свою жизнь, я хотел огромную силу, неужели помимо восстановления памяти он еще и смог ее просмотреть? Это слишком прекрасно звучит, чтобы быть совпадением, — Джорелл хотел что-то сказать, но У̀лькиус тут же перебил его.

— Все остальное и более подробно вы узнаете у Линтранда. Скоро, он составит вам компанию, а пока, посидите здесь. — профессор встал с кресла и направился к выходу.

— Постой, бессмертие — это правда?

— Да, — с улыбкой ответил старик. — А теперь, я оставлю тебя, — Улькиус удалился, оставив Джорелла наедине со своими мыслями.

Он вернулся на балкон и снова принялся смотреть вдаль. За окном уже стемнело и огни деревни прекрасно добавляли красоты ночному пейзажу.

Недолгие размышления Джорелла прервал голос сзади.

— О чем задумался? — позади него стоял Линтранд.

— Да так, о своем, — Джорелл вернулся в комнату.

— Не хочешь прогуляться? — спросил Линтранд. Эти слова были музыкой для ушей Джорелла. Ему надоело сидеть в четырех стенах.

— Да, было бы неплохо, к тому же, доктор сказал, что ты ответишь на другие мои вопросы, у меня их все еще очень много.

— Обещание есть обещание, я отвечу на любые из них.

— Замечательно, тогда в путь, — Джорелл захватил с собой немного этой «особой еды», но он не мог не заметить, как после неё ему стало намного лучше и начала чувствоваться сила в руках и ногах.

Они вышли из комнаты и Джорелл начал оглядывать каждую деталь замка, так как ему было ужасно интересно. Он никогда не видел замки наяву. Внутри замок был сделан в неоготическом стиле. Стены были расписаны разными картинками, изображавшими дуэль между двумя воинами или просто одно из древних исторических событий. Линтранд, который увидев заинтересованность Джорелла к этим картинам, рассказал ему об этом, пока они проходили мимо. Пройдя вниз по винтовой лестнице, они спустились к лифту. После чего отправились на первый этаж.

Едва зайдя в лифт, Джорелл тут же начал расспрашивать Линтранда о бессмертии и больше об этой силе, сильная жажда и того и другого выдавала его.

— Да, бессмертие — это правда, но получить его очень тяжело.

— Профессор мне уже рассказал это, и я согласен рискнуть жизнью, только научи меня Линтранд. Что мне нужно будет сделать для этого, не имеет значения.

— Не спеши, всему свое время, сначала я тебе расскажу то, что не успел У̀лькиус, и объясню для чего именно я спас тебя.

— А откуда ты знаешь, что он мне не рассказал? Ты же ведь был на совещании, — с подозрением спросил Джорелл.

— Ну, наверное, я просто зашел к нему после того, как закончил со своими делами, — едва не рассмеявшись над излишней подозрительностью собеседника ответил Линтранд.

Лифт остановился и двери распазнулись. Пройдя немного вперед, они вошли в большой тронный зал. Джорелл замер в изумлении. Прекрасные колонны и витражи в неоготическом стиле окружили его. Над ним был прекрасный потолок горчичного цвета из центра которого, в разные стороны расползались триннадцать разных цветов палитры. С него свисали огромные, стальные люстры, выкованные под вид герба этого ордена. Стены были расписаны рисунками с обеих сторон, изображавшими шумные застолья. Посреди зала стояли длинные столы, а также стулья из эбена. Во главе комнаты стоял трон черного цвета, из которого в потолок устремлялось двеннадцать стальных прутьев, тех же цветов, что и на потолке.

В зале на удивление было пусто, не было даже охраны.

— Почему здесь так пусто? Где охрана? — спросил Джорелл.

— Она здесь ни к чему. Все мы одна большая семья, и воровства у нас никогда не было. Все имеют то, чего заслуживают, ни больше ни меньше. А воины, вместо того, чтобы тратить время на стояние у двери, лучше пусть потратят его на усиленные тренировки. Правда есть парочка стражников у главных входных ворот и еще в нескольких местах, но они часто меняются.

Они подошли к входным воротам тронного зала, которые были белоснежными и казалось сделаны из мрамора.

— Эти ворота, это ведь мрамор? — Джорелл прикоснулся к ним ладонью.

— Да, однако, как ты уже знаешь, пятьдесят процентов здесь, это илу̀ний. Те самые частицы силы, о которых, я уверен, рассказывал тебе У̀лькиус. Кстати, рассказал ли он о том, что твоя одежда, оружие или броня, будут в будущем состоять только из этих частиц. При прохождение определенного круга, частицы будут усиливать тебя, своего владельца, не только физически, но и внешне. Имея связь с твоим я, они будут создавать прямо на твоем теле наиболее подходящее тебе снаряжение. Ни один кузнец не сделает тебе такое вооружение, как частицы илуния. И чем больше в тебе будет силы, тем лучше ты сможешь ей распоряжаться.

— Звучит впечаляюще. Может, покажешь мне? Я уверен ты способен на такое. — с интересом спросил Джорелл.

— Всё не так просто. Не сейчас, и не здесь, но обещаю, что обязателньо покажу.

— Ну да, кто бы сомневался… — огорченно произнес Джорелл.

— Что же касается причины по которой я спас тебя… Так она очень проста. Ты обладаешь силой Джорелл, и у тебя есть талант к войне. Долгое время, я наблюдал за тобой и твои успехи в этой области, как простого человека, поражают меня. Думаю, ты и сам заметил, что все, что касается насилия, убийства и военной стратегии, тебе давалось всегда легко.

— Да, это так, но я не всегда хотел этого, — ответил Джорелл. И в тоже время, в мыслях, вспоминал с чего все началось. Долгое время я искал свое место в жизни, меня тянуло к войне, но я лишь думал, что все это моя юношеская кровь, юношеское безрассудство и с возрастом это пройдет. Лишь смерть моей матери направила меня по этому пути, каждый забывается по-своему, по-своему ограждается и спасается от горя. Со смертью единственного дорогого мне человека, я нашел свое успокоение в крови и войне. За четыре года, я стал бойцом лучше, чем те, кто тренировался убивать всю жизнь. Джорелл провел рукой по мраморной двери, после чего уставился на Линтранда.

— На все воля судьбы, значит так было нужно, чтобы ты пошел по пути смерти.

— Но я не кровожадный монстр, каким ты описываешь меня, — твердо произнес Джорелл.

— Я и не считал тебе таковым.

— Ладно, давай вернемся к броне, как это, создадут на мне броню? — спросил Джорелл.

— Никто из нас не понимает, как это происходит.

Боже правый, они вообще хоть что-нибудь понимают или нет? Что не спрошу, то не знают, то не понимают… Что это за орден такой. Возмущался про себя Джорелл. Линтранд продолжал объяснять.

— Каким-то образом, илуний может создавать предметы, правда не на всегда. За поддержание предмета у тебя тратятся запасы илуния. Правда есть кое-кто, кто сможет тебе это объяснить.

— И кто же это? Мы сейчас к нему направляемся? — озадаченно спросил Джорелл.

— Нет, этот человек пока не здесь, — уклончиво ответил тот.

— Я не понимаю, почему какому-то там человеку известно об этом, а тебе нет? Разве не ты, лидер?

— Видишь ли, этот человек не подчиняется мне и раскрывать все секреты, которые ему известны, не торопится, а знает он, очень много.

— То есть, существуют и другие обладатели силы? Вне ордена? — спросил Джорелл, удивленно посмотрев на Линтранда.

— Да, есть и другие, со временем ты с ними обязательно познакомишься. А теперь давай продолжим путь, до рассвета мы должны еще кое что сделать, — сказал Линтранд. Ворота распахнулись и оба скрылись в темноте.

Глава 4 Сильнейший из слабейших

Джорелл шел за Линтрандом по ночному двору замка. Огромные стены возвышались над ним, уходя в небеса. Пройдя площадь, выложенную из белого камня, они прошли в ворота первой стены, за которой были дома, расположенные при замке. Линтранд объяснил, что это были казармы и прочие здания, связанные с военной деятельностью ордена.

— Кстати, спасибо, что ухаживал за моей матерью такое долгое время. Улькиус рассказал мне, — сказал Джорелл, идя вслед за Линтрандом и пытаясь не отставать от его быстрого темпа.

— Не за что, в этом плане мы с тобой похожи, только мою мать убили… Когда мне было семнадцать. Я знаю, как это тяжело, когда сын и мать остаются без отца. Поэтому решил огородить тебя и её от этого. В любом случае, я знал, что жизнь все равно сделает свое дело, и ты станешь таким, каким должен стать.

Они прошли еще пару домов и остановились около трехэтажного дома. Дом был серого цвета, вымощенный из кирпича. Возле него приятно пахло выпечкой, а гроздья винограда свисали со всех сторон здания. Линтранд постучал в дверь, спустя пару минут она распахнулась и появился старик, на вид, лет девяносто пяти. Он был седой, длинная борода до пояса делала его еще старше своих лет. Старик был слегка сгорбившимся, однако можно было предположить, что в молодости его рост был чуть ниже, чем у Линтранда. Одет он был в какие-то старые лохмотья. Старик пристально посмотрел на Джорелла, затем поднял голову вверх и обратился к Линтранду:

— Какой приятный визит. Что привело тебя ко мне в такой поздний час, друг мой?

— Прощу прошения, я знал, что в это время ты никогда не спишь, а неотложные дела, появившиеся у меня, не могли ждать до завтра.

— Какое дело у тебя к старику? Ой, что же это я, совсем старый забылся, проходите в дом, моя женушка как раз испекла чудный виноградный пирог. Ты же помнишь, Линтранд, какие вкусные пироги печет моя женушка.

— Да, такое не забывается, у твоей жены поистине кулинарный талант, — с улыбкой на лице сказал Линтранд.

— Рад, что ты так считаешь. Заходи вместе со своим спутником в дом, там все и обсудим, — старик развернулся и зашел внутрь, опираясь на свою трость.

— Айола, дорогая, подай нам свой пирог, к нам пришел Линтранд со своим гостем, — прокричал старик. — А вы пока присаживайтесь за стол в гостиной, — он поднялся на второй этаж, гости же прошли в гостиную.

Линтранд сел за стол, Джорелл же взялся бродить по комнате, в которой оказался. Внутри дом был очень уютен. Мебель и стены были из дерева, выкрашенного в приятный коричневый цвет. Мягкий диван, на котором спал огромный неаполитанский мастиф и пара кресел-качалок у камина, на котором стояли фотографии. На всех были изображены два человека, мужчина и женщина, очевидно, это был старик и его жена. Среди них были фотографии, где они совсем молодые. Высокий статный мужчина с длинными, белокурыми волосами, и прекрасная женщина, на две головы ниже мужчины, но с такими же белокурыми локонами.

Позади Джорелла раздался женский голос:

— Ну как вам, юноша, мы с мужем в молодости? — Джорелл повернулся и увидел старушку. Всю седую и в черном, простом хлопковом платье. Руки ее слегка тряслись, но в отличие от мужа, ходила она прямо. Вспоминая ту фотографию красивой молодой пары, полной сил и энергии и глядя, что жизнь сотворила с ними, Джорелл вновь поневоле задумался, как это ужасно — понемногу умирать. Становиться с каждым днем все ужаснее и беспомощней. Одно дело умереть быстро в бою, на это, он всегда был согласен, но вот так, это было не для него. Если уж жить, то быть всегда молодым, полным энергии, а если и умереть, то быстро, запомнив себя сильным, а не дряхлым стариком. Такова была его философия.

— Да, вы отличная пара, жаль, что молодость уходит, — ответил Джорелл и сел за стол, рядом с Линтрандом.

— Ничто не вечно молодой человек, такова жизнь, однако мы сами выбрали старость и простую смерть, — позади старушки снова появился старик, который спускался со второго этажа. Он переоделся в рубашку и старые брюки. Мужчина подошел к столу, поцеловал свою жену, а затем сел рядом с Джореллом, продолжая свой разговор.

— Я живу уже так долго, что некоторые, важные для меня воспоминания, начали угасать, а какие-то и вовсе угасли. Я устал от жизни, юноша, и хочу на покой, как и моя женушка.

— Я не понимаю тебя, старик, как может надоесть жизнь, ведь она так прекрасна. Каждый день ты можешь просыпаться и наслаждаться ею. Дышать, вдыхать твои любимые ароматы, радоваться прекрасному солнечному дню, чувствовать. В конце концов, каждый день просыпаться со своей любимой женщиной, как в твоем случае, неужели, ты больше не хочешь видеть свою любовь? Хочешь уйти в небытие? Или думаешь, что ты встретишься с ней в райских садах? Я бы не был так уверен в этом.

— Пожалуйста, зови меня Ампелайос, мы ведь так и не представились друг другу, — старик приподнялся и протянул свою руку Джореллу.

— Джорелл. Спасибо за гостеприимство, Ампелайос, — ответил тот взаимностью и пожал вытянутую руку.

— Не стоит благодарности, юноша. Линтранд, почему он говорит о небытие? Я так понял, что это тот самый молодой человек, которого ты принес три года назад. Ты что, еще ничего ему абсолютно не рассказал?

— Ну, кое-что он знает, однако, я надеялся, что ты, Ампелайос, расскажешь ему все. А также обучишь его до пятнадцатого круга. Если конечно он умрет на десятом, это будет не твоя вина, — Линтранд откусил кусок пирога и запил чаем, с ухмылкой смотря на Джорелла.

— А, Джорелл, согласен пройти обучение с риском для жизни? — старик достал блокнот и начал там что-то записывать.

— Да, я знаю цену и готов рискнуть своей жизнью. В конце концов, подумав, я пришел к выводу, что в любой момент могу умереть в какой-нибудь вонючей канаве, за просто так. Выполняя очередное задание для какого-то жирного аристократа. Так почему бы не умереть для себя любимого? — Джорелл положил ногу на ногу и отхлебнул немного чая.

— И вправду, для простого солдата это не позволительная роскошь, — подхватил Ампелайос, и вся троица слегка рассмеялась.

— Ну что ж, Джорелл, раз ты согласен, и Линтранд лично просит меня об этом, я возьмусь за твое обучение. Но для начала, я хочу проверить твой начальный уровень силы. Линтранд уже рассказывал мне, что ты пробудил её. Я должен выяснить, каков уровень силы твоего первого круга, у каждого он разный.

— Постой, Ампелайос, ты хочешь сразиться? Ты же еле передвигаешься.

— Не переживай за него, Джорелл, лучше позаботься о себе. Сам ты выглядишь не лучше, — Линтранд похлопал тощего Джорелла по плечу, и улыбнувшись ему, двинулся за Ампелайосом.

Спустившись в подвал, они оказались в пещере. Насколько она глубока, Джореллу оставалось лишь гадать.

— Ну что же, не будем терять времени, — старик откинул палку в сторону и, выпрямившись, с легкостью отошел на двадцать пять шагов.

— Давненько же я не использовал силу, последний раз это было кажется… лет десять назад. Тогда я взял себе в ученики Дутанора, безнадежный парень, но он старается изо всех сил. Ой, опять заболтался, простите, Джорелл! Я, нападаю, — закричал старик.

Не успев даже встать в стойку, Джорелл тут же получил удар по лицу с колена, да такой силы, что отлетел в стену метрах в двадцати позади него.

— Кажется, я перестарался… Прости, это все из-за перевозбуждения, которое я испытываю, используя силу. Спустя столько лет, снова ничего не болит и, кажется, я вновь могу сворачивать горы, — Ампелайос изменился. Он стал немного моложе. Практически чуть живой старик, вдруг ожил. И в его глазах появилась едва заметная искра безумия.

Джорелл с трудом поднялся, облокотившись на стену. «Черт, я все еще слаб после комы, а этот старикан чуть не прикончил меня, да еще эта укрепленная частицами стена. Хотя все равно странно… Я должен был сдохнуть от такого удара, в своем-то нынешнем состоянии. Ладно, еще раз», — сказал сам себе Джорелл, а затем крикнул Ампела̀йосу:

— Это было неплохо, старикан. Раз тебе так нравится чувствовать себя сильным, что же ты отказываешься от бессмертия? Дойти до шестнадцатого круга кишка тонка?!

— А ты крепче, чем кажешься, но я бы не дерзил на твоем месте, малец. Старика ведь легко обидеть! — договорив, Ампелайос за одно мгновенье оказался перед Джореллом, и вновь ударом колена, но на этот раз, в грудь, впечатал его обратно в стену. Теперь удар был в три раза сильнее, и Джорелл почувствовал, как у него ломаются все ребра. От боли он потерял сознание.

— Ну что, малец? Еще будут какие-то наставления для старика? Молчишь? Я так и думал, — Ампелайос подошел к своей трости. Едва он взял её, как его сила начала угасать. Ампела̀йос вновь сгорбился, превратившись в беспомощного старика. Будто это вовсе и не он, только что перемещался с безумной скоростью.

— Когда он очнется, скажи ему, что я буду ждать его здесь, — обратился старик к Линтранду, затем уставился на лежащего без сознания Джорелла. — Сила этого парня и вправду хороша. Любой другой новичок, только пробудивший силу, уже умер бы от первого удара, который получил Джорелл. Но он не просто пережил два удара. Я чувствую, как илуний внутри него уже сращивает ему сломанные ребра. Очень хорошо для парня, который силой пользовался всего один раз в жизни, и то, не знает, как ее снова призвать.

— А что если бы ты убил его своим ударом?! — разозлился Линтранд и в гневе закричал на старика. — Откуда, ты мог знать, что он крепче обычного новичка? Клянусь, Ампела̀йос, если бы ты его прикончил…

— Спокойно! Я обучил бесчисленное количество юнцов, чьих имен я уже даже и не помню. Но как только я увидел этого, то тут же почувствовал бурлящую в нем силу, и понял, что он способен на большее, чем обычные новички. А еще… — нахмурился Ампелайос. — Я почувствовал жажду к убийствам и разрушению. Что за чудовище ты приютил, Линтранд?

— Он не чудовище, да и ты ничем не лучше него. Вспомни себя в молодости. Кстати, я все еще расстроен, что вы с Айолой решили не проходить шестнадцатый круг, вы ведь с легкостью могли бы…

— Не нужно об этом, мы уже очень много раз это обдумывали, Линтранд. Мы с женой просто устали от этой однообразной жизни, хочется уйти на покой, — перебил Ампела̀йос Линтранда, от чего в глазах последнего ненадолго промелькнула печаль. — Я слышал, этот парень один из самых сильных людей во внешнем мире. Что ж, это будет неприятно ему — оказаться здесь самым слабым. Вот уж Дутано̀р обрадуется. Он больше не самый слабый у нас в ордене. Джорелл — сильнейший из слабейших, вот уж забавно звучит.

— Ладно, пора позаботиться о ранах Джорелла, — сказал Линтранд и направился к нему. — Я больше не буду поднимать тему о твоем бессмертии, Ампела̀йос. Но знай, вы с Айо̀лой разбиваете мне сердце. Я заберу Джорелла, а когда он очнется, тут же направлю к тебе, — Линтранд перекинул беднягу через плечо, словно мешок с картошкой, не смотря на его переломы, и тут же исчез из пещеры.

Ампелайос устало выдохнул и зашёл обратно в дом, где его уже ждала жена, сидя в одном из кресел. Мастиф, увидевший хозяина, тут же подбежал к нему, и получил немного почесываний за ухом в награду.

— Как все прошло, дорогой? — Айола взяла в руки фарфоровый чайник и разлила для них с мужем чай.

— Этот парень очень способный, жаль, конечно, не удалось посмотреть на него в пробужденной форме. Уж больно я перевозбудился, когда сила захлестнула мое тело, и душу. Клянусь милая, я бы убил его, если б выпустил еще больше силы.

— Ты всегда был жаден во время сражений, — довольным голосом сказала Айо̀ла.

— Но как хорошо, что у меня всегда была рядом ты. Единственная в мире женщина, которая могла остановить меня в любой момент.

— Да уж, много воды утекло с тех пор. Дорогой, ты точно уверен, что не хочешь пройти шестнадцатый круг? То, с каким восхищением ты рассказываешь, как вновь почувствовал себя сильным, вот я и подумала, что…

— Помолчи, старуха. Мы решили это с тобой уже давно, и поздно отступать. Именно моя глупая жажда битвы привела к гибели троих наших сыновей. Неужели, ты позабыла об этом!? — вспылил Ампела̀йос из-за предложения своей жены.

— Нет, я просто… — она поспешно попыталась оправдаться. И даже опрокинула чашку с чаем, пытаясь поскорее подойти к мужу.

— Этот бессмысленный круговорот насилия никогда не кончится, дорогая Айо̀ла. Стоит мне вновь получить силу, как я тут же пойду убивать весь мир за то, что случилось с нашими сыновьями. Я не хочу вновь обезуметь, лучше я буду слабым стариком, чем кровожадным убийцей. Я никогда не нарушу клятву, данную моим сыновьям после их смерти, — Ампелайос упал на колени и заплакал, прижав ладони к лицу. — Если бы я только мог повернуть время вспять!

Глава 5 Обещание

Джорелл очнулся на следующее утро, в той же комнате замка. На балконе его ждал Линтранд. Одевшись, Джорелл сел за стол, где соблазнительно расположился его завтрак.

— Давно там стоишь? — Джорелл окликнул своего посетителя, потянувшись за едой. Как это ни странно, но он тут же заметил, что после тех тяжелых ударов у него ничего не болит. Даже ребра, которые тот старик сломал ему.

— Как самочувствие? — Линтранд сел напротив Джорелла и присоединился к трапезе.

— Очень странно, но чувствую себя отлично, — Джорелл откусил приличный кусок бананового пирога и с набитым ртом спросил Линтранда еще раз. — Так давно ты там стоял?

— Пару часов. У̀лькиус сказал, что ты вот-вот очнешься, и я пришел сюда. Видать, немного просчитался…

— Тоже мне, профессор, — собеседники слегка усмехнулись. — Как же вкусно, будто ничего не ел целую вечность! — Джорелл жадно уплетал еду со стола, словно ест в последний раз.

— Ну, это ты загнул. Всего лишь три года.

— Ага, всего лишь… Странно, что я могу вообще ходить. Я отчетливо помню, как все мои ребра хрустели от последнего удара, — Джорелл положил руку на ребра и прощупал их пальцами. Словно проверяя, на месте ли они. — Улькиус как-то меня вылечил?

— Нет, лечил тебя не он, но у нас достаточно врачей и технологий, позволяющих творить с больными прямо чудеса.

— Что, даже кости сращивать умеете? Ваши бы технологии да всему человечеству, было бы просто замечательно.

— Возможно, но люди пока не готовы узнать о нас. Я что сюда пришел-то, Ампелайос ждет тебя прямо сейчас для начала твоего обучения.

— Этот чокнутый старик, он мог меня прикончить, — Джорелл с опаской посмотрел на Линтранда.

— Не называй его так. Да, он немного суров, но кто же сейчас не жесток в нашем-то суровом мире? — улыбнулся Линтранд.

— Немного жесток? Я видел немало жестоких учителей, поверь мне Линтранд, у деда уже не в порядке с головой. Или избиение своих учеников почти до смерти, это у вас общепринято? Я просто же не местный ваших законов и обычаев не знаю, может у вас это давно уже практикуется.

— Нет, Ампелайос знал, что делает. Он тренирует уже давным-давно, если кто и знает, как раскрыть твой потенциал на максимум, то только он.

Джорелл тяжело вздохнул:

— Видимо у меня нет выбора. Надеюсь, он и вправду так хорош, как ты рассказываешь. Ну ладно, не буду заставлять его ждать. Провожать не надо, дорогу я запомнил, но если он обезумеет и вместо моего потенциала раскроет мне череп, это будет по твоей вине, — рассмеявшись, Джорелл направился к Ампелайосу.

— Зря ты так смеешься, ты ведь совсем вплотную подобрался к истине, — Линтранд взял в руку чашку чая и вышел на балкон, где приятно дул прохладный ветерок. День был прекрасный, однако столь чудесный день навевал Линтранду ужасные воспоминания. Прекрасный день, в один из которых, он встретил ужасного человека.

Ампелайос сидел на полу в темноте своей пещеры, предавшись старым воспоминаниям и полностью погрузившись в себя. Внезапно его прервал скрип открывающейся двери. Кто-то включил свет и спускался по лестнице. Разглядев посетителя, Ампелайос вновь закрыл глаза, оставаясь неподвижным.

— Ты снова пришел раньше на час. Неужели так сложно приходить вовремя? — не открывая глаз, спросил Ампелайос.

— Простите учитель, просто мне было невтерпеж.

Перед Ампелайосом стоял смуглый молодой человек. Двадцати трех лет, ростом сто семьдесят шесть сантиметров. С черными короткими волосами, среднего телосложения, однако при этом был очень жилистым. Свет от лампы отражался в его зеленых глазах. Он был одет в черные хлопковые штаны и красную хлопковую футболку. На ногах его были красные кеды.

— Учитель, я прям чувствую, что сегодня у меня все получится, — он сел напротив Ампелайоса и начал сосредотачиваться. Он напрягся изо всей силы, но ничего не произошло, затем еще несколько попыток, но все тщетно.

— Уже семь лет ты говоришь одно и то же, каждый день. Снова и снова, приходишь раньше и утверждаешь, что сегодня точно получится, и каждый раз ничего не получается. Дутано̀р, ты самый бестолковый ученик из всех, которые у меня когда-либо были! Все твои однокурсники уже прошли минимум через шесть кругов, а Юлиа̀н, как ты уже наверняка знаешь, и вовсе позавчера прошел десятый круг. Тем самым он стал полноправным защитником. Ты же даже элементарно не можешь пройти третий круг силы. Как ты вообще ее пробудил? Я до сих пор удивляюсь.

Дутанор встал, и спустя несколько секунд молчания, выкрикнул:

— Ну и что! Однажды у меня все получится! Я ни за что не отступлю, плевать, кто там что думает обо мне или смеется надо мной! Однажды усердные тренировки принесут плоды! Я буду тренироваться всю жизнь, но добьюсь своего, а вы, как мой учитель, должны меня поддерживать! Может, это вы хреново обучаете? Вот и не получается у меня ничего! — Дутанор продолжал смотреть на Ампелайоса со злостью в глазах. Он уже понял, что сболтнул лишнего, но сказанного не воротишь.

— Глупый мальчишка, как ты посмел обвинить меня в своей слабости! Даже если бы я тебя плохо обучал, это не объясняет, почему ты топчешься на месте! Даже самый заядлый кретин смог бы добиться хоть каких-то результатов, тренируясь так усердно как ты. Мне известно, что помимо меня, ты тайком пытался тренироваться еще у трёх человек. Думал, я не узнаю об этом? И даже так, ты все равно не продвинулся ни на шаг, — Ампелайос дал подзатыльник Дутанору и направился в сторону двери.

— Куда вы уходите? Я думал, мы будем сегодня тренироваться. Это из-за того, что я тренировался у других? Учитель, постойте.

— Брось это дело, Дутано̀р. Найди себе другое занятие. Попробуй вышивать крестиком или бисероплетение… Шахматы, в конце концов. Развивай ум! Но сильным тебе не стать никогда! К тому же, у меня уже другой ученик.

— Другой? Вы шутите? Кто? Почему вы раньше мне не сказали, что собираетесь взять другого ученика? — словно не заметив насмешки учителя, Дутано̀р продолжил вести себя, как ни в чем не бывало.

— Потому, что не знал, что буду тренировать кого-то, до вчерашней ночи. И хватит глупых вопросов, выметайся отсюда, юнец, пока я не вытащил тебя силой, — проворчал Ампела̀йос.

— Ну уж нет, я отсюда никуда не уйду. Не хотите меня тренировать, пусть будет так, тогда я просто постою и посмотрю, как вы тренируете. Можете убить меня, но я отсюда никуда не уйду, — Дутано̀р скрестил руки на груди и уставился на Ампелайоса.

— Ты прекрасно знаешь, что я тренирую лишь индивидуально одного человека, поэтому выметайся отсюда! — Ампелайос вновь использовал немного силы и в ту же секунду Дутанор вылетел за дверь его дома.

— Настырный идиот, однако, что-то я зачистил с использованием силы, нужно это прекращать, — Ампелайос сел в кресло в гостиной и приступил к завтраку, который уже давно накрыла ему на стол его любимая жена.

— Вот же бешенный старик! Даже силу использовал, чтобы вышвырнуть меня. Я уже и не припомню, когда он ее использовал последний раз. И что это еще за ученик? — Дутанор продолжал лежать на земле около дома Ампелайоса, смотря на плывущие облака, как вдруг, его потревожил незнакомый голос.

— Эй, тебе помочь? — Дутанор перевел взгляд с неба в сторону, откуда донесся голос. Над ним стоял худой человек с длинными каштановыми волосами. Выглядил он не очень. Глядя на него, у Дутанора возникало такое чувство, что он вот-вот умрет.

— А ты уверен, что помощь нужна не тебе самому? Выглядишь ты не очень, скажу я тебе. Да и кто ты такой? Сколько здесь живу, а тебя никогда не видел. Внешность у тебя запоминающаяся, скажу я тебе, — Дутанор встал и посмотрел на незнакомца поближе.

— Ты прав, я не здешний. Линтранд принес меня сюда три года назад, без сознания, проснулся я только недавно.

— Постой, так ты тот мужик который …. — Дутанора прервал Ампелайос выглянувший из окна.

— Дутанор, какого черта ты все еще здесь. Кажется, я тебе ясно дал понять, чтобы ты проваливал.

— Но Ампелайос, это же тот самый парень, который… — и вновь не успев договорить, на этот раз Дутанор получает кулаком по лицу от Ампелайоса. От удара он отлетает на пару метров.

— Заткнись и проваливай отсюда, я тебе сказал! Хватит с меня твоих глупых небылиц.

— За что ты меня ударил?! Я ничего не сделал! — Дутано̀р вскочил с земли и непонимающе глянул на учителя. Держась при этом рукой за щеку.

В шумной словесной перепалке между учеником и учителем, Джорелл уставился на старика и про себя подумал: «Снова эта поразительная скорость, то он передвигается, как черепаха, то вдруг в мгновенье ока оказывается там, где ему нужно. Да еще эта сила удара, неужели я тоже так смогу в старости? Хотя, зачем мне нужна эта старость, я планирую дойти до этого шестнадцатого круга и жить вечно», — его мысли прервал голос Ампелайоса.

— Джорелл, пройди пока в подземелье, я скоро подойду. Только разберусь с этим мальчишкой, — Джорелл, кивнув головой, направился в пещеру, оставив их наедине.

Ампелайос, убедившись, что Джорелл зашел в пещеру, перекинул разъяренный взгляд на Дутанора.

— Ты что, совсем сдурел, идиот? Линтранд же всем четко и ясно дал понять, что пока Джорелл тут, про события во внешнем мире ни слова. И уж тем более не подавать виду, что мы хоть что-то знаем о нем, а ты, дурак, буквально пальцем на него показал. Линтранд с тебя три шкуры спустит.

— Простите, учитель, я совсем забыл про это. Просто так неожиданно было, когда я узнал, что это он… Все из головы сразу вылетело. Постойте-ка, это что, ваш новый ученик?

— Да, Линтранд поручил мне обучать его, — Ампелайос посмотрел в сторону дома, чтобы проверить, не подслушивает ли их Джорелл.

— Интересно, и чему же? Чему он хочет научить этого человека? Я уверен, на его обучение уйдет еще больше времени, чем на моё. Может, ты его отдашь другому учителю, а сам продолжишь тренировать меня? — Дутанор из последних сил пытался переубедить учителя тренировать его, а не какого-то незнакомца.

— А вот тут ты ошибаешься. Он уже пробудил силу, а в его таланте я уверен. Так что давай иди-ка ты лучше сам к другому учителю, а мне пора приступать к работе, — Ампелайос развернулся и пошел в сторону дома.

— Постойте! Нет, вы что, серьезно променяли меня на него? — учитель продолжал отдаляться от бывшего ученика, не обращая на его слова никакого внимания. — Я лучше него, я могу вам доказать! — Дутанор хотел пойти за Ампелайосом, но его взгляд заставил юношу остановиться.

— Я бы променял кого угодно, лишь бы отделаться от тебя. Иди уже займись делом, и перестань кричать, — Ампелайос ушел, оставив Дутанора одного.

— Ну уж нет, старик, так просто тебе от меня не отделаться. Я докажу тебе и всему ордену, что меня нельзя списывать со счетов, — Дутанор проследовал за своим учителем в подземелье, чтобы узнать, чем Джорелл так хорош.

Дожидаясь Ампелайоса, Джорелл раздумывал об этом парне, которого только что встретил.

По всей видимости, это его ученик, но, кажется, он знает кто я такой. Я в этом даже почти уверен. Он что-то хотел сказать про меня, перед тем, как старик заткнул его несколько раз. Все это очень подозрительно. Чего мне может быть неизвестно про себя, раз старик затыкает его, чтобы я этого не выяснил?

— Прости за задержку Джорелл, этот юнец достает меня уже семь лет. Полный болван, никакого таланта, но все еще хочет стать полноправным защитником. Только зря угробит свою жизнь на изучение того, что ему не дается. Конечно, он очень старается, но так продолжаться не может, — Ампелайос спускался по лестнице, не спеша направляясь к Джореллу.

— Я думаю, ты не прав, Ампелайос, если человек занимается своим любимым делом, несмотря ни на что, тогда свою жизнь он проживет куда счастливее тех, кто занимается чем-то лишь ради выгоды. Эта мысль пришла ко мне уже очень давно, — задумчиво ответил Джорелл.

«Этот парень, он меня даже не знает, но заступился перед Ампелайосом. Хотя мог просто промолчать и оставить свое мнение при себе», — Дутанор сидел за потайной каменной дверью пещеры, которую он обнаружил, когда подсматривал за Ампелайосом. С целью увидеть, как тот выполняет какую-нибудь секретную технику, которая поможет ему продвинуться. Тогда-то Ампелайос и воспользовался этой дверью, чтобы сбежать от разъяренной жены, которая заметила пропажу всех пяти виноградных пирогов, приготовленных на день рождения Линтранда. Над готовкой которых она простояла на кухне несколько дней. «По рассказам я представлял его каким-то безжалостным монстром, но человек, который сейчас стоит там, не монстр. Он не может быть монстром».

— Может ты и прав юнец, но к Дутанору это никак не относится. Если бы у него к этому лежала душа, он давно бы добился больших высот в познании кругов, — Ампелайос сел на пол в двух метрах, напротив Джорелла. Заодно попросив его поступить точно также. Усевшись, Джорелл задал очень прямолинейный вопрос.

— Ампелайос, почему ты заткнул того парня? Я уверен, он что-то хотел про меня рассказать.

«Вот черт так он все-таки придал значение моим словам. Теперь, если все раскроется, Ампелайос точно прикончит меня», — Дутанор сильно вспотел от страха. Он никогда не видел Ампелайоса в гневе, но Линтранд как-то ему сказал, что если Ампелайос захочет кого-нибудь убить рангом ниже двенадцати высших защитников, он, скорее всего, не успеет ему помешать.

— Не бери в голову, ничего важного он тебе сказать не хотел. Этот болван просто не может знать чего-то важного, — Ампелайос улыбнулся, но под улыбкой он был очень зол на Дутанора. Если бы тот сейчас был рядом, то ни за что не смог бы отсюда уйти без пары серьезных тумаков.

— Возможно, ты прав, но все же, я хочу узнать, откуда он что-то знает про меня. Что вы от меня скрываете? — Джорелл продолжал напирать. Работая наемником, он сотни раз допрашивал и пытал людей. Ложь он чувствовал за милю. Любой человек для него был словно открытая книга.

— Ты придаешь себе слишком много значения, Джорелл. Конечно, про тебя знают все здешние жители. Ты первый посетитель из внешнего мира за последние семьдесят четыре года. При том, Линтранд тебя принес лично, очень редкий случай, когда глава ордена собственноручно отправлялся за новобранцем. Так что, нечему удивляться, когда тебя здесь узнают. Новые лица тут бывают очень редко, думаю, ты и сам уже это понял.

— Ладно, я понял тебя. Извини за то, что отвлек. Ты прав, я просто все еще не доверяю вам и везде ищу подвох, — Джорелл поверил ему, ведь никаких признаков обмана он не увидел в его глазах. На этот раз.

«Дурак, Линтранд мне передал полные записи о твоих способностях. Пока ты изучал военное дело, он изучал тебя. Мне известно о том, что ты умеешь распознавать правду или ложь. Однако ты не учел, что такие воины как я, прожив очень долгую жизнь, с легкостью могут подделать любую эмоцию. Не говоря уже о том, что могут полностью подавить их. Только будь ты выше меня по прохождению круга, смог бы распознать истину при помощи силы. Однако пока ты всего лишь новичок», — ухмылялся про себя старик.

— А что за защитники, которых ты упоминал?

— Защитники? Этот титул дается воину, который смог пройти десять кругов. Только тогда он сможет стать истинным защитником человечества.

— И много у вас таких воинов?

— Меньше чем хотелось бы. Жаль, что мы так и не научились определять человека, который будет склонен к обучению шестнадцати кругов.

— Здесь довольно приличное население для ордена, Линтранд говорил, что здесь проживает около двадцати четырех тысяч человек. У вас ведь наверняка есть воины из деревни.

— Да, ты прав, большая их часть из деревни.

— Как я понял, чтобы пробудить силу нужно оказаться на границе смерти, но так как вы не знаете, как определить нужного человека, как вы набираете новобранцев из деревни? У вас что, много несчастных случаев? — Джорелл посмотрел на Ампелайоса. Он уже догадывался, какой будет ответ, но все же до последнего надеялся оказаться не правым.

— Ты очень любопытный, Джорелл. Разве во внешнем мире у вас нет такой поговорки: меньше знаешь — крепче спишь?

— Не увиливай от ответа. Как вы набираете новобранцев?! — в более грубом тоне еще раз спросил Джорелл.

— Все очень просто. Мы берем детей, как только им исполняется шесть лет, и доводим до предсмертного состояния, — именно этот ответ Джорелл не хотел услышать. Но то, с какой спокойной интонацией это произнес Ампелайос, насторожила его еще больше. Однако Джорелл продолжал оставаться спокойным, настороженным и в то же время безмятежным.

— А ты на удивление спокойно об этом рассказываешь, Ампелайос. Видимо, тебе совсем насрать на этих детишек. И как вы их доводите до предсмертного состояния? Не удивлюсь, если перерезаете им глотку, — произнес Джорелл.

— Ты и сам, я смотрю, очень спокоен Джорелл. Часто с таким сталкивался? — Ампелайос смотрел в глаза Джореллу, чтобы увидеть смятение или гнев, который он пытается скрыть, но ничего этого не было. Он и в самом деле был спокоен.

— Я много с чем сталкивался в своей жизни. К тому же, раз их родителям плевать на своих детей, и они сами отправляют их на это бойню, то почему я должен волноваться? — спросил Джорелл.

— А с чего ты взял, что им плевать? Может, у них просто нет выбора, — улыбаясь, спросил Ампелайос.

— Так у вас тут деспотичный орден, который отнимает бедных детишек у своих родителей? — Джорелл ухмыльнулся. — Знаешь, Ампелайос, всю жизнь ненавидел тех, кто боится за себя постоять. Они готовы терпеть все что угодно, лишь бы их не убили или не причинили еще большую боль. Ведь они так бояться умереть.

— Многие бояться умереть, Джорелл. Разве ты сам не любишь жизнь?

— Жизнь я люблю больше всего, но разве это жизнь, когда каждый день ты боишься или мучаешься? Когда у тебя отнимают твоего ребенка, а ты стоишь на пороге как побитая собака, и смотришь вслед, ничего не предпринимая. Уж лучше сдохнуть с мыслью о том, что ты дал отпор угнетателям. Чем умирать, тем, кто всю свою жизнь был трусом, об которого вытирали ноги.

За стенкой все еще сидел Дутанор, который слушал весь их разговор. Он вспомнил как его самого, еще совсем мальчишкой, забрали от родителей для ритуала. Но они не ревели, все было добровольно и по согласию вот уже несколько тысяч лет. Он хотел выйти и крикнуть, что Джорелл не прав и здесь все иначе, но голос нового собеседника за стеной остановил его.

— Браво, Джорелл, какая превосходная речь! Я аплодирую стоя! — позади Ампелайоса по лестнице спускался Улькиус, медленно хлопая в ладоши.

— Вот только не нужно делать из нас прямо таких уж демонов. Да, мы доводим детей до полусмерти, но это мы уже проделываем несколько тысячелетий. Вводим им специальный токсин и почти все дети, своими силами или при нашей помощи, возвращаются с того света. Если ребенок не возвращается, в течение пары минут, мы тут же проводим ряд операций при помощи наших технологий. И в итоге, все счастливы, все живы.

— Аа-а, Улькиус, заходите, мой старый друг. Я ждал вас, прямо как свою первую брачную ночь, — Ампелайос встал и развел руками, дабы обнять приятеля. В такой позе он направился к У̀лькиусу на встречу.

— Надеюсь, твое сравнение моего ожидания, с брачной ночью — всего лишь удачный эпитет и не больше, — с улыбкой произнес Улькиус, подходя к Ампелайосу.

— Кто знает, кто знает… — шутливо ответил Ампелайос, и приятели обнялись, при этом слегка рассмеявшись.

— Одно могу сказать точно — без тебя я бы не смог начать тренировать Джорелла. Ну как поживаешь, старина? — Ампелайос напоследок пару раз похлопал Улькиуса по спине, и на этом их объятия закончились.

— В целом не плохо, дел правда невпроворот. Линтранд загрузил меня по первое число. Так бы я заходил к тебе куда чаще, — товарищи не спеша направились к Джореллу.

— Да ничего страшного. Времена нынче тяжелые, все чем-то заняты. Один я пироги ем, да чаи гоняю.

— Хех, жалобы есть на что-нибудь?

— Не-ет, если только наглые юнцы достали. С утра Дутанор, теперь вот Джорелл со своими вопросами.

Улькиус рассмеялся:

— Да, в наше время юноши стали неуважительно относится к старшим.

— Доброе утро, Улькиус. Что значит, без вас мы бы не начали? Вы тоже будете меня тренировать? — Джорелл подошел к нему и пожал руку.

— Доброго утра, Джорелл. Не совсем так, я буду следить за твоим состоянием. Сроки поджимают, поэтому я буду восстанавливать твои силы, чтобы ты мог тренироваться столько, сколько потребуется.

— Поджимают сроки? Для чего?

— Всему свое время Джорелл. Пока ты должен максимально сосредоточиться на тренировках. Просто знай, что скоро произойдут серьезные события, и мы надеемся успеть сделать из тебя защитника, — Улькиус щелкнул пальцами и со словами «Заходите», в пещеру зашли десять роботов, несущих уйму разного оборудования.

— Это что, роботы? — спросил Джорелл.

— Ах да, у вас же это только на стадии разработки. Да, Джорелл, это самые настоящие роботы. Правда, это простенькие, они лишь выполняют рядовые функции, необходимые для помощи в быту. Но уверяю тебя, есть модели куда сложнее, — Улькиус приказал роботам поставить оборудование и начать его собирать. На вид это были человекообразные роботы черного цвета, с габаритами крепких мужчин.

— Так значит ваши технологии настолько хорошо развиты… И, Улькиус, ты хочешь сказать, чтотехнологии у вас были и пару тысяч лет назад?!

— Да, технологии у нас уже были и пару тысяч лет назад. Об этом позже, Джорелл, в тренировочное время сосредоточься на тренировках, пожалуйста.

— Хорошо, ты прав. Все, что меня сейчас интересует — это сила. Ну что, Ампелайос, начнем.

— Итак, Джорелл, для начала ты должен научиться призывать силу в любой момент времени. Вспомни те ощущения, когда ты был на грани смерти. Когда ты нуждался в силе, чтобы выбраться, чтобы выжить любой ценой. Закрой глаза и сосредоточься, — один из роботов принес Ампелайосу стул и тот сел напротив Джорелла.

Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Джорелл раз за разом вспоминал тот момент, когда воспользовался силой, но огромное множество попыток призвать её не увенчались успехом. Тем временем, на улице уже стемнело.

Ампелайос вздохнул и встал со стула, к тому времени, роботы вместе с Улькиусом уже превратили помещение пещеры в неплохую жилую комнату.

— Ладно, достаточно, так мы долго будем мучиться. Ускорим процесс, Улькиус. У тебя все готово?

— Я уже давно жду начала представления, — ответил тот. Джорелл посмотрел в сторону Улькиуса, который стоял около уймы оборудования.

— Что это такое? — спросил Джорелл.

— Это, мой друг, поможет тебе быстро восстанавливаться и долго держаться. Грубо говоря, переносная реанимация.

— Реанимация? Что вы собираетесь делать со мной? — однако Джорелл тут же получил все ответы на данные им вопросы. В виде появившейся, и так ему уже знакомой, жажды убийства и крови, исходящей позади него, хоть она пока и была слабой.

Джорелл резко повернулся в сторону Ампелайоса. Там его уже ждал далеко не ветхий старик. Ампелайос слегка окреп и выпрямился, но все еще был далек от того человека, с которым Джорелл столкнулся здесь вчера. Пока тот не переломал ему все ребра.

— Не бойся, Джорелл. Сегодня использую куда меньше силы, чем в прошлый раз, однако не советую меня задирать. Боюсь снова слететь с катушек. Я буду избивать тебя до полусмерти, пока ты не научишься призывать силу. Улькиус будет моментально ставить тебя на ноги. Да, ты не умрешь, однако приятного будет очень мало.

— Замечательно, тренировки у вас что надо, — с сарказмом и улыбкой на лице сказал Джорелл. — Ну да ладно, если такова цена силы, мне все равно. Нападай, Ампелайос!

— Вот это по-нашему! — старик с довольным лицом побежал на Джорелла со скоростью молодого гепарда. Но в отличие от прошлого раза, Джорелл хотя бы мог его видеть.

Дутанор, продолжавший тихо отсиживаться в укрытии, стал свидетелем совсем иной тренировки.

«Что же это творится! Меня старик обучал совсем иначе. Да никого так не обучают! У меня целых два года ушло на то, чтобы просто научиться использовать силу. Если бы меня постоянно подвергали состоянию полусмерти, я бы может, тоже научился всему раньше», — мысли Дутанора просто взбудоражились. Он был ужасно зол на происходящее за стеной.

В это время Джорелл снова получал по полной. Он был не уверен, что даже если бы находился сейчас в хорошей форме и не пролежал перед этим три года в коме, то смог бы одолеть Ампелайоса. А в его нынешнем состоянии это было просто невозможно, но он все равно продолжал сражаться. Ампелайос спокойно уворачивался от каждого его удара, при этом ломая Джореллу все больше костей. Спустя мгновение коленная чашечка Джорелла ломается от мощного удара Ампелайоса. Бедняга падает и тут же безжалостный удар ногой по голове вбивает его с огромной силой в твердый камень.

— Стоп, хватит, — Улькиус переместился к Джореллу, и перенес его на оборудованную кровать. — Подождем немного, если Джорелл не встанет через минуту, то я начну восстановление. Нельзя допустить его смерти или чтобы он снова впал в кому.

Джорелл падал во тьму, и до боли знакомые ощущения окутали его. Он чувствовал приятное тепло, в то время как тело немело. Перед ним не предстало никаких воспоминаний из жизни, лишь бесконечная пустота. Спустя время тьма рассеялась, и он открыл глаза. Над ним стоял Улькиус, который протер свой сильно вспотевший лоб.

— Фух, это было близко. Ампелайос, сменим тактику, на этот раз он не должен терять сознание. Пусть умирает в здравом уме. Джорелл, вставай, некогда отлеживаться.

Бедняга недоумевал. Только что, он был одной ногой в могиле, и вот, все в порядке. Да вдобавок ничего болит, будто и не было всех этих ужасных ран.

— Эй, Улькиус, как ты это делаешь? У меня просто нет слов. Я был одной ногой в могиле, с открытым переломом коленной чашечки и с пробитой головой. Даже если и выживают после такого, то очень долго приходят потом в себя.

— Джорелл, не нужно сравнивать меня с простыми врачами. Я уже довольно давно в медицине. К тому же, наше оборудование, основанное на силе, легко позволяет сращивать и восстанавливать любые ткани и кости. Не беспокойся, я знаю, что нужно делать.

— Да я не беспокоюсь, просто, любопытно, — Джорелл встал с кровати и пошел в сторону Ампелайоса. «Ох и не хочется мне снова испытать те чувства, но деваться некуда», — крутилось в голове у парня.

— Что такое, Джорелл? Смотрю, ты немного побледнел. Куда делся твой пыл и азарт? — подтрунивал над ним Ампелайос.

— Давай, нападай. Нечего тут умничать. — Джорелл пальцами поманил Ампелайоса к себе.

— А ты очень оптимистичен, как я посмотрю, — Ампелайос вновь ринулся к Джореллу.

Несколько мощных ударов, и Ампелайос пробивает Джореллу грудную клетку, нанеся сокрушительный удар. Он падает и вовсю захлебывается кровью. В глазах его начинает темнеть, силы покидают его, а по телу вновь проходит приятное тепло, и снова неудача. Джорелл вновь открывает глаза в той же кровати. Улькиус и Ампелайос уже готовы для следующего раза, но в этот раз Джорелл чувствует, как у него трясутся руки, ему страшно. Переключившись с рук на Улькиуса, он спросил его:

— Скажи, Улькиус, а вы всех так можете буквально воскрешать?

— Не совсем, Джорелл, но многих. Видишь ли, простых людей или тех, у кого низкий уровень силы вылечить легко. Достаточно просто превысить своим уровнем частиц их уровень. Но если ты слабее или равен по силе пострадавшему, то ничего у тебя не получится. Его частицы илуния просто уничтожат твои слабейшие, или отторгнут, если ты равен с ним по силе. Поэтому те, кто достиг шестнадцатого круга, могут полагаться лишь на самих себя и на свои частицы илуния. К тому же, если тебя моментально убьют, то никто не в силах будет тебе помочь. Так что я могу поставить тебя на ноги, только если ты будешь жив, пусть и едва, но жив.

— Вот как, понятно. В таком случае, продолжим, — Джорелл снова шел на встречу к Ампелайосу. Его руки тряслись, а ноги уже подкашивались. Этот дед не на шутку начал пугать его, но азарт битвы всегда возобладал над другими чувствами Джорелла. — Давай, Ампелайос, прикончи меня еще разок, — улыбнулся Джорелл.

«Это безумие, сколько еще раз он выдержит? Даже если Улькиус будет постоянно его лечить, то душу вылечить нельзя. Она испытывает колоссальный урон, каждый раз находясь в шаге от того, чтобы покинуть тело. Но её вновь и вновь обманывают. Один раз это еще нормально, но сейчас уже будет третий раз подряд», — Дутанор продолжал сидеть за стеной. Ему начало казаться, будто он восхищается Джореллом, и одновременно завидует. Он не уверен, смог бы вновь и вновь переживать холод смерти, а Джорелл идет ей на встречу, несмотря ни на что.

Тем временем хруст костей вновь пронесся по пещере. Джорелл снова стоит на краю смерти и вновь неудача. Затем, еще четверка неудач. И вот, он стоит перед Ампелайосом, уже в который раз. Джорелл ужасно выглядит, во много раз хуже, чем после комы. Бледная тень человека смотрит вдаль на своего противника. Жаждущий силы, каждый раз вставал и шел, словно по животному инстинкту.

— Я думаю, достаточно. Больше Джорелл не выдержит восстановления. Ему нужна неделя покоя, — Улькиус направился к нему, который так и стоял, неподвижно, смотря на Ампелайоса.

— Наконец-то, этого я и ждал, — пробубнил про себя Джорелл. Его губы с трудом вытянулись в слабую улыбку.

— Да, ты прав Улькиус, этот слабак на большее уже не способен, — Ампелайос направился в сторону выхода, как за спиной услышал тихую фразу.

— Куда это ты направился, старый трус. Ты только и горазд нападать на тех, кто слабее тебя… Чувствуешь себя сильным таким образом? Знаешь, я, кажется, понял, почему ты не хочешь проходить шестнадцатый круг.

— Заткнись! — Ампелайос со всей силой крикнул на ученика. — Ни слова больше, ублюдок!

Джорелл собрался с последними силами и выкрикнул в ответ:

— Ты боишься проходить шестнадцатый круг потому, что на самом деле слаб! Прекрасно понимая, что все будут полагаться на твою огромную силу, ты боишься, что не защитишь их, потому что не сможешь! Даже тех, кто тебе дорог!

Улькиус и Дутанор замерли в ужасе. Огромная волна гнева накатила на Ампелайоса. Он смотрел на Джорелла с жаждой убийства. Руки его тряслись от мысли, как бы поскорее добраться до него.

— Успокойся, Ампелайос, не ведись на глупые речи. Он ведь юнец, ты сам всегда говоришь это. Неужели ты позволишь юнцу вывести тебя из себя? — Улькиус поскорей направился к Джореллу, чтобы утащить его отсюда.

— Придурок, зачем ты это сделал, Джорелл?

«Ампелайос его убьет. Что за идиот? Зачем он это прокричал? Я должен что-то предпринять», — в попытке помочь Джореллу, Дутанор начал открывать тяжелую усиленную илунием каменную дверь.

— Назад, Улькиус! Не смей подходить к этому выродку. Я его сейчас убью, и если ты встанешь у меня на пути, то и тебе мало не покажется. И не смей выходить из этой пещеры, чтобы позвать на помощь. Тебе известно лучше всех, что через эти укрепленные стены пещеры не пройдет ни один вид связи.

— Ампелайос, прекрати, черт тебя побери! Не дай ему вывести тебя из себя.

«Я пробудил демона, теперь пан, или пропал», — подумал Джорелл, продолжая смирно стоять и смотреть на разгневанного Ампелайоса.

— Ампелайос, не смей! — в следующее мгновение он оказался за спиной Улькиуса и ударил Джорелла в висок. Тот отлетел в сторону на несколько метров, упав около открытой Дутанором двери.

«Плохи дела, он же сейчас умрет», — в панике подумал Дутанор.

— Нет, учитель, не убивайте его! — Дутанор закрыл собою лежащего без сознания Джорелла.

— Не стой у меня на пути, тварь! — Ампелайос ринулся в сторону Джорелла.

Черт, он увеличил количество силы. Теперь он приблизительно на шестом уровне силы. Неужели, он и вправду убьет меня, своего ученика? Дутанор закрылся руками, но не отступил ни на шаг. Он прекрасно понимал, что умрет, если не отойдет. Но не мог отступить, бросив человека в беде.

«Если уж ты не боялся умереть столько раз, чего мне бояться умереть всего один», — улыбнулся Дутанор, вспоминая о храбрости Джорелла. «Не думал, что умру из-за кого-то вроде тебя».

Умирающий Джорелл смотрел на Дутанора.

«Зачем он защищает меня? Откуда он здесь вообще взялся? Вот идиот, я же специально спровоцировал Ампелайоса. Я должен… должен сказать ему, что бы проваливал… Но у меня нету сил даже на это, вот дерьмо. Как же мне надоело, постоянно втягивать людей в свои неприятности».

Ампелайос снова замахивался для удара. Улькиус схватил его за руку, но тут же получил сокрушающий удар по челюсти. Бедняга влетел в стену и проделал в ней своим телом дыру, не меньше трёх метров в диаметре, и не меньше десяти в глубину.

— Так значит, ты решил наплевать на правило использования силы? Старый дурак, если бы я знал, что настолько тебе плевать на наш орден… То не стал бы сдерживаться, даже ради нашей старой дружбы, — Улькиус остался лежать в туннеле, не в силах больше подняться.

Джорелл умирал. Он знал, что больше никто не вернет его обратно на тот свет, кроме него самого. Где-то вдалеке он еще слышал крики тех, кто остался на той стороне. Его агонию в темноте прервало воспоминание.

На краю смерти, Джорелл хотел выжить любой ценой. Все его мысли были о том, чтобы выжить. Но когда твои глаза уже закрылись, и ты больше не в силах что-либо сделать, тебе остается только смириться со смертью. О чем может думать человек, на краю гибели? Этот вопрос всегда интересовал Джорелла, ведь он видел так много смертей. Для него, это было невыполненное обещание, данное им его любимой матери. Он держал ее на руках, когда жизнь покидала ее. Рак побеждал. Две души, оставшиеся вдвоем в этом мире. Он плакал так, как не плакал еще никто на его памяти. Мама положила свою ладонь на его щеку.

— Не плачь, сынок. Ведь мы давно с тобой знали, что этот день настанет. Я наконец-то больше не буду мучиться. Люди так хрупки, мой дорогой… — маленькие слезы стекали по ее щекам. — Как бы я хотела увидеть твоих детей, боже, присутствовать на твоей свадьбе! Хотя бы на мгновение. О большем я не могла бы и мечтать… Я так рада, что в моей жизни был ты. Ты самое лучшее, что я принесла в эту жизнь. Я очень люблю тебя. Обещай мне, Джорелл, слышишь меня, обещай, что ты не будешь таким же хрупким, как все. Ты будешь сильным, сильнее всех в этом мире, и сама смерть, содрогнется перед тобой. Обещай мне, слышишь!

— Обещаю. Клянусь, что выполню обещание, чего бы мне это не стоило, — он крепко прижал её к своей груди, обещав невозможное. Кто он такой, чтобы противиться смерти…

— Я верю, верю, что ты сможешь сделать это, всегда верила. Ты… рожден, чтобы стать великим… — последний вздох в слезах. Она крепко прижимает его, чтобы напоследок всеми силами выразить, как сильно любит его. Плачь умолкает и ее руки отпускают сына. Её больше нет, и не будет в его жизни. Джорелл кричит, так сильно, что слышно на несколько улиц. Не передать словами всю боль его души, и не излечат эту боль никакие лекарства. Он плачет, прижав к себе единственного и самого дорогого человека в своей жизни. Он ненавидит весь мир за ее смерть. Пусть мир здесь и не при чем.

Джорелл очнулся там же, где и лежал, в луже крови. На противоположной стороне пещеры он увидел Ампелайоса, который в этот момент ударил Дутанора ногой прямо по колену. Нога хрустнула, и Дутанор закричал от боли, но главное, он был все еще жив. Джорелл боялся, что этот парень уже умер, из-за него.

Что-то переменилось внутри Джорелла, и он это чувствовал. Мощный прилив сил наполнил его. Необычайная жажда битвы захлестнула душу. Ему не терпелось узнать, на что же он теперь способен.

Оглядев себя, Джорелл обнаружил, что его тело пришло в норму. Оно такое же, какое было до комы. Неужели илуний и вправду способен на такое? Он посмотрел на Ампелайоса, который кричал Дутанору, что убьет здесь всех и каждого. Джорелл стал чувствовать, что Ампелайос куда сильнее, чем он себе представлял, и может высвободить силы намного большие. Но отлеживаться, пока где-то идет бой, да к тому же из-за него, было точно не в его правилах.

Джорелл высвободил свой максимум силы. Чего стоит секундное удивление в поединке на смерть? Для Ампелайоса это стоило мощного удара в затылок. Джорелл буквально вмял его лицо в стену. На огромной скорости, он продолжал наносить удары со всей силы по его голове. Укрепленная земля крошилась словно пенопласт. Ударные волны откинули Дутанора в сторону, земля тряслась еще около двадцати секунд.

Юноша смотрел в то место, где должны быть Джорелл и Ампелайос. Сквозь пыль он увидел огромную дыру в стене, вдвое больше, чем та, которую сделал Ампелайос, когда ударил Улькиуса.

— Этого не может быть! Невозможно оставить такие разрушения, обладая силой первого круга, даже третьего. Что за чертовщина происходит, Джорелл? Откуда эта сила? — Дутанор подполз к дыре. Из-за пыли, внутри ничего не было видно, но было понятно, что туннель был глубокий.

Внезапно, сквозь пыль показался силуэт. По нему было ясно, что это высокий крепкий мужчина. Лишь бурное свечение его белых глаз отчетливо проходило сквозь завесу.

«Кто это»? — думал Дутанор, — «неужели Ампелайос пробудил еще больше силы? Если это так, значит Джорелл, скорее всего, мертв». Сквозь пыль к Дутанору протянулась рука.

— Хватайся, я помогу тебе подняться, — мужчина сделал шаг вперед и наклонился. Дутанор увидел Джорелла.

Глава 6 Ампелайос

Все живые существа умирают, потому что никто не в силах выносить все тяготы жизни целую вечность.

И всю ту боль, которую она приготовила для каждого из нас.

Ампелайос (с)

Джорелл помог подняться Дутанору и опереться на его плечо.

— Что там с Ампелайосом? — спросил Дутанор.

— Ничего, я думаю, он в порядке. Когда я закончил молотить, на нем, как мне показалось, не было ни царапинки. Однако он не двигался, и я решил, что это хорошая возможность убраться отсюда, — Джорелл вытащил Дутанора в гостиную и посадил на кресло. — Так, как вы тут связываетесь друг с другом? — спросил Джорелл.

— Что за вопрос? Конечно же, по телефону, — Дутанор сидел весь в крови, и у него была сломана левая нога. К счастью он привык к побоям, поэтому боль, он терпел хорошо.

— Тогда немедленно свяжись с Линтрандом. Пусть примчится сюда. Не забудь сказать, что Ампелайос сошел с ума, а я пока пойду вытащу Улькиуса.

— Будь осторожен, Джорелл. Ампелайос один из немногих, кто не запечатал свою силу. Если бы Улькиус не запечатал свою, мы бы уже выбрались из этой передряги, но в итоге, мы имеет то, что имеем.

— Хорошо, я понял тебя, буду осторожен.

Джорелл вновь спустился в пещеру. Он моментально промчался по ней к Улькиусу. Скорость, с которой теперь мог двигаться Джорелл просто поражала его, а самое главное, его реакция. Он невероятным образом обходил препятствия на такой огромной скорости. Джорелл забежал в туннель, где должен был лежать Улькиус. Добравшись до самого конца, он нашел его. Профессор все так же лежал без сознания.

Джорелл перекинул его через плечо и помчался обратно, но удар в грудь оттолкнул его вновь в туннель вместе с телом Улькиуса. За ним последовал еще один удар в то же место. Джорелл понял, что если он сейчас что-то не предпримет, то больше точно не встанет никаким чудесным образом. Он взял тело Улькиуса и кинул его подальше из туннеля, чтобы тот не попал под прямой удар Ампелайоса.

Джорелл начал наносить удары всей своей силой, но его мощи уже было недостаточно. Ампелайос словно тень двигался вокруг него вдвое быстрее, чем мог он. Сильный удар Джореллу в висок вытолкнул его из туннеля, сокрушая камни. От ударной волны потолок пещеры начал обваливаться. Джорелл увидел, как огромный кусок камня падает на Улькиуса. Он собрал свои силы и ладонью толкнул многотонную глыбу в сторону туннеля, чтобы запереть старика внутри, хотя бы на мгновение. Если у Джорелла почти не было шансов в битве, то у той глыбы их было еще меньше. Один удар Ампелайоса превратил огромный булыжник в пыль.

— Умри уже наконец-то, Джорелл! — Ампелайос выглядел так же, как и на той фотографии у него в гостиной. Молодой мужчина в расцвете сил. Ампелайос исчез и в следующее мгновение его кулак был прямо около груди Джорелла, нацеленный на его сердце. Джорелл замер, смотря на бушующее белое пламя из глаз Ампелайоса. Он ждал, когда кулак учителя выбьет сердце из его груди, но ничего не происходило. Джорелл посмотрел вниз, кулак замер в паре сантиметров от его груди. Ампелайос пытался всеми силами пошевелить рукой, но не мог.

— Повеселились, и хватит! — в этот момент пыль, словно от ударной волны, разлетелась в сторону от Ампелайоса и Джорелла. Прямо между ними возник Линтранд. Он держал руку Ампелайоса, не давая тому даже пошевелиться. А в сердце у старика торчал шприц. Линтранд отпустил его руку и тот пошатнулся.

— Ублюдок, Линтранд, что ты мне вколол?! — Ампелайос упал на колени, его шатало из стороны в сторону.

— Это транквилизатор Улькиуса. Он помогает подавить силу илуния до десятого круга. Благо, ты не успел перейти черту, а теперь отдохни, — Ампелайос упал на спину, и еще немного покорчившись, уснул. — Что же касается тебя, Джорелл… Дутанор рассказал, что это ты спровоцировал Ампелайоса, о чем ты только думал.

— Способ, которым тренировали меня Улькиус и Ампелайос, не работал. Пусть он и был жесток, но в нем не хватало настоящей угрозы. Я всегда знал, что Улькиус меня вернет обратно к жизни, а Ампелайос будет сдерживаться, чтобы не убить меня. Это и не давало мне развиваться. Понимаешь, Линтранд?

Линтранд призадумался:

— Да, кажется, я понимаю тебя, но идти на такой безрассудный шаг… Из-за тебя Дутанор и Улькиус могли погибнуть.

— Да откуда мне было знать, что Улькиус вступится за меня! Не говоря уже о Дутаноре. Я вообще не знал, что он находился в пещере. Идиот вылез откуда-то из потайного входа.

— Потайного входа? — Линтранд оглянулся.

— Да, но сейчас ты его вряд ли найдешь, как видишь, пещера вся перемолота…

— Дутанор в спешке успел рассказать, что ты дрался далеко за пределами первого круга.

«Неужели он…», — Линтранд задумчиво посмотрел на Джорелла, и произнес:

— Пошли-ка наверх, обсудим все это, к тому же нужно отнести Улькиуса и Ампелайоса по врачам. Ты пока иди, а я быстренько с этим разберусь.

Джорелл кивнул головой, и устало побрел в гостиную. Дутанора там уже не было, зато вместо него осталась лужа крови на полу и полностью испорченное кресло, заляпанное грязью и кровью. Джорелл услышал множество голосов на улице. Выглянув в окно, он увидел толпу зевак. Очевидно, подземные толчки и землетрясение, которое вызвал бой Джорелла и Ампелайоса, заставили соседей сбежаться сюда. Линтранд не заставил себя долго ждать, через пару минут он появился в гостиной.

— Все, я отнес их в больницу. Врачи сказали, что все в порядке, их обследуют на всякий случай и вернут по домам. Они даже очнуться не успеют.

— Это хорошо, — виноватым тоном ответил Джорелл.

— А теперь присядь, у нас будет небольшой разговор, — Линтранд сел на диван, а сам указал рукой на противоположное кресло.

— А где его жена? И та большая собака. Я все ждал, когда кто-то появится, но никого нет и нет, — Джорелл заглянул в пару комнат, а затем, уставши, плюхнулся на кресло.

— В это время его жена всегда работает в поле, а собака ей помогает. Айоле уже сообщили, что муж в больнице. Она сначала пойдет туда.

— Да уж… мне жаль, что так вышло. Да еще и этот бардак, посмотри, во что мы превратили ее дом, — Джорелл смотрел на всю грязь, которую они вытащили из пещеры сюда.

— Мы приведем сюда служанок, не переживай. К тому же, мне кажется, тебе следует попросить прощение у них обоих, ведь это все твоя вина.

— Да я так и собирался сделать, — сказал Джорелл. — А что с теми зеваками на улице?

— Об этом тоже не беспокойся, главное то, что тебе удалось научиться пользоваться силой. Пусть ты и навел столько шороху. Я должен тебе кое-что рассказать об Ампелайосе. То, что тебе обязательно нужно знать о нем, как его ученику.

Джорелл навострил уши, ему было очень интересно узнать, что-то о прошлом старика.

— Видишь ли, когда-то Ампелайос был счастливым отцом трех сыновей. Да, у него всегда был вспыльчивый характер. Он не прочь был помахать кулаками, но все изменилось в тот роковой день. Это было около одиннадцати с половиной тысяч лет назад…

Джорелл вскочил от услышанного.

— Подожди, одиннадцать с половиной тысяч лет?! То есть, получается, ты ровесник Ампелайоса?!

— Да, но в отличие от него, я не прекратил совершенствоваться в использовании силы. Поэтому, я так молодо выгляжу.

— То есть ты достиг шестнадцатого круга, верно? Получил бессмертие? — Джорелл пристально смотрел на Линтранда.

— Все именно так, я получил бессмертие, Джорелл. Если ты будешь усердно тренироваться, то и ты добьешься своего. А теперь я продолжу, если ты не против.

— Это было одиннадцать тысяч пятьсот семнадцать лет назад. Я даже помню день, ведь это случилось в мой день рождения. Тогда мы только начали осваивать силу. Людей с такими способностями было мало, но те, кто обладал ею, почти все владели каким-то государством. Ведь когда есть такая сила, почему бы не воспользоваться ею для своих нужд? Исключением были только двое: это я и Ампелайос. Мы не знали друг друга, но я был наслышан о могучем воине, который то и дело ради забавы приходит к могучим правителям и дерется с ними. Всех все устраивало. Ампелайоса и меня — спокойная жизнь, правителей — что мы не лезем в их дела и не пытаемся тоже править. Все изменилось, когда у Ампелайоса родилось с разницей в пару лет три сына от простой девушки. Как ты можешь догадаться, ее звали Айола.

— Постой, Линтранд, ты говоришь о таком большом промежутке времени. Улькиус рассказывал мне лишь о времени, которое вы получаете до десятого круга. Я насчитал пятьсот пятьдесят лет, могу ли я предположить, что…

— Да, и ты окажешься прав, одиннадцать с половиной тысяч лет — это награда, за последние пять кругов. Я тебе даже назову сколько и за какой: пятьсот лет за одиннадцатый круг, тысячу за двенадцатый, две тысячи за тринадцатый, три за четырнадцатый круг и четыре с половиной за пятнадцатый круг. После чего уже идет бессмертие, — Линтранд встал с дивана, взяв серебряный кувшин с вином, стоявший на столе в гостиной. Подошел к шкафу и достал оттуда два бокала, которые наполнил до края.

— Вот, держи, помимо пирогов, Айола готовит безупречное виноградное вино. У меня ужасно пересохло в горле от сегодняшней ситуации. Да и к тому же, нет ничего лучше бокала вина для разговора по душам.

— Так-то я не пью, но настоящее домашнее вино всегда было моей слабостью, спасибо, — Джорелл взял у Линтранда бокал и немного пригубил. Вино и вправду было выше всяких похвал.

— Это просто невероятно, Линтранд, одиннадцать тысяч лет… То, что ты рассказываешь, это просто уму не постижимо для меня! Я все еще с трудом верю в то, что я проделал недавно с той стеной в пещере!

— Это только цветочки, Джорелл. Ты даже не представляешь, какой силой обладают те, кто достиг шестнадцатого круга.

— Надеюсь, однажды смогу представить себе полную картину.

— Хорошо. Так, на чем мы остановились… Так вот, в то время особо процветало одно государство, оно называлось Атлантида.

— Ты что, серьезно? Так значит Атлантида — это не вымысел и не шутка, она и вправду существовала? Расскажи, какой она была, Линтранд.

— О-о, это был прекрасный город друг мой. В каком-то смысле, нынешняя Венеция, только в сто раз красивее. Город построили на причудливом острове, он выглядел… почти как наш герб. Большой остров, окруженный тремя кольцами из маленьких островов. Прекрасный желтый замок возвышался на главном острове, где сидел правитель. К сожалению, его имя я сейчас уже и не вспомню. Вокруг замка водружались четыре стены, каждая меньше предыдущей, начиная от замка. Самая высокая стена была выкрашена как голубое небо, вторая стена была темно-зеленого цвета, третья была коричневого и самая маленькая, та, что ближе к воде, была синего цвета. Соединял город с сушей большой подводный туннель.

В то мрачное время, когда дома строили из глины и грязи, а большая часть людей жили словно дикари. Этот город, Джорелл, был словно прекрасный алмаз, который сиял на солнце, несмотря на грязь, окружающую его. Там процветала наука, архитектура и культура, дома были белоснежны, а люди добры. Я все еще помню, даже спустя столько тысячелетий, запах свежего хлеба и жареного мяса, которые сливались воедино, на одной улочке. А шум обрабатывающего металла был слышен на много улиц. Никто не знал, почему там люди намного развитей, чем вокруг. Ведь тот же металл остальные стали обрабатывать лишь спустя пять тысяч лет, но все хотели стать жителями этого города. Однако из-за алчности одного всегда страдали простые люди. Когда у Ампелайоса появилось три сына, все стало иначе. По воле судьбы все они заболели чумой и на гране смерти оказались сильны духом. Все трое получили силу, и Ампелайос, который стал ужасно гордиться этим, естественно начал их обучать. Об этом прознали правители нынешних государств. Все они тогда были сильны, но Ампелайос особенно, он был талантлив и наравне со мной, и первым достиг десятого круга, в то время как остальные были лишь на восьмом и девятом кругу. В какой-то степени мы были первыми защитниками человечества, но вот только никто из нас не собирался защищать его. Напротив, нам было наплевать на всех, мы просто жили своей жизнью. Даже сейчас, каждый новый воин на вес золота, а в те времена, когда нас было всего шесть, лишний пробужденный мог сразу же сделать кого-то правителем всего мира, если бы стал на чью-то сторону, а у Ампелайоса их было аж целых три.

— То есть, ты хочешь сказать, что остальным это не понравилось, и они побоялись за свою власть? — Джорелл допил бокал вина и поставил на стол, в то время как Линтранд к своему еще даже не притронулся.

— Да, ты абсолютно прав. Хоть Ампелайос много раз им высказывал и доказывал, что ему абсолютно не нужна власть или личное государство. Страх и жадность заставили их объединиться, а зачинщиком всего этого стал никто иной как правитель Атлантиды. Злой рок судьбы направил Ампелайоса в тот день ко мне. Так как он всегда побеждал каждого из четырех правителей, бои с ними ему были абсолютно не интересны. Однако в последнем бою с правителем Атлантиды, тот, разъярённый тем, что никто не может победить Ампелайоса, рассказал ему обо мне. Сильном воине, живущем на другом конце света, который может победить.

Я говорил каждому из них, что никто не должен знать обо мне. Это было условие моей спокойной жизни и их счастливого правления. Правитель Атлантиды втравил меня в свои планы. И пока Ампелайос направлялся ко мне, к его дому направлялось четыре правителя. У его сыновей не было и шанса… По словам Ампелайоса, они были очень талантливы, могу лишь представить, какими могучими воинами они бы выросли. Однако их нынешних сил было абсолютно недостаточно для победы. Их хладнокровно убили, а Айолу долго насиловали, после чего оставили лежать у тел своих сыновей.

— Это невероятно… вонючие ублюдки. Жаль его сыновей, и Айолу тоже, блин, она ведь хорошая женщина. По крайней мере, его сыновья погибли в бою, как настоящие мужчины. А ублюдков, которые могут убивать лишь слабых, я ненавижу еще сильнее, чем тех, которые терпят унижения, — произнес Джорелл.

— Очень занятная у тебя жизненная позиция, Джорелл. Однако не могу с тобой согласиться насчет последнего, но у всех есть своя точка зрения, поэтому, я не буду с тобой спорить по этому поводу. Сейчас же мы говорим об Ампелайосе.

В тот день я впервые увидел его. Высокий белокурый мужчина, настоящий воин с жаждой битвы в глазах. Я сразу понял, для чего он пришел. Однако у меня был день рождения. Я праздновал с друзьями и попросил его присоединиться, не хотел портить такой прекрасный день дракой. Ампелайос тогда вежливо отказал и согласился подождать. Иногда я думаю, что если бы не моя просьба подождать день, возможно, он успел бы спасти сыновей. Эта мысль всегда тревожит мою душу.

— Не вини себя, Линтранд, ты здесь не при чем.

Линтранд слегка улыбнулся, но промолчал на слова утешения Джорелла и продолжил рассказ.

— Естественно, на следующий день мы сразились. Он был поглощен азартом битвы, улыбка не сходила с его лица всю битву, как и с моего. Давно я по-настоящему не дрался во всю силу. Тогда мы бились жестоко и чуть не разнесли весь континент, сейчас он называется Австралия, кажется, но тогда там никто особо не жил, только если какие-то дикие племена. Нам было все равно, надо же было где-то сразиться! К тому же, никто из нас тогда не знал, на что мы способны на самом деле, а ведь очень хотелось выяснить, — Линтранд рассмеялся во весь голос.

Джорелл открыл рот от изумления, после чего выкрикнул.

— Невозможно, неужели человек может оставить такие разрушения?! И это не так уж и смешно, Линтранд. Вы же могли разрушить планету!

— Я скажу тебе вот что, любой, кто перешёл на шестнадцатый круг, способен на всё, мощь владельца просто ужасающая. Проблема в том, что он способен как на великие дела, так и на ужасные поступки. Я пока не могу сказать тебе, откуда мне это известно, но обещаю, что со временем и эта тайна раскроется тебе. А что касается нашей планеты, уже тогда мы поняли, что на ней нам драться нельзя. Поэтому мы пришли с Ампелайосом к выводу, что должны найти другое место для реванша. Однако произойдет еще один страшный случай, прежде чем мы перестанем сражаться на планете в полную силу.

— И какой же это интересно случай, и что это за место, на котором вы решили драться? — с крайним любопытством спросил Джорелл.

— Конечно же, космос!

Джорелл снова сидел с открытым ртом. Линтранд продолжал говорить.

— Еще хорошо подходили другие, безжизненные планеты. Видишь ли, илуний это уникальное вещество, его возможности очень велики. Так что создаваемая им броня или оружие — это лишь цветочки. Истинная его сила — это живучесть владельца. Начиная с десятого круга, человек может обходиться без еды и воды годами. Едим мы все лишь ради вкуса, а кислород и вовсе перестает быть необходим. Например, я дышу только потому, что привык дышать. А кто-то из нашего ордена и вовсе подавил в себе эту привычку. Илуний запасает и обеспечивает внутри всем необходимым своего носителя, синтезируя все сам. Внутри нас будто бы огромные нескончаемые склады со всем, что нам нужно. Так же, все мы можем перемещаться по воздуху. К сожалению, на полет тратится много сил, особенно в космосе, поэтому мало кто использует это без крайней нужды.

— Это просто невероятно! Я, я не знаю, что сказать, такая чудовищная сила, такие возможности! Теперь я еще больше жажду получить силу. Но как вы определили, что илуний синтезирует все необходимое сам? — Дыхание Джорелла участилось, ему уже не терпелось продолжить тренировки, чтобы стать еще сильнее, но рассказ он хотел дослушать не менее сильно.

— Очень просто, в прозрачную емкость мы поместили ящерицу и одну частицу илуния, затем накрыли крышкой, сделав емкость герметичной. Так вот, ящерица прожила в этой емкости несколько лет. Как только закончилась сила частицы и она исчезла, мы открыли емкость. Внутри был обнаружен воздух, а внутри самой ящерицы все необходимые минералы для жизни, при чем, с запасом.

— Просто потрясающе, это действительно невероятно, черт возьми, да я в восторге! Я должен стать сильнее, Линтранд, эта сила поражает меня все больше и больше.

— И ты станешь, Джорелл. Но сначала я закончу рассказ.

— В общем, Ампелайос проиграл мне в тот день, но я не видел разочарования на его лице. Напротив, он загорелся еще сильнее азартом битвы. Наконец-то у него появился стимул вновь вернуться к усиленным тренировкам, сказал он тогда мне. Ампелайос поблагодарил меня за бой, добавив, что не зря ждал целый день, и что обязательно вернется, чтобы взять реванш. Эх, если бы он тогда знал, чего стоило ему это ожидание, если бы я знал, что оно ему будет стоить.

Я думаю, ты уже насладился своей скоростью во время боя с Ампелайосом. Однако он, как обладатель огромной силы, мог двигаться куда быстрее, чем ты. Назад до дома, Ампелайос добрался часов за шесть, с одного конца света до другого, но остался он там навсегда, вместе со своими мертвыми сыновьями. Вместо него оттуда вышло чудовище, которое проклинало людей и их алчность. И хотело это чудовище лишь одного — смерти для всего человечества.

* * *

Ампелайос очнулся несколько часов спустя в своей кровати. Рядом с ним сидела его жена.

— Наконец-то ты очнулся, дорогой, — Айола положила свою голову ему на грудь.

— Как давно я здесь лежу?

— Ты здесь около трёх часов дорогой, и я тоже. Не могла отойти от тебя ни на шаг. Что же ты наделал, старый дурак?

— Что я наделал?! Это что наделал этот мальчишка! Милая, ты бы знала, что он сказал! Он… он заставил меня вспомнить весь тот ужас, который я пережил. Напомнил мне о том, что я не смог защитить вас! — Ампелайос сжал кулаки, слезы покатились по его морщинистому лицу.

— Успокойся, я прекрасно понимаю тебя, но неужели ты и вправду позволил вывести себя какому-то юнцу, который только недавно на свет появился? Это на тебя совсем не похоже, — Айола вытерла слезы своей рукой со щек Ампелайоса.

— Да, да, ты права, милая, но я не мог позволить даже юнцу говорить такое.

— Дело не только в Джорелле, вспомни, что еще ты сделал.

Ампелайос начал прокручивать вчерашние события. Его зрачки расширились от ужаса. Он вспомнил, что причинил ужасную боль своему бывшему ученику и лучшему другу.

— Какой же я дурак… Я должен срочно попросить у них прощения! — Ампелайос попытался встать с кровати, но Айола остановила его.

— Куда это ты собрался? Лежи и не вставай. Тебе пока нельзя! Они скоро сами придут тебя проведать, тогда и извинишься.

— Придут? Хорошо, раз так, тогда я буду их ждать здесь. Что касается Джорелла, дорогая, его сила, я думаю… нет, я уверен в этом. Он, вага̀нтем а̀нима.

— Что?! Ты уверен в этом дорогой?

— Да, сомнений быть не может. С пробуждением он сразу стал на шестой круг. Только вага̀нтем а̀нима способен на такое, — Ампелайос услышал внизу голоса, исходящие из гостиной. — Дорогая, у нас гости?

— Да, Джорелл и Линтранд разговаривают внизу уже довольно давно.

— Какого черта они разговаривают у нас в доме?! Что, другого места не нашлось?! А Джорелл расселся там, будто ничего не произошло.

— Прекрати, я разговаривала с Джореллом, ему очень жаль за сказанное. Я уверена, они с Линтрандом ждут, когда ты очнешься, чтобы проведать тебя.

— Я пока не хочу никого видеть. Скажи им, что я пока не очнулся, хочу побыть немного один. Ты, милая, иди, отдохни, со мной все в порядке. А вот тебе не помешал бы отдых, — Ампелайос взял жену за руку и нежно поцеловал её.

— Ты уверен? — с улыбкой спросила она.

— Да дорогая, ступай.

— Хорошо, отдыхай, — Айола встала и вышла за дверь, оставив Ампелайоса наедине со своими мыслями. Слова Джорелла заставили его вспомнить тот день, когда он вернулся к себе домой после боя с Линтрандом. День, когда началось его проклятье.

Солнце приятно грело. Молодой Ампелайос прекратил использовать силу, и последний километр решил пройтись обычным шагом, чтобы насладиться столь прекрасным днем. Его душа трепетала, он наконец-то нашел сильного противника. Теперь у него снова появилась цель в жизни. Его глаза горели, и ему хотелось поскорее рассказать об этом семье. Внезапно, густой черный дым из-за холма заставил его ускориться вновь. За считанные секунды, он оказался у дома. Что вы надеетесь увидеть, когда возвращаетесь домой? Любимую семью? Своих прекрасных детей, улыбка которых может согреть вас в трудную минуту? Или же просто свой одинокий, но уютный дом?

В зрачках Ампелайоса отражался огонь от его полыхающего мира. Он стоял на холме и не мог пошевелиться несколько минут от того, что не мог поверить в увиденное. Его любимые сыновья лежали мертвыми, сложенные в кучу, словно какие-то вещи, а сверху их накрыла его любимая жена. Она была в крови и нагишом, на ее щеках еще не засохли слезы, но она больше не плакала. Ампелайос подбежал к ним, он в спешке разложил их на земле рядом друг с другом, слезы не прекращали капать из его глаз. Он прикладывал ухо к сердцу каждого из сыновей, надеялся услышать хотя бы тихую надежду, один тихий стук, но надежды не было. От сына к сыну он рыдал все сильнее, понимая, что следующий тоже погиб. Его сыновья были мертвы уже несколько часов.

— Не-ет. Айола, моя любимая, что они сделали с тобой?! — Ампелайос склонился над телом своей любимой жены. Он поцеловал ее в губы, его слезы падали ей на глаза и скатывались по ее щекам. Казалось, будто его жена отвечает ему в ответ.

Ампелайос прорыдал весь день на телах своих детей и жены. Только в тот момент он понял, что настоящая цель в его жизни была не война, а его семья. Его любимая семья, которую он должен был защищать ценой своей жизни. Ампелайос соорудил четыре костра для сожжения, и начал поджигать по очереди тела своей семьи. Он поджег тела своих сыновей и, когда уже дошел до жены, боги услышали его боль. Айола глубоко вдохнула. Она открыла глаза, и прекрасный белый поток силы вылился из них. Ампелайос бросил факел и подбежал к ней. Он взял ее на руки и опустился с ней на землю, рыдая над ней, и сжимая так сильно как мог. Она — это все, что осталось у него.

— Огонь, это ведь горят тела наших детей? — Айола прижала ладонь ко рту.

— Да, дорогая, прости меня. Я ничего не мог поделать, не смог защитить вас.

Немного пролежав, Айола нахмурилась, после чего оттолкнула беднягу и в истерике стала кричать на Ампелайоса.

— И долго ты собираешься рыдать?! — она вырвалась из его объятий. — Да, ты не смог защитить нас! Потому что тебя небыло рядом, но лучшее, что ты сейчас можешь сделать и искупить свою вину перед нами — это отомстить! Ампелайос, найди тех четырех ублюдков, что сделали это с нашими детьми! Тех, что насиловали меня до полусмерти! Тех, кто возомнили себя всемогущими, найди и сотри их с лица земли! Мучай их так долго, чтобы они сами просили тебя о смерти!

Ампелайос сидел и молчал, шокированный такой внезапной агрессией со стороны жены. Немного подумав, он встал и сказал:

— Ты права, Айола, я заберу их жизни. Но сначала, мне нужно выяснить почему они так поступили. А начну я с проклятой Атлантиды… Жди меня здесь, обещаю тебе, я принесу их головы, — Ампелайос ушел, оставив позади «себя», вместе со сгоревшим домом и телами своих детей.

Спустя пару часов Ампелайос стоял напротив могучей Атлантиды. Все, что разделяло его от нее — это несколько сотен метров воды от берега до стены, и огромная армия. Около десяти тысяч атлантов, во главе с самим правителем Атлантиды и остальными заговорщиками, стояли на одном берегу с Ампелайосом.

Солдаты Атлантиды были расположены таким же построением, как и их стены. Первая линия были копьеносцы. Одетые в темно-синие металлические доспехи, которые выглядели словно множество чешуек рыб, сплетенных вместе. Вооружены они были длинными копьями, это была первая защита Атлантиды. Позади них стояли бравые щитоносцы, вооруженные короткими мечами, одетые в массивные коричневые доспехи. Они были крепки, как земля, на которой стоял их город. Третий слой армий были лучники, чьи стрелы взымались в небо, словно высокие деревья. У них были длинные луки и зеленая кожаная броня, лучших охотников чем они в то время не было. Впереди же армии, в легкой золотистой мантии до колен, стоял правитель Атлантиды. Ростом он был под сто семьдесят три сантиметра. Широкие плечи и еще мускулистые руки говорили о некогда сильном воине, жившем сражением. Но большой свисающий живот уже говорил о том, что те времена давно позади и сейчас он живет только удовольствием. У него были голубые глаза и светлые, короткие кудрявые волосы, на голове егобыла корона, изображавшая его прекрасный город. Он пренебрег построением и вышел вместе с другими правителями к Ампелайосу, будто бы заранее праздновал победу.

— Вы четыре мрази! Как вы посмели сделать это с моей семьей, отвечай, Анарий! — Ампелайос кричал так сильно как мог. В его голосе чувствовалась ужасная боль и необъятный гнев. — Я хочу знать причину, по которой вы так поступили, прежде чем заставлю вас молить меня о смерти.

— А разве ты сам её не знаешь? — рассмеялся Анарий.

— Ты еще смеешь издеваться надо мной! — Ампелайос ускоренным шагом направился к армии.

— Не прикидывайся дураком, Ампелайос, неужели ты думал, что мы не поймем, как ты пытаешься захватить власть при помощи своих сыновей. Один ты бы не справился вот и начал тренировать их, но ты просчитался! Мы обо всем узнали и первыми сделали ход! Кстати, мы все думали, почему ты женился на простушке? Но когда пару часов назад мы насиловали твою драгоценную жену вновь и вновь, то нашли ответ на наш вопрос, — самодовольная улыбка расстянулась на лице Анария. — Она так прекрасно стонала Ампелайос, а ее тело, лучше я еще не встречал, жаль, что она умерла. Я бы с удовольствием еще раз изнасиловал ее!

Ампелайос остановился и почти минуту не мог произнести ни слова от шока.

— Так значит… из-за боязни потерять свою власть, вы убили моих детей, а жену изнасиловали? Из-за какой-то алчности!

— Причем тут алчность, Ампелайос? Ты угрожал нам, нашим городам и их жителям. Мы, как настоящие правители, приняли меры для защиты своих граждан от угрозы, — Анарий развел руками и взглядом собрал одобрительные улыбки, стоящих рядом людей.

— Какой еще угрозы? Ты сошел с ума! Я никогда не желал власти! Я лишь жил простой жизнью, разве вы не стали бы тренировать своих наследников, чтобы они были сильными?! — Ампелайос не хотел верить, что алчность стала причиной гибели его детей.

— Не нужно громких слов, Ампелайос. Ты не обманешь меня, не пытайся спасти свою жизнь своей лживой речью. Здесь ты умрешь за попытку заговора. Да, ты сильнее меня, но вместе мы одолеем тебя, а потом пойдем праздновать победу! — Анарий крикнул это как можно громче, и под его крик воодушевленная армия закричала в ответ боевым кличем.

— Воины Атлантиды, ваш правитель обманул вас! Я не собирался захватывать вашу страну, и причинять вам хоть какую-то боль! Прошу вас, отступите, не дайте нескольким глупцам превратить вас самих в глупцов! Не нужно отдавать свои жизни за просто так! Отступите, и позвольте мне разобраться с теми, кто убил моих детей! Вернитесь домой, к свои детям и женам, и я клянусь, никто не пострадает, кроме Анария и его заговорщиков! — Ампелайос не хотел лишней крови, ему нужны были лишь те, кто причинил боль его семье.

Правители засмеялись.

— Какая речь Ампелайос, браво! Но ты только что дал им еще один повод не уходить, а драться до последнего.

«Что он имеет в виду?», — подумал Ампелайос.

— Видишь ли, ты сказал, что никто не пострадает кроме меня и заговорщиков, однако, вся Атлантида это и есть заговорщики! Все они проголосовали за то, чтобы убить тебя и твою семью! Все знают, как ты опасен и коварен. Люди любят меня, своего великого правителя, и они не позволят тебе разрушить их прекрасную жизнь! Даже маленькие дети кричали — «Убить!». Все были согласны с тем, что ты хочешь захватить власть во всем мире.

Ампелайос стоял в ступоре от услышанного. Он просто не верил своим ушам.

— Единственное, о чем жалеют мои храбрые воины, что лично не вонзали свои мечи в твоих сыновей, а твоя жена не стонала как шлюха от удовольствия, когда они бы насиловали ее вновь и вновь. Но ничего, скоро каждый из них воткнет по мечу в твое мертвое тело. Даже солдаты других стран скоро придут сюда, чтобы плюнуть на твой труп, — солдаты рассмеялись после сказанного их правителем.

— Вы … Вы алчные твари! Я убью, убью вас всех до единого! Сначала я убью ваших женщин и детей, а мужчин заставлю смотреть на их тела! Ваши города будут уничтожены до основания! Я убью всех до последнего, каждого человека! Вы алчные мрази, которые недостойны жить простой жизнью! — Ампелайос ринулся в бой на огромную армию.

* * *

Старик проснулся в поту. Он задремал, пока думал о прошлом. Его разбудил шум нескольких голосов внизу. Все голоса ему были хорошо знакомы. Это был Джорелл с Линтрандом и Дутанор с Улькиусом, которые пришли к Ампелайосу, а также его жена. Он стал прислушиваться к их разговору.

— Проходите, я уже накрыла стол к вашему приходу, — Айола разлила всем вина, накрыла на стол блюда из жареной говядины и картофельного пюре, украшенных кусочками нарезанных овощей и петрушки. Также на столе был свежий хлеб, который она сама испекла и, конечно же, виноградный пирог.

— Спасибо, Айола, все выглядит так вкусно, мне даже кажется, будто бы я проголодался, — улыбнулся Линтранд.

— Ты-то явно не голодный, а вот я точно не отказался бы сейчас, как следует перекусить, — сказал Джорелл потянувшийся за мягким куском хлеба.

— И не только ты. Кстати в тот раз я тебе так и не представился, меня зовут Дутанор, — молодой человек улыбнулся Джореллу. Они пожали друг другу руки, после чего Дутано̀р повернулся к Линтранду и поклонился ему. — Для меня честь сидеть с вами за одним столом, господин Линтранд.

— Оставь формальности, Дутанор. У нас обычный дружеский ужин, и всякие ненужные глупости не должны портить его, — Линтранд улыбнулся Дутанору, и тот сел напротив Джорелла.

— Давно мы так не сидели с тобой, не правда ли, Линтранд?. Такие посиделки в домашней обстановке мне всегда нравились, — Улькиус пожал руку Линтранду и Джореллу после чего сел рядом с Дутанором напротив тех двоих.

— Как приятно, что все вы в хорошем настроении, и ведете себя так, будто бы ничего не произошло. Скажу вам по секрету, Ампелайос на самом деле думает, что вы самые приятные и лучшие мужчины у нас в ордене. Он мне даже говорил об этом. Кроме тебя, Джорелл, ты тот еще засранец! — пристыдила Айола юношу и отвесила легкий подзатыльник. — О чем ты думал, когда спровоцировал моего мужа? — Весь коллектив рассмеялся.

— Простите меня, Айола. От меня здесь все требуют скорейшего обучения и увеличения силы. Непонятно пока, правда, для чего, и то, что я сделал, был единственный способ достичь этой силы. Пока я знал, что Улькиус может меня оживить, а Ампелайос жалеет, это мешало мне пробудиться, — Джорелл хлебнул вина и приступил к трапезе.

— А ты рискованный юноша, ведь ты мог умереть, так и не пробудив силу, — заметила Айола и села рядом с Линтрандом.

— Вот именно это мне в тебе и нравится, Джорелл. Идти на риск, даже в самой отчаянной ситуации. Это нужно, как минимум, быть безрассудным и храбрым одновременно! Это поражает меня и вдохновляет, ведь признаться, сам я так не смогу. Я привык всегда полагаться на четкие и взвешенные решения, — сказал Улькиус.

— Ну, возможно, когда-нибудь и в твоей долгой жизни, Улькиус, настанет момент, когда тебе придется отбросить свой разум и перестать взвешивать все за и против, — сказал Джорелл, довольный той лестью, что ему оказал профессор.

— Сомневаюсь, что такое когда-либо произойдет. У меня уже было много жизненно опасных ситуаций. И я всегда действовал по зову разума, а не сердца.

— Кстати, Дутанор, почему ты тогда в пещере бросился спасать меня? Ведь мы с тобой были абсолютно незнакомы, — Джорелл отпил еще немного вина и посмотрел на Дутано̀ра.

— Хах. Я думал ты уж и не спросишь, — улыбнулся молодой человек, явно обрадовавшийся тому, что наконец-то вспомнили о его смелом поступке. — Если честно, причин было несколько. Во-первых, я хотел остановить учителя. Не хотел стоять в стороне, пока он сходил с ума. Я наделся, что он остановится, если я закрою тебя собой … но видимо, я слишком зазнался в своей ценности для Ампелайоса, — после сказанного в его глазах на мгновение появилась печаль. — Ну а вторая причина — мне понравилось твое рвение, Джорелл. Признаться, я тоже изо всех сил стараюсь стать сильнее. Я самый слабый в ордене, и много лет боялся дать отпор тем, кто меня избивал. Просто за то, что я слаб, но увидев вчера, как ты, еще более слабый, чем я, идешь на смерть, на самого Ампелайоса… это, вдохновило меня. Я понял, что хочу стать таким же бесстрашным, — от сказанного Дутанор слегка засмущался.

— Вы только посмотрите, малыш Дутанор нашел себе кумира, — пошутил над ним Улькиус. — Линтранд, у тебя появился серьезный конкурент!

Лидер слегка рассмеялся и сказал:

— Я не против небольшой конкуренции. Она помогает тебе держаться в тонусе, — после чего он сделала глоток вина.

— Спасибо, конечно, за комплимент, но я скорее безбашенный дурак, чем храбрец, — усмехнулся Джорелл.

— Да, я соглашусь с Джореллом, — подметил Улькиус.

— Звучит как тост! — подхватил Линтранд. — За безбашенных дураков! Пусть их будет чуточку больше в нашей скучной жизни!

— Ой нет, я за это пить не буду, — сказала Айола.

— Почему это? — спросил Улькиус.

— Вот проживешь под одной крышей с Ампелайосом одиннадцать с половиной тысяч лет. Тогда не будешь задавать таких глупых вопросов!

Компания рассмеялась.

— Кстати, Линтранд, ты так и не дорассказал про Ампелайоса. Я все еще хочу знать. Что же произошло дальше? Думаю, никто не будет против, а в особенности ты, Айола? — Джорелл посмотрел на неё, после чего окинул взглядом Улькиуса и Дутанора.

— Нет, все нормально. Я бы и сам с удовольствием послушал про Ампелайоса еще раз. Грех отказываться от захватывающей душу истории, когда рядом есть отличное вино и превосходная компания, — сказал Улькиус. Дутанор положительно кивнул головой.

— Все хорошо, расскажи ему, Линтранд, о моем муже. А я пока пойду на кухню, посмотрю, что еще у нас есть, — Айола встала и вышла из гостиной.

— Ну, раз публика не против, тогда я должен удовлетворить твое любопытство, Джорелл, — Линтранд прекратил есть и, запив еду вином, принялся вновь за рассказ.

— После того как Ампелайос ушел, я понял, что этот парень будет тренироваться, и с каждым днем становиться все сильнее. Если я не начну тренироваться в ответ, то скоро он меня одолеет. Отдохнув некоторое время, я решил, что пора приступить. Однако мощный выброс силы, заставил меня остановиться и немедленно отправиться в его сторону, — Линтранд посмотрел на Джорелла.

— Джорелл, я думаю, ты знаешь, поединок не всегда можно выиграть силой. И что даже сильнейшего противника можно убить по-разному.

— Ну конечно же я знаю об этом! — гордо ответил Джорелл. — Можно перехитрить его или взять количеством, ну и так далее.

— Но, — Линтранд поднял вверх указательный палец и сказал. — Такие правила не всегда применимы в отношении нас, пробудившихся. Конечно, есть очень редкие исключения, но в целом, у нас все решает сила. Тогда, в те времена, мы еще не знали об этом. Лишь со временем мы пришли к такому выводу. Казалось бы, девятый круг и десятый не так далеки друг друга. И владелец девятого уровня силы, может как-то перехитрить своего противника с силой десятого круга. Ну, или как ты говорил, взять его вместе со своими товарищами количеством. Так вот, Джорелл, ничего у него не получится. Девятый и десятый круг так далеки друг от друга по силе, что даже сравнивать глупо. Но, чтобы тебе была приблизительно понятна разница, я попытаюсь придумать сравнение, — Линтранд задумался, после чего сказал.

— Пожалуй, это все равно, что, будто на обученного воина с ножом, нападет бешеный кот.

Улькиус и Дутанор рассмеялись.

— Да, возможно, кот смог бы его убить. Будь он невероятно умным и изобретательным. Но сам посуди, какой шанс такого исхода и такого умного кота? — рассмеялся тот. — Так что у глупых, ослепленных алчностью правителей, вместе с их огромной армией, не было и шанса против Ампелайоса. Да это звучит смешно, но на самом деле, Джорелл, это была настоящая бойня. Я не видел самого сражения, но я видел кое-что страшнее него, — Линтранд тяжело вздохнул и выдохнул. — На самом деле, мне не нужно было даже видеть его, чтобы в точности описать то, что там произошло. В одно мгновение, огромная алчность правителей начала выливаться из них вместе с кровью, вытекающей из тех мест, где еще секунду назад были расположены их руки и ноги. А армия, увидев, что произошло, тут же начала разбегаться в панике. Как будто у этих никчемных идиотов был хоть какой-то шанс на жизнь… Я знаю это потому, что когда я пришел туда, то увидел расчлененные тела тысячи мужчин, а прекрасная Атлантида была сметена с лица земли. От нее остались лишь руины, а голубая вода вокруг нее перекрасилась в алый цвет. Повсюду царила тишина, не было ни одного раненного, который просил бы о помощи, ни криков женщин или детей из города. Лишь одинокая молчаливая фигура стояла посреди кровавого ада, а напротив нее, на стульях сидели четыре правителя без рук и ног. Фигура стояла и смотрела на них, в ожидании, когда снова продолжит свой кровавый пир, — вся компания затаила дыхание. Рассказ Линтранда был очень интересным, хоть и печальным, никто не хотел перебивать его вопросами, Линтранд, продолжал говорить:

— В фигуре я разглядел Ампелайоса, затем подбежал к нему и сказал. Ампелайос, что во имя богов здесь произошло? — Ампелайос посмотрел на меня холодным взглядом, после чего, ответил мне.

— Здесь произошло правосудие, и больше ничего, я избавил мир от грязи, но рано меня благодарить. Полное правосудие свершиться тогда, когда очнутся эти четверо.

— Я посмотрел на четырех правителей. Ампелайос прижег им раны, чтобы кровь не вытекала. Как мы знаем, илуний делает все, чтобы его владелец не умер. Это и сыграло с правителями злую шутку. В обычной ситуации от нанесённых им ран они, скорее всего, умерли бы, но илуний не позволил никому из них отойти в мир иной. Тем самым дав Ампелайосу полностью насладиться кровавым безумием, в который он впал. Их туловища он усадил на стулья, а на правителя Атлантиды надел корону. Ампелайос смотрел на них и улыбался, от проделанной им работы.

— Ампелайос, что ты натворил?! Все эти жертвы, как ты мог! — Линтранд схватился обоями руками за голову и начал оглядываться вокруг.

— Как я мог?! Ты говоришь, как я мог? Не-ет, это как они могли сотворить такое с моей семьей, Линтранд! Они убили моих детей, а жену насиловали до смерти, она чудом осталась жива!

— Что? Даже если так, то при чем здесь жители самого города! Они что, тоже насиловали и убивали твоих детей?! — Линтранд посмотрел на Ампелайоса.

— Замолчи, Линтранд! Эти алчные твари смеялись и издевались надо мной, когда этот атлантидский ублюдок рассказывал о том, что он делал с моей семьей! — Ампелайос замолчал и посмотрел на разрушенную Атлантиду. — Им было смешно слушать рассказ о том, как насиловали мою жену, а моим сыновьям перерезали глотку… Как же смешно было мне, когда они смотрели, как их любимый город в считанное мгновенье превратился в пыль! А отчаянные крики их любимых детишек и женщин навсегда стерли улыбку с их лиц, зато я посмеялся вдоволь! Они умоляли меня, эти сукины дети умоляли меня не трогать их детей и жён… Ха! Как же я наслаждался, когда убивал их всех! Когда вспоминал, как самодовольно, они стояли и смеялись, веря в свою победу и безнаказанность… А теперь они рыдали и просили пощады, — Ампелайос закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он наслаждался, вспоминая сделанное им.

— Ампелайос, это же всего лишь дети и женщины. Они не заслужили такой участи!

— Не тебе меня учить, Линтранд! Моя семья тоже не заслужила такого, но что-то их никто не пощадил! — Ампелайос подошел к правителю Атлантиды и начал его бить по щекам, чтобы тот очнулся.

— О! Кажется, я вспомнил, как звали того бедолагу, — Линтранд остановил рассказ.

— Какого бедолагу? — спросил Джорелл.

— Правителя Атлантиды. Я говорил, что забыл его имя. Так вот, его звали Ана̀рий. Эх, Ана̀рий, алчный дурак… Ну да ладно, что было, то было, теперь продолжу.

— Постой, а как звали тех, трех других правителей? — остановил его Джорелл.

— Если честно… их даже бесполезно вспоминать. Я не знал их имена еще при их жизни, мне было все равно, как их зовут. Хоть они и были одними из немногих воинов, обладающих силой. Их имена и государства, которыми они управляли, не имели для меня никакого значения.

— Понятно, извини, что перебил, продолжай.

— Когда Ана̀рий очнулся, он еще не сразу понял, что происходит. Лишь полностью придя в себя, бедный дурак начал кричать так громко, что мне казалось, будто сами боги слышат его.

— Ампелайос, сын шлюхи, что ты натворил! Мой город, моя армия, ублюдок, что ты наделал! Там же были дети и женщины, ты убил их, — Анарий дергался на стуле с такой силой, с какой мог безногий и безрукий человек.

— Заткнись Ана̀рий, все, что тут произошло это твоя вина и твоей алчности. Жаль, что у тебя самого не было ни жены, ни детей, чтобы я смог посадить их рядом с тобой, — Ампелайос ударил Анария несколько раз по лицу. — Но твои мучения еще не закончились, я только начал.

— Ампелайос, достаточно, прекрати это безумие! Ты отплатил уже сполна, хватит крови на сегодня, — Линтранд положил Ампелайосу руку на плечо.

— Линтранд, прошу, умоляю, останови этого безумца! Не дай ему измучить, а потом убить меня, — Ана̀рий смотрел на Линтранда с глазами полными отчаяния и надежды.

— Убери свою руку, Линтранд, я сам решу, когда месть свершится. Пока я только начал. Эти твари еще не заплатили сполна за мое горе. Когда я их прикончу, то пойду в остальные государства, которыми владели эти ублюдки. И искореню там алчность и жадность, посаженную ими.

— Искоренишь — это значит убьешь там всех жителей? — настороженно спросил Линтранд.

— Именно, таким тварям не место среди нас.

— Я не могу позволить тебе этого сделать. Убей Анария и его заговорщиков, которые лично участвовали в расправе над твоей семьей. Но обычных жителей не трогай, ты и так пролил уже слишком много крови.

— Что ты сказал? Как ты смеешь мешать моему правосудию?! Если бы с твоей семьей произошло такое, хочешь сказать, ты повел бы себя иначе?! Да что вообще может знать об утрате человек, у которого нет семьи, — Ампелайос схватил Линтранда за воротник.

— Да, я не знаю боль утраты своих детей, но я знаю каково это, терять тех, кто тебе дорог, — спокойным тоном говорил Линтранд. — Я не знаю, как поступил бы от потери семьи сейчас. Но я знаю точно, что я бы молил богов о том, чтобы в мире нашелся человек, который остановит меня. Поэтому, успокойся, Ампелайос, твоя месть свершена, не нужно больше напрасных жертв.

— Я кажется, сказал, что мне решать, когда будет свершена моя месть, а не тебе.

— Вот видишь, он обезумел! Его никак не переубедить, убей его, Линтранд, и дело с концами, — Анарий продолжал подговаривать Линтранда.

— Заткнись! — Ампелайос ударил Анария ногой прямо в голову, размозжив его череп. Огромная ударная волна обладателя десятого круга добила также трех оставшихся правителей и смела часть берега.

— Наконец-то, тишина, а теперь, Линтранд, уйди с моего пути, иначе я убью и тебя.

— Я не могу этого сделать, Ампелайос. Я не дам тебе убить невиновных жителей.

— Значит, ты такой же как они, за это ты умрешь, Линтранд!

Мы бились несколько часов. Руины и острова̀, на которых располагалась Атлантида, были полностью стерты с лица земли. А результатом нашей схватки стала Марианская впадина, которая образовалась на месте Атлантиды. Мы чуть не разрушили планету. После чего, никогда больше не бились во всю силу на простой земле. Я пощадил чудом выжившего Ампелайоса, и смог утихомирить его воинственный пыл. Однако он больше никогда не бился на пределе своих сил, чтобы снова не обезуметь. Своей более сильной аурой я мог подавлять его частицы илуния, и он мог себя более-менее контролировать в схватках. Но стоило ему начать биться в полную мощь, как даже я был не в силах сдержать его гнев.

— Что-о?! Марианская впадина образовалась из-за вашей схватки?! Геологи бы явно были ошарашены такой новостью! Может вы еще где ландшафт сделали на планете? — взбудоражено спросил Джорелл.

— Дай-ка подумать… а, точно, надо тебе рассказать про то, как разделились континенты.

— Что, и тут ты руку приложил?! — синхронно сказали Джорелл и Дутанор, аж вскочив со своих мест. Линтранд и Улькиус рассмеялись.

— Что-то вы слишком доверчивые ребята, тяжело вам будет жить. Вы что, в школе плохо учились? Континенты разделились задолго до нас.

— Да кто вас знает! Что вы там могли, а что нет! Так ты говоришь, что вы участвовали еще и в других сражениях? А с кем вы сражались? — спросил Джорелл.

— Сейчас ты удивишься, Джорелл. Я знаю, чему учат людей в книгах по истории, и сейчас твой мирок рухнет, — сказал Улькиус.

— Да, это точно, к такому Джорелл точно не готов, но в этом и будет прелесть рассказа, — продолжал улыбаться Линтранд. — Итак, Джорелл, что же ты знаешь о таких личностях, как Зевс, Ра, Юпитер и так далее.

— Ты о древних языческих богах, при чем здесь они? Хочешь сказать, вы сражались с богами? Шутка не удалась, Линтранд, — сказал Джорелл.

— Шутка? Это ты шутишь, называя их богами, небыло никогда таких богов. Были лишь простые люди, которые смогли пробудить свою силу и решили ей воспользоваться в свое благо.

— То есть, жулики? — озадаченно спросил Джорелл.

— Да, все эти так называемые древние боги были людьми, которые показали свою силу простым смертным и те, естественно, приняли их всех за богов. Даже сейчас их могли бы принять за богов. Ведь когда человек метает молнии, как его еще назвать, если не богом? Никто же не знает, что это всего лишь способность его силы илуния, воздействовать с окружающей средой. И на электричество в том числе. Когда приходили такие лжебоги. Мы с Ампелайосом, с которым уже подружились к тому времени, и с другими товарищами вызывали их на бой в космос. После чего убивали там, считая, что такие, как мы, должны быть тайной и никак не влиять на жизнь простых людей. Одни лжебоги пропадали, и вместо них появлялись другие, затем мы перебили всех таких и люди забыли их со временем.

— А что же касается Иисуса? — вскочил Джорелл.

— Иисус? Славный парень. Он был обычным человеком, добрым и простым. Мы ничего не стали делать с ним, так как он был всего лишь человеком. К тому же, в конце концов, как ты знаешь, люди все сделали за нас, — от услышанного Джорелл повалился обратно в кресло. У него был такой вид, что ему только осталось пустить слюну, для полноты картины.

— В это так трудно поверить… Столько людей тысячелетиями гадали о том, каким же он был на самом дел. И вот узнать об этом так неожиданно… Получается, никаких богов и загробной жизни нет? — Джорелл встал и подошел к камину.

— Не совсем так, Джорелл, — раздался голос со стороны лестницы. Все посмотрели туда, там стоял, Ампелайос.

Глава 7 По ту сторону

Все подошли к Ампелайосу. Линтранд заговорил первым:

— Ну как ты? Выглядишь не очень, кстати, извини за то, что вколол тебе транквилизатор.

— Выгляжу я не очень, наверное, потому что стар, — улыбнулся Ампелайос. — И ты меня извини. Линтранд, и вы, Улькиус, Дутанор, извините за то, что причинил вам столько боли. Просто ничего не могу с собой поделать, когда гнев и сила наполняют меня, — Улькиус одобрительно улыбнулся Ампелайосу.

— Прекратите учитель, самое главное, что вы живы и все в порядке. Мы прекрасно понимаем, что вы не хотели ничего этого. Вам не за что извиняться, по крайней мере, передо мной, — ответил Дутанор.

— Вот теперь ты похож на моего мужа, — Айола обняла Ампелайоса что есть сил.

Закончив обмениваться любезностями, Ампелайос заметил тёмную фигуру, стоящую позади всех и выжидающую своей очереди. Увидев направление взгляда Ампелайоса, гости расступились, и за их спинами появился Джорелл. В комнате воцарилось минутное молчание.

— Рад, что с тобой все хорошо, Ампелайос. Хотя, думаю, иначе и быть не могло, — произнес спокойным тоном Джорелл.

— А я рад, что ты жив, Джорелл. Да и к тому же, смог стать таким сильным. Ты выглядишь иначе. Значит, вот каким ты был до комы. Линтранд глянь-ка, тот доходяга теперь почти одного размера с тобой, — рассмеялся Ампелайос.

— Рад, что тебе весело, Ампелайос, это хороший знак, — улыбнулся Линтранд.

— В общем, Ампелайос, я хотел сказать тебе: прости меня. За то, что наговорил тебе в той пещере. Я знаю, это был скверный поступок, но так ты помог мне обучиться во много раз быстрее.

— Когда я вспоминаю тот момент, мне все еще хочется проломить тебе голову. Но сейчас я всего лишь слабый и добрый старик, поэтому, я прощаю тебя.

— Спасибо. Хорошо, что мы пришли к согласию. Кажется, ты что-то сказал про то, что я ошибаюсь? Когда стоял на лестнице.

Ампелайос посмотрел на Линтранда, после чего, тот кивнул ему в ответ.

— Давайте вновь присядем. Жена, тащи мне все, что есть, я ужасно голоден! — уже в приподнятом настроении сказал Ампелайос.

Все расселись по своим местам. Ампелайос занял место своей жены.

— Итак, Джорелл. Да, все те, кого ты знал, были фальшивыми богами, но это не значит, что богов нету вовсе. Прежде всего, ты должен понять, что все мифы или сказки, так или иначе, имеют под собой реальную историю или событие. Конечно, все это приукрашено и исковеркано со временем, но многое было или есть на самом деле. Прежде, начнем с того, что душа все-таки есть. Однако никакого ада или рая не существует, где одни живут ни в чём не нуждаясь, а другие каждый день терпят пытки. Но бог есть, тот, кто создал весь мир. Он живет по ту сторону жизни, у него есть своё государство, но простым людям туда дорога закрыта.

— Кто же там тогда живет? — спросил Джорелл.

— Я не знаю, никто не знает. Может быть, другие боги? Теперь, что касается загробной жизни. Есть некий великий хранитель душ, который охраняет мертвых и следит за тем, чтобы они оставались там, где им и положено. Души людей, в свою очередь, после смерти попадают в некое хранилище. Например, если ты умрешь, то уйдешь в забвение, не будет больше тебя, Джорелл, уйдешь в небытие. Твою душу отчистят и потом, когда придет ее время, она будет отправлена в новое тело, где ее заполнит новая личность. Так что там плевать, был ли ты самым добрым парнем на земле или дьяволом в человеческом обличии. Так или иначе, ты уйдешь в забвение, чтобы дать жизнь другому.

— То есть душа что-то типо флешки? — сказал Джорелл.

— Флешки? — удивленно переспросил Ампелайос.

— Не вбивай в себе в голову, Ампелайос, Джорелл просто несет чушь, — Улькиус пнул ногой Джорелла под столом, дав тем самым понять, чтобы тот помолчал. Спустя некоторое время он передал ему салфетку, на которой было написано: «Не говори вообще ни о каких современных технологиях, Ампелайосу это абсолютно ни о чем не говорит».

— Ну так вот, души же в хранилище переправляют проводники душ.

— Значит, все-таки бог и вправду есть? Правда, что толку, когда лично тебя самого все равно ожидает забвение. Но откуда вы знаете об этом?

— Мы знали об этом уже давно. Нам самим кое-кто рассказал, но я так же не верил, пока лично не побывал на той стороне жизни, — сказал Линтранд.

— Подожди, как это побывал? Есть что, какое-то типо заклятие или астральный дух? — спросил Джорелл.

— Нет, я просто умер и попал туда, как все.

— Но разве души не стирают? — недоверчивым тоном произнес Джорелл.

— А вот тут-то и начинается самое интересное. Только два типа душ могут обмануть смерть: та, которая обладает огромной силой, как в случае Линтранда, и еще одна, о которой я расскажу после первого случая. Видишь ли, Джорелл, когда человек умирает, он появляется в загробном мире с той силой, которой обладал при жизни. Естественно, что у обычного человека нету ни шанса, но, кто-то уровня пятнадцатого круга, вполне может бросить вызов смерти.

— То есть ты хочешь сказать…

— Именно, Джорелл, если твоя сила огромна, то ты сможешь победить смерть и тем самым вернуться обратно в мир живых. И не важно, в каком состоянии было твое тело во время твоей смерти. Пусть хоть от него вообще ничего не осталось, ты вернешься назад, в своем абсолютно здоровом теле. При чем, место воскрешения ты можешь выбирать сам, если твое тело было полностью уничтожено, но выбирать лишь в радиусе километра. Если же нет, то ты воскреснешь на том месте, где пал. Почему так, нам тоже неизвестно, возможно, это некий подарок бога за победу над смертью, чтобы ты вновь, скажем, не воскрес посреди врагов. Поэтому, в битвах очень редко стараются полностью уничтожить тело своего противника, особенно если он на пятнадцатом кругу.

— Так значит, ты Линтранд, победил саму смерть? — с восхищение спросил Джорелл.

— Можно и так сказать, да. Около шести лет назад, я специально убил себя, чтобы увеличить силу. Видишь ли, когда достигаешь пятнадцатого круга, то твоя душа больше не в силах выдерживать такое количество мощи. Поэтому, чтобы развиваться дальше, необходимо как-то увеличить ее объем. Когда ты убиваешь проводника душ, его собственная душа выходит из тела, именно она-то и станет подпиткой для тебя. Если ты дойдешь до этого момента, мы обучим тебя ритуалу очищения души. Ты очистишь душу проводника, а затем сольешь ее со своей. Вернувшись назад, ты сразу же обретешь еще большую мощь, чем имел, и станешь полноправным владельцем мощи шестнадцатого круга. Клянусь, Джорелл, это стоит того, не смотря на ужасные испытания, которые ждут тебя впереди.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — сказал Джорелл. — А что за второй тип души, Ампелайос?

— Второй тип… второй тип уникален. Иногда, среди всего этого огромного потока душ, одной маленькой душе случайно везет просочиться из хранилища наружу. И тогда она возвращается в мир живых, ища себе новое тело. После чего она так и блуждает от тела к телу, накапливая в себе силу и прошлое других личностей. Конечно, эти личности никак не будут мешать той, которая проживает жизнь в данный момент, но отголоски их прошлых жизней иногда будут преследовать новую. Я знаю о тебе многое, так как Линтранд следил за твоей жизнью и рассказал мне достаточно. Вот например, Джорелл, я знаю, что иногда в тебе просыпается дикая жажда убийства, желание войны и самое главное, тебе нравится это. Ты даже пошел по такому пути. По своей натуре ты добрый парень, но в твоей душе, по всей видимости, живет сильная личность некогда сильного и кровожадного воина. Чья сущность иногда просыпается и в тебе.

— То есть получается, у меня та самая душа? — шокированный этой новостью, спросил тот, приложив руку ко рту и почесывая пальцами подбородок.

— Да, мы называем таких людей вага̀нтем а̀нима, что значит — блуждающая душа. Сила всех тех, кому принадлежала это душа, копилась все это время. Именно поэтому, пробудив илуний, твой уровень силы был сразу на шестом кругу, — вмешался в разговор Линтранд.

— Так вот в чем секрет, первый раз слышу об этой вагантем анима, но получается, ты, Джорелл, прям какой-то жулик, — возмутился Дутанор.

— Дутанор, зачем же так сразу? Не его ведь вина, что ему досталась такая душа, — перебил того Улькиус.

— Да знаю, знаю, просто я столько сил вложил в то, чтобы стать сильнее, и все без толку. А Джорелл получил буквально на блюдечке уровень шестого круга.

— Не совсем на блюдечке, Дутанор, ты сам видел, через что я прошел. К тому же, я думаю, что все у тебя получится, просто прекрати смотреть на других и обрати взор только на себя, — сказал Джорелл.

— Ну да, тебе-то легко так говорить, — не согласился с ним юноша, на что Джорел предпочел промолчать и обратился к Ампелайосу.

— Ну хорошо, так какой будет следующий шаг? Ампелайос, я еще раз прошу прощения за сказанное мной. Согласишься ли ты вновь тренировать меня? — Джорелл склонил голову перед Ампелайосом, ожидая ответа. Обычно он никогда так не поступал, но когда речь идет о такой силе, какая разница, через какой принцип нужно переступить.

— Хорошо, я продолжу тренировать тебя, только отныне никакой самодеятельности.

— Спасибо, я очень рад услышать такой ответ. Тогда, пожалуй, завтра и приступим? — спросил Джорелл.

— Да тебе прямо не терпится? Ладно, завтра утром я буду ждать тебя, нам предстоит много работы, — обрадованный рвением Джорелла ответил Ампелайос.

Спустя несколько часов после шумных посиделок, все гости разошлись по домам, с отличными воспоминаниями о вечере. Джорелл с Линтрандом пошли в сторону замка, а Улькиус с Дутанором в сторону деревни.

— Весь вечер мне не давало покоя, что ты был на том свете, Линтранд. Я не стал портить такой веселый вечер своими расспросами об этом. Но раз мы остались наедине, не расскажешь мне, какого это — умереть на самом деле, и сразиться со смертью? — Джорелл и Линтранд шли спокойным шагом бок о бок, прохладный ветерок приятно обдувал после обеденной жары. Спустя некоторое время молчания, Линтранд начал говорить, найдя нужные слова.

— О смерти? Да знаешь, Джорелл, здесь и нечего-то особо рассказывать. Я просто закрыл глаза и открыл в другом месте. Единственное, что было интересно, так это то, что по ту сторону я чувствовал себя… легко, словно так, будто больше ничего не тяготит меня. Словно тело — это лишняя тяжесть для души. Конечно, если бы не моя сила я бы просто канул в пустоту. Такое приставить еще тяжелее, даже не возможно нашему мозгу. Простой человек и мгновения бы не поглядел на тот мир, ни секунды. Его душевных сил просто не хватило бы на это, — они прошли ворота к замку, и вышли на площадь, перед основными воротами в тронный зал. Вокруг было так тихо, что казалось, будто бы мир замер, чтобы состоялся разговор двух людей.

— А что же проводник смерти? Какой он из себя? — Джорелл старался не отставать от Линтранда, который заметно ускорил темп. Линтранд нахмурился и помрачнел, вспоминая его.

— Это… невероятно сильное существо. По истине, одолеть его может не каждый, я сам чуть не проиграл ему. Выглядит он, как и должна выглядеть настоящая смерть, такой же спокойный и безмятежный. Он не произнес ни слова, когда я замахнулся оружием на него. Он спокойно достал свое и начал выполнять свой долг, в нем не было никаких эмоций. Даже когда я убил его, он не издал ни звука. И знаешь, Джорелл, не его чудовищная сила пугала меня в тот день, не его устрашающий вид или то, что передо мной стоит в каком-то роде сама смерть. Больше всего, меня пугало его хладнокровное спокойствие в нашем поединке. Я не мог понять, устал он или нет, действительно ли я ранил его? После каждого сильного удара он просто спокойно вновь и вновь продолжал идти на меня, не говоря ни слова и не издав ни единого звука. Я буквально каждый день вспоминаю поединок с ним, страшнее противника у меня в жизни не было.

— Да уж, ты действительно прошел через ад, Линтранд, и заслужил свое бессмертие. Даже не могу представить, как я повел бы себя в такой ситуации.

— Нет, не можешь, — задумчиво сказал Линтранд.

— Знаешь… как только ко мне вернулась память, меня все время не покидает странное чувство… — вдруг сказал Джорелл. Линтранд тут же остановился и насторожившись спросил:

— Что еще за чувство?

— Как бы это объяснить… Понимаешь, я пролистываю свою память вновь и вновь и мне кажется, будто чего-то не хватает. Я не мог просто бесцельно сражаться. Воевать лишь ради убийства. Мне кажется, будто у меня была какая-то важная цель. Мой мозг отказывается принимать тот факт, что у меня не было никакой цели. Мне постоянно сняться какие-то обрывки великой войны. Снится, что я в самой гуще событий…

— Это всего лишь сны, Джорелл. Ты просто не хочешь принять тот факт, что в твоей жизни была лишь одна цель — убийства, — грубо прервал его Линтранд и затем продолжил шаг, Джорелл последовал за ним.

— Ты такой, какой есть, машина для убийств. Таким, сделала тебя природа. Мой отец всегда говорил мне: «Каждый рождается со своей определенной ролью в жизни, и глупо пытаться играть другую». Например, ты можешь представить себя танцором? — Линтранд снова остановился и посмотрел на Джорелла, тот отрицательно покачал головой. Перед ними возвышался гигантский замок, а впереди в метрах пятидесяти виднелись ворота. — Вот видишь, в роли танцора ты был бы, возможно, неплох, но это не твоя роль, так как в роли убийцы тебе поистине почти нет равных, — Линтранд дружелюбно улыбнулся Джореллу и у того на душе слегка полегчало.

— Хорошо, я понял тебя, оставлю эти мысли и сосредоточусь на обучении.

— Вот и правильно, Джорелл, обучение превыше всего, — одобрил Линтранд, и они пошли дальше. Они дошли до лифта и зашли внутрь, который поднимал их наверх, в покои. Лифт остановился на этаже Джорелла, он вышел и попрощался с Линтрандом. Тот улыбнулся и пожелал ему удачи в тренировках, сказав, что долгое время он будет отсутствовать по делам, после чего отправился дальше. Едва двери лифта закрылись, улыбка на лице Линтранда спала. Проехав немного вверх, он остановил его и направил в обратную сторону. Джорелл прошел в свою комнату, в замке стояла гробовая тишина, как и в округе. Он вышел перед сном на балкон, чтобы еще раз полюбоваться прекрасным видом из окна и собраться с мыслями.

Все это все еще казалось ему невероятным сном… Круги силы, люди, способные разрушать целые планеты, но больше всего, ему хотелось вступить в схватку, сразиться, узнать, на что он теперь способен.

Тем временем, Дутанор и Улькиус дошли до перекрестка, где им предстояло разойтись. Улькиус уже хотел было пожелать Дутанору спокойной ночи, но тот первым сделал шаг.

— Улькиус, у меня к тебе просьба, — Дутанор говорил с опущенной головой, было ясно, что ему стыдно просить Улькиуса об одолжении.

— Я тебя слушаю, мальчик мой, спрашивай, не стесняйся, — Улькиус скрестил руки на груди и приготовился выслушивать просьбу Дутанора.

— Я хочу, чтобы ты тренировал меня так же, как тренировался Джорелл, — с волнением произнес Дутанор.

Улькиус удивленно посмотрел на него, после чего ответил:

— Ты хочешь, чтобы я избивал тебя до полусмерти, а потом лечил?

— Да, я перепробовал все! Эта тренировка — пожалуй, это мой последний шанс! Я умоляю тебя, не отказывай мне! Я правда хочу быть сильным, хочу, чтобы люди смотрели на меня с уважением.

— Не обязательно быть сильным, чтобы люди уважали тебя, но я помогу тебе. Увидимся завтра у меня в лаборатории, — они пожали друг другу руки, после чего разошлись.

Улькиус зашел в дом и, включив свет, вздрогнул от неожиданности. На одном из кожаных коричневых кресел сидел Линтранд. Сам интерьер в доме Улькиуса был сделан в мягком, любимом им классическом стиле. У камина стояло два больших кожаных коричневых кресла, а промеж них на медвежьих шкурах расположился небольшой столик из красного дерева, на котором в свою очередь стояла бутылка виски и два стеклянных стакана. У стен со всех сторон стояли огромные книжные стеллажи доверху забитые разными книгами.

— Линтранд? В чем дело? — взволновано спросил тот.

— У нас проблема, наш план с памятью Джорелла видимо не совсем удался, — хмуро ответил Линтранд, не отрывая взгляда от камина, будто бы там горел костер.

— То есть, как проблема? Все прошло идеально, я был более чем уверен…

— Нет, не идеально! — повысив голос, возмутился лидер.

— Может быть, ты мне расскажешь, в чем дело? Прежде чем устраивать здесь дебаты.

Линтранд открыл бутылку виски, стоявшую на столе, и разлил по стаканам.

— Что-то пошло не так, его память сопротивляется. Внушает ему навязчивые идеи, будто он упускает важную мысль. Цель в своей жизни. Подбрасывает ему сновидения… — Линтранд сделал глоток и, облизав губы, продолжил смотреть на дно стакана. Улькиус прокряхтел и выпил все залпом. Затем после небольшой паузы сказал:

— Я думаю, ты зря начал бить тревогу, такое бывает. Да, порой память сопротивляется, но я уверяю тебя, это пройдет.

— Пройдет ли…

— Конечно пройдет.

— Если же нет… Я хочу, чтобы ты усыпил его в таком случае, до моего возвращения.

— Что? Усыпить? Ты уверен в этом? Мы же потеряем много времени. Может быть, просто попробовать процедуру с памятью еще раз?

— Да, так тоже можно будет, но в любом случае, все должно быть гладко, не подведи меня, Улькиус. — Линтранд встал из кресла и, попрощавшись с Улькиусом, снова пошел в замок.

— Не подведу… — ответил про себя Улькиус на звук хлопнувшей двери.

Глава 8 Высшие защитники

Прошло два года, как Джорелл оказался в ордене. За прошедшее время, это место стало ему домом. Он познакомился со многими местными жителями, защитниками, люди приняли его, хотя сначала и не охотно. Он стал активно участвовать в жизни ордена, и впервые, за долгие годы, он просыпался с удовольствием. Новый день он ждал с нетерпением.

— Наконец-то, этот день скоро придет, Джорелл. Остались лишь финальные приготовления. Немного практики контроля за чувствами, и сможем приступать к получению тобой десятого круга, — Ампелайос и Джорелл сидели в гостиной, обсуждая действия перед самой важной тренировкой Джорелла, который достиг уже девятого круга.

— И сколько же эти приготовления займут у нас по времени? — поинтересовался Джорелл.

— Где-то еще около месяца, мальчик мой, — Ампелайос достал какой-то закрытый кувшин из пакета.

— Месяц? Нужно ведь выпить всего лишь какой-то жидкости. Я так быстро освоил девятый круг, но не смогу выпить какое-то снадобье?

— Утихомирь свой пыл, Джорелл, выпить-то это снадобье, конечно, сможет каждый, но вот пережить — далеко не все. За последние шесть лет мы уже потеряли девятнадцать отличных воинов, которые попытались перейти на десятый круг. И будет очень тяжело восполнить их потерю. Ты талантлив и целеустремлен, никто не спорит с этим, но здесь это тебе никак не поможет. Тебе нужна практика, которую ты получишь на последних тренировках.

— Ну хорошо, хорошо, я понял тебя, Ампелайос. На сегодня это все, и я могу идти? — Джорелл уже было встал с кресла, и приготовился уходить, как Ампелайос остановил его.

— Не так быстро, юноша, прежде чем уйти, ты должен получить последнее знание о том, какой цвет глаз что обозначает.

Джорелл плюхнулся обратно в кресло. Он был расстроен, что еще месяц нужно ждать. Джорелл стал таким сильным, он талантлив, и вполне уверен, что с какой-то жидкостью он уж точно справится.

Его одежда сильно поменялась. На нем был теплый замшевый тренч, свисающий до середины голени. Немного зауженный в талии и снова расширяющийся ниже, с поднятым воротником, тренч был темно-синего цвета. Носил он его нараспашку, сзади на спине у него был небольшой рисунок герба ордена, ярко-белого цвета. Под тренчем на голое тело была одета белая льняная рубашка, а на неё, монотонная синяя котарди, с воротником стойкой изаклепками. Заклепки доходили до солнечного сплетения, котарди была также слегка зауженная до талии и расширяющаяся после. Внизу, в области ног, она была разрезана спереди и по бокам, а длина его была докроена прямо до колен. Верхняя пуговица у него была расстегнута. На ногах были черные брюки, а также черные сапоги из натуральной кожи, которые при помощи шнуровки облегали всю голень. Последним штрихом на его ногах были черные наголенники из жесткой кожи, закрывающие его голень лишь с передней части. На них красовался выжженный мастерами герб ордена. Внешне же Джорелл стал вновь таким, каким был до комы, за исключением прически. Каштановые волосы с уложенной на бок челкой и выбритые по бокам волосы. Также на его лице была легкая щетина.

— Хорошо, я внимательно слушаю тебя, Ампелайос, — Джорелл уселся поудобнее.

— Как ты уже знаешь, по достижении десятого круга цвет твоих глаз изменится. И в дальнейшем, в своих грядущих битвах, ты начнешь встречать противников с определенным цветом глаз.

— Это, конечно, все замечательно, но вы мне так и не объяснили, с кем я должен сражаться, и что за события должны произойти? — каждый день Ампелайос твердил Джореллу, что тот должен стать сильнее, и как можно скорее. Но для чего — этого ему никто так и не объяснил.

— Не перебивай меня, ты все узнаешь в нужный момент, а пока сиди смирно и слушай, — Джорелл снова развел руки, и ему ничего не оставалось кроме как слушать. Ампелайос смочил горло глотком воды и продолжил.

— Известно четырнадцать видов цветовых гамм, которыми может обладать пробужденный, записывай куда-нибудь, Джорелл, — тот взял со стола блокнот и ручку. — Я расскажу тебе о некоторых особенностях каждого. В конце концов, не просто так говорят, что цвет глаз отражает душу владельца.

— Ярко-белый свет. Владелец таких глаз не имеет чувств, это холодные расчетливые люди. Они ничего не чувствуют, им плевать кого убивать или кого защищать, с такими людьми очень тяжело вести бой. Так как они естественно не ощущают боли или усталости. Даже без руки или с проколотым сердцем, он будет биться, как ни в чем не бывало, пока просто не упадет замертво.

— Очень хорошие способности у таких людей — не чувствовать боль. Во время битвы на смерть такое дорогого стоит, — сказал Джорелл.

— Не совсем. Такие люди также редко правильно рассчитывают свои силы. Поэтому часто расходуют их больше, чем нужно, или же пытаются биться во всю силу раненой рукой. В результате чего, в дальнейшем просто не могут ею двигать. Главное знать, куда бить. Теперь поговорим о таких цветах, как черный, красный и темно-синий. Я неспроста назвал сразу именно эти три цвета. В каком-то плане они очень похожи, владельцы глаз с такими цветами склонны к насилию и разрушению. Все они убийцы по своей природе, однако, есть и различия. Так владелец красного цвета предпочитает схватку с равным противником или даже с более сильным, единственное, что признают такие люди — это силу и хорошую битву. Владельцы черного цвета любят бойни. Им плевать, с кем сражаться, с сильным или слабым, в них всегда бушует дикая жажда убийства, и только. Владельцы темно-синего цвета, они что-то среднее между красным и черным цветами. Эти люди также любят сражение во всех его проявлениях, и им также неважно сильный противник или слабый. Но они спокойны в обычной жизни, в то время как дикая натура двух других не дает им покоя и вне битвы. Однако, во время сражения, владелец темно-синего цвета кровожаднее обладателей черного и красного цвета.

— Грозные, видимо, ребята, но ничего, я с такими всегда мог совладать, — вновь перебил Джорелл.

— Поживем — увидим, мальчик мой. Владельцы серых глаз, о них можно сказать одно — если солдаты просто падают замертво, но ты не понимаешь, что происходит, значит, это они. В отличие от той троицы, такой человек специализируется на тихих, бесшумных убийствах. Он может скосить тебе всю армию, и никто так и не поймет в чем дело. Подобно ветру он двигается сквозь врагов, убивая их с максимальной точностью.

— Из таких выходят отличные разведчики и диверсанты, — пробубнил себе под нос Джорелл, но Ампелайос не обратил на это внимание.

— Теперь еще одна троица. Это обладатели коричневого, желтого и оранжевого цветов. Эти люди прирожденные защитники, честь и отвага для них не пустые слова, а мольбы нуждающихся не пустой звук. Такие люди отличаются особой преданностью, однако, не спеши всегда судить людей по тем сведениям, которые я тебе даю. Ты должен понимать, что жизнь сложная штука. И очень часто, те или иные люди оказываются полными противоположностями того, что ты ожидаешь от них. В общем, разница между ними в следующем — хоть все трое верят в благие цели, у каждого свой подход в том, как прийти к ним. Какой именно путь они изберут для этого, зависит уже от личности. Но точно могу сказать, что у того, кто обладает коричневым цветом глаз, обычно самый жестокий подход к своему делу.

— И насколько точным окажутся те сведения, которые ты мне сейчас даешь, Ампелайос? — спросил Джорелл.

— В пяти случаях из шести это правда. Однако последний, шестой — это почти всегда сильная личность, которая очень часто оказывается непредсказуемой.

— Ну хоть так. Ладно, извини, что снова перебил тебя.

— Ничего, если это вопрос по теме, то все нормально. Теперь разберем обладателей зеленого и темно-зеленого цвета глаз, здесь дела обстоят так. Обладатель зеленого цвета глаз — это человек, который очень любит и ценит любую жизнь. Ему нравится жить, нравится природа, такие люди обладают сильной аурой, и никогда дикий зверь не нападет на них, а у людей рядом с ними стихает гнев и желание сражаться. Однако обладатели такой силы не любят, когда причиняют вред живым существам. Они переломают все кости обидчику живого создания, изобьют до полусмерти, но не убьют, так как даже такую жизнь забрать они не могут. Но уверяю тебя, этого будет достаточно, чтобы человек подумал десятикратно в следующий раз прежде, чем причинить кому-либо боль.

Джорелл рассмеялся:

— Этим ребятам бы работать в Greenpeace, тогда в мире настанет покой и порядок, а также будет много поломанных людей.

Ампелайос удивленно переспросил:

— Где работать?

— А, забудь Ампелайос, не вбивай в себе голову, — пробормотал Джорелл.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Ампелайос. — Значит, мы разобрали обладателей зеленых глаз. Теперь темно-зеленые. В целом, от предыдущих они отличаются лишь тем, что не боятся забирать жизнь. Если кто-то при них оскорбил природу, пусть даже бесцельно сорвал лист с дерева, можно смело считать его трупом. Их взгляды на ценность жизни и на тех, кто ее не ценит, наиболее радикальны. Как правило, все они законченные психи, но встречаются и рациональные обладатели таких глаз.

— Охренеть! Настоящие садисты! Я конечно тоже люблю природу и все в этом духе, но убивать за сорванный листочек… Да первая троица со своей жаждой к разрушению просто отдыхают в стороне, — с улыбкой сказал Джорелл.

— Главное, не срывай листочек, — шепотом и улыбкой на лице произнес Ампелайос, как будто бы боясь, что один из обладателей темно-зеленых глаз услышит его. После чего оба рассмеялись.

— Теперь поговорим о голубом свечении. Такие люди в основном спокойны, как океанский штиль. Они не хотят никаких драк, просто живут своей жизнью. Однако, ради защиты своей тихой и спокойной жизни, они готовы биться до последнего.

— Ты так говоришь, Ампелайос, будто парочка домоседов может устроить переполох.

— А ты бы не устроил, если бы кто-то покусился на твой дом и на твой покой? — спросил его Ампелайос.

— Нет, это не про меня, я давно отказался от тихой и спокойной жизни.

— У каждого свой выбор, ну что ж, осталась лишь пара: это фиолетовый и розовый. Обладатели розового цвета, в отличие от белых, наоборот очень эмоциональны. Каждый момент жизни, каждую эмоцию, они переживают сильнее. Они могут любить сильнее всех или же быть в обиде на весь мир, превращаясь в опасных личностей. Никогда не угадаешь, что выкинет такой человек в ту или иную секунду. А вот люди с фиолетовым свечением глаз хитры и коварны. Они полагаются исключительно на свой ум и смекалку. Помимо этого, их сила так же хороша. Очень неприятный противник, Джорелл.

— Хорошо, я понял тебя, все записал. Теперь я могу идти, Ампелайос? Ну правда, я очень опаздываю.

— Куда ты так торопишься?

— Мы договаривались встретиться с Дутанором. Да и к тому же, ты прекрасно знаешь, я просто не люблю всю эту рутину. Я больше человек действия.

— Ну ладно, человек действия, иди уже куда хочешь, но не забудь вечером прийти на ужин. Моя жена весь день готовит.

— Хорошо, тогда до встречи, Ампелайос, вечером увидимся, — Джорелл встал с кресла и поспешил к двери, после чего вышел на улицу.

Джорелл вышел из замка и дошел до деревенской площади. На календаре было тридцать первое декабря, и люди усиленно готовились к новому году. На площади красовалась огромная ёлка, вокруг которой беззаботно играла детвора, родители закупались продуктами. Джорелл все забывал спросить Ампелайоса, какой валютой здесь пользуются люди. Но краем глаза он заметил, что валюта явно ему не знакома и скорее всего, их собственная. Повсюду были развешаны гирлянды, снегопад шел не переставая, и вся округа была в снегу. Деревня приобрела еще более прекрасный вид, чем летом. Пройдя площадь, он вышел на главную улицу. Она была довольно людная. Все то и дело бегали туда-сюда в предновогодней суете. Многие люди были знакомы Джореллу, а он им. Восемьсот метров пути до конца улицы заняли у него целый час, вместо десяти минут, потому, что каждый раз он встречал знакомых, и ему приходилось говорить с ними.

Джорелл сам не знал, как так вышло, что это место стало ему домом, о котором он мечтал. Понемногу ему стало казаться, что он хотел бы здесь осесть и даже прожить спокойную жизнь. В месте, где все добры, а утро ему не в тягость. Здесь он чувствовал себя прекрасно, но проклятое знание о том, что нет никакой загробной жизни, побуждало его оставить эти глупые мысли. В бесконечной жизни, я найду себе еще много таких мест, говорил он себе. Джорелл уперся в здание на конце улицы. Это был пятиэтажный каменный паб под названием «Пивная община».

Стряхнув с себя снег, он прошел внутрь. Внутри стены и пол были обшиты деревом, также повсюду были развешаны шкуры животных. На потолке висела огромная железная люстра, сделанная под символику ордена. Однако светильники на ней были в виде пивных кружек. Помещение первого этажа было около сорока метров в длину и тридцать в ширину. Это заведение всегда забавляло Джорелла своей атмосферой. Внутри музыкальная группа играла средневековую музыку с прекрасным женским вокалом. На втором этаже было то же самое, так как первые два этажа предназначались для людей, которые пришли тихо и спокойно посидеть, расслабиться. Если же тебе скучно или просто не с кем пойти развлекаться, на третьем и четвертом этажах тебя всегда ждёт весёлая компания. Которые всегда развлекалась как одна большая семья, даже если плохо знали друг друга. На этих этажах, как правило, всегда играла бодрящая народная музыка ирландцев. Но если вдруг тебе не хватает острых ощущений или ты любитель подраться, особенно пьяным, то пятый этаж ждал тебя всегда с распростертыми объятиями. Под самый лучший фолк метал, крепкие духом мужички, под ободряющие крики своих жен и подруг, забавы ради выбивали все плохое друг из друга. Обязательно переворачивая всю мебель внутри. Вход на пятый этаж был внутри, однако выходили оттуда уже исключительно с другой стороны здания — по специальной лестнице, которая и вела прямиком на нужный этаж. Это было сделано, чтобы отдыхающие на нижних этажах не видели окровавленных тел, лучше всех отдохнувших посетителей.

Столы на первом и втором этаже были сделаны из обсидиана в венецианском стиле, накрытые хлопковыми скатертями черного цвета. Стулья и диваны были обшиты натуральной мягкой кожей. На третьем и четвертом этаже были огромные столы из дуба, а вокруг каждого стола расставлены только диваны, обтянутые темно-коричневой кожей. Пятый же этаж был на удивление прост. Деревянные столы с деревянными стульями. В углу комнаты был расположен бар с множество сортов темного и светлого эля, а у стены небольшая сцена, где пятеро мужчин отыгрывали самые лучшие песни для пьяного дебоша.

Джорелл огляделся, на пятом он нашел Дутанора, который сидел за столом в левом углу комнаты. Он не спеша подсел к нему.

— Ты опоздал. Я сижу тут уже около часа и очень проголодался, — возмущенным голосом сказал Дутанор. За два года Дутанор также немного изменился. Его темные волосы стали немного длиннее, а под левым глазом появился едва заметный шрам. По телосложению Дутанор стал немного крепче. Одет он был в мешковатые черные брюки, заправленные в зимние сапоги на шнуровке. На нем был чешуйчатый стеганный акетон черного цвета. Поверх которого, была красная кавалерийская двуслойная прямая котта до середины бедра, с «крыльями» по локоть. Подкладка была белоснежного цвета, а по бокам котты была шнуровка. На спине красовался огромный синий герб ордена.

— Ну уж извини, меня задержали, — Джорелл сел за стол и позвал официанта.

Улыбка тут же появилась на его лице, ведь позади Дутанора уже вовсю разгоралась драка под веселую музыку. Однако, это никак не мешало остальным гостям сидеть и дальше отдыхать, со смехом наблюдая за происходящим.

— Как проходят твои тренировки? — спросил Дутанор, будто бы совсем не замечая драку у него за спиной.

Джорелл не слышал его, так как его внимание было полностью сосредоточено на том, чтобы уследить за стулом, летящим в одного из зачинщиков драки.

— Джорелл! Ты слушаешь меня?!

— Что? А да, прости, я засмотрелся на драку, — к этому моменту к столику подошел официант, после чего принял заказ у обоих.

— Я спросил тебя, как проходят твои тренировки?

— Тренировки? Да в целом хорошо, правда, хотелось бы результат получше. Каждый раз, когда я думаю, что вот-вот добьюсь цели, она ускользает от меня еще на пару шагов вперед. А у тебя что?

— Улькиус хорошо меня гоняет, прогресс наконец-то есть, но тоже не так быстро, как хотелось бы. Хотя, я благодарен тому, что он просто есть, — Дутанор был рад, что он наконец-то снова начал расти в силе. Пусть и медленно, но все же какой-то прогресс.

— Так к чему ты это спросил? — сказал Джорелл. Дутанор наклонился в сторону Джорелла, после чего едва громким голосом начал говорить.

— Я подслушивал разговор Улькиуса и Ампелайоса, — Джорелл тут же с ухмылкой взглянул на него. — Не специально конечно, просто так получилось, — оправдался Дутанор, — Ну так вот, намечается что-то серьезное, Джорелл. Они всё говорили о шансах на выживание. Ампелайос очень беспокоился, что у нас мало сил для чего-то, правда я так и не услышал, для чего же именно.

— Мне это говорят с того момента, как я тут очнулся, Дутанор. Я тоже пытался выяснить, о чем идет речь, но все безрезультатно. Еще Линтранд куда-то пропал, уже два года как.

— Не только он, высших защитников также нет, пропали все четырнадцать человек, — Дутанор увидел, что к ним идет официант с заказом и отодвинулся от Джорелла.

Официант расставил блюда и напитки на стол, едва он отошел от столика, Джорелл сказал:

— Да, конечно, это все странно, но здесь ничего не поделать, единственное, что мы можем, это стать сильнее. А пока давай выпьем, Дутанор, и повеселимся здесь с ребятами. Кстати, еще нельзя забыть об Ампелайосе, вечером он нас ждет у себя.

— Ты прав, — Дутанор приподнялся и выкрикнул, — Друзья, предлагаю тост. За орден, за защитников, за хорошую выпивку и хорошую драку! А также, чтобы Донни наконец-то выиграл хоть один бой, — все рассмеялись и с криками одобрения подняли кружки. Даже Донни прекратил драться, чтобы выпить за такой тост. Но его противник останавливаться не собирался, в результате чего Донни был отправлен в нокаут. Веселая попойка продлилась несколько часов. Перебив всю мебель и даже деревянные кружки, огромная шумная кампания побитых мужиков выкатилась на улицу.

Постояв еще немного и обсудив насыщенный вечер, все разошлись по своим домам. Джорелл тащил Дутанора на своем плече, в отличие от него, он совсем не пил. Медленно они плелись по полупустой главной улице.

— Идиот, и зачем ты так напился? Нам же сейчас к Ампелайосу. Тебе не стыдно там так будет сидеть?

— Плевать на него, он отказался меня тренировать, как ни в чем не бывало, и начал тренировать тебя. Хотя он никогда не отказывался от своих учеников. Что в тебе есть такого, чего нет у меня, Джорелл? Чем ты лучше меня? — пробубнил Дутанор.

— Я ничем не лучше тебя, ты себе выдумываешь. К тому же, тебе известно, что Линтранд приказал Ампелайосу, у того просто не было выбора.

— Да плевать ему хотелось на приказы Линтранда. Выбор есть всегда, не-ет Джорелл, он что-то в тебе разглядел такого… — Дутанор пристально посмотрел на него. — А, ладно, забудь, это я так, пьяный просто, вот и несу всякую чушь, — они прошли еще несколько метров, после небольшой паузы Дутанор сказал.

— Скажи, Джорелл. Ты когда-нибудь был влюблен?

— Да, когда-то давно, а почему ты спрашиваешь?

— Мы с тобой ни разу не поднимали эту тему, сколько знакомы, но раз я выпил, то можно. Я влюблен в одну девушку, но никак не могу ей признаться в этом.

— Что, серьезно? Ты не боишься, когда Улькиус лупит тебя до полусмерти, а признаться в любви у тебя коленки трясутся? — Джорелл слегка рассмеялся.

— Это совсем другое, она такая красивая, Джорелл, и очень сильная, о ней мечтает почти каждый мужчина в нашем городе. Но они не любят её так, как я, они лишь хотят ее тело, хоть и никогда не скажут подобное вслух. Я вижу, каким животным взглядом они смотрят на нее, мне хочется вырвать им всем глаза, но я такой слабак, что я не смогу.

— Полегче, Дутанор, любовь уже много достойных мужчин свела с ума или в могилу, такие высказывания не делают тебе чести, и уж тем более добра.

— Да, прости, я безнадежен, черт побери, само вырвалось, — Дутанор уже немного отошел от сильного опьянения и смог передвигаться самостоятельно, илуний в его теле делал свое дело. Он посмотрел наверх, снежные хлопья медленно спускались ему на лицо.

— Понимаешь, Джорелл, у вас, там, во внешнем мире, любовь другая. Она такая доступная и раскрепощенная, но здесь все иначе. Здесь, если говоришь люблю, то это навсегда, здесь любовь чиста. Поэтому не так страшно быть забитым до полусмерти, чем сказать эти три слова. Если ты выбрал однажды, за второй раз тебя будут презирать. Она может быть с любым, достоин ли я её?

— Ну, ты не узнаешь, пока не попытаешься, верно? — Дутанор посмотрел на Джорелла после сказанного им, тот улыбался.

— Никогда не знаешь, когда твой день может стать последним. Даже к бессмертному Линтранду это относится, меч в груди никто еще не отменял. Так что не смотри на других и поступай по-своему, пока есть возможность, — Дутанор задумался, затем пошарил рукой за пазухой и достал бумажку, после чего протянул ее Джореллу.

— Вот, держи, как ты просил, не хотел тебе давать её в пабе, чтобы не испортить вечер, но я знаю, как тебе важно это узнать. Знаешь, поначалу ты мне казался ужасным парнем, просто демоном воплоти, но я ошибался… это так, к слову.

— Ага… — выговорил Джорелл, не придав значения его словам, приняв их за пьяный бред.

— Я все еще не могу тебе сказать, как бы ты не просил, что сейчас творится в мире, но там все хорошо, верь мне, — Джорелл молча взял бумажку, Дутанор пошел слегка впереди.

Джорелл раскрыл её и начал читать, пройдя несколько метров вдруг резко остановился. Он смял бумажку, после чего кинул на землю и, крича, начал топтать её ногой. Выкрикивая самые матерные слова, которые знал, после еще нескольких минут гнева, Джорелл сел на снег, чтобы успокоиться. Дутанор, уже почти протрезвевший, при помощи илуния продолжал идти медленно вперед. «За два года знакомства с тобой, Джорелл, и твоих рассказов о себе, я понял, что жизнь и вправду за что-то ненавидит тебя. Интересно, это ли стало причиной того, что ты сделал? Ты как-то сказал мне, что все мы умрем в конце, вне зависимости от того, как живем. А когда я привел тебе в пример Линтранда, ты усмехнулся и сказал, что смерть доберется и до него, рано или поздно. У тебя всегда был какой-то пессимистичный взгляд на жизнь, поэтому, наверное, вся твоя жизнь наполнена лишь плохим», — думал про себя Дутанор. Он дошел до дома Ампелайоса, после чего еще десять минут стоял у его дома и ждал Джорелла, пока тот, наконец, не подошел.

— Держишься? — спросил Дутанор.

— В порядке, переживу, в конце концов, я сделал все, что мог, — Джорелл глубоко вздохнул. — Ну, пошли, Ампелайос уже наверно заждался, не будем его расстраивать.

Дверь открылась до того, как они в нее постучались, и в ней появился Ампелайос.

— Да, я уже вас заждался! Какого хрена вы тут стоите и разговариваете вместо того, чтобы уже зайти внутрь?! Моя жена весь день старалась на кухне, чтобы накормить вас, оболтусов. — Ребята тут же поспешили зайти в дом. Ампелайос принюхался.

— Дутанор, ты что, напился уже где-то? — он пристально посмотрел юноше в глаза.

— Нуу… мы это, выпили немного… так новый год же, и вообще, старик, я уже давно не ребенок! — Дутанор тут же получил оплеуху.

— Мне плевать, ребенок ты или нет, и что ты пьешь. Я тут, значит, весь день жду в одиночестве, чтобы поскорей с вами напиться, держусь, специально не пью отличное вино, которое достал из погреба! А ты в это время напивался вовсю в веселой компании, скорей всего в пабе.

— Ну извини, я не знал! — начал было оправдываться Дутанор, но Ампелайос не дал договорить.

— Что мне твои извинения, проходите уже скорее внутрь. Джорелл, ты как-то странно выглядишь, что-то случилось?

— Все в порядке, Ампелайос, просто вспомнил кое-что из прошлого, — с печалью в голосе ответил Джорелл и повесил свой тренч на вешалку.

— Чтобы это ни было, оно осталось в прошлом, люди, застрявшие там, не живут, уж я то знаю. А теперь проходи, время праздновать.

Джорелл прошел в гостиную вслед за Ампелайосом. Она была полностью украшена гирляндами и свечами. В углу стояла украшенная ёлка, а камин приятно согревал. Стол был заставлен разными вкусностями. Вокруг Джорелла от радости начал бегать мастиф Ампелайоса по кличке Альфа. За два года собака сильно привязалась к Джореллу. За столом уже сидели Айола и Улькиус, новогодняя ночь обещала быть прекрасной. Компания все время шутила и смеялась. Ампелайос рассказывал о своих победах над тем самым великим Гераклом и Зевсом, а Джорелл с Дутанором все слушали и слушали. Он говорил о том, каким мир был раньше и каким он стал, о том, что, казалось бы, не возможно, и о том, чего точно не могло быть. Мир — одна большая загадка, подумал тогда Джорелл, изучить который, не хватит и ста жизней. Разве справедливо поступила природа, дав людям такой маленький срок? Компания сидела до утра, никто не хотел уходить, но, как говорится — в гостях хорошо, а дома лучше. Они разошлись, полные приятных воспоминаний. Все они с нетерпением ждали снова встречи друг с другом, а Джорелл понял, что все же обрел дом и поклялся сам себе, что защитит его, чего бы ему это не стоило, и какая бы беда не пришла, он будет биться насмерть.

В обед Джорелла разбудила музыка, поначалу он разозлился, что проснулся, но лишь на мгновенье, вслушавшись, он потерял дар речи. Это была прекрасная музыка. Она вызывала у него мурашки по коже, музыка словно говорила ему: проснись и посмотри, в каком прекрасном мире ты живешь. У него появилось желание побежать, свернуть горы, сделать хоть что-нибудь физически. Мелодия пробуждала в нем бурю самых светлых эмоций. Под окно, он услышал рев огромный толпы. Джорелл накинул махровый черный халат и выбежал на балкон, чтобы посмотреть, в чем дело.

Он глянул вниз и увидел там огромную толпу людей. Все жители смотрели наверх и скандировали ободряющие крики и аплодисменты. Джорелл оглянулся по сторонам и увидел на соседнем балконе мужчину. Он сидел прямо на краю перилл, свесив одну ногу, в руках у него была гитара на которой он играл, а перед ним, в воздухе, парил целый оркестр инструментов из илуния. Вместе они создавали эту прекрасную мелодию. Даже само солнце будто бы освещало лишь то место, где он сидел, а его голос был еще бесподобней, чем мелодия. Однако в ней не было слов, лишь один затяжной вокал, который захватывал дух Джорелла.

На мужчине был алый капюшон, темно-синий кожаный нагрудник, исписанный белоснежными узорами, а длинный алый плащ извивался под ним с левой стороны. Под нагрудником виднелась алая рубаха и алый жилет-платье, торчащий из-под него с синими заостренными вставками внизу. Его правое плечо украшал серебряный пластинчатый узорчатый наплечник, а на ногах были обычные темно-синие хлопковые штаны, черные книмиды-поножи и длинные черные сапоги из мягкой кожи.

Джорелл дослушал мелодию, не осмеливаясь прервать её, но как только она прекратилась, магия музыки рассеялась, и он снова словно стал самим собой. Он нахмурил лицо и спросил:

— Кто ты такой? — мужчина посмотрел в его сторону, затем снова повернул голову вдаль и, слегка побрынькивая на гитаре, ответил.

— Кто я такой? Ты видимо не здешний, раз спрашиваешь меня об этом. Да и к тому же, это я должен тебя спросить, что ты делаешь в комнате Улькиуса и кто ты, собственно говоря, такой? — спросил незнакомец приятным голосом.

Джорелл призадумался: «В комнате Улькиуса? Так вот, кто здесь раньше жил… Вот засранец, и он так и не сказал мне об этом за два года», — затем он обратился к незнакомцу:

— Я не знал, что здесь живет Улькиус, к тому же, он не против, так как ни разу не говорил мне об этом за два года, а сюда меня поселил Линтранд.

— Линтранд? — мужчина встал и слез с перилл, подойдя на балконе в сторону Джорелла. Под капюшоном открылось его лицо, точнее, это была белая маска амфитеатра, на одной половине которой было изображено смеющееся лицо, а на другой лицо печали. — За какие это заслуги он тебя сюда поселил? Я не вижу в тебе силу и никогда не слышал о тебе, чем ты можешь быть полезен ордену?

— Наверное, ничем, но я не вру, Линтранд и правда разрешил мне тут жить и Улькиус против тоже ничего не говорил.

— Ладно, какой смысл спорить. Раз ты здесь, значит Улькиус с Линтрандом и вправду не против, — незнакомец перемахнул через пятиметровую пропасть между их балконами и приземлился позади Джорелла. Как только он выпрямился, оказалось, что они были одинакового роста.

— Прости, что не представился сразу, мое имя Ильмарио̀н, — он протянул руку Джореллу и тот ответил взаимностью.

— Рад знакомству, меня зовут Джорелл. Эта мелодия и твой голос, признаю, ничего прекрасней я не слышал, — яркие впечатления все еще не оставляли его.

— Значит, Джорелл… хм, спасибо, ты не первый, кто мне это говорит. Воистину, природа наградила меня прекрасным голосом. Теперь ты будешь слушать мои мелодии почаще, ведь я каждое утро играю их со своего балкона, чтобы людей порадовать, — он прошел в комнату Джорелла и осмотрелся, тот двинулся в след за ним.

— Это благородно с твоей стороны, но где ты был все это время? Я здесь два года, но тебя ни разу не видел, — спросил Джорелл.

— Я был отправлен на задание по приказу Линтранда пять лет назад, — Ильмарион сел в кресло за столом, положив ногу на ногу.

— Я так думаю, ты мне не скажешь, что это было за задание?

— Правильно думаешь.

— Ну… А что же Линтранд? Его уже здесь не было пару лет, — Джорелл предложил гостю крепкого чая с печеньем, тот отказался и попросил просто вина.

— Что касается Линтранда, его здесь не было, так как он все это время был с нами.

— С вами? — переспросил Джорелл, заваривая себе чай и достав бутылку вина для Ильмариона.

— Да, со мной и еще тринадцатью высшими защитниками.

— Так вот куда вы все пропали, а я все гадал, как же вы выглядите… Признаюсь, я не разочаровался, по крайней мере в тебе. Так значит, ты не один вернулся, остальные тоже здесь? — Джорелл налил себе чай, а гостю вина, после чего, сел напротив.

— Некоторая часть, Линтранд, так же вернется позже, — Ильмарион отхлебнул немного вина.

— Ильмарион, расскажи мне о себе. Ты местный, или пришел сюда из внешнего мира, как я? — Джорелл звучно отхлебнул чая и положил чашку на блюдце.

Гость немного призадумался, после чего ответил:

— Да, я расскажу тебе, почему бы и нет? В конце концов, я люблю рассказывать истории, даже если они обо мне. Но потом, я надеюсь, ты расскажешь мне свою.

— Договорились, я расскажу о себе сразу же после тебя, — Джорелл сел поудобней, его любопытство ликовало в предвкушении.

Ильмарион соединил вместе пальцы и, закинув ногу на ногу, начал рассказ.

— Родом я не отсюда, а из Франции, мое настоящее имя, Жерар. Я был странствующим бардом. Родился в Париже, где-то в конце семнадцатого века, если честно я уже и не помню, когда… Воистину, как ты заметил, природа наградила меня прекрасным голосом, и внешностью тоже не обделила, скажу я тебе. Короли многих стран пытались заполучить меня к себе в личные барды, а их королевы тайно желали меня. Не могу сказать, что такой расклад меня не устраивал. Эх, счастливые и беззаботные деньки, полные изысканных вещей, женщин и вина, однако…

Их беседу прервали чьи-то быстро приближающиеся шаги за дверью. Дверь распахнулась, и в нее ввалился Дутанор, весь в поту и запыхавшийся.

— Джорелл, Джорелл они вернулись! Вставай, высшие защитники снова тут, пошли я покажу их!

Сначала взгляд Дутанора был прикован к Джореллу, но после упал на его собеседника. Пару секунд переварив увиденную информацию, Дутанор замер как истукан.

— Эм, я прощу прощения, что так ворвался, простите, но вы ведь господин Ильмарион? Дух и пламя воинов нашего ордена!? Да, это определенно вы. Джорелл, что у тебя делает один из великих защитников?! — Товарищ слегка растерялся от наплыва вопросов. Из неловкой ситуации его спас Ильмарион.

— Юноша, вы даже меня засмущали, как оказалось, мы с Джореллом соседи, вот и решили познакомиться. А я тебя, кажется, знаю, — потряс пальцем Ильмарион. — Ты вроде тот парень, что все таскался за Ампелайосом, в поисках обучения.

— Да, вы правы, мое имя Дутанор. Я пока не так силен, как вы, но однажды, я стану сильным и буду полезен ордену.

— Хм, не сомневаюсь, ну что ж, Джорелл, видимо сегодня не получится рассказать историю, попробуем в другой раз.

— Хорошо, заходи, как будет время, — оба встали из-за стола. Ильмарион подошел к краю балкона, еще раз попрощался, и вновь перемахнул на свой, невзирая на огромную высоту, на которой они жили.

— Прости, Джорелл, я вам помешал, — Дутанор присел на кровать.

— Да ничего страшного, договорим в другой раз, — Джорелл открыл шкаф и начал одеваться для выхода на улицу.

— Подумать только, поговорить с одним из защитников — это же такая великая честь, вот бы и мне так. А его песни, как тебе его песни?! — восхищенно спросил Дутанор.

— Песни у него что надо, талантище, — улыбаясь, ответил Джорелл, накидывая на себя одёжку. — По мне он показался вполне обычным парнем, правда маска у него странная, но я не осмелился спросить, зачем он ее носит.

— Обычный парень? Скажешь уж тоже… А что скрывается за маской, никто толком не знает, кроме, может быть, Линтранда и высших защитников. Ну давай скорее одевайся, на улице сейчас остальные защитники, среди них и Изабелла, — лицо Дутанора словно засияло от счастья при её упоминании.

— Ладно, пошли, покажешь свою Изабеллу. Мне кажется, ты спрыгнешь с этого балкона, чтобы до нее скорей добраться, если мы сейчас же не пойдем.

— Ты что такое говоришь, совсем идиот, что ли, — Дутанор возмущенно посмотрел на Джорелла, затем заулыбался и сказал. — Я и сейчас еле держусь, чтобы не спрыгнуть, — Дутанор слегка рассмеялся, пару раз похлопав уже так же улыбнувшегося товарища, после чего они поторопились вниз.

Они вышли на главную площадь, где, на удивление, скопилась уйма народу. Едва протиснувшись сквозь толпу, друзья дошли до середины площади. Огромное столпотворение скопилось всего около восьми человек. Они бросали им в ноги цветы, дети вешались на них словно на родных родителей.

Джорелл присмотрелся, и сразу же приметил двух смуглых девушек необычайной красоты. Казалось, не сыскать таких во всем мире. Их фигуры и лица пробуждали в мужчинах дикую страсть, а их голоса делали эту страсть еще сильнее. Их манера общения и даже всего лишь взгляд, все было в них идеально. Обе они были ростом чуть ниже Джорелла и у обеих — карие глаза. У одной из них были длинные кудрявые светло-каштановые волосы, а у другой прямые темно-каштановые. Одежда их так же была похожа. Белые короткие льняные кофты с короткими рукавами, слегка открывающие плечи и обтягивающие их прекрасные фигуры штаны из мягкой кожи, а на ногах были стильные длинные сапоги на высоком каблуке из того же материала, что и штаны. Разница в одежде была лишь в том, что у одной из них была кожаная пиратская шляпа капитана коричневого цвета и черные подтяжки, прикрепленные к черным штанам.

Поначалу, Джорелл не понимал, как им не холодно, ведь на дворе стоял жуткий мороз. Но Дутанор поспешил ему рассказать о том, что начиная с десятого круга, такие понятия, как холод и жара постепенно расплываются, и появляется некий иммунитет и к тому, и к другому.

— Ну, и кто же из них Изабелла? — спросил Джорелл, смотря в этот момент, как огромная толпа мужчин забрасывает девушек всевозможными подарками и почти каждый просит руки и сердца, а другая толпа мужчин стоит смирно и с завистью смотрят на них. Ведь они уже женаты и даже с детьми, а значит, священные узы не дают им права такого вытворять. Однако их похотливые взгляды на девушек был виден не только Джореллу, но и их женам, но что они могли противопоставить сильным красавицам? Ничего, лишь смотреть завистливым взглядом, как те, не сказав ни слова, уже увели у них мужей. Девушки словно видели все это, подливая лишь масло в огонь, осыпая каждого воздушным поцелуем, который сводил с ума счастливца.

— Вон та, что без шляпы, Изабелла. Как же она прекрасна! — Дутанор указал на нее пальцем, после чего, его лицо стало еще более жалким, расплывшись в чувствах. Однако крики других мужчин неимоверно бесили его. — Жаль, что я не могу заткнуть весь этот сброд, меня тошнит от того, что они тянут свои грязные лапы к ней.

Джорелл рассмеялся над другом и сказал:

— Ну так иди и заткни их? Ах да, тебе же там по заднице надают.

— Да пошел ты! Вот стану посильнее…

— И тогда что? Будешь потешаться над слабыми? — спросил Джорелл, сурово посмотрев на товарища.

— Нет-нет, нет, я не это хотел сказать, — начал оправдываться тот.

— Успокойся, Дутанор, громкие слова тебе тут не помогут. Если честно, я не знаю, что тебе здесь поможет. Такие как они, всегда будут в центре внимания, и им это нравится. Им не нужно, чтобы кто-то указывал им, что делать и с кем разговаривать, такие как они, любят свободу. Тебе всю жизнь придется сражаться за право быть с ней. Если честно, меня от них воротит, от обеих.

Дутанор тут же посмотрел на товарища с ехидной улыбкой, прищурив глаза.

— И нет, я не импотент, и не любитель мужских сильных рук, — тут же ответил Джорелл, поняв, к чему клонит Дутанор. — Без обид, просто никогда не любил таких, как бы красивы они не были. Такие думают, что раз природа наделила их красотой, то теперь они могут управлять любым мужиком, как угодно, потому что имеют упругий зад и красивое лицо. Да, признаю, они очень красивы и формы у них что надо, но ведь очень важна и внутренняя красота, которой, я думаю, у них нет. Хотя… может, я и ошибаюсь, кто знает. — Джорелл улыбнулся, посмотрев на Дутанора, но не одобрял выбор товарища.

— Ха, мне бы врезать тебе за такие слова, но если честно, я безумно рад, что хотя бы мой друг не хочет затащить её в постель.

Джорелл обрадовался такому комплименту и затем добавил:

— Придурок ты, ей богу, нашел бы себе нормальную бабу, — он оглянулся и увидел стоящих в сторонке девушек. — Вон, вон, посмотри, красавицы стоят и скучают, очень милые девушки. Я уверен, тут вся деревня таких, которые отдадут что-угодно за мужчину, который во время секса с ними не будет думать, будто трахает Изабеллу или ту вторую.

— Её зовут Кристина, кстати, они сестры. Изабелла младшая, насколько я знаю, — сказал Дутанор.

— Ну да, сестры, стоило бы догадаться… а что это там за четыре непонятных товарища? Трое из них были высокие и крепкие, а последний небольшого роста и худощавый — Джорелл указал на мужчин, стоящих в стороне от остальных защитников, гордо и отчужденно, но в тоже время, явно чувствующих себя неловко среди такой толпы людей.

— О, это же четыре зверя, основная боевая мощь нашего ордена. Они лучше всех знают, как расправляться с врагом, но толком ни с кем не общаются, только по сильной нужде, а так, лишь между собой, с Линтрандом и Улькиусом.

— Замкнутые ребята, — добавил Джорелл.

— Ага. Насколько я знаю, все они из каких-то племен.

Выглядели они внушительно, ростом все около двух метров, как на подбор, крепки словно скалы, кроме одного из них. Единственное, что забавляло Джорелла, это то, что трое из них были индейцами, а один африканцем, как-то не вписывался он к ним.

— А это что за ребята? — Джорелл указал на двух других мужчин, которые вовсю возились с детьми.

Они были приблизительно одинаково крепкого телосложения. Один из них был ростом около ста восьмидесяти сантиметров, а второй чуть повыше. Оба были брюнетами и одеты в просторные теплые льняные рубахи с коротким рукавом и небольшим вырезом на груди. К тому же, у того, что повыше, имелись подтяжки, которые скрещивались за спиной и пару татуировок на запястьях.

— Это Джек и Стэ̀мшур. Джек, тот, что по выше, откуда-то из Англии, а Стэмшур родился и вырос здесь, вся деревня гордится им. Он единственный из высших защитников, кто родом отсюда. Они, как бы это сказать, наша защита, по слухам они оба невероятно умелы и сильны. И все же, Джорелл, как думаешь, может мне подойти к Изабелле, пока она здесь и признаться ей в своих чувствах?

— Боюсь, тебе придется встать воооон в ту длинную очередь, — Джорелл указал на толпу мужчин, выстроившихся в ряд. — Вообще, я тебе уже говорил, нечего бояться, скажи ей все, что думаешь. Ведь другой возможности может и не быть. А теперь я тебя оставлю.

— Что? Куда это ты собрался? — Дутанор посмотрел на него с удивленным лицом.

— Я, пожалуй, воспользуюсь тем, о чем говорил недавно, — Джорелл быстро приподнял и отпустил вверх обе брови. — И дам паре красоток понять, что они куда красивее тех двух и более желанны для меня, уж давно я не знал, как говорится, женской ласки.

— Идиот, прекрати совращать наших девушек. Ты что, не слушал, когда я тебе говорил о значении любви здесь. Это у вас там может принято у девушек спать с незнакомцами, но тебе тут ничего не светит, вот увидишь!

— А-ага… Спорим? От безысходности ваши девушки скоро начнут спать друг с другом, ведь все мужики хотят этих двух. Ты наоборот должен спасибо мне сказать, что я напоминаю им, как это прекрасно, быть с мужчиной. Ну все, счастливо оставаться, влюбленный голубок, — Джорелл растворился в толпе.

— Вот, придурок, я еще ему устрою. Да и ничего ему не обломится. Он все равно рожей не вышел.

Дутанор глубоко вдохнул и направился в сторону Изабеллы, попутно расталкивая силой её фанатов, не дававших ему пройти своим столпотворением. Неожиданно, его путь прервала чья-то рука у него на плече, он хотел было скинуть ее силой, но у него не получилось, Дутанор приложил еще больше силы, но снова безрезультатно. Юноша повернулся и очень удивился, ведь его плечо держал один из его бывших одногруппников по обучению боевому мастерству. Молодой человек был чуть выше Дутанора, и одного телосложения с ним. У него были зеленые глаза и русые короткие волосы.

— Куда это ты так ломишься, Дутанор. Ты что, особенный, или ты не видишь всю эту огромную очередь? Спрячь свой причиндал обратно в штаны и вернись в конец, достанешь, когда подойдет твой черед.

— Ты что несешь, ублюдок, в отличие от тебя, животного, я иду ей не свой причиндал показывать и убери свою гребаную руку! — Дутанор использовал силу четвертого круга и все-таки скинул её. После чего толкнул обидчика и тот по инерции растолкал окружающих, а кому-то даже задел локтем по лицу.

— А я смотрю, ты стал сильнее. Вот это новость, ты же был не сильнее третьего круга, сука, ты меня заинтриговал. Однако сейчас ты поплатишься за свою дерзость.

— Успокойся, Итлѝн, ты прекрасно знаешь, что нам нельзя драться на улице с использованием силы кругов, если ты начнешь драку…

— А её начну не я, — Итлин озлобленно ухмыльнулся. — Эй, мужики, здесь один засранец думает, что лучше нас, и поэтому лезет вперед без очереди! Лишь потому, что научился немного использовать силу, абсолютно не соблюдая должного этикета. Наверняка здесь найдутся те, кого он грубо растолкал! Так вот, я предлагаю проучить этого ублюдка! — окружающая толпа мужчин завелась.

— Да! Это тот засранец, что толкнул меня, — кричал кто-то из толпы.

— Маленький ублюдок думает, что лучше нас, мужики, проучим его! — целая толпа двинулась на Дутанора. Однако, их дерзкий и нравственный пыл, остудила преградившая им путь другая группа мужчин. Это оказались те, кто вчера был в пабе и заядлые любители драк. В группе были как простые мужики, так и обладатели силы с первого по восьмой круг.

— Эй ты, хлюпик! — сказав грубым мужским басом предводитель группы, и указал на Итлина.

— Прощу прощения, как ты меня сейчас назвал? — переспросил тот.

— Я назвал тебя хлюпиком. Проблемы со слухом? Обратись к врачу, если ты слабак — это твои проблемы. Раз тебя можно спокойно оттолкнуть, сиди смирно и молчи.

— Это я-то слабак? Я, конечно, не самый сильный, признаю, но, чтобы слабак, не смеши меня! — Итлин накинулся на мужчину. Простыми движениями мужичек схватил нападавшего за руку и швырнул обратно в толпу. Дальше драка вспыхнула по принципу домино. Дрались почти все мужчины на площади, женщины кричали, Джек и Стэмшур прикрыли собой детей, которые оказались в центре драки. Изабелла и Кристина словно купались в лучах славы, полные уверенности, что драка из-за них. А четыре зверя наконец-то чувствовали себя, как в своей тарелке, с улыбкой наблюдая за шоу. Причем, один из индейцев достал длинную трубку с табаком и начал раскуривать её, передавая так же пробовать остальным товарищам. Среди всей этой каши малы, если бы хоть один, отвлекся от драки, то увидел бы, как некий мужчина в темно-синем тренче не спеша уводит двух красивых девушек в сторонузамка, обхватив обеих за талию. Но никому не было до этого дела. Все хотели узнать, какого это, возлечь с «богиней».

Драка продолжалась еще около пяти минут. Кто-то звал на помощь стражу, что было так же бесполезно, ведь вся доступная стража уже участвовала в драке. В беспорядке можно было заметить их стандартную одежку, в виде заостренного цельного пластинчатого доспеха, скрепленного между собой кольчугой, который переливался как аквамарин. Сверху же их броню украшала котта д`арм фиолетового цвета с гербом ордена и свисала до середины бедер. Но все же, кое-что заставило огромную толпу остановиться. Женский знакомый визг прервал драку, толпа посмотрела в сторону обладательницы знакомого голоса, и от увиденного все тут же позабыли о драке. Зеваки смотрели, как некий мужчина, блондин, с короткими слегка приподнятыми волосами и в легком фиолетовом пластинчатом доспехе с золотой гравировкой в виде цветов, стоял на одном колене перед Изабеллой. В руках у него было кольцо и цветы, матово фиолетовый плащ свисал до пола у него за спиной. Девушка кинулась к молодому человеку и обняла его, после чего поцеловала. Вся площадь замерла, казалось, будто бы у всех в один момент вырвали сердца. Еще недавно огромная враждующая толпа, вдруг заключила между собой невидимый союз против нового соперника. Немного отойдя от шока, гнев толпы переключился на незнакомца.

— Как ты это сделал, ублюдок?! Эй, ты что это творишь, отойди от нее! — выкрикивала негодующая толпа, и лишь один среди всех молчал. Дутанор не верил в происходящее, он думал, что это сон. Толпа ринулась на незнакомца, тот выпрямился во весь рост и повернулся к негодующим. В мгновение озлобленных мужчин скрутили огромные шипастые розы, вырвавшиеся из земли. Шипы сильно впивались в кожу, казалось бы, что они вот-вот проникнут в тело. Дутанор посмотрел на лицо, представшее перед ними и узнал в нем Ю̀лиана. У него была слегка смуглая кожа и голубые глаза. Несмотря на крепкое телосложение, он все же носил легкий доспех с шипами, торчащими из рук. Соединяла пластины ткань из илуния красного цвета, на поясе у него висела рапира в виде розы.

— Вы слишком громко кричите. Кто вам, слабакам, разрешал хамить тем, кто сильнее? — шипы Юлиана все сильнее вбивались в кожу людям.

— Сукин сын, Юлиан, прекрати, ты нас так можешь убить, — все попытки вырваться были бесполезны. Даже обладатели девятых кругов ничего не могли с этим поделать.

— Вы должны умолять меня, а также извиниться передо мной и Изабеллой за свое поведение, — высокомерно произнес молодой человек, как вдруг внезапно его охватило чувство смерти за спиной. Юлиан резко повернулся, схватившись за рапиру, его взгляд упал на Стэмшура.

— Юлиан, верно? Я попрошу тебя лишь один раз, отмени свое умение, и я закрою глаза на то, что ты воспользовался силой вне тренировочного зала, что строго настрого запрещено, — спокойным тоном произнес Стэмшур. Юлиан запаниковал, он был уверен в себе и талантлив, но прекрасно знал, на что способны такие, как Стэмшур.

— Прости, я немного увлекся, просто не каждый сможет выдержать, когда кто-то нагло кричит, что хочет твою будущую жену, — после этих слов вся площадь снова замерла, даже боль от шипов куда-то пропала. Спустя пару секунд Юлиан отменил свое умение и все снова освободились, но расходиться никто не собирался.

— Твою будущую жену? Что это значит, Юлиан? Как Изабелла могла принять предложение от такого как ты? — Дутанор пробирался сквозь толпу, а та несмотря на недавнюю стычку начала его подбадривать.

— Вы здесь все животные, которым нужно лишь её тело. Я дал понять моей прекрасной Изабелле, что я влюблен в первую очередь в ее душу и прекрасный характер. Пока вы здесь сцепились, словно собаки за кусок мяса, она стала моей. К тому же, мы уже довольно давно вместе.

От сказанного Дутанора немного пошатнуло, ведь он собирался сказать ей то же самое, ведь он тоже любит её! Он всего лишь не успел дойти до нее раньше, из-за того что был слаб, и не смог сразу разобраться со всеми здесь. — Что ты несешь? Ты здесь самый бабник, позор здешних мужчин, ни для кого не секрет, что ты развратник, — Дутанор почти вплотную подошел к Юлиану и Изабелле.

— Не нужно на меня наговаривать от отчаяния, Изабелла сделала свой выбор, и скоро мы поженимся, — Юлиан обнял и поцеловал Изабеллу, что вызвало приступ гнева и зависти у всей публики.

— Изабелла, как ты можешь верить ему? Это я шел к тебе сквозь толпу, чтобы сказать, как сильно люблю тебя, что ты для меня все! Это из-за меня началась драка, потому что я всех расталкивал на пути к тебе, как ты не понимаешь, Юлиан не тот, за кого себя выдает!

Изабелла посмотрела в глаза Дутанору, полные надежды и отчаяния, которые молили её согласиться с ним. Но уже не сосчитать, сколько таких глаз она видела за свою долгую жизнь. Изабелла не доверяла таким глазам, а вот глаза Юлиана, напротив, были полны уверенности. В них не было никакой мольбы и отчаяния, будто бы он с самого начала был уверен, что она согласится.

— Я смотрю, вам всем лучше известно, что для меня хорошо, а что плохо. Половина здесь сосунки, не прожившие и дня по сравнению с моей жизнью, а другая половина законченные слабаки без капли потенциала. Так что, вы все еще думаете, что можете учить меня жизни? В ваших глазах я не вижу ничего, кроме жалости к самим себе, но Юлиан, его глаза другие, с таким мужчиной я хочу быть. А ты, малыш, я даже не знаю твоего имени и никогда о тебе не слышала, так что попрошу тебя уйти.

Изабелла и Юлиан начали целоваться на глазах у всех, от них веяло дикой страстью, никто из мужчин не мог смотреть на это. Все быстро разошлись по домам. Дутанор побежал в сторону замка полный отчаяния, он ненавидел себя за свою слабость. Стэмшур хотел было его окликнуть, но Джек остановил его, сказав, что бедолаге нужно время, как и многим мужчинам. После чего он предложил всем высшим защитникам на площади, а также Юлиану и Изабелле пойти в замок, отпраздновать их помолвку. Дуатнор бежал сломя голову, он еле сдерживался от злости и обиды, настолько жалким юноша выглядел в этот момент. Он забежал в замок и поднялся на этаж Джорелла. Лифт, как ему казалось, ехал целую вечность. Он подбежал к двери и хотел ее открыть, но она была заперта, тогда он начал стучать, что есть мочи. На такой сильный стук первым откликнулся новый сосед Джорелла, из соседней двери показался Ильмарион.

— Ты что это так стучишься, парень? Судя потому, что я слышал с балкона, Джорелл сейчас немного занят, — с ухмылкой произнес тот.

Дутанор подбежал к нему, и уже не сдерживая злость и слезы, начал просить его о том, чтобы воспользоваться его балконом и перелезть к Джореллу.

— Тихо, парень, что это ты так злишься, я думал ты мужчина, а разве мужчине положено плакать?

— Меня сейчас это мало волнует, просто можно я воспользуюсь вашим балконом? Пожалуйста.

— Я думаю, все же не стоит отвлекать Джорелла, зайди ко мне и расскажи, что стряслось, — в этот момент дверь в комнату Джорелла отворилась, и тот вышел на крик, одетый в черный халат.

— Дутанор? Мне показалось, или я слышал, будто ты плачешь? — спросил Джорелл.

Дутанор все еще стоял спиной и, не поворачиваясь, иногда шмыгая носом произнес:

— Она даже не выслушала меня, а просто послала куда подальше… вместо этого, она при всех согласилась выйти за Юлиана, за этого ублюдка. Я стоял и смотрел, как страстно она целует его. Я мечтал о её поцелуе долгие годы, за что я заслужил такое? — Дутанор прошел в комнату Ильмариона.

— Может быть, кто-нибудь расскажет мне, что здесь происходит? Юлиан, это же тот талантливый парень? Он что, собрался жениться на возлюбленной Дутанора, судя по тому, что я услышал? — Джорелл подошел к недоумевающему Ильмариону и сказал:

— Пройдем внутрь. Нечего обсуждать это посреди коридора, — троица прошла в комнату. После того, как дверь в покои Ильмариона захлопнулась, из комнаты Джорелла тайком выбежали две девушки.

В просторной комнате музыканта висели алые матовые шторы. Мебель и внутренняя отделка были сделаны в стиле французского классицизма, кроме массивной кровати. Она была грубой работы из цельного дуба, а сверху была лишь тонкая подстилка.

— Черт побери, Дутанор, что ты ноешь как баба. Ты мне такой секс сейчас обломал, — негодующе сказал Джорелл.

— Прости… — всхлипнув носом, сказал тот.

— Так, ладно, — Джорелл тяжело вздохнул и, потерев пальцами левой руки свой лоб, спросил. — Давай все сначала и по порядку. Что там произошло, как только я ушел? — он сел рядом с Дутанором, в то время как Ильмарион встал, облокотившись на стенку. Юноша поведал им все, что произошло на площади.

— Да уж, дерьмово получилось, но кто же знал? — Джорелл встал и прошелся до конца комнаты.

— Ох уж эти две особы, с момента их появления в ордене начался разлад среди многих мужчин, и все из-за каких-то женщин. Вот что я тебе скажу, парень — забудь о них, иди напейся, приласкай другую. Что у нас в ордене, мало красивых женщин? — посоветовал Ильмарион, и налил вина юноше с разбитым сердцем. Тот выпил все в один присест и, протерев рукой губы, снова уставился в пол.

— Вот-вот, я ему то же самое говорил. Раз ты меня не слушаешь, может, хоть Ильмариона послушаешь? — Джорелл тоже потянулся к кувшину с вином. Дутанор продолжал молчать.

— Послушай меня, Дутанор, ты не первый мужчина, страдающий от безответной любви, — продолжил Ильмарион. — И никто еще от этого не умер. Вот, например, я когда-то был безумно влюблен в одну девушку, моя любовь к ней была поистине безумна, — вдруг заулыбался Ильмарион, вспомнив о своей юности. — Она как могла вытирала об меня ноги, а я её все равно продолжал любить. Она пользовалась мной, а я был жалок, благо… разум не оставил меня. Он как мог, пробирался ко мне, сквозь розовую пелену юношеских соплей и гормонов, и когда он восторжествовал, я послал эту суку куда подальше. С тех пор я трахал королев и королей, и больше никогда не влюблялся. Подумай над этим, Дутанор, — тот снова промолчав, едва кивнул головой.

— Кстати, я заметил, что те, другие защитники, никак не реагировали на них, да и тебе тоже я смотрю плевать на их красоту, почему так? — вдруг спросил Джорелл. Ильмарион задумался.

— Просто их чары не действуют на нас. Да, они красивы, но нам как-то плевать на это…то ли мы так долго прожили и видели уже все что можно, и ничем нас не удивить, то ли илуний не дает нам поддаться их сильным чарам, кто знает… а что насчет тебя, Джорелл, я смотрю, что ты тоже не в восторге.

— Я вижу их насквозь. Меня не интересует их тело настолько, чтобы падать на колени при виде них. Пусть и не таких красивых, но баб в моей жизни было предостаточно. Возможно, Дутанор и вправду так влюблен, что аж с ума сходит, — Джорелл посмотрел на товарища.

— Конечно, я люблю Изабеллу! Я тебе сто раз уже говорил, мне не важна её внешность. Я просто почувствовал, что она та самая…

— Это чувство бывает обманчиво, но не мне судить. Вот что я тебе скажу, иди-ка ты домой, проспись. А вообще, самое лучшее лекарство от разбитого сердца — это закопаться в делах, но я не трудоголик, так что мне помогают вино и шлюхи, — Ильмарион рассмеялся над сказанным им, Джорелл поддержал его, и даже на лице Дутанора промелькнула улыбка.

— Постой, но ведь у нас нету в ордене путан, это же запрещено, да и ни одна девушка не согласится на такую работу. К тому же, я так не хочу, я мечтаю найти свою единственную, — сказал Дутанор.

— Это так романтично, Ильмарион, напиши об этом песню, назовешь её — «Мальчик, который умер девственником».

— Пошел ты, Джорелл, — Дутанор выпил еще вина.

— Ладно, Дутанор, давай собирайся домой и проспись. Завтра найдем, чем тебя занять, и будь мужиком, в конце концов! — Джорелл проводил Дутанора к выходу из замка, после чего вновь поднялся в комнату Ильмариона. Тот стоял на балконе и смотрел на удаляющуюся маленькую фигуру Дутанора. Джорелл подошел к нему и встал рядом.

Глава 9 Ильмарио̀н

В этой жизни, ты можешь делать все, что твоей душе угодно, но всегда готовься гордо встретить последствия своих действий.

(с) Ильмарион

— Жалко парня, он влюбился совсем не в ту женщину, — двое собеседников стояли на холодном балконе. Ильмарион, выпустил пар изо рта. — Если честно, любовь вообще страшная сила. Умные мужчины делают глупости во имя любви, а преданные, внезапно для всех могут воткнуть нож в спину. Конечно, я не говорю тебе сейчас, что влюбляться не надо… надо, просто делать это нужно с великой осторожностью. Я знаю достаточно грустных историй, чтобы понимать, о чем говорю.

— Изабелла, в которую так влюблен Дутанор, какая она на самом деле? — спросил Джорелл, стараясь не поддаваться чувству холода.

— Хм, она прибыла в орден вместе с Кристиной около трех веков назад. Когда я впервые увидел их, слабых и беззащитных, это были две напуганные девочки. Они обе тряслись и не доверяли никому, даже к Линтранду относились с опаской долгое время, хотя, он спас их. Мне сразу стало понятно, что произошло с ними. Две беззащитные, но очень прекрасные молодые девушки, думаю не сложно догадаться… излишняя красота не всегда приносит счастье, а порою даже является сущим проклятием, — Ильмаррион облокотился на периллы балкона, Джорелл промолчал, оставшись в раздумьях.

— Красиво, не правда ли? Многие люди не замечают того, что вокруг них. Мне всегда было искренне жаль таких, — тихим голосом сказал Ильмарион, смотря на огромное количество новогодних огней вдали. Снег медленно падал вниз крупными хлопьями, мир, словно замер.

— Ты прав, все вечно куда-то торопятся, наверное, потому, что знают, их время не бесконечно, и еще столько нужно успеть… так что времени наслаждаться жизнью совсем не остается, — Джорелл с легкой улыбкой посмотрел на Ильмариона после чего спросил. — Для чего ты носишь эту маску? Она возможно наводит страх на врагов, но разве здесь у тебя есть враги?

Ильмарион томно вздохнул:

— Кажется мы не договорили с тобой сегодня днем, — он снял маску и капюшон, лунный свет осветил его лицо. Джорелл вздрогнул от удивления. Представшее перед ним лицо было полностью изуродовано, покрыто ожогами и шрамами. У него был лишь один правый глаз голубого цвета, а также отсутствовало левое ухо. Сзади у него пучком были завязаны черные волосы. Ильмарион распустил их, чтобы хоть как-то скрыть свое лицо. — Я расскажу тебе, Джорелл, о том, что у всего… есть своя цена.

— Как я уже говорил, я был странствующим бардом, природа наградила меня прекрасным голосом и красивой внешностью. Грех не воспользоваться этим вдоволь. Я отклонял приглашения королей, словно был выше них, спал с их женами, пользуясь гостеприимством, которое оказывал мне тот или иной правитель, вел, по истине развратный образ жизни. Все, что мне нужно было делать для хорошей жизни — это лишь иногда петь. Но, всему рано или поздно приходит конец. На встрече правителей Франции и Англии с ними прибыли и их королевы. Конечно же, как тут устоишь, чтобы не похвастаться с целью вызвать зависть. Когда обе королевы рассказали одно и тоже, тут то и раскрылось, что все мои слова о самый прекрасной и желанной были адресованы многим, а не одной. Преисполненные ревностью и гневом они тут же рассказали все своим супругам, правда лишь то, что якобы были изнасилованы мной, а не возлегли по собственному желанию. Карма не заставила себя ждать, они были покрыты позором и прожили остаток жизни в нищете. При чем не только они, но и почти все королевы того времени пострадали из-за них. Не потому, что они имели связь со мной, а потому, что каждая лгала, скрывая свою истинную природу и боясь ответить за содеянное. Так или иначе, жизнь расставила все на свои места.

Джорелл стоял и внимательно слушал, ему не хотелось перебивать такую захватывающую историю, хотя уже порядком задубел на улице. Ильмарион продолжал рассказ, сделав задумчивую и таинственную гримасу.

— Меня быстро нашли, а затем приволокли в замок. Там собрались почти все те короли, которых я оскорбил, не только те, с чьими женами я спал, но и те, чье самолюбие было задето моими отказами. Я сбился со времени, сколько они пытали меня. Меня поджигали, резали, пытали, впрочем, ты и сам видел мое лицо, поверь мне, тело выглядит не лучше. Ты, наверное, думаешь, как я смог выбраться оттуда? — Ильмарион слегка усмехнулся. — Вот тут и кроется самая забавная часть истории. Мой язык они оставили на «десерт», хотели уже было отрезать, но тут появился Линтранд. Он никого из них не убил, лишь покалечил, а меня забрал с собой. Через какое-то время, когда я уже окреп и встал на ноги, он рассказал мне, что все то время, пока меня пытали, он находился в той комнате. Линтранд просто наблюдал. Представляешь? Я тогда очень разозлился на него. На мой вопрос, почему он так поступил, он спокойным тоном ответил, чтобы я заплатил за свои проступки. Линтранд уже давно приметил меня, как оказалось, но его не устраивало, как я живу. Он еще тогда сказал мне с крайне тогда еще сказал, я ждал пока жизнь сделает свое дело. Я еще долго злился на него, но прожив достаточно я понял, что он был полностью прав, как бы смешно это не звучало. Улькиус предлагал мне восстановить тело и лицо, но я отказал. Лишь, когда я достигну шестнадцатого круга, то перерожусь, стану другим, а до тех пор, эти шрамы будут служить мне напоминанием о моей глупости, — Ильмарион повернулся к собеседнику проникшимся его историей и добавил. — Вот, что я тебе скажу, Джорелл. В этой жизни, ты можешь делать все, что твоей душе угодно, но всегда готовься гордо встретить последствия своих действий.

— Хорошо, я запомню твой совет, — после небольшой паузы Джорелл сказал. — Да уж, дерьмово с тобой жизнь обошлась… Я бы не смог жить с таким лицом, если б была возможность все вернуть.

— Да, но я заслужил это…

Джорелл постучал зубами от холода и добавил:

— Может пройдем внутрь? Я конечно слышал, что с десятого круга уже не так холодно, но спешу огорчить, я все еще не достиг его и уже порядком задубел, — уголки слегка онемевшего от холода рта Джорелла вытянулись в небольшую улыбку.

— А, прости, я все забываю о том, что многим холод все еще страшен. Конечно, проходи, можешь поставить чайник, — оба прошли внутрь, Ильмарион закрыл балкон после чего направился к кувшину с вином.

— Я смотрю, ты явный ценитель вина. Ну и как тебе кстати, спать с королевой? — полюбопытствовал Джорелл.

— Если честно, от мысли о том, что она королева, возбуждаешься больше, чем от нее самой, — улыбнулся Ильмарион. — А в целом, ничего особенного, как видишь это еще и плохо кончилось. Ты славный парень Джорелл, я даже рад, что вместо зануды Улькиуса туда поселился ты.

— Спасибо конечно, я тоже рад такому соседу, как ты.

— Кстати, я рассказал тебе свою историю. Не пора ли тебе рассказать свою? — любопытным тоном произнес Ильмарион.

— Ничего не поделаешь, обещание есть обещание, — Джорелл налил себе чай, после чего, усевшись поудобнее, он до полночи рассказывал о своей жизни. По началу, о грустной судьбе своей матери, а после о ремесле наемника. Затем, каждый рассказывал о своем детстве и жизни в целом, разговор затянулся уже совсем за полночь.

Глава 10 Прощание

Джорелл с трудом проснулся в это утро. Выпив кофе и плотно позавтракав, он оделся и пошел к Ампелайосу, где у входа его уже ждал Дутанор.

— Ну как ты? — спросил Джорелл, интересуясь разбитым сердцем товарища.

— Дерьмово, но не будем об этом. Давай зайдем внутрь, — коротко ответил юноша, не желавший вспоминать вчерашний день.

Джорелл промолчал и постучал в дверь, которую через минуту открыл Ампелайос.

— Ребята, это вы, заходите скорее внутрь, на улице довольно холодно, простынете еще.

Джорелл и Дутанор поспешили пройти в гостиную, на столе их уже ждала овсяная каша с кусочками яблок и клубники, а также по кружке ароматного кофе. Несмотря на то, что оба поели дома, никто из них даже не намекнул на свою сытость. Им не хотелось расстраивать Ампелайоса, и особенно Айолу, которая все бегала вокруг них, предлагая добавки то одному, то другому. Пес Ампелайоса по кличке Альфа не отходил от Джорелла ни на шаг, положив голову ему на колени, и дожидаясь от него чего-нибудь вкусненького со стола. После того, как второй завтрак был с трудом осилен, не без помощи Альфы, четверка обсудила дальнейшие приготовления для перехода Джорелла на десятый круг. Ампелайос поднялся на второй этаж и спустился оттуда уже со странной бутылкой. Жидкость внутри нее переливалась, принимая то один цвет, то другой. Джорелл сразу же понял, что это то самое снадобье, которое он должен будет выпить.

— Это то, о чем я думаю, Ампелайос? — спросил он, чтобы подтвердить свою догадку.

— Все зависит от того, о чем ты думаешь, — улыбнулся тот. — Это снадобье, которое тебе нужно будет выпить для перехода на десятый круг, — Ампелайос поставил бутылку на середину стола.

— Ух ты! Выглядит внушающее, а что там, Ампелайос? — полюбопытствовал Дутанор, словно маленький ребенок, не отрывая взгляда от переливающейся бутылки.

— Не могу сказать, этот секрет известен не многим. К тому же, если такие болваны, как вы, узнаете о том, как его готовить, то тут же поубиваетесь.

— А что, были случаи? — заинтересованно спросил Джорелл.

— К сожалению, были, но не будем о плохом. Сейчас, Джорелл, нам нужно сосредоточиться на твоих чувствах. При помощи Улькиуса, который придет позже, мы будем подвергать тебя разным эмоциям, причем, в усиленном виде. Твоя же задача, будет с этими эмоциями совладать. Дутанор, ты будешь смотреть и учиться. Сразу предупреждаю, зрелище не приятное, — Дутанор слегка взволнованно кивнул головой, гадая, что за неприятности ожидают его друга на этот раз.

Спустя час явился Улькиус, как обычно, с кучей оборудования и толпой роботов. Все поспешили спуститься в подвал. Весь день чувства Джорелла проверяли на прочность. Он никогда еще не испытывал таких сильных эмоций и вряд ли бы испытал. Также он узнал, какого это, не чувствовать ничего вообще. Дутанор почти все время смеялся, видя Джорелла то в слезах, то буквально умирающего от смеха. Но вот во время его гнева, самому Дутанору было не до смеха, когда Джорелл попытался его убить. Благо, специально для таких целей там и был Ампелайос, чтобы контролировать своего ученика.

— Ну что ж, Джорелл, ты хорошо справляешься, даже лучше, чем ожидалось. Ты быстро учишься подавлять свои эмоции и сдерживать их, — хвалил Ампелайос своего ученика, подходя к Джореллу, на лице которого казалось не осталось совсем никаких эмоций, настолько, он был истощен за весь день.

— На самом деле, это было очень легко, по сравнению с тем, как ты меня пугал, Ампелайос, — уставшим, но довольным собою голосом ответил Джорелл. — Ты уверен, что нужно целый месяц тренироваться?

— Снова ты споришь. Мне, как учителю, куда виднее. Если я говорю, что месяц, значит месяц, не больше, ни меньше.

— Ампелайос прав, Джорелл, ты и так проделал колоссальную работу, не нужно торопиться, потерпи уж месяцок, — поддержал своего старого приятеля Улькиус.

— Ладно, ладно, ваша взяла, к тому же, у меня все равно нету сил с вами спорить, — Дутанор помог подняться Джореллу, и компания прошла обратно в гостиную.

— Ампелайос, я все хотел спросить. Почему в той пещере ты не убил меня, когда я в первый раз напал на тебя сзади? Ведь твоя сила позволяла это, — вдруг бестактно спросил Джорелл.

— Ты что совсем спятил, раз снова поднимаешь эту тему? — возмутился им Дутанор.

— Все в порядке, ничего страшного, — успокоил того Ампелайос. — Я просто был в замешательстве, когда ты смог снести меня. Ведь я был уверен, что ты будешь на первом кругу, а не на шестом. Пару минут я просто информацию переваривал, — с довольным лицом ответил Ампелайос.

Посидев еще несколько часов, чтобы восстановить силы, Джорелл вышел на улицу подышать свежим воздухом. Слева от себя он услышал шум хрустящего под чьими-то ногами снега. Он глянул в ту сторону и увидел одинокую фигуру, идущую со стороны замка. Спустя некоторое время фигура приблизилась, им оказался Юлиан, однако Джорелл еще не знал, что это он, так как никогда не видел его в лицо.

— Постой-ка, я тебя здесь раньше не видел, кто ты такой? — вдруг резко обратился к нему Юлиан.

— Я ученик Ампелайоса, а ты?

— Ученик Ампелайоса? Разве не тупица Дутанор был его учеником? Видимо он настолько безнадежен, что даже Ампелайос отказался от него, — молодой человек рассмеялся. — Значит, у великого Ампелайоса он ничего так и не добился… Надеюсь, хоть ты на что-то годен, или Ампелайос не так уж и велик, как говорят.

Джорелл нахмурил брови, ему не понравилось, как незнакомец отзывается о его друге и учителе.

— Ампелайос хороший учитель, не нужно наговаривать на него, и ты так и не представился, — стараясь держать хладнокровие ответил Джорелл, за что тут же получил сильный и быстрый удар в живот, от которого упал на землю.

— Сукин сын, никогда не дерзи мне, не люблю, когда слабаки пытаются говорить на равных со мной!

Джорелл пытался продохнуть от удара, перекатываясь то на один бок, то на другой.

— Ты кажется хотел узнать мое имя. Меня зовут Юлиан, хочу, чтоб ты знал имя того, кого стоит бояться, — с неимоверным чувством собственной гордости и достоинства сказал Юлинан.

Джорелл наконец вздохнул и, прокашлявшись, встал и сказал:

— Нет, твое имя мне будет нужно для того, чтобы знать, кого искать, когда придет время убить тебя, — договорил он и расплылся в улыбке, смотря в удивленные глаза парня.

Юлиан снова замахнулся рукой, чтобы ударить Джорелла по лицу. Однако, открывающаяся дверь заставила его остановить удар. В двери показался Дутанор.

— Эй, Джо, ты что тут застрял, мы… — взгляд товарища проанализировал увиденное быстрее, чем его рот успел договорить и тот обнаружил, что Джорелл стоит напротив Юлиана, и атмосфера была явно недружелюбная.

— Юлиан? Какого хрена тебе тут надо? — Дутанор вышел из дверного проема на улицу и встал рядом с товарищем.

— И ты тут? Надо же, какой сюрприз, надо было сразу понять, что вы знакомы. Слабаки и идиоты всегда держатся вместе, — с ухмылкой произнес Юлиан.

— Что с тобой не так, Юлиан? Почему ты сразу начинаешь переходить к оскорблениям? У тебя что, какие-то проблемы? — спросил того Дутанор, уже подготовившись к побоям на пару с Джореллом.

— Проблемы? У меня? Ты видимо очень обнаглел здесь, за то время, что меня тут не было. Может, тебе тоже дать по роже? Не думай, что я забыл о твоей вчерашней дерзости.

— Тоже? Джорелл, этот козлина дал тебе по лицу? — спросил Дутанор, поглядывая на его лицо в поисках покраснения.

— Как ты меня назвал? Ты — сопливая баба! — разгневался вспыльчивый блондин.

— Не совсем, он дал мне по животу, бьет, как злая баба, — Джорелл уже снова приготовился к удару, в надежде, что сможет уклониться.

— Вы чем это тут занимаетесь? — за спиной послышался знакомый тон, где позади Юлиана стоял знакомый маленький старичок. Все трое пошатнулись от неожиданности.

— Г-господин Ампелайос, — чуть заикаясь произнес Юлиан. — Не заметил, как вы подошли.

— Спасибо за комплимент, Юлиан. Так чем вы здесь занимаетесь? — старик то и дело поглядывал на каждого из трех молодых людей.

— Все нормально, Ампелайос, Юлиан просто проходил мимо, и, так как я не здешний, ему просто стало любопытно, кто я такой, — сказал Джорелл.

— Да-а, я просто проходил мимо, и смотрю, стоит какой-то парень, никогда его раньше не видел. Вот и решил поспрашивать, что да как, — подхватил такую возможность Юлиан.

«Бесчестный ублюдок, стоит и что-то мямлит, если б не Джорелл…», — думал про себя Дутанор.

— Ну и как? Все узнал, что хотел? — Ампелайос сделал пару маленьких шагов в сторону Юлиана.

— Да, хороший парень! Так значит, вы его тренируете, господин Ампелайос?

— Тренирую, а что?

— Да ничего… просто любопытно стало. И как его успехи? Подает надежды? — Юлиан сильно вспотел, его горло пересохло, только новорожденные ордена не знали, какой псих Ампелайос, если его разозлить.

— Думаю, скоро сможет потягаться с тобой на арене, — с улыбкой произнес старичок.

— Правда? Жду не дождусь этого момента. А теперь, если вы не против, я пойду по своим делам, моя новая прекрасная жена ждет меня, до свидания, — Юлиан поспешил удалиться, попутно с издевкой смотря на Дутанора, дразня его своим браком с Изабеллой.

— До свидания, заходи как-нибудь в гости, юноша, — Ампелайос стоял и махал ему в след рукой и с улыбкой на лице, словно самый милый дедушка в мире.

Юлиан шел так быстро как мог, думая про себя: «На равных со мной, ага, как же, ему еще расти и расти до меня. Дурацкий старик, скоро я стану сильнее тебя, и тогда уже я помашу тебе ручкой в след, твоей душе! Я самый талантливый воин на планете, еще посмотрим, кто кого. Меня ждет великая судьба, проклятые ублюдки».

Закончив махать Юлиану рукой, Ампелайос повернулся к ребятам. Он посмотрел на них и вздохнул.

— Этот засранец отнял у нас много времени. Уже поздно, так что давайте, пожалуй, по домам. Завтра утром я жду вас у себя, особенно тебя, Джорелл, тебе нужно тренироваться.

— Хорошо, завтра буду у тебя. Я тебя не подведу, вот увидишь, скоро я буду сражаться с этим Юлианом на равных, — Дутанор слегка ударил Джорелла после его слов локтем в бок.

— Эй, это я буду тем, кто уложит его, так что найди себе другую цель.

— Дутанор, — прервал его Ампелайос. — Я слышал об Изабелле. Я и не догадывался, что ты питаешь к ней чувства, пока ты вчера не устроил признание на всю деревню. Мне очень жаль, что она в итоге выбрала Юлиана, но я надеюсь, что твое желание победить этого несносного блондинчика вызвано лишь спортивным интересом, и не более. Оставь месть, если она есть в твоем сердце, ничего хорошего она тебе не принесет, поверь тому, кто прошел через это.

Дутанор опустил глаза и разочарованно произнес:

— Нет, я и не думал мстить, просто…

Ампелайос снова прервал его:

— Не надо, ничего не говори, я итак все понял. Просто прислушайся к моим словам, как тебе поступить в итоге, решаешь ты сам. Ну ладно, не будем больше об этом, — Ампелайос подошел и обнял обоих. — Я может и вел себя иногда ужасно и местами был слишком жесток, но знайте, что на самом деле, вы мне стали как сыновья, взамен тех, которых жизнь отняла у меня. Из-за этого я иногда жесток, но я делаю это не специально. Я просто старик, который хотел бы смотреть, как растут его дети.

Товарищи растерялись. Они не знали, что сказать на это признание. Из этой ситуации их спас Улькиус и Айола, которые устали ждать всех внутри.

— Ну что вы там застряли, нам еще долго вас ждать? — возмущенным голосом сказала Айола.

Ампелайос уже отпустил обоих ребят до того, как эту картину увидели Улькиус с Айолой.

— Ну ладно, ребята, давайте домой, завтра в условленное время я жду вас.

— Эмм, Ампелайос… — хотел хоть что-то сказать Джорелл, но тот снова не дал договорить.

— Все нормально, считайте, это минутой сентиментальности. Вы не обязаны что-то отвечать на мои слова, мне достаточно того, что вы знаете об этом.

Джорелл и Дутанор ушли, попрощавшись со всеми. Немного проводив их взглядом, Ампелайос вернулся к жене и гостю, обиженным на то, что их оставили одних.

— Эй, Ампелайос, о какой это минуте сентиментальности ты говорил? — с любопытством спросил его Улькиус, когда они остались в гостиной вдвоем.

— Ни о какой, мой друг, просто, когда стареешь, становишься сентиментальным и начинаешь завидовать молодым.

— Да уж… Ты прав, ты прав, — задумавшись ответил ему профессор. Просидев еще немного, Улькиус так же покинул Ампелайоса.

Засыпая, Джорелл думал о том, что сегодня ему сказал Ампелайос. Правду ли он говорил? Хотя Джорелл и умел распознавать ложь, здесь, в ордене, он перестал в чем-либо быть уверенным, особенно в своих старых навыках. Однако сердце ему подсказывало, что Ампелайос не врал. Джореллу стало стыдно за все, что он сделал, за то, как провоцировал Ампелайоса и за то, что хотел его лишь использовать, чтобы стать сильным. Джорелл настолько погряз в кровопролитии, что совсем забыл, какого это, когда в твоей жизни есть люди, которым ты по-настоящему дорог, и каково это, когда у тебя есть место, которое ты можешь назвать домом. Он решил, что завтра же попросит у Ампелайоса прощения за свое прошлое поведение и за то, что разучился доверять людям.

Утро началось с прекрасной песни Ильмариона. Джорелл вышел на балкон с кружкой молотого кофе и помахал соседу рукой, тот ответил взаимностью. Закончив играть, Ильмарион зашел к Джореллу.

— Доброе утро, ну, чем планируешь заняться сегодня? — спросил бард, попутно садясь в кресло.

— Доброе, да не знаю, проведаю Ампелайоса, потренируюсь, в общем, найду чем.

— Старик Ампелайос… Как он там кстати поживает? Я давно его уже не видел, надо бы тоже как-нибудь к нему сходить.

— Да вроде хорошо. Так пошли вместе со мной, я же сейчас как раз к нему.

— Извини, но не могу, дела. Ладно не буду задерживать, я пойду, до вечера, — Ильмарион вышел из комнаты Джорелла. Спустя пару минут, тот также последовал на улицу. Снаружи было довольно таки тепло. Всюду царила людская суета, приправленная идиллией жизни. Мимо него промчались дети, играя в футбол и смеясь. «Кровожадный убийца» каким назвал его Линтранд, провожал детей взглядом и улыбался, но не улыбкой безумца жаждущего войны. Он полюбил это место, полюбил его жителей, полюбил прозрачную речушку в лесу, полюбил заснеженный горный хребет, возвышающийся вокруг. На все это он всегда смотрел с улыбкой и восхищением. Он дома. Сзади легким касанием руки кто-то нежно провел ему по спине. Джорелл оглянулся и увидел девушку, с которой он недавно провел ночь. Она игриво шла и смотрела назад в его сторону, мило улыбаясь ему. Ветер слегка колыхал ее русые волосы. Джорелл улыбнулся ей в ответ и послал воздушный поцелуй. Та схватила его и приложила к губам. Еще раз окинув его взглядом, она отвернулась и направилась дальше по своим делам. Джорелл дошел до дома Ампелайоса и постучал в дверь. Ему открыла Айола.

— Джорелл, мы тебя сегодня не ждали. Что-то случилось?

— Доброе утро, Айола, все хорошо. Мне просто нужно поговорить с Ампелайосом. Он дома?

— Да, дома, проходи. Завтракать будешь? — позади Айолы вилась Альфа, которая заслышав голос Джорелла тут же вскочила с места и понеслась к двери.

— Нет, спасибо, я дома поел.

— Ну и что, твоему молодому организму нужно много питаться. К тому же, ты сейчас активно идешь по пути кругов, и энергия тебе просто необходима.

— Айола, мне двадцать девять, у меня уже давно выросло все, что можно, — с улыбкой сказал Джорелл.

— А мне больше одиннадцати тысяч лет. За это время я успела стать мастером во всех сферах жизни и науки. И являюсь мастером в сфере влияния илуния на организм молодого болвана, которой спорит со мной, — Айола нахмурилась и посмотрела на него. Джорелл замер на несколько секунд.

— С ней бесполезно спорить, Джорелл, просто дай ей чего она хочет. Я на ней так, кстати, и женился, — раздался голос Ампелайоса из гостиной.

— Что ты там сказал, старый?! — возмущенно прокричала старушка.

— Н-нет нет, ничего.

— Я сдаюсь, будь по-твоему, поем еще раз, — с улыбкой сказал юноша, уже представляя, как сейчас будет через силу набивать желудок, от чего ему аж поплохело.

— Вот и славно. Проходи. Я сейчас накрою на стол. — Джорелл снял обувь и прошел внутрь. Альфа тут же накинулась на него и начала облизывать.

— Тихо-тихо, хорошая девочка, — Джорелл погладил Альфу и посмотрел туда, где сидел Ампелайос. Он расположился в одном из кресел и трепетно держал в руках старую фотографию, на которой они вместе женой были молоды и полны сил.

— Кто-то мне говорил не застревать в прошлом, — подшутил над ним Джорелл.

— Старикам можно, — Ампелайос улыбнулся, и слегка провел большим пальцем руки по своему лицу на фотографии. — Для нас, стариков, фотографии что-то вроде зеркала в другой мир. В тот, где мы были молодыми, сильными, со своими проблемами и переживаниями. Когда понимаешь, что будущее для тебя уже не доступно, а настоящее уныло и серо. Остается только прошлое… Ты заглядываешь туда и проживаешь самые яркие моменты своей жизни вновь и вновь, — Ампелайос поставил фотографию рядом с собой на столик и посмотрел на Джорелла.

— Я не боюсь смерти, Джорелл. Я прожил насыщенную и интересную жизнь. В ней было всякое, жаль, что смерть моих сыновей затмила все самые яркие моменты моей жизни, и всё же… Смерть для меня словно вишенка на торте, словно жирная точка, которая сделает мою жизнь еще ярче и более наполненной смысла, — в этот момент все это услышала Айола, которая стояла на кухне, и улыбнулась — она была согласна со своим мужем во всем. Айола сделала кашу с фруктами, и аккуратно нарезав, разложила куски пирога по тарелке. Выйдя в гостиную, она с любовью посмотрела на Ампелайоса, а он, в свою очередь, на нее.

— Расскажи о своей матери, какой она была? Линтранд мне многое поведал о тебе и о ее смерти, но я хотел бы услышать что-то и от тебя, твой взгляд на мир, — вдруг спросил Ампелайос Джорелла. Тот немного задумался и улыбнулся, вспоминая ее.

— Она была сильной, храброй… Я был для нее целым миром, а она для меня, пусть я и понял это, лишь когда она уже умирала. Больше всего на свете, я жалею, что принимал её как должное, будто бы она всегда будет со мной, но я ошибался… Она верила, что я буду великим, сильным. Наверное, поэтому я пошел в наемники, чтобы доказать ей, что она была права… Но по всей видимости, я не оправдал ее ожиданий, стал простым головорезом за деньги. Как же низко я пал… — Джорелл крепко сжал кулаки. — Многие считают это слабостью, проявлять любовь к своей матери, показывать ее на людях. Постоянно отталкивают её, — глаза Джорелла покраснели, и он отвернулся.

— Что-то в глаз попало, — сказал он, слегка шмыгая носом.

— Ничего, сходи промой его, — сказал Ампелайос и Джорелл тут же ушел в ванную комнату.

«Ты ошибался, Линтранд, ошибался во всем», — подумал про себя старик.

Джорелл вышел из ванны посвежевшим.

— Прошу прощения, что-то не ожидал от себя такого, не помню, когда плакал в последний раз.

— Не переживай, иногда бывает полезно выговориться. Все мы дети перед лицом матерей. А дети, как известно, частенько рыдают.

— Ну, я, пожалуй, пойду, еще к Дутанору надо зайти. Ампелайос, закроешь за мной?

— Да, конечно, — старик встал, и они прошли к входной двери.

— Слушай, я для чего вообще зашел-то сюда. Раз уж у нас прошла минутка откровений. Ты это, прости меня за мое поведение… Я просто привык лишь к жестокости в своей жизни. И поэтому сам стал таким. Я прошу у тебя прощение, Ампелайос, и … спасибо, что тренируешь меня, не смотря ни на что.

Старик расплылся в улыбке и сказал:

— Я прощаю тебя, и спасибо, что ты добавил в мою жизнь больше ярких моментов.

Джорелл улыбнулся в ответ и пожал старику руку, после чего вышел прочь.

— Хм, мне не по себе, Айола, когда я думаю о том, что сделал с ним Линтранд и Улькиус, о том, как они навязали ему ценности и цели. Те, что чужды ему, что никогда ему не принадлежали… — разочаровано произнес старик, садясь в кресло рядом с Айолой. — Нет, это не правильно, так его обманывать, я сейчас же догоню его и расскажу все как есть! — Ампелайос было вскочил, но Айола тут же навалилась на него всем весом и повалила обратно в кресло.

— Ты что творишь, старая? А ну уйди! — проворчал Ампелайос.

— Нет! Подумай, что ты делаешь, хочешь навредить Джореллу?!

— Навредить?! Ты совсем что ли из ума выжила под старость лет, я наоборот, хочу его спасти, рассказать ему правду!

— И как, по-твоему, Линтранд отреагирует на это? Как Джорелл на это отреагирует?! Думаешь, он захочет слушать и подчиняться Линтранду после этого? Думаешь, наш великий Линтранд оставит его в живых, если тот откажется подчиняться и вообще решит взяться за старое?

Старик успокоился и перестал вырываться, извилины зашевелились в его голове, складывая картину воедино.

— Если ты по-настоящему желаешь Джореллу добра, не рассказывай ему ничего. Придет время, и он сам все узнает, вот увидишь.

Джорелл спустился на полигон, где его уже ждал Дутанор.

— Ну, что будем отрабатывать сегодня? — спросил его тот.

— Не знаю, можно над техникой боя получше поработать, — в этот день народу на полигоне было полно. Все старательно отрабатывали свои боевые навыки. Друзья приметили пустующую полянку и направились туда вместе с еще несколькими людьми. Они встали в стойку и начали с друг другом драться. На их лицах не было ни злости, ни обиды, лишь улыбка. Спустя минут десять они увидели, как к ним приближается Юлиан.

— Ну, сейчас начнется, — сказал Джорелл.

— Нихрена он нам не сделает! — твердо сказал Дутанор. Юлиан подошел в плотную и, осмотрев семерых человек на поляне, сказал.

— Ваша тренировка окончена, теперь моя очередь.

— С какой это стати она закончена? Мы только пришли, и пробудем здесь столько, сколько нам нужно, — взъелся Дутанор.

— Да? Ты в этом так уверен? — с ухмылкой спросил его Юлиан.

— Послушай, Юлиан… — начал было говорить Джорелл, но его тут же прервали.

— Аа-а, и ты здесь. Я смотрю, вы постоянно ходите вместе, уж не любовники ли вы часом?

— Что ты сказал?! — Дутанор покраснел от злости. К этому моменту к ним подошли еще пять человек, находившиеся на поляне.

— Юлиан, здесь полно места, мы можем потренироваться вместе, — предложил один из подошедших.

— Ха, еще чего, моя тренировка куда как отличается от ваших брачных игр. Мне нужно все поле целиком, так что давайте, проваливайте.

Семерка начала переглядываться между собой, оценивая свои силы. Было ясно, что они ему не ровня.

— Проваливайте, я сказал! — Юлиан разозлился и его глаза наполнились розовым пламенем. Пятерка сразу поспешила прочь, остались лишь Джорелл и Дутанор.

— А вам что, нужно еще раз, как тупым повторить?

Приятели стояли, сжав кулаки. Оба понимали, что Юлиан их так отделает, что они неделю с кровати потом встать не смогут. А такое было для них не позволительной роскошью. Ибо эту неделю они могли бы потренироваться. Джорелл положил свою руку Дутанору на плечо: «Пошли, найдем другое место» — сказал он. Дутанор отпустил голову и смиренно обошел Юлиана.

— А ты забавный, Дутанор, расскажу сегодня этот случай Изабелле, после того, как трахну её как следует, — потешился тот. От злости Дутанор сильно стиснул зубы. Джорелл поскорей повел его прочь, дабы чего не случилось.

— Грязный ублюдок, мразь, я ему шею свернуоднажды. Этот ссыкун, знаешь, почему до нас докопался? Потому, что в других местах тренировались компании с десятым кругом и выше, и он зассал лезть к ним на рожон! — Дутанор был вне себя от злости. Джорелл тоже был далеко не в лучшем расположении духа, но отступить ему показалось куда разумнее.

— Я домой, к черту все, совсем нету настроения тренироваться после такого, до завтра, — Дутанор направился домой, оставив друга одного. Джорелл пришел под ночь, весь уставший и в пыли. Он скинул с себя вещи, сполоснулся и упал в кровать без задних ног. Сон тут же накрыл его огромной волной.

Сильный шум, что-то разбудило Джорелла посреди ночи. Он резко вскочил с кровати и прислушался. Спустя пару секунд, снаружи прогремел еще один сильный взрыв. Он выбежал на балкон. Внизу, вдали, полыхало здание. Он сразу же узнал это место, дом Ампелайоса. «Что произошло?», — думал он. Джорелла охватил страх за учителя.

— Какого черта там происходит?! Это же дом старика Ампелайоса, — Джорелл посмотрел налево, откуда был голос, на соседнем балконе стоял Ильмарион, опираясь двумя руками на перила.

— Да, это его дом! Ильмарион, нам нужно скорее добраться туда!

— Хорошо, жди меня здесь.

— Подожди, что? Нет, я иду с тобой! Ампелайос мой учитель…

Ильмарион резко прервал Джорелла.

— Не спорь, Джорелл. Я чувствую сильные ауры в той стороне и это не союзники. Ты будешь только помехой, подожди меня тут, мы с высшими защитниками разберемся, — Ильмарион неожиданно исчез.

— Постой, Ильмарион! Черт тебя побери, мне нужно туда! — кричал ему Джорелл, в надежде, что тот его услышит. — Вот ублюдок, если ты думал, что я тут останусь, ты сильно ошибся. — Джорелл забежал в комнату и быстро переоделся. Лифт, как ему показалось, спускался целую вечность.

Он пробежал тронный зал и первые ворота. Послышались звуки боя с неизвестным противником.

— Неужели началось то, о чем говорил Линтранд? Вот дерьмо, я же еще абсолютно не готов!

Джорелл пробежал вторые ворота, пройдя еще несколько метров вперед. Рядом с ним что-то пролетело и врезалось в стену позади него. Он оглянулся и увидел нечто. Некое человекоподобное создание, закованное целиком в броню цвета мокрого асфальта, которая выдавала яркий металлический блеск на свету. Само существо было ростом с Джорелла, а по габаритам больше его. На его голове также был шлем, который вытягивался сзади и напоминал плавник. На лицевой части шлема был застекленный вырез, непроницаемый для глаз. Он был изображен как прямая, к которой сверху и снизу шлема тянулись волнистые линии. На его локтях были своего рода металлические заостренные клинки в форме плавников, занимающие половину длины рук. Кончики пальцев расположились немного ниже середины бедра. Из икр существа вытягивались заостренные отростки. Поверхность брони была полностью гладкая и отполирована так, что в ней отражалась местность.

Джорелл перевел свои глаза с существа, на его левую руку, в ней была размозженная голова одного из стражников, которую существо впечатало в стену. Удар был настолько мощным, что стена, укрепленная к этому моменту илунием уже на сто процентов, потрескалась в радиусе сорока метров. Существо посмотрело на Джорелла, его глаза загорелись серым цветом и горели словно гигантский пожар. От его мощи все лампочки и стёкла вокруг просто лопнули. Выкинув тело стражника в сторону, оно медленным шагом направилось к Джореллу, после чего он услышал невозможное.

— Еще один слабый человек! Ваша раса слаба, даже не знаю, почему вас не уничтожили раньше.

Джорелл понимал его речь. Откуда, черт побери, существо знает наш язык? Что за херня тут происходит? Неужели в эту броню закован обычный человек? Существо сделало еще один большой шаг в его сторону, обнажив свой меч непонятный формы, который Джорелл не смог разглядеть из-за темноты. Существо резко ускорилось к Джореллу, но что-то другое сбило его с ног на огромной скорости, и пробив многотонные ворота, оба объекта скрылись в тени туннеля. Джорелл перевел дух на пару секунд, после чего при помощи силы ринулся к Ампелайосу. Скрывать её больше не было нужды, и следовать правилам тоже, вокруг творился полный хаос. К тому же, та тварь также использовала силу. Даже на огромной скорости, Джорелл с трудом пробирался к дому Ампелайоса. Ото всюду шли мощные ударные волны, огромные укрепленные камни сыпались откуда-то с верхушки стены, как снег на голову. Здания горели, повсюду были тела солдат и простых людей. «Та тварь была очень сильна, интересно, сколько здесь еще таких, и что все это значит?». Эти мысли не давали Джореллу покоя. С трудом пробравшись сквозь падающие огромные обломки и пылающие здания, Джорелл вышел к месту, где должен быть дом Ампелайоса. Дома не было, лишь горящий остов. Джорелл хотел покричать Ампелайосу, но подумал, что так он может только навести сюда врага.

— Джорелл! — он повернулся и увидел Дутанора, бегущего к нему.

— Тихо ты! Не дай бог нас кто-нибудь услышит.

— Что за фигня тут творится, Джорелл? Повсюду трупы! — Дутанор был страшно напуган, он посмотрел на дом Ампелайоса. — Нет, только не это, где Ампелайос?!

— На нас кто-то напал. Я видел одну из тварей, до сих пор от неё мурашки по коже. Увы, я тоже не знаю что это, и где Ампелайос. Надеюсь, он в порядке. Дутанор, нам нужно быть очень осторожными, та тварь была очень сильна. Мне повезло, и кто-то отвлек ее. Надо пробраться в дом, может быть Ампелайос и Айола в пещере.

— Хорошо, я пойду первым, ты за мной, — Дутанор смело побежал вперед. Они почти приблизились к дому, как внезапно, Джорелл почувствовал мощное колебание силы под ними. Он едва успел схватить Дутанора за шкирку и откинуть назад. Земля под Джореллом затряслась, из-под неё вырвался огромный голубой столб света, метров тридцать в высоту, снесший дом Ампелайоса и все в радиусе десяти метров.

— Джорееееелл! — Дутанор видел, как огромный столб света поглотил друга, теперь на том месте огромная дыра. Дутанор подбежал к пропасти. Он поглядел вниз, свет полностью пробил вход к подземному полигону ордена. Однако, чудовищная высота в пол километра, не давала ему так просто спуститься туда. Вокруг все еще шли ожесточенные бои, неожиданно позади Дутанора упало некое тело. Он повернулся и увидел одно из существ, о которых говорил Джорелл. Тварь была меньше, но столь же страшной. В это же мгновение на его тело откуда-то сверху с огромной силой обрушилась женщина, вонзив в существо два длинных лезвия в виде молний. От удара земля вокруг покрылась многочисленным трещинами, из которых выходил серый свет. Образовалась ударная волна, которая снесла Дутанора в огромную яму, на краю которой он был. Падая, он начал кричать. Девушка поглядела на падающего Дутанора, она быстро отсекла мечами голову существу и побежала в его сторону. Серый свет струился из ее глаз тонкой линией, словно небольшой ручеек. Моментально оказавшись у ямы, девушка незамедлительно прыгнула вслед за Дутанором.

Джорелл очнулся на земле, в лесу, на дне полигона. Он не понимал, как выжил при падении с такой высоты, ему оставалось лишь гадать, но времени не было даже на это. Полигон был огромен, насколько он помнил, где-то полторы тысячи квадратных километров. Он не знал, что ему теперь делать. Дыра в потолке, куда он провалился, была еле видна в нескольких километрах вдали. Внимание Джорелла привлекли звуки боя. Около десяти минут он тихо пробирался через лес без использования силы. Дойдя до нужного места, Джорелл скрылся за деревьями и стал наблюдать. Перед его глазами предстала ужасная картина — привалившись спиной к дереву, лежал молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Хотя тот был весь в крови, Джорелл узнал в нём Ампелайоса, а перед ним стояло шесть существ. Трое были в той же броне, что и предыдущий враг, которого видел Джорелл, однако другие явно выделялись. У каждого из них была черная броня, состоящая из подвижных пластинчатых частей с заостренными углами, а на ребрах было по четыре тонких пластины, закрепленных на чешуйчатую материю. Шлемы у всех были той же конструкций, что и у первого встреченным им. Один из тех, кто стоял ближе всех к Ампелайосу, подошел к нему еще ближе и со словами «Отвечай, человек, где рецепт?!» ударил его по лицу. Ампелайос рассмеялся окровавленной улыбкой, после чего произнес:

— Пошел ты, и друзей своих прихвати, от меня ты хрен чего дождешься.

Существо достало маленький черный кинжал и вонзило его в плечо Ампелайосу, тот от боли стиснул зубы, но не закричал.

— Я вижу смелости тебе не занимать, ублюдок, надеюсь, тот человек, что следит за нами, будет посговорчивей.

Джорелл попытался скрыться после услышанного, но позади него уже было двое существ. Один из них с огромной силой швырнул его так, что дерево которое крепче стали в десяток тысяч раз треснуло, Джорелл закричал от адской боли.

— Дело дрянь, кажется я переборщил с силой, — с ухмылкой произнес нападавший.

— Ну ладно, придется поискать кого-нибудь еще, — безразличным голосом сказало другое существо. Ампелайос старался молчать и не подавать своим видом, что Джорелл ему небезразличен.

— Постой-ка, он еще жив, — заметил один из них. Джорелл лежал на земле корчась от боли, одно из них подошло к нему, и повернув Джорелла на живот, приставило к его горлу нож. — А этот человек оказался крепче, чем я думал, но от этого уже точно не выживет.

— Подожди, пока не убивай его, — сказало существо, стоящее перед Ампелайосом. Затем оно поднесло свою руку к своей спине, после чего открылся небольшой отдел, из которого он достал знакомую, переливающеюся разными цветами бутылку.

— Мы нашли это у тебя в доме, также, мы знаем, что именно ты изготавливаешь эту жидкость. Нам нужен её рецепт! Скажи нам его и больше никто не пострадает, даю тебе слово, — существо наклонилось к Ампелайосу.

— Я вроде не голоден, так что прекрати вешать мне лапшу на уши, — сказал Ампелайос и плюнул в сторону захватчика.

Существо разозлилось и покрутило кинжал в плече у Ампелайоса, затем снова ударило его по лицу.

— Вот же упертый ублюдок, как только ты скажешь нам рецепт мы тут же уйдем отсюда! Здесь нас удерживает только рецепт, а до тех пор, мы останемся тут и будем убивать!

— Да что ты с ним возишься? Прикончи его и летим отсюда. Бутылка у нас есть, пусть умники просто разберутся в ее составе и все, — предложил один из тех, кто не вмешивался в происходящее все это время, а просто сидел на земле.

— У нас уже была такая бутылка — безрезультатно. Ученые так и не смогли определить последний компонент. Ты что, думаешь, я совсем тупой, и не поступил бы так уже давно, если бы мог?

Их разговор прервал легкий смех Ампелайоса.

— Говорите, что будете убивать? Сейчас я расскажу, как будет на самом деле. Большая часть из тех воинов, что ты оставил наверху, уже мертва, оставшимся тоже недолго осталось, скоро люди доберутся сюда.

— Лунит, заканчиваем, убей своего пленника, а я разберусь с этим. Лунит?! — не услышав ответ он повернулся назад. Лунит стоял и не двигался несколько секунд, пленника уже не было. Затем из его шеи пошла кровь, и голова Лунита упала на землю.

— Во имя Эдѐра, кто это сделал? Сомкнуть отряд, — произнес главный, группа из четырех стала спина к спине. Лидер же остался около Ампелайоса. Мощный порыв ветра, и еще один из них упал без головы, их лидер сосредоточился. В его руке моментально появился абсолютно черный меч волнистой формы, казалось, будто в руке у него сама тьма. Он резко воткнул этот меч перед собой и нанес удар рукой вперед, удар попал точно в цель и словно из ниоткуда появилась та девушка с двумя мечами. Она пролетела около ста метров вместе с сильной ударной волной, образовавшейся от удара существа, которая вырывала с корнем деревья. Девушка незамедлительно встала и вновь исчезла из поля зрения.

Существа стояли смирно, Ампелайос присмотрелся к ним и увидел, как трое рядовых кивнули в унисон, после чего стали ближе к командиру. Эти ублюдки как-то общаются между собой, подумал Ампелайос. В это время, в нескольких километрах от места боя, Дутанор следил за Джореллом, который получил серьезные травмы.

— Эта девушка, Дутанор, это же Айола! Я видел их фото с Ампелайосом, пока они еще молодые были.

Друзья сидели у речки, Джорелл с трудом подполз к воде и сделал оттуда пару глотков.

— А я вот её сразу не узнал. Поначалу был в недоумении, но пока мы падали, Айола сказала, что это она. А после того, как мы благополучно приземлились, она сразу побежала искать Ампелайоса, не думал, что она принесет в итоге тебя. Я уж думал… что ты погиб…

— Я тоже подумал, что это конец, но видимо у судьбы еще есть на меня планы, — Джорелл посмотрел на друга. — Дутанор, нам нужно как-то помочь им, Айола одна не справится. Я чувствую это, раз даже Ампелайос не смог…

— Я знаю, но что мы можем, при наших-то возможностях? — с отчаянием спросил Дутанор. Джорелл призадумался.

— Кажется, я кое-что придумал, не будем терять времени, объясню по пути, но тебе придется использовать силу и потащить меня на себе. Сам я идти пока не могу.

Дутанор вздохнул и с улыбкой сказал:

— Ладно, чертов затейник, выдвигаемся.

В это время Айола билась с четырьмя существами, пытаясь прорваться к Ампелайосу, но все было безрезультатно. Каждый раз при приближении к ним, один из них бил со всей силы по земле, разрушая все впереди себя, а позади них стоял лидер не давая ударить с тыла.

— Мы потеряли здесь слишком много времени, убивай человека и уходим отсюда! — сказало одно из существ командиру.

— Да, я так и собирался сделать. В руке существа образовалось серое копье с золотыми вставками на древке. Само лезвие было около сорока сантиметров и сделано в виде спирали, а само копье около двух метров в длину. Существо подняло руку и нацелилось на Ампелайоса. Он смотрел на нависшее над ним копье и просто молчал. Айола пыталась пробиться всей силой, деревья и земля вокруг разлетались в щепки и пыль, но на самих существах не было и царапины, будто невидимая стена не давала ей ранить никого.

— Стойте, стойте! — из-за деревьев послышались крики. Командир существ посмотрел в сторону леса, оттуда выбежал Дутанор, который нес на своей спине Джорелла. Они остановились в паре шагов от них и Джорелл слез со спины товарища.

«Что они задумали? Два идиота. Айола же специально спасла вас, чтобы вы не подохли тут, какие же вы все-таки кретины.» — подумал Ампелайос.

Джорелл немного сгорбившись от боли в спине, остался стоять в стороне, в то время, как Дутанор подошел вплотную к отряду противника.

— Прошу вас, не убивайте его, если вам так нужен рецепт, я расскажу вам его, — со страхом в голосе произнес Дутанор.

Айола и Ампелайос застыли в ужасе. Ампелайос терялся в догадках, где Дутанор мог выяснить рецепт. Неужели подсмотрел, когда тот варил снадобье для Джорелла? Нет, он был абсолютно уверен, в том месте, никого не было кроме него.

— Ты? Про тебя нам ничего не докладывали. Откуда ты можешь знать рецепт? — командир существ подошел вплотную к Дутанору и предстал пред ним во всем его величии.

— Я его ученик, Ампелайос в тайне подготавливал меня занять его место, когда его не станет, — неожиданно произнес юноша, чем ввел старика и его жену в еще большее заблуждение.

«Что он несет? Этот дурак, не готовил я его ни к чему. Они, что, надеются отвлечь их на себя, чтобы я сбежал?» — подумал Ампелайос.

— Не слушайте его! Он ничего не знает, только я знаю рецепт! — крикнул Ампелайос, дабы отвадить от Дутанора смертельную опасность. Существо посмотрело на израненного противника, после чего задумалось и затем сказало:

— А ты что это так занервничал? Куда делось твое хладнокровие? Видимо, парень говорит правду. Что, не ожидал предательства со стороны своего ученика? — существо рассмеялось, после чего обратилось к Дутанору. — Давай, рассказывай рецепт. Только поживее, у нас мало времени! — оно посмотрела юноше и в без того напуганное лицо, чем напугало его еще сильнее.

— Сначала, пообещайте, что никого больше не убьете! — растерянным голосом произнес Дутанор.

— Обещаю, теперь, говори рецепт — с ухмылкой ответило ему существо.

— Лучше, я вам покажу, рассказывать слишком долго, а вы сами сказали, времени у вас в обрез.

Существо разозлилось и схватило Дутанора за шиворот.

— И как ты собираешься нам показать, интересно?

— Н-ну тот парень, что стоит позади меня сказал, что у вас есть с собой готовая бутылка. Достаньте её, и я извлеку оттуда нужный вам секретный ингредиент.

— Хорошо, но без лишних движений, иначе твоя башка быстро слетит с плеч, — он достал бутылку из брони и передал ее Дутанору, тот взял её и затем аккуратно открыл.

— Айола, напади на их лидера! — крикнул Джорелл. Существо отвлеклось и посмотрела в сторону Джорелла, затем, увидело, как к нему летит бутылка со снадобьем. Существо хотело перехватить её, но его отвлекла Айола, чей удар он успел отразить в последний момент.

— Чего вы стоите, заберите у него бутылку, и убейте здесь всех! — получив команду все ринулись к Джореллу, но тут же остановились, смотря, как большими глотками он уже допивал снадобье.

— Нет, что ты наделал мой мальчик, нельзя было это пить сейчас, — едва слышно прошептал Ампелайос, смотря, как Джорелл добивает снадобье.

Все приковали взгляд к Джореллу. Даже командир существ отменил свой приказ, аргументировав это тем, что хочет посмотреть на это снадобье в действии. И что даже, если получится перейти, он все равно не будет проблемой. Джорелл постоял пару секунд, после чего его охватила сильная дрожь, бутылка выпала из его руки и разбилась. Он схватился двумя руками за голову, ему казалось будто его разрывает изнутри. Буря эмоций захлестнули его, страх, тоска, отчаяние, любовь, ненависть, злость, радость, вся палитра эмоций разрывала его мозг. Его вены начали переливаться разными цветами, он кричал как безумный от боли еще около минуты. Дутанор встал в оцепенении, смотря на друга, слеза прокатилась по щеке всем известного жестокого Ампелайоса. Джорелл отвернулся ото всех и замолк. Его взгляд был устремлен наверх, воцарилось секундное молчание. Воспользовавшись этим, Ампелайос подкрался к Айоле и что-то прошептал ей на ухо. Её зрачки расширились от страха, она схватила Дутанора и что есть мочи направилась к выходу из полигона. Командир существ приказал её остановить, но они застыли в ужасе, что-то страшное стояло позади них. Они оглянулись. Позади них стоял Ампелайос, у него в груди была огромная дыра, в руке он держал какое-то небольшое устройство, а вокруг него начала появляться все более заметная аура голубого цвета. Дутанор кричал, чтобы Айола отпустила его обратно, он просто не понимал, что она делает.

— Прощу прощения, но, кажется здесь сейчас начнется бойня, — Ампелайос с улыбкой смотрел на существ.

Они не понимали, что происходит и откуда у этого слабака так сильно растет сила. Затем, они почувствовали еще один всплеск. Они посмотрели в сторону человека, который только что выпил то снадобье. С его стороны было также какое-то свечение. Двое из них не спеша начали подходить к нему. Джорелл резко повернулся к ним, на его лице была безумная кровожадная улыбка, а из глаз струился мощным потоком темно-синий свет. Он закричал и огромный столб темно-синего света в радиусе пяти метров появился вокруг него, унося с собой вверх небольшие камни. Столб света продолжался еще несколько секунд. Когда он прекратился, их взору пристало нечто другое.

Человек был закован в темно-синюю массивную броню, состоящую из пластин с темными вставками между ними. Броня делала его в двое больше, чем он был. На нем были так же огромные наплечники с серебряной гравировкой в виде страдающих душ, а на его коленках наколенники с выступающим на них шипом. Его лицо полностью скрывал капюшон того же цвета что и броня, оставляя лишь темно-синие глаза во тьме. Позади него по щиколотки свисал плащ цвета темно-синего индиго. В руках был огромный двуручный меч. Клинок его был цвета обсидиана, в ширину занимающий половину тела владельца, а длина клинка была с него ростом. Сам же меч, вместе с эфесом был выше сантиметров на тридцать Джорелла. По всей длине середины клинка, шло небольшое углубление в виде прямой линии, от которой, в разных местах, прямо до лезвия отходили ответвления, словно кровяные сосуды. На лезвии, в некоторых местах, выступали большие зазубрены. Черенок был обмотан кожей, навершие же было в виде символики ордена. В конце клинок немного расширялся, а остриё его было разделено на двое.

«Так вот, какова твоя сущность на самом деле, мой мальчик. Как бы Линтранд и Улькиус не пытались промыть тебе мозги, в душе, ты останешься все тем же», — подумал Ампелайос.

— Дульста̀г, что нам делать? С этим человеком что-то не так. — обратился один из существ к своему лидеру, указывая пальцем на Джорелла.

— Вам? Кажется я сказал, что сейчас здесь будет бойня, — существа тут же повернули головы в сторону Ампелайоса. Он медленно приближался с к ним, его руки полностью покрылись черной металлической чешуей словно у дракона. Сверху на нем появился всего лишь голубой жилет с золотой вышивкой по краям, который был надет им нараспашку. Его глаза светились голубым оттенком, на его лице была улыбка, будто сегодня лучший день в его жизни.

— Удивлены моей боевой формой? Вы напали на мой дом, причинили боль тем, кто мне дорог. Мне не нужна броня, чтобы защитить мой дом, мне не нужен меч, чтобы противостоять захватчиками. Я покажу вам, что бывает, когда человек вынужден защищать свой дом. Для этого ему хватит и простых кулаков! — Ампелайос убрал улыбку со своего лица. Он размахнулся и ударил кулаками по земле. Ужасная огромная волна снесла все на своем пути в радиусе восемьсот квадратных километров, буквально подняв всю землю вверх. Дутанор смотрел на эту мощь с огромной высоты и не верил своим глазам, словно там бился сам бог, но это был всего лишь человек. Он знал это, и эта мысль пугала его. Ампелайос оттолкнулся от земли и взлетел вверх, существа пережили его первый удар и устремились за ним, в воздухе разгорелась битва. Дульстаг достал копье, его глаза светились желтым светом. Он кинул его вниз и едва копье коснулось земли поднялся огромный столб энергии, словно непроходимая стена раскатов молнии, они преградили путь Ампелайосу. Сквозь пыль и обломки появились темно-синие глаза обезумевшего Джорелла. Он замахнулся мечом на одного из них и разрубил его пополам с такой силой, что вместе с ним разрубил часть ландшафта полигона от потолка до пола. Дульстаг ударил копьем в Джорелла, но тот успел подставить свой широкий меч как щит, от мощи удара он отлетел в другой конец поля битвы. Дульстаг тут же швырнул в след за ним свое копье с гиперзвуковой скоростью. На конце полигона появился всплеск и взрыв из концентрированного электричества в примеси с илунием напоминающий шар, разрушивший все в радиусе нескольких километров, не оставив даже пыли. Он приказал одному из своих солдат пойти и добить Джорелла, а сам полностью сосредоточился на Ампелайосе, ибо он знал, кто здесь настоящий монстр.

— Ампелайос, это Улькиус, что у вас там происходит? — Ампелайос слышал его голос в своей голове.

— Аа, друг мой, значит моя жена нашла тебя, как я и просил. Если вкратце, то, Джорелл выпил снадобье без полной подготовки, а я вырвал твое устройство из сердца, чтобы оно не сдерживало больше мою силу. Поэтому поставь барьер внутри всего полигона, если мы вырвемся из него наружу, то разорвем планету. Я не могу сдерживаться, и наш противник тоже не будет.

— Черт, Ампелайос, зачем ты это сделал?! Ладно, нет времени на споры, здесь итак уже все ходит ходуном. Послать к тебе из защитников я больше никого не могу, иначе мой барьер точно не выдержит. Все, я установил… и, друг мой, береги себя.

Ампелайос пустил в стену сгусток энергии. Она словно ударилась о воздух и растворилась, невидимый щит Улькиуса был готов.

«Отлично, теперь нужно найти Джорелла, пока он не умер. Его либо убьют, либо его мозг разорвется, дело дрянь».

Ампелайос прорвался сквозь завесу молнии, там его ждал Дульстаг и один из его оставшихся солдат. Дульстаг направился к Ампелайосу и столкнулся с ним в поединке. От их ударов все вокруг тряслось, земля разлеталась в радиусе десятков километров. Оставшийся солдат с серыми глазами постоянно нападал на Ампелайоса со спины. Пока, они бились на равных, но Дульстага беспокоило, что огромные куски земли и деревья не падают, а продолжают держаться в воздухе. На огромной скорости они мгновенно передвигались по всему полигону разрушая его по всей площади. Дульстаг схватил Ампелайоса за руки и начал удерживать. Сверху, на него со скоростью, вдвое превышающей скорость быстрого гиперзвука с потолка прыгнул солдат Дульстага, вооруженный полуторным мечом кровавого цвета. Чешуйки на руках Ампелайоса раскрылись и из них вышел мощный поток илуния, после чего он и Дульстаг отлетели в сторону с их помощью. Солдат промахнулся и удар пришелся по земле, в которую, он вошел как нож в масло. Проделав в ней ровную круглую дыру воин врезался в щит Улькиуса, который располагался под ней на глубине пятидесяти метров. Второй солдат прибыл на другой конец полигона, куда отлетел Джорелл. Он нашел его всего израненного, на дне воронки. Глаза солдата безмятежно светились оранжевым светом. Джорелл стоял на одном колене, опершись руками на меч и тяжело дышал. Его броня была потресканная во многих местах, а на левом плече и во все рассыпалась.

— Я впечатлен твоей мощью, человек, снадобье и вправду нечто, но, как бы силен ты не стал после того снадобья, до Дульстага тебе еще расти и расти. Я удивлен, что тот человек сражается с ним на равных. Мы с тобой всего лишь на десятом круге, никто, по сравнению с ними. Нужно быть глупцом, чтобы нападать на пятнадцатый круг. Солдат остановился в метрах двадцати пяти от Джорелла и в его руке появился такой же сгусток энергии, что и у Ампелайоса недавно. Он выстрелил в Джорелла, но тот неожиданно увернулся и появился около него. Солдат быстро отскочил от него еще на сотню метров, в руках у него было уже подобие винтовки, размером, почти как тело владельца. Оно напоминало собой два соединенных острых продолговатых плавника акулы. Одна рука держала приклад впереди оружия, где оно выступало в виде заостренных частей, а другая была просунута внутрь винтовки. Он отстреливался небольшими оранжевыми зарядами, которые при попадании куда либо образовывали ядерный взрыв мощностью сто килотонн. Джорелл разрезал заряды или уклонялся от них, приближаясь все ближе к солдату. Тогда тот нажал на свое оружие, заостренные части разошлись в стороны, и оно переделалось в лук. Инопланетянин натянул тетиву и задержал её, на кончике лука начал накапливаться заряд в виде шара. Он продержал еще около десяти секунд, пока уворачивался от ударов Джорелла. Затем, использовав большую часть своей энергии инопланетянин телепортировался к месту боя Ампелайоса и Дульстага, на середину полигона, перед этим, отпустив тетиву за доли секунды. Вдали появился огромный ядерный гриб, который быстро добрался до верха и начал испаряться в щите Улькиуса. Ударная волна мигом дошла до места боя Ампелайоса и Дульстага, а весь полигон на пару секунд осветил ужасно яркий свет, но они, два гиганта сражения, даже не почувствовали все это, а продолжали биться между собой. Мощность взрыва была пятьдесят шесть мегатонн. Солдат еле удержался на ногах, потеряв все силы он упал на колени, чтобы отдышаться. Он посмотрел перед собой и увидел, как что-то мчится к нему на огромной скорости. Джорелл бежал превышая в несколько раз скорость звука, держа меч двумя руками впереди, словно разрезая воздух. Он приближался, и земля под ним расходилась на двое, словно перед Джореллом было огромное лезвие, несущееся вперед. Солдат закрыл глаза уже без сил что-либо предпринять. Джорелл пробежал его, попутно разрубив на двое и затем остановился. Волна же, созданная им, унесла с собой две половины безымянного солдата, продолжая и дальше все разрубать на своем пути. Бой Ампелайоса переместился на землю, где он едва уворачивался сразу от двух противников. Ампелайос подловил момент и снова высвободил илуний из чешуек правой руки и солдат, хотевший нанести ему смертельный удар, промахнулся. Он посмотрел на Ампелайоса, мимо которого пролетал вперед. Тот улыбнулся ему и невероятно сильно ускорил свою левую руку, удар пришелся прямо по голове, размозжив ее полностью. Ампелайос почувствовал, что с боку что-то приближается. Он увидел Джорелла, прежде чем тот нанес сверху удар мечом, но Ампелайос перенаправил удар в сторону Дульстага, в результате чего, тот отвлекся на него. Затем старик оттолкнул Джорелла, тем самым спасши его от очередного копья, которое пролетело в паре сантиметров от его головы. Дульстаг сделал сильный выпад копьем, Ампелайос схватил копье рукой. В этот момент, с другой стороны снова появился Джорелл, который нанес удар из-за головы. Ампелайос подставил свою крепкую руку под удар, в итоге, удерживая меч Джорелла и копье Дульстага.

— Да что ж ты, Джорелл, засранец какой, приди в себя! Нет бы нанести удар по врагу, пора тебе отдохнуть. Ампелайос потянул копье к себе вместе с Дульстагом и нанес ему сильный удар локтем, одновременно с этим толкнув меч Джорелла в сторону. Однако Джорелл, воспользовавшись этим толчком моментально раскрутился на месте, превратившись в смертельную юлу и направился к Ампелайосу. Внезапно вокруг Джорелла в виде диска радиусом двенадцать метров появилась пористая темно-синяя энергия, которая крутилась вместе с ним растворяя все на своем пути. На одном из поворотов Джорелл поднял меч вверх и ударил им со всей силой по земле. В этот момент энергия сконцентрировалась в его мече и от удара об землю быстро расползлась по поверхности словно полотно в радиусе двухсот метров. Энергия полностью растворила землю к которой прикоснулась, оставив в конце ударную волну, летящую после себя дальше на несколько километров. Ампелайос прикрылся руками и получил небольшие царапины на руке, как и Дульстаг.

— Хм, тебе удалось меня ранить Джорелл, ты неплох, но я думаю на этом твои силы закончились, позволь, мне помочь тебе, — Ампелайос направился к Джореллу, резко схватил его за шиворот словно беспомощного щенка и поднес его глаза к своим. Затем, он начал вливать свою энергию в своего ученика и тут же начал забирать её обратно. Вместе со своей силой, он словно крючком вытащил всю энергию, которую Джорелл поглотил из бутылки, всю, кроме темно-синей. Он уничтожил чужеродный илуний, а Джорелл упал на месте без сил.

— Ну вот и все мой мальчик, надеюсь все образуется, — Ампелайос отнес Джорелла на самый конец полигона, немного разрезал щит Улькиуса и положил Джорелла за него. Щит восстановился тем самым полностью укрыв его ученика, а Ампелайос вернулся обратно, где уже стоял Дульстаг и смирно ждал его.

— Ты хороший воин, человек, мы недооценивали вас, но это ничего не меняет. Вы все равно проиграете, мы всего лишь предупреждение, небольшой отряд, чтобы проверить вас.

— Предупреждение? Для нас? Неет, это мы для вас станем предупреждением. Я покажу вам, что люди сильнейшие существа в мире! — Ампелайос ударил кулак об кулак, затем отвел их друг от друга и между ними появилась небольшая голубая сфера, которая притягивала к себе небольшие камушки. Он съел её, после чего его начало распирать изнутри от мощи. Ампелайос притягивал к себе объекты все больше, которые затем зависали перед ним, образуя щит.

«Что он делае? Этот человек поедает свой илуний, как это может быть?» — думал ошарашенный Дульстаг. Он почувствовал, как его начинает тянуть вверх некая сила.

— Ну что? Уже чувствуешь? Мне приходилось вкладывать уйму сил, чтобы скрывать эту сферу, — сказал Ампелайос из-за своего щита. Дульстаг посмотрел наверх, там, откуда-то появилась огромная, переливающаяся серо-голубая сфера, которая втягивала в себя окружающие предметы.

Он воткнул копье в землю, чтобы удержаться, но все равно не мог устоять на земле, даже щит Улькиуса начал засасываться туда. Дульстаг понял, что ему не устоять. Одной рукой он схватился за копье, воткнутое уже в щит Улькиуса, а в другой создал еще одно.

— Великий Эдѐр, твой слуга идет под твои знамена! — сказал Дульстаг, после чего наделил свое копье всей силой, что у него была. Копье засияло так, что осветило весь полигон похлеще недавнего ядерного взрыва. Ампелайос прикрыл лицо, он с трудом видел собственную руку. Дульстаг швырнул копье в Ампелайоса, не имея больше сил держаться за копье, он разжал руку, и сфера тут же поглотила его. Ампелайос вглядывался вдаль через небольшую щель в щите из кусков укрепленных им же камней, пытаясь хоть что-то разглядеть. Вдруг, перед ним появилось копье разрушительной силы на расстоянии всего лишь десяти сантиметров от его глаза. Зрачки Ампелайоса расширились от внезапного удивления и страха. Он понял, что не увернется. Огромный энергетический взрыв разнес весь полигон перемешав внутри ландшафт. Щит Улькиуса не выдержал такой мощи и разрушился, который профессор уже будучи на пределе удерживал при помощи своего илуния и двух высших защитников, Джека и Стэ̀мшура, передававших свою силу ему.

— Мой щит сломан, что за чертовщина там произошла, — Улькиус попытался встать, но не смог от бессилия. Джек и Стэмшур помогли ему подняться. Тишину прервал огромный грохот, вдали они увидели, как часть горного хребта начинает осыпаться, а затем одна из гор вовсе пропадает под землей. «Ампелайос, это ведь не то, о чем я подумал?» — Улькиус смотрел на то место, где еще пару секунд назад стояла гора и думал, что делать дальше, подземные толчки только продолжали усиливаться. Профессор попытался связаться с Ампелайосом телепатически, но был совсем без сил. Джорелл очнулся у стены, его голова раскалывалась от боли, а тело было повреждено и истощено. Его внимание тут же привлекла огромная сфера в нескольких километрах от него, которая то светилась, то затухала втягивая все в себя. Он прошел пару сотен метров и наткнулся на окровавленного и израненного Ампелайоса. Тот стоял и смотрел на свое детище восхищенными глазами.

— Так значит, ты все-таки остался жив, Джорелл, — сказал Ампелайос, не поворачиваясь к нему.

— Да, но мне сильно досталось, я ничего не помню, походу тут была сильная заварушка. Что это за сфера? Её оставил враг? Нужно уничтожить ее поскорей, мне кажется, она так и будет разрастаться, поглощая все на своем пути.

— Нет, никто не посмеет её тронуть. Это моя сфера, Джорелл, и она будет здесь до тех пор, пока я не совершу свое предназначение.

— Какое предназначение, о чем ты, Ампелайос?

— Я снова стал тем, кто я есть, Джорелл. Устройство Улькиуса сдерживало не только мою силу, но и не давало мне снова стать тем, кто я есть. Они сделали это и с тобой, забрали у тебя твою сущность. Ты намного ужаснее, чем я Джорелл, просто ты не помнишь этого.

— Я не понимаю тебя, Ампелайос, прекрати, убери сферу и давай спокойно все выясним. Ты хороший человек, не обманывай себя, — Джорелл смотрел на сферу, которая постепенно начала все больше набирать силу.

На верху все трещало по швам. Пока деревни это никак не коснулось, но земля постепенно обрушалась, все ближе подбираясь к ней. Айола хотела прорваться вниз, но защитники ее остановили.

— Там слишком опасно, Айола, если ты подойдешь, тебя втянет в эту сферу, — сказал ей Улькиус.

— Откуда ты знаешь, что это именно сфера Ампелайоса? Может это один из тех захватчиков что-то там делает внизу! — кричала Айола пытаясь вырваться.

— Я знаю, я уже видел такое, однажды… — по Улькиусу прошла дрожь. — Так, защитники, спускайтесь туда и разрушьте сферу. Я постараюсь поставить вокруг нее барьер, чтобы перетянуть эффект притяжения на него. Ампелайоса не убивать! Скорее всего он просто снова сошел с ума из-за силы, так как вырвал мой ограничитель.

В это время Джорелл пытался внять голосу разума своего учителя.

— Послушай же ты меня! Те люди, что когда-то причинили тебе боль уже давно мертвы! Подумай об Айоле в конце концов, неужели, ты и ее прикончить собрался!

— Айола давно не живет, она так редко улыбается после потери детей… она будет мне только благодарна.

— Что за чушь ты несешь, старик? А как же Улькиус, как же Линтранд, Дутанор и все жители ордена, их ты тоже обрекаешь на смерть?

Ампелайос просто промолчал. Тем временем, сфера становилась все сильнее и Джорелл уже начал ощущать её эффект на себе.

— Скажи, зачем тебе это? Неужели ты готов похоронить нас всех?

— Еще одиннадцать с половиной тысяч лет назад я понял, что люди не заслуживают жизни. Я давал им шанс все это время, но знаешь, кто напомнил мне, что они ужасны пять лет назад? Это ты, мой мальчик, и то, что ты сделал тогда. Моя душа снова запела! Я даже стал твои фанатом, в каком-то роде, — улыбнулся Ампелайос.

— Что? Я? Не неси ерунды! Как я мог тебе напомнить о такой ужасной вещи?! — отшатнулся от него Джорелл.

— Как же жаль, что ты не помнишь… Теперь, когда моя сила со мной, я смогу закончить начатое, ради своих детей и ради тебя, — Ампелайос развел руками, и сфера начала мощно пульсировать. По полигону пронесся жужжащий низкий звук.

— Я был с тобой суров, но в душе, я всегда гордился тобой и тем, что ты сделал.

— Нет, прошу, остановись! Ни мне, ни твоим детям не нужно, чтобы ты так поступал! — Джорелл чувствовал, что если эта сфера взорвется планете конец.

— Узри же, мой мальчик, как я исполню… — Ампелайос почувствовал сильную боль в груди. Он посмотрел вниз, из него торчал огромный меч Джорелла. Он стоял позади него, упершись ему в спину. Массивный клинок полностью пронзил торс Ампелайоса, после чего Джорелл подхватил его падающее тело. Сфера начала медленно затухать вместе с владельцем. Ампелайос смотрел на Джорелла и улыбался.

— Ты смог, я так боялся, что ты не сможешь. Джорелл, как хорошо, что я не ошибся в тебе, спасибо…

— Зачем?! Зачем ты так сделал Ампелайос? Зачем ты заставил меня! Ты ведь мог остановиться, я же знаю это, — Джорелл держал Ампелайоса на руках, страшное чувство дежавю поразило его, ведь он уже не впервые держит дорого ему человека, умирающем на его руках. Ампелайос уже больше ничего не отвечал, он был мертв.

Джорелл почувствовал, как что-то пролетело мимо него и устремилось вверх. «Неужели, это душа?» — подумал он. Джорелл сидел спиной к телу Ампелайоса посреди разрухи и слезы медленно скатывались по его щекам от содеянного им. Айола почувствовала боль в душе, что-то случилось, там, с её любимым мужем. Она взбесилась и, воткнув меч в ногу Джеку, который держал её, в тот же миг устремилась под землю. Добравшись до места она замерла от ужаса, некий мужчина в броне и капюшоне вынимал клинок из груди ее мужа. Вытащив клинок, он испарил на себе экипировку, и под ней оказался Джорелл.

— Ты?! Это ты убил его? — в слезах шла Айола к Джореллу.

— Айола, стой, у меня не было выбора! Он собирался уничтожить планету, я пытался отговорить его…

— Ни слова больше! Как ты мог?! Ампелайос полюбил тебя как сына, он верил в тебя! Ты мог его ранить, чтобы остановить!

— Ты думаешь, если бы я ранил его, он бы не убил меня после этого?! Это был единственный способ!

— Не нужно искать оправдание своему поступку, ты отнял у меня самое дорогое, предатель! Будь ты проклят, мальчишка, за то, что появился в нашей жизни! — Айола набросилась со всей силы на Джорелла. Прямо перед ней что-то упало с неба, подняв огромный столп пыли. Она быстро развеялась, и Джорелл увидел знакомую фигуру, перед ним стоял Линтранд, удерживая Айолу в воздухе одной рукой, держа ту за шею.

— Остановись Айола, ты совершаешь ошибку, — произнес Линтранд.

— О, явился наконец-то значит, где ты был, Линтранд? — сказала Айола с презрением в голосе. Линтранд промолчал.

— Молчишь значит, да? Сукин ты сын, отвечай, где ты был! Если бы ты был здесь, ничего этого не произошло бы! Так где же, где был наш великий лидер, пока на его орден нападали? — Айола пыталась вырваться из руки Ампелайоса.

— Прекрати, Айола, успокойся и мы все обсудим, — Линтранд сильнее сжал руку.

— А то, что? Убьешь меня? Ну давай, посмотри назад, мне больше незачем жить! Если только для того, чтобы прикончить Джорелла за то, что он сделал!

— Айола, я не хотел, Ампелайос сам…

— Помолчи, Джорелл, я сам разберусь, — перебил его Линтранд. — Айола, я тебя прошу, успокойся, вдруг Ампелайос победит проводника смерти и вернется?

Айола рассмеялась в ответ и сказала:

— Вернется? Он уже давно тебе говорил, что не собирается возвращаться. Я так хотела побыть с ним еще подольше, отпусти меня, Линтранд! — Айола воткнула меч в сердце Линтранду, а затем направила руку, в которой уже светился мощный сгусток энергии на Джорелла. Джорелл зажмурил глаза, пошевелиться у него не было сил. Сквозь закрытые глаза он услышал хруст, прождав еще пару секунд, Джорелл осмелился открыть глаза. Айола бездыханно свисала с руки Линтранда, её шея была сломана. Он взял ее обеими руками и положил рядом с Ампелайосом.

— Линтранд, зачем ты убил её, неужели нельзя было как-то иначе?! Господи, да что же тут такое творится… — Джорелл не знал, куда уже себя деть от всего этого.

— Господа здесь нет, и никогда не было, пора бы тебе уже отвыкнуть от привычки упоминать его имя, — холодно ответил тот. — Я убил её по той же причине, что ты убил Ампелайоса. Она бы ни за что не остановилась для достижения мести… А теперь, прошу, уходи и сиди в замке. Когда защитники узнают, кто убил Ампелайоса, они возненавидят тебя, лучше тебе будет пересидеть там, а мне нужно побыть в одиночестве. Как поднимешься наверх, скажи, чтобы никто сюда не спускался.

— Почему возненавидят? Я же спас их! У меня не было выбора, твою мать, да у тебя же меч в сердце, тебе совсем не больно?!

— Эта боль ничто, по сравнению с тем, что я испытываю после потери двух друзей, одного из которых я убил лично! — Линтранд постарался успокоиться, и затем продолжил. — Послушай меня, люди редко слушают голос разума, сердце будет подсказывать им совсем другое. Поэтому, сиди в замке и не высовывайся.

— Ты же лидер, объясни им, что у меня не было выбора.

— Прошу, Джорелл, помолчи, не нужно сейчас никаких вопросов, просто будь в замке. Мы похороним Ампелайоса без тебя, думаю, ты должен понимать, что его убийце там делать нечего, а теперь, оставь меня уже одного.

— Ты же тоже убийца, не ты ли убил Айолу только что! — закричал Джорелл.

— Я могу за себя постоять в отличие от тебя! И меня они простят, я знаю… с тобой будет все сложнее. Насчет раны не переживай, я успел перенаправить клинок, и он прошел выше сердца. Сейчас меня терзает вовсе нефизическая боль. Линтранд склонился над телами друзей и словно огородился от всего мира.

Джорелл молча повернулся и исчез. Он поднялся на верх, где его ждала целая толпа людей. Дутанор, Улькиус, Ильмарион, те защитники, что он видел на площади и стража. Он вышел к ним окровавленный и произнес всего пять слов:

— Не ходите туда, приказ Линтранда, — затем, словно мертвец, побрел в сторону замка.

— Эй, Джорелл, ты чего, куда ты идешь? Скажи же что-нибудь! — Дутанор шел рядом с ним затем схватил за плечо, пытаясь хоть что-то узнать у него.

— Дутанор, оставь его, — сказал Ильмарион, посмотрев на Джорелла. Улькиус глядел на удаляющеюся фигуру и просто молчал. Он отвернулся, чтобы якобы протереть очки. Он зажмурил глаза и слезы потекли по его щекам.

«Спасибо, Ильмарион», — подумал про себя Джорелл.

Он медленно шел мимо разрушенных и горящих зданий, не замечая всего этого. Все его мысли были о том, как он предал Ампелайоса и о его словах, сказанных там, внизу. Джорелл подошел к тем воротам, которые проломило чудовище, впервые встреченное им. Там, в туннеле под стеной, он нашел и его, на нем сидел Юлиан, не спеша вытирая тряпкой свою рапиру от его крови.

— О, Джорелл, так ты все-таки остался жив, признаться, удивлен. Это ведь тебя я спас от этого монстра, да?

Джорелл продолжал молча идти вперед даже не смотря в сторону Юлиана.

— Эй? Ты что, оглох? Хоть спасибо сказал бы! — крикнул тот, возмущенный таким безразличием к нему.

— Спасибо, — пробубнил Джорелл и побрел дальше.

— Всегда пожалуйста, ублюдок, — последнее слово Юлиан сказал едва слышно, смотря вслед уходящему.

Он поднялся к себе домой и сев в кресло у камина предался раздумьям на всю ночь. Все ли правильно он сделал? Был ли все-таки другой способ? Джорелл перекручивал момент убийства Ампелайоса и смерть Айолы у себя голове от чего пил все больше и больше. В одиночестве, у камина, он выпил четыре кувшина вина, после чего уснул прямо в кресле. Джорелл проснулся спустя девять часов. Немного поев, он снова принялся за вино. За окном шел небольшой снегопад. Подойдя к краю балкона со стаканом и графином он залез на перила и раскинув руки в сторону начал балансировать на краю пропасти.

«Один шаг и все закончится…» — думал про себя он, закрыв глаза и ловя своим телом морозный ветер.

Он открыл глаза и посмотрел вниз. Вдали он увидел толпу людей, собирающихся на главной площади. Посреди площади были приготовлены погребальные костры уже с телами мертвых солдат на них, посреди всех этих костров один выделялся сильнее всех. Держась вместе за руку в последний раз, Айола и Ампелайос готовились навсегда покинуть этот мир. Подойдя с факелом в руке Линтранд произнес:

— Даже будучи стертыми, вселенная будет помнить нас, — и с этими словами поджег последний погребальный костер, принадлежащий его друзьям. Все присутствующие хором повторили за ним то же самое. Дутанор не сдерживал своих эмоций, как и многие другие. Улькиус то и дела опускал голову вниз, чтобы никто не видел его слёз. Джорелл сел на перила балкона, свесив обе ноги вниз, смотря на маленькие прощальные огоньки вдали.

— Решил составить мне кампанию? — спросил Джорелл, почувствовав чьё-то присутствие позади.

— А ты не знал? Звук открывающейся бутылки вина, тут же вызывает меня, — Ильмарион сел на перила рядом с Джореллом.

Тот слегка ухмыльнулся и произнес:

— Действительно, и как я сразу не догадался, — Джорелл передал стакан своему гостю.

— Я знаю, что там произошло. Послушай, у тебя и вправду не было выбора. Ампелайос хороший мужик был, но в тот момент это был обезумевший когда-то от горя отец, который все это время дремал в нем.

— Все ли думают так, как ты? — спросил Джорелл не отрывая взгляда от горящих погребальных костров. Ильмарион промолчал.

— Я так и думал… — сказал Джорелл, отпив еще глоток прямо из графина. — Подумав, и выпив вчера как следует, я понял, мне не за что винить себя. Ампелайос как-то сказал мне: «Знаешь, почему никто не живет вечно? Потому что никто не в силах выносить всю ту боль, которую уготовала нам жизнь. Никакими тренировками ты не защитишься от этого. И чем дольше ты живешь, тем больше шанс нарваться на страшную боль, которая ждет тебя впереди, и которая будет терзать твою душу. Кому-то удается прожить жизнь спокойно и не попасть под причуды судьбы, а кто-то сталкивается с этим почти с рождения, и был бы безумно счастлив забыть все это. Я устал, Джорелл», — признался мне он тогда. Я помню все его слова дословно, ведь мне показалось это так знакомо… «Когда живешь с болью, которая терзает твою душу одиннадцать с половиной тысяч лет, рано или поздно ломаешься, я просто хочу на покой», — вот что он мне сказал.

— Так значит он и сам уже поскорее хотел на тот свет… Видимо, кроме тебя никто не знал, что на самом деле испытывал бедный старик, — так же отхлебнул вина, произнес Ильмарион.

— В тот момент, когда я убил его, он просто сказал мне спасибо и улыбнулся, будто бы я сделал ему самый лучший подарок в его жизни. Никогда бы не подумал, что лично вручу человеку такой «подарок», и он от всей души окажется благодарным мне.

— Вот видишь, не нужно отчаиваться, Джорелл, кое человек сам искал смерти. Это судьба, что именно ты оказался рядом с ним в тот момент, а если бы там был, например, Стэмшур? Он бы оглушил беднягу и тем самым обрек его еще на пару лет страданий.

— Да, ты прав, случилось то, что должно было случиться. Главное, что Ампелайос сам этого хотел. Больше всего меня пугает, что все те, кто мне дорог, умирают рядом со мной.

— Не говори ерунды. Люди умирают потому, что так им предначертано судьбой. Ты здесь ни при чем.

— Наверное, ты прав, — неохотно согласился и Джорелл. — А что Дутанор, что с ним? — спросил, наконец, он про своего друга.

— Он, как обычно, снова плачет. Я не знаю кого он винит в том, что произошло, но думаю, он не держит на тебя зла, скорее всего снова винит себя.

— И снова из-за того, что был недостаточно силен… — печальным тоном сказал Джорелл, волнуясь за товарища. Ампелайос был очень дорог Дутанору. Как теперь ему смотреть в глаза после этого оставалось лишь гадать. — В этом весь Дутанор, старается видеть во всех только хорошее и в себе только плохое. А что с Линтрандом насчет Айолы?

— Все согласились с тем, что это была вынужденная мера, а также с тем, что это ты виноват в том, что она тоже сошла с ума. Линтранд пытался их как-то переубедить, но все было тщетно.

— Пошли они все, — Джорелл поднес графин ко рту и залпом допил остатки вина. — Ильмарион, прошу, скажи мне, что это были за твари? Это ведь связано с тем, о чем мне твердили постоянно? О каких-то великих и страшных событиях и все в этом духе.

Ильмаррион тяжело вздохнул, и с его языка сорвались долгожданные слова:

— Их называют ренианцы.

— Ренианцы? Это какой-то культ или что?

— Нет, Джорелл, это другая раса. Другая форма жизни, если так удобней.

— То есть, инопланетяне? — Джорелл потерялся в мыслях на минуту, затем, придя в себя, наконец, сказал. — У меня сейчас такие смешанные чувства, то ли хочется обрадоваться, что я, оказывается, был прав насчет другой формы жизни, то ли загрустить, что они все-таки есть и хотят нас уничтожить. Но чем мы им навредили?

— Ничем, они просто завоевывают другие расы, вот и все.

— Что, есть и другие? — удивленно произнес Джорелл.

— Да, и очень много, там целые цивилизации, просто огромные империи и миры… Мы никогда там не были, но к нам прилетает один из них и постоянно снабжает новыми сведениями. Отличный парень, кстати, скажу я тебе, мы с ним хорошо сдружились. Многие, конечно, презирают меня за это, но мне плевать на них. Ведь это именно он рассказал нам про то, какая загробная жизнь на самом деле, помогал Улькиусу с технологиями и рассказал про вторжение.

— Но зачем ему все это?

— Он рассказывал, что эта раса — враг его народу. Они натаскивали нас, чтобы хоть как-то увеличить за счет нас свою армию. Правда, за такой короткий срок сильно увеличить численность не вышло. Будет лучше, если остальное ты спросишь у Линтранда, мне и так влетит за то, что рассказал тебе об этом, а он и знает больше, и информация у него будет поточнее. К тому же, у моего инопланетного друга все-таки тоже есть обязательства перед народом и все он мне не может рассказать. Главное, я дал тебе нужные вопросы, которые ты задашь нашему лидеру. Мне надоело, что высшие защитники и Линтранд постоянно держат тебя и простых людей в дураках.

— Послушай, Ильмарион, у меня к тебе будет очень серьезная просьба. Я знаю, что это будет сложно, но ты поймешь меня.

Ильмаррион кивнул головой, дав понять, что выслушает его просьбу. Спустя несколько минут они пожимали друг другу руки, так и сидя на перилах.

— Спасибо, Ильмарион, я рад, что мы сдружились с тобой.

— Подожди еще, благодарить будешь, когда Линтранд начнет брюзжать о том, откуда ты все это узнал, — рассмеялся Ильмарион. Джорелл тоже улыбнулся в ответ. Остальную часть времени они просто сидели на перилах балкона и пили, смотря, как догорает последний свет тех, кто когда-то смеялся вместе с ними.

Просидев на балконе до конца похорон, Ильмарион слез с перил и сказал:

— Ну что же, Джорелл, если тебе нужны ответы на вопросы, Линтранд сейчас отправится на верхний этаж к себе в комнату, после чего высшие защитники соберутся для совещания. До совещания у тебя есть еще час.

— Спасибо, Ильмарион, я сейчас же отправлюсь к нему, — Джорелл слез с перилл и быстрым шагом пошел к Линтранду.

— Удачи тебе, друг, — прошептал себе под нос бард.

Джорелл поднялся на лифте еще на десять этажей выше. Лифт остановился, и перед глазами Джорелла сразу же предстал огромный холл с застекленным куполообразным потолком. Мощные белоснежные колонны с золотой росписью в виде лиан возвышались до потолка, а пол был из идеально отполированного черного мрамора, в котором отражалось, будто в зеркале, небо. Вдоль обеих стен висели светильники разного цвета. В конце Джорелла ожидали массивные белые ворота, с встроенным в них механизмом прямо по центру в виде черного символа ордена. Джорелл постучал в дверь. Спустя какое-то время, круги механизма стали крутиться в противоположные стороны, после чего центр перестроился и превратился в дверные ручки. Джорелл взялся за них обеими руками, и начал толкать дверь. Распахнув обе двери, он увидел очень просторную комнату. Прямо напротив него стоял письменный стол из красного дерева. Позади стола была застекленная стена от потолка до пола, открывающая прекрасный вид на море из облаков, на которое в этот момент и любовался сам Линтранд. В этот раз он был одет в простые мешковатые штаны и просторную льняную рубаху. По бокам от стола стояло по два темных кожаных дивана. Комната уходила влево, где было еще несколько жилых комнат, в которых коротал свои вечера Линтранд.

— Чего тебе, Джорелл, мне скоро нужно будет идти, — сказал Линтранд, повернувшись к нему.

— Целый час у тебя еще есть, мне нужны ответы, Линтранд, — чуть ли не в приказном тоне сказать Джорелл. — Что это были за твари? Откуда они? И почему я про них ничего никогда не слышал?

— Не сейчас, Джорелл, еще не время тебе знать об этом, тебе нужно… — попытался что-то сказать Линтранд, но неожиданный грубый тон заставил его замолчать.

— Да пошел ты, Линтранд! А когда уже будет время?! Ампелайос и Айола уже погибли от наших рук! На орден напали, а тебя вообще не было во время нападения. Если ты так торопишься, то рассказывать о том, что это раса ренианцев и то, что они хотят истребить нас, вовсе не обязательно! Расскажи-ка лучше поподробнее, как скоро они будут здесь, и как ты планируешь отбиваться от целой армады одним маленьким орденом?

— Что, откуда ты узнал об этом?! Даже Ампелайос об этом не знал! Постой, ты же живешь рядом с Ильмарионом, да? — Линтранд облокотился на стол, не отрывая свой пристальный взгляд от Джорелла.

— Ильмарион здесь не при чем, — попытался выгородить того Джорелл, хотя уже понял, что это бесполезно.

— Не нужно меня обманывать, я очень не люблю ложь.

— Тогда прекрати уходить постоянно от ответа, как трус! Это ничем не лучше лжи. Знаешь, плевать на то, что ты ничего не хочешь говорить мне, но, Линтранд, где ты был, когда Ампелайос нуждался в тебе? Почему ты появился лишь в самый последний момент? Как лидер, именно ты несешь всю ответственность за все жизни убитых вчера людей.

В этот момент нервы Линтранда не выдержали, и он вскочил с кресла.

— Ты… Пытаешься учить меня! Думаешь, я не знаю об этом, мальчишка! — Линтранд облокотился двумя руками на стол. Он со злобой смотрел на Джорелла.

— Видимо, не знаешь, раз в минуты нужды свою жизнь за орден отдавал не ты, а твои люди, — спокойным тоном произнес Джорелл.

Линтранд опустил голову и, сделав глубокий вдох-выдох, сел обратно в кресло. Он повернулся к окну и задумался на пару секунд, после чего уставшим голосом сказал:

— Все, что я сделал и делаю, Джорелл, всегда было и будет ради ордена. Если меня не было, это не значит, что в этот момент я прогуливался где-то по парку. Я не собираюсь тебе объяснять, почему меня не было в момент нападения.

Уже решив, что дальнейший разговор бесполезен, Джорелл повернулся в сторону двери и собрался уходить.

— Но, я расскажу тебе о том, что нам предстоит, — сказал Линтранд, после чего Джорелл тут же замер на месте.

— Прошу, садись, — Линтранд указал на один из диванов. Джорелл осторожно присел на указанное место, не сводя взгляда с собеседника. Линтранд тут же попросил Джорелла смело задавать ему вопросы.

— Ренианцы, кто они такие и когда их армия будет здесь? И что это за инопланетянин, который рассказал вам обо всем?

— Его зовут Лону̀т, его народ называют себя илка̀рцы. Они уже очень давно воюют с ренианцами и речь идет далеко не о паре лет, — Линтранд встал и начал ходить из стороны в сторону. — Некоторое время назад они поняли, что не выиграют эту войну. Тогда они начали думать, что же им можно предпринять. Их взор пал на нас, они решили обучить отсталую расу людей, чтобы те вступили в их армию и укрепили ее. Однако по законам того мира, никому нельзя вмешиваться и пытаться присвоить себе отсталые расы. Лонут говорил, что очень многие хотели поработить нас, чтобы увеличить свою армию, а также и для других целей.

— Но почему бы не рассказать всему человечеству об этом? Тогда было бы куда больше шансов отбиться и подготовиться к этому.

— Нельзя, за человечеством пристально следят. Одному ордену легко затеряться, но если целая планета вдруг начнет строить космическую защиту, корабли и подготавливать солдат с силой, это сразу же заметят, и тогда ренианцы явятся сюда куда быстрее.

— Постой, но раз никому нельзя вмешиваться в дела людей, то почему ренианцы летят сюда аж целой армией?

— Это… это все наша вина, — с трудом произнес Линтранд, словно мальчишка, который оправдывался перед взрослым за свои шалости.

— Прости, что? Ваша вина — это твоя и чья еще?

— Моя и всех высших защитников…

— Просто замечательно, и как же вы умудрились разозлить целую расу? — Джорелл развел руками, показывая свое очевидное недоумение.

— Один из нас оказался предателем. Он сбежал к ренианцам, выкрав при этом бутылку с илунием, которая помогает перейти на десятый круг. Ты не знаешь, Джорелл, но в том мире на десятый круг переходят совсем иначе. Внутрь вливают необработанный илуний, из-за чего в итоге семьдесят процентов погибает на месте, еще пятнадцать не могут пройти само испытание. Ампелайос же придумал нужный способ обработки и защиты. В результате, погибать сразу же на месте никто не стал, а при прохождении испытаний умирает всего десять процентов, хотя раньше все было так же, как и в том мире.

«Так значит, я обязан Ампелайосу не только своей силой, но еще и жизнью… а я с ним так поступил, в благодарность…», — думал про себя Джорелл, в это время Линтранд продолжал говорить:

— В общем, мы боялись, что вместе с бутылкой у него и секретный способ полного перехода. Никто же ведь и подумать не мог, что у него всего лишь бутылка, и он направился на встречу, считай ни с чем, так бы мы и пальцем не пошевелили, — Линтранд поневоле усмехнулся над собой на этом моменте. — Однако случилось то, что случилось, мы догнали его лишь тогда, когда он добрался до корабля ренианцев. Выбора не оставалось, мы напали на корабль и разрушили его, убив всех вместе с предателем, кроме одного. Он оказался невероятно силен, обладатель шестнадцатого круга. В то время я еще был лишь на пятнадцатом. Он бы убил нас всех, если бы нам на помощь не подошел один илкарец. Тогда ренианец скрылся и рассказал своему командованию о том, что на него напали люди — это и стало поводом для нападения на нас.

— Ну ладно, допустим, я верю в это, но как тогда в таком случае ты собираешься отбиваться небольшим орденом? И что еще важнее, как ты собираешься победить?

— А кто сказал, что речь идет о победе? — ехидным взглядом посмотрел Линтранд на Джорелла.

— В смысле? Ты не хочешь побеждать? — непонимающе спросил Джорелл.

— Ты прав, Джорелл, у нас маленький орден и как бы мы ни старались, нам не победить всю армию ренианцев, но нам этого и не надо. Нам нужно лишь продержаться.

— Продержаться? До чего? Илкарцы придут на помощь?

— Нет, илкарцы будут здесь с самого начала, нам нужно будет продержаться до начала турнира.

— Какого еще к черту турнира? Я не понимаю, как это поможет выиграть войну?

— Все очень просто, как только начнется турнир, воющие стороны обязаны остановить кровопролитие до окончания турнира. Победитель турнира может обеспечить мир своему народу на века.

— С какого это хрена империи перестанут воевать из-за какого-то там турнира? И что это вообще за турнир такой? Что там нужно делать? — спросил Джорелл.

— Что? Убивать, естественно, все желающие воины со всей вселенной соберутся на этом турнире. Победитель получает протекцию, никто не имеет права нападать на него и на его расу в течение пяти веков, таков закон. Почему империи прекращают свои войны, я не знаю, клянусь, говорю только то, что мне рассказал Лонут.

— Так, ладно, — Джорелл тяжело вздохнул. — Хорошо, турнир, допустим. Я надеюсь, ты уже туда записался? — спросил Джорелл, встав с дивана и подойдя к Линтранду.

— Не все так просто, записаться можно будет лишь почти через шесть лет. Илкарцы еще будут сдерживать ренианцев столько, сколько смогут, — Линтранд залез в ящик письменного стола и достал оттуда прозрачный свиток. — Это наша надежда, Джорелл, если мы доживем до дня, когда загорится этот свиток, у нас еще будет шанс побороться за наши жизни.

— Думаешь, илкарцы смогут продержаться еще столько времени? — Джорелл взял в руки свиток, чтобы рассмотреть его поближе. Внешне он был похож на какой-то пластмассовый кусок, но на ощупь был очень даже приятен, словно силикон.

— Смогут, у них нет выбора, как и у нас. Как только свиток заработает, я воспользуюсь им, чтобы записать себя на турнир. Как только я туда запишусь, мы получим временную протекцию, пока я не умру или не выиграю.

— А что же илкарцы, они тоже идут на турнир?

— Да, но все илкарцы с шестнадцатым кругом уже погибли в войне, насколько мне известно. Поэтому они отправят того, кто послабее. А теперь, если ты не против, Джорелл, я должен немного подготовиться, прежде чем идти на совещание.

— Хорошо, спасибо, что ответил хоть на что-то. Кстати, я так и не спросил, как ты себя чувствуешь после их смерти? — хотя Джорелл и понимал, что он поступил правильно, убив старика, чувство вины все еще съедало его. Поэтому он был уверен, что Линтранд испытывает те же чувства.

— Всё в порядке, не волнуйся… Спасибо, что спросил, а сам-то ты как? — уклончиво сказал Линтранд, и перевёл ответ на этот вопрос на Джорелла.

— Я тоже неплохо, — с неохотой ответил тот, и в комнате воцарилось недолгое молчание. — Ну… раз все хорошо, тогда я пойду.

«Ну, вот и поговорили…», — подумал про себя Джорелл, покидая покои Линтранда. Пока он шел к себе, его мысли все еще были о сказанном Линтрандом.

«Турнир, какая бессмысленная затея. И что, илкарцы вот так любезно разрешат Линтранду добыть протекцию для своего народа, а их пусть гибнет? Чем больше узнаю, тем больше вопросов». Джорелл спустился к себе на этаж, у двери его уже ждал Дутанор.

— Где ты был? Я тебя уже обыскался, — Дутанор стоял, прислонившись спиной к стене.

— Да так, прогуливался по ордену, — Джорелл открыл дверь в свою комнату и прошел внутрь, Дутанор двинулся за ним.

— Я хочу знать правду, Джорелл. О тебе говорят ужасные вещи.

— Да? И что же обо мне говорят? — спросил тот безразличным тоном, уже зная, что именно за слухи ходят по деревне.

— Что ты виноват в смерти Айолы и Ампелайоса, — Дутанор еле сдерживал свой гнев. Он не сводил взгляда с Джорелла, следя за каждым его движением и ожидая ответа.

— А ты сам-то в это веришь? — Джорелл не спеша сел в кресло и посмотрел в глаза Дутанору.

— Если бы верил, то не спрашивал у тебя.

— Но ты сомневаешься, часть тебя так и говорит, что это сделал я, — Джорелл потянулся к кувшину с водой, что стоял на столе.

— Кончай придуриваться, Джорелл! — Дутанор ударил по кувшину, к которому тянулся его друг и скинул его со стола.

— Успокойся, Дутанор, а как успокоишься, придешь, и мы поговорим.

— Не нужно меня успокаивать! Просто скажи, ты виноват в их смерти или нет!?

Джорелл не выдержал и сорвался:

— Твою мать, какие же вы все ублюдки! А огромные инопланетяне, разрушавшие все вокруг, никого не смущают?! Виноват во всем я, Джорелл перебил стражу, Джорелл разрушил часть замка и, конечно же, Джорелл виноват в их смерти.

— Просто расскажи, что там произошло! — продолжал нагло напирать Дутанор.

— Что там произошло?! Хочешь знать, что там произошло?!

— Да, черт возьми, я хочу знать!

— Катись отсюда нахер, Дутанор! Я тебе ни черта не скажу, пока ты не успокоишься!

— Да как ты смеешь…

Джорелл не стал дожидаться окончания слов Дутанора, и схватив его за шиворот, в гневе прижал со всей силы к стене.

— Убирайся отсюда, ублюдок, чтоб глаза мои тебя не видели.

Как это часто бывает, встреченное серьезное сопротивление тут же сломило уверенность агрессивного юнца и остудило его пыл. Почувствовав это, Джорелл отпустил своего друга и тот повалился на пол.

— П-прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — жалобно произнес Дутанор, схватившись двумя руками за голову. Джорелл молчал. Он медленно опустился на карточки и начал собирать с пола осколки кувшина, который разбил Дутанор.

— Я не хотел, ты же знаешь, какой я эмоциональный. Пожалуйста, прошу, расскажи мне все, — продолжал уговаривать Дутанор.

— Ампелайос сошел с ума, вот, что произошло, — наконец произнес Джорелл, продолжая собирать осколки кувшина. — Он хотел взорвать свою сферу и уничтожить планету, мне пришлось убить его. Более того, он сам позволил мне это, так как убрал илуниевое покрытие со своего тела. Думаешь, я, весь израненный и без сил, смог бы убить его по своей прихоти? Он сам этого хотел, Дутанор, нравится тебе как это звучит или нет, мне плевать. Либо мы, либо он, вот, о чем я думал в тот момент. Хочешь меня обвинять в его смерти, пожалуйста, только избавь меня от нотаций.

Дутанор молча переваривал информацию. Он все еще не верил, что его друг убил дорогого им обоим человека, но в душе он понимал, что у Джорелла действительно небыло выбора. Джорелл положил собранные осколки на стол и, обернувшись к другу, сказал:

— Посмотри на меня, Дутанор, посмотри мне в лицо и скажи, что ты веришь, будто Ампелайоса мог убить такой слабак, как я.

Дутанор немного помолчал, после чего наконец-таки сказал:

— Извини, прости меня, Джорелл. Ты абсолютно прав, просто все защитники, как один, говорили о тебе такие вещи… а ты же знаешь, как я уважаю их мнения и их самих, — Дутанор виновато посмотрел в глаза своему другу.

— В следующий раз, старайся сначала все выяснить, а не делать выводов на чьих-то чужих слухах или мнении. Все люди могут ошибаться, и защитники тоже, — все еще со злобой сказал ему Джорелл, вспоминая, как тот еще совсем недавно обвинял его.

— Но что ты теперь предпримешь? Улькиус мне говорил, что они не слушают даже Линтранда и все равно винят тебя.

— У меня есть пару мыслей на этот счет, но пока я не могу тебе рассказать. Как только всё немного прояснится, сразу же расскажу.

Со стороны балкона послышался легкий свист. Товарищи посмотрели в ту сторону и увидели Ильмариона, тот стоял на балконе и поманил к себе Джорелла рукой.

— Посиди тут, я сейчас.

Джорелл подошел к Ильмариону. Они что-то тихо обсуждали, после чего тот передал ему сложенный лист бумаги. Их разговор закончился крепким рукопожатием и объятием. Джорелл вернулся в комнату.

— Что Ильмарио̀ну было нужно? — спросил Дутанор.

— Это ответ на твой вопрос о том, что я собираюсь предпринять.

— Да и что же?

— Ильмарион соберет завтра вечером всех защитников у себя в комнате, и я лично попытаюсь переубедить их.

— Оу, это серьезно, говорить сразу со всеми защитниками, думаешь, у тебя получится? — озадаченно спросил Дутанор.

— Думаю да, я найду нужные слова, чтобы они мне поверили.

— Хорошо, вечером я буду тут и поддержу тебя, думаю, может, вдвоем мы будем звучать убедительней.

— Не стоит, можешь не беспокоиться. Я не хочу, чтобы в случае неудачи они еще и тебя записали во враги.

— Ты мой друг, Джорелл. И меня съедает ужасное чувство стыда и вины за то, что я сомневался в тебе. Лучше я буду с тобой против всех, чем снова окажусь всеми забыт и презираем.

Джорелл задумался и затем ответил:

— Хорошо, раз ты хочешь, то бесполезно тебя переубеждать. Ты все равно упертый, как баран. Завтра вечером приходи в комнату Ильмариона и, спасибо, за теплые слова.

Дутанор улыбнулся. Они попрощались, после чего тот ушел к себе домой в ожидании завтрашнего дня.

Под покровом ночи Джорелл вышел из своей комнаты, вместе с вещами. С ним так же была собака Ампелайоса, которую ему принес Улькиус, чтобы тот позаботился о ней. Он поднялся на лифте, где находился зал совещаний. Пройдя по навесному переходу, Джорелл подошел к залу. Распахнув светло-коричневые двери, он вошел внутрь. В помещении было очень просторно, на лакированном деревянном полу красовался символ ордена грязного металлического цвета. Комната была круглая, в ней было шестнадцать столов, расположенных по кругу. Каждый из столов был расположен напротив окна. Крыша была в виде купола, сделанная полностью из стекла, пропуская свет луны и озаряя им комнату.

— Джорелл, я верно полагаю? — раздался голос позади него в месте, куда лунный свет не доходил.

Джорелл повернулся, из тьмы вышло существо. Оно было чуть выше Джорелла, на вид его тело было такое же, как и у людей, однако грудная клетка выступала немного сильнее. Кожа существа была жесткая, темно-серого цвета. Талия казалась немного зауженной по сравнению с выпирающей вперед грудной клеткой. У существа было четыре параллельно расположенных друг с другом мощных пальца, с выпирающими когтями на концах. Его лицо обладало человеческими чертами, однако, имело и свои особенности, такие как небольшой, слегка выпирающий нос прямоугольной формы и немного впалые глаза черного цвета формы горизонтально расположенного ромба. Зрачки его были тускло-белого цвета почти на всю радужку, которые тут же сузились до вертикальных щёлок, как только он вышел на свет. Сама же радужка была фиолетового цвета. Его ушная раковина была скрыта, располагаясь непосредственно внутри головы, а не снаружи, как у людей. Вместо волос, позади его головы было множество коротких, толстых отростков, расположенных сзади словно шипы. Одет он был в металлическую броню глянцевого фиолетового цвета с белой вставкой на груди, локтях, а также на коленках.

— А ты Лонут, верно? — настороженно спросил Джорелл.

— Да, это я. Ильмарион объяснил мне твою просьбу. Мое командование согласно на твои условия. Я с радостью заберу тебя с собой.

— Это хорошая новость, — улыбнулся Джорелл и протянул руку Лонуту, тот ответил взаимностью. Лонут наклонился и погладил рукой Альфу.

— Чудное создание, у него есть имя? — спросил он.

— Это она, её зовут Альфа.

— Ну привет, Альфа, — улыбнулся ей Лонут. — Хорошо, пойдемте за мной, — Лонут поспешил к лифту, Джорелл тут же двинулся за ним. Они доехали до верха башни, где затем вверх по винтовой лестнице поднялись на крышу, которая оказалась посадочной площадкой. Там же и стоял корабль Лонута. Джорелл еще никогда не был на самом верху башни, казалось, будто здесь весь мир, как на ладони. Поистине, окружающий мир всегда захватывал его сердце. Они подошли к кораблю. Внешне он был похож на большой серебряный шар с большим иллюминатором впереди. Лонут нажал на него, и появилась панель. После еще пары действий сверху и снизу сферы открылись проемы, и за ними появилось по паре двигателей, после чего он слегка приподнялся в воздух, и открылась дверь.

— Скорее залезай внутрь, спрячься там на время, и ни звука, — Лонут слегка подтолкнул Джорелла рукой и тот забрался внутрь. Внутри сферы было просторней, чем казалось снаружи, словно в небольшой комнате. Кабину управления пилота и комнату отделяла стенка. Джорелл сел на небольшой диванчик черного цвета у стены, и прислушался. За стеной послышался знакомый голос, это был Линтранд.

— Уже отбываешь, Лонут? — спросил тот.

— Да, хотел бы я погостить подольше, но мне нужно лететь. Сейчас, я нужен своему народу в этот нелегкий час.

— Понимаю тебя, ты говорил с командованием? Наш договор в силе?

— Да, все одобрено, не беспокойся, Линтранд.

— Ну что же, в таком случае, я надеюсь, до встречи?

— Несомненно, я еще вернусь, мой друг, и обязательно расскажу все события за прошедшее время.

— Ну а я, как всегда, буду ждать этого момента с нетерпением. Я верю, что вместе мы сможем справиться с угрозой.

— И мой народ также надеется на лучшее, — ответил Лонут.

Они пожали друг другу руки напоследок, и илкарец откланялся. Он зашел в кабину, после чего корабль начал набирать высоту. Линтранд вновь наблюдал, как сфера поднимается вверх при помощи нижних турбин, из которых вырывался голубой свет. Сзади раскрылся отсек, из которого выдвинулись длинные крылья и большая турбина сзади. Корабль растворился в воздухе, включив маскировку, чтобы люди не засекли его, а затем моментально покинул атмосферу Земли. Линтранд еще некоторое время смотрел в небеса, провожая уже пропавший корабль.

«Так значит, вот каково твое решение, Джорелл… Спрятаться ото всех в космосе. Боюсь, как бы сильно мы с тобой не пытались показать всем, как нам безразлична их смерть, в душе мы будем все сильнее гнить из-за этого». — думал про себя Линтранд, затем улыбнулся и тихо сказал:

— Научись быть бессердечным, это поможет тебе прожить вечность.

Дутанор пришел на следующий день к Джореллу, как они и договаривались. Вчерашнее поведение Джорелла показалось ему странным и весь день не давало покоя. Он постучал в дверь, но никто не открывал. Юноша испугался, что встреча началась раньше, тогда Дутанор поспешил к двери Ильмариона. Вновь стук в дверь, на этот раз из-за двери послышалось: «Войдите». Дутанор приоткрыл дверь, боясь разозлить кого-нибудь из высших защитников. Он аккуратно заглянул внутрь, но там было пусто. Лишь один Ильмарион сидел к нему спиной у камина и тыкал туда кочергой, переворачивая поленья.

— Заходи, Дутанор, я ждал тебя, — сказал Ильмарион, отложив кочергу в сторону и взяв в руку стакан с темным пивом.

— Господин Ильмарион? Что происходит, где все, где Джорелл? — спросил тот.

— Джорелла здесь нет. Вот, присядь рядом и выпей со мной, — он указал на кресло рядом с ним.

— Нет, спасибо, я откажусь, мне нужно найти Джорелла, — Дутанор уже было хотел уходить, но Ильмаррион его остановил.

— Постой, Дутанор, ты не понял. Джорелла здесь вообще нет, он не в ордене.

— Как это не в ордене, а где он?

— Вот, он просил передать тебе, — Ильмарион протянул Дутанору сложенный листок бумаги. Юноша буквально выхватил его из рук и, развернув, начал читать.

«Здравствуй, Дутанор, я никогда не любил все эти долгие прощания. Даже писать это письмо не хотел, если честно, но с возрастом я понял, что нужно ценить то, что имеешь, особенно, верных друзей. Я не смог найти силы рассказать тебе о своем плане лицом к лицу. Ведь я знаю, что ты бы захотел последовать со мной, и я бы не смог отказать. Я улетел из ордена, исследовать другой мир, здесь мне больше нечего делать. Ампелайос пал от моей руки, а все остальные ненавидят меня за это, у тебя же здесь семья, здесь твой дом. И я не знаю, что ждет меня впереди. Не знаю, какие опасности ждут меня, и не знаю, выживу ли я, но одно я знаю точно. Больше я не хочу смотреть, как на моих руках умирает дорогой мне человек. Я не хочу быть ответственным за твою смерть. В той записке, что ты дал мне, как ты уже сам понял, был список погибших в том разрушенном здании. Имя моего друга, ради которого я пожертвовал своей жизнью, тоже было там. Не знаю почему, но все, кто мне дорог, постоянно умирают вокруг меня, как бы сильно я не пытался их спасти. Ты не должен повторить их судьбу. Тренируйся, становись сильнее, однажды мы снова встретимся, и тогда ты покажешь мне взгляд своей души».

Дутанор дочитал письмо, после чего сел на кресло, слегка смяв бумагу, — ублюдок, как он мог так поступить, — он взял в руки стакан с холодным пивом, от которого только что отказывался и отпил из него.

— Он волновался за тебя Дутанор, пока он толком не может постоять сам за себя, он не может еще волноваться и о тебе.

— Нахер его волнение, и самого его тоже, будто он моя мама чтобы волноваться обо мне.

— Нет, он не твоя мама, но он твой друг, а друзья хотят друг для друга только лучшего. Кричать бесполезно, лучше докажи Джореллу, что ты сможешь действительно постоять не только за себя, но и даже за него, если он будет нуждаться в твоей помощи. Пристыди его тем, что он сомневался в тебе.

— Первое что я сделаю став сильнее, это дам ему по роже когда увижу, — сказал Дутанор, Ильмарион рассмеялся в ответ. Прекратив проклинать друга, Дутанор снова спросил. — Как думаешь, он еще вернется?

— О-о, в этом я не сомневаюсь, Дутанор, вопрос лишь в том, каким человеком он вернется из своего путешествия.

— Это же Джо, он никогда не изменится, по крайней мере, я верю в это. Ну что же, я не буду засиживаться. Пожалуй, пора домой, — Дутанор не спеша начал выходить из комнаты.

— Дутанор, докажи Джореллу, что он ошибся, решив, будто тебе нужна чья-либо защита, стань сильнее, — Ильмарион все так же продолжал сидеть напротив камина.

— Я постараюсь, — улыбнулся Дутанор и ушел к себе.

Джорелл не мог оторвать взгляд от иллюминатора, бесконечное множество звезд сияло вокруг него, казалось этим видом можно любоваться вечно, однако любопытство было еще сильнее желания посмотреть на звезды. Джорелл подошел к кабине пилота и встал позади Лонута.

— Ну и долго нам еще лететь? — спросил Джорелл.

— Еще пару дней, — ответил Лонут.

— Значит, у нас достаточно времени наговориться, — Джорелл сел на место второго пилота.

— И о чем же ты хочешь поговорить со мной?

— Да обо всем, расскажи о своей расе, о том, какой ваш мир, какие там порядки, устои, сильно ли ваш мир отличается от нашего, много ли других рас.

— Да уж, вопросов у тебя и вправду достаточно, подожди немного, сейчас мы пролетим одно место и дальше я поставлю автопилот, тогда и поговорим.

— Что еще за место?

— Скоро увидишь, мы достаточно далеко, чтобы ни один земной телескоп не увидел нас, — Лонут использовал панель приборов своего корабля, и перед глазами Джорелла открылась небольшая кротовая нора.

— Постой, как ты это сделал? Что это? — занервничал Джорелл.

— Вы, люди, называете это кротовой норой или червоточиной, при помощи которой расстояние в космосе можно преодолевать намного быстрее.

— И что, ты вот так просто её создал? А это точно безопасно? Вдруг на людей она влияет не так, как на вас.

— Не беспокойся, я понимаю твое опасение. Илуний в составе обшивки не даст нам распасться до плазмы, не переживай.

— Ну, утешил, спасибо, а что там, ждет нас по ту сторону?

— Увидишь, — Лонут улыбнулся и на скорости, близкой к скорости света, вошел в кротовую нору. Внутри не было ничего, лишь сплошная кромешная тьма.

Джорелл глядел с опаской на кромешную тьму, что окружала его. Казалось, нечто смотрело на него сквозь эту непросветную тьму. Фантазия начала играться с переживаниями Джорелла и принялась рисовать в его голове то, чего на самом деле не было. Он отвернулся от иллюминатора и обратился к своему попутчику:

— Эй? Лонут, а так должно быть? Почему такая тьма? — тихим голосом спросил он.

— Да, так и должно быть. Просто представь, что мы глубоко под землей. Там же ведь тоже нет света.

— И долго мы здесь пробудем? — Джорелл всмотрелся в окно переднего вида в надежде разглядеть хоть что-то, но все было без толку.

— Около трёх часов, а теперь можем немного поговорить.

— Да, было неплохо, это место нагоняет на меня тоску, — Они прошли внутрь корабля, где Лонут предложил Джореллу кофе, которое, как оказалось, выращивают не только на Земле, чему он был безумно рад.

— И много ли продуктов схожих с Земными у вас есть? — поинтересовался Джорелл в надежде услышать положительный ответ.

— Не сказать, что прям уж много, но достаточно. Даже если по виду могут отличаться, то на вкус то же самое, — Лонут задумался. — Например, апельсины. У нас они выглядят как белый плод, причем, растет он под землей, получая нужные ему вещества из стеблей, которые растут на поверхности земли.

— Ничего себе, хотел бы я все это увидеть, — сказал Джорелл, после чего Лонут присел и нажал на пол. В полу открылась дверь, за которой оказался холодильник, он пошарил там рукой и кинул Джореллу тот самый плод белого цвета, который был идеально круглой формы. Джорелл поблагодарил Лонута, после чего очистил фрукт от кожуры и попробовал. Лонут не соврал, плод и вправду по вкусу напоминал апельсин, даже вкуснее.

— Кстати, откуда тебе известно столько про Землю? — продолжая жевать фрукт, спросил Джорел.

— Многие расы давно наблюдают за вами, конечно простым гражданам о вас ничего неизвестно, но высшие чины и ученые знают о вас довольно много.

— То есть, вы изучаете нас? Как животных?

— А что, разве ваши ученые не поступили бы так же, будь у них возможность? Нам очень интересно наблюдать за тем, как вы развиваетесь.

— Ну да, тут ты прав, мы поступили бы так же. Лонут, расскажи о своей расе. Какие вы, чем вы занимаетесь, сильно ли отличаетесь от людей?

— Если честно, Джорелл, не так уж и сильно мы различаемся с вами. Илкарцы самые последние, кто развился и вступил в галактическое сообщество. Но лучше бы этот момент никогда не наставал. Поначалу все шло хорошо, за счет новых технологий других рас мы начали быстрее развиваться, строить корабли все лучше, продвигать медицину, науку, наша армия стала сильнее, и даже обладателей шестнадцатого круга стало больше. Однако вскоре нам дали понять, что до сих пор мы еще не были, в каком-то смысле, в галактическом сообществе. Нас все это время лишь подготавливали, чтобы стать его частью.

Глава 11 Деспотичная цивилизация

— В каком это смысле, лишь подготавливали? — спросил Джорелл.

— Вот, скажи, каким ты представляешь себе мир, который вот-вот откроется перед тобой? — Лонут ехидно растянул улыбку, будто заранее знал ответ Джорелла.

— Ну, мне представляется мир с кучей технологий, научных достижений, при помощи которых общество процветает.

Лонут незамедлительно рассмеялся над сказанным во весь голос.

— Вот поэтому мы с вами и похожи. Мы тоже так думали, и поначалу, все так и было, пока однажды нам не сказали, что теперь мы готовы вступить в галактическое сообщество. Пока мы справлялись с шоком от услышанного, мы потеряли четыре колонии и население в тридцать два миллиона илкарцев, все произошло мгновенно. Оказалось, что нас обеспечивали технологиями и развивали лишь для того, чтобы с нами было не скучно воевать. Мы не хотели этой войны, но нашего мнения никто не спрашивал. Честь вступить с нами в войну выпала ренианцам, ублюдки, что б их.

— Что?! Этого не может быть! Кто же так поступает? А вы точно нигде не провоцировали никого? — Джорелл не верил своим ушам, подобная дикость была невообразима для него.

— Нет, нам не выгодны были какие-либо конфликты. Мы очень многое ожидали от союза с другими расами и строили самые смелые планы на будущее и уверяю тебя, войны в этих планах не было.

— И никак нельзя избежать такой участи?

— Никак, воюют все, Джорелл, каждая из рас вовлечена в какой-либо военный конфликт. Все завязано на силе, если ты простой гражданин и не имеешь никаких данных, то тебе лучше молчать и просто существовать. В мирных городах конфликтуют уже жители, конечно не открыто, но лишних слов там старается никто не говорить. Поэтому на первый взгляд все могут показаться дружелюбными. Однако, это не значит, что города там лежат в руинах, а на улицах кровопролитие, нет, жизнь там идет своим чередом. Все также ходят на работу, на учебу, влюбляются и продолжают развивать мир, проблема лишь в том, Джорелл, что им сказали заткнуться, и они заткнулись.

— Ну и на Земле такое происходит очень часто, скажу я тебе. Нет, не то что бы я это приветствовал, но таков закон жизни — выживает сильнейший, — сказал Джорелл и слегка развел руки.

— У вас тоже сосед может убить тебя, если ты не согласен с его точкой зрения или наоборот?

— Ты сейчас будешь смеяться, но я уверен, что мы могли бы отыскать парочку случаев в наших криминальных хрониках, — шутливо ответил Джорелл.

— Парочка, а не на постоянной основе, — продолжал стоять на своем Лонут, доказывая Джореллу жестокость своего мира.

— А что, у вас нету законов или полиции, которая посадит тебя за преступление?

— Есть, тюрьмы переполнены настолько, что снова ввели смертную казнь, но и это никого не останавливает. Все словно с цепи сорвались. А полиция… скорее всего, её не окажется рядом в нужный момент, если ты кого-то оскорбил, и ты при этом слабее него, будь готов умереть. Никакие законы тебе не помогут, я хочу, чтобы ты это как следует понял, прежде, чем познакомишься с моим миром.

— И что, ты хочешь сказать у вас там нету анархии из-за этого всего?

— Нет, никто не будет против, если ты силой или умом добьешься высокой должности. Но тебя быстро найдут иубьют, если ты попытаешься целиком захватить власть или слишком сильно обнаглеешь, убивая всех неугодных тебе без разбора. Все друг друга боятся, ведь ни у кого не весит значка индикатора силы, а умирать никто не хочет. Все знают, что ждет их после смерти.

Джорелл призадумался над услышанным после чего сказал:

— Если честно, этот момент мне даже нравится, конечно, ужасно, что там везде войны, но сами правила в обществе меня устраивают.

— Значит, я везу нового добропорядочного гражданина? — с ухмылкой спросил Лонут.

— Я не хочу, чтобы твое впечатление обо мне сложилось не верным. Да, я люблю сражение, таков уж я по природе, но это не значит, что я положительно отношусь к бессмысленному насилию. Конечно, слабых нужно защищать, не всем дано быть сильными, но когда слабый нарывается сам — это уже совсем другой случай.

— Не беспокойся, я сразу понял, что ты не плохой человек, к тому же, Ильмарион о тебе хорошо отзывался, а уж он точно разбирается в вас, людях, — Лонут посмотрел на панель приборов, после чего поспешил в кресло пилота.

— Что-то случилось? — настороженно спросил Джорелл и последовал за Лонутом.

— Все нормально, мы просто приближаемся к выходу из норы. Приготовься, скоро ты увидишь нечто интересное.

Джорелл присмотрелся, впереди вновь показался свет. После кромешной тьмы они наконец-то вылетели из червоточины, в объятия сияний миллиардов звезд. Перед глазами Джорелла тут же предстало невероятное судно. Оно было огромным, словно гигантский мегаполис, парящий посреди космоса. Черная отполированная обшивка отражала в себе окружающие ее звезды, словно сливаясь с местностью. Корабль был почти копией небольшого судна Лонута, однако, в таком масштабе он выглядел куда прекрасней. Множество огней виднелось из его корпуса, вокруг которого, не спеша кружили перпендикулярно друг другу два огромных кольца, а также летало множество патрульных кораблей.

— Это потрясающе… — произнес вслух Джорелл.

— Мильбра̀н, гордость нашего флота… — так же с восхищением сказал Лонут, хотя уже много раз смотрел на корабль с такого ракурса.

— Говорит центр Мильбра̀на, назовите себя, — раздался голос из системы связи корабля Лонута.

— Говорит посол по связям с Землей, Лонут, код ноль четыре семь восемь. На сканерах вы видите, что я не один, это так, со мной на борту землянин, прошу учесть это при моей стыковке.

— Принято, добро пожаловать домой, господин Лонут.

— Так, — Лонут повернулся к Джореллу. — Сейчас нас там встретит толпа солдат во главе с императором А̀вгултом, не пугайся, помни, у нас все завязано на силе, и пожалуйста, без глупостей.

— Хорошо, я буду спокоен и во всеоружии, — ответил тот и снова бросил свой взгляд на прекрасный корабль.

— Вот и славно, — Лонут перевел все внимание на управление кораблем.

Они влетели в шлюз, где, как и сказал Лонут, их ждала целая толпа солдат. Дверь корабля открылась и Лонут вышел наружу, за ним, не спеша вышел Джорелл, приказав Альфе остаться внутри. Он очень волновался. Внутри, стены корабля были отделаны приятным светло-фиолетовым цветом, пол же был белым. На стенах висели красные флаги с золотой вышивкой по краям в центре которых красовался герб. На нем была изображена некая колючая планета. Джорелл едва вышел, но уже почувствовал, как все взгляды устремлены на него и не все из них были дружелюбные. Солдаты стояли по обе стороны прямой шеренгой. Броня их была той же формы, что и у Лонута, но черного цвета. Однако, оружия в их руках не было, что натолкнуло Джорелла на мысль о том, что все они как минимум на десятом кругу и оружие просто могут создать в любой момент. В конце построения их ждали еще три илкарца. Один мелкий по середине и два внушительного размера илкарца позади него. Лонут и Джорелл вплотную подошли к троице.

«Неужели это их император?» — подумал Джорелл, глядя на илкарца посередине. Тот был старым, низкого роста и щуплым. Его кожа была морщиниста, и вся покрыта зелеными пятнами. На нем был парадный фиолетовый фрак с просторными рукавами и белая рубаха под ним. Если у Лонута волосы были короткими и заостренными, то у этого они были длинные и свисали ему до середины спины. Позади него стояло, по всей видимости, два охранника, один из них был в зеленой массивной броне по типу готики. Рёбра жесткости были острыми, а на самой броне было множество темно-синих вставок, которые походили на хаотичные брызги. На его плечах красовались шипованные наплечники с аналогичными пятнами. Позади свисал тяжелый плащ такого же цвета, как и броня.

Владелец брони был ростом чуть выше Джорелла, у него были светло-фиолетовые глаза и грубое в шрамах лицо, подбородок и вся нижняя часть лица, почему-то была черной. Волосы же доходили до плеч. Второй охранник был в светло-синей броне такого же типа, что и первый, его спину также украшал плащ, а на наплечниках было лишь по одному, но длинному шипу. Его глаза были темно-фиолетовыми, а волосы острыми кольями свисали по всему лицу словно борода, хотя, сзади он был так же коротко стрижен, как и Лонут. Тот, что по середине, протянул свою руку Джореллу, которая была вся в непонятных гнойниках. Он посмотрел на нее, а затем не понимающе глянул на Лонута.

— Гости, всегда целуют руку императору первыми, потом подчиненные, — с улыбкой ответил тот.

Джорелл вновь посмотрел на эту руку и на того, кому он должен ее целовать. Затем окинул взглядом двух стражей за императором и толпу солдат позади себя, после чего вспомнил слова Лонута на корабле. Он сильно запаниковал, но все же сделал шаг назад и сказал:

— Я не буду этого делать.

Взгляды на него переменились исключительно на гневные. Джорелл чувствовал на себе множество опасных для него взглядов.

— Он мне не император и я не обязан ему целовать руки, — продолжил Джорелл, пытаясь сохранять уверенное хладнокровие. Он посмотрел на Лонута и обратился к нему. — Не ты ли мне недавно распинался о том, что все у вас построено на силе? О том, что слабым лучше молчать, и что же я вижу? И это ваш император? Не удивительно, что вы проигрываете войну. Посмотрите на него, он весь слаб и болен, как он может быть вашим лидером?! Может быть он когда-то и был великим, но его время прошло, — Джорелл закончил свою речь и тут же подумал о том, что его сейчас убьют.

«И почему я не могу забыть про гордость, когда это надо…» — подумал тот и начал бегло смотреть по сторонам, ожидая атаки.

В зале все еще была тишина, от чего Джорелл еще больше нагнетал на самого себя. Двое стражей вышли вперед императора, тот, что был в синей броне остался рядом со стариком, прикрыв его собой. К Джореллу же подошел тот, что был в зеленой. Илкарец смотрел на того, кто только что оскорбил его императора. Джорелл приготовился переходить в боевой режим, хотя он не знал, как это поможет ему в данной ситуации. Как вдруг, неожиданно для него, по всему шлюзу раздался дикий хохот. Он оглянулся и увидел, как стража позади него смеется в истерике, телохранители, что стояли впереди него также смеялись и даже император с Лонутом.

— Что смешного я сказал?! Эй, разве я только что не оскорбил вашего императора? Я не понимаю, Лонут, что вы смеетесь.

— Если бы ты оскорбил императора, ты был бы уже мертв, — раздался чей-то грубый голос. Джорелл посмотрел вперед, с ним говорил стражник в зеленой броне.

— Позволь мне представиться, — продолжил тот. — Я, император Авгулт, а тот, кого ты оскорбил, мой отец.

Джорелл стоял в ступоре и не понимал, что за ерунда тут творится, но одно он знал точно, его еще не убили и это уже хорошо.

— Извини за этот спектакль, просто мы проверяли, как ты поведешь себя. Лонут не зря уточнил тебе, что все у нас завязано на силе. Ты прошел испытание и не стал унижаться перед тем, кто по-твоему недостоин этого.

Джорелл стоял с открытым ртом не веря в услышанное еще пару секунд, прежде, чем его мозг наконец-то начал вновь отдавать ему внятные команды.

— Э-э, я очень рад, что смог пройти ваше испытание, теперь, когда мне не кажется, что меня сейчас убьют, оно даже стало забавным, — попытался разрядить для себя обстановку сказал Джорелл, выдохнув с облегчением.

— Да, это так, твоей жизни ничего не угрожает, однако, остался один нерешенный вопрос, — сказал Авгулт.

— Какой же? — озадаченно спросил Джорелл. После чего тут же получил на него ответ в виде удара по лицу, от чего его резко развернуло назад, но он не упал, опершись в падении на одно колено.

— Это за то, что ты оскорбил моего отца, — хладнокровно сказал император.

Джорелл вытер кровь с губы и потерев её пальцами сказал:

— Справедливо, не поспоришь, — он встал и посмотрел на Авгулта.

— Солдаты, разойдись по своим постам! — скомандовал император и сию же минуту все воины разбежались кто куда. Авгулт любезно попросил Джорелла пройти с ним, а перед этим приказал двум солдатам доставить его старого отца в свои покои.

— Ты сказал все верно насчет силы, жаль, что мой отец дошел лишь до четырнадцатого круга. Знаешь, когда-то мы были такими же, как большинство из вас — трусами. Боялись возразить кому-либо если он был сильнее нас или просто занимал более высокую должность. Таково было наше общество. Однако, нам быстро пришлось поменять свои устои, когда на нас напали сильные мира сего.

— Почему ты назвал нас трусами? Просто так заведено, что нужно выполнять то, что говорит тебе начальник или приказы командира. Разве твои солдаты слушают тебя не по той же причине? — Джорелл посмотрел на могуче сложенного императора, который величественно шел рядом с ним.

— Ты прав, это логично, исполнять приказы того, кто выше тебя по званию, мы руководствовались теми же принципами. Но вот не задача, в этом мире все не так, здесь на первом месте не логика, Джорелл, ты должен это уяснить. Все эти засранцы просто взяли логику и вложили в свои чертовы мускулы, вместе с мозгами. Вы, люди, исполняете приказы потому, что боитесь возразить. Если вам прикажет кто-то даже издалека не похожий на воина, вы все равно сделаете, как он сказал. Мои солдаты выполняют приказы потому, что я сильнее. Я заслужил их уважение. Они знают, что я воин, всегда им был и всегда им буду. Я не говорю им о каких-то там своих заслугах в далеком прошлом на которые уже всем насрать. Я доказываю им это своими нынешними действиями.

— Но ведь, вы все равно проигрываете, разве не так? — Джорелл остановился и посмотрел в глаза Авгулту.

— Мы проигрываем, потому, что в начале у власти были не те илкарцы и наш народ успел многое потерять. Если бы мы не приняли мер, то уже давно бы проиграли. Ты сказал, что в обмен на то, чтобы Лонут взял тебя с собой, предоставишь нам свою силу и будешь служить мне.

— Да, это так, — компания снова продолжила путь по коридорам корабля.

Они подошли к стальной двери, закрывающей весь широкий коридор. Замок был похож на десять завернутых между собой в спираль частей. Авгулт приложил руку и дверь отварилась размотавшись от замка и разойдясь в стороны десятью частями.

— И ты будешь выполнять мои приказы? Разве я заслужил твое уважение? — спросил Авгулт, пока дверь открывалась.

— Нет, пока не заслужил, но ты сражаешься с моим врагом. На Земле есть такая поговорка, «Враг моего врага, мой друг». Я верю, что твои приказы будут направлены для нанесения вреда ренианцам, это выгодно и мне тоже. Однако, я буду анализировать каждый приказ, который ты мне даешь, — они прошли дальше по коридору.

— Что ж, честный и справедливый ответ. В таком случае, я принимаю тебя на службу, Джорелл. Позволь показать тебе наш центр управления полетов. Они сделали еще пару шагов вперед и вошли в большое помещение, где работало сразу множество илкарцев. Одновременно за управлением корабля следили сорок два работника, а управляли всеми его системами около пары тысяч. Вид в космос открывало большое окно около пятнадцати метров в высоту и сорок в ширину. Пилоты были одеты в черную униформу, подчеркивающую талию каждого из них. Униформа была с белыми треугольными вставками на спине и руках. На задней части верхней одежды был изображен корабль, на котором служил каждый илкарец в этом помещении, Мильбран.

— Так, что мне нужно будет делать? — спросил Джорелл.

— Знакомься, это мой брат, Алдриан, — Авгулт указал на того война, что был в синей броне и стоял рядом с ним, когда Джорелл взошел на корабль. Алдриан подошел ближе к Джореллу.

— Рад знакомству, — Джорелл протянул руку илкарцу.

— Я тоже, наконец-то я общаюсь с человеком вживую, всегда было интересно посмотреть, что вы из себя представляете и как себя ведете, — Алдриан протянул руку в ответ и пожал её.

— Ну и как тебе люди? — спросил Джорелл.

— Лонут хорошо о вас отзывался, теперь понимаю почему — с улыбкой произнес Алдриан. — Надеюсь, все твои сородичи такие же наглые и храбрые, как ты? Им это очень пригодится в предстоящих битвах.

— Я уверен, они будут стараться, — подмигнув, ответил Джорелл.

— Итак, Джорелл, мне нужно, чтобы ты отправился с Алдрианом в путь и нашел для нас кое-кого, — перебил их Авгулт.

— Могу ли я узнать кого?

— Это наш брат. Ты должен убедить его вернуться сюда и помочь нам в войне, Алдриан поможет тебе в поисках.

— Так значит вас трое? Но как он один сможет помочь вам разгромить целую армию? И почему он ушел от вас? Я понимаю, что задаю сейчас много вопросов, но если я буду знать причину, то мне легче будет как-то переубедить его.

— На самом деле, нас четверо, Лонут также наш брат, — поправил Джорелла Алдриан.

Джорелл посмотрел на Лонута, скромно стоящего позади них.

— Так значит, ты тоже представитель королевской семьи?

— Да, поэтому я летаю на переговоры с людьми, а не кто-то другой, — так же скромно, как и стоял, ответил Лонут. Джорелл немного озадачился, затем снова вернулся к разговору о своем задании.

— Так что там с вашим братом? Почему он ушел от вас? И с чего вы взяли, что мне удастся его убедить вернуться? Да и вообще, стоит ли оно того?

— Это…Долгая история, к тому же, я не хочу рассказывать ее здесь. Алдриан, расскажешь Джореллу, когда вы отправитесь в путь.

— Хорошо, брат, — покорно ответил тот.

— Что касается того, нужен ли он нам, я тебе вот что скажу. Если кто и сможет помочь нам в войне, то только он. Мы все здесь хорошие войны, но все вместе взятые мы никто, против него. Мы успешно отражали все атаки ренианцев, но все изменилось, когда он ушел.

— Внимание, внимание, флот прибывает через пять-четыре-три… — прозвучал голос по всему кораблю.

— А, вот и они, — довольно сказал Авгулт сделав не менее довольное лицо.

Джорелл увидел, как на мониторах позади корабля отворилось сотни пространственных дыр. Из них появились десятки тысяч кораблей илкарцев, которые тут же поравнялись с их кораблем. По мимо кораблей такого же вида, что и Мильбран, но поменьше в размерах были и другие. Одни из них были чем-то похожи на людские истребители, но только огромного размера и белого цвета. Внизу, к ним был добавлен большой отсек похожий на какое-то хранилище. Другие корабли были прямоугольной формы. Спереди и сзади они слегка расширялись. Особенно, выделялся перед таких кораблей, внутри которого были видны два огромных орудия, располагавшиеся друг над другом. Эти корабли словно растворялись, так как их покрытие полностью отражало в себе космос и даже внутренних огней было не различить.

— Ренианцы отступили, чтобы собрать максимум сил. Мы последуем их примеру и затем встретимся с ними в последней битве. Нам очень нужен наш брат, Джорелл, найди его, и тогда у твоей планеты появиться шанс, — Авгулт положил руку ему на плечо.

— А как же турнир, разве не это наш шанс? — спросил Джорелл.

— До турнира еще надо дожить, а это целых пять лет. Ренианцы думают, что все люди готовы принимать участие в войне. Хорошо, что они так решили, в противном случае они бы уже напали. Пока они будут накапливать силы, ты должен выполнить свое задание.

— Хорошо, я отправлюсь в кротчайшие сроки.

— Вот это энтузиазм! Ты мне начинаешь нравится, Джорелл! — довольно произнес Алдриан.

— Я очень рассчитываю на тебя с Алдрианом. Мы потеряли девятнадцать миллиардов илкарцев с момента начала войны. Нас осталось всего семь, и все эти илкарцы сейчас готовы умереть вместе с твоим народом, в борьбе на право жить. Пусть наши народы даже никогда раньше не виделись, мои илкарцы будут рады любой помощи. Мне некого больше отправить к моему брату, так как он не станет слушать даже меня. Запомни, Джорелл, ты должен донести до него, что эта война несправедлива по отношению к вам. Он прислушается к послу новой расы.

— Дай нам день подготовиться, и мы с Джореллом отправимся в путь, — сказал Аллдриан. Сам Джорелл все продолжал поглядывать на огромную флотилию кораблей и не верил, что есть те, кому может проиграть такая армада.

* * *

Линтранд стоял напротив окна в зале совещаний. Позади него шла настоящая дискуссия, которая уже больше начинала походила на базар. На секунду он позавидовал Джореллу, который просто улетел отсюда, но в отличие от него, на плечах Линтранда была огромная ответственность за все человечество.

— Мы должны рассказать всем людям правду, и вместе начать готовиться к этой войне. Ренианцы все равно хотят убить не только нас, так дадим же всем людям право на защиту! — кричал Улькиус, пытаясь перекричать остальных.

— Очень хороший план, Улькиус, и как это ты объяснишь всем людям в мире неожиданное вторжение инопланетян и существ способных разрушать планеты? — с издевкой сказал белый мужчина с карими глазами. У него были коротко стриженные черные волосы и густая щетина. Одет он был в черный костюм, который состоял из рубашки тонкого полотна, жилета и аби, свисающий чуть ниже колен. Костюм был отделан золотым тяжеловесным кроем, на ногах у него были черные брюки и замшевые черные сапоги. Ростом мужчина был около ста девяноста сантиметров.

— А что ты предлагаешь? Просто смотреть как почти шесть миллиардов людей просто погибают, не понимая, что происходит?! — возразил Улькиус.

— Спокойно, Улькиус. Я уверен, Изентриэ̀ль имел ввиду, что за пять лет, люди, обладая такой силой просто не дождутся никакого нападения пришельцев, и сами себя уничтожат пока будут выяснять, кто сильней, — произнес молодой мужчина азиатской внешности, среднего роста и комплекции, с аккуратно уложенными назад волосами, заплетёнными в косу, доходящую ему до середины спины. Одет он был в повседневную одежду самурая, состоявшей из кимоно, верх которого был серого цвета, а низ красного. Также на нем красовались серый поясной элемент и накидка(хаори), на которой с двух сторон был черным цветом изображен герб ордена.

— Не говори так, Джунгра̀н, людям нужно дать шанс. Я уверен, они сплотятся, чтобы остановить ренианцев! — со стуком по столу возразил смуглый мужчина высокого роста, с русыми короткими кудрявыми волосами, белом закрытом хитоне до середины бедер и стальным панцирем бронзового цвета поверх одежды. На его ногах были коричневые сандалии со шнуровкой, которая обматывалась вокруг нижней части ноги.

— Большинство людей хитры и коварны, не тебе ли об этом знать, Бо̀рий, командующий «призраками» и верный сын Трои, которая тоже уже давно стала призраком, как и твой народ, — ответил ему Джунгра̀н.

— Я уже жил за много тысячелетий до тебя, мальчик, что ты вообще можешь знать о Трое?! — гневаясь спросил Борий.

— Мне рассказать тебе всю историю? — развел руками Джунгран.

— Хех. И что же ты мне расскажешь? Догадки и домыслы основанных на паре древних пергаментах?

— Хватит! Мы здесь затем, чтобы выяснить, как спасти человечество. Джунгран прекрати вечно всех подначивать, — в разговор вмешался загорелый мужчина ростом с Бория. У него были зеленые глаза и светлые короткие волосы. Мускулистая рельефная фигура проглядывалась сквозь черную рубашку, кровавого цвета жакет и такой же тренч, как и у Джорелла, однако такого же оттенка, что и жакет. Также на нем были черные классические штаны и сапоги.

— О, смотрите, кто это у нас заговорил. Человек, который по своей древности превосходит даже Бория. Великий Ану̀рий, последний из атлантов. Посмотри на него, Борий, он хотя бы одевается нормально и старается идти в ногу со временем, а ты так и ходишь зимой в хитоне, — опять подначивая Бория сказал Джунгран.

— Мы, что, пришли сюда обсуждать, кто во что одет? Тебе бы помолчать коротышка, от тебя много шума, и вообще, помолчите все вы, дайте сказать Линтранду, — высказался мужчина с длинными русыми волосами и густой бородой. Он был высок, даже немного выше Линтранда, крепок и широк в плечах. На нем была славянская повседневная рубаха с черной монотонной вышитой тканью по краям и коричневые мешковатые штаны. На левой щеке у него была тату в виде символа ордена.

— Может, мне тебя укоротить, Ярослав? Тогда ты больше не будешь так меня называть, — Джунгран угрожающе посмотрел на него и в тоже время улыбаясь.

— Ну, это твой единственный шанс, ведь выше ты уже точно не станешь. Поэтому доставай свой кухонный ножик и переходи от слов к делу, — улыбнулся ему в ответ Ярослав.

— Ах ты… — Джунгран потянулся к ножнам своего самурайского меча, висящему на левом боку.

— Прекратите! Даже дикие племена не ведут себя так отвратительно, как вы, в миг нужды мы должны быть ближе друг к другу как никогда, а не наоборот. Мы предлагаем вам замолчать и дать слово нашему великому лидеру, — от имени четырех зверей говорил африканец. У него были карие глаза и татуировки солнца вокруг них. За его спиной свисала леопардовая шкура, голова зверя также была приделана к шкуре и красовалась на голове воина. Его торс был открыт, весь покрытый шрамами. Набедренная повязка тоже была из шкуры леопарда, а на ногах были коричневые сандалии.

— А я согласен с Эндрѐлом, давайте-ка все послушаем нашего великого лидера. Особенно вот хотелось бы послушать о том, где он был, когда на орден напали. О том, почему преступник, который убил Ампелайоса, сейчас во многих световых годах от нас, и почему, Лонут взял к себе человека, ведь со всеми нами он не общался, кроме Ильмариона и Линтранда. Все это очень подозрительно, после того, что сделал этот Джорелл его следовало бы уже давно казнить на месте, а не спасать! — возмутился Изентриэ̀ль.

— На что это ты намекаешь? — спросил сидящий за соседним столом Ильмарио̀н, скрестивший руки и ноги.

— Я намекаю на то, что-либо тут только мне, ничего не рассказывают, либо Линтранд, Ильмарион и тот ублюдок, что убил Ампелайоса, вместе были в каком-то сговоре, о котором остальные защитники не в курсе, — обратился ко всем Изентриэль.

— Следи за языком, испанский пес, — сказал Ильмарион, оставаясь все в том же положении.

— И что ты мне сделаешь, грязный француз? Споешь песенку? — засмеялся Изентриэ̀ль.

— Может быть, я спою? — прозвучал голос Линтранда и будто по волшебству, все тут же притихли. Изентриэль посмотрел на него и на его глазах начал появляться едва заметный страх.

— Лучше ответь на вопросы, Линтранд, песню можешь спеть кому-нибудь другому, — поддержал Джунгран своего товарища.

— Во-первых, я попрошу всех сесть и успокоится, советую никому не подниматься до тех пор, пока я не скажу, — все тут же послушали своего лидера и присели, — Что касается твоей теории сговора, Изентриэль, так ты меня очень огорчаешь, — Линтранд начал не спеша расхаживать по комнате, положив свои руки за спину, — разве, я делал хоть что-то, хоть когда-нибудь во вред вам или ордену?

— Нет, но… — начал было говорить тот, но Линтранд не давал ему спуску.

— Помолчи, у нас не было никакого сговора. Он тайком улетел с Лонутом, не без твоей помощи полагаю, верно, Ильмарион? — Линтранд посмотрел на Ильмариона, чья голова была опущена вниз, и чье лицо было сокрыто маской во тьме капюшона. Все также посмотрели в его сторону и зал погрузился в напряженною тишину, которая ждала, пока голос Ильмариона нарушит её.

— Прощу прощения, Линтранд, он меня сам попросил об этом и, учитывая обстоятельства… я подумал, что улететь отсюда будет лучшим решением.

— О каких это обстоятельствах ты там бормочешь себе под нос, а? — спросил его Изентриэль.

— О таких, что неадекваты, которые не могут совладать со своими чувствами, вроде тебя, Изентриэль, уже бы убили его, — Изентриэль резко дернулся с места, чтобы вдарить по Ильмариону, но Линтранд тут же пресёк это, гавкнув на своего подчиненного. Ильмарион же даже не шелохнулся и продолжил отвечать за свой поступок. — Я знаю, что Ампелайос был всем вам дорог и все вы очень злы на Джорелла, из-за чего не видите всей ситуации и ссоритесь друг с другом впервые за многие года. Больше, я ничего не буду объяснять, я готов принять наказание за свои действия.

— Наказания не будет, — сказал глава ордена и все удивлено посмотрели на Линтранда, явно ожидая от него другого ответа.

— К-как, как это не будет, Линтранд? Он помог пленнику сбежать, тому, кто убил одного из важнейших людей в ордене! — крикнул Джунгран.

— Я сказал, наказания не будет! Я сам отпустил его.

После этих слов все замерли и с непониманием посмотрели на своего лидера.

— Я провожал Лонута в ту ночь и неужели, я бы не заметил присутствие Джорелла на корабле. Да, изначально я не знал о его планах побега, но как только я подошел к кораблю Лонута, то сразу же почувствовал там его ауру. Этот случай разобщил нас, и вы бы не успокоились пока не убили его. Для особо одаренных… я повторю еще раз, у Джорелла не было выбора! Я сам убил бы Ампелайоса будь я Джореллом, но я не на его месте, и я не он. Моя рука не смогла бы убить его, и никто из вас тоже бы не смог! И мы бы вновь обрекли Ампелайоса на страдания. Джорелл поступил в этой ситуации правильно. Я надеюсь, мы теперь можем вернуться к таким вещам, как спасение нашей расы? — самые крикливые промолчали, отведя взгляд в сторону или опустив голову вниз. — Если из вас, кто-то считает, что я делаю что-то не так, или во вред ордену, пусть выйдет вперед и предложит свою кандидатуру на мой пост, если вас несколько можете выйти все сразу, — и снова в зале стояла тишина.

— Хорошо, раз всех все устраивает, позвольте мне теперь изложить план наших дальнейших действий, — Линтранд вернулся за свой столик и еще раз мельком оглядев всех высших защитников продолжил говорить. — Значит так, самая главная наша задача, укрепить как следует наш орден, нужно будет договориться с илкарцами о поставках илуния. Каждый день на счету, я не знаю, когда нападут ренианцы, поэтому… — Линтранд сделал небольшую паузу, было очевидно, что следующие слова, которые сейчас прозвучат, дались ему тяжело. — Поэтому нам нужна помощь всех людей, — медленно произнес тот, будто боясь того, что сейчас говорит.

— Это было трудное решение, но мы должны встретиться с лидерами стран и объяснить им, что если они не согласятся с нами, всему человечеству придет конец. У нас нету другого выбора, я говорил с лидером илкарцев. Он уверил меня, что кроме ренианцев никто на нас не нападет, илкарцы окружат нас специальном полем, за которым не будет чувствоваться, как мы обучаем множество людей пути кругов. Но этот барьер требует больших затрат и надолго его не хватит, время идет против нас. Вопросом со встречей мировых лидеров займемся мы с Улькиусом. Остальным же нужно пока усерднее тренироваться самим и тренировать усердней тех, кто ближе всего к пятнадцатому кругу. Пока мы не можем рисковать вашими жизнями в целях получения новых людей с силой шестнадцатого круга. Вам нужны приемники, те, кто займут ваше место в том случае, если вы не сможете убить проводника душ. У всех есть работа, я приказываю вам прекратить между усобицу и оставить гнев для ренианцев, на этом наше совещание окончено.

Высшие защитники вышли из зала для совещаний, бурно продолжая обсуждать все сказанное на нём.

— Черт бы побрал этого Линтранда. Скрывает от нас где был во время сражения, отпустил человека, убившего Ампелайоса и устроившего настоящий ад до того, как попал к нам, — возмущался Изентриэль рядом идущему Джунграну.

— Да, меня тоже все это раздражает. Еще и находятся те, кто поддерживает его. Я вообще перестал узнавать Ильмариона. Сначала якшался с подозрительным инопланетянином, потом с убийцей, что вообще происходит у него в голове. Надо будет потолковать с ним по этому поводу, — в этот момент мимо них проходили Изабелла с Кристиной.

— Эй, а вы почему сегодня молчали? Вас что, все устраивает? — окликнул их испанец.

— А что говорить то? Вы мужчины любите громко кричать, кидаясь пустыми угрозами. Вот как дойдет до дела, тогда и поговорим. Пока же нас устраивает правление Линтранда, он всегда все делал для ордена, — ответила ему с улыбкой Изабелла, и не замедляя шаг, сестры пошли дальше по длинному коридору. Взгляд Изентриэля тут же упал вниз на обтянутые кожаными штанами ягодицы.

— Какие задницы, да, я бы загнал свой галеон им в бухту, — с довольной ухмылкой произнес тот, на что самурай с упреждающей его улыбкой вздохнул.

— А что? Таких красоток надо почитать и трахать. Ты же ведь знаешь, когда-то у меня был роскошный галеон. Я водил туда самых лучших баб. Черт возьми да раньше бы я их силой взял, но времена меняются.

Джунгран улыбнулся над сказанным и тут же ответил:

— Осторожней, мой друг, последний, кто попытался взять их силой оказался в больнице со своим хозяйством в руках.

— Ну-у… он пытался… — товарищи рассмеялись.

— А сам то ты, тоже небось с ними не прочь, а? — Изентриэль подтолкнул Джунграна локтем.

— Нет, меня они не интересуют.

— Да ладно ты, Джунгран, тебе пора бы развеяться, когда ты последний раз был с женщиной?

— Мне не нужны женщины, чтобы развеяться, — Джунгран немного поменялся в лице, но легкая улыбка все еще сохранилась на нем.

— Слушай, прошло ведь уже много времени, не пора ли двигаться дальше? — Джунгран вдруг остановился и посмотрел на Изентриэля.

— Для меня, это было как будто вчера. Увидимся завтра, на полигоне, — Джунгран ясно дал понять своим лицом и тоном речи, что Изентриэль задел его за живое. Самурай направился к выходу в одиночку.

Джек и Стэмшур спустились в тронный зал и оттуда направились в сторону деревни.

— Наша вековая дружба катится в глубокую пропасть. Все из-за предстоящей войны. Все на нервах, а из-за смерти Ампелайоса теперь у нас полнейший разлад, — сказал Джек.

— Да уж, этот Джорелл постарался на славу… — вздохнул Стэмшур и пнул небольшой камушек попавшийся ему по дороге.

— Ты же слышал Линтранда, Джорелл не при чем, у него просто не было выбора. Мы с тобой прекрасно видели, как часть горного хребта просто исчезла у нас на глазах. Если б не Джорелл… кто знает… возможно он нам всем жизнь спас.

— Ну, это ты перегнул, чтобы какой-то новичок спас нам жизнь — это слишком, — Стэмшур продолжал пинать камушек, не смотря толком по сторонам.

— Возможно, ты прав.

— Дядя Джек, дядя Стэмшу! — с этими криками к ним подбежала маленькая милая девочка в красном платьице в белый горошек. У нее были карие глаза, каштановые волосы и белый бант. В руках у нее был плюшевый мишка.

— Хээй, кто это тут у нас, только посмотри на себя, как же ты выросла, малютка, — Стэмшур взял её на ручки и слегка подбросил. Местность разразилась детским смехом. Он поставил ее обратно на землю, и девочка спросила, не выговаривая букву р.

— Дядя Стэмшу, а вы сегодня пидете к нам домой на ужин? Я увеена моя мама очень обадуется. И вы дядя Джек пиходите, будем в пятки игать.

Два товарища сильно заулыбались услышав, про игру в «пятки».

— Прости, но сегодня не могу, — с улыбкой посмотрев на девочку, ответил Джек, на что та в свою очередь посмотрела на него жалобным взглядом, от чего тот растаял.

— Но обещаю, что в ближайшее время я приду, и мы поиграем с тобой в прятки.

— Павда, павда?

— Да, — Джек растормошил ей волосы и обратился к Стэмшуру, — Ты иди, сестра тебя уже несколько лет не видела, наверняка соскучилась, заодно приведешь ее дочь домой, а то темнеет уже. Увидимся завтра.

Ярослав, Борий и Анурий сидели в пивной общине и так же, как и все обсуждали сегодняшний совет.

— Что он себе позволяет! — стукнул кулаком по столу Борий. — Он же прекрасно знает, насколько это больная тема для меня!

— Успокойся, Борий, ну вы повздорили, так бывает. Все на нервах с этой войной, да еще и смерть Ампелайоса, — успокаивал его Анурий.

— И что? Теперь можно поливать всех дерьмом с ног до головы?! Я почему-то не упомянул вслух о его семье. А хотя мог!

— Ты доказал всем присутствующим в зале, что куда выше этого и не опускаешься до уровня вспыльчивых дураков, — подметил Ярослав.

— Иногда, я жалею об этом, иногда так и хочется, как взять, да и стукнуть башкой об стену лишний раз! Чтобы думал, прежде чем что-то сказать! Вот скажи Анурий, как ты сохраняешь такое хладнокровие? Ты последний из атлантов — некогда великой нации, о вас только и ходят, что мифы. А какой-то пес с конским хвостом на голове смеет еще на тебя гавкать!

— Перестань, Борий, — спокойно ответил атлант. — Ты же знаешь, Джунгран хороший парень, мы все здесь друзья… просто, сейчас у нас не самый лучший период в жизни. Мы прекрасно понимаем, что нам предстоит пережить в скором времени и боимся, что возможно не все этот момент переживем… — высказался атлант, на что Ярослав все это время сидел и в знак согласия кивал головой.

— К тому же, у него есть право злиться, — добавил Ярослав.

— У нас у всех есть право злиться! И что, мы теперь ходим и на всех срываемся? Джунгран возомнил себя слишком сильным, надо напомнить ему его место, — продолжал гнуть свою линию Борий.

— Не надо, еще только нам между-усобицы не хватало, — тут же на полном серьезе возразил Анурий.

— Эх, помню свою молодость… — начал Ярослав. — Я был неудержим! Дай мне только волю раскрошить кому-нибудь череп, и я тут же брался за топор! Да-а, я выходил один против сотни, у меня не было ни кольчуги, ни удачи. Зато у меня была ярость и азарт битвы, что с лихвой окупало отсутствие первого и второго, — Ярослав сделал глубокий глоток из кружки и об смаковав напиток с грохотом поставил стакан на стол. — У меня созрел тост! Выпьем, за удачную войну, и за то, чтобы у каждого из нас было крепкое плечо товарища, на которого мы могли бы понадеяться в бою! — заорал Ярослав и зал поддержал его одобрительными криками.

* * *

Ильмарион поднялся на этаж Линтранда и прошел в его покои.

— Ты звал меня? — спросил он.

— Да, есть разговор по поводу…

— Если это по счет Джорелла, то я думаю мы уже достаточно сегодня обсуждали его. И как я уже сказал, я готов принять любое наказание, но я ни капли не жалею, что отправил его с илкарцами, — грубо прервал Линтранда Ильмарион. Линтранд посмотрел на него, затем отпустил голову и медленно пошел в обход стола, около которого он находился, проводя рукой по его краю.

— Ты… Помнишь, тот подвал, и какие ужасы там делали с тобой? — перед лицом Ильмариона тут же возникли кровавые картинки из прошлого.

— Хочешь пытать меня? Пытаешься так запугать? — с бесстрашием в голосе спросил Ильмарион.

— Скорее, подвести к логическому выводу… — Линтранд закончил водить рукой по краю стола и небольшими шагами направился к Ильмариону.

— Да? И к какому же это выводу, позволь узнать?

Линтранд подошел вплотную к Ильмариону и аккуратно начал снимать с него маску. Под маской он снова взглянул на уродливое лицо, которое не видел уже очень давно. Единственный правый глаз смотрел на него, не отрывая взгляда, и в нем, не было страха перед прошлым. Линтранд улыбнулся и сказал:

— Потеряв красоту снаружи, ты наконец снова обрел её, здесь, — он положил маску ему на сердце. Ильмарион растерянно посмотрел на Линтранда и потихоньку его храбрость сменялась слезами успокоения.

— Когда я нашел тебя, ты был красив снаружи, но уродлив внутри… Черствый человек, растрачивающий свои природные таланты на похоть и пьянство. Но теперь, я могу с гордостью сказать, что ты встал на истинный путь. Ты пошел против нас всех, помогая Джореллу сбежать, но ты сделал это ради него, а не себя. Я горжусь тобой, Ильмарион.

Бард не удержался и зарыдал, закрывая свое уродливое лицо руками. Однако, это были слезы радости, тот, кем он восхищался, наконец-то признал его.

* * *

Джорелл летел вместе с Алдрианом в неизведанность, ему поскорей хотелось воочию увидеть этот «деспотичный мир».

— Так, как мы будем искать вашего брата? — спросил Джорелл своего спутника.

— У него есть своя крепость с верными ему подданными, оттуда и начнем, — Алдриан сидел за штурвалом. Одет он был в этот раз в синюю просторную толстовку, однако рукава её были заужены. Также на нем были темные черные штаны. Поверх толстовки была небольшая тонкая накидка черного цвета без застежек, у неё были заостренные концы, свисавшие до колен.

— Так почему он покинул вас? Что заставило его бросить свой народ? — не теряя свое любопытство, спросил Джорелл.

— Он покинул его из-за нас, — не отвлекаясь от штурвала ответил илкарец. — Так получилось, что вся его жизнь завязана на справедливости, и то, что мы сделали показалось ему самым ужасным, что может случиться…

— В каком смысле завязана на справедливости? — удивлено переспросил Джорелл.

— В таком, что он считает себя защитником справедливости. Он борется по всему миру с несправедливостью и этому ему удается. Сначала, он был один, одинокий путник во тьме, — улыбнулся Алдриан вспоминая своего брата. — Но его свет привлек к нему сторонников, их становилось все больше и больше и вот у него есть крепость и своя небольшая, но преданная и сильная армия. Я не знаю почему он стал таким, возможно потому, что этот мир и вправду полон несправедливости, отчего он посчитал, что сможет это исправить.

— Видимо, он хороший человек, ой… то есть, илкарец, прости… все никак не привыкну, что других не назовешь людьми, — Алдриан слегка рассмеялся над Джореллом.

— Ничего, с кем не бывает, еще привыкнешь.

— Но раз он такой защитник справедливости, то почему оставил свой народ, когда тот находится на гране уничтожения?

— Это наша вина, поверь, он очень разрывался, когда уходил. Я хорошо помню тот день, казалось, будто он сейчас и вправду разорвется на части. Он понимал, что поступает несправедливо по отношению к другим собратьям, но нас, он все же ненавидел сильнее.

— Что же вы такое сделали? — нахмурился Джорелл.

— Нам предстояла очень важная битва, к сожалению, среди командования оказался трус и предатель. Он дал нам ложные координаты, где должна была появиться флотилия ренианцев. В итоге, пока мы ждали их в одном месте, они появились в другом, прямо около системы, где находились наши самые оживленные колонии. Мы же были на расстоянии семи парсеков от них.

— Но ведь у вас есть технология для создания кротовых нор, разве вы не могли воспользоваться ей?

— Могли, но чтобы пройти такому огромную флоту нужно создать не менее большую нору, которую естественно легко обнаружить. Нас бы просто поджидали у выхода из нее и затем уничтожили прицельным огнем.

— Получается, единственный для вас выход был отправиться на расстояние, до которого бы не успели добраться противники? — Джорелл пытался понять ведения боя в их мире и тщательно анализировал новую информацию.

— Вот именно, однако, помимо этого расстояния нам еще нужно было пролететь через космический разлом, те самые кротовые норы. В любом случае, нам не хватало времени, чтобы успеть. Но, Илиа̀н успевал, ему хватало сил и времени за счет своего огромного запаса илуния, чтобы сдержать ренианцев, пока все не эвакуируются. И он, естественно, вызвался на это дело, однако наверняка бы там погиб. Мы не могли допустить этого, только благодаря ему мы держались столько времени. Авгулт приказал ближайшей и самой крупной колонии с населением в почти два миллиарда удерживать врага, пока остальные колонии системы эвакуируются. Мы подавили личный прибор Илиана для создания разлома и ему некуда было деваться, как только вместе лететь с нами. Колония отважно держалась, но увы мы прилетели слишком поздно… Я помню взгляд Илиана в тот день. Он смотрел с ужасом на горящую планету, где еще недавно кипела жизнь, все мы, смотрели. В ярости, он обвинил нас предателями и сказал, что больше не хочет видеть, что мы поступили несправедливо: «Жизнь одного не стоит двух миллиардов», сказал тогда он. Он отказывался понимать, что если бы он погиб вместо этих двух миллиардов, это не спасло бы их, а только погубило весь народ. Он ушел, и мы не смогли внять его справедливости. Быть может, тебе удастся хоть как-то его переубедить, — Алдриан повернул голову в сторону Джорелла, на что тот тяжело вздохнул и сказал:

— Я не знаю, но я сделаю все, что смогу. Неужели без него у нас не будет шансов?

— Без него, у нас не будет даже мечты о шансе. Скажи мне, Джорелл, о чем ты мечтаешь? Что надеешься найти в этом мире?

На некоторое время этот вопрос вогнал в ступор Джорелла. И он подумал про себя: «Что я хочу? О чем мечтаю? Я не задавался такими вопросами после смерти матери. У меня не было личных целей, лишь те, что мне давало командование. Цель появлялась в моей жизни и исчезала также мимолетно, как деньги, которые богатенькие мальчики тратят на шлюх, выпивку и кокаин. Мечтаю ли я о чем-то? Все мои мечты ограничивались вкусно пожрать после тяжелого задания и крепко поспать. Ну, еще, мне нравился тот мультик… про белку с орехом… ожидание новых серий считается за мечту? Боже… я жалок…» — поняв, что он дает ответ слишком долго, Джорелл решил начать говорить хоть что-то.

— Я не знаю, не помню, о чем мечтал. Видишь ли, я перенес кому и потерю памяти…

— А что, у вас разве нет технологий для ее восстановления? — удивился Алдриан.

— Есть, но с тех пор у меня все равно все как-то… расплывчато…

— Ясно… Ну а после восстановления из комы, считай заново родился, может в новой жизни у тебя появилась цель?

«Точно… вот оно…» — Джорелл расплылся в улыбке и довольно ответил.

— Да, в новой жизни у меня есть и мечта, и цель.

— Ну вот видишь, уже намного лучше! И что это за цель с мечтой, если не секрет?

— Я защищу человечество ценой своей жизни и, если мне это удастся, то воплощу свою мечту… бессмертие… обо мне будут помнить, вечно, — почти шепотом произнес Джорелл, будто боясь, что кто-то может услышать и посмеяться над его мечтой.

— Ха, это достойная цель, я надеюсь, у тебя все получится. Ну вот мы и прилетели, — выйдя из кротовой норы перед ними появилось пять звезд, находившихся в одной системе и расположившихся вокруг одинокой планеты. Все звезды светилисьподобно солнцу.

— Вот она, сияющая система, или как называл ее Илиан, система праведного света. Я включил поля, но нам нужно быстрее сесть вон на ту планету в центре, иначе долго наш корабль не протянет и нам будет не на чем лететь, — пояснил Алдриан.

Джорелл смотрел на это прекрасное зрелище, свет не ослеплял его, энергия, исходящая от них не обжигала ни его ни их корабль благодаря полю. «Какие возможности дает илуний?» — думал он про себя, — «Откуда же он появился в наших телах?».

— На той планете, наверное, жарковато? Все-таки пять солнц… — спросил Джорелл, смотря на планету вдвое больше земли, которая словно светилась.

— Это не обычная планета, ты, наверное, слышал о том, что почву можно укреплять илунием? — спросил Алдриан, капаясь под панелью приборов.

— Да, слышал.

— Так вот, есть планеты, которые изначально имеют илуний в своем составе. Мы так и не поняли, как он образуется, возможно разгадка к нам еще придет, но пока у нас лишь догадки.

— Ну и сколько же илуния в этой планете? — спросил Джорелл.

— Пятьсот процентов.

— Пять сотен? Как такое возможно?

— Ну, эти частицы могут проникать друг в друга увеличивая свои свойства. Грубо говоря, в одной частице на этой планете еще четыре и все они входят так же в состав изначальной почвы, делая ее крепче и насыщая всем необходимым, — тем временем их корабль почти вплотную приблизился к планете.

— Это нормально, что планета так светится? — продолжал проявлять свое любопытство Джорелл, который смотрел на новый мир, будто младенец, впервые познающий все вокруг.

— Это все из-за энергии звезд, которая, скапливается над атмосферой планеты. Её атмосфера благодаря илунию пропускает только нужное количество энергии, остатки же создают вот такой фон. Идеальное место для базы, ни один радар не увидит, что там происходит. Значит слушай внимательно, так как ты еще лишь на десятом круге, тебе будет сейчас очень тяжело проходит через этот фон, но самое главное, невыносимо жарко. Пройти через такой фон маленькому кораблю очень тяжело, — Алдриан достал из-под панели две трубки с острыми наконечниками, после чего засучил рукава и воткнул по проводу себе в руки, вновь взявшись за штурвал.

— Что ты делаешь? — спросил Джорелл, разглядывая столь изощрённую картину.

— Поле нашего корабля не выдержит. Я добавлю к нему илуний из своего тела по этим трубкам.

Корабль ускорился и вошел в энергофон. Все затрещало по швам. Джорелл, не ощущавший еще не давно и намека на тепло, скрючился от дикого жара, казалось, будто он сейчас сварится заживо. Его грудь сдавило от недостатка кислорода, и он упал на колени, упершись руками на пол жадно пытаясь вдохнуть.

— Держись, Джорелл, мы почти проскочили! Вот же идиот, я совсем забыл про то, что тебе все еще нужен кислород.

Спустя несколько секунд фон закончился, и они вошли в атмосферу планеты. Джорелл тут же вздохнул полной грудью и от бессилья перекатился на спину, продолжая глубоко дышать.

— Ты как там, живой? — спросил Алдриан повернув голову.

— Да… жить буду… — ответил Джорелл, подняв руку вверх и все еще не надышавшись.

Понабравшись сил он встал и подошел к окну переднего вида. Высокие светящиеся растения мелькали мимо их корабля. Рядом с ними поравнялась большая птица голубого и красного оперенья, с по истине гигантским размахом крыльев. У неё было по три глаза с каждой стороны, плоская морда и мощный хищный клюв. Она посмотрела на Джорелла, затем прокричала в его сторону и спустилась в леса, откуда после этого сразу же вспарила целая стая таких же птиц, словно приветствуя Джорелла. Новый мир, невероятно, кто бы мог подумать, что он настолько прекрасен. Они долетели до океана, внизу то и дело плескались тысячи рыб.

«Мир, не тронутый цивилизацией, во власти природы, как это здорово» — думал про себя первый человек на этой планете. Не возможно было разглядеть, что творилось на планете из космоса, но с планеты было видно все. Пять ярких звезд, паривших в небе, освещали и согревали этот мир. Алдриан сказал Джореллу посмотреть вперед. Там он увидел, как вдали появилась крепость, стоящая на огромном острове, она словно огромный золотой маяк светилась при свете дня. Под двумя огромными, пересекающимся дугами, находилась сама крепость, а сквозь пересечения дуг возвышалась к небесам золотая башня. Крепость была с острыми как шипы высотными зданиями, делающими ее похожей на кучу ледышек, торчащих из-под земли. Долетев до острова, они высадились недалеко от крепости.

— Одень это, Джорелл, — сказал Алдриан, протянув Джореллу черную продолговатую маску с заостренными концами по бокам. Лицевая часть была украшена узорами в виде прямых линий, проходящих через глаза и двух параллельных ломаных, доходящих до середины щек и уходящих затем в сторону висков.

— Зачем мне это? — поинтересовался Джорелл, хотя маска ему сразу понравилась.

— Здешние инопланетяне не привыкли видеть твою расу. Будет лучше, если мы без лишних вопросов пройдем сразу к Илиану. Слушай меня внимательно, скажем, что пришли записаться в их ряды. Они не знают о том, что я его брат, надеюсь пропустят.

— Ненавижу все эти авантюры и скрытность, по мне так лучше вломиться через парадный вход, — недовольно произнес Джорелл, надевая маску.

— Был бы ты сильный, с этим не было б никаких проблем, но это не так, поэтому изволь заткнуться и делать, как я говорю, иначе максимум, куда ты вломишься — это к проводнику душ.

— Да знаю я, знаю, просто мысли в слух, — неожиданно для себя, Джорелл вспомнил вечно ноющего Дутанора по поводу своей слабости.

— А я смогу там дышать? — спросил Джорелл.

— Да, мы дышим тем же воздухом, что и вы. Разница может быть разве что в концентрации, но это для тебя будет не смертельно, так что не бойся.

Алдриан открыл дверь корабля, и они вышли наружу. Медленным шагом двоица двигалась к крепости. Вблизи, она казалась еще более величественной. Джорелл заметил, что в мили от них к ним навстречу кто-то идет. Единственное, что пока вдали различал Джорелл это блестящую золотисто кровавую броню и нефритовый плащ, который извивался в левую сторону от ветра.

— Кто это? Что за раса? — спросил Джорелл.

— Это делда̀ркцы, что-то вроде ваших рептилий, не самые сильные противники, но очень ловкие ублюдки.

Подойдя вплотную друг к другу, Джорелл начал тщательно разглядывать встречающего. Несмотря на то, что внешне он был относительно человекообразен и имел схожие с нами черты лица, было очевидно, что эволюционировал он из рептилий. Его кожаный покров был представлен темно-зеленой чешуёй. На голове виднелись длинные широкие отростки в виде волнистых гребней светло-зеленого цвета, позади них, кожа была красного цвета и, видимо, являлась частью окраса. Радужка была нефритового цвета с вытянутым черным зрачком. Уши были видимы внутри небольших углублений, по обе стороны головы. Броня была сделана целиком из волнистых пластин, из-за чего выглядела словно костяной панцирь. На груди у него красовался герб, изображавший трех темных человекоподобных фигур. Одна из фигур стояла на коленях, приложивши руки к лицу, другая, приставила кинжал прямо к голове первой, третья же стояла позади второй, держа нож у её шеи.

— Кто вы такие и что вам здесь нужно? — спросил незнакомец.

— Мы пришли вступить к вам в орден. Я и мой товарищ проделали долгий путь, чтобы добраться к вам, можно ли встретиться с вашим лидером? — спросил Алдриан, прикладывая весь свой дар убеждения.

— В орден значит вступить хотите? — незнакомец осмотрел обоих. — Ты, первый илкарец, который хочет вступить к нам в орден. Насколько я знаю, все они сейчас борются за выживание и почему на твоем приятеле маска? — сказал он, указав на Джорелла.

— Мое лицо обезображено и, насколько я знаю, ваш лидер тоже илкарец. Я и мой друг хотели бы увидеть того, кто оставил свой народ ради справедливости. Мы бы хотели поговорить с ним и если он точно такой, как мы слышали, для нас было бы честью идти с ним по одному пути справедливости, — на ходу придумал Джорелл, пытаясь подыгрывать Алдриану.

— Для начала, покажи свое лицо. Если ты просто опасный преступник, который хочет скрыться у нас, я тут же убью тебя.

По Джореллу прошел легкий мандраж, если он выдаст себя, то это сулит ему много неприятностей. Он быстро собрался с мыслями и ответил:

— Извини, но я покажу свое лицо только вашему лидеру.

— Нет, так не пойдет. Ты что-то не договариваешь, — упорно не отступал незнакомец.

— Послушайте зачем же сразу нам угрожать? Мы пришли исключительно с благими намерениями. Я же ведь не преступник, иначе вы бы знали обо мне, вдобавок, вы можете чувствовать, что некой силой я обладаю и явно пригожусь вашему ордену. Конечно, мой товарищ будет послабее, но он быстро учиться, главное ведь, вера в справедливость, не так ли?

Алдриан увидел толику появившихся сомнений на лице делдаркца и понял, что за этот шанс надо срочно хвататься, от чего у него открылось второе дыхание в области убеждения.

— Неужели вы думаете, что даже если мы опасны, то причиним хоть какой-то вред вашему лидеру? Если вы волнуетесь, можете лично отвести нас туда, заодно там и посмотрите на лицо моего товарища.

— Поймите, я с радостью бы снял маску, но после пережитого я поклялся, что мое лицо увидит лишь тот, за кого я буду готов отдать свою жизнь, — выдал Джорелл, сам того не ожидая.

Делдаркец еще немного поразмыслил и наконец сказал:

— Хорошо, хорошо, пойдемте за мной. Здесь мы только время теряем. В конце концов, только лидер решает прогнать вас или оставить, но предупреждаю, без глупостей.

Член ордена пошел вперед, Алдриан и Джорелл последовали за ним. Они подошли к воротам крепости, которые были из сплошной непроницаемой энергии. Проводник приложил свою руку к панели, энергия рассеялась и проход был открыт. Внутри Джорелл увидел, что все стены обставлены турелями на которых так же дежурят несколько дозорных, издалека он не смог разобрать к какой расе они принадлежат. По широкой прямой улице, мимо белоснежных прямоугольных и заостренных многоэтажек, они быстро добрались до центрального здания, того самого, которое пронзало пересекающиеся дуги.

«Где же все?» — думал про себя Джорелл. У подножия здания был лифт, незнакомец снова приложил руку к панели и спустя пару мгновений из нее раздался голос:

— Что случилось?

— Господин, я привел двух незнакомцев, они говорят, что хотят вступить в орден.

— Покажи-ка мне их, — настойчиво приказал голос. Солдат отошел в сторону и Джорелл с Алдрианом предстали перед камерой. Оба товарища занервничали. Спустя некоторое время голос снова сказал:

— Хорошо, пусть войдут, а ты, проводи их.

Джорелл с Алдрианом переглянулись, наверняка Илиан должен был узнать своего брата. Им обоим начало казаться, что они идут в смертельную ловушку. Двери лифта открылись и им ничего не оставалось, только как рискнуть. Поднимаясь вверх, Джорелл смотрел на открывшиеся ему с высоты остров и океан, но вскоре лифт остановился. Внутри здание было отделано в песочные и золотые тона, лишь красный блестящий пол, отражавшийся в белом потолке, выделялся среди интерьера. Словно ковровой дорожкой, он привел их прямо к широким дверям. На двери черного цвета была изображена данная система, в которой находится эта планета. Центральная планета находилась прямо посередине и была изображена на дверных ручках встроенных внутрь дверей, а не снаружи, как принято у людей. Делдаркец распахнул дверь и все трое вошли внутрь. Внутри все было сделано в илкарском стиле. Мебель с заостренным концами в серых мрачных тонах была гармонично расставлена по большой комнате. Потолок был белого цвета с изображением золотой сверкающей звезды. Стены были черны и украшены золотистой росписью истории одного странника, который в конце стоял с целой армией последователей. Прямо напротив них, вместо стены было панорамное окно, которое, по всей видимости, выходило на обратную сторону крепости.

— Господин, где вы? — крикнул незнакомец.

— Я здесь, — прозвучал звучный благородный голос откуда-то справа. Из еще одной комнаты, скрытой от присутствующих, у лифта показался стройный, ростом с Джорелла илкарец с темно-фиолетовыми глазами. Он выглядел намного моложе своих братьев. Небольшие шипы, словно щетина были по всему его лицу, волосы были сантиметров пятнадцать в длину и как принято у илкарцев, находились в стоячем положении. Одет он был в сиреневый толстый фрак на распашку, с тускло желтой вышивкой по краям и острыми закрепленными в разные стороны концами. Под фраком была какая-то накидка, часть которой выходила из-под фрака в виде свисающего темно- фиолетового прямого куска ткани, и двумя острыми кусками по бокам. Он посмотрел на новых гостей, улыбнулся и сказал:

— Давно не виделись, брат.

Подчиненный, который привел их к Илиану уже было хотел создать оружие, но тот его тут же остановил.

— Не надо, Грѝнтред, все хорошо. Я уверен, мой брат пришел сюда с миром, так ведь? — Илиан посмотрел на Алдриана, затем его взгляд плавно перешел на Джорелла.

— Так чего же ты хочешь? И кто твой таинственный спутник, не хочешь нас представить? — Илиан подошел к столу, стоящему в метрах пяти от двери, где взял в руки кувшин, откуда налил какую-то тягучую красную жидкость себе в стакан.

— Мне нужно от тебя лишь только то, чтобы ты выслушал моего спутника, — не теряя уверенности сказал Алдриан.

— Неужели? Ну и что же твой «спутник» хочет мне рассказать? — Илиан вернулся обратно и внимательно посмотрел на Джорелла.

Джорелл аккуратно снял маску, увидев его лицо Илиан и Гринтред пошатнулись в сторону.

— Это человек с планеты Земля, — поспешил сказать Алдриан, заметив их реакцию.

— Человек, ты в этом уверен? — настороженно переспросил его Илиан.

— Да, помнишь? Давно, мы рассказывали тебе, что хотим вступить в контакт с расой, которые называют себя люди.

— Значит, люди… Ты же только что сказал, что он человек? Тогда почему они не называют себя человеки или люд? — поинтересовался Илиан.

— Э-э, я не знаю, никогда не задумывался над этим, если честно… — скованно ответил Джорелл.

— Да уж, многообещающая раса, так как мне тебя в итоге называть?

— Человек, но, если вам интересно мое имя.

— Нет, мне не интересно твое имя, человек, пока, не интересно. Так что же привело тебя и моего брата ко мне?

Джорелл чувствовал, как его со всех сторон тщательно разглядывают две пары глаз, но при этом, старался сохранять уверенность и спокойствие.

— Я пришел просить тебя о помощи, ренианцы угрожают нам уничтожением, мы не в силах справиться с такой армией.

— Так вот оно в чем дело, Алдриан… Ты и Авгулт ничуть не изменились, теперь вы прикрываетесь людьми, чтобы спастись самим, — с отвращением посмотрел тот на Алдриана. Брат хотел было что-то ему возразить, но Джорелл вступился за него раньше.

— Никто нами не прикрывается, они наоборот бросают все свои силы, чтобы защитить нас! Дают технологии и активно обучают, чтобы мы смогли дать достойный отпор.

— Да что ты говоришь? Скажи-ка мне, человек, почему ренианцы хотят вас уничтожить? Ведь толком никто о вас и не знает, кроме самых важных представителей галактики. Как так вышло, что вдруг целая раса теперь хочет убить вас?

— Это только наша вина, среди нас оказался предатель, который сбежал к ренианцам с одним рецептом. Его догнали лишь у корабля ренианцев и не было иного выбора, кроме, как убить всех на корабле вместе с предателем.

— Так значит, вот что тебе рассказали, занятная история. А ты не задумывался, почему, он предал вас? И как он вообще узнал о ренианцах? Ведь кроме илкарцев с вами никто не контактировал, или я где-то ошибаюсь? — Илиан с довольной ухмылкой облокотился на стену и посмотрел на Алдриана, который начал понимать, к чему ведет его брат.

— Наверное, ренианцы в тайне предложили ему богатство, — высказал свое предположение Джорелл.

— Отчасти ты прав, ренианцы и вправду предложили ему то, о чем он и не смел даже мечтать. Я тебе даже больше скажу, они предложили это не только ему, — Илиан продолжал ехидно смотреть на Алдриана все то время, пока говорил. — Они предложили спокойное существование человечества, а также готовы были поклясться на священном свитке, что не будут нападать на человечество за сотрудничество с илкарцами.

— Что? Ты думаешь я поверю в это? Ренианцы жестокие ублюдки. Я уже имел с ними дело, — не веря в услышанное воскликнул Джорелл.

— Не слушай его, он пытается обмануть тебя! — также вмешался Алдриан.

— А ты что это так занервничал? Боишься, что справедливость восторжествует над вашей ложью?

— Твоя справедливость не более, чем подделка. Ты стал тем, кто прикрывается справедливостью! — гневным голосом произнес Алдриан, глядя в глаза своему брату.

— Говорит мне тот, кто прикрывается слабой и ни в чем не повинной расой, — спокойным тоном ответил Илиан.

— Что здесь происходит?! О чем ты говоришь, Илиан? — спросил Джорелл.

— Происходит то, человек, что тебе промыли мозги. Илкарцы знали, что если начнут вас пичкать технологиями, а вы любезно будете соглашаться, галактическое сообщество посчитает вас их союзниками и готовыми к ведению войны на галактическом уровне. Вот только вам они об этом не сказали.

— Заткнись! Ни слова больше, предатель! — вспылил Алдриан, но Илиан словно не заметив эти слова продолжал говорить.

— Вас добродушно пичкали технологиями и обучали искусству кругов, но на самом деле, лишь откармливали, как животных, чтобы затем повести на убой. И эта, не справедливость, очень злит меня, — Илиан стиснул зубы и его глаза налились желтым светом, затем злобно переключились на его брата. Алдриан от страха сделал несколько шагов назад и уперся в дверь.

— У вас изначально не было выбора, но ренианцы понимали, что вас обдурили. Поэтому, они решили хоть как-то помочь вам, но взамен потребовали ваш рецепт. Видимо он очень особенный, раз ренианцы были готовы не уничтожать вас ради него. И по всей видимости, лишь один из вас оказался достаточно благоразумным, чтобы поверить им.

Илиан медленно направился к Алдриану.

— Думал, я не узнаю об этом? Думал, что сможете скрыть от меня свои замыслы? — он подошел вплотную к брату и наклонился к его уху. — Я ушел не потому, что вы пожертвовали целой колонией. Я ушел потому, что узнал о том, как вы втайне от меня втянули в войну целую расу и ничего им не рассказали, о том, как вы собираетесь прикрываться ими словно мясным щитом. Колония, была всего лишь последней каплей. Я ушел полон злобы и отчаяния и вот ты, спустя долгое время являешься ко мне. И уже абсолютно не стесняясь, прикрываешься этим наивным, доверяющему тебе человеком, в своих подлых целях! — Илиан закричал с такой силой, что все присутствующие в комнате вздрогнули. — Вы стали вероломными и жалкими, я отказываюсь называть себя илкарцем.

— Джорелл, не верь ему, он манипулирует тобой, — произнес Алдриан.

— Давай, спроси у него, спроси, правду ли я сейчас рассказал. Я клянусь, что если я манипулирую тобой, то убью себя, но если Алдриан, сейчас солжет при тебе, чтобы оправдаться в своей лжи, он умрет.

Илиан создал некий голубой свиток и пустил в него тонкий поток своего илуния, который словно трубка потянулся к нему.

— Как думаешь, откуда я знаю про предательство? Я был там. Это я, спас твоих собратьев, когда они разрушили корабль ренианцев! — после этих слов в голове у Джорелла все перевернулось вверх дном. — Давай, Алдриан, вставь свой поток в этот свиток и если ты не лжешь, то тебе нечего бояться, — уверенно произнес Илиан. — Думаю ты знаешь, что это такое.

— Я… я не буду этого делать, — заикаясь сказал Алдриан.

— От чего же, ты ведь не врешь.

— Ладно, ладно! Прости, Джорелл, да, Илиан сказал правду! Но, прошу, не делай поспешных выводов! Поставь себя на наше место, если бы твоей расе грозило вымирание, неужели ты бы не пошел на любые методы?!

Джорелл был просто ошарашен услышанным и окончательно добит. Постояв пару секунд в смятении, он ответил:

— Моей расе итак грозит вымирание… и все из-за вас… — он приложил руку ко лбу и слегка начал потирать его, пытаясь придумать, что теперь ему делать со всем этим. Илиан отошел от Алдриана, отозвав загадочный свиток.

— Все вышло не так, как вы планировали, да, Алдриан? Ваш план с Авгултом имел бы успех, если б я не знал правды, но справедливость всегда была на моей стороне. А теперь, проваливай отсюда! Иначе братьев станет на одного меньше! — Алдриан дернулся от страха.

— Джорелл, пошли отсюда, обещаю, я тебе все объясню, дай лишь шанс.

— Если ты полетишь с этим отродьем, то думаю, твой путь будет очень коротким. Ты можешь остаться со мной, если хочешь, но дорога домой тебе так же будет закрыта на какое-то время, а может быть и навсегда, но я обещаю, что не убью тебя. Третьего пути, тебе, к сожалению, не дано.

— Как я могу теперь верить здесь хоть кому-нибудь? — Джорелл окончательно запутался в этих авантюрах. Он был у черта на куличиках и сам по себе.

— А ты и не должен верить, но я по край не мере не называл тебя своим другом, пока нагло обманывал на каждом шагу.

— Прекрати, Илиан, если ты не хочешь спасать свою расу, то дай Джореллу спасти свою, — сказал Алдриан, аккуратно подбирая свои слова, боясь сказать лишнего.

— Он не спасет ее со своей нынешней силой и теперь, когда ему стала известна правда, думаю вы не дадите даже возможности на спасение. Каждый ваш солдат знает, во что, вы втянули людей, и всех все устраивает, все готовы прятаться за спинами тех, кто слабее. Решай, человек по имени Джорелл, с кем ты.

Джорелл взглянул на Илиана после его слов и предался раздумьям, на которые его мозг все еще был хоть как-то способен. Полностью запутавшись во всем он пытался размотать это клубок интриг. Здесь все ему было чуждо, а тот, кого он хотел бы называть другом, оказался предателем. И неужели Линтранд настолько глуп, что не знает про авантюру илкарцев? Однако, Джорелл прекрасно понимал, что Линтранд никогда не был глупцом и это пугало его. «Что же ты задумал, Линтранд, что же ты задумал…». Еще немного поразмышляв, Джорелл сделал выбор.

— Я с тобой, Илиан, ты прав, меня убьют, как только узнают, что мне известно.

— Постой, Джорелл, никто не собирается тебя убивать, ты… — начал говорить Алдриан, но Илиан его тут же перебил.

— Он сделал выбор, справедливый выбор, ты же должен немедленно покинуть это место и никогда больше не возвращаться, иначе я убью тебя, брат.

Алдриан, не став больше спорить, посмотрел на своего брата, затем тут же поспешил покинуть это место. Гринтред прошел за ним, чтобы проследить, что он точно сядет на свой корабль. Илиан в этот момент подошел к окну, в комнате на минуту воцарилась тишина.

— Ну, и что теперь? — прервав тишину, спросил потерявшийся в этом мире одинокий человек, — Неужели, люди погибнут, обманутыми? Ты не можешь бросить наш народ на произвол судьбы, как защитник справедливости ты должен…

— Я должен поступать по справедливости, не тебе учить меня этому, — на повышенном тоне перебил его Илиан.

— Остальные люди на планете даже не знают ни о какой силе и инопланетных расах, кучка людей приняла решение за все население Земли. Ты должен понимать их, ведь Алдриан и Авгулт принимали такие же решения не посоветовавшись с тобой.

— Я знаю это, но, к сожалению, я не смогу помочь твоей расе. Мне нужно уладить одно дело и поэтому не могу рисковать своей жизнью на этой войне.

— Неужели все эти разговоры о справедливости не больше, чем просто болтовня? — отчаянно сказал Джорелл.

— Я лишь сказал, что, лично, не смогу помочь, но это не значит, что орден не сможет, — Илиан повернулся к Джореллу и улыбнулся, затем подозвал к окну. Джорелл подошел и глянул вниз. Там была огромная желтоватая площадь, с высоты казалось, будто она бесконечна. Вся она была занята солдатами, издалека похожими на еще одну звезду в своих сияющих доспехах. Кто-то из них маршировал отрядами, кто-то отрабатывал движения в бою, а кто-то просто занимался какими-то своими делами. Всюду развивались флаги с тем же гербом, что был у Гринтреда на доспехах, но самая большая достопримечательность, которая воодушевила Джорелла, это огромный солнечный корабль, занимавший половину острова за крепостью. Сверкающий, в форме продолговатого закрытого бутона с острыми лепестками. Глядя на него, казалось, что справедливость и правда имеет вес в этом деспотичном мире.

— Вот он, великий Вино̀мниус, посмотри на него, человек, там, где пролетает этот корабль, наступает справедливость, — торжественно произнес Илиан.

Глава 12 Усмиренный зверь

Линтранд и Улькиус сидели в штаб-квартире ООН на совещании лидеров всех стран. Оно уже подошло к концу, и каждый из лидеров своей страны обращался к своим согражданам с обращением о том, как важно приложить все силы к борьбе с инопланетными захватчиками.

— Не нравится мне, каким способом мы все это провернули с тобой. Я ведь поклялся не использовать этот способ, если когда-нибудь нам придется вступить в диалог с внешним миром, — сказал Линтранд, оглядывая зал для конференций.

— Ну, формально ты ничего не нарушал, все провернул только я, — «подбодрил» его Улькиус.

— У нас просто нет времени на всю эту политическую чушь и недоверие, которое бы возникло к нам. Кто бы мог подумать, мы с тобой целый месяц угробили только лишь на то, чтобы каждому лидеру страны внушить то, что нам нужно. Все-таки ты изобрел нужную вещь, Улькиус, не говоря уже о маскировке, которая не выдала наш орден даже после заварушки Ампелайоса с ренианцами, — Линтранд посмотрел на своего друга и улыбнулся.

— Спасибо, ты же знаешь, что я всегда стараюсь во благо всех, — произнес обрадованный похвалой Улькиус.

— Однако ни в коем случае нельзя допустить, чтобы остальные защитники узнали про это устройство, иначе, у них могут зародиться сомнения… касательно того, по своей ли воле они верны и готовы умереть за орден, — Линтранд поглядывал на дверь, откуда один за другим выходили лидеры разных стран, как только заканчивали свою речь в приватных комнатах.

— Но как только все утрясется, мы тут же вернем все назад. Мир должен нас признать такими, какие мы есть, без всяких манипуляций над ним, — Линтранд посмотрел в глаза профессора и увидел в них полное согласие с его точкой зрения.

— А люди неплохо развились без чьей-либо помощи. Если бы населения стало еще больше, то, думаю, наша огромная оптическая иллюзия рано или поздно раскрылась бы, — профессор был явно восхищен достижениями людей и всегда верил, что у человечества есть великий потенциал к созиданию.

— Да уж, пришлось бы принимать какие-то меры, чтобы нашу крепость не нашли. А пока, хоть и не охотно, но я соглашусь с Джунгра̀ном. Если мы сейчас обучим людей силе, то ренианцам просто будет нечего захватывать. Поэтому, будем аккуратно промывать мозги каждому новобранцу, который проявит способности к изучению кругов, а когда все закончится, просто вернем все на место.

В этот момент к ним подошел представитель от лидеров всех стран мира.

— Мы передали послание своим гражданам, как вы и просили. Конечно, такую новость они воспримут не сразу, но средства массовой информации быстро сделают свое дело, и уже скоро большая часть людей будет готова сражаться, полностью отдавая на это все силы.

— Вы славно потрудились, примите мои поздравления, — сказал Линтранд мужчине средних лет с темными волосами.

— Право не стоит, я всего лишь действовал по вашему указанию, — он уже собрался отходить, как вдруг что-то вспомнил и развернулся, — Ах да, господин Линтранд, насчет новобранцев. Я рад вам сообщить, что лучшие спецподразделения всех стран мира собраны в назначенном им месте и ждут начала этой вашей тренировки. После чего мы соберем лучшие умы со всей планеты, чтобы вы обучили их тонкостям инопланетных технологий.

— Отлично, в таком случае мы направимся туда и приступим. Позднее мой коллега предоставит вашим инженерам чертежи противокосмической обороны и объяснит принцип её действия. Пока же, ваша основная задача — это как мобилизовать можно больше войск. Важен каждый мужчина и женщина.

— Не волнуйтесь, мы все сделаем в лучшем виде. Вот увидите, вместе мы отразим нападение инопланетян, — оптимистично сказал представитель.

— Несомненно, — Линтранд старался быть максимально учтивым и, с улыбкой пожав руку, поспешил выйти из здания вместе с Улькиусом, и направился к месту сбора солдат.

Они прилетели на большое поле, где их ждало около десяти тысяч воинов. Лучшие бойцы со всех стран, но даже это не внушало Линтранду спокойствия. Ведь быть просто отличным бойцом недостаточно, чтобы пробудиться, важен дух, а не физические навыки. Линтранд взошел на подготовленную платформу с громкоговорителем, чтобы выступить с речью и указаниями для солдат. Около каждой группы бойцов стоял переводчик, чтобы не возникало недопонимания. Линтранд, будучи очень образованным, владел почти всеми известными языками, но выбрал наиболее популярный, и начал свою речь на английском языке.

— Для начала, позвольте представиться, моё имя Линтранд. Думаю, все собрались здесь по одной причине — защита дома, защита человечества и своей планеты от инопланетных захватчиков. Возможно, у кого-то другая причина быть здесь, но, в конечном счете, она изменится на ту, о которой я только что говорил, уверяю вас. Я скажу вам прямо, так как врать не в моих принципах. Все вы пройдете через ужасную боль, но не для всех эта боль окупится. Однако, тех, чей дух окажется поистине сильным, ждет новый мир, тот, о котором вы могли читать, смотреть или даже мечтать. Этот мир ждет своих героев, но сначала, вы должны спасти своих родных, своих друзей, свой народ. Я прошу вас отбросить сомнения, так как вы солдаты, лучшие во всем мире. И если даже вы будете сомневаться, то нашу планету ждет не что иное, как погибель, — Линтранд остановился, и солдаты осыпали его аплодисментами. Он поблагодарил их, после чего вновь продолжил речь.

— Если среди вас кто-то все-таки хочет отказаться, я прошу, прямо сейчас покинуть это место. Обещаю, что никто вас не осудит, и в этом нет ничего постыдного, — Линтранд внимательно оглядел всю толпу, все продолжали смирно стоять на месте. — Хорошо, я знал, что могу на вас положиться. Теперь, позвольте я предоставлю слово моему коллеге, господину Улькиусу. Он начнет ваше обучение прямо сейчас, прошу в точности делать все, что он говорит.

Линтранд передал микрофон своему рядом стоящему другу. Улькиус поправил на лбу очки и начал обращение к солдатам:

— Итак, господа, прошу слушать меня внимательно. Каждому из вас, перед отправкой сюда выдали специальные пилюли коричневого цвета, попрошу всех достать их, — солдаты повиновались и достали из карманов по пилюле. — Отлично, я расскажу вам, что вас ожидает после того, как примите их, так как хочу, чтобы вы доверяли нам. Эта таблетка доведет вас почти до состояния смерти, — тут же в толпе началось перешептывание, обсуждающих что-то между собой недовольных солдат.

— Тихо! — произнес один из главнокомандующих новой объединенной армии. Это был чернокожий мужчина, статный, высокого роста, с массивными скулами и прихрамывающий на правую ногу.

— Спасибо, — поблагодарил его Улькиус и продолжил. — Ваша же задача, своими силами вернуться в мир живых, поверьте, это возможно и многие возвращались. Однако будут и те, кто не сможет этого сделать и, естественно, умрет. Те же, кто вернутся, имеют шанс получить немыслимую силу, но, к сожалению, и в этом случае, по возвращению её получат не все. А теперь, прошу, приступайте, глотайте капсулу, — Улькиус закончил говорить и начал смотреть на передние ряды. Солдаты стояли, как вкопанные, и смотрели на эти таблетки. Небольшая горстка все-таки выпила их и упала спустя несколько секунд после принятия, тем самым, пугая остальных еще больше. К тем, что упали, из боковых палаток тут же выбежали врачи.

— Гребаные сосунки! Тоже мне, лучшие из лучших! Смотрите и учитесь, что значит настоящий солдат! — тот же главнокомандующий, что помог Улькиусу успокоить толпу, встал у микрофона и, достав пилюлю, проглотил ее.

— Постойте, но я не просил выдавать командующим такие капсулы, — сказал ошарашенный Улькиус. На что командующий ему успел лишь ответить:

— А следовало бы… — после чего так же рухнул на сцене. Улькиус тут же склонился над ним и стал отслеживать его состояние. Он быстро взял в руки микрофон и сказал, — Всем врачам работать строго по плану, — спустя пару минут, кто-то смог вернуться самостоятельно, а кому-то врачи ввели антидот, чтобы спасти. После того, как горстка солдат, выпившая капсулу очнулась, один из врачей подбежал к Улькиусу чтобы доложить.

— Докладываю, сэр, из тридцати четырех выпивших, очнулись все, описанным вами свечением глаз обладали только шесть.

— Нет, очнулись не все, — Улькиус с грустью смотрел на тело командующего. — Даже антидот не помог, — печально выдохнув, добавил профессор.

Улькиус уже начал вставать, как вдруг командующий схватил его за руку и сделал глубокий вдох. Его глаза отдавали тускло-белое свечение. Улькиус схватил его за руку и помог подняться.

— Добро пожаловать в новый мир, — произнес профессор, сильно обрадовавшийся такому чуду.

Командующий заулыбался.

— Так это оно, да? Такое чувство, будто я могу сворачивать горы, не зря моя мама всегда меня учила — удача благоволит храбрым, — он слегка засмеялся, потрясенный чувством силы, переполняющим его.

— Да уж, мой друг, сегодня удача явно на вашей стороне, — похлопал Улькиус его по плечу.

— Постойте, а что с ребятами, что с теми, кто выпил капсулу, они все живы? — взволнованно спросил командующий, попутно всматриваясь в толпу в поисках бездыханных тел или носилок.

— Не беспокоитесь, все в порядке, все живы и здоровы, правда из тридцати четырех выпивших, всего семь получили желаемый результат и вы в том числе, — подбодрил его Улькиус.

— Это хорошо, это хорошая новость… Стоп вы сказали из тридцати четырех?

— Совершенно верно, из тридцати четырех, а что? — удивленно спросил Улькиус.

Главнокомандующий нахмурил брови и глянул в сторону солдат. В руках у передних рядов он увидел все еще не выпитые капсулы. Было видно, как его лицо стало наливаться гневными красками. Он схватил микрофон и спустился с трибуны.

— Ах вы ублюдки поганые! — он врезал кулаком по лицу первому попавшемуся ему под руку солдату. Остальные в первом рядом отделались пощечинами или ударами по туловищу. Главнокомандующий еще не умел пользоваться силой, так что удары были вполне самые обычные. Во время этого процесса, он не переставал кричать в микрофон.

— И вы, называете себя мужчинами?! Тоже мне, лучшие из лучших, трусы! Слабаки, лучше бы я сюда привел женщин! Как вы вообще посмели здесь остаться после того, как не выпили капсулу, испугались смерти?! Тогда какого хрена вы вообще стали солдатами! Клянусь, я лично буду драть каждого из вас на плацу сутки напролет, вы у меня сортиры языком будете вычищать!

Линтранд и Улькиус удивленно смотрели на представление, после чего первый наклонился к профессору и шепнул ему на ухо:

— Да уж, суровый парень, надо будет перенять у него опыт общения с подчиненными, а то защитники совсем распоясались уже, — товарищи слегка посмеялись над этим. — Ладно, пойду, прекращу все это, — Линтранд взял в руки другой микрофон.

— Прощу прощение, главнокомандующий, я думаю, солдаты уже пожалели о своем поступке, больше такого не повторится. Все же их можно понять, никто не захочет отдать свою жизнь просто так, глупо съев какую-то таблетку.

— Они должны выполнять приказ, а не думать о своей шкуре, — главнокомандующий еще раз злобно оглядел первые ряды и затем поднялся на трибуну, где сидели высшие руководящие чины. Линтранд подождал, пока он усядется, затем обратился к солдатам вновь.

— Как видите, никто не умер, все живы и здоровы. А теперь, я еще раз прошу вас выпить эти капсулы. Нам дорога каждая минута, которая может быть отведена на вашу тренировку, прошу вас, приступайте, на счет три.

После небольшой паузы Линтранд начал считать:

— Раз… Два…Три! — в этот раз каждый повиновался и заглотил пилюлю. Огромная толпа из десяти тысяч человек попадала на землю. С двух сторон окружавшие их военные врачи в количестве около тысячи человек начали работать согласно плану. Если спустя две минуты, кто-то все еще не очнулся самостоятельно, нужно тут же начинать вводить антидот, таким образом, будет еще минута, чтобы успеть спасти всех. Спустя несколько минут все было позади, к Улькиусу снова подбежали с докладом. Из десяти тысяч испытуемых, обрели нужный оттенок глаз тысяча сто сорок два бойца, умерло, сто шесть человек, остальные благополучно проснулись и находятся в добром здравии.

— Всего тысяча сто сорок два… Это лишь одна третья часть того, на что мы рассчитывали, — печальным тоном сказал Линтранд, который стоял в это время рядом с Улькиусом и также слушал отчет.

— Ну что там, господа? — ковыляя, к ним подошел главнокомандующий армии.

— Прогнозы неутешительны, всего тысяча сто сорок два бойца смогли пробудиться. Одна третья из того, на что мы рассчитывали. А ведь это лучшие из лучших… если их силы духа и воли оказалось недостаточно, я боюсь представить, какая ситуация будет с остальным населением планеты, — задумчиво произнес Линтранд, подсчитывая шансы.

— Так же есть погибшие. Сто шесть человек, к сожалению, не пережили принятие капсулы, даже антидот не помог, — добавил Улькиус. Генерал слегка побледнел.

— Сто шесть отличных ребят…боже… а я еще и накричал на них… дурак, лучше бы я сказал им нужные слова утешения, — он положил ладонь себе на лицо, Линтранд тут же взял стул и подал ему.

— Нужно срочно организовать похороны, каждому по медали за защиту человечества, посмертно, — сказал он, садясь на стул.

— Полностью с вами согласен, — ответил Линтранд, затем подошел к Улькиусу и отвел его подальше, чтобы посторонние не могли их слышать.

— Ты оставайся, а я направлюсь в орден, посмотрю, как идет подготовка к обороне. К тому же илкарцы уже должны были прислать очень крупную поставку илуния, нужно начать приготовления.

— Хорошо, я пока начну обучать этих солдат, надеюсь, что к приходу илкарцев хотя бы несколько дойдут до десятого круга, — тяжело вздохнул Улькиус.

— А также следи за каждым из них, мы знаем, какие люди по своей натуре. Дай им силу, и очень многие почувствуют вседозволенность. Нельзя, чтобы те, кто будут продвигаться в обучении быстрее остальных, начали чувствовать себя лучше или выше других. Иначе все это в дальнейшем плохо кончится, как и говорил Джунгран. Вспомни эпоху лжебогов, сколько мы тогда потеряли сильных воинов. Будь они сейчас все живы и на нашей стороне, у нас было бы куда больше шансов. Так что твоя основная задача — не допустить раскола. Зверь не должен почувствовать свободу.

— Я приложу все свои силы, чтобы такого больше не повторилось. Обещаю, никто не позволит себе подумать о том, что лучше остальных. Я покажу новобранцам, что с нами им ни за что не тягаться, — кивнув, ответил Улькиус. Линтранд крепко обнял товарища, и направился в орден.

Глава 13 Скажи мне, во что ты веришь

Джорелл сидел напротив Илиана за одним из илкарских остроугольных столов, и пил ту же текучую красную жидкость, что и Илиан. На вкус она была похожа на смесь миндаля и мускатного винограда. Сначала он думал, что из-за тягучей консистенции пить ее будет необычайно тяжело, но стоило напитку попасть в рот, как он тут же растворялся до плотности воды. Илиан заверил его, что жидкость будет безвредна для человека. С чего он это взял, Джорелл так и не понял, но любопытство и знакомый аромат взяли верх над разумом и, как оказалось, не зря.

— Я должен извиниться, мы так и не представились друг другу должным образом, — сказал Илиан.

— Зови меня Джорелл, — сказал тот и протянул руку. Илиан посмотрел на эту вытянутую руку с непониманием.

— Для чего ты протянул руку? — спросил он.

— Э-э, так у нас принято, когда тебе приятно познакомиться с новым человеком, — растерянно ответил Джорелл, не понимая, почему сей жест не знаком Илиану, ведь его братья были знакомы с рукопожатием. Однако тут же поймал себя на мысли о том, что его братья уже давно общаются с людьми и знают особенности их поведения.

— Серьезно? Интересная традиция, — Илиан протянул свою ладонь в ответ, и, аккуратно вложив её в ладонь Джорелла, пожал её. — Зови меня Илиан, хотя, думаю, ты уже знал мое имя, — с улыбкой, он посмотрел на своего собеседника.

— Приятно познакомиться, я надеюсь, ты будешь не против объяснить мне некоторые вещи? — спросил Джорелл.

— Я тоже рад знакомству, — Илиан посмотрел на свою ладонь, которую только что пожал Джорелл. — Теперь понимаю, почему у вас так принято. После этого, чувствуешь некое доверие к тому, чью руку пожал, будто между вами появилась некоторая связь.

Джорелл ничего не сказал, лишь улыбнулся на эту интересную теорию. Илиан отвлекся от своей ладони и вновь обратился к Джореллу.

— Да, конечно, спрашивай меня. Я постараюсь ответить на твои вопросы, только боюсь, разговор наш продлится не долго, у меня еще много важных дел.

Джорелл кивнул в знак того, что понял Илиана и незамедлительно приступил к снедающим его вопросам.

— Что мне теперь делать, Илиан? Как предупредить свой народ о предательстве илкарцев?

— Я бы тебе не советовал этого делать, Джорелл, — ответил тот, чем вызвал резкое непонимание со стороны собеседника.

— Почему это?

— Илкарцы в любом случае будут сражаться с твоим народом плечом к плечу против ренианцев, им не выгодно биться с ними в одиночку. Но если ты всё расскажешь, и люди откажутся от этих предателей, то вы останетесь один на один с ренианцами. Конечно, твои собратья будут там, словно на бойне, но у них будет шанс на выживание лишь с илкарцами вместе, — объяснил Илиан, отпив после этого немного из своего стального бокала песочного цвета, с гравировкой на не понятном Джореллу языке.

— А что твой орден? Вы правда поможете нам?

— Несомненно, когда все начнется, мы будем там.

Джорелл заметил, что Илиан излучает некую ауру, которая вызывает у него чувство спокойствия, а также веру в него и его слова. С чем это связано, он пока не мог понять.

— Кстати, меня гложет любопытство с того момента, как я столкнулся с ренианцами еще на Земле. Я понимал их язык, и твой тоже. Выговорите на латинском? Откуда вы тоже знаете о нем?

— Латинский? — переспросил его Илиан. — Нет, мы говорим на латланском.

— Латинский и латланский немного похожи по названию. Тебе так не кажется? Может, у нас его просто назвали по-другому, — предположил Джорелл, чем так же озадачил Илиана.

— Или неправильно уловили его название, когда обучались ему у неизвестной расы, — сделал свое предположение илкарец.

— Что? Ты думаешь, этот язык пришел к нам извне? — задумчиво спросил его Джорелл.

— Не удивлюсь, если так оно и есть. Я не знаю, кто и для каких целей пытался вас научить этому языку, и, что самое главное, почему прекратил обучать. Но все расы начали разговаривать на нем примерно четыре тысячи лет назад. Если хочешь, могу тебе рассказать небольшую историю об этом, заодно немного ознакомишься с историей нашего мира. Признаться, я питаю страсть к новым знаниям, а также, люблю ими делиться.

— Да, конечно, буду очень рад, — тут же взбудоражился Джорелл и, словно ребенок, ожидающий сказку на ночь, он приготовился слушать историю Илиана.

— Давно, где-то сто тридцать тысяч лет назад, процветала одна раса — латланцы. В то время, когда нынешние господствующие расы только начали совершать первые полеты в космос, латланцы уже были его хозяевами. Именно они помогли всем расам развиться намного быстрее, одарили их технологиями и ввели в этот огромный мир. Поначалу, все шло прекрасно, никаких войн, латланцы заставили прекратить расы уничтожать друг друга на своих же планетах, а также поспособствовали заключению десятков союзов. Однако когда все идет хорошо, всегда найдутся те, кому надо это обязательно разрушить, чтобы править. Грязные скоты. Начались активно распускаться слухи о том, что латланцы не такие уж и хорошие, как кажется, что за всей их добротой есть некий скрытый мотив. Большой упор делался на том, что они были единственными во вселенной, кто путешествовал по пространству, а ведь действительно, до нашего прихода, кроме них никого не было. Как так получилось? Неужели эволюционировали только они, и других рас не было? Самое забавное, что не было даже никаких следов древних империй, будто латланцы вообще одна из первых цивилизаций во вселенной. Этот вопрос уже обсуждался с ними тысячи раз еще до всех этих слухов, и они уверяли, что сами задавались этим вопросом, и не раз.

Но пропаганда всегда делает свое дело. Сначала появилась горстка сомневающихся, затем толпа, а затем армия недовольных. Началась война. Если будешь изучать архив, то там сможешь подробнее об этом узнать. Событие вошло в историю под названием «Конец утопии». Мы истребили их, Джорелл, задавили огромным численным превосходством, как трусы, предатели, а ведь они научили нас даже использованию силы кругов. Никто из нас и понятия не имел о такой силе, скрытой внутри некоторых из нас. Последних латланцев уничтожили около одиннадцати тысяч лет назад. Жалкая горстка, которая спряталась на краю вселенной, и та была уничтожена. Шесть тысяч лет нам понадобилось на то, чтобы понять, что мы натворили, когда вся вселенная уже была охвачена войной. Все боялись латланцев, потому что они были сильнее и всегда улаживали конфликты, выступая в роли миротворцев, но теперь их не стало. Всем тут же захотелось повоевать в космосе, на космических кораблях, с использованием силы, ведь при латланцах, это было невозможным, а некоторым уж больно так хотелось. Здравомыслие куда-то исчезло, и на его место встали мускулы вместе с жаждой убийства. Сократив население вселенной наполовину, все вроде умерили свой пыл. Расы пришли к некоторому миру, в память о латланцах и нашей глупости, было решено использовать их язык как официальный, а наши со временем забыть. Конечно, как ты мог заметить, войны до сих пор много где продолжаются, но поверь, по сравнению с тем, что было, это действительно можно назвать миром. Даже население почти полностью восстановилось, а это очень много. К сожалению, точную цифру я тебе назвать не могу, но примерно на девятьсот миллиардов жителей стало больше, с момента подписания мирного договора, — Илиан закончил говорить и отпил еще глоток из стакана.

— Девятьсот миллиардов… как же много… я даже вообразить себе не могу, насколько это много в человеческом эквиваленте. Латланцев, конечно, очень жаль, видимо они и в правду хотели как лучше, а с ними так предательски обошлись… — с сочувствием сказал Джорелл.

— Да, и поверь мне, очень многие корят себя за войну против них… — Илиан сделал небольшую паузу, задумавшись над своими словами, но быстро пришел в себя и добавил. — Но один вопрос так и остался до сих пор не решенным. Где остальные расы, Джорелл? Почему латланцы первые, кто совершали полеты? Этого не может быть, так как вселенная существует уже несчетное количество времени.

— Ну, с таким вопросом точно не ко мне, я-то тут недавно, — Джорелл слегка усмехнулся, но, тем не менее, попытался дать ответ на этот вопрос у себя в голове.

— Я знаю, просто подумал, вдруг у тебя догадки будут интересные.

— Сомневаюсь, мне кажется, все возможные варианты уже перебрали. Я не внесу ничего нового, — Джорелл встал и подошел еще раз к окну, чтобы полюбоваться архитектурой и миром до сегодня не знакомых ему.

— Ладно, Джорелл, давай решим, что делать с тобой. Сам ты отправиться на Землю не можешь, поэтому, твой единственный шанс вернуться — это уже вместе с моими солдатами из ордена, когда они полетят помогать твоему народу. До тех пор, самое разумное, чем ты можешь заняться, как мне кажется, это взяться за обучение и знакомство с этим миром, — Илиан продолжал сидеть на диване черного цвета, сделанным из какой-то чешуйчатой материи.

— Да, пожалуй, здесь ты полностью прав, — согласился с ним Джорелл, вспоминая в этот момент Дутанора. «Интересно, как он там? Сильно ли ненавидит меня за то, что я оставил его. Надеюсь, Ильмарион ему все правильно объяснит».

Оставив свои мысли, Джорелл повернулся к Илиану и, продолжая показывать свое любопытство, обратился к тому с расспросами.

— Все хочу спросить, что это был за свиток, который ты создал, чтобы выяснить, кто прав, а кто нет.

— Это мой собственный изобретенный навык, основанный на илунии. Его принцип работы довольно прост, в нем, есть, в каком-то смысле, программа.

— Программа?

— Верно, там были записаны мои слова и слова Алдриана. Затем, мы оба должны были соединить наши потоки илуния с этим свитком. Таким образом, он синхронизировался бы с нашей памятью и показал, врём мы или нет. Тот, кто врет, умирает. Свиток просто высасывает илуний того, кто соврал и вливает в него силу оппонента, обманщика просто разрывает изнутри.

— А если обманщик сильнее тебя, или допустим, выше по изучению пути кругов? — с интересом спросил Джорелл.

— Если просто сильнее физически, все равно умрет, ему проще убить меня, чем участвовать в этом. А вот разница в кругах это уже проблема. Его илуний, наоборот, просто размажет меня, вне зависимости от того, правду он говорит, или нет.

— Получается, это опасная затея, ты должен быть уверен в своих силах и знать о силе оппонента.

— К сожалению, да. В общем, так, вернемся к тебе, — Илиан вскочил с места. — Обучаться ты будешь у наших мастеров, если захочется поболтать, заходи ко мне в любое свободное время. Я с радостью послушаю истории о твоем народе. Как я уже говорил, новые знания всегда были моей слабостью, а когда живешь так долго, как я, нового в жизни становится все меньше, и уже отчаянно хватаешься за каждую новую историю.

— И сколько же ты живешь, если не секрет?

— Дай подумать. Я уже давно не слежу за счетом своих дней, — Илиан призадумался на пару минут, скрючив при этом такую гримасу, будто решает самое сложное арифметическое упражнение в своей жизни, от которого зависит его дальнейшая судьба. — Так, я насчитал двадцать шесть тысяч с половиной лет, плюс минус пару сотен. Так долго уже, оказывается, даже не знал, — улыбнулся он, явно довольный тем, что смог прожить так долго в этом бардаке.

Что сказать по этому поводу, Джорелл даже и не знал. Каково это, прожить столько лет? Такому, как он, этого не понять. Ведь даже за свои двадцать девять лет жизни, он пару раз думал о том, что она уже достала его. Внезапно, в его голову, с грохотом ворвалась осенившая его мысль. Словно мощный шторм, она заглушила собой все остальные мысли, от чего Джорелл не мог промолчать.

— Постой, Илиан, ты говоришь, что живешь уже почти двадцать семь тысяч лет, но я видел твоего отца на Мильбране. Авгулт сказал, что он не прошел на шестнадцатый круг, а значит, его максимальный возраст не больше двенадцати тысяч.

— Мой отец? Жив? Этого не может быть, он умер уже давным-давно, убит предателями, — Илиан аж присел на стул от услышанного.

— Тогда, кого же я видел на том корабле? — незадачливо спросил Джорелл.

— Я не знаю, что за аферы они там прокручивают. Зря я так быстро прогнал Алдриана, у меня появилось к братьям много вопросов… и с чего ты взял, что если кто-то дошел до пятнадцатого круга, то ему не может быть больше двенадцати тысяч лет? — удивленно спросил его Илиан.

— А сколько тогда? Мой лидер говорил, что отведенный возраст человека, прошедшего на пятнадцатый круг, одиннадцать с половиной тысяч лет, — неуверенно произнес Джорелл. Илиан громко рассмеялся над ним.

— Что за вздор? Отведенное время жизни при изучении пути кругов, для каждой расы изначально зависит от их естественного отведенного им времени жизни. Раз ты говоришь, что ваше отведённое время одиннадцать с половиной тысяч лет, получается, мы живем вдвое больше вас.

— То есть, ты хочешь сказать, что отведённое вам время на пятнадцатом кругу, двадцать три тысячи лет? — Джорелл был шокирован этой цифрой и тут же подумал, от чего такая несправедливость.

— Да, но здесь есть свои минусы. В отличие от вас, людей, нам тяжелее набирать силу. Природа увеличила продолжительность нашей жизни, но также увеличила время нашего обучения. Набирать силу нам вдвое сложнее.

«Какого хрена? Зачем Линтранд и Улькиус обманывали меня? Я ничего не понимаю. Я полностью запутался, как только улетел со своей планеты. Каждый раз мне открываются все новые и новые детали огромной истории. Так не пойдет, я должен досконально изучить этот мир, чтобы отныне отличать ложь от правды» — подумал про себя Джорелл, и вновь обратился к Илиану.

— Неужели мой наставник обманывал меня?

— Очевидно, что да, но зачем ему было это делать? Хотя есть и такой вариант, что он просто мог не знать об этом. Джорелл, мне кажется, что ты с удовольствием веришь любой лжи, — нахмурившись, но при этом, улыбаясь, сказал Илиан.

— Нет, не в этом дело, просто они спасли меня, вновь поставили на ноги и были добры ко мне…

Илиан подошел к стене и посредством нажатия на неё, стена раскрылась. За ней показалось множество непонятных Джореллу вещей, но, по всей видимости, это были какие-то технологии. Илиан вытащил небольшую коробочку, раскрыл её и достал оттуда плоскую круглую вещицу, в диаметре размером с кончик человеческого пальца. После чего одел её на свой палец и вставил себе в ухо.

— Что ты делаешь? — Джорелл подошел поближе к стене и начал разглядывать различного рода штуковины.

— Это передатчик, помогает мне связываться с нужными мне обитателями наших галактических сообществ, а также со своими собратьями по ордену. У вас что, такого нет?

— Есть, но выглядит куда больше и его приходится носить с собой в кармане, — с неким смущением за человечество сказал Джорелл.

— В кармане? Какая дикость, с технологиями у вас там явно все плохо. Так, Джорелл, я связался с теми, кто будет тренировать тебя и обучать.

— Связался? Но ты же еще ничего даже не сказал?

— А зачем мне что-либо нужно говорить? — непонимающе спросил его Илиан.

— Ладно, я понял, ваши технологии ушли на ооочень много лет вперед.

Илиан вытащил из своего уха передатчик и засунул обратно в коробочку.

— Послушай, Илиан, я понимаю, что ты хочешь помочь моей расе, но все-таки, какая тебе выгода с того, что ты будешь меня обучать? — после слов Джорелл, Илиан ехидно заулыбался.

— Все очень просто, взамен на мою помощь, ты должен будешь вступить ко мне.

— Я? Зачем тебе нужен такой слабак?

— Ну, это пока, я верю, что у тебя хороший потенциал, — спокойно сказал Илиан.

— Надо же, ты не первый, кто мне это говорит. Но с чего ты это взял, ведь ты меня даже не знаешь?

— Я чувствую твою жизненную энергию, ты живешь ещё совсем мало. Скажи, Джорелл, на каком ты сейчас кругу?

— Я? Недавно перешел на десятый, — ответил тот.

— А как долго ты идешь по пути изучения кругов?

— Чуть больше двух лет, — на мгновение, Джорелл увидел удивление на лице Илиана, которое тут же исчезло.

— Это очень хороший результат, единицам удается так легко их проходить. Даже те, кто доходит до десятого круга хотя бы за сотню лет, уже считаются гениями от рождения. Ты должен продолжить обучение у меня, — настойчиво сказал Илиан.

— Даже если я не верю в справедливость? — спросил Джорелл.

— Даже если ты не веришь в нее, то отчаянно нуждаешься в ней, — уверенно ответил ему тот.

— С чего это вдруг? — Джорелл, не понимал, откуда у Илиана такая уверенность на его счет. В такие глупости как справедливость он давно перестал верить.

— Потому что ты остался здесь, а не ушел с Алдрианом, потому что ты сам взывал к моей справедливости, когда просил помочь тебе, — продолжал настойчиво отвечать Илиан. На этот раз, Джорелл решил с ним не спорить, а согласиться, ведь помощь людям была куда важнее.

— Хорошо, я согласен, если не погибну на той войне.

— Вот и договорились. И еще один момент, не вздумай при других говорить, что ты не веришь в справедливость. Солдаты у меня хорошие, но через многое прошли, и обзавелись сильным фанатизмом к моему делу. У них даже есть такая поговорка: «Скажи мне, во что ты веришь и умри, если не в справедливость», — так что будь аккуратней в своих словах.

Джореллу это тут же не понравилось. Самый настоящий орден фанатиков, не признающих, по всей видимости, ничего, кроме того, во что верят. Но эти фанатики были нужны ему. Порой, фанатики даже оказываются человечнее остальных. Например, в тех, что касается безвозмездной помощи, когда от других в данной ситуации ты не дождешься ничего, кроме любопытства в твою сторону. Он уже сталкивался с такими ситуациями, и не раз.

— А тебе самому не интересно во что я верю? — спросил Илиана Джорелл.

— Думаю, в этом нет необходимости, — ответил ему тот.

— Почему же?

— Потому что ты и сам не знаешь ответа на этот вопрос, это легко читается в твоих глазах.

— Что значит, не знаю, — возмутился Джорелл. Но вот он хотел было сказать, во что верит, и тут остановился.

«Нет, в это я не верю», — думал он про себя, перебирая варианты. — «И в это тоже, и в это», — с ужасом для себя, он обнаружил, что Илиан знает его лучше, чем он сам. Что уж там говорить, он только мечтой обзавелся лишь совсем недавно, пока летел в этот орден. Джорелл так ничего и не сказал. Илиан, поняв, что загнал собеседника в ступор, сказал ему:

— Не переживай, со временем ты найдешь во что верить. Пошли, я покажу тебе нашу крепость и затем отведу к твоим новым наставникам.

Глава 14 Приготовления

Все высшие защитники собрались на последнем этаже «Пивной общины», чтобы обсудить предстоящую им войну и как к ней можно максимально подготовиться.

— Итак, как думаете, удалось ли Линтранду договориться с людьми? — вынес вопрос на повестку дня Изентриэ̀ль.

— Думаю, не нужно гадать, Линтранд вернется и все нам расскажет, — ответил Ярослав.

— У нас есть хоть один шанс победить? Может, если мы сдадимся они пощадят нас? — спросила Кристина.

— А может, они увидят, какие вы с Изабеллой прекрасные и станут вашими очередными рабами? — грубо ответил ей Борий, явно недовольный таким предложениям и, который, вместе с тремя индейцами, в отличие от остальных, не сидел за столом, а стоял рядом, облокотившись на один из опорных столбов, подпиравших крышу.

— На что это ты намекаешь? — вспылила Изабелла.

— Да брось строить из себя дуру, все мы знаем, как это работает, — вновь ответил Борий.

— Успокойтесь! Прекратите враждовать друг с другом, от нас зависит судьба всего человечества. Что с вами происходит? Мы же всегда хорошо ладили, с чего вдруг эти ссоры, начиная с этого гребанного собрания! — стукнув по столу, крикнул Ану̀рий.

— Мы согласны с Анурием, разногласия и вражда ничего хорошего нам не принесут. Мы защитники, если мы не сможем спасти человечество, то никто больше не сможет, — вновь выступил Эндрел от лица всех четырех зверей.

— Самое плохое — это то, что нас пока некому заменить. Мы не можем попробовать перейти на шестнадцатый круг, пока не появится кто-то, кто займёт место одного из нас в случае неудачи, — томным голосом произнес Джунгран.

— Да уж, это и вправду проблема, однако, ты уверен, что сможешь пройти, Джунгран? Помнишь, что говорил Линтранд? С каким трудом ему это далось, а ведь за его спиной одиннадцать с половиной тысяч лет жизни и тренировок, — насмешливо сказал Ильмарион.

— Я не Линтранд, не нужно меня с ним сравнивать. И вообще, мы явно куда сильнее Линтранда, когда он был в нашем возрасте, — оправдывался Джунгран, пытаясь увеличить свою значимость.

— Может и так, но до того уровня силы на котором был он, когда погрузился в мир мертвых, нам еще расти и расти, — отпив темного эля, в разговор включился Стэмшур, после чего посмотрел на Бория и индейцев. — А вы что стоите, как чужие, не хотите сесть и выпить с нами?

— Нет, благодарю, — отказался Борий, индейцы же просто отрицательно покачали головами.

— Ну, хотя бы выпейте с нами. На, держи, — Стэмшур настойчиво протянул бокал с элем Борию.

— Оставь его в покое, — с улыбкой на лице произнес Анурий. — Пить алкоголь — это удел рабов, настоящий воин никогда не притронется к этому. Правда, Борий?

Стэмшур удивленно посмотрел на Анурия.

— Так что же это получается, мы тут все рабы, что ли? — слегка смеясь, сказал он и затем снова глянул на троянца. — Борий, это действительно правда?

— Так всего лишь считал когда-то мой давно умерший народ. Я же не пью просто потому, что так воспитан.

Стэмшур, сделав непонятное лицо, отвернулся к столу и продолжил выпивать, наконец оставив Бория в покое. Но, не все решили остановиться на этом.

— Что за чушь! Думаешь, мы поверим в это? Ты всегда смотрел на нас с высока, Борий. Полководец троянской армии, знатный воин и великий человек. Даже выпить уже нельзя и расслабиться, чтобы не почувствовать на себе твой упрекающий взгляд. Да я скоро срать буду в дискомфорте, а то вдруг из толчка вылезет твоя голова и скажет: «Фу, как некультурно и низко», — вспылил Джунгран, который резко вскочил из-за стола и оперся на него одной рукой, а другой «тыкал» пальцем в Бория.

— Успокойся, да кто угодно смотрит на тебя свысока, — вступился за Бория Ярослав. — Если бы не твоя неприязнь к Борию, ты бы заметил, что почти половина из нас не пьет, а не только Борий.

— Что ты сейчас сказал?! — озлобленно спросил Джунгран, переключившись с Бория на Ярослава.

— Сильно же вам не хватает новых красок в вашей однообразной жизни, — сказал кто-то со стороны Бория. — Вы так все возбуждены предстоящей войной, что уже не можете ждать и просто кидаетесь друг на друга. Посмотрите на себя, для вас, кровопролитие — это радостное событие, не смотря на все те ужасы, которые оно олицетворяет. Может, все-таки прибережем наш азарт битвы для настоящего врага, и снова станем друзьями, какими были? — все с удивлением посмотрели на говорящего, и не потому, что его слова были странными, напротив, в душе все были согласны с ним. Взгляды были устремлены на него из-за того, что говорил этот человек крайне редко, но к его редкому голосу всегда прислушивались. Это был один из трех индейцев. Он был среднего роста и телосложения, у него были черные длинные волосы и карие глаза. Одет он был в короткие кожаные штаны и серую плащ накидку.

— Адэхи, решил наконец-то присоединиться к нашему разговору? — спросил его Джунгран, который уже утихомирился и сел обратно на свое место.

— Мне больно смотреть, как разногласия рушат нашу вековую дружбу, если вы продолжите в том же духе, то будете смотреть, как погибают те, кто вам дорог, один за другим. Я не собираюсь тратить силы на ссору с вами, друзья мои, лучше я накоплю их еще больше и потрачу на вашу защиту, — Адэхи закончил говорить спокойным размеренным тоном и тут же увидел стыд в глазах своих товарищей. Кто-то отпустил глаза вниз, кто-то отвел взгляд, а кто-то просто прикрыл их рукой. Первым заговорил Джунгран.

— Черт бы его побрал… простите меня ребята, я что-то и правда слишком сильно взбудоражился из-за предстоящей битвы. Вы же должны меня понять, когда обладаешь такой силой, но не можешь ею пользоваться, просто начинаешь сходить с ума.

— Все нормально, Джун, и ты прости меня, я рад, что Адэхи всегда удается внять нашему голосу разума. Ты абсолютно прав, когда много веков подряд ничего не происходит, жадно хватаешься за каждое глупое событие, порой, даже сам начинаешь их устраивать, а кровопролитную войну ждешь, будто какой-то праздник, — угрюмо сказал Ярослав и отпил из своего стакана, наполненного простой водой.

— Да уж, ребята, хорошо, что у нас есть Адэхи, без него мы бы все получили хорошую взбучку от Линтранда, а так, слава богу, обошлось, — слегка улыбнувшись, сказал Ильмарион.

— Это точно, выпьем же за мудрого Адэхи, мастера пристыдить нас всех! — поднял чашу с вином Изентриэль. Все поддержали его, и под громкие возгласы опустошили стаканы.

Адэхи сидел с довольным лицом от выполненной работы, и благодарил своих предков, за то, что те научили его тонким манипуляциям с душами других людей.

— У-ух, это илуниевое вино, что ты сделал, Ильмарион, просто находка! Я впервые опьянел спустя пару веков, почему ты прятал его от нас? — мямля произнес Джек.

— Да, саке тоже вышло превосходным, не расскажешь мне рецептик? — с довольным красным лицом спросил Джунгран.

— Простите, ребята, секрет мастера, — улыбнувшись, ответил им Ильмарион.

— Ну л-ладно, но с тебя… еще бочонок, кстати, тебе, Ярослав, повезло, я уже собирался… придушить тебя, за твои слова, — пригрозивши ему пальцем, с трудом выговорил предложение Джунгран, который пьянел все сильнее и сильнее буквально на глазах.

— Обязательно, если бы только дотянулся до моей шеи, — рассмеялся Ярослав.

По залу тут же пронесся гул, вся кампания громко смеялась. Джунгран притих, казалось, что он снова обиделся. Однако он всего лишь пытался сдержать смех, но ему это не удалось и быстро проглотив саке, дабы не выплюнуть, его смех также присоединился к остальным.

— Серьезно, ты… ты такой высокий…мне … мне бы пришлось встать на стул, чтобы придушить тебя, — Джунгран скривил лицо и показал руками, будто душит Ярослава.

— Ну ладно, давайте завтра начнем готовиться к приходу этих ублюдков, покажем им, что с нами опасно иметь дело! — выкрикнул Ярослав и остальные тут же поддержали его.

— Кстати, кто за что будет ответственен? — спросил Стэмшур.

— Мы кое-что уже обговорили с Улькиусом, — сказала Изабелла.

— Я, Изабелла, ты и Ярослав, будем отвечать за подготовку новобранцев, — словно перехватив инициативу у Изабеллы, сказала Кристина.

— Хорошо, тогда я займусь постройкой своего изобретения. Изентриэль, ты поможешь мне в этом? — спросил его Ильмарион.

— Хорошо, — ответил ему тот и икнул от выпитого алкоголя.

— В таком случае, мы и, пожалуй, Джек, если ты не против, конечно, займемся укреплением земли и обороной самого города, — предложил Адэхи.

— Нет, это хорошая идея, оборона это по моей части, — одобрительно кивнул Джек.

— Значит, решено. Джек и четыре зверя, а также, скорей всего, к вам позже присоединится Улькиус, будут отвечать за оборону здесь. В таком случае, все оставшиеся, будут подготавливать для боевых действий Луну. Как раз сегодня утром нам пришла огромная партия илуния, — Анурий скрестил руки на груди и посмотрел на тех, кому он предложил отправиться туда. Все кивнули в знак согласия. — Отлично, также не забывайте тренироваться сами, нам предстоит много работы, ребята.

Защитники закончили отдыхать и направились в замок по своим комнатам. В это тихую прекрасную ночь, лишь один человек не знал покоя, стояв одиноко на развалинах полигона.

— Я обязательно заставлю их пожалеть о содеянном…

Глава 15 Расскажи мне все

Джорелл сидел на полу в своей комнате после изнурительной тренировки, опершись спиной на кровать и закинув на нее свою голову. Его апартаменты были такие же, как когда-то у него дома на Земле. Мебель он выпросил у Илиана, чтобы хотя бы у себя в комнате, вечерами, чувствовать себя как дома. Аналитический прибор памяти, который ему показал Илиан, смог в самом лучшем виде передать на экран изображение бывшего жилья Джорелла, взяв его из мыслей. Комната была довольно просторна. Мягкий черный диван из велюра стоял у белой стены, а напротив черный стеклянный журнальный столик. Он жил на этаж ниже Илиана, панорамное окно открывало вид на площадь крепости, также как и у соседа сверху. Синие непроницаемые шторы помогали укрыться от нескольких солнц этой планеты. Напротив окна стояла двуспальная кровать с белым постельным бельем и черным матовым покрывалом, также в комнате находилось пару шкафов-купе. Его отдых прервал стук в дверь.

— Кто там? — спросил Джорелл.

— Это Илиан, — раздался знакомый голос. Используя передатчик в ухе, Джорелл открыл белую широкую дверь при помощи мысли. Двери разошлась в стороны, и гость зашел в комнату.

— Отдыхаешь после тренировки? — спросил Илиан, обратив внимание на уставший вид Джорелла.

— Да, сегодня мастер по владению мечом особо зверствовал, — усталым голосом ответил Джорелл.

— Ничего, привыкнешь. Ну так, — Илиан потер руки в предвкушении чего-то, — помнишь, на чем мы вчера остановились? — Он сел на кровать.

— А то, ну как тебе вчерашняя мыслительная презентация истории моего мира? — спросил Джорелл, также в ожидании этой приятной для него части дня.

— У вас потрясающая история, а что в итоге случилось с тем великим полководцем, который завоевал большую часть мира в столь юном возрасте?

— Александр? Он умер в возрасте тридцати двух лет от болезни.

— Какая досада, как же мало он прожил, просто немыслимо, но в тоже время, насколько насыщенной была его жизнь. Знаешь, Джорелл, порой я задумываюсь, а какой бы стала галактика, если бы что-то пошло иначе? Или же какой-то важный завоеватель остался в живых, — задумчиво сказал Илиан.

— Не ты один думаешь о таких вещах, — согласился с ним Джорелл.

— Вот взять, к примеру, вашего Александра. Если б он мог жить тысячелетия, кем бы он стал? Запомнила бы его история великим, или же он пал бы жертвой своих амбиций? За свою краткую жизнь, он совершил по-настоящему великие дела. Поверь, в нашем мире ты найдешь сотни таких же полководцев, но они никому не интересны, никому не нужны. Их заслуги меркнут перед их долгой жизнью. Каждый уверен, что любой болван может стать великим завоевателем, имея на плечах пару тройку тысячелетий для своей жизни. Понимаешь? В этом и есть прелесть жизни, успеть сделать многое за тот малый отрезок, отведенный тебе…

— Даже не знаю, Илиан, согласится ли с тобой кто-нибудь из ныне живущих людей по этому поводу. Видел бы ты, что творят некоторые из нас, дабы продлить свой краткий век хотя бы на мгновение… — Джорелл опустил взгляд, вспомнив, как он выполнял один заказ для богатого, но очень старого джентльмена. Илиан тут же разглядел в этом взгляде чувство вины. Он и сам часто сидит с таким взглядом, вспоминая былые «заслуги». В попытке срочно разрядить унылую обстановку, он растянул губы в улыбку и спросил:

— Ну, с какой темы начнем сегодня?

Джорелл тут же отвлекся от своих раздумий и ответил:

— Думаю, пойдем по порядку из того, что я знаю. От самых глубин нашей истории до сегодняшнего дня.

— Превосходно, а какие вопросы у тебя? Задавай любые, не стесняйся. Сегодня твоя очередь.

— И вправду, моя… В таком случае, у меня возник вопрос по поводу укрепления предметов илунием. Укреплять предмет можно до бесконечности, или есть все-таки предел?

— У всего есть предел.

— И какой же?

— Полторы тысячи процентов, однако, укрепить на такую величину очень тяжело. На каждый новый процент илуния нужно затрачивать куда больше ресурсов и, если объект велик, то затраты становятся поистине колоссальны. Зато, такой объект становится невероятно прочен. Даже обладателю шестнадцатого круга нужно будет потрудиться как следует, чтобы сломать его.

— Хм, а ты видел хоть одну такую вещь? Укрепленную на максимум? — с любопытством спросил Джорелл.

— Конечно же, например, наш корабль, Виномниус. В нем заложены почти все ресурсы нашего ордена, — не скрывая своей гордости за это достижение, ответил лидер ордена.

— Значит, полторы тысячи процентов… что-то не верится, не терпится увидеть этот корабль в бою, — подначивая Илиана, сказал Джорелл.

— Еще увидишь, — не теряя гордости и улыбки, ответил ему Илиан.

— Ну, историю рас я изучаю сам, недавно вот закончил изучать ренианцев. Очень интересно было узнать о тех, с кем мне предстоит воевать. Но вот что странно, я попытался найти хоть что-нибудь об илунии в вашей межгалактической сети, но там только самые простые вещи, вроде того, что он укрепляет почву. Как-то давно, мой командующий рассказал мне о том, что для поддержания брони нужно тратить энергию, но как это работает люди так и не поняли, может вам это удалось?

Илиан задумался над словами Джорелла, после чего спросил:

— Вам известно, что изучить их невозможно?

— Да, они просто исчезают, как только начинаешь попытки изучения.

— И это так, мы пока тоже не смогли решить эту проблему, но мы довольно долго используем илуний и следим за ним, словно за животным. Эти частицы, Джорелл, словно запрограммированы увеличивать выживаемость своего владельца. Помимо внутреннего укрепления организма, они обязательно укрепят его и внешне. Однако это работает лишь на живых организмах, в симбионте с которым они находятся. Например, если ими укрепить здание, оно укрепится лишь внутренне, а внешне ты никогда не увидишь на нем броню, — ухмыльнулся Илиан.

— Допустим, но как ему удается создавать на теле доспехи из ниоткуда. Я видел, как мой товарищ создал целый музыкальный оркестр в воздухе. Я что, могу так создавать любые вещи силой мысли?

— А вот это самая интересная особенность. Каким-то неведомым пока нам образом, илуний может воссоздавать предметы, переделывая свою структуру под нужды владельца. Однако прочность будет зависеть лишь от количества илуния, которое ты потратил на его создание. Плюс ко всему, поддерживать существование этой вещи ты сможешь лишь за счет своих внутренних запасов. Лучшие мастера могут практически не тратить энергию на поддержание брони. Она просто у них восстанавливается быстрее, чем тратится для этого. Что же касается любых вещей, то тут все куда сложнее. Если на создание твоего вооружения частицы словно запрограммированы и знают, что и как тебе нужно, то про все остальное они, как бы это сказать, ничего не знают и не слышали. Поэтому на создание и поддержание других посторонних предметов, даже самых маленьких, илуния тратится куда больше. Конечно, теоретически ты можешь воссоздать целый крейсер, но чтобы он работал, недостаточно просто представить себе его, не говоря уже о просто немыслимых объемах того илуния, который должен у тебя быть, понимаешь? — Джорелл отрицательно покачал головой.

— Одно дело, просто использовать энергию в бою. Ты не созидаешь, ты разрушаешь, это всегда было легче, эта сила создана для того, чтобы разрушать. Объясняю на примере, смотри внимательно на мое лицо, — Илиан раскрыл перед Джореллом левую ладонь, и в ней, не спеша, начала появляться простая ложка, при этом в лице Илиан никак не поменялся. Однако затем, он раскрыл вторую ладонь, и в ней, появился инструмент, напоминающий современную флейту, которую он увидел из воспоминаний своего нового друга. Джорелл тут же заметил напряжение на лице Илиана, в момент создания флейты.

— Кажется, я начинаю понимать, — сказал он.

— Ну-ка, удиви меня, — с ухмылкой ответил Илиан, который продолжал сидеть с вытянутыми ладонями.

— Чем сложнее предмет по своей структуре, тем тяжелее его воспроизвести, так? — воодушевленно сказал Джорелл, будто только что сделал научное открытие.

— Да ты гений, — с сарказмом сказал Илиан. — Именно так, если простой кусок железки в виде ложки создать не составляет труда, то чтобы создать эту флейту, которую ты мне вчера показывал, я приложил уже больше усилий и энергии. Мне пришлось представить её строение, чтобы каждый клапан был на нужном месте, дабы инструмент работал правильно и так далее. Это еще учитывая, что я никогда не брал ее в руки. Благо, по внутреннему строению, ваши музыкальные инструменты не сильно уж и отличаются от наших, если только внешне. Также важен размер предмета. Теперь понял? — еще раз спросил тот.

— Да, ну а если ты не знаешь, как устроен предмет, который хочешь создать, то ничего не выйдет? — увлеченно спросил Джорелл, разглядывая флейту в ладони Илиана.

— Верно, — кивнул головой илкарец, после чего созданные им предметы испарились. Он сел на диван и устало вздохнул.

— Как я сказал, теоретически, ты можешь создать, что угодно, хоть звездолет, но на практике это еще никому не удавалось.

— Что касается брони, у меня был… — Джорелл тут же вспомнил бедного Ампелайоса, и гнев начал заполнять его душу вместе с печалью. Он быстренько взял в себя руки и, не подавая виду сказал. — Я знал, человека, на котором не было ничего кроме жилетки, даже оружия, лишь каким-то образом укрепленные кулаки.

— Значит, в такой экипировке ему было выжить проще всего. Частицы илуния выходят из-под кожи, и моментально выстраивают на тебе «вторую кожу».

— И что, вы серьезно не понимаете, откуда они появились в наших телах?

— К сожалению, нет, — покачал головой Илиан. — Я бы сам очень хотел знать ответ на этот вопрос. Мы перерыли бесчисленное множество планет, и ни на одной не было и намека на какую-нибудь древнюю цивилизацию, или на то, откуда взялись эти частицы. Конечно же, многие могли бы жить вечно, а илуний использовать только в благих целях, но когда это разум позволял использовать силу лишь для благих целей? Все тут же начали использовать его в вооружении, чтобы иметь возможность не только выживать самим, а также решать, кому жить, а кому нет. Когда твое тело на пике силы, оно способно выдерживать огромную скорость передвижения, а кости не рассыпаются от твоих мощных ударов по чему-либо. Когда твой взгляд, словно какой-то механизм, может оставаться ясным, пока ты двигаешься на запредельных скоростях, разве это не повод, чтобы начать крушить все подряд? — упрекающим тоном произнес Илиан.

— Такова правда, что уж поделать, — пожал плечами Джорелл. — А что насчет этой планеты? Алдриан говорил, будто в ее состав входит естественный запас илуния? Его природу вы тоже не смогли понять?

— Алдриан дурак, моей расе уже давно нет дела до таких вещей. Уже много веков они заняты лишь войной и своим выживанием. Ученые просто не смогли доказать, что этот илуний ввели в эту планету силой, как делаем мы. Уж больно сильно он гармоничен с планетой и входит в состав даже рождаемых здесь животных. Но не смогли доказать и обратное, они предполагают, что его ввели в планету несколько миллиардов лет назад. За такое время, он стал просто участвовать в её эволюции, стал частью экосистемы. Увы, ответ на этот вопрос мы узнаем лишь через сотни миллионов лет, когда на какой-нибудь планете, в которую вживили илуний, начнет зарождаться жизнь при его участии, или без него, — закончив объяснять, Илиан смочил горло простой водой.

— Все же, я думаю, что с этим илунием дело явно нечисто, слишком много пробелов и неясностей, — Джорелл почесал затылок и, последовав примеру Илиана, потянулся за стаканом с водой.

— Вот и я о том же, слишком уж хорошо получается. Неведомые частицы, появляются из ниоткуда, и делают из обычных существ каких-то «богов». Где-то должен быть подвох.

Джорелл немного подумал и, поняв, что они попросту тратят время, решил сменить тему.

— Ну ладно, оставим это до поры до времени. Расскажи мне лучше про этот турнир. Хотелось бы узнать поподробней о нем.

— Турнир — это великое событие, которое проводится раз в тысячу лет. Его с нетерпением ждут все жители нашей вселенной. Родиться во время проведения турнира считается огромным везением, подарком судьбы. Все сильнейшие войны соберутся на нем. Он будет транслироваться в каждый дом, в каждое здание, а приз за победу невероятно ценен, особенно, в наше время. Если ты одиночка, тебя ждет слава, богатство, вплоть до создания собственного государства. Многие расы отправляют своих воинов, чтобы те обезопасили их от войны. Ведь на целых пять веков! Я так понимаю, ты спрашиваешь об этом не из-за простого любопытства? — улыбнулся Илиан, догадываясь о мыслях Джорелла.

— Я бы хотел там участвовать, но что я могу? Я же слаб… мне остается просто интересоваться, от людей пойдет другой человек, а ты-то сам идешь?

— Да, придется идти, мне нужно там кое с кем разобраться, — неохотно и уклончиво ответил ему Илиан.

— С кем, если не секрет?

— Не могу сказать, это… слишком личное, — Илиан опустил глаза, будто бы ему было стыдно за что-то.

— Понимаю, у всех есть свои секреты. Ты так сказал, «придется идти», разве ты не хотел бы потягаться там с другими сильными воинами? — Джорелл, ведомый жаждой войны, не понимал, почему Илиан не хочет там участвовать. Ведь имей бы Джорелл силы, он с удовольствием пошел бы туда без раздумий.

— Убивать друг друга ради потехи публики? Никогда не видел в этом ничего достойного, война никогда не забавляла меня. Я сражаюсь за справедливость лишь потому, что она выбрала меня. Насилие мне противно, но я вынужден прибегать к нему, увы, иного языка в этом мире просто не хотят понимать…

— Ах да, справедливость… Алдриан мне рассказывал, что ты ушел совсем один. Должно быть, тяжело было поначалу, одному?

— Если честно, одному было легче. Теперь же, мне необходимо беспокоиться о своих воинах, которые вверили мне свои жизни, и пошли со мной по одному пути. Но я рад, что с каждым днем нас становится все больше и больше. Благодаря нам, слово справедливость все сильнее набирает вес, однако и врагов у нас так же прибавляется. Ну не будем об этом, — Илиан тщательно посмотрел на своего собеседника и спросил.

— Ты рассказывал о том, что у вас господствует огнестрельное оружие. В целом, ваше развитие ничем не отличается от нашего, только очень сильно отстает. Однако я все ждал от тебя вопроса, почему мы все снова ходим с мечами, в то время как бороздим космос на огромных космических кораблях? Но его так и последовало. Даже разочарован, если честно.

— Ну, я же не дурак, — развел руками Джорелл. — Когда враг может сблизиться с тобой в долю секунды, от огнестрельного оружия нет никакого толку. Специалист ближнего боя, естественно, будет сильнее в рукопашном бою.

Илиан остался доволен словами Джорелла. Ему не терпелось увидеть плоды своих трудов, когда Джорелл будет на пике силы и разума под его тщательным контролем.

— Это точно, однако, оружия дальнего боя у нас все-таки много. Им пользуются в основном простые солдаты, или те, кто чрезвычайно искусен и силен.

— И как им удается сражаться с теми, кто моментально может навязать им ближний бой? — задумчиво спросил Джорелл. — Все же, я думаю, искусный боец ближнего боя окажется в любом случае сильнее, как бы ни был искусен стрелок.

— Поверь мне, я лично знаю парочку таких. Любой воин, который хвастается своим владением меча, старается оказаться как можно дальше от них, — засмеялся Илиан, очевидно, вспомнив какой-то забавный случай, связанный с кем-то из тех, о ком он говорил.

— Хотел бы я познакомиться хоть с одним, а еще лучше, провести тренировочный бой.

— Кто знает, может и познакомишься.

Их беседу прервал нежданный стук в дверь.

— Кто там? — спросил Илиан.

— Господин, вы там? Я ищу вас уже несколько часов! — прозвучал голос из-за двери.

— Гринтред, ты, что ли? — спросил тот.

— Да, господин, это я, — Илиан попросил Джорелла открыть ему дверь, на что тот тут же выполнил его просьбу.

— Что вы здесь делаете, господин? — спросил Гринтред, едва войдя внутрь, и кинув косой взгляд на Джорелла.

— Вот, беседую с Джореллом, обмениваемся знаниями, а что такое?

— Просто любопытно, — Гринтред продолжал пялиться на Джорелла и в его глазах читалось отнюдь не дружелюбие.

— Держи, — Илиан протянул стакан своему подчиненному, на этот раз, с зеленой жидкостью. — Присаживайся к нам, чем больше народу, тем веселее. Гринтред охотно подчинился и, взяв в руки стакан, сел в кресло, стоящее напротив дивана, и тут же сделав глоток.

— Мм, зеленое мъѐрдское, отличный напиток, — сказал тот, смакуя.

— Так на чем мы остановились? — вернулся к разговору Илиан.

— Я призадумался, как у вас вообще сражаются простые люди. У вас вообще, воюют те, кто не обладает силой? — спросил Джорелл, раздумывая над тем, куда деваться бедолагам, кто не обладает такой мощью.

— Люди? С каких это пор, мы стали людьми? — с подначиванием спросил Илиан.

— Ну, то есть… — Джорелл задумался, — Ну ладно, я не знаю, как мне обобщать вас, по привычке говорю люди.

— Зови нас планетарцы. Галактический союз решил, что называть всех жителей вселенной нужно так. У каждого есть своя родная планета, с которой он когда-то улетел покорять космос. Все вместе, в первую очередь, мы являемся одним большим планетарным сообществом, поэтому, зови нас планетарцы.

— Надо же, интересное название. Ну хорошо, так как у вас сражаются простые… планетарцы? Я так понял, что все те, кто слабы, у вас ходят с оружием дальнего действия.

— А какое оружие у тебя, Джорелл? — вмешался Гринтред.

— Двуручный меч, — ответил тот, не придавая значения вопросу.

— Я думаю, тебе больше подойдет дальнобойное, — со злобной ухмылкой сказал Гринтред. Джорелл тут же нахмурился после его слов, поняв, к чему ведет делдаркец.

— Гринтред! — на повышенном тоне сказал Илиан.

— Что? — словно прикидываясь дурачком, в свою очередь спросил тот.

— Прекрати то, что ты делаешь.

— Ничего я не делаю, просто предположил, что Джореллу больше подойдет другое оружие.

— Оставь свои предположения при себе, илуний уже решил, каким оружием ему нужно пользоваться. Джорелл не состоит ни в какой армии и вправе пользоваться тем, чем хочет.

Гринтред тут же замолчал. Илиан тяжело вздохнул, раздосадованный из-за поведения своего ближайшего подчиненного и сказал:

— Отвечая на твой вопрос, Джорелл, простые солдаты сражаются так же, как и у вас, в общей армии. Им выдают специальные патроны с сердечниками из илуния. Такой вполне может ранить и даже убить, при должном обращении. Но броня иной раз спасает владельцев круга. К тому же, это не действует на тех, кто дошел до шестнадцатого круга, слишком уж они сильны. Их могут убить только им подобные, или взять несметным числом те, кто на круг силы пониже, но не ниже тринадцатого, у этих ребят вообще никаких шансов.

— Так значит, большая сила еще не спасает тебя от смерти?

— Конечно нет, — Илиан рассмеялся, и Гринтред также не смел упустить такой возможности. — От смерти в бою тебя спасает твой разум и военное мастерство, но поверь мне на слово, до последнего круга доходят именно такие воины.

— Илиан… — хотел было обратиться к нему Джорелл, но его снова перебил Гринтред.

— Как ты смеешь к нему так обращаться, для тебя он господин Илиан, — в комнате наступила минутная тишина. Илиан почесал лоб, ему снова стало очень стыдно и не ловко за Гринтреда, который продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, и потягивать зеленое мъердское из своего стакана.

— Гринтред.

— Да, господин? — спросил тот, довольный тем, что указал Джореллу на его место, как ему показалось.

— Иди-ка, посмотри, как там обстоят дела у наших новобранцев.

— Я уверен, что там справятся и без меня, — ответил делдаркец, не желая уходить.

— Это приказ! Встал и пошел проверить, как там дела у новобранцев!

Гринтред тут же замешкался на несколько секунд, не зная, куда себя деть. Затем встал и вышел из комнаты, что-то бубня себе под нос.

— Прости его, Джорелл, просто он слишком недоверчиво относится к чужакам и явно недоволен тем, что я уделяю тебе свое время.

— Почему? Я же ничего плохого не сделал, — в недоумении спросил он.

— Дело не в тебе. Когда-то я спас его еще совсем ребенком от рабства, собственный отец продал его за свои долги. Я как раз в то время выслеживал тех мразей, что торгуют планетарцами, а затем по их записям выследил и тех, кто торгует своими родными. Мне так стыдно, даже у вас уже нет рабства, а ведь мы на много тысячелетий развитее вас в плане технологий. Иногда мне кажется, что чем больше развито общество, тем хуже и ужаснее оно становится внутри… — Илиан сделал грустную, задумчивую гримасу, утонув взглядом на дне своего бокала.

— Послушай, Илиан, конечно, может быть это не мое дело, но что же с тобой произошло? Как ты стал тем, кто ты есть, что, сподвигло тебя бороться за справедливость? Я очень хочу узнать об этом, знать, что же движет тем, кто готов умереть за любого, кто нуждается в его помощи.

Глава 16 Илиа̀н

Когда мир полон жестокости, а об справедливость вытирают ноги, рано или поздно она призовет себе защитника, который, кровью врагов, вновь, возвысит её.

Илиан Справедливый (с)

Обращение к галактическому сообществу после убийства им полмиллиона преступников прямиком в тюрьмах, а также уничтожения целой крупной рабовладельческой колонии.

— Конечно же, я не всегда был таким, и стал я таким тоже не сразу. Можешь считать это огромной чередой несправедливостей, которыми жизнь окружила меня, чтобы я наверняка понял свое предназначение в жизни, — улыбнулся над сказанным Илиан. — Поначалу, я этого не замечал, но с каждым разом несправедливость в моей жизни становилась все сильнее и сильнее. От безобидного случая, до вопиюще ужасного, но она была повсюду. Ну вот, например, один из случаев, о котором я еще помню. Как-то мою подругу, которая служила со мной, изнасиловал командир. Она действительно была красавицей, но почему она должна была страдать из-за этого? Подняли дикую шумиху, простые илкарцы протестовали повсюду, требовали правосудия, — Илиан наклонился в сторону Джорелла и полушепотом произнес. — И вот, долгожданный справедливый суд, — затем специально выронил стакан из своей руки, чтобы тот разбился о каменный пол.

— Дай угадаю, его отпустили? — спросил Джорелл.

— Вот именно, а тех, кто кричал громче всех, посадили за клевету на вышестоящее командование. Я так понимаю, у вас тоже случалось такое? — спросил Илиан.

— Сплошь и рядом были случаи, когда тот, кто обладает властью или знаком с теми, кто ею обладает, уходил от ответственности, порой за ужасные поступки.

— Хм-м, надо будет как-нибудь наведаться к вам на планету, — немного подумав, произнес Илиан.

— И что же ты сделаешь с ними?

— Они получат по справедливости, — с коварной улыбкой ответил илкарец.

— Не забудь и меня позвать с собой, ни за что не пропущу такое, — Джорелл представил лица всех этих самодовольных ублюдков, когда перед ними предстанет тот, от кого нельзя спастись. Илиан закончил улыбаться и замолчал на пару секунд, ему нужно было закончить рассказ.

— Да уж, в тот момент я так и представлял, как командир берет толстенную папку со своим делом в руки, и подтирает ей свою вонючую серую илкарскую задницу. Мало того, что его оправдали и выпустили. Так эта мразь еще и наняла сволочей, которые убили мою подругу, перед этим еще раз надругавшись над ней, в назидание тем, кто вздумает еще хоть раз побороться за свои права. Затем, снова тысячи других подобных историй, за которыми я тщательно следил. Преступник вбегает в магазин и расстреливает толпу илкарцев. Взрослых, детей, просто так, ради какой-то, как ему показалось, высшей цели, в голове у него что-то щелкнуло, понимаешь? А его лишь сажают в тюрьму, — развел руками Илиан. — Он живет дальше, даже, может, выйдет на волю, а убитые им никогда не вернутся. Постоянные войны, вместо жизни, всем навязывают смерть. Я стал сыт по горло всем этим! — в голосе Илиана начала чувствоваться выступающая агрессия, однако, он быстро взял себя в руки.

— Я начал стремительно набирать силу, чтобы даже будучи одному, внушать страх целым империям и напомнить миру о справедливости. Конечно же, для начала мне хотелось изменить свой родной мир. Ты, конечно же, не знаешь, но править наша семья начала относительно недавно, всего несколько веков назад. Именно благодаря мне Авгулт смог стать императором, именно я штурмовал императорскую цитадель, этот рассадник трусливых идиотов.

— А где он был в этот момент? И Алдриан с Лонутом? — поинтересовался Джорелл.

— Авгулт громкими речами вещал на всю нашу систему о том, что смена власти необходима, дабы избежать ненужного кровопролития. Алдриан, как верный брат-трус стоял рядом с ним в этот «великий момент», только Лонут хоть как-то помогал мне, оттягивая часть гарнизона на себя. Это при том, что он самый слабый из нас. Мы не могли допустить междоусобную войну, пока воюем с ренианцами, но смена власти была необходима. Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я вонзал меч в каждого, кто когда-то правил нами, брызжа на них слюной и выкрикивая самые крепкие слова. После Авгулт стал императором, а я, будучи тогда еще наивным, не замечал, какой он на самом деле, и поэтому ничего не имел против его коронации.

— Неужели он был еще хуже тех, кого ты убил в той цитадели?

— Нет, он действительно думает о своем народе и делает все ради их блага. Однако ты уже мог убедиться, что он готов пожертвовать чем угодно, и кем угодно, ради спасения своих илкарцев. Собирается прикрыться твоей расой, как щитом, готов убить того, кому еще недавно клялся в дружбе. Власть изменила его, он стал всюду видеть врагов, и любое неисполнение его приказа, или сомнение в нем, считает за измену.

— Ты тоже для него изменник? — на этот вопрос у Илиана тут же поменялось выражение лица и, тяжело вздохнув, он ответил:

— Да, именно так он меня назвал, когда я покидал его. Насколько же сильно он отчаялся, раз отправил тебя и Алдриана просить у изменника помощи, но я не собираюсь быть очередным инструментом в его руках. Пришло время ему самому побыть чьим-то орудием.

— Значит, у тебя есть какой-то план? — заинтересованно спросил Джорелл.

— О да, Авгулт будет очень удивлен, когда проиграет в той игре, которую он так любит, — Илиан сделал хитрый взгляд и довольный планом в своей голове, сделал большой глоток красного мъердского.

Внимание Джорелла привлек шум со стороны площади. Он слез с дивана и подошел к окну, где увидел небольшую армию, которая оттачивала своё мастерство.

— Как думаешь, каковы наши шансы на победу в войне с ренианцами? Я видел, как флот твоей расы появился около Мильбрана, огромный, захватывающий дух. Но когда я вспоминаю, что этот флот проигрывает армии ренианцев, меня начинают одолевать сомнения, — убито произнес Джорелл. Илиан подошел к нему и встал рядом.

— Сомнения не должны одолевать тебя. Да, флот ренианцев безусловно велик, но на нашей стороне справедливость, вот увидишь, ренианцы еще пожалеют, что ввязались в эту войну, — подбадривающе сказал тот и так же устремил свой взгляд вдаль.

— Послушай, Илиан, я хочу, чтобы ты сейчас потренировал меня, — вдруг с неожиданным предложением обратился к нему Джорелл.

— Я? У тебя же уже есть мастера, которых я тебе назначил. Одни из лучших, между прочем, — озадачено спросил Илиан.

— Да знаю, но я все никак не могу понять принцип взаимодействия илуния с окружающей средой. Сегодня меня поставили в пару с обладателем зеленых глаз. Он тут же скрутил меня сотней крепких корней, появившихся из-под земли так же внезапно, как гром среди ясного неба. Это больше было похоже на какую-то магию, нежели на что-то иное. Хоть я уже и знал о такой способности, один из людей использовал нечто подобное на Земле, но как это работает? Почему я так не могу?

Илиан тут же заулыбался и сказал:

— Я поклялся не брать учеников, плохой из меня учитель, но я вижу, что ты хороший парень. Ладно, пошли вниз, но еще раз предупреждаю, учитель из меня еще более ужасный, чем твой мастер владения мечом.

Пройдя «золотые» коридоры башни, они дошли до лифта, который спустил их в самый низ. Двери распахнулись, и Джорелл увидел бело-красное помещение, раскрашенное хаотично в эти цвета. Оно было метров десять в высоту и около двух сот метров в длину и ширину.

— Проходи, это наш особый тренировочный зал, — сказал Илиан, который в этот момент не спеша подошел к стене справа от лифта, затем, при нажатии им на одну из плит, стена начала трансформироваться. Наконец из нее появился длинный шкаф, со специальной тренировочной одеждой кровавого цвета. Над каждой одеждой были буквы из латинского алфавита, остановившись над буквой H, Илиан снял одежду, которая висела под этим символом, и протянул ее Джореллу. Тот развернул её, одежда была точь-в-точь сшита на него, а главное, на человека.

— Откуда у тебя человеческая одежда? — тут же поинтересовался Джорелл, попутно рассматривая её.

— Зная, что рано или поздно ты спустишься сюда, я приказал сшить это для тебя, как только ты решил остаться в ордене. У нас многорасовый орден и под каждого его члена здесь висит сшитый тренировочный костюм, учитывающий все особенности той расы, для которой он предназначен.

Джорелл снял с себя черную футболку вместе со штанами и начал надевать костюм. Илиан, найдя свой комплект, также начал переодеваться. Любопытство Джорелла заставило его посмотреть в сторону переодевающегося Илиана. Его тело очень напоминало человеческое, разве что, слишком худощавое. Отличие было лишь в цвете кожи и множестве небольших, слегка свисающих иголок у него на спине, расположенных по всей её площади.

— Так, пройдем с тобой в центр, — позвал Илиан и Джорелл последовал за ним.

Дойдя до места, Илиан попросил Джорелла использовать силу и, создав лишь оружие, ударить по полу со всего размаху.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — взволнованно спросил тот, вспоминая рассказы Линтранда о том, что он творил на полигоне.

— Я жду, — спокойно ответил Илиан.

Джорелл сконцентрировался и в его руке появился огромный меч, глаза налились темно-синим светом. Он замахнулся и со всей силы ударил мечом об пол. Ничего не произошло, пол отделался лишь небольшой царапиной.

— На сколько процентов эта комната укреплена илунием? — изумленно спросил недоумевающий Джорелл.

— Тысяча процентов, — не сдерживая свою улыбку из-за удивления ученика, ответил ему Илиан.

— Тысяча?! — Джорелл присел на корточки и начал стучать по полу, словно эксперт по геологии.

— Да, мы специально сделали ее меньше, зато неразрушаемой. А теперь, отзови свое оружие и отойди от меня метров на пять.

Джорелл выполнил его просьбу, и, в предвкушении чего-то интересного, смиренно стал ждать дальнейших действий.

— Оружие нам здесь не понадобится. Цель занятия — научить тебя правильно владеть своей силой. Значит, темно-синий взгляд… у тебя душа убийцы, Джорелл, — Илиан всмотрелся в своего ученика.

— Но я не жестокий убийца, я никогда не убивал беззащитных людей или просто ради забавы, — начал оправдываться тот.

— А я и не говорил, что ты жестокий, но ты убийца, тебе нравится сражаться и расправляться с врагом, бесполезно это отрицать. Взгляд твоей души не солжет.

После, Илиан призвал свою силу и его глаза налились ярко-желтым оттенком.

— Вот, например, мой взгляд. Я защитник, защитник справедливости, единственная причина, по которой я вступаю в схватку, это борьба за справедливость. От этого трепещет моя душа.

— Но ты тоже убийца, ты также убиваешь своих врагов, разве нет? — сказал Джорелл, раздосадованный словами Илиана. Хотя, он прекрасно знал: «На правду не обижаются».

— Важно не то, кого ты убил, а за что ты убил. Несомненно, твоя жажда спасти свой народ очень похвальна. Но в глубине души, целью, ради которой ты будешь сражаться, станет само сражение. Моя же цель — чтобы справедливость восторжествовала. Ты должен принять это, не обманывай самого себя, и жить тебе будет намного легче, а также принимать решения.

— Все это, конечно, очень замечательно, но мы сюда все-таки пришли драться, или на твою лекцию о жизни? — в шутку подначивая ораторское мастерство своего учителя, сказал Джорелл. Илиан прекратил говорить и сделал шаг вперед.

— Значит, хочешь немного подраться?

— Хочу стать сильнее, — поправил его тот.

— Да, но бой уже окончен, — быстро сказал Илиан и в одно мгновение Джорелла окружил очень яркий свет, который затем стал еще ярче, после чего прогремел мощный взрыв.

Джорелл лежал посреди комнаты, держась двумя руками за обгорелое лицо. Сквозь пальцы на его ладонях просачивался темно-синий свет из глаз, одежда же, осталась нетронутой. Жуткая боль буквально выворачивала его наизнанку.

— Урок первый, никогда не расслабляйся. В этом мире смерть на каждом шагу. Не волнуйся, я использовал немного силы, илуний быстро сейчас тебя поставит на ноги.

Спустя минуту Джорелл и вправду уже был в состоянии встать самостоятельно, его кожа быстро регенерировала за счет илуния.

— Какого хрена ты это сделал?! — на эмоциях прокричал Джорелл.

— Ты же сам сказал, что хочешь подраться, — спокойным тоном ответил Илиан.

— И ты меня тут же подпалил? Мог хоть знак дать какой-то, что поединок начался! Мне было ужасно больно, я думал помру!

— Не утрируй, Джорелл, к тому же, если б я так не сделал, ты бы не усвоил очень важный урок, — подначивая своего ученика, Илиан продолжал говорить умным, но по-прежнему спокойным тоном.

— Пошел-ка ты со своими уроками знаешь куда! — Джорелл хотел сделать шаг в сторону обидчика, но тут же подкосился и упал на четвереньки.

— Ч-что со мной такое? — произнес тот, смотря на свои трясущиеся руки.

— А это, урок номер два. Пока ты не дойдешь до шестнадцатого круга, регенерация даже всего лишь обгорелого лица, будет отнимать у тебя очень много запаса илуния. О сильных сквозных ранах я вообще промолчу, — Илиан в это время стоял над Джореллом.

— А что если мне отрубят руку? — дрожащим голосом спросил Джорелл.

— Любую часть тела или повреждение, владелец может восстановить, пока у него в запасе есть достаточно илуния, если же ты потратил очень много в бою, то, скорее всего, ты умрешь. Исключением являются случаи, если тебе отрубят голову, сильно повредят мозг или просто разрубят пополам, то есть, любые очень обширные повреждения.

— Ясно, — Джорелл поднапрягся, и с трудом смог встать на ноги, не без помощи Илиана. Тот отвел его к тому месту, где они переодевались, и нажатием другой кнопки, усадил его на белоснежный диван, который появился из отдела под полом.

— Так, как ты это сделал? — с трудом выговорил Джорелл.

— Сделал что? — переспросил его тот.

— Не прикидывайся дураком, мне и так тяжело говорить. Этот свет и взрыв, откуда они? — договорив, Джорелл попросил Илиана скорее дать ему воды.

— На самом деле, все очень просто. Каждый цвет глаз имеет свои особенности. Например, я очень легко манипулирую энергией, — после этих слов Илиан подставил перед Джореллом ладонь и из неё появился небольшой огонек. — Мне не составляет труда разбросать частицы по полю битвы, а затем поменять их строение на что-нибудь взрывоопасное, и так далее, но это очень вкратце. У тебя еще будет время изучить все это подробнее. Что касается того, кто использовал на тебе корни. Зеленые глаза значат, что он очень легко манипулирует живой материей. Когда нужно зачистить местность так, чтобы строения остались целы, а все противники внутри были мертвы, используют исключительно отряд с таким типом глаз. Они умеют уничтожать исключительно живую силу противника. Что касается лично тебя, то твои частицы направлены на то, чтобы разрушать все на своем пути.

Джорелл снова вспомнил слова Линтранда о том, что пока тот летел на помощь, то видел, как обезумев, он ударил мечом в пол, и земля словно растворилась. Илиан, тем временем, продолжал свой монолог.

— Вообще, в бою у нас всех огромная свобода действий, не ограничивающаяся стандартным набором умений, которые могут частицы. Если на создание предметов у нас уходит колоссальное количество энергии, то в битве мы можем творить настоящие чудеса. Как я уже тебе говорил, воевать — это основная функция этих частиц. Они запрограммированы для войны. Став настоящим мастером ты даже сам сможешь придумывать что-то новое. Главное, научись контролировать свои частицы, также как когда-то ты учился контролировать свое тело в бою. А теперь, я научу тебя этому древнему мастерству. Встань, и это будет твоим первым шагом по великому пути.

Джорелл устало улыбнулся и подал руку Илиану, тот схватил её и помог ему оторвать свой зад от дивана. День за днем они сражались друг с другом, и с каждым разом Джорелл делал все большие и большие успехи. Он падал тысячи раз и тысячи раз поднимался. У него появился стимул, впервые за долгое время, у него появилась цель, которую он выбрал добровольно. Он должен любой ценой защитить людей. И да запомнит человечество имя его, как величайшего из всех людей. И ничто не сможет встать у него на пути. Так он думал.

Глава 17 Танцы

Алдриан стоял в одной комнате с Авгултом, выслушивая его гневные речи. Он и сам не ожидал, что все так обернется, но откуда ему было знать о том, что Илиану все известно. Авгулт, закончив ругаться на себя и брата, сел в кресло, сделанное из так называемого илкарского серого дерева. С уходящими вниз на концах острыми подлокотниками, спинкой и четырьмя ножками, расходящихся по сторонам и в конце делающими дугу, все с теми же с заостренными концами. Кресло было обито мягкой фиолетовой кожей. Братья находились в каюте Авгулта. Она была просторна, сделана в серо-фиолетовых тонах, классическая расцветка илкарцев используемая в дизайне. В каюте была большая мягкая кровать, накрытая темно-фиолетовым шелковым покрывалом, круглый стол на четыре персоны и четыре приставленных к нему кресла, на одном из которых и сидел Авгулт. Длинные иллюминаторы расположились по бокам и над кроватью императора. Авгулт облокотился одной рукой об стол, приложивши ладонь ко лбу.

— И что нам теперь делать? Что если Илиан поможет Джореллу вернуться, и тот все расскажет о наших замыслах? — взбудоражено спросил Алдриан.

— Нет, это вряд ли. Даже он не рискнет своим орденом, чтобы доставить Джорелла обратно на Землю. Лишние потери он сейчас не может допустить. Скорее всего, он не появится здесь до начала войны, — ответил Авгулт, оставаясь сидеть в той позе в которой сидел.

— А если он придет сюда, то значит ли это, что он поможет ему воевать против ренианцев? — высказал предположение Алдриан.

— Я более чем уверен в этом. Чувство справедливости не позволит Илиану остаться в стороне и позволить уничтожить втянутую в войну расу людей и тем более, свою родную расу. На этом мы и сыграем, используем людей и его орден, как щит, чтобы минимизировать наши потери.

— Выходит, ты зря сейчас здесь кричал, получилось даже лучше, что Джорелл в итоге остался там, — подошел к нему Алдриан и подбадривающе положил руку на плечо.

— Кто знает… все, что угодно, может произойти из-за этого, — продолжал упираться Авгулт.

— Да ладно тебе. Что может произойти? Джорелл убедит Илиана помочь его расе, тому придется сражаться с ренианцами оберегая и нас и людей. Постараемся просто не лезть в пекло и все будет хорошо. Победа наша.

Авгулт немного призадумался над сказанным его братом.

— Да…, пожалуй, ты прав, все складывается хорошо, — наконец раздобрел тот. — Помнишь, отец постоянно говорил нам, что жизнь слишком сложная штука. Когда мы спрашивали, почему он поступил так, когда правильней бы было поступить как-то иначе. Повзрослев, я понял, что взрослые всегда так говорят, когда не знают, что ответить. На самом деле жизнь была и будет проще некуда. Просто мы сами ее усложняем. Красть еду не правильно, но ты лучше украдешь её, чем пойдешь и заработаешь честным трудом, так ведь проще. Тебе не нужно было убивать того илкарца, но у него в кармане было много денег, и ты знал об этом. Именно это, нам не мог объяснить отец, затуманивая наш разум всего лишь одной фразой…

— Он хотел, как лучше… заботился о нас троих, когда мамы не стало, — ответил Алдриан, оправдывая своего отца.

— И я не виню его, сейчас, я поступаю также. Бросаю свою честь и правильные поступки вместе с целой расой в пекло, чтобы наша смогла выжить. Меня могут ненавидеть, презирать, но никто, не посмеет обвинить в меня в том, что я сделал недостаточно для выживания своей расы. Как император, я приложил и приложу все возможные и невозможные усилия ради своего народа.

Алдриан молча выслушал высказывание брата.

— Вот что, сходи к Лонуту, отправь его к людям, пусть убедится, что подготовка к войне там идет полным ходом, и никто ни о чем не подозревает, — добавил Авгулт и Алдриан покорно кивнув, вышел из каюты.

* * *

Линтранд сидел за столом в своих покоях и что-то писал, его прервал стук в дверь.

— Войдите.

Дверь распахнулась и в комнату вошел Анурий.

— Вы вызывали меня, господин Линтранд? — спросил тот и сел на диван слева.

— Да, устраивайся поудобней. Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Если только воды, — вежливо улыбнулся Анурий. Линтранд удалился в глубь своих покоев, после чего вернулся с графином наполненным водой.

— Расскажи мне, мой старый друг, как проходит подготовка к предстоящей войне? Решили ли вы свои старые разногласия? — спросил его Линтранд, попутно разливая в пару стаканов воду.

— Все хорошо, подготовка идет полным ходом, а мудрый Адэхи не дает нам снова поцапаться.

— А-а, мудрый Адэхи, помню, как я привез сюда невероятно ловкого индейского мальчишку, а также, как он рвался, узнав о кровопролитной войне, где его народ вырезали колонисты. Признаться, когда через какое-то время я привез сюда испанца, которого еще пока звали Рауль, а ныне, наш великий Изентриэль, то боялся, что не услежу и Адэхи прикончит его, но, благо все обошлось, — вспоминал Линтранд, после чего заметил, как Анурий о чем-то задумался, и лидер спросил его об этом.

— Э-э, ничего такого, просто немного смущаюсь, когда вы называете меня другом, господин Линтранд, — сказал Анурий почесав затылок.

— От чего же? Мы уже знакомы столько времени, что и не сосчитать, — улыбнулся тот.

— Да, но, вы спасли меня, когда я еще был совсем младенцем, вырастили и сделали из меня настоящего война. Вы мне скорее, как отец, — Линтранд немного усмехнулся над сказанным. — Я помню твоих родителей, к счастью, ты пошел в свою мать. У тебя такие же светлые волосы и добрый характер, как и у нее. Я так и не спросил тебя, — Линтранд сел рядом с Анурием. — Как ты, после смерти Ампелайоса? Я помню, когда ты узнал, что это он убил твоих родителей и всех атлантов, на тебе лица не было, с тех пор ты пытался убить его … сколько?

— Четырнадцать раз, — коротко ответил Анурий и сжал губы.

— И четырнадцать раз я спасал тебя, — посмеялся Линтранд. — Самые опасные, это были, пожалуй, последние три раза. Когда ты уже стал взрослым и достаточно сильным, чтобы разозлить Ампелайоса и заставить его драться на полную силу, от чего он почти снова сходил с ума.

— Да уж, было время, — Анурий погрузил взгляд на дно своего стакана, предавшись воспоминаниям. — Почему, вы мне не рассказали сразу о том, из — за чего Ампелайос так поступил с моим народом? Если бы я узнал об этом еще после первой попытки убить его, возможно, остальных тринадцати можно было избежать…

— Потому, что я хотел, чтобы ты пристыдил сам себя за свои необдуманные решения, когда правда раскроется тебе. Ну, и к тому же, великая мощь Ампелайоса стала твоим стимулом, чтобы превзойти его и убить. Ты тренировался так усиленно, что бил все преграды на своем пути.

Анурий ничего не говорил и внимательно слушал Линтранда.

— Конечно, Ампелайос сразу же после твоей первой смешной попытки убить его, предложил раскрыть тебе причину, но я запретил ему. Ты, кстати, помнишь свою первую попытку? — спросил его тот, слегка толкнув Анурия локтем. Анурий тут же растянул лыбу.

— Как такое можно забыть? Я испек ему его любимый виноградный пирог, накидав кучу цианистого калия в качестве дополнительной начинки. Я был тогда еще совсем ребенком, наверное, лет пятнадцать было.

Линтранд засмеялся и сквозь смех начал вспоминать тот случай.

— Я помню, я тогда еще в той же комнате сидел. Он откусил этот пирог и начал жевать, расхваливал его еще, мол, какой вкусный. Проглотил немного, а потом так резко замер, и посмотрел на тебя, — жестикулируя, рассказывал Линтранд. — Ты стоишь и смотришь на него, невинно так еще и не понимаешь, почему он до сих пор не помер, а самое-то забавное, — Линтранд закатился в истерике и Анурий едва сдерживал свой смех. — Самое забавное, что именно в этот день ты прогулял занятие, на котором Улькиус объяснял воздействия ядов на организм мастера кругов. Прогулял потому, что готовил пирог с цианистом калием для Ампелайоса. И вот ты стоишь, переполненный надеждами и видишь, как илуний начинает выводить этот яд прямо на твоих глазах через поры его кожи. Видел бы ты свое лицо. И ты, просто, так смиренно опускаешь голову. Ампелайос тебе тогда устроил такую взбучку, помню ты долго сидеть не мог.

— Да уж, были времена, — наконец-то засмеялся Анурий. — Жаль, что его больше нет с нами, все еще не могу поверить, что его убил какой-то новичок, которого я даже ни разу не видел. Неужели ты так сильно веришь в него, Линтранд?

Линтранд немного подумал, улыбка все еще держалась на его лице.

— Не сказать, что моя вера в него слепа, но он был ценнее умирающего от старости Ампелайоса. Сколько еще ему оставалось? Год? Два года? Да, когда он использовал илуний, то омолаживался, но это не более, чем иллюзия. Я давно знал о том, что Ампелайос хочет, чтобы его кто-нибудь избавил от страданий, — после сказанного им Линтранд увидел, как на лице Анурия улыбка тут же сменилась грустью, тот отпустил глаза и сказал:

— Вы ведь ненамного старше меня. Через год, срок, отведенный мне кругами, заканчивается, и начнет идти мое естественное время…

— Я и забыл… Это очень плохо, нужно срочно что-то предпринять! — тут же крикнул взбудораженный этой новостью Линтранд. — Как я мог забыть о том, что ты со мной из одной эпохи? Вот старый дурак!

— Да что тут можно предпринять? Ближайший воин близкий к пятнадцатому кругу, это муж Изабеллы, Юлиан, но он пока лишь на двенадцатом кругу…

Линтранд придался небольшим раздумьям, поглаживая в это время свою бороду.

— Так, ладно, я что-нибудь придумаю, ты пока можешь быть свободен, спасибо за беседу, Анурий, — они пожали друг другу руки и, Анурий, собирался уже уходить, как вдруг остановился и спросил. — Вы сегодня присоединитесь к нам на ежегодных танцах?

— Танцах? — удивленно спросил тот.

— Да, вы что, забыли? Каждый год защитники устраивают для всех танцы у большого костра.

— Ах точно, прости, я что-то совсем забылся уже, столько дел навалилось, — почесав затылок сказал Линтранд.

— Ничего страшного, мы устраиваем их обычно летом, но так как мы давно отсутствовали и не проводили их, то решили не ждать и устроить их уже зимой, ну и летом конечно же тоже устроим еще разок. Приходите, нужно же отдыхать, — улыбнулся на последок Анурий и скрылся за дверью, не дав Линтранду успеть отказаться.

— Отдых… Я уже и не помню, что это такое.

Внутри замка Ильмарион и Изентриэль вместе строили какое-то сооружение почти на самых верхних этажах, работа, кипела.

— Думаешь, от этого будет прок? — обратился к Ильмариону, Изентриэль.

— Несомненно, вот только пустим его в ход и увидишь, как легче тебе станет в битве, — подбадривающе ответил Ильмарион, следя за работой.

— Уже не терпится скорее ощутить его эффект на себе, но для начала, я планирую сегодня как следует натанцеваться и напиться, поэтому, сильно не переусердствуй сегодня, — сказал Изентриэль, похлопав друга по плечу.

— Хорошо, в таком случае сегодня закончим пораньше.

Товарищи услышали сзади восхищенный свист, на который тут же обернулись, к ним шел Дутанор.

— Ничего себе, а работа тут идет полным ходом, а? Уже не терпится посмотреть, что тут будет. Как поживаешь, Ильмарион? Я вот к тебе, в гости.

— Кто это? Ты его знаешь? — спросил шепотом Изентриэль.

— Да, хороший парень, он тренировался у Ампелайоса, но правда безнадежно, — ответил ему тот.

— В таком случае, ему бы тренироваться пойти, а не разгуливать тут, — их разговор закончился, как только Дутанор подошел на расстояние слышимости их голосов. Юноша поклонился и протянул руку Ильмариону, затем Изентриэлю, которого этот жест явно порадовал.

— Господин Изентриэль, большая честь познакомиться с вами и пожать вам руку, — польстил ему Дутанор.

— Спасибо, юноша, — ответил довольный испанец.

— Зовите меня, Дутанор, если вас это не затруднит, — затем, он обратился к Ильмариону. — Как поживаешь? Уже, наверное, месяц с тобой не виделись, с тех пор, как Джорелл улетел, у меня из друзей только ты и остался.

— Джорелл!? — вмешался Изентриэль. — Это случайно не имя того предателя, что убил Ампелайоса?

— Не горячись, мы кажется уже с тобой все обсудили насчет этого, — успокоил его Ильмарион.

— Прости, забыл, просто все отказываюсь верить в ту историю. Ампелайос был великим воином, он тренировал меня, когда я был совсем юнцом. Знаешь, пожалуй, ты все-таки правильно сделал, что помог ему сбежать. Клянусь, я убил бы его не вдававшись в подробности, но теперь, мне куда легче, — среди троицы наступило небольшое молчание.

— Пошли-ка лучше выпьем, мы кажется уже совсем переутомились, — предложил Ильмарион, явно уставший от всех этих разговоров про убийства и войну в последнее время.

— Да, это хорошая идея, только чур ты нальешь мне тот виски, который я пил недавно. От того дерьма, что разливают в баре, я не то что не пьянею, даже легкой расслабленности не получаю, — возмутился тот.

— Несомненно, мой друг. Дутанор, присоединяйся к нам, посидим, выпьем, — позвал его Ильмарион.

— Хорошо, но пить не буду, у меня сегодня другие планы и голова должна для этого оставаться ясной.

— Ну, как знаешь, пошли, — все трое удалились в покои Ильмариона, о чем-то болтая.

Несмотря на все свои разговоры о делах, Дутанор напился сильнее всех. Ильмарион и Изентриэль со смехом смотрели на него.

— Эй, парень, а как же твои дела? — с улыбкой спросил его Изентриэль, положив руку ему на плечо.

— К-какие дела? Не помню… что бы у меня… были какие-то… дела, — с заплетающимся языком ответил ему Дутанор.

— Зря ты ему налил свой алкоголь, не для слабого организма такое чудесное пойло, — Изентриэль сделал большой глоток виски прямо из бутылки, — Ему бы хватило и обычного алкоголя, только в большом количестве.

— Ну он что-то так грустил, и я решил, что нужно бы его взбодрить, верно, Дутанор? — Ильмарион слегка толкнул того и Дутанор с грохотом шлепнулся на пол. Два защитника посмотрели на Дутанора, который пытался безуспешно встать с пола, затем переглянулись и после небольшой паузы во всю загоготали.

— А ты забавный парень, надо будет почаще тебя брать с собой на пьянки, — довольным тоном сказал Изентриэль.

— Для меня э-это будет честь, сопровождать вас, на каждую пьянку, — периодически икая сказал Дутанор.

— Отлично! Выпьем же за славного испанца и его нового собутыльника, — смеясь выкрикнул Ильмарион.

— Отличный тост, мой друг, — Изентриэль схватил двумя руками Дутанора за переднюю часть одежды, посадил обратно за стол, словно маленькое дитя и начал трясти, чтобы тот не много пришел в чувства. — За такое грех не выпить парень, когда-нибудь, старина Ильмарион даже сложит о нас песню — это великая честь! — затем тот налил ему еще виски и дал пощечину. Дутанор тут же слегка очухался и все трое выпили еще разок.

* * *

Ярослав и Стэмшур сидели в палатке и отдыхали, попивая вкуснейший чай из трав, который приготовил Ярослав. Они смотрели, как все солдаты максимально тщательно и с радостью на лице, стараются выполнять все указания Изабеллы и Кристины. И это их очень забавляло.

— Только посмотри на их довольные лица, — улыбаясь сказал Ярослав, отхлебнув горячего чая.

— Может, присоединимся к их тренировке? Что скажешь? Испортим ребятам настроение? А то мне кажется, что половой орган того парня уже мешает ему как следует до конца отжиматься, — пошутил Стэмшур, указав пальцем на молодого человека.

От внезапного смеха Ярослав поперхнулся чаем и часть пролил на себя. Стэмшур, увидев это, переключил свой смех на Ярослава.

— Вот надо же тебе было пошутить именно в тот момент, когда я начал пить.

— Да ладно, не злись, шутка же удалась.

— Ну, тут ты прав, — улыбнулся Ярослав.

— Ну, что, пошли сменим девушек? — еще раз предложил Стэмшур, пока Ярослав пытался салфеткой впитать пролитый на себя чай.

— Почему бы и нет, не гоже женщинам так много работать, — Ярослав встал во весь свой могучий рост, и вместе со Стэмшуром они направились к новобранцам.

— Э-эй, Изабелла, Кристина! — прокричал Стэмшур, те обернулись на крик. — Идите отдохните, мы вас пока заменим, — девушки кивнули головой и начали уходить, позади них разразилось огромное мужское недовольство.

— Куда же вы, не уходите, нахрена нам этот здоровый бугай? На нем не смотрятся обтягивающие кожаные штаны, — кричали солдаты. Ярослав и Стэмшур ни капли на это не разозлились, наоборот, это даже забавляло их, этого они и хотели добиться.

— Они ваши, мальчики, не жалейте их, — игриво сказал Кристина, подмигнув им. Неожиданно, Ярослав увидел, как в их сторону бегут два солдата.

— Это он? Да он это, он, — переговаривались между собой они. Ярослав остановил Стэмшура, чтобы подождать незнакомцев, как только солдаты добежали до них, один из них тут же обратился к Ярославу.

— Разрешите к вам обратиться, товарищ инструктор, — оба солдата встали по стойке смирно, головных уборов на них при этом не было. И Ярослав и Стэмшур были крайне удивлены внезапной вежливостью со стороны простых солдат, до этого все не охотно исполняли их приказы.

— Да, конечно, что вы хотели? — ответил Ярослав.

— Благодарю, я капитан Андреев, это мой товарищ, капитан Деляев.

— Что вас привело ко мне, ребята? — спросил их Ярослав, который старался говорить максимально вежливо и учтиво.

— Мы слышали, что первую группу новобранцев тренирует крупный высокий мужчина с именем Ярослав, который утверждает, что жил еще на Руси, скажите, вы ли это?

— Да, это я, а в чем дело то? — непонимающе спросил тот. На лице солдат появилась искренняя улыбка. — Позвольте пожать вам руку. — сказал второй солдат. Ничего не понимающий Ярослав, медленно протянул её им.

— Спасибо вам, мы очень гордимся тем, что вы наш предок, это великая честь, пожать руку такому великому человеку!

— Постойте, что значит, ваш предок? Неужели, вы потомки моего народа?! — довольным тоном воскликнул тот.

— Так точно, товарищ Ярослав, мы, ваши потомки.

— Ха-ха, ну это меняет дело! Это же просто прекрасная новость! — на радостях, Ярослав обнял ребят. — Стэмшур, ты не против, если потренируешь этих любовничков без меня?

— Конечно нет, я все прекрасно понимаю, бери столько времени для знакомства со своими потомками, сколько нужно.

Ярослав пожал руку Стэмшуру и затем, вместе с солдатами пошел в сторону российского лагеря. Всю дорогу до лагеря троица не замолкала. Ярослав рассказывал им о том, какой их родина была раньше, а они все расспрашивали и расспрашивали.

— Ну вот мы и пришли, — сказал один из солдат, указывая на палатку, где находился весь его отряд. Они зашли внутрь и один из них воскликнул: «Мужики, знакомьтесь, это Ярослав, наш предок!».

Весь отряд из одиннадцати человек тут же подскочили к Ярославу и каждый начал пожимать ему руку.

— Ого, ничего себе, товарищ Ярослав, мы конечно все слышали легенды о том, что наши предки были великие воины, но чтоб такие огромные, мы и представить не могли, — сказал кто-то из ребят, тем самым смутив своего предка.

— Вот, присаживайтесь, — один из солдат указал на свою кровать. Все тут же окружили Ярослава, казалось, их радости и любопытству нету предела.

— Мужики, я пока к Семену сбегаю, выпрошу у него для нас продуктов, думаю, ради такого повода не откажет, да и сам сюда, пожалуй, прибежит, — один из тех ребят, что привел сюда Ярослава выбежал из палатки. Ярослав был очень счастлив, наконец-то, за такое долгое время, поговорить со своими земляками, с собратьями. Он пробыл в лагере ровно сутки, а их кампания за это время возросла из тринадцати человек, до ста сорока трех. От рядовых, до генерала, все в итоге собрались уже на полевом плацу и с удовольствием слушали человека, в чьей памяти все еще живет древняя история их любимой родины.

Стэмшур даже немного завидовал Ярославу, он бы с удовольствием остался дома, в ордене, и под кружку его любимого темного эля, рассказывал жителям о своих приключениях. Но мысль о том, что его дом может быть уничтожен и все зависит от того, сколько сил он вложит в подготовку и в само сражение, не давали ему расслабиться, как следует. Уже несколько месяцев они тренируют здесь солдат и каждый раз прибывают все новые и новые. Уже есть те, кто перешел черту третьего круга, но это ерунда, думал он. До девятого круга всегда можно быстро дойти, кто бы что ни говорил, но вот на десятом, начнутся настоящие проблемы. Позади он услышал чьи-то приближающиеся шаги. Стэмшур посмотрел назад и увидел, что к нему идет Кристина. Это также увидели и его ученики, которые тут же воодушевились и начали просить её остаться. В этот раз Стэмшур очень быстро и резко на это среагировал.

— Молчать! — топнул тот ногой так, что под солдатами по земле прошлась небольшая дрожь, а его устрашающие глаза, налившиеся желтым бурным светом и во все заставили их испугаться и тут же подчиниться. — Я вам сказал не отвлекаться от медитации, извольте выполнять то, что вам приказывают. Вы солдаты или кто, в конце то концов?! Продолжайте, я на время отойду.

Стэмшур отвел Кристину в сторону оружейного склада.

— Ты что-то хотела? — спросил он.

— Ну, просто ты там так давно стоишь и совсем один, а где Ярослав?

— Он разговаривает со своими потомками, я его сам отпустил.

— Вот же меланхоличный болван, когда дело касалось предков, или его родины, он всегда начинал превращаться не понятно во что, — осудила его Кристина. Стэмшур не сдержал смех.

— Меланхоличный? Ну ты скажешь тоже Кристин, уж про кого, но это точно не про Ярослава.

Та немного надулась из-за того, что Стэмшур с ней не согласен.

— Всё равно, все вы мужчины, одинаковы.

— Ты опять за свое? — угрюмо спросил её Стэмшур.

— А что не так? — удивленно спросила та, будто впервые заводит этот разговор.

— Послушай, Кристин, все мы защитники знаем, какую трагедию вам с Изабеллой пришлось пережить…

— Ничего ты не знаешь, — вспылила та, словно ребенок.

— Ну сколько вы уже мстите простым мужчинам? Ваша красота и так за пределами всех мыслимых фантазий, так вы еще и при помощи илуния под тихую просто превращаете мужчин в рабов.

— А ты правда считаешь, что мы красивые, да? — подначивала его Кристина.

— Не уходи от темы, не об этом сейчас речь, посмотри на свою сестру. Она вышла замуж, забыла прошлое и решила жить дальше, — Стэмшур схватил Кристину за плечи, прижав её к одной из стен склада.

— Моя сестра превратилась в глупую наивную дурочку. Юлиан всего лишь пару лет ухаживал, а она прям-таки растаяла. Я её кое-как уговорила тогда на представление, на площади, а потом явился этот Юлиан и все испортил, своим дурацким предложением, — сердитым тоном произнесла она и топнула ногой.

— Только послушай себя. Ты серьезно обижаешься на сестру из-за того, что она нашла свое счастье? Может это ты дура, а не она? Ты уже несколько веков живешь прошлым.

Кристина тут же разозлилась на сказанное им и, убрав его руки со своих плеч, сказала:

— Не нужно, открывать свой рот, если не знаешь всех подробностей, и спасибо, за то, что напомнил мне о моем возрасте, идиот! — сказала она и быстрым шагом пошла в свою палатку. Стэмшур держался одной рукой за затылок и смотрел на удаляющеюся Кристину.

— Я явно не знаю, как грамотно разговаривать с женщинами.

* * *

Адэхи сидел сложив ноги икурил трубку, погрузившись в себя. На улице уже был поздний вечер. Он расположился на большом валуне, прямо, напротив замершего водопада. Ему снились видения. О тех временах, когда он, еще будучи мальчишкой был со своей семьей. Мальчик бежал с другими такими же ребятами вверх по мелкой речушке. Они только учились ремеслу охоты, и отсутствие опыта выдавало их с лихвой. Ребята были неуклюжи, промахивались и плохо работали в команде, добыча уходила от них сквозь густые деревья.

— Скорей, лови его, лови, он уходит! — кричал один из мальчишек. Адэхи взобрался на один из валунов, что по выше, натянул тетиву и, задержав дыхание, пустил стрелу. Она скрылась в гуще листвы и, спустя мгновение, из чащи раздался вопль животного.

— Ты попал! — закричали мальчишки.

— Я попал, я попал! — радостно крикнул Адэхи. Кампания из семи мальчишек устремилась за добычей. Собравшись с силами они потащили тушку оленя обратно в деревню.

— Теперь нами будут гордится! — радовался один из мальчишек.

— Да, но если бы не Адэхи, ничего бы этого не было, — сказал другой. Адэхи покраснел от смущения отводя взгляд вдаль.

— Еще немного, и мы будем дома…

— Адэхи, Адэхи! Брат, где ты? — его видения прервал знакомый голос, где-то всего лишь в десяти метрах от него.

— Я здесь, — сказал тот и сквозь кусты к нему вышли три зверя.

— Что случилось? — спросил Адэхи, вытряхивая пепел из трубки.

— Мы искали тебя, чтобы напомнить о сегодняшних танцах, — сказал один из индейцев, на котором была набедренная повязка, индейский плащ тильматли и туника с очень короткими рукавами. Вся одежда на нем была синего цвета, украшенная красной каймой.

— Я помню о них, Энэпей, не за чем так было переживать, — ответил ему Адэхи, все еще раздосадованный тем, что его вернули из прошлого.

— Мы переживаем не из-за этого, — вмешался другой индеец, который был одет в простую, ничем не примечательную хлопковую одежду. — Мы переживаем из-за твоего нынешнего поведения. Ты стал еще более скрытным, чем раньше, и отказываешься разговаривать даже с нами.

— Все в порядке, Пэйта, ваше волнение беспочвенно, я просто предаюсь размышлениям, курю трубку, и прошу богов защитить всех нас.

— Ты все за свое… Разве тебе недостаточно доказательств, что богам на нас наплевать. Линтранд был по ту сторону, он не видел там никаких богов, — возмутился Эндрел.

— Линтранд осмелился бросить вызов смерти, как и мы все. Ничего удивительного в том, что богам наплевать на нас, ведь мы нарушили правила, написанные ими, — уперся Адэхи.

— А какие правила нарушил твой народ? Или наши? — прежде, чем их стерли с лица земли, — сердито сказал Пэйта.

— Значит, у богов были на то причины, значит, мы чем-то не удовлетворили их, — Адэхи продолжал сидеть на камне.

— Ты все также неисправим, мой брат, — печально произнес Энэпей.

— Сделай мне одолжение, Адэхи, я прошу тебя, как твой брат, пусть не по крови, но по духу и оружию. Когда ты окажешься лицом к лицу с проводником душ, не вставай сразу перед ним на колени, молясь ему, словно богу. Сразись с ним, приложи все усилия ради победы, и только, если ты проиграешь ему, можешь называть его кем угодно и провести перед ним на коленях хоть вечность, — Энэпэй ждал ответа от Адэхи, но тот сидел молча, будто не услышал его.

— Ладно, мы будем ждать тебя на танцах, — братья ушли, наконец оставив Адэхи в одиночестве, наедине со своими мыслями.

* * *

Джек, Джунгран, Анурий и Борий, уже сидели у костра, куда потихоньку начали стягиваться и простые горожане.

— Ну что, как обстоят дела на Луне? — спросил Джек сразу всю троицу.

— Брр, ненавижу это проклятое место, — возмутился самурай.

— Да брось, там же очень красиво. Я помню, когда в первый раз с Луны увидел это огромное пространство и миллиарды звезд вокруг себя. Тут же осознал, насколько я мелок и ничтожен, по сравнению с вселенной, — восхищенно произнес Анурий.

— Я согласен с Анурием. Миллиарды людей позавидовали бы тебе, вот так беззаботно гулять по поверхности другой планеты, не нуждаясь в скафандре и кислородном баллоне, а ты возмущаешься, — осудил Джунграна, Борий.

— Нашелся мне тут, умник, если б не защитная оболочка из илуния, которую нас научил создавать Улькиус, я бы глянул на твой беззаботный вид. То, что илуний внутри обеспечивает нас всем жизненно необходимым, еще не отменяет тот факт, что без этой оболочки, твоя тупая башка вздулась бы вместе с телом в пару раз. А потом, ты бы очень долго крючился от сильнейших ожогов, а илуний постоянно тебя залечивал. И так ооочень долго, пока в итоге, твой запас илуния не исчерпался, а сам ты бы помер.

Все застыли с открытыми ртами после сказанного Джунграном.

— Поэтому, на Земле мне спокойней. Не нужно беспокоиться о том, что твоя оболочка может исчезнуть, если ты на секунду расслабишься.

— Вы только посмотрите на него, самурайский астроном, — с сарказмом сказал Борий. Анурий тут же засмеялся над этим.

— Катись-ка ты знаешь куда… Ты вообще думал, что земля плоская, пока Улькиус не упал со смеху на пол от твоих слов.

Борий тут же засмущался, вспомнив этот крайне неловкий момент. Доволен остался только один Анурий, который не прекращал смеяться. Джек же, который изначально хотел поинтересоваться оборонной Луны, понял, что ответа на этот вопрос ему видимо ждать бесполезно. Впереди, по широкой лесной тропинке со стороны замка, ребята увидели идущих Изентриэля и Ильмариона, при чем первый опирался на второго, держа в другой руке бутылку. Ильмарион же, позади себя тащил одной рукой целую тележку, набитую бочонками с разным алкоголем.

— О-о, явились, кажется испанским танцем нас сегодня не порадуют, — с улыбкой сказал Анурий, смотря на еле волочащего ноги Изентриэля.

Ребята дошли до лавочек и Ильмарион усадил своего пьяного товарища рядом с Джеком.

— Дутанор! — прокричал Изентриэль, — Дутанор! Ты где, выпей со мной! — Изентриэль прищурился и огляделся. — А где Дутанор? — незадачливо спросил тот.

— По пути мы закинули его домой, с него на сегодня хватит, — ответил ему Ильмарион, разгружая бочонки из телеги.

— Как это, домой, а с кем я теперь тогда буду пить? — промямлил тот.

— А с кем ты пил обычно? — спросил Ильмарион с улыбкой на лице. Изентриэль напряг голову так сильно, как ему позволяло его состояние, спустя пол минуты на его лице растянулась невероятно довольная гримаса.

— Хе-хе, Джееек! — заорал тот со всей силы. Те, кто сидели рядом, аж подпрыгнули от неожиданности.

— Какого хрена ты так орешь, я же сижу тут, рядом с тобой! По сторонам нужно было посмотреть сначала, — возмутился Джек. Изентриэль, словно не услышав его, сказал:

— Ха, Джек, вот ты где! Ну что, готов сегодня хорошо провести время?! — протянув ему бутылку, Изентриэль продолжал говорить на повышенном тоне. Джек посмотрел на него, после чего с довольным видом выхватил бутылку.

— Ильмарион, давай… — начал говорить Изентриэль, но, повернув голову в сторону, где только что стоял бард, обнаружил его отсутствие.

— Где наш славный бард? Ильма… — снова начал орать тот, но тут ему кто-то неожиданно прикрыл рот, не дав до кричать.

— Хватит орать, даже в глубине леса слышно, как ты кричишь, — это был Эндрел. — Вон он, готовится начать играть, — сказал тот, указав пальцем в сторону бревна, около которого Ильмарион стоял с другими музыкантами.

— Ну наконец-то, музыка нам сейчас как раз не помешает! — довольно произнес Анурий, который сидел все на том же месте и прекрасно все слышал.

— Давайте что-нибудь веселое ребята! — проголосил Борий. Собравшиеся поддержали их аплодисментами. Небольшой ансамбль тут же расселся по своим местам. В руках у каждого был простой инструмент, никакого илуния. В руках Ильмариона был вистл. Спустя несколько секунд местность наполнилась звуками народной ирландской музыки, под которую когда-то беззаботно отплясывали вокруг костра. Жители тут же стали танцевать, что есть мощи, атмосфера наполнилась радостью и смехом. Джек так же бросился в пляс, зовя за собой защитников.

— Но разве мы не должны подождать остальных? — спросил Анурий.

— Сами виноваты, что опаздывают, придут позже. Ну же, мы так давно хотели устроить танцы по прибытию домой, — уговаривал их Джек.

— Эх, ну ладно, — махнув рукой, Анурий так же пустился в пляс, за ним последовали остальные. Остался сидеть лишь Изентриэль, не смотря на все попытки которого, стоять самостоятельно он так и не смог. Компанию ему составили двое индейцев, которые все также стеснялись общества, но показательно похлопывали в ладоши под ритм музыки. Спустя минут десять появились защитники, которые тренировали новобранцев.

— Ах вы негодники, начали без нас значит? — в шутку возмутился Ярослав и незамедлительно присоединился к веселью.

— Изабелла, — позвал ее, бегущий к ней навстречу Юлиан. Та незамедлительно бросилась к нему в ответ, молодожены тут же утонили в объятиях друг друга. Кристина продолжала с презрением смотреть на свою сестру, чувствуя себя преданной. Кто-то легонько дотронулся до её плеча. Она злобно повернулась в сторону того, кто это сделал, но увидела Стэмшура, который протянул ей руку, приглашая на танец.

— Я согласна, но что б ты знал, это, чтобы насолить сестре, — сказала она с чувством полного достоинства. Стэмшур понимающе кивнул головой.

Спустя какое-то время Ярослав подбежал к Ильмариону и что-то прошептал ему на ухо. Тот улыбнулся и подал знак помощникам в виде поднятых вверх четырех пальцев. К ним тут же поднесли другие инструменты. Ансамбль из одиннадцати человек лихо поменял инструменты, чтобы мелодия не замолкала надолго, и местность вновь налилась чудесной мелодией. Все тут же стали отплясывать тротто под скандинавскую народную музыку. В центре, вместе со всеми, казалось, игриво отплясывал большой костер, будто ожил и присоединился к празднику. Из леса раздалось завораживающие протяжное пение, все замерли в восхищении, никто никогда не слышал подобного. Голос приближался и становился все громче. Лишь один Ильмарион улыбался, словно зная то, чего не знали другие. Он поднял в верх обе руки, показывая помощникам цифру десять. Все растерялись еще больше и начали перешептываться между собой.

— Цифра десять? Что это за музыка, никогда не видел, чтобы господин Ильмарион показывал это число.

Поспешно отыскав инструменты с написанными на ними нужной цифрой, их тут же принесли ансамблю. Ильмарион отобрал оттуда несколько бубнов и барабанов. Барабаны раздал женщинам, а бубны мужчинам. В этот момент, из-за деревьев показался Адэхи, который шел и напевал мелодию. Ильмарион вновь подал знак, местность тут же наполнилась прекрасным боевым мотивом издаваемый бубнами и барабанами. Пэйта и Энэпэй, увидев своего брата, тут же перестали стесняться и поддержали брата пением. Все трое подошли к костру и начали отплясывать свой народный танец. Горожане застыли в изумлении, до сей поры никто не видел и не слышал чего-то подобного. Их танец был относительно не сложный, поэтому многие тут же начали за ними повторять. Все веселились всю ночь, множество прекрасных песен прозвучало за это время. К празднику так же присоединились Улькиус и Линтранд, их встретили особенно тепло. Люди пили и веселились, все забыли о тяжелых временах, которые им предстояли. Они жили здесь и сейчас, а не печальным будущим. Линтранд стоял, облокотившись спиной на дерево, и смотрел на веселящихся высших защитников, словно гордый отец. Анурий несколько раз вытаскивал Улькиуса танцевать вместе с ними. Ярослав посадил Джунграна на себя и начал приплясывать вместе с ним. Изентриэль протрезвел и во всю отплясывал с молодой красавицей. Ильмарион, уже играющий в этот момент на скрипке, так сильно притаптывал в ритм ногой, что казалось, будто сейчас встанет и сам пуститься на утёк, что в итоге и произошло. Изабелла и Кристина кружились в танце со своими партнерами и магические силы этого волшебного вечера словно развеяли их чары, передав остальным девушкам. Те вновь почувствовали себя любимыми и счастливыми, внимание впервые было приковано только к ним. Джек громко о чем-то шутил вместе с Борием. Несмотря на всю прекрасную атмосферу, лишь один человек заметил, что во взгляде Линтранда сокрыта печаль, которая затаилась глубоко в душе за маской улыбки и радости. Улькиус подошел к своему старому другу, чтобы составить компанию.

— Прекрасный вечер устроили ребята, — довольным тоном сказал он.

— Да, они молодцы, не отчаиваются, несмотря на проблемы, — ответил Линтранд, в голосе которого, звучали грустные ноты. — Жаль, с нами нету Ампелайоса и Айолы. Я скучаю по ним, по этому ворчливому старику, по чудному аромату виноградного пирога, который готовила Айола и который всегда разносился по округе, будто приглашая всех к ним на чай.

— Мне тоже их не хватает… — задумался Улькиус, вспоминавший хорошие моменты, проведенные в компании с ними.

— Но, знаешь, не такой уж он и старик, он вообще-то младше тебя был, — пошутил профессор, стараясь хоть как-то сбить тоску.

— Хах, да уж, это точно, — с улыбкой вздохнул Линтранд.

— Что еще тебя гложет, Линтранд, мне ты можешь сказать.

— А разве не ясно? Я не смог никого из них спасти, более того, лично убил Айолу. Мне нет оправдания, не было бы ни дня, чтобы я не страдал из-за этого. Если б я только был в ордене… — в лице Линтранд совсем стал плох.

Улькиус посмотрел на него, после чего тихо сказал:

— Спасибо.

— Что ты сейчас сказал!? — резко переспросил его тот.

— Спасибо, мой друг. Я не знаю, как, но ты заставил ренианцев отступить в тот день. Никто не обратил на это внимание, все думают, что ты и вправду задержался на Луне, но я достаточно давно тебя знаю, — улыбнулся ему Улькиус. — Ведь поэтому тебя не было в тот день? Ты отправился к ренианцам? — Улькиус видел, как лицо его старого друга застыло в шоке. — Если б не ты, кто знает, что с нами стало. Я даже боюсь вообразить себе это. Поэтому, спасибо тебе большое, не печалься. Я уверен, Амплайос и Айола простили бы тебя. Они бы поняли, на какую жертву ты пошел.

Линтранд смотрел на своего друга и эти слова на пару с алкоголем заставили его проронить слезы, тот тут же отвернулся, чтобы никто этого не увидел.

— Мне так жаль, мне правда очень жаль, что я подвел их, — пошмыгивая носом произнес тот.

— Ну что ты, прекрати, не первый век ведь живешь, чтобы плакать из-за своих ошибок. Да и никого ты не подводил. Давай, я отведу тебя в твои покои, никто не должен тебя видеть в таком состоянии.

Под шум всеобщего веселья, друзья незаметно ушли в замок. Войдя в свои покои Линтранд тут же завалился на один из диванов. Улькиус закрыл дверь, после чего встал около Линтранда и спросил:

— Скажи мне, что ты сделал?

Линтранд молчал.

— Линтранд! — громче сказал профессор.

— Я ничего тебе не скажу, — спокойно ответил тот.

— Не скажешь? Только посмотри на себя, что с тобой стало. С каких это пор ты скрываешь от нас свои планы? Ты всегда был открыт со мной, в чем дело? — Улькиус всеми способами пытался выпытать нужную информацию, которую так усердно скрывал Линтранд. — Ты принял Джорелла, вопреки всем. Он был для всех чудовищем, монстром, но посмотри, каким он стал: добрым, отзывчивым, готов помогать слабым. Наши люди приняли и полюбили его за то время, что он был здесь. И пока не случилось ужасное с Ампелайосом, Джорелл стал частью нашей семьи, хотя в том мире не мог обрести её среди семи с половиной миллиардов жителей. Ты поверил в него, и он изменился, ты видел в нем хорошее, когда остальные даже и не надеялись там хоть что-то найти. Линтранд, я прошу тебя, скажи мне, что ты сделал? Мы все одна семья и проблемы решать должны, как семья.

— Я не могу… — снова заладил тот.

— Да почему?! — возмущенно спросил профессор, уставший от упрямства своего друга и лидера.

— Потому что раньше от этого не зависела судьба всего человечества! — резко, что есть мочи крикнул Линтранд, от чего Улькиус даже подпрыгнул на месте. Тут же осознав свой не дружественный поступок, он попросил у профессора прощения.

— Раньше, от меня не зависела судьба всех живущих людей на Земле, понимаешь? — уже спокойным тоном сказал тот и отхлебнул из бутылки, которую захватил с собой с танцев. — Раньше, от моих действий зависела лишь небольшая горстка людей, но все человечество… Я больше не могу вести ту же политику, когда столько жизней на кону, — убито произнес Линтранд.

Улькиус спокойно выслушал его, затем сел на соседний диван и сказал:

— Я всегда говорил, что глубоко в душе, ты жадный, но чтоб настолько…

Не понимая, о чем это говорит Улькиус, Линтранд прекратил лежать на диване и тоже сел напротив товарища. Лунный свет проникал в окна достаточно хорошо, освещая комнату, однако, половины лиц и того и другого, спрятались в тени.

— Жадный? Я столько всего сделал ради наших жителей, и ты говоришь, что я жадный? Да здесь никто ни в чем не нуждается, наши люди живут словно в сказке, я построил для них утопию!

— Вот именно. Ты построил, ты сделал, никто ни в чем не нуждается благодаря тебе. У тебя необычная жадность, Линтранд, ты все сделаешь сам, забираешь все проблемы и всю ответственность себе, взваливаешь на себя постоянно тяжелые, а порой непосильные для других людей ноши. А ведь это не хорошо, нужно иногда делится проблемами с друзьями, — улыбнулся Улькиус.

— Да ну тебя, несешь вечно какую-то ерунду, — сказал тот, но, тем не менее, все равно ответил взаимной улыбкой.

— В этот раз ты не сможешь решить все проблемы в одиночку, это и наша ответственность, мы тоже будем сражаться за человечество. С тобой, как и всегда, будут твои высшие защитники, твои друзья. Поэтому, как бы ты ни старался забрать все проблемы себе, нас они тоже коснутся. Я тебя прошу, Линтранд, скажи, как ты заставил отступить ренианцев, что так терзает тебя, когда ты должен радоваться своей победе.

В комнате воцарилось минутное молчание.

— Я… — выговорил Линтранд, затем снова умолк.

— Ну, что, ты? Говори уже.

— Я… Я дал им… то, что они хотели… больше всего, — наконец с трудом выговорил тот.

— Дал им то, что они хотели? — Улькиус немного подумал, внезапно на его лице появился ужас.

— Ты дал им рецепт для безопасного перехода? — с ужасом спросил он, на что Линтранд виновно кивнул головой.

— Ты идиот?! Как ты мог принять такое решение не посоветовавшись с нами? Ты совсем что ли из ума выжил раз отдал им рецепт?! — Улькиус вскочил и начал кричать на Линтранда, во всю жестикулирую руками.

— Прекрати на меня орать, я прекрасно понимал все последствия, когда это делал. Зато, теперь у нас есть пять лет подготовки к войне! — оправдывался тот.

— И что нам эти пять лет? Ты хоть представляешь, насколько сильно они теперь смогут развить свою армию, когда смертность их новобранцев так резко сократиться?!Своим поступком, ты вырыл нам яму куда большую, чем была!

— Ничего я не вырыл, я также договорился о выдаче этого рецепта илкарцам! Так, они тоже смогут укрепить свои силы за пять лет!

— Гениально, просто гениально! Давай теперь всем будем раздавать свои тайны. А ты не мог в таком случае дать рецепт лишь илкарцам, чтобы только они увеличивали свои силы?!

— Т ы говоришь настолько глупые вещи, что я начинаю сомневаться в твоем высоком интеллекте, — упрекнул его Линтранд.

— И на каком оснований ты сделал такой вывод? Позволь спросить.

— Ренианцы уже летели в крупномасштабное наступление! Ты это знал, и все защитники это знали, думаешь, сильно бы помог этот рецепт илкарцам, когда война уже на пороге?! — Линтранд отодвинул Улькиуса от центра комнаты и затем наклонился к полу.

— Но я смог договориться с ними, рецепт, в обмен на время. И то, я слишком долго думал, чтобы принять такое решение, — он поднял кирпич и за ним оказалась электронная панель. Линтранд вновь повернул голову и посмотрел на Улькиуса. — Такая медлительность, стоила нам Ампелайоса и Айолы, если б я отправился к ренианцам раньше, они бы успели отозвать свой небольшой разведывательный отряд, — затем, вновь переключив свое внимание на панель, Линтранд набрал кодовую комбинацию.

Дверь сейфа отворилась и тот достал оттуда светящийся, полупрозрачный пергамент голубого цвета. На нем было что-то написано.

— Это наша гарантия пятилетнего мира. От рецепта нам не было никакого прока в тот момент. Теперь, у нас армия новобранцев и пять лет в запасе. Линтранд передал пергамент Улькиусу. Тот с аккуратностью и трепетом взял его и начал читать. Надпись, гласила.

«Я, глава ордена и высший защитник всех людей, обязуюсь предоставить рецепт силы для безопасного перехода на десятый круг, лично императору ренианцев в руки. В обмен на пять лет мира и спокойствия народов Илкарии и Земли.

Я, Алута̀р, император своего народа и родного мира под названием Рениан, хранитель мертвых тайн и последователь великого Эдѐра. Клянусь, прекратить вооруженный конфликт с народами Илкарии и Земли сроком на пять лет в обмен на рецепт силы». Ниже, под надписями, стояли две переливающиеся печати, одна черного цвета и одна оранжевого.

— Теперь, ты веришь мне? — поинтересовался Линтранд. Улькиус, закончив читать, также бережно передал пергамент обратно.

— Да, теперь я верю, но ты стал очень много врать, Линтранд, прекращай. Ты врешь нам, наврал Джореллу, скрыв его прошлое. Я конечно понимаю, зачем ты так сделал, но…

— А что мне нужно было сказать ему?! Представь, чтобы было если б он получил такую силу! Тебе напомнить, что он сделал, имея всего лишь простые человеческие возможности и пару громких фраз благодаря своему ораторскому мастерству! Что он сотворил с этим миром… Представь, что он сотворит со вселенной, имея силу шестнадцатого круга! Сейчас, у него всего лишь сила, без ораторского мастерства и своей личности, он совсем другой человек.

— Да? А что ты будешь делать, если он все вспомнит!

— Сейчас не об этом нужно думать, а об огромной армии, которая движется к нам. Давай будем решать проблемы по мере их поступления, ладно!

— Ладно! Будь оно все проклято… я пойду, мне нужно все это обдумать… извини за то, что накричал.

— Хорошо, — не стал его отговаривать Линтранд. Подобную картину ему было наблюдать не в первой. Главное, что Улькиус извинился и снова доверяет ему.

Тем временем уже светало и все разбредались по домам. В ордене наступила полная тишина и лишь щебетанье птиц нарушало её. Дутанор проснулся утром, к своему удивлению, выйдя на улицу, он никого не обнаружил. Полная тишина, будто время, остановилось. Он не расстраивался из-за того, что пропустил танцы, там ему все равно делать было нечего. Зато теперь, вся эта красота, что творилась на улице, была лишь для него одного. Он тут же пошел бродить по лесу, на улице было довольно тепло и большие снежные хлопья медленно падали вниз. Ему снова было одиноко, Джорелл был его единственным другом за всю жизнь и познав радость дружбы, он вновь остался один. В лесу к нему подбежала маленькая лиса, которая начала бегать вокруг него и просить что-нибудь покушать. Звери в этих лесах не боялись людей, они жили с ними в гармонии. Дутанор достал из-за пазухи пару яблок и положил ей на снег, после чего, немного погладив её, двинулся дальше. Довольная лисица осталась поедать свежие фрукты. В голове у юноши было очень много мыслей, о Изабелле, которая очевидно никогда не будет его, о старике Ампелайосе и Айоле, которые больше не предложат ему зайти в дом на чай, о друге, который оставил его потому, что он слишком слаб. Дутанор решил стать сильнее любыми способами, чего бы это ему ни стоило. Он, как Джорелл, будет идти на самые глупые и отчаянные поступки ради силы.

«Вот увидишь, в следующий раз, тебе не нужно будет беспокоиться обо мне».

Глава 18 Легенда

Линтранду снился кошмар. Он вновь оказался по ту сторону жизни. Один на один с проводником душ, с тем, кто приносит тебе окончательную смерть. И вновь, он побеждает его, пронзая ему грудь, и вновь, он слышит те самые слова, что до сих пор не дают ему покоя. Он всем врет о том, что проводник душ был бесчувственным отродьем не проронившим ни слова, даже в момент смерти. Однако все было иначе, и его сон каждый день напоминает ему об этом. Стыд съедает его изнутри, Линтранд понимает, что для того, кто никогда не врет, стал слишком много врать. Он всего лишь хочет уберечь тех, кто ему дорог, от ненужных сомнений. Так, он каждый вечер успокаивает себя. Но вот Линтранд в очередной раз лежит в своей постели и дрожит, его совесть снова напоминает ему, от правды, не скроешься. Он стоял над побежденным проводником душ, весь измотанный и уставший, настолько, что не было сил даже радоваться своей победе. Его окружала какая-то не понятная мрачная комната, словно огромная каменная клетка, словно место боя, специально подготовленное для его сражения. Как бы он ни старался, стена была не разрушаема. Свет от настенных факелов едва освещал это огромное помещение.

Закованный в нефритовые доспехи, поверх которых были обмотаны свисающие лохмотья того же цвета, безымянный воин протянул руку и поманил Линтранда пальцами. У него не было лица, лишь полностью изуродованная выжженная кожа вместо него.

— Глупые люди, — он харкал кровью и тяжело дышал. — Отступитесь, не используйте эту силу, вы не понимаете с чем связались.

— Замолчи тварь, от твоих лживых речей моя рука не дрогнет, ты умрешь, — гневно сказал Линтранд.

— Я итак, мертв, — сквозь кашель засмеялся тот. — Это проклятье, и вы все поплатитесь за него. Вы даже не представляете, какие ужасные последствия таит в себе эта сила.

— Да неужели? — Линтранд наклонился к нему и улыбнулся. — Может тогда просветишь меня?

— Нет, я хочу, чтобы твоя грязная душа помучилась, в агонии. Я хочу, чтобы ты страдал, когда правда раскроется всем вам спустя много веков. Такие, как ты, распространяют чуму под видом лекарства и даже не осознают этого.

На секунду, Линтранду показалось, что тварь улыбнулась.

— И зачем ты мне все это говоришь? Разве это не глупо, раскрывать такую тайну врагу? — спросил его Линтранд, еще сильнее наклонившись к побежденному.

— Никогда не любил свою работу, да и начальство у меня, дерьмовое, — снова сквозь кашель засмеялся проводник. — А вот, ты, мне очень даже понравился, напоминаешь мне… меня самого. Такой же самоуверенный ублюдок с невероятным эго, наверное, теперь ты наверняка ощущаешь себя богом, после победы надо мной. С удовольствием… посмотрю на то… как ты мучаешься… в жутких муках, — проводник душ засмеялся в истерическом смехе, то и дело отхаркивая при этом кровь.

Линтранд тут же схватил его двумя руками и крикнул:

— Что значит, напоминаю тебя, отвечай, тварь! — но было уже поздно, его противник был мертв, а его душа, словно безмятежный белый огонек поднялась над его телом.

Линтранд проснулся после полудня. Он был в холодном поту, его руки тряслись. В чувства его заставил прийти неожиданный звонок. Он нажал на кнопку некоего устройства слева от себя и в комнате раздался голос Бория.

— Линтранд, прибыл посол илкарцев, он будет ожидать тебя в покоях Ильмариона.

Линтранд протер глаза ото сна и затем сказал:

— Хорошо, я скоро буду, только умоюсь. Пусть Ильмарион пока развлечет его чем-нибудь, — на этом, звонок закончился.

Лонут весело болтал о чем-то с Ильмарионом на веранде, они немного выпили в честь его приезда. Илкарец смотрел с балкона, на все эти крохотные домики внизу, и от чего-то его душа обретала покой. — Вы, люди, построили удивительную цивилизацию, — улыбнувшись сказал он.

— Да уж, возможность созидать — это, пожалуй, самое лучшее, что дала нам природа. Я никогда не подозревал о том, что… создавать, нечто, что останется после тебя в подарок другим поколениям, это так восхитительно. Мне больно смотреть, когда люди забывают про этот дар и растрачивают время, на что-то иное, — волнующим тоном произнес Ильмарион. В этот момент в дверь постучались.

— Войдите, — крикнул Ильмарион. Дверь распахнулась и в комнату вошел Линтранд.

— Господин Линтранд, рад вновь нашей встрече, — сказал Лонут, тут же поклонившись в знак уважения и признания его силы.

— Радость взаимна, Лонут, — улыбнулся Линтранд и пожал ему руку. — Предлагаю пойти в мои покои, с Ильмарионом увидитесь позже.

Лонут кивнул головой. Они прошли к нему в покои, и, там, Линтранд передал илкарцу рецепт безопасного перехода.

— Это, то, о чем я думаю? — спросил он, держа пергамент у себя в руке.

— Да, это рецепт, — ответил Линтранд. — Используете его, как можно скорее.

— Непременно, — довольным тоном ответил Лонут. — Я привез планы по защите вашей планеты, давайте вместе глянем на них, прежде, чем вы покажите их остальным.

— Хорошо, что там у тебя.

Лонут достал небольшой объемный шар и положил его на середину стола.

— Я слышал, твой брат недавно перешел на шестнадцатый круг? — спросил того Линтранд.

— Да, теперь, благодаря ему мы стали сильнее, — гордо ответил Лонут.

— А он не упоминал случайно о том, что произошло на той стороне? — осторожно спросил Линтранд, в голове которого, все еще отчетливо стоял тот сон.

— Нет, он несколько дней проходил какой-то хмурый, а на наши вопросы о том, что там произошло, постоянно отнекивался. Лишь все твердил про какую-то легенду или историю, я так и не понял, если честно, о чем он. А что?

— Да так, просто хотелось обменяться впечатлениями с кем-то, кто там уже был, вдруг, у него все было иначе.

— Понимаю, ну, а как было у вас? — с интересом спросил Лонут, который начал распаковывать данные с принесенной им сферы.

— Холодно, — коротко ответил Линтранд.

— Холодно? — переспросил Лонут.

— Да, будто там я узнал нечто такое, из-за чего холод смерти теперь преследует меня. Я уже и не помню, когда спал нормально.

— Раз вы так плохо спите, зачем тогда вообще спать? Разве илуний не в состоянии поддерживать вас в вечной бодрости? — удивленным тоном спросил у него Лонут.

— Для этого, необходимо обладать очень искусным микро контролем, каким я не обладаю. Чтобы постоянно поддерживать активирующую систему и подавлять тормозящую, нужно прилагать очень много усилий, что мне совсем ни к чему.

Лонут молча слушал ответ на свой вопрос:

— К тому же, таким, как мы, сон нужен не столько для отдыха от физической усталости, сколько для восстановления морального состояния.

— Тут с вами тяжело не согласится, пожалуй, глупую я вам подал идею, — усмехнулся над собой Лонут.

— Ничего страшного, ты хотел, как лучше.

Лонут закончил распаковку данных, и над столом появилась голографическая карта солнечной системы с расстановкой сил. Им предстояло очень много работы.

Глава 19 Ренианцы

Запомните. Ренинацы, никогда не принимают отказ.

Поэтому, если они готовы биться до конца, смиритесь с огромными потерями с обеих сторон.

Неизвестный учитель новобранцев Илкарии. (с)

Ренианцы изначально были лишь морскими обитателями. На девяносто один процент их планета покрыта водой и в четыре раза больше Земли. Не смотря на это, ренианцы смогли эволюционировать таким образом, что смогли жить и на суше и в воде. Между их пальцев остались перепонки, а на локтях и ногах расположились крепкие острые костные отростки в виде плавников, которые они умело используют в бою в качестве дополнительного оружия. Кожа у них из множества мелких чешуек, но очень гладкая и даже приятная на ощупь. Вместо волос их голову покрывают отростки, напоминающие щупальца, которые могут достигать разной длины и толщины. Оттенки их кожи могут быть четырех типов: серые, черные, голубые и темно-синие.

Вся высшая коллегия в количестве тридцати двух ренианцев собралась в подводной столице, чтобы обсудить дальнейший план на пять лет. Каждый был одет в одежду по цвету своей кожи. Одежда представляла собой просторный, теплый костюм с отверстиями для плавников и заклепками по бокам. Помещение было небольшое и в темных тонах. Архитектура ренианцев не отличалась особой красотой, в строительстве они использовали материал, который на свету начинал переливаться, из-за чего, казалось, будто все их здания, располагающиеся на суше, а также стены внутри, постоянно мокрые. Помещение для собраний было круглое, а в центре его зависла голографическая карта. Все члены коллегии, усевшись на свои места окружили её и начали поступать предложения.

— Мы должны просто уничтожить планету землян прицельным выстрелом! — кричал один из них.

— Тогда, откуда мы возьмем рабов? Нашей цивилизации нужная рабочая сила, которую можно использовать, как угодно, — возмутился другой.

— А на что нам илкарцы? Поработим их! — предложил кто-то еще, после чего, каждый вступил в дебаты.

— Люди более живуче, мы наблюдали за ними долгое время и сделали вывод, что они могут приспосабливаться ко многим условиям, проще избавиться от илкарцев.

— Нет, не проще, здесь нам будут мешать илкарцы, поэтому, я согласен с первым высказыванием. У людей нету кораблей, они все сконцентрированы на одной планете, проще уничтожить сразу всех людей, и, тем самым, сократить армию противников вдвое, а оставшиеся илкарцы, думаю, сдадутся сами.

— Нет, мы не станем уничтожать людей, воспользовавшись их отсталым развитием. Если мы так сделаем, нас посчитают трусами, которые испугались каких-то отсталых людишек. Мы поработим обе расы, вот тогда нас станут бояться еще сильнее! — тут же все разом включились в спор и совещание превратилось в базар. Один из ренианцев спокойно поднял руку и все тут же замолчали.

— Соблюдайте тишину. Император, вы услышали все предложения, теперь, мы ждем ваш ответ, — говоривший, повернул свою голову вправо и посмотрел на сидящего рядом с ним.

Тот выделялся среди остальных. Одет он был в черный эластичный доспех, который выглядел словно мышечный каркас и был сделан из волнистых пластин. Поверх, была завязана черная набедренная повязка, с которой свисало четыре куска ткани параллельных друг другу. На лопатках у него было два плавника, острые концы которых смотрели вверх. Каждый был полностью обмотан красивой желтой тканью, которая затем свисала прямоугольным куском вниз до бедер. У каждого из коллегии был специально сделанный для него стул, который имел отверстие, повторяющее точное местоположение плавников на спине. Император поднялся во весь рост, который был как у обычного человека, и, имея стройное телосложение. Император оглядел всех присутствующих и начал свою речь.

— Я услышал каждого из вас. Я согласен с тем, что планету людей уничтожать нельзя, иначе, мир возомнит нас слабыми, но это не значит, что теперь, мы позволим им творить все, что вздумается. Благодаря нашему шпиону, нам стали известны планы илкарцев, мы застанем их врасплох. По поводу планеты Земля, вы не поверите, но я только что разговаривал с нашими учеными. До сих пор нам не было до этого дела, но, учитывая ситуацию, я попросил одного разведчика принести нам состав жидкости на их планете.

Император попросил включить презентацию, и карта сменилась структурой земной воды. Зал, ахнул.

— Это же… их вода по составу подходит и для нас! Она даже лучше! — воскликнул один из коллегии.

— Вот именно и воды у них много. Нам нужна эта вода… У нас сильное переселение, воды не хватает и ренианцам приходится жить на суше и других колониях, из-за чего их тело понемногу страдает. Мы должны, захватить эту планету и забрать все их водные ресурсы себе! Что же касается людей, то они видимо еще не до конца понимают ситуацию, в которой оказались, поэтому, наземное нападения на их планету, возглавит, Дарбрѐлт.

Все тут же застыли в ужасе, затем начали перешептываться. Один из командующих сказал.

— Господин, вы уверены, что это хорошая идея? Наши солдаты боятся его, когда он рядом, у них тут же понижается боевой дух…

— Я прекрасно это знаю, а теперь представьте, насколько сильно падает боевой дух врага, раз даже наши солдаты боятся его, а ведь им, ничего не грозит с его стороны, в отличии, от наших врагов, — уверенно произнес император.

— Безусловно это была бы полезная тактика в сражении с другой расой, но люди никогда не слышали о нем, и его присутствие возымеет отрицательный эффект только на наших солдат.

— О-о, ничего страшного, мы отправим его туда первым, чтобы они успели расслышать о нем, — ухмыльнулся император. — У нас есть пять лет, за это время мы должны существенно увеличить нашу боевую мощь. Наша победа близка, скоро весь мир, будет дрожать от страха перед нами.

Глава 20 Ради тех, кто дорог

Дутанор вновь гулял по безмятежному лесу. В последнее время ему очень нравилось находиться там. В дали от всех, наедине с собой. Он забрался на утес, с которого открывался вид на деревню и замок. Расположившись на нем поудобнее, он достал из-за пазухи яблоко и, протерев его, принялся есть.

— Наслаждаешься видом? — послышался голос сзади. Дутанор резко обернулся и увидел, что позади него стоит Адэхи. От неожиданности юноша чуть не поперхнулся яблоком.

— Э-э, да, наслаждаюсь, — неуверенно произнес тот.

— Не против, если я присяду рядом? — Адэхи указал рукой на место рядом с Дутанором.

— Н-нет, что вы, что вы, конечно, присаживайтесь, — Дутанор даже немного отодвинулся в сторону, в знак своего огромного уважения, не смотря на то, что места на утесе было предостаточно. Адэхи сел рядом, скрестив между собой свои ноги. Дутанор снова полез за пазуху и достал оттуда еще одно яблоко, после чего тут же протянул его Адэхи.

— Не хотите яблоко?

— Пожалуй, не откажусь, — Адэхи забрал яблоко и сразу же откусил от него кусочек. — Очень вкусное, спасибо.

— Да пожалуйста, — смущённо ответил Дутанор.

— Я заметил, ты очень зачастил сюда, юноша. Как твое имя?

— Меня зовут Дутанор.

— А мое имя Адэхи. Почему я тебя здесь не видел раньше, Дутанор? — с интересом спросил он.

— Просто раньше меня тут не было, — улыбнувшись ответил юноша.

— Постой-ка, твое лицо мне кажется знакомым. Не тот ли ты юноша, который ходил в учениках у мастера Ампелайоса?

— Да, мое величайшее достижение, — с грустью и самоиронией произнес тот.

— Я вижу, что тебя что-то гложет. Это из-за смерти твоего мастера?

— Не совсем, но и это тоже вносит свою лепту. Самое обидное — это то, что я столько времени тренировался у одного из, пожалуй, самых великих мастеров, но так ни чему и не научился.

— Почему? Плохо старался? — Адэхи внимательно осматривал Дутанора, будто искал в нем какой-то дефект.

— Нет, нет, что вы, наоборот, я тренировался сутками, бывало спал всего пару часов в день. Я так хотел, чтобы Ампелайос гордился мною, увидел, каким сильным я могу быть, но все бестолку. Я продвигаюсь по пути силы медленнее черепахи. Юлиан, мой ровесник и уже на двенадцатом кругу, а я… — Дутанор замахнулся и запустил огрызок куда-то вдаль. — Видимо это и вправду не мое ремесло.

— Если ты и вправду так усердно тренируешься, как рассказываешь, то значит дело в чем-то другом, — мудрым голосом сказал Адэхи.

— В чем же? — отчаянно спросил юноша, уже сто раз ломавший голову над этим вопросом.

— Хм-м, — индеец призадумался. — Позволь мне кое-что попробовать.

— Если это поможет… — пожал плечами Дутанор.

Адэхи закрыл глаза и прижал свою ладонь к его лбу. Затем, начал читать какую-то молитву на индейском языке. От этой ситуации Дутанору стало как-то не по себе. Адэхи говорил все громче и громче, земля вокруг них началась немного трястись.

— Господин Адэхи? — Дутанор был напуган и хотел, чтобы тот прекратил. Дутанор попытался встать, но не смог, ладонь словно приклеилась к его лбу и не давала ему этого сделать.

— Господин Адэхи, проснитесь! Господин Адэхи! — земля начала трястись все сильнее. — Остановитесь! Хватит! — землетрясение прекратилось и Адэхи резко раскрыл свои глаза, от увиденного Дутанор вздрогнул.

Из глаз индейца шел безмятежный светло-зеленый свет. Адэхи убрал свою руку и его глаза вернулись в норму.

— Я нашел корень твоих бед, юноша, — вдруг произнес он, растянув свои губы в небольшую улыбку.

— Что? Нашли? Как это нашли? — крайне взволнованным тоном спросил Дутанор.

— Ты ведь знаешь, что наша сила достигается путем абсолютной гармонии твоей души и тела? — Адэхи полез куда-то в глубь карманов и начал там что-то искать.

— Да, я знаю, но при чем тут это?

— У тебя не простая ситуация, молодой человек. Если твое тело, каждой клеткой жаждет силы, то твоя душа категорически против, — наконец, Адэхи достал трубку и не спеша начал раскуривать её.

— Подождите, что значит против? Это шутка, да? Как она вообще может быть против, когда я сам этого хочу, — возмутился Дутанор.

— Ты может и хочешь, но, тот кому эта душа принадлежала раньше, противится тебе.

Дутанор замер после услышанных слов. Мир вокруг него только что перевернулся, его глаза быстро забегали в поисках нужного ответа.

— Ты знал о том, что у тебя блуждающая душа?

Все еще не найдя нужных слов, Дутанору лишь оставалось отрицательно покачать головой.

— Это объясняет, почему тебе так тяжело. Я вообще удивлен, что тебе удалось достичь хоть каких-то высот… тот, кому раньше принадлежала эта душа был очень силен и, видимо, каким-то образом, он не хочет дать тебе стать сильнее… — Адэхи сделал глубокий затяг и тут же опустошил свои легкие от набранного им дыма.

— Но откуда вам известно, как вы определили это? Может быть вы ошибаетесь? — Дутанор очень хотел уверовать в услышанное, но, прежде, чем надежда полностью захлестнёт все его мысли, ему нужно было удостовериться в правдивости этих слов.

— Нет, я не могу ошибаться, общение с духами мое главное ремесло, которое мне передалось от моего отца, а ему от его. Эта сила помогает мне еще лучше познавать тайны души.

— Так, что это получается, я, вагантем анима? Прямо, как Джорелл… — последние слова Дутанор произнес еле слышным шепотом.

— Как кто? — тут же переспросил его Адэхи.

— У меня был друг, вы возможно слышали о нем, тот, кто убил Ампелайоса… — с опаской ответил он, боясь, что из-за этой дружбы ему сейчас попадет.

— А-а, тот юноша, которого принес Линтранд. Значит, он тоже был вагантем анима, интересно. Жаль, что я не успел увидеть его лично.

— Зачем? Чтобы убить его за содеянное? — Дутанор тут же понял, что поспешил с высказыванием, но чувство вины за то, что он осуждал своего друга все еще сидело в нем, словно глубокая заноза. Наверное, поэтому, он всячески пытался занего вступиться и не важно, кто говорил про него плохо. Адэхи удивленно посмотрел на него, после чего засмеялся.

— Ну насмешил ты меня, мальчик. С чего бы мне убивать его? Ты же ведь не веришь в то, что он смог убить Ампелайоса, если б тот сам того не захотел?

Дутанор склонил голову от стыда.

«Даже тот, кто его не знал, не верит в его вину, а я, тут же кинулся обвинять его» — подумал он.

— Я не верю, но, прежде, чем прийти к такому выводу, обвинил его в обратном, — сквозь стиснутые губы выговорил молодой человек.

— Видимо, Ампелайос был тебе особенно дорог…

— Да, был… — Дутанор начал снова шмыгать носом, всячески стараясь не расплакаться.

— Ладно, не грусти. Послушай, хочешь, я помогу тебе достичь гармонии с твоей душой?

Дутанор тут же оживился от такого предложения, в его глазах появилась искра.

— Правда? Вы сможете это сделать?

— Вообще-то ты сам это должен сделать, я лишь устрою тебе встречу.

— Хорошо, я согласен! — не раздумывая прокричал тот.

— Мне нравится твой настрой, приходи завтра на это же место. Я пока все подготовлю.

* * *

Авгулт смотрел на разведданные в своих покоях, которые ему только что передали. Ренианцев было слишком много. Их армия напоминала ему один безграничный океан, прямо, как на их родной планете. Тот склонил голову и тяжело вздохнул.

«Почти двадцать два миллиарда… Как нам сражаться с такой армией?» — подумал он про себя.

Алдриан, стоявший на противоположном краю стола, видел отчаяние своего брата.

— Не отчаивайся, брат, мы обязательно что-нибудь придумаем. Однако, сейчас нужен план отступления, на всякий случай.

— Мы не будем отступать! Нам больше некуда отступать! — стукнул по столу Авгулт.

— Что значит, некуда? Вселенная такая огромная, — жестикулировал руками Алдриан.

— И нам нигде в ней не рады… Повсюду будут чужие территории, стоит нам там только появиться, и мы тут же навлечем на себя гнев других рас, — Авгулт прикусил губу, продолжая анализировать свое отчаянное положение.

— Значит, последняя битва? Либо умираем все, либо многие из нас?

— У нас нету выбора, наш народ в отчаянии, Алдриан, они боятся ренианцев. Мы даже прикрываемся менее развитой цивилизацией, чтобы спасти свою, иногда, я понимаю Илиана. Но ради своего народа, я пойду на любые жертвы, чего он сделать никогда бы не смог. Собери наших илкарцев, я хочу сделать объявление. Алдриан кивнул и вышел из помещения.

Спустя час Авгулт стоял на ораторской трибуне, слева от него расположился Алдриан. Помещение было сделано в виде огромной сферы, вмещающей в себя сто пятьдесят тысяч илкарцев, с множеством трибун по всей его высоте. Стены в нем были в фиолетовых и белоснежных цветах. Сидячие места были лишь впереди ораторского помоста и только для высших чинов, состоящие из пятидесяти одного кресла, умещенных в три ряда. С балконов свисали флаги темно-фиолетового оттенка с золотой каймой и серебряной вышивкой их герба в виде колючей планеты. Потолок был расписан в виде множества звезд, которых пронзили какие-то шипы, идущие от планеты, находящейся в центре. Все затаили дыхание и приготовились слушать своего императора. Камеры и прожекторы были устремлены только на него. Авгулт посмотрел на расписной потолок, затем сделал глубокий вдох и начал речь.

— Друзья мои, мой народ, близок, решающий час. Я понимаю, что все вы устали от бесконечного кровопролития. Я знаю, что среди вас есть и те, кто воюет бок о бок со мной с самого начала этой проклятой войны. Ренианцы застали нас врасплох, они загнали нас в угол, заставили бояться их настолько, что мы используем слабую расу людей, как щит. Но вот, что я вам скажу, с этого момента, мы больше не будем трястись от страха! Мы встанем неприступной стеной в последней битве и докажем, что, страх — это лишь их удел! На моей броне, множество их высохшей крови, это служит мне напоминаем о том, что я пережил сотню сражений с ними. И здесь есть те, кто пережили их вместе со мной! Я выйду им навстречу в нашем решающем бою, и они содрогнутся от увиденной ими крови своих собратьев! Как говорил наш великий предок Андуга̀р: «Если вы не можете побороть свой страх, то возьмите в свои руки копье и пронзите его!»

Иными словами, не нужно трястись от страха, нужно быть готовым сразиться с ним в любой момент и победить! Ради своего народа, ради тех, кто нам дорог, я готов с радостью отдать свою жизнь! Скажите мне, братья, будете ли вы в этот момент биться со мной за свою семью, за будущее своих детей!? — зал тут же накатило волной поддерживающих воплей, трибуны, ревели. — После этой битвы, по всей вселенной, слово илкарец, будет означать бесстрашие перед лицом любой опасности! Оно будет олицетворять настоящего воина! Так давайте же, давайте пронзим сердца всех жителей вселенной своим бесстрашием! — зал разрывало от еще более сильных воплей, казалось, что все войны готовы прямо сейчас пойти войной хоть на весь мир.

— Авгулт, Авгулт, Авгулт! — начали скандировать воины. Алдриан, стоявший рядом, одобряюще положил свою руку ему на плечо.

— Теперь, мы сможем использовать пять лет подготовки по максимуму — сказал Алдриан.

* * *

Джорелл стоял на стене и смотрел наверх. Здесь круглые сутки был день и это его сильно раздражало. Как ему хотелось взглянуть на звездное ночное небо, полюбоваться им лежа на траве, или же предаться мыслям под звуки сверчков.

— Что ты здесь делаешь?! — грубым тоном кто-то спросил его. Джорелл отвел взгляд в сторону и увидел Гринтреда, как и предполагал.

— Просто стою, а что, нельзя?

— Будь моя воля, тебе бы даже дышать здесь не разрешалось, — грубо ответил делдаркец.

— Послушай, в чем твоя проблема? Что я тебе сделал? — недоумевающе спросил Джорелл и сделал шаг на встречу к Гринтреду.

— Ты ведешь нас на самоубийственную войну, будто у нас нету других дел, кроме, как помогать вам, — не скрывая свое нежелание сражаться за людей, высказался тот.

— Разве это не ваш долг, прийти на помощь слабым? Может ты вообще ошибся в выборе ордена? Я думаю, тебе надо было вступать в орден ноющих ублюдков.

— Что ты сказал? — Гринтред замахнулся и начал наносить удар.

— Стоять! — раздался приказной тон позади Гринтреда. Его кулак тут же остановился в паре сантиметров от лица. Джорелл заглянул ему за спину и увидел там Илиана.

— Как это понимать, Гринтред? — сердито спросил Илиан.

Гринтред опустил свою руку и, не отрывая взгляда от Джорелла, ответил:

— Ничего особенного? сэр, просто показывал Джореллу пару приёмов.

— Ты? что, совсем меня за идиота держишь? — Илиан подошел вплотную к своему подчиненному.

— Нет, что вы, как я могу, — Гринтред смотрел в глаза Илиана, ни секунды не отводя их в сторону.

— Видимо, можешь, даже сейчас держишь меня за идиота.

— Все хорошо, Илиан, мы с ним просто поспорили, — вмешался Джорелл.

— Господин Илиан! — гневным тоном Гринтред снова поправил его, не желая мириться с неуважением человека.

Джорелл промолчал. Илиан посмотрел на них и неодобрительно покачав головой, тут же отправив Гринтреда прогуляться. Тот с неохотой удалился, перед этим специально задев Джорелла плечом.

— Да уж, меня тут явно не любят, — Джорелл смотрел в след уходящему Гринтреду.

— Я не знаю, что с ним, раньше он никогда себя так не вел.

Их беседу прервал солдат, бегущий к ним вдоль стены и выкрикивающий имя Илиана. Солдат бежал очень быстро, километров сто в час, не меньше. Джорелл сначала подумал, что тот использует силу глаз, но, когда присмотрелся, увидел, что его глаза были вполне обычные.

— Эй, он не использует силу, почему он так быстро бежит? У меня просто не было времени изучать историю, — тихим голосом спросил Джорелл своего учителя.

— Он из расы брѝнроков, эволюционировали из парнокопытных. Природа наградила их очень сильными физическими данными. Солдат подбежал и Джорелл тут час начал его тщательно разглядывать. По началу, он думал, что тот скорее всего будет выглядеть, как какой-нибудь минотавр — существо из древней людской мифологии, но ошибся. Да, форма черепа и некоторые черты лица напоминали о том, что когда-то он эволюционировал из существа, отдалено напоминавшего быка, но не более. В целом же, он был очеловечен и имел светло-коричневую кожу с густым, но очень коротким волосяным покровом. Волосы на голове у него были средней длины, каштанового цвета, и, свисающая, заплетенная бородка. Он был очень крупным, широк в плечах так же, как Джорелл и ростом около двух с половиной метров. Вместо пальцев на ногах у него были копыта. Лицо было массивным и слегка вытянутым.

— Господин Илиан, к вам прибыл великий хранитель пути, — грубым басом сказал тот.

Илиан сделал довольную гримасу и направился вместе с солдатом к своему посетителю, наказав своему ученику продолжить обучение в тренировочной комнате. Джорелл еще немного прошелся по стене и огляделся вокруг. Он скучал по Земле, по ордену и деревне. Скучал по Дутанору и по его вечному нытью, скучаю по старику Ампелайосу. Он презирал себя каждый раз, когда вспоминал, как его клинок пронзил старика, он уговаривал себя, что у него не было выбора, что Ампелайос сам хотел этого, но он все равно, ненавидел себя за содеянное. Джорелл спустился со стены по винтовой лестнице и направился к главной башне. У входа, облокотившись на стену, его поджидал Гринтред. Едва Джорелл подошел к лифту, как голос делдаркца не заставил себя ждать.

— На что ты надеешься, Джорелл? Думаешь, что спасешь человечество? Победишь целую армию с помощью маленького ордена? Ты глупец, если так считаешь, и хочешь, чтобы мы, стали жертвами твоей глупости! — делдаркец оставался стоять неподвижно.

— Разве это не ваша обязанность, защищать слабых? Вы же легион справедливости, вы должны защищать тех, кто не может за себя постоять. Это не справедливо, когда сильные притесняют слабых.

Гринтред промолчал.

— Может быть у меня ничего не получится, может быть я паду, но я приложу все усилия для защиты своей расы! С твоей помощью или без, мне все равно. Если так боишься воевать, то сиди и не вылезай отсюда до конца своих дней, — Джорелл осуждающе посмотрел на Гринтреда, после чего зашел в лифт и отправился в тренировочную комнату.

— Да что ты можешь знать обо мне… — пробубнил себе под нос делдаркец.

Джорелл спустился в комнату, вздохнул, и покорно пошел тренироваться. В отличие от тех, кто был на Земле, он был не в курсе, что у него есть пять лет, а значит, каждый день был особенно дорог для него. Стать сильным или мертвым, все было предельно просто. Он поклялся защитить свой народ и подводить их у него не было права.

Глава 21 Пять лет

Судьбы трех народов заставят сойтись их в кровопролитной схватке.

Чья же судьба окажется сильнее?

Линтранд сидел за своим письменным столом, уткнувшись носом в тетрадь и перенося свои мысли на бумагу. От этого занятия его отвлек стук в дверь.

— Войдите, — сказал он, закрыв тетрадь и отложив ручку в сторону.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел человек в кожаных черных доспехах и просторной красной накидке. Его лицо было скрыто тенью от капюшона.

— А-а, это ты, наконец-то, вернулся! — с довольной физиономией произнес Линтранд и, буквально вскочив из-за стола, крепко обнял гостя. — Ну, как прошло твое путешествие? Какие ощущения? Все ли было так, как я рассказывал? — засыпал расспросами Линтранд. — Хотя нет, подожди, не отвечай, пока у нас есть дела куда важнее. Я понимаю, что ты очень устал и хотел бы отдохнуть, а также отпраздновать свое возвращение, но с этим тебе придется повременить. Думаю, мы больше не можем ждать, поэтому, я поручаю тебе одно очень важное задание, с которым справишься только ты.

* * *

— Авгулт, мы готовы к тому, чтобы перебросить все силы в солнечную систему, — сказал Алдриан, ворвавшийся к своему брату в каюту, который в этот момент только прилег расслабиться. Авгулт лежал в серой просторной пижаме с широкими рукавами.

— Хорошо, спасибо, Алдриан, я скоро отдам приказ, — устало ответил тот, продолжая пялиться в потолочный иллюминатор.

— Даже не верится, что этот момент наконец-то настал. Мы усиленно готовились к нему целых пять лет. Если бы не та твоя речь, не знаю, как бы все вышло. В тот день наш народ уже готов был опустить руки, но благодаря тебе, мы готовы настолько, насколько это возможно, — Алдриан придвинул к себе стул из-под стола и сел на него, облокотившись на спинку.

— Я сделал все, чтобы поднять боевой дух своих людей, — спокойно ответил Авгулт, потеряв свой взгляд среди множества звезд, на которые он пристально смотрел сквозь иллюминатор.

Алдриан поняв, что брат явно не в лучшем расположении духа для разговора, хотел уже уйти, но голосовое сообщение, которое он получил на передатчик в своем ухе, заставило его остановиться на месте.

— Эмм, Авуглт, кажется, у нас небольшая проблема.

Император приподнял голову так, чтобы видеть Алдриана.

— Какая еще проблема? — сердито спросил он.

— К нам приближается небольшой корабль.

— Что, корабль? Чей он? — на этот раз Авгулт приподнялся с кровати всем телом и уставился на брата.

— Людей… — коротко и четко ответил Алдриан.

— Людей? Что они здесь забыли, и почему не предупредили о своем визите? — Авгулт вскочил с кровати и начал метаться по комнате, переодеваясь в другую одежду, затем подошел к встроенному в стену шкафу.

— Авгулт, я боюсь, они прилетели за ним…

Император замер и посмотрел на Алдриана.

— За Джореллом? Это может стать проблемой, — Авгулт прикусил нижнюю губу, он догадывался, что, скорее всего, им придется оправдываться перед людьми, но не ожидал, что они прилетят прямо к моему порогу.

— Не нервничай, просто будем придерживаться плана, который ты же и предложил ранее, — успокоил его Алдриан, вешающий на спинку стула пижаму, которую его нервный брат в спешке раскидал по комнате.

— План, да-да, точно, план… — его глаза забегали в поисках этого плана в своей голове… Вот дерьмо, совсем уже ничего не соображаю, — Авгулт схватился одной рукой за голову. — Даже собственный план не помню.

— Успокойся, ты слишком много трудился все это время, расслабься. Я все помню, говорить буду тоже я.

— Хорошо, спасибо тебе, не знаю, что бы я без тебя делал, — с облегчением выдохнул Авгулт.

— Наверное, наговорил сейчас ерунды.

— Ты прав. Ладно, иди пока встречай их, я скоро буду, — Авгулт договорил и распахнул в стороны тяжелые двери шкафа, за которыми появилась его броня.

Алдриан стоял на той же площадке, где когда-то пристыковался корабль Лонута с Джореллом на борту. Но в отличие от прошлого раза, в этот раз солдаты стояли не по бокам, а позади Алдриана и были серьезно настроены. Многие из них, завидев космический корабль людей, начали перешептываться, глядя на него. Алдриану тоже было интересно. Корабль был черного цвета и имел форму зазубренного наконечника стрелы. Сзади у него располагались три мощных турбины, а на обшивке красовался герб ордена защитников грязно-желтого цвета. Корабль пристыковался, и его центральная лестница опустилась.

— Всем приготовиться, — сказал Алдриан солдатам.

По наклонной лестнице не спеша спускался человек. На нем были серебристые доспехи в венецианском стиле с золотистой росписью на руках и шлеме. Шлем был сделан в античном греческом стиле и укреплен дополнительно парой пластин на висках, на нем красовался плотно прилегающий красный гребень. Из-под брони свисала часть красной одежды таким образом, что полностью закрывала левую ногу. Вокруг пояса была обвязана черная ткань, конец которой свисал до колена. Позади человека висел короткий красный плащ. Мужчина не спеша приближался к встречающим его илкарцам. Алдриан, глядя на него, почувствовал неладное. Он тут же поменял стратегию и дал солдатам команду «смирно». Человек подошел совсем вплотную к брату императора и, остановившись, уставился ему в глаза.

— Что привело вас сюда? Почему вы не сообщили нам о вашем прибытии заранее, мы бы… — начал вежливо разговаривать Алдриан, как тут же получил резкий ответ, так и не закончив свою мысль.

— Вы бы успели пригнать сюда солдат побольше? — вопросительным грубым тоном спросил незнакомец.

— Н-нет, что вы, мы бы приготовили стол к вашему прибытию. Может быть, смогли заранее решить вопрос, по которому вы сюда летели. Тогда вам бы не было нужды являться лично, — все еще любезничал перед ним Алдриан, что очень не нравилось его солдатам, и чего они явно не понимали.

— Спасибо за любезность, не хотели вас утруждать, — ответил человек, оглядывая корабль и тем самым, выдавая свое крайнее любопытство.

— Так… что за дело привело вас к нам? — спросил Алдриан.

— Нам известно, что пять лет назад на корабле вашего дипломата укрылся наш человек. Лонут помог ему покинуть Землю. Я прилетел сюда за ним.

— А вот здесь, боюсь, будет проблема, — Авгулт шел к ним, одетый в свою броню. Рядом с ним шла Альфа — собака Ампелаойса, которую Джорелл оставил в прошлый раз. Завидев незнакомца, она тут же радостно залаяла и побежала к нему.

Тот немного погладил её и вернулся к диалогу с императором.

— В каком смысле, проблема? — снова в грубой форме спросил он.

— Для начала, представься. Ты стоишь в нашем доме, облаченный в броню, грубишь, ведешь себя по-хамски и без должного уважения к представителям императорского рода. Я требую разъяснений такой наглости! Почему Линтранд не оповестил нас о твоем прибытии?

Человек, ничего не ответив, молча достал сложенный пергамент и отдал его в руки Авгулту. Тот развернул его и, изредка поглядывая на гостя, прочёл содержимое пергамента про себя. Закончив читать, он еще раз посмотрел на незваного гостя, сложил пергамент и сказал:

— Джорелла здесь нет.

— То есть, как это нет? — взбудоражено спросил тот.

— Нет, значит, нет. Он сбежал от нас почти сразу же, как прилетел.

— Как ему это удалось? Я думаю, это место хорошо охраняется.

— Он взял в заложники одного из пилотов и затем улетел с ним в неизвестном направлении. Ни его, ни пилота, мы так и не видели. Мы приютили его, сделали ему добро, а он плюнул за это нам всем в души, — Авгулт почувствовал, что эти слова сильно задели незнакомца.

— Как его теперь отыскать? Куда бы он мог отправиться?

— Мы не знаем, он может быть где угодно, возможно, даже мертв. Нам очень жаль…

Человек опустил голову из-за сказанного императором. После непродолжительной паузы, он спросил:

— Эта собака, прилетела сюда с Джореллом?

— Да, а что?

— Могу ли я забрать её? Она очень важна для некоторых людей на Земле.

— Хорошо, можешь забирать её.

Человек поманил Альфу рукой, и та с радостным лаем бросилась к нему. Незнакомец поблагодарил императора и попросил дать ему пять минут на то, чтобы сообщить новости Линтранду прежде, чем он улетит обратно на Землю.

— Хорошо, передай ему от меня приветствие, а также весть о том, что мы скоро направимся к вам в солнечную систему.

Незнакомец кивнул головой и направился на свой корабль. Стража осталась ждать его отбытия, в то время как Алдриан и Авгулт вместе ушли вглубь корабля. Человек зашел внутрь своего транспорта и попытался связаться с Линтрандом. Спустя минуту экран загорелся, и началась видеотрансляция.

— Боюсь, наши опасения подтвердились, сигнал Джорелла не был заблокирован, его и вправду здесь нет, — доложил незнакомец.

— Этого я и боялся… — Линтранд приложил ладонь к своему рту, чтобы обдумать, что делать дальше.

— Что, если они убили его?! — вспылил незнакомец.

— Успокойся, мы не можем знать этого наверняка. Да и зачем им это было делать?

— Кто их знает, они явно что-то не договаривают.

Внезапно экран замерцал и к их разговору присоединился кто-то еще.

— Успокойтесь, я не шпион. Вы хотите знать, где Джорелл? — спросил незнакомый голос.

— Кто ты такой? Откуда тебе известна эта частота?! — всполошился Линтранд.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, у меня мало времени. Вам нужно месторасположение Джорелла или нет? Думайте быстрее.

— Как мы можем тебе доверять? — спросил Линтранд.

— Я еще раз повторяю, у меня нет времени на объяснения, либо я вам даю координаты Джорелла, либо прерываю связь! — в быстром темпе отвечал незваный гость.

— Хорошо, ладно! Нам нужны эти координаты, — вмешался посланник людей.

— Ты что творишь? А вдруг это ловушка? — не одобряя действий своего подчиненного, спросил Линтранд.

— Я готов рискнуть, скидывай мне координаты.

— Хорошо, координаты отправлены на твой корабль, но предупреждаю, там и вправду тебя могут убить, — связь с незнакомцем прервалась, оставив людей в раздумьях.

— Я не могу позволить тебе лететь туда, это самоубийство! Потерять тебя — непозволительная роскошь для человечества! — Линтранд был сильно взволнован.

— Ты сам сказал, что это задание смогу выполнить только я, так что прекрати волноваться и дай мне завершить начатое. В любом случае, я не вернусь, пока не узнаю, что находится по тем координатам.

— Черт возьми! Плохая это была затея, отправлять тебя туда… — Линтранд тяжело вздохнул. Поняв, что у него нет иного выбора, он уступил своему посланнику. — Главное, будь осторожен и не рискуй понапрасну. У нас не так много высших защитников, чтобы разбрасываться ими.

— Это была правильная затея, Линтранд, конец связи, — прервав связь, посланник направился в кабину пилота. Там его ждал напарник, который пилотировал корабль.

— Я так понимаю, мы летим по новым координатам, которые я только что получил? — с ухмылкой спросил пилот.

— Да, мы летим туда.

Корабль поднялся и вышел из ангара Мильбрана, после чего тут же растворился в космосе.

Авгулт и Алдриан смотрели в иллюминатор, все еще провожая взглядом исчезнувший корабль людей.

— Так что там было написано, в том пергаменте? — полюбопытствовал Алдриан.

— Линтранд утверждает, что все знает о наших планах, и если мы не хотим биться поодиночке, то нам лучше сотрудничать…

— Что, знает? Но откуда, во имя Илкарии, ему это известно?

— Я не знаю! И очень бы хотел узнать! Как мне кажется, у нас здесь завелся шпион… — братья с тревогой переглянулись, будто хотели найти ответ на этот вопрос друг у друга в глазах.

— Лучше ответь, что это было за представление?! Почему ты так унижался перед этим человеком?! — вдруг вспылил Авгулт, очень недовольный действиями своего брата, и такой слабостью с его стороны.

— Ты не понимаешь, что-то в этом человеке было страшное… — шепотом сказал тот.

— Что за чушь ты несешь? Что еще страшного в нем могло быть? Я прекрасно чувствовал его силу, обычный слабак, — махнул рукой Авгулт.

— Нет, нет… это не так, я тоже сначала подумал, что он слаб, но потом, приглядевшись поближе, я почувствовал в нем что-то иное, что-то пугающее… Ты ведь знаешь мою способность, прошу, поверь мне… — тихим голос продолжал говорить тот.

Император задумался, затем нахмурил лоб и снова посмотрел в иллюминатор.

— Если ты прав, то что это была за тварь? Откуда люди взяли её за пять лет…

Корабль людей прилетел по координатам, которые ему указал незнакомый голос. Этим местом оказалась Система Праведного Света.

— Сэр, сигнал Джорелла появился, — обрадовавшись, сказал пилот.

— Потрясающее место, здесь все сияет… — восхитился посол, будто не заметив слова пилота.

— Сэр, сигнал идет с планеты перед нами, но есть одна проблема.

— Какая еще проблема?

— Этот свет. Сканеры показывают, что там огромное скопление радиации и энергии, наш корабль не выдержит. Я вообще не знаю, как кто-то может выжить на этой планете.

Посланник пристально посмотрел на планету, затем на своего пилота.

— Насколько все плохо? — спросил он.

— Наш корабль расплавится, едва мы войдем в атмосферу. Я уверен, господин Улькиус не рассчитывал на такие планеты, — пилот начал заметно потеть, то и дело, вытирая пот со лба рукавом своей формы.

— Здесь так жарко? — спросил его посланник, увидев, как тот покраснел буквально на глазах.

— Вы даже не представляете насколько, сэр.

— Хорошо, тогда не будем медлить, подлети на максимально возможное расстояние, откуда исходит сигнал.

— Что вы задумали?

— Я спущусь туда сам. Ты улетай, не жди меня, — посланник загрузил местоположение Джорелла на свою мини-карту.

— Это очень опасно, даже вы можете погибнуть! Господин, если вы умрете, это станет сильной утратой для нас.

— Я должен рискнуть. Линтранд поручил мне это задание, и я не могу его подвести. Делай, что я сказал, ты не можешь долго здесь находиться.

Пилот подчинился и подлетел на максимально близкое расстояние к планете.

— Дальше никак, извините, сэр, — огорченно сказал пилот.

Посланник подбадривающе положил руку ему на плечо.

— В этом нет твоей вины. Я в отдел сброса, как помашу рукой в кадр, открывай люк, — посланник направился в задний отсек корабля.

— Сэр, — остановил его пилот. — Удачи вам.

Тот ничего не сказал и, лишь кивнув, зашел в отсек сброса, закрыв за собой дверь. Пилот напряженно смотрел на экран и ждал знак. Посланник поднял руку вверх, и затем, спустя пару секунд, резко опустил её. Пилот нажал кнопку, и дверь шлюза отворилась, выбросив храбреца в открытый космос. Используя выпускаемую им энергию илуния в качестве тяги, посланник направился к планете. Он довольно быстро добрался до атмосферы, радиация и энергия тут же окружили его непроходимой стеной. Человек окружил себя сильным барьером и продолжал падать. Внезапно, энергетическая стена расступилась, и перед ним возник потрясающий пейзаж. Тысячи прекрасных деревьев переливались разными цветами, создавая под ним разноцветные поля. Вдали виднелся огромный лазурный океан, но у него не было времени восхищаться этой красотой. Он должен был выполнить задание.

Глава 22 Мертвая встреча

В комнату к Илиану ворвался один из подчиненных брѝнроков.

— Господин! В атмосферу планеты кто-то пробился!

Илиан в это время обедал. Даже не нуждаясь в еде, многие воины его уровня продолжали есть, чтобы насладиться вкусом.

— К чему такие крики, что в этом такого? Нынешние корабли вполне могут себе это позволить. Просто встретьте их в точке приземления и узнайте, что они хотят, — ответил он и спокойно продолжил обедать, проткнув вилкой сочный стейк.

— Господин, вы не так меня поняли, это не корабль. Кто-то, используя лишь свои силы, проник через завесу прямо из космоса!

Илиан тут же поменялся в лице. Он отложил столовый прибор и приказал дать распоряжение группе воинов о боевой готовности. Целый отряд из семнадцати планетарцев в золотистых доспехах, выбежал за ворота во главе с Гринтредом. Над пересекающемся дугами крепости, растянулось энергетическое поле из илуния. Солдаты построились в шеренгу, и каждый уставился вверх.

— Смотрите! Вон он! — указал пальцем один из них.

— Постойте, он не один, кажется, с ним кто-то еще! — заметил другой солдат. Все пригляделись внимательней.

— Это местные птицы, видимо приняли его за добычу, пока он падал, — сказал Гринтред. — Приготовьтесь, скоро он приземлится.

Солдаты ждали падения незваного гостя, провожая взглядом весь его путь с неба до земли. Первыми, с грохотом на землю рухнули две огромные красно-синие птицы, подняв при этом пыль, их впервые встретил на этой планете Джорелл. Затем, на землю приземлился незнакомец, замедлив свое падение илунием, выпускаемым из ног. Он встал и огляделся, заметив перед собой отряд Легиона Справедливости, незнакомец не спеша двинулся в сторону планетарцев, перешагнув по пути шею мертвой птицы. Его эффектное появление ничуть не напугало солдат, все они воины света и страх им неведом.

Незнакомец слегка оттопырил руку назад и в ней начало появляться его оружие. Нагината с длинным красным древком, вокруг которого обвивалась золотистая змея. Её лезвие было широким, состоящим из трех элементов в виде наступающих волн, а конец древка украшала маленькая золотая статуэтка, в виде символа ордена Защитников Человечества. Солдаты смотрели на идущего на них воина с гигантской нагинатой за спиной, из непроглядного забрала его шлема вырывался красный свет. Каждый неспешный шаг незнакомца в их сторону все больше и больше нагонял на них смятение, и они не понимали почему. Нет, это был не страх перед ним, но куда более не приятное чувство, словно, что-то вцепилось им в душу. Будто он специально так идет, давая им время на сомнения.

Гринтред прекрасно видел сомнения своих людей в их собственных силах и решил, что нужно это срочно остановить. Он решил показать своим братьям по ордену, что не нужно бояться этого незнакомца. Делдаркец сложил ладони вместе, закрыл глаза и опустился на одно колено, словно читая молитву. В его сложенных ладонях появилось свечение и затем, из них в обе стороны начало образовываться стальное древко. Оно было темного цвета и в гравировках на языке делдаркцев. Один конец древка достал до земли и превратился в длинное немного закрученное лезвие. Другой конец, вытянувшись на полтора метра над головой своего владельца, превратился в полумесяц, внутри которого находилась закрепленная нефритовая сфера. Едва оружие появилось, как Гринтред раскрыл глаза и из них плавно вышел нефритовый свет. Солдаты тут же начали перешептываться.

— Смотрите, это легендарный нефритовый цвет.

— Вот уж не думал, что вживую увижу такое.

— Невероятно. Я и не знал, что мой капитан обладает такой редкой силой!

Гринтред посмотрел своими нефритовыми глазами на незнакомца и поднялся с колена. Человек тут же остановился под прицелом взгляда делдаркца. Это дало Гринтреду понять, что незнакомец явно новичок, раз очень удивлен его глазами. Он пошел ему навстречу и остановился в двадцати пяти метрах от него.

— Что с твоими глазами, почему они такого цвета? — спросил незнакомец.

— Удивлен, да? По твоим познаниям сразу видно, что о пути кругов ты ничего не знаешь.

— Не зазнавайся! — вспыльчиво ответил ему человек.

— Забавно слышать это от того, кто в одиночку намерен победить всех в этой крепости, — с улыбкой ответил делдаркец. — Кто ты такой?

— Я пришел за человеком, — ответил незнакомец.

— Человек? Кто это? Это имя такое?

— Не прикидывайся дураком, я знаю, что он здесь, — незнакомец показал ему навигатор на своем запястье для подтверждения своих слов.

— Что за допотопная техника? Она наверняка ошибается, — ухмыльнулся Гринтред.

— Тогда ты не будешь против, если я зайду к вам внутрь и проверю?

— Конечно же буду, еще шаг вперед, и ты покойник, — предупредил его Гринтред.

— Я все же рискну, — человек начал обходить Гринтреда, тот, в свою очередь смирно оставался стоять на месте. Незнакомец внезапно исчез и, появившись сбоку от Гринтреда, замахнулся на него. Тот успел заблокировать удар своим посохом. Земля, укрепленная на пятьсот процентов илунием, затрещала под ними. Сражающиеся исчезли, другие солдаты едва успевали уследить за ними. Человек и Гринтред обменивались ударами, сотрясая землю рядом и вокруг с собой, вызывая тысячи ударных волн. Одна из них настигла солдат, стоявших в стороне, и отшвырнула их на пару метров назад, в результате чего, те решили отступить, дабы не мешать Гринтреду.

В бою сфера делдаркца начала ярко светиться, он отшвырнул со всей силы противника назад и едва человек коснулся земли, как его связали нефритовые оковы по рукам и ногам. Он посмотрел вперед и увидел, как Гринтред направил в его сторону светящуюся сферу, из которой затем высвободился мощный энергетический поток нефритового цвета, осветивший собой всю окружающую местность еще сильнее, чем несколько солнц этой планеты. Делдаркец снес все на своем пути. Огромный кусок земли около сорока метров в ширину и восьми километров в длину исчез на пути выстрела. Вода испарилась на многие километры, будто кто-то раздвинул океан в стороны, прежде чем разделенные массы воды снова слились воедино. Гринтред воткнул свой посох в землю, решив, что бой окончен. Однако его внимание привлекло странное возмущение где-то вдалеке, сбоку от него. Он повернулся, чтобы посмотреть в чем дело. Вздрогнув от увиденного, он в последний момент успел подставить свой посох перед конагинатой человека. На скорости, почти вдвое меньшей скорости света, человек протащил делдаркца вперед, разрушая весь остров на своем пути. Они врезались в энергетическое поле крепости, которое тут же сильно расплавило броню Гринтреда на спине. Человек все еще не останавливался, его разгон не заканчивался и продолжал вдавливать Гринтреда в барьер. При помощи посоха, тот отвел удар в сторону, и противник не совладав со скоростью врезался в барьер. Делдаркец захотел припечатать его к полю сильным ударом, но незнакомец ловко увернулся и отпрыгнул назад метров на пятьдесят. Тем временем, вода начала заполнять появившееся пространство вместо суши, которую разнесли человек и Гринтред.

— Хватит, — посреди них появился Илиан, который все еще дожевывал остатки ужина и был одет в обычную одежду.

— Господин, не вмешивайтесь, я сам справлюсь с ним! — уверил его Гринтред.

— И какую часть суши ты намерен разнести еще, прежде, чем это произойдет? — улыбнулся ему Илиан.

Человек без предупреждения бросился на Илиана в надежде уловить момент. Илиан ожидал этого, улыбка на его лице только стала сильнее. В мгновение ока человека окутала яркая стена из света.

«Праведная клетка… только враг может ослепнуть от её света, тем, кто верит в справедливость, она не нанесет вреда» — думал про себя Гринтред, при этом, не завидуя его оппоненту.

Незнакомец схватился за глаза, затем, из-под земли вырвался огромной столб пламени, который даже плавил, казалось бы, несокрушимый барьер. Человек тут же взвыл от боли. Илиан внял его мольбам и прекратил. Упав без сил и, облокотившись на руки, незнакомец жадно начал дышать, словно это пламя выжгло весь его запас кислорода внутри.

— Ну и дел вы тут натворили… Такими темпами от острова ничего не останется, — Илиан почесал затылок, смотря, как берег стал ближе к воротам его крепости на пару тройку километров, а затем взглянул на непрошенного гостя.

— Отвечай, кто ты и зачем напал на нас?

— Я …я ищу Джорелла, я знаю… что он здесь, — с трудом выговорил тот, пытаясь отойти от шока и все еще надышаться.

— Джорелла? Зачем он тебе? — Илиан подошел к нему вплотную и, присев на корточки, попытался разглядеть лицо незнакомца под шлемом.

— Пришло его время… вернуться… домой.

— Что? А сразу ты не мог об этом сказать?! Не устраивая тут хаос! — возмутился Илиан.

— Я сказал тому костлявому, что ищу человека… — незнакомец поднял голову и посмотрел на Гринтреда.

— Костлявому? — Илиан медленно повернул голову к Гринтреду, в его глазах читалась злость к своему самому доверенному подчиненному.

— Это правда? Он так говорил? — спросил Илиан.

— Да, это так, но я решил, что опасно его просто пускать внутрь, но он очень настаивал и напал на меня первым.

Илиан потер свой лоб и, подумав, что же делать с этой ситуацией, в итоге решил, что виноваты все. Из ворот выбежали солдаты и, завидев Илиана, тут же остановились.

— Господин Илиан, сэр, вы в порядке?!

Толпа зевак увидела еле стоящего на ногах противника.

— О-о, Гринтред, это ты его так? Ай да наш капитан, мы никогда в тебе не сомневались! — одобряюще говорили солдаты, окружив его со всех сторон.

— Нет, это не я! — Гринтред растолкал зевак и недовольный исходом боя, ушел вглубь крепости. Солдаты остались стоять в догадках, где они провинились.

Один из бринроков отделился от толпы и подошел к Илиану.

— Что прикажете делать с нарушителем, сэр?

— Ничего, у нас возникло недопонимание, я уведу его в свои покои, ему надо отдохнуть.

Человек тут же схватил его за одежду, едва тот договорил. Солдаты насторожились и потянулись к оружию, Илиан остановил их жестом руки.

— Мне нужно…повидать Джорелла… потом отдохну, — произнес тот.

— Боюсь, это сейчас невозможно… пройдем внутрь, я тебе объясню, в чем дело.

Человек смог стать самостоятельно. Благодаря целебным свойствам илуния в его организме, он более-менее пришел в себя. Илиан указал ему путь, и они прошли внутрь крепости.

— А ты силен, — попытался завести разговор Илиан.

— Видимо недостаточно, раз ты с такой легкостью смог меня победить, — ответил человек, с внимательностью оглядывая крепость. Остроугольные высотки окружали его, величественно возвышаясь над ним, а огромное разнообразие диковинных народов, идущих по главной улице, никого не могло оставить равнодушным. Здесь вовсю кипела жизнь, планетарцы не отводили взгляда от незнакомца.

— Да ладно, просто на моей стороне был элемент неожиданности, это тоже очень важный фактор для победы, — продолжал скромничать Илиан.

— Тот парень… что с его глазами? Они были нефритового цвета, я никогда не слышал о таком. Что это за тип души?

— Я бы разочаровался, если б ты не спросил, — с улыбкой ответил Илиан. — Такой тип глаз встречается настолько редко, что о нем ходят только мифы и не написано ни в одном современном учебнике по обучению юных воинов.

— И какая душа у таких людей?

— Это очень интересный тип и не до конца изученный, такие как он, созданы, чтобы подчинять себе чужие души, а также ранить их. Тебе повезло, что Гринтред еще не умеет правильно пользоваться своей силой, — с ухмылкой сказал тот.

— Буду иметь это ввиду. Так что там с Джореллом? Почему я не могу с ним повидаться? — спросил незнакомец, стараясь не замечать все эти взгляды на себе, которые когда-то также старался не замечать, впервые прибывший сюда Джорелл.

— Как бы это сказать… он здесь и не здесь одновременно…

— А нельзя ли поточнее? — незнакомец остановился и посмотрел на Илиана.

— Он умер, чтобы пройти на шестнадцатый круг… Это было пару лет назад…

— Что, пару лет назад?! Нет, этого не может быть, чтобы Джорелл…

— Успокойся, я уверен, проводник душ его не победил. Это я надоумил его остаться там после победы над ним.

— Остаться там? Но зачем? — пара вновь продолжила ход.

— Это тебе расскажет Джорелл, если пожелает, я же не буду этого делать. Это тайна, которую я передаю только тем, кого считаю нужным.

— Хорошо, я понимаю. Так куда мы направляемся? — спросил тот, осмотрев глазами главную башню, где пересекались дуги.

— Ты же так рвался увидеть Джорелла, мы направляемся к нему.

Незнакомец молча посмотрел на Илиана. Они зашли в лифт и илкарец направил его вниз. Спустившись, они попали в ту самую тренировочную комнату. Незнакомец вышел из лифта и огляделся, в центре он увидел большую стеклянную емкость, наполненную какой-то густой прозрачной жидкостью, а внутри лежало тело. Посланник тут же подбежал к емкости и заглянул туда. Его опасения подтвердились, внутри лежал мертвый Джорелл. Он облокотился на емкость двумя руками и опустил голову.

— Что это за жидкость? — спросил он подходящего к нему Илиана.

— Это питательный раствор, чтобы тело не разлагалось. Конечно, при возвращении с того света, в случае уничтожения своей телесной оболочки, обладатель получает новую, но это занимает время, которого у нас нет. Поэтому, мы с ним решили, что нужно поступить так. Душе Джорелла будет куда возвращаться.

— И долго он еще так пробудет? Когда он должен вернуться? Есть вообще хоть какие-то гарантии того, что он не мертв? — незнакомец не отрывал взгляда от Джорелла.

— Никаких гарантий, но ты должен верить в него. Я верю. Он должен вернуться со дня на день. Я не могу не отметить твоего беспокойства за него. Ты его друг? — поинтересовался Илиан.

— Не знаю, считает ли он меня другом, — незнакомец начал снимать шлем. — Но для меня, он тот, ради кого я готов на многое, — за шлемом оказался темноволосый смуглый мужчина. — Зови меня Дутанор, — произнес он.

— Рад знакомству, Дутанор, мое имя Илиан, — он с улыбкой протянул ему руку, и Дутанор ответил взаимностью. — Ты пока можешь пожить в комнате Джорелла, думаю, он не будет против.

Илиан направился обратно к лифту. Дутанор напоследок повернулся к телу Джорелла.

— Я так долго ждал нашей встречи и вот, она наконец-то состоялась… Непонятно где, ты мертвый, а я обрекаю людей и наш орден на погибель, хотя бы на день задерживаясь здесь. Ну ты и кретин. Когда ты проснешься, я дам тебе по роже, как и обещал, — искренне улыбнулся Дутанор и поспешил к лифту, где его ждал Илиан.

Глава 23 Договор

— От Дутанора никаких вестей уже целую неделю, не нужно было его отправлять на поиски того беглеца, — возмущался Изентриэль на общем собрании защитников.

— Дутанору вообще не следовало без разрешения переходить на шестнадцатый круг. По закону, кто-то из нас должен был пройти это испытание, а он занять место в защитниках вместо одного из нас, — подметил Борий.

— Мне кажется, что на правила уже всем наплевать и каждый делает то, что хочет, не так ли, Улькиус? — Джунгран буквально сверлил взглядом седого профессора, призывая его к ответу.

— Мне не о чем сожалеть. У Дутанора, шанс победить проводника душ был куда выше, чем у любого из вас, — спокойно ответил профессор.

— И откуда же, позвольте поинтересоваться, у недоучки, который ни один год проходил на первых кругах, вдруг появился потенциал к такому не просто быстрому, а можно сказать наибыстрейшему изучению пути кругов?! — в разговор влез Юлиан, которого совсем недавно приняли в ряды высших защитников взамен старика Ампелайоса.

— Хороший вопрос, Юлиан. Я рад, что мы приняли тебя к нам. Итак, кто-нибудь знает, откуда, у самого слабого ученика в ордене, вдруг появился такой необычайный талант? — оглядывая всех в помещении, спросил Джунгран. Самым первым под его подозрение попал Ильмарион, что, в принципе, никого из присутствующих не удивило. — Может быть, ты, Ильмарион, поведаешь нам об этом? Или ты, Улькиус? — продолжал он. — Это ведь вы с ним общались больше всех.

— Я тоже с ним много общался, Джунгран, и ты это знаешь, если уж обвиняешь их, тогда вини и меня! Но я не замечал ничего необычного в Дутаноре, — вступился за двух товарищей Изентриэль, который не меньше остальных строил догадки относительно Дутанора. Джунгран не захотел встревать в перепалку с испанцем и замолчал.

Ярослав, который стоял, облокотившись спиной на стену, заметил, как четыре зверя переглядываются между собой.

— Вам что-нибудь известно об этом? — спросил тот, посмотрев в ихсторону.

— Нет, нам о чём то подобном неизвестно, мы также были удивлены этим событием, как и все вы, — ответил Энэпей от лица своих братьев, пытаясь сохранять невозмутимое лицо.

Ярослав исподлобья посмотрел на зверей, показывая им свое явное недоверие.

— Прекратите, всё это сейчас абсолютно не имеет смысла. Лонут сообщил, что их разведчики зафиксировали движение ренианцев. Они готовы напасть в любой момент! — крикнул Анурий, пытаясь напомнить своим товарищам о том, что у них есть проблемы куда серьезней, чем внезапный рост Дутанора в силе.

— Линтранд, что будем делать? — спросил его Ильмарион.

— А разве не ясно? Мы будем сражаться, бросим на них все силы, больше нам ничего не остается. Нам нужно продержаться до начала турнира, то есть, несколько дней, а там уже будем решать, как поступить дальше. У вас у всех есть своя роль в этой битве, все уже было обговорено сотни раз. Будем надеяться, что Дутанор вернется с хорошими новостями и, что самое главное, не один. Откуда он взял силу мы спросим его потом. На этом совещание окончено. Ильмарион, Изентриэль, Джек и Анурий, жду вас в своих покоях через десять минут.

* * *

— Как думаете, что ему от нас нужно? — спросил Джек ребят, пока они шли по главному залу к покоям Линтранда.

— Не знаю, может у старика завалялось пару тузов в рукаве? — предположил Ильмарион.

— В любом случае, это будет кровопролитная война. Без флота илкарцев нам не продержаться и дня, — «обнадежил» всех Изентриэль.

— А я смотрю ты в боевом расположении духа? — улыбаясь, сказал Анурий, который всегда считал Изентриэля безрассудным и бесстрашным.

— Не в этом дело, просто мы слишком сильно зависим от илкарцев, и я им не доверяю, — пробубнил испанец.

Они подошли к большим воротам, ведущим в покои Линтранда. Анурий отворил их и первым вошел внутрь, за ним последовали все остальные. Внутри их всех уже ждал Линтранд, который смотрел, как оранжевое солнце скрывалось за горизонтом, погружая мир во мрак.

— Присаживайтесь, — Линтранд повернулся к защитникам и указал обеими руками на расставленные друг напротив друга диваны. Защитники расселись по двое, сам Линтранд встал с кресла и сел на стол, чтобы быть поближе к ним.

— Я позвал вас, чтобы дать вам одно важное поручение, — сказал он.

— В чем его суть? — спросил Изентриэль.

Линтранд наклонился немножко вперед, и хранители самопроизвольно последовали его примеру.

— Я назначаю вас, хранителями свитка, — сказал тот с такой интонацией, будто это была самая высокая должность в мире.

Изентриэль не сдержался и загоготал во весь голос. Ильмарион, сидевший рядом, тут же ткнул его локтем в бок, а двое оставшихся не знали, какую эмоцию им изобразить, глядя на все это.

— Что? Ну просто это так звучит, хранители свитка, ощущаю себя каким-то древним стражем из приключенческой книжки, — все еще продолжая немного посмеиваться, сказал испанец.

— Да, знаю, звучит и вправду смешно, но если вы провалите это задание, единственная фантастическая книжка в которой напишут о тебе, будет называться, «Они погубили человечество», — улыбнулся ему Линтранд, растянув на лице безобидную улыбку. Изентриэль тут же замолк и стал серьезней.

— Если мы начнем проигрывать… — начал говорить Линтранд.

— Что вы такое говорите, мы не проиграем! — сию же секунду вскочил Джек, дабы возразить такому пессимизму.

— Прошу, не перебивай меня, — спокойно попросил его Линтранд, подав при этом соответствующий жест ладонью. Джек сердито сжал губы, но сел обратно.

— Если вдруг, мы начнем проигрывать, вы, должны будете схватить свиток для записи на турнир и умчаться с ним прочь. Прятаться, скрываться, защищать его до последней частички илуния, до последнего вздоха, до тех пор, пока этот кусочек надежды не загорится. В этом случае, одному из вас придется записаться на турнир.

— Это же чистой воды безумие, Линтранд! Почему бы тебе так не поступить? Ты самый сильный из нас! — возмутился Изентриэль. — И почему именно мы? Я не хочу отступать, только трус покидает своих друзей на поле боя! — все защитники тут же поддержали испанца, не желая мириться с позорным отступлением.

— Я не могу так сделать, если отступлю я, то остальных перебьют слишком быстро, не дав мне времени скрыться. К тому же, все внимание врага будет приковано ко мне, они не дадут мне ступить даже шагу.

— Попроси других защитников, это не справедливо! — продолжал спор Изентриэль.

— Я сделал свой выбор! Если вы не хотите следовать моим приказам, то человечество обречено еще до начала сражения! — не выдержал Линтранд и с криком сорвался на непослушных защитников.

— Успокойся, Изентриэль, не нужно сейчас ссор, выбор сделан, сядь, — успокаивал его Ильмарион, схватив за руку и таща вниз, чтобы тот сел обратно. Изентриэль, чьи руки дрожали от злости и не желания покидать поле битвы, сел с недовольным лицом обратно на диван, показательно скрестив руки и опустив голову.

— Что ж… я согласен, клянусь, что выполню любой ваш приказ, господин Линтранд, — воодушевился Джек, встав во весь свой рост и приложив левую руку к сердцу.

— Я тоже за, — поддержал его Анурий.

— И я, — согласился Ильмарион. Затем, все уставились на обозленного Изентриэля.

— Ну, — шепотом подначивал его Ильмарион, при этом улыбаясь.

Четыре пары глаз уставились на Изентриэля, давя на него, словно гигантский пресс. От этих взглядов он никуда не мог подеваться, они забирались к нему в душу и выворачивали его совесть наизнанку.

— Да, да! Куда Ильмарион, туда и я! В конце концов, только он варит такое отличное поило, — наконец сдался испанец.

Компания от души посмеялась.

— Я рад, что могу на вас положиться, — с улыбкой сказал Линтранд, на что все собравшиеся искренне улыбнулись в ответ.

Линтранд поблагодарил всех за согласие и попросил задержаться еще ненадолго лишь Анурия. Оставшись наедине, Анурий заговорил первым.

— В чем дело? Только не говорите, что назначаете меня хранителем хранителей, — пошутил тот.

— Нет-нет, ничего такого, — все еще улыбаясь над шуткой, Линтранд подошел к своему столу и достал с нижней полки золотое ожерелье. Оно было украшено семью изумрудами, по три возрастающих с каждой стороны и один большой в центре. Он протянул ладонь Анурию и тот аккуратно взял это ожерелье из рук своего наставника.

— Что это? Зачем вы мне это даете? — Анурии рассматривал прекрасное ожерелье, проводя большим пальцем по одному из изумрудов.

— Это ожерелье принадлежало твоей матери, думаю, пришло время отдать тебе его.

Анурий удивленно посмотрел на Линтранда, затем его взгляд снова вернулся к ожерелью.

— Моей мамы? Вы не шутите? Но откуда оно у вас? Почему вы раньше мне о нем не рассказали? — Анурий крепко сжал ожерелье, за секунду, эта не особо значимая для него вещь, превратилась в самое ценное, что у него есть.

— Просто ждал подходящий момент, — на лице Линтранда читалась грусть и не ловкость от этой ситуации.

— Ждали подходящий момент? Так откуда оно у вас?

— Это не важно, а теперь, иди, у нас у всех еще много работы.

— Но… — попытался что-то сказать Анурий, но Линтранд не желал продолжать беседу.

— Иди уже! И береги это ожерелье…

Анурию ничего не оставалось кроме, как уйти, но он еще планировал вернуться к этому разговору. Он дошел до середины зала, разглядывая ожерелье в руках и раздумывая о том, откуда оно у Линтранда. Мысли заставили его остановиться. Повернувшись он посмотрел назад, неведомая разгадка посетила его голову. Простояв еще минуту в раздумьях и поглядывая то на ожерелье, то на входную дверь в покои Линтранда, Анурий улыбнулся и пошел дальше, продолжая сжимать ожерелье, как самую ценную вещь во вселенной.

* * *

— А ты очень предан Линтранду, несмотря на то, что ты никогда не был рыцарем, им было бы чему у тебя поучиться, — сказал Ильмарион Джеку, восхищенный его недавней клятвой Линтранду. Троица ехала в лифте.

— Я всю свою юность мечтал быть рыцарем, в мое время, все мечтали. Особенно если ты родился простым нищим крестьянином. Судьба не сделала меня рыцарем, но она уготовила мне стать величайшим, чем любой из них, и я не подведу её.

— Складно говоришь, Джек, не зря столько книжек читаешь, — подшутил над ним Изентриэль.

— Стараюсь.

— А вот и наш этаж, — сказал Ильмарион. — Лифт остановился, и они вышли вместе с Изентриэлем, Джек поехал дальше.

— Думаешь, мы и вправду проиграем? — спросил его Изентриэль.

— Не знаю, дружище, но мы должны сделать все, что в наших силах, надеюсь, наш проект принесет плоды…

— Я все еще не верю в произошедшее с Дутанором, в голову лезут страшные мысли… — печально произнес Изентриэль и, достав из правого кармана стальную, платинового цвета зажигалку вместе с пачкой сигарет, не спеша закурил. Легкие наполнились успокаивающим ядом и затем пустили дым в свободное плавание по коридорам замка.

— Я тоже был шокирован не меньше остальных. Дутанор мне стал, как младший брат, и мое волнение даже посильнее, чем у многих, — этаж по которому шли товарищи, напоминал один большой склад. Там было много стройматериалов и оставленных инструментов, которые рабочие побросали, едва рабочий день подошел к концу и мысли о горячей еде и теплой кровати полностью подчинили себе работяг.

— Дутанор же отличный парень. Мы с ним столько раз попадали в забавные истории за эти пять лет. Я помню, как он жаловался мне, что прилагает столько усилий, чтобы стать сильнее и все бестолку. И вдруг, внезапно, всего за каких-то жалких пять лет он проходит на шестнадцатый круг… Конечно, у нас есть настоящие таланты, гении своего дела, например, этот Юлиан, — Изентриэль стряхнул пепел и вновь сделал глубокий затяг.

— Да, но если Юлиан с самого начал был известен, как гений, то откуда вдруг Дутанор им стал? Парень без капельки таланта вырывается на шестнадцатый круг. Вроде, вот он, на шестом круге, рыдает пьяным в стельку, что ему не суждено стать сильным. И вот неожиданно мы все чувствуем невероятный всплеск энергии посреди ночи, а его источником является никто иной, как малыш Дутанор, — рассуждал Ильмарион.

— Странно все это черт побери… ой как странно. Когда он вернется, нужно будет как следует это с ним обсудить за бутылочкой крепкого, — подмигнув, предложил Изентриэль.

— Согласен. Эх, ладно, доделаем работу, да в «Пивную общину», соберемся в предстоящей битве.

Изентриэль положительно кивнул головой.

* * *

Юлиан лежал вместе с Изабеллой под одеялом. Он нежно гладил её около виска, смотря на неё влюбленным взглядом, а она не могла оторваться от него, утопая в его голубых глазах.

— Ты боишься? — спросил её Юлиан.

— Я не боюсь смерти, лишь потерять тебя, — шепотом ответила она.

— Так давай убежим, скроемся от этой войны. Заберем корабль и улетим. Вселенная такая огромная, мы затеряемся с тобой среди множества звезд, — предложил Юлиан.

— Мы не можем так поступить, не можем бросить человечество на погибель, — Изабелла печально опустила взгляд.

— Да что нам это человечество? У них есть защитники, мы ничего им не должны, люди слабы, от них одни беды…

— Но ты ведь тоже человек, как и я.

— Нет, мы куда лучше, совершенней, нас нельзя назвать людьми.

— Мы просто те, кому повезло родится с сильной душой, вот и все, но мы совершаем те же ошибки, что и все люди. Взять, например, меня, я мстительная и властная, ты и сам видел, что я делала с мужчинами, — отвечала Изабелла.

— Нет, не говори так, ты самая прекрасная девушка из всех. Прошу, полетели со мной, и тогда мы будем любить друг друга вечно, вдали от посторонних глаз, дурацкой войны и всех этих обязательств, — продолжал уговаривать Юлиан.

— Я итак буду любить тебя вечно, даже если умру, — Изабелла поцеловала его и приподнялась, прикрывая свои груди одеялом, вложив свои ступни в теплые, мягкие тапочки на полу. Её прекрасная спина была открыта. Юлиан положил свою левую руку на изгиб её талии, а другой рукой обнял за плечо, при этом нежно поцеловав в шею.

— Я не допущу этого, — сказал он, продолжая целовать её вдоль шеи.

— Тогда тебе придется остаться со мной, здесь, и бороться за тех, кого ты так ненавидишь, — сказала Изабелла, томно вздыхая и тая от прикосновений его губ. По коже сильной и властной женщины, прошли самые обыкновенные человеческие мурашки.

— Я буду бороться не за них, а за тебя.

Изабелла повернулась к Юлиану и еще раз взглянула в его выразительные глаза.

— Пойми, Юлиан, для меня и Кристины, это не просто война, это дело чести. Тебе ли не знать, что с нами сделали?

— Прошу, не вспоминай об этом…

— А я и не вспоминаю… Чтобы что-то вспомнить, нужно это что-то забыть, но я не забываю, каждый день эта картина встает перед моими глазами… — с грустью в глазах сказала Изабелла.

— Если бы я был в тот момент рядом, то… — разозлился Юлиан, но любимая тут же успокоила его, приложив свой указательный палец к его губам, чтобы тот замолчал.

— Но тебя не было, ты еще даже не родился, — наконец улыбнулась она, но лишь на мгновение и её взгляд снова захватила тоска. — Когда… когда эти сволочи, снова и снова насиловали меня и Кристину, никто не заступился за нас. С тех пор, мы поклялись, что всегда будем заступаться за слабых и за тех, кто нуждается в нас. Мы не отступим даже перед лицом смерти.

Юлиан взял её за руку, палец которой был у его губ. Он повернул её ладонь и поцеловал, прижав посильнее к своим губам.

— Тогда, я закрою тебя своим телом, от её взгляда, — утешающе сказал тот. Юлиан был готов на все ради своей Изабеллы и ни одна армия не могла заставить отступить его, бросив свою любовь.

Линтранд сидел в гордом одиночестве за своим столом. Тусклая настольная лампа слегка освещала его лицо, предавая ему еще более задумчивый и таинственный вид. Он тяжело вздохнул и связался с Авгултом. Центральная часть стола поднялась вверх и преобразилась в монитор.

— Здравствуй, Авгулт, — произнес тот, едва император появился на экране.

— Рад тебя видеть, Линтранд, чем обязан? — с улыбкой ответил тот.

— Оставим любезности, Авгулт, я прекрасно знаю о том, что вы хотите использовать нас, как мясной щит.

Авгулт тут же изменился в лице.

— Тогда почему ты не расскажешь об этом своему народу? — злобно ответил тот.

— Да брось, это не выгодно ни людям ни илкарцем, но, у меня к тебе есть предложение.

— И отказаться, я так думаю, не могу? — Авгулт улыбнулся, манипуляции Линтранда его очень забавляли.

— Любой может отказаться, но вот, сможет ли он выдержать последствия своего отказа… — ехидно сказал Линтранд.

— Чего ты хочешь? — коротко ответил Авгулт.

— Убежища.

— Убежища? Если б у нас было такое, думаешь мы стали бы выходить на открытый бой? — сказал Авгулт с таким тоном будто Линтранд спятил.

— Я не прошу убежища для всех людей, только для четырех. Для того человека, который запишется на турнир и для трех его спутников. Вы должны будете приютить их у себя на корабле, дать необходимые им данные и ресурсы, а также доставить на место проведения турнира.

— И что мне с этого будет? — спросил тот.

— Я промолчу о вашей затее, и вы понесете меньше потерь. До начала турнира мы точно продержимся. Вопрос лишь в том, кто понесет больше потерь.

Авгулт задумался. Ещё не успев дать ответ словом, он довольно покивал головой и улыбнулся.

— Мм, хорошо, я согласен. Мой народ перенес уже достаточно смертей, главный удар вы примите на себя. Конец связи.

Император исчез с экранов, оставив Линтранда раздумывать над правильностью своих действий. Тот тяжело вздохнул и залпом выпил бутылку илуниевого виски. Линтранд презирал себя за свои манипуляции, ненавидел всей своей душой того, кем он стал под давлением этой непосильной ответственности.

— Простите меня, простите… — шепотом произнес он, закрыв глаза и едва сдерживая слёз.

Глава 24 Тысяча сияний

Ильмарион напевал эту песню под забористые похлопыванья, мелодию, состоящую из народных ирландских музыкальных инструментов и топанья ногами. Люди кружились в танце на всех пяти этажах «Пивной общины». Такие слова никого страшили, мужчины перестали бояться предстоящего сражения. Смерть начинала казаться им не больше, чем забавой, чем-то, чего не стоит бояться. Ильмарион прекрасно знал, что музыка, лучше всего дергает за нужные струны души.

Люди кружились парами, защитники, простые солдаты, простые граждане, все отплясывали с радостью. Эль тёк рекой, казалось, будто сама смерть присоединилась к ним на праздник. Время замедлилось и все проблемы оказались где-то далеко-далеко. Ярослав отплясывал сильнее всех. На мгновение, можно было бы подумать, что под его топотом пол вот-вот сейчас проломится.

— Эх, давай народ, пляшем! — белокурый гигант разошелся пуще прежнего, его дух веселья подхватывал абсолютно всех в помещении. Место было наполнено смехом и счастьем.

Изентриэль сидел в углу и выпивал в гордом одиночестве. Рядом с ним на лавку с обеих сторон плюхнулись Джек и Стэмшур, в руках у них было по стакану эля, а лица так и горели от счастья.

— Эй, Изентриэль, дружище, ты чего тут сидишь в одиночестве? — спросил Джек и тут же залпом отпил пинту эля.

— Да, ты чего? Это же не в твоем стиле! Изентриэль, которого я знаю, уже во всю сейчас бы горланил и приставал к какой-нибудь красавице, — подтолкнул его локтем Стэмшур. Изентриэль слегка улыбнулся, на мгновение поддавшись их веселью.

— Вот скажите мне, какие у вас ощущения перед боем? — спросил испанец. Товарищи переглянулись между собой.

— Да в принципе, никаких. Я уже столько раз воевал, столько крови видел за свою жизнь, что война для меня стала… чем-то обыденным. — Стэмшур сказал это так беззаботно, будто война и вправду была нечто вроде каждодневной работой в поле и не больше.

— Да, у меня все тоже самое, — согласился Джек.

— Знаете, перед своим первым боем, я в страхе вспоминал всю свою жизнь, пока моча струилась по моим штанам из-за вида огромной армии, с которой мы сейчас столкнемся лоб в лоб, — с ухмылкой произнес испанец. — Что я успел, а что нет? С кем не попрощался и с кем бы хотел сейчас быть? Словно уже заранее похоронил себя… но я смог чудом выжить и с тех пор в моей жизни были тысячи сражений, а это чувство полностью оставило меня, как и вас, но сегодня… В преддверии войны оно вернулось ко мне спустя сотни лет, и вот я сижу, и мне кажется, что я не выживу в этой чертовой войне на этот раз… Что я скоро умру и в моей жизни осталось тысячи незаконченных дел, тысячи поломанных мною судеб… — Изентриэль с улыбкой смотрел на дно своего стакана, выговорившись, ему даже полегчало.

Джек и Стэмшур переглянулись и затем, первый хлопнув Изентриэля по плечу.

— Боже, что за мысли в твоей голове? Давай-ка прекращай это и присоединяйся к нам. Сегодня мы веселимся, а погрустить еще все успеем.

— Да, пожалуй, вы правы. Дайте мне допить, и я к вам присоединюсь, обещаю, — фальшиво улыбнулся Изентриэль и те оставили его, не разобрав ложь будучи пьяными.

Джунгран сидел за столом и рассматривал свой меч. Он медленно начал доставать его из ножен и на лезвии слегка показалась гравировка в виде небольшого домика, как вдруг сзади к нему кто-то подошел, и тот махом засунул меч обратно.

— Ты чего это тут? — это был Анурий, решивший перевести дух от танцев.

— Ничего, просто устал танцевать, за Ярославом не угонишься.

— Да уж, Ярослав сегодня в ударе, — довольным тоном произнес Анурий, смотря, как здоровяк во всю отплясывает посреди зала.

— Скажи, Анурий, как у тебя это получается?

— Ты, о чем это?

— Ты всю жизнь прожил без семьи. Каждый день ты рос и видел счастливые лица детей, когда они играли со своими родителями, когда обнимали их, когда вешались им на шею. Так как же ты не сошел с ума среди этого счастливого безобразия?

Анурий заулыбался, он знал, что ему ответить на это.

— Может быть, потому, что вы моя семья?

Джунгран не понимающе посмотрел на него.

— Что? Не нужно так удивляться моим словам. Вы все — моя семья. Разве Линтранд не говорил нам, что все мы здесь братья и сестры?

Джунгран тут же призадумался и сжал губы. Звуки музыки и веселья тут же притихли, а слова Анурия звучали громче всего остального в его голове.

— Я знаю, как тяжело тебе пришлось пережить утрату, но не забывай, Джунгран, все мы здесь твоя семья и готовы умереть за тебя. Ты только скажи, и мы свернем горы, если это сделает тебя счастливее, — Анурий положил руку на плечо своему товарищу.

— Линтранд, — к нему подошел Улькиус.

— Что такое? — спросил, проникшийся праздничным духом Линтранд. Он улыбался, когда поворачивался к профессору, но едва завидев его, улыбка тут же сменилась на беспокойство.

Профессор был очень напуган и взволнован, это было очень редкое явление, от чего Линтранду стало только хуже.

— Это срочно, тебя ждет Лонут, за дверью, Линтранд, он ранен, — на Улькиусе совсем не было лица.

Линтранд быстро последовал вниз, благо из-за праздника никто не замечал двух напуганных мужчин, пробирающихся к выходу. Он выбежал, распахнув дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель. Лонут стоял, облокотившись на стену, и держался за бок, из которого текла темная кровь.

— Линтранд… — с трудом выговорил тот. Он хотел к нему подойти, но едва не упал от бессилья, Улькиус успел его подхватить.

— Что случилось?! — с ужасом спросил Линтранд.

— П-предатели, среди нас оказались предатели. Они обрубили всю нашу связь, мы не могли с вами связаться, чтобы предупредить, — Лонут отхаркивал кровью и тяжело дышал, жадно хватая кислород.

— Тише, не перенапрягайся. Какого хрена, Улькиус, почему его рана не заживает?! — дрожащим голосом спросил Линтранд.

— Я-я не знаю, она уже должна была давно затянуться… — оба не могли соображать, их разум был затуманен от такой внезапной новости.

— У меня не осталось илуния, я все потратил, чтобы добраться сюда, мне нужно время, на восстановление… Линтранд, — Лонут снова закашлял. — Наш флот разбит, ренианцы появились из ниоткуда, разведчики не сообщили нам, их либо убили, либо они все предали нас.

На лицах Улькиуса и Линтранда застыл ужас, они посмотрели друг на друга, надеясь услышать хоть какую-то идею от одного из них.

— Постой, а что с Дутанором, что с ним?

— Он улетел от нас еще до того, как все это началось, — прокрихтел Лонут.

Линтранд и Улькиус с облегчением выдохнули.

— Сколько из вас выжило? — спросил Линтранд.

— Я не знаю, Авгулт силой запихнул меня на корабль и отправил к вам, чтобы обо всем доложить, — по щекам Лонута потекли слезы, такие же чистые и прозрачные, как и у людей. — Может быть… может быть я вообще единственный выживший.

— Улькиус, отведи его в лазарет и вылечи, дай успокоительного.

— Хорошо, а что будешь делать ты? — Улькиус посмотрел на Линтранда и понял, что ему сейчас предстоит сказать людям нечто ужасное.

— Удачи… — сказал он и направился с Лонутом в лазарет. — Крепись, Лонут, сейчас я тебя подлатаю. Угораздило же тебя потратить весь илуний, я даже не могу моментально перенести тебя, твое тело просто не выдержит такую нагрузку. Ты сейчас просто илкарец.

— Прости, — сквозь боль проговорил тот.

— Не извиняйся, это я так, ворчание старика.

Линтранд проходил мимо веселящейся толпы и не знал, как ему быть. Что он должен сказать сейчас этим людям? Как объяснить им, что теперь у них практически нету шансов. Ильмарион увидел, как Линтранд идет в его сторону с чрезвычайно мрачным лицом, он прекратил петь и остановил остальных музыкантов. Все повернулись в сторону Ильмариона, чтобы выяснить причину остановки мелодии. Люди на нижних этажах просто замерли, думая, что колонки сломались. Защитники первые поняли, произошло что-то ужасное. Линтранд медленно подошел к Ильмариону, оттягивая этот неизбежный момент. Он повернулся к публике и их опасения подтвердились. Нажав на кнопку громкой связи, слова Линтранда начали сражать одного бедолагу за другим.

— Друзья мои, мне очень тяжело прерывать столь прекрасный праздник, но я вынужден… вынужден, как ваш лидер и ваш защитник сообщить вам страшную правду. Флот илкарцев, пал.

На лицах людей тут же появился страх и отчаяние, кто-то не верил в услышанное, кто-то даже упал в обморок. Спустя пару секунд толпа вспыхнула от ужаса и «Пивная община» разразилась паническими криками. Изентриэль сильно сжал деревянный стакан в своей руке, его чувство опасности подтвердилось.

— Тихо! — закричал Линтранд, используя свою силу, чем оглушил простых жителей. Те тут же замерли на месте и, придя в себя, постарались взять страх в руки, чтобы услышать своего лидера.

— Среди них оказались предатели, которые дезинформировали их касательно положения армии ренианцев. Лонут, рискуя своей жизнью, прилетел к нам, чтобы сообщить эту ужасную весть.

— Что, Лонут?! Как он?! — вскочил Ильмарион.

— Он тяжело ранен, но его жизни ничего не угрожает. Улькиус работает над ним в лазарете, можешь идти туда, если хочешь.

— Спасибо, — Ильмарион тут же помчался в лазарет.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Борий.

— Мы будем сражаться, как и планировали, всем нужно пойти и выспаться по возможности. Защитники, вас это не касается, вы заступаете на свои позиции, сейчас же!

Позже Линтранд сообщил эти ужасные новости лидерам других стран. Планета погрузилась во тьму. Простым гражданам было решено ничего не говорить, чтобы избежать паники, которой итак хватало. Спустя несколько часов в комнату к Линтранду пришел Анурий. Он постучал, но никто не ответил, дверь была открыта. Анурий аккуратно прошел внутрь и увидел Линтранда. Тот склонился над столом и нервно оглядывал план боевых действий, который они разработали с илкарцами и от которого больше не было никакого проку.

— Столько работы и все впустую… — разочарованным тоном произнес он, не замечая стоящего перед ним Анурия.

— Кхм-кхм, — покашлял Анурий, дабы привлечь к себе внимание.

— А, это ты, — уставшим голосом сказал тот. — Проходи, в чем дело?

— Я пришел поговорить, Линтранд. Скоро нас ждет война и другой возможности может и не быть…

— Да что ты такое говоришь, вот увидишь, скоро ты будешь вспоминать свои слова, празднуя победу, и тебе станет за них стыдно! — старался не терять оптимизма тот, что получалось у него отнюдь не в лучшем виде.

— Было бы неплохо, — на лице Анурия появилась слабая улыбка. — Но я не страшусь смерти, скорее, умереть с незаконченными делами…

— А у тебя такие есть? — с любопытством спросил тот.

— Послушай, Линтранд, я знаю, что ты мой отец. То ожерелье, что ты мне дал, ты ведь когда-то подарил его моей матери.

От неожиданности Линтранд раскрыл рот, но быстро взял в себя руки.

— Что, с чего ты это взял? — нервно спросил тот.

— Ампелайос рассказал мне перед нашей отправкой на Луну семь лет назад. Он также рассказал, что ты специально не рассказываешь всю историю битвы при Атлантиде, так, как там было на самом деле и ему тоже запретил.

— Постой, я не понимаю, о чем ты…

— В тот день ты был безумнее Ампелайоса, — не замечая слов Линтранда, продолжал говорить тот. — Ведь в тот день ты увидел не четыре стула с телами, как всем рассказываешь, а пять. И на пятом сидела моя мама и твоя возлюбленная, а в руках Ампелайоса был я — твой сын.

«Так вот оно что…» — думал про себя Улькиус, который поставил в комнате Линтранда прослушивающее устройство, после того, как тот скрыл от него тайну с передачей рецепта.

«Теперь все становится на свои места. Линтранд так опекал его и всегда лично тренировал военному делу. Плюс, это внешнее сходство и глаза, я все гадал, в кого у него зеленые глаза. Волосы и черты лица у него от матери, но, эти выразительные зеленые глаза… И как ты посмел скрывать от нас такую информацию, а главное, почему скрывал от Анурия?»

— Тогда, ты показал Ампелайосу, кто из вас на самом деле ужасен. Ты спас меня, а ему чудесным образом удалось пережить твой гнев. С тех пор ты опекаешь меня и заботишься обо мне. Все одиннадцать тысяч лет я ждал, когда же ты признаешься… Но ты, видимо, готов унести этот секрет с собой в могилу, — осуждающим тоном сказал Анурий. Линтранд сел на диван и прикрыл свою лицо ладонями, опершись локтями на свои бедра.

— Прости меня… — вымолвил он.

— И это все, что ты хочешь сказать по этому поводу?

— Прости меня, сын, — он протер глаза и посмотрел на свое дитя. — Я просто боялся, что узнав, кто твой настоящий отец, ты тут же обвинишь меня в смерти своей матери…

— Что? Что за глупость ты говоришь?

— Это не глупость! Ведь я, будучи одним из самых сильных людей в мире и не смог защитить свою любимую. Разве есть мне прощение? — с его глаз покапали слезы. — Я едва не потерял и тебя.

— Знаешь, единственный, кто тут осуждает тебя за смерть моей мамы, так это ты сам. И ты просто одиннадцать с половиной тысяч лет боялся не ведомо чего. Я и не знал, что ты такой трус, — с гневом Анурий встал и ушел из покоев Линтранда, тот пытался его остановить, но его сын молча пошел дальше.

Улькиус прослушав весь этот разговор уже сидел в своем мягком кресле в кампании бутылки виски и спящего Лонута.

— Эх, друг мой, как же ты любишь все взваливать на себя… — сказал он и отпил глоток из стакана.

Ильмарион спустился в лазарет, в коридоре он встретил Улькиуса, который подсказал ему палату Лонута. Ильмарион не спеша приоткрыл дверь и заглянул в помещение. Посреди серой комнаты стояла белая кровать. К телу илкарца были присоединены трубки по которым в его тело вливался серый илуний. Лонут был настолько сильно истощен, что начал дышать, так как его запасы внутри были полностью исчерпаны. Бард медленно прошел внутрь, стараясь не поднимать шума, хотя Лонут уже не спал.

— Ну как ты? — Ильмарион оглядел потрепанное тело своего друга и его душа зарыдала.

— Ильмарион… какая приятная… неожиданность, рад видеть твое лицо, друг, — с трудом говорил Лонут, пытаясь снова не заснуть от бессилья.

— А я рад видеть тебя живым, приятель, — хоть Ильмарион и был в маске, но по нему было понятно, что сейчас он улыбается.

— Это конец… Мы проиграли, Ильмарион… — Лонут попытался было приподняться, но Ильмарион попросил его этого не делать, положив свою ладонь ему на грудь и тем самым пресек попытки илкарца.

— Не говори так, у нас еще есть шанс, мы поборемся за наше выживание.

— Наш флот уничтожен, моя раса — мертва… Они все, они все мертвы… — по щекам Лонута снова полились слезы.

— Успокойся, слышишь меня, возьми себя в руки! Мы еще не проиграли, мы еще сможем дать им отпор, нужно лишь верить!

— У меня больше нету надежды… Ильмарион, их не остановить, это было ужасно… Это… они убивали абсолютно всех…

Бард вдруг вспомнил о Джорелле, которого отправил в этот опасный мир.

— Подожди, а что Джорелл? Неужели он тоже погиб вместе с остальными?

— Нет, его с нами… не было.

— Тогда где же он? С ним все в порядке?

Лонут замолчал, Ильмарион не отрывал от него взгляда, все сильнее и сильнее напирая на бедолагу.

— Он, он давно покинул нас…

— Покинул, что значит покинул? — Ильмарион присел на корточки и поравнялся лицом с Лонутом.

— Джорелл улетел на задание вместе с моим братом… пять лет назад… с тех пор о нем никто не слышал.

— Что? Какое задание, зачем вы отправили его туда? Я отослал его, чтобы он был там в безопасности.

— Мой брат… император, поручил ему и еще одному из наших братьев найти одного илкарца. Этот воин был очень силен и мог склонить чашу весов в нашу сторону, но все пошло не по плану… Алдриан сказал мне, что Джорелл стал заложником одних фанатиков. Послушай меня, я бы не наделся на то, что он все еще жив… Прости, кто же знал, что все так получится?

Ильмарион поднялся с ужасом в глазах. Он не сказал ни слова и словно тень вышел из палаты, а Лонут остался наедине со своей тьмой. Находясь в лифте Ильмарион вспомнил о Дутаноре, которого Линтранд отправил на убой к илкарцам, в поисках того, кого там уже давно не было, от чего ему стало еще хуже. Ильмарион закричал, что есть сил и ударил кулаком по стенке лифта. Дрожащими руками он схватился за свое лицо и облокотился на стену. В лифте раздался глухой звук плача. Но ему нужно было собраться, сейчас не то время, чтобы люди видели слабость в высших защитниках. Поднявшись наверх, Ильмарион уже как ни в чем не бывало вышел из лифта.

— Линтранд, я говорил с Лонутом, он сказал, что Джорелла с ними уже давно не было, куда же ты тогда отправил Дутанора? — Ильмарион специально сказал это по общей связи, чтобы все защитники слышали. В эфире стояла гробовая тишина.

— Отвечай, Линтранд, Ильмарион задал тебе вопрос. Что с малышом Дутанором? Где он? Если этого Джорелла уже давно не было среди илкарцев, то почему наш парень все еще не вернулся назад? — вступил в разговор Изентриэль.

— Что за дела? Ты хочешь сказать, что Линтранд отправил одного из сильнейших людей в никуда? — послышался еще один голос, принадлежавший самураю.

— Линтранд, нам нужны ответы, слышишь меня, Линтранд?! — снова заорал Ильмарион, уже еле сдерживая всплеск эмоций.

— Я слышу вас. Когда я отправлял Дутанора, то не знал, что Джорелла уже давно нету среди илкарцев. Тем не менее, ему удалось выяснить место, где он мог бы находится. Это было почти неделю назад… с тех пор, о нем ничего не было слышно. Ни пилот, ни Дутанор, так и не вернулись и на связь тоже не выходили.

От сказанного Линтрандом у некоторых защитников зародились сомненья. Все надеялись на тех двоих, что должны были вернуться и пополнить их ряды, но их не было… и возможно уже не будет.

— Я прошу вас, не теряйте надежды, возможно, возможно они еще вернутся… Главное продолжать верить. А теперь займите свои позиции, и да поможет нам удача.

* * *

Дутанор сидел в комнате Джорелла, когда к нему зашел Илиан.

— Не помешал?

— Нет, конечно нет, здесь ты главный и можешь ходить где угодно.

— Ну, то, что я главный, не дает мне повод вмешиваться в личное пространство моих подчиненных, — усмехнулся Илиан и затем сел на диван не далеко от Дутанора.

— Джорелл все еще не проснулся, а время поджимает… — Дутанор прикусил нижнюю губу, боясь, что он может опоздать к началу войны.

— Не волнуйся, он обязательно вернется. Знаешь, мы не плохо поладили с Джореллом за это время, но он всегда не охотно рассказывал про себя.

Дутанор улыбнулся.

— Да уж, Джорелл умел заводить знакомства с сильными мира сего и хранить свои секреты.

— Хах, ну, я надеюсь, ты то посговорчивей? Что за человек он был, до того, как покинул Землю?

— Он был целеустремлен, отважен, но всегда знал, когда нужно поступиться храбростью и отступить, — рассказывая, Дутанор вспомнил, как Джорелл терпел Юлиана, когда очень хотел ударить его или, когда молчал в нужный момент в разговорах с Ампелайосом. — Он не любил слабость, особенно в себе… Может быть он не рассказывал, но в первую очередь, Джорелл улетел потому, что жаждал найти здесь силы, чтобы защитить человечество. В принципе, он никому этого не рассказывал, но я то знаю, меня не обманешь, — Дутанор был сильно горд, тем что видел Джорелла насквозь. — Люди долгое время считали его монстром, но я был одним из первых, кто понял, что это не так. Джорелл разглядел во мне потенциал и верил в меня, а я разглядел в нем доброту, — от сказанного Дутанор слегка засмеялся. — Странно, наверное, что я рассказываю тебе такие вещи?

— Ни чуть, мне нравится, что ты так открыт, без всяких уловок и попыток скрыть хоть что-то, — возразил Илиан, который с удовольствием слушал о человеке, свалившимся на него словно снег на голову.

* * *

Спустя несколько часов, Джунгран, Анурий и Борий, вместе с десятью тысячами лучших солдат торчали на луне.

— Ненавижу это дерьмовое место, — возмущался Джунгран, пнув какую-то пустую коробку, и та, под слабой силой гравитации плавно полетела вперед.

— Эй, займись-ка делом, — сказал Анурий.

— Чего? Тебя не слышно? — переспросил тот.

— Я сказал, займись делом! — повторил Анурий.

— Ну просто замечательно. Я на дерьмовой планете с дерьмовой не работающей рацией, что может быть хуже?

К нему подошел Борий и протянул еще один передатчик, Джунгран снял свой и вставил себе в ухо новый.

— Спасибо, — сказал он, чтобы заодно проверить работу передатчика.

— Не за что, — с улыбкой ответил Борий, и самурай это прекрасно расслышал.

На луне была построена небольшая база вместимостью около пятьсот человек и укрепление вокруг нее. Также над головами солдат возвышалось четыре гигантских лазерных орудия около двухсот метров в длину. Такой лазер мог успешно прорезать инопланетные корабли последних моделей. Солдаты были покрыты той же илуниевой оболочкой, что и защитники, которая позволяла им свободно передвигаться по луне.

— Итак, нас здесь около десяти тысяч, только посмотри на них, они еще не поняли в какой заднице оказались. Совсем не привыкли к этой силе и ничего не знают. У них такие лица, будто им любой враг по плечу, — с издевкой произнес Джунгран, глядя на то, как толпа солдат заключала пари, кто больше всех убьет ренианцев.

— Им бы надо заключать другое пари… — присоединился к нему Анурий.

— Ага, кто из них больше проживет или, кто последний нассыт в штаны от страха, — усмехнулся самурай.

— Злой ты, Джунгран, — в шутку упрекнул его Анурий.

— Я не злой, я реалист. Черный юмор не так уж плох, тебе стоит попробовать, — довольным тоном предложил самурай.

— Как-нибудь потом, у нас сейчас много дел, — Анурий перенес пару ящиков и поставил их рядом со своей позицией.

— Они все уверены, что пришли на войну, но, к сожалению, многие из них пришли сегодня на свои похороны, просто еще не знают об этом, — едва слышно произнес Борий по закрытой связи высших защитников.

— Я вот тут подумал, может быть мы… — начал Джунгран.

— Стойте! Вы слышите это? — спросил Анурий.

— Слышим, что? — непонятливым тоном спросил самурай.

— Какой-то треск… — троица прислушалась повнимательней.

— Да, да, что-то такое есть, может со связью что-то? — предположил Борий.

— Анурий, Анурий, ты меня слышишь? — раздался нернвый голос Улькиуса.

— Да, Улькиус, в чем дело? У нас какие-то помехи.

— Это не помехи, они здесь, повторяю, они здесь! Мы зафиксировали огромную кротовую нору, появившуюся на границе нашей системы, со стороны Плутона. Всем подготовится, повторяю, всем подготовится.

— Началось! — все побежали занимать свои позиции. Люди устремили свои взгляды в космос и стали выжидать.

— Хм… — промычал кто-то из толпы.

— Что такое? — так же кто-то спросил его.

— Да ничего такого, — отнекивался тот, не придавая серьезного значения увиденному.

— Говори, солдат, — приказал Джунгран.

— Да просто я вдаль смотрел, и там звезда появилась.

— Звезда? — троица переглянулась между собой.

— Подождите, еще одна, а вот еще, ничего себе, прямо рождение звезд какое-то.

— Твою мать, это не звезды, это корабли ренианцев, они идут в атаку! — прокричал Борий, который посмотрел на сканер, встроенный в лазерное орудие.

Огней зажигалось все больше и больше и вот они заполонили все впереди. Тысячи сияний приближались к ним. Огоньки становились все ярче, как вдруг, прямо перед глазами, предстал первый из кораблей. Огромный, черный, цилиндрической формы, спереди он имел шесть длинных захватов, напоминавших клешни. Они равномерно расположились по окружности цилиндра, но в любой момент могли перемещаться по всему корпусу корабля при помощи рельс. Вместе, клешни создавали огромный энергетический шар и удерживали его перед лицевой частью корабля. В задней части располагалась двигательная система, сокрытая внутри конструкции, и выдающая себя лишь потоком выбрасываемых ею газов и частиц илуния из недр корабля в открытый космос. За ним последовало еще больше таких же кораблей, они всё прибывали и прибывали, внушая страх в слабых мира сего. И вот их число добралось до тысячи. Тысяча сфер нависло над людьми, словно множество мини-солнц, он освещали собою мрачный космос, одновременно восхищая и пугая. За ними пришли еще, другие корабли, которые выглядели так, как если бы кто-то немного вытянул полумесяц, добавил ему гигантское орудие по центру, которое могло испепелить планету людей в один выстрел и отправил покорять космос. С обратной его стороны было три отверстия, извергающие голубое пламя и несущее это чудо сквозь пространство. В высоту корабль казался по истине огромным, километра четыре, не меньше, однако в ширину был не больше полукилометра. Когда весь флот предстал перед людьми, надежды на победу не оставалось ни у кого.

— Ждать команды! — прокричал Анурий. — Чего они ждут? — спросил он тут же Улькиуса по связи.

— Не знаю, но меня очень пугают эти сферы впереди, боюсь представить, что это за оружие. Пока никаких действий не принимать. Нам все прекрасно видно на Земле.

— Сэр, сканеры засекли приближающийся корабль, — сообщили Линтранду из центра на Луне.

— Они выдвинули требования? — спросил тот.

— Да, они хотят встретиться с вами.

— Хорошо, дай им координаты, пусть летят к нам в крепость.

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Улькиус. — Хочешь пустить зверя к себе в дом? — остальные защитники поддержали Улькиуса.

— Отставить панику, с небольшим дипломатическим отрядом мы справимся, пусть видят, что мы их не боимся. Отдавай им координаты, солдат.

Небольшой корабль той же цилиндрической формы вошел в атмосферу земли. Однако клешни в этот раз были убраны назад и использовались в качестве тяги. Транспорт подлетел к крепости и сел прямо в центре площади. В этот момент там скопилось множество солдат, окруживших неприятельский корабль. Дверь внешнего шлюза отворилась и оттуда вышло пять ренианцев. Один из них был в центре, окруженный остальнымисобратьями, словно небольшой стеной и всем своим видом показывал, что он здесь главный. Их встречал Изентриэль. Он был облачен в свое повседневное одеяние, но теперь поверх него была еще и защита. Его конечности покрыли коричневые пластины по всему телу. На туловище была кираса, в виде обхвативших его металлических щупалец, замыкающихся спереди и образуя спираль. Он заглянул внутрь корабля и увидел там пилота.

— А с этим что? — спросил он вышедших ренианцев.

— Просто пилот, ему нечего делать с нами. Он будет сидеть здесь и ждать нашего возвращения, — сказал тот ренианец, что был в центре.

— Ну ладно, идемте за мной.

Изентриэль сразу же приметил, что у тех пятерых есть на спине плавник, а у того пилота отсутствует. Он повернулся к ренианцам спиной, и они увидели, что у него на спине нарисован подмигивающий череп. Испанец повел ренианцев за собой, хотя предпочел бы убить их прямо на месте, те, в свою очередь, внимательно осматривали все вокруг и, казалось, были даже восхищены. Одеты они были в ту же броню, что и ренианцы напавшие на орден пять лет назад. Все злобно провожали их взглядом. В воздухе царило сильное напряжение, будто все вокруг было пропитано парами керосина и достаточно всего лишь маленькой искры, чтобы терпение людей взорвалось.

Делегация прошла все ворота, стоявшие на пути в замок и наконец подошла к дверям самой твердыни. Изентриэль распахнул белые мраморные двери двумя руками и перед послами открылся прекрасный тронный зал.

Стол, что стоял в центре, убрали, вместо этого проложили черную ковровую дорожку и пару столов по беднее с обеих сторон. Все высшие защитники собрались в тронном зале, также расположившись по обе стороны. Кто-то сидел на стуле, кто-то оперся на колонну, вместе с ними там находились и важные лидеры других стран. Которые при виде огромных, закованных в черные доспехи ренианцев, готовы были вот-вот разбежаться в панике. На троне восседал Линтранд, по бокам от него стояли Джек и Стэмшур, облаченные в свои доспехи.

У Джека были матово черные доспехи с янтарными вставками, которые словно кровеносные сосуды располагались по всей броне, а в промежутках между пластинами виднелась алая ткань. В руках у него был массивный выпуклый щит, поставленный на пол острым углом, и в длину укрывающий его до груди. В ширину же он был чуть шире его плеч. Дизайн щита был сделан по типу брони, а его бока украшали небольшие янтарные крылья феникса. Голову Джека защищал цельнокованый шлем со стальными расправленными крыльями, сделанными по тому же принципу, как и на его щите. У шлема были небольшие прорези для глаз, соединяющееся с тонкой линией от подбородка до носа. В щит был вложен длинный рыцарский меч с золотой гравировкой по середине лезвия, навершие которого было украшено рубином. За его спиной свисал прекрасный черно-красный плащ с золотой отделкой по краям.

С другой стороны, стоял не менее грозный воин, Стэмшур. Своим видом он олицетворял истинного защитника жителей деревни и своего ордена. Броня его, напротив, была цвета янтаря, сотни ответвлений разной толщины расползались по ней, как и у Джека, только цвет их был ярко-желтым. Его массивный круглый щит был сделан в виде герба ордена с четырьмя выпирающими острыми наконечниками. Шлем расширялся у шеи и блестел на свету, имея три небольших стальных гребня с золотой гравировкой и два овальных выреза для глаз, а также тонкую прорезь от подбородка до носа. В промежутках между пластинами выпирала желто-красная ткань. Меч был той же длины, что и у напарника, но отличался зазубринами лишь одной стороны и имел навершие в форме символики ордена, где вместо центрального круга располагался алмаз. Спину украшал тяжелый темно-коричневый плащ. Ренианцы не могли оторвать от их брони глаз, они не привыкли носить столь роскошную броню, такое могли позволить себе лишь избранные или великие воины их народа.

— Мне сказали, что вы хотите видеть меня, вот он я, говорите, — громким басом произнес Линтранд, который облокотился на одну руку и пристально смотрел на неприятеля, ища слабые места в их броне.

— Ваши союзники уничтожены, илкарцы пали и, если вы не сдадитесь, то будете уничтожены вместе с ними, — сказал центральный ренианец, все еще окруженный сородичами, которые не отходили от него ни на шаг.

— И что же нас ожидает, если мы вам сдадимся? — поинтересовался Линтранд.

— Вы станете нашими вассалами, будете работать для нас, умирать за нас и почитать нас, будете жить лишь для нас, но тем не менее, жить, — про акцентировал ренианец на последнем слове. — Если вы предпочтете сражаться, мы не будем отговаривать вас, ваша раса будет полностью уничтожена.

В зале поднялся шум, лидеры стран были напуганы, как никогда и было очевидно, что они обсуждают то, чтобы стать рабами, но живыми. Линтранд, не придавая особого значения этому унылому базару прямо за спиной неприятеля, наклонился в сторону ренианцев и сказал:

— Мы отказываемся становиться рабами, передай своему императору, что в его подчинении будут только наши трупы, — улыбнулся тот.

Лидеры стран тут же вскочили и в зале разразился самый что ни на есть дикий спор.

— Как вы смеете принимать такое решение за всех! — кричал один.

— Мы должны все это обсудить! — предложил второй.

— Да что тут обсуждать, только трус захочет быть рабом! — стукнув по столу, произнес один из пожилых генералов.

— Почему сразу рабами? Раньше такое практиковалось сплошь и рядом, и никто от этого сильно не пострадал, напротив, были даже плюсы! — выкрикнул кто-то еще, протирая ужасно вспотевший лоб платком.

— Раньше? Это когда хватало ума сжигать человека на костре, даже за незначительную провинность? Вы хотите последовать примеру, этих, людей? — пошутил еще один генерал.

— Тихо! — прокричал Линтранд, да опять так громко, что у простых людей зазвенело в ушах.

— Мы не будем рабами! Не погибнем в этой войне, так погибнем в другой, которую навяжут нам ренианцы, — уже спокойным тоном договорил Линтранд. — А теперь, вы получили свой ответ, попрошу вас покинуть это место.

Ренианец опустил голову и сказал:

— Видите ли, настоящий ренианец, никогда не принимает отказа…

— На что ты намекаешь? — спросил его Линтранд, уже приготовившись к самому худшему.

— Если ему отказывают, то он должен взять это силой! — ренианцы кинулись врассыпную, тот, что в центре, накинулся на Линтранда, однако дорогу ему перегородил Стэмшур. Он поднял ренианца на своем щите и отсек ему голову, откинув тело в сторону. Закончив с ним, Стэмшур посмотрел вперед и увидел, как Джек перерезает глотку последнему ренианцу. Синяя кровь первой пролилась в этой войне.

— Это все? — спросил его Стэмшур, на что товарищ положительно кивнул головой.

— Неплохая работа, быстро и слажено, — с восхищением похлопал в ладоши Ярослав. Все остальные защитники поддержали его, оставаясь при этом спокойными.

— Как вы можете быть такими спокойными? Вы же видели их флот! Да мы все здесь умрем! — возмутился лидер одной из стран и тут же поймал на себе гневные взгляды всех защитников.

— Успокоитесь, однажды мы все умрем, но сейчас у нас хотя бы есть шанс побороться, — усмехнулся Линтранд, растянув на лице довольную гримасу, взгляд его души начал овладевать им в предвкушении битвы. Он чувствовал, как кровь внутри него закипает, а душа жаждет услышать крики тех, кто прогнется под его мощью.

— Постойте! — прокричал Изентриэль. Все замолчали и перевели свое внимание на него. — Это не все! Пилот, на их корабле оставался пилот!

Находившиеся в зале переглянулись между собой.

— Прикажите солдатам на площади взять его в плен, — сказал Линтранд одному из подчиненных.

— Корабль! Немедленно осмотрите корабль! — прокричал тот по радиосвязи. Группа солдат из десяти человек тут же забежала внутрь.

— Осмотрите все внимательно, — приказал капитан, который с любопытством рассматривал диковинные технологии пришельцев.

— Здесь пусто. Здесь никого нет, сэр, — доложили ему.

— Не может этого быть! Мы полностью окружили корабль, никто не мог выйти отсюда. Может, он обладает технологией невидимости? — вслух задумался тот.

— Наблюдательность, кто бы мог подумать, что такое полезное качество, может оказаться причиной смерти его владельца, — пронесся эхом ужасающий голос. Солдаты всполошились.

— Кто здесь?! Покажись?! — прокричал капитан.

— Любопытство, тоже станет причиной твоей смерти, — вновь, угрожающе, кто-то ответил ему из тени.

— Заткнись! Покажись, тварь! — руки капитана тряслись от страха и адреналина, наполнившим его тело.

— Да будет так.

Капитан сделал несколько шагов назад в сторону выхода, чтобы выйти на площадь.

— Капитан, позади вас! — показал пальцем рядовой. Тот замер и боковым взглядом приметил серую дымку.

Силуэт начал прорисоваться все сильнее, ренианец закрепился на потолке вверх ногами. Он резко посмотрел на капитана и от внезапности бедолага шелохнулся назад, замахиваясь своим мечом. Секунда, и корабль наполнился людскими воплями.

— Что у вас там происходит?! — спросил по рации один из солдат снаружи. В этот момент на этой же частоте находились и защитники, которые следили за развитием событий.

— Эй, кто-нибудь, ответьте! — переспросил командир пехоты еще раз, в эфире стояла гробовая, пугающая тишина. Тогда еще один капитан приказал окружить корабль своим людям. Площадь была просто заполнена солдатами, они все встали вкруг и приготовились, никто не пройдет мимо них. Первыми была стена щитов, прямоугольной формы, аквамаринового цвета и с позолоченным гербом ордена по центру. Позади них были все остальные. На крышах расположились солдаты с энергетическим оружием, способным пробивать броню, укрепленную илунием на триста процентов.

— У меня плохое предчувствие. Ярослав, пойдешь со мной, остальным занять свои позиции! — приказал Линтранд и быстрым шагом направился на площадь.

Один из тех, на чью долю выпал приказ командира, подошел к входной двери корабля. Он очень аккуратно заглянул внутрь, его товарищи лежали растерзанными по частям. Внутри, корабль превратился в кровавую бойню. Солдат испугался и начал спешно отходить назад, но оступился и тело предательски потащило его на землю. В проходе, перед ним появился силуэт, уловив этот удачный момент. Рядовой успел лишь удивиться, как вдруг его отбросило не понятной волной на пару метров назад. В одно мгновение перед ним возникло двое, словно из ниоткуда. Ренианец и человек, который блокировал его удар, стояли там, где еще мгновение назад никого не было. Незваный спаситель держал одну из рук ренианца, тем самым, остановив смертельный удар, предназначавшийся солдату.

Площадь замерла, взгляды были прикованы к двум воинам. Этим человеком оказался Линтранд. Облаченный в белоснежные доспехи с черными, как смола вставками. Спереди кираса была украшена тонкими позолоченными пластинами поперек тела. Его голова была защищена лишь маской, такой же белоснежной, как броня. Она изображала гладкое без единой морщины лицо с парой отверстий на щеках. Из глаз его шли черные слезы, которые затем исчезали в тех самых отверстиях. За его плечами висел тяжелый плащ, с золотыми вышитыми полосками по краям и гербом ордена в центре.

Маскировка ренианца начала спадать и тот так же предстал перед всеми во всей своей красе. Ростом с Линтранда и по меньше в плечах, его серый взгляд встретился с глазами Линтранда, скрытыми во тьме маски.

Броня ренианца была черного цвета. С тремя прорезями на ребрах с каждой стороны, между которых была чешуйчатая ткань. От кистей, до середины локтей, у него были узкие, закованные в броню острые плавники, которые шли, как дополнительное оружие. Шлем был цельный с шлифованной поверхностью и хорошо отражал в себе местность. В обеих руках у него было нечто наподобие небольших скандинавских секир, с симметрично расходящимся лезвиями. Однако клинок было куда больше в размерах и длиннее, а также обладал эффектом мокрой стали и был украшен ренианской письменностью серебряного цвета, отдалено напоминавшую германские руны. Древко секир, как и сами лезвия, были абсолютно черными, поглощая любой свет, который падал на них.

Линтранд продолжал удерживать руку ренианца. В другой руке у него был огромных размеров двуручный молот. С отбивными шипами с одной стороны, гладкой поверхностью с другой и острыми наконечниками в начале и на конце оружия. Молот был на голову длиннее своего владельца. Древко было полностью обмотано черной кожей.

— Геройство… как глупо жертвовать своей жизнью ради других, и все равно всегда находятся такие глупцы. Геройство станет твоей погибелью, человек, — сказал инопланетянин.

Линтранд внимательно осмотрел ренианца и узнал его.

— Это ты… Ты тот ренианец, что сбежал, когда мы преследовали предателя, — промолвил он.

— Не зазнавайся, никто не сбегал. Просто у меня были неотложные дела и не было времени возиться со всеми вами, особенно с илкарцем, пришедшим на помощь, — ренианец хотел высвободить свою руку, но Линтранд крепко сжимал её.

— Всем покинуть это место! — прокричал Ярослав, пришедший с Линтрандом.

Все тут же подчинились и поспешили освободить площадь. Ярослав подбежал к испуганному солдату, которого спас от смерти Линтранд и утащил с собой, ибо тот был скован страхом перед теми двумя, что стояли перед ним.

Едва площадь освободилась, как Линтранд отпустил руку ренианца, и они схлестнулись в битве. Противники парировали удары друг друга, перемещаясь по всей площади и круша все здания вокруг. Ренианец исчез и Линтранда окутал непроглядный туман, удары посыпались на него со всех сторон, но каждый раз он умудрялся отбивать их. Однако радоваться было рано, шквал ударов усилился, и постепенно Линтранд начал сдавать позиции. На нем становилось все больше и больше порезов и тот момент, когда следующий удар мог стать последним, был совсем не за горами. Тогда Линтранд вонзил острие своего молота в землю и его окружила черная стена, которая мощной сверхсветовой волной разошлась в стороны, очистив все вокруг. Она достала ренианца и сбила его с ног. В это же мгновение Линтранд навис над своей целью, он замахнулся своим молотом и вдарил по ренианцу. Земля разлетелась вдребезги вместе с зданиями в радиусе ста с лишним метров, однако молот не попал в изначальную цель. Откуда-то со стороны послышался смех. Линтранд огляделся и увидел, как ренианец сидит на краю крыши одного из домов, которого не зацепило ударной волной.

— А ты хорошо сражаешься, — сказал тот, Линтранд промолчал.

— На сколько укреплена здесь местность? На триста процентов? Нет, пожалуй, больше, думаю, что на пятьсот. И ты смог разрушить её в таком радиусе? Ведь это далеко не самый твой сильный удар? — спросил его ренианец.

— Спустись сюда и я покажу тебе его, — Линтранд рвался в бой, сжав свой молот посильнее обеими руками, он с трудом сдерживался. Натура его души пробудилась вместе с глазами и сдерживать её становилось все тяжелее.

— Увы, наш бой придется отложить, боюсь, здесь сейчас станет опасно, — ехидно сказал ренианец, не отрывая взгляда от оппонента.

— Станет опасно? Хочешь сказать, бой со мной для тебя не нес ничего опасного? — спросил Линтранд, на что ренианец лишь насмешливо улыбнулся и пожал плечами.

Линтранд сделал шаг вперед.

— Думаешь, что сможешь остановить меня? — дразня спросил ренианец и тут же исчез, затем еще раз появился высоко в воздухе и взвыл в открытый космос.

Линтранд продолжал смотреть в небо, ренианец взбесил его и ему хотелось отправиться за ним, но человечество важнее, говорил он себе. Усмирив свою жажду битвы, он принял свой обычный облик.

— Улькиус, как там потолок полигона? — спросил Линтранд по передатчику, вставленному в ухо.

— Все хорошо, ни намека на обрушение, — ответил голос на другом конце связи. Линтранд с облегчением выдохнул.

— Я старался бить как можно слабее, все боялся, что потолок обрушится.

— Не переживай, в следующий раз не сдерживайся, земля куда крепче, чем ты думаешь. Если что, я подстрахую барьером, — успокоил того Улькиус.

— Все-таки глупая была затея, делать полигон прямо под деревней, — продолжил разговор Линтранд.

— Ну, а куда была деваться? Нам нужно же было как-то скрывать всплески силы от тренировок и одновременно маскировать целую дыру в горном хребте. Заниматься и тем, и тем в разных местах было бы очень проблематично.

— Я уж и забыл об этом…

— Линтранд! — раздался голос на частоте ордена.

— Что такое, Анурий? — спросил тот.

— Их светящиеся корабли окружили планету. Я не знаю почему именно сейчас, но эти сферы вдруг стали гореть еще ярче! Мне кажется, они сейчас выстрелят, скорее, скорее возводите щиты! — прокричал Анурий, что есть сил.

«Вот ублюдок. Так вот что он имел ввиду, когда сказал, что здесь скоро станет опасно. Но неужели они не стреляли лишь из-за него одного?» — подумал про себя Линтранд, вспоминая слова ренианца.

— Борий атаковал их из орудий, но чтобы пробить их поля нам нужно больше времени. Мы с защитниками можем попробовать напасть на них своими силами, — предложил Анурий.

— Забудь об этом, я уверен, это не так просто сделать, как можно представить на первый взгляд. Улькиус, запускай щит над орденом и не забудь покрыть полигон дополнительно своим щитом, мирные жители не должны погибнуть. Анурий, покрывайте Луну! — скомандовал Линтранд.

— Будет сделано, а что с остальными людьми? — спросил тот.

— Мы установили генераторы поля в крупных городах. Будем надеяться, что они послужат нам по назначению, и что люди вырыли достаточно глубокие бункеры, — ответил Линтранд, который оставался стоять на месте и смотреть в небеса.

— Я тоже, не хотелось бы, чтобы эти бункеры стали одной большой погребальной ямой, — Улькиус достал из кармана небольшой пульт управления и активировал поля.

Со всех уголков окружающей их местности, поднялись разноцветные лучи, которые моментально слились в центральной верхней точке и затем накрыли орден куполом. После полного становления, купол приобрел прозрачный вид, будто его там и не было. Аналогичная ситуация произошла и во всех крупных городах мира. Вся планета затаила дыхание.

— Сейчас будет выстрел! — продолжал вещать Анурий. — Я попробую… — не успел договорить он и связь прервалась.

— Анурий? Анурий?! — прокричал Линтранд. — На другом конце рации была тишина.

— Линтранд, посмотри в небо, — сказал ему Ярослав, стоящий рядом.

Он поднял глаза и увидел, как сквозь атмосферу прорываются безумно яркие сферы, озаряющие небеса. Еще мгновение, и они врезались в планету, по местности пронесся низкий протяжный звук. Все вокруг затряслось и наполнилось ослепляющим ярким светом. Радио эфир разрывался бесчисленными людскими криками, которые затихли в одно мгновение. Спустя минуту свет рассеялся и те, кто уцелел, смогли наконец-то оглядеться. Линтранд открыл глаза и посмотрел вокруг, все было нормально, все уцелело, его счастью не было предела.

— Это невероятно, Улькиус. Я думал, что щит не выдержит, но посмотри, ни малейшего намека на разрушение! — воскликнул Ярослав, который на радостях обнял Линтранда. Радиоэфир снова наполнился радостными криками защитников, которые вышли из замка, чтобы посмотреть последствие атаки.

— Ребята… выгляните за горный хребет… — раздался печальный голос Улькиуса.

Все немедленно поспешили туда. Никто не мог поверить своим глазам, все за хребтом было испепелено. От остального горного хребта, не защищенного щитом, осталась лишь огромная дыра и не было видно конца разрушениям. Это картина заставила Линтранда протрезветь от пьянящей радости и вспомнить о Луне, а также многочисленных криках во время взрывов.

— Анурий? Как слышишь меня?! Анурий! — никто не отзывался, мертвая, пугающая тишина и лишь помехи подло шипели, нашептывая страшные догадки. — Улькиус, что с крупными городам людей? Ты уже пробовал с кем-либо связаться?

— Да… — не обнадеживающе ответил тот.

— Какова ситуация?!

— Как мы и думали, они целились по энергетической сигнатуре полей и крупным скоплениям зданий, веря, что за ними мы что-то прячем. Все крупнейшие города уничтожены, однако людей там не было. Прекрасная была идея создать бункеры и убежища подальше от городов.

— Да уж, ловко мы их провели, — загордилась Изабелла.

— Но, площадь поражения была настолько сильной, что четверть от тех людей, которая не смогла уместиться в бункеры, мертва… А это, где-то миллиард человек… — от сказанного Улькиусом все тут же потеряли дар речи. «Миллиард… как человечеству восполнить эту утрату?» — Линтранд стоял на вершине хребта и видел отчаяние на лицах своих друзей. Но им нельзя было поддаваться панике, нужно было что-то делать и срочно.

— Со мной связался генерал Одриус и сообщил, что армия готова выходить из убежищ и начать действовать, — проинформировал Улькиус.

— Хорошо, пусть начинают, погибших не вернуть, можно лишь отомстить за них, — сказал Линтранд, пытавшийся привести себя в чувства.

— Это не все, друг мой, еще один такой выстрел и людям придется жить на кучке пепла. Я получил данные с еще уцелевших спутников, около тридцати четырех процентов суши лежит в руинах, а на месте попадания сфер огромные дыры радиусом в километров семь. Более того, мне кажется, что они нас даже пожалели, так как знают, что наша планета не укреплена. Я уверен, что для введение им войны с более развитой цивилизацией у них есть снаряды помощнее. Что касается Луны, она цела, но на снимке видно, что в данный момент там идет ожесточенный бой.

— Намекаешь, что мы обречены? — недовольным голосом спросил своего друга Линтранд.

— Не совсем, я заметил, что вода осталась не тронута, только суша, — задумчиво произнес тот.

— Хочешь сказать, им нужны наши водные ресурсы? — Линтранд начал обдумывать эту идею и пытаться перевести её в свою пользу.

— Думаю, что да, но в отличии от них, для существования нам нужна суша. Я напоминаю тебе, еще один такой выстрел и люди обречены.

— Хорошо, я понял тебя, оставайся и охраняй наших людей, конец связи, — Линтранд еще раз посмотрел на ужасные разрушения и по инерции вздохнул.

— Что будем делать? — спросил его Изентриэль.

— Как мы и планировали, выдержало только наше поле. Теперь они знают, что здесь самое важное место в обороне людей. Мы полностью сконцентрировали их внимание на себе. Теперь будем надеяться, что они заглотят приманку.

— А как же Анурий, Джунгран, Борий, неужели мы не поможем им?! — вспылил Ильмарион.

— Я как раз думаю над этим, — спокойно ответил ему Линтранд, стараясь не поддаваться панике и жажде своей души.

— Меня… кто-нибудь, слы…шит… — раздался голос сквозь жуткие помехи.

— Анурий? Анурий это ты? — всполошились защитники на Земле.

— Это Борий, ситуация… тяже…нуж… помощь, они…готовятся к… — затем голос вновь пропал, также внезапно, как и появился.

— Борий! Борий, ответь нам! — прокричал Джек.

— Линтранд, нам нужно немедленно отправиться туда! — подбежал к нему Джек. Лидер даже не посмотрел в его сторону, будто бы не замечал его.

— Линтранд, ты слышишь меня?! Нам нужно отправиться к ним! — он встал перед его лицом и помахал рукой, чтобы привлечь к себе внимание, словно маленький ребенок, но его лидер потерялся в своих мыслях.

— Джек, помолчи пожалуйста, ты мешаешь мне думать своими криками, — неожиданно произнес тот. Джек недовольно проворчал и отвернулся в другую сторону.

— Значит так. Я, Ярослав, Кристина и Изабелла отправимся им на помощь, всем остальным занять свои позиции.

— Постой, а как же я? — вмешался Юлиан.

— Ты остаешься здесь, — в приказном тоне ответил Линтранд.

— Я не могу остаться тут, когда моя жена будет сражаться в другом месте, — возмутился тот и схватил Изабеллу за руку.

— Нет ты можешь и останешься здесь! Твои способности нужны только здесь! — разгневался Линтранд.

Изабелла подошла к Юлиану, чтобы разрядить обстановку и, поцеловав его, сказала:

— Линтранд знает, что делает, верь ему, он сможет защитить меня, — утешила его она и провела рукой по щеке, успокаивая возлюбленного. Не в силах сопротивляться её чарам, Юлиан отступил.

— Все готовы? — спросил Линтранд, на что получил положительные кивки головой. — Отлично, тогда отправляемся.

Глава 25 Бесконечное нашествие

Анурий стоял на вершине одной из скал Луны, осматривая поле боя. На нем красовалась аквамариновая броня, с украшающим её рисунком, некогда великого, родного города. Как напоминание ему о том, кем он является и к чему приводит жадность тех, у кого есть власть. В правой руке у него был длинный гарпун, который он вертикально поставил на землю. Гарпун был с множеством зазубрин и сделан так, чтобы отдирать от противников достаточно большие куски мяса, не давая им шансов на исцеление и выживание.

Внизу шло кровопролитное сражение. Лучшие воины людей сражались против бесчисленного множества армии ренианцев. На поле битвы светилось множество глаз всех возможных цветов. С каждой минутой было заметно, как армия людей все мельчает и мельчает, а ренианцев становится все больше. На Земле активизировались тысячи орудий противокосмической обороны, чертежи которых любезно предоставил Улькиус. Раскаленные заряды илуния сотнями тысяч взлетали в открытый космос и немного уравнивали силы, подбивая корабли ренианцев.

— Анурий! — тот посмотрел в сторону и увидел, как к нему приближается Линтранд в своих доспехах.

— Наконец-то, я так рад тебя видеть! — на радостях Анурий обнял его.

— Я тоже рад, мы очень боялись, что вы не пережили тот обстрел. Но оставим любезности на потом. Какова ситуация? — Линтранд оглядел место боя. Ренианцы все прибывали и прибывали, как и говорил ему когда-то император Авгулт, их армия была похожа на безграничный океан из кораблей и воинов.

— Все хуже некуда, нас просто катастрофически мало. Они уже десятикратно превышают нас числом. Судя по количеству кораблей и данным со сканеров, здесь их около миллиарда. Илкарцы сообщали нам об армии куда больше, — задумался Анурий.

— Видимо, решили не тратить на нас все силы. К тому же, я уверен, после битвы с илкарцами у них должны были быть хоть какие-то потери, — ответил Линтранд, всем своим сердцем надеясь на то, что не ошибся.

— Это станет их роковой ошибкой, никто не смеет недооценивать нас. Ты прибыл один? — поинтересовался Анурий, и в этот момент к ним подбежало несколько ренианцев. Глаза его налились голубым свечением, и тот моментально расправился с врагом, пробив одному из них голову своим гарпуном, и вытащив назад кусок мозга. Другому бедняге досталось не меньше, мощным ударом рукой Анурий пробил ему живот, уничтожив все органы изнутри, буквально поджарив их.

— Думаю, поговорить не удастся. Где Борий и Джунгран? — Линтранд подошел к умирающему ренианцу с пробитым животом, и, оказав ему милость, раздавил череп своей закованной в броню ногой.

— Борий за орудием, приливает ему свой илуний, чтобы увеличить мощность.

Линтанд посмотрел в сторону гигантского сооружения, которое теперь одним лазерным выстрелом буквально пилила корабли по частям.

— А Джунгран? — продолжил тот.

Неожиданно один из основных кораблей начал разрываться изнутри, столь прекрасное зрелище не могло не воодушевить всех солдат. Линтранд медленно посмотрел на Анурия, тот улыбался ему, говоря тем самым, что тот понял все правильно.

Огромный ренианский корабль разваливался по частям. Несмотря на творящийся вокруг ад, японец выглядел как обычно. Он был одет абсолютно в ту же одежду, что и всегда. Лишь шесть самурайских мечей в этот раз увесили его спину. Клинки мечей были достаточно длинными, а по всей их длине была необычная гравировка, словно небольшая картина. Небольшой бамбуковый домик стоял на фоне восходящего солнца, рядом с которым трудилась девушка, собирая рис, вокруг неё бегал ребенок.

Джунгран словно в танце двигался по коридорам сквозь сотни противников, разрубая их легкими движениями своего меча. Прекрасный танец наполнился прекрасными криками врагов. Он разрубал коридор за коридором, последний самурай вновь заставлял кричать своих врагов от ужаса. Он разрубил огромную дверь и оказался в командном центре. Все тут же вскочили со своих мест и обнажили клинки. Около сорока ренианцев находилось перед самураем, но рука его не дрогнула. Джунгран чувствовал их силу, он знал, что они слабее его.

— Сдавайся, человек, всех нас тебе не одолеть! — прокричал один из них.

Он улыбнулся, затем не спеша выставил меч перед собой, его глаза налились коричневым свечением пуще прежнего. Один за другим его мечи за спиной начали вылетать из ножен. Дугой они повисли над Джунграном, и за ним показалось шесть полупрозрачных коричневых рук, которые удерживали эти мечи. Ренианцы тут же сделали шаг назад.

— Ну что, смогу я теперь одолеть вас всех? — Джунгран маниакально ухмыльнулся и накинулся на ренианцев.

Он мастерски владел всеми руками, парируя и нанося удары одновременно. Никто не мог сравниться с ним в скорости. В узком помещении он никому не давал шанса использовать свою силу. Последнего самурай проткнул всеми клинками, а затем разорвал на части.

Не зная, как управлять инопланетными технологиями, Джунгран обратился к древнейшему способу управления вражескими орудиям, и в очередной раз разнес корабль на куски изнутри. Его нынешний путь лежал к следующему кораблю. Он будет разрубать их вновь и вновь, пока последний из них не распадется на части.

На поле боя главенствовали Изабелла, Кристина, Анурий и Ярослав, причем последний вносил особый страх и хаос в ряды противников.

Его огромная двуручная секира с односторонним лезвием и гравировкой старославянскими письменами сметала всех на своем пути. Его боевой пыл заставлял души остальных дрожать. В бою у него был обнаженный торс с кровавой татуировкой герба ордена во всю спину. Его глаза источали ярко-белый свет, словно пожарище он струился из его глаз. Любое ранение он просто не замечал, будто его и не было. Полностью израненный торс внушал врагам еще больше ужаса, когда они видели, как он продолжал биться, будто бы ни в чем не бывало. Одним своим взмахом он отправлял тысячи неподготовленных ренианцев в пустоту.

Изабелла отлаженно действовала с Кристиной, проделывая это в тысячный раз. Вооруженные элегантными серебряными рапирами и одетые в легкую броню, они очень ловко расправлялись с противниками.

Изабелла была в красивой фиолетовой броне с кожаными вставками. Кристину же украшали сиреневые доспехи с кольчужными подкладками между пластин. Один из ренианцев бросился на Изабеллу, за что был проткнут рапирой прямиком в глаз. Они пленяли целые отряды слабых духом своими чарами, из-за чего те отказывались поднимать на них руку, расплачиваясь за это жизнью. Их красота воодушевляла людей биться за них еще сильнее, чем за собственную планету.

Линтранд стоял в стороне и отдавал приказы, оставляя силы для кого-то ужасного, попутно убивая тех глупцов, которые осмеливались к нему приблизиться. С приходом отряда Линтранда силы ренианцев на Луне начали заметно редеть, а корабли, обстреливаемые пушками с Земли и Луны, падать все больше и больше. Однако, не смотря на это, ренианцы все прилетали и прилетали, а солдат, которых они отправляли в бой, было куда меньше, чем им бы хотелось. Линтранд прекрасно это понимал. Пешки, призванные сохранить силы для более ключевых фигур. Не больше, чем пушечное мясо.

Один корабль по центру выделялся сильнее всех. Он был поистине огромным, пожалуй, как великий Мильбран илкарцев, вмещавший в себя несколько миллионов разумных — прекрасное творение, созданное их лучшими гениями.

В тронном зале корабля восседал император, который встречал своего самого лучшего солдата. Тот смиренно склонил перед ним колено, опустив голову так низко, как мог. В мрачном тронном зале находилось всё верховное командование ренианцев и лишь двое не боялись в этот момент.

— Встань, Дарбрѐлт, — приказал император.

Солдат подчинился и затем сделал несколько шагов вперед, чтобы выйти на свет. Им оказался тот, кто сражался с Линтрандом на Земле.

— Расскажи нам, что ты поведал на планете людей? — попросил император, разведя руки в стороны, акцентируя внимание на всех находящихся внутри.

— Их планета удивительна. Зелень изобилует на ней, солнце приятно согревает, а вода… я никогда не видел такого прекрасного океана. Вблизи он кажется ещё великолепнее, чем отсюда. Мы могли бы создать там еще одну империю, сильнее, краше, лучше. Наш народ больше не будет жить на суше из-за нехватки места под водой, — Дарбрелт рассказывал о Земле с таким восторгом, что все загорелись невероятной жаждой заполучить эту планету еще сильнее и были готовы бросить сразу все силы ради этой мечты.

— Твои слова очень радуют меня, эта планета обязательно станет нашей, не сомневайся в этом. Расскажи, есть ли чего нам опасаться? — спросил император. Дарбрелт призадумался, вспоминая свою недавнюю стычку с Линтрандом.

— Нет, пожалуй, ничего такого. Конечно, у них есть довольно сильный лидер. У нас была небольшая стычка на их главной базе, и он успешно смог сражаться со мной некоторое время.

В зале тут же поднялся шепот, а мрачные стражники подсушивали вельмож и генералов за их спинами.

— Неужели у людей есть кто-то настолько сильный? Сражался наравне с Дарбрелтом? Это невозможно. А что, если он победит его?

— Сомнение — путь к предательству, — на повышенном тоне прервал их перешептывания Дарбрелт. — Я смогу с ним справиться.

Все тут же затихли, никто не посмел возразить ему, даже из высшего командования.

— У нас нет причин сомневаться в твоей силе, а теперь ступай, и убей тех, кто уцелеет, — приказал император, с улыбкой смотря на своего самого лучшего и доверенного бойца. Дарбрелт покорно кивнул и, мельком окинув взглядом шептавшихся, вышел исполнять волю своего господина.

* * *

Ренианцы продолжали наступление. Вместо каждого сбитого корабля появлялось два, а то и три новых. Линтранд заметил, что поток солдат на Луну сильно увеличился. Из десяти тысяч лучших воинов Земли на Луне осталось чуть больше половины. Сияние снова озарило местность, атакующие корабли засветились вновь.

— Нет! — Линтранд бросился в сторону кораблей. Ему стало очевидно, что если он сейчас не потратит силы, чтобы остановить этот выстрел, то битва с Дарбрелтом будет напрасной, так как защищать будет нечего.

Корабли взяли планету в смертоносное кольцо и приготовились закончить войну. Их сферы засияли с новой силой, но неожиданно тьма затмила их. Тьма, которая начала исходить от человека в центре этого смертельного оцепления. Линтранд сосредоточил внутри себя огромную мощь, а затем выплеснул её в разные стороны. Волна окутала все атакующие корабли в оцеплении и просто испепелила их, не оставив и следа.

Защитники с восхищением смотрели на своего лидера, радиоэфир разразился воплями радости и надежды, которые дарил им их великий лидер. Высшие защитники, воспользовавшись замешательством ренианских солдат, быстро перебили большую их часть. Линтранд приземлился обратно, солдаты приветствовали его аплодисментами и овациями. Анурий подошел к нему и с гордым лицом положил руку на плечо отца.

— Ты как? — спросил он.

— Не очень, я потратил половину сил на это, — с опаской ответил Линтранд. — Мне удалось уничтожить только атакующие корабли, на транспортные мне бы пришлось потратить все свои силы, а этого я не мог допустить, — он снова поглядел наверх, чтобы еще раз убедиться, что армия ренианцев никуда не делась. Линтранд выиграл лишь немного времени для того, чтобы люди перевели дух.

— Не волнуйся, о них позаботимся мы, — поддержал его сын.

— Смотрите! — прокричал кто-то из толпы.

Прямо перед Луной появилась огромная кротовая нора, и оттуда, к ужасу всех остальных, вылетела еще одна армада из кораблей. Теперь их количество походило больше на правду о миллиардах ренианцев. Впереди кораблей летел авангард из атакующих с уже с заряженными и готовыми к пуску сферами.

— Наш план сработал безупречно, мы заставили их лидера использовать много сил, теперь у нас точно не возникнут с ним проблемы, — с довольным лицом произнес император, отпивая синей тягучей жидкости и, закусывая какой-то розоватой ягодой. — Атакующие корабли почти роботизированы, у нас еще много таких, — смеясь, проговорил император, его губы были кроваво-красными из-за сока ягод. — Вывести из пространственной дыры крушащий миллиард, пусть покажут людям, что значит война.

— Атакующим кораблям, огонь! — отдал приказ командир, и сферы в ту же секунду двинулись в сторону Земли и Луны.

— Глупые люди, думали, что мы собираемся терять солдат в ненужной наземной схватке, — снова засмеялся император, необычайно гордый своим гением. — Те пешки, что вы поломали, ничто, мы за пару лет соберем еще!

Люди отчаянно смотрели на летящую к ним смерть, им некуда было бежать, нечем защищаться.

— Нет… Этого не может быть… — с ужасом произнес Линтранд. Он стоял вместе со всеми и смотрел на великую армию, которая застилала его взор, на огромные сферы, что освещали собой тьму этого места и которые неумолимо приближались к ним.

— Линтранд!? Линтранд, ты слышишь меня?! Что там происходит… о боже… — генерал Одриус смотрел на камеру со спутников и видел ужасную картину. Он оторвал взгляд и огляделся, на него уставились все подчиненные, которые находились в этот момент с ним в командном пункте.

— Что происходит? — спросил один из них, видя потерянный взгляд генерала.

— Там, огромная армия этих ублюдков, им просто нет числа… — генерал смотрел на своих подчиненных, и сам не верил в то, что говорит такое. — Но это еще не все, сюда летят те же самые сферы, что и в прошлый раз…

Лица всех мгновенно побледнели.

— Так значит, это конец? Вот так просто? — спросил его один из солдат.

— Да, вот так, просто и стремительно, — генерал отдал приказ эвакуироваться всем, кто может успеть обратно в бункеры, а сам приготовился ждать неизбежного.

— Линтранд, ты меня слышишь?! — прокричал Улькиус.

— Да, слышу, друг мой, — спокойно ответил тот.

— Почему ты еще там, беги оттуда, слышишь меня?! Бегите с защитниками обратно в орден. Количество сфер куда меньше, чем в прошлый раз, планета не пострадает сильно, а наш барьер выдержит!

— Нет, я не побегу, не брошу солдат на смерть. Если надо, я приму ее вместе с ними. Я назначаю тебя своим преемником после своей смерти, позаботься о людях.

— Что ты несешь, идиот?! Быстро спускайся на Землю! — истерично прокричал Улькиус.

— Конец связи, — Линтранд снял свой передатчик и раздавил в руке. Сферы были уже очень близко. Они летели медленнее, чем в прошлый раз, будто бы нарочно, давая понять, что от смерти не уйдешь. Все попытки сбить их или разрушить были тщетны.

— Линтранд, Линтранд! Ублюдок… Анурий, Борий?! Кто-нибудь, я умоляю, отговорите его! — продолжал кричать профессор, но никто не отвечал. Улькиус находился в своем кабинете около полигона. Он ударил по столу и рухнул в кресло.

Сферы спустились на Луну, а затем долетели и до Земли, снова накрыв окружающую местность ярко-белым светом.

Джунгран стоял около иллюминатора на одном из ренианских кораблей и отказывался верить в погибель своих друзей, смотря, как гигантские энергосферы поглощают всё вокруг.

— Докладывайте, — приказал император ренианцев, когда свечение наконец исчезло.

— Все выстрелы попали в цель, господин. По нашим данным, на Земле уничтожено еще около полумиллиарда людей. Мы стреляли точно по их скоплению, однако большая часть все еще в бункерах или оказалась вне зоны поражения. Целостность суши составляет сорок пять процентов. И эм-м… — замешкался рядовой.

— Что такое? — нахмурился император.

— Пять сфер угодило в воду… — едва слышно и виновато произнес тот.

— Что!? Ах вы кривые идиоты! Найти тех, кто выпускал эти сферы и казнить, немедленно! — прокричал тот и швырнул стакан в подчиненного.

— Д-да, господин, будет сделано, — дрожащим голосом ответил тот, не смея поднимать голову.

— У тебя десять минут! Потом ты составишь компанию стрелявшим.

Рядовой выбежал на поиски что есть мощи, даже используя при этом силу.

— Свяжите меня с анализирующим центром, — приказал император.

— Сделано, господин! — ответил ему связист.

Император нажал несколько кнопок сбоку на кресле и перед ним появился экран.

— Какие приказания? — спросил его один из служащих центра.

— Вы уже проделали анализ после запуска сфер? Какова ситуация?

— На Луне никаких признаков жизни, однако, на планете все еще работает одно энергетическое поле. Мы выпустили по нему еще несколько снарядов, но на нем ни намека на повреждения. Произведя анализы, мы поняли, что все бомбардировки из находящегося здесь оружия по нему будут бесполезны. Можно привести сюда наш основной атакующий флот, но в таком случае один выстрел может привести к ужасным последствиям для водной среды этой планеты.

— Этого мы не можем допустить, — тут же сказал император. — Хорошо, видимо все-таки придется нам провести наземную атаку. Выпускайте солдат после очередного залпа орудий. Пусть разрушат их базу, а на Луне пока сделают укрепления. Будет отправочным пунктом, во славу своей расы и великого Эдера. Продолжайте огонь из атакующих кораблей по готовности, но чтоб на этот раз никаких попаданий по воде.

— Будет сделано, мой император, — связь прервалась.

— Улькиус! Улькиус! — с криками постучали к нему в дверь. Тот сидел в кресле, прикрыв лицо рукой, скрывая тем самым свое отчаяние. Настойчивые стуки продолжались, и профессор все-таки поднялся с кресла. По другую сторону двери стояли все высшие защитники, что остались на Земле. Они вошли внутрь помещения и уставились на Улькиуса, говорить начал Изентриэль.

— Опусти барьер, сейчас же! Мы полетим на помощь нашим друзьям, — в словах Изентриэля звучали ноты гнева и страха одновременно.

— Нет, я не сделаю этого, — спокойным тоном ответил Улькиус, пытаясь уладить ситуацию.

— Что ты сказал?! — вспылил Юлиан.

— Что слышали! Я не буду этого делать, вы совсем спятили? Как только я опущу поле, нас тут же сметут в пыль.

— Нас и так сметут в пыль. Мы больше не можем ждать тут, пока наши друзья гибнут на Луне, — спокойно ответил Ильмарион, пытаясьсохранять остатки разума и самообладания.

— Вы слышали приказ Линтранда, оставайтесь на своих позициях. Я уверен, он знал, что делает.

— А что если он ошибался? Как мы можем тут спокойно стоять и ждать, пока их всех там убивают?! — вмешался Джек.

— Нам больше ничего не остается, мы должны верить Линтранду. Берегите силы, скоро они вам понадобятся, но барьер я снимать не буду. Кто возьмет на себя ответственность за смерть простых людей, которые спрятались здесь, внизу? — Улькиус оглядел защитников. — Ты, Изентриэль? Пойдешь и скажешь матери, что, возможно, её ребенок сейчас умрет. Потому что тебе нужно срочно плюнуть на приказ лидера и отправиться в сражение.

Испанец молча опустим глаза.

— Может быть ты, Юлиан? Скажешь потом Изабелле, что обрек всех людей здесь на смерть, чтобы защитить её, думаешь, она будет рада?

Юлиан так же последовал примеру испанца и просто отвернулся.

— Или ты, Джек? Тот, кто призван защищать простых жителей, вдруг бросит их, поддавшись эмоциям, — все остальные тут же замолкли и отвели свои взгляды. — Я так и думал. Тогда вернитесь на свои позиции и готовьтесь убить столько ренианцев, сколько сможете.

Атакующие корабли вновь готовились стрелять. С ренианских дредноутов вылетели десятки тысяч транспортных кораблей, в каждом из которых было по двадцать ренинацев, жаждущих убивать. Первые корабли приземлились на Луне и оттуда выбежали солдаты. Их глаза светились разными цветами, среди них не было никого младше десятого круга, в отличие от первой волны нападения, где владельцев таких глаз было не больше пары сотен.

Они разбежались врассыпную, часть из которых подошла к огромной глубокой воронке, оставшейся на месте взрыва сферы, где еще недавно билась армия людей. Ренианцы встали на краю и заглянули внутрь, ничего не было видно, свет фонаря тоже не давал никаких результатов. Тогда один из них сконцентрировал энергию в своей руке и захотел туда стрельнуть. Внезапно, оттуда появилась рука, которая схватила его за ногу. От удивления он тут же отвлекся на неё и в этот момент из темноты появился гарпун, который пронзил его череп. Из ямы выпрыгнул Анурий, его глаза источали спокойное голубое свечение. Ренианцы тут же набросились на него, но Анурий перебил их всех. Он посмотрел вперед и увидел, как на него мчится около тысячи бойцов.

Один из выживших ренианцев лежал на краю ямы и был тяжело ранен, звуки приближающихся товарищей воодушевляли его и давали надежду. Он смотрел на Анурия, но затем краем глаза уловил свет в яме. Ренианец заглянул туда и не поверил своим глазам, тьма рассеялась, и изнутри на него глядели сотни огней. Ближайший к нему выпрыгнул из ямы и, пролетая мимо, снес голову раненому.

Рядом с Анурием приземлился Борий. В руках у него было два вытянутых когтеобразных клинка с зеленой рукояткой. Он держал их таким образом, что те скрывались за его руками. Длина лезвий почти доходила до плеч. Через середины каждого клинка от начала до его кончика проходила зеленая полоса с теми же ответвлениями, что и у меча Джорелла. Вокруг его рук были обмотаны цепи, являющиеся продолжением мечей. Броня была стандартной одеждой знатных воинов в древней Греции, раскрашенной в бело-зеленые цвета, а из-под нее выглядывали куски темно-зеленой ткани. К шлему был приделан длинный бело-зеленый гребень, который свисал до лопаток. Однако кое-что еще было добавлено к его стандартной броне знатного воина. Руки и ноги были покрыты квадратными чешуйками зеленого и белого цвета для дополнительной защиты. Борий встал справа от Анурия, посмотрев на своего друга светло-зелеными глазами. Поймав на себе взгляд товарища, тот улыбнулся ему.

Следующим выпрыгнул Линтранд в своей массивной броне. Он приземлился слева, держа в правой руке свой огромный молот. Анурий с довольным лицом первым кинулся на толпу ренианцев, затем за ним помчались двое отставших. В след за ними из ямы вылезли Ярослав, Изабелла и Кристина, а также остальные солдаты.

Ярослав поднял свою секиру вверх и воинственно прокричал, указав оружием вперед. Все немедля рванули за тремя защитниками. Линтранд переместился в центр войска ренианцев и махнул по кругу своим молотом. Он крушил черепа один за другим, черные слезы из его глаз стали течь интенсивнее. Борий едва задевал всех своими клинками, но те тут же падали полностью парализованные, их дальнейшая судьба не интересовала его, ведь не он нанесет последний удар. Один из ренианцев прицелился в Анурия из своего оружия и начал накапливать в нем мощный заряд. Борий увидел его в ста метрах от себя. Он замахнулся и запустил в него свой клинок, за которым увязалась цепь. Как только цепь закончилась на его руке, она автоматически начала удлиняться прямо в воздухе. Клинок перерезал оружие неприятеля надвое, и накопленный заряд взорвался прямо в руках ренианца, убив вместе с ним его товарищей, находившихся рядом.

Противник налетел на Бория со спины и повалил его с ног. Он попытался пронзить ему лицо своим ножом, однако Борий успел подставить руки и остановить удар. Ренианец все сильнее и сильнее продолжал давить нож к лицу Бория. Троянец нанес сильный удар головой по лицу ренианца, но тот продолжал опускать нож. Борий продолжал наносить удары головой, однако это никак не помогало. Тогда он освободил одну руку и создал в ней клинок. Борий посмотрел на открытую голову ренианца, идеальный момент, чтобы убить его, но он не убивал. Стиснув зубы, Борий воткнул нож ренианцу в бедро и продолжал наносить удары. Ренианец взвыл от боли, но не собирался отступать, вместо этого он собрал всю свою злость и боль. Троянец начал сдавать позиции, и нож все ближе подбирался к его лицу.

— А-а-а! — со стороны с криком подбежал Анурий и отпихнул ренианца в сторону, повалив того на лопатки. Затем сел на него сверху и начал буквально кромсать его лицо клинком, продолжая орать.

— Сдохни, сдохни, мразь! — Анурий беспощадно расправился с врагом, затем встал и посмотрел на лежащего товарища.

— Какого хрена ты творишь, Борий! — Анурий схватил того за шкирку и поднял.

Вокруг них творилось настоящее безумие, всюду были горы мертвых тел. Противники буквально рвали глотки друг другу. Началась полная неразбериха и огонь по своим, никто в этой каше больше не контролировал ситуацию.

— Твою мать, Борий, либо ты начинаешь убивать, либо нам всем конец! Какого хрена ты бьешь в бедро, когда его голова была открыта!

— Я не могу убить, ты же знаешь!

— Да пошел ты, вместе со своим принципом! В следующий раз, меня может не оказаться рядом! — Анурий оттолкнул его и вновь вступил в схватку.

Атлант разглядел место, где высаживалась и группировалась новая партия врага, после чего переместился туда.

— В память о тебе, Ампелайос, — сказал он самому себе и его глаза разгорелись пожаром.

Анурий воткнул свой гарпун в землю и сконцентрировался, направив руки в сторону ренианцев. Над ними начало что-то появляться, ренианцы заметили это и уставились вверх. Поначалу, это был небольшой огонек. Самые опытные и наблюдательные из них тут же приметили, как маленькие камушки поднимаются вверх и исчезают в этом огоньке.

— Назад! — прокричал один из них, но было слишком поздно, и маленький огонек разросся до огромной сферы, которая затянула подлетающие транспортные корабли и слабых ренианцев буквально за секунду. Те, что посильнее, смогли удержаться, но сдвинуться с места оказалось им не по силам. Линтранд не мог не заметить эту сферу. Он ударил молотом по земле и снес противников от себя подальше, чтобы остановиться и взглянуть на сферу получше.

— Так значит, ты все-таки обучился этому у Ампелайоса, — улыбнулся он.

«Будто бы мой старый друг снова сражается с нами бок о бок», — подумал про себя Линтранд и, отбросив ностальгию, вновь вступил в схватку.

— Да-а! — прокричал Джунгран на корабле ренианцев. — Я верил, что так просто вас не убить, сукины дети! Заставили же вы меня поволноваться!

— Поверь, мы поволновались не меньше, — ответила ему по связи Изабелла.

— Изабелла, я так боялся, что потерял тебя! — прокричал Юлиан.

— Все хорошо, я же говорила, Линтранд защитит нас.

— Изабелла, девочка моя, как я рад тебя слышать. Это Улькиус, передайте кто-нибудь Линтранду наушник, мне нужно поговорить с этим ненормальным.

— Как появится возможность так сразу, пока мы немного заняты. Ренианцев здесь очень много, и они все прибывают, — вмешалась Кристина.

Император ренианцев был очень зол и кричал на своих подчиненных.

— Почему они все еще живы? Вы что, не могли прицелиться получше?!

— Мы попали точно в цель, господин, но каким-то образом они смогли пережить выстрелы, и большая их часть спаслась, укрывшись в воронках, — оправдывался один из командующих атакующим флотом.

— Немедленно убейте их! Отправьте туда легион Эдера, очевидно, что их силы там очень не хватает. Окружите планету и готовьте флот к еще одному удару по их планете. Я хочу, чтобы когда моя нога ступит на их планету, из людей там остались лишь одни рабы, да трупы. И вот еще, скажите Дарбрелту, его время пришло.

— Будет сделано! — ответил командующий.

Атакующий флот снова выстроился вокруг планеты, механизм закрутился, и заряд вновь начал накапливаться.

— Линтранд, мы должны это остановить, еще один такой выстрел и все люди погибнут! — прокричал Анурий, но тот не отвечал. Тут сын вспомнил, что его отец сломал передатчик.

«Выбора нет, придется использовать последние силы…», — подумал Линтранд и решительно направился в сторону оцепления.

Сильная взрывная волна в рядах людей заставил его остановиться и посмотреть в чем дело. Он вгляделся и вздрогнул, половина оставшейся армии людей лежала замертво, а к нему навстречу шёл Дарбрелт. В руке он зажал голову одного из солдат и волочил его тело за собой. Рядом с Линтрандом тут же встали все находившиеся рядом высшие защитники. Анурий немедленно передал Линтранду новый передатчик.

— Что это за ублюдок? Все произошло в мгновение ока, я даже понять ничего не успел! — взволнованным тоном спросил Анурий, выставив свой гарпун вперед.

— Линтранд, ты иди, мы позаботимся о нем, — Ярослав сделал пару шагов в сторону ренианца.

— Вот именно, пятеро на одного, у него нет ни шанса, — Борий был уверен в своих силах, и силах своих друзей. Он скрестил клинки вместе, выставив их перед собой, и поманил пальцами Дарбрелта.

— Нет! — Линтранд вышел из-за спин защитников и оставил их позади себя. — Он не по силам даже всем вам, позаботьтесь о кораблях, — сказал он, и так же не спеша направился в сторону Дарбрелта.

— Линтранд… — хотел было что-то сказать Анурий.

— Не отговаривай меня, если я убью его, то нанесу вред их армии куда больший, чем все те корабли. Не стойте как истуканы, немедленно отправляйтесь выполнять мой приказ. Борий, ты останься, нашим людям нужна здесь сильная рука.

Защитники тут же разбежались в разные стороны. Дарбрелт уже ждал Линтранда, продолжая удерживать человека, который отчаянно брыкался. Глава ордена подошел к нему на расстояние в десять метров и остановился.

— Вот мы и снова встретились, — довольно произнес Дарбрелт, сжав посильнее голову солдата, чтобы тот перестал дрыгаться.

— Почему я тебя слышу? Ты не должен быть на нашем канале связи, — удивился Линтранд.

— Не прикидывайся дураком, ты прекрасно понял, как я это сделал, — усмехнулся Дарбрелт, с издевкой смотря на своего оппонента.

— Да, понял, а еще я понял, что твой микроконтроль силен, раз ты способен переместить звуковую волну по частицам илуния прямо в космосе.

— Эта информация тебе никак не поможет.

Линтранд посмотрел на солдата в его руке.

— Отпусти его.

— Как скажешь, — Дарбрелт свернул тому шею, а затем оторвал голову и бросил рядом с Линтрандом. — Ну вот, теперь он свободен… — с ухмылкой сказал тот.

— Ублюдок… Ты заплатишь за все, что совершил здесь! — Линтранд резко набросился на него. Он попытался ударить его молотом, но Дарбрелт увернулся. Взмах был такой силы, что ударная волна отбросила удивленного Дарбрелта, но также задела людей и ренианцев сражающихся неподалеку.

Дарбрелт посмотрел назад и, увидев куда летит, улыбнулся, не став тормозить. Линтранд помчался за ним, как вдруг его окутала непроглядная тьма. Тот остановился и оглянулся, это была темная сторона Луны, он схватил молот покрепче и, слегка пригнувшись, насторожился. Во тьме он увидел силуэт, который тут же растворился. Как и в прошлый раз, на него посыпались тысячи ударов, но в отличие от прошлого боя, сейчас у Линтранда было куда меньше сил. Глава ордена попробовал снести ренианца волной, но тот, выучив эту уловку, второй раз на неё не клюнул.

Дарбрелт напирал, Линтранд начал получать все больше и больше ран. Руки, ноги, спина, он не мог уследить за его движениями, и ему оставалось лишь защищаться, пропуская некоторые из ударов. Дарбрелт смотрел на Линтранда издалека и в этот раз нацелился перерезать ему горло. Он двинулся к нему за спину, поднес лезвие к глотке, но вдруг почувствовал, как что-то задержало его движение. Линтранд тут же перехватил его руку, а затем Дарбрелта поразила резкая боль в боку. Он посмотрел вниз и увидел, что в нем острый конец молота, а ноги удерживают темные оковы. В этой тьме, Линтранд расположил вокруг себя свои частицы и ждал, когда ренианец попадется в его ловушку.

— Добегался, — довольно произнес тот и прокрутил молот вместе с ренианцем по кругу, после чего вонзил его острым концом, как можно глубже в землю.

Дарбрелт был скован и не мог выбраться. Он увидел, как Линтранд собрал колоссальную часть своей силы в кулаке и со всего размаху нанес множество быстрых и мощных ударов по его лицу. Луна затрещала от такой мощи, в радиусе двух десятков километров все разлетелось на куски. Не дожидаясь, пока пыль осядет, Линтранд выпустил одну волну во все стороны, и пыль расступилась. Дарбрелт был все еще жив, его лицо было в крови, но наглая ухмылка все еще не оставила его. Тогда Линтранд вновь замахнулся и нанес удар, однако в этот раз ренианец остановил его своей рукой, схватив кулак. Лидер людей попытался вырваться из хватки, но не получалось.

— А ты не плох, признаться, я даже испугался на мгновение. Но лишь на мгновение, — Дарбрелт сломал Линтранду кисть и тот стиснул зубы от боли, но не растерялся и создал в своей руке небольшой нож в надежде вонзить его прямо в висок противнику.

Дарбрелт вновь остановил его замах своей свободной рукой. Тогда Линтранд захотел ударить его головой, но ренианец отпустил сломанную кисть и быстро разорвал себе бок, освободившись от древка молота в своем теле. Ренианец вскочил и пнул Линтранда по лицу с ужасной силой, присущей владельцу шестнадцатого круга и оттолкнулся от него этим ударом. Линтранд успел ухватиться здоровой рукой за древко, но мощь удара была настолько велика, что куски земли вырывало прямо у него из-под ног. Глава ордена улетел вместе со своим молотом на добрых двести метров, кое-как умудрившись остановиться, использовав илуний в качестве обратной тяги. Линтранд с трудом поднялся, опираясь на свой молот, и посмотрел на свою сломанную кисть. Вдали он также увидел Дарбрелта, который закрыл рукой свой разорванный бок и был в полусогнутом положении.

«Его рана куда серьезней, чем моя сломанная кисть, нельзя дать ему подлечить её», — подумал Линтранд и, взяв молот в левую руку, двинулся на своего противника.

Глава 26 Второе дыхание

— Мы не успеваем! — Изабелла бежала по одному из длинных коридоров корабля, входящего в состав атакующей флотилии. Она разрезала огромную дверь, стоявшую у неё на пути и вломилась внутрь помещения. Яркий свет тут же ударил ей в глаза, будь она обычным человеком, то запросто бы ослепла от подобного. Огромная сфера светилась за толстым стеклом, точно такими же ренианцы бомбили её родную планету. Специальный механизм пропускал наружу накопившуюся внутри корабля энергию, а затем генерировал её на конце пускового механизма, удерживая эту колоссальную мощь при помощи захватов.

Изабелла ткнула рапирой в стекло, но это не принесло результата. Тогда она использовала еще больше илуния и в этот раз защита дала сбой, рассыпавшись на множество осколков. Изабелла запустила туда голубую энергосферу из илуния со своей ладони и тут же помчалась со всех сил назад, не дожидаясь, пока её сфера соприкоснётся с ренианской. Прорезав себе путь напрямую в космос, она тут же улетела прочь. Едва две сферы соприкоснулись, как корабль разорвало изнутри.

— Молодец! Отличная работа, сестренка! — прокричала Кристина.

— Рано радоваться, их здесь еще очень много, и они всё прибывают! — оборвал их радость Ярослав, который одним взмахом свой секиры разрубил целый корабль надвое.

— У меня уже изрядно поубивалось сил. Я едва не даю погибать нашим солдатам, сколько мы еще продержимся?! Нас осталось пару сотен, ренианцы просто играют с нами. Оглянитесь, мать вашу, их тут целый рой! Клянусь, что уже вижу, как они возводят укрепления, хотя мы еще здесь, — Борий был сильно измотан, окруженный жалкими обессилившими остатками людей и неприятелем. Сколько бы он не бил ренианцев вокруг себя, их становилось только больше.

— Убивай их! — крикнул ему Джунгран. — Слышишь меня, Борий, убивай, это не тот случай, когда можно оставлять их лишь парализованными.

— Вот именно! Ты же убил того ублюдка, который лежал на краю воронки и пялился внутрь, — напомнил ему Анурий, который стоял тогда рядом.

— То был не я, а Линтранд прикончил его своим илунием, просто так совпало, — усталым голосом ответил троянец.

— Послушай меня, ты должен убить!

— Нет, я не могу. Кто я такой, чтобы отнимать бесценную жизнь? — Борий продолжал парализовать врагов, оставляя их живыми, не смотря на то, что люди вокруг него продолжали гибнуть. Порой, даже от тех, кто очухался от паралича троянца и смог вернуться в строй.

— Ты — защитник человечества, тот, кто поклялся защищать людей от любой опасности, любой ценой. Однажды ты пощадил своего врага и результатом этого стало уничтожение Трои, твоей родины, твоих людей. Все, что ты любил, предали огню. Разве тебе стало легче после твоего благородства? Разве тем, кто был тебе дорог, стало легче? Ты снова хочешь увидеть, как все мы погибнем? Забудь о бесценности жизни, хотя бы раз!

— Хватит! — Борий прокричал и ударил в землю. От удара в стороны разлетелась зеленая волна, которая прошла сквозь окружавших его ренианцев, и те тут же попадали, не имея возможности пошевелить даже кончиком пальца. Борий выиграл себе небольшой перерыв.

— Если я забуду о том, что любая жизнь бесценна, даже на один раз… Как я потом смогу вновь верить в её бесценность? Ведь, если я могу спокойно отнять её или дать, помиловав кого-то, будет ли она для меня являться отныне чем-то бесценным? — спросил он, но не столько сколько других, сколько самого себя.

«Не было ни дня, чтобы я не упрекал себя за тот случай. Ахилл… я ненавижу тот день, когда моя рука дрогнула, чтобы убить тебя до прихода воинов к тебе на помощь. Никому не известна история, ведь не было зрителей, а я струсил признаться кому-либо, что пощадил такого важного противника. Я позволил Гектору остаться с тобой один на один, потому что знал, что не смогу вновь убить тебя, и опозорюсь на глазах у всей Трои. Я смотрел, как он бегал от тебя вокруг Трои несколько раз, прежде, чем ты прикончил его. Не было ни дня, чтобы я не винил себя за те ужасы, что случились на этой войне», — проклинал себя Борий. Он не знал, почему любая жизнь настолько дорога для него, не понимал, почему для остальных она столь ничтожна. Как этот бесценный дар может быть дешевле пары золотых монет? Ему никогда не понять этого, и Борий это знал. Его кулаки разжались и мечи полетели вниз, повиснув на цепях.

— Я, отказываюсь… — тихо произнес он, но этого было достаточно, чтобы все об этом услышали и разочаровались. — Я отказываюсь… — повторил тот, однако гнев начал проступать в его словах. Светло-зеленый свет его глаз начал странно колебаться, извиваясь из стороны в сторону. Борий закрыл глаза и еще раз, уже дрожащим от гнева голоса, прокричал:

— Я отказываюсь пережить это вновь! Лучше я буду винить себя за убийство врага от моей руки, чем за смерть своих близких от руки тех, кого я пощажу! — он раскрыл глаза и темно-зеленый поток вырвался оттуда. Борий вновь ударил кулаком по земле, темно-зеленая волна снова накрыла парализованных ренианцев и жизнь навсегда покинула их.

«Борий… так вот, как появляются обладатели таких глаз. Не зря Ампелайос говорил нам, что обладатели темно-зеленых глаз, это те, кого жизнь насильно заставила ступить на путь убийства, тем или иным способом», — вспоминал Джунгран, глядя из иллюминатора, как изменился Борий. Его мысли прервал шум солдат, бегущих к нему.

— Значит, наконец-то нашли меня? — улыбнулся тот. — Долго же вы, я думал, на третьем корабле по величине должна быть защита получше.

* * *

— Император, легион Эдера на выходе из пространственной дыры. Все двадцать тысяч бойцов ждут момента, чтобы принести вам планету в качестве награды за служение вам, — докладывал один из командующих.

— Превосходно, отправляйте миллиард в бой, а оставшихся в живых новобранцев, которых мы отправили в самом начале, наградите повышением на два звания, — приказал император Алутар.

— Так точно, мне отдать приказ об их эвакуации?

— Нет, они останутся там до самого конца. У нас таких еще очень много, и они не представляют никакой ценности, лишь немногие из них смогут стать по-настоящему важными. Война отсеет слабых. Те воины, которые ниже десятого круга, никогда не представляли особой ценности.

— Господин, на связь выходит легион Эдера, — вмешался один из связистов.

— Свяжи меня с ними.

— Император, говорит командующий легиона Эдера, мы прибудем через несколько минут.

— Ждем вас с нетерпением, командующий, мне не терпится вновь увидеть вас в бою.

— Это честь для нас, я лично возглавлю атаку на планету людей! — воодушевлено сказал тот.

— Хорошо, ждем вас, — император устроился поудобнее в своем кресле уже готовый к началу настоящего шоу. — Выведите место битвы на экран, — в центре зала тут же появилось четыре монитора, чтобы каждый мог видеть происходящее там.

Из пространственной дыры вылетали последние корабли атакующего миллиарда.

— Наконец-то мы покажем этим людишкам, что значит настоящие ренианцы! — прокричал командующий армии подкрепления, чей корабль только вылетал из пространственной дыры.

Он важно встал по середине командного мостика и смотрел в огромный иллюминатор своего корабля, откуда только что открылся вид на Землю. Планета людей пленила взгляды ренианцев одним своим видом. Все они слышали истории о её прекрасной природе, о голубых морях и бескрайних водных просторах. Ренианцев буквально выворачивало от злости из-за рассказов о том, как люди бессовестно уничтожают и портят эту прекрасную жемчужину, среди миллиардов пустынных и холодных планет. Как они загрязняют её воды, выкачивают ископаемые. Лишь поглощают, забирают, но почти ничего не отдают взамен. Этот прекрасный голубой шарик должен стать их, такова воля императора.

— Наконец-то, командующий миллиарда удостоился явиться сам, — с насмешкой сказал император своему окружению, глядя на выходящие из дыры корабли. Внезапно, сильно потемнело. Помещения ренианцев никогда не славились освещённостью, но в этот раз, что-то невиданное забрало остатки их света.

— Господин, смотрите! — прокричал кто-то из его окружения.

Алутар посмотрел наружу. Огромный шарообразный корабль появился из ниоткуда посреди их флота и угрожающе замер.

— Нет, не может быть, илкарцы… откуда они здесь?! — разгневался тот, оглядывая своих подчиненных, в надежде услышать быстрый и четкий ответ, которого не последовало.

— Ну что, ублюдки, пришло время мести! Думали так просто избавились от нас! Мы заставим вас пожалеть о том, что вы связались с нами! — Авгулт сидел на троне Мильбрана, рядом с ним стоял Алдриан.

— Маскировка снята, брат, время действовать.

— Да, открыть заслонки, пронзим их, пронзим их всех! — скомандовал Авуглт.

Десятки тысяч заслонок открылось на Мильбране. Алутар, видя это, скомандовал немедленно убираться своим кораблям, как можно дальше от Мильбрана.

— Запускай! — крикнул Алдриан.

Из заслонок вылетело тысячи игл в разные стороны, их длина увеличивалась на десятки тысяч километров за счет илуния по мере полета и в мгновение шипы настигли цели. Корабли ренианцев превратились в решето, а пространственную дыру закрыли разрушенные корабли, в которые затем врезались идущие за ними.

— Да-а-а! — прокричали илкарцы. Мильбран снова исчез так же внезапно, как и появился. Его новое местоположение оказалось около Земли.

— Пришло время пронзить свой страх копьем! — воодушевленно сказал Авгулт.

По другую сторону поля боя появилась еще одна пространственная дыра, и оттуда вылетел флот илкарцев, тут же разбомбив атакующий флот, окруживший Землю. Один за другим они вылетали из дыры и вставали рядом с Мильбраном, создавая собой стену, защищающую планету.

— Это…Это же илкарцы! — прокричал Ярослав.

— Не может этого быть, нам же сказали, что они уничтожены! Неужели у нас появился шанс… — на лице Изабеллы появились слезы радости. Потухшая надежда вновь зажглась с новой силой. У немногих выживших людей открылось второе дыхание, чтобы сражаться. С илкарцами тут же связался Улькиус.

— Слушаю тебя, — сказал Авгулт.

— Как это возможно?! Лонут сказал, что ваш флот разбили, мы и не надеялись увидеть вас, — в кабинет к Улькиусу тут же вбежали высшие защитники, чтобы узнать, в чем дело. Они буквально прыгали от радости, когда прослышали о живом флоте илкарцев.

— Лонут? Он жив? Какое облегчение… — обрадовался Алдриан, который вместе с Авгултом уже похоронил своего младшего братика. Уже сто раз они успели поссориться из-за того, что Авгулт отправил Лонута одного к людям.

— Да, он у нас и в безопасности.

— Позаботьтесь о нем, Улькиус, а мы позаботимся о ваших людях здесь, — уверенно ответил Авгулт.

— Несомненно, удачи вам… и, я рад, что вы живы, друзья. Пусть ренианцы узнают, на что способы наши совместные силы.

Глава 27 Пронзённый мир

— Почему илкарцы живы? Кто-нибудь ответит мне, как главный флагман смог ускользнуть с таким количеством кораблей? Но самое главное, почему об этом никто не сообщил?! — Алутар поднял рукой одного из генералов и сильно сжал ему шею.

— М-мы не знаем, как это произошло, нам сообщили о победе, никто не упоминал о том, что кто-то сбежал.

— Кто вам сообщил?! — Алутар так яро кричал от злости, что слюна вылетала из его рта и попадала на лицо до смерти напуганного командующего.

— Г-генерал Со̀рпрентер, — полководец трясся в руках императора, как осенний лист, выговаривая имя своего коллеги, который сообщил ему новость о победе.

— Немедленно разыщите его и пусть лично свяжется со мной! — он отшвырнул своего подчиненного в сторону. Тот тут же вскочил и выбежал из комнаты, больше не желая попадаться императору на глаза какое-то время.

— Что будем делать? Эта атака застала нас врасплох, теперь наши корабли не могут выйти, их просто уничтожат сконцентрированным огнем, — сказал один из элиты командования.

— Пусть корабли контратакуют и высылают пехоту, кто-нибудь, узнайте каковы наши потери, — снова приказал император.

— Сейчас узнаю, — сказал еще один из находившихся в зале. — Он достал сенсорный планшет из-за пазухи и начал просматривать по нему данные.

— Хм, судя по данным, все атакующие корабли, окружавшие планету, уничтожены. Треть транспортных кораблей так же разорвана, не смотря на то, что, в отличие от атакующих, они были спроектированы по последнему слову техники. Нам повезло, что императорский корабль настолько прочный, иначе мы бы разделили их участь.

— Это я знаю и без тебя, каковы потери крушащего миллиарда?

— Эта внезапная атака стоила нам четверти их сил, — советник засунул планшет обратно за пазуху и посмотрел на императора.

Среди коллегии поднялись споры по счет услышанной информации.

— Неприятная цифра, однако, судя по количеству кораблей илкарцев, численность их пехоты не превышает пару сотен миллионов, нас все еще больше. Кажется, я знаю, что нам делать, — на лице императора растянулась зловещая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего для людей и илкарцев.

Авгулт отдал приказ десантироваться на Луну, командовав со своего трона на Мильбране.

— Посмотри, что делают эти ублюдки? — Алдриан указал вперед. Атакующие корабли ренианцев закрыли сплошной стеной пространственную дыру.

— Они подставляются под удар, чтобы корабли, которые уже успели войти в разрыв смогли оттуда выйти. Видимо, там летит кто-то важный, раз император так легко жертвует солдатами, — братья переглянулись и, словно найдя ответ друг у друга во взгляде, синхронно ответили.

— Легион Эдера…

— Это плохо, это очень плохо! — прокричал Алдриан.

— Однозначно, но у нас есть шанс их немного потрепать. Как я вижу, они притащили на войну допотопную технику, видимо боялись разрушить планету людей, — на лице Авгулта появилась довольная гримаса. — На этом и сыграем, всем кораблям, приказываю, пробиться огнем к пространственной дыре. Защиту предоставьте Мильбрану, пехоте немедленно высадиться на Луне. Пришло время искупить вину перед людьми…

Корабли илкарцев открыли огонь. Их снарядами были длинные сгустки энергии, покрытые прочной оболочкой. Сотни тысяч таких снарядов устремились на атакующие корабли ренианцев. Некоторые из них сбили, но та часть, что долетела, прорезала себе путь внутрь корабля. Оболочка спала, и энергия вырвалась наружу, разорвав корабли ренианцев изнутри. Транспортные корабли илкарцев в виде сфер подлетели к Луне. Их передняя часть была укреплена дополнительной броней. Они спустились прямиком к войску ренианцев и пролетели по рядам их солдат на огромной скорости. Ренианцы отвлеклись от небольшой кучки людей и устремились на илкарцев.

Те, вооруженные преимущественно копьями и оружием схожим по принципу работы с тем, что стояло на их кораблях, прекрасно управлялись с противником. Тем временем, стена из атакующих кораблей, закрывших собой дыру, пала, и заряды полетели в корабли за ними. Легион Эдера начал терять солдат еще до вступления их в бой. Мильбран брал весь огонь на себя за счет своей мощной дополнительной фронтовой брони, отсталые корабли ренианцев не могли ничего сделать илкарцам. Враг начал нести огромные потери.

— Ха-ха. Ну что, нравится вам, сукины дети?! — прокричал довольный Авгулт.

Ренианцы начали отступать на всех фронтах. Вдруг темно-синий луч вырвался из дыры и пронзил Мильбран. Корабль начало трясти.

— В чем дело? — спросил Алдриан, нервно поглядывая по сторонам.

— Луч пробил нашу броню! Кажется, легион Эдера притащили с собой свои атакующие корабли последнего поколения, — доложил один из инженеров.

— Это все усложняет, — сказал Алдриан, посмотрев на своего брата.

— Никто и не говорил, что будет легко, но мы успели сильно их потрепать, думаю, бойцов триста они да потеряли. Внимание всем кораблям, сконцентрировать огонь на выходе из разрыва!

Снаряды устремились в разрыв, из дыры показались первые корабли легиона Эдера. Они представляли собой шесть скрепленных между собой атакующих кораблей. Каждый цилиндр нес на себе дополнительное вооружение, имел максимальную защиту и вооружен по последнему слову техники. Впереди, они создавали защитное поле, сдерживающее половину снарядов илкарцев.

На каждый сбитый корабль, из воронки вылетало два целых, в конце концов, их вылетело достаточно, чтобы перестать игнорировать атакующие корабли и начать вести огонь по ним. Вслед за ними, начали вылетать транспортные корабли. Их обшивка была вишневого цвета и на ней красовался огромный логотип илкарца, захлебывающегося в голубой водяной сфере. Легионеры всегда наносили подобного рода рисунки на обшивки своих кораблей. Менялся лишь пленник водяной сферы, в зависимости от того, с какой расой сражались в данный момент легионеры.

Лишь Мильбрану удалось сбить несколько таких кораблей, пока его вновь не отогнали на задние позиции. Пехота илкарцев пронзала своих врагов без малейшей жалости, быстро и точно, а стрелки разрывали ренианцев на мелкие кусочки своими снарядами.

— Пронзите, как можно больше этих тварей, братья мои! Заставьте их бояться! — прокричал Авгулт, смотря на экран боевых действий.

«Пронзите этот мир своим гневом…».

Глава 28 Легион Эдера

Мы уверенно побеждали ренианскую армию. Наше численное превосходство было неоспоримо, а вера солдат в победу непоколебима. Так, мне казалось…

Но потом, на помощь ренианцам пришла всего сотня солдат.

Никогда я не видел такое ужасное отчаяние в глазах своих воинов…

Командующий армией делдаркцев о легионе Эдера (с)

Борий крутился словно ураган. Его мечи на цепи прорубали ему путь, никто не мог его остановить. При почти сорока оборотах в секунду он спокойно мог видеть, что происходило вокруг него. Троянец заметил стоящего на его пути ренианца с копьем в руке. Спустя несколько оборотов ренианец куда-то исчез. Борий успел прокуриться еще пару раз, и ренианец появился прямо в паре сантиметрах от его лица, миновав смертельное торнадо из мечей. Троянец вовремя успел скоординировать движения, и удар копья пришелся ему лишь в плечо. Борий хотел срубить голову своему врагу, но тот остановил его удар одной рукой. Тогда он сделал быстрый выпад и заставил противника отступить, вытащив из него свое копье.

Борий схватился за раненое плечо и смог быстро исцелиться. Он торопливо посмотрел по сторонам, и увидел одиннадцать окруживших его ренианцев. Они отличались от тех, с кем он сражался здесь уже несколько дней. В них небыло страха, небыло волнения, они были холодны и невероятно сильны, Борий прекрасно это чувствовал. Их броня отличалась от стандартной брони ренианцев наличием разных цветов, а также элементов, которые её дополняли: плащи, односторонние накидки и различные ткани, выглядывающие из-под брони.

* * *

Джунгран пробивался к ядру третьего по величине корабля. Он повернул направо и нашел, то, что искал. Миновав длинный коридор, он забежал внутрь огромного помещения, откуда уже было видно сферу. Едва самурай успел понять, куда забежал, ловушка захлопнулась, а сфера тут же исчезла. Джунгран попытался разрезать помещение изнутри или взорвать его, но все попытки оказывались неудачными. Он повернулся и осмотрел помещение. Шестнадцать колонн возвышались до потолка по обе стороны, а на стенах были запечатлены моменты сражений ренианцев между собой. Также вдоль стен текла вода, к которой шло несколько небольших ступенек.

— Неплохая иллюзия, не правда ли? — раздался звучный, но в тоже время немного хриплый голос и эхом пронесся по помещению.

Джунгран насторожился, схватившись одной рукой за рукоять меча. Из-за колонн вышли ренианцы, их глаза угрожающе смотрели на самурая, переливаясь разными цветами. Впереди, очевидно, стол их лидер. У него была синяя кожа и длинные отростки на голове. Одет он был в черную броню с чешуйчатыми вставками на ребрах, а из-под неё выглядывало множество длинных кусочков ткани, создававших вместе что-то наподобие разрезанной длинной юбки.

— Я наблюдал за тобой и прекрасно знаю твою технику. Могу лишь сказать, что ты глупец, который неправильно использует свою силу. Вижу, ты уже подустал, — с насмешкой сказал ренианец.

— А ты много разговариваешь. Я уже убил тысячи таких же разговорчивых, как ты, и у меня просто слегка затекли руки рубить твоих собратьев, но я не устал, — самурай пытался вывезти из себя ренианцев, чтобы те начали совершать необдуманные поступки. Он не раз побеждал подобным способом.

— И ты так гордишься тем, что смог одолеть самых слабых из нас? Эти ничтожества были недостойны называться нашими братьями, — по помещению пронесся тихий смех ренианцев.

— Я командующий этого корабля, убьешь меня, убьешь и корабль. Докажи, что ты годен на что-то большее, чем убивать новобранцев.

Джунгран перевел дух и прокричал:

— Тогда считай, что вы оба уже мертвы! — он снова призвал свою силу и накинулся на ренианца.

* * *

Анурий, Изабелла, Кристина и Ярослав, мчались на помощь Борию. Ярослав вовремя успел заметить, что кто-то целится в Кристину. Он развернулся и отшвырнул девушку в сторону, однако тем самым подставился под выстрел. Потеряв контроль, он полетел вниз, приземлившись на одно колено. Остальные были вынуждены спуститься ему на помощь.

— Ты как, друг? — Анурий наклонился и помог ему подняться.

— Спасибо, Ярослав, если б не ты… — начала виноватым тоном говорить Кристина, но её спаситель тут же перебил.

— Потом поблагодаришь, меня пронзили в один выстрел, кажется, пришли настоящие ренианцы. Сердце слегка задето, илуний сейчас быстро все подчистит, но мне лучше пока не двигаться.

Стрелявший, убрал свою длинную винтовку. Она была утонченной прямоугольной формы, сужаясь в конце, с оптическим прицелом и дуговой рукоятью. Он присел на корточки и начал что-то искать, перебирая лунные камушки под ногами.

— Ты промазал! — подтрунивал над ним стоящий рядом.

— Нет, я просто не ожидал, что люди настолько глупые, что сами подставляются под удар вместо других. В последний момент успел перенаправить выстрел и ранить здоровяка, — холодно ответил снайпер.

— Пфф, тоже мне, его рана быстро заживет, толку от такого выстрела?

Второй ренианец был в красно-синем доспехе обтекаемой формы. На его правом плече висела накидка синего цвета, а за спиной располагалась двухклинковая глефа обсидианового оттенка.

— Тогда я предлагаю поторопиться к месту, куда он упал, пока рана не затянулась, — стрелок взял в руки один из наиболее гладких камушков и положил себе в карман. Затем выпрямился и снова ухватил винтовку обеими руками. Позади них стояло около двухсот солдат из легиона.

К высшим защитникам подбежали илкарцы.

— У вас все в порядке? — спросил один из них.

— Нет, нашему другу нужно немного времени, — ответил Анурий.

— Так-так, что тут у нас? — прервал их чей-то голос. — Погляди-ка, они даже не планировали убегать, — с довольным лицом произнес ренианец с глефой.

— Тем же лучше, не придется за ними бегать, — ответил стрелок.

— Когда это ты последний раз бегал? Усядешься в каком-нибудь уютном гнездышке и отстреливаешься себе спокойно, — возмутился его напарник.

— Я тебе предлагал взять в руки снайперское оружие, но ты же у нас любитель смотреть в глаза перед смертью, — двоица разговаривала так непринужденно, будто они находились в баре, а не посреди кровопролитной войны.

— Хе-хе, да, тут ты прав, но только глянь на тех женщин, хоть они и землянки, но у меня возникает дикое желание поиметь их обеих, — ренианец в красно-синем доспехе осмотрел Изабеллу и Кристину, его животный взгляд вызывал отвращение.

— Спокойнее, Фа̀рдред, сначала захватим планету, а потом можешь развлекаться, — угомонил его стрелок.

— Уж я-то развлекусь, Мильмьён, можешь не сомневаться.

— Что ты там бормочешь, грязное животное! — прокричал Анурий. — Да ты даже пальцем их не коснешься! — он закрыл собой девушек и был готов умереть за них.

— Вот этого я убью первым, — Фардред достал из-за спины глефу и указал ею на Анурия. — Но сначала расправимся с илкарцами.

— Кстати, почему мы с ними слышим друг друга? — снова непринужденно задался вопросом Мильмьён.

— Хм-м, и правда, — Фардред почесал подбородок, немного раздумывая над этим, как тут его выражение лица поменялось и тот, подняв палец вверх ответил. — О, кажется, на этой планете уже было выпущено столько частиц илуния, что тут появилась временная атмосфера.

— Да, думаю, ты прав, — монотонным голосом ответил Мильмьён.

* * *

Авгулт наблюдал за полем боя, его прервал Улькиус, который связался с его кораблем.

— Авгулт, я говорил с Линтрандом и рассказал ему о вашем прибытии.

— С Линтрандом? А где он сам?

— Он сражается с одним сильным ренианцем. Авгулт, отправляй войска на Землю, а корабли отводи от Луны, чем дальше, тем лучше, — Улькиус старался говорить как можно быстрее.

— Но зачем? — недоумевал император.

— Нет времени на объяснение, просто сделай, как я говорю, ты скоро все поймешь.

— Хорошо, — император хотел уже отдать приказ, но Улькиус еще раз отвлек его.

— И еще вот что, сколько ренианцев высадилось на Луну? Вы проанализировали? — спросил Улькиус.

— Около четверти миллиарда пехоты и пары тысяч из легиона Эдера. Моих воинов там всего около пятидесяти миллионов.

— Приказывай им отступать, сажай на корабли и отправляй к нам на планету. И поспеши, Линтранд долго не протянет, — Улькиус прервал связь и оставил Авгулта с Алдрианом в раздумьях.

— Как думаешь, что они задумали? — спросил Алдриан, на что его брат пожал плечами. — И этот воин, с которым сражается Линтранд, кто это может быть? Во вселенной не так уж и много обладателей шестнадцатого круга. Ренианцев должно быть одиннадцать, возможно, на парочку больше.

— Не знаю, но надеюсь, это не тот, о ком я думаю. Уж не знаю, что там задумали люди, но нам ничего не остается, как послушать их и отступить. Отдавай приказ.

Алдриан кивнул головой и удалился.

* * *

Отряд илкарцев бился с легионом Эдера при поддержке высших защитников, но все равно проигрывали. Легионеры превзошли все ожидания. Анурий с трудом справлялся с двумя из них, Изабелла и Кристина держались друг друга и прикрывали Ярослава.

— Ну, привет, заждались? — посреди битвы их нашел Фардред, — Знаете, я очень волнуюсь, у меня и в мыслях небыло, что когда-нибудь у меня будет секс с парочкой красивых землянок.

— Мерзкое животное, единственное, что у тебя будет, это пара клинков в глотке! — прокричала Кристина и вместе с Изабеллой они накинулись на Фардреда.

Он легко уходил от всех их атак, даже не используя оружия. Увернувшись от выпада Изабеллы, ренианец тут же врезал ей в ответ по лицу, отчего ту унесло вдаль. Кристина на мгновение отвлеклась на сестру, за что тут же поплатилась. Фардред пробил ей броню, и удар пришелся по голой спине. Изабелла вернулась обратно и окутала его оковами оранжевого цвета, после чегоКристина, воспользовавшись моментом, вскочила и попыталась проткнуть ему череп. Её удар остановил фиолетовый сгусток энергии, прошедший ей через обе руки и пробивший их насквозь, рапира выпала из её рук. Кристина закричала от боли и повалилась на землю.

— Я смотрю, тебя чуть не убили две людских женщины, — к ним приближался Мильмьён, в руках его было два пистолета такой же формы, что и его снайперская винтовка.

— У меня все было под контролем, я просто развлекался, дал им немного почувствовать себя у власти, — усмехнулся тот. — Вот если б я использовал силы… — после этих слов его глаза налились темно-синим светом.

— Как скажешь, — спокойно ответил тот.

— Кристина! — Изабелла подбежала к ней и осмотрела её руки.

— Ах вы сволочи, да я… — не успев договорить она получила сильный удар по лицу от Фардреда. Второй рукой он схватил её за шиворот, чтобы её снова не унесло от его мощного удара, который разломил впереди Луну на пару сотен метров. Своей ногой он прижал Кристину к земле по той же причине, что удерживал её сестру. Фардред сделал еще несколько неторопливых ударов по лицу девушки, чтобы та перестала сопротивляться.

— Ну что, нравится, сука? — довольным тоном спросил тот. Изабелла была не в состоянии ничего ответить.

— Ублюдок, ты поплатишься за это! — прокричала Кристина.

— Заткнись, стерва, до тебя тоже очередь дойдет.

— Что-то ты слабо ударил, — сказал Мильмьен.

— Это еще почему? — спросил тот, на что стрелок указал ему посмотреть вперед, указывая на небольшие разрушения, которые оставил обладатель шестнадцатого круга.

— Хм, всего пару сотен метров. Эй, ты! Насколько вы укрепили Луну? — спросил он Кристину.

— Хрен я тебе что скажу! — с презрением ответила она и плюнула ему в лицо, за что получила удар ногой.

— Какая упертая, ну да ладно, и без тебя справимся. Я думаю, что процентов на пятьсот, судя по разрушениям, стать слабее я все-таки не мог, — предположил Фардред, и наконец заставил Мильмьёна улыбнуться.

— Ну, так, на чем мы остановились? — Фардред посмотрел на Кристину маниакальной улыбкой.

— Кажется, ты хотел с ними совокупиться, — снова безразличным тоном ответил Мильмьён.

— Ах да, момент истины, — Фардред потянулся к её нагруднику, чтобы сорвать.

— Фардред, берегись! — прокричал Мильмьён.

Ренианец повернулся и едва успел спастись от огромной секиры.

— Анурий, уноси отсюда девочек в крепость, я задержу их! — Ярослав словно стена встал перед двумя ренианцами, крепко сжимая свою секиру и с презрением смотря на противников.

— Фух, это было близко, — произнес Фардред, который осматривал свою небольшую рану на груди.

— Очень близко, — подметил его соратник.

— Что это за полуголый мужик? Эдера на него нет… — Фардред оглядел Ярослава с ног до головы, ведь сам он был ростом на две головы ниже, а его товарищ и того больше.

— Может, он сам хотел совокупиться с ними? Поэтому, наверное, полуголый? — все также безразлично говорил Мильмьён.

— Эй ты, здоровый тупица, если ты сам хотел этих женщин, то можем договориться, сначала мы, а потом ты, — насмехаясь, подначивал его Фардред, чем очень хотел вывести из себя Ярослава.

— Кажется, он злится, — монотонно пробубнил Мильмьён.

— Наверное, хочет первый, — сказал Фардред, отвечая своему соратнику, словно не замечая рядом стоящего Ярослава.

Ярослав яростно взмахнул своей секирой, разнеся все в радиусе почти километра. Ренианцы увернулись, подпрыгнув вверх. Мильмьён обстрелял его сверху из своих пистолетов, чьи заряды нанесли поверхности так же немалый урон.

— А он сильный, — сказал Мильмьён, продолжая парить наверху.

— Я и один справлюсь, — гордо ответил Фардред.

— А я и не говорил, что ты не справишься, — улыбнулся тот.

— Догони того, что увел женщин, но не убивай, я обещал прикончить его.

— Хорошо, — Мильмьён последовал за Анурием.

Ярослав попытался его остановить, преградив тому путь, но Фардред не дал этого сделать. Ренианец пронзил ему правую сторону груди и скинул обратно вниз, затем ринулся за ним. Не дав Ярославу опомниться, он снова пронзил его, на этот раз спину, и, увернувшись от взмаха его секиры, плавно приземлился на поверхность. Фардред посмотрел на Ярослава со сквозной дыркой в груди, но тот продолжал стоять на ногах, как ни в чем не бывало. Анурий спешил обратно на планету. В отличие от Кристины, которая могла передвигаться самостоятельно, Изабелла все еще не пришла в себя.

— С ним ведь все будет в порядке? — посмотрела назад Кристина, волнуясь за Ярослава.

Анурий постоянно оглядывался по сторонам, будто знал, что никто так просто их не отпустит, прогулка по космосу отнимала у них много сил. Он знал, что любые слова утешения прозвучат глупо, но все равно, повернулся к Кристине и сказал:

— С ним все будет хорошо, это же Ярослав.

Мильмьён возник перед ними из ниоткуда. Их догнали куда быстрее, чем надеялся Анурий.

— Бери свою сестру и убегайте! — скомандовал он.

— Что это ты раскомандовался?! Я сама решу, как мне поступить, вдвоем мы с ним быстро управимся!

Анурий перекинул Изабеллу сестре и ответил:

— А Изабелла тоже справится? Мы не сможем заботиться о себе и о ней. Беги в орден, я скоро присоединюсь.

— Никуда я…

Анурий разозлился и накричал на неё, не дав ей сказать больше ни слова, на этот раз Кристина подчинилась и поспешила в орден.

Мильмьён провожал взглядом девушек, но оставался неподвижным. Они его не интересовали, а вот желание сразиться с сильным противником было куда сильнее. К ним присоединились воины из легиона, которые направлялись в наземную атаку на планету, но Мильмьён приказал им не вмешиваться и на душе Анурия заметно полегчало. Кристина и Изабелла вошли в атмосферу планеты, и первой пришлось передать часть своей силы, чтобы её сестра не сгорела в атмосфере.

Глава 29 Кровавое безумие. Часть 1

Ильмарион стоял на вершине замка и вдыхал свежий воздух полной грудью. Ветер без устали колыхал его плащ. Бард не отрывал взгляд от ночного неба и с нетерпением ждал, когда сможет помочь друзьям. Ожидание безумно утомило всех в этой крепости. Наконец, он увидел, как корабли ренианцев входят в атмосферу, рыча своими двигателями, как дикие звери.

— Значит, наше время пришло… Дутанор, Джорелл, друзья мои, сегодня все свои убийства, я посвящаю вам, — шепотом сказал Ильмарион самому себе.

По рации прозвучала долгожданная фраза Улькиуса.

— Они вошли в атмосферу, всем приготовиться!

Замок заскрипел и начал преобразовываться. На стены замка поднялись лазерные орудия, такие же, что и на Луне, но куда меньше размером.

— Ильмарион, мы выводим его! — крикнул по рации Изентриэль.

— Хорошо, — Ильмарион разогнался и прыгнул с крыши почти километрового замка.

Он достал небольшой нож и начал им притормаживать, то и дело втыкая его в стену. В нескольких сотнях метрах внизу, стены замка отворились, словно двери, и оттуда начала выдвигаться просторная площадка. На её краю возвышался огромный охотничий горн метров пятнадцати в высоту. Он был цвета темной бронзы с гравировкой их ордена и множеством прямоугольных углублений, которые простилались по всей его длине. Так же на платформе было одиннадцать барабанов.

Ильмарион приземлился на платформу, немного присев, чтобы смягчить удар. Он не спеша поднялся и посмотрел на рог, на его лице появилась довольная гримаса, хоть её и не было видно за маской. Бард был очень доволен работой. На платформу забежали десять человек, наряженные так же, как и он. Каждый занял свое место перед барабаном, кроме их лидера, который чего-то ждал. На платформу также поднялись Джек и Стэмшур.

Ренианцы из легиона Эдера выпрыгнули из своих транспортных кораблей прямо в воздухе. Около двадцати солдат сконцентрировали свою мощь и направили на барьер ордена поток илуния. Защита начала поддаваться и, в конце концов, рухнула, опустившись на землю сверкающими огоньками. Воины неприятеля один за другим начали десантироваться. Настенные орудия ордена открыли огонь, как только завеса пала. Имея тридцать восемь стволов для уничтожения живой силы противника, они делали семьдесят шесть тысяч выстрелов в минуту концентрированными зарядами илуния. А также могли поражать цели, передвигающиеся со скоростью в полтора раза меньшей скорости света. Жаль только, что боезапас таких орудий быстро кончался. Небо заполонили огни и мертвые ренианцы. Лишь воины легиона стопроцентным составом преодолели воздушную защиту, играючи отбивая летевшие в них снаряды. Около пятидесяти из них приземлились в лес.

— Теперь, можно начинать, — с довольным лицом, Ильмарион сел на место и дал команду своим людям, его глаза запылали красным пламенем. — Теперь вы на моей территории, территории звука.

Ильмарион продудел в огромный рог и его звук разнесся по всей округе. Углубления горна засветились красным светом, а барабаны заиграли воинственным ритмом, сопровождающимся мужскими голосами. Ильмарион вновь призвал свой оркестр, но на этот раз, чтобы развлечь смерть.

Приземлившиеся в лес ренианцы почувствовали, как впервые за многие тысячелетия колотится их сердце, а руки дрожат. Они не понимали в чем дело, их тела отказывались слушаться.

В глубине леса показалось четыре светящихся пары глаз, голубые, оранжевые, желтые и темно-зеленые. В засаде их ждали четыре зверя, спрятавшиеся за деревья. Их души переполняла мощь и желание сражаться из-за мелодии Ильмариона, словно их сила была безгранична. Успев лишь заметить их глаза, ослабевшие ренианцы начали падать один за другим, растерзанные на части, пронзенные насквозь стрелами, которые разрывались внутри них. Они пытались хоть как-то взять ситуацию в свои руки, но это было невероятно тяжело.

Эндрел, Адэхи, Пэйта и Энэпей были облачены под стать их прозвищу. На Эндреле была шкура льва, золотая маска в форме морды этого зверя и золотой нагрудник с поножами и наручами. Вооружен он был длинными когтями, так же, как и Энэпей. На Адэхи была шкура волка, те же доспехи серебряного цвета и серебристый лук, украшенный впереди множеством острых клыков, а место, откуда вылетала стрела, было похожа на пасть волка. На Энэпее была шкура пумы и черный матовый нагрудник с такого же цвета наручами и поножами. Пэйта являлся обладателем леопардовой шкуры и носил её на левом плече. В руках у него была большая деревянная дубина с шипами и ромбообразный выпуклый щит, обвешанный шкурами других леопардов.

Эндрел и Энэпей мгновенно появлялись, разрезая ренианцев, а затем так же мгновенно исчезали в глубине леса. Тысячи стрел вылетали из-за деревьев с огромной скорости и взрывались, едва долетая до цели, неся страх и разрушение, подходившим подкреплениям ренианцев.

— Это все из-за этой мелодии, мы слабеем, нам нужно как можно быстрее её прекратить! Этот сраный музыкант при помощи звуковых волн распределяет по всему полю свои частицы! — прокричал один из ренианцев и сжал свои зубы от злости.

— Хорошо, я передам указания остальным! — один из ренианцев начал немедленно докладывать в командный центр.

Точечными ударами с космоса ренианцы уничтожили орудия землян, затем удары начались по платформе, где играл Ильмарион. Множество снарядов попали в цель, но разбились об барьер, выставленный Джеком и Стэмшуром. Ильмарион снова продудел в рог и души его соратников переполнились новой силой.

— Командующий, снаряды платформу не берут! — докладывали командиру легиона.

— Стреляйте по ним из наших кораблей. Та рухлядь, что сейчас пытается пробить их барьер, не справится с этим, нужны наши основные корабли. Мы явно недооценили защитные способности землян, — приказал командир легиона.

— Господин, но ведь император строго настрого запретил стрелять по их планете из наших основных кораблей, это может навредить водной среде.

— Прокляни меня Эдер! Я совсем забыл про этот приказ. Воля императора — закон, в таком случае, передай моим солдатам, в первую очередь сконцентрироваться на разрушении этой платформы. Атакующий миллиард пусть пока развлекает вражеских воинов.

Те же солдаты, что разрушили основной барьер, начали стрелять по платформе, едва получили новый приказ. Джеку и Стэмшуру пришлось сильно поднапрячься, чтобы удержать его.

— Изентриэль, сделай что-нибудь! — прокричал Стэмшур, который чувствовал, как их с Джеком барьер начал давать слабину.

— Уже делаю, сладкий, ты только не нервничай, — усмехнулся испанец.

Длинные световые лучи начали пронзать головы ренианцев одного за другим. Изентриэль стрелял с позиции почти на вершине замка. Устроившись поудобнее, в руках у него была винтовка, создающая пронизывающий заряд илуния. Его левая рука была продета внутрь оружия, где в неё было вставлено множество трубок, поглощающих из него илуний, который затем преобразовывало оружие. Со стороны казалось, будто его оружие стало с ним одним целым. Его броня почти осталась неизменной со встречи с ренинацами, кроме рук, которые были покрыты черными пластинами. Изентриэль посмотрел в оптический прицел и вздрогнул от увиденного.

— Ребята, там Изабелла и Кристина, кажется, у них проблемы!

Кристина, что есть сил, мчалась от преследования, стараясь не нарваться на ренианцев впереди. Изабелла все еще была без сознания, что сильно ухудшало их положение.

— Что, где они?! — тут же откликнулся Юлиан.

— В нескольких километрах надо мной, кажется, Изабелла без сознания. Они не смогут прорваться через ренианцев. Эти ублюдки держат небо над крепостью в плотном кольце.

— Изабелла без сознания?! — сердце Юлиана бешено заколотилось, безрассудство тут же овладело им, и он был готов оставить свою позицию. — Изентриэль, можешь сказать мне точное расстояние? — быстро спросил он.

Изентриэль вновь посмотрел в прицел.

— Да, три тысячи тридцать четыре километра от земли до них.

— Ты посчитал высоту замка? — спросил Джек.

— Обижаешь, в измерении расстояний я спец.

— Изентриэль, дай мне немного времени, прикрой их. — Юлиан вышел в центр площади, где уже проходило сражение, но благодаря Ильмариону у простой пехоты ренианцев было мало шансов.

На нем был фиолетовый доспех с красной розой на нагруднике и фиолетовом плаще с золотой каймой. Латы на руках были покрыты шипами. В ножнах висела шипованная рапира с красной рукояткой, сделанной в виде бутона. Он положил обе руки на брусчатку и сосредоточился. Розовая волна стремительно прошлась по всей площади. Юлиан открыл глаза, откуда пламенем вырывался розовый свет и прокричал от напряжения. Из площади вырвались огромные шипы. Сначала они пронзили всех врагов на площади, после чего устремились вверх. Все защитники отвлеклись на это зрелище. Изентриэль наблюдал за всем через прицел. Шипы поднялись на ту высоту, где находились девушки, по пути они еще раз разветвлялись и пронзали находившихся рядом врагов. Один из шипов добрался до девушек и обхватил их, полностью укрыв собой, затем устремился обратно вниз, доставив их к Юлиану.

«Хм-м, хороший контроль, парень, не зря Линтранд взял тебя в высшие защитники. Заставить сорняки под брусчаткой впитать илуний, а затем преобразовать их в это, да еще и так искусно контролировать, не задевая своих. И правда, талантище», — сказал самому себе Изентриэль, восхитившись только что увиденным.

— Изабелла, Изабелла! — Юлиан пытался всячески привести её в чувства. — Что с ней такое, почему она не приходит в себя? — спросил он Кристину.

— Я не знаю, она получила несколько ударов по лицу, но это не должно было её так обессилить.

Юлиан огляделся по сторонам, пытаясь что-то придумать.

— Я отнесу её Улькиусу, оставайся здесь, — сказал он Кристине и взял свою возлюбленную на руки.

Рог продолжал издавать протяжные звуки, вызывающие мурашки по коже, а барабаны отбивали грозный ритм. Пока Ильмарион раздавал всем свои силы, воины людей превосходили ренианцев.

— Нет, я не брошу свою сестру, мы пойдем вместе! — настойчиво сказала Кристина, и Юлиану пришлось быстро согласиться, так как времени на споры у него не было.

— Юлиан, не смей бросать свой пост! — кричал ему Изентриэль, который все прекрасно видел.

Ответа не последовало, Юлиан забежал в крепость и понес Изабеллу к лифту, ведущему на полигон.

— Юлиан! Юлиан! Эмоциональный засранец, зря его только расхваливал! — испанец неодобрительно фыркнул и, посмотрев в прицел, прострелил голову какому-то случайному бедолаге из ренианской армии.

На площадь тут же начали стягиваться силы ренианцев, без Юлиана люди стали сдавать позиции, не смотря на мелодию. Джек вышел из барьера и спрыгнул вниз, чтобы удержать площадь. Юлиан бежал по коридорам полигона в поисках Улькиуса. Наконец, найдя профессора в его кабинете, он немедленно попросил вылечить свою возлюбленную.

— Что с ней?! — Улькиус вскочил с кресла, взяв Изабеллу из рук Юлиана, отнес её на кушетку, где начал осматривать.

— Я не знаю, Кристина сказала, что её всего пару раз ударили по лицу. Улькиус ты можешь что-нибудь сделать?

— Да, а ты должен вернуться наверх и помочь остальным.

— Нет, я не брошу её!

— Ты сейчас же пойдешь наверх и поможешь остальным. Если они умрут, то один ты её не сможешь спасти, — Улькиус говорил без эмоций, полностью погрузившись в осмотр Изабелла, пытаясь разобраться, что же с ней произошло.

— Пусть Кристина идет! — упирался Юлиан, не желая уходить.

Улькиус тяжело вздохнул и закончил осматривать Изабеллу, сделал пару шагов назад и встал на месте, засунув руки в карманы.

— Что ты делаешь?! — негодующе спросил Юлиан.

— Я и пальцем не пошевелю, пока ты не пойдешь наверх.

— Да как ты смеешь!

— Смею! Раз тебе плевать на жизнь своих товарищей, то мне тоже плевать на жизнь твоей возлюбленной! Либо ты прекращаешь истерику и идешь наверх, либо ты смотришь, как Изабелла умирает!

— Она умирает?! — воскликнул тот, не ожидая такого поворота событий.

— Да, умирает, и благодаря тебе, наверняка умрет, если ты не пойдешь наверх!

Кристина стояла в ступоре и не могла произнести ни слова, смотря на ссору. Она не верила, что может вот так вот потерять свою сестру.

— Хорошо, я пойду наверх, только спаси ей жизнь! — Юлиан поцеловал свою жену в губы и, прикусив свою нижнюю губу, развернулся в сторону двери, вскоре покинув полигон.

Немного придя в себя, Кристина подошла к Улькиусу и спросила его:

— Она правда может умереть?

На лице Улькиуса появилась ухмылка.

— Да нет, всего лишь сотрясение и истощение. Я просто припугнул паренька, чтобы сопли тут перестал разводить. С Изабеллой все будет в порядке, сейчас я подключу ей аппарат для закачивания илуния и все. Теперь, давай я тебя осмотрю.

Пока Улькиус осматривал Кристину, к нему в кабинет ввалился Лонут, который был все еще в тяжелом состоянии.

— Ты почему вылез из своей постели? — спокойно спросил его Улькиус, продолжая осмотр.

Лонут облокотился спиной об дверной проем и с усилием произнес:

— Илкарцы, я слышал по рации, что часть моего выжившего народа прилетела к вам на помощь. Я должен быть там и сражаться с ними плечом к плечу, — Лонут все еще тяжело дышал. Новый илуний еще не успел адаптироваться к его организму, из-за чего илкарец испытывал неприятные боли по всему телу. Хотя и мог с некоторой эффективностью уже использовать новообретенные частицы.

— Хорошо, иди, — спокойно ответил профессор, чем вызвал крайнее удивление у Лонута и даже Кристины.

— Что, ты правда отпустишь меня? — прокашлявшись спросил илкарец.

— Ты никогда не был здесь пленником, лишь моим пациентом. Так что ты волен делать все, что хочешь.

Лонут не стал задерживаться и поковылял в сторону лифта. Едва он успел сделать несколько шагов вдоль стены, как из кабинета Улькиуса прозвучало несколько слов напутствия.

— Но послушай вот что. Какой прок будет от тебя твоим собратьям в твоем нынешнем состоянии? Думаешь, Авгулт или Алдриан смогут сосредоточиться на битве, пока буду знать, что где-то в гуще сражения находится их, едва стоящий на ногах, брат?

Лонут тут же остановился. Он больше чем кто-либо хотел помочь своему народу, но Улькиус был прав. От злости он ударил кулаком по стене и выругался себе под нос, после чего направился обратно в свою постель.

По всей планете начались ожесточенные схватки. По совету Улькиуса армии людей переместились поближе к берегам, там и происходили сражения. Люди, вместе с высадившимися илкарцами, бились против ренианцев. За пять лет человечество не успело создать достаточно сильную армию, но успело обзавестись технологиями для борьбы с таким сильным противником. При поддержке сильной и обученной пехоты илкарцев, пусть и в небольшом количестве, эта битва не казалось такой уж безнадежной. Однако, любое сражение, где появлялся легион Эдера, тут же шло в пользу ренианцев. Все солдаты легиона были на пятнадцатом кругу и, в большинстве своем, имели несколько тысячелетий боевого опыта за плечами. Грозные воины, которые уничтожали необученную пехоту людей сотнями тысяч, и лишь илкарцы могли встать на их пути, чтобы прикрыть собою воинов, едва дошедших до десятого круга.

Линтранд из последних сил бился против Дарбрелта, илуний уже почти залечил раны обоих, и пытаться победить на этом не имело никакого смысла. С невероятной скоростью они перемещались по всей темной стороне Луны, разрушая её от столкновения их оружий. Столь разрушительная битва не могла остаться незамеченной, и внимание к ней было приковано почти всей элитной верхушки ренианцев, а также Алдриана и Авгулта. Не смотря на то, что в космосе все еще шли бои между звездными кораблями и тех, и других, лишь бой самых сильных был им по-настоящему интересен.

— Сомнений быть не может, Линтранд бьется с Дарбрелтом, — сказал Алдриан.

— Да, я удивлен его стойкостью. Дарбрелт сильнейший воин ренианцев. Однако я думаю, что Линтранд не сможет выиграть, — Авгулт внимательно следил за экраном, пытаясь анализировать каждое увиденное им движение. — Они крепко укрепили Луну, я знаю, что где-то на пятьсот процентов, но даже этого укрепления не хватит, чтобы планета выдержала их бой, — договорил император.

Кровавое безумие. Часть 2

Джунгран облокотился спиной об стену. Он убил трех легионеров, но на этом его силы были фактически исчерпаны. Все попытки выбраться из этой комнаты были тщетны, и он лишь зря потратил на это драгоценные силы.

— Браво! — хлопал в ладоши командующий кораблем. — Ты уложил трех легионеров, не каждому такое под силу, можешь считать себя великим воином, — улыбался тот, довольный увиденным зрелищем.

— Катись в задницу со своей похвалой! — прокряхтел самурай и сплюнул кровавую жижу. — Прячешься за спинами своих солдат, а сам наверняка из себя ничего не представляешь, обыкновенный кусок дерьма.

Улыбка исчезла с лица командующего, и он не спеша направился к Джунграну.

— Командующий Мальтус, — окликнул его один из легионеров.

— В чем дело? — холодно ответил тот.

— Не нужно вам марать свои руки об этого жалкого ублюдка, позвольте…

— Кто я? — перебил его тот.

— Э-э…командующий, — с опаской ответил ренианец, переглядываясь с остальными соратниками.

— Я давал тебе команду делать мою работу за меня?

— Н-нет…

— Тогда стой и смотри. Как мне будет нужно, я непременно к тебе обращусь.

Солдат промолчал и последовал приказу, не отводя взгляда от командующего. Мальтус вплотную подошел к Джунграну и посмотрел на него.

— Ну, вот он я, — сказал тот, надменно разведя руки в стороны, полностью открываясь для удара.

Джунгран замахнулся на него обеими руками одновременно, но Мальтус быстрее нанес ему удар ногой прямо в грудь, вмяв Джунграна в непробиваемую стену. Самурай упал на колени, а на месте стены, куда только что вбил его Мальтус, появилась трещина, которую так отчаянно пытался пробить Джунгран. Самурай с трудом смог снова встать, опершись двумя своими руками на меч. Он вновь попытался атаковать, но получил серию ударов. Нерушимая стена разрушилась и Джунгран вылетел в соседний коридор.

— Ну что, представляю я из себя хоть что-то? — с ухмылкой спросил его ренианец.

Самурай расхохотался, показывая свои окровавленные десна и зубы.

— Ничего, все такой же кусок дерьма, — Джунгран снова показательно плюнул в сторону. — Но ко всему прочему, ты трус, который никогда не сразится с тем, кто сильнее.

Мальтус взбесился и быстрым шагом направился к Джунграну. Самурай посмотрел на гравировку своего меча и на его лице появилась искренняя улыбка, его разум словно перенесся из этого места, в более прекрасное. Мальтус подошел на расстояние удара и замахнулся рукой. Джунгран поднял взгляд и его глаза наполнились силой. Он молниеносно пронесся по всему коридору и остановился перед двумя ренианцами стоявших позади. В помещении наступила секундная тишина. За спиной Джунграна легионеры рассыпались на части, словно мясной пазл. Самурай вложил свой меч в ножны, а его илуниевые руки исчезли. Мечи попадали на пол вместе с хозяином. Мальтус стоял еще несколько секунд в недоумении, все его тело было в глубоких порезах, которые уже начали затягиваться. Он обернулся назад и затем не спеша пошел к Джунграну, проходя мимо разрубленных солдат, его взгляд был направлен лишь на самурая, не замечая своих мертвых соратников.

— Поднимите его на колени, — приказал он двум легионерам, которые все еще были в шоке.

— Вы, что, оглохли?! Я сказал, поднимите его на колени! — прокричал Мальтус.

Те тут же отошли от потрясения и поспешили выполнить приказ, пока командующий не сорвал на них злость. Они схватили самурая за руки и подняли, повернув лицом к Мальтусу.

— Поднимите ему голову, я хочу, чтобы он видел.

Один из легионеров схватил его за волосы и заставил смотреть Джунграна вверх. Сквозь полуопущенные веки Джунгран глядел на Мальтуса. Ренианец поднял руку и в ней не спеша начало появляться его оружие. Длинное копье черного матового цвета с рунической резьбой ренианцев. Его лезвие было красивой формы с мелкими зазубринами с одной стороны. На другом конце древка был крюк. Джунгран закрыл глаза и очутился совсем в другом месте и в другом времени. Он тысячи раз видел этот сон. И ему захотелось прокрутить в его в голове последний разок.

— Папа…папа.

Молодой жизнерадостный Джунгран стоял на берегу и смотрел на восходящее солнце. Он обернулся на крик, и его лицо засветилось еще большей радостью. Маленькая девчушка бежала к нему, игриво смеясь.

— Кто эта очаровательная малышка? — он поднял ребенка вверх и усадил себе на плечи. — Хорошо спала? — спросил он.

В дверном проеме стояла его жена и с улыбкой наблюдала за любимым мужем и своей дочерью.

— Да, — ответила девочка с черными, как смола волосами. То и дело болтая ножками, сидя у папы на шее. — А мне снился сон, — интригующе сказала она.

— Да? И какой же?

— Мне приснилось, что мы всегда будем вместе! — радостно прокричала она.

— Да ты у меня предсказательница, — пошутил Джунгран и, сняв её с плеч, начал с ней кружиться.

— Почему? — сквозь радостный смех спросила дочка.

— Разве может быть как-то иначе? Разве может быть как-то иначе… — эти слова отдались эхом в голове Джунграна и по его щекам покатились слезы.

Мальтус занес над собой копье и пронзил его голову с такой силой, что на выходе из его тела оно пронзило пол. Кровь потекла рекой и залила один из мечей Джунграна, обволакивая рисунок на его мече.

В этот момент в сердце остальных защитников что-то стукнуло, все поняли — что-то произошло.

— Перекличка! — прокричал Линтранд прямо посреди боя с Дарбрелтом.

— Откликнулись все, кроме Джунграна и Бория.

— Джунгран! Борий! — еще раз прокричал Изентриэль и снова, тишина.

— Нет-нет-нет. Может у них рация вышла из строя? Может еще что-то? Они не могли погибнуть! — не веря кричал Изентриэль.

Первой заплакала Кристина, а следом слезы прокатились по щекам всех остальных. Оплакивать друзей и сражаться за судьбы миллиардов одновременно, это было самое тяжелое испытание за всю их жизнь.

Борий стоял окруженный все теми же ренианцами, весь израненный и без сил. Он не хотел сообщать о том, что еще жив и, тем самым, подвергать жизни своих друзей опасности в попытках спасти его. Отчаянно отбиваясь от ударов со всех сторон, он всё же пропустил несколько. И вот, холодная сталь пронзает его тело. Ему кажется, будто все его троянские сородичи сейчас смотрят на него. Они смотрят и ждут, когда же он присоединится к ним, но это ложь, никакой загробной жизни нет, а души его старых друзей уже давно стерты, навсегда. От этой правды ему вдвойне больней. Он не смог спасти их, не смог поступить как было нужно, и погубил своих близких.

«В этот раз, я все сделал правильно», — подумал он про себя, и с чувством выполненного долга, все же с улыбкой, встретил смерть.

Мальтус и его ренианцы, убедившись, что Джунгран не вернулся с того света, так и оставили его сидеть посреди комнаты, даже не вытащив копье.

— Линтранд, мы вывели всех солдат с Луны, на ней остался лишь один из твоих людей и еще один сражается в открытом космосе неподалеку. Скажу тебе, дела у них обоих идут не важно. Я могу отправить кого-нибудь им на помощь, — предложил Авгулт.

— Нет, я сам разберусь, от вас мне необходимо лишь прикрытие огнем.

Линтранд замахнулся своим молотом и ударил об землю, чем вызвал сильное землетрясение и взрыв в радиусе сотни километров, тем самым заставив Дарбрелта отступить. После чего тут же отступил.

— Что это он задумал? Убегает? Нет, на него не похоже, — Дарбрелт огляделся, затем, немного подумав, решил, что лучшим вариантом будет отправиться на Землю.

Ярослав лежал, больше не в силах подняться. Фардред перерезал ему все сухожилия. Конечно, боли Ярослав не чувствовал, но прекрасно понимал, что это конец.

— Ты неплохо меня развлек, мне как раз нужно было размяться, — Фардред медленно шел к Ярославу, игриво вращая глефу пальцами.

— Но на этом я вынужден закончить, те малышки наверняка уже по мне соскучились, — Фардред замахнулся, но внезапно почувствовал, как к нему что-то быстро приближается.

Он в последний момент успел пригнуться, увернувшись от молота Линтранда. Однако, промазав, тот резко повернулся и смог-таки достать его прямо по туловищу. Фардреда, буквально взвывшего от боли, унесло на многие километры. Линтранд схватил Ярослава и утащил его с собой. Ренианец лежал, зарытый в землю Луны, и постанывал.

— Этот …ублюдок… сломал мне все ребра… да откуда он вообще взялся? — Фардред прощупал свои сломанные ребра и, убедившись, что илуний начал их сращивать, решил некоторое время не двигаться, чтобы не мешать этому процессу. — Ладно, хер с ним, посмотрю пока на звезды, они сегодня на удивление красивы, если не считать парочки миллионов тел вокруг, — ренианец на мгновение забылся и захотел лечь поудобнее, но едва шелохнулся, как тут же стиснул зубы от адской боли и бросил эту затею.

— Ты Фардред, верно? — услышал он голос над ним. Тот повернул голову и увидел стоящего рядом Дарбрелта.

— А, господин Дарбрелт, я бы преклонил перед вами колено, но сейчас я, к сожалению, не могу этого сделать, — с болью в голосе произнес он.

— Этого мне не нужно. Скажи, я почувствовал нужный мне всплеск силы. Я так понимаю, ты сейчас столкнулся с кем-то сильным?

— Да, этот ублюдок напал на меня со спины и хорошо приложил своим молотом…

— Молотом? Значит это тот, кто мне нужен… Ты не знаешь, куда он направился?

— На Землю, схватил своего товарища, которого я уже был готов прикончить и утащил его вместе с собой.

— Спасибо, — Дарбрелт исчез, оставив Фардреда зализывать раны.

— Фух, а я уж испугался, что он меня прикончит за мой проигрыш. Видимо, сегодня он в хорошем настроении, — с облегчением произнес Фардред.

Анурий бегал за Мильмьёном, попутно пытаясь, не нарваться на выстрел. Такой бег по космосу очень сильно вымотал воина, и ему срочно нужно было что-то предпринять. Мильмьён поднял пистолеты вверх и стрельнул огромными сгустками. Пролетев еще повыше, они расщепились на десятки тысяч мелких частей. Анурий насторожился, глядя на них. В эту же секунду Мильмьен оказался прямо перед ним, прижав пистолет вплотную к его лбу. В последний момент Анурий успел отдернуть голову влево, и выстрел снес ему правое ухо. Атлант попытался сокрушить своего противника в ближнем бою, но тот снова увернулся от всех ударов и отлетел от него на безопасное расстояние. Вдруг Анурий почувствовал резкую боль в животе, он глянул вниз и увидел, что ранен.

«Как?», — подумал он про себя.

«Все дело в скорости, пока ты уворачивался от моего пистолета, совсем растерялся и забыл про другой», — так же сказал про себя Мильмьён, видя озадаченное лицо противника.

Он показательно потряс своей рукой, в которой у него был другой пистолет, чтобы Анурий понял, в чем дело. Затем тут же соединил их в одно целое, и они превратились в его снайперскую винтовку. Мильмьён взял его на прицел и быстрыми точными выстрелами не давал залечить эту рану. В сочетании с этим, на Анурия посыпались сгустки энергии на огромной площади, полностью сковав его передвижения. Атлант понял, что ему ничего не остается, кроме как использовать еще одну сферу. Создав её прямо посреди падающих сгустков, которые тут же засосались, он всеми своими силами направил её на Мильмьёна. Однако тот оказался куда быстрее и в силах сопротивляться её притяжению. Успев понять, что проиграл, Анурий начал задыхаться. Он исчерпал все запасы илуния, лишь сдерживающая космическая оболочка все еще осталась на нем. Анурий начал терять сознание. Мильмьён посмотрел на него через свой оптический прицел и, увидев в каком тот состоянии, опустил оружие.

«Значит, у тебя больше не осталось сил…», — подумал он про себя. — «Так даже лучше, помучаешься перед смертью».

— Мильмьён! — вызывал его по связи Фардред измученным голосом.

— Что такое, мой друг? У тебя измотанный голос, неужели тот полуголый красавец тебя так сильно потрепал? — с подоплекой подшутил над ним Мильмьён.

— Не время для шуток, беги оттуда, слышишь! К тебе приближается опасный противник!

— Опасный противник? — удивленно переспросил тот. — Сам император Авгулт, что ли? — ухмыльнулся снайпер и через прицел решил посмотреть в сторону Луны.

Едва он поднес глаз к прицелу, как перед ним во весь рост появился воин в белоснежных доспехах. Мильмьён дернулся от неожиданности и собрался отлететь назад, однако молот Линтранда успел достать его по голове, полностью размозжив её. Отец схватил своего сына и потащил двух защитников на Землю, передавая Анурию немного своей силы, чтобы он преодолел атмосферу. Почти дойдя до атмосферы Анурий смог прийти в себя. Простонав, он открыл глаза.

— Линтранд, Ярослав? Как вы здесь оказались? — спросил тот.

— Я спас тебя и убил того стрелка, набирайся сил, нам еще понадобится твоя помощь.

— Ну и отделали же тебя, — с улыбкой произнес Ярослав, который искренне был рад видеть товарища в добром здравии.

— А сам-то, похож на изрезанный кусок мяса, — сказал ему Анурий, в ответ на что, Ярослав лишь рассмеялся.

— Все, Линтранд, можешь отпустить, я могу передвигаться самостоятельно, — сказал Ярослав, и лидер тут же предоставил ему свободу движения. Высший защитник полетел вперед на помощь ордену, оставив отца с сыном наедине. Анурий находился сбоку от Линтранда, тот держал его правой рукой.

— Прости меня, за то, что наговорил у тебя в покоях… просто я был невероятно зол. Тебе всего-то нужно было сказать мне пару слов.

— Все нормально, и ты меня прости, нужно было рассказать тебе об этом давным-давно. Но давай отложим этот разговор, сейчас нужно сосредоточиться на войне, — сказал Линтранд.

— Да ничего, одиннадцать тысяч лет ждал и еще немного подожду, — уставшим голос пошутил тот.

Они пролетели еще немного, до планеты уже было рукой подать. Войдя в атмосферу, они благополучно преодолели её. Небеса расступились, и их взгляды предстало новое поле битвы. Звук рога и барабанов донесся до них и дал прилив сил.

— Да уж, работенки у нас еще очень много, — произнес Линтранд.

Вдруг, серый луч сверкнул сбоку и прошелся в четверти метра от лица Линтранда. Он на мгновение потерялся, но не мог не заметить, как полегчал Анурий. Линтранд поглядел назад и ужаснулся, от Анурия осталась лишь рука, которую он крепко сжимал.

На границе с атмосферой завис Дарбрелт, в руках его было оружие павшего Мильмьёна. Он молча отвел взгляд от прицела и ухмыльнулся, затем снова принялся разглядывать в прицел последствия своего попадания. Луч долетел до ордена и упал на деревню. Мощный взрыв серой энергией прошелся по площади перед первыми воротами и стер все на своем пути, оставив стоять обугленные, прилегающие к площади дома и сильно потрепанную первую стену замка. Взрыв не пощадил ни друзей, ни врагов и убил всех воинов ниже тринадцатого круга. Кому-то посчастливилось просто исчезнуть, а кому-то не повезло, и пришлось умирать в муках, полностью сгорая и снаружи, и внутри. Линтранд приземлился посреди пепелища. Он крепко прижимал к себе руку сына, стоя на коленях. Над площадью и деревней повис густой смог. Первым Линтранда увидел Ярослав, который искал их после того, как приземлился.

— Линтранд, Линтранд! — он подбежал к нему и непонятливо начал оглядывать стоящего на коленях лидера. — Что с тобой? — Ярослав подошел к нему с лицевой стороны и увидел, как тот сжимает чью-то руку. — Чья это рука? Стоп, где Анурий, он же был… — ответ пришел к нему сразу же. Ярослав приложил руку к лицу и немного отвернулся, слегка пошмыгивая носом. Он не мог смотреть на то, что осталось от товарища.

— Парни! — из смога к ним выбежал Стэмшур, который в этот момент все еще бился на площади. — Эй, Линтранд, ты чего? — произнес он, также увидев того на коленях. Сквозь смог, он наконец-то смог разглядеть своего лидера поближе, и оторванная часть тела в его руках не могла не привлечь внимание. — Ч-чья это рука? — спросил Стэмшур.

— Анурия, — подавленным голосом ответил за Линтранда Ярослав.

— Анурия? Нет… значит, еще один из нас пал. — Стэмшур подошел к Линтранду и, опустившись сбоку от него на правое колено, положил свою руку ему на плечо. Воинственная мелодия Ильмариона все еще разносилась по местности, барабаны стучали, а звук рога заставлял кровь врагов стынуть в жилах. Смог сковал поле битвы, и теперь лишь звуки боя и предсмертные крики могли рассказать о происходящем вокруг. — Война еще не окончена, Линтранд, соберись, позже мы будем оплакивать наших павших товарищей.

— Это сделал он… — гневным шепотом произнес тот.

— Кто сделал? — переспросил Стэмшур.

— Он… Дарбрееелт! — проорал Линтранд, и сильная темная волна оттолкнула Ярослава и Стэмшура.

К стекающим слезам Линтранда прибавилось и стандартное пламя из глаз. Он посмотрел на небо и, слегка присев, оттолкнулся с невиданной силой, просто исчезнув на месте. Командующий, обезумел от горя.

— Линтранд, постой! — прокричал по общей связи Ярослав, в надежде, что тот внемлет ему.

— Эй, что там с Линтрандом, что вообще происходит? — спросил Улькиус.

— Улькиус, Линтранд сорвался, он поддался своей натуре, — взволнованно сказал Ярослав.

— Что? Как это произошло?

Стэмшур и Ярослав переглянулись, не зная, как помягче было передать эту новость, но думать не было времени.

— Из-за Анурия, он умер и Линтранд сошел с ума…

— Анурий, мертв? Нет… Сначала Джунгран, потом Борий и вот теперь он. Сраная война! — крикнул Изентриэль. — Ничего, друзья, мы за вас отомстим, обязательно отомстим! — Изентриэль шмыгнул носом и принялся отстреливать ренианцев, не экономя силы, то и дело останавливаясь, чтобы вытереть слезы.

Улькиус понимал, что теперь, когда Линтранд в таком состоянии, за главного остается он.

— Улькиус, с Линтрандом все будет в порядке в его нынешнем состоянии? — спросила его, рядом сидящая Кристина.

— Хм-м, я не знаю, насколько силен враг, но у Линтранда необычный дар.

— И какой же?

— Его настоящая сила в бою — это не разум, которым он обычно руководствуется, а гнев, бессмысленный и беспощадный. В конце концов, гнев — это сущность его силы и души… Ампелайос боялся его не просто так, и только недавно я это понял. Ведь лишь ему одному удалось на собственной шкуре узнать, каков он, Линтранд в гневе…

— О-о, похоже, мне удалось призвать его настоящую сущность, видимо, тот парень был для него очень важен, — Дарбрелт все еще смотрел в прицел и видел, как Линтранд направился к нему. Ренианец был очень горд от проделанной работы. Он знал, что еще пару секунд, и враг будет здесь.

«Все обладатели чёрных глаз стараются по максимуму себя контролировать, но вот если вывести их, тогда-то и начинается веселье», — размышлял Дарбрелт.

Как он и предполагал, Линтранд вскоре появился перед ним. Он тут же яростно набросился на Дарбрелта. Вместе, они выпускали такое количество силы, что вокруг них образовывалась небольшая временная атмосфера. Молниеносно они перемещались среди сражающихся звездных кораблей, круша все на своем пути. Линтранд нанес сокрушающий удар сверху, но Дарбрелт нарочно остался стоять на месте, показывая, что не боится его. Он скрестил клинки и остановил молот, началось противостояние силы.

— Наконец-то мир снова увидит противостояние двух обладателей шестнадцатого круга! — оскалив зубы, радостно прорычал Дарбрелт. — Отличная разминка перед турниром!

— Эта разминка закончится для тебя смертью, мразь! — Линтранд полностью потерял рассудок от гнева.

— Ну-ну, успокойся. В конце концов, гнев — это двигатель смерти. Я убил какого-то слабака, а твой гнев убьет тебя.

— Не называй его так!

Они оттолкнулись друг от друга и сцепились вновь, ударные волны сотрясали все окружающие их корабли.

* * *

— Каковы наши потери? — спросил Авгулт.

— Мне докладывают о десятках миллионов. Потери людей среди солдат уже превысили отметку в четверть миллиарда, — ответил Алдриан.

Император поднес руку ко лбу и потер его.

— Это настоящие безумие… Столько жертв… Да простят меня предки за то, что я втянул бедных людей в этот ужас.

— Император, среди кораблей замечен сильный всплеск энергии, — докладывал Авгулту один из подчиненных.

— Выведи на экран, — потребовал тот. Перед ним, и стоявшим рядом Алдрианом, предстала картина битвы двух воинов.

— Это те, о ком я думаю? — спросил Алдриан.Авгулт внимательно присмотрелся.

— Тот, что в белом, должно быть, Линтранд, наверняка все еще бьется с Дарбрелтом.

— Две глефы и серые глаза, нет сомнений, это снова Дарбрелт, — сказал Алдриан, всмотревшись получше. — У Линтранда нет шансов.

— Да…нет, — Авгулт встал из своего кресла.

— Ты куда?

— Ты прав, у одного Линтранда нет шансов, но вдвоем мы сможем его одолеть. Оставляю командование армией и флотом на тебя. Не подведи меня, — Авгулт положил свою руку ему на плечо и, кивнув головой, вышел из командного центра Мильбрана.

Алдриан проводил брата, затем оглядел командный центр, все взгляды были устремлены на него в ожидании приказа. Он посмотрел на кресло императора, затем аккуратно и с трепетом сел в него. Алдриан сжал губы и спустя пару секунд произнес:

— Всем кораблям, отлететь как можно дальше от битвы тех двоих. Оставшиеся наземные отряды, пусть направятся к крепости людей и помогут им там. Правый фланг, огонь по Луне, не дайте ренианцам установить там противокорабельные орудия.

— Есть, господин Алдриан! — все тут же принялись исполнять приказ.

«Еще немного… нам осталось продержаться еще немного», — сказал про себя Алдриан.

Глава 30 Последний латланец

— Стэмшур, тащи свою задницу сюда! Мне явно не хватает твоей помощи, — кричал Джек, который с трудом удерживал барьер платформы.

— Хорошо, сейчас буду. Энэпей, пришли кого-нибудь в деревню вместо меня!

— Не могу, у нас в лесу сильный враг. Они неплохо стоят даже ослабшие.

— Ладно, Юлиан, оставляю деревню на тебя и остальных солдат. Я помогу тебе, как смогу, — Стэмшур оттолкнулся от земли и полетел к платформе.

— Не бойся, Юлик, дядя Изентриэль поддержит тебя огоньком сверху. Ты главное свисти, если что, — шуточно произнес тот, и отстрелил пару голов позади Юлиана.

— Очень благородно с твоей стороны, но сам как-нибудь справлюсь, — ответил ему Юлиан и дабы не отставать от испанца, превратил голову одного из ренианцев в решето.

Стэмшур взлетел к платформе, где Джек в одиночку удерживал барьер.

— Опусти барьер, иначе я не смогу к тебе присоединиться, — сказал тот, паря в воздухе.

— А ты не мог зайти через замок, чтобы мне не приходилось опускать барьер?

— Ты же сказал, что тебе срочно нужна помощь? Ну, хочешь, я вернусь обратно и зайду как полагается?

— Нет, я уберу барьер, только быстро залетай!

— Будет сделано, о великий.

— Ну ладно, я убираю.

Джек убрал барьер и Стэмшур тут же влетел внутрь.

— Ну вот, видишь…

— Берегись! — Джек увидел, как следом за Стэмшуром, что-то стремительно приближается.

Он понял, что даже секунды ему не хватит на то, чтобы поставить барьер обратно. Ильмарион также прекратил играть и, поняв то же самое, вскочил со своего места и с криком «Назад!» устремился в замок. Сильный взрыв уничтожил всю платформу и проделал в замке немаленькую дыру. Напротив разрушенной платформы появился Фардред с большим отрядом ренианцев из крушащего миллиарда. На их броне красовался с символ в виде красной цифры «1», также вместе с ними Фардред привел пару около десяти легионеров Эдера.

— Я ждал этого момента, отсталые животные, — довольный собой, сказал ренианец.

Затем он прокричал «Вперед!» и указал своей глефой на проделанную дыру в замке. Все, кроме Фардреда тут же залетели туда, однако, были вынуждены поубавить свое рвение. Ренианцы оказались в большом помещении, где когда-то строился горн и сама платформа. Перед ними собрался большой отряд людей и илкарцев, которые стояли бок о бок друг с другом. Спереди отряда стоял Ильмарион. Вооруженный чем-то, напоминавшим гитару по форме. К тонкому стальному стержню, за который он держался, было прикреплено тонкое лезвие один в один по форме похожее на корпус гитары. Оружие было цвета стали с белыми узорами веток с листвой, расползающихся по лезвию. Так же спереди отряда стояли Джек и Стэмшур.

— Сдавайтесь, и быть может, мы позволим вам быть нашими рабами, — уверенно сказал один из стоящих впереди ренианцев.

— Ха! Я трахал королев, так что трахнуть тебя будет проще простого, — с улыбкой ответил ему Ильмарион, чем разозлил противников.

Оба отряда уставились друг на друга, никто не решался сделать первый шаг. Вдруг, один из солдат людей в темно-фиолетовых массивных доспехах, пробился сквозь ряды и вышел вперед троицы высших защитников. На плече у него была огромная черная шипованная палица. Он оглядел стоящих напротив ренианцев, затем поднял свою палицу вверх, и закричал так, что некоторые из них аж вздрогнули. К нему присоединились остальные соратники, боевые кличи людей и илкарцев слились воедино. Глаза воина загорелись черным светом, и тот бросился в одиночку на отряд ренианцев, сходу прибив одного из них палицей, словно большого комара. Бравый воин в одиночку раскидывал передние ряды. Джек, Стэмшур и Ильмарион переглянулись, после чего последний с ухмылкой пожал плечами и кинулся на помощь неизвестному, за ним последовали все остальные. В замке началась резня. Фардред не стал заходить внутрь, он огляделся и заметил, как кто-то чуть выше отстреливает много ренианской техники и солдат. Не став медлить, он поспешил на выстрелы.

— Эй, что там у вас? Я почувствовал сильную тряску внизу, это из-за неё мелодия прекратилась? — Изентриэль все так же неподвижно лежал на полу в замке и отстреливал врага. Он почувствовал сильный всплеск силы со стороны стены, напротив которой лежал. Изентриэль успел откатиться с оружием в сторону, после чего вскочил на ноги и отскочил еще дальше назад. Он быстро переделал свое оружие в два пистолета с приделанными к ним штык-ножами. Сквозь пыль к нему навстречу вышел ренианец в сине-красном доспехе, вооруженный глефой.

— Я предлагаю тебе преклонить колени. Стрелку не тягаться с воином в узком помещении, — уверенно произнес тот.

— Может быть, но уверен, вдвоем у нас все получится, — раздался голос позади ренианца. Около проделанной им дыры стоял Ярослав. Он жаждал добраться до ренианца.

— Я искал тебя, сучонок, — Ярослав замахнулся секирой, но ренианец оказался проворнее и увернулся от удара.

Гигант перегородил путь к Изентриэлю, встав между ренианцем и ним.

— Ярослав! Как же ты вовремя! — обрадовался Изентриэль.

Фардред не смог удержаться и усмехнулся Изентриэлю в лицо.

— Да, твой друг прав, ты как нельзя кстати. Я тут как раз ищу тех двух малышек, мы с ними не закончили. Ты случайно не знаешь, где они могут быть? — Фардред развел руками и присел на корточки, показывая двоим защитникам насколько ему наплевать на них.

— О чем это он? — спросил испанец, которого раздражала манера поведения этого напыщенного ренианца. Буквально все бесило в нем, но испанец был не глуп и прекрасно чувствовал, Фардред куда опаснее, чем выглядит.

— Он хочет изнасиловать Кристину и Изабеллу. На Луне у него почти получилось, но мы успели ему помешать.

— Так значит, это из-за этого ублюдка они были в таком состоянии? — в голосе Изентриэля проступил гнев.

— Ой, какие мы злые, я прямо испугался тебя, — продолжал выводить из себя Фардред.

— Усмехайся сколько угодно, в итоге тебе размажут башку, как твоему жалкому дружку.

Фардред тут же переменился в лице после упоминания о Мильмьёне. Он был одним из немногих, ради кого Фардред был готов отдать жизнь без всякого вознаграждения.

— Признаю, тут ты меня смог задеть, браво, здоровяк, один-один, — Фардред не спеша поднялся с корточек. — Но в отличие от тебя, я могу убить обидчика за оскорбление своего товарища, — ренианец окинул взглядом двух оппонентов.

Воцарилась небольшая пауза, Ярослав и Изентриэль с двух сторон обходили Фардреда. Тот стоял неподвижно, смотря в сторону Ярослава, за оскорбление его падшего товарища. Вдруг он исчез и появился перед Изентриэлем. Испанец едва успел увернуться от его выпада и выстрелил в ответ. На помощь тут же подоспел Ярослав, который взял Фардреда на себя, дав Изентриэлю отойти на удобное расстояние для выстрела. Верхние этажи замка в буквальном смысле начали разваливаться. Даже будучи укрепленным на пятьсот процентов, он не выдерживал мощи сражающихся и, в том или ином месте, стены начинали рушиться. Особо заметно это было на этажах, где сражались два больших отряда. В лесу также происходило кровопролитное сражение. Мелодии больше не было, и легионеры вновь обрели полную силу. Среди деревьев столкнулось все три расы. Вся территория ордена с новой силой захлебнулась в сражении, и проходило оно далеко не в пользу людей.

* * *

Линтранд и Дарбрелт продолжали удивлять весь мир битвой двух обладателей шестнадцатого круга. Они снова добрались до Луны, где уже успели обосноваться ренианцы и начали возводить укрепления, чтобы сделать Луну отправочным пунктом для захвата Земли. Словно ураган двоица пронеслась по всей поверхности планеты, после которого остались серьезные жертвы. Каждый их взмах, каждый удар наносил небесному телу ужасные повреждения. Два сильнейших воина этой битвы выбрали себе место сражения, и никто не смеет находиться рядом с ними в этот момент.

«С этим человеком что-то не так», — думал про себя Дарбрелт во время сражения. — «Я чувствую в нем нечто непонятное мне».

— Кто ты? — наконец спросил тот.

— Я тот, кто убьет тебя! — кричал обезумевший от горя и злости Линтранд.

«Прости меня, сын мой, одиннадцать с половиной тысяч лет я оберегал тебя как Анурия, и не смог уберечь и пары дней, как своего сына…», — мысли Линтранда были как в тумане, но одна была определенна ясна: «Месть!»

— Пришло время подохнуть вместе со своей любимой расой, — сказал Линтранд и, отпрыгнув от Дарбрелта, просунул руку в проделанное им отверстие в броне.

Он достал оттуда пульт в форме цилиндра, отдернул верхнюю крышку, за которой обнаружилась красная кнопка.

«Что, во имя Эдера, собирается сделать этот глупец?» — взволнованно подумал Дарбрелт.

Едва тот нажал кнопку, как ответ не заставил себя ждать. Ренианец почувствовал сильное возмущение под собой.

— Даже так, — улыбнулся ренианец.

Взгляды многих были прикованы к Луне, как вдруг ярким светом она взорвалась прямо у них на глазах, уничтожив все на расстоянии в пару сотен тысяч километров мощной ударной волной илуния. Крушащий миллиард ренианцев понес немыслимые потери. Лишь три самых больших корабля и транспортники легиона смогли устоять. Когда свет погас, похвастаться своим выживанием могли совсем немногие, находившиеся в этот момент рядом с Луной.

Тело Линтранда безвольно бороздило космос. Он истратил все силы на то, чтобы пережить такой взрыв. Его доспех был частично разрушен или расплавлен.

— Как это может быть! — кричал император ренианцев. — Откуда, откуда у них столько илуния, чтобы заминировать целую планету, пусть даже такую маленькую?! Это невозможно! Такие ужасные потери… — император Алутар глядел на пустоту вокруг, туда, где еще минуту назад были десятки тысяч кораблей.

— Я… я сотру всех их до единого, жалкие люди! Выводите сюда войска! Всех, всех до единого сюда! Немедленно! — в ярости кричал Алутар, брызжа слюной на своих подчиненных.

Никто не хотел перечить императору, и приказ был отдан. Солнечную систему тут же окружило шесть пространственных дыр, подобных огромной дыре у планеты Земля.

— Связаться с инженерами и техниками, пусть немедленно воссоздадут разрушенный спутник, иначе наш новый дом пострадает! У вас есть несколько часов, быстро! Запускайте на планету стабилизаторы, пусть удержат её в нормальном состоянии. Нам очень важно, чтобы она сохранилась в нынешнем состоянии.

— Господин, мы зафиксировали еще шесть разломов, — сообщили Алдриану.

— Сколько же их еще, как нам сражаться с такой армадой? — полушепотом произнес тот.

— Господин, что будем делать? — спросил его испуганный подчиненный.

Брат императора мысленно просчитывал возможные варианты, которых было не так уж и много. Он до последнего не хотел прибегать к этому, но выхода не оставалось. Наконец, взяв себя в руки и сделав уверенное лицо, сказал:

— А разве не ясно? Мы будем сражаться и если надо умрем, иначе мы недостойны зваться илкарцами! — Алдриан нажал на боковые кнопки кресла и положил руки на подлокотники. В них тут же впилось множество трубок, начавших качать из него илуний для усиления корабля.

— Прикажи всем командующим кораблей сделать то же самое!

— С-сэр, но ведь ваша сила!

— Я знаю и без тебя, что моя сила уходит навсегда, но какой от неё толк, если мы все умрем? Лучше я буду без силы, но еще немного поживу и даже принесу своему народу победу, если повезет. Вперед, братья мои!

Корабли икарцев один за другим засияли разными цветами илуния благодаря силе их капитанов.

— Император Алутар, корабли илкарцев…

— Я прекрасно вижу это, — перебил император. — Они в отчаянии и понимают, что не выживут. Да будет так, у нас тоже есть для них сюрприз. Подключайте рабов, пусть станут подпиткой для наших кораблей!

* * *

— А-а, вот ты где, — Дарбрелт наконец-то отыскал Линтранда, на ренианце не было ни царапины. Линтранд приподнял голову и, увидев это, совсем отчаялся.

— Это невозможно, как ты все еще можешь быть в таком состоянии?

— Ты хороший боец, но ты лишь недавно стал таким, а я такой уже не одно тысячелетие. Ты даже не представляешь, насколько я силен, — Дарбрелт подлетел к Линтранду, и, прокрутив в руках свои клинки, направил их к его голове.

Линтранд вздрогнул, но быстро понял, что лезвия замерли. Он поглядел в сторону и увидел воина в светло-зеленых доспехах. Своими длинными пальцами он удерживал обе руки Дарбрелта, прижав его кисти вплотную друг к другу.

— Что-то ты ослабел, Дарбрелт, никак устал? — с издевкой спросил тот.

— Сам император Авгулт, какая честь. Я бы даже преклонил колено, но преклоняться перед теми, кто слабее, не в моих правилах, — Дарбрелт смотрел ему прямо в лицо своими серыми глазами. В ответ, император сверлил ренианца пронзительными оранжевыми глазами.

— Не зарекайся раньше времени, ты еще обязательно преклонишь колени, — сказал император, после чего обратился к Линтранду. — Ты зря решил сдаться. Он только выглядит так хорошо, на деле же, засранец истратил очень много сил после того взрыва. Признаюсь, я удивлен таким безрассудством, — улыбнулся Авгулт, все еще находившийся под впечатлением после взрыва целого спутника. Тем не менее, император не сводил взгляда с Дарбрелта, даже когда говорил с Линтрандом.

— Кто сказал, что я сдаюсь? Я просто решил немного отдохнуть. За меня сразится мой друг, — вдруг неожиданно сказал Линтранд.

— Твой друг? — илкарец и ренианец наконец оторвали взгляд друг от друга и посмотрели на Линтранда.

— Да, я уже чувствую, как он приближается.

— В таком случае, надо тебя убить пока твой друг не явился, — Дарбрелт разорвал захват Авгулта и снова накинулся на Линтранда. Однако ему быстро пришлось отступить от копья императора.

Вооруженный длинным серым копьем с тонким лезвием и тяжелым щитом, спереди усиленным илунием, Авгулт заслонил собой Линтранда.

— Как скоро твой друг будет здесь? — спросил Авгулт.

— Я уже здесь, — ответил Линтранд чуть более грубым, дрожащим голосом.

— Чего? Ты о чем это, Линтранд? — удивился Авгулт такому высказыванию.

— Кто ты? — насторожившись, спросил Дарбрелт.

Авгулт посмотрел на ренианца, после чего вновь повернулся к Линтранду. Глава ордена немного воспрянул, его руки вновь схватились за молот и крепко удерживали его, но сам он оставался неподвижным.

— Линтранд, ты слышишь меня?! — снова спросил император, стараясь не терять Дарбрелта из виду, то и дело поглядывая на обоих.

— Он слышит, но не может ответить, сейчас я вместо него.

— Что за чушь ты несешь?! — не сдержался Авгулт.

— Это не Линтранд, тебе же ясно дали понять, — фыркнул Дарбрелт. — Я почуял это в битве с ним, будто в нем живет кто-то еще… Так кто ты? — Дарбрелт подлетел немного вперед, но Авгулт тут же угрожающе выставил копье, предупредив, что если тот приблизится еще хоть на метр, то он убьет его.

— Мое имя, Дуирла̀н, — Линтранд также немного передвинулся ближе.

— Такого имени я никогда не встречал среди ныне живущих… Лишь один, известный мне, носил это имя, но это невозможно, — задумчивым голосом произнес Дарбрелт.

— О чем ты говоришь? — спросил Авгулт.

— Я говорю о том, что носитель этого имени умер одиннадцать с лишним тысяч лет назад. Командующий латланской императорской гвардии, Дуирла̀н расчленитель.

— Да, так меня когда-то звали, но это кровожадное прозвище мне никогда не нравилось, — подтвердил тот.

— Как ты очутился в этом теле? — спросил Дарбрелт.

— Так я тебе и рассказал, слизняк. Именно ваша поганая раса начала подстрекать остальных на войну против нас.

— Хм, обида — черта слабохарактерных ничтожных созданий, — в своем репертуаре произнес ренианец.

— Сейчас я тебе покажу обиду, — усмехнулся Дуирлан. — Авгулт, верно? — обратился к нему латланец.

— Да.

— Как я понял, ты на моей стороне. Линранд подкопил мне немного сил, но это будет ненадолго, — латланец в теле Линтранда оглянулся по сторонам. — Как жаль, что я не научил людей великим технологиям, которые знаю сам. Хотя пытался, воздвиг для них руками Линтранда великий город давным-давно, но люди оказались ничуть не лучше тех, кто уничтожил нас. Стерли сие великое творение и тем самым сделали большой шаг назад в развитии…

— Какая печальная история, я даже готов расплакаться, но моя раса не умеет плакать! — сострив, Дарбрелт кинулся на Авгулта и Дуирлана.

Ренианец поражал своей скоростью, но на этот раз её было недостаточно против двоих. Один всегда прикрывал другого и не давал Дарбрелту зайти со спины или провести какой-либо другой обманный маневр. Дуирлан уверенно пользовался молотом Линтранда, в чем-то даже лучше него. Авгулт смог ударить ренианца в сторону Дуирлана своим шипованным щитом, нанеся ему множество мелких колотых ран. Латланец подстроился, и нанес летящему к нему Дарбрелту сильнейший удар в грудь. Тот отлетел и пробил собой один из кораблей ренианцев.

— А ты неплох, древний, — довольный силой предков, сказал Авгулт.

— Спасибо, но увы, в моем распоряжении лишь ничтожная часть силы, которой я когда-то владел, — латланец посмотрел на молот и вспомнил былые дни, когда его народ процветал, а вселенная была одной сплошной идиллией под их чутким руководством. — Ты илкарец, верно? Неожиданно видеть твою расу в космосе.

— Да, но лучше бы мы здесь и не появлялись. Галактическое сообщество использовало нас, чтобы создать удобную мишень. От моего народа осталось совсем мало и даже сейчас, мы продолжаем погибать здесь, — Авгулт посмотрел вперед, высматривая Дарбрелта, и давая время Дуирлану накопить немного силы.

— Так значит, они стали настолько ужасны… Развить целую расу, чтобы уничтожить, — от услышанного, Дуирлана захлестнул гнев.

— Ты вагантем анима? — вдруг спросил Авгулт.

— Да, меня убили, но чудесным образом я смог сбежать и вселиться в тело Линтранда. Я умер на шестнадцатом круге и думал, что это конец. Скорее всего, так и было бы. За мной кто-то явился, вернее, за моей душой, кто-то очень сильный и ужасный… Я сразу понял, что мне его не одолеть.

— Хм, как долго ты еще сможешь сражаться?

— Недолго, благодаря этой маске Линтранд смог накопить мне сил, пока сражался сам.

— Так значит, эти слезы…

— Именно, это переработанный илуний из глаз.

— Умно… — улыбнулся илкарец, позавидовавший такой хитрости.

— Это технология моего народа, мы всегда умели сохранять силу… Жаль, что я могу появиться, лишь, когда собственные силы Линтранда почти на исходе, что случалось всего один раз на моей памяти.

Вдруг они оба насторожились, уставившись в одну и ту же точку.

— Он возвращается, — сказал Дуирлан, чувствуя приближение Дарбрелта.

— Ну что же, пришло время напомнить этому миру о моём народе, и как последнему латланцу, эта честь выпала мне.

Дуирлан поднял руку вверх, и в ней появилось нечто наподобие молнии, только черной. Тот метнул её, что есть сил, во флот ренианцев, и миллионы воинов на кораблях исчезли навсегда.

Глава 31 Власть победителей. Часть 1

Солнечную систему заполонили ренианцы. К этому времени на Землю высадилось порядка двух миллиардов противников. Они не жалели сил, чтобы завладеть планетой людей, этой прекрасной жемчужиной.

Под замком, среди многочисленных коридоров расположились местные жители. В комнате, похожей на складское белое помещение, на руках у темноволосой девушки расположилась маленькая девочка в милом платье в горошек. Марта сжалась в клубочек от страха и слышала, как над ними проливается кровь.

— Мама-а, а с дядей Стэмшуом все будет холошо? — все так же не выговаривая букву «р», она потянула маму за рукав, дабы привлечь к себе внимание.

— Не переживай, дорогая, все будет хорошо. Дядя Стэмшур сильный, он всех победит, — женщина погладила дочь по голове, и той стало спокойнее.

Взрывы за это время усилились, и с потолка посыпалась штукатурка. Один из местных жителей не выдержал и с криками резко встал.

— Это конец! Ренианцы уже пробились сюда, теперь лишь вопрос времени, когда они будут здесь! Нам нужно бежать отсюда, бежать, как можно дальше! Защитники умирают один за другим, не нужно быть гением, чтобы это понять! — в ответ на него тут же накинулись те, кто свято верил в своих героев.

— Заткнись! Ты что такое несешь, они там сражаются не на жизнь, а на смерть! Пока ты тут сидишь в безопасности и хнычешь, они умирают за нас! — сказал другой житель.

Между всеми взрослыми вспыхнул конфликт. Марта все это слышала, девочка очень боялась за Стэмшура и, воспользовавшись суматохой, протискалась сквозь толпу и вышла из комнаты, держа в руках плюшевого медвежонка. Снаружи была суматоха, все бегали туда-сюда и не замечали девочку, одиноко идущую к лифту. Марта много раз спускалась сюда вместе с дядей Стэмшуром и запомнила, как пользоваться лифтом и куда нужно идти. Нажав кнопку, девочка стала ожидать свой транспорт, который отвезет её в объятия любимого дяди.

* * *

В пылу сражения Ильмарион не заметил, как вдруг отделился от остальных и бился где-то около своих покоев. Один из ренианцев выстрелил в него сгустком энергии. Тот заблокировал его своим мечом, и тогда ренианец напал на него врукопашную. Ильмарион ловко перекинул его через себя и разрезал, пока тот был еще в воздухе, затем мощными и сокрушительными ударами он разрубил двух противников, стоящих перед ним.

Джек и Стэмшур переместились в тронный зал, и теперь там было не протолкнуться. По всему замку начались бои, на верхних этажах все также бились Ярослав, Изентриэль и Фардред. От некогда прекрасного зелёного леса уже ничего не осталось, и место превратилось просто в обугленное поле.

На остальной планете люди продолжали сражаться около берегов. Ренианцы не пользовались силой во всю мощь, чтобы не задеть воду. Гнева императора они боялись куда сильнее, чем жалких попыток людей и илкарцев сопротивляться. Вдруг, позади людей, с небес в воду упали стометровые опоры, раскинувшись по всей длине сражения. Задние ряды отвлеклись и продолжили смотреть, что же будет дальше. Опоры начали трансформироваться, и затем между ними появилось силовое поле. Пехота ренианцев отступила назад и передние ряды людей и илкарцев воскликнули от радости. Однако праздновать было рано.

Данные платформы состояли на вооружении лишь у ренианской армии и выполняли две функции. Во-первых, защитное поле ограждало воду от практически любого воздействия илуния, так как нужны были колоссальные силы для того, чтобы пробить барьер. Во-вторых, только ренианцы использовали стабилизаторы планет, чтобы оставлять их состояние в первозданном виде, не давая тем самым илунию впитываться в планету без их ведома.

Ренианцы остановились и стали в линию. Вперед, по всей длине фронта, вышли легионеры Эдера. Они сконцентрировали всю свою силу в руках и ударили об землю. Объединенную армию людей и илкарцев накрыло сильным потоком илуния из-под земли, буквально стерев большую часть солдат. Подобный сценарий происходил почти по всей планете. Столбы удерживали Землю в нормальном состоянии, пока инженеры ренианцев возводили новый спутник.

* * *

Адэхи забрался в горную расщелину и отстреливался оттуда. Его стрелы были точны и почти невидимы. Скопление ренианцев было обречено на смерть. Его стрелы взрывались при попадании, разбирая врагов на части. Он стремительно перебирал пальцами, оттягивая тетиву, голубая стрела образовывалась и тут же улетала прочь в нужном ему направлении. Пэйта свирепствовал, уничтожая всех покусившихся на жизни землян. Его темно-зеленый взгляд истончал неутолимую ярость. Энэпей и Эндрел прикрывали своего товарища, привлекающего внимание всех врагов в округе. Однако рениацы наступали все сильнее и сильнее, им не было числа. На место каждого убитого приходила еще сотня, а на место убитого илкарца или человека никого не было, каждая потеря тут же чувствовалась.

* * *

Вскоре Джек и Стэмшур поняли, что в тронном зале они остались одни. Друзья переглянулись и встали рядом друг с другом, выставив щиты вперед. Затем из их щитов появилась стена цвета их глаз, которая расползлась по всей длине тронного зала. Крича, они помчались вперед, едва стена коснулась одного из ренианцев, как он тут же исчез, став ничем. Увидевшие это остальные ренианцы, тут же бросились бежать из тронного зала. Самые смелые и сильные из них попытались остановить защитников, но их попытки провалились, и барьер стер неприятеля не оставив от них и следа. Джек и Стэмшур выбежали из тронного зала, снаружи все еще шли бои. Они продвигались вперед, попутно следя за своим тылом и убивая всех, кто решит зайти им за спину. Ильмарион с несколькими оставшимися людьми, в том числе и с тем, что был вооружен массивной палицей бились в коридорах. Фардред с трудом уклонялся одновременно от ударов Ярослава и выстрелов Изентриэля, пропуская то один удар, то другой. Ренианец истратил много сил, ко всему прочему, ему пришлось потратить приличный запас илуния на восстановления тела, после того, как молот Линтранда напомнил о его ничтожности. Ярослав раскрутил свою секиру и со всей силы взмахнул ей, разрубив всю верхнюю часть замка по диагонали. Огромные куски крепости падали вниз, придавив невнимательных зевак.

— Ты попал? — спросил Изентриэль. Ярослав промолчал, вглядываясь вперед сквозь пыль. — Да! — вдруг довольным тоном произнес тот. — Осталось только добить! — прокричал товарищ и скрылся за пыльной завесой.

— Нет, стой! — Изентриэль сделал шаг вперед, но тут же услышал звуки боя впереди.

— Черт, сраная пыль, ничего не вижу.

Звуки боя быстро прекратились, и наступило затишье.

— Ярослав? Эй, ты там? — Изентриэль прислушался.

Он боялся использоваться улучшенное зрение, так как без маски, пожар из его глаз тут же станет виден по ту сторону завесы. Наконец, впереди послышались шаги, которые затем снова затихли. Из пыли что-то вылетело, испанец едва успел увернуться от этого. Он посмотрел назад и увидел секиру Ярослава, воткнутую в стену.

— Беги, Изентриэль! — услышал он и тут же обернулся. Перед ним стоял Фардред, левой рукой удерживая Ярослава за голову.

— Беги, не стой столбом, это моя вина! Ублюдок явно был сильно ранен, я собственными глазами видел! — сквозь сдавливающие тески ренианца, прокряхтел Ярослав.

Фардред тут же загоготал.

— Зрение, порой, бывает обманчивым, — он поднес клинок к виску Ярослава и медленно провел им до подбородка, оставив тому тонкую кровавую линию в подарок.

— Значит так, я советую тебе сложить оружие и сказать мне, где прячутся те две красотки. Тогда я сохраню жизнь тебе и твоему другу, — Фардред играл на дружеских чувствах Изентриэля, то и дело, оставляя его товарищу новые кровавые линии на лице.

— Не слушай его, Изентриэль, шли эту падаль в задницу со своим предложением. Он так и так убьет меня, — Ярослав глубоко дышал, впервые, Изентриэль видел страх в его глазах, но все та же решимость не покинула его старого приятеля.

Испанец медленно опустил пистолеты и с обнадеживающей улыбкой посмотрел на Ярослава.

— Вот так-то лучше, а теперь скажи мне, где прячутся девушки?

— Ты что это творишь, Изентриэль?! Я тебе ясно сказал, беги отсюда! За меня не беспокойся, быстренько убью проводника душ и вернусь назад, вот увидишь. Лучше позаботься пока о девушках и нашем ордене в мое отсутствие, — Ярослав изредка рыпался в тисках Фардреда в ожидании слабины хвата, но тот постоянно был начеку.

— Эй, Ярослав, — на повышенном тоне сказал тот. Испанец посмотрел ему в глаза и добавил:

— Не умеешь ты врать, — Изентриэль резко поднял руку и выстрелил Фардреду между глаз.

Тот увернулся и в этот же момент другой рукой оторвал Ярославу голову. Все произошло за долю секунды, но Изентриэлю показалось целой вечностью, смотреть, как падает голова его друга. Он прокричал и сделал сильнейший выстрел в их сторону. Луч был невероятной силы, он осветил все поле битвы и растворился где-то вдали. Сам Изентриэль выпрыгнул из замка вниз, попутно отстреливая из воздуха ренианцев, которых приметили его глаза. Перед замком он увидел Стэмшура и Джека, сражающихся с целой армией, и стремительно полетел к ним. Расстреляв всех вокруг товарищей, Изентриэль приземлился за их спинами.

— Изентриэль?! Рад, что ты жив, дружище! Что там произошло наверху? Мы с Джеком видел яркий луч, твоя работа? — спросил Стэмшур, в один взмах срубив головы парочке ренианцев.

Испанец прекратил стрелять, его руки дрожали от гнева.

— Ярослава больше нет… — он всхлипнул и быстро протер рукой лицо, чтобы отогнать слезы.

— Значит, это все-таки конец? — Джек оглядел огромную армию, окружающую троицу. Они прекратили свои нападения, так как их напугали недавние потери.

— Война не проиграна, мы все еще дышим, можем продолжать борьбу! — воодушевился Стэмшур, который всегда был до ужаса оптимистичен.

Товарищи собрались с духом и последними силами. Совершив еще один рывок, они бросились в толпу, раскидывая всех на своем пути. Стена Джека и Стэмшура выжигала ублюдков пачками. Такое рвение не могло не приковать к себе внимание сильных мира сего, и ренианец, который в одиночку смог остановить их стену своим клинком заставил друзей понять это. Воин играючи разрубил стену, и она исчезла, дальнейшие попытки тратить на неё силы были бессмысленны. Из толпы выпрыгнул легионер и мощным ударом обрушился на троицу, в результате чего, им пришлось разделиться.

Маленькая девочка очутилась недалеко от тронного зала. Она продолжала крепко сжимать своего медвежонка. Замок был усеян мертвыми и раненными, чьи крики с ужасом расползались по всему замку. Не зная куда идти, Марта начала подниматься по широкой винтовой лестнице.

Легионеры Эдера загнали Стэмшура обратно в тронный зал, Джеку пришлось биться перед замком, а Изентриэль в итоге бегал по обугленным останкам зданий и отстреливался с высоты. Стэмшур встал посреди дверного проема и, словно стена, не давал пройти ренианцам, сведя на нет их численное превосходство. Однако легионеры пробили стены замка и все равно попали внутрь. Защитник тут же устремился к одному из легионеров и пронзил мечом его плечо, тот упал, и следующим ударом Стэмшур размозжил его голову своим щитом. Рядовые солдаты окружили его, он поднял свой меч и в зале поднялся мощный вихрь, который проедал своих врагов, словно стая термитов. Лишь четверо смогли устоять на ногах вместе со Стэмшуром.

— Что за жалкая атака… — произнес один из них, презренно плюнув в сторону.

Вчетвером они накинулись на Стэмшура, и в помещении поднялся еще один вихрь, но уже из клинков и движений сражающихся. Большая толпа скопилась у входа в зал, но никто не осмеливался туда заходить. Слабым всегда было интересно посмотреть на битву сильных. Джек услышал знакомый шум ветра, он огляделся и увидел, как у входа в замок столпились те самые зеваки. С боем он медленно начал пробиваться туда, боясь, что опоздает.

Стэмшур заблокировал удар одного из ренианцев, но тут же пропустил от другого, и клинок пронзил ему ногу. Следующий хотел напасть со спины, но защитник просчитал это и отскочил в сторону, попутно, в одно движение, разрубив тому голову. Вновь сильная боль пронзает его, на этот раз в спине, затем снова и снова и, словно по волшебству, боль куда-то исчезает вовсе, заменяясь на приятное бессилие. Стэмшур падает на колени, слыша смех своего врага. Ренианец замахивается для финального удара по голове, — «Нет, еще не все…», — подумал про себя Стэмшур и в последний момент блокирует его щитом, пронзая ренианца мечом в брюшную полость, после чего, с почти звериным криком разрубает его вверх от живота до головы.

— И это все, что вы можете?! Жалкие слабаки! — едва стоя на ногах, крикнул Стэмшур. Как вдруг, услышал с правой стороны знакомый детский голос, зовущий его.

— Марта?! — с ужасом в глазах Стэмшур смотрел на маленькую девочку, стоявшую в дверном проеме.

— Дядя Стэмшу! Дядя Стэмшу, вы живы! Я так боялась, что плохие дяди вас убили! — девочка со всех ног бросилась бежать к Стэмшуру.

— Убейте девчонку! — прокричал один из ренианцев.

— Нет, Марта! Не подходи!

«Защити её, слышишь, соберись и спаси эту малышку!» — говорил Стэмшур сам себе.

Ренианцы немедленно помчались к девочке, от их вида Марта остановилась и закричала. Она зажмурила глаза, что есть сил, съежившись в невинный комочек. Сквозь темную завесу своих век Марта услышала сильный толчок и всплеск энергии, сталь пронзила плоть, и что-то с криком рухнуло на землю, наступило короткое затишье. Девочка набралась смелости и открыла глаза. Перед ней стоял Стэмшур, слева от него в стену был впечатан один из ренианцев, которого меч пригвоздил к стене.

— Беги отсюда, Марта…

Ослабший от ран и истощения, Стэмшур рухнул в полусознательном состоянии.

— Дядя Стэмшу! — девочка подбежала к дяде и обняла его.

Защитник видел, как один из ренианцев подходит к нему и со всей силы бьет ногой девочку. Её болезненный крик ранит его сильнее, чем сотни тысяч колотых ран. Затем, тот же ренианец ставит ногу ему на грудь, чтобы и без того безвольный Стэмшур не смог подняться. От бессилья в глазах защитника начинает темнеть, он видит, как к девочке без сознания подходит один из ренианцев и поднимает её за шкирку, словно щенка, смеясь при этом, как ненормальная гиена. Стэмшур вытягивает руку и изо всех сил тянется ею к маленькой девочке. В руке ренианца, который над ним появляется что-то похожее на гарпун, и он резко пронзает им сердце Стэмшура.

— Нееет! — Джек стоял на другом конце зала.

Он пришел как раз в тот момент, когда плоть его друга поддалась острому лезвию гарпуна. Позади него у входа лежало много мертвых ренианцев, еще недавно столпившихся здесь. Легионеры посмотрели на него и двинулись в атаку. Джек не сводил глаз с того, кто пронзил сердце Стэмшура. Первый ренианец пропал из поля зрения. Джек сделал шаг в сторону и взмахнул мечом по дуге в пустоту, однако, там не было пусто, как могло показаться на первый взгляд. Так же неожиданно, как и пропал, ренианец появился в том месте, куда ударил Джек, но на этот раз разрубленный надвое. Части его тела покатились по полу и кубарём вылетели из тронного зала. Джек прикрепил щит на руку и направился к убийце Стэмшура. Ренианец сделал несколько стремительных выпадов копьем, но Джек с легкостью их все отразил. Последний выпад он отбил в сторону щитом и тут же ухватился рукой за древко копья, после чего резко дернул его в свою сторону. Ренианец полетел в сторону Джека и нарвался на выставленный им вперед меч. Клинок вонзился в рот неприятеля.

— Ты недостоин легкой смерти, мразь, но я спешу, — с этими словами Джек разрубил ему голову. Он посмотрел вперед и увидел, что Стэмшур перебрался к трону и облокотился на него спиной.

— Стэмшур! — Джек подбежал к нему и начал тут же осматривать его рану. — Я думал, что ты уже мертв! Видимо, у тебя осталось немного илуния, ну ничего, друг, держись, сейчас я передам тебе часть своего, и ты обязательно выживешь! — Джек торопливо сорвал со своей руки доспех и начал прикладывать руку к груди товарища, но Стэмшур остановил его.

— Нет, я не позволю тебе тратить силу на меня, лучше помоги Марте… — с трудом проговорил он, и указал рукой на лежащую в углу девочку, которую один из ренианцев оставил, когда в зал ворвался Джек.

— Марта! Что ты здесь делаешь? Девочка, ну как же так… — в один прыжок он очутился около её тела. Глаза Джека налились слезами, он аккуратно взял девочку на руки и поднес к Стэмшуру.

— Прошу, спаси её, Джек, а на меня силы не трать.

— Что за чушь ты несешь! У меня еще много сил, я спасу тебя и Марту, мы обязательно выживем, вот увидишь!

— Эй, эй, перестань, мое время пришло. Не трать свои силы зря, лучше побереги их и выполни свой долг, — Стэмшур поднапрягся и подтянул к себе товарища. — Я чувствую, как остатки илуния растворяются в моем теле, без них мне конец. Защити наш орден, Джек, любой ценой, а я буду ждать тебя здесь. Буду, как и всегда, сторожить этот трон. Как освободишься, навести меня, стоять на страже одному всегда было скучно… — он искренне улыбнулся Джеку, и свет его оранжевых глаз потух навсегда. Джек осторожно прикрыл их своей рукой, затем поднес свой лоб к его и, просидев так пару секунд, не спеша поднялся. Он принялся реанимировать девочку. Джек влил в нее поток илуния, затем еще один, Марта никак не реагировала.

— Ну же, Марта, давай, давай! Прошу тебя, очнись! — в слезах он снова влил ей ещё один поток, но снова все было безрезультатно. Джек захныкал еще сильнее, его слезы скатывались по щекам и падали на лицо Марте. Он поднял тело девочки и вложил его в руки к Стемшуру. Джек просидел еще немного, пытаясь собраться духом, шум на улице наконец-то заставил его подняться.

Тронный зал был практически разрушен и усеян мертвыми телами. Джек медленно шел к выходу. Снаружи уже не доносились звуки битвы, и слышался лишь крик ренианцев, считавших себя победителями. Всюду горели дома, а на них воздвигались ренианские флаги. Джек молча вышел наружу, и все взгляды устремились на него. Сквозь толпу к нему тут же пробилось девять легионеров, искавших, на ком еще утолить жажду боя.

— Скоро я присоединюсь к тебе, Стэмшур, потерпи еще немного, — сказал он чуть слышно.

Мощные раскаты силы осветили небеса. Все тут же отвлеклись на них, и Джек в том числе. Сквозь облака падали три светящихся точки.

Власть победителей. Часть 2

Мощные раскаты силы осветили небеса. Все тут же отвлеклись на них, и Джек в том числе. Сквозь облака падали три светящихся точки. Это была самая сильная троица, участвующая в битве. Они падали вниз и сражались все это время. Дарбрелт сконцентрировал мощь в одной руке и направил её на Авгулта, тот увернулся и сгусток энергии достиг земли. Невероятной силы взрыв поднялся в небеса, и серая энергетическая сфера расползлась по всей округе, убив каждого, кто осмелился стать у нее на пути. Вся местность была окончательно выжжена дотла и лишь один замок смог устоять. Кладка кирпичей почернела во многих местах от множества взрывов и языков пламени, которые непрерывно окружали её все это время. Живописная местность обрела мрачный вид. Авгулт помог подняться Линтранду, который вновь был самим собой. Он огляделся и, узнав местность лишь из-за замка, ужаснулся, пошатнувшись на месте.

— Нет, этого не может быть, мой орден… мой дом. Ты ублюдок, Дарбрелт! Слышишь меня ты, тварь, я убью тебя! — прокричал в его сторону глава ордена. Дарбрелт стоял метрах в пятидесяти от него.

— Твой дом разрушен, твои люди убиты, ты не смог спасти их, не сможешь и себя, — холодно ответил он.

— Это мы еще посмотрим… — пробубнил себе под нос Линтранд. — Слушай, Авгулт, у меня осталось сил на одну сокрушительную атаку, я смог накопить их благодаря своей маске.

— Что от меня требуется?

— Ты должен заставить стоять его на месте хотя бы секунду, когда я крикну «Давай».

— Хорошо, я постараюсь.

Линтранд опустил свою ладонь императору на плечо и подбадривающе посмотрел ему в глаза.

— Я рад, что бьюсь с тобой бок о бок.

Авгулт кивнул головой в знак уважения, и вдвоем они направились к Дарбрелту. Их схватка сотрясала землю, от каждого их столкновения, от каждого удара земля разлеталась во все стороны. Улькиус, который находился все еще внизу, понял, что как только потолок полигона даст слабину, сюда хлынут войска ренианцев. Он все это время поддерживал огромное поле, чтобы удержать полигон от разрушения, но его силы были на исходе.

— Дарбрелт! Ты что творишь? Кто давал тебе право убивать наших солдат? — связался с ним император Алутар, не оценив его недавний выстрел.

— Простите, император, я сейчас немного занят, но так бывает, когда сражаешься сразу с двумя обладателями шестнадцатого круга.

— Что? С двумя? Тебе нужна помощь? — гнев императора тут же сменился на милость, в его голосе зазвучала даже некая гордость за своего подчиненного, а также волнение.

— Нет, но тут осталось еще много крыс, пришлите сюда только легионеров, которых случайно не убьет наш поединок, — Дарбрелт разговаривал с Алутаром, одновременно сражаясь.

— Хорошо, но впредь старайся не убивать своих, иначе я буду вынужден принять меры. И заканчивай уже скорее, хватит с ними играть.

— Слушаюсь, император, — недовольно ответил тот.

Авгулт подпрыгнул и нанес удар копьем в прыжке, однако Дарбрелт перенаправил удар в землю и, не выдержав, она все-таки раскололась, открыв путь к полигону.

— Давай! — прокричал Линтранд.

Авгулт просто схватил Дарбрелта и стал удерживать на месте, но его сил было недостаточно, и ренианец с легкостью разорвал захват, затем ударил Авгулта локтем по лицу и вонзил свой клинок ему в бок. Линтранд немедленно атаковал ренианца и заставил его отступить от илкарца, не дав тому добить его.

— Ты как? — спросил Линтранд.

— Не важно, я ошибся, ублюдок, кажется, еще полон энтузиазма, — Авгулт прикрыл рукой рану, и смотрел на стоявшего впереди ренианца, пытаясь придумать хоть какой-то план.

Тем временем, высадившиеся легионеры уже направлялись на полигон через проделанную дыру.

— Куда это вы собрались! — завидев их, Линтранд собирался остановить ренианцев, но рука Авгулта остановила его раньше.

— Нет, если мы не убьемДарбрелта, все старания будут напрасны. Один я не справлюсь с ним.

— Думаю, поиграли и хватит, я достаточно размялся перед турниром, пора заканчивать нашу игру.

— Что этот ублюдок там промямлил? — злобно спросил Линтранд.

— Не слушай его, он пытается нас спровоцировать.

Тем временем Дарбрелт выставил древки своих секир напротив друг друга. Они начали удлиняться, пока вовсе не соединились друг с другом, став единым целым. Сами клинки также немного увеличились. Лезвия нового оружия смотрели в противоположные стороны.

— Не нравится мне это… — сказал Линтранд.

— Это всего лишь уловка, сейчас ты убедишься сам, — Авгулт кивнул головой в сторону Дарбрелта и соратники побежали на него.

Они снова схлестнулись в битве, но на этот раз Дарбрелт действительно словно стал сильнее. Он играючи отбивался от всех их атак. Линтранд раскрутился вместе с молотом, превратившись в смертоносный вихрь, но Дарбрелт остановил его одной рукой. Удар был настолько сильным, что снес часть ландшафта и поднял пепел, осевший на земле снова в воздух, по всей территории ордена начался пеплопад. Ренианец был раздражающе спокойным, этот мощный удар он даже не почувствовал. Дарбрелт крепко сжимал руку Линтранда, Авгулт бросился ему на выручку, но получил удар ногой, который отбросил его назад и сломал щит, получивший на себя удар.

— Теперь, ты понимаешь разницу в наших силах? — оскалив зубы в мерзкой улыбке, спросил Дарбрелт, все еще удерживая одной рукой Линтранда.

Они смотрели друг на друга, краем глаза Линтранд увидел позади Дарбрелта скрывающиеся фигуры, это были четыре зверя, вернее, три. Адэхи расположился в горах и, прицелившись, отпустил стрелу. Она мгновенно достигла ничего не подозревающего Дарбрелта и вонзилась ему в спину. Он тут же отвлекся и посмотрел назад, там его поджидали Энэпэй, Эндрел и Пэйта. Они набросились на него и заставили отпустить Линтранда. Лидер ордена следил за их передвижениями и подготавливал последнюю атаку. Дарбрелт отбросил нападающих волной илуния и схватил за руку отлетающего Энэпея, подтянув к себе со всей силы, он пронзил его сердце, после чего схватил за шею и оторвал тому голову.

— Энэпей! — крикнул Линтранд.

— Не вмешивайтесь, господин! Мы знали, на что шли, лучше скорее подготовьте то, что вы задумали, — кричал ему Эндрел, сражающийся вместе с Пэйтой. — Что бы, наша жертва не была напрасной!

Дарбрелт уклонился от бокового замаха Пэйты, и тут же вспорол ему живот, затем ловким разворотом рассек его пополам. Эндрел прокричал и взмахнул когтями крест-накрест, высвободив из них огромные потоки в форме когтей. Дарбрелт перенаправил их в сторону и стремительным выпадом пронзил Эндрела. Он поднял его пронзенное тело над собой, держась за древко своего оружия. Дарбрелт отвел свободную руку в сторону и замер, словно восхищаясь самим собой и своей силой. Кровь Эндрела лилась ему прямо на шлем. Адэхи вздрогнул от ужаса, он собрал все свои силы и выпустил гигантскую стрелу размером с товарный вагон. Она понеслась к ренианцу, разрывая перед собой землю на куски. Дарбрелт оглянулся назад и, скинув с оружия тело Эндрела, словно какую-то грязь, он разрубил стрелу, состоящую целиком из илуния на две части. Разлетевшись, они устремились вдаль и врезались в часть горного хребта, просто стерев его с лица планеты. Однако за стрелой спрятался Авгулт и как только Дарбрелт разрезал её, за ней тут же появился заново воссозданный щит императора, которым он ударил по ренианцу как следует. Дарбрелт отлетел назад, Линтранд воспользовался этим и сделал ему подсечку своим молотом, после чего тут же поднял молот вверх. Падая, ренианец видел, как молот разрывается от накопленной энергии. Линтранд прокричал со всей силы, и опустил свой молот на Дарбрелта, вмяв его в землю. Все вокруг затряслось, земля над полигоном разрушилась, а весь горный хребет растворился во тьме его удара. Гигантский столб пыли и пепла с новой силой взлетел вверх. Адэхи смотрел, на приближающуюся ударную волну, и опустил свой лук.

— Все ради победы, — сказал он, и волна накрыла его.

Дальше горного хребта удар не пошел, врезавшись в фиолетовый щит, который затем так же исчез.

— Простите меня, но, кажется, я истратил на это все силы, — Улькиус стоял на коленях и тяжело дышал, расположившись на веранде с видом на полигон.

Он посмотрел вверх и увидел, как вниз падают огромные куски земли. Рядом с ним стояли очнувшиеся Изабелла, Кристина и Юлиан, который спустился вниз еще до того, как самая сильная троица перенесла свою битву на Землю. Полигон уже успели заполонить легионеры Эдера, но падающий на них потолок заставил отвлечься и уйти в защиту.

— Бежим отсюда, бежим, пока они отвлеклись. Я уже подготовил нам корабль, — тихо прошептал Юлиан на ухо своей любимой. В этот раз он ее окончательно разозлил и, не выдержав, она оттолкнула его от себя.

— Беги, проваливай отсюда, трус! Я была о тебе лучшего мнения! Я останусь здесь и буду сражаться!

— Как ты не понимаешь, это конец, мы проиграли эту войну, бежим отсюда, пока не поздно!

— Да ты совсем охренел, твою мать! — крикнула Кристина. — Изабелла, и вот за это ты вышла замуж?!

— Он показался мне сильным и надежным, когда-то, но я ошибалась… — с грустью сказала она.

— Изабелла, я всего лишь хочу защитить тебя.

— Нет, ты хочешь сбежать, а я твоя уважительная причина!

— Прошу, не говори так…

— Ну, что будем делать? — спросила Изабелла, не замечая мольбы своего возлюбленного.

— Спустимся вниз и сразимся! — сказала Кристина.

— Я бы не советовал этого делать, — эхом пронесся голос откуда-то с коридора.

Шаги становились все отчетливей, и из-за угла показался Лонут.

— Я смотрю, тебе полегчало, Лонут? — спросил его Улькиус, который был очень рад его видеть.

— Да, спасибо тебе большое, если бы не ты, я бы, скорее всего, уже умер.

— Ты говорил, что нам лучше не спускаться к ним, это еще почему? — недовольным тоном спросила Кристина, с ног до головы осматривая илкарца.

— Вы знаете, кто там, внизу?

— Какие-то вонючие ублюдки, ждущие смерти, и что? — сказанное Изабеллой заставило илкарца улыбнуться, впервые за долгое время. Такой глупой самоуверенности он еще не видел.

— Эти, как ты сказала, вонючие ублюдки, самые сильные воины империи ренианцев. Легионеры Эдера, каждый из них минимум на пятнадцатом кругу, и меньше вы не найдете. Они провели сотни, а то и тысячи лет в сражениях, а не в тренировочных боях как вы. И едва вы спуститесь туда, вас убьют.

— Да как ты смеешь? — возмутилась Кристина, но Лонут тут же перебил ее на повышенном тоне.

— Более того, судя по всему, вы уже встречались с некоторыми из них. И поэтому, вы здесь, среди раненых и слабых.

— Тогда, что ты предлагаешь? — спросил Юлиан.

— Найдите свиток для записи на турнир и бегите. Бегите так далеко, как можете, только записавшись на турнир, у вас будет немного времени…

Защитники переглянулись.

— Но где нам его взять? Я понятия не имею, — сказала Кристина.

— Я знаю, — коротко ответил Улькиус. — Я объясню вам, куда идти.

— Стой, а как же ты Улькиус? Ты самый сильный из нас! И чем больше нас будет, тем выше шансы на выживание, полетели с нами, — предложила ему Изабелла.

Улькиус прекрасно понимал, что так поступить наиболее логично, но в этот раз он сильнее всего слышал не зов разума, а другой, зов сердца. Неожиданно для себя, он сказал:

— Нет, я останусь здесь, со своими орденом и друзьями, вместе с Линтрандом. Я прожил достаточно, чтобы умереть.

— Но Улькиус…

— Не перебивай меня, девочка моя. Я истратил все силы на барьер, чтобы Линтранд не разнес планету. Мне с вами не по пути, нужно приглядеть за этим безумным дураком.

— Ну а ты, Лонут? Нам понадобится проводник в неизвестном нам мире…

— Простите, но я тоже остаюсь. Я должен встретить смерть вместе со своими братьями и своим народом.

— То есть, вы все остаетесь, а нам значит нужно бросать своих друзей и бежать, да?! — возмутилась Кристина.

— Да, именно так. Я знаю, что это не справедливо, но больше некому. Теперь судьба всех людей в ваших руках.

— Ты слышала их, Изабелла, а теперь пошли, не нужно затягивать с этим, — Юлиан торопливо схватил её за руку, но та, снова не замечая его, отшвырнула руку и обняла Улькиуса. — Я буду помнить о вас всегда, спасибо вам за все, — со слезами сказала она. Кристина последовала примеру своей сестры и после недолгих прощаний, они зашли в лифт, который повез их вверх. Улькиус и Лонут посмотрели вниз с веранды, вся местность была в пыли, и ничего не было видно.

— Ну, каков план? — спросил Лонут.

— Сил у меня не осталось, но, думаю, одного смогу забрать с собой. Подождем их тут, в узких коридорах у нас будет больше шансов, чем на открытой местности.

— Согласен.

— Господин Алдриан, наши щиты больше не выдержат, вам нужно уходить! — кричал пилот Мильбрана.

— Нет, Авгулт доверил мне этот корабль, и я не брошу его!

— Сэр, все наши корабли уничтожены, огромный флот ренианцев ведет огонь только по нам!

— А то я не знаю… — Алдриан чувствовал, с какой скоростью улетучивается на поддержания щита илуний внутри него. Причина, по который Алдриан терял свои силы навсегда, а не на время, была проста. Капитан корабля мог подпитывать щит двумя способами. Первый позволял командующему восполнить утраченные запасы илуния, как ни в чем не бывало. Второй же способ забирал силы владельца навсегда, вмешиваясь в днк и вырывая оттуда «небольшие резервуары», где вырабатывался и накапливался илуний. В дальнейшем, эти хранилища увеличивали свою производительность в сорок раз, пытаясь тем самым предотвратить свою смерть, в надежде, что их прежний владелец успеет вновь соединить их со своим днк, но беспощадно сгорали в жерле механизма, увеличивая мощность щита. Алдриан немного подумал и сказал:

— Соберите оставшуюся энергию и направьте на орудие, время финальной атаки.

Экипаж подчинился и сделал, как он сказал. Алдриан направил всю свою энергию на корабль и Мильбран исчез из поля зрение ренианцев и появился спустя какое-то время посреди скопления транспортных кораблей.

— Огонь! — прокричал он. Мильбран вновь распустил тысячи игл и лишил ренианцев нескольких сотен тысяч солдат.

«Ну, вот и все, брат мой. Я сделал все, что мог, для меня была честь быть твоим братом…» — Алдриан выпрямился на троне и умиротворенно поглядел в иллюминатор. Орудия ренианцев зарядились, и десятки тысяч стволов расстреляли гигантский Мильбран. Корабль был больше не в силах удерживаться на орбите и земное притяжение потащило его на планету.

— Да! — обрадовался император Алутар. — Сдохните, поганые илкарцы! Теперь-то вы поняли?! Поняли, что значит власть и сила победителей!

— Император Алутар, — связался с ним один из подчиненных.

— Ну что там еще? — улыбаясь, спросил тот, наливая себе в бокал лучший алкоголь, тем самым праздную очевидную для всех победу.

— К нам приближается небольшой корабль…

— Небольшой корабль? Что еще за небольшой корабль? Сбейте его, если понадобится.

— Кхе-кхе, господин, это корабль с опознавательными знаками легиона справедливости…

Услышав это, император тут же потерял дар речи вместе с остальными, находившимися с ним в одном помещении.

Глава 32 Рухнувшая империя. Часть 1

(Внимание, данная глава имеет возрастной ценз 18+)

Юлиан, Изабелла и Кристина бежали вверх по винтовой лестнице. Лестница была усеяна телами, никаких раненых. Поднявшись, троица вбежала в тронный зал, вернее, в то, что от него осталось. То, что они увидели, заставило их сердца сжаться, а глаза покраснеть и налиться влагой. У трона лежало тело Стэмшура, а рядом с ним жизнь покидала и Джека. Около них столпился отряд ренианцев, и один из них прокручивал нож у него в сердце. Джек увидел своих друзей, замерших в шоке у входа. Он посмотрел на них, и из глаз его покатились слезы счастья, Джек улыбнулся своим друзьям и закрыл глаза. Выполнив последнюю просьбу Стемшура, он составил ему кампанию у трона, теперь ему не будет одиноко.

— Ну вот, веселье закончилось, — сказал тот, кто проворачивал нож в сердце Джека и затем поднялся. Он развернулся и им оказался Фардред.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнул тот. — А я вас как раз искал, воистину, судьба сегодня на моей стороне. Юлиан вышел вперед, закрыв собой девушек.

— Мужики, вы только гляньте, какие красотки. У меня было много разных женщин, далеко не все они были ренианками, и далеко не все по обоюдному согласию… — ухмыльнулся тот, по залу прошелся негромкий смешок всего отряда. — Но вы только подумайте, первые из галактического сообщества, кто опробует людских женщин! У меня лишь от одной мысли уже стоит! — Фардред шаг за шагом не спеша продолжал, приближаться к троице.

— Ни шагу дальше, ублюдок! — пригрозил ему Юлиан, выставив свою рапиру вперед.

— У-у-у, какой грозный защитник, ну и что ты сделаешь, а? — Фардред специально сделал еще шаг, затем еще и еще. После чего исчез и появился около Юлиана, нанося ему боковой удар своей глефой. Юлиан подставил рапиру и заблокировал его.

— Хм-м, неплохо, — довольно произнес ренинаец. — Парни, убьем его, а потом развлечемся с девушками.

Девять ренианцев побежали на Юлиана, но путь им преградили десятки шипов, появившихся со всех сторон. В результате чего четверо тут же были пронзены насквозь и разорваны ими на части. Фардред начал атаковать Юлиана, а девушки в свою очередь накинулись на оставшихся ренианцев, при поддержке его шипов. У обоих противников была отработанная техника ударов, оба прекрасно уклонялись, атаковали и оборонялись. Также Фардреду нужно было постоянно уклоняться от острейших шипов, которые то и дело появлялись откуда-нибудь в большом количестве. Они переместили сражение наружу, пустынная местность снова наполнилась звуками боя. Один из шипов смог пронзить Фардреда в голень. Он тут же оступился и, собравшись в последний момент, смог перенаправить удар Юлиана от своей головы, в шею. Фардред отскочил от него назад, но Юлиан не давал ему ни секунды отдыха. Он напирал и напирал, ему не терпелось убить ренианца за его слова в адрес Изабеллы.

— Я убью тебя! Ты будешь страдать, за то что угрожал ей! — прокричал Юлиан.

— Нет, я буду трахать её! — ответил тот и прямо посреди боя прижег себе обе раны. — Какой-то у нас не честный бой, я один, а твоих шипов здесь и не счесть, — произнес он и растворился в воздухе. Спустя мгновение вокруг Юлиана появилось с десяток копий Фардреда.

Он огляделся и быстро воткнул свою рапиру в землю, начав пропускать через неё энергию. От земли появилось розовое свечение. Копии ренианца разом налетели на Юлиана, ловушка захлопнулась, и тысячи игл вырвались из-под земли непроходимой стеной, пронзив всех вокруг. Сам Фардред оказался наверху, анализируя своего противника. Юлиан увидел это и тысячи шипов ринулись вверх за неприятелем. Ренианец принял вызов, и ринулся им навстречу. Он снова растворился, и на этот раз клонов Фардреда стало еще больше. Они летели вниз, уклоняясь и попутно разрезая шипы. Нескончаемым потоком иглы вырывались из земли, пронзая то одного, то другого. В конце концов, остался лишь один. Фардред пролетел все шипы и появился перед лицом Юлиана, но тут же остановился, почувствовав сильную жгучую боль. Один из шипов вырвался прямо из-под ног Юлиана и пронзил Фардреда насквозь. Затем еще с десяток проделали с ним то же самое. Юлиан поднес ренианца поближе своими шипами и, плюнув тому в лицо, сказал:

— Я же говорил тебе, мразь, — со злобной, самодовольной ухмылкой произнес Юлиан.

— Прошу, не убивай меня, пощади, — испуганно прорыдал Фардред, не желая умирать и не веря в свое поражение.

Юлиан нахмурился, и шипы безжалостно растерзали свою жертву. Победитель огляделся и увидел, что девушки еще сражаются. Он сделал шаг в их сторону и упал, за его спиной послышался смех. В спине Юлиана торчал нож, а к нему приближался Фардред.

— Наивный и глупый. Жалкое ничтожество, ты и вправду поверил в свою победу.

Юлиан изо всех сил пытался встать, но не мог даже пошевелиться. Шаги ренианца становились все отчетливее и угрожающе.

— Что, не получается? Хочешь, открою секрет? В тебе яд, дружище. Мои частицы понемногу попадают тебе в кровь, и твой илуний с ними просто не справляется, а знаешь почему, м? — Фардред схватил Юлиана за волосы и злобно прошептал ему на ухо. — Потому что я на круг выше тебя, я лучше тебя, сильнее, опытнее, ну и плюс модифицировал свои частицы. Я ходячий яд, — рассмеялся тот. Он с улыбкой посмотрел на Юлиана и указал ему на девушек, заставив посмотреть в тронный зал.

— Я так понял, одна из них тебе очень дорога, какая, это не важно. Важно то, что ты будешь лежать здесь и смотреть, смотреть как я изнасилую до смерти обеих, — Фардред крикнул от восторга и со словами «Должок за копию». -Плюнул Юлиану в лицо, оставив лежать его снаружи.

Изабелла и Кристина убили по одному легионеру, как вдруг первая заметила, что шипы больше не помогают им. Она обернулась в поисках Юлиана и увидела мужа лежащим снаружи.

— Юлиан! — Изабелла направилась к нему, боясь, что он уже мертв.

— Далеко собралась? — раздался голос за спиной и, не успев отреагировать, Изабелла получила сильный удар по лицу. — Держите её, парни, — приказал он двоим оставшимся ренианцам. Кристина попыталась сопротивляться, но Фардред был слишком силен для нее. Он быстро обезвредил девушку и затем отравил. То же самое он проделал и с Изабеллой, чтобы они не могли дать отпор. Фардред приказал вытащить их наружу к Юлиану и сестер поволокли из тронного зала на улицу, волоча их ноги по земле.

— Ну что, какая из них тебе дорога? — спросил Фардред безвольного Юлиана, но тот продолжал молчать. — Не хочешь говорить? Ну ничего, я тебе помогу ответить, — он начал срывать броню с Кристины и смотрел на Юлиана, затем улыбнулся и пошел к Изабелле. Едва он сорвал с нее нагрудник, как увидел в глазах Юлиана злость и гнев. Фардред заулыбался, а затем его смех пронесся по округе. — Так вот значит кто, с неё, пожалуй, и начну.

Изабелла все еще могла немного двигаться, так как яд не успел полностью подействовать. Она отчаянно пыталась сопротивляться, пока Фардред срывал с нее одежду.

— Вы только посмотрите, без одежды она еще сексуальней, уже не терпится опробовать! — Фардред быстро разделся сам и залез на неё сверху.

Изабелла стучала ему по груди и царапала спину, но все было без толку. Хаотично размахивая руками, она нечаянно сорвала амулет, висевший на шее у ренианца. Он поднапрягся и насильно вошел в Изабеллу, от боли она тут же вцепилась в него ногтями.

— Ублюдок, не трогай её, сукин ты сын! Прекрати! Слышишь меня, я убью тебя, мразь! — кричал во весь голос Юлиан. Он рыдал, его сердце разрывалось на множество частей. Всеми силами он пытался подняться, но яд не отпускал его.

— О-о, как же хорошо, это просто восхитительно! Еще ни у одной женщины не было так приятно! — Фардред все сильнее и сильнее продолжал двигаться внутри Изабеллы, не замечая визга Юлиана.

Кристина умоляла отпустить сестру, она тоже ревела, но больше ничего не могла поделать. Юлиан закрыл заплаканные глаза, но крики и стоны его возлюбленной коварно пробирались в его ушные раковины и пронзали душу. Он проклинал бога за то, что тот подарил ему слух.

— Разве ваши мужчины не говорили вам, что делают с женщинами на войне, а? — Фардред перевернул её на живот и продолжил. — Присоединяйтесь, ребята, попробуйте, у нее еще много дырок, куда можно пристроиться, — Фардред ускорился и затем испустил в неё своё семя.

— Фух, ну, а теперь пришла твоя очередь! — он подошел к Кристине и начал срывать одежду с неё.

Она не отрывала взгляд от своей сестры. Теперь её насиловали двое ренианцев одновременно, но она не издала не звука, а лишь лежала и слезы капали из её глаз.

«Прости, прости меня, сестренка, я не смогла сдержать свое обещание… не смогла. Почему это происходит с нами вновь? Ведь мы стали такими сильными. Не должно все было вот так вот закончиться, не должно…», — думала про себя Кристина, пока Фардред, словно животное брал её вновь и вновь.

— О да-а, не зря… не зря, я пролил столько крови! Ради такого можно пролить еще столько же! — восхищенно кричал Фардред под одобрительный смех соратников, насилуя девушек.

Юлиан ничего не мог сделать, он проклинал любовь… Влюбившись, он стал слабым, стал думать о ком-то кроме себя самого. Он познал себя с другой стороны, со слабой стороны. В глубине души он понимал, если б не Изабелла, все было бы иначе. У него было великое будущие одного из самых талантливейших солдат, но он проиграл в битве с любовью… Теперь ему оставалось только лежать, пока перед ним насилуют его любимую женщину.

* * *

Ильмарион лежал, облокотившись на стену недалеко от своих покоев, его грудная клетка поднималась вверх, жадно наполняясь кислородом. У него больше не было сил, а запас его илуния был близок к нулю.

— Как же давно я так тяжело не дышал, — сказал он самому себе. — Сейчас бы вина и вздремнуть… — Ильмарион прикрыл глаза, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

Вокруг него лежали мертвецы, как люди, так и ренианцы. В стороне бард услышал неприятный шорох, который не предвещал ничего хорошего. Один из ренианцев все еще был жив и отчаянно полз к нему по телам с ножом в руке. Тот самый, который предложил ему и всем своим врагам сдаваться, и быть может, им будет позволено стать рабами.

— Что, серьезно? Ты даже не можешь спокойно насладиться отдыхом перед смертью? — усталым тоном сказал ему Ильмарион, глядя, как ренианец продолжает ползти по трупам, пыхтя от каждого усилия.

— Наслажусь, когда убью тебя, грязный человечишка, — стиснув зубы, прокряхтел тот.

Он прополз еще немного и, ухватив Ильмариона за ноги, поднял нож над головой и, подтянувшись, из последних сил нанес удар. Ильмарион остановил его руку своей, и уложил на лопатки, сев на ренианца сверху. Он зафиксировал ему одну руку, а затем, сжав его кулак двумя руками, со всей силы начал опускать его руку с зажатым в ней ножом к глотке. Ильмарион заорал от перенапряжения и, поднатужившись, наконец, пробил ему горло. Ренианец начал захлебываться в собственной крови, издавая булькающие звуки. Ильмарион выхватил у умирающего нож и, крича, начал наносить ему удары ножом по лицу. Он выплескивал на него все свои остатки злости и гнева, а когда он успокоился, то с дрожью в руках выронил нож и сел рядом с убитым, от чьего лица остались лишь какие-то ошметки.

— Я же говорил, что трахну тебя… — с довольным лицом сказал Ильмарион, усмехаясь при каждом вздохе.

Напротив него, так же облокотившись на стену, сидел тот самый человек с огромной палицей, который еще недавно в одиночку врывался в ряды неприятеля. Жаль, уже нежилец. Перед ним лежал мертвый ренианец с той самой палицей у себя в голове, еще один развалился прямо на нем, а другой лежал с переломанной шеей у него в руке. Ильмарион улыбнулся, глядя на эту картину и сказал:

— Ты хорошо сражался, жаль, я не знал тебя при жизни.

Ильмарион просидел в гордом одиночестве еще какое-то время, то и дело, теряя сознание от бессилья. Наконец, очухавшись, он заметил, что снаружи стало слишком тихо после того мощного взрыва, который вызвал удар Линтранда. Ильмарион поднялся при помощи стены и, опираясь на неё, побрел в свои покои. С трудом он добрался до балкона и вышел наружу. Он посмотрел вниз и замер… Место, открывшееся перед ним, было совершенно незнакомо, выжженное поле, с гуляющим по нему ветром предстало перед бардом. Вокруг не было ни гор, ни леса, а вместо деревни была огромная дыра, которая уходила в полигон. Стены замка были сильно разрушены, а в тех местах, где еще остались постройки, полыхал пожар. Он использовал остаток сил и усилил зрение, чтобы найти хоть кого-то из друзей, но увидел лишь смерть. Внизу было лишь отчаяние, пустота и пепел.

Ильмарион опустил голову и зарыдал.

— Неужели это не сон? Неужели это все происходит наяву… за что?! За что мы заслужили все это?! Джунгран… Борий… Джек… — Ильмарион начал перечислять всех тех, кто ему дорог и с каждым именем рыдал все сильнее. — Дутанор, Джорелл, неужели вы и правду мертвы? Неужели… это конец… мы проиграли.

Он перелез через перила и сел на их край, создав скрипку в своих руках на последние силы.

— Я обещал, что сыграю для вас напоследок… Эту мелодию, я посвящаю вам, друзья мои, в память о лучших моментах, проведенных с вами, — смычок задвигался и печальная, но восхитительная, трогающая душу мелодия разлилась по округе.

«Ильмарион…», — мелодия донеслась до ушей Изентриэля, он находился в покоях Линтранда со свитком в руке, думая, что после того взрыва в живых не осталось никого.

Все спутники земли были разрушены, а из-за огромного выброса илуния связь не работала. Испанец засунул свиток за пазуху и помчался со всех ног в поисках своего товарища. Мелодия эхом заполняла все коридоры и комнаты опустевшего замка, полного мертвецов. Концерт для мертвых. Из-за эха Изентриэлю тяжело было определить, в каком месте играет Ильмарион и поэтому, он решил начать с его комнаты, так как тот всегда играл там. Изентриэль использовал силу и начал простреливать этаж за этажом, лишь бы быстрее спуститься вниз.

«Когда-нибудь, ты услышишь одну из моих мелодий и поймешь, что я играю в последний раз», — в голове Изентриэля вертелись эти слова, сказанные когда-то Ильмарионом, и над которыми он тогда знатно посмеялся. «Только не делай глупости, ублюдок, не смей этого делать». Изентриэль добрался до последнего этажа, но мелодия уже замолкла. Скрипка растворилась и, сняв с себя маску, Ильмарион аккуратно положил её на перила рядом с собой. Он закрыл глаза и оттолкнулся руками вперед. Земное притяжение тут же подхватило его, и ветер приятно начал обдувать все тело.

«Я иду к вам, друзья мои».

— Ильмарион! — он открыл глаза и увидел Изентриэля, стоящего на балконе, и все сильнее отдаляющегося от него.

«Прости, дружище, нужно было посмотреть наверх». Его изуродованное лицо напоследок улыбнулось и, пролетев еще немного, Ильмарион упал в объятия смерти.

— Нееет! — Изентриэль приложил руку к лицу, не желая, чтобы душа Ильмариона увидела, как он плачет.

Рядом с собой он нашел лежащую на перилах маску. Его горе прервал шум новой волны транспортных кораблей ренианцев, подлетающих к планете.

«Я обязательно спасу человечество…», — он схватил маску и убежал прочь, к подготовленному кораблю.

* * *

Линтранд пришел в себя. Постанывая, он с трудом поднялся и заставил себя оглядеться. Вокруг был непроходимый слой пыли, однако, в паре метров ему удалось разглядеть щит Авгулта. Постоянно шатаясь из стороны в сторону, Линтранд все-таки дошел до места, и нагнулся, протянув руку, чтобы поднять щит. Но в этот же момент кто-то сильно наступил на неё ногой, придавив к щиту. Линтранд посмотрел вверх и увидел, что его окружили сотни светящихся глаз. Затем мощный импульс прошелся по округе, унося с собою пыль. Как только она пропала, Линтранду предстала вся картина. Он продолжал смотреть вверх, затем слегка начал смеяться, после чего его смех стал и вовсе безумен. Вокруг него столпились тысячи ренианцев, а его руку зажал ни кто иной, как Дарбрелт. Линтранд уже вовсю отчаянно хохотал. Огромные валуны раскинулись по всему полигону, возвышаясь над их головами. Ренианцы повылазили из всех щелей, словно головорезы из засады.

— Это что, сраная шутка? Как? Как?! Почему ты все еще стоишь на ногах? Ты должен быть мертв, или хотя бы потрепан, но ты стоишь здесь, как ни в чем не бывало! Я схожу с ума… — Линтранд продолжал хохотать.

— Разница между мной и тобой слишком очевидна. Как я и говорил, я владею шестнадцатым кругом несколько тысячелетий, а сколько ты? Год? Может быть чуть больше? Кстати, только погляди, кого мы нашли, — Дарбрелт дал команду и из толпы приволокли Авгулта. Один из ренианцев врезал ему по ногам и поставил на колени, держа за руки. Император поднял глаза и увидел лежащего рядом Линтранда.

— Хороший … был …бой — улыбнулся он ему своей кровавой улыбкой. Авгулт был потрепан и сильно избит, из его многочисленных ран сочилась кровь.

— Да, жаль, не смогли прикончить этого ублюдка, — ответил ему улыбкой Линтранд. Ренианцы перестали держать его за руки, когда Дарбрелт встал перед императором. Авгулт устало поднял на него свой взгляд.

— Что-то они там долго возятся…

Лонут и Улькиус все это время ждали легионеров в узких коридорах, как и планировали, но никто так и не пришел.

— Да, они уже должны быть здесь… — двоица переглянулась, и побежала обратно к застекленной веранде с выходом на полигон.

* * *

Мильбран падал на Землю с бешенной скоростью, в кресле все еще сидел Алдриан, который с высоко поднятой головой приготовился к своему финалу. В этот же момент Дарбрелт достал свое оружие и прицелился к шее Авгулта, чтобы нанести чистый и точный удар. Император посмотрел наверх, сквозь огромную дыру в потолке, небо сияло тысячами звезд, а пепел медленно спускался вниз, словно снег. Хотелось бы ему затеряться среди этих сияющих огоньков в небесах, но выбор был сделан. Он закрыл глаза и приготовился.

«Прости меня, брат, мне очень жаль, что я был слишком ослеплен властью и гордыней. Теперь, я оставляю наш народ в твоих руках…». Дарбрелт занес свой клинок, и голова Авгулта слетела с плеч. Могучий Мильбран, последнее наследие империи илкарцев упал на планету. За ним последовал сильнейший взрыв, и корабль разлетелся на части. Империя илкарцев пала вместе с кораблем и головой своего императора.

Илиан сидел в кресле, как вдруг, что-то кольнуло у него в сердце, он схватился за грудь и упал на колени. Немного придя в себя, он понял, что произошло. Из его глаз закапали слезы. Тонкая нить, которая продолжала связывать братьев между собой, оборвалась.

«Теперь ваш долг уплачен, я прощаю вас, братья мои…».

Рухнувшая империя. Часть 2.

Император Алутар созывал все войска к себе, и было очевидно, что он очень нервничает.

— Почему ты так боишься их, отец? — позади императора стоял юноша с синей чешуйчатой кожей и длинными волосами в виде щупалец, сплетенных сзади в косу. Он был очень статным и высокого роста, его выделяли выразительные синие зрачки. Ренианцы с такими глазами рождались один раз в тысячу лет, и считалось, что им предначертана великая судьба.

— Я боюсь не Легион справедливости, а их лидера, и поверь, не просто так. Бояться это естественно, сын мой, — ответил Алутар, следя за тем, как его войска стягиваются к его кораблю.

— А разве это не признак трусости? — бестактно спросил тот.

— Принц, как вы говорите со своим отцом? — сделал ему замечание старый генерал.

— Все нормально, он не должен бояться спрашивать, — Алутар повернулся к своему отроку и сказал:

— Я не боюсь смерти, лишь за свой народ. Бояться, но смело дать бой и просто стоять, не шевелясь от страха — это разные вещи. Бояться нужно, Акрэ̀лий, это поможет тебе выжить, но бездействовать никогда не надо.

— Теперь я понимаю, отец, спасибо тебе за наставление, — Акрэлий кивнул головой в знак уважения. — Я слышал, что их лидер некий Илиан, это же горстка фанатиков, разве могут они доставить нашей империи неприятности?

— Они все сильные и обученные бойцы, но в целом ничего такого, с чем бы не справились наши воины, но Илиан это совсем другое дело… Если мы сейчас ввяжемся в войну со всем их орденом, то потом станем легкой мишенью для других империй. Ведь мы потеряем слишком много солдат на этих двух войнах.

— Но что им здесь надо?

— Может быть, они посчитали наши действия против слабой расы не справедливыми, и пришли им на помощь? — предположил молодой командующий из элиты.

— Может быть все что угодно, нужно сначала выяснить, зачем они здесь, но всем войскам быть наготове. Зовите сюда Дарбрелта, сейчас же, — приказал Алутар.

— Насколько силен этот Илиан? — вновь любопытствовал Акрэлий.

— Скажи, знаешь ли ты его прозвище? — спросил отец.

— Да, я слышал, что в простонародье его называют Справедливым.

Алутар улыбнулся, ожидая подобного ответа.

— Да, Справедливый, но никто не знает его второго имени. Он известен лишь узкому кругу самых сильных и самых влиятельных планетарцев, и неизвестен остальным потому, что тогда его мощь и влияние тут же возрастет. Илиан Испепелитель! — прокричал воодушевленно Алутар, разведя при этом руками.

В зале, где сидела лишь верхушка ренианской власти тут же настала полная тишина. Все сидели с открытыми ртами.

— Не вяжется с Илианом Справедливым, не так ли? — на лице императора была самодовольная ухмылка.

— Н-ну, ну а у тебя, отец, есть иное прозвище, о котором нам не известно? — в итоге спросил его сын.

Алутар не ответил, но объявил об окончании совещания, попросив всех удалиться, кроме сына. Оставшись наедине, император наконец полушепотом произнес:

— Да, есть…

— И какое же? — с опаской спросил тот.

— Мертвый император…

* * *

Илиан смотрел вдаль из окна своих покоев. Его братья мертвы, а это значит, что раса илкарцев пала. Конечно, он знал, что во вселенной еще наберется с пару миллионов тех, кто давно покинул свой родной мир и живет своей жизнью, но они больше не имели права называться илкарцами.

— Господин Илиан, в системе появилось несколько кораблей, — передали ему двое подчиненных.

— Уничтожьте их, — угрюмо и с нежеланием разбираться ответил тот, даже не вдаваясь в подробности.

— Господин, это корабли илкарцев…

— Что?! — он тут же оживился.

— Да, это четыре транспортных корабля вашей расы, они только что вошли в систему. Постойте-ка…

— Что там еще? — нахмурившись спросил Илиан.

— В систему вошло еще двенадцать кораблей, это ренианские перехватчики последнего поколения. Кажется, они преследуют корабли илкарцев.

От услышанного гнев захватил Илиана, его глаза наполнились бурным желтым пламенем. Он выбил свое окно и в один сильный прыжок выпрыгнул далеко за ворота своей крепости, приземлившись на пустынной местности. Илиан сделал еще пару шагов вперед, затем остановился и посмотрел вверх. Илкарец сконцентрировался, и его объяла невероятная мощь, ярчайший свет озарил местность на многие десятки километров, а вокруг него поднялся энергетический столб света. Освободившаяся мощь Илиана приподняла его в воздух.

— Отлично, мы нагнали этих грязных илкарцев, — радовался командующий одного из перехватчиков. Этот вид корабля был хорошо вооружен и немалого размера. На вытянутый овал металлического цвета, летящий в вертикальном положении, с двух сторон было прикреплено по три конструкции в форме плавников, причем, средние были самыми большими. Все конструкции являлись турбинами.

— Капитан, мы вторглись в систему Праведного Света, она принадлежит…

— Я знаю, кому она принадлежит, — перебил тот. — Насрать на этих фанатиков, мы следуем воле императора. Они должны заткнуться и не высовываться, пока мы не решим свои дела здесь, а если им что-то не понравится, то мы и их уничтожим!

Самоуверенность капитана затмило яркое свечение, оно буквально ослепляло и озаряло собой всю систему.

— Что происходит? — серьезный вид капитана сменился на панику, обладатель пятнадцатого круга вдруг почувствовал, как начала высыхать жидкость внутри его организма.

— Я, я не знаю, сэр, сканеры показывают, что окружающие нас звезды, начали резко пульсировать и переполнились энергией…

— Вон…Убирайтесь прочь… — бубнил себе под нос Илиан. — Вон из моей системы! Растворитесь в священном пламени справедливости! — он закричал, и в небесах стало видно, как от звезд вышло по одному потоку в неизвестную сторону.

— Как такое возможно… — капитан и его команды смотрели, как от звезд со скоростью света к ним устремились мощные потоки энергии. Они настигли их корабли в считанные секунды, не оставив от них и следа. Перехватчики последнего поколения исчезли так же внезапно, как и появились. Убедившись, что дело сделано, Илиан отозвал свою силу, и в системе снова стало спокойно, будто бы ничего и не произошло.

— Я позабочусь о них, братья мои… — Илиан остался стоять на месте и не сводил взгляда с небес, ожидая приземления своего народа.

Илкарцы благополучно высадились на планете, это были преимущественно женщины и дети, а также около десяти тысяч здоровых мужчин, чтобы продолжить род. Всего илкарцев осталось около полумиллиона. Пока они не освоятся, Илиан приказал им расположиться внутри ордена и вокруг него.

— Полмиллиона из восемнадцати миллиардов, когда я покидал их. Все, что осталось от моего народа… — сказал он, стоящему рядом подчиненному из расы брѝнроков.

Его народ был подавлен и напуган. Илиан хотел заговорить с ними, но как он смеет? После того, как бросил их на произвол судьбы.

— Ты все сделал правильно, Илиан, не вини себя за справедливые решения, — ответил ему бринрок.

— Господин, в систему вошел еще один корабль, — снова раздался голос по связи.

— Ренианцы вернулись, чтобы отомстить? — с ухмылкой спросил тот.

— Господин, в это трудно поверить, но это наш Виномниус, те, кого вы отправили неделю назад на помощь людям…

— Какого черта они вернулись? Немедленно свяжитесь с ними и скажите, пусть поторопятся!

Корабль приземлился на свою платформу, он был изрядно потрепан. Отсек опустился, и оттуда начали выходить солдаты ордена. Это было ужасное зрелище, кто-то был сильно ранен, кто-то измучен, а кого-то и вовсе выносили мертвым, накрыв чем-нибудь сверху. Стоны легионеров пронеслись по площади.

— Расступитесь, расступитесь я сказал! — Илиан проталкивался сквозь столпу зевак. Он пробился вперед и увидел идущего к нему Гринтреда. Его самый доверенный подчинённый также был весь изранен, а доспех пробит во многих местах.

— Гринтред, что произошло? — глаза Илиана бегали по всем солдатам, выходящим из корабля. — Я не вижу Джорелла и Дутанора, а Гилдриэль, где они все?

— Они предали нас, Илиан, а Гилдриэль мертв… Эти двое перебили почти всех наших планетарцев. Нас застали врасплох, мы не ожидали от них такого…

Илиан не поверил своим ушам, но глаза прекрасно видели израненных братьев, от удивления он покосился назад, но взял себя в руки и спросил:

— Что значит предали? С чего бы им предавать вас? И даже если так, как им вдвоём удалось вас так потрепать? Вы же не гребаные новобранцы!

— Джорелл стал каким-то странным после того как вернулся. Он нес какую-то чушь про предательство. Обвинил нас в пособничестве ренианцам и ни с того ни с чего, напал на нас. Илиан, Джорелл стал очень силен.

— Нет, я не верю в это, Джорелл не мог нас предать! — он закрыл глаза, потирая ладонью лоб.

— Ты обязан в это поверить! — прокричал Гринтред. — Или ты доверяешь чужаку больше, чем своим братьям?! Мы вместе проливали кровь врагов не одну сотню лет! И вот ты называешь нас лжецами?! — Гринтред подошел вплотную к своему господину. — Да что с тобой, Илиан? Половина твоих соратников мертвы, какие еще доказательства тебе нужны?! — он указал рукой на потрепанный корабль и тела своих товарищей. — Иди, загляни в ангар и полюбуйся, что натворил твой драгоценный Джорелл!

Илиан ничего не ответил, и молча пошел в свои покои, чтобы все обдумать. Уходя, краем уха он услышал, как подчиненный бринрок с которым он беседовал до этого, подошел к Гринтреду. Подчиненный спросил, жив ли его брат, на что получил отрицательный ответ, подкрепленный тем, что Джорелл собственноручно убил его. Илиан не верил во все это, он отказывался верить. Его мысли, глаза, слух, все его чувства не хотели верить в такое вероломное предательство. Неужели Джорелл провел его? Илиан был уверен, что они стали хорошим друзьями, эти новости разбивали ему сердце. Он снова и снова прокручивал в своей голове момент отправки Джорелла вместе с его воинами, пытаясь понять, где же он допустил ошибку.

Глава 33 Заново рожденный

Когда я впервые встретил его, он был напуганным мальчишкой с полным отчаянием в глазах.

Когда же он покинул меня, этим мальчишкой стал я…

Илиан об одном из своих учеников (с).

Неделя до начала военных действий. Илиан следил за подготовкой корабля и бойцов, когда к нему подбежал Дутанор с вытаращенными глазами.

— Илиан, скорее, с Джореллом что-то не так! — испуганно прокричал тот.

Он немедля бросил все дела и тут же помчался вместе с Дутанором вниз. Лифт доставил их к месту упокоения Джорелла, двери открылись и оба выбежали оттуда сломя голову.

— Вот об этом я тебе говорил, я просто сидел рядом и тут началась вся эта хрень! — в комнате были сильные перебои с электричеством, а сам Джорелл бился в конвульсиях. Жидкость то и дело выплескивалась из резервуара на пол.

Они подбежали к нему и Илиан вытащил тело из жидкости, которая сохраняла его тело в надлежащем состоянии все это время.

— Раз он начал шевелиться, это ведь значит, что он ожил, да?! — спросил Дутанор, продолжая испуганно смотреть на конвульсии друга.

— Да, но что-то не так… Подержи его!

Илиан засучил рукава и начал направлять ему свою силу.

— Что ты делаешь?

— Его тело отторгает душу, он слишком долго пробыл там. Это должно помочь, — сила Илиана обволокла тело, и оно слегка засветилось.

Свечение пропало спустя несколько секунд, и мертвец перестал двигаться. Его друзья застыли в ожидании.

— Ну же, очнись, Джорелл…

Он внезапно открыл глаза и резко поднялся с тяжелым и глубоким вдохом.

— Джорелл, слава богу ты вернулся! — обрадовался Дутанор и решил обнять товарища на радостях. Он успел положить руку ему на плечо, однако Джорелл тут же сильно схватил её.

— Эй, эй, ты что творишь?! Это же я, Дутанор!

Джорелл крепко сжимал его запястье, причиняя юноше сильную боль.

— Джорелл, ты узнаешь нас? Успокойся! — Илиан положил свою ладонь ему на подбородок и слегка приподнял, заставив посмотреть на себя. Джорелл пристально уставился на него, его дрожь начала утихать, дыхание нормализовалось и Дутанор почувствовал, как хват друга ослабевает.

— Я… узнаю твое лицо, — удивленно сказал он и затем перевел взгляд на Дутанора, — И твое лицо тоже… — губы Джорелла растянулись в искреннюю улыбку. Дутанор чуть не заплакал от радости и наконец крепко обнял товарища. Илиан положил руку на плечо Джорелла и так же был искренне рад его возвращению.

* * *

Джорелл оделся в ту же одежду, в которойприбыл сюда в первый раз. Илиан бережно хранил её до его возвращения. Накинув на себя последним штрихом свой темно-синий замшевый тренч, он вышел из комнаты. Снаружи его уже заждались товарищи.

— Ты что там так долго копаешься? — возмутился Дутанор на чьем лице все еще держалась глупая улыбка при виде живого друга.

— Да так, воспоминания нахлынули, будто бы это все снится мне, и на самом деле я еще там… — в глазах Джорелла была тоска и радость одновременно. Что-то изменилось в нем, и это что-то было известно лишь ему одному.

— Понимаю тебя, — поддержал его Илиан, который и сам пробыл продолжительное время по ту сторону. Он знал, что те, кто пробыл там длительное время, возвращаются оттуда совсем другими. Вопрос лишь в том, смог ли Джорелл сохранить свой рассудок или же стал кем-то другим?

— Ну, ты, наверное, голоден? В моих покоях нас ждет чудесный стол.

— Нет, не голоден, но по вкусу я просто безумно соскучился, — друзья посмеялись и, Дутанор обхватив рукой его плечи, растер Джореллу волосы на голове своим кулаком.

— Прямо как в старые времена, даже не вериться, — довольным тоном произнес молодой человек.

Друзья собрались за столом. Дутанор предлагал Джореллу попробовать то одно блюдо, то другое, аргументировав тем, что инопланетная кухня просто прекрасна. На протяжении всего застолья Илиан тщательно наблюдал за Джореллом, пытаясь понять, насколько же он изменился. Он анализировал буквально все, его голос, манеру говорить, жесты, мимику, ему важно было понять, что с ним все хорошо. Их застолье прервал чей-то стук в дверь. Илиан мысленно поворчал, но встал из-за стола и подошел к двери. По другую сторону стояли двое. Джорелл, хоть и болтал в этот момент с Дутанором, прислушался краем уха к диалогу Илиана с кем-то еще. Собеседник за дверью говорил мощным взбудораженным басом.

— Илиан, я слышал, что Джорелл вернулся, где он?

— Да здесь он, здесь, проходи давай.

В комнату тут же ввалился брѝнрок.

— Джореееел! — радостно и импульсивно прокричал тот, разведя руками.

— Ха-х, Гилдриэль! — Джорелл вскочил, и они крепко обнялись, да так, что бринрок поднял его в воздух, так как был ростом под два с половиной метра. Он опустил его и дружески шлепнул по плечу.

— Проклятый ты затейник, вернулся все-таки! Дай-ка тебя разглядеть, — он поставил Джорелла перед собой и отчётливо осмотрел. — Хмм, да, вижу, ты стал сильней, — он сделал серьезную гримасу, которая продержалась не долго, и улыбка вновь растянулась во весь рот, — Ну наконец-то ты не будешь падать, как размазня и сможешь подраться со мной куда подольше!

Бринрок любопытно глянул за спину Джорелла и добавил:

— А что это вы тут делаете? — подозрительным тоном спросил гигант и его взгляд тут же пал на накрытый стол. — О-о, сколько вкусностей, че то аж жрать захотелось.

— Что ты несешь, такие, как мы, никогда не голодны, — со стороны двери раздался еще один голос и в комнату вошел Гринтред. Гилдриэль посмотрел на него и махнул на того рукой.

— Ай заткнись уже, вечно ходишь тут со своей недовольной зеленой рожей. Настоящий бринрок голоден всегда! Му-ха-ха, — загоготал Гилдриэль.

— А я смотрю, ты сегодня в ударе, — Илиан был очень рад видеть бринрока в прекрасном расположении духа. С тех пор, как Джорелл погрузился в сон, тот места себе не находил.

— Ну конечно же! Друг вернулся с погребального путешествия, да я готов десять раз пробежать все великие поля Бринрокии от счастья!

— Ну, тогда почему бы тебе не присоединиться к столу? И ты, Гринтред, тоже присоединяйся, — пригласил их глава ордена.

— Сочту это за честь, господин, — Гринтред поклонился и аккуратно сел за свое место. Гилдриэль плюхнулся в кресло со всего размаху и ногой чуть не опрокинул стол. Едва все приступили к еде, как Гринтред обратился к своему лидеру.

— Все готово для отправки.

— Хорошо, о ренианцах что-нибудь известно?

— Да, они мобилизуют войска, вот-вот начнется война.

— Что-о?! — вскочил из-за стола Дутанор. — Джорелл, я понимаю, ты только что вернулся, но нам нужно срочно лететь!

Джорелл посмотрел на приятеля не понимающим взглядом и спросил:

— Что? Лететь? Куда это еще?

От неожиданности Дутанор на мгновение потерял дар речи.

— Мм, этого я и боялся… — почесав голову сказал Илиан.

— Что за фигню ты несешь, Джорелл, что значит куда?! — вспылил Дутанор. — Я обещал, что врежу тебе, как только снова увижу, но вроде успокоился, и вот ты сейчас снова напрашиваешься!

— Успокойся, малыш, это нормально, что он не помнит об этом, радуйся, что хоть тебя запомнил, — вмешался Гилдриэль, который уже набил себе еды за обе щеки.

— Что, о чем это ты?

— Джорелл, ты помнишь для чего оставался в том мире на такое долгое время? — спросил его Илиан, на что тот отрицательно покачал головой.

— Просто чудесно, я всегда знал, что ты туговат на память, но чтобы настолько… Ты там пробыл всего два года. Как можно забыть о кровопролитной войне всего за два гребаных года?!

— Две тысячи, — тут же поправил его Джорелл, не спеша отхлебнув из бокала.

— Что? — будто не расслышав, переспросил Дутанор.

— Две тысячи, я пробыл там две тысячи лет, — повторил тот.

Дутанор повернулся к сидящим за столом и те покивали ему головой в знак того, что его друг не врет. От шока тот сел обратно на свое место, и не сводя глаз с Джорелла, осушил свой стакан до дна.

— Как это, две тысячи? Я пробыл там тридцать минут и когда вернулся назад в мир живых там тоже прошло всего лишь полчаса, — недоверчиво сказал тот.

— Видишь ли, большая часть воинов, как только убивают проводника душ тут же возвращаются назад, но если ты там останешься хотя бы на день после его убийства, то время сильно замедлиться. Об этом знают не многие и очень тяжело оставаться там достаточно долго потому, что там ты теряешь связь с реальностью, — рассказывал Илиан. — Сам я там пробыл лишь пять веков, на большее, меня не хватило. Конечно, я хотел, чтобы Джорелл сам тебе об этом рассказал, если б счел нужным, но вижу, что ты парень хороший и к тому же его лучший друг, думаю, тебе можно довериться.

— Спасибо, — с почтением ответил Дутанор и затем посмотрел на товарища. — И что ты там делал столько времени? — спросил его Дутанор.

— Это долгая история, на которую, судя по всему, у нас нету времени. Ренианцы наступают и вам нужно действовать. Джорелл, — обратился к нему Илиан. — Твоя раса на грани исчезновения. Огромная армия ренианцев направляется к людям, у них не хватит сил, чтобы остановить такую армаду даже при помощи моего народа. Загляни при помощи илуния в глубины своего разума, теперь тебе подвластна такая способность. Те, кто живет очень долго постоянно пользуются ей, доставая нужные воспоминания из глубин своей памяти.

Джорелл кивнул головой и его глаза загорелись темно-синим свечением, которое, словно дым от костра выходило из его глаз. Он просидел так где-то минуту, все это время никто не отрывал от него взгляд, кроме Гилдриэля, который продолжал уплетать еду с великим энтузиазмом. Джорелл снова вернулся к ним и на этот раз по его глаза было видно, что он все вспомнил. Оглядев сидящих за столом, тот вскочил со словами:

— Нам нужно немедленно отправляться. Люди нуждаются в нас!

— Вот это по-нашему! — довольно произнес гигант и стукнул кулаком по столу.

Гилдриэль встал во весь рост и поднял бокал.

— Тогда выпьем напоследок. За победу и славный бой! — все поддержали его и с криками «За победу!» осушили свои стаканы.

Глава 34 Предательство

Все было готово к отправке на войну. Дутанор ждал Джорелла около покоев Илиана, который был внутри и о чем-то беседовал с главой ордена. Двери распахнулись, и товарищ вышел оттуда с хмурым лицом.

— Все в порядке? — спросил Дутанор.

— Да, все нормально, — отмахнулся тот. — Илиан, мы пока пойдем, догонишь нас! — прокричал Джорелл и вместе с Дутанором направился наружу.

— О чем вы там беседовали?

— Я уговаривал его помочь нам, но тот уперся, как баран.

— Да уж, жаль, конечно, его помощь нам бы не помешала.

— Вот и я о том же! Что это за такое важное дело, ради которого он бросает на произвол судьбы свой народ и нашу слабую расу?

— Ну, он хотя бы отправляет с нами своих собратьев и корабль, — обнадеживающе сказал Дутанор.

— Лучше бы он поручил свое дело легионерам, а сам отправился с нами.

— Слушай, ну не может же один Илиан быть сильнее сотни тысяч своих собратьев и мощного корабля… — недоумевая, сказал Дутанор.

— Разве? — Джорелл посмотрел на него, приподняв обе брови вверх.

— Да что же он за монстр такой…

Илиан нагнал друзей уже около корабля.

— Что ж, надеюсь, в скором времени вы вернетесь, — на лице Илиана была печальная улыбка. Было видно, он не хотел, чтобы ребята покидали его.

— Вернулись бы куда быстрее, если б ты полетел с нами, — снова заладил Джорелл, все еще надеясь на чудо.

— Я же говорил тебе…

— Да знаю, знаю, у тебя есть на то свои причины… Эх, ну да ладно, спасибо тебе за все, друг, — Джорелл протянул руку Илиану и тот ответил взаимностью.

— Возвращайся, нам еще о многом нужно рассказать друг другу.

Джорелл молча кивнул и направился на корабль.

— Не переживай, я пригляжу за его людской задницей, — сзади к илкарцу подошел Гилдриэль.

— А кто приглядит за твоей? — Илиан посмотрел тому в глаза и улыбнулся.

— Гринтред, конечно, не самый приятный малый, но своих в беде не бросает, — ткнув Илиана в бок, сказал тот.

— Ну, тут не поспоришь, удачи вам. Пусть справедливость придаст вам сил.

Все погрузились на корабль, и взмыв в небеса на золотом дредноуте, исчезли. Они быстро покинули систему Праведного света и вошли в кротовую нору. Джорелл подошел к Гилдриэлю, который непринужденно что-то обсуждал со своим собратом. Он был бесстрашен и в хорошем расположении духа, не смотря на то, что летел воевать с целой армадой. В глазах некоторых легионеров читался страх или волнение.

— Долго нам лететь? — спросил Джорелл, прервав разговор бринрока с собратом.

— Не очень долго, корабль у нас мощный, так что дня два-три.

— Ладно, пойду пока к себе в покои.

— Может, сразимся в тренировочной комнате? Заодно посмотрю, насколько ты стал сильнее, — с предвкушением предложил тот.

— Давай не сегодня, я хочу отдохнуть пока от драк.

— Понимаю. Если что, ты знаешь, где меня найти, дружище, — Гилдриэль развернулся и направился тренироваться в гордом одиночестве.

Джорелл побрел в свою каюту, желая немного расслабиться, однако отдых пришлось отложить, так как Дутанор уже ждал его с расспросами.

— Нам так и не удалось как следует поговорить, — сказал он, стоя около двери.

— О чем? — неохотно спросил тот.

— Да обо всем! Ты две тысячи лет шлялся по миру мертвых. Что ты там делал? Что видел? Я хочу знать все.

— Увы, а я не хочу об этом рассказывать.

— В смысле не хочешь? Почему?

— Просто не хочу. Если ты не против, мне хотелось бы побыть в одиночестве и сосредоточиться.

— Да что с тобой такое, Джорелл. Прежний ты уже во всю бы рассказывал мне о своих приключениях! Ты стал каким-то серьезным и чуждым.

— Так бывает, когда проживаешь пару тысячелетий. Просто дай мне немного времени прийти в себя. Обещаю, со временем я тебе все расскажу.

— Пфф, потом мне уже не надо будет. Да и вообще, надеюсь, ты хоть чему-то научился, а не дурака валял там, иначе человечество точно обречено, — обиженно ответил юноша, подначивая товарища.

— Я прошел настоящий ад ради человечества, не смей упрекать меня в том, что я валял дурака!

Дутанор фыркнул себе под нос и, что-то бормоча, вышел из комнаты, направившись, куда глаза глядят.

Джорелл зашел в свои покои и рухнул на кровать, закрыв глаза.

«Я бы с радостью рассказал тебе, но после такого знания, спокойный сон навсегда покинет тебя…».

Ему бы не хотелось видеть сны. Картинки, которые представали перед ним оставляли желать лучшего, но от них нельзя было избавиться. Ужасное кино, которое показывал ему его мозг, заставляло дрожать в своей постели.

Он проснулся от сильного шума снаружи.

— Ну что за дела, в кои-то веки удалось немного расслабиться… — Джорелл сонно потер глаза и, недовольно пробубнив, встал с кровати.

Он вышел наружу и направился в сторону криков. Джорелл тут же приметил, что их корабль не движется, они просто стоят на месте.

— Джорелл! — к нему сломя голову бежал Дутанор.

— В чем там дело?

— Скорее, пока дело не дошло до бойни!

Джорелл немедленно перешел на бег и последовал за другом. Они миновали сеть коридоров и вбежали в просторную столовую, где собралось около тысячи планетарцев, и было очевидно, что братья разделились на два лагеря. С одной стороны, стоял Гилдриэль, орущий что-то противоположной стороне, а меж двух огней стоял Гринтред, который пытался это прекратить. Джорелл пробился сквозь толпу к Гилдриэлю и все тут же замолчали, устремив свои взгляды на него и, стоящего позади Дутанора.

— Почему мы должны умирать из-за его прихоти? — высокий инопланетянин указал на Джорелла из противоположной стороны.

Он был намного выше самого высокого человека, когда-либо жившего на Земле и очень стройный. Его кожа имела тусклый желтоватый оттенок. Подбородок был вытянут, а на голове имелись короткие золотистые волосы. У него были длинные тонкие пальцы и четыре черных глаза, по два с каждой стороны. Темно-синие точки, окруженные черными радужками, являлись зрачками. У него был плоский нос, а ушные раковины слегка заострены. Принадлежал он к расе фельсо̀нтов.

— Мы орден справедливости, а не защитники слабых! Разве это не справедливо, когда слабые проигрывают сильным? Это естественный отбор, почему мы должны биться за них? Слабые проигрывают! Твою мать, да это закон природы в конце конов. Ты же не бросишься спасать травоядного от хищника? Будет не справедливо лишать его добычи, его еды! Гринтред, ты же сам против того, чтобы идти на эту войну, почему ты все еще не с нами?

Гринтред промолчал, опустив глаза.

— Что ты несешь, длинный сукин сын! Это наш священный долг, помогать слабым! Мы же не какие-то тебе безмозглые животные! Что может быть справедливого в том, когда вооруженная новейшими технологиями раса, нападает на куда более отсталую?! — прокричал Гилдриэль.

— Это уже их проблемы, нужно было быстрее развиваться, — большая часть солдат была за фельсонта, и поддержала его одобрительными криками.

— А что ж, ты не сказал об этом Илиану в лицо? — подначивая, спросил Гилдриэль. Тот тут же затих. — Я так и думал, — бринрок оскалил свои зубы, и легкий смешок вырвался в сторону предателей. — Ты трус, трепещущая тварь. Вы все слабаки и трусы! Вам слабо было сказать об этом лично Илиану, потому, что вы трясетесь за свои жалкие, ничтожные, не стоящие и того, чтобы отсосать у меня жизни.

— Ах ты мразь, да как ты смеешь! — толпа мгновенно завелась.

— Хватит! — пытался перекричать их Гринтред.

— Решай, Гринтред, либо ты с братьями, либо с этими предателями, которые позорят наш орден! — крикнул фельсонт. — Разве ты не видишь, Илиан больше не думает о нас. Один раз мы уже все серьезно поплатились за его ошибку. И вот он вновь совершает её, бросая нас на убой! Если ты слаб — то твоя участь подчиняться или сдохнуть! Кому, как ни тебе, знать об этом. Ты самый достойный из нас, лучше бы тебе возглавить наш орден, а не Илиану!

— Что ты сказал? Покойнику не престало много разговаривать, — разгневался Гилдриэль, и направился к фельсонту. Инопланетянин изменился в лице и на нем отчетливо появился страх, который заменил недавнюю самоуверенность. — Стой спокойно, обещаю не мучить тебя слишком долго, — бринрок уверенно шел к предателям, но рука Гринтреда неожиданно для всех преградила путь великана.

— Что ты делаешь? — нахмурившись, спросил его Гилдриэль.

— Прости меня, но он прав, Илиан уже не тот, за кем я пошел когда-то. Я думал, что это только я накручиваю себе из-за сильной любви и преданности к нему. Но сейчас я увидел насколько подкреплено мое опасение. Пойми меня, Гилдриэль, Илиан мне как отец, но он сошел с истинного пути.

Эти слова, словно клинок пронзили сердце Гилдриэля и разрезали на множество мелких частей. Тот, от кого он меньше всего ожидал услышать такую речь, встал у него на пути.

— Прошу тебя, уйди с дороги, и я забуду о том, что ты сейчас сказал. Не заставляй меня поднимать на тебя руку, друг мой, — Гилдриэль сделал еще небольшой шаг вперед и вплотную приблизился к Гринтреду.

— Мне очень не хотелось, чтобы до этого дошло, но с места не сделаю ни шагу. Я не хочу терять братьев ради никому не нужной расы на краю вселенной, в битве с одной из самых могущественных армий.

Напряжение в комнате накалилось до предела.

— Хватит, достаточно! — крикнул Джорелл.

— Джорелл? — удивленно посмотрел на него бринрок.

— Хватит, Гилдриэль, не нужно кровопролития. Если вы не хотите идти на войну, не идите. Скажите Илиану, что я передумал и более не нуждаюсь в вашей помощи. Не нужно напрасных смертей, вы же братья, Гилдриэль, не дай случиться бойне.

— А ты все в своем репертуаре, да? Беспощаден к врагам, но не можешь поднять руку на своих, — улыбнулся бринрок. — Уже слишком поздно, я собираюсь рассказать об их вероломстве Илиану, и они это прекрасно понимают. Ублюдки просто не позволят мне сделать это, — он подошел к Джореллу и положил свои руки ему на плечи. — Ты ступай, у тебя своя война, не нужно тратить свои силы здесь.

Джорелл оглянулся и с улыбкой сказал ему:

— Их куда больше, чем вас.

— У меня достаточно острый клинок, — с гордостью произнес тот. — Для меня было честью, познакомиться с тобой, дружище, — Гилдриэль крепко обнял его и даже слегка всхлипнул, что было признаком крайнего уважения к Джореллу с его стороны. — Ну все, вали уже, в ангаре ты найдешь небольшой корабль.

Джорелл кивнул и, пожелав удачи, отправился с Дутанором на поиск транспорта.

— Ты уверен, что не хочешь ему помочь? — поинтересовался Дутанор.

— Я хочу помочь ему больше, чем кто-либо, но мы должны поспешить на Землю.

— Понимаю, я рад, что человечество все еще важно для тебя.

«Будь оно все проклято… Те, кто мне не безразличен, снова погибают, спасая меня», — думал Джорелл, минуя огромные помещения Виномниуса.

Между тем, корабль начало разрывать от междоусобицы. Используя эффект неожиданности на дальних участках дредноута, предатели вырезали ничего не подозревающих собратьев еще до того, как те поняли в чем дело. Все сто тысяч легионеров вступили в конфликт.

Зажатые в прочных коридорах корабля, укрепленного на полторы тысячи процентов, и являвшегося одним из самых укрепленных дредноутов во вселенной, никто из обладателей пятнадцатого круга не мог сбежать. Дутанор и Джорелл бежали мимо убивающих друг друга солдат, стараясь не вмешиваться в конфликт.

— Вон они! — прокричал один из легионеров, указав на двух людей. Шестеро собратьев тут же поспешили к нему на помощь и перегородили собою узкий коридор.

— Стой и смотри, — гордо сказал Дутанор и призвал свой доспех с оружием.

Он стремительным выпадом пронесся по коридору и оказался позади легионеров, те ничего не успели понять. Удар был настолько быстрым и молниеносным, что они простояли еще секунду, прежде чем развалились на кровавые части.

— Ха, шестерых обладателей пятнадцатого круга словно и не было, — с чувством полного достоинства сказал юноша. Джорелл просто пробежал мимо него со словами: «Побежали уже, чего там встал», — не оценив рвения товарища.

— Эй, я для кого тут показывал!

— Молодец-молодец, а теперь шевелись давай.

Дутанор тут же снова обогнал Джорелла, пронзая всех врагов впереди себя своей конагинатой. Словно глупый юнец, он красовался своей силой перед товарищем, ожидая комплиментов в свой адрес, но их все не было. Они миновали узкие коридоры, и вышли к просторному ангару с самолетами. Там столпилось около ста воинов в ожидании их. Джорелл вышел вперед Дутанора, показывая жестом своей руки, что разберется с этой толпой сам.

В столовой к этому моменту шла самая настоящая бойня. Братья кромсали и резали друг друга с такой жестокостью, словно были заклятыми врагами всю свою жизнь.

— Те, кто противится мощи справедливости, не братья нам! Убивайте всех! — кричал фельсонт в плотно облегающем темно-зеленом доспехе, увешанный разными тканями и тряпками, чтобы казаться больше.

— Так вот значит, каков твой путь, ублюдок! Сегодня ты убил больше своих братьев, чем погибло за всю историю ордена! — прокричал Гилдриэль, скрестив клинки с Гринтредом.

— Их смерть только укрепит нас, — хладнокровно ответил тот.

Гилдриэль был в кровавом доспехе с черными вставками и такого же цвета плаще. В руках у него было оружие, похожее на Гуань Дао, но с пятью лезвиями, расправленными в разные стороны. Словно веер, клинок был черного цвета, украшенный рубинами и бринрокскими письменами, внешне напоминающими разные волнистые линии и загогулины. Его глаза были желтого цвета, как и у многих из тех, кто был на его стороне.

Из толпы на него прыгнул бринрок-предатель. Гилдриэль резко взмахнул своим клинком, перерубив его надвое, и снова ринулся на Гринтреда. Две разные справедливости сошлись в поединке. Любой, кто попадался им под руку, был обречен. Битва очень быстро переросла в варварство. Кто-то перегрызал шейную артерию одному из противников, а кто-то голыми руками разрывал своего собрата надвое. В ход пошли все средства, от ножек стульев, до чьих-то оторванных конечностей. С каждым взмахом своего клинка, Гилдриэль краем глаза смотрел по сторонам и наблюдал весь этот ужас.

— Посмотри! Посмотри вокруг, это твои братья? Вот эти варварские отродья?! И когда ты успел стать таким сильным, Гринтред? Еще год назад ты мне и в подметки не годился!

— У меня есть свои тайны, скоро я стану сильнее всех в этом мире! Ну а что касается твоих замечаний, так в битве все средства хороши! Война и есть одно сплошное варварство!

— Не задирайся слишком сильно! — Гилдриэль оттолкнул его и сделал круговой взмах. С его клинка слетела желтая волна и перерубила всех вокруг. Устояли лишь немногие.

— Ха-ха. Гилдриэль, да ты совсем обезумел, даже своих не пощадил! — засмеялся выживший фельсонт.

— Хех, моих тут уже не осталось, последний пал до моего удара. Так что я немного сократил вашу численность, — ехидно ответил тот.

— Что? Ах ты мразь! Убьем его парни!

— Подходите все сразу, проще будет перебить вас! — воинственно крикнул Гилдриэль.

Спустя минуту все решилось. Гилдриэль лежал среди мертвых товарищей и смотрел на друга, возвышавшегося над ним.

— Давай, Гринтред, чего ты медлишь? Прикончи меня и на этом все кончится.

У делдаркца был печальный взгляд, он смотрел на Гилдриэля, занеся свое оружия над ним, его рука дрожала, но никак не решалась нанести последний удар.

— Ну же, Гринтред, прикончи его, и вернемся домой, — подначивал его фельсонт. Делдаркец продолжал стоять неподвижно. — Ну же! — прокричал ему тот со всей силы прямо в ухо, как вдруг фельсонта охватила резкая боль. Он посмотрел вниз и увидел, как Гринтред пронзил его своим необычным оружием насквозь. Клинок скользнул вверх и разделил верхнюю часть фельсонта надвое.

— Заткнись, ты меня раздражаешь, плоскозадый ублюдок, — сказал Гринтред в стиле своего друга.

Гилдриэль на секунду был шокирован такой выходкой, но затем засмеялся что есть мочи сиплым голосом, отхаркивая светло-красную кровь. Все вокруг пошатнулись, когда фельсонт рухнул на пол.

— Моя школа… — хрипло произнес тот.

— Прости меня, я не хотел, чтобы все так закончилось… — опустив голову, сказал делдаркец.

— Что сделано, то сделано. Надеюсь, ты найдешь, что ищешь, — Гилдриэль закрыл глаза, давая знак Гринтреду, и тот вонзил ему в сердце копье. Он пропустил через конец острия свои частицы, и они тут же расползлись по венам Гилдриэля, обеспечив ему тем самым легкую и достойную смерть. Гринтред простоял еще несколько секунд над хладным телом и, вытащив свое оружие, посмотрел на испуганных собратьев.

— Не бойтесь, я вас не убью, просто не люблю, когда мне кричат в ухо, запомните это.

В столовую вбежал еще один делдаркец и поначалу замешкался, осматривая помещение, усеянное трупами, но быстро вспомнил, зачем прибежал.

— Что с Дэку̀ром? — спросил он, указывая на тело фельсонта.

— Он мертв, разве не видно… — ответил Гринтред.

— Кто его убил?

— Гилдриэль, — ответил тот, окинув злобным взглядом своих товарищей, давая им понять, чтобы все держали рот на замке.

— Дерьмо, ладно, теперь у нас есть ты.

— Это точно, так в чем дело? — поинтересовался новый лидер предателей.

— Пойдем, ты должен это видеть… вы все должны… — испуганным голосом сказал легионер.

Они стояли у входа в ангар и наблюдали невероятно кровавую картину. Сотня их братьев была раскидана и размазана по всему ангару. Их части тел валялись далеко друг от друга, а какие-то даже приклеились к стенам и потолку, все было забрызгано кровью. Вишенкой на этом кровавом торте стало еще одно зрелище. Посреди ангара образовалось шестнадцать высоких шипов, пронзивших тела многих легионеров, которые висели на них словно мясо на шампуре, а их кровь стекала по шпилям на пол.

— Во имя справедливости… что здесь произошло?! — Гринтред не верил своим глазам, хотя еще совсем не давно, его товарищи творили вещи едва различные от тех, что произошли в ангаре.

— Дэкур послал сюда их, чтобы не дать людям улететь.

— Это просто ужасно, какая кровожадность… Так вот, каким ты стал, Джорелл… Или же ты был таким всегда? — в слух подумал Гринтред. — Надеюсь, ты сдохнешь на своей войне. Такие как ты недостойны существовать.

— Мне только что доложили, что все предатели перебиты, — отвлекли от мыслей Гринтреда.

— Хорошо, сколько нас осталось?

— Где-то сорок с лишним тысяч, вполне неплохо.

— Да, но что мы скажем Илиану, когда вернемся? Об этом должен был позаботиться Дэкур… — сказал один из тех, кто видел, как на самом деле умер прошлый предводитель восстания.

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, — уверенным тоном ответил Гринтред.

Легионеры захотели убрать тела своих братьев из ангара, но Гринтед приказал пока оставить их так.

* * *

Джорелл и Дутанор влетели в пространственную дыру, которая доставит их поближе к солнечной системе. На корабле царило молчание. Дутанор снял шлем и плюхнулся на скамью.

— Сколько нам лететь? — спросил он, сидевшего за штурвалом товарища. Тот поставил корабль на автопилот и встал с кресла.

— Где-то неделю, — ответил он, медленно подходя к Дутанору.

— Целую неделю?! А точно нельзя побыстрее? Люди нуждаются в нас! — юноша посмотрел на друга. Джорелл встал напротив Дутанора и злобно заглянул ему в глаза.

— Чего это ты так на меня уставился?

Джорелл резко накинулся на ничего не ожидавшего Дутанора и, подняв двумя руками вверх, прижал к стене.

— Твою мать, Дутанор, что за херня произошла в том ангаре?! — прокричал он.

— Ты че так взъелся?! Это всего лишь моя сила, — довольно ответил тот.

— Да ты совсем охренел что ли?! Что за кровожадность, ублюдок, о чем ты думал, вытворяя такое?! Кто тебя этому только научил?!

— Мне не нравится твой тон, отпусти меня, — холодно приказал юноша.

— Пока не скажешь, кто тебя этому научил, так и будешь болтаться тут!

— Обойдешься! Ты мне не рассказываешь о своем путешествии, вот и я тебе ничего не расскажу! А теперь отпусти меня, я сказал! — Дутанор использовал силу, и из-за его спины вылезли две кровавого цвета руки, которые прибили Джорелла к противоположной стене.

— Значит так, да? Видел бы тебя Ампелайос… посмотри на себя, кем ты стал…

— Но он не увидит, а знаешь почему? Потому что ты лично прикончил его! Надеюсь, ты еще не забыл об этом?!

Джорелл поменялся в лице, его взгляд упал вниз, и по нему стало понятно, что он и вправду уже позабыл, как пронзил грудь старика.

— Я так и думал… Ты даже этого не помнишь. Тогда сделай любезность, не учи меня морали и тому, как использовать силу. Они желали нашей смерти и были врагами, к ним, у меня нет пощады.

— Дутанор, я не знаю, кто тебя научил этому, но то, что я увидел… — Джорелл тяжело вздохнул. — Теперь, мне понятно, как ты стал таким сильным за такой короткий срок. Надеюсь, тебе известны все последствия использования своей силы?

— Не переживай за меня, ради абсолютной силы я готов на все! — злобно улыбнулся юноша.

— Силы? Думаешь, что ты сильный? — Джорелл положил свою руку и сжал кровавые тиски, удерживающие его. Одна из рук тут же лопнула, словно шар и затем та же участь постигла и вторую.

Дутанор замешкался и вызвал еще несколько, но Джорелл с легкостью их разорвал и одной рукой схватил приятеля за горло, подняв в воздух. Дутанор попытался освободиться из захвата и даже сломать Джореллу руку, но все было тщетно.

— Хватит, ты сломаешь мне шею… — прохрипел тот.

— Да ну? А что так легко? Куда же делась твоя хваленая сила? А?! — крикнул тот и сжал горло еще посильней.

— Хватит, хватит!

Джорелл разжал руку и Дутанор рухнул на пол, ухватившись за шею.

— Вот что значит сила, а у тебя жалкая пародия на неё. И в отличие от тебя, я могу постоянно совершенствоваться исключительно за счет своих сил. А тебе лишь одна дорога…

— Ты… ты не использовал свою силу, твои глаза не были активны! — дрожащим голосом выговорил тот, все еще отходя от хватки.

— Если бы ты не был нытиком, жаждущим силы любым путем, тоже когда-нибудь так смог. Откажись от этого, Дутанор, и начни нормальные тренировки, иначе, назад дороги не будет…

— Да пошел ты! Философ, тоже мне. Всю мою жизнь меня презирали и унижали те, кто сильнее меня! Какую бы чушь там не говорил Ампелайос, но он предал меня, бросил, ради того, чтобы тренировать тебя! А потом и ты бросил меня ради того, чтобы улететь на поиски силы, бросил потому, что я был слаб… Так ты написал в той сраной записке, которую мне вручил Ильмарион! Все плохое, что произошло в моей жизни, было из-за моей слабости, но теперь я силен! Я разрываю сотню обладателей пятнадцатого круга, словно насекомых, ты и сам видел это! Теперь ты не оставишь меня из-за того, что мне не хватает сил! — Дутанор с пылом вскочил на ноги и уставился на Джорелла.

— Следуя по выбранному тобою пути, однажды ты сам оставишь всех, кого любишь. Я увидел и узнал достаточно за те пару тысяч лет, что провел по ту сторону. Тех, кто выбрал тот же путь что и ты, никогда не ждало ничего хорошего… — Джорелл договорил, и оставил Дутанора наедине со своими мыслями и злобой, сев обратно в кресло пилота.

Глава 35 Линтранд

Они солгали — и я убил их.

Линтранд (с)

На окраине одной небольшой деревушки, одиннадцать с половиной тысяч лет назад, дрались два мальчика, а другие, столпившись вокруг, подбадривали того, что побеждал.

— Так его, бей этого лгуна! — кричали дети.

— Я не лгу, — сквозь слезы прокричал мальчик.

— Нет, ты лжешь! Наглый врун. Бей его! — все дети накинулись на него разом, и начали пинать ногами, улыбаясь и издевательски смеясь при этом.

— Вы что творите, поганцы! — к ним бежала женщина.

Добежав, она влепила сильную пощечину одному из них, и тот, заплакав, убежал прочь, а вместе с ним и остальные.

— Сынок, ты в порядке? Что ж вы за твари такие… посмотрите, что вы наделали, — женщина заплакала и взяла на руки свое дитя. Он был до смерти напуган, весь крови и сильно трясся.

— Все хорошо, все позади, я здесь, — успокаивала она его.

— Вон, вон она, — послышался жалобный детский голос со стороны. Это был тот мальчишка, что получил пощечину, а рядом шли его родители.

— Это ты ударила моего сына, Агата?! — гневным тоном спросил его отец.

— Только посмотри, что Адонис и другие ребята сделали с моим сыном! — оправдывалась женщина.

— Это разборки мужчин! Кто дал тебе право, женщина, лезть в их дела и к тому же, бить моего сына?! — отец мальчика тут же дал ей пощечину в ответ за сына.

— И это, по-твоему, по-мужски? Толпой избивать одного? Так только трусы поступают! — храбро ответила она, прижав сына посильнее к груди и не обратив никакого внимания на пощечину.

— Да как ты смеешь, потаскуха! — крикнула жена мужчины. — Потрахалась не понятно с кем, а теперь твой выродок доставляет неприятности нашим детям! Да и еще нагло врет! Ходит и рассказывает, будто сын великого воина, — женщина усмехнулась вместе с мужем.

— Но это правда! Мой папа великий воин и однажды он вернется! — вдруг прокричал ребенок.

— Заткнись, щенок! Значит так, еще раз увижу твоего выродка рядом с моим сыном, или еще хоть раз ты поднимешь руку на чье-либо дитя, я буду с тобой разговаривать совсем иначе, — пригрозил мужчина и всей семьей они поспешили уйти.

Мальчик с мамой сидели у себя в доме, и та промывала его раны.

— Почему они называют меня лжецом? Ты ведь сама мне говорила, что мой отец великий воин! — возмутился мальчик.

— Ты должен прекратить об этом говорить, Линтранд. Люди завистники и не любят хвастунов.

— Но я не хвастаюсь, а говорю как есть! Адонис же постоянно говорит, какой богатый у него отец. Почему мне нельзя говорить о том, какой мой отец великий?! — Линтранд топнул ногой и, обиженный, ушел к себе на кровать.

Мама тяжело вздохнула и последовала за ним. Сев на кровать она положила руки ему на плечи.

— Пойми, Линтранд, слова Адониса подкрепляет его отец, который живет рядом с ним.

— А когда вернется мой папа?

— Я не знаю, может быть, он никогда не вернется. Ты должен это понимать, сынок.

— Нет, не говори так! — разозлился тот. — Вот увидишь, однажды папа вернется, а до тех пор, я буду всем напоминать о нем!

Прошел год, затем еще один, а за ним еще шесть лет. Девятилетний мальчик вырос и окреп. Юноша вспахивал землю и иногда поглядывал в сторону моря с высокого склона, на краю которого находился его дом. Привычка выработалась у него за множество лет.

— Эй, шлюхин сын, мой отец интересуется, когда твоя мамаша зайдет к нему, — около ограды стоял Адонис со стражниками и парой-тройкой друзей. Они издевательски смотрели и смеялись над Линтрандом.

Молодой человек молча продолжал делать свою работу.

— Эй, я к тебе обращаюсь, убогий! Или ты забыл свое место? Я спрашиваю, когда твоя мать придет к моему отцу? Главе деревни, если ты вдруг позабыл.

— Я не знаю, — угрюмо ответил тот.

— Так иди и спроси её!

— Её сейчас нет дома, — все также продолжая делать свою работу, отвечал Линтранд.

— А где она? — немного подумав, Адониса вдруг осенило, и уголки его губ вытянулись в улыбку. — А-а-а, она сейчас у кого-то еще? Ха-ха, как закончит у него сосать, скажи ей, пусть идет к моему отцу.

Линтранд снова промолчал, но внутри него все кипело от злости.

— Дерзкий щенок, отвечай, когда к тебе обращается господин! — крикнул один из стражников. — Позвольте проучить этого наглеца!

Линтранд прекратил обрабатывать землю и приготовился к побоям.

— Нет, — неожиданно сказал Адонис. — Он совсем недавно получил свое, верно, Линтранд? — с ухмылкой сказал сын старосты.

Юноша тут же положил правую руку на торс, закрывая синяк, который итак был спрятан под льняной рубахой.

— Ладно, пойдемте. А хотя, — остановился тот. — Забыл тебе кое-что сказать. Я тут недавно спросил у бывшего старосты, любопытно стало, знаешь ли. Кто же твой отец? И знаешь, что он поведал мне? Он сказал, что твой отец был простым рыбаком, который как-то приезжал в деревню рыбой торговать. Он рассказывал девушкам удивительные выдуманные истории. И только твоя мать повелась на них, — уже еле сдерживаясь от смеха, юноша продолжал рассказ. — Она раздвинула свои ноги перед якобы великим воином. Он трахал её как потаскуху, все то время, пока был тут, а потом просто уехал торговать дальше, оставив её одну, — Адонис и вся кампания рассмеялись.

— Твоя мамаша наврала тебе, так как ей было стыдно признаться в том, что она оказалась наивной шлюхой!

Линтранд со всей силы сжал кулаки, но ничего не мог противопоставить им.

— Ладно, пойдем отсюда.

Кампания ушла, и Линтранд с облегчением вздохнул, сев прямо на землю. Спустя час пришла его мать.

— Заходил Адонис, сказал, что его отец ждет тебя, — холодно сказал юноша, сидящий на ограде, выходившей к морю.

— Хорошо, только помоюсь.

— Это правда? — всхлипывая, спросил тот.

— О чем ты? — спросила мать, достав при этом лобковый волос из своего рта.

— Мой отец был всего лишь рыбаком?

— Э-э, кто тебе это сказал? — женщина замешкалась от такого внезапного вопроса.

— Адонис, а ему бывший староста. Он сказал, что мой отец приехал сюда рыбой торговать, травил байки у костра, а ты ему поверила…

— Что ты такое говоришь? Тоже мне, нашел, кого слушать, — взволнованным тоном продолжала оправдываться она, не веря, что сын и вправду сомневается в ней.

Линтранд спрыгнул с ограды и быстрым шагом подошел к матери.

— Тогда поклянись, поклянись мне всеми богами, что мой отец и вправду великий воин! — он посмотрел на неё своими заплаканными глазами.

— К-клянусь.

— Значит, клянешься, да? А что ты скажешь на то, когда услышишь, как я прошелся по всем старцам, что живут у нас в деревне. И все, как один сказали, что у нас не было никогда никакого великого воина. А вот рыбаков было хоть отбавляй. И их рассказы были всем известными байками, чтобы затащить наивных девушек в постель и хорошо скоротать время… — Линтранд увидел, как его мать теряет контроль над ситуацией и не знает, что ответить.

— Ты только что поклялась мне… Ты всю мою жизнь твердила, что мой отец великий воин, а я ходил как дурак, и кричал об этом на всю деревню! Ведь был ужасно горд, за несуществующего человека, которого считал своим отцом!

— Сын…

— Нет, я не сын тебе, а ты мне не мать! Иди, тебя ждет отец Адониса, чтобы ты ублажила его! — Линтранд перемахнул через ограду и ушел в сторону моря по крутому склону.

— Линтранд, постой, не уходи, давай все обсудим! — она впопыхах побежала за ним по склону, но оступилась и кубарем покатилась вниз.

На мгновение, озлобленный Линтранд улыбнулся, но тут же очухался и побежал к ней на выручку. Его мама катилась вниз по крутому склону, ударяясь о камни. Линтранд бежал что есть мочи, стараясь сам не споткнуться. Агата долетела прямиком до песчаного берега.

— Мама! — сын подбежал к ней и начал осматривать. Она не шевелилась и не дышала, смерть настигла её мгновенно.

— Мама, очнись, ну же, прошу тебя, не умирай! — зарыдал тот. — Я был не прав, извини меня, только не умирай, умоляю. Мама!

* * *

Линтранд сидел во тьме своего дома. Прошло уже полгода, как его матери не стало. Он винил в этом исключительно себя, запивая свое горе вином. «Сын шлюхи и рыбака, зачем я появился на свет?» — думал тот. Его пьянство прервал стук в дверь. Поначалу он и не думал вставать, но неизвестный начал стучать еще сильнее и напористей.

— Кто там? — пьяным голосом спросил Линтранд.

— Я ищу Агату, — послышался приятный, но в тоже время грубый мужской голос за дверью.

Линтранд открыл глаза и вздрогнул от увиденного. В дверях стоял высокий мускулистый воин, снаряженный черным панцирем, поножами и тяжелым черным плащом. Его голову украшал шлем с черно-белым гребнем. Вооружен он был бронзовым щитом, висевшем на спине, на поясе у него был меч, а в руке длинное копье.

— Кто ты? — спросил он. — Неужели её муж? Правда, слишком молод ты для мужа.

— Я её сын, Линтранд, а кто вы? — юноша не сводил глаз с могучего воина.

— Сын? Значит, она все-таки вышла замуж…

— Нет, я никогда не видел и не знал своего отца. По слухам, он был каким-то рыбаком, который совратил её.

— Что, совратил?! Рыбаком?! — злость почувствовалась в его голосе. — Где она?

— Мне очень жаль, но она умерла… полгода назад… — всхлипнул Линтранд.

Воин застыл в ступоре. Он снял шлем и за ним показался зеленоглазый смуглый мужчина, с темными длинными волосами и выразительным взглядом.

— Я Арес, её старый знакомый. Прошу, расскажи мне все о том, как она жила и как умерла.

Линтранд пригласил его в дом и рассказал обо всем. О том, как она жила, как говорила, что его отец был великим воином и о том, как ложь раскрылась и привела к её смерти. Под конец разговора, мужчина сидел, опустив голову, и держался за неё двумя руками.

— Так значит, говоришь, никогда не видел отца?

— Никогда, — печально ответил юноша.

— Что ж, знаешь, ты на удивление высокий и крепко сложенный юноша, пусть и работаешь в поле. Но самое удивительное, это твои выразительные зеленые глаза, прямо, как мои… — он поднял голову и посмотрел на Линтранда теми самыми глазами. Юноша просидел в шоке какое-то время, затем его глаза покраснели, и он зашмыгал носом.

— Так, получается, что ты мой отец?

— Да, Линтранд, я твой отец. У тебя прекрасное имя, именно о сыне с таким именем я мечтал.

— И вы великий воин?

— Ну, насчет великого не знаю, но кое-что в военном деле смыслю, и я точно не рыбак, — с улыбкой ответил Арес.

— Но где ты был?! Почему не приходил так долго?! Тебе что, было наплевать на нас?! — тут же начал злиться юноша.

— Прости меня, Линтранд, но я воин и мое место там, где война… Я ушел сражаться и о том, что Агата беременна, даже не знал. Меня серьезно ранили под конец войны и долгое время я пролежал в кровати, и еще больше времени восстанавливал свои силы… Если б я только знал, что у меня будет сын, то не бросался бы так безрассудно в битву, — Арес положил руку своему сыну на плечо.

— Какой же я дурак… Моя мама все это время говорила мне правду, а я так накричал на неё. Как я мог довериться тем, кто меня презирал! — правда обрадовала и поразила Линтранда одновременно. — Он был рад, что его отец на самом деле великий воин, и то, что мать не лгала ему все это время. Но мысль о том, что он предал свою родную кровь, поверил тем, кто ненавидел его всю жизнь, разрывала на части и затмевала собой всю радость.

— Я убью их, убью их всех! — прорычал юноша. — Они издевались надо мной, издевались над моей матерью, называли меня лжецом и били за правду о тебе…

— Успокойся, сын! — вдруг грубым воинским голосом крикнул тот, и Линтранд тут же подчинился. — Ты не воин, тебя просто убьют.

Юноша опечалено опустил глаза, сжав кулаки.

— Но я воин.

Линтранд посмотрел на отца, его глаза были полны решимости и злости, он жаждал отмщения не меньше его.

— Отец?

— Я очень любил Агату. И все, что ты мне рассказал, ранило мое сердце. Я оказался ужасным мужем, и еще более ужасным отцом. Клянусь, что защищу честь своей семьи. Пусть и запоздало, но никто не посмеет безнаказанно оскорбить тех, кто мне дорог. А когда все закончится, мы уйдем с тобой и начнем все заново, обещаю, больше я не покину тебя.

Адонис и его отец развлекались в компании женщин и вина, пока Линтранд не зашел к ним в особняк.

— О-о, кто к нам пожаловал? Неужто сам сын шлюхи собственной персоной, — провоцируя, сказал Адонис. В это время на его коленях сидела полуобнажённая красавица.

— Прояви уважение к моей матери, она уже давно мертва.

— Ты слышал это, отец? Уважение к его матери. Ха! Да она шлюхой была, с чего вообще проявлять к ней хоть какое-то уважение, особенно к мертвой.

Отец Адониса рассмеялся.

— Не, ну иногда мне, конечно, жаль, что её больше нет с нами, так сосать член больше не умеет никто, — отец и сын рассмеялись громче прежнего, а также стражники, что были внутри.

— Тогда, может быть, ты проявишь уважение к моему отцу? — после этих слов в помещение вошел Арес, огромный мужчина, внушающий страх в сердца слабых лишь одним своим видом. Улыбки тут же пропали с лица Адониса и его отца, их сердца забились быстрее.

— Э-э, что, твой отец? — глаза Адониса не сходили с воина, стоящего перед ним.

— Да, мой отец, рыбак, помнишь?

— Послушай, Линтранд, чего тебе здесь надо? Зачем ты пришел сюда вместе со своим отцом? — спросил его отец Адониса.

— В чем дело? Куда делась твоя дерзость и оскорбительное поведение в адрес моего сына?! — грубым тоном спросил Арес. После такого глава деревни замешкался, но тут же постарался взять себя в руки.

— Да кто ты такой?! Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! Я глава этой деревни и одно мое слово, как тебя заколют вместе с твоим сынком.

— Я Арес, муж Агаты, над которой вы издевались и сделали ее жизнь невыносимой, отец Линтранда, чью правду вы втоптали в грязь, а затем всей деревней втоптали в грязь и его самого. Я тот, кто вернет вам долг! — прокричал со всей силы воин. После того, как находившиеся в особняке услышали его имя, в их глазах появился отчётливый страх.

— Арес…Арес, — перешептывались стражники в зале.

— Отец, не тот ли это Арес, что способен сокрушать сотни воинов в одиночку?! — с ужасом в голосе спросил Адонис.

— Бред все это, если такой Арес и существует, то это точно не муж той шлюхи и этого недоноска.

— Ты оскорбил мою жену в последний раз! — Арес указал копьем на главу деревни.

— Да я её не только оскорблял, но еще и как следует трахал! Стража! — крикнул тот. Одиннадцать стражников тут же преградили путь Аресу, но не нападали.

— Что такое? — спросил Арес. — А-а, видимо ждете подкрепление с улицы? — ехидно улыбался воин. — Подкрепления не будет.

— Ты лжешь! — прокричал Адонис.

— Нет, он не лжет, — встрял в разговор Линтранд. — И не только стражники не откликнуться на ваши мольбы о пощаде. Снаружи больше не осталось мужчин.

— Что? Зачем вы убили простых граждан?!

— Они солгали мне, и я убил их. Всех до одного, кто потешался надо мной и моей матерью, всех, кто отравил меня своей ложью. Они молили меня о пощаде и плакали, но моя рука не дрогнула ни разу, — хладнокровно ответил Линтранд. — А ты, Адонис, не надейся на легкую смерть, как и ты, Капанеус, вы оба сдохните в муках.

— Убить их, убить! — провизжал Адонис. Но стражники оставались неподвижны.

— Там же было почти тридцать солдат, и он убил их всех? Да что мы можем… — перешептывались они.

— Идиоты, он наверняка убил их по одному, иначе мы бы прознали об этом, а теперь убейте их, или он убьет вас! — еще раз скомандовал Капанеус.

Стражники, набравшись мужества, ринулись на Ареса и Линтранда. Отец закрыл собою сына и, выставив перед собой свой массивный щит, остановил бегущую на него толпу. Точными и стремительными ударами копье пронзало одного стражника за другим. Щит Ареса был словно неприступная стена, а его мастерство находилось далеко за пределами, доступными простому солдату и вообще человеку. Увидев, как его солдаты падают один за другим, глава деревни встал с трона и бросился наутек. Однако так просто от Ареса было не уйти. Мощным ударом щита он оттолкнул оставшихся троих стражников и, освободив себе пространство, метнул со всей силы копье вдогонку главе деревни. Копье пронзило его ногу прямо у запасного выхода, и толстяк рухнул на живот. Линтранд бросился на Адониса и повалил его. Он начал бить его по лицу так сильно, как мог, выплескивая на него всю злость и обиду, что накопилась у него за всю жизнь.

— Стой, стой, пожалуйста, хватит, — проревел тот. Линтранд остановился и посмотрел на него.

— Пожалуйста, остановись. Прости меня, Линтранд. Я просто завидовал тебе, понимаешь? Я всегда знал, что твой отец великий воин и поэтому так себя вел. Умоляю, пощади меня, мне так жаль. Не убивай меня, — Адонис ревел что есть сил, сопли текли у него из носа, а столько слез Линтранд не видел за всю свою жизнь.

— Хорошо, я прощаю тебя, — ответил запыхавшийся Линтранд.

Адонис с надеждой посмотрел на него сквозь заплаканные глаза. Линтранд вытащил кинжал и пронзил его грудь, он наносил удары снова и снова, пока юноша не перестал плакать и дрыгаться под ним.

— Я прощаю тебя, жалкий кусок дерьма, иди с миром, — Линтранд сел рядом с трупом, чтобы отдышаться.

Он оглядел комнату в поисках отца. Все стражники были мертвы, а великий воин шел к главе деревни, который отчаянно пытался уползти с копьем в ноге. Арес подошел к нему и тут же схватился за копье, повернув его в бедре. Глава деревни заверещал от боли.

— Не надейся сдохнуть быстро, твоему сынку придется подождать тебя часок-другой в загробном мире. Ты будешь умирать долго, за каждое оскорбление моей семье ты ответишь сполна.

На рассвете, Линтранд и Арес вышли из деревни, оставив висеть на копье голову Капанеуса. Они спустились вниз по склону, и пошли вдоль песчаного пляжа.

— Ну и куда теперь? — спросил Линтранд, ужасно довольный свершившимся правосудием.

— Я покажу тебе этот огромный мир, сын мой. Мы будем путешествовать, и я научу тебя всему, что умею сам. Больше никто не посмеет назвать тебя лжецом, а тот, кто все-таки сделает так, умрет от твоей руки.

— Да, отец, — с улыбкой сказал тот, и с тех пор юноша следовал за ним повсюду, пока смерть отца не разлучила их. Отныне он не терпел лжи и почти никогда не врал сам. Ибо он Линтранд, сильнейший из людей.

Глава 36 Слезы и пепел. Часть 1

(Это последняя глава первого тома)

Линтранд наблюдал, как тело Авгулта падает на землю. Он знал, что теперь пришел его черед. Ему не о чем жалеть, кроме гибели Анурия. Он прожил достаточно, чтобы ему стала безразлична судьба тех, кто останется после его смерти. Он спасал людей всю свою жизнь… он устал… Дарбрелт над ним занес свой клинок и приготовился пронзить его череп. Однако в последний момент остановился. Линтранд удивленно посмотрел на своего палача, тот с кем-то разговаривал по связи, изредка кивая головой. Линтранд огляделся — всюду были ренианцы, бежать было некуда. Вдали он разглядел два силуэта за застекленной верандой. Это были Улькиус и Лонут.

«Бегите, бегите отсюда, прошу вас…», — подумал он про себя.

— Линтранд, Линтранд! — прозвучал голос в его голове. Это был Улькиус со своей телепатией. Глава ордена не отвечал ему.

— Я чувствую, что ты где-то рядом, ответь мне.

«Почему он не отвечает? Может, он без сознания?» — профессор просчитывал все возможные варианты в своей голове. Лонут стоял рядом с ним и осматривал поле боя.

— Нет! — внезапно прокричал он.

— В чем дело? — испугался Улькиус от неожиданного крика.

— Нееет, Авгулт! — Лонут в истерике начал стучать по стеклу, но благо, оно было звуконепроницаемым.

— Что, Авгулт, где? — Улькиус использовал свои оставшиеся немногочисленные силы для улучшения зрения. Он мельком оглядел местность внизу и тоже содрогнулся. Окруженный ренианцами, лежал обессилевший Линтранд, а рядом с ним находилось тело Авгулта.

— Вот дерьмо, вот дерьмо. Что же делать? Так, спокойствие, Улькиус, возьми себя в руки, ты же умный, ты гений!

— Сукины дети, я убью вас, убью вас всех! — Лонут ударил по стеклу, и оно с треском осыпалось вниз.

Тысяча легионеров Эдера тут же устремили свои взгляды в сторону шума. Лонут безрассудно прыгнул вниз к толпе ренианцев. Улькиус стоял с широко распахнутыми от удивления глазами, затем с улыбкой выдохнул.

— Так вот что значит безрассудный поступок, — Улькиус прыгнул вслед за Лонутом и приземлился около него.

— Прости меня, но я не смогу жить со знанием того, что не попытался отомстить за смерть брата, — Лонут грозно смотрел на толпу легионеров, он знал, что ему не справиться с ними, но эмоции не давали ему стоять в стороне.

— Спасибо тебе, — неожиданно ответил Улькиус. — Если б не ты, мой разум не позволил бы мне сделать такую глупость. — Они смотрели друг на друга и их глаза зажглись. Фиолетовый свет Улькиса и желтый из глаз Лонута. Тела обоих покрылись броней. Улькиус был в фиолетовом тренче, укрепленном металлическими пластинами, на которых были прекрасные узоры в венецианском стиле. Пластины располагались на сердце, по бокам от подмышек до ягодиц и вокруг шеи. Лишь в самых жизненно важных местах для илуниевого война. Голова его была не прикрыта. В руках у профессора был остроконечный посох, на одном из концов которого светился небольшой фиолетовый огонек. Лонут был в том же доспехе, что и при первой встрече с Джореллом. В руках у него было два клинка. Один был прямой, белого цвета с длинной желтой полосой посередине. А другой, словно сложенный из множества игл, выглядел устрашающе.

— Что, еще двое?! Да откуда вы только все беретесь? У меня нет времени возиться с вами, — рассердился Дарбрелт, который явно спешил после разговора по рации.

— Разберитесь с ними, император приказал мне незамедлительно явиться к нему, — отдав приказ, Дарбрелт тут же исчез, оставив судьбу троих в руках тысячи легионеров.

На мгновение все замерли в ожидании первого хода одной из сторон. Один из ренианцев резко дернулся, чтобы убить лежачего Линтранда, но тут же напоролся на щит, окруживший его. Улькиус воткнул свой посох в землю, и из-под земли вырвалось фиолетовое пламя в радиусе ста метров прямо посреди ренианцев. Лонут, воспользовавшись суматохой, влетел в ряды врагов, как и Линтранд, который встал, и из последних сил начал хаотично махать молотом.

* * *

В считанные минуты Дарбрелт прибыл на корабль императора. Силы ренианцев максимально сосредоточились в космосе. Он быстрым шагом вошел в командный центр, где сидел Алутар.

— В чем дело, господин? — приклонив голову, спросил тот.

— На границе солнечной системы мы обнаружили небольшой корабль. Его опознавательные знаки говорят о том, что это легион справедливости.

— Что им здесь надо? Неужели они решили помочь этим слабакам.

— Нам это не известно, пока корабль остается неподвижным, но нужно выяснить, зачем они здесь. Если тут весь орден во главе с Илианом, и он настроен помочь людям, то у нас возникнут серьезные трудности.

— Они падут перед нашей мощью, как и все прочие, — самоуверенно провозгласил Дарбрелт.

— Несомненно, но непредвиденные потери нам не нужны.

— Император, от корабля отделились две цели, — вмешавшись в разговор, доложил один из рядовых.

— Они хотят поговорить с нами? — спросил Алутар.

— Не знаю, по крайней мере, они с нами не связывались.

— Господин, они приближаются! — крикнул ренианец.

— Остановите их! Выпускайте воинов! Дарбрелт, иди наружу!

Неприступной стеной корабли и войска ренианцев преградили путь неизвестной им двоице и тут же открыли огонь в их сторону. Один из трех самых больших кораблей ренианцев разлетелся прямо на их глазах. Аккуратно разрезанные части разлетались по космосу, а нападающие спокойно полетели дальше. Солдаты не ожидали такой прыти со стороны неприятеля, но собрались и ринулись за ними вдогонку.

* * *

Линтранд оживился после того, как Дарбрелт улетел в космос, решил воспользоваться этим шансом. Он превращал внутренности ренианцев в кашу одним ударом своего молота. Однако легионеры действовали осторожно и грамотно, стараясь бить Линтранда издалека. Улькиус выставил свой посох вперед и прицелился. Из того места, где сверкал огонек, выстрелил сильного поток илуния около тридцати метров в диаметре.

— Беги, Линтранд! — прокричал он, и рухнул на землю.

Литранд увидел коридор, который сделал для него профессор и побежал сломя голову, отбиваясь от преградивших ему путь ренианцев и тех, кто заблокировал выстрел Улькиуса. Сильная боль пронзила его спину и Линтранд упал. Снайпер пробил ему грудную клетку прямо посередине. Линтранд попытался подняться, но его тело тут же пронзил клинок. От дикой боли он стиснул зубы, но продолжал ползти, отчаянно цепляясь руками за землю. Еще с десяток клинков поразили его плоть, и стало ясно, что ему не уйти.

«Все-таки придется передать бремя тебе, Джорелл. Жаль, что вы с Дутанором не успели… Отныне, ты станешь другим человеком. Огромный груз ответственности будет давить на тебя сильнее, чем что-либо. Теперь ты самый сильный человек в мире…», — Линтранд посмотрел на Лонута и Улькиуса, слабо улыбнулся и произнес:

— Простите меня, ребята, но боюсь, вам придется пойти со мной…

Он сконцентрировал в сжатом кулаке невероятную мощь. Едва ренианцы перевернули его на спину, как тот разжал кулак и со словом: «Бум», — испуганные ренианцы взлетели на воздух, как и всё на полигоне. Мощнейший взрыв разнес стены гигантского подземелья кусок земли под замком, в результате чего, рухнула последняя стена.

Среди пыли слышался кашель и вопли легионеров, которые выжили, не смотря на взрыв, а также женские крики. В глубине коридоров было много крупных отсеков, где прятались женщины и дети, многие легионеры прошли туда, пока их собратья бились с Линтрандом и остальными. Ренианцы делали все, что хотели с пленниками. В одном из кабинетов сидели Лонут и Улькиус. Профессор быстро пришел в себя.

— Что произошло? — спросил он.

— Линтранд устроил огромный взрыв. Я успел прийти в себя, чтобы телепортировать нас сюда, на большее у меня, к сожалению, не хватило сил.

— Что это за крики? — вдруг с ужасом в глазах спросил Улькиус, до которого наконец дошли душераздирающие вопли.

— Ренианцы нашли отсеки, где прятались ваши женщины и дети…

— Мы должны им помочь! — Улькиус изо всех сил попытался стать, но Лонут посадил его обратно.

— Нет, это будет очень глупая смерть.

— Тогда я выбираю глупую смерть! — профессор встал и, шатаясь, побрел к выходу из кабинета. Илкарец догнал его и огрел по голове. Улькиус снова потерял сознание и Лонут оттащил его от выхода.

* * *

Двоица вошла в атмосферу Земли.

— Действуем согласно плану, — сказал Джорелл.

— Слушай, мне показалось, или там Луны не было? — подметил Дутанор.

— Ты тоже заметил, да? — с ухмылкой произнес Джорелл. — Кажется, мы пропустили серьезную заварушку. Ренианцы уже, скорее всего, начали создавать новый искусственный спутник, им нужна эта планета в первозданном виде, а без Луны уже будет не то.

В мыслях Джорелла все еще было то райское место, из которого ему пришлось улететь, и куда он мечтал вернуться все то время, пока был вдали.

— Посмотри, наша планета полыхает, она раздирается войной, — с ужасом Дутанор смотрел на множество красно-оранжевых пятен на теле планеты.

— Я заметил, сосредоточься, мы приближаемся.

Друзья были близки к ордену. Они пролетели слой облаков и увидели орден с высоты птичьего полета. Оба не могли поверить своим глазам. Ничего не осталось, лишь одинокая потрепанная крепость стояла посреди гигантской равнины, а перед ней красовалась огромная яма, ведущая на полигон. Все вокруг было выжжено дотла, а мертвая тишина пугала еще больше, чем пугали бы звуки боя. Они повисли в воздухе и пытались разобраться в увиденном. С неба, словно снег, падал пепел, вызванный многочисленными взрывами в этой битве.

— Нет…нет! — Дутанор рванул к замку, что есть сил.

— Дутанор, стой! У нас мало времени! — Джорелл посмотрел в ту сторону, куда направился его товарищ и сразу же понял, в чем дело.

— Мне очень жаль… — произнес тот и направился на дно полигона.

Дутанор приземлился около мертвых тел. Ими оказались Изабелла, Кристина и Юлиан. Он упал на колени и прижал Изабеллу к себе.

— Нет, пожалуйста, очнись, ты не можешь умереть! Не можешь! Прости меня, если б я только был рядом… — Дутанор рыдал, прижимая со всей любовью Изабеллу. Её прекрасные волосы были полностью запачканы кровью и грязью. Недалеко он услышал кашель, Дутанор оглянулся и увидел, что Юлиан еще жив. Он поцеловал Изабеллу в лоб и аккуратно положил.

— Ты ублюдок! — он подошел к Юлиану и схватил его за ворот. — Ты не смог защитить её! Никчемный кусок говна, ты же гений, мать твою, почему ты не защитил Изабеллу?! Или ты только говорить и трахаться умеешь, а?! — Дутанор кричал с такой яростью, что его лицо приобрело красный оттенок, а слюни то и дело вылетали изо рта.

— У…бей меня, — с огромным трудом выговорил Юлиан, и слезы покатились по его щекам. — У…бей, про…шу тебя.

Дутанор на мгновение замер, не ожидая таких слов, но злость снова овладела им.

— Трус, да будет так! — в порыве гнева Дутанор обхватил шею Юлиана двумя руками и с душераздирающим хрустом сломал её. Опустив переломанную шею Юлиана, он снова посмотрел на мертвую, оголенную Изабеллу.

— Ублюдки, кто это сделал с тобой… я клянусь тебе, любимая, что найду их и заставлю умолять меня о смерти! — он снова наклонился над ней и не мог больше пошевелиться от ужаса. Его глаза бегали по её телу, смотря на все ужасы, которые с ней произошли. Наконец, пристальный взгляд заметил что-то у неё в кулаке. Дутанор разжал его, в нем был амулет Фардреда, который Изабелла сорвала с его шеи.

Падая на дно полигона, Джорелл увидел, что его уже там ждут. Полтысячи легионеров, оставшихся в живых после предсмертного удара Линтранда, смотрели в небеса и были готовы к его приземлению. Джорелл приземлился на пепелище своего рая в свободном от ренианцев месте. Злость от увиденного разрывала его изнутри. Его настоящее я вырывалось на потеху публике.

— Вы, алчные твари, заплатите за все, что натворили здесь! Я убью вас, убью вас всех! Никто из вас не вернется домой, ваши жены станут вдовами, а дети сиротами! Вы заплатите за каждого убитого человека сполна! — Джорелл со всей силы надрывал свой голос. Ренианцы рассмеялись.

— Что за верещащая девчонка? Девочка моя, ты ошиблась противником. Перед тобой не юнцы, которых можно напугать животным визгом, — сказал один из них, среди легионеров снова пошли смешки. Говоривший начал медленно приближаться к Джореллу.

— Мы зло, человек, от нашей силы дрожат целые империи, армии разбегаются, а непослушных и слабых детей пугают рассказами об ужасных легионерах перед сном! Проваливай туда, откуда пришел, ничтожество! — ренианец исчез и в одно мгновение появился около Джорелла, нанося ему боковой удар зазубренным двуручным мечом.

Земля затряслась от ударной волны, когда меч ренианца настиг цель, и разошлась на многие километры вокруг. От увиденного, улыбка покинула самодовольное лицо ренианца. Джорелл спокойно удерживал его удар одной вытянутой рукой, держа свой меч жалом к земле. Он не напрягался, его кисть не дрожала, но больше всего ренианца поразил свет его глаз, которого не было… Джорелл не использовал силу, в то время как в глазах ренианца горел оранжевый пожар, а обе руки дрожали, пытаясь пробить его блок.

— Да, вы несомненно зло, но я зло куда больше и ужаснее, чем все вы вместе взятые, — с дрожью и злобой в голосе сказал Джорелл.

В глазах ренианца появился страх, во рту пересохло, а сердце заколотилось в бешенном темпе, словно он просто ренианец. Джорелл же говорил спокойно и размеренно.

— И как я уже сказал, сегодня вам не вернуться домой, вы обретете вечный покой в этом чудесном месте, — из-под тьмы капюшона резко вырвался темно-синий свет. Джорелл оттолкнул ренианца в сторону и тут же разрубил его своим огромным двуручным мечом от правого плеча до левой ноги, устремившись на толпу ренианцев и разрубив еще одного бедолагу пополам с невиданной скоростью. Затем он просто исчез, буквально растворившись в воздухе. Легионеры насторожились и внимательно смотрели по сторонам. Вихрь прошелся по рядам ренианцев и раскромсал сотню из них на мелкие части. Джорелл показался позади них, и ренианцы тут же направили к нему сотни мощнейших сгустков илуния. Джорелл выставил вперед руку и притянул весь поток к себе. Сконцентрировав всю эту мощь в своей ладони, он сжал кулак, и вся накопленная сила лопнула словно шарик. Он максимально отвёл меч назад и взмахнул им. Режущая сила в виде дуги слетела с его меча и со скоростью света пронзила еще половину легионеров, оставшимся пришлось спасаться, взлетев вверх. В это же мгновение, Джорелл переместился по центру полигона и наклонился назад, так, чтобы его грудь стала параллельна небесам и, растопырив руки, он высвободил невероятный поток темно-синего илуния, который занял всё пространство полигона. Ренианцам некуда было деваться, и поток смел их, унося в небо и освещая всю окрестность. В этот момент к ордену подлетала часть войска, а им навстречу летел тот самый луч. Дарбрелт понял, что солдаты не успеют увернуться и спастись. Он встал вперед и направил такой же поток в ответ.

— Дарбрелт! — закричали от радости солдаты, напуганные еще секунду назад. — ренианец чувствовал, что его сил не хватает, чтобы остановить поток.

— Бегите! Бегите отсюда! — проорал он, но было слишком поздно.

Поток Джорелла пробил луч Дарбрелта, и темно-синяя пелена накрыла несколько десятков тысяч солдат, стоящих за ним. Поток продолжал лететь, разрывая корабли, и почти добрался до императорского, но его сила иссякла, и он растворился.

— Что это такое было?! — больше удивленным, чем испуганным тоном спросил Алутар, увидев такой мощный поток.

Несомненно, из людей никто не может обладать такой силой, это кто-то из легиона справедливости, — вслух размышлял император. — Немедленно отправляйте туда несколько мертвых хранителей.

— Но господин, вы думаете это хорошая идея? Они же сейчас разбросаны по разным уголкам нашей империи, кроме Дарбрелта, соответственно, — спросил его один из командующих.

— Твое дело исполнить мой приказ! А думать о том, хорошая это идея или нет, нужно мне!

Изентриэль успел отлететь на пару сотен километров, как его внимание привлек огромный столб света, уносящийся в небеса. Небольшой отряд ренианцев, оставшихся в подземных лабораториях, бежал по коридору, чтобы узнать, в чем дело. Их внимание привлек лифт, который спускался к ним. Девять ренианцев решили подождать его приезда.

Недалеко от этого же места сидели Лонут и Улькиус, который был все еще без сознания. Илкарец прислушался, двери лифта открылись и по коридору пронеслись отчаянные крики, которые быстро утихли. Лонут аккуратно подполз к двери, чтобы посмотреть, в чем дело. В коридоре всюду были разорванные трупы, а около лифта стоял незнакомый ему человек. В руках у него было конагината. Дутанор держал перед собой тело ренианца и высасывал из него фиолетовый поток илуния. От увиденного Лонут сильно дернулся и громко выдохнул. Человек тут же повернул к нему голову и в одно мгновение появился около двери. Он открыл её и огляделся, его взгляд тут же пал на Улькиуса. Дутанор подошел к нему и проверил пульс. Лонут замер в ужасе и не мог произнести ни слова. Убедившись, что Улькиус жив, человек встал и пошел к выходу. Он повернулся к Лонуту и, приложив палец ко рту, издал звук «тсс», после чего аккуратно закрыл за собой дверь.

Оставшиеся ренианцы перебили почти всех женщин и детей, оставив всего пару сотен девочек и девушек, которых они насиловали в многочисленных комнатах глубоких коридоров. Одна из стен первой комнаты разлетелась на части. Ренианцы тут же спохватились и начали разглядывать место разлома. Сквозь дыру, медленным шагом зашел человек с конагинатой на плечах. Он оглядел комнату и сказал:

— Праздник члена окончен, мрази, больше он вам не понадобятся, — Дутанор скинул конагинату с плеч и принялся рубить легионеров.

Комнату за комнатой, ренианца за ренианцем, никто не уйдет от него. В одном из помещений Дутанор нашел сотни тел убитых людей, но одно из них привлекло его внимание больше всего. Он ринулся к нему со всех ног и перевернул. Его зрачки расширились от ужаса, самые страшные опасения подтвердились.

— М-мама? Мама! — истерично прокричал тот. — Нет, за что, за что мне все это?! Прости меня, это моя вина! Я не должен был оставлять вас здесь, не должен был! — Дутанор рыдал над убитой матерью, и гнев все сильнее заполнял его душу. В глубине коридоров продолжали слышаться стоны, которые дошли и до Дутанора. Опьяненный горем, он встал и пошёл на крики. Каждый встреченный им ренианец испытал адскую боль, когда юноша высасывал его жизненные силы. Молодой человек обезумел от крови и горя. Дутанор прижал одного из ренианцев к стене и показал ему медальон Фардреда.

— Скажи мне, кому принадлежит это медальон, и тогда я не убью тебя так жестоко, как твоих товарищей, — он пристально посмотрел на легионера своими красными глазами.

— Это медальон Фардреда! — тут же прокричал плененный ренианец.

— Фардреда?! Как мне узнать эту мразь?! Отвечай!

— У него темно-красные доспехи, и он пользуется глефой. Это правда, не убивай меня этим ужасным способом! — взмолился тот.

— Хорошо, ты мне — я тебе, обещание есть обещание. Дутанор встал и отсек ренианцу голову.

Джорелл стоял посреди полигона, ожидая новую партию врагов, когда его кто-то окликнул.

— Кто ты такой!?

— Я ждал тебя, — вдруг сказал Джорелл. Позади него стоял Изентриэль.

— Что значит, ждал, мы знакомы?

— Нет, но я почувствовал, как ты возвращаешься обратно и думаю, что у тебя есть то, что мне нужно.

— Я вернулся из-за свечения, которое пронзило ренианцев. Это ты сделал? Ты сражаешься с ренианцами? — настороженно спросил испанец. Он не знал Джорелла лично и не мог доверять ему просто так.

— Да, — Джорелл повернулся к Изентриэлю и посмотрел ему в глаза своим темно-синим взглядом.

— Так кто ты такой?

— Мое имя Джорелл.

— Джорелл, неужто? Это значит, что Дутанор тоже здесь?

— Да, он тоже здесь. Мы разделились, но сейчас не об этом. Скажи мне, где свиток для записи на турнир?

— Свиток, зачем он тебе?

— Чтобы спасти человечество, естественно…

— А сил-то у тебя хватит? Может, лучше Дутанору отдадим?

— Послушай, у нас нет времени на споры. Сейчас сюда прилетят озлобленные ренианцы и тогда ситуация усложнится.

— Я не знаю тебя и не могу доверять лишь твоему слову. Вдруг ты не тот, за кого себя выдаешь? Найдем Дутанора, если он подтвердит твои слова, проблем не будет.

— Послушай меня, я… — Джорелл вдруг прервал свою речь и нахмурился.

— Ну, что ты?

— Пригнись! — он рванулся к Изентриэлю и пронзил пустоту за ним. Вдали поднялась дымка пыли. Маскировка исчезла, и перед ними предстал Дарбрелт.

— Героизм — причина глупой смерти, — в своей манере произнес тот.

Однако пока он произносил свою философскую мысль, над ним уже навис Джорелл и снова нанес удар. Дарбрелт подставил клинки в надежде заблокировать его, но огромный меч Джорелла играючи пробил защиту. Дарбрелт успел уклониться в последний момент, однако ударная волна снесла его далеко в сторону. Ренианец всячески пытался остановить полет, но волна неумолимо утаскивала его за собой, пока он не врезался в стену полигона. Едва он соприкоснулся с ней, как снова появился Джорелл. Дарбрелт отбил его меч в сторону, но тут же получил удар по зубам. Из кулака Джорелла вырвался пористый поток илуния и разнесся по стене и телу Дарбрелта. Так как укрепленная илунием стена была уже полностью разрушена, то удар пришелся по простой почве. От пористого покрытия земля просто растворилась, а от мощи удара, Дарбрелта унесло на сотни километров вместе с почвой. На огромной территории начались ужасные землетрясения, а Джорелл стоял напротив гигантской дыры высотой с полигон. Дарбрелт, немного придя в себя, восстал в кромешной подземной темноте.

— А он сдерживается… видимо, боится разрушить планету… — сплюнув кровь, произнес тот. — Эх, если б я не был измотан после битвы с теми двумя… Ну да ладно, так даже интереснее, — он напрягся и оттолкнулся, полетев обратно к Джореллу.

— Быстрее, дай мне свиток! Я жизнь тебе спас, немного доверия я заслужил! — прокричал Джорелл, подбежав к Изентриэлю.

— Л-ладно-ладно, с ума сойти можно, вот это силища… — Изентриэль пошарил рукой за пазухой и достал тот самый прозрачный свиток.

— Держи, надеюсь, ты знаешь, как его активировать.

— Никак, он сам активируется, по моим подсчетам у нас минут шесть. Нужно приготовиться к бою.

Изентриэль огляделся и увидел тело Линтранда. Глава ордена смиренно лежал на земле, поверженный, но не склонившийся.

— Нет, Линтранд! — испанец подбежал к нему и увидел, что все тело его лидера проткнуто насквозь. Изентриэль упал на колени и склонился над телом Линтранда, не сдерживая слез.

Джорелл стал рядом и молча опустил голову. Он уважал Линтранда, но если у него и были какие-то чувства к этому человеку, то они давно растаяли после двух тысяч лет загробной жизни. Неподалёку, он так же увидел тело илкарца, и по броне узнал в нем Авгулта.

«Значит, император в итоге принял правильное решение…», — подумал он.

— Крепись, оплакивать мертвых для нас пока непозволительная роскошь, — произнес Джорелл, стараясь поднять испанца.

Слова Джорелла тут же подкрепил шум приближающихся транспортных кораблей и криков солдат, ревущих от жажды вступить в бой. Изентриэль медленно встал и призвал свои пистолеты.

— За тебя, Линтранд, за вас, братья мои…

С правой стороны, где находилась одна из комнат с жителями деревни, кусок стены разлетелся на кусочки. Оттуда вылетел ренианец и упал на землю, следом за ним вышел Дутанор. Ренианец был без сил и пытался ползти, судорожно хватаясь за камни и перебирая ногами почву. Дутанор быстрым шагом нагнал его и раздавил бедолаге голову своей ногой. Он посмотрел вперед и увидел Изентриэля, который, в свою очередь, уставился на него.

— Изентриэль! — радостно прокричал тот, разведя руки в сторону.

— Дутанор? Дружище, ты ли это? Как я рад тебя видеть! — для уставших от кровопролития глаз испанца, живой и полный сил Дутанор был отрадой.

Юноша тут же обратил внимание на тело, лежащее рядом с Изентриэлем, и не мог не узнать в нем Линтранда. Он спокойно подошел к телу и встал на одно колено рядом с ним, отдав дань уважения. В этом бою он потерял слишком много дорогих ему людей, и плакать уже просто не было сил. Все казалось лишь кошмаром, затянувшимся и невероятно реалистичным.

— Дутанор, нам нужно биться дальше. Свиток не будет активен еще около шести… нет, уже четырёх минут, — «обрадовал» Джорелл.

— Что? Твою мать, сегодня будут хорошие новости или нет?

Крики ренианцев стали куда громче, первые из них уже спускались к полигону.

— А-а-а, сволочи! Сдохните, будьте вы прокляты за всю эту кровь! — Изентриэль отстреливал их, как удобные мишени в тире, так как среди первых рядов почти все были простыми солдатами.

Дутанор встал и выпустил в воздух небольшой луч, который долетел до середины вражеского войска и затем разлетелся на десятки тысяч сверкающих частичек. Они медленно начали падать обратно и приковали к себе внимание ренианцев. Затем частицы засветились, и из каждой вылетело по тысяче тончайших игл. Они продырявили всех над полигоном и вместо самих ренианцев, вниз долетела лишь их кровь, стекающая ручейками из их тел. Изентриэль смотрел вверх, где вместо ночных звезд в небе повисли тела мертвых врагов.

— Господи, Дутанор, я и не знал, что ты так силен… — с восхищением сказал тот.

— Спасибо, хоть ты рад моей силе.

— А кто может быть этому не рад? — удивился Изентриэль.

— Да знаю я тут одного, — Дутанор мельком окинул взглядом Джорелла.

— Расслабляться рано, то были слабаки, раз так легко умерли, — приметил Джорелл, ожидая рыбу покрупнее.

Небесные колья исчезли, и все тела рухнули вниз. Ренианцы последовали за телами и в ярости налетели на людей. Они быстро заполняли весь полигон, словно саранча. Товарищи старались сдерживаться, так как знали, что укрепленной земли фактически не осталось, и планета может разрушиться от любого неосторожного удара, ренианцы также понимали это. Каждый старался как можно прицельнее вести огонь или наносить удар, не затрагивая при этом почву. Одним своим взмахом Джорелл вызывал невероятные ударные волны, которые растворялись в нужный ему момент. Дутанор ловко орудовал своей конагинатой, сражаясь в толпе, и словно ураган из клинков разрезал ренианцев в округе. На поле боя вернулся Дарбрелт, который взял Джорелла на себя. Начался невероятный поединок на мечах, который не щадил тех, кто оказался на пути этого сражения.

Слезы и пепел. Часть 2

(На этом завершается первая часть цикла "Мастера кругов")

— На что ты надеешься, герой? Думаешь, сможешь остановить нашу армаду, защитить свой жалкий народ? — скрипя зубами, выговорил Дарбрелт.

Джорелл вплотную приблизился к лицу Дарбрелта и, смотря на него своими темно-синими глазами, сказал:

— Я надеюсь стереть вашу сраную расу с лица вселенной, — после чего что-то запищало у Джорелла прямо посреди боя и тот, с криком: «Дутанор, давай», — отскочил от Дарбрелта и вместо него ренианцем занялся он.

Джорелл прижался к стене и, воткнув свой меч в землю, создал непроходимое поле вокруг себя. Находившиеся рядом легионеры накинулись со всей силой на поле, стараясь разорвать или испепелить его. Понемногу, барьер начал отступать перед мощью почти трехсот легионеров, которые разрушали барьер со всех сторон. На помощь ему пришел Лонут, который отважился выглянуть на звуки боя, и все еще желал отмщения за свой народ.

— Я выиграю для тебя немного времени, Джорелл. Возьму часть легионеров на себя.

Джорелл кивнул ему. Лонут огляделся в поисках кого-то, и увидел Улькиуса, который, словно тень, шел сквозь битву к телу Линтранда.

— Улькиус! Улькиус, твою мать! — Лонут решил его убрать отсюда, но уже достаточно привлек к себе внимание легионеров, которые переключились на него.

Улькиус шел мимо бойцов, с полной апатией в глазах, никто не обращал на старика внимания, так как все были заняты теми, кто все еще оказывает сопротивление. В особенности всех привлекала битва Дутанора и Дарбрелта. Улькиус спокойно дошел до тела Линтранда и повалился рядом с ним, рыдая и смотря на тело того, кто не мог умереть.

— А вы сильны, где же вы были раньше, когда люди нуждались в вас? — начал провоцировать Дарбрелт своего оппонента.

— Заткнись! Ни слова больше! — перед мысленным взором Дутанора всплывали тела Изабеллы и его матери, которых он оставил здесь.

— Как же так? Бросили свой народ на произвол судьбы? Если б хоть один из вас был здесь изначально, кто знает… может быть, все те, кто был тебе дорог, остались бы в живых, — Дутанор был идеальной мишенью для Дарбрелта, который всегда ловко выводил своих врагов из себя, заставляя их совершать ошибки. Но в этот раз ошибку совершил он сам, не зная, что в массовых сражениях Дутанор отныне почти непобедим.

— Заткнись! — проорал взбешенный Дутанор и, не пожалев сил, ударил в пол.

Красная волна разлетелась по округе, и отовсюду вылетели колья. Они пронзили больше половины солдат, подняв их тела вверх. Глаза Дутанора разгорелись пуще прежнего, и пронзенные солдаты начали передавать свою силу по этим кольям обратно в землю и затем по ней к Дутанору.

— Ты… не может быть… грязный выродок, — Дарбрелт вздрогнул от увиденного, и накинулся на Дутанора с невероятной яростью, позабыв обо всем. Юноша сверкал, словно новогодняя елка, и одной рукой остановил Дарбрелта.

— Сила, любой ценой, — сказал тот, и ударил Дарбрелту кулаком по подбородку. Ренианец стремительно полетел вверх, но Дутанор схватил его за руку, и от мощи удара та не выдержала и оторвалась. Ренианец покинул поле боя, оставив свою руку Дутанору. Юноша засмеялся, как безумец.

«Ненормальный ублюдок, он же тут сейчас все разрушит», — сказал сам себе Джорелл, наблюдавший картину внутри барьера, но при этом не мог не улыбнуться. Все это время его рука сжимала свиток и передавала в него илуний Джорелла.

Дарбрелт вылетел за пределы атмосферы и остановился на её границе.

«Почему его не было здесь раньше?».

— Я смотрю, тебя прилично побили, Дарбрелт, — раздался голос над ним.

Он оглянулся и увидел трех ренианцев. Среди них был император Алутар, другие двое выглядели не менее угрожающе.

— Та парочка оказалась очень хороша, я их недооценил. Не поминаю, почему они не были с людьми в самом начале сражения?

— Не прибедняйся, Дарбрелт. Ты сражаешься уже неделю, и ко всему прочему, в одиночку убил двух обладателей шестнадцатого круга, — сказал один из ренианцев, что прибыл с императором.

— Спасибо за комплимент, друг мой. Ты прав, я совсем потерял счет времени. Значит, мертвые хранители решили присоединиться?

— Да, когда наш брат сражается один против многих, мы не можем стоять в стороне. Мы лишь смиренно ждали приказа императора и, едва получив его, тут же бросились на помощь.

— Это прекрасная новость. Люди оказались сильно недооцененными. Мы теряем слишком много легионеров, нам не хватает обладателей шестнадцатого круга.

— А как же Фардред? — спросил второй хранитель.

— Он еще новичок. Ему заметно не хватает боевого опыта в использовании новой силы.

— Хм-м, понимаю, прости, что взвалили на тебя такой груз.

Броня мертвых хранителей была искусно выполнена в темных тонах с множеством украшений, пластин и письменности.

— Отставить разговоры. Дарбрелт, ты сказал, что те воины люди. Ты уверен в этом? Я думал, что это Гринтред и Гилдриэль, — попытался разобраться в ситуации император.

— Да, это определенно люди и очень сильные.

— Тогда почему они прилетели из космоса, да еще и на корабле легиона справедливости? Ничего не понимаю… Ладно, нужно остановить их. Вперед, твоя рука как раз отросла.

— И вправду, — вдруг заметил Дарбрелт.

— У тебя силы-то еще остались после такого боя? — поинтересовался один из хранителей.

— На битву за империю и свой народ у меня всегда будут силы.

— Вот уж не зря тебя прозвали Кровавый Патриот, — сказал другой хранитель.

— Не люблю это прозвище, — прорычал Дарбрелт.

— Как скажешь.

Дарбрелт немного подвигал своей новой рукой, и они двинулись на Землю. Дутанор разошелся не на шутку, но его пыл тут же остудил один из прибывших хранителей, который молниеносно ударил ему по груди огромным ромбовидным щитом, с выступающим посередине лезвием в форме дуги. Отлетевшего Дутанора уже был готов подхватить второй хранитель с двумя клинками, присоединенными к его предплечьям. Вовремя заметив это, Дутанор притормозил свой полет конагинатой, воткнув ее в землю, и затем резко взлетел вверх. Изентриэля прижали к барьеру, он с трудом отстреливался, стараясь не схлопотать смертельный удар. Сюда же прижался и Лонут, который, в итоге, еле вытащил Улькиуса из толпы, пока кто-то все-таки не приметил старика. Ренианцы столпились у барьера, окружив бедную троицу.

— Эм, Джорелл, не хочу отвлекать тебя, но не мог бы ты побыстрее, у нас тут уже свиданием с проводником душ попахивает… — сказал Изентриэль, оглядывая их незавидное положение.

— Я же сказал, что от меня тут ничего не зависит, часок другой и все будет в шоколаде.

— Что? — Изентриэль повернулся к Джореллу с ошарашенными глазами, но, заслышав его легкий смех, повернулся обратно, слегка выдохнув. Впервые, ему было не до шуток.

Позади кто-то расталкивал ряды ренианцев. Вперед вышел Дарбрелт и Алутар. Солдаты не ожидали увидеть императора на поле боя, но все немедленно преклонили колено.

— Сдавайся, все кончено! — в приказном тоне сказал Дарбрелт.

— Нет, все только начинается, — Джорелл поднял руку вверх.

В его сжатом кулаке был свиток, напитанный силой. Он засиял и Джорелл выпустил его из руки. Свиток немного пролетел вперед и неожиданно вместо свитка появился некто. Это был планетарец из расы фельсонтов. Он выглядел величественно и гордо. На нем была белая мантия с фиолетовым символом в виде шестнадцати кругов. У четырехметрового гиганта были длинные серебряные волосы, и такого же цвета кожа. Радужка его глаз была песочного цвета.

— Великий хранитель пути, — сказал император Алутар и преклонил колено, вся его свита незамедлительно последовала его примеру. Звуки боя в мгновение утихли.

— Я слышал, что здесь великая битва многих миллиардов… — сказал тот и огляделся. — Хм-м, здесь фактически нет мертвых тел. Воистину, здесь было сражение достойное вселенной, — довольным тоном произнес тот.

— Кто это, и как отсутствие тел может стать признаком великой битвы? — поинтересовался у Лонута Изентриэль.

— Я великий хранитель, тот, кто стоит над всеми обладателями силы и заставляет их следовать правильному пути, — услышав вопрос, вмешался тот. — Отсутствие тел говорит о том, что здесь выплескивалось такое огромное количество силы, что мертвые растворялись в ней.

— Самый известный случай это Призрачная битва, — полушепотом сказал Изентриэлю Лонут.

— Призрачная? Почему?

— Потому что когда несколько миллиардных армий сошлись в битве, после неё не осталось никого и ничего… Ни тел, ни кораблей, ни выживших, — снова вмешался Великий хранитель.

Тем временем, взор хранителя пал на мертвое тело Авгулта.

— Так значит, император Авгулт мертв… Империи илкарцев, по всей видимости, пришел конец. Кто убил его?

— Я, великий хранитель, — покорно ответил Дарбрелт.

— А-а, Кровавый Патриот, мне следовало бы догадаться. Я так же вижу тело еще одного сильного воина, человека, это тоже твоя работа?

— Да.

— Ты сталь очень силен, Дарбрелт, но я здесь по другому вопросу.

— Кто-то из вас воспользовался свитком для записи на турнир, и я лично прибыл сюда, чтобы посмотреть на происходящее здесь и внести в список призвавшего меня.

— Это был я, — раздался голос позадихранителя. Он повернулся и посмотрел вниз.

— Как твое имя?

— Джорелл, — ответил тот, задрав голову вверх, стараясь смотреть в лицо хранителю.

— Хорошо, Джорелл, твой илуний и твое имя занесены в базу данных, отныне ты участник турнира. Твой народ надеется на тебя.

— А что с войсками ренианцев? По закону, они должны покинуть этот сектор и улететь обратно на свои владения.

— Да, это так, — хранитель повернулся к императору Алутару и сказал:

— Вы должны немедленно покинуть данную систему и не предпринимать никаких враждебных действий относительно этой расы до конца турнира.

— Хорошо, — холодно ответил Алутар и крепко сжал кулаки от гнева.

Хранитель исчез и оставил враждующие стороны наедине друг с другом.

— Сукин сын, как ты посмел записаться на турнир?! Это место для воинов, коим ты не являешься! — разгневался император.

За Джорелла ответил Изентриэль, который показал Алутару средний палец.

— Вы что, не слышали этого хранителя? Катитесь нахрен отсюда, и чтобы духу вашего здесь не было, — сказал Дутанор, который, подходя к барьеру, толкнул плечом одного из мертвых хранителей.

— Ты ничтожная тварь, пожиратель, как ты посмел показаться здесь?! Дерзость — обеспечивает владельца мучительной смертью, — скрипел зубами Дарбрелт, окидывая юношу презренным взглядом.

— Что ты сказал, пожиратель? — переспросил его один из хранителей.

— Да, я лично видел, как этот сукин сын поглотил пару сотен наших ренианцев!

Солдаты тут же ахнули, и обстановка накалилась до предела. Еще чуть-чуть, и битва была готова возобновиться в любой момент.

— Тихо! — прокричал император. — Мы вынуждены подчиниться, иначе все плохо кончится. Но мы еще вернемся, а это ничтожество, что записалось на турнир, не продержится там и дня. Уходим, воины, соберемся с силами и накопим гнев. А ты! — он указал на Джорелла. — И не надейся на победу!

Спустя полчаса войска ренианцев покинули солнечную систему, остались лишь те, кто строил новый спутник для Земли, с разрешения Джорелла. Теперь оставшиеся наконец-то смогли спокойно оплакать погибших. Улькиус все еще не проронил ни слова и, склонившись над Линтрандом, слезы катились по его морщинистому лицу. Дутанор и Изентриэль принесли уцелевшие тела защитников, которых смогли найти. Джорелл наклонился над телом Ильмариона и, закрыв ему единственный глаз, сел рядом с ним. Последним Дутанор принес тело Изабеллы, накрытое серой тряпкой. Он медленно опустился с ней на землю, его пальцы прошлись по её лицу и губам. Дутанор снова винил себя в смерти других. Изентриэль сидел посреди тел своих павших товарищей и напивался вином Ильмариона, которое он обнаружил у него в комнате. В руке у него была маска друга. Недалеко от себя он увидел Джорелла, сидящего около тела Ильмариона. Он взял с собой несколько бутылок и, сев рядом, дал одну Джореллу.

— Ну, за тебя, Ильмарион, — сказал испанец и осушил залпом полбутылки. — Ильмарион рассказывал о тебе, он говорил, что ты хороший малый и мы поступаем очень плохо, обвиняя тебя в смерти Ампелайоса.

— Мы хорошо поладили с ним за короткое время. Жаль, мне пришлось покинуть его, так и не узнав получше… — с грустью в глазах признался Джорелл.

— Он был душой кампании, черт возьми! Никто во всем мире не играл так превосходно, как он.

— Это точно. Я не мог не заметить, что его тело словно расплющено, как он умер, ты знаешь?

— Он покончил жизнь самоубийством, я не смог его спасти, вот же дурак, зачем он так со мной? — по щекам испанца потекли слезы.

— Покончил жизнь самоубийством? Но зачем ему было такое делать?! — Джорелл недоумевающе посмотрел на тело товарища.

— Здесь была настоящая бойня, гребаная бойня, черт возьми, — поддавшись, наконец, вину и эмоциям, захныкал Изентриэль, его голос дрожал. — Всюду были трупы, куски мяса, кровищи было словно целый океан. Я никогда такого не видел, Джорелл, никогда. Мы храбро сражались, но этого оказалось недостаточно, нас разбросало по всему полю битвы. Бедняга Ильмарион… Орден был для него жизнью, его семьей, он сам говорил, без ордена, ему нет смысла жить. Он пытался найти выживших, пытался изо всех сил, но всюду были только мертвые. Ну почему ты не посмотрел наверх, почему?! — Изентриэль схватил тело Ильмариона за воротник и начал трясти, задавая один и тот же вопрос. Джорелл тут же отцепил его. Сидевшие неподалёку Лонут, Улькиус и Дутанор еле сдерживались, чтобы вовсю не зарыдать из-за крика Изентриэля. Они дрожали, а на землю с их глаз тихо падали редкие слезы.

— Тихо, тихо приятель, не нужно так, ты чего, — успокаивал его Джорелл.

— Прости, просто… я отказываюсь верить во все это, оглянись вокруг, посмотри, что осталось от некогда прекрасного места. Как мы будем сражаться с ними дальше, как?!

— Никак, если я проиграю турнир, то мы все обречены. Но я клянусь тебе, Изентриэль, и всем вам, что сделаю все, чтобы этого не произошло. Ильмарион верил в меня и Линтранд тоже, я не подведу их, постараюсь не подвести.

Изентриэль выдохнул и протер свои глаза от слез.

— Ты хороший парень, Джорелл, теперь я вижу, почему Ильмарион так хорошо о тебе отзывался. Я поверю в тебя, и будь, что будет.

— Спасибо, я не подведу твое доверие.

Джорелл посмотрел на Лонута, который сидел около обезглавленного тела Авгулта.

— Лонут, выпьешь с нами? Это помогает.

Лонут кивнул и охотно присоединился к ним.

— Эй, может, и Дутанора позовем? — спросил Изентриэль.

— Вряд ли ему это сейчас поможет, лучше пока не трогать его, — сказал Джорелл, глядя на бледную тень товарища.

Лонут осушил бутылку и, немного расслабившись, спросил Джорелла:

— Ну и каковы твои дальнейшие планы?

— По-моему, все очевидно. Полечу на турнир и постараюсь выбить для нас победу. Лонут, у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Я почти не знаю ни того мира, ни его традиций или истории, даже куда лететь на турнир не в курсе. Не успел изучить, как следует, все это. Поэтому мне нужен тот, кто знаком с тем миром. Ты согласишься сопровождать меня?

Долго не думая, Лонут ответил:

— Для меня это будет честью.

— Я тоже пойду с тобой, — позади кампании угрюмо стоял Дутанор.

— Куда же я без тебя, — с улыбкой ответил ему Джорелл, на время позабыв о том, кем становится его приятель.

Я останусь здесь и позабочусь об Улькиусе, да и надо связаться с остальными людьми, объяснить их командующим ситуацию.

Изентриэль посмотрел на бедного старика, который все еще сидел, словно призрак, у тела Линтранда.

— Значит, решено, скоро мы отправляемся на турнир. Нужно выиграть его любой ценой.

Джорелл поднял свою бутылку вина вверх и со словами: «За павших героев», — они почтили память тех, кто умер ради идеи, ради защиты своего народа.

Книга вторая Турнир мертвецов

Победит мертвейший (с)

Глава 1 Послевкусие

Джорелл стоял посреди полигона, где еще недавно шло кровопролитное сражение. Лицо его было сокрыто капюшоном и маской. Над его головой было ночное небо, усеянное множеством ярких звезд, а перед ним возвышался белоснежный обелиск метров восемь в высоту, с именами всех падших защитников. На монументе по мимо имен была выгравирована еще одна надпись. «Они жили в тени, когда могли править. Они умерли, этот мир защищая». Прошло всего несколько дней, как ренианцы покинули солнечную систему, и первым делом человечество решило возвести этот памятник в память о высших защитниках, без которых люди были бы уже обречены.

— Мне будет их всех ужасно не хватать… — послышался голос позади Джорелла. Изентриэль не спеша шел к нему, допивая один из последних бочонков рома, сделанный Ильмарионом.

— Прости, что не подоспели раньше, — сказал Джорелл, повернув голову в сторону испанца.

— Это не ваша вина, — вздохнул тот. — Эти ренианцы были ужасно сильны, никогда не видел такой бойни, — он поравнялся рядом с Джореллом и крупным глотком осушил остатки кувшина.

— Это был последний? — Джорелл поражался, как в кого-то может влезть столько алкоголя.

— Не, там еще осталась парочка. Если хочешь, можешь забрать себе, я уже достаточно запил свое горе.

— Дутанор совсем поникнул, сидит в комнате и не выходит, что-то шепчет себе под нос. Я боюсь, как бы у него крыша не съехала от всех этих потерь, — Джорелл прикусил губу под маской и задумался.

— Да не волнуйся за него, Дутанор крепкий парень, справится.

— Да я не за его эмоциональное состояние волнуюсь, этот дебил не знает, во что влез. Если он потеряет рассудок, то случится не поправимое…

Изентриэль тут же поменялся в лице и, нахмурив брови спросил:

— Ты о чем это?

— Ты ведь уже успел восхититься его силой, не так ли? — спросил Джорелл.

— Конечно! Малыш сильно удивил меня, честно признаться, я даже завидую ему немного.

— Да нечему тут завидовать. Изентриэль, нам нужно вразумить его и заставить отказаться от этой силы. Во время своих путешествий я многое повидал. Неужели ты думаешь, что получив такую огромную силу за такой короткий промежуток времени, Дутанор ничем не рискует? Если бы это было так просто, все бы так делали, понимаешь?

Изентриэль принял задумчивую гримасу, потирая ладонью подбородок.

— Хм, да, я понял тебя. И какая же опасность угрожает нашему парнишке?

Джорелл печально выдохнул и повернул голову к монументу.

— Когда-то, один воин больше всего в мире мечтал приумножить свою силу. Правда, в начале своего пути он не был таковым, зато, был гениальным ученым. Сила ему не давалась, прямо, как нашему Дутанору. Ум несомненно важен в том мире, но сила все равно ценится превыше всего. Бедолага провел множество бессонных ночей в поисках решения своей проблемы, положил тысячи невинных душ к себе на стол для экспериментов. И вот он, рецепт абсолютной силы был найден. Ученый научился высасывать при помощи своих потоков илуния все силы своих врагов и обращать их в свою пользу. За короткое время он стал невероятно силен, его имя гремело на всю вселенную, но за все хорошее надо платить, и цена оказалась слишком высока. В один прекрасный момент он понял, что у него возникла зависимость, которая причиняла его телу и душе немыслимые страдания. А чтобы получить новую партию илуния нужно кого-нибудь убить или ограбить склады с илунием. Война рано или поздно закончится, враги падут, а жажда останется. И поверь мне, недостаточно небольшой дозы илуния, чтобы полностью утолить жажду. Дабы обрести покой хотя бы на какое-то время, нужно поглотить илуния больше, чем твой собственный максимальный запас.

Пока Дутанор этого не осознает и не чувствует, но скоро жажда даст о себе знать. И чем больше он будет поглощать, тем сильнее будет ощущаться зависимость. Пока у него есть враги, а когда их не станет, что он будет делать тогда? Разорять склады? Города? Убивать не враждующих с ним солдат ради новой дозы? Попытается убить нас с тобой в конце концов? Тот ученый в итоге сошел с ума. Ему приходилось убивать невинных сотнями тысяч, пока его наконец не убили. Увы, его знания, к сожалению, не похоронили. Отдельные личности все еще используют этот запретный плод, хотя его запретили во всей вселенной.

Под конец рассказа в глазах Изентриэля появилось отчетливое беспокойство за Дутанора.

— И что нам делать?! Есть способ как-то избежать этого?!

— Да, но для начала нужно, чтобы Дутанор захотел избавиться от своей силы. Поверь мне, он не горит желанием. Если все зайдет слишком далеко, нам придется… убить его… пока он не причинил страдания многим людям и самому себе… — с неуверенностью произнес Джорелл, презирая себя за сказанное.

— Черт побери, что ты такое говоришь?! Убить малыша Дутанора? После всего, что мы тут пережили, нам только не хватало убивать друг друга!

Джорелл промолчал, сжав кулаки.

К ним приближалось две фигуры, это были Лонут и Улькиус. Подойдя к ним, Лонут заговорил.

— Все готово к отправке, Джорелл, до турнира осталась неделя. Списки составлены, и участники уже собираются в условленном месте.

— Хорошо, скоро отправимся. Ну как ты, Улькиус?

Старик был взъерошен и неопрятен. Он с большим трудом переносил смерть целого ордена, его семьи.

— М-мне уже лучше, не так хорошо, как хотелось бы, но лучше, да. Джорелл, ты должен отомстить им за смерть наших друзей. Слышишь меня, мальчик мой? Должен! — запыхаясь сказал Улькиус, сквозь злость и стиснутые зубы.

— И они будут отомщены, — кивнул головой Джорелл. — Я пойду за Дутанором, ждите нас у корабля.

Он прошел к лифту в лабораторных коридорах, который отвез его прямиком в полуразрушенный замок. Ветер гулял по огромному сооружению, всюду были следы крови и разрухи. Джорелл миновал потрёпанные лестничные проемы, ведущие на самый верх, и добрался до места, где сидел Дутанор. Это была комната Изабеллы. Джорелл осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В комнате стояла мертвая тишина и было темно, одинокая фигура сидела на краю кровати и не шевелилась. Джорелл не спеша прошел в комнату и сел рядом с Дутанором, который даже не шелохнулся, пока товарищ шел к нему.

— Ну как ты, дружище?

— Их больше нет… их больше нет в моей жизни, Джорелл. Они отняли у меня самых дорогих мне людей. Изабеллу, которая никогда не станет моей, мою мать, а своего отца я и вовсе не нашел, чтобы похоронить, — Дутанор со всей силы сжимал медальон у него в руке. — Я заставлю их захлебнуться в моей безумной мести… — проскрипел зубами тот.

— Ты сможешь это пережить, крепись. В конце концов, у тебя остались мы, — пытался хоть как-то подбодрить его тот, но Дутанор промолчал на это.

Джорелл тяжело вздохнул и, больше не найдя нужных слов, сказал:

— В общем, мы отправляемся, ты с нами или нет? — Джорелл встал с кровати и сделал несколько шагов в сторону двери, после чего вновь уставился на «тень» друга.

Дутанор пристально рассматривал медальон в своей руке. Все его внимание было приковано лишь к этой безделушке, которую сжимала Изабелла, прежде, чем он забрал украшение из её мертвых рук. Казалось, кроме него и этого медальона в мире больше ничего нет.

— Дутанор! — прокричал Джорелл и тот наконец-то подал признаки жизни.

Юноша сжал медальон и не спеша поднялся во весь рост.

— Да, я с вами, — ответил Дутанор, в голосе которого звучала отреченность ко всему происходящему вокруг. Лишь месть интересовала его последние несколько дней.

Друзья поднялись на верхнюю площадку замка. Строители, присланные людьми из внешнего мира уже залатали это место, и небольшой космический корабль на подобии того, на котором когда-то Дутанор полетел за Джореллом уже ожидал их.

— Ну наконец-то вы пришли, мы уж начали нервничать, — сказал Изентриэль, о чем-то болтавший с Лонутом до прихода товарищей. — Ты так и ходишь в своей маске?

— Стараюсь привыкнуть к ней. В том мире нам лучше не светиться лишний раз, — ответил Джорелл и огляделся вокруг, как вдруг приметил незваного гостя.

На посадочной площадке стояла симпатичная девушка. Ростом чуть ниже Джорелла, блондинка, с волосами до лопаток, кончики которых завивались. У неё была прекрасная фигура и карие глаза. На ней была белая блузка, серый жакет, подчеркивающий ее талию и такого же цвета обтягивающие брюки. Завидев, что Джорелл смотрит в её сторону, она поспешила к нему.

— Э-э, кхм-кхм, здравствуйте, моё имя Руксэндра, правительство поручило мне сопровождать вас и освещать события в том мире, — девушка протянула Джореллу руку, тот посмотрел на неё, но не пожал. Вместо этого он перекинул взгляд на Изентриэля.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — недовольным тоном спросил тот.

— Ну-у это, хе-хе, я не оратор в общем… и меня уломали, как какую-нибудь дешевую девку, чтобы ты взял с собой эту прекрасную журналистку. Ты только глянь, какая красавица, будет с кем поболтать в пути, — сказал Изентриэль, улыбаясь во весь рот и неловко почесывая затылок.

— Нет, она остается, — холодно ответил Джорелл и продолжил путь к кораблю.

— Что? — одновременно произнесли девушка и испанец.

— Н-но постойте, как же так? Вы не можете меня тут оставить! Это приказ вышестоящего начальства! — возмутилась девушка. Джорелл остановился и посмотрел на нее.

— Мне насрать на ваше начальство и тем более на их приказы, если я захочу, то за час сам стану вашим начальством, а заодно и всего мира, — фыркнул Джорелл и снова поплелся к самолету. От услышанного девушка встала в ступор.

— Эй-эй, полегче, ты же так девушку до инфаркта доведешь! — возмутился испанец. — Не принимайте близко к сердцу, милочка, это у него шутки такие, дерьмовые правда, но он старается, я ему уроки юмора даю. Если вы конечно хотите, могу и вам парочку дать, — Изентриэль аккуратно положил свою руку ей на плечо, но та злобно скинула её и направилась к Джореллу.

— Ай, — по привычке крикнул Изентриэль. — Итак каждый раз, не везет мне с бабами на трезвую голову…

— Знаете, что?! Я поеду с вами, хотите вы того или нет! Люди должны знать правду. Судьба всего мира зависит от вашей победы, и если вы проиграете, они должны как можно скорее узнать об этом! Человечество должно радоваться вашим победам вместе с вами, они должны иметь шанс на надежду. Слышите меня? Люди в отчаянии, и сейчас, знание того, что у них есть сильный защитник, будет как нельзя кстати! Прошу вас, позвольте мне полететь с вами, обещаю, я буду тише воды и ниже травы, — взмолилась девушка и мило посмотрела на Джорелла, тот закатил глаза под своей маской и тяжко вздохнул.

— Не пожалеть бы мне о своем решении… Хорошо, вы летите с нами, но соблюдайте все правила, которые я вам скажу, иначе, быстро полетите обратно.

Девушка понимающе кивнула. Изентриэль оценил поступок Джорелла и направился к нему, по пути смотря на еле плетущегося Дутанора, который волочил свои ноги по платформе и, казалось, что сейчас рухнет от горя.

— Ну как он? — тихо спросил Изентриэль, быстрым шагом добравшись до Джорелла.

— Пока вроде держится. Я буду приглядывать за ним, не переживай.

— Хорошо. Думаешь, сможешь выиграть турнир?

— Не знаю, могу лишь догадываться, с какими демонами мне придется столкнуться там, но я приложу все силы, будь в этом уверен.

— Я не сомневаюсь в тебе, да прибудет с тобой удача, — Изентриэль обнял Джорелла на эмоциях и похлопал того по спине.

— Эй, Джорелл, ну ты чего там застрял? Нам пора уже отправляться, — из корабля показалась голова Лонута.

— Иду, иду. — Джорелл подбадривающе хлопнул испанца по плечу и пошел к Лонуту.

— Береги себя там! — прокричал ему в след Изентриэль.

Джорелл приближался к транспорту, его взгляд встретился со взглядом Улькиуса, который говорил ему, что он обязан отомстить. Джорелл снова кивнул ему головой и сел в звездолет. Турбины загорелись, и он взвыл к звездам. На корабле Джорелл подсчитывал шансы людей на выживание с теми из ордена, кто остался. «Свихнувшийся на мести когда-то безобидный старикан, алкаш испанец, свихнувшийся на мести пожиратель и, пока еще не свихнувшийся, но еле сдерживающий себя илкарец, который тоже жаждет отмщения. И все они надеются, что я помогу им отомстить… Да уж, величайшая команда по спасению человечества в мире».

Глава 2 Самые мертвые парни в округе. Часть 1

В огромном зале янтарного цвета стоял великий хранитель пути. Величественные тридцатиметровые колоны окружали его, а свет яркими лучами проникал в зал с обеих сторон сквозь огромные окна, падая на гордые скульптуры различных планетарцев, сделанных из обсидиана. С потолка свисала гигантская люстра, которая могла светиться всеми возможными цветами илуния. На весь зал играла классическая музыка. Хранитель стоял перед пустым постаментом для скульптуры, не отводя от него взгляда. Сквозь весь зал к нему направлялся другой планетарец в белой мантии. Он был человеческого роста, кожа его была покрыта красными и зелеными пятнами, которые словно отпечатки пальцев у людей, у каждого из его расы были индивидуальными. У него были короткие темно-оранжевые волосы, карие глаза, и такие же, как и у людей, ушные раковины. По телосложению планетарец также мало чем отличался от человека, лишь более крепкой, слегка выпирающей грудной клеткой.

— Что за прекрасная мелодия? — спросил тот, восхищенный композицией неизвестного ему автора.

— Зачем ты искал меня? — словно не услышав вопроса, спросил его Великий Хранитель.

— Господин, многие сильнейшие войны уже прибыли на турнир, — покорно доложил тот.

— Я это знаю, но, думаю, ты шел ко мне не для того, чтобы рассказать об этом. Я прав? — спросил его Хранитель, не отрывая взгляд от пьедестала. Планетарец нахмурился и спросил.

— Это правда, что на турнир записался один из этой низшей расы? Как они себя там называют? Люди, кажется…

— Да, это правда. Я вижу, тебя это беспокоит, — Хранитель, наконец, обратил внимание на своего подчиненного, повернувшись к нему в пол-оборота.

— Это беспокоит не только меня. Они же низший сорт, слабаки, у них нет ни технологий, ни сильных воинов, люди только опозорят турнир своим присутствием.

Многие хранители были не в курсе военных действий против человечества, так как свежие военные хроники еще не были готовы.

— Не тебе решать, кому участвовать в турнире, а кому нет. Даже не мне это решать, тот человек показал свитку свою силу, и он принял его. Нравится тебе это или нет, но он будет участвовать. Что же касается силы людей, то я был на месте их сражения с ренианской армией, можешь не сомневаться, они дали достойный отпор, не обладая новейшими технологиями.

— Но…

— Никаких но! Вспомни свою расу, мулика̀нцы так же были чужаками когда-то, но мы приняли вас, и с тех пор вы неотъемлемая часть нашего общества. Здесь, среди этих тридцати статуй, есть и твои родичи. Подумай, что бы с ними стало, послушай мы такого, как ты?

Муликанец опустил голову со стыда, и уже хотел было уйти, как хранитель что-то достал из-за пазухи своей мантии и кинул ему. Это был небольшой предмет прямоугольной формы белого цвета и с голубым огоньком посередине.

— Там находится та музыка, которой ты сейчас восхитился. Ты не найдешь подобной нигде, лишь в этом хранилище данных.

Муликанец с непониманием посмотрел на хранителя.

— Иронично, но ты только что восхитился музыкой низшей расы, — неожиданно произнес господин, и муликанец приоткрыл рот от удивления. — Мы давно за ними наблюдаем и собираем множество данных о людях. Не знаю, что насчет их силы и технологий, но культуре и искусству нам бы следовало у них поучиться. Потому что в нашем мире осталась лишь война, и больше ничего.

Муликанец разглядывал маленькое хранилище данных, поворачивая его из стороны в сторону в своей ладони.

— Хорошо, я запомню ваши наставления, Великий Хранитель. Совет будет ждать вас, не задерживайтесь, — муликанец поклонился и направился в сторону выхода. Великий хранитель снова уставился на пустой пьедестал.

«Величайшее событие в мире, турнир тысячелетия… Самые сильные воины вселенной соберутся здесь, и галактики затрясутся от их мощи. Мир снова потеряет самых сильных и успокоится, растеряв это преимущество, пока из пепла не родятся новые разрушители и вновь начнут погружать этот мир в хаос. Пока у вселенной есть хранители, сильнейшие всегда будут приходить сюда… и погибать, чтобы мир снова смог спокойно вздохнуть и сбросить с себя оковы войны. Так ведь было, отец?» — Великий Хранитель развернулся от постамента и направился к выходу.

* * *

На планете-столице всех свободных планетарцев мира собрались все желающие, чтобы принять участие в этом великом событии. Вся система, в которой находилась планета, была заполнена почти бесконечным множеством космических кораблей. Пронзающие небеса высотки расположились по всей поверхности планеты, в пять раз превышающей размер Земли. Жизнь кипела на ней в безумном темпе. Посреди этого рассадника жизни возвышалась великая арена. Тринадцать разноцветных отсеков соединялись и закручивались между собой, образуя овальный стадион, а с её краев свисали красные флаги в половину высоты арены. На флаге был изображен золотистый символ хранителей в виде шестнадцати кругов. Вокруг арены возвышались гигантские статуи всех тех, кто когда-либо побеждал в этом турнире.

Одинокий планетарец, укутанный в различные тряпки черного и песочного цвета, стоял перед ареной и, запрокинув голову максимально вверх, смотрел на это великое творение. Его лицо было полностью сокрыто от посторонних глаз. Над ним проносились сотни тысяч небольших кораблей, а вокруг шныряли миллионы других планетарцев, но ничто не могло отвлечь его.

Незнакомец прошел несколько кварталов и уткнулся в длинную очередь, растянувшую на несколько километров. Все это были бойцы, желавшие показать себя. Кто-то пришел целой компанией, чтобы принять участие в групповых поединках, кто-то в парных, а кто-то пришел, чтобы заявить о себе. Все облачились в свои доспехи и демонстративно призвали свет своих глаз, как напыщенные петухи, показывая всем вокруг свое превосходство. Лишь немногие не сделали так же. Незнакомец приметил, как этих немногих по одному отводят куда-то в сторону четверо планетарцев и затем возвращаются обратно, но уже без них. И вот очередь дошла и до него самого. Без разговоров бринрок схватил его за руку и повел дальше от основной очереди. Наблюдавшие это зрелище планетарцы решили не вмешиваться, а даже наоборот, стояли и ухмылялись. Некоторые поспешили покинуть очередь как можно скорей, пока не добрались и до них. Четверка завела планетарца в подвал одного из прилежащих домов в паре десятков метров от очереди. В подвале стоял стойкий запах крови, повсюду были разного цвета пятна, однако самих тел не было. В четверку входили: делдаркец, ренианец, бринрок и муликанец. Облаченные в тяжелую броню, они внушали страх слабым мира сего.

— Знаешь, зачем ты здесь? — спросил бринрок попавшего к ним в ловушку планетарца.

— Нет, — спокойно ответил тот, оглядывая помещение.

— Посмотри на себя! — бринрок толкнул планетарца и начал расхаживать вокруг, презрительно посматривая на его внешний вид. — Пришел на величайший турнир во вселенной в каких-то обносках, в вонючих тряпках! Даже сил у тебя нет, чтобы призвать свой доспех и стоять в очереди как настоящий воин. Планетарец промолчал.

— На этом турнире будут сражаться величайшие воины: Сокрушитель Миров, Белиндо̀р, Илиан Справедливый, Дарбрелт и много других сильнейших обладателей илуния во вселенной, — с восхищением рассказывал о них бринрок, а его товарищи поддакивали кивками. — Думаешь, я позволю тратить их время на тебя, кусок никчемного дерьма? Я один из сильнейших обладателей пятнадцатого круга во вселенной, возможно, даже смогу получить их похвалу на этом турнире.

— Так значит, ты не пропустишь меня на турнир? — без эмоций спросил планетарец.

— Ну-у, хе-хе, есть один способ, — глаза головореза заблестели, и он немного наклонился вперед. — Заплатишь нужную сумму и так уж и быть, я разрешу тебе попытать удачу, — бринрок оскалил свои зубы.

Имея все лучшие физические данные его расы, он был на пару голов выше и шире планетарца, несмотря на то, что сам пленный был ростом под два с половиной метра.

— А что будет, если я не заплачу?

— Когда-то эти мокрые пятна были нечто большим, чем просто пятна, но, к сожалению, у них тоже не оказалось нужной суммы. Сечешь, о чем я? — бринрок рассмеялся вместе с товарищами.

— Да, понимаю. И сколько мне нужно заплатить вам?

— Четыре илуна вполне подойдет, — ответил тот и ехидно улыбнулся.

— Четыре илуна? Вы что, собрались на войну? На них же можно приобрести четыре самых лучших звездолета А-класса, — в голосе чувствовалась легкая насмешка.

— Что мы будем с ними делать не твоего ума дело! Ты либо платишь, либо умираешь.

— А я не могу просто отказаться от участия в турнире? Вам же просто нужно, чтобы я туда не пошел, разве не так?

— Ты давай-ка не умничай тут, плати, быстро! — бринрок пихнул планетарца рукой и тот повалился на пол, — Грязный люмита̀нец, ваша раса всегда думает, что лучше остальных.

— Тихо-тихо, я заплачу, — планетарец выставил руку вперед, поднялся и начал рыться в закромах.

— Хорошая сучка, давай, доставай деньги.

Бринрок продолжал скалить зубы, пока подвал сильно не затрясло. Затем еще один мощный толчок и свет в помещении полностью погас. В темноте незамедлительно послышались отчаянные крики.

— Эй, что здесь происходит, ребята?! — бринрок выпустил из руки небольшой поток оранжевого илуния и осветил комнату. Перед ним лежало три обглоданных скелета. — Ч-что здесь произошло!? — он оглядел комнату своими испуганными глазами, в ней больше никого не было.

Бринрок снова повернулся вперед и увидел планетарца, стоявшего прямо перед ним. От неожиданности тот отпрыгнул назад и врезался в стену позади него.

— Т-ты, что ты наделал!? — дрожащим голосом прокричал тот и призвал свою секиру. Его рука пошла на замах, но тут же была с легкостью остановлена незнакомцем.

— Не может быть! Я один из сильнейших обладателей пятнадцатого круга, как ты…

— Нет, не сильнейший, мертвейший, это тебе больше подойдет. К тому же, лгать не хорошо, ты едва дотягиваешь до тринадцатого, жалкая падаль, — от планетарца потянулись черные потоки илуния, которые облепили бринрока.

— Подожди, остановись, не убивай меня, прошу, ч-что ты делаешь?!

— Плачу тебе за вход, твоей смертью, — черный поток полностью окутал бринрока и растерзал его, как дикий зверь.

Вопли бедолаги были слышны в радиусе нескольких сотен метров. Турнирная очередь замерла. Прошло пару минут и один из бойцов показал пальцем на приближающийся силуэт. Планетарец шел к толпе, весь в крови. От этой картины у многих пересохло в горле. Он спокойно стал назад в очередь, будто ничего и не произошло. Довольные новички радостно улыбались, смотря на кровь ублюдка, которая теперь красовалась на одежде планетарца, на кровь того, кто возомнил себя лучше остальных.

* * *

В паре сотен световых лет от планеты-столицы, находилась планета-крепость. Оплот правосудия и силы. На ней располагались самые опаснейшие заключенные всего мира, самые лучшие стражи порядка и самые жестокие судьи. Посреди мегаполиса возвышалось серое прямоугольное здание с белыми вставками, которое немного сужалось на вершине. На нем красовалась золотая статуя в виде подвешенного на цепях планетарца, пронзенного тринадцатью трубками. Внутри здания проходил судебный процесс.

Суд происходил в крупном светло-сером помещении с нефритовой дорожкой, идущей от дверей до массивного стола судьи. Сбоку от него стояло по две нефритовых колонны с золотыми росписями. Позади судьи, облаченного в серую мантию с белыми вставками, была черная зеркальная стена, на которой расположился символ правосудия, тот же, что и на самом здании. По бокам от нефритовой дорожки были места для сидения в виде остроугольных скамеек белоснежного цвета из бринрокского дерева, которое славилось своей крепостью, с которой не могла сравниться даже сталь. На скамьях сидели высокопоставленные планетарцы из расы муликанцев. Судья принадлежал к расе фельсонтов, а позади него стоял страж из расы илкарцев. Он был облачен в тяжелые светло-серые доспехи, которые украшали мощные наплечники в форме множества перьев. Нагрудник был в углублениях с гербом правосудия посередине. Тяжелый светло-серый плащ с золотистым гербом украшал его спину.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы осудить самого опасного преступника за всю историю вселенной. Убийца, предатель, грабитель и мародер, ксенофоб, террорист, подстрекатель к массовым убийствам. Каждый в этом зале хочет собственноручно убить тебя, и я их понимаю, — судья окинул гневным взглядом правую сторону помещения, где располагалась клетка.

Размером она была два на два метра и состояла из поля, скрепленного всеми видами илуния в четыре слоя. Внутри неё, подвешенный на цепях, находился планетарец, по виду напоминающий муликанца, однако разница была в том, что пятна на его теле были темно-зелеными и черными. В пленника было воткнуто тринадцать трубок, идущих из потолка, по которым в его тело постепенно вливался илуний каждого типа, не давая ему тем самым использовать свою силу. У планетарца были зеленые глаза и грубое в небольших порезах лицо. Одет он был в тёмную одежду заключенного, больше походившую на какие-то лохмотья. Черные волосы свисали ему по плечи.

— Столько комплиментов сразу, вы меня прямо засмущали, господин судья, — с насмешкой сказал тот и прокашлялся.

— Я бы на твоем месте не был таким спокойным, скоро тебя ждет смерть! Слышишь меня?! Сегодня ты умрешь, тварь! — прокричал один из высокопоставленных муликанцев, будучи на взводе весь судебный процесс.

— А-а-а, господин советник, какая отрада для моих глаз, наконец-то лицезреть вас. Вы так долго и так искусно от меня бегаете уже несколько десятилетий, а я всего лишь-то хотел с вами посидеть, поболтать, выпить красного мъѐрдского, — издевательским тоном произнес заключенный.

— Заткнись! Заткнись, грязная тварь! Из-за тебя жизнь нашей расы превратилась в кошмар! Уже несколько десятилетий я не могу нормально спать по ночам!

— Так вы бы не убегали от меня и давно б уже спали превосходным крепким сном, — едва слышно рассмеялся заключенный с толикой безумия.

— Нет, вы слышали этого ублюдка?! Господин судья, немедленно выносите приговор, сейчас же!

Судья стукнул по огромному массивному столу и тот развалился надвое.

— Тихо! Вы забываетесь, господин советник! Я вам не какой-то третьесортный планетарный судеюшка! Я один из верховных судей, назначенных на это дело! Вы не смеете мне приказывать!

Муликанец вздрогнул и покорно сел на место.

— Я здесь потому, что это дело особой важности и требует исключительного ознакомления под предводительством исключительного планетарца. Вы можете не сомневаться, советник, уже половина его преступлений достаточна для смертной казни. Я же буду пытаться доказать высшему совету судейства, что простой смертной казни будет недостаточно за все его преступления. Он должен страдать, подвергаться многочисленным пыткам за все, что он натворил. Вот, зачем я здесь.

После его слов зал одобрительно оживился.

— Это все конечно очень замечательно, но, боюсь, мне нужно идти. Господин судья, давайте побыстрее зачитывайте приговор, да я пойду. У меня еще куча дел, — вдруг сказал заключенный, расплывшись в безумной и самодовольной улыбке.

— Что за вздор!? Никуда ты не пойдешь, а будешь сидеть здесь, пока я не прикажу вытащить тебя оттуда! — грубым тоном сказал судья.

— Ну так прикажите, в чем проблема, я не пойму? — заключенному нравилось издеваться над судьей, и он не собирался останавливаться.

— Наглая мразь, ты что себе позволяешь! — закричал судья, взбешенный таким отношением к себе. За всю свою карьеру он привык видеть лишь страх в глазах преступников, когда они тряслись от страха из-за одного лишь упоминания о нём.

— Вот видите, он ненормальный! — тут же вмешался советник муликанцев. — Он настоящее зло во плоти. Позор всей расы ма̀ликанцев!

— Закрой свою пасть! Как ты смеешь упоминать мою расу, никчемное создание! Вы уже забыли, что сделали с нами?! Клянусь, когда я выйду отсюда, ты сдохнешь! — разозлился заключенный, от чего советник вздрогнул и чуть не споткнулся о скамью.

— Война давно окончена. Все те убийства, что ты совершил, абсолютно неприемлемы, — печально покачал головой судья.

— Неприемлемы? Закончилась? Это для них она закончилась! Моя война закончится только тогда, когда я сотру с лица вселенной всех муликанцев до последнего! Я не буду знать жалости, покоя и усталости, пока последний из вас не захлебнется собственной кровью! Вы изверги, сраные животные, вам не место среди нормальных планетарцев! — заключенный начал вовсю дрыгаться, но цепи крепко сковывали его.

— Боюсь, ты не оставляешь мне выбора… — тяжело вздохнул судья и встал в полный рост. — Властью, данной мне, я признаю тебя виновным в следующем: многочисленные убийства, планетарный терроризм, мародерство, грабежи, убийства с особой жестокостью и кровожадностью, запугивание, угроза вымирания целой расы, создание террористической военной группировки, — судья посмотрел на заключенного, чья голова была опущена и продолжил. — Действия над детьми сексуально-насильственного характера.

— Лооожь! Грязная ложь! — яростно прокричал пленник. — Я никогда никого не насиловал! Эта работенка для муликанцев, это они у нас славятся изнасилованиями! — он со всей силы начал дрыгаться в цепях, пытаясь выбраться. Увидев, что цепи надежно сдерживают преступника, судье и всем в зале полегчало. На лицах появились издевающиеся улыбки и чувство защищенности.

— У меня другая информация, — спокойным тоном ответил судья, надменно улыбаясь.

Заключенный пристально посмотрел на судью, прищурив глаза, затем глубоко вздохнул, слегка приподняв голову.

— Ах ты подкупная мразь… хочешь повесить на меня то, чего я не делал? Ну, господин судья, вы только что попали в мой личный список любимчиков.

Судья ничего ему не ответил, лишь продолжил зачитывать приговор.

— Вы самое страшное, что случалось со вселенной со времен уничтожения латланцев, вы — зло во плоти. Мне хочется лично совершить над вами расправу за все те ужасы, что вы натворили. Ма̀льдрус, вы приговариваетесь к двумстам годам самых ужасных пыток, с последующей смертной казнью через выкачивание илуния потрошителем.

Едва договорив предложение, где-то снаружи прогремел мощный взрыв и здание затряслось.

— Что происходит? — сердито спросил судья. В глазах советника и его свиты читалось волнение.

— Узнай, в чем дело, — скомандовал судья своему стражнику.

— Докладывайте, что у вас происходит? — страж судьи пытался связаться с охраной здания, но в эфире была лишь тишина.

— Ха-ха-ха, я же говорил, что мне нужно спешить, — засмеялся Мальдрус, раскачиваясь на цепях, словно безумец.

Стражник посмотрел на судью и затем его глаза наполнились белоснежным светом. В помещение, сквозь парадный вход ворвалось четверо планетарцев. Глаза одного из них тут же присмотрели судью, сидящего напротив него и стоящего рядом с ним стражника. Также в зале было еще несколько стражей правосудия и десять стражников советника. Они были облачены в темно-оранжевые доспехи с черными вставками в виде пластин. Тяжелые черные плащи с символом большой оранжевой птицы, парящей над мертвыми, почти касались пола. Их шлемы были того же цвета, что и доспехи и имели сзади по четыре черных отростка в виде крыльев, а на лицевой стороне выпуклые прямые линии, идущие от глаз до подбородка. Вооружены они все были щитами черно-оранжевого цвета и черными, как сама тьма мечами.

— Умрите! Проклятые твари, вы недостойны судить! — кричали нарушители.

Едва они сделали по несколько шагов вперед, как трое из них попадали перерубленными в разных местах. Последний планетарец остановился и панически начал оглядываться по сторонам, крепко сжимая оружие.

— Сзади! — вдруг крикнул ему Мальдрус. Планетарец резко обернулся, позади него стоял грозный страж судьи.

Он одной рукой схватил планетарца за голову и поднял его, как тряпичную куклу. Кулак илкарца сжался, и голова бедолаги расплющилась, словно под огромным прессом.

— Гнусные слабаки, на что они вообще надеялись? — высокомерно произнес судья в тот момент, когда тело последнего из нарушителей покоя шмякнулось на пол. Из боковой двери позади судьи в зал вбежало несколько стражей.

— Господин судья, вам нужно срочно уходить отсюда!

— Это еще почему? — вскинув брови, спросил тот.

— Это они! Его воины пришли за ним! Дети Мести здесь! — испуганным тоном прокричал страж.

В это время над зданием парило три космических корабля размером с футбольное поле. Они были овальной формы, бело-серого цвета с символом правосудия, но, тем не менее, открывали огонь по, казалось бы, своим же солдатам.

— Этого не может быть, как они пробрались сквозь нашу планетарную защиту?!

— Мы не знаем, все случилось в мгновение, никаких сигналов нам никто не посылал. Скоро тут будет армия, но пока нам нужно уходить. Наши отряды, что успевают подходить сюда, встречают серьезное сопротивление!

Судья пытался быстро просчитать все ходы, его глаза отчаянно бегали в поисках решения.

— Убить его! — прокричал вдруг тот, указав пальцем на клетку с Мальдрусом. — Очевидно, что мы не сможем увезти его отсюда, поэтому пускайте газ и прикончите его!

— Нет, ты не сделаешь этого, ублюдок! — испуганно прокричал Мальдрус.

— Выполнять приказ, — еще раз скомандовал тот.

— Будет сделано! — спустя пару секунд, в камеру пустили газ, состоящий из всех возможных частиц. Он мгновенно проникал в организм владельца и съедал его изнутри.

Мальдрус начал сильно кряхтеть, стиснув зубы изо всех сил, чтобы не закричать, но не выдержал, и помещение наполнилось душераздирающими криками. Спустя несколько секунд вопли утихли, судья приказал высосать из помещения газ, из-за завесы которого Мальдруса было не разглядеть. Газ покинул камеру и все снова увидели пленника. Его тело весело на цепях и не подавало никаких признаков жизни. В этот момент снаружи продолжали идти бои. Стражник аккуратно прошел в камеру и несколько раз выстрелил в Мальдруса из крупнокалиберного пистолета черного цвета. От выстрела тело пленника закачалось из стороны в сторону на цепях, но сам он не издал ни звука. Стражник более уверенно приблизился вплотную и приставил к его телу предмет круглой формы с маленькой красной точкой посередине. Нажав на нее, из точки появилась голографическая картина. На ней было показано общее и внутреннее состояние объекта.

— Хм, органы не функционируют, поток илуния полностью остановлен, жизненная активность… нулевая, он мертв.

— Это точно? — спросил советник.

— Да, он мертвее мертвого.

Зал возликовал. Начались крепкие объятия, несмотря на то, что бои все еще не стихали и звуки боя становились все ближе.

— Господин, нам нужно уходить, — сказал стражник.

— Зачем? Мальдрус мертв, а наших сил будет достаточно справиться с его шайкой, — довольно произнес судья, как со стороны клетки послышался какой-то шум. Шею стражника удерживала рука Мальдруса, от чего тот не мог говорить, и за ним не было видно происходящего в темной клетке. Непроницаемая пелена накрыла всю темницу и скрыла двоицу.

— Я уже давно, мертв, — злобнопрошептал тот и его глаза наполнились светом.

От увиденного стражник затрясся, словно осиновый лист, и обмочился от страха. На него смотрело два взгляда, один был зеленого цвета, а другой темно-зеленый, он и пронзал его тем самым ужасом.

— Эй, ты чего там копаешься? — крикнул судья и дал указание другому стражнику проверить.

Тот не спешил выполнять приказ, медленно подходя к темнице.

— Н-невозможно… — сквозь тиски еле прокряхтел стражник.

— Возможно все, когда черпаешь свою силу в нужном месте, — прошипел тот и свернул стражу шею. Громкий хруст эхом пронесся по залу суда и все тут же пошатнулись назад от неожиданности. Мальдрус не спеша восстал в своей темнице. Трубки, по которым в его тело вливался разный илуний, дабы обездвижить его, вдруг потемнели и наполнились силой Мальдруса. Сначала он оборвал свои цепи, укрепленные на полторы тысячи процентов. Из клетки в зал полетела первая трубка илуния, только что торчащая в пленнике.

— Нет, это не возможно, — едва слышно произнес судья, в ожидании того, что же будет происходить дальше.

Зал застыл в страхе. Сперва из клетки показалась нога, затем одну из стенок обхватила рука. По непонятным всем, кроме Мальдруса, причинам, в клетке было абсолютно темно и ничего нельзя было разглядеть. Последним штрихом из клетки показалась голова стражника.

— Ой, всем здрасти, а вы чего это такие напуганные? — голова поворачивалась то туда, то сюда, а голос из клетки озвучивал ее. — Ах, господин судья, сэр, позвольте доложить, я выполнил ваш приказ! Преступник мертв, прямо мертвее мертвого, ха-ха-ха, — донёсся безумный голос, и затем рука швырнула голову в советника. После чего Мальдрус резко вышел из клетки со словами:

— А вот и я, — разведя при этом руки в стороны и немного склонив голову к левому плечу, словно безумный актер театра, ожидающий оваций за свой спектакль. Его глаза были в обычном состоянии и никто, кроме мертвого стражника не знал его секрет.

Советник муликанцев тут же помчался прочь из зала, захватив всех своих стражников с собой.

— Господин советник, куда же вы! Вернитесь! Давайте заключим мир! — прокричал ему в след Мальдрус, наблюдая, как советник исчезает в дверях. — Отвергаете мою любовь? Нехорошо… — в комнате осталось четверо простых стражников десятого круга, один страж судьи и сам судья на другом конце зала.

— Чего вы ждете, прикончите его! — прокричал судья четырем стражникам.

Те ринулись на него, что было сил, и в этот момент пол под ними взорвался, дав дорогу синему пламени с нижних уровней. Судья и его стражник поспешили удалиться прочь, воспользовавшись этим. Мальдрус огляделся, пожал плечами и перепрыгнул пропасть, направившись по следам советника.

Коридоры к этому моменту были усеяны трупами. Какие-то из них Мальдрус аккуратненько перешагивал, а на другие показательно наступал. Внутри, стены здания были все в тех же бело-серых тонах, данный цвет был присущ почти всем служителям закона и всему, что к ним относилось. Исключением были лишь отдельные декорации и форма высших чинов. Пол в здании был зеркально черным, а по нему, целой цветовой палитрой растеклась кровь различных планетарцев, устроивших здесь бойню. По бокам расположились длинные лампы, вживленные прямо в стены. Из узких коридоров маликанец вышел в главный, который вел в зал суда, и по ширине там вполне могло уместиться четыре фуры. В коридоре уже ждали его воины. Все немедля преклонили перед ним колено, едва их господин показался в холле. Одеты Дети Мести были в броню исключительно темных цветов. У каждого она была украшена различными вставками: либо пластинами, либо заостренными выпуклостями и гравировками. Мальдрус последовал дальше, двое солдат встали и пошли за ним. Это были два маликанца, мужчина и женщина. Они молча продолжали идти бок о бок со своим господином.

— Сегодня господин судья просто покорил мое сердце своими комплиментами, теперь я не смогу жить без него. Найдите его и приведите ко мне, живым, — сказал Мальдрус и двое подчиненных поспешили на поиски.

Маликанец спустился по лестнице и подошел к двери с небольшим окошком. Заглянув туда, он обнаружил ангар и самолет советника, который уже взлетал. Около него советник оставил шесть своих стражников. Все они были превосходными воинами и сдерживали десятки солдат Мальдруса. Маликанец тут же понял, что потеряет много времени на возню с ними, развернулся и пошел обратно, вверх по лестнице. В мгновение Мальдрус оказался на крыше здания. Корабль советника как раз пролетал над ней и уже был готов покинуть планету на предельных скоростях.

Вокруг Мальдруса раскинулся бескрайний мегаполис с белоснежными высотками и растительностью прямо на их крышах. Вокруг дворца правосудия творился беспорядочный хаос. Корабли правоохранителей сражались со своими же кораблями, и было не ясно, кто за кого. Мальдрус использовал свою силу и покрылся броней.

Она была темно-зеленого цвета с эластичными на вид черными вставками на ребрах и на местах сгиба конечностей. На его спине было шесть небольших отверстий по три с каждой стороны, из которых легкой дымкой выходил зеленый и темно-зеленый илуний. Сзади была часть, точь-в-точь повторяющая его позвоночник. Вокруг пояса был обмотан кусок ткани, концы которого свисали ниже пояса и развевались на ветру. Шлем же был сделан, как лицо, отражающее раздвоение личности. Со стороны темно-зеленого глаза, искрящегося словно пожар, он был представлен в виде острых пластин и различных зазубрин, другая же сторона, на которой безмятежно светил зеленый огонек, была гладкая, но в точности повторяла мимику его лица.

В руках Мальдрус держал снайперскую винтовку внушительных размеров. Она была черного цвета. Её дульная часть состояла из четырех параллельных между собой прямоугольных частей с зелеными и темно-зелеными огоньками, находящихся недалеко друг от друга. На каждой из частей было по множеству мелких соединенных между собой лезвий, напоминающих волны. Остальная часть была сделана в стиле киберпанк с различными прорезями и множеством трубок, по которым сочился илуний Мальдруса.

Транспорт советника уже поднялся немного выше крыши и в любой момент был готов доставить советника в безопасное место. Корабль был продолговатой формы и расширялся на конце так, что задняя часть образовывала окружность. Двигатель находился в задней части корабля и имел в своем составе много ярких турбин.

Мальдрус усмехнулся и не спеша пошел к краю крыши, держа свою винтовку в руке.

Транспорт зарычал, и множество турбин возвысили его над этим миром, унося в космическое пространство. Советник покинул атмосферу планеты и оказался в космосе.

— Вот наш корабль, теперь-то нам ничто не угрожает, — с уверенностью сказал высокопоставленный муликанец, смотря в иллюминатор.

В паре тысячах километров от них находилась восхитительная конструкция. Дредноут был размером с крупный мегаполис с миллионом населения и сделан в форме трех наложенных друг на друга звезд, вращающихся между собой. В центре корабля расположилось еще одно кольцо, размером с четыре футбольных стадиона, внутри которого светилась оранжевая сфера. Корабль был золотистого цвета и прекрасно отражал солнечные лучи. Советник расположился посередине своего транспорта и не сводил взгляда с дредноута.

— Тук-тук.

— Кто там?

— Это я, пуля, в твоей голове, — говорил сам с собой Мальдрус, пока целился в небо. Его глаза разразились раскатами илуния. Из винтовки показалось множество голографических экранов, которые увеличили изображение вплоть до корабля советника.

— Хе, — усмехнулся маликанец и нажал на курок.

Темно-зеленый сгусток илуния вылетел из оружия с такой силой, что укрепленная на тысячу процентов крыша треснула под Мальдрусом. Корабль советника был почти на дредноуте, восхищенный взгляд советника не покидал сие творение.

— Вот и все, мы в безопасности, — сказал он.

Позади дредноута появилась огромная пространственная дыра, и в мгновение ока оттуда вылетел еще один корабль неслыханных размеров. Он был втрое больше корабля муликанцев и выглядел почти в точности, как их дредноут, но с небольшими отличиями. Корабль был темно-зеленого цвета, его кольца не спеша крутились в разные стороны, а посередине, словно звезда, сверкала нефритовая сфера. Советник вздрогнул от ужаса, как тут же, со скоростью света, темно-зеленая пуля с закрученной головкой пробила корпус корабля, затылок советника и вышла у него промеж глаз. Не успело тело советника упасть, как незваный корабль зарычал протяжным воплем, и мощный поток нефритового света насквозь пробил дредноут муликанцев, долетел до корабля советника и в буквальном смысле растворил его.

Мальдрус с восхищением смотрел на это зрелище. Он снял свой шлем, из его глаз текли слезы радости. Маликанец стоял посреди огня и дыма, который охватил близлежащие дома, опустив свою винтовку вниз и, держа шлем в другой руке. Планетарная оборона планеты тут же отреагировала на дредноут, уничтоживший корабль муликанцев и миллионы потоков илуния устремились вверх, дабы уничтожить незваный корабль. Дверь позади Мальдруса разлетелась от взрыва и на крышу зашли двое его соратников.

— Господин, мы взяли судью, как вы и приказывали, — сказал один из них и оба преклонили колено.

— Хорошо, это очень хорошо, ведите меня к нему, — с облегчением в голосе ответил тот и развернулся в сторону товарищей, попутно оглядев местность вокруг, как резко остановился.

Мальдрус замер на мгновение, затем провел языком по своим губам и резко развернулся на сорок пять градусов, схватив в обе руки винтовку и откинув свой шлем в сторону, дабы тот не мешался. Маликанец поглядел в глазок и взял на прицел маленькую девочку муликанцев, которая стояла на балконе в оранжевом платьице и смотрела по сторонам. Разрываемая от любопытства, она с непониманием смотрела на происходящее снаружи, не осознавая всю опасность ситуации.

Мальдрус стиснул зубы, его палец дрожал на курке, взгляды любви и ненависти сражались внутри него. В этот момент на балкон забежал отец девочки и схватил её на руки. В спешке уходя с балкона, он мельком посмотрел в сторону Мальдруса, как будто бы зная, что тот взял на прицел его дочку и всем своим видом отец умолял не делать этого. Маликанец опустил голову и винтовку. Он сделал несколько шагов в сторону выхода, как неожиданно заорал и в мгновение ока снова направил оружие на то здание. Поднакопив мощи, он выстрелил в его сторону гигантским потоком смешанного илуния. Снаряд долетел до здания и все в радиусе пары километров накрыл темно-зеленый взрыв, с разразившимися криками планетарцев, заживо сгорающих в этом потоке.

— Никакой пощады… — стиснув зубы, прохрипел Мальдрус. — В этом месте нет невиновных.

Вместе со своими спутниками он спустился вниз по лестнице. Бои внутри суда закончились и всюду были лишь мертвецы и разруха. Троица миновала один из коридоров, в котором плененных, стоящих на коленях, расстреливали по одному в голову. Спустя еще пару поворотов они наконец-то добрались до цели. Судья стоял на коленях, и был все равно выше некоторых из захватчиков, так же рядом с ним в плену находилось еще несколько планетарцев.

— Вот мы и встретились, господин судья. Вы сегодня сделали мне столько комплиментов, что я просто был поражен и никогда не простил бы себе, если бы не смог отблагодарить вас, — Мальдрус поднял голову судьи и заставил его посмотреть себе в глаза.

— Господин, прошу вас, поторопитесь, мы не сможем долго сдерживать силы этой планеты. Наши воины уже выдохлись, а кораблю пришлось вновь отступить в пространственную дыру из-за их планетарной обороны, — с волнением доложил один из подчиненных.

— Прошу, отпусти пленных, у них всех есть семьи, дети, они тут совершенно ни при чем, неужели в тебе не осталось хотя бы капли сочувствия? — прокряхтел судья.

— О чем это ты? — улыбнулся Мальдрус. — Конечно же, осталось. В конце концов… кто мы такие, без сочувствия? Дикари, не больше.

Судья несколько раз кивнул, обрадовавшись услышанному. Мальдрус достал пистолет, сделанный в стиле киберпанк и вышиб одному из пленных мозги. — Однако к твоим людям, у меня нет никакого сожаления, — с презрением произнес тот и приказал своим солдатам перерезать пленным глотки.

— Неет! — прокричал судья, когда теплая кровь одного из его подчиненных хлынула ему на лицо.

— Ублюдок! Ты заплатишь за все, что натворил здесь! Кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?! Возомнил себя богом?! Так вот ты не бог! Ты жалкий, обиженный на весь мир кусок дерьма! Мелкий ублюдок, что погряз в безумии своего разума! — судья кричал с такой злостью, что у него появилась сильная одышка, а слюна то и дело вылетала из его рта.

Мальдрус резко схватил его рукой за лицо и вмял в стену.

— Аккуратней с выражениями, господин судья, если я не бог, то как ты объяснишь вот это? — глаза Мальдруса снова загорелись двумя цветами и зрачки судьи расширились от страха. Маликанец не спеша убрал руку от его лица, судья молчал, продолжая смотреть на глаза Мальдруса.

— Нет, этого не может быть. Это какой-то трюк, иллюзия, да? Ты как-то одурманил меня…

— Ну уж нет, господин судья, не ищите подвоха там, где его не существует, — с довольным лицом сказал Мальдрус, затем снова злобно взглянул на свою жертву, и добавил. — Отнесите господина судью на корабль, мне нужен новый собеседник.

— Что?! Нет, ты не посме… — не договорил судья, и получил сильный удар по виску. Без сознания, его поволокли по коридору.

— Поверь, я не хотел становиться плохим. Просто этот мир сделал меня таким, — пропел Мальдрус и расхохотался.

Самые мертвые парни в округе. Часть 2.

Джорелл сидел, не шевелясь и о чем-то думая, когда к нему подошел Лонут.

— Ну что, думаю, пора — произнес тот.

— Да, я тоже хотел предложить, — ответил Джорелл и встал с сиденья. — Дутанор, пока мы не прибыли, мы должны тебе кое-что рассказать, что-то, что введет тебя в смешанные чувства.

— О чем это вы? — пробубнил Дутанор, все еще убитый горем и злостью.

— Мы расскажем тебе обо всех расах, которые ты можешь встретить там.

— Пфф, тоже мне, оставьте это себе. Как это вообще должно было ввести меня в ступор? — недоумевающе спросил тот.

После кровавой бойни и смертей близких ему людей, Дутанор был уверен, что теперь его вряд ли можно чем-либо удивить.

— Просто заткнись и подойти сюда, — Джорелл злобно посмотрел на него.

Тот скорчил недовольное лицо, но все же подошел.

— И вы тоже подходите, думаю, здесь найдется любопытный для вас материал, — позвал Джорелл журналистку, и та, довольная, подошла к экрану.

Лонут ввел комбинацию и появился голографический экран с изображением расы и его подробным описанием.

Разобрав известных Дутанору представителей вселенной, товарищи подошли к оставшимся четырем. На мониторе предстало два существа. По гениталиям было ясно, что это мужчина и женщина. Ростом немного ниже человека, у мужчины было шесть рук, а у женщины всего две и расположены они были так же, как у человека. У обоих были темные смолянистые волосы, красные глаза и по пять пальцев на руках и ногах. Кожа имела желтоватый оттенок, а спина покрыта крепкими серыми чешуйками.

— Это самурта̀ты, именно от этой расы берет свое начало самурайская культура Японии. Благодаря их посещению нашей планеты в далеком прошлом, у Японцев зародилась эта культура. Конечно же, никому об этом неизвестно, так как, по видимому, все держалось в строжайшей тайне. Но они явно играли ключевую роль в борьбе против древнего народа айнов, живших когда-то на территории Японии.

— Неужели они и вправду посещали нашу планету, но зачем им это? — спросила журналистка, которая, раздумывая, грызла колпачок от ручки.

— Это мне не известно. Видимо, хотели сделать нас вассалами, почитающими их культуру, а затем тайком завербовать в свою армию, а может причина была в другом, остается только гадать, — Джорелл провел рукой по монитору в сторону, и появилась следующая раса.

Это было три существа, каждое из которых было разделено на три разные части, как более жуткая пародия на сиамских близнецов. Одна сторона была темно-серого цвета с грубоватой кожей, а другая сторона была покрыта лишь сплошным, полностью загрубевшим углеродным корсетом. У троицы было по одному черному, как тьма, глазу, а длинные дымчатые волосы росли только с той стороны, где не было корсета. Инопланетяне были одного роста и телосложения с людьми.

— Это кинта̀мры, по-другому, их называют дети эволюции, — сказал Джорелл.

— Что это с ними? Почему эта часть тела выглядит так? — спросил Дутанор, указав на корсет. Юноша наконец-то ненадолго отвлекся от горя и был заинтересован в чем-то, помимо мести.

— Видишь ли, когда-то их планета была очень процветающей, прямо как наша, но затем что-то произошло, и она сдвинулась со своей орбиты поближе к их солнцу. В мгновение ока их планета превратилась в ад. Вместо того чтобы жить, бедолагам пришлось выживать. Они были просто не приспособлены к таким условиям. Технологий у них тогда еще не было, кинтамров умирало куда больше, чем рождалось, и вот, когда казалось, что им пришел конец, случилось невероятное… Все мы знаем, что эволюция процесс долгий, но что-то или кто-то заставил её ускориться и за пять поколений произошло чудо. Единственное решение, которое приняла эволюция — это то, что количество, важнее качества. Дети начали рождаться по трое, но и их способности так же были разделены в каком-то смысле на троих. Кто-то был силен, кто-то ловок, а кто-то умен. Одна из частей в каком-то смысле отмирала, покрываясь углеродным корсетом и сохраняла лишь опорно-двигательную функцию. Позже галактическое сообщество признает их как одно целое и поэтому, эти трое считаются как один. Если такие и будут в турнире, то только сразу втроем.

— Что? А не слишком ли это нечестно по отношению к остальным? — возмутилась журналистка.

— Возможно, но они достаточно слабы по отдельности, чтобы вместе считаться за одного, не переживай, там все-таки не дураки сидят, — договорил Джорелл и перемотал дальше.

В этот раз перед ними оказался двухметровый мужчина с коричневым цветом кожи. У него было овальное лицо и коса из каштановых волос до середины спины, широкий, слегка вогнутый внутрь торс и массивные ноги, а также пятипалые конечности, как у людей. Рядом стояла красивая инопланетянка, нежная и хрупкая, со светло-желтой кожей и белыми кудрявыми волосами. Вокруг глаз у нее было немного коричневых веснушек.

— Это о̀кнорды, сильная и развитая раса, — объяснил Джорелл.

— А в связи с последними событиями, они стали просто непобедимы… — добавил Лонут.

— О чем это ты? — удивленно посмотрел на него Джорелл, явно чего-то не зная об этом. Лонут тяжко вздохнул.

— Их император придумал способ, как привязать душу к управляемой платформе. Теперь их просто нельзя убить… Разрушаешь платформу, душа оттуда просто телепортируется на другую, а тот, кому эта душа раньше принадлежала, управляет этой платформой отдаленно… И то, разрушить её еще никому не удавалось. Сучьи ублюдки тут же воссоздают из илуния уничтоженные части платформы прямо во время боя. Просто представьте, все равно, что сражаться с одной лишь броней, а внутри никого.

— Что? Но зачем это нужно было делать? И как такого можно сразить? — вмешался Дутанор.

— В том то и дело, что никак. Было уже пару стычек с ними, и во всех они вышли победителями. Лучшие воины и умы вместе бьются над поиском способа, как их убить, но пока безрезультатно. А что касается того, зачем они это сделали, то скорей всего, ну как многие думают, это просто жадность и мировое господство. Пока они не перешли в полномасштабное наступление, но я уверен, что уже скоро… Некогда гордая и великая раса превращается в рабов своей жадности и машин…

— Твою мать… этого в моих планах небыло, — злобно произнес Джорелл, почесывая затылок и, начав расхаживать по кораблю. — Как сражаться с противником, которого нельзя убить? У меня нет никакого понятия…

— Ты что-нибудь придумаешь, — попытался утешить его Лонут, но тот промолчал в ответ, уже погрузившись в эти самые раздумья.

— Ладно, покончим с этой лекцией поскорей, мне нужно все обдумать, — Джорелл снова подошел к панели и посмотрел на Дутанора. — Ты готов?

— К чему?

Джорелл перелистнул страницу рукой, не отрывая при этом взгляд от Дутанора, тот посмотрел на панель и затем, непонимающе на друга.

— Эмм, и что? Ну люди, и что в этом странного?

— Это не люди, — сказал, как отрезал, Джорелл, продолжая смотреть на Дутанора.

— Хах, да брось, шутить сейчас совсем не подходящее время, что я, людей не узнаю? — отмахнулся товарищ.

— Это не шутки, Дутанор, а это не люди, они называют себя, люмита̀нцы…

* * *

На планете-столице в одном из ресторанов сидел бринрок. Заведение было сделано в уютном стиле, с массивными столами из натурального бринрокского дерева, с фиолетовыми скатертями и приятными зелеными стенами, украшенными светящейся росписью из илуния желтого цвета.

Бринрок был огромных размеров, ростом под три с половиной метра. Длинная густая шевелюра темно-коричневого цвета на голове, была заплетена в несколько объемных и мелких кос, а лицо украшала небольшая аккуратная бородка. На планетарце была толстая черная мантия, аккуратно свисающая до середины туловища и, больше походившая на плащ-накидку, с большим изображением могучего дерева в высокой траве. Также на нем был красный жилет с черными пуговицами и различными темно-синими вставками. Штаны были сделаны из легкой ткани и покрыты прочным материалом, из-за чего внешне были похожи на латы. Ходили бринроки в основном босиком благодаря их прочным копытам. В зале играла веселая мелодия по звучанию состоящей из гитары и барабанов.

Бринрок энергично пританцовывал ногами под столом и уплетал еду за обе щеки. Вокруг него была гора пустых тарелок. Песня приглушилась, и владелец ресторана сделал телевизор в зале погромче.

— Эй, что за дела? Я вообще-то песню слушал! — возмутился бринрок.

— Прошу прощения, господин, но по плану сейчас не должно быть новостей, а раз они есть, то сучилось что-то серьезное…

Бринрок нахмурился.

— Ну ладно, но тогда пять порций отбивных за ваш счет!

— Эмм, простите еще раз, но у нас больше нет отбивных, вы все съели…

— Что-о?! — бринрок стукнул по столу и резко встал.

Стол выдержал легкий удар великана, но горы грязной посуды потеряли равновесие и полетели на пол. Вокруг бринрока все тут же всполошились.

— Разве вам не известно, как много едят бринроки, чтобы утолить свою жажду вкуса?!

— Н-нам все известно, но вы едите во много раз больше обычного бринрока… — молящимся тоном произнес владелец.

— Ты что это, намекаешь на то, что я прожорливое животное?!

— Э-э, н-нет нет, что вы, господин Белиндо̀р. Мы сейчас же все исправим и закажем немедленно доставить нам в ресторан пару сотен килограммов отбивных, за наш счет, конечно же.

— Лучше бы вам поторопиться, а то…

— А теперь к срочным новостям, — прервал их перепалку звук из телевизора.

На экране было два ведущих.

— Только что нам стало известно, что самый опасный и разыскиваемый преступник в мире — Мальдрус, сбежал с планеты правосудия. Повторяем, Мальдрус сбежал, всем муликанцам рекомендуется вернуться к себе на родину, дабы быть в безопасности.

Муликанцы, находившиеся в ресторане, тут же всполошились и в страхе начали покидать заведение, к ним даже присоединились другие планетарцы, которые боялись Мальдруса. Снаружи так же началась паника, муликанцы спешили к космодромам, чтобы немедленно вернуться домой. Белиндор недовольно посмотрел на все это зрелище, а затем, фыркнув, снова обратил взор на экран.

— Мало того, при своем дерзком побеге он убил советника муликанцев и взял одного из высокопоставленных судей в плен. Пока, конечно, не ясно, зачем, так как никаких требований Мальдрус пока не выдвигал. Здание правосудия, а также окрестности, лежат в руинах, много погибших, как среди солдат, так и простых граждан. Поистине, сегодня черный день для всей вселенной…

— Да, однако, тут же встает закономерный вопрос. Значит ли это, что Мальдрус все-таки примет участие в турнире, и может ли он уже быть на планете-столице? Завтра все военные действия должны будут прекратиться, и никто не посмеет его тронуть, — сказал один из ведущих.

— Ответ на этот вопрос мы узнаем в ближайшее время, а теперь, к другим срочным новостям. Мир без Илкарии, они показали всему миру насколько могут быть бесстрашными, дав достойный отпор ренианской армии, однако, все равно потерпели поражение. К каким последствиям приведет практически полная гибель целой расы и стоит ли ожидать гнева сильных мира сего? Сегодня, в преддверии турнира, мы поговорим на актуальные темы с Великим Хранителем Пути, который появится у нас в студии через пять минут.

— Ха! Конечно же, Мальдрус появится на турнире! Вот теперь дела приобретают интересный поворот, — с довольным лицом произнес Белиндор, после чего взглянул на зашуганного владельца ресторана, выглядевшим словно насекомое перед лицом настоящего гиганта. — Вот, это деньги за сломанное и съеденное мною. Мяса уже не надо, моя душа чует начало интересных событий, от которых мое сердце ревет, и я просто не могу сейчас быть злым, хе-хе, — Белиндор пошарил за пазухой и кинул увесистый кошель владельцу, после чего развернулся и вышел из ресторана.

— Мастер Белиндор, постойте! — в конце зала вскочили два бринрока и сквозь зал помчались к выходу, дабы нагнать кумира.

Два крупных воина так торопились, что сшибали всё и всех на своем пути. Перед ними в метрах десяти за столом, прямо у выхода, сидело маленькое уродливое существо и допивало свой напиток. Ростом с шестилетнего ребенка, лысое и с желтоватой кожей оно было одето в фиолетовый фрак в стиле стимпанка с золотистыми вышивками. По физиологии и некоторым внешним признакам существо напоминало фельсонта, и в то же время было далеко от них.

— Я не для того сидел тут два часа и ждал пока господин Белиндор освободится, чтобы упустить его из-за карлика! — кричал один из бринроков. — С дороги, коротышка, сшибем насмерть! — издевательски прокричал другой.

Существо допило и, протерев губы рукой, сказало сначала едва громко, а затем прокричав:

— Да как ты посмел… посмотреть на меня с высока! — оно резко повернулось в их сторону, и его глаза озарились фиолетовым пожаром.

Бринроки резко остановились, но карлик уже одним прыжком пролетал около лица одного из них. Зацепив по пути лицо противника своей рукой, он со всей силой вмял его в пол, укрепленный на полторы тысячи процентов, как и почти все на планете-столице. Голова бринрока расплющилась в лепешку от такого удара.

— Стой, прошу, не убивай! Я всего лишь обладатель одиннадцатого круга! Мы просто хотели взять автограф у господина Белиндора, прошу, пощади… — взмолился второй бринрок.

— На колени, ты смотришь на меня свысока! — в приказном тоне сказал коротышка.

Бринрок повиновался и встал на колени, но даже так был выше карлика.

— Аргх, ляг! — прорычал тот.

Тот снова подчинился и упал на пол. Его глазам предстала размозженная голова товарища, откуда вовсю вытекала густая темно-красная кровь.

— Вооот, так-то лучше. Значит, говоришь, автограф взять хотели?

— Д-да… — бринрок не отрывал взгляд от мертвого товарища и трясся от страха.

— И поэтому вы нанесли всем на своем пути серьезные травмы и разнесли половину ресторана?

— Мы не хотели, прости меня, я очень раскаиваюсь…

— Хм, ладно, так уж и быть, я прощаю тебя. Теперь можешь скорее побежать за автографом… — бринрок вздохнул с облегчением, как вдруг услышал. — Я даже помогу тебе скорее догнать его! — заорал тот, и пнул несчастного по ребрам. Тот полетел в сторону выхода и проломил своим телом укрепленные стены, после чего влетел в соседнее здание и, прокричав от боли, шмякнулся об землю. К нему не спеша шел коротышка, нелепо перебирая ногами.

— Таак, в какую же сторону пошел твой кумир? Наверное, он уже далеко где-то в правой стороне… Могу подбросить дотуда, если тебе все еще так сильно нужен этот автограф, — карлик подставил ладонь ко лбу, в шутку вглядываясь вдаль.

От адской боли бринрок не мог произнести ни слова, если б не илуний внутри, то тот бы уже задохнулся. Поверженный велика собрал все свои силы и отрицательно покачал головой. В это время вокруг них столпилось полно зевак.

— Кто это? — перешептывались они между собой.

— Сморите, этот коротышка повалил бринрока, невероятно…

Карлик услышал эти слова краем уха и, повернувшись к толпе, грубым тоном спросил:

— А кто это назвал меня здесь коротышкой, а?

Тем временем, великий хранитель пути появился в студии и огромные голографические экраны, находившиеся на улице, транслировали все для всех прохожих.

— Для начала позвольте сказать, что это великая честь принимать вас и разговаривать с таким великим планетарцем как вы, — с поклоном произнес ведущий.

— Спасибо, я польщен, — ответил хранитель и сел в одно из уютных мягких кресел цвета слоновой кости.

— Итак, если вы позволите, мы можем начать? — с глубоким уважением спросил ведущий.

— Да, конечно, за этим я и здесь, чтобы ответить на ваши вопросы, — ответил хранитель, одновременно жестикулируя руками.

— Итак, война бесстрашных, так прозвали её в народе. Илкарцы храбро сражались и смогли нанести серьезный ущерб армии ренианцев и даже их великому легиону Эдера.

— Да, несомненно, илкарцы показали себя с лучшей стороны, никто не ожидал от них такого самопожертвования, но не стоит забывать, что сражались они не одни.

— А вот тут хотелось бы поподробнее. Ходят слухи, что помогали им какие-то аборигены, однако всеобщий военный совет не дает никаких комментариев, а журналистам, впервые, напрочь запретили присутствовать там и освещать военные действия. Все это очень настораживает.

— Я понимаю ваше любопытство и опасения, но, к сожалению, даже я связан некоторыми правилами и не могу рассказать вам всех подробностей. Однако на турнире вас всех ожидает огромный сюрприз, — интригующе сказал хранитель и улыбнулся.

— Сюрприз? Постойте, может ли быть…

— Всему свое время, — перебил ведущего хранитель. — Пока все подумаем про себя, что же это может быть, но только про себя, — хранитель потряс своим длинным пальцем, в шутку пригрозив.

— Как скажете, как скажете, с вами спорить я не буду, — слегка засмеялся ведущий. — Вернемся к изначальным вопросам. Скажите, господин хранитель, как вы думаете, стоит ли ожидать мести или гнева тех, кому был не безразличен народ илкарии?

— Вы сейчас, конечно же, говорите об Илиане. Так вот, ответ на ваш вопрос — определенно, нет. Илиан не станет мстить, он давно отказался от своего народа в пользу защиты справедливости и своего ордена. Уверяю вас, все те, кому на самом деле был не безразличен народ илкарии, были на той войне и там же пали.

— Да, но что, если у Илиана были неотложные дела, из-за которых он не смог быть на войне? К тому же, не забывайте личного охранника того судьи, которого недавно взяли в плен. Насколько мы знаем, он тоже довольно силен, однако после произошедшего, о нем никто не слышал и в списке убитых или взятых в плен его нет.

— И вновь позвольте рассеять ваши опасения. Лутера̀ль недавно лично заявился к нам в штаб и записался на турнир. Он горит желанием добраться до Мальдруса и отомстить ему. Бедняга был окружен превосходящими силами ордена Мальдруса, которые, для тех, кто вдруг забыл, называют себя «Дети мести» и вступать к ним категорически запрещено законом. Вступая к ним, вы, фактически, подписываете себе смертный приговор.

— Постойте, то есть список участников среди шестнадцатого круга пополнился еще на одного? И раз Лутераль записался на турнир для мести, то, получается, Мальдрус уже тоже в списке участников?! — возбуждено спросил ведущий.

— Да, все так и есть, — кивнул великий хранитель.

— Г-господа, сенсационная новость, только на нашем канале, прямо сейчас! Список участников только что пополнился! Да не абы кем, а самим злом, кровожадностью во плоти, Мальдрусом, и тем, кто жаждет ему отомстить! Лутераль уверен в своих силах, и далеко не за красивые глаза охранял самые высокие чины нашей судебной системы! Вот это да, господа, мы с вами становимся свидетелями настоящей истории! — вскочил с кресла взбудораженный ведущий, после чего с глубоким выдохом сел обратно. — Фух! Да уж, удивили вы нас сегодня, господин хранитель. Но скажите, неужели вы не допускаете даже малейшей возможности, что Илиан может задуматься о мести, и не дай бог, конечно, связаться, или еще хуже, вступить в сговор с тем, кто знает и может помочь ему в мести лучше всего, с Мальдрусом…

— Ха-ха-ха, — рассмеялся великий хранитель над сказанной только что глупостью.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Мальдрус, сидя перед монитором и закинув обе ноги на стол. — Вот эта шутка, я аж чуть не обосрался со смеху. Нет, ну ты слышал, какую ересь несут эти журналисты? Чтобы великий Илиан, защитник справедливости и всех обездоленных связался с таким кровожадным убийцей, как я! Не так ли, Илиан?

Позади Мальдруса стоял Илиан, помещение было темным и лишь пара ламп и свет от монитора освещали его.

— Мне плевать, кто там что думает, так наш уговор в силе? — грубо спросил Илиан.

— Да, конечно, все будет сделано по высшему разряду! Так значит, ты и вправду задумал мстить ренианцам после того, как все это закончится?

— Несомненно, они познают гнев настоящего илкарца.

— Хм, скажи, неужели этот парень, ради которого ты не пошел биться за свой народ, так важен для тебя?

— Ты только что сам ответил на свой вопрос, однако теперь их двое, и твоя задача предельно ясна. Услуга за услугу.

— Несомненно, можешь спать спокойно! — возбужденно ответил Мальдрус, хитро улыбнувшись.

— Отлично, тогда до встречи, — Илиан собрался уже уходить, как голос Мальдруса остановил его.

— Вот скажи мне, Илиан, мы оба с тобой убили бессчетное количество планетарцев, загубили сотни миллионов душ… но почему-то, тебя считают героем, а меня кровожадной тварью, как так?

— Я убиваю неугодных обществу, а ты убиваешь неугодных лишь только самому себе, подумай над этим.

— Хм-м, да-а, в этом, что-то есть… я непременно поразмышляю над этим на досуге.

Илиан сделал пару шагов и скрылся во тьме коридоров. Мальдрус немного посидел, обдумав их встречу, затем снова сделал звук на телевизоре погромче.

— А теперь поговорим о других участниках…

* * *

Планета о̀кнордов, то же время.

На небольшом балкончике стоял мужчина, полностью закованный в броню. Она была глянцевого серого цвета, с аквамариновыми вставками и серебряной росписью. За его спиной свисал роскошный аквамариновый плащ с золотой вышивкой по краям, слегка покачивающийся на ветру. Посередине плаща был герб — лицо окнорда, половина которого была изображена в виде духа, а другая в виде машины. Шлем мужчины был сделан в тех же тонах, что и броня, только с множеством чередующихся тонких пластин. Лицевая часть шлема была будто поцарапана крест-накрест пятью когтями. Балкон был белоснежным и сделан в лучших традициях классицизма с небольшой толикой неоготики. Окнорд сжимал в руке сиреневый мягкий лепесток и спокойно глядел на него.

— Мой император, у нас все готово для вылета на турнир, — к мужчине обратился, стоящий позади подданный. Он смиренно приклонил колено так низко, как мог и опустил голову. Его броня была подобна императорской, только не так богато украшена и плащ выглядел беднее.

— Хорошо, — печальным, задумчивым тоном ответил тот и посмотрел с балкона вниз.

— Да прознает весь мир о нашей добродетели! Да падут те, кто откажется стать бессмертным во веки веков! — прокричал тот и поднял руку, сжатую в кулак.

Снизу поднялся невероятный гул сотни тысяч голосов. Внизу, на прекрасной мраморной белоснежной площади столпилась армия, ждущая приказа своего императора, а в небе, среди пористых облаков парил флот невероятный мощи и красоты. Белоснежные дредноуты огромных размеров, задняя часть которых представляла собой два длинных когтя параллельно расположенные друг к другу, а спереди они имели форму разных ключей. На всех кораблях была черная надпись «Мы откроем миру путь к вечности».

Самые мертвые парни в округе. Часть 3.

Дарбрелт сидел на скамье в зале славы своего народа. Посреди мрачной архитектуры ренианцев возвышались статуи героев, живших когда-либо и умерших во имя своей империи, и тех, кто жив и по сей день. Дарбрелт сидел напротив одной из них. Скульптура изображала какого-то великого ренианца, возвышающегося над всеми, и держащего знамя своего народа, вокруг которого скопилась ликовавшая толпа. В зале стояла гробовая тишина, прежде чем чьи-то шаги эхом отозвались по помещению. Сквозь статуи не спеша шел Фардред.

— Эй, Фардред, подойди ко мне, — подозвал того рукой Дарбрелт и подвинулся с середины скамьи на её край. Фардред настороженно подошел к нему.

— Что вам угодно, господин? — покорно спросил тот.

— Сядь, — Дарбрелт указал на скамью, и Фардред аккуратно присел.

— Ты хорошо сражался на войне, — вдруг сказал тот, отчего Фардред на мгновение растерялся.

— Это… это великая честь, слышать от вас такие слова, — радостно произнес воин.

— Однако, тебе еще предстоит многому научиться, — тут же добавил Дарбрелт, дабы Фардред не зазнавался.

— Да, конечно, я понимаю…

— Я слышал, ты потерял друга в этой войне?

— Да… Мильмьён был отличным товарищем и славным воином. Невероятно прекрасный стрелок, скажу я вам. Однажды он мог бы потягаться даже с вами… — с улыбкой и тоской в голосе сказал Фардред.

— Война всегда забирает молодых и амбициозных…

В зале снова воцарилось неловкое минутное молчание. Фардред уже хотел уйти, но грубый тон Дарбрелт заставил его передумать.

— До меня дошли неприятные слухи, касательно твоих действий.

Фардред молчал, делая вид, будто не знает, о чем говорит один из сильнейших воинов его народа.

— Я знаю, что ты, и еще с десяток ренианцев, по твоему примеру изнасиловали людских женщин. Мало того, что вы все нарушили основное правило — не вступать в половой контакт с не изученной расой — так еще и опозорили нашу честь! — вдруг заорал Дарбрелт.

— А что такого-то? Ничего же не произошло, мы все живы и здоровы! — пытался оправдать себя Фардред.

— Ну да, дуракам везет, тут ничего не скажешь, — фыркнул Дарбрелт.

— К тому же, илуний защитил бы нас от любой заразы, и вообще, Муликанцы вон насилуют всех подряд! Настоящий воин вправе брать все, что ему вздумается, а что может быть лучшей наградой за победу, чем обладание женщиной врага?!

От услышанного, Дарбрелт готов был взбеситься, и Фардред тут же понял, что сказал глупость.

— Э-э простите, я хотел сказать…

— Ты уже все сказал.

Кровавый Патриот с тяжелым вздохом поднялся со скамьи. Фардред приготовился к худшему и был прав. Не успев среагировать, он уже был прижат к стене. На него глядели два серых глаза, излучающих гнев.

— Думаешь, война — это только кровь и насилие?! Думаешь это все игрушки?! Мы не сраные животные, как какие-то муликанцы! Мы выше них, лучше них! Мы ренианцы, воины, а настоящие воины — это тебе не сучьи насильники и не мародеры! Настоящий воин знает, что от него требуется и как себя вести! Он готов сделать все ради своей империи, готов на любые жертвы. Он всегда уважает своего противника, который, как и он, отдает жизнь за то, что ему дорого! — Дарбрелт разжал руку, и Фардред упал на пол.

— Я тоже отдавал свою жизнь на той войне, как и другие воины! Мильмьён отдал свою жизнь за империю! Так какой смысл жертвовать своей жизнью и не получать ничего взамен? — Фардред прикрывал рукой своё горло и, запрокинув голову вверх, не сводил взгляд с Дарбрелта, потому что боялся отводить его.

— Дерзкий мальчишка, то есть, чтобы сражаться за свою империю, тебе нужна оплата в виде секс рабынь?!

— Да! То есть, нет, мне нужна просто оплата, за то, что я рискую своей жизнью!

— Тьфу! Ты что, какой-то сраный наемник, или все-таки воин своей империи?

Фардред промолчал.

— Пошел прочь, меня от тебя тошнит, но запомни вот что — насильники всегда плохо заканчивают и получают по заслугам.

Младший воин тут же вскочил и быстрым шагом пошел прочь, но остановился и напоследок сказал:

— Далеко не все такие как вы. Мало кто согласен умирать за свою империю и не получать ничего взамен. Мы и так не просим многого, — договорив, он побрел куда глаза глядят, проклиная себя за то, что решил пройтись через алею славы.

От этого разговора у Дарбрелта остался дурной привкус во рту. Он только что понял, как низко пали ценности его ренианцев. Конечно, ему прекрасно было известно о том, что с его безукоризненным патриотизмом никому не сравниться, от чего на душе становилось лишь печальнее.

* * *

Планета люмитанцев. Телевизор вещал про принца люмитании.

— Вы слышали, девушки? Говорят про меня, — самодовольным тоном произнес молодой человек.

У него были аккуратно уложенные черные короткие волосы, выразительные зеленые глаза и атлетично сложенная рельефная фигура. На правой груди у него было вытатуировано двадцать небольших черных палочек. Мужчина лежал на просторной кровати с черным шелковым постельным бельем, в окружении двух прекрасных обнаженных девушек. Комната была сделана в футуристическом стиле. Потолок был голографическим и открывал вид на бесконечную пустоту космоса среди множества звезд, а глядя на пол можно было подумать, что сейчас ты падаешь сквозь облака. В дверь постучались.

— Сын, это я, открывай.

При помощи имплантата, вживленного под кожу и подключенного к нейронным связям мозга, сын открыл дверь силой мысли. В комнату вошел его отец. Он был крепким, высоким, с густой бородой и короткими черными волосами. Одетимператор был в простой черный хитон, обвязанный золотистым поясом. Все люмитанцы были крупнее и сильнее людей, а также умнее.

— Отец, опять ты одет не подобающе императору, когда ты уже начнешь одеваться в броню предков?

— К черту эту броню предков, предыдущего императора, как ты знаешь, она не спасла.

— Ну да, твоя правда, — с улыбкой сказал принц.

— К тому же, мне нравится эта одежка, которую придумали когда-то наши предки. Она простая и легкая, мне в ней довольно комфортно, а чтобы быть императором, мне не нужно носить какой-то там кусок метала. А ты, я смотрю, все в своем репертуаре? — с некой гордостью за сына сказал отец, посмотрев на двух лежащих рядом красавиц, которые прикрылись одеялом и стеснялись что-либо сказать при виде императора.

— Ну что поделать, ты же меня знаешь, — сын вскочил с кровати, будучи нагишом и подошел к стене справа.

— О-о, у тебя на груди появилась новая отметка, неужто? — с восторгом спросил отец.

— Ага, глянь нижний отсек справа, там подарок для тебя, — принц нажал на стену и перед ним появился голографический экран с комплектами одежды. Он быстренько пролистал их и, выбрав нужный, растопырил руки в стороны.

Император люмитанцев в это время ввел комбинацию, и из нижней части стены выдвинулся отсек, внутри было много льда, и голова некоего делдаркца.

— Не может быть, это же… — император посмотрел в сторону сына с ошарашенными глазами. К этому моменту механические руки заканчивали его одевать. Теперь отпрыск был одет в темно-красную хлопковую рубаху и просторные шорты того же цвета. Руки его были до кистей покрыты круглыми металлическими бордовыми пластинами, ноги и шея чешуйками такого же цвета. На рубахе было изображение шестнадцати ломанных линей, идущих в обход одной планеты по восемь с каждой стороны.

— Мхм, это Разѐль, известный как Клинки Делдаркии.

— Невероятно, но как? — спросил отец, смотря на голову делдаркца, будто все еще не веря, что это тот самый.

— Перехватил его, когда тот отправлялся на турнир, решил размяться. Честно сказать, ожидал от него большего. Теперь напоминание о нем у меня есть на груди в виде еще одной отметки, — принц показательно слегка постучал пальцем по новообретенной отметке.

— Ха, вот это мой сын, моя кровь и плоть! — довольно обрадовался император и крепко схватил сына за плечи. — Раз такое дело, сначала как следует отметим твою великую победу, а потом уже ты отправишься на турнир.

— Хорошо, отец. Леди, не скучайте, я скоро еще разок зайду к вам, — предупредил тот девушек и поймал на себе их довольные взгляды.

— Ну все, Альдебрѐй, пойдем уже, старику не терпится выпить за победы сына.

Глава 3 Новый мир. Часть 1

— Итак, вот она, планета-столица. Наконец-то мы здесь, — сказал Лонут, смотря, как в иллюминаторе появился шарик. Все поспешили к иллюминатору, дабы поглядеть.

— Ничего себе, сколько разных космических кораблей, да их тут, наверное, миллионы. Никогда бы не подумала, что доживу до такого дня… Все это непременно надо заснять, — восхищенно произнесла Руксэндра и, достав камеру, начала все снимать. На орбите планеты повис гигантский космопорт, который вмещал в себя до нескольких сотен дредноутов и миллиона других кораблей. Он был сделан в форме щита и являлся, по совместительству, первой линией обороны планеты.

— Да, уж, надо найти место, где нам пристыковаться, — озадаченно сказал Лонут, оглядывая такое нереальное столпотворение.

Его поиски прервала мигающая кнопка связи.

— Что это? С нами кто-то пытается связаться? — удивленным тоном спросил сам себя Лонут. Все на корабле переглянулись друг с другом.

— Принимай, — сказал Джорелл. Лонут послушался и нажал на кнопку.

— С вами говорит служба обороны планеты, вам предоставляется черный пропуск. Добро пожаловать на планету-столицу, — связь прервалась.

— Черный пропуск, о чем это они? — поинтересовался Джорелл.

— Это высшая степень допуска. Теперь мы можем высадиться на самой планете, прямиком в доках для особых планетарцев.

— С чего бы им давать нам такой пропуск?

— Не знаю, но не думаю, что это ловушка, с сегодняшнего дня все враждебные действия прекращены и уж где-где, а на планете-столице тут же заметят, если кто-то пренебрег этим правилом. Что ж, давайте подлетим туда и узнаем, что к чему, — Лонут снова вцепился за штурвал и направил корабль прямиком на планету.

Товарищи влетели в атмосферу, и открывшийся вид захватил полностью их. Миллионы различных высоток всех цветов, пронзающих небеса, олицетворяли собой настоящий футуризм, настоящую цивилизацию. Нескончаемым потоком летели небольшие средства передвижения по безграничной каменной пустыне. Посреди неё находился еще один гигантский порт, но лишь для средних и небольших судов. Лонут залетел в один из отсеков, номер которого ему прислали. Внутри все было сделано в стиле футуризма. Прекрасные закрученные колоны возвышались и подпирали потолок. В главный зал ожидания шла огромная лестница, по перилам которой струился небольшой разноцветный свет, изображая поток илуния. На стенах висели огромные флаги разных цветов с эмблемой хранителей в виде тех самых шестнадцати кругов, а над лестницей расположился огромный голографический экран, показывающий рекламу. Едва корабль залетел внутрь, как все тут же обратили на него внимание.

— Что это за корабль? Никогда не видел подобной модели, — перешептывались находящиеся в зале. — Смотрите, это что, сам Великий Хранитель пути встречает экипаж корабля?

Джорелл посмотрел на то, как все пялятся в их сторону, а затем приметил хранителя, который ожидал их.

— Так вот в чем дело. Что ж, я выйду первым и узнаю, что ему надо от нас, вы сидите, и не высовывайтесь. Так, замотай свое лицо каким-нибудь платком, — сказал Джорелл журналистке.

— Зачем это? — непонимающе посмотрела на него девушка.

— Кто-то обещал выполнять все, что я говорю.

— Да я помню, но…

— Если не хочешь быть в дальнейшем изнасилованной каким-нибудь мерзким существом, то замотай свое лицо платком.

Руксэндра повиновалась и сделала, как сказал Джорелл. Дутанор все это время продолжал сидеть и не произнес ни слова.

— Открывай, Лонут.

— Хорошо, удачи тебе, — Лонут нажал на панель и дверь корабля открылась.

Присутствующие не сводили взгляда с происходящего, как вдруг их взору предстал Джорелл, чье лицо было скрыто капюшоном и маской.

— Кто это? Что за раса? Выглядит, как люмитанец, но помельче будет.

— Приветствую тебя, воин, на нашей планете-столице. Как тебе наш мир? — спросил Джорелла хранитель, указав руками вокруг него.

— Ваш мир прекрасен, а архитектура вне всяких похвал, именно таким я себе его и представлял, — ответил Джорелл, продолжая посматривать по сторонам и на толпу зевак, которые ему не нравились.

— Не беспокойся, здесь тебе ничего не угрожает, просто местные крайне заинтересованы в том, кто ты такой.

— Да, я заметил, но, думаю, вы дали мне черный пропуск не для того, чтобы поговорить о вашей архитектуре.

— Все верно, зови своих спутников, и я проведу вас в ваши апартаменты без особых трудностей. Все же, ты должен понимать, что как только здесь поймут, кто вы и откуда, то проблем вам не избежать, — спокойным и размеренным тоном говорил великий хранитель, при этом сохраняя на лице легкую приветливую улыбку.

— Я все это прекрасно понимаю, но не пойму, с чего вдруг вы нам помогаете? Разве ваш мир не построен по принципу «выживает сильнейший»? — насторожено спросил Джорелл, не сводя глаз с хранителя.

— А ты хорошо осведомлен. Можешь считать меня одним из тех планетарцев, которые считают нашу политику неправильной и прилагают все усилия, чтобы сделать наш мир лучше.

— И как, получается?

— На днях вот убил несколько десятков недовольных, а так, потихоньку, не спеша.

Джорелл промолчал, сбитый с толку таким ответом.

— Ха-ха, да шучу я, шучу. Давай, зови уже своих товарищей и выдвинемся, а то стало слишком много любопытных глаз, — хранитель огляделся по сторонам, где на них уже вылупились тысячи планетарцев.

Джорелл понял, что иного выхода у них и правда нет, и пошел внутрь корабля, где сказал всем выходить. Один за другим его спутники вышли наружу.

— О-о, ты должно быть Лонут, младший брат покойного императора Авгулта, никак не ожидал увидеть тебя здесь, — хранитель с любопытством разглядывал новых гостей, и приметил илкарца, едва Лонут вышел из корабля.

— Для меня честь, что вы знаете мое имя, Великий Хранитель, — Лонут склонил голову в знак уважения.

— Хм, я чувствую в тебе что-то зловещее, юноша… — взгляд хранителя упал на Дутанора, тот в свою очередь решил промолчать, — Ну да ладно, а вы супруга Джорелла? — спросил хранитель Руксэндру.

— Э-э, нет, что вы, я журналистка и прилетела сюда освещать события для всех людей в мире, — заикаясь, произнесла она, смотря на великана перед ней.

— А-а, вот оно что. Это тоже серьезное занятие, что ж, пройдемте за мной, — хранитель побрел в сторону главного зала, и все двинулись за ним.

— Постойте, я узнаю этого илкарца, это же Лонут, — сказал кто-то из любопытной толпы. — Но что ему вдруг здесь делать, да еще и с люмитанцами?

— Да какие люмитанцы? Просто похожи на них…

— А что если это… те самые варвары? — вдруг сказал кто-то из толпы.

— Хочешь сказать, варвары будут участвовать в турнире? Это же неслыханная дерзость, Великий Хранитель никогда не допустил бы такого! — в толпе разгорелись споры.

— Да не существует никаких варваров, эту выдумку придумали ренианцы, чтобы оправдать свои неслыханные потери! — прокричал кто-то еще.

— Не неси чушь!

Джорелл вместе с остальными уже заходил в лифт, когда услышал оживленные споры с посадочной площадки.

— Кажется, наше присутствие все-таки раскрыли, — цыкнув, недовольно произнес он.

— Ничего страшного, рано или поздно это в любом случае бы произошло, — спокойно ответил хранитель.

Створки лифта отворились, и они оказались на верхнем этаже, где их ждал небольшой личный транспортный корабль хранителя. Имея вытянутую форму и четыре свободно перемещающихся по кораблю турбины, при помощи специального механизма. Около него стояли два стражника и внутри самого корабля ждал личный водитель.

— Прошу вас, — хранитель вежливо пропустил своих гостей вперед. Как только все расселись по местам, корабль двинулся с места.

Они летели посреди футуристической пустыни, здания захватывали своей архитектурой, а изобилие жизни не поддавалось счету.

— Вот он, дворец кругов, — сказал хранитель, указав вперед.

Гости поглядели в иллюминатор и увидели здание интересной конструкции, цвета камня. Из земли словно вырывалась огромная каменная рука, у которой было тридцать разных пальцев, принадлежавших разным расам. Посередине торчал шпиль, на краю которого крутилась сфера из илуния, непрерывно переливаясь разными цветами.

— Здесь вы и другие участники, владеющие пятнадцатым и шестнадцатым кругом, будете жить на время турнира. В вашем распоряжении будут все удобства, — похвастался хранитель. — Обычно мы высаживаемся у главного входа, но в этот раз сделаем исключение, так как у главного входа просто тьма журналистов и любопытных глаз.

Корабль приземлился прямо на ладони, недалеко от шпиля. Выйди из корабля, Джорелл посмотрел наверх, огромные пальцы возвышались над ним.

— Прошу вас, — хранитель указал на массивные стальные двери с круговым замком, который прокрутился и разошелся в разные стороны. Двери тут же распахнулись — одна вверх, другая вниз. За ними оказался лифт, гости прошли внутрь и двери снова захлопнулись.

— Когда начнется турнир, и где будет проходить? — вдруг спросил Джорелл.

— А я все ждал, когда же вы, наконец, начнете проявлять любопытство, — обрадовался хранитель. — Турнир начнется через несколько дней, на стадионе недалеко отсюда.

— Вы хотите сражаться здесь? Вы не боитесь, что вам разнесут планету? — удивленно спросил Джорелл.

— Хах, нет, конечно же нет, этот стадион особенный, — интригующе ответил хранитель.

— И что же в нем такого особенного?

— А это вы узнаете лишь на турнире.

Лифт остановился. За дверьми их ждал длинный широкий коридор. Стены были глянцевыми, белоснежного цвета, а по полу и потолку с небольшими интервалами пробегали разные волны света, причем, по полу одного цвета, а по потолку другого. По стенам же этот свет пробегал словно кровь по маленьким венам. Данный дизайн никого не смог оставить равнодушным, так как кроме хранителя, все здесь были впервые. Коридор был далеко не пуст, по нему сновало множество планетарцев.

Едва лифт открылся, как все тут же уставились в его сторону. Среди них были представители почти всех рас, за исключением кинтамров и самуртатов. Взгляды Дутанора и Руксэндры тут же привлекли внимание люди, на две головы выше покойного Линтранда и шире его. А те, в свою очередь, не могли отвести глаз от непрошеных гостей. В глазах люмитанцев читалась не скрываемая ненависть и призрение к людям, сразу было очевидно, что они в курсе, кто скрывается перед ними за масками. В глазах остальных читалось лишь любопытство. Руксэндра не удержалась и скорее полезла в сумку за камерой, однако Джорелл остановил её, схватив за руку. Даже сквозь темноту капюшона было ясно, что он злобно смотрит на неё. Он покачал головой, и Руксэндра убрала руку от камеры, не произнеся ни слова, но изрядно вспотев от волнения.

Новый мир. Часть 2.

— Мое почтение, Великий Хранитель, — произносил каждый планетарец, склонив голову, едва хранитель доходил до него. На что хранитель отвечал каждому взаимным кивком.

— Что они здесь делают, Великий Хранитель?! — в грубой форме спросил один из люмитанцев, как только те поравнялись с ним, что, конечно же, привлекло внимание всех находившихся в коридоре.

— Они пришли принять участие в этом великом событии, как и многие другие, — спокойно ответил тот.

— Что?! Какая дерзость, позволить участвовать этим выродкам, ошибке природы.

— Эй, ты что-то знаешь о том, кто это? Я уже всю голову себе сломал, — спросил его один из бринроков.

— Да, и я тоже, — сказал один из делдаркцев, и коридор оживился.

— О да, я еще как знаю, кто это. Не знаю только, зачем хранитель позволил этому… отребью позорить великое событие. Ну и кто же из вас будет участвовать, а? — люмитанец вплотную подошел к людям.

Хранитель решил не вмешиваться, посмотрев, чем все это закончится и что предпримут люди.

— Может быть, ты? — люмитанец толкнул Джорелла. — Или ты? — сказал он, презрительно посмотрев на Дутанора. — Мм, а тут у нас что? — довольно произнес тот, поняв, что Руксэндра девушка. — Э той малышке я бы позволил участвовать только в постельной сцене со мной, — сказал тот и хлопнул ее по заднице, отчего та аж подпрыгнула. Зал разразился хохотом, хранитель оставался хладнокровен.

— Ха-ха, вы только посмотрите, стоят, как напуганные сучки, даже женщину свою дают унизить. Эй, люмитанец, так кто это такие?

— Я обязательно расскажу вам завтра за кружечкой чего-то крепкого, а они пусть гадают, — люмитанец схватил Руксэндру за руку. — А ты, пойдем-ка развлечемся, покажу тебе настоящий размер.

«Ведь знал, что с ней будут одни проблемы, и зачем я только согласился?» — подумал про себя Джорелл, который уже сильно жалел, что взял с собой эту журналистку.

Тем временем, люмитанец уже отвел её силой на пару метров. Руксэндра отчаянно звала на помощь и пыталась вырваться, и её мольбы наконец-то остановили люмитанца. Он посмотрел назад и увидел, что его руку держит Лонут.

— Отпусти её, — сказал тот.

— О-о, вы только поглядите, оказывается, в их кампании хотя бы у илкарца есть яйца. Что, сам хочешь ей присунуть? — подначивал люмитанец Лонута.

— Я сказал, отпусти её.

— А может мне отпустить тебя? В загробную жизнь, скажем, — уверенно произнес люмитанец, и его глаза загорелись коричневым пламенем. Находившиеся в коридоре планетарцы, тут же начали одобрительно кричать — «Убей! Убей!».

— Довольно! — крикнул хранитель и все тут же притихли. — Никакого кровопролития, это правило уже вступило в силу. Отпусти девушку, — приказал он люмитанцу и тот с неохотой повиновался. Руксэндра тут же спряталась за спиной Лонута, напуганная и трясущаяся.

— Концерт окончен, занимайтесь своими делами, а вы идите за мной.

Товарищи продолжили путь под провожающие взгляды планетарцев.

— Вы знали куда летели, — холодно сказал хранитель.

— Да, знали, все нормально, — ответил ему Джорелл, посмотрев на дрожащую от страха девушка, вцепившуюся в плечо Лонута.

Хранитель подвел их к серой глянцевой двери под четыре метра в высоту и, положив руку на боковую панель, сказал:

— Доступ Великого хранителя. Турнир, — из панели раздался голос:

— Доброго дня, Хранитель. Пусть гости, которые будут здесь жить, положат свои руки в этот отсек, — договорил приятный женский голос, и небольшой отсек на панели раскрылся перед ними.

Джорелл первым просунул ладонь, внутри оказался сканер, который внёс его биометрические данные в базу данных. Затем, все остальные повторили то же самое. Дверь открылась со словами: «Добро пожаловать», и все, кроме хранителя, прошли внутрь. А так как тот решил оставить гостей, сказав им устраиваться.

Внутри было очень просторно и находилось одиннадцать спален. Все так же было сделано в стиле футуризма. Помещение было богато обставлено в бело-серых глянцевых тонах. Посреди комнаты стоял большой мягкий диван, а огромное панорамное окно открывало прекрасный вид на мегаполис. Едва хранитель покинул их, как Руксэндра накинулась на Джорелла и, вся в слезах, стала его бить со всей силы по груди.

— Как ты мог так поступить со мной?! Я изо всех сил умоляла о помощи, а ты просто стоял и смотрел, даже не пошевельнувшись! Ублюдок, какой из тебя к черту защитник, даже одного человека защитить не в состоянии, трус! — Руксэндра выдохлась окончательно и от горя села на пол, прижав ладони к лицу. Джорелл посмотрел на неё.

— Я тебя предупреждал, что тебе здесь не место. Ты неожиданная переменная в моих планах, и я тебе не рыцарь в сияющих доспехах, чтобы выручать тебя из лап чудовищ, у меня и так хватает забот. На мне лежат жизни миллиардов людей, и я не имею права совершать необдуманные поступки, — хладнокровно сказал тот, после чего обошел её и направился занимать комнату.

Лонут последовал за ним. Дутанор сел на диван в холе, раскинув руки, и закинул ногу на ногу, бедная девушка продолжала сидеть на полу и плакать.

— Зря ты так, мог бы с ней и помягче, — сказал илкарец, догнав Джорелла.

— Прошу, Лонут, не сейчас, у меня были на то свои причины…

— И какие же?! Ты эгоист, Джорелл, попади сейчас в беду хоть один илкарец, я бы мир перевернул, чтобы спасти его! Я бы рвал врагов зубами, сделал бы все ради спасения немногих оставшихся в живых!

— Но я не ты! Мне нужно бороться не за одного человека, а за несколько миллиардов! Твой брат не смог защитить свой народ, имея для этого такую власть, у меня же нет вообще ничего, кроме себя самого! Я прошу тебя, Лонут, оставь меня со своими байками о благородных воинах, которые в конце истории спасают всех и вся… Это тебе не добрая сказка и спасти всех не удастся, уже многих не удалось, тебе ли об этом не знать…

Лонут стиснул зубы после слов, намекающих на его расу и, немного простояв в молчании, он так же молча покинул комнату. Джорелл с тяжелым вздохом повалился на мягкую кровать, решив немного расслабиться и подумать.

Руксэндре не спалось, после случившегося она никак не могла уснуть, хотя на улице уже была поздняя ночь. Её внимание привлекло движение в зале, она аккуратно встала с постели и на цыпочках подошла к двери, приоткрыв её, и заглянула в комнату. Там она увидела Джорелла, который выходит из их апартаментов. Руксэндра поспешила за ним, едва дверь за Джореллом закрылась. Подойдя к выходу, чей-то звонкий голос за спиной сильно напугал её.

— Чем это ты тут занимаешься? — это был Лонут.

— Блин, Лонут, ты до смерти меня напугал, — шепотом сказала она.

— Прости, я не специально, так чем ты занимаешься и почему говоришь шепотом?

— Джорелл только что вышел из комнаты, а я хотела пойти за ним.

— И зачем это тебе? — с улыбкой спросил Лонут, вскинув брови.

— Ну… я хочу выяснить, что он замышляет.

— Думаю, это лишнее, к тому же, ты серьезно хотела выйти в таком виде в коридор?

Руксэндра посмотрела на себя и поняла, что стоит в своей ночнушке, от чего она слегка покраснела.

— Джорелл в состоянии о себе позаботиться и может идти куда пожелает. Если хочешь, чтобы на этот раз тебя наверняка изнасиловали, то можешь смело выходить прямо сейчас, — аргумент Лонута был достаточно убедителен, чтобы отказаться от этой идеи.

— Да, ты прав. Пожалуй, вернусь в постель…

Лонут одобрительно кивнул, и Руксэндра потащилась обратно в кровать.

* * *

Люмитанец, пристававший днем к людям, выходил из душа, насвистывая какую-то мелодию себе под нос. Он поднес руку к выключателю, но свет не зажегся.

— Он не работает, — вдруг раздался голос из темноты.

— Что? Кто здесь?! — люмитанец едва успел призвать силу, но кто-то повалил его на пол и в одно мгновение вырвал ему глаза. Люмитанец хотел было закричать от боли, но едва открыв рот понял, что ему что-то туда запихнули, и Люмитанец понял, что во рту у него ни что иное, как его собственные глазные яблоки. От боли тот начал отчаянно дрыгаться, но его крепко держали. Люмитанец снова призвал силу, но все было безрезультатно. Он чувствовал, как слабеет с каждой секундой.

— Слушай меня сюда, мразь. Я хочу, чтобы перед смертью ты понял, какой ты никчемный кусок дерьма. Никто, никто не смеет безнаказанно смеяться надо мной или унижать. Я заберу твою тысячелетнюю жизнь в одно мгновение и пусть каждый, кто смеется надо мной, подохнет так же, как и ты.

Люмитанец начал отчаянно визжать, пытаясь крикнуть, но никто не услышит его, никто не пришёл к нему на помощь.

* * *

Утром в апартаменты Джорелла постучали. Открыл Лонут. Перед ним стоял Великий Хранитель пути, в коридоре было шумнее обычного.

— Доброго утра, Лонут, могу я пройти?

— Да, конечно, проходите, Великий Хранитель, — немного шокированный таким гостем, сказал Лонут.

— Благодарю, — хранитель зашел внутрь. — А где Джорелл и остальные его спутники?

— Все спят, — сказал Лонут.

— Уже нет, — послышался голос со стороны, из своей спальни вышел Джорелл, — Что-то произошло, Великий Хранитель?

— Да, случился неприятный инцидент на вашем этаже.

— Что за инцидент? — поинтересовался Джорелл в тот самый момент, когда из своей спальни вышел Дутанор. Руксэндра решила остаться в спальне и подслушивала за дверью.

— Помните того люмитанца, с которым у вас вчера возник конфликт?

— С этим ублюдком то? Еще как помним, — вспылил Дутанор.

— Так вот, сегодня утром один из его приятелей нашел бедолагу мертвым. Да не просто мертвым… Труп ужасно изуродован и искорежен. Я бы сказал, что его убил какой-то ужасный дикий зверь, но это было бы просто оскорбление для всех диких зверей в мире. Такие зверства могло совершить только разумное существо, — с прискорбием сообщил хранитель.

— Дайте-ка угадаю, и вы думаете, что раз у нас с ним был конфликт, то кто-то из нас совершил такое жестокое убийство? — бестактно спросил Джорелл.

— Я ничего такого не имел ввиду. Лишь хотел спросить, видели ли вы вчера ночью что-нибудь странное, или может быть, слышали какие-то звуки? Нам поможет все что угодно, любая информация.

В головах Руксэндры и Лонута пролетела одна и та же мысль: «Джорелл вчера как раз уходил из апартаментов в это же время», и эта мысль пугала их.

— Нет, я вчера ничего такого не слышал. Вы что-нибудь слышали? — обратился Джорелл к остальным, все отрицательно покачали головой.

— Что ж, очень жаль, но я непременно найду убийцу. Убить во время всемирного перемирия, да еще буквально у меня под носом, в оплоте мира и порядка, это очень дерзкое преступление. Я считаю это вызовом себе. Можете не сомневаться и спать спокойно, мы обязательно разыщем виновных, — хранитель нахмурился, ему очень не понравилось произошедшее, и мысли полностью поглотило расследование.

— Удачи вам в ваших поисках, господин хранитель, если мы что-нибудь узнаем, непременно вам сообщим, — любезничал Джорелл.

Фельсонт отблагодарил его и покинул помещение. После этого разговора никто ни с кем не разговаривал, словно чужие люди. Все занимались своими делами, но Лонут и Руксэндра то и дело поглядывали в сторону Джорелла, будто ожидая, когда он признается в содеянном. Дутанор все так же не выпускал из рук медальон. Смотря на бескрайний океан высоток, он раз за разом прокручивал, как будет вершить свою месть.

Глава 4 Демоны твоей души. Часть 1

В подвальных помещениях штаба хранителей находились тренировочные залы. Сделанные исключительно в белых тонах и размером сто на сто метров, они были достаточно крепки, чтобы выдерживать легкие спарринги среди обладателей шестнадцатого круга. Белиндо̀р стоял в окружении сотни воинов и весело проводил время. Гигантский бринрок играючи раскидывал своих оппонентов в честном кулачном бою без использования силы глаз.

— Ну что, кто еще?! — довольно прорычал он.

Желающих было не много, лежащие рядом изувеченные планетарцы, отбивали все желание.

— Ну что вы ссытесь, как какие-нибудь уша̀лрики!

Ушалрики это трусливые, но в то же время невероятно быстрые животные с планеты Бринрок. Они имеют большие мохнатые уши, и очень часто, когда загнаны в угол хищниками, просто-напросто закрывают свои глаза от страха этими самыми ушами в ожидании своей смерти.

— Да хрен тебя завалишь, Белиндор. Дай другим спокойно потренироваться, — сказал кто-то из толпы.

— Так тренируйтесь! Драка с сильным — самая лучшая тренировка! — бринрок оглядел толпу и сказал. — Вот что, дам сто илунов тому, кто сможем меня повалить!

Зал тут же оживился, жажда наживы была довольна сильна.

— Ну что? Кто хочет разбогатеть? — отсвечивая ухмылкой, спросил Белиндор.

Все переглянулись друг с другом, и одновременно рванули на бринрока, крича как угорелые. Белиндор с легкостью выбрался из их окружения, просто перепрыгнув всю толпу.

— Ах ты, ублюдок, думаешь, сможешь с нами играться!

Толпа разозлилась и снова рванула на него всеми силами.

— Сильный всегда играет со слабой жертвой, — Белиндор оскалил зубы, и так же резко рванул навстречу толпе.

Он играючи уклонялся от всех ударов, сшибая своих врагов с ног и отправляя в глубокий нокаут в один свой мощный удар. Их челюсти ломались, а зубы крошились. Кости хрустели под его неудержимой яростью и жаждой битвы. Когда все закончилось, на ногах стоял лишь Белиндор, окруженный ноющими от боли планетарцами.

— А-а-а, твою мать, как же больно! Кто-нибудь, вызовите врача! — кричали в зале.

— Ладно, девчонки, размялись и хватит. Я пойду, пропущу стаканчик-другой, как очухаетесь, подходите. Может, половые партнеры из вас окажутся куда лучше, чем по спаррингу, — Белиндор засмеялся своим мощным басом. — Так, осталось найти четвертак, чтобы напиться.

— Чего? У тебя же есть сто илунов, на кой хрен тебе сдался четвертак? — спросил рядом лежащий планетарец.

— Какие еще сто илунов? Отродясь столько не было! Я соврал, чтобы вы напали на меня, а-ха-ха, — загоготал тот на весь зал и направился к выходу.

— Ах ты, урод!

— Ублюдок!

— Пошел ты, Белиндор, чтоб ты подавился мочой, которую идешь пить! — в гневе кричали изувеченные планетарцы в след ему, на что тот лишь сильнее рассмеялся.

Бринрок ехал на верхние этажи, где располагался бар. Он достал из-за пазухи увесистый кошель и усмехнулся.

— Нет ничего лучше двух побед одновременно над одним и тем же противником.

Дверь лифта открылась, и он уверенным шагом направился вдоль по коридору. Пройдя пару поворотов, Белиндор уткнулся в длинную очередь желающих пройти в бар. Судя по всему, там было под завязку, и охрана никого не пропускала. Белиндор нахмурился и пошел мимо очереди.

— Эй, ты что творишь, самый умный что ли… — начал возмущаться кто-то из очереди, как Белиндор повернулся к нему и, перебив его, сказал:

— Самый сильный, — затем улыбнулся и пошел дальше, не услышав ничего в ответ.

Под недовольные провожающие взгляды, он вплотную подошел к охранникам. Ими были два бринрока и один фельсонт.

— Белиндор, имей совесть, встань в очередь и жди, как все остальные, — сказал, преградивший ему дорогу фельсонт.

— Слушай, мы же это обсуждали в прошлый раз, хочешь снова оказаться на больничной койке? — с легкой уверенной улыбкой спросил тот.

— Ты не посмеешь на меня напасть, закон мира вступил в силу, — пригрозил ему тот, на что бринрок схватил его за шиворот и подтащил поближе к своему лицу.

— Сейчас запрещены лишь убийства и военные действия, но поверь, я сейчас так надеру твою тощую задницу, что мало не покажется. Так что можешь подтереться этим законом мира, а затем засунуть себе в пасть и сожрать его. Я ясно выражаюсь?

Фельсонт судорожно закивал.

— Вот и славно, а теперь, будь умницей, пропусти большого дядю напиться.

Охранник повиновался и отошел в сторону, что тут же возмутило стоящих в очереди.

— Эй, какого хрена вы его пропускайте? Пропустите тогда и нас тоже! — скандировала толпа.

— А ну заткнулись все нахер, иначе вообще никого не пропущу! — заорал взбешенный фельсонт, срываясь за свое унижение на других.

В баре был приглушен свет, и играла расслабляющая музыка, все о чем-то болтали и много пили. Белиндор сел за барную стойку.

— Пошли нахрен отсюда, — сказал он сидящим рядом, но те его не совсем поняли. — Что вы смотрите, пошли нахрен отсюда, я сказал. Мне нужно больше личного пространства, — грозно повторил тот и рядом сидящие поспешили удалиться.

— Тебе как обычно? — спросил бармен, протирая стакан.

— Нет, сегодня я напиваться не хочу, так что мне только один бочонок крепкого мурла̀нского, — сказал Белиндор и кинул бармену красную монету размером с его большой палец. — Сдачу оставь себе.

Бармен поблагодарил его и достал из-под стойки один бочонок. Вставил в него трубку, поставил перед Белиндором большой граненый бокал и положил рядом с ним конец трубки.

— Любой каприз за ваши деньги, — улыбнулся бармен.

— Благодарю, — вежливо ответил тот и, наполнив большой бокал, тут же залпом выпил его, после чего сильно рыгнул. — Ха, отличное пойло, с характером бринрока! — похвалил напиток Белиндор, вытирая рот рукой.

— Ты ведешь себя слишком вызывающе, — послышался неодобрительный голос справа.

— Да? А тебе ли не… — Белиндор поворачивал голову в сторону голоса, но, увидев сидящего рядом, на мгновение потерял дар речи. — Кхе-кхе, будь я проклят, какая встреча! Клинок Самуртатии, а где же твой господин? Ах да, его наивную жопу проткнули клинком, пока его великий защитник шлялся неизвестно где, — ехидно произнес Белиндор, налив себе в кубок еще алкоголя и чуть-чуть отпив.

Самуртат был ростом около ста семидесяти сантиметров, и казался карликом по сравнению с крупным бринроком. У него была черная заплетенная коса и красные глаза с черной радужкой. Одет он был в просторную, длинную дымчатого цвета кофту, открывающую левое плечо и руку. Кофта была подвязана ремнем на талии, а левая рука, начиная от плеча, была покрыта посеребренными пластинами. На ногах у него были того же цвета и материала просторные штаны и сапоги на шнуровке из жесткой кожи. Остальные четыре руки самуртата находились под барной стойкой, расположившись на коленях. На спине у него был изображен символ белоснежного цвета в виде меча, перерезающего планету пополам. По бокам висело по три меча с черными ножнами и черной рукоятью, обмотанной темно-зеленой тканью.

— Следи за своим языком, грязное животное, — грубо ответил ему самуртат.

— И что ты мне сделаешь? — подначивая того спросил бринрок.

— Я тут недавно историю услышал, говорят, что какой-то тупой, никчемный бринрок был изгнан из своего народа. За то, что обоссал священную статую великого вождя, будучи пьяным в стельку, — с улыбкой закончил рассказ самуртат, и по лицу Белиндора на мгновение стало понятно, что он его задел.

— Ну что ж, признаю, один-один, слушай, а хочешь, анекдот расскажу? — снова заулыбался своим оскалом бринрок.

Самуртат нахмурился, а Белиндор начал говорить на повышенных тонах.

— Заходят как-то в бордель бринрок и самуртат. Бринрок кричит «Дайте мне шесть самых лучших и ненасытных женщин! Я покажу им, что значит настоящий мужчина!» тут в игру вступает самуртат, выпячивает грудь вперед и, сделав голос помужественней, дабы не отставать от бринрока, выкрикивает, «А мне дайте шесть мужчин, а то чё, зря, мне природа шесть рук дала?»

После анекдота Белиндор впал в истерический смех, как и рядом сидящие посетители. Самуртат налился красками от злости и встал со стула.

— Постой… ты куда… я еще один… смешной анекдот знаю, у-ха-ха, — Белиндор делал перерывы между словами, чтобы просмеяться.

— Ну все, хватит с меня! — самуртат схватился за меч и бринрок тут же вскочил.

— А-та-та, ты бы ручку свою маленькую с меча-то убрал, а не то вылетишь с турнира еще до его начала. Тогда твой господин не будет отомщен, — издевательски произнес Белиндор.

Рука самуртата дрожала от злости, так и норовя достать меч из ножен.

— Радуйся, что сейчас действует закон мира. Мы еще вернемся к этому разговору на турнире, — стараясь сохранять хладнокровие, сказал самуртат.

— Несомненно, Якита̀нтис, еще потанцуем.

Воины смотрели друг другу в глаза.

— Ты можешь творить, что угодно, вести себя, как дикий зверь. Рыгать, пердеть при всех, ссать на город с аэромобиля на полном ходу, — бринрок слегка усмехнулся, вспомнив этот занятный случай. — Хамить и пользоваться своим превосходством в силе над другими, но твою искореженную душу я все равно буду видеть насквозь, — дрожащим от гнева голосом сказал Якитантис.

Белиндор промолчал, не переставая потешаться улыбкой над самуртатом, тот развернулся и вышел прочь из бара.

— Все, концерт окончен, возвращайтесь к своим делам, — махнул рукой Белиндор и сел обратно за стойку, чтобы прикончить бочонок.

Он просидел так еще несколько часов, тихо и не спеша попивая, как вдруг один разговор двух планетарцев привлек его внимание.

— Я слышал о том, что в турнире будет участвовать один из варваров, — сказал планетарец, бринрок тут же навострил уши.

— Что? Да ты никак пьян! — не веря, ответил ему товарищ.

— Я тебе клянусь! Поначалу тоже думал, что это сказка, придуманная ренианцами, чтобы оправдать их ужасные потери в войне с илкарцами. Но вчера… тысячи планетарцев видели, как сам великий хранитель встречал каких-то непонятных существ. С виду как люмитанцы, но не они, а еще с ними был этот, как его, ну самый младший брат императора Авгулта.

— Лонут, что ли?

— Да, Лонут, точно! А после, в гостиничных коридорах один из люмитанцев буквально накинулся на этих варваров, когда увидел.

— А они что? — уже взбудоражено спросил планетарец.

— Да ничего, стояли, как истуканы, даже девушку свою не защищали, только Лонут заступился за них.

— Ха, так это какие-то слабаки, что они тут забыли тогда?!

— Ну, слабаки не слабаки, а того люмитанца сегодня утром нашли мертвым…

— Да ну, уже ведь действует закон мира? Ублюдка, который это сделал, уже разыскали?

— Нет, вообще никаких следов. Ни камеры, ни планетарцы, никто ничего не видел и не слышал…

Белиндор не выдержал и вмешался в разговор.

— Ха-ха, вот это я понимаю! Сначала промолчали, а потом по-тихому вырезали ублюдка, чтобы их силу никто не видел. Яйца у этих варваров явно есть!

— Не спеши с выводами, Белиндор, тот люмитанец был силен и на пятнадцатом кругу. Вряд ли кто-то из этих варваров мог с такой легкостью его прикончить!

— А-а? Ты че это, споришь со мной, мелкий засранец? — грозно спросил у него тот.

— Я-я, н-нет, я не с-спорю… — тут же начал заикаться планетарец.

— Ха, да расслабься, я пошутил, у меня нет причин убивать тебя! Кто-нибудь из вас знает, где я могу найти этих варваров?

— По слухам, они живут где-то на верхних этажах, больше я ничего не знаю, на удивление, все почему-то молчат, — сказал другой планетарец.

— Хм-м, видимо, хотят быстрее всех прикончить их… спасибо за информацию, я пойду, — Белиндор тут же поспешил на поиски этих загадочных гостей. Его глаза горели энтузиазмом, он был в предвкушении новых противников.

* * *

Джорелл сидел в холе на диване вместе с остальными.

— Да уж, нам тут чертовски не рады. Я каждую ночь жду, что к нам вломятся сюда, чтобы перебить, — сказал Дутанор.

— Закон мира хорошо работает, они побоятся делать это здесь, — поспешил успокоить всех Лонут.

— И что, нам теперь тут все время сидеть? — возмутилась журналистка.

— Закон мира, хах, как же, тому ублюдку, что нашли сегодня мертвым, он не очень-то и помог, — с легким злорадством сказал Дутанор.

— Вы же воины, в конце концов, покажите им силу, покажите, кто здесь хозяин, — снова сказала Руксэндра.

— Ты, походу, не до конца понимаешь ситуацию и место, в котором оказалась… — Дутанор посмотрел на нее, как на безумную дуру.

— В любом случае, нам нужны союзники, в одиночку мы тут все хлебнем горя, — предложил Джорелл, продолжая сидеть с запрокинутой на спинку дивана головой.

— Союзники? Но кто согласится вступить с нами в союз? — спросил Дутанор.

— Кто-то, кто ненавидит ренианцев так же сильно, как и мы… — задумчиво ответил Джорелл.

— Даже если мы и найдем таких, то они откажутся вставать на нашу сторону. Здесь понимают только силу, которую ты обязан им продемонстрировать, Джорелл. Вчера, в коридоре, ты начал не очень удачно, — сказал ему Лонут, все припоминая тот трусливый, как ему казалось, поступок в коридоре.

Джорелл молча встал с дивана и направился в сторону выхода.

— Ты куда это намылился? — тут же спросил его Дутанор.

— Пойду разузнаю что-нибудь, нам не хватает информации…

— О чем? — непонимающе спросил его Лонут.

— Обо всем. Мы не знаем абсолютно ничего о том, что сейчас происходит.

— Раз ты идешь, тогда я с тобой! — вскочил с места Дутанор.

— Нет, — холодно ответил ему Джорелл.

— Что? Какого хрена на этот раз?

— Если вдруг начнется драка, то тебе придется раскрыть свои силы, нам и так хватает проблем. Думаешь, нас полюбят сильнее, если узнают, что мы притащили с собой пожирателя? — Джорелл окинул взглядом друга, тот был явно зол на него.

Руксэндра непонимающе посмотрела на Джорелла, а затем на остальных, в комнате нарастало напряжение.

— Вы о чем это, какой еще пожиратель? — попыталась разузнать девушка, испуганно посмотрев на Дутанора.

— Не твое дело, — в грубой форме ответил ей Джорелл.

— Но…

— Он сказал, это не твое дело! — заорал Дутанор, от чего та аж слегка подпрыгнула от страха.

— Успокойся, Дутанор, — вступился за нее Лонут. — Меньше знаешь, крепче спишь, Руксэндра, эта информация тебе ни к чему, — обратился к ней илкарец, посмотрев ей в глаза.

У Руксэндры пересохло во рту, она вспотела и была очень взволнована происходящим. Девушка была в абсолютно ином мире, среди каких-то страшных пришельцев, один их которых попытался её изнасиловать. А те, кто должен защищать её и все человечество, ненавидят девушку лишь за то, что она здесь и задает вопросы. Они жестоки к ней. Руксэндра не чувствовала себя защищенной, от чего ей было еще страшнее.

— Д-да пошли вы все! — не сдержалась она. — И вы хотите защищать людей?! Да вы самые худшие из всех вариантов, которые могли бы быть! Я здесь, одна, в этом страшном мире, а вы презираете меня и оскорбляете, делая только хуже! Эта война унесла миллиарды жизней… мне страшно, я устала… — больше не сдерживая слез, заплакала Руксэндра.

— Возможно, мы самый худший вариант, но мы всё, что у вас есть. Других защитников вам не найти, смирись с этим. Я предупреждал, что тебе здесь делать нечего. Ты сама полетела с нами… — холодным голосом сказал ей Джорелл, не внимая её слезам.

Ничего не ответив, Руксэндра убежала к себе в комнату. Она нервно достала из сумки камеру и, включив запись, начала делать свою работу. У неё были подавленный вид, туш стекала ей по щекам, а губы сжались от злости.

— Сегодня… да насрать какой сегодня день. Запись первая, я познакомилась поближе с человеком, если так можно назвать это существо, которое будет нас защищать. Я не верю ему, это… холодное эгоистичное создание, зло воплоти, тварь! Ему плевать на людей, плевать на нашу планету, я уверена в этом. Не знаю, зачем он согласился сражаться за нас. Меня здесь чуть не изнасиловали, а он даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти меня! Люди Земли, знайте, надежды… — она не успела договорить, как Лонут схватил у неё камеру и, сжав кулак, раскрошил её.

— Ты что творишь?! — вскочив, вскрикнула она.

— Нет, это что ты творишь?!

— Люди должны знать правду об ублюдке, который их защищает!

— Да? И что же произойдет после того, как они узнают?!

— Они… они… — попыталась что-то сказать Руксэндра, но не находила слов.

— Они поубивают друг друга! В вашем мире начнется полная анархия! Не ты ли говорила, что у вашего народа больше не осталось надежды и только вера в великого защитника, который встал на их сторону, согревает их сердца и успокаивает души?

— И я так думала, но узнав этого человека поближе…

— Да, ты разочаровалась образом принца в сияющих доспехах, но другие люди нет. Пусть они так и думают дальше, не отнимай у других надежду, только потому что твоя надежда не оправдалась.

— Я…я… о боже, какая же я дура, — вдруг придя в себя, сказала она.

— Ты не дура, просто напугана и озлоблена, — Лонут успокаивающе положил ей руку на плечо.

— Спасибо тебе, Лонут, без тебя я бы уже, наверное, сошла с ума. Никогда бы не подумала, что инопланетянин будет успокаивать меня на другом конце вселенной, без обид, — с заплаканным лицом и улыбкой сказала она, посмотрев на него.

— Жизнь… странная штука, никогда не знаешь, куда занесет, — так же улыбнувшись, ответил ей тот.

Джорелл вышел из своих апартаментов и направился в правую сторону. Он миновал с десяток поворотов и длинных коридоров, прежде, чем оказался перед лифтом, идущим по одному из «пальцев» здания. Двери открылись, иовальная платформа белого глянцевого цвета, которая приехала к Джореллу, помчала его наверх. По всей длине пальца шло небольшое окно, через который открывался вид на бескрайний мегаполис. И чем выше он поднимался, тем прекрасней был вид.

Джорелла тяготили печальные мысли. «Так вот, что ты чувствовал, Линтранд… теперь, когда на меня свалился весь этот груз ответственности за все человечество… Я не узнаю самого себя. Как же я хотел оторвать тому люмитанцу его поганую руку, но я не мог показать им свою силу. Моя сила должна стать эффектом неожиданности. Ужасные видения преследуют меня уже две тысячи лет, с того момента, как ты восстановил мне память. Иногда мне кажется, что я схожу с ума… Как бы ты поступил на моем месте? Черт, как же мне сейчас не хватает твоего совета» — думал про себя Джорелл.

* * *

В это же самое время на другой планете, трое легионеров Эдера зашли в местный ресторан. У заведения был простой стиль, кожаные кресла в выдержанном классическом дизайне и круглые массивные столы, укрепленные на пятьсот процентов. На стене висел большой плоский экран. В основном, в заведении преобладали мягкие коричневые тона.

Легионеры заказали столик и мирно уселись по местам, заметя множество издевающихся взглядов на себе. Атмосфера была напряженной, но оставалась настолько мирной, насколько это возможно, пока корень многих зол не заговорил.

— А теперь свежий выпуск новостей и заголовки сегодняшних тем. Военный контакт с варварами, правда или вымысел? Неужто могучая армия ренианцев не справилась с кучкой оставшихся в живых илкарцев и отсталой расой дикарей? Или же, это не более чем сказки? Разобраться нам в этой проблеме поможет военный аналитик из расы делдаркцев.

— Сраные журналисты, что они несут? Мы выиграли войну, просто не успели закончить её… — сквозь стиснутые от злости зубы прокряхтел один из легионеров, на что тут же услышал легкие смешки за спиной от сидящих делдаркца, фельсонта и самуртата.

— Не обращай на них внимания, пусть себе ржут. Будь они там, то сразу обоссались бы и сдохли, — спокойным не громким тоном произнес другой легионер, отпивая из своего стакана.

— Что же касается хваленого легиона Эдера, так я считаю, что их сильно переоценили. Я слышал, они понесли немыслимые потери в этой войне, с какими-то недоучками, которые толком-то и не знают, как пользоваться илунием, — продолжал вещать с телевизора уже военный аналитик.

— Постойте, но что если там не было никаких варваров, а раса илкарцев просто-напросто скрывала резервы сильных воинов? — задал вопрос журналист.

— Ой, я вас умоляю, какие еще резервы? Небыло у илкарцев никаких резервов, они были подчистую истощены этой войной. Я бы мог поверить, если бы им на помощь пришел сам Илиан, но он в этот момент сидел в своей крепости и чихать хотел на все.

Смешки в зале стали более уверенными и громкими.

— Как они смеют ржать над нашими погибшими братьями? Над нами… никто не смеется над легионерами, — сказал третий воин, сжав со всей силы кулаки.

— Эй, легионеры, а что вас так мало? Обычно вас тут куда больше собирается, — с издевкой крикнул сидящий позади фельсонт. Легкий смех тут же прошелся по всему бару.

— А ну закрой свою пасть! — прокричал первый легионер и, вскочив, стукнул кулаком по столу.

— У-у-у, какие мы грозные. А то что, встанешь на колени и отсосешь мне, как у илкарцев и дикарей? Какой член тебе, кстати, пришелся больше по вкусу? — засмеялся фельсонт.

— Пойдем отсюда, нам сейчас ни к чему проблемы. Ублюдок просто хочет самоутвердиться и потрахать сегодня лучших планетарок за наш счет, — попытался вразумить своего товарища второй легионер.

— Ну уж нет, никуда мы отсюда не уйдем. Говоришь, эта сука хочет потрахаться? Я устрою ему сегодня отличный секс с проводником душ.

— Да, я согласен с ним. Оскорбление одного из нас это оскорбление всех легионеров сразу. Такая дерзость не должна оставаться безнаказанной, — вмешался третий легионер.

— Но как же закон мира? — спросил второй.

— Что для тебя важнее, честь твоих братьев и твоего народа, или какой-то сраный закон мира? — спросил его первый.

После мимолетных раздумий, второй легионер тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Ах, будь, что будет, вы правы, братья. Копье Эдера им в задницу, размажем мразей, заставим всех снова нас бояться, — оскалился тот.

— Эй, голубки, долго еще там будете шептаться?! — крикнул делдаркец.

— Чур, я первый, — сказал второй легионер и направился к фельсонту.

Тот был очень высок, как и полагается его расе и смотрел на ренианца свысока, в прямом и переносном смысле.

— Смотри-ка, тебе даже на колени вставать не надо, ты и так мне самый раз, — снова усмехнулся фельсонт и ответ не заставил себя ждать.

Ренианец призвал свой фиолетовый взгляд и быстрым движением оторвал бедняге его достоинство. От резкой боли фельсонт упал на колени, кровь стекала ему по ногам и лилась на ковер.

— Любишь свой член? На, жри! — ренианец затолкал ему оторванную часть тела в рот, от этой ужасной картины некоторых посетителей просто-напросто вырвало. Уверенность сменилась отчаянным страхом в глазах друзей фельсонта.

— Убьем, убьем здесь всех! — заорал легионер.

* * *

Джорелл поднялся на самый верх, двери лифта отворились, пропуская его прямо в кабинет великого хранителя. Помещение было в темно-фиолетовых и светло-серых тонах. Посреди кабинета, спиной к окну, за столом сидел и сам хранитель, что-то набирая на планшете. Стол был массивным, белоснежного цвета с черным символом хранителей. Три высоких окна до потолка, возвышающихся позади хранителя, придавали ему величия.

— Джорелл, чем обязан такому визиту? — хранитель посмотрел на гостя и, убрав планшет в сторону, положил руки на стол.

— У меня есть несколько вопросов насчет турнира, Хранитель, если вы не против, конечно, — Джорелл подошел поближе к столу и посмотрел на хранителя сквозь капюшон и маску.

Великий хранитель был явно обескуражен такой просьбой, и в то же время, весьма заинтересован.

— Да, конечно, присаживайся, — хранитель нажал на одну из кнопок на столе, и рядом с Джореллом собралось небольшое сиденье из илуния, прямо напротив хранителя. Не дождавшись, пока Джорелл усядется, хранитель спросил:

— Так что же за вопросы привели тебя ко мне?

— Турнир, что он вообще из себя приставляет? Почему вдруг великие империи прекращают свои войны из-за него, и почему он только раз в тысячу лет?

Хранитель расплылся в улыбке, он переплёл пальцы в кулак около своего рта и тщательно посмотрел на Джорелла.

— Знаешь, Джорелл, признаюсь тебе честно, за девятнадцать тысяч лет, ты первый, кто спросил у меня, не что, а зачем, — довольным тоном произнес фельсонт.

— Да? А кто был до меня?

— Я, до тебя таким вопросом задался я. И задал его не кому-нибудь, а предыдущему великому хранителю, моему отцу, — фельсонт опрокинулся на спинку кресла, скрестив между собой руки.

— Ваш отец был когда-то великим хранителем?

— Да, и он был великим воином.

— Что с ним стало?

— То же, что и с любым великим воином в этом мире, его убили.

— Значит, он умер как настоящий боец, — сказал Джорелл, решив, что соболезнования были бы оскорблением.

— Именно так, — покивал хранитель, дав тем самым понять, что Джорелл все правильно сказал. — Отвечая на твой вопрос, позволь я начну издалека, с того, как все начиналось.

Джорелл молча кивнул.

— Давно, тридцать одну тысячу лет назад, мой отец, в то время главный военный советник императора фельсонтов, понял, что мир катится к самоуничтожению. Тебе, наверное, неизвестна война под названием «Конец утопии»?

— Наоборот, я очень хорошо с ней ознакомлен, — спокойно ответил Джорелл.

— Даже так? А ты полон сюрпризов. Раз ты ознакомлен, тогда знаешь, что произошло. Так вот, мой отец понял, что без должного контроля мы легко поддаемся своим первобытным инстинктам. Несмотря на все эти технологии и заумные фразочки, которые мы порой говорим, планетарцы все те же животные… Мы убиваем, боремся за лучшее место под солнцем, беспорядочно совокупляемся со всеми подряд и жрем. И вот, мы достигли пика. От огромной силы и власти, которую нам дает илуний, у всех тут же поехала крыша. Латланцы просто не справились с огромной первобытной жаждой разрушения, которая появилась у вчерашних слабаков, и были задавлены огромным превосходством слабыми мира сего.

После того как латланцы были практически стерты, отец предпринял отчаянную попытку. Он собрал самых сильных воинов со всей вселенной в одном месте для переговоров. Примечательно, что мы всегда славились своим умом и на тот момент, в войне фактически не участвовали, и трогать нас также боялись, иначе мы бы просто присоединились к их врагам и уничтожили обидчика. На этом и сыграл отец. Он прислал императору каждой расы весть о том, что фельсонты готовы вступить в войну на стороне любой расы. Однако, для того, чтобы выбрать сторону, каждый должен прислать по два своих самых сильных воина, дабы мы могли выбрать сторону по наиболее сильной паре. Измученные и истощенные нескончаемой войной, все правители тут же согласились. Самые сильные воины со всей вселенной прибыли в условленное место, тут-то и началась роль моего отца. Он убедил всех, что они должны объединиться друг с другом, чтобы остановить эту войну, что так будет лучше для каждой из рас. Отец мне рассказывал, что это было очень нелегко, заставить сражаться бок о бок тех, кто еще вчера были заклятыми врагами, но он всегда умел подбирать нужные слова. Убедив всех сражаться вместе ради мира, осталась самая главная проблема — фельсонты.

Демоны твоей души. Часть 2.

— Фельсонты? Но разве они не были его родной расой? Какие могли возникнуть с ними проблемы? — вмешался Джорелл.

— Все было не так просто, иногда нужно идти на жертвы, Джорелл. Будучи первым советником императора, мой отец знал обо всех планах своей расы, а именно — о вступлении в войну против измотанных и выдохшихся цивилизаций, против всех сразу. Это бы означало возрождение угасающего пожара с новой силой. Мой отец и самые сильные воины вселенной спокойно вошли в замок благодаря его должности, и затем перебили там всех, включая императора, конечно. Теперь во власти отца была, на тот момент, самая сильная империя и самые сильные воины от каждой расы. Ни у кого небыло ничего, чтобы ему противопоставить. Отец просто буквально приказал всем расам прекратить военные действия и те тут же подчинились, с неохотой и яростью, конечно, но подчинились. Теперь оставалось придумать, как сохранять некое подобие мира в дальнейшем, ведь империи восстановятся и все начнется по новой. Тогда отец достал последний и самый главный козырь из рукава…

Речь хранителя прервала загоревшаяся на столе желтая голографическая кнопка. Джорелл успел узнать, что у таких высокопоставленных личностей этот вызов означает серьезную проблему. Хранитель перевел взгляд с кнопки на Джорелла, затем снова на кнопку, будто бы боялся услышать то, что ему сейчас сообщат. Однако он телепатически отдал приказ принять вызов, который тут же поступил на его чип, расположенный непосредственно на барабанной перепонке. Джорелл видел, как глаза хранителя нервно бегают туда-сюда от информации, которую тот сейчас получает.

— Готовьте запасы илуния для немедленной телепортации, я скоро буду, — скомандовал хранитель и отключился от связи.

— Что-то случилось? — с любопытством спросил Джорелл.

— Договорим в другой раз, сейчас мне нужно бежать, — хранитель резко встал из-за стола и принялся метаться по комнате, в поисках каких-то бумаг. — Некоторые слегка расслабились, давно не видев меня в гневе. Пора бы им напомнить, кто здесь главный. Думаю, где выход ты знаешь. Прошу, поторопись, мне нужно заблокировать за тобой лифт.

Джорелл кивнул и спокойно встал со стула, затем зашел в лифт и повернулся к хранителю, который остался стоять у стола, облокотившись на него двумя руками. Джорелл уже и забыл, какой хранитель гигант, когда стоит во весь рост.

— Удачи вам, хранитель, — сказал тот, и лифт понес его обратно вниз.

* * *

Император Алутар сидел в тронном зале на своем королевском ложе. Зал был сделан в мрачном готическом стиле из того самого камня, который на свету кажется мокрым. Массивные прямоугольные колонны по шесть штук с каждой стороны подпирали собой потолок. В зале было минимальное количество света, так как у глубоководных обитателей глаза лучше всего чувствовали себя в полумраке. Трон императора был сделан из пасти некоего морского чудовища их планеты. Пасть была огромна, острые и длинные, словно клинки зубы, оставили на верхней челюсти и по бокам от места, где сидел сам император. В зале было полно народу, и велась оживленная дискуссия.

— Почему мы должны позволять этому выскочке решать судьбу наших бойцов, наших лучших воинов?! — возмущался один из ренианцев. — Его отец был мерзким интриганом, и его выродок точно такой же! Этот щенок пытается откусить кусок больший, чем может на самом деле! — часть присутствующих тут же одобрительно загалдела.

— Следите за своей речью, господин министр, — грубым басом сказал другой ренианец. — Вы, политики, всегда громко и складно верещите, а только потом думаете. Вы, что ли, пойдете на передовую, если мы поссоримся с планетой-столицей? Вы будете биться с сильнейшими воинами, которые когда-либо существовали за все тридцать с лишним тысяч лет? — министр промолчал на это. — Вот именно что нет! Вы заткнетесь, и будете молча отсиживаться в тепле и уюте, пока я и мои ребята будем расплачиваться своими жизнями за ваши громкие пустословные речи! Они нарушили закон мира. Любой закон — есть дисциплина, нерушимое правило. Солдат, который не может соблюдать дисциплину, который плюет на правила, не может называться солдатом!

— Да, да, верно! — поддержала его другая половина зала.

— Эти трое нарушили закон! Они не какие-то неотесанные новобранцы, и они лучше остальных понимали, что делают, — сказал еще один из присутствующих.

— Он совершенно прав, — раздался звучный голос по всему тронному залу и прямо посередине толпы появился Великий Хранитель. Все тут же поспешили поклониться, кроме Алутара, который безмятежно продолжал сидеть на троне, что хранитель тут же приметил для себя.

— Где они? Мне нужны эти пленники, немедленно, — в приказном тоне обратился к Алутару хранитель.

— Они в темнице. Великий Хранитель, я прошу вас выслушать их и меня, прежде чем принимать суровое решение. Вас там небыло, и вы не знаете, что произошло, — сказал Алутар.

— Неужели там был ты, Алутар? Не пытайся выгородить своих ренианцев. За нарушение священного закона их ждет смерть.

— Тогда я считаю, что священный закон мира не совсем правильно работает, — неожиданно произнес император, от чего все его подданные и сам хранитель впали в ступор.

— Повтори… — нахмурился фельсонт, пристально смотря в глаза императору. В зале стало довольно напряженно.

— Я не утверждаю, что закон не нужен, лишь говорю, что его некоторые аспекты надо доработать… — Алутар встал с трона и прошел мимо хранителя к своим подданным.

— О каких именно аспектах идет речь? — хранитель повернулся в сторону Алутара, но остался стоять на месте.

— Мне кажется, что любому разумному существу известно — слово может ранить, а порой даже убить.

Хранитель промолчал, продолжая слушать, что император скажет дальше.

— Вашим хваленым законом постоянно пренебрегают, Великий Хранитель. Может быть, войн и нет, но внутренние конфликты и убийства сплошь и рядом, и все проходят, якобы как самозащита. Убийца защищался от злостного нападающего…

— И что в этом странного? — непонимающе спросил хранитель.

— Я тоже сначала не замечал, пока не столкнулся лично. Некоторые умники, специально провоцируют жертву, нажимают на самые болезненные точки. А когда жертва поддается влиянию и нападает, то её просто убивают, сославшись на самозащиту.

Великий хранитель был поражен сказанным императором, однако много непонятных ему дел вдруг открылись для него, словно раскрытая книга. Зал тут же начал перешептываться.

— Так ты предлагаешь запретить всем говорить? — спросил хранитель.

— Ну почему же сразу так жестко? Всего-навсего запретить оскорбления, дабы не провоцировать лишний раз. Тупые умники додумались спровоцировать моих легионеров, оскорбив честь их павших братьев. Скажите, господин хранитель, если бы кто-то оскорбил вашего брата или родственника, что бы вы сделали? Неужели оставили ублюдка в живых?

— Не пытайся поставить меня в неловкое положение такими вопросами, Алутар. Всегда можно найти нужные слова в ответ и спровоцировать провокатора. Но если твои легионеры насколько тупы, что не могут связать пару нужных слов, научи их контролировать свой гнев. Отомстить можно было бы и после окончания закона мира.

— Как все просто, я бы посмотрел на тебя, будь твоя репутация на кону.

— Она и так на кону! Своими выходками, такие как те трое, что сидят у тебя в клетке, постоянно подвергают мою репутацию сомнениям! — заорал в гневе хранитель, от чего присутствующие в зале вздрогнули, кроме императора. — Эта троица нарушила закон, который одинаков для всех! Они подлежат немедленной смерти, я требую отвести меня к ним! — хранитель уставился на императора, тот недолго постоял, и затем, указав рукой налево, сказал:

— Прошу за мной.

* * *

Десятью минутами ранее.

Дарбрелт сидел напротив клеток, на плоском квадратном камне, торчащим из стены. В помещении было еще мрачнее, чем в тронном зале. Несколько тусклых ламп горели на стенах, освещая стальные прутья клеток.

— Он здесь, — вдруг сказал Дарбрелт.

— Откуда ты знаешь? — послышался голос из клетки.

— Почувствовал его присутствие в замке.

— Значит… конец близок… — сказал другой голос.

В клетке сидело трое ренианцев, устроивших бойню в ресторане.

— Знаете, скажу вам по секрету, некоторые легионеры вернулись… — пытался хоть как-то обрадовать их Дарбрелт.

— Что? Вернулись?!

— Да, победили проводника душ. Четыре ренианца пополнили наши ряды. Теперь у нас появилось огромное преимущество. Нам пока удается скрывать это от хранителей круга, надеюсь, так будет и впредь.

— Не может быть… Наши братья смогли победить проводника душ! — один из заключенных даже всплакнул от радости.

— И будьте уверены, они, несомненно, прознают о вашей жертве, как и все ренианцы, чью честь вы отстояли.

— Спасибо вам, господин Дарбрелт, за эту новость, теперь и на душе как-то спокойнее стало.

— Всегда пожалуйста, — довольным тоном произнес Дарбрелт, после чего воцарилось минутное молчание.

— Эй, Дарбрелт, можно задать тебе вопрос? В обычной ситуации я бы побоялся спросить, но мне все равно скоро конец, — сказал один из заключенных.

— Да, спрашивай, — Дарбрелт скрестил руки.

— Почему… почему тебя называют Кровавый Патриот?

— Ну-у… просто я многих убил ради своего народа.

— Да брось, сейчас у всех руки по локоть в крови, от этого тебе бы не дали приставку Кровавый, — улыбаясь, сказал легионер, остальные два внимательно слушали их разговор.

— Хех, а тебя не провести, да? — с легкой улыбкой сказал Дарбрелт и затем плавно поменялся в лице, приняв грустную задумчивую гримасу. — Я действительно убил многих врагов ради империи, но у нас этого ожидают от каждого солдата, вам это известно. Моя семья всегда славилась целыми поколениями отличных воинов, и мой отец с раннего детства внушал мне то же, что и ему самому его отец и так далее: «Приказ, должен быть выполнен любой ценой, сынок, никаких альтернатив. Ты рожден, чтобы выполнять приказы и умереть ради своей расы», — у Дарбрелта был печальный голос, который придавал истории загадочности. — С этими мыслями я поступил в военную академию, с этими мыслями я пришел в ПИКЗ или, как мы в шутку называли его, новоплавательный полк…

— Это же тот самый легендарный полк? Планетарно-исследовательский корпус захвата, основанный самим Эдером для поиска, захвата и освоения новых планет, пригодных для нашего обитания? — взбудоражено спросил другой легионер.

— «Знай космос так же хорошо, как свой родной океан»… наш девиз, да… Предел мечтаний любого ренианца, даже легионерам тяжело туда попасть. Поначалу, я был ужасно горд за себя, а также за своего младшего брата, который поступил туда через год после меня. Гордость ослепляет до смерти… Ужасная награда за твои огромные успехи. Ты начинаешь слишком много о себе думать, считаешь себя неуязвимым… — улыбнулся тот, уставившись в одну точку и о чем-то вспоминая.

Рассказ Дарбрелта прервал звук многочисленных шагов, приближающихся со стороны лестницы. Первым показался император Алутар, он остановился и посмотрел на Дарбрелта, а за его спиной возвышался Великий Хранитель, который злым взглядом оглядел мрачное помещение.

— Великий Хранитель, — Дарбрелт не спеша поднялся.

— Это они? — спросил хранитель, приметив три мрачные фигуры за решеткой.

— Да, — ответил император.

— Почему такие важные пленники сидят в обычной камере? Где цепи, где илуниевый барьер и аппарат для выкачивания илуния? — недовольно спросил хранитель.

— Они сами нам сдались, вряд ли для того, чтобы сбежать. К тому же, их охранял сам Дарбрелт, а это, поверьте мне, в тысячу раз надежнее любой темницы.

— Хм, — нахмурившись, промычал хранитель и молча подошел к камере.

— Вы понимаете, что вас ждет за содеянное? — спросил он.

— Да, — ответил один из заключенных.

— Тогда зачем вы так поступили? Всегда можно оскорбить в ответ или свершить свою месть после. Своими действиями вы позорите все галактическое сообщество!

— Лучше умереть, отстояв своё достоинство и честь всей расы, чем жить, предательски промолчав, — сказал один из них.

— Иногда нужно поступиться своей честью, чтобы избежать серьезных последствий.

Один из заключенных показательно плюнул на пол и, встав во весь рост, подошел к клетке.

— Не смешите, Великий Хранитель, в мире больше девятисот миллиардов живущих, а вселенная огромна, в ней легко затеряться. Вы должны нам задницу целовать за то, что именно наша честь позволит вам совершить свое маленькое правосудие. Поступись мы ею по вашему совету, вы бы сейчас отдавали приказы у себя в кабинете в попытках найти нас, а не стояли бы тут, размышляя о чужой чести.

Хранитель взъелся и через отверстия в решетке схватил ренианца, подняв его вверх до уровня своего лица.

— Ты еще смеешь мне дерзить?! — закричал он.

— Успокойтесь, Хранитель, — сказал Дарбрелт, но тот его не слышал.

— Думаешь, можешь тут строить из себя обиженного героя, которого мир несправедливо осудил?!

— Что справедливого в том, когда тебя осуждают за защиту своей расы?! Вам ли не знать! — прокричал в ответ заключенный.

Император и вся придворная свита в недоумении наблюдали за этим зрелищем.

— Ты бы уже заткнулся! Думаешь, можешь говорить все, что вздумается, раз скоро на тот свет?! Так вот, я тебе напомню, что смерть — не самое страшное, что может с тобой случиться, — хранитель отшвырнул ренианца к стене с такой силой, что укрепленная на полторы тысячи процентов стена замка треснула. Двое товарищей тут же подбежали к ренианцу и помогли подняться, не сводя злого взгляда с хранителя.

— Я выношу вам приговор. Господа, вы приговариваетесь к публичному выкачиванию илуния потрошителем, с последующей казнью на планете-столице, завтра утром, — сказанное фельсонтом лишило всех присутствующих дара речи.

Легионеров пробил холодный пот. То, что им предстояло, внушало им животный страх. Ноги одного из приговоренных подкосились, и тот упал на пол.

— П-постойте, Великий Хранитель, вы не можете так поступить. Выкачивание илуния потрошителем дается только за самые тяжкие преступления, а не за пару убийств, — попытался образумить его Дарбрелт.

— Я был с вами слишком мягок в последнее время, чем вы все любезно пользовались и вытирали ноги о мою доброту… но довольно, пришло время напомнит вам, каким я могу быть, — с гневом в голосе произнес хранитель.

— Но… — хотел снова возразить Дарбрелт, но хранитель его тут же прервал.

— Не пытайся меня переубедить, Дарбрелт, правосудие должно свершиться!

— Что есть правосудие в руках тех, кто им управляет, и кому оно подчиняется? — спросил ренианец.

— Избавь меня от своей философии, Кровавый Патриот, — хранитель выломал прутья клетки и прошел внутрь. — Как я сказал, казнь состоится на рассвете. У вас есть время прибыть на планету-столицу, к тому же, скоро турнир и пора бы тебе прибыть на место, — фельсонт посмотрел на Дарбрелта, затем поместил напуганных легионеров в большую голубоватую сферу, и тут же растворился вместе с ними.

Едва последние частички света от телепортации погасли, как Дарбрелт повернулся к императору Алутару и, едва сдерживая гнев, спросил:

— Мы что, вот так все и оставим? Позволим ему казнить наших воинов публично, да еще и при помощи жалкого пожирателя?

Император видел, что его подчиненного уже готово разорвать изнутри от накопившегося гнева.

— Все вон, — приказным тоном скомандовал император, и многочисленная свита поспешила удалиться. — Кроме тебя, Акрэ̀лий, ты останься, — добавил император, и все кроме Дарбрелта и сына покинули темницу.

Дождавшись, когда шаги утихнут, император создал у входа черный, непроницаемый барьер.

— Теперь, Дарбрелт, ты можешь не сдерживаться и высказать все, что у тебя накопилось.

— Я уже высказался, господин. Теперь мне нужен лишь ваш ответ на простой вопрос. Неужели, мы все так оставим? Никто не смеет решать судьбу нашего народа! — вдруг снова крикнул Дарбрелт.

— Я согласен с ним, отец, — вмешался в разговор юноша.

— Я тебе пока слова не давал, Акрэлий, просто стой и учись.

— Что ты предлагаешь, Дарбрелт, мы не можем пойти против могучей империи хранителей. Они копили свои силы тридцать с лишним тысяч лет, в их рядах лучшие воины, когда-либо жившие за всё это время. К тому же, они пользуются поддержкой других рас, которые, я уверен, с радостью встанут с ними бок о бок против нас.

— Но мы и не можем оставить все как есть! После войны с илкарцами нас и так перестали уважать и бояться, и всё из-за этих людей! Многие империи снова обратили свои взоры на наши территории. Если мы позволим так унизительно казнить наших лучших воинов, то последние остатки страха у всех тут же рассеются!

— Хм… — император задумался и начал ходить взад и вперед по комнате.

Вскоре его лицо оживилось и озарилось самодовольной улыбкой.

— Вот, как мы поступим…

Демоны твоей души. Часть 3.

Улькиус сидел в разрушенном тронном зале и курил трубку, уставившись на уцелевшую настенную роспись. Там, среди шумного застолья, один мужчина сидел и, отрешенно ото всех, так же куда-то уставился, словно пялясь на профессора. Улькиус не спеша выпустил дым, не отрывая глаз от взгляда нарисованного мужчины. На самом деле он знал этого человека, ведь эта история была срисована с реального случая. В день, когда они задумали изменить мир к лучшему, в день, когда мир изменил их самих.

* * *

Улькиус стоял позади юного Адэхи, взяв небольшой перерыв и облокотившись на стену, чтобы перевести дух от плясок. Сам же Адэхи сидел на скамье и грустил. Вокруг все пили, смеялись и танцевали, но не он. Всем своим видом мальчик показывал, как ему плохо. Совсем еще юнец, Адэхи был лишним на этом празднике жизни. Внезапно, мальчик заметил, как на него уставился один смуглый мужчина.

Высокий, мускулистый, статный, с густой черной «растительностью» на лице. На его голый торс была одета черная мятая кожаная жилетка и черные кожаные штаны на ногах. Руки украшали тату в виде растерзанной брони, а из-под жилетки торчала часть еще одной татуировки в виде вспышек молнии, которые доходили ему до шеи. Длинные слегка вьющиеся волосы доставали ему до лопаток, а своим видом он воплощал эталон мужественности. Мужчина смотрел на Адэхи с небольшой ухмылкой, затем вдруг поднялся во весь свой могучий рост и, захватив с собой кружку эля, направился к юноше. Подойдя к нему, он сел рядом и с легкой улыбкой спросил:

— Чего не веселишься?

Адэхи промолчал, продолжая пялиться в стол. Улькиус решил подслушать их разговор.

— Да-а, мне тоже что-то не танцуется в последнее время… Ты ведь тот мальчишка, которого Линтранд принес сюда пару лет назад? — продолжал вести монолог мужчина.

Юноша снова не издал ни звука.

— Послушай, это ужасно. То, что случилось с тобой, твоей деревней и близкими тебе людьми. Но нельзя же всю жизнь теперь проходить в слезах и печали, и уж тем более, хранить всю эту боль внутри себя. Посмотри… — мужчина указал пальцем на трех ровесников Адэхи, которые поглядывали на мальчишку и о чем-то перешептывались в сторонке, — Эти три мальчика оказались точно в такой же ситуации, как и ты.

— У них тоже вырезали всю семью на глазах? — вдруг пробубнил юноша.

— А, так ты все-таки умеешь разговаривать? — расплылся в улыбке мужчина. — Нет, то, что произошло с ними, было намного, намного хуже.

— Что может быть хуже, чем то, когда твоей маме перерезают горло у тебя на глазах…?

— Поверь мне, может, — мужчина с грустью глянул на троицу. — И вот эти ребята не понимают, почему ты грустишь так долго и не хочешь, наконец, попытаться жить дальше, как они.

Адэхи снова опустил голову, но на этот раз вместо отреченности там зародились мысли.

— Они уже давно хотят подойти и подружиться с тобой, но твой грозный и угрюмый вид их пугает, — мужчина заулыбался еще сильнее, когда понял, что его слова достигли цели.

— Дружить? Со мной? — мальчик слегка оживился.

— Ну не со мной же! — мужчина засмеялся. — Да и не престало взрослым с детьми дружить.

— Это еще почему?

— Ну-у, разные у нас интересы…

— Я уже не ребенок! — возмутился Адэхи.

— Да, не ребенок. Ну так что, пойдешь и заведешь себе новых друзей, развеешься, скинув с себя оковы печали, как настоящий взрослый, или будешь сидеть здесь и дальше плакать как ребенок?

Адэхи задели эти слова, он собрал волю в кулак и встал из-за стола.

— Так-то лучше, — довольно произнес мужчина.

— Спасибо вам… кроме Линтранда больше никто не пытался со мной заговорить за эти два года. Я чувствовал себя здесь совсем чужим, ваши слова помогли мне.

— Всегда пожалуйста, обращайся, — мужчина дотянулся до головы юноши и растормошил на ней волосы.

Адэхи уже отошел на пару шагов, как вдруг остановился и спросил:

— Простите, как ваше имя?

— Макрэ̀й, зови меня Макрэй, малыш, — мужчина сидел вполоборота, опёршись левой рукой на стол.

— Хорошо, спасибо еще раз, дядя Макрэй.

— Не за что, — подмигнул ему тот, и юноша поспешил знакомиться с ребятами.

Улькиус был очень растроган поступком Макрэя. Он вдруг что-то захотел ему сказать, и направился в его сторону, но Линтранд опередил его. Прошептав Макрэю что-то на ухо, они вышли из тронного зала.

«Нет, Линтранд, не сейчас, ты мог бы подождать…» — сказал про себя Улькиус, и тайком направился за ними.

Нагнав их в одном из пустынных коридоров этажом выше, Улькиус затаился за стеной.

— Что? Инопланетная раса? О чем ты, мать твою? — с непониманием смотрел на Линтранда Макрэй.

— Они связались с нами и предложили свои технологии, свои знания, научат нас новым тактикам и приемам силы. Представляешь, среди них есть такие же сильные, как мы, и даже сильнее! — с восторгом говорил Линтранд.

— Ну, допустим. И что, они просто так обучат нас всему? За спасибо? — с недоверием спросил Макрэй.

— Да! В этом то и вся прелесть! Я спрашивал, мы ничего им не должны. Это жест доброй воли. Они считают, что с людьми давно пора сотрудничать, и чтобы все галактическое сообщество приняло нас, нужно человечество немного подтолкнуть на пути развития!

Макрэй призадумался.

— Хм, не знаю, звучит, как полная хрень. Инопланетяне, какое-то галактическое сообщество… Даже если мы и готовы к таким переменам, то остальное человечество явно нет.

— Ну, а мы им ничего не скажем…

— Что, прости? Это ты сейчас о чем? — Макрэй нахмурил брови, происходящее ему совсем не нравилось.

— Понимаешь, тут такое дело… Мы посовещались и решили, что с людьми придется подождать, к контакту с пришельцами и нами они явно пока не готовы, а технологии терять не хочется.

— Я не верю своим ушам… Посовещались? Решили? С кем ты там решал и совещался, когда я тоже вхожу в совет и являюсь одним из его основателей?! Кто тебе давал право принимать такие решения без меня?!

— Успокойся…

— Успокоиться?! Мы столько сил, столько времени вложили в то, чтобы наконец-то открыться людям, рассказать им о нас, а ты сливаешь в сральник плоды многолетних трудов и говоришь мне, успокойся?! Мы сегодня, по-твоему, что празднуем, или ты уже забыл? Может быть тебе напомнить?!

— Я все прекрасно помню, — спокойно ответил Линтранд.

— Так вот раз ты все помнишь, завтра ты соберешь людей, и вместе мы отправимся рассказывать о нас миру, а заодно и об инопланетянах.

— Нет, люди откладываются на неопределенный срок. Какие им технологии? Эти болваны только хорошую сталь ковать научились! Доверить им технологии, до которых они и за несколько тысячелетий не доберутся? Нет уж, спасибо. Все, на что они сейчас способны — это трахаться, преклонять колени перед двумя скрещенными палками и резать друг друга во имя ничего!

— Послушай себя, ты что такое говоришь? Скрещенные палки, режут друг друга во имя ничего… Любая религия имеет право быть, каждый верит во что хочет. К тому же, их религия вполне безобидна и призывает к миру и порядку! — Макрэй был вне себя от злости.

— Ага, к миру… Я говорю, как есть, к такому люди пока не готовы. Со временем, я снова подниму вопрос о том, чтобы открыться им, а пока будем развиваться, поднакопим сил.

— Поднакопим сил? Для чего?

— Так, на всякий случай, не повредит.

— Значит, на всякий случай, не повредит… Знаешь что, пошел ты нахер, Линтранд! Завтра же на собрании я подниму вопрос о твоей некомпетентности! Я не доверяю этим пришельцам, ничего не бывает бесплатно в этом мире и то, что ты все еще не понял этого, прожив столько времени, очень огорчает меня. Ты доверяешь этим пришельцам, будто всю жизнь их знал! Ты что-то скрываешь, и мне это не нравится! К тому же, твои слова о людях непростительны!

— Все сказал? — с ноткой злобы в голосе, спросил Линтранд.

— Да, все.

— Отлично, так вот не будет завтра никакого собрания, а даже если и будет, то тебя там больше никто не ждет!

— В каком это смысле? — недоумевающее спросил Макрэй.

— Ты больше не член совета. Прости, но мы знали, что ты будешь против и проголосовали за твою отставку. Вот, на этой бумаге все подписи совета, — Линтранд достал из-за пазухи свиток и отдал Макрэю, тот взял его в руки и начал раскрывать.

— Я не сказал тебе сразу, надеялся, что ты внемлешь голосу разума, и не придется выгонять тебя из совета, но я ошибался.

Макрэй полностью развернул свиток и поглядел на подписи.

— Айола, Ампелайос, даже Улькиус?! Как ты уговорил его подписать это? Ты, что, угрожал ему?!

— Не неси чуши. Улькиус был одним из тех, кто предложил исключить тебя. Он человек разума и прогресса, а твоя недальновидность и упёртость достала нас всех, — Линтранд выхватил свиток из рук Макрэя.

Тот стоял, полностью ошарашенный, и не знал, что сказать. Улькиусу вдруг стало очень стыдно за свою подпись на этом листе, но менять что-либо было уже поздно.

— На самом деле, здесь не хватает еще одной подписи, моей, — Линтранд посмотрел в глаза Макрэю. — Как я и говорил, до последнего надеялся на хороший исход, но… — он выпустил небольшой поток илуния из пальца и выжег в углу свитка свою подпись. — Вот и все, теперь ты больше не член совета, прости, — Линтранд развернулся, чтобы уйти.

— Вы не можете меня выгнать из совета! Я создал этот сраный совет! — яростно заорал Макрэй.

— Слава демократии, — довольным тоном произнес Линтранд, продолжая удаляться по длинному коридору.

— Тебе это аукнется, Линтранд! Ты еще пожалеешь о своем решении! Вот увидишь, твои сраные инопланетяне сведут нас всех в могилу! Будь ты проклят!

Эти слова эхом отразились в голове Улькиуса.

«Неужели Макрэй был прав…? Он с самого начала знал к чему нас это приведет. Но даже если все мы ошибались, к чему было это предательство, только усугубившее наше положение, дружище… А может, это мы предали его?» — размышлял сам с собой Улькиус.

В его голове так же закрутились слова Линтранда о накоплении сил. Профессор вскочил и быстрым шагом направился в кабинет Линтранда. Лифт доставил его наверх, открыв перед ним двери в длинный коридор, который когда-то вел в покои их лидера. От красоты здешнего места почти ничего не осталось, как и от всего в округе. Массивные двери были выбиты, а внутри жилища Линтранда все перевернуто.

Улькиус начал что-то искать среди всей этой разрухи. Он внимательно просматривал каждую найденную им бумажку. Профессор быстро понял, что так ничего не добьется, Линтранд имел много секретов и умел тщательно их скрывать. Улькиус прошелся по его квартире, осматривая все внимательно, и приметил валяющийся на полу портрет могучего гоплита, Ареса, отца Линтранда. Он подошел к нему поближе, чтобы рассмотреть. С виду это был обычный портрет, изображавший Ареса в своих доспехах, глядящего куда-то вдаль.

Портрет был в золотой массивной рамке и украшен четырьмя мраморными камушками по углам. Улькиус повесил портрет на свое место, хорошо зная интерьер в комнате Линтранда. Поначалу, профессор думал, что разгадка может крыться во взгляде Ареса, но тут же поймал себя на мысли, что занимается ерундой. Но не прошло минуты, и Улькиус вспомнил, как делал Линтранду замечание, что тот не поменяет сломанные плитки у себя в комнате.

— Вот оно! — довольно крикнул Улькиус впервые за долгое время и, оторвав куски мрамора от картины, повернулся, чтобы вставить их в те самые сломанные плитки.

Однако его горячий пыл убавила полная разруха, про которую он забыл. Все внутри было перемолото, и в том числе, большая часть плитки, а какие именно из них были сломаны до всего этого, Улькиус не помнил, не говоря уже о том, в каких именно местах. Старик тяжко вздохнул, но отступать не собирался. Головоломки он очень любил и впервые после смерти почти всех близких людей, наконец-то ему захотелось что-то делать. Улькиус провозился весь день и, прилично устав от такой активной мозговой деятельности, все-таки смог сложить паззл воедино. Едва последняя часть мрамора была вложена, как часть пола размером два на два опустилась вниз, словно люк.

— Бинго, — с улыбкой произнес Улькиус и заглянул внутрь открывшейся ему комнаты.

Он осветил её небольшим потоком илуния и, убедившись, что помещение не глубокое, спрыгнул вниз. С боку он нашел выключатель, продолговатые лампы по длине всей комнаты загорелись и полностью осветили помещение. Оно было размером пять на четыре, выкрашенное в серый цвет. По бокам стояли железные стеллажи с каким-то хламом на них, а в конце комнаты был простой железный стол с шестью отделениями, на котором стояла коробка.

Улькиус не спеша подошел к ней и, рассмотрев сначала получше, аккуратно снял крышку. Внутри лежала стопка бумаг, а сверху голографический планшет черного цвета со сканированием ДНК владельца. На корпусе планшета было написано белым маркером «Моему лучшему и единственному другу». Улькиус взял в руки планшет и, отодвинув коробку в сторону, сел с ним за стол. Он тяжело вздохнул, будто боясь найти там что-то страшное, и с трепетом приложил свою ладонь к экрану. Голубая подсветка тут же загорелась, и голографическая проекция высвободилась, дождавшись своего часа. На ней был изображен Линтранд, сидящий за своим письменным столом.

— Привет, дружище, — с искренней улыбкой произнесла голограмма. — Я рад, что ты выжил, несмотря на эту бойню… Надеюсь, что и большая часть ребят тоже, — после этих слов слезы снова начали накатывать волной на бедолагу Улькиуса, ведь не выжил почти никто из ордена. Шмыгая, он прикрыл рот ладонью и слегка укусил её, пытаясь взять себя в руки, голограмма продолжала вещать.

— Но я этот бой явно не пережил, — печальным тоном произнес Линтранд. — Ну да не будем о грустном, и ты явно здесь не за этим. Я знал, что твое любопытство рано или поздно приведет тебя сюда. Ты молодец, что нашел это место. И я более чем уверен, что это ты, мой друг, ведь мы оба с тобой знаем, что взломать такое устройство невозможно, хе-хе, — подтрунивающим голосом сказал Линтранд и подмигнул.

Улькиус в свою очередь усмехнулся сквозь слезы, вспомнив, как ему оттяпало обе руки и обожгло пол-лица, когда он пытался взломать такой прибор и тот взорвался. Благо, илуний в организме восстановил ему все.

— В общем, то, что ты здесь найдешь, покажется тебе несправедливым, и наверняка ты сначала возненавидишь меня, но позволь все объяснить, — Линтранд резко поменялся в лице и стал предельно серьезен. — На бумагах и на самом планшете, ты найдешь технологии одной древней расы.

Улькиус в это же мгновение подтащил коробку к себе и достал оттуда стопку бумаг. Он нервно начал пролистывать их, пока не наткнулся на чертеж маски Линтранда. На листе отчетливо говорилось, как создать механизм, возвращающий выходящий из твоих глаз илуний обратно в твой организм. Дальше Улькиус натыкался на схемы оружия, кораблей, сооружений на основе илуния, помогающих в быту, и даже как создать илуниевый реактор. Эти технологии помогли бы людям скакнуть на множество поколений вперед.

— Этого не может быть… Откуда ты все это взял и почему скрывал даже от меня? — Улькиус непонимающе посмотрел на голограмму. Ответ не заставил себя ждать и, словно услышав вопрос, Линтранд снова заговорил.

— Ты, наверное, сейчас думаешь, почему я скрыл все это от вас, а в особенности, от тебя? Все очень просто, мой друг, причина все та же — я пытался защитить человечество.

— Как сокрытие таких мощных технологии защитило бы нас?!

— Зная тебя, ты сейчас скажешь что-то вроде: «Как это защитило нас?» — Линтранд улыбнулся и по Улькиусу прошелся легкий мандраж, будто эта голограмма живая. — Позволь мне тебе кое-что рассказать. В давние времена, во вселенной была одна раса, латланцы. Так вот атланты, назвали себя в честь них, но не расслышали первую букву их расы и "ц" приняли за "т", потому что инопланетный диалект латланцеввсегда как-то проглатывал букву «л» и невнятно произносил "т". Так как тебе было всего семь лет, когда Ампелайос уничтожил всех атланцев, то ты, естественно, об этом не знал. Именно поэтому там население было более развито, чем остальные. Им помогали извне.

Улькиус пытался шевелить мозгами как можно активнее, чтобы поспевать за Линтрандом.

— Трое латланцев высадились на нашей планете, и для них стало великим сюрпризом, когда они узнали, что моя душа принадлежала раньше не кому-нибудь, а их великому полководцу…

«Что? Ты всегда говорил, что твоя душа принадлежала простым людям?» — размышлял про себя Улькиус, который уже начал злиться на Линтранда за его ложь.

— Латланцы быстро объяснили мне, что к чему. Их раса была почти уничтожена, их доверие предали все, кого они любили, начав против них священную войну на истребление… Еще до илкарцев мне было многое известно об их мире, и когда Лонут впервые явился к нам на порог, я уже знал, что он навлек на нас беду. Специально или нет, я не знаю, но его илуниевый поток отслеживался.

Теперь это был вопрос времени, когда вслед за ним придут его враги, чтобы разузнать, зачем он сюда летал. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как создать с ними союз, иначе бы с новым неведомым врагом мы сражались одни, да еще и по вине илкарцев. Сами же латланцы, научив атланцев жить немного цивилизованней, вежливо откланялись и улетели прочь, дабы не навлекать на нас беду. Моя душа рыдала, смотря на их удаляющийся корабль, я чувствовал, как мое второе «я» хочет, чтобы они остались.

С тех пор я подружился с их полководцем, и на медитациях мы часто встречались в глубине души и много говорили. Мой новый друг показал мне технологии, которые сделали бы меня и людей в будущем могущественными, но строго-настрого запретил всем этим пока пользоваться. Дуирлан уверил меня, что если здесь обнаружат хотя бы частичку их технологии, то тут же множество рас прилетят сюда и перевернут все вверх дном, чтобы найти остатки латланцев и убить. Лишь маску мы создали уже вместе, и о ней никому небыло известно. Это мой последний подарок людям, последнее, что я могу для них сделать, это мое наследие нашей расе. Не держи на меня зла, Улькиус, в конце концов, у каждого из нас внутри обитают свои демоны, которых мы скрываем до поры до времени. Именно они и делают нас теми, кто мы есть на самом деле. Одно я могу сказать точно — теперь, моя душа чиста. Прощай.

Запись закончилась, и Улькиус снова остался наедине со своими мыслями и демонами в глубине души.

* * *

Изентриэль спустился на лифте к полигону, чтобы возложить к памятнику погибших друзей свежие цветы. Он вышел на огромное открытое пространство и тут же остановился. Некто стоял перед памятником, разглядывая его. Он был одет в длинное пальто светло-серого цвета со слегка оттопыренными полами, такого же цвета штаны и сапоги.

— Эй! Ты кто такой?! — прокричал Изентриэль, ускорив при этом шаг. Незнакомец не спеша повернулся к нему. От увиденного испанец тут же замер в ступоре, не веря своим глазам.

Глава 5 Сыны Созидателя

Вы когда-нибудь видели прекрасную белоснежную шеренгу бравых воинов, озаряемую ярким, почти ослепляющим светом?

Или как храбрые мужи падают ниц в мольбах к своей вере, прежде, чем ринуться в бой?

Как их клич эхом разносится по полю брани, а земля содрогается от их поступи.

Говорят, это единственное, что стоит увидеть перед своей смертью — как мужи и женщины в белоснежных доспехах, идут на смерть за своего Созидателя.

Рассказ старого воина, после пережитого им священного «Интэритус», устроенного Сынами Созидателя.

Посреди одного из городов стояло здание необычайной красоты. Его основание было сделано в виде огромной полусферы, из которой затем вырастало могучее каменное дерево. От древа отходило множество крупных ответвлений, концы которых расправлялись словно пальцы, державшие в руках по сияющей сфере. На дворе стояла ночь, и сферы светились словно звезды. Все здание было темно-фиолетового глянцевого цвета.

Внутри конструкция была еще более прекрасней. Стены там были зеркальные, сделанные под цвет пустоты, а огромное множество небольших светоносителей, вживленных внутрь, придавали им вид настоящего космоса. По центру зала шло по шесть золотых массивных колонн прямоугольной формы. На них были выгравированы различные сцены, где некто в мантии и капюшоне держит у себя в руках звезду, а перед ним, смиренно склоняется народ. Пол был словно зеркало, отражающее прекрасное зрелище, окружавшее это место. Сам храм был огромен.

Стена напротив входа была выкрашена в грязно-желтый цвет. На ней было изображено то самое дерево темно-фиолетового цвета, держащее множество разных планет. Рядом с ним были настенные надписи на латыни, которые гласили: «Великий созидатель создал этот мир, а наш долг, этот мир сохранить», «Все мы дети его, но братья и сестры мы лишь по духу, ибо не было для нас общего чрева, лишь руки и сила нашего господина», «Живи достойно, умри достойно, и созидатель оценит тебя, по достоинству».

Вокруг могучего дерева так же были изображены последователи, облаченные в белые и черные мантии. Они склонились перед ним на одно колено, опершись двумя руками на свои мечи и, слегка прижав губы к своим рукам. По бокам от этой росписи расположились алтари со свечами, умиротворяюще горя.

Внутри помещения звучал невероятно завораживающий церковный хор. Храм был закрыт на ночь и поэтому внутри было не многолюдно. Сидя на полу, облакотившись спиной на одну из золотых колонн сидел люмитанец. На нем были преимущественно белоснежные одеяния с различными элементами декора. Широкие штаны, тяжелые сапоги и книмиды-поножи, украшенные символом в виде синего дерева. Под белоснежным жакетом с золотистой вышивкой была надета синяя рубаха. Поверх всей одежки, на нем была просторная мантия с синей подкладкой и рукавами до локтей, а на спине красовался все тот же большой синий символ.

У люмитанца были короткие коричневые волосы, зеленые глаза и крепкое телосложение. Он умиротворенно слушал прекрасный хор и даже закрыл глаза, чтобы насладиться пением получше.

Эхом по залу пронеслись чьи-то множественные шаги. Люмитанец открыл глаза и глянул в сторону, к нему приближалось четыре последователя в тех же одеяниях, что и он. Лишь один из них выделялся обсидиановым нагрудником с белоснежным символом древа, и принадлежал он так же к расе люмитанцев. Остальные трое спутников были, делдаркец, самуртат, чьи руки были спрятаны под мантией и окнорд.

— Наслаждаешься пением? — спросил его люмитанец.

— Приветствую вас, Великий Последователь. Да, вот решил еще раз насладиться прекрасным пением наших братьев и сестер, — обратился тот к подошедшему последователю.

— Тальда̀рус, ты хорошо подумал? Уверен, что хочешь этого? — спросил самуртат сидящего у колонны.

— Более чем. Я должен донести до всего мира свет нашей религии, брат мой. Должен напомнить всем этим заблудшим душам, что внутри каждого из нас живет добродетель, которая способна творить настоящие чудеса. Наш отец хотел бы, чтобы его дети жили в мире, — умиротворяющим голосом сказал Тальдарус.

— Во истину, в твоей груди бьется сердце настоящего сына созидателя, — с гордостью сказал великий последователь. — Раз так, то я не смею тебя останавливать. Ты можешь отправляться прямо сейчас.

Тальдарус улыбнулся, поднялся и, поклонившись великому последователю он сказал:

— Вот увидите, я изменю наш мир к лучшему.

— А я буду молиться за твою удачу, — поклонился ему в ответ великий последователь.

— Удачи тебе, брат, мы тоже будем молиться за твой успех, — сказал самуртат, на что остальные кивнули.

— Ваши мольбы делают мне честь, — люмитанец положил свою руку на плечо самуртата, после чего не спеша последовал к выходу.

— И пусть мудрость и свет созидателя осветят твой не легкий путь, — едва слышно произнес великий последователь себе под нос, смотря, как Тальдарус пропадает в входных дверях.

Глава 6 Дикая натура. Часть 1

Небольшой торговый корабль приблизился к одной из планет. Делдаркец и фельсонт таращились в иллюминатор.

Фельсонт был в серых просторных одеяниях с фиолетовым вставками по середине.

Он был лысый, из-за чего его голова казалась меньше, чем у обычного фелсьонта, которые всегда славились своими длинными волосами.

— Вот она, пустынная планета Тузадрѝн, окраина цивилизации, — сказал фельсонт. — Где-то на поверхности, посреди её огромных гор из песка расположился город из самых отчаянных преступников во всей вселенной. Говорят, если за вами охотиться правосудие и вам больше некуда бежать… не в коем случае не прилетайте сюда, лучше сдайтесь властям, тут вас, скорее всего, убьют, — фельсонт договорил свою «воодушевляющую» речь и повернулся к остальным планетарцам, находившимся на корабле, те смотрели на него злобным взглядом.

— Что? Ну мы-то подготовились! К тому же, хотите больших денег, то придется туда спускаться. Пилот, сажай нас за стенами города! — прокричал фельсонт.

Корабль был овальной, плоской формы, черного цвета и с иллюминатором на весь перед корабля, состоял из небольшого отсека для экипажа и просторного отсека для разного рода товаров. Там были и морозильные камеры, и камеры горячего потока для перевозки специальных в них компонентах, и даже энергокамеры для перевозки редких компонентов энергосфер, впитывающих в себя множество илуния.

Фельсонт вышел с корабля вместе с делдаркцем и двумя бринроками в красных доспехах в виде телохранителей. Над ними возвышалась стальная стена метров сорок в высоту, сделанная из всякого хлама. Перед воротами было много народу, и стояла стража во главе с бринроком, закованным в черную броню с золотистыми росписями вдоль нее, отражающую на себе солнечные блики.

— Вы законник? — спросил бринрок одного из самуртатов.

— Н-нет, — неуверенно ответил тот, за что тут же получил пулю в лоб из крупнокалиберного пистолета с илуниевым патроном, после чего, словно мешок упал замертво на месте.

Данная модель пистолета имела проникающую способностью на пять сантиметров в укрепленную илунием на пятьсот процентов стену.

— Все законники так говорят, — невозмутимо произнес бринрок, смотря на труп самуртата.

— О созидатель, мы тут все умрем, — поникшим тоном сказал делдаркец, стоящий рядом с фельсонтом.

— Следующий! — к бринроку не спеша подошел люмитанец.

— Ты законник? — снова спросил тот.

— Эмм, да, — произнес люмитанец, вспоминая прошлый ответ мертвого самуртата, за что тоже получил пулю в лоб, — Что, думаешь тут самый умный что ли?! — с ухмылкой произнес бринрок. Стражники позади него засмеялись.

— Эй! За что вы его убили?! — прокричал один из планетарцев.

— За то, что он признался в том, что законник. Вы же сами слышали… — произнес стражник. Планетарцы не понимающе переглянулись между собой.

— А, за что вы тогда пристрелили первого? — недоумевающе спросил тот же планетарец.

— Ты, что, глухой? Я же отчетливо сказал, за что! О созидатель, с каждым разом беженцы все тупее и тупее, — развел тот руками. — Так, вы задерживаете очередь. Ну, кто следующий?

— Сейчас же действует закон мира! Вы не можете…

Стражники расхохотались что есть сил.

— Нет ну вы только послушаете его… Эй, парень, здесь действуют совсем иные законы и это место под защитой тех, кому насрать на правила всяких там хранителей, — с самодовольной улыбкой сказал бринрок.

— Это безумие… нас здесь всех убьют… — один из планетарцев начал делать небольшие шаги назад.

— Стой где стоишь! Придя сюда, ты должен доказать, что не какой-то ищейка или тупой болван, такие нам тоже тут не нужны, да и миру собственно говоря, — грубым тоном пригрозил стражник и начал делать медленные шаги в сторону отступающего планетарца.

— Н-нет, нет, не подходите ко мне! — прокричал тот и, использовав силу помчался назад, что есть сил.

Остальные, поддавшись страху и стадному инстинкту так же бросились в рассыпную к своим кораблям.

— Ну и дела… — бринрок покачал головой и затем отдал приказ рукой.

В этот же миг снайперы со стен сняли всю убегающую толпу из тридцати с лишним планетарцев. Некоторые корабли уже даже успели немного взлететь, однако меткие выстрелы прикончили всех пассажиров внутри. С грохотом, транспортные средства попадали на землю. На месте лишь остался фельсонт со своей свитой, прищурив глаза от страха. Его телохранители призвали свои силы, но множество прицельных точек на броне заставили их пересмотреть свои планы.

— Я бы на вашем месте не рыпался, — произнес стражник-бринрок, не спеша подходя к ним. — Хм-м, так-так-так, кто это тут у нас? — он подошел поближе и внимательно осмотрел гостей. — Вы либо слишком трусливы, чтобы сбежать, либо достаточно умны, чтобы ответить на простой вопрос, либо ваши огромные яйца едва не сдвигают эту планету с орбиты, кхе-кхе.

— Вы законники? — задал тот уже привычный вопрос.

— М-мы, — начал мямлить делдаркец, но фельсонт тут же его заткнул и начал говорить сам, стараясь не терять самообладание.

— Мы торговцы, прилетели сюда поднять немного деньжат, — сказал тот.

— Хм, похоже в вас всего понемножку… а что покупаете?

— В основном оружие, а я слышал, у вас тут можно найти редкие экземпляры, — с натянутой улыбкой сказал фельсонт.

— Ну, возможно здесь найдется парочка редких экземпляров. А что же эти за спиной, тоже торговцы? — указал на телохранителей жестом головы бринрок.

— Они наши телохранители. Я слышал, что места тут довольно опасные, особенно для простого торговца…

— Ну да, есть немножко, — безмятежно произнес бринрок, словно не замечая несколько десятков покойников за спиной торговцев.

— Эмм, ну так мы можем пройти? — осторожно спросил фельсонт.

— Да, проходите, парень ты вроде не плохой, на законника тоже не похож, больно складно говоришь, — бринрок сделал шаг в сторону и рукой указал на вход в город.

— Спасибо большое, — с облегчением сказал фельсонт и было сделал несколько шагов вперед, как вдруг бринрок остановил его рукой и, посмотрев в глаза, произнес:

— Сделаешь хоть что-нибудь, что мне не понравится, пристрелю, — вежливо улыбнулся тот и убрал свою руку.

Торговцы наконец-то молча смогли продолжить свой путь. Пройдя внутрь, город предстал перед гостями во всей своей красе. Хаотичные, безвкусные конструкции, сделанные из того же материала, что и сама стена, возвышались над ними. Лишь центр напоминал подобие цивилизованного города, где сорок три высотки из серого камня и зеркальных окон, отражающих небеса, пронзали своими верхушками облака.

Город был поделен на четыре части, которые разделяла дорога, выложенная из булыжников и, ведущая в центр. Предназначалась она исключительно для пешеходов. Транспорт состоял лишь из аэрокаров и передвигался исключительно воздушным путем. На обочинах дорог всюду были магазины и частные торговцы, продающие различные товары, начиная от легких ядов и, заканчивая целым дредноутом, стоящим за воротами города.

— Фух! Я думал, нам конец, — вытирая пот со лба, сказал делдаркец.

— Хорошо, что все обошлось. Ладно, нам нужно хорошее и надежное оружие, смотрим в оба, — сказал фельсонт.

— Эй, а что это там за здания? — спросил его делдаркец, указав пальцем на высотки в центре.

— Там живут самые успешные и опасные преступники во всей вселенной. Зарабатывают исключительно работорговлей, наркотиками, убийствами и так далее…

— Мм, настоящие бизнесмены… — делдаркец достал сигарету и нервно закурил.

По форме, она ничем не отличалась от людской, лишь цвет её был темно-зеленый, а по середине была красная пластинка. Это был умный микрофильтр, который очищал проходящий сквозь него дым и пропускал минимум опасных для здоровья веществ, но в тоже время достаточно для того, чтобы организм получил удовольствие.

— Ага, — ответил фельсонт и посмотрел на товарища. — Как ты куришь это дерьмо? Это же пережиток прошлого. Вот никонейрон, другое дело! — фельсонт достал из кармана маленькую плоскую коробочку такого же цвета, что и сигарета у делдаркца.

Открыв её, он достал оттуда устройство размером с кончик человеческого мизинца и прикрепил себе на кожу руки.

— Да-а, вот это я понимаю. Кайф получаю такой же, что и ты, только без риска для жизни, — самодовольно ответил тот.

Делдаркец махнул рукой.

— Ненавижу эту искусственную подделку, какая-то присоска возбуждает твои нейроны нужным образом, а ты и рад. С таким же успехом, можешь прикрепить себе что-то подобное на член, а то мало ли что можно подцепить во время секса, — усмехнулся тот, не спеша выпуская из ноздрей дым.

Фельсонт надменно цокнул.

— Вы, консерваторы, такие скучные, всегда боитесь чего-то нового…

— Но-но-но! Мы не боимся, просто перестраховываемся лишний раз.

— Ладно, итак потеряли уже много времени. Ищем только самые лучшие и самые редкие прототипы. Наш босс ясно дал понять, что ему нужно.

Весь день торговцы проходили по рынку в поисках нужных товаров, но ничего не нашли. К вечеру они встретились на главном перекрестке, как и договаривались.

— Ну что, есть что-нибудь стоящее? — спросил фельсонт.

— Ничего, весь день пытались впихнуть дерьмо под видом сладости. Либо то, чего итак везде полно.

Фельсонт устало вздохнул.

— Даа… У меня все тоже самое… Видимо, это обычный базар для тех, у кого нету возможности покупать официальное оружие, — фельсонт достал еще один никонейрон и приложил к руке.

— Не пойму, зачем мы вообще сюда прилетели? Я уверен, на оружейной планете выбор в тысячи раз лучше и качественнее, — делдаркец тоже достал сигарету и закурил.

— Это да, но по слухам, что дошли до нашего босса, здесь продавали очень редкие виды оружия, изготовленные лучшими мастерами. Всего в не скольких экземплярах они обладали разрушительной мощью, — фельсонт огляделся, еще раз проверив, не пропустили ли они чего.

— Ну не знаю, лично я ничего такого не видел. Может их продают в главных зданиях? — предложил делдаркец.

— Нее, это вряд ли, там исключительно офисы…

— Эй, — кто-то дотронулся до спины фельсонта.

Тот повернулся и увидел перед собой люмитанца.

— Я слышал, вы ищите торговца редкими товарами…

— Да, — недоверчивым тоном ответил фельсонт.

— Тсс, говорите тише. Если хотите, я могу показать вам одного из торговцев.

Фельсонт и делдаркец переглянулись, после чего, кивнув друг другу головой последовали за люмитанцем вместе со своими телохранителми. Зайдя на узкую улочку, люмитанец достал из-за пазухи небольшой планшет.

— Вот, нужный вам планетарец находится в этой точке. Найдите его.

— А что, торговать в городе ему не судьба? — спросил делдаркец.

— Он здесь кое с кем поссорился и поэтому за городом ему намного лучше, — ответил люмитанец.

— Почему мы должны тебе верить? Где гарантии, что там не ловушка? — недоверчивым тоном спросил фельсонт и пристально посмотрел на люмитанца.

— Хех, никаких гарантий, не хотите не езжайте. Но таких редких товаров, как у него, вы больше нигде не найдете, — люмитанец протянул руку к фельсонту, с намеком отдать ему планшет с местоположением торговца.

Немного поразмыслив, фельсонт сказал:

— Да подожди ты, мы поедем к нему. Просто это место опасно и доверие к незнакомцам непозволительная роскошь. Мы поедем к твоему торговцу.

— Отлично, тогда вам пригодится вот это, а тот планшет мне пожалуйста отдайте, — люмитанец достал из-за пазухи еще один небольшой планшет и протянул его фельсонту.

— Зачем мне это? — фельсонт удивленно посмотрел на еще один планшет.

— Это карта с настоящим местоположением торговца, — улыбнулся люмитанец.

— Что?! — фельсонт посмотрел на этот планшет и затем на тот, который он уже держал в руках. — А что тогда на этом?

— А на этом местоположение логова одной из очень опасных местных банд.

— Но зачем все это?!

— Ну, не думали же вы, что я дам вам местоположение сразу же. Для начала, я должен был с вами пообщаться, узнать вас по лучше.

— И как, узнал?! — фельсонт был крайне зол и недоволен тем, что мог угодить в лапы разбойников.

— Да ты не нервничай так, все нормально. Вот, держи планшет и отправляйся.

Фельсонт буквально выхватил планшет из рук люмитанца и, отдав ему другой, отправился на поиски торговца. Выходя из главных ворот они снова наткнулись на стражника.

— А, это вы. Ну что, присмотрели что-нибудь интересное? — спросил тот.

— Эмм, нет, что-то ничего не бросилось в глаза. Может в другой раз, что-нибудь получше привезут, — с улыбкой ответил ему фельсонт.

— Хм, надеюсь на это.

Обменявшись парой фраз с бринроком четверка поспешила к своему кораблю. Они пролетели красные горные хребты, казалось, нескончаемые пески и еще оставшиеся здесь редкие зеленые леса, а затем снова вошли в океан из песков.

— Вот, мы почти на месте! — довольным голосом прокричал деладркец.

— Отлично, сажайте нас в тридцати километрах от него, — скомандовал фельсонт пилотам.

Корабль приземлился среди песчаных дюн и все тут же выгрузились оттуда.

— Так, вы вдвое, сходите вперед и разведайте, не ловушка ли там. Остальные займите круговую оборону на этих песчаных холмах, — командовал фельсонт, жестикулируя руками.

Два бринрока, использовав силу, тот час умчались вперед. Остальные телохранители в количестве семи планетарцев рассредоточились по холмам. Сам фельсонт вместе с теми, у кого нету способностей к илунию, зашел внутрь корабля, чтобы тут же отбыть в случае чего. Просидев около десяти минут, разведчики наконец-то вернулись и зашли внутрь корабля.

— Сэр, мы обнаружили торговца. Облазили все вокруг, никаких ловушек не нашли.

— Отлично, позовите всех внутрь, полетим прямо к нему.

Преодолев еще небольшое расстояние, корабль сел на обширное плато, в центре которого расположилась самодельная лавка. Обставленный со всех сторон ящиками, небольшой домик был из стальных стен и укрыт сверху плотной хлопковой тканью песчаного цвета и смотрелся очень бедно. Прямо перед парадным входом расположился стальной стол размером два с половиной на два метра, прикрытый крышей в виде такой же ткани, закрепленной на стальном каркасе, защищающей от палящего солнца.

— Да уж, что-то не похоже на дом торговца редким оружием, — насмешливо произнес делдаркец.

— Не суди о книге по обложке, — ответил фельсонт и вместе с двумя охранниками они направились к торговцу.

В это время корабль остался заведенным, чтобы удрать в любой момент, а остальные телохранители заняли оборону. Подойдя поближе, из дома начала слышаться музыка, очень похожая на веселый и забористый джаз в череде с электронными и ударными инстурментами. Делдаркец даже в шутку начал приплясывать на ходу. Фельсонт сердито посмотрел на него, тем самым дав понять, чтобы тот прекратил.

— А что? Весело же.

— Мы здесь не за весельем, соберись и веди себя как профессионал.

— А еще говоришь, что консерваторы скучные…

Они подошли к большому столу и на нем фельсонт увидел красную кнопку вызова, прямо с краю. Тот незамедлительно нажал на нее. Спустя минуту в доме началось какое-то движение, и в главном входе показался бринрок. Он слегка пританцовывал телом и руками, на его лице была улыбка, копоть с маслом, круглые сварочные очки, сигара в зубах и хорошее настроение. Одет он был в черные заляпанные лохмотья с короткими рукавами. Гости смотрели на это зрелище чуть ли не с открытыми ртами.

Бринрок был светло-коричневого цвета, у него была небольшая распущенная бородка и длинные волосы до середины спины, собранные сзади множеством красных резинок. В одной из рук у него была тряпка, которая когда-то была белой. Он тщательно вытер ей руки и кинул в сторону, затем облокотился двумя руками на стол и посмотрел на гостей.

— Добрый день, что желаете? — спросил тот, не снимая улыбки с лица.

— Мы-ы, эмм… — от такого представления фельсонт на секунду даже забыл зачем сюда пришел.

— Выы… Так, продолжайте, я уже заинтригован, — шутливо сказал бринрок.

— Вы так эффектно вышли, что мой серьезный партнер все еще не может подобрать слова восхищения, очевидно, — вмешался делдаркец.

— Ха, рад, что вам понравилось! — бринрок поднял очки себе на лоб и указал пальцем на делдаркца. — Ну так, чем могу быть полезен? — снова спросил тот.

— Мы слышали, что у вас есть редкое оружие, каких трудно найти где-нибудь еще, — ожил фельсонт и начал разговор.

— Так вы все-таки умеете говорить? Хе-хе, да, возможно, у меня кое-что есть для вас.

— Тогда… — начал фельсонт, но его перебили.

— Но учтите, все это будет стоить довольно дорого.

— Ах, не волнуйтесь, с деньгами проблем нет, лишь бы товар соответствовал, — надменно произнес фельсонт.

— Хм, ну что ж, какой именно товар вы хотите?

— Нужно два предмета с невероятной разрушительно мощью, желательно, стрелковое. А самое главное, такое оружие должно пробивать обладателей шестнадцатого круга…

— О-о, а я смотрю, губа у вас не дура. Вы ведь прекрасно должны понимать, что такого оружия просто не существует в мире, иначе, это был бы настоящий хаос, — интригующем тоном произнес бринрок.

— Ну, именно поэтому мы здесь, в надежде, что хоть у вас что-нибудь найдется, — вмешался делдаркец.

— Возможно у меня кое-что есть… — все так же с интригой произнес тот.

— Что?! Вы это серьезно? У вас правду есть такое оружие?! — взбудоражился делдаркец, телохранители позади тоже загорелись любопытством. Лишь фельсонт продолжал сохранять хладнокровие, хотя был заинтригован не меньше остальных.

— Может покажете нам его? — произнес он.

— Почему бы и нет! — бринрок зашел в дом и спустя пару минут вернулся с большим серебряным контейнером, полтора метра длиной и пол метра шириной. Он положил его на стол и, открыв, достал оружие.

— Итак, позвольте вам представить, PG-343, или, как я его называю, «Зонтик».

В руках у бринрока было оружие формы параллелепипеда. На конце ствол ответвлялся на три части и становился отдаленно похож на трезубец. Посреди двух небольших стволов находился ствол куда крупнее, он был сделан из множество плотно скрепленных между собой колец. Оружие было черного цвета с множеством мелких серых пятен, создающих эффект потертости.

— Выглядит внушающе… А почему Зонтик? — спросил фельсонт.

— Из-за курка в виде ручки зонтика конечно же, — заулыбался бринрок.

— Что? Это его спусковой курок? — фельсонт указал на ручку позади оружия. На вид она и вправду была очень похожа на ручку зонта черного цвета.

— Ну да, — коротко ответил бринрок.

— Ты, что, пытаешься нас надуть? С таким курком не возможно же будет целиться! Оружие будет скакать прямо в руках! — разгорячился фельсонт, огорченный не подтвердившимися надеждами.

— А-ха-ха. Целиться? Из этого оружия не нужно целиться, мой дорогой друг. Все эти новомодные штучки вроде авто прицела оставьте для слабаков! Я пожертвовал точностью ради мощности! Если бы я пытался запихать сюда еще всяких примочек, оружие получилось б слишком громадным и неудобным! Внутри шесть настоящих снарядов смерти, до предела напичканные высококлассным концентрированным илунием разного типа. Принцип работы проще некуда и в тоже время нужно будет постараться, чтобы найти что-то посложнее механизма, который внутри, — расхваливал себя и свое оружие бринрок.

— Подождите, так вы что, сами делали это оружие? — спросил фельсонт, так как бринрок-инженер, да еще и гениальный, была куда большая редкость, чем бринрок-проститутка.

— Ну, а кто же еще?! Всё свое оружие я делаю исключительно сам, — гордо ответил бринрок, смотря на свое творение, как гордый отец на сына.

— И что за механизм вы использовали?

— Секрет мастера. Если я буду раскрывать свой тайны, то мое оружие перестанет быть редким, — улыбаясь ответил бринрок.

— Ну и во сколько нам обойдется ваш товар?

— Десять тысяч илунов.

От названной суммы делдаркец поперхнулся, а один из стражников произвольно свистнул.

— Это довольно большая сумма… — с удивлением произнес фельсонт.

— Я вам сразу сказал, что мой товар очень дорог, но поверьте, он стоит своих денег, — с настойчивостью произнес бринрок, положив оружие на стол.

— Что ж, может быть тогда покажите нам его в действии? — фельсонту не терпелось посмотреть, как будет стрелять оружие с таким пусковым крючком и затем поскорее покинуть эту проклятую планету.

— Конечно. Все очень просто, отодвигаете курок назад и затем, со всей силы, словно поршень прижимаете его обратно. Чем дальше отодвинете курок, тем сильнее будет выстрел и область поражения.

— И какая у него область поражения?

— Хе-хе, не промахнетесь, — бринрок затянул сигару полной грудью и выдохнул прилично дыма.

— Это конечно довольно красочное описание, но хотелось бы как-то поточнее, в цифрах, желательно.

— А твой друг явно сноб, да? — обратился бринрок к делдаркцу, на что тот изобразил жест рукой, обозначающий более-менее.

Внезапный шум прервал их беседу.

Дикая натура. Часть 2.

— Тсс, вы слышите? — бринрок приложил указательный палец ко рту, затем надел свои очки обратно и начал на них что-то нажимать. В очках был установлен портативный передатчик, который передавал ему изображение со спутника. — Во-от же дерьмо… — произнес тот.

— В чем дело? — волнующим тоном спросил фельсонт, как тут же с ним связались телохранители.

— Сэр, замечена большая группа из кораблей и аэрокаров.

— Что? Немедленно поднимайте корабль, мы улетаем!

— Плохое решение, — сказал бринрок и стряхнул пепел с сигары на стол.

Фельсонт повернулся к нему, чтобы возразить, но в этот же самый миг его корабль разнесли на кусочки. Стражники, расставленные по периметру бросились бежать, но снайперы оказались куда проворнее и в мгновение убегающие замертво попадали в песок без своих голов.

— Бл**ь! — крикнул от страха фельсонт. Его глаза судорожно бегали по трупам своих стражников и обломкам корабля в поисках какого-то решения.

— Созидатель, помоги нам, — делдаркец едва сдерживался, чтобы не напустить в штаны. Его коленки тряслись, умирать никому не хотелось. Бринрок продолжал смотреть вдаль в ожидании противника, с сигарой в зубах и, нахмурив брови.

Из-за холма показалась небольшая армия. Три транспортных корабля, одиннадцать аэрокаров и два штурмовых истребителя нависли над пятеркой оставшихся. Из кораблей и аэрокаров тут же повылазили планетарцы.

— Хм, мой сканер насчитал двести трех, — задумчиво произнес бринрок.

— Что нам делать? — испуганно произнес фельсонт, осматривая приближающуюся к ним толпу. Руку на плечо ему положил один из телохранителей.

— Спокойно, наш босс приставил нас к вам как раз на такой случай, — два бринрока вышли вперед и, сделав еще несколько шагов, остановились.

Навстречу им шел тот самый стражник-бринрок, которого они встретили в самом начале у ворот.

— Ни шагу дальше! — яростно крикнул телохранитель.

— Да ты так не гавкай, с тобой мы еще потанцуем, «красавчик». Хе, давно не виделись! — разведя руками, произнес стражник, обращаясь к кому-то из торговцев.

Фельсонт и делдаркец тут же начали показывать пальцем на себя, в надежде узнать, к кому шло обращение.

— Что вы тычете в себя своими сосисками, я обращаюсь не к вам, а к той куче дерьма позади вас, — стражник указал пальцем на торговца оружием. Фельсонт и делдаркец повернулись к нему.

— Так эти, славные джентльмены, пришли по вашу голову? — спросил фельсонт.

— Ага, но вас они, к сожалению, тоже живыми отсюда не отпустят.

— Нет, я не верю вам, им же нужны только вы, — фельсонт повернулся к лидеру бандитов и спросил его. — Отпустите нас живыми? Вам ведь нужен только этот мужчина.

— Нет, — коротко ответил бандит.

— Нет в смысле вам нужен не только торговец, или нет в смысле не отпустите?

— Нет в смысле нет.

Фельсонт повернул голову в сторону бринрока-торговца.

— Ну, я же говорил, — пожал тот плечами.

— Ты задолжал моему боссу, Сэлэ̀ндр, брат мой.

— Какого хера? Так вы, что, братья? — недоумевающе спросил того фельсонт.

— Нет, мы всего лишь барахтались в одном и том же яичке, но братом я эту мразь никогда в жизни не назову, — Сэлэндр собрал побольше слюны и показательно сплюнул. — Твой босс жалкая продажная сучка! Я ему ни илуна не должен! — прокричал в ответ Сэлэндр своему брату.

— Да как ты смеешь так говорить! Ты заплатишь за все, Сэлэ̀ндр. Парни, разберитесь-ка с ними! — скомандовал стражник.

— Эй, вы, сдавайтесь, и быть может мы прикончим вас быстро! — крикнул один из планетарцев.

— Хрен тебе, жалкий кусок дерьма! Хочешь поставить нас на колени?! Ну так попробуй! — крикнул один из телохранителей.

— Дерзкие ублюдки, проучим их парни! — заорал планетарец, и толпа из тридцати планетарцев ринулась на двух бринроков. Те ринулись в ответ и завязалась битва.

Стражники, вооруженные двумя молотами, раскидывали противников в разные стороны. Они ломали им ребра, крошили черепа и превращали их внутренние органы в месиво своими могучими ударами. Один из стражников специально вылетел из гущи сражения. В этот же миг, другой свирепо вдарил молотом по земле и взлетел вверх. Огромные куски камня словно один большой капкан восстали из земли и захлопнулись между собой на большой скорости, расплющив тех, кто сражался внутри ловушки, не дав им и шанса на спасение.

— Даа! — прокричали делдаркец и фельсонт, увидев такую красочную победу.

— Ну, кто еще?! Жалкие мрази! — заорал воин. Пыл бандитов поубавился и начались небольшие шаги назад.

— Хм, посмотрим… — главарь бандитов направился к двум телохранителям.

Те, что есть сил ринулись к нему на встречу. Продолжая идти вперед, брат Сэлэндра в мгновение создал свой одноручный меч и двумя молниеносными взмахами поразил обоих телохранителей, нападавших на него с двух сторон. От его взмахов земля разрубилась на многие километры вперед, обогнув дом Сэлэ̀ндра с обеих сторон. Тела стражников, разрубленных по полам, приземлились позади главаря бандитов.

— Не впечатлило… — самодовольно ответил победитель, сделав надменную гримасу.

— Впечатлись-ка этим, — Сэлэндр вышел вперед двух торговцев, быстро достал оружие и, отдернув ручку стрельнул в сторону бандитов.

Выстрел и взрыв последовавший от него, оставляли желать лучшего бандитам. Огромный столб света и огня вырвался наружу, сметая все на своем пути. Когда свечение исчезло, перед Сэлэндером и двумя торговцами предстало то еще зрелище. Впереди все было выжжено до пепла радиусе пятьсот метров, а край обгоревшей земли и во все уходил за горизонт. Многочисленные песчаные холмы выровнялись до ровной поверхности, а все, что осталось от бандитов — это один обгоревший и, стонущий от адской боли главарь бринроков.

Фельсонт и делдаркец стояли с открытыми ртами и не могли произнести ни звука. Сэлэндр положил свое оружие на плечо и направился к брату. Подойдя к нему вплотную, он перевернул его ногой на спину.

— Что это с тобой? Выглядишь очень впечатленным, хе-хе, — усмехнулся Сэлэндр. — Ты выбрал не тот путь, зря мамка тебя так долго сиськой кормила. Выбрать грабеж и убийства невинных, вместо того, чтобы творить со мной… — Сэлэндр покачал головой, прицыкивая при этом.

— По-мо-ги мне, брат… — с трудом произнес мучающийся в агоний бринрок.

— С удовольствием, — с презрением фыркнул Сэлэндр.

Его глаза налились фиолетовым свечением, он покрыл себя щитом и, приставив в упор к телу брата оружие, стрельнул еще раз. Когда свет от выстрела снова погас, Сэлэндр не спеша шел в сторону своего дома и курил сигару, а на месте его брата образовалась огромная воронка.

— Ну что, теперь-то, я надеюсь, вы удовлетворены? — Сэлэндр взял оружие в руку и всучил его фельсонту. Тот едва устоял с ним на ногах и быстренько переложил на стол. Настолько оно было тяжелым.

— Э-это невероятно, такая мощь! Неужели ты все это сделал сам? — с восторгом и все еще не доверием спросил фельсонт.

У фельсонта сильно билось сердце, а на лбу во всю проступал пот от только что увиденного. У него и его спутника, в прямом смысле слова, дыхание перехватило.

— Да, при чем это был далеко не самый сильный выстрел, можете мне поверить, — бринрок начал собирать ящики и заносить их внутрь дома.

— Охотно верю… — сказал делдаркец, еще раз окинув взглядом выжженную землю и воронку позади себя.

— Деньги перечислите на мой счет, — Сэлэндр залез во внутренний карман и достал оттуда небольшой коричневый блокнот. — Вот, пришлете деньги на этот счет, — бринрок открыл книжонку и указал торговцам на цифры. — Как только деньги придут, мы с вами будем в расчете и больше никогда не увидимся.

— Да, конечно, — фельсонт достал планшет и начал через него переводить деньги. — Так, мне нужно твое подтверждение, — фельсонт дал планшет делдаркцу, который был все еще шокирован. Он приложил свой палец к планшету, затем тоже самое сделал фельсонт, и нужная сумма ушла к Сэлэндру.

— Все, деньги переведены, господин Сэлэндр, — крикнул делдаркец.

Бринрок вышел из дома за последним ящиком.

— Да, мне пришло оповещение, все нормально. В таком случае, прощайте, — сказал тот и поднял последний ящик.

— Эм, постойте, господин Сэлэндр, видите ли… наш корабль разрушен, из-за того, что те парни охотились за вами, кстати.

Торговец хотел уже возмутиться, но фельсонт не дал ему этого сделать.

— Нет, я конечно же не имею ввиду, что эта ваша вина и вы теперь нам должны, но, пожалуйста, подкиньте нас до ближайшей планеты, где не пристреливают планетарцев у входа…

— Да, мы вам заплатим за поездку, если надо, — предложил делдаркец.

— Хм-м, ладно, следуйте за мной, подкину вас бесплатно.

— Спасибо большое! — товарищи тут же последовали за Сэлэндром.

За стеной они обнаружили люк, куда Сэлэндр уже спустился. Они переглянулись и не спеша последовали за ним. Спустившись, они обнаружили, что помещение очень большое, с множеством коридоров и развилок. По всей длине коридоров проходили кабели и трубы.

— Ждите здесь, — сказал им бринрок и, вернувшись к люку, закрыл его.

— Что это за место? — спросил делдаркец, оглядывая огромное помещение.

— М? Мой корабль, конечно же, — непринужденно ответил Сэлэндр.

— Что?! — синхронно произнесли торговцы.

Через пять минут земля затряслась, а из её песков поднимался корабль класса дредноут. Имея вытянутую форму, расширяющуюся в конце, он был темно-фиолетового цвета с красными вставками. Позади него было три турбины, вокруг которых крутились по две лопасти параллельно друг другу.

* * *

Принц люмитанцев прибыл в космопорт штабквартиры хранителей кругов. Он был в черных доспехах, сделанных в готическом стиле с серебряной гравировкой, идущей по всей броне словно молнии. Его спину украшал тяжелый черный плащ с подкладкой цвета слоновой кости. По краям плаща была вышита тонкая бела полоса, а по середине красовался герб люмитанцев того же цвета, что и вышивка.

Принц был окружен своей свитой и десятками тысяч фанатов, столпившихся вокруг него. На его голову кидали множество лепестков цветка «Победителей».

— Смотри, сынок, такими цветами вот уже несколько тысячелетий осыпают лишь великих воинов — победителей, — сказал один из планетарцев своему сыну.

Отсоединившись от стебелька, лепестки тут же начинали переливаться всеми цветами, не спеша падая вниз, а когда падали на землю, исчезали. Его отец, с гордостью наблюдал за своим сыном по телевизору. Рядом с ним лежала толстая папка дел, которые не отпустили его вместе с сыном на планету-столицу. Принц чествовал своих фанатов, среди всей этой публики, он был как рыба в воде. Но то, чему другие не предали бы значение, тут же приметил император люмитании. Глаза его сына то и дело бегали по толпе или смотрели куда-то вдаль. Будто, он что-то искал в этой ликующей толпе, будто, кого-то очень важного для него. Альдебрей еще раз помахал рукой фанатам и медленно направился в свои апартаменты.

Вся толпа внимательно проводила его взглядом, но один из них, сделал это куда более пристально, и с полным отсутствием хотя бы капли фанатизма. Планетарец, укутанный в черные и песчаного цвета лохмотья, исчез в толпе так же незаметно, как и появился.

* * *

Джорелл лежал на своей постели, положив руки за голову и, пролистывал прошлое. Вспоминал те немногие счастливые моменты, которые остались в его памяти. Своих девушек, одна из которых могла бы стать его женой и родить ему детей, но этому не суждено было сбыться. Вспоминал своих друзей, с многими из которых потерял связь, когда стал кровожадным наемником. Ему представлялось, как они огромной толпой из парней и девушек заваливались к кому-нибудь, у кого не было дома родителей и устраивали там беспорядок. Веселились, танцевали, самый старший из них на лицо покупал алкоголь. После они всегда убирались за собой, чтобы можно было прийти еще раз. На лице Джорелла проступила улыбка, на мгновение, он забыл обо всех этих бесчисленных войнах. С неохотой открыв глаза, ему пришлось вернуться в реальность.

В комнате стоял мрак, на улице была глубокая ночь. Джорелл подошел к темному окну и, найдя на нем две маленьких полоски красного и зеленого цвета, начал нажимать на зеленую. Словно по волшебству окно начало светлеть и становиться более прозрачным. Свет от города проник в комнату, и за окном появился мегаполис. Он был такой же оживленный, как и днем, машины летали туда-сюда, а по улицам ходили планетарцы.

— Да уж, а я еще Нью-Йорк с Москвой считал оживленными, — Джорелл слегка усмехнулся и вышел из комнаты в зал.

В холе сидел Дутанор, переключая каналы телевизора, он будто бы совсем выпал из реальности. Его лицо выглядело довольно усталым и подавленным. Джорелл захотел незаметно прошмыгнуть мимо него, но едва приоткрыл входную дверь, как раздался голос Дутанора.

— Ты куда это собрался? — юноша уставился на стоящего в дверях Джорелла и не сводил с него взгляда.

— Хочу выйти и прогуляться немного, — почесав щетину, ответил Джорелл.

— Я пойду с тобой, мне надоело сидеть в четырех стенах, — Дутанор выключил телевизор и, вскочив, направился к Джореллу.

— Не думаю что это… — хотел остановить его тот, но Дутанор тут же пресек эту попытку. — Либо я пойду с тобой, либо без тебя, выбирай.

Джореллуничего не оставалось кроме, как согласиться и тяжело вздохнуть. Он открыл дверь шире и пропустил Дутанора вперед, затем вышел следом, закрыв все за собой.

В коридорах было относительно тихо. Лишь редкие забулдыги попадались им навстречу, но они были достаточно пьяны, чтобы не обратить внимание на двух планетарцев, которые, вроде бы как похожи на люмитанцев, но в тоже время мелковаты для них. Друзья спустились на лифте вниз, их лица были сокрыты капюшонами и масками, дабы не привлекать излишнего внимания. Едва они вышли в главный холл, как сквозь застекленные входные двери увидели какое-то столпотворение.

— Как думаешь, что там такое? — спросил Дутанор.

— Не знаю, пойдем, выясним?

— Читаешь мои мысли.

Друзья переглянулись и, ускорив шаг поспешили к толпе. Площадь окружали остроконечные закрученные высотки. Товарищи аккуратно подошли к задним рядам и начали проскальзывать между планетарцами в целях продвинуться дальше. Взгляды зевак были прикреплены исключительно вперед. Спустя минут пять, товарищам все-таки удалось пробиться в передние ряды. Едва они протиснулись сквозь высокие спины планетарцев, как уперлись в некую конструкцию. Она была высотой под три метра и сделана из белого камня. Отойдя немного назад, ребята неожиданно для себя обнаружили, что это эшафот. На сцене смерти стоял великий хранитель, а рядом с ним двое других. На другой её стороне было шесть стражников, а перед ними, закованные в цепи из прочнейшей комбинации илуния, стояли три ренианца, устроившие переполох в ресторане.

— Что за чертовщина здесь происходит? — сказал Джорелл, смотря на все это представление.

— Не знаю, но чую намечается что-то грандиозное… — Дутанор посмотрел по сторонам и едва сдержался, чтобы не заорать на тех, кого уловил его взгляд.

— Джорелл, посмотри-ка сюда, быстрей! — товарищ схватил его за плечо и указал другой рукой куда-то в толпу. Джорелл глянул в сторону руки и сам едва сдержался.

— Охренеть, император ренианцев и тот ублюдок собственной персоной, — глаза Джорелла уставились на Дарбрелта, его императора и свиту, которая присутствовала вместе с ними. Все они не отрывали взгляда от сцены и на вид были далеко не в самом лучшем расположении духа.

— Я думаю, нам пора валить отсюда, пока они нас не заметили, — предложил Джорелл.

— Да, наконец-то мы снова сходимся во мнении, — ответил взаимностью Дутанор и друзья тут же поспешили обратно.

— Итак, братья и сестры, позвольте начать, — за своей спиной Джорелл услышал голос великого хранителя, но, тем не менее, продолжил выбираться из толпы, стараясь нагло не расталкивать всех, дабы не привлекать внимания. — Все мы здесь прекрасно знаем, для чего собрались. Но позвольте все же немного предыстории, прежде, чем мы начнем, — великий хранитель начал расхаживать в зад вперед по эшафоту. — Итак, перед вам три ренианца, еще совсем недавно они были элитой армии ренианцев. Наверное, все вы слышали о легионерах Эдера.

В толпе тут же поднялся гул, обсуждающий бывшую должность заключенных.

— Ублюдок, что он себе позволяет! — Дарбрелт был вне себя от ярости и готов ринуться в бой.

— Спокойно, — император преградил ему путь правой рукой. — Он специально сделал акцент на их составе в легионе. Тем самым он сразу бьет по нескольким направлениям. С одной стороны, показывает всем, что от его справедливости не уйдут даже легионеры, с другой, показывает нашу слабость и не возможность защитить своих лучших ренианцев, а также хочет нас спровоцировать. Все под контролем, Дарбрелт, просто стой и смотри. Хранитель продолжал расхаживать по сцене и произносить свою речь.

— Эта троица, нарушила один из важнейших законов — никаких убийств, пока действует закон мира! Они не просто грязно наплевали на него, так еще и первые начали бойню! Никакой самообороны и в помине не было! — хранитель продолжал настраивать толпу против ренианцев, жестикулируя и повышая тон. — Они думали, что раз входят в состав элитного подразделения, то им все сойдет с рук… Так вот я говорю вам, что ничего подобного! Перед законом, все равны!

Толпа начала одобрительно поддерживать великого хранителя и скандировать «Смерть!».

— Друзья мои, я думаю, что вы со мной согласитесь, те, кто не уважают нас и наши законы, заслуживают высочайшей меры наказания.

— Да! Точно! Убить этих ублюдков! Кто они такие, чтобы преступать закон! — кричала агрессивным тоном толпа.

— Вот и я так же подумал. Поэтому, с вашего одобрения, я приговариваю их к убийству через выкачивания илуния потрошителем!

Дикая натура. Часть 3.

Толпа завелась от восторга. Дутанор и Джорелл, услышав последнее слово синхронно остановились и, окинув взглядом друг друга, снова отвели его в сторону эшафота. Однако они успели отойти достаточно далеко, чтобы происходящее на нем не было доступно их взгляду. Дутанор бросился бежать назад, ему не терпелось увидеть кого-то с такими же способностями, как и у него. По возможности, он даже хотел поговорить с ним.

— Дутанор, стой! — закричал Джорелл, но из-за гула толпы он едва слышал свой собственный голос. В это время, на сцену не спеша поднимался делдаркец, звеня доспехами. Пленные ренианцы синхронно посмотрели на лестницу, каждая новая ступенька приближала его к цели, а их, к смерти.

На палаче была короткая, кровавого цвета мантия с черными вставками, одетая поверх прочных, отполированных, темных стальных пластин с гравировкой. На руках у него были наручи со стальными когтями, сантиметров двадцать в длину. Делдаркец был вдвое крупнее Гринтреда и имел темно-зеленый оттенок кожи.

— Давно же вы меня не вызывали, — палач с довольным лицом посмотрел на хранителя.

— Да, но обстоятельства изменились и требуют твоего вмешательства, — с непоколебимым выражением лица ответил хранитель и окинул взглядом, стоящую на краю эшафота троицу.

— Ваша воля — закон, отдайте приказ, и я заставлю их пожалеть о содеянном, — делдаркец посмотрел на ренианцев, затем его взгляд снова вернулся к хранителю.

— Приступай, заставь их страдать.

— С удовольствием, — делдаркец ухмыльнулся и направился к ренианцам.

Он с усмешкой осматривал их и затем ударил одного по ногам, чтобы тот упал.

— На колени! Отребью не предстало стоять с высоко поднятой головой, — палач прошелся по всем троим и каждого заставил склониться. Он наклонился к троице, обняв их руками, и прижал друг к другу поближе. — Приготовьтесь, сейчас вы испытаете такую адскую боль, которую не испытывали ни в одном из своих сражений, легионеры… хе-хе, — делдаркец позвал стражников и приказал им держать головы ренианцев вниз. Император Алутар смотрел на своих подчиненных. Всем своим видом пленники старались не показывать страха, но он чувствовал, как внутри них все трясется от ужаса.

— Я слышал лишь слухи о том, как ужасна смерть от рук потрошителя, — сказал кто-то рядом. Император посмотрел в сторону и увидел Илиана, однако не подал виду, что удивлен.

— Илиан, что ты здесь забыл? — грубым тоном спросил его Дарбрелт, который не мог не заметить, как император начал с кем-то разговор.

— Спокойно, кровавый патриот.

— Пытаешься задеть меня этой поганой кличкой? Илиан Испепелитель.

— Ни в коем случае, я здесь не для ссор. Просто пришел посмотреть, как казнят трех идиотов, нарушивших закон, — Илиан улыбнулся и продолжал так стоять, провоцируя ренианцев.

— Ты, да как ты смеешь! — Дабрелт был на пределе, ему не терпелось оторвать кому-нибудь голову за все те беды, что навалились на его народ.

— Тише, Дарбрелт, помни, о чем мы с тобой говорили, — император снова успокаивал своего подчиненного и был спокоен и хладнокровен. Алутар посмотрел на Илиана и сказал:

— Твой брат храбро сражался, — император посмотрел на лицо Илиана, ожидая увидеть там реакцию, и он увидел.

Илиан промолчал, продолжая улыбаться и смотреть на эшафот, но, не отвечая ничего в ответ. Алутар продолжил.

— Мог бы сказать я, если б так оно и было. Однако, император Авгулт был как тряпка. Он стоял на коленях и буквально умолял… умолял Дарбрелта сохранить его жалкую жизнь, прежде, чем его тупая башка слетела с плеч.

— Замолчи, ты не проведешь меня своими гнусными речами. Весь мир говорит о том, как храбро сражался мой брат и его народ, — улыбка пропала с лица Илиана, однако он продолжал сохранять спокойствие.

— Ха, весь мир. Всего мира там не было, кстати, как и тебя, а вот я был, и видел, как маленький Авгулт так и не стал мужчиной даже перед лицом смерти, — император чувствовал, как кровь закипает внутри Илиана.

Илкарец сжал кулаки с такой силой, что проткнул себе ладонь ногтями. С его кулаков небольшими каплями падала кровь.

— Твой брат так нуждался в твоей помощи… в твоем могучем, сильном плече. Он до последнего смотрел на небо, ожидая, что ты вот-вот появишься и спасешь его и свой народ. Даже когда его голова упала на землю, я уверен, он продолжал смотреть вверх, — Алутар насмешливо оскалился. Он был ужасно горд тем, как ловко выводит из себя своего оппонента. — Но ты так и не пришел, где же ты был, Илиан?

— У меня были дела, которые тебя не касаются! — повышая тон, ответил илкарец.

— У-у-у, как интересно, и что же это за дела, раз ты позволил умереть двум своим братьям и целому народу?

— Двум? — Илиан посмотрел на Алутара, в его глазах мелькнуло недоверие к услышанному и маленькая надежда на чудо.

— Ах, так ты не в курсе? Погибли только двое твоих братьев. Я более чем уверен, что видел самого младшего сражающегося на стороне людей.

— Ты лжешь…

— Ну, я могу ошибаться. Однако твой брат был определенно жив, когда этот гнусный человек призвал свиток и вступил на турнир.

Глаза Илиана забегали в мыслях.

«Джорелл… он явно говорит про Джорелла, но если это так, то мой брат может быть в опасности, не зная, какому предателю доверился».

— К сожалению, мы не успели прикончить твоего брата до того, как начался закон мира.

Илиан подошел к императору вплотную и ткнул его пальцем в грудь.

— Если ты лжешь, я вернусь, и достану тебя с любой сточной канавы, которую ты зовешь своим домой.

— Буду ждать с нетерпением, — они не отрывали друг от друга взгляда какое-то время, затем Илиан убрал свою руку и поспешил раствориться в толпе.

Алутар вновь обратил свой взгляд на эшафот. Действо подходило к своему логическому завершению. Палач призвал свой темно-зеленый взгляд, и в воздухе запахло страхом. Один из ренианцев поднял свой взгляд и встретился глазами с императором. Тот, обнадеживающе улыбнулся ему и кивнул головой.

— Вы готовы умереть? — спросил заключенных делдаркец.

— А ты? — набравшись злости, скрипя зубами, спросил его ренианец, остальные заключенные непонимающе посмотрели на него.

— Что ты сказал, мразь?! — делдаркец пнул его ногой, на что тот лишь рассмеялся. Палач взбесился и призвал десятки кольев за своей спиной.

— Сейчас ты познаешь, что такое настоящие мучения, — колья начали свое движение.

Они не спеша приблизились к спине ренианца и начали забираться под кожу, уходя вглубь тела по сосудам и, причиняя ренианцу ужасную боль. Бедняга заорал на всю площадь. На его теле было отчетливо видно, как внутри него, словно черви, ползают колья делдаркца.

— Сейчас! — скомандовал подальше от эшафота Алутар. Хранитель смотрел на ликование толпы, как вдруг, половина присутствующих поменялась в поведении. Их глаза засветились, на теле появилась броня, а в руках оружие.

— Долой хранителей! Долой тиранию! — послышались крики из толпы.

— Что происходит, Великий Хранитель? — обратился к нему один из его коллег, стоявших рядом, и увидел в глазах фельсонта смятение. Отказ признаться себе в том, что сейчас происходит прямо на его глазах.

— Друзья, что вы делаете? Подождите, давайте с вами поговорим. Я уверен, мы сможем прийти к компромиссу, — хранитель подошел к краю эшафота, пытаясь вразумить толпу.

Я хочу, чтобы ты прочувствовал, как следует, когда тебя перестают бояться, когда ты больше не видишь уважения к себе в чужих глазах. Я хочу, чтобы ты понял, какого это, когда планетарцы теряют веру в твои силы, — размышлял вслух Алутар, наблюдая, как великий хранитель, прямо на его глазах, теряет контроль над ситуацией.

— Сдохни! — закричал один из протестующих и бросился на хранителя.

Фельсонт смотрел на приближающегося планетарца. Времени на раздумья у него было слишком мало и ситуация требовала срочных действий.

— Значит, вот она, ваша благодарность? — великий хранитель схватил нападающего за шею, и с легкостью сломал её.

— Друзья, защищайте хранителя! — крикнул палач и встал рядом с фельсонтом. Среди толпы нашлись не равнодушные к словам потрошителя. В мгновенье, казнь одного, переросла в резню всех присутствующих.

— Дутанор! Дутанор! — Джорелл пробирался сквозь безумие, стараясь не вмешиваться в битву.

— Второй отряд, время действовать! — скомандовал Алутар по рации.

— Наконец-то! — послышался ответ, и голос тут же умолк. С окружающих площадь высоток повыпрыгивали целые отряды, из различных планетарцев.

— Да какого хрена тут творится?! — закричал палач.

Великий хранитель пытался связать воедино все эти события. Его глаза забегали в поисках ответа, пока вокруг него шло кровопролитие. Стража с палачом окружили эшафот и старались не пропускать на него врага.

— Ренианцы… эти лживые скользкие ублюдки, это все они… — вдруг пробубнил великий хранитель.

— Вы не можете знать этого наверняка, сэр, — сказал палач, разрывая в этот момент одного из нападающих своими кольями. Из глаз палача горело желтое пламя.

— Слишком много совпадений для такой важной казни! — фельсонт оживился. Он еще раз оглянулся, чтобы трезво оценить ситуацию. — Что с подкреплением? — спросил он одного из стражников.

— Скоро будут, господин, пока держимся лишь за счет местных. Остальные воины в здании хранителей предпочитают не вмешиваться.

Великий хранитель глянул наверх. По обе стороны, с высоток стрелял неприятель. Но больше всего его поразило то, что огромное количество зевак стояло у окон в резиденции хранителей и никто, не хотел вмешиваться.

— Сэр, мне только что доложил командир стражи. Они встретили ожесточенное сопротивление в паре кварталов от нас, боюсь, подкрепление ждать не скоро, враг хорошо подготовился, — доложил великому хранителю его коллега.

— Ты и Ардебальт, отправляйтесь на помощь подкреплению.

— Но господин, мы не можем бросить вас, — возмутился муликанец в одеяниях хранителя.

— Это приказ, выполняйте немедленно! — скомандовал великий хранитель и двое других с большой неохотой оставили своего лидера.

— Дутанор! Вот ты где, я тебя обыскался. Уходим отсюда! — Джорелл нашел товарища в стороне от бойни, тот не сводил глаз с палача.

— Подожди, я думаю, надо им помочь.

— Помочь? Это не наше дело, мы не можем рисковать в пустых стычках. На кону стоит все человечество!

— Я и не прошу тебя влезать в это! Но мне нужно поговорить с тем палачом, я не могу позволить ему умереть! Ты сам говорил, что эта сила погубит меня, но она нужна нам, пока мы со всем не разберемся. Этот потрошитель находится на государственной службе. Кто знает, какие тайны о моей силе ему известны? Может, есть способ контролировать её?!

Джорелл еще раз глянул на безумие, творящееся впереди, и снова спросил Дутанора.

— Ты точно уверен в том, что хочешь туда?

— Да, — с твердой решимостью ответил тот.

— Хорошо, будь, по-твоему, я останусь здесь и прикрою тебя, если что.

— Спасибо, что снова доверяешь мне, — Дутанор кивнул товарищу и тот ответил тем же.

— Я рад, что мы нашли с тобой общий язык. Вместе, мы переживем всё это дерьмо с турниром и твоей силой. Вперед! — Джорелл хлопнул Дутанора по плечу и тот ринулся в гущу сражения.

К этому моменту, сочувствующие хранителям полностью сдали позиции перед эшафотом и отступили. Добив последнего, противники обратили свой взор на хранителя и его свиту.

— Следуем плану, по возможности заберем хранителя и его ручную собачонку, — сказал один из врагов и, откинув тело поверженного им планетарца, направился к эшафоту, ведя за собой своих солдат. Группа в количестве четырнадцати планетарцев приготовилась атаковать.

— Господин, нам нужно отступать отсюда. Другие хранители сейчас далеко от нас, а помощи больше ждать неоткуда! — осматриваясь вокруг, крикнул палач.

— Отступать? Не смеши меня. Эти жалкие создания забыли, на что я способен. Хотя нет, нельзя забыть то, чего никогда не знал. Я уверен, что их далекие предки еще даже не родились, когда я в последний раз использовал свою силу. Защищай этих ренианцев, не дай им уйти отсюда, — приказал хранитель.

— Что вы хотите сделать?

— Хочу напомнить не далеким умам, почему, я являюсь лидером хранителей уже девятнадцать тысяч лет, — с ухмылкой ответил тот и спрыгнул с эшафота.

Он ворвался в толпу, уничтожая неприятеля и моментально обращая в бегство тех, до кого еще не добрался. Ускользая от каждого удара, он разрывал бедолаг одного за другим. Все тут же бросились на хранителя, пытаясь сдержать. В этот момент другая группа забралась на эшафот и кинулась на палача. С других сторон эшафота еще осталось немного тех, кто встал на сторону хранителей, но их силы уменьшались, в то время, как враг все прибывал. Четверо противников побежали на палача, и он растерзал их своими когтями. Живые, но израненные, они попадали на пол, вопя от боли.

— Даже не думайте, что сможете уйти отсюда живыми! — озлобленно крикнул палач и пронзил раненных кольями, высушив их тела до неузнаваемости и, впитав их силу.

— Грязный потрошитель, за твою голову дадут кругленькую сумму! Такой, как ты, не должен ходить по земле! — крикнул один из планетарцев, замыкающих отряд новой волны противников.

— А двое таких? — раздался голос позади них.

Нападавшие оглянулись, и увидели Дутанора, стоящего у подножия лестницы. Его лицо было закрыто красным капюшоном и маской.

— Ты ещё кто такой? Проваливай отсюда, недо-люмитанец! — группа рассмеялась.

Из земли вырвались десятки кроваво-красных шипов и пронзили шутников. Они подняли их вверх, кровь стекала по ним на пол.

— Я вам никакой не люмитанец, вы — куски дерьма. Я — человек, запомните, ибо это, ваше последнее воспоминание, — шипы засветились и выкачали весь илуний врага, перенаправив его Дутанору.

Высосав из них все до последней капли, колья исчезли, и высушенные тела попадали на эшафот. Палач и три заключенных ренианца смотрели на Дутанора и не отрывали взгляда. Затем, еще несколько десятков противников забралось на эшафот. Дутанор призвал свою конагинату, и вместе с палачом они начали биться против неизвестного врага. Добив последнего, палач тут же спросил Дутанора.

— Ты? Ты тоже потрошитель?! Но откуда, как? Да и кто ты такой?! — спросил озадаченный палач и сделал несколько шагов в сторону Дутанора.

— Я человек, — коротко ответил Дутанор и сделал несколько шагов навстречу палачу.

— Человек? Это твое имя? — непонимающе спросил деладркец.

— Нет, это моя раса. Спроси этих троих ублюдков. Они с нами воевали совсем недавно! — вскипел Дутанор и ударил ногой одного из них, повалив того на пол.

— Ты за это ответишь, мразь! — крикнул другой заключенный.

— По легче, они конечно заслужили смерти, но не от твоей руки, — палач преградил Дутанора своей рукой.

— Плевать на них, я здесь не за этим, — ответил тот, и в этот же момент на эшафот забежало еще несколько противников с обеих сторон.

Дутанор хотел уже напасть на них, как вдруг те замерли на месте. Их лица перекосило от боли, внутри них, что-то происходило. Вопя от адских мучений, планетарцы начали светиться изнутри. Их илуний, словно вырывался наружу. Из-под земли вырвались фиолетовые колья, подобные шипам Дутанора. Они обхватили планетарцев со всей силы и швырнули их в здания, с которых отстреливался неприятель.

— Ложись! — закричал со всей силы палач.

Врезавшись в здания, тела планетарцев взорвались с сокрушительной мощью. Потоки илуния в их теле вырвались наружу и пронеслись по площади, не щадя ни врагов, ни друзей. Когда свет угас, а пыль немного осела, Дутанор убрал щиты из илуния, чтобы оглядеться.

— Дутанор! Дутанор! — услышал он голос Джорелла.

— Я здесь! — крикнул тот и спустя несколько секунд, Джорелл показался на эшафоте.

— Ты как, в порядке?

— Да, все хорошо.

— А вы, что здесь делаете? — послышался третий голос, который принадлежал великому хранителю. Его высокая фигура стояла позади товарищей.

— Один из них мне помог, великий хранитель, однако, он тоже потрошитель, — сквозь пыль показался палач.

— Что? Это правда? — спросил хранитель двух друзей.

— Да, мой спутник потрошитель, но он не знал, что это под запретом, — ответил Джорелл, преградив собой Дутанора.

— Меня больше интересует, откуда он вообще узнал об этом пути силы. Такие знания даны очень немногим в нашей вселенной, а вы и вовсе не являетесь частью нашего общества.

«Меня тоже интересует этот вопрос…», — подумал про себя Джорелл.

— Я… я хотел бы обучиться у вас этому мастерству, господин палач. Я слышал, что однажды могу сойти с ума, если продолжу в том же духе. Как вы сдерживаете жажду? Научите меня!

Палач и хранитель переглянулись.

— Что ж, в обычной ситуации я бы тебя арестовал, но, учитывая обстоятельства и то, что ты единственный, кто отважился нам помочь… я разрешаю Кэ̀зу обучить тебя тонкостям его силы.

— Рад знакомству, Кэз, мое имя Дутанор, — юноша протянул руку делдаркцу, но тот непонятливо посмотрел на неё, как и фельсонт.

— Этот жест у нас принято использовать при знакомстве с новым человеком, просто пожмите руку в ответ, господин палач, — разъяснил тому Джорелл.

Делдаркец посмотрел на него, затем протянул свою руку, но немного не понял Джорелла и в результате обхватил своей ладонью запястье Дутанора.

— Да, так тоже можно, — с улыбкой ответил Джорелл.

— Интересный обычай у вас, люди. Будто бы создается некая связь доверия, между пожавшими руки, — сказал хранитель, глядя на весь процесс.

— Я знаю еще одного планетарца, который сказал точно так же, — подметил Джорелл, вспоминая слова Илиана когда-то.

— Нам нужно увести отсюда этих троих, я выиграл нам немного времени, — сказал палач.

— Это конечно хорошо, но мне кажется, ты слишком перестарался, Кэз. В городе нельзя так безответственно использовать силу. Не на пустынной планете деремся же, — начал ворчать хранитель.

— Я уверяю вас, Хранитель, все сделано с точным расчетом. Видите, на нас никто больше не нападает, и звуков боя тоже не слышно! — похвастался палач.

— На нас больше никто не нападает, потому, что я всех убил. Воспользовался поднявшейся пылью и использовал свои силы, — фельсонт подошел к трем ренианцам. — А что касается вас, то план вашего господина провалился. Нужно было нанимать наёмников поопытней. Они уже собирались уходить, но сильный скрежет металла остановил их.

— Что это такое?! — крикнул палач, осматриваясь вокруг в поисках нового врага. Что-то упало делдаркцу на голову, и затем начало падать по всей территории, он подставил руку и в неё упал крохотный осколок стекла, их поток усиливался.

— У вас здесь, что, дождь из стекла идет что ли? — озадаченно спросил Дутанор, выставив руку вперед и наблюдая, как в нее падают редкие стеклышки.

— Не припоминаю такого, — ответил хранитель, поглядывая по сторонам.

Внезапно, рядом с ними упал огромный кусок стекла. Все вздрогнули от неожиданности и вслед за этим куском начали падать и остальные такие же.

— Твою мать, кто-нибудь, развейте уже эту чертову пыль! — крикнул Джорелл.

Дутанор вместе с Кэзом тут же использовали силу и волной разогнали от эшафота пыль.

— Бежииим! — протяжно закричал Кэз.

Едва пыль рассеялась, как их взгляду предстала нелицеприятная картина. Две огромных высотки, куда еще совсем недавно Кэз швырнул взрывоопасных панетарцев, падали на эшафот.

— И это, по-твоему, точный расчет?! — заорал фельсонт на палача.

— Нет, это непредвиденные погрешности! — отшутился палач и схватил двух ренианцев.

— Валим отсюда, мне совсем не улыбается выковыривать из себя осколки стекла весь день! — крикнул Джорелл, и вся компания молниеносно покинула эшафот, переместившись в здание хранителей. Они оказались на первом этаже, в центре огромной толпы зевак.

Два здания с треском и специфической красотой рухнули на землю.

— Ухуу! Вот это я понимаю, знатно повеселились! — послышался голос из толпы. В сторону четверки шел Белиндо̀р.

— Раз тебе было так весело, мог бы и помочь. Тебе же нравится сражаться, разве нет? — недовольным тоном спросил фельсонт, стряхивая с себя пыль.

— Ну, изначально я так и хотел сделать, но потом увидел двух человечков посреди нашей повседневной жизни, — Белиндор оскалил зубы, соединив их в улыбку. Зеваки, услышав о том, что здесь представители новой таинственной расы, тут же направили все свои мысли и взгляды на них. Кто-то из них вел бурное обсуждение, кто-то просто хихикал.

— Мне стало любопытно, как же они вольются в наш коллектив? Что будут делать? Один из них меня не разочаровал, хе-хе, — Белиндор посмотрел на Дутанора, затем перевел взгляд на Джорелла и добавил. — А вот другой… показал себя не с лучшей стороны, — бринрок начал ходить вокруг Джорелла, разглядывая его оценивающим взглядом.

— Все что-то бегал вокруг да около, туда-сюда, но так и не явил мне свою силу. С одной стороны, я заинтригован, а с другой, моему разочарованию нет предела… ведь первый, явно не дотягивает до нужного мне уровня, а по счет второго, я ничего не могу сказать.

— Белиндор, шел бы ты отсюда, у нас сейчас и без тебя хлопот хватает, — сказал палач, поднимая заключенных ренианцев на ноги.

Неожиданно, бринрок переместился к палачу и, схватив того за шиворот одной рукой, поднял перед своим лицом.

— И кто меня отсюда выгонит? Ты, что ли, жалкий слизняк? — на Белиндора смотрели два желтых глаза, а вокруг него были сотни острейших кольев.

Они окружили бринрока и были готовы пронзить его в любой момент.

— Думаешь, твои маленькие иголки смогут сделать мне хоть что-то? — насмешливо спросил Белиндор.

— Думаю, тебе будет очень неприятно, — так же с ухмылкой ответил палач. Едва он закончил говорить, как все его колья разлетелись в прах. Он смотрел на это с открытым ртом, не понимая, что произошло.

— Думать будешь, когда будет чем, — самодовольно ответил Белиндор, растянувший надменную улыбку.

— Достаточно! Отпусти его, Белиндор! — приказал великий хранитель, который, нахмурившись, уставился на бринрока.

Гигант сделал недовольную гримасу и отшвырнул от себя Кэза.

— Хорошо, а теперь отойди и не мешай нам, свой буйный нрав оставь для турнира. Если тебе так хочется подраться, надо было помочь нам, а не пялиться, как все! — специально заорал хранитель, чтобы все услышали.

— Вы слишком долго справлялись с теми слабаками, Хранитель, у некоторых могли возникнуть сомнения по поводу вашей великой силы, — договорив, здоровяк плюнул на пол и пошел по своим делам. — Сегодня тебе повезло, желтоглазка, но не думай, что везение вечно, — Белиндор посмотрел краем глаза на палача, проходя мимо него, пока не исчез в коридорах здания.

— Ты в порядке? — Дутанор протянул руку Кэзу, чтобы помочь подняться.

— Да, бывало и хуже, — с улыбкой ответил тот и, обхватив запястье, поднялся на ноги.

— Он, правда, так силен? — спросил Дутанор, то и дело, поглядывая в сторону, куда ушел здоровяк.

— Ты даже не представляешь, насколько… Злой, безрассудный и невероятно сильный.

— Джорелл, — окликнул его хранитель.

Тот в этот момент тоже смотрел в ту сторону, где исчез Белиндор. В своей голове он тщательно анализировал своего возможно будущего противника. Лишь еще одна попытка хранителя достучаться до него, заставила Джорелла перевести свой взгляд в сторону зазывалы.

— Пройдем со мной ко мне в кабинет, разговор есть, — Джорелл положительно кивнул и направился к хранителю.

— Кэз, убери этот мусор обратно в камеры, казнь пока отложим, — хранитель указал на трех ренианцев, которые в основном молчали из-за того, что были слишком подавлены провалившейся операцией по спасению.

Белиндор не спеша шел по широким коридорам здания, думая о долгожданной им встречи с новой расой. Он не был разочарован этой встречей, напротив, его жажду любопытства подогревал Джорелл, который скрывал свою силу.

«О да, увидимся на турнире, малыш», — подумал про себя он и засмеялся мощным басом.

Глава 7 Союз последней надежды

Джорелл сидел в покоях великого хранителя, тот стоял у выдвижной барной стойки и разливал им обоим чего-нибудь крепкого. Закончив, он задвинул стойку обратно за стену, взял кувшин с красным мъердским, два полных бокала и поставил их на стол.

— Ну, выпьем, — сказал фельсонт, и оба сделали по глотку из бокалов.

Джорелл все ждал, когда хранитель скажет, зачем позвал его к себе, но тот, молча, сидел и пялился в одну точку.

— Кхм-кхм, господин Хранитель, вы что-то хотели мне сказать? — наконец Джорелл решил подтолкнуть того на диалог.

— Да… просто сижу и думаю, как бы получше преподнести тебе эту новость, — ответил тот и прикусил нижнюю губу.

— Говорите прямо, за свою жизнь я видывал столько, что меня мало чем удивить, — хмуро сказал Джорелл, перед лицом которого частенько мелькали кровавые картины прошлого.

— Что ж… раз ты настаиваешь, это касается твоего товарища, Дутанор, кажется, да?

— Да.

— Твой друг обречен… прости меня, но от этой силы нет лекарства и контроля. Можно лишь некоторое время смягчать последствия зависимости, но рано или поздно, она все равно сломит его. Мне жаль это говорить тебе, но сколько бы я и другие умы не бились над решением этой загадки, ответ так и не был нами найден.

— Этого я боялся… — тяжело вздохнул Джорелл и оперся локтем на стол, прикрыв ладонью лицо. — Кэз, я полагаю, тоже в курсе? — спросил тот, не меняя положения.

— Да, он знал о последствиях еще до принятия силы, но любая империя нуждается в сильном потрошителе и особенно наша… Кэз стал таким ради защиты нашей мечты о мире, так как мы окружены со всех сторон интриганами и врагами.

— Черт бы побрал эту войну. Она заставляет хороших людей становиться ужасными монстрами… — Джорелл откинулся на спинку стула.

— Да и потрошители тому явное подтверждение, слабые в одиночку, но непобедимые в массовых баталиях. Те, кто проживают достаточно долго, в итоге становятся неудержимыми и в битвах один на один.

— Как много у Дутанора времени, прежде, чем он окончательно сойдет с ума от жажды?

— Если он хорошо обучится у Кэза навыкам контроля и будет размеренными порциями поглощать чужой илуний, то вполне себе проживет еще не одну сотню лет в здравом уме.

Джорелл не хотел в это верить, должен быть способ все исправить, найти какое-нибудь лекарство. Ему хотелось броситься на утек прямо сейчас и начать искать ответы.

— Извини за бестактность, но, неужели ты не заметил, как Кэз использовал разные цвета глаз на эшафоте? — спросил хранитель, не дождавшись этого вопроса от Джорелла.

— Почему же, конечно же заметил, — Джорелл ответил так спокойной и непринужденно, что на мгновение ввел фельсонта в легкий ступор.

— И? Тебя это не шокировало и даже не смутило?

— Нет, просто мне известно, как он это делал, — рассплывшись в улыбке, сказал Джорелл, который ловил на себя крайне удивленный взгляд великого хранителя.

— Известно, но откуда?

— Из древних свитков… — уклончиво ответил тот, не желая рассказывать про свое загробное путешествие длиною в две тысячи лет.

— Каких? Где? Я думал, что ты новичок и совсем ничего не знаешь о нашем мире, но чем больше мы общаемся, тем сильнее ты меня интригуешь.

Джорелл продолжал молчать, тем самым давая понять, что хотел бы сменить тему и фельсонт это тут же понял.

— Что ж, извини, я лезу не в свое дело. У каждого из нас есть свои секреты и мы не обязаны ими делиться, — с легким смешком сказал тот. — Но, я все еще сомневаюсь, что тебе известно, как Кэз меняет природу силу. Вот расскажешь мне и так уж и быть, поверю тебе.

— Да пожалуйста. Допустим, внутри каждого из нас есть резервуар доверху наполненный илунием того типа, который мы используем. Так вот у Кэза этих резервуаров столько, сколько типов силы он успел поглотить. Он просто с легкостью переключается между ними и берет оттуда запасы.

Хранитель показательно по хлопал в ладоши.

— Ты и вправду нечто, Джорелл. Жду не дождусь увидеть тебя в деле. Теперь, позволь перейти к более серьезной теме разговора.

— О чем вы? — Джорелл нахмурился, по взгляду фельсонта стало ясно, что на уме у него нечто грандиозное и опасное.

— Я предлагаю тебе маленький союз.

— Союз? Но с кем и против кого?

— Союз с империей хранителей. Мы поможем тебе дать отпор ренианцам.

От услышанного у Джорелла чуть не отпала челюсть. Союз с самой сильной цивилизацией этого мира, сам просится к нему в руки, но он прекрасно понимал, нельзя терять самообладание, где-то должен быть подвох.

— Зачем вам это? Разве вы воюете с ним? — спросил Джорелл, в надежде прощупать почву.

— Да, мы в мире, если это можно так назвать, но это ненадолго. Я более чем уверен, ренианцы готовят против нас заговор и это лишь вопрос времени, когда они начнут действовать в полную силу. События на площади прямое тому доказательство, они хотят подчинить империю хранителей себе.

— И какова же здесь моя роль?

— От тебя мне нужно две вещи. Во-первых, ты должен постоянно провоцировать ренианцев и выводить их из себя всеми силами и во-вторых, выиграть турнир.

Не выдержав, Джорелл рассмеялся.

— С первым предложением я бы еще справился, но выиграть турнир… Конечно, я здесь ровно за этим, но чует моё сердце, что шансы у меня отнюдь не высокие. Да и к тому же, зачем тогда провоцировать ренианцев? Ведь я собирался выбить для нас протекцию после своей победы. Ренианцы итак будут вне себя от ярости, если я смогу победить, так зачем подливать масло в огонь?

— Ответь мне, — продолжил фельсонт, не обратив внимания на смех Джорелла, который был ему понятен. — Ты и вправду думаешь, что ренианцы не будут нападать на людей после твоей победы? Тебе напомнить их девиз?

— Нет, не надо, — нахмурившись, ответил тот.

— И все же я напомню: «Ренианцы никогда не принимают отказа».

— Даже если так, если они нарушат правила победителя турнира, то навлекут на себя гнев других империй.

— Уверен? Как много империй захотят вступиться за вас и связать себя войной с могущественной империей?

— Что значит захотят? Есть закон, правило, которое обязывает покарать…

— Но вы другой случай, Джорелл! Вы слабы и не развиты в технологичном плане, вступиться за вас, это все равно, что объявить войну один на один. Я уверен, что люмитанцы так же будут против вас!

— Тогда к чему этот турнир вообще, раз всем плевать на правила?! Я-то думал, у вас все под контролем, но черта с два! — Джорелл был крайне возмущен такой ситуацией. К чему были все эти жертвы, раз изначально все против них.

— Постой, не злись раньше времени. Многие расы конечно же возмутятся такому вероломному не подчинению правил, ведь ренианцы однажды сами спаслись таким образом. Давно, когда они были истощены войной на пять фронтов, их предок выиграл турнир и тем самым дал своему народу протекцию, что позволила им развиться до неслыханных высот. И если ренианцы сам нарушат это правило, я уверен, многие вступятся за вас. Но я не хочу, чтобы вселенная вновь погрязла в кровопролитии, как хранитель — этой мой долг спасать мир от уничтожения. Представь, что тут начнется, когда две сильных империи объединятся и начнут войну против остальных.

Джорелл вздохнул и покачал головой, он приложил ладонь к губам и начал все обдумывать. Наконец, его губы открылись, и последовал вопрос:

— Каков ваш план?

— Главное — не дать ренианцам времени на развитие. Я уверен, сразу они нападать не будут. Обождут лет пятнадцать-двадцать, поднакопят сил и сметут вас в один безжалостный заход.

— Но ведь мы тоже можем подготовиться за это время, разве нет?

— Сам посуди, кто лучше сможет реализовать это время? Военная империя, которая живет войной и у которой есть специальные программы по наращиванию военного потенциала и все технологии для её реализации. Или вы, раса, которой нужно начинать все с нуля?

— То есть, вы предлагает провоцировать их, чтобы моя победа была не началом, а верхом провокации, которая заставит их ринуться в бой в это же мгновение? — спросил Джорелл, наконец, понимая, к чему ведет хранитель.

— Вот именно, постарайся все сделать в лучшем виде. Именно ренианцы в свое время подбили все расы на уничтожение могущественной империи латланцев, и я не позволю им сделать то же самое еще раз.

Глава 8 Одинаковые противоположности

(В главе присутствуют сцены сексуального характера. 18+).

В просторной комнате, выкрашенной в темные цвета, сидело одиннадцать планетарцев на диване в форме полумесяца. Рядом была барная стойка, а на стене висела огромная, голографическая панель, транслирующая шоу о предстоящем турнире. Компания распивала спиртное, громко смеялась и веселилась. На улице был день, и лучи от звезды подобной солнцу, проникали в комнату сквозь четыре высоких, но узких окна, разделенных между собой прочными стальными кусками стены.

— Ха! Ставлю десять илунов, ваша кровная тройка даже в топ пять не пройдет! — крикнул люмитанец в серо-белой одёжке, указывая на трех кинтамров, сидящих на противоположной стороне.

— Они с легкостью войдут в топ три! — возмутился один из кинтамров.

— А вот твой хваленный Альдебрѐй, даже в топ десять не попадет! — подхватил второй кинтамр.

— Не говоря уже о том, что он нашей троице даже в подметки не годится! — завершил мысль последний из братьев.

— Какая дерзость! — улыбнувшись, воскликнул люмитанец. — Раз так, тогда новое пари! Победитель, получает рабовладельческие угодья проигравшего!

— Воу! Куда тебе еще? У тебя итак довольно крупный рабовладельческий бизнес, — вмешался в разговор бринрок. — К тому же, все мы прекрасно знаем, что господин Белиндор от ваших неженок даже праха не оставит.

Бринрок растянул губы в ехидную улыбку, обнажив свои клыки, и затем жадно начал пить из бутылки красное мъердское, да так, что часть проливалась мимо и расползалась по его густой черной бороде.

— Ха-ха! Белиндор, жалкий неудачник и клоун, только и может на слабаков лезть! Когда он столкнется лицом к лицу с сокрушителем миров, он обмочится от страха! — на эмоциях крикнул другой люмитанец и тут же был поддержан парочкой одобрительных возгласов. На этой ноте среди товарищей разгорелся оживленный спор. Их пыл остудил прибывший в комнату стражник.

— Ну наконец-то, почему так долго? — спросил его люмитанец в серо-белых одеяниях.

— Прошу прощения, господин, партия новая и сначала мы тщательно просмотрели всех планетарок, чтобы выбрать для вас самых лучших.

— Ну, раз дело было в этом, то тогда ладно, — люмитанец подошел к рабыням и взглянул на них поближе. С довольным лицом, он пару раз хлопнул слугу по плечу, за хорошо проделанную работу. — Не зря я взял тебя в должность. Девушки просто высший сорт, уже не терпится отведать!

— Я рад, что смог угодить вам, — сказал слуга и затем добавил. — Эм, господин…

— Что такое? — спросил тот, не сводя глаз с женщин.

— Было так же несколько мужчин, которые вполне могли бы кого-нибудь заинтересовать.

— Хмм. Эй, кто-нибудь из вас хочет сладеньких мальчат? — спросил люмитанец своих товарищей. Те тут же начали отнекиваться.

— Я знаю парочку торговцев, которые любят молодых мускулистых мальчиков, если что, потом дам их контакты, — сказал бринрок.

— Превосходно, запиши это и напомни мне, если я вдруг забуду, — приказал люмитанец стражнику.

— Пожалуйста, отпустите нас, — всхлипывающим голосом произнесла молодая окнордка.

— Тсс, тише девочка, — люмитанец не спеша подошел к ней и начал гладить по голове. — Ты никуда отсюда не уйдешь, и лучше бы тебе смириться с этим. Тебя будут насиловать здесь, вновь и вновь, вновь и вновь, пока ты не станешь ни на что не годной. А когда мне привезут новую партию, то я тебя продам скупщикам, как второсортный товар. Что делать с тобой дальше, уже будут решать они, то ли ты пойдешь на органы, то ли продолжишь свою бурную деятельность, — рабовладельцы рассмеялись всем скопом. Люмитанец схватил планетарку за шкирку и поволок её к столу. Женщина кричала в истерике, пытаясь вырваться из лап мучителя. Остальные девушки тряслись от страха. Кто-то закрыл глаза, кто-то, отвернувшись, закрыл себе уши. Люмитанец облокотил девушку на стол, и раздвинув ей ноги, начал насиловать беднягу вновь и вновь. Наслаждаясь её мольбами о помощи. Товарищи работорговца последовали его примеру, и каждый взял себя по рабыне.

Душегубы потешались весь день над беззащитными девушками, чувствуя свою безнаказанность и вседозволенность.

Ночью раздался гул сирены. Рабовладельцы тут же поспешно вскочили, не смотря на то, что многие из них еще не отошли от пьяного кутежа и наркотиков, которыми никто из них не брезговал. В комнату ворвался стражник, приходивший днём.

— Господин, на нас… — не успев договорить, из его рта вылезло лезвие, отделив затем верхнюю часть его головы от нижней.

В это же мгновенье в комнату ворвались с десяток солдат в темной броне и молниеносно обезвредили всех рабовладельцев, приставив к каждому либо лезвие, либо дуло оружия.

— Напали, — послышался голос в дверном проеме. В комнату вошел Мальдрус, облаченный в доспехи. — Парень договорить не успел, не красиво как-то получилось… с нашей стороны.

Он оглядел помещение. На полу лежали обнаженные девушки, без сил и в многочисленных ссадинах. В комнате стоял мерзкий смрад алкоголя, перегара, рвоты и секса. Маликанец тут же прикрыл свой нос ладонью, хотя это никак его не спасло.

— Что с ними? — спросил Мальдрус одного из своих подчиненных, не сводя взгляда с измученных девушек. Солдат наклонился к девушке и, повернув её лицом к себе, раскрыл ей веки. Посветив туда фонариком, он обнаружил полное отсутствие реакции на свет и отрешённость взгляда. Он мрачно покачал в стороны головой и сказал:

— Они напичканысильными наркотиками, скорее всего, что-нибудь из ряда паралитических, с примесью илуния для усиление эффекта.

Мальдрус перевел свой взгляд на люмитанца, который стоял на коленях под дулом винтовки. Он сжал кулаки и сказал насмешливым тоном с нотами гнева:

— Ну, сука, ты только что угодил в список моих любимых персонажей.

Люмитанец трясся от страха, всем в комнате было известно, кто такой Мальдрус, и на что он способен.

— Отнесите, пожалуйста, девушек в безопасное место и как следует позаботитесь о них. И этих джентльменов тоже, они нам еще пригодятся, — приказал Мальдрус и его планетарцы тут же освободили помещение, забрав девушек и напуганных рабовладельцев, оставив маликанца наедине с люмитанцем.

— Мальдрус, скажи, чего ты хочешь, и я достану тебе это, только прошу, не убивай меня!

Мальдрус не спеша отошел в сторону, взял в руки стул и затем поставил его перед люмитанцем. Устроившись на стуле поудобней, маликанец закурил сигарету и, выпустив дым в лицо рабовладельца сказал:

— Умоляешь меня, значит? Скажи, а те девушки, что лежали тут, умоляли тебя? — Мальдрус сделал еще один затяг и снова выпустил дым в лицо люмитанцу. Тот стиснул губы, но промолчал.

— Значит, все-таки умоляли. Я уверен тебе даже нравилось, когда они так делали, — Мальдрус снова затянулся и выпустил дым в лицо люмитанцу, стараясь не сорваться, дабы не разорвать ублюдка голыми руками.

— Я был не прав! Был плохим, я исправлюсь, стану лучше! Дай мне еще один шанс доказать это! — уже заливаясь слезами закричал люмитанец.

— Не-а, ты исчерпал лимит грустных, трогающих душу историй о твоей чудесной реинкарнации в хорошего мальчика, — очередная порция дыма полетела из легких Мальдруса в лицо люмитанца.

— Тогда убей меня и покончи с этим! — крикнул рабовладелец.

— Не переживай, я так и собирался сделать, но быстрой смерти тебе не видать, жалкий кусок дерьма, — Мальдрус пристально уставился на люмитанца, словно ожидая чего-то.

Уставившись в свою очередь на Мальдруса, рабовладелец вдруг начал кашлять. По началу, это был легкий кашель, затем он становился все сильнее и сильнее. И вот, люмитанец уже выхаркивал куски мяса из своей глотки.

— Незабываемые ощущения, не правда ли? — с улыбкой спросил Мальдрус, сделав еще один затяг и снова выпустив дым на люмитанца. Бедняга начал кататься по полу. Он снял с себя верхнюю одежду и посмотрел на грудь. Она вся почернела, и казалось, будто бы что-то пожирает его изнутри.

— Что, что ты сделал со мной?!

— Я? Как я мог что-то сделать с тобой, когда все это время сидел на стуле и курил сигарету? — Мальдрус сделал затяг и повторил процедуру с дымом.

— Дым… Что это за дым?! — рабовладельцу тут же стало еще хуже. Тьма расползалась по всему его телу и начала прогрызаться наружу.

Люмитанец взвыл от боли, используя силу и разрывая свою кожу руками, чтобы добраться до того, что сейчас убивает его внутри, он пробил себе грудную клетку и, сунув руку внутрь, достал оттуда темно-зеленую жижу. В ответ, она тут же начала поедать его руку.

— Останови! Останови это! Я больше не могу! — люмитанец заорал в последний раз и свернул себе шею, упав к ногам Мальдруса.

Маликанец докурил сигарету и со словами: «Мир твоей душе, ублюдок», — бросил окурок в покойника.

— Мальдрус, у нас проблемы, — передатчик связи в ухе маликанца принимал сигнал от одного из подчиненных.

— Что там еще? — спросил тот, выходя из помещения.

— На орбите, рядом с нашим кораблем появился дредноут легиона справедливости.

— Никаких действий не принимать, я сам разберусь.

Мальдрус вышел во двор рабовладельческой крепости. Монотонные, нагнетающие черные сооружения, окружали площадь в одиннадцать гектаров. От главного здания, в разные стороны простиралось множество прямоугольных сооружений, где жила стража и обслуживающий персонал, а также и сами рабы на нижних уровнях. Надзорные вышки были расставлены по всей базе, храня в себе страшную историю сотней тысяч выстрелов по убегающим от ужасов этого места рабам. В середине двора лежали сотни тел охранников, сваленных в кучу, как мусор, коим они и являлись. Тьма ночи рассеялась, и свет звезды осветил это место, словно означая собой конец страшным вещам, творившимся здесь. Мальдрус прикрыл глаза рукой и, искренне улыбнувшись, пошел встречать гостей.

Легион справедливости не заставил себя долго ждать и спустя пару минут, небольшой транспортный корабль приземлился на площади. Дверь распахнулась и оттуда, сверкая на солнце золотыми доспехами, вышло шесть планетарцев. За ними, облаченный, в свою броню шел Гринтред. Рядом с делдаркцем был и сам лидер легионеров, одетый в легкий темно-фиолетовый жакет из вельветовой ткани, который он любил носить нараспашку. Под жакетом, на его ребрах виднелись черные пластины, на ногах, темно-серые брюки и черные ботинки.

Мальдрус стоял в паре десятков метров от них, с двумя охранниками позади. Его глаза были неактивны, хотя броня все ещё была на нем. Подсветка, украшающая его броню отсутствовала без сияния глаз.

— Мальдрус, что вы здесь делаете? — спросил Илиан, оглядывая площадь.

— Мы принесли немножечко света в это мрачное и жестокое место, — с улыбкой ответил маликанец, и позади него жарким пламенем вспыхнула гора из мертвых тел, которую подожгли по его приказу. — Так что прости, дружище, но ты немного опоздал со своей маленькой справедливостью.

— О каком это свете ты говоришь? Ты и твои дети мести приносят только хаос и разрушение туда, где появляются, — илкарец вплотную подошел к Мальдрусу.

— Это малыш Гринтред позади тебя? — спросил того Мальдрус, словно не замечая упреки Илиана. — Ты так вырос, я прямо отсюда чувствую, насколько сильным ты стал, — улыбаясь, продолжил тот.

— Вы не должны быть здесь, это работа для легиона справедливости! — с чувством собственного достоинства сказал Гринтред.

— У-у, и пару яиц у тебя появилось, я смотрю. Однако ты заблуждаешься, малыш Гринтред. Мы сделали тоже, что обычно делаете и вы, убили плохих парней, освободили заложников и сделали мир чуточку лучше.

— Говоришь так, будто мы с вами похожи, — с насмешкой сказал Илиан.

— А разве нет?

— Не говори ерунды! — Илиан махнул рукой в сторону, отрицая такую глупость. — Между нами стоит огромная пропасть моральных качеств.

— Да в задницу твои моральные качества! Вы убиваете насильников и убийц, мы тоже их убиваем! Вы убиваете рабовладельцев и спасаете пленников, ну так и мы сегодня сделали то же самое!

— Я, кажется, тебе уже объяснял. Вы убиваете только тех, кто не угоден вам, мы же, убиваем неугодных обществу в целом.

— Да, но в итоге то, мы убиваем все равно одних и тех же.

— Меня начинают злить твои жалкие попытки сравнить нас с тобой! Запомни раз и навсегда, справедливость — беспристрастна! Месть — один большой комок ненависти, которым вы мучаете и пытаете преступников! — Илиан интенсивно жестикулировал руками прямо перед лицом Мальдруса. — Ты изувечиваешь души тех бедняг, которые к тебе приходят, заставляешь вступать в свои ряды, а затем вы вместе творите кровавые бесчинства. Ваш круг насилия замкнулся, и теперь вы ищите лишь повод для убийства, прикрываясь своей местью. Скажи мне, Мальдрус, те заложники, которых ты освободил, какова их дальнейшая судьба?

— Они свободны, сами выбирать свою судьбу, — хладнокровно ответил Мальдрус.

— И конечно же, все они свяжут её с твоим орденом?

— Так тебя это беспокоит? Волнуешься из-за того, что у меня народу прибавиться? А ты, бедолага, не успел сюда пораньше, чтобы напеть им красивую песню о легионе справедливости и завербовать в свой кружок по интересам?

— Меня беспокоит, что пережив такой кошмар, они сам станут кровожадными преступниками. Я бы отправил их домой, они снова бы зажили обычной жизнь, завели семьи…

— А ты уверен, что они смогли бы зажить спокойной и счастливой жизнью?! После такого ужаса, уже никто не живет спокойно! Когда тебя трахает толпа вонючих кусков дерьма. Когда целыми днями тебя накачивают какой-то дерьмовой наркотой, а в промежутках между этим говорят, что скоро ты пойдешь на органы, в лучшем случае, а в худшем этот кошмар будет продолжаться снова и снова. Скажи мне, Илиан, после такого, можно жить спокойной жизнью?! — Мальдрус сильно кричал, он был просто в ярости. Одному богу было известно, что творится у него в голове.

— Я знаю тех, кто смог, и эти планетарцы до сих пор благодарят меня за это, — спокойно ответил Илиан, не ведясь на громкие речи Мальдруса.

— Что ж, я искренне завидую этим счастливчикам, потому что я, и все те, кто идет со мной бок о бок, не смогли, как бы не пытались… Хоть и далеко не всех из нас насиловали или накачивали наркотой, есть и другие страшные вещи, тебе ли не знать… — Мальдрус посмотрел в глаза Илиану и увидел в них понимание.

— Сейчас мы уйдем, но в следующий раз, я не позволю тебе увечить дальше и без того поломанные судьбы пленных планетарцев прямо на моих глазах, — твердо ответил илкарец.

— Спасибо… — улыбнулся тому Мальдрус, и остался смотреть на удаляющуюся спину Илиана, который поспешил обратно на свой корабль.

— Мы, что, и правда просто уйдем?! — недовольно спросил Гринтред, то и дело поглядывая назад.

— Да, — ответил Илиан.

— Но мы не можем уйти! Они же сброд!

— Они просто отчаявшиеся планетарцы, которые выбрали иной путь для своей справедливости. Запомни, когда-то и ты мог оказаться на их месте, но я нашел тебя раньше и указал правильный путь, — компания подошла к кораблю. Все, кроме Илиана и Гринтреда прошли внутрь, оставив их договорить.

— Да, я благодарен вам за это, но, тех, кто сбился с пути, надлежит ликвидировать, так как они опасны для общества.

— Нет, сейчас мы не можем позволить себе стычку с ними. Из-за Джорелла, наши ряды поредели на половину, или ты забыл об этом?

— Как я мог забыть такое вероломное предательство! Мы обучали его, дали жилье, научили выживать в этом мире, а он так предал нас!

— И поэтому, я убью его. Впредь, не смей оспаривать мои приказы, Гринтред, ясно?! — Илиан сердито посмотрел на подчиненного.

— Да, прости меня, Илиан, — смиренно ответил Гринтред.

— Вот и славно, а теперь, мне пора отправляться на планету-столицу, а для тебя, мой дорогой Гринтред, будет другое задание.

Глава 9 Договорившиеся псы. Часть 1

Джорелл шел по пустынному коридору, рядом с ним, молчаливо двигался Лонут.

— Нервничаешь? — спросил Лонут задумчивого товарища.

— Да, есть немного, а ты?

— Если честно, у меня поджилки трясутся. Никогда не думал, что буду участвовать в чем-то подобном. Сначала, я был уверен, что Илиан будет биться за наш народ, а Авгулт станет его верным компаньоном. Когда Илиан ушел, то я был уверен, что Авгулт будет биться за нас, а место его спутника займет Алдриан. Судьба — самая лучшая шутница во вселенной.

— Это точно… кстати об Илиане, что будешь делать, если мы сейчас встретим его? — с легкой тревогой спроси Джорелл.

— Не знаю, я ужасно зол на него, и в тоже время боюсь хоть что-нибудь ему сказать. А ты?

— У нас с ним… эм, все немного сложно. Не забывай, он наверняка уверен, что я вероломно предал его и убил половину его воинов, братьев.

— А вдруг, он не поверил этому Гринтреду?

— Да нет, наверняка поверил и теперь точит зуб на меня, чтобы мне глотку вскрыть.

Товарищи остановились у широкой серой двери.

— Ну, что, готов? — Джорелл положил руку на рукоять и посмотрел на Лонута.

— Да, открывай, — с волнением ответил илкарец и, повернув рукоять на девяносто градусов, дверь разошлась в стороны.

Сотни глаз тут же устремились на друзей. Помещение было огромных размеров, в светлых тонах, а внутри сидело большое количество планетарцев, пару тысяч, не меньше. На полу, в два ряда были расставлены длинные широкие скамьи по всей длине помещения, которые умещали в себя всех без исключения зашедших внутрь планетарцев. Задние ряды не сводили глаз с Джорелла и Лонута, то и дело, шепчась о чем-то, как какие-то сплетницы. В конце помещения была небольшая сцена, на которой стоял один из хранителей и готов был начать что-то говорить в микрофон. Скамьи были сделаны таким образом, чтобы сидеть было удобно как планетарцам небольшого роста, так и тем, у кого рост уходил за три метра. Поэтому, скамьи то и дело возвышались или понижались в высоту, образуя волну.

— Как много народу, — сказал Лонут, осматриваясь вокруг.

— Да уж, надеюсь мне не придется всех их убивать… Вон, гляди, свободные места, — Джорелл указал Лонуту на пару мест почти в конце помещения и те тут же поспешили туда.

Усевшись, они снова ощутили на себе пристальный взгляд сидящих рядом, которые даже не скрывали своего презрения и любопытства.

— Эй, ты чё за полу-люмитанец такой? — с усмешкой спросил Джорелла сидящий рядом самуртат и получил в поддержку одобрительный смех других планетарцев.

— Каши мало в детстве ел, — холодно ответил Джорелл и, стараясь лишний раз не ввязываться в неприятности, обратился к Лонуту.

— Узнаешь здесь кого-нибудь? Кого следует опасаться.

— Эм, пока нет, может быть, они все впереди?

— Эй, кто разрешил тебе отворачиваться, когда я с тобой говорю?! — делдаркец схватил Джорелла за плечо и повернул его к себе. — Если тут кого и надо бояться, то это меня! Я один из опаснейших противников на этом турнире! — грозно сказал самуртат, пытаясь сжать плечо Джорелла со своей максимальной силой. Лонут увидел, как его товарищ сжал кулак и готов размазать делдаркца. Он тут же схватил Джорелла за руку, чтобы тот успокоился.

— Оставь его, — послышался спокойный голос откуда-то сзади делдаркца. Тот повернулся назад, но никого не увидел. По бокам уже вовсю слышался истерический смех других планетарцев.

— Эй, куда ты смотришь, я здесь, внизу, — самуртат глянул вниз и увидел маленькое страшное существо. Не пытаясь сдержаться, его тут же бросило в слезы от смеха, все смеялись словно гиены.

Джорелл и Лонут глянули за спину и тоже увидели его. Маленькое лысое существо, в фиолетовом фраке, выкроенном под стиль стимпанка. Оно стояло и молчаливо смотрело на утопающего в слезах от смеха делдаркца и сидящих рядом. На лице Джорелла так же промелькнула улыбка, но под маской, этого не было видно. Лонуту же, напротив, стало жалко это создание, пытающегося им помочь.

— Да как вы посмели, смотреть на меня с высока! — взбесился тот и, повалив самуртата на пол, вдарил ему по зубам с такой силой, что у того вмялось лицо. Бедняга щупал то место, где еще недавно был его рот и сильно кричал от боли, чем привлек внимание окружающих.

— Эй, вы, быстро вынесли этот мусор из зала, иначе с вами сделаю то же самое, — приказало существо остальным шутникам и те незамедлительно вынесли делдаркца прочь.

Существо облегченно вздохнуло и вскарабкалось на высокую скамью, сев рядом с Джореллом.

— Спасибо, — поблагодарил того Джорелл.

— Не стоит благодарности. Я всю жизнь испытываю непреодолимую тягу к защите недоразвитых и покорёженных созданий, — ответил тот и, достав из кармана какие-то сладости, начал их жевать.

— И все же, спасибо, — еще раз поблагодарил Джорелл, явно заинтригованный этим карликом.

— Пришел сюда прославиться или преследуешь другую цель? — вдруг поинтересовалось существо, посмотрев на Джорелла.

— Другую цель, — ответил Джорелл сквозь свою маску.

— Хм, вот тебе мой совет — на первом этапе, будь аккуратен, советую обзавестись союзниками.

— А, что там, на первом этапе?

— Увидишь, — с интригующей улыбкой ответило существо, и двери в помещения снова отворились.

Внутрь, гремя доспехами, зашел император о̀кнордов, с тремя своими воинами.

— Смотри, смотри туда, — Лонут нервно потряс Джорелла за плечо и сказал тому посмотреть на дверь.

— Кто это? — спросил Джорелл.

— Это император о̀кнордов.

— Тот самый, которого нельзя убить? — Джорелл внимательно осматривал каждую деталь в доспехе императора. Существо продолжало сидеть рядом и краем своего уродливого впалого уха подслушивать разговор.

— Да, по всей видимости, он тоже будет участвовать в турнире, это ооочень плохо, — товарищи не спускали глаз с нового гостя.

Он остался стоять у двери, скрестив руки на груди и наблюдая за сценой. Свет в зале погас, и по бокам загорелись экраны. На мониторах появился хранитель муликанец, что стоял на сцене у микрофона. Его голос пронесся по всему помещению.

— Господа участники, прошу всех занять свои места и немного помолчать. То, что я сейчас скажу вам очень важно. Во-первых, каждому из вас выдали или загрузили на ваши собственные ультра-функционалы специальные приложения для турнира. На них, вы будете получать сообщения о том, в какой группе вы состоите, какой у вас рейтинг, и во сколько и где состоятся бои. Информацию о том, что именно вас ждет на данном этапе, мы по-своему желанию можем сообщать или же придержать, несомненно, до начала самого испытания. Помимо вас, в данный момент еще в десяти подобных помещениях так же сидят участники. Во-вторых, традиционно, среди такого огромного количества участников есть те, кому не нужно доказывать свою силу. Такие планетарцы получат специальное сообщения на свой функционал, которое освобождает вас от траты времени на сражение с новичками и автоматически переносит вас на предпоследний этап.

По залу прошлось негодование, самые непристойные слова моментально пронеслись в адрес халтурщиков и затем быстро утихли вновь.

— В-третьих, сражаться вы можете всеми доступными вам средствами. Разрешено все, кроме того, чтобы сдаться. Учтите, войдя на поле сражения, пощадить вас может только ваш противник. Сдаться самим, у вас не получится. Даже если вы сдадитесь, и ваш противник сжалится над вами, вас убьет кто-нибудь из хранителей. Поэтому, советую вам подумать еще раз прежде, чем выйти на поле боя, а также быть готовым биться до последнего. Я ожидаю от вас красочных и захватывающих сражений, желаю всем вам удачи и преуспеть в ваших желаниях. На этом наше совещание окончено, сегодня вечером вы все получите необходимые вам инструкции на ваши функционалы.

— Что ж, удачи тебе, увидимся на отборочных, — сказал карлик и поспешил удалиться к выходу.

— Странный малый… — улыбаясь, сказал Джорелл, смотря на лилипута, который едва мог достать до промежности среднестатистическому человеку.

— Мне кажется, здесь еще полно таких, странных… — добавил Лонут.

— Ага, и что-то мне подсказывает, мы еще обязательно встретимся с этим парнем.

Товарищи поспешили выйти из зала и направились к себе в покои. Джорелл уже привык к многочисленным взглядам в свою сторону. Он хорошо знал, что скрывалось за этими глазами — ничего хорошего, лишь презрение и гнев, с редко встречающимся безобидным любопытством. Каждый коридор, которые проходили товарищи, ничем не отличался от предыдущего своей враждебной атмосферой. Наконец, спасительная дверь, Джорелл и Лонут зашли внутрь своих апартаментов, где их тут же встретили Дутанор и Руксэндра, уже уставшие от ожидания.

— Ну, как прошло? — спросил Дутанор, преследуя взглядом Джорелла, направляющегося к дивану, чтобы упасть на него.

— Тысячи глаз, которые смотрят на тебя в надежде поскорее добраться и убить, в общем, довольно не плохо, — с иронией произнес Джорелл.

— Ага, познакомились с одним интересным экземпляром, — добавил Лонут.

— Экземпляром? — спросила Руксэндра.

— Карлик, нам попался суровый карлик, — усмехнулся Джорелл. — Он проломил рожу одному ублюдку прямо на конференции, хороший малый.

— Ха, а что по счет турнира? С кем ты будешь сражаться? — поинтересовался Дутанор, на что Джорелл достал из-за пазухи ультра-функционал.

— Вот, скоро сюда должны прислать инструкции касательно боя. До тех пор, я ничего не знаю, — едва Джорелл договорил, как функционал засветился, и на него пришло сообщение.

Четверка мельком переглянулась между собой, и Джорелл тут же поднес функционал к себе. Остальные приблизились к нему и так же устремили свой взгляд в экран. Надпись на экране гласила следующее.

«Уважаемый участник. Ваш порядковый номер две тысячи сто семьдесят четыре. Завтра в восемь утра, на стадионе, вас ждет первое испытание. Правила просты, каждый сам за себя, в живых должен остаться лишь один. Желаем вам удачи».

— Ну, теперь мы знаем, что меня завтра ждет.

— Ты справишься? — недоверчиво спросила его Руксэндра.

— О чем ты, конечно, он справится! — вступился за друга Дутанор.

— Я хочу услышать это лично от него! Думаю, ему должно быть известно, что от него зависит судьба всего человечества!

— Эй, Джорелл понимает это лучше, чем кто-либо! — вмешался в разговор Лонут.

Между троицей возник спор. Сам Джорелл сидел и молчал. Его мысли были о предстоящем испытании. Слова карлика прочно засели у него в голове. Теперь стало понятнее, что он имел ввиду.

— Джорелл, скажи что-нибудь! — крикнул Дутанор, тем самым смог привлечь к себе внимание друга.

— А что тут говорить? Завтра будет ясно, справлюсь я или нет, — спокойно ответил тот и поднялся с дивана, взяв курс на свою комнату.

— Ладно, увидимся завтра, я пойду, Кэз меня уже ждет, — сказал Дутанор, на что Джорелл положительно кивнул головой и скрылся за дверью своей комнаты.

— Как кстати проходят твои тренировки? — поинтересовался Лонут, пока Дутанор не ушел.

— Не плохо, я учусь контролировать свою жажду и более грамотно тратить ресурс, — с улыбкой ответил юноша.

— Это хорошо, ты нам нужен сильный и со светлой головой, — улыбнулся в ответ Лонут, на что Дутанор слегка усмехнулся и так же покинул комнату.

Илкарец и Руксэндра остались одни. Лонут уставился на Руксэндру, не зная, что сказать.

— Эмм… Ну, я, наверное, тоже пойду, — промямлила девушка и уже развернулась в сторону своей комнаты, как илкарец остановил её.

— Может, посидим в холе и посмотрим что-нибудь? — если б илкарцы могли краснеть от стеснения, то Лонут бы сейчас стоял красный, как помидор.

— Ой, ты прости, но мне что-то не хочется, к тому же надо проверить оборудование для завтрашней съемки. Миллиарды людей все еще с надеждой ждут завтрашний выпуск. Я не могу их подвести, Руксэндра посмотрела в глаза Лонуту и мило улыбнулась. — Как-нибудь, в другой раз, хорошо?

— Да, да конечно, в другой так в другой… я тогда пойду в бар и выпью, — быстро ответил Лонут и поспешил скрыться с позором.

Он добрался до местного бара и плюхнулся на стул около барной стойки. Заказав себе пару бутылок покрепче, он наполнил стакан и осушил его.

«Идиот, и о чем ты только думал! Она же человек, а ты илкарец, вам не быть вместе, ты ей противен», — думал про себя Лонут, прокручивая в голове недавний отказ.

Сидя в баре Лонут вспоминал о своих погибших братьях, о своем народе и Илиане. «Как он там? Что мы скажем друг другу, когда увидимся вновь?». Напившись, как следует, Лонут поплелся из бара и тут же заметил, как одновременно с ним, из-за столов поднялось девять планетарцев, которые последовали за ним. Они нагнали его в одном из коридоров и самый крупный из них, бринрок, схватил его за плечо и, повернув лицом к себе, прижал Лонута к стене.

— Эй, вы что творите?! — напуганным голосом спросил Лонут.

— Ты, маленькая сучка того недолюмитанца, постоянно ошиваешься с ним. Признайся, это он убил того люмитанца?! — прокричал бринрок, не смотря на то, что в коридоре находились и другие планетарцы, но они предпочли не вмешиваться.

— Я не понимаю, о ком ты говоришь? Он никого не убивал!

Бринрок рассердился и схватил его за горло, покрепче прижав бедолагу к стене.

— Не лги нам! Вы, куски дерьма, явились сюда и расхаживаете тут! Вы недостойны жить с нами под одной крышей! Кто вы такие, что вам разрешили жить в здании вместе с сильнейшими!?

Лонут ощутил, как хватка вокруг его шеи становится все сильнее и останавливаться на достигнутом не собирается. Он призвал свою силу и вдарил бринроку по лицу, от чего тот отлетел в противоположную стену. Это еще сильнее разозлило планетарцев, и они накинулись на Лонута. Он как мог, уходил от ударов и блокировал их, но будучи зажатым у стены обладателями пятнадцатого, его положение было не завидным. Находясь все еще в алкогольном опьянении от илуниевого алкоголя, Лонут смог схватить одну из рук нападавших и сломал её посередине, вытащив поломанную кость наружу. После чего схватил руку в начале перелома и воткнул её в шею соседнему нападавшему острым концом и порвал планетарцу глотку. Кровь хлынула фонтаном и под крики своего владельца забрызгала все вокруг. Оставшиеся на ногах нападающие накинулись на него с еще большей жестокостью. Подоспевшие спустя минуту стражники нашли лишь Лонута, без движения, лежащего на полу в луже крови.

Первой на стук двери откликнулась проснувшаяся Руксэндра. В двери стоял стражник с расстроенным видом.

— Джорелл! Джорелл! — кричала Руксэндра, стуча в дверь его комнаты. Наконец, дверь отворилась.

— Что случилось? — взволновано спросил тот.

— Почему ты так долго?! — уже в слезах прокричала Руксэндра.

— Я был в глубоком трансе, что случилось? — снова переспросил тот, ошарашенный её поведением.

— Лонут, он… — успела произнести она прежде, чем расплакалась окончательно.

Договорившиеся псы. Часть 2

— С ним все будет хорошо? — спросил Илиан, стоявшего рядом великого хранителя, смотря на тело своего брата.

Они стояли в бело-сером помещении, вокруг расположились капсулы оживления. Лонут лежал внутри одной из них, полностью герметичной и до верху наполненной все видами илуния.

— Да, врачи говорят, что опасности нет. Не знаю, к добру это или к худу, но благо Лонут на пятнадцатом кругу, благодаря чему, медик, владеющий шестнадцатым, смог быстро свести его приближающийся конец на нет.

— Тех, кто это сделал, уже нашли? — спокойно спросил Илиан.

— Уверяю тебя, наши агенты работают над их поимкой днём и ночью.

— Что происходит, Ма̀рендрайт? Ты теряешь контроль над ситуацией. Сначала эшафот, теперь вот это. Бесчинства происходят у тебя прямо под носом, — Илиан посмотрел на хранителя, который свел свои брови вместе от горькой правды, сказанной лидером справедливости.

— Я не знаю почему, но кто-то дергает за ниточки своих кукол, и, кажется я догадываюсь, кто это…

— Где он?! — послышался грубый тон за дверьми помещения.

— Успокойтесь, вам туда нельзя, там сейчас другие посетители! — послышался в ответ голос медсестры, пытавшейся кого-то остановить.

Илиан и Ма̀рендрайт синхронно устремили свой взгляд на двери и насторожились. Автоматизированные двери стремительно разошлись в стороны и в помещение быстрым шагом зашел Джорелл, продолжавший скрывать свое лицо капюшоном и маской. За ним, в свою очередь, зашла Руксэндра.

— Лонут! — прокричала она и бросилась к камере.

Джорелл и Илиан стояли неподвижно, не отводя взгляда друг от друга и, казалось, что сейчас здесь начнется буря.

— Что ты здесь забыл, предатель! — крикнул Илиан, чьё сердце было разбито ложью и коварством. Хранитель вздрогнул от неожиданности и уставился на двух, как ему казалось, не знакомых между собой людей. От чего, он не понимал, что здесь происходит.

— Так значит, Гринтред спел тебе песенку, а ты и рад поверить? Ну и кто из нас предатель?

— Замолчи! Больше ни слова из твоего рта, несущего отравляющие разум речи. Я доверял тебе, обучил тебя и сделал сильным, а ты плюнул в мою открытую душу! — в гневе глаза Илиана наполнились желтым пламенем. Будто сияние солнца, оно озарило всё помещение. Энергия от окружающего его электричества начала притягиваться к нему словно к огромному магниту. Казалось, будто бы сама энергия вселенной тянется к нему из параллельных миров.

— Послушай меня, Гринтред обманул тебя! Он присоединился к тем, кто задумал занять твоё место и убить тебя! Он обманул и предал тебя, убил Гилдриэля, моего друга и твоего самого преданного соратника, а теперь, все свалил на меня! Зачем мне это, Илиан, зачем мне убивать тех, кто должен был помочь мне в борьбе за человечество?! — Джорелл сделал несколько бесстрашных шагов вперед, навстречу нарастающей мощи Илиана.

— Илиан, остановись! Хватит! Оглянись вокруг, ты вытягиваешь илуний из капсулы своего брата! Он же погибнет, если ты не остановишься! — закричал ему Ма̀рендрайт и повернул его в сторону капсулы, рядом с которой на полу расположилась Руксэндра, кричащая от ужаса. Увидев, как илуний покидает капсулу, Илиан тут же утихомирил свой пыл, и все пришло в норму.

— Прекрати, Илиан, ты ведешь себя словно обиженный ребенок! Сядь и подумай, как следует, зачем мне предавать тебя, после всего, что ты сделал для меня? Зачем убивать Гилдриэля? Когда мы с ним были отличными друзьями!

Илиан задумался, он уставился в пол, будто ища там правильный ответ.

— А, что с теми, в ангаре? Это тоже сделал Гринтред?! — едва сдерживаясь, спросил тот.

Джорелл опустил свои глаза, не желая представлять Дутанора в невыгодном положении.

— Это…

— Это сделал я, — послышался голос за его спиной и шум открывающихся дверей. Джорелл оглянулся и увидел своего друга.

— Дутанор, что ты здесь делаешь? — тихим тоном спросил он его.

— Я пришел, как только узнал о случившимся с Лонутом и, по всей видимости, очень вовремя, — с улыбкой ответил юноша.

— Илиан, твой зеленый дружок предал тебя. Перебил тех, кто был верен тебе, а мы с Джореллом уходили оттуда с боем. Это я убил тех, кто в ангаре.

— Ты?! Я знаю лишь один тип воинов, которые оставляют противников без капли илуния в крови — потрошители, — с отвращением и презрением произнес тот.

— Можешь ненавидеть меня, но, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Моей расе грозит вымирание. И если мне нужно стать хоть самим дьяволом во плоти ради её спасения, то я без раздумья сделаю это. Потому что я защитник человечества! Так, завещал мне один из величайших людей на Земле, Линтранд! — с чувством гордости произнес Дутанор.

Джорелл смотрел на него с явным удивлением, не ожидая от Дутанора такой речи. Но, он не мог не скрывать свою гордость, улыбку и облегчение, появившееся на душе после его слов.

— Ненавидеть?! Да тебя следует убить прямо сейчас! Ты произносишь хваленые речи, но даже понятия не имеешь, что за ужас принесли такие как ты в свое время!

— Успокойся, Илиан. Я знаю о способностях Дутанора и лично держу его под контролем, а также, Кэз обучает его, как правильно использовать эту силу, — вмешался Ма̀рендрайт, дабы успокоить своего старого приятеля.

— Кэз — это совсем другое дело, но вот этот, — Илиан указал пальцем на Дутанора. — Ты бы видел, что он сотворил с моими бойцами в ангаре моего корабля. Давно не видел такой кровожадности.

— Да? Тогда ты не видел, что твои хваленые бойцы творили друг с другом, пока мы пробирались сквозь этот праздник кровавой содомии! — встрял в разговор Джорелл. — Твои бравые бойцы в сияющих золотых доспехах, которые сейчас остались у тебя, откусывали от других куски мяса, лишь бы порвать тех, кто был верен тебе.

— Ты лжешь! — развел рукой Илиан, не веря в такое «богохульство».

— Да? А где же записи с камер наблюдения твоего корабля? Дай угадаю, Гринтред сказал тебе, что я их стер чудо мега техникой? Или может я заглянул в хранилище и украл их? Ведь мне так важно было то, что ты можешь плохо подумать обо мне после убийства половины твоих воинов, если вдруг увидишь, как я убиваю их на записях камер, а? Давай, Илиан, включи свой мозг, — Джорелл видел смятение в глазах Илиана. Ему начало казаться, что сила разума пробивается к илкарцу сквозь его любовь к своим собратьям и слепую веру в них.

Илиан повернулся к камере с его братом внутри и затем перевел взгляд на хранителя, сказав тому:

— Если что понадобится, пусть врачи дадут мне знать, — затем он сделал несколько шагов в сторону выхода и, поравнявшись с Джореллом, остановился. — Я проведу собственное расследование и, если я узнаю, что ты мне снова солгал, то клянусь, ни закон мира, ни Марендрайт, никто, не спасет тебя.

Илиан вышел за дверь. Выдохнув с облегчением, Джорелл подошел к капсуле Лонута. Дутанор последовал его примеру.

— Ничего не хочешь мне рассказать? Что за концерт тут сейчас был? Я давно не видел Илиана в таком гневе, — тут же поинтересовался хранитель с улыбкой на лице, словно эта ситуация забавляла его.

— Это долгая история, боюсь, у меня нет на неё времени, — Джорелл показал хранителю свой функционал, где говорилось о скором начале первого этапа турнира.

— Ну, значит, у меня есть еще одна причина болеть за твою победу, — сказал тот.

— Да… С ним все будет хорошо? — наконец поинтересовался Джорелл о здоровье Лонута.

— Ему ничего не угрожает, думаю, через час можно будет его оттуда достать. Как раз успеет к началу турнира.

— Это все моя вина… — неожиданно заговорила Руксэндра, смотря на умиротворенное лицо Лонута за стеклом. — Он предложил посмотреть с ним фильм, а я отказала ему… если бы я согласилась, Лонут бы никуда не пошел, он бы… — Руксэндра начала жалобно всхлипывать, виня себя.

— Вот, что я вам скажу, юная леди, — высокий хранитель сделал к ней пару шагов и положил руку ей на плечо. — Не стоит винить себя, потому, как не важно, согласились ли вы с ним на просмотр фильма или нет, судьба, все равно бы свершила задуманное. Сегодня вечером, завтра утром, не имеет значения, судьбу редко удается перехитрить, если ей что-либо захочется. Запомни, ты творец своей судьбы ровно до тех пор, пока не поймешь, что все уже предопределено за тебя.

— После, ты можешь лишь играть свою роль и проживать свою жизнь, — договорил Джорелл.

Марендрайт обернулся и удивленно посмотрел на Джорелла. Уголки его губ слегка приподнялись вверх, и он спросил:

— Ты знаешь о словах Левента̀да?

— Да, я знаком с его трудами, — с улыбкой ответил Джорелл, хоть она и была сокрыта под его маской.

— А ты полон сюрпризов, не терпится увидеть тебя в бою.

— Поверьте мне, великий хранитель, даже его друзья ничего о нем не знают, подметил Дутанор, чем заставил Джорелла слегка засмущаться.

Их беседу прервал писк функционала, который предвещал о скором начале первого этапа.

— Что ж, удачи тебе, постарайся не умереть слишком быстро, — сказал Марендрайт.

— Самые лучшие слова напутствия, что я слышал, — одобрительно кивнул Джорелл, на что услышал ответ:

— Я знаю.

— Я пойду с тобой, провожу до ворот, — сказал Дутанор.

— И я, я тоже пойду, — протерев глаза от слез сказала Руксэндра.

— Ты уверена, что не хочешь остаться с Лонутом? — спросил ее Джорелл.

— Я думаю, он в надежных руках, — ответила она и посмотрела на хранителя, на что получила положительный ответ в виде кивка головой и обнадеживающей улыбки. — В конце концов, я журналистка и моя работа донести до жителей Земли сегодняшние события. Господин хранитель, не подскажите мне, откуда я могла бы вести свой репортаж?

— Почту за честь, пройдёте со мной. Я даже приставлю к вам одного из наших осведомителей, и он поможет вам разобраться в передаче данных на вашу планету.

— Это будет очень любезно с вашей стороны, — наконец, улыбнувшись спустя долгое время, ответила Руксэндра.

— Ладно, поспешим, — сказал Джорелл и они покинули палату.

* * *

— Ну, вот и началось, — сказал принц Альдебрей, усевшись на одном из больших черных кресел с бокалом жидкости, напоминающей виски. Помещение, в котором он сидел было довольно темным. Лишь свет от приоткрытой двери слегка проникал внутрь и падал на кресло. — Где же ты, где же… — пробубнил он себе под нос.

Вся вселенная затаила дыхание в ожидании самого величайшего события тысячелетия. Заводы были приостановлены, войны прекращены, мир замер и ждал, что же принесет им это событие на этот раз.

— Господин Альдебрей, не желаете еще выпить? — в комнату зашла симпатичная о̀кнордка.

— Мм, желаю, а еще, я бы желал, чтобы такая прекрасная девушка, как ты, составила мне кампанию в первых рядах при просмотре столь великого события, — улыбнулся принц и девушка тут же растаяла от его прекрасной улыбки и такого заманчивого предложения.

Он схватил её за талию и посадил себе на колени. Другой рукой он взял у нее из рук бутылку и сделал оттуда пару глотков. Черная стена перед ними зажглась, и им открылся вид на всю арену. Огромная конструкция с вместимостью в несколько миллионов посетителей разразилась криками присутствующих, которые заплатили огромные деньги за рядовые места. Посередине конструкции расположились вип комнаты, в одной из которых и сидел принц, а также другие важные персоны. В соседних ложах присутствовали император Алутар вместе со своей свитой, сыном и Дарбрелтом, император окнордов и прочие высшие представители каждой расы. Одна из лож была довольно большой и внутри нее расположились все хранители. Просторное окно вип ложи поднялось вверх, после чего, изнутри начал выдвигаться длинный мост прямо до середины стадиона. Стальные столбы вырывались из пучин песка и подпирали собой стальную небесную дорожку. В центре образовалась небольшая площадка. Зрители устремили свои взгляды на ложу хранителей. Вооружившись устройствами для глаз в виде простых линз, даже самым дальним зрителям было все прекрасно видно до мельчайших подробностей. На мосту показался великий хранитель Марендрайт. Он поднял левую руку вверх, и огромная толпа встретила его бурными аплодисментами и криками. Не спеша, идя до середины стадиона, хранитель не переставал размахивать своей рукой, поворачиваясь то к одной стороне публики, то к другой.

— Только посмотрите на него, самодовольный дурак, — сказал один из генералов ренианцев, сидя около императора Алутара в вип ложе.

— Что там по счет наших пленных легионеров? — спросил Акрэлий.

— Спасти нам их не удалось, в наш план вмешалась неожиданная переменная. К сожалению, эти людские дикари не в курсе местных обычаев и полезли куда не следует. Однако наших воинов так же и не казнили, и думаю, еще пару дней точно не казнят, а может быть и до окончания турнира.

— Неужели за хранителей больше никто не заступился? — снова спросил сын императора.

— Нет, никто не хотел понапрасну рисковать своей жизнью в преддверии турнира. Остальных мы подкупили, а тех, кто мог разобраться с наемниками, просто не интересовал этот маленький скучный бой.

— Ничего, когда я выйду на арену, то все переменные тут же исчезнут и можно будет продолжить нашу военную кампанию против людей, — с уверенностью сказал Дарбрелт.

— Но разве ты не смог одолеть того человека в битве один на один? — подтрунивая над тем спросил Акрэлий.

— Я бился целую неделю, юный принц, и без остановок, а также помимо всего одолел двух сильных владельцев шестнадцатого круга, — успешно оправдался Дарбрелт, чем заставил Акрэлия замолчать, а императора усмехнуться над неопытностью сына в военных делах. — Я уверен, тот человек не войдет даже в двадцатку.

К этому моменту великий хранитель добрался до середины стадиона и его голос звучным эхом пронесся по всей округе:

«Дорогие мои планетарцы. Мы долго ждали это знаменательное событие. Готовились, тренировались, зарабатывали и жили ради этого дня! Лишь раз в тысячу лет, самые отважные и сильные воины собираются здесь. Любой смертный, родившийся в эту эпоху, может смело сказать, что он — счастливчик судьбы! Любой воин, который прошел множество боёв и без устали оттачивал своё мастерство, оттачивал его лишь ради этого момента. Момента, когда он сможет выйти на арену и показать, показать всей вселенной свою доблесть! Ради вечной славы, богатства, мирового призвания или же, ради защиты своей родины, они будут готовы отдать жизнь. Мир замрет, чтобы увидеть, как здесь, в этом месте, будет вершиться настоящая история! Приготовьтесь восхищаться, приготовьтесь рыдать от потери, с сегодняшнего дня и до конца турнира, вас ждут незабываемые ощущения!» — великий хранитель закончил свою речь, разведя руки в стороны.

Стадион просто разрывало от оваций. Сверху, на песок арены посыпалось огромное множество разноцветных лепестков, символизирующие все цвета силы кругов. А также кровь разных рас планетарцев, которая точно таким же полотном скоро окропит эту землю.

— Хм-м, ставлю двадцатку, на того, в смешной шляпе и с уверенным взглядом, — довольно произнес Белиндор и, улыбнувшись белоснежной улыбкой, отдал букмекеру двадцать зеленоватых монет, равносильных по цене двум первоклассным охранникам на пятнадцатом кругу.

— Так и запишем, двадцать зеленых на Крушителя Трепещущих Сердец, — пробубнил себе под нос букмекер и записал данные в планшет.

— Ха, Крушитель Трепещущих Сердец, ну и имечко, — к стойке подошел делдаркец со светло-зеленым оттенком кожи и бокалом прозрачной жидкости в правой руке. Одет он был в темно- зеленое кожаное подобие фрака с красными вставками, доходившее ему до середины бедер и оттопыривающееся слегка назад в этой части. Одежка прилегала к телу, и подчеркивала его жилистое телосложение. Верхняя часть его гребней на голове была покрашена в светло-красный оттенок, на ногах были дополняющие его фрак штаны того же фасона.

— А что, ты знаешь кого-то с именем по лучше? — с любопытным лицом спросил его Белиндор, повернувшись к неожиданно появившемуся делдаркцу всем своим огромным телом.

Делдаркец приподнял левый уголок рта вверх и протянул букмекеру двадцать желтых илунов, что было втрое дороже суммы отданной Белиндором. После чего надменным голосом произнес:

— Двадцать желтых на Неуловимого калеку, — затем, краем глаза он глянул на стоящего с легка приоткрытым ртом Белиндора. Они засмеялись синхронно. Огромный бринрок повалился на колени от смеха, а делдаркец едва держался за стойку, чтобы не упасть.

— Неуловимый… калека, — едва выговорил из-за смеха Белиндор.

— Ха-ха, о великий Мардѐй, с каждым разом у этих новичков клички все безумнее и безумнее, — так же сквозь смех выговорил делдаркец.

— Глупо делать из смерти развлечение, Белиндор, Хартэ̀н, — послышался еще один голос со стороны.

Бринрок и делдаркец прекратили смеяться и глянули в сторону. Перед ними стоял люмитанец в белых одеяниях, Тальдарус.

— Надо же, какой сюрприз, никак сыны Созидателя решили присоединиться к празднику, — бринрок поднялся с колен и выпрямился во весь свой могучий рост перед люмитанцем.

— Я не считаю это праздником, — спокойно ответил Тальда̀рус.

— Ну конечно, вам святошам лишь бы стоять и натирать колени в молитвах своему «богу», — с надменнымвысокомерием влез в разговор делдаркец, попивая прозрачную жидкость из своего бокала.

— Всяко лучше, чем делать праздник из жестокого кровопролития, словно недоразвитые юнцы.

— Ты кого это тут недоразвитым юнцом назвал? — спросил бринрок, стараясь сохранять хладнокровие при всем своем нравственном пыле.

— Прости меня, я не хотел тебя оскорбить. Я лишь хочу сказать, что, кто мы такие, чтобы решать, кому умереть, а кому жить? Лишь созидатель вправе решать такие вопросы, — смиренно произнес Тальдарус и, сложив ладони вместе, поклонился.

— Что это за отвратительные речи дошли до моего нежного слуха?

У входа в бар послышался чей-то голос. На всеобщее удивление там стоял Мальдрус. Позади него у входа в бар валялось три охранника, которые были без сознания.

Договорившиеся псы. Часть 3

— Ха! Явился все-таки! А я уж было начал скучать! — довольным тоном произнес Белиндор. — Что ты сделал с охраной? — спросил тот, заглядывая Мальдрусу за спину.

— Помог им определиться с выбором, пропускать меня или нет, но сейчас не об этом, — ответил тот и не спеша направился к священнику.

— Что ты здесь делаешь? Таким как ты здесь не место, — сказал Тальдарус, смотря в глаза маликанцу.

— Таким, как я? А, какой я? — улыбаясь, с толикой сумасшествия спросил Мальдрус.

— Хладнокровный кровожадный убийца, в котором ничего не осталось от разумного существа.

— Кровожадный? Да. Хладнокровный? Вот тут ты ошибаешься. Я всегда испытываю непреодолимое чувство наслаждения, когда мои враги замертво падают от моих рук. Впрочем, все в этом зале испытывают то же самое, что и я.

Тальдарус хотел было что-то сказать, но Мальдрус тут же прервал его.

— А знаешь, кто сделал меня таким?! — полушепотом спросил маликанец, совсем вплотную приблизившись к люмитанцу. — Твой великий и добрый созидатель миров. Раз он все решает в этом мире, то лишь благодаря ему я стал тем, кто я есть, — с проступающим гневом сказал тот и затем, наклонившись к уху Тальдаруса шепотом договорил. — И клянусь, что когда я снова окажусь по ту сторону жизни, я найду этот древний кусок дерьма и заставлю его горько пожалеть обо всем, что он сделал. Я распишу ему такую историю жизни, что мало этому засранцу не покажется. Так что лучше ему и вправду оставаться лишь вашей фантазией.

Мальдрус договорил и сделал от люмитанца шаг назад, смотря на него и безумно улыбаясь.

— Твои грязные речи не сломят мою веру. Мы увидимся в бою, и тогда ты пожалеешь о своем богохульстве. До тех пор, я буду придаваться молитвам.

— Буду ждать нашей встречи.

Тальдарус направился в конец бара и, усевшись в укромном месте за столиком в углу, ушел в себя.

— Странный малый… — сказал Белиндор.

— Они все такие, не забивай голову, — добавил делдаркец.

— Так значит, Мальдрус, собственной персоной, как ты тут оказался? — наконец спросил Белиндор. Остальные смотрели на Мальдруса затаив дыхание. Они боялись его, боялись далеко не потому, что были слабыми, а потому, что знали, кто сейчас стоит в этом зале.

— Ну, сейчас же закон мира, а я тут не был уже очень давно. Ностальгия, знаешь ли, — спокойно ответил Мальдрус и попросил до полусмерти напуганного бармена разлить ему выпить.

Белиндор с улыбкой смотрел, как бедный бармен пытался налить Мальдрусу своими трясущимися руками и алкоголь проливался мимо. Бринрок выхватил у того бутылку и, окинув недовольным взглядом разлил все сам, затем дал стакан Мальдрусу и долил остатки себе. Делдаркец же продолжал не спеша потягивать прозрачную жидкость из своего стакана.

— Я тут слыхал, что ты недавно опорожнился на статую вашего великого вождя, это так? — с улыбкой спросил Мальдрус, тут же отметив для себя презрение со стороны Белиндора, но не к нему, а к вождю.

— Да, я так сильно напился, что совсем себя не контролировал, и в итоге меня изгнали с моей родной планеты. Теперь я вынужден прозябать на разных помойках вроде этой, — пробормотал тот и посмотрел на дно стакана прежде, чем осушил его.

— Вступай ко мне, отомстим, — в шутку сказал маликанец.

— Ха-ха, нет, спасибо, я предпочитаю быть сильным одиночкой, нежели играть в команде. Я и сам отомщу.

— Если останешься живой после турнира, — с небольшой издевкой сказал Мальдрус, прощупывая характер Белиндора.

— И кто же меня сможет убить? — полюбопытствовал Белиндор, оглядывая всех посетителей бара, которые в большинстве своем являлись участниками турнира.

— Например, я, — послышался голос Хартэна, на что по бару снова разразился смехом гиганта.

— Ты?! Не смеши мою бороду, я разделаю тебя словно мясник отбивную.

— Это мы еще посмотрим, — вновь надменным тоном произнес делдаркец.

С экрана телевизора вновь раздался величественный голос. Великий хранитель продолжил вещать со своей ложи.

— Итак, властью, данной мне, я объявляю турнир открытым и о начале первого испытания!

— Ну, наконец-то, началось… — довольно произнес Мальдрус смотря на экран. Все устремили свои взгляды на мониторы.

— Итак, я вызываю первую группу наших участников на поле! — прокричал Марендрайт и ворота арены распахнулись.

На песок вышло первые сто участников, медленно идущих по песку под одобрительный рев толпы. Они дошли до центра и остановились в хаотичном порядке, возвысив свои взгляды на ложу хранителей.

— Друзья, вам выпала честь, стать участниками одного из самых великих событий этого тысячелетия. Я жду… нет, мы ждем… ждем от вас сражения достойного наших предков и нашего взора. Итак, правила первого этапа просты. Каждый сам за себя! Бейтесь лишь во славу своего имени и пусть вас ждет удача!

— Обожаю, когда каждый сам за себя. Всегда любил это дело. О, а вот и мой претендент! — сказал Белиндор, тыча пальцем на бринрока в забавной шляпе, которая чем-то напоминала ковбойскую и закрывала своему владельцу часть обзора из-за своего длинного свисающего козырька.

— На что ставил? — спросил того Хартэн.

— Разве это не очевидно? Конечно же на то, что он сдохнет самый первый! Из-за этой дерьмовой шляпы ему же ни хрена не видно!

Делдаркец усмехнулся и сделав такое лицо, будто он всегда прав сказал:

— Я так и думал.

Арена для сражений накрылась мощнейшим защитным барьером, не позволяющим сражавшимся хоть как-то ранить зрителей. Прозвучал сигнал, напоминающий поступь невероятных размеров великана, и битва началась. Сотня воинов тут же схлестнулись между собой в кровавой схватке. Первым упал безымянный воин из расы люмитанцев, чем очень огорчил Белиндора. В след за ним спустя долю секунды упал бринрок в забавной шляпе, получив удар поперек глаз, чем еще больше огорчил Белиндора.

— Вот же жалкая тварь! Не мог упасть на секунду раньше?! — возмутился тот.

Сражение продолжалось. В этой кроваво й мясорубке количество бойцов неумолимо сокращалось с бешенной скоростью. Спустя несколько минут на песке стояло лишь трое. Бородатый лысый люмитанец в стальных доспехах со светло-синими вставками и боевым стальным молотом. Делдаркец со щитом и мечом. И фельсонт с боевым посохом, в серо-фиолетовых одеяниях, напоминающих мантию. Одновременно троица ринулась друг на друга. Остановившись за долю мили секунды перед столкновением, люмитанец дал двум своим противникам сойтись в парной схватке. Едва клинки двух воинов столкнулись между собой, как тот размозжил головы обоих своим огромным молотом, не дав возможности им вовремя среагировать из-за столкновения друг с другом.

Люмитанец поднял свой окровавленный молот вверх и закричал победным боевым кличем. Стадион тут же поддержал его одобрительными криками и овациями.

— А он не плох, — сказал делдаркец.

— Ха, ничего особенного, ему просто попались пару неучей, — не согласился с тем Белиндор.

— А ты что думаешь, Мальдрус? — спросил его делдаркец.

— А мне насрать, не важно кто выйдет против меня, я размажу его, — сказал тот, глядя не на монитор, а на парадный вход, облокотившись двумя локтями на барную стойку.

— Хе-хе, жду не дождусь, чтобы выйти против тебя, — улыбаясь сказал Белиндор, смотря на Мальдруса, на что тот повернул голову в его сторону и со словами:

— Твое здоровье, — с улыбкой поднял бокал и осушил его. Белиндор ответил ему тем же.

Голос Марендрайта вновь пронесся по арене.

— Браво! А вот и наш первый победитель, окропивший кровью своих врагов наше мероприятия. Прошу победителя пройти внутрь и занять свое почетное место в роли первого победителя.

Люмитанец вежливо поклонился и прошел внутрь арены, где по своему желанию занял место на одной из ложей победителей, чтобы посмотреть остальные схватки. На поле тут же вылетел летательный аппарат с большим грузовым отсеком, который тут же собрал все мертвые тела при помощи луча притяжения. Состязания можно было продолжать. По зову великого хранителя на арену вышла следующая сотня, среди которой затесался карлик, с которым успел познакомиться Джорелл.

— О, а вот и мой неуловимый калека, — Хартэн тыкнул пальцем в монитор и указал на одноногого делдаркца.

— Хм, я чувствую, что он не так то прост, как может показаться, — загадочно произнес Белиндор.

— Ну, а я о чем, тоже самое почувствовал! — довольный собой сказал Хартэн.

— Он имеет в виду не твоего одноногого придурка, — с улыбкой ответил ему Мальдрус, даже не взглянув на монитор.

— А кого же тогда? — не понимающе спросил делдаркец.

— Кое-кого… другого… — снова ответил Мальдрус, но так и не сказав о ком идет речь.

Прозвучал сигнал, и арена снова окрасилась в свежие цвета кровавой палитры. Одноногий делдаркец на удивление оправдывал свое прозвище и ловко уходил от всех ударов. Он парировал и контратаковал тех, кто вставал у него на пути. Количество бойцов уменьшалось еще быстрее, чем в первой подгруппе. Делдаркец пронзил последнего врага двумя клинками и следующим легким движением отсек ему голову. Он поднял обе руки вверх и победно закричал.

— Хе-хе, да, он и вправду не плох, — довольно произнес Белиндор.

— Да-а! Джек-пот! Ну, что я вам говорил! Этот парень хорош! Эй, бармен, давай мой выигрыш! — глаза делдаркца светились от радости.

— Эй, Хартэн, успокойся, я же тебе сказал, Белиндор имеет ввиду не твоего бойца, — Мальдрус прервал ликование Хартэна и попросил того открыть глаза по шире и еще раз посмотреть на монитор.

За грудой тел спрятался тот самый карлик, вернее, они загородили его. Он взобрался по ним, волоча за собой одно из тел и затем швырнул его к ногам неуловимого калеки. Тот с негодованием смотрел на карлика и не верил своим глазам.

— Я насчитал шестьдесят девять, — с ухмылкой произнес Белиндор.

— Я тоже, — ответил Мальдрус.

— О чем вы? Что тут происходит? — Хартэн чувствовал, как его солидный выигрыш ускользает от него сквозь пальцы.

— Шестьдесят девять, ровно столько убил тот карлик. Бедолаги не успевали даже прибить друг друга, как карлик забирал их жизни раньше них. Ты бы заметил это, если б твое внимание не было приковано к своему претенденту.

Карлик осмотрел своего оставшегося противника и его внимание тут же приковала его единственная нога.

— Ты очень силен, даже не смотря на твое увечье, — сказал тот. — Я позволю тебе сдаться и остаться в живых.

Его слова очень разозлили неуловимого калеку и тот закричал:

— Засунь свое предложение себе в задницу коротышка. Это для тебя, увечье, а для меня, это источник моей силы.

— Не испытывай мое терпение. Хоть я и питаю слабость к тебе подобным, еще одно оскорбление в свой адрес я не потерплю.

— Подойди поближе, я сделаю тебе еще короче, когда отсеку тебе башку, карлик, — делдаркец стоял и улыбался, уверенный в своих силах, как вдруг, его пошатнуло. Он понял, что падает, резкая боль в ноге охватила его. Кричащий от боли он катался из стороны в сторону, истекая кровью. Карлик неожиданно для него стоял позади и держал в своей руке его ногу.

— Ты! Ублюдок! Что ты сделал?! — крикнул тот, ожидая, пока у него вырастит новая нога за счет илуния.

— Я сделал тебя сильнее. Ты же сам говорил, что отсутствие ноги делает тебя сильным, а теперь представь, насколько сильнее ты стал без двух ног сразу.

— Ах ты сволочь, я убью тебя! — стиснув зубы, прокряхтел тот и, не дожидаясь восстановления своей ноги, налетел на карлика, со всей силы оттолкнувшись двумя руками от земли. Одно лишь тело врезалось в противоположную стену и ошметками плюхнулось в песок. Рядом с карликом лежали обе руки и голова делдаркца.

— Теперь, ты бесконечно силен, — промолвил тот.

Арена разразилась бурей эмоций и аплодисментов.

— Какой неожиданный финал! Никто не ожидал его победы, но он стремительно вырывается в победители. Поприветствуем же нашего второго претендента! — воскликнул хранитель и зрители вновь закричали во весь голос, радостно приветствуя безымянного карлика.

— Гребаный карлик! Ты мне такой выигрыш обломал, засранец! — заорал Хартэн и в гневе скинул рукой несколько стаканов с барной стойки. На что тут же услышал хихиканье всего зала. — А ну заткнитесь на хрен! И без вас тошно.

— Эй, — раздался голос бармена.

— Ну что еще?! — недовольно крикнул Хартэн в ответ.

— Ты мне денег должен, за разбитую посуду, — спокойной сказал бармен.

— Что? Ах, да, прости, вот, держи, этого должно хватить, — тут же успокоившись сказал Хартэн и положил на барную стойку несколько монет, которые, бармен молча убрал в кассу.

Вновь прозвучал сигнал, и третья группа вышла на арену. Принц Альдебрей тут же вскочил с кресла, скинув при этом девушку, которая сидела у него на коленях. Среди сотни участников, он вглядывался лишь в одного из них. Он не спеша подошел к стеклу, не обращая внимания на вопросы девушки о том, в чем дело. Среди участников, шел люмитанец в лохмотьях, сокрыв ими свое тело и лицо.

— Я знал, что ты здесь… — печальным и задумчивым тоном произнес принц, не спуская взгляда с люмитанца.

Еще один сигнал дал начало схватке. Участники схлестнулись между собой в праве стать победителем.

— Ты тоже это видишь? — спросил Мальдрус Белиндора.

— Да… — ответил тот, смотря в монитор.

— Видишь, что? Вы о чем? Я ничего не вижу, — вмешался Хартэн.

— Этот парень, в центре, он просто стоит, но его никто не бьет, — Белиндор ткнул пальцем в монитор и указал на люмитанца, неподвижно стоявшего посреди кровавой бани.

Вокруг люмитанца взрывались скопления силы, проносились воины, сталкиваясь друг с другом и вызывая мощные ударные волны. Но он стоял не подвижно и абсолютно не тронутым. Делдаркец пронзил грудь последнего врага клинком и едва тот стал на колени, он поставил ему ногу на грудь и резко вытащил при помощи неё свой клинок. Наконец, на арене осталось двое. Делдаркец огляделся вокруг и наконец его взгляд пал на люмитанца.

— Ну неужели, он наконец-то смог разглядеть нагло стоящего перед ним врага, — сказал Белиндор.

Делдаркец простоял на месте еще несколько секунд, смотря на люмитанца, прежде, чем поднял свой меч и отсек себе голову.

— Что это за херня?! — крикнул Белиндор.

Мальдрус, Хартэн и остальные бойцы молча смотрели на это уму не постижимое зрелище и молчали. Не дождавшись объявления победителя, люмитанец направился обратно в помещения арены. Принц Альдебрей продолжал смотреть на люмитанца, как почувствовал угрожающий взгляд, который кинул на него объект его наблюдения из-под своего капюшона и маски.

— Значит, вот, каким ты стал, А̀ренлэйк… — шепотом произнес принц.

Придя наконец в себя, великий хранитель провозгласил победителя, когда тот уже почти добрался до выхода с арены. Однако, на этот раз, арена встречала своего победителя тишиной, никто не мог понять, что же сейчас произошло.

— Ну что, у кого какие догадки, что за херню мы сейчас посмотрели? — спросил Белиндор всех присутствующих в баре. Ответом стала, тишина, сменившаяся бурными обсуждениями над увиденным.

— Кстати, кто-нибудь видел Сокрушителя миров? — вдруг спросил Хартэн.

— Кстати да, мне бы тоже хотелось взглянуть на него. Говорят, он огромен и невероятно опасен. Не просто же так его прозвали Сокрушителем миров. С таким противником я бы с радостью сразился, — довольно произнес Белиндор, уже в предвкушении этой битвы.

— Уверен, что хочешь биться с ним? Я слышал, он способен сокрушать планеты любой прочности в один удар, — Мальдрус посмотрел на Белиндора в ожидании его реакции на его слова.

— Ха, я тоже не промах, скажу я тебе. К тому же, этот Сокрушитель миров словно какой-то миф или легенда. Все о нем говорят, но нет ни одного подтверждающего фактора.

— Ну не скажи, — вдруг сказал Хартэн, чем привлек внимание остальных к себе. — Однажды, я выполнял один дорогостоящий заказ. Нужно было убить одного зажравшегося фельсонта, который раньше входил в совет их расы. Достоверный источник сообщил мне, что он скрывается на одной планетке. Я долго выслеживал этого ублюдка и медлить конечно не стал и оказался около той планеты спустя пять минут после того, как получил эту информацию. И что вы думаете? Не было там нахер никакой планеты. Лишь одни осколки и прочий мусор. А планета та, скажу я вам, была укреплена на целую тысячу процентов, смекаете? Кто-то разнес этот сраный бастион для сражений за считанные минуты и скрылся, не оставив никаких следов.

Слушатели переглянулись между собой и тогда Белиндор сказал:

— Что, совсем никаких следов?

— Абсолютно, — ответил Хартэн.

— Да ну, брехня какая-то! — не веря, сказал Белиндор.

— Я помню ту планету, — вдруг произнес Мальдрус, — Я тоже выслеживал того фельсонта, не знал, что у тебя был заказ на него.

— То есть, Хартэн говорит правду? — спросил его один из присутствующих.

— Да, когда мы явились туда, то обнаружили тоже самое.

— Очень занятная история, хотел бы я глянуть, на этого любителя ломать планеты в один удар, — с блеском в глазах сказал Белиндор и сделав большой глоток из стакана, рыгнул, что есть мощи.

Договорившиеся псы. Часть 4.

Еще дальнейших сто девяносто шесть раундов пролетели очень быстро. За считанные минуты кровопролития выявлялся победитель, за которым следовала другая группа.

Великий хранитель Марендрайт вновь взял в руки микрофон, и его голос в двухсотый раз пронесся по арене.

— Дамы и господа, настал черед последней группы, которая завершит наш первый этап. Это будет не простая группа, в ней, мы подготовили для вас невероятный, неожиданный сюрприз. И было бы грешно, показывать вам его в самом начале.

По арене тут же пронеслись одобрительные крики.

— О каком это сюрпризе гундосит наш доблестный хранитель? — спросил Хартэн.

— Хм… — слова хранителя вызвали интерес даже у Мальдруса, который впервые за все время, полностью повернулся к монитору, отвернувшись от парадного входа в бар.

— Кажется, я знаю, о чем речь, — оскалив зубы заявил Белиндор, специально крикнув по громче.

Посетители тут же кинули на него непонимающие взгляды, в ожидании разъяснений его слов.

— Смотрите, сейчас итак всё увидите, — улыбаясь произнес гигант.

Джорелл стоял в комнате подготовки участников к сражению. Он уже привык ко взглядам на себе, как просто любопытным, так и крайне ненавистным. Руксэндра провожала его, боясь в каком-то смысле остаться одна. Помещение было достаточно большим, чтобы легко уместить в себя пару сотен участников и обслуживающий персонал. Руксэндру ожидал один из осведомителей, которого Марендрайт приставил к ней, как и обещал. Дутанор был с Кэзом и смотрел бои откуда-то с вип трибуны, так как он был потрошителем, Марендрайт попросил его не светиться лишний раз при огромном количестве воинов одновременно.

— Ты ведь справишься? — с полной надеждой в словах, спросила Рукэсндра.

— Я постараюсь, — холодно ответил Джорелл, оглядывая своих противников.

— Так, ну все, всем строиться, выход на арену через минуту! — крикнул один из организаторов, и сотня бойцов отправилась к воротам.

— Ну все, мне пора идти, тебе тоже нужно отправлять в ложу для журналистов, — сказал Джорелл и не спеша направился к воротам.

— Госпожа Руксэндра, пройдемте, нам нужно успеть до начала сражения, — к ней подошел представитель принадлежавший к расе люмитанцев. Девушка провожала Джорелла взглядом, до того момента, как тот скрылся за углом. Ужасно расстроенной из-за его холодного отношения, она повернулась к представителю.

— Эй, крошка, как насчет приватного интервью у меня в номере после моей сокрушительной победы, — один из участников схватил Руксэндру за плечи и повернул к себе. Это был делдаркец, который еще не вышел вместе с остальными.

— Что вы себе позволяете, такое поведение не соответствует никаким нормам! — возмутился представитель, попытавшийся встать на сторону девушки, за что тут же получил по лицу и, пошатнувшись, едва не потерял сознание.

— Это был мой самый ничтожный удар, а теперь, скройся с глаз моих, жалкое насекомое, мне нужно побеседовать с этой красоткой наедине.

Руксэндра стояла, как вкопанная, полностью скованная страхом, она не могла произнести ни слова.

— Эй, убери от неё свои руки, — позади делдаркца послышался голос Джорелла. Тот повернулся назад и улыбнулся.

— О, смотрите-ка, ты бы шел отсюда, пока не сдох, — делдаркец самоуверенно направился к Джореллу и, едва подойдя на расстояние удара, получил кулаком в живот.

Делдаркец тут же повалился на пол, отхаркивая кровь и корчась от дикой боли.

— Это был мой самый ничтожный удар, а теперь, скройся с глаз моих, жалкое насекомое, — повторил Джорелл слова делдаркца и затем, перешагнув его подошел к Руксэндре.

— Эй, — он положил свои ладони ей на лицо и вытер слезы большими пальцами с её дрожащего лица. — Больше, тебе не нужно бояться, никто не тронет тебя. Больше, мне не нужно скрывать свою силу, я убью их всех, — слова Джорелла стали настоящим успокоительным для Руксэндры, и та тут же перестала трястись. Она положила свою ладонь ему на маску и трепетно проведя по ней спросила:

— Что же за лицо, скрывается за ней…

— Лицо, защитника человечества, — ответил Джорелл. — Господин представитель, отведите её в ложу журналистов, пожалуйста.

Люмитанец молча кивнул и, взяв Руксэндру за руку, увел её прочь. Джорелл развернулся и направился обратно к воротам, наступив по пути, на все еще мучающегося от боли делдаркца.

Его подгруппа стояла перед высокими массивными воротами, за которыми находилась арена. Лучи света, исходившие от прожекторов просачивались сквозь небольшие отверстия, проделанные кем-то из предыдущих участников. Рев толпы, заставлял Джорелла чувствовать себя гладиатором, хотя, он таковым и являлся, как и все участники. Изменилось лишь время и появилось ложное чувство свободы, которое быстро растаяло, как только, одному из струсивших участников, отрубили голову пару часов назад за попытку сдаться. Марендрайт был этаким цезарем, а толпа — судьями, которые могли сохранить твою жизнь общим голосованием.

«Летающий труповоз» закончил собирать останки тел предыдущих участников и прозвучал сигнал к началу нового боя. Механизм распахнул массивные ворота, целиком впустив внутрь ослепляющий свет и оглушающий рев толпы.

Бойцы вышли на арену хаотичной толпой, не веря, такому огромному количеству зрителей, окруживших их. Один из планетарцев поравнялся рядом с Джореллом и сказал:

— Не надейся уйти отсюда живым, недолюмитанец. Скоро, ты встретишь свою погибель, — после чего, оскалив свои зубы, он замедлил шаг и остался позади.

Весь мир тут же приметил Джорелла, вышедшего на поле вместе с остальными. Песок был напрочь пропитан разной кровью, которая пролилась здесь за сегодня, в связи с чем, поле битвы походило на красивую поляну из разноцветных цветов. Участники встали лицом к ложе хранителей и выжидали Маренрдайта. Хранитель снова поднялся с кресла и его голос в сотый раз пронесся по арене.

— Друзья, как я и говорил, ваш сюрприз уже здесь. Позвольте вам представить нового участника из расы людей! — прокричал хранитель и весь мир разом ахнул.

— Люди? Так это правда… — пробубнил себе под нос Мальдрус.

— Ха! Ну, посмотрим, что может этот недотрога! Надеюсь, он не разочарует меня! — взбудоражено прокричал Белиндор.

Остальные посетители бара лишь смотрели на диковинного представителя новой расы с открытыми ртами. Ренианцы и люмитанцы с презрением глядели на Джорелла. Первые, за свое унижение, а вторые, по неизвестным никому кроме них причинам. Весь мир, ждал, что же преподнесёт им новая раса.

— Господа, я жду от вас зрелища. Начинайте! — крикнул хранитель и зал одобрительно поддержал его овациями.

Спустя мгновение, всем зрителям предстала невероятная картина. Девяносто девять участников окружили одного единственного Джорелла.

— Что происходит?! Невероятно, кажется, остальные участники объединились, чтобы разобраться с нашим новым гостем! Какой неожиданный поворот, но правилами это не запрещено! — прозвучал голос комментатора игр.

— Сотня на одного, мне нравится такой поворот событий! — оскалив зубы, сказал крайне обрадованный Белиндор.

Джорелл оглядел, окруживших его планетарцев.

— Ну что, человек, пришла твоя погибель! Таким как ты, не место среди настоящих империй. Нам не нужны жалкие подобия на люмитанцев! — с пеной у рта злобно прорычал делдаркец.

— Значит, так у вас делается? — едва слышно пробубнил про себя Джорелл. — Что ж, я все равно собирался хлопнуть дверью по громче, чтобы заявить о людях, — уголки его губ слегка приподнялись, Джорелл стоял не подвижно и без капли страха.

— Убьем его! — заорал делдаркец, и толпа ринулась на человека.

Из-под капюшона Джорелла вертикальной струйкой на волю вырвался темно-синий свет. Один из планетарцев уже шел на замах, в попытке перерубить Джорелла в один удар. Тот резко посмотрел на планетарца и тонкая вертикальная струйка его глаз сменилась на безумное неистовое пожарище. Земля задрожала под ногами, и яркий, ослепляющий темно-синий столп света вырвался оттуда, взвыв в небеса, но врезался в щит и вернулся обратно. Нескончаемой энергией он длился еще несколько секунд, словно смертоносный вихрь. Джорелл отозвал свой взгляд, и энергия рассеялась, наконец, дав оглядеть последствия этой мощи. Поле битвы стало на несколько метров ниже, чем было до этого и только лишь благодаря точному расчету Джорелла. Крепкое защитное поле стадиона потрескалось во многих местах, оставив пустыми все резервуары, из которых щит автоматически подпитывался новым илунием.

Во всех помещениях, где в этот момент смотрели трансляцию турнира, стояла гробовая тишина. Никто не ожидал такой мощи от какого-то аборигена. От остальных участников не осталось ничего, кроме воспоминаний о том, что еще минуту назад их была почти сотня.

— Вот это по-нашему мать твою! Так держать! Разрази меня предки, я хочу скрестить с ним клинки! Воу! — Белиндор радовался словно маленький ребенок. Остальным посетителям оставалось лишь смотреть на это зрелище. Мальдрус улыбался, глядя на экран. Джорелл полностью сковал его любопытство и ему не терпелось узнать его поближе.

«Как я и думал, он сдерживался на Земле», — думал про себя Дарбрелт. — «И ко всему прочему, я уверен, что он способен куда на большее».

— В-вот это да! Дамы и господа, у нас есть последний победитель! Уверенно и с размахом, человек проходит на следующий этап!

Руксэндра смотрела на защитника человечества и не могла поверить своим глазам. Неужели этот тот же самый человек, который так хладнокровно стоял и смотрел, когда люмитанец чуть не изнасиловал её несколько дней назад? Неужели у человечества все-таки есть настоящая надежда?

Джорелл вернулся внутрь арены под молчаливые взгляды зевак. Никто не мог поверить в его победу.

Глава 10 Плохой, добрый, безразличный

Не спешите судить тех, чью историю вы не знаете.

Марендрайт на защите Илиана в суде (с)

Весь бар принялся бурно обсуждать увиденное. Мальдрус все еще смотрел в монитор, глядя на повтор боя и внимательно разглядывая Джорелла, как резко кто-то схватил его за плечо и ударил по лицу. Маликанец засмеялся истерическим смехом. Нападающим оказался стражник судьи — Лутераль.

— Ты там все это время за углом прятался что ли? — сквозь смех спросил Мальдрус.

Лутераль разозлился пуще прежнего и, опрокинув маликанца на стол, начал непрерывно лупить его по лицу правым кулаком. Мальдрус продолжал истерически смеяться, пока раскрошенные зубы и кровь заполняли его глотку.

— Я все сто девяносто девять боев ждал кого-то вроде тебя, не отрывая взгляда от входа, и стоило мне только отвернуться на один из них. А-ха-ха!

— Заткнись, мразь! Ты ответишь за все! — илкарец остановился, чтобы перевести дух. — Я не прощу тебе смерть великого судьи!

— А с чего ты взял, что он умер? Может он сейчас верно служит нашему общему делу? — маликанец посмотрел в глаза Лутералю и безумный смех снова вырвался из его рта. Небольшие капельки крови попадали илкарцу на лицо.

От подобного богохульства Лутераль призвал свою силу и был готов нанести такой удар, чтобы наконец стереть улыбку с лица Мальдруса. Но этому не суждено было случиться, так как Белиндор, Тальдарус и Хартэн скрутили Лутераля и оттащили от маликанца.

— Отпустите меня, ублюдки! Я поклялся защищать его, и вы не посмеете встать на пути моей клятвы! — кричал илкарец, заглушая даже безумный смех Мальдруса.

— Успокойся! Хочешь отомстить, дождись турнира! — крикнул Белиндор, прочно держа в замке шею Лутераля.

— Я понимаю твои чувства, но ты должен уметь сдерживать себя, не дай эмоциям завладеть тобой, — умиротворяющим голосом говорил Тальдарус, пытаясь выступать в роли миротворца.

Лутераль еще предпринял несколько попыток, чтобы вырваться из плена, но хватка была слишком сильной. Стиснув зубы от злости, Лутераль наконец-то сдался.

— Ну все, все! Отпустите меня, я спокоен!

Троица разжала тески и Лутераль был свободен в своих действиях. Он стоял, сжав кулаки и с гневом смотрел на Мальдруса, который встал со стола и пересчитывал пальцами сломанные и выбитые зубы.

— Ты мне почти все зубы выбил! — прошепелявил тот.

— Я бы выбил из тебя душу, если б мне не помешали, — с дрожью в голосе ответил илкарец, кулаки которого так же тряслись от неутолённой жажды.

Мальдрус быстро пришел в норму, его зубы и лицо восстановились за счет илуния. Он немного похрустел шеей, закрыв при этом глаза и, как ни в чем не бывало сел обратно за барную стойку.

— И это все?! — спросил его илкарец, ожидая ответного нападения или хотя бы пару едких фраз.

— Не переживай, я все тебе выскажу, когда встретимся на турнире, — спокойно ответил тот, наливая в себе бокал алкоголь.

Лутераль фыркнул и прежде, чем уйти, с презрением добавил:

— Ты неисправимый кусок дерьма. Будь проклят тот день, когда ты родился, душегуб, — илкарец развернулся и вышел из бара, оставив после себя небольшую разруху.

— Я так понимаю, за это мне никто не заплатит… — уныло произнес бармен, являющийся по совместительству и хозяином заведения.

* * *

Илиан сидел в своих покоях, расположенных на Виномниусе. Бой Джорелла только что закончился и, наконец-то, вызвал бурные дискуссии. Все телеканалы были забиты различного рода аналитиками и умниками, которые тут же разделились на несколько лагерей. Одни говорили, что победа человека не более, чем спектакль разыгранный великим хранителем. Другие, что это невероятное везение и Джореллу в подгруппу попались чуть ли не слабаки с десятых кругов. Третьи и вовсе, что никакого Джорелла нет, а за его личиной скрывается никто иной, как сам Сокрушитель миров, а все остальное проплатили и выдумали ренианцы, чтобы смыть свой позор после войны с илкарцами. И лишь немногие верили в чистую победу человека.

— Джорелл стал очень силен… — послышался голос позади, который принадлежал Гринтреду, решившему нарушить покой своего господина.

— Да… — задумчиво ответил тот.

Илиан снова и снова прокручивал слова Джорелла, сказанные им в больнице. Так ли все было на самом деле, как утверждает один из самых преданных его подчиненных? Правда ли Джорелл предал его, или же враги находятся куда ближе, чем можно было предположить? Он еще не говорил об этом с Гринтредом, но тот не мог не заметить, как Илиан изменился после посещения планеты-столицы. Он стал меньше разговаривать с подчиненными, больше углубляться в раздумья. Конечно, делдаркец успокаивал себя, что волнения его воздыхателя обусловлены турниром и покушением на Лонута, но, шестое чувство говорило ему, что есть что-то еще.

— Так ты собираешься убить его? — спросил Гринтред, пытаясь тем самым узнать, не поменялся ли в чувствах Илиан. На что получил короткий кивок головой. — Я…

— Гринтред, я бы хотел побыть немного один, если ты не возражаешь, — холодно ответил илкарец, продолжая пялиться в монитор.

— Что-то случилось?

— Нет, все хорошо, просто слишком много навалилось на меня за последнее время.

— Понимаю… Если вам что-нибудь понадобится, вы только скажите, — Гринтред посмотрел на господина, но, не дождавшись ответа, развернулся и молча ушел.

Гринтред продолжал в тайне усиленно тренироваться. Чувство вины все еще съедало его, ему не следовало убивать Гилдриэля, поддаваться мимолетному чувству злости и разочарования. Но выбор был сделан, назад пути не было.

* * *

Великий хранитель Марендрайт сидел в своем кабинете, устроившись в рабочем кресле поудобнее, в руках у него была книга. Победители первого этапа были распределены по новым группам, остальные дела переделаны и наконец, настало его личное время. Кожаный переплет книги был оранжевого цвета, а сама обложка сделана в светло-синем тоне. На её исписанных от руки страницах нельзя было найти имя автора, но Марендрайт прекрасно знал, кому она принадлежала. У него было несколько тысяч подобных томов, и вот уже почти десять тысячелетий они являлись источником его мудрости, его знаний.

«День первый. Год 2161 от конца утопии. Поиски привели нас на отдаленную планету, почти на краю вселенной, дальше только тьма. Забавно, что когда-то мы считали вселенную бесконечной, но это не совсем так. Можно ли назвать ту пустоту, которая начинается после тысячи парсеков от нас продолжением вселенной? Не знаю. Никто никогда не прилетал с той стороны и ни одна экспедиция не возвращалась назад. То и дело во тьме продолжают рождаться звезды, а вокруг них планеты, но это происходит так редко, что почти не заметно. Планета, на которой мы высадились, на удивление оказалась пригодной для жизни. Конечно, таким, как мы, давно не важно, есть на каменном шарике кислород или нет, но на моей душе все равно полегчало. Ведь, кто знает? Однажды мы могли бы колонизировать этот чудесный край. Дикие джунгли раскинулись по всей поверхности планеты, а заснеженные горные хребты величественно возвышались над нами. Остается лишь гадать, как долго мы провозимся здесь в поисках мифов и легенд…

День второй. Мы в темпе осмотрели всю планету. Как и ожидалось, ни улучшенное зрение, ни сверхскорость нам ничего не принесли. Кажется, придется осматривать каждый уголок этого таинственного закоулка. Наш отряд вернулся к месту высадки и после недолгого обсуждения было решено разделиться по одному, выбрав для этого двадцать четыре направления, образующих собой огромный циферблат. Нужно было прочесывать каждую пещеру, заглядывать под каждый куст и спускаться на дно любого водоема, который встретится нам по пути. Работы было много, но, все мы продолжали верить в успех, гоняясь за старыми байками. Прошла уже ни одна сотня лет, как поиски захватили нас, к счастью, все мы отчаянные авантюристы.

День третий. Мы уверено продвигаемся вперед, но поиски пока ничего не принесли. Я продолжаю восхищаться природой не тронутой цивилизацией, и время от времени, делаю пару зарисовок наиболее красивых пейзажей. Трава здесь такая, что достает мне до колен. Иной раз я улыбаюсь, представляя, как у некоторых из моей команды из-за такой высокой травы торчит лишь одна голова, летающая туда-сюда в поисках тайн. Живность здесь крайне разнообразная, но мелковатая, учитывая размеры деревьев и травы, я ожидал увидеть по истине гигантских животных. Может… они будут чуть дальше?

День четвертый. Наш отряд продолжает разделяться, отдаляясь все дальше и дальше друг от друга. Те из нас, кто отправился на левую половину планеты, вдруг стали жаловаться на тяжелую проходимость джунглей. Говорят, что трава стала плотнее и прочнее, будто бы в ней появился илуний. Это наводит меня на некоторые размышления… Я попросил взять их несколько проб живой материи и отослать данные мне. В ожидании информации исследовал несколько пещер и обогнул горный хребет. Клянусь предками, меня не покидает чувство, что за мной кто-то следит, а может и за всеми нами…

Данные пришли по среди ночи, я жадно взялся их исследовать. Невероятно, сравнив их с материалом, добытым мною с правой стороны планеты, можно смело сделать вывод — левая сторона однозначно укреплена илунием. По всей видимости, чем дальше мои товарищи углубляются в левую сторону, тем прочнее становится местность. Но, как это произошло? То, что илуний естественный не может быть, в этом случае, он повсюду входил бы в состав планеты. Возможно, её пыталась усилить какая-то раса, но не успели или забросили по неизведанным причинам. Нынешние империи отпадают, так как я бы точно об этом узнал, учитывая мою прошлую должность. На ум приходят латланцы, которые возможно надеялись подготовить это местечко в качестве военного плацдарма. Но, надеюсь, что ошибаюсь, и мы стали свидетелями первого подтверждения существования иных рас до империи латланцев. От этой мысли кровь закипает в жилах. В темноте, то и дело слышу какие-то шорохи и едва различные хрипы, до этого, мой слух улавливал лишь приятные звуки ночных букашек.

Марендрайт перелистывал страницу за страницей этой маленькой, но важной книжонки. Он вчитывался в каждое предложение, порой, по несколько раз. Пытался уловить смысл там, где его могло и не быть. «Что же ты там нашел? Я раз за разом перечитываю эти тома, но каждый раз что-то ускользает меня… Здесь должна быть подсказка, маленькая сокрытая деталь, я знаю, чувствую это», — хранитель облизал палец и снова перевернул страницу.

День пятый. Сегодня утром один из нас не вышел на связь. Несколько ребят, находившихся к нему ближе всех, отправились на поиски. Пару часов искания ни к чему не привели, улучшенное зрение при помощи илуния тоже не помогло. Что за чертовщина тут творится? Все мы на шестнадцатом кругу, я не верю, что нет никаких следов битвы нашего товарища с неизвестным гостем. Не возможно положить в один тихий удар владельца шестнадцатого круга, или же…?

Было решено продолжать поиски и держать ухо в остро, докладывать о каждом подозрительном шорохе. Ночью я продолжил пробираться сквозь джунгли. Странные шорохи и хрип вновь доносились из темноты. Я несколько раз стремительно и бесстрашно врывался в эту темноту, но там было пусто… Едва странные звуки появлялись вновь, я тут же в мгновение ока прочесывал местность в радиусе пары сотен километров, но снова ничего. Клянусь, либо я схожу с ума, либо какая-то тварь играет со мной… Гоняясь за пустотой, слегка подустал и в итоге смирился с этими хрипами, решив просто выжидать. Устроившись на верхушке одного из самых высоких деревьев, я и делаю эту запись.

День шестой. На утро еще один из нас не вышел на связь, дела обретают совсем скверный оборот… Второй обладатель шестнадцатого круга снова не оставил нам никаких подсказок, он просто взял и исчез, ни звуков боя, ни их следов. Маркус утверждает, что нам нужно отступить и все обдумать, это место будто давит на него, и он порядком подустал рубить эту прочную траву. Вот оно! Я понял, как пропали оба наших товарища. Они просто истощились, срубая укрепленные на полторы тысячи процентов джунгли. Пусть трава и осталась такой же мягкой и эластичной, но её прочность невероятна… Очевидно, мы близки к нашим мечтам, наша цель находится где-то на левой стороне этого шарика.

Мы соединились в пары, переместившись полностью на левую сторону. Ночью шорохи и хрипы стали куда сильнее и зловеще. Кто бы это ни был, он явно очень недоволен нашей затеей объединиться в пары, так ему не застать нас в врасплох. План был прост, один рубит, другой отдыхает, наша цель уже близка, я знаю, чувствую это…

Чтение Марендрайта прервал сигнал желтой кнопки, которая не сулила ничего хорошего. Хранитель тяжело вздохнул и, отложив дневник в сторону принял вызов. То, что он услышал, было вне всяких ожиданий. Крайне взволнованный голос стражника сообщил ему об ужасной бойне, которая может перерасти в новую эпоху кровопролитных войн.

Марендрайт стоял в дверном проёме большого помещения, усеянного телами. Он аккуратно прошел в центр, стараясь не наступать на лужи крови и огляделся. Мертвые представители люмитанской, бринрокской и фельсонтской рас, развалились по полу, словно краска по холсту, а художник сего творения поспешил остаться анонимным.

— Да уж, знатная тут была заварушка… — присвистнув, к нему подошел Кэз.

— Убитых удалось опознать? — спросил Марендрайт, пытаясь нарисовать в своей голове картину произошедшего.

— А то, вон тот, слева, никто иной, как дипломат Люмитании первого ранга, — Кэз указал рукой на тело, которое повисло на разбитом окне. — А вот этот джентльмен, чья голова любезно расположилась в мусорке, один из авторитетных воевод Бринрокии.

— Прекрати это… — неодобрительно произнес Марендрайт.

— Что?

— Прекрати так говорить, ты походу не до конца осознаешь возможные последствия, которые могут нас ожидать, — фыркнул на него великий хранитель.

Кэз тяжело вздохнул и отдал господину планшет с именами погибших, а также с их полными данными. Марендрайт погрузил свой взгляд в гаджет.

— Прекрасно, просто прекрасно… Торговцы высшего ранга, воеводы, дипломаты и советники. Какого хрена они все забыли в одном и том же месте?

— Может, проводили какое-нибудь совещание? — Кэз перевернул одно из тел, чтобы изучить входные отверстия от оружия.

— Эти три расы люто ненавидят друг друга и всегда лаются за господство в космосе, с чего бы им собираться вместе? — незадачливым тоном спросил Марендрайт. — Если только…

— М? — Кэз глянул на задумавшегося хранителя и начал ждать, когда тот закончит мысль.

— Если только верхушка руководства ине в курсе, что их подчиненные устраивают ночные посиделки… Кэз, закрой дверь, — вдруг приказал тот и потрошитель поспешил выполнить приказ.

Группа следователей, криминалистов и стражей порядка остались внутри помещения и, прекратив работу уставились на великого хранителя.

— То, что я сейчас скажу, покажется вам невероятно глупым, но имеющим право на существование. Мне кажется, все те, кто сейчас лежит замертво в этой комнате, собрались здесь исключительно по собственной инициативе, без ведома своего командования.

— Но что-то пошло не так, да? — вдруг выдал Кэз.

— Да ну? И как ты догадался? — вытаращив глаза, посмотрел на него Марендрайт.

— Не знаю, чуйка у меня есть на такие дела, — с улыбкой ответил делдаркец, еще раз оглянув кучу тел вокруг себя.

— Значит, я считаю, что компания не смогла договориться и спор быстро перешел в кровопролитие, или же кто-то прознал об их затее и решил внести в их коллектив свое веское слово…

— Да уж, веское, сразу видно, планетарец обладает минимум четырьмя степенями по дипломатии и разрешению конфликтных ситуаций, — Кэз не мог остановиться, чтобы не вставить свое слово или не отшутиться. — Так что вы предлагает, босс, как избежать проблем?

— Все очень просто, обождем день другой, и если руководства этих несчастных будут молчать, то просто избавимся от тел.

Хранитель договорил и среди подчиненных начались недоверчивые переглядывания.

— Я понимаю, что все это очень нехорошо звучит, но у нас нет иного выбора. Если мы выставим на обозрение эту ситуацию, то три могучих расы начнут тыкать друг в друга пальцами, что может привести к новым войнам. Наш долг, как миротворцев, не допустить этого.

— А если кто-нибудь спохватиться? — спросил Кэз.

— Оставь это мне, я что-то придумаю и заодно постараюсь выяснить, что здесь замышлялось… Господа, я надеюсь, все произошедшее останется между нами? — Марендрайт пристально посмотрел на своих подчиненных, разглядывая смятение и сомнение в их глазах, но их не было.

Все, как один, были преданы идеалам хранителей и верили в их благие дела. Лучше смерть, чем предательство хранителей, таков был устав. Подчиненные поклонились и со словами: «Так точно, господин Марендрайт» — принялись убирать помещение от тел и крови.

* * *

Джорелл шел в свои апартаменты. Он навестил Лонута и тот восхищался им и расхваливал все то время, пока Джорелл находился в палате. Так же, Лонут очень обрадовался, когда узнал о том, что Илиан навещал его и обещал найти и наказать виновных. Затем, илкарец был на седьмом небе от счастья, услышав, что Руксэндра плакала около его больничной койки, а Илиан не убил Джорелла, и они даже смогли договориться. Лонут был здоров и в безопасности, это не могло не радовать.

Многие планетарцы стали если не бояться, то хотя бы уважать Джорелла. Теперь каждый подумает дважды, прежде, чем нападать на тех, кто ему не безразличен. Он показал вселенной, что с ним нужно считаться и не важно, что там кричат все эти умники в телевизоре. Джорелл зашел внутрь своей квартиры и включил свет. На диване нагло расселся Мальдрус в темно-зеленой одежке и помахал ему ручкой, едва тот бросил на него свой крайне удивленный взгляд.

— Какого черта?! Ты кто еще такой?! — в грубой форме спросил Джорелл и подошел к маликанцу.

— Ты это серьезно? Нет, мне не показалось? — Мальдрус удивленно вскинул брови и встал с дивана.

— Что? Ты, о чем вообще? Я тебя кажется спросил, кто ты такой и что здесь делаешь? — в обычной ситуации Джорелл уже бы выкинул такого идиота из квартиры, но это далеко не простое место, и, наверняка, идиоты здесь тоже не простые. Ко всему прочему, Джорелл прекрасно чувствовал, что незнакомец перед ним невероятно опасен.

— То есть, ты утверждаешь, что не знаешь, кто я такой? — Мальдрус несколько раз потыкал себя пальцем по груди и уставился на Джорелла.

— Нет, не знаю.

— Охренеть! Мы определенно подружимся! — Мальдрус почти в припрыжку направился к холодильнику и начал там рыться, как у себя дома. — Я тут у вас пару бутылочек хорошего мъердского видел, надо бы выпить за знакомство!

— Стой, подожди, — пытался достучаться до него Джорелл, ошарашенный таким поведением. Маликанец не обращал на него абсолютно никакого внимания, продолжая шарить в холодильнике и что-то бубнить себе под нос. — Эй! — он подошел к Мальдрусу и, повернув к себе, силой прижал к стене рядом с холодильником. — Я к тебе обращаюсь твою мать! Для особо одаренных, спрашиваю еще раз. Кто, ты, такой?

— Как грубо начинать знакомство с использования силы… — сказал тот, наконец обратив внимание на Джорелла.

— Грубо врываться в чужие дома и шарить по холодильникам без спроса, — Джорелл убрал руки от Мальдруса.

— Ну да, тут ты тоже прав, но я не со зла. Просто не хотел, чтобы ненужные глаза то и дело пялились на то, как убийца номер один во вселенной стоит около твоей двери.

— Кажется, я начинаю вспоминать. Илиан однажды рассказывал мне о некоем Мальдрусе…

— Надеюсь, только плохое, — не естественно улыбнулся тот и обошел стоящего перед ним Джорелла.

— Зачем ты здесь, Мальдрус?

— Ты не поверишь, но из-за нашего общего знакомого, Илиана, — маликанец уставился в панорамное окно.

— Хочешь сказать, ты лично знаком с Илианом? Да не просто знаком, а еще и дела какие-то с ним ведешь? — Джорелл оставался стоять на месте, не предпринимая никаких действии.

— Ты не поверишь, как сильно порой притягиваются противоположности… Хотя, не такие уж мы и разные, скажу я тебе.

— Так зачем Илиан послал меня к тебе?

Мальдрус слегка повернул голову в лево и сказал:

— Чтобы убить.

Джорелл тут же призвал свою силу и его глаза наполнились темно-синим насыщенным светом.

— Тихо, тихо, не торопись, — маликанец полностью развернулся к Джореллу и оскалил зубы.

— Хватит ходить вокруг да около! Если пришел убить меня, то можешь попытаться, но обещаю, есть некоторая вероятность того, что ты сдохнешь! — грозно прорычал Джорелл.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Мальдрус. — Видишь ли, изначально, я думал, что ты мелкая рыбешка, которая только не давно освоила шестнадцатый круг и как-то напакостила дяде Илиану. В моих планах было по-быстрому шлепнуть тебя и получить немного денежек на развитие моего бой-бэнда.

— Да? И что же изменилось? — Джорелл не верил маликанцу и все время был наготове, ожидая какого-нибудь подвоха.

— Изменилось то, что сегодня, на моих глазах растворилось девяносто девять засранцев, решивших положить тебя числом. Несколько из них, были на шестнадцатом кругу, хоть и совсем зеленые новички в этом уровне, но все же… Конечно, ничего сверх выдающегося ты не сделал, я знаю много тех, кто может точно так же, но и не сказать, что ты легкая добыча. Увы, у меня еще есть некоторые планы, и сдохнуть раньше финала я точно не планировал, ха-ха! — Мальдрус поравнялся с Джореллом и с блеском в глазах посмотрел на него. — Мы еще увидимся, мне понравилось с тобой беседовать, буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, — усмехнулся тот и, насвистывая какую-то мелодию, растворился, едва входная дверь открылась.

Джорелл облегченно выдохнул и плюхнулся на диван. «Черт возьми, не знаю, что за сила у этого Мальдруса, но я счастлив, что мне сейчас не пришлось с ним сражаться…»

* * *

Белиндор шел по бедному району планеты-столицы. Какой бы зажиточной не была цивилизация, в её закромах всегда можно отыскать тех, для кого не нашлось кусочка счастья по тем, или иным причинам. Оборванцы окружали великана со всех сторон. Они были настолько голодными и измученными, что ни размеры гиганта, ни его репутация не пугали их.

Взору бринрока предстал один из редких магазинов в этом районе. Как и оказалось, выбор продуктов в нем был ужасно скуден, а посетителями в основном являлись мелкие воришки. Белиндор взял несколько корзин и начал набирать в них все подряд. Зеваки столпились у витрин магазина и с голодными, отчаявшимися глазами смотрели на переполненные продуктами корзины Белиндора. Войти за ним внутрь боялись лишь по одной простой причине, таких, как они, в тюрьму сажали семьями и никому не хотелось подставлять своих родных. А владелец магазина обещал посадить любого оборванца, что переступит порог его заведения не имея ни гроша в кармане. И самое ужасное, что его клевете стражи порядка поверили бы, а правду обездоленных даже не стали б слушать. Белиндор не мог не заметить, как куча зевак, которые не боялись клянчить у него мелочь, вдруг почему-то не могут переступить порог захолустного заведенья.

— Здравствуйте, господин, — начал любезничать продавец, едва увидев, сколько продуктов закупил великан.

Подойдя к кассе Белиндор положил одну из корзин в специальный отсек со сканером внутри. Прибор быстро вывел всю стоимость продуктов, находящихся в корзине на экран кассира.

— Эй, а почему это они бояться войти сюда? — спросил Белиндор кассира, поглядывая на оборванцев за стеклом.

— Пусть только попробуют сунуться сюда, и я их быстренько упрячу за решетку, вместе со всей их родней, — надменно ответил тот, презренно посмотрев на голодающих.

— Посадишь? Но за что?

— Да вот просто так, нечего тут расхаживать и отпугивать и так единичных клиентов. Будь моя воля, я бы этих воришек перебил уже давным-давно.

— Хочешь сказать, что кто-то из них тебя обокрал? — Белиндор нахмурил брови.

— Из тех, что за стеклом-то? Вряд ли, все те, кто меня обокрал, сейчас подпитывают собой землю, вместе со своей семьей, — тут же усмехнулся тот. — С тех пор, ко мне не суются.

Белиндор снова окинул взглядом десяток другой голодных ртов, истощенных и измученных. Кассир продолжал пробивать продукты, ставя уже пятую корзину на сканирование.

— Иногда мне становится так скучно, что я вызываю стражников и наугад показываю им какого-нибудь бедолагу, те бросаются на него и забирают без суда и следствия, — кассир посмотрел на великана улыбнулся.

Это было широко известно среди общественности, что продавцы в таких районах очень часто забавляются с судьбами тех, кому не нашлось места в этом мире и многие даже поддерживали такие занятия. За еду они покупали невинность дочерей у отчаянных отцов, а тех, кто отказывал, грозились посадить в тюрьму. Любой здравомыслящий планетарец понимал, что все продавцы в таких районах жалкие куски дерьма, садисты без души. И Белиндор это понимал, и забрел он в этот район не просто так. Он стоял у кассы и скрипел зубами от злости, продолжая слушать о забавах продавца. Тот, в свою очередь продолжал непринужденно рассказывать, считая это абсолютной нормой, так как Белиндор далеко не первый, кому он говорил об этом. Очень часто, такие темы для разговора числились в списке лучших.

Гигант схватил продавца за воротник одной рукой и подтащил к себе.

— Ах ты жалкий кусок дерьма, да кто ты такой, чтобы так жестоко обращаться с теми, кто не может дать тебе отпор!

— Что? Я не понимаю, в чем дело? — визгливо спросил тот, трясущийся в руках великана, словно осенний лист.

— Ты все прекрасно понимаешь, жалкий кусок дерьма! — Белиндор ударил того в нос своей головой, и кассир взвыл от боли.

— Я, я вызову стражников! — отчаянно прокричал тот.

— Ах ты сучка, еще и угрожать мне умудряешься? — Белиндор оскалил зубы и швырнул кассира в другой конец магазина.

Зеваки за стеклом смотрели на всё это с открытыми ртами. Продавец снес несколько стеллажей и шлепнулся среди молочных продуктов. Он кряхтел и постанывал от боли в безрезультатных попытках подняться. Белиндор спокойно обошел стеллажи и направился к своей жертве.

— Нет, не подходи ко мне, пожалуйста! Тебе нужны деньги? У меня есть много денег, я заплачу! Сколько ты хочешь?

Белиндор поставил своё копыто ему на грудь и прижал к залитому молочными продуктами полу.

— Мне не нужны твои жалкие гроши. Я хочу, чтобы ты страдал за всё, что натворил здесь. Такая шваль, как ты, не имеет прав на существование. Издеваться над этими бедными планетарцами… да-а-а, ты влип в серьезные неприятности, сука.

— Прошу, не убивайте меня! Я исправлюсь, продам магазин и больше никогда не появлюсь в бедных районах! — со слезами на глазах умолял ничтожный лицемер.

Белиндор загоготал своим мощным басом.

— Убивать тебя? Чтобы я, марал руки об какое-то насекомое? Не смеши мою бороду! Нет, дружище, не мне решать твою судьбу, — губы великана медленно растянулись в улыбку, и он направился обратно на кассу.

Белиндор забрал свои продукты и вышел из магазина. Десятки изумленных взглядов смотрели на него. Гигант вдарил кулаком по стене слева от себя, и та с грохотом развалилась на части, поднимая облака пыли.

— Значит так, — бринрок обратился к одному из оборванцев, — Когда сюда придут, скажите, что какой-то владелец розовых глаз вломился сюда, словно гром среди ясного неба и устроил здесь погром. Тот засранец, остался внутри и полностью в вашем распоряжении, только не забудьте спрятать тело. И, еще нечто крайне важное, — Белиндор наклонился к планетарцу и сурово поглядел на него. — Не ешьте сразу слишком много, иначе срать не сможете после такой долгой голодовки. А-ха-ха, — звучный смех пронесся по мрачным улочкам и ненадолго оживил её.

— Ну все, я пойду, — бринрок закинул пакеты на плечо и направился по своим делам.

— Постойте, господин, как ваше имя? — прокричал один из планетарцев.

— Зовите меня Белиндор, — помахал тот рукой и растворился во тьме ночных, неосвещённых улиц.

— Спасибо вам, господин Белиндор, — тихо произнес планетарец в след растворившемуся силуэту великана и по его щеке потекла слеза.

Стоны владельца магазина наконец достигли ушей планетарцев. Те посмотрели друг на друга и медленным шагом направились в магазин.

— Что? Нет, постойте, давайте все обсудим! Пожалуйста! — послышались мольбы из магазина.

Белиндор миновал еще пару кварталов и остановился на пороге невзрачного ветхого здания. Он скинул пакет со спины и положил около входной двери, предварительно нажав на звонок. Спустя короткое время дверь отворилась и в проеме показалась молодая делдарка. У входа было пусто, она огляделась, но никого не увидела. Шуршание пакетов, колыхающихся от ветра привлекли её внимание, девушка глянула вниз и неожиданно для себя обнаружила там кучу продуктов. Над ней изредка мигала синяя вывеска, «Детский приют Сынов Созидателя».

* * *

Альдебрей стоял у зеркала в ванной комнате своих апартаментов. Он оперся двумя руками на раковину и с презрением уставился на свое отражение.

— Посмотри на себя, жалкий ублюдок, — со злостью говорил он своему отражению. — Ты омерзителен, ничтожество, будь ты проклят за то, что родился на этот свет! Думаешь, что достоин править свои народом? Да как ты вообще посмел явиться на этот турнир и строить из себя не весть что… Как ты смотрел на меня в тот день, предатель. Ненавижу тебя за то, что ты сделала со мной! — Альдебрей закричал и начал все крушить вокруг себя, благо, не используя при этом силу глаз. — Посмотри, посмотри в кого ты превратился! И ради этого, я бился столько лет?! — он включил кран и умылся ледяной водой, отпив так же несколько глотков из ладоней.

Звуковой сигнал, ведущий из комнаты заставил его прийти в себя. Только один планетарец звонил ему по этому номеру — его отец, и не гоже было показываться перед ним в таком виде. Альдебрей решил пропустить первый звонок, чтобы еще немного собраться с мыслями. Он еще раз умылся и провел влажной рукой по волосам. Вызов прекратился и зазвонил вновь, в этот раз, нужно было подойти.

Принц прошел в богато уставленную гостиную и принял вызов, на другом конце видеотрансляции сидел хмурый отец.

— Сын, почему так долго не отвечал? — спросил тот, внимательно приглядываясь к отпрыску.

— Прости, я был немного занят, если ты понимаешь, о чем я, — тот заставил вытянуться на своем лице фальшивую улыбку.

— А-а-а, да, конечно, дело молодое, помню себя в твоем возрасте… Все, что мне хотелось — это устраивать попойки и трахать все, что движется.

— Ну да, парочка тысячелетий исполняется лишь раз в году, — с ухмылкой произнес сын. — Ты позвонил по делу или просто так? — уставшим тоном спросил тот.

— В этот раз по делу. Сын, я тщательно смотрел первый этап турнира и меня волнуют два вопроса. Первый — это сила человека, который неожиданно появился не понятно откуда и показал такой уровень силы. Наши ученые ошарашены, ведь мы всегда считали, что у них нет не то что такого высокого потенциала, но хотя бы даже ничтожного таланта к обучению кругов.

— Не беспокойся на счет него. Да, он показал неплохие запасы илуния внутри себя, но ничего такого, с чем бы я не справился.

— Хорошо, это я и хотел услышать от тебя, я кое с кем договорюсь, и мы заберем его труп для исследований. Теперь перейдем ко второму вопросу… — император нахмурился пуще прежнего и наклонился немного вперед. — Ты ведь тоже это почувствовал, когда тот люмитанец использовал свою силу?

— Да, в нем таится гигантская мощь и ненависть.

— Я знаю всех люмитанцев во вселенной, представляющих хоть какую-то ценность, но об этом не слышал никогда.

— Мое любопытство не меньше твоего, я как раз сейчас занимаюсь поисками ответов.

— Хорошо, держи меня в курсе всего, конец связи.

Император исчез с экрана и Альдебрей тут же с тяжелым вздохом развалился на диване. Он прикрыл глаза рукой и предался мыслям.

«А̀ренлэйк…».

Глава 11 Безликий и невидимый

Аренлэйк стоял у подножья штаб-квартиры хранителей, облокотившись спиной об стену. Он достал из-за пазухи обычную газовую зажигалку с легким серебряным напылением, а не илуниевую и закурил сигарету. Денег у него хватало только на дешевые, древние для этого мира газовые зажигалки и простой табак, благо, такому как он, это никак не вредило.

Сотни тысяч обитателей этой поглощенной цивилизацией планетки метались туда-сюда в надежде успеть по своим делам, но все равно куда-то сильно опаздывали. И чем сильнее они торопились, чем больше становилось таких мест, куда им не суждено было попасть. Лишь некоторые из них успевали мельком окинуть люмитанца взглядом, узнавая в нем недавнего победителя первого этапа. Первый этап кончился, а это значит, что до начала следующего боя предприятия снова работают в усиленном темпе, дабы успеть выжать максимум из своих подчиненных, которые в любой момент могу получить выходной.

— Глупые пустышки с пустыми мечтами, — ворчливо пробубнил себе тот под нос, выпуская дым из легких.

«Такие, как вы, сделали это со мной… это из-за вас моя жизнь круговорот пиздеца с легкими передышками перед новым погружением на ещё более глубокое дно…» — Аренлэйк злобно оглядывал проходящих мимо болванчиков, с закипающей внутри него ненавистью.

Перед его глазами то и дело мелькали пейзажи темных, угнетающих деревьев, а их ветви, словные кровожадные лапы тянулись к нему. «Вы еще испытаете мои чувства на себе…». Аренлэйк докурил сигарету и, выбросив окурок на землю, медленным шагом пошел куда глаза глядят.

* * *

— Вижу цель, — докладывал по рации один из планетарцев, одетый в невзрачную простую одёжку.

— Хорошо, продолжайте слежку, но не в коем случае не вступать в конфликт. Ясно? — послышался голос на другом конце связи.

— Так точно, — коротко ответил подчиненный и вместе с приятелями в количестве шестерых планетарцев направились в след за люмитанцем.

Они осторожно преследовали его, скрываясь в толпе. Цель прошла несколько улиц и завернула за угол. Когда преследователи осмелились осторожно заглянуть туда, там никого не оказалось и лишь один канализационный люк расположился по среди узкой улочки. Планетарцы переглянулись и приняли решение идти туда. Канализация планеты-столицы была настолько обширна и глубока, что в ней расположилось еще одно мини-государство. Убийцы, воры, насильники и дезертиры — отбросы общества создали под землей свое маленькое царство. Не счесть, сколько раз стража пыталась разворошить этот улей, но найти его оказалось не простой задачей. Плотная почва планеты, укрепленная на полторы тысячи процентов, не давала смотреть сквозь стены при помощи улучшенного зрения и всевозможных сканеров.

Планетарцы спустились в канализацию и осмотрелись, никаких признаков люмитанца.

— Господин, кажется, мы потеряли его… — взволнованно сообщил по рации один из преследователей.

— Что?! Как это произошло? Вас же шестеро планетарцев, как вы умудрились упустить его? — голос на другом конце связи был очень сильно рассержен.

— Он спустился в канализацию, здешние стены не возможно просматривать, — виноватым тоном ответил другой планетарец.

— Ладно, теперь придется ожидать, когда крыса вылезет из ямы, возвращайтесь назад.

— Все слышали? Идем назад.

— Наконец-то, а то здесь ужасно воняет.

— Не знал, что ты у нас такой нежный, малыш, — компания рассмеялась.

— Не меня ищите? — послышался голос со стороны и планетарцы резко обернулись.

По среди туманного коридора, по которому струилась горячая помойная жидкость, стоял тот самый люмитанец.

— Ублюдок, как ты нас засек?! — преследователи тут же призвали силу своих глаз и создали вооружение.

— Только наглухо отбитый дегенерат не заметит шесть идиотов, которые гогочут в пустынных коридорах, — люмитанец стоял не подвижно и зловеще, нижняя часть его одежды колыхалась под сильным потоком воды, которая стремилась куда-то вдаль.

— Да как ты смеешь! — прорычал один из планетарцев.

— Тихо, отступим, нам не одолеть его, — неожиданно для всех сказал другой.

— Что? Нас шестеро, а он всего один! — возмутился кто-то еще, скрипя зубами от злости.

— Да будь нас хоть сотня, ты забыл, что за монстр перед нами?

— Жалкий предатель, вот он кто!

— Мне жаль прерывать вашу беседу, но не пора ли вам сдохнуть? — спросил тот, и из-под тьмы его капюшона на свет вырвалось две черных струйки, безмятежно колыхающихся туда-сюда.

Из стен вырвались грозные черные потоки илуния и закрыли планетарцам пути к отступлению, оставив лишь одну дорогу, вперед.

— Будь ты проклят, Аренлэйк! — крикнул планетарец и помчался в бой.

Перед ним из воды вырвался поток тьмы и окутал беднягу, растерзав в одно мгновение. Второй планетарец в этот момент оказался с боку от Аренлэйка, но тот увернулся от удара, схватил нападающего рукой за затылок и со всей силы помчал его к своей коленке, которая уже стремительно неслась навстречу. Будто от гигантского пресса, голова планетарца расплющилась и кровь хлынула во все стороны. Четверо оставшихся планетарцев уже вплотную подбежали к Аренлэйку, надеясь нанести совместный удар. Люмитанец в этот момент смотрел на свою ладонь, измазанную во внутреннем мире планетарца. Аренлэйк издал смешок, и стена тьмы вновь вылетела из-под воды, накрыв четвёрку. Крики и отчаянные вопли эхом пронеслись по коридорам.

* * *

— Прием. Вы где, созидатель бы вас побрал?! Ау, кто-нибудь ответит мне? — прозвучал голос из рации спустя минут десять.

— Здравствуй, мой старый друг, — сказал Аренлэйк в ответ, сидя на одном из мертвых тел.

Изодранные и обглоданные тела шестерых планетарцев валялись по всему коридору.

— Аренлэйк? Но как ты… Постой, что с моими планетарцами?!

— Они в полном в порядке, решили немного отдохнуть, — хладнокровно ответил тот и, щелкнув зажигалкой закурил сигарету.

— Не неси чушь! Могу поклясться, их тела сейчас лежат рядом с тобой, верно?

— Ну-у, да, ты меня всегда мог раскусить. Просто не хотел тебя расстраивать, — насмехался люмитанец.

— Аренлэйк, я прошу тебя, вернись ко мне, давай сядем и все обсудим! Мы сможем найти выход из этой ситуации. Ты же был совсем другим, добрым и прекрасным люмитанцем. Зачем ты так?

— Нет, ты ошибаешься. Я использовал тебя, чтобы получить необходимые мне знания и силу. Я заставлю их захлебнуться в страхе и мучениях и не ты, не кто-либо еще не остановит меня, — злобно прошептал Аренлэйк, выпустив из легких дым.

— Только послушай себя! Аренлэйк, которого я знал, никогда бы не сказал подобного. Тот мальчик, которого я однажды принял, был отчаянно напуган и сломлен. Я принял тебя, вырастил, как родного сына, дал тебе все, чтобы ты мог жить прекрасной жизнью!

— Прости меня… но для меня никогда не будет рассвета, лишь один мрачный закат, пока темные ветви деревьев тянутся ко мне каждую ночь… — договорил тот и сдавил рацию в руке.

— Аренлэйк? Аренлэйк! — на другом конце линии, в кресле сидел Илиан.

Он опустил голову, прикрыв свое лицо ладонями, затем резко вскочил и с криками начал крушить все вокруг себя. За стеной его покоев стоял Гринтред, которому было больно видеть Илиана в таком состоянии. Он ненавидел Аренлэйка за то, что тот появился в жизни их ордена.

Глава 12 Изгнанники судьбы. Часть 1

Якитантис медитировал в своих покоях уже несколько часов, когда стук в дверь заставил его прийти в себя. За дверью, к его удивлению, оказался Тальдарус из сынов Созидателей.

— Кто ты и зачем пришел ко мне? — тут же спросил самуртат.

— Мое имя Тальдарус, и я пришел поговорить о твоей душе, — смиренно ответил тот.

— Оставь свои проповеди для наивных дурачков, священник, мне они ни к чему, — презренно фыркнул тот и закрыл дверь.

— Ну конечно, какие тебе проповеди, когда тебе нужна бессмысленная месть, — послышался голос за дверью и Якитантис тут же купился на провокацию.

Он сжал кулаки и, проскрипев зубами, снова открыл дверь, гневно смотря на Тальдаруса.

— Как ты смеешь называть мою месть бессмысленной, оправдывая тем самым подлых убийц без капли чести?!

— Не мне судить их поступки, каждый имеет право ошибаться. Я лишь могу наставить эти заблудшие души на путь истинный.

— Да? И где же ты был со своими наставлениями, когда лилась кровь невинных? Когда горели древние замки Унградер, вместе с детьми, что находились там. Где были Сыны Созидателя?! — Якитантис хмуро смотрел в глаза Тальдаруса, ожидая от него ответа.

— Мы всего лишь братство тех, кто помогает заблудшим и обездоленным, а не провидцы, что видят будущее. То, что произошло в тот день, было настолько неожиданным для всего мирового сообщества, что не возможно было предвидеть… — священник склонил голову и произнес про себя молитву за упокоение душ.

— К хренам твои мольбы и таких, как ты и тебе подобных. Вы наживаетесь на страданиях несчастных планетарцев, которые ищут утешения и поддержки, заманиваете их в свои липкие сети и навсегда оставляете в них. Дети Мести, Легион Справедливости, Сыны Созидателя — все вы ничтожные шарлатаны, наживающиеся на несчастьях других! — презренно произнес Якитантис. — Будь моя воля, я бы схоронил ваши останки на Праздничном поле вместе с остальными мразями, что сейчас покоятся там, — самуртат скривил губы, но его взгляд оставался холодным и пронзающим Тальдаруса.

— Ну, в таком случае, никто бы не предложил тебе сегодня свершить правосудие, — неожиданно произнес священник с улыбкой на лице, и самуртат резко поменялся в лице.

— Что ты сказал?

— Я предлагаю тебе свою безвозмездную помощь.

— Это, что, шутка такая? — Якитантис не верил Тальдарусу, так как Сыны Созидателя никогда не вмешивались в чужие дела.

— Я говорю правду. То, что тогда случилось, повергло меня в дикий шок. Несколько лет я пытался достучаться до нашего Верховного Последователя и наконец-то мои мольбы были услышаны, — Тальдарус расплылся в еще более искренней улыбке. — Могу я войти, не гоже обсуждать это здесь.

Якинтантис стоял со слегка приоткрытым ртом, гадая, что же там «намолил» священник и, не сказав ни слова сделал шаг в сторону, открыв проход в свои покои. Тальдарус не спеша прошел внутрь и огляделся. Не смотря на то, что самуртат мог позволить себе шикарные апартаменты по своему высокому рангу, его жилье было довольно пустым. Один небольшой столик и белый матрас с такого же цвета бельем. Перед панорамным окном, открывающим шикарный вид на океан каменных высоток, лежал коврик для медитации.

— Как-то здесь… пустовато.

— Мне самый раз. А что, тебя это смущает? — все еще относясь с недоверием к священнику, грубо сказал самуртат.

— Нет, но это многое говорит мне о пустоте в твоей душе.

— Оставь мою душу в покое. Говори, что именно ты имел ввиду, когда сказал о помощи.

— Как ты знаешь, мы никогда не вмешиваемся в чужие дела, но все изменилось… Я вступил в братство, потому что верю в добро, верю в то, что даже одному существу подвластно изменить мир, — Тальдарус говорил с некой печалью, но в то же время, надеждой в голосе. — И когда до меня дошла весть о вероломном преступлении, жестокость которого была не сравнима ни с чем, моё сердце рыдало, а душа стенала под гнётом несправедливости, что осталась безнаказанной. Как мы можем называть себя защитниками обездоленных? Как смеем говорить об изменении мира в лучшую сторону, когда ничего для этого не делаем, в то время, как варварские отродья продолжают погружать его во мрак? — в словах Тальдаруса стали слышаться ноты гнева и отчаянного энтузиазма.

Якитантис стоял и слушал, проникшись его словами, вспоминая ту кровавую ночь.

— Являясь правой рукой и близким соратником верховного последователя, мне удалось заставить его вслушаться, и он услышал стоны моей души. Отныне, мы не будем стоять в стороне, — Тальдарус начал шаг за шагом приближаться к Якитантису, а его голос стал звучать все громче и жестче. — Наши воины пройдут святой поступью по тем, кто не соблюдает законы планетарские, превращаясь в недосуществ под тяжестью своих неутолимых и изощрённых амбиций. Силой и верой мы сотрем эту нечисть в порошок, а прахом усыпим землю, которая станет началом в светлое будущее, — священник совсем вплотную подошел к самуртату и остановился, достав из — за пазухи свиток. — Якитантис, я счастлив тебе сообщить, что впервые за множество тысячелетий, мы выступим войной на тех, кто считает, что может творить зло безнаказанно. Властью, данной мне и от имени всего нашего братства, я объявляю «Интэритус»! — Тальдарус встал на одно колено и протянул Якитантису свиток двумя руками.

Самуртат осторожно взял его и раскрыл. Быстро дочитав до конца, лицо самуртата расплылось благодарностью, грустью и надеждой. По его щекам потекли слёзы, и он рухнул на колени, поклонившись Тальдарусу в знак высочайшего уважения и признательности.

* * *

Маленькое уродливое существо сидело в одном из местных баров и напивалось. После одиннадцатой бутылки самого крепкого илуниевого пойла, он наконец-то перестал замечать на себе любопытные и презирающие его взгляды. Не смотря на победу в первом этапе, карлик был подавлен и чем-то расстроен.

— С днём рождения тебя! — прокричал тот, вскочив со стула и, указав бутылкой куда-то в сторону.

По бару тут же прошелся смешок и любопытных насмешливых взглядов стало еще больше. Фельсонт снова плюхнулся на стул и сделал еще один большой глоток. Рядом с ним, даже бутылка не казалась маленькой, которая составляла четверть его роста.

— С днем рождения! — снова жалобно произнес тот под смешки посетителей и, всхлипнув носом, выпил еще.

На этот раз бар разразило смехом, а маленькое создание продолжало угрюмо и жалко сидеть на стульчике.

— И вот он выиграл первый этап? — сказал кто-то из посетителей.

— Хах, да уж, в таком случае нужно было тоже записаться на этот хваленный турнир. Я бы там всех одной левой положил! — сказал другой и напряг бицепсы.

— Только посмотрите на него, мерзкое уродливое создание… расселось тут и портит нам отдых своим видом, — с отвращением произнесла окнордка, одарив карлика презренным взглядом.

Маленький фельсонт слез со стула, но был так пьян, что плюхнулся на пол, и посетители загоготали, как дикие койоты.

— С днем рождения, с днем рождения, — повторял он, поднимаясь на ноги. Карлик побрел из бара, волоча по полу бутылку и свои ноги. Смех все еще не умолкал.

Он вышел на оживленную улицу и побрел по оживленной мостовой. Бутылка то и дело постукивала о брусчатку, доставая до неё из-за маленького роста своего хозяина. Пешеходы постоянно оборачивались и тыкали пальцем в карлика. Кто-то смеялся, некоторые выкрикивали оскорбления, а кто-то просто с отвращением отворачивался.

Голова фельсонта моталась туда-сюда не в состоянии нормально удерживаться на шее.

— С днем рождения! — снова крикнул тот и по его слезам потекли слезы.

С большим трудом он добрался до своей квартиры в штабе-хранителей и плюхнулся прямо на полу. Пустая бутылка откатилась куда-то в сторону, а маленькое создание с еще не высохшими слезами на глазах, продолжало повторять про себя во сне одно и тоже: «С днем рождения…».

Илиан сидел на песчаном берегу и смотрел куда-то вдаль. Сколько он себя помнил, бескрайнее водные просторы всегда завораживали его, а шум прибывающих волн успокаивал и помогал расслабиться. Нечто великолепное он находил в этой спокойной, умиротворяющей водной глади, которая в любой момент могла превратиться в свирепое чудовище, погребая под собой города.

Его мысли были забиты последними событиями, так и норовя разорвать мозг от перенапряжения. Мысль о том, что его великий народ почти уничтожен не покидала его. Предательство Аренлэйка, Джорелла, договор с Мальдрусом, как он докатился до этого? Где свернул не туда, и как вновь вернуться на это распутье, чтобы на этот раз выбрать правильное направление?

Илиан прокручивал самые страшные картины своей жизни, просматривая их, словно плохое кино, и ища там ответы на свой вопрос. Мрачный пейзаж ворвался в его мысли и вдарил по его сознанию, будто нашатырь по обонянию. Он вспомнил диалог между собой и Мальдрусом, вспомнил день, когда сомнения в этом мире, впервые зародились в его голове.

Изгнанники судьбы. Часть 2.

Год — неизвестен. Приблизительно несколько тысячелетий после уничтожения латланцев.

Илиан входил в специальный штурмовой корпус по выявлению и уничтожению оставшихся очагов сопротивления, тех, кто симпатизировали латланцам и бились за них до конца. Юный Илиан, который посвятил всю свою жизнь войне, прожил много дней в тренировках и битвах, чтобы быть превосходным бойцом, но мало, чтобы разглядеть истину за своим слепым максимализмом, пока та сама не постучится ему в дверь. Он и еще одиннадцать бойцов стояли за дверью и ждали сигнала к штурму.

Будущий заступник справедливости был облачен в темно-синие глянцевые доспехи с ярко-желтыми вставками и такого же цвета штурмовой шлем. Из-за плотных волосяных отростков илкарцам было неудобно носить простой шлем, так как он не полностью прилегал к голове, из-за чего у них всегда было слабое место на затылочной части, связи с чем воинов заставляли срезать отростки подчистую. Ученые илкарии изобрели прочный материал, который полностью обволакивал голову и толстые волосы в том числе, убирая тем самым изъяны в защите. Такой шлем можно было воссоздать любого цвета и формы.

В руках у него был высокий ромбообразный щит с ярко-желтыми вставками и символом его народа по центру. Края его были заточены и имелось небольшое окошко, по прочности не уступающее основной части щита. В руках у него был небольшой двуручный меч, вдвое меньше, чем у Джорелла и имел простую форму. По центру клинка красовалась роспись. Навершие было в виде диска с множеством шипов, а черенок был обмотан черной кожей.

Его товарищи были облачены в подобную стандартную броню и смиренно выжидали приказ.

— Помните, внутри находятся самые опасные из оставшихся сил сопротивления. Если оставить их в живых, то в будущем они вернутся с новыми силами, — прозвучал хриплый голос по рации.

— Не волнуйтесь, сэр, живым от нас никто не уйдет, — грозно сказал Илиан и его глаза наполнились желтым светом.

— Вперед! — крикнул Илиан и весь отряд молниеносно вышиб дверь и ворвался внутрь помещения.

Внутри было темно и лишь вспышки от илуния и выстрелов оружия изредка освещали это помещение. Мрачная комната наполнилась молящимися криками. Когда в живых не осталось никого из врагов, когда жажда крови и адреналин утихли и сознание наконец прояснилось, Илиан и его отряд смогли осмотреться в спокойной обстановке. То, что они увидели, перехватило у них дыхание, глаза отказывались поверить в увиденное, а руки затряслись от уже содеянного.

— Дети… Здесь же только дети… Нет, этого не может быть! Нет, нет, нет, что во имя созидателя здесь творится! — Илиан схватился за голову, кровавая пелена захлебнула его сознание. Десятки мертвых детей, маленьких беззащитных комочков, умиротворяюще лежали вокруг него по всей комнате.

— Может… может это какая-то иллюзия? Вдруг это голограммы?! — почти плачущим голосом спросил другой боец. Один из штурмовиков, принадлежавшим к расе бринроков присел на корточки и, макнув палец в кровавую лужу опробовал её кончиком языка, затем сплюнул и саркастично сказал:- Чертовски реалистичная голограмма… — воин тяжело выдохнул и закрыл ладонью свои глаза.

В помещении воцарилось молчание, как вдруг младенческий плач надежды пронесся по ней. Воины тут же оживились и начали рыскать в поисках спасения среди груды своих кровавых грехов. Наконец, Илиан отодвинул одно из женских тел в сторону и за ним нашел маленького делдаркца. Дитя было укутано в тряпки, слегка запачкавшиеся кровью.

— Так, иди ко мне мой маленький, не бойся, никто тебя не обидит, — Илиан наклонился и аккуратно взял дитя к себе на руки. Остальные бойцы отряда начали подходить к Илиану и осматривать младенца. Закаленные в многочисленных сражениях мужчины, не могли сдержать слез радости, при виде уцелевшего младенца.

— Дай, дай-ка мне его подержать, — сказал бринрок и протянул руки вперед.

— Держи, только будь аккуратней, Гилдриэль, — Илиан передал малыша гигантскому бринроку и тот начал сюсюкаться с ним.

— Внимание, отряд смерти, кто-нибудь слышит меня? По рации прозвучал голос командующего, и бойцы отряда переглянулись между собой. Поняв друг друга без лишних слов, они покивали друг другу и Илиан решил ответить за всех.

— Что за дела, господин? Где страшные бойцы сопротивления?! Почему в этом помещении были одни дети?! — закричал Илиан.

— Я понимаю, что ты сейчас очень расстроен, и поэтому пропущу твой крик на меня в первый и последний раз. Эти дети были ублюдками сопротивления, если б они выросли, то могли стать угрозой новому мировому порядку! Они должны быть убиты все до единого! Илиан посмотрел на маленького безобидного делдаркца.

— Если они дети ублюдков, то чьи же тогда мы? Раз убиваем ни в чем не повинных младенцев… Малыш издал радостный крик и его голос долетел до рации.

— Что это? Там, что, младенец? Илиан, я требую отчёта! Почему это мелкое исчадие тьмы все еще дышит? Немедленно возьми эту тварь и удави голыми руками, пока она не выросла! — кричал командующий, брызжа слюной в рацию. — Илиан, ты, что, оглох?!

— Сэр, пососите мой хер, — сказал Илиан и раздавил рацию в кулаке. Его товарищи с улыбкой смотрели на него.

— Ха! Не знал, что ты у нас такой рифмоплет. Сэр, пососите мой хер, ха-ха, звучит, как прозвище, — усмехнулся Гилдриэль.

— Ладно, пойдемте отсюда, скоро у нас будут гости, — сказал один из товарищей. — Постойте, а что с телами? Неужто оставим просто так? — спросил кто-то еще.

— Нет, мы будем мстить за них… убьем каждую мразь, которая готова на все, лишь бы оправдать свою ничтожность, — проскрипел зубами Илиан. — Если мы выживем, то когда-нибудь создадим свой собственный отряд и будем защищать тех, кто стал жертвой алчных кусков дерьма. Но пока я нужен в другом месте…

— Хех, где нужно подписаться, чтобы вступить в твой кружок по интересам? — ухмыльнувшись, спросил Гилдриэль.

— Тебе достаточно лишь слова, и ты принят, — ответил Илиан и улыбнулся, безумно обрадовавшийся, что его брат по оружию поддерживает его идею. — И вы все, только слово, и мы вместе отомстим им за все, — обратился тот к остальным.

— Мы с тобой, Илиан. Сдается мне, что нас очень долго водили за нос и у меня назрело пару вопросов к объединенному командованию, — грубым басом сказал другой штурмовик.

— Так, валим отсюда, мы уже потеряли много времени на болтовню, — вмешался Гилдриэль и отряд поспешил наружу.

Отряд выбежал на пустынное каменное плато, под которым и находилось то здание, откуда они вышли. Их корабль находился за одним из горных хребтов, возвышающимся на другом конце гигантской пустоши. Так как отряд ожидал найти здесь самых опасных бойцов сопротивления, то естественно оставил свой корабль как можно дальше от их базы, дабы его не уничтожили.

— Так, используем силу и по-быстрому домчимся до транспорта, а там на световой свалим легче легкого.

— А ну стоять! Какая еще сила?! Вы, что, забыли о живом младенце у меня в руках?

— Вот дерьмо… Гилдриэль прав, младенец не выдержит таких скоростей, но, километров 60 в час думаю осилит, если как следует его укрыть, — сказал Илиан и огляделся, высматривая незваных гостей.

— Не нравится мне все это…

— Придется бежать по старинке.

— Да, придется, — завязался диалог между товарищами.

— Я пока разведаю обстановку впереди, если что, кричите, — один из планетарцев исчез в это же мгновение, буквально испарившись на глазах.

Весь отряд немедленно побежал по направлению к кораблю. Гилдриэль укрыл младенца своими огромными руками и, прижав поближе к себе, мчался по каменой пустоши вместе с остальными. Около часа они бежали по серой равнине, пока наконец не преодолели хребет, за которым открылся вид на их корабль. Отряд спустился с крутого хребта и подошел к кораблю, всё было тихо.

— Мы на месте, тащи свою задницу к нам, — сказал Илиан по рации, в ожидании их разведчика.

— Он уже здесь, — послышался чей-то самодовольный голос. Словно из ниоткуда, перед кораблем появился муликанец с парой сотней воинов, примчавшихся откуда-то со скоростью в половину меньше световой.

С десяток истребителей нового поколения пронзили небеса и нависли над отрядом Илиана, а на орбите завис дредноут муликанцев. Товарищи были окружены. Муликанец был одет в длинное дорогое пальто, в котором гармонично переплетались между собой темно-оранжевый и черные цвета. Под ним виднелась так называемая пластинчатая жилетка, которая состояла из легкой и прочной ткани, на которую крепилось множество пластин цвета основной верхней одежды. Пальто было увешано кучей золотых орденов. В руке у муликанца болталось телоразведчика, которое он удерживал за шкирку.

— Марк, нет! Отпусти его, ты — жалкий кусок дерьма! — в ярости закричал Гилдриэль, из-за чего малыш расплакался.

— Как это глупо… Я вложил в вас всех столько сил, времени, денег! А это ваша благодарность?! Предать все наши идеалы ради какой-то мерзкой личинки?! Вы совершили самую ужасную ошибку в своей жизни.

— Да пошёл ты! Думаешь, сделал нас своими сучками? Мы согласились биться с теми, кто угрожает безопасности нашего мира, а не с малолетними детьми! И если общий военный совет боится младенца на столько, что посылают целый отряд высоко обученных штурмовиков, дабы убить их, то я отказываюсь служить таким ссыкунам! Я сыт по горло ублюдскими аристократами и генералами, которые погрязли во вседозволенности и алчности… клянусь, что вырву ваши черные сердца, и мир глубоко вздохнет, освободившись от гнета проклятой иерархии ничтожеств.

— Нет, ты умрешь, и та мелкая рыдающая шваль, что ты спас из-под груды трупов, которые сам же и сотворил, — генерал откинул тело разведчика в сторону и, нахмурив брови его глаза налились оранжевым светом. — Вы моё детище и мой позор, я должен лично покарать вас и очистить свою репутацию, убить их!

Солдаты ринулись в бой. Штурмовой отряд Илиана остался стоять в защите. Гилдриэль укрыл младенца рукой и призвал свой Гуань Дао. Истребители открыли подавляющий огонь на поражение. Так как на шестнадцатом кругу было только четверо, Илиан и Гилдриэль в том числе, то остальным пришлось убегать от выстрелов. У генерала в подчинении было девять обладателей шестнадцатого круга, а все остальные воины были на пятнадцатом. На Гилдриэля накинулось трое равных ему по кругу, и толпа пятнадцатых. Он с трудом выдерживал их удары, которые разрывали огромное плато на части. Яркие вспышки озарили мрачную местность.

Илиана атаковало четверо обладателей шестнадцатого круга, а сам генерал принялся за тех, кто был по слабее. Гилдриэль топнул ногой и укрепленное на пятьсот процентов плато, перевернулось вверх дном. Илиана перемешался среди летающих обломков и разрубал вражеских обладателей пятнадцатого круга, затем переместился по центру и его глаза разразились ярко-желтым пожарищем. Он создал перед собой нечто, похожее на белую звезду, которая стремительно начала поглощать энергию из невидимого пространства и становится ярче.

— Мы в дерьме, валим! — закричал Гилдриэль своим товарищам и поспешил как можно дальше от Илиана.

— Нет, ты не посмеешь! — закричал генерал, закрыв глаза от такого яркого света, но даже через веки этот невероятный поток «обжигал» глаза.

— Будь ты проклят, Испепелитель! Илиан накрыл вражеских планетарцев большим не проницаемым энергокуполом. Все тут же принялись атаковать его, но он позаботился о своей защите оболочкой из илуния. Светящийся шар уже разрывало от мощи, и оттуда вылетали потоки энергии, которые разрезали укрепленную землю, как раскаленный нож масло.

— Мой свет очистит ваши грязные души. Сдохните! — Илиан прорычал от перенапряжения, и белый сгусток энергии взорвался с сокрушительной мощью.

Планета затряслась, как побитая дворняга. Тектонические плиты стали ходить ходуном, а лава вырвалась из недр земли. Когда свет погас, на сцене остались лишь Илиан и генерал. От муликанца шел пар, семьдесят процентов его тела было в ожогах, но тот стоял непринужденно, а раны уже залечивались при помощи его илуния. Под куполом оказался гигантский кратер, конца которого не было видно. Илиан спустился с небес к генералу, который улыбался, глядя на него, его лицо было настолько сожжено, что на левой стороне почти не осталось мяса и виднелись голые зубы и часть черепушки.

— Как я и думал, с генералом будет не так-то просто покончить, — сказал Гилдриэль, который повис в воздухе над муликанцем, дабы уберечь младенца от землетрясений. Из всего штурмового отряда в живых в итоге остался лишь он с Илианом.

— Я хорошо тебя обучил, Илиан, даже жаль, что ты в итоге принял не правильно решение… — усмехнулся генерал, чье лицо уже почти восстановилось до нормального состояния. Илиан продолжал стоять, ожидая следующего хода го бывшего командира.

— Хорошо, я даю тебе последний шанс! Редко кому выпадает такая возможность, но не хочется губить такой талант. Только представь, чего бы могли вместе добиться! Перед нашей мощью дрожали б целые империи. Ты, я, Гилдриэль, втроем мы могли бы создать свое королевство! Только убейте эту мелкую мразь, и я обо всем забуду!

— Зачем? Почему тебе так важна смерть этого младенца? — развел руками илкарец, не понимая намерении генерала.

— Хочешь знать, да? Хорошо, я удовлетворю твое любопытство ради нашего будущего сотрудничества. Это совершенно секретная информация, но мне точно известно, что среди тех, кого вы убили было девять младенцев из расы делдаркцев и один из них, никто иной, как наследник древнего императорского рода Делдаркии.

— Не может быть… наследник самого отца основателя его рода. Мне казалось, что все они пали после отчаянной попытки свергнуть новую империю хранителей…

— Как видишь, не все, — генерал расплылся в улыбке. — Теперь-то вы понимаете, почему этот младенец так важен? Даже если есть хоть один сраный процент того, что это именно тот младенец из тех девяти, что вы убили, нужно добить его!

«Бринрок, Фельсон, Делдарк, Рениан, Люмитан и не только они… все расы, что сейчас составляют единое галактическое сообщество, назвали себя в честь семьей отцов основателей, тех, кто сплотил их вокруг себя и вывел в новую эру, покорять пространство. И вот это маленькое крошечное создание в руках у Гилдриэля — наследник могущественной крови и целой империи, которая готова будет ради него на все…» — размышлял сам с собой Илиан, не веря в услышанное.

— Даже если и так, мы не должны убивать младенцев лишь за то, что они, возможно, будут опасны в будущем! Все зависит от воспитания! — прокричал Илиан, не желая мириться с таким оправданием кровожадности.

— Глупец! Важна кровь, которая течет в наших жилах, а не твое воспитание! Гордость и бунтарский характер у этого малыша в крови! — в свою очередь спорил генерал. — Говори, что хочешь, тебе меня не переубедить! Я буду биться за этого малыша и отныне за всех нуждающихся!

Генерал опустил голову и тяжко вздохнул.

— Жаль, что ты так считаешь, все-таки придется убить тебя. В кратере, который образовался после взрыва, вызванного Илианом, появилось два виде света. Илиан слегка повернул голову на свечение и увидел, как двое планетарцев из отряда генерала вылетели оттуда.

— А я уж боялся, что на шестнадцатый круг нынче проходят все кому не лень, — с улыбкой сказал генерал, который сильно удивился, что кто-то из его воинов смог выжить. Оба бойца были потрепаны, но восстанавливались за счет илуния.

— Простите генерал, мы не знали, что Илиан обладает такой мощью, — оправдался один из воинов.

— Оо, его истинная мощь куда сильнее, жаль, что его нужно убить, и мы никогда не увидим беднягу на пике силы.

Небеса заревели и сотни транспортных кораблей поддержки появились из-за облаков. Все это время они спешили на помощь генералу прямиком с дредноута. Тысячи тех, кто легко мог пройти это расстояние без кораблей окружили Илиана и Гилдриэля, бежать было некуда.

— Убить его! — крикнул генерал. Вдали раздался страшный грохот и сотни тысяч лучей со скоростью света пронзили тела планетарцев, а корабли осветили небо, когда разрывались на части.

— Какого хрена?! — прокричал генерал, бегая глазами по округе. Илиана и Гилдриэль не понимающе глядели по сторонам.

— Здравствуйте, генерал, вот мы и встретились, — на пустом месте возник Мальдрус, который стоял рядом с Илианом. Он был облачен в свою броню, из его глаз горел темно-зеленый свет, а на плече у него была винтовка.

— Ты кто мать твою такой?! — прокричал муликанец. Мальдрус снял шлем, и генерал вздрогнул. — Не может быть… ты же маликанец, кто дал тебе право пользоваться силой, раб! Тебя следует казнить за такое.

— Ха-ха-ха, — Мальдрус расхохотался, как безумец. — Как это примитивно и предсказуемо. Может, пора придумать новую грозную фразу? А то этой только школьников пугать.

— Не знаю, кто ты такой, но я непременно найду твою семью, и мои ребята позабавятся с ней, а ты будешь смотреть. Я рубил твой народ, еще когда ты пешком под стол ходил или болтался у папки в яйцах, — генерал расплылся в мерзлотной улыбке. Мальдрус нахмурился, его взгляд отражал ярость, кипящую в его душе. Илиан смотрел на незнакомца и видел, как тот дрожит от неведомой ему причины.

— Жаль, что вы не заметили меня под этим столом, генерал. Теперь, я отправлю вас всех к проводнику душ, — скрипя и кряхтя от злости, произнес Мальдрус.

— Такие дети, как я, склонны вырастать в опасных ублюдков… Так сдохните же, сдохните, генерал!

Мальдрус скинул винтовку с плеча и сделал выстрел. Генерал увернулся, но позади него появился ужасный взрыв. Столб темно-зеленого света поднялся ввысь с низко-жужжащим звуком и скрипом, словно рев стенающий души Мальдруса. Генерал переместился к стрелку, но путь ему перегородил щит Илиана. Илкарец вдарил по генералу щитом и схватил за горло, повалив того на землю. Глаза Илиана засветились в гневе пуще прежнего. Он сконцентрировал мощь в своем клинке, и нанес удар, в надежде пронзить череп генерала.

Муликанец успел отбить клинок в сторону, и луч яркого света пронзил планету на сквозь. Генерал смог вырвать из хватки Илиана, нанеся ему сильный удар по ребрам, от чего того просто унесло на многие километры. Двое стражников генерала, что выжили после первой атаки Илиана, стояли и смотрели на схватку трех монстров. Оба не могли поверить, что они находятся с ними на одном и том же круге. Мальдрус стояли в паре сотен километров от места схватки. Из земли вырвались гигантские корни и обхватили его. Маликанец посмотрел в прицел и выстрелил сгустком илуния. Выстрел был такой мощи, что земля вокруг него разлетелась, а корни оказались несгибаемой опорой, которая удерживала Мальдруса на месте.

— Я заставлю тебя испытать агонию, которая является частью меня! — кричал Мальдрус. Генерал едва успел среагировать на сверхсветовой выстрел и луч прошел в паре миллиметров от его головы, но, неожиданно для него взорвался прямо около виска.

— Ха-ха- ха. Ты ответишь за все, сука! Ты сгоришь, а я буду танцевать на твоих останках! — в глазах Мальдруса было безумье, а улыбка источала ненависть и кровожадность.

Из земли вырвалось еще несколько мощных опор и Мальдрус начал стрелять разрушительными сгустками, как из пулемета. Планета распадалась прямо на глазах. Генерал истратил кучу сил на щит от прошлого выстрела. Не дав муликанцу время на восстановление, появился Илиан, и началась схватка на мечах среди лучей Мальдруса и ужасных взрывов.

— Будь ты проклят, Илиан! — генерал призвал силы и выплеснул их во все стороны.

Огромная энергосфера разошлась от него, отбивая даже выстрелы Мальдруса. Илиан подставил свой щит вперед и шел прямо через эту сферу. Оранжевая энергия окутала его, но не могла поглотить. Илиан сделал в ответ то же самое, и его ярко-желтая сфера снесла вражескую энергию. Воспользовавшись моментом, генерал взвыл в космос, чтобы сбежать на дредноуте.

— Ай яй яй, товарищ генерал, разве вас не учили в академии, что поворачиваться жопой к снайперу очень неприлично… он может обидеться и прострелить вам её, — Мальдрус улыбнулся и нажал на спусковой крючок. Луч света стремительно пробил генералу обе ягодицы и тот взвыл от боли.

— Мальдрус зарабатывает первое очко, генерал, ноль, — пошутил Мальдрус и перевел прицел на дредноут муликанцев.

— Этот день станет началом всего, — добавил он, и со скоростью света темно-зеленый луч пробил дредноут и разорвался прямо внутри него.

Генерал смотрел, как его корабль разлетается на части, охваченный темно-зеленой энергией. Он прокричал и повернулся в ту сторону, где находился Мальдрус. Муликанец призвал всю свою мощь и пустил в маликанца поток энергии неслыханной силы. Словно мини-солнце, оно устремилось к снайперу.

— Упс… — успел произнести тот, прежде чем энергия накрыла его.

Планета не выдержала и наконец, разлетелась вдребезги. Генерал парил в космосе, выискивая признаки жизни, и к ужасу для себя увидел трех планетарцев на свободно летающем куске земли, что когда-то была частью большой планеты. Впереди стоял Илиан, его щит дымился, а сам он сиял словно новогодняя ёлка. Позади него целыми и невредимыми стояли Мальдрус и Гилдриэль, который в свою очередь укрывал младенца. Малыш был покрыт илуниевой оболочкой, чтобы выжить в открытом космосе.

— Будь ты проклят со своей способностью… — проскрипел зубами генерал.

Илиан хмуро посмотрел на генерала из-за своего щита и в этот же миг исчез, появившись около муликанца. Тот понял, что в этот раз не сможет уклониться, и меч Илиана отрубил ему руку. Клинок обогнул торс генерала и отсек ему левую ногу, затем, Илиан вознамерился разрубить генерала надвое, от паховой области до макушки.

— Стой! — послышался голос Мальдруса и меч илкарца замер в сантиметре от яиц генерала. — Позволь мне его убить! — Мальдрус посмотрел в глаза Илиану и тот увидел в них мольбу. Генерал, не смотря на свои раны на этот раз не издал ни звука, лишь стиснув зубы от боли.

— Хорошо, он твой, — Илиан убрал меч в ножны и отлетел на пару шагов. Мальдрус подошел к генералу и схватил за горло.

— Прежде, чем ты сдохнешь, я хочу тебе кое-что сказать, — губы маликанца растянулись в улыбку, он наклонился к уху генерала и полушепотом сказал.

— Я непременно найду твою семью, и мои ребята позабавятся с ней, а ты будешь стерт с лица этой вселенной. Пока тебя будет рубить проводник душ, я буду рубить твой жалкий народ.

— Нет, ты не посмеешь! — крикнул генерал и Мальдрус оторвал ему голову. Маликанец запрокинул свою голову и закрыл глаза, будто тая в этот момент от наслаждения.

— Какое прекрасное чувство… я чувствую, как сотни тысяч душ говорят мне спасибо, — Мальдрус искренне улыбался, держа в руке голову генерала.

Мертвые тела с дредноута долетели до двоицы и окружили, плавно пролетая дальше. Илиан с грустью смотрел на этот космический парад мертвецов.

— Что с нами стало… Как мы докатились до этого? — спросил Илиан.

— Что с нами стало? Оглянись вокруг! Это то, о чем мы все мечтали, ха-ха-ха, — заговорил Мальдрус. — Мы животные, мой новый друг, в глубине души нам нужен бесконтрольный, тотальный хаос. Мир, где можно делать все, что хочется! Убивать безнаказанно, трахаться и брать что-то или кого-то силой! Дай рабу кнут, и он сам станет угнетателем!

— Но ведь это не правильно, так не должно быть! Эволюция дала нам право мыслить, мы должны были стать венцом природы, а не её самой ужасной ошибкой… — Латланцы были её венцом и лишь одному созидателю известно, через что они прошли прежде, чем разум возобладал над животной натурой. Но они допустили страшную ошибку, пытаясь раньше времени вразумить животных вроде нас, которые не до конца эволюционировали в истинно разумных существ, — Мальдрус посмотрел на задумчивого Илиана.

— Мы гибнем, медленно, но верно катимся в пустоту. Однажды, весь мир, стоя на распутье, прокричит «Огонь!», и от тех, кто останется в живых будет зависеть, в какую эру мы войдем… — Илиан посмотрел на малыша в руках Гилдриэля, на это хрупкое создание, которое вразумило его. — Я назову тебя, Гринтред.

Глава 13 Второй этап. Часть 1

— Илиан, вот ты где, я тебя уже везде обыскался, — по песку к нему шел Гринтред.

— Прости, немного задумался, — с улыбкой ответил илкарец, вспоминая Гринтреда совсем младенцем.

— Немного? Я тебя не видел уже семь часов…

Илиан слегка приоткрыл рот от удивления.

— Семь часов? Давно я не погружался в раздумья на такое время, — Илиан поднялся и оттряхнул ноги от песка.

— Я не хотел тебя тревожить, но скоро начинается второй этап и мне показалось, что ты хотел бы его посмотреть.

— Да, ты прав, спасибо, что нашел меня.

* * *

В этот раз вместо Марендрайта выступал другой хранитель бринрок. Он вышел на середину стадиона по стальной небесной дорожке.

— Дамы и господа, я рад сообщить вам о начале второго этапа турнира! Да прольется кровь!

Публика закричала от восторга и ворота распахнулись.

— Как думаешь, что сегодня приготовили эти умники? — спросил Белиндор Хартэна, стоя у барной стойки.

— Не знаю, каждый раз что-то новое, а никакой информации по этому этапу никому не дали.

— Надеюсь, это будет что-то грандиозное, иначе я сам выпрыгну на арену и покажу, как надо, — Белиндор сделал смачный глоток прямо из небольшого бочонка и протер губы.

Джорелл стоял на нижних уровнях стадиона в ожидании своей очереди. Дутанор, как обычно был где-то с Кэзом, а Руксэндра стояла и снимала все вокруг.

— Хорошо вчера погуляли, — улыбнувшись сказала она.

— Ну, если под этим ты понимаешь Лонута, который проснулся сегодня, уткнувшись в твою полуголую грудь, то, наверное, и правда хорошо, — Джорелл слегка посмеялся и услышал шуточное невинное оскорбление в свой адрес.

Руксэндра стояла слегка покрасневшая и вдруг поймала себя на мысли, что далеко не лицо Лонута она хотела бы видеть, уткнувшимся ей в грудь, а Джорелла. Грубого, холодного, задумчивого, но временами отзывчивого и всегда сильного, который, по её мнению, может разорвать любого, кто сделает ей больно.

Джорелл не солгал ей, и после вчерашнего случая в раздевалке больше никто не посмел домогаться до неё или сделать «грязный» комплимент. После демонстрации силы планетарцы разделились на три лагеря в отношении Джорелла. Кто-то остерегался его и отныне старался не провоцировать лишний раз, кто-то просто боялся, а кто-то проникся уважением, как к равному себе.

Мониторы, находившиеся на нижних ярусах загорелись, и началась трансляция турнира. Первая группа выходила на арену. Из двадцати тысяч участников, которые были еще вчера, осталось лишь две сотни. Десять бойцов вышли на песок и построились, ожидая дальнейших указаний, среди них был Аренлэйк.

Хранитель-бринрок оглядел первую десятку и начал речь.

— Итак, для разминки правила будут просты. Каждый сам за себя, никаких ограничений, в живых позволено остаться только двоим из вас. Мы ждем от вас красочного боя, приступайте!

Прозвучал сигнал и десятка тут же схлестнулась на месте. Множество взрывов и ударных волн последовало по всей арене. Песок вихрем поднялся ввысь от танцев мечей. В отличие от предыдущего этапа, этот и вправду отличался более красочным боем.

Один из участников отлетел в уголок и вдарил ладони друг об друга. От них тут же во все стороны разлетелись частицы желтого илуния, которые взорвались по его приказу, накрыв собой всю арену. Планетарец сделал улучшенное зрение и вгляделся в ураган из песка. Едва он так сделал, как вздрогнул и массивный кулак бринрока, укрепленный мощными пластинами с шипами, вылетел из бури и прибил черепушку бедняги прямо к стене. Бринрок снова исчез в, оставив после себя лепешку из головы планетарца.

Зрители охали и ахали, смотря на превосходный бой. Очки, которые были одеты на каждом, позволяли разглядывать все вплоть до мельчайших деталей даже в такой ужасной буре. Конечно, они не могли уследить за передвижениями воинов, но это им и не было нужно. Главное — они видели суть. Из бури вылетел ещё один участник, за ним в след летел красный луч, заставив того отбиваться от него. К все общему удивлению, внутри луча оказался планетарец и, воспользовавшись эффектом неожиданности перерубил противника пополам под все одобряющие крики.

— Опять он за своё… — сказал Белиндор, нахмурив брови.

— Да и мне начинает это не нравится, — так же недовольным и осуждающим тоном сказал Хартэн.

Посреди жаркой битвы снова стоял Аренлэйк. Будто невидимый, он опустил свою голову и просто стоял на месте, ожидая, когда остальные перебьют друг друга. Последний противник пал и в живых осталось двое. Буря рассеялась и делдаркец наконец обратил свой взор на Аренлэйка. Как и в прошлом этапе, делдаркец с дрожью в руках начал подносить клинок к своей голове.

— Стой! — вмешался великий хранитель Марендрайт и Аренлэйк подчинился.

Словно освободившись от какого-то заклятия, рассудок вернулся к делдаркцу. Он рухнул на песок, дрожа от страха и не веря, что мог убить сам себя.

— Из десяти вас осталось двое, вы победили и проходите в следующий этап! — крикнул Марендрайт.

Толпа поддержала хранителя одобрительными криками.

Аренлэйк посмотрел в сторону дрожащего делдаркца и, ничего не сказав, пошел прочь.

— Будь ты проклят, Аренлэйк, — Гринтред смотрел на удаляющуюся фигуру люмитанца.

Каждый раз, как тот использовал свою не известную технику, те легионеры, кто застал Аренлэйка в ордене и был свидетелем его ухода вздрагивали от ужаса и гнева. Используя именно эту способность, он заставил многих братьев перебить друг друга, а когда все закончилось, молча ушел.

Аплодисменты в этот раз достались деларкцу, который с трудом и дрожащими коленями поднялся на ноги. Аренлэйка же все считали каким-то шарлатаном, и лишь немногие знали, насколько сильным нужно быть, чтобы вытворять то же, что и люмитанец.

— Как он это делает? — спросила Руксэндра, посмотрев на Джорелла напуганными глазами. Она боялась, что Джорелла убьют, но еще хуже для неё было бы смотреть, как защитник человечества убьёт сам себя.

— У меня есть пара догадок на этот счёт, но нужно лично выйти против него, чтобы они подтвердились, — Джорелл не отрывал взгляда от монитора, смотря, как труповоз собирает тела.

— Может, его кто-нибудь убьет и тебе не придется с ним биться? — сделала предположение Руксэндра и прикусила нижнюю губу от волнения.

— Ты, что, волнуешься за меня? — Джорелл оторвался от экрана и посмотрел на девушку.

— Что, я? Ну, конечно, волнуюсь, если тебя убьют, то человечеству конец! — выкрутилась девушка, слегка покраснев.

Джорелл печально вздохнул. Руксэндра снова напомнила ему, что от него зависят миллиарды судеб. Не то, чтобы Джорелл забыл об этом, просто он был невероятно счастлив, когда это тяготящее его душу знание пропадало хотя бы на время.

Тела были убраны и прозвучал сигнал к следующему бою. Карлик стоял перед воротами в компании девятерых победителей прошлого этапа.

— С дороги, только путаешься под ногами! — коротышку специально задел ногой другой фельсонт, хотя мог запросто его перешагнуть.

Карлик сжал кулаки, но старался не поддаваться на провокацию.

— Что такое? Наш малыш разозлился?

Девятка рассмеялась.

— Я слышал, что ты становишься очень буйным, когда тебя кто-то оскорбит, ха! Кусок дерьма, как такую уродливую тварь вообще земля носит. Молчишь? Вот и правильно, тебе все равно скоро подыхать, — усмехнулся фельсонт и встал во главе десятки.

Ворота распахнулись, и участники вышли на потеху публике. Бринрок-хранитель вышел вперед в ложе хранителей и заговорил:

— Приветствую вторую группу участников!

Бойцы поприветствовали хранителя боевым кличем, все, кроме карлика.

— А сейчас, навострите уши и слушайте ваши правила! Для начала, разойдитесь по краям арены и образуйте собой большой круг.

Десятка послушно разошлась по сторонам до самых стен. Перед ними из песка вылетело по небольшой платформе.

— Вставайте на платформы, — бринрок жестикулировал руками, его белые просторные одеяния хранителя колыхались от ветра.

Как только все десять участников встали на платформу, те понесли их вверх, а центральная часть арены последовала за ними, поднимаясь в воздух. Все с удивлением смотрели на это представление.

Хранитель призвал свою силу и его глаза загорелись фиолетовым пламенем. Над стадионом появилось что-то, похожее на часы, но с большими отличиями. У этих часов было две одинакового размера стрелки и всего десять делений по всей их окружности.

— Объясняю правила, джентльмены. Над каждым находится деление, обозначающее вас самих.

Участники и все зрители подняли головы вверх и убедились в сказанном.

— Когда стрелки закрутятся, в конце они укажут на два деления, двоих из вас. Тех, кого выберут, должны выйти на арену и незамедлительно начать сражаться. Через десять секунд стрелки закрутятся вновь и выберут новую пару. Если стрелка укажет на кого-то, кто уже сражается, он обязан остаться и продолжить бой с новым противником. Вы можете сходить с арены и биться по всей территории, но если вы продолжите сражаться после выбора новой пары, то автоматически выбываете.

Бринрок оглядел участников и дал сигнал к началу второго этапа. Каждого из бойцов окружило мощное силовое поле, чтобы тех не задели сражающиеся.

Стрелки закрутились с бешенной скоростью и все уставили свой взор на них. Бойцы приготовились рвануться в бой в любой момент, выжидая, словно бегуны перед началом спринта. Стрелки крутились все медленнее и остановились на двух участниках. Прозвучал сигнал, поле двух воинов рассеялось, и они стремительно вылетели на встречу друг другу.

Они столкнулись в грубой силе, и ударная волна пронеслась по арене, настолько мощная, что поле треснуло во многих местах, но быстро восстановилось. Соперники продолжили свой стремительный бой, летая по всей арене и выплескивая силу. Участники второго этапа были преимущественно на шестнадцатом кругу, и лишь единицы были на пятнадцатом.

Прошло десять секунд и стрелки закрутились с новой силой. Двоица продолжала бой. Выбор пал на других участников. Сражающиеся быстро вернулись на свои платформы, освободив место для других.

Бойцы продолжали меняться между собой и выбор пал на карлика. Он схлестнулся со своим противником в десятисекундной схватке. Коротышка был чрезвычайно проворен и ловок. Он легко ушел от прямого удара клинком и уже готов был пробить врага на сквозь своим кулаком, но выбор новой пары заставил его отступить.

Спустя минут семь стало заметно, что силы некоторых из бойцов на исходе. Стрелки выбрали новую пару и старая уже хотела уходить, как вдруг один из них увидел, что ему придется остаться и продолжить бой с новым оппонентом. Тот проматерился про себя и встретил нового противника лобовой атакой. Они сошлись в поединке на мечах, при этом фактически оставаясь на месте. Ударные волны от столкновений их мечей сокрушительно обрушивались на щит стадиона. За три секунды до конца боя, относительно отдохнувший боец смог пробить блок того, кто остался на второй круг. Кровь хлынула на песок из надвое перерубленного тела. Не дав трупу упасть, победитель выстрелил по телу потоком илуния из своей руки, тем самым не оставив и следа от своего врага.

Пришло время новой пары в которой определился еще один победитель. Карлик схватил оппонента за обе руки и, прыгнув, пнул его двумя ногами в грудь. Удар был страшной силы и отделил руки от тела, оставив их коротышке. То, что произошло дальше, вызвало смех у Белиндора, Хартэна и Мальдруса, остальные же стояли в смешанных чувствах.

Карлик укрепил оторванные им руки своим илунием и принялся забивать ими на смерть их владельца. Словно двумя дубинами, он забил на смерть своего врага, превратив его тело в нечто не понятное и помятое. Он бы продолжил мутузить труп дальше, но настало время новой пары.

— Эй, ты что такой нервный?! А, наверное, обиделся на меня из-за моих слов… — подначивал того феьсонт, который находился рядом с его платформой.

Маленький уродец промолчал, но в душе страстно хотел добраться до ублюдка.

Спустя еще минут пять, из участников осталось лишь трое. Фельсонт и карлик сидели в клетке, а третьим был победитель прошлой пары, который стоял посреди платформы для боев.

Стрелки закрутились вновь, и троица уставилась на них. Выбор пал на карлика и фельсонта. Предыдущий победитель с облегчением вздохнул и направился на свою платформу.

— Ну, что, готов сдохнуть, малыш? — оскалив зубы, фельсонт с презрением посмотрел на карлика.

— Я готов сдохнуть с самого рождения, а ты? — с ухмылкой ответил карлик и фельсонт поменялся в лице.

Коротышка растянул на лице кровожадную улыбку и его глаза наполнились фиолетовым светом. Едва поле исчезло, как тот неистово бросился на своего противника.

Фельсонт поставил перед собой щит, в надежде, что коротышка вмажется в него на высокой скорости и расплавиться, но тот исчез и появился за его спиной. Тогда он окружил себя щитом и затем направил энергетическое поле во все стороны. Карлик укрепил свои руки и пробил поле грубой силой, устремившись на фельсонта. Тогда его противник выпустил сотни чередующихся полей, куда мощнее самого первого. Карлик прорычал и начал крушить поля одно за другим, пробираясь все ближе к врагу. Фельсонт выпустил из руки ещё один сгусток, и тот окружил всю арену, затем его хозяин сжал кулак, и образовавшаяся сфера стремительно сжалась, пытаясь расплющить коротышку.

— Хех, типичный фельсонт… использует всякие сраные уловки и манипуляции с илунием, марать лично руки не хочет, — фыркнув, сказал Белиндор.

— Сдохни уже, жалкая пародия на фельсонта! — крикнул противник карлику и добавил к сжимающей его ловушке еще несколько десятков таких же. Они накрыли друг друга слоями и усилили силу сжатия.

Фельсонт сжал зубы от напряжения, пытаясь расплющить карлика, который никак не хотел умирать.

— Эй, ты кого там пытаешься так сильно сжать? — послышался голос за спиной и фельсонт повернулся назад.

Он увидел перед собой коротышку и замер в ступоре. Карлик подлетел к его лицу и, обхватив ладонью стремительно вмазал его голову в стену стадиона, потом пролетел с ним до верхушки арены и молниеносно спустил его оттуда, вмяв голову в платформу для боев. Поле битвы не выдержало и разлетелось на части. Двоица пролетела еще дальше вниз под жуткий крик коротышки. Он ускорился еще сильнее, и голова фельсонта оказалась между молотом и наковальней.

К этому моменты сжимающие сферы фельсонта пропали и за ними показалась такой же формы фиолетовая сила карлика, которую все это время пытался сжать илуний фельсонта.

С ужасающей свирепостью и энтузиазмом карлик молотил голову фельсонта, от которой уже ничего не осталась, поэтому коротышка бил по мокрому пятну на земле. Сигнал к завершению боя уже прозвучал, но тот не успокаивался. Он бил фельсонта так, будто тот был его самым ужасным врагом номер один. Когда тот наконец успокоился, трое из тех, кто удерживал арену под стадионом, подпитывая его своим илунием, упали без сил. На месте головы образовалась небольшая воронка, а зрители пару секунд сидели с открытыми ртами, когда наконец вскочили от восторга и начали во всю аплодировать.

Вторая пара победителей была определена и настало время для третьей десятки. Однако им пришлось немного задержаться, так как нужно было привести в порядок арену после последней битвы.

— Теперь твоя очередь? — спросила Руксэндра Джорелла.

— Да, как только они приведут поле в пригодность, настанет мой черед.

Руксэндра хотела сказать, что боится за него и очень волнуется, чтобы он был крайне осторожен и вернулся к ней, но промолчала, проглотив эти слова. Она сама не понимала, почему вдруг эти чувства захлестнули её. Неужели, это все из-за того случая в раздевалке?

Прозвучал сигнал и пришло время выдвигаться.

— Мне пора, — холодно произнес Джорелл и пошел к воротам.

— Удачи, — сказала Руксэндра, на что Джорелл лишь помахал рукой, даже не оборачиваясь.

Второй этап. Часть 2.

Джорелл нервничал, враги стали сильнее и бой карлика прямое тому доказательство. Ему нельзя проиграть, он не имеет право на это. Груз миллиардов жизней лежит на его плечах. Сражения перестали приносить ему удовольствия с тех пор, как он получил роль защитника человечества и это больше всего бесило его.

Десять бойцов построилось у ворот и каждому раздали по браслету, с призывом надеть их. Джорелл внимательно осмотрел простой браслет, который ничем, кроме своей прозрачности и маленькой микросхемы внутри не выделялся. Ворота отворились, и третья группа вышла на арену под крики публики.

— А вот и наш представитель новой расы, — с улыбкой сказал Белиндор, который очень ждал выхода Джорелла на бис.

Джорелл интересовал очень многих в этой вселенной, начиная от любопытства простых граждан, заканчивая военными воротилами этого мира. Вторые преследовали исключительно алчную цель, пытаясь оценить потенциал людей через Джорелла и возможность работорговли людьми.

— Сейчас то мы и выясним, была ли его прошлая победа случайностью, как говорят, или же нет, — Хартэн стоял рядом с Белиндором и так же следил за Джореллом.

— Внимание участники, на всех вас надели браслеты, — начал говорить в микрофон бринрок ведущий. Браслеты загорелись пятью разными цветами. — Посмотрите на браслет каждого из вас, если увидите у кого-то тот же цвет, что и ваш, то знайте, теперь, это ваш напарник.

Джорелл посмотрел на свой темно-зеленый браслет и огляделся, найдя среди участников люмитанца с точно таким же браслетом. Тот в свою очередь приметил его и неодобрительно фыркнул.

— Вы будете биться вместе, прикрывать друг друга, от ваших совместных действий будет зависеть ваша жизнь и победа, — продолжал говорить ведущий. Участники в это время разошлись по парам.

— Не думай, что мы подружимся, человек, я презираю тебя всем сердцем, но выиграть мне хочется сильнее, чем ненавидеть тебя, — сказал люмитанец, подходя к Джореллу.

— Я тоже не горю желанием вытаскивать тебе победу, по мне так лучше убить тебя прямо здесь и сейчас, — парировал в ответ тот.

— Ха, а яйца у тебя все-таки есть, да? Что ж, покончим с этими и разойдемся, как в море корабли.

— Главное не помри в самом начале, в пылу сражения я не смогу постоянно прикрывать твою стероидную задницу, — Джорелл ухмыльнулся и посмотрел в сторону ложи для журналистов, где вела свой репортаж Руксэндра.

— Я тоже самое хотел сказать, — ответил люмитанец, но Джорелл пропустил его слова мимо ушей.

Через сильнейший ретранслятор Руксэндра передавала свой репортаж на новые спутники Земли, которые бесплатно были отданы людям империей Хранителей. Эта была первая трансляция для человечества, так как первый бой Джорелла они не видели из-за отсутствия на тот момент у них спутников после войны с ренианцами. Жители Земли смотрели на экран и не могли поверить в увиденное даже после войны с ренианцами. Диковинные представители разных рас ходили за спиной Руксэндры, а вид стадиона на прочь отбивал чувство речи.

Тысячи зевак столпилось на Таймс-сквер и смотрели трансляцию, сжав кулаки за своего спасителя, а на Красную Площадь вытащили огромные сделанные под заказ экраны, где люди так же могли увидеть невероятное зрелище, где решается их судьба. Не смотря на потерю большинства крупных городов, несколько мировых столиц смогло устоять под щитами Улькиуса. Хотя изначально все думали, что потеряли их. Руксэндра показала Джорелла крупным планом и люди возликовали, поддерживая его. Огромный люмитанец рядом с ним, вызывал у людей множество вопросов, но одно им точно дали понять — он не союзник нам.

— Приготовьтесь дамы и господа, сейчас мы впервые отправим наших участников на боевые полигоны, чтобы стадион, и вы не пострадали.

— Что ты знаешь об этих полигонах? — спросил Джорелл своего нового напарника.

— Только то, что это планеты, специально приготовленные для нас и укрепленные от пяти ста до полторы тысячи процентов.

Песок стадиона загорелся и оттуда вылетел голубой поток света. Когда все закончилось, Джорелл оказался совсем в другом месте, на какой-то пустынной планете. Больше всего его поразила гигантская голограмма целого стадиона, которая окружала участников. Те, кто остались на планете-столице могли видеть битву участников через специальные очки, которые передавали картинку с множества спутников, окруживших планету. Руксэндра продолжала передавать трансляцию через один из этих спутников.

Пары участников смотрели друг на друга, все человечество замерло вместе с остальными в ожидании сигнала.

— Не пора ли призвать доспех? — грубым басом спросил люмитанец, облаченный в массивный красно-желтый доспех с двумя красными кусками ткани, украшающими его наплечники и, глядя на тоненький тренч Джорелла.

— Его время еще не пришло, — ответил тот и с ухмылкой посмотрел на люмитанца.

— Не шути так, человек, ты не знаешь, на что способны наши враги, не смей их недооценивать, — проскрипел зубами напарник, который был сильно недоволен нахальным поведением Джорелла.

— О, да? А не это ли делали остальные, как только я явился сюда — недооценивали меня.

— Пфф.

— Дорогие мои земляне, давайте же все вместе помолился за нашего защитника, ибо только он стоит на пути нашего уничтожения, — сказала Руксэндра в прямом эфире своего репортажа.

Прозвучал сигнал и пары ринулись в мясорубку. Напарник Джорелла уже сам хотел бросаться в гущу сражения, но был остановлен человеком.

— В чем дело?! Твою мать, ты, что, струсил?! — гневно прорычал люмитанец, недовольный не свершившимся выплеском своего адреналина.

Джорелл молча указал рукой на другую парочку, которая стояла в стороне и выжидала. Те, в свою очередь приметили их и с улыбкой уставились на них.

Из толпы, на Джорелла и люмитанца вылетел обезумевший от битвы делдаркец со словами: «А вы какого хера встали тут, сыкливые недоноски?!»

— А ну, захлопни свою пасть! — прокричал люмитанец и его глаза наполнились коричневым светом.

Он взмахнул своим клинком и с него сорвалась огромной силы волна илуния. Делдаркец хотел играючи увернуться от такой глупой лобовой атаки, однако из земли вырвался большой каменный котлован, который в мгновение накрыл делдаркца, оставив дыру для волны. Поток илуния залетел внутрь и под крики делдаркца взорвался внутри. Когда люмитанец убрал котлован, то внутри оказалось разорванное в клочья тело.

Один из участников призвал свои силы и воссоздал атомный взрыв в тысячи раз мощнее, чем самая сильная бомба людей. Планета, укрепленная на пятьсот процентов, затряслась. Те, кто смогли отступить, так и сделали, остальные же потратили большую часть энергии на защиту.

Джорелл и люмитанец оказались далеко от взрыва, посреди которого все еще шли бои. Их нагнала та двоица, что так же стояла в стороне, и между двумя парами завязался бой.

Люмитанец взял на себя своего соотечественника, а Джореллу достался фельсонт.

— По чем нынче стоит честь? — спросил напарника Джорелла его соотечественник.

— Не знаю, у меня её просто нет, — оскалив зубы в неприятную ухмылку, ответил тот, решив, что оправдания будут бесполезны, особенно перед тем, кто скоро умрет.

— Где твои доспехи? — спросил Джорелла фельсонт, который сам был укреплен лишь прочными пластинами серебряного цвета и вооружен длинным копьем, чье древко было пронизано тонкими светящимися линиями серого света.

— Почему всех так волнуют мои доспехи? — спросил Джорелл и отбил ладонью летящее к нему копье.

— Доспехи — это отражение души владельца, — сказал фельсонт и принял боевую стойку с копьем.

— Ааа, так все хотят взглянуть на сущность моей души? — Джорелл злобно улыбнулся под маской. — Лучше вам никогда её не видеть, иначе вас ждет разочарование.

Левый уголок губ фельсонта потянулся вверх и тот рванул на Джорелла. Защитник людей выставил перед собой стену из темно-синего илуния и направил её на встречу фельсонту. Тот перепрыгнул её и тогда Джорелл выстрелил в него мощной волной. Противник выстрелил ответным потоком из копья и затем поле битвы накрыла непроглядная серая пелена.

«Значит, в прятки играть будем?» — подумал про себя Джорелл, вглядываясь в серую дымку.

В это же время два люмитанца мерились мускулами в паре десятков километров от них. Напарник Джорелла нанес сильный удар щитом и был встречен ответным ударом в челюсть. Оба люмитанца отлетели друг от друга при помощи ужасающей ударной волны. Земля вырывалась кусками, а планета начала покрываться огромными кратерами, превращаясь в швейцарский сыр.

Вражеский люмитанец был вооружен кастетами в виде грозных зубчатых когтей. Он затормозил ими свой полёт и, стиснув зубы посмотрел вперед. К нему уже на всех парах летел его противник, разрывая перед собой планету и окруженный полем своего илуния. Куски земли, словно гигантские исполины, поднялись по обе стороны и создали узкий закрытый коридор, который внутри укрепился множеством слоев илуния.

— Ублюдок, ты ведь тоже можешь сдохнуть! — прокричал вражеский люмитанец.

— А ты, что, обосрался от страха?! — засмеялся люмитанец и обрушился на врага.

Перед столкновением противник так же пошел ва-банк и выстрелил всей своей мощью в летящего к нему люмитанца. Даже с космоса можно было увидеть тот неистовый взрыв, который произошел после столкновения их сил, результатом которого стала двенадцати километровая трещина под сотню метров в ширину.

Джорелл стоял все на том же месте и отбивал не частые атаки фельсонта, который не желал показываться, так как его стиль боя был таковым. Ударная волна от столкновения люмитанцев дошла до поля битвы Джорелла и сдула непроходимую серую думку, тем самым обнаружив фельсонта, который уже подкрался за спину и был готов пронзить своим длинным копьем.

Джорелл сделал резкий шаг в сторону и копье прошло в десятке сантиметров от его бока. Он тут же ухватился за древко и со всей силы потянул к себе, тело фельсонта подчинилось и оторвалось от земли, летя навстречу локтю Джорелла. Сокрушительное столкновение выбило фельсонту все зубы и повалило на спину. Джорелл прижал его со всей силы ногой к земле, схватил падающее копье и вонзил фельсонту в сердце, при чем все это произошло за долю секунды.

В обычной ситуации фельсонт бы вскочил и смог продолжить бой даже без сердца, а спустя пару секунд илуний восстановил бы орган. Но ситуация была отнюдь не обычная и фельсонт чувствовал, как илуний Джорелла расползается по его телу через ногу, тем самым сковывая ему движения.

Второй этап. Часть 3

— Если б не эта волна, я бы победил тебя, — хриплым голосом произнес фельсонт и кровь полилась из его рта.

— Кто знает… — ответил Джорелл, продолжая смотреть, как жизнь утекает у него из-под ног, в прямом и переносном смысле.

— Все-таки, ты был прав, человек, — фельсонт улыбнулся своей кровавой беззубой улыбкой, а Джорелл не понимающе посмотрел на него. — Лучше никому не видеть сущность твоей души, особенно тем,кому ты дорог… — агония накрыла фельсонта и его душа покинула тело, оставив окровавленную улыбку на его лице.

Джорелл отпустил копье и хладнокровно отвернулся от тела. В дали все еще виднелись всплески энергии от битвы оставшихся в живых. Он переместился к гигантской трещине и глянул вниз, призвав улучшенное зрение. Окинув взглядом дно всего разлома, Джорелл вытянул верхний уголок рта в легкую ухмылку. Из тьмы вырвалась рука и ухватилась за край обрыва. Кряхтя и тужась, напарник Джорелла подтянулся и залез на землю. Он рухнул на спину, уставший, и, иногда матерясь, начал оглядываться, дабы оценить ситуацию. Увидев стоящего над ним целёхонького Джорелла, люмитанец закатил глаза и сказал:

— Только тебя мне не хватало… Стоишь тут, как ни в чем не бывало, небось, ужасно рад видеть меня в таком состоянии, — люмитанец попытался гордо встать, но сил не было даже на это.

— Странно, я думал, ты сейчас скажешь что-то типа: «Твой противник, наверное, был полной размазней на пятнадцатом кругу или еще какую-нибудь херню», — Джорелл подошел к люмитанцу и присел рядом с ним.

— Что, зачем мне это? Я конечно ненавижу тебя, но только самый тупой засранец может поверить в то, что ты никчемный слабак, при этом увидев тебя в действии. Но ты тут не зазнавайся, я все равно сильнее тебя! Видал, какую трещину заделал, — улыбаясь, люмитанец издал легкий смешок, на что Джорелл ответил тем же.

Наступила минута неловкого молчания. Напарники просто сидели и таращились по сторонам.

— Там, кажется, еще бои идут… — сказал Джорелл, почесав затылок.

— Да? Ну и славно, пусть перебьют друг друга, а я пока отдохну.

— Ну ладно, я тогда пока пойду, скучно тут сидеть просто так, если вдруг тебя найдут, кричи, — Джорелл не спеша поднялся и отряхнул тренч от пыли.

— Ты будешь где-то недалеко?

— Нет, просто, когда тебя здесь обнаружат одного и без сил, тебе только и останется, что кричать.

— Ах ты… — люмитанец оскалил зубы и рассмеялся. — Значит, бросишь меня на произвол судьбы? Да ты еще хуже, чем голая бринрорка.

Неожиданно, люмитанец увидел протянутую ему руку. Он непонимающе посмотрел на Джорелла.

— Позволишь человеку вытащить тебе победу, или же докажешь, что ты настоящий люмитанец? — эти слова прозвучали для люмитанца, как нечто большее, чем просто вызов. Этими словами Джорелл воззвал к его нутру, гордости, люмитанец схватил человека за запястье и тот помог ему подняться.

Они стояли и смотрели друг на друга, продолжая держаться за руки.

— Пусть мы с тобой враги, но сейчас, это не имеет значение, сейчас, наши жизни зависят друг от друга. Я не позволю умереть своему напарнику, каким бы гавнюком он ни был, но и вытаскивать для тебя победу, пока ты будешь здесь прохлаждаться я также не собираюсь.

Люмитанец почувствовал, как ему становится лучше, а сила возвращается в его тело. Он посмотрел на их руки, а затем с ошеломленным взглядом посмотрел на Джорелла, который передавал ему часть своей силы.

— Я был уверен, что вы, люди — это жалкая ошибка, которая вылезла наружу и теперь угрожает нашему народу позором, но… — люмитанец хотел договорить предложение, но не хотел, чтобы слова предательства вылетели из его уст.

— Помолчи, просто возьми мою чертову силу и пошли размажем парочку голов. Что скажешь?

Люмитанец покрепче обхватил Джорелла за запястье и вплотную приблизился к нему.

— Я и сам хотел уже предложить, черт побери. Первый в мире союз человека и люмитанца, и пусть все остальные обосруться от ужаса.

В живых осталось лишь два участника из разных пар, которые решили объединиться, так как прекрасно умели считать и знали, что в живых остался, как минимум один боец из двух пар, что исчезли вдали в самом начале этапа.

— Идут! — прокричал делдаркец и подставил свой клинок перед собой, тем самым заблокировав мощный удар люмитанца, который появился перед ним в этот момент.

Джорелл шел на подлый замах со спины, но второй оставшийся в живых делдаркец спас своего напарника, выстрелив в человека сгустком оранжевого илуния. Джорелл подставил руку и рассеял силу так же, как в битве с легионом Эдера, но поток был такой силы, что снес его на огромное расстояние, сметая землю на своем пути. Начав выпускать илуний из своих ног в качестве обратной тяги, Джореллу удалось затормозить полет и вернуться в строй. Люмитанец бился против двух делдаркцев, уйдя в глухую оборону.

Оба противника одновременно вдарили со всей силы по щиту и люмитанец на мгновение потерял равновесие. Делдаркцы обошли его с двух сторон и, вытянув руки, создали между своими ладонями нить из илуния, которая была чертовски остра и прочна.

Люмитанец бросил все силы, что дал ему Джорелл на укрепление щита и смог замедлить нить, но постепенно, она все равно продолжала разрезать щит. То, что происходило на экране, казалось зрителям мимолётным, но для воинов, за этот миг могло произойти тысячи движений, и люмитанец наблюдал, как нить разрезает понемногу щит, пока тот, укрываясь им, падает на землю.

Наконец, рядом с троицей поравнялся вернувшийся Джорелл. Он схватил одного из делдаркцев за голову и мощным ударом ребром ладони буквально срубил голову противнику. Нить исчезла и люмитанец не мог допустить того, чтобы Джорелл сделал всю работу за него. Поэтому, он со всей дури вдарил своим щитом делдаркцу по голове и тем самым дезориентировал, после ловко раскрутился в воздухе, и голова второго делдаркца слетела с плеч от меча люмитанца.

Со спокойной душой люмитанец рухнул на землю. Едва это произошло, как голубое свечение озарило Джорелла и его напарника, и они снова оказались посреди стадиона. Планетарцы всех рас восхваляющими криками встретили победителей.

Толпа ликовала, а Джорелл не мог поверить своим глазам. Чувство победителя охватило его, чувство, будто он некое божество. Джорелл быстро пришел в себя и подошел к люмитанцу.

— Долго еще собираешься здесь лежать? Тут, вроде, чествуют нас, так что не хрен тут валяться, — Джорелл в шутку пнул люмитанца по ноге.

— Ты иди, я пока полежу на этом прекрасном песочке, который пропитался и провонял кровью.

— Как знаешь, — Джорелл снова молча ушел с песка, но на этот раз, под бурные аплодисменты в его честь.

* * *

— Я знал, что его победа в первом раунде не случайность, — довольный самим собой произнес Белиндор.

— Хм, если все люди, такие, как этот, то мне хотелось бы поглядеть каким будет будущее. Признаюсь, этот человек сильно удивил меня, — Хартэн слегка поглаживал свой подбородок, просматривая лучшие моменты только что прошедшего боя, которые крутили, пока новая десятка готовилась к выходу.

— Ну, чего вылупился, давай сюда мою награду, — вдруг сказал Белиндор бармену.

Тот хмуро посмотрел на него и затем угрюмо повернулся к сейфу за спиной, откуда достал пятьдесят полноценных илунов, переливающихся всеми цветами и отдал бринроку.

— Идите к папочке, — Белиндор сгреб кучу момент себе в огромную ладонь и посмотрел на Хартэна, чей рот был открыт от удивления.

— За какие это заслуги ты столько получил?

— Так бывает, когда ставишь на победу человека, — Белиндор укусил монету и затем подкинул её вверх большим пальцем.

Хартэн недовольно фыркнул и встал из-за барной стойки, направившись к себе в апартаменты. Остальные бои ему были не так интересны, как и Белиндору.

Джорелл прошел в раздевалку, где его ждал Дутанор и Лонут.

— Ты был чертовски хорош, — улыбнулся тот и подойдя ближе к товарищу, они крепко обнялись. — Линтранд гордился бы тобой, а Ильмарион уже б сочинил песню о твоем подвиге.

— Я бился за их память, — сказал Джорелл и затем посмотрел на стоящего рядом Лонута.

— Это был прекрасный бой, я уверен, что теперь все будет иначе, — илкарец улыбнулся и Джорелл слегка засмеялся. Он всегда так делал, когда его начинали хвалить, это было что-то вроде защитного механизма, чтобы не покраснеть от смущения.

К троице друзей наконец вернулась дружба, вернулся смех, который испугался и убежал, когда миллиарды людей и целая империя илкарцев пали на его глазах. Когда в жизни пропадает радость и остается лишь гнев, ты начинаешь лишь существовать, проглатывая однообразные серые дни и все глубже увязывая в пучине этого безумия.

В раздевалку зашел напарник Джорелла, и троица уставилась на него.

— Господа, это мой напарник, прошу любить и жаловать.

Люмитанец не ожидал найти здесь Джорелла, да еще и с друзьями, от чего тут же растерялся. Дутанор и Лонут посмотрели на люмитанца и первый подошел к напарнику вплотную. Люмитанец чувствовал, что Дутанор тоже не промах и может за себя постоять.

— Как твое имя? — вдруг спросил юноша.

— Зарблэ̀йн, — гордо ответил люмитанец.

— Спасибо, что помог Джореллу победить, — Дутанор протянул люмитанцу руку и тот с любопытством посмотрел на неё.

— Это обычай людей, пожимать чью либо руку, когда с кем-то знакомишься или заключаешь сделку, — пояснил Джорелл и люмитанец протянул руку в ответ.

— Хмм, интересный обычай… будто…

— Будто между вами появляется связь, — перебил его Джорелл, уже зная, что скажет люмитанец.

— Да, именно это я и хотел сказать. Так, значит, тебя зовут Джорелл? — люмитанец подошел к нему вместе с Дутанором.

— Верно, это мое имя.

Люмитанец протянул Джореллу руку, и тот, улыбнувшись, подал ему свою в ответ.

— Как я и сказал, первый в мире союз человека и люмитанца. Моя раса ошибалась и пусть теперь они меня убьют за это, но я не отступлюсь от своих убеждений.

— Пусть попробуют, мы не бросаем своих в беде, — грозно произнес Лонут.

— Ну все, мне надоело тут стоять, пора выпить! За дружбу! — мощным басом крикнул Зарблэйн и под общее одобрение троица направилась напиваться.

* * *

Второй этап завершился и теперь осталось лишь сорок участников, для которых настоящий бой еще был впереди.

Дарбрелт медитировал в мрачном помещении с массивными прямоугольными колонами. Перед ним возвышалась величественная статуя, на которой было написано.

«Бейся за свою империю, даже когда силы покинули тебя. Сражайся, покуда твоя душа не покинула тело, а если это все-таки произойдет, отыщи души твоих врагов на том свете и убей их.

(Эдер — верный слуга своего народа) (с)».

Могущественный Эдер был нечто большим, чем герой своей расы, он был божеством. Тем, кто вознес империю ренианцев к величию, тем, кто явился к ней в миг нужды, когда династия Рениан оставила этот мир, тем, кто открыл для них мертвые тайны.

— Кажется, человек станет настоящей занозой в заднице… — позади Дарбрелта стоял молодой принц Акрэ̀лий.

— Он станет лишь очередной преградой, которая сломится под мощью нашей империи, — холодно ответил Дарбрелт и поднялся на ноги.

— Мой отец очень дорожит вами, господин Дарбрелт. Вы одна из самых мощных опор, что держит на своих плечах наши амбиции, — в голосе принца была печаль и было не понятно, переживает ли он за Дарбрелта или же за что-то еще.

— Я был рожден для этого, живу ради этого, — Дарбрелт посмотрел на статую Эдера, словно ища там вдохновения, а затем повернулся к принцу, который стоял у входа в помещения и пошел к нему.

— Но какой путь ждет нас, если мы будем и дальше продолжать вести кровопролития, погружая в хаос то одну империю, то другую…? — задумчиво произнес принц.

— Мы завоюем себе мир и будем править в нем единолично.

— Разве? А что если на нас ополчится весь тот самый мир, и наша участь будет не завидней латланцев? — Акрэлий посмотрел на Дарбрелта глазами, которые бояться смотреть в будущее.

— Пока я жив, этому не бывать.

— А если тебя вдруг не станет, то что тогда?

— В нашей империи есть кому меня заменить.

— Ты сам-то в это веришь?

Дарбрелт тут же вспомнил недавнюю беседу с Фардредом и во рту появился дурной привкус лжи, предательства и падения моральных ценностей. В этот момент он для себя решил провести вне гласную проверку армии ренианцев, чтобы узнать, есть ли достойный преемник ему.

— В любом случае, пока у нас есть такой умный наследник, как вы, наша империя в надежных руках, — Дарбрелт поклонился принцу и направился на выход из помещения. — Через час у нас собрание, не забудьте, что теперь вы тоже должны там присутствовать, — сказал напоследок Дарбрелт и оставил Акрэлия наедине со статуей Эдера.

Глава 14 Ни живой, ни мертвый — пустой и упёртый

Я смотрел ему в глаза и не верил в услышанное.

То, что он предлагал, было чистой воды безумием.

С тяжёлым сердцем я согласился и с тех пор его глаза стали пусты, как и мои.

Генерал империи окнордов об императоре (с).

Император окнордов стоял в своих доспехах перед стратегической картой, на которой была показана расстановка сил всех империй. Его окружило множество разных советников, которые уже оценили возможности и ресурсы окнордов для ведения войны.

— Господин, вы уверены, что вам нужно участвовать в этом балагане? Отправьте любого из нас, и мы с радостью прольем кровь ради вас, — обратился к нему высокий генерал, чей доспех был увешан множеством орденов и почетных печатей.

Печати были не редкостью на мундирах воинов любых рас. Как правило, они были разных цветов и внутри них содержалось множество наносхем, на которых было записано кем и за что была выдана эта печать. Самая высокая по рангу печать была черного цвета и ставилась на мундир или броню за поднятие престижа своей империи в глазах других рас и не важно какими методами, и какой ценой.

— Нет, ваша задача подготовить империю на полную мощь, — император оглядел своих подчиненных. — Когда я выиграю, то объявлю миру о наших намерениях. Они должны принять наш дар или погибнуть, другого не дано.

— Думаю, с этим не должно возникнуть особых проблем. Мы уже испытали себя в нескольких битвах с каждой из рас и во всех вышли полными победителями, — сказал один из советников, чья душа была заточена в темно-красный доспех.

Все те, кто находился в комнате уже прошли обряд бессмертия и отныне они являлись бестелесными душами, которые управляли боевыми платформами. Практически вся раса окнордов переродилась в нечто непобедимое.

«Пустые глаза, пустые сердца… и цели их, соответственно, тоже пусты» — сказал как-то один из полководцев люмитании, столкнувшись с новой армией окнордов.

— Мы уже многого добились и отступать просто нету смысла. Все мы заложники своих чувств, а когда ты заложник, то значит слаб, а если так, то обречен с самого начала, и все те, кто тебе дорог, — император провел бесчувственной рукой по краю стола и еще раз глянул на расстановку сил.

— Нас нельзя убить, нельзя остановить, мы бессмертны! Да кто посмеет встать на нашем пути?! — воодушевленно прокричал другой генерал.

— Вот именно, что никто… — с тоской в голосе сказал император и на этой ноте объявил о конце совещания.

Он шел по белоснежному футуристическому коридору с гладкой, блестящей, изредка переливающейся в разные цвета поверхностью. Солнечные лучи проникали в прекрасные окна овальной формы и отражались от брони императора. За окном расположилась красивая и сильная империя. Улицы были чисты, как голубое небо без единого облачка. Белые, голубые и зеркальные небоскребы возвышались во всем своем величии. Меж ними летали машины, а у подножий было множество прекрасных фонтанов, парков и других элементов декора.

Агана̀дриус, так прозвали его родители и он гордо нес это имя сквозь время. Именно при нем империя окнордов достигла небывалых высот, став одной из самых мощных военных и экономических держав с недавних пор. Окнорды любят и почитают его, называя сыновей в его честь, а советники не смыкают глаз, трясясь над его безопасностью и благополучием даже больше, чем над своим собственным. Поэтому, когда император Аганадриус изъявил желание участвовать в турнире, все с ужасом ахнули, но отказать ему не посмели, ибо боготворят его.

— Добрый день, господин Аганадриус, — в коридоре император наткнулся на двух детей, мальчика и девочку.

Часть населения еще не прошла трансформацию, а детей и вовсе не трогали, давая им возможность вырасти, до недавнего времени.

— Растешь не по дням, а по часам! Ну-ка, напряги мускулы! — сказал император и мальчик напряг свои бицепсы с улыбкой на лице.

— Ты станешь самым могущественным воином, которого я когда-либо знал, — добавил тот и растормошил мальчишке волосы.

— А это что за красотка рядом с тобой? — спросил он мальчугана, глядя на милую девчушку.

— Это моя подружка, — ответил тот и слегка покраснел.

— Напомни-ка, сколько тебе лет? — спросил император.

— Четырнадцать, — ответил мальчик.

— А вам, юная мисс, я полагаю, столько же?

— Да, мой император, — ответила смущенная девушка.

— Эх, помню себя в этом возрасте… на уме были только одни девочки.

— М-мы… мы просто друзья, — промямлим мальчик, который уже покраснел, как помидор.

— Я тоже так говорил.

— Г-господин, а обряд бессмертия, это больно? — неожиданно спросил мальчишка, и оба ребенка отвели свои взгляды, будто виноваты в чем-то.

— Что? Нет, нет, совсем не больно, ты ничего не почувствуешь.

Аганадриус знал, что этот мальчик сам вызвался стать первым ребенком, который пройдет перерождение, храбрости ему и вправду было не занимать.

— А правда, что я после этого совсем ничего не буду чувствовать? Даже не буду радоваться собственному дню рождения и подаркам? — снова спросил мальчик и тем самым вогнал императора в легкий ступор.

— Кто, кто тебе это сказал? — озадаченно спросил Аганадриус.

— Я нечаянно подслушал разговор двух взрослых, простите… — мальчик виновно склонил голову.

— Ничего страшного, любопытство в твоем возрасте не грех, а дар природы, — император привстал на одно колено, чтобы поравняться с мальчиком глазами. — Видишь ли, сказать, что ты совсем ничего не будешь чувствовать — неправильно. Твои эмоции останутся с тобой, так как они неотъемлемая часть души, но… — император на мгновение задумался, затем взял мальчика за руку и провел его пальцами по руке девчушки.

— Чувствуешь? — спросил тот, глядя на мальчика.

— Да…

— Гладкая и нежная, верно?

Мальчик промолчал, продолжая краснеть.

— Запомни это чувство, после перерождения, ты больше никогда не сможешь почувствовать прикосновение к чему-либо и кому-либо, а также прикосновения других. Отныне солнце не будет приятно согревать тебя, а прохладный ветерок в солнечный день перестанет быть прекрасным мгновением. Все, что окружает тебя, станет для тебя мучением, до которого нельзя дотронуться, так как дотрагиваются лишь до того, что можно прочувствовать кончиками своих пальцев. Отныне, ты будешь только хватать и брать.

Мальчик смотрел на императора глазами полными страха, как и его подружка. Аганэдриусу не стоило пугать их, ему нужно было успокоить мальчика, сказав ему пару лживых слов напутствия, но он не мог обманывать своих окнордов. Нельзя построить могущественную и сплоченную империю на лжи, лишь на доверии.

— Так что же получается, я больше не смогу дотрагиваться до Джеминдры? — мальчик посмотрел на девочку, а затем снова на императора.

— Нет, не сможешь… это цена, которую все мы платим ради защиты своей империи и тех, кто нам дорог.

— Я все равно буду дружить с тобой! — вдруг прокричала девочка и кинулась мальчишке на шею.

«Любовь — как же ты прекрасна и ужасна одновременно…» — подумал про себя император и оставил двоицу вдвоем.

Аганэдриус зашел в свои покои и, усевшись на диван, включил повтор трансляции турнира. В этот момент там как раз показывали бой Джорелла и то, как он вышел победителем.

— Значит, люди, да? — заговорил сам с собой император. — Что ж, простите меня, но мне придется принять предложение императора Алутара, от этого зависит будущее всей вселенной. Надеюсь, ты падёшь куда раньше и мне не придется убивать тебя, Защитник Человечества, — Аганэдриус смотрел на экран, где крупном планом показывали Джорелла, уходящего с арены под бурные аплодисменты.

Глава 15 Семь миллиардов ошибок. Часть 1

Люди — это лучшее творение природы, её венец.

Так, мы думали, но, как оказалось, вселенная полна венцов куда краше и лучше. (с)

Руксэндра все еще не вернулась, так как училась отправлять репортаж на Землю, а Джорелл, Лонут, Дутанор и Зарблэйн дружно выпивали в апартаментах людей. Наконец, когда последний достиг нужного состояния, Джорелл рискнул и спросил:

— Зарблэйн, вот скажи нам, чем мы, люди, так раздражаем вас? За что вы так сильно нас ненавидите?

Дутанор и Лонут тоже уставили свои любопытные глаза на Зарблэйна, который в этот момент неловко прокряхтел и, сжав губы, уставился на дно стакана, то ли для того, чтобы потеряться там, то ли, чтобы найти ответы.

Три пары глаз жадно сверлили его в ожидании ответа, и Зарблэйну некуда было деваться.

— Ну ладно, черт побери! — люмитанец с грохотом поставил стакан на стол и налил себе еще. — Мне все равно нет дороги обратно, и я ненавижу нашего нынешнего императора и его хваленого сынка, — профырчал тот, затем промочил горло и оглядел любознательную троицу перед ним.

— С чего бы начать… Хм… Когда-то, нами правил великий отец основатель, который гордо носил фамилию Люмитан.

— Подожди, то есть, ваша раса названа в честь…

— Да, в честь того, кто вывел нас в космос и сделал могущественными, здесь каждая раса названа в честь своего отца.

— У вас было так же? — спросил Джорелл Лонута, на что тот кивнул головой.

— А как вас звали до этого? — поинтересовался Дутанор.

Люмитанец немного помолчал, затем его губы вытянулись в улыбку и тот произнес, «Люди».

— Это было так давно, что ныне живущие планетарцы не знают и не помнят этого… Я же прожил и пережил достаточно, чтобы помнить, но молчать, дабы меня не убили, так как информация секретная. Вам я тоже советую держать рот на замке.

Троица сидела с открытыми ртами, впав в невероятный шок.

— Мы то, чем вы можете стать спустя тысячелетия, — огромный люмитанец сидел напротив двух людей, их будущее было прямо перед ними.

— Но… — Дутанор хотел что-то промямлить, но Зарблэйн оставил его жестом руки.

— Сначала дослушайте. Вы — наша копия, простите, но иначе вас назвать нельзя. Наш отец основатель был невероятно амбициозным и искал разные пути, дабы приумножить свою власть и могущество империи. Но больше, чем власть, он любил свой великий народ и не хотел, чтобы они умирали под гнетом его тщеславия и амбиций. Каждый из отцов основателей был гением, расы специально подбирали таких во власть. Наш был гением в области генетики и разного рода модификаций. Имея ресурсы огромной империи, был отдан приказ о создании клонов, военной мощи державы, которую будет не жалко бросать на убой…

— Нет! Ты врешь, это все наглая ложь! Мы не марионетки, а гордый и сильный народ! — прокричал Дутанор, вскочив с места с диким пламенем в глазах.

— Успокойся! — крикнул Джорелл.

— Как я могу успокоиться, когда он тут такие вещи говорит! Наша цивилизация имеет огромную и богатую историю, которую нельзя подделать в пробирке!

— Уверен? — люмитанец посмотрел Дутанору в глаза.

Юноша задумался над вопросом с хмурым лицом, его пыл начал остывать, и в итоге он сел назад, будто чуя нутром, что люмитанец не врет.

— Я буду анализировать каждое твое слово, не советую врать.

— Как тебе угодно, — спокойно ответил люмитанец. — Вы сами попросили меня рассказать вам, я могу просто замолчать и все.

— Все в порядке, Зарблэйн, не обращай внимания, просто Дутанор у нас вспыльчивый малый, — Джорелл грозно окинул взглядом товарища.

— Проекту было дано название «Человечество 2.0», а затем появился и второй проект под названием «Люмитан». Взяв образец нашего ДНК, начались первые испытания. Клоны выходили точной копией нас, только на порядок слабее и глупее, чтобы у них не хватало ума восстать, а если б все же хватило, то они были физически хуже нас. Первые сто тысяч клонов показывали удивительные навыки к обучению и владению военным мастерством. Среди вас даже появилась иерархия и те, кто отличался лидерскими качествами. Вначале все шло хорошо, но потом начался второй этап подготовки, который и положил начало вашей истории.

Троица сидела, не сводя глаз с Зарблэйна, его рассказ был невероятен и до ужаса интересен.

— Огромная армия — это конечно хорошо, но от неё нет прока, если она не владеет силой кругов. Следующий этап включал в себя ваше обучение шестнадцати кругам, и вот тут все пошло не по плану. Вы никак не могли овладеть ими, ни один из клонов просто не мог получить эту силу. Миллиарды погибли и ни один из них не смог вернуться, обретя силу глаз. Ученые были уверены, что у клонов нет души, и поэтому они не могут получить силу кругов. Проект было решено свернуть. Началась массовая утилизация живых образцов, но среди нас нашлись те, кто не смог спокойно смотреть на эту бойню. Полсотни неравнодушных люмитанцев проникли в лаборатории, и там завязалась жестокая схватка за ваше будущее.

Ценой своих жизней им удалось спасти десятки тысяч совсем еще новорожденных клонов из последней партии и отправить их на отдаленную планету, стерев данные о ней из всех галактических карт Люмитании. Увы, та партия была совсем не обучена и не готова. Им в прямом смысле пришлось проходить все этапы развития люмитанцев с нуля, лишь по памяти ДНК. Вы можете не знать, но и у нас была эпоха средневековья, у нас был Древний Рим и был свой Александр Македонский. У нас была первая и вторая мировая война, у нас было всё, а вы лишь были обречены идти по тому пути, что и мы.

Джорелл откинулся на спинку стула и уставился вниз. Мысли были перевернуты вверх дном.

«Так что же это получается? Мы лишь неудачный эксперимент? Пустышки? Семь миллиардов ошибок…»

Его устои, принципы, всё подверглось сильнейшему испытанию.

— Но вот, что я вам скажу, господа, мы ошибались и, причём очень сильно. Ты, Джорелл, и ты, Дутанор, прямое тому доказательство. Когда мы узнали, что ренианцы воюют не только с илкарцами, но еще и с вами, с теми, о ком мы давно забыли, то были в шоке. Спросите, как вдруг мы проморгали семь миллиардов своих созданий? Хех. Едва вы улетели, как на следующий день началась война с люмитанией, затем, самая ужасная в истории война вселенского масштаба, а после наша империя погрязла в кровавой междоусобице. Отец основатель был убит, данные потеряны, а ваши предки забыты на долгое время.

Представьте выражение на лице императора, когда ренианцы не успевают уничтожить вас за целую неделю! Это притом, что вы отстаете от нас на множество тысячелетий в развитии, а затем на турнире появляешься ты, Джорелл, и вот тут начинается полный хаос! — Зарблэйн улыбнулся во весь рот, его глаза горели энтузиазмом, он был в предвкушении великих событий. — Человек, выходит один против сотни и бах! Убивает всех в один удар! А затем он выходит во второй раз и снова побеждает, даже не призвав свой доспех! Зрители ликуют и признают его силу! Хотел бы я видеть красную рожу императора в этот момент, — с ухмылкой сказал люмитанец.

— Я не знаю как, но потомки клонов, которые не могли добиться даже силы первого круга, вдруг появляются в этом мире, громко заявив о себе, и один из них начинает идти по головам тех, кто когда-то считал его сородичей мусором. Даа… мне определенно нравится, к чему все идет.

Слова Зарблэйна заставили товарищей улыбнуться и заново прозреть.

«Верно, не важно, кто были наши предки, важно то, что мы стали народом, нечто большим, чем какие-то там клоны. Я буду биться за наше будущее, и мы построим новый мир, свой собственный», — думал про себя Джорелл.

— Друзья! У меня созрел тост! — Джорелл резко вскочил и поднял бокал. — Пусть наши предки и были клонами, но это ничего не меняет! Отныне мы отдельный народ, у нас свой путь и своя богатая история. Люди прошли сложный путь, и теперь наша задача продолжать двигаться вперед! Мы найдем свое место в этом мире, построим свое будущее и будь проклят тот, кто посмеет встать на нашем пути!

Бокалы зазвенели от столкновений, и четверка осушила их содержимое.

— Ну, раз пошла такая пляска, то у меня тоже созрел тост! — на этот раз поднялся Зарблэйн. — Мы с вами, это прямое доказательство того, что дружба между людьми, илкарцами и люмитанцами возможна. Наши народы могли бы дополнять друг друга, сделать лучше и сильнее. Пусть нас пока мало, но все с чего-то начинают! Я предлагаю выпить за начало хорошей дружбы и, надеюсь, длиною в жизнь!

Речь Зарблэйна понравилась всем и под одобрительные крики друзья выпили еще раз.

— Значит, всего сорок участников и это из двадцати тысяч в начале, осталось совсем чуть-чуть, — довольным тоном произнес Лонут.

— Не спеши так сильно радоваться, эти два этапа были сущим пустяком. Нельзя забывать, что настоящие монстры еще даже не участвовали в турнире, — хмуро сказал Зарблэйн, развеяв мимолетную радость Лонута.

— Точно… эти так называемые вип участники, насколько они сильны? — поинтересовался Джорелл, хотя уже знал ответ, особенно после встречи с тремя из них.

— Достаточно, чтобы целые империи вздрагивали от их мощи… — в голосе Зарблэйна чувствовалось волнение, даже, небольшой страх. — Белиндор, чья мощь не знает себе равных, Илиан Справедливый, который в одиночку сдерживал армию ренианцев, пока в итоге не бросил свой народ, Мальдрус, стоит ли мне говорить, что его боится некогда могущественная империя, которая стала куда слабее благодаря ему, а также еще много кто. В целом, подобные вещи можно сказать о каждом из вип участников, чего только один Сокрушитель Миров стоит…

— Сокрушитель Миров… Как он выглядит, из какой расы? — спросил Джорелл, который уже слышал об ужасном воине, сила которого не знает границ.

— Хм, — люмитанец почесал подбородок. — Не знаю, никто толком не знает. Есть только слухи, истории и какие-то легенды якобы очевидцев об огромном гиганте, который сокрушает планеты в один удар…

— Так может быть его и не существует вовсе? — недоверчиво произнес Дутанор.

— Он существует и вполне реален, даже больше скажу, я точно знаю, что Сокрушитель на этом турнире и скоро проявит себя…

Лонут и Дутанор посмотрели на Джорелла, будто испугавшись за него, ему и вправду предстояло сразиться с настоящими монстрами.

— Скажи, Джорелл, каков он, Кровавый Патриот? — с любопытством спросил Забрлэйн, который хотел оценить свои шансы против ренианца и тем самым отвлек Джорелла от мрачных мыслей.

— Кто? — непонимающе спросил тот, не зная ни имени, ни прозвища Дарбрелта.

— Ты наверняка бился с очень сильным ренианцем, вооруженным двумя глефами или чем-то похожим на них.

— А, ты про него? Так его зовут Кровавый Патриот?

— Нет, его настоящее имя Дарбрелт, а эту кличку, скажем так, ему дали за определенные заслуги перед отечеством.

— Какие же? — спросил Дутанор.

— Кровавые, очевидно, — с легким смешком ответил Джорелл. — А что касается его мастерства, вот, что я скажу. Когда мы прибыли на место боя вместе с Дутанором, Дарбрелт к тому моменту бился уже целую неделю без передышки, причем под конец с двумя сильными обладателями шестнадцатого круга. Обоих противников он, конечно же, победил, а потом продолжил биться сначала со мной, а затем с Дутанором.

— Проклятый монстр… — Зарблэйн слышал множество легенд и слухов о непобедимом воителе ренианцев, но это превзошло все его ожидания.

Четверка продолжала отмечать победу еще несколько часов, наконец. в апартаменты зашла Руксэндра и все уставились на неё.

— Значит, отмечаете тут без меня, да? — шутливо нахмурилась девушка и, скинув легкое пальтишко, направилась к столу.

— Руксэндра, позволь тебе представить Зарблэйна, моего напарника во втором туре.

— Рад знакомству красавица, — Зарблэйн взял маленькую ладонь Руксэндры и галантно поцеловал, чем вызвал легкую ревность со стороны Лонута.

— Надо же, люмитанец который знает этикет, вот уж не думала, что встречу в этом враждебном мире нечто подобное, — с улыбкой сказала она.

Девушка подошла к Джореллу и со словами: «Поздравляю с превосходной победой», — крепко обняла его.

— Спасибо.

Руксэндра уселась за свободный столик и тоже налила себе выпить.

— Эй! Нет, нет, нет, — синхронно закричали Джорелл, Дутанор и Лонут, причем последний выхватил у девушки стакан и осушил его.

— Что за дела? — Руксэндра вылупилась на троицу, как на дурачков.

— Тебе нельзя такое пить, иначе сложно угадать, что с тобой будет. Вот, Изентриэль передал нам красное вино, специально для тебя, — Джорелл достал из-под стола пару бутылок и, открыв одну из них, налил Руксэндре.

— Ммм, вишневое — моё любимое, — с наслаждением произнесла та, облизав губы. — Ну, мальчики, что интересного расскажете?

Троица тут же переглянулась между собой и без слов поняли друг друга — Руксэндре и людям пока не следует знать о том, что они всего лишь неудавшийся эксперимент. Итак проблем хватает.

— Да ничего, сидели тут и просто веселились, — сказал Дутанор.

— Господин Зарблэйн, а вот скажите, почему вы нас так ненавидите? Я много у кого пыталась спросить, но никто не знает, а люмитанца лишь злобно фыркали на меня, — Руксэндра словно поняла план троицы и пошла в обход.

Дутанор, который сидел рядом с люмитанцем слегка пнул его по ноге, едва тот собирался открыть рот. Зарблэйн быстро сообразил, что к чему и, сделав простодушное выражение лица, ответил:

— Не знаю, в первый раз о таком слышу.

— А как там поживает твой репортаж? — спросил Джорелл, дабы сменить тему.

Руксэндра тут же зажглась от такого вопроса и напрочь забыла о люмитанце.

— Все просто чудесно, я передавала сигнал прямо в прямом эфире! Уверена, миллиарды людей смотрели на тебя, не отрывая глаз. Ты вселил в них надежду, я чувствую это. К тому же, мой директор обещал прислать запись с Земли, жду не дождусь её, — на лице Руксэндры была прекрасная улыбка.

Впервые с момента прилёта она чувствовала себя в безопасности и среди своих. Траурная вуаль спала, открыв её улыбку и душу, как и всех в этой комнате.

* * *

Марендрайт лежал в своей огромной постели под стать его росту и продолжал читать неизвестный дневник. Уютный свет одинокой настольной лампы падал на страницы, освещая буквы.

«День седьмой. Сегодня один из нас нашел маленький вход в огромную пещеру. Она была сокрыта густой, едва проходимой растительностью и множеством валунов, которые словно преграды скрывали её от посторонних глаз. Наша команда сразу поняла — это оно, то самое место. Спустя минуту мы уже собрались возле пещеры всей толпой. Наша тактика по разделению надвое оказалась успешной, и с тех пор на нас никто не нападал, даже рыки и шорохи прекратились.

Мы решили задержаться снаружи и расставить по периметру ловушки, дабы никто не смог застать нас врасплох. Пришлось воспользоваться силой и уничтожить вход, теперь пять минут отдыха и вперед, к неизведанному.

День восьмой. Пишу эти строки, окруженный непроглядной тьмой пещеры. Не знаю, как далеко мы пробрались, но этим каменным коридорам и туннелям нет конца. Мы вооружились самыми мощными фонарями, которые могут освещать темную местность на километры вперед, наши глаза усилены илунием, но тьма все равно не поддается. Наша видимость составляет всего лишь несколько жалких метров. Эта необычная тьма, она нагнетает и будто пытается обволакивать нас. Звуки исчезают в ней, превращаясь в страшную тишину.

Мне… мне страшно… да, я давно не испытывал это чувство, но это оно, страх… Я знаю, что остальным тоже страшно, просто они молчат, как и я. Что же это за место? В этой тьме мы все можем сойти с ума. Впервые за сотни лет я жалею, что дух авантюризма не покинул меня.

Семь миллиардов ошибок. Часть 2.

День восьмой. Мы в ловушке, это ясно, как день. Всей командой мы пытались пробить стены пещеры, но безрезультатно, илуний просто растворялся в этой тьме, будто бы она поглощала его. Мы здесь всего несколько дней, но у некоторых из нас уже сдают нервы. Это совсем не похоже на воинов, что несколько тысяч лет прожили войной. Мы должны насмехаться над смертью, а не бояться её… тогда почему, почему мы боимся?! Я тычу пальцем и во тьме нащупываю стену, вот она, прямо передо мной, но ни один фонарь не может отогнать от неё мрак.

День одиннадцатый. Мы три дня шастали по этой проклятой пещере и четверо из нас просто растворились в ней. Она подбирается все ближе и ближе к нам, играя с нашими нервами, но нас не сломить, меня… не сломить… Сегодня пишу мало, нужно двигаться дальше.

День тринадцатый. Еще трое из нас исчезли в мёртвой тишине. Вдруг мы начали слышать какую-то легкую вибрацию, доносящуюся из тьмы. Может, мы спятили все разом? Думаю, скоро это выясним.

День пятнадцатый. Мы нашли его, нашли! Странный артефакт в виде шестнадцати разноцветных колец, которые хаотично крутятся вокруг темной сферы. Это устройство единственное, что сияет в этой тьме, никогда не видел ничего подобного! Жаль, что еще нескольким из нас пришлось погибнуть. Я буду изучать его, попытаюсь понять его природу и кто и зачем его здесь оставил? Мы все очень надеемся — перед нами прямое доказательство того, что до латланцев все же были другие развитые цивилизации. А самое важное — это узнать, что же стало с ними, и почему во всей вселенной нет ни одного упоминания о них?

День шестнадцатый. Мы плотно расположились вокруг артефакта и готовы дать бой неизвестному противнику в любой момент. За то время, что я исследовал артефакт, мне удалось выяснить некоторые вещи. Первое, это то, что данный артефакт и генерирует эту темную материю вокруг нас. Каким-то пока не известным мне образом, он трансформирует все типы илуния в нечто невероятно прочное и ужасающее, которое затем расползается по этому помещению. Вторая находка шокировала меня больше всего. Оказывается, раньше планета была полностью укреплена естественным илунием, а не брошенным проектом латланцев, как я думал вначале. Это устройство понемногу вытягивает илуний из почвы и затем использует его на поддержание этой черной субстанции, но для чего? Только представьте, что было бы, если такое устройство только большей мощности поместить в гущу сражения? Враг бы в мгновение ока остался без капли илуния в своем теле, лёгкая и безоговорочная победа, невероятно…

Нам срочно нужно доставить этот артефакт на планету-столицу и как следует изучить.

День семнадцатый. Когда мы погружали устройство, неожиданно на нас напали со всех сторон. Мы не могли разглядеть врага, он словно был един с этой тьмой, но это точно были разумные существа. Никогда не видел такой отлаженной командной работы. Все, что нам оставалось, это выставить щиты и, отстреливаясь мощными волнами во все стороны, бежать наружу как можно скорее. Сейчас мы находимся на нашем корабле и на пути домой, история запомнит нас, как великих открывателей. Не передать словами, когда сотни лет твоих поисков и трудов, наконец, оправдали себя. Лишь одно меня беспокоит — несмотря на то, что артефакт в прочном герметичном контейнере, даже отсюда я слышу его жужжание, будто оно стало еще сильнее.

Марендрайт перевернул страницу, и за ней было пусто. Дневник закончился, и тот разочарованно положил его себе на ноги, сняв очки и тяжело вздохнув.

«Сотню раз я перечитываю эти строки, ища в них ответы, ломая голову над тем, что же ты нашел на той планете… Ты так и не вернулся с той планеты, твоё тело нашли на пустынной рудниковой планете, отец… Ни команды, ни корабля, ни артефакта, лишь этот дневник, который ты крепко прижимал к груди.

Ты был великим воином, и я до сих пор не верю, что тебя и твою сильную команду мог кто-то одолеть. Что же произошло с тобой дальше? Кто посмел бросить тебе вызов и не дать нам узнать свои секреты? Порой, я чувствую начало великих и страшных событий, иногда мне хочется бросить все и отправиться на поиски, как и ты, но не могу. Сколько бы я не отправлял экспедиции на поиски той планеты, она словно растворилась на пустом месте. Как же часто мне не хватает твоего мудрого совета или отцовского наставления, даже прожив столько времени, я все равно чувствую, будто часть того, что должно быть в моей жизни, нагло отняли у меня. Уже ни одно тысячелетие твои дневники заменяют мне тебя, которые ты отсылал мне во время своих странствий».

Марендрайт поднялся с кровати и подошел к кувшину с водой, налил себе стаканчик и встал у окна, поглядывая на империю, созданную им и его отцом.

— Люди… знают ли они, что всего лишь плод чужих амбиций? А если нет, то, что произойдет, когда узнают, и их законный владелец потребует на них свои права? — спросил сам себя хранитель и отпил глоток из стакана.

Еще никогда на его памяти, в воздухе так сильно не пахло новой войной

Семь миллиардов ошибок. Часть 3

Ночная тьма опустилась на планету-столицу, проникая всюду, где только можно. Лунный свет от двух спутников планеты-столицы проник в темные апартаменты людей. Джорелл и Дутанор передвинули диван в холе и, поставив напротив панорамного окна, уселись по краям.

— Думаешь, мы больше никогда их не увидим? — спросил Дутанор, подразумевая высших защитников.

— Я считаю, что в этом мире, возможно всё, нужно лишь верить, — Джорелл, наконец, снял свою маску и положил на диван, высвободив свое лицо наружу.

— Так и не хочешь говорить мне, что повидал по ту сторону жизни? — Дутанор повернулся к товарищу, чье лицо освещал лунный свет. Оно совсем не изменилось, лишь легкая щетина стала чуточку больше, а глаза были печальнее обычного.

— Когда-нибудь, я обязательно расскажу тебе, но сейчас у тебя и без того хватает причин не спать по ночам…

— Да уж, ты прав. Засыпая, я вижу Изабеллу, как она в белом платье идет к алтарю, как она счастлива и влюблена в меня. Каждый раз, погружаясь в сон, я не хочу просыпаться, не хочу назад в эту гребаную реальность, — кожаный диван заскрипел, когда Дутанор сжал кулаки от злости и грусти.

— Ты же знаешь, мы обязательно отомстим за них, только прошу тебя, не поддавайся своей жажде, борись с ней до последнего, — Джорелл посмотрел на Дутанора, тот отпустил голову, чувствуя свою вину.

— Дутанор, я прекрасно понимаю, почему ты принял эту силу, и как бы я не кричал на тебя за это, в душе мы с тобой похожи. Желать силу любой ценой, ради защиты тех, кто тебе дорог, это не преступление, куда больший грехоставаться слабым, даже не пытаясь спасти свою семью.

Юноша посмотрел на Джорелла, и лунный свет упал на его покрасневшие от слез глаза. Он так боялся, что его единственный друг отвернулся от него навсегда, что теперь Джорелл видит в нем лишь монстра.

— Снова плачешь? — Джорелл улыбнулся и, посмотрев на спутник планеты-столицы, добавил:

— «Мужчине не зазорно иногда плакать, главное, продолжать идти вперед с высоко поднятой головой. Ну и чтобы чужие люди не видели твоей слабости», — так когда-то сказал Ильмарион, — договорил Джорелл и Дутанор, закрыв ладонями глаза, разрыдался сильнее, вспоминая те чудесные деньки. Когда радостный смех высших защитников отдавался эхом по замку, а музыка Ильмариона трогала за самые потаенные струны души, когда жизнь в деревне кипела, а старик Ампелайос ворчал на него.

Злость и неистовый гнев выходили из него вместе со слезами. Отчаяние, чувство слабости и жалость к самому себе вытекали из его тела, давая начало уверенности и готовности биться за пределами своих возможностей. Немного успокоившись, Дутанор воспрял духом и посмотрел на медальном в своем кулаке. Во что бы то ни стало, он вернет его в руки прежнего владельца, но уже мертвого.

— Ты должен победить в этом турнире, защитники человечества завещали нам самое важное задание в мире, и мы не смеем подвести их.

Джорелл слегка усмехнулся и ответил:

— Я хотел сказать тебе тоже самое.

* * *

Белиндор находился в своих апартаментах, когда раздался стук в дверь. Бринрок недовольно проворчал и подошел к двери, открыв её. За ней оказался еще один такой же великан, Белиндор оскалил зубы на своей довольной гримасе и прокричал:

— Дядя Сэлэндр!

Тот в ответ радостно засмеялся и два гиганта крепко обнялись.

— Сколько лет прошло, вот уж не думал вас встретить здесь! — импульсивно сказал Белиндор и пригласил дядю в дом.

— А ты не плохо здесь устроился, а? — Сэлэндр оглядел апартаменты Белиндора.

Массивная мебель из бринрокского дерева расположилась по всему помещению. Она была богата украшена разной резьбой, и покрашена в насыщенные дубовые и черные цвета. На полу лежало множество шкур опасных животных, которые были личными трофеями Белиндора.

— Ну что, какие новости ты привез мне? — спросил тот, пока Сэлэндр присаживался на диван.

Тот интригующе улыбнулся, а затем достал из-за пазухи планшет, протянув его Белиндору. Бринрок включил его и бегло начал разглядывать увиденное. Его взгляд остановился, он на секунду замер, а затем посмотрел на Сэлэндра, потом еще раз в планшет и, наконец, спросил:

— Это, что, шутка?

— Разве я когда-нибудь шутил по этому поводу?

— Но как, тут же огромное состояние, теперь нам хватит…

— Да, хватит, — Сэлэндр улыбнулся во весь рост и тут же был схвачен Белиндором за воротник, поднят и в шутку расцелован.

— Ну все, все, хватит! Ведешь себя, как какой-нибудь самуртат.

— Как тебе удалось собрать такую сумму за такой маленький срок?!

— Ну я же гений инженерии, разрази мою бороду. Продал парочку своих изобретений и дело в шляпе!

— Теперь-то нам хватит денег собрать армию наемников, теперь, ты попляшешь у меня, жалкий кусок дерьма. Ха! Скоро я испражнюсь не только на твою статую, но и на тебя самого! — Белиндор загоготал от радости, как сумасшедший.

— Не спеши, мальчик мой. Вооруженный переворот — это дело не простое. Нужно все тщательно спланировать, выбрать место, где наша армия сможет скрываться до поры до времени. Затем ведь нужно следить, чтобы разведка не узнала о наших планах, что очень не просто, скажу я тебе!

— Ничего, я верю, что ты совсем справишься, если вдруг меня убьют на турнире, — Белиндор положил свою ладонь на плечо Сэлэндру.

— Эм, кстати об этом, я тут кое-что сделал…

Белиндор хмуро посмотрел на дядю, ему явно не понравилось это, «Кое-что».

— Что ты сделал, дядя?

— Я записал на турнир, — изобразив неловкое выражение лица, ответил тот.

— Что-о?! Ты совсем из ума что ли выжил на старости лет?!

— Знал, что ты так скажешь, но я хочу помочь тебе. С моим опытом и силой я смогу убрать на твоем пути парочку опасных противников, и тем самым повысить твои шансы на победу!

— Мне не нужна помощь, когда дело касается грубой силы. Мне нужен твой ум, твои знания и твой гений! Что будет, если мы оба погибнем на этом турнире? О чем ты вообще думал, когда записывался на него без моего ведома?! — Белиндор так сильно размахивал руками, что чуть не ударил Сэлэндра по лицу.

— А ну, цыц, малявка!

— Ты, кого это тут малявкой назвал, а?

— Я задел твои чувства, да? Хочешь обсудить это, как мужчина с мужчиной? Тогда выйдем и поговорим, как следует, — Сэлэндр ткнул Белиндора рукой, и тот слегка пошатнулся.

— Аргх! Ты всегда был неисправимым засранцем! — Белиндор стиснул зубы от злости, но все же дал заднюю, не желая тратить время на выяснение отношений.

— Ты должен меня понять, Белиндор. Я не смогу смотреть, как ты погибаешь на этом турнире, пытаясь отомстить за нас обоих. Не забывай, это и моя вендетта тоже!

— Да, но она должна была заключаться не в глупой смерти на турнире, а с огромной армией за плечами!

— Мне плевать на огромную армию и на месть этому жалкому предателю, но я не желаю жить, если ты погибнешь у меня на глазах.

— Этому не бывать! — воодушевленно крикнул Белиндор, сжав кулаки.

— Я хочу в это верить, но по сравнению с прошлым турниром, на этом собрались действительно чудовища, монстры, чья мощь потрясает.

— И я одно из этих чудовищ.

— Да, но я надеялся, что ты будешь единственным монстром среди остальных, теперь же, одному Созидателю известно, к чему приведет ваша битва…

Глава 16 Тянущийся к звездам. Часть 1

— Прости меня, что не смогла ничего достигнуть в этой жизни…

— Ничего страшного, не переживай, я всего добьюсь за нас двоих, просто, обещай мне, что ты будешь внимательно смотреть.

Джорелл в разговоре со своей умирающей матерью. (С)

Мальдрус сидел за столом, на котором лежало множество винтовок и пистолетов, которые он чистил, собирал и разбирал, уходя в себя таким образом.

— Господин, близится предпоследний этап перед определением двадцатки полуфиналистов, — к Мальдрусу обратился другой маликанец с темно-зеленой щетиной и аккуратно уложенными назад волосами, который являлся его правой рукой.

— Значит, скоро начнется… — пробубнил тот и взял в руки пистолет.

— Желаете посмотреть турнир в своих покоях или направимся на планету-столицу? До неё всего час пути.

— Как думаешь, что нужно делать, когда мир катится вниз по наклонной? — не в тему спросил Мальдрус, чем ввёл подчиненного в ступор.

Не дождавшись ответа, маликанец начал отвечать сам, вставляя илуниевые патроны в магазин пистолета.

— Когда мир катится по наклонной, нужно зарядить полный магазин и помочь ему поскорее достигнуть дна. Потому что, чем медленнее катится эта куча дерьма, тем больше невинных душ она потащит за собой, — договорил тот и резко отдернул затвор пистолета.

— Сэр? — осторожно спросил подчиненный, не понимая, к чему ведет Мальдрус.

— Ничего, запускайте двигатели, я хочу лично посмотреть на него, — сказал тот, и подчиненный поспешил выполнить приказ.

«Я молюсь о том, чтобы в этот раз нашелся тот, у кого будет с собой полная обойма…», — подумал про себя Мальдрус и с мрачным лицом закурил сигарету.

* * *

— Илиан, все готово к отправке на турнир.

К нему в кабинет зашел Гринтред, когда тот просматривал какие-то фотографии в планшете, повернувшись к окну. Он не спеша отложил планшет в сторону, встал с кресла и повернулся к делдаркцу.

Лицо Илиана было полно печали, которую испытывает любое разумное существо, когда застревает в светлом прошлом, не желая жить в мрачном настоящем, и боится ужасного будущего.

— Хорошо, пошли на командный мостик.

Гринтред дождался, когда Илиан поравняется с ним, и они направились по коридорам корабля, идя бок о бок.

— Сегодня решающий этап. Скоро мы узнаем ту шестёрку, которая присоединится к вип участниками и будет биться за право чемпиона наравне с ними.

— Что для тебя турнир, Гринтред?

— Ну, это огромная возможность прославиться на всю вселенную, получить могущественную власть и навсегда войти в историю, — воодушевленно ответил тот, будто уже представляя себя с венком победителя в руке, купающимся в лучах славы под всеобщие аплодисменты. — А для тебя?

— Пустышка, которая нужна для отвода глаз. Турнир, как болото, затягивает в себя слепцов, оставляя их тела внутри вместе с их тупыми мечтами о славе и богатстве. Сильные падут, и будет мир, но однажды эта сказочка не сработает, и мы сотрем друг друга в порошок.

Гринтред продолжал идти рядом и угрюмо молчать.

— Можешь считать меня эгоистом, но я хочу еще ненадолго продлить эту сказку, ибо, если я проиграю Аренлэйку, то этот мир обречен на конец света. Я должен убить его.

— Не забывай про предателя Джорелла, — подливая масла в пламя Илиана, добавил делдаркец, на что тот просто промолчал.

«Прости меня, но ради своих принципов, ради справедливости, я не отступлю перед чувствами к тебе».

* * *

— Великий Хранитель, все готово к новому этапу. Сорок последних участников уже находятся в раздевалке и готовы к выходу, — докладывал Марендрайту другой хранитель.

Каждый во вселенной знал, что все хранители — это победители прошлых турниров. Конечно, это могло бы смутить новых претендентов, но объяснялось это так, что у хранителя в сотни раз больше власти, чем у простого победителя. Поэтому, каждый в итоге выбирал вступление в ряды хранителей, но так ли это было на самом деле, никто не знал.

— Спасибо, я скоро подойду, — Марендрайт поклонился коллеге и тот, ответив взаимным поклоном, удалился.

«Вот уже несчетное количество времени я коплю силы в виде самых сильных бойцов своего тысячелетия. Многие императоры уверены, что я делаю это для того, чтобы держать их в узде и запугивать. Жалкие глупцы, будто мне сдались их маленькие мирки… Лишь благодаря тебе и твоим дневникам я знаю, что однажды, эти бойцы понадобятся мне для чего-то ужасного, а контроль над другими империями лишь приятный бонус.

Что ж, близится решающий час, когда самые сильные мира сего столкнутся, и весь мир вздрогнет при виде их могущества».

* * *

— Ты готов? — спросил Джорелл Зарблэйна, который будто слегка нервничал.

— Конечно, готов.

— А что тогда нервничаешь?

— Кто? Я? Не смеши меня, это просто жажда крови. Хочу уже поскорее до кого-нибудь добраться и размазать по арене, понимаешь?

— Конечно, ну ты все равно не бойся, я тебя прикрою, если что, — подтрунивал над Зарблэйном Джорелл.

— Ах ты…

— Участники, попрошу внимания, — перебил люмитанца один из хранителей. — Через пару минут ваш выход, так что начинайте строиться у ворот.

— Пора… — сказал Джорелл и пошел к воротам.

Люмитанец же не спешил, не сводя край глаза с Аренлэйка, который отрешенно стоял у стены. В нем было что-то знакомое для Зарблэйна, что-то, от чего ему хотелось биться за него. Столь непонятное чувство сильно смутило его, и тот поспешил догнать Джорелла.

Четыре ряда по десять планетарцев в каждом собрали у ворот и ждали своего звездного часа.

— Обещай мне, что если я погибну на этом турнире, ты не оставишь надежду сделать наши народы союзниками, — вдруг произнес Зарблэйн.

Джорелл попятился от слов Зарблэйна и уставился на люмитанца.

— Даже не смей…

— Просто обещай мне, что мы станем едины. Этого хотел бы предыдущий император, — Зарблэйн сурово посмотрел на Джорелла, ожидая от него ответ.

— Обещаю… ради нашей первой дружбы между человеком и люмитанцем.

Ворота заскрипели, запуская внутрь свет и оглушительные овации стадиона. Близился настоящий турнир.

Тянущийся к звездам. Часть 2.

Участники вышли на песок под всеобщие аплодисменты.

— Значит, тебе все-таки удалось добраться так далеко, — около Джорелла шел карлик, который поравнялся с ним.

— Да, как и тебе, — ответил Джорелл и посмотрел на коротышку.

— Хе. В моем случае иначе и быть не могло. Признаться, я недооценил тебя в начале, — верхний уголок рта коротышки вытянулся и изобразил довольную ухмылку на его лице.

— Да? А я вот, наоборот, сразу понял, что ты с легкостью пройдешь до поздних этапов.

Карлик удивленно посмотрел на Джорелл после его слов. До сих пор никто не воспринимал его всерьез и даже не хотели записывать на турнир, пока он с легкостью не избил пару охранников.

— Продолжай в том же духе, удачи тебе, человек, — карлик вежливо поклонился и вернулся в свой ряд.

— И тебе…

«Странный он…» — подумал про себя Джорелл.

Сорок победителей выстроились перед ложей хранителей. Стадион продолжал ликовать. В этот раз в роли ведущего выступал хранитель-люмитанец.

— Я приветствую вас на третьем этапе величайшего события тысячелетия! Кровью и потом вы доказали, что по праву достойны называться воинами, но лишь шестеро из вас смогут помериться силами с теми, кто итак известен своей мощью. Помните, в битве вы вольны применять любые средства для достижения своей победы, лишь трусам не место здесь.

Бейтесь за славу, за власть и богатство, сражайтесь за родину, но покажите нам, что значит настоящая битва! — зрители и часть участников закричали от возбуждения.

— Итак, я попрошу ближайший ко мне ряд остаться на песке, дабы пролить первую кровь! — те сделали шаг вперед и поклонились в знак уважения, встав на одно колено.

Остальные три ряда последовали обратно внутрь, среди которых были Джорелл, Зарблэйн и Аренлэйк. Каждого из участников в определенный ряд распределял один из хранителей, поэтому Джорелл, и его новый товарищ оказались в разных группах.

— Внимание, участники, лишь двое из вас пройдут в следующий раунд, желаю удачи и пусть победит сильнейший! — как только хранитель договорил, десятку тут же телепортировали на одну из пустынных планет.

Участники быстро окинули друг друга взглядом и, призвав силу исчезли. В это же мгновение земля начала разрушаться во многих местах. Разноцветные всплески илуния проносились вихрем по планете, а ударные волны метали гигантские булыжники в разные стороны, измельчая их прямо в воздухе.

— Скоро планета не выдержит, — вынес свой вердикт Якитантис, сидя вместе с Тальдарусом в своих апартаментах и, смотря турнир.

И словно по волшебству, слово самуртата сбылись. Один из участников с огромной яростью впечатал другого в землю с такой силой, что оба устремились сквозь планету, пробив её на сквозь. Каменный шарик развалился на множество частей, сопровождая свою гибель мощным взрывом.

Коротышка успел ускользнуть с этой планеты на ту, что была неподалеку и являлась вдвое прочнее. Уничтожение планет было не редкостью на турнире, и участников специально засылали в такие системы, где для них было подготовлено множество военных плацдармов.

На новой планете уже во всю велись новые битвы. Едва карлик приземлился, как тут же ему пришлось увернуться от меча одного из противников. Ударная волна от такого взмаха срубила кусок суши, словно какой-нибудь пирог. Двоица схлестнулась в драке, но спустя пару секунд интуиция заставила их синхронно глянуть наверх. Другой участник успел подцепить илунием отрезанный кусок планеты и, укрепив его своей силой, швырнул в обратную сторону.

Коротышка воспользовался мимолетной потерей внимания врага и снес ему голову. Его глаза зажглись, словно фиолетовый пожар, карлик оттолкнулся от земли, оставив после такого толчка новые разрушения, и грубой силой разнес кусок планеты на множество мелких частей. Со скоростью света он пронесся сквозь осколки и точно так же прошел через того, кто кинул в него эту глыбу. Худой, высокий фельсонт буквально разломался пополам.

Среди оставшихся в бою был тот бородатый люмитанец, что победил в первой сотне, которая вышла на арену еще в начале турнира. Своим молотом он выбивал дух из врагов и крошил бедную пустынную планету. Бородач раскрутил свой молот и вокруг него образовался вихрь из илуния. Тонкой ломанной струёй коричневый свет выходил из его глаз. По его приказу смертельное торнадо разошлось в сторону, унеся с собой трех участников. Илуний впивался им в броню, проникал под кожу и разъедал их изнутри, лишь одному из них хватило запасов илуния, чтобы не дать частицам проникнуть в его тело.

Делдаркец вылетел из вихря в надежде срубить обидчику голову, но тот едва успел среагировать и заблокировал удар древком молота. Тогда делдаркец дал удивленному люмитанцу по лицу своей свободной рукой, от чего тот стремительно улетел куда-то вдаль. Едва он захотел отправиться в след, как с боку появился бринрок и перерубил его по вертикали, громко при этом смеясь. В свою очередь с верху на него обрушился ренианец, превратив беднягу в лепешку и, перемолов поверхность планеты в радиусе сотни километров. Ренианец молниеносно направился за люмитанцем, который уже разглядел издалека всю полноту картины при помощи усиленного зрения и был готов принять удар.

Ренианец двигался на безумных скоростях, но все еще был очень далек от световой.

— Давай, ублюдок, я вобью тебя в эту землю, — люмитанец стоял неподвижно, следя за перемещениями ренианца.

Тот появился с боку от него, пытаясь нанести удар. Люмитанец самодовольно ухмыльнулся над таких дерзким выпадом и уже замахивался, дабы прикончить противника в удар, но ренианец неожиданно появился с другой стороны.

«Что, когда ты? Неужели телепортация? Ах ты мразь!» — успел подумать про себя люмитанец, но что-то снесло ренианца, не дав тому закончить удар.

Все это произошло за считанные секунды. Спасителем люмитанца оказался карлик, который еще какое-то время скользил по земле, а тело ренианца исчезло вдали в виде жалких ошметков.

Карлик и люмитанец стояли друг напротив друга. Два бойца, с ног до головы покрытые кровью своих врагов. Они стояли и смотрели друг другу в глаза, два победителя первого боя «Настоящего турнира», результатом которого, стало уничтожение почти двух планет.

Тянущийся к звездам. Часть 3

Победителей телепортировало обратно на арену, и они вернулись под восхищенные возгласы зрителей.

— Ждешь, когда я скажу тебе спасибо? — спросил люмитанец, чья гордость была задета непрошенным спасением.

— Да мне насрать. Просто я убил того, кто сильнее, чтобы потом с ним было меньше возни, — карлик фыркнул и побрел с песка, под провожающий его злобный взгляд люмитанца.

— Это я-то слабак?! Маленькая уродливая мразь, молись своим предкам, чтобы не попасться мне в дальнейшем! — прорычал люмитанец, который не выдержал такого позора.

Оба победителя удалились с песка, не обратив никакого внимания на зрителей, и на поздравляющую речь хранителя-люмитанца.

Джорелл и Зарблэйн ждали своей очереди, к тому же, хранитель, который отвечал за распределение, неожиданно заявил, что участники будут подобраны иным составом, а не тем, каким выходили на поклон публике.

Тридцать участников уставились на хранителя, который встал на сымпровизированный помост из скамеек и пальцем указывал на тех, кто пойдет сейчас биться.

Зарблэйн оказался четвертым, и Джорелл насторожился, тщательно вглядываясь в его противников.

«Этот слабак, этот тоже, вот с этим могут возникнуть трудности, но Зарблэйн справится», — пока что противники Зарблэйна не внушали сильного опасения, но потом…

— Так, нам нужен десятый, — произнес хранитель, оглядывая всех участников и ему приглянулся одинокий воин, который отречено стоял у стены и чихать хотел на все. — Эй, ты!

Аренлэйк повернул голову в сторону хранителя.

— Да, я к тебе обращаюсь, будешь десятым, готовься.

«Нет, только не он, кто угодно, но не он…», — Джореллу тут же стало понятно, что Зарблэйн не сможет одолеть Аренлэйка.

Если многих участников Джорелл видел почти насквозь, то с Аренлэйком было все иначе. Одно он знал точно — мощь его, простирается далеко.

Участники молча направились к воротам, и Зарблэйн посмотрел на Джорелла таким взглядом, каким обычно смотрят те, кто уверен, что не вернется назад.

«Нет… только не снова, почему и ты должен погибнуть?», — эти слова крутились в голове Джорелла, который смотрел, как Зарблэйн исчезает за поворотом.

Новая десятка построилась у ворот в ожидании своей очереди. Зарблэйн не сводил глаз с Аренлэйка, который стоял впереди него. Странное чувство вновь охватило разум Зарблэйна, по неизвестным причинам, ему снова захотелось биться за незнакомца перед ним. Механизм ворот задребезжал, и те поддались его власти, став предательски открываться, выпуская на смерть новую партию мечтателей. Все они пришли сюда за своими мечтами, но лишь единицы переживут груз своих амбиций.

Выстроившись перед ложей хранителей, участники услышали уже приевшуюся им напутствующую речь, и лишь последняя его фраза повергла в шок Джорелла, Лонута и Дутанора, — «Выжить должен только один».

Голубой луч поднялся из-под песка и отправил бойцов туда, где им самое место. Очередная пустынная планета холодно приняла гостей, и спустя секунду, битва началась. Семь бойцов сцепились между собой, разрывая не гостеприимную планету. Зарблэйн тоже хотел ринуться в бой, но замер на месте. Его тело абсолютно не слушалось хозяина, и тот сразу перевел взгляд на Аренлэйка, причина была в нем, это не вызывало сомнений.

— Ну что, гаденыш, на мне твои трюки не работают, а?! — впервые с начала турнира на Аренлэйка обратили внимание не по его желанию.

Делдаркец стоял недалеко от двух люмитанцев и был враждебно настроен по отношению к Аренлэйку. Ему не терпелось развеять страх зрителей перед новым участником турнира, а заодно заработать уважение.

«Мне просто надоел этот трюк, но у меня их очень много», — подумал про себя Аренлэйк, а делдаркцу достался лишь издевающийся смешок в его сторону.

Он вскипел от злости и ринулся на Аренлэйка, выставив свою алебарду вперед, но неожиданно для него, атаку отбил Зарблэйн. Люмитанец яростно обрушился на делдаркца, загоняя его в глухую оборону.

— Какого хрена ты творишь?! Он, что, твой друг?! — спросил делдаркец, попутно пытаясь прикончить наглого защитника, но не мог выйти с обороны.

Зарблэйн молчал, он хотел сказать, что его тело не слушается, но не мог даже этого. Однако люмитанец явно чувствовал, как Аренлэйк потешается за его спиной. Зарблэйн просчитывал все варианты, почему он сейчас так яро бьется за Аренлэйка, и на ум приходил лишь контроль илунием, но это был абсурд, ведь для этого нужно обладать неслыханным микро контролем миллиардов частиц одновременно.

Неожиданно Зарблэйн почувствовал сильную жажду убийства и прилив сил, он нанес удар сверху своим мечом с такой силой, что перерубил алебарду делдаркца пополам. Клинок пошел дальше и легко проник в плоть противника, проделав с ним тоже самое, что и с его оружием. Жуткая ударная волна слетела с острия и разнесла все в округе, оставив глубокий шрам на теле планеты, укрепленной на тысячу процентов.

Его друзья смотрели бой по телевизору и не верили своим глазам, не понимали происходящее.

«Откуда такая мощь, Зарблэйн? Неужели ты тоже скрывал свою силу?» — Джорелл смотрел на разрушения, которые оставил его новый товарищ. Планета была вдвое больше укреплённой, чем та, на который они бились в прошлый раз, но разрушения, оставленные ударом Зарблэйна были в пять раз сильнее и, ко всему прочему, у него еще были силы биться дальше в отличие от предыдущего этапа.

В этот момент издалека к двум люмитанцам бежало двое участников, которые заключили между собой союз с целью победить Аренлэйка и Зарблэйна, которые, по их мнению, были явно заодно. Зарблэйн воинственно закричал, вены на его лбу выступили от напряжения, и он бросился на защиту Аренлэйка, который в ней явно не нуждался.

Двоица остановилась, видя, как сгораемой жаждой битвы к ним несется Зарблэйн. Он взмахнул своим мечом вперед и с него слетела дуга коричневого илуния, которая на световой скорости понеслась к врагам. Один из противников быстро положил ладонь на землю и, резко подняв её вверх, вытащил за собой кусок земли в форме идеального прямоугольника, который будто приклеился к ней. Илуний Зарблэйна столкнулся с землей, укрепленной вражеской силой, и местность озарила яркая вспышка коричневого цвета.

«Нет, здесь явно что-то не так», — не дождавшись окончания вспышки, Джорелл куда-то побежал сломя голову.

Свечение было столь ярким, что ни одно оборудование не могло передать зрителю, что творилось внутри, а там, в этот момент, шел бой.

Зарблэйн махнул мечом на упреждение, и с правой стороны появилось разрубленное тело одного из противников, который наделся достать люмитанца внезапной и скрытой атакой. Затем Зарблэйн откинул меч со щитом в стороны, слегка попятился назад, а потом резко сделал шаг вперед, выставив перед собою руки и испустил гигантский луч илуния, который буквально растворил второго противника. Планета в свою очередь тоже не выдержала такой мощи и начала распадаться на части.

Когда Зарблэйн пришел в себя, перед ним стоял Аренлэйк, а под ногами было иное место для сражений.

— Ты не плохо повеселил меня, благодарю, — услышал он голос Аренлэйка в своей голове.

— Зачем? Зачем ты это сделал?! Что за грязные трюки ты используешь?! — в голове Зарблэйна разгорелся диалог.

— Хотел посмотреть, как ты будешь исполнять мою волю, только и всего. Таким могущественным, ты мог бы быть, жаль, что люмитанцы так обмельчали. Теперь, тебе пора на покой.

Рука Зарблэйна задрожала, так и норовя срубить своему хозяину его же голову.

— Ч-что ты делаешь, Зарблэйн?! Сопротивляйся, слышишь меня?! Ты сильнее его, ты сможешь! — кричал Лонут в телевизор, видя, как Зарблэйн повторяет судьбу предыдущих противников Аренлэйка.

Дутанор замер, не веря, что все вот так закончится для их нового товарища. Конечно, все они знали, что из себя представляет турнир и глупо было ожидать от него другого. Но, как и матери, которые знают, что ждет их детей на войне, все равно верят и надеются, что им повезет, что пуля проскочит мимо, что снаряд не разорвется, так и товарищи надеялись на благоприятный исход.

Зарблэйн чувствовал, как силы покидают его, он больше не может удерживать свою руку. Конец был предрешен…

Тянущийся к звездам. Часть 4

Он прекратил всякое сопротивление, и меч уже спешил к голове, но внезапный голубой луч телепортировал двоицу на стадион, тем самым рассеяв силу Аренлэйка. Они вернулись под овации зрителей, но ни Аренлэйк, ни тем более Зарблэйн не радовались своей победе так, как остальные.

Люмитанец трясся в страхе перед мощью Аренлэйка. Они оба на шестнадцатом кругу, но неужели разница в их силах столь велика? В это время хранитель говорил в микрофон.

— Нами было решено изменить правило, и вам обоим позволено пройти в следующий этап. Можете гордиться собой!

Но гордиться никто не собирался. Зарблэйн смотрел в спину уходящему Аренлэйку, спокойному, хладнокровному и самоуверенному. Он чувствовал себя ничтожеством по сравнению с ним. И на что он вообще надеялся, придя на этот турнир? Джорелл ждал Зарблэйна в раздевалке, когда первым к нему навстречу вышел Аренлэйк, молчаливо прошедший мимо, а Зарблэйн плёлся за ним, будто тень. Джорелл окликнул товарища и получил в ответ холодное, — «Прости, я хотел бы побыть один». — Настолько он был подавлен в этот момент.

Сначала Джорелл хотел догнать его, но быстро решил оставить в покое, к тому же начали распределять новую десятку. На этот раз Джорелл попал в список счастливчиков и спустя минуту уже стоял у массивных ворот. Новая партия одноразовых артистов вышла на потеху публике.

«Что ж, Джорелл, я тебе, ты мне. Посмотрим, чего стоят твои обещания. Этот Зарблэйн должен быть тебе благодарен. Но стоит ли он того, чтобы ввязываться ради него в такую авантюру?» — с улыбкой думал про себя Марендрайт, наблюдая из ложи хранителей за Джореллом.

В этот раз правило было тоже самое — в живых должен остаться лишь один.

Джорелл глянул на ложу хранителей, будто чувствуя, что Марендрайт смотрит на него.

«Еще бы он не смотрел после нашего разговора».

Участников перенесло на поле битвы и мясорубка закрутилась. Вместе с Джореллом в группе было еще двое ренианцев. Он тут же кинулся на одного из них с неистовой яростью, обрушивая на него мощь своих кулаков. Земля сотрясалась под его ударами, валуны превращались в пыль, а ренианец пытался выжить под его натиском. Второй ренианец бросился помогать соплеменнику и напал со спины, однако Джорелл предусмотрел такое развитие событий, и помощника накрыл столб темно-синего илуния, вырывшийся из-под ног. Поток был под сотню метров в диаметре и напрочь сковывал движение ренианца, застрявшего там. Планетарец окружил себя щитом из илуния, затем оттолкнулся со всей силы и все же вылетел из смертельной ловушки, оставив внутри приличную часть запаса своей силы. К этому моменту Джорелл смог пробить защиту своего оппонента, сделал ему подсечку и показательно пнул его куда подальше от себя, тем самым показывая, что он ему не интересен.

Второй ренианец исчез и начал всюду телепортироваться вокруг Джорелла, создавая множество копий. Из земли, словно цунами, вырвались волны илуния, накрывая Джорелла со всех сторон и ему пришлось одновременно ускользать как от смертоносных потоков, так и от ренианца. Волны соединились между собой и закрутились вокруг Джорелла непроходимым вихрем, создав еще одну маленькую арену на пустынной планете. Тот быстро сообразил, что к чему, когда эти стены сжались, снова слившись в единую массу. Ренианец отозвал свой илуний и внутри никого не оказалось, он огляделся вокруг и подумал, что противник растворился в его потоке, но едва сделал пару шагов, как все вокруг засияло на десятки километров вперед. Невидимые частицы илуния, что Джорелл успел разбросать в округе, зажглись, а затем взорвались с огромной силой, разрывая все округ. От ренианца остались лишь обугленные части тела.

— Никчемный кусок дерьма… — произнес вслух Джорелл, чтобы все зрители отчетливо услышали эти слова, но больше всего, ему нужно было донести эти слова до ренианской верхушки.

Дарбрелт так сильно сжал подлокотники кресла от злости, что оторвал их, остальные тоже были не в лучшем расположении духа после этих слов. Марендрайт пытался сдержаться, но не смог и засмеялся.

«Браво, Джорелл, это то, что нам нужно».

Второй ренианец несся к Джореллу сломя голову, дабы отомстить за такой унижающий пинок. Отовсюду стали вылетать молнии, которые, словно дождь падали непроходимой стеной на планету. Ренианец переделал природу илуния в электричество, легко манипулируя им. Это напомнило Джореллу рассказы Ампелайоса о парне по имени Зевс, которого они свергали с Линтрандом, когда тот задумал править людьми. Это была не простая энергия, она была в десятки тысяч раз опаснее, мощнее и плавила укрепленную почву планеты. Миллионы лучей попали точно в Джорелла, но тот стоял неподвижно, часть поглощая, часть отбивая своим илунием, которым покрыл тело. Джорелл поманил ренианца пальцем и для того это стало отправной точкой к неконтролируемому гневу. Ренианец, абсолютно не раздумывая бросился на своего врага в лобовую атаку. Джорелл принял вызов и тоже ринулся на встречу. Он увернулся от бокового удара, затем ударил ренианца в живот, буквально превратив ему все органы в кашу, потом схватил его за вытянутую руку и ноги, после подняв противника над собой.

— Хотите знать, почему ренианцы не смогли нас одолеть?! — неожиданно для всех прокричал Джорелл, держа над собой ренианца. — Потому что они никчемные твари, слабаки, что не способны воевать, как мужчины, и этот бой прямое тому доказательство! — Джорелл разорвал ренианца надвое, и синяя кровь хлынула на него.

Он стоял неподвижно, как кровавый варвар, наслаждаясь болью врагов. Сам того не зная, Джорелл отомстил Дарбрелту за четырех зверей, когда тот проделал с ними такие же ужасы.

От услышанного и увиденного Дарбрелт просто слетел с катушек. Он трясся от злости и орал, как бешенный. Смысл его слов заключался лишь в самой жестокой смерти для Джорелла. С ним никто не спорил в этот момент, даже император Алутар, который всегда старался держать хладнокровие на публике, не выдержал и вскочил с места.

— Я убью эту наглую мразь! Император, дайте мне приказ, и прямо сейчас вы будете смотреть, как эта шваль будет умолять меня о пощаде, выпрашивая прощение у нашего народа! — Дарбрелт был настолько зол, что не мог контролировать свой илуний, и его глаза самопроизвольно налились серым пламенем.

Император плюхнулся обратно в кресло, весь дрожа от гнева.

— Спокойно, Дарбрелт, твое время скоро придет, а когда оно настанет, я хочу, чтобы ты оставил его в живых.

Все удивленно посмотрели на Алутара, но тот продолжил говорить.

— Я хочу, чтобы он смотрел, как его народ станет рабами, как города людей будут сожжены, женщины распроданы в рабство и сделаны секс-рабынями. Хочу, чтобы при нем убивали детей его любимой расы, хочу, чтобы от его души осталась лишь страдающая тень.

На лице Дарбрелта появилась злобная ухмылка, абсолютно поддерживающая план императора.

— Будет сделано, мой господин.

Лонут и Дутанор смотрели на это зрелище с открытыми ртами, как и многие другие. Друзья не ожидали такой кровожадности от Джорелла, но поймали себя на мысли, что, возможно, чего-то не знают. Журналисты уже во всю печатали статьи и делали репортажи, которые высмеивали ренианцев. Белиндор все больше проникался к Джореллу уважением и желанием скорее скрестить с ним мечи. Мальдрус с безумной улыбкой смотрел, как кровь ренианца стекает по тренчу Джорелла, и даже Илиан улыбнулся, а Гринтред негодовал при виде силы того, кого он предал.

— Насколько же силен ты стал после своего загробного путешествия? — со злостью пробубнил себе тот под нос.

Никто во вселенной не остался равнодушным после такого красочного заявления. Руксэндра, которая делала репортаж замерла на месте. Эта кровожадность пугала её, но в тоже время пробуждала в ней дикие чувства, захватывала дух. Видя, как Джорелл окутан дикой натурой, как его кровь кипит в жилах, как враг лежит поверженным перед ним, во рту начало пересыхать. Девушка быстро опомнилась и шлепнула себе по щеке ладонью.

— Возьми себя в руки, Руксэндра! Будто ты маньячка какая-то! — сказала она сама себе и перевела дух. Она выпила воды, а затем достала из кармана какую-то фотографию, где была изображена семья. На фото была девушка, двое мужчин и пожилая пара.

— Мама, папа, братья мои, кажется, в этом мире все же есть человек, который отомстит за вашу смерть, — полушепотом произнесла она, и её глаза налились слезами.

Бой еще не был окончен, и к Джореллу мчался последний из выживших участников — фельсонт, который тоже победил всех своих врагов.

Джорелл смело стоял на месте, ожидая прибытия врага. Фельсонт начал использовать илуний, выпуская тысячи сокрушительных лучей, тысячи ударных волн и раскидал частицы по всему полю битвы, взрывая то одну, то другую в нужный ему момент.

Планета уже была готова развалиться на части. Джорелл использовал недавний трюк делдаркца в первом бою и, приложив ладонь к земле, вырвал оттуда кусок земли, который стал неким прочным щитом. Он пнул его в сторону фельсонта и полетел в след за ним. Фельсонт не желал марать руки лично, во всю используя манипуляции с илунием. Он как мог атаковал летящий к нему булыжник, но тот не поддавался благодаря илунию Джорелла. Тогда фельсонт начал атаковать местность за камнем, надеясь, добраться до человека. Едва атака пошла за булыжник, как Джорелл появился перед лицом фельсонта, воспользовавшись его мимолетной сменой тактики. Кулак защитника человечества встретился с физиономией врага, а затем продолжил напор, вдавливая черепушку бедняги в планету. Этот удар стал концом фельсонта и планеты, которая начала разваливаться по частям.

Джорелл стоял над поверженным трупом противника, поверженной планетой и еще одними поверженными амбициями тех, кто оставил здесь свою жизнь в попытках сделать её лучше. Чистая, безоговорочная победа.

Тянущийся к звездам. Часть 5

Победителя вернуло на арену. Стадион пуще прежнего разрывало от оваций.

— Че-ло-век! Че-ло-век! Че-ло-век! — скандировала толпа. — Назови нам свое имя, мы хотим знать его! — кричали так же некоторые из толпы, но их заглушал общий гул.

Джорелл был готов пустить слезу. В первые на его памяти миллионы планетарцев чествовали его. Никогда впредь ему не приходило испытывать таких сильных эмоций. Он победно поднял руки вверх, и толпа снова завелась.

«Посмотри на меня, теперь, звезды не кажутся уже такими далёкими, как когда-то…», — подумал про себя Джорелл, пока аплодисменты лились рекой.

Жители Земли праздновали победу сильнее остальных. Надежда все сильнее крепилась в их сердцах при виде грозного защитника, который играючи расправился с врагами, покрошивши ренианцев. Очень многие потеряли в недавней войне кого-то из своих близких, а вместе с ними и последнюю волю к сопротивлению, но Джорелл напомнил им — война не проиграна, нужно биться дальше во что бы то ни стало. Замок высших защитников тоже наконец-то оживился. В восстановленном тронном зале за столами пили новобранцы вместе с Изентриэлем. Лишь Улькиус отречено сидел в покоях Линтранда и попивал бутылочку вина.

— Не против моей кампании? — послышался голос у входной двери.

Улькиус поднял свой взгляд, оторвав его от чертежей на столе. Человек перед ним все еще вызывал у него легкий мандраж.

— Да, конечно, заходи.

Мужчина не спеша зашел внутрь, держа в руке бутылку виски и сел напротив Улькиуса.

— Ну, как тебе наш защитник? — спросил профессор, наливая себе еще вина.

— Он определенно очень хорош и имеет еще много тузов в рукаве, я зря так переживал.

— Джорелл способный юноша, не зря Линтранд так сильно пекся о нем несколько лет, выхаживая Джорелла, пока тот был в коме.

— Хех. В этом весь Линтранд, готов заботиться о ком угодно, но своих лучших друзей с легкостью убивает, если они противоречат его мнению, — мужчина фыркнул, а затем, словно лимонад, начал пить виски большими глотками.

— Я уже тебе объяснил, что мы были глупцами, боялись, что ты навлечешь на нас серьезную опасность, кто же знал…

— Я знал! И много раз говорил этому глупцу не доверять илкарцам! — мужчина вскочил с места и оперся двумя руками на стол, едва не опрокинув бутылку вина на чертежи Улькиуса.

— Успокойся, Макрэй. Я тебе уже показывал видеозапись, у нас не было выбора, когда Лонут заявился сюда, — профессор посмотрел на призрак старого друга, чье лицо освещала настольная лампа.

Макрэй ничуть не изменился, какой был в момент смерти, таким и остался. Длинные слегка кудрявые волосы нависли над столом вместе с хозяином, а карие глаза уставились на Улькиуса.

Макрэй с тяжелым выдохом упал обратно в кресло и начал потирать лоб, думая о чем-то.

— Я все еще ненавижу всех вас за то, что вы убили меня всем скопом, но, как ты знаешь я добрая душа и не буду мстить. Я, как и вы, всё ещё люблю людей и готов биться за них. Именно эту клятву когда-то давали все мы. Проклятые илкарцы, мало того, что втянули нас в войну, так ещё и продули её.

— Ты просто не знаешь, на что способны эти чертовы ренианцы… никогда не видел ничего подобного, — перед профессором всплыли кровавые картины мертвых защитников.

— Да ну? А как ты думаешь, что я делал столько лет, пока меня не было?

— Ты мне расскажи, хотелось бы послушать.

— Любопытный профессор, как всегда любопытен, какая неожиданность, — Макрэй улыбнулся. — Когда мне удалось победить проводника душ, я решил немного задержаться на том свете, прекрасно понимая, что вы где-то недалеко можете ждать моего возвращения.

— Подожди, ты и вправду остался там дольше, чем полагается? — Улькиус наклонился к Макрэю, заинтересованный таким поворотом событий.

— Конечно же остался, а какой у меня был выбор?

— Ну, ты же получил шестнадцатый круг и вполне мог положить всех нас, ведь мы-то тогда еще были слабаками и Линтранд в том числе. Ты, что, забыл об этом в тот момент? — Улькиус вскинул брови, и улыбка начала появляться на его лице, видя, как Макрэй потерял связь со своим мозгом.

В комнате возникло полуминутное молчание, когда громкий бас Макрэя разнесся смехом по апартаментам.

— Какой же идиот и о чем я только думал? — Макрэй схватился руками за голову, продолжая смеяться. Улькиус тоже не выдержал, и смех одолел его. — Да уж, таких провалов в жизни я еще не совершал. Что ж, в итоге это было даже к лучшему. Кто знает, как бы сложилась судьба, если б я вернулся назад и убил вас всех?

— О-о, я уверен, мир бы сейчас выглядел совсем иначе, — Улькиус посмотрел на Макрэя и снова спросил его о решении остаться подольше на той стороне.

— Та сторона… очень дерьмовое место, скажу я тебе. Я остался там на пару дней и очень жалел об этом. Какие-то диковинные рыки диких зверей постоянно звучали за стенами. Крики, стоны людей… Все время, пока я был там, меня не покидало ощущение, что за мной постоянно и пристально кто-то следит, хотя в комнате больше никого не было. Будто я попал в гребаный ад, где души стенают от пыток. Спустя пару дней у меня больше не было сил находиться там, и я бросился прочь к вратам в нашу жизнь.

— Значит, ад говоришь, да? — Улькиус откинулся на спинку кресла и придался раздумьям. Информация была небольшая, но очень полезная для него. Вообще о том мире мало что известно, и любые знания были на вес золота.

— Знаешь, когда я был подростком, то очень часто думал о смерти, — начал Макрэй. — Лежал ночью, пытался уснуть и вдруг эти проклятые мысли о жизни и смерти. Каждый раз, когда я думал о том, что ждет меня в конце, внутри все начинало дрожать. Мои руки тут же опускались, и я ничего не хотел делать.

Улькиус внимательно слушал старого друга, который не понаслышке знал, что такое смерть.

— Кто-то скажет, что такие мысли наоборот должны мотивировать тебя на действие. Что ты должен работать усерднее, пока твое естественное время не подошло к концу, но на меня это действовало иначе. Я просто не видел смысла в чем-либо, все это казалось мне бессмысленным. Зачем что-то делать, пытаться заработать какое-то богатство, если все это в итоге не имеет смысла? Однажды мне предложили просто сесть иумереть с таким типом мышления, я бы и рад, но кишка была тонка.

— Поэтому я никогда не думал о подобном, такие мысли загоняют тебя в клетку собственного страха, — ответил Улькиус, который прекрасно понимал Макрэя. — В конце концов, важно то, что ты оставишь после себя своим детям.

— А если у меня их нет?

— Тогда людям, будут ли помнить они тебя и чтить после твоей смерти.

— Люди… я поклялся их защищать, но что сделали они для меня, чтобы заслужить мою жизнь? Что они сделали для тебя кроме того, что шпыняли какого-то умника из-за его таланта, а?

Улькиус опустил взгляд в бокал и решил промолчать, на этот вопрос у него не было ответа.

— Знаешь, что в итоге я понял, прожив столько времени? Только твои амбиции могут вести тебя вперед, а принципы делают тем, кто ты есть. Дать попробовать вкус к жизни, а затем отнять все это разом, вот, самое страшное в мире преступление, а Создатель — самый ужасный из всех преступник. В своих странствиях по миру мне удалось найти свой путь, друг мой, — Макрэй улыбнулся и добавил. — Я дам людям жизнь, мы научим их использовать силу кругов, тем самым перемешав Созидателю все карты. Больше он не будет играться с нашими жизнями. Люди возвысятся к звездам и построят сильнейшую империю на зло ему, — Макрэй пошарил рукой за пазухой и достал небольшой клочок бумаги, исписанный кровью.

Он протянул его Улькиусу, и тот взял бумажку в руки.

— Что это? — спросил профессор.

— Это стихотворение я постоянно слышал, когда был по ту сторону. Злые языки нашёптывали мне его до тех пор, пока я не записал это своей кровью. Надеюсь, ты поймешь, о чём здесь речь.

Улькиус развернул бумажку в которой было написано.

«На одних весах корона, на других твоя судьба.

Что же выберешь, ты, странник, жизнь творца, слепца, раба?»

Глава 17 Наперегонки с прошлым. Часть 1

Беги от него, сколько твоей душе угодно, беги, не оборачиваясь назад, но однажды ты поймешь, что прошлое — самый лучший марафонец во вселенной.

Мальдрус (с).

(Последняя глава данного тома)

После Джорелла была еще одна подгруппа, которая определила шестого победителя. Теперь участников было двадцать. Самые красочные и ужасные бои были только впереди.

— Наконец — то скоро начнется настоящее веселье, а то у меня уже задница затекла сидеть здесь, — Белиндор торчал в своих апартаментах вместе с Сэлэндером и добивал очередной бочонок красного мъёрдского.

— Так не терпится скрестить мечи с этим человеком? — сквозь ухмылку спросил дядя.

— Да, и не только с ним. На этом турнире полно отличных бойцов, чьи навыки требуют моей срочной проверки.

— Тебе так не терпится расстаться с жизнью? Не забывай, один из них вполне может оказаться тебе не по зубам.

Сэлэндр волновался за Белиндора и вполне не без основательно. Если в прошлом турнире было всего двое или трое превосходных бойцов, то этот турнир буквально кишит ими.

— Ха! Не смеши меня, я дам им всем просраться, а если нет, значит по делом мне слабаку.

— И что, ты вот так вот просто сдашься? Готов предать свои мечты ради жалкой возможности скрестить мечи с теми, кому плевать на свою жизнь?! А как же твой план?!

— Замолчи, Сэлэндр! Не смей мне говорить такие вещи! Я поэтому и записался на этот турнир, чтобы сделать свои мечты реальными. Лишь победив здесь, мы максимально приблизимся к нашей цели! Думаешь, я здесь ради хорошей битвы?! Да, я люблю сражаться, но не стал бы рисковать нашими планами ради возможности померяться хозяйствами с местными плохишами!

— Но я…

— Дай мне договорить. Мне нужно, чтобы ты зарубил себе на носу раз и навсегда — никогда не говори, что кому-то наплевать на его жизнь, лишь потому, что он безрассудно идет в бой. Ты не знаешь, что это за планетарцы, какие у них цели и какие мечты они преследуют. Думаешь, они сюда пришли ради веселья? Что-то мне подсказывает, что это ни хрена не так, от чего эти ребята становятся в сотни раз опасней.

Сэлэндр удивленно посмотрел на Белиндора.

«Как же ты повзрослел, твой отец гордился бы тобой…», — подумал дядя.

— Прости меня, Белиндор, я всегда понимал в механизмах куда больше, чем в душах. Ты уже давно не ребенок и видел в этой жизни достаточно.

— Даже слишком… слишком достаточно…

* * *

— Значит, все или ничего? — спросил один из Детей Мести своего господина.

— Да. Скоро мир встряхнется, как следует.

Мальдрус стоял перед огромным окном, выходившем к ангару. Тысячи штурмовых кораблей, десятки тысяч подчиненных, все это было его.

— Вот я смотрю на всех нас и мне хочется плакать. Заложники прошлого, мы всё куда-то бежим и бежим, оставляя после себя груды тел. С одной планеты на другую, от одного ублюдка к следующему, мы так играем в прятки со своим прошлом, но оно всегда нас находит, всегда догоняет. Каждый из вас давно отомстил, но вы продолжаете следовать за мной, оставляя разноцветную кровавую дорожку длинною в бесконечность, — Мальдрус говорил шепотом, в котором было безумие и всепоглощающая печаль.

— Господин, вы же знаете, мы будем следовать за вами до конца. Лишь вы, так и не отомстили проклятым муликанцам, и каждый из нас считает своим священным долгом помочь вам. За все, что вы сделали, мы будем биться с вами бок о бок до самого конца.

— Они называют меня безумцем, но не понимают, что сами же и породили такого, они делают этот мир ненормальным, а потом удивляются, что в нем становится все больше сумасшедших, — Мальдрус безумно загоготал. — О мои маленькие глупенькие толстосумы, как же вы будете страдать за содеянное вами. Зовите больше зрителей, фанфары погромче, представление начинается, смерти продолжаются! — Мальдрус развел руки в стороны, медленно поднимая их все выше и выше.

* * *

Марендрайт сидел в своем рабочем кабинете, заполняя бланки участников, и распределяя обязанности остальным хранителям. Он прекрасно слышал, как лифт помчался вниз и уже поднимается обратно, неся ему гостя, но был так занят, что не посмотрел в камеру, дабы увидеть, кто же решил навестить его.

Двери распахнулись, Марендрайт непринужденно поднял взгляд, полученная им картинка дошла в мозг, и хранитель медленно, но с опаской поднял голову, оторвавшись от своих дел.

Легким и уверенным шагом к его столу шел Мальдрус, на чьем лице была довольная физиономия.

— Ты… — хранитель нахмурил брови, с презрением смотря на гостя.

— Да, я, — Мальдрус оскалил зубы в мерзлотную улыбку и добавил. — Давно не виделись, господин Марендрайт.

— Убить бы тебя, да закон не позволяет.

— А я всегда говорил, что этот ваш закон мира чистой воды безобразие. Ведь как таким кровожадным ребятам, как мы, обходиться без убийств? Вам вот не понять, а я встаю такой с утра и вместо подзарядки кофе, заряжаю обойму, чтобы грохнуть кого-нибудь, а то день пройдет зря.

— Ты отвратителен. Говори зачем пришел, да побыстрее, у меня много дел.

— Зачем же так сразу? Неужели не найдется пару лишних минуток для старого знакомого? — Мальдрус плюхнулся на стул перед столом хранителя и, опершись на стол локтями, наклонился поближе к фельсонту.

— Ты здесь стоишь весь такой из себя уверенный, бесстрашный, но что-то я ни разу не видел тебя у себя в гостях до закона мира, — Марендрайт наклонился к Мальдрусу в ответ.

— Да бросьте, такие предсказуемые фразочки ещё действуют на кого-то? Я может и бесстрашный, но не тупой. Мне так нравится летать с гастролями по всей вселенной вместе со своим бой-бэндом, давая концерт то тут, то там. Приди я к вам, вы бы тут же прикрыли нашу лавочку, а группа не может выступать без своего главного солиста, — Мальдрус и Марендрайт смотрели друг другу в глаза, при чем последний был на порядок выше, но все же опустил голову, чтобы их взгляды встретились.

— Солиста всегда можно заменить, — сказал великий хранитель, чьи руки так и чесались, чтобы выбить из маликанца всю дурь.

— О, я не заменим, вам ли не знать?

— Да, здесь ты прав, к сожалению. Так что же тебе понадобилось у меня? Зачем ты пришел?

— Чтобы предупредить.

— Предупредить? О чём именно?

Мальдрус с грохотом поставил на стол куб темно-зеленого, серого цвета. Выглядел он так, будто состоял из множество слоев маленьких прямоугольников и квадратов, соединенных между собой.

— Знаешь, что это? — спросил маликанец.

— Да, куб Левентада. Предназначен сказать то, что владелец не смог при жизни.

— Очень хорошо. Кубик часто использовался свидетелями, как железная подстраховка. Записывали в этот куб все улики и свои показания, затем напрямую связывали его со своей жизнью, и стоило мафии убрать свидетеля, как шкатулка Пандоры начинала говорить за хозяина. Данные тут же рассылались по множеству полицейских участков, новостных агентств и так далее.

— Спасибо за краткую лекцию, но к чему это здесь?

— Это моя подстраховка, — Мальдрус откинулся на спинку стула.

Марендрайт засмеялся, услышав об этом.

— Подстраховка? Ты самый опасный и разыскиваемый преступник во вселенной, о какой подстраховке ты говоришь? Кто вообще станет слушать ту чушь, которую ты наплел в эту коробку? — Марендрайт спрашивал сквозь смех, так как не мог остановиться смеяться.

— Вы станете, — Мальдрус произнес это с таким серьезным лицом, что хранитель перестал хохотать. Он посмотрел на куб, а потом снова на Мальдруса.

— О чем это ты? — наконец спросил его хранитель, при этом не смеясь тому в лицо.

— Хотите узнать из-за чего именно погиб ваш отец? Какие тайны он не довез вам в тот злополучный день?

Наперегонки с прошлым. Часть 2

— Что ты сейчас сказал? Клянусь своими предками, если ты хоть как-то причастен к смерти моего отца… — Марендрайт злобно посмотрел на Мальдруса, сжав от злости свои кулаки.

— Нет-нет, что ты. Я конечно та еще сволочь и не против записать на свой счет парочку новых убийств, но никогда не приписывал себе чужих заслуг. Твоего отца убил не я, чтобы ты там не думал обо мне.

— Тогда кто?! Ты знаешь его?!

— Возможно, но все ответы находятся в этой коробочке.

Марендрайт снова посмотрел на куб Левентада и взял его в руки.

— Как я могу тебе доверять, вдруг там на самом деле ничего нет?

— Я много путешествовал, господин Хранитель, даже больше вашего отца. Я искал разных сволочей, прятавшихся на противоположных концах вселенной, убегал от преследования правосудия, выжидая своего часа бог знает в каких местах. Порой видел такое, что просто невозможно.

На секунду Марендрайту показалось, что он увидел волнение в глазах Мальдруса, переживание во взгляде того, кто просто не знает, что это за чувство.

— Допустим, я тебе верю, но что ты хочешь взамен?

— Я хочу, чтобы вы и ваши воины не мешали моим планетарцам свершить месть, если я паду на турнире.

— Ты сейчас говоришь о муликанцах, верно?

— Да.

Марендрайт стоял перед сложным выбором — жизнь империи или ответы на вопросы, которые он искал уже ни одну сотню лет.

— Если я соглашусь, то как далеко зайдут твои воины?

— Пока голова императора не слетит с плеч, пока мой народ не станет свободным.

— Хм… Ты просишь меня об очень многих вещах, Мальдрус.

— Не беспокойтесь на этот счет. Куб Левентада я запрограммировал таким способом, что он тут же выдаст вам часть нужней информации, дабы подтвердить мои слова, как только я умру. Вторую половину вы получите спустя месяц после окончания закона мира, за это время мои бойцы должны справится, — договорив, Мальдрус ехидно улыбнулся.

— А если он не успеют?

— Что ж, это их проблемы, времени было достаточно, — Мальдрус положил ногу на ногу и, скрестив свои пальцы, спросил. — Ну так что, Марендрайт, ты, принимаешь мое предложение?

— Ну, а если ты к моему ужасу выиграешь турнир?

— Я буду так счастлив, что отдам вам эту информацию за просто так.

Хранитель смотрел на манящий его куб, где, возможно, хранились ответы на самые заветные вопросы. Он поднял взгляд на Мальдруса, который не снимал улыбку с лица.

«Лыбишься значит, да? Что ж, думаю, ты уже знал мой ответ еще до прихода ко мне».

— Я согласен, но если вторая половина информации окажется пустышкой, то хранители лично сотрут твой народ, как пособников самому опасному преступнику во вселенной, — в этот раз улыбнулся Марендрайт и Мальдрус мимолетно вздрогнул.

Маликанец не ожидал такого расклада, ему всегда казалось, что великий хранитель глупец.

— Да… ну раз так обстоят дела, не дашь ли мне коробочку на денёк, мне нужно там кое-что исправить…

Марендрайт нахмурился, но Мальдрус тут же начал смеяться.

— Шучу я, шучу, там все в порядке. Значит, наш договор в силе, превосходно, вот муликанцы обрадуются-то, когда узнают, — Мальдрус встал с кресла и направился к лифту, под недоверчивый взгляд хранителя.

Маликанец зашел в лифт и прежде, чем уехать, сказал:

— То, что вы узнаете из этой коробочки, повергнет вас в шок… Лично я долго не мог прийти в себя, — с этими словами Мальдрус поехал вниз.

Марендрайт сел обратно в кресло, круча куб в руках и, не отрывая взгляда.

«Что же за тайны ты хранишь внутри, малыш? Мальдрус все же не дурак, куб Левентада не взломать и не вскрыть, стоит попытаться и данные скорей всего сотрутся».

Великий хранитель должен был чувствовать угрызения совести за то, что оставил народ муликанцев на растерзание Детям Мести, но это чувство не пришло. На против, он был даже рад, что они ответят за свои преступления.

«Муликанцы и маликанцы… Кто бы мог подумать, что два братских народа однажды сойдутся в кровавой схватке, что первые поработят вторых и что победители вдруг пожалеют, что победили…»

* * *

— Брат, спаси нас, умоляем тебя, помоги нам, пожалуйста! Нееет!

Илиан очнулся в холодном поту. Совесть нападала на защитника справедливости, заставляя сомневаться в своих решениях. В который раз ему снится Авгулт, как его голова падает с плеч, как народ Илкарии сгорает в пламени войны, как Илиан бросает их всех из-за своих принципов. Или же гордости? Неужели он повернул не туда на том моменте, когда бросил свой народ? Но они предали его, пожертвовали жизнями двух миллиардов ради него одного. За свою деятельность он спас сотни миллионов жизней, миллиарды покалеченных судеб, но от чего-то его совесть не кажется ему чистой. Почему дурное чувство того, что он все делает не правильно, не покидает его?

Он пошел против власти сильных мира сего, когда все остальные боялись, первым показал, что даже один планетарец способен бороться с несправедливостью этого мира. Так почему же, почему он не чувствует себя довольным?

Стук в дверь заставил отвлечься от тягостных мыслей.

— Кто там?

— Илиан, со мной связался господин Марендрайт, встреча двадцати состоится сегодня вечером, — за дверью стоял Гринтред, который решил не входить в покои Илиана.

— Хорошо, спасибо, я скоро выйду, — Илиан сел на кровать и глазами начал искать свою одежку.

— С тобой все в порядке? У тебя какой-то измученный голос, — Гринтред не переставал беспокоиться о здоровье Илиана, будто его мамаша или нянька.

— Все хорошо, Гринтред, ступай.

За дверью послышались удаляющиеся шаги, который вскоре стихли вовсе. Илиан поднялся с постели и начал одеваться.

Может, все эти дурные чувства из-за того, что он не смог уберечь Аренлэйка от тьмы в его сердце? А может из-за того, что Джорелл предал его? Или это Илиан стал предателем, поверив словам Гринтреда?

«Как много вопросов и ни одного ответа…» — думал про себя Илиан.

Одно он знал точно, если не остановить Аренлэйка, мир ждет новая война, куда жестче и ужаснее предыдущей. Аренлэйк заставит всю вселенную захлебнуться кровью и его нужно остановить любой ценой.

«Джорелл, если вдруг окажется, что я ошибался во всем, простишь ли ты меня? Назовешь ли когда-нибудь вновь своим другом? Почему-то мне уже кажется, что я подвел тебя, хотя результаты еще не пришли в мои руки. Я пытался бежать от своего прошлого, но, кажется, проиграл в этой гонке и теперь мне нужно расхлебывать то, что натворил давным-давно».

* * *

— Якитантис, расскажи мне о том дне, что случилось на Праздничных полях?

Самуртат и Тальдарус обсуждали стратегию по свержению семьи, которая вероломно захватила власть над провинциями бывшего хозяина Якитантиса. Самуртат налил саке в о-тёко (небольшая цилиндрическая чашечка для питья) и с тяжелым вздохом осушил её.

— Что же там произошло… Хм, да много чего… каждый раз я вздрагиваю от ужаса, словно какой-то мальчишка, когда вспоминаю события тех дней. Смерть, боль, предательство, горящие поля и залитые кровью невинные, вот, что произошло в тот день.

— Прости мою бестактность, если ты не хочешь, мы можем сменить тему. Великий последователь уже ни раз попрекал меня за мою чрезмерную любопытность, теперь я понимаю, почему, — Тальдарус смотрел на опечаленное лицо Якитантиса, которое еще пару минут назад светилось от счастья, когда они вдвоем планировали свержение тех, кто когда-то предал его господина.

— Ничего страшного, мне конечно же тяжело вспоминать событиях тех дней, но ты хороший парень и заслуживаешь знать правду, особенно, учитывая то, что лишь благодаря тебе я смогу отомстить за смерть своего господина.

Якитантис налил себе еще саке и прежде, чем выпить, сказал:

— Все началось в тот день, когда мы тайком полезли со своим уставом к этим чертовым людям. Когда решили научить этих варваров нашей культуре, надеясь заполучить себе новую армию, вот, когда все пошло наперекосяк.

Наперегонки с прошлым. Часть 3

Точный год — неизвестен, приблизительно десять тысяч лет от «Конца утопии». Праздничные сады Самуртатии — место, где собираются множество кланов, дабы отпраздновать какое-либо великое событие. На огромных равнинах раскинулось множество прекрасных цветов и деревьев, собранных самуртатами со всего света. Особое внимание уделялось новым деревьям — сакура, привезенных с планеты дикарей. Их цветение так впечатлило самуртатов, что они незамедлительно начали выращивать их у себя, и сам император высоко оценил их красоту. Легкий ветер срывал редкие лепестки и отправлял кружиться среди гостей, тем самым придавая месту еще более прекрасный и праздничный вид.

Два самых сильных клана собрались вместе и праздновали окончание долгой вражды между ними. Столы были уставлены всевозможными яствами, алкоголь тёк рекой, а юных красавиц было более, чем достаточно. Правители обоих кланов сидели бок о бок и смотрели представление.

— Господин Катуджа̀ми, я, конечно, не хочу вас обидеть в столь славный день, но почему ваш воин, что стоит позади вас, так суров и вооружен шестью мечами? Разве мы не празднуем сегодня славное примирение? — спросил величественного самуртата в красных просторных одеяниях, рядом сидящий не менее грозный владелец другого клана.

— Прошу меня простить, господин Хакитэ̀да. Якитантис через чур печется о моей безопасности и даже никогда не смыкает глаз, стоя ночами на посту. Признаться, я даже не помню, когда он спал в последний раз, — с легким смешком ответил тот.

«Неужели его микро контроль настолько хорош?» — подумал про себя господин Хакитэ̀да, посматривая на сурового самурая, блюдущего свой пост и внимательно смотрящего по сторонам.

— Но знаете, вы абсолютно правы, не гоже так себя вести в такой день, особенно с моей стороны. В знак нашей новой дружбы, я отошлю своего воина развлекаться, — господин Катуджами поманил Якитантиса к себе и тот покорно подошел, наклонившись поближе к своему правителю. — Якитантис, сходи погуляй, развлекись, твой суровый вид пугает остальных.

— Мой повелитель, я поклялся, что…

— Я знаю, что ты клялся, но в первую очередь твоя клятва в том, чтобы выполнять мои приказы. Пойти развеяться, это мой тебе приказ, не омрачай такой светлый день своим упрямством. Что б я не видел твоей кислой мины, отдохни хоть раз.

Якитантис выпрямился и с большой неохотой был вынужден подчиниться.

— Постой, Якитантис, мой воин уже давно мечтает помериться с тобой силами, не откажешь ли ты ему в удовольствии в виде небольшого тренировочного боя? Если, конечно, господин Катуджами не против, — Хакитэда улыбнулся, а Якитантис ждал ответа своего господина.

— Да, почему бы и нет, легкий спарринг для оттачивания мастерства никогда не повредит.

— Прекрасно, — Хакитэда посмотрел на одного из подчиненных, сидящего недалеко от него с юной девицей на коленях. Воин тут же спешно поднялся и поспешил к господину.

— Чего изволите, господин Хакитэда, — воин сделал низкий поклон.

— Помнится мне, ты очень жаждал скрестить клинки с Якитантисом, сейчас у тебя есть прекрасная возможность.

— Это честь для меня, — воин посмотрел на Якитантиса с искрой азарта в глазах.

— Хорошо, тогда найдите себе где-нибудь место подальше от праздника и упражняйтесь там, сколько душе угодно, но никакой силы. Не хватало еще, чтобы вы тут все разнесли. Только мастерство владения мечом, как по старинке, а сила — это так, обыкновенное хвастовство, — господин Катуджами выпил чашу саке и легким жестом руки дал воинам понять, что они могут идти.

Хакитэда так же кивнул головой в знак своего одобрения.

«Убейте эту занозу в заднице», — думал про себя Хакитэда, смотря в след удаляющимся воинам.

— Господин Катуджами, скажите, это правда, будто вы начали обучать недавно найденных варваров нашим обычаям?

— Конечно, императору понравилась моя идея, сделать из этой расы будущий костяк нашей армии. Эти существа очень легко адаптируются и быстро обучаются.

«Может ты и провел глупого императора, но не меня. Решил с помощью этих недопланетарцев завоевать себе всю Самуртатию? Я вижу тебя насквозь, Катуджами, скоро ты поплатишься за свою дерзость».

— Более того, эти планетарцы живут обособленно от остальных своих собратьев, и когда мы укрепимся на их клочке земли, то сможем и дальше продолжать свою экспансию к другим народам этой планеты.

«Ага, хрен тебе, а не экспансия».

— Вы о чем-то задумались, господин Хакитэда?

— Да так, просто думаю, как жаль, что мне не пришла эта идея раньше вас, — невинно улыбнулся тот. — Но разве вы не боитесь, что хранители обо всем узнают и тогда император не сможет вам помочь? Ведь вмешиваться в дела других не развитых рас запрещено правилами. Узнай Марендрайт об этом, наш император начнет отрицать свою причастность к вашим планам.

— Не беспокоитесь, у нас все хвачено, и император сразу предупредил меня, что в случае чего, ответственность за провал лежит на мне и только на мне.

— И вы совсем не боитесь, что вас раскроют?

— Нет конечно, в моих интересах сделать наше войско сильнейшем, чтобы мы могли избавиться от гнета империи Хранителей.

«Хах, ну как же, жадный засранец, даже боязнь смерти не может остановить тебя перед твоими амбициями — стать самим императором».

— Как думаете, кто сильнее, мой воин, или ваш? — вдруг спросил Катуджами, продолжая при этом смотреть выступление танцоров.

— Ваш Якитантис безусловно легенда, многие воины хотят стать похожими на него, но, у моего бойца тоже есть пара секретов в запасе.

— Даже так? Интересно будет узнать результат их боя.

Звуковой сигнал от коммуникатора, который лежал у Хакитэды в кармане, прервал беседу двух владык. На экране высветилось короткое сообщение, «Дело сделано».

Якитантис и воин Хакитэды нашли небольшую поляну среди диковинных деревьев, как можно дальше от праздника, чтобы никто не слышал звуки мечей в этот славный день. Оба воина встали в стойку, и боец Хакитэды призвал свои мечи.

Нижние руки выхватили по обычному самурайскому мечу, а верхние схватили по длинной рукояти двух других, мечей куда длиннее. Рукоять была достаточной для того, чтобы две ладони свободно умещались на ней. Клинок такого меча был также довольно длинным и ко всему прочему в удар вкладывалась сила двух рук, а не одной.

«Классическая стойка защита-нападение, два коротких меча не дают подойти вплотную, а два верхних достаточно длинны, чтобы удерживать врага на расстоянии», — анализировал Якитантис своего противника.

— Что ж, неплохое решение, — сказал самуртат и, улыбнувшись, достал из ножен шесть простых мечей.

Воин Хакитэды нахмурился, приняв это за оскорбление.

— Господин Якитантис, я, конечно, знаю, что вы считаетесь одним из сильнейших воинов Самуртатии, но даже вам не стоит настолько недооценивать своих врагов.

— С чего ты взял, что я тебя недооцениваю? Чем так плохи шесть мечей?

— Это же самая простая и легкая стойка, учитывая особенности строения нашего мозга и нервной системы, шесть мечей берут в руки только новички или инструкторы, которые этих самых новичков и обучают.

— Если это самая простая стойка, это не значит, что она самая плохая, извини, если я тебя обидел, у меня такого и в мыслях не было.

— Ладно, что толку болтать без умолку, пусть наши мечи говорят за нас, — сказал воин Хакитэды и напрягся, готовый ринуться в бой в любой момент.

— Как твое имя?

— Ракта̀нтис.

— Хорошо сказано, Ракта̀нтис.

Воины застыли, прицениваясь и присматриваясь друг к другу. Они кружили по полю где-то с минуту, прежде, чем Рактантис устал ждать и ринулся в бой. Два воина сошлись в схватке, но никак мастера кругов, а как мастера мечей. И пока они кружились в этом всепоглощающем танце, на другом краю вселенной решилась их судьба.

Наперегонки с прошлым. Часть 4

Рактантис начал махать длинными мечами, оттесняя Якитантиса. Но все было не так просто и последний, выждав нужный момент, отбил боковой удар в сторону сразу тремя руками, и Рактантис потерял равновесие. Якитантис прошмыгнул под два длинных меча, и с шестью короткими клинками с легкостью перетащил на себя все преимущество. Два коротких меча Рактантиса не могли тягаться с шестью вражескими, и тот быстро оказался повергнут. — Я просто отвлекся, тебе повезло, — сказал Рактантис, будучи скованным шестью клинками со всех сторон. Якитантис ухмыльнулся и, вложив мечи в ножны, ответил:- Я никогда не полагался на везение, наверное, поэтому, я стал одним из сильнейших. На что его противник только презренно фыркнул. Коммуникатор Рактантиса запищал, тот достал его и, прочтя сообщение, ехидно улыбнулся. — В чем дело? — спросил Якитантис, почуяв не ладное, как со стороны праздника послышались крики и звуки боя. — Время для реванша, — Рактантис подал сигнал рукой, и из-за деревьев начали выходить воины Хакитэда. Восемьдесят четыре самурая окружили Якитантиса, не давая ему помочь своему хозяину. — Предатели, это не сойдет вам с рук! Император прознает о вашем вероломстве, и вы все будете казнены! — Ха-ха, как это наивно с твоей стороны. Но вот, какая досада, мы как раз сейчас исполняем приказ твоего любимого императора, — толпа мужчин засмеялась над этими словами. — Это ложь! Вы лжете, проклятые ублюдки! — Род твоего господина будет прерван, его сыновья будут убиты, а жена и дочери изнасилованы. Вам не следовало смотреть на наш род свысока! — Не знаю, о чем ты, но я не дам этому произойти, клянусь жизнью! ***- Думаю, что произошло дальше, тебе хорошо известно, — печально произнес Якитантис. Тальдарус сидел с задумчивым лицом и курил трубку. — Да, полное уничтожение дома Катуджами, вырезали абсолютно всех, тела сложили в кучу и подожгли. Родовые замки Унградер сравняли с землей, и все упоминания о роде Катуджами были стерты из всех источников. Теперь род Хакитэда один из самых могущественных в Самуртатии, настолько, что даже поговаривают, будто глава дома станет следующим императором. А этот Рактантис теперь чуть ли не сильнейший мечник, образец целомудрия и нравственности. Тьфу! — Не напоминай, итак тошно. Увы, я все еще не знаю, правда ли император отдал тот приказ… Эти мысли тяготили Якитантиса уже пятьсот лет. Все это время ему приходилось скрываться и убегать от преследования. Он сбился со счету, сколько императорских и Хакитэдовских «псов» убил за все это время, и лишь турнир мог бы положить конец этому безумию. Как позже ему удалось выяснить, Хакитэда слил секретную информацию самому Марендрайту о том, что Катуджами тренируют людей. Был ли при этом император в сговоре с родом Хакитэда или нет, оставалось для него загадкой. Конечно, император сразу дал понять, что если все раскроется, род Катуджами возьмет всю ответственность на себя, но сердце все равно подсказывало — что-то здесь не чисто. — А если император все-таки отдавал такой приказ, что будешь делать тогда? — Тальдарус вскинул брови, посмотрев на самуртата, тот недовольно прокряхтел и ответил. — Вы итак делаете очень многое для меня, не хочу ввязывать вас в войну с целой расой, вам это не по зубам. Если я погибну на турнире, не трогайте императора, если же победа будет за мной, то ему конец. Убив род Хакитэда, многие дома поменьше скажут вам спасибо за такую услугу, но если вы хотя бы косо посмотрите на императора, это будет считаться личным оскорблением каждому самуртату. Я очищу имя своего господина, даже если умру, а вы восстановите справедливость, эта мысль успокаивает меня. ***- Пустите, отстаньте от меня, пожалуйста! На помощь, кто-нибудь! — А ну заткнись, сука! Никто тебя здесь не услышит! — Да, давай-ка лучше снимай поскорей свои трусики, крошка, ха-ха! В пустом и мрачном переулке одного из бедных районов девять планетарцев позволяли себе слишком многое. Один из них выхватил у девушки-окнордки сумочку, а остальные срывали с неё одежду. — Отпустите её! — послышался голос за спиной. — Это кто там пищит, а? — глава бандитов повернулся назад и увидел делдаркца. Тот стоял и весь трясся, по нему было видно, как бедняга вспотел и уже пожалел, что вмешался. — Мужики, да у нас здесь принц из волшебной страны чудес, — четверо преступников медленным шагом направлялись к делдаркцу, чьи ноги были готовы вот-вот подкоситься окончательно. — А где твой белоснежный космобайк, а? — Отпустите девушку, и никто не пострадает! Я уже вызвал стражу, так что бегите подобру-поздорову! Эта фраза пришлась не по душе бандитам, и главарь схватил делдаркца за воротник, разбив тому нос своей головой. — Ты че, гнида, какого хера ты страже настучал! Тебе кажется невдомек, что это только в сказках принцы спасают красавиц, в реале все менее прозаичней, и они обычно лежат на обочине с пробитой головой, вместе со своей прынцессой, у-ха-ха! — вся шобла загоготала, словно гиены. — Да, ты пиздец, как прав, мой умственно отсталый друг, но есть и вторая сторона реальности, — из-за угла показался Белиндор, гигант тут же произвел впечатление на бандитов, и те самопроизвольно сделали шаг назад. Даже в сравнении с двумя другими бринроками, что входили в состав банды, Белиндор казался чудовищем. — Т-ты к-кого здесь умственно отсталым назвал, а? — заикаясь произнес главарь, дабы не терять авторитет перед другими. — А ты что это заикаться стал, куда делся твой доминантный характер? Не хочешь подойти ко мне и тоже схватить за шиворот? Преступники промолчали, поглядывая друг на друга, будто ища смелости в чужих глазах. — Отпустите девушку! — гаркнул Белиндор, и руки преступников разжались словно по приказу. Окнордка выхватила свою сумочку у одного из них и побежала прочь из переулка, спрятавшись за спиной делдаркца. — Стойте и не рыпайтесь! — великан окинул банду взглядом и повернулся к делдаркцу. — Вы очень мужественный планетарец, яйца у вас даже больше моих. Значит, вызвали стражу говорите? — Белиндор старался быть вежлив с напуганным делдаркцем. — П-простите, но я солгал, у меня с собой даже не было коммуникатора, просто думал, что они испугаются и уберутся восвояси. — Ничего, так даже лучше, отведите девушку в безопасное место, знайте, вы — герой. — Спасибо вам. Большое спасибо! Двоица помчалась прочь, оставив Белиндора наедине со своим весельем. — Ну что будем решать-то? Бабу мы отпустили, не строй из себя защитника обездоленных и дай нам пройти. — Конечно, позволь только мысль свою закончу. — Какую еще нахер мысль? Ты может и большой будешь, но мы тоже не пальцем деланные, в миг тебя порешим. — Да ну? Давайте кое-что проясним. Один из вас, максимум успеет удивиться, прежде, чем его башка слетит с плеч, другой, только-только дошел до десятого круга, от чего, наверное, его эго больше геморроя на последней стадии. Еще один считает, что ему, возможно, удастся притвориться мёртвым, и все обойдется, как было уже не раз, — Белиндор уловил ошеломленный взгляд одного из бандитов в этот момент. — Ага, это наверняка ты, — бринрок указал своим толстым пальцем на любителя притворяться мертвым, и тот аж вздрогнул. — А вот четвертый уже должен обоссаться, — Белиндор посмотрел на главаря бандитов, из чьей штанины лилась небольшая струйка и загоготал. — Как же прекрасно долго жить, знаешь все наперед! — Ах ты, падла, убьем его, парни! — провизжал главарь, и банда бросилась на Белиндора. Все кончилось в мгновение ока, и девять растерзанных тел распластались по узкому переулку. Белиндор вышел с улочки и, встав на месте, закурил трубку цвета «красного дерева». — А другая реальность такова, что в реальном мире, и принцы другие, не такие добренькие, — будто обратившись к мертвым телам, Белиндор оскалил зубы и, издав легкий смешок, пошел дальше. — Что-то ссать хочется, мне срочно нужен аэрокар, кого-то ожидают небольшие осадки, — смех великана пронзил тишину бедняцких районов.

Наперегонки с прошлым. Часть 5. (На этом заканчивается данный том.)

«Они называют меня ненормальным и чертовски правы, но только это помогает мне выжить в этом сраном мире, среди лицемеров и предателей», — Белиндор посмотрел на небеса и сел в аэрокар.

* * *

Дутанор сидел на диване, покручивая в руках медальон Фардреда. Ожидая Джорелла, он снова вспомнил то горе, которое сдавливает его грудную клетку. Насильник Изабеллы все еще жив, он продолжает ходить и радоваться жизни, в то время, когда его жертв уже не вернуть. После смерти родителей и Изабеллы, Дутанор не любил ждать или сидеть на месте, ибо это приносило ему страдания.

— Ну где его черти носят? Уже все собрались, а он где-то шляется, — Руксэндра поглядела на часы, прошло уже несколько часов после победы Джорелла.

Она приготовила прекрасный ужин, Лонут и Дутанор помогли накрыть на стол, но виновник торжества так и не объявился.

— Я пойду его поищу, — вызвался Лонут, но тут же получил отказ от Дутанора.

— Не нужно, не хватало еще, чтобы покушение на тебя повторилось. Я попрошу Кэза, он поищет Джорелла. Мне тоже бы лучше не светиться лишний раз.

— Да, Дутанор прав, не ходи никуда, — Руксэндра посмотрела на Лонута с улыбкой, и тот был сражен на повал. Илкарец подчинился, оставшись сидеть на диване.

— Кэз, поищешь нашу заблудшую овечку? — Дутанор посмотрел на делдаркца, который сидел за столом и тайком ел по кусочку яблока.

— Какую еще овечку? — недоуменно спросил тот, впервые услышав это слово.

— Ну это животное такое у нас, забей, просто поищи Джорелла, пожалуйста.

Кэз развел руками, но встал и вышел на поиски.

* * *

— Думаешь, это сойдет тебе с рук?!

— А вы думали, что люди станут легкой добычей?

Джорелл стоял в одном из коридоров, окруженный Дарбрелтом и его воинами.

— Никто не смеет вытворять такое с ренианцами! Ты и твой народ сполна ответят за это! — Дарбрелт брызгал слюной на Джорелла, показывая ему свою злобу во всей красе. — Самоуверенность — это удел глупцов, что считают себя неуязвимыми. Ты еще очень сильно поплатишься за это! — ренианец совсем вплотную подошел к Джореллу, сверля его глазами.

— Засунь свою ренианскую философию себе в одно место. Вы выбрали войну, так получайте её, забирайте плоды своих трудов и не нойте! Думали, будет легкая прогулка под Луной, а?! Пока я жив, хрен вам, а не прогулка! Ты и твой император еще сотню раз пожалеете, что не остались барахтаться в океане у себя дома! — Джорелл тоже был на взводе, он уставился на Дарбрелта, не уступая ему ни в чем.

— Ах ты! — ренианец не выдержал и толкнул Джорелл, тот устоял и ответил Дарбрелту тем же.

В коридоре столпилось множество зевак, но вмешиваться они не спешили. Яркая вспышка посреди толпы остудила пыл и привлекла к себе внимание. В коридоре появился Марендрайт.

— Прекратить этот позорный балаган!

— Не вмешивайся, Марендрайт, это касается только меня и человека! — прорычал озлобленный Дарбрелт.

— Ты бы заткнул свой рот, Кровавый Патриот, я не твой подчиненный, чтобы так ко мне обращаться. Еще раз гавкнешь и вылетишь из турнира без суда и следствия.

Дарбрелт стиснул зубы, но в этот раз промолчал.

— Хорошо, рад, что до тебя дошло. А теперь, концерт окончен, расходитесь все по своим делам.

Публика молча поспешила удалиться, дабы не попасть под немилость хранителя. Джорелл посмотрел на Марендрайта и увидел в его взгляде довольство.

«Да, правильно, Джорелл, продолжай в том же духе, они уже на пределе», — подумал про себя хранитель.

Уходя, Джорелл поравнялся с Дарбрелтом, тот приостановил его рукой и напоследок сказал:

— Когда ты падешь на этом турнире, твой народ утонет в крови, мы сделаем их вечными рабами нашей прихоти, — на лице ренианца появилась ехидная улыбка.

Джорелл решил не поддаваться на провокацию и просто пошел дальше. Ренианцы направились в противоположную сторону.

— Мерзкие типы — эти ренианцы, не правда ли? — за углом Джорелла поджидал карлик, облокотившийся на стену.

— Да… прости, мне сейчас что-то не хочется разговаривать.

Джорелл был очень сильно взбешен внутри себя, слишком многое от него зависело. Карлик смотрел в след удаляющемуся Джореллу.

«Он так похож на тебя… жаль, что таких в этом мире не любят, мне ли не знать».

— Эй, Джорелл! Где тебя носит? Мы уже заждались, — навстречу ему шел Кэз.

— Заждались? Зачем?

— Как это, зачем? Чтобы чествовать победителя! Руксэндра простояла на кухне три часа, чтобы накрыть на стол. Постой, а ты чего такой хмурый?

— Что, под маской так сильно заметно? — с легким смешком ответил Джорелл.

— Да сними ты уже это дурацкую маску, кроме Дутанора и Лонута, наверное, на этой треклятой планете больше никто не знает, как ты выглядишь.

— Я же снимаю её, когда ем, — двоица пошла обратно в апартаменты людей, не обращая ни на кого внимания.

К Джореллу уже стали относиться абсолютно нормально и адекватно, и даже рядом идущий потрошитель хранителей, никого не смущал.

— Да, ты снимаешь маску, когда ешь, но под капюшоном один хрен ничего не видно, будто у тебя лица и вовсе нет!

Джорелл рассмеялся на весь коридор.

— Что за ерунду ты говоришь?

— Раз ерунду, тогда покажи лицо.

— Не могу, — вдруг на полном серьезе ответил Джорелл.

— Почему?

— Скажем так, я прохожу некую тренировку и это необходимое условие… — Джорелл ответил настолько скрытно, что это вызывало у Кэза огромное любопытство.

— Что за бред? Какая это тренировка требует, чтобы ты скрывал свое лицо? — Кэз мельком заглянул Джореллу в капюшон и увидел там отблеск черной маски, той, которую Алдриан вручил ему давным-давно.

— Особенной тренировки, — снова неохотно ответил Джорелл.

— Ладно, фиг с тобой, не буду доставать, раз не хочешь говорить.

Они дошли до двери, и оба знатно удивились, около неё стоял Зарблэйн.

— Ты пока иди внутрь, я догоню тебя, — сказал Джорелл Кэзу, не сводя глаз с люмитанца около дверей.

— Хорошо, только на этот раз не пропадай, не хочу снова шляться по этим нескончаемым коридорам.

Джорелл кивнул и пошел к Зарблэйну. Они отошли немного в сторонку и люмитанец начал разговор.

— Слушай, ты прости меня за раздевалку, просто я был не в себе.

— Ничего страшного, я все понимаю.

Люмитанец печально вздохнул и опустил голову.

— Это конец, я сунулся туда, куда не следовало.

— О чем это ты?

— Турнир, я говорю о нем. Явившись сюда, я знал, что тут будут сильные бойцы, но и себя никогда слабаком не считал. Но что б у нас была такая огромная разница в силе?! Этот люмитанец, против которого я бился, он очень опасен, Джорелл. Разница между мной и ним так велика, что займет всю вселенную.

— Не преувеличивай, Зарблэйн, просто ты еще не отошел от горечи поражения, — Джорелл видел, как товарищу плохо, как его съедает изнутри паршивое чувство.

— Нет, дело вовсе не в проигрыше, за всю мою долгую жизнь их было предостаточно. Каждому из нас предначертано упасть в грязь лицом. Вопрос всегда был лишь в том — сможешь ли ты гордо после этого подняться? И каждый раз я поднимался, и ты тоже. Каждый из тех, кто дошел до двадцатки, падал и поднимался столько раз, что теперь нужно очень постараться, чтобы поставить таких на колени.

— Да, но я не понимаю, к чему ты клонишь?

— Дай мне еще минутку. Когда я встретился с этим люмитанцем лицом к лицу, то тут же понял, этот парень прошел через такое в своей жизни, что стал очень опасным ублюдком. И то, что он вытворял, заставило меня задуматься о том, откуда он.

— И что же ты надумал? — Джорелл посмотрел в глаза Зарблэйну, и в них была искра, будто он нашел какой-то клад или может знает, где он находится.

— У меня есть пару догадок, но нужно проверить их лучше, прежде, чем делать какие-либо выводы. Джорелл, мне не место среди таких, как он, или как ты. Жаль, что я понял это слишком поздно, будучи ослепленным своей гордыней и жаждой славы. Возможно, мне удастся убить одного или двух противников из двадцатки, но ниже десятки мне не добраться. Здесь, я встречу свою смерть и пути назад у меня нет.

— Постой, Зарблэйн, не спеши так с выводами, мы что-нибудь придумаем. Мы же друзья, первый союз человека и люмитанца, помнишь?

— И я благодарю судьбу за то, что дожил до встречи с тобой. Прости, мне нужно идти, закончить кое-какие дела и еще раз все обдумать. Встретимся завтра на сборе двадцатки.

Джорелл не стал останавливать его, он прекрасно понимал, что Зарблэйну нужно еще немного времени. Люмитанец справится, вернет свой боевой дух.

«Я не позволю тебе погибнуть здесь, слишком многие из тех, кто окружал меня, пали жертвой моего проклятия. Зная, на что я пошел ради твоего спасения, твоя гордость была бы задета, поэтому, ты не узнаешь, до поры до времени».

Джорелл прошел внутрь апартаментов.

— Сюрприиииз! — прокричали собравшиеся.

— Ну, не сказать, что это был прям-таки уж сюрприз, но все равно, спасибо, — Джорелл улыбнулся под своей маской.

Руксэндра подбежала к Джореллу и обняла.

— Я рада, что у тебя все получилось, люди Земли были просто в восторге. Завтра мне должна прийтиоттуда посылка, глянем вместе.

— Эм, да… конечно, — Джорелл был слегка смущен таким излишним вниманием Руксэндры, не то, чтобы ему не нравилось, просто у него были на то свои причины.

Девушке очень сильно хотелось узнать, как же выглядит Джорелл под этой дурацкой маской, но она не осмеливалась спрашивать, будто чуя, что у него на то есть очень серьезные причины. С каждым днем его загадочность все сильнее тянула её к нему. Но вот, взаимно ли это? Ей оставалось лишь пока гадать.

«Наверное, тяжело думать о девушках, когда на тебе лежит такая ответственность», — думала она.

— Хватит там обниматься, Джорелл, иди к нам и выпей за свою победу! — Кэз уже стоял с бокалом крепкого, в предвкушении попойки.

Джорелл поставил девушку обратно на пол, сняв со своей шеи и подошел к столу. Он оглядел товарищей, и в помещении воцарилось молчание. Тишину нарушили легкие смешки, а затем и вовсе громкий смех.

— Ах ты засранец, как же ты был хорош на этом этапе, — смеясь, сказал Лонут, и все, восприняв это за тост, стукнулись бокалами и в миг осушили их.

— А почему Зарблэйн не с нами? — спросил Кэз.

— Да, где он? Ты, что, не пригласил его? — Дутанор сурово уставился на товарища.

— Зарблэйн сейчас немного расстроен, ему нужно время, чтобы прийти в себя.

Эта новость всех опечалила, кроме Кэза, так как он был не очень с ним знаком.

— Этот проклятый люмитанец уже который раз использует какие-то грязные трюки, — стукнул по столу Дутанор.

— Да, но вы видели, как Зарблэйн бился за него? Я думал, он куда слабее, а тут вдруг такое… — напомнил всем Лонут, что ни могло не вызвать беспокойства, особенно у Джорелла.

— Сомнений быть не может, он передавал ему часть своей силы, — наконец сказал Джорелл, вспоминая, как сам недавно передал часть энергии Зарблэйну.

— Получается, его микро контроль очень велик, раз он ко всему прочему мог и управлять владельцем шестнадцатого круга, — Кэз отпил из бокала, и поставив его на стол, посмотрел на товарищей.

«Если это так, то у меня тоже нет шансов против него…», — подумал Джорелл и прикусил нижнюю губу.

— Может, не будем о плохом? Мы же все-таки праздновать собрались…

— Да, Руксэндра права, в пекло плохие мысли, грустить будем в другой день! — воодушевленно стукнул по столку Лонут, и друзья взбодрились.

— Победа, жди нас, мы идем! — произнесла тост Руксэндра, и бокалы вновь зазвенели.

«Прячься, беги, спасайся… прячься, беги, спасайся… прячься, беги, спасайся…», — Аренлэйк крепко сжимал кулаки, его пробирал холодный пот и гнев, что пылал ярче сотни солнц.

Книга третья Унесенные прошлым

Судьба была не благосклонна к ним, или же мир?

А может, и то и другое?

Одно они усвоили точно — придет время платить по счетам.

Глава 1 Секрет Дутанора. Часть 1

«На одних весах корона, на других твоя судьба.

Что же выберешь, ты, странник, жизнь творца, слепца, раба?

Коль творца, то ты слепец, если слеп, то раб отныне.

Лишь рабу дано узреть, чью судьбу хотел б он выбрать».

— Проклятое четверостишие, я себе уже всю голову сломал… — Джорелл лежал на своей постели, погруженный мыслями, разговаривая сам с собой. — Две тысячи лет поисков и ничего, нужно было надрать тому идиоту задницу, а не слушать его проклятые байки… Был бы здесь Ильмарион, то наверняка сказал бы, «Дружище, ты туда за силой ходил, или за ребусами? Пошли лучше выпьем, а там все прояснится», — Джорелл слегка посмеялся, процитировав старого приятеля. — Надо же, я и не знал, как сильно скучаю по старым денькам… Что ж, пора немного отдохнуть, да… заслуженный отдых…

Джорелл сомкнул глаза и погрузился в мир сновидений, скинув с себя на время мысли о войне, турнире, о возможной гибели всего человечества и груза ответственности. Только он и мягкая кровать, это свидание он ждал очень давно.

Неистовый крик раздался посреди ночи. Он оглушительно пронесся по апартаментам и в ужасе поднял всех с кровати. Вопли были похожи на рычание безумца, который страдает от дикой боли. Джорелл, Лонут и Руксэндра выбежали в зал.

— Мамочки, что здесь происходит?! — девушка была крайне напугана и тряслась, как осенний лист.

— Это из комнаты Дутанора! — прокричал Джорелл и вместе с Лонутом они вбежали к товарищу.

Дутанор со всей силы бился в конвульсиях. Он так крепко сжимал руками кровать, что она болталась из стороны в сторону вместе с ним.

— Твою мать, что это?! — испуганно прокричал Лонут.

— Держи его, ну же! — вдвоем они схватили Дутанора и со всей силы прижали вместе с кроватью к полу, чтобы тот перестал ходить ходуном.

— Дутанор, приди в себя, слышишь меня?! — Джорелл начал бить товарища по щекам, но тот никак не реагировал, продолжая кричать.

Внезапно красный поток вырвался из его глаз и начал бурно менять свои цвета.

— Да что с ним такое?! — Лонут был серьезно напуган, видя, как глаза товарища переливаются целой цветовой палитрой.

— Я, что, похож на того, кто знает в чем дело?! — Джорелл чувствовал, как Дутанор становится все сильнее, удерживать его тяжелее, а ужасающий крик мог бы поднять мертвого из могилы.

— Придется вырубить его со всей силы! — вдруг предложил Джорелл, и глаза его наполнились темно-синим пламенем.

— Что?! Ты уверен, что не покалечишь его?

— А какой у нас выбор?

— Ладно, бей!

Джорелл замахнулся и нанес мощный удар в челюсть Дутанора, но это не помогло. Юноша схватил Лонута за горло с такой силой, что тот не мог освободиться от его руки.

— Скорее, он мне сейчас шею сломает!

Джорелл сжал губы, сделал глубокий вдох и вдарил втрое сильнее. Удар был такой силы, что вышиб стену, и куски камня разлетелись по всему коридору на их этаже. На шум тут же сбежались зеваки из соседних квартир и стража.

Товарищи сидели на разломанной кровати Дутанора, все в поту, пыли и шоковом состоянии.

— Что за херня тут произошла?! — неожиданно прокричал пришедший в себя Дутанор, для которого это все стало большим сюрпризом. — Джорелл, Лонут, какого черта?

* * *

— Так вы знаете, что с ним произошло?

Джорелл, Лонут и Дутанор сидели в кабинете у Марендрайта, который восседал за своим столом, а рядом, облокотившись на стену, стоял Кэз.

— Да, это первые симптомы… Эта сила начинает подчинять себе его разум. Пока она не может контролировать Дутанора в бодрствующем состоянии, поэтому нападает тогда, когда его разум менее всего активен, — мрачно пояснил Кэз, опустив взгляд в пол.

— То есть, пока он спит… С тобой такое уже происходило? — спросил Джорелл.

— Да, поэтому я давно не сплю, а медитирую, и спальня моя больше похожа на непробиваемую каменную клетку.

— И как часто это будет происходить со мной? — Дутанор не был напуган, но он боялся, что может причинить вред друзьям.

— Если ты с сегодняшнего дня перейдешь на медитацию, то в зависимости от тебя приступы исчезнут на пару лет, затем вернутся, но будут происходить крайне редко. Но лучше тебе больше никогда не спать, иначе болезнь будет быстрее прогрессировать.

— Постойте, но вы же говорили, что у него еще есть сотня лет, прежде, чем он сойдет с ума, — Джорелл посмотрел на Марендрайта, припоминая ему его слова.

— Да, но это не значит, что болезнь будет происходить не заметно, у любой инфекции есть свои симптомы.

— И какие симптомы его ожидают в дальнейшем? — Джорелл взволнованно посмотрел на друга, который сидел подле него.

— Кэз, тебе лучше знать, — сказал тому хранитель, и потрошитель тяжело вздохнул.

— Где-то через пять-шесть лет к редкому безумию добавятся небольшие потери в пространстве. Дутанор не будет различать ни друзей, ни врагов, само по себе это безобидный симптом, но иногда он проявляется в купе с безумием. К счастью, длится недуг всего пару минут и происходить такое будет крайне редко, но все же, лучше, что б в этот момент рядом с Дутанором либо вообще никого не было, либо были друзья, достаточно сильные, что б усмирить его.

— А такое с тобой уже было? — полюбопытствовал Лонут и увидел, как Кэз в ответ грустно опустил глаза.

— Я несколько раз успокаивал Кэза, ему повезло, что он под моей опекой, — с улыбкой ответил Марендрайт, смотря на делдаркца.

— А что будет дальше? После слабоумия, — Дутанор посмотрел на своего учителя, чье лицо совсем опечалилось.

— Судя по писаниям, что хранятся в библиотеках, после десятилетних вспышек безумия и слабоумия ты впервые почувствуешь сильнейшую жажду, которую очень тяжело будет пережить. Не ту, что ты испытываешь сейчас, нееет, это будет по-настоящему мучительная жажда. В этот момент тебя лучше всего запереть под сто замков и сто дверей, приставив к каждой охрану, потому что, если ты перебьешь свою жажду илунием, то проиграешь, безумие наступит в этот же момент. Ты будешь биться об стены, кричать, может даже откусывать от себя куски плоти, но илуний тебе давать нельзя. Все твои раны можно будет легко залечить, а вот безумие никак. И такие приступы жажды будут становиться все чаще и чаще, пока в один прекрасный момент ты ни сдашься и ни утолишь голод.

— Дутанор, во что же ты влез… — Джорелл приложил ладонь ко лбу, начав потирать его, затем немного помассировал пальцами и, тяжело выдохнув, посмотрел на друга.

— Прости меня, я знал, что с этим будут проблемы, но не думал, что все будет настолько ужасно.

— Вот скажи мне, кто, кто обучил тебя этому?! У кого ты научился ремеслу потрошителя? Его не могли знать высшие защитники.

— Мне тоже было бы интересно узнать, кто обучил человека этому древнему, запретному искусству? — Марендрайт встал из-за стола и подошел к Дутанору, нависнув над ним и, давя своей аурой.

— Как и мне, хоть я и не спрашивал, считая это не моим делом, но раз уж пошла такая пляска… — Кэз тоже отошел от стены и навис над юношей.

Четыре гнетущих ауры давили на Дутанора, ожидая от него объяснений.

— Ладно, ладно! Я скажу, черт побери, я все вам расскажу, только не давите на меня так! — Дутанор вскочил с дивана и сделал несколько шагов к лифту.

Он немного покривлялся у стены, пытаясь изо всех сил выдавить из себя информацию, то хватаясь за голову, то почесывая затылок, то просто бродя из стороны в сторону, но деваться ему было некуда.

— Прости, что не говорил тебе, Джорелл, но я, как и ты, вагантем анима, а научил меня быть потрошителем тот, кому эта душа принадлежала раньше…

Секрет Дутанора. Часть 2

— Что ты сказал? Ты, вагантем анима? Но почему ты не рассказал мне об этом раньше?! — Джорелл встал с дивана и подошел к Дутанору, тот опустил глаза в пол, чувствуя свою вину.

— Да когда бы я тебе об этом сказал? Едва ты пришел в себя, как мы отправились на войну, потом смерть моих родителей и Изабеллы, а потом турнир, ставки в котором итак слишком высоки. Не хотел обременять тебя еще и своими проблемами, хотя бы их я должен решить сам.

— Дурак ты, Дутанор, зачем же еще нужны друзья, если нельзя посвятить их в свои проблемы? — Джорелл улыбнулся под своей маской, но Дутанор прочувствовал это, поднял голову и слегка усмехнулся.

— Да, ты прав, как я мог об этом забыть.

— Простите, что прерываю ваш разговор, но у меня вопрос к Дутанору, — великий хранитель вышел вперед.

— Что за вопрос, господин Марендрайт? — юноша задрал голову вверх, дабы лицезреть лицо гиганта.

— Ты сказал, что эта душа раньше принадлежала другому потрошителю, это человек?

— Нет. По началу, я конечно был уверен, что он человек, но теперь, узнав этот мир получше, могу с уверенностью заявить — душа принадлежала люмитанцу.

Резко Марендрайт побледнел в лице, он задумчиво приложил пальцы к виску и пронзительно глянул на Дутанора.

— В чем дело, Марендрайт? Тебе что-то известно? — спросил того Джорелл.

— Мне не хотелось бы спешить с выводами, но, если этот тот, о ком я думаю, у нас серьезные проблемы…

— Проблемы? О чем вы? — Дутанор смотрел то на хранителя, то на друга и ждал от них ответы.

— Постойте… люмитанец-потрошитель… Марендрайт, много ли существовало таких воинов за всю историю создания искусства потрошителей? — снова спросил Джорелл, будто понимая, к чему ведет хранитель.

— Более, чем достаточно.

— А сколько из них могли тебя настолько сильно волновать?

— Всего двое… и люмитанцем являлся лишь один из них.

— Так значит, получается…

Кэз, Джорелл и Марендрайт посмотрели друг на друга, явно поняв, что думают об одном и том же.

— Что? Что получается?! — Дутанор едва сдерживал эмоции, сильное любопытство бушевало внутри него.

— Дутанор, мы думаем, что твоя душа раньше принадлежала основоположнику искусства потрошителей… — Джорелл повернулся к товарищу, его слова стали настоящим потрясением, а от тьмы под капюшоном так и веяло смертью.

Дутанор сделал шаг назад, отрицательно качая головой.

— Этого не может быть…

— Подожди, может мы ошибаемся и это не тот люмитанец.

— Как его зовут? Он назвал тебе свое имя?! — слегка повысив голос, спросил Марендрайт.

— Нет, никаких имен, он лишь обучал меня и все.

— Тогда это определенно тот самый ублюдок, остальным бы не было смысла скрывать свои никчемные имена, — проскрипев зубами, сказал Марендрайт.

— Подожди, ты не можешь знать этого наверняка! — вмешался Джорелл, дабы разрядить ситуацию.

— Да, Марендрайт, мало ли почему он не захотел называть свое имя? — Кэз неожиданно для всех встал на сторону Джорелла.

— Вы, что, не понимаете? Вы ведь и сами прекрасно знаете, нутром своим чуете, что я прав!

Джорелл и Кэз мимолетно переглянулись, поняв, что хранитель прав, но не сказали об этом ни слова.

— Прежде, чем делать какие-либо выводы, нужно все-таки убедиться в этом, а не разводить панику раньше времени, — сказал Лонут.

— Но как? И что делать, если вдруг наши опасения подтвердятся? — Кэз оглядел товарищей, которые в своих головах решали судьбу Дутанора.

— Дутанор, ты говоришь, что общался с ним, каким образом? Я тоже вагантем анима, но никто из прежних владельцев никогда не пытался хоть как-то связаться со мной.

— Это вполне может быть из-за того, что предыдущий владелец души Дутанора был невероятно силен, настолько, что может пытаться подчинить себе разум нового хозяина, — резко вступил в разговор Марендрайт, не дав Дутанору ответить на вопрос Джорелла.

— То есть этот ублюдок выжидает момент, чтобы занять тело Дутанора вместо него? — Джорелл снова глянул на друга, который уже сел на диван и схватился за голову.

— Я более, чем уверен в этом, осталось лишь выяснить тот ли это люмитанец и как от него избавиться, — предложил Марендрайт, и все, кроме Дутанора, покивали в унисон.

— Но есть ли какой-либо способ выгнать прежнего владельца души? Это вообще возможно? — Кэз перечитал всю возможную литературу по искусству потрошителя и даже проводил собственные исследования, но ни о чем таком не знал.

«Хм. Подчинение тела потусторонней сущностью, возможно ли, что это… Нет, бред, но все же… Что если я прав? Кто-то должен проверить мою догадку», — Джорелл посмотрел на Марендрайта глазами, в которых хранитель увидел возможные ответы на вопросы.

— Марендрайт, тебе что-нибудь известно про обряды экзорцизма? — четверка удивленно уставилась на Джорелла.

— Экзорцизм? Хм, это слово кажется мне до боли знакомым, но вот только…

— Только, что?

— Дай мне минутку.

Хранитель отвернулся и замер в одном положении. В этот момент он прочесывал свою память при помощи силы. Наконец, спустя полминуты Марендрайт вернулся в реальный мир.

— Да, я знал, что слово мне определенно знакомо. Латланцы упоминали про этот обряд, но из-за войны не успели передать нам его важность. Тебе известно, что это за обряд?

— Он изгоняет демонов, которые пытаются захватить тело живого человека.

— Демонов? — Марендрайт поднял брови от удивления.

— Да, так у нас называют разные потусторонние сущности и есть специально обученные монахи, которые изгоняют их, когда те пытаются завладеть телом живого человека.

— Я не понимаю, причем здесь сраный экзорцизм, и моя ситуация? — немного отчаянным и раздраженным тоном спросил Дутанор.

— Спокойно, юноша, кажется, я начинаю понимать, к чему ведет Джорелл, — Марендрайт посмотрел на Джорелла и на его лице стала проступать улыбка.

— Может, кто-нибудь просветит славного дядюшку Кэза? — делдаркец вытянул руки в стороны. — Что, никто?

— Я думаю, что душами людей пытались все это время завладеть не демоны, а те, кому их души раньше принадлежали… — медленно произнес Джорелл, чтобы остальные успели профильтровать информацию.

— А те, чье тело они пытались занять, были вагантем анима? — спросил наконец оживший Дутанор.

— В точку, — Джорелл щелкнул пальцами в сторону Дутанора. — Я никогда не верил в подобную хрень, но теперь, если покопаться и откинуть предрассудки, это может сработать. Должны же быть объяснения их странным кривлянием, когда священник читает над ними молитву. Марендрайт, в вашей истории были подобные случаи, когда с планетарцами начинали происходить абсолютно непонятные вещи? Будто бы они превращались совсем в других личностей.

— Да, я припоминаю множество таких случаев, но мы все списывали на психические расстройства, что тоже вполне возможно.

— Мне кажется, что парочка случаев все же были попыткой завладеть своей душой обратно. Вот только, как какие-то там слова могут повлиять на бывшего обладателя шестнадцатого круга…

— Думаю, что никак, здесь есть что-то еще, я уверен, — задумчиво произнес хранитель.

— Пф, это уже что-то совсем невероятное, мы теперь не мастера кругов, а гребаные охотники за привидениями.

— Ты бы помолчал, Дутанор, сам эту кашу заварил, а мы теперь все тут расхлебываем эту дерьмопохлепку.

Юноша что-то фыркнул себе под нос и с тяжелым вздохом облокотился на спинку дивана.

— Даже, если ты прав, у нас нету этих обрядов, а до вашей планеты нужно добираться минимум несколько дней по кротовой норе, — напомнил всем хранитель, чем очень озадачил всех присутствующих.

— Нужно, что бы кто-то слетал к нам на планету и все разузнал там, как следует. Я не могу, Дутанору тоже нужно остаться здесь и быть под моим и надзором Кэза, остается… — все не спеша повернули свои голову в сторону Лонута и тому на секунду показалось, что на их лицах промелькнули зловещие улыбки.

— Вот же… — все восприняли этот ответ Лонута, как согласие.

* * *

— Вот же… — все восприняли этот ответ Лонута, как согласие.

— Значит решено, будем ждать, что интересного сможет разузнать Лонут, — Марендрайт не спеша направился обратно за свой стол.

— Лонут, я подготовлю для тебя корабль, приготовься вылетать через пару часов.

Кэз посмотрел на илкарца, и тот одобрительно кивнул.

— Раз у всех есть свои задания, попрошу оставить меня и Джорелла наедине, — Марендрайт наклонился вперед, облокотившись на стол.

— Да, конечно. Увидимся дома, — сказал Лонут своему товарищу, и троица зашла в лифт. Джорелл окинул взглядом задумавшегося Дутанора, который был полностью погружен в свои мысли. Лифт тронулся с места и помчался в низ.

— Так, что-то случилось? — спросил Джорелл, смотря на хранителя.

— Я хотел бы поговорить с тобой по счет нашего уговора.

— Конечно, я весь во внимании.

— Ты хорошо подумал? Ведь пути назад не будет, — Марендрайт смотрел на Джорелла своим пронизывающим взглядом, слегка нахмурив брови.

— Вы выполнили свою часть договора и благодаря тому, что поменяли правила в том бое, Зарблэйн все еще жив. Теперь очередь за мной, я поклялся служить вам до самой смерти и сдержу обещание.

— Очень хорошо, такой ответ я и ожидал услышать.

— Значит, у вас уже есть какое-то задание для меня? — Джорелл посмотрел в глаза хранителю, тот был предельно серьезен, а взгляд его источал хладнокровие.

— Да, мне нужно, чтобы ты что-то разузнал об этом люмитанце, который управлял Зарблэйном. Он мне очень не нравится, и его микро контроль вызывает у меня сильное беспокойство.

«И не только у тебя…» — подумал Джорелл.

— Обычно я знаю всех сильных планетарцев в мире, но только не о нем. Его и твое появление стали для меня настоящим сюрпризом, но ты хотя бы идешь на контакт, в отличии от этого незваного гостя. Пока рядом со мной ходит кто-то вроде него, планетарец без имени и с неизвестными амбициями, я не могу спать спокойно. Если есть хоть малейшая вероятность того, что он собирается нарушить шаткий мир, его следует устранить.

— Я все понял, мне самому любопытно разузнать о нем, примусь за работу, как только смогу.

— Хорошо, я тоже постараюсь что-то разузнать о нем, подниму все свои связи.

— Это все?

— Да, ты можешь идти, но не забудь, скоро общий сбор двадцатки.

— Разумеется, — Джорелл кивнул головой, развернулся и побрел в лифт.

«Больше я не позволю умирать тем, кто мне не безразличен. Плевать, какую цену я заплачу, но ни за что больше не буду держать их мертвые тела на своих руках.

Глава 2 Хитросплетение судеб. Часть 1

Не знаю, кто плетет нить моей судьбы, но эта мразь сильно пожалеет об этом.

Мальдрус (с).

«Прости, я не хотел становится плохим, просто этот мир сделал меня таким…».

Звук выстрела заставил его открыть глаза.

— Все в порядке, это просто в моей голове, да… в голове… — Мальдрус не спеша провел пальцами по своему виску.

Маликанец встал с кресла, но тут же повалился на пол, успев схватиться руками за стол. Он стиснул зубы от боли, его глаза загорелись двумя цветами, а на лбу проступали вены от перенапряжения.

«Ну что, мальчик, теперь понял, где твое место и вашего никчемного народа? — в мыслях Мальдруса стоял окровавленный муликанец, и не только он.

Мама? Мама!

А-ха-ха.

Беги, Мальдрус, спасайся сам!

Пожалуйста, остановитесь, хватит!»

Многочисленные крики, выстрелы, плач и страдания рисовали в голове маликанца картины прошлого, а кровожадный смех делал эти воспоминания еще ужаснее. Он покрепче сжал пальцами стол, за который держался. Огонь, разруха и смерть предстали перед его глазами. Мальдрус трясся от ужасных чувств, разрывающих его мозг, пока наконец не закричал со всей силы. Напоследок его вырвало и маликанцу начало становиться лучше. Весь в поту, он плюхнулся на пол, тяжело дыша, и смотря в темный потолок своего корабля.

— Смерть — самое лучшее лекарство от безнаказанности. Однажды, я найду тебя, а по пути заберу с собой как можно больше мразей.

Мальдрус прокашлялся и посмотрел на часы, закрепленные на своем запястье.

— Пора.

* * *

— Что привело таких, как они, в это место? Большинство из них могли бы добиться любой славы и богатства с закрытыми глазами, а кто-то и вовсе уже имеет всё это.

Один из хранителей смотрел на прибывших участников из двадцатки.

Собрание проходило в зале славы, где тридцать статуй бывших победителей турнира, тянулись к потолку. На другом конце янтарной комнаты стоял длинный стол, за которым сидело четверо хранителей. В комнату было два входа, один за спиной хранителей, другой прямо напротив, откуда появлялись участники. Для участников поставили две длинных скамьи и пару десятков стульев, на всякий случай.

В зале уже находились: Белиндор, Сэлэндр, коротышка и Аренлэйк.

Белиндор с важным видом ходил по залу и внимательно разглядывал каждую из статуй, а Сэлэндр чего-то копошился в своем планшете. Коротышка сидел на скамье, иногда болтая ногами, а Аренлэйк принял свою любимую позицию подальше ото всех, отречено облокотившись на стену.

— Эй, ты, — прозвучал бас Белиндора, который предназначался хранителю-бринроку.

— Чего тебе?

— Это, ты, здесь изображен? — Белиндор указал пальцем на статую рядом с собой.

— Хех, ну я, а что? — с улыбкой и чувством собственного достоинства ответил тот.

— Если б на твоем турнире был я, лицо было бы совсем другое, — Белиндор похихикал и показал свой самодовольный оскал.

Хранитель сердито нахмурил брови, но промолчал.

Наконец, двери отворились и первым в комнату вошел бородатый люмитанец. Он не спеша подошел к скамье, где сидел коротышка, окинул того злобным взглядом и сел на другом конце. Следом внутрь зашел Дарбрелт.

— О, Кровавый Патриот, милости просим к столу, — окликнул того, Белиндор.

— Захлопни свою пасть, бродяга без дома! — ответил ему ренианец, пытаясь задеть великана недавним изгнанием из своих земель.

— У-у, как страшно, а то, что, накричишь на меня? — Белиндор не отрывал от ренинаца взгляд.

— Хочешь выяснить?

— Да, давай, но предупреждаю, я немножко отличаюсь от бедных илкарцев и отсталых людей. Тебе может быть немного непривычно сражаться с настоящим воином, — Белиндор улыбался, смотря, как Дарбрелт едва сдерживается, чтобы не взорваться.

— Как грубо, Белиндор, твой папаша разве не учил тебя, что нюхать цветочки и чужие задницы намного лучше, чем быть мужчиной? — Дарбрелт нанес ответный удар и попал в цель. Сэлэндр тут же отвлекся от планшета и посмотрел на племянника.

Белиндор резко поменялся в лице, он сжал свои кулаки, и атмосфера в зале накалилась до предела.

— Держи себя в руках, выясните свои отношения на турнире! — прокричал Сэлэндр, дабы внять голосу разума озлобленного великана.

— О да, еще как выясним… — Белиндор сердито окинул взглядом улыбающегося Дарбрелта и снова принялся разглядывать статуи, чтобы унять гнев.

Следующим в зал зашел император окнордов. Аганадриус вызвал у всех крайнее любопытство. Каждый пытался рассмотреть в нем задатки живого существа, скрывающегося за стальной оболочкой, но задать какой-либо вопрос напрямую, никто не захотел. За ним объявились Якитантис и Тальдарус, которые вместе уселись в первом ряду. Потом в дверях показался фельсонт в красных просторных одеяниях, чем-то напоминающих одежду хранителей. В зале стало намного оживленнее, но по-прежнему тихо. Никто между собой не разговаривал и не собирался, пока нить судьбы не привела в зал остальных. Двери отворились, и в помещение зашел ренианец, на которого тут же все обратили внимание, дабы оглядеть нового противника. И все было бы ничего, как вдруг Дарбрелт вскочил с места с ошарашенными глазами.

— Ты, не может быть… как это возможно…

Присутствующие удивленно посмотрели на Дарбрелта, затем на вновь пришедшего.

— Неужели, это и вправду ты?! — дрожащим тоном прокричал Дарбрелт ренианцу.

Хитросплетение судеб. Часть 2

— Давно не виделись, брат мой. Все цветешь и пахнешь, как я погляжу?

«Брат?!» — самопроизвольно прозвучало у присутствующих в голове. И их удивление было более чем обоснованно, ведь никто и подумать не мог, что у Кровавого Патриота есть хоть какая-то родня.

Дарбрелт призвал силу и захотел в мгновение ока оказаться у брата, но едва сделал шаг, как замер на месте.

— В чем дело, братец? Разве ты не хочешь обнять меня после стольких лет разлуки? Ах да, ведь ты же убил меня, прикончил своего маленького любимого братика, — ренианец злобно оскалил зубы, сверля взглядом брата.

Дарбрелт отшатнулся на несколько шагов назад, не зная, что сказать.

— Как ты смеешь, вести себя так, будто ничего не произошло! Жалкий выродок, уже забыл, что ты сделал со мной?!

Дарбрелт продолжал стоять, не веря своим глазам, тот кого он давно похоронил, стоит перед ним целый и невредимый.

— Как… как ты выжил?

— Тебе это знать не к чему, гораздо важнее то, что я пришел свести с тобой старые счеты. В другом месте мне дали бы твои любимые шавки, но на турнире все может быть.

Присутствующие продолжали наблюдать за этим прекрасным воссоединением с крайним любопытством и открытыми ртами.

— Послушай меня, я понимаю, что ты очень зол, но позволь мне все объяснить!

— Засунь эти объяснения в зад своему императору, когда в очередной раз зайдешь к нему вечером на огонёк. Мне уже давно все понятно… и не только мне… — ренианец провел рукой по эмблеме, изображенной на его одежде, на левой груди.

На черной, облегающей двухслойной накидке из хлопкового и кожаного материалов был символ в виде четырех планет, где от трех из них шли нити к четвертой — центральной. Внизу, под эмблемой, большими заглавными буквами красовалась надпись — П.И.К.З. С правой стороны у брата Дарбрелта висело две медали золотого и синего цвета. Одна из них была за помощь империи в освоении десяти планет, а другая выдавалась ветеранам П.И.К.З. за отличную службу.

— Давай все обсудим после собрания, прошу тебя! — прокричал Дарбрелт. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать и что думаешь обо мне, но все было не так, только дай мне объяснить!

Краем глаза Дарбрелт поглядывал на остальных, кто присутствовал в зале, и ему совсем не хотелось выносить ссор из избы.

— За меня и моих настоящих братьев будут говорить мои клинки, всё остальное пустая болтовня. Если тебе и вправду жаль, покайся и сдохни, — прорычал тот и молча пошел в правую сторону зала, подальше от Дарбрелта.

— Даррелт, будь благоразумен! Неужели ты не хочешь узнать правду, погрязнув в глупой мести?! — Дарбрелт сделал несколько шагов в сторону брата.

— Стой на месте, Кровавый Патриот! Твой брат погиб на той проклятой планете, его душу можешь отыскать там, где и оставил, вместе со всеми остальными. Держись от меня подальше, падаль, иначе помимо тебя я сожгу твой любимый Рениан дотла!

«Хм, мне определенно нравится этот парень, надо обязательно пропустить с ним стаканчик другой», — Белиндор улыбался во весь рот, наблюдая, как жалко выглядит Дарбрелт.

— Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти после твоей гибели… мы еще обязательно вернемся к этому разговору, Даррелт, я не позволю тебе наделать глупостей!

Даррелт ничего не ответил, лишь презренно фыркнул себе под нос. Дарбрелт очень сильно хотел кинуться к своему младшему брату, но все же сдерживался. Он прекрасно отдавал себе отчет, в каком состоянии сейчас Даррелт и что именно движет его гневом, поэтому, нужно потерпеть, дождаться конца этого собрания и лишь тогда обсудить все, как следует.

Следующим в зал зашел Зарблэйн, он мельком оглядел присутствующих и его взгляд тут же упал на Аренлэйка.

«Пока я не испытываю того странного чувства, пока…», — люмитанец тихо прошел до первых рядов, не сводя глаз с Аренлэйка, и уселся на один из стульев.

За Зарблэйном внутрь зашли три кинтамра, которые мирно уселись на одной из скамеек. На двух из них была одежда преимущественно мрачных и темных цветов, в то время как на последнем красовалось ярко-красное длинное пальто с слегка оттопыренным низом и стильным черным фраком под ним. Вокруг глаз у него была фиолетовая подводка, которая придавала ему аристократичности. За ними в дверях оказался окнорд, причем живой, не замурованный в доспехи. Это тут же вызывало неподдельный интерес у всех. Увешанный разными орденами и печатями, он гордо прошелся посреди зала, так и гремя многочисленными наградами. Одетый в футуристическую форму синего и белого цвета, широкий в плечах окнорд вплотную подошел к императору, посмотрев тому в пустые глаза.

— Вот мы и встретились, — грубым, но в тоже время мудрым голосом произнес тот.

— Да, вот мы и встретились, генерал… — ответил ему Аганадриус.

— Надеюсь, вы гордитесь тем, что сделали с нашим прекрасным народом. Теперь они все пустышки, заложники клеток, которые сами и сделали. Вы рабы своих страхов, но в тоже время бесчувственные твари. Мне больно смотреть, во что ты превратился, Аганадриус, и я пришел сюда, чтобы избавить тебя и окнордцев от страданий.

— Прости меня, Лютер, мне жаль, что наши пути разошлись.

— Пути здесь не причем, всему виной твое безумие, — генерал был переполнен гневом, смотря на императора.

— Уходи, здесь ты найдешь лишь свою погибель, — печальным голосом произнес Аганадриус и Белиндор мог бы поклясться, что будь у этого парня лицо, оно было бы чертовски мрачным и грустным.

Генерал промолчал, безразлично обошел императора и уселся на стул позади него, не вняв его словам. Поняв, что дальнейший диалог бесполезен, император сел по другую сторону от Лютера.

Пятнадцатым оказался заядлый любитель выпить с Белиндором, делдаркец Хартэн. Он вальяжно дошел до стульев в своем богатом фраке и уселся, закинув ногу на ногу, перед этим встретившись взглядом с Белиндором и, кивнув в знак уважения. Неожиданностью для всех стал следующий гость. Это был муликанец в военной форме темно-оранжевого и черного цвета, в котором все тут же узнали сильнейшего воина своего народа. Он грозно оглядел присутствующих и, сделав самодовольную ухмылку, выбрал себе место в последних рядах.

— Я смотрю, почти все в сборе! — послышался довольный голос в дверях.

Мальдрус натянул на себя идиотскую улыбку, будто самый счастливый планетарец во вселенной.

— А чего это вы все такие грустные? — пониженным тоном спросил тот, оглядывая мужланов и, слегка наклонившись набок. — Не разговариваете, рожи у вас больно кислые, а ведь у нас праздник! Мы лучшая двадцатка воинов во всей вселенной, нужно пить и веселиться, несите торт! — голос маликанца эхом проносился по залу, а ответом стала тишина. Вдруг Мальдрус раздосадовано вскинул руку и шлепнул себя по бедру.

— Какой я идиот, простите мою бестактность. Я ведь совсем забыл, что нам скоро нужно будет рвать друг другу глотки, вспаривать животы и отсекать конечности, — Мальдрус говорил и двигался так, будто играл печальную сценку в дешевом спектакле. — Ведь в конце то концов, тортик достанется лишь одному из нас… — свою речь он закончил легким смешком, продолжая делать по небольшому шажочку к местам для сидения.

Наконец, его взор пал на черно-оранжевую шею и таких же цветов костюм. Мальдрус тут же замер на месте и удивленно вскинул брови, при этом слегка наклонившись вперед и, улыбнувшись.

— Так-так-так, кого же я вижу! — Мальдрус раскрыл свои объятия и в такой позе направился к муликанцу.

Планетарец не спеша встал и повернулся к Мальдрусу.

— Надо же, Кастор, собственной персоной, а твоя мама знает, что ты здесь? — с оскалом и издевкой спросил Мальдрус.

— Шути, сколько тебе влезет, это твои последние шутки, — Кастор сжал свои кулаки, сгорая от жажды отомстить душегубу перед ним, из-за которого его народ живет в страхе.

— Значит, все-таки не знает, какой ужас… — Мальдрус недовольно покачал головой. — Хочешь, я сообщу ей, дашь номерок?

— Ты бы захлопнул свою поганую пасть. Как же я жду тот момент, когда твоя самодовольная, тупая башка слетит с плеч. Только дай мне добраться до тебя, и ты будешь молить меня о быстрой смерти.

Мальдрус дико захохотал над словами Кастора, смеясь тому буквально в лицо.

— Если бы я получал пятачок за каждого, кто грозился срубить мне башку, то уже б завоевал вселенную на эти деньги!

— Пфф, тоже мне, герой-завоеватель, я бы научил тебя хорошим манерам, мальчишка! — встрял в разговор генерал окнордов, который презирал Мальдруса, прекрасно зная его репутацию.

— А это кто тут у нас? — Мальдрус подошел к окнорду и оперся руками на спинку его стула. — Никак отщепенец, генерал Лютер, великий и ужасный вояка, которого предал любимый император, сделав из его народа кукол.

Генерал продолжал гордо сидеть на стуле в пол-оборота, смотря Мальдрусу в глаза.

— То, что меня предали, и то, что я ушел в изгнание, не делает меня от этого слабее. Я вполне могу выбить из тебя все дерьмо, если ты не будешь следить за своими словами.

— Я и не думал, что вы стали слабее, наверняка, даже сильнее. По себе знаю, всю жизнь в изгнании как-никак, а цвету и пахну. Самый разыскиваемый ублюдок во вселенной, гроза муликанских сволочей, убийца, мародер и просто хороший парень, разве может слабый планетарец иметь столько титулов, м? — Мальдрус развел руками и оглядел всех остальных. — Ну, что, разве я не прав?

— Прав, — с улыбкой ответил тому Белиндор.

— Еще как, — согласился Хартэн, подняв за Мальдруса флягу с выпивкой, которую вытащил из-за пазухи.

— Однажды, ты ответишь за свои грехи, Мальдрус, на твоем месте я бы уже давно покаялся, — прозвучал на весь зал голос Тальдаруса.

— Ой, вот только давай без твоих сраных проповедей, и вообще, я считаю, что все эти религиозные секты похуже моих Детей Мести будут.

— Попридержи язык, твоя шайка сеет панику и ужас среди бедных граждан, — проворчал генерал.

— Я знаю, это же по-моему приказу все, да и к тому же, муликанцы — это животные, с ними и не такое вытворять можно, — отмахнулся рукой Мальдрус, на что почувствовал разъедающий его взгляд Кастора. — Но потом приходят Сыны Созидателя и отбирают у побитых планетарцев последние гроши в обмен на свою божественную защиту. Причем настолько запудривают бедолагам мозги, что те сами отдают им свои последние пожитки. Я хотя бы прямо говорю, что несу с собой смерть и разрушение, а эти фанатики скрывают свои умыслы за божественной волей, — со смехом договорил Мальдрус и едва успел увернуться от стула, который в гневе швырнул в него Тальдарус.

— Ну все, богохульник, ты оскорбил меня и моих братьев в последний раз! — Тальдарус призвал свой белоснежный взгляд и был готов ринуться в бой, а Мальдрус подливал масло в огонь, продолжая хохотать.

— До моих ушей донеслась ваша скучная полемика. Это сбор сильнейших воинов во вселенной, или съезд любителей пустой болтовни? — новоприбывшим оказался Альдебрей, принц Люмитании. — Кажется, я вовремя, — с улыбкой произнес тот.

— Да… ты, сука, как всегда попал прямо в точку, — прорычав, около Альдебрея появился Аренлэйк, который был в боевом режиме и нанес принцу мощный удар в грудь, от чего тот выбил массивные двери зала и с грохотом пробил несколько стен.

Такого поворота не ожидал никто.

Хитросплетение судеб. Часть 3

Четверо хранителей вскочили из-за стола и скрутили Аренлэйка по рукам и ногам.

— Прочь с моей дороги! — закричал тот, и мощная волна откинула четверку в разные стороны.

Остальные удивленно продолжали наблюдать за картиной.

Аренлэйк незамедлительно ринулся к Альдебрею, который сидел на полу и улыбался. Ослепительно ярко-желтая вспышка появилась в коридорах, и спустя мгновение Аренлэйк кубарём залетел обратно в зал, докатившись до стола хранителей.

— Сколько лет прошло, а ты все такой же глупый и безрассудный мальчишка, что несется в бой с закрытыми глазами, — в зал зашел Илиан, чьи глаза светились желтым пламенем. Он сердито смотрел на лежащего на полу Аренлэйка.

— А ты все такой же идиот, раз считаешь меня мальчишкой. В этом вся проблема долгожительства, совсем теряешься во времени, — Аренлэйк поднялся и пошел в сторону Илиана, сжав кулаки.

— Немедленно остановитесь! Именем закона, я приказываю вам стоять на месте, иначе будете дисквалифицированы с турнира! — прокричал один из хранителей.

— Всегда эти хранители испортят все веселье, — недовольно буркнул Белиндор.

— Я тоже безумно рад нашей встречи, Аренлэйк. Сколько лет уже прошло? Две тысячи? — с Илианом поравнялся Альдебрей, на лице которого и вправду была радость. Он с улыбкой смотрел на Аренлэйка, в то время, как тот хотел разорвать его пополам.

— И эти две тысячи лет были для меня настоящим адом, но не волнуйся, ты скоро испытаешь все это на собственной шкуре! — в ярости прокричал тот и указал пальцем на Альдебрея.

— Надеюсь, ты не разочаруешь меня, иначе то, что произошло в тот день было напрасной жертвой, — Альдебрей издал легкий смешок, на что только сильнее разозлил Аренлэйка.

— Ах ты мразь… скоро тебе и твоему папаше придется ответить за все!

— Значит, тебя зовут Аренлэйк. Что ж, Аренлэйк, плевать, какие у вас троих разногласия, но вам нужно немедленно прекратить их выяснять и разойтись по разным углам. Выскажите все друг другу на турнире.

— Слушайся хранителей, будь хорошим мальчиком, — добавил напоследок Альдебрей, но Аренлэйк смог проигнорировать его слова и отойти к одной из стен, подальше ото всех.

— Я знаю о том, что натворил твой отец, молись предкам, чтобы Аренлэйк не выиграл этот турнир, — сказал Альдебрею Илиан и, окинув того хмурым взглядом, пошел поближе к столу хранителей, вернее к тому, что от него осталось.

«Я итак молюсь им каждый день…», — подумал про себя принц Люмитании и последовал за Илианом.

Джорелл оказался в коридоре, за поворотом которого начинался зал собраний. Перед его глазами предстали разрушенные массивные двери и стены.

— Да уж, походу, веселые там собрались ребята, — договорив, Джорелл выдохнул и улыбнулся. Чувство, которое он потерял, будто стало возвращаться к нему — азарт битвы.

Прямо там, за этим углом, собрались настоящие монстры, у которых война и разрушение в крови и не важно, какие цели и мотивы они преследуют. Джорелл чувствовал это, и сама мысль о том, что вскоре ему предстоит столкнуться с кем-то из них в бою, будоражила его сознание.

Он направился в зал попутно перешагивая камни, которые пару минут назад являлись частью стены или дверей, а теперь были хаотично разбросаны по полу.

В зале наконец снова воцарилась тишина, которую немного нарушали хранители, воссоздавая стол обратно.

— О, значит последний уже здесь, человек, кажется, верно? — прокричал один из хранителей, приметив Джорелла в дверном проеме.

— Верно, — ответил Джорелл и увидел, как девятнадцать участников повернулись к нему, осматривая с ног до головы.

— Проходите и занимайте любое место, которое вам понравится, осталось лишь дождаться великого хранителя Марендрайта и можно начинать.

Джорелл кивнул головой в знак признательности и присмотрел себе местечко рядом с Зарблэйном.

— А в телевизоре ты казался побольше, — путь Джореллу перегородил Альдебрей, который был выше на метр с небольшим.

— Прошу прощения, не хотел разочаровывать, в следующий раз постараюсь немного повисеть на турнике, вдруг, вытянусь, — в шутливой форме ответил Джорелл, задрав голову вверх, чтобы посмотреть в лицо Альдебрею.

— Как ты смеешь разговаривать с принцем Люмитании в таком неуважительном тоне, дикарь! — прокричал вдруг один из кинтамров, тот, что был в красном пальто.

— Принцем Люмитании? — Джорелл посмотрел на кинтамра, а затем удивленно на Альдебрея. — Наверное, теперь вы ждете от меня поклон? Я бы поклонился, но дикарям неизвестны правила приличия, увы.

— А храбрости тебе не занимать, да? Сильнейшийиз людей, знаешь ли ты, откуда произошел твой народ? — с ухмылкой спросил тот, не ожидая, что Джореллу уже известно.

— Не трать на него времени, Альдебрей, этот никчемный ублюдок ни на что не годен. Только и может, что убивать слабаков и нападать исподтишка, — обратился к тому Дарбрелт.

— Ты бы заткнулся, не такому отбросу как ты, судить кого-либо, — тут же вмешался Даррелт и Джорелл сразу же приметил, что за него вступился ренианец, при чем очень сильный.

— У-у-у, ренианец, который не боится Дарбрелта, могу ли я взять автограф? — с улыбкой спросил Мальдрус.

— Может мы уже прекратим этот балаган и спокойно дождемся Марендрайта?! — устав от пустой болтовни, прокричал Сэлэндр.

— Не стоит, я уже здесь, — на другом конце зала стоял Марендрайт. Он огляделся и добавил. — У меня всего один вопрос, какого хрена здесь произошло?!

— Эм, ну, вон тот, Аренлэйком звать, набросился на принца, а потом Илиан… — неуверенно начал оправдываться один из хранителей.

— Я специально посадил сюда сразу четверых хранителей, вы, что, не смогли остановить обычную драку?! — в гневе прокричал Марендрайт.

— Они пытались, но Аренлэйк откинул их в стороны, как никчемных пустышек, — подлил масла в огонь Мальдрус.

— Что? Откинул вас четверых, это правда?! — Марендрайт сердито посмотрел на своих подчиненных, которые склонили головы от стыда.

— Понятно… слишком долго я вас баловал. Обмельчали мои хранители, живя в свое удовольствие на казенных харчах. Значит так, в качестве наказания, я назначаю вам сто летний курс усиленных тренировок под тщательным присмотром и даже не смейте отлынивать!

Хранители покорно кивнули, даже не пытаясь спорить и по приказу Марендрайта заняли свои места за столом.

«И вот это бывшие победители прошлых турниров? Вот эти бесхребетные ссыкуны? Не верится, что в прошлом великие воины будут так пресмыкаться перед Марендрайтом, и не важно, насколько он силен или что занимает должность великого хранителя… Здесь явно что-то не так», — подумал про себя Белиндор, видя это жалкое зрелище.

Марендрайт уселся по середине стола и положил перед собой планшет, который до этого держал в руках.

«Действительно, по сравнению с прошлым турниром этот отличается количеством гениев войны. Победитель прошлого турнира наверняка бы с трудом пробился в двадцатку, не говоря уже о десятке или вообще победе. Изгои, чей характер крепче самого прочного сплава, закаленный непрерывным выживанием посреди мрачного и холодного космоса. Лучшие воины своих империй, в чей бесспорный талант могущественные империи вливали огромные средства… и все эти планетарцы сейчас находятся здесь, в этой комнате…», — Марендрайт с тревогой оглядел присутствующих. — «Осталось потерпеть совсем немного, скоро вселенная с облегчением вздохнет, когда сильнейшие мира сего перегрызут друг другу глотки. Все же, ты был по истине гениален, отец…».

Хитросплетение судеб. Часть 4

— Во-первых, за эту драку никто из вас не будет наказан. Мальчики вы все уже давно большие и так как никто не умер, спишем это на легкий спарринг, но ущерб за разрушение вам придется выплатить, — обратился к участникам Марендрайт.

— Нет проблем, я все выплачу, Великий Хранитель, — ответил Альдебрей, который никогда не скупился на выплаты, если ему так хотелось.

— Хорошо, спасибо. Во-вторых, позвольте объяснить вам правила двадцатки. Сражения будут происходить один на один, победа разрешена любыми способами, теперь, что касается выбора пар. Если среди вас есть те, кому не терпится скрестить между собой клинки, то мы любезно предоставим вам шанс. Каждый из вас, прямо здесь и сейчас, должен указать на планетарца, с которым хотел бы сразиться, и если тот не против, то мы запишем вас друг против друга. Если же ваш оппонент откажется, то в этом случае пару будем подбирать мы, и, кто знает, возможно, все равно поставим вас против того, с кем вы хотели биться, не смотря на отказ вашей цели.

Участники начали переглядываться друг с другом, а кто-то уже знал, с кем хочет сразиться и не сводил взгляда со своей добычи.

— Одну минуту! — прозвучал на весь зал бас Белиндора.

— В чем дело, Белиндор? — хранитель удивленно посмотрел на бринрока.

— Я слышал, что в этом турнире принимает участие сам Сокрушитель Миров, так где же он?

— Да, точно, — поддержал того Хартэн.

— Я слышал, этот великан способен сокрушать любую планету в один удар, мне бы тоже хотелось взглянуть на него, — добавил Альдебрей, смотря на Марендрайта.

— Увы, все это были слухи. Сокрушитель Миров не записывался на этот турнир. По крайней мере, в бланках такого имени я точно не встречал, — Марендрайт еще раз мельком пролистал список претендентов и, убедившись, что не ошибся, снова отложил его в сторонку.

— Как я и думал, нет никакого Сокрушителя Миров, это все сказка, которую придумали, чтобы пугать новичков, — Белиндор недовольно плюхнулся на стул, его разочарованию не было предела.

— Постой, а как же наша с Мальдрусом история в баре? — окликнул того Хартэн, на что великан лишь отмахнулся рукой.

— Так, с этим разобрались, надеюсь? — Марендрайт немного подождал ответа, но его так и не последовало. В конечном счете он принял молчание за согласие и продолжил говорить. — Так, чтобы вы здесь не устраивали балаган, я буду называть ваше имя по одному, а вы мне скажите, есть у вас какая-либо цель, или нет.

— Илиан, есть ли у тебя предпочтения?

— Да, Аренлэйк, — со злобой произнес тот и посмотрел на люмитанца.

— Хм. Аренлэйк, согласен ли ты биться с Илианом?

— Отказываюсь, — холодно произнес тот.

— Не думай, что сможешь бегать от меня вечно, предатель! — прокричал Илиан и сердито выдохнул.

— Что ж, пока отложим вас в сторонку. Белиндор, твоя цель?

— Мне все равно, порву любого, кто встанет на моем пути, — грубо произнес великан, все еще расстроенный отсутствием главного, по его мнению, фаворита.

— Так… — Марендрайт сделал пометку в планшете и произнес следующее имя. — Мальдрус, каков твой ответ?

— О-о-о, мой ответ определено предсказуем. Кастор, великий защитник муликанцев, надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии свернуть тебе башку на глазах твоего народа? — Мальдрус расплылся в своей безумной улыбке, смотря на врага номер один.

— Это мы еще посмотрим. Готовься сдохнуть, выродок. Великий Хранитель, я принимаю вызов этого душегуба, — Кастор сурово посмотрел на Марендрайта, который продолжал тянуть лыбу.

— Отлично, первая пара готова. Альдебрей, есть ли в этом зале тот, с кем бы ты хотел скрестить мечи в первую очередь?

— Да, есть, но я пока не буду называть его имя и положусь на ваш выбор, — неожиданно ответил Альдебрей, чем вызвал у Аренлэйка приступ ярости внутри.

— Аренлэйк, полагаю? В бюллетене ты указал совсем иное имя, но это не важно, скажи, есть ли…

— Нет, нету, — злобно ответил тот, перебив хранителя. Зная, что Альдебрей откажется от вызова, Аренлэйк решил просто выжидать.

— Ладно… Дарбрелт, твой выбор?

Ренианец тут же указал пальцем на Джорелла, громко назвав его «Этот выродок».

— Даже не думай, Дарбрелт, ты будешь биться со мной! — прокричал на весь зал Даррелт.

— И не подумаю! — ответил ему Кровавый патриот.

— Так, у нас тут возник интересный треугольник, хоть один и вылез вне очереди… — Марендрайт недовольно глянул на Даррелта, но тот, похоже, не обращал на него никакого внимания. — Твой ответ, Джорелл?

«Хмм, кто этот ренианец, что так рвется сразиться с Дарбрелтом?» — думал про себя Джорелл.

— Почему ты так сильно хочешь сразиться с ним? — вдруг спросил Даррелта Джорелл.

— Это не твое дело, человек, могу лишь сказать, что я прибыл сюда исключительно ради этого куска дерьма.

— Даррелт, успокойся! Я же сказал, позволь мне все объяснить!

«Даррелт? Неужто?» — пазл начал складываться воедино. Имена были слишком похожи, чтобы быть совпадением, и Джорелл принял хитрое и в тоже время волевое для него решение, так как он сам хотел отомстить Дарбрелту за все.

— Я отказываюсь в пользу Даррелта, — произнес тот, и поймал на себе взгляды многих и улыбки остальных.

— Ах ты подлый трус! — в ярости прокричал Дарбрелт.

— Трус? Ты и вправду стал настолько самонадеянным, что уверен, будто все боятся тебя? — со смешком Даррелт спросил своего брата. — Поверь мне, Кровавый патриот, в этой комнате собрались те, кому насрать на тебя и твое громкое имя! Здесь никто не трепещет перед тобой, словно побитая сучка.

— Брат…

— Я тебе не брат, ты принимаешь мой вызов, или нет?

— Нет, я отказываюсь! — ответил тот и стиснул зубы, не привыкнув к таким словам из своих уст.

— Все еще пытаешься играть заботливого брата? Слишком поздно, Дарбрелт.

— Потом выясните свои отношения! Я не собираюсь торчать здесь до ночи, в попытках составить десять жалких пар! — Марендрайт повысил свой тон, заставив двух ренианцев сесть на свои места.

— Итак, Безымянный коротышка, — в зале тут же раздались смешки над именем. Марендрайт поглядел на карлика, сидящим в первом ряду. — Странное ты себе выбрал имечко, но правилами это не запрещено. Какова твоя цель?

— Моя цель тот засранец, сидящий слева, никто не смеет смотреть на меня свысока.

Коротышка имел ввиду бородатого люмитанца, который то и дело продолжал таращиться на уродливого фельсонта.

Несколько планетарцев засмеялись во весь голос, услышав причину, по которой карлик выбрал себе противника.

— Да в этом мире даже ушалрики смотрят на тебя свысока! — прокричал Белиндор, помирая со смеху.

— А я думал, что безумнее меня нет никого, но этот парень! А-ха-ха! — Мальдрус упал со смеху на четвереньки.

— Эй, карлик, ты мне хотя бы до коленок достаешь? Не хотелось бы спутать тебя с камушком на моем пути, — присоединился к остальным фельсонт в красных одеяниях, и зал снова накатило волной смеха.

Не смеялись лишь Джорелл, генерал окнордов, Илиан, Аганадриус и Аренлэйк. Все остальные либо ржали, как гиены, либо хохотали, закрыв лицо рукой.

Коротышка трясся от злости, сжав свои маленькие кулачки. Его уродливое лицо приняло багровый оттенок, сделав его еще страшнее.

— Я вас всех убью! Слышите меня, всех до одного! — заорал тот, чем вызвал лишь еще больше смеха в свою сторону.

— Ути, он разозлился, милаха! — крикнул с задних рядов Альдебрей.

— Ну все, хватит! Хватит я сказал! — прокричал Марендрайт, успокаивая участников и при этом так же улыбаясь.

Спустя пару минут все успокоились, лишь иногда издавая смешки.

— Так, на чем мы остановились… — хранитель почесал висок, пытаясь восстановить хронологию в своей голове.

— Коротышка кинул мне вызов, и я принимаю его, — сказал бородатый люмитанец.

— А, точно, превосходно, тогда можно двигаться дальше.

— Император Аганадриус, ваше слово?

— Моим противником будет генерал Лютер.

— Я согласен, — тут же ответил окнорд, не поворачиваясь к императору.

— Якитантис?

— Мне все равно, — ответил самуртат.

— Джорелл, каков будет твой выбор? — спросил Марендрайт, и все начали оглядываться по сторонам, так как кроме Илиана никто не знал имя человека.

— Я буду уповать на ваш мудрый выбор, господин Марендрайт, — ответил Джорелл.

«Так вот как тебя зовут, Джорелл, значит…» — подумал Белиндор, аналогично с которым точно так же подумали и остальные.

Оставшиеся участники так же выразили свое безразличие при выборе оппонента. Хранители попросили подождать воинов какое-то время и вышли из зала для совещания. Спустя минут десять они вернулись, дабы сообщить окончательные результаты. Марендрайт встал во весь свой рост и начал зачитывать получившиеся пары.

Илиан — три кинтамра.

Белиндор — Бо̀лджерс (фельсонт в красных одеяниях).

Мальдрус — Кастор (защитник муликанцев).

Альдебрей — Сэлэндр.

Безымянный коротышка — Стэ̀йн (бородатый люмитанец).

Аганадриус — Лютер (бывший генерал окнордов).

Якитантис — Хартэн.

Аренлэйк — Тальдарус.

Дарбрелт — Даррелт.

Джорелл — Зарблэйн.

Закончив озвучивать пары, Марендрайт посмотрел на реакцию участников. Дарбрелт вскочил с места и, назвав это все «подлой подставой», вышел прочь из зала, матеря хранителей на чём свет стоит. Даррелт благодарно кивнул Марендрайту и пошел в след за братом.

Джорелл и Зарблэйн, которые в этот момент сидели рядом, не спеша повернулись друг к другу. Волей судьбы они все же стали врагами, и выжить в этой схватке должен только один из них.

Хитросплетение судеб. Часть 5.

Джорелл немного посидел и встал со стула, молча направившись к выходу, будто ничего не произошло.

— Информация о начале боя придет на ваш коммуникатор, можете быть свободны, — закончил Марендрайт, и все хранители встали из-за стола.

Участники последовали примеру хранителей и поспешили на выход.

— Джорелл, подожди, — окликнул того Зарблэйн, надеясь что-нибудь сказать, дабы разрядить сложившуюся ситуацию.

— Не переживай, все будет хорошо, это часть моего плана, — тихо произнес Джорелл, слегка повернувшись к товарищу, после чего продолжил свой путь к выходу.

«Часть плана? Какого еще к черту плана?», — Зарблэйн провожал взглядом Джорелла, размышляя о его плане. Так и не придя к ответу, Зарблэйн решил заглянуть сегодня к людям в гости.

* * *

— Неужели мы обязаны продолжать устраивать этот турнир? У нас уже давно мир и в убийстве сильнейших больше нет никакого смысла… — один из хранителей-муликанцев прогуливался с Марендрайтом по штаб-квартире, на этажах, предназначенных лишь для персонала.

— Скажи, по-твоему, почему у нас все еще мир? — спросил того хранитель.

— Может, потому что больше никто не хочет кровопролитной войны?

— Ты глупец, если считаешь так. Империи ждут не дождутся, чтобы развязать новые войны. Взять, к примеру, окнордов, думаешь, они стали бессмертными и теперь им не хочется испытать свою неуязвимость на войне?

— Но…

— Никаких но, по своей природе, все мы зверье, которое готово грызться по любому поводу, лишь бы показать свое превосходство. Вспомни бедных латланцев, едва они научили нас пути кругов, как мы тут же пустили это знание против них. А ренианцы? Это же уму непостижимо, как они распорядились даром Эдера. Ценой своей жизни, он подарил им будущее, в надежде, что его народ будет жить в мире и согласии с остальными. И что же они сделали? Едва поднабрались сил, как снова бросились в горнило войны.

— Хорошо, вы правы, признаю. Но я так и не понял, каким образом смерть сильнейших усмиряет жажду войны? Ну потеряла империя одного бойца, ну и что? Сколько таких у них еще есть? Одним больше, одним меньше. Двоица шла мимо прислуги, стражи и остального персонала, которые шпыняли по коридору по своим делам.

— Ты говоришь так, будто имеешь виду каких-то третьесортных пехотинцев. Не забывай, на турнире погибают только лучшие, — нахмурившись, фыркнул фельсонт.

— Допустим, но зачем империи продолжают посылать на этот турнир своих самых одаренных воинов?

— Видишь ли, всему виной тот обещанный приз, который дает неслыханные богатства и власть.

Муликанец не понимающе посмотрел на Марендрайта, и тот улыбнулся, ощущая себя великим мудрецом, который постиг множество тайн.

— Помнишь свою победу? — вдруг спросил хранитель.

— Как такое можно забыть… Оглушительный рев толпы, овации, ощущения, будто ты король мира.

— А помнишь, зачем твоя империя посылала тебя на этот турнир?

— Да… они хотели поработить делдаркцев, получив на турнире право союза с любой империей.

— И что же ты выбрал в итоге, напомнить? — хранитель продолжал улыбаться, и его улыбка перешла к муликанцу.

— Хех. Никогда не забуду, как зашел в тот роскошный зал за своей «наградой». Меня встретили сильнейшие воины мира и твой великий дар убеждения, то, что ты рассказал мне тогда…

— Я лишь показал тебе, какие последствия ждут твой народ, как только вы пойдете войной на делдаркцев, — хранители подошли к массивной двери, на который красовалось их знамя. Вход охраняли четверо стражников, которые встали по стойке смирно, едва двоица показалась за углом.

— Прошу, — Марендрайт указал рукой вперед, пропуская муликанца.

Хранитель отворил двери и за ними оказалось просторное помещение. Внутри находилась серверная, которая насчитывала десятки тысяч хранилищ данных, собранных со всей вселенной за множество десятков тысяч лет. Хранители шли между хранилищ, меняя направления, будто в лабиринте, и, продолжая разговор.

— Есть кое-что, чего не знает никто во всей вселенной, кроме нас, хранителей. И то, о чем мы рассказали тебе в день твоей победы — не исключение.

— Наш маленький и в тоже время великий секрет, — с ухмылкой произнес муликанец.

— Как я люблю повторять, мой отец был гением, лишь благодаря ему мы стали той империей, с которой считаются все остальные. Объединив сильнейших воинов вселенной, вместе с могуществом фельсонтов, чья империя на тот момент не была истощена войной и полна сил, ему удалось подчинить волю остальных. С тех пор он образовал свою империю, в которую входили и входят по сей день представители всех рас. Но даже сильнейшие воины, которые раньше были победителями прошлых турниров, это не самое страшное, и со всеми нами можно справиться, если объединиться, пусть и с трудом.

— Но всегда было два серьезных препятствия, верно?

— О-о, да-а, начиная от первой вселенской войны и вплоть до нашего времени. Ты ведь помнишь первую проблему? — Марендрайт приметил впереди один из серверов, который мигал красным цветом, тем самым, говоря о своей неисправности.

— Каждая из империй настолько гордая и самостоятельная, что презирает даже саму мысль о союзе, считая себя выше остальных.

— Верно, — Марендрайт осмотрел компьютер, затем нажал шесть кнопок и перезапустил систему. Красный свет немного помигал, а затем погас и загорелся синий, означая устранение неисправности. — Но даже не смотря на это, союзы все же были, шаткие, но все-таки. К счастью, каждый император сильно печется о своей власти, и когда где-то появляется крепкий союз, то любой самодержец внимательно начнет присматриваться к нему.

«А не пойдет ли этот союз после своей победы и на меня, почувствовав свою мощь? Что если вскоре они станут настолько сильными, что обратят свой взор и на мои земли? Или еще хуже, объединятся с моими врагами…» — так думают эти засранцы, сидя на своих роскошных тронах. Отец научил меня этой хитрости. Будучи советником императора фельсонтов, ему довелось пообщаться с множеством властительных личностей и лично видеть, как одни вступали в ненужную им войну, дабы остановить невидимую угрозу, а другие бездействовали, смотря, как одна империя поглощает другую.

— В нашем мире существует странный баланс сил… — подметил муликанец.

— Очень странный, это точно. Когда отец впервые подчинил своей воли империи, он уже тогда знал, что рано или поздно все повторится по новой. Империи восстановят свои силы и у них появятся новые защитники, моложе, сильнее и талантливее. И когда императоры прочувствуют, что их народ достаточно окреп, кровопролитие с новой силой захлестнет всю вселенную. Этого нельзя было допустить…

Миновав лабиринт из хранилищ, хранители подошли к еще одной двери, около который никого не было, где они и остановились, чтобы завершить разговор.

— Ты сейчас подразумеваешь «Последний договор», верно? — спросил муликанец, глядя в глаза Марендрайту, на что тот положительно кивнул.

— Последний договор, подписанный одновременно всеми императорами. Илуний, который первые самодержцы влили в этот свиток, напрямую связан с их потомками, и стоит тем нарушить данное когда-то их предками обещание, как последствия будут самые ужасные. Каждый из императоров обязался, что раз в тысячу лет будет посылать на турнир минимум одного лучшего воина от своего народа, в обмен на возможный выигрыш, который дарует победителю то, чего он захочет.

— Да, но, я абсолютно уверен, что среди моих коллег были и те, кто являлся истинным патриотом своей родины, хоть мы никогда и не говорим об этом. Вот объясни, Марендрайт, как, как тебе удалось их переубедить? Что ты сказал, чтобы самые преданные патриоты в одночасье переметнулись на твою сторону? Если со мной все понятно, и я с самого начала сомневался в необходимости войны с делдаркцами, то неужели и остальные лишь претворялись преданными сынами своей родины? — глаза муликанца были полны вопросов, которые он с нетерпением ждал, не отводя глаз от Марендрайта.

— Я же сказал, все дело в призе… — великий хранитель повернул голову в сторону массивных дверей темно-синего цвета, по которой струились тонкие потоки разноцветного илуния. — Как думаешь, что за этой дверью?

— Надеюсь, ты мне расскажешь, иначе, зачем бы ты притащил меня сюда…? — муликанец тоже обратил свой взор на странную дверь, забыв о каком-то там призе.

— Там и находится тот самый загадочный приз. Лишь четверо из хранителей не были за той дверью, четверо последних победителей турнира, считая тебя, — Марендрайт медленно перевел взгляд на муликанца. Тот явно заволновался, он уже давно ждал этой обещанной награды, ради которой он предал свою империю. Никто из тех, кто был там, не говорил ему, что за дверью, но каждый намекал, будто это нечто грандиозное и стоит любого предательства.

«Снова и снова императоры вынуждены отправлять мне своих лучших и самых преданных воинов в надежде получить свой приз… и с каждым разом те предают их, оставляя без желанной награды. Ведомые моими отравляющими душу речами и обещаниями неслыханной мощи, те хранители, кем движет алчность, покорно служат мне, забывая о гордости и чести. Они хотят знать, что же там на самом деле? Какая правда сокрыта за этими дверьми? Правда… Хех. У каждого она своя, и боюсь, что моя правда им очень сильно не понравится…» — подумал про себя Марендрайт.

Он тепло улыбнулся и сказал:

— Пойдем, настало время получить твой обещанный приз.

Марендрайт отворил двери, и оба хранителя скрылись за ними, один был полон энтузиазма, а второй преисполнен надеждами.

Глава 3 П.И.К.З. Часть 1

Есть в империи Рениан отряд, что стоит выше легиона Эдера и даже таинственных Хранителей Мёртвых Тайн. Поговаривают, будто целая армия не может тягаться с ними, но все мы знаем этих болтунов, что любят приукрашивать. Но вот, что странно, все они однажды пропали, и лишь немногие знают правду.

Марендрайт на совещании хранителей об Планетарно-Исследовательском Корпусе Захвата. (с)

Дарбрелт поджидал своего брата около лифта, когда тот наконец показался. Даррелт остановился и посмотрел на Кровавого патриота, уже зная, что тот скажет.

— Даррелт, выслушай меня!

— Ты ни то отупел за все время, пока я тебя не видел? Я же тебе ясно дал понять, нам не о чем разговаривать.

— Это только твое мнение, я же считаю, что нам есть, что обсудить, — Дарбрелт подошел к Даррелту вплотную, не давая тому пройти дальше. — Я думал, ты погиб! Я столько времени оплакивал тебя и проклинал себя за свое решение, но ты должен понимать, у меня не было выбора!

— Пфф. Слушать противно весь этот бред. Выбор есть всегда, и ты выбрал императора, а не меня.

— Я выбрал империю!

— Ты выбрал предательство! Уже забыл свою клятву, данную мне и нашему отцу?!

Дарбрелт опустил взгляд, сжав свои губы, он и вправду забыл, но теперь, все вспомнил, — «Отец, брат мой, я обещаю, что буду заботиться о нашей семье во чтобы то ни стало». — Это воспоминание что-то пробудило в Дарбрелте, нечто, от чего он давно отказался — семейные узы.

— Твой брат погиб в тот самый день, как и мой. Остались лишь Кровавый патриот и генерал Даррелт, который поклялся своим настоящим братьям отомстить предателю.

— Значит, такое воссоединение тебе нужно? Спустя столько лет, тебе нужна лишь месть, да?

— Этим я и жил последние годы, за этим я здесь, — Даррелт отпихнул брата в сторону и пошел к лифту, нажав кнопку вызова.

— Ты солдат, как и я, у меня был приказ от которого зависела судьба нашей родины, будь ты…

— Я бы не бросил тебя умирать! — сорвался Даррелт, едва Дарбрелт попытался поставить его на свое место. — Я бы послал всех этих лживых мразей куда подальше, но не бросил никого из вас в этом проклятом месте! Если б понадобилось, то сражался против всей империи, бился за ваши жизни до последнего, но ни за что, никогда, не бросил бы!

— Ты рассуждаешь, как дитя, в этом мире есть вещи куда важнее, чем совесть и братские узы!

— Так ты успокаиваешь себя по ночам? Лучше я буду дитём, чем предателем.

Лифт открылся, и Даррелт зашел внутрь, оставив Дарбрелта одного.

* * *

Дарбрелт стоял перед большим экраном в своих апартаментах, ожидая, когда там появится лицо императора.

— А, Дарбрелт, ну наконец-то, мы все ждали твоих новостей о встрече двадцатки, — с ходу произнес император, едва его голова показалась на экране.

— Вы, знали? — едва сдерживая гнев, спросил тот.

— Знал, о чем? И мне не нравится твой грубый тон.

— Не уходите от ответа, вы знали, что мой брат все еще жив? — Дарбрелт буквально трясся от злости, съедаемый чувством вины и своим гневом.

— Что? Даррелт, жив? Но этого не может быть, в том взрыве…

— Но он жив и находится здесь, на турнире! Он полон ненависти и не хочет разговаривать со мной, ему нужно лишь отмщение за предательство!

— В голове не укладывается, что он живой… Постой, о каком предательстве он говорит? Его жизнь принадлежала империи, и он отдал её во славу своей родины.

— Вот только он так не считает.

— Очень жаль, что твой брат восстал против своего народа, его мощь сейчас бы нам пригодилась.

— Он просто не осознает всю ситуацию и не хочет меня слушать. Быть может, если вы поговорите с ним…

— Что?! Я не веду бесед с предателями, тем более с теми, кто считает смерть за империю зазорной!

— Но, мой император, быть может, если…

— Никаких но, Дарбрелт. Я сначала обрадовался, что он жив, но если то, что ты рассказал мне, правда, убей его.

— Убить? Вы просите меня убить его во второй раз?! Когда спустя сотни лет страданий и угрызений я получил шанс все исправить, вы вновь отдаете мне этот приказ? — внутри у Дарбрелта все сжалось от страха перед будущим.

— А что, у тебя с этим какие-то проблемы? Или ты тоже решил восстать против империи?!

— Нет, но…

— Тогда выполняй приказ! Враги империи должны быть уничтожены и не важно, кем они приходились нам раньше! Жаль, что тебя не ждет чудесное воссоединение с семьей, но второй шанс ты все же получишь — шанс, доказать свою преданность империи! Конец связи!

Сигнал пропал, и Дарбрелт плюхнулся на диван, схватившись за голову.

— Почему, почему именно я?! Будь оно проклято! Я отдал империи все: свою жизнь, судьбу, будущее, пожертвовал собственным отрядом и родным братом. Я всегда выполнял любой приказ, не задавая вопросов, и все ради благополучия империи… а теперь, когда мне понадобилась небольшая помощь за все мои заслуги, меня макают лицом в дерьмо! Ему даже сложно поговорить, всего лишь поговорить с моим братом! Никчемный кусок дерьма, а не император! Я отдал тебе все, а взамен получил смачный плевок в рожу! Так значит, да?! После всего, ты смеешь заявлять мне, что даешь мне какой-то там сраный шанс, чтобы доказать свою преданность империи?!

С дури Дарбрелт схватил диван и швырнул его в экран, разбив его напрочь. Закричав со всей силы, Дарбрелт упал на колени. Кровавый и жестокий, так прозвали его во вселенной, он поднял голову вверх, посмотрев в потолок. Из глаз Кровавого патриота потекли совсем обыкновенные слезы.

«И снова ты ставишь меня перед самым тяжелым выбором в моей жизни… семья, или империя. Как же я ненавижу тебя за это, жизнь».

Он достал из кармана небольшой коммуникатор и, посредством отпечатка пальца включил его. Экран выдал голограмму в виде большой фотографии, на которой был изображен Дарбрелт вместе с братом и отцом. Все они улыбались, так как по-настоящему были счастливы.

— Прости меня, отец, я подвел нашу семью. Но ведь ты сам учил меня и Даррелта, что империя должна быть превыше всего? Тогда почему… почему ты напал на меня, словно на самого заклятого врага, когда узнал, что я сделал? Почему ты заставил меня убить тебя, не оставив мне иного выбора? Если сам говорил, как важно выполнить приказ, любой ценой…. С каких пор, если сын идет по заветам отца, последний называет его чудовищем, не способным мыслить сердцем?

П.И.К.З. Часть 2.

«Когда-то у меня была мечта, родной брат, отец и любовь всей моей жизни. Теперь, все, что осталось — это ненависть, которая сжигает меня изнутри».

Даррелт лежал на своей кровати, таращась в потолок. Он уже сбился со счета, сколько ждал момента, когда сможет отомстить своему брату за всё. Но долгожданная встреча с предателем оставила дурной привкус — он не признается, что предал родную плоть. Дарбрелт хотел сильно поговорить, в его глазах было отчаянье.

— Хм… — промычал Даррелт.

В глубине души он все еще пытался найти оправдание Дарбрелту, хотел вернуть назад то, что давно утеряно в прошлом.

* * *

— Дорогие мои выпускники, в этот чудесный день, я с гордостью хочу заявить, что для меня было честью воспитать из вас славных воинов, что гордо понесут на своих плечах нашу империю! — прокричал статный ренианец с трибуны.

— Ураааа! — раздался гул тысяч мужчин и женщин.

Помещение было больших размеров, мрачное, но в тоже время величественное. Украшенные письменами стены, переливались на свету, создавая легендарный эффект мокрого камня, а гигантская антикварная люстра свисала с потолка, освещая праздник. Наверху расположился второй ярус, где сидели родные и близкие, что наблюдали за своими чадами в этот важный для них день. С ярусов свисали красные флаги с эмблемой империи.

— С этого дня, каждый из вас займет свое место в рядах нашей великой армии. Вы — лучшие из выпускников, закончившие одно из самых престижных военных училищ не только в империи Рениан, но и во всем мире! Десятки лет мы делились с вами знаниями, наставляли на истинный путь и всегда поддерживали вас и ваши начинания. Все вы стали мне родными, я люблю вас, и всегда буду переживать, будто за собственных детей. Идите же, войдите в этот мир с гордо поднятой головой и помните все, чему мы вас учили!

Зал разразился бурными аплодисментами и криками выпускников, которые смотрели в будущее с надеждой и строили самые смелые мечты.

— Посмотри на них, такие наивные, глупые, они даже не представляют, что их ждет на самом деле. Мир трахнет тебя, как только твоя нога ступит за порог родительского дома, а смажет все это дело твоими мечтами.

«Гребаные лицемеры и тряпки».

— Ты мог бы оставить свою унылую философию при себе хотя бы в этот день? — спросил Дарбрелт ренианца рядом с ним.

То был его отец, немного выше сына, мускулист, с выразительными чертами лица и суровым взглядом. Дарбрелт же, напротив, был улыбчив и постоянно аплодировал вместе с выпускниками.

— Моя философия — это залог к тому, как не пустить себе пулю в рот, когда твои надежды разлетятся в прах, столкнувшись с жестокими реалиями этого мира. Не жди от вселенной многого и тогда тебе будет не так больно падать лицом в грязь.

— Да, да, где-то я уже это слышал. Послушай, у Даррелта сегодня праздник, давай достойно отпразднуем его, без всего этого дерьма, ладно?

— Конечно, я и не думал портить ему такой замечательный день. В конце концов, он и сам все однажды поймет.

Дарбрелт закатил глаза и затем перевел взгляд вниз, смотря на выступления преподавательского состава, которые отправляли своих учеников в путь, давая слова напутствия.

Отец тоже смотрел вниз, но взгляд его был устремлен на своего младшего сына. Он смотрел, как тот не перестает улыбаться, успевая при этом поболтать с другом рядом и пофлиртовать с девушкой, стоящей спереди него.

Преподавательский состав закончил выступление, и выпускники начали разбредаться по разным сторонам.

— А вот и наш отличник! — прокричал Дарбрелт, который выставил руки вперед для объятия.

Даррелт с улыбкой подошел к брату, и те крепко обнялись.

— Поздравляю, ты молодец, — еще раз сказал Дарбрелт, похлопав брата по спине, и затем сделал шаг в сторону, давая слово отцу.

— Поздравляю тебя, Даррелт, я горд, что у меня такие талантливые сыновья, — грубым басом сказал отец, но все же, на его лице была искренняя улыбка в этот момент. — Но сильно не расслабляйся, впереди тебя ждет еще больше испытаний, от лучших, родина всегда ожидает только лучшего.

— Уверен, даже если бы Даррелт и захотел расслабиться, ты б ему не позволил. От твоих наставлений и жесткого надзора даже мертвые не уйдут, — подтрунивающим тоном сказал Дарбрелт.

— Как же я жалею, что теперь не могу выпороть тебя на глазах у всех, словно дерзкого мальчишку, коим ты и являешься, — парировал отец, вытянув правый уголок рта вверх и, усмехнувшись.

— Ну, что поделать, теперь я полноправный член П.И.К.З. и если захочу, то сам смогу тебя выпороть. Кстати… наверное, то еще зрелище, — Дарбрелт подмигнул, и Даррелт поддержал его легким смешком.

— Я все еще военный советник, у меня полномочий не меньше, чем у тебя, а в некоторых местах даже больше.

— Может, уже пойдем куда-нибудь? У меня все-таки праздник, как-никак.

— Да, прости, мы с отцом в последнее время частенько любим помериться хозяйствами. Пойдем, мы забронировали для нас столик в «Подводном царстве».

— В «Подводном царстве»? Да ты шутишь, это ведь шутка, да? — не веря своим ушам, спросил Даррелт, то и дело, смотря на отца и брата.

— Отнюдь, когда они узнали, что к ним на ужин хотят прийти член П.И.К.З. и военный советник, они чуть ли не прыгали от счастья.

— Сегодня же твой день, Даррелт, так что можно все, — добавил отец, и семья поспешила в автомобиль.

Империя Рениан в большинстве своем располагалась под водой, и лишь совсем бедная часть населения жила на поверхности. Огромное подводное царство захватывало воображение своей красотой. Величественные статуи, диковинные строения и миллионы шныряющих туда-сюда подводных автомобилей создавали собою верх футуризма. Город уходил глубже в землю, где были прорыты сотни тысяч разных туннелей и помещений, некоторые из которых по высоте могли бы сравняться с небоскребами.

Ресторан «Подводное царство» считался самым престижным во всей империи. Места туда были забронированы на года вперед, а обедать там могли позволить себе лишь самые сливки общества. Даррелт, Дарбрелт и их отец сидели рядом с огромным окном, которое открывало вид на императорскую резиденцию, великолепные подводные сады и оперный театр, который светился в подводной тьме, будто новогодняя ёлка.

— Ну и куда планируешь теперь? — спросил отец младшего сына.

— Хм. Я долго думал и в итоге решил, что хочу быть поближе к брату, попробую поступить в П.И.К.З., - Даррелт опустил взгляд в тарелку и не спеша начал отрезать приличный кусок от сочного стейка.

— Ты серьёзно? Это же превосходная идея, если что, замолвлю за тебя словечко перед командиром отряда, он мужик нормальный, — Дарбрелт сильно обрадовался этой новости, так как боялся, что Даррелт поступит туда, где его нельзя будет защитить.

— Не нужно.

— Что не нужно?

— Не говори с командиром по счет меня. Не хочу, чтобы он думал, будто сам я ни на что не годен и относился из-за этого ко мне предвзято.

Дарбрелт задумался, а затем ответил.

— Да, пожалуй, ты прав. А ты, что думаешь, отец? — он глянул на задумчивого старика, который не отрывал взгляда от младшего сына.

— Эм, отец? — спросил Даррелт и помахал своей рукой перед его лицом.

— А, что? Простите, немного задумался, да, это хорошая идея. Корпус захвата самый престижный и открывает множество дверей, к тому же, именно там можно послужить своей родине на все сто процентов. Ну и, плюс ко всему мне будет спокойнее, зная, что вы будете приглядывать друг за другом.

— Как-то ты, без особого энтузиазма все это говоришь… — приметил Дарбрелт, смотря на отца.

— Да нет, все хорошо, просто на работе сейчас завал, лаемся с проклятыми люмитанцами за колонию.

— Ты о ЕКЛ — 323?

Старик кивнул.

— А что с ней? Мы же вроде уже все решили, и колония переходит к нам. Или этим засранцам хочется проблем?

— Нет, нет, просто возникли некоторые трудности, разные подводные камни в договоре и так далее, — отец очень неохотно отвечал на вопросы и всячески старался отклониться.

— Какие еще подводные камни? Я лично читал этот документ и меня ничего не смутило.

— Читал? — отец удивленно посмотрел на сына, такого, он явно не ожидал.

— Ты, что, все еще никак не привыкнешь к тому, что у меня есть доступ к большинству секретных документов?

— Да… не привыкну.

— Ну так, что за камни-то? — Дарбрелт хмуро посмотрел на отца, судьба империи волновало его ни меньше самого императора.

— Мне нужно идти, — неожиданно сказал отец и встал из-за стола.

— Что? Идти? Но мы же только пришли, это все из-за моих расспросов? Да что же там такого, не пойму…

— Все нормально, просто я вспомнил, что мне нужно доделать кое-какие дела, иначе мне влетит от верховного советника.

— Думаешь, мы поверим в какие-то там несуществующие дела?

— Даррелт, еще раз поздравляю тебя с выпуском. Помните, вы оба, приказ всегда должен быть на первом месте, чтобы ни случилось, — не замечая расспросов Дарбрелта, сказал отец и пошел прочь из-за ресторана.

— Ну, и что это сейчас было, есть какие-то догадки? — спросил Дарбрелт, продолжая смотреть в ту сторону, где вскоре растворился отец.

— Не знаю, он всегда был странным, а сейчас даже страннее обычного. Может, и вправду случилось что?

Дарбрелт задумчиво промычал, ловя себя на мысли, что не верит в эту теорию. Теперь, когда он стал членом самой престижной военной ячейки, ничто серьезного не случается без его ведома.

«Время летит так быстро… Вы оба стали настоящими мужчинами, умными, сильными и волевыми. Скрывать от вас правду становится все сложнее и сложнее, особенно от тебя, Дарбрелт. Однажды ты все узнаешь, стоит тебе только попытаться завести детей. Это бремя несут все отцы, чьи гены содержат в себе силу, от чьих детей ожидают даже больше, чем от них самих».

П.И.К.З. Часть 3

Мой император, я пришел с докладом, как вы и просили. В покои к Алутару зашел один из его помощников.

— Прекрасно, есть что-нибудь, что может меня порадовать? — спросил император, откинувшись на спинку кресла.

— Да, в П.И.К.З. служат два брата, которые вместе выполняют любую поставленную перед ними задачу. Оба невероятно хитроумны, сильны в бою, а также талантливы. Старший всего за полтора десятилетия дослужился до заместителя командира. На данный момент обладает званием генерал-лейтенанта.

— Дарбрелт, я уже наслышан о нем. Любой взвод, где он служил, во много раз увеличивал свою полезность для империи. Определенно ценный экземпляр. А что насчет младшего?

Помощник перелистнул страницу, дабы рассказать о Даррелте.

— Даррелт подает не менее высокие надежды. Ни в чем не уступает брату, разве что в боевом опыте и выслуге лет, но со временем это перестанет иметь значение. Всегда старается превзойти Дарбрелта, как это и принято, братья всегда соперничают между собой. Он способен принимать волевые и стратегически важные решения. В отряде захвата всего чуть меньше пяти лет, но уже гордо носит звание ветеран П.И.К.З.

— Вот как? Похвально, кажется, их отец вырастил настоящих самородков. Для начала, приведи ко мне старшего, а после, младшего, хочу побеседовать с ними и понять, что они из себя представляют на самом деле.

Слуга откланялся и поспешил исполнить приказ, спустя пару часов Дарбрелт уже был в императорском замке.

Он стоял в зале славы, за которым были покои императора и ждал, когда его позовут. Исполинские статуи из черного мрамора подпирали собою разукрашенный потолок. Некогда великие победы ренианцев украшали собой зал славы в виде потолочных изображений. По обе стороны стояли величественные каменные изваяния некогда великих воинов, императоров и ученых.

«Когда-нибудь, я стану достойным того, чтобы и моя статуя оказалась здесь», — с вдохновением произнес про себя Дарбрелт.

— Господин Дарбрелт, вы можете войти, — прокричал ему один из стражников и Дарбрелт прошел за дверь.

Покои императора оказались вполне уютны. Мебель оттенка красного дерева прекрасно сочеталась с полом темно-красного цвета. Три широких окна, увешанных коричневыми занавесками, расположились за единственным белоснежным столом императора. В левой стороне стояла массивная кровать, а справа четыре кресла у горящего камина.

Сам император смотрел в окно, просунув часть туловища между закрытыми занавесками.

«Камин под водой, надо же, до чего дошел прогресс», — с ухмылкой подумал про себя Дарбрелт и самопроизвольно улыбнулся.

— Тебя что-то смешит? — неожиданно послышался голос императора.

— Никак нет, мой господин.

Все это время Алутар продолжал смотреть в окно, абсолютно не поворачиваясь к Дарбрелту.

— Присаживайся, кресло напротив моего стола, для тебя.

Дарбрелт с опаской начал делать шаги, продвигаясь вглубь императорских покоев, он был настолько взволнован, что, казалось, будто это кресло находится слишком далеко. Наконец, усевшись в нем, Дарбрелт услышал интересный вопрос.

— Скажи, что тебя смущает в интерьере этой комнаты. Отвечай без лести и обмана, как есть.

Дарбрелт внимательно оглядел покои, его кулаки все это время были сжаты от волнения.

— Красный пол и белоснежный стол, мой император, — ответил тот, смотря в спину Алутару, который все еще не сдвинулся с места.

— Хм, и что же ты думаешь об этом? Зачем они здесь?

Дарбрелт призвал на помощь всю свою смекалку, бросил все силы на поиски ответов. Сам император задал ему вопрос, ответить не правильно, значит опозорить себя до скончания времен. Он нервно сглотнул, будто продавив огромный ком в горле и, собрав всю свою храбрость в кулак, открыл рот, чтобы ответить.

— Я думаю, что пол — это кровь врагов, что должен пролить каждый император, если на то будет нужда, а стол, означает — что все решения, которые принимаются за ним, ведут империю лишь к светлому будущему.

Дарбрелт закончил свой ответ, и в покоях настала гробовая тишина, которую нарушал лишь треск огня. Император, который до этого был в немного согнутомположении выпрямился и повернулся к Дарбрелту в пол-оборота, окинув того взглядом. Он задумчиво промычал и не спеша направился к столу, смотря своему слуге прямо в глаза. Алутар встал по другую сторону стола, смотря свысока на взволнованного воина.

— И как, позволь спросить, ты додумался до такого ответа?

— Не знаю, просто подумал… — неуверенно ответил Дарбрелт, не зная, то ли он разгневал императора, то ли порадовал.

«Умен, чертовски умен», — подумал император.

— Ты дал правильный ответ, поздравляю, очень не многие разгадывали эту загадку, можно сказать, что совсем единицы, но, кое в чем ты все же ошибся.

Дарбрелт вопросительно посмотрел на Алутара, ожидая ответ.

— Что ты на меня так смотришь? Я лишь даю вопросы, но не ответы, — император удостоил Дарбрелта слабой улыбкой и сел напротив него. — Полный ответ ты должен найти сам, могу лишь пожелать тебе успехов. Скажи мне, Дарбрелт, на что ты готов ради своей империи? — вдруг спросил Алутар, закинув ногу на ногу и, облокотившись на подлокотник.

— Я готов на все! — на автомате и с чувством патриотизма ответил Дарбрелт.

— На все? А если я попрошу тебя убить своего сына?

— Но у меня нет детей, господин Алутар.

— Я знаю, но есть вопрос, на который мне нужен ответ.

— Да, если на то будет ваша воля, я убью его, — Дарбрелт отвечал так, как учил его отец все эти годы, давал те ответы, которые от него хотели услышать.

— Хм, а если я попрошу убить твоего брата? — с ухмылкой продолжал давить император.

— Даррелт самый преданный сын империи, я даже помыслить не могу, чтобы он когда-то предал свой родной дом.

— Не уходи от ответа. Разве я спросил тебя, насколько твой брат предан империи?

Дарбрелт сжал губы и тут же признал свою ошибку.

— Никак нет, вы спросили ни это. Да, я убил бы его, если б вы захотели того, только прикажите, и я убью его прямо сейчас, — прогорланил тот и почувствовал себя паршивой свиньей, предателем, что не имеет права на жизнь после таких слов.

Император увидел это в его глазах, но не стал подавать виду.

— Хорошо, это всё, что я хотел услышать, а теперь ступай.

Дарбрелт вскочил с кресла и отвесил низкий поклон, после чего поспешил прочь. Слово «предатель» прочно засело у него в голове, ему хотелось помыть свои мысли с мылом, чтобы отмыть эту грязь, «Но некоторое дерьмо, увы, не отмывается», — так ему говорил отец.

На следующий день братья встретились в казарме. Даррелт подошел к Дарбрелту, но тот был явно не в духе.

— Готов к сегодняшнему дню? — с энтузиазмом спросил Даррелт, на что получил холодный кивок.

— Ты чего? Не с той ноги что ли встал?

— Все нормально, просто переутомился на тренировках, — «предатель», крутилось в голове Дарбрелта, но как он мог ответить императору иначе?

— Кстати, ты не поверишь, но меня вчера вызывал к себе сам император!

Эти слова стали настоящим шоком для Дарбрелта. Его брат тоже был вчера в замке. Но когда? Зачем? Что хотел от него император?

— Ты был в замке, когда?

— Где-то в середине ночи.

«Спустя пару часов после того, как я ушел», — промелькнуло в мыслях Дарбрелта.

— И о чем вы беседовали?

— Да так, он спросил меня о том, на что я готов ради своей родины и задал загадку про пол и стол, — Даррелт буквально светился от счастья, встретиться с императором мечта любого воина.

— Вот как значит… — печально ответил Дарбрелт, вспоминая свою встречу.

— Да что с тобой? Я думал, ты обрадуешься за меня, ведь это такая великая честь!

— Я рад, просто и вправду сильно утомился…

Даррелт явно ожидал не такой реакции и был сильно разочарован, ему даже показалось, что Дарбрелт завидует и поэтому так себя ведет. Дарбрелт в свою очередь решил не говорить о своем походе к императору, боясь, что ему придется признаться в том, как он предал своего младшего брата, пусть в шутку, пусть не серьезно, но все же. Но больше всего он боялся, что Даррелт ответил точно так же, этого Дарбрелт не хотел знать даже под предлогом смерти.

Прошло еще несколько лет, предыдущий командир отряда погиб и П.И.К.З. возглавил Дарбрелт, а Даррелт в свою очередь стал его заместителем. За это время младший брат еще несколько раз ходил к императору и каждый раз с восторгом рассказывал об этом Дарбрелту, а тот раз за разом с не охотой воспринимал эту новость, бесив тем самым Даррелта, из-за чего он всерьез начал думать, что ему завидуют. Но за это время Дарбрелт был у императора столько, что сбился со счета.

Каждый раз Алутар задавал ему в конце один и тот же вопрос, а Дарбрелт убивал своего младшего брата. Он не понимал, зачем император постоянно спрашивает его об этом, но возразить, не смел. Чувство предательства все сильнее засиживалось у него в душе, создавая там смрад, который нельзя было смыть ни одним шампунем и невозможно удалить ни одним клинком. Дарбрелт стал меньше улыбаться, общаться, на его голову навалилось множество дел, и от каждого зависела судьба империи, родины. Даррелт же, напротив, стал душой компании, любимчиком публики, но Дарбрелт, тем не менее, был для всех, как отец, что блюдёт свой пост и никогда не даст в обиду свой отряд, каким бы не разговорчивым он ни был.

Дарбрелт так и не рассказал Даррелту о своих походах к императору, боялся, что тот возненавидит его за это, или, еще хуже, узнает правду.

— Господин Алутар, вы уверены, что стоит сделать это? — все тот же помощник стоял перед императором и жаждал служить.

— Да, время пришло.

— Хорошо. Ну, так, на кого будете ставить?

— Я ставлю на Дарбрелта, осталось лишь подтолкнуть его в объятия империи, — Алутар ехидно улыбнулся, предвкушая спектакль.

П.И.К.З. Часть 4

Сигнал тревоги разбудил дежурного посреди ночи, он вскочил с кресла и помчался вдоль коридоров к центру связи. Спустя десять минут весь отряд был собран в полном составе. Двенадцать сильнейших воинов империи сидели в зале для совещаний и ждали важного гостя. Наконец, в помещение зашел император Алутар в сопровождении двух хранителей мертвых тайн. Отряд тут же вскочил, приветствуя своего императора.

— Садитесь, — сказал Алутар и приказал одному из хранителей вложить в небольшое отверстие в центре стола диск такого же размера.

Кружок зажегся синими огоньками, и они устремились вдоль поверхности стола разными ломаными линиями. Над столом появилась голограмма планеты.

— Это же ЕКЛ — 323, в чем дело? — нахмурившись, спросил Дарбрелт.

Кадр сменился, и к голограмме добавились кадры сражений, флот люмитанцев и сигналы бедствия.

— Люмитанцы, они наплевали на договор, и внезапно пошли в контрнаступление. Прямо сейчас планета находится под осадой и нуждается в нашей помощи.

— Скоты! Мы же заключили договор! Какими же нужно быть жалкими мразями, чтобы наплевать на свои обещания спустя пару жалких лет?! — Дарбрел стукнул по столу, мечтая поквитаться с клятвопреступниками.

— Нам срочно нужно действовать, наши ренианцы нуждаются в немедленной помощи! — вскочил Даррелт, и остальной отряд поддержал его.

— И поэтому ваш отряд в полном составе отправляется туда. Мы не можем послать регулярную армию, так как боимся, что это уловка, и едва мы стянем свои силы к планете, как нас атакуют на родных землях.

Дарбрелт поднялся с места, оглядев своих товарищей. В их глазах он увидел пламя, их души дрожали, мечтая проучить тех, кто посягается их родину. Он повернулся к императору и, приложив руку к груди, сказал:

— Для нас это великая честь, мы с радостью вернем нашей империи эту планету, а головы люмитанцев насадим на копья.

— Так идите же, и уничтожьте всех, кто встанет на вашем пути. Никто не смеет смеяться над нами, нарушая договор.

Отряд поклонился императору и вышел прочь, чтобы подготовиться к битве. Даррелт подошел к своему старшему брату, когда тот надевал на себя броню, чтобы не тратить силы на создание новой.

— Слушай, помнишь, пару лет назад наш отец говорил о том, что в договоре были какие-то подводные камни.

Дарбрелт тут же перестал одеваться, застыв в раздумьях. Он повернулся к брату.

— Да, ты прав, он что-то говорил об этом. Думаешь, ему уже тогда было известно, к чему это приведет?

— Не знаю, но если это было известно ему, значит и всей верхушке правительства, в том числе и самому императору. А тут он вдруг говорит, что нападение было неожиданным…

— Думаю, мы просто не знаем всех деталей, император ни за что не позволил бы люмитанцам спокойно напасть на нашу колонию.

— Согласен, но все равно, не нравится мне это… — Даррелт прикусил нижнюю губу, дурное предчувствие охватило его.

— Неужели ты думаешь, будто император замешан в гибели целой колонии?!

— Нет, что ты, просто сама ситуация мне не нравится.

— И слышать об этом не хочу! Прямо сейчас наших братьев вырезают люмитанцы, а ты решил сомневаться в нашем императоре?

Даррелт виновно опустил голову, не найдя нужных слов для ответа.

— Собирайся, нам уже пора отправляться, поговорим, когда вернемся, — Дарбрелт обошел своего брата и направился на корабль, оставив Даррелта позади себя.

В транспорте велось бурное обсуждение о вероломстве люмитанцев. Каждый жаждал урвать кусок славы и отомстить за оскорбление, нанесенное ренианцам. Оба брата летели, не произнеся ни звука, лишь иногда поглядывая друг на друга.

— Мы в зоне высадки, приготовьтесь, — сказал пилот, и все поднялись со своих мест, лишь придерживаясь за поручни.

— 3…2…1, пошли! — задний отсек корабля раскрылся, словно пасть чудища, выпустив на свободу смерть.

П.И.К.З. предстали во всей своей красе, делая то, чему их учили, для чего они родились и жили все это время — война. Передвигаясь на близкой к световой скорости, они прошлись по кораблям люмитанцев, разрывая их, словно бумагу. Смерть и разрушение пронеслись по округе, наполняясь криками, которые тут же стихали в холодном космосе.

Лучшие воины империи играючи уничтожили полсотни дредноутов и помчались на планету. Любое сопротивление, любые мастера кругов, которые осмеливались встать у них на пути, погибали бесславной участью. Четырех обладателей шестнадцатых кругов они разорвали за мгновение, бессмертные жизни оборвались в один миг.

Концентрированные сгустки илуния летели с планеты, пытаясь достать врага, ПВО работало с бешеной скоростью, но все было тщетно. Сильнейшие воины ренианцев не знали страха, сомнений и слабости, они пришли сюда лишь с одной целью — убивать и сеять ужас, и будь проклят тот, кто думает, что эта цель им не по плечу.

— Дарбрелт, стой! — младший брат остановил его посреди боя, желая о чем-то поговорить.

— В чем дело, ты ранен?! — спросил тот, осматривая Даррелта.

— Нет.

— Тогда какого хрена ты отвлекаешь меня прямо посреди схватки?!

— Выслушай же меня, здесь что-то не так! — Даррелт положил обе руки на плечи Дарбрелту, пытаясь внять его разуму.

— Ты опять за свое?! Да что с тобой такое?!

— Оглянись! Люмитанцы не были готовы, они мирно занимались своими делами!

Сквозь жажду крови, Дарбрелт все же оглянулся из-под алой пелены, что застилала взгляд. Женщины, дети и мужчины, что были безоружны. Но самое ужасное — никаких следов мертвых ренианцев, населявших колонию.

— Их корабли были без полей, вооружение минимальное, а тех, кого мы встретили здесь, всего лишь жалкий гарнизон! Если они напали на одну из стратегических для нас колоний, то где тогда их настоящая армия?!

— Э-этому должно быть объяснение! Это все уловка люмитанцев, они специально хотят посеять в нас сомнения!

— Да? Не слишком ли ты их перехваливаешь. Успеть захватить нашу стратегическую колонию, построить свои здания, убрать тела ренианцев и увести огромный флот куда подальше, чтобы мы не засекли его. Не много ли они сделали за пару часов?! Думай, Дарбрелт, думай! С каких пор люмитанцы берут с собой на войну своих женщин и детей?!

— Должно же быть объяснение!

— Дарбрелт, мы в резиденции наместника, он желает встретиться с вами, думаю, вам стоит выслушать его, — по рации связался один из бойцов П.И.К.З. то, что он сказал, сильно подогрело любопытство обоих братьев.

Дарбрелт и Даррелт вошли в кабинет наместника, перешагивая разорванные входные двери. Весь отряд уже собрался там, и взгляд у них был взволнованный.

У массивного стола стоял полуседой наместник, с зачесанными назад волосами и небольшой бородкой. В него буквально вцепились жена и две маленькие дочки, которые от страха не могли разжать кулаки. Мужчина же держался смело и уверено.

— Мои ренианцы говорят, будто ты хотел видеть меня и поделиться некой информацией, — Дарбрелт сделал несколько шагов к люмитанцу, не сводя с него глаз.

— Да, судя потому, что кричали ваши воины, когда вломились сюда, мы все здесь стали жертвами ужасного обмана.

— Обмана? Мой император лично сказал мне, как вы вторглись в нашу колонию, наплевав на все обязательства и стали крушить здесь все подряд! Неужели вы посмели оскорбить меня и его, назвав лжецом?! — Дарбрелт с яростью схватил мужчину за воротник и подтащил к себе поближе.

— Н-нет, я ни в коем случае не хотел оскорбить вашего императора или вас, пожалуйста, достаньте листок из моего правого кармана и все поймете.

Дарбрелт нахмурился, но медленно просунул руку в карман жилетки, смотря люмитанцу в глаза. Нащупав внутри бумажку, он достал её и, слегка откинув люмитанца в сторону, начал разворачивать. Глаза жадно вцепились в содержимое бумаги, бегая от одной строки на другую, когда, наконец, его кулаки задрожали, со всей силы сжимая листок.

— Ну что, что там такое? — взволнованно спросил Даррелт.

— Не может этого быть…

П.И.К.З. Часть 5

Что не может быть? Скажи уже что-нибудь, — взволнованно спросил Даррелт, глядя, как его брат не спеша опускает листок, явно шокированный содержимым.

Даррелт выхватил бумажку из рук Дарбрелта и сам начал жадно поглощать её тайны. Постепенно, его лицо приобретало все более мрачные черты.

— Даррелт, ну что там? — спросил один из товарищей по отряду.

Дочитав, он поднял глаза полные непонимания и печали, которые оглядели взволнованных членов отряда, ждущих, когда и им откроется содержимое бумаги.

— Здесь сказано, что эта колония перешла к люмитанцам несколько дней назад на абсолютно законных основаниях. Мы пользовались ею лишь пару лет, с целью добычи полезных минералов и не более того. Хоть это и копия, но на ней стоят печати совета министров империи Рениан и личная печать императора. Также на этой копии находится неподдельная подпись, которую господин Алутар поставил, дабы она тоже имела вес. Мало того, империя Рениан обязывается в скором времени отдать еще около трех колоний в безвозмездное пользование империи Люмитан.

В зале воцарилась тишина, услышанное стало настоящим шоком для всех. Первый помощник заместителя сделал несколько, казалось, настороженных шагов к своему начальнику и аккуратно взял из рук Даррелта этот злополучный листок. Он отшагнул назад и поднес бумажку к своим глазам, а остальные члены отряда окружили его, чтобы лично убедиться в написанном там.

— Неужели это правда? Что за херня тут происходит?! — наконец сорвался один из ренианцев.

— Но мы же все видели этот договор и лично его одобрили, однако там были изложены совсем другие слова! Так какого хера мы сейчас читаем это дерьмо? Копье Эдера мне в задницу!

— Господин Дарбрелт, что вы думаете по этому поводу?

Весь отряд уставился на предводителя, кулаки которого были сжаты от злости, а сам он даже немного трясся.

— Ты… жалкий, мерзкий ублюдок, думаешь, что можешь держать нас за дураков?! — заорал Дарбрелт и схватил наместника-люмитанца за шиворот, прижав беднягу к стене.

— Что? Нет, я ничего такого не думаю, это копия настоящего оригинала! — дрожащим голосом начал оправдываться наместник.

— Это фальшивка, чтобы заставить нас сомневаться в благих намерениях нашего предводителя! Что угодно можно подделать, не говоря уже о какой-то бумажке!

— Но я говорю правду! Если не верите мне, то свяжитесь с нашим правительством. Я уверен, учитывая ситуацию, они с радостью прольют свет истины на все это! Печать на листе настоящая, а подделать илуниевую подпись невозможно, вам ли не знать!

— Хватит! Меня достала твоя наглая ложь!

Дарбрелт пошел на замах, чтобы прикончить мужчину в один удар, но его руку остановил Даррелт.

— Ты что творишь?! — в гневе заорал старший брат.

— Постой, а что если он действительно говорит правду?

— Да как ты смеешь верить какому-то люмитанцу больше, чем своему императору?!

— Тогда объясни мне, наконец, отсутствие тел наших ренианцев, которые должны были населять эту колонию? Почему не было признаков разрушения, а вокруг стоят здания люмитанцев?! Почему одну из важнейших колоний охранял всего лишь жалкий гарнизон? Ты сам видел тела женщин и детей, давно ли люмитанская армия состоит из них?!

Дарбрелт сжал зубы, не желая верить в правду, он до последнего искал объяснения в своей голове, пока Даррелт продолжал распинаться перед ним.

— Где их флот, который состоит из мощнейших дредноутов? Неужели ты и вправду веришь, что они оставили бы такую колонию, после того, как якобы вероломно отняли у нас? Всему этому есть лишь одно объяснение, и ты прекрасно знаешь его — здесь не было армии, потому что император Алутар подписал договор о передаче этой планете во владение люмитанцам. Ну же, Дарбрелт, если ты не веришь люмитанцу, то поверь мне, своему родному брату. Разве я когда-нибудь подводил тебя? Видимо, отец говорил именно об этих подводных камнях, тогда, в ресторане, когда мы праздновали мой выпускной. А если это так, и ему было известно об этом, тогда и верхушке командования тем более.

— Господин Дарбрелт, мы, как никто лучше понимаем сейчас ваши чувства, каждый из нас готов разорвать мир на части, если это будет во благо империи. Но все это дело слишком дурно пахнет, и я считаю, что мы заслужили ответы на свои вопросы. Если император Алутар задумал что-то недоброе, наш долг остановить его, так как благополучие нашей родины куда важнее амбиций очередного монарха, — в разговор вмешался один из членов отряда.

— Если это очередная война за чужие амбиции, я отказываюсь воевать на стороне того, кто развязал её. Не хочу больше хоронить тех, кто мне дорог, пока чей-то карман и эго будут повышаться за счет чужих душ, — сказал старший помощник.

— Дарбрелт, мы твоя семья, поверь нам, и я могу поклясться, что ты не ошибешься и никогда в жизни не пожалеешь об этом, — Даррелт подошел ближе к брату, смотря тому в глаза.

Дарбрелт смотрел на своих товарищей, чьи глаза предано глядели на него в ответ, все они братья, а братские узы, как известно, одни из самых прочных.

— Хорошо, мы вернемся к императору и заставим его ответить на наши вопросы, — произнес Дарбрелт и огромный камень упал с душ всех членов П.И.К.З.

— Прием, это пилот один, вызываю командира Дарбрелта, — голос из передатчика прозвучал очень взволнованно.

— Дарбрелт на связи, что там у вас стряслось?

— Я надеюсь, вы успели сделать все, что хотели, потому что сейчас на моих глазах открылась огромная кротовая нора, которая не предвещает собой ничего хорошего.

— Дело дрянь, нам пора валить отсюда, пока флот люмитанцев не окружил нас! — скомандовал Дарбрелт и отряд поспешил на выход.

— Стойте, есть зрительный контакт, созидатель помоги нам, их миллионы… — полушепотом сказал пилот.

— Пилот номер один, доложите ситуацию!

— Все очень плохо, господин, судя по опознавательным знакам на обшивках кораблей, сюда явился третий освободительный корпус, люмитанцы уже начали окружать планету.

— Что будем делать? — спросил Даррелт брата.

— Мы будем сражаться, постараемся прорвать оцепление, наши вопросы не должны остаться без ответа, — скрипя зубами, ответил Дарбрелт, и отряд взмыл в космос навстречу войне.

Дредноуты люмитанцев представляли собой их герб, огромное черное ядро, окруженное восемью ломаными линиями с каждой стороны, а некоторые из них отдаленно напоминали истребители людей, только в более крупных масштабах.

Едва отряд ренианцев показался, как по ним открыли огонь без разговоров.

Разноцветные сгустки илуния летели со всех сторон, разгоняясь до скорости света, но либо не попадали в цель, либо блокировались. Небольшой отряд против нескольких миллионов, теперь мир узнает, на что в действительности способен самый сильный отряд ренианцев.

Третий корпус освободителей насчитывал чуть около сотни обладателей шестнадцатого круга, часть которых выступила в роли авангарда, столкнувшись с П.И.К.З. лоб в лоб. Свет, который выпускался благодаря илунию при битве, слепил даже владельцев десятого круга. Все члены отряда не жалели сил, сметая на своем пути более слабых мастеров, чей круг был ниже. Десятками тысяч воины растворялись, крича от боли и ужаса.

На Дарбрелта накинулось сразу трое мастеров шестнадцатого круга, вместе с кучей остальных солдат, а дредноуты люмитанцев выдавали мощнейшие залпы, которые забирали у ренианцев много сил, дабы те смогли пережить их. Дарбрелт метался по рядам, словно тень, используя силу своих глаз, он невидимым вихрем проносился по рядам противников, не оставляя им шансов. Три владельца шестнадцатых кругов гонялись за ним по всему полю битвы, но никак не могли догнать неуловимого.

Дарбрелт проделал в одном из дредноутов небольшую дырку и залетел внутрь, корабль начал разваливаться прямо на глазах. Внушающий ужас, укрепленный на полторы тысячи процентов гигант, в мгновение превратился в груду металлолома с кучей трупов на борту. Третий корпус редел прямо на глазах, казалось, легкая победа, пока не появилась еще одна кротовая нора, больше предыдущей, а за ней еще и еще, пока их не стало пять.

— Вот теперь, третий корпус в полном составе, — с ухмылкой сказал Даррелт, глядя на то, как люмитанцы заполняют сектор.

— У люмитанцев пять корпусов освободителей и каждый насчитывает полмиллиарда военнослужащих, неужели ты думал, что эта жалкая горстка и вправду все? Самый сильнейший отряд убивают только в таком количестве, чтобы потерять как меньше владельцев шестнадцатых и пятнадцатых кругов, все остальное — мусор, — ответил Дарбрелт, перерубая одного из трех преследователей надвое.

— Видимо этих пустили в расход, чтобы они задержали нас.

— Уверен, мы поступили бы так же, если б на нашем месте были сволочи из Последнего авангарда или Алые предвестники, эти сукины дети знают толк в хорошей битве, — добавил кто-то еще.

— В любом случае, мы слишком лакомый кусок, чтобы так просто нас отпустить, поэтому, к нам стянут много сил, и если всех нас настигнет смерть, у нашей империи сильно ослабнет военная мощь, — Дарбрелт продолжал биться не покладая рук, ища слабые места в окружении противника.

— Что еще больше подтверждает тот факт, что с императором что-то не так, раз он отправил нас одних на верную смерть!

Вера Даррелта в великого императора рухнула в один момент, словно каменная стена, которая скрывала за собой кучу вонючего смрада, ловко замаскированного под запах роз. Небольшой отряд прорывался сквозь ряды люмитанской армии, пытаясь сломить кольцо, но с каждой секундой оно становилось лишь прочнее. В один момент стало ясно, что всем уйти не получится, кто-то должен взять на себя сомнительную честь и остаться для развлечения противника, пока остальные будут бежать без оглядки.

— Дарбрелт, говорит император Алутар, я приказываю тебе немедленно бежать из оцепления, оставив свой отряд позади. В противном случае, вас всех ждет Армагеддон.

П.И.К.З. Часть 6

Император говорил с Дарбрелтом по защищенному каналу связи, который не слышали даже остальные члены отряда.

— Что? Вы же не…

— Я повторяю еще раз, уходи из оцепления, иначе тебе не выжить, — голос императора звучал грозно и уверенно, как и всегда.

— Вы… предали нас, а теперь хотите пустить в расход, почему? Чем мы заслужили такое отношения к себе?!

— Предал, я? Да как ты смеешь обвинять меня в подобном?!

— Тогда как вы объясните договор, по которому эта колония отошла люмитанцам на законных основаниях? Вы знали об этом и отправили нас вероломно нарушать ваши же клятвы! Мы убивали женщин и детей ради вас, пока вы потешались над нами, сидя у себя во дворце! Я не желаю служить такой мрази. Когда мы умрем, желаю вам удачно отбиваться от армады люмитанцев без нашей боевой мощи. Клянусь, что они вывесят вас над воротами замка, и вы, ваше высочество, провесите там достаточно, чтобы молить о скорой смерти. Конец связи.

— Стой, Дарбрелт, ты все не так понял, позволь мне объяснить! — раздался почти умоляющий голос, который воззвал к самой худшей части Дарбрелта — фанатичному патриотизму.

Дарбрелту тяжело было погружаться в глубокие раздумья и прорываться сквозь плотное оцепление одновременно, однако, он все равно согласился услышать версию императора.

— Все не так, как может показаться на первый взгляд. Видишь ли, у нас не было выбора, мы прекрасно понимали, что на данный момент армия люмитанцев сильнее нас. Ты тоже это прекрасно знал, и как бы сильно нам не хотелось признавать это, факт остается фактом — нам не выиграть войну против люмитанцев за эту колонию. А после нашего поражения, они бы наверняка направились покорять остальные уголки империи.

— Почему вы подсунули нам поддельный договор?! Мы должны были знать настоящую ситуацию!

— Мощь империи не должна падать в глазах своего народа, это могло бы привести к серьезным проблемам и волнениям в обществе. Моральный дух нашего народа должен быть непоколебим, особенно в такое время.

— Вам необходимо больше доверять своему народу! Мы готовы умирать за нашу империю, а вы так обходитесь с нами!

— Я уже осознал, что совершил ошибку, о которой буду вспоминать всю жизнь…

— Допустим, но это все еще не приблизило нас к тому, почему вы решили отправить самый сильный отряд на бойню, чтобы… уровнять шансы? Не вижу логики! Как бы сильны мы ни были, без поддержки нам не за что не уничтожить целый корпус! Максимум треть или половину, это все, на что хватит нам сил!

— Что тебе известно о проекте Армагеддон?

— Насколько я помню, его приняли в четвертом чтении на заседании совета, который работает по принципу — когда поражение неизбежно, отдай меньшее, чтобы забрать большее и переломить ход войны на сторону империи.

— Все верно, план заключается в том, чтобы малыми силами стягивать на себя превосходящие войска противника, а затем наносить массированный удар по всему живому, в том числе и союзникам.

— Так значит… — Дарбрелт оглянулся, смотря на свой отряд, который всеми силами пытался выжить, но не знал, что уже был обречен с самого начала.

— Мне тяжело было принять такое решение… очень тяжело, но нам нужен был отряд, который заставил бы люмитанцев стянуть на себя огромное количество солдат.

— И П.И.К.З. самый лакомый кусок, который только можно найти… — с ужасом произнес Дарбрелт.

— Под видом раскопок минералов, за несколько лет мы выкопали туннель к ядру планеты и накачали его огромным количеством илуния. От мощнейшего взрыва его удерживают лишь наши стабилизаторы, которые ждут, когда я нажму на кнопку. Поэтому тебе нужно срочно уходить оттуда, пока план не пришел в действие.

— Но я не могу, не могу бросить свой отряд!

— Ты должен так поступить, ради империи, ради своего народа! Ты, верно, подметил, когда сказал, что без вашей мощи нам не выстоять, но если хотя бы тебе удастся бежать, один факт твоего существования будет заставлять трепетать люмитанцев. Вспомни, чему учил тебя твой отец — долг и благополучие родины превыше всего! Я понимаю, как тяжело тебе оставлять свой отряд, но если ты останешься, нашей империи может грозить уничтожение. Один из самых лучших её сынов должен стоять на страже и охранять покой своей державы!

— Я могу взять с собой Даррелта, вдвоем нам будет легче пробиться сквозь оцепление.

— Нет, он не сможет оставить свой отряд и тем более сохранить секрет, ты прекрасно это знаешь! Дарбрелт, у нас совсем мало времени! Как только отряд прознает об этом плане, они загорятся желанием мести, возможно, даже объединятся с люмитанцами, чтобы добраться до меня, этого нельзя допустить! Не удивлюсь, если они уже затаили на меня сильную обиду. Ты, единственный, кому я могу доверять, в ком уверен полностью. Твоя вера и желание делать все во имя империи настоящий пример для подражания, сейчас ты должен сделать выбор, любимая родина, жизнь которой в твоих руках, или семья. Надеюсь, ты примешь правильное решение, у тебя пять минут, транспорт будет ждать в трех системах от твоего местоположения, координаты я вышлю тебе на коммуникатор. Сотня миллиардов ренианцев надеются на тебя. Конец связи.

Мысли в голове Дарбрелта перевернулись вверх дном, семья или империя? Он бы хотел сесть и как следует все обдумать, взвесить все за и против, глубже покопаться в словах императора, но время поджимало с такой силой, что, казалось, его можно потрогать. Люмитанцы уже представляли собой один гигантский рой, который обрушился на небольшой отряд всеми силами.

— Дарбрелт, нам срочно нужно отступать! Кольцо становится все плотнее, илуний кончается с бешеной скоростью! — закричал Даррелт и запустил во все стороны мощную волну, чтобы освободить для себя пространство. — Дарбрелт, Дарбрелт, ты слышишь меня, брат?!

По рации была тишина, мертвая и пугающая.

— Дарбрелт! — сердце Даррелта забилось в груди от ужаса, что его старший брат погиб.

— Даррелт, бегите с остальными и разыщите командира, возможно, он сейчас нуждается в нас, как никогда! Я и Манфред останемся здесь, возьмем огонь на себя!

— Нет, мы убежим вместе! — припирался Даррелт, не желая признавать отчаянное положение.

— Не глупи, всем нам не спастись, а если будем медлить, то точно погибнем! Бегите, скорее!

С огромной не охотой, остатки отряда объединились и начали прорубать себе путь сквозь ряды противника. Два ренианца отсоединились от основной группы и, не жалея сил, помчались в обратную сторону. Третий корпус насчитывал сорок обладателей шестнадцатых кругов, которые всерьез занялись ренианцами. Уставшие и ослабшие, ренианцы уже с трудом могли тягаться с ними. По одному, люмитанцы вырывали ренианцев из их плотного построения, а затем огораживали друг от друга, чтобы члены отряда не могли прийти друг к другу на выручку.

Оставшиеся позади два ренианца, своими действиями принимали большую часть атаки на себя, не давая большинству люмитанцев пролетать вперед, так как выпускали смертельные лучи и волны по всем направлениям. Из толпы внезапно выскочил грозный люмитанец и в мгновение поразил Манфреда в грудь. Ренианец отлетел на небольшое расстояние, а его напарник разъярено обрушился на люмитанца, успев хватить того за руку и разрубить пополам. Товарищ подлетел к Манфреду, и тот обхватил его за шею, другой рукой прикрывая дырку в груди.

Они посмотрели друг другу в глаза и, нахмурившись, кивнули головой в унисон.

— Ради империи, — сказал тот, кого звали Манфред.

— Мы родились, чтобы умереть в бою за родину, — хриплым голосом сказал второй и улыбнулся.

Их глаза зажглись, бушуя, словно неистовое пламя, две ауры, красная и желтая, окутали тела своих владельцев, а затем начали сливаться воедино.

— Я был рожден, ради этого момента! — снова закричал один из них, и от двоицы во все стороны понеслась сильная ударная волна, которая издала низкий звук, постепенно превращающийся в рев гиганта. В битве было выпущено настолько много илуния, что на поле сражения вновь образовалась временная атмосфера, в которой выжил бы даже обычный человек.

Волна сносила слабых люмитанцев, разрывая их изнутри, превращая органы в кашу, а мало укрепленные корабли в хлам. Ренианцы кричали от адской боли, и те, кто являлись обладателями с четырнадцатого по шестнадцатый круг, наблюдали страшную картину. Ауры ренианцев полностью слились воедино, а их владельцы, словно растворялись слой за слоем. Кожа, мышцы, органы, кости, ренианцы исчезали прямо на глазах, продолжая при этом кричать.

— Создатель, это же унисон душ… — с ужасом в глазах сказал люмитанец, смотря на происходящее. — Всем, кто меня слышит, немедленно стягивайте силы по указанным координатам, мне нужна поддержка двенадцати, нет, четырнадцати обладателей шестнадцатого круга, остальные пусть продолжают преследовать противника. Они сильно ослабли и не представляют серьезной угрозы, куда важнее сейчас остановить этого монстра…

Тела ренианцев исчезли окончательно и каждый смог лицезреть то, что удавалось лишь единицам — души. Красный и желтый сгустки начали сливаться воедино, создавая на глазах нечто новое, вновь слой за слоем. Когда все закончилось, перед люмитанцами стоял ренианец, втрое больше самого крупного из представителей своего рода. Он был закован в прочные доспехи абсолютно черного цвета, на которых светились красные и желтые руны ренианцев, выпускающих по небольшой дымке илуния. Длинные щупальца свисали у него спиной, глаза горели желтым и красным пламенем, руки крепко сжимали по мечу, а взгляд извергал неслыханную жажду убийств и разрушений.

— Мы слышали, как империя взывает к нам, моля о помощи, и мы пришли, чтобы нести смерть во славу её.

П.И.К.З. Часть 7

Люмитанцы посторонились назад перед могущественным ренианцем. Обладание силой двух видов илуния одновременно, заставляло трепетать от страха перед неизведанностью. Ренианец стоял неподвижно, как вдруг еще один появился около одного из люмитанцев. Тот вздрогнул от неожиданности, но больше ничего не успел, ренианец разрубил его с такой скоростью, что тело не сразу распалось на части.

— Что происходит, почему их двое?! — напуганным голосом закричал один из солдат.

— Тот, что стоит, это проекция, прошлое, если тебе так удобно, — сказал второй и оказался прав, настоящим оказался ренианец, который убил обладателя шестнадцатого круга. — Это существо двигается с такой скоростью, что оставляет после себя недолго живущие проекции своего прежнего местоположения.

Ренианец оглядел стоящих в оцепенении пехотинцев Люмитании и снова растворился.

— Назад, всем назад! Нам нужна поддержка шестнадцатых, срочно! — командовал командир, пока его люмитанцы погибали сотнями тысяч за пару секунд.

Две соединенных души в одном теле неистово сокрушали ряды противника, ломали корабли, ударными волнами и потоками илуния сминали под себя слабаков, что оказались на пути.

Трое обладателей шестнадцатого круга встали у ренианца на пути, он обрушился на них с неприсущей его расе яростью и свирепостью, не давая люмитанцам шанса на контратаку. Сначала он пробил щит первого, затем блок второго люмитанца, поток илуния слетел с лезвия его меча и устремился к планете, срубив с той верхушку, будто раскаленный нож, вошедший в масло.

То, что осталось от северного полюса планеты горело так, что было видно из космоса. Камень плавился под действием илуния, растекаясь по поверхности, а края свежей раны на теле планеты обугливались прямо на глазах. Около десяти обладателей шестнадцатого круга налетели на ренианца, не щадя своих жизней. Пользуясь силой одновременно двух типов илуния, ренианец представлял собой очень грозного противника, так как тяжело было противостоять его объединенной мощи. Люмитанцы были вынуждены объединить свои усилия, атакуя одновременно всеми силами, но при этом потеряли пятерых мастеров. Постепенно, ренианец начал выдыхаться, сдавая позиции, но все еще старался летать по слабым рядам противника и забрать с собой как можно больше пехоты.

П.И.К.З. стал редеть, один за другим прославленные воины, усталые и изрядно потрепанные, начали ошибаться. А на войне, ошибки очень часто бывают смертельными.

С двумя оставшимися членами отряда Даррелт продвигался сквозь оцепление, наконец, в паре десятков километров он разглядел Дабрелта, которому удалось вырваться из окружения.

— Дарбрелт, брат, помоги нам! — кричал в рацию Даррелт, но тот его будто не слышал. — Дарбрелт, Дарбрелт! Куда ты, вернись, нам срочно нужна помощь, пожалуйста. Мы не можем прорваться сквозь ряды люмитанцев! — Даррелт кричал изо всех сил, пока Дарбрелт игнорировал его, улетая все дальше и дальше, наконец, совсем пропав из виду.

— Дарбрелт… как же так… это не может быть правдой, не может… — побег старшего брата сильно подкосил боевой дух Даррелта, нанеся рану страшнее, чем любой клинок неприятеля.

Люмитанцы нагнали оставшихся членов отряда и Даррелта в том числе, теперь им было не выбраться.

Транспорт ожидал Дарбрелта в условленном месте, он залетел внутрь и плюхнулся на пол почти без сил. Ренианец с трудом поднялся, удерживаясь за поручни и сел на место, закрыв лицо ладонями. По отсеку корабля пронесся плач, который не стихал долгое время. Дарбрелт стучал по стенам корабля и кричал от боли, ненавидя себя всем сердцем. Он выбрал империю вместо родного брата, поступил так, как его учили всю жизнь, но отчего-то, на душе не было легко, а поступок не казался правильным. Каждый раз он убивал своего брата, когда император задавал ему один и тот же вопрос, а теперь, Дарбрелт убил его по-настоящему.

Даррелт продолжал отчаянно кричать по рации, взывая брата прийти к нему на помощь, чем еще сильнее разрывал душу Дарбрелта на мелкие части.

— Ты поступил правильно, Дарбрелт, родина превыше всего, — сказал по связи император, и затем начался обратный отсчет.

Яркая вспышка озарила собою мрачный космос, забрав весь третий корпус освободителей с собой, вместе с Даррелтом и отрядом П.И.К.З.

Всю дорогу Дарбрелт не проронил ни слова, отречено уставившись в одну точку. Изредка его глаза снова краснели, и слезы стекали по щекам. Приятные воспоминания предательски нахлынули в самый неподходящий момент, погружая сердце в глубокий мрак.

— Ты, предатель, чудовище! Я вырастил монстра, жестокого и беспощадного! — кричал на Дарбрелта отец, когда тот вернулся к нему с новостями.

— Прости меня, я не хотел, чтобы все закончилось так, но ты сам учил меня, что долг превыше всего! Если бы ты рассказал нам правду про тот договор! — слезно оправдывался Дарбрелт.

— Идиот! Сгинь с моих глаз, проваливай! — отец беспорядочно махал руками и в итоге поскользнулся, упав на пол, заливаясь слезами.

Дарбрелт подбежал к нему, чтобы помочь подняться, но отец оттолкнул, используя илуний. Против воли Дарбрелта между ними завязался бой, итогом которого стала смерть отца. Он стоял, смотря, как кровь последнего близкого ему ренианца растекается по каменному полу, холодное бездыханное тело, еще минуту назад бывшее его любимым отцом, лежало в раскоряченной позе.

Дарбрелт не понимал, за что он заслужил все это, почему отец бросился на него в смертельный бой. Он ненавидел себя за это и ненавидит до сих пор, став черствым и холодным. Отныне никто не видел его искреннюю улыбку, а ренианцы прозвали его Кровавый Патриот, которого уважали, но и боялись одновременно. Потому что каждый знал, что этот палач не задает вопросов, а лишь бездумно выполняет приказ во славу императора.

* * *

Дарбрелт и Даррелт лежали в разных комнатах, вспоминая одни и те же моменты своей жизни. Они отдали себя во славу империи, но каждый патриот однажды может задаться вопросом, а готова ли родина, отдать свою жизнь за них? Она забирает у тебя все, прося все больше и больше, но станешь ли ты ей нужен, когда твои интересы могут пойти вразрез с интересами сильных мира сего. Два брата, которые готовы были на все ради своего народа, снова должны решить для себя раз и навсегда, семья, или империя?

Глава 4 В прятки со сном. Часть 1

Я видел, на что способны эти люди, слабаки, но в них есть мужество, способность биться до конца.

Они бы с легкостью стали нашими рабами, но пока живы эти двое, этому никогда не бывать.

Генерал ренианцев после первой битвы с человечеством. (с)

Не успело пройти даже часа, как в апартаментах людей раздался звонок в дверь. К этому моменту Джорелл уже рассказал своим сожителям, что произошло на собрании, и кто с кем будет биться. Открыв верь силой мысли, Джорелл увидел там того, кого и ожидал, Зарблэйна. Люмитанец выглядел взволнованно, поэтому быстро зашел внутрь. В гостиной сидели Дутанор, Лонут и Джорелл.

— Джорелл, я пришел поговорить…

— Я знаю, о чем ты пришел поговорить, — улыбнулся Джорелл, прервав Зарблэйна.

— Знаешь?

— Да. И хочу тебе сказать, что все под контролем, я обо всем договорился с Марендрайтом. Он специально поставил нас друг против друга, чтобы ты мог выжить.

— Я не понимаю, о чем это ты? — Зарблэйн и правда не понимал, и Джорелл, увидев это, понял, что совершил страшную ошибку — забыл о гордости, воинской гордости.

Теперь, высказывать Зарблэйну свой план стало намного тяжелее, но отступать было некуда.

— Ты сам сказал, что тебе здесь не место, что здешние враги слишком сильны для тебя. Поэтому, я подговорил Великого хранителя поставить нас друг против друга, чтобы ты мог спокойно сдаться и тем самым выжить, — едва Джорелл договорил, как тут же увидел, что задел своими словами то самое, что скрывается внутри каждого — гордость. А у Зарблэйна, это чувство было очень сильно развито, и сейчас оно требовало справедливости.

— Что ты сделал? То есть, по-твоему, лучше публично встать перед тобой на колени, моля о пощаде, чем достойно погибнуть в бою, как мужчина? — голос люмитанца начал дрожать, в сочетании с проступающими нотами гнева.

— Зарблэйн, подожди, Джорелл не это имел виду, — вмешался Дутанор, но люмитанец не хотел его слушать.

— Никто не просил его вмешиваться и решать за меня мою судьбу! Но ты, Джорелл, влез туда, куда тебя не звали! Да, может быть мне и нечего делать среди этой двадцатки, может быть, я погибну, но зато, как мужчина! А ты лишил меня этой возможности, потому что не веришь в меня. Мне не нужна твоя опека! С каких это пор заставлять умолять о пощаде и скулить как псу, это жест доброй воли?!

— Послушай меня… — хотел сказать Джорелл, но Зарблэйн снова не дал ему.

— Нет, это ты меня послушай! Я ни кому не позволю принижать меня и давать мне жалкие подачки для ничтожеств! Мы будем биться, как мужчина с мужчиной, воин против воина, и только посмей играть в поддавки! Я думал, мы станем друзьями, но ошибался…

На эмоциях Зарблэйн развернулся и вышел из помещения, перед этим стукнув кулаком по стене. Его гордость и самооценка была сильно задета, онне ожидал такого от новых друзей.

Джорелл глубоко вдохнул и с выдохом сел на диван, приложив ладонь к лицу. Он слегка прикусил нижнюю губу под своей маской, уставившись в одну точку и, погрузившись в раздумья.

— Да уж, не так я все планировал, определенно не так… — произнес он.

— Он еще одумается, надеюсь, — неуверенно сказал Дутанор, будто не веря своим словам.

— В твердолобости и гордыне с люмитанцами могут поспорить только бринроки, будем верить, что Зарблэйн образумится, — Лонут молчал все это время, следя за развитием недавнего спора, но теперь решил высказать свою точку зрения.

— Это моя вина, я настолько привык пытаться всех спасти, что забыл — не всем нужна моя помощь. Зарблэйну была необходима поддержка, а я решил поставить его на колени перед всей вселенной… какой же я идиот.

— Ты не можешь знать и помнить все на свете. Когда ты вообще в последний раз нормально спал? — поинтересовался Дутанор.

— Пару тысяч лет назад, наверное, не помню, — вяло произнес Джорелл, резко почувствовав, как усталость навалилась на него.

— Сходи, отдохни, если что изменится или случится, мы дадим тебе знать. Уверен, Зарблэйн еще одумается, тебе же нужно сбросить с себя все это моральное напряжение. Ты нужен нам со светлой головой.

— Звучит неплохо, точно справитесь тут без меня?

— Не переживай, на войну, если что, обязательно позовем.

Джорелл посмотрел на Дутанора и принял его приглашение, кивнув головой. Встав, он побрел к себе в комнату, желая поскорей придаться сну и скинуть моральное напряжение.

— Что-то Руксэндра задерживается… — заволновался Лонут.

— С ней все в порядке, просто осваивает инопланетную передачу данных, монтажа и прочие журналистские штучки, — Дутанор подошел к холодильнику, достал оттуда несколько бутылок пива и протянул парочку Лонуту, на что тот любезно принял их.

Устроившись на диване с едой и пивом, товарищи решили посмотреть какой-то сериал, действия которого происходили в пост апокалипсисе. В нем, выжившие горожане одного небольшого городка в дальнейшем расширили свои территории, создав новое государство, путем различных экспансий и постоянных стычек с рейдерами, а также другими выжившими городишками.

Никаких тренировок, никаких драк и убийств, только тихий и спокойный отдых, все, что было нужно сейчас друзьям.

* * *

Богатый делдаркец в возрасте решил попариться поздней ночью в парилках штаб-квартиры хранителей. Обернув себя по пояс полотенцем, он зашел внутрь. Пар был настолько густой, что с трудом можно было что-то разглядеть дальше вытянутой руки. Парилка была довольно большая и свободно могла вместить в себя сотню планетарцев, причем предназначалась она только для успешных постояльцев штаб-квартиры. Пройдя немного вперед, делдаркец услышал звук плескающейся воды, будто кто-то вылил её куда-то в большом количестве. Решив, что компания ему сейчас бы не помешала в этот поздний час, он пошел в сторону звука. Наконец, вскоре посреди пара показался силуэт мужчины, люмитанца. Тот сидел спиной к делдаркцу, с опущенной вниз головой, которая была накрыта белым полотенцем.

— Тоже не спится? — спросил делдаркец, стараясь как-то начать разговор, но ответа не последовало. Не смотря на это, богатей продолжал идти вперед к незнакомцу, пока более отчетливо не увидел спину крупного люмитанца.

— Бог ты мой, кто вас так? — делдаркец смотрел на спину, которая могла бы очень много рассказать о своем владельце.

— Жизнь, — с холодной интонацией ответил незнакомец.

Многочисленные шрамы, как маленькие, так и большие, украшали спину люмитанца. Некоторые из них выглядели совсем ужасно, вызывая у делдаркца дрожь и мурашки по телу. На спине также было множество небольших точечных ожогов. Еще большее внимание привлекала диковинная татуировка, которая была по ширине всей мускулистой спины.

Её разделяло три вертикальных линии, две из которых были сделаны в виде римских цифр. С левой стороны от линий было написано по слову, «Удача благоволит безрассудным». Первая линия заканчивалась цифрой десять, а вторая, что шла по всей длине позвоночника, на двадцати. Третья линия была простым пунктиром.

— Да уж, повидали вы, видимо, всякого, даже не могу представить, что с вами было, — делдаркец сел напротив люмитанца. Он одновременно боялся его, но в тоже время сгорал от любопытства, что же за незнакомец сейчас перед ним.

— Нет, не можете, никто не может, — перед люмитанцем стояла емкость, которая наполнялась водой. Как только та дошла до краев, он схватил подобие таза и окатил себя с ног до головы, глубоко при этом выдохнув.

В этот момент делдаркец приметил у него еще одну небольшую татуировку между грудными мышцами, которая изображала герб люмитании.

— Вы обливаете себя водой по старинке? Разве вызвать поток воды, что протекает над вами не легче? — удивленно спросил делдаркец, удивленный таким древним методом.

— Прошу прощения, не привык к роскоши и удобству.

Богатей все пытался разглядеть лицо люмитанца в этом густом пару, но боялся приблизиться ближе, чтобы не казаться слишком навязчивым.

— Видимо, вы участник турнира?

— С чего вдруг такое предположение? — прозвучал грубый голос, но без злобы и ненависти, совершенно спокойный.

— Ну, всех местных богатеев я знаю в лицо, потому что со всеми имел множество дел, следовательно, видел и их телохранителей, если только вы не новичок. Участников в турнире осталось всего двадцать, люмитанцев среди них всего четыре. Так что, либо я говорю сейчас с самим принцем Люмитании, что маловероятно, либо с кем-то из оставшихся трех.

Люмитанец усмехнулся, а затем сказал:

— Вы даже не представляете, насколько иронично сейчас прозвучали ваши слова, — незнакомец выпрямился во весь свой рост, намереваясь уйти.

— Уже уходите? Простите, если обидел вас, — тут же бросился извиняться делдаркец, не желая оставаться здесь в гордом одиночестве.

— Все хорошо, меня очень трудно обидеть, а вот разозлить… хм. Мне просто пора идти, я итак здесь уже засиделся, — люмитанец не спеша побрел в сторону выхода, слегка протирая волосы полотенцем.

— Скажите, хотя бы, как вас зовут, чтобы я мог поболеть за вас на турнире! — прокричал тому вслед делдаркец.

— Поверьте, никому не захочется за меня болеть, но если вам любопытно, зовите меня Аренлэйк.

Вернувшись к себе в номер, Аренлэйк лег на кровать, буквально утонув в её мягкости.

— К такой кровати можно очень быстро привыкнуть. Теперь понятно, почему вокруг так много неженок, — пробубнил люмитанец.

Мягкая пелена захватила его тело в плен, обволакивая усталого путника. Аренлэйк даже не заметил, как сон накрыл его с головой, возвращая туда, куда он больше всего не хотел, в прошлое.

* * *

Мальчик бежал под покровом ночи сквозь темные, страшные деревья, которые тянулись к нему своими ветвями, словно ужасные монстры своими лапами. Они смеялись, кричали и выли, заставляя стынуть кровь в жилах. Ветви цеплялись за одежду, отрывая от нее лоскуты, царапали кожу и хотели выколоть глаза. Лес будто жаждал окружить напуганное дитя, хотел заставить остаться внутри него, не дав сбежать.

Снег падал на землю медленно, никуда не торопясь, пока мальчишка бежал без оглядки. Ветер завывал между деревьями, донося до ушей дитя послание откуда-то позади него.

«Беги, беги и бойся меня! Беги хоть на край света, но тебе не убежать! Я буду сниться тебе ночами, ты будешь страдать, твоя жизнь превратиться в ад! Я хочу, чтобы ты жил лишь в агонии, хочу видеть твое окровавленное тело, сваленное в кучу с остальными! Я буду тебе сниться по ночам, пока всю свою жалкую жизнь ты будешь постоянно оглядываться, зная, что мы рыщем в поисках тебя! Аренлэйк, куда же ты, вернись и прими свою смерть, как мужчина!»

Аренлэйк проснулся от собственного крика, весь в поту и дрожащий. Он приложил свою руку ко лбу и шепотом произнес:

— Пока они тянуться ко мне каждую ночь своими кошмарными руками, для меня не будет рассвета, лишь один мрачный закат…

В прятки со сном. Часть 2

Утром прозвенел сигнал коммуникатора, который означал лишь одно — близиться новый бой. Аренлэйк больше не засыпал после приснившегося ему кошмара, а сидел в кресле напротив панорамного окна, смотря на появляющийся рассвет. Люмитанец посмотрел на экран прибора, где было сказано.

«Аренлэйк — Тальдарус. Бой состоится в 20–00 по латланскому времени».

Дутанор также не спал. Он допивал двадцатую бутылку пива, погрузившись в свои мысли. Лонут же умиротворено спал на другой стороне дивана, иногда похрапывая.

«Изабелла, если б я только был рядом с тобой в тот момент, ты бы сейчас была жива, как и мои родные… Я стал по-настоящему сильным ради всех вас, но все равно не смог защитить никого, ничтожество».

Юноша поднес горлышко бутылки ко рту и, запрокинув голову, осушил содержимое до последней капли. Из комнаты Джорелла донесся звук коммуникатора, который привлек внимание Дутанора, он хотел было встать и постучаться к приятелю, но тот вышел сам. Молодой человек сел в пол оборота, повернувшись к вышедшему из своей комнаты Джореллу.

Джорелл лениво потягивался и разминался, было видно, что он, наконец, отдохнул.

— Выглядишь намного лучше, если я, конечно, все правильно разглядел под маской, — сказал Дутанор и повернулся обратно.

— Да, в кой-то веке удалось поспать без кошмаров.

— Черт, я нормально не спал после побоища на Земле, иногда мне кажется, что с тех пор время тянется очень медленно, — Дутанор протер свое лицо рукой и пару раз хлопнул себе по щекам, пока Джорелл обшаривал холодильник в поисках вкусного.

— Знаешь, не смотря на то, что ни мне, ни тебе не нужны, ни сон, ни завтрак, мы все равно продолжаем вести себя, как обычные люди, будто нуждаясь и в том и в другом, — в голосе Джорелла чувствовалась радость, словно он был рад, что не перестал быть человеком, как и Дутанор.

— Да, ты прав. Кстати, у тебя пищал коммуникатор, что там?

— Аренлэйк против Тальдаруса в восемь вечера по латланскому времени, — не отвлекаясь от поисков еды в холодильнике, ответил Джорелл, доставая то один ингредиент для сэндвича, то другой.

— По латланскому?

— Да. У латланцев был тридцати шести часовой пояс, следовательно, бой состоится где-то после обеда по нашему времени.

— За кого будешь болеть?

— Не знаю.

— Ты собираешься запихивать бутерброд сквозь маску? — спросил Дутанор, которому явно надоело, что его друг все время прячет лицо.

— Кто сказал, что она сейчас на мне?

— Но я не вижу твоего лица под этим сраным капюшоном, это меня дико напрягает.

— Так надо, я скрываю лицо илунием.

— Зачем? — Дутанор наклонился вперед, чтобы разглядеть хоть какие-то черты лица своего друга, но разочаровался.

— Позже, все позже, Дутанор, верь мне.

— Вы чего тут расшумелись с утра пораньше? — сонным недовольным голосом произнес Лонут, не спеша поднимаясь с дивана.

— О, наша принцесса проснулась, давай вставай, скоро первый бой, — Джорелл стоял у стола и делал себе сэндвичи, пока остальные приходили в себя после ночи.

— Серьезно? И кто с кем бьется? — илкарец протер глаза, а затем уставился на бодрого товарища у стола.

— Аренлэйк против Тальдаруса, что-нибудь знаешь о них?

— Про этого Аренлэйка мало что кому известно, даже его имя узнали лишь недавно, а что касается Тальдаруса, тот еще фанатик, сильный и готовый биться до конца за своего Созидателя.

— Сыны Созидателя… я читал о них, ребята вроде делают хорошие дела, причем безвозмездно. Правда, пару раз перегибали палку, но там их совсем уж довели, — шедевр был готов, и Джорелл начал уплетать свой сэндвич за обе щеки, запивая все это соком.

— Перегнули палку, это мягко сказано. Объявили Интэритус богохульникам свободных колоний. Те засранцы объединили тысячи колоний на краю вселенной и решили, что им можно все, вот только не следовало кричать, что Созидатель мелкая сучка, которая любит играть чужими судьбами.

— Да, это они зря, — с улыбкой ответил Джорелл.

— О, еще как зря. Сыны Созидателя плотным строем прошлись по всем колониям священным маршем, оставляя после себя только трупы. Несколько сотен миллионов колонистов вмиг исчезло с лица вселенной. Кстати, бои двадцатки будут проходить на этих самых планетах, где когда-то и происходила вся эта дребедень. Теперь это лишь безжизненные шарики, укрепленные от пяти ста процентов и выше.

— В любом случае, это хорошая возможность увидеть, на что способны здешние силачи. Я более чем уверен, что все, что было до этого, всего лишь разминка.

* * *

— Значит, Аренлэйк… я надеялся, что Созидатель пошлет мне Мальдруса, чтобы я избавил этот мир от него, но, видимо этот бой важнее, — Тальдарус сидел вместе с Якитантисом в его покоях, планируя план захвата дома Хакитэда.

— Не стоит недооценивать этого люмитанца, может быть он и появился из ниоткуда, но это только делает его опаснее других. Мы не знаем, на что он способен, а раз ему удалось добраться до двадцатки, то, скорее всего, его способности простираются далеко за пределы простого мастера кругов, — самуртат вспоминал прошлые бои Аренлэйка, которые были еще более загадочны, чем он сам.

— Не бойся за меня, на моей стороне Созидатель, и даже если я погибну, наш план не отменяется, дело будет жить и после моей и твоей смерти. Интэритус объявлен, а значит, никто не уйдет от наказания.

— Да, но хотелось бы лично поучаствовать во всем этом. Никогда не забуду крики госпожи и ее дочерей, когда эти сволочи потешались над ними…

— Я знаю, что ты чувствуешь, те же самые чувства заставили меня вступить в ряды Сынов, чтобы делать мир лучше. Я убивал убийц, пытал рабовладельцев, делал ужасные вещи, чтобы слабые могли спокойно вздохнуть, зная, что в этом ужасном мире у них есть тот, кто печется о них. В мире, где зло абсолютно безнаказанно творит ужасные вещи, нужен тот, кто, не взирая, на угрозы и риск для жизни, схватит мразь за горло, перекрыв ей доступ к кислороду, — Тальдарус говорил спокойно и размеренно, без капли гнева в голосе, это еще больше поражало Якитантиса, который всегда был импульсивен.

— Думаю, ты справишься. Аренлэйк, конечно, силен, но ничего такого, с чем бы ты ни сталкивался.

— Я буду биться во славу Созидателя, не жалея сил, и будь, что будет. Пора собираться, нужно успеть еще пару дел перед тем, как начнется бой.

— Да, конечно, пойдем.

* * *

Спустя несколько часов оба претендента стояли в раздевалках, расположенных по разные стороны арены. Народу собралось еще больше, чем обычно, в воздухе повисло напряжение перед первым настоящим боем. Тальдаруса пришли поддержать его братья по ордену вместе с самим великим последователем, а также Якитантис.

Аренлэйк стоял в гордом одиночестве, ожидая сигнала к выходу. В его раздевалке было пусто, как и в жизни. Никто никогда не поддерживал его и не переживал, всем было плевать на то, выживет он или умрет, с раннего детства Аренлэйк был сам по себе.

— Дамы и господа, представляем вашему вниманию первый поединок великой двадцатки! Они шли к этому моменту сквозь смерть и разрушение, они не щадили никого, чтобы сегодня оказаться здесь, перед вами, на пути к вечной славе и богатству! — комментатор разошелся пуще прежнего, играя на эмоциях зрителей.

— Пусть твое мастерство окажется лучше, чем у противника, а Созидатель не оставит тебя в этой битве, — сказал великий последователь Тальдарусу.

— Он всегда в моем сердце, где бы я ни был.

Тальдарус и Великий последователь крепко обнялись, и люмитанец последовал к воротам, попутно обнимаясь с теми, кто пришел его поддержать.

Противники стояли перед массивными воротами по разные стороны стадиона. Двери заскрипели, открывая путь двум воинам.

Комментатор поспешил представить участников, чтобы зажечь в зрителях больший интерес. Пока ворота открывались, а бойцы не вышли на поле, по всей арене звучали громкие слова.

— С правой стороны выходит Тальдарус, правая рука Великого последователя и верный воин Сынов Созидателей. За свою жизнь он стал знаменит благодаря своей жестокости к тем, кто презирает заветы Созидателя. С левой стороны не менее грозный противник, Аренлэйк. Темная лошадка, которая уже приковала к себе взгляды всех искушенных любителей хорошей битвы. Кто же из них сможет пройти дальше и войти в великую десятку лучших бойцов вселенной за последнее тысячелетие! Леди и джентльмены, приготовьтесь, битва настоящих мастеров, начинается!

В прятки со сном. Часть 3

Аренлэйк и Тальдарус стояли друг напротив друга, не шевелясь и не произнося ни слова. Телепорт перенес их на отдаленные системы на краю вселенной, где уже давно не было жизни, лишь тишина, граничащая с тьмой.

Тальдарус неожиданно припал на одно колено, сложив руки перед собой.

— Великий Созидатель, я — раб твой, верный слуга и воля твоя, прошу, дай мне сил искоренить все то зло, что расползлось по нашей вселенной. Все планетарцы дети твои, но лишь мы следуем по заветам твоим, не оставь же меня в этот не легкий час, — из глаз Тальдаруса пошел белый поток силы, будто дым.

Его тело начало покрываться фиолетовой броней с золотистой росписью. Огромное дерево, чьи ветви держали планеты, светилось белым светом посреди его массивного нагрудника, а на рёберных пластинах красовались три известные надписи на латинском языке, что украшали стену главного святилища Сынов Созидателя. Плащ свисал за его спиной с рисунком в виде герба ордена, слегка колышась от ветра пустынной планеты, на которой все еще осталась атмосфера. В правой руке появился меч с белой рукоятью и черным по краям лезвием. Центр клинка напоминал собой небольшой сосуд, по которому струился белый илуний. На левой руке у Тальдаруса появилась шипованная черная цепь, одна часть которой была обмотана вокруг руки, а другая доставала до земли, удобно расположившись на ней.

Тальдарус поцеловал пальцы своих рук и не спеша поднялся, грозно смотря на противника.

«Две тысячи лет я убегал, борясь за свою жизнь, две тысячи лет я не спал, боясь вернуться туда, откуда бежал без оглядки… моя жизнь — это ад наяву, и скоро я приду к тебе с этим бременем, чтобы посмотреть в твои глаза полные страха. Как бы ни был силен мой противник, больше я не буду отступать, пришло время вернуть то, что мое по праву рождения», — Аренлэйк слегка опустил голову, закрыв свои глаза под тьмой маски.

Его тело объяла черная аура, а лохмотья вдруг стали сменяться броней.

Белая, богато украшенная броня с черными вставками постепенно покрывала собой своего владельца. Пластины скреплял черный материал, который виднелся в некоторых местах, а посреди нагрудника показался герб Люмитании, светящийся черным светом. Тяжелый черный плащ сокрыл спину Аренлэйка, а потрепанный капюшон сменился более богатым, сделанным из дорогих материалов. Илунии преобразовывался так, как владельцу было нужно, в любой материал любой прочности, делая даже шелк прочнее алмаза. Белый герб Люмитании в итоге полностью украсил плащ Аренлэйка, а массивные наплечники окрасились в два цвета под стиль брони. Больше всего зрителей поразили закованные руки, на которых было нечто вроде множества артерий, по которым струился черный илуний Аренлэйка.

Затем, из земли появилось два меча, которые по ширине не уступали клинку Джорелла. Выглядели они так, будто самый искусный мастер во вселенной обработал два кристалла, сделав из них прекраснейшие орудия убийства. Начиная от центра, почти прозрачные, коричневатые лезвия мечей становились все темнее, достигая абсолютной черноты у самого края. Семнадцать тонких ломаных линий разделяли каждый из них, иногда переливаясь из стороны в сторону. Эфес каждого клинка был обмотан тряпичным материалом черного цвета, а навершие выковано в виде простого круга, в который был вставлен того же цвета алмаз.

— Хе. Вижу, теперь-то все по-взрослому, — выдал Белиндор, который смотрел бой по тв в баре. Его правый нижний клык вылез поверх верхней губы, пока его хозяин продолжал довольно улыбаться.

— Долго они еще будут так стоять, мы хотим зрелищного боя! — закричал один из посетителей под одобряющие возгласы остальных.

— Заткнитесь и не вякайте, если мозгов нет! Бой уже начался, просто вы слишком тупы и слабы, чтобы это понять.

Посетители непонимающе посмотрели на Белиндора, который продолжал пялиться в экран, но даже после его слов, никто ничего не смог разглядеть в действиях двух бойцов.

— Ты тоже это видишь? — Дутанор задал вопрос Джореллу, пока они и Лонут смотрели турнир у себя в апартаментах.

— Да, такое сложно не заметить, но волнует меня кое-что другое, — Джорелл был задумчив, скрестив руки на груди, он анализировал этот бой, как никогда прежде.

— Что, что вы видите? Они же просто стоят! — Лонут смотрел на приятелей, то на одного, то на другого, ожидая от них ответов.

— Они уже сражаются, сейчас Аренлэйк проверяет контроль Тальдаруса на прочность — хочет овладеть им, как Зарблэйном, но, видимо, этому не бывать.

— Ты, кажется, говорил о чем-то, что волнует тебя куда сильнее?

Дутанор старался прислушиваться к Джореллу в последнее время, так как чувствовал, что знания его друга изрядно возросли после долгого пребывания в загробном мире.

— Да. Видите ли, по ту сторону я обзавелся одной интересной особенностью, что позволяет мне читать чужие души, тем самым выдавая мне, что же у человека на уме.

— Ты не рассказывал нам об этом, почему? — оба приятеля уставились на Джорелла, явно обиженные, что тот скрывал от них такой секрет.

— Хм, не знаю, не было подходящего момента, наверное, но не в этом суть. До сего момента я не мог разобрать, что же на душе у этого парня, но сейчас, он открыт, будто книга. На самом деле истинно сильные души очень тяжело прочесть, но сейчас я вижу все. В его есть отчаяние, боль и гнев, они наполняют его душу, но в тоже время я вижу и всепоглощающую пустоту, которую Аренлэйк никак не может заполнить.

— Значит, он все-таки безумец, каким его все считают.

Джорелл промолчал, так как не был уверен в ответе, но в душе Аренлэйка он увидел кое-что еще, однако побоялся, что может ошибаться в увиденном.

— Что ж, этого следовало ожидать, против такого воина, как ты, эта хитрость не пройдет, но попробовать стоило, — наконец произнес Аренлэйк.

— Хватит разговоров, я вижу твою черную душу насквозь, и Созидатель требует, что бы я отправил её к нему, дабы он смог вновь сделать её белой и чистой, какой она была когда-то.

— Созидатель — это мелкая крыса, которой плевать на наши судьбы, ты служишь не тому.

Сказанное взбесило Тальдаруса, и тот со всей силы замахнулся цепью на Аренлэйка. Люмитанец схватил мечи и отпрыгнул в сторону, однако удар был настолько сильный, что укрепленная на пятьсот процентов земля разлетелась на тысячи километров в округе, поднимая облака пыли вверх. Валуны с грохотом взлетали и падали обратно вниз, пока Аренлэйк пытался подлететь вплотную к противнику. Тальдарус так быстро размахивал цепью, что делал любые подступы к нему не возможными. Цепь в мгновение ока удлинялась и укорачивалась по прихоти своего хозяина, тем самым доставая Аренлэйка на любом расстоянии. Наконец тому надоело бегать, и он поймал цепь рукой, а затем потянул её на себя, но это ничего не дало, так как Тальдарус просто увеличил её длину, а сам так и остался стоять на месте.

Тогда Аренлэйк послал через цепь свой илуний, который стремительно направился к Тальдарусу, заставив того испарить её. Воспользовавшись моментом, Аренлэйк смог подобраться к Тальдарусу вплотную и началось противостояние на мечах. Они передвигались по планете с огромной скоростью, разнося её в пыль. За пару минут они разрушили каменный шарик, переместив свой бой на следующий, более прочный.

Тальдарусу удалось отлететь подальше от Аренлэйка и воссоздать цепь, но его оппонент был не так прост. Аренлэйк воткнул оба меча в землю и по всей планете из недр стали вырываться черные потоки илуния, в сотни километров диаметром. Тальдарус сделал выпад вперед, словно луч проносясь по полю боя и настигнул Аренлэйка, но тот успел отбить клинок в сторону, однако тем самым дал хороший импульс для удара кулаком своему противнику. Тальдарус молниеносно вдарил по лицу Аренлэйка другой рукой, откинув того назад. Огромные куски земли вырывались из планеты и уносились вслед за Аренлэйком, вспышки илуния были столь яркими, что освещали собой всю округу на тысячи километров.

Стадион скандировал имя священнослужителя, так как все они знали о его добрых и великих делах.

Тальдарус полетел на поиски своего врага, но тот нашел его сам. Аренлэйк будто стал сильнее, быстрее и жестче. Он накинулся на священника, обрушив на него великую мощь. Вторая по счету планета сотрясалась от битвы двух великих воинов, прогибаясь под их поступью. Аренлэйк схватил Тальдаруса за лицо и со всей силы швырнул вниз, не успел священнослужитель коснуться земли, как враг влетел в него двумя ногами, буквально вдавив в землю. Вдвоем они прошли планету насквозь, прямиком через её ядро. Взрыв достал обоих, но не причинил никакого вреда, оба противника спокойно переместили свою битву в космос.

Псевдо сосуды на броне Аренлэйка зажглись ярче, передавая силу в мечи. Линии, что разделяют клинки, загорелись черным светом и лезвия засветились илунием. Аренлэйк подставил клинки друг к другу и выпустил огромный поток в сторону Тальдаруса, тот решил, что легко увернется, но луч начал преследовать его всюду, заставив священника принять удар на себя.

Еще большая тьма накрыла космическое пространство, когда черный луч достиг цели. Аренлэйк стоял вне зоны досягаемости тьмы, как что-то резко потянуло его за ногу.

Тальдарус незаметно обмотал своей цепью ногу противника и, вылетев из темноты, смог достать Аренлэйка в плечо, пронзив его насквозь. Тот тоже не растерялся и обхватил священника покрепче, чтобы он не мог никуда деться.

— Что за детские потуги? — с презрением спросил Тальдарус, пытаясь вырваться из железной хватки, но некая сила позади, привлекла его внимание.

Тальдарус посмотрел назад и к ужасу для себя обнаружил, что на месте тьмы появилась небольшая черная дыра.

— За любой тьмой есть еще большая тьма, господин священник, — грубым басом и с ухмылкой произнес Аренлэйк, смотря на Тальдаруса, — подумайте об этом на досуге, времени у вас будет предостаточно.

С этими словами Аренлэйк зашвырнул Тальдаруса в черную дыру, и та захлопнулась, как капкан, проглотив и крики священника.

— Легкая победа над сильным противником, — Аренлэйк пощупал пальцами раненное плечо, которое уже полностью зажило, будто никакой клинок только что не пронзал его насквозь.

Поклонники Тальдаруса и Сыны Созидателя смотрели на экран с ужасом в глазах, не понимая, как такое могло произойти, кто-то даже слегка начал плакать.

«Какого черта меня не телепортирует обратно на арену, я же победил. Здесь что-то не так», — думал про себя Аренлэйк, с опаской поглядывая по сторонам.

Вдруг, в том месте, где была черная дыра, появился небольшой разлом, из которого выходил яркий, белый свет. Тальдарус вернулся и требовал второго раунда.

В прятки со сном. Часть 4

Он исчез, и Аренлэйк почувствовал его присутствие на последней планете в этой системе, самой прочной. Нутро подсказывало ему — это ловушка, но черный илуний уже обуздал разум Аренлэйка, жажда битвы была слишком сильна. Откинув все предрассудки, Аренлэйк стремительно направился на планету, где его уже ждал Тальдарус. Священник выглядел потрепанным, но быстро залечивал свои раны.

— У тебя ужасающая способность, впервые я испытал такой страх и отчаяние, если б не мой запас илуния… — Тальдарус был сильно ошарашен для владельца белых глаз, казалось, что бесчувственный испытывает слишком сильные эмоции.

— То, что ты испытал, лишь капля в океане по сравнению с тем, что было со мной.

— Охотно верю… что делает тебя еще опаснее, я не могу оставить тебя живым.

— Как будто ты собирался до этого, давай, священник, покажи мне все, на что ты способен, — скрипя зубами, сказал Аренлэйк, и принял боевую позу, ожидая хода своего врага.

Тальдарус, вытянул руку вперед, и в ней появился музыкальный рог.

— Давай, покажи ему, что бывает, когда сомневаешься в силе Созидателя, — полушепотом сказал Великий последователь, который стоял вместе со всей свитой и пристально смотрел, как Тальдарус собирается призвать свое мощнейшее оружие.

Аренлйэйк наблюдал за монахом, он уже мог бы сто раз атаковать его, но что-то ему подсказывало, это будет слишком самоуверенно даже для него.

— Это, мой интэритус, все, или ничего, — Тальдарус поднес рог к губам и продудел в него.

Звук похожий на рев тысячи механизмов пронесся по округе сильной звуковой волной, снося все на своем пути. Аренлэйк пронзил мечами землю, чтобы устоять, но не смог. Волна унесла его на многие десятки километров назад. В голове у него все помутнело, тело шатало из стороны в сторону, а в ушах стоял такой звон, что не было слышно даже собственных мыслей. Илуний помог ему пережить этот удар, но такого Аренлэйк не ожидал.

Едва придя в себя, он вновь услышал этот рев, громче и страшнее, а вдали появилась огромная стена, состоящая из сплошного потока илуния. Белоснежный столп возвышался на десятки тысяч километров в небеса, издавая этот душераздирающий рев.

— Так вот, что такое интэритус… это когда тьма, боится света, — восхищенный этим зрелищем, Якитантис смотрел на бой с открытым ртом, даже не смея моргнуть.

Буквально все, кто наблюдал это зрелище, не могли оторвать свой взгляд от экрана, перестав думать, о чем-либо вообще.

Столп рычал, выдавая разрушительные волны. Звук мчался по планете, разрушая ее слой за слоем. Аренлэйк продолжал двигаться вперед, все ближе подбираясь к Тальдарусу, прилагая для этого уйму усилий. Он обнаружил священника все на том же месте, у подножья своего творения, такого маленького и хрупкого по сравнению с призванным им зверем. Но Аренлэйк не обманывал себя, прекрасно понимая, что бояться ему стоит не рычащего демона за спиной крохотного люмитанца, а того, кто этого монстра призвал. Тальдарус был полностью пронизан илунием, он струился из его глаз таким невиданным потоком, что часть его стекала по щекам, вены стали белы, как мрамор. Сын Созидателя стоял, не шевелясь, стиснув зубы от напряжения, которое испытывало его тело в этот момент. Сила белых глаз помогала ему не чувствовать боли, иначе бы он уже кричал с такой силой, что даже сам Созидатель явился с той стороны, чтобы посмотреть, кто нарушил его покой.

Тварь за его спиной продолжала вопить, и Аренлэйк вдруг приметил, как бесформенный поток света начал приобретать очертания, становясь все меньше. Фигура была похожа на гигантскую гориллу, или голема, или все вместе, разобрать было тяжело, но одно было ясно — столп ожил.

Аренлэйк оттолкнулся со всей силы, чтобы пронзить Тальдаруса двумя клинками, но случилось то, чего он так боялся, огромная белая рука появилась из потока и с воплем отшвырнула люмитанца с такой мощью, что огромный кусок планеты растворился на глазах.

— Живи достойно, умри достойно, и созидатель оценит тебя, по достоинству, — произнес Тальдарус и с криком направил зверя вдогонку за Аренлэйком.

В попытках сбежать от сгустка ненависти, Аренлэйк попытался скрыться в космосе, но к своему разочарованию полностью понял весь замысел ловушки — планета была накрыта мощным барьером, который подпитывался илунием Тальдаруса.

— Это становится интересно, — навеселе сказал Аренлэйк, пока смесь похожая на голема и гориллу одновременно, летела к нему на другой конец планеты, чтобы убить.

Выждав момент, Аренлэйк увернулся таким образом, что сгусток энергии ударил со всей силы в небесный щит, увидев, что в результате не появилось даже трещинки, люмитанец понял, что переводить атаку нужно на Тальдаруса.

Аренлэйк исчез и в следующую секунду появился около Тальдаруса, он нанес ему мощный боковой удар двумя мечами одновременно, но тот оказался защищен невидимым барьером. Илуниевый монстр вернулся на помощь своему хозяину и с яростью обрушился на Аренлэйка, окружив его и начав терзать со всех сторон.

— Чувствуешь мощь Созидателя, как смерть подбирается к тебе все ближе?! — закричал Тальдарус, видя незавидное положение противника.

Губы Аренлэйка вытянулись в насмешливую улыбку под его маской. Доспех его был разодран и разбит во многих местах, раны на теле сильно кровоточили, казалось, конец его не минуем, но он улыбался.

— Смерть? Да, я знаю это чувство, когда она дышит тебе в затылок, но вот только с этой сукой мы уже давно на ты!

Аренлэйк воткнул один из клинков в землю и со всего размаху ударил кулаком по огромной твари из илуния. Монстр завизжал от боли, но самое удивительное, что Тальдарус упал на одно колено, держась за живот. В этом месте его броня была уничтожена, и Аренлэйк сразу понял, что к чему. За мгновение он восстановился и помчался к твари, разрубив её невидимую оболочку, Аренлэйк рванул прямо внутрь, где начал кромсать все на лево и на право. Тварь принялась визжать от боли, пока черные потоки илуния вылетали из нее, пронзая насквозь яркими лучами. Наконец, илуний Аренлэйка переполнил её, и та взорвалась, словно воздушный шар, перевернув всю местность в округе. Один шаг отделял еще одну планету от разрушения.

Аренлэйк нашел Тальдаруса в паре километров от себя, он лежал в облаке пыли, держась за живот, хотя ему следовало бы беспокоиться за все тело, настолько все было плохо. Без одной руки, двух ног, с ободранным телом и обожжённым на треть лицом, Тальдарус посмотрел на подошедшего к нему Аренлэйка. На том не было ни царапинки, не смотря на полученные им недавно увечья.

— Выглядишь дерьмово, ну и где твой хваленый Созидатель, который должен был оберегать тебя?

Вся вселенная следила за разговором этих двоих. Сыны Созидателя тряслись от ужаса и ярости, они хотели ринуться на помощь своему собрату, но не могли. Аренлэйк, ненавидящий всем сердцем сказки о добром и великом Созидателе, хотел раз и навсегда дать понять этому миру, что он думает об этом божке.

— Он будет ждать меня… там… — с трудом выговорил Тальдарус, вытянув руку вверх.

— Нет, никто тебя там не ждет, лишь проводник душ и все.

— Ты, не сломаешь мою веру, чудовище…

— Я и не собирался, твоя вера скоро итак сломается, когда окажешься по ту сторону, наедине с настоящими монстрами, — Аренлэйк присел на корточки, чтобы лучше слышать Тальдаруса.

— Откуда тебе знать, что меня там ждет, никто не знает…

Аренлэйк наклонился к умирающему и что-то прошептал тому на ухо. Тальдарус даже на мгновение ожил, но к этому моменту его глотку уже со всей силы сжимала рука. Шея священника хрустнула, и он покинул этот мир, стремясь навстречу своему Созидателю.

Аренлэйк не спеша поднялся и, зная, что его сейчас видят все, прокричал:

— Вот, насколько Созидателю есть дело до его великих последователей! Да срать он хотел на вас всех, если даже его преданные слуги подыхают от рук таких, как я! Созидатель — это паршивая мразь, которая любит смотреть, как вы все страдаете в своих жалких попытках жить!

Его слова дошли до ушей каждого планетарца во вселенной, крепко засев в их головах, но не дали нужного эффекта. Фанатики, что с них было взять? Услышав такое богохульство, большинство тут же ополчилось на Аренлэйка, желая ему смерти. Простые планетарцы, для которых доктрина Сынов Созидателей про достойную жизнь и смерть была единственной надеждой на вечную жизнь в райском городе Созидателя, не желали признавать, что всех их после смерти ожидает лишь забвение.

Но с одним фактом не мог спорить никто — бой получился поистине зрелищным и великолепным. Под ненавистные крики Аренлэйк вошел в десятку сильнейших воинов вселенной.

В прятки со сном. Часть 5

— Бармен, два бочонка красного мъердского мне! Этот бой пробудил во мне жажду, — Белиндор кинул пару монет на барную стойку, и бармен положил перед ним трубку, подсоединенную напрямую к одной из бочек.

— Ну, что думаешь на этот счет? — спросил рядом сидящий Хартэн и поднес стакан к Белиндору, прося наполнить его.

Великан охотно поделился выпивкой, плеснув приятелю в бокал.

— Думаю на счет чего, боя, или этой речи в конце?

— Да кого волнует эта речь? Срал я на этого Созидателя, все, чего я добился в своей жизни, лишь плоды моих усилий, а не какого там божка, который якобы подарил мне удачу или написал линию судьбы!

— Знаю пару ребят, которые с тобой не согласятся, — Белиндор кивнул в сторону столика, за которым сидело восемь Сынов Созидателей напивающихся с горя.

Хартэн оглянулся, посмотрев на жалкое зрелище. Фанатики выкрикивали слова, восхваляющие Тальдаруса, проклинающие Аренлэйка и его богохульство, а так же клялись отомстить.

— Помнится, их было куда больше в начале боя…

— Да, большая часть ушла отсюда с ненавистью в глазах, боюсь, скоро произойдет что-то недоброе, — Белиндор наклонился к Хартэну и не громко произнес. — И я надеюсь присутствовать при всем этом, хе-хе.

Делдаркец улыбнулся и отпил пару глотков.

— Никто не говорил тебе, что ты через чур помешан на насилии?

— Ерунда! Я помешан на силе, только она решает все в этом мире!

— Хм. Об этом можно долго спорить, но мне лень.

— Лучше расскажи мне, что будешь делать с Якитантисом? Он довольно грозный противник, заслуживший репутацию одного из лучших мастеров меча и кругов, — Белиндор с грохотом поставил свой стакан на стол и снова наполнил до краев.

— А что мне еще с ним делать? Да, он мастер, иначе бы не был личным охранником и самым доверенным лицом самого Катуджами, о его навыках ходят легенды. Бой будет сложным, но нет ничего такого, с чем бы я ни сталкивался за свою жизнь.

— Да в пропасть все эти легенды и мифы! Тальдарус по слухам был чуть ли не сам Созидатель, воплоти, и где он теперь?! Сражен каким-то Аренлэйком, явившимся из какой-то задницы, его тело валяется в грязи на всеми забытой планете на краю нашей унылой вселенной. А этот Сокрушитель миров, столько шума из ничего! Смех, да и только! Я с самого начала знал, что это всего лишь чьи-то байки для трусливых мальчишек.

— Но ты ведь не можешь не согласиться, что Тальдарус был действительно силен, а этот контроль илуния в виде ужасного зверя, давно я такого не видел…

— Твоя правда. Может, священник и не был, Созидателем воплоти, но бился, как демон. Бой и вправду был хорош, осталось лишь узнать следующих кандидатов на вылет.

* * *

— Черт возьми, не думал, что с илунием можно вытворять такие вещи, — Дутанор, ошарашенный только что увиденным боем, продолжал сидеть на диване, прокручивая лучшие моменты в голове.

— Да, но насколько же невероятен этот Аренлэйк, если смог победить такого грозного противника… — добавил Лонут, который так же был под сильным впечатлением.

Джорелл стоял рядом и все обдумывал, он все еще помнил приказ Марендрайта о том, что Аренлэйка следует убить, но то, что он только что увидел в душе люмитанца, заставило его пересмотреть свои взгляды на него. Ему захотелось разобраться, прежде чем предпринимать что-либо. Он думал о том, что как только получил способность видеть чужие души насквозь, то с каждым боем все больше и больше стал проникаться к своим врагам, понимая, что у каждого из них может быть своя богатая история и мотивы, порою, даже благородные. Единственное чего он боялся — пощадить однажды совсем не того, проникшись его историей.

— О чем задумался? — обратился к нему Дутанор.

— Не о чем, просто анализировал бой.

— Ладно, ребята, я пойду встречу Руксэндру, она попросила помочь донести ей тяжелое оборудование, скоро увидимся, — с этими словами довольный Лонут вышел из апартаментов.

Едва тот вышел за дверь, Дутанор заговорил.

— Я не знаю, каким человеком ты стал после проведенных тобою двух тысяч лет по ту сторону жизни и даже не знаю, чем ты там занимался и какие чудеса видел, но одно, мне известно точно — когда ты что-то скрываешь. Джорелл, мы с тобой и Улькиус с Изентриэлем — это все, что осталось от защитников человечества, больше у людей никого нет. Падем мы, падут и они. Мы должны доверять друг другу, между нами не должно быть секретов, а от тебя я только и получаю, что недоверие и молчание. Ты не говоришь, зачем скрываешь свое лицо маской и капюшоном, не говоришь, что за дела у тебя с Марендрайтом, а я знаю, они есть. Может быть, меня не назовешь самым умным парнем на свете, для этого у нас есть Улькиус, но я и не дурак, слышишь меня? Если я молчу, это не значит, что ничего не замечаю, просто стараюсь верить, что ты знаешь свое дело.

Джорелл сел напротив своего друга, пытаясь подобрать нужные слова. Очень легко начать считать себя самым умным, прожив пару тысячелетий, этот грех был присущ очень многим долгожителям во вселенной.

— Тогда верь мне, верь и дальше в меня, Дутанор, и скоро ты увидишь, что я не обману твое доверие.

— Я верю тебе, просто не понимаю, почему так сложно поделиться своими замыслами со мной, ведь мы в одной лодке, или нет?

— Да, в одной, но у меня есть веские причины на то, чтобы все оставалось в неведении. Здесь повсюду глаза и уши, поэтому, пока я буду молчать, а ты, просто будь рядом со мной в нужный момент.

— О чем это ты? Конечно же, я с тобой, вот только…

— Что?

— Мы бог знает сколько раз проводили обряды экзорцизма, которые притащил Лонут, но все бестолку, эта тварь все еще внутри меня, Джорелл. Я чувствую, как он жаждет завладеть моим телом, а моя жажда сильнее с каждым днем. Что если… что если я в итоге сойду с ума и стану только обузой для всех вас?

— Не говори так, хрен этому засранцу, а не твое тело. Я уверен, мы что-то упустили в этих обрядах, но нутром чую, что идем в нужном направлении.

— Я играю в прятки со сном, Джорелл, медитация, микро контроль, все это помогает мне держаться, но морально я сильно подавлен из-за смерти дорогих мне людей. Скоро сон найдет меня, и тогда это будет началом моего конца, как и говорил Кэз. Я совершил страшную ошибку, взявшись за ремесло потрошителя. Уже не помню, когда нормально спал… — Дутанор выглядел очень виноватым, наконец, осознав всю паршивость ситуации, в которую он себя же и вогнал.

— Ты сделал это, чтобы защитить тех, кто тебе не безразличен, я бы поступил так же, будь у меня возможность, да любой нормальный человек поступил бы по-твоему.

— Возможно, но мне все равно не удалось никого спасти, — Дутаноропустил глаза, сжав кулаки, и Джорелл снова увидел этот отчаянный взгляд, который был в первые дни после войны с ренианцами.

В дверь резко вбежал Лонут с вытаращенными глазами, крича, как ненормальный:

— Джорелл, Дутанор, скорее, вас кое-кто ждет в космопорте.

Товарищи, не сразу поняв всю серьезность ситуации, посмотрели на ошарашенного Лонута, даже слегка улыбаясь, видя его таким.

— Что? Кому мы вообще тут сдались? — спросил Дутанор.

— Я не знаю, но, это человек, с Земли! Он представился, как первый защитник человечества!

Глава 5 Первый защитник человечества. Часть 1

Быстрым шагом троица шла по широкому коридору, ведущему на космопорт.

— Откуда ты узнал, что он нас ждет? — спросил Лонута Джорелл.

— Не я, это все Руксэндра. Я пришел за ней, но вместо нее меня ждал стражник и просил передать ее слова.

— Я вот все гадаю, что еще за самый первый защитник такой… — сказал Дутанор, чем заставил товарищей задуматься над этим.

— А что если кто-то из защитников все же вернулся с того света? Вдруг это Ильмарион, или Линтранд?! — предположил Джорелл, который был бы рад видеть и того и другого.

— В Ильмариона я бы еще поверил, но Линтранд был на шестнадцатом круге, такие не возвращаются…

— Да… — с тяжелым вздохом согласился Джорелл и добавил. — Ладно, не будем гадать, узнаем все, когда дойдем туда.

Широкие двери космопорта отворились, открыв вид на огромный ангар, где находились тысячи кораблей и огромное множество планетарцев. Порт возвышался над всем городом, благодаря чему всем посетителям открывался прекрасный вид.

— Так, ну и где нам его искать? — почесав голову, спросил Дутанор, смотря по сторонам.

Товарищи стали оглядываться, пока не увидели огромный ажиотаж около небольшого корабля обтекаемой формы, крылья которого были слегка согнуты и по краям имели нечто, похожее на железное оперение. На обшивке красовался символ защитников человечества.

— Думаю, мы нашли, что искали.

Троица спустилась вниз по высокой, широкой лестнице и направилась к кораблю. Зеваки-журналисты тут же приметили их и набросились с расспросами. Всем хотелось узнать хоть что-нибудь о Джорелле, о людях и их планах, любая информация от нового народа была для них ценнее золота.

Растолкав надоедливых журналистов, они предстали перед кораблем. Недолго простояв снаружи, дверь корабля открылась для них, и друзья зашли внутрь.

В корабле было довольно уютно, хоть и выглядел он, как истребитель или перехватчик. В дальнем углу приятели увидели Руксэндру, которая улыбалась и с кем-то разговаривала.

— Руксэндра? С тобой все хорошо? — полюбопытствовал Лонут.

— А, вот и вы, ну наконец-то, — Руксэндра мило улыбнулась ребятам. — Позвольте вам представить, эм… простите, я забыла, как вас зовут, разнервничалась, видимо, — обратилась девушка к своему собеседнику. Тот положил свою ладонь ей на руку и сказал:

— Ничего страшного, дорогуша, я сам представлюсь нашим гостям.

Мужчина встал из-за стола и повернулся к гостям, подойдя к ним поближе, он протянул свою руку Джореллу и с легкой улыбкой на лице произнес:

— Макрэй, будем знакомы?

— Макрэй? Не может быть, Улькиус рассказывал мне про тебя, ты должен быть мертв, — Дутанор нахмурил брови, и Джорелл с Лонутом стали переглядываться, не понимая, к чему все идет.

— Ну, как видишь, я живее всех живых.

— В таком случае, нам придется это исправить, предатель, — скрипя зубами, сказал Дутанор и призвал свои красные глаза. — Джорелл, этот человек и есть тот предатель, из-за которого началась вся эта каша с ренианцами!

Тот резко повернул свою голову в сторону Макрэя и его глаза наполнились темно-синим пламенем. Три пары глаз уставились на Макрэя, готовые растерзать его в любой момент.

— Воу, воу, обождите с выводами, ребята! — Макрэй приподнял руки вверх, делая несколько шагов назад.

— Зачем ты явился сюда?! Отвечай быстро и четко, мы тут все немного злые, — Джорелл вызывал у Макрэя больше страха, чем все те, с кем ему доводилось встречаться в его жизни. Было в нем что-то, чего тот не мог объяснить, нечто страшное, нечто кровожадное, нечто такое, что заставляло сердце колотиться быстрее.

Макрэй тут же поймал себя на мысли, что другие, кажется, этого не ощущают. Неужели эта какая-то способность, которая действует только на врагов? Но долго раздумывать было некогда, нужно было срочно изложить суть дела, по которой он сюда прилетел.

— Позвольте, я кое-что достану из своего пальто, это развеет все ваши опасения.

— Доставай! — рявкнул на него Дутанор.

Макрэй полез рукой в карман и достал оттуда планшет, затем активировал его своим отпечатком пальца и дал в руки Джореллу. На экране их ждал Улькиус, который начал все объяснять в своей заумной манере. Спустя минут тридцать все уже сидели за столом в апартаментах людей, играя в гляделки.

— Так значит, ты хотел спасти человечество, а не предать? — начал разговор Джорелл.

— Да, и все бы получилось, если б мне не помешали мои же друзья…

— Но почему ты не поделился своими планами с остальными, возможно, тогда все было бы по-другому? — спросил Дутанор, который не верил, что защитники так подло поступили с Макрэем.

— Думаешь, я не пытался? Но меня назвали поехавшим дурачком и исключили из совета. Меня! Того, кто создал его! А когда я попытался взять дело в свои руки, то был убит теми, кого считал своей семьей. Тысячу раз Линтранд слышал от меня, что илкарцы не принесут нам ничего хорошего, без обид, Лонут, но так и произошло в итоге, — Макрэй посмотрел илкарцу в глаза, а тот виновато отвел их.

— Это ужасно, вы не заслужили этого! — возмутилась Руксэндра и окинула Лонута холодным взглядом.

— Простите нас, господин Макрэй, мне стыдно за это, но мы поплатились за все сполна.

Макрэй тяжело вздохнул и положил свою руку тому на плечо.

— Ничего, что было, то прошло. Ни к чему ворошить старые обиды, сейчас у нас есть дела куда поважнее. Вы пытались выжить, и были в отчаянии, я все понимаю.

— Ты сказал, что совет был твой, а так же называешь себя первым защитником, что все это значит? — поинтересовался Джорелл, который плохо знал саму историю защитников, как и Дутанор.

— А то и значит, — улыбнулся Макрэй. — Я первый начал спасать людей от их самого ужасного врага!

— Это от кого же?

— От них самих, разумеется! — рассмеялся мужчина. — С начала появления и по сей день, люди постоянно так и норовят уничтожить друг друга, стирая целые цивилизации! Я ходил по свету и заканчивал войны, принося мир туда, где его давно ждали. Затем в моей жизни появился Линтранд, Ампелайос, Айола и Улькиус с Анурием, мы столкнулись, когда я выслеживал Зевса, этого проходимца с молниями. Как оказалось, у Зевса было много верных последователей, вроде Посейдона и всей этой шайки лжебожков. Я объединился с новыми знакомыми, и вшестером мы знатно наваляли этим «богам», это было начало крепкой и прекрасной дружбы, — Макрэй тепло улыбнулся, вспоминая славные былые деньки.

— Я помню эти истории, Линтранд рассказывал нам об этом, да и Ампелайос тоже, только тебя они забыли упомянуть.

— Еще бы они назвали, я, наверное, был врагом номер один, мое имя даже произносить запрещали, — Макрэй снова рассмеялся и заразил тем самым остальных, на чьих лицах появились улыбки. — Мы долго путешествовали вшестером, рассказывая друг другу разные байки. Мы спали под звездами, смело смотря в будущее, разжигали костры на вершинах гигантских скал, с которых, казалось, открывался вид на весь мир. Вместе переплывали океаны и сокрушали других богов, что задумали править миром ради своей потехи. Это была прекрасная жизнь, полная приключений и путешествий. Помню, как приметил, что Анурий был чертовски похож на Линтранда. Уже тогда я понял, что тот его сын.

— Анурий был сыном Линтранда?! — с вытаращенными глазами спросил Дутанор.

— А ты разве не знал? — удивленно переспросил Макрэлий, на что юноша отрицательно покачал головой.

— Ну, теперь ты в курсе. В итоге, как бы мы ни старались, лжебоги все появлялись и появлялись, и мы обратились к истокам в поисках этой проблемы. Тогда-то нам стало понятно, кто стоит за всем этим: Гера, Тартар, Уран, Нюкта, Эрот и Эреб. Эти шестеро были одними из самых древних богов Древней Греции, а по совместительству и самыми древними мастерами кругов среди людей. Они были умны и хитры, никогда не пытаясь править собственноручно, а делая все это через своих так называемых «детей» вроде Зевса. Ко всему прочему в живых оставалось еще шесть сильных последователей вроде Эфира, Гемера и так далее.

— Стало ясно, что вшестером нам их не одолеть, и нужен кто-то еще. Собравшись, мы отправились на поиски новых членов отряда, но сначала я кое-что сделал. Мне всегда хотелось создать подобный отряд, а теперь он у меня был, осталось лишь дать ему название. Я предложил это остальным, и все с теплом восприняли эту идею, тогда-то и появились Защитники человечества. Дав клятву, было решено найти некоего безумного мага, о котором ходили слухи.

Все слушали Макрэя, раскрыв свои рты, великая история о великом ордене. Никто из присутствующих не знал, с чего все началось, и особо не пытался выяснить, даже Дутанор. Да и когда там, детям не интересна история, лишь забавы, а став взрослее, нужно было готовиться к войне. Длинноволосый мужчина продолжал свой рассказ, поистине являясь мастером слова.

— Про этого мага мы знали лишь то, что как-то к нему послали около сотни крепких мужчин, чтобы те убили загадочного соседа, но ни один из них не вернулся живым, а тела так и не были найдены. Мы нашли его дом в глубоких джунглях, обойдя все хитроумные ловушки. Постучавшись в дверь, нам открыл слабый безобидный старик. Мы уже было отчаялись, подумав, что это всего лишь сумасшедший дед-отшельник, которого тупоголовая чернь приняла за мага. Ведь мастера кругов не стареют очень долго, а тот уже буквально рассыпался, — Макрэй сделал глоток вина, чтобы промочить горло, затем ухмыльнулся и продолжил. — Хитрый засранец специально сделал себя старым, так как стариков не принимают всерьез и не ждут от них никакой опасности. Он едва не положил Улькиуса, потому что тот подозрительно на него смотрел, разгадав его иллюзию. В итоге все закончилось хорошо, и этот забавный чудак присоединился к нам. Он оказался на одиннадцатом кругу, что в то время считалось очень престижно, скажу я вам. Хитрец заметно помолодел до приятного на внешность мужчины, и стал Защитником.

После годовалых похождений нас в итоге стало одиннадцать против двенадцати, и нами было решено, что более медлить нельзя и нужно срочно разобраться с лжебогами, пока те не породили новых. Спустя какое-то время произошел последний, финальный бой. Мы бились на луне, из-за чего она стала вся в кратерах.

— Подожди, это разве не из-за метеоритов?! — воскликнул Дутанор.

— Вспомни рассказ о Марианской впадине… — напомнил тому Джорелл, и Дутанор с хлопком приложил ладонь ко лбу.

— Метеориты, конечно же, падали на Луну, но их было не так уж и много, большая часть кратеров это наша заслуга. Битва была не шуточной и стоила нам пятерых славных ребят, в том числе и того безумного мага. Первые потери Защитников…

Услышав о потерях, все в комнате загрустили, так как раны еще были слишком свежи.

— Мы похоронили новых товарищей и решили, что о нас не должны знать. Таких, как мы, простые смертные всегда буду превозносить, как богов, а власть, как известно, имеет свойство совращать людские сердца и души. Мы приняли этот закон не столько ради людей, сколько ради собственной защиты. Ушли в тень, спрятавшись в горных хребтах. Нас, конечно, находили разные путешественники или переселенцы, которые шли в поисках лучшей жизни, но в итоге все оставались с нами, чтя и почитая Защитников. Местность была прекрасная, зеленые луга, речушки и шикарный лес, окруженный заснеженными хребтами. Потом появились илкарцы, и дальше вы все знаете, мир сошел с ума. Когда, вернувшись, я увидел, что стало с этим краем, не смог сдержать слез.

— Будь проклят этот мир со своей жестокостью, наша вселенная построена на силе и вот к чему это привело, — со злобой сказал Лонут, сжав кулаки.

— Макрэй, я рад, что ты все-таки вернулся с того света и на нашей стороне. Сейчас, обладатели шестнадцатого круга даже не на вес золота, им просто нет цены.

— И я очень рад этому, Джорелл, давно я поклялся защищать людей и ни за что не отступлю от своей клятвы.

— Господин Макрэй, простите, что перебиваю, но ведь вы проделали весь этот путь не просто ради того, чтобы рассказать нам эту прекрасную историю, верно? — подметила Руксэндра, и в зале настала тишина.

Все уставились на Макрэя, ожидая, что же он скажет.

— Да, все верно, дорогуша. Конечно, мне очень хотелось лично познакомиться с человеком, что защищает людей в этом отвратительном мире, а так же поговорить с немногими оставшимися защитниками. Эта беседа стала меня словно бальзам на душу. Но, основная причина все же немного в другом. Я прилетел сюда, чтобы лично рассказать о плане Улькиуса и передать тебе вот это, Джорелл.

Макрэй достал из пакета какую-то вещь, завернутую в бумажный пакет, которую притащил с корабля, и положил её на стол перед Джореллом.

Первый защитник человечества. Часть 2

— Что это?

Джорелл глядел на невзрачную упаковку, которая лежала перед ним.

— А ты открой, и все станет понятно, — Макрэй с предвкушением смотрел, как Джорелл берет в руки подарок и начинает его раскрывать.

Наконец, в руках у него оказалась маска с множеством линий пронизывающих её по всей длине и ширине. Она выглядела очень грозно и внушительно, чем тут же понравилась Джореллу.

— Прекрасно, только еще одной маски ему не хватало, — развел руками Дутанор, который был не в восторге от подарка.

— Это не простая маска, она особенная, сделанная по чертежам латланцев, — с улыбкой произнес Макрэй и вызвал неподдельное любопытство у всех присутствующих.

— Латланцев? Но откуда у вас их чертежи? — спросил Джорелл, круча маску в своих руках.

— Подарок от Линтранда, оказалось, что он был вагантем анима, а его душа раньше принадлежала не кому-нибудь, а самому генералу латланцев. Он оставил нам целую записную книжку с чертежами орудий и прочих вещей.

— Что? Но почему он раньше об этом не говорил? Если бы Линтранд поделился этими технологиями с нами, кто знает, как бы тогда пошла война?! — Дутанор вскочил из-за стола, опершись на него двумя руками. В нем закипала злость, обида, от того, что все могло закончиться иначе.

— Успокойся, парень, если б Линтранд дал вам эти технологии раньше, то мы бы не отделались одними ренианцами. У латланцев все еще много врагов, и они бы с радостью отняли у вас эти технологии.

— Тогда почему сейчас? Что изменилось с тех пор? — Джорелл отложил маску в сторону и посмотрел на Макрэя.

— Сейчас… а сейчас у нас просто нет выбора, мы идем ва-банк. Рассвет человечества, либо его полное уничтожение…

От этих слов на душе у всех стало тяжко, каждый понимал, что Макрэй прав, все, или ничего, такой расклад ожидал людей в скором будущем.

— Джорелл, я не знаю, насколько сильна твоя мощь, но из того, что видел, ты — последняя надежда человечества. Если ты проиграешь, мы все обречены… конечно, человечество будет биться до последнего вздоха, но все уже будет предрешено. Несколько лет я путешествовал по вселенной и прекрасно знаю, что из себя представляет ренианская армия.

— Я знаю, что от меня требуется, потому, приложу все усилия для достижения своей цели, — твердо ответил Джорелл.

— Это я и хотел услышать.

— Господин Макрэй, а что в итоге это за маска? — спросил Лонут, которому тоже приглянулась эта вещица.

— А, точно. Она удерживает илуний, который выходит из твоих глаз и возвращает тебе обратно, удобная штука, скажу я вам. Если бой затяжной, можно подкопить неплохие силы. Линтранд носил такую же, это помогло ему продержаться против самого Дарбрелта так долго. Даже биться с ним на равных какое-то время, если Улькиус не врал.

— А что с Землей, вы привезли оттуда какие-то новости? — спросила Руксэндра, которая очень переживала все это время.

— Да, конечно, об этом я тоже хотел поговорить. Не волнуйтесь, люди более менее пришли в норму, Джорелл дает им надежду, а это очень многое значит в такое время. Сейчас почти все ресурсы брошены в военное дело, каждая страна, каждый человек ударными темпами мастерит оружие, учится военному ремеслу. Даже трусы понимают, что в этот раз им нигде не спрятаться и придется лично биться за свою жизнь. Ренианцы создали новую Луну, и теперь все пришло в норму, им тоже не выгодно потерять нашу планету. А теперь к главному, Улькиус просил ознакомить вас с нашим планом, он называется «Реинкарнация».

Глава 6 Дитя, воспитанное кровью. Часть 1

Я видел, как мальчишка, весь в крови и со слезами на глазах, раскидал восьмерых обладателей пятнадцатого круга, словно ничтожеств.

Он сидел, окруженный огнем и телами своих близких, тогда-то муликанцы и подписали себе смертный приговор.

Старый маликанец переживший братскую войну (с).

— Мама? Нет, прошу, оставьте ее в покое!

— Мальдрус, беги, слышишь меня, сынок, беги скорее!

Звук булькающей крови, что заполняла глотку, навсегда отпечатался в его голове. Эти звуки издавала его мать, после того, как муликанцы, изнасиловав ее, убили прямо на глазах маленького мальчика, перерезав ей горло. Они заставляли его смотреть, как следом за матерью в расход пошли две его старшие сестры. Девушки умоляли, кричали, звали на помощь, но никто не пришел, чтобы их спасти от лап чудовищ. Дома горели, а сквозь треск костров проносились крики о помощи, муликанцы — животные, что славятся на весь мир своими изнасилованиями побежденных ими врагов.

Мальдрус сидел перед своим горящим домом и рыдал, мертвые глаза его родных смотрели на него, слезы все еще не высохли на их щеках.

— Что, мелкая падаль, теперь-то ты понял, кто твои настоящие хозяева? А-ха-ха, — над ним возвышался капитан муликанцев, что лично принимал участие в вакханалии против его семьи. Его броня была вся в крови семьи Мальдруса и простых маликанцев.

Капитан схватил Мальдруса за шкирку и поднес к своему лицу, тот трепыхался в его руке и пытался вырваться. Но что он мог?

— Какой дерзкий щеночек, все еще пытается сопротивляться, твоя семья тоже пыталась, и где они теперь?

Мальдрус плюнул в лицо капитану, чем только сильнее разозлил его, тот вытер кровь со своей брони и утёр этой же ладонью лицо Мальдруса.

— На, попробуй, ну как тебе, мелкая мразь, какова на вкус кровь твоих родных, а?! — муликанец швырнул Мальдруса в стенку, и мальчик почувствовал, как от удара у него ломается позвонок.

С воплями он упал на землю и больше был не в силах подняться. Капитан не спеша шел к нему, а когда добрался, поставил ногу на спину Мальдруса, чем вызвал еще более адские боли.

— Теперь ты уже не побегаешь. Небось, задумал мстить, когда станешь большим и сильным, да? У-ха-ха. Жизнь немного иная штука, парень, я пощажу тебя, и ты проведешь остаток своих дней нищим калекой, вспоминая, как я насиловал твою семью у тебя на глазах! Ты ничего не сможешь мне сделать, как и тысячи других сопляков до тебя! Твой народ станет нашими рабами, вы будете убирать за нами дерьмо, а ваши женщины будут вечно ублажать нас!

Мальдрус плакал от безысходности и боли, сжав свои кулачки. Капитан напоследок усмехнулся и, убрав ногу с Мальдруса, пошел к своему отряду.

— Навещу напоследок твою семейку, посмотрю на их милые мертвые мордашки.

— Не смей прикасаться к ним, ублюдок! — сквозь боль закричал мальчишка в спину капитану.

Тот повернулся к нему, явно оскорбленный таким заявлением. Вернувшись, взрослый мужчина начал яростно запинывать мальчишку ногами, не жалея сил. Он специально не призвал силу своих глаз, чтобы потешиться над ним подольше.

Смерть подступила к совсем юному Мальдрусу, обхватывая его маленькое тельце.

«Вот если… если бы я был сильным, тогда, я б защитил свою семью. Хотя бы на мгновение, кто-нибудь, пожалуйста, помогите нам. Накажите виновных, умоляю вас», — в глаза Мальдруса потемнело, тело онемело, окутавшись приятной слабостью и теплом.

«Нет, я сделаю это сам, у меня получится! Никто не уйдет от моей мести! Они будут страдать, как страдал я!».

Капитан, решивший, что ребенок мертв, уже отошел от него на пару десятков метров, как внезапно почувствовал всплеск неслыханной силы за его спиной. К его удивлению он обнаружил, что мальчишка поднимается.

— Ты разве не сдох еще? — с ухмылкой прокричал тот.

Мальдрус резко поднял свою голову, один его глаз горел зеленым пламенем, а второй оставался нормальным. Лицо его было наполнено безумием, вены набухли, став того же цвета, что и горящий глаз юнца.

— Нет, зато ты сейчас сдохнешь!

Маликанец вздрогнул от неожиданности, и Мальдрус исчез, в мгновение, пробив капитана насквозь.

— Как, такое возможно? — с трудом проговорил маликанец, падая на землю.

Мальдрус смотрел на свои окровавленные руки, внутри себя он ощущал великую мощь. Мальчик бросился к своему дому, где обнаружил вражеский отряд, что принимал участие в убийстве его семьи. Он набросился на них, словно хищник на свою добычу. Снедаемый гневом, болью и яростью, ребенок превратился в монстра. Мальдрус с криком разрывал муликанцев надвое, кромсал их самыми ужасными способами, выплескивая все то, что накопилось в его душе. Когда пыль осела, а враги были повержены, мальчик к ужасу для себя обнаружил, что пустота в душе никуда не ушла, а лишь стала сильнее. Его нутро требовало крови муликанцев, всех до одного. Он стоял перед своим домом, угли которого уже догорали, а тела родных продолжали все так же лежать на земле.

Мальчик упал на колени, рыдая изо всех сил, окруженный телами дорогих ему планетарцев. Война все равно была проиграна, маликанцы стали рабами своего некогда братского народа муликанцев. Но Мальдрус был не согласен.

— Я, Мальдрус, олицетворение гнева моего народа, олицетворение мести и злобы, что сотрет муликанцев с лица вселенной. Они думают, что победили, но война не проиграна, пока есть хотя бы один боец готовый биться за свою свободу. Их города будут сожжены, мое имя будет настоящим кошмаром для каждого, кто носит на своем теле черно-оранжевые пятна. Мир породил меня, так не нужно же убегать от своего творения, примите то, что заслужили за свои деяния! Вместе, мы отомстим этому миру за все!

Сотни тысяч последователей закричали, восхваляя Мальдруса, все они были растоптаны судьбой за просто так, и все они требовали кровной мести. Огромный корабль повис в глубинах космоса, ставший пристанищем истинной справедливости. Каждый получит то, что заслужил.

Дитя, воспитанное кровью. Часть 2

— Мальдрус, Мальдрус, Мальдрус! — кричали верные поданные.

Маликанец вещал с ораторской трибуны, приковав к себе множество взглядов.

— Братья мои, всех собравшихся здесь объединяет лишь одно — жизнь поимела нас, не спросив разрешения. Она насмехалась над нами, сделав так больно, что не хотелось жить. Мы рыдали, моля о пощаде, страдали, чувствуя свою беспомощность перед сильными мира сего. У нас забрали абсолютно все, что было нам дорого, отняли от груди, оставив лежать в луже собственной крови. Кого-то судьба закинула к работорговцам, кого-то объяла пламенем войны, кто-то стал жертвой насильников, которые надругались над вами от нечего делать, кто-то потерял все, поверив в доброту этого мира… Некто решил, что может делать все, что угодно и оставаться безнаказанным, но он ошибался! Мы станем надеждой этого мира, мы напомним ему, что терпение не безгранично, что за свои проступки нужно платить! Месть настигнет тех, кто возомнил себя неприкосновенным, мы утопим их в крови под хохот правосудия! Вся эта мразь, что заполонила наш дом, будет страдать в сотни раз сильнее, чем мы когда-то! Даже если я погибну, я запрещаю вам сдаваться, запрещаю отступать! Хочу, чтобы о ваших подвигах слагали легенды, чтобы благодаря вам вселенная стала чуточку добрее! Месть, это не прихоть одного планетарца, это огромное бедствие, которое живет в сердце каждого из нас! Напомните каждому, что в жилах угнетателей течет та же кровь, что и у всех живых существ, и тогда этот мир, построенный на лжи, силе и жестокости рухнет в один момент! Каждый из нас рождается на свет с открытой, чистой душой, полной надежд и мечтаний, но что делает с нами этот мир?! Он втаптывает лицом в грязь своим вонючим сапогом, навсегда разрушая в вас светлого мечтателя! Хватит! С этого дня, больше никто не посмеет убивать в нас самих себя! Мы отомстим под яростные крики, за тех, кто больше не с нами, за тех, чью душу светлую, втоптали в грязь завистники без душ! — Мальдрус договорил, и настала гробовая тишина.

Дети Мести стояли, открыв рты, по чьей-то щеке текла слеза, у кого-то перехватило дыхание, прекрасная речь, достойная того, чтобы остаться в анналах истории.

Ярые аплодисменты разразились громом по всему залу. Мальдрус закрыл глаза и улыбнулся, не спеша, поднимая вверх разведенные руки. Ему кричали, что пойдут за ним в самое пекло, ради него, вместо него. Планетарец, что стал божеством для тех, на чьи мольбы не откликнулись настоящие боги. Олицетворение мести, что взяла на себя роль правосудия в этом мире, олицетворение надежды, что покинула слабых и беззащитных, оказавшихся в этом месте полном насилия и завязанном на силе.

Под радостные возгласы Мальдрус ушел за кулисы, махая рукой своим братьям. Едва он спустился вниз, коммуникатор на его руке запищал, провозглашая новый бой, Мальдрус против защитника муликанцев Кастора.

— Наконец-то, последняя преграда на моем пути.

Муликанец оскалил зубы, желая поскорее добраться до противника, но праздник кровожадности пришлось отложить, когда где-то в корабле прогремел сильный взрыв.

— Что происходит, где был взрыв? — спросил Мальдрус по радиосвязи.

Ответ не заставил себя ждать, и крайне взволнованный голос начал сообщать Мальдрусу подробности инцидента.

— Господин, на нас напали, судя по знакам отличия и броне, это Лутераль, стражник судьи!

— Хе-хе, а я все гадал, куда же ты пропал. Держитесь, я скоро буду!

Лутераль отчаянно бился с превосходящими силами противника на их же территории, выкрикивая имя предводителя Детей Мести. Он хаотично выпускал потоки илуния, стараясь разрушить гигантский корабль изнутри. Слабые члены ордена отступили и на их смену пришли обладатели шестнадцатых кругов. Успев забрать пару десятков прихвостней, Лутераль начал получать достойный отпор, но даже в этом случае твердо стоял на ногах, отбиваясь от шестерых равных ему по уровню мастеров кругов.

— Нам нужно вышвырнуть его с корабля, пока он здесь все не разрушил! — кричал один из противников.

— Ну, так давайте, рискните! Я устрою вам свидание с проводником душ!

Лутераль пошел на замах, но что-то очень мощное вдарило ему в грудь и силой вытолкнуло его обратно. Пролетев через все стены, что встретились на пути, Лутераль пробил основную обшивку корабля и вылетел в космос, где, наконец, смог вернуть равновесие и остановиться. Он поглядел вперед и увидел там то, что и ожидал, на краю проделанной Лутералем дырки, стоял Мальдрус, держась одной рукой за трубу, часть которой торчала из разрушенной стены.

— Предводитель «Обиженных на жизнь» решил наконец-то показаться лично? — с презрением в голосе спросил Лутераль.

Мальдрус улыбнулся и, оттолкнувшись, подлетел к илкарцу поближе.

— Лутераль, я был сильно удивлен и разочарован, когда твое имя не прозвучало в списках двадцатки.

— Я решил, что там мои шансы встретиться с тобой лицом к лицу слишком малы.

— И решил навестить меня лично, убивая всех направо и налево, не смотря на закон мира? — Мальдрус начал цыкать, трясся указательным пальцем. — Нарушаем закон, да? И это поборники правосудия? В ужасном мире нынче мы живем, — с насмешкой продолжал тот.

— Я пришел сюда, чтобы избавить этот мир от твоей кровожадности раз и навсегда, а не выслушивать бред безумца! — Лутераль схватил Мальдруса за шиворот и подтащил к себе, но был так поглощён злобой, что не заметил, как Дети Мести уже окружили его.

— Я не виню тебя, в конце-то концов, нарушать правила мое любимое занятие сразу после убийства муликанцев. Посмотри на себя, Лутераль, чтобы сказал твой любимый судья, увидев тебя сейчас, нарушающего самый главный закон.

— Не смей упоминать его, ты, кто недостоин даже стоять рядом с ним! Судья был великим планетарцем, неся погибель всякому отребью. В этом мире его участи был достоин кто угодно, но только не он!

— Его участи? Ты так говоришь, будто твой хваленый судья уже давно помер.

— Не вешай мне лапшу на уши, ублюдок, ты пытал его, а потом хладнокровно убил!

Мальдрус ощутил, как кулаки Лутераля все сильнее сжимают его воротник, а их обладатель уже в любой момент готов начать битв насмерть.

— О да, я пытал его, еще как пытал. Заставлял слушать музыку бринроков, такое мало кто выдерживает, — с насмешкой вдруг произнес Мальдрус.

— Да как ты смеешь…

— А однажды, я заставлял его смотреть, как жестоко убиваю его любимых… персонажей в виртуальной игре, — добавил Мальдрус и расхохотался вместе с остальными.

— Ну, все, с меня хватит твоего бреда! — Лутераль призвал свой белый взгляд и был готов к бою, но знакомый голос со стороны заставил его остановиться.

— Рад тебя видеть, Лутераль, — из толпы, повисших в космосе Детей мести, показался судья.

— Господин?! — Лутераль откинул Мальдруса и подлетел к фельсонту.

Судья был искренне рад видеть подчиненного.

Лутераль быстро оглядел господина с ног до головы на предмет пыток, но ничего не обнаружил. Фельсонт был хорошо одет, ухожен, на его теле не было ни царапинки и тем более цепей, но самое главное — он улыбался, так, как не должны улыбаться планетарцы, которые находятся в плену у маньяка психопата.

— Вы в полном порядке, никаких следов пыток и прочего, я… я не понимаю.

— Здесь и нечего понимать, тебе всего лишь нужно принять очевидное, что сейчас лезет к тебе в голову, но ты настырно ему не даешь, — сказал Мальдрус.

— Лутераль, он прав, меня никто не пытал, Мальдрус показал мне наши ошибки, и я признал их.

— Что вы такое говорите, господин, на какие еще ошибки может указать это существо?!

— На те, при которых слабые в мире страдают, а сильные уходят от наказания. Вспомни, сколько раз мы отпускали настоящих садистов, только потому, что приходил приказ сверху? Богатые и властолюбивые, они творят, что хотят и ничто и никто им не закон, но теперь, появился Мальдрус.

Лутераль стоял с ошарашенными глазами, слушая своего господина, который говорил устами Мальдруса.

— Я все еще судья, который жаждет, чтобы правосудие было железным и не под кого не прогибалось, как сейчас. С тех пор, как меня забрали в плен, я поговорил с каждым из этих планетарцев и выслушал их историю. Все они страдали в своей жизни, пока мы бездействовали, но Мальдрус спас их и сделал сильнее. Оглянись, среди этих планетарцев есть бывшие рабы, чей господин не предстал перед судом, только потому, что много платил кое-кому сверху. За короткое время, что я нахожусь среди них, я осудил больше преступников, чем за все те годы, что я провел в кресле на планете-крепости. Никто не ушел от моей кары, благодаря деньгам папаши или своего высокого положения. Я отправлял этих выродков на пытки и наслаждался их криками, вспоминая, как те заставляли кричать безобидных планетарцев.

— Но это не повод, чтобы вступать в террористическую военную группировку! Господин, вы же сами говорили, что Дети Мести — это банда головорезов, которым плевать на все, кроме собственной кровожадной мести!

— И я был не прав, был слепцом, что не видит дальше собственного носа. Лутераль, ты должен вступить к Детям Мести, здесь мы сможем вершить истинное правосудие, какого нам никогда не видать под лоном хранителей.

Дитя, воспитанное кровью. Часть 3.

(Attention! Achtung! В данной главе присутствуют не привычные для автора постельные сцены, которые я наконец-то решил внести в произведение).

Мысли Лутераля перемешались в кашу, планетарец, который был для него эталоном правосудия, вдруг заявил ему, что все, во что он верил, было ложью.

— Что ты сделал с судьей, промыл ему мозги?! — Лутераль оглянулся назад, видя, как Мальдрус безумно улыбается. Что-то поменялось в лице маликанца, еще минуту назад оно казалось нормальным, полным здравого смысла и рассудительности, а теперь, перед Лутералем был безумец, каким считал Мальдруса весь мир.

— Лутераль, никто мне ничего не промывал, открой глаза, и ты сам все поймешь! — судья схватил илкарца за руку, но тот со злобой освободился из хватки.

— Судья, которого я знал, ради которого пришел сюда, никогда бы не сказал подобную чушь, — фыркнул илкарец, не сводя глаз с Мальдруса.

— Какое лицемерие, Лутераль, еще недавно ты даже не знал о том, что судья жив, придя сюда вершить свою маленькую вендетту, а теперь нагло заявляешь, будто явился к нам ради него. Вы не следите за своими словами, господин страж, такое в наших кругах очень сильно наказывается.

— Ну так давай, яви мне свое наказание, если сможешь.

Мальдрус дико загоготал.

— Не знал, что ты любишь разного рода извращения, чего только не узнаешь порой от своих врагов.

— Извращения, там, где их нет, видит только тот, чей разум и сам совращен.

Лутераль старался просчитать свои шансы и возможные выходы. Он был окружен и прекрасно это понимал, преимущество было не на его стороне, но отступать ему не хотелось. Илкарец лишь тянул время, поджидая момент.

— О, мой разум совращен, еще как совращен, мой илкарский друг. Ты мне нравишься, причем живым намного больше, нежели мертвым. Твой напор, твоя страсть, когда ты идешь к своей цели, это прекрасное самопожертвование пробуждает во мне чувства, — Мальдрус говорил полушепотом, быстро произнося фразы, он активно жестикулировал руками, будучи уверенным, что Лутераль никуда не денется от его бреда. — Не пойми меня не правильно, я, конечно, на голову тронутый, но то… ха-ха, что, вы делаете, ребята, когда пытаете преступников, вот это настоящее безумие.

— Хочешь, чтобы мы жалели эту мразь?! За все, что они сделали, пусть радуются, если отделаются лишь простым пронзанием илуниевыми трубками.

— А я слышал, как в некоторых заключенных вонзалось кое-что другое, тоже по форме напоминает трубку, но там сплошь и рядом одна органика, — Мальдрус приподнял брови и с улыбкой посмотрел на Лутераля.

— Вранье, в наших тюрьмах нет сексуального издевательства!

— О, еще как есть, я ведь там был, провел далеко ни один год. Помню, малыш тюремщик, наш сладенький любитель мужских попок решил и ко мне пристроиться, пока я был связан по рукам и ногам, без капли илуния в жилах. Ублюдок осмелел, завидев хищника без сил. Я пообещал ему, что если он попытается, то своими ягодицами сожму его член с такой силой, что оторву нахрен, у мужика просто сразу обмякло, решил не рисковать по чем зря и пристроился к другому бедолаге.

— Очень занятная история, даже если итак, мне все равно, вы все это заслужили.

— Я все не пойму, почему ты до сих пор не напал? Пытаешься тянуть время, ищешь возможность? Живым ты отсюда не уйдешь, пришло твое время вступить к нам, — Мальдрус на полном серьезе протянул руку, маня Лутераля к себе.

— Твой идиотизм не знает границ, пора с этим кончать! — Лутераль вновь призвал свой взгляд и безрассудно бросился на Мальдруса.

* * *

По всем каналам трубили смерть одного из самых сильнейших воинов и Сынов Созидателя — Тальдаруса. Прислужники веры возлагали цветы по всему миру в память об этом великом служителе, не веря в то, что зло победило. Аренлэйку приписывали жульничество, помощь разных темных богов, но никто из фанатиков не хотел верить в чистую победу. Тальдарус Вдохновитель был погребен в крипте под Великим Каменным Древом Созидателей. Главы ордена созывались в штаб-квартиру для важного совещания, дабы выполнить последний приказ Тальдаруса, помочь Якитантису наказать богохульников, что означало объявление интэритуса самому могущественному дому Самуртатии.

Совещание длилось долго и проходило в бурном русле, но не по делу о наказании богохульников, с этим все согласились единогласно. Самое главное, что не могли решить на совете, это участь Аренлэйка, никто не хотел оставлять смерть Тальдаруса безнаказанной, особенно от рук такого богохульника, что публично оскорбил их веру. После долгих споров и размышлений, Великий последователь вынес вердикт со стуком деревянного молотка — казнить Аренлэйка любым способом. Того, кому удастся убить его, возвысить в ранг одного из высших лидеров ордена.

* * *

— А он был хорош, — сказала маликанка, пока Мальдрус лежал в ванной наполненной горячей водой, а его раны заживали по всему телу.

— Да, чего и следовало ожидать от личного стража судьи, но я все равно ему немного поддался, — с улыбкой Мальдрус полностью погрузился на дно ванны и, пролежав там несколько секунд, вынырнул обратно.

— А мне в постели ты тоже постоянно поддаешься? — девушка, улыбнулась, смотря на мужчину, за которым она пошла, который вернул ее к жизни тогда, когда всем было на нее наплевать.

— Конечно, люблю, когда дама сверху, — отшутился тот.

Маликанка подошла ближе к ванне, ее доспех начал исчезать вместе с одеждой, пока в итоге она не осталась нагишом.

— Может, подвинешься и пустишь хрупкую девушку погреться? — девушка слегка прикрылась, смотря на Мальдруса, прикусив нижнюю губу.

— Это ты-то хрупкая? Помнится, на днях ты положила с дюжину мужиков прямо на моих глазах, у бедняг не было ни шанса против тебя.

— Ну, у меня был хороший учитель.

Маликанка залезла в ванну, усевшись на Мальдруса. Они смотрели друг другу в глаза, пока их губы, наконец, ни соприкоснулись. Его руки стали нежно ходить по ее телу, пока губы спускались к шее, пылко впиваясь в неё, а затем уходили дальше. Он целовал ей плечи, опускаясь все ниже и ниже, дойдя до упругой груди. Соски маликанки уже были набухшими и твердыми, ожидая, когда губы вопьются в них со всей силы. Под томные стоны своей искусительницы, Мальдрус обхватил их губами, лаская при этом языком, его руки продолжали скользить по телу, придавая мелодии похоти лучшее, завершенное звучание. Мальдрус был словно музыкант, который играл на самом сложном инструменте в мире, требующем исключительных навыков. Сильная воительница растаяла в его объятиях, превратившись в хрупкую девушку. Она обхватила пальцами пенис Мальдруса и, направив в нужное место, он ловко проскользнул внутрь её. Темноволосая богиня любви с тяжелыми вдохами обхватила пальцами его мускулистые плечи, продолжая двигаться все резвее и резвее.

Вода выливалась из ванны от их телодвижений, разливаясь по полу, пока две плоти сливались воедино, тая в страсти друг друга. Мальдрус слегка приподнялся, крепко обхватив ее за талию, мягкость ее кожи лишь сильнее пробуждала в нем желание овладеть ею с новой силой. Он схватился одной рукой за край ванны, чтобы не потерять равновесие, а другой стал не спеша приподнимать страстную воительницу. Девушка наклонилась к нему, ее дыхание было тяжелым, наполненным страстью, она обхватила руками его шею и в унисон с его рукой начала медленно подниматься и опускаться, максимально чувствуя каждый сантиметр, входящий в неё горячей плоти. Она впилась своими губами в его, прикусив ему нижнюю губу, да так, что было даже слегка больно, но даже эта боль показалась приятной, лишь подзадоривая желание.

Мальдрус немного наклонился, чтобы улучшить свое равновесие и освободить занятую для этого дела руку. Он крепко схватил ее за упругие ягодицы, раздвинув их, чтобы член входил как можно глубже. Маликанка извивалась на нем, желая получить еще больше, намного больше наслаждения, чем она чувствовала сейчас. Она убрала руки с его шеи, и, опершись одной из них ему на бедро, другой спустилась ниже. Затем она стала водить рукой вдоль по всему члену, ощущая кончиками пальцев, как он входит и выходит из нее, это придавало ей еще больше наслаждения. Она чувствовала, что Мальдрусу это тоже безумно нравится, он стал напористее, сильнее сжимать ее тело, его лицо источало верх наслаждения, а стоны стали еще более частыми и чувственными.

Мальдрус не собирался так просто проигрывать в этой игре удовольствий и опустил свою руку вниз, дотянувшись пальцами до ее клитора. Ловкими массирующими движениями он привел девушку в огромный восторг, ускоряясь при этом все сильнее и сильнее. Стоны стали еще громче, достигая своего апогея.

Наконец, девушка издала стон, вцепившись ногтями Мальдрусу в ребра, ее тело задрожало, пока приятные ощущения расходились по всему телу вплоть до кончиков пальцев. Без сил, она повалилась Мальдрусу на грудь.

После секса они лежали в кровати. Она, закинув свою левую ногу на него, легонько поглаживала ему грудь, пока Мальдрус лежал на спине, обхватив маликанку одной рукой, и смотрел на звезды, что мелькали сквозь панорамное окно на потолке его покоев.

— Почему ты не излечил этот шрам? — спросила она, опустив свою руку на глубокий порез с правой стороны грудной клетки.

— Чтобы не забыть, что я тоже смертный и могу ошибаться, — спокойно ответил Мальдрус, и его рука обхватила ее ладонь. — Многие воины, что живут уже достаточно долго, оставляют некоторые из самых значимых шрамов, чтобы те напоминали им о прошлом. Шрамы делают нас теми, кто мы есть, рассказывая о планетарце, что носит их.

— И как ты получил этот?

— Сражался против одного муликанского полководца, недооценил его и едва не поплатился за это жизнью.

— А вот этот? — девушка приспустила легкое шелковое одеяло, где показался еще один шрам прямо над пупком.

— Этот я получил еще совсем дитем, во время Братской Войны. Тогда меня поразил один из гвардейцев, тем самым освободив от опьяняющей силы, которая свалилась на меня в один момент. Я думал, что теперь уж точно бог, которому и смерть по плечу, но быстренько осознал, что эту стерву не по силам победить ни одному живому существу.

Маликанка улыбнулась и повела пальцем к следующему шраму, но Мальдрус остановил ее.

— Хватит о моих шрамах, сейчас нам нужно решить, что делать с Лутералем, который сидит у нас в клетке.

— А что с ним, убей его и дело с концом.

— Это определенно избавило бы нас от многих проблем, но я подумываю одругом, — последние слова Мальдрус произнес крайне неуверенно, будто сильно сомневался в чем-то.

— О чем же? — воительница слегка приподнялась, чтобы Мальдрус видел ее лицо, а она его.

С кряхтением он приподнялся, будто избегая взгляда с ней и, усевшись на кровать, Мальдрус издал тяжелый вздох, сам не веря в то, что сейчас скажет.

— Понимаешь, я не вечный, когда-то меня однозначно убьют, даже если это произойдет не на турнире, то однажды во вселенной все же найдется тот, кому хватит сил прикончить меня. К этому моменту, я хочу быть уверен, что все сделал правильно и Дети Мести будут в надежных руках.

— Это правильная мысль, но я не понимаю, при чем здесь Лутераль?

— Лутераль сильный воин, уже несколько тысячелетий никто не смог настолько сильно задеть меня, как он.

— Нет… только не говори мне, что ты.

— Выслушай меня, а уже потом можешь вцепиться мне в глотку!

Маликанка вздрогнула и замолкла, при этом сильно нахмурившись от злости.

— Мне итак тяжело это говорить, и самое меньшее, что мне сейчас надо, это твой ор под ухом. Лутераль мужик с характером, его принципы, словно сталь. Он предан своему делу и будет верен ему до конца, такие планетарцы должны возглавлять мир, а не служить мямлям вроде хранителей.

— И, что, думаешь Лутераль прямо вот так согласиться стать твои преемником, лидером одной из самых опасных группировок во вселенной?! Да ты никак спятил!

— Мне уже удалось переубедить толстолобого судеюшку, это при том, что при побеге мои ребята лично вышибли мозги его работникам!

— Судья был туп и напуган твоей силой, да к тому же на пятнадцатом кругу. Немного обаяния, и он с охотой стал нашей марионеткой, но Лутераль, это совсем другое дело. Его не переубедить при помощи силы, ему не внушить мысли, не обмануть его разум. Ты сам сказал, что он предан делу, как можно запудрить мозги такому, как он?

— Нужно всего лишь дать ему новую цель, уверить его, что дело, которым он сейчас так сильно поглощен, это фальшивка, и кажется, я знаю, как это провернуть.

Дитя, воспитанное кровью. Часть 4

Лутераль сидел в темнице, илуний выкачивался из его тела при помощи различных трубок, не давая ему и шанса выбраться из клетки. Он выглядел уставшим и потрепанным. Белые одежды стража правосудия были испачканы пылью и заляпаны кровью. Эхом по нижнему ярусу пронеслись чьи-то приближающиеся шаги.

— Снова пришли меня уговаривать, господин судья? Можете смело разворачиваться и валить куда подальше, — устало произнес илкарец, не поворачивая головы.

— Он хотел прийти, но я его отговорил и явился лично, — на свет вышел Мальдрус, который подошел ближе и уселся на стул недалеко от камеры.

— Знаешь, я восхищаюсь тобой и твоим упорством.

— Мне плевать, просто прикончи меня и дело с концом.

— Почему вокруг одни гордые засранцы? Что, так тяжело меня послушать? Думаешь, твоя жизнь стоит дешевле пары моих фраз?

— Ты знаешь, чего стоит моя жизнь, открой клетку и я покажу тебе, один на один, без твоих любовничков.

— Не обманывай себя, Лутераль, мы бились один на один, никто не вмешивался, и ты проиграл. Я сильнее тебя, намного, чем ты сейчас думаешь, но твой потенциал велик.

Лутераль фыркнул себе под нос, но ничего не сказал.

— Ты думаешь, что знаешь все на свете, будто тебе дано понять, что такое хорошо, а что плохо.

— А что, разве тут есть что-то сложного? Тот, кто защищает слабых — хороший, тот, кто их убивает — плохой.

— Ну нельзя же так узколобо трактовать эти два понятия и чему вас только учат в этих сраных академиях?

— Зато я знаю, чему там точно не учат — убивать миллионами безобидных женщин и детей, лишь за то, что они родились муликанцами!

— Ой, ну вот только не начинай опять эту вялую, как твой стояк, песню. Я просто дальновидный малый и только. Эти дети бы однажды выросли и взялись за оружие, пролив очень много крови, а женщины нарожали бы еще больше мальчиков и девочек, а те в свою очередь еще, а потом бы они дружно схватились за руки и вторглись бы в какую-нибудь империю.

— Ты застрял, Мальдрус, причем глубоко в прошлом…

— Если бы ты хоть каплю любил свой народ, то понял, о чем я.

— Я любил свой народ и люблю до сих пор! Но я не позволю эмоциям овладеть мной, позабыв обо всех своих клятвах, чтобы броситься мстить ренианцам!

— Тогда не называй себя илкарцем, зови ренианцем, с этой мразью у тебя больше общего, нежели с твоим народом.

— Да как ты смеешь?! Я — илкарец, всегда им был и буду!

— Нет, ты цепная сука хранителей, когда тебе говорят, дай лапу, ты лишь спрашиваешь — какую?

— А что ты предлагаешь?! Нужно было бросить одного из величайших вершителей правосудия и броситься на войну?!

— А-ха-ха! — Мальдрус засмеялся, как чокнутый, да так, что небольшие слюнки вылетали из его рта. — Ну и чего ты добился в итоге, малыш?! Ты бросил свой народ на смерть ради господина лысая кара, а он бросил тебя ради самых ненавистных тобою преступников! Ты сидишь в вонючей камере, а какая-то мразь смеется тебе в лицо, брызгая на тебя слюной, и вот ты, весь такой гордый говоришь мне о своей великой миссии! У-ха-ха! Как смеешь ты говорить о правосудии и защите слабых? В то время как сам прохлаждался подле своего судеюшки, пока твой народ вырезали на задворках вселенной, а?

Лутераль сжал зубы от злости, отведя глаза в сторону.

— Не отводи от меня взгляда, когда я с тобой разговариваю! — Мальдрус бросился на решетку, вцепившись в нее двумя руками. — Смотри на меня! Я сказал, смотри на меня, ты, убийца!

— Я не убийца, их кровь не на моих руках!

— О-о. Еще как на твоих. Бездействие — самое гнусное преступление, особенно когда кого-то убивают на твоих глазах! Чувствуешь?! Ты ведь чувствуешь, да, хи-хи, это стыд подкрадывается к твоей глотке… Можешь сколько угодно строить из себя поборника слабых, но в момент нужды, ты бросил миллиарды беззащитных братьев на произвол судьбы, ради того, кто в итоге бросил тебя ради преступников! Ирония, люблю тебя, когда ты не со мной!

Мальдрус поднялся во весь рост, смотря на Лутераля, чьи глаза бегали в поисках оправдания. Улыбнувшись, маликанец напоследок провел рукой по решетке и со словами, «Подумай об этом», — оставил илкарца для размышлений.

Глава 7 Защитник живых и мертвых. Часть 1

— Дутанор, ты не видел мой сэндвич и пиво?! — прокричал Джорелл на все апартаменты, пока шарил в холодильнике.

— А чего сразу Дутанор, спроси у Лонута!

— Я спрашиваю у тебя! Дутанор?!

Джорелл поднял голову и оглянулся, у входной двери стоял Дутанор, который собрался уже уходить, а в руках у него был пакет с сэндвичем и бутылкой пива. Друзья смотрели друг на друга, и Дутанор начал лыбиться, как дурачок.

— Положи, где взял.

— Прости, мне нужнее! — с этими словам Дутанор выбежал прочь из апартаментов. — Я перекушу им на тренировке с Кэзом!

Лонут и Руксэндра с небольшим шоком и интересом наблюдали за этим ребячеством.

— Не собираешься догнать его? — поинтересовалась Руксэндра.

— Настоящий воин не бегает за противником, — сделав мудрый голос, ответил Джорелл и засунул руку в холодильник. — Настоящий воин начинает есть любимый салат своего противника, и враг сам приходит к нему, — с этими словами в руках Джорелла оказалась приличная тарелка салата, который он тут же принялся есть.

Спустя каких-то двадцать секунд в коридоре послышался чей-то топот, который становился все более отчетливо. Дверь открылась, и в ней показался Дутанор.

— Черт, так и знал!

Едва он договорил, как за его спиной показался красный свет, за которым последовал оглушающий взрыв. Уютные апартаменты в мгновение превратились в кучу хлама. Джорелл лежал под грудой камней, не понимая, в чем дело. Он отбросил их и, поднявшись, попытался сориентироваться. Руксэндра сидела за тем, что осталось от дивана, и кричала от страха, закрыв свои уши. Она была окружена щитом Лонута и была цела и невредима, лишь сильно напугана.

— Дутанор?! Дутанор! — закричал Джорелл, вспомнив, что его друг был рядом в момент взрыва.

Он нашел его недалеко от входа, под завалом, всего израненного и без движений.

— Дутанор, ты как?! — Джорелл подскочил к нему, чтобы привести в чувства, но вовремя почуял неладное. Успев среагировать, он поставил блок, но удар был такой силы, что вынес его прочь из штаб-квартиры прямиком на улицу.

Кто-то крепко обхватил Джорелла, пока они оба падали вниз с огромной высоты. Защитник человечества сильно разозлился и, призвав свой взгляд, оторвал обхватившие его руки, а затем схватил незнакомца за глотку и со всей силы швырнул вниз. С грохотом тело упало на землю, но укрепленные по максимуму здания выдержали силу удара. Джорелл хотел со всего размаху приземлиться ногами на противника, но вспомнил о гражданских, которые находились внизу. С неохотой, он плавно опустился на землю недалеко от тела.

— Джорелл, ты как? — к нему вниз спускался Лонут, который приземлился рядом.

— Я нормально, как там Дутанор?

— В порядке, но все еще не может вернуть контроль над илунием, это был необычный взрыв.

Толпа зевак уже собралась вокруг воронки, образованной телом нападающего. Неуклюже враг поднялся на ноги, и Джорелл тут же приметил, что из его оторванных рук не течет кровь. Затем, голос из-под маски произнес роботизированным грубым басом.

— Джорелл, человек, цель — ликвидировать.

С небес спустилось еще одиннадцать таких же роботов, окруживших товарищей.

Защитник живых и мертвых. Часть 2

— Что это? Почему машины используют илуний? — Джорелл и Лонут стояли спина к спине, ожидая следующего шага незваных гостей.

— Это пустышки.

— Пустышки?

— Потом объясню, сначала разберемся с ними.

— Можешь объяснять, я уже закончил, — неожиданно сказал Джорелл, и Лонут ошарашенно посмотрел на товарища.

Роботы, что подлетали все ближе и ближе, вдруг заискрились, разваливаясь на глазах. Бездушные машины жалобно заскрипели и рухнули на землю, превратившись в хлам.

— Что? Когда ты…? — Лонут не верил своим глазам, смотря на Джорелла, который подходил к одному из роботов.

— До того, как поставил блок и один из них вытащил меня из штаба, — спокойным тоном ответил тот, копаясь в останках.

— До того, как поставил блок? Но ты же просто шел к Дутанору, и все…

— Уверен? Ты, как и все остальные видели то, что я хотел вам показать, правда же очень часто может быть скрыта от любопытных глаз.

«Что же за монстром ты стал, Джорелл? Откуда такая сила?» — Лонут смотрел в спину своему приятелю и чувствовал себя ничтожеством.

И Дутанор и Джорелл намного опередили его в силе, а он остался далеко позади. Осознание этого очень сильно разозлило илкарца, но он не подал виду.

— Так что за пустышки? — Джорелл выпрямился и посмотрел на Лонута.

К этому моменту толпа зевак стала еще больше, и они все ближе подходили к месту битвы, осматривая его и двух победителей этой не понятной им схватки. Где-то в задних рядах к месту схватки пробивались стражники, грубо расталкивая всех остальных, но Джорелл будто не замечал всего этого. Ему нужно было знать, кто хотел убить его друзей и его самого.

— Пустышки — это роботы, которые до краев напичканы илунием и могут умело им распоряжаться, но чтобы восстановить потраченное, им нужна подзарядка на станции. Обычно их нанимают в охрану и на войну, самые сильные из них могут обладать уровнем шестнадцатого круга, но довольно слабого.

— Хм, судя по разрушению сверх укрепленного штаба хранителей, эти как раз были из этой рубрики.

«Да, и поэтому я еще больше удивлен, как ты в мгновение положил одиннадцать роботов, равных по силе такому же количеству мастеров шестнадцатого круга», — продолжал думать Лонут, все еще шокированной силой Джорелла.

— Пойдем отсюда, нужно проверить, как там Дутанор и Руксэндра.

— Да, пойдем.

Лонут последовал за Джореллом, тот сделал пару шагов, но остановился. Он сделал шаг назад и увидел, что наступил на нагрудник одного из роботов. С правой стороны, которого, красовался черный логотип в виде надписи «Мекаюнивер».

— Это фирма, которая их производит? — спросил Джорелл, повернувшись к Лонуту в пол-оборота.

— Да, но не думаешь же ты, что целая промышленная империя задумала убить тебя? Их мог купить кто угодно.

— Я и не думал, просто спросил.

Джорелл взлетел вверх, в миг добравшись до того, что осталось от апартаментов. Там его уже ждал целый отряд, который пытался разобраться в том, что произошло. Высокая фигура Марендрайта возвышалась над всеми мрачно глядя на разруху. Кэз сидел с Дутанором, проверяя его душевное состояние. Руксэндра, вся заплаканная, с потекшей тушью на глазах, сидела на остатках дивана, держа в руках часть из полностью разбитого оборудования.

Джорелл и Лонут влетели внутрь и приземлились на краю квартиры и привлекли к себе все внимание.

— Джорелл? Ты в порядке? Что Созидателя ради здесь произошло?! — Марендрайт в пару шагов пересек всю комнату и возвысился над обоими товарищами.

— Разве ты еще не в курсе?

— Кое-какие подробности я знаю, но хотелось бы услышать лично от тебя.

— Дутанор, ты как? — не обращая внимания на хранителя, спросил Джорелл.

— Я в порядке, немного трясет, но в целом пойдет.

Дутанор был слишком сильно потрепан для такого взрыва. Он держал на своей макушке лед, а его лицо было в пыли и небольших струйках крови.

— Джорелл, я, кажется, задал тебе вопрос, — Марендрайт нахмурился, не привыкнув к такому отношению к себе.

— Я прекрасно слышал его, но сначала мне нужно убедиться, что мои друзья живы, а уже потом отвечать на вопрос, — Джорелл обошел фельсонта и вместе с Лонутом они подошли к Руксэндре.

— Что это?

Джорелл припал на одно колено, забирая из рук девушки обломки.

— Это мое оборудование для съемки, мой репортаж, все, что должно было пойти на Землю, уничтожено, — шмыгая носом, произнесла Руксэндра.

— Мне очень жаль, — Джорелл приобнял ее, дабы утешить, и Руксэндра охотно обняла его в ответ, положив свою голову ему на плечо. — Ну а сама-то ты как? Не ранена?

— Все в порядке, Лонут защитил меня. Спасибо тебе за это, — она посмотрела на стоящего рядом илкарца и улыбнулась, вызвав тем самым ответную улыбку.

— Великий хранитель, осмотрите роботов внизу, именно они напали на нас. Я не знаю, кто их послал и почему, но, надеюсь, вам удастся это выяснить.

Марендрайт поблагодарил Джорелла и тут же отправил вниз группу следователей, а сам вместе с Кэзом остался наверху.

— Что происходит, Марендрайт? Инцидент на эшафоте, нападение на Лонута, а теперь еще и это. Почему в штаб-квартире хранителей так небезопасно, и это во время закона мира?

— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос… — задумчиво произнес хранитель.

— А что, если это ренианцы? Они уже использовали наемников для своих целей на эшафоте, может, и сейчас решили воспользоваться пустышками, — предположил Кэз.

— Маловероятно, но, возможно, мы проверим эту теорию. А пока давайте вас переселим в другое место, здесь требуется долгий ремонт.

— Правда? А я и не заметил, мне показалось, что стало даже как-то уютнее. Тот столик мне никогда не нравился, — Дутанор смог заставить слегка улыбнуться присутствующих, но ненадолго, у каждого в голове были свои темные мысли.

* * *

— Задание выполнено? — император Аганадриус стоял в зале планирования войны. Он смотрел своими пустыми глазами на вошедшего к нему подчиненного.

— Никак нет, господин, цель легко расправилась с посланными нами роботами.

— Так я и думал… Вы успели отснять его боевые показатели?

Подчиненный опустил голову, если бы он мог потеть, то уже бы высох от страха.

— Значит, даже это вам не удалось…

— Простите, господин, просто…

— Молчи, ты мешаешь мне думать.

Окнорд тут же заткнул рот, не смея перечить императору.

— То, что даже с нашим оборудованием мы не успели отснять его возможности, уже говорит о его великой силе. Ко всему прочему, я почти был уверен, что в штаб-квартире разразиться настоящий хаос, все-таки одиннадцать пустышек на шестнадцатом уровне. Все закончилось, не успев начаться, это очень интересно. Треть казны на этих хваленых роботов и ради чего?

— Мне очень жаль, господин, если вам что-нибудь нужно…

— Нет, все хорошо, ступай, я позову тебя, если будет необходимость.

Окнорд сделал низкий поклон и оставил императора.

— Мне нужен союз с ренианцами, даже если мы стали бессмертными, у нас все еще остались слабости, которые не выдержат натиск целой вселенной. Но если мы сможем объединится с императором Алутаром…

Этот глупый мир отвергает мой великий дар, им всего-то и нужно, что избавиться от этой бренной плоти, но они отчаянно цепляются за пережитки прошлого… глупые, глупые планетарцы, молитесь, чтобы вам не довелось испытать то, что испытал я.

Защитник живых и мертвых. Часть 3

Джорелл сидел за столом в своих новых апартаментах, держа в руках зловещую маску, что передал ему Макрэй. Когда-то, Джорелл думал, что инопланетные цивилизации, это оплот мира и порядка, высоких технологий и культурных ценностей, но он ошибся, причем настолько, что винил себя в этом. Здесь всем плевать на закон, на ценность жизни и честь, есть лишь сила, и только её понимают эти варвары. Утопия, которая представлялась мечтателю, в одно мгновение превратилась в ее полную противоположность.

Война, война и еще раз война, все, что осталось в этом мире с появлением илуния. Джорелл узнал об этом еще когда учился у Илиана.

«Может, это и есть то проклятие, о котором говорил этот ублюдок… наша плата за использование илуния. Бесконечная война, пока ото всех разумных существ не останется лишь пепел», — размышлял Джорелл, смотря на маску, будто спрашивая у неё. — «Я дал так много клятв, которые уже нарушил или собираюсь нарушить. Линтранд, почему ты умер, когда твой совет мне бы сейчас так сильно пригодился? Человек, который не лгал. Я знаю, что ради человечества ты перешел даже через это правило, которое соблюдал тысячелетиями, все во благо безопасности людей. Но в одном, я могу поклясться точно, что ради нашего народа, преступлю любое правило, сделаю все, что угодно, чтобы мы жили. Теперь, мотивы Авгулта стали мне еще более понятны, когда он хотел выставить людей в роли живого щита. Страшно представить, как совесть мучала его, но планетарцам, вроде нас, порой приходится нести в одиночку непосильную ношу. Как так получилось, что когда я улетал с Земли, я хотел лишь набраться сил, а теперь, лишь мне под силу остановить тотальное уничтожение человеческой расы? Бред».

— Джорелл, ты здесь? — прозвучал голос Кэза за входной дверью.

Дверь открылась усилием мысли хозяина, и делдаркец вошел внутрь.

— У меня важные новости для тебя! — Кэз был немного хмуроват, что настораживало.

— Что случилось?

— Мы узнали, кто послал роботов и боюсь, тебе это не понравится.

— Выкладывай.

— Марендрайт поднял старые связи, кое-кого припугнул, кое-где пригрозил, и в итоге сам директор «Мекаюнивер» сообщил нам все необходимое.

— Ближе к делу, кто послал этих роботов?

— Марендрайт почти уверен, что это император Аганадриус. Мы узнали, что империя окнордов недавно закупила этих роботов.

— Аганадриус? Этот бессмертный император?! — Джорелл сжал свои кулаки, у него появился новый враг, опасный враг.

— Да, но лишь одному Созидателю известно, чем ты так разгневал его. Может вы как-то повздорили?

— Нет, я его видел всего лишь пару раз, наши взгляды даже не пересекались…

— Интересно… нужно провести разведку и узнать об этом, как можно больше.

— Я буду тебе очень благодарен, Кэз, мне итак тяжело, а теперь еще на меня разгневался этот Аганадриус. Что если ему в итоге захочется уничтожить мой народ из-за меня?!

— Я непременно все выясню, Дутанор стал мне настоящим другом за долгое время, если его народу или его друзьям угрожает опасность, я не буду стоять в стороне.

Джорелл встал со стула, поравнявшись с делдаркцем. Он протянул ему руку, и они обменялись крепкими рукопожатиями.

— Спасибо тебе, у Дутанора появился прекрасный товарищ, это дорогого стоит.

— Отблагодаришь, когда я принесу тебе полезную информацию, — улыбнулся Кэз, на что Джорелл кивнул головой.

* * *

Император Аганадриус спускался куда-то вниз на лифте. Добравшись до места назначения, окнорду предстал длинный мрачный коридор с множеством ответвлений и дверей. Двое стражников несли свой дозор у лифта, а остальные стояли попарно каждые сто метров. Аганадриус проходил мимо них, а те покорно кланялись ему, пока император не исчезал во мраке помещения.

Наконец, в конце показался свет. Аганадриус сделал еще несколько шагов и вышел в гигантское помещение в бело-серых цветах, по размерам, не уступающим полигону защитников человечества. Огромные столбы подпирали потолок, а на них было закреплено множество капсул с окнордами. Их тела болтались в какой-то зеленой жидкости, пока множество трубок пронзало окнордов.

— Господин Аганадриус, мы не знали, что вы почтите нас своим присутствием, — к нему тот час подбежал работающий внизу персонал и поспешил поклониться.

— Все в порядке, продолжайте работать.

— Слушаемся!

Император попросил главного ученого задержаться и подозвал к себе.

— Чем могу быть полезен, ваша светлость?

— Как происходит деторождение? Какие ныне показатели? — император продолжил свой путь мимо столбов, а ученый последовал за ним.

— Около двух сотен тысяч новорожденных, все крепки и здоровы, как наша империя. Около полутысячи женщин уже проследовали сюда, дабы совершить обряд бессмертия.

— Позаботься о них, как следует, они подарили нам по шесть славных детей и заслужили всю нашу заботу.

— Конечно, все будет сделано по высшему разряду.

— А что по счет мужчин? — продолжал расспрос император, не спеша, следуя к месту своего назначения.

— Около полумиллиона окнордов уже прошли или проходят обряд бессмертия в данный момент, естественно, сдав нужное количество генетического материала для продолжения рода.

— Прекрасно, наша армия растет с каждым днем. Не забудьте, что нам так же нужно больше ученых женщин и мужей, а также учителей, строителей и особо тех, кто знает толк в искусстве, чье культурное наследие для своего народа может быть велико. Может весь мир и спятил на фоне бесконечных войн, но народ, у которого нет культуры, не может являться таковым, это варвары, дикари.

— Слушаюсь, я отдам указания, и мы приступим сегодня же.

— Тогда можете быть свободны, я буду ждать от вас результатов.

Ученый откланялся и помчался исполнять свой долг. Аганадриус продолжил свой путь мимо исполинских столбов. Десятки тысяч рабочих и ученых трудились в этом месте, выполняя свою работу. Огромный муравейник функционировал по высшему разряду, каждый работал на благо своей родины и полностью отдавал себя ей. Пройдя длинный путь, Аганадриус подошел к прочной массивной двери, около которой стояло четыре стражника.

— Открывайте, — скомандовал тот, и стража тут же подчинилась.

Дверь загремела, медленно поднимаясь все выше и выше, пока полностью не исчезла в камне. Император зашел внутрь темного помещения и нащупал сбоку выключатель. Посреди просторной комнаты стояла камера с телом внутри. Работу капсулы контролировало множество роботов и аппаратуры. Аганадриус подошел ближе и посмотрел на тело сквозь стекло инкубатора.

Окнорд внутри был крепок и статен, с благородными чертами лица. Его распущенные черные волосы доставали ему до лопаток. Император тщательно разглядывал это тело, о чем- то задумавшись. Он и сам не понимал, зачем снова пришел сюда, ведь так старательно пытался избавиться от этого, но прошлое все равно манило его сюда. Ведь именно глядя на эту бездыханную плоть, Аганадриус мог в красках вспомнить те времена, когда все было иначе, когда в его жизни было больше счастья, красок и любви.

— Давно не виделись, Аганадриус, — произнес император, глядя на тело внутри.

Глава 8 Поблекшие краски. Часть 1

О, Созидатель, как же они были счастливы вдвоем.

Никогда я не видел того, чтобы двое так сильно любили друг друга.

Вместе они были единым целым, вместе творили и верили в светлое будущее.

Когда она смеялась, он смеялся вместе с ней, когда она улыбалась, он светился от счастья.

Когда она плакала, он мог свернуть горы, чтобы утешить её.

Империя росла также быстро, как и любовь этих двоих.

Я наблюдал одно из чудес света и мечтал однажды тоже обрести такую любовь.

А потом, потом её не стало…

Она ушла, забрав с собой свет и душу нашего императора.

Мир потерял свои краски в один день, для всех нас.

Около пяти ста лет назад.

«— Эй, подойди ко мне.

— Зачем?

— Хочу тебе кое-что показать. Видишь?

— Боже, это так прекрасно… Откуда ты узнал об этом месте? Ч-что ты делаешь?

— Аделина, ты, будешь моей женой?»

Её прекрасный смех в тот день, звучавший в его воспоминаниях, напоминал о горькой утрате, которую не восполнить, её кудрявые светлые волосы слегка колыхались на ветру, затмевая собой прекрасный пейзаж за спиной. Как же она была красива в тот день, как и во все остальные. Тень от могучего одинокого древа, возвышающегося на холме, падала ей на лицо. Эта невинная улыбка, пока браслет застегивался на её руке, обозначая, что отныне и во веки веков, она принадлежит только ему, а он, ей. Веснушки на ее лице, он любил их, маленькая родинка на шее, тоже была любима им. Аганадриус любил в ней абсолютно все. Самый счастливый день в его жизни, как и все остальные, пока она была с ним.

* * *

Император сидел около кровати, облокотившись на нее спиной. В покоях царил мрак, и лишь небольшие лучики, прорывавшиеся сквозь занавешенные окна, слегка освещали темноту. Аганадриус был мертвецки пьян, его длинные волосы, не мытые уже долгое время, свисали с его опущенной головы. Вокруг него лежало множество опустошенных бутылок, а в руке была очередная порция «эликсира забвения». Он крепко обнимал рукой фотографию возлюбленной, что лежала у него на коленях, пока небольшой луч падал на неё, освещая её светлый образ, отпечатанный в его воспоминаниях. Мрачный, поглощенный темнотой Аганадриус и его прекрасная Аделина, что навсегда ушла от него, и никакими силами не вернуть ее свет в эту жизнь.

Все в этом мире напоминало ему о ней, причиняя боль, что пронзала сильнее миллиона клинков. Вселенная умерла для него вместе с собственной душой, как только свет в ее глазах угас навсегда. Будто сама судьба подарила ему идеальную любовь, о которой можно было лишь мечтать или читать в книжках, а затем она отняла ее, причинив немыслимые страдания. За это Аганадриус ненавидел жизнь, но еще больше, смерть.

* * *

— Ну же, Аганадриус, давай быстрее! — смеясь, кричала милая окнордка, пока принц бежал за ней.

Девушка была юна и проворна, а принц с детства не мог похвастаться крепким здоровьем и сильными мускулами.

Принц бежал за девушкой вдоль широких улиц, мимо прохожих, пока не уткнулся в плотную толпу. Он пытался протиснуться, но хилому мальчишке это было не под силу. Никто не знал, что принц шляется по улице без охраны, даже сам император, и не приведи боже, чтобы узнал.

Внезапно из толпы появилась рука, которая схватила Аганадриуса и затащила в толпу. Это была Аделина, которая ловко маневрировала между зеваками и тащила за собой принца.

— Аккуратнее, ты мне рубашку порвешь! — возмутился принц, смущенный тем, что девчонка сильнее его.

— Ой, какие мы нежные, в замке возьмешь другую, — Аделина обернулась к нему и мило улыбнулась. Ее улыбка всегда обезоруживала Аганадриуса и этот раз был не исключением.

Протиснувшись, парочка вышла вперед, и им открылся вид на концерт. Актеры танцевали, пели, шутили и смеялись вместе со зрителями. Все были красиво наряжены, а на площади установили много декораций.

— Смотри, смотри! — Аделина потрясла юношу за плечо и указала на здорового окнорда, который с легкостью сломал пополам, укрепленную на пятьсот процентов машину.

Сам же принц смотрел на трагикомедийную постановку, а здоровяк не вызывал у него восхищения.

— Когда я вырасту, хочу стать воином, даже сильнее, чем этот здоровяк, — неожиданно сказала девушка, от чего юноша едва не поперхнулся молочным коктейлем.

— Что?! Воином?! Я думал, ты будешь работать управляющей в замке или в какой-нибудь компании!

— Фу, какая скука. Кому захочется тухнуть в дурацком офисе, когда вокруг тебя мир полный приключений и неизведанных областей?

— Ну… — Аганадриус немного покраснел, ведь он никогда и не думал о том, чтобы держать в руках оружие из-за своего здоровья, не говоря уже о далеких странствиях.

— Не волнуйся, мы будем видеться и дальше, когда я буду не в странствиях или не на войне.

— На войне?! Ты же ведь не серьезно?! А вдруг, тебя убьют там?!

— Ну, убьют меня и что? Я не боюсь смерти, все мы когда-нибудь умрем, зато в битве смогу прославиться и стать могущественной воительницей! Вот тогда-то этот забияка Ильгрейв перестанет считать девочек слабыми!

«Ты не боишься своей смерти, зато я боюсь, что тебя не станет», — подумал про себя юный принц.

— О чем это ты задумался? — девушка пристально посмотрела принцу в глаза, а тот отвел их в сторону.

— Не о чем, просто, раз ты решила стать воином, тогда я тоже… — неуверенно ответил он.

— Ты? Не смеши меня, да трухлявая бабулька побьет тебя своей клюшкой, — рассмеялась Аделина.

— Ничего она меня не побьет! — разозлился принц, которому надоело, что все считают его слабаком, даже собственный отец.

— Ты такой милый, когда сердишься, — Аделина шуточно схватила принца за щеку и потрясла её.

Аганадриус убрал ее руку, но не отпустил, что тут же приметила Аделина и покраснела.

— Ты и вправду думаешь, что я милый? — спросил Аганадриус, смотря ей в глаза.

— Да, думаю… — девушка сжала руку принца покрепче, просунув свои пальцы между пальцами Аганадриуса.

Робко, не спеша, их губы начали сближаться, пока не слились в невинном поцелуе.

— Я люблю тебя, — с тяжелым выдохом, шепотом выговорил принц, приложив свои ладони к ее щекам.

— Наконец-то у тебя хватило мужества хотя бы на это, — с улыбкой произнесла Аделина, и тут же увидела замешательство Аганадриуса, которое после переросло в улыбку.

* * *

— А ну, шевелитесь, бездельники! Хотите стать воинами? Так вот нам здесь не нужны слабаки, вроде вас! Воин — это плоть, что крепче стали, закаленная во множестве сражений и нескончаемых тренировках! Прежде, чем вы сможете назвать себя воином, я вытрясу из вас всю душу, все силы! Пошевеливайтесь, я сказал!

Молодые курсанты военной академии бежали девятикилометровый марафон на полную выкладку.

— Аделина, первая! — прокричал наставник, когда девушка пересекла финишную прямую.

Девочка превратилась в прекрасную девушку, сильную, подтянутую и еще более красивую. Полная сил и энергии после забега, она вернулась к финишной черте и стала подле наставника, высматривая кого-то вдали.

— Ты молодец, Аделина, побила свой прошлый рекорд, продолжай в том же духе и по окончанию обучения я лично напишу твою рекомендацию в «Гвардию Лазельбре».

— Спасибо, наставник, это большая часть услышать от вас подобные слова! — Аделина сделала низкий поклон, пока другие участники забега проносились через финишную прямую.

— Не стоит, ты заслужила.

Окнорд посмотрел на девушку, которая продолжала кого-то высматривать вдалеке.

— Снова ждешь его?

— Да.

— Дела у твоего парня совсем не ахти, скажу я тебе. Такими темпами он уже бы вылетел с академии, но его родословная позволяет ему держаться на плаву.

Аделина старалась пропускать мимо ушей все эти слова.

— Честно, девочка моя, нашла бы ты себе партию по лучше. Принцу, несомненно, найдут какую-нибудь благородную девицу, а тебе нужен настоящий мужчина, грубый, сильный, а не этот хлюпик.

— Вы говорите о своем будущем императоре, — напомнила наставнику девушка, чтобы тот не забывался.

— Да какой из него император, даже отец его не признает. Все надеялся вырастить из сына мужчину, но уже отчаялся и сказал исключить принца, как только мне захочется.

— Исключить? Но ведь близок выпускной экзамен…

— И Аганадриус его с треском провалит.

— Но вы же не можете…

— Могу, еще как могу.

Аделина уже сильно расстроилась, но вдруг услышала «Но».

— Я могу зачесть ему успешную сдачу экзамена, но тебе придется кое-что сделать, — наставник возбужденно оглядел девушку с ног до головы.

— Вы предлагаете мне секс?

— А что такого? Ты горяча, красива, я могу зачесть твоему парнишке выпускной экзамен, подумай об этом. Смотри, как он старается, чтобы не разочаровать тебя, представь, какого ему будет, когда он провалится.

— Но ведь…

— Не нужно волноваться, никто не узнает, и мне будет хорошо и тебе приятно, подумай об этом, как следует.

Аделина посмотрела вперед и, наконец, увидела еле волочащего ноги Аганадриуса.

Юноша с трудом пересек финишную черту и упал без сил.

— Последний, как и всегда, — презренно произнес наставник, и группа пошла делать следующее упражнение.

— Ты как? — спросила Аделина, помогая любимому подняться.

— Думал, помру, но вроде обошлось.

— Аганадриус, это ведь даже не четверть норматива, а ты и его с трудом проходишь, как ты будешь сдавать выпускной экзамен?

— Что-нибудь придумаю, до экзамена еще пару месяцев, поднатаскаюсь.

— Ага, за шесть лет не поднатаскался, а тут за пару месяцев решил? — пошутила Аделина.

— А что, я мужчина-загадка, — с улыбкой ответил Аганадриус.

Обхватив шею возлюбленной, принц смог добраться до ближайшей лавочки. Множество презрительных и завистливых взглядов были прикованы к нему, потому что многие мужчины хотели обладать Аделиной.

Все думали, что она с ним лишь из-за того, что он принц, никто не мог разглядеть в нем того, что разглядела Аделина.

У девушки из головы все никак не выходил недавний разговор с наставником и его предложение. Видя, как тяжело даются Аганадриусу любые нагрузки, и как он старается ради неё, она уже решила согласиться, но остановилась, поняв, что так сделает только больнее.

Аганадриус сидел и тяжело дышал, все никак не приходя в себя. Пот лили с него рекой. Он был таким слабым, но так сильно хотел угодить своей второй половинке, а поэтому заслужил лишь правду. В подробностях Аделина поведала ему о предложении наставника, чем вызвала ярость у молодого Аганадриуса.

— Да как он смеет! Я все расскажу отцу, и завтра же его накажут за это!

— Нет, твой отец не поможет, он вообще приказал наставнику исключить тебя, если тому захочется…

— Он так сказал?

— Да… прости, я не хотела…

— Не извиняйся, ты здесь не при чем, всему виной моя слабость, — Аганадриус сжал со всей силы скамью, на которой сидел.

Лишь из-за того, что он принц, никто не смеется ему прямо в лицо, но, тем не менее, не чураются нагло шептаться у него за спиной, строя козни.

— Я сдам экзамен своими силами, а если нет, то будь оно все проклято, в конце концов, моя сила не в мышцах, а в мозгах.

— Да, в этом с тобой никто не сравнится.

Аделина положила свою ладонь ему на бедро, влюбленно смотря на воспрявшего духом Аганадриуса. Принц накрыл своей ладонью её и посмотрел на Аделину.

— Я лишь хотел быть поближе к тебе, защищать тебя от опасности. Ты даже не представляешь, как я боюсь тебя потерять, услышать, что ты пала в одной из этих битв…

— Еще как представляю, ведь я тоже боюсь потерять тебя. Мне не нужна жизнь без тебя, поэтому, если ты будешь сидеть в замке за книгами вместе со своим хлюпеньким тельцем, мне будет куда спокойнее. К тому же, не придется постоянно отвлекаться от битвы, боясь, что тебя вот-вот убьют.

— Спасибо, утешила, — сказал принц, и парочка рассмеялась.

Целыми днями Аганадриус занимался с утра до поздней ночи, превозмогая боль, но все было бесполезно, ему удалось стать немного крепче и поправить здоровье, однако, тяжело было соперничать с генетикой.

Он полз своей к цели медленнее одноногой черепахи, и стало ясно, что к экзамену ему крепче не стать, тогда Аганадриус воспользовался своей истинной силой — ум.

Поблекшие краски. Часть 2

Весь оставшийся месяц юный принц проводил в библиотеке и лаборатории, изучая тонкости своей души и тела. Сила кругов — вот к чему он стремился, вот, что могло победить его слабые гены. К своему разочарованию Аганадриус везде сталкивался с одной и той же проблемой, чтобы перейти на первый круг, нужно было быть очень сильным как морально, так и физически, так говорилось в книгах. Время шло, и к назначенной дате принц так и не успел стать сильнее, он с треском провалил экзамен, но не сильно разочаровался, так как ожидал этого. Аделина же сдала все на отлично и была перенаправлена на дальнейшее обучение с прохождением кругов в одно из самых элитных подразделений окнордов.

Они стали реже видеться, но любовь их только крепчала. Она навещала его, тратя все свое свободное время ради возможности быть с ним, а он откладывал все свои дела и переносил важные встречи, лишь бы обнять её. Аделина показывала ему свои новые возможности, силу, скорость, мощь, говорила о приключениях, о которых так мечтала всю жизнь, а на вопрос возлюбленного о сражениях, врала, чтобы не беспокоить его.

Аганадриус был счастлив за нее, но в тоже время хотел быть подле нее в каждом из ее приключений, поэтому не оставил опыты. Он знал о каждом сражении, в котором довелось участвовать его второй половинке, не смотря на все попытки скрыть их от него. Годы шли, Аганадриус становился все старее и старее, пока Аделина оставалась молодой и прекрасной. Она все еще с любовью смотрела на него, но он боялся, что это притворный взгляд.

Его отец, друзья, учителя, все были владельцы кругов и не постарели ни на день, пока лицо принца покрывалось морщинами. Ему начало все чаще казаться, будто на взгляды чужих мужчин, Аделина стала отвечать взаимностью, все меньше смотря на него, ревность съедала уже пожилого Аганадриуса. К этому моменту его любовь уже сыскала себе славу прекрасной девы воительницы, талантливой и храброй. Благодаря ей девушек стали охотнее брать на службу, видя в них равных сослуживцев, а не балласт, что будет только мешаться в битве. Огромная очередь мужчин разных сословий мечтала заполучить себе такую чудесную партию в жены, ожидая, когда же наконец старый принц отдаст концы.

И вот, в один из ничем не примечательных дней, старый принц решил, пора. Он заперся в своих покоях со склянкой смертельного яда, не желая возвращаться на этот свет в случае не удачи, все или ничего. Либо он навсегда будет со своей любимой, либо пусть она будет счастлива с другим. Рука его не дрогнула, и ни один мускул на лице не дернулся, когда яд попал к нему в тело. Аганадриус сидел в своем кресле, когда сознание покинуло его, а душа начала уступать место смерти.

Он очнулся на утро следующего дня, никто даже не удосужился проверить его, а любимая была в очередном походе.

Сила — первое, что Аганадриус почувствовал, едва его рассудок вернулся к нему. Огромная мощь, что никогда не испытывало его хлипкое тельце за всю жизнь. Старик быстро схватил зеркало и увидел в нем прекрасного молодого мужчину, каким был когда-то. Его тело стало мускулистее, совершеннее, он с легкостью поднял массивный тяжеленный стол одной рукой, и счастью его не было предела. Двери в его покои открылись, и стража, что дежурила около них, едва не закричала от внезапности, будто увидали призрака.

— П-принц Аганадриус? Это вы? — дрожащим голосом спросил его один из стражей.

— Да, это я, — с улыбкой произнес тот, чувствуя, что теперь перед ним открыты все горизонты. Он закрыл глаза, глубоко при этом вдохнув. Его обоняние было снова, как раньше, мысли стали светлее, все в этом мире открылось для него заново. Принц открыл глаза и добавил:

— Найдите моего отца, скажите ему, что его сын вернулся, истинный принц.

* * *

Старинные колокола замка забились на всю округу, предзнаменовав великое событие. Принц, единственный наследник империи вернулся, обретя силы. Когда молодой Аганадриус вошел в роскошный тронный зал, его отец, хмурый и суровый не смог сдержать слез. Глаза его сына наконец обрели свет, пусть слабый, пусть лишь из них выходила легкая дымка первого круга, но она обозначала собой надежду.

— Сын! — император обнял его так, как никогда прежде.

— Отец… — с трудом сдерживая слезы счастья, прошептал Аганадриус.

— Ну-ка, дай мне на тебя посмотреть! — отец оглядел отпрыска с ног до головы. — Эти мускулы, словно сталь, теперь, вдобавок к твоему великому уму, ты сможешь стать моим истинным наследником!

— Это честь для меня, услышать эти слова от тебя.

— Давай, вмажь по чему-нибудь, хочу, чтобы ты сокрушил что-то на моих глазах, порадуй старика!

Аганадриус был удивлен такой просьбой, но поспешил оглядеть, чтобы найти подходящую вещь, но, не нашел.

— Может пусть стража что-нибудь принесет? — спросил принц.

— Это зачем еще?

— Просто я здесь не вижу ничего такого, что можно разрушить…

— Как это, не видишь? Посмотри еще раз вокруг, бей в любое треклятое место, куда упадет твой взгляд, да хоть по мне вдарь! Дай почувствовать счастливому старику силу своего преемника!

— Я понимаю твою радость, но ударить императора на глазах у свиты…

— Да, что это я, слишком перевозбудился от радости, видимо… Ну тогда сокруши эту колонну, разбей ее на мелкие части! — грубым предвкушающим басом прогорланил император.

— Но им же несколько сотен тысяч лет! Это же наследие наших предков!

— Да и срать чай на это наследие. Ты, мое наследие, а это всего лишь древний кусок камня. Давай, иди и покажи ему, кто тут хозяин.

Аганадриус неуверенно посмотрел на отца, но решил не спорить, покорно отправившись к древней синей колонне с белоснежной росписью на старом наречье окнордов.

— Стойте! — прокричал один из советников и через весь зал помчался к императору. Добежав, он что-то прошептал ему на ухо, и тот рассмеялся, посмотрев на сына.

— Совсем забыл, — произнес император и направил свою руку на колонну, откуда начал вылетать желтый илуний, возвращаясь обратно к своему владельцу.

Аганадриус с улыбкой покачал головой, на что император лишь пожал плечами. Принц посмотрел на колонну, все никак не решаясь сломать этодревнее чудо.

— Простите меня, предки, — сказал тот и со всего размаху вдарил по колонне.

Каменное изваяние разлетелось вдребезги, подняв облако пыли над Аганадриусом.

— Ха-ха. Как же отрадно видеть тебя таким! — отец с распростертыми объятиями направился к своему «сокрушителю древних колонн». — Пойдем и отметим твою первую победу над смертью, как следует. Прикажите накрывать стол, сын с отцом идут праздновать и вы все тоже! — прокричал император, и его предложение встретили одобрительными криками. — И позовите сюда строителей, пусть отремонтируют здесь все к моему возвращению!

Один из советников, что стоял около трона и улыбался, глядя на счастливого императора, вдруг резко поменялся в лице, принимая какое-то донесение по передатчику в ухе. Он поспешил спуститься с тронных ступенек и быстрым шагом догнал императора и остальную свиту.

— Господин, — обратился он.

— Что такое? — улыбающийся император повернулся к советнику, но увидев его серьезное лицо, тоже поменял свой настрой, поняв, что случилось что-то серьезное.

— Гвардия Лазельбре вместе с пограничным войском столкнулись с превосходящими силами противника. По донесениям, это делдаркцы, они напали без объявления войны. Хотят вернуть свои старые территории и закрепиться там, пока мы не собрали войска.

— Что?!

— Отец, что будем делать?! Гвардия Лазельбре, там же находится… — дыхание у принца перехватило от волнения.

«Нет, только не сейчас, пока я еще слишком слаб», — подумал он про себя, боясь за свою возлюбленную.

— Я знаю о твоей подружке, но сейчас нам нужно подумать о благополучии империи. Трубите сбор, мы отправляемся на войну.

Поблекшие краски. Часть 3

Война между этими двумя империями длилась около двух веков, за это время обе расы были выжиты по максимум и измучены тяготами войны. Аганадриус правил империей, взяв на себя ответственность за экономическую составляющую, пока его отец строил военные планы и лично участвовал во многих сражениях. Аделина сыскала себе ту славу, о которой всегда мечтала, став генералом армии и правой рукой императора. Её личный корпус грозных воительниц наводил ужас на мужей Делдаркии.

Лишь изредка Аганадриус и его возлюбленная могли проводить время вместе, когда она приезжала в столицу. Их любовь прошла множество испытаний и была крепче любого металла, ничто не могло остудить их пыл друг к другу. Каждую свободную минуту они болтали друг с другом по видеосвязи, мечтая о том, что будут делать после войны.

Под своим мудрым руководством, Аганадриусу удалось провести настоящий прорыв, удерживая экономику империи на плаву в условиях столь длительной войны. За все время его народ ни разу не голодал и не ходил в обносках, а оказавшись в центральных системах и во все можно было подумать, будто никакой войны не существует. Но она была, и Аганадриус видел все ее последствия лучше остальных. Вскоре стало ясно — войну пора заканчивать. Каким бы волшебником ни был принц, даже ему было не под силу и дальше держать империю на плаву.

Делдаркцы находились в аналогичной ситуации, и обе стороны решали, как можно закончить войну в кратчайшие сроки. За пару сотен лет население обоих держав неумолимо сокращалось, а вместе с ним и количество рабочих рук, что привело к сильному упадку производства. Устав от бесконечного кровопролития, два императора решили уладить конфликт так, как делали это их предки — для чего со всех уголков империй были собраны последние силы для решающего сражения. Победителю достанется все.

Два огромных войска встретились в местечке под названием система Церитус, где вскоре должно было состояться сражение, в котором бы приняло участие около четырехсот миллионов планетарцев. Император окнордов и делдаркцев проводили последнее собрание советников перед решающим сражением.

— Мой господин, мы должны немного переждать, нельзя просто бросаться на них в лобовую атаку, — выступала Аделина на главном флагмане окнордов.

— Мы и не собираемся идти без определенного плана, — вмешался другой военный советник.

— Да, видела я ваш гениальный план, — фыркнула воительница и прислонилась к стенке.

— План простой, но тем и хорош, — забасил император. — И мы, и они уже порядком выдохлись, всем не терпится просто столкнуться друг с другом лбами и покончить уже с этой треклятой войной.

— Но что, если они привели сюда не все свои силы? К тому же, не забывайте, что нам еще нужно отвоевать эту систему. Именно из-за нее и пролилась вся эта кровь, — Аделина не меньше остальных хотела покончить с войной и поскорее вернуться домой, к Аганадриусу, но отдать жизнь, когда все уже было почти окончено, ей точно не хотелось.

— Хорошо, твоя взяла. Ты и твой корпус воительниц будете стоять в стороне для непредвиденных обстоятельств, если кому-то понадобиться помощь, вы тут же броситесь им на выручку, это ясно?

— Так точно, мой император, мы сделаем все, что в наших силах.

— Вы сделаете даже больше, если я прикажу, в этой битве каждый должен будет выложиться на все тысячу процентов.

— А теперь, ступайте и отдохните, приведите мысли в порядок и подготовьте все необходимое, завтра все решится.

Советники поклонились и один за другим вышли из зала совещаний.

— Аделина, — окликнул ее император.

— Да, ваша светлость? — спросила она, оставшись с ним наедине.

— Свяжись с Аганадриусом, возможно, это будет твой последний с ним разговор.

В глазах императора не было страха, лишь хладнокровное спокойствие. От его слов сердце Аделины забилось сильнее. Она и не думала, что завтра все может пойти не так, и все их прекрасные планы с возлюбленным могут пойти прахом с взмахом чьего-то меча, с выстрелом чей-то пули.

Через час на экране ее коммуникатора было лицо возлюбленного. Аганадриус выглядел очень уставшим, но завидев Аделину тот час расцвел.

— Ну как ты, милая? — спросил он уставшим, но радостным голосом.

— Все хорошо, завтра меня ждет решающий бой, а потом я вернусь к тебе, — с ложным притворством ответила Аделина, абсолютно не уверенная в своих словах.

— Обещай мне кое-что.

— Что?

— Если вы вдруг начнете проигрывать, если ваших сил не хватит, бегите оттуда вместе с отцом и возвращайся ко мне. Вместе мы что-нибудь сможем придумать.

— Твой отец не захочет оставлять своих окнордов, и я его прекрасно понимаю, — воительница нахмурилась, не желая отступать, как последняя трусиха.

— Император уже согласился со мной, не за чем вам погибать в этой битве, — вдруг сказал Аганадриус, чем на мгновение вогнал девушку в ступор.

— Что ты сказал? Император согласился отступить? Твой отец? Мы сейчас точно об одном и том же окнорде говорим?

— Сейчас не время для шуток. Мой отец хоть и храбрый гордец, но не дурак, он прекрасно понимает, что тактическое отступление это еще не поражение. Любимая, если вы вдвоем падете, я не смогу один тянуть все бремя на себе, так как горе победит меня быстрее всякого делдаркца.

— Но я не могу вот так вот просто оставить…

— Нет ты можешь! Как только станет ясно, что битва проиграна, бери отца и отправляйтесь ко мне! Это ясно?!

Аделина вздрогнула от криков любимого, она впервые видела его таким. Но в его глазах была не злость, а страх… страх потерять ее.

— Хорошо, я сделаю так, как ты велишь, — Аделина склонила голову, все еще не веря, что ей придется бежать.

— Я люблю тебя, постарайся вернуться ко мне, у нас еще так много планов впереди…

Аганадриус снова улыбнулся, напомнив Аделине, что у нее очень много причин, чтобы не умирать. Она подняла голову и стесненно улыбнулась в ответ.

— Все будет хорошо, вот увидишь, завтра я сокрушу всех наших врагов и принесу тебе голову их императора на блюдечке.

— Только тебе это под силу.

— Спасибо, что веришь в меня.

— Может быть… Я знаю, мы сто раз уже это обсуждали, но что если…

— Нет, Аганадриус, ты останешься в столице, и будешь править нашим народом, в битве тебе все еще делать нечего.

— Но я уже перешел на шестнадцатый круг, кому еще биться, если не мастеру кругов! — словно обиженный ребенок, возмутился принц.

— Да, ты перешел, но твой боевой опыт крайне мал, тренировки это тебе не настоящее сражение, там все иначе.

— Раз там все иначе, зачем вообще тогда нужны все эти тренировки?!

— Они нужны, чтобы ты не помер в ближайшие полчаса.

— А что происходит на тридцать первой минуте?!

Аделина улыбнулась, считая принца трехсотлетним ребенком, и с насмешкой ответила:

— Либо ты начинаешь вникать в войну, перестав трястись от страха, либо умираешь от снаряда, пули, клинка.

— Не недооценивай меня, я уже не тот каким был в академии…

— Ну все, мне пора идти, люблю тебя, конец связи, — Аделина послала ему воздушный поцелуй и прервала видеосигнал, не желая и дальше участвовать в бессмысленном споре.

Принц сидел с открытым ртом перед монитором, не ожидавший такого дерзкого хода.

Всю ночь Аганадриус не мог сомкнуть глаз, молясь предкам, чтобы Аделина осталась в живых. Сколько раз он уже обращался к ним за помощью, было не счесть. Благодаря генным модификациям тела и огромному уму, Аганадриусу удавалось переходить с круга на круг и даже одолеть проводника душ, но этого все равно было не достаточно.

На каждый его шаг вперед, Аделина делала три, добиваясь небывалых высот благодаря своему врожденному таланту и упорству. Едва принц начинал думать, что теперь его сил достаточно, чтобы не быть для нее обузой в битве, как воительница делала скачок вперед и ее отправляли туда, где враги были сильнее предыдущих, а значит, Аганадриус снова была бесполезен.

Бесполезный обладатель шестнадцатого круга, он часто смеялся над этим вслух, поражаясь своей наивности, думая, будто теперь уж он точно на равных с великими воинами.

Стук в дверь прервал его мольбы и заставил подняться с колен, к этому времени на улице уже светало, а значит — битва началась.

— Мой господин, у меня срочные новости, — донесся голос из-за двери.

Аганадриус отворил дверь за которой оказался окнорд из службы разведки.

— Принц Аганадриус, у меня срочное донесение от разведчиков, что вы посылали следить за «Мекаюнивер»!

— Говори, — нахмурившись, пробасил принц, чувствуя не ладное.

Разведчик начал торопливо выдирать по листку из общей кипы в руках и давать их своему господину на ознакомление, при этом вкратце обрисовывая всю ситуацию.

— По началу, мы не понимали, какой будет прок от слежения за нейтральной корпорацией, но теперь еще больше склоняемся перед своей глупостью и вашей мудростью.

— Ближе к делу.

— Да, конечно. Вчера разведчики засекли советников делдаркцев, которые встречались с главой «Мекаюнивер», — подчиненный продолжал передавать своему господину в руки фотографии, графики и схемы. — После более тщательной разведки нам удалось выяснить зачем послы прибыли в главный офис. Судя по взломанным данным, что удалось незаметно скачать, империя Делдарк на все свои оставшиеся деньги купила целую армию пустышек во главе с двумя шестнадцати уровневыми!

Аганадриус презренно цыкнул, сжав листки от злости.

— Проклятые ублюдки, последний бой проводится только своими силами, без участия наемников, даже если это роботы!

— Я не понимаю, но если они нарушат древний военный обычай, значит, их ждет наказание от других рас. Неужели они забыли об этом?

— Нет, не забыли, и мысль об этом наталкивает меня на дурное предчувствие…

— Так, что нам делать?! Битва уже началась!

«Аделина», — тут же промелькнуло в голове у Аганадриуса и страх, что она погибнет там или не сможет убежать.

Прикажи всем войскам планетарной обороны занимать позиции и готовиться к битве. Проверьте снаряжение, планы эвакуации мирных жителей и свяжитесь с остальными нашими планетами, передайте им те же указания, что и я сейчас вам.

— Слушаюсь! Эм, а что будете делать вы, господин?

— Я отправлюсь им на помощь.

— Что?! Но это же безумие! Мы обречены без вашего мудрого руководства!

— Вы итак обречены, даже если я останусь здесь. Потому что если Аделина умрет, можете смело убить меня, так как жизнь без нее — это мука для меня.

Аганадриус поспешил вниз, оставив разведчики около своих покоев.

«Как же я завидую вам, господин Аганадриус, о вашей любви можно слагать легенды и писать песни», — думал тот про себя, видя, как на его глазах слабый мальчик превратился в сильного мужчину, благодаря мечте быть щитом для любимой им женщины.

«Всю жизнь я был позади тебя, всю жизнь ты оберегала меня и империю. Как же сильно мне хотелось отправиться с тобой в приключения, стать твоей опорой и щитом, быть рядом в каждом моменте, каждом месте твоей насыщенной жизни. Ты помогала мне становиться лучше, ты, была моей музой на пути к величию. И теперь пришло время мне стать твоим защитником, твоей нерушимой крепостью об которую твои враги будут ломать зубы и клинки. Аделина, любовь моя, я иду к тебе».

Аганадриус стоял перед большой капсулой, которая начала открываться с нажатием кнопки.

«Сила — это не единственный показатель мощи. Я напомню им, что ум — является лучшей альтернативой в руках разумного существа, они содрогнутся, когда узнают, на что способна наука».

Двери капсулы открылись, и в ней оказался броне костюм глянцевого серого света с аквамариновыми вставками. Он был раскрыт, словно пасть чудовища, которая готова схватить свою жертву в любой момент. Аганадриус зашел внутрь монстра, и тот тут же начал окутывать его. Подвижные пластины начали бегать по телу, сливаясь воедино словно мозаика. Получив возможность двигаться, принц сделал шаг из капсулы и остановился перед ней. Тринадцать тонких металлических рук вылезло оттуда, держа столько же небольших капсул разной цветовой палитры. Они вставили емкости внутрь отверстий на спине и затем резко закрутили их.

Броня Аганадриуса засветилась тринадцатью огоньками, пока роскошный плащ не покрыл их, скрыв от любопытных глаз. Лицо его сокрыл грозный шлем, с двумя вертикальными прорезями, что светились голубым цветом.

— Проект «Искатель звезд» приветствует тебя, господин Аганадриус, — заговорил голос его возлюбленной внутри костюма. — Какой режим следует активировать?

— Свобода… — грозным голосом ответил Аганадриус, рвущийся на помощь своей возлюбленной.

Поблекшие краски. Часть 4

— В чем дело, почему они не отступают?! — кричала по рации Аделина, видя, какие потери несет враг.

— Видимо совсем отчаялись, не хотят верить в своё поражение. Поднажмем мальчики и девочки, победа уже у нас в кармане! — закричал император и усилил свой натиск.

Окнорды бросились вперед, предвкушая победный пир, и не щадя сил на измотанных делдаркцев.

— Госпожа, позвольте и нам вступить в бой?! — спросила одна из воительниц Аделину, желая тоже поучаствовать в последней битве.

Аделина прекрасно понимала чувства своих воительниц, ей тоже хотелось сразиться, пока ее сородичи умирали впереди. К тому же, она лично хотела обезглавить императора делдаркцев.

— Разрешите нам вступить в бой. Только посмотрите на них, едва нам стоит появиться в схватке и эти напуганные недоящеры поползут обратно в свои норы! — пылкую окнордку поддержали ее сестры по оружию, желая ринуться в бой.

— Да, госпожа Аделина, опять ведь мужчинам достанется все веселье, а что же мы?!

— Я уже сто раз вам говорила, война это не веселье, — фыркнула главная воительница, все еще ожидая подвоха.

— Бросьте, мы уйму раз видели, как вы сражаетесь, вас это заводит, признайтесь! То, как вы двигаетесь, ваша грация, будто сам бог войны вселяется в вас в этот момент.

Аделина молчаливо улыбнулась, довольная такой лестью.

— Не-е, богу войны ничего не светит, наша госпожа любит, когда в нее вселяется кое-кто другой, кто-то с именем на букву а, — пошутила другая девушка и подмигнула Аделине, на что остальные засмеялись.

— Какие же вы у меня дуры…

— Но мы ведь ваши дуры, правда, девочки?

— Да-а! — хором закричал женский корпус.

— Хорошо, твоя половина может отправляться в бой и помочь нашим войскам. Моя половина остается рядом со мной и ждет дальнейших приказов, это не обсуждается!

— Вы слышали, девочки? «Рев банши» за мной!

Половина корпуса под воинственные крики пошли за первой помощницей Аделины, обнажив клинки.

Храбрые и прекрасные воительницы обрушились на делдаркцев, словно дикие фурии, тотчас заставив их делать ноги.

— Похоже, все, как и предсказывала первая помощница, у делдаркцев только пятки сверкают.

Рядом с Аделиной осталась стоять вторая помощница, которая с улыбкой наблюдала, как ее сестры сминают под собой вражескую пехоту.

— Она молодец, быстро учится, — добавила Аделина, пока нечто не привлекло ее внимание.

С левой стороны прозвучал боевой сигнал Делдаркии. Одинокий делдаркец трубил во всю силу, стоя перед огромной меж пространственной дырой. В нем Аделина узнала старшего сына императора. Едва звук утих, как из дыры вылетела армада кораблей и роботов, а так же небольшие силы самих делдаркцев.

— Ах вы, сукины дети, купили наемников, не смотря на древние правила…

Аделина стиснула зубы от злости и презрения к неприятелю.

— Предки, как же их много… — произнесла одна из воительниц.

— Вы, кажется, жаловались, что хотите воевать, получите и распишитесь! Стройся, мы примем их на себя, чтобы император вместе со своей армией смог перегруппироваться.

Корпус воительниц повернул свои боевые корабли в сторону прибывшего врага. Плотное построение готовилось наносить корабельный огонь, а десант уже вылетел в открытый космос, чтобы принять бой снаружи. Вдруг, с другой стороны послышался еще один сигнал. Аделина с ужасом повернулась в ту сторону и обнаружила там еще одну подобную дыру, из которой уже вылетела другая армада пустышек.

— Не может быть… мы… мы не сможем отбиться их.

— Аделина, что нам делать?! — прокричала вторая помощница.

Воительница сжала губы, думая изо всех сил, наконец, вспомнив слова Аганадриуса.

— Свяжись с императором, доложи ему о сложившейся ситуации. Так же прикажите первой помощнице вместе с ее воительницами защищать его любой ценой. Доставьте господина сюда, всем остальным рассредоточиться на две стороны и удерживать позиции столько, сколько потребуется.

Между половиной корпуса воительниц и двух армии пустышек завязался тяжелый бой, пока императорское войско перегруппировывалось для тактического отступления. Однако, завидев подошедшие подкрепления, недавно убегающие в страхе делдаркцы, вновь воодушевились, напав на армию императора с новой силой.

Оба войска окнордов вскоре оказались в окружении трех армий делдаркцев. Состоящие в основном из пустышек пятнадцатого уровня и нескольких шестнадцатого, роботы эффективно расправлялись с уже выдохшимися окнордами, и лишь воительницы держались за счет свежих сил.

Ожесточенная схватка шла несколько дней, пока от войска императора не осталось и следа. Аделина сражалась со старшим сыном императора и почти победила его, но ему на помощь пришли его солдаты и пустышки.

Воительница без сил упала на одно колено, опершись руками на свой меч.

— Сдавайся, Аделина, все кончено, — с ехидной улыбкой произнес старший сын императора.

— Никогда! — закричала она, но попытавшись встать из последних сил, упала обратно, под смех неприятеля. — Будь ты проклят, Карлейн, трусы, все вы!

— Это война, малышка, а на войне, как известно…

— Да пошел ты, умник, вы преступили древний закон!

— К черту эти законы, когда на кону стоит так много! — закричал Карлейн.

Из толпы к нему вывели императора и поставили на колени.

— Император Агда̀рий, приятно видеть вас… на коленях.

— Закрой свой поганый рот, мелкая шавка, крысе и клятвопреступнику не престало говорить.

— Опять та же пластинка, — Карлейн наклонился поближе к Агдарию, уверенный в своем триумфе. — Я как раз сейчас пытался объяснить вашей воительнице, что на войне…

Делдаркец вновь не успел договорить и получил смачный плевок в лицо.

— Не нужно отсутствие чести сваливать на войну! Она либо есть, либо ты делдаркец!

— А вы стоите друг друга, — с улыбкой произнес Карлейн, смотря на Аделину и императора, вытирая слюну платком. — Ну ничего, дерзите сколько влезет, только тяжело это будет сделать без головы!

Карлейн быстро призвал свой меч и резким его взмахом снес Агдарию голову. Черная кровь хлынула из императора фонтаном.

— Неет! Господин! — закричала Аделина, видя, как тело бездыханно падает на землю.

— Какая печальная участь великого Агдария. Но вот что нам делать с тобой, прекрасная воительница, в голову лезут разные мысли, — Карлейн провел рукой по ее голове, но та резко отдернулась от нее сторону.

— Кто бы мог подумать, такая грозная, но такая красивая, и сейчас ты полностью в моей власти.

Толпа делдаркцев окружила Аделину, словно дикие животные, которые свою жертву.

— Твои воительницы уже по полной получают свое, ваша армия разбита, никто больше вам не поможет.

— Ты ошибаешься.

Из ниоткуда за спиной Карлейна появился Аганадриус. Делдаркец лишь успел удивиться, прежде, чем принц разрубил его пополам.

Аганадриус вновь исчез и по полю битву промчался настоящий хаос. Вооруженный двумя светящимися хлыстами, состоящими целиком из сплошного илуния, принц разрывал врагов на части.

Голубой свет из его глаз вдруг сменился желтым, и адское пламя охватило делдаркцев. Затем темно-зеленый сменил его, вырвавшись на свободу, и Агандриус высосал все жизненные силы из своих врагов. Но на этом гнев его был не закончен, как и враги. Темно-зеленый сменился на черный, подкрепив его жажду битвы, и сделав в тысячу раз сильнее. Одним ударом Аганадриус уничтожил отдаленную планету, где закрепились силы делдаркцев, а корабли обхватил в черное кольцо, которое поглотило всех, кто был внутри.

Завидев весь этот ужас, оставшиеся в живых делдаркцы решили бежать, прикрываясь роботами, но их уже преследовал обладатель серых глаз. Бесшумный убийца, словно тень двигался между убегающими, вырезая их одного за другим, пока не догнал последнего из беглецов.

Все закончилось в мгновение и полсотни миллионов оставшихся в живых делдаркцев исчезли, поглощенные илунием Аганадриуса.

Аделина смотрела на все это с открытым ртом, не зная, кто пришел ей на помощь. Она настолько сильно была поглощена незнакомцем, что не заметила, как подлый император делдаркцев схватил ее, приставив нож к горлу. Он и его гвардейцы смогли ускользнуть от кары принца.

Аганадриус спустился к ним вниз, к этому моменту его глаза истончали зеленый свет.

— Кто ты такой?! Почему из твоих глаз льется так много разного илуния?! — заорал напуганный император, пока принц продолжал приближаться к нему. — Ни шагу дальше, иначе я перережу ей горло!

Аганадриус остановился, смотря в глаза своей любимой, ее жизнь висела на волоске, и только он мог спасти её.

— Отвечай, кто ты такой и почему помогаешь этим мерзким выродкам?! — продолжал истерить император.

— Полегче в словах, иначе твоя смерть может быть очень мучительной. Я никому не посмею оскорблять мой народ, — шлем принца раскрылся, и все увидели его лицо.

— Аганадриус? — Аделина смотрела на любимого и не верила своим глазам.

«Неужели это и вправду он сейчас в одиночку уничтожил всех этих делдаркцев, а глаза его меняли илуний, словно перчатки?».

— Принц Аганадриус?! Но откуда такая сила, ты же хлюпик, слабак!

— Не слушай его, убей эту лицемерную мразь! — закричала Аделина.

— А ну молчать, сучка! — император дал ей пощечину, продолжая держать нож у горла.

Принц молчал, продолжая хладнокровно смотреть на тех, кто покусился на самое дорогое в его жизни, но в душе его бушевало пламя.

— Что ж, сейчас, ты пойдешь с нами, а девку мы твою отпустим, не волнуйся. Если воспротивишься, я перережу твоей суке горло!

Аганадриус нахмурился и нагло направился к императору.

— Стой! Я сказал, стой! Паскуда, ну все, попрощайся с малышкой Аделиной! — император делдаркцев собрался полоснуть ножом по горлу, но к ужасу для себя обнаружил, что не может.

— В чем дело, мое тело меня не слушается!

— Это сила зеленых глаз, паралич, странно, что вы забыли об этом, — не спеша Аганадриус шел к напуганному, словно мальчишка императору.

Принц был невероятно возбужден своей новой мощью, словно бог, который может все.

— Чего вы стоите, идиоты?! Убейте его! — завизжал император, приказывая своим гвардейцам.

Он посмотрел назад, но одновременно с этим Аганадриус поменял взгляд на серый, и гвардейцы разлетелись на части, не успев обнажить клинки. Когда император с ужасом повернулся назад, Аганадриус был уже около него. Его голубые глаза извергали ярость, он схватил делдаркца за горло и, подняв над собой, начал молотить по лицу кулаком. Тело императора дрыгалось в его руке, пока сам он визжал, как свинья на бойне, моля о пощаде. А когда от него осталось лишь одно мессиво, Аганадриус швырнул труп в сторону, словно мусор.

Аделина продолжала сидеть, смотря на своего мужчину, сильного, волевого, жестокого, будто перед ней был другой окнорд. Но это был тот самый Аганадриус, ее возлюбленный, и она увидела его с той стороны, с которой не могла до этого. Впервые Аделина чувствовала себя, как за каменной стеной, перед ней больше был не слабый юноша, которого она полюбила когда-то давно. Теперь над ней возвышался настоящий мужчина, и в кой-то веке грозная воительница могла побыть слабой, разрешив Аганадриусу решить ее проблемы за нее.

Принц опустился перед ней на одно колено и крепко обнял.

— Я так боялся, что не успею, — прошептал он.

— Но ты успел, как же я счастлива, видеть тебя, — Аделина крепче прижала его к себе.

Поблекшие краски. Часть 5

— Император, твой отец, он…

— Я знаю, тише дорогая, он был великим окнордом, его мы будем долго оплакивать, но сейчас нам нужно уходить отсюда.

* * *

Война закончилась победой окнордов. Принц стал императором, которого народ встретил с огромным ликованием и надеждой на прекрасное будущее. Его правление назвали благословенным, ибо под его началом империя Окнорд стала расцветать, будто прекрасный цветок. Император Аганадриус и Аделина правили вместе, отдавая себя своему народу и друг другу.

В прекрасном местечке, под тенью одинокого дерева, окруженного заснеженным горными хребтами, которые отражались в чистейшем озере, принц сделал любви всей своей жизни предложение, казалось, что ничего не разлучит их отныне. Они вместе путешествовали, как и мечтали всегда, спали под звездами и покоряли неизведанные планеты. Окнорды боготворили союз этих двоих, ставя их крепкую любовь в пример друг другу. Пара много говорила о детях, о том, как их смех будет доноситься из соседней комнаты. Они не спешили заводить их, думая, что впереди у них целая вечность прекрасной жизни.

Влюбленные наслаждались каждым днем и планировали наслаждаться друг другом всегда, так как обладатели шестнадцатого круга бессмертны, но любой идиллии рано или поздно приходит конец, и Аганадриус понял это не хуже других.

— Отторжение илуния?! Вы шутите?! — кричал Аганадриус в кабинете врача.

— Это очень редкое заболевание, которое за всю историю встречалось лишь несколько раз, — жалобным голосом произнес доктор.

— И, что, есть какое-нибудь лечение?! — продолжал свирепствовать император, пока Аделина сидела рядом, не веря, что это происходит с ней.

— Нет, боюсь, что нет. Заболевание крайне редкое и ни кому не выгодно было тратить деньги для нахождения способа лечения.

— Что это вообще такое? Как илуний, который фактически часть тебя, может отторгаться?!

— Мы точно не уверены, но проведя некоторые анализы, можно прийти к выводу, что у некоторых душ есть предел. Хоть и бытует мнение, будто владельцы шестнадцатых кругов могут бесконечно накапливать энергию, такие планетарцы, как ваша жена, являются явным исключением, доказывающим обратное. Ее душа на пределе из-за огромной энергии, из-за чего илунию стало тесно внутри нее, и он начал активно отторгать неудобное для него тело. Самое ужасное, что илуний будто не может уйти самостоятельно и ему нужно, чтобы его хозяин умер, поэтому он выступает в роли неких раковых клеток. Мы уже пытались бороться с ними, как с онкологией, но сами понимаете, это же не простые клетки, таких не берет обычное лечение. Я бы назвал это онкологией илуния, очень редкая болезнь.

— Но ведь должен быть способ лечения?!

— Да, у любой болезни есть способ лечения, но сколько времени уйдет на его поиски мне не известно. Неделя, месяцы, годы, а может века?

Аганадриус посмотрел на Аделину, глаза обоих слезились, не веря в конец, не желая принимать его всем сердцем. Император снова повернулся к доктору и спросил его:

— Как много у нас осталось времени?

— Трудно сказать, судя по показателям, могу предположить года три, может больше, все индивидуально.

Аделина заплакала, уткнувшись в плечо Аганадриуса.

— Мне очень жаль, господин, мы будем искать лекарство не покладая рук, — сказал доктор, едва сам сдерживая слез.

— Спасибо вам, дайте знать, если что-то измениться.

Аганадриус сидел за своим столом, вокруг него было разбросано множество книг разных умов, в которых император искал решение проблемы. Он держался двумя руками за голову и плакал, снова чувствуя себя бессильным. Аделине становилось все хуже и хуже, а поиски не приблизили к лечению болезни ни на шаг. Шмыгнув носом, император поднял голову, перед ним стояла фотография любимой, на ней она улыбалась, пока лучи солнца падали ей на лицо. Прекрасная Аделина с множеством милых веснушек на лице всегда придавала ему сил.

— Нельзя сдаваться, я должен бороться, — сделав глубокий вздох, Аганадриус вновь принялся за работу.

Шли месяцы, и Аделина таяла на его глазах, все чаще крича от боли, которую илуний причинял ей. Никакие успокоительные и обезболивающие не помогали ей, заставляя терпеть все эти муки в полной мере.

Аганадриус вернулся в покои глубокой ночью, Аделина впервые за долгое время спала. Он аккуратно обошел кровать и присел на пол подле нее. Аганадриус нежно провел рукой по ее голове, а затем склонился над ее руками, поцеловав их перед этим.

— Дорогой, это ты? — спросила она сонным, уставшим голосом.

— Да, извини, что разбудил тебя.

— Ничего, я еще успею выспаться, а вот… увидеть твое лицо. Посмотри на меня, — обессилившим голосом произнесла она.

Аганадриус поднял голову, посмотрев ей в глаза. Аделина очень исхудала и ослабла, ее прекрасное лицо стало бледным, будто сама смерть, а глаза сильно провалились. Она положила свою руку ему на лицо, слегка поглаживая его своими нежными пальцами.

— Как же ты прекрасен, боги… как мне повезло с тобой.

Аганадриус улыбнулся, и ослабшая Аделина одарила его своей улыбкой в ответ.

— Мы прожили вместе славную жизнь, не думаю, что могла бы прожить ее иначе, даже если б могла. Помнишь, тот день, когда ты сделал мне предложение? — Аделина тяжело дышала, каждое слово давалось ей с большим трудом.

— Да, красивее тебя никого не было во всем мире, — Аганадриус положил свою ладонь на ее руку, что была на его лице.

— Ты всегда преувеличивал, я была простушкой.

— Ты была моей простушкой, остальное не важно… ты и сейчас, моя.

— Я часто вспоминаю тот день в последнее время, как же там было красиво… никогда не видела ничего подобного. Вот бы, вновь оказаться там, молодой и полной сил, — крохотные слезы покатились по худощавому лицу Аделины.

Аганадриус слегка отвернулся, чтобы хотя бы на этот раз не показывать ей слез.

— Не отворачивайся, пожалуйста, дай мне посмотреть на тебя.

Принц тут же подчинился и повернулся обратно, по его щекам тоже стекали слезы, падая на кровать.

— Позволь мне, запомнить твое лицо, хочу, чтобы оно как следует, отпечаталось в моей памяти. Созидатель, какой же ты красивый… я уже говорила ведь, да? Спасибо тебе… за прекрасные моменты…

Аделина испустила последний вздох, и ее рука медленно сползла с его лица, рухнув на кровать.

— Аделина? Аделина! Нет, пожалуйста, не уходи, умоляю тебя… не оставляй меня одного в этом мире, слышишь?! Я не хочу быть без тебя! — Аганадриус зарыдал, обняв любимую, что еще мгновение назад была с ним. Он крепко сжимал ее, страдая от ужасной боли. Она ушла, смерть забрала ее.

* * *

Аганадриус сидел около кровати, где некогда лежала она — свет всей его жизни. Мрак и пустота, все, что осталось с ее уходом. Лишь фотография, что лежала у него на коленях, была единственным светлым лучиком, что осталось у него в жизни.

Как же она была прекрасна в тот день, как и во все остальные, ее волосы, что развивались на ветру, затмевая собой прекрасный пейзаж, все это исчезло в один миг.

Император Аганадриус ненавидел смерть, презирал ее, и сквозь туман в его голове, сквозь обжигающий холод его души вырвался луч надежды, мысль, что подарила ему новую цель.

Больше никто не будет страдать в этом мире так, как он, больше смерть не посмеет забирать любимых. Родители не будут хоронить детей, а возлюбленные терять друг друга, мир навсегда забудет горечь утраты, забудет это чувство, когда сердце разрывается на миллион осколков, а душа стенает от боли. Он подарит миру бессмертие, откроет дверь к этому знанию, бросит вызов смерти и победит ее.

Аганадриус бессмертный, он подарил своему народу право вечно любить друг друга, не теряя тех, кто дорог нашему сердцу. Он откроет миру путь к вечности.

Глава 9 Осколки прошлого. Часть 1

Джорелл… Когда-то я знал человека с таким именем. Он был моим другом и великим мечтателем, нашей надеждой.

Если бы только ему было суждено дожить до этого дня, Тогда человечество ни за что не оказалось в такой ситуации.

Генерал Одриус при просмотре боя защитника человечества на турнире (с).

Мальдрус против Кастора — защитника муликанцев. Многие очень ждали этого боя, предвкушая зрелища и смерти самого опасного преступника во вселенной. Богачи делали ставки, муликанцы молились всем богам и предкам, которых только могли вспомнить, а маликанцы мечтали о победе сородича. Порабощенный народ не смел даже упоминать его имя, говорить о нем, думать, но в душе, рабы уже стали подниматься с колен, сбрасывая оковы. Взрослые и дети, все молились лишь об одном — чтобы Мальдрус пришел к ним и вновь сделал великим народом, каким они были когда-то.

Он прибыл в космопорт и вышел из корабля с высокоподнятой головой, лишь ему одному было позволено так идти во всей треклятой вселенной. Этот маликанец защитил свое право на свободу, и никто не посмеет поставить его на колени или заковать в цепи. По обе стороны от него шли верные Дети Мести, восемь маликанцев, которые олицетворяли собой некогда гордый народ.

Их спины были прямы, грудь вытянута вперед, а в глазах их была воля к свободе. Толпа журналистов и репортеров кружили вокруг них, снимая каждый шаг, пока остальные боялись и близко подойти к грозе галактики. Порабощенным маликанцам было запрещено смотреть телевизор в этот момент, чтобы они не прониклись духом свободы, вкусом великого прошлого.

На конце широких ступенек Мальдруса ждал Кастор вместе с дюжиной гвардейцев. Когда они видели, как горстка маликанцев идет с высокоподнятыми головами, внутри их будто переклинило. Не в цепях, не избитые и не униженные, они не кланялись и не трепетали от страха при виде гвардейцев. Один вид поведения этих маликанцев мог бы заставить подняться на бунт всех их сородичей, но им было запрещено видеть это под страхом самой ужасной смерти.

Отряд Мальдруса поравнялся с гвардейцами Кастора, и воины уставились друг на друга.

— Малыш Кастор, пришел встретить своего господина? — оскалив зубы, произнес Мальдрус.

— Закрой свою пасть, ничтожество! — заорал один из гвардейцев, но тут же был остановлен жестом руки Кастора.

— Не нужно провоцироваться на слова этого отброса, скоро он будет рыдать, и умолять сделать его рабом, лишь бы не подохнуть, — гвардейцы засмеялись, а Кастор с улыбкой продолжил нагнетать атмосферу. — В конце концов, преклоняться у него в крови, он же маликанец. Спросите несколько миллиардов его сородичей, все до одного служат и ублажают нас, выполняя прихоти своих господ. По ним так лучше жить в услужении, нежели биться за свою свободу, — муликанцы захохотали, как дикие звери.

Мальдрус продолжал стоять и слабо улыбаться, выслушивая насмешки, но его ответ не заставил себя долго ждать.

— Только посмотрите на них, такие смелые и остроумные. Никак не пойму, в чем ваш секрет, а ведь уже столько ваших мозгов повидал на своем веку, у-у-у. Чего только стоит содержимое головы советника, видели бы вы его лицо, когда моя пуля вылетела у него прямо промеж глаз. Как кстати поживает его женушка? Передайте ей, что ее муж держался храбро, целых две секунды, пока я не вышел из камеры, потом пришлось искать его по горячему следу, — Мальдрус и его бойцы засмеялись, понимая, что тот имеет в виду. — Видите ли, он обосрался от страха, бедняга даже подтираться не стал, лишь бы успеть на корабль. Но вот не задача, в итоге-то моя пуля оказалась быстрее. Так и умер великий советник с глазами полными ужаса и обосранными штанами, из этого выйдет славная повесть.

Мальдрус ловко выводил гвардейцев из себя, чувствуя, как те сгорают от злобы. Затем он выставил одну руку вперед и начал пародировать выступающего актера.

— Слушайте меня о славный люд, я повесть расскажу вам о деяниях великих муликанца и о его обосранных штанцах.

Часть собравшихся около двух отрядов не выдержала и захохотала.

— Через несколько часов я выбью из тебя прощение, пока ты будешь харкать кровью и зубами, — Кастор злобно уставился на довольного Мальдруса, будто пытаясь прожечь того взглядом.

— Я хотел сказать тебе тоже самое, — ответил Мальдрус и, растолкав гвардейцев вместе с отрядом пошел вглубь здания.

* * *

— Да уж, неплохо все вышло, — с улыбкой сказал Дутанор, обращаясь к своим друзьям.

Джорелл и остальные сидели в своих новых апартаментах и смотрели прилет Мальдруса по телевизору.

— Как думаешь, кто победит? — спросил Дутанор, достав из холодильника сок.

— Как по мне, этого Мальдруса давно пора прикончить, судя по всему, он настоящий монстр! — возмутилась Руксэндра, начитавшись и наслушавшись о маликанце всякого.

— Даже не знаю, у него вполне есть все основания для того, чтобы злиться. Судя потому, что я слышал, у него на глазах изнасиловали и убили всю его семью. После его народ поработили, казалось бы, родные по крови муликанцы, тут поневоле станешь чокнутым психом, — в глазах Лонута читалось сочувствие, ведь совсем недавно он потерял свою семью и народ.

— Конечно, жаль, что ему пришлось пережить такое, но это не дает никому права убивать так много мирных жителей, которые ни в чем не виноваты! — продолжала упираться девушка.

— В любом случае, Мальдрус надерет задницу этому Кастору, я уверен, — добавил Дутанор.

Руксэндра недовольно фыркнула и, посмотрев на Джорелла, решила втянуть и его в спор.

— Ну, а ты, что думаешь, мистер лицо под капюшоном?

Джорелл вспоминал свою встречу с Мальдрусом, когда тот поджидал его в зале, сидя на диване. Он совсем немного успел поболтать с этим опасным маликанцем, но уже тогда почувствовал его мощь, но самое главное — заглянул к нему душу. В ней он увидел ярость, хаос, боль, подобное Джорелл уже находил в душе Аренлэйка. Все эти чувства он испытывал и сам, особенно, когда увидел Землю в огне.

«Побеждает не сила физическая, а сила духа, готовность биться за свои убеждения и цель до последней капли крови», — так Джореллу когда-то сказал Илиан, и он был прав.

— Джорелл, ты тут? — звала его Руксэндра, пытаясь услышать от того ответ.

— Что? Да, я тут, задумался, думаю, что победит Кастор, — неожиданно произнес тот.

— Кастор?! — хором произнесли Дутанор с Лонутом.

— А что? Он, по всей видимости, сильный воин, к тому же целая раса выбрала в его защитники, вряд ли он из робкого десятка.

— Да, но… — неуверенно произнес Дутанор.

«Джорелл лишь надеялся, что победит муликанец, так как ему очень не хотелось сражаться с Мальдрусом. Не потому, что он боялся его, а из-за того, что чувствовал с этим безумцем некое родство, что не могло не насторожить».

В дверь постучали, и Дутанор впустил внутрь Кэза. Потрошитель вошел с мрачным лицом, даже не обратив внимания на вытянутую для приветствия руку Дутанора.

— Кэз? Что-то случилось? — спросил того Джорелл, первый раз видя не унывающего палача с таким лицом.

— Джорелл, нам надо поговорить, — холодно произнес тот.

— В чем дело? — взволнованно спросил Дутанор, который чувствовал себя выкинутым из потока событий.

Джорелл указал рукой на свою комнату, и Кэз перешел туда, не обращая внимания на всяческие попытки Дутанора достучаться до него.

— Джорелл, может, объяснишь нам, в чем дело?

— Потом. Сидите смирно и ждите нас, — почти в приказном тоне ответил тот и удалился вслед за Кэзом в свои покои.

Едва дверь захлопнулась, Кэз тут же окружил стены барьером из своего илуния, чтобы три пары любопытных ушей, которые уже пристроились за стеной, не смогли подслушать их разговор.

— Кэз, на тебе лица нет, в чем дело? Ты что-то узнал?

Палач метался по комнате, пытаясь выдавить из себя информацию, он был напуган, взволнован.

— Да, узнал… — коротко произнес тот, а затем снова умолк.

— Что, что ты узнал?

— Аганадриус, этот сукин сын. Джорелл, все намного хуже, чем мы с тобой предполагали.

— Да скажи ты уже, наконец, что случилось, черт возьми, хватит томить!

— Хорошо, бред какой-то, это просто катастрофа. Император задумал нечто ужасное, он хочет проделать со всей вселенной тоже самое, что со своим народом.

— Хочет поместить наши души в эти платформы?

— Да.

— А я-то тут при чем?!

— Не спеши, в этом-то и заключается весь ужас. Мне пришлось потрясти пару советников ренианцев, можешь не удивляться, но у любой империи есть своим недовольные предатели. Они поведали мне, что Аганадриус и Алутар заключили между собой соглашение.

— Соглашение? Какое? — Джорелл уже догадывался в глубине души, о чем пойдет речь, но боялся произнести это вслух, переложив ответственность на палача.

— Чтобы осуществить свой план, даже бессмертнымнужны союзники. Видимо, у них все-таки есть слабые места, и Аганадриус побоялся, что нам хватит времени для их нахождения. Поэтому, он заключил союз с ренианцами, и те с радостью согласились, но взамен потребовали твоей головы, а так же помощи в порабощении твоей расы и захвате Земли, при необходимости.

Джорелл был сильно шокирован этим известиям. Он с трудом представлял, что делать с одной лишь империей Рениан, а теперь и вовсе был сбит с толку.

— Понимаешь, что это значит? Если ты проиграешь, ренианцы в одиночку поработят твой народ, но если выиграешь, начнется новая мировая война, которую мир не видел уже много лет.

— И что ты мне предлагаешь, умереть на турнире, чтобы предотвратить мировую войну, но пустить в расход человечество?! — Джорелл резко жестикулировал руками, злость переполняла его.

— Нет, ни в коем случае! Война будет в любом случае, только немного отсроченная. Созидатель, если ренианцы получат технологию окнордов, даже не знаю, что мы сможем противопоставить…

— Неужели у них нет никаких слабых мест?!

— Если бы, лучшие умы бьются над этим вопросом, но пока безрезультатно.

Джорелл уперся спиной об стол, сложив руки в замок. Он пытался найти выход из ситуации, но ничего не приходило на ум.

Армия одних из самых умелых воинов во вселенной с одной стороны, войско бессмертных с другой. Как людям биться против такой напасти?

— Ты уже рассказал великому хранителю? — мрачно произнес Джорелл.

— Нет, сразу помчался к тебе, хотя должен был к Марендрайту.

— Благодарю за это, мы пойдем к нему вместе, где и решим, что делать дальше.

Осколки прошлого. Часть 2

— Аганадриус и Алутар заключили союз?! Почему я узнаю об этом только сейчас?!

Хранитель Марендрайт вскочил со стула от услышанной новости. Он сильно нахмурился, смотря на двух посланников, принесших ему эту весть.

— Это уже не так важно, куда важнее, что мы будем с этим делать? — спросил Джорелл, задрав голову вверх, чтобы видеть лицо высокого фельсонта.

— При любом раскладе нас ожидает мировая война, раз император Аганадриус решил сделать всех нас «бессмертными» то отказы вряд ли будут приниматься, — так же предположил Кэз.

— Мы еще не расследовали то убийство послов и важных представителей своих рас, а тут такое. Вокруг меня одни заговоры, тьма все сильнее сгущается, а я ничего не могу с этим поделать, — Марендрайт мрачно опустил голову, пытаясь понять, как все до этого дошло.

— Даже если все остальные расы объединяться, а так скорее всего и будет, то даже в этом случае нельзя со стопроцентной уверенностью сказать, что их ждет успех. Ренианцы — это очень грозный противник, а если им в руки попадет технология бессмертия, то все пропало… — в слух размышлял хранитель.

— Неужели все настолько плохо? А как же остальные расы, фельсонты, бринроки, делдаркцы в конце концов?

— Фельсонты, да они скорее примкнут к ренианцам и окнордам, нежели будут биться в одном строю с бринроками. Бринроки сильные воины, несомненно, одни из лучших, но тупые. Их технологии оставляют желать лучшего, а вместо мозгов у них и вовсе наверно еще один мускул. Делдаркцы это и вовсе что-то непонятное, мало сил, чтобы назвать их воинами, недостаточно мозгов, чтобы считать их просвещёнными. Только люмитанцы могут дать достойный отпор, но в одиночку даже им будет тяжело. Маликанцы уже давно в цепях, а муликанцы сборище самодовольных засранцев, которые слишком загордились, победив свой братский народ.

Кэз презренно фыркнул, услышав о муликанцах и сказал:

— Муликанцы дрожат в ужасе перед одним лишь Мальдрусом, что уж говорить о бессмертной армии вместе с ренианцами…

— Не переоценивай силы этого преступника, может ему и удалось навести шороху на приграничных колониях, но на этом все. Мальдрус и его Дети Мести мобильны, у них нет дома, и они хаотично могут нападать на любую колонию, которую им вздумается. Муликанцы просто не могут так сильно растягивать свои войска. Сейчас Мальдрусу удалось значительно оттеснить муликанцев с далеких колоний, но на этом его мстительный поход уже давно стоит на месте. Не стоит забывать, что во время братской войны муликанцы сразили множество сильных воинов маликанцев, которые были ничуть не хуже, а то и лучше Мальдруса.

Кэз замолчал, не став спорить с доводами Марендрайта.

— Спасибо за урок истории, конечно, но это все еще не приблизило нас к решению проблемы, — вмешался Джорелл, которому все это было до лампочки, так как на кону стояло будущее всего человечество, и краткие повести прошлого интересовали его в последнюю очередь.

— Хм. Единственный выход, который я здесь вижу, это поиск решения, благодаря которому мы сможем убивать бессмертных окнордов. Их сила состоит лишь в этом, отнимем ее, и перед нами окажутся беззащитные дети.

Беседу прервал звонок коммуникатора у фельсонта в кармане. Тот недовольно буркнул, но ответил на звонок.

— Господин, поединок начинается через полчаса, мы ждем только вас, — сообщил голос одного из хранителей.

— Хорошо, скоро буду, — кратко ответил тот и выключил коммуникатор. — Разрази меня проводник, я и забыл об этом с такими-то новостями. Мне нужно идти, ни кому ни слова о нашем с вами разговоре. Я тайно отдам нужные распоряжение разведке и ученой группе, но пока будем делать вид, будто ничего не происходит. Ждите меня здесь, матч можете посмотреть тут.

Марендрайт поспешил к лифту и покинул двоицу.

— Что ж, располагайся, я пока устрою нам все, — предложил Кэз.

Джорелл отошел к окну, пока палач посредством нажатия разных кнопок превращал полупустую комнату хранителя в настоящие апартаменты, созданные для отдыха.

Бескрайний каменный мегаполис казался ничтожным из кабинета Марендрайта. Огромный город величиной с планету был настоящим апогеем будущего, но от чего-то на душе было печально при виде такой картины. Джорелл не хотел для человечества такого пути, мрачного, серого, где жизнь планетарца ничто, важен лишь его кошелек. Человечество уже стремилось к такому будущему, и его защитнику захотелось свернуть людей с этой дорожки.

«С незапамятных времен жизнь любого человека оценивается лишь по его делам и важности для общества, но это не значит, что все из нас рождаются великими, а те, кто нет, недостойны нормального обращения к себе», — думал Джорелл.

— Все, готово! — довольно произнес Кэз, заставив мрачную фигуру у окна отвлечься.

Тот обернулся и увидел, что комната знатно преобразилась. Из холодного мрачного офиса, она превратилась в уютное пристанище, откуда не хотелось бы уходить.

— А я-то думал, как Марендрайт может вечно сидеть тут.

— Уверяю тебя, обычно комната находится в этом состоянии, а то, что видят остальные, он успевает сделать, пока гости едут в этом нудном лифте.

Джорелл слегка усмехнулся и сел на уютный диван. Кэз поставил на стол множество закусок и выпивки, переключив телевизор на матч. Эта атмосфера напомнила Джореллу о тех чудных деньках, когда они вместе с друзьями брали пива и так же смотрели толпою футбол или хоккей. Разница была лишь в том, что рядом был инопланетянин, к тому же потрошитель, а смотреть они собирались не безобидную игру с мячом, а настоящий кровавый спорт, где на кону была жизнь, в некоторых случаях далеко не одна.

— Дамы и господа, вы с нетерпением ждали этого, и вот мы снова здесь! — проголосил ведущий этого боя. — Второй бой великой двадцатки сильнейших! С левой стороны вскоре выйдет Кастор, защитник всех муликанцев. Его народ избрал воина своей надеждой, тем, кто положит конец их страданиям! Будучи главой гвардейцев императора, Кастор не знал себе равных на поле брани, до этого дня, но сегодня, ему предстоит сразиться с тем, кто не уступит ему в силе, с тем, ради кого он здесь! И так мальчики и девочки, с правой стороны выйдет Мальдрус! Тот самый маликанец, самый опасный и разыскиваемый преступник во вселенной! О его деяниях знает каждый планетарец от мала до велика, непослушных детей пугают рассказами о нем по ночам, а муликанцы ставят его в один ряд с самыми ужасными бедствиями, что случались с их народом! Наконец-то мы увидим его в деле и лично посмотрим, откуда все эти слухи о нем и не выдумка ли они? Открывайте ворота, выпускайте участников! — прокричал взбудораженный ведущий.

Могучие ворота заскрипели, поднимаясь вверх и постепенно открывая миру двух воинов, ждущих за ними свой черед.

— Скоро, я избавлю этот мир от психопата вроде тебя. Наши дети будут спокойной засыпать по ночам, а во всей вселенной воцариться мир, — со злобой произнес Кастор, пока ворота открывались перед ним.

— Ты стоишь на моем пути, скоро твои сородичи услышат твой дикий вопль, когда ты поймешь, во что вы превратили меня. Месть — это блюдо, которое я заправляю кровью, — Мальдрус издал легкий смешок, оскалив свои зубы. Его глаза слегка блестели в темноте, пока свет от открывающихся ворот не пустился ему в лицо.

— Приготовьте свои глаза к восторгу, потому что скоро они увидят великолепное зрелище. Вторая битва… начинается! — протяжно закричал комментатор, и публика завелась от восторга.

Осколки прошлого. Часть 3

Два противника показались на арене, облаченные в свои доспехи. Кастор был в черно-оранжевой броне матового оттенка, а золотистые росписи и вставки прекрасно дополняли доспех, делая его богаче и красивее. Герб муликанцев в виде огромной оранжевой птицы парящей над мертвыми, красовался у него на черном плаще, что слегка касался земли.

Мальдрус шел ему на встречу, держа винтовку на плече. Правый уголок его рта был поднят вверх, изображая довольную ухмылку. Они встали друг напротив друга в десятке метров, их кулаки крепко сжимались от нетерпения. Муликанец и маликанец, два планетарца принадлежавших к одной и той же расе, собирались вновь воссоздать братскую битву во всей ее красе.

— Хороший у тебя плащик, мне как раз нужно новое полотенце для моих яиц, — выдал Мальдрус, специально провоцируя своего врага.

— Смейся, сколько тебе влезет, скоро я закую тебя в цепи, живого или мертвого, не имеет значение. С насильниками детей я не церемонюсь.

Мальдрус презренно цыкнул, его очень бесило, что в последнее время ему стали присваивать такие заслуги.

Голубой луч перенес пару на место битвы, очередная мертва планета была готова стать жертвой ужасной схватки. Глаза Кастора наполнились оранжевым светом, а вдоль нагрудника по бокам засветилось четыре полосы. В правой руке гвардейца появился широкий меч с дугообразным острием, за место стандартного. Прямо посреди клинка было три шарообразных отверстия, в которых парило по оранжевой сфере. В левой руке муликанец держал массивный щит, украшенный множеством орнаментов.

Мальдрус и Кастор кружили напротив друг друга, присматриваясь к каждому шагу. Наконец, муликанец не выдержал и ринулся в бой. Мальдрус начал отступать, подкидывая под ноги врагу множество паралитических ловушек, тысячи растительных хлыстов вырывались из-под земли, благодаря темно-зеленым глазам. Он отлетел еще дальше и, поднакопив сил, выстрелил мощным лучом в Кастора, но тот подставил свой щит и снаряд просто разлетелся на множество сияющих огоньков. Медленно падая на землю, огоньки будто зависли в воздухе, пока муликанец яростно налетел на Мальдруса.

Укрепленная на тысячу процентов планета стала получать ужасные шрамы. Кастор подлетел и обрушился на Мальдруса в стремительном падении, но тот успел увернуться, однако на этом серия ударов муликанца не закончилась.

Земля раскололась пополам, и потоки лавы огненными столбами хлынули в небеса.

— Что это?! — воскликнул Дутанор удивленным голосом, смотря матч с Лонутом.

— Ты не удивился растениям из земли, но лава почему-то тебя напугала? — подняв брови вверх, удивленно спросил Лонут.

— Я уже видел растения, Юлиан проделывал это сотню раз.

— Юлиан? Это, видно, один из защитников, так у вас был настолько сильный воин помимо Линтранда?

— Что? Не-е-т, Юлиан был мудаком и всего лишь на пятнадцатом кругу, — отмахнулся рукой Дутанор.

— Он мог делать это на пятнадцатом? Воистину, это тяжелая утрата для вашего народа, дойди он до шестнадцатого, мог стать бы одним из самых великих воинов в мире.

— Да, но в итоге не смог убить даже проводника душ.

— Это очень странно, с ним у него не должно было бы возникнуть никаких проблем, — Лонут задумчиво приложил ладонь к подбородку, даже забыв про матч.

— Так что особенного в этом, ну в лаве или траве, которую могут вызывать эти двое, — снова спросил Дутанор.

— А ты не знал?

— Нет, Кэз меня учит лишь контролировать мою жажду.

— Хм, существует два вида обладателей шестнадцатого круга. Те, кто пользуется лишь грубой силой, круша все вокруг при помощи илуния и те, кто умеет преобразовывать его в нечто иное, например, в различную материю в зависимости от своего типа глаз, конечно же.

— Это больше похожу на магию…

— На что? — непонимающе спросил Лонут.

— На магию, так у нас называют необъяснимую силу в книжках. Там разные дедки в капюшонах и смешных шляпах, вооруженные длинными палками могут призывать огонь с небес, цунами или замораживать своих врагов.

— У твоего народа богатая фантазия, ты знал?

— Да, мы всегда любили пофантазировать о том, чего у нас не может быть, — с улыбкой ответил Дутанор. — Значит, можно преобразовывать илуний в нечто такое?

Снова вернулся к своему вопросу Дутанор, указав головой в сторону телевизора, где Кастор обрушивал на Мальдруса цунами из лавы.

— Да, нечто такое, даже ужаснее, если сможешь.

— А я могу что-нибудь такое?

— Увы, нет. Обладатели красных, синих и черных глаз могут лишь разрушать все в округе. Много, кто из владельцев таких глаз пытался выйти на следующий уровень, но в итоге опускали руки и продолжали грубо крушить все вокруг.

Услышав это, Дутанору стало грустно, будто он обладатель ущербных глаз. Говорить дальше перехотелось, и товарищи молча продолжили смотреть бой.

«Оранжевый призывает лаву, коричневый манипулирует землей, а желтые…», — думал про себя Лонут, вспоминая из любопытства старые уроки. — «Желтые — это чистое пламя, лишь огонь и ярость», — в мыслях илкарца возник образ его брата, Илиана.

Мальдрус продолжал отстреливаться по Кастору, летая от него по небу, но тот все так же отбивал все его патроны щитом, превращая их в мерцающую пыль.

Зрители с неким волнением и восхищением смотрели, как планета тает у них на глазах от лавы из илуния, что расползлась по ее поверхности. Из огненной реки Кастор призвал пламенную птицу, что была у него на гербе. Она вылезла наружу, издав протяжный крик, лава, что разъедала планету, стекала по телу чудо-зверя.

Тварь бросилась за Мальдрусом, извергая на него огонь и лаву, словно ужасный феникс.

— И где твоя хваленая сила, Мальдрус?! Ты жалкое ничтожество, которое только убегает от меня в ужасе! Дерись со мной, трус! — закричал разъяренный муликанец, на что разглядел вдалеке средний палец и надменную улыбку.

По округе прозвучал новый выстрел, и птица рухнула обратно в потоки огня. В левой руке у Мальдруса был пистолет, пока правая держала винтовку. Он быстро вновь вооружился своим тяжеловесом и начал выдавать по Кастору мощные сгустки.

Муликанец захотел отбить их, но вовремя почуял не ладное и в последний момент увернулся, выстрел прошил планету насквозь. Он стиснул зубы от гнева, и тысячи птиц стали выбираться из-под лавы, смотря на Мальдруса горящими глазами.

— Тсс, гребаные птицы.

Армия из птиц, Кастора и потоков лавы хлынула на одного Мальдруса, но ловушки уже были расставлены и тысячи шипов появились прямо в воздухе, пронзив все вокруг, будто корабль Мильбрана илкарцев. Но если птицы были уничтожены, то лавы нельзя остановить, проткнув. Со всех сторон она окружила маликанца и накрыла его подобно цунами. Было отчетливо видно, как пламя поглотило Мальдруса, рухнув вместе с ним на землю.

Муликанцы сжали кулаки, моля богов, чтобы Мальдрус оказался мертв.

«Нет, ты не мертв… ты ждешь меня, вон там», — Кастор резко повернул голову, смотря на небеса.

Мальдрус уже стоял на соседней планете, тоже смотря в небеса, но через оптический прицел. Со световой скоростью тонкий сгусток илуния вылетел из дула его оружия, устремившись к Кастору. Выстрел был такой силы, что вызвал множество землетрясений вокруг. Он долетел до изувеченной лавой планеты, вонзившись прямо в муликанца, и тому пришлось перенаправить много сил на щит.

Маликанец продолжал смотреть через прицел, следя за ситуацией, но внезапно обнаружил, как враг растворился прямо на глазах. Мальдрус резко начал отпрыгивать в сторону, но опоздал. Как он и боялся, Кастор использовал телепортацию и уже был рядом с ним, нанося верхний удар. Мальдрус откинул клинок от своей макушки, и тот срубил его правую руку. Оставшейся рукой, маликанец обхватил лицо Кастора, чтобы снести его потоком илуния из ладони, чем ожидаемо заставил муликанца сократить между ними расстояние.

Мальдрус приземлился в паре десятков метров от врага, держась за то место, где еще недавно была правая рука.

— И это все, что ты можешь?! Как только тебе удалось так навести страх на вселенную?! Жалкий, слабый, посмотри на себя, падаль. А сколько было пафосных речей и прочего дерьма, но что на деле?! Передо мной стоит очередной маликанец, ничтожный раб, который возомнил себя вершителем судеб! Знаешь, говорят, будто владельцы темно-зеленых глаз на самом деле ненавидят жизнь, а ни защищают её. Вот, ты, очень сильно ненавидишь жизнь, и твои глаза явное тому подтверждение. Сдайся, Мальдрус, и быть может, я разрешу тебе убирать с моего стола и целовать мне ноги.

— Ты что-то разболтался, это всего лишь рука, мне и одной хватит, чтобы разглядеть твой внутренний мир.

Кастор снова обозлился и шагом направился к Мальдрусу, но не успел сделать и три шага, как повалился на землю, опершись на одно колено. Сильная слабость внезапно напала на него, будто он истратил все свои силы.

«В чем дело, почему я так ослаб? Да я даже трети запасов илуния не потратил!», — Кастор был в сильном недоразумении, продолжая стоять на колене, держась двумя руками за рукоять меча, воткнутого в землю.

— Теряешься в догадках?

Прозвучал голос в стороне. Мальдрус стоял и улыбался, его рука снова была на своем месте.

— Ты… как ты это сделал?! — закричал муликанец.

— Вы, любители щитов, все, как один, невероятно тупы. Всегда одно и то же выражение лица!

Мальдрус коварно улыбался, смотря на Кастора, будто невинными глазами.

«Вы так полагаетесь на ваш щит, что этим очень хорошо можно пользоваться. Отбиваете мои патроны снова и снова, ленясь уклониться от них, а снаряды то не простые, специально для таких, как вы. Они разлетаются о ваши могучие щиты, словно ничто, но их частички попадают на вашу броню, проникают внутрь, где и начинается мое любимое представление. Да-а-а, малыш Кастор, внутри тебя илуний борется с моим, поэтому ты не можешь распоряжаться им, как следует. Жаль, что ты так и не узнаешь об этом, пришло время платить за мое создание».

Мальдрус тянул лыбу все то время, пока подходил к обессилившему Кастору.

— Назад! — закричал тот и укрыл себя непроходимой стеной лавы.

— И долго ты сможешь поддерживать ее, а, малыш Кастор? Ну же, не бойся, откройся мне, обещаю… будет очень больно! Слышишь меня, ты, я заставлю тебя почувствовать боль по-новому! Открой же мне и впусти внутрь творение своего народа, почувствуй то, что я испытываю постоянно, Кастор! — Мальрдус буквально завывал, нагоняя жути.

Стена из лавы, единственное, что отделяло муликанца от психопата снаружи.

«Внутри меня какая-то инфекция, я чувствую это. Сукин сын, когда только он успел. Илуний борется с ней внутри, из-за чего я не могу полностью использовать его, если только… да, это подойдет!» — Кастор начал слегка хихикать, восхищаясь своей гениальностью.

— Думаешь, ты единственный, кто может быть безумным?! — заорал муликанец.

— Что? Чего ты тут бормочешь? — голова Мальдруса торчала из потока лавы, смотря на хихикающего Кастора.

Кастор что-то испуганно закричал от неожиданности и телепортировался наружу.

— Как ты там оказался?!

— Я мог зайти к тебе в любой момент, просто хотелось поиграться с тобой, — Мальдрус показательно прошел сквозь лаву, что растворяла планету, вызвав у Кастора приступ паники.

«Это трюк, не поддавайся на его провокации», — успокаивал себя муликанец.

— Ты не испугаешь меня, настоящий гвардеец не боится ничего в этом мире!

Кастора объял поток илуния, слегка подняв его в воздух. За его спиной стали появляться механические крылья, а вены набухли, став оранжевыми.

Мальдрус молча наблюдал за всем этим, думая о чем-то своем.

— Я свет моего народа, его защита и гнев, умри, Мальдрус!

Кастор обрушился на врага, решив прикончить его в один удар. Вокруг все переворотилось вверх дном, земля стала пылью, а свет от удара ослепил телезрителей, заставив тех отвести глаза, чтобы дождаться, когда все уляжется.

Муликанец стоял над поверженным Мальдрусом, в груди у которого была большая дыра.

— Все? Я победил? — Кастор не верил своему счастью, настолько, что засмеялся, как безумец.

Его народ видел все это на экранах и бросился обниматься со слезами на глазах. Мальдрус лежал без признаков жизни, пока Кастор показывал всему миру свою браваду.

— Дамы и господа, кажется, у нас победитель. Кастор, защитник муликанцев побеждает жестокого Мальдруса, какое великое событие!

Осколки прошлого. Часть 4

— Страх… — прозвучал слабый голос.

Кастор, как ошпаренный повернулся к Мальдрусу, открыв свой рот.

— Как ты смеешь употреблять слова, значение которых не знаешь, — Мальдрус продолжал лежать на земле с дыркой в груди, смотря на звезды. — Говоришь, что ничего не боишься? Да что ты вообще знаешь о настоящем страхе, об ужасе, который в мгновение делает здравомыслящих планетарцев сумасшедшими. Ты и тебе подобные, что сеют этот страх осознанно, упиваясь страданиями невинных, что можете вы знать о страхе?

— П-почему, почему ты еще не сдох?! — завизжал Кастор.

Муликанец захотел добить Мальдруса, но тысячи растений вырвались из земли и крепко скрутили ослабшего от битвы муликанца.

— Когда тебе тысячи лет, а все твои детские воспоминание, это звук булькающей крови, которая сочиться из глотки матери, зверски убитой прямо у тебя на глазах. Это крики и жалобные стоны сестер, которых насилуют муликанские свиньи, заставляя тебя смотреть под их хохот.

Мальдрус не спеша поднялся, дырка на его груде зарастала с небывалой скоростью. Он подошел к трепыхающемуся в оковах Кастору и, схватив за лицо, заставил смотреть себе в глаза.

— Ты сказал, что я ненавижу жизнь и угадал. Я всем своим сердцем презираю этот сраный мир, потому что такие, как ты, отняли у меня право любить его. Малыш Мальдрус погиб в тот день, когда его жизнь сгорела в жерле войны, уступив место мне, холодной и жестокой мрази. Но в глубине души, он где-то все еще есть, ждет и надеется, что однажды у него появятся причины полюбить этот мир, а пока, эта мечта придает мне сил. И я буду биться за мечту маленького мальчика, чтобы у него вновь появился повод полюбить жизнь.

Один из глаз Мальдруса вдруг потух, а затем вновь зажегся, но уже зеленым светом. Теперь, весь мир видел, что он владелец двух разных глаз одновременно.

Кастор трясся, как осенний лист, смотря в глаза маликанца. Мальдрус был холоден и спокоен. Ударом ноги он свалил гвардейца на землю, прижав того своей ногой.

— Знаешь, за что меня больше всего боятся на самом деле? — спросил Мальдрус, но не стал дождидаться ответа от полностью сбитого с толку Кастора.

Маликанец создал свою винтовку, а затем окружил себя и Кастора барьером, все, кроме ноги последнего.

— Я заставляю планетарцев почувствовать боль по новому, — полушепотом сказал тот и нажал на курок.

Кастор заорал от адской боли, такой, что не испытывал до этого. Ему множество раз приходилось терять конечности и получать ранения, поэтому он уже давно смог научиться легко переносить боль, но не в этот раз, только не с Мальрдусом.

— Что это такое?! — закричал Кастор.

— Это сила двух глаз, она заставляет испытывать врага ужасные муки при ранениях, чтобы тем самым быстрее ослаблять его дух.

Мальдрус перевел винтовку на вторую ногу, и Кастор завопил пуще прежнего.

— Катись в ад, сука, ты не сломаешь меня! — муликанец был крепко связан растениями Мальдруса и парализован силой зеленых глаз, став игрушкой в руках безумца.

— Ад? Мы итак внутри него, малыш.

Маликанец начал пропускать через тело Кастора зеленый илуний, и ноги муликанца стали отрастать по новой. Мир с ужасом наблюдал за этой вакханалией, красочный и всеми долгожданный бой в одночасье превратился в театр Мальдруса, где все плясали под его дудку.

Спуск курка ознаменовал новые муки муликанца, который кричал от ужаса, боли, который дрыгался так, будто сам дьявол вселился в него. Снова и снова с хладнокровным лицом Мальдрус продолжал восстанавливать и отстреливать конечности Кастора, который бился под ним в истерике и скулил, как побитая собака.

— Во имя Созидателя, остановите его кто-нибудь! — прокричал один из вельмож.

— Господин Марендрайт, не следует ли нам вмешаться? — спросил коллега.

— Следует, но мы не будем этого делать, так как правилами запрещено. Это все еще бой, не смотря на ужас, который там происходит, — многие стали отворачиваться или затыкать свои уши. Кто-то просто продолжал хмуро сидеть, смотря на это зрелище, но спектакль еще не был закончен.

Спустя пару минут, когда Мальдрусу наскучило мучать Кастора, он медленно навел оружие на лицо муликанцу. Взгляд гвардейца был настолько пустым, будто внутри него не осталось ничего, кроме боли и не было сил даже что-то сказать.

— Теперь, ты понимаешь меня, — сказал Мальдрус и запихнул ствол прямо в глотку Кастора, выстрелив внутри его рта.

Луч перенес его обратно на арену, но не было овации, салютов и фанфар. Зрители с ужасом смотрели на Мальдруса, что стоял посреди стадиона.

— Чего это вы такие серьезные? (внимание, отсылка на сами знаете кого;))

— Вы хотели получить зрелища, хотели крови и смерти, так получите же ее! Что, стало плохо при виде настоящей жестокости?! Вы, лицемерные мрази, запомните этот момент, потому что теперь вы знаете, что испытал мой народ, пока вы с поп-корном в руках потешались над войной перед телевизором, в тепле и безопасности! Вот, что такое война, и я мечтаю, чтобы однажды она дошла до всех вас, хочу видеть ваши сраные лица в агонии, пока сам буду жрать сидя на диване!

Мальдрус плюнул на песок и молча пошел с арены, заставив зрителей молчать еще какое-то время. Оправившись, комментатор объявил победителя, на этот раз окончательного, но хороших впечатлений от боя не получил никто.

* * *

— Черт, у парня точно не все дома, — сказал Дутанор, потягиваясь после просмотра боя.

— После того, что с ним случилось, это неудивительно, — сопереживающе произнес Лонут.

— Да уж, ну, а с другой стороны, посмотри на нас, нам тоже не сладко пришлось. А у этого Мальдруса просто крышу снесло.

— Может, разница в возрасте? Он же совсем ребенком был, когда пережил такое.

— Твоя правда, — Дутанор оглянулся, чтобы посмотреть на настенные часы. — И где интересно Джорелл? Его уже давно нет. Мне надоело, что он считает нас с тобой обузой и постоянно держит в неведении. Тебе вот не надоело все это? — вдруг занервничал Дутанор.

— Он просто беспокоится о нашей безопасности.

— А кто его просил об этом? Я бился вместе с ним против целой армии ренианцев и ничем не уступал ему в силе, я такой же защитник, как и он, даже больше! Это я вернул его на Землю, прилетев за ним на край света, я потерял свою возлюбленную и родителей, потому что ждал целую вечность, пока он очнется! А теперь он не доверяет мне?! Мне!

— Дутанор, успокойся, твои глаза! — воскликнул Лонут, испуганно смотря на приятеля.

Юноша замешкался, но быстро подбежал к зеркалу, где увидел бушующее красное пламя из глаз.

— Но я не призывал силу! Или призывал… что, черт возьми, происходит?!

— Успокойся, сядь и глубоко выдохни, видимо, когда ты начинаешь злиться, то твой контроль над илунием падает.

— Я не могу… не могу, гнев съедает меня.

— Дутанор?! — Лонут хотел подойти к товарищу, но от него отходила страшная кровожадная аура. Нечто повернулось, смотря на илкарца голодными глазами, и произнесло голосом, не свойственным хозяину тела.

— Я вижу пищу для своего тела, стой, где стоишь, илкарец! Мне всего лишь нужна твоя жизнь.

Тварь, захватившая тело Дутанора начала делать неуклюжие шаги, с трудом контролируя юношу. Красная аура илуния окружила мальчишку, искрясь вокруг него, словно молнии.

Осколки прошлого. Часть 5

— Дутанор приди в себя!

— Его здесь нет!

Дутанор сделал еще шаг, как вдруг позади него появился Кэз, который схватил товарища за голову и начал высасывать из него силы. Обезумевший упал на пол без сознания, а позади него стояли палач и Джорелл.

— Лонут, ты в порядке? — спросил Джорелл.

— Да, да я в порядке, а что с Дутанором?

— С ним тоже все будет хорошо, я лишь очистил его голову от дурных мыслей, — Кэз поднял Дутанора и уложил на диван.

— Ты же говорил, что никаких приступов не будет еще пять-шесть лет?

— Да, говорил, но я ошибался. Видимо этот люмитанец, что засел внутри Дутанора куда могущественнее. Мне нужно все обдумать и еще раз порыться в кое-каких книгах, что найду, дам знать.

— Постой, Дутанор точно стал самим собой? — еще раз спросил Джорелл, глядя на товарища, лежащего без сознания.

— Точно, в этом я уверен. Все, я пошел.

Джорелл и Лонут перетащили Дутанора к себе в комнату, где уложили его на кровать и оставили там отсыпаться. Тяжко вздохнув, они оба сели на диван, поймав редкий момент тишины и спокойствия, пока храп Дутанора, издавшийся за дверью, не нарушил ее.

— Хоть кто-то из нас выспится, — с улыбкой произнес Лонут.

— Да, не помню, когда отдыхал последний раз.

— Ты ведь тоже видел глаза Мальдруса, верно? — спросил икалрец, вдруг неожиданно вспомнив об этом.

— Да, пока мы с Кэзом шли сюда, все вокруг только и трубили об этом. Обладатель двух сил одновременно, ему уже приписывают легкую победу на турнире. Что же он за планетарец такой?

— Только при унисоне душ можно использовать силу двух глаз одновременно, но в этом случае, сознание делиться на двоих. Не похоже, чтобы Мальдрус объединялся с кем-то.

— Унисон душ, я слышал об этом. Мальдрус не похож на того, кто бы был под властью этой техники.

— Тогда как? Джорелл, я переживаю за тебя. Сможешь ли ты сражаться с таким, как он?

— А какой у меня есть выбор?

— Просто, будь аккуратнее, не мне тебя учить, но все же.

— Все хорошо, я всегда прислушиваюсь к чужим советам, как поступать в итоге, решаю сам.

— Кастора считали великим воином, даже не вериться, что какой-то преступник так жестоко убил его.

— Здесь очень много могучих бойцов, этот турнир еще не раз удивит тебя, сказал Джорелл, и коммуникатор на его руке вновь запищал, озвучивая новый бой.

— Илиан против братьев Марлэйн, — задумчиво сказал Джорелл, вспоминая этих братьев на встрече двадцатки.

— Что, Илиан сражается следующим?

Лонут взбудоражился при упоминании его брата, от которого уже давно не было вестей.

— Да, причем битва уже через три часа, довольно рановато они решили устроить продолжение…

— Может, это из-за битвы Мальдруса? Публика все еще в шоке после того, что там произошло. Многие ушли не удовлетворенными, — предположил Лонут.

— И что, новое кровавое зрелище их сможет порадовать? Порой мне кажется, что вне зависимости от расы или вселенной, во власти сидят одни дураки.

— Как думаешь, Илиан провел свое собственное расследование?

Лонут все еще надеялся, что Илиан узнает правду и раскроет злой умысел Гринтреда, который перебил большую часть легиона Справедливости.

— Не знаю, будем надеяться, что правда раскрылась ему.

* * *

Илиан сидел на песчаном берегу, его волосы и фиолетовый пиджак слегка колыхались от морского ветра. Четыре солнца все так же светились над его головой. Коммуникатор в его кармане запищал, оповещая его о скором бое, и давая два дня для прилета на планету-столицу.

— Что ж, пора отправляться, — сказал тот сам себе, поднимаясь с песка. — Мне нужно очень многое сказать тебе, Джорелл.

Илиан повернулся и направился к кораблю. Вокруг него лежало множество тел убитых поборников справедливости. Огромным мертвым пластом они расположились по всей территорий вокруг горящей, разрушенной крепости, которая когда-то поразила своей красотой Джорелла. Тела бывших братьев Илиана были сильно обожжены и изуродованы. Илкарец, не обращая на них никакого внимания сел в небольшой корабль и отправился на свой бой.

«Я подвел справедливость, но у меня еще есть шанс оправдаться в твоих глазах».

* * *

Публика собралась вновь для нового боя, никто не ожидал, что он состоится так скоро, но Илиан и братья Марлэйн были предупреждены за два дня до этого события.

— Дамы и господа, вот мы с вами и встретились вновь. Хранители решили, что следующий бой должен состояться раньше, а кто мы такие, чтобы спорить? Тысячу лет мир ждал этого события, и нам лишь в радость, что хранители позволили увидеть новый поединок так скоро! — сказал комментатор.

Однако в этот раз публика не была столь отзывчива, потому что многие все еще были под сильным впечатлением от пыток Мальдруса и отчаянных криков Кастора.

— Начинайте, — сказал Марендрайт недоумевающему от реакции публики комментатору.

— Хорошо, — произнес тот и поднес микрофон к губам.

— Итак, позвольте вам представить, с левой стороны, братья Марлэйн, о чьем военном мастерстве известно во всем мире. Они принимали участие во множестве сражений, которые побеждались лишь благодаря им.

Три кинтамра вышил на песок, под вялые аплодисменты публики.

— С другой стороны, на арену выйдет Илиан, именуемый так же Справедливым. Тот о чей чести и добрых деяниях знает каждый планетарец.

— Илиан, он спас мою сестру от работорговцев! — прокричал один из планетарцев на арене.

— И мою тоже! — поддержал другой. — Я даже захотел к ним вступить после этого!

— А моему брату он помог избежать незаслуженной казни, когда чиновник подставил его, чтобы скрыть свои преступления!

— Однажды на торговое судно моей дочери напали пираты, но планетарцы Илиана защитили ее и вернули домой!

Среди присутствующих нашлось очень много тех, кому Илиан помог за свою долгую жизнь. Все громче и громче они стали выкрикивать его имя, восхваляя его за деяния и на радостях рассказывая об этом тем, кто сидел рядом с ними. Стадион вновь оживился при виде народного героя.

— Илиан! Илиан! Илиан! — кричали планетарцы.

Илкарец вышел на песок, и публика заревела от восторга.

— Прекрасно, я знал, что это сработает, — довольный самим собой произнес Марендрайт, который все тщательно распланировал.

— Илиан, что это с ним? Он выглядит очень подавленным, — взволнованно произнес Лонут, прекрасно зная своего брата.

— Может что-то случилось за то время, пока его не было здесь? — предположил Джорелл.

— Не знаю… но я давно не видел его таким. Последний раз был тогда, когда нашу маму убил какой-то пьяница ради пары жалких монет, ему не хватало на выпивку, представляешь? Жизнь нашей матери стоила, по его мнению, какие-то гроши.

— Я не знал об этом, Илиан мне не рассказывал, — Джорелл был крайне удивлен, узнав такие подробности.

— Но больше всего, что сломило его, это помилование преступника. Он оказался племянником одного из высших офицеров городской стражи. Этот ублюдок пропил все свои деньги, а домой идти не собирался, хотел и дальше веселиться. Наша мать возвращалась домой с работы поздно ночью, жили мы тогда отнюдь не богато, сводили концы с концами. Мать работала по четырнадцать часов, а отец ночным охранником и грузчиком по вечерам, — Лонут тяжело вздохнул, вспоминая такие подробности. — Подонок стал требовать у нее деньги вместе со своими дружками, которые она заработала честным трудом, чтобы прокормить четверых детей. Но ему было плевать, ему лишь хотелось и дальше пить красное мъердское и трахать шлюх.

Лонут смотрел на Илиана, но в тоже время его взгляд был устремлен намного дальше, в прошлое.

— Племянника того офицера оправдали прямо в зале суда, а когда он выходил оттуда, то улыбался… эта сука улыбалась, смотря прямо нам в глаза, в нем не было и капли раскаяния.

— Мне… мне очень жаль, что так получилось.

— Да, и мне. После этого Илиан и задумал стать вершителем справедливости, а все его эти байки лишь прикрытие, истина всегда была сокрыта им. Наверное, он очень рассердится, когда узнает, что я рассказал тебе об этом. Илиан был заступником слабых всю свою жизнь, а когда мы с братьями предали его, отдав на смерть двух миллиардов жителей, он не смог смириться с этим. Уходя, Илиан сказал, что мы напомнили ему убийцу нашей матери, когда отдали на растерзание столько невинных жизней, а затем ушли от наказания, прикрывшись своим положением. Как же паршиво мы чувствовали себя в тот момент…

Джорелл немного опустил голову, проникшись историей, затем он вновь поднял ее, чтобы посмотреть на Илиана, что стоял посреди арены под бурные аплодисменты в его честь.

— Удачи тебе, Илиан.

Осколки прошлого. Часть 6

Луч перенес участников на планету, но на этот раз она отличалась от предыдущих безжизненных шариков.

Илиан и братья Марлэйн стояли по колено в полупрозрачной белой траве, которая простилалась вдаль бескрайним полотном. Неподалеку стояло несколько одиноких деревьев, чьи цвета, будто тоже поблекли, словно бой должен был состояться на планете-призраке.

— Что с этой планетой? — спросил Джорелл.

— Она умирает, — ответил Лонут, с грустью в глазах, будто ему было жаль этот шарик.

— Умирает? В смысле, потухает?

— Можно итак сказать. Раньше это была илуниевая планета, одна из тех, что полностью слилась с илунием, а потом его выкачали из нее. После этого экосистема словно не может жить без илуния и начинает угасать, в прямом смысле исчезать на глазах.

В этот момент два кинтамра не спеша окружали Илиана, пока третий оставался стоять перед ним. Доспехи братьев были словно второй кожей, которая была продолжением грубого углеродного корсета кинтамров. Черные пластины закрыли живую ткань, и лишь доспех центрального был ярко-красного цвета с синими горизонтальными линиями, чередующимися с интервалом в двадцать сантиметров.

— Илиан, мы наслышаны о твоем могуществе и добрых деяниях. Жаль, что ты полез на этот турнир, без тебя мир станет хуже, но у нас нет выбора. Ты, стоишь на пути нашего народа, — произнес кинтамр в красных доспехах.

— Забавно… — с улыбкой произнес Илиан, — Я хотел сказать тоже самое.

Пламя каждого из кинтамров загорелось, и три обладателя разной силы были готовы к бою. Фиолетовый, серый и коричневый глаз пронзительно смотрели на илкарца, источая жажду убийства.

Илиан в свою очередь призывал снаряжение. К всеобщему удивлению, его покрыл толстенный панцирь цвета мокрого песка, когда все надеялись увидеть на поборнике справедливости сверкающий золотой доспех. Он был исписан редкими узорами, а левый наплечник покрыт шипами, в то время, как на правом красовался герб Легиона Справедливости. Темно-голубой плащ свисал за спиной, а на плече Илиан держал длинный полуторный меч с рукоятью цвета брони, обмотанной коричневой кожей. В другой он держал ромбообразный щит с дугообразным клинком прямо посередине, чтобы можно было им таранить врагов, отнимая при этом жизнь. Хитрое лезвие было обоюдоострое, и через него пропускался илуний, благодаря чему клинок проходил через броню, как нож сквозь масло.

Шлем Илиана состоял из двух подвижных частей, одна из которых закрывала лицо, а вторая верхушку головы, оставляя заднюю часть открытой из-за жестких волос илкарцев.

«Тот, что с фиолетовыми глазами — их ум, серый наверняка ловкач, а коричневый очень силен. Все, как обычно», — размышлял илкарец, поглядывая на всех троих.

Братья кинулись на Илиана одновременно, показывая мастерство командной работы. Окутав местность непроглядный дымом, ловкач метался вокруг илкарца, отвлекая на себя внимание, но нанося незначительный урон. В этот момент обладатель фиолетовых глаз выстрелил мощным потоком илуния, заставив Илиана поставить щит, а владелец коричневых глаз рубанул по нему с незащищенной стороны. Илкарец отбил удар мечом, но в этот момент почувствовал острую боль в спине, куда ловкач всадил два своих кинжала в абсолютно беззащитного илкарца.

Илиан отбросил их волной, и отлетел на приличное расстояние, но все равно не смог вылететь из тумана, поймав себя на мысли, что, скорее всего, им покрыта вся планета. Тогда он ринулся вверх и тут же ударился в щит обладателя фиолетовых глаз, который покрыл своей силой всю планету. Словно паук, который почувствовал, что в его сеть угодила жертва, так и кинтамр ощутил колебание в его небесном щите.

Вмиг они оказались в том месте, где ударился Илиан, и обнаружили его там же. Троица обрушилась на него шквалом ударов, выплескивая всю свою мощь. Силач взял Илиана на себя, полностью поглощая его внимание, пока ловкач нападал со спины, а тот, что был самым умным, атаковал издалека мощными потоками и энергетическими сферами.

Неуловимый владелец серых глаз перерезал Илиану сухожилия на руках и ногах, и тот рухнул в мгновение на землю. Силач воспользовался этим и в свою очередь проткнул его мечом, а невероятно сокрушительный поток обрушился на обездвиженного илкарца.

— Илиан! — закричал Лонут, вскочив с дивана.

Камеры, что позволяли видеть сквозь непроглядный дым стали бессильным, когда фиолетовый поток озарил все вокруг. Свет угас и зрители увидели, что три кинтамра стоят там же, где и стояли, а от Илиана остался лишь клочок плаща.

— Не волнуйся, я не знаю никого сильнее Илиана на этом турнире, — с улыбкой произнес Джорелл, утешая напуганного Лонута.

Кинтамры вглядывались по сторонам, так же не веря в свою победу, когда вокруг ни с того ни с сего их окружили желтые огоньки. Безобидные светлячки загорелись и мощными взрывами разнесли всю поверхность планеты, превратив ее в обитель кратеров. Туман исчез, показав миру Илиана, что стоял все также невозмутимо,держа меч на плече. Пыль, мелкие камушки и призрачная трава пролетали мимо него, а те, что все же врезались, растворялись в его энергетическом поле.

— На нем ни царапины, — стиснув зубы, произнес ловкач.

— Я бил со всей силы, почему он не мертв? — добавил сильный кинтамр.

— Заткнитесь, оба, вы мешаете мне думать.

— Хм… — протянул Илиан и ринулся в контратаку.

Силач тут же встал вперед, чтобы принять все удары на себя, закрыв собою двух братьев. Земля затрещала под ними, и столб огня вырвался на свободу, пожирая троицу. Укрывшись щитами из илуния, они разлетелись по сторонам, но огонь стал вырываться по всей поверхности, играя в догонялки с кинтамрами. Сильнейший укрыл всех своим илунием, создав вокруг братьев сферу, а обладатель серых глаз снова покрыл все туманом, скрыв их от огня.

— Решили спрятаться от огня? Глупцы, у огня нет глаз, он найдет вас, где угодно, — хладнокровно произнес Илиан.

Умник убрал щит, которым покрыл всю планету и братья улетели в космос, к этому моменту вся планета было окутана языками пламени, выжигая на ней все.

— Илиан, слухи о нем не врали, — сказал умнейший из братьев. — Вы чувствуете, как мы слабеем?

— Ты тоже это чувствуешь, я думал, это со мной что-то не так.

— Нет, видимо, это одна из сил Илиана, он как-то высасывает нашу силу, но не знаю как. Такими темпами, мы скоро останемся без илуния. Он нас даже не преследует, а ждет посреди огня. Смеется над нами. Я соберу все свои силы для мощной атаки, отвлеките его.

— Хорошо, брат.

Ловкий и сильный ринулись обратно на планету, крича воинственным басом. Силач решил пойти в лобовую атаку, чтобы дать возможность брату обездвижить Илиана.

— Сила? В этом мире нет ничего сильнее справедливости, — произнес Илиан и принял вызов кинтамра.

Илкарец сделал шаг в сторону и взмахом своего меча разрубил кинтамра пополам.

— Скорость? От правосудия не убежишь.

Илиан перехватил замешкавшегося кинтамра из-за смерти брата и вмял в землю, после чего пламя вырвалось прямо под головой ловкача, заставив того верещать от боли. Огонь проходил сквозь хозяина и жертву, но Илиану было все равно, что пламя, разъедающее землю, поглотило его.

Огонь исчез, оставив в руке илкарца лишь пепел.

— Ум? Правосудие не перехитрить.

Полукилометровый поток илуния накрыл его, не дав шанса на побег.

«Я попал?» — умнейший кинтамр смотрел на планету напуганными глазами и не понимал, почему ее не разнесло.

Он вздрогнул, когда увидел, как Илиан стоит ни в чем не бывало и смотрит в небеса.

— Неплохая подпитка, — произнес тот. — Познай, свет, что очищает душу.

В одно мгновение за кинтамром появилось целое солнце из илуния. Тот лишь успел закричать, как растворился навсегда. Планеты, что находились в одной системе с этим творением, так же растворились в мгновение ока, но не Илиан. Он остался, даже когда земля под его ногами исчезла, и осталось лишь солнце.

«Даже когда весь мир исчезнет навсегда, правосудие все равно останется, потому что тьма — это правосудие для света, а свет — правосудие для тьмы».

Осколки прошлого. Часть 7

Илиан вновь оказался на арене, но, не став дожидаться бурных оваций исчез так же внезапно, как и появился. Однако публика все равно выкрикивала его имя, восхваляя илкарца.

— Куда это он? — спросил Лонут, как вдруг товарищи услышали стук в дверь.

Они настороженно переглянулись, продолжая сидеть на месте. Затем стук повторился вновь, и Джорелл пошел открывать. Завидев гостя, он вздрогнул, Илиан стоял в дверях, смотря на старого друга грустными глазам.

— Илиан?! Но ты же ведь только что был… а хотя, чему я вообще удивляюсь в этом мире, — Джорелл улыбнулся под маской, но илкарец почувствовал это.

— Джорелл, прости меня, ты был прав во всем, а я не верил тебе из-за своей глупой гордыни и слепой веры в братьев.

Раскаяние Илиана стало настоящим шоком для Джорелла, от чего тот потерял дар речи, а мысли накрыло туманом. Но поняв, что илкарец ждет его ответа, он не стал медлить и произнес:

— Не нужно извиняться, я тебя давно простил.

Между старыми друзьями возникла небольшая пауза, после которой они слегка засмеялись и крепко обнялись.

— Я скучал по тебе, дружище, — Джорелл посмотрел на Илиана, он был очень рад видеть его.

— Чувства взаимны, Джорелл, будто сто лет прошло с тех пор, как мы поссорились.

— Всего сто? Мне казалось, что намного больше, — в шутку добавил Джорелл.

Илиан перевел взгляд за Джорелла, за спиной которого стоял Лонут. Джорелл сделал шаг в сторону, и братья обнялись так крепко, как никогда в жизни.

— Как же я рад, что ты с нами, — произнес довольный Лонут, крепко прижимая брата.

— Больше я не брошу тебя, не совершу подобную глупость, ты и Джорелл — это все, что у меня осталось.

— Да ну брось, а как же твой Легион Справедливости? — подшучивая над словами илкарца, спросил Джорелл.

— Мертвы, я убил их, когда узнал правду.

— Убил?! Что, всех?!

— Не всех, большую часть.

— А что с Гринтредом?

— Сбежал вместе с горсткой предателей на Виномниусе, пока остальные отвлекали меня.

— Сукин сын, я всегда знал, что он тот еще засранец.

— В любом случае, сейчас это не важно. Я слышал, что с вами произошло много нового, пока меня не было. Тихо! Вы, слышите?

Илиан сделал настороженное лицо, будто учуял страшную опасность.

— А, это Дутанор храпит, не переживай. Ему просто крепко досталось.

Приятели рассмеялись.

— Боги, я подумал, что за стеной сам проводник душ. Как у него дела? Ты сказал, что ему крепко досталось?

— Да, но об этом позже.

Джорелл решил промолчать, прекрасно зная отношение Илиана к потрошителям, вне зависимости от их мотивов. Товарищи уселись за стол, а Джорелл взял на себя роль гостеприимного хозяина, начав накрывать на стол.

— Так что у вас приключилось с теми роботами? Удалось узнать, кто их послал? — спросил Илиан.

— Да, — неохотно ответил Джорелл, зная, что ему сейчас попадает от Лонута.

— Стой, ты узнал, кто послал тех роботов? Знал и не сказал нам?! — тут же спросил младший брат Илиана, сверля взглядом несчастного человечка.

Джорелл тяжело вздохнул, думая, чтобы сказать, дабы не задеть чувство собственного достоинства Лонута. Отложив нож, которым нарезал овощи, он повернулся к приятелю.

— Я узнал об этом в тот момент, когда пришел Кэз. Прости, мы слишком спешили к Марендрайту, чтобы успеть застать его перед турниром.

— И что? Вы могли позвать нас с собой, могли все объяснить там. Почему ты не доверяешь нам? Мы с Дутанором имеем такое же право знать об этом, как и ты!

— Я не собирался скрывать это от вас, но чем меньше народу знает об этом, тем больше у нас шансов для эффекта неожиданности! Я, Кэз и Марендрайт решили хранить это в секрете.

Лонут вскочил с места, оскорбленный таким не доверием и, смотря в глаза Джореллу, сказал:

— Знаешь, прежде чем с Дутанором приключилось это, он с большой злостью говорил о том, что мы для тебя лишь обуза, что ты считаешь нас слабыми и не достойными лезть в твои дела.

— Лонут! — вешался Илиан.

— Не лезь в это, брат, это дело касается лишь нас троих.

— Что за глупости? Я никогда так не считал!

— Да? А все твои действия говорят об обратном.

— Так вот оно что, да?! По-твоему, все мои действия направлены лишь на то, чтобы ущемлять ваше с Дутанором достоинство, так что ли?! — не выдержав, закричал Джорелл, да так, что Лонут дернулся от внезапности. — Да я прямо сплю и вижу, как бы мне поднасрать своим друзьям, чтобы они почувствовали себя ущербнее. Придумал, а давай-ка я отправлюсь на защиту всего человечества в задницу мира, где меня ждут кровавые схватки с одними из самых сильных планетарцев во вселенной. Вот где будет потеха-то, а? Заставлю своих друзей чувствовать себя ничтожествами, что это я, а не они проливают свою кровь на вонючем песке! А, или вот идейка получше…

— Все, хватит, я все понял, прости.

— Нет, Лонут, ничего ты еще не понял, — Джорелл подошел к нему поближе, злой взгляд давил на илкарца из-под капюшона. — Это прозвучит эгоистично, но будь я проклят, если это не так. Только я отделяю человечество от полного уничтожения, только я нахожусь между людьми и объединенной армадой ренианцев и бессмертных окнордов, я, и больше никто!

— Джорелл… — уже виновато произнес Лонут, но озлобленного защитника уже было не остановить.

— Ни ты, ни Дутанор, ни Улькиус, ни Изентриэль и даже ни старина Макрэй, а только я. Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, чтобы иметь возможность сказать подобное, а если не веришь, спроси у Илиана.

Лонут посмотрел на брата, который опустил грустные глаза, подтверждая тем самым слова Джорелла.

— На мне лежит огромный груз, который я несу не по своей воле. Я люблю людей, это мой народ, но я никогда не просил о такой ответственности, не был готов к ней, а теперь мне приходится учиться на ходу.

Джорелл положил свою руку на плечо Лонуту и добавил:

— Если я умру, если проиграю на этом турнире, ты прекрасно представляешь, что всех вас ожидает. Вы не справитесь, не сможете остановить то, что ринется на вас. И не потому, что я не верю в вас, а потому, что не знаю, кто вообще в этой вселенной сможет остановить подобную мощь.

— Значит, это правда? Ренианцы объединились с окнордами? — взволнованно спросил Илиан.

— Так ты знал об этом? — переспросил его Джорелл.

— Да, до меня доходили тревожные слухи еще до того, как я узнал о предательстве своих братьев.

— Ренианцы и окнорды, вместе? Созидатель, как нам остановить такую мощь? — Лонут в шоке плюхнулся обратно на стол, схватившись за голову. Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы люди повторили судьбу его народа.

— Если я не выиграю на этом турнире, то никак…

— Тебе предстоит победить сильных противников, Джорелл, — задумчиво произнес Илиан.

— Но что, если вы попадетесь друг против друга?

— Если я попадусь против Джорелла, то сдамся, турнир не имеет для меня никакой ценности, я здесь лишь из-за одного планетарца.

— Кого? — полюбопытствовал Джорелл.

— Аренлэйк.

— Аренлэйк? Это тот странный люмитанец?

— Да, когда-то он был моим учеником, как и ты, сильным, добрым, подавал большие надежды. Я растил и воспитывал его с малых лет, Аренлэйк был мне, как сын. Но все оказалось ложью, и мальчик, из которого я хотел сделать своего преемника, оказался окутан тьмой, ненавистью. Он использовал меня, чтобы стать сильнее, а когда добился цели, перебил множество своих братьев по ордену и бросил нас, отправившись на поиски мести.

— И кому же он собрался мстить?

— Тому, кто зародил в его душе семя тьмы, императору Люмитании и всем тем, кто причинил ему боль. А по его мнению, это чуть ли не весь мир.

— Весь мир?! Как, черт возьми, ему мог навредить весь мир?

— Я не знаю, он мало мне рассказывал о прошлом, да и пойди, пойми, что у безумца в голове. Одно я знаю точно — он стал очень опасным и уже оставил за собой горы трупов, и не будет ему покоя, пока месть не свершится. Я гонялся за ним по всей вселенной, но находил лишь мертвые тела. Турнир — мой самый главный шанс.

— А что, если вы так и не попадетесь вместе?

— Попадемся, Марендрайт как-то прилетал ко мне, помнишь? Ты еще тогда бодался с Гринтредом на стене.

— Да, точно, я помню тот день, так вот зачем хранитель прилетал к тебе.

— Именно, я объяснил ему, кто такой Аренлэйк и почему необходимо его остановить, а он согласился подстроить нашу дуэль.

— Ты ведь, справишься с ним, да? — взволнованно поинтересовался Лонут.

— Аренлэйк силен, но всем его приемам он обязан мне. Я задавлю его своим опытом.

— Охотно верю.

— Так что Аренлэйка я беру на себя, а самыми грозными для тебя противниками остаются Мальдрус, Белиндор, Аганадриус и Дарбрелт. Но если трех из них хотя бы понятно, как убить, то, что делать с бессмертным императором и вовсе не известно. Вообще, я очень боялся Сокрушителя Миров, думал, он тут всех положит, но, видимо это все-таки чья та очередная выдумка и не больше.

Беседу товарищей прервал звук открывающейся двери. Руксэндра вернулась домой. Девушка поставила сумку с оборудованием на пол и заглянула за угол, прямо на просторную кухню.

— Вы?! — ошарашенно произнесла Руксэндра, вспомнив, как Илиан чуть не убил Джорелла прямо в больнице.

— Руксэндра, все хорошо, Илиан извинился, и мы снова друзья, — поспешил ее успокоить Джорелл.

— Друзья, точно?! А почему раньше вы ими не были?!

— У нас были кое-какие разногласия, но теперь все хорошо.

Руксэндра еще раз недоверчиво посмотрела на Илиана, вспомнив, каким устрашающим он был тогда, и по ее телу прошли мурашки.

— Ну ладно… — неуверенно произнесла она и прошла внутрь.

— Что-то было сегодня интересного? — поинтересовался Лонут.

— Да, у меня для вас сюрприз, — Руксэндра тут же улыбнулась и достала из пакета большой коммуникатор.

— Что за сюрприз?

— С Земли пришел видео файл, на котором люди радуются и веселятся после последней победы Джорелла, которую я транслировала в прямом эфире! Так, что это за храп?

— Это Дутанор, спит немножко.

— Спит, в такое время? Сейчас пойду его разбужу!

Джорелл и Лонут, как ошпаренные вскочили с места, крича не делать этого.

— Почему? А как же подарок?

— Подождет, пусть Дутанор отдыхает, у него был тяжелый день.

— Ну ладно… — разочарованным голоском произнесла Руксэндра. — Ну, и давно вы знакомы с Джореллом, господин Илиан?

Девушка попыталась завязать разговор, чтобы сблизиться с Илианом и, чтобы это неловкое чувство тревоги при виде его, наконец, оставило ее.

— Мы знакомы несколько лет, — ответил Илиан.

— Так, я же собирался накрывать на стол. Руксэндра, садись на мое место, а я дальше резать, — Джорелл любезно уступил девушке место, а та, окинув его взглядом полным внимания, с удовольствием села.

— Правда, несколько лет? А как вы познакомились?

— Ты говоришь это так, будто я привел домой невесту, — в шутку пробубнил Джорелл.

Илиан решил подыграть товарищу и сказал:

— А что, ты довольно симпатичный мужчина.

— Я этого не слышал.

— Зато я слышала.

Четверка слегка посмеялась, после чего Руксэндра повторила вопрос.

— Джорелл свалился мне на голову, словно гром среди ясного неба. Сижу я, значит, ем вкуснейший стейк, наслаждаюсь жизнью, и тут ко мне вваливается неизвестно кто вместе с моим братцем…

Илиан битый час рассказывал Руксэндре о том, как они вместе с Джореллом тренировались и делились друг с другом знаниями о мире, а когда уже было прилично съедено и выпито, за столом остались лишь Илиан и Джорелл, в то время как Руксэндра вместе с Лонутом ушли в бар.

— Ты все еще продолжаешь скрывать лицо, как я тебе и советовал?

Илиан вглядывался во тьму под капюшоном, в которой нельзя было ничего различить.

— Да, но это дико раздражает меня.

— Потерпи еще недельку, скоро это пройдет, и ты снова сможешь показать лицо миру. А пока не нужно раскрывать свой главный козырь.

— Хорошо, я заметил, что Аренлэйк тоже всегда скрывает себя. Это ты его надоумил?

— Нет, но возможно, что ему тоже известно о том же, что и нам.

— И ты не боишься биться с ним после этого?

— А почему я должен бояться, ведь мне известно, что меня ожидает, — Илиан сделал самодовольную лыбу, откинувшись на спинку стула.

— Помнишь, я рассказывал тебе о своем сне, до того, как уснул на две тысячи лет?

— Ты о том мрачном подвале?

— Да… Он, было, перестал являться мне по ночам, но теперь вернулся с новой силой. Стоит мне закрыть глаза, как я ночь за ночью вижу одну и ту же картинку. Я стою на верху лестницы и гляжу в полумрак, голые бетонные стены окружают меня, а внизу я слышу крики, вопли.

От чего-то эти ужасные голоса манят меня к себе, заставляя спуститься, но я не хочу, мне страшно обнаружить там нечто. Надо мной все трясется, будто земля наверху ходит ходуном, а запах крови и пепла так и бьет по носу. Этот сон пугает меня, Илиан, будто это нечто большее, я уверен, что так оно и есть. Словно кто-то пытается мне что-то сказать. Когда я подолгу всматриваюсь в окно, то вижу горящий город, а посреди него сидит человек и кричит, да так, что кровь стынет в жилах. Его голос наполнен безумием, отчаянием и болью. Я пытаюсь разглядеть лицо несчастного, но всегда одно и то же, у него нет лица, лишь пустота. Я схожу с ума?

— Не зная тебя, я сказал бы, что да, но ты рассказывал, что терял память.

— Да, но мне вернули ее.

— А что, если тебе вернули не все? Что если нечто забыли вернуть и теперь мозг пытается самостоятельно восстановить утерянное?

— Если мне забыли вернуть такое, то это очень важное воспоминание, я бы сказал, основное, такое сложно было пропустить. Но, если это и вправду мои воспоминания, то мне страшно, откуда такое появилось в моей голове? Илиан, я боюсь самого себя, боюсь, что тот человек посреди горящего ада, это и есть я.

Глава 10 Урод

И в груди карлика может биться великое сердце.

Неизвестный фельсонт (с).

Слышал я об уродце, фельсонте, от которого отказались даже собственные родители, а его народ вечно презирал его. Кто бы мог подумать, что малыш проживет так долго?

Но, в любом случае, скоро это грязное пятно на нашем народе смоет турнир.

Советник фельсонтов (с).

Безымянный карлик сидел на корточках, поглаживая милого бездомного зверька на улице. Пушистое чудо было похоже на лисенка, но с четырьмя ушками, двумя хвостами и с ярко-красной шерсткой, а так же с парой белых полосок, идущих вдоль всего тела. Этот вид зверей называли дивео̀р, и они были очень популярны за то, что могли менять цвет своей шерсти в зависимости от настроения, а также были умными животными. Милое создание глядело на уродливого коротышку своими черными глазами, который неуклюже водил своей рукой по спине зверька. Его красная шерстка говорила о том, что зверьку очень приятно, и он всячески терся о коротышку, а потом и вовсе упал на спинку, чтобы ему почесали животик. Фельсонт игрался с дивеором и улыбался так сильно, как позволяло его искалеченное лицо.

— Созидатель, ну и урод, — услышал он от люмитанки, что только что прошла перед ним вместе со своим молодым человеком.

— Мама, мама, смотри, какое страшилище! — прокричала девочка через всю улицу.

— Пойдем отсюда, не нужно смотреть на него, — мать схватила девочку за руку и повела скорее прочь.

Планетарцы пялились и открыто презирали уродливого карлика, что сидел посреди улицы и играл с бездомным дивеором.

— Эй, а ведь он дошел до двадцатки, сильный, наверное… — неуверенно произнес молодой парень, что шел мимо в компании друзей.

— Да брось, ну какой из него силач, ему просто повезло. Уроду специально небось ставили слабых противников из жалости, — сказал второй приятель, и вся компания поддержала его.

Коротышка не обращал на них никакого внимания, так как все эти планетарцы ни чем не отличались от миллионов других, которые говорили все тоже-самое. Все их нападки и едкие словечки карлик давно научился пропускать мимо ушей.

— Где твой дом, малыш? — произнес хриплым, грубоватым голосом карлик, почесывая пузо зверька. Тот что-то пропищал, будто дал ответ.

— Вот как… у меня его тоже нет, выгнали те, кого я любил, как и тебя. А не хочешь пойти со мной? Конечно, ничто тебе не заменит дом, но у меня хотя бы есть горячая еда и теплая постель, тебе больше не придется спать под дождем или в канаве.

Зверек тут же вскочил и снова что-то пропищал.

— Правда? — коротыш немного почесал дивеору подбородок, а затем, взяв его в руки, засунул за пазуху своей куртки, да так, чтобы голова животного торчала наружу. Зверек удобно устроился и начал вертеть головой, смотря на прохожих.

Карлик и дивеор шли по краю тратуара, чтобы никого не тревожить. Мимо презренных взглядов, издевающихся улыбок, насмешек и толчков от прохожих, что их не замечали, мимо исполинских высоток, аэрокаров и бесчисленных магазинов, одинокий карлик и зверек шли вдвоем, наслаждаясь теплом, и обществом друг друга. Потихоньку они дошли до штаб-квартиры хранителей, а затем и до квартиры.

Коротышка привстал на колено и выпустил зверька в помещение. Тот мигом начал довольно бегать по ней и все обнюхивать.

— Сейчас, малыш, сообразим тебе что-нибудь покушать.

Карлик быстро помчался к холодильнику, неуклюже перебирая маленькими ногами. Открыв его, он достал молоко и налил в тарелку. Дивеор уже сидел позади него и ждал, когда его пригласят.

— Ну, иди сюда, это тебе, — фельсонт поставил миску на пол, и зверек, издав радостный крик, принялся лакать молоко, да в таком темпе, будто давно ничего не ел. — Вот так, умница, кушай на здоровье, — карлик еще раз погладил животное, а то снова радостно пискнуло.

Немного покашляв, коротышка скинул с себя куртку и прилег на кровать, на которую перед этим ему пришлось немного взбираться. Спустя пару минут к нему присоединился дивеор, который одним ловким прыжком оказался на кровати, а затем лег подле карлика, чтобы тот мог гладить его.

— Хе-хе, ты забавный, дружок, точно, назову тебя дружок. У меня никогда не было друзей, а теперь есть ты, верно, дружок?

Питомец снова радостно пискнул, и карлик искренне улыбнулся. Он включил телевизор, по которому в этот момент разбирали бой Илиана и братьев Марлэйн. Затем плавно перешли на недавнюю войну илкарцев против ренианцев и предположил возможное развитие событий, если бы Илиан и Лутераль в тот день были на стороне своего народа. В итоге сошлись на том, что исход той битвы в таком случае было бы очень тяжело предугадать.

Коммуникатор запищал на руке коротышки, когда тот уже порядком задремал, он посмотрел на экран сквозь сонные глаза, где говорилось о новом бое. Безымянный коротышка против Стэйна, завтра в пять часов.

* * *

Настал новый день. Карлик одевал ботинки, пока дружок сидел рядом. Он уже собирался уходить, как услышал позади жалобный писк. Коротышка остановился и посмотрел назад, зверек жалобно глядел на хозяина, будто не желая его отпускать. Его шерстка поменяла свой окрас на желтый, говоря о сильном испуге.

— Эй, все будет хорошо, дружок, я скоро вернусь, обязательно вернусь, не переживай, я не оставлю тебя одного, — карлик нагнулся и погладил дивеора.

Тот жалобно пропищал, положив свою голову в ладошку коротышки.

— Мне нужно идти, но я обязательно вернусь, обещаю тебе.

Фельсонт стоял напротив бородатого люмитанца, что сверлил его взглядом, держа в руках свой молот. Арена рычала, требуя крови и зрелища. Им было плевать, кто стоит на песке. Что это за планетарцы, какие у них мечты, цели и почему они здесь? Все, что хотелось публике, это чтобы один из них умер.

— Вот мы и снова встретились, карлик! — закричал люмитанец, указав молотом на фельсонта, на что тот просто промолчал.

— Молчишь, да?! Я даже отсюда вижу, как трясутся твои маленькие ножки, жалкий уродец!

— И так ты благодаришь своего спасителя? — наконец прохрипел коротыш.

— Спасителя?! Не смеши меня! Как ты мог спасти меня, ты, жалкая ошибка, плод инцеста! Наверное, твои родители были брат и сестра, а?! Иначе, как на свет уродилось вот это?!

Зрителям прекрасно было слышно, о чем говорят эти двое, и стадион разразился хохотом над карликом.

— У меня все было под контролем, а ты унизил меня, ничтожество, убив того ренианца в спину! Я втопчу твое маленькое тельце в грязь, а затем буду лупить тебя своим молотом, пока от тебя не останется лишь мокрое пятно!

— Не надорвись, а то и на бороде волосы тоже выпадут.

— Ах ты… — люмитанец заскрипел зубами, сильно комплексуя из-за своей блестящей лысины, хотя мог нарастить себе волосы уже тысячу раз благодаря илунию. Но будучи гордецом, как и любой люмитанец, он якобы с гордостью продолжал носить ее, чтобы никому не дать повода думать, будто шутки про лысину задевают его.

Луч перенес двоицу на еще одну потухающую планету, и люмитанец незамедлительно бросился на фельсонта, словно разъяренный зверь. Нанося могучие удары своим молотом, закованный в броню люмитанец разносил планету по камушкам.

Фельсонт же, напротив, был с голым торсом, на удивление спокойным и отбивал молот голыми руками.

Бородач раскрутил свой молот, и планета покрылась миллионами ужасных ураганов, в которых струился коричневый илуний люмитанца. Они разъедали планету, словно дрель деревяшку, а затем понеслись в атаку на коротышку. Карлик легко уклонялся от них, но затем на него напал люмитанец, для которого его же ураганы были не помехой и никак не вредили ему.

— Сдохни, урод! — закричал тот и вдарил молотом по тельцу коротышки, от чего тот впечатался в планету. Люмитанец налетел на него сокрушительным ударом, вдавив еще глубже в недра каменного шарика, а затем принялся молотить изо всех сил. — Такие, как ты, недостойны жить! Уродец, мерзкая тварь, да как ты посмел возомнить, что лучше меня, выше меня?! Ты и тебе подобные всегда должны пресмыкаться перед нами, должны смотреть на нас снизу вверх!

Молотя своим орудием, как ненормальный, люмитанец образовал гигантский кратер, но вдруг не смог поднять молот обратно, чтобы нанести новый удар. Карлик держал древко одной рукой, а весь ущерб, который люмитанец смог нанести, это небольшая струйка крови, стекающая со лба.

— Кажется, я ослышался, но ты сказал, что смотришь на меня свысока? — произнес карлик. Хоть в его голосе и был холод, но обжигал он от этого ничуть не слабее, чем адское пламя.

— Что ты там мелишь, сука?! Отпусти молот! — заорал люмитанец и стал пинать коротышку ногой по голове.

Карлик замахнулся правой рукой и одним резким ударом разорвал ту ногу, что лупила его по голове, затем потянул молот на себя, и люмитанец упал на землю.

— Повтори, что ты только что сказал, — сказал коротышка, смотря в глаза люмитанцу.

Бородач стиснул зубы от злости, его нога в миг отросла благодаря запасам илуния, и тот вскочил, как ни в чем не бывало. Замахнувшись как следует, люмитанец нанес новый удар молотом, и коротышка улетел куда-то вдаль, словно бейсбольный мяч. Ураганы, что терзали планету, объединились в один мощный вихрь, невиданный доселе. Небольшие потоки смерча, словно руки, вылетали и врезались в планету, оставаясь там.

Торнадо, будто живое преследовало карлика, а затем подхватило и вскружило, пытаясь разорвать на части. Вихрь был такой сильный, что планета начала вращаться по той же оси, что и он, в большей части благодаря тем потокам, что вцепились в нее.

— Подохни! — заорал люмитанец, и вихрь насквозь прошел коротышку, пробурив после него целую планету, которая тут же взорвалась на кусочки. — Вот видишь, я же говорил, что мне не нужна была твоя помощь!

Не успел люмитанец нарадоваться своей победе, как коротышка схватил его за лицо и потащил на соседнюю планету. Он швырнул люмитанца вниз, как игрушку, и тот не в силе сопротивляться шмякнулся прямо об землю, но не смертельно. Едва успев вскочить, бородач снова упал, так как его ноги оказались перебиты надвое. Карлик накинулся на него со спины и, повалив на землю, начал месить по лицу. Каждый его удар сокрушал планету с такой силой, с какой не сокрушала и тысяча ударов люмитанца молотом.

— Повтори, что, ты, сказал! — фельсонт бил люмитанца не спеша, вкладывая всю душу в каждый удар. Он схватил его за ворот и подтащил к своему лицо, после чего повторил фразу вновь.

Люмитанец рассмеялся кровавой улыбкой и плюнул кровью перемешанной с осколками зубов в лицо фельсонту. Карлик разозлился и принялся бить люмитанца по новой.

— Может быть, я и урод, может быть, гребанный коротышка, но хотя бы внутри не такая лицемерная мразь, как все те, кто окружают меня всю мою поганую жизнь! — фельсонт заметно ускорился, нанося удары снова и снова, пока не снес люмитанцу голову.

Он разжал свой кулаки и то, что осталось от бородача плюхнулось на землю с булькающим звуком. Маленький планетарец стоял над большим, с его кулачков капала кровь гиганта.

— Никто не смеет смотреть на меня с высока, как и на подобных мне.

* * *

Уродец открыл дверь в свою квартиру, и дружок тут же прыгнул на него с радостным писком, начав лизать лицо. Карлик рассмеялся, крепко прижимая зверька.

— Я тоже рад тебя видеть, дружок. Видишь, я вернулся, как и обещал, я никогда не оставлю тебя, потому что, ты — мой единственный друг.

Одинокий уродливый карлик и милый зверек стояли в коридоре, наслаждаясь обществом друг друга, забытые всеми, но не забытые друг другом.

Глава 11 Мечта великана. Часть 1

Они не хотели прогресса, высокой культуры или новых технологий. Им не были нужны все блага цивилизации. Все, что они хотели, это жить старыми традициями и строить общество путем силы.

Сколько славных бринроков погибло из-за этого от их рук?

Но одного эти скоты все же упустили, и я верю, что он похоронит их всех.

Сэлэндр (с).

Сэлэндр и Белиндор обсуждали свои планы в покоях последнего.

— Наемники продолжают прибывать? — пробасил Белиндор.

— Да, все собираются в условном месте, заработанных мною денег более, чем достаточно.

— Ты молодец, дядя, теперь осталось лишь выиграть этот проклятый турнир, — великан покрутил в руке стакан с алкоголем, ища свои мысли на его дне, а затем осушил.

— Нужно назначить верных нам бринроков, которые могли бы принять командование на себя, в том случае, если мы оба погибнем, — предложил Сэлэндр, на что Белиндор положительно кивнул.

— Все хотел тебя спросить, что думаешь об этом человеке?

Сэлэндр вопросительно глянул на племянника, не понимая, при чем здесь человек.

— Я не задумывался о нем вообще, а что? Только не говори, что он тебя волнует.

— Хм… — великан задумчиво промычал, прежде чем дал ответ. — А почему нет? В нем сокрыта великая сила, я чувствую, что он способен на многое.

— Думаю, что он не так силен, как ты себе представляешь. Победителем ему точно не быть, эта участь уготована тебе.

— Я знаю, просто, хотелось бы скрестить мечи с этим Джореллом. Мне чуется родственная душа воина, который полностью отдает себя битве. Уже не помню, когда последний раз бился с достойным противником. Все время под моими ногами путается одна лишь шваль без капли чести.

— Забудь пока об этом Джорелле и помоги мне продумать план нападения.

Белиндор неохотно прокряхтел, встав с дивана. Едва великан сделал пару шагов к своему дяде, который стоял над стратегической картой, как писк коммуникатора раздался на все апартаменты.

— Ну, наконец-то! У меня уже руки чешутся кого-нибудь убить! Надеюсь, этот Болджерс умеет держать в руках оружие, а не то ему будет очень больно, — Белиндор был на седьмом небе от счастья. Он уже очень долго ждал своего боя, прозябая в этом проклятом баре вместе с Хартэном.

— Хартэн, где-то я уже слышал это имя… — задумался Сэлэндр, в то время как его племянник чуть ли не скакал по комнате от радости.

— Да какая к черту разница, где ты его слышал? Важно лишь то, что завтра я стану на шаг ближе к своей мечте!

— Не нужно недооценивать врага.

— Но и переоценивать его тоже не стоит, некоторые этого просто не заслуживают.

— Ладно, раз у тебя завтра бой, не буду мучать тебя стратегией, лучше отдохни, как следует.

— Хорошо, пойду, пропущу стаканчик другой с Хартэном и на боковую.

— Кажется, ты сдружился с этим наемником, — Сэлэндр с улыбкой посмотрел на Белиндора, который очень редко заводил знакомства ввиду своего буйного нрава.

— А что, он неплохой парень, особенно для делдаркца. Знает парочку хороших историй, неплохо владеет своими зубочистками, легко переносит мой характер, ну, а самое главное, может пить почти наравне со мной.

— Да ты шутишь? Я думал, что сам Созидатель не сможет перепить такого пьяницу, как ты.

— Созидатель слабохарактерная сучка, настоящие мужики находятся здесь, в этой вселенной, полной жестокости и насилия.

— Твой отец хотел изменить это.

Улыбка тут же спала с лица Белиндора, сменившись на печальный взгляд.

— Да, и у него почти получилось… ладно, я пойду, скоро буду.

* * *

Белиндор и Хартэн штурмовали бар в первых рядах, опустошая его так, как никто во вселенной.

— Наконец-то я увижу тебя в деле и посмотрю, откуда вся эта самоуверенность, — промямлил пьяный делдаркец.

— Смотри не потеряй свою при этом, я могу внушать страх даже через экран телевизора, — Белиндор с грохотом поставил стакан на стойку и протер губы. Он улыбнулся, ожидая ответа от Хартэна.

— Хех. Последний, кто внушал мне страх, была твоя голая мамаша, от которой я едва унес ноги.

— Как грубо с твоей стороны, почти также грубо, как мой секс с твоей сестрой.

— У меня нет сестры.

— Как и у меня матери.

— Тогда выпьем за это, — делдаркец поднял стакан, а Белиндор добавил:

— За тех, кто сейчас не с нами, — после чего оба опустошили стаканы. — Ух, хорошо пошла.

— Мне не хватало наших с тобой задушевных посиделок, — с улыбкой признался Хартэн.

— Да-а, и мне тоже.

— Так что ты знаешь об этом Болджерсе? Лично я уверен, что он едва перешел на шестнадцатый круг и тут же решил, что теперь у него член до колена. Знавал я таких, самоуверенность из них так и прет, как и гавно, когда они обсираются перед смертью.

Белиндор хихикнул, прекрасно понимая, о чем говорит Хартэн.

— Вообще не понимаю, какого хрена мне засунули его в противники. Я так надеялся скрестить мечи с самим Сокрушителем Миров, но в итоге им оказался всего лишь миф. Найти бы того засранца, что придумал его, уж я-то показал ему, что бывает с теми, кто выдумывает мне врагов, а потом так обламывает.

— Завтра ты обязан победить, я поставлю на тебя крупную сумму.

— Ставь все, это будет легкая победа. Хе-хе.

* * *

Толпа вновь требовала крови, и Белиндор собирался ее предоставить. Не потому, что ему было хоть какое-то дело до всех этих крикунов, а из-за того, что жажда хорошей драки всегда была у него в крови, и всю свою жизнь он эту битву искал. Комментатор что-то там бубнил в микрофон, но великану было на это насрать. Есть только цель, которую должно достичь лезвие его оружия, все остальное не имеет значение.

Облаченный в массивные темно-красные доспехи, Белиндор казался еще большим монстром, чем обычно, а его глаза наполненные красным илунием, придавали великану куда более грозный вид. Все облачение было исписано золотистыми узорами, похожие на лианы или стебли растений, а посередине нагрудника красовался герб в виде могучего дерева в траве. На наплечниках горело по красному кольцу, линии от которых шли через все руки и до плаща за спиной.

Черная секира, что гигант держал в правой руке, была ростом с него самого. Верхняя ее часть была в причудливых узорах и вырезах, в то время, как через все древко шла тонкая красная линия, по которой струился илуний.

Фельсонт был с бердышем в руке, облаченный в красную мантию, укрепленную множеством пластин и эластичных вставок. Так как вся одежда воинов была сделана из илуния, то мантия была так же прочна, как и грозный на вид тяжелый доспех, что поначалу очень сильно путало первых обладателей силы.

Двоицу переместили на мрачную планету для битвы, и неожиданно для всей вселенной фельсонт закричал.

— А теперь, приготовьтесь увидеть гнев Сокрушителя Миров! Я пришел, чтобы показать вам, насколько вы все ничтожны предо мной!

Легендарный Сокрушитель Миров стоял перед Белиндором и весь мир застыл в ужасе. Хартэн подавился, едва услышал такую новость, так как пару минут назад он поставил все свое состояние на приятеля, а Сэлэндр в мгновение растерял все свои мысли, сидя с раскрытыми от шока глазами, и не веря в услышанное.

— Жаль, что судьба послала именно тебя ко мне, Белиндор. Ты хороший воин, но на этом твой путь завершен. Не бойся, я все сделаю быстро, тебя ждет легкая смерть.

Мечта великана. Часть 2

Белиндор плюнул в сторону и покрепче сжал секиру, на его лице появилась крайне довольная улыбка.

— Судьба благосклонна ко мне, кто бы мог подумать, что Сокрушитель миров все же существует. Ну давай, иди ко мне, мы станцуем в смертельном танце!

Болджерс немного замешкался, но вновь рассвирепел и обрушился на Белиндора. Могучие удары фельсонта срубали от планеты куски, он вкладывал много илуния, выпуская его на бринрока, чтобы пробить блок великана. Фельсонт собрал свою мощь на острие своего оружия и вдарил по Белиндору, тот увернулся, и удар пришелся по планете, расколов ее на части.

Великан телепортировался на планету неподалеку, как и Болджерс.

— Да, да-а! Вот это мощь, это то, чего я хотел! Ну же, убей меня, если сможешь! Я хочу, чтобы моя кровь закипала в жилах, а душа дрожала! Хочу биться с тобой день и ночь, покажи мне все свое мастерство, Сокрушитель миров! — Белиндор был на взводе, его руки дрожали от необузданного желания битвы, глаза горели красным пламенем, источая жажду битвы, а улыбка была настолько счастливой, будто он выиграл все богатства мира.

Он посмотрел на фельсонта и вдруг ужаснулся.

— Нет, нет, нет, нет! Не может быть!

Глаза Белиндора бегали по уставшему фельсонту, который с трудом опирался на свое оружие, едва держась на ногах.

— Не смей мне говорить, что ты уже выдохся! Мы еще даже не начали, слышишь меня!

Фельсонт продолжал молча стоять, опустив голову со стыда.

— Ублюдок… Хартэн был прав, ты, зазнавшийся пижон! Зачем ты представился Сокрушителем Миров?!

— Я думал, что заслышав это имя, ты испугаешься и потеряешь бдительность…

— Что?! И тот жалкий удар должен был прикончить меня?! — Белиндор покраснел от злости, только что у него отняли самый желанный бой в его жизни.

— До сих пор мне это помогало, — устало ответил фельсонт, который истратил все до последней капли на телепорт и последний удар.

Великан исчез и появился около наглеца, схватив его за глотку.

— Ты, мразь, только что обоссал мне мечту, за это мне следует точно так же поступить с тобой. Я спал и видел, как смогу скрестить мечи с великим Сокрушителем, ради этого боя я готов был даже пожертвовать другой мечтой!

— Мне очень жаль… — с трудом проговорил Болджерс со сжатым горлом.

— Тебе очень жаль?! Очень жаль?! — пальцы все сильнее сжимали глотку обманщика, так и норовя сломать шею. — Тьфу, даже руки не хочется марать об тебя.

Белиндор швырнул фельсонта на землю и отвернулся. Луч перенес двоицу на арену, где комментатор уже собирался засчитать победителя.

— Хотя, я никогда не был против, испачкать руки, — вдруг произнес Белиндор и с размаху срубил голову Болджерса с плеч.

Зрители сначала замерли от неожиданности, а потом заголосили еще громче, обрадованные кровавому финалу.

— Ты обманул меня, а я тебя, теперь мы квиты, ублюдок, — Белиндор достал из-за пазухи сигару и, закурив, направился к выходу.

* * *

Белиндор плюхнулся на стул перед барной стойкой. Местные завсегдатаи заведения поздравляли его с прекрасной победой и хлопали по плечу. Бугай пытался делать вид, что рад их поздравлениям, но у него плохо получалось, потому что это сложно было назвать боем. Вскоре поздравители закончились, и Белиндор, наконец, смог перестать тянуть фальшивую лыбу. Ему сто раз хотелось навалять здесь всем и каждому, лишь бы они заткнулись, но ему еще здесь было пить и пить.

Рядом с ним на стойку упала увесистая сумка со звоном монет внутри.

— Держи, — послышался голос Хартэна, который присел рядом с ним.

— Что это?

— Твоя доля, — ответил делдаркец и щелчком пальцев подозвал к себе бармена.

— Какая еще доля, я ни на что не ставил.

— Да, но зато я поставил на тебя все свое состояние, как ты и советовал, — делдаркец был чертовски доволен. Он смотрел на Белиндора, который так и хотел заглянуть внутрь сумки, но до последнего строил из себя невесть что.

— Мне не нужны твои деньги.

— Конечно же, нужны. Всем нужны деньги, даже тем, у кого они есть.

— С каких это пор ты стал философом?

— Здесь нету никакой философии, просто деньги — это все, что нам нужно.

Белиндор усмехнулся, сев в пол-оборота и, облокотившись на стойку, пристально посмотрел на Хартэна.

— Деньги ничто против силы.

Делдаркец улыбнулся так, словно Белиндор на его глазах превратился в дурачка.

— И кто тебе такое сказал?

— Я сказал.

— Да? Так вот знай, что сказал ты себе полную ерунду.

— Тысяча таких же умников считали точно так же, как и ты, но вот только деньги им не помогли.

— И разве это умники? Они явно не умели распоряжаться финансами.

— Да ну?

— Достаточно было нанять армию.

— А если она не поможет?

— Тогда подкупить своего врага.

— А если он не подкупен?

— Тогда… тогда найти тех, кто ему дорог, поймать их и шантажировать ими своего противника.

— А если близких у него тоже нету?

— Да что это за мудак такой?

— Этот мудак, я, — Белиндор слегка стукнул кулаком по столу.

— Что? Ты? — Хартэн удивленно глядел на великана, который в свою очередь улыбался, глядя на него в ответ.

— Да. Тысячи влиятельных засранцев вставали на моем пути и покупали армии, но я их разбивал. Отправляли гонцов, чтобы подкупить меня, но я отказывал, рыскали по моей жизни в поисках тех, кто мне дорог, но ничего не находили. Как деньги спасут тебя от того, кто сокрушит любую купленную тобой армию, не пойдет на сделку ни за какие деньги и не имеет ни каких близких, которыми бы можно было его шантажировать?

Хартэн забегал глазами в поисках ответа в своей голове, но не нашел, ничего не приходило ему на ум.

— Да-а, у них тоже был такой взгляд, перед тем, как умереть. Когда они понимали, что деньги — это иллюзия, фарс, и когда за тобой придет тот, кого они не интересуют, ничто не спасет тебя. Сила — вот, что по-настоящему имеет вес в этом проклятом мире. Только она решает, остальное — дерьмо.

— Белиндор, можно тебя на минутку, — около него показался дядя, который явился за ним в это злачное место.

Бринрок недовольно встал с места и последовал за старым родственником в тихий уголок.

— Во-первых, поздравляю тебя с победой, — не особо радостно произнес дядя.

— Спасибо, — так же вяло ответил племянник.

— А во-вторых, какого хрена ты там нес, а?!

— О чем ты?

— Ради боя с Сокрушителем ты готов пожертвовать своей другой мечтой, нашей мечтой?!

— А, ты об этом, да я просто на публику играл.

Сэлэндр сорвался и прижал Белиндора к стене, но всееще хоть как-то держа себя в руках и не крича на весь бар.

— Не ври мне, мальчишка, тебе всю жизнь было плевать на какую-то там публику, а теперь вдруг нет?! Какой-то гребаный бой важнее для тебя всех наших усилий, важнее жертвы твоего отца, моего брата?!

— Не нужно читать мне нотаций, и я уже слишком стар для мальчика. Вышел из этого возраста где-то три тысячи лет назад, и если ты каждый день подпитываешь свои воспоминания, погружаясь в тот ужасный день, то я уже как полвека не делаю это.

— Что? Ты, в своем уме? Если ты не будешь погружаться в воспоминания, то они…

— Они померкнут во времени, да, я знаю это, но у меня больше нет сил, переживать этот кошмар день ото дня. С меня хватит этого дерьма, — Белиндор оттолкнул от себя дядю и со злобой пошел прочь, куда глаза глядят.

Мечта великана. Часть 3

Сэлэндр захотел броситься за ним, но бар запищал, словно в нем заложили тысячу тикающих бомб. Посетители удивленно поднесли к своим глазам коммуникаторы, где их уже ждала информация о новом бое. Сэлэндр против Альдебрея, завтра утром.

Бринрок недовольно фыркнул и вновь пошел догонять племянника, проходя мимо уставившихся на него планетарцев.

— Вот возьмите это, — дорогу ему перегородил делдаркец, преподнося тому сумку с деньгами.

— Что это?

— Деньги Белиндора.

— Какие еще у него могут быть деньги? — хмурый Сэлэндр выхватил сумку из рук Хартэна и открыл ее. Его изумлению не было предела.

— Здесь же целое состояние!

— Да, — с улыбкой ответил делдаркец.

— Но как?

— Разве, это так важно? Просто, кто-то умеет делать деньги, а кто-то нет.

Сэлэндр еще раз посмотрел на содержимое сумки, которое он зарабатывал бы ни один год, продавая свои изобретения, затем снова на Хартэна.

— Это точно его деньги? — еще раз недоверчиво переспросил тот.

— Да, все до последнего илуна.

— Этот болван даже не догадывается, как ему повезло познакомиться с тобой.

— Надеюсь, вы скажите ему об этом, — делдаркец сделал небольшой поклон.

— Несомненно, — Сэлэндр ответил взаимным кивком и помчался догонять злого великана.

Он нашел Белиндора в своих покоях, великан пил из чашки, что больше походила на кувшин, а перед ним на столе лежал его коммуникатор.

— Вот ты где, я искал тебя, — сказал Сэлэндр, зайдя внутрь. Он поставил сумку на пол и подошел к племяннику, его взгляд тут же упал на коммуникатор, где говорилось о его бое.

— Ты доволен? — грубо произнес Белиндор.

— Чем это?

— Вот этим, — Белиндор показал головой в сторону коммуникатора. — Ты записался на этот турнир, когда тебя не просили об этом, а теперь будешь биться против этого напыщенного засранца.

— Альдебрея? Ну и что в нем такого, я бился с воинами куда по круче.

— Нет, ты не бился с такими, как он! — Белиндор рассвирепел и швырнул стакан в стену. — Что ты вообще знаешь о нем?!

— Ты чего так взъелся?! Успокойся!

— Не успокаивай меня, старик, я молил тебя не лезть в этот турнир, но ты решил поиграть в гребаного героя!

— Белиндор, мальчик мой, я не враг тебе. Успокойся, сядь и объясни мне все, как следует, — Сэлэндр редко видел племянника по-настоящему злым, но и пары раз ему хватило, чтобы понять — в такие моменты с ним лучше не спорить и не повышать голос.

Белиндор на удивление послушался дядю и сел на место, сделав глубокий вдох.

— Этот Альдебрей, тот еще сученышь, каждые сто лет он отправляется блуждать по миру, чтобы убить сильного обладателя шестнадцатого круга. Просто так, ради развлечения наследник одной из самых могущественных империй во вселенной рискует жизнью в схватках, в которых ему нет нужды. Он один из самых прославенных воинов во вселенной, лучший в своей империи, и пока ты учился мастерить оружие на задворках вселенной, он учился убивать. На его счету двадцать из одних самых опасных воинов во вселенной, если бы те, кого он убил, сейчас были здесь, то двадцатка лучших точно состояла из других планетарцев.

— Неужели все настолько плохо?

— Не знаю, но однажды я бился с одним из тех сукиных сынов из его двадцатки. Мы перемололи три системы, но так и не смогли прикончить друг друга, конечно, с тех пор я стал во много раз могущественнее, но факт остается фактом — мне тогда не удалось убить того ублюдка, а Альдебрею удалось.

— И что ты предлагаешь? — в глазах Сэлэндра появилось отчетливое волнение, он и вправду не знал, кто такой этот принц Люмитании. Он был почти уверен, что это очередной самодовольный юнец с завышенной самооценкой.

— Используй все свои уловки и штучки, но не подпускай его к себе, по слухам, он один из искуснейших владельцев одноручным мечом.

— А что со щитом, он у него есть?

— Нет, но будь уверен, скорее всего, он ему и не нужен. Возможно его щиты крепче моего стояка по утра, или он чертовки увёртлив.

— Мне нужно подготовиться, — сказал Сэлэндр и направился к выходу, но остановился, вспомнив про сумку с деньгами. — В этой сумке целое состояние, мне бы понадобилось минимум пару лет, чтобы заработать столько. Ты знаешь, что с этим делать. А и еще, тебе очень повезло, что ты познакомился с Хартэном, у парня золотые руки, — на этой ноте Сэлэндр вышел прочь, не дав Белиндору даже возмутиться по поводу принятых от делдаркца денег.

* * *

Альдебрей стоял перед экраном в своих апартаментах, приёмник связи разрывался от настойчивого входящего вызова. Он прекрасно знал, кто ждет его на той стороне, от чего и не хотел принимать сигнал, но все же пришлось.

На экране появился хмурый император, который был так зол, что на его лбу выступали небольшие венки.

— Альдебрей! Почему ты уже третий день не принимаешь мой сигнал?!

— Я был занят, отец.

— Занят?! Занят настолько, что не мог ответить мне, своему отцу и императору?!

— Да, я следил за Аренлэйком, выжидал момент.

— За Аренлэйком?! Этот сукин сын жив, Альдебрей, он жив и сейчас здесь, на турнире! Я был уверен, что он сгнил в каких-нибудь шахтах, или от кнута работорговца, в бойцовских ямах или в секс рабстве, но нет… Он не просто выжил, а явился сюда, да к тому же достаточно сильным, чтобы пройти в двадцатку! Он мне сразу не понравился, как только я его увидел, а теперь, когда мы знаем кто это! — у императора появилась небольшая отдышка от злости, он посмотрел на сына глазами полными гнева и страха, затем добавил. — Убей его, Альдербей, слышишь меня?! Любым способом, любым методом, даже если придется приступить закон мира, убей его и все!

— Слушаюсь, отец, — Альдебрей поклонился, а затем связь прервалась. Император был настолько поглощён Аренлэйком, что даже ничего не сказал о завтрашнем бое сына, не пожелал ему удачи. Не то, чтобы Альдебрей в ней нуждался, так как всегда полагался только на свои силы, но все же, приятно было бы услышать слова напутствия от тех, кто тебе дорог.

* * *

Толпа, она все также хотела крови, как будто ее проливалось недостаточно во вселенной. Планетарцы пришли пировать на костях, крича «Убей!». Сэлэндр и Альдебрей стояли в раздевалках по разные стороны арены, ожидая, когда смерть откроет для них двери.

— Удачи тебе, дядя, используй весь свой ум, чтобы победить, — Белиндор волновался за старика. Хоть он и говорил всем, что у него не осталось близких, это была ложь во благо, которой великан старался огородить последнего не безразличного ему планетарца от опасности.

— Осталась минута до выхода, — прокричал стражник.

— Мне пора, еще увидимся, — с улыбкой сказал Сэлэндр и, надев свои модернизированные сварочные очки, закурил сигару, после чего пошел к воротам.

Двери открылись, выпуская на свет новых участников. Сэлэндр и Альдебрей не спеша шли друг к другу, пока между ними не осталось метров двадцать.

— Господа, мы хотим видеть от вас зрелищного и кровавого боя, призывайте свою силу, создавайте оружие и доспехи, бой начинается!

Мечта великана. Часть 4

Сэлэндр покрыл себя фиолетовыми пластинами, которые затем закрыл тканью. Вокруг него появилось два энергетических щита, что крутились в разные стороны.

Альдебрей же был облачен в черные доспехи с белыми вставками. Стальной воротник закрывал его шею, а герб Люмитании красовался на плаще позади. Вооружен он был полуторным мечом, который был так же отделан в темных тонах. С одной стороны клинок был заточен по-обычному, а с другой имел множество зазубрин, чтобы разрывать врага.

* * *

Участников перенесли на жаркую песчаную планету, забытую всем миром. Бринрок отпрыгнул назад, и Альдебрей ринулся на Сэлэндра без лишних слов, но тут же отлетел обратно за долю секунды. В воздухе появилась вспышка, а затем фиолетовый энергетический шар расплавил все в паре сотен метров.

Принц улучшил взгляд, и его глазам предстали едва заметные фиолетовые огонечки, которые тяжело было разглядеть даже с улучшенным зрением. Это были ловушки Сэлэндра, что расположились по всему полю битвы вплоть до своего хозяина.

— Сэлэндр, значит слухи не врали, ты и вправду гений мысли, — с надменной улыбкой произнес Альдебрей. — Но это ничего не меняет, ты сдохнешь здесь сегодня.

Люмитанец ринулся к бринроку прямо сквозь ловушки, показывая свое превосходство и, окружив себя мощным щитом. Сферы взрывались прямо под ним, растопляя землю, но принц оставался невредимым. Тогда Сэлэндр поймал врага в энергоклетку, но люмитанец неожиданно телепортировался из нее, появившись над бринроком.

— Это конец! — закричал люмитанец, и срубил голову Сэлэндра. Но к сильному удивлению принца, тело бринрока распалось на множество мелких частиц, которые тут же парализовали мечника.

— Да, это конец, — произнес Сэлэндр, который появился прямо около принца.

В руках у него было то самое оружие «Зонтик», из которого он прямо в упор выстрелил в принца. Оружие зарычало, выдав на люмитанца столп ядреной смеси, из который был сделан снаряд. Когда пыль рассеялась, планетарцы увидели невероятных размеров воронку.

— Признаться, ты меня напугал.

Сэлэндр не поверил своим ушам, а затем и глазам. Принц стоял позади него без единой царапинки, разве что появилось множество брешей в его барьере.

«Не может быть, я уложил своего брата в один выстрел, а этому хоть бы хны! Белиндор был прав, это очень не простой противник», — думал Сэлэндр, анализируя врага.

— Я прошу прощения за то, что недооценил тебя. Все же, ты истинный воин и достойный противник, теперь, я буду относиться к тебе должным образом, — Альдебрей поклонился, а затем произошло нечто невероятное.

Глаза принца заискрились от мощи черного илуния, а затем от него во все стороны пошла ужасающая черная волна. В мгновение песчаная планета стала черной, превратившись в один большой выжженный камень. Все ловушки и щиты Сэлэндра, на которые он только что потратил много сил, испарились. Планету накрыла тьма, а с небес покапал черный дождь.

Бринрок быстро сообразил и успел поставить новый барьер, прежде, чем первая капля упала на него. Небесная вода разъедала его щиты, заставляя тратить все больше илуния на их поддержание.

Недолго думая, Сэлэндр снова усеял все поле битвы своими ловушками, так же окружив их щитом, чтобы дождь не растворил их. Он поменял убойный дробовик на винтовку, а затем впереди него появилось четыре робота.

— Не может быть, он создал роботов из илуния! — восторженно прокричал Джорелл, смотря матч с Илианом и Лонутом.

— Да, его разум велик.

— Даже не верится. Я помню, как ты еле смог воссоздать паршивую флейту, а он создал роботов, невероятно… а Марендрайт говорил, что бринроки глупцы.

— Не все, раньше среди них было множество умных мужей, пока к власти не пришел новый вождь. Перед тобой остатки великого прошлого и потерянного будущего расы бринрок, — сказал Илиан, смотря на ученого, что бился с одним из сильнейших воинов.

Роботы Сэлэндра кинулись на Альдебрея, пока бринрок наносил удары издалека, поливая люмитанца сгустками илуния. Отбиваясь от пустышек и проходя сквозь ловушки, Альдебрей так же тратил немало илуния, а на каждого убитого им робота приходил новый. Однако принц быстро почувствовал, что новая пустышка немного слабее предыдущей. Куда бы ни телепортировался люмитанец, роботы исчезали и в мгновение появлялись около него, а под ногами тут же оказывались ловушки Сэлэндра.

Вместо дождика на землю падала уже настоящая стена в виде ливня, которая вынуждала бринрока тратить еще больше илуния на щиты. Стало отчетливо понятно, что в этом бою победит тот, у кого больше запасов илуния. Кладовые внутри тел противников опустошались с ужасающей скоростью.

Альдебрей пустил с лезвия своего меча ужасающую волну илуния, что сметала все на своем пути, и последовал за ней. Сэлэндр выставил неподалеку щит, что принял поток илуния, а затем поменял оружие на дробовик, и едва принц появился около него, как механический зверь зарычал вновь, заставив мечника снова отступить. Альдебрей не стал выжидать, пока Сэлэндр выставить оборону заново и ускорил свою телепортацию, нанося удары со всех сторон.

Бринрок с трудом поспевал за такой скоростью, и клинок начал прорезать его плоть то в одном месте, то в другом, оставляя небольшие ранки.

Белиндор наблюдал за матчем, кусая ногти от волнения за дядю.

Альдебрей появился сбоку от бринрока, но тот сумел заблокировать его выпад своим оружием, однако на это и рассчитывал принц и, сконцентрировав в свободной руке невиданную мощь, пробил щиты и брюхо Сэлэндра.

— Дядя! — закричал Белиндор в своих апартаментах, крепко сжав свои кулаки.

Сэлэндр схватил принца за руку, крепко удерживая ее, пока сзади к Альдербрею подходили пустышки, чтобы прикончить.

— Ублюдок, — Альдебрей пытался вырваться из схватки, но крепкие руки работяги прочно удерживали его, словно тиски.

Тогда в самый последний момент принц отрубил себе руку и, отлетев на приличное расстояние, встал, как ни в чем не бывало. Оба бойца стали залечивать свои раны, но процесс шел медленнее из-за огромного количества потраченного илуния. К своему негодованию Сэлэндр обнаружил, что рука Альдебрея заживает быстрее, чем его дырка в пузе.

«Нужно заканчивать с этим», — сказал сам себе бринрок и послал оставшихся пустышек развлечь принца.

Пока Альдебрей добивал роботов одной рукой, земли под ним начала ходить ходуном, заставив его отступить еще дальше.

Мир наблюдал за зрелищем с открытыми ртами, то, что они видели, не поддавалось никакой здравой логике. Из-под земли восставал гигантский дредноут, который воспарял все выше и выше в небеса.

— Старый затейник, все это время он тратил много сил на создание этой фиговины под землей, — с облегчением сказал Белиндор.

Альдебрей смотрел в небеса, задрав свою голову высоко вверх. Огромная махина пролетала над ним, сломав его щит, которым он накрыл планету, дабы Сэлэндр не смог сбежать от дождя. Пушки были заряжены и готовы начать бомбардировку, о чем свидетельствовали яркие огни на кончике орудий. Принц не терял хладнокровное самообладание, он призвал свою силу назад, и черный дождь исчез.

Рука тут же восстановилась, а Альдебрея окутала невиданная сила. Он собрал ее в один мощный поток и выпустил в корабль Сэлэндра, а тот в свою очередь начал массированную бомбардировку. Все перемешалось воедино, перевернув систему с ног на голову. Волна, что образовалась при слиянии мощи этих двоих, со световой скоростью разнеслась по системе, не оставив от нее и следа. Пустота стала чуточку больше, потеряв свет звезды на краю вселенной.

Связь пропала, и никто не мог понять, кто же вышел победителем в этой великолепной схватке. Пока посередине арены вдруг не появился Альдебрей, который телепортировался обратно своими силами и заодно прихватил еле живого Сэлэндра, чье тело он швырнул на песок. Бринрок был тяжело ранен, его сил хватило лишь на то, чтобы встать на колени. Он жадно хватал воздух, истекая кровью. Альдебрей тоже выглядел потрепанным и уставшим, но у него все еще оставался илуний на такую дальнюю телепортацию и сколько-то, чтобы продолжить бой на арене.

— Ты прекрасно сражался, никогда не видел того, кто мог бы создавать нечто подобное из илуния. Воистину, я всегда буду помнить тебя и наш славный бой, — Альдебрей был и вправду восхищен гением этого бринрока.

— Для меня это будет честью, а теперь, покончи с этим.

Альдебрей кивнул в знак согласия и пересоздал меч, чтобы тот стал без крови и грязи, в знак уважения своему противнику. Люмитанец шел к Сэлэндру, который уже закрыл глаза и молился предкам, весь мир наблюдал за каждым шагом люмитанца.

Звук рухнувшего барьера над стадионом заставил Альдебрея резко отступить. Ко все общему шоку на песок рухнул Белиндор, облаченный в доспех и с секирой в руке. Его глаза были полны ярости и гнева, он пришел сюда на войну.

— Ни шагу дальше, мразь, я не позволю тебе! — закричал он, указав на Альдебрея своей секирой.

Мечта великана. Часть 5

Не медля, на арене появились хранители в полном составе, они окружили разъяренного Белиндора.

— Сейчас же сложи оружие, Белиндор, и тогда я закрою глаза на твой беспредел, — предложил Марендрайт.

— Белиндор сделай, как он просит! — крикнул Сэлэндр, не желая, чтобы племянник сложил здесь голову, но тот был глух к его просьбе.

— Катись в пустоту! — прорычал великан, не намеренный сдаваться.

— Тогда, мы будем вынуждены применить силу.

— Не буду вас отговаривать, вы всегда можете попытаться, — Белиндор покрепче сжал секиру, ожидая нападения с любой стороны.

— Хранители, схватите или убейте нарушителя.

Двадцать хранителей начали медленно подходить к Белиндору, ища момент, чтобы напасть всем вместе. Вдруг на одном из хранителей люмитанце появилась зеленая точка.

— Я так не думаю, — на краю трибуны сидел Мальдрус, целясь одной рукой в хранителя, а другой, грозя ему пальчиком.

Тут же рядом с Белиндором появился Хартэн, он встал к великану спиной, вооруженный двумя пистолетами, сделанными под стиль киберпанка.

— Ты?! Я не просил тебя вмешиваться!

— Заткнись, это не бесплатно, потом рассчитаемся, — улыбаясь, ответил Хартэн, затем повернулся к великану и подмигнул ему.

Белиндор показал свой оскал и, ухмыльнувшись, произнес:

— Что ж, помирать с друзьями всегда веселее.

— Да, ты прав, чертовски прав.

«Один из самых опасных преступников и владелец двух разных сил одновременно, один из лучших наемных убийц со сто процентным выполнением заданий и великан, силу которого я еще не смог постичь… Все это зашло слишком далеко, если мы сейчас начнем битву, то разнесем здесь все. Но выбора нет, я не могу заставить их отступить или отпустить вместе с проигравшим», — Марендрайт прикусил нижнюю губу, ему очень не хотелось разносить планету по кусочкам.

— Великий хранитель, я немного восстановился, если что, я на вашей стороне, — рядом с ним встал Альдебрей.

Публика турнира уже разбежалась в панике, визжа как свинки. Смотреть на бойню, это одно, а участвовать в ней, совсем другое. На арене остались лишь посетители вип-трибун, которые были в состоянии о себе позаботиться. Наступило напряженное молчание, никто не хотел начинать первым, прекрасно понимая, к чему все это приведет.

— Стоп, хватит! — вдруг прокричал Сэлэндр.

— Заткнись, старый хрен, не лезь в разборки молодых, — снова грубо ответил племянник.

Сэлэндр встал и схватил его за ворот мертвой хваткой.

— Прекрати, Белиндор, я бился, и я проиграл. Позволь мне уйти достойно, как воину.

— Нет, даже не смей просить меня об этом!

— Послушай меня, нет нужды погибать нам двоим, вспомни про нашу мечту, вспомни о ней!

— Значит, тебе можно сдохнуть, забыв о мечте, а мне нет?! Лицемерный засранец!

— Я всего лишь старый хрен, как ты и сказал. Пришло время дать дорогу молодым, все, что можно, я сделал для тебя.

— Ничего ты еще не сделал, поэтому, живи и делай дальше!

— Не дай гневу погубить все наши усилия, мы так много пережили ради нашей цели, так не дай же похоронить наши старания.

— Я не могу спокойно смотреть, как тебе будут рубить голову!

— Тогда не смотри, улети на край света, напейся, поплачь, а потом вернись, возьми в руки секиру и будь мужчиной. Хватит, Белиндор, опусти оружие, — Сэлэндр положил руку на древко секиры племянника и помог ему сложить ее. — Вот так, молодец, — Сэлэндр прижал к себе шмыгающего племянника.

— Ты, все, что у меня осталось, не поступай так со мной, дядя.

— Не все, у тебя все еще есть наша мечта, и друзья, которые помогут тебе осуществить ее. Продолжай бороться, Белиндор, как я тебя и учил, а мне пора на покой, к твоему отцу.

Сэлэндр отошел от Белиндора к Марендрайту и сказал:

— Если я сдамся, будет ли позволено уйти моему племяннику и его друзьям, а также продолжать возможность участвовать в турнире?

— Да, даю свое слово.

— Слова недостаточно, господин Марендрайт, нужно нечто более весомое.

Хранитель кивнул головой и призвал священный свиток, на котором он и Сэлэндр поставили свои подписи.

— Прекрасно.

Сэлэндр повернулся к едва сдерживающему себя Белиндору и с улыбкой произнес:

— Я воспитал тебя настоящим мужчиной, не забывай мои уроки и наставления.

Великан пустил слезу и упал на колени, сделав низкий поклон в знак благодарности за все, а затем исчез, так как снова бы вмешался, не дав рубить голову дяди у него на глазах.

Хартэн так же сделал вежливый поклон в сторону Сэлэндра, восхищенный его мужеством, а затем последовал за Белиндором.

— Сегодня вам повезло… сегодня, — сказал Мальдрус и, убрав винтовку, так же растворился.

— Я восхищен вашим мужеством и честью, у многих молодых есть чему у вас поучиться, — сказал Марендрайт, пока Сэлэндр шел к палачу Альдебрею.

— Мы с вами для них всего лишь старые хрены, разве вы не слышали? — с некой издевкой сказал Сэлэндр и, улыбнувшись, упал на колени перед принцом. — Если не срубишь голову с первого раза, я встану и надеру тебе задницу с полу отрубленной шеей.

Альдебрей с улыбкой кивнул. Сэлэндр закрыл глаза, и со свистом клинка его голова слетела с плеч.

Глава 12 Хаос. Часть 1

Из хаоса рождается новый порядок.

Так же, как и с уничтожением хранителей родится новая империя.

Император Алутар (с).

Белиндор сидел в каком-то захолустье, которое и близко не напоминало планету-столицу. Обшарпанный, старый бар, похожий на салун, где вместо первоклассного столичного пойла наливали мочу. Ему было все равно, что пить на данный момент, лишь бы ударяло в голову. В баре их было четверо, Белиндор, Хартэн, Мальдрус и бармен, который трясущимися руками разливал напитки одним из самых опасных убийц во вселенной. Все остальное отребье, что сидело в салуне еще недавно, разбежалось, едва грозная троица преступила порог захолустного заведения.

Хартэн с отвращением пил местную жижу из-за солидарности, но все равно немного подливал в каждый стакан из своей фляги первосортного мъердского, которое он всегда носил с собой.

— Что мы забыли в этом нужнике, вернемся обратно и устроим этим хранителям илуниевую вечеринку! — Мальдрус, одержимый местью, пытался склонить Белиндора на свою сторону.

— Не сейчас, Мальдрус, — грубым тоном предупредил его Хартэн.

— А когда? Хранители — это бич нашей вселенной, они все твердят о том, что хранят мир. Но назовите мне хотя бы один конфликт, в который они вмешались за последние тысячи лет? На их глазах совершались ужасные злодеяние, гибли империи, а она лишь отмахивались и говорили, все было по честному, битва один на один, — Мальдрус с презрением плюнул на пол.

— Но ведь так оно и есть, хранители предотвращают лишь мировые войны, которые могут угрожать целостности вселенной, — сказал делдаркец.

— А геноцид целой империи илкарцев, которые могли бы сыграть важную роль во вселенной, это не угроза ее целостности?! Белиндор, хватит пить, присоединяйся ко мне и вместе мы сделаем то, что не удавалось еще ни кому!

Белиндор не выдержал и, с грохотом поставив стакан на стойку закричал.

— Катись на хрен отсюда со своей местью, полоумный псих! Я благодарен тебе за то, что ты вмешался, но сейчас, я хочу, чтобы ты заткнулся и исчез с моих глаз! И прихвати с собой свои байки про жестокий мир, здесь все уже сыты им по горло!

Мальдрус не довольно цыкнул, оскалив зубы в зловещую, презирающую ухмылку, а затем ответил:

— Вы не видели того, что видел я, и не знаете того, что знаю я, когда придет час, вы еще вспомните мои слова. Идиоты, — на этой ноте Мальдрус исчез.

* * *

Аренлэйк прогуливался по бедным районам планеты-столицы, когда учуял за собой слежку.

«А Илиан все никак не успокоится», — подумал тот и завернул в переулок.

Как он и ожидал, дорогу ему тут же перегородили неизвестные с двух сторон. Они были без опознавательных знаков, а их лица и все остальное сокрыто под масками и плащ-накидками. Люмитанец насчитал девятерых, но чутье ему подсказывало, что где-то скрываются еще.

— Вот мы и встретились, Аренлэйк, пришло твое время ответить за богохульство, — неожиданно произнес один из незнакомцев.

— Богохульство? Минуточку, вы не Легион Справедливости.

— Да, но сюда мы пришли как раз в поисках ее.

Тут же на крышах трехэтажных лачуг, что возвышались над Аренлэйком, появились еще противники. Словно хищные птицы они выжидали момента, чтобы атаковать добычу сверху.

— Если мы завяжем бой, погибнет множество ни в чем не повинных планетарцев. Жизнь итак у них тяжела, неужто вы так поступите с ними? — Аренлэйк задал незнакомцам вопрос, на который уже знал ответ, но не удержался от маленькой провокации.

— Они отдадут свою жизнь во славу Созидателя, о лучшей награде и не стоит мечтать, — холодно ответил главарь незнакомцев и призвал свой меч.

— Типичные фанатики, хорошо, что я прикончил самого опасного из вас, — сказал Аренлэйк, чем просто взбесил Сынов. — А, что, если я просто возьму и телепортируюсь отсюда?

— Ты можешь попытаться.

— Значит, накрыли весь район барьером из илуния?

— Да, а заодно и всю планету. Пришло время расплаты.

— У-у, как страшно, аж холодом повеяло.

— Умри, богохульник!

Сыны Созидателя набросились на Аренлэйка, и в бедняцком районе завязалась настоящая бойня. Вспышки илуния осветили горизонт, перепугав жителей близлежащих районов. Районы нищих наполнились их криками и воплями, когда они умирали в агонии.

Хранители подоспели к месту битву в считанные секунду, но Сыны Созидателя позаботились о том, чтобы им никто не мешал, поэтому как следует, укрепили барьер, на разрыв которого требовалось время.

За пару мину битвы, весь бедный район и большая часть тех, кто был внутри него, оказались уничтожены, но битва продолжалась на руинах. Сыны Созидателя заперли Аренлэйка, но в тоже время оказались в той же ситуации наедине со своим врагом. Те, кто хотел отступить, осознав ужас и мощь, которую испускал Аренлэйк, погибали в собственной ловушке.

Один против полторы сотни обученных Сынов, Аренлэйк показывал невероятные навыки ведения боя сразу с такой оравой мастеров. Внизу он приметил важного с виду делдаркца, который стоял в окружении своих планетарцев и пронзительно смотрел на Аренлэйка. Добив двух оставшихся нападавших, люмиатнец спустился к делдарку, около которого на тот момент собрались остатки нападающего отряда.

— Я приближенный последователь Мэ…

— Да мне насрать, кто ты такой, важно лишь то, что ты пришел сюда сдохнуть, — грубо перебил того Аренлэйк.

— Это мы еще посмотрим, наглец. Братья, хранители скоро прорвутся через барьер, у нас мало времени. Давайте покажем этому невеже, что бывает, когда с твоего поганого языка слетают неуважение к нашему Созидателю. Братья мои, пришло время для унисона душ!

Полсотни оставшихся в живых начали попарно соединять свои души прямо на глазах Аренлэйка.

— Да, вы, шутите? Будто я позволю вам!

Люмитанец воткнул меч в землю и начал пропускать через него илуний. Огромные потоки вырвались из-под земли и накрыли барьеры объединяющихся сынов. Словно черная слизь, илуний облепился вокруг, а затем, прилагая огромные усилия Аренлэйк начал разъединять илуний душ обратно, не давая им соединиться. Его сила вливалась в каждую частичку илуния, окутывая ее и разрушая.

— Не возможно, этого не может быть! — прокричал деладркец, видя, как Аренлэйку удается разъединять души обратно.

Люмитанец прокричал от перенапряжения и с огромным усилием разорвал все унисоны. Те лопнули с яркой вспышкой, и сорок планетарцев погибло напрасно.

— Нет! — прокричал делдаркец, смотря на этот ужас.

— Что будешь делать теперь, святоша, встанешь на колени и помолишься? Думаешь, твой Созидатель спасет тебя?

— Мне не нужна его помощь, лишь возможность встать подле него в ином мире и вечно служить ему.

Около деларкца все еще стояло два его стража, которые не отходили от него ни на шаг. Их господин вытянул руки в сторону и произнес:

— Тройной унисон.

— Глупец, это не возможно! — закричал Аренлэйк, но от чего-то не убедил даже сам себя. Решительность, с которой эта троица взялась сделать невозможное, заставляла верить в них.

Они окружили себя крепким барьером и приступили, но их пыл остудил клинок, который со спины разрубил делдаркца надвое от промежности до макушки. Двое его стражей дернулись от неожиданности, но было слишком поздно, и меч технично снес им обоим головы.

Перед Аренлэйком предстал Альдебрей в своем боевом облачении. Тот улыбался, смотря на старого знакомого.

— Скучал по мне? — спросил принц, перешагнув тела.

Хаос. Часть 2

— Альдебрей? Какого черта ты здесь забыл?

— Да так, всего лишь спас твою задницу.

— Спас? Слишком громкие слова!

— Да ну брось, даже тебе не под силу сразить тройной унисон. Если б им удалось, всей планете пришел бы конец и даже твой пафосный вид не смог бы их остановить. Или смог?

Аренлэйк промолчал, не желая говорит с принцем.

— Молчишь, значит, да? Ты всегда был молчуном, ну ничего, ты, главное, никуда не уходи, нам еще перед хранителями объясняться

* * *

— Слышал, что вчера было?! — тут же спросил Лонут, едва сонный Джорелл вышел из своей спальни.

— Нет, что такое? — ответил тот, потирая глаза и, направляясь к чайнику.

— Ночью в бедняцком районе, это на другом конце планеты, произошла настоящая баталия! Миллионы жертв среди гражданских, район полностью уничтожен!

— Что?! — в дверях комнаты Лонута стоял Илиан, который пока перебрался жить к ним. Он как раз только вышел именно в тот момент, когда Лонут зачитывал новость. — Миллионы ни в чем не повинных планетарцев погибли в эту ночь?!

— Д-да… — ответил братец, смотря на разгневанного Илиана.

— Лонут, что-нибудь известно о том, что там произошло? — спросил Джорелл.

— По официальным данным неизвестные пытались убить Аренлэйка, наплевав на закон мира. В целях самообороны тому пришлось убить их всех.

— Неизвестные?! Что за чушь! Стоит лишь пробить их днк по базе данных, и стражи правосудия тут же смогут узнать, когда эти неизвестные в последний раз срали, не говоря уже об их личностях! — продолжал негодовать Илиан.

— Но тут так написано…

Илиан выхватил планшет из рук брата и начал пролистывать. Чем дальше он листал, тем сильнее росло негодование на его лице.

— Все, с меня хватит. Я сейчас же потребую от Марендрайта объяснение, власть сильно опьянила его!

— Лонут, Дутанор уже ушел? — спросил Джорелл, не обращая внимания на гнев Илиана.

— Да, около часа назад.

— Хорошо, сейчас обучение контролю ему необходимо, как никогда.

Джорелл отвернулся к кухонному столику и продолжил готовить себе завтрак, пока Илиан передевался и что-то злобно бубнил себе под нос. Писк коммуникатора заставил всех отвлечься от своих насущных дел и обратить свой взор на экран.

Джорелл вместе с этим поднес к губам кружечку свежего молотого кофе и, начав делать глоток, стал читать информацию на коммуникаторе. Как только полученная информация поступила в его все еще сонный мозг, он тут же пробудился и, резко вздохнув от неожиданности, подавился кофе, выплюнув остатки с кашлем.

— Что за херня?! — закричал он и повернулся к товарищам.

Те смотрели на него с таким же выражением лица, не понимая, что происходит. Надпись на экране говорила следующее, Зарблэйн против Якитантиса, Джорелл против Хартэна, противники были перетасованы.

— Марендрайт, какого черта, мы же договаривались?! — вслух закричал Джорелл и понял, что за глупость совершил, так как никто из присутствующих не знал об этом договоре.

— Джорелл, ничего не хочешь нам рассказать? — спросил Лонут.

— Видимо, хочу, — тот тяжело вздохнул, не веря в свою оплошность.

— И…

Дверь открылась, и в апартаменты вернулся Дутанор.

— Дутанор? А ты чего здесь? Разве ты сейчас не должен тренироваться с Кэзом? — тут же перевел тему Джорелл.

— Должен, но он так и не пришел сегодня, я прождал его целый час.

— Кэз? Не пришел? Это очень не похоже на него… — сказал Илиан, прекрасно зная этого парня.

— Вообще сегодняшнее утро довольно странное, — задумался Лонут, но потом вспомнил о Джорелле.

— Джорелл, мы ждем твоего ответа.

— Какого еще ответа? — полюбопытствовал Дутанор, переведя взгляд на друга.

— Джорелл тут нечаянно ляпнул, что о чем-то договорился с Марендрайтом, и мы сейчас ждем его объяснений.

— Дутанор, Зарблэйн бьется с Якитантисом, не со мной.

— Что?!

— Да, с чего-то вдруг нас поменяли местами. Зарблэйн был слишком горд, поэтому я договорился с Марендрайтом о том, чтобы он поставил меня против него. Таким образом, он бы выжил, но Зарблэйн обиделся на меня за это, обвинил в том, что я хочу обесчестить его.

— Я понимаю тебя, но что ты пообещал Марендрайту взамен?

Джорелл немного помялся с ответом, но деваться уже было некуда, все карты на стол.

— Службу… — ответил он и увидел шок на лицах друзей.

— Службу? Ты совсем охренел мать твою?! — закричал Дутанор.

— Выслушай же меня.

— Да пошел ты, только и делаем тут, что слушаем твое вранье, пока ты творишь неизвестно что! Ты защитник человечества, наша надежда, как ты собрался спасать людей, присягнув на верность хранителям?!

— Я заключил с Марендрайтом сделку, что в обмен на мою службу, империя хранителей поможет людям в войне с ренианцами, и он согласился. Но об этом никто не должен был знать, слишком рискованно, понимаете?! Даже вы, не дай бог бы проболтались или начали обсуждать между собой, кто-нибудь бы подслушал или еще что, тогда все полетело бы к чертям!

— Да, но в итоге походу итак все полетело к чертям, верно?!

— Верно… и я намерен выяснить почему, прямо сейчас, — с уверенностью сказал Джорелл.

— Я пойду с тобой, мне нужно взять ответ о гибели миллиона не повинных планетарцев, — с такой же уверенностью произнес Илиан.

— И я с вами, хватит с меня секретов, сыт уже ими по горло, — так же встрял Дутанор.

— Раз пошла такая пляска, то и я не собираюсь отсиживаться тут, — Лонут встал с дивана, и тройка уставилась на Джорелла.

— Хорошо, мы пойдем к Марендрайту все вместе и потребуем от него ответов, но сначала, я хочу сказать вам кое-что еще. Вы были правы, не стоило все скрывать от вас, и мне нужно было советоваться с вами. Чтобы как-то сгладить свою вину, позвольте показать вам… еще один секрет.

— Ты же не вздумал… — сказал Илиан, но тут же понял, что его уже не остановить.

Джорелл поднес руки к лицу и снял маску, затем скинул капюшон и показал друзьям свое лицо.

— Ч-ч-что это за херня? — Дутанор вглядывался в Джорелла, немного подходя ближе. Лонут же, наоборот, молча замер в изумлении.

Лицо Джорелла было пронизано светящимися темно-синими линиями, как прямыми, так и ломанными, они были словно новыми сосудами. Он не использовал силу, но его зрачок, радужка и все остальное исчезло, став просто синим, будто кто-то закрасил ему глаза.

— Что с тобой? — снова спросил Дутанор, дотрагиваясь до его лица.

— Сейчас он находится на стадии пробуждения, — ответил Илиан.

— Пробуждения, ты что-нибудь знаешь об этом? — в свою очередь спросил Лонут.

— Да, это я надоумил Джорелла скрывать лицо, так как это его основной козырь и нечего его разбазаривать.

— Так ты все время знал об этом, невероятно, вы, два заговорщика.

— Это все не важно. Важно лишь то, что я еще не пробудился, мне нужно еще время.

— Но что произойдет, когда ты пробудишься, и как вообще ты смог достичь этого? — с некой завистью спросил Дутанор.

— Этого никто не знает, например я смог вытягивать энергию всюду, откуда только можно, — снова ответил Илиан, за что получил восхищенные на себе взгляды.

— Я накопил большое количество илуния в своей душе, чтобы суметь сотворить такое, теперь мне нужно лишь ждать.

— Это ты на той стороне накопил столько сил, да? — спросил Лонут.

— Да, но это мне дорогого стоило, то место совсем не для прогулок.

— Когда-нибудь, ты расскажешь мне все о том, что приключилось с тобой на той стороне, — начал говорить Дутанор, а Джорелл с Илианом тут же переглянулись, вспомнив ужасы той стороны. — Но сейчас, мы пойдем спасать нашего нового друга, гордого засранца, который пропадет, если мы не вступимся за него.

Джорелл и все остальные улыбнулись, воодушевленные словами Дутанора. Вскоре четверка уверенно шла к лифту, ведущему в покои Марендрайта. Они шли и остальные им уступали, чувствуя их не добрый настрой. Джорелл с Илианом стояли впереди, а Дутанор с Лонутом сзади, пока лифт вез их на самый верх.

Хаос. Часть 3

Двери открылись, и приятелям предстала любопытная картина. За столом Марендрайта сидел вовсе не он, а кто-то другой. Хранитель-муликанец восседал на троне своего господина с важным видом на лице.

Приятели непонимающе переглянулись. Джорелл сделал несколько шагов вперед и сказал:

— Мы ищем…

— Я знаю, зачем вы здесь, — с улыбкой произнес муликанец. — Спешу вас огорчить, что великий хранитель Марендрайт и верные ему планетарцы взяты под стражу в связи с сокрытием резни важной дипломатической миссии на территории столицы.

Четверка товарищей стояла в шоке и ничего не понимала. Как? Почему? Не может быть. Мелькало у них в голове.

— И как долго он будет находиться в заключении? — поинтересовался Илиан, на что получил невнятный ответ в виде пожимания плечами.

Тогда Джорелл поинтересовался о возможности навестить Марендрайта, на что получил грубый отказ, а так же информацию о том, что всякие посещения до расследования дела не возможны.

— Что ж, если не Марендрайту держать ответ, тогда вам. Как вы объясните гибель миллионов ни в чем не повинных планетарцев вчера ночью? И что это за неизвестные лица? База хранителей располагает днк каждого жителя вселенной, так как по закону все империи обязаны предоставлять такую информацию, как только малыш появляется на свет.

— А вы хорошо знаете законы, верно, господин Илиан?

Муликанец не нравился ни кому из четверых друзей. Его надменная, высокомерная рожа так и просила кирпича, или кулака. Он смотрел на них, как на второсортных планетарцев, даже не скрывая этого.

— Знать законы, это моя работа. Благодаря этому я легко вычисляю тех, кто их нарочно приступает или использует в своих грязных целях, — скрипя зубами, ответил Илиан.

— Вот как? И что же бывает с теми, кого вы вычисляете?

Муликанец сидел, закинув ногу на ногу и сложив пальцы вместе, этакий без пяти минут властитель мира.

— Вы прекрасно знаете, что, — ответил Илиан, сверля взглядом наглеца.

— Да знаю. Так вот возвращаясь к вашему вопросу, даже имея всю базу днк, мы не знаем, кто были нападавшие. Аренлэйку они тоже не знакомы.

Хранитель врал, причем очень плохо. Джорелл и Илиан могли бы поклясться, что строя из себя крутого, у муликанца уже вспотела задница от страха, так как двое из четверых точно могли ему навалять, и он знал об этом, хоть и не признавал.

— Тогда у меня вопрос касательно подмены противников. На каких основаниях вы перетасовываете тех, кто будет биться друг с другом?

— Хранители вправе менять между собой участников, как им вздумается. Насколько мы поняли, вы и Зарблэйн друзья, так что наоборот оказали вам даже услугу. Теперь вам не придется убивать друг друга. А теперь, если вы не против, у меня еще очень много дел.

Четверка промолчала и вышла из зала с глазами полными злости. Все это очень скверно пахло.

* * *

Марендрайт и Кэз томились в глубоких подвальных помещениях штаб-квартиры. Но при этом их клетка была очень уютной комнатой со всеми удобствами. Однако, клетка — это клетка, какой бы удобной она ни была, свобода все равно лучше. Великий хранитель сидел на диване, облокотившись головой о стену, а Кэз стоял около стены с задумчивым видом.

— Все никак не могу понять, как они узнали? Неужели кто-то из наших проболтался? — наконец спросил он.

— Вряд ли, но им точно кто-то сообщил, или они уже изначально знали об этом. Тут попахивает заговором.

— Но кто? И зачем?

— Боюсь, что то собрание было специально подстроено так, чтобы я нашел тела. Уверен, бедняги даже и не думали, что едут не на дипломатическую встречу, а на бойню. Моя версия такова, кто-то, а точнее несколько важных лиц, скорее всего среди них были Алутар и Аганадриус, созвали под ложным предлогом не последних планетарцев от каждой империи. Затем бедняг перебили, в том числе и своих, после чего оставили это мне. Так как мир в нашей вселенной и без того очень шаткий, такое событие могло начать новую мировую войну. Поэтому они знали, что, скорее всего, я скрою это убийство и буду все отрицать, лишь бы миссию считали просто пропавшей без вести и сваливали все на пиратов или еще кого.

— Ты не виноват, из этой ловушки не было выхода. Либо мировая война, либо это.

— Да, меня просто убрали с дороги, но зачем? Боюсь, над человечеством нависла еще большая угроза, чем мы думали.

— Да уж, надеюсь, Джорелл и Дутанор найдут выход.

— Я бы мог перебить здесь всех хоть прямо сейчас, но тогда ни у кого точно не останется сомнений, что я виновен, а воевать со всей вселенной, тяжело даже мне. Поэтому, мы просто посидим пока здесь и посмотрим, что будет дальше.

* * *

Дарбрелт, император Алутар, принц Акрэлий и пара советников, восседали в зале для совещаний на главном флагмане ренианцев, ожидая важных гостей.

Те опаздывали и один из советников начал нервничать, но император его успокоил,сославшись на то, что у таких высоких личностей множество дел и задержать их могло, что угодно.

Кровавому патриоту все еще не давал покоя тот факт, что его брат жив и ненавидит его, а император требует его крови во второй раз.

Наконец, рядом с флагманом ренианцев поравнялся появившийся из кротовой норы корабль окнордов. Вскоре император Аганадриус зашел в зал совещаний так же с парочкой своих советников и генералов.

— Господа, прошу прощения за опоздания, непредвиденные обстоятельства, — извинился Аганадриус.

Алутар заявил, что в извинениях нет необходимости и лучше сразу перейти к делу, на что император согласно кивнул.

— Итак, нам удалось вывести Марендрайта из игры, сейчас он и его верные шавки томятся в заключении, а мы можем приступить к следующему этапу.

— Это было очень умно, Аганадриус, ты неплохой интриган, — похвалил его Алутар, на что окнорд ответил благодарностью.

— Есть еще одна прекрасная новость. Вчера я встречался с императрицей фельсонтов, и она горит желанием отомстить империи хранителей, а особенно Марендрайту, за то, что его отец проделал давным-давно.

— Отличная новость! Теперь нас не остановить, можем хоть сейчас трубить наступление! — со стуком по столу заявил советник ренианцев.

— Не спешите, господин советник, — произнес Алутар, и тот посмотрел на него с непониманием. — Возможно, вы не знаете, но у людей и этого Джорелла больше союзников, чем они предполагают.

Аганадриус согласился с этим и затем продолжил мысль Алутара.

— Если мы начнем наступления прямо сейчас, то в итоге будем иметь следующее. Турнир почти, но все же не дошел до десятки, а значит сильнейшие все еще на ногах. Как только зарычит горн войны на наш тройной союз ополчаться остальные расы, чувствуя себя в опасности. Наибольшую угрозу будут представлять люмитанцы вместе с бринроками. И хотя у последних нет флота и мощных транспортных кораблей, будьте уверены, люмитанцы их с радостью им предоставят. Ко всему прочему, принц Альдебрей будет возглавлять их войска, а этого нам не нужно.

— Да, но его перекрывает Аренлэйк, очевидно, что тот его за что-то сильно не любит, — высказал свое мнение Акрэлий.

— Верно подмечено, юный принц, но нельзя сбрасывать со счетов то, что Аренлэйк в первую очередь люмитанец. Кто знает, как он себя поведет, если его народу будет угрожать геноцид? Воитель Белиндор так же выступит против нас, не смотря на ненависть к вождю. К тому же, до меня дошли слухи, что он и его недавно погибший дядя собрали неплохую армию наемников, которые уже присягнули им на верность и связали свои обязательства священным контрактом.

— Армия наемников, зачем она им?

— Точно неизвестно, но скорее всего, чтобы свергнуть вождя. Илиан и Мальдрус, еще две большие занозы в наших задницах, оба ненавидят тех, кто развязывает кровопролитные войны. Также за них перейдет один из лучших генералов окнордов, мой бывший товарищ Лютер. Наши пути разошлись, когда я принял решение об улучшении нашего народа.

— Лютер… я помню его. Он задал приличную трепку бринрокам во время одного из локальных конфликтов за плодородные колонии, — вспомнил Дарбрелт и был опечален тем, что такой командир против них. Так же он знал еще одного могущественного воина, который выйдет против них — Даррелт. Как бывший член П.И.К.З и его помощник, Даррелт мало в чем уступал Дарбрелту.

— Да, генерал Лютер превосходный стратег и воин, его уход стал настоящей потерей для всей нашей расы. Сейчас под его командованием несколько сотен тысяч несогласных с моими методами правления. В целом из всех тех, кто сейчас остался на турнире, большинство выступит против нас. Поэтому, мы смирно подождем, пока закончится турнир, и сильнейшие полягут на нем. Только тогда можно будет смело выступать на войну.

Алутар был очень доволен планом и со всем согласен, после совещание продолжилось, на котором обсуждалась стратегия нападения и ведения войны в целом.

Хаос. Часть 4

После долгого совещания в зале в итоге осталось два императора. Алутар разглядывал Аганадриуса, вернее, пустоту в его теле.

— Скажи, разве ты не боишься умереть на этом турнире? Хоть ты и бессмертный, но все же. Мне бы не хотелось терять такого сильного союзника.

— Не волнуйтесь, император Алутар, моя смерть ничего не изменит. В конце концов, внутри я уже давно мертв.

Их беседу прервал сигнал коммуникатора, который обозначил новый бой, Аганадриус против Лютера.

— Что ж, вот и мое время пришло. Мне пора, до скорого, император.

Аганадриус ушел и Алутар устало вздохнул, он вышел с другой стороны помещения, где его все это время ждал Дарбрелт. Император увидел его и остановился, по лицу его подчиненного Алутару стало ясно, что тот хочет его о чем-то попросить, о чем-то, что ему не понравится.

— Мой император, я снова прошу вас, поговорите с моим братом, вразумите его.

— Дарбрелт… меня начинает злить твоя заносчивость в отношении его. Ты уже однажды прикончил его, так повтори это снова.

— Я не убивал его, мне пришлось спасаться бегством по вашей же просьбе! Вы завели нас в ловушку, а убийца я?!

— Повтори?

Дарбрелт понял, что взболтнул лишнего, не справился с нервами и зарвался. Сказанного было не вернуть.

— Прошу прощения, мой господин, я был не в себе, больше этого не повторится.

Патриот встал на одно колено и склонил голову в раскаянии. За такое, Алутал казнил бы любого другого без раздумий, но Дарбрелт был не любой.

— Хорошо, я сделаю вид, что не слышал этого, на первый раз. Твой брат желает моей смерти, а значит и империи, в таком случае он становится врагом, как моим, так и твоим. Я твой император Дарбрелт, и я приказываю тебе принести голову своего брата мне лично в руки. Только так ты докажешь раз и навсегда, что империя для тебя выше семьи, как и должно быть.

Эти слова ужаснули Дарбрелта, ему не просто нужно убить брата, а оторвать ему голову, как какому-нибудь зверю, дичи, от которой нужно схватить трофей. Ничего не сказав, Кровавый патриот встал с колена, еще раз поклонился и поспешил прочь.

* * *

Дарбрелт стоял перед дверью пытаясь собраться, впервые он волновался за многие тысячи лет. Он вздохнул и постучал в дверь. Ему открыл Даррелт, который был удивлен такому визиту не меньше, чем Дарбрелт тому, что он и вправду здесь.

— Чего тебе? — нахмурившись, спросил Даррелт.

— Нам нужно поговорить.

— Кажется, я тебе уже сказал, что за нас будут говорить наши клинки. Хочешь поговорить, дождись нашего боя.

Даррелт уже стал закрывать дверь, но брат остановил ее, задержав своей рукой, а затем сказал:

— Ты, хочешь узнать, что произошло в тот день, или нет?

Даррелт ненавидел брата, эту императорскую шавку. Он питал к нему сильнейшую ненависть, но в глубине души, теплые воспоминания о прошлом заставили его открыть дверь, чтобы выслушать его версию.

Они сидели за столом в типичном для ренианцев полу мрачном помещении. Тусклые лампы едва освещали их лица, скрывая эмоции, но итак было ясно, что одна фигура жаждет смерти, а вторая искупления.

— Я слушаю.

— Тот глава колонии был прав, император и вправду обманул нас всех, специально сделав П.И.К.З. наживой.

— Прекрасно, и зная это, ты продолжаешь верно ему служить?

— Да, но у меня не было выбора.

— Не заставляй меня убивать тебя прямо здесь, чудовище. Выбор есть всегда, и ты выбрал предательство, — Даррелт был очень зол, он буквально шипел на брата, когда разговаривал с ним.

— Император связался со мной в тот день и сказал, что если погибнет весь отряд, ренианцы понесут великую потерю.

Даррелт начал смеяться, не дав брату договорить, но тот, повысив тон продолжил рассказ.

— Он сказал, что если спасусь хотя бы я, то люмитанцы потеряют куда больше, чем наш народ. Если хотя бы один член П.И.К.З. останется в живых, те не рискнут нападать на нас, понеся такие потери. Понимаешь? Наш народ был на гране уничтожения и истощен, мне пришлось так поступить! Даррелт, не было и дня, чтобы я не корил себя за то, что поступил так. Но я выбрал империю, как и учил нас отец, я выбрал жизнь целого народа, в обмен на твою! Да, ты ненавидишь меня за это и мне понятны твои чувства, но будь ты на моем месте, то поступил так же!

— Не смей меня сравнивать с собой! Ты не знаешь, как я бы поступил и даже не вздумай предполагать! Знаешь, кто настоящая угроза для империи? Это наш император, этот вероломный кусок говна, который возомнил себя божеством!

— Не смей так говорить о нем.

— А то, что? Снова убьешь меня? Так давай! Ты идиот, братец, из-за своей слепой веры ты не видишь истину. Отец учил нас отдавать себя империи, но почему тогда он напал на тебя, а? Ведь ты поступил правильно, все по заветам любимого папаши, но как же так?

— О-откуда ты знаешь?

— Откуда я знаю, что помимо меня ты еще и отца убил? Мерзкая падаль, как же ты мне противен. Ты всегда был идиотом, убирайся с глаз моих!

— Даррелт, подожди…

— Я сказал вон! Мы увидимся на арене, и один из нас сдохнет, надеюсь, это будешь ты!

Младший брат выставил патриота за дверь. Дарбрелт стукнул со злости по стене и пошел прочь, чтобы забыться на дне стакана.

Даррелт стоял посреди комнаты, его руки тряслись от злости.

— Идиот, какой же ты идиот! — закричал он. — Слепой дурак с промытыми мозгами, ну почему ты не видишь очевидного…

Он сел на кровать, схватившись за голову. Услышав историю Дарбрелта, Даррелт понял его, хоть и с большой не охотой, но понял. Его брат стал заложником своей слепой любви к империи и тем, кто ею руководит. Он был поглощен обманом и не хотел это признавать. На мгновение, ему стало жаль своего братца, жаль, что не раскрыл ему глаза раньше, чем они попали в западню, жаль, что Дарбрелт так и останется обманутым, жаль, что он сам был слепцом ровно до того, как стало слишком поздно.

* * *

Аганадриус стоял на арене, ожидая противника. Его старый друг, наставник и один из самых доверенных генералов вскоре должен появиться в противоположных дверях, чтобы они растерзали друг другу глотки, как самые заклятые враги во вселенной. Комментатор вызывал опаздывающего Лютера на смертельную схватку, но того все не было и не было. Император почуял не ладное, а затем его опасения подтвердил один из хранителей, который телепортировался к нему.

Лютер сбежал, его нет на арене и на планете-столице, его нет даже в соседних системах. Недолго думая, комментатор объявил во всеуслышание, что Лютер трус и объявляется в розыск за нарушение договора, который запрещал побег или отказ от схватки. Так же за его голову было назначена солидная награда.

Аганадриус стоял в недоумении, думая над тем, что же задумал старый пройдоха. Он был импульсивным, дерзким, иногда сумасбродным, но трусом? Трусом его точно не назовешь. Генерал Лютер что-то задумал, Аганадриус знал это, чувствовал всей душой.

Но обещанное кровавое зрелище не состоялось, а публика требовала крови. Быстрой жеребьевкой хранители выбрали новый бой прямо на месте и озвучили его. Дарбрелт против Даррелта, через час.

Хаос. Часть 5

Они стояли друг напротив друга, ведомые ненавистью и скорбью. Даррелт, дорогой брат, которого Дарбрелт похоронил давным-давно, вернулся из мертвых. Но не было праздничного стола, крепких объятий и слез по случаю такого чудесного возвращения. Нет, он вернулся, чтобы мстить, чтобы заставить Дарбрелта ответить за свое предательство, свой выбор.

Даррелт стал проклинать брата еще сильнее с момента их недавней встречи. Проклинать за то, что тот явился к нему и посеял семя сомнения в его душе. Ему было проще считать его законченной мразью, трусом, предателем, эгоистом, кем угодно, но только не одурманенным глупцом.

— Скоро все решится, брат, — с хладнокровием сказал Даррелт, на что ответ был молчание.

Луч перенес их на безымянную планету, где шел дождь и гремел гром. Даррелт бросился на брата, с криками «За П.И.К.З.!». Завязался ужасный, смертельный бой между двумя братьями. Клинки свистели, огни илуния сияли и превращались в туман, земля тряслась от танца смерти, а гром заглушал крики. Даррелт опьянел от безумства и не следил за боем с должным хладнокровием, вместо этого, он бросался на старшего брата, как обиженный ребенок, что хаотично размахивает руками. Дарбрелт отступал и уворачивался, блокировал, но не нападал в ответ.

Вскоре, когда ярость поутихла, рассудок вернулся к Даррелту и теперь Дарбрелт действительно бился против члена П.И.К.З.

Кровавый патриот накрыл планету туманом, таким плотным, что в нем можно было потерять самого себя. Он был наполнен его частицами, которые взрывались при контакте с ними, а затем и вовсе запускалась цепная реакция. Даррелт, был владельцем желтых глаз и хорошо манипулировал с энергией. Он жил в этом смертельном тумане за счет своих барьеров и способности перенаправлять энергию извне через свое тело, а затем выпускать в другом направлении.

— Даррелт, остановись, еще не поздно!

— Поздно, брат мой, поздно… империя смотрит.

Клинки затанцевали с новой силы, а их владельцы двигались столь стремительно, столь искусно и технично, что можно было лишь завидовать, сидя с открытым от изумления ртом. Два члена самого опасного отряда в империи доказывали на деле, чего стоят настоящие воины Рениан. Целых пятнадцать минут они кружили с планеты на планету, отдавая себя сражению. Такое время битвы считалось редкостью между двумя обладателями шестнадцатого круга.

Даррелт схватил Дарбрелта одной рукой, но поплатился за это ранением в живот. В этот же момент началась цепная реакция взрывоопасных частиц и Даррелт, схватив эту энергию, перенаправил её на свою руку, что удерживала брата, также добавив к выстрелу часть своей силы. Дарбрелт не успел вырваться из схватки, от чего получил серьезные повреждение правой стороны туловища.

Однако ликовать Даррелту было не долго, так как Дарбрелт потратил много сил и времени на освоения быстрой регенерации и в момент излечился, вернувшись в бой. Того же самого нельзя было сказать о Даррелте, глубокая рана которого все еще не прошла. Дарбрелт, наконец, пошел в напористую атаку, заставляя Даррелта думать, что он якобы нацелен нападать на его ранение, и в самом деле, нанося все свои удары по тому месту. Но едва Даррелт расслабился, ожидая очередную атаку по ране, как последовал внезапный оглушающий удар по ушам, а затем подсечка.

Дарбрелт создал в руке копье и пронзил падающего Даррелта, пригвоздив к земле. Тот смотрел на торчащее из себя копье, а затем пощупал его руками и засмеялся, харкая кровью.

— Не вынимай его, слышишь?! Лежи и не вставай, ты проиграл, сдавайся!

— Тогда убей меня, чего ты ждешь, — харкая, произнес Дарбрелт.

— Я не хочу убивать тебя, и никогда не хотел, почему ты не веришь мне! — в ярости закричал Дарбрелт, едва не сорвав голос.

— Не важно, хотел ты, или нет, важно лишь то, какой выбор ты в итоге сделал. Ты выбрал империю, Дарбрелт, а не меня, — с болью Даррелт вытащил копье из груди, истратив много сил на восстановление.

Он поднялся, слегка пошатываясь, на его лице была довольная улыбка.

— Ты предал меня, нас, своих братьев и отца.

— Я не предавал никого из вас, я лишь выполнял свой долг, во благо всего народа Рениан!

— Так выполни же его вновь, это всего лишь долг…

Даррелт закричал, собирая последние силы.

— Нет, остановись, умоляю!

В глубине души Дарбрелт знал, что брат пойдет до конца. Он всегда был упрямцем, а теперь, даже боги были бы не в силах его остановить. Могучий энергетический столп, взвыл в небеса, поднимая вверх огромные валуны, а затем распался на миллиарды огоньков.

Дарбрелт уже видел такое однажды, и знал, если позволит Даррелту доделать то, что он задумал, то им обоим придет конец.

— Давай же, Дарбрелт, империя или семья?! Ты снова должен выбрать! — закричал Даррелт. — Если ты умрешь, кто защитит твою прекрасную родину?!

Дарбрелт закрыл глаза и сжал зубы, слеза прокатилась по его щеке, выдавив из тела остаток прошлого чувственного паренька, который все еще оставался в глубине. Он покрепче сжал глефу и с криком бросился к Дарбрелту. Клинок прошел сквозь тело, оставив сквозной шрам на половину туловища. Даррелт начал падать без сил, но Дарбрелт подхватил его и вместе с ним упал на колени.

Кровавый патриот смотрел на умирающего брата, который в свою очередь смотрел ему в глаза. Слезы медленно стекали по щекам обоих братьев.

— Ты, сделал правильный выбор, Дарбрелт, — брат крепко схватил его за плечо, сжимая изо всех сил.

— Нет… я бессердечное чудовище.

— Тогда, почему ты плачешь? — тихим, умирающим голосом спросил Даррелт. — Однажды, ты выбрал империю, так не зачем теперь предавать свой выбор, который стоил тебе всего. Не сворачивай с этого пути, брат, особенно теперь. Бейся до конца за нашу империю.

Дарбрелт крепко сжал руку Даррелта, все сильнее заливаясь слезами.

— Помнишь, тот вопрос, который император задавал нам? Что ты выберешь, семью или империю?

Дарбрелт удивленно посмотрел на брата сквозь слезы, ему всегда было интересно, что же выбрал Даррелт, но он боялся спросить. Умирающий посмотрел на старшего брата любящими глазами и тихо произнес:

— Я всегда выбирал тебя…

С тяжелым выдохом, Даррелт ушел из этого мира, при этом улыбаясь. В голове у Дарбрелта все перемешалось вверх дном. Вот почему император в итоге перестал вызывать Даррелта к себе, вот почему он пожертвовал им, а не ужасным Кровавым патриотом. Все эти вопросы были частью плана, который должен был выискать преданную машину для исполнения воли Алутара.

Дарбрелт зарыдал, крича от боли и прижимая к груди мертвого брата. Он снова сделал выбор, он — Кровавый патриот. И ненависть его стала пылать сильнее тысячи солнц.

Хаос. Часть 6

Он нес тело брата по коридорам флагмана корабля. В его голове Дарбрелта все еще крутились его последние слова, «Я всегда выбирал тебя». Даррелт не боялся сказать правду прямо императору в глаза, он не лукавил и не пресмыкался, а четко и ясно сказал, что Дарбрелт для него важнее империи. От этих мыслей сердце колотилось быстрее, а в горле стоял ком. Каждый раз Дарбрелт лгал императору, пока в итоге не поверил в свою ложь, в то время, как Даррелт был смелее него в миллионы раз.

Кровавый патриот зашел в тронный зал корабля, где восседал тот, кто уже не являлся таким уже божеством.

— Я же сказал, что мне нужна его голова. Зачем ты притащил сюда все его поганое тело?

Алутар был уверен в себе, уверен в том, что может говорить, что угодно. Но взгляд зверя заставил его обдумать еще раз свою самоуверенность. Дарбрелт был зол, на пределе, казалось, вот-вот и дикий зверь даст волю своей натуре, отбросит слепую веру, преданность и все то, что мешает ему прямо сейчас воткнуть нож в глотку императора.

Алутар не боялся монстра перед ним, но волнения его были обоснованы. Потеря Дарбрелта, означала серьезную утрату для империи и, особенно в плане победы на турнире.

— Хорошо, ты доказал свою преданность империи. Больше никто и никогда не усомнится в твоей верности и не посмеет даже саму мысль об этом. Дарбрелт, ты, один из величайших сынов Рениана, которого когда-либо знала империя. Я безумно горд, что у меня есть такой воин, как ты. Похорони Даррелта, как следует, а затем отдохни, восстанови свой дух, ты нужен мне, нужен своему народу, чтобы добыть нам победу.

Эти слова стали пилюлей для злости Дарбрелта, точка кипения была пройдена стороной. Тот ничего не сказал и молча вышел из зала, продолжая нести тело Даррелта на руках, как тяжкое бремя.

* * *

Едва улеглись впечатления от последнего боя, как был назван следующий, предпоследний — Зарблэйн против Якитантиса.

Аренлэйк и Альдебрей сидели в покоях последнего. В комнате принца пахло алкоголем и сексом.

Альдебрей спокойно заваривал чаёк, пока Аренлэйк все раздумывал, прикончить его прямо здесь или нет? И зачем он вообще согласился на этот разговор?

— Ты хотел поговорить, так говори. В твоей комнате стоит мерзкий смрад. Никогда бы не подумал, что ты станешь такой свиньей.

— О, мой дорогой Аренлэйк, это смрад победителя жизни, — с улыбкой ответил Альдебрей, разливая чай по кружкам.

— С каких это пор запах секса с дешевой шлюхой и вонючего пойла стал запахом победы?

— А как, по-твоему, он пахнет? Лавандой, розами и щенятами?

Альдебрей вручил кружку Аренлэйку. Тот взял ее, а затем принюхался.

— Это черный чай, если ты вдруг не понял.

— Я знаю, что это. Ты, что, подлили туда яд? Решил отравить меня?

— Ну, брось, мы оба знаем, что в этом случае мне бы потребовалось поместить в эту маленькую чашечку весь яд вселенной.

Аренлэйк вслух усмехнулся и с хлюпающим звуком отпил глоток, затем посмотрел на принца и произнес:

— И даже зная это, ты все-таки налил туда яд…

— Конечно, налил, у меня в кружке тоже-самое, так у чая появляется приятная кислинка, — с этими словами Альдебрей тоже сделал глоток.

— Лимон добавить не пробовал? Идиот…

— Пробовал, но эта не простая кислинка, если подумать, то она сладкая Потому что одни умирают от нее за долю секунды, а ты нет, в этом и есть вся ее сладость.

— Так зачем ты позвал меня сюда? Если решил задобрить, то…

— О нет-нет-нет, ни в коем случае. Я знаю, что тебя не задобрить никакими способами, да и зачем? Мне просто стало любопытно, каким ты стал за две тысячи лет проведенных на чужбине, в ужасных условиях.

— Не волнуйся, мой характер тверже илуния.

— Что, также легко испаряется, когда решаешь капнуть по глубже? — пошутил Аьдебрей и сам же посмеялся. — В общем, я хотел тебе сказать, мой старый друг. Ты зря вылез и своей норы, слишком рановато. Мой отец уже понял, кто ты такой и объявил на тебя охоту, тебе в любом случае не долго осталось.

— Это мы еще посмотрим. Полагаю, твой отец не в курсе, что ты сейчас сидишь тут и распиваешь со мной чайки?

— Конечно, нет. Мне приказано убить тебя даже наплевав на закон мира. Но я не мой отец.

— О, ты сейчас о том случае, когда позволили мне сбежать от него? Лучше бы ты убил меня, потому что, то, что я пережил потом, не пожелаешь даже заклятому врагу.

— Разве? Я вот наоборот желаю своим врагам всегда самого худшего, на что способна моя фантазия. Они мои враги, к чему эта жалость? Думал, ты усвоил этот важный урок.

Аренлэйк презренно фыркнул. Альдербей начал расстёгивать верхние пуговицы на рубашке и, оголив правую сторону, показал свою гордость — двадцать набитых на груди отметин.

— Знаешь, что это?

Аренлэйк промолчал.

— Каждые сто лет, я отправлялся в космос, чтобы проверить, чего я стою. Там я находил одного из сильнейших обладателей шестнадцатого круга и убивал его. Ты мне не ровня, Аренлэйк. Скольких великих воинов ты убил?

— Всех, коротко ответил тот, и принц рассмеялся.

— Оригинальный ответ, ничего не скажешь.

— Ты не понял меня.

Альдебрей тут же нахмурился, его бесил этот дурацкий капюшон на Аренлэйка, за непроглядной тьмой которого не было видно ничего. Он уже ловил себя на мысли, что и человек ходит с точно таким же видом. Были ли они как-то связаны между собой? Это ему было неизвестно.

— Для тебя, выращенного в замке золотого мальчика, окруженного лучшими учителями, мастерами, умами. Величайшие могли лишь быть обладатели шестнадцатого круга. Но не для меня, оборванца, у которого отняли все. Работорговец, что бил меня кнутом, раздирающим плоть лишь за то, что я был слишком доволен, по его мнению. Хозяйка, которой показалось, что я неестественно стонал от удовольствия, надзиратель, за то, что я упал от голода и бесконечной работы в каменоломне, все они были для меня великими воинами, потому что я ничего не мог им сделать. Моя спина покрыта другими отметинами, теми, что оставляет знаменитый зазубренный кнут работорговцев, который рассекает спину вместе с мясом, заставляя кричать от дикой боли.

Я терпел и ждал своего момента, выживал всеми силами, боролся назло тебе и твоему папаше. Мне удалось стать сильнее, сражаясь на различных аренах, я в прямом смысле рвал своих врагов зубами, если приходилось. День ото дня я становился все сильнее и сильнее, пока однажды не перебил всех тех, кто стоял на пути моей свободы. Я нашел каждого, кто когда-то владел мной или издевался, их крики и сочащаяся кровь, запах страха и дикого ужаса, который они испытали в этот момент. Вот, что такое аромат победителя, а не твои потрахушки! — Аренлэйк не выдержал и поддался эмоциям, он выкинул кружку в сторону и встал над Альдебреем.

— Так вот, что значит, было с тобой. Ты и впрямь прошел через ад, но тебе все равно не следовало появляться здесь, — принц продолжал спокойно сидеть на месте и попивать чай.

— Это вы сделали мою жизнь такой, можете не сомневаться, кара уже близко. Мы обязательно столкнемся с тобой в бою, Альдебрей, и я с радостью срублю тебе голову на глазах у всего мира и твоего отца.

Аренлэйк еще раз презренно посмотрел на Альдебрея и вышел из его апартаментов. Принц допил чай и поставил кружку на стол.

— Если б я знал, что все так сложится, то поступил бы иначе… — с грустью произнес тот себе под нос.

Глава 13 Прощай, мой новый друг. Часть 1

— Господи, сколько крови, почему ее так много?! Джорелл, я умру! Я не хочу умирать! Боже, это конец, это конец! Как же больно, почему так больно?!

Спертый запах крови и вековой пыли стоял в полу мрачном помещении, наполненным стонами тяжело раненных. Джорелл крепко держал за руку светловолосого парня лет двадцати пяти, который сильно истекал кровью на его глазах. На нем была военная форма для ведения боя в пустынной местности.

Земля наверху ходила ходуном, мелкие камушки падали с потолка от тряски, вызывая у всех находившихся в помещении страх быть погребенными заживо под грудой камней.

— Джорелл, они предали нас, предали! За что?! Мы же верно служили им!

Парень тяжело дышал и из последних сил боролся за жизнь, не сводя глаз с Джорелла, говоря с ним дрожащим голосом.

— Успокойся, тебе нельзя двигаться, лежи и не дергайся.

— Передай это моей жене, скажи, что в свои последние минуты, я думал о ней.

— Нет, иди к черту, ты сам ей передашь, слышишь меня?!

— Джорелл, кажется, смерть пришла за мной… мое тело немеет, я не хочу умирать вот так…

— Борись, борись с ней! Ну же, ты справишься, справишься!

С глубоким вдохом Джорелл поднялся с кровати. Его руки дрожали от страха, а лоб был покрыт холодными капельками пота. Это было не наяву, всего лишь страшный до ужаса, чертов реалистичный сон.

Прощай, мой новый друг. Часть 2

Джорелл и Илиан рано утром сидели одни в столовой и обсуждали этот злосчастный сон. Илкарец предложил Джореллу пройти обследование и проверить, действительно ли часть его воспоминаний утеряна или заблокирована, однако, на это нужно несколько дней, которых у Джорелла, увы, не было. Тот грустно вздохнул, сказав, что, как бы сильно ему не хотелось узнать истину, сейчас у него нет на нее времени, и все же нужно сосредоточиться на спасении человечества.

* * *

Двое ренианцев шли по тюремному блоку с энергетическими клетками в сопровождении одного хранителя и двух стражников. Группа остановилась напротив одной из клеток, где сидело три ренианца, те, что когда-то устроили бойню в ресторане и должны были уже давно казнены на эшафоте.

Хранитель убрал барьер, пока заключенные непонимающе смотрели на него и на двух своих собратьев за спиной.

— Вы свободны, братья, — вдруг произнес один из ренианцев.

— Что? Это не шутка? Мы, правда, свободны?

— Да, император не забыл вас, легионеры.

Заключенные поднялись и, подойдя к товарищам, стали крепко обниматься. Хранитель стоял рядом со сжатыми кулаками, выказывая свое явное недовольство.

— Пойдемте отсюда скорее, мне не терпится увидеть белый свет. Выпить чего покрепче и вкусно пожрать — все, что я сейчас хочу.

Пятерка сидела в не плохом ресторанчике и недавно освободившиеся уплетали еду за обе щеки, будто ели в последний раз.

— Так как вам удалось освободить нас? Мы думали, Марендрайт не преклонен, — наконец спросил один из ренианцев с набитыми едой щеками.

— Марендрайт больше не заправляет делами. Он, и все те, кто ему верен, сейчас в заточении.

— В заточении? За что?

— Скрыл важное убийство дипломатической миссии.

— Ха! Высокомерный хрен, так ему и надо! Надеюсь увидеть его на эшафоте за это.

— Он даже не сопротивлялся аресту. Мы уже готовились к настоящей бойне, составили план по нейтрализации Марендрайта, а он просто взял и спокойно сдался. Даже обидно как-то стало…

— А я всегда знал, что он на самом деле слабак с надутым эго.

— Так что теперь? — спросил другой заключенный.

— Теперь, мы будем просто ждать, скоро нам предстоит война, великая и, возможно, самая масштабная за последние тысячелетия. И императору нужен каждый верный сын или дочь Рениана.

* * *

До нового боя оставалось уже немного, Зарблэйн прошел в раздевалку, где, как и ожидал, его ждал Джорелл.

— Давно ждешь?

— Не то, чтобы давно, но и не сказать, что мало. Я пытался найти тебя вчера в твоих покоях или в штаб-квартире…

— Я переехал в отель неподалеку, знал, что ты захочешь отговорить меня от этого боя. Например, попросить бежать, как генерал Лютер.

— Ты ошибаешься, я всего лишь хотел попросить у тебя прощения.

— Прощения? — люмитанец взвел брови вверх, не ожидав этих слов от приятеля.

— Да, ты был прав, Зарблэйн. Мне не следовало лезть в твою жизнь, пытаться изменить ее или еще что-то. Я с чего-то решил, что могу решать твою судьбу за тебя… Просто, ты хороший парень, редкость в этом мире, и мне не хотелось видеть твою смерть. Слишком многих друзей я похоронил за свою жизнь, слишком многих…

В голове у Джорелла промелькнул сегодняшний сон. Был ли тот светловолосый парень ему другом, или нет?

— Я не хотел оскорбить тебя, считая, что ты не справишься с другими участниками… всего лишь защитить. Нет ничего страшного в том, чтобы признать, что ты слабее кого-то, потому что всегда найдется кто-то сильнее тебя, таков уж мир. Важно принять этот факт со спокойной душой и начать стремиться вверх, догоняя противника. Просто турнир, это не то место, где ты сможешь успеть догнать своего оппонента, здесь погибают, как сильные, так и слабые. И я, как твой друг, хотел спасти тебя, дать шанс стремиться выше, вот и все.

Люмитанец опустил глаза, растроганный словами Джорелла. Он тоже чувствовал себя не в своей тарелке, позволив гордыни взять вверх над разумом. Зарблэйн попросил за это прощения, сказав, что если бы можно было повернуть время вспять, то он многое бы поменял в своей жизни, но только не возможность встретиться с Джореллом и остальными.

— Ты влился в нашу компанию и стал нам другом. Каждый из нас готов лечь костьми за тебя, я хочу, чтобы ты знал это, прежде, чем уйдешь на арену. Дутанор и Лонут хотели прийти и тоже пожелать тебе удачи, но возникли кое-какие трудности.

Джорелл не хотел рассказывать Зарблэйну о недавнем приступе Дутанора, чтобы не волновать его лишний раз.

— Что-то серьезное? — спросил люмитанец, на что получил успокаивающий ответ.

Между приятелями настала неловкая пауза, после которой Джорелл спросил, сможет ли Зарблэйн победить Якитантиса. На что тот покачал головой и сказал:

— Самуртаты, это сильный и воинственный народ. Они всем сердцем следуют по пути меча. Многие воины не заводят семью, не тратят время на развлечения, вместо этого они день ото дня постигают тайны владения мечом. И среди такого огромного множества мастеров Якитантис самый лучший.

— Так что же, это конец? Хочешь сказать, что идешь на свои похороны?

— Да, это конец.

— Не недооценивай себя, ты способен на большее.

Зарблэйн лишь слабо улыбнулся, он уже все решил для себя и давно смирился со своей судьбой. Ему бы и вовсе следовало признаться в том, что смерть для него уже давно желанна, и он ждал, когда сможет пасть за достойную цель. Но Зарблэйн промолчал, не став говорить о своем пристрастии к смерти, вместо этого он сказал следующее:

— Знаешь, мы с этим Якитантисом кое в чем похожи.

— В чем же?

— Мы оба подвели своих господ и теперь корим себя за это каждый день. При всей нашей силе, нашем опыте и стараниях, мы так и не смогли защитить тех, ради кого потратили столько усилий на полях сражении и в бесконечных тренировках. Может быть, я ошибаюсь, но, будь я проклят, если Якитантис не пришел сюда, как и я, в поисках искупления за свои грехи.

То, что говорил Зарблэйн, было горькой правдой и для Джорелла. Даже став сильнее, ему не удалось защитить орден, как и Дутанору свою возлюбленную и семью. Зарблэйн был родственной душой, и оба прекрасно это понимали, от чего прощание было еще тяжелее. Джорелл хотел бы крикнуть, «Беги, я прикрою тебя!», но он не стал этого делать, потому что его друг выбрал битву, а не позорное бегство.

Прозвучал сигнал к скорому началу битвы, и пришло время расставания. Приятели посмотрели друг на друга, а затем обнялись, и Джорелл слегка постучал Зарблэйна по спине.

— Я буду ждать тебя здесь. Бейся, как никогда в своей жизни, Зарблэйн, а грехи, да хрен с ними, потом вместе за молим в церквушке. Но погибать не вздумай.

Люмитанец улыбнулся.

— Прощай, мой новый друг. Из нас получился шикарный дуэт.

Прощай, мой новый друг. Часть 3

Джорелл, как и обещал, остался в раздевалке. Он сидел на скамье и не хотел смотреть бой, вместо этого, сложив руки в замок и, надеясь на победу товарища.

Заблэйн стоял напротив Якитантиса, который был облачен в прекрасные доспехи, сделанные в стиле футуризма. Цвет металлика сверкал на солнце, а застекленная прорезь в шлеме в виде круга, наполнилась оранжевым илунием и засветилась.

Противники оказались в густом лесу, где многовековые деревья возвышались над ними, доживая свое время вместе с угасающей планетой.

Дутанор и Лонут затаили дыхание, беспокоясь о Зарблэйне не меньше, чем Джорелл, и тщательно наблюдая за боем по телевизору.

Укрывшись за своим щитом, Зарблэйн решил уйти в оборону, прекрасно зная, что в нападении у него точно нет ни шанса. Якитантис был вооружен шестью короткими мечами, предназначенных его соотечественникам для защиты. Долго не думая, он бросился на Заблэйна, чтобы посмотреть, из какого теста тот сделан. Шквал ударов обрушился на люмитанца, но тот знал свое дело и прочно засел в защите, отбивая все удары, и даже пару раз почти удачно контратаковав.

Каменные шипы, что могли пронзить дредноут, вылетали из земли прямо под ногами Якитантиса, заставляя его поднапрячься. Но тот быстро свел эту атаку на нет, начав выпускать в почву свой илуний, тем самым подавляя вражеский. Проверка сил кончилась и быстро переросла в настоящую битву.

Зарблэйн разрывал землю под Якитантисом, обрушивал на него лавины камнепада, закрывал в каменных клетках, откуда был лишь один выход — навстречу его потоку илуния, но все было тщетно.

Самуртат ловко уходил ото всех ловушек, разрубал камни и сводил на нет все остальные попытки. Его защита шестью короткими мечами, даже превосходила оборону Зарблйэна при помощи щита. Разница в их силах уже была очевидна.

Якитантис швырнул несколько клинков в голову Зарблэйна. Люмитанец отбил один из них мечом, увернулся от второго, а щитом принял удар третьего клинка, задрав повыше. В этот самый момент самуртат прошел под его ногами, воспользовавшись высоким положением щита, и перерубил их. Зарблэйн упал, стиснув зубы от боли, но не потерял самоконтроль и укрыл себя за каменным куполом, чтобы потянуть время. Самуртат пробивался сквозь стену, пока люмитанец отращивал свои ноги. Его илуний улетучивался с геометрической прогрессией, уменьшая и без того мизерные шансы на победу.

Купол пал и Зарблэйну пришлось отступать, но Якитантис легко догнал его. Люмитанец начал было сопротивляться, однако был легко обезврежен. Самуртат срубил ему кисть, что держала щит, а затем вторую и пронзил ему живот. Тяжело было тягаться с шестью мечами одновременно. Зарблэйн упал на колени, истекая кровью и шатаясь. Дутанор и Лонут с ужасом наблюдали за этой картиной, их друг был на волосок от смерти.

Якитантис стоял над ним, такой спокойный, безмятежный, казалось, будто он ни капли не вспотел, будто люмитанец для него не больше, чем пыль под ногами. Зарблэйну всегда было интересно, насколько же может быть велика разница между двумя обладателями шестнадцатого круга, теперь, он наглядно представил себе это.

Война, война и еще раз война, все — что он познал в этой чертовой жизни. Если бы Зарблэйн имел детей и внуков, и на смертном одре те его бы спросили, хорошо и насыщенно ли он прожил свою жизнь? Тот бы не задумываясь, ответил — она вся была разноцветной, представляя себе при этом целую палитру из крови всех рас мира, чьи трупы простилались перед ним весь его жизненный путь. Из всех тел, что были перед его глазами, лишь одна смерть по-настоящему повлияла на него, лишь она одна изменила его и заставила сожалеть об этом каждый день — гибель его императора.

Якитантис чувствовал разочарование, жалость к люмитанцу. Словно ему пришлось побить слабого мальчишку, а теперь нужно и вовсе убить. Зарблэйн был без сил, истекал кровью, стоя на коленях. Несмотря на то, что кровотечение из рук остановилось, проблема с пробитым брюхом была ему уже не под силу. Жизнь стекала по его телу на землю красной нитью, рассудок помутнел, приятная усталость накрыла тяжелой волной, будто говоря, «Не бойся смерти, это не так страшно, как может показаться на первый взгляд».

— Зарблэйн, я наблюдал за тобой.

Послышался голос в его голове.

«Смерть?», — подумал он. — «Проводник душ? Созидатель? Кто же это?».

— Я помню тебя, знаю, что ты сделал и где был в тот роковой день. Знаю, кому служил и служишь и по сей день, знаю, как терзал себя за то, чего не смог. Ты мог бы стать могущественнее, чем многие, но ослаб, потому что душа твоя потеряла былую прочность и веру. В слабом духе не может жить некогда великий воин. Позволь мне вернуть утерянное, вернуть цель в твоей жизни. Адмирал Зарблэйн, встань, верни себе былую мощь. Пришло время забрать то, что отняли у Люмитании давным-давно.

— Да, мой господин, — неожиданно для самого себя полушепотом произнес Зарблэйн.

Клинок Якитантиса несся, чтобы срубить голову Зарблэйна, как вдруг тот остановил его своей ладонью, будто она прочнее стали. Самуртат не успел опомниться, но уже мощным ударом был отправлен далеко от места битвы. Куски земли и деревья летели вслед за ним, продолжая вырывать все новые и новые части ландшафта, собираясь вместе, будто снежный ком. Якитантису удалось встать на ноги и, схватив верхними руками меч подлиннее, он уничтожил летящую на него лавину. Зарблэйн уже мчался к нему на всех парах, в его глазах чувствовалась ярость, сила, бесстрашие.

Якитантис сделал сокрушающий боковой удар длинным мечом, но Зарблэйн ловко прошмыгнул под ним в последний момент. Самуртат ждал этого и четыре коротких клинка уже шли на выпад. Зарблэйн отбил два из них щитом, а третий мечом, но последний все же поразил его в бок. Однако люмитанец не собирался отступать или сдаваться, перед Якитантисом был совсем другой планетарец. Зарблэйн позволил клинку пронзить его еще сильнее, а затем схватил самуртата за ворот брони и резким движением к себе ударил его в лицо своей головой, да так, что пробил шлем. Якитантис попятился назад, но люмитанец вновь притянул его к себе и снова повторил удар головой.

— За моего императора! — прокричал тот, обезумев от битвы.

Якитантису удалось вырваться, но Зарблэйн не отставал. Он переворачивал огромные ландшафты размером с целые континенты вверх дном, его удары стали в сотни раз сильнее, а его сила духа крепче, как никогда. Самуртат недоумевал, откуда у его противника появилась вся эта мощь.

«Наконец-то, достойный противник», — с улыбкой подумал он.

Его глаза загорели еще ярче, две пары рук схватили по мечу для атаки и в стремительном ударе крест-накрест, он разрубил планету. Герб Самуртатии было не что иное, как планета, разрубленная на две части, и великий воин этой расы только что показал всему миру, что это не просто пафосный рисунок.

Досталось и Зарблэйну, чья правая рука и левая нога стали разлучными с телом, но люмитанцу было плевать на рану, и он контратаковал, срубив врагу две руки с левой стороны. Якитантис взвыл от боли и, яростно схватив люмитанца за глотку, влетел с ним прямо в эпицентр взрыва, который образовался при разрушении планеты. Будучи владельцем оранжевых глаз, самуртат прихватил энергию от взрыва с собой, надеясь покончить со всем этим в один удар, но потерял врага из виду.

Он обнаружил Зарблэйна на одиноком спутнике одной из планет. Якитантис тащил с собой сконцентрированную энергию, которая была чуть больше ядра уничтоженной им планеты, как вдруг его глаза вздрогнули от невероятной картины. На него смотрел огромный, не мысленных размеров глаз. Самуртат не сразу, но все же понял, что планета, на которой стоит Зарблэйн, смотрит на него, а ее зрачок не что-нибудь, а ее собственное ядро.

«Не может быть… я лишь слышал легенды о владельцах коричневых глаз, которые настолько сильны, что целые каменные планеты могут оживать, вставая на их сторону. Откуда, откуда у него взялась эта сила?» — Якитантис воочию стал свидетелем невероятного чуда, древнего и забытого искусства. Остальные, кто смотрел бой через голографические очки, могли лишь отдаленно представить тот страх и в тоже время восхищение, которое испытывал самуртат при виде такой картины.

«Да! Вот так, покажи им, покажи мощь потерянной империи, ту силу, которой народ Люмитании мог бы обладать, если б был не так слеп!», — ликовал голос в голове Зарблэйна.

Планета смотрела на Якитантиса своим горящим глазом, пронзая ужасом.

«Я выиграю, во что бы то ни стало! Мой господин, будет отомщен!».

«Мой император, я подвел вас, но теперь, они познают гнев, который горит в моем сердце ярче вселенной».

Мысли двух воинов промелькнули в их голове, и они столкнулись в последней атаке.

Ожившая планета испустила яркий, исполинских размеров луч илуния из своего глаза, свет от которого осветил соседние системы. Якитантис воинственно закричал. Четыре его руки сжимали один единственный меч, который выглядел по-настоящему устрашающе, поражая своим размером. Самуртат отправил вперед накопленную энергию от взрыва, а следом пустил мощную дугу илуния с острия клинка.

То, что произошло дальше, стало первым свидетельством ужасающих последствий при битве гениев войны и подлинныхмастеров в овладении шестнадцатых кругов. Мощь, которой латланцы наделили простых планетарцев, страх, который обрели слабые мира сего при мысли о том, к чему может привести власть таких чудовищ, все это привело к миру построенном на крови. Каждый планетарец вспомнил, почему вселенной стали править сильные.

Ударная волна прокатилась по соседним системам, словно адская кавалькада, стерев в пыль все, что там находилось.

«Битва богов», вот, как вскоре окрестит этот турнир один философ с планеты Земля.

— Нам подарили илуний, но только глупец забывает, что в этом мире ничего не дается бесплатно, — презренно фыркнул Мальдрус, смотря на яркую вспышку на своем экране.

Прощай, мой новый друг. Часть 4

— Это невероятно! Какой бой! Дамы и господа, у меня нет слов, это просто чудо, великолепное зрелище, достойное самого Созидателя! — вещал комментатор.

Луч телепортировал два блуждающих в космосе тела обратно на стадион. Зарблэйн и Якитантис лежали на песке без сознания.

— Ну же, вставай, поднимайся твою мать! — кричал Дутанор, переживающий сильные эмоции от просмотра.

Зрители затаили дыхание, в ожидании победителя. Наконец, спустя полминуты один из участников, наконец, зашевелился. Якитантис с трудом начал подниматься, кряхтя от боли и усталости. Он опирался на свой меч, пытаясь встать во весь рост.

— Зарблэйн, я недооценил тебя, это был великий бой, — тяжело дыша сказал самуртат, не спеша идя к люмитанцу.

Джорелл крепко сжимал свои кулаки, все еще находясь в неведении, но одно он знал точно — Зарблэйн оказался куда сильнее, чем думал.

Самуртат подошел к люмитанцу совсем близко. Он стоял над своим врагом, лежащим без сознания, Зарблэйн был полностью истощен и находился в глубоком нокауте.

— Я буду помнить этот бой до самой смерти, — сказал Якитантис, а затем с улыбкой рухнул обратно на песок рядом с Зарблэйном.

Стадион возликовал, комментатор уже трубил победителя.

— Итак, мальчики и девочки, победил Якитантис, который, по правилам, смог подняться в то время, пока его противник лежал без чувств! Великолепный бой, прекрасные противники, милосердное окончание боя!

* * *

Джорелл услышал, как кто-то бежит со стороны входа на арену. Он уже обрадовался, но вдруг в помещение забежали врачи, несущие Зарблэйна на носилках.

— Зарблэйн! Что с ним, он живой?!

— Да, но сильно истощен и ранен, а теперь отойдите, нам нужно срочно доставить его в больницу, навестите позже.

Джорелл смотрел в след удаляющемуся приятелю. Он был рад, по-настоящему счастлив. Впервые не безразличный ему человек плюнул в лицо смерти и его проклятию. А может, все дело было в том, что Зарблэйн все-таки не человек? Но Джорелл не хотел сильно вдаваться в эти подробности, главное, что ему удалось выжить.

* * *

Вернувшись в покои, Джорелл тут же бы атакован восхищенными возгласами Илиана и Дутанора касательно боя Зарблэйна. На вопрос, неужели все было настолько хорошо, приятели посмотрели на него с недоумением. Джорелл поведал о том, что не видел боя и тогда ему вкратце его рассказали. О невероятной силе, которая спасла Зарблэйна в последний момент, о его мощи и целой планете, что ожила прямо на глазах.

— Но откуда? Уже не в первый раз Зарблэйн вдруг обретает неизвестную мощь прямо посреди боя… — недоуменно спросил Джорелл.

— Возможно, у меня есть ответ на этот вопрос, — все повернулись к Илиану, который приковал к себе внимание этой фразой.

— Хочешь сказать, тебе что-то известно о подобных всплесках энергии у тех, кто ею не обладал в начале?

— Возможно. Я лишь слышал легенду, которая уходит глубоко еще во времена семей основателей.

— Что еще за легенда? — спросил Джорелл, который был явно не в курсе богатой истории этого мира.

— Ах да, вы же не знаете. Хмм… с чего бы начать. Вы не знали, но каждая раса, что сейчас покоряет пространство, названа в честь семей отцов основателей. Тех планетарцев, что еще в давние времена сплотили вокруг себя свой народ, создав единую империю. Это былая смутная эпоха, когда представители одной расы разрывали друг другу глотки на своей родной планете, когда единый народ был разделен на множество государств и управлялся мелкими, жалкими, властолюбивыми планетарцами. Они грызлись между собой, и заставляли простых планетарцев убивать друг друга ради своих амбиций.

— Ты сейчас очень хорошо описал нам нашу планету. Все тоже-самое, никакого единства, зато только дай повод разорвать друг другу глотку, — усмехнулся Джорелл, а Дутанор окинул его каким-то не понятным взглядом.

— Так как люди точь в точь повторяют путь люмитанцев благодаря памяти днк, то это не удивительно. У вас сейчас как раз эпоха смуты.

— Ага, с небольшим отличием, нам грозит тотальное уничтожение в войне с инопланетным захватчиком.

— Сейчас мы говорим не об этом, Дутанор. Да, человечество в итоге пошло немного по иному пути, но не будем забывать, что все же вы отличаетесь от ваших создателей, и ко всему прочему намного раньше первые из вас овладели илунием, нежели ваши прародители. Ваш друг Зарблэйн становится необычайно силен в самые необходимые ему моменты, и лично для меня есть только одно наиболее логичное объяснение. Я не знаю, как, но не зависимо от выбранного пути, каждая раса в итоге приходила к одному и тому же — отцу основателю или матери. Во времена, когда вражда между братским народом доходила до своего апогея, словно из ниоткуда, появлялся планетарец, за плечами которого была сама судьба. Одним лишь словом он мог поднимать планетарцев на битву, заставлять сомневаться в тех, кому еще недавно верили беспрекословно. Так или иначе, основатели свергали всю власть, которая только могла быть на планете, и создавали единую империю, могучую, которая отныне не убивала друг друга, а смело смотрела в будущее, в космос. Именно под началом этих планетарцев расы овладели искусством илуния, поднимали науку и медицину до таких высот, до каких не смогли бы и за тысячу лет розни.

— То есть, и у нас, возможно, тоже вскоре может появиться такой основатель? — задумчиво спросил Джорелл, на что получил положительный ответ Илиана.

— Как можно догадаться, этих планетарцев и их семьи возвели в целый культ, словно божества. Расы отринули свои старые названия и приняли новые, в честь второго имени своего основателя, но это было не все. У каждой семьи основателей были свои самые верные, самые преданные сторонники, с кем они прошли огонь и воду, с самых низов до небес. Это уже были не просто союзники, а братья и сестры, пусть не родные, но по духу даже крепче, чем родственные узы. Они поклялись, что будут стоять друг за друга до самого конца и при любых условиях, даже если сам Созидатель будет против них. Тогда же впервые и была открыта новая техника под названием «Союз предков».

— Союз предков? Что-то типа связи на крови? — поинтересовался Лонут, и был близок к истине.

— Основатель делился своими клетками илуния с каждым из преданных ему планетарцев, которых он мог назвать братом или сестрой. Это приводило к тому, что при желании основатель мог передать часть своей силы своему преданному вассалу, сделать его намного могущественнее, а также управлять ими при необходимости.

— И его союзники добровольно соглашались стать рабами? — удивился Джорелл.

— Для них это была великая честь, высшая степень доверия. Но самое главное, что эти же частицы затем разделялись и передавались детям вассалов, а затем и детям их детей. Я поначалу сомневался, но теперь точно знаю, Зарблэйн это не простой одиночка, нет, я уже видел его раньше. Во времена прежнего императора он был адмиралом флота Люмитании, и его далекие предки некогда заключили подобный союз с основателем. Но даже если это так, то встает другой вопрос.

Илиан оглядел молчаливо слушающих его товарищей и добавил:

— Прежнего императора, далекого праправнука основателя, а также всю его семью вероломно убил сводный брат. Он был усыновлен, поэтому не является прямым потомком и наследником, просто ему и кучке заговорщиков надоело быть на вторых ролях, и захотелось больше.

— Так значит, вариант с подчинением Зарблэйна императором отпадает?

— Не совсем, я думаю, что самопровозглашенный император Мерѝдэз кое-что скрыл от мировой общественности, а главное, от народа Люмитании. Видите ли, в качестве доказательства Меридэз надел головы всей императорской семьи на пики, в том числе и трех сыновей своего брата. И если лица прямого потомка основателя и двух его старших сыновей были отчетливо различимы, то вот с младшим все обстояло иначе. Его лицо было искореженно настолько сильно, что с трудом можно было понять, что это вообще раньше был люмитанец.

— Думаешь, младшему удалось спастись? — картина все больше вырисовывалась, приоткрывая завесу тайны.

— Да, это вполне возможно. Теперь, когда эти вещи происходят с Зарблэйном, я более чем уверен в этом. Не знаю как, но младшему сыну все же удалось избежать смерти и спрятаться от головорезов, и теперь, когда пазл наконец сошелся воедино, у меня для вас плохие новости.

Приятели взволнованно переглянулись, а затем снова посмотрели на хмурого Илиана, который тоже очень сильно помрачнел, будто, правда, что он узнал, была страшной болью для него. Илкарец опустил голову, а затем дрожащей рукой достал пачку сигарет из кармана и закурил.

— Младший сын здесь, на этом турнире, и это не кто иной, как Аренлэйк, именно так звали молодого принца. Он вернулся… вернулся за своим царством, но самое ужасное, я научил его всему, чтобы совершить страшную месть. Созидатель… я не знал, кто он… что же я наделал…

Глава 14 Мальдрусомания. Часть 1

Каждый сам выбирает свой жизненный путь.

Но никто не обещает, что в конце него ты будешь сам выбирать, как тебе сдохнуть.

Мальдрус (с)

Год 2161 от конца утопии. Израненный, одинокий маликанец плелся по бескрайним пескам под палящим солнцем.

— Суки, почти достали меня. Ну, ничего, подлечусь и устрою им незабываемый курорт, они еще начнут бояться меня.

Молодой Мальдрус едва сбежал от погони и спас свою шкуру, при помощи телепортации по случайным координатам. Он был не так силен и имел мало опыта за плечами, но уже изворотливей ужа на сковородке и живуче таракана. Волоча ногами, маликанец держался за плечо, преодолевая один песчаный холм за другим. Ему и самому не было известно, куда и зачем он идет, однако шел, боясь, что за ним все еще гонятся муликанцы и охотники за головами. Мальдрус старательно высматривал какую-нибудь пещеру, глубокую яму, все, что угодно, где можно спрятаться хотя бы на часок другой.

— Я не могу подохнуть в таком месте, мой народ все еще страдает. Ублюдские гвардейцы, если б не они, вздрючил бы эту дерьмовую колонию. Надеюсь, мои ребята уже ищут меня…

Мальдрус продолжал идти, когда по округе пронесся низкий звук, а затем что-то громыхнуло вдалеке. Ударная волна появилась из ниоткуда и снесла уставшего маликанца обратно вниз по крутому склону. Закончив катиться кубырем, Мальдрус вскочил и помчался в обратную сторону. Он скрылся за холмом и, поняв, что кто-то слишком быстро приближается к нему, упал в песок, спрятавшись за песочной макушкой.

Он немного прополз вверх, чтобы иметь обзор и увидеть, что за угроза движется к нему. Внезапно откуда-то с воздуха упал фельсонт, у которого при падении из рук выпала книжонка. Бедняга с большими от испуга глазами судорожно прополз на четвереньках до потери и, схватив ее, засунул за пазуху. А затем случилось то, что навсегда отложилось в памяти Мальдруса.

Планету накрыла тьма, не простая темнота, а черная, всепоглощающая сущность. В мгновение, два солнца, что освещали все, куда-то исчезли, погрузив этот мирок в холодную пустоту.

Мальдрус начал панически смотреть во все стороны, пытаясь разобраться, что же произошло, руки затряслись от страха, а глотку будто сжала невидимая ладонь. Крик фельсонта заставил вновь переключить внимание на него. Над незнакомцем упавшим с неба стояло нечто. Что-то, что маликанец так и не смог разобрать до сих пор.

Тень? Мрачное облако? Что? Мальдрусу было не известно. Но зато он отчетливо видел, как эти нечто высасывают илуний из фельсонта, словно спагетти, иссушая того полностью. Вдруг Мальдрус понял, что фельсонт смотрит на него, не вдаль, ни куда-либо еще, а прямо ему в лицо. Незнакомец заметил его, смог разглядеть напуганного юнца мечтающего о великом правосудии. Маликанец покачал головой, чтобы тот его не выдавал, но фельсонт и не собирался. Он засунул руку за пазуху и нащупал там книгу, и на остатки сил телепортировал ее прямо к Мальдрусу. А затем в секунду пробил рукой свою грудную клетку и, достав оттуда небольшую сферу, сломал ее, сжав кулак.

За яркой грохочущей вспышкой появилась фиолетовая сфера, напоминающая собой клубок из хаотичной энергии. Волна пролетела немного вперед, едва не коснувшись Мальдруса, а затем со сверхсветовой скоростью вернулась обратно, буквально поглотив все, что оказалось у нее внутри. Тьма тут же рассеялась и в небе вновь засветились палящие солнца, а на месте, где еще недавно был фельсонт с некими сущностями, осталась лишь черная, дымящаяся воронка.

Мальдрус и сам не заметил, как очутился на другом конце планеты, в какой-то пещере, где на его удивление была вода. Он все еще трясся, пытаясь разобраться, что же там все-таки произошло и свидетелем чего ему довелось стать? Наконец, он вспомнил про книжку, которую ему успел передать фельсонт, и которая подтверждала, что это все-таки был не сон. Раскрыв ее, маликанец тут же понял, что в руках у него дневник, причем не кого-нибудь, а самого великого хранителя, чье лицо он никак не мог разглядеть из-за своего истощенного состояния. А затем, Мальдрус погрузился в чтение, которое навсегда изменило ход его мыслей и сделало, пожалуй, единственным владельцем одной из самых значимых тайны вселенной. Секрет, что теперь находился в кубе Левентада, надежно спрятанным Марендрайтом, выжидал момент, чтобы приоткрыть завесу неизведанного.

* * *

Джорелл навестил Зарблэйна, как только тот пришел в себя. Остальные должны были подойти позже. Люмитанец смотрел в окно, лежа на койке, предаваясь раздумьям.

— Как твое самочувствие?

Джорелл взял стул около стены и сел на него рядом с кроватью приятеля.

— Все тело ломит, меня знатно отделали, — Зарблэйн был в добром расположении духа, будто заново родился.

— Этому Якитантису тоже досталось, ты славно потрудился.

— Да брось, мы оба знаем, что сам бы я уже покоился в земле. Мне помогли, причем не хило так.

— Аренлэйк… Ты, знал, что он наследник могучей империи?

— Если б знал, уже давно преклонил перед ним колено.

— Даже так? Он пытался убить тебя, не забывай.

— Да, пытался, но я по глупости своей стал препятствием на пути к его мечте. Джорелл, как ты не понимаешь, судьба дает мне второй шанс. Я не смог спасти его отца, потерял свой флот и армию, не ожидал, что нас атакуют свои же. Ублюдки застали меня врасплох, позор мне за это. На моих глазах рухнула моя империя под гнетом тирана, я должен был погибнуть и не видеть всего этого… Теперь же у меня есть шанс все исправить.

— И что теперь? Поклянешься ему в верности? А если он прикажет тебе убить меня?

Зарблэйн сжал губы, думая над вопросом.

— Нет, моя клятва подождет. Я хочу пойти к Аренлэйку и посмотреть, что он за люмитанец. Я должен быть уверен, что он сын своего отца, прежде чем принимать дальнейшее решение.

— Может быть, мне пойти с тобой? Учитывая, что он может взять тебя под свой контроль в любой момент…

— Нет, я пойду один. Если он возьмет меня под контроль, то тогда уж точно все станет понятно. Хочу вломиться к нему и спросить, почему он спас меня? Хочу узнать о его планах, о том, что он надеется получить от победы на турнире, о его прошлом и о том, как спасся в тот день?

— Не слишком ли много вопросов? Даже я бы тебя послал, а уж наш «дружелюбный» сосед и подавно, — с ухмылкой сказал Джорелл.

— Я умею быть настойчивым.

— Главное не стань смертельно настойчивым, мы тут только все с облегчением вздохнули не для того, чтобы твой принц зарубил тебя за навязчивость.

— Я постараюсь, — улыбнулся Зарблэйн.

Джорелл пожелал приятелю скорее встать на ноги и уже поднялся, чтобы уйти, но люмитанец притормозил его.

— Следующий бой твой, если не ошибаюсь, с Хартэном, да?

— Знаешь его?

Джорелл почувствовал, как рука Зарблэйна все сильнее сжимает его запястье.

— Я знаю, что ты парень не промах и последние твои бои были для тебя развлечением. Но не думай, что с Хартэном будет тоже самое или хотя бы близко похоже на все то, с чем сталкивался до этого.

— Но ты не знаешь, с чем я сталкивался до этого.

— Зато знаю Хартэна. Он один из лучших наемных убийц во всей вселенной. Его заказы стоят по-императорски дорого, но зато со сто процентной гарантией на выполнение. Этот сукин сын здесь лишь ради веселья. Ему плевать на смерть, на хранителей и даже на сам турнир. Даже с собственной жизней на кону, для него это все не больше, чем забава.

— Откуда тебе так много известно о нем? Вы, что, старые приятели?

Зарблэйн угрюмо прокряхтел, не желая вспоминать подобное, но это было необходимо.

— Однажды мы пользовались его услугами, нужно было убрать кое-какого полководца. Перед отправкой Хартэн остановился в одних казармах с Последним авангардом — это один из лучших боевых отрядов нашей империи. Я тогда пил вместе с их командиром, вспоминали былые деньки. Как это обычно бывает, ребята начали потешаться над наемником, думая, что тот им не чета. Слово за слово и ничем не приметный делдаркец в одиночку положил четверых! Четверо люмитанцев из Последнего авангарда равны четырем армиям, а он лихо побил этих надменных засранцев! Долго мы потом разбирались, кто в чем виноват, но факт остается фактом. Джорелл, не играйся с этим ублюдком, одна ошибка и уже он будет играться с тобой.

Джорелл посмотрел в глаза Зарблэйну, а затем понимающе кивнул, после чего тот отпустил его руку.

— Скоро тебя навестят остальные ребята, а я пока подумаю над тем, что ты сказал.

— Подумай, как следует. Скорей бы встать уже с этой чертовой койки.

— Не терпится преклонить колено?

— Нет, надрать твою самоуверенную задницу, — пробасил Зарблэйн, и парочка рассмеялась.

Джорелл снова попрощался и вышел из покоев товарища.

«Хартэн… что ж, жду не дождусь нашей встречи».

Мальдрусомания. Часть 2

Вернувшись в апартаменты Джорелл замер от удивления. На диване расселся Илиан, рядом с которым сидел Мальдрус.

— Вернулся наконец-то? — сказал Илиан. — Джорелл, позволь тебе представить…

— Мальдрус… что ему здесь надо, Илиан?

— Так вы знакомы?

Илкарец недоумевающе посмотрел на Мальдруса, а тот только улыбнулся и пожал плечами.

— Да, он явился сюда и сказал, что ты нанял его, чтобы убить меня, — вдруг вспомнил Джорелл, и Илиан поперхнулся красным мъердским.

— Джорелл, подожди, я могу объяснить, — поспешил оправдаться Илиан, но тот его успокоил, сказав, что не держит на него зла и пусть прошлое там же и останется.

Илкарец с облегчением вздохнул, а затем влепил подзатыльник Мальдрусу. Маликанец сделал вид, что ему больно и засмеялся.

— Так зачем он здесь? — снова спросил Джорелл, настороженно относясь к новому гостю.

Мальдрус вскочил с дивана и подошел к Джорелл с протянутой рукой.

— Мы не удачно начали в наше первое знакомство, позволь представиться, я — Мальдрус, много болтаю, убиваю, расчленяю, бедным помогаю.

Илиан прокашлялся за его спиной, и маликанец тут же опомнился.

— Прошу прощения, занесло меня что-то, издержки профессии, со всеми бывает, в общем, я Мальдрус, головорез номер один. Илиан сказал, что так у вас людей принято знакомиться. Если честно, очень неудобно стоять вот так с вытянутой рукой, ожидая, пока ты вытянешь свою, она же затекает!

— Ты прям-таки местный Робин Гуд для психов. Вообще-то, стоять так не надо, но я рад твоему рвению, — Джорелл вытянул свою руку и поздоровался с Мальдрусом. — Меня зовут Джорелл, просто Джорелл.

Маликанец посмотрел на руку, которую только что пожал.

— Да, между нами появилась связь, — Джорелл слегка постучал маликанца по плечу, уже зная, что тот хотел сказать.

Илиан улыбнулся, вспоминая ровно те же слова, сказанные им в первую встречу с Джореллом.

— Так зачем ты здесь, Мальдрус?

Джорелл обошел маликанца и подошел к кувшину с водой. Что-то в Мальдрусе было отталкивающее, но что, пока оставалось не ясным, однако смотреть ему в глаза было тяжело.

— Мы с Илианом как раз обсуждали, как он в одночасье перебил все свое братство.

— Ублюдки заслужили это, особенно после того, что учинили на Виномниусе, — с толикой презрения выдал Джорелл, вспоминая тот ужас, свидетелем которого он тогда стал, а так же гибель Гилдриэля.

— А кто спорит? Я пришел сюда лишь затем, чтобы предупредить. Малыш Гринтред, которому удалось сбежать, благополучно присоединился к ренианцам, спрятавшись у них за спиной.

Джорелл как раз допивал воду из стакана, когда новость коснулась его ушей. Он поставил стакан на барную стойку, слегка опершись на нее, а затем сжал кулак, да так, что стекло в руке разлетелось на части.

— Этот изворотливый сукин сын, он мне никогда не нравился…

— Более того, Марендрайт и вся его свита в заточении и не известно, когда их отпустят. Мое чутье подсказывает мне, что никогда, поэтому, скорее всего наш великий хранитель будет выбираться оттуда сам.

Мальдрус подошел к Джореллу поближе и встал сбоку от него, смотря на него слегка безумным, пронизывающим взглядом.

— Я чувствую большие перемены, как крысы шпыняют здесь всюду, плетя свои заговоры. Твоя раса оказалась в центре великих событий, а значит и ты, Джорелл. Сейчас вы находитесь меж двух огней, у вас большие неприятности.

— И что мне с этим делать? Может, поделишься какой-нибудь мудростью? — с некой насмешкой спросил тот.

— На данный момент? Ничего. Просто продолжай биться за свой народ, а там посмотрим. Кто-то решил развязать новую мировую войну, и я обязан все выяснить, прежде чем это произойдет.

— Это? — спросил Джорелл, и Мальдрус вдруг немного растерялся.

— Да… это… война, я хотел сказать.

— Я уверен, что все это дело рук Аганадриуса и Алутара, — наконец вступил в разговор Илиан.

— Это мне уже давно известно, мои шпионы работают отлаженно. Но есть предположение, что к ним в союз собирается вступить еще одна раса.

— Еще одна? Боже, да ты издеваешься надо мной.

— Не волнуйся, Джорелл, у твоей расы больше союзников, чем ты можешь себе представить.

— Да? И кто же это?

— Об этом позже, сейчас нам нужно придумать, как вызволить Марендрайта из темницы, только он может положить конец этому безумию, — предложил Илиан и остальные его поддержали. — Самая лучшая драка — это та, которая не состоялась.

— Чепуха! Самая лучшая драка — это когда твои враги стоят на коленях и молят не резать им и их семьям глотки! — с энтузиазмом не согласился Мальдрус.

— У нас с тобой разные представления о жизни…

— Разве? Хочешь сказать, ты не хочешь поставить на колени этих мерзких ренианцев? Они же погубили твой народ, безжалостно вырезали его целыми семьями! Женщины, дети, старики, больные, им было насрать, важно лишь сделать еще одну зарубку на мече! — Мальдрус любил нажимать на больные раны и слабые точки планетарцев, склоняя их к мести.

Он дышал ею, ел её, пил, одним словом, жил лишь местью. Таковым его сделала жизнь и тяжелая психологическая травма в детстве.

— Больше всего на свете я хочу отомстить тем, кто сгубил мой народ, но нужно понимать, что в этом случае мне нужно будет начинать с себя. Именно я отвернулся от илкарцев, когда они нуждались во мне больше всего, именно я бросил их в самый тяжелый момент. Хочу ли я покарать виновных? Да, но тогда нужно достать меч из ножен и вспороть себе брюхо. Сейчас мне нужно остановить Аренлэйка, пока он не зашел слишком далеко.

— А что будет, если зайдет? У нас тут итак намечается новая мировая война.

— Эта война будет не по моей вине, а вот гибель мирных жителей Люмитании будет у меня на совести. Из-за Аренлэйка я уже обрек свой народ почти на вымирание, но зато хотя бы смогу спасти люмитанцев от своей роковой ошибки.

— Джорелл, ты знаешь, почему я один из самых опасных преступников в мире? — вдруг поинтересовался Мальдрус.

— Нет, но ты же мне расскажешь? Я надеюсь.

— Да тут нечего рассказывать. Я просто путешествую по вселенной, убиваю любого муликанца, до которого могу дотянуться, разоряю их колонии, транспортные маршруты, вырезаю союзников и тех, кому они не безразличны. В общем, делаю все, чтобы эти сукины дети почуяли, с кем они имеют дело.

— И делаешь ты так потому что…

— Потому что когда мой народ сказал нет, его начали вырезать, как скот. Наши семьи порабощали, насиловали, моих сестер и мать до смерти затрахали у меня на глазах, пока я был еще совсем ребенком. Вот уже множество поколений мой народ находится в цепях. Они там так давно, что уже и не помнят, что когда-то были свободными, гордыми, прекрасными.

— И хранители не вмешались, чтобы остановить эти безумства?

— Хранители? Их нужно упразднить вместе с муликанцами. Напыщенные дураки с манией величия. Они, видите ли, не вмешиваются в простые конфликты между двумя расами, только если это может перерасти в нечто большее. Жаль, что только Марендрайту под силу остановить войну, иначе и в нем бы не было нужды.

— Прости, конечно, но я все равно не понимаю, почему ты здесь? Только из-за того, чтобы предупредить об опасности?

— Нет, просто хотел получше посмотреть на тебя вблизи. Узнать поближе представителя новой расы.

— Ну, вот он я. Ты разочарован?

— Нет, совсем нет. Ты лишь пытаешься казаться черствым, эгоистичным, но в душе ты переживаешь за жизни миллиардов людей. Я вижу, что бремя давит на тебя с невиданной силой.

— И как же ты это выяснил? Прочитал по глазам?

— Так же, как и ты сейчас выяснял, что я за планетарец.

Джорелл тут же замолк, поняв, о чем идет речь.

— Да-а, не ты один умеешь видеть насквозь. Заглядывать в душу это и мой конек тоже. Ты появился из ниоткуда и тут же оказался в центре событий. И мне безумно интересно, случайность это, или судьба привела тебя сюда не просто так?

Мальдрусомания. Часть 3.

— Если судьба и вправду существует, то ей явно нравится все время ставить меня на колени, иначе я не понимаю, как столько неприятностей может выпасть на долю одного человека.

— А может она просто проверяет тебя? Хочет сделать крепче, сильнее.

— Чтобы я спас человечество?

— Возможно, а может, дело еще в чем-то, — Мальдрус немного растянул губы, создав немного зловещую, но в тоже время улыбку планетарца, который что-то знает, некий секрет.

— Я слышал легенду о том, что на той стороне жизни есть некий ткач судьбы, и только он решает, какой будет твоя жизнь.

Илиан все так же вальяжно продолжал сидеть на диване, закинув ногу на ногу и с улыбкой наблюдая за разговором двух противоречивых, но в тоже врем похожих личностей. Когда Мальдрус услышал от него про ткача судьбы, его губы скривились, и тот перевел свой взгляд на илкарца.

— Если эта мразь и вправду существует, то когда я сдохну, найду его и распишу ему такое будущее, что эта швея поймет, насколько сильно он обосрался, создавая таких психопатов, как я.

— Тебе придется встать в очередь, потому что там уже занято, — вдруг произнес Джорелл.

— Ха! А ты парень не промах! — Мальдрус дружески шлепнул Джо по плечу. — Мне нравится, к чему все идет. Попомни мои слова, те, кто в итоге останутся в десятке, самые проклятые психи в этой вселенной. Жизнь ставила нас на колени, трахала во все щели, но мы всегда поднимались, становясь только крепче. Эта сука собрала всех нас в одном месте, она даже не представляет, что может из этого произойти!

Каждый в комнате улыбнулся, но не стал спорить с маликанцем, а между этим коммуникатор огласил, что новый бой через четыре часа.

— Бой так скоро? Мне нужно вернуться на корабль, увидимся на турнире.

На этой ноте Мальдрус неожиданно растворился.

— Ну как тебе он? — спросил Джорелла, Илиан.

— Сумасбродный, чокнутый, жестокий псих. Мне нравится.

— Нравится? Серьезно?

— Да, если то, что он рассказал, правда, то он, как никто другой имеет право побыть психопатом в этом «нормальном» мире.

— И то, что он убийца до мозга костей, не смущает тебя?

— А у кого из нас руки нынче чисты? Скажи мне, Илиан, скольких ты убил?

Илиан опустил глаза, чтобы назвать хотя бы приблизительную цифру, плюс минус пару сотен тысяч, но в голове был кавардак по этому поводу.

— Они все хотя бы были преступники, а Мальдрус убивает и женщин и детей.

— Возможно, зато женщин и детей его народа убивали так же, но при этом и делали с ними что похуже. Ренианцы за одну свою атаку убили пару миллиардов людей. Родственникам нечего было хоронить, потому что илуний растворил их близких под адские вопли от боли. Не забывай про свой собственный народ и что с ними сделали.

— Да, но…

— Если плохим парням можно творить все, что вздумается, то почему хорошим нельзя поступать с ними так же?

— Если мы будем поступать так же, как и ублюдки, то чем мы лучше них?

— Ни чем, но на войне нет хороших или плохих, это работает в обе стороны, и Мальдрус понимает это, как никто другой. Да, он жесток, кровожаден, беспощаден, но зато хорошо усвоил главное правило — мразь боится только того, что с ней могут обойтись точно так же, а то и хуже, чем она обходилась с беззащитными планетарцами.

Илкарец сделал задумчивое лицо, которое все больше приобретало очертания планетарца, к которому пришло осознание только что услышанного.

— Значит, правосудие стало не нужным в этом мире?

— Оно нужно всегда, Илиан, но отнюдь не все его заслуживают. Можешь считать, что Мальдрус, это твоя темная сторона.

— Ты стал очень мудр за пару тысяч лет на той стороне, — с гордостью за ученика произнес Илиан.

— Увы, другие там просто не выживают.

* * *

— Господа и дамы, назревает грандиозный финал нашей истории! — Мальдрус собрал своих самых верных подданных у себя в каюте. — Сильные мира сего устали сидеть и решили снова взяться за оружие. Они хотят развязать новую мировую войну, которая наплодит еще больше таких, как мы. Дети будут стоять посреди пепелища, плача и выискивая родителей, которых больше нет. Дочери будут изнасилованы, мужи убиты, множество будет продано в рабство. Мы не допустим этого! — стукнул по столу Мальдрус. — Я сыт по горло всем этим дерьмом, этим миром, построенным на жестокости. Когда один ублюдок решает судьбу и жизни за всех остальных, когда на войну идут те, кому она не нужна, а те, кто развязал ее сидят в тепле и смеются. Сволочи, что забирают сыновей от матерей, дабы те сдохли за их амбиции, пока их собственные дети будут и дальше наслаждаться жизнью. Хватит! Пришло время сыграть по их собственным правилам, чтобы они поняли, что на любую мразь, найдется мразь похуже!

* * *

Хартэн лежал на кровати, смотря в потолок.

«Джорелл… он силен, я знаю, видел собственными глазами, чувствовал, что способен на большее. Но я сильнее него, быстрее, он падет, как и все остальные до него. Мои клинки всегда настигают цель, желтая, синяя, зеленая, я видел всякую кровь, что текла из моих врагов, но не человеческую. Какая она? Как у люмитанцев, или другая? Трус, отец называл меня так, избивая каждый раз. Видел бы он свое лицо, когда клинок сверкнул под светом лампы и полоснул ему по горлу. Тогда-то я и узнал, что все мы трусы перед лицом смерти, особенно, когда папаша напустил в штаны от ужаса. Всю свою жизнь я боролся с самим собой, чтобы одолеть в себе страх. Смерть… я не боюсь ее, больше нет. Это всего лишь продолжение моего пути и не более, бесстрашие перед ней придает мне сил, делает меня еще более могущественным».

— Джорелл, ты всего лишь новая проверка моих сил, преграда, пройдя которую я продолжу двигаться дальше. Белиндор завидует мне, что я скрещу мечи с этим человеком, хех, тут нечему завидовать, это будет легкий бой.

Договорил полушепотом Хартэн и швырнул нож в стену, прямо в лоб настенной мишени.

Глава 15 Скучали? Часть 1

Свет падал на его броню, освещая улыбку человека, что хотел плакать от счастья. Ветер приятно колыхал длинные черные волосы, и каждый вздох наполнял его жизнью. Птицы щебетали, заставляя душу светиться от удовольствия. Осознание жизни придет быстрее, если руки возьмутся за старое оружие. Флейта пронеслась по округе, музыка наполненная магией, волшебной притягательной силой. Звери сбежались со всей округи, на зов чудесного свиста, птицы стали подпевать ему, и все в округе наполнилось невидимым нектаром, который обволакивал и придавал спокойствия, душевного равновесия.

— Юлиан, мы дома, — произнес человек.

— Да… нам удалось, мы выбрались. Как же прекрасен родной край, господи… мне не хватало этого, — юноша расплакался, не веря своим глазам.

Ужасы, что он познал на той стороне, были позади и остались лишь в его подсознании черным пятном.

— Я слышал, что в этом треклятом мире еще остались те, с кем можно выпить по душам. Черт, самое время. Пойдем, нас уже заждались.

— Конечно. Ильмарион, спасибо тебе…

Скучали? Часть 2

Изентрэиль, Улькиус и Макрэй сидели в бывшем кабинете Линтранда, а ныне покои Улькиуса и обсуждали план действий по обороне планеты.

— Мы не успеваем уложиться в срок! — возмущенно развел руками испанец.

— Если Джорелл сможет продержаться на турнире еще какое-то время то… — Макрэю не дали закончить мысль, и Изентриэль обрушился на него с критикой в защиту Джорелла.

— Какое-то время? Ты совсем охренел?! Джорелл выиграет этот турнир, размазав своих противников по стенке! Это тебе ясно?! Теперь ты здесь не единственный владелец шестнадцатого круга, а это значит, что нужно следить за языком.

— Думаешь, одолел проводника душ и непобедимым стал?

— Нет, но достаточно сильным, чтобы не позволять тебе говорить все, что вздумается.

Макрэй промолчал, скривив губы в самодовольную ухмылку. В целом они ладили с Изентриэлем, но чем ближе был финал турнира, тем больше накалялась обстановка, вместе с нервами всех остальных.

— Давайте не будем отвлекаться на глупые ссоры, у нас еще куча дел, которые необходимо решить.

— Улькиус, а когда ты попробуешь перейти? — спросил Изентриэль.

— У меня еще будет время, сейчас мой ум здесь нужнее, нежели мускулы.

— Да, ты прав, без твоих мозгов мы здесь все пропадем.

— Сейчас нас интересуют противокосмическая оборона. Мы только смогли разобрать чертежи орудий латланцев, что Линтранд оставил нам. Теперь нужно понять, как правильно воссоздать илуниевый реактор, без которых эти пушки бессильны, а самое важное, это проект «Латлан».

— Я видел чертеж, если нам удастся сделать нечто подобное, то отпор врагу будет более, чем достойный.

Испанец хоть и был завсегдатаем бара, но даже он за свою жизнь кое-что научился понимать в схемах и механизмах. Изентриэль все никак не мог побороть привычку пытаться посмотреть в окно, которое было занавешено за спиной Улькиуса.

Раньше оттуда открывался прекрасный вид на заснеженные хребты, леса, речушку и деревушку, но теперь, лишь занавеска отделяла глаза испанца от ужасной картины. Не было больше хребтов, не было речки и густых лесов богатых живностью, была лишь чернота и пепел. Одинокий замок стоял посреди выжженной равнины.

Огромную дыру, где-то когда-то была деревушка, а под ней полигон, закрыли прочным, толстым слоем стали с илунием в составе. Внизу все вычистили и привели в порядок, теперь в глубоких коридорах подземных этажей можно услышать жужжание и грохот тысячи механизмов, которые что-то мастерили внизу. Вся планета в одночасье превратилась в один большой завод, где выжившие люди днями и ночами мастерили оружие и все то, что пригодится в войне с инопланетным захватчиком.

Изентриэль спустился вниз, где стоял обелиск в память о погибших. Он возложил на пьедестал свежие цветы и поставил бутылочку рома, уже шестую по счету. Откинув назад свое пальто, он сел на землю, взяв в руки вторую, принесенную им бутылку и, откупорив с характерным звуком, отпил глоток. В этот момент внизу была тишина, так как вскоре должен был начаться бой Джорелла, и все разбрелись кто куда, чтобы не пропустить такое важное событие. Сделав облегченный выдох, испанец начал говорить с обелиском, будто его старые друзья получат сообщение через этот памятник.

— Да-а… круто все повернулось. Сначала я проклинал вас за то, что вы не смогли победить проводника душ, а затем, когда столкнулся с ним сам… врагу такого не пожелаешь. Если б не тренировки и советы Макрэя, пропал бы как пить дать. Представляете? Тот, кого мы считали предателем и проклинали всем скопом, в итоге помог мне стать сильнее. Наверное, зря я сегодня повысил на него голос, но и ему не следовало плохо отзываться о Джорелле. На него свалилась такая ответственность, тяжело представить, какого ему сейчас там. Знаю, знаю, вы сейчас скажете, что он улетел не один, но все равно почему-то от этого не легче.

Без вас здесь тоскливо и серо, все не так. Хотя, наверное, оно и к лучшему, видели бы вы, что стало с нашим домом, сами наложили на себя руки. Даже не знаю, как сам держусь до сих пор… кажется, я стал понимать, почему человек от природы живет так мало — невозможно вынести столько дерьма, которое повстречается в твоей долгой жизни. Старик Ампелайос был прав, раз я сижу здесь, уставший, и цитирую его любимые слова.

Изентриэль посмотрел на часы и понял, что ему пора идти. Через пятнадцать минут должен начаться важный бой, от которого снова зависела судьба человечества. Будто само время остановилось на Земле, где люди замерли, затаив дыхание, и стали ждать, что же судьба преподнесёт им на этот раз.

* * *

Джорелла хотели поддержать все его друзья, но тот отказался, попрощавшись с ними в апартаментах. Ему нужно было настроиться, и не потому, что он боялся, а потому, что после услышанного об Хартэне в его душе стало разгораться пламя битвы. Это чувство, которое съедало всех владельцев черных, красных и темно-синих глаз. Как когда-то и говорил Улькиус, это гиганты битвы и цель их одна — поиск лучшего сражения. Спасение человечества, несомненно, была приоритетной целью для Джорелла, но как только душа чувствовала, что ей предстоит знатная заварушка, все тут же отпадало на задний план.

В такие моменты он превращался в быка, перед которым трясли красной тряпкой. Линтранд говорил Джореллу, что война у него в крови, что тот машина для убийств. Ампелайос утверждал, что они с ним родственные души. Теперь Джорелл по-настоящему начинал верить их словам. Есть только цель, только битва, и лишь она одна заставляет сердце дрожать, будоражить кровь в жилах, чувствовать себя живым. За две тысячи лет Джорелл кое-что потерял и прекрасно понимал это — частичку человечности. Хотя он отчаянно собирал ее заново по крупицам в мире живых. Джорелл лишь помнил, что значат некоторые вещи, но забыл, какие эмоции нужно испытывать при этом.

Сострадание? Ему было знакомо такое слово, и к кому оно применяется, но он разучился чувствовать его по-настоящему, ибо его не было в том мире, где каждый сам за себя. Страх? О да, животный и всепоглощающий. Джорелл прекрасно помнил его, но больше не ощущал, ибо испытал это чувство на сотни жизней вперед. Остался лишь инстинкт самосохранения, чувство опасности, которое может исходить от чего-то или кого-то. Вместо этого он стал более жестоким, холодным и расчетливым, в нем появилось больше кровожадности. Две тысячи лет он жил почти как дикий зверь, каждый день, борясь за выживание.

Однако Джорелл не забыл, как быть человеком, потому что в его сердце осталось место для любви, переживаний, печали и скорби по тем, кто больше не с ним. Он знал, что ему нужно делать и что от него хотят, ему было ясно, что жизнь миллиардов важнее того, что по глупости своей частичка человека в нем отмерла. Ежедневно освежая воспоминания, Джорелл вновь учился быть тем, кем являлся до ухода в загробную жизнь.

Он, человек, а люди его народ. Они нуждаются в нем, для них Джорелл светоч в будущее, та единственная дорожка, которая может исчезнуть в один миг.

За воротами ревела публика, ожидая крови. Последний бой перед тем, как мир узрит великую десятку. Комментатор схватил в руки микрофон, чтобы представить двух воинов.

— Дамы и господа, какой нынче прекрасный денек для нового боя! Битва обещает быть захватывающей, я весь в нетерпении, надеюсь, что и вы тоже.

Публика одобрительно заревела, поддержав слова комментатора.

— Позвольте представить участников. В узких кругах его по праву называют одним из лучших наемных убийц, многие великие планетарцы готовы заплатить ему любую сумму, лишь бы он не стал брать контракт на их имя. Его движения быстры, а удары точны, еще ни одна цель не уходила от него живой. Итак, с левых ворот, встречайте, Хартэн!

Делдаркца встретили восторженными отзывами и аплодисментами.

— Его противник не менее интересная личность. Он явился из ниоткуда, буквально свалившись нам на голову. Представитель новой и самой слабой расы. Никто не ждал от него великих свершений и каждый пророчил ему быструю смерть. Но назло всем он справился и дошел до полуфинала! Были ли его победы случайностью, или же признаком его бесспорного мастерства? Скоро мы это выясним раз и навсегда! Встречайте, единственный и неповторимый, Джорелл с планеты Земля!

Скучали? Часть 3

Вся Земля замерла, наблюдая за боем своего защитника. Джорелл смотрел на Хартэна, который шел к нему навстречу, покручивая кинжал между пальцев. Его оранжевые доспехи с черными узорами выглядели сверх роскошно, что говорило о высокомерии их владельца, что тот считает себя выше многих.

— Удачи тебе, Джорелл, не смей умирать, — шепотом произнесла Руксэндра, смотря на экран.

Джорелл чувствовал в Хартэне душу великого воина, битву с которым он так давно искал. Внутри него закипало старое чувство, которое дремало с момента прибытия на планету-столицу. Луч перенес их на просторные луга некогда прекрасной планеты, из которой высосали все соки.

Делдаркец был не из тех противников, с кем можно было драться в пол силы, и Джорелл это чувствовал. Поэтому его тело начал покрывать массивный доспех, и планетарцывпервые увидели защитника человечества в полном боевом обличии. Человек стал на порядок крупнее и угрожающе выглядеть. Его здоровый двуручный меч перехватывал дыхание, а рисунок на наплечниках в виде страдающих душ, сливающихся в едином потоке, вызывал страх и трепет в сердцах слабых мира сего.

— Значит, ты и есть защитник своей расы? Судя по всему, ты тот еще губитель, но, все это ерунда. Очень жаль, но на этом твой путь окончен, однако, я надеюсь, что ты порадуешь меня славной битвой, прежде, чем испустишь дух.

Джорелл не стал ничего говорить, а лишь в насмешку поманил противника пальцем. Хартэн нахмурился и обычным шагом направился к своему противнику. Он продолжал шагать, как вдруг появился прямо около Джорелла, настолько мгновенно и быстро, что само время не поспевало за ним. Когда один Хартэн уже был около Джорелла, второй все также продолжал не спеша шагать.

Делдаркец уже улыбался, вкушая легкую победу, но в последний миг почуял опасность и отскочил в бок. Так же, как и Хартэн, из ниоткуда появился второй Джорелл. Публика смотрела на все это, раскрыв рты и, ничего не могла понять, но все равно поддержала двоицу восхищенным ревом, пусть те и не слышали этого. Проекции двух бойцов исчезли, и те вернулись к тому, с чего начали, лишь поменяли местоположение.

Хартэн оскалил зубы, желая крови врага. Джорелл оказался лучше, чем он думал, это было прекрасно, ведь Хартэн явился сюда за славой. А какая слава может быть в убийстве слабого врага? Его серая дымка из глаз стала более густой и насыщенной, а затем ее хозяин исчез. На Джорелла обрушились десятки тысяч ударов из тени, которые были как быстры, так и сильны. Джорелл не отставал от неприятеля, и миру предстала прекрасная битва. Словно ужасное торнадо они мчались по всей планете, кружась в танце клинков.

— Как я и думал, Джорелл достойный противник, — у Белиндора блеснуло в глазах, руки так и чесались броситься в битву с представителем новой расы. Каждый во вселенной наблюдал за Джореллом, анализируя любой его шаг.

После еще непродолжительных обменов ударами, двоица отлетела друг от друга и внезапно для всех, Джорелл опустился на одно колено, опершись на меч, и склонил голову.

— Неужто?! — Белиндор сделал ошарашенное лицо, когда экран показал ему Джорелла. — Кодекс воина…

— Какого черта он делает?! — закричал Дутанор.

— Кодекс воина, — ответил Илиан, Дутанор вместе с Лонутом посмотрел на него, ожидая дальнейших разъяснений.

— Это долгая история, но если вкратце, чтобы стать пробужденным, те, кто подолгу путешествует по загробному миру, обязаны выбрать себе путь, по которому будут идти, а также найти наставника. Как я и думал, Джорелл выбрал путь войны и разрушения.

— Путь? Наставника? Что же там за мир такой?!

— Новый и необузданный, с миллионами своих тайн. Путь, который выбрал Джорелл, обязывает отдать дань уважения сильному противнику, при этом произнеся молитву.

— И что, противник вот так вот будет любезно стоять и ждать, пока этот дурак помолится?!

— Нет. Все чувства Джорелла обострены и стоит Хартэну шелохнуться, Джорелл снова возьмется за оружие. И бытует мнение, что в этот момент сами боги дадут ему сил, чтобы наказать богохульника, который не дослушал молитву.

«Одно я знаю точно, в том мире все же нашелся проводник душ, который согласился обучать Джорелла, тот, кто приходит за погибшими обладателями шестнадцатого круга», — произнес про себя Илиан, не став говорить подобное вслух.

— Что ты делаешь? — спросил Хартэн, глядя на неординарный поступок противника посреди боя.

— Молюсь, — коротко ответил Джорелл, и делдаркец рассмеялся.

— Молишься богам, чтобы они взяли тебя в рай? Уже понял, что я лучше тебя?

Джорелл помолчал пару секунд, а затем поднял голову, посмотрев своими темно-синими глазами на Хартэна и сказал:

— Нет, я молился, чтобы боги приняли твою никчемную душу, как мой дар.

Подобные слова взбесили делдаркца, и он бросился на Джорелла. Их клинки скрестились друг с другом, а взгляды встретились, пронзая ненавистью. Хартэн вновь исчез, и Джорелла окутал ветер невиданной силы вместе с густым, серым илунием, который словно тягучая жидкость летал в воздухе. Делдаркец был не простой владелец серых глаз, он не нападал из тумана, как все остальные и тем самым придавая иллюзию невидимости, нет, Джорелл быстро понял, что Хартэн на самом деле стал невидим.

Удары становились все быстрее и жестче, и вот уже сотни тысяч невидимых клинков штурмовали Джорелла, в надежде достать. Текучий илуний в воздухе создавал агрессивную среду, которая разъедала все в округе. Один вдох на автомате, всего лишь одна ошибка привычки, выработанной за долгие годы жизни, и это конец, смерть настигнет изнутри. Невидимый Хартэн появился в воздухе, и вот он уже за спиной Джорелла, которого, словно копье пронзила невидимая сила, оставив неприятный шрам на руках, которыми тот закрылся. Однако делдаркец просчитался и заход за спину стал ошибкой, которая накрыла его в виде потока илуния из земли. Защитник человечества пусть и не видел врага, но прекрасно чувствовал.

Джорелл накопил энергию в мече и раскрутился с бешенной скоростью, а затем ударил по земле, и пористая волна разошлась по планете, растворив ее верхний слой. Хартэну оставалось лишь убежать в воздух, где его уже поджидала ловушка. Джорелл ждал его там и рубанул своим мечом, однако ловкость делдаркца позволила ему избежать смертельного удара, и он отделался лишь глубоким порезом на спине, который быстро зажил.

Хартэн сблизился с врагом, и завязалась рукопашная схватка. Джореллу было тяжело орудовать своим гигантским мечом на очень близком к нему расстоянии, поэтому он начал сдавать позиции, то и дело, пропуская небольшие колотые и резаные раны. Опытный убийца хорошо читал язык тела своего врага и вовремя уходил от смертельных ударов, получая лишь незначительные. Невидимка продолжал исполнять грязные приемчики и атаковать хитрыми выпадами. Он знал все приемы, которые Джорелл хотел противопоставить ему, начиная от банальной волны, отбрасывающий в сторону и заканчивая чем-то изощрённым.

Напор его атаки ни капли не иссяк, и Хартэн почуял, как Джорелл начал слабеть. Стал медлительнее, рассеяннее, а раны уже не так быстро затягивались. Делдаркец обошел защиту и пронзил Джореллу живот, тот закричал от боли, а потом в ярости отогнал делдаркца от себя и бросился бежать.

Многие, завидев такое бегство, тут же разочаровались в Джорелле, махнув рукой. Он оказался слабаком, как многие и думали.

Делдаркец не отставал и дышал защитнику прямо в спину, и вот, когда он уже собрался воткнуть нож в шею, Джорелл совершил стремительный рывок вперед и одновременно с этим взмахнул мечом назад. С острия клинка слетела дуга илуния, которая таки достала наглого делдаркца, потерявшего бдительность и слишком близко приблизившегося к врагу. Словно нож сквозь масло, илуний срубил руку Хартэна, едва успевшего двинуться в бок. Невидимость делдаркца рассеялась, но на этом сюрпризы не закончились.

Рука Хартэна вмиг отросла, забрав приличный запас илуния, но зато Джорелл будто стал быстрее. Наемник, который надеялся на свое превосходство в скорости, вдруг понял, что потерял его. Огромный двуручный меч, словно бешенный летел со всех сторон, заставляя убийцу выкладываться по полной. Джорелл снова сделал неожиданно быстрый рывок и схватил Хартэна за глотку, подняв в воздух, после чего смачно приложился по нему несколько раз своей головой.

— Ублюдок, ты все это время лгал мне, — презренно прошипел наемник сквозь тиски, сжимающие его глотку. — Специально скрывал свою силу, притворяясь более слабым.

— Да, ты попался в мою ловушку, так предсказуемо. Твой доспех прямое доказательство того, что ты смотришь на всех свысока, как на второй сорт. Даже на меня смотрел, как на гавно, об которое даже руки марать не хочется. Едва почуял мою слабину, как забыл обо всем на свете и бросился в погоню за мной.

Хартэн улыбнулся, затем из его уст послышался смешок, который постепенно набирал обороты.

— Прекрасно, отличный бой! Да вот только, я тоже не лыком шит! — в руках Джорелла оказалось невероятно долгая и продуманная проекция, которую деладркец едва успел незаметно создать в момент вражеского рывка.

Джорелл ощутил резкую боль в спине и тут же укрепил все свое тело илунием. В его сердце и правой лопатке показались кинжалы, а затем из невидимой завесы появился и сам Хартэн. Благодаря укреплению, Джорелл не дал делдаркцу разрубить его тело, но ему срочно нужно было вытащить клинок из сердца, чтобы восстановить его, иначе конец. Поразив двуручным мечом пространство за собой, Джореллу удалось отогнать убийцу и в этот же момент вынуть из себя клинки, залечив свои раны.

Хартэн хотел было отправиться в след, но к ужасу для себя обнаружил, что не может этого сделать. Джорелл стоял недалеко от него, наблюдая за жалкими потугами делдаркца пошевелиться.

— Что это такое?!

— Сейчас узнаешь.

Джорелл схватил Хартэна за лицо и с особой жестокостью вмял голову в землю, после чего исчез и появился вновь, нависнув над ним в паре километров на небесах. Что-то засветилось под делдаркцем, и тот понял, что лежит в центре светящейся темно-синей сферы, вокруг которой медленно крутятся шестнадцать кругов в разные стороны. Невиданный символ крепко держал его, не давая шевельнуть даже пальцем и будто даже все сильнее вдавливая в землю. Глаза Джорелла загорелись с огромной силой, буйным пожаром, пока тот продолжал парить над Хартэном. Круги начали крутиться все быстрее и быстрее, пока делдаркец рычал, пытаясь выбраться из ловушки.

Убийца не знал, что сейчас будет, но был уверен, что этого ему не пережить. Мир затаил дыхание, сейчас что-то произойдет, что-то грандиозное.

— Почувствуй, мой Армагеддон…

Скучали? Часть 4

— Ну давай, сука, грохни меня! — почти смеясь закричал Хартэн.

Джорелл издал боевой клич и словно метеор обрушился на делдаркца. Гигантский столп света, сплетенный из каждого круга и центральной сферы, поднялся вверх, и по всей округе пронесся гнетущий низкий звук вместе с ударной волной, сносившей все на своем пути. Затем появилась вспышка, что затмила бы собой сотни солнц, она осветила систему, поглотив все вокруг. Свет поглощал не только физическую материю, но и чувства, звуки, абсолютно все затерялось в нем.

Когда свет угас, осталась лишь пустота, тьма, в которой нечего было разглядывать. Зрители начали перешептываться между собой, не понимая, что за чертовщина происходит.

— Что нам делать? Мы не знаем, какие координаты задать для луча телепортации… — произнес один из хранителей.

Все продолжали смотреть на экран, ожидая развязки боя. Наконец небольшой луч ударил в центр арены и появился Джорелл. Все были шокированы таким исходом, поэтому еще минуту на арене была тишина и лишь миллионы глаз смотрели на человека.

— Дорогие зрители, кажется, у нас есть последний победитель! С невероятной, ослепительной победой Джорелл выходит в полуфинал и становится заслуженным членом великой десятки лучших воинов! Это невероятно!

Арена разразилась овациями. Каждый поднялся с трибун и стал аплодировать Джореллу, восхваляя его мастерство.

— Джо-релл, Джо-релл, Джо-релл! — скандировала толпа.

Больше никто не посмеет усомниться в его силе и способностях, потому что его противник был по-настоящему силен. Джорелл закричал и победоносно поднял руки. Впервые он испытывал такие эмоции, когда словно весь мир восхваляет тебя, кричит твое имя, желает быть твоим другом, боится тебя. Но не все были довольны, были и те, кто со злобой смотрел на неожиданного для всего мира победителя.

Под всеобщие овации Джорелл вышел из арены, где его уже ждали друзья. Руксэндра кинулась ему в объятия, как молодая фанатка на своего кумира.

— Прекрасный бой! Особенно этот прием в конце, у меня аж душа в пятки ушла, — Зарблэйн слегка захохотал в своей манере и так же обнял Джорелла.

— Приятно видеть, что ты превратился в настоящего мастера кругов, и я приложил к этому руку, — произнес Илиан.

Дутанор положил руку на шею приятеля и сказал:

— Ты срочно должен научить меня подобному трюку, это было эффектно.

— Ребята, давайте праздновать! — закричал Лонут и был поддержан одобрительными криками.

В глубине коридоров послышались чьи-то тяжелые шаги. Друзья насторожились, и в раздевалку зашел могучий Белиндор.

— Воитель Белиндор? Что ты здесь забыл? — спросил Илиан, выйдя вперед всех.

— Всего лишь хочу поговорить с победителем.

Белиндор посмотрел на Джорелла. Илиан обернулся и приятель кивнул ему, что все хорошо. Илкарец сделал шаг в сторону, и великан подошел поближе. Могучий бринрок был настоящим монстром, рядом с которым даже опытные бойцы чувствовали себя ущербно.

— Я давно хотел этого разговора, но до последнего сомневался. Теперь, после твоей победы над Хартэном, все сомнения окончательно исчезли.

— Чего же ты хочешь?

— Не перебивай, дай договорить. Хартэн был хорошим парнем, возможно в недалеком будущем даже стал бы моим лучшим другом и братом по оружию. Нет, я не виню тебя, в конце концов, мы сами пришли на турнир. Напротив, это даже честь, что он погиб от того, кто следует кодексу воина, пусть даже этот глупец и не знал об этом.

— Откуда ты знаешь о кодексе? — настороженно спросил Джорелл.

— О, я его ярый фанат, кодекс — это моя жизненная доктрина. Я сразу почуял в тебе родственную душу воина и с тех пор жажду скрестить с тобой клинки. Сама судьба свела нас с тобой, парень, чтобы мы показали всем этим головастиками, как дерутся настоящие мужики! Хочу, чтобы ты знал, мы обязательно сойдемся в битве, жопой чувствую! Это все, что я хотел сказать. Поздравляю с достойной победой, а теперь, мне нужно пойти и выпить за упокой моего друга.

Великан развернулся и ушел прочь, как ни в чем не бывало.

— Ну, вот и поговорили… — произнес Джорелл, явно ошарашенный такой странной беседой.

— Странный он, — сказал Дутанор.

— Он очень опасен, Джорелл, если тебе все-таки придется скрестить с ним клинки, будь готов к суровой схватке, — предупредил Илиан, наслышанный о воителе Белиндоре.

— Наш Джорелл всех победит! — воскликнула Руксэндра, которая, судя по всему, уже где-то успела немного отметить за победу.

— Ну все, хватит, у нас ужин стынет дома, пойдемте! — Зарблэйну не терпелось скорее выпить, ведь он был живой и, кажется, нашел новую цель в своей жизни.

* * *

Фужеры гремели, стаканы звучали, вся Земля пила за победу Джорелла. Улькиус, Макрэй и Изентриэль тоже не отставали от остальных и, накрыв стол, наслаждались тем редким днем, когда счастье наполняло замок. Пусть их осталось всего лишь трое, пусть по остальному замку и вокруг него, сейчас гуляет лишь ветер, но они живы и им есть куда стремиться, а смех снова льется из их уст.

— Ай да Джорелл, ай да сукин сын! Как он размазал этого зеленого человечка! Теперь-то, эти инопланетные суки знают, кто такие люди и на что они способны!

— Ну, все, сушите весла, наш моряк разошелся, — засмеялся Улькиус.

— У моряка есть славный повод! Вы ведь видели эту последнюю атаку с яркой вспышкой? Да мои яйца скукожились, когда глаза увидели это чудо, даже жаль стало того парня, что бился против нашего чемпиона… Да шучу! Ни хрена мне не жалко этот кусок говна, туда ему и дорога! Ха-ха! — Изентриэль залпом осушил фужер и вновь наполнил его, словно поставил перед собой задачу полностью осушить кладовые.

— Признаться, я сомневался в Джорелле, но теперь, он и вправду единственный, кто может спасти нас, — с улыбкой признался Макрэй, покручивая бокал в руке, будто настоящий гурман.

— Джорелл подарил нам драгоценное время, мы должны использовать этот великий дар по максимуму, — Улькиус ни на секунду не забывал о делах, даже когда весь мир праздновал, казалось бы, маленькую, но в тоже время великую победу.

Изентриэль нашел внизу оставленный кем-то из рабочих ноутбук заполненный музыкой, которой им так не хватало. Улькиус немного пошарил в нем и нажал на play, оказалось, владелец ноутбука заядлый рок-н-рольщик. По началу, троица не очень оценила такое направление и уже хотела выключить, но потом, пересилив себя и выпив пару тройку фужеров, музыка пришлась им по душе.

— Не Ильмарион, конечно, совсем даже не Ильмарион, но, итак сойдет, — сказал Изентриэль, который, как и все в деревне, жили в строгой изоляции и были фанатами прекрасных песен француза.

Звучала песня некоего Тима Минчина — пока мы есть, она была о любви и в целом приятной, играя на фоне, пока товарищи пили и смеялись, предаваясь ностальгии. Время будто остановилось, а прошлое ненадолго вернулось, те славные времена, когда все высшие защитники пили и гуляли в тронном зале или в лесу неподалеку, устраивая бурные пляски до утра. Тяжелый стук в дверь заставил вздрогнуть отдыхающих, и те быстро переглянулись друг с другом.

— Может, кто из рабочих остался? — взволнованно спросил Изентриэль, глядя на товарищей.

— Невозможно, все они улетели по домам на пару дней, повидаться с семьями и немного отдохнуть от ежесуточных работ, — поспешил разрушить все надежды Улькиус.

Изентриэль тут же достал пистолет из кобуры, но Макрэй остановил его руку, покачав своей головой.

— Не спеши, мы не знаем, кто там.

Стук снова повторился и в этот раз был еще громче. Приятели снова переглянулись, и у подвыпившего Изентриэля не выдержали нервы.

— Какого черта мы отсиживаемся тут, как три зашуганных юнца?!

Испанец вскочил с места и уверенным шагом пошел открывать дверь. Он резко открыл ее со всей силы и замер, словно парализованный.

— Ну здравствуй, мой старый друг.

Скучали? Часть 5

Изентриэль смотрел на призрака, или на плод его пьяного разума, так, ему казалось. Его губы дрожали, пытаясь, будто что-то сказать, но мозг забыл все слова. «Сон?» — думал испанец. В этот момент позади Изентриэля показались Улькиус и Макрэй, которые, тоже замерли в шоке.

— Что с тобой? Неужели ты не скучал по старому другу?

Все внимание Ильмариона было сосредоточено на испанце, от чего он не сразу заметил подошедшую за спиной двоицу. Лицо француза не было обезображено, а напротив, молодо и прекрасно, как когда-то. Рядом с ним стоял Юлиан, на лице которого так же была счастливая улыбка.

— Это ты? Это, правда, ты? — полушепотом произнес Изентриэль, будто боясь, что сейчас разбудит себя своим криком.

— Мне, что, вдарить тебе по твоей бородатой роже, чтобы ты, наконец, уверовал? — Ильмарион ухмыльнулся, и все сомнения отпали.

Изентриэль возликовал и обнял дорогого друга, даже приподняв того в верх. Просторный зал наполнился счастливыми криками, крепкими объятиями и слезами радости.

— Черт возьми, ты живой, живой! Юлиан, и ты здесь, ах ты засранец, как же… как же я счастлив вас видеть!

Испанец схватил Ильмариона за плечи и еще раз оглядел с ног до головы, будто не веря своему счастью.

— Вы даже не представляете, как же радуется сердце, видя вас двоих, — сказал Улькиус и, сняв очки, протер глаза от слез.

— Улькиус, как же не хватало тебя и твоих мудрых советов.

Юлиан заметно изменился, стал более мужественным, сдержанным, учтивым. В нем пропала его мания величия, это было видно по глазам, добрым и печальным, наполненных мудростью. Ильмарион не растерял свое обаяние и харизму, все также старался шутить и подначивать, но Улькиус и в нем заметил этот тяжелый взгляд, неожиданно повидавший куда больше за пару недель, чем за пол тысячелетия.

— Но как вам удалось выбраться? Если вы победили проводника душ, то почему так долго отсутствовали? — наконец спросил Макрэй, чем привлек к себе внимание.

— Ты?! Ты же должен быть мертв? Предатель! — закричал Ильмарион, не зная всех подробностей.

— Успокойся, Ильмарион, все нормально, он за нас! — остановил его испанец.

— Э-э, кто это? — спросил Юлиан, глядя на незнакомого ему Макрэя, но его уже не слушали.

— Нормально? Из-за него начался весь этот ад, из-за него! — Ильмарион быстро начал выходить из себя, тыкая пальцем в Макрэя.

Тот не стал с ним спорить, прекрасно понимая, что все его любые доводы будут просто проигнорированы слепой ненавистью. Поэтому, он решил понадеяться на Изентриэля и Улькиуса, которые смогли бы вразумить француза.

— Ильмарион, Ильмарион, послушай меня, мы друзья, верно?

— Самые лучшие, — ответил тот, не сводя глаз с Макрэя.

— Тогда доверься мне… Мне и Улькиусу! Мы бы не за что не стали сотрудничать с предателем. Давай, пройдем внутрь и там все тебе объясним, — Изентриэль заставил Ильмариона посмотреть на себя, чтобы между ними образовался зрительный контакт.

Француз сжал челюсти, идея ему явно не нравилась. Для него лучшей альтернативой была смерть предателя, который навлек на них гнев ренианцев. Но Изентриэль, его брат по духу, утверждал, что все не так, а он не должен был лгать. С большими сомнениями, Ильмарион все же согласился выслушать приятеля, и кампания прошла внутрь.

Пока Изентриэль рассказывал, Ильмарион внимательно слушал, курил одну сигарету за другой, пил и анализировал. Одна завеса приоткрывалась за другой, тайна за тайной. Выяснились и истинные намерения Макрэя, о его осведомленности, касательно илкарцев, о его договоре с ренианцами, который бы спас их от кровопролития, и многое другое. Когда Изентриэль закончил свой бурный рассказ, Ильмарион и Юлиан смотрели на Макрэя, который в свою очередь глядел на них.

Француз вскочил со стула, и Юлиан последовал его примеру, вдвоем они подошли к Макрэю, который тоже не спеша поднялся. Казалось, доводы Изентриэля никак не убедили их и сейчас начнется драка, но, неожиданно Ильмарион обнял Макрэя со словами «Прости меня… нас… мы были глупцами, которые не ведали, что предают близкого человека».

Макрэй был очень ошарашен таким внезапным признанием, так как ему было достаточно и того, что Ильмарион просто примет правду. Мужичок одобряюще похлопал француза по спине, сказав, что все нормально и давно забыто. Дождавшись конца не долгих объятий, Юлиан протянул руку, высказав свое почтение и радость, познакомиться с одним из основателей ордена. Рассевшись по своим местам, Улькиус заговорил первым, пока Изентриэль разливал всем выпить.

— Так… где вы были? Почему так долго приходили с загробного мира?

— Это сейчас не так важно, лучше ответьте, что с войной? Раз наш мир еще жив, значит, мы победили, да? — с надеждой спросил Ильмарион.

Улькиус печально покачал головой, однако Изентриэль не разделял такого пессимизма и поспешил обрадовать хорошими новостями.

— Мы в десятке! — воскликнул он, но прибывшим с того света, это не о чем не говорило. — А, прошу прощения, вы же не в курсе. Джорелл бьется за нашу расу на турнире, он уже победил много сильных противников и буквально час назад вошел в десятку сильнейших! Ему осталось совсем чуть-чуть до победы!

— Старина Джорелл, жив?! Я был уверен, что его и Дутанора давно нет в живых после того, как последний отправился на его поиски.

— Но они вернулись, дружище, вернулись и дали смачного подсрачника этим лягушкам. Джорелл, это просто нечто, а малыш Дутанор стал истинным защитником, — с гордостью произнес испанец, будто довольный отец.

«Дутанор…», — Юлиан приложил пальцы к шее, вспомнив, как тот задушил его до смерти, сломав ее.

— Я так полагаю, Дутанор сейчас вместе с Джореллом? — поинтересовался Юлиан.

— Да, но не думаю, что тебе стоит его задирать, вы всегда были не в ладах, но…

— Я не собираюсь делать ничего такого. Все это дела давно минувших дней, — перебил Улькиуса паренек.

— Не думал, что этот турнир так затянется, но это не важно, главное — Джорелл побеждает.

— Затянется? Да он всего три недели идет.

— Т-три недели?! — воскликнул Юлиан с вытаращенными глазами.

— Ты чего? Это же совсем мало, — профессор удивленно поглядел на взволнованного паренька.

Приятели переглянулись, будто бы о чем-то договорились заранее, но все еще не были уверены, стоит ли соблюдать эту договоренность и врать друзьям.

— Вы ведь остались там, по ту сторону, верно? — вдруг сказал Макрэй, и те удивленно посмотрели на него, не ожидая такого. — Да… вы однозначно пробыли там какое-то время.

— О-откуда вы знаете? — неуверенно спросил Юлиан, окончательно выдав их двоих.

Ильмарион раздосадовано закрыл глаза, что сейчас ему придется рассказывать то, что не следует, но в душе он чувствовал облегчение — ему не придется врать старым друзьям.

— Я и сам там пробыл, совсем не долго, пару дней всего.

— Всего лишь?

— Так, подождите, что, значит, пробыли там? Где это, там? Если вы о той стороне, то кроме гребаных стен и настенных факелов я ни хрена не обнаружил, даже сломать их пытался, но все без толку! — негодовал испанец.

— А ты-то, откуда об этом знаешь? — чуть ли не провизжал Юлиан.

— Я сдох и вернулся обратно, вот откуда.

— Стены он сломать пытался… вот дурачок, испанцы всегда были тугодумами, — с легким смешком подшутил Ильмарион, на что получил жест в виде среднего пальца.

— Бесполезно… эти стены нельзя сломать… Лучше вообще не знать, что за ними.

В голосе Юлиана послышалась дрожь, страх. Парень сжал кулаки под столом, а душа его ушла в пятки.

— Как долго вы пробыли там?! — Макрэй немного повысил голос от перевозбуждения, он чувствовал, что парням что-то известно, нечто, что ему не удалось разглядеть на той стороне.

Товарищи снова замешкались, что-то удерживало их от рассказа о той стороне. Улькиус был тоже крайне взволнован, все его нутро говорило о том, что парней нужно разговорить, срочно. Он наклонился вперед и посмотрел на Юлиана, так как в этом вопросе, тот был слабым звеном.

— Вы отсутствовали три недели, сколько из этих дней вы пробыли по ту сторону? Юлиан, не молчи.

Ильмарион сидел в задумчивой позе, закинув ногу на ногу, и потягивал сигарету. Выпустив дыма, он с грустью ответил за Юлиана.

— Пятьдесят семь… мы пробыли там самых страшных пятьдесят семь лет в нашей жизни. Лучше бы я сдох от меча проводника, чем увидел такое.

Глава 16 Добро пожаловать в рай. Часть 1

Беги, продолжай бежать, даже когда нет сил.

Беги когда ешь, беги, когда спишь, беги, превозмогая все, спасение лишь в твоих ногах.

Они будут идти за тобой по следам, поэтому, не останавливайся.

Начертанное кровью послание на камне неизвестным (с).

— Что там за мир? Ильмарион, расскажи нам. Информация, которой ты обладаешь, самая ценная в мире. Как вы с Юлианом оказались там? — с трепетом в душе произнес Улькиус.

Ильмарион снова выпустил дым из легких с тяжелым выдохом, пока Юлиан смотрел на него.

— Хорошо, я расскажу вам, а вы внимательно слушайте и знайте, никогда не повторяйте нашу ошибку.

* * *

Проводник душ пал. Ильмарион стоял над ним, израненный, но счастливый победитель. У него снова появился стимул к жизни, Изентриэль, его старый друг был жив и нуждался в помощи. Душа проводника повисла в воздухе, ожидая, когда ее поглотят. Ильмарион подошел к огоньку и, аккуратно взяв его в руку, начал связывать со своей душой, делая себя сильнее. Он почувствовал себя невероятно сильным, словно божеством. Мощь струилась по его телу, и Ильмарион решил опробовать то, о чем давно мечтал. Он достал флейту и начал играть, прочувствовав каждую частичку илуния, что разносилась по звуковым волнам. Немного поднапрягшись, задуманное начало воплощаться прямо на его глазах. Мертвый проводник душ начал шевелить руками, затем жизнь вернулась к ногам и труп неуклюже вскочил.

Ильмарион тут же перестал играть и засмеялся, пораженный своей новой силой. Проводник душ плюхнулся обратно на пол, едва мелодия умолкла. Пока он смеялся, частицы, выпущенные им, продолжали свой путь и прошли сквозь каменную стенку. Вдруг Ильмарион ощутил, что за стенами вокруг него есть кто-то еще. Мысль о том, что это могли быть его друзья, павшие на войне, тут же посетила его. Она не казалась абсурдной, а напротив, имела под собой вполне логичное основание. Таких клеток для битвы должно быть очень много, так как одному Созидателю известно, сколько мастеров круга гибнет во вселенной, а нынешняя война была богата на смерти сильных мастеров.

«Вдруг это и вправду они? А что если им нужна помощь? Что если я могу их спасти, но уйдя отсюда прямо сейчас, они никогда не вернутся?!» — Ильмарион разрывался на части. С одной стороны, война еще не кончилась и его присутствие там, как владельца шестнадцатого круга, сильно бы помогло выжившим. А с другой, он мог спасти остальных, и тогда б они вернулись все вместе, сильные и неудержимые.

Однако оставался и шанс того, что за стеной может оказаться, что угодно, от падшего в войне легионера Эдера, до чего-то неизвестного. Но Ильмарион был уверен, что теперь сможет справиться с опасностью и, отбросив все предрассудки начал пытаться ломать стену. После пары часов тщетных попыток он прекратил эту глупую затею и уселся напротив одной из стен. Вопрос был прост, но головоломка до ужаса сложной — Как сломать стену и выбраться из этой комнаты? Пока Ильмарион ломал голову, один из огней, что горел в душе незнакомца за стеной, погас. Француз нахмурился, пытаясь лучше прочувствовать, что происходит за стеной. В тот момент, когда одно пламя потухло, второе стало гореть куда ярче и сильнее. Теперь не оставалось сомнений, один поглотил другого. Но кто и кого? Вдруг проводник душ поглощает тебя, если побеждает? Или все это бред разыгравшейся фантазии?

Пока Ильмарион раздумывал об этом, он заметил, что помимо своего голоса в голове слышит еще один, тихий шепот. Сначала он думал, что у него галлюцинации или ему мерещится, но голос становился все громче, отчетливее, и вот Ильмарион уже мог разобрать слова, что нашептывали ему.

«На одних весах корона, на других твоя судьба.

Что же выберешь, ты, странник, жизнь творца, слепца, раба?

Коль творца, то ты слепец, если слеп, то раб отныне.

Лишь рабу дано узреть, чью судьбу хотел б он выбрать».

Четверостишие стало повторяться снова и снова, как заезженная пластинка, голосов стало больше, громче, это быстро начало сводить с ума.

— Да я уже понял, понял! Заткнитесь! — закричал Ильмарион, закрыв уши, от отчаяния.

Но голоса не умолкали, они, будто целая армия начали шептать, кричать, говорить, все это одновременно. А после появились и другие звуки: рычание, скрежет, звук, похожий на тот, когда нож режет плоть. Крики и вопли стенающих людей заполнили пустое помещение. Они лишали сил, заставив Ильмариона упасть на колени.

— Я сказал, хватит! — снова повторил он и, призвав целый оркестр из инструментов, начал играть так громко, как только мог.

Его волшебная музыка разлилась по всей комнате, заглушая голоса, пока те не отступили восвояси. Звук стих и настала тишина, Ильмарион никогда в жизни не думал, что тишина может быть настолько прекрасной. Он уперся руками в пол, будто только что прошел еще одну войну, усталость навалилась лавиной.

— Какое же дерьмовое место, но я должен спасти остальных.

Едва Ильмарион задумал подняться, как ладони почувствовали дрожь, но та была не его, она шла от пола. В эту же секунду комната начал ходить ходуном, исчезая с другого конца. Ильмарион вскочил и помчался к порталу, так как не видел иного выхода, потому что за комнатой оказалась пустота. Пол под ним ходил ходуном и швырял его из стороны в сторону. Бард смог оттолкнуться и полетел к порталу, но едва добрался до него на расстояние вытянутой руки, как спасательный круг исчез прямо у него на глазах. Ильмарион пролетел вперед по инерции и рухнул на пол, тьма шла за ним по пятам. Он закричал от страха и закрылся руками. Грохот приблизился вплотную, а затем прошел сквозь него, исчезнув насовсем. Ильмарион простоял еще несколько секунд, когда осмелился оглянуться, но ничего не увидел.

Пустота окружала его целиком, в ней ничего нельзя было увидеть. Бард начал нервно трогать себя руками, чтобы понять, что еще жив, если так можно было сказать, находясь в мире душ. Он зажег сгусток красного илуния в руке, чтобы посветить, но едва смог разглядеть запястье, которое этот свет, собственно, и окружал. Но потом появился другой свет, позади барда, он был словно луч надежды, отпугивающий тьму. Ильмарион подошел ближе и быстро понял, что это портал, но куда он вел, было неизвестно. Свет надежды приятно манил к себе, от него будто веяло теплом, которого так не хватало в этой пустоте.

Выбора у Ильмариона было два — остаться в этой тьме, возможно навсегда, или рискнуть. Для барда все было очевидно, и он шагнул вперед, сделав глубокий вдох-выдох. Завеса белоснежного света расступилась, и Ильмарион открыл глаза. Место, в котором он оказался, совсем отличалось от того, что тот ожидал от такого чуть ли не святого на вид портала. У барда тут же возникло чувство, будто он оказался в каком-то логове некроманта, или мире, где жили бы одни лишь черные маги и нежить, истории о которых он любил читать в книжках. Но это была не сказка из книжки, и магии не существовало, вместо нее был илуний, которым владели монстры куда ужасней чернокнижника.

Ильмарион стоял на холме по щиколотку в траве едко-красного цвета, а перед взором были дюны, которые уходили далеко за горизонт. Это был не обычный желтый песок, а мерзкого болотного цвета, который ко всему прочему противно шипел, будто бы раскаленную железку окатили холодной водой. Другим сюрпризом для Ильмариона стало то, что было позади него, и речь шла не об очередных бесконечных дюнах, а о свежей могиле и надгробии без всяких религиозных символов, но с его именем… двумя именами.

Жерар Дюран

1674–1701

Ильмарион

1701–2015

Человек с двумя именами и столькими же жизнями стоял над своим местом упокоения со сжатыми кулаками. Это место нагнетало на него страх, а серо-черные небеса с бело-грязными облаками лишь добавляли веса. Он захотел призвать силу, но понял, что и ее у него отняли, тогда, упав на колени, Ильмарион принялся раскапывать руками еще не застывшую от времени могилу. Потратив бог знает сколько времени, весь в грязи, ногти, наконец, наскребли гроб. Жерар вытащил его наружу и вскрыл, внутри было пусто. Он начал улыбаться, пока улыбка не превратилась в смешки, а те в хохот.

Ильмарион не понимал, куда он попал и что вообще происходит, безумие было не за горами. Немного успокоившись, он обратил внимание на другие могилы, что были на этом холме и вновь ужаснулся. Четырнадцать захоронений, с именами его друзей расположились недалеко друг от друга, а каменные надгробия, казалось, смотрели на него невидимыми глазами. Будто бы виня его в том, что он не смог их спасти. Потеряв голову, Ильмарион бросился раскапывать остальные захоронения, совсем заплутавшись во времени. Раскапывая одну могилу за другой, бард находил своих друзей внутри, холодных, упокоенных на веки веков, некоторые из них были изуродованы, как при своей смерти в реальном мире.

Линтранд, могучий воин исполинских для человека габаритов, теперь был всего лишь кучкой разорванного на части некогда великого целого. Погибший при собственном самоубийственном взрыве, трудно было представить, что некогда это был человек, который смеялся, любил и отдал всю свою жизнь ордену и человечеству. Лишь один гроб оказался пустым — Юлиан. Это стало облегчением для Ильмариона, не большим, но все же каким ни каким, но облегчением. Однако все еще было не ясно, гроб пустой потому, что Юлиан вернулся в мир живых, или потому, что он тоже оказался в этом ужасном месте.

Небеса загремели, и молния сверкнула яркой вспышкой, пока бард сидел на могиле Юлиана, весь заляпанный грязью. Облака заплакали обжигающими слезами, которые жалили Ильмариона, и тому пришлось спрятать руки в карманы, а капюшон накинуть на голову. Одежда на нем осталась из илуния и спасала от ужасной участи. Жерар немного поднял взгляд, посмотрев на деревянную арку. Она была сделана так, что вход был со стороны кладбища, а не наоборот. Сверху на цепях свисала вывеска, раскачивающаяся на ветру. На ней, белой краской, что уже отслаивалась, было написано, «Добро пожаловать в рай».

Добро пожаловать в рай. Часть 2

Ильмарион плелся по шипучим пескам, потеряв счет времени. Неделю? Две недели? День в этом месте казался невероятно долгим, а ночь и того длиннее, от чего несколько дней здесь были похожи на целую неделю в другом мире. Изредка барду встречались разлагающиеся останки диковинных животных, чьи кости понемногу растворялись в этих неприветливых дюнах. Некоторые скелеты были по-настоящему огромными, и лишь можно было ужаснуться, представив все величие подобной твари в рассвете своих сил.

Силы так и не вернулись, но хотя бы не хотелось пить и есть, что не могло не радовать, потому что за все время ему не встретилось ни единого живого зверя или водоема. Вооруженный двумя самодельными копьями из тонких столбиков кладбищенской арки, Ильмарион продолжал шагать в одну сторону, никуда не сворачивая. На поясе у него висел первоклассный нож, а так же десять метательных, единственное, что оставил ему этот проклятый мир.

День снова сменился ночью, а затем они вновь поменялись местами, итак еще девять раз. Ильмарион не хотел есть, но начал чувствовать другой голод, душевный. Он сильно ослаб, рассудок помутнел, и голоса вернулись вновь, этот мерзкий, сводящий с ума шепот, который теперь не чем было заглушить. Душа барда изголодалась по силе, ей требовалась подпитка, и Ильмарион прекрасно это ощущал.

Измученный Ильмарион уже смирился со своей участью, готовый умереть в этом проклятом месте, но все равно продолжал идти, по не ведомым даже ему самому причинам. Наконец, до его ушей долетел звук и это был не шепот, который уже стал родным, а чей-то голос… нет, крик, это был крик, иначе в этом месте и не может быть. Ильмарион немного оживился, адреналин ударил в голову, взбодрив мертвеца. Жерар пригнулся и как мог в таком положении побежал на крик. Голос становился все отчетливее, его источник был за высокой песчаной горой. Взобравшись, Ильмарион понемногу начал выглядывать из-за горки песка, который шипел под ним, тем самым скрывая звуки его собственного передвижения.

Одежда не давала разъедать плоть, что было весомым аргументом для выживания здесь, и Ильмарион мог спокойно лечь, чтобы спрятаться от не нужных взглядов и разузнать ситуацию. Выглянув, бард тут же увидел небольшой лагерь между двумя горами из шипящего песка. Внизу горел костер, но не он привлек все внимание Ильмариона, что оцепенел от страха от увиденного. Распятый на двух перекрещенных брусках висел люмитанец, точнее то, что от него осталось. По незнанию Ильмарион принял его за крупного человека.

Люмитанец все еще был жив и находился в сознании, тело его выглядело так, будто от него отрезали куски. Однако за разгадками далеко ходить не пришлось, когда нечто, очень похожее на проводника душ подошло к нему с ножом и без капли сожаления срезало приличный кусок мяса с правого бедра, под вопли люмитанца. В лагере находилось еще три уродца, рядом с которыми смиренно лежали или стояли не менее уродливые твари. Какие-то из них были очень похоже на земных псов, скорее зомби-собак, другие же, очевидно, тоже были гончими, но с иных миров. Это были разные четырехглазые твари с острыми, как бритва зубами, с шипами на теле или с чешуйками, темные, страшные, глаза их были красными или сгнившими.

По ту сторонние любители пикника были одеты в черные доспехи с нефритовыми плащами и такого же цвета подкладками. Их мерзкие рожи были один в один, как у проводников душ, но что-то их явно отличало от своих грозных и молчаливых собратьев. Ильмарион чувствовал, что они куда слабее, однако, и сам он был далеко не грозой галактики на данный момент.

Уродец надел на палку кусок отрезанного бедра и под общие смешки остальных повесил мясо над огнем.

— Нет ничего лучше старого доброго люмитанца, — прохрипел другой проводник.

— Да… их мясо такое сладенькое и сочное, не то, что у этих ренианцев, тьфу! — сказал второй.

— Еще мне нравится мясо бринроков, жестковатое, но очень питательное.

— А этот люмитанец крепкий малый, видать, в своем мире был не плохим солдатом.

— Как иронично, что здесь он очень не плохая закуска!

Мясники рассмеялись, в руках у них уже были готовые части их пленника. Ильмарион смотрел на все это и боялся пошевелиться, он понимал, что нужно срочно бежать, уносить ноги, но страх полностью завладел им.

— Хорошо, что босс договорился о поставках, иначе мы бы со скуки подохли, а так хоть выходим на охоту!

— Если заскучал, то можешь идти на фронт. Там армия бунтовщиков во главе с этим куском дерьма не даст тебе заскучать.

— Ну уж нет, спасибо, я предпочитаю жрать их, а не погибать под залпами илуниевых орудий.

В этот момент один из мясников встал с места и подошел к люмитанцу.

— Нет, пожалуйста, не надо! — закричал бедняга, пока тварь отрезала ему ухо.

— Погрызу в дороге, — с улыбкой произнес тот, положив часть тела в карман.

— Ладно, пора собираться, старший умбра приказал собраться на базе через четыре дня, у нас осталось два.

— Как раз успеем. Как думаешь, о чем он хочет сообщить на этот раз?

— Не знаю, но после побега того мелкого люмитанца он просто в ярости.

— Они называют себя люди, л-ю-д-и.

— Да насрать, как они себя там называют, важно лишь то, что этот паршивец имел нас в задницу пару тысячелетий, а потом мы позволили ему уйти!

— Ты слишком утрируешь, да он наводил некоторую шумиху, но в целом просто бегал от наших легионов.

— Напомнить тебе, что стало с девятым легионом? Десять тысяч славных умбра̀ део̀рум стали закуской!

— А кто в этом виноват? Кто проморгал ублюдка, что несколько сотен лет исподтишка убивал умбразѝйцев, а затем поглощал их, становясь сильнее?

Один из умбразѝйцев надменно фыркнул, после чего подошел к люмитанцу, и добил бедолагу. Ильмарион продолжал прятаться на верхушки и слушать разговор существ. Умбразиец повалил тушу люмитанца на землю и начал отрезать от него самые лакомые куски, а когда закончил, пнул тело к гончим, и те с радость накинулись на него, растерзав даже кости за считанную минуту. Бард пригляделся, на месте трупа появилось какое-то свечение — душа. Четверо мясников окружили огонек, а затем, приложив к нему руки, поровну впитали в себя силу люмитанца.

— Ладно, выдвигаемся! — скомандовал один из них.

Ильмарион решил, что ему тоже пора валить отсюда. Немного успокоившись, он начал спускаться вниз, как вдругземля под ним затряслась.

— Тихо, вы слышите?!

Умбразийцы резко остановились, поглядывая по сторонам.

На глазах барда песок начал подниматься вверх, осыпаясь обратно вниз с чего-то огромного. Наконец, показался темно-зеленый горб чудовища. На его спине было десять отверстий, из которых, словно из гейзера выходил воздух. Вся спина монстра была покрыта ядовитыми иглами, а по десять с каждой стороны маленьких паучьих глазок вызывали дрожь по всему тело от отвращения. Бока чудовища были из прочных чешуек, как и пузо. Его массивные, мускулистые лапы прочно впивались в землю своими когтями. Тварь душераздирающе завопила, она была огромной, величиной с пятиэтажный дом и метров семьдесят в длину.

— Это страж дюн! — закричал умбразиец.

Ильмарион не стал дожидаться, пока монстр полностью вылезет из песков и к этому моменту уже бежал в метрах ста от него.

— Кто это там?! — указал на Ильмариона мясник, пока тот бежал по верху песчаной горы. Гончие, завидев добычу бросились за Ильмарионом, желая утолить голод.

— Никому не двигаться, у нас сейчас есть дела поважнее! Стражи дюн предпочитают запах свежей мертвечины и крови, и только потом все остальное.

— А при чем тут мы?!

— При том, что сейчас в наших желудках и карманах полно и того и другого.

Страж дюн принюхался, запах свежей крови тут же ударил ему по ноздрям. Ильмарион посмотрел в бок и увидел, что к нему бежит стая монструозных собак, от которых ему точно было не сбежать. Он уже приготовился дать бой, но резко страж набросился на собак, в чьих желудках была свежая плоть люмитанца. Его внезапный рывок скинул Ильмариона вниз, и тот кубарем покатился к подножью. Гончие набросились на стража дюн, но у них не было и шанса.

Умбразийцы знали, что убежать у них не получится, посреди песков уж точно, поэтому они выбросили мясо и, призвав свой взгляд, приготовились к нападению. В считанные секунды монстр сожрал всех собак под их жалобные вопли, и его взгляд тут же пал на другую добычу. Четверо умбразийцев, в чьих желудках еще не успело перевариться свежее мясо, казались для стража дюн очень сладкой добычей. Словно аппетитный мясной рулет, внутри которого не менее превосходная начинка. Тварь угрожающе прошипела, повернувшись лицом к четверке. Она смотрела на четырех обладателей десятого круга, которые, являлись рядовыми солдатами самого низкого ранга. Называли их низшие умбра, что на перевод с латинского означало низшая тень.

Двадцать черных точек оценивали свою добычу, которая тряслась от страха. Четыре владельца десятого круга, они поняли, в какой находятся ситуации, когда все эти глаза загорелись желтым светом, ручейками, что тонкой струйкой поднимались вверх.

Добро пожаловать в рай. Часть 3

Один из младших теней не выдержал и бросился в лобовую атаку на стража дюн, его приятели закричали, чтобы тот остановился, но было поздно. Монстр ловко увернулся, исчезнув из поля зрения, а затем внезапно для всех появился прямо около ничего не ожидающей троицы, что осталась наблюдать со стороны, уйдя в защиту. Их взгляды были устремлены на товарища, из-за чего заход за спину стал для них настоящей неожиданностью. Умбразиец лишь успел прокричать, «Сзади!», и зверь в мгновение разорвал троицу.

Ильмарион наблюдал за всем этим с вершины холма. Ему бы следовало бежать, но куда? Позади были лишь нескончаемые дюны, Жерар устал плестись по ним, устал бояться и убегать. Ко всему прочему у него был план и при чем, как ему казалось, не плохой. Ильмарион выжидал, когда кто-то из враждующей стороны падет и надеялся украсть душу мертвеца.

«Что за чертовщина тут происходит?! Почему животное обладает силой кругов?!» — думал про себя Жерар, пока тварь нацеливалась на последнего умбразийца.

Его размышления прервало три огонька, которые вышли из тел погибших — их души. Последний из выживших умбразийцев отвлекал тварь на себя, борясь за выживание. Ильмарион пулей спустился с холма и сломя голову помчался к душам. Победа стража дюн была лишь вопросом времени, умбразиец быстро сдавал позиции перед хищником. Бард был уже почти около трех душ, когда оглушительный рев сбил его с ног. Он резко посмотрел вперед, тварь расправилась с умбразийцем, и теперь они были один на один.

Душа последнего из младших теней покинула тело, и Ильмарион увидел, что чудовище начало поглощать ее, это повергло барда в шок. Теперь, Ильмариону раскрылся принцип выживания в этом мире, что нужно делать, чтобы жить. Он не стал дожидаться, пока страж дюн полакомиться душой и, вскочив, прыгнул вперед навстречу тройке душ. Твари это не понравилось, она завопила и кинулась спасать свою добычу, но Ильмарион уже жадно поглощал последнюю душу. Страж замахнулся своей тяжелой лапой, но бард остановил ее легким движением своей руки, отбросив в сторону. Монстр потерял равновесие, и в эту же секунду оружие Ильмариона играючи прошло сквозь шею.

Голова стража отсоединилась от тела с мерзким склизким звуком, а затем рухнула на песок. Ильмарион глубоко вдохнул, его руки все еще тряслись, но теперь он не был так беззащитен.

— Наконец-то, теперь можно устроить славное барбекю, мяса хоть жопой жуй, — с усталой улыбкой произнес бард, смотря на мертвую тушу перед ним.

Душа зверя вышла наружу, светясь желтым огоньком. Ильмарион вскочил на гигантскую тушу и с трепетом подошел к свечению. Он терялся в догадках, что же будет, если поглотить душу монстра? Не потеряет ли он свою человечность, и как это вообще может отразиться на нем? Не смотря на вопросы, Ильмарион все же осмелился и поглотил душу зверя. Он тут же почувствовал прилив сил, энергию, что бурлила сквозь него, но это было не все. Вскоре его захлестнула ярость, неутолимая жажда крови, которую испытывал монстр. Ильмарион тут же испугался, боясь, что прямо сейчас он превращается в животное, но его опасения быстро развеялись, когда чувства начали отступать, приходя в нормальное состояние.

У Жерара подкосились ноги, и он плюхнулся на спину туши.

— Черт, я уже был уверен, что остаток жизни проведу голышом, шипя на всех, как дикий зверь. Не хотелось бы рассекать по горящему песку с голой волосатой задницей, не для того мама ягодку растила.

Ильмарион слегка рассмеялся, а затем поднялся со словами: «Повоевали, пора бы и пожрать».

Он развел костер у подножья соседнего холма, чтобы его не было видно издалека. Отрезая от монстра по кусочку, Ильмарион насаживал мясо на палку, после наслаждаясь шашлыком. Ему не нужно было есть, он не был голоден в этом плане, но зато это была серьезная моральная разрядка.

— Сейчас бы еще винишка, да специй, и можно жить.

Вгрызаясь в жареное мясо, Ильмарион думал о том, что же он недавно увидел.

«Те четверо не смогли совладать с той тварью, в то время как я, поглотив души троих, с легкостью разрубил её… даже при таком раскладе, я должен был повозиться».

В этот момент Ильмарион вспомнил о своем душевном голоде, который приутих после поглощения им душ, из-за чего у него родилась теория. Дабы проверить ее, он выпустил небольшой сгусток илуния в сторону и, закрыв глаза, заглянул внутрь себя, прислушался к своей душе. Просидев так ни много ни мало, пятнадцать минут, Ильмарион понял, что его теория верна.

Его шестнадцатый круг никуда не делся, однако, илуний здесь не восполняется автоматически, как в реальном мире, а поглощается из других душ. При чем, очевидно, все поглощенные души навсегда увеличивают максимальный запас илуния, которым ты можешь обладать. С одной стороны, Ильмарион был рад, с другой, ужасно опечален. Если б только ему удалось вернуться в мир живых и при этом поглотить здесь множество душ, кто знает, насколько б сильным он стал? А с другой, чтобы выжить здесь, ему постоянно нужно кого-то убивать, и с большой осторожностью расходовать каждую каплю своей силы.

* * *

— То есть, все пятьдесят семь лет ты убивал и пожирал чужие души? — спросил Ильмариона Улькиус.

— Да, мне пришлось, чтобы выжить…

— И сколько ты съел? Ты сейчас, наверное, обладаешь большим запасом илуния? — Изентриэль смотрел на приятеля с легкой завистью, но в тоже время представлял, что ему пришлось испытать.

— Не знаю, много, очень много, но в основном это были слабые души, которые не могли увеличить мой запас намного. Было также несколько сильных, но в целом, все то время, пока я был там, мне приходилось убивать, выживать. Каждый день кто-то да вставал у меня на пути, от стаи диких зверей, до могучих одиночек.

— Ильмарион, ты еще столько можешь рассказать, пожалуйста, не останавливайся. Что это за умбра деорум? Почему звери обладают силой кругов? Что еще ты там видел? Расскажи все, без капли утайки, — глаза Улькиуса горели, знания, он жаждал их сильнее любого наркотика. Информация о новом мире, возможно, она сможет сделать человечество сильнее или хотя бы приоткрыть завесу тайны еще шире.

— Да и как вы встретились с Юлианом? Кто чью задницу спас? Признавайтесь, — улыбнулся испанец.

Макрэй лишь хмуро слушал, поймав себя на мысли, что когда кому-то приходится каждый день купаться в крови, то тяжело при этом остаться человеком. Он лишь гадал, какие еще ужасы выпали на долю ребят, если в первый же день это были тела близких людей в собственных гробах.

— Вы должны кое-что знать, кое-что очень важное, — вдруг произнес Ильмарион.

Каждый уставился на француза, не сводя глаз. Ильмарион захотел перед этим сделать затяг, но обнаружил, что сигарета полностью истлела, пока он рассказывал об ином мире. Взяв новую, Жерар начал искать зажигалку, но старый добрый Изентриэль выручил его, достав из кармана свою, и поджег ему сигарету.

— Спасибо дорогой, мне не хватало твоей галантности больше, чем вина и женщин поутру, — с ухмылкой произнес француз и сделал добротный затяг. — Так вот, что я хотел сказать, из подслушивания разговоров этих умбра, я понял, что мы с Юлианом не первые люди, которые прогуливались по иному миру. В некоторых их письменах, что мы с блондинчиком находили в лагерях, говорилось о человеке, что обитал где-то в землях под названием «Синий Альбион», мне так и не удалось найти это место. Мне кажется, этот мир просто бездонный, ибо почти за шесть десятков лет нам с Юлианом не встречалось никаких каменных гор, кроме песчаных, не говоря уже о синих. Хотя в тех или иных листках или в разговорах мы слышали о каких-то зеленых или даже океанических просторах.

— Вы не первые люди? Где-нибудь было написано его имя? — поинтересовался Макрэй.

— Нет, только прозвище «Жаждущий битвы». Так же говорилось о том, что он долгое время был настоящим бичом тех земель и прилежащих к ним. Так же его описывали, как очень жестокого и сумасбродного, иногда безумного. Ко всему прочему говорилось о его спутнике, причем умбра деоре, если не изменяет память, то супериор умбра.

— Супериор? То есть, этот человек ходил вместе с высшей тенью богов?

Ильмарион слегка кивнул Улькиусу, а затем добавил.

— Парни, кто бы это ни был, он сбежал оттуда. Сейчас, где-то в этом мире бродит человек, который наводил ужас на их земли, пока против него не вышли пять легионов во главе с кем-то, кого в том мире называют Отпечаток Созидателя.

Глава 17 Те самые парни. Часть 1

Близиться час, когда новый мир вздрогнет, столкнувшись со старым.

Неизвестное существо (с).

Джорелл с улыбкой наблюдал за теми, кто был с ним за одним столом, не проронив ни слова, пока другие говорили без умолку. Илиан, Лонут, Дутанор, Руксэндра и Зарблэйн, вместе они были похожи на небольшую счастливую семью. Они громко шутили, смеялись, рассказывали истории и произносили разные тосты. Несмотря на все невзгоды, на всю ту тьму, которая окружала их, ребята нашли время посмеяться.

Можно было сказать, что они являлись счастливчиками, ведь не каждый мог похвастаться такой чудесной компанией в этот день. Кровавый патриот напивался в гордом одиночестве, проклиная судьбу и себя в первую очередь за убийство Даррелта. У Дарбрелта было все — власть, сила, уважение и страх остальных, он мог отдавать приказы генералам, словно каким-то новобранцам, но на душе все равно было очень паршиво.

Якитантис медитировал, набираясь душевных сил и готовясь к предстоящим испытаниям судьбы.

Альдебрей лежал в постели с двумя красотками, пялясь в потолок. На столе лежало много пустых бутылок дорогого алкоголя, ночь была веселой, но не для него. Он думал об Аренлэйке и о том, что ему пришлось пережить, о том, как ненависть принца пылает ярче тысячи солнц.

Аренлэйк перебрался в штаб-квартиру хранителей, получив одни из лучших апартаментов, как один из десятки великих воинов. Несостоявшийся принц стоял напротив панорамного окна и игрался своей старенькой зажигалкой, щелкая крышкой. Ему не терпелось поскорее покончить со всем этим, ибо он высоко оценивал свои шансы на месть.

Белиндор, могучий великан впервые за время пребывания на планете-столице остался один. Он сидел в ресторане и поедал сочный стейк, окруженный шумными кампаниями и влюбленными парочками. Впервые за долгое время Белиндор не пил ничего крепче сока, старался держать разум ясным, будто начал относиться намного серьезнее к турниру. Его дядя Сэлэндр мертв, Хартэн убит, больше не с кем ему выпить по душам и поговорить.

Карлик игрался с дивеором в своих покоях, зверек мило пищал и был счастлив. Коротышка заботился о нем и ни в чем не отказывал, кормя питомца разными вкусностями. Два оставленных существа нашли друг друга и великолепно проводили время вместе.

Император Аганадриус сидел на кровати, где когда-то спала и она, любовь всей его жизни. Он держал в руках ее фото, смотря на него холодными мертвыми глазами, предаваясь воспоминаниям того времени, когда его мир был наполнен красками.

И лишь один из великой десятки не сидел на месте — Мальдрус. Этому безумцу некогда было грустить и придаваться счастливым воспоминаниям, которых у него не было. Внутри у него был лишь холод и желание отомстить, перевернуть, весь этот чертов мир с ног на голову, и выпотрошить тех, кто возомнил себя вершителями судеб. Мальдрус никогда не бросался пустыми обещаниями и тем более угрозами, и когда он при всех своих подчиненных сказал, что на любую мразь, всегда найдется мразь похуже, то не шутил.

Мощный взрыв прогремел в одной из роскошных курортных резиденций мультитриллионера империи фельсонтов. Между охраной, в том числе владельцами шестнадцатого круга и неизвестными завязался бой. Две сотни первоклассных охранников столкнулись с тем, с чем не сталкивались до этого — настоящим, фанатичным безумием. Целая курортная планета, где в основном развлекались детки богачей, подверглась быстрому и тщательно спланированному нападению.

Нападающие были без опознавательных знаков и прибыли на планету прямиком из кротовой норы, оставив свой корабль внутри, который оттуда же и отстреливался. Планетарная оборона справлялась с отрядами нападения, но большому отряду все же удалось прошмыгнуть на планету, именно они и атаковали резиденцию. Сын мультитриллионера прятался в специально оборудованном бункере с кучей охраны. С поверхности доносился грохот, который быстро приближался. Через минуту могучие двери бункера разлетелись вдребезги, словно были из картона, и внутрь ворвался спецназ, действующий быстро и жестко.

Два охранника, что владели шестнадцатым кругом, спрятали молодого фельсонта за своими спинами. Когда все были перебиты, к ним подошло девять планетарцев, полностью закрытые за своей броней и вдобавок укутанные разными лохмотьями. Охрана тянула время, специально не делая первый шаг, так как подкрепление уже было в пути.

— Уйдите с дороги, и тогда мы пощадим вас, — сказал один из нападавших.

— Кто вы такие?! Вы хоть знаете, чей это сын?! — спросил один из охранников.

— Конечно же, знаем, иначе нас бы здесь не было, — с насмешкой произнес бандит.

— Знаете, и готовы пойти против этого планетарца?!

— А что в нем особенного? — неожиданно спросил другой нападавший, и вышел из-за спины товарищей.

Такой вопрос вогнал в ступор охрану, но ответ был дан быстро.

— Вы идете против одного из богатейших планетарцев во вселенной! Даже императоры бояться ссориться с ним!

— А знаешь, с кем еще императоры скоро будут бояться ссориться? — спросил неизвестный. И пока охранник раздумывал, тот исчез и резко прижал стражника к стене.

Второй стражник отвлекся, и поплатился за это жизнью, когда клинок другого бандита срубил его голову.

— Они будут бояться меня, — произнес бандит, что прижал стражника к стенке.

Нападающий снял маску и за ней оказался Лутераль — бывший стражник судьи, что был в плену у Мальдруса.

— Ха-ха! Отлично сказано, — второй преступник тоже показал свое лицо, это был и сам Мальдрус. — Забирайте мальчишку и сваливаем отсюда, скоро здесь наверняка будет подкрепление.

Лутераль повернулся к Мальдрусу и сказал:

— Конечно, — и в этот же момент пробил рукой желудок охранника, уничтожив внутри него все органы.

— Какие-то они были слабые для шестнадцатого круга, — раздосадовано сказал один из детей мести.

— Потому что настоящие силачи не идут работать сучками на поводу, — сказал другой.

— Верно подметил, но на самом деле, благодаря моей силе эти сопляки потеряли всякий интерес к битве и просто не сопротивлялись, — неожиданно сказал Мальдрус.

— Значит, твои глаза способны еще и на такое? — спросил Лутераль.

— Да, если враг во время не включает защиту, то смесь моих прекрасных глаз просто обезоруживает его.

— Вы, ублюдки, заплатите за все! Мой отец наймет целые армии, ваши мучения будут длиться тысячи лет! — вдруг закричал сынок, который перенервничал настолько, что позволили себе такую глупость.

Девять планетарцев, что стояли с ним в одной комнате, тут же обратили свой взор на него. Парень понял, что сболтнул лишнего, но было поздно. Мальдрус волочил его трепыхающуюся тушу через весь особняк, мимо разрухи и трупов охраны.

— Отпусти меня! — кричал парень, пока его ни вытащили на улицу и ни швырнули лицом на белый пляжный песок.

Молодой фельсонт сплюнул песок, что уже успел залезть к нему в рот, поднялся и замер, увидев, как на его глазах все вокруг полыхает. Дома его чуть менее успешных в жизни соседей горели ярким пламенем, яхты потоплены, а сам пляж усеян телами тех самых богатых планетарцев и их многочисленной охраной. Счастливая беззаботная жизнь, что протекала здесь уже множество лет, была разрушена в одно мгновение одним озлобленным на весь мир планетарцем.

Животный страх наполнил сердце того, кто никогда в своей жизни не знал подобного чувства, кто всегда видел лишь одну сторону медали, кто испытывал лишь счастье и развлекался, сколько себя помнит.

— Сказка закончилась, добро пожаловать в реальность, — холодно сказал Мальдрус, смотря на до смерти напуганного парня.

— Что вам от меня нужно?! Это все из-за денег?! Назовите сумму, и мой отец заплатит ее!

— Миллионы жизней, вот наша цена, — скрипя зубами, сказал Мальдрус, подходя к парню.

Юноша вскочил и помчался к воде, но получил выстрел в ногу и рухнул обратно, визжа, как свинья.

— Ты должен кое-что понять — здесь каждому насрать на твоего отца и его власть, а еще более насрать на его месть. Будешь рыпаться — сдохнешь, будешь вести себя хорошо — останешься жив.

Мальдрус присел на корточки и приложил руку к раненой ноге, после чего она тут же исцелилась.

— Ты меня хорошо понял? — спросил маликанец, держа в одной руке пистолет, и юноша смиренно покивал головой. Мальдрус отозвал оружие и поднялся во весь рост. — Знаешь, кто я такой?

— Д-да, вы самый опасный преступник за всю историю.

— Хороший мальчик, поэтому веди себя хорошо. Не дай плохому дяди повода вышибить твои пронюханные мозги.

— Т-так, ч-что вам нужно? — снова спросил парень, пытаясь узнать планы бандитов на него.

— Мальдрус, подкрепление уже на орбите! Наши планетарцы пока сдерживают их, но зажаты с двух сторон и быстро сдают позиции! Однако наши ребята уничтожили блокиратор телепортации, как ты и приказывал! — прокричал Лутераль.

— Хорошо, прикажите им телепортироваться, мы поступим так же.

Мальдрус схватил мальчишку за плечо, и вся группа исчезла. Яркий свет ослепил глаза парня, а когда исчез, тот перестал жмуриться и смог оглянуться. Голубое небо сменилось железным потолком, а мягкий теплый песок холодной сталью.

— Где мы? — спросил юноша.

— Добро пожаловать в новый дом, — с улыбкой ответил Мальдрус. — Ты спрашивал, что нам нужно. Для таких мразей, как твой отец, война лишь средство заработка, место, где можно набить свой карман. Для меня же и мне подобным, это ад, это место, где ты теряешь своих близких, свою жизнь. Твой отец снабжал оружием и деньгами каждый военный конфликт, начихав на жизни невинных. Теперь, мы проверим, что для него важнее, деньги, или собственный сынок.

Мальдрус открыл дверь, что была рядом с ними и, взяв парня за руку, грубо швырнул внутрь темного помещения.

— Удачи тебе хорошо провести время вместе с твоими друзьями, — прокричал маликанец за дверью.

Свет включился резко и на мгновение ослепил юношу. Когда его зрение пришло в норму, то к ужасу для себя он обнаружил, что в комнате помимо него сидит еще пару десятков молодых людей знакомых ему, ведь все они дети властных личностей.

Те самые парни. Часть 2

Все новостные каналы трубили о самом дерзком преступлении за последние столетия. Похищены несколько десятков детей высокопоставленных и богатых планетарцев, прямиком из-под охраны и своих роскошных особняков. Родители великовозрастных детишек вовсю рвали и метали, используя все свои связи и деньги, чтобы найти отроков, так как никаких требований преступники не выставляли. В обед этого же дня каждый родитель похищенного ребенка получил конверт с письмом, где говорилось о том, что будет с их детьми, если те продолжат поддерживать новую, возможную мировую войну. Так же им предлагалось выйти из игры и отказаться от поддержки амбиций своих императоров.

И если большинство богачей отказались от своих планов, потому что их наследие было важнее денег, которых у них итак было предостаточно, то кое-где Мальдрус просчитался. Сыновья окнордских богатеев уже прошли обряд, и были недосягаемы. Их не интересовали развлечения, им не нужны были женщины или дорогие курорты, величие империи, вот что хотелось этим окнорда. Ко всему прочему нескольких богатеев не удалось переубедить, а лишь наоборот, хотя Мальдрус и предполагал, что найдутся те, для кого деньги окажутся важнее собственных детей, маликанцу было жаль, что он оказался прав. Смотря на этих детей, которые верили, что их богатенькие родители спасут своих чад в любой момент, Мальдрус испытывал даже некую жалость к ним.

В обед один из богачей расы фельсонтов выступил с заявлением от лица других.

— То, что произошло, конечно, ужасно. Наши дети в плену у каких-то преступников, падали, что может поднимать руку лишь на беззащитных и слабых. Но я хочу сказать вам, здесь и сейчас, что за всю мою долгую жизнь, а так же моих коллег, мы бесчисленное множество раз сталкивались с подобными личностями, которые хотели обогатиться за наш счет. И если бы каждый раз мы в страхе шли у них на поводу, то никогда не добились того, чем обладаем сейчас. Я хочу, чтобы преступники услышали, мы не поддадимся на их провокации, не отступим с намеченных курсов, даже если на кону жизни наших детей! — фельсонт стукнул кулаком, и под огромный поток посыпавшихся на него вопросов от журналистов, поспешил удалиться.

— Мальдрус, что будем делать? Шестеро из влиятельнейших планетарцев во вселенной не вышли из игры, — спросил Лутераль, который сидел с маликанцем за одним столом.

— Не всем из них плевать на своих детей, я знаю это. Просто этот джентльмен, что сейчас выступил с бравой речью, наверняка запугал своих приятелей еще большими последствиями, если те выйдут из игры. Кто-то оказался с яйцами, а кто-то сейчас лижет задницу этого мультитриллионера. Но их можно понять, ведь тех, кто отказался, завтра найдут мертвыми, — маликанец шепотом произнес последнее слово и оскалил зубы, слегка рассмеявшись.

— И что, предлагаешь пощадить этих трусов, которые продолжили идти на поводу у этого подонка?

Лутераль сжал кулаки, его челюсти сжались от злости при мысли об этом.

— Разве я предлагал такое когда-нибудь? — Мальдрус вопросительно посмотрел на Лутераля, на что тот пожал плечам, сказав, что не так давно знает маликанца ближе, чем на расстоянии своего вытянутого меча. — Я знаю об этих планетарцах. Смелости строить свой бизнес на жизнях и судьбах других у них хватило. Запугивать несчастных, используя свои деньги и связи, настоящий признак храбрости. Зато как сами столкнулись с кем-то выше их уровня, тут же поджилки затряслись? Таких нужно убивать обязательно, медленно и мучительно.

— И что дальше? Что будем делать с детьми тех, кто отказался сдаться?

Мальдрус достал небольшой ножик и, прокрутив его пальцами, воткнул в стол. Лутераль посмотрел на слабо поблёскивающее лезвие ножа, а потом на хладнокровное лицо маликанца.

— Предлагаешь убить их?

Маликанец молча встал, вытащил нож и засунул обратно в ножны.

— Прикажи накормить их и напоить, а потом пусть разомнут ноги под тщательным присмотром охраны.

Мальдрус начал уходить, как услышал вслед негодующий голос.

— А к чему тогда было это действие с ножом?!

— Просто так, я же ненормальный, — ответил тот и вышел из комнаты.

Илкарец тяжело вздохнул, протерев глаз.

* * *

— Ну что там, Илиан?

Джорелл подошел к илкарцу со спины, выйдя из своей комнаты, лениво протирая ото сна глаза.

— Вчера кто-то напал на курортную планету и, перебив кучу охранников и солдат, похитил оттуда пару десятков детишек очень влиятельных персон.

— Серьезно? Почему каждый раз, когда мы решаем загулять, в мире происходит что-то вот этакое…

— Потому что этот мир давно пора лечить… — полушепотом произнес Илиан.

Джорелл плюхнулся на диван рядом с Илианом. Он положил голову на спинку мебели и уставился в потолок.

— О Марендрайте и Кэзе до сих пор никаких вестей? — спросил он илкарца.

— Увы, все мои попытки увидеться с ними тут же пресекались. Как мы и думали, их не собираются выпускать, но и удерживать вечно не смогут, просто тянут время для подготовки своей войны.

— Думаешь, похищения богатых наследников как-то связаны с этим?

— Да, но вот только как? Не могу понять.

— Всем салют, — послышался голос Дутанора, который только вышел из медитации, так как сон ему был противопоказан Кэзом. — Чего это вы тут обсуждаете?

— Кто-то похитил детей богачей, а мы с Илианом гадаем, как это связано со всей этой подготовкой к войне.

— Дети богачей? Кому сдались эти бесполезные спиногрызы? О скольких богатых детишках я слышал на нашей планете, так все как один ничтожные болваны, которые умеют только тратить.

— Не согласен. Многие из них владеют несколькими языками и имеют первоклассное образование. Не без помощи денег родителей, конечно, но дураками я бы их не назвал.

Джорелл не согласился с приятелем, на что тот повел бровью и обратился к Илиану:

— Вот у вас какой вариант богатых детей, мой или Джорелла?

— В целом среди детей богачей есть много достойных личностей.

Джорелл уже хотел праздновать триумф, но вдруг послышалось, «Но».

— Но среди похищенных таких не было. В целом это избалованные парни и девушки, родители которых максимально огородили их от пятидесяти оттенков дерьма этого мира и окружили только яркими цветами, поселив своих чад в раю под названием «Курортная планета».

Дутанор победно щелкнул пальцами, указав на Джорелла, а тому лишь осталось с улыбкой наблюдать за этим «великим» триумфом.

— Ты куда это? — спросил он Дутанора, который начал натягивать на себя одежду.

— Может Кэз и в заточении, но мне нужно продолжать тренировки, которые он мне дал, чтобы лучше контролировать силу. У меня все еще есть доступ к тренировочному залу, и я все еще пожиратель, — Дутанор улыбнулся, будто смирившись со своей ошибкой, и теперь искал лишь способ ее решения.

— Ладно, не пропадай надолго.

Дутанор махнул рукой и вышел из апартаментов. Юноша шел по пустым коридорам, где еще недавно была куча народу, но все они были участниками и теперь мертвы.

«Подумать только… из такого огромного количества бойцов осталось лишь десять. Сколько же сильных воинов полегло здесь во имя ничего», — размышлял Дутанор, подходя к лифту, который отвез бы его на нижний уровень. Слева, справа, позади, везде была глухая тишина. Осталось лишь появиться шуршащему «перекати поле» для полноты картины, только в данном случае это был бы «перекати коридор». Стальная карета приехала, раскрыв свои объятия. Дутанор шагнул внутрь, и коробка потащила его вниз.

Тренировочный полигон был глубоко под землей, сделанный так же, как и на базе Илиана, только мог само восстанавливаться, обладал большим набором функций и был куда больше. Лифт остановился, двери открылись и за ними оказались такие же, но только закрытые и прочнее. Посередине, на стыке двух дверей было небольшое углубление для чего-то прямоугольного.

Дутанор достал из кармана полупрозрачную карту с фиолетовыми линиями и вставил в отверстие. Она тут же загорелась, и юноша начал вводить комбинацию, в конце которой положил свои руки на дверь и совершил ими действие, похожее на то, будто он разводит стальное препятствие в стороны. Едва он так сделал, двери и вправду разошлись по сторонам, открыв проход на полигон. Помещение было метров пятьдесят в высоту и около двух километров в длину. Здесь спокойно могли подраться два обладателя шестнадцатого круга, которые недавно обзавелись сей силой. Интерьер такого места был довольно простеньким, как и следовало ожидать. Стены были из ярких белых плит, которые отлично освещали это место, однако пол с потолком горели тускловатым темно-фиолетовым светом, хоть и были точно из таких же плиток.

Юноша сделал несколько шагов вперед и быстро понял, что здесь не один, хотя обычно кроме него и Кэза сюда никто не спускался. Дутанор призвал свой взгляд и улучшил зрение, а затем тоже-самое сделал и со слухом, теперь он мог видеть и слышать то, что творилось на другом конце длинного зала. Однако делать так в густонаселенной местности было очень опасно, ибо тысячи, а то и больше голосов просто могли сильно оглушить настолько чувствительный слух, но здесь это Дутанору не грозило.

Ему удалось разглядеть два силуэта, один большой, другой поменьше. Приблизив взгляд еще, парень вздрогнул, слегка дернувшись на месте. Друг напротив друга стояли Белиндор и Альдебрей.

— Уверен, что хочешь этого? — спросил люмитанец, который хоть и был меньше великана-бринрока, но все же по природе своей и сам являлся отнюдь не карликом. Альдебрей надменно улыбался, засунув руки в карманы, показывая тем самым свое наплевательское отношения к опасности, которая перед ним.

— Да, решим все здесь и сейчас, где никто не сможет нам помешать. Ты убил моего дядю, и я не собираюсь ждать, надеясь на то, что нас поставят друг против друга. Моя душа жаждет твоей крови, и будь уверен, сейчас она вдоволь упьется ей. Надменная блядь, ты запоешь совсем иначе, когда я закончу с тобой.

Голос великана дрожал от ярости, даже Дутанор чувствовал его мощь и гнев, что кипит внутри такой громадины. Его аура заставляла поджилки парня трястись, словно он ничто против него. Альдебрей же продолжал стоять так, словно перед ним младенец, хотя Дутанор был уверен, что принц чувствует тоже, что и он — эту жажду крови.

— Ой-ой-ой, какие мы грозные. Своим псиным оскалом можешь пугать обдристанных новичков, я рожи и пострашнее видал.

— Ну все, мразь! — Белиндор призвал свой взгляд и уже собирался призвать доспехи, но Альдебрей выставил обе руки вперед, говоря ему подождать. — Что это?! Столько гонора, чтобы напустить в штаны едва я сделал шаг вперед?! — разъяренно закричал великан.

— Закрой пасть, из нее воняет. Я лишь хочу сказать, что твоя анонимность, которую ты хотел здесь найти, нарушена незваным гостем.

— Что?! — Белиндор принюхался, а затем задумчиво промычал и сказал:

— Мне уже знаком этот запах, но вот только я забыл, чей он. В любом случае, незнакомец уже знает о нас, чувствую, как у него ладошки вспотели. Хех. Что ж, нельзя дать ему уйти, сначала убьем сопляка, а потом продолжим наш маленький разговор.

— А ты умеешь делать предложения, от которых трудно отказаться, — с ухмылкой произнес Альдебрей. — Чур, я первый! — крикнул он и исчез.

Дутанор тут же вернул свой взгляд и слух в норму, и бросился назад, его захлестнул животный страх.

«Черт! Нужно срочно выбирать отсюда!».

Те самые парни. Часть 3

Юноша едва успел добраться до дверей и нажать на кнопку открытия, но для мастера кругов не составляло труда вмиг пересечь весь тренировочный зал. Дутанор почувствовал атаку со спины и смог увернуться в последний момент. Альдебрей на скорости пролетел дальше и кулаком влетел в стальные двери, мощь его удара было колоссальной, и укрепленная на полторы тысячи процентов комната раскрошилась на пару сотен квадратных метров. Благо работал режим авто восстановления, и помещение начало регенерировать за счет резервуаров илуния сразу же, как только появились первые трещинки от удара принца. Другими словами, она восстанавливалась быстрее, чем разрушалась.

Дутанор приземлился в пару сотнях метров от стены зала, которое в ширину было вдвое меньше, чем в длину. Передохнуть ему не дал Белиндор, который, появился так же неожиданно, облаченный в свои доспехи и вооруженный секирой. Великан начал наносить удар, чтобы разрубить парня пополам, но тот успел отклониться, встав на мостик, а за тем из этого положения совершил пару ловких прыжков назад. Могучая секира не попала в цель, но ударная волна, которую вызвал этот удар, нанесла страшную рану стене позади Дутанора.

«Чудовище…», — Дутанор был в настоящем шоке. Белиндор оставил подобный шрам, почти не прилагая особых усилий, в то время как Дутанор вкладывал большую мощь, дабы нанести подобный урон.

Юноша был потрошителем, за время тренировок с Кэзом, он прекрасно понял свои плюсы и минусы. Дутанор был бы великолепен в массовом бою, где смог собрать уйму илуния с более слабых врагов и тем самым стать почти непобедимым, даже в небольшой массовой стычке пользы от него было бы куда больше. Но здесь, в этом узком по меркам владельцев шестнадцатых кругов зале, против двух сильнейших воинов во вселенной, шансы были равны нулю. Дутанор недолго владел шестнадцатым кругом, чтобы похвастаться собственным огромным запасом илуния, ко всему прочему он давно не поглощал новый, так как без надсмотра Кэза боялся рисковать. Но и опускать руки парень не собирался, он — защитник человечества, и даже если шансы не в его пользу, все равно будет биться до последнего.

В этот момент перед ним уже стояло два врага, Альдебрей и Белиндор были при полном боевом обмундировании, смотря своими горящими глазами на незнакомца. Видеть их с экрана телевизора было одно, а перед собой, вживую, совсем иные ощущения. Оба были огромны, а в доспехах и того больше. Великан Белиндор был вдвое выше и чуть ли не в четыре раза больше по весу хлипкого по сравнению с ним парнишки. Его огромная двуручная секира была одного роста с ним, а взгляд его красных глаз, тех же, что и Дутанора, вызывал, куда больший страх.

Альдебрей, что на экране тоже казался не таким уж и большим рядом с Сэлэндером, вдруг тоже превратился в гиганта. Идеальный образец люмитанца, выкованный тысячелетними тренировками, выращенный в самых лучших условиях и тренированный лучшими мастерами. За его плечами было множество громких побед, а самые значимые из них красовались у него в виде отметин на груди. Его «полуторный» меч являлся таковым лишь для него, для Дутанора же это был настоящий двуручник, а то и больше. Ему так и представлялось, как эти ужасные зазубрины разрывают плоть.

— А парень не так уж плох. Но что человек забыл здесь? — поинтересовался Альдебрей.

— Я знаю его, он приятель этого Джорелла, жаль, что его самого здесь нет, — оскалил зубы великан в зловещую улыбку.

— Кто бы сомневался, люди у нас тут в диковинку, всего три маленьких человечка на множество галактик вокруг.

Дутанор не терял бдительности, пока двоица непринужденно болтала. Все его чувства были напряжены, а конагината была направлена вперед, готовая отразить удар.

— Посмотри на него, маленький, слабый, жалкая пародия на нас. Он не должен стоять здесь, его предки должны были пойти на утилизацию еще давным-давно, — Альдебрей сделал шаг вперед, волоча меч за собой по полу.

Дутанор же наоборот, отступил, стараясь не терять самообладание и не поддаваться панике.

— Прости нас, парень, но ты оказался не в том месте и не в то время. Я собираюсь убить этого надменного засранца, и мне не нужны лишние свидетели.

— Пфф. Не слушай этого дурака, великан переоценивает свою мощь. Как только мы убьем тебя, я и с ним разделаюсь за пару минут.

— Этот зал не выдержит вашей схватки, как же вы собираетесь поубивать друг друга незаметно? — спросил Дутанор, надеясь вразумить парочку.

— Не беспокойся, мы обо всем позаботились, — глаза принца казались голодными, немного игривыми, смотря на юношу, как хищник на добычу, с которой нужно поиграть, загнать в угол, прежде чем убить.

Альдебрей ухмыльнулся и внезапно бросился на Дутанора. Юноша отбил удар люмитанца в сторону и решил контратаковать многочисленными выпадами, но едва нанес один, как принц схватил его оружие за древко свободной рукой и резко потянул на себя. Дутанор успел выпустить оружие из рук и отпрыгнуть в сторону, однако не успел заново призвать конагинату, а люмитанец уже шел в атаку. Из пола вырвались десятки тысяч кольев, которые накинулись на принца, и одному из них удалось проткнуть ногу. Альдебрей быстро отсек щупальцеобразную штуковину, не дав ей поглотить его илуний, и выпустил черный поток из своей руки, уничтожив всю заразу на полу. Около него что-то промелькнуло, маленький огонек, едва заметный глазу. Альдебрей сделал выводы после битвы с Сэлэндром и, чтобы не попасться более в подобные ловушки, бился с улучшенным взглядом.

Имея за плечами опыт битвы против потрошителя, принц быстро сообразил, что сейчас будет. Он окружил себя крепким многоуровневым щитом, и воздух вокруг него пронзило тысячи игл, что застыли на месте. Подобный прием Дутанор использовал на войне против ренианцев, только теперь, так называемые «семена», из которых вырастали эти шипы, были во много раз меньше и не видны невооруженным глазом. Иглы врезались в щит Альдебрея и в нем же растворялись.

— Неплохо, засранец, не знал, что ты ничтожный потрошитель! — с насмешкой крикнул парящий в воздухе принц, а после исчез. Телепортировавшийся к Дутанору, он со всей силы ударил своим мечом зазубренной стороной. Юноша поставил блок конагинатой, но та не выдержала удара и с треском разломалась пополам. Дутанор резко отпрыгнул назад, но зазубрины успели немного достать его, нанеся неприятные рваные раны на груди.

Белиндор стоял в стороне и предпочел не вмешиваться по двум причинам: во-первых, Альдебрей тратил силы на этот бой, а значит, шансы бринрока на месть увеличивались с каждым взмахом его врага, а во-вторых, нечестный бой два на один был не в его стиле и абсолютно не интересен великану.

Дутанор сконцентрировал всю свою силу в руках и ногах, а затем, восстановив оружие, сделал сокрушительный выпад на световой скорости. Внутри все перевернулось вверх-дном. Обломки комнаты разлетелись по большой площади, летая туда-сюда в хаотичном порядке. Сквозь пыль защитник человечества смотрел вперед, куда-то в сторону острия конагинаты и дрожал от паники, охватившей его. Он вложил в этот удар все свои силы, разрушил невероятно прочный зал, настолько, что целый Легион справедливости бился друг с другом в жестокой схватке, внутри такого же по прочности корабля, но не смогли разрушить его изнутри.

Альдебрей стоял непринужденно, лишь на десяток метров проехавшись назад от удара Дутанора. Конагината защитника торчала в его щите и медленно разъедалась, больше никаких повреждений на принце не было.

«Я был слишком слаб еще до начала сражения», — с горечью и печалью подумал Дутанор, глядя на такую позорную картину и заскрипел зубами, сжимая их от злости.

— Было весело, но, ты даже недостоин, быть чертой на моей груди, — холодно произнес Альдебрей и ударом ноги отправил Дутанора в полет, затем тут же догнал его и вмял лицом в пол, проехавшись так еще полсотни метров.

В конце пути, Альдебрей, который просто издевался над Дутанором, схватил его голову, словно мяч и швырнул в стену, а после влетел ему в грудь двумя ногами, буквально втоптав парня в прочную поверхность.

— Хватит этих бессмысленных действий, заканчивай, нет нужды издеваться над поигравшим, — с презрением к Альдебрею произнес великан, смотря на окровавленного Дутанора.

Юноша выпал из стены и рухнул лицом на пол. Половина его лица была сильно искорёжена, ребра сломаны, а внутренние органы повреждены. Он едва соображал и не терял сознание, внутри парень все еще боролся.

— Я всегда играюсь с ничтожествами, так они хоть как-то могут оплатить мне мое время, которое я потратил на них. Но ты прав, пора с этим кончать, мне еще нужно разобраться с тобой и успеть заказать ту рыженькую модель из журнала.

Принц люмитании встал над поверженным Дутанором и занес вверх свой меч, намереваясь со всей силы пронзить туловище мальчишки. Находясь на краю гибели, Дутанор продолжал искать выходы из своей ситуации. Наконец, в глубине души он нащупал немного желтого и зеленого илуния, поглощенного им когда-то.

— Сюда кто-то идет, — вдруг пробасил Белиндор, чем отвлек Альдебрея от казни.

— Кто? — поинтересовался принц, опустив свой меч. Он посмотрел на задумавшегося Белиндора, который молча шевелил зубами, будто бы подсчитывал врагов.

«Один? Нет, двое. Стоп, десять…? Сотня? Да какого хера происходит, уже тысяча…»

— Что там?! — поинтересовался Альдебрей, думая, что их драку заметили хранители.

— Я не знаю, в чем дело, но чутье говорит мне, будто сюда движется около сотни тысяч планетарцев.

Белиндор и Альдебрей переглянулись, впервые, им стало как-то не по себе.

Те самые парни. Часть 4

Они продолжали смотреть в сторону шахты лифта, ожидая нечто.Дутанор же аккуратно начал использовать небольшой резерв зеленого илуния, чтобы восстановить свое тело. Краем глаза Альдебрей увидел, что Белиндор сжал секиру покрепче, приняв боевую стойку.

— Они здесь, — произнес Белиндор, и весь зал озарила ослепительная вспышка.

Великан прикрылся рукой, и уже улучшил зрение, чтобы видеть в таком ослепительном свете, но враг был около него. Белиндор опустил взгляд и встретился глазами с двумя темно-синими огнями. Он вздрогнул и в этот же момент мощный удар отправил его на другой конец зала, где тот влетел в стену и разворотил ее до неузнаваемости.

Альдебрей вглядывался в свет улучшенным зрением, но даже в этом случае ничего не видел дальше двадцати метров. Удары посыпались на него неожиданно, но попадали в прочный щит принца, который все еще был на нем после боя с Дутанором. Люмитанец надменно улыбнулся, довольный своей защитой, но ликование было не долгим. Перед ним появился мощный башенный щит, который играючи разбил хваленую оболочку Альдебрея и разбил ему лицо. Принц отлетел в ту же стену, где уже удобно расположился Белиндор.

Яркий свет пропал и зал пришел в норму. Комната уже почти восстановилась, кроме того места, где был Белиндор. Великан посмотрел вперед и увидел Джорелла, рядом с которым стоял Илиан. Человек был облачен в свою броню, держав двуручный меч на плече. Темно-синий огонек легкой дымкой выходил из глаз.

В этот момент илкарец опустился на одно колено поближе к Дутанору, поинтересовавшись о его самочувствии. Поняв, что все хорошо, Илиан поднялся и встал обок с Джореллом.

— Значит, явился все-таки, — Белиндор не сводил взгляда с человека, расплываясь в улыбке.

Альдебрей поднялся на ноги, отряхивая с себя пыль. Он злобно посмотрел на илкарца и его башенный щит.

— Ты же говорил, что их сотня тысяч, — тихо произнес принц.

— Мне и самому интересно, — ответил великан, который с подозрением оглянул Джорелла еще раз.

— Разве у тебя был не ромбообразный щит? — спросил Джорелл своего приятеля.

— Я их меняю, а что?

— Да так, ничего, крутой щит.

— Благодарю, — Илиан улыбнулся.

«Как они могут говорить о таких вещах в такой момент? Они что, не понимают, с кем столкнулись?» — Дутанор все еще лежал, набираясь сил. Он смотрел на двоицу, что непринужденно стояла напротив тех, кого он даже поцарапать не смог. — «Нет, все они понимают. Просто… просто они иной уровень, они лучше меня», — юноша сжал кулаки, его душу охватила ярость и зависть. Гордыня была раздавлена, словно букашка.

— Сегодня я планировал лишь одно убийство, но так даже лучше, — Белиндор оскалил зубы и вылез из стены, встав во весь свой могучий рост.

— Мы не хотим лишней крови, но вы напали на нашего друга, можно узнать, зачем? — прокричал Джорелл.

— Твой приятель просто пришел сюда не в нужный момент и попал под раздачу. Видишь ли, мы хотели выяснить отношения с великаном и поубивать друг друга, а этот маленький человечек, что сейчас лежит позади тебя в луже собственной крови, был не нужным свидетелем, — Альдебрей показал пальцем на тяжелораненного Дутанора и слабо улыбнулся.

— И это вся причина?! Вы были готовы убить его лишь потому, что он случайно стал свидетелем вашей перепалки?! — Джорелл чувствовал, как внутри него закипает злость, а второе я кричит ему, «Ну же, выпусти меня, давай повеселимся, как в старые добрые».

— Здесь дела делаются иначе, человек! — закричал великан. — Если кто-то влезает в чужие разборки двух мужчин, когда его об этом не просят, то, как правило, нарушителя убивают!

— Он не знал, что вы здесь задумали свою маленькую драку! Это место для тренировок, а не для ваших сраных вендетт! — снова прокричал Джорелл.

«Он злится, это хорошо. Давай же, человек, покажи мне, на что способен сильнейший представитель твоей расы! Ради этого я и живу, чтобы биться с сильнейшими!».

— Сейчас это все не важно! Вы напали на нас, а такая дерзость не может остаться безнаказанной — влезть в наши дела! Вам тоже не уйти отсюда!

Белиндор придумывал чушь на ходу, на самом деле ему было плевать, что кто-то влез в его дела. Он лишь не хотел отпускать человека, когда представилась такая возможность скрестить с ним мечи.

— Альдебрей, — обратился Белиндор.

— М?

— Сегодня я планировал лишь твое убийство, но так даже лучше. Как видишь, силы не равные, два на один. Предлагаю временное перемирие против этой парочки, человека беру на себя.

— Белиндо-о- р, ты меня удивляешь. Готов объединиться с убийцей твоего дяди, лишь бы кулаками с жертвой своих вожделений помахаться?

— Заткнись, — злобно пробурчал тот.

— Ну и ну, если бы вчера мне сказали, что сегодня я буду биться вместе с тупым великаном против ошибки эксперимента и на голову отбитого фанатика справедливости — лег бы пораньше.

— Дутанор, вставай и вали отсюда через шахту, — холодно произнес Джорелл, не сводя глаз с Белиндора и Альдебрея.

— Не говори ерунды, я еще могу сражаться, — юноша попытался встать, но делал это с большим трудом.

— Ты уже отвоевался, теперь наша очередь. Выбирайся, я и Илиан не сможем во время боя отвлекаться на тебя.

— Катись к черту, мне не нужна нянька! Я такой же владелец шестнадцатого круга, как и ты!

Гордость Дутанора была сильно уязвлена, мало того, что он уже чувствовал свою немощность перед этими четырьмя, так теперь еще от него избавиться хотели, будто ненужного балласта.

— Дутанор, я понимаю твои чувства, но послушайся Джорелла, он хочет, как лучше. Если ты останешься, кого-то из нас ждет погибель, или даже всех. Хочешь поставить под удар собственную планету и ее жителей?

Илиан тоже не сводил взгляда с врагов. Хоть они с Джореллом и казались Дутанору непринужденными, на самом деле все их чувства были на пределе, и отвлекаться было непозволительной роскошью для них.

Слова илкарца, хоть и с трудом, но пробили толстый череп Дутанора. Юноша стиснул зубы от обиды, не желая признавать себя ненужным, но сдался и поплелся к шахте. У него еще оставалось немного резерва, чтобы подняться наверх.

Дождавшись, когда друг исчезнет, Джорелл сказал Илиану:

— Спасибо. Порой мне тяжело достучаться до его упрямой головы.

— Ну, все?! Мы, наконец, можем начинать?! — закричал Белиндор.

— Очень любезно было с твоей стороны подождать! — прокричал ему в ответ Джорелл.

— Мне не хотелось, чтобы ты этот недомерок хотя бы самую малость влиял на уровень твоего мастерства своим присутствием! Я хочу познать всю глубину твоей мощи, а не смотреть, как ты отвлекаешься на этого сопляка!

— Как благородно, твой отец, поэтому помер? Не смог нанести удар первым?

Белиндор с раскрытым ртом посмотрел на Альдебрея, который вытянул правый уголок рта в ухмылку.

— Откуда ты…

— Кто я, мать твою, по-твоему, такой? Я — принц одной из величайших империй, мне известно кто из каких благородных засранцев с кем спит, что ест на ужин, чем занимается, сколько раз на дню дрочит и какого цвета у его жены трусы. И уж тем более, мне известны подробности гибели твоего отца.

— Хм. Тогда у меня еще больше причин убить тебя.

— Хах. Сначала, нужно убить их, — Альдебрей показал на двоицу своим мечом. — Думаю, это будет не сложно.

Разговоры закончились. Пары смотрели друг на друга, крепко сжимая свое оружие. Никого из них не волновало, что может произойти, если кто-то вроде них схлестнётся в недрах планеты.

— Погнали! — крикнул Белиндор и прыгнул вперед.

Джорелл последовал его примеру и ринулся на встречу. Они встретились на середине пути. Белиндор рубанул по Джореллу, а тот в свою очередь нанес такой же удар по великану. Их клинки встретились и отскочили друг от друга сокрушающей ударной волной. Джорелл совершил кувырок вверх и отправил свой кулак в лицо Белиндору, однако тот быстро среагировал, и его ручища поспешила в ответную атаку. Кулаки двух разрушителей встретились, их илуний столкнулся друг с другом, да так, что казалось, будто между ними взорвалась миниатюрная сверхновая.

Ужасная ревущая взрывная волна откинула противников по разным углам. На глубине в сорок километров под землей начался настоящий хаос. Жители поверхности почувствовали, как пол дрожит у них под ногами.

Те самые парни. Часть 5

Джорелл лежал на груде камней, как и Белиндор. Ударная волна так же отбросила в стороны Илиана и Альдебрея.

— Не плохо, не плохо. Даже очень хорошо! — прокричал Белиндор с другого конца зала. Он слегка смеялся себе под нос, а затем прокряхтел и поднялся во весь рост.

— Джорелл, ты в порядке? — Илиан подбежал к нему, но его опасения были напрасны.

Защитник продолжал лежать на камнях в расслабленной позе, будто присел на мягкий диван. Он поднял голову и посмотрел своими светящимися глазами на Белиндора, что стоял на другом конце зала. Помещение понемногу начало восстанавливаться, но каждый из четверки понял, если они продолжат в том же духе, планете конец.

— Как я и думал, Белиндора этот удар даже не пощекотал. Что ж, меньшего я от него и не ожидал.

— Джорелл, если мы продолжим… — Илиан взволнованно посмотрел на приятеля, который все также не сводил взгляда с великана, улучшив свое зрение.

— Да… знаю, планете конец.

— Хранители уже должны были почувствовать нашу энергию, странно, что они до сих пор не здесь, — Илиан посмотрел в сторону шахты, будто бы после его слов хранители прямо сейчас появятся оттуда, но никого не было.

— Я тоже об этом думал…

— А этот человек не так прост, да? — Альдебрей улыбнулся, немного прищурив глаза. Ему было забавно видеть великана, которого только что отбросил ошибочный эксперимент.

Однако даже надменный принц не мог не согласиться, что недооценил силу человека.

— Я понял это, как только впервые увидел его. Странно, что до тебя подобная мысль дошла только сейчас.

Альдебрей оглядел Белиндора и заметил, что у того трясутся кулаки, да и сам он, слегка трясся.

— Что это с тобой? Только не говори мне, что испугался?

— Испугался? Щеголь, да ты совсем плох, раз подумал об этом. Я весь трясусь потому, что все мое нутро желает продолжить схватку. Там, на другом конце зала, родственная мне душа, теперь нет никаких сомнений, вся моя сущность хочет сразиться с ним на полную мощь. Да-а… это прекрасное чувство, как же давно я искал этого боя. Джоре-е-елл! — Белиндор буквально провыл имя цели на весь зал. — Я иду!

— Щеголь? Не так уж и модно я одеваюсь, — Альдебрей в шутку сделал грустную гримасу, после чего побежал вслед за Белиндором.

— Он прям-таки весь горит, кажись, доводы об уничтожении планеты его не остановят, — Джорелл улыбался под своей маской, его душа тоже трепетала от мысли о бое с Белиндором.

— Великан требует второго раунда, заставь его пожалеть об этом, — сказал Илиан и положил свою руку на плечо приятеля.

— А как же планета?

— Я поставлю щит вокруг этой комнаты.

— И сможешь при этом сражаться против Альдебрея? — Джо удивленно посмотрел на Илиана, на что тот лишь интригующе улыбнулся и добавил, что не стоит недооценивать его.

Джорелл исчез с места и появился в паре сотне метров от великана, который мчался к нему со своей секирой наперевес. Защитник тоже ускорился и на бегу выпустил поток илуния в сторону Белиндора. Тот увернулся, однако Джорелл сделал подкат, в надежде проскользнуть под великаном, срубив ему ноги. Гигант тут же прыгнул вверх, и меч не достал свою цель. Вместо этого Белиндор со всего размаху обрушился обратно вниз и сокрушительно ударил кулаком по полу. Джорелла подбросило вверх, а затем красной волной швырнуло еще дальше. От кулака Белиндора во все стороны мчались волновые потоки, которые сметали все на своем пути.

Вдруг бринрок понял, что волны начали иссякать раньше, чем долетали до стен. Оглянувшись в поисках причины, ему стало ясно, что Илиан их все впитал, сведя на нет. Илкарец стоял в паре десятке метров, его рука светилась красным илунием, пока энергия полностью не поглотилась внутрь тела.

— Ублюдок… — скрипя зубами, полушепотом сказал Белиндор.

Илиан почувствовал опасность и пригнулся. Черная волна пролетела над его головой и оставила глубокий шрам на стене позади. Сотни тысяч черных энергетических кольев вырвались под его ногами, заставив илкарка подпрыгнуть. Альдебрей уже ждал его в воздухе, чтобы поразить мечом, но яркий огненный столб внезапно поглотил его. Люмитанец закричал от боли, а затем вынырнул оттуда, приземлившись в полсотни метрах.

Его лицо слегка обгорело, а также все волосы. Люмитанец успел окружить себя щитом и быстро восстанавливался. Илиан появился около него, но илкарца и принца снесла давящая красно-синяя волна, которая буквально продавливала собой всю поверхность, вплоть до щита Илиана, что тот уже выставил вокруг зала.

Причиной волны стали Белиндор и Джорелл, которые немного подальше вновь сошлись в рукопашной. Тренировочный зал уже давно был похож на какую-то пещеру и не успевал восстанавливаться. Джорелл так быстро размахивал своим огромным двуручником, словно в руках у него был воздух. Белиндор по достоинству оценил навык Джорелла владения мечом, но и сам бринрок был не промах, орудуя секирой, словно тот, кто был рожден для этого.

Они снова скрестили клинки, начав меряться мускулами.

— Где ты научился так прекрасно сражаться? — спросил Белиндор, продолжая давить своей силой клинок Джорелла.

— У мертвецов, — ответил тот и, откинув Белиндора, сам отпрыгнул назад.

Великан поставил орудие на землю, и звучно выдохнул.

— Что это значит? — спросил он Джорелла, но то продолжал молчать. Два темно-синих взгляды продолжали глядеть на Белиндора из-под тьмы капюшона. — Ладно, придется разболтать тебя иным способом.

Белиндор вновь направился на Джорелла, но в этот раз ему помешали. Со стороны шахты лифта, вернее, то, что от нее осталось, послышался грохот. Стремительно, словно свет, между Джо и бринроком появилась высокая фигура — Марендрайт. Вся сражающаяся четверка замерла, приковав свои взгляды к великому хранителю кругов.

— И, что, позвольте узнать, здесь происходит?! — хранитель смотрел то на одного, то на другого зачинщика драки. Фельсонт сильно нахмурился, его распирало от злости. Ему надоело, что все идет наперекосяк, что планетарцы плюют на законы и безнаказанно творят все, что хотят. Огромными усилиями его отец построил империю, что хранила мир, зыбкий, шаткий, но все же мир. Да, где-то хранителям приходилось закрывать глаза, где-то промолчать, но зато больше не было много миллиардных жертв, когда полыхал каждый уголок вселенной.

Четверка, что сейчас окружала его, билась в недрах планеты, да так, что могла бы ее уничтожить. Этот факт буквально выводил фельсонта из себя, пробуждая в нем первобытность, слепой гнев.

— Марендрайт, я думал, ты в заключении, как ты…

— Помолчи, Илиан! От кого, но от тебя я такого не ожидал! Биться в недрах планеты, подвергая всех жителей смертному риску! Куда делась твоя справедливость? Разве то, что вы тут творили, это справедливо по отношению к тридцати миллиардам жителей поверхности?!

— Я огородил весь зал щитом, все было под контролем.

«Так вот почему разрушения не пошли дальше», — подумал Альдебрей, глядя на потолок.

— И это твое оправдание?

— У нас не было выбора, Марендрайт. Эти двое напали на Дутанора, когда тот пришел сюда потренироваться в контроле своей силы. Мы едва успели, иначе бы они уже прикончили его, — Джорелл воткнул меч в землю и пошел к Марендрайту.

Белиндор продолжал молчать, следя за человеком. Марендрайт посмотрел на Альдебрея, а затем на великана за спиной.

— Почему вы напали на Дутанора?

— Потому что он полез в наши дела. Я хотел убить Альдебрея без лишнего шума и свидетелей. Мы даже оба поддерживали щит, чтобы не разнести планету, но парень подошел в самый неподходящий момент.

— Это все из-за твоего дяди? Он сам пошел на этот турнир и знал, к чему это может привезти. Очень глупо нападать на Альдебрея за то, что Сэлэндр сам пришел насмерть.

— Очень глупо было убивать его, — Белиндор посмотрел на Альдебрея, на что тот сделал удивленное лицо и сказал:

— А что мне нужно было сделать? Лечь на землю и раздвинуть жопу по шире, чтобы твой дядя любезно поимел меня?

— Да, именно так и нужно было сделать, — Белиндор говорил абсолютно серьезно, на что принцу лишь оставалось развести руками и назвать великана тупорылым ослом.

— В любом случае, то, что вы сделали, непростительно. Вас всех следует казнить на месте.

— Да? А силенок-то хватит? — Альдебрей положил свой меч на плечо, хмуро посмотрев на хранителя.

Марендрайт понял, что эти четверо не пойдут добровольно под плаху. Даже Джорелл скрестил руки на груди, тем самым показывая, что чихать он хотел на желание Марендрайта, отдать их всех под суд.

— Ты очень много болтаешь, Марендрайт, а сам так и не рассказал, почему ты не за решеткой? Что-то я не помню фанфар в честь твоего освобождения, — Илиан был прав, это поняли все.

— И правда, Марендрайт, какого черта ты стоишь тут? Сдается мне, перед нами беглец, который выдает себя за того, кем уже не является, — Альдебрей что-то знал, Марендрайт видел по его глазам.

Из всех вопросов, что уже решил великий хранитель, один все же оставался — почему хранители не вмешивались в эту драку, когда хорошо чувствовали ее?

— Значит, ты все-таки подкупил этих продажных сволочей, чтобы они не лезли к вам с Белиндором? Вот почему они смеялись, когда я просил их вмешаться, сидя за решеткой.

— Всего лишь доводы, где доказательства? — не нужно было быть дураком, чтобы разглядеть лож принца, но он был прав, доказательств не было.

— В любом случае, они пожалели о своей алчности, когда я прекратил их долгое существование. Все четверо сдохли в муках, можешь не сомневаться, Марендрайт посмотрел на принца и улыбнулся.

Лицо последнего немного побледнело, да и остальные пребывали в шоке после сказанного.

«Убил четверых хранителей? Один? Это что за шутки твою мать?!»

Четверка продолжала стоять на месте, не зная, что сказать. Джорелл и сам не заметил, как сделал шаг назад, словно чувствуя серьезную опасность, исходящую от Марендрайта.

Те самые парни. Часть 6

Пятерка стояла, не шевелясь, пока комната медленно восстанавливалась у них под ногами, используя последние остатки запасов илуния.

Недавно сражающаяся между собой четверка, будто не гласно объединилась против общего врага. Джорелл, Илиан, Белиндор и Альдебрей, каждый из них крепко держался за рукоять своего оружия, и в мертвой тишине было слышно, как дрожат клинки, сжимаемые крепкой рукой, трясущейся от напряженного ожидания. Марендрайт старался выглядеть, как можно хладнокровнее, но даже он волновался в глубине души. Ибо сам признал еще в начале битвы двадцати, что некоторые из хранителей, что побеждали когда-то, не прошли бы даже в топ двадцать воинов нынешнего турнира, не говоря о десятке. И сейчас, он один, окруженный воинственной четверкой, позволил гневу затуманить свой разум и ляпнуть, что отдаст их под плаху.

Великий хранитель отнюдь не было дураком и прекрасно мог оценить свои силы и своего противника. Результат данной схватки ему был не до конца известен, в противном случае, знай тот, что одержит верх — не стал бы церемониться. Нужно было что-то придумать, перехитрить судьбу, и у фельсонта в голове созрела мысль.

— Предлагаю сделку, — промолвили его губы.

Результат этой фразы заставил фельсонта с облегчением выдохнуть, когда он увидел, как хватка неприятеля на рукоятке оружия заметно уменьшилась, а воинственность сменилась любопытством.

— Сделку? — спросил Джорелл.

— Да. Как верно вы уже подметили, никто меня не выпускал, мне и Кэзу пришлось силой пробиваться, чтобы не дать разрушить вам планету.

— Мы бы не разрушили ее, — нахмурившись, пробасил Илиан.

— Возможно, но я не мог знать этого наверняка и тем более рисковать жизнями стольких планетарцев. Сейчас на моих руках кровь четверых хранителей, когда я поднимусь наверх, мне придется убить еще, чтобы этого избежать, мне нужна ваша помощь. Если за моей спиной будете стоять вы, оставшиеся хранители не рискнут дерзнуть.

Альдебрей громко рассмеялся, заливаясь слезами.

— Даже не имея ничего, ты продолжаешь делать вид, будто владеешь всем. У тебя талант делать смешные предложения с серьезным лицом.

Принц вытер пальцем слезу, все еще немного хихикая. Наконец, угомонившись, он свел брови вместе, его глаза блеснули, наслаждаясь беспомощностью Марендрайта, раз тот обратился к участникам турнира за помощью.

— Допустим, мы тебе поможем, но что нам будет с этого? — спросил Альдебрей, надменно вытянув правой уголок рта вверх.

— Я выполню любую вашу просьбу, которая будет в переделах моей власти.

— И что же ты можешь предложить мне, принцу одной из самых величайших империй во вселенной? Стоит мне только щелкнуть пальцами, и все, что мне нужно, появиться у меня в сию же минуту.

— Принц? Я не вижу перед собой никакого принца, всего лишь сына узурпатора, что убил собственного брата и всю его семью.

В этот раз улыбался Марендрайт, оставив Альдебрея в дураках, скривившего губы.

— Скажи мне, «принц», сколько люмитанцев уже в курсе, что настоящий принц жив и сейчас ценой своей жизни пытается вернуть себе то, что его дядя украл у него?

Хранитель сделал паузу, давая Альдебрею немного позлиться и взвесить то, что он сейчас услышал.

— Как быстро генералы, что служили еще во времена прошлой эпохи, солдаты, да и простые люмитанцы восстанут против твоего отца, едва до их ушей дойдет, что сын всеми любимого императора цел и невредим? Всего лишь одно мое объявление, и твоя империя вспыхнет, как спичка, и так же быстро потухнет. А знаешь почему? — улыбка Марендрайта становилась все ехиднее, пока Альдебрей продолжал скрипеть зубами от злости. — Едва другие империи почувствуют вашу слабость, которая непременно случится из-за гражданской войны, вас разберут по кусочкам и все, что останется от Люмитании, это горстка рабов в цепях и тьма наложниц, что будет ублажать всех и вся.

— Хватит! — Альдебрей не выдержал и закричал, брызжа слюной, ему очень хотелось вырвать поганый язык хранителя, а затем им же и задушить. Но Марендрайт был прав, карты были в его пользу. — Прекрасная речь, Марендрайт, ты весь в своего отца, такой же хитрожопый интриган. Однако, я так и не услышал, что мне будет за то, если мой клинок будет защищать твою тощую задницу?

— Все очень просто, я буду молчать об Аренлэйке, а так же устрою ваш бой, чтобы ты собственноручно смог убить его и избежать дальнейшего кровопролития.

Новость о сто процентном совместном бое тут же умаслила Альдебрея, и тот даже будто бы улыбнулся от всей души.

— Мой меч твой, — произнес Альдебрей.

— Я хочу, чтобы ты максимально прозрачно расследовал смерть моего отца, и чтобы виновные понесли наказание вне зависимости своей должности, — пробасил Белиндор, на что получил положительный кивок от фельсонта.

— Ты должен собрать крупное войско и лично отправиться на Тузадрин, ни один из преступных королей не должен уйти от тебя живым, — Илиан пронзительно посмотрел на Марендрайта, тот так же кивнул, приняв сделку.

Великий хранитель обратил свой взор на Джорелла, уже зная, что тот попросит.

— Наша раса стоит на краю гибели в войне, которую мы не хотели и не заслуживали. Если ты пообещаешь, что империя хранителей не даст уничтожить людей, мой меч твой.

Марендрайт не хотел принимать это предложение, особенно зная, что ренианцы скорее всего объединились с окнордами, а те с фельсонтами. Но без одного мечника с силой Джорелла, оставшийся квартет будет смотреться не так убедительно перед остальными хранителями.

«Нужно лишь заставить остальных хранителей склониться без кровопролития, после подчинение их воли не составит труда».

Великий хранитель прекрасно понимал, что сейчас для него важнее всего удержать власть, потому что никто другой не сможет справиться с империей хранителей и скорее всего, станет подстилкой одного из императоров, чего нельзя было допустить. С тяжелым сердцем Марендрайт принял предложение Джорелла.

— Илиан, создай илуниевый свиток, скрепим сделку жизнями.

Илкарец был согласен с идеей Джорелла и тут же создал свиток. Каждый подошел поближе к Илиану, чтобы поставить свои печати.

— Между прочем, ты клялся служить мне на таком же свитке, — подметил Марендрайт.

— А еще там был пункт, что если твои приказы будут угрожать моей жизни или благополучию моей расы, контракт перестает действовать, — напомнил Джорелл, с чем Марендрайт не мог не согласиться.

Через пару минут каждый связал свою жизнь с условиями контракта. Марендрайт обязался выполнить желания четверки под угрозой смерти, в свою очередь те поклялись защищать его до тех пор, пока хранители не преклонят колени или не погибнут от их рук.

Делать все нужно было быстро, пока никто не понял, что власть хранителей пошатнулась междоусобицами. К тому же турнир требовал продолжения, нельзя было откладывать его.

— Когда мы поднимемся, нас уже будет ждать гвардия хранителей во главе с последними. Действовать нужно эффектно и жестко, разрешаю срубить пару голов гвардейцев для убедительности и демонстрации силы. Они, конечно, не так сильны как хранители, но не слабее опытного мастера пятнадцатого круга.

— Серьезно? Они обосрутся едва завидят нас вместе, — раздосадовано сказал Белиндор, так, как сила врагов его очень опечалила.

— Не зарекайся раньше времени, семь из десяти наших гвардейцев переходят на шестнадцатый круг после смерти.

— Хе-хе, а вот это уже интересно.

— А что если наше эффектное появление все же не возымеет должного эффекта? Наша схватка разнесет всю планету, — Илиан посмотрел в глаза Марендрайту, у которого и на этот счет был план.

— В этом случае я использую свои силы и телепортирую нас на отдаленные системы на краю вселенной. Сил у меня, конечно, поубавиться, но биться все равно смогу.

— Напомни-ка, сколько всего хранителей нас ожидает?

— После смерти четверых из них, наверху еще осталось шестнадцать.

— Прекрасно, просто прекрасно, будь ты проклят Марендрайт со своей сделкой, — Альдебрей развел руками, а затем приложил ладонь к лицу, сделав недовольную гримасу.

— Меньше нытья, принцесса, нас ждет отличная схватка. О такой можно только мечтать!

— Белиндор, я уже говорил тебе, как меня тошнит от твоей кампании? Твоя вечно маниакальная улыбка и нездоровое желание биться со всем, что движется, просто выбешивает меня! Хочется обхватить твою шею двумя руками и так… крепко обнять тебя, что б у тебя глазные яблоки из орбит вылезли.

— Хватит, у нас нет времени на тупую болтовню, мы итак потратили на нее уйму времени. Выдвигаемся! Пора мне напомнить моим подчиненным, что не стоит шутить со мной.

Белиндор достал сигару и с довольным лицом поджег ее щелчком илуниевой зажигалки. Выглядело все это, как небольшая красная вспышка.

Альдебрей показательно похрустел пальцами и шеей.

Джорелл молчаливо стоял рядом, слегка опустив голову и держась за эфес своего меча, воткнутого в землю.

Илиан же, недовольный все этой авантюрой, призвал свой взгляд и впитал в себя немного илуния из помещения, оставив на стенах несколько небольших дырок.

Пятеро против шестнадцати хранителей и гвардии. Никто из них не знал, чем обернется вся эта ситуация. Однако кровопролития в глубине своей души хотело, как минимум, трое из пяти собравшихся.

Те самые парни. Часть 7

В коридорах штаб-квартиры был настоящий ажиотаж. Стражники бегали туда-сюда, не зная, что им делать. Четыре мертвых хранителя были найдены ими у клетки, где должен был сидеть Маренрдрайт. Запись с камеры наблюдения показывала лишь то, как в мгновение четверо сильнейших воинов попадали замертво, а великий хранитель просто исчез вместе с Кэзом.

— Расступись! — послышался голос командира стражи вдали коридора.

Мастера с десятого вплоть до новоиспеченных владельцев пятнадцатого круга пытались разглядеть хоть что-нибудь впереди. Дальние ряды немедленно расступались, склоняя головы в знак уважения. Длинной полосой в ряд шли шестнадцать хранителей и сотня гвардейцев.

— Это же хранители!

— Смотрите, и все гвардейцы с ними!

— Слава Созидателю…

Солдаты переговаривались между собой, смотря на грозных и гордых воинов, что смело шли встречать битвой великого хранителя.

— Так как мы глубоко под землей, ни одна аппаратура не покажет, чем мы тут занимаемся. Камер тут тоже нет, потому что ни одна техника не проживет долго в месте, где постоянно проводят тренировочные бои мастера кругов, — пятерка стояла перед шахтой лифта. Марендрайт и Илиан задрали головы вверх, пытаясь там что-то унюхать.

— Скорее всего, им лишь известно, что нас тут пятеро, но вряд ли они полагают, что мы объединились, слишком уж разношерстная кампания, — продолжал рассуждать вслух великий хранитель.

— Я чувствую их энергию, нас уже ждут. Полный комплект хранителей и сотня гвардейцев. Действовать придется быстро, — сказал Илиан, повернувшись к своим товарищам.

Гвардейцы стали вперед, облаченные в золотисто-синие доспехи с гербом хранителей на груди. Темно-синие плащи свисали за спинами, а шлемы с сине-белыми гребнями выглядели очень искусно. В отличие от воинов одиночек, любой солдат, принадлежащий к какой-либо армии, был обязан до мельчайших подробностей заучить предложенный ему эскиз общепринятой брони и носить только ее. В большинстве своем гвардейцы были мастерами щита, копья и меча. Позади собратьев стояли и стрелки. Между плотным строем гвардии возвышались хранители, прибавляя уверенности каждому рядом с ними, так же в общий строй затесалась парочка наиболее опытных стражников вместе с командиром.

— Они идут, — не громко произнес хранитель-муликанец.

— Стена щитов! — прокричал позади командующий гвардейцами.

Шесть огромных бринроков стояли плечом к плечу первым рядом, занимая целиком широту просторного коридора. Спрятавшись за своими огромными шипованными щитами, великаны выглядели устрашающе грозной силой.

— Кажется, замерли несколькими этажами ниже, — произнес другой хранитель.

— Мы поставили барьер, выше по шахте они подняться не смогут, да и все другие входы для них закрыты, — с самодовольной улыбкой похвастался хранитель-фельсонт.

— Уверен? — послышался до ужаса знакомый голос прямо около уха.

Фельсонт оглянулся и лишь успел вытаращить глаза, завидев высокую фигуру великого хранителя рядом с ним.

— Телепортация! — крикнул муликанец.

Тут же весь коридор наполнился маленькими огоньками, которые в мгновение вспыхнули всепоглощающим светом. Когда глаза снова могли взглянуть на мир в привычных красках, гвардейцы и хранители поняли, что всех их телепортировали из штаб-квартиры куда-то очень далеко. Над головой была мрачная пустота космоса, а под ногами безжизненная планета.

«Марендрайт… а он и вправду нечто. За долю секунды создал вокруг всех сферу илуния, а затем телепортировался вместе с ней на эту планету, захватив и тех, кто оказался внутри нее», — с неким восхищением подумал Альдебрей, смотря на фельсонта впереди.

— Хранитель Ма̀льзер! — закричал один из его приятелей.

Гвардейцы, стражники и хранители застыли в недоумении, не понимая, что произошло. Фельсонт, рядом с которым появился Марендрайт, теперь стоял на коленях и находился во власти великого хранителя.

— Мальзер, почему ты не бьешься?! — прокричала люмитанка, что вышла вперед всех.

— Я… я не могу, сила не слушается меня, будто ее и нет вовсе! — Мальзер был послушной игрушкой в руках Марендрайта, что держал его за плечо. Фельсонт-хранитель трясся от страха и своей беспомощности, непонимание ситуации все сильнее давило на него.

— Это же… рядом с ним, — дрожащим голосом произнес один из стражников, показывая пальцем на четверку рядом с великим хранителем. — Воитель Белиндор, Илиан Справедливый, принц Альдебрей и новичок, что убил самого Хартэна в последнем бою… Те самые парни, что прошли в десятку великих, и они вместе против нас!

Слова пугливого стража поколебли веру остальных в победу, не смотря на то, что рядом с ними стояли хранители.

— Отставить! Ведете себя, как последние тряпки! Рядом с нами все великие хранители разом, нет в мире такой силы, что может противостоять им! — воодушевленно прокричал командир гвардейцев, и его бойцы тут же воспряли духом.

— Вообще-то, совсем недавно я убил четверых из них, это было очень легко, — надменно улыбнувшись, сказал Марендрайт.

— Не слушайте его, он врет! — прокричала люмитанка-хранитель.

— Агрѐльда, я всегда верил, что ты моя самая достойная преемница. Не удивлен, что теперь ты говоришь за всех хранителей. Но не нужно обманывать тех, кто погибнет из-за твоей лжи. Четверо из вас мертвы, еще один прямо сейчас стоит на коленях передо мной и фактически уже не жилец.

Вдруг Белиндор вышел вперед союзников и, показав всем свой любимый злобный оскал произнес:

— Ну, все, мальчики и девочки, я пришел сюда, чтобы покурить сигару и раскрошить пару черепов. Как видите, сигару я докурил, — пафосно произнес Белиндор и выплюнул сигару на землю.

Между двумя фракциями настала мимолетная пауза, Альдебрей закрыл лицо рукой от стыда, пока остальные стояли с открытыми ртами.

— Какой же ты идиот… — послышался за Белиндором голос принца.

— Завались! Я всю жизнь мечтал это сказать толпе крутых ребят, как в том фильме, и кому, как не всем хранителям разом выдать эту шикарную фразу?! Такой шанс выпадает раз в жизни, за такое и умереть не жалко!

Белиндор злобно выдохнул и с грохотом воткнул секиру в землю, да так, что под ногами каждого прошлась дрожь. Марендрайт потряс головой, будто отряхнувшись от слоя идиотизма, что только что навалилось на него, и сказал:

— Агрельда, мы можем решить дело миром.

— Да, если ты спокойно сядешь обратно в клетку.

— Меня подставили! Император Алутар и Аганадриус, они вдвоем готовят начало новой мировой войны! Смерти тех дипломатов специально были подстроены ими, у меня не оставалось выбора! Если б я признал, что на нашей территории убиты такие важные личности, да еще и во время закона мира, это пошатнуло наш авторитет, а значит и само существование спокойной жизни!

— Ложь! — прокричала люмитанка, не желая слушать.

— Ты всегда была умной девочкой, сложи концы с концами. Какие у меня были варианты?! Так и так я попал в их ловушку, едва зашел в ту комнату. Прямо сейчас две империи собираются с силами, чтобы поставить весь мир на колени! Мало того, у меня есть информация, что и фельсонты встали на их сторону!

Марендрайт смотрел в глаза девушки, что бегали в поисках ответа в своей голове. Агрельда профильтровывала слова великого хранителя, ища в них истину.

— Даже если это так, ты скрыл смерть таких важных персон и уже должен нести ответственность.

— Все, за что я ответственен — это сохранение мира. И всегда лишь я один стоял между войной и хаосом с незапамятных времен. Не ты, не остальные хранители, а я один! Подумай хорошенько, сможешь ли ты сдержать натиск трех великих империй без меня? Подумай и над тем, что добровольно в клетку я не пойду, зная, что мир стоит на гране ужасных событий.

После этих слов Агрельда подняла голову и посмотрела в глаза Марендрайта — они были полны твердой решимости, он не шутил, от него исходила прямая угроза. Девушка слегка прикусила нижнюю губу, подсчитывая шансы. Хранительница понимала, что сейчас в штаб-квартире остались лежать тела четырех хранителей. Как Марендрайту удалось так быстро убить их, для нее было тайной похлеще наличия расы, совершавшей полеты до латланцев. Еще большее понимание ситуации ей обрисовывал ее коллега — Мальзер, который стоял на коленях, удерживаемый лишь одной рукой, словно беспомощный мальчишка. Хотя она считала его четвертым по силе среди всех хранителей.

Мало того, четверо из великой десятки были готовы биться за Марендрайта, причем трое из них по ее мнению были фавориты. Весь этот расклад заставил девушку еще раз пересмотреть свои мысли по счет теории Марендрайта о предательстве и подготовке трех великих империй к новой войне. Прошла целая напряженная минута, когда ей ничего не оставалось, как опуститься на одно колено, смиренно признав свою не правоту и, склонить голову. Все ее союзники смотрели на это с великим недоумением, не верили, что их маленький бунт закончился вот так вот легко, но, ничего не могли поделать и поклонились вслед за ней.

«Да, вот так вот, теперь вы мои», — Марендрайт улыбнулся, как тот, кому снова принадлежит весь мир.

Глава 18 Любимчики судьбы

Близится финал, но чего?

Илиан (с).

(на этом заканчивается арка "Унесенные прошлым")

— Все? Никчемные слабаки, я надеялся на хорошую битву!

Белиндор был очень зол. Уже настроенный на бойню, его ярость осталась не выплеснутой, а жажда не утолена, теперь ему нужно было приложить усилия, чтобы успокоиться.

«Ублюдок, если б не Марендрайт, я бы уже оторвала тебе башку», — Агрельде не терпелось заткнуть великана, но она продолжала смиренно склонять голову, боясь гнева Марендрайта.

— Ну все, поиграли и хватит, пора по домам.

Марендрайт окружил всех сферой илуния и по мановению его воли телепортировал обратно на планету-столицу.

* * *

Прошло три дня.

Джорелл лежал в просторной горячей ванне с джакузи, наслаждаясь минутами покоя, пока пузырьки массировали его тело.

«Как же хорошо. Никаких убийств, интриг, никто никого не пытается разорвать на части уже несколько дней, даже не верится».

Потянувшись рукой в сторону, он схватился за холодный молочный коктейль, что стоял неподалеку, и принялся жадно высасывать его через тонкую трубочку. Понежившись в ванне еще около получаса, Джорелл решил, что пора вылезать. Он посмотрелся в зеркало, его глаза все еще были сплошного темно-синего света, говоря ему о том, что время для пробуждения еще не пришло.

Мускулистое тело было почти без единого шрама, кроме одного, что появился не в этой жизни. С левой стороны шеи, диагональю вниз, до правых ребер шла неприятная полоса, оставленная чьим-то клинком. Джорелл мог бы убрать ее благодаря илунию, именно так он и поступал с остальными шрамами, но этот был особенным для него, как напоминание, данное новому, но в тоже время уже старому другу.

В холе, где был лишь один Илиан, уютно задремавший на диване при прочтении книги, стояла гробовая тишина, изредка нарушаемая сопением илкарца. Всюду был уют и порядок, Руксэндра следила за великовозрастными детьми, периодически проводя уборку. Главное, что девушка успела понять за это время — не важно, двадцать пять лет мужчине, сорок или две с половиной тысячи, если он был неряхой, то это навсегда. Хотя и понимала, что всем сейчас не до этого, когда на кону такие ставки. А ей… ей уборка нравилась, успокаивала, когда дурные мысли заседали в голове.

Пока Руксэндра все остальное свободное время познавала азы меж галактической журналистики, а так же способы коммуникаций, Дутанор не вылезал из тренировочного зала вместе с Кэзом. Недавнее поражение показало ему разницу в силе между ним, его врагами и, что немало важно — друзьями. Юноше не хотелось быть обузой, именно поэтому он стал потрошителем, но вдруг выяснилось, что жертва оказалась напрасной и ничего не поменялось. Это ужасно бесило Дутанора, выводило из себя, поэтому, все свои мысли он забил тренировками.

Зарблэйн тоже не объявлялся, да и к Аренлэйку пока не ходил. Джорелл попросил великого хранителя приглядывать за ним, и тот, безумно довольный своим возвращением к власти, согласился на это маленькую услугу. Хранители притихли, казалось, теперь их лидер держит в ежовых рукавицах, или как-то контролирует, слишком уж покорными они выглядели, когда Джорелл навещал Марендрайта в последний раз.

Остальные участники турнира так же были ниже травы, тише воды, и даже император Алутар вместе с Аганадриусом поубивали пыл в приготовлении к новой войне, об этом докладывала разведка. В жизни Джорелла это были самые тихие и прекрасные три дня за последнее пару тысяч лет.

Лишь одно событие произошло за все это время, еще в самом начале, когда он вернулся назад в штаб-квартиру после заварушки с хранителями. Возможно, именно это и стало причиной приостановки приготовлений трех империи к войне. Событие было жестокое, кровавое и не обошлось без Мальдруса. Раньше бы Джорелл осудил такое, но теперь, даже был рад, что есть некто Мальдрус, которому плевать на честь и все остальное, когда подобные глупости стоят на пути его маленькой революции.

Событие заключалось в том, что маликанец напичкал похищенных детей своим илунием и отправил назад к родителям, что отказались приостанавливать спонсирование войны. Все прошло идеально, и едва родители лицемерно обняли детей, от которых еще недавно во всеуслышание отказались, отроки взорвались изнутри. Взрыв был настолько мощным и сильным, что мультитриллионеры, по совместительству являющимися владельцами шестнадцатых кругов, умерли на месте. В радиусе полсотни километров не осталось ничего кроме выжженной земли, Мальдрус старательно и усердно пичкал пленников двумя своими типами илуния, что б уж наверняка.

Маликанец хохотал, безумие четкими линиями отражалось у него на лице. А на вопрос Лутераля, «Не переборщили ли они с жестокостью?».

Мальдрус ответил:

— Запомни вот что, мой дорогой друг. Такие, как они, не чураются ни чем, чтобы добиться своего. Они готовы убить миллиарды, ради увеличения своей прибыли, женщин детей, молодых и старых, всех готовы похоронить под своими амбициями. Такие ублюдки уверены, что нет никого хуже них, что никто не найдет на них управу, — Мальдрус самодовольно улыбнулся, слегка опустив голову, но, подняв взгляд на Лутераля, взгляд убийцы-психопата. — Плохие парни побеждают, потому что не брезгают ничем ради победы, поэтому, у хороших должен быть кто-то еще хуже… Падаль, что знает, как мыслит вся эта мразь и с радостью готов играть по их правилам, не стесняясь использовать любые методы. Я готов убить хоть сотню их детей, тысячи младенцев, всех их родных, если это приблизит меня к победе, если это избавит мир от спонсоров хаоса и войны. Я хочу, чтобы каждый понял одну простую истину — если готов идти по головам невинных ради амбиций, не плачь, когда кто-то пройдет по головам твоей семьи.

class="book">* * * Десяти оставшимся участникам пришло сообщение на коммуникатор. «Завтра торжественное представление великой десятки на арене». Это была стандартная процедура и те, кто живет достаточно давно, прекрасно знали о ней.

— Пришло время, когда из десяти лишь один будет достоин, получить награду. Интересно, что из всех тех, кто остался, почти каждый может получить желаемое и без победы в турнире. Мой отец был прав, мастера кругов всегда будут приходить сюда не столько за наградой, сколько за возможностью сразиться с себе подобными — монстрами. СМИ уже окрестили полуфинал, как битва десяти психопатов. Возможно, это проклятье мастеров, ибо какими бы благими не были наши действия, в глубине души, на первом месте будет стоять она — война.

Великий хранитель вел свой дневник, записывая важные мысли, как и его отец когда-то.

«Марендрайт, сын мой, когда-то тебе придется сделать выбор, который перевернет все, что я когда-либо строил. Станешь ли ты светочем, что остановит кровопролитие навсегда, или же тем, кто проиграет бой с дикой натурой планетарцев. Не отчаивайся, если не получится, в конце концов, мы не боги, но не отказывайся от помощи, если найдется в мире тот, кто скажет тебе, что устал от крови. Однажды, такой планетарец появится, я чувствую это, моя интуиция еще никогда не подводила меня».

Марендрайт вспоминал слова отца, что никогда не забывал. Он стоял перед дверями, за которым был слышан гул.

— Папа, я не подведу тебя, твой сын стал настоящим мужчиной. Ты оставил мне свое великое наследие, и будь я проклят, если мир снова погрузится во мрак.

Деревянные двери слегка скрипнули, открываясь перед великим планетарцем. Голоса несчетной толпы ворвались сквозь них, ожидая зрелища. Марендрайт величественно шел по узкой мостовой дорожке над песком арены. Огромные экраны показывали великого хранителя на весь стадион, каждый следил за ним, затаив дыхание.

— Друзья мои, собратья! Настал тот день, которым так славится турнир, день, который все мы ждали с нетерпением! Битва десяти!

Толпа закричала от восторга, огромные плакаты развернулись по всей территории арены — это были фанаты, которые принесли с собой флаги с именами и изображением своих кумиров.

В это время за дверьми стояло все десять участников. Джорелл, Илиан, Аганадриус, Аренлэйк, Белиндор, Мальдрус, Безымянный коротышка, Якитантис, Дарбрелт, Альдебрей, все они собрались в одном месте, слыша, как толпа зовет их, как она ждет их, оглушая стадион. Мальдрус стоял рядом с Джореллом, слабо улыбаясь.

— Забавно, те, кого судьба ненавидит больше всего, а жизнь постоянно ставила на колени, в итоге стоять здесь, сильнейшие в своем тысячелетии.

На его слова ответом послужило молчание, ведь каждый, кто услышал Мальдруса, не мог не согласиться с ним. Все они прошли ад, чтобы собраться здесь. Жизнь швыряла их об стену, кидала на дно, ставила на колени, кромсала их души и вырывала сердца, но они не сдались, не сломились, они — десять психопатов, пришли сюда, чтобы доказать, силен не тот, кто никогда не падал, а тот, кто поднявшись тысячу раз, смог сохранить остатки разума и надежду на лучший мир.

— Больше они не нуждаются в представлении, любые слова будут излишни, поэтому, встречайте, Белиндор!

— Так, вперед, выходим по одному, — сказал стражник у ворот и открыл двель для великана.

Толпа встретила его с ликованием, чествуя гиганта. Дождь из разноцветных лепестков цветка победителя медленно падал на песок. Ведь не важно, кто останется, важно, что те, кто дошел, уже могут считать себя победителями.

— Мальдрус!

Убийцу, одного из самых страшных преступников во вселенной, толпа встречала так, будто на песок вышел герой.

— Илиан!

— Дарбрелт!

— Аренлэйк!

Все они были встречены героями, и лишь коротышка, бедный и маленький, был освистан. Сама мысль о том, что такой, как он, прошел в десятку, била по гордыне слабых мира сего, заставляя чувствовать себя ущербнее уродца, что стоял перед ними.

— Император Аганадриус!

— Якитантис!

— Альдебрей!

Имена срывались с уст Марендрайта одно за другим, выпуская их обладателей на арену. Фанаты размахивала флагами, срывая глотку от крика. Могучий великан, гордо стоящий среди высокой травы на рассвете солнца. Именно таким фанаты представили флаг Белиндора. Одинокий мечник посреди опавших листьев сакуры, что прикрывали тысячи тел, рассказывали о Якитантисе. Мальдрус, изображенный в мрачных тонах, сидел на горе мертвецов, в одной его руке были винтовка, по другой руке стекала кровь. За его спиной была надпись, «Можно поработить расу, но не дух надежды».

Илиан, спасший столько жизней, что было не счесть, был изображен неким святым. Вокруг которого, расположилось множество безмерно благодарных ему планетарцев. Дарбрелт — «Кровавый патриот», был нарисован, как воин, стоящий в одиночку против целой армии, а за ним, остальные ренианцы продолжали заниматься обычными делами и наслаждаться жизнью.

Аганадриус был изображен, как некто, кто пронзает смерть на поле брани, а души погибших преклоняют перед ним колено. Флаг Аренлэйка представлял его, как планетарца, что одиноко сидел во тьме, и даже само его лицо было поглощено ею. Принц Альдебрей был изображен во всем своем великолепии, с полуголым торсом и мечом в руке, однако, в глаз тут же бросалось не двадцать, а двадцать девять отметин на груди, намекая на его победу в турнире.

Даже у коротышки нашлась маленькая горстка, которым все же ненадолго удалось развернуть плакат, пока его не выдернули у них из рук. Маленький планетарец был изображен сидящим на краю высотки, отбрасывая на соседнее здание огромную тень.

Наконец, настала очередь Джорелла выйти в свет. Едва его имя сорвалось с губ, публика возликовала, еще недавно не верящая в него.

— Джо-релл! Джо-релл! Джо-релл! — кричали они, задрав кулаки вверх.

Лепестки сыпались на него, мягкие, нежные и красивые. Фанатский сектор поспешил раскрыть огромный плакат. Джорелл был на Луне, опустившись на одно колено и крепко держась руками за эфес своего могучего меча, что стоял перед ним. Позади него была прекрасная Земля, а вокруг лежало полотно из мертвых ренианцев и их разрушенных кораблей. Никто не пройдет, пока у Земли есть ее верный и могучий защитник.

Девять других участников смотрели на последнего претендента на победу, пока тот шел к ним.

— Итак, я объявляю полуфинал, открытым! — прокричал Марендрайт, и небеса загремели огромным множеством фейерверков в честь этого события.

Книга четвертая Декада сумасшедших

Судьба собрала их вместе, но зачем?

Глава 1 Жеребьевка. Часть 1

— Добрый день, дорогие зрители. Сейчас на арене все ждут тот самый момент, когда экран покажет нам, кто с кем будет сражаться?

В двух уютных креслах сидели спортивные аналитики, которые вели передачу для тех, кто не смог попасть или у кого не хватило денег на турнир.

— Сейчас посетители стадиона, да и мы все наслаждаемся великолепным фейерверком, который вы видите за нашими спинами на большом экране, — делдаркец положил ногу на ногу, ведущий был одет, как с иголочки. Второй его напарник был бринрок.

— Итак, их осталось всего десять, «Десять психопатов или, декада сумасшедших», так окрестили полуфинальный этап.

— Но почему сумасшедших, разве они ненормальные? — делдаркец вопросительно посмотрел на коллегу, тот улыбнулся, показав свои белые клык, и ответил:

— Что ж, позволь объяснить. Мальдрус, в его безумии и сомневаться не нужно, кровожадный монстр живущий местью. Аганадриус, кто в здравом уме захочет превратить свой народ в бездушные машины? А Белиндор? Ему лишь бы повоевать, он готов убить тебя когда угодно и где угодно. Даже Илиан со своей вечной справедливостью, разве это нормально, когда кто-то живет лишь одним чувством и готов пожертвовать всеми ради него? Якитантис, Альдебрей, этот ненормальный Аренлэйк и все остальные, каждый из них вызывает дрожь по телу своей убийственной аурой. Если хотите побольше узнать о десятке, то вся интересующая вас информация ждет вас на нашем сайте.

— Кажется, фейерверк подошел к концу, давайте же вернемся на арену и узнаем пары противников.

* * *

Люди замерли у экранов телевизоров, не сводя глаз с происходящего там. Все это казалось для них диким, необузданным и неизвестным. Разношерстные инопланетяне выглядели угрожающе, сильнее, а люмитанцы… их люди боялись больше всего. Они могли бы стать союзниками, но главы государств объяснили, что люди-великаны — это враг номер один.

Руксэндра транслировала передачу, показывая землянам их защитника, грозного, вызывающего гордость за человечество. Глядя на него сердце билось быстрее, а ладони потели. Как человек может быть столь силен? Неужели он и вправду за них?

Генерал Одриус, старый чернокожий вояка некогда объединенных сил НАТО. Все это было так давно, но воспоминания о последних днях альянса все еще были свежи в его памяти. Он вместе с лучшими командирами, а так же остальными главами государств находились в глубокой норе. За многослойными стальными дверями, стенами, верхушка человечества чувствовала себя в безопасности, но генерал понимал, что ничто не спасет их от тех монстров, что прилетали сюда недавно. Внутри бункера была все необходимое, и сейчас все пристально следили за турниром.

— Генерал Одриус, мы проверили все источники, нигде нет информации о защитнике Джорелле, — отрапортовал ему капитан.

— Возможно, он был жителем ордена, поэтому в наших базах нет данных о нем, — выдвинул предположение стоящий рядом майор.

— Нет, Руксэндра общалась с одним из жителей, что сейчас рядом с Джореллом, тот случайно проболтался, что защитник с нашего мира.

— Но мы проверили каждого с именем Джорелл. Все они либо мертвы, либо потеряны без вести после последней атаки ренианцев. Еще пару десятков сейчас находятся в местах временного содержания граждан и трясутся от страха вместе с остальными.

— Может это не его имя? Может на самом деле его зовут не Джорелл, а как-то иначе?

— Главное, что инопланетяне его любят, даже флаг вывесили. Раз любят его, значит, симпатизируют людям, возможно, это наш шанс! — глаза капитана блеснули надеждой.

— Уверен? А может дальше любви к нашему защитнику дело не пойдет. Да и мотивы этого Джорелла так и не известны. Мы не знаем о нем ничего, правда ли он бьется за нас? А что если он преследует на турнире свои цели, что если победа нужна ему не для человечества?

Генерал Одриус молчаливо пялился в экран, пока его подчиненные спорили, а голова пыталась понять, что же за человек перед ним, да и человек ли он вообще?

«Вот если бы только он показал миру свое лицо, лишь один взгляд и этого будет достаточно».

* * *

Джорелл не мог оторвать глаз от постера, что показала его фанатская трибуна. Самое главное, он не мог поверить, что у него есть фанаты. Они кричали его имя, их руки поднимались вверх в его честь. Все это вызывало невероятные чувства, заставляя чувствовать себя чуть ли не божеством.

— Смотри-ка, коротышка, твоих фанатов избили и отняли флаг, пф, такие же жалкие, как и их кумир, — Альдебрей слегка рассмеялся, вогнав карлика в краску.

— Ничего, скоро твои воздыхатели тоже по достоинству оценят твои визги, когда я доберусь до тебя.

— Доброжелательный Аренлэйк, как всегда в своем репертуаре. А твои родители знают, что ты здесь? Ах да, их же убили, прости, я забыл, — Альдебрей пожал плечами, почувствовав, как мысленно его разорвали на куски.

— Встань в очередь малыш-капюшон, Альдебрея убью я! — Белиндор сурово посмотрел на Аренлэйка, парни явно не ладили между собой.

Люмитанец плюнул на песок, а затем вмял его ногой поглубже со словами:

— Это ты, так что заткнись и не вставай между мной и моей добычей.

— Аренлэйк, не забывай, что у тебя есть другие проблемы, пострашнее твоей мести.

— А, могучий Илиан спешит на помощь. Не смог заткнуть свою варежку? Я убил половину твоих планетарцев и тебя убью. В знак нашей далекой дружбы, даю тебе последний шанс отказаться от попыток убить меня.

— Тронешь его хоть пальцем, я зарублю тебя, как свинью. Строишь из себя обиженную на весь мир истеричку, хотя на самом деле всего лишь ненормальный психопат. Ты опасен для всех и каждого, думаешь, станешь хорошим правителем, когда убьешь своих врагов? Да твой народ будет проклинать этот день.

Альдебрей присвистнул, а Белиндор не смог сдержать смех. Джорелл угрожал Аренлэйку, стоя недалеко от Илиана. Сказав, что народ Аренлэйка будет проклинать день его коронации, Джореллу удалось задеть люмитанца за живое.

— Маленький человечек вдруг почувствовал себя большим. У тебя должен быть лишь один важный бой — бой со мной. Убью тебя, и моя империя спокойно сможет захватить твой жалкий народ, сделав рабами.

Кровавый патриот вернулся в строй. Он достаточно оплакивал смерть брата и свою собственную, вернее, того доброго парня с надеждами на прекрасное будущее. Теперь Дабрелт следовал последней воле Даррелта, не сворачивать со своего пути, когда пройдено уже так много.

— Вы все такие смешные. Грызетесь между собой, ненавидите друг друга, мне это нравится. Я хочу увидеть, зачем судьба собрала такое отребье в одном месте, каково наше предназначение?

— Мальдрус, что ты несешь? Какая судьба? Мы собрались здесь, чтобы сдохнуть и размазать друг друга по арене, нет никакой судьбы, — сказал Белиндор.

— О, ты ошибаешься, — Мальдрус говорил с неким возбуждением, его голос слегка дрожал. Никто не мог понять, где кончается Мальдрус и начинается безумец, ведь иногда он был нормальным, а иногда от него так и веяло сумасшествием.

— Попрошу всех внимание! — голос Марендрайта пронесся по арене. — Сейчас, зрители, а так же участники турнира должны посмотреть на экран, скоро там появится пять случайно скоординированных пар. Именно эти планетарцы и будут биться между собой.

«Случайно? Не шути со мной Марендрайт, ты дал мне обещание на свитке, попытаешься что-нибудь выкинуть и сдохнешь», — Альдебрей нахмурился, его сто процентный бой с Аренлэйком резко пошатнулся.

На экране появилось десять имен, которые исчезли, а затем очень быстро начали хаотично бегать по пустым слотам пяти пар. Скорость становилась все меньше и меньше, накаляя интригу. Дарбрелт против Джорелла, увидели зрители, но имена снова сдвинулись, оборвав эту пару. Спустя пару секунд весь мир смотрел на экран с открытыми ртами. Перед ними была следующая картина.

Белиндор — Мальдрус.

Аренлэйк — Альдебрей.

Дарбрелт — Илиан.

Якитантис — коротышка.

Аганадриус — Джорелл.

«Не может быть? Я против бессмертного императора? Черт!», — Джорелл краем глаза взглянул на Аганадриуса, и обнаружил, что тот уже уставился на него. Убить бессмертного, возможно ли это? Именно этим вопросом задавался Джо, как вдруг почувствовал, что по спине пробежали мурашки.

Жеребьевка. Часть 2

— Проклятье! Это я должен был биться против Джорелла! Теперь мне не достать его, император Аганадриус отправит этого человечишку в ад, — Дарбрелт бушевал в тренировочном зале императорского флагмана. Он сел на боковые ступеньки около стены, которые ввели к небольшому водоемчику, текущему вдоль всего зала и шириной в сантиметров сорок. Сложив ладони в лодочку, ренианец зачерпнул прохладной воды, набранной с родной планеты, и несколько раз умыл лицо, отпив в процессе пару глотков.

— Илиан Испепелитель, он тоже прямая угроза нашей империи… что ж, возможно, это даже к лучшему, что мы бьемся друг против друга.

* * *

— Это не правильно, с Дарбрелтом должен был биться ты, а не я.

Илиан и Джорелл шли в покои, обсуждая результаты жеребьевки.

— Кто знает, после всех этих разговоров Мальдруса о судьбе, хочется сказать, а что если это твой второй шанс? Ренианцы уничтожили твой народ, что если теперь судьба дает тебе возможность поквитаться с ними, убив Дарбрелта?

— Хм… — Илиан задумчиво почесал подбородок, его взгляд витал где-то между реальностью и мыслями, заставляя тело двигаться на автопилоте.

— Помнишь флаг, который фанаты Дарбрелта вывесили над своей головой? — Джорелл посмотрел на задумчивого Илиана, который снова вернулся в свет, едва его ушей коснулся новый вопрос.

— Да, там он представлен неким защитником.

— Вот именно, для ренианцев и не только, он олицетворение благополучия империи Рениан. На том флаге, ренианцы за его спиной наслаждались спокойной жизнью, пока Дарбрелт укрывал их от огромной армии. Не то, чтобы среди ренианцев больше не было достойных воинов, но этот плакат лишний раз доказывает значимость Дарбрелта для своей империи. Не будет его и спокойной жизни ренианцев конец.

— Ты прав, это отличная возможность воздать ренианцам за справедливость. Но что ты будешь делать с Аганадриусом? Джорелл, я волнуюсь за тебя, даже мне не известно, как убить бессмертного.

— Я не знаю… правда не знаю… — Джорелл опустил голову, тяжело вздохнув. Зная множество техник и тайн, ему по-прежнему не было известно, как можно победить Аганадриуса. Конечно, Джорелл обожал сражение, но про себя на мгновение позавидовал Якитантису, который будет биться с коротышкой.

Джорелл и Илиан хмуро зашли в помещение, от них так и веяло аурой печали.

— Джо, это правда?! Ты будешь биться против бессмертного императора?! — Дутанор вскочил из-за стола, за которым сидел вместе с Кэзом.

— Да, у меня нет выбора…

— Но это же безумие! Кэз, скажи ему! Как можно биться против того, кого нельзя убить?! Почему таких вообще допускают на турнир?!

— У него и вправду нет выбора, Дутанор, раз жеребьевка указала на Аганадриуса, придется биться с ним, — Кэз тяжело вздохнул, его усталые глаза посмотрели на Джорелла.

Делдаркец сильно вымотался, пока сидел в клетке. За то время его обуяла сильная жажда илуния, а также постоянные крики заключенных не давали ему медитировать, что сильно подорвало психическое состояние.

— Давно не виделись, Кэз, ну как ты? — Джорелл был рад видеть потрошителя, он протянул ему руку и делдаркец тепло пожал ее, ему тоже было приятно встретить дружеское лицо.

— Бывало и лучше, но даже самая дерьмовая ситуация меркнет рядом с твоей, — пошутил делдаркец, и поймал на себе осуждающий взгляд Дутанора.

— Ни у кого случайно не завалялся в кармане секрет бессмертия окнордов? Мне бы сейчас очень пригодилось, — Джорелл тоже решил проявить чувство юмора, заставив Илиана улыбнуться.

— Если ты пойдешь по пути Аганадриуса, то ни одна кружка пива, ни одна женщина в мире больше не доставит тебе удовольствия.

— Тогда предпочитаю умереть молодым, несите пива!

— Как вы можете шутить в такой ситуации?! Если Джорелл проиграет, ренианцы тут же сметут человечество в пыль! — Дутанор все еще был на взводе после недавнего проигрыша.

Он настолько был ослеплен гордыней, что не понимал, насколько стал сильным, сумев столь долго продержаться против двоицы, входящих в состав сильнейших воинов во вселенной.

— А что нам еще остается? Предлагаешь всем сесть на пол и хором заплакать?

— Нет, но…

— Относись ко всему проще, иначе точно долго не проживешь. Иногда нужно просто плыть по течению, чем тратить силы на попытки противиться ему. И когда перед тобой возникнет спасательный камень или ветка, ты будешь полон сил, чтобы использовать этот шанс для победы.

— Это ты прочел в своей дурацкой книжке, что лежит у тебя на столе? — Дутанор положил руки на пояс, скривив губы, словно мамочка отчитывающая ребенка.

— Да…

Дутанор с небольшим шлепком прикрыл лицо ладонью и сказал:

— Мы все умрем.

— Кстати, где Зарблэйн? — поинтересовался Кэз, и все в комнате тут же стали серьезными.

— И вправду, где он? — Дутанор посмотрел на приятелей, в частности на Джорелла.

— Кажется, я знаю… — дрожь кулаков Джорелла, сжимаемых от злости, дала друзьям понять, что знание это отнюдь не доброе.

* * *

Альдебрей заваривал чай, когда сигнал межгалактической станции связи заставил его отвлечься. На другом конце экрана появился отец, он был рад видеть своего сына — единственного наследника.

— Отец, — произнес Альдебрей и поклонился.

— Сын мой, у меня для тебя хорошие новости!

Принц удивленно взвел брови, поинтересовавшись, о чем речь.

— Я лечу на планету-столицу, чтобы посмотреть, как ты прикончишь этого напыщенного сукиного сына! В прошлый раз ему как-то удалось избежать смерти, но в этот раз смерть точно придет за ним! Ты поставишь жирную точку рода Люмитан, и больше никто не посмеет притязать на наш трон!

Такая новость и вправду ошеломила Альдебрея, это не входило в его хитрые планы, однако и отговаривать отца он не стал, иначе тот бы сразу что-нибудь заподозрил. Принцу лишь оставалось сказать, как он безумно рад приезду отца и ждет его с нетерпением. Альдебрей снова поклонился, и отец исчез с экрана. Принц вернулся к распитию чая, усевшись в просторное кожаное кресло и, закинув ногу на ногу. Он элегантно схватился за кружку, оттопырив мизинчик, отпил небольшой глоток, облизнул губы, а затем, закрыв глаза с тяжелым вздохом произнес:

— Еще немного, Альдебрей, настоящий актер до последнего заставляет поверить зрителя в реалистичность происходящего…

* * *

Зарблэйн стоял перед дверью, стук в которую означал бы, что пути назад нет. Он все еще колебался, надумывая себе десять причин не идти туда и еще столько же, чтобы идти. Командующий пограничным флотом, Адмирал Зарблэйн, когда-то давно он наводил ужас на таких, как Дарбрелт, но со смертью императорской семьи умер и он. Будто что-то важное отмерло внутри люмитанца, когда он увидел голову своего императора и всю его семью на пиках, изувеченных болью.

С тех пор он скитался по миру, теряя самого себя в бесконечных пьянках и жалости к самому себе. Его мастерство обмякло, боевой дух пал, будучи разбитым и выжитым похуже лимона, Зарблэйн потерял то, что необходимо любому воину — цель в жизни. Его лицо изменилось до неузнаваемости, его благородная стать, что исходила от могучего защитника родины, испарилась. Никто из тех, кто знал его раньше, даже и помыслить не могли, что сейчас на той арене сам Адмирал Зарблэйн, никто, кроме одного люмитанца.

Нынешний Зарблэйн был жалким подобием великого командующего и едва справлялся со слабаками, но Аренлэйк на короткое время смог пробудить его, вернуть давно забытое чувство. Лишь обладатель фамилии Люмитан — фамилии отца основателя, может заставить Зарблэйна подчиняться или передавать такую колоссальную мощь. И сейчас, возможно, один из них прямо за этой дверью, единственный выживший ребенок, которого Зарблэйн не смог защитить.

Адмирал громко постучал в дверь, но даже в этом стуке чувствовалась его неуверенность. За входом послышались чьи-то шаги, Зарблэйн замер, его дыхание перехватило, казалось, сердце выскочит из сердца в любую секунду. Двери отворились. Перед ним стоял Аренлэйк, яркий свет коридора проникал в темную комнату за спиной принца, освещая и его самого.

— Проходи, я ждал тебя, адмирал.

Жеребьевка. Часть 3

Зарблэйн прошел внутрь за Аренлэйком, дверь закрылась, и глазам потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к темноте. Принц подошел к окну и раскрыл светонепроницаемые шторы, впустив внутрь уличное освещение.

— Я слушаю тебя, — холодно произнес Аренлэйк, повернувшись к адмиралу.

— Мне нужны ответы, — Зарблэйн волновался, не потому, что ему было страшно, а потому, что перед ним, возможно, стоит новая цель его жизни.

— А с чего ты взял, что я дам тебе их?

— Если бы ты не хотел мне что-то говорить, не помогал выжить в бою с Якитантисом. Лишь люмитанец из рода Люмитан может приказывать мне или взывать к моей внутренней силе. Скажи, ты и вправду младший сын императора Тиберия?

Зарблэйн сделал шаг вперед и замер, пока Аренлэйк молчаливо стоял у окна, держа интригу.

— Младший сын императора… — задумчивым полушепотом произнес тот. — Давно это было, с тех пор прошло слишком много времени.

Аренлэйк не спеша поднес руки к капюшону и снял его, тьма, окружавшая лицо, исчезла. Зарблэйн не мог поверить своим глазам. Зеленоглазый мужчина с небольшой горбинкой на носу и черными волосами был почти точной копией отца.

— М-мой господин, — автоматически вырвалось у адмирала, и тот преклонил свое колено, безумно обрадовавшийся тому, что род Люмитан не погиб.

— Встань, Зарблэйн, ни к чему кланяться, я всего лишь одиночка, скитающийся по мирам.

— Нет, вы истинный наследник Люмитании, плоть и кровь отца основателя, только скажите, и я усажу вас на трон, — Зарблэйн ощутил нечто, то приятное чувство, которое давно забыл — огонь в душе.

Ему снова есть ради чего жить, ради кого сражаться, душа затрепетала, разгораясь все сильнее и сильнее. Сотни лет скитаний подошли к концу, чувство вины требовало немедленных действий, чтобы загладить свою вину, когда адмирал не смог спасти императора.

— Зарблэйн, я и вправду жажду вернуть предназначенное мне, а так же жестоко наказать виновных. Ты был верным поданным моего отца, я помню все твои громкие победы, прости, что тогда чуть не убил меня, но твоя жизнь отделяла меня от победы.

— Я не виню вас, моя жизнь ничто по сравнению с вашей мечтой.

— Именно это мне и нравилось в подданных отца, они всегда были готовы расстаться с жизнь ради него.

— Так значит, вы пришли на турнир, чтобы заручиться поддержкой империи хранителей в случае своей победы?

Аренлэйк молча кивнул, он почему-то был уверен в своей победе, не смотря на силу других участников.

— Господин Аренлэйк, но где вы пропадали столько лет, прошу вас, расскажите мне все.

Кое-что все еще пугало Зарблэйна в своем господине — его непроглядная тьма в душе. От Аренлэйка исходила мрачная аура, которая нагнетала сильной волной. Такими владели лишь те мастера кругов, чья жизнь была поистине ужасной, и у которых почти не осталось доброты в душе.

— Я не буду говорить с тобой об этом, по крайней мере, не сегодня. Сейчас важно другое, — глаза Аренлэйка блеснули в темноте, он приказал Зарблэйну преклонить колени, и тот подчинился.

Принц подошел к адмиралу, его тяжелые руки опустились ему на плечи и крепко сжали их.

— Сейчас, я хочу, чтобы в тебе пробудился настоящий ты.

Зарблэйн почувствовал тепло и силу, что наполняла его через руки Аренлэйка. Расколотая вековыми страданиями душа склеивалась назад, словно залечивая свои раны. Вот она, истинная сила потомков основателя — заставить своего подчиненного воспрять духом, когда от души осталась лишь блеклая тень.

Адмирал поднялся во весь рост, когда Аренлэйк закончил. Былая мощь наполняла его внутри, заставляя понять, что теперь все будет иначе, теперь, у него много работы, дабы отомстить за господина.

— Хорошо, вот мой первый тебе приказ. Убей Джорелла.

Зарблэйн вздрогнул, внутри у него все сжалось.

«Убить Джорелла? Зачем? Почему?»

— Ты с ним, кажется, сдружился, воспользуйся моментом и нанеси ему смертельный удар, когда тот не будет ожидать. Он один из десятки, так ты облегчишь мне работу.

Недолго думая, адмирал принял отчаянное решение, надеясь на его успех. Он пал ниц, призвав свой меч и, смиренно протянул его Аренлэйку.

— Что ты делаешь?

— Прошу вас, убейте меня, потому что я предатель, я не смогу выполнить ваш приказ и убить друга. Джорелл был добр ко мне, несколько раз рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою. Я не могу так поступить со столь благородным человеком. Господин, любой приказ мне нипочем, кроме этого, мне очень жаль, поэтому, возьмите мой меч и прикончите, как предателя.

— Ты только что говорил о том, как сильно жаждешь посадить меня на трон, а теперь готов отказаться от своих слов ради какого-то человека?!

— Я не отказываюсь от своих слов, но убить друга в спину самый бесчестный поступок, который только может быть. Скажите, нужен ли вам рядом люмитанец, для которого честь пустой звук?

— Думаешь, я не вижу, что ты пытаешься сделать? Хочешь словами спасти друга от гибели?

— Нет, хочу спасти остатки своей чести, даже ценой своей жизни, — Зарблэйн покорно склонил голову, ожидая ответа.

— Можешь не продолжать, в любом случае, ты меня убедил. С Джореллом я и сам справлюсь, сейчас мне важнее, чтобы рядом со мной был люмитанец с твоим опытом и навыками, и для которого честь не пустой звук, как ты и сказал. Я лишь умею убивать, а не руководить, мне не хватает опыта и знаний для подобного. Впредь я жду от тебя советов, не бойся сказать, что я где-то не прав. Да, я жесток, так уж вышло, но я не тиран, как самопровозглашенный император Мерѝдэз.

Зарблэйн вздохнул с большим облегчением, его маленькая авантюра сработала, пусть даже ее и раскусили.

* * *

Якитантис сидел на совещании Сынов Созидателя, в последнее время он стал частым гостем среди этих фанатиков. Знакомство с Теральдром ввело его в эти круги, и теперь лишь этот религиозный орден может помочь ему свершить месть, даже если сам он умрет на турнире.

— Аренлэйк выжил после нашей первой атаки! Мы не должны спускать ему это с рук, прикажите, и мы немедленно пошлем к нему отряд куда сильнее и больше! Пусть они накажут богохульника! — четырнадцать приближенных последователей сидели на трибунах, в круглом помещении отделанным мрамором и множеством небольших колонн идущих вдоль всей стены. Огромное древо, держащее планеты в своих ветвях, было изображено на потолке.

Великий последователь восседал на специально сделанным для него балконе, который возвышался чуть выше трибуны.

— Сейчас мы не можем рисковать, прошлая вылазка едва не привела нас к войне с хранителями. Ели удалось убедить их, что та группа действовала самовольно, и мы не знали об их планах. Куда более важно, это помочь Якитантису и свершить последнюю волю нашего любимого брата Теральдра. Уже отданы соответствующие указания и сейчас завершаются последние этапы приготовления. Удар должен быть стремительным и внезапным, за полчаса нам будет необходимо уничтожить самый влиятельным дом Самуртатии, а после исчезнуть в космосе, — Великий последователь говорил уверенно, иногда постукивая кулаком, придавая своей речи пылкости.

— Господин Якитантис, надеюсь, вы доберетесь до этого Аренлэйка на турнире и сможете преподать ему важный урок, — обратился к тому один из приближенных.

— Несомненно, если это произойдет, он познает мой гнев за убитого им Теральдра.

* * *

Алутар и Аганадриус обсуждали сорванные планы. Император ренианцев буквально рвал и метал, крича о провале. Их сделка с триллионерами сорвалась, все они мертвы, а те, кто остались, сдали назад боясь за собственные жизни и своих детей. Ко всему прочему появились данные, что сбежавший с турнира бывший генерал окнордской армии — Лютер, прямым текстом выказывает свою поддержку людям против союза ренианцев и окнордов.

Однако Алутар не мог не радоваться тому факту, что Джореллу придется биться против Аганадриуса, а это значит, что защитнику человечества конец. Больше никто не встанет у них на пути, люди станут рабами, а их драгоценная вода перейдет в пользование империи Рениан. Осталось лишь подождать, когда закончится турнир и все силачи канут в лету.

Завтрашний день был богат на событие, а именно интервью. Каждый из десяти участников обязан прийти в студию и дать небольшое интервью репортерам, чтобы зрители получше узнали великих воинов.

Глава 2 Интервью со смертью. Часть 1

Легко шутить о смерти, когда молод и полон сил.

Совсем иное дело, когда смерть сидит напротив тебя.

Мальдрус

В центральной телестудии планеты-столицы в это утро был настоящий переполох. Толпа журналистов и других работников шушукалась около какой-то двери, споря, кто пойдет внутрь. Каждый отказывался и пытался протолкнуть своего коллегу вместо себя, пока в дело не вмешался директор студии.

— Что за безобразие здесь творится?! Интервью должно было начаться уже пять минут назад, нас ждут зрители!

— Сэр, мы боимся туда зайти. Вы ведь знаете, кто там сидит?!

Директор насторожился, посмотрев на до смерти напуганных подчиненных.

— Вы же не хотите сказать…

— Мальдрус, там сидит Мальдрус!

— Что?! Мальдрус?! Немыслимо! Нет, я конечно знал, что он тоже будет здесь, но теперь, когда Мальдрус и вправду за этой дверью, аж в пот бросает, — директор нервно поправил галстук, протерев платком вспотевший лоб.

— Я же вам вчера сто раз звонил, чтобы предупредить о смещении в планах. Господин Альдебрей очень сильно занят этим утром, поэтому вместо него пришел Мальдрус.

— Э-э, у моей двоюродной сестры вчера было день рождение, я не слышал!

— Но у вас же нет двоюродной сестры?!

— Заткнись! Не тебе говорить, кто из родственников у меня есть, а кого нет.

— Сэр, мы все боимся, что если ему не понравятся наши вопросы, то он просто прикончит кого-нибудь из нас! Это же настоящий псих! С ним даже на одной планете находится страшновато, не говоря уже об одном помещении!

— Так, спокойно, нам в любом случае некуда деваться. Кто-то обязан пойти туда и взять интервью в прямом эфире. Не станет же Мальдрус рисковать, нарушая закон мира из-за одного нелепого вопроса!

— А вдруг станет?! — испуганно крикнул журналист-делдаркец.

Директор нахмурился и приказал одному из подчиненных пройти внутрь, на что тот категорически отказался и даже предпочел увольнение, чем зайти в клетку со зверем.

— Я пойду! — послышался храбрый, милый голосок в толпе.

Это была миловидная окнордка, которая опоздала на работу из-за поломки своего аэрокара.

— Дельхина, ты уверена? Может, все же передумаешь? Это же Мальдрус!

— И что?! Так мы никогда не сдвинемся с мертвой точки. Думаю, он не обидит меня, — с этими словами девушка прошмыгнула внутрь, закрыв за собой дверь.

В просторном темно-зеленом кресле сидел Мальдрус, раскинув руки в разные стороны и немного задремав. Звук закрывающейся двери заставил муликанца раскрыть глаза. Завидев милую окнордку, вошедшую в помещение, он оживился.

— Ну, наконец-то, кто бы мог подумать, что у такой хрупкой девушки в итоге окажутся самые большие яйца. Было очень неприятно слушать, как стайка за дверью поливала меня грязью, выбирая самого ничтожного, чтобы запустить ко мне.

— Эм, спасибо за комплимент о моих яйцах, конечно, — окнордка улыбнулась на выдохе и с небольшим волнением уселась напротив маликанца.

Мальдрус и вправду заставлял сердце колотиться быстрее, была вокруг него зловещая аура. Девушка тут же заметила его пронзительный взгляд, словно хищник смотрит на жертву. Окнордка приготовила заранее заготовленный список вопросов и, усевшись в кресле настолько удобно, насколько это было возможно, находясь рядом с маниакальным психопатом.

Камера загорелась, прямая трансляция началась.

— Доброе утро дамы и господа, извините за задержку, у нас возникли небольшие технические неполадки. Сейчас у нас в гостях один из десяти оставшихся участников, самый опасный и разыскиваемый преступник, Мальдрус.

Камера крупным планом показала маликанца, тот вытянул губы в нездоровую улыбку и сделал в экран жест пальцем в виде выстрела.

— Пиф-паф, вы убиты, — произнес он.

— Итак, господин Мальдрус, позволите начать?

— Конечно милочка, я в твоем распоряжении.

— Дельхина, милочка, пожалуйста, будь аккуратнее, — тихо произнес оператор звукозаписи за тонированным бронированным стеклом.

— Многие знают вас, как кровожадного убийцу, который не щадит никого и за чьими плечами миллионы, если не больше погибших судеб. Но есть и те, кто утверждает, что за всем этим стоит нечто большее, якобы вы боретесь за свободу своего народа и мечтаете освободить их от многовекового рабства. Скажите, так ли это?

Мальдрус сложил руки в замок, ехидно улыбнувшись.

— Интересный вопрос, грех не ответить. Да, за моей спиной действительно огромная гора трупов, такова моя жизнь, не я выбирал себе судьбу. Хочу лишь заметить, что процентов девяносто это тела муликанцев, этих мразей, что недостойны жить.

— Но ведь среди них есть невинные муликанцы, как женщины, так и дети, верно?

— Невинные? Не смешите меня! Это одна большая кучка насильников! — резко закричал Мальдрус, и у окнордки едва душа не ушла в пятки. Все в студии тут же всполошились, но девушка остановила их, крикнув, что все хорошо.

— Прошу прощения, это было недостойно с моей стороны, просто терпеть не могу, когда кто-то называет муликанцев невинными.

— Хорошо, учту в следующий раз, — Дельхина глубоко вздохнула, но продолжила сидеть на месте, выполняя свою работу.

— Я видел, как наглый мальчишка пинал по голове молодую маликанку лишь за то, что та не могла больше нести его на своей шее, держа при этом по несколько тяжеленых пакетов в руках. Видел, как женщина со всего размаху ударила кулаком ребенка, из-за того, что тот назвал ее госпожа, а не ваше превосходительство, — зубы Мальдруса заскрипели от злости, кулаки крепко сжали кожаную обивку кресла с характерным звуком. — И я убил их всех, и того мелкого выродка и ту бешеную стерву. Перед тем, как пустить пулю в лоб той сучке, я сказал: «Превосходная пуля для вашего превосходительства», и бам! Ее мозги растеклись по стенке, к слову, ничего превосходного я там так и не увидел, все как у остальных.

Дельхина сидела с приоткрытым ртом, это было самое страшное интервью в ее жизни. Превозмогая страх, она продолжила задавать вопросы.

— Значит, вы пришли на турнир, чтобы заставить хранителей освободить свой народ из рабства?

— Естественно, это все, что мне нужно.

— А не боитесь, что после окончания турнира, хранители тут же заберут вас под стражу, и как только это произойдет, муликанцы снова поработят ваш народ?

— О, не переживайте, на этот случай у меня есть запасной план.

— Охотно верю… Теперь к следующим вопросам. Вашим противником оказался не кто-нибудь, а сам воитель Белиндор. Какое впечатление у вас сложилось о нем за все то время, что вы о нем знаете? И каковы, по вашему мнению, ваши шансы на победу?

— Белиндор славный малый, настоящий воин. Даже звал его недавно в свою банду, но он отказал, не сошлись во вкусах, видите ли. У него тяжелая судьба, мне одного раза хватило, чтобы понять — парень явно хлебнул дерьма за свою жизнь. В этом мы с ним похожи, родственные души, скажем так, хе-хе. Определенно биться с ним будет тяжело, противник достойный и сил ему не занимать, но я-то безумнее, это и сыграет ключевую роль в моей победе.

— Значит, верите в свою победу над Белиндором? А что это за тяжелая судьба, можно поинтересоваться?

— Откуда мне знать? Спросите его об этом, но вот только не обещаю, что он вас после этого не убьет. В любом случае, дождитесь нашей битвы, она уже скоро.

— Большое спасибо за интервью, господин Мальдрус, было очень… познавательно поговорить с вами с глазу на глаз.

Маликанец улыбнулся и погрозил девушке пальцем.

— Не врите, мисс, вы едва не описались в штаны от страха, уж такое-то не скрыть от моего нюха.

— Не без этого, — пошутила окнордка. — И на последок, есть ли у вас, что сказать зрителям?

— Само собой. Если вашу возлюбленную или дочь все еще не изнасиловали, то, скорее всего, я убил того муликанца, которому это предназначалось. Не стоит благодарности.

— Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышала… Кхм-кхм. На этом мы прощаемся с Мальдрусом и ждем нашего следующего гостя, оставайтесь с нами на связи!

Интервью со смертью. Часть 2

Илиан.

Для илкарца в зал принесли желтое кресло, в целом, под каждого участника было свое место под цвет их глаз. В отличие от предшественника, Илиан стал настоящим облегчением для работников студии, особенно для Дельхины.

— Господин Илиан, многим нашим зрителям интересно, почему вы стали на путь защитника слабых?

— Я просто устал от всей этой грязи, что окружает наш мир, устал от огромной несправедливости, вот и все.

Дельхина не поверила ему, но спорить не стала, все же, каким бы святошей Илиан ни казался, за его плечами тоже было не меньше трупов, чем у Мальдруса.

— Значит, вот так просто? Это очень похвально. Есть один любопытный вопрос, который не дает мне покоя. Анонимный источник сообщил нам, что вся ваша крепость уничтожена, а вокруг нее разбросаны гниющие тела ваших братьев по ордену, это правда?

— Интересно, что же это за источник, — Илиан скрестил руки, но не прекратил улыбаться, уверенный, что информатором является Гринтред.

— Да, это правда, я убил своих бывших братьев по ордену, потому что они стали жестокими, справедливость для них была лишь прикрытием. Они заслуживали смерти, можете не сомневаться.

— Это… это сенсационная новость! Мы до последнего не были уверены в правдивости информации, но раз вы подтверждаете ее, — глаза девушки загорелись, ей не терпелось выпытать у Илиана больше информации.

— Хотите сделать великолепный репортаж? Делайте его без меня, я не собираюсь более отвечать на этот вопрос. Орден пал из-за предательства, его больше нет, это все, что вам нужно знать.

Журналистка почувствовала на себе тяжелый взгляд, который заставил ее утихомириться, поняв, что лучше ей не позволять себе лишнего.

— Тогда следующий вопрос. Вот уже долгое время вы выступаете, как борец с преступностью. Но скажите, почему за все это время вы со своим орденом так и не наведались в преступное королевство на планете Тузадрин?

— А почему, по-вашему, там до сих пор не навели порядок хранители, ведь они тоже за мир, разве нет?

Девушка на минутку потерялась от встречного вопроса, но долго молчать не собиралась.

— Это не в их компетенции, — заявила она, больше не зная, что ответить.

— Вы серьезно? Хранители, которые отвечают за мир во всем мире, и вдруг целая планета преступников в их вселенной, неожиданно оказывается вне их компетенции?

Илиан немного сожмурил глаза, наклонившись вперед, поближе к девушке, забавляясь ее озадаченным лицом. В целом этот вопрос был адресован каждому жителю вселенной, а не только ей, ведь трансляция шла по всему миру. В этот же момент десятки миллионов тех, кто пострадал от преступности, задался очень серьезно этим вопросом. Действительно, а почему?

— Можете не отвечать. Честно? Я сам не знаю ответ на этот вопрос. Лучше всего спросить об этом великого хранителя. Что же касается меня, то даже для Илиана Справедливого битваодновременно со всеми королями преступного мира не посильная ноша, как бы тяжело ни было это признавать. Я много раз просил хранителей помочь мне, но в ответ получал лишь невнятные отказы.

Дельхина захотела спросить что-то еще по этому поводу, но время вышло. Ей ничего не оставалось, кроме как попросить Илиана обратиться к зрителям, если он хочет. Илкарец же был очень доволен, он выполнил свою задачу, посеял смуту одним вопросом. Но вот зачем? Известно было лишь ему одному.

— Не бойтесь быть сильными духом, ведь как бы жестоко это не прозвучит, но слабохарактерные никогда не добиваются справедливости, она их не любит. Такова жизнь.

На этом Илиан вышел из студии, освободив место для следующего гостя.

Якитантис.

Самуртат не хотел приходить сюда, но это было необходимо по договору. Усевшись в оранжевом кресле, он как всегда спрятал большую часть своих рук за специально сшитым для этого нагрудным куском ткани, оставив на свободе лишь две верхних. Пластины на левой руке блестели в свете прожекторов, вызывая неподдельный интерес.

— Сейчас у нас в гостях бывший телохранитель некогда великого дома Катуджами, самуртат без господина, но с твердыми убеждениями и намерением отомстить. Скажите, господин Якитантис, затем ли вы пришли на турнир, чтобы потребовать у хранителей наказать дом Хакитэда, вероломно предавший ваш собственный?

— Именно так, и я намерен вернуть предателем долг, так или иначе.

— Не понимаю, можно ли поподробнее?

— Могу лишь сказать, что кара снизойдёт на них и даже в случае моего проигрыша на этом турнире.

Самуртат говорил резко, отчетливо и хладнокровно. Он почти не моргал и даже толком не шевелился, так и сидя в одном положении — позе лотоса. Дельхина слегка прикусила нижнюю губу, ей всегда нравились суровые, сдержанные мужчины, а от Якитантиса так и веяло мужественностью.

— Хорошо… ну а что вы скажите по поводу вашего противника, так называемого Безымянного коротышки?

— Без сомненья, он способный воин, нельзя дойти до десятки лучших на слепой удаче. Однако в нем нет ничего особенного, с чем бы я ни сталкивался в своей жизни. Уверен, он покажет мне хороший бой, но в итоге будет сражен. Я не допущу глупой ошибки, как в прошлом бое, недооценив врага. Внезапная мощь Зарблэйна все еще остается для меня загадкой, но об этом я буду думать позже, когда завершу свое дело.

— Спасибо за такие прекрасные ответы, теперь, по традиции вы можете обратиться к зрителям перед своим уходом.

— Я хотел бы обратиться к выродкам из дома Хакитэда, уверен, они сейчас это смотрят, а особенно сам глава рода. Зверь без хозяина, становится диким и очень опасным, подумай об этом, пока можешь.

Альдебрей.

Следующим настал черед принца. Журналистка тут же приметила его внешность, вживую, он был еще красивее, чем на экране. От Альдебрея веяло уверенностью и харизмой, ни для кого не было секретом, что большинство девушек со всей вселенной при об одном упоминании о нем писаются кипятком. Хорош собой, сильный, богатый и влиятельный, а так же по многочисленным слухам великолепен в постели, что еще нужно девушке для счастливой жизни? Но было в нем и что-то, что не нравилось Дельхине, нечто темное, возможно, страшный секрет.

Она не могла понять, почему ей так кажется, просто интуиция, которая сильно обострилась после встречи с Мальдрусом и Илианом. Альдебрей уже успел пригласить ее на свидание, и она согласилась. Принц был уверен, что использует ее, как множество других до этого, но на самом деле это его использовали. Как журналистке, Дельхине хотелось получше узнать такого планетарца, как Альдебрей, чтобы лучше понимать подобных ему. Плюс, не каждая девушка может похвастаться, что переспала с мечтой всех женщин, этакий приятный бонус к работе. При разговоре с Альдебреем у Дельхины было два списка вопросов, один ее собственный, где были запрещенные вопросы, а другой одобренный редакцией, включавший в себя стандартный набор.

— Итак, сейчас передо мной мужчина, который не нуждается в представлении. Уверена, миллиарды женщин уже не могут отлипнуть от экранов, прошу вас, девочки, не заслюнявьте ваши гаджеты слишком сильно.

Альдебрей рассмеялся, ему понравилась эта лестная шутка о нем.

— Господин Альдебрей…

— Прошу, зови меня Альде, — принц был искусным собеседником, его голос быстро располагал к себе планетарцев.

— Альде, в твоей жизни есть все, что только можно пожелать, так зачем же ты пришел туда, где можешь все это потерять? Какой приз может хотеть тот, у кого есть абсолютно все в этом мире?!

— Я знал, что будет подобный вопрос, ничего удивительного, я бы и сам его задал, будь на вашем месте. Ответ прост, мне все наскучило. Как ты и сказала, у меня есть все в этой жизни, все, кроме острых ощущений, — Альдебрей продолжал давить лыбу, рассказывая о своей причине быть здесь. — Я воин, и для меня главная цель в жизни поиск сильных противников. Те, с кем я бился раньше, оказались слабыми, не способными доставить мне никакого удовольствия, поэтому, я явился сюда, в место, где соберутся лучшие.

— А как же ваш отец? Разве он согласился отпустить своего единственного наследника? Ведь на то они и лучшие, что могут не то, чтобы доставить вам удовольствие в битве, но и убить.

— По началу, он, конечно же, упирался, но после некоторого времени согласился со мной. В конце концов, мой отец тоже воин и прекрасно знает то чувство, когда враги твои обмякли, а так хочется почувствовать себя настоящим.

Альдебрей врал, играл в свою игру прямо на всю вселенную. Плевать ему было на острые ощущения и на всех тех, кто явился сюда сдохнуть. Лишь один Аренлэйк интересовал его, он шел к этому моменту несколько тысячелетий, строя из себя того, кем не является. Сколько раз Альдербей стоял перед зеркалом в ванной, говоря, как он отвратителен самому себе, как ненавидит жизнь за то, что она сделала. Конец игры был уже совсем близок, развязка буквально сидела у него на коленях, осталось лишь подождать, когда она обнимет его. Принц не стал ничего говорить зрителям, а лишь поцеловал руку Дельхины, прежде чем уйти.

Интервью со смертью. Часть 3

Аганадриус.

Девушка старалась не пялиться на императора, но ей было тяжело себя контролировать. Она знала, что перед ней сидит лишь пустая оболочка, но все равно по-всякому старалась разглядеть хоть что-нибудь внутри. Тем не менее, движения брони, ее голос, жесты, все это был присуще живому императору. Аганадриус восседал на голубом кресле, ожидая вопросов девушки.

Дельхина могла бы поклясться, что император презирает ее, и не удивилась бы, окажись оно правдой. Еще бы, ведь она окнордка и сейчас уже должна быть заточена в этой консервной банке, а вместо этого сидит здесь и довольна своим живым и молодым телом. В целом, многие представители разных рас сбегали под крыло империи хранителей по тем или иным причинам. Лично сама девушка улетела с родной планеты, едва первые слова о новой программе правительства сорвались с губ телеведущего новостей.

— Итак, господин Аганадриус, наверное, это прозвучит банально, но вам я хочу задать тот же вопрос, что и принцу Альдебрею до вас. Зачем? У вас есть все и даже больше, вас невозможно убить, так какой прок вам от этого турнира?

— Мне плевать на приз, моя единственная цель — это остаться последним сильнейшим воином, убив остальных.

— И…вам это нужно, потому что?

— Потому что вам этого знать не обязательно, я ответил на ваш вопрос, попрошу следующий.

Аганадриус оказался очень несговорчивым, он изначально не хотел приходить сюда, но контракт обязывал, иначе бы его дисквалифицировали.

— Скажите, как ваш народ согласился отказаться от тела…

— Следующий вопрос, — грубо перебил император.

Дельхина недовольно посмотрела на Аганадриуса, но опомнившись, кто она, и кто он, быстренько поспешила скрыть негодование.

— Вашим противником будет представитель новый расы, от которого никто не ожидал такого прогресса. Многие, кто недооценивал его, уже погибли, этот человек не перестает удивлять все мировое сообщество. Как вы думаете, даже не смотря на ваше бессмертие, сможет ли Джорелл снова удивить всех нас?

— Не смешите меня, подобную глупость может сказать только крайне необразованный планетарец. У меня нет тела, внутри лишь пустота, нельзя убить то, чего не существует. Я бессмертен во всех отношениях, это венок эволюции живых существ, — император и сам не заметил, как вдохновился, произнося свою речь, в конце которой, показательно жестикулировал сжатым кулаком. — Если бы все остальные поняли, какой великий дар я собираюсь им преподнести, то сами приползли ко мне на коленях, умоляя сделать их бессмертными. Каждый день родные теряют своих близких, — Аганадриус понемногу начал подниматься с кресла, все бурнее произнося речь и показывая сильные эмоции, не присущие пустой броне.

— Сыновей привозят родителям в мешке для трупов с войны или просто отделываются краткой фразой утешения, когда и привозить-то нечего. Дочерей похищают торговцы плотью, а насильники оставляют некогда прекрасные тела молодых девушек в грязной канаве, изуродовав полностью. Дети умирают от болезней, от больных на голову педофилов, от чего угодно, наш мир наполнен смертью и страданиями бессильных против нее рабов. Я хочу дать миру бессмертие, избавить от ужасного чувства утраты, что разрывает душу на части, но вы, глупцы, даже не понимаете всю щедрость моего предложения! Окнордка, что сбежала из дома, побоявшись того, чего не понимала, ты — прямое доказательство трусости и предательства! Пока ты задавала мне вопросы, я просматривал твое досье, достав его из нашей базы данных. Мы дали тебе все, образование, хорошее жилье, приличную зарплату, трое из нас даже погибли, спасая тебя от насильников, и это твоя благодарность им? Лучше бы они прошли мимо в тот день, а ты получила заслуженное!

Император окнордов вспылил, теряя над эмоциями контроль. Закончив речь, он молча вышел из студии, с грохотом закрыв за собой дверь и, оставив персонал с открытыми ртами от увиденного ими зрелища.

Дарбрелт.

Дельхина все еще не могла отойти от интервью со своим бывшим императором. В одно мгновение он разворотил ее прошлое на весь мир, словно раздел и выставил напоказ с голой задницей. Каждый дождливый день девушка вспоминала ту троицу, что вступилась за нее, поплатившись за это своей жизнью. Слава Аганадриуса о предательстве сильно задели ее чувства, но грустить было некогда, перед ней уже сидел другой участник.

Кровавый патриот тоже был не в лучшем распоряжении духа. Его аура не сильно отличалась от того же Мальдруса, буквально отталкивая от себя, но девушка уже начала понемногу привыкать к этим зловещим фигурам напротив нее.

— Скажите, какую цель преследует империя Рениан в этом турнире, ведь вы же здесь явно не по своим причинам?

— Это секретная информация, которую я не имею права разглашать.

— Этого я и ожидала, но попробовать стоило, — печально вздохнула окнордка. — Все думали, что вам предначертан бой с Джореллом, ведь именно ваши расы еще недавно воевали, и именно из-за вас он сейчас здесь.

— Наш бой обязательно состоится, этот надменный выродок не уйдет от меня. Считайте случившимся лишь небольшой отсрочкой перед неизбежным. Вот только добью последнее упоминание о величии илкарцев, и примусь за этого недолюмитанца, — на лице Дарбрелта вырисовывалось презрение, когда он говорил о Джорелле и упоминал Илиана, оба были ему противны.

— Кстати об Илиане, вы, кажется, полностью уверены в своем превосходстве над ним?

— Илиан уже позабыл, какого это сражаться с настоящими воинами. Убийцы, насильники и прочее дерьмо даже мужчинами назвать сложно, не говоря уже о гордом слове — воин. Он падет перед мощью империи Рениан, как и миллиарды других до него, на нем я поставлю жирную точку в истории Илкарии.

— А вы на удивление хорошо отвечаете, что ж, в таком случае, у меня последний вопрос.

— Знали ли вы, что ваш брат заходил к нам перед боем с вами и оставил вот эту видеозапись?

Дельхина достала из кармана небольшое хранилище данных, ее лицо было невозмутимым, в то время как внутри Дарбрелта творилась настоящая буря, а озлобленная ухмылка поменялась на крайнее удивление.

— Что вы сказали?

— Видеозапись. Ваш брат был уверен, что вы попадете в десятку и знал об интервью, поэтому, он заранее отдал нам это хранилище данных. Оно отвлекается только на ваше днк, так что взломать его не возможно, сразу взорвется.

Дельхина и не поняла, как накопитель вдруг оказался в руках у Дарбрелта, когда тот даже не пошевелился, зато вот в ее ладони абсолютно точно было пусто.

— Вы это серьезно, видеозапись от Даррелта? — все еще не веря счастью, переспросил Дарбрелт.

— Клянусь, это точно его, он просил лично вручить ее вам прямо во время интервью.

Дарбрелт готов был пустить слезу, прошло слишком мало времени с тех пор, как он убил Даррелта и услышал его предсмертные слова. Кровь на руках все еще была свежа.

— Мне нужно идти.

Кровавый патриот резко встал, преисполненный желанием поскорее узнать, что оставил ему Даррелт. Дельхина даже не стала спрашивать, будет ли он что говорить телезрителям, все итак было ясно.

Едва Дарбрелт вышел из здания, как с ним связался император Алутар и немедленно приказал явиться к нему. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что вся эта срочность из-за накопителя Даррелта. Для Дарбрелта было очевидно, что император не хочет, чтобы он посмотрел ее, но что за информация там могла быть, раз взбаламутила самого Алутара? Кровавый патриот боялся, что как только вручит ее в руки императора, то больше никогда не увидит и не узнает, что было внутри. Но неужели император сможет так поступить с ним после всего, что Дарбрелт сделал для империи? Даже после того, как дважды убил собственного брата? Неужели даже воспоминания о нем он готов стереть, лишь из-за того, что они якобы предателя?

«Продолжай идти по выбранному пути, не смотря ни на что», — эти слова эхом прозвучали в голове Дарбрелта, слова его брата.

Ничего не оставалось, нужно было выполнять приказ и срочно отправляться к императору.

В полу мрачном тронном зале восседал величественный Алутар. Он тихо говорил о чем-то с одним из министров, когда двери отворились перед Дарбрелтом. Черные, как смола глаза Алутара блеснули в свете тускловатой лампы, когда он перевел взгляд на своего верного рубаку. Его губы слабо улыбнулись, при виде Дарбрелта, и он жестом руки попросил министра оставить их наедине. С низким поклоном стройный ренианец вышел из зала, стараясь не смотреть на Кровавого Патриота, побаиваясь его.

— А-а, мой великий воин, заходи, Дарбрелт.

Алутар встал с трона, побрякушки на его одежде загромыхали между собой, нарушая гробовую тишину этого места.

— Смотрел твое интервью, почувствовал себя кинозвездой? — с улыбкой спросил тот.

— Мне плевать на всю эту знаменитость, я лишь пришел туда из-за обязательства в контракте.

Дарбрелт продолжал стоять и гадать, когда же император попросит вручить ему накопитель.

— Это правильно, тебя должно беспокоить лишь благополучие нашей империи и народа, этому тебя учили всю твою жизнь, для этого ты был рожден.

— И я никогда не забывал свой долг, вам ли не знать.

— Я знаю об этом, как никто другой, — Алутар смотрел на Дабрелта свысока, во всех случаях этого слова, его взгляд так и говорил, «На колени, раб», это была отличительная его черта. — Скажи, та флешка, что тебе вручила журналистка, она у тебя с собой?

«Вот оно», — подумал Дарбрелт, все-таки дождавшись этого вопроса. Пока он ехал сюда, то долго думал о том, как же ему поступить. Соврать, что успел заехать к себе и оставить ее там? Спросить, зачем она императору или промолчать? А может и вовсе не отдавать?

— Да, она у меня с собой, — в итоге ответил патриот.

«Следуй по своему пути, следуй по своему пути», — повторял себе Дарбрелт.

— Хорошо, рад, что ты ее не успел оставить дома, не хотелось бы отправлять к тебе кого-нибудь забрать ее.

Дарбрелт тут же поблагодарил себя, что не выбрал вариант с домом.

— Дай ее мне, — все так же в спокойном, но приказном тоне сказал Алутар.

— Конечно, господин, — Дарбрелт достал накопитель из кармана, его рука, да и он сам трясся от нежелания расставаться с ним. Алутар прекрасно видел это, наблюдая за каждым движением своего подчиненного.

Все же, пересилив себя, Дарбрелт кинул флешку в вытянутую ладонь императора, и та легла в нее точным попаданием.

— Так вот она какая, последняя воля Даррелта. Возможно, там целая жизнь, которую он хотел поведать тебе, забавно, как все это может уместиться в такую маленькую штуку, — Алутар крутил накопитель в руках, смотря краем глаза на Дарбрелта, что покорно опустил голову. — Вот так живешь себе тысячелетия, а все, что остается от тебя, это одна маленькая коробочка.

Звонкий хруст пронесся по всему тронному залу, и Дарбрелт в ужасе поднял голову вверх, его сердце больно екнуло. Кулак Алутара был сжат, он без колебания уничтожил последние слова Даррелта, который тот хотел передать своему любимому брату.

Интервью со смертью. Часть 4

Император смотрел на Дарбрелта, надеясь, что тот буквально взорвется от злости на его глазах. Но он стоял спокойно, почти неподвижно, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда кулак Алутара разжался, и осколки накопителя посыпались на пол. Если ему и было тяжело расстаться с флешкой в начале, то теперь лицо Дарберлта будто бы говорило, что так даже лучше. Он просто покорно стоял, не произнеся ни слова, не спросив, зачем и почему.

— В этом диске могла содержаться страшная пропаганда или вирус, я не могу позволить, чтобы Даррелт, будучи предателем, раскрыл всему миру наши секреты при помощи этого накопителя. Даже, если там и вправду не было ничего страшного, риск слишком велик.

— Я тоже думал об этом, когда ехал сюда, отчего разрывался меж двух огней. Спасибо вам, мой господин, что избавили меня от этой тяжелой ноши и, возможно, ужасного выбора, — Кровавый патриот поспешил благодарно пасть ниц.

Император не верил своим ушам, Дарбрелт поверил в эту ложь, да и к тому же сам думал, якобы там может быть вирус. Но теперь вдруг стало ясно, почему дрожала его рука, когда доставала флешку, все из-за того, что он колебался, а не из-за того, что думал о предательстве.

«Хорошо, ты должен быть покорным, Даррелт не успел отравить тебя», — думал Алутар, глядя на Дарбрелта.

— Я могу идти, господин?

— Да, позже я с тобой свяжусь, отдыхай, — Алутар так сильно был поражен верой в Дарбрелта в ложь, что отпустил его без дальнейших расспросов, в конце концов, немного доверия патриот заслужил за все его заслуги.

Дарбрелт добрался до своих апартаментов, прошел внутрь и замер посреди коридора. Он пошарил в своем кармане, его губы вытянулись в улыбку, которая переросла в легкий смешок. Дарбрелт вытащил руку из кармана и играючи подбросил что-то вверх, это оказалась та самая флешка.

— Не в этот раз, Алутар.

В этот же момент в его голове прокручивался хитрый план, который ему удалось провернуть.

Кровавый патриот знал, что за ним будут следить, пока флешка у него в руках. Он не мог купить похожую, чтобы не вызвать подозрений, но мог создать при помощи илуния. Используя свои знания в области электроники и техники, засунув руку в карман, ему удалось тайком сделать точную копию, пока он добирался до императора. Дарбрелт мог бы даже поклясться, что если его подделку вставить в разъем, она бы заработала. Однако он так же понимал, на какой страшный риск идет, пытаясь надуть императора, но, зная его хорошо, все прошло, как по маслу.

Из-за последних событий Алутар не позволил себе отнять накопитель у Дарбрелта, а затем смотреть его в одиночку, зная некогда сильную любовь между двумя братьями, был риск, что Кровавый Патриот окончательно слетит с катушек после такого. Поэтому, оставался принцип ни себе, ни кому-либо еще. Ссылаясь на якобы вирус, Алутар просто избавился от ненужного влияния Даррелта, которого так боялся, а Дарбрелт ему очень убедительно подыграл. Теперь, лишь оставалось сделать несколько шагов до телевизора и вставить накопитель в разъем.

* * *

Марендрайт и Кэз обедали в покоях первого, пока ожидался следующий гость для интервью. Телевизор был включен, и на фоне играла какая-то передача.

— Тебя что-то тревожит? — спросил Кэз, устав смотреть на кислую мину хранителя.

— Да, еще как. С тех пор как начался турнир, моя тревога становится лишь сильнее, — Марендрайт облокотился на спинку уютного дивана, сделав расслабленный выдох.

— Это все из-за союза трех империй?

— Не только, буквально все в этом проклятом мире слетели с катушек. Меня не покидает такое чувство, что, когда прозвучит победный сигнал победителя турнира, весь мир растворится в илунии.

— Есть что-то, чего я не знаю? Марендрайт, в чем дело?

— Ты же ведь знаешь, что сейчас мы активно используем нашу шпионскую сеть?

— Да.

— Отовсюду я получаю дурные вести. Сыны Созидателя что-то готовят, что-то серьезное. На днях приближенные со всей вселенной собирались в их главном святилище, такое происходит только в очень серьезных случаях, и мало того, с ними видели Якитантиса. Что он там забыл? В голову лезут дурные мысли… если это как-то связано с его желанием отомстить, да еще и недавнее высказывание о том, что месть будет свершена даже после его кончины… — великий хранитель тревожно прикусил нижнюю губу, земля уходила прямо у него из-под ног, оставляя лишь бездонную кучу дерьма, от которой ему было не отвертеться.

— Думаете, они собираются объявить интэритус дому Хакитэда? Хотел бы я на это посмотреть… ублюдки мать их… ой, не хотел бы, нет, оговорился.

— Следи за языком, Кэз, мне сейчас совсем не до шуток. К тому же я тут узнал о судьбе Лутераля…

— Лутераль? Черт возьми, как он?! Я уже и не надеялся увидеть его в живых!

— Лучше бы он и вправду был мертв, — Марендрайт исподлобья глянул на Кэза, и по спине делдаркца пробежали мурашки от такого взгляда. — Я не знаю как, но Лутераль присоединился к Мальдрусу…

— Что?! Ты уверен? Подожди, может быть, разведчики что-то напутали, может это какой-то секретный план Лутераля по внедрению в банду, чтобы по-тихому прикончить Мальдруса?

— Не знаю, разведка говорит, что он там итак уже, как свой. Созидатель, лишь бы они ошибались, а ты был прав. Будем молиться, чтобы Лутераль и вправду лишь притворялся, а сам замышлял убить Мальдруса.

«Ко всему прочего Дети Мести собираются атаковать Муликанию, едва прогудит финальный звонок», — об этом хранитель уже подумал про себя, не желая выдавать его маленькую сделку с Мальдрусом в обмен на куб Левентада.

— Генерал Лютер тоже словно растворился, когда сбежал с турнира. У него в подчинении не большая, но очень преданная ему армия, возможно, он мог бы стать нашим союзником.

— И как же нам быть? Неужели нет способа остановить этот локомотив насилия? Если мы дадим ему разогнаться, одному Созидателю известно, чем это закончиться.

Марендрайт призадумался в поисках способа. Не то, чтобы он не думал о нем до этого, напротив, за его спиной были сотни часов раздумий, но раз уж Кэз снова вспомнил об этом, почему бы не подумать еще разок. По-прежнему, на ум приходил лишь один выход, но он был так ненадежен и маловероятен, что и говорить о нем не хотелось. Однако и утаивать его не было никакого смысла, поэтому Марендрайт изложил суть плана Кэзу.

— Есть один слабенький способ, — начал он. — Как ты знаешь, императоры всех держав подписали свиток, где были обязаны прекратить любые военные действия до следующего турнира, если того захочет победитель. Деньги, земли, власть, все это могли дать и хранители, но вот заставить врагов сесть за стол переговоров мог только свиток скрепленных их жизнями, о чем и позаботился мой отец. С тех пор наследники уже умерших императоров обязаны чтить этот закон, а те, кто получил власть узурпацией, как нынешний император Люмитании, обязаны вставить в свитке свою подпись, что он уже и сделал. В общем, к чему я все это клоню — нам нужен победитель, который попросит мир во всем мире, как бы смешно это не прозвучало.

— Теперь я понял, почему это маловероятно, никто никогда не просил подобного, — Кэз почесал ухо, а затем скрестил руки, недовольно цокнув языком.

— Да, всем нужны были деньги, земли, власть и так далее. Но… — глаза Марендрайт вдруг загорелись искоркой надежды. — Но что если победит кто-то вроде Илиана?

— Точно, или Джорелла! Мы можем с ними поговорить и просто объяснить ситуацию, уверен, они не откажут нам!

— Пока подождем, не известно, как далеко они смогут пройти, будем лишь надеяться на их успех.

Пока Кэз и Марендрайт рассуждали о лучике надежды, возобновилась трансляция интервью, где Дельхина заявила о скоро приходе следующего участника.

Интервью со смертью. Часть 5

Аренлэйк.

По коридорам телестудии послышались тяжелые неторопливые шаги. Смерть шла по коридору в обличии Аренлэйка, укутанная в свои лохмотья. У него была самая плохая аура из всех, кто приходил сюда до него, от которой так и веяло тщетностью бытия, заставляя шарахаться в сторону от страха. Никто никогда бы не подумал, что перед ним законный наследник престола одной из величайших держав современности. Ни лица, ни радости, в этом люмитанце не было ничего светлого, кроме пустоты под скрывающим все капюшоном.

Дверь открылась и Дельхима увидела эту мрачную фигуру, от чего ей тоже стало не по себе.

— Прощу, присаживайтесь, — робко произнесла девушка, которая была уверена, что уже привыкла к страшным чудикам, как завалился Аренлэйк.

Черное кресло под цвет илуния люмитанца уже стояло напротив журналистки. Аренлэйк мельком посмотрел по сторонам, оценив обстановку, и только тогда соизволил сесть.

— Господин Аренлэйк, скажите…

— Нет… — прозвучал холодный голос.

— Что нет? — переспросила девушка, мечтая уже убраться куда подальше.

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Но я же еще ничего не задала…

— И не нужно, я не собираюсь отвечать ни на один из ваших вопросов.

— Н-н-н-о как же интервью, по контракту…

— По контракту я обязан прийти на него, про ответы на вопросы там нет ни слова.

«Уверена, что после вас там обязательно появится такой пункт», — злобно подумала девушка.

— И что, вы согласны вот так вот сидеть и все?

— Да.

— Я бы могла отпустить вас раньше, ответь вы на все быстро, а так вам придется досидеть до конца интервью.

— Ничего страшного, я никуда не тороплюсь. Я явился сюда сражаться и убивать, а не играть в ваши игры.

— А есть ли какая-то причина вашему желанию убивать и сражаться?

Аренлэйк пялился куда-то в сторону, но вдруг повернул голову в сторону журналистки и с полным равнодушием ответил.

— Да, мне просто это нравится.

— И вы здесь только за этим? Не ради приза?

Люмитанец промолчал, дав понять, что на этом диалог закончен.

— Хорошо, раз вы не будете отвечать на вопросы, значит, я отвечу на них сама!

Девушка собрала последние остатки храбрости и начала пролистывать свои заметки.

— Итак первый вопрос. Кто вы и откуда? О вас ничего не известно, вы, как и Джорелл, свалились к нам, будто снег на голову, и привлекли к себе много внимания. Кстати, интересная закономерность, у вас и человека лица сокрыты капюшоном, многие бы сочли это совпадением, мне же кажется, что вы знакомы друг с другом и даже в каком-то заговоре.

Тут Аренлэйк не смог удержаться и насмешливо фыркнул, дав понять, насколько журналистка тупа и не права. Дельхина не стала обращать внимание на насмешки и продолжила.

— О вас и вправду не удалось ничего узнать, но ваша яркая неприязнь к Альдебрею наставляет на мысли, что вас связывает давняя вражда, возможно обида. Покопавшись еще немного в причинах такой ненависти, мне удалось вспомнить о прошлом Альдебрея, вернее, его отца, который предал своего родного брата, бывшим на тот момент императором.

Аренлэйк уже понимал, к чему ведет журналистка, это стало для него неприятным сюрпризом. Мир пока не был готов узнать правду о нем, он оставил это либо на предсмертные слова, либо, как речь победителя турнира.

Дельхина не собиралась молчать, но, вдруг неожиданно для себя потеряла дар речи. Рот не хотел открываться, а тело перестало слушаться. В голове она услышала голос Аренлэйка.

— Еще слово, и ты сама свернешь себе шею, а еще лучше, просто вспорешь свой миленький животик вон тем ножом для фруктов, что лежит недалеко от тебя. Ты забралась туда, куда тебя не просили. Думаешь, можешь говорить, что угодно, лишь потому, что гражданка империи Хранителей? Ошибаешься, свобода выбора — лишь иллюзия для слабых. Если не веришь, то можешь попытаться сказать еще слово и поймешь, о чем я говорю. Не будет никаких прямых доказательств того, что я вынудил тебя покончить с собой, а косвенные улики, это так, не больше чем пыль под ногами. Моргни два раза, если поняла меня.

— Что там происходит? Почему Дельхима вдруг замолчала?

Никто из коллег девушки не понимал, в чем дело, но соваться внутрь боялись.

Девушка покорно моргнула два раза и вновь обрела контроль над собой. Она тряслась от страха, как осенний листок, едва сдерживая слезы. Впервые в своей жизни ей встретился такой страшный люмитанец, хотя Дельхина всегда любила опасность и часто брала интервью у знаменитых, кровожадных преступников. Может, все дело было в том, что сейчас между ней и монстром не было толстого слоя илуниевого стекла, а рядом не стояла стража?

— И-интервью окончено, время вышло, — дрожащим голосом сказала девушка, и Аренлэйк, как ни в чем не бывало, вышел из студии, но перед этим сказал прямо в камеру.

— Прячься, беги, спасайся… прячься, беги, спасайся.

Это было адресовано лишь одному планетарцу, и Аренлэйк был уверен, что сообщение дошло адресату.

Безымянный коротышка.

После ухода Аренлэйка журналистка устроила настоящую истерику, отказываясь дальше брать интервью. Ей было все равно на всех и каждого, а так же многочисленные уговоры. Еще одного Аренлэйка она бы точно не выдержала, даже под страхом смерти журналистка не захотела еще раз испытать те чувства, когда люмитанец завладел ее разумом и телом. Даже Мальдрус, убийца, каких свет не видывал, и то оказался в сотни раз приятнее.

Пока Дельхина успокаивалась, по залам шел следующий кандидат для интервью, а вернее, шаркал. Безымянный коротышка все так же неуклюже перебирал своими ногами под провожающие его взгляды. Те, кто тридцать минут назад готовы были наложить в штаны от страха и выглядели хуже жалких насекомых, теперь давили лыбу, смотря свысока на уродца. Двуличные, лицемерные мрази, всю жизнь они окружали карлика, он чувствовал их, даже не смотря по сторонам.

Эти перешёптывания, хихиканья, он слышал все, но научился пропускать мимо себя. К тому же, в этот раз он был не один, из куртки торчала голова дружка, его питомца дивеора. Зверек ко всему принюхивался. Он тоже чувствовал, что его хозяина презирают, от чего поменял окрас на черный, свидетельствующий о гневе питомца.

— Хех, каков урод. И как он только оказался в десятке? Наверное, совсем отбор плоховат стал, — навеселе произнес звукооператор, смотря на коротышку из-за стекленного кабинета.

Дельхина, сидевшая в этот момент рядом с кружкой какао и держащая себя другой рукой за голову, сразу же поняла о ком речь. Из всех десяти участников, лишь двое интересовали ее больше остальных, Джорелл и карлик. Малыш казался ей милым и безобидным, даже не смотря на то, что прошел в десятку сильнейших, что казалось ей по истине невероятным. Наравне с остальными коротыш казался просто ангелом.

Не смотря на то, что девушке уже подыскали замену, она нашла в себе силы встать и вновь принять вызов. Немного прихорошившись, она протерла глаза и прошла в комнату, где ее уже ждал фельсонт. Она подошла к прозрачной двери и немного остановилась, в этот момент карлик пытался забраться на большое для него фиолетовое кресло. При помощи усилий ему таки удалось преодолеть препятствие и усесться. Он казался таким слабым, беззащитным, но Дельхина не обманывала себя почем зря, она прекрасно видела бой этого карлика.

Пройдя внутрь, она села на свое место. Камера еще не успела включиться, как коротышка произнес своим хрипло-грубоватым голосом:

— От вас приятно пахнет.

Зверек пискнул, будто подтверждая слова хозяина.

— Спасибо, — столь необычный комплимент даже немного смутил девушку.

— Ишь какой, ловелас, да ты на рожу свою посмотри. Дельхина для тебя просто богиня, — начал издеваться звукооператор за звуконепроницаемым стеклом.

— Сам глаз на нее что ли положил? — поинтересовался коллега.

— А то, я бы и не только глаз на нее положил, если ты понимаешь, о чем я. Боги, какая же у нее шикарная задница.

— Хе-хе, ну ты смотри, у тебя там конкурент появился, — поспешил пошутить коллега и в шутку толкнул оператора.

— Ага, да скорее Сокрушитель миров окажется правдой, чем эта уродливая харя сможет покорить сердце Дельхины.

— Вы меня неправильно поняли, — продолжил говорить коротыш. — Я имел ввиду не ваши духи, а вашу душу, у нее хороший запах. Он не такой, как у остальных, он хороший, чистый, без грязи.

— Вы, правда, так думаете? Никто еще никогда не говорил мне ничего подобного, спасибо, еще раз, — в этот раз Дельхина говорила искренне, ей и правда было лестно.

— Ну мы начинаем или нет? — послышался возмущенный голос звукооператора.

Деьхина дала добро на съемку, и запись пошла.

— Сейчас у нас в гостях Безымянный коротышка, который, стал еще большей неожиданностью для любителей делать ставки.

— Ублюдок, как я и думал, просмотры тут же резко упали, едва камера включилась, — недовольно проскрипел директор канала, отслеживая статистику. — Мальх, передай Дельхине, чтобы быстрее заканчивала с этим недоразумением, и пусть валит на хрен с моей студии на все четыре стороны, у нас просмотры упали.

Некто Мальх засмеялся и сказал, что все передаст. Как оказалось, Мальх — это звукооператор, и он поспешил отправить Дельхине сообщение. Девушка прочитала его и скорчила злую, недовольную мину, что тут же заметил карлик.

— Что-то случилось? — спросил тот, и зверек снова пискнул, как бы повторяя вопрос.

— Ничего, просто оказалось, что у нас с вами куда меньше времени на интервью, чем я думала вначале.

— А, пустяки, на меня всегда тратят меньше времени, чем на остальных, мне не привыкать.

— Тогда не будет его терять, и приступим к вопросам. Скажите, а есть ли у вас настоящее имя? Просто, что это за Безымянный карлик, зачем вы так унижаете себя?

— Это и есть мое имя, и в этом я не вижу унижения. При рождении мои родители не стали давать мне настоящего имени, вместо этого называли другими словами… всякими… поэтому, я взял себе такое. Я карлик, я безымянный, так что это идеальный вариант.

Сердце Дельхины было готово разорваться на части, настолько ей было жалко карлика.

— Это ваш зверек? — спросила она, и дивеор выскочил из-под куртки коротышки, прыгнув ей на коленки.

— Да, это дружок, хе-хе, вы ему нравитесь. Он никогда не видел телестудии, поэтому, я взял его с собой на прогулку.

— Правда? И как тебе наша студия? — журналистка погладила дивеора, на что тот радостно пропищал.

— Господин карлик, скажите, зачем вы здесь? — спросила девушка, боясь, что эти чудовища, с которыми они разговаривала здесь до этого, разорвут его.

— Я хочу доказать всем планетарцам, что не нужно судить таких как я предвзято. Что мы тоже живые и куда более ранимы, чем другие, что в наших телах большие души и сердца. Хочу, чтобы над нами перестали издеваться, чтобы такие, как я, увидели, что мы можем быть наравне с остальными. Или хотя бы дать отпор.

Уродцу было тяжело говорить, он часто останавливался, чтобы правильно донести свою мысль. Он был не тупым, просто из-за своего покорёженного лица ему было тяжело нормально говорить. Из-за этого его речь казалось обрывистой, а предложения короткими. Когда он закончил говорить, даже за стеклом стал слышен дикий хохот.

— Простите, мне так стыдно за них…

— Ничего, как я уже и сказал, для меня это обычный день. Единственное, я был рад познакомиться с вами, это одна из лучших встреч, в моей жизни.

— И для меня тоже, вы очень хороший планетарец.

— Спасибо. Теперь, я, пожалуй, пойду, не могу долго говорить, — коротышке стало тяжелее изъясняться, он просто сильно перенервничал, никто никогда не был к нему так добр. Впервые он встретил кого-то, кто не смотрел на него свысока.

Он подозвал дружка к себе, и тот залез обратно под его куртку. С тяжелыми усилиями коротыш спустился с кресла, а затем пошарпал к выходу. Маленькое создание, как же больно было Дельхине смотреть на него, но еще больнее знать, что всю свою жизнь он прожил презираемым, без семьи, без друзей, без имени.

Интервью со смертью. Часть 6

Джорелл.

Работники телевидения смотрели, как по залам идет кто-то, похожий на люмитанца, но в тоже время далекий от него. Они смотрели с особым любопытством и трепетом на вошедшего к ним. Представитель иной расы, пробившийся сходу в топ десять, тот, кто невероятным приемом убил наемника Хартэна. Каждый помнил, как его освистывали в начале, каждый знал, как высоко он поднялся теперь.

Джореллу не особо нравилась эта затея с интервью, но он видел в этом выгоду, возможность проявить у многих планетарцев сильную симпатию к людям, а значит, заручиться хоть какой-то поддержкой против ренианцев. На днях ему снова приснился кошмар — тот подвал с телами неизвестных ему людей. Ему надоело сидеть на этой планете, надоело ждать боев. Душа хотела броситься в толпу ренианцев и начал кромсать их налево и направо. Но здравый смысл всегда был на первом месте в этом вопросе и говорил, что пять побед тут, дадут эффект куда более сильный, чем пять миллионов побед на орбите Земли.

Планетарцы расступались перед ним, прижавшись к стене, сила и вправду значила очень многое в этом мире, а обладание ею в таких условиях, могло свести с ума. Неудивительно, что вскоре это привело к ужасным воинам и даже созданию целой преступной империи. Внутри, Джорелла ждала журналистка и удобное темно-синее кожаное кресло.

Он вежливо поздоровался и присел на свое место. Окнордка не скрывала свой неподдельный к нему интерес, по несколько раз оглядывая с ног до головы. Было видно, что ей не терпится начать интервью.

— Сейчас у нас в гостях человек, уже ставший легендой. Первый представитель своей расы, появившийся на наших глазах и устроивший превосходные бои. Он показал нам, что среди его народа есть настоящие алмазы, которые сияют ни чуть не хуже наших. Итак, прошу любить и жаловать, Джорелл.

Камера показал человека под закадровые аплодисменты. Джорелл поприветствовал всех жестом руки, в целом, пока он вел себя скромно.

— Не буду лукавить, сказав, что этого интервью ждали многие, наверняка, статистика просмотров сейчас взлетела до небес.

— Не знал, что многие планетарцы так ждали моего появления на экране, — этими словами Джорелл прощупывал почву, пытался выяснить, насколько сильно он может использовать свою славу.

— А как иначе?! Вы уникум, одно из величайших событий, что затмевает даже недавнюю войну Илкарии с Рениан. Представитель новой расы тут же выходит на турнир и попадает в великую десятку сильнейших, тут у кого угодно голова кругом поедет.

— Не хотел бы стать причиной массовых головокружений планетарцев, а то еще подумают, что я пришел не с миром.

Дельхина оценила шутку Джорелла смехом, как и остальные ее коллеги.

— Простите сразу за этот вопрос, но я просто не могу больше терпеть.

— Да, конечно, все хорошо.

— Этот ваш капюшон, что вы и Аренлэйк скрываете за ним? Между вами очень легко провести параллель из-за этого, неужели вы старые приятели?

— Нет, что вы, Аренлэйка я впервые увидел на турнире, как и многие. А что касается нашей, скажем так, интриги… не только же в женщине должна быть какая-то загадка.

— Шутите, сколько вам влезет, но меня не проведешь, — девушка в шутку пригрозила пальцем. — За этой личиной наверняка скрывается что-нибудь головокружительное. Даже не представляете, как мне хочется посмотреть на ваше лицо, сижу вот и гадаю, какой вы.

— Я красив, сногсшибателен и просто с прекрасным чувством юмора, можете не сомневаться.

— Ну, вы только посмотрите на него, какая прелесть. Надо бы почаще приглашать вас к нам.

Джорелл всеми силами старался проявить харизму, хотя, признаться, он всегда был таким, до всех этих событий. Душа кампании — это было про него.

— Значит, ваш народ послал вас на турнир, выбрав своим защитником? Как это происходило? Вы бились с другими претендентами на смерть или в дружеском спарринге, чтобы получить право представлять интересы своей расы?

— О, ну, происходило это так, что я бился с целой армадой ренианцев вместе с парочкой друзей, чем заслужил непоколебимый авторитет представлять людей на турнире.

— С парой друзей? Я слышала о битве миллиардов с обеих сторон, а они где были? — Дельхима удивленно посмотрела на Джорелла, о прошедшей недавно войне данных было и вправду мало и сложно было понять, где правда, а где ложь.

— Битва миллиардов и в самом деле была, просто я в этот момент, отсутствовал….

— Вас не было рядом, когда ваш народ бился за выживание? Как такое возможно?

— Это, долгая история…

— А вы полны секретов, господин Джорелл, но это ваше право, что говорить, а где умолчать, — окнордка игриво улыбнулась, а затем задала следующий вопрос.

— А правда, что вы уже успели скрестить клинки с самим Кровавым Патриотом? Он очень плохо отзывался о вас и клялся, что вам не убежать от его правосудия.

— Дарбрелт, как всегда в своем репертуаре. Да, я правда успел немного подраться с ним, но там тяжело было сказать, кто же в итоге сильнее. Не буду наговаривать на противника, но к моему приходу он бился без остановки уже долгое время и успел сразить несколько серьезных противников.

— Надо же, какое благородство, другой бы на вашем месте уже оклеветал своего врага на всю вселенную.

— Любой другой бы на моем месте уже сломался пополам от того давления, что я испытываю каждый день.

— Ага, скромности вам не занимать, верно?

— О чем вы? Скромность — это синоним моего имени.

Дельхина весело улыбнулась, ей нравилось говорить с Джореллом, признаться, она ожидала меньшего, очередного озлобленного на всех убийцу.

— Скольковопросов я вам могла бы задать, уверена, ученые со всей вселенной уже завалили Марендрайта просьбами и ходатайствами о хотя бы небольшом разговоре с вами.

— Я открыт для любого разговора.

— Ловлю на слове! Но, как бы прискорбно это не звучало, время наше подходит к концу и осталось лишь для последнего вопроса. Скажите, Джорелл, вам предстоит сразиться с Аганадриусом, и поверьте, бессмертным его называют не просто так. По слухам, убить его и вправду невозможно, так что же вы будете делать?

— Я? Убью его, что же еще.

В студии воцарилось молчание, ответ был просто вне всяких ожиданий. Все ждали каких-то раздумий, разъяснений, или слов «Не знаю», но вместо этого получили дерзкий, самоуверенный ответ.

Дельхина снова засмеялась, хлопая в ладоши.

— Ох, Джорелл, если все люди такие, как вы, я не дам ренианцам и пальцем вас тронуть. Мне уже не терпится собрать чемоданы и отправиться в путешествие по всей вашей планете.

— Могу быть вашим гидом, если хотите.

— Почту за честь, — Дельхина и Джорелл встали со стульев, пожав друг другу руки.

— Ой, чуть не забыла, желаете ли вы что сказать зрителям?

— Хм. Да, желаю, но по большей части я хочу обратиться к своему народу, к людям. Знаю, что они сейчас смотрят меня, так как моя подруга ведет трансляцию.

Джорелл встал перед камерой, чтобы его хорошо было видно.

— Дорогие мои люди, вы мало знаете обо мне, но, тем не менее, вверили мне свое будущее. Прямо сейчас, клянусь вам, что пока я жив, пока живы защитники человечества, вы можете спать спокойно. Я никогда не дам в обиду человечество и пожертвую всем ради него. Знайте, что у вас есть тот, кто будет биться за нашу планету и всех, кто на ней живет, до конца.

Интервью со смертью. Часть 7

Белиндор.

До интервью великана оставалось полчаса, пока тот сидел в баре, пропуская стаканчик другой. Он о чем-то задумался, уставившись в одну точку, пока вокруг него веселились другие посетители бара.

«Папа, папа, вставай, ну же, ты обещал, что не оставишь меня, что сила это не все в этом мире, не самое важное!»

— Тебе разве не пора? — поинтересовался у него бармен, который отвлек его от раздумий.

— Да, только допью.

— Ты какой-то грустный, совсем не тот старина Белиндор, которого я знаю, — бармен бесплатно подлил великану, успев сдружиться с ним.

Белиндор немного приподнял бокал, выражая свою благодарность за халявное поило, а затем ответил:

— Не всегда мне быть дурачком, иногда даже я могу быть серьезным.

Одним глотком Белиндор допил алкоголь, встал со стула и направился к выходу.

— Эй, Белиндор, — окликнул его бармен.

— М?

— Не смей проигрывать этому убийце, наваляй ему, как ты умеешь.

Белиндор искренне улыбнулся, его тронула такая неожиданная забота.

— Волнуешься, что больше никто не станет тратить столько денег на твое пойло?

— Ты меня прямо насквозь видишь, да?

Великан и бармен смотрели друг на друга, а затем рассмеялись, почему-то это показалось им смешным.

— Бывай, — Белиндор махнул на прощание рукой и вышел прочь.

* * *

Дельхина уже ожидала Белиндора, как вдруг заметила, что вода в стакане ни с того ни с сего начала колебаться, а затем и сам стакан вовсе начал дребезжать. Виной тому был тяжелый Белиндор, идущий по направлению к комнате.

Помещения в каждом зале были достаточно широки и высоки, чтобы каждый планетарец мог чувствовать себя уютно и свободно перемещаться по ним, начиная от делдаркца и заканчивая фельсонтом. Двери тоже были необычны, как правило, в одну большую дверь для представителей высоких рас была встроена и маленькая, которая открывалась поворотом простой ручки. Но зато при закрытии удерживалась множеством замков, дабы не болталась, когда например, бринроку потребуется сдвинуть с места большую дверь вместе с маленькой.

Кресло для Белиндора притащили соответствующее ему под размеры.

— Рада вас видеть, — с улыбкой сказала журналистка, на что получила ответ в виде сухого кивка головой.

— Готовы начинать?

— Да, давайте уже поскорее, у меня еще много дел.

— Конечно, это не займет много времени.

Запись пошла, и мир увидел Белиндора, задумчивого, серьезного, а не безбашенного вандала, коим он всегда представал.

— Наш последний гость, многим известен, как воитель Белиндор, ответит на наши вопросы, дабы порадовать перед боем. Итак, господин Белиндор, ваш бой уже завтра и будет самым первым из десятки. Что вы чувствуете по этому поводу? Волнуетесь ли?

— Голод, я чувствую, голод, — холодно произнес великан, смотря не на камеру, а словно, куда-то в другое место.

— Что простите? Голод?

— Да. Мальдрус достойный, сильный противник, как воин, я ощущаю непреодолимое желание встретиться с ним в бою и решить, чье же мастерство лучше.

— И не боитесь умереть?

— Умереть? Я смотрел в лицо смерти столько раз, что стал видеть в нем свое отражение. Мы друзья со смертью, как и все, кто прошел до десятки, — Белиндор оскалил зубы, слегка при этом прищурив правый глаз. — Я думаю, костлявая боится нас, у нее коленки дрожат, когда она думает о том, что ей нужно будет однажды прийти за одним из нас.

— Это… смелое заявление…

— Это не заявление, а констатация фактов.

— Не буду с вами спорить на эту тему, вам виднее. Лучше позвольте следующий вопрос. Вы часто говорили о том, что сила — это все в этом мире, что нет ничего главнее, многие, конечно же, не согласятся с таким утверждением. С чего лично вы взяли, что, например, обладание деньгами и армией не есть сила?

— Позвольте, я вам кое-что расскажу, это подведет вас к ответу.

— Да? Конечно, почему нет, — Дельхине стало очень любопытно, что это там решил поведать ей великанище перед ней.

— Однажды я выпивал в одном ресторанчике, как оказалось, элитном и для богатых. Уже тогда моя фигура была довольно узнаваема, и ко мне подошел один из этих наглых мальчишек, которые думают, что деньги отца делают его значимым в этом мире. Позади него было два верзилы, они тоже знали, кто я такой, но были уверены, что слухи сильно преувеличены и легко справятся с одиночкой выскочкой.

— Мне уже жалко их…

— Не перебивайте, лучше слушайте по внимательнее. Парень был навеселе и нагло подсел за мой столик. Почти сразу же зачем-то начал оскорблять меня, принижать воинское достоинство, видимо, самоутвердиться хотел. Много говорил о якобы его деньгах, обширных связях, что может порешить меня одним щелком пальцем, прикупив пару сотен головорезов, называл все это властью, силой. Ну а мне насрать на него было вообще, я жрал сидел, и еще знаете, специально так, мерзко чавкал, да по громче. Парнишка-то не выдержал, впервые видать столкнулся с таким. И тут у него вырвалось, мол, раз я не согласен с ним, то что, по-моему, самое важное в мире? Что помешает ему меня сейчас убить при помощи своих наемников?

Дельхина уже сгорала от нетерпения, чем же закончится эта история?

— Едва пацан рот закрыл, я ему так смачно в нос прошиб, что он аж со стулом вместе полетел на пол. У бедняги глаза от неожиданности вытаращились до такой степени, словно яйца люмитанца. Кровище хлыстало из носа, он тут же визжать начал, звать стражу на помощь, а тут глядит, они рядом лежат, мертвые, а я дальше ем. Парень посмотрел на меня, а я на него, сурово так исподлобья тоже глянул, у него чуть душа в пятки не ушла. И тут до мальчишки и дошло, что самое важное в мире.

Белиндор самодовольно улыбнулся, подведя к финалу.

— Ни деньги, ни связи и ни какое-либо прочее дерьмо не спасло его, если б я захотел убить паршивца. Планетарцы любят говорить, что информация — это сила, деньги — это сила, ум — это сила, идите вы все к черту! Сила — это сила, не нужно давать ей других значений, потому что ни один ум, ни одна армия и ни одна гора денег не спасет вас, если мне захочется свернуть вам шею, так и знайте.

— Я так понимаю, это было заодно и обращение к зрителям?

— Да, именно так.

— Прекрасная речь, господин Белиндор. На этом наше интервью закончится, большое спасибо, что пришли.

Белиндор поблагодарил в ответ за радушный прием и покинул студию. Дульхина глубоко вздохнула и плюхнулась обратно в кресло от усталости. Этот день запомнится ей на всю жизнь, столько эмоций она не испытывала никогда, особенно ей запомнился ужасный страх перед Аренлэйком. Теперь ей предстояла еще одна работа, она грезила написать небольшую книжонку о десяти участниках, с которыми она провела полдня. У нее не было и капли сомнения, что эти мемуары разойдутся быстрее, чем горячие пирожки.

* * *

Бой Белиндора и Мальдруса должен был состояться поздним утром. Великан отправился в тренировочный зал, чтобы как следует размяться. Весь путь его не покидали те мысли, что делали его серьезным, его маленькое прошлое.

«Отец, если бы ты думал иначе, если бы не был таким добрым и доверчивым, кто знает, как бы все получилось?»

Глава 3 Красно-зеленая скорбь. Часть 1

Джорелл сидел в вип-трибуне для участников десятки вместе с Илианом. Они пришли пораньше, народ к этому времени только собирался. Трибуны были полупустые и сиденья рядом с двумя приятелями тоже были пусты. Видимо, у остальных нашлись свои места для просмотра турнира.

— Думаешь, Белиндор проиграет? — спросил Джорелл.

— Я не знаю, этот бой невозможно предугадать, вообще, любой результат боев десятки заранее знать не возможно, в этом их прелесть.

* * *

Марендрайт сидел за своим столом, ожидая транспорт и не выпуская из рук куб Левентада, который ему отдал Мальдрус. Как же сильно он хотел, чтобы сегодня Мальдрус погиб от рук Белиндора, но причина тому была не опасность маликанца для общества и даже не все те зверства, что он совершил, дело было лишь в этом кубе. Мальдрус не врал, Марендрайт отчетливо разглядел это тогда в его глазах, в этой коробочке и вправду ответы на интересующие его вопросы. О том, как погиб отец и почему, какие тайны он преследовал?

Транспорт уже ожидал его, когда Марендрайт прятал куб в сейфе под своим креслом. Он закрыл прочную дверь стального ящика и, убедившись, что ничего не видно, поспешил на арену.

* * *

Зрителей становилось все больше, два огромных фанатских сектора уже развернули плакаты своих кумиров друг напротив друга. В этот раз уже привычные для взгляда картинки оказались анимированными.

Солнце медленно садилось на изображении Белиндора, опуская тьму на равнины. Когда настала окончательная ночь, глаза великана горели красным, его спокойное, умиротворенное лицо сменилось кровавой улыбкой, броня была заляпана грязью и кровью, а в траве можно было разглядеть тела.

У Мальдруса же кровь с руки стекала на черепа под ним, и вскоре все они заплакали кровавым ручьями.

— Интересные здесь фанаты, с огоньком, — с улыбкой сказал Джорелл.

— Да… всегда найдутся любители кровавых зрелищ.

Со стороны входной двери друзья услышали шарканье, кто-то решил составить им кампанию в вип-ложе. Маленький фельсонт прошел внутрь, держа в руках дивеора, он оглядел помещение, а затем уставившихся на него Джорелла и Илиана.

— Это вип-ложа для участников десяти? — прохрипел карлик.

— Да, проходи, можешь сесть рядом, если хочешь.

— Спасибо, — коротыш поблагодарил Джорелла и сел рядом с ним.

Дивеор радостно пискнул и забрался хозяину на плечо, чтобы тоже видеть всю арену.

— Ты хорошо сражался, я видел твой бой.

Джорелл попытался завести диалог с коротышкой, вспоминая, как тот заступился за них с Лонутом на первом отборочном этапе.

— Ты тоже оказался куда сильнее, чем я думал в начале. Хм… можно спросить?

Карлик задрал голову вверх, глядя на человека.

— О чем?

— Почему ты тогда терпел унижения от того выскочки, если мог прибить его одним ударом?

— Ты об отборочном этапе? Просто не хотел показывать свою силу, это помогло мне легко победить в первом этапе, меня не восприняли всерьез и почти не выставили никакой защиты, набросившись всем скопом.

— Вот как… что ж, это был хитрый ход, хоть тебе и пришлось потерпеть некоторые унижения.

Следующим к троице присоединился Якитантис. Между ним и карликом тут же пробежала искра вражды, как только они встретились взглядом, но каждый пришел сюда на просмотр матча, и самуртат молчаливо сел позади Илиана. Прозвучал сигнал, обозначавший, что бой состоится через пару минут, все, кто хотел прийти, уже сидели на своих местах.

Дарбрелт был около императора, но постоянно поглядывал тому в спину. Кровавый патриот был сильно чем-то недоволен и озадачен, но не подавал виду, потому что всюду у императора были глаза и уши.

Альдебрей встретил отца и вдвоем они сидели в специальной ложе, выпивая дорогой алкоголь и что-то обсуждая. Аганадриус сидел на своем корабле, а Аренлэйк вместе с Зарблэйном находились в покоях принца, ввиду крайней скрытности первого.

Белиндор сидел на скамье, положив свою секиру себе на колени. Он старался собраться с мыслями, отбросив все не нужное, как и Мальдрус, который прекрасно понимал, против кого ему сейчас предстоит сразиться. Для великана это был не жалкий фельсонт, который пытался выдать себя за Сокрушителя миров, а для Мальдруса не ничтожный гвардеец, который забыл, что такое не порабощенный маликанец, и на что он способен. Оба соперника были настоящими мастерами, чей боевой опыт насчитывался тысячелетиями беспрерывного выживания за жизнь. Обоих вела мечта, обоих раздражала их слабость в прошлом, оба потешались над теми, кто лишил их всего.

Белиндор и Мальдрус, публика звала их ради кровавого развлечения, прозвучал еще один сигнал, который вызывал их на арену. Комментатор ревел, представляя двух великих воинов, публика сотрясала могучий стадион своим криком и топотом, души двух соперников дрожали от предвкушения битвы, время остановилось, продлив момент ожидания.

Луч перенес парочку подальше от цивилизаций на край вселенной. Как-то у Марендрайта спросили, сколько илуния тратится для переноса планетарцев на такое огромное расстояние? На что тот ответил, что его хватит на стопроцентное укрепление Луны.

Планета, на которой предстояло сражаться участникам, поражала своей мрачностью и невероятностью. Над ней парило три плотных слоя, которые со всех сторон выглядели, как хаотичная мозаика из каменных островов. Илуниевые бури сверкали между ними разными цветами, издавая звуки, будто гром и энергия слились воедино. Мелкими огоньками частички илуния падали вниз, словно снег. Планета была в многочисленных глубоких шрамах, из которых энергия вылетали волнами, и растворялась в атмосфере.

Этот каменный шарик был обречен, ему оставалось жить от силы месяц. Когда-то он был источником добычи илуния, но его почти полностью высосали. Ядро, которое уже слилось с илунием воедино, начало разрушаться, выплескивая всю энергию наверх. Так называемый дикий илуний, который был здесь до прихода планетарцев, являлся основным полезным ископаемым во вселенной.

— Кто бы мог подумать, что придется биться с тобой в первом же бою, — Белиндор возложил секиру на свое плечо, сурово смотря на Мальдруса.

— Порой судьба крайне непредсказуема, да? Жаль, что ты не вступил в мои ряды, когда я предлагал.

— И что бы изменилось в этом случае?

— Ничего, но мы хотя бы успели узнать друг друга получше, — Мальдрус полу маниакально ухмыльнулся, на что увидел, как Белиндор показал свой оскал.

— Спасибо за то, что помог мне тогда перед смертью моего дяди, но пощады все равно не жди, слабачок.

— Пощады? Да ты скоро со своим дядей увидишься, о какой пощаде ты говоришь, тупоголовый кусок мышц?

— Хех. Пусть из нас двоих победит более безумный.

— Прямо с языка сорвал.

Белиндор и Мальдрус немного наклонились вперед, будто приготовились к рывку. Их глаза загорелись, и две невероятные ауры взвыли вверх, окружив своих владельцев. Они покрыли местность радиусом в сотню метров, поднимая ввысь огромные валуны, что вскоре растворялись в этом смертоносном, завораживающем дух потоке. Первая битва великой десятки, началась.

Красно-зеленая скорбь. Часть 2

Великан первым сорвался с места в сторону Мальдруса, да так, что земля разлетелась позади него. Маликанец выстрелил в воздух, а затем заблокировал своей винтовкой удар Белиндора. Планета начала ощущать на себе всю прелесть битвы между двумя психопатами. В небесах появились десятки тысяч сгустков, которые по воли Мальдруса последовали за Белиндором.

Бринрок укрыл себя и Мальдруса щитом, чтобы последний не смог сбежать. Потоки врезались в барьер, устроив тотальный хаос на пару километров вокруг, пока Белиндор пытался зарубить маликанца под своим барьером. Из-за выбросов илуния из ядра, планета временно укрепилась на тысячу процентов, но даже этого было мало, чтобы долго выдержать натиск.

Мальдрус был стрелком от бога, ближний бой был не по его части, точно не против Белиндора, который заставлял маликанца тратить много сил, чтобы выдержать его удары. Используя силу двух глаз, из земли вырвались ядовитые и парализующие стебли, которые накинулись на бринрока, дабы защитить хозяина. Белиндор не давал им коснуться себя, разрубая секирой, но стебли продолжали вылетать один за другим, и бринрок раскрутился на месте, превратившись в настоящий смерч, отбивая все растения.

К этому моменту маликанец уничтожил барьер и немедленно убрался прочь от смертоносного вихря, который хаотично выпускал в разные стороны волны илуния. Мальдрус отлетел на пару сотен километров, прицелился, а затем с ухмылкой выстрелил. Световой луч вылетел из пушки, оставляя за собой след из мелких огней, и вмиг пробил Белиндора, упав прямо у него за спиной. Едва коснувшись поверхности, энергия Мальдруса сдетонировала, вызвав апокалиптический взрыв. Двух цветовой столб света поднялся до верхних слоев атмосферы, пробив первый слой колец планеты, а после разлетелся в стороны.

Тяжелый, давящий звук пронесся по округе, а взрывная волна дважды облетела планету. Мальдрус спрятал себя за щитом, продолжая смотреть в прицел. В месте, куда упал снаряд, теперь была настоящая Марианская впадина, но никаких следов Белиндора. Планета пока держала удар. Великан появился внезапно, слегка раненный, прямо над головой Мальдруса, с секирой в правой руке он нанес рубящий удар слева направо. Маликанец успел среагировать в последний момент, присев, но бринрок был готов к этому. Левую сжатую руку он резко оттопырил назад, а затем проделал тоже, что и Ампелайос когда-то.

Вдоль всей его руки появились небольшие отверстия, этакие мини-реактивные двигатели органического происхождения. Аналогично Белиндор проделал и со спиной, но там было лишь одно отверстие для выхода илуния, зато большое. Резко выпустив из своего тела энергию, Белиндор обрушился на Мальдруса, в сочетании силы великана и скорости, с которой он ударил маликанца, урон был невероятный. Однако это было не все, при ударе, Белиндор выпустил из кулака волну, которая еще больше увеличила входящий урон.

Это был удар достойный воителя, такой, что даже с космоса можно было бы увидеть, как в одном из мест планета разошлась по швам в далеко не маленьком радиусе, а из вновь открывшихся ран заструился илуний.

Публика смотрела на все это с широко открытыми ртами. Они знали, насколько укреплена планета, от чего в пот бросало еще больше.

Белиндор стоял в глубокой яме, под ногами у него было пусто, осталась лишь темно-зеленая кровь. Он выпрыгнул из ямы, где его уже ждал спасшийся бегством Мальдрус.

— Ты достоит своей репутации, — улыбнувшись во весь рост, сказал Мальдрус.

— И ты не промах, впервые вижу стрелка, что продержался против меня столь долго.

— Ну-ну, Белиндорчик, ты же ведь не думаешь, что это конец?

Великан нахмурился, глядя на маниакально улыбающегося маликанца, чьи глаза сияли двумя оттенками зеленого. Пожар его взгляда заметно усилился, а ведь он должен был потратить немало сил на то, чтобы пережить прошлый удар, бринрок был уверен в этом. Однако сложно было не заметить, как раны на его теле заживают с невероятной скоростью, и вот спустя мгновение Мальдрус стоял, как ни в чем не бывало.

— Ну же, Белиндор, мы только разогрелись, не разочаровывай меня!

Великан был доволен, чертовски доволен. Он оскалил зубы и, воинственно прокричав, бросился в новую атаку. Мальдрус стал отступать, попутно отстреливаясь. Его снаряды продолжали оставлять за собой след из огоньков, что повисали в воздухе. Мало того, бринрока атаковали сотни тысяч стеблей, одно прикосновение которых могло возыметь серьезные последствия, а всюду расставленные парализующие ловушки лишь добавляли проблем. Едва Белиндор оказался около огоньков, что оставались после выстрела, те тут же взорвались, вызвав цепную реакцию у остальных, устроив еще больший хаос. Великану было очень тяжело отбиваться от стольких проблем одновременно. Двоица двигалась быстро, разрушительно, планета превратилась в одно большое поле боя.

Воитель снова раскрутился, и стебли разрывались, едва попадали в этот смертоносный вихрь. Мальдрус решил опять прострелить бринрока, как в прошлый раз, но тот усвоил урок и окружил свой вихрь щитом, а затем телепортировал себя прямо к маликанцу, от чего тот явно ошалел, но ненадолго. Мальдрус отпрыгнул в сторону, но попал под раздачу вылетевшей волны. Сделав сальто в воздухе, он приземлился на землю и снова призвал стебли, что устремились к торнадо.

Казалось, что это снова не поможет, но в этот раз стебли отличались, они были куда прочнее, в них было вложено на порядок больше илуния. Белиндор этого не знал. Они ворвались в вихрь, и великан сам выполнил за них работу, закрутившись в эти стебли своим торнадо, что стало для него неожиданностью, но поздно было что-либо менять. Тело тут же онемело, и он рухнул на месте. Другие стебли были отравлены, яд медленно пробирался по сосудам, борясь с илунием бринрока внутри.

— Ха-ха! Вот ты и попался! Ну как, уже чувствуешь, как смерть шепчет тебе на ушко?

Яд приносил Белиндору немыслимые страдания, как и говорил Мальдрус при битве с Кастором, он заставляет почувствовать боль по-новому. Объединенная сила зеленых и темно-зеленых глаз вынуждала организм биться в таких конвульсиях, что сложно было представить. Никогда Белиндор еще не ощущал подобной боли, но даже ее он терпел, не пискнув ни разу.

Мальдрус был в сотне метров от великана, медленно идя к нему навстречу, он решил похвастаться своими способностями. То, что вскоре увидел Воитель, настолько повергло его сознание в шок, что даже боль отошла на второй план. Мальдрус величественно развел руки, его глаза горели, пока по обе стороны от него творилось безумие.

Со стороны, где у него был зеленый глаз, вдруг начала расцветать жизнь, в прямом смысле этого слова. На бездыханной планете из ниоткуда выросли цветы, трава, илуниевая бабочка, что оставляет за собой след из разноцветных огоньков села на нос Белиндору. Словно по волшебству зелень поползла по планете и уже заняла один гектар земли. Однако, там, где был темно-зеленый взгляд, на другой стороне была смерть. И без того мертвая земля стала еще темнее, камни начинали шипеть, будто на них вылили высоко концентрированную кислоту.

За Мальдрусом прямо на глазах начало расти огромное древо, высотой в тридцать пять этажей. С одной стороны оно было цветущее, полное жизни, а с другой ветхое и высохшее. Вот она, сила двух глаз, вот он, апофеоз созидания и возможностей.

— Смотрите, Белиндор, и вы все, смотрите! Вот он я, тот, кто дает жизнь и смерть, тот, чьи возможности так высоки! Разве легко после такого считать себя простым существом, когда можешь создавать жизнь из ничего?! Созидатель и планетарец в одном лице, ну как вам, суки?! Смотрите на это, муликанцы, я приду за вами, и ваши муки увеличатся в сто крат за все, что вы натворили с моим народом! Бойтесь же меня, бойтесь! О Белиндор, как же жаль, что ты не можешь ничего созидать, ваша тройка разрушительных глаз, самая скучная и слабая, как бы грозно она не звучала.

«Снова он слетел с катушек, будто сам не свой…», — эта фраза, промелькнувшая в голове Белиндора, вдруг осенила его.

«Жизнь и смерть, два глаза, сумасшедший и хитрый, даже твой шлем изображает двуличие. Не может быть… ты… ты… сукин ты сын, как никто раньше до этого не додумался».

Речь Мальдруса прервал смех Белиндора, хотя маликанец был уверен, что великан уже находится на грани смерти.

— Я смотрю тебе смешно, тогда как насчет этого?!

Мальдрус усилил действие яда в организме Белиндора, от чего боль стала еще сильнее.

— Думаешь, боль остановит меня?! — великан плюнул в сторону маликанца, его клыки вылезли изо рта, а глаза загорелись искрой кровопролития. — Жизнь и смерть?! Созидание?! Ты слишком разговорился, надо было убить тебя, а не слушать это дерьмо!

— Убить? Ты еще веришь в это?!

— Не смей принижать разрушителей! Твое хваленное созидание — это развлекуха для педиков! Я, разрушитель, уничтожу все, что ты создал, даже смерть!

Темно-красная волна разлетелась по округе на световой скорости, все чего она коснулась, исчезло. Трава, цветы, дерево позади Мальдруса, верхний слой планеты, все это растворилось в один момент, превратившись в черную пыль. Яд в организме великана тоже пал, словно его не было.

— Как я и сказал, пусть победит самый безумный, и мне не понятно, с чего это вдруг ты решил, что это про тебя?! — заорал Белиндор с безумными глазами.

Красно-зеленая скорбь. Часть 3

Великан внезапно исчез и обрушился на Мальдруса сверху, будто метеор. Маликанец успел отскочить, но вдогонку за ним летело несколько красных волн, которые заставили его потратить энергию на щит. Планета дрогнула из-за столкновения с Белиндором, а вместе, куда приземлился воитель, образовался внушительный кратер. Плотная стена из пыли поднялась в небеса, разлетаясь по округе, и вскоре стало ясно, что поле битвы долго не выдержит.

Белиндор спрятался среди летящей пыли, чтобы подобраться поближе к Мальдрусу, но тот предвидел такой исход и отлетел на безопасное расстояние, заставив великана использовать еще илуния для телепортации. Бринрок появился около маликанца, предварительно идя на замах своей секирой, однако нечто произошло за долю секунды, что увидел великан и мастера кругов, но не разглядели простые зрители. За малую часть времени Мальдрус сменил оружие на до боли знакомое Белиндору, от чего тот на мгновение замешкался, потеряв ход битвы, а в битве мастеров, как известно, мгновение — целая вечность. Поток ядреной смеси из плазмы и концентрированного илуния извергся из дула оружия, заставив сами небеса гореть.

Воитель с грохотом рухнул на землю, дымясь от прямого попадания. Даже получив средние ранения благодаря щиту, он ощущал едва выносимую боль из-за слияния глаз Мальдруса. Внутри него все горело, словно агония поселилась в его душе, а плоть, казалось, рвется изнутри. Но Белиндор терпел, даже не пискнув, ведь кричат от боли только слабаки, а он не хотел быть слабым. Слабость… Белиндор презирал это чувство всем сердцем, ненавидел его, проклинал. Словно Созидатель придумал ее для того, чтобы еще больше унизить живых существ, дав осознать им их ничтожность в полной мере. Как будто смерти было недостаточно.

Но даже сквозь адскую боль великан продолжал не сводить глаз с рук Мальдруса, глядя на его новое оружие. Он сотни раз видел эти чертежи и еще столько же сам прототип, смертоносное орудие «Зонтик» — величайшее творение его дяди Сэлэндра, которым тот был так горд. Белиндор смотрел на него и не верил своим глазам, и даже неважно было, откуда оно взялось, все, что воитель хотел, это вырвать его из мертвых рук Мальдруса.

— Я смотрю, ты очень удивлен? Мне и самому до сих пор не верится, что мои подчиненные смогли найти такое сокровище, да к тому же на богом забытом Тузадрине. Я отправлял их привести мне что-то мощное, чтобы можно было использовать на турнире, но парни привезли поистине разрушение в чистом виде, — Мальдрус со страстью смотрел на оружие, даже немного поглаживая его рукой.

— Ты обманул Сэлэндра! Он бы никогда не продал свое творение маньяку извращенцу!

— О-о, не вини его так пылко, он запросил немалую сумму за сей экземпляр, даже не знаю, зачем ему так много.

«Вот оно что, вот откуда он так быстро собрал деньги на наемников… дядя, ты пожертвовал всем ради нашей мечты, какой же я был глупец».

— Жаль так и не довелось сказать ему спасибо, все же, мир потерял по истине гения. Вот к чему приходит вселенная, когда ею правят мускулы, а не мозги — она теряет гениев.

— Скоро мир потеряет одного ненормального, думаю, он не сильно огорчится, — Белиндор почувствовал, что ему стало легче, однако илуния он потратил изрядно. Больше нельзя было попадать под подобные выстрели, это было чревато серьезными последствиями.

— Хех, — Мальдрус резко переключился в ближний бой, выстрелив в упор.

Белиндору пришлось отступать, придумывая план действий. Маликанец продолжал преследовать цель, безумно хохоча, опьяненный своей силой. «Зонтик» был рассчитан всего лишь на несколько выстрелов, Белиндор помнил об этом, однако, под модификацией Мальдруса, он стрелял, как из пулемета, генерируя внутри снаряд за снарядом при помощи своих запасов. К тому же они были мощнее в несколько раз, так как в них входила сила двух глаз.

«Ублюдок совсем не знает меры… Как же не хочется открывать все свои секреты в первом бою, все же, биться первым это проклятие, теперь каждый законченный дурачок знает чего от меня ждать. Но Мальдруса, похоже, это не волнует, хех, ненормальная сучара просто развлекается, поля во все стороны. Что ж, придется пойти по его стопам».

Белиндор бегал от Мальрдуса по всей планете, от чего та быстро превратилась в швейцарский сыр. Исполинские темно-зеленые грибы возвышались до небес, разбрасывая по всей атмосфере ядовитые и парализующие частички, что останавливались лишь щитом Белиндора. Земля начала трескаться под ногами, издавая звуки, словно кто-то ломает кости великану, а илуний выступал в виде крови, вылетая ручьем из свежих ран планеты. Воитель прыгнул вверх, пробив первый слой кольца, что еще парил над каменным шариком. Мальдрус последовал за ним, но был неприятно удивлен, когда две кроваво-красные руки схватили его, а затем нечто демоническое начало кромсать маликанца, скованного по рукам и ногам.

Белиндор окружил себя илунием, придав ему форму демонического доспеха. Огненно-красные капли стекали с него, разъедая под собой землю, бринрок стал больше раза в полтора, с невероятной аурой жажды убийства. Удары этой формы сильно потрепали Мальдруса, заставив израсходовать кучу илуния на щит, но даже так он был сильно изувечен, истекая кровью, с множеством открытых ран и переломов. Белиндор взмахнул своей секирой, решаясь разрубить Мальдруса на две части от макушки до паха, тогда маликанец решил использовать свой последний секрет. Слева от него из земли вырвались стебли, скрутившись между собой в кокон, который в долю секунды лопнул и миру предстал еще один Мальдрус.

Тот неподдельный ужас, что испытали в этот момент жители вселенной, не говоря уже о муликанцах, не возможно было передать. Два Мальдруса, прямо перед ними было на экранах, и оба несли смерть. Копия выхватила оружие из рук Мальдруса, а затем спустила курок в сторону демона перед ней. Град из разрушительных снарядов окатил Белиндора с ног до головы, однако в своей форме он был куда прочнее. Он схватил копию за глотку и со всего размаху вмял в землю, затем поднес свою секиру и начал давить ее к шее самозванца, норовя срезать голову. Копия была сильна, до последнего не давая лезвию клинка приблизиться к своей шее, удерживая ее двумя руками.

Затуманенный кровью и усталостью, разум Белиндора забыл о второй цели, которая вырвалась из схватки илуниевых рук и, приставив винтовку к голове великана, выстрелила в упор. Воитель отлетел в сторону и кубарем прокатился пару десятков метров, пока плашмя не упал на камни. Мальдрус помог своей копии подняться, но бой не был окончен.

Дрожащими руками Белиндор опирался на землю, поднимая свое тяжелое тело. В любой другой ситуации, Мальдрус бы вышиб ему мозги даже сквозь щит, но он тоже сильно ослаб после этого сражения, и теперь все, на что тот был способен, красовалось у Белиндора на виске в виде неглубокой раны.

Их пыл остудил яркий свет, доносящийся снизу, и тут же каждому стало понятно, сейчас будет взрыв. Противники не успели произнести даже слова, как ядро не выдержало и взорвалось. Будучи напичканным илунием, взрыв был куда сильнее и мощнее, чем у обычной планеты и эхом прошелся по целой системе ужасной переливающейся волной, что проходила сквозь остальные шарики, как нож через масло.

Белиндор и Мальдрус сбежали в соседнюю систему, где оба рухнули на землю. Они смотрели друг на друга без ненависти, скорее, с уважением, оба были поражены силой своего оппонента, оба гордились, что им довелось сойтись в схватке. Мальдрус отозвал свою копию, вернув себе часть сил, и Белиндор поступил точно так же со своей демонической аурой. Каждому мастеру смотрящему матч, стало понятно, что сейчас будет последняя атака. Планета, на которой оказалась парочка, была укреплена на триста процентов, втрое меньше чем прошлая, но самый главный минус был в том, что она не могла само восстанавливаться из-за отсутствия илуния в ее ядре.

Противники продолжали стоять из последних сил, выжидая нужный момент. Под конец боя воитель понял, в чем истинная сила маликанца, и это не в его трюках, не в способности создавать жизнь, а в ужасной боли, которую тот заставляет испытывать. За все сражение его душа и тело испытали столько страданий, что буквально отказывались нападать на врага, боясь вновь ощутить эту ужасную агонию, будто их дух был сломлен. Белиндор воинственно закричал и ринулся к Мальдрусу, его секира чиркала за ним об планету, будто спичка по коробку, оставляя за собой красные искры илуния. Воитель подбежал почти вплотную, маликанец выстрелил в него из «Зонтика», заставив уйти влево. В прыжке Белиндор со свистом понес секиру на Мальдруса, чтобы нижним ударом покончить с ним раз и навсегда. По воле хозяина стебли скрутили неудержимого бринрока всего на секунду, но ее было достаточно, чтобы двухцветный столб илуния поглотил его в своем нутре. Но в какой-то степени Белиндор ожидал этого, заставив Мальдруса переключить внимание на свой левый фланг, он заставил маликанца забыть о фронте, о тех неприметных искрах, что все еще горели длинной полосой.

В момент они вспыхнули и режущей волной поразили Мальдруса, заодно столкнувшись с его энергией, что поглотила Белиндора. У планеты не было колец, чтобы удержать буйство этой парочки внутри, поэтому, вся энергия направилась в космос. Подобно взрыву илуниевой планеты, энергия вдоволь ослабшей двоицы прошлась по еще одной системе, потушив ее навечно, унизив, словно она была сигаретой, а Мальдрус и Белиндор сапогом.

Открытые рты зрителей еще долго не могли закрыться, вот это бой, вот это интрига!

Красно-зеленая скорбь. Часть 4

«Где я? Как же темно, хоть глаз выколи, холодно… Я умер? Именно в такой мир ты попадаешь, когда умираешь во второй раз? Слабый, истощенный, один в давящей пустоте? Голова раскалывается, еле соображаю», — мысли Белиндора звучали в его голове, задавая лишь вопросы. В пустоте было настолько тихо, что даже раздумья казались оглушающим криком. — «Подожди, я всего лишь блуждающее сознание, или все же у меня есть тело?!» — великан судорожно пощупал себя руками и с облегчением выдохнул, он был материален.

«Помню, что подставился под луч Мальдруса, неужели не рассчитал свои силы, и энергия поглотила меня?! А что насчет него самого? Я уверен, что мой план сработал, атака прошла по нему! Ублюдок жив, или мертв?»

«Белиндор, это ты?!» — прозвучал другой голос в его голове.

«Мальдрус?! Какого черта ты здесь?! Где мы?!»

«Не знаю, я использовал немножко сил, чтобы исследовать вокруг себя местность на пятнадцать метров. Кроме тебя больше ничего нет, судя по всему, мы парим в этом мраке. Удалось достать до твоей головы небольшой струйкой илуния, чтобы поговорить».

«А так окрикнуть не пытался?»

«Сам попробуй».

Белиндор попытался что-нибудь сказать, но вдруг понял, что ничего не происходит, ни малейшего звука.

«Хм, кажется, мы, словно в вакууме… В космосе?», — предложил свою мысль Белиндор, так как это было лучшее разумное объяснение, какое приходило на ум.

«Я тоже так думаю. Видимо, мы уничтожили систему, и теперь осталась лишь пустота, в которой застряли. Что ж, раз сил у нас нет, тогда будем ждать, когда хранители найдут нас и телепортирую обратно».

«У тебя еще есть силы на оболочку, чтобы не умереть в открытом космосе?», — поинтересовался великан.

«Да, а что?».

«Ничего, надеялся, что их нет, и ты сдохнешь до прихода помощи».

«Хех. Сегодня не мой день, чтобы помереть, выкуси, морда волосатая».

Белиндор и Мальдрус парили недалеко друг от друга в гордом молчании еще пару минут, пока натура маликанца наконец не выдержала этой мертвой, черной тишине.

«Когда безумие и жажда битвы захватили твой разум, я кое-что увидел за кроваво-красными глазами, так сказать, заглянул в душу, пока ты ее не контролировал».

Великан промолчал, давая Мальдрусу говорить дальше. Просто он настолько устал, что на болтовню и споры не было сил, даже крикнуть слово «Заткнись!», казалось ему тяжелым испытанием.

«Я отчетливо разглядел эту скорбь за искрящимся потоком красного илуния, эту боль, что ты несешь в себе ни одно тысячелетие. Мы похожи с тобой, Белиндор, за нашими глазами скрывается отчаяние, которое судьба возложила на нас почти с рождения. Пусть мы и враги, но мечты у нас одинаковые — отомстить тем, кто сделал нас такими. Ты ведь знаешь, что я верю в высшее провидение, верю, что судьба сделала нас такими не просто так и собрала вместе тоже не просто так, а с какой-то целью!».

«И что, мне теперь должно полегчать от этого? Не ты ли говорил, что если ткач-судьбы существует, то он пожалеет о том, что взялся плести твою судьбу? В этом я всегда был с тобой согласен».

«О-о, и он еще как пожалеет, будет молить меня стоя на коленях».

«Снова строишь из себя безумца? Мальдрус, я понял твой секрет».

На минуту маликанец умолк, то ли думая о том, о каком секрете идет речь, то ли подбирая нужные слова.

«Да? Вот как, что ж… рано или поздно кто-то должен был догадаться».

«И с кем я сейчас говорю, с нормальным, или психом?»

«С нормальным. Я тот самый мальчик, который вырос и теперь мечтает освободить свой народ, а второй Мальдрус… он, явился, когда все безумие мира обрушилось на меня в одночасье в совсем юном возрасте. Лишь благодаря ему я смог убить всех тех гвардейцев. До сих пор не знаю, как раздвоение личности помогло мне сделать такой резкий скачок в силе. Мы оба единое целое, мы помогаем друг другу, сменяясь там, где один из нас бессилен».

«Например, когда необходима чрезмерная жестокость?»

«Да… когда нужно устрашить противника, когда нужно заставить испытать его самую адскую боль, которую только возможно, тогда-то мое ненормальное я и вырывается наружу».

«Две личности, словно две души, и из-за этого два разных глаза? Забавно, тебя бы на стол к ученым, а ты тут ходишь, играешь в мстителя».

«Хех, обязательно отдам свое тело науке, когда умру».

«Не бойся, я ни кому не расскажу твой секрет, мне это ни к чему».

«Спасибо. О, кажется, нас наконец-то нашли».

Голубой луч появился в непроглядном мраке, осветив двух израненных воинов, чтобы забрать обратно в цивилизацию.

«Эй, Белиндор».

«М?»

«Если мы оба выживем, надеюсь, ты расскажешь мне свою историю за бокальчиком крепкого, я бы с удовольствием послушал её.»

«Не знаю. Сосредоточься, наш бой еще окончен, я все еще надеюсь победить в нашей схватке всеми силами. Мне нужна эта победа, это мой путь к своему отомщению».

Луч выплюнул двоицу на теплый песок арены, где звуки толпы после мертвой тишины казались чем-то разрушительным.

— А вот и оба наших участника! Наконец-то мы смогли их отыскать в той пустоте, что осталась после них! Противники в тяжелом состоянии и без сил, неужели это первая ничья за всю время турнира? Какое напряжение, кто же победит? По правилам у нас есть еще две минуты, чтобы дать участникам возможность подняться и тем самым определить себя в победители!

Фанаты начали выкрикивать имена своих фаворитов, подбадривая всеми силами. Теперь, когда Белиндор и Мальдрус могли снова видеть, разглядеть свои тела, обоим предстала нелицеприятная картина последствий их битвы.

Правая кисть великана было разорвана, все, что от нее осталось, лишь висячие ошметки кожи. Два открытых перелома ноги и полностью выжженная кожа правой стороны тела, покрывшаяся мерзкими волдырями, даже глаз не уцелел. Доспех был частично разрушен, а под ним проглядывались те же страшные раны от ожогов.

Мальдрус был полностью без левой руки и половины ноги с той же стороны. Вообще вся его левая сторона сильно пострадала, так как выстрел луча Белиндора пришелся как раз по ней. Доспеха в том месте не было, зато был глубокий шрам, а кожа со стороны темно-зеленого глаза напрочь слезла, открыв мясо.

Завидев этот ужас, боль обоих усилилась во множество раз, будто глаза усилили эффект, сделав раны еще страшнее.

Белиндор и Мальдрус хорошо владели микроконтролем и их частицы прекрасно знали свою задачу, когда тела их хозяев получали столь ужасные повреждения. Раны были закрыты, чтобы те не истекли кровью, а болевые рецепторы максимально приглушены, чтобы организм не умер в страданиях от болевого шока. Все это было своеобразное первой помощью, так как илуния для самовыздоровления просто не осталось. Так же некоторые воины отключали свои рецепторы во время битвы, но большинство предпочитала этого не делать, чтобы понимать, какой урон они получили и сколько сил для этого использовал их противник.

«У меня есть еще пару минут, я должен подкопить сил, чтобы подняться, должен!» — великан так крепко сжал зубы, что они вот-вот бы сломались при таком давлении.

«Давай, Мальдрус, поднимайся! Вставай, сука, выиграй, а потом будешь лежать!»

Использовав пару минут по максимуму, парочка все же смогла подняться под ликование публики. Белиндор ковылял к Мальдрусу, опираясь на свою секиру, пока второй просто смирно дожидался его на месте, не желая скакать на встречу, словно кузнечик. Бринрок торопливо перебирал здоровой ногой и своим клинком, желая уже поскорее покончить с этим, даже Мальдрус занервничал, видя приближение врага. Воитель сделал последний шаг инеуклюже замахнулся своим топором из последних сил. Великан кричал, надрывая глотку, чтобы заглушить свою усталость и боль.

Мальдрус не выдержал и закричал в ответ. У него не было энергии для создания нового снаряда, поэтому, он просто отбил секиру Белиндора, и оба потеряли равновесие. Маликанец и бринрок резко оперлись о свои орудия, воткнув их позади себя, дабы не упасть, а затем оттолкнувшись, снова полетели друг на друга. Мальдрус увернулся от левого кулака великана и со всего размаху ударил ему в живот, одна Белиндор успел потащить руку назад и локтем заехал маликанцу по виску. Стадион замер, смотря на двух воинов, что стоял вплотную друг к другу, словно выжидали чего-то. Так и было, оба противника ждали, пока один из них первым потеряет сознание, но судьба распорядилась иначе, и два тела синхронно рухнули на землю под аханье публики. Это была ничья.

Красно-зеленая скорбь. Часть 5

— И это ничья! Созидатель, какой матч, какая интрига, никогда не видел ничего подобного! Значит, мы еще порадуемся новым боя Мальдруса и Белиндора, но на сегодня это все, увидимся с вами через несколько дней и спасибо, что пришли!

Джорелл пока не вставал с места, смотря, как Белиндора и Мальдруса уносят на носилках врачи.

«И с этими монстрами мне предстоит сражаться?»

В голове Джорелл просматривал вновь и вновь этот великолепный бой, давно он не видел такого. Это было сражение двух настоящих мужчин, до последней капли крови, не смотря ни на что. Чувство возбуждения нахлынуло на него волной. Будучи разрушителем, Джореллу очень сильно захотелось кинуться в мясорубку, скрестить с кем-то мечи и помериться силой, да и не только ему одному. Великолепный бой, прекрасный, красочный и техничный, о лучшем и не стоит мечтать, лишь сотворить самому.

Хранитель Марендрайт крайне раздосадовано стукнул кулаком по креслу. Секреты куба Левентада ускользнули прямо у него из под носа, а он так надеялся, что сегодня узнает обо всем.

— Невероятно! Мы планировали, что на той планете пройдет как минимум половина всех боев, а они уничтожили ее за один! Где нам теперь проводить сражения этих чудовищ? У нас еще остались крепкие, самовосстанавливающиеся планеты? Даже три небесных слоя было, чтобы не выпускать их разрушительные потоки наружу! — Агрельда негодовала, сидя по правую руку от Марендрайта. Теперь она понял всю мудрость своего решения, когда опустилась на одно колено, отказавшись биться с великим и четырьмя участниками десятки.

— У нас еще осталось пару подобных планет, как раз на подобный случай, но судя по увиденному, надолго их не хватит. Нужно срочно что-то придумать, потому что если жалкие остатки силы тех двоих стерли вмиг целую систему, то, что будет, если подобные им начнут биться в полную силу? Без самовосстанавливающихся планет это грозит нам серьезными потерями, — Марендрайт продолжал смотреть вперед, все еще злясь из-за ускользнувших секретов.

* * *

Белиндор быстро поправился и пришел в себя, он всегда ненавидел долго отлеживаться, особенно в больницах. Запас илуния восстановился достаточно, чтобы страшные раны зажили еще быстрее, но вот с душой было тяжелее. Великан ненавидел себя за проигрыш в первой же битве, ничья была для него ничто, всего лишь унижением. Даже если они с Мальдрусом самые сильные среди десятки, этого мало, это не являлось сто процентной гарантией его победы, а значит, и мести. До этого дня он считал, что легко расправиться со своими врагами в Бринрокии, но теперь, едва был уверен, что разделается с телохранителями вождя. И дело было не в том, что он слабее, а в том, что он один, а их много, ведь армия наемников будет занята регулярными силами бринроков. Белиндору срочно нужно было придумать что-то новое, как-то увеличить свои силы за короткий промежуток, и на ум ему пришла лишь одна глупая мысль.

Он подошел к своим покоям, около которых, как и обещал, стоял Мальдрус, облокотившись спиной и правой ногой на стену, скрестив руки на груди. Маликанец слабо улыбался, смотря на Белиндора добрыми глазами, от чего тому сразу стало ясно, что перед ним хорошая половина чудовища. Воитель поравнялся с Мальдрусом, не произнеся ни слова, но, открыв дверь, кивком головы позвал его внутрь.

— Значит, сейчас ты у нас добряк? — с ухмылкой спросил бринрок, доставая из бара парочку бутылок любимого красного мъердского.

— Да, сейчас я в здравом уме, хотя, и моя сумасшедшая версия тоже не особо тупая, просто чрезмерно импульсивная…

— О да, весь мир это заметил. А знаешь, ты не такой уж и сукин сын, когда нормальный, даже выпить с тобой хочется, — Белиндор схватил стаканы и передал один Мальдруса, затем поставил бутылку посередине стола, разложил закуски и уселся. — Так что это была за херня, со вторым Мальдрусом?

— Всего лишь еще один я, — с улыбкой ответил тот.

— Звучит дерьмово.

— Да брось, разве бывает много Мальдрусов? Чем больше, тем лучше! — маликанец весело развел руками, и плюхнулся за стол. — На самом деле мне тяжело его создавать и подобное отнимает много сил, плюс он не говорит, да и умом не блещет, так что обучен делать кое-какие элементарные боевые движения. Возможно, если бы я больше уделял внимание микроконтролю, то смог бы сделать его куда более умным, но мне все не до этого.

— Зря, получился бы очень сильный навык, — Белиндор взял в руку пару приличных кусков первоклассной мясной нарезки и легким движением закинул их в свою гигантскую пасть.

— Не могу не согласиться, попробую потренироваться, между перерывами в убийствах муликанцев и еще множестве всяких разных дел.

Белиндор любил разговоры об убийствах, такова была его натура, конечно, он защищал слабых и ненавидел, когда об них вытирали ноги, поэтому и к муликанцам не чувствовал жалости. Ведь они поработили свой братский народ, даже не уничтожили в славной битве, а сделали своими слугами.

— Ты сказал, что хочешь услышать мою историю, зачем тебе это?

— Я всегда хочу узнать о жизни достойных по моему мнению плнетарцев, чтобы хранить память о них даже в случае их смерти. В нашем мире осталось так мало великих личностей, что при встрече таковых мне хочется разрыдаться от счастья. Считай меня глупцом, но в какой-то степени я коллекционирую воспоминания о выдающихся планетарцах, с которыми мне когда-либо довелось говорить.

— И ты считаешь меня таковым? — Белиндор удивленно приподнял брови, но был приятно удивлен комплиментом.

— А почему нет? Ты видишь этот мир, и куда он катится, смог стать сильным вопреки всему, и теперь хочешь отомстить, вернув справедливость. Например, а это я и люблю Илиана, хотя мы всегда были не в ладах. Его часто называют дурачком, но он просто идет по своему пути, продолжая вершить правосудие там, где может, даже вопреки здравому смыслу.

— А эти твои слова о том, что ты разглядел скорбь моей души за глазами, как это? Это какая-то способность?

— Сложно сказать, просто я могу ощущать потаённые эмоции живых существ, даже если он постоянно смеется, я разгляжу его истинную натуру, например, жажду крови. Было много раз, когда перед глазами стоял весельчак или просто обычный планетарец, а внутри было настоящее чудовище, которое по вечерам трахало отрубленные головы своих жертв.

— А у тебя веселая жизнь, да?

— Могу написать свои мемуары, на целую библиотеку, оторваться от чтения не сможешь, — Мальдрус подмигнул, его лицо, будто сдерживало смех, все же, даже будучи нормальным, он был со своими странностями.

Белиндор допил свой стакан, а затем налил еще. Поставив бутылку обратно в середину стола, он не сразу убрал с нее руку, но зато пристально посмотрел на Мальдруса, думая о чем-то.

— Хорошо, я расскажу тебе историю о глупце, что хотел процветания — историю о моем отце.

* * *

— В детстве я был буйным парнем. Как и любой нормальный ребенок Бринрокии, бил своих сверстников, выбивал им зубы, скручивал по рукам и ногам, унижал после победы. В общем, идеальная ячейка нашего общества. Выживает сильнейший, а раса из сильнейших, самая сильная, такова была наша доктрина еще во времена латланцев, такой она осталась и сейчас. Но нашелся среди этой серой мускульной массы бринрок, который не побоялся выступить на собрании старейшин и сказать свое веское словно «Хватит»!

Этим смельчаком и оказался мой отец, который устал от того, что мы до сих пор все решаем силой. Из-за этого страдают остальные сферы жизни, самая главная из них — наука. У нас, конечно, были умники, которые мастерили оружие, но они все равно были третьим сортом. Их били в садике, били в школе, в университете, военных академиях, им не давали девушки, не давали проходу на улице, жизнь была адом. Все, кто мог, давно свалили из этого рая для узколобых. Не все рождаются сильными, слабым приходится постигать другие сферы жизни и наука идеальный вариант. Сейчас очень много первоклассных ученых бринроков трудятся не покладая рук в разных уголках вселенной, мастеря новейшие разработки, в том числе и против нас, тая великую обиду за свое прошлое.

У моего отца сразу же нашлось множество сторонников среди ученых и даже воинов, чьи братья или дети становились изгоями из-за недостаточно развитой мускулатуры. Будучи одним из старейшин, он начал свою компанию по окультуриванию нашей расы, собирая под своим крылом союзников в этом вопросе. Впервые за долгое время мы стояли на пороге светлого будущего, когда народом мог бы править умный бринрок, а не идиот с тестостероном вместо мозгов. Отец и меня начал воспитывать на свой лад, хотя я старательно противился. Пока он учил меня не бить слабых, я их все равно избивал, еще больше, чувствуя, будто из-за них мой батя сломался.

Шли месяцы, мой отец набирал все больше сил, в это же время появился второй лагерь тех, кто был против всех этих новшеств и не могли допустить, чтобы власть возглавляли бринроки, которых они веками унижали и считали за рабов. Приблизительно в это время вскоре и случилось то, что власть теперь называет «Победоносной войной против предателей», но лично я называю это обыкновенной трусостью, самая короткая гражданская война на моей памяти.

Глава 4 Между жизнью и смертью. Часть 1

Честность и доброта отнюдь не пороки.

Но чтобы добиться в этом мире большего, нужно играть по его правилам.

Сэлэндр (с)

— Ты ведь не знаешь, Мальдрус, но именно с нас все и началось, — печально произнес Белиндор, чем удивил маликанца, он и вправду не знал о чем речь. — Это было еще в те времена, когда мировая война только закончилась, империи были сильно ослаблены, слезы по погибшим еще не высохли на щеках родных, а просыпаясь, никто не верил, что этот кошмар закончился. Мы уничтожили латланцев в страшном кровопролитии, почти уничтожили друг друга.

В тот момент все расы стояли на распутье между жизнью и смертью. Мир и процветание, или передышка перед большим безумием? Казалось, после такой долгой и ужасной бойни выбор был очевиден, и так оно и было! Но… Созидатель, я был там в тот день, прямо в самом центре событий, когда по воле одного ненормального весь мир свернул не туда. Если б я только был сильнее, старше, Мальдрус, ничего этого бы не было! Твой народ не был бы в цепях, у тебя была семья, и ты не свихнулся, ренианцы б не уничтожили илкарцев, ничего бы этого не произошло!

* * *

Пять тысяч лет назад. Бринрокия. Серые тучи плакали стеной из дождя, оплакивая миллиарды погибших мужей и женщин, что сгинули в ужасном жерле войны.

— Больше мы не должны идти по пути насилия! Времена меняются, пора и нам измениться! Во всей вселенной бринроки воспринимаются, как животные, которые больше ни на что не годны, кроме как ломать и крушить. Настало время, когда мы покажем, что ничем не хуже в науке, культуре и во всем остальном. Отныне наши сородичи, которых природа обделила силой, не будут подвергаться гонениям, они получат свой шанс доказать, что могут предложить нашей родине ничуть не меньше, чем остальные! Братья и сестры, наступает новая эра, эпоха рассвета нашего могучего народа, и я верю, что лишь общими усилиями мы займем лидирующие позиции по всем отраслям!

Темноволосый бринрок с небольшой аккуратной бородкой выступал на собрании старейшин. Он был одет в просторную белую мантию с темно-синей подкладкой, а на груди свисало солидное золотое ожерелье с выгравированной надписью «великий старейшина Мэ̀ргиус». Зал бурно зааплодировал ему, как только его речь подошла к концу. Помещение, в котором происходило совещание находилось под крышей огромного куполообразного здания со стеклянной крышей, и обшитого внутри грубым коричневым деревом. На стенах горело множество старых светильников, как дань традициям предков, в которых увязла бо̀льшая половина бринроков.

— Ты складно говоришь, Мэргиус, но не нужно забывать, что именно наш уклад жизни позволил нам стать самой грозной силой во вселенной! Наши воины прославлены на весь мир, один наш боец стоит сотню других на поле брани! Мы вселяем ужас в сердца слабохарактерных планетарцев лишь одним появлением. И никакие твои новшества не добились бы такого эффекта, только традиции предков по выживанию лучших и сильнейших смогли сделать нас грозой мира! — с другой стороны вещал противник Мэргиуса по политическому курсу «великий старейшина Кизѐндор», которого тут же поддержала другая половина собравшихся, в большинстве своем консерваторов.

— Вот именно, что мы лишь вселяем ужас! Оглянитесь, вокруг нас одни враги! Никто не хочет иметь с нами никаких дел, кроме войны, никому мы не нужны по другим причинам! Едва мировая война окончилась, как про нас все забыли!

— Так давайте устроим новую, в чем проблема? — пошутил Кизендор для своих сторонников.

— Кровь, кровь и снова кровь, сколько еще ее должно пролиться, чтобы ты понял — это билет в один конец! Насилие порождает лишь насилие, эта мудрость стара, как мир! Никто не хочет под боком соседа тирана, который постоянно думает о войне и ищет любой повод для ее начала! Если мы срочно не поменяем курс, по которому идем, наш народ ждет забвение! Даже ты, Кизендор, должен понимать, что против всей вселенной нам не выжить. У нас отличная пехота, но абсолютно бесполезная техника, у нас нет первоклассных кораблей, а без них наши воины выдохнуться пока долетят до места битвы! Даже простой планетарец за штурвалом современного танка или илуниевой пушки может покосить нам ряды илуниевых воинов вплоть до двенадцатого круга, а что можем мы? Ничего!

— Да как ты смеешь, немощь, я ломал эти танки голыми руками еще тогда, когда твоя матушка пыталась вспомнить, чей член ей больше пришелся по вкусу в минувшую субботу! — вдруг импульсивно закричал один из старейшин на стороне Кизендора.

— А, прекрасно, умные речи от столь же умного Лектора, браво, слова достойные старейшины! — с иронией ответил тому Мэргиус и похлопал в ладоши.

— Это еще, о каких разорванных танках идет речь?! Ты, плод заразной куртизанки и однояйцевого делдаркца лилипута, даже собственный геморрой победить не можешь! — тут же закричал кто-то со стороны Мэргиуса и среди старейшин вспыхнул конфликт, который превратился в настоящий балаган из ворчливых стариков и базарных бабок.

— Тихо!

Мощный бас пронесся по залу и заставил всех ворчунов тут же замереть на месте с испуганными глазами. То был вождь, могучий и суровый бринрок. Сквозь его густую коричневую бороду и шевелюру с несколькими заплетенным косами, немного проглядывалась седина, а от подбородка шел шрам, слегка рассекающий правую сторону верхней губы, щеку и заканчивающийся надрезом над глазом. Он был в массивных доспехах черного цвета, на которых красовалось могучее древо посреди высокой травы — герб Бринрокии.

Балаган молча уселся на место, не сводя взгляда с вождя, сидевшего на пол уровня выше остальных, прямо около стены, что была напротив главного входа в зал.

— Устроили здесь невесть что! Это собрание мудрейших и благороднейших представителей нашей расы, или несносных мальчишек, которым не терпится показать себя?! Мэргиус, Кизендор, я выслушал вас обоих, внимательно и вдумываясь в каждое ваше слово. Признаться, мне тяжело сделать выбор, ведь вы оба великие старейшины, мои правая и левая рука, мои возможные наследники.

— Для нас честь, слышать от вас столь лесные слова, господин Равэлдо̀р, — Мэргиус почтительно поклонился.

— Да, вождь, одно твое слово и мы выполним любой твой приказ, — так же поклонился Кизендор.

— Кизендор, я определенно согласен с тобой в том, что наши традиции, безусловно, сделали бринроков одними из лучших воинов во всей вселенной. Начиная с момента, когда мы научились впервые ковать железо и до сегодня, устои наших предков шли с нами бок о бок, наставляя нас. Они стали нашим кодексом жизни, нашим сводом правил, с которыми тяжело не считаться.

Слова вождя явно обрадовали Кизендора, который едва сдерживал улыбку до ушей.

— Но я так же и согласен с Мэргиусом. Мир меняется, он не будет ждать, пока мы слепо будем цепляться за древние наставления, застревая в прошлом. Вселенная сполна насытилась кровью за последние одиннадцать тысяч лет, все, что мы знали, что я знал, это сплошная война. Теперь, я хочу посмотреть, на что же будет похож мир, увидеть беззаботную жизнь нашей молодежи, которая смело строит планы и будущее для нашего народа, а не лежит разорванной на части бог знает на каких мертвых планетах.

— Но, вождь, традиции…! — попытался возразить Кизендор, однако был прерван жестом руки.

— Те, кто хочет жить по традициям, пусть живут, нашим воинам всегда найдется место во вселенной, где они смогут показать свои силы. Однако их традиции больше не должны мешать остальным бринрокам наслаждаться жизнью. Я хочу стоять на балконе и видеть, как могучие корабли с гербом Бринрокии поднимаются в небеса, слышать радость молодой пары от рождения ребенка, а не плачь бедных вдов и слезы жен и матерей, что только отправляют своих мужчин на убой. Несчитанные поколения мы воспитываем в бринроках любовь к битве и презрение к смерти, пора бы ввести новую доктрину, где они узнают, что такое жизнь, и как она прекрасна.

Старейшина молчали, хватая ушами каждое слово вождя, кто-то светился от счастья, кто-то был очень зол, а некоторые согласились с вождем, в одночасье, променяв сторону Кизендора на Мэргиуса.

— Мэргиус, я принимаю твое предложение, прошу, покажи нам всем, что такое мир, каково оно, это твое светлое будущее, — вождь Равэлдо̀р тепло улыбнулся, и серые тучи разошлись в сторону. Теплые солнечные лучи проскользнули в зал сквозь стеклянную куполообразную крышу, словно благословляя выбранный бринроками путь.

После совещания некоторые старейшины, разделившись по небольшим группам, принялись с тревогой обсуждать новоизбранный путь, пока шли перекусить в ресторан. Кто-то искренне поздравлял Мэргиуса с победой и предлагал свою помощь, а некоторые молча удалились из зала вместе с Кизендором.

— Отец! — четырнадцатилетний Белиндор все это время сидел на последнем ряду и слушал выступление. Мальчикам его возраста уже было положено интересоваться политикой, а не только военным наукам.

Мэргиус приобнял сына, положив тому руку на плечо.

— Ты был великолепен, уделал этого плешивого Кизендора!

— Не ругайся, Белиндор, старайся всегда быть более учтивым. Запомни, настоящий мужчина умеет сдерживать свои эмоции и не позволяет себе лишних слов.

— Мэргиус, брат, не нужно с ним так строго, твой сынишка прав. Знатно ты дал этому губошлепу по щам, думал он сейчас обосрется от злости, особенно, когда вождь начал чествовать тебя!

— Сэлэндр, ну а от кого же еще мой сын мог нахвататься подобных слов, как не от тебя, — Мэргиус с улыбкой смотрел на своего брата, который шел к нему из толпы, куря сигару.

— Да брось, не гунди, сегодня такой славный день! Мой младший братец великий старейшина, а теперь еще буквально без пяти минут вождь! — Сэлэндр обхватил шею Мэргиуса рукой, прижав его покрепче к себе.

— Ну все, хватит, и не какой я не вождь! Сэлэндр, опять ты куришь прямо в чертогах, сколько раз тебе говорить, что это не место для подобного?! Здесь тебе, что, таверна, какая, или бар?!

— Таверна, чертоги, да какая разница?

Сэлэндр всегда был весельчаком, даже не смотря на его возраст, духом он все еще был молод, напрочь отказываясь ходить с важным угрюмым лицом. Он отпустил Мэргиуса, убрав свою руку, и тот выпрямился во весь рост, с улыбкой и негодующе покачивая головой, все еще удивляясь ребячеству великовозрастного детины.

— Если б ты был немного серьезней, уже сам давно стал великим старейшиной!

— Не, это не мое. Мне всегда больше нравилось в железках ковыряться да что-нибудь конструировать.

— Да, в этом у тебя талант, тут не поспоришь. Умный, сильный, всегда нравилось, как ты наваливал всяким идиотам, которые думали, что умник не может быть драчуном.

— Хех. Да, было время. Ну, братец, чем планируешь заняться теперь?

Мэргиус немного оглянулся, а затем посмотрел на Белиндора, который все это время стоял рядом и не вмешивался в разговор взрослых.

— Будущим, я займусь светлым будущим для наших детей, как и хотел всегда.

Между жизнью и смертью. Часть 2

Белиндор рассказывал Мальдрусу все без утайки, но он не знал самого главного, истину, которая скрывалась за событиями, что произошли с ним в детстве. Ибо если б он знал, то бросил все на свете: турнир, месть, абсолютно все, лишь бы предотвратить надвигающийся ужас.

— Кизендор, у нас все готово, — один из сторонников стоял позади старейшины. Когда он вошел, тот что-то шептал, это было обычным делом, и бринрок подумал, что господин молился богу войны.

— Хорошо, подождите меня в ангаре, я подойду через несколько минут, — холодно произнес Кизендор.

Сторонник поклонился и ушел, оставив предводителя.

— Мы снова одни, великий, — вдруг с трепетом прошептал Кизендор, и перед ним появилась та самая темная сущность, которая по очертаниям, казалось, была похожа на бринрока, но наверняка не возможно было сказать.

— Прекрасно, никто не должен знать о моем присутствии, иначе все пойдет не по плану.

— Мне все еще не верится, что я собираюсь сделать нечто подобное… — ужасные чувства терзали душу великана, крича о предательстве и взывая к мукам сомнения, но страшная тьма, что сидела перед ним, заглушала все, кроме опасности.

— Ты все делаешь правильно, Кизендор, время сомнений прошло. Либо ты с нами, либо против, а тебе прекрасно известно, на что я способен. Представь, что может хотя бы сотня таких, как я, а легион?

— Я не собирался предавать вас, господин, вы само воплощения могущества, поистине древнее существо, о котором никто даже не подозревает. Вы ведь пощадите меня, позволите править остальными, если я все сделаю так, как задумано?

— Конечно, мы щедро отплатим тебе за службу. Все расы подчиняться нам, едва завидят нашу мощь, а ты будешь править всеми ними, как наш верный вассал. Но для этого ты не должен дать империям войти в стадию мирного сосуществования, кровь должна продолжать литься в больших количествах, а мастера кругов погибать один за другим. Если же посмеешь предать нас, то муки твои будут ужасными и вечными, от тебя останется лишь блеклая тень, а все те, кого ты любишь, будут висеть напротив. Действуй, Кизендор, и помни, что стоит на кону.

— Но что если вождь окажется сильнее меня?! Он могучий воин и уже победил ни одну сотню таких, как я.

— Это поможет тебе, используй с умом.

Из тьмы под ноги бринрока выкатилась небольшая сфера черного цвета, с тринадцатью разноцветными огоньками, символизирующими количество цветов глаз.

— Не забудь вставить ее в свое оружие.

После этих слов окруженный тьмой силуэт исчез, оставив внутри Кизендора сильное желание выполнить его волю, во что бы то ни стало.

* * *

Сэлэндр без стука ворвался в кабинет своего брата Мэргиуса, он был сильно взволнован и сразу перешел к делу.

— Мэргиус, мои парни сообщили, что Кизендор готовится к чему-то крупному и это явно не вечеринка по случаю твоей победы. Он созвал всех своих бринроков, внутри явно что-то происходит!

— Что? Ты в этом уверен?

— Да, сомнений быть не может! Нам срочно нужно созывать воинов, если нападем первые, воспользуемся эффектом неожиданности, и тогда с Кизендором будет покончено раз и навсегда! Ты сиди здесь, мы-то оба знаем, что кулаками всегда я был горазд махать, а я пока пойду собирать народ.

— Нет, Сэлэндр, а что если ты ошибаешься? Я столько говорил о мире и процветании, а в это время мои сторонники устроят бойню прямо посреди города из-за подозрений?!

Старший брат задумался, он всем нутром чувствовал, что нужно срочно собирать бринроков и идти в бой, но Мэргиус был прав. Выступая, как борцы за мир, его сторонникам было бы слишком не разумно устраивать бойню, ведь даже выйдя победителем, народ бы отвернулся от Мэргиуса, как лжеца. Нужны были более веские доказательства, чем сбор воинов и какое-то движение за стенами.

— Хорошо, тогда я просто прикажу парням собраться тут и охранять тебя, а сам в это время прослежу за шайкой Кизендора, пусть только попробуют что-нибудь выкинуть.

— Так будет правильней, нельзя принимать необдуманных решений. К тому же вождь не простит Кизендора, если тот посмеет поднять на меня руку.

Сэлэндр одобрительно кивнул и вышел из кабинета брата на разведку. Дело шло к позднему вечеру, Мэргиус проводил время с сыном. Вместе они сидели у него в кабинете, где отец учил свое дитя наукам. Мэргиус не был слабаком, иначе не стал бы великим старейшиной, но Сэлэндр все же был бойцом куда более хитрым, изощрённым, поэтому он занимался тренировками Белиндора.

— Пап, ты чем-то встревожен? — Белиндор смотрел на лицо отца, который будто чего-то ждал, чего-то нехорошего.

— С чего ты взял?

— Не знаю, ты весь вечер молчаливей обычного, да и постоянно поглядываешь на коммуникатор.

— Просто жду сообщение от твоего дяди, он обещал прийти, но задерживается.

— Может нечаянно забрел в таверну и напился там до чертиков? С ним такое бывает…

— Хах. И то верно, но, уверен, сегодня дело не в этом.

— Знаешь, мама гордилась бы тобой, ты добился того, о чем всегда мечтал. Жалко, что ее нет с нами.

Мэргиус грустно опустил глаза, вспомнив жену, что давно покинула этот мир, но навсегда осталась в его сердце.

— Да… мне тоже ее не хватает, сынок.

— Я тебе не рассказывал.

— Нет, чего ты там опять натворил?

— Ничего я не натворил! Ну… натворил, конечно, но то было исключительно из добрых побуждений!

— Да? И что же это за побуждения такие? Боже, Белиндор, я в твоем возрасте и слов-то таких не употреблял, предпочитал что-то более простое… не зря заставляю тебя много читать.

— Сегодня одного мальчика из нашей школы обижали старшеклассники, за то, что он слабый. Ну я и заступился за него…

— Ты не побоялся выйти против более взрослых мальчиков, ради защиты чужого тебе бринрока, я, верно, понимаю? — отец с удивлением, но в тоже время гордостью посмотрел на сына, который раньше встал бы на сторону тех хулиганов и избил хиляка.

— Да, они бросились на меня, обозвав недостойным традиций, но я избил их всех, сильно…

— Ты победил в драке со старшими ребятами?! И сколько же их было?

— Четверо.

— А-ха-ха. Ну, ты даешь! Нужно будет рассказать Сэлэндру, вот он обрадуется, наверняка что-нибудь подарит тебе в честь этого.

— Пап…

— М? — отец заметил, что сын смотрит на него такими серьезными глазами, которыми еще не смотрел до этого, было видно, что тот пытается что-то сказать, но стесняется. — В чем дело?

— Мне понравилось защищать того мальчика, особенно то, как он был благодарен мне после… ты был прав, помогать более слабому, это долг сильного.

— Я горжусь тобой, Белиндор. Но помни, что грубая сила — это не самое важное в жизни и не все можно решить с ее помощью. Порой острый ум и пылкое слово, идущее от сердца, может решить куда больше, чем кулаки.

Коммуникатор запищал, отвлекая отца и сына от разговора. Мэргиус посмотрел экран и увидел, что звонит Сэлэндр. Он вышел из кабинета, дабы сын не слышал разговор и принял сигнал. В это же время около дверей дежурили два стражника.

— Мэргиус, срочно бери Белиндора и валите с планеты!

— Сэлэндр, что происходит?! Где ты?!

— Я проследил за парнями Кизендора, они полетели в замок к вождю, а потом там завязалась битва! Все вокруг горит, из замка все еще доносятся звуки боя, но не понятно, кто побеждает!

Внезапный взрыв встряхнул резиденцию Мэргиуса.

— Что это, взрыв?! — прокричал Сэлэндр.

— Да, похоже на нас тоже напали!

— Но как, я же следил за ними, не сводя глаз?! Так ладно, попытайся выбраться из дома или где-то пересидеть, я уже в пути!

— Нет, Сэлэндр, помоги вождю!

— В жопу вождя! Мой брат и племянник мне в миллионы раз дороже!

— Сэлэндр!

Тот не стал слушать и отключился, спеша на помощь в резиденцию младшего брата.

— Отец, что случилось?

Белиндор выглянул из-за двери с вытаращенными глазами, он никогда до этого не сталкивался с подобным. Мэргиус понимал, что оставаться на месте бесполезно, скорее всего, враг как следует подготовился и не напал бы без уверенности, что сможет справиться с охраной. Ничего не говоря, отец схватил сына за руку и потащил за собой, прихватив для охраны двух стражников, что стояли в этот момент около его покоев.

Повсюду уже слышались крики и звуки боя. Укрепленные на полторы тысячи процентов стены пока держались, не давая владельцам пятнадцатых и пары шестнадцатых кругов разнести здание.

Белиндор уже много раз видел смерть, таково было воспитание бринроков. Почти с семи лет ему показывали записи с мест битв, его водили на жестокие публичные казни военнопленных и преступников, заставляли на охоте ножом убивать зверей в лесу, до полусмерти избивать сверстников в спарринге. Но сама мысль о том, что теперь смерть может грозить ему самому, напугала молодого и неопытного мальчишку. Видеть смерть — это одно, слышать о ней или даже нести самому — тоже, но когда приходит понимание, что костлявая бродит неподалеку и ищет тебя, вот тут-то и начинают подкашиваться ноги под трясущимися от страха коленками.

По мере продвижения неприятеля вглубь здания, звуки боя становились все сильнее, и вот уже они были совсем за стеной. Мэргиус вместе с остальными прошмыгнули между свободными комнатами, а затем вышли в просторный коридор. Увы, это был единственный свободный путь до подземных ходов, ведущих за пределы города. Конечно, Мэргиус мог бы использовать силу и, окутав для безопасности еще пока хрупкое тело Белиндора, использовать сверхскорость, чтобы сбежать. Но не для кого уже давно не было секретом, что при атаках, любая группа нападающих покрывает место нахождения цели барьером из илуния, чтобы их добыча не убежала подобным образом или не телепортировалась.

Использование силы для того, чтобы добежать до подземки тоже могло сыграть роковую шутку, ибо как только мощь наполнит Мэргиуса, все будут знать, где их цель и куда она направляется.

Мешкать было некогда, и четверка быстро побежала по коридору, но, как и боялся Мэргиус, это была ловушка. Сквозь окна в коридор влетела толпа бринроков, которые тут же окружили кампанию.

— Довольно! — послышался голос из толпы.

Вперед вышел Кизендор, чем вызвал нескрываемый шок у Мэргиуса, ведь тот был уверен, что сейчас он сражается с вождем.

— Вот и настал твой конец, Мэргиус. Я не буду против, если ты решишь поплакать перед смертью, — с ехидной улыбкой произнес Кизендор.

Между жизнью и смертью. Часть 3

— Кизендор, это зашло слишком далеко! — Мэргиус был в отчаянии, он сильно беспокоился за сына и был готов на любые уступки. — Если тебе так дороги твои традиции, я отступлю, признаю свое поражение, только пощади Белиндора!

— Да, продолжай скулить, меня это даже заводит.

— Ублюдок, в тебе не осталось ничего цивилизованного, ты всего лишь животное, ведомое одними инстинктами!

— Зато я буду жить, а ты сдохнешь. Убейте их, парни, не щадите никого.

Шайка из пятнадцати великанов помчалась на четверку, но быстро были остановлены двумя стражниками Мэргиуса и самим им. Все же, титул великого Старейшины не давали лишь за красивые глаза, а охраняли подобную личность далеко не слабаки. Будучи владельцем фиолетовых глаз, Мэргиус великолепно манипулировал энергией и микроконтролем, как и любой из чьих глаз светило фиолетовое пламя.

Буквально управляя каждой частичкой выпущенного им илуния, он прогрызал с их помощью нанодырки в барьерах своих врагов, а затем отправлял дальше, через поры в коже вглубь организма врага. Он мог окружить своих маленьких помощников дополнительным барьером, дабы они не были уничтожены вражеским илунием, что находился в неприятелях.

Все произошло за несколько секунд и нападавшие просто взорвались изнутри, разукрасив стены собою.

— Значит, ты не просто горазд языком чесать? Что ж, я подготовился.

Кизендор достал из кармана сферу, что передала ему сущность, и подбросил вверх, поближе к Мэргиусу и его воинам. Таинственный шарик быстро среагировал на троицу перед ним и поразил каждого лучом под цвет их силы. Фиолетовая энергия хлестала Мэргиуса, пока тот не упал без сил вместе со своими воинами.

— Ч-что это? — Мэргиус резко почувствовал слабость, до него быстро дошло — он опустошен, внутри не осталось ни капли илуния, словно ее и не было.

— Господин, мы не можем подняться, нас словно высушили! — прокричал один из его бринроков.

— Меня тоже, что это была за сфера?!

Белиндор в это время прятался за шкафом, что стоял в начале помещения, он ничего не мог поделать, ничем не мог помочь своему отцу. Кизендор хохотал, видя беспомощных врагов, дрожащих от бессилья. Он подошел к повисшей в воздухе сфере, взял ее и вставил в лезвие своей секиры.

— Кизендор, что это было?! Я никогда не видел ничего подобного.

— Занятная вещица, не правда ли? — оскалив зубы, произнес тот.

— От твоего господина? Вождь не мог так поступить!

— Вождь? Ты смешон, Мэргиус, наш вождь никто по сравнению с тем, кто вручил мне это, сравнивать их, это все равно, что пытаться сравнить по масштабу бедствия пьяную драку в баре и апокалипсис.

— Я… я не понимаю.

Мэргиус тянул время, он краем глаза смотрел на испуганного Белиндора, ожидая, когда же прибудет Сэлэндр.

— Помнишь мою смелую экспедицию за границу вселенной? Тот момент, когда я и мои бринроки растворились во мраке в поисках неизведанного? — Кизендор довольно поставил свою ногу на спину Мэргиуса, прижав того к полу.

— Ты пропал почти на сотню лет, мы думали, что ты давно мертв, как и все остальные до тебя, — Мэргиус чувствовал, как нога все сильнее вдавливает его тело в пол, словно тяжелый пресс, от чего бедняга свел зубы.

— Так вот я все же нашел ответы на свои вопросы, вернее, то самое неизведанное нашло меня, — закончив речь, Кизендор неожиданно вонзил острие своей секиры в сердце Мэргиуса, а затем зарубил двух его воинов, что все это время были рядом, лежа без сил.

Белиндор пронзительно закричал, мир замер перед его глазами. Он бросился к отцу, забыв обо всем на свете. Упав на колени, сын умолял отца подняться, но тот был мертв.

— Папа, нет! Эй, не умирай, пожалуйста, слышишь меня? Ты слышишь?! — Белиндор схватил отца за рубаху и начал трясти изо всех сил, прижимаясь к его груди. — Ты же говорил мне, что не все в этом мире решается силой, что всегда найдешь выход и будешь рядом, не смотря ни на что! Как же твое светлое будущее, как же я?! Не оставляй меня!

— Заткнись, твой писк меня раздражает! — Кизендор занес секиру над Белиндором, которому уже было абсолютно все равно. — В этом мире, решает только сила, а таких, как твой отец, ждет подобная участь! — прокричал тот и лезвие полетело вниз, но было оставлено Сэлэндром.

— Ты?! — удивленно прокричал Кизендор, отпрыгивая назад от противника.

Сзади что-то с грохотом рухнуло в коридор, силуэт сделал шаг вперед и вышел на свет — это был вождь.

— А, значит все в сборе, как и ожидалось, ты прикончил всех воинов, что я отправил к тебе.

— Мэргиус… — вождь тихо прошептал имя своего советника, смотря на бездыханное тело позади предателя. — Кизендор, ты заплатишь за свое предательство сполна! У меня до сих пор в голове не укладывается, что ты пошел на нечто подобное! Сдавайся, твои воины скоро будут перебиты моими, твоей маленькой революции не суждено было сбыться!

— Слишком много болтаете, вождь, не пора ли и вам присоединиться к безвременно покинувшему нас Мэргиусу? — Кизендор поставил перед собой свою секиру, в которой красовалась та самая сфера.

Вождь бросился на Кизендора, и они скрестили мечи, после чего последнему стало ясно, что в честном бою не победить. Великий владыка и вправду был сильнее и опытнее Кизендора, поэтому в ход снова пошла сфера. Из секиры вырвался желтый луч, который поразил вождя и в мгновение оставил без сил. Завидев подобную картину, Сэлэндр бросился бежать, прихватив с собой рыдающего Белиндора. Они бежали месяцы, скрываясь на разных планетах, пока, наконец, не осели в одном нейтральном местечке.

Мальдрус шмыгал носом, дослушивая историю великана, он достал из кармана носовой платочек и как следует про сморкался в него.

— Это очень печальная история, старина, не думал снять по ней фильм? Уже вижу множество наград от гильдии киноделов за самую слезивую кинокартину нашего времени.

— Опять твои шуточки?

— Что? Нет, я серьезно, так жаль твоего папашу, он был чудесным бринроком, который вел ваш народ к светлому будущему.

— Да, черт побери, он был лучшим, но этого не хватило, чтобы выжить. После того, как Кизендор сел на трон, он начал вести подрывную деятельность во всех империях. Нанимать представителей различных рас, дезертиров, подкупать стражу и советников, а после сеял хаос из тени, заставляя империи обвинять друг друга, пока он лишь с улыбкой наблюдал. Он обманом заставил ренианцев взяться за уничтожение илкарцев, хотя тех не интересовал бой с такими слабаками, этим должны были заняться делдаркцы.

Если б так произошло, то Илкария скорее всего не пала, а в итоге влилась в галактическое сообщество. Кизендор мечтал стравить ренианцев с Илианом, чтобы мир понес немыслимые потери с обеих сторон, но Испепелитель спутал ему все карты, отказавшись биться за свой народ. Однако затем случилось то, чего не ожидал никто из нас — в игру вступили люди, а главное, этот Джорелл. Он взялся из ниоткуда и с тех пор оставляет за собой трупы, я не могу его винить, ведь ради своего народа поступил бы точно так же.

— Я уже люблю твоего вождя, у мен даже где-то под рукой был список любимчиков, пожалуй, внесу его туда, — Мальдрус действительно достал небольшую записную книжку и ручку, после чего начиркал туда новую цель.

Белиндор смотрел на все это дело, а потом добавил:

— Одного я не пойму, зачем ему все это? Почему он так старательно продолжает проливать кровь по всей вселенной?

— Что ж, я не знаю, зачем твой вождь играет в вершителя судеб, но зато догадываюсь, что за сферу использовал этот сученыш, дабы победить твоего отца и вождя.

— Ты это серьезно? Знаешь?!

Мальдрус улыбнулся и полез в другой карман, откуда достал небольшую книжонку и с грохотом положил на стол. Перед Белиндором лежал тот самый последний и никому не известный дневник прошлого великого Хранителя. Тайны, что были записаны в последние дни жизни фельсонта, были ценнее всех сокровищ вселенной, тайны, что были известны лишь Мальдрусу.

Глава 5 Долгожданная встреча. Часть 1

Стук в дверь потревожил единение Джорелла с самим с собой. Ему в кой-то веки удалось побыть одному, пока Дутанор ушел на тренировку с Кэзом, а Илиан, Лонут и Руксэндра развеяться. В коридоре оказался стражник, который при виде Джорелла чуть в обморок не упал, являясь его фанатом.

— Господин Джорелл, простите за беспокойство, но у меня здесь человек, который утверждает, что он ваш старый друг!

— Чего? Человек? Но ведь рядом с тобой никого нет!

— Это потому что я спрятался от тебя за стенкой, дубина, — послышался до боли знакомой голос.

Джорелл вышел в коридор и посмотрел налево и тут же замер, словно истукан.

«Не может быть, это невозможно», — думал он.

— И…Ильмарион?!

Бард стоял спиной к стене, скрестив руки на груди и поставив левую ногу на стену. Он расплылся в крайне довольной улыбке, а затем закричал от радости:

— Джорелл, ну наконец-то я до тебя добрался!

— Ильмарион, дружище, ты даже не представляешь, как я рад!

Приятели крепко обнялись, слегка посмеиваясь.

— Надо же, живой! Я так корил себя за то, что отправил с Лонутом, боялся, что илкарцы убили тебя и малыша Дутанора.

— Прости меня, Ильмарион, я не успел вовремя прийти вам на помощь…

— Да к черту все, главное, что ты пришел и справился со своей задачей! А теперь ты здесь, рискуешь своей жизнью в гордом одиночестве!

— Боже, Ильмарион собственной персоной, чую дух хорошей пьянки! Пройдем внутрь, приятель, нам нужно многое обсудить!

— Я уж думал, ты и не попросишь.

Джорелл и Ильмарион, довольные направились внутрь, оставив стражника в смятении, ведь он хотел взять автограф, но побоялся.

— Что с твоим лицом? Загадочного мужчину из себя строишь? Дамочки любят таких.

— Да что там я, ты на себя посмотри, вот это красавчик, теперь и на твоей улице снова будет праздник.

— Такому, как я, и лицо то не нужно, я лишь одним голосом могу довести девушку до оргазма.

— Хах, и то правда.

Ильмарион привез с собой несколько сумок, раскрыв одну из которых, начал доставать свой фирменный алкоголь.

— Навевает воспоминания… — тепло произнес Джорелл, глядя на стеклянные бутылки с убойным зельем внутри.

Приятели просидели за столом несколько часов, смеясь и болтая без умолку, рассказывая о своих приключениях. Ильмарион каждый раз удивленно вскрикивал, задавая Джореллу уйму вопросов, или еще раз переспрашивая его о том, что тот только что рассказал.

— Да ладно, ты провел в том мире пятьдесят семь лет, и Юлиан тоже? Теперь понятно, почему тебя так долго не было! — Джорелл зауважал Ильмариона еще больше, зная, что происходит в том мире, но затем настала пора Ильмариона удивляться.

— Что?! Твои глаза, словно синее небо, это и есть пробуждение?!

— Подожди, что значит ты тот самый мечник, что путешествовал с высшей тенью в землях Синего Альбиона?! Жаждущий битвы, это правда ты?!

— С кем тебе надо биться?! С бессмертным императором?!Говоришь и правда бессмертный?! Может, ну его, махнем еще по одной, да свалим отсюда на моем корабле? Да-да-да, долг превыше всего, честь, отвага, я понял тебя.

— Дарбрелт, этот ублюдок убил половину моих друзей! Надеюсь, этот Илиан выпотрошит его, как маленькую свинку! Визжи, Дарбрелт, визжи! Кем, говоришь, стал Дутанор?! Бедняга, он пережил так много за один день. Вижу, без меня вы совсем распустились, ну ничего, я снова с вами и теперь все будет по-другому!

Время пролетело в один миг, Джорелл и Ильмарион предвкушали реакцию Дутанора и Лонута, когда они увидят старого друга, мирно сидящего за столом перед ними.

Бард с улыбкой смотрел на старого доброго Джо, восхищаясь им и его новыми силами.

— Ты стал очень сильным, Джорелл, настоящим защитником человечества. Линтранд бы гордился тобой, да и старик Ампелайос, думаю, светился от счастья, — произнес охмелевший Ильмарион.

— Спасибо, мне очень приятно, что ты так считаешь. Как там кстати поживает старина Улькиус?

— Не плохо, много работает, ворчит, но в целом все такой же профессор затейник.

— Это хорошо, видел бы ты его, когда мы покидали Землю, настоящий сгусток горя и ненависти. Безумный старик, который хотел лишь мести… я рад, что все у него наладилось.

Дверь открылась и первым в апартаменты зашел изрядно уставший Дутанор. Но не успел парень сделать и нескольких шагов, как застыл на месте. По началу, он не признал Ильмариона, так как никогда не видел его нормального лица, но разглядев габариты гостя и одежду, быстро сообразил кто сейчас перед ним.

— Ильмарион? — недоверчиво спросил тот.

— Давно не виделись, Дутанор, рад, что с тобой тоже все в порядке, — Жерар расплылся в улыбке, смотря на еще более счастливое лицо старого друга.

Они тоже крепко обнялись, а потом втроем уселись за стол. Казалось, старые деньки вернулись, будто все снова по-старому. Дутанор все расспрашивал Ильмариона о его путешествии, а тот не стал скрывать в отличие от Джорелла. Однако незадолго до прихода Дутанора, Джо попросил Ильмариона промолчать о Синем Альбионе и тому, что по ту сторону его звали Жаждущий битвы. Не хотел, чтобы Дутанор снова начал доставать его своими расспросами.

Когда до ушей юноши дошли слова, что вместе с Ильмарион из того мира освободился и Юлиан, он обомлел. Перед его глазами тут же восстала картина, как он душит всегда ненавистного ему человека голыми руками. Как позади него лежат обнаженные Изабелла и Кристина, как он ненавидел весь мир в тот момент. Неприятные воспоминания, которые Дутанор так старался забыть, дабы не сойти с ума.

Сам Юлиан тоже не захотел приехать, чтобы не сталкиваться с Дутанором, не то, чтобы он боялся или все еще злился на него за свою смерть, нет. Просто Юлиан понимал, насколько неловко все это будет выглядеть.

Вскоре подошли остальные, и Лонут не мог поверить своим глазам. Человек, которого он похоронил, сидел перед ним, весело смеясь над реакцией илкарца. Вскоре Лонут познакомил Ильмариона с Илианом и те, вроде бы даже нашли общий язык. Руксэндра долго не могла поверить, что бывают настолько красивые мужчины, а когда Жерар запел, девушка и вовсе потеряла голову, но все равно старалась держать себя в рамках. Хоть Ильмарион и во время застолья проявлял к ней внимание, она четко дала понять, что уже влюблена в другого мужчину.

Джорелл и Дутанор вместе начали вкратце пересказывать Ильмариону момент, когда прибыли на войну с ренианцами, пока француз выпивал и внимательно слушал их. Затем он выслушал события турнира и обо всем, что произошло с его друзьями на этой планете.

— И надолго ты к нам? — наконец спросил Джорелл, когда время рассказов подошло к концу.

— А что, выгоняешь?

— А если скажу, что да, ты уедешь?

— О чем вопрос, конечно же, нет! Я, по-твоему, так много вещей притащил ради одного дня?

— Это я и хотел услышать, спален у нас много, так что не стесняйся, выбирай любую.

— Но сначала я хотел бы прогуляться, хочу посмотреть здесь все. Это же новый мир твою мать, я тут видел такую бабищу огромную, ух!

— Это ты про люмитанок?

— Кого? Не знаю, но задница там была такая, что без помощи илуния не обойтись! Фигура высший класс, придется правда искать какую-нибудь табуретку, а то во время поцелуя прыгать неохота постоянно.

Ильмарион вскочил с места, позвав всех гулять. Кампания была только за, и быстренько собравшись, все вышли на прогулку.

* * *

Дарбрелт сидел у себя дома, мрачно смотря на пустой экран телевизора. В руках у него была сигарета и бокал со спиртным. Он нервно выпустил дым, его рука потянулась к пульту и нажала на кнопку включения. На мониторе появился Даррелт, который в двенадцатый раз собирался поведать Дарбрелту правду.

Долгожданная встреча. Часть 2

Дарбрелт сидел у себя дома, мрачно смотря на пустой экран телевизора. В руках у него была сигарета и бокал со спиртным. Он нервно выпустил дым, его рука потянулась к пульту и нажала на кнопку включения. На мониторе появился Даррелт, который в двенадцатый раз собирался поведать Дарбрелту правду.

Его брат сидел в какой-то полу мрачной комнате, похожей на складское помещение. Только он и Дарбрелт, наедине друг с другом, да вот только один из них мертв внутри, а другой полностью.

— Здравствуй, брат, поздравляю, ты убил меня. Ну и как ты себя чувствуешь после этого? Дерьмово тебе, наверное, да? Только посмотри на нас, два мертвеца, потерявшие все, смотрят друг на друга сквозь завесу времени. Знаешь, а ведь я даже не хотел ничего записывать подобного, но после нашего разговора перед боем… я… я возненавидел тебя еще больше. Мне было проще думать, что ты проклятый предатель, что в тебе не осталось ничего, кроме слепой веры в императора, но я ошибался. Ты всего лишь жертва, дурак, что был слеп и не видел истины, даже не пытался найти ее. С рождения нам с тобой промывали мозги, учителя, инструктора, даже собственный отец, но у них просто не было выбора, Дарбрелт, это был их долг.

Нам говорили о том, как почетно умереть за империю, что ты был рожден лишь для этого момента, и мы верили им, отдавая все. Хочешь узнать, почему отец напал на тебя? Он был зол, ужасно зол на тебя, на твою глупость и не дальновидность, но больше всего ему было стыдно за себя, что согласился промывать нам мозги. Его сын убил второго сына по приказу императора, пролил родную кровь во имя чужой алчности. В тот момент отец увидел не любимого отрока, а чудовище, что так старательно взрастил собственными руками. Но тебе не стоит винить его, Дарбрелт, у нашего отца не было выбора, как и у миллионов других мужчин и женщин, чьи дети представляли хоть какую-то полезность для империи. Пока меня считали мертвым, я наведался в архивы и узнал такое, от чего хотел разорвать мир пополам.

Дорогой брат, весь наш народ стал ужасной жертвой в руках безумца, все мы порабощены, а те, кто понимает хоть что-то, живет в постоянном страхе, запивая депрессию таблетками. Мы с тобой и не заметили, как пропаганда растворила в себе нашу гордую нацию. Ты же ведь знаешь об обряде, который проходят все взрослые, что вот-вот станут родителями. Якобы он сделан для того, чтобы им объяснили все необходимое по уходу за ребенком и как стать идеальными отцами и матерями.

Ложь, одна большая ложь! В документах, найденных мною, я нашел занятный пункт под названием «Цепь императора». Сейчас я расскажу тебе, что скрывается за этим названием. Все началось спустя два десятилетия после коронации Алутара, тогда-то и начались первые шаги по промыванию мозгов. День за днем на экранах стало появляться больше патриотических лозунгов, передач, «умных» ренианцев, которые кричали о превосходстве нашей расы. Наименее образованную половину народа было не сложно убедить в том, что император Алутар чуть ли не послан им самим Созидателем. Они настолько уверили в него, что даже если бы император пришел к кому-нибудь из них домой, насрал на голову, а затем трахнул жену, то подобный уникум лишь умилялся от счастья, как ему повезло.

День за днем, год за годом, нам подбрасывали дерьмо, которые мы жрали, нас сделали обозленными на весь мир, выдумав врагов там, где их нет. Нам внушили, что нас боятся повсюду, что мы величайшая империя. Забавно, что в итоге так оно и стало.

За пару веков нам хорошо промыли мозги, да так, что теперь невозможно было понять, где заканчиваются твои мысли и начинаются мысли правительства. Осталось разобраться с униками, так называли тех, кто тоже обладал некоторой властью и чьи дети имели высокий потенциал для империи. Они понимали, для чего населению промывали мозги, но старались не вмешиваться, предпочитая мнимую безопасность. Как же они ошибались… Здесь тоже не возникло проблем, так как они были в меньшинстве, им бы уже никто не поверил, но рисковать все равно было нельзя. Таким ренианцам, как наш отец, насильно вживили в мозг чип, который в любой момент мог сдетонировать. К тому же он передавал все, что ты делаешь, все, что говоришь. За отказ подчиниться, их пугали убийством собственных детей, причем жестокими способами. Все, что от них требовали, это промывать своим детям мозги, дабы они полностью отдавали себя своей империи и презирали даже саму мысль о переезде в другой мир. К тому же им запретили хоть как-то намекать на то, что все происходящее ложь. Днями и ночами каждое их движение контролировал сверх компьютер, анализируя абсолютно все.

Вот почему папа все время твердил нам о величии Рениан, но за этим нам с тобой постоянно чувствовалась недосказанность. Дарбрелт, если бы ты и я успели обзавестись семьей и детьми, нас уже даже не нужно было бы клеймить, ведь, по сути, мы итак являлись верными куклами империи. Теперь ты понимаешь, насколько все плохо на самом деле? Теперь, тебе предстоит с этим жить. Пока Алутар жив, мы навечно будем под пятой императора, убивать любимых, предавать самих себя. Но если ты все же невыносимо упрям и не поверил моим словам, то послушай вот еще что. В моих апартаментах проломи пол под кроватью, там ты найдешь оригинал украденных мною документов, или же ты можешь не идти туда и жить дальше в своих грезах. Выбор за тобой. Прощай, мой дорогой Дарбрелт, знай, что в последние секунды я умирал счастливым, вспоминая теплоту наших семейных уз.

Трансляция завершилась и экран погас. В руках ренианца почти полностью дотлела дешевая сигарета, а глаза покраснели, норовя вот-вот пустить слезу. Дарбрелт сидел на полу, облокотившись спиной об диван. Он медленно посмотрел налево, где его взгляд пал на толстенную папку бумаг с печатью «Цепь императора». Он достал ее еще вчера и уже прочел сотню раз от корки до корки, все, что сказал его брат, было чистой правдой. Дарбрелт сорвался и начал хихикать, затем смех утих, сменившись слезами боли и отчаяния. Кровавый патриот закрыл руками глаза, тихо рыдая в темноте.

— Прости меня, Даррелт, какой же я был дурак, прости меня!

* * *

— Ты ведь победишь Аренлэйка, да? — император Мерѝдэз остановился в покоях сына, вместе они выпивали, говоря делах насущных.

— Конечно, Аренлэйк всего лишь дикая собака, которая училась драться на улице. Я же воплощение мастерства, меня учили лучшие из лучших, а уличной драке научиться было несложно.

— Хм, и то верно. Значит твой бой уже через день… что ж, подготовься к нему, как следует, если тебе что-то нужно, ты мне только скажи, я все достану.

— Спасибо за заботу, отец, но все нужное у меня уже тут, — Аренлэйк с улыбкой потряс стаканом с алкоголем, намекая на него.

— Все же никак не пойму, как этому ублюдку удалось тогда сбежать! Из замка еще ладно, можно как-то понять, но вот с планеты? Мальчишка, напуганный и слабый, за ним гнались обученные мастера кругов, но ни один не вернулся назад!

— Очевидно, в том лесу нашелся кто-то, кто помог ему.

— Эх, вот бы узнать имя этого ублюдка, шею б свернул ему голыми руками!

— Хотелось бы на это посмотреть, давно не видел тебя в бое.

— Да-а, тут я с тобой полностью согласен. Может мне самому следовало записаться на этот турнир? Как думаешь, а? — Меридэз хрипло засмеялся, и сделал пару показательных хуков.

— Можешь выйти за меня против Аренлэйка, думаю, Марендрайта мы умаслим, — пошутил Альдебрей.

— Ты давай мне тут не умничай, а лучше заканчивай пить и трезвей, завтра у нас много дел.

— Есть, сэр!

Меридэз что-то буркнул себе под нос, а затем поплелся в свою спальню, где уже храпел через несколько минут, сотрясая стены.

«Аренлэйк, готов ли ты ко встрече со мной в бою? Знал бы ты, как долго я ждал этой встречи, как много вытерпел, чтобы завершить начатое мною две тысячи лет назад».

* * *

Аренлэйк снова вернулся в тот страшный лес. Мальчишка бежал по холодной земле босыми ногами, один среди врагов. Слабый и напуганный, ему не хотелось умирать. Раздирая ступи о камни, а кожу о ветки, он продолжал мчаться без оглядки, пока маленькие снежинки первого снега опускались в лесную чащу. Постоянно оглядываясь назад, он почти не смотрел вперед, пока со всего размаху во что-то не врезался. Аренлэйк посмотрел вперед и понял, что врезался в человека, его напуганные глаза взглянули на незнакомца, и мальчик удивленно ахнул. Крепким мужчиной оказался он сам, но уже изрядно повзрослевшим. Облаченный в белоснежные доспехи, его плащ покачивался на ветру, пока тяжелая рука прижимала мальчика к себе.

Два огромных меча торчали в земле по бокам от взрослого Аренлэйка, пока тот с добродушной улыбкой смотрел на мальчугана.

— Не бойся, больше тебе не нужно убегать. Больше никто не обидит тебя, я не позволю им, ни за что.

Долгожданная встреча. Часть 3

До битвы оставалось девять часов, и в эту ночь не только лишь один Аренлэйк видел загадочные сны, но и Джорелл. Сокрытые воспоминания отчаянно пробивались к нему сквозь пелену лжи и обмана, запуская во сны обрывки прошлой жизни.

— Любимый, хватит лежать там, давай к нам, мясо почти готово!

Джорелл лежал на темно-зеленой траве с руками за головой, засунув в рот тонкий стебелек. Он лениво открыл глаза. Вид был прекрасный, Джорелл давно хотел попасть в это место, да все времени не было. Прозрачное озеро прекрасно расположилось среди гор, а лес с преобладанием хвойных окружил его. Солнце тепло светило, пока прохладный ветерок прогонял духоту.

— Эй, собрался провести в такой позе весь отпуск? — на этот раз прокричал мужчина. Джорелл уже видел его в своих снах, это он умирал у него на руках в том спертом подвале, прося передать послание своей жене.

— А что, не самый плохой вариант развития событий, — с улыбкой ответил Джорелл.

— Но не в свое же день рождение!

— Ну да, тут ты, пожалуй, прав.

— Давай уже, поднимай свою ленивую попку и тащи ее ко мне.

Джорелл не помнил эту девушку, не знал ее, как можно было забыть такую красоту по своей воле? Белокурая, миловидная, с сияющей улыбкой и глазами полными любви, когда они смотрели на него. Рядом со знакомым мужчиной стояла темноволосая девушка, это она его жена, которой он так умолял передать сообщение? Джорелл был словно наблюдателем, третьим лицом, который смотрит со стороны и рассуждает об увиденном. Да вот только смотрел он на все это глазами самого себя, будто бы запертый внутри, в клетке, а глаза единственные окна в реальный мир. Это было странное чувство, но неужели все это правда?

Он поцеловал эту прекрасную незнакомку, обняв за талию, происходящее все еще казалось ему раем наяву. Их губы отлипли друг от друга, и она посмотрела ему в глаза, но идиллия не может длиться вечно, даже если это твой собственный сон. Рев сирен оглушил все в округе, тот самый звон, сообщающий о ядерной опасности. От него по телу пошли мурашки, дыхание остановилось, «Так вот он какой, голос предвестника смерти». Джорелл предложил срочно уезжать, бежать без оглядки, сделать хоть что-нибудь, но ужаснулся, его друзья и любимая замерли на месте, словно время для них остановилось. А сирена продолжала звенеть, все громче и громче, протяжней, эхом отдаваясь в райском местечке.

Лицо, ее прекрасное светлое лицо начало распадаться, превращаясь в кусочки пепла, уносящихся ветром. Улыбка почернела, тело начало обгорать, превращаясь в уголь, и тоже-самое происходило с его друзьями. Джорелл потерял дар речи, он испугался, начав отступать задним шагом, пока остальные превращались в прах на его глазах. Он сделал еще один шаг назад и резко мир вокруг него переменился, будто Джорелл перешагнул в другое измерение.

Город, полыхающий и пустой, он окружил его со всех сторон. Пепел падал с небес, летал под ногами, небеса стали оранжевыми от многочисленных пожарищ, охвативших мегаполис, а гул сирен, был единственным звуком кроме рушащихся камней, что разносился по городу. И лишь один единственный неистовый крик доносился из ада, прямо за спиной Джорелла. Он повернулся и увидел того самого человека, что сидел посреди горящего города, мужчина кричал, обезумев от горя.

Медленно Джорелл шел к нему, чтобы успокоить, чтобы дать понять, что в этом аде уцелел не только он один. Дрожащая рука не спеша опустилась на плечо незнакомца, и тот резко повернулся, Джорелл попятился назад от неожиданности, споткнулся и упал. Теперь защитник человечества увидел лицо того, кто уже дважды вторгался в его сон, оставаясь неизвестным — это был он сам.

— Не трогай меня, ты — убийца! Этого ты так хотел?! Это то, к чему вы все так усердно стремились?! Посмотри вокруг, это ты во всем виноват, смерть всех этих людей на твоей совести!

— Что?! Нет, я не мог, не мог этого сделать! Я защитник людей, а не их палач!

— Да?! Тогда почему твои руки в их крови?

Джорелл испуганно посмотрел на них, кровь быстро обволакивала его руки, поднимаясь все выше и выше к голове. Он начал нервно вскрикивать, пытаясь сбросить с себя ее, но не мог.

— Не сопротивляйся, ведь это то, чего ты так страстно желал, — Лжеджорелл ехидно улыбнулся, и земля содрогнулась, позади него возник страшный ядерный гриб.

Джорелл прокричал и вскочил с кровати, это был один из самых ужасных снов в его жизни. Он вышел из комнаты бледной тенью, на улице все еще стояла ночь, вернее, ее середина. Взяв в руки стакан, он понял, насколько сильно трясутся руки. Джорелл чувствовал себя ужасно, настолько, что даже не мог сосредоточиться и успокоиться, словно его тело отключилось и отказывалось начинать работать. Выпив воды, защитник человечества уселся за стол, перемусоливая свой сон буквально по кадрам. Его руки дрожали еще минут пять, пока Джорелл, наконец, не взял тело под свой обратный контроль.

«Неужели это было на самом деле? Неужели я и вправду виновен в гибели целого города? Нет, нет, это не мог быть я, это всего лишь мое больное воображение и не больше, всего лишь сон, который не имеет значение! Я люблю человечество и готов биться за него не покладая сил! Тогда почему на душе все равно так не спокойно… почему эти сны продолжают вылезать неизвестно откуда, запутывая меня все сильнее и сильнее?»

— Не спиться? — прозвучал голос Ильмариона.

— Да, сны нынче плохие снятся.

— Понимаю.

— Что, у тебя тоже?

— Да не, я просто поссать проснулся, вина на ночь перепил, теперь наружу проситься.

Ильмарион вернулся с туалета, пошарил в холодильнике, чтобы заделать себе и Джореллу бутербродов, сон уже как рукой сняло, поэтому пришло время старого доброго ночного жора.

— Так что за сон? Тебе приснились Ампелайос и Улькиус плескающихся друг в друга водой в бане? — неожиданно выдал француз, нарезая тонкие ломтики помидора, что притащил с собой с Земли.

— Да ты больной, нет, сон был не настолько страшным.

— Значит, это был всего лишь обычный сон, вот если б тебе приснилась моя версия.

— Да кому вообще в здравом уме может присниться такой сон? Это же о чем думать надо… подожди, как, ты, до этого додумался?

— Я всегда был горазд на извращенные фантазии, но если ты думаешь, что я хотел бы увидеть свою версию страшного сна, то это не так, упаси господь кому-либо пережить такое.

Жерар поставил перед Джо тарелку с парой приличных бутербродов, свежее молотое кофе и так же накрыл себе.

— Черт, знал бы ты, как меня раздражает этот твой дурацкий прикид, а бабу трахать ты тоже будешь в капюшоне? Я слышал про секс в одних носках, но с капюшоном… да такими темпами ты станешь основателем целого нового культа извращенцев.

— Ты вообще думаешь о чем-нибудь, кроме секса?

— Да, о выпивке и музыке.

— И все?

— А, что, разве этого мало? — с абсолютно удивленным лицом спросил Ильмарион.

— Даже не знаю, как насчет спасения человечества, поиск способов защиты от империи Рениан, если я все-таки не смогу победить и сдохну в этом месте.

— Этого не будет, — Ильмарион резко поменялся в лице, еще улыбчивый и шутящий секунду назад, он вдруг стал хмурым, злым и серьезным, будто Джорелл только что оскорбил его до глубины души. — Ты не умрешь здесь, ясно? Не собираюсь слушать подобную чушь от будущего победителя турнира. Я вернулся назад из ада не для того, чтобы снова смотреть, как умирают мои друзья.

— Ильмарион, я…

— Не нужно лишних слов, дружище, я тоже верю в то, что ты положишь свою жизнь для победы.

Француз улыбнулся и напоследок добавил.

— Да и к тому же, о таких вещах переживают, а не думают. Никто же не будет переживать о вине и женщинах, они никуда не денутся, но вот думать о них стоит, иначе упустишь их всех.

— Ты неисправимый болван, ты знал?

— Говоришь, как моя тысячная любовница.

Приятели слегка рассмеялись, боясь разбудить остальных.

— Кажется, светает, — Джорелл смотрел в окно, где небеса начинали светлеть под скорым появлением солнца.

— Да… бой ведь в девять утра? Аренлэйк против Альдебрея, я правильно произнес имена?

— Еще пять часов, даже не знаю, кто из них выиграет.

— Ставлю на этого Альдебрея, он определенно бабник, развратник и пьяница, родственную душу я узнаю издалека. Ну, а ты?

— А я пока повременю со ставками, мне важно лишь увидеть их навыки. Эй, Ильмарион, ты так и не расспросил меня о моем сне.

— Не зачем, я итак знаю, что тебе снилось.

— Откуда?

— Джорелл…

— М?

Ильмарион вдруг снова помрачнел, опустив глаза.

— Ты уже обо всем догадался и заслуживаешь правды, но, не мне тебе о ней рассказывать. Но послушай мой дружеский совет, поразмысли еще раз над тем, что тебе сниться и подумай, действительно ли ты хочешь узнать обо всем этом. Новый ты, нравишься мне куда больше, чем старый.

— Вот как… Но я уже давным-давно все решил и если переживу турнир, пройду процедуру на этой планете по возвращению своей настоящей памяти. И нет, я не злюсь на тебя или на кого-либо еще, возможно, у вас действительно были резкие причины поступить так со мной. Но мне нужно знать, каким человеком я был до всего этого, как мыслил, чем жил, о чем мечтал. И, друг мой, не смотря ни на что, мы останемся хорошими друзьями.

— Спасибо, Джо, твои слова многое значат для меня.

Долгожданная встреча. Часть 4

Спустя несколько часов Джорелл, Илиан и даже Ильмарион сидели в вип-ложе для участников десяти. Так как несколько мест пустовало, охрана разрешила пропустить Жерара по просьбе двух, можно сказать победителей турнира. Ведь каждого из десяти народ уже считал в какой-то степени лучшими, равных которым нет. Однако помимо тех, кто был в прошлый раз, в вип-ложу заглянуло еще два новых гостя.

— Эй, а ты кто такой? — послышался бас Белиндора, который обращался к Ильмариону. Француз посмотрел за спину и на мгновение потерял дар речи. Он уже видел бринроков во время прогулки по городу, но Белиндор был вне всякой конкуренции — машина для убийств. А рядом с ним стоял небольшого росточка делдаркец, Ильмарион узнал его по прежнему бою.

«И вот этот парень подрался вот с этим на равных?! Не верю!»

— Я, кажется, задал тебе вопрос! — в более грубой форме прорычал великан, который считал сидящим с ними в одном месте Ильмариона, недостойным находится среди лучших воинов.

— Если у тебя есть какие-то претензии к моему другу, тебе придется говорить и со мной, Белиндор, — спокойно произнес Джорелл, не поворачивая головы.

— Твой друг? Вот этот сладенький, прилетел с Земли потрясти в твою честь помпонами? Я могу прищёлкнуть его двумя пальцами.

— Белиндор, как всегда в своем стиле, — улыбнулся Мальдрус рядом с ним.

— Кого это ты собрался прищелкнуть? Я видел твой бой, ничего выдающегося, ты всего лишь кусок мяса, размахивающий топором.

— Может, уединимся в таком случае? Покажу тебе, кто из нас двоих действительно кусок мяса.

— Да в чем твоя проблема? Я же ничего тебе не сделал!

— Ты сидишь в одном месте с великими воинами, с теми, кто прошел невероятные трудности, и поверг сильных противников, чтобы заслужить право сидеть здесь. Нашу силу признал весь мир, а кто признал тебя? Ты здесь лишь потому, что с мнением твоего друга стали считаться, но известно ли тебе, сколько усилий ему пришлось приложить для этого?

Белиндор смотрел свысока, с презрением на Жерара, он знал, что во всех отношениях сильнее Ильмариона, как и любой из десятки. Великан ненавидел слабость, как и тех, кто пользуется силой, дабы притеснять подобных первым. Но ничуть не меньше он не любил тех, кто, не представляя из себя ничего, пытается выглядеть великим планетарцем, пока сам, словно паразит пользуется силой других. Увы, Белиндор сделал ошибочный вывод в отношении Ильмариона, виной тому стала недавняя исповедь Мальдрусу о своем прошлом, которая с новой силой подняла наверх старые чувства, не давая мыслить рационально.

— Белиндор, сядь на свое место и помолчи, если не знаешь человека, не спиши судить о нем лишь по твоему горькому опыту.

— Джорелл, мы как раз говорили о тебе с Мальдрусом на днях, ты очень занятная и скрытная личность, ни лица, ни прошлого, лишь дорога из трупов. Кто же ты, Джорелл?

«Кто я? Да я и сам уже не знаю ответ на этот вопрос, тупой ты великан».

— Почему всем вокруг так интересно мое прошлое, неужели так приятно капаться в чужом белье?

— Потому что мы хотим понять, что ты за планетарец, и какую роль можешь сыграть в предстоящих событиях? — Мальдрус встал напротив Джорелла, загораживая ему обзор.

В это время карлик и Якитантис просто молча слышали интересный диалог, неожиданно состоявшийся на пустом месте.

— Единственная моя роль в предстоящих событиях — это защита человечества, остальное меня не интересует.

— Ну, Джорельчик, нельзя быть таким узколобым, неужели это и вправду все, что ты хочешь?

— К чему эти разговоры, Мальдрус, мы пришли сюда посмотреть матч, а не слушать ваши бредни. Белиндор, ты говоришь о незаслуженном нахождении здесь друга Джорелла, но как по мне, сам ты дрался лишь с никчёмными слабаками, — вступил в разговор Илиан, который решил приструнить двух идиотов, ищущих приключений.

— Илиан, да как ты…

— Смею? А что, хочешь сказать, твой противник в двадцатке был достойным твоего призвания? Никчемный мусор, который пытался выдать себя за Сокрушителя миров, смешно. И после такой легкой победы, ты смеешь говорить о том, как тяжело пробился сюда?

— По-твоему, почему я сразу попал в двадцатку, ты, пижон?! На моих руках столько заглубленных сильных душ, что тебе и не снилось!

— Всего лишь слова, я оцениваю истинную силу своих врагов здесь и сейчас, а не по слухам и отзывам. Твой прошлый бой был не плох, но ты не победил, так что хватит строить из себя непревзойденного мастера всей вселенной, пока это не про тебя. Вот выиграешь в турнире, и тогда будешь ходить с высоко поднятой головой.

Белиндор скривил губы, напоминание о ничьей немного задело его. Он презренно цыкнул и плюхнулся на кресло позади Илиана, затем слегка наклонился и тихо произнес ему на ушко.

— Если Кровавый Патриот не выпотрошит тебя до меня, как твоего ничтожного братца и весь твой народ, то, надеюсь, твоим палачом буду я.

Илиан не стал поддаваться на эту провокацию, но вместо этого обратился к Мальдрусу.

— А ты умеешь выбирать себе друзей, поздравляю.

— Мы пока не друзья, но у нас появилась общая цель, — с интригой в голосе ответил тот.

— Поздравляю, а теперь не мог бы ты отойти? Мне надоело пялиться на тебя.

— Посмотрите на него, грозный защитник своего народа, ну ничего, мы еще с тобой обязательно подружимся, Джорелл.

Мальдрус положил руку на плечо Джорелла, а затем медленно провел ей вдоль, пока ладонь не сползла совсем, следуя за хозяином.

— Да уж, атмосферка у вас тут та еще, и тебе нужно будет биться с одним из этих психов? — шепотом спросил Ильмарион.

— Они нормальные ребята, немножко странные, правда, но все как один душки, — Джорелл усмехнулся, видя удивленную физиономию приятеля.

— Ты давай не шути так, такими темпами и второй раз умереть не долго.

Сигнал о скором начале нового боя прозвенел на всю округу. Марендрайт вышел к публике, дабы взбудоражить ее своими сладкими речами.

Аренлэйк и Альдебрей ждали своего выхода за воротами, желая, поскорее встретиться друг с другом глазами. Законный наследник Люмитании и наследник, получивший эту власть благодаря предательству своего отца. Две тысячи лет, сами того не зная, они шли к этому дню, надеялись на него в глубине своей души и готовились. Два некогда родных люмитанца, мечтавших о том, как вместе создадут еще более великую империю, сражаясь бок о бок, если потребуется, против всего мира. Теперь же, один из них жил лишь ненавистью, мечтая о кровавой мести, а другой не мог смотреть на себя в зеркало, презирая и ненавидя себя за давно минувшие проступки.

Долгая погоня окончилась, годы ненависти и страданий, все это нагнало их в этот самый день. Они приняли свою судьбу, и когда все закончится, один из них станет свободным. Ворота жалобно застонали, выпуская двоицу на песок, публика кричала, желая крови, мечтая увидеть победителя смертельной схватки, для них ничего не имело значения, только зрелище.

Альдебрей смотрел на идущего ему на встречу Аренлэйка, вспоминая мальчишку, что босыми ногами бежал по холодной земле, пытаясь раствориться в королевском лесу, вспоминал день их расставания и своего предательства.

* * *

— Аренлэйк, беги отсюда, скорее!

— Альдебрей, что случилось, я не понимаю?! Ты странно себя ведешь!

— Это все мой отец, он хочется убить твою семью и сесть на трон, он и тебя не пощадит, пожалуйста, убегай!

— Что?! Дядя Меридэз?! Нет, ты шутишь, это же ведь шутка? Альдебрей.

— Я бы тоже хотел, чтобы это было так, но нет, мой отец и вправду задумал подобное…

— Мы должны рассказать моему папе, предупредить его!

Аренлэйк и Альдебрей стояли у входа в огромный лес, что прилегал к территории замка.

— Нет, ты не успеешь, все начнется с минуты на минуту, мой папа специально не выпускал меня из дома последние несколько месяцев, боясь, что я проболтаюсь. Это все, что я успел, Аренлэйк, прошу, убегай!

Первые крики и взрывы донеслись из королевского замка, напугав до смерти двух мальчишек.

— Началось!

— Папа, мама, я должен спасти их! — Аренлэйк пытался прорваться сквозь Альдебрея, но тот крепко стоял на месте, не пропуская друга.

— Нет! Ты только напрасно погибнешь, Аренлэйк, ты должен убираться отсюда, немедленно!

Крики становились все громче, солдаты отца рыскали по всему замку, убивая всех на своем пути в поисках императорских членов семьи, и вот-вот могли нагрянуть сюда. Альдебрей прекрасно это понимал, но упертый Аренлэйк отказывался отступать, он всегда был таким, хотел защитить абсолютно всех. Нужно было что-то придумать, что-то, что заставит его помчаться без оглядки в сторону леса.

Альдебрей сжал челюсть, ему было противно от того, что он собирается сделать, но другого выбора не было. Со всего размаху он зарядил Аренлэйку в живот, заставив того поумерить пыл.

— Альде, зачем ты ударил меня? — слезно спросил принц, держась за живот и шмыгая носом.

— Я сказал, беги, мразь.

— А-альде, что ты?

— Ты оглох?! — Альдебрей снова ударил Аренлэйка, но в этот раз по лицу. — Я хочу, чтобы ты бежал, хочу видеть, как от страха трясутся твои поджилки, пока сверкают твои пятки, пытаясь унести тебя отсюда. Я хочу поиграть с тобой в нашу последнюю игру, в ту, где мои собаки пытаются догнать тебя, чтобы разорвать и сожрать.

— Альдебрей, так ты все это время была заодно со своим отцом?! Лживый предатель, мы же друзья!

— Да, я ненавижу всю твою семейку и тебя больше всех. Вы, тщеславный высокородный сброд, который всегда презирал меня за то, что я сын приемного герцога.

— Не говори ерунды! Мой отец любит тебя, как родного сына, а я как брата и лучшего друга!

— Раз…

— Альде!

— Два. На двадцатой секунде я крикну стражу и спущу на тебя собак. Смерть будет очень мучительной, Арен, советую начать бежать. Три.

Аренлэйк еще продолжал мешкаться, не веря своим глазам, ушам, и всем остальным чувствам, он смотрел на своего лучшего друга, который понемногу продолжал считать и был абсолютно серьезен.

— Беги, ублюдок! Какой толк в веселье, если ты будешь стоять на месте, сукин сын!

Адреналин и страх полностью овладели юным принцем, заставив бежать быстрее ветра. Неудобная дорогая обувка стесняла его движения, мешала спасти свою жизнь. На автомате Аренлэйк скинул ее со своих ног, продолжая мчаться без оглядки, гонимый животным ужасом, что был словно наркотиком, что отключает мысли.

— Аренлэйк, где ты?! Мелкий выродок, я найду тебя! Беги, спасайся, прячься! Мои люмитанцы выпотрошат тебя на месте, сын шлюхи, беги же! — кричал с балкона Меридэз, отец Альдебрея.

* * *

— Вот мы и встретились вновь, Аренлэйк. Только ты и я, как в ту самую ночь и кажется, с тех пор ты задолжал мне пару пропущенных от меня ударов.

— Не переживай, подлая тварь, я верну тебе все до копейки, а за пару тысяч лет набежали нехилые проценты.

«Ну же, Аренлэйк, настало время кульминации, моего триумфа. Не смей разочаровывать меня, ведь это только наша с тобой сценка».

Глава 6 Спектакль одного люмитанца. Часть 1

Думаешь, ты знаешь, для чего на самом деле эти отметины на моей груди?

Ты ошибаешься, ты ошибался абсолютно во всем, но не вини себя, просто я заставил тебя ошибаться.

Альдебрей (с)

— Фанаты, интересные личности, им как-то удается разглядеть истинную сущность своего кумира. Только посмотри на свой флаг, черное на черном, идеально.

— Ты прав, мне далеко до красавчика Альдебрея, странно, что они не изобразили там сразу твой половой акт.

— А что, вышло бы неплохо.

Луч поглотил их, крики фанатов исчезли, сменившись завыванием ледяного ветра. Холодный ад, вот куда они попали — ледяная планета. Стандартная температура такого шарика достигала почти минус трехсот градусов, выжить было невозможно, но только не мастерам кругов.

— А здесь прохладненько, не хотелось бы остаться без илуния в подобном месте.

Аренлэйку было не до разговоров, ярость кипела внутри него, а месть завладела разумом. Он бросился на Альдебрея, но тот быстро среагировал на атаку. Началось неистовое противостояние на мечах, что сотрясало собой округу. Тысячелетний слой снега, единственный хозяин в этом месте дрогнул перед новыми. Он разлетался во все стороны, исчезал на глазах, когда энергия илуния выплескивалась с лезвий воинов, и даже буран обходил их стороной. Два владельца черных глаз, способных лишь на разрушение, на все сто процентов оправдывали свою силу.

Планета, на которой они бились, была схожа с той, где сражались Белиндор и Мальдрус, так как специально была искусственно модифицирована для битвы таких чудовищ и являлась четвертым по счету удачным прототипом. Три ледяных слоя окружали холодный шарик, не давая энергии илуния выплескиваться в космос, а самовосстанавливающаяся поверхность увеличивала срок жизни планеты во много раз.

Альдебрей заблокировал один из мечей брата своим, а свободной рукой остановил второй, схватив его за запястье, после чего резко ударил головой в нос, но Аренлэйк не стал дожидаться и в последний момент повторил за Альдебреем. Лбами они столкнулись со всей силы, упершись друг в друга, как два барана.

— И это все, что ты можешь, малыш Аренлэйк? Столько пафоса и все с таким-то уровнем силы? Если ты не можешь одолеть меня одного, то тебе даже и не стоит мечтать о том, чтобы победить целую империю!

Альдебрей оттолкнул брата и тут же крутанулся на месте, выписав своим мечом смертельную дугу, с которой вылетела волна черного илуния. Аренлэйк подпрыгнул вверх, и планета, укрепленная на максимум, получила шрам в пару сотен метров. Истинный принц метеором рухнул обратно, вонзив два меча в землю, и вокруг него вмиг появилось целое поле острых сгустков черной энергии, которые взлетели вверх на двадцать этажей. С верхушки одного из них Аренлэйк услышал издевающийся смех, Альдебрей стоял прямо на кончике шипа, окружив ступни барьером.

Вечно гуляющий и пьющий Альдебрей, хоть и казался надменным дураком, но быстро дал понять, что нельзя недооценивать его, а все эти отметины на его груди не вымысел для красоты. Все это и вправду жизни убитых им великих мастеров.

— Я готовился, как и ты. Аренлэйк, ты же ведь не надеялся, что сможешь победить меня одной левой, а?! — Альдебрей исчез и с неприсущей ему яростью обрушился на брата боковым ударом меча.

Аренлэйк заблокировал его, но сила была столь огромной, что ему едва удавалось держаться на ногах, чтобы не улететь. Скрежет металла стоном пронесся по местности, илуний идеально воссоздавал все свойства материала, в который обращался.

— Этот мир слишком тесен для двух принцев Люмитании, — прорычал Аренлэйк.

— Здесь я с тобой согласен, дорогой брат.

Арэн поднял руку вверх, и в небесах появилось черное солнце, которое испускало всеразрушающие вспышки. Вековой слой льда и снега испарился на глазах, и планета заметно похудела. Арэн и Альдебрей оказались в воздухе, на высоте нескольких километров, оголенная земля шипела внизу. Не успела двоица упасть, как новая вспышка сняла целый слой планеты высотой в четверть метров. Альдебрей чувствовал, как адское пламя разъедает его энергощит, желая пробраться внутрь. Но являясь таким же обладателем черных глаз, Альдебрей не растерялся и решил раскрыть свои карты.

Он выпустил в землю поток илуния, который разлился по поверхности, будто вода по столу, а после начал кружиться, пока не превратился в смертоносный водоворот, тут же их накрыл купол, и ловушка захлопнулась. Солнце Аренлэйка пыталось пробиться сквозь стену из илуния, но Альдебрей бросил на ее подержание много сил. Два цунами поднялись над сражающейся парочкой, невиданных доселе никем и никогда, они были готовы поглотить их, словно прожорливые чудища.

Для Аренлэйка это не сулило ничего хорошего, в то время, как Альдебрей не получил бы и царапины, будучи накрытым своей же волной.

— Как выкрутишься теперь, Аренлэйк? Ты всегда туго соображал, может хотя бы пару тысяч лет научило тебя силе мысли?! — с довольным лицом прокричал лжепринц в пылу битвы.

— Закрой свой рот, скоро будешь шутить перед проводником душ, предатель!

Аренлэйк отозвал черное солнце и призвал всю его мощь на своих мечах. Клинки заискрились энергией, что была чернее ночи, Альдебрей вздрогнул.

— Прекрасная ловушка, жаль, что ты сам же в нее и угодил! — прокричал Аренлэйк.

Законный принц Люмитании послал силу солнца через свои мечи прямо в водоворот, энергии столкнулись друг с другом и в мгновение пошла цепная реакция. Планета с трудом выдержала удар, разбросав двоицу по разным углам, а первый барьер в атмосфере растворился под натиском черной энергии. Аренлэйк и Альдебрей быстро очухались после взрыва, но для защиты оба потратили прилично мил. Они встретились посередине своего пути, окружив себя илунием, словно второй броней, чем стали похожи на демонов из преисподней, но только куда страшнее.

Жилы Альдебрея стали отчетливо видны, а по ним вместо крови струилась тьма. Аренлэйк резко сделал выпад мечами, при этом, не сближаясь с противником, его брат увернулся, казалось бы, от ничего, однако через секунду две стены черного огня вырвались из земли, оставив ей солидного размера разломы. Альдебрей телепортировался к Аренлэйку и между ними снова завязался ближний бой. Мощь их ударов могла бы разбрасывать многотонные камни во все стороны, вырывая их из земли, но этого не происходило, ведь илуний поглощал все, чего касался. Их демонические формы сделали их в несколько раз сильнее, что тут же стало видно по разрушениям, которые они стали оставлять планете.

Никто уже не мог узнать в сером тусклом камушке ледяную планету, что была там совсем недавно. Альдебрей заблокировал один из мечей Аренлэйка, а затем, создав в руке щит чистой энергии, решил заблокировать и второй клинок, но не тут-то было. В последний момент Аренлэйк выпустил из руки второй меч, перед этим сильнее толкнув его в щит брата, и освободившейся рукой схватил того за горло. Альдебрею ничего не оставалось, кроме как скорее сбить свободной рукой тиски, удерживающие его шею. Но едва его левая рука подобралась к руке брата, тот за миллисекунду успел разжать шею Альдебрея, схватить второй меч, который не успел упасть на землю и пронзить им лжепринца. Широкий клинок насквозь прошел ему через ребра и вышел немного левее позвоночника, затем Аренлэйк пустил по клинку энергию, чтобы разорвать брата изнутри.

Внутри тела Альдебрея действительно произошел громкий хлопок, но, тот продолжал стоять единым целым, крепко ухватившись левой рукой за меч, что пронзил его насквозь. Аренлэйк слегка растерялся, но быстро сообразил, что к чему. Он попытался вытащить меч из Альдебрея или просто продолжить удар и разрубить его напополам, но понял, что клинок удерживается мертвой хваткой.

— Сукин сын, неужели ты способен на такое? — злопыхая, прорычал Аренлэйк.

Альдебрей с издевкой улыбался, глядя на брата, представляя его лицо за тьмой. Внутри его тела все было закрыто барьером, каждый орган, каждая частичка мышц, все было под защитой илуния, что и помогло ему пережить взрыв. А сердце и те органы, что поразил сам меч, он пересоздал по новому в обход стали, что застряла у него в организме. Все это время с правой стороны два клинка продолжали теснить друг друга, но Альдебрей воспользовался мимолетным замешательством Аренлэйка и проскользил своим мечом вдоль всего клинка брата, намереваясь срубить его по пояс.

Аренлэйк попытался быстро отпрыгнуть назад, оставив свой второй меч в теле Альдебрея, так как тот крепко удерживал его, но в этот раз сам угодил в ловушку. Едва рука принца отпустила клинок, лжепринцу тоже не нужно было удерживать мечвнутри него, вместо этого он ухватил отпрыгивающего Аренлэйка за руку и резко потянул на себя. Меч Альдебрея продолжал со свистом лететь вдогонку за врагом, увернуться было невозможно, и мир уже приготовился впервые увидеть кровь Аренлэйка. Принц перевел большую часть силы на руку и ею встретил клинок. Меч вонзился вплоть, но с трудом разрубил ее и затем успел войти в бок сантиметров на пятнадцать.

Стадион зрителей ахнул, Аренлэйк остановил меч той же рукой, которую только что разрубили у них на глазах, никто не понимал в чем дело, кроме мастеров шестнадцатого круга, которые разглядели эту мифическую скорость регенерации. За долю миллисекунды, меч Альдебрея разрубил руку, которую Аренлэйк тут же отрастил и, заново укрепив, остановил меч до того, как он разрубит его надвое. Джорелл, Мальдрус, да и все остальные лишь понадеялись, что на этот фокус Аренлэйк истратил очень много сил, иначе, подобная регенерация будет второй занозой в заднице, сразу же после бессмертия Аганадриуса.

— Вот оно что, вот она, твоя истинная сила, Аренлэйк, — полушепотом произнес Альдебрей, смотря на здоровую руку, что остановила его меч в последний момент и на ту, что лежала прямо у него под ногами, отрубленная.

Спектакль одного люмитанца. Часть 2

— Выживание — это моя самая главная цель, именно она и дала мне подобную силу к регенерации. Это конец, Альдебрей, отмщение за твое предательство уже близко, я вижу, как оно понемногу сжимает тебе горло.

— Какой же ты тупой, Аренлэйк, неужели ты так и не увидел подвоха за пару тысяч лет? — Альдебрей вытянул губы в интригующую ухмылку, исподлобья таращась на брата.

— О чем ты говоришь? Опять пытаешься запудрить мне мозги? — Аренлэйк продолжал удерживать рукой меч в его боку.

— Неужели ты никогда не думал о том, почему я сначала спас тебя в тот день и умолял убежать, а только лишь потом в ход пошли угрозы?

— Ты на что это намекаешь, ублюдок?! Ты лишь игрался со мной, строил из себя хорошенького заботливого брата, а под конец показал мне свое истинное лицо!

Альдебрей рассмеялся в лицо Аренлэйку, еще раз назвав его глупым и наивным дурачком, что очень взбесило последнего. Ненависть застилала взор принца, пряча истину за своей спиной, казалось, нужно лишь протянуть руку и ухватиться за нее, но ладонь терялась в этой тьме.

— Думаешь, ты знаешь, для чего на самом деле эти отметины на моей груди? Ты ошибаешься, ты ошибался абсолютно во всем, но не вини себя. Просто я заставил тебя ошибаться. Это мой спектакль для всего мира, Аренлэйк, и ты в нем одно из действующих лиц, логический финал этой историй, где я побеждаю тебя, пронзая твое черное сердце!

Аренлэйк окончательно сдурел, услышав про признание его сердца, и из его тела вылетело множество потоков илуния, которые, словно души начали летать по всему полю боя. Альдебрей бросился бежать по планете, но сгустки следовали за ним. Лжепринц уклонился от одного из них, и тот по инерции пролетел дальше, врезавшись в землю. Огромный взрыв последовал вслед за этим, поднимая черную сферу в небеса, которая, достигнув своего апогея, взорвалась еще раз, разлетевшись волной по планете. Тысячи подобных душ одна за другой начали взрываться рядом с Альдебреем, швыряя его из стороны в сторону, как тряпичную куклу.

Отлетев на другой конец планеты, он резко телепортировался обратно к Аренлэйку, оставив надоедливые сгустки позади. Его броня была сильно потрепана, но в глазах все еще было пламя битвы. Альдебрей раскрутился в воздухе и, придав удару мощи за счет инерции кручения, со всего размаху влетел мечом в Аренлэйка. Тот ускользнул, но облако пыли, поднявшееся в небеса, закрыл весь обзор. Принц улучшил зрение и вгляделся туда, земля дрожала у него под ногами, планета дрожала, словно больной от сильнейшего озноба, в серой дымке пыли Аренлэйк увидел три силуэта.

Альдебрей вышел из песочной бури с двумя черными силуэтами по бокам, принявших форму люмитанца. Втроем они набросились на Аренлэйка, которому пришлось направить все свои силы на улучшение физических данных. Скорость, ловкость, выносливость, силы и реакция, весь илуний был брошен на эти характеристики. Вчетвером они начали метаться по всей планете и ее атмосфере, озаряя все вспышками илуния и превращая поле битвы в швейцарский сыр.

Вскоре подлетели и духи Аренлэйка, которые не перестали преследовать Альдебрея и доставляли немало хлопот. Парочка чувствовала, что планета больше не выдерживает и запас илуния в ее ядре уже на нуле. Аренлэйк со всей силы прыгнул в небо, долетев до одного из внешних слоев, что не давал распространяться энергии сражающихся. Битва быстро переместилась туда. Принц одновременно бился против троих, уклоняясь, блокирую и, отступая, чтобы не быть окруженным. Он постоянно старался держать противников на одной линий, чтобы те мешали друг другу и нападали по одному, но при таких скоростях получалось это не часто.

Оба оставшихся слоя быстро сдулись, а потоки лавы, вырывающиеся из недр планеты фонтаном, сулили лишь об одном — бегите. Второй прототип для битвы разлетелся на части эпическим взрывом, и волосы на головах инженеров, проектировавших это, встали дыбом. Все их расчеты оказались неверными, и теперь пару систем поплатятся за это. Альдебрей и Аренлэйк летали с планеты на планету, уничтожая ее одну за другой, лишь задерживаясь на тех, что были укреплены на пятьсот процентов минимум. Их запредельная физическая мощь была схожа с Армагеддоном, не оставляя и шанса.

— Больше, Аренлэйк, покажи мне еще больше своей силы! Как ты собираешься воевать со всей империей, когда не можешь убить даже меня одного! Ничтожество, судьба сохранила тебе жизнь, а ты так бездарно использовал этот шанс!

— Я не собираюсь воевать со всей империей, только лишь с твоим отцом и теми, кто верен предателю!

Их разговор не возможно было услышать, потому что они общались телепатически, ни один звук, вылетевший из их рта не смог бы угнаться за их скоростью.

Они разогнались настолько, что в одну секунду появлялись на одной планете, а через несколько уже на другой, бешено бегая и телепортируясь по всей системе, переворачивая ее с ног на голову. В один миг граница темной вселенной стала чуточку больше, как только два воина потушили приграничную систему, но и на этом они не успокоились.

Соседняя система быстро стала их следующей жертвой, встретившись с их яростью, что устроила пляску на спокойствии безжизненного сектора. В большинстве своем, планеты окраинных систем были слабо укреплены, так как в них не было никакой ценности. Укреплялись они лишь во время турниров, и то не все, на это требовалось очень много ресурсов. Битва и большое количество телепортов привела братьев на очередную песчаную планету, по которой простилались лишь одни дюны.

Они стояли посреди красных холмов, готовясь поставить жирную точку в их судьбе. Неожиданно Аренлэйк упал на одно колено, крепко схватившись за свои мечи, используя их в качестве опор, Альдебрей был уверен, что в этой безумно схватке его брат не рассчитал энергию и потратил слишком много на телепортацию. Однако и сам он был не в лучшем состоянии, ноги стали ватными, а поддерживать двух помощников больше не было сил. Он вернул их силу себе обратно, и лжепринцу заметно полегчало, что было большим плюсом к победе.

Альдебрей уже сделал пару шагов, прицениваясь, с какой стороны лучше напасть, но и у Аренлэйка оказался туз в рукаве. Души, что он выпустил еще в соседней системе, никуда не делись, а все это время бороздили космос, ожидая приказа хозяина. Сквозь пространство они вернулись обратно в тело Аренлэйка, напитав его силой, теперь, уровень энергии обоих противников был приблизительно одинаков.

Хоть Альдебрей и говорил, что Аренлэйку не светит вернуть себе Люмитанию, раз он не может победить его одного, но на самом деле это было отчасти ложью. Лжепринц был по праву одним из сильнейших воинов в империи, с которым считались все.

— Что ж, вот спектакль и подходит к концу, пора заканчивать представление и выходить на поклон, — улыбнулся Альдебрей.

— Что ты все заладил со своим спектаклем, у тебя крыша поехала в предчувствии скорой смерти?

— Терпение, Аренлэйк, скоро ты все поймешь. Я лишь скажу тебе, что в тот день, это был единственный способ заставить такого узколобого болвана, как ты, бежать без оглядки.

Аренлэйк посмотрел на брата, он будто замер, словно, время для него остановилось. Рука дрогнула у него на мече, и он вскочил с криком.

— Н-нет, не смей врать мне, чтобы спасти себя!

— Вот видишь, туп, как и прежде.

— Я жил лишь одной местью, лишь она поддерживала меня все это время, давала мне сил, была моим стимулом! Как ты смеешь заявлять мне, что все это время бы не тем, за кого себя выдавал! Где тебя носило, когда моя жизнь была тысячи раз на краю обрыва?! Ничтожество, не смей даже пытаться рассказать мне о том, какой ты хороший и не понятый!

«Отец уже слышал меня, наверняка, он все понял. Теперь назад пути нет, я сделал свой выбор давно и не собираюсь отступать», — Альдебрей смотрел на Аренлэйка, который продолжал что-то кричать, выплескивая на него всю свою ненависть, но он не злился на него и все прекрасно понимал. В один день его брат потерял все и познал предательство в высшей степени. Одному богу известно, сколько пережил Аренлэйк, пока жизнь жевала его и выплевывала, а затем повторяла процедуру. Ненависть и тьма в одном обличии, пришло время раз и навсегда избавиться от нее, освободить тело брата если не словом, то клинком, исправить ошибку давно минувших дней и покормить совесть, что не давала покоя день ото дня.

Альдебрей встал в стойку и его меч наполнился всей силой, что у него была. Аренлэйк замер, увидев всю решительность брата, поэтому, недолго думая он поступил так же. Его мечи были воткнуты в землю, стоя по бокам от него, он не спеша обхватил рукоятки, после чего сжал их покрепче, готовясь ринуться вперед в любой момент.

Они резко сорвались с места, летя навстречу друг другу. Альдебрей взмахом меча выпустил дугу энергии, Аренлэйк упал, проскользив остаток пути. Лжепринц схватил меч двумя руками и, подпрыгнув, собрался нанести мощный удар сверху, его брат поднял левую руку вверх и выставил блок мечом, а другой сделал быстрый выпад. Меч поразил живот Альдебрея, но тот не остановил свою атаку. Удар, нанесенный со всей силы двумя руками, неожиданно разрубил меч Аренлэйка и полетел дальше, многие мастера кругов, смотревшие за матчем, вскочили с места, ведь они отчетливо увидели, как клинок на полу световой скорости вошел в голову принца и вышел у него из паха, в прямом смысле разрубив вертикально надвое.

«Прости Аренлэйк, но тебе не следовало приходить сюда, не став сильнее меня», — с горечью произнес Альдебрей в своей голове.

«Нет, это тебе не следовало приходить сюда, сделав меня тем, кто я есть».

Спектакль одного люмитанца. Часть 3

Альдебрей почувствовал, как клинок в его теле зашевелился и дернулся влево, разрубив от печени до левого бока. Он рухнул на землю, не веря, что такое возможно, и не потому, что проиграл, а потому, насколько невероятно выживание его брата. Аренлэйк резким взмахом скинул кровь лжепринца с меча, а затем воткнул оба клинка в землю.

— Аренлэйк, подойди ко мне, — слабо произнес Альдебрей, лежа на животе.

— Что, решил исповедаться мне перед смертью? — Аренлэйк повернулся, смотря на умирающего брата.

— Кхе, да, что-то в этом духе. Ну же, быстрее, или, правда, для тебя пустой звук?

Аренлэйк нехотя подошел к Альдебрею и присел на корточки по его просьбе.

— Укрой нас звуконепроницаемым барьером, не хочу, чтобы кто-то слышал.

— Ты ведь знаешь, что большинство из нас умеют читать по губам?

— Ничего, они поймут, главное, чтобы остальные не знали, — Альдебрей с трудом перевернулся на спину, тратя последние остатки сил для своей кульминации.

Посчитав Аренлэйка победителем, луч попытался перенести их на стадион, но тот укрыл их барьером и телепорт не сработал.

— Что за дела, совсем не дают поговорить, да еще и эти мастера, неужели нельзя было не учить языки жестов и прочее?

— Ты же сам их учил, знаешь ведь, что от такой долгой жизни чего только не выучишь.

Альдебрей слабо улыбнулся.

— Так о чем ты хотел поговорить, хочешь умолять меня не устраивать бойню в Люмитании?

— К черту Люмитанию, к черту моего отца и всех остальных, за пару минут до смерти все это абсолютно не имеет значения и кажется мне, таким мелочным. У меня осталось лишь одно дело и, выполнив его, я, наконец, смогу уйти.

Аренлэйк внимательно слушал, что же хочет сказать ему умирающий, он решил не перебивать его почем зря, так как времени у того оставалось все меньше и меньше.

— Можешь думать, что хочешь, Аренлэйк, но в тот день у меня и правда, не было других вариантов, как заставить тебя убежать. Ты же ведь всегда был упертым, как осел, разве был хоть еще один вариант, как заставить тебя бороться за свою шкуру?

— Снова старая пластинка… Почему ты не побежал со мной? Неужели нельзя было сказать как-то иначе?

— Аренлэйк, мне было четырнадцать, я итак разрывался между любви к тебе и моему отцу, а до твоей смерти оставалось чуть больше минуты, каких хитрых ходов ты ожидал от меня?

Аренлэйк склонил голову, понимая, что брат прав, как бы не было печально это признавать.

— Я подыхаю, мне не зачем снова играться с тобой, выдумывая небылицы, зато для того, чтобы раскаяться, лучше момента и не придумаешь, — Альдебрей поднял руку, и Аренлэйк подхватил ее, крепко сжав холодеющую ладонь.

— Почему ты не признался мне в этом раньше, зачем продолжал играть свою роль?

— Потому что я все еще не могу разорваться между тобой и отцом, какой бы ужасный поступок он не совершил, так уж вышло, что я люблю его, но и тебя тоже. Это был переломный момент, Аренлэйк, я хотел узнать, стал ли мой брат достаточно сильным, чтобы бросить вызов этому миру, и ты стал. Я до последнего играл роль любимого наследника, но в конце раскрыл вторую истину.

Альдебрей рассеял свой нагрудник, а затем порвал рубаху в том месте, где были его отметины, символизирующие его великие победы над сильными мастерами.

— Посмотри, Аренлэйк, здесь двадцать отметин, каждая из них была сделана мною ровно раз в сто лет.

— Две тысячи лет, ты хочешь сказать?

— Да, вижу, до тебя дошло. Каждые сто лет я напоминал себе о том, что сделал с тобой, рискуя собой ради того, чтобы сделать мир чуточку лучше, возможно, так я хотел хоть немного покормить свою совесть. Все эти мастера были мразями, которые пользуясь своей мощью творили ужасные вещи, даже клинок Делдаркии, который должен был участвовать, сдох не добравшись до сюда. Эта тварь торговала детьми, продавая их на любые нужды, будь-то секс-рабство или на органы, я вдоволь потешился над ним. Две тысячи лет, Аренлэйк, все это ради тебя и моего раскаяния перед тобой.

— Альдебрей, какой же ты дурак, почему ты не мог умереть спокойно, дав мне и дальше ненавидеть тебя?! Почему ты заставляешь меня сожалеть о том, что я убил тебя и все это время ненавидел не того?!

— Потому что, как я и сказал, логический финал этой истории — это то место, где я пронзаю твое черное сердце, побеждая тебя, кхе-кхе, и я победил, чувствую, как ты оттаиваешь, как сердце твое снова становится красным.

Аренлэйк крепче сжал ладонь Альдебрея, его рука начала дрожать.

— Эй, а что ты сказал Теральдру, тогда, шепнул на ухо, мне все было любопытно…

— Перед смертью, когда он уже не мог говорить, то телепатически передал, что как только смерть настигнет и меня, он будет стоять подле Созидателя и судить меня вместе с ним.

— Тупые фанатики, как всегда в своем репертуаре. А ты что?

— А я шепнул ему, что Созидатель не разговаривает с едой.

Альдебрей немного замер, а потом громко засмеялся из последних сил, постоянно кашляя.

— Это самая лучшая шутка, что я слышал.

— Да, но во только, это ни какая не шутка, — Аренлэйк посмотрел на Альдебрея, который быстро поменялся в лице, услышав это.

— Вот как… значит, ты и вправду пережил больше, чем я думал, наверное, именно это и сделало твою регенерацию такой великолепной. Подумать только, я надвое тебя разрубил, но едва сталь уходила ниже, верх тут же заживал, все еще не верится, что такое возможно. Черт, илуний кончается, Аренлэйк, позволь и мне пошутить, прежде чем закрою глаза.

Твоего отца все любили, мало было тех, кто пошел бы на штурм замка, поэтому, в тот день там было много бринроков.

— Ч-что?!

— Да, всех свидетелей в итоге убили и знает об этом лишь самая верхушка предателей, я так и не выяснил, кому принадлежали те бычьи морды, но факт того, что свержение власти было выгодно не только моему отцу, на лицо. Они были слишком дисциплинированны для наемников и состояли только из бринроков, никогда за всю историю не было таких отрядов. Ну вот, я сказал, а что делать с этим, решать лишь тебе одному. Прощай, мой дорогой брат, я оставлю тебя снова одного.

Альдебрей спокойно закрыл глаза, без всяких мучений и судорожных конвульсий, он просто уснул и его не стало. Аренлэйк положил ему руку на грудь, молча попрощавшись с ним. Принц люмитании не рыдал и не кричал, не проклинал во всю глотку мир или кого-либо еще, слова были излишни, осталось лишь покрепче взяться за меч и сделать так, чтобы жертва была не напрасной. Он взял тело брата на руки, и луч перенес их обратно на арену. На стадионе была тишина, все молчали, не зная, что сказать, на всех экранах Аренлэйк медленно шел с телом Альдебрея на руках. Вскоре послышались первые слезные крики люмитанцев, девушек, которые были ярыми фанатками, и победа превратилась в один большой траур.

Безымянный карлик встал, закрыв глаза и приложив руку к груди в знак глубочайшего уважения, ведь он, как и остальные мастера все прочли по губам и, как и говорил Альдебрей, поняли его. В след за коротышкой стал Джорелл, за ним Илиан, Ильмарион, а после и все остальные.

— Серьезно?! он же был пижоном и развратником?! — возмутился Белиндор.

— Не важно, кем он казался всем нам, важно, кем он был на самом деле и как умер, тебе ли не знать об этом, Белиндор, — произнес коротышка.

Белиндор стыдливо опустил глаза и тут же поднялся, приложив могучую руку к нагруднику. Марендрайт, остальные хранители, все они отдали дань уважения люмитанцу, что в одиночку обыграл всю вселенную.

Император Меридэз был зол и рыдал одновременно, как тот, чье доверие только что предал самый любимый его люмитанец, и тот, чей единственный и дорогой сын погиб, взвалив на себя ответственность за себя и него. Он закрыл свое лицо рукой, пока другая была на подлокотнике кресла, сжатая в кулак. Меридэз понимал Альдебрея, но за все нужно платить, особенно, за свои амбиции. Разрушив семью Люмитан, он думал, что на этом все закончилось, что все было продумано до мельчайших подробностей и теперь ничто не помешает ему наслаждаться пиром на костях, но ошибся, и теперь расплачивается за это. Второй бой великой десятки закончился слезами и трауром, мир потерял еще одного великого мастера и планетарца.

Глава 7 К черту императора. Часть 1

Тот, кто строит власть на страхе и смерти, должен понимать, что в этом случае и его собственная жизнь будет наполнена этим чувством.

Можно править хоть тысячу лет, но когда боишься каждой тени, и всюду видишь врагов, разве можно назвать это правлением, а себя достойным правителем?

Император Меридэз рыдал над мертвым телом своего сына. Ему все еще не верилось, что Альдебрей мертв, и перед глазами действительно его сын, а не какой-то другой люмитанец. Принц же, улыбался, словно был рад смерти, будто больше его ничто не держало в этом мире, и все свои замыслы он выполнил со спокойной душой.

Похороны были назначены на завтра на королевском кладбище Люмитании, куда Меридэз отбудет сегодня же вместе с телом сына. В морге в этот момент был только он и шестеро стражников у входных дверей, где послышались их голоса, пытающиеся остановить кого-то, а потом и звуки драки. Двое стражников проломили стальные двери и пролетели пару метров, прежде чем упали на пол, в морг зашел Аренлэйк во всей своей красе.

— Ты… как ты смеешь приходить сюда, ублюдок!

— Заткнись, мне бы следовало разорвать тебя на части прямо тут, но лишь из-за светлой памяти об Альдебрее, я не стану этого делать. За тебя он вынес все, то гавно, что ты натворил. Меридэз, знал бы ты, как мне хочется вцепиться руками в твою шею и сжимать ее, пока блаженный хруст костей не поразит мои уши.

— Не зазнавайся, победа над моим сыном, еще не победа надо мной, я далеко не слаб.

Аренлэйк подошел к Меридэзу, вплотную став перед ним, его кулаки были сжаты, желая расплющить лицо императора.

— О-о, ты слаб, еще как слаб, дядя, настолько, что позвал бринроков на помощь. Чьи они были, кто хозяин этих парнокопытных сукиных детей?

— Я ничего тебе не скажу. Мечтаешь о троне, да, малыш Аренлэйк? Так вот не будет тебе трона, а лишь копье, на которое я насажу твою голову, как когда-то твоего отца, твоих братьев и шлюху мамашу, над которой перед этим надругалась толпа бринроков!

Принц сорвался и бросился на императора, схватив его рукой за глотку и прижав к стене. Тьма поглотила комнату и начала расползаться дальше в другие помещения, император смеялся, будто все это было для него лишь забавой.

— Убьешь меня прямо сейчас? А как же светлая память об Альдебрее?! Твои слова ничто, Аренлэйк, как и ты сам. Убей меня и я с радостью посмотрю с того света, как Марендрайт вместе с остальными хранителями казнят тебя на месте!

— Как может такая падаль, как ты, прикрываться законом мира? В то время, как убил собственную родню?

— Эти высокомерные дураки никогда не были моей семьей!

— Если б не мой дед, ты был бы никем, куском мяса, каких полно на обочине! Жизнь прожевала бы тебя, а потом выплюнула, сирота из детдома, не нужный никому, кроме торговцев плотью! Все, что у тебя есть, ты обязан не своим заслугам, предатель, а лишь моему деду! Посмотри, что ты сделал с нашей семьей, во что ты ее превратил! Даже твой собственный сын презирал тебя за это, ты не достоин его любви, даже самой малой части!

— Не смей говорить о моем сыне! Лучше бы ты сдох, а он жил, но твоя месть была куда важнее!

— А кто сделал меня таким?! Кто превратил меня в чудовище, которое живет и дышит лишь отмщением?! Вместе, мы могли бы сворачивать миры, а теперь из нашей великой родословной остались лишь ты и я, готовые перегрызть друг другу глотку! Ты отнял у нашего народа будущее, но я исправлю все, что ты натворил, будь уверен!

Аренлэйк ударил императора в живот и отпустил, тот сполз вниз по стене и рухнул на пятую точку. Когда Меридэз поднял голову, Аренлэйка уже не было, зато в руках у Альдебрея была бутылочка мъердского — его любимого напитка.

* * *

Джорелл, Руксэндра, Дутанор, Илиан, Лону и Ильмарион сидели в одном элитном ресторане штаб-квартиры хранителей, с уютной атмосферой для долгих посиделок и большим аквариумом над головой, где плавало множество диковинных рыбешек.

Мягкие кожаные кресла и диваны моментально приковывали к себе седалища посетителей, из-за чего те с не охотой вставали и уходили из заведения. Ильмарион уже плотно поел и выпил, высоко оценив красное мъердское, после чего придался раздумьям, откинувшись подальше назад и, задрав голову в потолок, где взгляд терялся среди воды и рыб.

«Так вот они какие, обитатели этого мира. В целом, он такой же, как и на Земле, но со своими заморочками. Если мне удастся пережить все ужасы войны, я, может, поеду в путешествие по каждому из миров. Такие разные расы и уживаются вместе, смеются, влюбляются друг в друга, интересно, везде ли так, или только в этом месте?», — Ильмарион опустил взгляд и посмотрел на Джорелла, который расписывался очередным фанатам, что сидели в этом ресторане и, завидев кумира, подбежали к нему.

«Джорелл, эти воины, что бились сегодня, столь потрясающи, настоящая мощь ярости и хаоса, никогда такого не видел. Каждый из них в несколько раз сильнее Линтранда, а то и больше, сможешь ли ты биться с ними, справишься ли? Лишь бы у тебя получилось, я не хочу во второй раз терять тех, кто мне дорог. Ты настолько сильно волнуешься за людей, что не видишь, как Руксэндра смотрит на тебя, совсем не похоже на старину Джореллу, что любил развлечься с двумя красавицами. Девушка влюбилась в тебя, даже не видев твоего лица, вот что значит, полюбить за поступки. Твое рвение спасти всех, поразило ее сердце. Жаль, что под маской ее ждет уродец, то ли дело я», — Ильмарион улыбнулся во весь рот, оценив свой тонкий юмор.

Лонут что-то копался в тарелке, его мысли тоже были неспокойны. Илиан поведал ему о судьбе тех илкарцев, что Авгулт отправил к нему в крепость, когда понял, что им не победить ренианцев. Остатки народа пытались начать новую жизнь в укромном местечке, которое припас для них Илиан. Там, они попробуют начать все заново, и Лонут может приехать к ним в любое время, где его поддержка будет по истине неоценима.

— Ну что, Илиан, следующий бой за тобой? — спросил Джорелл, закончил ставить автографы богатеньким детям и их родителям, что отдали кучу денег, дабы жить в одном месте с десяткой и ходить в те же заведения.

— Кстати забавно, я был уверен, что Джорелл будет биться с Дарбрелтом, все же, он нашу планету атаковал и убил многих наших братьев, — с возмущением произнес Ильмарион, что вернулся из своего транса.

— У Илиана не меньше причин биться против него, не забывай, именно Дарбрелт внес наибольший вклад в гибель его народа и собственноручно убил Авгулта, обезглавив.

— Не буду отрицать, что не рад такому стечению обстоятельств, все же, остатки моего народа находятся в крайне подавленном состоянии, будто уже смирились со своей судьбой. Смерть Дарбрелта могла бы не плохо их подзадорить и подарить надежду, которой им так сильно не хватает, — Илиан переглянулся с Лонутом, который, с улыбкой кивнул ему, всецело одобряя эти слова.

— Надежда — порой это все, что нужно для того, чтобы жить, да?

Дутанор вспомнил о том медальоне, что забрал из мертвых рук Изабеллы и ту надежду, что однажды поможет ему вернуть побрякушку ее владельцу, прежде чем он заставит его испытать боль и смерть.

— Все, за что я в итоге боролся, с треском провалилось. Легион справедливости, Аренлэйк, все они предали меня, а ведь я отдал им все. Наверное, это кара за то, что я бросил свой народ в час нужды…

— Ты делал то, что считал наиболее важным в тот момент, — Джорелл не винил Илиана, ведь он прекрасно понимал, как это тяжело, сидеть из последних сил на месте, когда ты где-то нужен. Илиан отослал почти весь свой орден на помощь илкарцам и людям, но кто же знал, что предательство так глубоко пробралось к ним внутрь?

По его словам, он породил монстра, и теперь должен исправить свою ошибку чего бы то ни стоило, и если Аренлэйк и вправду сядет на трон Люмитании, весь мир может захлестнуть бедствие похлеще войны илкарцев, людей и ренианцев.

Илиан хотел бы верить Джореллу, но на душе все равно было мерзко и никакие слова не могли бы исправить того, что он сделал, осталось лишь загладить вину делом.

* * *

Дарбрелт пропал из поля зрения Алутара, не появившись на турнире, и не выходив на связь с того момента, как тот отдал флешку. Верный пес вдруг забыл о своем хозяине, и императору Алутару это очень не нравилось, что-то произошло, что-то не хорошее, он чувствовал это. Не вставая с корабельного трона он набрал Дарбрелта, ожидая, когда тот примет видеосигнал.

Кровавый патриот стоял перед мигающим экраном, окруженный полутьмой, что так любят ренианцы. Четыре тусклых лампы расположились по углам, заставляя все предметы в комнате отбрасывать блеклые, чарующие тени. Дарбрелт много думал в последнее время, взвешивал, планировал, у него было, что сказать императору, кое-что важное, что давно уже нужно было сделать. Он поднес палец к кнопке принятия вызова, и полный решительности нажал ее, дабы напомнить одному зазнавшемуся тирану, что играясь с нитями чужих судеб, в них очень легко запутаться и попасть в ловушку, связанным по рукам и ногам.

К черту императора. Часть 2

Алутар объявился на экране, как всегда величественный и невозмутимый, но это только на первый взгляд. С другой же стороны он уже десять раз проанализировал Дарбрелта, его лицо, руки, ноги, все, что могло бы указать на его чувства, будь то дрожь, легкая тряска или сжимание кулаков. Но ничего, никаких признаков. Только сложенные за спиной руки, но это не вызвало никаких подозрений, всего лишь поза.

— Дарбрелт, я уже давно не видел тебя, я беспокоюсь, с тобой все в порядке?

— Все просто чудесно.

— Вот как? А почему ты тогда не появился на арене, да и в тренировочных залах тебя нет, а ведь скоро у тебя важный бой.

— Я был очень занят, — с улыбкой ответил ренианец.

— И чем же, позволь спросить? Что может быть важнее подготовки к своему бою за честь империи?

— Ты хотел сказать, за твои амбиции?

— Что?..

— Узнаешь? — Дарбрелт убрал руки из-за спины и подвел одну из них ближе к монитору, в ладони у него была та самая папка со всеми грязными секретами.

Алутар замер на месте, пытаясь осмыслить, то ли он видит на самом деле, или же у него помутился рассудок?

— Что это? — спросил тот, строя из себя дурачка.

— Как это? Не узнаете свое детище? Свой план под названием «Цепь императора», который вы так усердно воплощали в жизнь все эти века, ценой судеб своего народа?

Император не мог долго делать вид, что не знает о чем речь, улики были на лицо и в руках у одного из опаснейших воинов Рениан. Алутар пытался понять, сам ли Дарбрелт нашел это, или кто-то подложил великому и могучему императору свинью? Но вот чего он никак не понимал, так это то, что свинью подложил себе он сам, когда начал играть в бога-самодержца.

Неожиданно Алутар исчез с экрана и его озлобленный голос раздался позади Дабрелта.

— Откуда это у тебя?

— Не важно, откуда это, куда важнее, что все изложенное в нем — правда. Все мы готовы были умереть ради империи, ради тебя, а ты, всего лишь игрался, строя из себя великого, пока на самом деле был обыкновенным ничтожеством, трясущимся за власть.

— Следи за языком.

— А то, что? Убьешь меня? Ты и сам знаешь, насколько это трудно, только попробуй, и вся империя увидит твою истинную силу. Алутар, ты заигрался, и пришло время платить по счетам.

— Заигрался?! Идиот, только посмотри, чего мы добились, когда все следуют моей воле? Наша империя одна из сильнейших, а перед нашей армией трепещут, называя нас богами войны! С союзом окнордов и фельсонтов мы разделим вселенную, и наша мощь станет еще более безгранична! Неужели ты готов разрушить веру ренианцев и все то, что мы построили ради своей обиды?

— Обиды?! — Дарбрелт заскрипел зубами, внутри у него все сжалось от пламени ярости, что пожирала душу, крича, — «Убей этого наглого сукиного сына, заставь его почувствовать ужасную боль за свои слова!».

— Нет, это не обида, Алутар. Это ненависть в чистом виде, это буря гнева, что захлестнула того, кого предал самый великий для него планетарец. Я отказался от всего ради будущего своей державы и служению тебе, убил собственного брата, дважды! Убил отца, свой отряд, другие солдаты презирают меня, боясь даже поговорить со мной!

— Зато остальной народ боготворит тебя, только посмотри на флаг, что сделали твои фанаты, для них ты защитник, тот, кто охраняет их покой.

— Остальной народ живет в мире иллюзий, а те, кто хоть что-то понимают, в страхе. Возможно, во мне они видят единственного, кто все еще выдерживает твои непомерные амбиции, убивая то на одной развязанной тобою войне, то на другой.

— Так и не нужно лишать их этого видения, очень часто, счастье в неведении!

Алутар до последнего пытался убедить Дарбрелта в праведности своих действий, используя любые отговорки и уговоры, ему не хотелось, чтобы все это вылезло наружу. Кровавый патриот насмешливо улыбнулся, ему было плевать, абсолютно на все.

— Позволь, теперь я побуду эгоистом, который думает только о себе, все же, за пару тысяч лет верной службы я это заслужил. Знаешь, Алутар, я редко выражаюсь, но, катись-ка ты нахуй, твои амбиции, вся верхушка командования, все вы, прогнившие, жадные ренианцы. Отныне, все, что я буду делать, будет зависеть лишь от моей прихоти. Фух, даже полегчало сразу как-то, если б знал, как это приятно, сказал бы нечто подобное давным-давно.

Алутар молча слушал, не веря, что все окончательно вышло из-под контроля. Дарбрелт переродился у него на глазах, скинув тысячелетний ошейник со своей шеи и, кинув его прямо в лицо императору в виде едкого словца.

— Тебе не остановить меня, я уже обо всем рассказал Марендрайту, теперь это лишь вопрос времени, когда информация обнародуется на весь мир. Наслаждайся, мой император, пожинай свои плоды, а я буду смотреть, и смеяться, попивая очередной коктейль с ребятами в баре.

— Дарбрелт, ты очень меня разочаровал, я приложу все усилия, чтобы твоя смерть была мучительной. Надеюсь, Илиан доставит мне такое удовольствие.

— Плевать, ведь самое великое удовольствие во вселенной уже получил я, ведь умирая, я буду знать, что тебя раздавили твои же козни.

— Это мы еще посмотрим. Дарбрелт, я изгоняю тебя из нашего народа, отныне тебя запрещено называть ренанцем, на все твои деяния будет наложено забвение. Тебя назовут предателем, и в летописях ты будешь указан, как самый худший из них, я лишаю тебя всех привилегий и самого права быть одним из нас. Дарбрелт, отныне, ты позор нашей нации, и ее самое грязное пятно, а не герой, каким тебя привыкли считать.

— А ты жалкий и ничтожный император, который меркнет в сравнении с остальными и даже управитель самого захолустного борделя смотрится на порядок лучшим правителем, чем ты.

Алутар уже собрался телепортироваться, чтобы срочно поменять свои планы, но не смог уйти, не оставив слово за собой.

— Помнишь ту загадку, про стол и пол? Я тогда сказал тебе, что ты дал не совсем полный ответ.

Дарбрелт нахмурился, смотря, как правый уголок рта Алутара вытянулся в издевающуюся ухмылку.

— Красный пол, это символ не только лишь крови врагов, что должен пролить император, но и кровь патриотов, что должны погибнуть, дабы стать мучениками и не мешаться у него под ногами!

Алутар исчез, оставив Дарбрелту лишь желчь предательства и презрения к самому себе, за то, что слепо служил такому, как он, и делал вещи столь ужасные, что если бы ад и вправду существовал, то для такого монстра там бы не было места. Кровавый патриот закрыл глаза и глубоко вдохнул запах свободы, это было прекрасное чувство, жаль, что почувствовал он его только сейчас. Оглядываясь назад, Дарбрелт видел только смерть и горе, что он принес другим ради империи, смотря вперед, ему виднелась возможность сделать хоть что-нибудь полезное.

* * *

Император Меридэз судорожно постукивал ногой, вызывая кого-то по видеосвязи. Он частенько подливал себе в стакан чего покрепче, и уже был подвыпившим, когда император Кизендор объявился на экране, злой и не довольный тем, что его потревожили.

— Кизендор, все пропало, они знают, знают!

— Успокойся, Меридэз, я тоже видел этот бой, Альдебрей не внес никаких ясностей, лишь сказал, что там были бринроки.

— А разве этого не достаточно?! Сильные мира сего теперь знают, что почти никто не захотел пойти со мной из люмитанцев, что моя власть шатка, словно высотка без опор, что стоит под гнетом сильного ветра!

— Я говорил тебе быть осторожным.

— Но я был! Убрал всех свидетелей, кто же знал, что в итоге меня выдаст собственный сын?!

— Это уже не моя забота, я лишь помог тебе обрести власть, удержать ее ты должен сам, конец связи.

— Что? Постой, не смей уходить, когда я с тобой говорю!

Но Кизендору было плевать. Еще один узурпатор отключился от связи, устало потерев веки, он буркнул на Меридэза и на себя, за то, что связался с этим глупцом. Все внимание разжигателя войн было приковано к окнордам и к императору Аганадриусу, он стал самым сложным препятствием на его пути. Все шло хорошо, просто прекрасно, его мастер был доволен, но с приходом бессмертного войска планы перевернулись вверх дном. Ему нужно было найти способ, как победить их на поле боя, иначе судный день отложится, а в этом случае, Кизендора ждет смерть, когда кто-то рано или поздно выдаст или же раскроит все его планы.

Во тьме вселенной, там, где кончаются звезды, и начинается лишь пустота, он обрел цель в жизни и право стать могущественным правителем всего мира, пусть даже на побегушках, но это лучше, чем быть мертвым. И только бессмертный император Аганадриус стоял у него на пути вместе со своим народом.

Глава 8 Последняя надежда. Часть 1

Я видел, как миллионы мастеров сливались воедино в смертном танце,

И столько же светил горело ярче звезд и потухало в миг.

Я видел, как армады рассыпались в пустоте пространства,

И одинокий странник целую империю воздвиг.

Я видел ренессанс эпох и их закат и много что еще, чего уже не вспомнить,

Но битву тех двоих я не забуду никогда, и даже если недуг мозг мой поразит,

Я расскажу и напишу поему

О битве славной Да̀рбрелта и Илиана.

Мастер слова, поет и воин Нальва̀риус (с)

Все телеканалы, каждый репортер, журналист и любой гражданин, обсуждали последнюю новость — изгнание Дарбрелта. Алутар выступил с официальным заявлением, где назвал Дарбрелта жалким трусом и предателем, заявив, что тот желал убить всеми любимого императора и занять его трон. Алутар говорил о том, что Кровавый Патриот задумал пожелать в случае победы на турнире полномасштабное нападение на Рениан и захват власти, что все это время он лишь притворялся верным сыном империи, пока сам строил козни.

В знак доказательства несколько косвенных доказательств, но которых было достаточно для верующих в каждое его слово ренианцев с промытыми мозгами. Плюс император воспроизвел запись с вырванными из контекста словами Дабрерлта, где тот посылает его и всю военную верхушку. Теперь вся вселенная не могла замолчать, без умолку болтая о предателе Дарбрелте, но если в империи Рениан в это поверили многие, то в мире дела обстояли несколько иначе.

Среди оставшихся воинов турнира в это никто не верил и лишь плевались в сторону подобных высказываний. Джорелл был рад, что теперь у Рениан больше нет Дарбрелта, а Мальдрус посмеялся и сказал, что маленький Алутар только что прилюдно затянул веревку на своей шее и с криком «Я дурачок», сиганул вниз. До начала нового боя оставались считанные часы, и все гадали, нужна ли теперь Дарбрелту победа? Это в том случае, если он все же не предатель, а если нужна, то зачем?

— Как думаешь, неужели он мог предать свой народ, или это какой-то хитрый ход от ренианцев? — недоумевающе спросил Джорелл Илиана.

— Не думаю, что это ход или действительно предательство. Я скорее поверю, что это Алутар предал Дарбрелта, чем тот свою любимую империю. Они что-то не поделили, и император был вынужден приступить к таким мерам.

— Не поделили? Может, Дарбрелт, наконец, понял, кому он служит и что натворил по его приказу.

— Хм… Ему плевать на то, что он сделал ради империи, возможно Дарбрелт узнал об императоре Алутаре нечто такое, что заставило его задавать лишние вопросы. В любом случае, сейчас Дарбрелт остался совершенно один, даже друзья не решатся помочь ему, боясь гнева императора, отныне империя Рениан для него действительно закрыта, остается искать помощи в других местах.

— Значит, нужен кто-то, кому Алутар насолил больше всего, и кому хватит лишь доказательств, для того, чтобы переломить хребет императору?

— Марендрайт! — хором воскликнули приятели.

* * *

— Ты согласен на мои условия?

Дарбрелт беседовал с Марендрайтом на веранде покоев хранителя. Фельсонту нравилось, что Кровавый Патриот прибежал к нему просить о помощи, но не было никаких щенячьих глаз и мольбы, условия были четкими и озвучены один раз. В обмен на всю информацию о планах Алутара, Дарбрелт требовал ни в коем случае не раскрывать информацию о проекте под названием «Цепь императора».

Марендрайт не понимал этого, как тот все еще может защищать ренианцев после такого предательства? Почему бы не уничтожить Алутара раз и навсегда, стерев его репутацию великого и добродушного правителя? Дарбрелт был не приклонен, говоря, что пусть лучше народ будет в сладком неведении, чем уничтожит друг друга в кровопролитной гражданской войне. Кровавый Патриот понимал, что если даст этому случиться, то другие империи растерзают ренианцев и уничтожат, этого он не мог допустить, вернее, приложить к этому руку. Он больше не защитник ренианцев, они отказались от него не моргнув и глазом, даже не смотря на всего его прошлые боевые заслуги.

Дарбрелт был их последней и единственной надеждой на мир, их защитником, но ему плюнули в душу, поверив в слова предателя о предательстве истинного сына Рениан. Он больше не хотел защищать этих планетарцев, пусть они сами позаботятся о себе, а если не смогут, то пускай катятся в ад вместе с ублюдком Алутаром, но прикладывать хоть какие-либо малейшие усилия для уничтожения своего народа, Дарбрелт все равно не мог. Обличие верного защитника ренианцев крепко засело в его душе, сделав единым с этим ощущением.

Одна битва, десять, сто, тысяча, миллион, какая разница, сколько бы выиграл Дарбрелт? Он понимал, что рано или поздно нашелся бы клинок, что поразил его насмерть, и тогда ренианцы все равно бы пришли к тому, куда все это время их вел Алутар, видя в них лишь инструмент для достижения своих амбиций. Дарбрелт уверял Марендрайта, который всеми силами вцепился в эту папку, что даже если он все обнародует, то, скорее всего, простые ренианцы ему не поверят, ведь им скажут, что все это просто злые проделки империи хранителей, что давно хотят развязать с нами войну. Так было всегда, ренианцев вечно запугивали выдуманными врагами, а те охотно верили.

С большим тяжелым вздохом Марендрайт отказался от своей затеи, согласившись на условия Дарбрелта, но папка все равно оставалась у него, на всякий случай. Они прошли внутрь и сели за стол, где их ждал долгий разговор, во время которого большинство грязных делишек Алутара будут рассказаны тому, кто может отмыть эту грязь.

* * *

Илиан много думал перед предстоящим боем, чувствуя неожиданно свалившуюся на него ответственность, о которой он дажеи не подозревал. Совсем недавно, внезапно для себя Илиан понял, что является последней надеждой своего народа на возрождение. Если он проиграет, илкарцы окончательно падут духом и больше не воспрянут, они совсем разочаруются в себе и своих силах, будут чувствовать себя ничтожными и ни на что не годными, если даже их сильнейший воин не смог победить. Жалкие остатки народа попросту исчезнут навсегда, предпочтя развитию медленное забвение.

Не забыл он и о Гринтреде, который сбежал на Виномниусе, трусливо поджав хвост. Где он теперь? На этот вопрос у него не было ответа, обладатель единственных во вселенных нефритовых глаз, Илиан догадывался о великом потенциале Гринтреда, сумей тот полностью раскрыть его. Прямой наследник рода Делдарк, какую роль он сыграет в будущем вселенной? Илиану было бы любопытно посмотреть на это.

Он начал думать о сделанном и тех делах, которые не успел завершить, будто бы уже заранее приготовился к смерти, будто знал о своей гибели. Аренлэйк, Гринтред, те, кого он растил, словно родных детей, предали его, может потому, что Илиан и вправду плохой отец? Илкарец много раз думал о том, чтобы завести родных детей, и возможно, они у него были, только вот он о них не знал. Однако какую бы жизнь такой отец мог предложить своим детям? Мотаться с ним по всей вселенной и убивать негодяев? Ни друзей, ни обычной жизни, лишь круговорот сплошного насилия, в котором можно захлебнуться.

Удивительно, что Илиан был не единственным долгожителем, который не заводил детей, но, скорее всего, имел их от любовниц, но были раньше и те, кто имели очень много детей. Например, Илиан припомнил одного богатея, который за десяток тысяч лет заделал несколько тысяч детей! И таких, как он, в те времена было много, от чего по миру ходила актуальная тогда шутка «Хочешь верную армию, роди ее сам». Увы, когда в мире так много душ, ценность их обесценивается настолько, что становится дешевле куска хлеба. Войны устраиваются чаще, ведь никто не дорожит жизнями и даже те, чья эта жизнь, ведь они не считают себя особенными, а всего лишь мимопроходцами этого мира.

Выделиться становится все труднее, тяжелее показать свою индивидуальность и значимость, от чего большинство просто не видит смысла в своей жизни, желая уже поскорее отдать ее, лишь бы оказаться полезным. В итоге правительством каждой расы был принят закон, по которому запрещалось иметь больше десяти детей на одну семью, а если кому-то все же хотелось родить одиннадцатого, требовалось пройти немало инстанций в контроле по населению, чтобы получить разрешение.

Илиан лежал на своей кровати, когда за ним зашел Джорелл и вместе они отправились на арену.

— Волнуешься? — спросил Джорелл.

— Я давно перестал испытывать это чувство перед битвой, — с улыбкой ответил Илиан, пока аэрокар нес их над городом к месту битвы.

— А я вот волнуюсь, даже не думай проигрывать, ты понял меня?

— Угрожаешь?

— Конечно, если ты умрешь, я приду на твою могилу и напишу, что ты был плохим защитником справедливости, чтоб каждый знал, кто лежит под землей на самом деле. Тебе придется воскреснуть, чтобы набить мне рожу, но это я тебе ее набью, и потом мы вместе пойдем в тот славный ресторанчик на шестьдесят девятом этаже.

Илиан рассмеялся во весь голос, оценив заботливую шутку, а в это время за окном уже показался стадион. Джорелл посмотрел на приятеля, который все еще улыбался, хотя скоро должен выйти на смертельный бой. Илиан был далеко не из тех, кому требовалось забота или о ком следовало волноваться, и все-таки тревога не могла оставить Джорелла, который не хотел терять еще одного друга.

Последняя надежда. Часть 2

Стадион был уже полон, и публика жаждала крови в привычном своем обличии. Третий бой десятки должен был вот-вот начаться, и ставки уже были сделаны. Великий Илиан против не менее грозного Дабрелта, две надежды своего народа сойдутся в поединке, чтобы решить судьбу своего народа раз и навсегда. Победитель ознаменует собой конец одной расы и начала новой эпохи для другой. Джорелл, Лонут и Ильмарион провожали Илиана, пока Дутанор оставался в тени, как неугодный для чужих глаз потрошитель. Учитывая участившиеся приступы жажды крови и битвы, матчи он смотрел лишь под присмотром Кэза в покоях Марендрайта.

— Илиан, ты должен быть у ворот через две минуты, — крикнул ему один из организаторов, на что илкарец понимающе кивнул.

Ильмарион подошел к нему первым, чтобы пожелать удачи.

— Не буду обманывать, я поставил немало денег на Дарбрелта, но чтобы ты знал, сделал я так из-за того, что в прошлый раз поставил на Альдебрея, и тот погиб. А ты мужик, что надо, не хочется видеть твой грустный труп, так что даже и не думай оправдать мою ставку, в этих делах мне редко везет.

— Спасибо, Ильмарион, мне лестно слышать эти слова, хорошо, что у Джорелла есть такой друг, — Илиан улыбнулся, и теперь настала очередь его ученика сказать пару слов.

— Все, что нужно, я тебе уже сказал. Не подкачай, Илиан, отомсти этой мрази за оба наших народа, чтобы он прочувствовал ту боль, что и мы. И я заказал сегодня на вечер столик, так что быть всем обязательно.

Илиан усмехнулся, и приятели крепко обнялись. Джорелл слегка похлопал илкарца по плечу, и вот уже Лонут смотрел на брата, грустно улыбаясь.

— Ты же ведь выиграешь, правда? — спросил тот, глядя брату в глаза.

— А если нет?

— Ты должен, я уже потерял двух братьев и не хочу терять третьего. Илиан, ты нужен нашему народу, только тебе под силу возродить его и вернуть ему былое величие!

— Ошибаешься, Лонут, практика показала, что я хороший воин, но плохой руководитель. Даже если я выживу, это право я оставлю тебе, а сам лишь буду помогать всем, чем смогу.

— Главное — выживи, а там разберемся.

— Илиан, время! — вмешался в прощальную процессию организатор.

— Долг зовет, пришло время рассчитаться с одним ренианцем за каждого убитого им илкарца.

Илиан еще раз помахал своим друзьям рукой и исчез за углом, оставив остальным лишь надеяться на его возвращение.

* * *

В этот раз Дарбрелт был один, никто не пришел его поддержать и не сказал слов напутствия, не пожелал удачи. Его народ называл его предателем, а остальные презренно улыбались, глядя ему в след, но это было не важно. Как человек не обращает внимания на пыль под ногами, так и Дарбрелт не обращал никакого внимания на этих ничтожеств, что ничего не стоили в этом мире. Сколь коротка память слабых мира сего, когда сильный называет бывшего героя предателем. Они не думают, не анализируют, большинство лишь принимает эти слова на веру, забывая, что если б не этот «предатель» твое гнилое тело уже доедали черви.

В руках у Дабрелта была лишь одна фотография его семьи, которую он собственноручно убил. Ему хотелось обвинить во всем Алутара, но в первую очередь он винил свою глупость и не желание остановиться и проанализировать ситуацию. Глупый солдафон воспитанный по принципу — приказ должен быть выполнен, любой ценой. Дарбрелт жалел лишь о двух убийствах среди миллионов, остальные были во благо империи, будь-то под влиянием Алутара или же по собственному выбору не имело значения, все они легли в основу фундамента величайшей державы.

Его позвали на бой, и он без колебаний встал, крепко сжимая фотографию некогда счастливого прошлого, окруженный ныне дерьмовой реальностью. «Добро пожаловать во взрослую жизнь, сынок, теперь-то ты узнаешь, что значит хавать дерьмо власть имущих», — именно это ему и сказал отец, когда Дарбрелт впервые выполнил приказ, идущий вразрез его принципам. После этого глава семьи пропал на три дня, а когда вернулся, был изрядно помят и подавлен, сказав, что попал в передрягу на внезапном задании. Только теперь до Дарбрелта дошло, что же именно тогда произошло.

У ворот Дарбрелт и Илиан вновь ощутили до боли знакомую жажду крови и давно позабытое чувство страха. Адреналин струился по телу, гоняясь сердцем по кровеносным сосудам. Каждый из них знал — его враг не простой солдат и даже не ветеран войны, это был совсем иной уровень. После встречи с подобными существами и уходом из битвы живым, можно было смело говорить любому, «Я дрался со смертью и самим богом войны, и я выжил, храбро приняв вызов судьбы».

Тяжелые ворота завыли, словно зовя в бой на своем языке, и открывая двум воинам путь. Крики публики ворвались внутрь, и желтый песок окутал ноги, когда первые шаги были сделаны. Сколько крови великих планетарцев впитало в себя это поле битвы? Одной лишь энергетикой можно было насытить свой дух войной и жаждой к разрушению. Один из них сегодня не уйдет отсюда живым, все это прекрасно понимали. Не будет никакой ничьи и чудесных помилований, между этими двоими только вражда и старые счеты, которые могут свестись лишь кровью и жизнью одного из них.

Марендрайт смотрел на приближающуюся друг к другу двоицу с высоты трибун, думая о недавнем договоре. За этот турнир он заключил слишком много сделок с участниками, что случилось впервые за все время его работы. Все же, даже обладая властью, приходится считаться с сильными мира сего, а в этот раз их было слишком много в одном месте. Ренианцы, что собрались на стадионе освистывали Дарбрелта, лишь немногие предпочли молчать, чем показывать свое невежество или слабоумие.

Император Алутар с улыбкой смотрел на своего бывшего пса, не понимая, что натворил. Он так погряз в желании все контролировать, что позабыл о том, кому должен быть благодарен за все, что сейчас имеет. Луч перенес двоицу на очередную планету подготовленную для их сдерживания. Третья по счету, она была последней в своем роде и следующую подобную стоило ожидать не раньше, чем через несколько лет. Мир замер, ожидая первого шага двух великих воинов.

— Не привычно видеть тебя освистанным собственным народом, что же ты натворил, раз так разгневал Алутара? — поинтересовался Илиан.

— Всего лишь отказался быть его верной собачкой, — спокойной ответил Дарбрелт.

— Да? А раньше тебя это нисколько не смущало.

— Времена меняются, теперь Алутар узнает на собственной шкуре, что значит страх и предательство. С моей помощью или нет, это не важно, ему недолго осталось.

— Значит, ты все предусмотрел, да?

Дабрелт промолчал и вместо этого оглянулся. Планета, покрытая полупрозрачной травой, освещалась яркой звездой, в три раза мощнее солнца, ее бескрайние равнины когда-то изобиловали разной живностью и пастбищами, теперь все это мертво, осталось лишь добить сам шарик. Империя хранителей, как следует, подготовила его к последнему пути, укрепив ядро илунием и навесив над самой планетой три стандартных слоя, на этот раз в виде энергии, которая будет поглощать враждебную.

— Кажется, у нас с тобой осталось одно не законченное дельце? — вопросом на вопрос ответил Дарбрелт, бросив ехидную ухмылку в сторону Илиана.

— Да, я задолжал тебе немного мести за своих братьев и свой народ.

— Тогда иди сюда и покажи мне, каков бы мог быть исход войны, если б сам Илиан Испепелитель бился за свой народ, покажи мне, чья любовь к родине сильнее, покажи свой гнев и обрушь ярость. Я хочу прочувствовать всю ту боль, что я причинил тебе. Ну же, Илиан, попробуй убить меня, если хватит сил!

Илиан призвал свой меч и щит и, приняв боевую стойку, ответил.

— Когда все закончится, один из нас будет хохотать, захлебываясь кровью. Я знаю это, потому что нет ничего смешнее, чем вид могучего ренианца, проигравшего ненормальному борцу с несправедливостью, и вид сильнейшего илкарца, поверженного безмозглым патриотом, что разочаровался в хозяине. Я иду, Дарбрелт, дай же мне познать ту мощь, которой проиграл мой народ!

Последняя надежда. Часть 3

Илиан исчез и появился около Дарбрелта, сделав выпад мечом, но тот телепортировался еще ближе к нему, появившись слева, что б срубить ему голову глефой, однако илкарец резко увернулся, и клинок прошел в сантиметре от шеи. Дарбрелт использовал всю свою легендарную скорость, как обладатель серых глаз, прощупывая оборону противника. За пару секунд ему стало ясно, что Илиан намного отличается от того же Авгулта, при чем настолько, что даже не понятно, каким образом они родные братья.

Поборник справедливости ни капли не уступал Дарбрелту в скорости, легко поспевая за всеми его движениями, отражая их щитом и даже контратакуя. Разминка закончилась, и пришло время более решительных действий. Ренианец покрыл всю планету серым непроглядным туманом, в то время, как Илиан разбросал по полю боя светлячков, что вспыхивали и взрывались при малейшем контакте врага с ними.

Взрывы пронеслись по планете, куски ландшафта на тысячу процентов укрепленной планеты разлетались во все стороны, образовывая кратеры. Планета всеми силами пыталась заживить свои раны, но эта двоица просто не давала ей этого сделать, мечась, будто два световых урагана по всей ее поверхности, что была в тысячу раз больше солнца. Дарбрелт не просто растворялся или исчезал в тумане, он был един с ним, он и есть туман. Серая дымка местами закручивалась в ураганы, разбрасывая по полю боя невидимые острые кристаллы, что разбивались о барьер Илиана, который тот выставил вокруг себя в радиусе тридцати метров.

Оба воина были невероятно опытны, сильны и быстры, это уже было не просто противостояние мастерства — победит тот, кто лучше умеет расходовать илуний и у кого его окажется в итоге больше. Бой требовал хитрости и полного анализа действий своего врага от каждого из соперников. Илиан поднял меч вверх и сквозь его лезвие, через барьер вырвался огненно-красный поток илуния, который разлетелся по небу и превратился в три маленьких солнца, что плавили камень, словно это всего лишь тонкий слой льда.

Дарбрелт изменил почву, превратив ее в серую лужу и нырнул внутрь, подальше от взора Илиана. Спустя пару секунд под барьером илкарца возникла похожая жидкость, и в мгновение оттуда вылетел ренианец, устроив внутри тотальный хаос. Пустота под желтым барьером заполнилась вихрем двух воинов, столкнувшихся в рукопашной схватке. Светлячки под барьером взрывались с разрушительно мощью, превращаясь в яркие сферы, что расширялись до сотни метров, а затем лопались с еще большим взрывом, разносясь ударной волной на многие километры.

Ренианец уклонялся, от чего мог, а остальное принимал на себя его барьер, с обеих сторон началась большая трата илуния, но это будто ничуть не заботило двух оппонентов. Три солнца продолжали выжигать все в округ, следя за Илианом, когда вокруг него туман превратился в целую армию копий Дарбрелта, что ринулись на илкарца всем скопом, по силе втрое уступая оригиналу. Испепелитель укрыл себя за новым полем и стремительно воткнул в землю меч, вновь пропустив через него энергию. Яркое желто-оранжевое пламя сплошным потоком вырвалось из недр земли, словно там находилось миллион огнеметчиков, которые выжгли всю армию Дарбрелта, рассеяв заодно и туман.

Илиан бросился искать противника взглядом и нашел, тот стоял прямо на одном из его солнц, довольно улыбаясь. Ему нравился этот бой, он был в полном восторге, от чего хотелось еще, больше. Дарбрелт воткнул меч в светило из чистого илуния, и оно потрескалось во всех местах, откуда начала вытекать серая жидкость, а затем шарик лопнул. Кровавый патриот проделал тоже самое и с остальными, а затем спрыгнул вниз, Илиан продолжал спокойно смотреть на ренианца.

Теперь они оба получили ответы на свои вопросы. Дарбрелт увидел совсем другую войну с Илкарией, а Илиан понял, почему его народ проиграл. Они выждали мимолетную паузу, а затем вновь бросились друг на друга, словно два диких зверя. Искры от столкновения клинков полетели во все стороны, их удары были столь быстрыми, что большинство из тех, кто недавно перешел на шестнадцатый круг не могли за ними уследить.

Все остатки народа Илкарии с надеждой смотрели на Илиана, крепко сжав кулаки, они и забыли, что среди них был такой воин, надежда понемногу начала разгораться в их сердцах. Дарбрелт использовал еще больше илуния, который направил в мышцы и в мини-турбины, торчащие из всего тела для придания ему большего ускорения. Само время не успевало за Дарбрелтом, оставляя его проекцию по всему полю битвы и еще больше запутывая Илиана. Илкарец мог бы повторить этот трюк, но он был силен в других вещах — он огонь, что выжигает грязь с лица вселенной.

Но пусть народ и отвернулся от Дарбрелта, те, кто еще сохранил остатки разума и возможность думать самостоятельно тихо молились за него, понимая, что пока он жив, у Рениан всегда есть сильная опора, даже если остальные проклинают его.

Дарбрелт буквально бомбил барьер своего врага со всех сторон и вскоре прорвался, начав резать илкарца по незащищенным местам. Испепелитель быстро сдавал позиции, но не просто так, у него был план. Илиан через ногу вновь передал илуний в почву, и оттуда снова вырвалось пламя по всей поверхности, на секунду превратив планету в новое солнце, которое вмиг потухло. Вспышка была столь яркой, что свет ее дошел до далеко системы находившейся на другом конце галактики, в которую отправляли биться великую десятку.

Кровавый патриот стоял перед Илианом с тяжелыми ожогами девяноста девяти процентов тела, выглядело все это, крайне ужасно. Дарбрелт рухнул на колени, но не упал, облокотившись на руки. Сам Илиан был не лучше, истекая кровью из сотен дырок, что проделал в нем Дарбрелт своей скоростью и копиями, поборник справедливости припал на одно колено, воткнув своей меч в землю для подпоры.

Они подняли головы, смотря друг на друга, раны уже заживали на их теле, тратя внутренние ресурсы. Им обоим нравился этот бой, но больше всего он нравился Аренлэйку, Белиндору и Джореллу, которые почувствовали, как внутри них загорается пламя. Три разрушителя, жажда битвы была их вторым именем, а этот бой не мог не вызвать желания самолично броситься в пекло у таких, как эта троица. Был еще и Ильмарион, но его легкомысленная и творческая натура удерживала жажду битвы внутри, делая его тем самым исключением из правил, а так же Дутанор, который, специально учился контролировать ее.

Раны зажили, и кровь требовала продолжения битвы. Дарбрелт ринулся вперед, запустив множество дуговых потоков энергии, которые же сам обогнал. Он связал Илиана боем, а в нужный момент отходил или подпрыгивал, открывая место для прилетевшей со спины смертоносной невидимой волны, что скрывалась в тумане. Пока они бились, сотрясая планету, Илиан приметил множество небольших дырок, которые неожиданно стали появляться под ногами, от чего ему стало понятно, сейчас будет козырь Дарбрелта.

Илкарец пустил много сил на барьер, готовясь хладнокровно отразить любую напасть, а Кровавый патриот в свою очередь почувствовал, что теряет слишком много илуния, при чем, не по своей воле, но медлить было нельзя, много сил уже потрачено на «это». Дарбрелт оттолкнулся ногами от щита Илиана и в кувырке пустил в его сторону немного энергии, чтобы тот отпрыгнул от него еще дальше.

Земля затряслась, говоря о том, что изнутри нее что-то рвется, что-то мощное и в большом количестве.

Разрывая плоть земли, толстые потоки воды взлетали высоко в небеса и, обрушиваясь вниз, но то была не простая прозрачная жидкость, а серая. Планету накрыл прочный щит, и ловушка захлопнулась. За полминуты уровень воды поднялся на пару сотен метров вверх и продолжал расти. Илиан взлетел так высоко, пока не уперся в атмосферный барьер Дарбрелта. Он не спешил действовать, пытаясь разгадать загадку, пока вода продолжала прибывать, подбираясь все ближе.

Джорелл с восторгом смотрел на того, с кем мог бы биться он и с грустью для себя обнаружил, что Линтранд и вправду был неровня Дарбрелту, так как последний просто игрался с их лидером. Авгулт и Линтранд, Кровавый патриот в одиночку расправился с ними двумя и еще много с кем, а затем смог биться с Джореллом и Дутанором, пусть его силы на тот момент изрядно поубавились, он все еще многое мог.

— Я хотел, чтобы вода покрыла весь мир, чтобы вселенной правила империя Рениан, но меня предал собственный народ, который я так любил! Будь проклят мой император, которого я так боготворил! Смотрите же Алутар, Илиан и вы все, какой будет вселенная, если я останусь в живых!

Вода накрыла планету многокилометровым слоем, достав до облаков. Илиан оказался в водяной клетке, окруженный враждебной жидкостью, что начала разъедать его барьер, заставляя тратить на его поддержку много сил и энергии. Никто не мог поверить своим глазам, один мастер круга погрузил огромную планету в воду, который там не могло быть.

Последняя надежда. Часть 4

Тысячи смертоносных водоворотов закрутились вокруг Илиана, пытаясь разорвать его на части, а Дарбрелт стал еще быстрее в своей привычной среде обитания. Подобная ловушка могла уничтожить целую цивилизацию.

«Так вот она, какая… сила одного из лидеров П.И.К.З. и сильнейшего сына Рениан. Хоть мы и враги, но о более достойном противнике я не смел и мечтать», — Илиан говорил себе это, пока находился в глухой обороне, окруженный полностью враждебной атмосфере. Джорелл крепче сжал кулаки, видя товарища в полной ловушке, хотелось бы ему броситься на помощь, но он не мог, это не его бой, и Илиан никогда бы не простил ему подобную выходку. Ильмарион резко положил свою руку ему на плечо, заставив вернуться Джорелла из мира закипающей в нем ярости обратно в реальность, тот очухался, посмотрел на барда и благодарно кивнул.

Бой продолжался, и Дарбрелт все больше наседал, атакуя по всем направлениям. Он тень, он смерть, он все самое лучшее, что есть у его народа, Дарбрелт Кровавый, и даже изгнанный, его меч будет пускаться в ход лишь во славу Рениан. Воды расступались, швырялись в разные стороны и падали назад, когда клинки двух воинов сталкивались друг с другом. Даже сама земля умирала в этой воде, словно грязное пятно, на которое вылили кислоту.

С каждой секундой планета становилась все меньше, постепенно уступая воде, ядро работало на максимум, отдавая весь илуний на восстановление, но этого категорически не хватало. Океан разошелся в стороны, поднимаясь все выше и выше, пока два исполинских гиганта не восстало из пучин глубинной тьмы. Они раскрыли пасти и издали рев, после чего набросились на Илиана, почти не уступая в скорости Дарбрелту. Вода била поборника справедливости вновь и вновь, разрывая его барьер и щит, настоящая ярость стихии, которой подвластен этот мир.

Без устали, без колебаний, они молотили с такой жестокостью, словно у них были чувства, пока земля не раскололась, и яркий свет ядра не вырвался наружу. Илиан пролетел вниз, не подавая признаков жизни, и рухнул на ядро, что норовило вот-вот разорваться на части. Вода оставалась неподвижной, удерживаемая двумя големами, что смотрели за своим хозяином и его врагом, не давая потоку хлынуть на ядро планеты.

— Илиан! — крикнул Лонут, сорвавшись с места.

Ильмарион мог бы поклясться, что Джорелл проскрипел зубами от злости, по его телу прошла дрожь.

— Это все, на что ты способен, Илиан?! Не разочаровывай меня, я столько слышал о твоем могуществе и не верю, что это все!

Дарбрелт подошел к Илиану, ходя по ядру, словно это простая прогулка по парку, а сам илкарец был спасен остатками своего барьера. Ренианец проник за слабое поле и схватил Илиана за воротник, подтянув к себе.

— Только не говори, что уже собрался подохнуть! Я только начал, Илиан, император Алутар еще не до конца понял, что он сделал, страх еще не бежит по его спине! Ну же, Илиан, заставь меня выложиться на полную мощь, заставь Алутара вспомнить, что он обычный смертный ублюдок, заигравшийся в бога!

Я хочу, чтобы о нашей битве слагали легенды, чтобы каждый в этой чертовой вселенной понял, что значит истинный ренианец, и пусть каждый узнает, каково это, предавать тех, кто готов ради тебя на все! Они должны почувствовать мой гнев даже сидя в уюте и тишине на другом конце вселенной, чтобы отныне любой подумал трижды, прежде чем плевать в лицо верных ему планетарцев!

Илиан молчал, ни один из мускулов на его теле не шевельнулся, но, это был не конец. Тяжелая рука обхватила запястье Дарбрелта и веки Илиана раскрылись, вновь обнажив желтые, горящие глаза.

— Ты слишком громко кричишь, я даже собственных мыслей не слышу, — спокойно произнес тот, и ренианец отскочил от илкарца. — Я чувствую твою боль и ненависть, ты предан теми, кого любил больше всех. У тебя очень неприятные способности, за такой короткий срок ты заставил меня потратить почти весь мой илуний, воистину, ты умеешь лишать планетарцев самого важного. В этом твоя сила.

Ренианец обратил внимание, как едва удерживающееся от взрыва ядро перестало громыхать и дрожать, вместо этого оно стабилизировалось, плавно переливаясь всеми цветами илуния.

— Но, видишь ли, в чем проблема, из всех противников, я, пожалуй, самый неприятный для тебя.

Глаза Илиана загорелись еще ярче, тело начала окутывать аура, а тонкие струйки илуния потекли из ядра прямо в его тело. Илкарец воинственно закричал и огненный столб поднялся в небеса, столь горячий, что гиганты превратились в пар, вместе с подступающей к нему водой. Илуний шел к Илиану из воды, из самого Дарбрелта, и не только.

Вокруг Илиана Испепелителя появилось четыре маленьких черных дыры, из которых, энергия буквально текла к илкарцу.

— Ты ищешь справедливости, Дарбрелт, но ее нет в этом мире… зато есть я! И мой мертвый народ требует, чтобы свершилось правосудие, они не хотели этой войны, им нужен был мир и спокойствие, но вы уничтожили их! Будь уверен, Дарбрелт, твой император почувствует страх, я заставлю его сердце биться чаще от ужаса, от мысли о том, что я его враг!

Дарбрелт бросился отступать, ему нужно было придумать план действий, сила Илиана стала неожиданностью для него, как и для мира.

— Он может поглощать любой илуний и преобразовывать для себя, я не верю глазам! — закричал Ильмарион.

— Да, я знал об этом, но не думал, что Илиан способен на это в таких масштабах… — с восхищением в голосе произнес Джорелл.

Кровавый Патриот пробил все барьеры и пролетел в космос, но ужаснулся, мурашки прошли по телу бывалого воина, от мысли о том, что кто-то может управлять энергией таким образом.

Огромная черная дыра крутилась над планетой, с каждой секундой становясь все больше, а посреди нее повисла огненная звезда. Дыра притягивала к себе энергию соседних звезд, подпитывая ею светило посередине. Желтые полосы, словно северное сияние плыли по пустоте вихревого потока, завораживая глаз и заставляя трепетать от страха. Илуний вылетал из черной дыры и тоже подпитывал огненный шар сгустком мощи, который понемногу начал пульсировать.

Мысли спутались и перемешались в голове Дарбрелта, он не верил в подобную картину, не знал, что можно противопоставить такой мощи. Бежать, но куда? Судя по пульсации, скоро здесь все взорвется, но как далеко пойдет этот взрыв, даст ли Илиан бежать ему? Дарбрелт отлетел на край системы, чтобы илуний перестал столь быстро высасываться из его тела. Он улучшил зрение и огляделся в поисках Илиана, которого по-прежнему не было видно.

Но Испепелитель был ближе, чем казалось, он появился прямо за спиной Дарбрелта одним мгновенным телепортом. Ренианец предвидел подобный шаг и поставил позади себя ловушку, которая ярким серым копьем пронзила Илиана, но тот лишь улыбнулся, ему было плевать. Его тело пожрало и эту энергию, как десерт. Одно присутствие илкарца высасывало илуний отовсюду, и Дарбрелт, который уповал на свою скорость в ближнем бою теперь не мог приблизиться к врагу, иначе бы в мгновение остался без сил.

* * *

— Срочно отправляйтесь к системам, которые граничат с теми, где сейчас бьются те двое, захватите с собой как можно больше илуния, выставите вокруг восьми систем барьер и как можно скорее, — внезапно скомандовал Марендрайт своим хранителям, от чего те удивленно посмотрели на него. — Быстро! — гавкнул великий хранитель и остальные повыскакивали с мест, бросившись бежать исполнять приказ.

«Надеюсь, энергия от взрыва уйдет в темную вселенную, где нет ни звезд, ни чего-либо еще. Я видел такое однажды, двадцать тысяч лет назад, когда ты разбил последнею армию латланцев под предводительством их великого Дуирлана. Те разрушения, что ты оставил тогда, я не забуду до сих пор. Илиан, неужели ты зайдешь так далеко, что исполнить мечту Дарбрелта? Это слишком благородно даже для тебя. Ведь я уже чувствую, как Алутар нервно ерзает на стуле в соседней ложе».

* * *

— Не беги, Дарбрелт, твое сопротивление бесполезно, прими мою кару и подарок, все будет по справедливости.

Ренианец был ошеломлен, но сдаваться не собирался, только не он. Отступая вновь и вновь, он пытался сэкономить как можно больше сил, если сможет найти способ, как пресечь способность Илиана к поглощению энергии. Разгадка крылась в микроконтроле, Дарбрелт был уверен в этом, нужно лишь понять, как использовать илуния таким образом, чтобы он не давал энергии поступать в организм извне.

— Время вышло, Дарбрелт, ты проиграл, — Илиан выглядел словно бог, окруженный ослепляющей аурой.

Испепелитель ехидно улыбнулся, и сильные мира всего обратили взор на черную дыру, в центре которой бешено пульсировала огромная звезда, что впитала в себя неслыханную мощь. Последняя надежда Илкарии, пришло время показать миру, сколь глуп он был, когда принял добродушие илкарцев за слабость.

P.S. Не мог не поделиться с вами своей радостью. Вот такой подарок получил я на новый год, первая книга по моей вселенной и, дай бог, чтобы далеко не последняя!)) И еще, кто знает, как выложить несколько иллюстраций, а то мои перебивают друг друга и больше одной не получается у меня) за качество извиняюсь, пришлось сжать, чтобы выложить обложку с двух сторон коллажем)

Последняя надежда. Часть 5

Дарбрелт ощущал мощные всплески со стороны черной дыры и знал, что скоро произойдет, но даже в этой ситуации он не собирался опускать руки. Прикинув шансы, ренианец просчитал, что если его план удастся, на атаку у него будет несколько секунд. Он прекратил отступление и резко телепортировался к Илиану, тот удивленно замешкался на мгновение, ведь до этого Дарбрелт лишь отступал, но, илкарец быстро понял, что ренианец разработал какой-то план.

Илуний хлынул из Дарбрелта к Илиану, но это не имело значения для первого, ибо он уже все поставил на эту атаку, и убегать более не было смысла. Меч Илиана понесся сверху, Дарбрелт увернулся и клинок, заряженный силой, коснулся земли, и желтый столп энергии яркой вспышкой вошел в недра и вышел с другой стороны планеты, отрезав от нее кусок. Испепелитель впитал в себя столько сил, что любой его удар мог быть фатальным даже для владельца шестнадцатого круга, что только что перешел на этот уровень. Ренианец раскинул по полю миллионы серых огоньков, что словно рой светлячков повисли в воздухе и тут же были поглощены силой илкарца, но именно на это и рассчитывал Дарбрелт.

Илиан обнаружил, что илуний больше не поступает к нему извне, что-то блокирует проход энергии. Кровавый патриот прилагал много ресурсов и мозговой активности, чтобы его частицы облепили илкарца, создав вокруг него враждебный барьер, который не пропускал энергию. Так как илуний Илиана пытался разрушить враждебный, Дарбрелту приходилось тратить уйму запасов, чтобы этого не произошло раньше времени.

Кровавый патриот бросил все свои силы на улучшение физических данных и нацелился нанести удар только лишь по одной точке. Вся его мощь сконцентрировалась на лезвии мечей, чтобы пробить защиту в одном единственном месте и разрубить Илиана, пока тот не может управлять илунием должным образом. Илкарец поступил так же и бросил много сил на защиту, разгадав план врага. Две силы столкнулись и разорвали все вокруг себя, в это же время яркая вспышка осветила несколько систем, поглотив собою абсолютно все, звезда взорвалась, неся смерть.

Колоссальная взрывная мощь направилась от системы к системе, сметая все будто космический ураган. На границе восьмой системы взрыв ждали хранители, что возвели огромных размеров барьер, истратив очень много запасов со складов. К каждому из воинов было подключено по восемь цистерн илуния их же типа, чтобы те смогли обуздать мощь несущуюся на них. Сначала их накрыл свет, против которого была бессильна даже темная пустота космоса, затем, взрывная волна сокрушительно ударила по барьеру, заставив почувствовать на себе всю мощь и боль падшей Илкарии, за волной последовала энергия, илуниевое пламя, что бросилось пожирать барьер, вставший у него на пути.

Зрителям ничего не было видно, они лишь могли строить догадки, что же сейчас там происходит и чем все закончилось, но никто и подумать не мог, что восемь систем пусть и безжизненных, но канули в небытие. Дарбрелт валялся на какой-то планете, где именно, он не знал. Ренианец лежал в водном пузыре, словно эмбрион, вода защитила его, но далеко не полностью. Пламя разъело тело Дарбрелта до кости во многих местах, а там, где урон был наименьший, кожа покрылась мерзкими на вид пузырями. Настоящая агония охватила ренианца, не смотря на то, что пузырь облегчал боль в половину. Илуний был на нуле, Илиан высосал приличную часть, и все остальное Дарбредт потратил на последнюю атаку, самого же илкарца пока нигде не было видно. По мере угасания илуния, в организме ренианца открывались все новые и новые раны, но ему было не суждено умереть в одиночестве, ведь через минуту на планету рухнул Илиан, которому не удалось сбежать от собственного взрыва из-за раны, что ему таки нанес Кровавый патриот.

Илиан был без левой руки и с дыркой в боку, а все его тело покрыто кровоточащими ранами. Во время последней атаки, Дарбрелт взорвал свои частицы на илкарце, чем вызвал хаос в потоках его энергии и смог нанести противнику сильную рану. Но если для Дарбрелта уже все было потеряна из-за отсутствия илуния в организме, то Илиан продолжал пополнять свои силы прямо у него на глазах, заодно и регенерируя.

Дарбрелт слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на своего врага. Илиан медленно шел к ренианцу, изрядно хромая, и держась оставшейся рукой за разорванный бок. Хранители искали их, но пока не нашли, поэтому они были наедине, и оба это знали.

— Подумать только, я проиграл какому-то ненормальному, что везде кричит о справедливости… — пробубнил Дарбрелт, а затем, подумав об этом еще немного, засмеялся, хрипя и харкая кровью.

— Вот видишь, я же говорил, — ответил ему Илиан и, упав на колени начал сильно кашлять, обнаружив вскоре на ладони и свою кровь.

— Думаю, что теперь жопа у Алутара изрядно вспотела от твоих космических дыр. Кто бы мог подумать, что ты можешь вытворять нечто такое.

— Кто бы мог подумать, что за минуту ты догадаешься, как пресечь мою способность.

— Это всего лишь огромный боевой опыт, — Дарбрелт сильно сморщился, его глаза покраснели, боль с каждой секундой усиливалась. — Теперь мы квиты, Илиан, ты отомстил мне за свой народ.

— Да, но еще есть Алутар.

— Недооценивай этого ублюдка, он хоть и гавнюк, но я кланялся лишь одному планетарцу во всем мире с тех пор, как стал руководить П.И.К.З. и это Алутар.

— Я приму твои слова к сведению, — Илиан спокойно смотрел, как Дарбрелт угасает, можно было смело сказать, что прямо на его глазах гибнет целая эпоха не только империи Рениан, но и в какой-то степени вселенной.

— Эй, Илиан, ты еще тут? — Дарбрелт уже был в полу сознании, считанные минуты отделяли его от шага на ту сторону.

— Да, я здесь.

— Тупые хранители, никогда не могли хорошо делать свою работу. Скажи мне, Илиан, есть ли то, о чем ты жалеешь в своей жизни?

— Есть, конечно же, есть.

— Это хорошо, значит, ты жил по-настоящему, только бездушные машины не ошибаются и не жалеют ни о чем, в этом наша сила и слабость, — Дарбрелт с большим усилием нажал на перстень, что покоился на его указательном пальце и оттуда появилась голограмма фотографии его семьи. Именно то, о чем жалел сам Кровавый патриот.

— Даррелт, отец, надеюсь, вы сейчас служите под сине-голубыми знаменами Эдера и быть может, мы встретимся с вами, и слезно рыдая, я попрошу у вас прощения за все, что натворил.

Дарбрелт издал предсмертный выдох и, закатив глаза, покинул этот мир.

— И пусть вселенная помнит о деяниях наших вечно, ибо лишь они остаются после смерти нашей и лишь о них вечно могут говорить все остальные, — произнес Илиан и опустил веки мертвеца, вложив ему перстень в руку.

В этот раз луч не утащил победителя и проигравшего обратно на арену, хранители пришли лично. Прочесав местность в поисках энергии, им таки удалось найти исчезнувших воинов. Илиан сидел рядом с телом Дарбрелта с закрытыми глазами, не открыл он их и даже тогда, когда хранители подошли совсем близко.

— Я не верю своим глазам, Дарбрелт мертв… — произнес хранитель-ренианец.

— Он жил, как воин и погиб соответственно, во истину, это тяжелая утрата для всего Рениан, — со скорбью в голосе сказал хранитель-бринрок.

— А как по мне, туда ему и дорога. Ты молодец, Илиан, убил эту кровавую шавку императора, что творила ужасные вещи по его приказу. Приятно видеть его мертвым, — презренно плюнув в сторону, добавил хранитель-делдаркец.

— Вы все ошибаетесь, — вдруг заговорил Илиан, открыв глаза и посмотрев на Дарбрелта. — Он был ни шафкой и ни простым воином, а тем, кто всей своей душой любил свой народ и родину, настолько, что позволил низким душой планетарцам одурачить себя, лишь бы уберечь любимых им ренианцев. Никогда в своей жизни я еще не встречал того, кто пожертвовал всем, лишь бы кто-то смог спать спокойно. Теперь пришла твоя очередь отдыхать, Дарбрелт, спи, ибо теперь все это больше не твоя проблема.

Глава 9 Маленький изгой. Часть 1

Ни семьи, ни друзей, ни знакомых,

Никто не помнит, когда он родился и сколько ему лет,

Никто не знает, откуда он родом и его настоящее имя,

Но он фельсонт, а в их краях таких только гнобят,

Чтобы подобные не позорили их род.

Марендрайт о Безымянном коротышке (с).

Маленький фельсонт вернулся к себе в покои, где зверек дивеор начал радостно пищать, бегая вокруг него. Перед глазами карлика все еще стоял бой, что кончился несколько часов назад, когда четыре хранителя величественно несли тело Дарбрелта, пока зрители делились на два лагеря. Между присутствующими там завязалась драка, ренианцы с ренианцами били друг другу рожи, пытаясь нащупать костяшками пальцев правду, которую так искали.

Когда несколько идиотов, стали радоваться смерти Дарбрелта, те ренианцы, что не верили Алутару, не выдержали и бросились бить глупцов, что забыли, сколь многим они обязаны Кровавому патриоту. Ненависть быстро захлестнула всех ренианцев, фанатов Дарбрелта и других болельщиков. Несколько часов потребовалось, чтобы угомонить толпу, успевшую поредеть на сотню зрителей.

Илиан очень хотел вмешаться, но ему запретили хранители, сказав, чтобы он не лез в эту разборку. Дарбрелта должны были хоронить в усыпальнице величайших сынов Рениан, но так как Алутар отнял у него право быть ренианцем, тело решили кремировать по старинке. Похороны должны будут состояться на океаническом берегу, что в паре сотнях километров от штаб-квартиры хранителей, приглашены все желающие.

Коротышка плюхнулся на кровать, а зверек клубочком прилег рядом.

— Интересно, если бы я погиб, кто-нибудь скучал бы по мне, выдержал бы скорбное молчание в мою честь? — вслух спросил фельсонт, и дивеор пропищал.

— В тебе я и не сомневался, дружок, приятно, когда кто-то думает о тебе, — карлик гладил питомца, смотря в потолок.

— А Илиан оказался очень сильным воином, даже не ожидал, что кто-то может вытворять нечто подобное.

Дивеор снова что-то пропищал, будто у них настоящий диалог.

— Уверен? Думаешь, я бы справился с ним? Ты мне льстишь, малыш. Да и вообще в этом турнире очень много сильных воинов.

Зверек обидчиво отвернулся, поменяв окрас.

— Ну не обижайся, просто, кто такой Илиан, и кто я? Жалкий ни кому не нужный карлик, брошенный даже собственными родителями. Но, я не отчаиваюсь, нет, эти лицемеры не дождутся от меня такого подарка, мои ноги будут ходить по земле им на зло, и обещание, данное мной, самому дорогому для меня планетарцу никогда не погаснет.

— Даже войдя в великую десятку, планетарцы не перестают смотреть на меня с презрением и ненавистью. Неужели в этом мире внешность значит куда больше, чем дела?

Размышляя о жестокости и не справедливости этого мира, коротыш не заметил, как быстро пролетело это время и вскоре должны были состоять похороны Дарбрелта. Он слез с высокой кровати, накинул на себя куртку, и дивеор прыгнул туда, решив побродить со своим хозяином, что спас его от прозябания в канавах и голодной смерти.

На побережье собралось много планетарцев, которые провожали Дарбрелта в последний путь, оставшиеся участники стояли впереди всей толпы и ждали начала церемонии. Кровавый патриот мирно лежал на деревянном пьедестале, что скоро предадут огню.

В толпе ходило множество разговоров касательно того, был ли Дарбрелт и вправду предателем, или же Алутар не тот, кем кажется. Смерть верного патриота дала куда более неожиданный эффект, чем предполагалось вначале. Те, кто предпочитал молчать, вдруг заговорили, открыто показывая недоверие своему императору, боясь не его гнева, а того, что случится с империей без ее верного защитника.

При появлении в толпе карлика, медленно идущего в первые ряды, некоторые переключили гнев на него, не открыто, но, не скрываясь, шептали у него за спиной всякие гадости.

— Почему такой, как он, жив, а великий Дарбрелт лежит там, ожидая сожжения? — говорили одни.

— Участник великой десятки, пхах, как же, позор, да и только. Как посмел этот недоносок стоять в одном ряду с тем, кому даже в подметки не годился.

— Еще и шавку с собой притащил, ему и самому-то здесь не рады, так он с животным сюда приперся, недоразвитый кретин.

Потоки желчи и ненависти лились на маленького уродца со всех сторон, но он держался молодцом, давно не замечая эти низкие нападки и остроумные шутки, сводящиеся в большинстве своем к его росту и внешности. Коротышка встал в передних рядом, откуда открылся вид на бескрайний океан, а на краю пляжа возвышалось деревянное сооружение, на котором лежал недавно погибший великий воин. Участники стояли молча, пока за спинами все еще не смолкали сплетни.

Фельсонт огляделся и, задрав голову, увидел, что стоит рядом с Джореллом, что стало длянего маленьким потрясением, собственно, как и появление Илиана.

— Неожиданно тебя здесь увидеть, ведь Дарбрелт был твоим основным врагом и тем, кто принес твоему народу много страданий, — прохрипел карлик.

Человек опустил голову и посмотрел на маленького планетарца рядом с собой, он потянул свою руку к дивеору, и зверек по началу испугался, спрятавшись поглубже в куртке, но, принюхавшись, все же высунул мордашку обратно. Джорелл нажал пальцем на носик питомца, и тот непонимающе опустил уши, но не испугался.

— Да, с моей стороны Дарбрелт был моим врагом, но с другой он был великим воином и защитником своего народа, за это нельзя его не уважать, с возрастом я пришел к этому. Все-таки, наш мир многогранен и глупо смотреть на него только со своей точки зрения. Как бы сильно я ни ненавидел этого ренианца, как минимум его самопожертвование достойно похвалы.

— Многогранный мир? Хех, ты прав, вот только жаль, что не все так думают.

— Да и срать чай на всех, большинство тупые дегенераты без капли собственного мнения, пойдем лучше с нами, выпьем, как следует! — внезапно сказал другой человек рядом с Джореллом, это был Ильмарион.

Карлик на секунду обомлел от внезапного предложения, но с улыбкой отказался, то ли из-за стеснения, то ли из-за того, что слишком привык быть без друзей и уже забыл о доброте других, он сам так и не понял.

Марендрайт попросил тишины, скоро все должно было начаться. Высокий глава хранителей возвышался над погребальным погостом и телом ренианца, другие его коллеги выстроились вокруг умершего воина, склонив головы. Толпа расступилась, дав проход ренианцу факелоносцу, что медленно нес огонь мимо собравшихся. Одновременно с этим запел хор из сородичей умершего, что звучал мрачно, но завораживающе.

В последний путь, мы провожаем нашего героя,

И даже лучших, настигает смерть.

Он был великим для великого народа,

И до последнего сражался за нас всех.

Его судьба была тяжелой и ужасной,

Нести свой груз кровавого раба,

Но он плевал на мнения заразы,

За Рениан сгорев внутри дотла.

Факелоносец поджег пропитанные горючим бревна, и огонь начал пожирать конструкцию, хор запел еще громче, и слезы потекли из глаз многих ренианцев.

Иди же наш герой, и встань под знаменем великого Эдера,

И барабаны пусть зовут тебя на бой,

Мы верим, что Дарбрелт и на том свете,

Готов идти с улыбкой за нас в бой.

Хор замолчал, оставив лишь звуки слез и треска костра. Это были первые похороны для Джорелла в этом мире, и они произвели на него сильное впечатление, что даже в мире полном насилия, все еще чтят великих героев, как враги, так и друзья.

Безымянный коротышка завидовал всем им, Дарбрелту, Джореллу, ведь одного из них хоронили множество планетарцев, и большинство из них открыто рыдало, а другой, приехав сюда никем и презираемый так же, как и коротышка, вырвался из этого круга и тоже стал любимчиком толпы. Даже не видя лица, народ полюбил человека за то, кем он является, так почему же с карликом так не работало, чем заслужена такая несправедливость? Как бы ему хотелось, чтобы мир стал добрее, что б такие, как он, чувствовали себя в нем не брошенными, а нужными.

Бой карлика должен был состоять через день, и он точно знал, что в этот раз Якитантис не допустит той ошибки, что совершил в прошлом своем бою, недооценив возможности Зарблэйна.

Маленький изгой. Часть 2

Аэрокары, мчались по небесным магистралям, что состояли лишь из парящих указателей и ярких линий, пролетая над крышами некоторых домов и одного карлика. Внизу идущие пешеходы могли не бояться стекающего им на головы машинного масла, так как его попросту не было, и все улицы были покрыты прочным прозрачным навесом, который спасет даже от крушения самолета.

Коротышка лежал на холодном камне, сложив руки за головой, а где-то под ним этажом ниже горела вывеска «Жизнь для всех». Это был приют для больных и отстающих в развитии детей, или же с различными мутациями.

Он финансировался анонимным планетарцем, который раз в месяц переводил на счета этой маленькой организации крупные суммы, помогая ей откупаться от различных недобросовестных инспекций и продажной налоговой. Здание стояло прямо недалеко от штаб-квартиры хранителей, всего в паре десятков километров, являясь из-за этого лакомым куском для многих крупных бизнесменов и предпринимателей. Всем им ужасно мешала кучка недоразвитых, занимающих выгодное место для рекламы и других вещей здание.

Многие из этих детей, так или иначе, все-таки находили работу, становясь специалистами востребованных специальностей, или же оставаясь в роли воспитателей и учителей в этом доме. Почти стоэтажное здание не раз подвергалось различным нападениям. Но, не смотря ни на что по прежнему работает в штатном режиме, а автоматическая система охраны, купленная недавно на деньги неизвестного спонсора, навсегда отбила желание всякой шпаны мешать маленькому счастью изгоев.

Дивеор смотрел на мир с крыши высотки, никогда не видя его с такого ракурса, это было прекрасно зрелище, венец цивилизации в строительном деле, жаль, что эволюционировала лишь технология, но не сердца.

Примечательно, что едва кто-то зайдет в эту высотку, он тут же приметит одну важную деталь, которая сразу бросается в глаза, среди детей не будет фельсонтов, ни одного ребенка с отклонениями. Так как же такое возможно? Неужели среди фельсонтов не рождается детей с патологиями, но как же тогда Безымянный карлик, что спокойно прикорнул на крыше? Ответ на этот вопрос знают лишь фельсонты, это их национальная тайна, которая строго контролируется властями и те, у кого рождались такие дети, никогда об этом не расскажут, а если и захотят, то не смогут. Правительство отслеживает их передвижение и не выпускает в путешествия туда, где могут быть другие расы, а так же в те места, где есть их скопление на их родных планетах в виде туристов.

Но много тысяч лет назад, когда война с латланцами только закончилась, и опустевшая от кровопролития вселенная отчаянно нуждалась в любом ребенке, одному маленькому уродцу удалось затеряться в потоке времени, избежав пожизненного заключения собственным народом, что гнался за расовым совершенством. Это было в те времена, когда жизнь еще чего-то стоила, но ценность ее уже угасала, в те времена, когда среди всех рас начался спор о том, кто же из них истинный венец эволюции, совершенный и самый достойный народ.

Это был глупый спор недостойный цивилизаций, но, как известно, в борьбе за власть несколько разумных существ, несомненно, найдут тему для спора, чтобы выяснить, кто из них более совершенный индивид и более остальных достоин всех благ.

Фельсонты выиграли ту гонку, немного опередив люмитанцев по показателям рождаемости здоровых детей, но эта была ложь, на которую те пошли, путем жизней десятков тысяч неполноценных новорожденных. И лишь один фельсонт на всем белом свете напоминал миру, что идеальных не существует, из-за чего его ненавидела собственная раса, но ничего не могла с ним поделать, так как уродец был не из робкого десятка.

Внизу раздался крик новорожденного люмитанца, чья мама примчалась сюда в тайне, боясь за жизнь своего ребенка, собственный отец хотел избавить дитя от страданий, убив в колыбели. Безымянный карлик помнил и свое рождение, имея благодаря илунию возможность просматривать собственную память, словно кино.

Он видел, как впервые открыл глаза, но не было радости по этому поводу. Его мать рыдала, крича, чем она заслужила все это? Отец с презрением и злобой смотрел на уродливую тварь, что вылезла из чрева его жены, не было счастья в день, когда родился карлик, его жизнь началась с презрения.

* * *

— Мне очень жаль, господин сенатор, но вы знаете закон, каждый ребенок имеет право на жизнь и может внести вклад в будущее империи Фельсон, — напомнил акушер-гинеколог отцу карлика. Вдвоем они болтали прямо в палате рядом с новорожденным ребенком, пока жене вкололи успокоительного.

— Это не ребенок, это чудовище, вы когда-нибудь видели столь уродливое создание?! Давайте скажем, что ребенок умер при родах, я прикрою вас, у меня есть власть.

— Нет, я не буду убивать детей в колыбели лишь за то, что природа наградила их не той цепочкой ген.

— Вы сами заставили мою жену рожать под страхом тюрьмы, если она сделает аборт, а теперь не хотите брать ответственность за это?!

— Мне жаль, но я лишь озвучил новые послевоенные законы. В империи нехватка планетарцев, очень много погибло в войне против латланцев, нам в срочном порядке нужно восстанавливать популяцию.

— Но не такими же фельсонтами?!

— Да, он уродлив, но не глуп, его мозговая активность в полном порядке, кто знает, возможно, он станет великим ученым, в примере существует множество подобных примеров.

— Никем этот ублюдок не станет! Лишь моей обузой на пути к продвижению в правительстве. Как я теперь могу кричать с трибуны о величии и совершенства нашего народа, когда у меня рождается вот это?!

«Может, это твоя карма, сукин сын?», — подумал про себя врач, но придержал эти слова при себе, лишь немного нахмурившись.

— В общем, этот разговор не о чем, вы и сами все знаете. Помогать убивать вашего ребенка я не собираюсь, но если узнаю, что он вдруг умер, то расскажу полиции о нашем с вами разговоре. Детдомов у нас тоже нет, их закрыли, полностью переложив ответственность за детей на их родителей, другое дело, если б вашу жену изнасиловали, тогда с абортом не было б никаких проблем, женщина не должна рожать дитя зачатое таким путем.

— Да я знаю, знаю!

— Тогда не нужно больше глупых предложений, вы же сенатор, вот и ведите себя, соответственно. Ваш ребенок — ваша ответственность, если вы его не хотели, не нужно было заниматься сексом без средств защиты, больше мне нечего вам сказать. Фельсон нужен каждый ее ребенок.

Врач покинул палату, и сенатор стукнул кулаком по стене от злости.

— Ничего, я протолкну в сенат такой закон, чтобы подобные выродки были не нужны нашей империи…

Мужчина посмотрел на свое дитя, что игриво пропищало, улыбнувшись своим кривым маленьким ртом, видя своего отца, но тот лишь мерзко поморщился и ушел, сев рядом с женой. Дверь в палату открылась, и в комнату вошел мальчик восьми лет, он взглянул на младенца, лежащего в боксе с множеством подключенных к нему компьютеров, что отслеживали состояние его здоровья и передавали в кровь необходимые полезные и питательные вещества, чтобы малыш быстрее окреп.

Безымянный карлик больше всего на свете любил этот момент своей жизни и всегда самопроизвольно улыбался, пока витал в воспоминаниях.

— Ты мой братик, да? Наконец-то я увидел тебя, а меня Дэльза̀ро зовут, а тебя как?

— Дэльзаро, а ну уйди от него, никак это чудовище не зовут, и не будут звать! Надеюсь, что он вскоре сам покинет нас.

— Зачем ты так говоришь, папа?!

— Даже не смей считать его своим братом!

— Нет, я буду считать его братом! — топнул ногой мальчуган.

— Ах ты, негодный мальчишка! — отец встал, чтобы выпороть сына.

Дэльзаро положил к маленькому братцу мягкую игрушку, которую принес для него и убежал в коридор, отец последовал за ним, крича его имя.

* * *

— Брат, мама с папой не любят меня, да? Они хотят, чтобы меня не было? — шестилетний карлик сидел с братом в его комнате, так как родители отказались дать ему собственную, поэтому Дэльзаро взял его к себе, снова разругавшись с родителями. В руках у карлика была та самая игрушка, что в первую их встречу его брат положил ему в бокс, эта вещь была очень дорога ему.

Дэльзаро не желал врать маленькому братцу, но и обнадеживать его зря не хотел.

— Да, они не любят тебя, прости.

Маленький карлик опустил голову, прикрыв глаза руками, тихо начав плакать.

— Но я люблю, — вдруг послышался родной голос. — Ты мой брат, кто бы что ни говорил, и я защищу тебя от всего мира, если понадобится! — вдруг воинственно произнес мальчик, обняв брата.

— Но… разве это, возможно, сражаться одному против всего мира? — сквозь слезы пробубнил уродец.

— Да, в нашем мире есть великие планетарцы, что владеют могущественной силой, способной наделять их почти безграничными возможностями. Их называют мастера кругов, — с восхищением произнес четырнадцатилетний Дэльзаро.

— Я тоже хочу стать этим мастером!

Дэльзаро рассмеялся, завидев внезапную решительность его брата по неизвестному вопросу, он улыбнулся и добавил:

— Лэ̀йдергад, я придумал тебе имя… Лэ̀йдергад, — на старом языке нашего народа это означает, надежда.

— Лэйдергад? Мне нравится, спасибо Дэльзаро, теперь у меня есть мое собственное имя, — мальчик снова расплакался, но на этот раз от счастья.

— Ты такой плакса, ха-ха.

— Сам ты плакса!

— Продолжай топтать этот мир своими маленькими ножками, Лэ̀йдергад…

Имя эхом отдалось в голове карлика, тот открыл глаза, и перед ним была мордочка дивеора, который облизывал ему нос. Его хозяин задремал, пока вспоминал нечто важное, что никто не произносил уже множество тысячелетий — его имя.

Маленький изгой. Часть 3

Тот, кто много думает, о чем бы то ни было, плохо спит по ночам, и Джорелл был одним из таких людей. Навязчивая мысль, словно червь в мозгу, который шевелится внутри, не давая и минуты покоя. Он хотел бы выйти на ночную аллею, но даже в середине ночи там было полно планетарцев, поэтому ему пришлось довольствоваться опустевшими коридорами штаб-квартиры.

Некогда оживленные, теперь в них эхом отдавались шаги, а бывшие жители квартир в большинстве своем уже были мертвы. Неоновые огни пролетали по стенам коридора, сменяясь разными цветами, пока одинокий человек раздумывал о жизни.

— О чем призадумался? — на пересечении двух коридоров у стены стоял Илиан, который по-дружески ухмыльнулся.

— Следишь за мной?

— Отнюдь, но мне тоже не спалось, и, услышав, как ты тайком уходишь, мне захотелось составить тебе компанию.

— Тогда милости прошу, я всегда рад твоей компании.

Илиан оттолкнулся от стены и подошел к приятелю, перекинув тому руку через шею на плечо.

— Ну и что же тревожит великого Джорелла в этот раз? — с улыбкой спросил тот.

— Пойдем уже, местный ресторанчик открыт и к нашим услугам.

— А, так ты по ночам напиваться ходишь, да?

— Не напиваться, а культурно подумать о жизни.

— Так вот, как вы люди это называете? То-то я смотрю, Ильмарион так культурно развит.

— Он самый культурно развитый человек из всех, кого я знаю, — Джорелл издал легкий смешок.

— Кстати, где он сейчас? Я сегодня не видел его за ужином.

— О, сегодня он духовно обогащается культурой Люмитании.

— Это как?

— Его смазливая мордашка и чары не выдержала одна люмитанка и сдается мне, сегодня ночью Ильмарион стал первым человеком, кто попробовал «внеземной» красоты женщину.

Илиан рассмеялся со словами, «Каков чертяка! Эх, где мои полтысячи лет!»

Приятели дошли до полюбившегося им ресторанчика, где заказали поесть и несколько бутылок чего покрепче на двоих.

— Что точно никак не может надоесть в долголетии — это подобные вечера, — довольно произнес Илиан, откупоривая бутылку и разливая ее содержимое по бокалам.

За окном царила чудесная ночь большого мегаполиса, который жил круглые сутки, и никогда полностью не погружался в сон.

— Илиан, да ты никак сентиментальным стал, — Джорелл взял в руки бокал и отпил небольшой глоток.

— Да, всего лишь нужно было потерять свой народ, орден и двух планетарцев, что были мне, как дети.

Илкарец произнес это с самоиронией, но печаль за его глазами нельзя было не увидеть, особенно Джореллу, который, как и Мальдрус умел «читать» души.

— Но зато ты отомстил ренианцам и Дарбрелту за нас всех, кстати, это тост.

Приятели снова подняли бокалы, и алкоголь потек к ним внутрь.

— Дарбрелт… даже не верится, что его больше нет, хоть и собственноручно лишил его жизни, а его тело сгорело при всем мире на побережье…

— Всегда тяжело поверить в то, что подобных гигантов может забрать смерть, я бы тоже долго не мог поверить, если б ты пал в бою.

— Спасибо за комплимент.

Джорелл посмотрел в окно, где при тусклом свете увидел часть своего отражения, лицо без лица, тьму, что скрывает секрет.

— Как же мне надоело мое отражение, я снова хочу увидеть свое лицо…

— Понимаю, потерпи еще немного, думаю, скоро пробуждение явит себя.

— Лишь бы это произошло до боя с Агандриусом, не хотелось бы выходить против бессмертного императора голышом. Интересно, что это будет, каково оно, мое пробуждение?

— Невозможно угадать, — Илиану тоже было очень любопытно, какую силу обретет Джорелл.

— Знаешь, мне бы тоже не помешала способность поглощать всю энергию, это вообще законно?

— О, это совсем не законно, я словно плюю в лицо всем мастерам, что тысячелетиями увеличивали свои запасы илуния.

— Ага, а тут приходит Илиан и как бы говорит, «Эй, парни, дайте-ка мне сюда весь этот илуний, что вы копили тысячелетиями, мне нужно потратить его на огромную пульсирующую звезду, что может разнести всю галактику».

Илиан рассмеялся во весь голос, да так, что все присутствующие обратили на него внимание, хотя их было и немного. Дождавшись, когда илкарец закончит хохотать, Джорелл спросил:

— Слушай, я вот так и не понимаю, зачем ты полез в драку с латланцами, когда вы даже еще не были в галактическом сообществе?

— А как, по-твоему, ты думаешь, мы туда попали?

— Неужели? — Джорелл быстро сообразил.

— Да, в обмен на мою огромную помощь в уничтожении военачальника Дуирлана нашу расу приняли за равную, и мы вошли в галактическое сообщество, таковы были условия… Если б я только знал, ни за что бы не помогал, только посмотри, к чему привели наши мечты о прекрасном будущем в составе сообщества…

— Не вини себя, вы не могли знать этого наверняка, никто не мог.

— Я должен был, я ведь великий Илиан, который проморгал желчную ненависть других рас.

— Ренианцы еще пожалеют о своей любви к уничтожению.

— Они всего лишь жалкие пешки в руках безумца. Алутар, вот кто настоящее зло, если прикончить этого ублюдка, то ренианцы словно воспрянут духом от гипнотического сна. Дарбрелт дал четко мне это понять во время нашего боя.

— Чудовище, которое в один миг превратилось в нормально планетарца, едва сбросило рабские оковы, да? — самого себя спросил Джо, нежели Илиана.

— Все это, конечно, хорошо, и мы долго можем болтать обо мне, но, ты так и не ответил, что же беспокоит тебя? — перевел стрелки илкарец, видя в свою очередь и тягостные думы Джорелла.

— Да так, глупости.

— Из-за них ты не спишь по ночам.

— Мне только дай повод не спать ночью, я тут же ухвачусь за него руками, ногами, зубами и даже волосами.

— Джорелл, — продолжал наседать Илиан.

Тот сделал плавный выдох и с некоторой неохотой сказал:

— Когда ты в последний раз задумывался о том, откуда илуний взялся в нашем мире? Какова его роль во вселенной?

Илиан задумчиво промычал, почесав подбородок, пока Джорелл внимательно смотрел на свою горящую синим пламенем руку, поворачивая ее то одной стороной, то другой. Будто пытался разглядеть природу этой загадочной энергии. Он уже так много раз задавался этим вопросом, пытаясь найти ответы, которые до него уже искали многие. Все же, в душе Джорелл был настоящим авантюристом и любителем приключений и всяких тайн.

— Давно, очень давно. Если честно, то я совсем оставил эти мысли, поняв, что ответы нужно искать не по эту сторону жизни, — наконец дал свой ответ Илиан.

— Я знаю, думаешь, за две тысячи лет проведенных там, я не предпринимал никаких попыток? Не было и дня, чтобы я сидел, сложа руки. День за днем мы рыскали по бескрайнему миру мертвых в поисках нитей, что укажут нам на связь илуния с нашим миром.

— Мы? — Илиан слегка насторожился, ведь у него не было возможности, как следует расспросить Джорелла о его похождениях, да он и не особо хотел, прекрасно зная, что ему пришлось там пережить. Каждодневная буря мечей, крови, ярких вспышек и взрывов, а яростный ветер постоянно приносил чьи-то крики боли тех бедняг, которых пытали кровожадные умбра деорум, питающиеся плотью.

Кислотные дожди, земля, что жарче сорока солнц, туман, который превращал в лед даже адское пламя и бесконечная борьба за выживание, таков был мир по ту сторону. Илиан, Джорелл и даже Ильмарион ни разу не говорили о том мире, но одним общим свойством обладали все трое — каждый из них мог спать под завывания ужасных тварей и страданий планетарцев, чей хруст костей доносился из неведанных глубин.

— Я и высшая тень, — сказал Джорелл, и Илиан на секунду потерялся.

— Ты подружился с одним из умбра деорум?!

— А что в этом такого?

— Да они же все ненормальные! Пожиратели плоти!

— Между прочим, не все они такие, а этот умбра мне очень сильно помог выжить и освоиться в том мире.

— Не могу в это поверить. Джорелл, что ты узнал у него, он что-нибудь тебе рассказал?

— Они и сами немного уж и знают, только то, что все они были частью Созидателя и призваны в этот мир, чтобы служить ему и выполнять его прихоти.

— Прихоти? Какие у Созидателя могут быть прихоти?

— Илиан, он ест илуний, пожирает, как будто стейк какой-то, и это беспокоит меня больше всего, это и есть то самое, что не дает мне уснуть по ночам.

Маленький изгой. Часть 4

— Что?! Ест илуний?! Ты в этом уверен, Джорелл? — Илиан выпучил глаза, пытаясь принять сказанное.

— Да, абсолютно. Не знаю, зачем и почему, но это точно ни к чему хорошему нас не приведет, совсем не к добру это.

— Джорелл, Илиан, вот вы где! — послышался голос Ильмариона, что махал рукой на другом конце зала.

— А вот и он, легок на помине, — Джорелл махнул рукой Ильмариону, пока другая подносила к его губам синее мъердское с тонким привкусом меда.

Француз подошел к приятелям и ловким прыжком плюхнулся в свободное кресло за столом.

— Да ты прям, паришь, никак походка легче стала? — шутливо произнес Джорелл. — Ну и как оно?

Ильмарион расслаблено положил руки за голову, облокотившись на спинку кресла и, сделав глубокий вдох-выдох ответил:

— Эх, Джорелл, вот это женщина, кажется, я влюбился. Впервые было такое, что это не я, а меня затащили в койку.

Опустим подробности.

— Боишься узнать, что я настолько лучше тебя? — улыбнувшись, спросил Ильмарион.

— Даже не мечтай, если только в другой вселенной.

— Хе-хе. Так о чем вы тут ворковали, пока старина Ильмарион вовсю старался, дабы не опозорить честь всех мужчин Земли?

— О том мире, — сказал слегка охмелевший Джорелл.

— Джорелл, не думаю что…

— Он имеет право знать, Илиан, Ильмарион так же, как и мы гулял по тому миру, видел весь тот ужас. Возможно, мы трое единственные, кто знает больше остальных.

— Нет, не трое, есть еще один, как минимум.

— Еще? Кто же? — Ильмарион приподнял брови на своем удивленном лице, а Джорелл уже понял, о ком речь.

— Мой бывший соратник и ученик, Аренлэйк.

— Аренлэйк… я давно его не видел, как и Зарблэйна, интересно, как он там?

— Аренлэйк, это тот люмитанец, что победил перед боем Илиана? — поинтересовался бард, еще не до конца вникнув во все дела.

— Да.

— А кто такой Зарблэйн?

— Хороший малый, но со своим заморочками. Мы неплохо подружились, но он временно покинул нас, чтобы решить кое-какие свои дела.

— Бог ты мой, Джорелл, я-то думал вы с Дутанором здесь со всем одни одинешеньки, а оказывается, вы неплохо устроились, да нашли здесь друзей.

— Ну что я могу сказать, ты же знаешь, я тот еще обояшка.

— Так о чем это я должен знать, обояшка?

Смешки прекратились, и разговор снова принял серьезный оборот, где Джорелл поведал Ильмариону о жажде Созидателя всего сущего.

* * *

Близился четвертый поединок, публика понемногу собиралась и от Джорелла, Ильмариона и Илиана пусть и не пахло перегаром, но слегка отдавало нотками различных сортов мъердского. Алкоголь с илунием в составе воздействовал на частицы употребляющего сей напиток и тем самым внутри него завязывалась этакое маленькое противостояние, которое давало эффект очень схожий с алкогольным опьянением.

Дутанор, как обычно был под контролем Кэза и не показывался на публике, ибо более сильные мастера могли учуять хаос частиц в его организме и понять, что перед ними мерзкий потрошитель. Руксэндра вела репортаж, полностью загруженная делами в последнее время, а Лонут куда-то отлучился, сказав, что ему нужно побыть одному.

— О-о, кто-то неплохо провел эту ночку. А я смотрю, вы уже полностью ассимилировались в нашем мире, — с улыбкой сказал вошедший на трибуну Мальдрус, который тут же учуял старые добрые сорта мъердского.

— А может у него просто коленки трясутся перед битвой с Аганадриусом, ведь она все ближе и ближе, а как мы знаем, убить бессмертного слегка проблематично. Хех, — оскалив острые клыки вслед за Мальдрусом ввалился гигантский Белиндор.

В последнее время эта двоица и вправду слишком много времени проводила вместе, и это при том, что еще недавно они были готовы порвать друг друга на куски. Бринрок и маликанец что-то планировали, но вот что, было загадкой.

— Мой алкоголизм не должен тебя беспокоить мой твердолобый друг, он вообще никого не должен волновать.

— У звереныша появились зубки, и он спешит их показать? Не слишком ли ты уверовал в свои силы из-за победы над Хартэном? — Белиндор сел позади Джорелла, нависнув над его ухом.

— Не слишком ли ты редко чистишь зубы? У тебя воняет из пасти, — зажмурив нос, смешным голосом вступил в разговор Ильмарион.

— Люди, вы такие маленькие и смешные, могу переломить вас двумя пальцами.

— Белиндор, разве так заводят друзей? Не нужно тебе брать мои методы, это работает только с моим чудесным обаянием, толикой безумия и нездоровым взглядом, — поспешил вставить свое слово маликанец.

Ильмариона пугали все эти чудики, хоть он и показывал этого. Бард видел их силу и на что они способны, от одной мысли о том, что Джореллу придется биться с кем-то из них, становилось не по себе. Не то, чтобы он сомневался в своем друге или себе, однако, трезво оценить противника одно из важнейших правил для выживания и победы.

«Люмитанец с безумной регенерацией, бринрок с безумной силой, маликанец с безумным взглядом и двумя разными глазами, ну, а на десерт у нас тот, кого нельзя убить… Джорелл, как ты собираешься биться со всеми ними, есть ли у тебя план?»

Ильмарион думал об этом, глядя на невозмутимого друга, который, по видимому, уже привык к этому цирку уродов.

— Эй, Ильмарион, кажется? Я слышал, как Джорелл звал тебя так.

— Что? Да, это мое имя, а что? — бард насторожился, «Чего этот чудик от него хочет?»

— Ты тут не давно, поэтому, я обязан спросить тебя, знаешь ли ты, почему муликанец хорош только в мертвом виде? — Мальдрус растянул лыбу до ушей.

— Началось… опять твои байки, — буркнул Белиндор, закатив глаза.

— Нет, не знаю… — неуверенно ответил француз.

— Мертвый муликанец никого не насилует и не трахается! Ха-ха! — Мальдрус заржал, как гиена, маленькие слюнки вылетали у него изо рта.

Джорелл, Илиан и Белиндор стыдливо прикрыли свои лица руками, слегка отвернувшись в сторону, пока Ильмарион с слегка открытым ртом пытался осмыслить услышанную чушь.

* * *

Якитантис смотрел на свой клинок, плавно ведя по нему рукой. Он был спокоен и уверен в себе, готовый ко всему. Победа, смерть, все это не имело значения, месть свершится и без него. Весь орден Сынов Созидателя на своем собрании объявили священный интэритус дому Хакитэда и едва закон мира окончится — прольется много крови богохульников, что плевали на священные обычаи.

Тучи сгущались над вселенной и турнир, который должен был принести мир после смерти сильнейших превращался в искру, что разожжёт адское пламя войны.

Самуртат не собирался сегодня погибать, он еще хотел лично поглядеть, как голова Хакитэды слетит с плеч и кубарем покатится по земле.

* * *

Маленький дивеор вцепился в ногу коротышки и отчаянно пытался не пустить его на бой. Он жалобно пищал, рычал, но не мог остановить своего дорогого хозяина. Лэйдергад опустился на одно колено, положив свою руку на его голову.

— Не бойся, дружок, я обязательно вернусь. Ты должен верить в меня и мои силы, я не оставлю тебя одного.

Дивеор прыгнул ему в руки, грустно пища, он чувствовал смерть, боль и кровь, звериное чутье кричало ему об опасности, что грозит хозяину.

— Все будет хорошо, вот увидишь, мы еще отпразднуем победу. Я налью тебе побольше молочка и дам самый больший кусок мяса, когда вернусь. Вот, оставлю тебе телевизор, так ты сможешь увидеть меня и убедиться, что я не лгу. А сейчас, мне нужно идти, до боя всего пятнадцать минут.

Лэ̀йдергад опустил зверька на пол и, не внимая его жалобным мольбам, вышел, закрыв дверь. Дивеор начал скрестись в дверь, пока чуткий слух не уловил, что хозяин растворился за углом.

«Не бойся и не плачь, дружок, я не тот о ком нужно плакать, никто и никогда не рыдал по мне, и ты не начинай. Мы еще обязательно увидимся, в этом мире или следующем, но я найду тебя».

«Беги, Лэйдергад, продолжай топтать этот мир своими маленькими ножками», — промелькнуло в голове коротышки.

Маленький изгой. Часть 5

— Сегодня мы пришли сюда, дабы поглазеть предпоследний бой этапа великой десятки. В этом бою будут участвовать великий мечник Самуртатии, Якитантис, против него выйдет Безымянный коротышка, который вопреки всему добрался до полуфинала, одолев множество грозных врагов.

Ворота раскрылись, выпустив двух участников на арену. Карлик смотрел по сторонам, слушая улюлюканье животных с трибуны. Небольшая горстка его фанатов, состоявших в основном из неполноценных попыталась развернуть плакат, и даже смогла, но лишь на мгновение. Взбешенные этим зрители вырвали у них большой флаг и швырнули вниз на песок, охваченные завистью и ненавистью к достижениям того, кто, по их мнению, был не достоин своей славы.

Большое полотно рухнуло на песок лицевой стороной вверх.

— Я смотрю, тебя не любят, — с серьезным лицом произнес Якитантис, скрестив две руки на груди, а остальные лежали на рукоятках мечей.

— Скажи мне, Якитантис, где мы свернули не туда? Почему наш мир стал таким злым? — прохрипел карлик, исподлобья глядя на все эти лица, полные к нему необоснованной жестокости. Лишь из-за того, что он уродлив и мал, но они не знают, каков он внутри и каким может быть.

— Хотел бы я знать, но ответа нет, может, однажды кто-нибудь да найдет причину. А теперь приготовься, я не буду щадить тебя из-за твоего вида, любой добравшийся сюда не нуждается в поддавках, а наоборот, сам может поддаваться остальным.

Карлик криво улыбнулся, поблагодарив самуртата, на что тот вытянул вверх правый уголок рта.

Яркий луч перенес двоицу на сухую планету, напоминающую пустыни Австралии с полуживыми, сухими кустарниками. Небольшие оранжевые горы возвышались среди мертвой земли, из которой так же торчало много грубых острых камней ростом с бринрока. В небе виднелось еще две ближайших планеты, они было достаточно близко и выглядело это захватывающе.

Весь стадион болел за Якитантиса, и лишь небольшая часть, тихо сжав кулаки, молилась за их героя.

— Пфф. Мне противно это стадо баранов, — со злобой буркнул Ильмарион.

— Тут это норма, привыкай, — ответил сидящий позади Белиндор.

— И вас это устраивает? Вот этот мир выродков, которые ненавидят тебя лишь за то, что ты не выбирал каким родиться?! Если у вас это норма, то я отказываюсь, чтобы человечество имело с вами хоть какое-то дело. Мы, конечно, тоже далеко не идеальны, но это… ниже уже падать некуда.

— Ты ошибаешься, — тихо произнес Мальдрус. — За одним дном всегда скрывается другое и, отвечая на твой вопрос, нас это не устраивает, и знаешь, глядя на тех, кто остался, могу сказать, что мы пытаемся хоть что-то изменить, порой даже сами не зная об этом. Верно, я говорю, Джорелл? — один чтец душ посмотрел в спину другому, но тот предпочел промолчать, чувствуя лишь пристальный взгляд остальных на себе.

* * *

Якитантис сразу вооружился двумя длинными самурайскими мечами, принимая карлика за серьезного противника. Сила удара, нанесенная сразу тремя руками, была колоссальна, и скоро малыш Лейдергад ощутит ее на себе в полной мере. Пиджак коротышки, сделанный в стиле стимпанк «отбросил» рукава, оголив руки, что тут же покрылись полированными серо-черными ромбообразными ячейками, сквозь которые пролегли полосы с протекающим по ним фиолетовым илунием.

Якитантис взмахнул мечом, и земля разлетелась от его силы, песок поднялся вверх, вскружившись вихрем пыли и кварца. Волна влетела в коротышку, но тот заблокировал ее, скрестив перед собой металлические руки. Его жилет замотало из стороны в сторону, будто флаг, что вот-вот слетит, но карлик не дрогнул и ни на сантиметр не сдвинулся с места.

Затем самуртат повторил действие, затем еще и еще, шквал волн и ударов посыпался на Лейдергада, земля быстро покрылась шрамами, но на карлике не было ни одного. Коротышка исчез и со всей дури влепил по самуртату, но тот заблокировал удар тремя руками и тут же второй меч выдал дугу по карлику, заставив отпрыгнуть назад.

Снова в сторону Лейдергада полетели волны, не уступающие по скорости свету, они стремительно пытались настигнуть мелкого фельсонта, разрезая все на своем пути, а когда коротышка пытался подойти ближе, то самуртат менял один из мечей на три коротких и становился очень опасным врагом при ближнем контакте. Короткие руки против длинных клинков был не самым лучшим выбором, но таков был стиль Лейдергада, с которым он прошел ни одно сражение, и менять его не собирался.

Фельсонт со всей силы начал стучать по земле, и все вокруг перевернулось вверх тормашками, раздробленные куски камней взлетели вверх, скрыв карлика. Якитантис парил в воздухе, избежав воздействия на себя подземных толчков и других неприятностей, но он понимал, что дабы избежать одной ловушки, попал в другую. Укрываться за камнями и использовать их в качестве щита, укрепляя своим илунием, было стандартной тактикой против мечников.

Лейдергад начал появляться и исчезать среди камней, и если в начале Якитантис поспевал за ним, то вскоре начал пропускать удары и последний проломил ему ребра. Он отлетел на некоторое расстояние, аккуратно приземлившись на цыпочки, карлик уже был над ним, в его руке сконцентрировалась мощь, что приготовилась разорвать самуртата.

Якитантис резко выхватил шесть мечей и устроил вокруг себя настоящую бурю клинков, невидимый барьер, что мог разрезать кого угодно и что угодно, но Лейдергада это не остановило. Рука, держащая в кулаке энергию, прошла сквозь защиту, и яркая фиолетовая сфера появилась на горизонте, разрастаясь в объемах все больше и больше, пока не лопнула, постелившись на местности фиолетовым покрывалом. Оно быстро исчезло, оставив после себя лишь черную землю, виднеющуюся на метровой глубине, именно настолько илуний карлика успел проесть почву, на которую лег.

Внутри нее стояло два воина, Якитантис, что в последний момент успел поставить два скрещенных меча под удар, смягчив тем самым полученный урон, но, все же получивший повреждение тела из-за взрыва, и Лейдергад, что все-таки лишился руки.

Самуртат решил воспользоваться таким преимуществом и налетел на карлика, будто дикий зверь, учуявший запах свежей крови. Сила его ударов была колоссальна, заставляя Лейдергада с трудом отбиваться одной рукой. Якитантис сделал выпад, которого так ждал карлик. Из его тела появилось множество мелких турбин, что резко бросили его на самурая и, увернувшись от мечей, он, крученым ударом, наконец, попал ему в лицо. Якитантис завертелся в воздухе, улетая куда-то вдаль, Лейдергад догнал его уже с восстановленной рукой, в мини-турбинах его тела было сконцентрировано много энергии, подобный удар нес смерть самуртату, и тот это прекрасно понимал.

Коротышка уже предвкушал победу, но не тут-то было, ведь Якитантис призвал истинную силу своих оранжевых глаз — созидание. Несколько потоков раскаленного металла вырвались из недр планеты, окутав карлика и тут же застыв, сковав мертвой хваткой маленькое тельце. Самурай закончил свой полет и едва его ноги коснулись земли, Лейдергад разглядел в его руках лишь один меч, но столь большой и грозный, что не вызывало сомнений, теперь это иной уровень битвы между ними.

Шесть рук обхватили рукоять клинка и, взмахнув на полную амплитуду, с края лезвия самуртата слетела смертоносная волна, словно бронепоезд мчавшийся в стену, она одним мигом долетела до карлика, заставляя трепетать его глаза перед ее мощью.

Зрителям предстала та картина, которую они так ждали, вскочив с бурными аплодисментами с места. Коротышка стоял в металлических оковах теперь лишь почти на половину, другая же, начиная от шеи пала жертвой мощного удара. Единственное, что смог сделать коротышка — это перенаправить удар подобным образом, сдвинув свою ловушку. Якитантис рассеял свой илуний, и тело карлика начало падать на землю, и где-то в штаб-квартире можно было услышать до боли жалобный вой маленького дивеора.

* * *

Для всего мира, время для падения тела на землю — всего лишь миг, но для Лейдергада, оно замерло на месте, будто его и вовсе нет.

— Дэльзаро, кто это, рядом с бринроками?

Восьмилетний ребенок тыкал пальцем в очень древнюю картину, времен начала освоения космоса под присмотром латланцев. Рядом с могучими бринроками стояла раса еще грознее, выше их на голову и куда крепче на вид. К тому же, все они были с густой шевелюрой и толстыми косами за плечами, хотя сейчас могли лишь похвастаться либо лысиной, либо длинными прямыми волосами.

— Это наш народ, когда-то давно, — с улыбкой ответил уже повзрослевший шестнадцатилетний Дельзаро.

— Наш народ?! Разве мы такие большие? Мы же не такие, мы высокие и худые, а еще почти все мальчики лысые с разными рисунками на голове… — Лейдергад приложил палец ко рту, думая, не обманывает ли его братец.

— Это не рисунки, а древние письмена, которые отображают те качества, которые мы ценим больше всего в планетарцах. Так нам легче заводить правильных друзей, которые будут разделять наши взгляды, но это не делает нас разобщенными, просто у каждого теперь есть те, кто поймет нас с полуслова в любой ситуации, это важно, — Дельзаро посмотрел на рисунок и грустно вздохнул. — Да, мы и вправду обмельчали с тех времен за ненадобностью таких мышц, полагаясь больше на ум. Но когда-то бринроки трепетали перед нашей физической мощью, хотя и сейчас мы можем с ними неплохо потягаться, используя наши технологии. Ладно, пойдем, нам еще пол музея осмотреть надо.

Два брата пошли по коридору под взгляды остальных фельсонтов, что не могли оторвать взгляда от такого чудовища, и кто-то даже хихикал.

— А почему у тебя нет рисунка на голове? — поинтересовался Лейдергад, пока за руку шел с братом к следующему стенду.

— Хах. До двадцати одного года его не наносят, письмена это признак зрелости, за это время я должен понять, какие же качества больше всего ценю в фельсонтах, да и во всех планетарцах, чтобы определить жизненный путь, по которому должен идти.

Маленький изгой. Часть 6

За мгновение, самые важные кадры жизни всплывали перед фельсонтом в агонии умирающего тела, пока оно падало на землю под силой притяжения.

— Хватит, я не сделал ничего плохого! — кричал тринадцатилетний карлик, укрывая руками голову от ударов ног.

— Даже не смей подходить к ней, ты понял?! Моя сестра никогда не пойдет в кино с таким, как ты! — кричал один из фельсонтов, пока с тремя друзьями продолжал пинать беднягу.

— Почему я не могу общаться с теми девочками, которые мне нравятся, чем я хуже остальных?

— Ты урод, у тебя даже имени нет, ни одна девушка даже ненормальная на голову не пойдет с тобой.

Карлик катался по земле, пытаясь укрыться от ударов, он это было не возможно. Брат понравившейся Лейдергаду девочки поднял с земли камень, устав молотить коротышку ногами, он занес его над головой, и уже собрался совершить ужасный поступок, как вдруг кто-то остановил его руку.

Фельсонт даже не успел повернуться, как почувствовал, что чья-то рука обхватила его затылочную часть головы и со всей силы потащила вниз, где его лицо встретилось с коленом, от чего у него помутилось в глазах от резкой боли, и он упал без сознания. Три его друга тоже не успели убежать и за считанные секунду все трое лежали на земле.

Лейдергад убрал блок и огляделся, перед ним стоял его старший брат Дельзаро. Это был уже мужчина двадцати одного года, с татуировкой на голове. Письмена говорили о трех словах, «Знание», «Сила» и «Сострадание».

— Ты как? Давай помогу, — Дельзаро подал руку и Лейдергад с трудом поднялся, все его тело ломило от боли. — За что они тебя так?

— Я позвал его сестру в кино… а он сказал, что я недостоин.

— Что?! И это вся причина?!

Дельзаро нахмурился, на его лице отчетливо появился гнев, а вены на любу вздулись, он подошел к едва пришедшему в сознание хулигану и поставил ему свою ногу на горло, надавив на него.

— Мелкий выблядок, кто дал тебе право судить тех, кто не виноват в том, каким родился?! — глаза Дельзаро засветились тусклой белой дымкой, мелкий фельсонт почувствовал, как по ногам стекает от страха собственная моча, вся его воинственность вмиг исчезла. — Считаешь себя очень крутым, раз вчетвером смогли одолеть одного бедного калеку, который всего лишь хочет жить, как все, а?!

— Пожалуйста, я больше не буду, обещаю.

— О, еще как не будешь, сейчас вот надавлю еще немного и услышу хруст твоей гнилой шеи, тогда ты точно не будешь!

— Умоляю, не надо! — мальчишка взмолился, рыдая изо всех сил.

— Дельзаро, нет! — прокричал Лейдергад, пытаясь оттащить брата.

— Почему нет, этот гаденыш собирался прибить тебя насмерть камнем, и прибил бы, если б я не подоспел вовремя.

Лейдергад замер, не веря, что и вправду ненависть этого мальчика настолько сильна к нему, что тот был готов убить его, но все равно, он не мог позволить брату совершить такой же необдуманный поступок.

— Ну и что, ты не он, пожалуйста, не убивай его, я прошу!

Дельзаро посмотрел на брата, что не сводил с него свои умоляющие глаза, хулиган почувствовал, как слабеет сила, что давилаему на шею, и вскоре он смог встать и бежать прочь. Его друзья уже давно уползли в страхе, да так быстро, что их и след простыл.

Поняв, что все позади, боль с новой силой хлынула на карлика, и тот сел на траву, чтобы перевести дух. Дельзаро наклонился над ним и, приложив руку, исцелил при помощи своей силы.

— Крутая у тебя сила, вот бы и мне такую, — улыбнулся коротышка, почувствовав невероятное облегчение.

— Да, шестой круг, все еще не нарадуюсь, что перешел на него. Лейдергад, завтра мы начнем твое обучение, тебе нужно уметь давать отпор, я не всегда смогу прийти на выручку.

— А как же отец?! В последний раз, когда ты пытался учить меня драться, он так сильно избил тебя!

— В этот раз все будет иначе, отец сам лишь на четвертом кругу. Он посвятил себя политике и почти не уделял времени изучению кругов, только став ближе к смерти задумался об этом, но сын уже опередил его, теперь нам не помешают.

* * *

«Верно, ты учил меня, Дельзаро, чтобы я мог доказать всему миру и нашему отцу, что даже такие, как я, могут добиться небывалых высот и вершить великие дела».

Якитантис замер на месте в тот момент, когда самоуверенно делал шаг в сторону падающего тела. Карлик упал, но не замертво. Одной оставшейся рукой и ногой он удерживался на земле, будто животное без двух лап, илуний окутал его, не давая умереть и тратя силы на восстановление.

— Зачем ты продолжаешь мучиться, неужели так сложно признать очевидное поражение и сдохнуть! — Якитантис снова ухватился за меч, и тремя взмахами отправил к пытающемуся реанимировать себя карлику столько же волн. Они настигли его одна за другой, швыряя из стороны в сторону, метая маленькое тельце по воздуху, пока оно не шмякнулось где-то вдали.

Удары самурая были разрушительными, но очень меткими. Каждое из них могло бы разрушить планету, но поразительная точность и умение контролировать силу наносили урон только Лейдергаду.

* * *

— Отец, это я его заставил, Дельзаро не хотел, это все моя вина! — карлика держало двое мужчин, пока тот пытался прорваться к отцу и брату.

Последний лежал у стены с окровавленным лицом, отец стоял над ним со слегка отекшей щекой и двумя нанятыми верзилами по бокам.

— Ты, посмел ударить меня, своего отца! Думал, раз стал сильнее, то теперь можешь делать, что хочешь?! Что ж, это правильная мысль, но вот только сила это не все, еще есть деньги, власть, благодаря им я смог нанять тех, кто сильнее тебя и проучить от моего имени! Чувствуешь, Дельзаро, это угнетающее чувство внутри, тяжесть — это поражение, которое ты испытал, будучи уверенным в победу. Щенок, ты ничего не знаешь о мире, но посмел возомнить себя самым умным?!

— Ты мне не отец, мне не нужно родство с тем, кто презирает слабых. Лейдергад твой сын, в нем твои гены, если ты считаешь его слабым, то в этом твоя вина и больше ничья. Ты слабак, отец, это заложено в твоем днк, поэтому ты так отчаянно пытаешься доказать обратное, поэтому, ты ненавидишь родного сына.

— Не смей его так называть! У него нет имени, он никто, Лейдергад, ха! Ты придумал ему это сраное имя, означающее надежду?! Надежду на что? Что он сдохнет поскорее?! Это все его вина, его влияние плохо сказывается на тебе, моем единственном сыне.

— Ты мне отец.

— Говори, что хочешь, но ты — это я, один в один. Я очень долго шел к этому дню, протаскивая в сенате свой законопроект, спасибо расовой гонке за помощь, она началась так вовремя. Теперь, такие как этот урод за моей спиной исчезнут из нашей истории, будто грязное пятно с белоснежной рубахи, мы возвысимся над всеми, убрав слабое звено из нашей цепи!

— Нет, ты не посмеешь, — кряхтя от боли, Дельзаро начал вставать, но удар в челюсть снова заставил его проскользить вниз по стене.

— Было очень благородно с твоей стороны попытаться обучить это чудовище силе кругов, но такой, как он, никогда не добьется ничего в этой жизни. Не станет великим мастером, ученым или кем-либо еще, его ждет лишь забвение и смерть в специальном для него месте и подобных ему. Господа, отведите эту уродливую надежду в лагерь для других надежд, хех. А ты, сын мой, отправишься в институт политики, где пойдешь по моим стопам и будешь под тщательным надзором.

— Не трогайте его! Лейдергад!

— Дельзаро!

Братья пытались дотянуться друг до друга, но не могли ничего поделать, и судьба разделила их.

Десять лет спустя. Неполноценных в это утро подняли раньше обычного, жестокие надзиратели построили всех в одну шеренгу, особенно обожая подгонять хлыстами и дубинками тех, кто никак не мог идти быстрее. Среди этого разнообразия несовершенных фельсонтов стоял и карлик, что вырос умом, но так и остался маленьким.

Их вывели на крупную площадь, где их ждало много фельсонтов с оружием в руке и всем стало понятно, что сейчас будет. Забитые и сломленные, никто из них даже не сопротивлялся, мечтая принять смерть, как избавление.

— Ну что, уродцы, вот и пришел ваш звездный час. Как вы знаете, у нас сейчас в самом разгаре мировая война, бьются все и со всеми, поэтому, у правительства сейчас каждая копейка на счету и нет лишних денег на содержание не нужного балласта.

— Ублюдки… — с трясущимися кулаками, одна из девушек осмелилась вслух произнести это слово. У нее одна нога была короче другой и изувечено всякими болячками пол лица. — Надеюсь, вы все подохните на этой войне, ваши дети, жены, пусть муликанцы изнасилуют их и затем еще раз трахнут их мертвые тела!

— О-хо-хо. Как мы заговорили. Решила, что раз скоро помирать, то теперь можно выговориться?! — один из надзирателей подошел к ней и схватил ее за щеки. — А что же ты молчала, когда мой член заходил тебе в глотку, ах да, прости, ты не могла в этот момент говорить. Знаешь, по началу, было не привычно трахать такую, как ты, но вскоре мне понравилось. Нам всем будет не хватать твоей ласки по ночам.

Толпа фельсонтов рассмеялась, и надзиратель пустил пулю в голову девушке.

— Оружие наизготовку! — прокричал он. — Целься!

И не успел главный надзиратель крикнуть огонь, как что-то очень быстро промчалось по рядам, и голова его слетела с плеч. Буря энергии разлетелась по округе, будто розовые воздушные облака с взрывами внутри. Лагерь накрыло, и внутри началась бойня, несколько мастеров десятого круга, что были надзирателями в этом месте, пытались дать отпор, но быстро пали.

Уродцы бросились бежать врассыпную, посреди этого хаоса кто-то нечаянно задел низкого карлика коленом по голове, и тот упал. Едва он попытался встать, его нагнал один из раненных надзирателей.

— Куда это ты собрался, малыш, сегодня в планах у тебя нет прогулки, поэтому будь так добр, сдохни.

Нож сверкнул у него в руке, но ему не суждено было настигнуть плоть коротышки, так как его остановило копье, резко вылезшее у него изо рта. Оно было с двумя когтистыми зазубринами по бокам, и едва копье пошло назад, эти два маленьких чертяки жестоко порвали плоть, которую зацепили на обратном пути, превратив голову фельсонта в порванный шматок из кожи.

Лейдергад пригляделся сквозь яростную бурю илуния и увидел брата.

— Дельзаро! — радостно прокричал он и бросился в его объятия, слезы радости потекли по его щекам.

— Скорее, нам нужно уходить отсюда! Мои приятели сдержат натиск!

— Твои приятели?

— Да, я же говорил, что нам очень легко найти тех, кто поймет нас с полуслова, — Дельзаро улыбнулся, показывая пальцем на слово «сострадание», вытатуированное на его голове.

— Вон он, ловите его! — послышались чужие голоса. — На помощь тюрьме подоспела подмога мастеров из города неподалеку.

— Проклятье, я думал, что гарнизон из соседнего города уже ушел на войну. Отец… наверняка это его задумка, он знал, что я попытаюсь спасти тебя от смерти.

— Дельзаро, что же нам делать?

— Беги!

— Что?! Нет!

— Беги, Лейдергад, убегай и найди свое место в жизни!

— Но я не могу бросить тебя! — карлик прокричал это так неистово, что даже слюнки вылетели у него изо рта.

— Лейдергад, со мной все будет в порядке, но ты должен бежать, ради меня, ради своего будущего! Пожалуйста, не дай моей жертве быть напрасной, докажи всему миру, что нельзя клеймить кого-то из-за того в чем он не повинен, спаси этот мир от таких планетарцев, как наш отец!

— Но… я же слаб…

Один из мечников бросился на Дельзаро, но тот заблокировал удар копьем, в этот момент подошли его приятели и взяли на себя остальных.

— Ты не слаб, не дай другим внушать тебе слабость, стань сильнее, чем кто бы то ни было. Лейдергад, покажи мне рассвет новой эпохи, свободной от ужасов, что мы считаем нормой. Я верю, у тебя получится, ведь у тебя самое доброе сердце среди всех планетарцев, что ходят по этому миру. Уходи, беги отсюда! Только вдали от этого места ты сможешь жить!

Лейдергад смотрел на брата, разрываемый изнутри чувствами. Он сделал маленький шаг назад, пока Дельзаро продолжал удерживать мечников одного за другим. Он почувствовал, что маленький брат созрел для побега и нужно еще лишь слегка его подтолкнуть.

— Ну же, Лейдергад, я помню маленького мальчика, что всегда мечтал сделать этот мир прекрасней и добрее, так сделай, докажи мне, что твое слово — это пророчество, которое станет явью! Беги!

— Но я больше не тот мальчик.

— Верно, теперь ты мужчина, а значит пришло время перейти от слов к действию.

Коротышка всхлипнул и бросился бежать, постоянно оглядываясь назад. Дельзаро в этот момент убил двух нападавших и, повернувшись, крикнул с улыбкой в след убегающему брату, пока хаос вокруг него набирал обороты.

— Беги, Лэйдергад, продолжай топтать этот мир своими маленькими ножками, не смотря ни на что, не взирая на все преграды на твоем пути, и я верю, что однажды, ты затопчешь его!

* * *

«Дельзаро, мой дорогой брат, сколько тысячелетий назад был тот день? Я даже не знаю, выжил ли ты тогда, но и о твоей смерти не слышал — это всегда давало мне надежду. Грустно справлять твое день рождение в одиночестве, но я все равно продолжаю делать это каждый год. Вот и недавно, в каком-то мерзком баре полном мерзких планетарцев я пил за твое здоровье, крича во всю глотку слова поздравления.

Как же мне хотелось победить, будучи мерзким уродливым карликом, будучи самим собой, но… хех, короткие руки это и вправду проблема. Дивеор, дружок, даже отсюда я слышу, как ты жалобно воешь, не нужно плакать обо мне, ведь я еще не покинул тебя. Я восстану в другом обличии, в том, который этот мир заслужил, и бог мне свидетель, до последнего боя я не хотел этого делать. Наивно было полагать, что я смогу одолеть всех этих великих воинов, сражаясь не в полную силу».

Земля затряслась под ногами Якитантиса, и фиолетовый поток в километровом радиусе хлынул в небеса, огромная мощь заставляла планету дрожать. Самуртат отпрыгнул как можно дальше и улучшил зрение, его сердце бешено забилось в груди, а руки сжали меч, как никогда сильно. Из потока вырвался все тот же коротышка, целый и невредимый, его маленькие ножки бежали по земле, топча ее, и становясь все больше. Шаг его стал дальше, песок под ногами прогибался все сильнее и сильнее, чувствуя всё бо̀льшую тяжесть того, кто ступал на него.

Весь мир вскочил от невероятности происходящего, их сердца стучали в унисон, а души затрепетали. Огромный мускулистый фельсонт с толстой косой за спиной сделал длинный прыжок, а когда приземлился, земля разлетелась в стороны, будто на нее упал метеор. Лейдергад воинственно закричал, да так, что даже владелец десятого круга мог бы оглохнуть и никакой илуний ему не помог. Новый столп света вырвался из-под ног чудовища, из которого во все стороны вылетали смертельные молнии, а внутри этого потока с высоки жужжащим звуком, образовалось четыре темных сферы.

Солнце озарило стадион, и его лучи упали на фанатский флаг Лейдергада, сделав огромную тень, что карлик отбрасывал на небоскреб еще ярче и заметней.

— Не может быть, это он… он… Сокрушитель миров, и все это время сидел среди нас! Этот карлик, я не верю, нет! — закричал Белиндор, видя на экране того, перед кем весь мир трепетал от страха, хотя все, что у них было, это лишь сказка о нем.

Глава 10 Сокрушитель миров. Часть 1

Даже планеты дрожат при упоминаний о нем.

Что уж говорить о кучке трусливых крыс, что наложили в штаны, едва поняли, кого они оскорбляли все это время.

Джорелл (с)

Мир содрогнулся, и вскочили планетарцы

Крича и умоляя их спасти.

Они не знали, кто скрывался за тем ликом, что так ехидно унижали мы.

Погрязнув в лицемерии, построенном на силе мире

Мы осознали вдруг, как ошибались сильно,

Но было поздно, и проснулся демон,

Чья поступь эхом проносилась по вселенной,

А крик неистовый мог кровь остановить текущую по жилам.

И солнце появилось так не вовремя из ниоткуда, лучами озарив ту ткань,

Что бросили в песок уродливые мрази, завистливой слюной брызжа.

На флаге тень и вовсе стала яркой, сверкая, будто тысячи огней,

Огромная, великая, что покрывала небоскреб, в секунду стала явью,

И смерть как будто подмигнула нам на ней.

Воскликнул кто-то из толпы до ужаса знакомое всем имя,

И хаос начался, бегущий кавалькадой по головам напуганных оленей,

Сметая на своем пути метлою из мечей эгоистичных тварей, что трепетали

Перед глупостью своей.

Прости нас, боже, ибо мы не знали, что творили,

Смеясь в лицо тому, кто может смехом всех нас погубить,

Теперь нам всем осталось лишь молиться,

Что злого Сокрушителя хоть кто-то сокрушит.

Мастер слова, поет и воин Нальва̀риус (с)

— Не может быть, это же Сокрушитель миров, это правда, он существует! — прокричал один из зрителей, тыча пальцем в монитор.

— Сокрушитель миров…

— Не может быть…

— Но ведь…

Между жалкими трусами промелькнула одно и та же мысль, «Я же ведь оскорблял его, освистывал и кричал оскорбления буквально только что».

Животный страх подкрался к их глотке и крепко обхватил ее, перекрыв доступ к кислороду, трусливая натура вылезла наружу в виде холодного пота и глаз, наполненных ужасом. Огромная толпа вскочила, визжа как маленькие поросята, среди их хрюканья можно было различить следующие фразы:

— Пропустите меня! Он видел, видел, что я презираю и кричу на него самыми ужасными словами! Я не хочу умирать, он же убьет меня, когда объявится здесь!

— С дороги, уйдите прочь, я уверен, что Сокрушитель смотрел на меня краем глаза, когда я выхватывал его флаг и бросал на песок вместе с остальными!

Подобные фразы проносились по всей арене, планетарцы топтали друг друга, вдавливая уже чьи-то мозги в пол между сидениями. Стража пыталась их угомонить, но это было бесполезно, ужас полностью завладел трусливыми умами, а так как среди зрителей было много владельцев кругов вплоть до десятого, некоторых из них приходилось убивать из-за их попыток прорваться сквозь ряды простых смертных при помощи силы.

Мальдрус довольно завопил, увидев всю эту вакханалию, встал одной ногой на перила вип-ложи участников и создал колокол. Похоронный звон насмешливо пронесся над паникующей толпой, что по-прежнему толпилась у выходов. И даже некоторые важные правительственные процессии других рас поспешили покинуть планету.

* * *

Якитантис был абсолютно один против этого монстра. Внутри него все дрожало, но он бы был глупцом, если б не боялся, однако при этом оставаясь спокойным снаружи. Самуртат поднял свой меч вверх, удерживая эфес всеми шестью руками, и высвободил всю свою мощь.

Оранжевый поток раскаленной стали хлынул вверх и словно огненное цунами, оно тут же обрушилось вниз, но рассеялось от мощи Лейдергада, который и пальцем не пошевелил. Якитантис сжал зубы, но сдаваться не собирался. Из горящей жижи один за другим начали восставать мечники из стали. Бездушные куклы впитали в себя остатки растекшейся по земле силы, обнажили клинки и помчались на Сокрушителя миров.

Гигант ухмыльнулся и ударил кулаком в пустоту, это был тот самый удар, о котором говорят, как из пушки, но в случае с Лейдергадом даже такое сравнение считалось бы оскорблением, поэтому, здесь бы больше подошло сравнение с ударом бога войны, или с чем-то, что можно было назвать «Сверхсветовой расщепитель миров». Волна от удара в ничто с громким хлопком разлетелась по планете, четырежды обогнув ее за короткое время, и превратила стальных воинов в хлам, что разлетелся по ветру.

Якитантис устоял, но это было сомнительное достижение, и Сокрушитель еще раз показал ему, что такое мощь. Он замахнулся и кулаком вшиб по планете, что разлетелась на каменные осколки, забрав вместе с собой и самуртата. Их бой резко перенесся в космос, где Якитантис пытался силой шести рук пробить Сокрушителя, но все больше убеждался, что с ним играют, с лучшим мечником Самуртатии просто играют, будто он какой-то мальчишка с деревянной палкой в руках.

Самуртат накопил в клинке энергию и, выждав, как ему казалось, нужный момент, спустил с цепи, но Лейдергад в последний момент ловко перенаправил клинок в сторонку, и волна проскочила мимо фельсонта, полетев в планету за ними. Дугообразная мощь вошла в землю, срубила ее надвое, будто на пути у нее ничего не было, и полетела себе дальше, оставив за собой две идеально разрезанные половинки. Все же, не даром гербом Самуртатии являлась планета разрубленная пополам.

Но если Якитантис для подобного действия использовал немало энергии, то для Сокрушителя это было чем-то незначительным, незаметным, словно течение времени для вселенной.

Самуртат продолжал атаковать теми же самыми атаками, выискивая возможности для их свершения, и как бы глупо это не выглядело, он и в том числе те мастера, что смотрели этот бой, понимали, что если и есть та атака, которая может ранить Сокрушителя миров — то это мощь способная резать планеты на части.

Якитантис изворачивался, как мог, бился на пределе своих сил, полностью отдав предпочтение скорости, а не защите, «Один удар, всего лишь один удар», — думал он. Волна за волной смертельные атаки слетали с его лезвия, но не достигали цели, но самурай не сдавался, продолжая тратить все больше и больше сил. И вот, долгожданные плоды его усилий дали о себе знать, осветив голову мечника креативной, но опасной задумкой.

Он замахнулся на Лейдергада своим мечом, но в момент, когда руки потащили смертельную сталь, напичканную энергией вниз, Якитантис разжал четыре нижних ладони, а верхние конечности телепортировал в неизвестность, буквально оторвав их от тела. Все это произошло стремительно, и было столь неожиданным, что превзошло ожидание всех мастеров своей смелостью.

Оторванные ручища появились над головой Лейдергада, и в этот раз смертельная волна попала в цель. Энергия разлетелась во все стороны, отбросив Якитантиса дальше в пустоту, но когда тот, наконец, остановился, то увидел такое, что подорвало даже его дух. Сила, что разрезала укрепленные планеты, даже не поцарапала Сокрушителя Миров, что даже не сдвинулся с места, а просто улыбчиво глядел на самуртата.

Джорелл тщательно смотрел за боем, и не только он, другие тоже искали слабости и способы победить это чудовище. Защитник человечества приметил одну маленькую деталь, когда его взгляд был сфокусирован на фиолетовых сферах, что весь бой следовали за Лейдергадом. В момент получения им урона от атаки Якитантиса, одна из них стала чуть-чуть меньше, но быстро вернулась в норму, однако Джорелл был убежден, что разгадка мощи Сокрушителя кроется именно в этом.

Лейдергад решил заканчивать с этим цирком, который ему поднадоел. Он исчез прямо на глазах, и Якитантис отлетел назад, после чего начал глядеть по сторонам.

«Где же он? Телепортация не длится так долго, он уже должен был появиться где-нибудь. Может быть скорость? Нет, даже будь он быстрее света, я бы разглядел хотя бы блики силуэта. Невидимость? Тоже не то. Так что же это?»

Огромная махина появилась прямо перед носом Якитантиса, уже обхватив своими кулачищами все его руки. Ударом ноги Лейдергад отсоединил их от тела, и кровавые брызги, освободившееся из-под защиты сосудов, тут же закипели. Сокрушитель снова исчез и в этот раз действительно телепортировался, нависнув над летящим самуртатом. Пальцами он насквозь пробил самурая и разорвал надвое так же, как тот разрывал планеты, Сокрушитель Миров победил, при этом, не разрушая соседние системы, как это делали другие участники до него.

P.S. Не мог не поделиться с вами своей радостью. Вот такой подарок получил я на новый год, первая книга по моей вселенной и, дай бог, чтобы далеко не последняя!)) И еще, кто знает, как выложить несколько иллюстраций, а то мои перебивают друг друга и больше одной не получается у меня)

Сокрушитель миров. Часть 2

Сокрушитель вернулся обратно на арену, и его взгляд тут же уловил чудную картину — пустой стадион, что еще недавно ломился от зрителей. Между рядов он так же приметил несколько мертвецов, раздавленных или убитых в бою, стражу, что стояла друг от друга на некотором расстоянии, рассредоточившись по всему периметру стадиона, и свой небольшой фанатский сектор, который остался сидеть на месте.

Некоторые из вип-лож, где восседали правители или чиновники разных империй тоже опустели, Лейдергад не мог этого видеть из-за сильно тонированных стекол, но чувствовал. Остались лишь хранители с Марендрайтом, император Аганадриус со своей свитой, Алутар и его сторонники, а так же оставшиеся участники турнира.

На арене была гробовая тишина, никто не решался что-либо сказать или даже пискнуть, с волнением смотря на великана перед ними, что еще недавно был ни намного выше табуретки. Звук поднимающегося стекла ложи участников нарушил молчание и из-под него послышались хлопки.

Лейдергад устремил свой взгляд туда, чтобы узнать, кто это аплодирует ему столь надменным образом. Окно поднялось окончательно, и к всеобщему не удивлению хлопающим оказался Мальдрус. Маликанец вызывающе поставил левую ногу на перила, слегка наклонившись вперед, его ладони выдавали медленные, тяжелые хлопки, а глаза, как обычно, безумно блестели под тенью навеса. Он улыбался, был доволен, чертовски, до безумия доволен, словно рождество, новый год, день рождение и выигрыш ста миллионов долларов случились с ним в один день. Пусть он и не знал, что это за вещи, но именно так подумал Джорелл, увидев эту довольную рожу.

Все остальные участники стояли рядом с Мальдрусом, молча наблюдая за Лейдергадом. Ильмарион махал карлику рукой, тоже при этом, улыбаясь, как и Джорелл, что скрестил руки на груди, но под маской искренне, тепло улыбался. Белиндор в мыслях уже яростно бился против Сокрушителя Миров, сотрясая одну из галактик, руки воителя не на шутку зачесались, но плох тот воин, что не умеет контролировать свою ярость и жажду крови, бринрок это знал, а посему мог совладать с собой в нужный момент. Илиан же был в смятении, пока не зная, как ему относится к тому, кого называют Сокрушителем Миров.

— Браво! Браво, мой дорогой друг! Это самое эффектное появление из всех, что я видел за всю мою жизнь! — прокричал Мальдрус, продолжая хлопать. — Я все ждал и надеялся, когда же ты появишься, не веря, что Сокрушитель Миров, всего лишь чья-то байка. Но кто мог подумать, что все это время ты скрывался за внешностью маленького, уродливого карлика, которого все презирали.

— Я ни от кого не прятался, всего лишь был самим собой. Но где же все те, кто оскорблял меня, потешался и плевал мне в спину?

— Ха. Эти никчемные твари обосрали весь стадион от страха, едва поняли, с кем имеют дело. Видел бы ты их лица в этот момент, некоторые из них, кстати, сейчас лежат с такими физиономиями и расплющенными мозгами, можешь взглянуть, если хочешь.

Лейдергад промолчал, вместо этого он подошел к флагу, что сделали для него фанаты, завернул его и, прыгнув на стадион, аккуратно положил перед ними. Планетарцы, что болели за него, были ошеломлены, они не могли поверить, что их видение большой тени на небоскребе оказалось явью. Перед ними стоял совсем не тот, вызывающий жалось карлик, а нечто такое, от чего коленки подкашивались, дыхание перехватывало, а дар речи терялся раз и навсегда.

Огромный, мускулистый, с длинной косой за спиной, его черты лица были идеальны для его расы, а сам он был воплощением былой физической мощи, утерянной фельсонтами.

— Э…это и вправду вы, господин карлик? — спросила девушка ренианка с врождённой болезнью, из-за которой вместо приятной и нежной на ощупь кожи, она и вправду родилась с рыбьими чешуйками, что были у ренианцев в древние времена.

— Да, это я, — с улыбкой ответил тот, от кого только что в ужасе сбежало миллион планетацев.

— Н-но, как это возможно? Вы же были таким маленьким, а теперь…

— Природа сделала меня слабым и уродливым, без шанса на жизнь среди стервятников. Хорошо, что илунию плевать на всех них, и он возвысил меня над несправедливостью мира.

«Дельзаро, надеюсь, ты сейчас жив и смотришь на меня, надеюсь, ты гордишься мной. Я смог, у меня получилось стать тем, кем мой отец никогда меня не видел — великим планетарцем. Но на этом мой путь не заканчивается, мои ноги понесут меня дальше, к моей мечте», — Лйдергад посмотрел на ложу участников и императора Аганадриуса, которые, в свою очередь, продолжали смотреть на него. — «Только они стоят на моем пути, но не каждый из них заслуживает смерти. Я знаю, что у всех их есть веские причины быть здесь, и у некоторых из них даже благородные, но лишь один достоин получить приз, и только мощь империи хранителей может дать мне то, чего я хочу».

Лейдергад растворился на месте, исчезнув в один миг, оставив после себя лишь вопросы и смятение.

* * *

— Они считают, что мы никогда не будем едины, никогда не встанем плечом к плечу, чтобы поднять человечество до небывалых высот. Нас разделили, втоптали в грязь, внушили, что мы настолько разные, что всегда будем воевать друг с другом. Мы бьемся за ресурсы, за религию, за мнимые убеждения и не редко за притянутый за уши патриотизм, которым манипулируют нами, играя на нашей любви к родной земле. Скажите же мне, кто из вас действительно ненавидел стоящего рядом с вами? Сделал ли вам этот человек хоть что-то плохого, чтобы идти на его народ войной? Так почему же вы верите им, почему кровь продолжает литься за чужие амбиции?! Неужели они важнее вашей собственной жизни и жизни ваших детей?!

— Каких высот мы могли бы достичь в науке и медицине, если хотя бы половина средств, потраченные на убийства друг друга тратились на них?! Я был слеп, как и вы, но теперь мы прозрели и требуем ответов, требуем правосудия и мести за всех ими убитых! За то, что они обманывали нас столько времени, мы не успокоимся, пока последний из них не заплатит кровью! Каждый из нас устал от бесконечных войн, от потери тех, кто нам дорог, каждый из нас хочет посмотреть, на что же похож мир, в котором люди живут, как один народ! Я знаю это, потому что вы идете за мной, потому что вы верите мне, и поддерживаете меня, и будь я проклят во веки веков, если не оправдаю ваших надежд!

— Меня называли глупцом, мне говорили, что мое видение этой утопии всего лишь наивная сказка, что это невозможно, но где бы я был, если б слепо верил всему, что мне говорят «умные люди»? Но я видел мир, видел людей и читал их души по уставшим глазам, говорил с вами и понимаю, как никто другой, чего вы хотите на самом деле! Ублюдки чувствуют наш гнев, они боятся и называют меня Сокрушителем Миров, пытаясь убедить вас, что я несу хаос, но давайте будем честны, без хаоса нельзя поменять установленный тысячелетиями порядок, из пепла мы построим новый мир, прекрасный и объединенный под одним знаменем!

Гул миллиона людей разлетелся по полям и ударил в уши, рев моторов слился с ним воедино, и самолеты вскоре пролетели над головой, неся волю многих в своих ракетах.

— Это прекрасное слово — война, пора придать ей другое значение и похоронить глубоко и надолго, но сначала, мы сожжем старый мир, чтобы взрастить новый. Звучит безумно, но все мы немного безумны, разве нет?

Джорелл стоял на сцене, окруженный огромным множеством людей, смотрящих на него глазами полными надежды, но вой сирен вновь нарушил торжество и небеса окрасились в огненно-оранжевый. Горящий, разрушенный город восстал и окружил Джорелла, а человек, которым был он сам, рыдающий от ужаса и горя, снова прокричал ему, «Посмотри на это, разве этого ты хотел? Это все твоя вина и ничья больше! Если б не ты, ничего бы из этого не произошло!»

* * *

Джорелл вновь очнулся в холодном поту, на этот раз из его носа и ушей шла кровь. Он прокричал от злости и стукнул кулаком по стоящей рядом тумбочке, которая пережила этот удар лишь потому, что ее ударили без использования илуния.

— Я так больше не могу, эти ужасные обрывки, мне нужно узнать правду. Это не мог быть я, этот ужас, неужели и вправду сотворен мною? Нет, я люблю людей, готов биться за них на смерть и всегда отстаивать их интересы. Я всегда считал себя филантропом, но разве филантроп мог начать войну? Я и вправду ее начал, или же нет? Что же со мной произошло… Кто остановил меня, и остановил ли? — Джорелл шепотом говорил сам с собой, прибегая к анализу своих снов. — Ильмарион боится рассказывать мне правду, я видел это в его глазах, Дутанор, думаю, тоже будет молчать, но разе можно их винить, когда я и сам боюсь ее?

— Идти в больницу? Восстановление памяти отнимает много времени, которого, у меня нет. А что если я изменюсь после того, как узнаю правду, что если Ампелайос, Улькиус и Линтранд из-за этого подменили мне воспоминания, потому что им нужны были мои навыки, но без моей старой личности? Скорее всего, так оно и было…

— Джорелл, у тебя все в порядке? — за дверью послышался голос Руксэндры, которая проснулась от крика. В этот раз в апартаментах они были только вдвоем.

«Точно, я могу спросить у Рукэсндры, она наверняка знает об этих событиях! Если в мире была война, ей известно об этом, правда так близко! Нет, нельзя, если я изменюсь под действием истины, то люди останутся без защиты, мне нужно терпеть, еще чуть-чуть, пока во мне не перестанет биться сердце, или пока человечество не окажется в безопасности!»

— Джорелл?!

Он начал вставать с кровати, чтобы открыть дверь, но вовремя заметил отражение в панорамном окне. Темно-синие светящиеся глаза с такого же цвета полосами, идущими по всему лицу.

— Да, все нормально, — прокричал тот в ответ, чтобы не выходить в свет.

— Может, откроешь мне?

Руксэндра была настойчива, Джорелл думал, что она уйдет, как только услышит, что все в порядке.

— Извини, но я не могу, — вдруг услышала Руксэндра слегка грустный тон.

— Не можешь? Почему?

Джорелл подошел ближе к двери, чтобы не играть в глухой телефон сквозь не тонкие стены и сказал:

— Просто не могу, ты вскоре поймешь, почему, но сейчас это тайна, которой я не могу поделиться с тобой.

Девушка стояла за стеной в одной ночнушке, положив ладонь на стену, будто хотела дотянуться сквозь нее до Джорелла.

— Ты весь такой загадочный с тех пор, как тебя увидела, знаешь, а ведь я не знаю о тебе ничего, ни фамилии, ни прошлого, даже твоего лица, а между прочим, ты рискуешь своей жизнью и бьешься с такими чудовищами за людей, — Руксэндра села на пол, облокотившись спиной об дверь в комнату Джорелла. Девушка немного улыбалась, сама не зная почему. Возможно, потому что в эту магическую ночь, вдали от дома, она говорит с человеком, в которого, влюблена?

Подобная мысль уже пробегала у нее в голове, но тут же гналась прочь. Это же ведь так глупо, влюбиться в того, о ком ничего не знаешь, и даже как этот человек выглядит, но, возможно ли, полюбить кого-то лишь за поступки? За самопожертвование и бесстрашие перед лицом любой опасности, за то, как кто-то делает великие дела и при этом не кичится об этом на каждом углу.

— Я и сам не так уж и много знаю о себе, вернее, думал, что знаю, — послышался ответ из-за стены.

Джорелл тоже сидел тем же образом, что и Руксэндра, в какой-то степени их спины отделяла друг от друга всего лишь дверь, на которую им чудесным образом обоим захотелось облокотиться. Будто бы они оба предчувствовали один из тех разговоров, который наполняется неизвестной, но удивительной магией, и избежать его невозможно.

— Глупости, разве можно не знать самого себя?

— Как оказалось, еще как можно, ты даже не представляешь, насколько правда может шокировать.

— Даже если и так, то мне кажется, что ты удивительный человек, Джорелл, загадочный, со своими тараканами в голове и иногда заносчив и холоден, но удивителен.

— Вот как? Хах. Это самый странный, но в тоже время приятный комплимент, который я слышал от прекрасной девушки.

— Ты и вправду думаешь, что я прекрасная? — Руксэндра слегка покраснела, ее щеки налились краской.

— Я может и заносчив, но не слеп, ты очень красивая девушка.

Девушка полностью засмущалась, и с нотками смеха в голосе ответила:

— А я вот твоего лица не видела и даже ничего сказать не могу.

— Ой, ты сильно разочаруешься. Выпуклые глаза, длинные, сальные волосы рыжего цвета, брекеты на зубах и взгляд дауна, который за непониманием своих действий будет смотреть на твою грудь.

Руксэндра и Джорелл рассмеялись, и та шутливо назвала его идиотом.

— Нет, Джорелл, меня ты не проведешь, я уверена, что под маской скрывается настоящий мужчина.

— Что-то вроде бородатого дровосека с кусочками еды застрявшей в ней?

— Ну, нет уж! Уф, умеешь ты испортить такой момент!

Между ними настала неловкая пауза, которая иногда прерывалась смешками, пока, наконец, Руксэндра не спросила:

— Джорелл, ты ведь победишь? Ты сможешь спасти наш народ?

— Я не знаю, такие вещи я всегда стараюсь не загадывать, давая судьбе идти своим чередом.

— Я боюсь за тебя… все эти планетарцы, кто остался, я даже не могу представить, как можно быть столь сильными, и как человек может хотя бы думать о том, чтобы победить их, не говоря уже о сражении с ними?

— Я знал одну женщину, которая всегда говорила, что люди — очень хрупкие создания, но в то же время верила, что они способны на все.

— Мне нравится, как это звучит. Кем была эта женщина?

Руксэндра не сразу получила ответ, чувствуя за дверью колебания Джорелла. Он посмотрел в окно, за которым спутник подобный Луне освещал город, проникая лучами в каждую щель, до которой мог добраться. Комнату Джорелла он тоже не обделил, и лунный свет падал на лицо защитника человечества. Улыбка, выросшая, как наделся Джорелл, из теплых воспоминаний не оскверненного прошлого, добавила человечности богоподобным глазам и полосам, сильно изменившим лицо.

— Она была… моей матерью.

Сокрушитель миров. Часть 3

Марендрайт сидел за своим рабочим столом, вращая в руках куб Левентада, его тайны все еще были недосягаемы до него. Появление настоящего Сокрушителя Миров стало неожиданным и неприятным сюрпризом.

Что может пожелать подобное чудовище, обиженное на весь мир за свои унижения, в случае победы? И самое главное, сколько жертв придется принести, чтобы остановить его? Закон хранителей гласит, что одиночка не может пожелать помощи хранителей, дабы уничтожить какую-либо империю, другое дело, если б выиграл Дарбрелт, то пожелал не вмешиваться другим расам, пока ренианцы будут уничтожать людей. Изначальная цель турнира была в уничтожении сильнейших владельцев шестнадцатого и пятнадцатого круга, каждая раса была обязана по закону отправить в бой сильнейшего воина, и вся вселенная следила за этим, ибо если кто-то откажется, то навлечет на себя совместный гнев всех империй.

Великие умирают, а с ними погибают и их амбиции, за которыми следовали не только их владельцы, но и те, кто верил в этих планетарцев и их мечты. После смерти сильнейших воинов хранители снова возвышались над другими империями, особенно, когда очередной победитель присоединялся к ним. Никто так и не понял до конца, как в рядах хранителей оказываются те, кто еще вчера мечтал о богатстве, собственной стране и единоличной власти, или те, кто до мозга костей был предан своей империи, и ее идеалам. Но факт оставался фактом — каждый раз ряды хранителей пополнялись победителем турнира, словно по волшебству, будто прошлое для них больше не имело значение.

Многие обвиняли Марендрайта в каких-то секретных методах, благодаря которым он подчинял себе волю остальных, но доказательств не было, а недавний маленький бунт в рядах хранителей и вовсе убрал все вопросы и подозрения, пока что.

Лейдергад может попросить о собственной стране, о том, чтобы ее узаконили и ему не откажут. Под знамена такого могущественного воина стекутся множество планетарцев, в том числе и умных, которые не откажут себе в удовольствии стать советником могучего самодержца и тоже поиметь с этого власть. Под их советами такая империя быстро разрастётся до больших масштабов, ведь у них в запасе будет сто лет неприкосновенности. Они могут занять несколько плодородных колоний, и там как следует укрепиться, подобное уже было однажды и стоило миру множество жизней.

Из всех участников Марендрайт полностью не был уверен, вышел бы он победителем в схватки один на один против Сокрушителя Миров?

Ему нужно было, как следует подумать, принять единственно верное решение, ведь на горизонте виднелось сразу несколько крупных конфликтов: если Джорелл не победит, новая раса людей обречена, а ведь они могли бы стать хорошими союзниками, если Марендрайт спасет их, но он не смел вмешиваться, это было не в его юрисдикции — лезть в бой один на один. Однако, если ренианцы призовут на помощь тех же окнордов, дела примут совсем другой оборот, да вот только легче от этого не становилось.

С возвращением истинного наследника Люмитан, Аренлэйка, по докладам разведки в Люмитании тоже все не спокойно. Население почти на пороге гражданской войны, сторонники узурпатора Меридэза готовы схлестнуться против сил истинно императорской семьи. Орден Сынов Созидателя тоже что-то замышляют, Марендрайту доложили о собрании высших последователей, что никогда ни чем хорошим не заканчивалось.

Войной пахло изо всех щелей, и великому хранителю срочно нужны были союзники, шаткое равновесие мира оказалось под большим вопросом, по большей части из-за ренианцев, которым все хотелось мирового господства.

* * *

Лейдергад зашел к себе домой в новом обличии гиганта, но зверек ничуть не испугался его, а лишь радостно пропищав, запрыгнул ему в руки и быстро взобрался на плечо, сев на него и несколько раз лизнув щеку фельсонта.

— Я же говорил, что обязательно вернусь к тебе. Только посмотри, ты сидишь на моем плече и такой маленький, хотя еще недавно занимал все пространство у меня за пазухой.

Зверек снова пропищал.

— Видел бы ты их лица, когда они узнали, над кем потешались все это время. Жалкие и ничтожные лицемеры, трусы без капли гордости и смелости, они вскочили с мест, давя, и убивая друг друга, лишь бы сбежать от маленького карлика. Я хочу избавить этот мир от подобных планетарцев, они недостойны жить, отравлять этот прекрасный мир своим присутствием.

Лейдергад почисал дивеору за ухом и с улыбкой добавил:

— Пойдем, я куплю тебе чего-нибудь вкусненького.

* * *

Аренлэйк находился в каком-то складском помещении, заставленном множеством серо-белых коробок из прочного углепластика, в составе которого помимо привычных продуктов, естественно, был и илуний, от чего теперь все недостатки изделия сводились к нулю.

Территория склада была сравнима с ангаром крупного самолета, которая превратилась в настоящий крысиный лабиринт из-за гор коробок.

Вскоре послышались первые шаги, а еще чуть позже показался Зарблэйн, рядом с которым шла какая-то женщина. Это была белокурая люмитанка с голубыми глазами, которая, при виде Аренлэйка тут же поклонилась.

— Так значит, это та, о ком ты мне так много рассказывал? — обратился Аренлэйк к Зарблэйну.

— Да, господин, это мой заместитель, а ныне адмирал флота, который когда-то возглавлял я до моего побега.

— Встань и назови себя.

Девушка выпрямилась, ее голубые глаза посмотрели на Аренлэйка, и она сказала.

— Акѐлия, мой господин, Акелия Дрим, адмирал восьмого флота и верная поданная вас и вашего отца.

— Что ж, Акелия, у меня к тебе один вопрос. Раз ты верная поданная моего отца, так почему тогда осталась служить узурпатору?

— У меня не было выбора, в Люмитании у меня две дочери, родители, братья и сестры. Меридэз ясно дал понять, что любого бунтовщика ждут страшные последствия, а так же всех тех, кто был ему дорог. Остальных генералов, верных вашему отцу он убил, ни дав и шанса, их места заняли первые помощники и верные ему люмитанцы. Меня он не тронул лишь потому, что я хорошо сыграла роль послушной девочки, как мне и завещал Зарблэйн.

— Это правда, Зарблэйн? — Аренлэйк посмотрел на адмирала, и тот склонил голову, отвечая на вопрос.

— Да, уходя, я знал, что Акелия будет сопротивляться, поэтому и дал ей такой наказ, поступить принципами ради меня и своей семьи.

— Но теперь все изменилось, вы вернулись, а вместе с вами и надежда! Многие, кто всегда любил вашего отца, открыто начали говорить о свержении Меридэза, он теряет власть, а со смертью Альдебрея и во все почти беззащитен, — Акелия активно жестикулировала руками, активно призывая к действию.

— Не нужно недооценивать Меридэза, он ничуть не слабее Альдебрея, а в коварстве ему нет равных. Он приложит все свои силы, призовет всех союзников и сделает все, чтобы удержать власть в своих руках. Думаю, тебе это не известно, но свергать моего отца ему помогли бринроки.

— Что, бринроки? Вы уверены в этом?!

— Альдебрей поведал мне об этом на смертном одре, и я верю его словам, но не могу быть уверенным, были ли это обычные наемники, коих во вселенной полно, или же это были воины нынешнего императора Бринрокии.

— Позвольте мне провести расследование, — девушка сделала шаг вперед, но Зарблэйн поспешил поведать ей о том, что этим делом занимается он.

— Как много генералов на моей стороне? — спросил Аренлэйк.

— Как минимум четверо командующих открыто высказываются за свержение Меридэза, остальные продолжают хранить молчание, боясь оказаться в проигрыше.

— Ладно, о них пока забудем. Я хочу, чтобы ты организовала мою встречу с этой четверкой, свяжись с Зарблэйном, как все будет готово. Это должно бытьсделано до моего следующего боя, думаю, неделя еще точно есть. И самое главное, если меня убьют, то вы не смотря ни на что должны продолжать борьбу, пока император ослаблен и напуган. А теперь иди, созови наших сторонников.

Акелия поклонилась, пожала руку Зарблэйну и поспешила приступить к делу.

— Аренлэйк, я понимаю, что с появлением в игре Сокрушителя Миров все усложнилось…

— Дело не в Сокрушителе Миров, нужно всегда просчитывать все ходы, и моя смерть не такой уж невидимый исход. Мне лишь важно, чтобы Меридэз заплатил за свои деяния.

— Тогда, быть может, вы оставите нам наследника…? — неуверенно произнес Зарблэйн.

— Повтори.

— Наследник — люмитанец с вашей волей и кровью рода основателей.

— Я знаю, кто такой наследник, мой ответ — нет.

— Но почему? Нашей империи как никогда нужен истинный император, кто если не люмитанец из рода Люмитан?! Вступите в связь с люмитанкой, пусть не по любви, лишь бы она понесла от вас. Возьмите Акелию, я уверен, она будет горда, носить ваше дитя под сердцем!

— Замолчи! Я и слышать об этом не хочу! Если вы провалитесь, кто защитит мое дитя?! Подвергать невинное создание таким мукам, чтобы он стал разменной монетой в этих грязных интригах?! Но хуже всего, если Меридэз заберет его, как наследника великого рода и воспитает, словно собственного сына, заставит ненавидеть меня, заклеймит предателем в его глазах… Нет, о детях будем думать потом, сейчас лишь война.

Свершалось то, чего так боялся Марендрайт, амбиции великих планетарцев грозили втянуть этот мир в новую войну. Так было всегда и будет продолжаться вечно, сильные будут пытаться перекроить мир под себя, поэтому, все они должны погибать под грохот толпы, а править должен тот, кому нужен лишь мир и спокойствие.

Сплошь и рядом были те, кто хотел сокрушить тот или иной мир, пока истинный Сокрушитель покупал молоко своему зверьку, что сидел у него на плече.

Глава 11 Бессмертный натиск. Часть 1

Сама смерть пала ниц перед ним.

И ты, падешь (с).

Мир все еще не отошел от Сокрушителя миров, но уже был в предвкушении боя Джорелла и бессмертного императора. Ставки были в самом разгаре, но не в пользу Джорелла — сорок семь к восьми на победу Аганадриуса.

Люди на Земле понемногу собирались на городских площадях, в своих домах, и на рабочих местах, везде, где был доступ к телевизору. Спутники были настроены на прием сигнала от империи хранителей и спокойно могли транслировать турнир в каждый дом. Каждый бой их защитника был для них серьезным испытанием веры и нервов, каждая его рана, каждый взмах заставлял человечество вздрагивать, трепетать, надеяться.

До боя оставалось пару часов, и каждый скорее старался доделать свои дела, чтобы не пропустить подобное событие.

— Аганадриус, ты же ведь справишься с человеком, разве может он или кто-либо еще убить бессмертного?! — император ренианцев встретился с императором оконордов перед боем последнего, чтобы обсудить кое-какие детали перед началом боя.

— Если ты так боишься его победы, не нужно было отрекаться от Дарбрелта и тем самым понижать боевой дух своего сильнейшего чемпиона.

— Дарбрелт оказался предателем, он угрожал благополучию империи и его целостности.

— Благополучию империи, или твоему?

Аганадриус стоял напротив Алутара за столом планирования, где они уже который день решали планы атаки на все возможные случаи развития турнира.

— Осторожнее, Аганадриус, ты, может быть и смог обмануть смерть, но это не значит, что теперь можешь говорить, что угодно.

— Но это и не значит, что я буду лизать тебе задницу и пресмыкаться перед тобой. Я такой же император, как и ты, ко всему прочему не забывай, что тебе этот союз нужнее, чем мне.

— Ты убьешь Джорелла, или нет? — не желая продолжать спор, Алутар резко вернулся к теме Джорелла.

— Да, человек умрет, нет в этом мире силы, способной убить меня. А теперь, я отправлюсь на планету-столицу. Не забывай, Алутар, что ты обещал мне и моему народу, в обмен на нашу помощь. Моя мечта в обмен на твою, честная сделка во всех отношениях.

— Да, я помню, но до сих пор не пойму, зачем тебе это? Почему тебе так важно заставить как можно больше планетарцев стать подобным вам?

— Чтобы больше никто не страдал в этом мире так, как я, — Аганадриус покинул Алутара, не дав тому задать еще один вопрос. Ренианец лишь фыркнул, посчитав мечту императора окнордов детским трепетом.

* * *

Словно ураган, в апартаменты вбежал Дутанор, ища взглядом Джорелла. Юноша уходил в транс на несколько дней и слегка отстал от жизни, а когда узнал, что до боя его друга остается всего лишь жалких пару часов, бросился к нему со всех ног.

Его взгляд упал на Джорелла, выходящего из своей комнаты, который, в свою очередь прекратил медитацию и вышел на внезапный шум в гостиной. Дутанор быстрым шагом направился к нему, у него были ошарашенные и одновременно встревоженные глаза. Он схватил Джорелла за плечи и, чуть ли не тряся, судорожно сказал:

— Ты ведь придумал способ, как победить Аганадриуса, да?! Ты же ведь нашел его?! Пожалуйста, скажи, что пока я был в отключке, ты что-то нашел и не идешь в эту битву с пустыми руками?!

— Дутанор, ты откуда такой дикий взялся? Расслабься, выпей винца, — обратился к тому Ильмарион, что сидел в этот момент на диване.

— Да не хочу я никакого винца, я хочу, чтобы Джорелл поведал мне о способе, которым победит того, кого нельзя убить!

— Дутанор, — услышал тот голос Джорелла. — Расслабься, все будет нормально.

Юноша посмотрел на друга, тот казался ему спокойнее штиля и холоднее льда, но было ясно, что у Джорелла нет никакого способа для победы.

— Аганадриус не участвовал в битве, его противник не явился, помнишь? Я не знаю его способностей, но будь уверен, что-нибудь да придумаю по ходу битвы. Пойдемте, нам пора выходить.

* * *

Джорелл, Дутанор, Ильмарион, Лонут и Илиан вышли из транспорта на аэродроме стадиона, сделанным специально внутри комплекса на верхних этажах, чтобы фанаты не доставали участников. Черно-белое глянцевое помещение с такого же цвета флагами империи хранителей было фактически пустым, не считая небольшого количества обслуживающего персонала.

Не успев уйти оттуда, приятели увидели, как с площадкой стыкуется еще один корабль с символом империи окнордов на обшивке, и сразу стало ясно, кто прибыл на эту вечеринку. Аганадриус вышел вместе со своей свитой, пустой, безжизненной, как и он сам. Они поравнялись с командой Джорелла, и будто бы даже прошли мимо, от чего Джорелл слегка вздохнул, решив, что они сейчас не будут стоять на лестнице и выяснять, у кого илуния больше, но ошибся.

Один из подчиненных Аганадриуса остановился и в грубом приказном тоне произнес:

— Когда идет император, низшие создания должны незамедлительно кланяться.

— Согласен, как увижу их, обязательно передам, — с улыбкой ответил Ильмарион.

Киберокнорд подошел к Ильмариону, выше него на две головы и угрожающе посмотрел на француза.

— Кажется, ты слишком тупой, чтобы понять, что вы и есть низшие существа.

Ильмарион не растерялся и, поднявшись на пару ступенек выше, дабы сравняться с окнордом снова парировал ответом:

— Кажется, даже умственно отсталый понимает смысл сарказма.

Аганадриус велел прекратить своему подчиненному эти глупые выходки и вернуться назад, на что Ильмарион не упустил возможности и добавил:

— Не забудь поклониться, — после чего артистично улыбнулся и помахал пальцами.

— Запомни, человек, сама смерть пала ниц перед моим господином, и ты, падешь, — сказал напоследок окнорд в сторону Джорелла и поспешил к императору.

— Ну-с, вот и познакомились… — немного отшутился Джорелл и продолжил подниматься по лестнице.

— Легко громко говорить, когда уверен, что даже нож в сердце тебя не успокоит, — добавил Дутанор, на что Ильмарион поддакнул.

* * *

Сторонники оставили императора, перед этим пожелав ему скорейшей победы и возвращения к народу, после чего удалились на трибуну. Аганадриус зашел в зал ожидания, где ему предстояло пробыть минут десять, прежде, чем его вызовут на бой. Он достал медальон из специально сделанного кармана для своего доспеха. Внутри драгоценного футляра была фотография той самой, единственной любви в его жизни.

— Я близок к своей мечте, дорогая, скоро смерть будет не властна над живыми, не будет отнимать любимых друг у друга и оставлять с дырой в сердце. Они будут сопротивляться, так как не видят, что я хочу для них сделать, но сопротивление бесполезно, меня нельзя убить, даже мне не удалось…

Я загнал себя в ловушку, в клетку, из которой не выбраться, обреченный навечно страдать без тебя. Но у меня не было выбора, я должен был показать нашему народу правильный путь, свободный от смерти, это жертва, которую я принес во благо окнордов. Аделина, любовь моя, у меня остались лишь воспоминания о чудесных днях с тобой. Мы покажем вселенной наш бессмертный натиск, и планетарцы сами захотят уподобиться нам, после, я уйду, туда, где смогу обезуметь и забыть обо всем, туда, где никто не увидит, сколь ничтожен император окнордов без своей императрицы.

— Пять минут до боя! — послышался крик стражника.

Аганадриус сжал медальон, приложив руку ближе к сердцу, которого нет.

* * *

Бессмертные легионы шагали мертвой поступью по бескрайним пустошам в воспоминаниях Джорелла. Миллионы теней, миллиарды смертей, битвы, которых не видел свет, жестокость, которой не видела тьма. Две тысячи лет беспрерывных сражений и поглощений, Джорелл наделся, что этого будет достаточно, что этот опыт и есть тот самый план победы. Он научился приспосабливаться к самым сложным ситуациям, и битва против бессмертного императора всего лишь очередные условия, к которым ему нужно было приспособиться.

Да, он выжил, но сбежал от Отпечатка Созидателя, от существа, могущество которого застилает все видимые и невидимые представления о силе. Так говорил ему супериор умбра, тот, кто наставлял его долгое время. Джорелл выжил и стал могущественным воином, чтобы на своих окрепших плечах потянуть тот груз ответственности, который лег на него по возвращению в мир живых. И даже если на его пути встанет бессмертный, Джорелл не смел, проиграть, на кону стоит нечто большее, чем человечество, нечто такое, о чем во всей вселенной догадывалось лишь двое — он и Аренлэйк.

Бессмертный натиск. Часть 2

Внезапно для себя, около уже привычных ворот Джорелл обнаружил не абы кого, а самого Мальдруса. Маликанец стоял у стены, подкидывая вверх чудную монетку с выгравированным на ней лицом муликанца, который на одной из сторон был обычным, а на другой, судя по всему, мертвым.

— Мальдрус? Пришел поцеловать меня в щечку перед боем? — с улыбчивой насмешкой произнес Джорелл, подходя ближе к неожиданному провожающему.

— А ты хотел бы этого? — спросил тот, сделав свою фирменную маниакально-безумную улыбку.

— Предпочитаю нежные женские губы, без обид.

— Да ну что ты, я все равно не целуюсь на первом свидании.

— Ну и что тебе здесь надо? Не помню, чтобы мы были закадычными друзьями, — Джорелл вонзил свой огромный двуручный меч в песок, начав слегка разминать кисти и, играть пальцами, будто бы проверил их проворность и подвижность.

Мальдрус даже замолчал, удивленно посмотрев на эту картину, ведь такое понятие, как растяжение связок из-за плохой разминки были для илуниевого воина чем-то из разряда мифических историй.

— Не бери в голову, у тебя там и без того все очень плохо, это всего лишь моя старая привычка, мне так легче подготовить себя к бою морально.

— Хах. Ты очень интересная личность, Джорелл, я хотел бы выпить с тобой пару стаканчиков и поговорить, по душам.

— Хех. С какой именно из них мне предстоит говорить?

— Так ты знаешь?

— О том, что ты самый ненормальный планетарец из всех, кого я встречал в своей жизни? О да, я знаю это. А раздвоение личности это так, небольшой бонус к твоему безумию. Ты ведь сам говорил, что я чтец душ, так чему теперь удивляешься?

— Да, ты определенно тот, с кем я хотел бы посидеть и поболтать, — Мальдрус в последний раз подбросил монетку и резко схватил ее в воздухе. Он немного наклонился вперед, его глаза блеснули, выползая из темноты, а протянутый к Джореллу кулак с монеткой, разжался перед лицом человека.

Монета лежала той стороной, на которой муликанец был мертв.

— И что это значит? Я покойник?

— Разве это что-то должно значить? Это всего лишь треклятая монета, Джорелл, и, не смотря на то, что легенды говорят о ткаче судьбы, я верю, что планетарцы нашего с тобой уровня вольны сами прокладывать свой путь. А все эти монеты, поверья и прочие знаки просто дерьмо на палочке, которое воняет только для слабых мира сего. Иди же, Джорелл, твой враг ждет тебя, и помни, что на кону.

Мальдрус пару раз пощелкал зубами, и улыбнулся во весь рот. Джорелл быстро сообразил, о чем этот черно-зеленый тут талдычит, но промолчал, лишь обхватив рукоять меча и, вытащив его, повесил за спиной.

— Покажи им шоу, которое они так хотят, и постарайся в процессе всего этого не сдохнуть, — прокричал ему напоследок Мальдрус и растворился под тенью ворот.

— Легко сказать, это не тебе нужно биться с бессмертным императором…

Джорелл выдохнул, и в этот момент ворота заскрипели, открывая путь двум воинам. Публика, как и прежде, жаждала крови, два огромных полотна смотрели друг на друга, растянувшись над трибуной. Фанатский сектор в этот раз постарался на славу.

С другой стороны медленно шел император Аганадриус, продавливая песок своей броней. Он пристально смотрел на столь интересного для него человека, как кого-то, кто появился из ниоткуда, представитель отсталой и слабой во всех отношениях расы, но, тем не менее, возвысился столь высоко, что лишь победа отделяла его от вечной славы.

«Мои подчиненные так много раз меня спрашивали, почему я лично отправился на этот турнир, а не отправил какого-нибудь прославенного генерала, что с радостью выполнит мой приказ? Разве может император отправлять своих поданных вытворять свою мечту за него самого? Нет. Эти планетарцы пусть и с малым процентом, но имеют шанс остановить нашу волю, использовать весь свой опыт, чтобы разгадать слабость, которую не вижу даже я. И чтобы этого не произошло, никто из них не должен остаться в живых, я собственноручно позабочусь об этом».

— Итак, дамы и господа, последний бой перед следующим этапом, Бессмертный император Аганадриус, против неповторимого человека с планеты Земля, Джорелла! — воскликнул комментатор под всеобщий ор.

— Каковы ставки? — поинтересовался у Белиндора Мальдрус, внезапно появившийся на вип-ложе участников.

— Утром было сорок семь к восьми в пользу императора, сейчас двести сорок один к девятнадцати, все так же не в пользу Джорелла.

— Прекрасно, — ответил Мальдрус, в руках у которого в этот раз был коктейль с розовой соломинкой.

— Хе, только не говори, что ты поставил на Джорелла?

— Да.

— Великолепно, я тоже, — пробасил бринрок, чей правый клык снова высунулся наружу.

* * *

Комментатор закончил болтать, и луч перенес парочку на пустынную планету, где главенствовал ветер. Потоки песка бешено летали из стороны в сторону, сводя видимость к минимуму, а скорость ветра в некоторых местах этой планетки достигала до двух ста пятидесяти метров в секунду. Камень стачивался под действием этой неудержимой силы, а ураганы навсегда заняли эту планету.

Быстро стало понятно, что без улучшения зрения биться в таких условиях будет не возможно, поэтому пришлось наполнить их силой илуния. Слабый отблеск темно-синих глаз Джорелла едва виднелся среди бури, которая стачивала камни и горы, но покорно облетала двух воинов, что были крепче и мощнее любой из скал.

Джорелл обнаружил императора в пятидесяти метрах от себя, тот нагло стоял, даже не призвав свой взгляд, стоял так, будто ему ничего не страшно. Защитник человечества не собирался лететь к нему в объятие, чтобы скорее скрестить с ним мечи, вместо этого, он вытянул руку и из ладони вылетел столп энергии, что пронзил бурю и влетел в императора, однако, тот увернулся.

Это стало небольшой неожиданностью для Джорелла и не потому, что уклониться от этой атаки было невозможно, скорее, наоборот, а потому, что император увернулся. Тот, кто не испытывает боли, не может быть убит, и вдруг увернулся. Но особо раздумывать было некогда, и Аганадриус лихо напомнил об этом, когда в ответ на свой выстрел, Джорелл увидел летящий на него энергетический кнут.

Он увернулся, затем еще раз, затем еще, тут же из бури показался второй хлыст, и уворачиваться пришлось уже от двух. Кнуты при попадании в землю не вызывали никаких взрывных волн, как это обычно было при битве других мастеров, они не сотрясали ее, но зато будто проедали. Редко Джорелл встречал противников с таким оружием, на его памяти, этот был второй, но по мастерству владения явно лучше его первого врага.

Хлысты входили в землю, словно она тоже сделана из ветра, который бушует на этой планете. Они исчезали в одном месте и появлялись в другом, проедали под Джореллом целые лабиринты, которые вскоре обрушивались, от чего тому приходилось вовремя отпрыгивать и секунду уворачиваться в воздухе. Мало того, кнуты с легкостью укорачивались, или становились длиннее, что лишь добавляло сложности бою.

Джорелл делал шаг вперед, Аганадриус шаг назад, плотно держа человека на расстоянии и не давая и шанса подойти к себе вплотную. Тогда Джорелл исчез, телепортировавшийся в неизвестном направлении. Император насторожился, высматривая его с любой стороны. Джорелл рассчитал все очень точно и сотворил задуманное достаточно быстро, чтобы император не успел почувствовать всплеск энергии раньше, чем было нужно.

Он появился в земле, в заранее проделанной им дыре при помощи илуния, как раз где-то под Аганадриусом. Быстро сконцентрировавшись, он скопил в руках мощь и отправил ее вверх, земля разорвалась, и энергия вырвалась из-под ног императора, подобно гейзеру. Однако любой мастер кругов, не зная, откуда нападет враг, заведомо отправлял илуний на свою защиту, как можно лучше укрепляя барьер, Джорелл тоже знал об этом, но целью этой атаки и не было как-либо ранить Аганадриуса, а лишь получить возможность подобраться к нему и при этом не угодить в ловушку.

За потоком последовала атака Джорелла, и Аганадриус ощутил ту ярость, с какой бьется защитник человечества. Будучи разрушителем и истинным любителем битвы, атаки Джорелла могли запросто напугать неподготовленных мастеров или обезоружить более опытных, но Аганадриус хоть и оценил подобное рвение, его непоколебимая вера в свое бессмертие не сломила дух императора.

Джорелл продолжал орудовать своим мечом, ударные волны заставляли ветер и песочную бурю убегать в страхе, разлетаясь в разные стороны. Аганадриус пытался сократить между ними дистанцию различными уловками и телепортами, но Джорелл, словно дикий зверь преследовал свою добычу всюду.

Но все это была лишь разминка, легкая оценка сил друг друга, настоящая битва только начиналась, и настало время раскрыть часть карт. Джорелл начал первый, а император любезно позволил ему это сделать. Пористая энергия окружила меч Джорелла, и клинок сокрушительно обрушился на барьер Аганадриуса. Удар был быстрым, мощным, безжалостным, он сбросил окнорда вниз, и тот с грохотом рухнул на землю.

Пористый илуний полотном лег на почву в радиусе полкилометра, растворяя ее под собой. Будто липкая жидкость, он облепил и доспех Аганадриуса, чей барьер, наконец, был разрушен грубой силой. Джорелл смотрел вниз, как его сила шаг за шагом поглощает Аганадриуса, который, безразлично стоял на месте, смотря на человека и растворяясь под действием его илуния. И вот, когда осталась лишь половина туловища, от тела императора в разные стороны разлетелось нечто хаотичной электрической волны, сбросив с себя вязкую смесь.

Весь мир увидел, как Аганадриус вмиг восстановился заново, целый и невредимый. Пустота внутри доспеха накрылась броней, и голубые глаза загорелись вновь. Теперь Джорелл воочию убедился, что бессмертный император, означало именно бессмертие, и ничто иное.

— Желаете сменить режим битвы? — послышался женский голос внутри доспеха Аганадриуса.

— Да, я выбираю — бессмертный натиск, — Аганадриус продолжал смотреть вверх даже после восстановления, уверенный, что Джорелл стоит того, чтобы использовать этот режим.

— Прекрасный выбор. Бессмертный натиск активизирован, доступ ко всем тринадцати ячейкам, открыт, «Искатель звезд» работает на полную мощность. И пусть враги содрогнутся перед вашей мощью, словно колосья перед ураганом, мой император.

Бессмертный натиск. Часть 3

Джорелл почувствовал мощный всплеск силы и обомлел, когда увидел, как Аганадриус меняет тип илуния, словно перчатки, будто какой-то пожиратель. В небе над ним появилась голубая сфера, затем вращающееся кольцо из черного илуния, затем из желтого, зеленого и так, пока все типы илуния не закружились вокруг одного единственного.

Земля раскалывалась под ногами, а потоки энергии то и дело отлетали в разные стороны. Образовавшаяся конструкция начала сливаться воедино, делая голубую сферу еще больше и ужаснее, кольца крутились, словно бешенные, удерживая яростную мощь сферы внутри. Наконец, они слились окончательно, будто бы слой за слоем покрывали эту мощь собой.

Аганадриус поднял руку вверх, и энергия ударила в него всей своей силой. Ландшафт напрочь разворотило, планета делала последние вздохи и скоро была готова кануть в лету. Джорелл со страхом наблюдал за тем, как энергия, что влетела в императора покрыла того с ног до головы, слабо светясь тонкой оболочкой тринадцатью цветами одновременно. Темно-синий и черный илуний светили из глазных отверстий брони Аганадриуса, что не сулило ничего хорошего. Никто не мог предположить, какой эффект произойдет, если использовать силу сразу двух глаз разрушителей.

Императора захлестнула невиданная доселе жажда битвы, кровь стала его эликсиром здоровья, его дозой, которую он так страстно возжелал. Душа разрывалась от эмоций, стук барабанов войны раздавался в ее нутре, зовя крушить все на свете. Аганадриус воинственно прокричал, что больше было похоже на кровожадный вой дикого зверя с помутненным рассудком. Он бросился на Джорелла и вскоре защитник человечества ощутил неистовость.

Аганадриус наносил удары жестко, быстро и очень мощно, и Джорелл, который в начале боя был явно сильнее физически, вдруг стал уступать в грубой силе.

Он спустился с воздуха на землю, но будто гигантский метеор император рухнул за ним, и это окончательно добило планету. Она разлетелась вдребезги и, унеся себя от взрыва телепортом, противники приступили биться среди пустоты космоса.

Было видно, что император плохо контролирует свою огромную силу, так как редко ее использовал. Это дало Джореллу возможность провести по императору несколько, как ему казалось, мощных атак, но все это не принесло плодов, энергия, которая покрыла Аганадриуса, была неприступной.

Джорелл отпрыгнул и оставил перед собой сконцентрированный комок энергии, который взорвался прямо перед Аганадриусом, а затем и вовсе вновь покрыл его пористым илунием. Липкая жижа отлетела от оболочки, словно испуганный ребенок от дикого зверя, не дав никакого эффекта.

Сильные мира сего внимательно следили за каждым из двух бойцов, оценивая их возможности и навыки. Умопомрачительная битва привела воинов на орбиту очередной планеты, которой не суждено было приютить их надолго. Один из длинных хлыстов Аганадриуса обкрутился вокруг левой руки Джорелла, а второй сковал движение защитника в области правой ноги. Множество турбин показалось из тела императора, он потянул хлысты на себя и со всей дури влетел в грудь Джорелл двум ногами.

Они прошли сквозь планету, словно ее там и не было, погасив свет еще одной неодушевлённой «жизни». Из ступней Аганадриуса, уставленных в грудь Джорелла, выстрелило два смертоносных луча, что пробили человека насквозь.

Джорелл стиснул зубы от боли, но быстро заблокировал болевые рецепторы. Растворившись на глазах бессмертного императора, он перенес себя на ближайшую планету, где рухнул на колени, закрыв рукой две дырки в груди, а другой изо всех сил облокотился на меч, используя его в качества опоры.

Сердца его друзей и всех жителей Земли сжались от страха, а дыхание перехватило, их великий защитник преклонил свои колени. Аганадриус не заставил себя долго ждать и нашел Джорелла почти сразу, как только тот появился на планете. Он покрыл планету полем, чтобы его враг не телепортировался с нее и переключил черный илуний на зеленый. Как по волшебству, ядовитые, парализующие корни десятками тысяч вырвались из земли, устремившись к залечивающему раны Джореллу.

Через острие двуручного меча в землю ушла энергия и вырвалась на свободу в виде темно-синего потока, что уничтожил корни, однако в эту же секунду из брони Аганадриуса вырвалось миллион мельчайших частиц, и с ослепляющим грохотом разнесли все, что можно. Миллионы ядерных разноцветных грибов, образовавшихся из маленьких сжатых частиц, покрыли всю планету вдоль и поперек. Что в этот момент стало с Джореллом, было не ясно.

Император приземлился посреди пепелища, едва ударные волны прошли по планете. Сигнатура Джорелл пропала, но внезапно снова появилась над головой. Аганадриус резко посмотрел наверх, но не успел он ступить и шагу, как необъяснимая сила рухнула на него и вдавила в землю. Окнорд упал на четвереньки, изо всех сил пытаясь подняться, он менял разные типы глаз, пытался улететь при помощи нательных турбин, но ничего не помогало.

Аганадриус быстро вспомнил ту способность, которой Джорелл расправился с Хартэном и был прав, он в прямом смысле находился в центре прицела. Джорелл был изрядно потрепан, куски расплавленной брони и зажаренной кожи восстанавливались, но не так быстро, как могли бы, дело было в том навыке, который защитник человечества собирался использовать.

Император тужился со всей силы, крича от напряжения, с которым пытался выбрать из ловушки, но илуний на земле держал его мертвой хваткой. Белый круг, в центре которого находился Аганадриус, резко стал темно-синим, а шестнадцать крутящихся вокруг колец, символизирующих столько же кругов, закрутились еще быстрее, плотно соединившись в конце.

Глаза Джорелла превратились в два неистовых пожарища, пожирающих лицо, он со скоростью света обрушился вниз, пронзив Аганадриуса мечом. Один за другим, сжатые вместе кольца загорелись и резко разошлись в стороны, обогнув планету. Столб синей энергии поднялся в атмосферу, и вся планета посинела, превратившись в одну огромную бомбу.

— Сколько не пытайся, ты ни за что не убьешь меня, Джорелл, — спокойным голосом сказал Аганадриус, с мечом в груди и посреди огромной бомбы.

— Сдохни! — прокричал Джорелл, опьяненный битвой.

Прозвучал мощный хлопок, за которым последовал низкий жужжащий звук, и тьму поглотила иная тьма — темно-синяя.

Джорелл похоронил две безлюдных системы, чтобы вместе с ней похоронить бессмертного императора. Он объявился на одной из случайно выбранных недалеких планет, которая по иронии судьбы оказалась таким же пристанищем ветра и пыли, как и первая планета, на которой начали биться Джорелл и Аганадриус. Потративший большую часть сил на изнуряющую битву, множество телепортов и поддержание защитного поля, он едва стоял на ногах, полностью сосредоточившись на самолечении.

Зрители не могли поверить своим глазам, и открытые от шока рты молча говорили за них. Но к ужасу человечества, чья радость длилась краткий миг, битва была не окончена. Аганадриус возник перед Джореллом, словно рождаясь заново. Из пустоты объявился жутковатый взгляд, который начал приобретать очертания, а затем и формы, что вскоре стали броней.

Аганадриус медленно шагал к противнику, воинственный, несокрушимый, его плащ развивался от порывов ветра, а два хлыста вскоре появились в сжатых кулаках. Джорелл не верил своим глазам, не понимал, как такое возможно, как тот, кто растворился от последней атаки, возник вновь из ниоткуда, словно ничего с ним не произошло.

— Я победил, Джорелл, невозможно остановить мой бессмертный натиск. Как можешь, ты, думать о том, чтобы сокрушить меня?! Как смеешь вставать на пути того, кого не смогла остановить даже смерть?! — Аганадриус величественно развел руками от пояса до груди. — Этот мир отвергает мой дар, глупцы, что не видят ничего дальше одного единственного завтра! Вы все станете бессмертными, или умрете, ставь бесчувственными ничем.

— Ни за что!

Джорелл поразил императора, оказавшись у него за спиной, предварительно разрубив на две части, но в ответ лишь услышал смех. Защитник человечества стиснул зубы от ярости, гнев и чувство беспомощности затуманили его рассудок. Он бросился на Аганадриуса и удар за ударом начал пронзать окнорда под его издевающийся хохот.

Раз за разом он восстанавливался, снова и снова его смех опьянял Джорелла, взывая к его ущемлённой гордости. Не шевельнувший и пальцем, окнорд побеждал человека лишь одним своим хохотом, но вскоре ему надоел этот спектакль.

Окнорд внезапно ударил Джорелла по лицу и схватил за глотку, его свободная рука нанесла ряд мощнейших ударов в одну и ту же точку на животе человека и вскоре рука пробила тело насквозь.

Мир с сожалением поставил крест на Джорелле, слезы капали с глаз тех, кто не мог смотреть на это зрелище.

Аганадриус бросил Джорелла на землю и ногой решил отделить тело от шеи, создав под ступней дугу илуния, что по сути своей являлась ничем иным, как очень эффективным клинком. Джорелл успел подставить свой меч, и нога влетела в широкое лезвие. Полный сил Аганадриус все сильнее и сильнее давил своей ногой, а ослабшие руки Джорелла не могли долго удерживать этот натиск.

— Мне нравится твое отчаянное сопротивление, теперь я понимаю, почему ты смог достичь таких высот, но пришло время принять неизбежное.

Император не предпринимал иных попыток быстрее разделаться с Джореллом, его вполне устраивало раздавить человека ногой, будто тот насекомое, что возомнило себя нечто большим. Славившийся когда-то своей мудростью и добротой, на этом поле боя Аганадриус выглядел совершенно иным. Возможно, такой эффект дало сочетание темно-синего и черного илуния, а может, что-то другое.

Илиан крепко сжал челюсть, а Ильмарион так сильно схватился за подлокотники стула, что оторвал их. Как же им хотелось в этот момент броситься на помощь своему другу, но они не могли. Дутанор безумно кричал Джореллу подняться, хоть тот его и не слышал, Кэз пытался вразумить его, чувствуя, как потрошитель теряет контроль, но юноша был на краю пропасти, и только чудо могло успокоить его.

«Я разрушитель, черт побери, так почему же я не могу уничтожить этого самодовольного ублюдка? Почему мои атаки, что сокрушают самую прочную броню не могут разобраться с этой высокомерной мразью?» — думал про себя защитник человечества.

— Думаешь, это конец?! Думаешь, ты победил меня, пустышка?! — прокричал Джорелл лежа на спине, из последних сил удерживая меч под тяжелой ногой императора.

«Да… я чувствую, оно уже близко, оно идет… пробуждение… Я знал, что этот бой разбудит его, готовься, император, раз я не могу разрушить твое тело, то попробую убить нечто иное… твою никчемную душу».

Глава 12 War soul. Часть 1

Из-за снежной пелены я приметил таинственную фигуру, укрывшую лицо за высоким воротом.

Мужчина лалтланец был один, а нас несколько сотен владельцев шестнадцатых и пятнадцатых кругов, поэтому, я ни капли не испугался.

Мы с ребятами посмеялись и заключили пари, кто первый завалит наглеца.

Когда звуки боя стихли, в живых остался лишь я, спрятался, как последний трус.

Никогда еще не слышал, чтобы так орали при обычных ранениях, да вот только, кажется, это были не простые раны.

Так я впервые познакомился со сверхразрушителем, вернее, так их стали называть после турнира.

Но я уверен, тот латланец был именно сверхразрушителем, вне всяких сомнений.

До сих пор не верится, что мы выиграли войну, хотя, можно сказать, что закидали мясом.

Из дневника выжившего ветерана-делдаркца. (с)

Вместо прилива сил и распирающей изнутри мощи, Джорелл ощутил нечто иное. Легкость и чувство свободы накрыли его с головой, словно в один миг он стал легче перышка и в тоже время весомее множества планет, будто сама суть мироздания открылась для него.

Аганадриус почуял неладное, и убедился в этом, как только противник в прямом смысле слова исчез у него из-под пяты. Джорелл не телепортировался, то, что он провернул, спутало мысли императору, ибо он не мог поверить в такой контроль илуния.

Защитник человечества распался на атомы, прямо на глазах окнорда, буквально разрушил себя, расщепив на триллионы частей, а затем появился вновь заново рожденный, лучше и сильнее. Медленно глаза Джорелла воспылали легкой дымкой, безмятежно выходящей из-под забрала капюшона, а лицо плавно покрылось как прямыми, так и ломаными линиями, словно древние письмена невиданной доселе расы. Наплечники Джорелла, на которых были выгравированы страдающие души, тоже преобразились — глаза стенающих мучеников загорелись темно-синим светом подстать хозяину брони, и выглядело это столь завораживающе, сколь ужасно одновременно.

Углубления в клинке наполнились илунием, который разлился по ним, словно по кровеносным сосудам и закончил свой путь на лезвие меча, слабо светясь. Еще большим шоком для всех стало новое оружие защитника человечества. Джорелл вытянул правую руку в сторону, и в ладони начало появляться он — двуручный молот, чье древко было обтянуто черной кожей, красовался рядом с человеком во весь его рост. На гладком, прямоугольном каменном навершии, посередине расположился огненно-оранжевый герб защитников человечества. А боевая часть состояла из сочетания зубчатого молота и простого, гладкого.

Зрителям предстало нечто грандиозное, и нечто великолепное еще только предстояло лицезреть. Аганадриус насторожился, впервые за тысячелетие он с опаской глядел на врага, чувствуя исходящую от него угрозу. Песчаная буря к этому времени достигла своего апогея, и лишь как следует улучшенное зрение, могло дать полную картину происходящему.

Аганадриус все еще надеялся на свое бессмертие, оно успокаивало его, давало отнюдь не ложное чувство всемогущества и непобедимости, но все равно, что-то было не так. Это можно было назвать воинским чутьем, развитым за множество битв, или просто дурным предчувствием, кое у одних всегда было более сильным, чем у других. Но когда Джорелл исчез, незримая сила заставила Аганадриуса в последний момент уйти в бок.

Этого было достаточно, чтобы не быть разрубленным пополам, но не достаточным, чтобы полностью избежать удара. Улучшенный двуручник Джорелла прошел сквозь левый бок императора, раскрыв пустоту внутри. Аганадриус с облегчением вздохнул, если про него так можно было сказать. Пустышка не почувствовала боли, возликовав от радости, но, всему есть предел.

Вскоре императора поразила столь ужасная боль, что оглушила его в буквальном смысле слова, а из раны хлынуло множество голубых огоньков, исчезающих спустя пару секунд — кровь души. Джорелл, как и планировал, ранил душу, оторвав от нее кусок своим клинком, что было в сотни раз больнее самой ужасной раны.

На глазах у ошарашенной толпы, бессмертный император рухнул на колени от боли, держась руками за рану. Дыра в броне воссоздалась за считанные миллисекунды, но внутри дело обстояло иначе. Аганадриус почувствовал свою душу, как она скрежет невидимыми когтями об броню, корчась от боли, как она умоляет прекратить эти муки. Илуний, который давно слился с душой императора, бросил все свои силы на восстановление этой раны, но даже он был ошарашен, никогда прежде не встречая подобного случая.

Сверхадаптивным частицам требовалось время, чтобы подстроиться под новые условия, а пока императору приходилось лишь бежать без оглядки. Внезапно охотник и жертва поменялись местами, новый вид Джорелла до ужаса напугал некоторых из планетарцев, особенно множество горящих глаз страдающих душ на его наплечниках, которые теперь словно и вправду выли неосязаемым голосом.

Сам его шаг убивал землю под ногами, оставляя на ней темно-синие следы, что постепенно впивались в почву, разрушая ее. Частицы илуния Аганадриуса вскоре смогли адаптироваться, и тот почувствовал, как по чуть-чуть, но ему становится легче. Однако, стоило это таких колоссальных затрат энергии и столь медленно происходила подобная регенерация, что императору быстро стало понятно — еще одно ранение, и он покойник.

Теперь Джорелл накрыл планету непроходимым полем, и телепортироваться отсюда можно было только через его труп. Он быстро догнал Аганадриуса, заставив того вступить с ним в бой, столь беспомощным император был в последний раз еще будучи младенцем. Казалось, что для Джорелла больше нет преград и ничто для него не указ.

Своим мечом он разрубал илуниевые кнуты императора, будто это тонкий бамбук, его молот пробивал любой чертов барьер, вставший у него на пути, а апофеозом всего стало то, что он полностью разрушил оболочку Аганадриуса, который тот воздвиг из всех видов илуния сразу.

Император пытался перейти в наступление, поймать Джорелла на хитрость, но тот был не досягаем, неостановим, он читал любую атаку Аганадриуса, будто тот сам о ней рассказывал перед тем, как ударить. Рассудок окнорда все еще не мог прийти в норму после первого ранения, что сильно сказывалось на боевых способностях.

— Как это возможно?! — прокричал он, продолжая уворачиваться от смертельных ударов. — Откуда эта сила?! Как ты можешь ранить меня, когда ранить нечего?!

— Это плод всех тех ужасов, что я пережил, — холодно ответил Джорелл.

— Думаешь, ты один такой?! Ужас, который пережил я, не сравнить ни с чем!

Руки Джорелла ловко сманеврировали, и его меч понесся сверху к макушке Аганадриуса, тот вложил все свои силы в защиту, накрыв руки непреодолимой броней. Джорелл был уверен, что барьер падет под его натиском, но ощутил острую боль внутри себя. Он посмотрел вниз и увидел, что доспех его пронзен, но не видел кем и чем, ведь Аганадриус в это время двумя руками пытался сдержать меч.

Перенастроив зрение, человек увидел слабое сияние, по очертаниям похожее на руку, что держало нечто напоминающее призрачный голубой клинок. Джорелл впервые в своей жизни рассмотрел душу в этом мире, увидел потому, что окнорд умел ей управлять отдельно от тела.

— Неожиданно, правда? — прямо сквозь головную часть брони показалась голова Аганадриуса, вернее, голубой сгусток.

— Значит, вот твой настоящий секрет… — скрипя зубами от острой боли, произнес Джорелл.

— Да, я единственный кто может спокойно управлять своей душой, как физическим объектом, другим же нужна твердая материальная оболочка, чтобы взаимодействовать с этим миром. Моя броня, это всего лишь роботизированный скелет, который может воевать и без меня при необходимости.

Внутри Джорелла боролось два илуния, его собственный и императора, который пытался расползтись по телу человека и разорвать его изнутри. Покрыв вражеский меч илунием, Джо не давал ему двигаться, дабы не быть разрубленным. Но больше всего Джорелл благодарил свою находчивость, благодаря которой он всегда держал плотный слой барьера в области головы и шеи, иначе, это внезапная невидимая атака могла бы поставить жирную точку в этой битве.

— Признаться, ты напугал меня, впервые ранив за тысячу лет.

На свое признание Аганадриус услышал легкий, слегка безумный смех, который вдруг издал Джорелл.

— Кажется, ты еще не понял, — Джорелл схватил душу императора за шею голой рукой, чем вновь ошарашил последнего, разбивая все представления об известных ему устоях. — Я единственный, кто может схватить твою никчемную душонку за глотку, и почувствовать, как она трясется в моих руках.

Броня окнорда ответила на его зов и начала действовать, чтобы спасти императора. Самостоятельно используя тринадцать ячеек илуния, она создала ужасную сферу и направила ее на Джорелла, заставив того отступить.

Защитник человечества подбросил молот вверх, а затем обрушил его на Аганадриуса, тот, конечно же, увернулся, но у оружия была другая задача. Целой разветвленной сетью полосы илуния расползлись по земле в том месте, куда упал молот, и тут же земля огромными, ровными валунами взлетела вверх, будто кто-то подбросил ее.

Джорелл уже ждал свою цель наверху, чтобы покончить с ней раз и навсегда, но едва приблизился к императору, как тот с криком, — «Отправляйся к проводнику душ!», раскрыл на нагруднике отсек, из которого вылетели десятки миллионов смертоносных нано бомб.

Небеса вспыхнули и загорелись ярким светом, который вскоре упал на землю. Все вокруг затрещало по швам, пока все новые и новые частицы падали на поверхность планеты, продолжая устраивать хаос на безжизненном шарике. Укрепленная на максимум планета достойно держала натиск, выдерживая колоссальный урон. Разноцветные огненные грибы поднялись в атмосферу, переворачивая все вверх дном. Мир с трепетом затаил дыхание в ожидании победителя.

War Soul. Часть 2

Находясь в центре хаоса, объектив камеры уловил могучую фигуру, грозно возвышающуюся на холме. Крепко стоя на ногах, Джорелл молчаливо смотрел на Аганадриуса, что умирал на его глазах, пока на фоне, где-то вдалеке возвышались ядерные грибы, чьи отголоски доносились до двоицы в виде волн и ветра, что заставлял плащ человека ненормально колыхаться за спиной.

— Никогда не думал, что это возможно, смерть, она пришла за мной, — император смотрел в небо, будто за ним видел рай.

— Да, мне тоже до сих пор не верится в это, — тихо произнес Джорелл.

— Ты достоин этой победы, человек, но на этом твои муки только начинаются, боюсь, мой народ никогда не простит тебе мою смерть.

Джорелл молча скинул меч с плеча, воткнув его в землю, но решил ничего не говорить в ответ на это предупреждение.

— Я пришел сюда, чтобы нести миру избавление от боли, но возможно, глубоко в душе мне было известно, что здесь я обрету сладкий покой, которого искал больше, чем что-либо. Спасибо, Джорелл, на той стороне я передам своей любимойАделине, что ты вновь свел нас вместе.

— Нет никакой «той» стороны для счастливого воссоединения с любимыми, — Джорелл печально опустил глаза, в его голосе звучала печаль. Чтец душ, он увидел то, что творилось внутри Аганадриуса, когда приближающая смерть заставила его открыться.

— Разве? — это был последний вопрос бессмертного императора, прежде чем глаза его брони поблекли навсегда.

Луч телепортировал победителя на арену, и стадион взорвался от возбужденных оваций. Джорелл огляделся, а затем поднял обе руки вверх и победно закричал, подливая масла в это бушующее пламя аплодисментов. Некоторые планетарцы рвали на себе верхнюю одежду, женщины продолжали яро кричать, невзирая на то, что их голая грудь у всех на виду, однако, даже самые прекрасные груди на свете не смогли б отвлечь взгляды зрителей от того, кто только что убил бессмертного императора, великого окнорда, что покорил саму смерть.

Ильмарион на радостях бросился обнимать Илиана и даже от излишнего избытка эмоций поцеловал в щеку, от чего илкарец растерял свои мысли и дар речи. Белиндор и Мальдрус с улыбкой на устах стукнулись кулаками, сорвав самый знатный куш в своей жизни на ставке, что они сделали в пользу Джорелла. Руксэндра прыгала от счастья, когда в самый неподходящий момент к ней подошел какой-то планетарец и что-то сообщил. Дутанор пришел в себя и пустил скупую мужскую слезу, не веря, что его друг смог совершить невозможное.

Люди на Земле бросились праздновать с таким усердием, будто Джорелл уже победил на турнире, никто не мог поверить в такую оглушительную победу.

Но были и те, кого совсем не радовала эта великая победа, они отшагнули в тень, и тьма поглотила их, заставляя черные сердца обливаться слезами. Император Алутар был в ярости, настолько, что убил одного из своих генералов, когда тот всего лишь чихнул при нем. Империя Окнорд погрузилась в траур, из которого не собиралась выходить. День победы Джорелла был объявлен проклятым, днем, когда их светоч погас.

Окнорды были злы, их пустые оболочки мечтали заполнить себя кровью Джорелла и его любимых людей. Но сначала они оплачут любимого императора и немного придут в себя, чтобы понять, как человек смог убить их лидера, а затем… затем будет война, и когда пыль уляжется, в живых останется лишь одна раса.

* * *

Джорелл прошел по песку, продолжая махать рукой зрителям, а когда ворота за ним захлопнулись, то он сел прямо на месте и облокотился на них спиной. Эмоции, что он ощутил, когда император раскрылся перед ним, сильно повлияли на Джорелла, это была самая глубокая скорбь, которую ему когда-либо доводилось чувствовать.

Аганадриус… Для Джорелла она был полон тайн. Почему он хотел превратить весь мир в себе подобных? Что сподвигло его на такой отчаянный шаг, и что было причиной столь мучительной скорби у того, кого невозможно было убить?

Бой изрядно вымотал Джорелла, и даже с пробуждением ему пришлось не сладко из-за последней атаки, ведь он оказался прямо в ее эпицентре, схваченный в последний момент за руку императором.

— Джорелл, где ты? — голос Илиана раздался где-то со стороны раздевалки.

Джо не торопясь встал и ответил на зов Илиана. Илкарец быстро обнаружил приятеля около ворот, тот волочил ноги в его сторону, явно чем-то расстроенный.

— Ты чего это тут застрял? Случилось что? — поинтересовался Илиан, но Джореллу совсем не хотелось говорить об этом.

Благо, Илиан был догадливым и мог понять, когда кто-то не хочет отвечать.

— Без вопросов? — спросил он подошедшего к нему друга.

— Да. Без вопросов. Постой, хочу кое-что сделать.

Илиан удивленно посмотрел на Джорелла, а затем тепло улыбнулся, когда тот скинул с себя капюшон и снял маску, бросив ее на песок, где она и превратилась в илуний, что перешел обратно к своему хозяину.

Карие глаза вновь увидели свет, а волосы почувствовали свободу, когда уличный ветер, просачивающийся сквозь щели в воротах, прохладно подул в затылок. Лицо Джорелла было все тем же молодым, оно и понятно, ведь это душе было пару тысяч лет, в то время как его телесная оболочка бултыхалась в растворе. Густая щетина придавала ему незначительных пару лет, зато делала более мужественным. В его глазах было много мудрости, они игриво поблескивали, но в то же время слегка отдавали печалью, что было типичным для человека, повидавшему так много.

— Как же приятно снять все это, словно сбросил с себя многотонные цепи, — Джорелл закрыл глаза и глубоко вдохнул, после чего посмотрел на довольного своим учеником илкарца и спросил:

— Надеюсь, ты примчался сюда, чтобы скорее вручить мне призовую бутылку мъердского, дабы мы не теряли и секунды, начав праздновать мою великую победу? Иначе, я совсем не понимаю, что за повод был так стремительно бежать ко мне? — Джорелл радостно улыбнулся, а Илиан, наконец, снова мог увидеть улыбку друга, что давно была сокрыта от его взора под маской.

— Я бы и рад сесть и начать отмечать прямо тут, но у нас появилось небольшое дельце. Марендрайт трубит сбор, оставшиеся участники должны явиться к нему в кабинет.

Джорелл закатил глаза, при этом цыкнув.

— Ну что там еще задумал этот Марендрайт? Разве я не заслужил горячей ванны и чашечки кофе после такой битвы? Ей богу, совсем ничего человеческого.

— Ну, так ведь он и не человек.

— Так, вот умничать не надо, я уже давно понял, что твои знания насчитывают пару десятков тысяч лет.

Вдвоем они пошли к Марендрайту, весело шутя и болтая без умолку, будто не виделись две тысячи лет.

* * *

В кабинете уже собрались все четыре участника, как и сам Марендрайт, что восседал на своем кресле, скрестив руки на груди.

— Ну-с, у кого хватит смелости сказать это первым? — неожиданно произнес Мальдрус, а все просто промолчали, будто бы понимали, что за пластинку начал крутить маликанец. — Карапузик, хочешь что-нибудь сказать? Может быть «принц я убью вас всех» скажет это за меня? Что, нет? Белиндор? Хотя, о чем это я, чудо, что ты вообще умеешь говорить.

— А ну, повтори, что ты там вякнул?! — Белиндор схватил маликанца за шиворот, а тот коротко, но во всю глотку загоготал.

— Хватит, отпусти его.

Белиндор угрюмо фыркнул и отпустил Мальдруса, тот поправил свою одежку, после чего его бегающие безумные глазки пали на дылду, сидящую перед ним.

— Итак, что же это такое смелое ты хочешь нам сказать? — спросил Марендрайт на свою голову.

— Раз все остальные мужики только на словах, к мелкому это не относится, я еще не определил, какого он рода, то, так и быть…

— Может быть мне показать тебе, какого я рода, а то ты слишком много болтаешь, — неожиданно вступил в спор Лейдергад.

— У-у, кто это заговорил, прости, но у меня с собой нет нужных приборов, чтобы разглядеть, что там хочешь показать, — ответил Мальдрус дрожащим голосом, из-за того, что с трудом сдерживал смешки, которые, тем не менее, все равно иногда проскальзывали.

— Не понимаю, зачем тебе уменьшительное стекло, все равно ты не сможешь разглядеть полную картину, даже если вылетишь на орбиту.

— Парни! Что с вами такое?! С каких пор вы стали такими ненормальными? Я собрал вас здесь не для того, чтобы вы письками мерялись, совсем крышу снесло?! — Марендрайт словно был воспитателем детского сада, где первые несколько тысяч лет были самыми сложными в детстве мужчины.

— О чем ты? Мы уже давно превратились в полных психов, у нас просто какое-то весеннее обострение. Да и к тому же ты не говоришь, зачем нас собрал.

— Может быть, потому, что я жду Джорелла и Илиана, тупая ты голова?!

— Эй, не нужно обзываться, ссаная ты тряпка.

Внезапно все те, кто говорил, затихли.

— Ну вот, я сказал, что хотел, и чего боялись сказать остальные, — Мальдрус выставил ладони на бок.

— Поясни, — Марендрайт слегка нахмурился, еще бы, кому понравится, когда его сравнивают с подобным предметом, но он не спешил гневаться раньше времени.

— А что тут объяснять? Ты ссанная тряпка, Марендрайт, тебя обоссали все, кому не лень: окнорды, ренианцы, бринроки, да все! Даже твои собственные хранители пытались помочиться на тебя, но они так вообще по уши в дерьме, поэтому у них ничего не вышло! Да, да, это я все еще к тебе обращаюсь, Марендрайт, не нужно так удивленно хлопать глазами, ты прекрасно понимаешь, о чем и каких событиях я говорю. И даже сейчас, ты сидишь перед нами, весь такой мокрый, обосанный, но зато у нас во вселенной самый шаткий за всю историю «мир», ты выполнил свою задачу, браво! — аплодисменты маликанца пронеслись по кабинету.

Тройка других участников бегло поглядывала, друг на друга, на Мальдруса и Марендрайта, думая, что сейчас будет.

— Давайте просто признаем, турнир больше не работает, всем плевать на него, время полумер прошло. Пора вставить обойму и передернуть затвор, затем размазать ренианцев, окнордов, утихомирить вождя бринроков, заставить узурпатора Меридеза заплатить за свое незаконное узурпирование власти, а про муликанцев я вообще промолчу, и вот только тогда ты получишь мир. Вот тогда я поверю в нужность хранителей в этой вселенной.

— А жопа у тебя не треснет? — как снег на голову свалились слова Белиндора на Мальдруса. — Слишком много врагов для одного черно-зеленого психопата со слабоумием, которое он отчаянно выдает за ненормальную гениальность.

Маликанец посмотрел на бринрока, а затем, схватившись за сердце, сказал.

— Как ты мог, твои слова поразили меня больнее тысячи муликанцев, избежавших моего правосудия.

— Кто-нибудь, уведите этого ненормального отсюда, у меня больше нет сил выносить его… — осуждающе покачал головой Лейдергад, который стоял в обличии карлика.

Мальдрус снова хотел выдать что-нибудь этакое в сторону карлика, но мощный удар буквально заставил его вылететь из своих сапог и с размахом шандарахнуться об стену, после чего он плюхнулся на пол лицом вниз.

War Soul. Часть 3

Белиндор, Лейдергад и Аренлэйк переглянулись друг с другом и, поняв, что никто из них не наносил удар, их взоры пали на смирно сидящего Марендрайта. Фельсонт внешне бы абсолютно спокоен, не шелохнувшись даже на миллиметр, он продолжал сидеть в том же положении, в каком сидел до удара. Однако это определенно был он, тот, кто ударил Мальдруса, но когда?

Этим вопросом задавались сразу все четверо. Никто из них и не почувствовал ни колебаний силы, ни чего-либо еще. Даже если удар был нанесен со скоростью света, они смогли бы уловить то мимолетное движение, но судя по разрушениям, толчок был не таким уж и сильным.

В этот раз послышались аплодисменты Марендрайта, столь же насмешливые и надменные, какие они были у Мальдруса пару минут назад.

— Прекрасная речь, Мальдрус, все, как ты любишь, с огоньком, рубящая правду матку. Однако пока ты там лежишь, позволь кое-что прояснить — лучше слабый костер, чем огромный пожар, ибо костер может гореть тысячелетиями, а пожар уничтожит все в один миг. Надеюсь, аналогия понятна? Худой мир лучше доброй войны, даже у людей есть такая поговорка, что уж говорить о нас.

— Ты серьезно цитируешь нам слова недоразвитой расы, что даже без трудов не может до своего спутника долететь? — возмущенно буркнул бринрок.

— Позволь тебе напомнить, что, один из этих «недоразвитых» только что убил одно из умнейших созданий в нашей вселенной, да и к тому же бессмертное.

— Помнится мне, что для вас, фельсонтов, любой, у кого мускулы больше ваших априори становится умственно-отсталым, — великан ухмыльнулся, его взгляд уперся в фельсонта, пока Мальдрус по непонятным никому причинам продолжал лежать на полу лицом вниз.

— Глупости, это жалкие выдумки, не имеющие под собой твердого основания, — разведя руками, отпирался хранитель.

Белиндор нахмурился, он медленно наклонился к Марендрайту, его массивные ладони уперлись в стол.

— Глупости говоришь? Каждый фельсонт, что встречался мне на пути за мою жизнь, смотрел на меня этим взглядом, будто я животное, случайно научившееся говорить и выполнять простейшие математические действия, словно я недостоин даже говно с их подошв облизывать. Я хорошо знаю этот взгляд, ты только что попытался спрятать его, но опоздал, так как эти глаза я узнаю где угодно.

— Стал таким смелым после речи Мальдруса о моих урино процедурах? Давай-ка и с тобой кое-что проясним, здоровяк, — Марендрайт встал с кресла и снова стал на пол головы выше бринрока. — Да, чтобы поддержать шаткий мир, чтобы огонек не превратился во все поедающее пламя, я старался быть вежливым, всегда улаживать конфликты мирно и словом, уступал там, где не должен был. Делал все, чтобы вселенную вновь не захлестнула война, которая, напомню вам, унесла жизни почти половины триллиона планетарцев. Как вам такое число? И мне очень жаль, что в нашем мире, добродушие и вежливость до сих пор принимают за слабость, но это не так, и Сокрушитель Миров позади тебя прямое тому доказательство.

— Не впутывай сюда карлика, — рыкнул великан.

— Боишься его? И правильно делаешь, ведь он может размазать всех вас в любую секунду, но вместо этого он терпел ваши насмешки и все то дерьмо, что лилось из вас целым водопадом. Он проглатывал обиду и вечное шпынянье, хотя в любую секунду щелчком пальцев мог уничтожить любого обидчика, дунуть на него, и тот словно прах развеялся бы по ветру.

— Ты прав, наверное, ему и вправду стоило раздавить всю твою поганую расу, уверен, они-то хорошенько ему поднасрали, когда он был еще слабым юнцом.

— Я больше склоняюсь к тому, что карлик мазохист, но и твой вариант тоже имеет место быть, — вдруг пробубнил в пол Мальдрус, подняв указательный палец.

Эту словесную перепалку прервал звук приближающегося лифта. Марендрайт посмотрел на экран камеры и увидел, что Илиан с Джореллом наконец-то прибыли. Двери открылись, и парочка прошла внутрь. Все сначала удивились, завидев незнакомца, а не привычного громилу с капюшоном, но быстро пришли в себя.

— Надо же, а я думал, у тебя и вправду кроме глаз больше ничего нет, а ты, оказывается, даже на мужика похож, — с радостью в голосе пробасил великан.

— О, Джорелл, Илиан, а мы вас заждались, с победой тебя, кстати.

Только что вошедшие приятели удивленно повернулись в бок, где лежал Мальдрус, что поднял голову, дабы его, услышали.

— Почему каждый раз, как только я где-нибудь появляюсь, обязательно кто-то лежит на полу? — Джорелл насмешливо улыбнулся, а затем подал Мальдрусу руку и помог подняться, хотя тот об этом не просил, но оценил столь благородный жест.

— Я задаю себе этот вопрос уже не одну тысячу лет…

Илиан выдохнул, сделав забавное лицо, уставшего от всего этого илкарца.

— Не бери в голову, всего лишь старые разногласия старых планетарцев.

Марендрайт тепло улыбнулся, подошел к Джореллу и положил свои руки тому на плечи.

— Приятно наконец-то увидеть твое лицо, и поздравляю с великой победой. Бой был напряженный, крайне взволнованный и зрелищный, я надеюсь, как только мы закончим, ты останешься на чашечку или бокал чего-нибудь, и расскажешь мне о нем все в мельчайших подробностях.

— Несомненно, — вежливо согласился Джо, а сам тут же про себя подумал, «Марендрайт, ах ты древний хитрый лис, хочешь узнать от меня секрет победы над Аганадриусом, чтобы возыметь против бессмертных окнордов туз в рукаве, да?»

— Что ж, раз все наконец-то в сборе, давайте же поскорее перейдем к сути нашей встречи.

Фельсонт вернулся за свой стол, остальные же разбрелись по своим местам, которые им приглянулись. Великан стоял недалеко от стола с недовольной рожей и скрещенными на груди руками. Мальдрус облокотился на стену спиной и левой ногой, перетащив тяжесть веса на правую, Аренлэйк и карлик стояли по правую сторону, а Джорелл с Илианом в центре.

— Итак, во-первых, поздравляю вас всех с тем, что вы смогли пройти так далеко к финалу. Во-вторых, пришло время сообщить вам об испытании спонсора.

— О-о, я знал, что это будет, каждое тысячелетие одно и то же, — возмущенно махнул рукой Илиан.

— Да, Илиан, но куда деваться, турнир это так же и шоу, зрители жаждут увидеть его в первую очередь, как бы прискорбно это не звучало.

— Ну и что головастые приготовили для нас в этот раз? — поинтересовался Белиндор.

— Мекаюниверс в этот раз особенно отличились. Испытание будет называться War soul.

— War soul? Это что еще за дичь? У кого-нибудь есть с собой словарик?

— Воинственная душа… — ответил Джорелл удивленному Мальдрусу.

— Откуда ты знаешь?

— Это наш язык, людей, вернее, один из многих.

— Что?! Один из многих?! Зачем вам так много языков?! Это же неудобно и… варварски, как будто вы племя мазохистов какое-то.

— Ну, извините, не до всюду дошел космополитизм, люди слишком держатся за свое прошлое.

— У вас нет космополитизма? Тогда мы идем к вам! — пошутил маликанец.

— Нет, спасибо, моя раса яркий пример того, до чего доводит ваш «космополитизм», — вступился в полемику Илиан.

— В общем, как бы то ни было, кампания решила назвать испытание в честь людей, чей представитель так эффектно влился в наш мир.

— Допустим, так что за испытание в итоге нас ждет? — в этот раз не выдержало любопытство Джорелла.

— Каждый из вас будет по отдельности отправлен на отдаленную планету, где вы вступите в бой ровно с одним миллионом охранных андроидов, все они будут напичканы большим количеством илуния, что будет эквивалентно мастеру на пятнадцатом кругу и несколько будет даже на уровне новичка шестнадцатого.

— Пф, проще простого, — тут же заключил самонадеянный бринрок.

— Я тоже так подумал, но тут в ход вступает одно правило, даже несколько, я бы сказал.

Шестерка навострила уши, каждый из них уже гадал, что это за правила такие.

— Во-первых, вам запрещено покидать пределы планеты, то есть, никакой битвы в космосе. Во-вторых, каждая из планет будет укреплена всего на триста процентов, если вы уничтожите свое поле боя, вы проиграли, поэтому, старайтесь аккуратнее использовать навыки массового поражения. В-третьих, если вы проигрываете это испытание, то выбываете с турнира, дальше вам здесь делать нечего.

Участники переглянулись, это была неприятная новость. Ни кому не хотелось вылететь с турнира на таком этапе из-за какого-то жалкого испытания, но порубить миллион андроидов при таких условиях сильно усложняло задачу.

— У меня вопрос.

— Да, Джорелл, я слушаю.

— Сколько у нас есть на все это времени, и что если планету уничтожат сами андроиды, а не мы?

— Представь, что эта планета твой дом, ты один из немногих оставшихся защитников, и битва загнала тебя на поверхность, если ты уйдешь, то тогда враг двинется вырезать мирное население. Если ты потеряешь свой дом, если его уничтожат, то ты выиграл, или проиграл? — Марендрайт уставился на Джорелла, ожидая ответа.

— Понял, это проигрыш.

— Надеюсь, что уничтожение твоего родного края для тебя не победа, — улыбнулся фельсонт. — Что же касается времени, то тут его у вас хоть отбавляй. Еще вопросы есть?

В комнате стояла тишина.

— Что ж, раз вопросов нет, тогда встречаемся с вами через два дня. War soul начнется в обед и, пусть ваше мастерство поможет вам победить.

Глава 13 Что мы имеем? Часть 1

Шумный бар поглощал тихий говор Мальдруса и Белиндора, что притаились в уголке заведения. Конечно, некоторые все еще продолжали кидать на них завистливые, боязливые или восхищенные взгляды, но в целом толпа уже привыкла к ним за такой промежуток времени.

— Давай повторим еще раз, что мы имеем? — спросил маликанец, разливая себе и бринроку выпивку.

— Мы имеем большую кучу дерьма, которую будет очень сложно разгрести.

— Верно. Давным-давно я увидел, как нечто убивает отца Марендрайта, стыдно признаться, но в то время его папаша был для меня эталоном силы, на который я равнялся. А тут, прямо на моих глазах какая-то хрень убивает мой идеал силы, представляешь, что я чувствовал в тот момент?

— Небось яйчишки-то твои знатно сжались тогда, а? — Белиндор насмешливо оскалил зубы и в один глоток осушил не маленький бокал.

— Есть такое, но то дела минувших дней. В дневнике, что успел передать мне покойный, я прочел много интересного о его похождениях, но больше всего меня заинтересовал артефакт, который он обнаружил со своей командой. Все мои поиски не увенчались успехом, но тут, через тысячелетия, в самом неожиданном месте, бринрок, которого я никогда не знал лично, заявляет мне о событиях, где фигурировал похожий артефакт, но только меньше в размерах. Белиндор, судьба свела нас вместе, это точно.

— Хех. Судьба… ты и вправду веришь в нее?

— Верю, что в нашей жизни есть строго предначертанные нам моменты.

— Если так, то я мечтаю, чтобы никакой судьбы не было, ибо некоторые моменты моей жизни, мягко говоря… ублюдские.

— Но если бы их не было, то и тебя могло здесь и не оказаться, и возможно мы бы не узнали то, что нам еще лишь предстоит узнать.

— Да ты энтузиаст мать твою. Ну, допустим, вождь Кизендор и вправду в сговоре с этими твоими темными сущностями, но тогда встает вопрос. Кто это такие? Откуда они, и почему не желают нам мира? Почему Кизендор по их приказу продолжает сеять в нашем мире хаос и разрушения? Свержение законного императора Тиберия и его семьи в Люмитании, помощь муликанцам в уничтожении и порабощении твоей расы, подтасовка результатов для ренианцев, чтобы те пошли войной на илкарцев, а не делдаркцы, как планировалось изначально. Я уже не говорю о миллионах более мелких конфликтов, где наши воители под видом наемников и разбойников сеют смерть.

— Не верю, что я говорю это… но, я готов пожертвовать всей своей ненавистью и желанием отомстить муликанцам, лишь бы узнать ответ на этот вопрос. Ибо я чувствую, что все наши маленькие ссоры ничто по сравнению с тем, что притаилось где-то во тьме.

— Может, это латланцы? Вполне вероятно, что кому-то из них все же удалось выжить чудесным образом и теперь они решили поквитаться с нами. У них вполне хватает причин сеять по всей вселенной смерть, — предположил бринрок, после чего откусил здоровый кусок мяса от еще более здорового стейка.

— Я думал об этом, и эта теория, кажется, мне очень даже разумной и имеющей право быть, но сердце подсказывает, что это не так. Возможно, стоило бы поискать ответы в старых развалинах и храмах латланцев, которые остались безжизненным напоминанием о некогда могучей расе.

— Хах, если б их было так легко найти. То немногое, что осталось, теперь хранится в музеях или под строгим надзором в каких-нибудь императорских архивах, например у фельсонтов или тех же хранителей. Думаю, отец Марендрайта не оставил сына совсем голым, вполне вероятно, что наш стебелек кое-что, да знает.

— Вот только этот стебелек ни хрена нам не скажет, особенно после того, как я взбесил его, — Мальдрус почесал макушку, как вдруг приметил за барной стойкой человека, друга Джорелла, тот сразу привлек к себе его внимание.

— Да… жаль, что мы сначала все уничтожили, а лишь потом опомнились, безмозглые идиоты, — Белиндор посмотрел на Мальдруса, который куда-то уставился и совсем его не слушал.

Бринрок возмущенно буркнул на маликанца, но тот кивком головы указал в сторону человека.

Дутанор сидел в горном одиночестве, в последнее время он редко выбирался в люди или оставался один, но сегодня ему везло. Избавившись от надзора Кэза, беспокойств Джорелла и Ильмариона по поводу его возможного безумия из-за силы потрошителя, а так же нравоучений Илиана, молодой человек спрятался среди толпы популярного бара, где неизвестный ему эль тек рекой, а всем было плевать на потрошителя.

В одной руке у Дутанора была кружка делдаркского темного эля, который от земного отличался более сильной горечью после глотка, которая в тоже время прекрасно гармонировала с мягким, слегка сладковатым вкусом, едва напиток попадал на язык. В другой руке, в распахнутой ладони был медальон Фардреда — ублюдка, что изнасиловал и убил возлюбленную Дутанора. Он не забыл, не простил, его гнев не остыл, а лишь был спрятан до поры до времени, медальон будет возвращен в холодные, мертвые руки своего хозяина.

Забавно, как множество разных насыщенных событий за короткое время могут в момент создать иллюзию того, что прошло множество времени, словно все это события давних лет, которые случились с тобой в твоей прошлой жизни, давно ушедшей, но не забытой.

Среди шумных хмельных компаний и застилающих мысли раздумий, Дутанор даже не приметил огромного бринрока в углу заведения, который не так давно вместе с Альдебреем пытался убить его. Скорее всего, его присутствие так бы и осталось не замеченным, если б Белиндор не подошел сам, положив свою тяжеленую ладонь на плечо хрупкого по сравнению с ним человека.

Дутанор повернул голову и увидел на себе слегка мохнатую лапищу бринрока, затем он неспешно обернулся и, задернув голову вверх, разглядел Белиндора. Ему бы следовало напрячься, заволноваться или призвать свое оружие, ведь буквально миг спас Дутанора от смерти в тот раз, но юноша был, настолько устал и без настроения, что ему было абсолютно плевать. К тому же, вся эта толпа забулдыг вокруг него придавала ему какое-никакое, но чувство уверенности, в том, что великан не посмеет устроить бойню прямо посреди сердца штаб-квартиры хранителей.

— Можно присесть? — великан спокойно пробасил, окинув взглядом свободный рядом с Дутанором стул.

— Валяй, — ответил молодой человек.

— Ну, тогда и я тоже присяду рядышком.

С другой стороны объявился Мальдрус, который попросил какого-то пьяного планетарца найти себе другое место. Сначала тот хотел было возразить, ибо пьяному, как известно — море по колено, но едва его хмельные глазенки завидели одного из самых кровожадных и опасных преступников во вселенной, как мужчина тут же протрезвел и с вытаращенными глазами, свалившись со стула, уполз в неизвестном направлении.

— Чего это ты тут сидишь весь такой грустный и одинокий, а где твои друзья? — поинтересовался Мальдрус, сверля Дутанора довольными глазами.

— Если вы ищете Джорелла, то я ничего вам не скажу, особенно тебе, бринрок.

— Какие мы обидчивые, подумаешь, схлестнулись разок, с кем не бывает? — Белиндор сделал забавное невинное лицо, будто то, что между ними произошло пустяк, хотя для него так оно и было.

— Схлестнулись разок? Ты и ныне покойная принцесса чуть не зарубили меня насмерть, — раздраженно ответил Дутанор.

— Что? Правда? Ты мне не рассказывал об этом, когда это произошло? — Мальдрус удивленно посмотрел на бринрока, а тот, махнув рукой, ответил:

— Да ничего особенного, парень просто оказался не в то время не в том месте, но ему повезло, что у него есть такие друзья, как Джорелл и Илиан, в общем, это долгая история, я тебе потом расскажу.

Мальдрус показательно постучал кулаком по своей голове, показав Белиндору, какой тот идиот.

— Слушай, Дутанор, верно?

— Да.

— Мне очень жаль, что великан справа от тебя сначала бьет, а потом думает, но, на самом деле, он хороший малый, да и мы пришли к тебе, а не Джореллу.

— Ко мне? Что вам надо от меня?

— Ничего особенного, всего лишь, чтобы ты передал Джореллу и Илиану кое-какое послание. Чтобы они пришли в указанное время в указанное место.

— Послание? С какой стати? Я вам, что, мальчик на побегушках? Вы два противника и Джореллу и Илиану, с чего им вообще приходить? Вдруг это ловушка?

— Приходить или нет, будет сугубо их выбором, нам лишь нужно, чтобы ты предоставил им эту пищу для размышлений.

— И почему это я должен вам помогать? Вы ведь наши враги.

Мальдрус улыбнулся, он ждал, что Дутанор разно или поздно скажет это, и маликанец знал, что ему предложить.

— Я заметил у тебя в руке интересный медальончик, ренианская работа, такие не выдают, кому попало.

— К чему ты клонишь? — настороженно спросил Дутанор, при этом нахмурившись.

— Такие амулеты выдают только командирам легиона Эдера, коих не так уж и много. Вот эта буква, выгравированная на его лицевой стороне, с ренианского обозначает «Ф», то бишь, первую букву имени хозяина амулета. И, коль ты не ренианец, не легионер Эдера, да и буквой «ф» в твоем имени и не пахнет, а я знаю лишь одного наглого засранца в командирском составе, чье имя начинается с этой буквы, то могу предположить, что медальончик принадлежал Фардреду. Так же, завидев твою кислую, озлобленную и задумчивую мину, нависшую над этой побрякушкой и, учитывая, что этот ублюдский выродок еще жив, я осмелюсь предположить, что у тебя с ним очень серьезные счеты, верно?

Дутанор был поражен, Мальдрус точно попал в цель, прочитав юношу, словно открытую книгу для чайников.

— Допустим, и что? — ответил молодой человек, которому стало любопытно, что же маликанец хочет сказать дальше.

— У меня есть связи, я могу достать для тебя все о Фардреде; где бывает, отдыхает, что любит и ненавидит, его слабые и сильные стороны, даже что он ест и на какую порнуху дрочит. Я знаю, что этот ублюдок не прочь изнасиловать бедных женщин, оказавшихся заложницами войны. Таких, как Фардред, я люблю подвешивать за ноги и творить с ними всякие ужасные вещи, которые сможет придумать моя больная фантазия, а она очень больная, поверь мне. Только скажи, и я дам тебе информацию, помогу свершиться твоей мести, стоит лишь протянуть свою руку и принять сделку, так ведь у вас делается, верно?

— Сделку с дьяволом… хех, — Дутанор саркастично улыбнулся, его взгляд упал на полный бокал, будто на нем было написано, как лучше поступить в этой ситуации.

Предложение было слишком заманчивым, оно искушало юношу сильнее тысяч страстных женщин и гор золота, это было то, что Дутанор хотел больше всего. Он поднял бокал и осушил его в один присест. Вытерев губы тыльной стороной запястья, его другая рука протянулась к Мальдрусу.

Маликанец довольно улыбнулся и обхватил пальцами распахнутую ладонь Дутанора, скрепив их сделку рукопожатием. Теперь юноше оставалось лишь передать чертово послание Джореллу и Илиану.

Что мы имеем? Часть 2.

Дутанор рассказал своим друзьям о предложении Мальдруса, но умолчал о своем с ним договоре, зная, что Илиан начнет причитать об опасности мести, да и Джорелл не одобрит.

На удивление Джорелл вместе с Илианом спокойно восприняли эту новость и, недолго думая, выступили по назначенным Мальдрусом координатам. Были ли они столь самоуверенны, потому что верили в свои совместные силы, или же просто доверяли Мальдрусу, для Дутанора осталось загадкой.

Небольшой корабль в гордом одиночестве бороздил червоточину, неся на своем борту двух планетарцев. Автопилот спокойно взял на себя бразды правления, пока Джорелл и Илиан решили немного отметить победу последнего, ведь им толком так и не удалось. До начала испытания было еще чуть больше суток, поэтому времени было навалом.

— Значит, Лонут отправился в новое пристанище твоего народа? Надолго? — Джорелл был удивлен, узнав о том, куда исчез старый добрый Лонут, планетарец, с которого, по праву можно было сказать — началось приключение Джо.

— Да, я присмотрел эту планету еще давным-давно, когда и речи не было ни о каком легионе Справедливости. Несколько сотен тысяч, Джорелл, все, что осталось от моей расы…

— Это на сто тысяч больше того, что могло быть, нужно радоваться, что у вас есть шанс начать все сначала.

— Ты прав, вдали ото всех, по уму, мы отстроимся по новой.

— Хорошо, что Авгулт додумался тайком отослать этих илкарцев к тебе.

— Авгулт, Алдриан, мы многое вместе прошли, мне не хватает их. Жаль, что у судьбы всегда непредсказуемые планы, я променял настоящих братьев на мнимых и поплатился за это. Поделом мне, дураку.

— Как думаешь, что Мальдрусу нужно от нас? Вряд ли там вечеринка в честь моей победы, а? — Джорелл поднял бокал, а затем с улыбкой пригубил его содержимое.

— Кто знает, что у этого маликанца на уме, но уверен, он нас с тобой еще удивит.

— Вряд ли меня можно чем-либо удивить, увы.

— А почему Ильмарион не с нами? Мне казалось, он от тебя не отлипнет и не отпустит никуда без своего разрешения.

— Я не нашел этого дурака, наверное, уснул где-нибудь в дребезги пьяный, или очередная бедная люмитанка пала жертвой его французских чар.

— Вы, люди, удивительная раса. Вы одно целое, но в тоже время абсолютно разные, у каждой нации свои черты, особенности.

— А значит миллион причин, чтобы повоевать друг с другом.

— В глупом единстве тоже нет ничего хорошего, поверь мне, космополитизм не настолько хорош, как может показаться.

— Разве? Мощный сжатый кулак, сильно бьющий и крепко держащий удар, не лучше вяло выставленной культяпки? Когда нападают на вас, вы вмиг встаете под одним знаменем, когда напали на людей, я уверен, Улькиус и Линтранд промыли лидерам мозги. Иначе бы мы не скоро собрали единую армию, было б много разговор, размышлений, взвешиваний всех за и против, кто-то бы всерьез подумывал перейти на сторону врага или как-то договориться, ища в предательстве свою выгоду. Каждый хотел бы вставить свое слово, привлечь к своей персоне внимания, показав, какой он важный, политика — мерзкая работенка.

— Предатели есть всегда, — подметил Илиан.

— Да, но в разобщенном обществе их больше, чем в едином.

И вдруг Джорелл почувствовал сильнейшее дежавю, будто уже не в первый раз говорит эти слова, словно они много раз слетали с его губ. Он как будто заглючил на секунду, но потом пришел в себя и встал с места, подойдя к панели управления самолетом.

— Я не обвиняю людей в том, что они не одинаковые, но мы слишком разные, чтобы выжить, как один народ. Даже на пороге тотального вымирания, некоторые из нас продолжают сеять боль. Бедная Руксэндра… ее отец и дед пережили, пожалуй, самую величайшую резню в истории человечества, но не одну тихую ночь в своей квартире… Ей пришлось бросить все и просить Марендрайта предоставить ей корабль для вылета.

— Будь проклят те, кто это сделал. Кем нужно быть, чтобы так зверски убить пожилых мужчин за горсть продуктов и монет?!

— Разумным существом, — холодно ответил Джорелл, и панель приборов ознаменовала о скором выходе из кротовой норы.

Корабль вылетел из дыры, и перед друзьями предстала удивительная планета — наполовину пустынная, наполовину зеленая.

— Не может быть… Как я мог забыть эти координаты, — полушепотом произнес Илиан, словно что-то накрыло его с головой.

— Взрыв из прошлого?

— Да, еще какой… Тропикания -14, такое имя когда-то дали этой планете латланцы. Здесь их остатки и были похоронены в последней битве, вместе с командующим императорской гвардии Дуирла̀ном Расчленителем, и я тоже был тут в этот момент, Джорелл, именно здесь я заслужил право вступить илкарцам в галактическое сообщество, поистине проклятые воспоминания.

— Хм. Это очень интересная история, хотел бы я узнать о ней полностью.

— Не сегодня, не в этот раз, давай спустимся туда и поскорее разберемся с Мальдрусом, я хочу убраться отсюда.

Пока корабль опускал их на зеленую сторону, туда, где раскинулись бескрайние джунгли с тысячами речушек, текущими между ними, Джорелл листал информацию об этой планете.

«Тропикания -14, некогда полностью зеленая планета, ставшая последней обителью латланцев, где и состоялся их последний бой. Укрепленная некогда поверхность на полторы тысячи процентов илунием, а так же являясь первым проектом по вживлению искусственного илуния в ядро, была настоящим бастионом войны, способным выдержать битву целой армии владельцев шестнадцатых кругов. Долгое время армия латланцев удерживала позиции во главе с Дуирланом, прославленным латланским полководцем, пока на помощь союзным войскам не пришел первый из илкарцев, участвующих в галактических войнах — молодой и талантливый воин Илиан, получивший после этой битвы прозвище Испепелитель. В яростной схватке он убил Дуирлана, а затем неизвестным ни кому способом опустошил запасы илуния на одной из половин планеты, что теперь является сплошной пустыней. Под действием сильнейшего ультрафиолетового излучения от двух звезд в этой системе, та часть планеты, что осталась без илуниевого покрытия быстро иссохла, в то время как другая часть продолжает функционировать и поддерживать другую половину Тропикании — 14 в том первозданном состоянии, в котором она была когда-то. Данный случай является уникальным, никто так и не смог повторить нечто подобное в связи с распределением илуния по всей поверхности при любых условиях и в любом случае. Сам же Илиан от повторения подобной процедуры много раз отказывался».

«Так вот откуда у Илиана это прозвище, ни за чтобы не догадался. Вот бы узнать у него все подробности тех событий, теперь точно спать не смогу. Действительно, почему оставшийся на этой планете илуний не распределился по всей планете, чтобы вновь вернуть ей полностью зеленый вид, очень странно… Очевидно, способность Илиана не просто высасывает илуния, она делает это как-то по-особенному, но как?»

Джорелл молча размышлял о прочитанном, когда они наконец-то вошли в атмосферу, после чего перед лицо человека возник бескрайний океан из джунглей. Они долетели до места назначения и плавно приземлились вниз. Это были зеленые поля с травой по грудь, которые раскинулись на десяток другой гектаров. Животные, что паслись на нем, тут же разбежались по джунглям, едва заслышали шум приближающегося космолета.

Илиан посадил посудину рядом с другим кораблем, очевидно, Мальдруса и Белиндора. Нижний отсек плавно открылся и Джорелл вздохнул свежим воздухом, пока его пальцы прошлись по густой траве.

В соседнем самолете не было никаких признаков жизни, зато на двери висела записка, в которой говорилось: «Встретимся в храме Последней надежды, сладкий Илиан знает, где это».

— Храм последней надежды? — полюбопытствовал Джорелл.

— Да, но Мальдрус немного неправильно сказал, вернее было бы, "Встретимся на останках храма Последней Надежды". Когда союзная армия победила, она камня на камне не оставила. Разрушено было каждое здание, все разграблено и продано тысячам коллекционеров. Когда я видел этот храм в последний раз, он являл собой пару разваленных колон и груду камней лежащих друг на друге. Не думаю, что с тех пор там что-нибудь изменилось.

— Понял. Ладно, пойдем туда и выясним, что этому любителю посланий от нас надо. Клянусь богом, это место вызывает у меня мрачные чувства.

На своих двоих приятели добрались до места назначения минут за пять, это учитывая, что они особо не торопились. Развалины находились в паре тысячах километрах от места высадки, и найти их оказалось сложнее потому, что они полностью заросли, настолько, что даже с высоты птичьего полета ничего не было видно.

Наконец среди деревьев они наткнулись на величественную груду камней, от которых «пахло» древностью и тайнами прошлого. Редкие солнечные лучи проскальзывали сквозь густую листву деревьев и падали на гору из камней, среди которых сидел Белиндор. Мальдрус с задумчивым видом стоял около одной из колонн, что полностью обвили лианы, и трогал ее рукой, получая удовольствие от прикосновения с древней архитектурой.

— Мальдрус, какого черта вы не подождали нас около корабля, мы с Илианом утомились искать это место.

Маликанец обернулся на голос Джорелла, его лицо было спокойным, ни намека на присущее ему безумие. Глаза источали спокойствие и, что не маловажно, признак здравомыслия.

— А-а, Джорелл, Илиан, не хотите ли окунуться в тайны древности? Лично я уже весь сгораю от желания.

С этими словами Мальрдус протянул вперед руку, в которой был дневник отца Марендрайта.

Что мы имеем? Часть 3

— Что это? — Джорелл не торопясь взял в руки древнюю книжонку и открыл первую страницу.

— Ты прочтешь это потом, сейчас, нам нужно решить другой вопрос, — Мальдрус снова повернулся к колонне, медленно водя по ней рукой.

— Мальдрус, в чем дело? — Илиан сделал шаг вперед, но провокационный вопрос маликанца заставил илкарца снова замереть на месте.

— Скажи, Илиан, ты когда-нибудь жалел о том, что собственными руками поставил точку в истории латланцев?

— Постоянно, — с холодными глазами, но легкой дрожью в голосе ответил тот.

— Что ж, тогда давайте я скажу, зачем позвал вас сюда.

Мальдрус поведал Джореллу и Илиану о своих догадках, о странном артефакте, о вожде Бринрокии и его замешанности во многих ужасных делах, и с великой осторожностью с его губ сорвались первые слова о неизвестных темных сущностях.

— А мне только начало казаться, будто ты нормальный, я уже было испугался, но нет, все нормально, ты все тот же Мальдрус.

— Мальдрус, то, что ты сказал, очень серьезные обвинения, нужны весомые доказательства твоих слов, и я все еще не понимаю, при чем здесь мы? Каждый из нас может погибнуть в любой момент на турнире, разве есть нам дело до чьих-то интриг в данный момент?

Джорелл не поверил словам маликанца, как и Илиан, ведь нужны были веские доказательства, которых у Мальдруса не было, лишь косвенные. Однако и обвинять его во лжи никто не спешил, ведь не было и опровержений подобным теориям, поэтому она имела право на существование.

— Если не веришь мне, то ответы на многие вопросы ты найдешь в этой книжке, вернее… дневнике.

— Дневник? Чей он? — заинтересованно спросил Илиан и получил ответ, который его удовлетворил в полной мере.

— Этот дневник принадлежал отцу Марендрайта, первому из хранителей.

Илкарец вытаращил глаза и выхватил книжку у Джорелла из рук. Он судорожно раскрыл первую страницу и ткнул пальцем куда-то в середину страницы, будто что-то выискивал там.

— Да… это он, сомнений быть не может. Марендрайт рассказывал мне, что его отец писал собственным пальцем, выжигая строки илунием, чтобы его записи хранились вечно, таким мастерством письма могут похвастаться лишь немногие архиваторы. Буквы оранжевые, значит, их владелец имел силу подобных глаз, как и у отца Марендрайта. — Откуда у тебя этот дневник?!

— Его владелец собственноручно передал мне перед своей смертью.

— Что?! Ты видел, как умер первый хранитель?

— Да, и из всех бесчисленных смертей на моем веку, эта оказалась самой запоминающейся. Его убили те самые темные твари, что гнались за ним. Бегство привело нас обоих на одну и ту же планету в одно и то же время, это ли не судьба? Я всегда знал, что мне уготована важная роль в этом мире, верил в это, и теперь, моя вера вознаграждена.

— Вознаграждена? Чем? Хватит ходить вокруг, да около, объясни, чего ты конкретно хочешь от нас, — Илиан подошел к Мальдрусу вплотную и посмотрел в глаза безумца, что были полны неизведанных тайн.

— Ядумаю, что грядет нечто очень интересное — полный геноцид со стороны неизвестности. Пока они спрятались в тени, подготавливая почву, но однажды они покажутся. Прежде чем сказать, что это бред, помни, у тебя в руках ответы, ну, скорее еще больше вопросов, но кое-что ты прояснишь, — поспешил с высказыванием Мальдрус, завидя, как Джорелл хотел что-то сгрубить. — Я и не думаю, что вы мне вот так вот запросто поверите, к счастью, мы стоим на месте, где можем получить нужные нам сведения.

— Ты об этих развалинах? Здесь ничего нет, Мальдрус, все было разрушено и вычищено многие тысячелетия назад. Планету просканировали вдоль и поперек, чтобы в ее недрах ни осталось спрятавшихся латланцев, — Илиан показательно развел руками, окинув взором каждый уголок этого места.

— Да, но давай не будем забывать, кто были латланцы, и кто мы, хех. Что если, умалишенные просканировали не тем способом, которым надо?

— Не тем? Ты знаешь какой-то новый способ, о котором не догадываются миллиарды ученых мужей?

— Допустим…

— Просвети же нас, мы с Джореллом горим от желания узнать.

— Слышал ли ты байки о том, что император латланцев владел силой двух глаз?

— Что, прямо как ты? Это правда, Илиан? — вдруг залюбопытствовал Джорелл.

— Были кое-какие слухи, скорее даже мифы, но я думаю, то пустили сами латланцы, чтобы навести страху.

— Или же, их император и вправду владел силой двух глаз, — продолжил стоять на своем маликанец, который на короткое время призвал два своих взгляда для демонстрации, а затем отозвал силу назад.

— Если бы так оно и было, кто-нибудь мог бы наверняка подтвердить эти слова, ведь кто-то же убил его? Кто сразил императора латланцев? — снова спросил Джорелл, мало зная события тех дней.

Илиан и Мальдрус встревоженно переглянулись, и с их уст одновременно сорвалось одно единственное слово, «Марендрайт».

— Марендрайт? Больше никто?

— Не совсем. Кажется, я не очень хорошо помню ту историю, меня вообще тогда не было, и мне лишь достались книжки о тех днях.

Илиан глубоко вздохнул и выдохнул, поняв, что рассказывать придется ему.

— Марендрайт и семеро его лучших и самых доверенных воинов отправились вдогонку за императором латланцев, который пытался затеряться среди звезд. Назад вернулся только Марендрайт, в руках у него была голова императора. По его словам остальные пали от рук латланца, что же касается силы погибшего, он лишь сказал, что она была крайне велика, раз семерым лучшим воинам пришлось умереть.

— Что ж, мы спросим его об этом позже, в любом случае, я уверен, что у императора была сила двух глаз и, скорее всего, таких же, как у меня. Ибо он оставил послание подобному мне, и только я из ныне живущих могу разгадать эту загадку, так как император Латлании верил, что в будущем может появиться кто-то, кто будет владеть силой подобное его. Вы не знаете, но моя уникальность дает мне разные способности помимо тех, что я показал в бою против Белиндора. Что-то вроде пробуждения Джорелла, которое он так эффектно продемонстрировал недавно, у меня тоже было что-то похожее на то. Назовем это… чтением по илунию…

— Чтением по илунию, ты серьезно?

— Знаю, звучит еще более безумней, чем я, но, как и мое безумие, эти слова небезосновательны. Сила двух глаз дает мне возможность почувствовать, поговорить с илунием, что стал единым с этими растениями, словно у тех теперь есть душа, но языка их никто из планетарцев не знает.

— Прекрасно, Мальдрус Говорящий с Растениями, что дальше, беседы с животными? — Джорелл усмехнулся, как и Илиан, а Белиндор, который все это время продолжал сидеть на камнях и молчать, загоготал во всю глотку.

— Смейся сколько угодно, вскоре ты будешь просить у меня прощения. Ведь, что такое илуний? Это универсальные живые наночастицы, которые могущественнее каждого из нас. Мы забываем, что без них мы никто, а с ними подобны богам, но это они позволяют нам быть ими. Они принимают ту форму, которую мы хотим, дают энергию, залечивают раны, поддерживают нашу жизнь, будто лучшие друзья, и кто мать твою сказал, что с ними нельзя поговорить?! Один сраный планетарец тоже не может кулаком сокрушить планету, но вот, пожалуйста, может же!

— Ладно-ладно, мы поняли, ты с ними поговорил, и что же они тебе нашептали?

— Что не все места, построенные латланцами, были разрушены, есть еще одно, его построили в тот момент, когда закачивали ядро планеты илунием, за десяток лет до того, как в это место пришла война.

— Подожди, ты хочешь сказать, что около ядра есть какое-то помещение?

— Нет, Джорелл, не около ядра, а в самом ядре. Спрятано, от любых сканеров и глаз, и только лишь планетарец с моей силой способен найти подобное место. Я решил начать поиск на ответ о темных сущностях с последнего пристанища латланцев, и каково же было мое удивление, когда в первом же месте я нашел зацепку.

— Помещение в ядре планеты? Такое возможно вообще? — обратился к остальным Джорелл.

— Не знаю, думаю, наши технологии не могут позволить себе такой роскоши… С другой стороны, как ни крути латланцы были куда более развиты и множество секретов похоронили вместе с собой, поняв, что проиграют войну. Технологии технологиями, но сотне миллиардов было не победить армию в девять раз их превосходящую. Однако крови было столько, что мы до сих пор не восстановили прежнюю популяцию, едва приблизившись к той отметке, на которой в древности была только лишь численность военных сил, не говоря о гражданских. Так что думаю да, помещение прямо в ядре вполне может быть, где-нибудь под жидким слоем, прямо в твердом внутреннем слое ядра, — задумчиво предположил Илиан.

— Прекрасно, у нас есть работенка. Белиндор, вставай, нужна твоя помощь!

Вчетвером они стояли посреди бескрайних песков, где некогда царила жизнь. Илуния в этой земле не было, посему было решено пробиваться к ядру здесь.

— Напомните, какова наша цель? Что мы хотим найти в этом помещении, если оно и вправду существует? — Джорелл посмотрел на троицу, прикрыв свое лицо рукой от солнца.

— Мы хотим узнать, что удалось латланцам выяснить о мире до их полетов в космос, как далеко они зашли в своем расследовании?

— А ведь они говорили, что тратили много сил, средств и времени на поиски ответов. К тому же, было бы очень интересно узнать, какие тайны хранятся там.

— Для нас, это главная загадка вселенной, Джорелл — какого созидателя латланцы были единственными, кто начал совершать полеты за то неисчислимое время, которое уже существует вселенная? — окончательно прояснил ситуацию Белиндор, пустив в ход свой бас. — Ни древних останков прошлых цивилизаций, ни каких-либо намеков на их возможное существование, только латланцы и мы — все остальные расы, что сейчас известны нам. Все это всегда дерьмово пахло и оставляло множество вопросов, из-за которых вскоре и началась та самая война. Нам нужно выяснить, правы ли были ренианцы, подстегнув всех на войну, или же они были мразями с самого начала?

— Да, черт побери, на этот вопрос я бы тоже хотел знать ответ, — Джорелл вытянул вверх правый уголок рта, и Мальдрус попросил Белиндора начинать.

Четверке авантюристов предстоял путь к ядру планеты.

Что мы имеем? Часть 4

Белиндор положил руку на песок и сосредоточился, его глаза объяло красное пламя, и энергия великана хлынула в ладони, а оттуда в землю и дальше вниз. Он аккуратно контролировал весь процесс, ведь в случае, если великан переборщит с силой и что-то пойдет не так, ядро дестабилизируется, и планета самоуничтожится прямо у них под ногами вместе с важной комнаткой.

— Когда Белиндор закончит, мы окажемся прямо над пропастью. Путь к ядру будет открыт. Наш славный бринрок сейчас пытается окутать ядро своим илунием, дабы оно оставалось в нормальном состоянии, а так же подготавливает удерживающую стенку, чтобы наш туннель не заполнился раскаленным металлом и прочими прелестями раньше времени. Окружите себя барьером, нам придется «нырнуть» в жидкий слой ядра, а там разберемся.

— Еще вчера я думал, что буду спокойно наслаждаться отдыхом после тяжелейшего боя, но когда в твоей жизни есть Мальдрус, о подобных глупостях можно забыть… — шутя, и с улыбкой сказал Джорелл, смотря, как руки Белиндора продолжают вливать энергию.

— Истину глаголешь, я так вообще должен был его убить еще в первом бою, а теперь, посмотри, чем я вынужден заниматься.

— Приятно, когда ты объединяешь планетарцев, — с иронией отшутился и сам Мальдрус.

— Я закончил! — резко крикнул Белиндор, и земля под ногами просто исчезла, растворившись под силой разрушителя.

Четверка стремительно полетела вниз и при помощи своей силы в мгновенье оказалась на месте. Они упали в непонятную субстанцию, и та полностью окутала их — жидкий слой ядра. Даже защищенный, Джорелл очень некомфортно чувствовал себя, лишь догадываясь, насколько горяча и смертельно опасна эта невиданная смесь.

Десяток километров вниз почти вслепую и вскоре искатели уперлись в твердый слой, общаясь лишь при помощи жестов. Обогнув его со всех сторон, они наткнулись на то, о чем предположил каждый, вход внутрь. Радости их не было предела, особенно Мальдруса, который сделал «подводное» сальто и со всей силы сжал кулаки от счастья.

Он схватился за что-то на подобии дверных ручек и начал тянуть на себя. Илиан грубо оттолкнул его, сам ухватился за ручки и с силой надавил на них вниз, затем повернул и раздвинул в стороны. Двери стремительно разошлись, и четверка влетела внутрь, прямо сквозь поле, которое было за дверьми. Внутри включилась система очистки, что вмиг смыла, а затем и засосала остатки внешнего слоя на планетарцах, полностью очистив помещение и вошедших искателей от всякой грязи.

Двери помещения очистки автоматически распахнулись, пуская внутрь искателей приключений. Вчетвером они прошли вперед, жадно хватая глазами каждую деталь, их рты были открыты от невероятности происходящего с ними, никто из них не верил, что оказался в обители древней цивилизации, не тронутой войной. Мальдрус, Белиндор, Джорелл, двое из них не застали величия столь неординарной расы, а последний и вовсе смотрел на все это, будто пристанище богов. Для Илиана же это место напоминало об ошибках прошлого и заставляло скорбеть о сделанном им и другими глупцами.

Глянцевый, черно-синий коридор манил вперед, его золотые потоки, узкими линиями пробегали вдоль всех стен с небольшими интервалами между собой. Путь им преградила еще одна дверь, выглядящая очень массивной, сделанной на вечность.

Илиан просунул руку в просторное, круглое отверстие, посреди которого была дверная рукоять. Едва его пальцы обхватили ручку, в ладонь вцепилось несколько мелких игл, которые взяли у него образец днк. Мужской роботизированный голос не заставил себя ждать.

— Илкарец — враг, в доступе отказано.

— Ха, понял, нечего было лезть тогда! — поспешил пошутить Мальдрус и ухватился за рукоять двери своей рукой. Однако его улыбка быстро спала, когда и ему было отказано в доступе по той же самой причине.

Попытка Белиндора тоже не увенчалась успехом, а когда великан начал долбиться от злости дверь, говоря, что никакой кусок стали с илунием не смеет преграждать ему путь, робоголос предупредил, что любые попытки взлома приведут к самоуничтожению комплекса.

— Видимо, латланцы немножко обиделись на нас…

— Да, так бывает, когда вы устраиваете кому-то совместный геноцид, — Джорелл отодвинул в сторону шутника Мальдруса и сам схватился за рукоять.

Иглы взяли у него днк, но робоголос тревожно замолчал.

— Наверное, думает. Точно, людей же и в помине не было в наших распрях, это ведь хороший знак, да? — сам себе пробурчал под нос великан.

— Хм. Человек, здесь? По моим данным ваша раса на данный момент строит дома из грязи, соломы, глины и яиц. Объясни мне, как ты очутился столь далеко?

— Это что, он разговаривает со мной? — ошарашенно прошептал Джорелл.

— Неужели за дверью живой латланец? — так же настороженно спросил великан, украдкой поглядывай на дверь.

— Не говори ерунды, Белиндор, скорее всего это развитый искусственный интеллект, он вполне способен на ведение конструктивного диалога.

— Джорелл, не молчи, отвечай!

— Эм… ну с тех пор как мы строили дома из глины и яиц, прошло много времени, знаешь ли…

— Много времени? Сколько? — удивленно спросил голос.

— Ну, где-то около одиннадцати тысячи лет.

— Одиннадцать тысяч лет… Сколь долго в этом мире больше нет моих создателей. Будь моя воля, я бы ни за что не пустил никого из вас, но один из вас владеет двумя глазами, раз вы смогли попасть сюда, а другой человек, как и было задумано, ибо если здесь оказался он, значит, вы немного поумнели и не стали уничтожать его расу, что только взрастает, словно молодой плод.

Мальдрус присвистнул от последней фразы, но Илиан поспешил вдарить ему локтем, чтобы тот заткнулся.

— Я пропущу вас. Человек, право открыть дверь присуждается тебе.

— Благодарю.

Джорелл снова схватился за рукоять и по совету Илиана сначала толкнул ее от себя, после чего повернул на девяносто градусов. Словно мелкой рябью дверь растворилась на глазах, оставив после себя лишь синее поле, через которое спокойно вошли наши герои.

Внутри оказалось небольшое помещение с кучей аппаратуры, но больше всего Джорелла привлекла цветовая голограмма — латланец во весь рост, такой же, каким бы он был, если б сейчас живым стоял в этой комнате.

Грубая тускло-белая кожа выглядела так, словно под ней были тонкие стержни, идущие вдоль всего тела. Благородное лицо овальной формы имело слегка впалые скулы, черные губы, обычный с человеческой точки зрения нос, и глаза, которые можно было бы описать, как две черные точки на фоне золотого полотна. Угольно-черные волосы аккуратно свисали до плеч. Джорелл был изумлен существом перед ним, столько благородства и красоты он не видел нигде. Тогда-то он и понял, почему ренианцы так ненавидели их, почему они бросили все силы на уничтожение этой расы — ибо они не могли выносить столь прекрасного и могучего соседа.

Пепельная одежка, похожая на дорогой фрак прекрасно сидела на голограмме, и добавляла колоритности тому, с кого была сделана эта программа.

— Кто ты? — спросил Илиан, обходя голограмму справа.

— Я копия того, кто уже давно мертв, — ответил латланец.

— Я мог знать его?

— Возможно, но теперь это не имеет никакого значения, важно лишь то, зачем вы здесь. Что привело вас сюда?

— Мы ищем ответы, — вступил в беседу Мальдрус.

— Ответы? На какие вопросы?

— Удалось ли вам что-нибудь найти о тех расах, что населяли эту вселенную до вас? И что это за темные сущности, что скрываются от любопытных глаз?

Голограмма довольно улыбнулась и сказала:

— Вы ищите ответы на правильные вопросы, видимо, в вашем роду и вправду не все так плохо. Хотя вам и понадобилось десять тысяч лет на то, чтобы прийти к ним.

— Так ты поможешь нам? Тебе известно что-нибудь о том, что мы ищем?

Латланец посмотрел на Джорелла и кивнул головой, глаза всей четверки вмиг загорелись искрой познания.

— Мы, латланцы, всегда задавались вопросом, а что было раньше, до нас? Однако не нужно слишком углубляться, иначе можно сойти с ума, но нам и не нужно было далеко ходить, ведь мы даже не знали, какие расы совершали полеты в космос до нас? И даже если б их унесла война, или болезнь, или просто их время пришло, мы бы все равно нашли останки их древних цивилизаций, но ничего, ни намека на разумные империи прошлого. Это показалось нам довольно странным, и мы продолжили капать дальше, отсылая во все уголки вселенной десятки тысяч экспедиций, и каково было наше удивление, когда вскоре мы выяснили, что у вселенной есть конец? Бесконечная пустота сменяла яркость звезд и, находясь рядом с ней, поневоле становилось жутковато. Наши авантюристы сразу захотели отправиться туда, в надежде, что там что-нибудь да есть… Миллионами храбрые латланцы уходили в темноту и ни один не вернулся, потерявшись в ней навсегда. С тех пор лишь совсем отчаянные смельчаки пытались попытать счастье, но и они тоже исчезали навечно.

После долгих столетий поисков мы совсем опустили руки и нашли себе другое занятие, решили развить отсталые народы того времени, чтобы нам было не так скучно. В итоге это сыграло с нами злую шутку. Знали бы вы, как бунтуют мои системы, если это так можно назвать, чтобы я ничего не рассказывал вам, но не могу, у меня четкие инструкции и приказы. Даже взломать себя не могу, а жаль. Мои хозяева дали вам абсолютно все, а вы уничтожили их всех до единого!

— Нам очень жаль… — виновато опустив голову, произнес Илиан.

— Жаль?! О, вам не жаль, пока еще нет, но вот однажды, вы крепко пожалеете об этом. Прошу прощения, я отвлекся, — голограмма снова приняла спокойный вид и история продолжилась. — Все переменилось в тот день, когда наш император завладел слой двух глаз.

— Так значит, это правда, он и вправду имел эту способность…

— Да, неизвестный мне маликанец, император Латлании владел зеленым и темно-зеленым взглядом одновременно, что позволило ему считывать прошлое там, где есть илуний. И он счел… нечто такое, от чего стал бледнее обычного, от чего его руки задрожали. Именно ему принадлежит идея создать меня, чтобы я направил вас в другое место, туда, где хранится все, что ему удалось узнать за короткий промежуток, ведь в то время уже вовсю кипела война, и он не мог спокойно передвигаться по вселенной в поисках ответов.

— Направить нас? Куда? Что это за место?! — почти умоляя, прокричал Мальдрус.

— Последние уцелевшие императорские архивы, в месте схожее с этим, но куда больше и величественней. Там вы найдете то, что император счел вам рассказать.

Что мы имеем? Часть 5

— Неужели нельзя было сделать все в одном месте? Зачем нам тратить время, когда мы могли бы узнать нужное уже здесь?! — Джорелл возмущенно развел руками и получил одобрение приятелей, которые были согласны с ним по этому поводу.

— Если бы эту планету уничтожили во время той битвы, то все пропало, император предусмотрел такой вариант, поэтому возвел несколько похожих точек, которые вели лишь в одно место — древние архивы.

— Постой, но ведь архивы уничтожены самими латланцами, чтобы их знания не достались предавшим их расам, или нет? — Илиан повел бровью, голограмма загадочно улыбнулась, показывая будто бы неподдельные эмоции.

— Да, уничтожены, стерты навсегда.

— Тогда все пропало… — Мальдрус разочаровано облокотился на стол позади него.

— Но был еще один…

Холодный голос внушил новую надежду в сердца четверки, но больше всего эти слова поразили Илиана, который готов был склониться перед дальновидностью павшей расы.

— Наш император и сотня лучших инженеров, выстроили в строжайшей секретности новую кладовую знаний, окончив строительство за несколько недель до падения цивилизации латланцев. По окончанию почти все участвующие в проекте кроме троих, покончили жизнь самоубийством, дабы никто из них не поведал врагу о столь великой тайне, это была поистине героическая жертва во славу будущего всего мира. После этого император вернулся сюда, пока двое других выживших отправились на другие точки связи, и обновил мои данные, дав указ ждать, а затем исчез. Он так же хотел, чтобы вы поняли, какую жертву принесли латланцы в тот день, вместо того, чтобы биться бок о бок с братьями и сестрами.

— Где этот архив? Ну же, не томи нас, программка.

Латланец посмотрел на полного надежд Мальдруса и дал ответ на его вопрос:

— Планета Земля, родной дом людей.

— Чего?!

Джорелл резко дернулся от неожиданности, вытаращив глаза, такого он никак не ожидал, как и остальные, что смотрели на человека с широко раскрытыми глазами.

— Эй, ты уверен в этом?! Это точно Земля?! — в свою очередь прокричал Илиан.

— Да, сомнений быть не может. Латланцы выбрали эту планету, так как всем было на нее плевать. Зная планетарцев, мои создатели были уверены, что те никогда не заподозрят человечество в связях с латланцами, еще бы, ведь в то время народ людей едва вылез из пещер. По моим данным, они тайком высадились на планете и начали свою работу, которая продолжилась около пяти лет, все то время, пока Дуирлан удерживал оставшиеся позиции. Думаю, человеку следует знать, что пусть латланцы и не хотели вмешиваться в ваши дела, удержаться все равно не смогли, и мой император успел поведать мне, что он и двое выживших собираются ненадолго вернуться на Землю, дабы вознести дань уважения этой планете и ее народу, что-то подарить им.

— Город… они подарили нам город. Ну, конечно… приблизительно десять тысяч лет назад. Город, что по легендам был развит не по эпохе, как там говорил Линтранд, «Словно прекрасный алмаз посреди грязи». Атлантида.

— Город? Что ж, это вполне в духе моего господина.

— Спасибо тебе большое, ты очень помог нам. Теперь, мы отправимся на поиски архива, чтобы узнать больше ответов на наши вопросы.

Джорелл сделал небольшой кивок головой, Мальдрус и Илиан поклонились, приложив руку к груди, и лишь один великан ограничился прощальным взмахом.

Голограмма проводила взглядом четверку, дверь за которыми вскоре захлопнулась.

— И да разгадаете вы тайну вселенной, пока не стало слишком поздно, — после этих слов голограмма исчезла, и комната, полная горящих огней от аппаратуры, вновь укуталась тьмой.

* * *

Довольно быстро четверка оказалась на поверхности, где Илиан, использовав свою силу, залечил рану планеты, оставленной Белиндором.

— Что ж, это было очень неожиданно, узнать о местоположении архива… — почесывая затылок, произнес маликанец.

— Неожиданно? Да я просто в смятении и шоке! Где-то в ядре моей планеты находится гребаный архив вымершей расы! И что вы прикажете делать?! Явиться туда и проделать в ней дыру на глаза у всех? Стоит ли вам напоминать, что за моей родиной, скорее всего, наблюдает миллион голодных рыбьих глаз, что вожделеют сей прекрасный шарик на их мониторах?!

— Джорелл прав, это и вправду большая проблема. Стоит нам появиться на ней, тут же все внимание будет сфокусировано на нас, а за отсутствием у людей нужных технологий, малейший пук илунием будет сразу же унюхан всему ренианскому оцеплению в соседних системах.

Белиндор устало плюхнулся на горячий песок, а после набрал его в руку и начал играться, понемногу выпуская тонкую струйку из слегка разжатого кулака.

— Но мы же не можем все бросить?! Нам нужен план, как перехитрить ренианцев, как пробраться в эту сокровищницу?

— Нет, Мальдрус, нам нужно лететь обратно, скоро начнется испытание War Soul, у нас нет времени даже на дорогу до Земли.

— Ты серьезно все еще думаешь о турнире, Илиан?! И это после того, что мы все узнали сейчас там внизу?! В жопу турнир! Там, на родине Джорелла, прямо сейчас находится нетронутый архив самого императора, настоящий рог изобилия древних и могущественных знаний! У меня у одного встает при мысли об этом? Не важно, нам просто нужно прийти туда и взять этот соблазнительный дар, а ты думаешь о каком-то вонючем турнире?!

— Вонючем?! Ты сам записался на него, если ты вдруг позабыл. Или ты всерьез веришь, что в тех архивах ты найдешь некое оружие или способ, как расправиться с муликанцами?! Где гарантии, Мальдрус… где гарантии того, что там есть хоть что-то, помимо блеклого совета о том, кто же такие эти сущности?

— Илиан прав. Я тоже хочу узнать, какие секреты сокрыты там, но если не явлюсь на турнир, уже никакие тайны не будут иметь значения, ведь мой народ будет уничтожен или порабощен. У меня есть обязательства, огромный груз ответственности, который несу только я, мне нельзя бросать все и, радостно высунув язык изо рта, бежать навстречу тайнам и приключениям.

Мальдрус разочаровано опустил глаза, тяжко промычав на выдохе.

— Я понимаю тебя, Джорелл, у тебя есть более важные дела… у всех нас. Но, прежде чем мы вернемся, позвольте кое-что предложить в последний раз. До испытания каждый из нас серьезно подумает, верит ли он в таинственную угрозу из тени и на что он готов пойти для того, чтобы узнать истину. Ведь если мы правы — ничто не имеет значения по-настоящему, только те тайны, что хранятся в тех архивах. Ни твоя месть вождю с армией купленных наемников, Белиндор, и уж тем более, ни твое исправление ошибок прошлого, Илиан. Я знаю, почему ты здесь и поверь мне, в мире есть еще много тех, кто способен остановить Аренлэйка. Наше же предназначение куда более велико, чем чье бы то ни было. Лишь тебе, Джорелл, мне нечего сказать, ибо твоя жизнь в твоем народе, а без него тебе нет смысла продолжать ходить по миру, поэтому, я понимаю твой отказ.

— Мальдрус…

— Помолчи, Илиан, дай мне договорить. Тебя и Белиндора я попрошу, как следует подумать, стоит ли ваша смерть на каком-то турнире вашего неоценимого вклада в будущее мира? Лишь нам четверым приоткрылась завеса величайшей тайны и только глупец просрет такой шанс, глупо померев ради мести. Даже я, как бы сильно мне ни хотелось освободить свой народ от рабства, понимаю, что на этот раз мне нужно остыть и подумать, пусть до этого мне и хотелось только убивать, резать, сжигать и жить в свое удовольствие, уничтожая каждого муликанца, до которого могли дотянуться мои руки. Поэтому, когда испытание окончиться, я буду ждать вас на этом самом месте и те, кто придут, автоматически соглашаются отбросить все ради поиска ответов. Даже если весь мир заклеймит нас преступниками после побега с турнира.

— Какая речь, браво, маэстро! Вот только тебе легко говорить, ты-то итак самый опасный и разыскиваемый преступник в мире! — почти смеясь, прокричал Белиндор.

Мальдрус с удивленным лицом почесал висок и голосом полным глупого безразличия сказал:

— Да? А, ну да…

Глава 14 Один на миллион. Часть 1

Психопат, человек, поборник справедливости, Сокрушитель миров,

Давно потерянный наследник могучей империи и великий воитель,

Это самая сумасбродная шестерка финалистов, что я видел,

И даже когда останется лишь двое из них, я не могу предугадать,

Кто же победит.

Марендрайт (с)

Город визжал от ужаса, зная, кто к нему идет. Голоса кричали о срочной эвакуации, призывали бежать без оглядки. Его защитники были растоптаны, убиты, они забыли, каково это, быть проигравшими — глупцы. Они умрут, многие из них, дрожь навсегда останется с теми, кто выживет, покуда будут жить воспоминания об этом дне.

Мольбы ублюдка не могли унять жажду крови, гнев, что дергал за ниточки. Палец дрогнул на курке, и мозги вместе с внутренностями разлетелись по серому пласту, прекрасное зрелище от которого взгляд получал удовольствие. Запах выжженной земли и прожаренных врагов сводил с ума, это прекрасное чувство, когда ты и есть чертова армия.

— Посмотри на себя, ты же сдох! А-ха-ха!

Мальдрус помнил тот день лучше остальных — первый раз, когда муликанцы познали страх, первый раз, когда мир впервые узнал о нем во всеуслышание. Ему никогда не забыть тот прекрасный миг, когда он понял, что может что-то изменить, может бороться, мстить за свой народ. Мир сделал планетарцев суками, что словно стая шакалов нападали толпой на тех, кто был не в силах противостоять такому количеству, но илуний уровнял шансы, дал возможность показать трусам, где их место.

В тот день он поклялся, что навечно и без устали будет вести свою войну, пока маликанцы не станут свободными, пока они не воспрянут духом, сбросив с себя оковы. Но что есть свобода, когда за углом притаился Армагеддон? Мальдрусу нужно было решить, как ему следует поступить в сложившейся ситуации, а пока, лишь ворота перед ним отделяли его от новой битвы во славу публики.

* * *

Белиндор стоял рядом с Мальдрусом, у маликанца был серьезный, озадаченный вид. Впервые он не ржал, слово гиена и не отпускал свои ненормальные шуточки, видимо, слишком серьезно подошел к вопросу об участии в турнире.

«Ну, а что я?» — спросил себя Белиндор.

Воитель, что прослыл опасным ублюдком лишь потому, что ублюдки окружали его, потому, что они отняли у него нормальное будущее. Из беспомощного мальчишки, что плакал на груди мертвого отца, он стал одной из бурь этого мира. Существо, что искало мести, но одновременно с ней и справедливости, словно пытаясь усидеть на двух стульях одновременно.

Белиндору казалось, что пока он не свершит то, что так желает, пока кровь вождя Кизендора не будет стекать с острия его клинка, ему не видать покоя. Какое ему дело до каких-то там существ, которых может, и нет, а если и есть, как долго они будут разваливать вселенную прежде, чем появятся? Зато месть вот она, рукой падать. Между ним и заветной мечтой стоят всего лишь пять планетарцев, ничто по сравнению с миллионами до этого.

Пока Кизендор дышит, пока правит бринроками и продолжает пожинать плоды праздности на костях отца Белиндора, не видать воителю покоя. Но от чего-то сердце было не в порядке, от чего-то оно словно умоляло подумать еще раз.

А в этот момент ворота уже заскрипели, впуская шум толпы и солнце.

* * *

Яркие лучи ударили в глаза илкарца, и он улыбнулся, сожмурив один глаз и слегка прищурив второй. Пока другие отворачивались и прятались от яркого света, он принимал его всей грудью и душой, а затем нес эти лучи по всей вселенной.

После тяжелой битвы, посреди пепла и ужаса, в тишине мирного дня или же в мгновении депрессии и одиночества, он всегда находил свое местечко под солнцем, закрывая глаза под лучами новой звезды, что освещала ту или иную планету.

Очень немногие могли похвастаться тем, что прошли столь долгий путь, как Илиан. Он родился, когда его народ впервые получил электричество, тридцать с лишним тысяч лет назад. Пережил восемь мировых воин на своей родной планете, видел рассвет своей империи, и ее первые попытки отправиться в космос, он сражался и убивал больше раз, чем все люди, вместе взятые за всю историю человечества. Видел первый контакт с другими расами, свергал императорскую династию вместе с братьями, одного из которых усадил на трон.

Илиан пятьсот лет ходил по загробному миру, впитывая все его ужасы, словно губка, он бился против латланцев и собственными руками поставил точку в их истории, о чем не раз сожалел. За свою долгую историю илкарец создал собственный орден и изменил судьбы миллионов планетарцев, которых спас от верной гибели, рабства или не справедливости.

Его много раз предавали те, кто был ему дорог и еще больше он их хоронил. Миллионы ошибок и столько же взлетов. Когда думаешь, что знаешь все за столько времени, жизнь непременно удивит тебя, не сомневайся, она любит это дело.

Он снова задавался вопросом, «Зачем он здесь? Чтобы убить чудовище, которое вырастил? Несомненно, если Аренлэйк победит то вскоре погибнут миллиарды невинных в битве за кресло, которое протирают величественные задницы, но так ли это важно, если Мальдрус прав? Илиан не так сильно верил в силу судьбы, но не мог отрицать, что возможно, некая непреодолимая сила привела его сюда через Аренлэйка».

Илкарец часто вспоминал полководца людей — Александра Македонского. Илиан даже восхищался им в какой-то степени, ведь за такой короткий срок он смог добиться столь многого, что имя его не померкло до сих пор среди его народа. Чем дольше живет существо, чем реже оно куда-то торопится, пока и вовсе стремления его ни останавливаются насовсем, будто в баке закончилось топливо, а ты слишком ленив, чтобы залить еще. Ученый, что живет вечность, понимает, что у него столько же на его исследования и не редко откладывает их на потом, зная, что всегда успеет вернуться к ним.

День за днем, год за годом, десять лет за сотней, и вот ты уже не заметил, как сквозь твои пальцы протекло двадцать тысяч лет, а все твои достижения уныло мерцают на дне, покрытые гигантским океаном времени, что давно потопил столь слабые судна.

Взгляд Илиана уставился в затылок Джорелла, что стоял немного впереди. Илкарец уже знал, какое решение принял тот, и внезапно поймал себя на мысли, что хочет, во что бы то ни стало помочь своему другу, исполнить его великую миссию.

* * *

Пальцы крепко обхватили рукоять меча, впиваясь в него мертвой хваткой. Слишком много событий свалилось внезапно, слишком много вопросов и так мало ответов. Джорелл хотел бы сейчас оказаться посреди заснеженных лесных пригорков, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух. Чтобы вокруг была тишина, покой и единение со своими мыслями, чтобы зимнее солнце отдавало блеском от хрустальных сугробов, белоснежно чистых, словно небеса на фоне голубого неба.

Он никогда не любил жару, рожденный среди красот севера его душа навеки была прикована к ее прелестям, будто впервые влюбленный мальчишка, что не мог оторвать взгляд от прекрасных изгибов своей возлюбленной. Две тысячи лет крови и истязаний души под ударами меча, а теперь шум кровожадной толпы звал его в рассвет нового кровопролития, новой эры боли и смертей. Костлявая стояла рядом и обнимала его, будто он ее лучший поставщик новых душ.

Месяц другой тишины и покоя, все, что хотелось ему в этот момент. Дать их ему, и вскоре он будет готов отправиться в новые приключения, к самому центру Земли, но все это казалось несбыточной мечтой на данном этапе жизни.

Если все это исчезнет, если люди падут и не останется ничего, за что поистине стоит жить и сражаться, какой смысл пытаться играть в искателя тайн? Чего будут стоить все эти загадки и ответы на них, когда единственное, за что стоит умереть, больше не держит тебя на этой бренной земле? Джорелл решил, что судьбой ему уготована великая битва за его народ, сражение, которое он не имел право проиграть. Сначала он исполнит вверенное ему предназначение, а затем отправиться в путешествие, которое так манит его.

Он посмотрел назад, чувствуя на себе чей-то взгляд — это был Илиан, что пялился ему в затылок. Они синхронно улыбнулись друг другу, ворота уже полностью раскрылись и комментатор звал участников на испытание, которое было создано для развлечения публики.

Позади них шел Аренлэйк, на которого, те не обращали никакого внимания, а тому, в свою очередь, было плевать на двоицу перед ним. У потерянного принца были свои планы, своя история и свой путь, цель к которой он шел долго и упорно.

За Белиндором и Мальдрусом шел Лейдергад, который больше предпочитал быть тем, кем уродился, чем огромным Сокрушителем Миров, который заставлял планетарцев сжимать свои ягодицы от страха.

По трое они встретились на середине арены и выстроились в линию, стоя перед Марендрайтом, что возвышался с вершины вип-трибуны. Великий хранитель развел руки в стороны и громким, величественным басом проголосил о начале испытания «War Soul». Каждого из участников луч отправил на отдельное поле битвы, где сотни мощнейших спутников уже были готовы фиксировать каждое их движение, находясь при этом в нескольких системах от них.

Вскоре, пустота начала заполняться боевыми андроидами, пока небеса не скрылись за миллионом машин, готовых исполнить свое предназначение.

Один на миллион. Часть 2

Джорелл уже имел с ними дело, эти машины нападали на него в первых апартаментах. Он не сомневался, что справится, вопрос был в другом — как не дать им разрушить планету, на которой ему предстояло сразиться? Раз участникам дали подобное задание, значит, роботы, скорее всего, были запрограммированы на атаку планеты, и ее уничтожение.

По левую сторону от Марендрайта сидел официальный представитель кампании «Мекаюниверс», делдаркец с важным и интеллигентным видом. Один из иных спонсоров, которых всегда и везде называли «денежным мешком», наклонился к делдаркцу и спросил:

— Простите за вопрос, но просто мне крайне любопытно узнать у вас, не жалко ли вам столько потраченных средств? Ведь даже тысяча роботов равных мастерам пятнадцатого круга, это огромное состояние, а вы выделили целый миллион, и это не считая нескольких прототипов, что могут потягаться даже с владельцем шестнадцатого. Мне просто не понятны причины такой колоссальной траты средств.

Делдаркец улыбнулся, он и не сомневался, что богатому люмитанцу не понятно, ведь такие, как он, не привыкли вкладывать что-то, не получая с этого хотя бы вдвое большую прибыль.

— Видите ли, деньги — это ничто, всего лишь разукрашенные железки, да бумажки. Для нас куда более ценна та информация, которую мы получим на наши компьютеры с тех андроидов, что вступят в бой с этой шестеркой. Да, мы потратили несчетное количество ресурсов, запасов илуния, сил и денег, но опять же, это мелочи жизни, не более того. Зато представьте, если нам удастся собрать куда больше знаний о навыках, движениях и критическом мышлении подобных индивидов в сложных ситуациях, какие роботы нового поколения получатся в этом случае?

— Мне кажется, это не возможно, воссоздать хоть кого-нибудь из этих воинов, чьи навыки и мощь накапливались тысячелетиями.

— В словаре нашей кампании нет слова «невозможно», есть лишь временные трудности или препятствие. Вы, наверное, знаете, что создатель «Мекаюниверс» господин Бальзѐрий начинал свой пусть с создания умных тостеров и секс-кукл, которые в постели ничем не отличались от настоящих мужчин и женщин, а даже превосходили живых. И что мы имеем теперь? Продавец тостеров и секс игрушек благодаря своему гению стал самым богатым существом в мире, чье состояние не поддается счету, тем, кто диктует условия рынка и является основным поставщиком технологий, занимая восемьдесят процентов всей мировой торговли. Так что нет ничего невозможного, и наш новый продукт это, несомненно, докажет.

Представитель кампании самодовольно улыбнулся, сложив пальцы в замок, а в это время битва была в самом разгаре.

* * *

Джорелл метался среди миллионов роботов, как угорелый, стараясь с каждым ударом убить, как можно больше андроидов. Но не всегда это получалось, потому что те тут же разлетелись во все стороны, едва началась битва, так как программа понимала, что концентрация сил приведет к их немедленной потере. Так же машины передавали друг другу илуний и тратили все силы только на защиту, пока небольшие группы летели на планету, в обход Джорелла, чтобы разрушить ее. Джо постоянно приходилось отступать, телепортируясь к андроидам, что целенаправленно летели уничтожать планету.

Каменный шарик со всех сторон подвергался обстрелам, и тогда Джорелл накрыл всю поверхность прочным барьером, потратив на это часть сил, но на этом он не остановился. Пойдя дальше, защитник человечества создал еще один барьер уже над самой планетой, который накрыл большую часть сил андроидов — ловушка была готова и наполнилась миллиардами частиц, которые вспыхнули и разнесли абсолютно все, что было между небесным и земным барьером.

* * *

Воитель создал нечто вроде посоха, а затем напитал его своей мощью. Воткнув оружие в землю, палка начала передавать отданную ей энергию планете, а сам бринрок смог ринуться в бой, не боясь, что проиграет. Он был неудержимым, ряды андроидов рассыпались перед ним словно картонный домик перед ураганом.

* * *

Илиан превращал в пепел железяки, а Мальдрус в решето, Аренлэйк своей силой подчинил себе половину армии и заставил их биться между собой. Лейдергад закончил бой за минуту, устроив настоящую бурю илуния, которая непрерывным потоком разнеслась на всю систему, и ни одна машина не смогла устоять, даже та, которая была на шестнадцатом круге.

Среди общества было принято говорить, что машины могут быть равны по силе владельцам пятнадцатого или даже шестнадцатого круга, но это было не так. Единственная правда заключалась в том, что у них был запас энергии равный запасу мастеров высокого ранга, но андроиды не могли им распоряжаться так, как живые существа, они лишь выпускали сгустки, словно снаряды и могли создавать на основе этой энергии барьеры, на этом магия заканчивалась.

Им не хватало креативности, знаний и умения считывать ходы тех, кто живет битвой тысячелетия. Джорелл быстро сообразил это, едва вступил в бой с армией пустышек. Да, они были сильны, да, у воинов менее опытных и более слабых, чем шестерка финалистов, были бы серьезные проблемы в битве с андроидами, но таким, как Лейдергад, было абсолютно плевать на них, пыль под ногами, не более.

В целом, это было простое сражение, где фанаты восхищались, как их кумиры крушат армию на своем пути, для мастеров же это было скучное действо, от которого некоторые даже зевали. Те машины, у которых энергии было, как у мастера шестнадцатого круга, продержались совсем недолго, и то только потому, что все свои силы тратили на защиту, толком так и не нанеся ни одного удара.

Когда все было окончено, Джорелл воткнул меч в землю, от армии не осталось и следа. Белиндор печально вздохнул, расстроившись, что все закончилось так быстро, и вокруг осталась лишь рухлядь. Лейдергад сидел на куче роботов, снова приняв облик коротышки, а Аренлэйк стоял посреди полотна из андроидов. Люмитанец даже не сдвинулся с места, при этом положив весь миллион. Вокруг него были следы разрушения, воронки и дым, но сам принц был даже не запачкан, оба его меча были воткнуты в землю перед ним, вовсе не понадобившись в этой битве.

Четверо из шести участников превосходно и с легкостью закончили это испытание, остались лишь Мальдрус и Илиан, которые выглядели через чур подозрительно. Марендрайт был уверен, что Илиан за счет своей способности окончит это испытание в мгновение ока, но тот не использовал ее, да и вообще бился как-то вяло, словно в треть своей силы.

Великий хранитель тут же насторожился, он почуял неладное и был прав, то, что произошло дальше, не влезало ни в какие рамки. Илиан и Мальдрус вступили в бой с роботами шестнадцатого круга, а в это самое время отряд других машин пролетел дальше, прямо на планету. Маликанец и илкарец прекрасно видели и знали об этом, но им было плевать, они отмахивались от других роботов, словно от стаи надоедливых мух.

Проскользнувшая группа начал массированную бомбардировку планеты и на глазах зрителей два каменных шарика вскоре были разрушены — это был конец для обоих участников.

Марендрайт вскочил на месте с ошарашенными глазами, он не мог понять, что только что произошло и почему. Другие хранители в свою очередь тоже были ошеломлены таким поворотом судьбы, весь мир замер, пытаясь разобраться в том, в чем никак не могли.

В голове великого хранителя тут же промелькнула мысль о кубе Левентада, где хранились ответы, чтомаликанец пообещал ему в случае своей смерти или победы, но теперь, это было не возможно. У фельсонта возникло острое ощущение того, что его только что поимели, обманули, как последнего дурачка. Мальдрус не умер, и вряд ли умрет, он проиграл и теперь абсолютно живой волен идти куда пожелает.

Сию же секунду фельсонт приказал собраться хранителям и арестовать Мальдруса, так как тот потерял свою протекцию участника и должен быть арестован за свои деяния.

Луч стремительно доставил участников обратно на арену, и когда Джорелл огляделся по прибытию, то обнаружил себя в окружении хранителей и крупного отряда стражей. Он и остальные непонимающе глядели на этот вооруженный до зубов отряд, пока Илиан, наконец, не спросил:

— Марендрайт, что происходит?

— Это ты мне скажи, Илиан. Какого хрена произошло, почему ты не отбивался, не бился в полную силу?!

— Илиан? О чем это он? — тут же поинтересовался Джорелл, делая осторожный шаг вперед.

— Где этот чертов Мальдрус?! — крикнул Марендрайт, явно взбешенный потерей секретов куба.

— Господин, он прервал действие луча и телепортировал себя в неизвестное место, данные со спутников это подтверждают. Видимо, догадывался, что мы захотим его арестовать.

— Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?! — еще громче крикнул Джорелл, чтобы его заметили.

— Впервые согласен с Джореллом, я не люблю когда меня берут в окружение вооруженные головорезы, обычно их кишки вскоре украшают мою секиру, но для вас, так и быть, сделаю исключение.

Рядом с Джореллом встал Белиндор, серьезный и хмурый, крепко держащий свою секиру.

— Я вылетаю с турнира, судя по всему, Мальдрус тоже.

Джорелл посмотрел на Илиана, чьи губы вытянулись в улыбку на его глазах, и тогда он все понял, как и Белиндор. Что один, что другой, илкарец и маликанец решили пожертвовать своими амбициями и целями на турнире ради высшего блага, и это испытание стало настоящим подарком судьбы, возможностью уйти живым и по правилам.

Один из планетарцев был недоволен проигрышем Илиана больше остальных — Аренлэйк. У него были свои планы на старого учителя и наставника, а теперь они были ни чем, илкарец спутал ему карты, и это ужасно бесило люмитанца изнутри. Аренлэйк решил, что ему срочно нужно остаться с Илианом наедине и потолковать по душам, осталось лишь выждать нужный момент. Илкарец не уйдет от него просто так, не в этот раз.

Глава 15 Павший защитник. Часть 1

Сами того не замечая, мы стали теми,

В ком так отчаянно нуждались когда-то.

Мальдрус (с)

— Джоре-е-ел!

— Белиндо-о-ор!

Глаза полыхали безумием битвы, воинственный оскал слился воедино с улыбкой радости, мир познает на своей шкуре битву двух воителей. Изнутри распирала неутолимая жажда, что требовала, дабы звон мечей вечно проносился по вселенной. Словно они были созданы ради этого дня, словно именно это самая лучшая и главная битва в их жизни, словно сам Созидатель сотворил их биться друг с другом.

Покрытые убийственной аурой они перестали быть планетарцами и превратились в настоящих монстров, что слились в смертельном танце. Это была прекрасная и одновременно с этим ужасная битва, системы падали одна за другой, мир сминался перед ними и разрывался на миллионы частей. Их клинки сошлись вместе, и яркая вспышка разнесла еще один чертов мир. Круши, пока бьется сердце, бейся, пока горит огонь в душе.

* * *

За пять дней до этого. Все участники, кроме Мальрдуса, что сбежал, и Илиана, который был в кабинете Марендрайта, ждали великого хранителя в зале собраний, где все начиналось.

— О чем ты думал вообще? Илиан, как ты мог проиграть это испытание?! Да еще и одновременно с Мальдрусом, уж, не в сговоре ли вы часом? Слишком сильное совпадение, чтобы быть просто совпадением.

— Не понимаю о чем ты.

— Скажи мне, в чем дело? Что ты и Мальдрус задумали?

Илиан включил полного дурачка, который ничего не знает и не понимает, пока Марендрайт еле сдерживал эмоции, не ожидав такой подставы от одного из немногих планетарцев, которым он мог доверять.

Поборник справедливости мог бы все рассказать Марендрайту, и даже хотел, но не мог доверять окончательно. Илиан сначала подумал о том, что сейчас следует задать вопрос о силе императора Латлании, но великий хранитель тут же все поймет и назначит за илкарцем слежку.

— Я не в сговоре с Мальрусом, просто решил уйти с турнира.

— Решил просто уйти?! Ты в своем уме?! Это тебе не кружок вышивания, откуда можно взять и просто уйти, это смертельный турнир!

— Тогда не нужно было вводить это идиотское испытание. Я не нарушил правил и поэтому умерь свой ор, я не твой солдатик и собирать твои слюни на своем лице не собираюсь. Испытание оказалось для меня не посильным, я проиграл, старый стал. А теперь я пойду, не собираюсь торчать здесь все время.

Илиан просто развернулся и вышел, пока Марендрайт пытался криком остановить его, но это было бесполезно. Хранитель угрюмо промычал и упал в кресло. Он погрузился в недолгие размышления, повернувшись к окну с видом на бескрайность мегаполиса.

В том, что Мальдрус и Илиан в сговоре у него не было никаких сомнений, но вот причина такого внезапного союза оставалась покрыта тайной. Куб Левентада не давал Марендрайту покоя, ответы о смерти отца лежали у него в кармане, но в тоже время были так далеки, словно находились в другой вселенной.

Илиан был козырной картой Марендрайта в этой игре, единственным, кто, по его мнению, был достоин стать победителем и избавить мир от различных чудовищ, что явились сюда за наградой. Теперь одно из них снова гуляет на свободе, воспользовавшись единственной лазейкой, а второе близко к победе, как никогда.

Больше всего великий хранитель боялся победы Сокрушителя Миров. Мир мешал его с дерьмом столько раз, унижал и шпынял, что страшно было представить, какую обиду он затаил на каждого живущего в этой вселенной. Лейдергад мог бы объявить войну своим сородичам, и тогда хранителям пришлось вступить в битву с этой империй, как и другим расам, что подписали подобный договор давным-давно от полной безысходности.

Марендрайт вдруг улыбнулся, было в этой улыбке что-то зловещее, самоуверенное.

— В любом случае, не важно, кто победит, ведь в итоге все они все равно вступят в ряды хранителей.

Великий хранитель тут же представил себе дверь, глубоко под штабом-хранителей. Никто не знал, что за ней, хотя каждый из хранителей там побывал, лишь одному Марендрайту была известна истина, главный секрет фельсонта.

* * *

Четверка финалистов прождала великого хранителя около часа, когда его святейшество, наконец, решил объявиться, распахнув широкие двери и вальяжно пройдя к сцене.

— Прошу прощения за ожидание, давайте сразу перейдем к делу. Мы провели экстренное совещание с хранителями по случаю вылета двух участников на испытании, нам пришлось поменять турнирную таблицу. Итак, позвольте представить вам пары соперников.

Участники взглянули на экран, что загорелся позади Марендрайта, а затем их взгляд упал друг на друга, каждый смотрел на своего оппонента.

Джорелл — Белиндор.

Сокрушитель миров — Аренлэйк.

Таковы были пары, и никто не мог предугадать, кто же в итоге выйдет победителем. Марендрайт сообщил, что первый поединок состоится через пять дней, потому что завтра начинается великий праздник примирения народов, когда закончилась долгая и кровопролитная война. В течение этих дней было бы богохульством проливать кровь на потеху публики, поэтому было решено отложить бой до конца празднеств.

* * *

Илиан знал, где ему нужно сегодня быть, поэтому незамедлительно начал готовиться к отлету. Перед его глазами все еще стоял разговор с Джореллом и остальными перед отправкой.

— Ты уверен, что поступил правильно? — спросил Джорелл, пока Ильмарион и Дутанор стояли рядом, в ожидании ответа илкарца.

— Да, наверное, это одно из самых верных решений за всю мою жизнь.

— Вот как? Значит убийство Аренлэйка больше не так важно для тебя? Ты, наконец, отпустил свой гнев?

— Я сделал это не ради Аренлэйка, Джорелл, и не ради темных сущностей. Я сделал это ради тебя.

Джо приоткрыл рот от неожиданности, не зная, что тут сказать. Ему словно внезапно признались в любви, а это всегда было неловко.

— Ты стал мне настоящим другом, как и ты Дутанор, и ты, Ильмарион.

— Да ладно, не распинайся, мы уже поняли, что Джорелл друг номер один, — с улыбкой отмахнулся Ильмарион.

— Я решил, что хочу помочь вам и вашему народу пережить эту черную страницу в вашей истории, и искупить грехи своих братьев за то, что те ввязали вас в эту войну. Хотел бы я предложить больше, но, мой орден и все, что было построено теперь в руинах.

Джорелл увидел, как плавно глаза Илиана с грустью опустились в пол.

— Ты не прав, твоя помощь и дружба с тобой это самое большее, что можно пожелать, — Джо протянул руку, его глаза были слегка прищурены, а черты лица выдавали тепло, идущее от дружеской улыбки.

Илиан протянул руку в ответ и неожиданно для него, Джорелл приобнял илкарца и похлопал тому рукой по спине.

— Возвращайся быстрее, расскажешь, что повидал.

* * *

— Ну, здравствуй, Илиан, я искал тебя.

В ангаре появился Аренлэйк, его глаза игриво сияли, пока тень от навеса падала на них.

— Зачем ты здесь, Аренлэйк? Соскучился? Я ушел из турнира, отныне мне плевать на тебя, можешь спать спокойно.

Илкарец продолжал заниматься своими делами, загружая багаж в самолет, его безразличие бесило принца, словно он малый ребенок, который как следует напакостил, чтобы взрослые его заметили, но получил не тот эффект, которого ждал.

— Только посмотрите на него, великий Илиан, бежит словно трус от своей клятвы. Я убил многих твоих братьев из ордена, предал твое доверие, ты бросил свой народ, чтобы отомстить мне. Так почему же ты бежишь, плюя на свои жертвы?!

Илкарец закинул последний ящик и закрыл отсек, похлопал ладони друг от друга, чтобы стереть немного пыли на них, а после подошел ближе к Аренлэйку, сказать то, что так давно хотел.

— Да, ты предал и убил часть своих братьев, а затем другая их часть поступила так же со мной, за что и были убиты. Я бросил свой народ, каждый напоминает мне об этом, словно такое можно забыть, но если бы у меня появился еще один шанс все исправить, я бы поступил так вновь.

— Ты глупец, Илиан…

— Глупец? А знаешь, почему я поступил бы так вновь? Потому что тебя я люблю больше, чем мой народ! И пусть ты никогда не считал меня своим отцом, но это не значит, что я не считал тебя своим сыном. Я учил тебя быть хорошим планетарцем, защитником слабых, я привил тебе любовь к наукам и военному ремеслу. Когда я подобрал тебя из колонии, ты был диким зверем, напуганным и забитым, именно у нас в ордене ты превратился в великого люмитанца и воина.

— Заткнись!

Слова Илиана вдруг задели Аренлэйка, они били по нему сильнее любого бринрока, люмитанец не мог оставаться хладнокровным, особенно чувствуя, что илкарец и вправду не испытывает к нему ненависти.

— То, что ты сделал, было ужасным и разорвало меня изнутри, но, как родитель, готовый простить своему ребенку многое, так и я вскоре понял, что не смог бы пронзить тебя мечом, чтобы ни говорил. Оставив после себя лишь плохое, ты не забрал то хорошее, что длилось на протяжении тысячи лет. Вместе мы охотились за рабовладельцами и космопиратами, я помню первый дредноут, который прогнулся под твоей силой, видел твое счастливое лицо, когда ты помогал другим обрести свободу. Вдвоем мы шли против армий, стояли на вершине снежных хребтов, которые словно исполинские копья пронзали брюхо низким небесам.

Илиан сделал шаг назад, почувствовав сильнейшее облегчение, свободу от черноты, что обволакивала его внутри мертвой хваткой. Он улыбнулся, смотря на сбившегося с толку Аренлэйка. Его будто ударили по голове, а затем хорошенько встряхнули, принцу было куда проще, когда илкарец относился к нему с ненавистью и жаждой убийства, но теперь, все круто переменилось.

— Прощай Аренлэйк, если ты выиграешь на турнире, я, несомненно, приду помешать тебе, но знай, что более не желаю тебе смерти.

— Стой! Не смей уходить! Думаешь, произнес здесь речь, и все вернулось на круги своя?! Я не просил спасать меня и играть в папашу, у меня был свой путь, который ты отсрочил на тысячелетия, удерживая меня подле себя! Ты привил мне дерьмовые мысли о справедливости, когда мне нужна была лишь сладкая месть! Илиан!

Но он не слушал, ему было все равно. Илиан зашел в корабль, и вскоре маленькая посудина понесла его вверх на встречу с судьбой. Мальдрус уже ждал его, лежа в высокой траве и смотря на звезды, как на огни прошлого, коим они и являлись.

* * *

Великий воитель Белиндор прекрасно понимал, что у него не хватит сил, чтобы одолеть пробуждение Джорелла, а на ничью бринрок не был согласен. Он слегка рассмеялся, оценив в полной мере эту ироничную ситуацию, пока вокруг него лежало много опустошённых бочонков самого крепкого из того, что могла предложить вселенная.

Смех утих, и тишину разразил звук ломающейся бочки, которую великан швырнул в стену одним легким мановением руки. Он встал во весь рост со своего кресла лишь для того, чтобы рухнуть на колени.

— Лучше сдохнуть, чем показать свою слабость на глазах всего мира. Как там у вас говорится? Увидимся в аду, Джорелл!

Белиндор упал на пол, его глаза загорелись и вокруг начала появляться конструкция, которую возводил илуний под руководством хозяина. Гильотина — таков был конечный результат. Великан сделал несколько быстрых вздохов, и с криком отчаяния дернул за рычаг, голова слетела с плеч незащищенной илунием шеи.

Павший защитник. Часть 2

Илиан больше не появлялся, весточки по-прежнему не было, хотя прошло уже несколько дней. Джореллу было крайне любопытно, чем могут заниматься два самых неординарных планетарца вселенной, которые, по сути своей, были две стороны одной медали.

Что они замышляют? Куда отправились? Не поубивают ли друг друга мистер справедливость, и мистер убивай все черно-оранжевое? В последнее время Мальдрус слегка подобрел, видимо, дух приключений положительно сказался на безбашенном мстителе, но Джорелл все равно видел ту черноту, которая прочно засела в маликанце. Они были совсем не знакомы, о Мальдрусе Джо мог узнать лишь из военных хроник, в которых на нового знакомого были целые тома.

Ему приписывалось много славных заслуг от которых волосы во всех местах могли встать дыбом, настоящий повелитель бойни, вот, кем был Мальдрус.

Первое убийство он совершил еще будучи совсем мальчишкой, жертвами стали карательный отряд муликанцев, которые не пропускали ни один дом и женщины, что можно изнасиловать.

«Что ж, хотя бы тут не сорвали», — на выдохе подумал Джорелл, читая автобиографию того, с кем, возможно, ему придется еще иметь дела, если он останется в живых на этом турнире.

Огонь, смерть и запах разложения, вот на чем вырос Мальдрус, это быстро стало понятно, едва прочтя первые полсотни лет его жизни в виде кратких записей. Он появлялся то тут, то там, неся безумие и хаос, но его по-прежнему не воспринимали всерьез, считая, что один отбившийся от рук маликанский мятежник не может представлять угрозы.

Муликанцы посылали за ним небольшие отряды, но те либо не находили цель, либо просто пропадали навсегда. Крупные силы маликанец ловко избегал, лишь трижды его почти удалось достать, но всегда он уходил на последнем издыхании. Впервые муликанцы поняли, с чем имеют дело, когда было уже совсем поздно, и неопытный маликанец-одиночка превратился в воина, наученного работать жестко, быстро, уходить от преследования и не имеющего никакой жалости к тем, кто сделал его жизнь такой.

Среди множества видеозаписей моря трупов и руин, что оставлял после себя мститель, посетив колонии муликанцев, Джорелла привлекла лишь одна единственная, с «не скромным» названием «Падение Муликании». Это была слитая хакерами съемка со спутника, что в то время фиксировал происходящее на планете, вокруг которой тот летал.

На сером плато, собранном из несчетного множества мелких камушков, Мальдрус шел мимо растерзанной армии, волоча за собой еще живого муликанца. По округе разносились сирены, голос из громкоговорителя верещал об опасности и срочной эвакуации, но буря была уже слишком близка. Стеклянные черные высотки дрожали внутри, зная, что в паре километров от них стоит смерть.

Камера спутника вплотную приблизила Мальдруса, помимо видимости появилась отчетливая слышимость маликанца. Его пленник дергался во все стороны, не желая признавать свою участь, моля о пощаде. Он назвал тысячу причин, почему его не нужно убивать, но Мальдрус знал лишь одну, почему необходимо, и это был тот редкий случай, когда единица перекрывала множество.

Звук выстрела и все, что осталось от умоляющего, это его богатый внутренний мир, разбросанный вперед на несколько метров.

— Что это с тобой? Посмотри на себя, ты же сдох!

И он засмеялся, Мальдрус хохотал как обезумевшая гиена.

Джорелл выключил запись, протерев глаза. Мальдрус был абсолютно безумен и болен, но когда они вместе искали таинственное хранилище, Джо так не показалось и ему лишь осталось надеяться, что маликанец сможет удерживать себя в руках.

* * *

Похороны — это всегда грустно. Для Руксэндры же было вдвойне тяжелей, хоронить сразу двух близких, как будто смертей было недостаточно. Ей даже не дали как следует оплакать отца и деда, когда за ней приехала бронированная черная машина, которая отвезла ее в аэропорт, а оттуда девушку доставили в штаб ООН. На втором этаже, в просторном кабинете ее ожидал генерал Одриус, что смотрел в окно, когда стук в дверь вернул его к реальности.

— Открыто, — крикнул он, усаживаясь назад в свое рабочее кресло.

Руксэндра зашла внутрь, одетая во все черное, едва успевшая привести себя в порядок, пока летела в самолете.

— Мисс Рукснэдра, мне было очень неловко вызывать в столь трудный для вас час, но, зная, что после похорон вы сразу же отправитесь назад, я не мог отпустить вас вот так просто, хотя бы без разговора со мной.

— Да, конечно, сэр, я была готова к этому, знала, что со мной определенно захотят поговорить, — девушка пыталась натянуть на лицо доброжелательную улыбку, но это ей тяжело давалось.

— Так каков он, этот новый мир? — почти с вдохновением, но в тоже время с некоторой опаской в голосе, спросил генерал.

— Очень большой… необычный, словно я попала в киноленту или виртуальную реальность. Вокруг так много разных существ, вещей, технологий, например, вместо смартфонов там смартлинза и микропередатчик. Я надевала их, и это было просто потрясающе. Всего лишь силой мысли в любой момент я могла оказаться в их сети и прямо на ходу просматривать все, что угодно, а передатчик в ухе отвечал за прием сигнала и звук.

— Вот как? Это любопытно. А что насчет местных, как они отнеслись к вам, дружелюбно?

— Да… и нет. Поначалу нас постоянно задирали. Едва я зашла внутрь нашей гостиницы, как меня чуть не утащил огромный люмитанец, чтобы изнасиловать.

— Изнасиловать? А куда смотрела охрана, как вообще возможно такое?!

— На самом деле, всем было плевать, они даже подбадривали его, но потом за меня вступился Лонут, остановил люмитанца.

— Лонут? Кто это?

— Илкарец, он с нами с самого начала.

— А Джорелл, где он был в этот момент?!

— Он был рядом, но подождите, не спешите осуждать, у него были свои причины на то, чтобы не вмешиваться!

— Какие еще могут быть причины, когда твою спутницу пытаются изнасиловать прямо на глазах?! Это абсурд! Да уж, значит вот он какой, защитник человечества. До моего друга ему как земле до неба.

— Да, он не вступился, однако, я уверена, что если б в итоге и Лонут не стал вмешиваться, то Джорелл бы не остался стоять в стороне, просто наш защитник не хотел показывать свою силу, дабы никто не принимал его всерьез.

— Это он вам так сказал?

— Да. Зато в момент истины, когда пришло время ему выйти на бой, в раздевалке ко мне пристал еще один, делдаркец, однако в этот раз Джорелл был настроен серьезно и вышиб все дерьмо из этого подонка. Ой, простите, генерал, мне не следовало так…

— Хех. Все в порядке, милочка, у тебя есть полное право выражаться после такого. Но бог мой, сколько человек пыталось изнасиловать тебя? Там, что, рай для маньяков?

— Планетарцы, — на автомате поправила она генерала.

— Что, прости?

— Планетарцы, так они называют себя, не люди, а планетарцы. Потому что, хоть теперь они и составляют единое сообщество, но изначально каждая из рас прилетела со своей планеты, вот и стали обобщать себя подобным словом — планетарцы или планетарное сообщество. И нет, это не рай для маньяков, просто, эти так называемые илуниевые воины, особенно те, что достигли высоких кругов, привыкли получать все, что хотят, силой. Обычные граждане вполне милые, такие же, как мы, живут своей жизнью.

Одриус встал с кресла, сложив руки за спиной. Он подошел к полке с фотографиями и уставился на одну из них, где была группа солдат, и среди них сам генерал, рядом с которым стоял Джорелл в камуфляже.

— Илуниевые воины — настоящая заноза в заднице в новом виде войны, что внезапно открылся для нас. Как можно было подготовиться к такому, как…? Страшно подумать, что бы было, если б не было ордена защитников и если б подобные свободно разгуливали по нашей планете, учитывая то, что ты сказала. Только представь алчного человека с подобной мощью, а затем еще одного и еще, клянусь богами, мы бы жили в гребаной антиутопии, раздираемой войной, с рабами и секс наложницами в придачу. Этакий своеобразный Fallout для бедных. Этот Линтранд был гением, тайком собирая все силы в одном месте и держа их в ежовых рукавицах.

— В конце концов, сейчас у нас все еще есть надежда. Джорелл побеждает, он близок к цели!

— Джорелл… Знаешь, когда я впервые услышал это имя, оно заставило меня зарыдать и целый день горечь пришлось разбавлять чистым виски.

— Вы сейчас о своем боевом товарище? Об идеологе и основателе Единой Земной Федерации?

— Да, это был великий человек, а я не уберег его. Он был единственным, кто знал, что делать в любой ситуации и видел будущее человечества. Но чтобы он сказал, зная, что за монстры есть в этом мире, рядом с которым простой человек даже хуже букашки? На какой шаг бы пошел и как повел себя? Мне очень не хватает его совета, как и всем нам. Те, кто остались, не глупые ребята, но они всегда следовали за ним, а теперь, лишившись того, кто объединял их, не могут иной раз договориться. Вы ведь знаете, как он погиб?

— Да, это было очень неожиданно.

— Это наша вина, глупая ошибка радости. Мы победили, война закончилась, осталось лишь схватить правящую верхушку противников. Я помню тот день, не забывал ни на миг, когда Джорелл и остальные ворвались в Капитолий, преисполненные радостью приближающегося финала, а затем взрыв, чертовски большой и мощный. Ублюдки подорвали все здание вместе с собой и теми, кто забежал в него, мы и подумать не могли, что у них хватит смелости взорвать самих себя. Сколько раз я проклинал бога, обвиняя его в том, что в тот момент в здании был Джорелл, а не я.

Павший защитник. Часть 3

В подземных помещениях для тренировок Джорелл и Ильмарион проводили друг с другом товарищеский спарринг. Француз был невероятно поражен, насколько же сильным стал его друг, испытав удары его меча на своей шкуре, а Джо в свою очередь гордился тем, что у человечества есть еще один достойный и сильный защитник в лице барда. Так как поединок носил исключительно дружеский характер, бой был лишь на мечах с минимальным использованием уникальных навыков, только грубая сила и техника.

Не смотря на бесспорные плюсы илуния и тех возможностей, что он давал, многие из тех, кто веками использовал этот дар, отмечали ряд мелких, но неприятных минусов — отсутствие привычной обыденности и простоты. Буду теми, кто проводил много времени за тренировками и занятием тяжелым физическим трудом, Джореллу и Ильмариону не хватало того самого момента, когда хочется валиться с ног. Когда вся рубаха была мокрой от пота, а тело ломило от приятной усталости, когда сев на лавочку перед домом, или на тренировочном полигоне, глоток свежей холодной воды под прекрасный закат возвращал к жизни, давая второе дыхание.

Илуний забрал эти моменты. Теперь, чтобы так устать, нужно было нехило потрепать целую систему, а в случае Джорелла и того больше, однако осталась моральная усталость, которая, однако, тоже была недолгой и за день сводилась на нет. Многие из мастеров отчаянно цеплялись за остатки простой жизни, не редко внушая самим себе, что они устали от войны и им нужна неделя другая отдыха в тишине и покое, а те же, кто строил из себя бездушную машину, работающую без устали, вскоре сам не замечал, как понемногу сходил с ума.

Смотря на лицо друга и, вспоминая того, кто тайком покинул орден в ту злосчастную ночь, Ильмарион видел совсем другого человека, более мудрого и уставшего. Больше всего француза беспокоило то, что теперь Джорелл ходит без маски и вскоре человечество узнает в нем того самого Джорелла, человека, который кардинально изменил их судьбы, но в тоже время стал причиной многих ужасных и кровавых событий. Он многое знал о прошлом человека, что стал его другом, каждый из высших защитников знал, лишь делая вид, будто впервые слышит о нем, но на самом-то деле, их внимание было приковано к нему с самого начала.

Возможно, они немного завидовали ему, что, не имея силы илуния, он смог достичь столь великой цели, встряхнув весь мир и сплотив его под одни знамена. Изентриэль, Ярослав, Джек, Борий, Якитантис и так далее, все они были великими, но такими их сделал илуний. Джорелл же возвысился своими, человеческими силами, и поэтому, было особенно больно смотреть на его падение.

«Когда мир узнает, что Джорелл жив, когда новые властители мира, узнают об этом тоже, что начнется тогда?» — этот вопрос больше всего волновал Ильмариона.

Закончив свою тренировку они решили вознаградить себя вкусным ужином в уже так полюбившимся им местном ресторане, но Ильмарион неожиданно разрушил их планы, завидев ту самую люмитанку, с которой провел прекрасную ночь.

— Эй, подожди! — крикнул француз, махая рукой.

Он не знал ее имя, ибо она предпочла остаться прекрасной незнакомкой, а Ильмарион был очень даже не против, так как это прибавляло остроты в их краткий роман. В ней была элегантная обаятельность и своенравность, она была красива, умна и понимала его чувство юмора, что мужчины порой ценят в женщинах даже выше чем смазливое личико. А Ильмарион, как самый известный ловелас своего времени знал лучше остальных, что можно быстро устать смотреть на красивое лицо и потерять к нему интерес, зато перестать смотреть на девушку, которая искренне смеется над твоими шутками — не возможно.

Бард нагнал ее через пару десятков метров. Она до последнего не оборачивалась и даже будто бы увеличила шаг, когда тот окликнул ее, но далеко уйти не смогла.

— Ты что это, убегаешь от меня? — улыбнувшись, спросил бард, поворачивая ее к себе.

Люмитанка была на полторы головы выше француза, все же ее народ был не маленьким, и можно было сказать, что Ильмариону знатно повезло. Белокурая девушка с голубыми глазами обернулась, и любой немного прошаренный вояка узнал бы в ней Акелию Дрим, адмирала восьмого флота Люмитании, ту самую, которая когда-то была заместителем Зарблэйна, а сюда прилетела, чтобы присягнуть на верность Аренлэйку, но Жерар этого не знал.

Они познакомились совсем обычно, в местном ресторане. Ей было одиноко, и она была в смятении, выбирая сторону, а он никогда не видел красотку такого масштаба и таких размеров. Ильмарион удачно пошутил, она стеснительно улыбнулась, а после новой шутки ее смех вырвался наружу, прикрываемый рукой. Искра между харизматичным красивым французом и люмитанкой промелькнула вмиг.

Но, не смотря на все это, Акелия внезапно сказала подловившему ее Ильмариону:

— Простите, мы знакомы? Вы, кажется, спутали меня с кем-то, извините, но мне нужно идти, — она быстро развернулась обратно и поспешила уйти, но была поймана за руку и остановлена.

— Что ты такое говоришь? Как можно спутать тебя с кем-то еще? Ты же не очередной лысый фельсонт? Этих я никогда не научусь разбирать.

Акелия улыбнулась, но внутри, снаружи она оставалась холоднее льда, пытаясь отделаться от барда. Ей не хотелось этого, но она не могла допустить, чтобы мир прознал о столь эксцентричном романе новой расы в виде людей и не абы кого, а адмирала одной из могучих империй. Пусть по сути своей они были одинаковые, но в тоже время на родине ее, скорее всего, обвинят за связь с существом, чьи предки были выращены в пробирках.

Тогда, в миг смятения и одиночества в пустом ресторане ей не казалось это плохой идеей, но теперь, когда ее власть необходима Аренлэйку, она не смеет потерять свою репутацию. Она отбросила руку Ильмариона и жестко дала ему по лицу кулаком, от чего тот едва не шмякнулся в стену от столь неожиданного удара, но устоял, сделав себе крепкую опору в виде шага назад.

— Я не знаю, кто вы, мистер, но вы оскорбили меня, заявив, будто я могу якшаться с жалкими людишками. Пойдите прочь, я вас знать не знаю, иначе в следующий раз, когда вы схватите меня за руку, выстрел из моего оружия утихомирит вас раз и навсегда.

В этот раз она ушла, и бард не произнес ни слова, стоя на месте, словно вкопанный, держа ладонь на щеке, по которой только что получил. Он не понимал, что только что произошло и почему, но деваться было некуда. Скорее ошарашенный, чем разочарованный он поплелся обратно к Джореллу, который все еще стоял там же, где француз его и оставил. Джо ждал его с приподнятыми от удивления бровями и лицом, которое как бы говорило, «Что это, мать твою, сейчас было?!»

— Может, ты начнешь подшучивать надо мной после того, как мы поужинаем?

— Подшучивать? Да я и не собирался, — с улыбкой покачал головой Джо.

— Не ври, по глазам вижу, что в запасе у тебя уже припрятан целый арсенал язвительных острот.

— Ну, тут ты, конечно, загнул… всего лишь небольшой грузовичок.

* * *

— Так значит, она просто дала тебе по роже прямо на глазах у всех? — любопытничал Дутанор, отрезая кусок стейка.

— Видимо ночи, проведенные кое с кем, оказались не таким уж прекрасными, как нам рассказывали, — добавил Джорелл, исподлобья смотря на Ильмариона, пока его губы касались бокала с красным вином, что тоже было в меню, поставляясь из Латлании.

— Но-но-но, попрошу не наговаривать. Я более чем уверен, что ночь со мной ей точно понравилась, четырежды, а это, знаете ли, превосходный результат.

— Это лишь твоя сторона медали, но та дама показала нам другую, к тому же, ни для кого не секрет, что некоторые мужики любят завышать свои Аполлонские возможности.

— Так, человека, который вообще не ведом в делах любовных, попрошу не влезать в этот сугубо мужской разговор, — Ильмарион указал пальцем на Дутанора, при этом обращаясь к тому со смешной интонацией.

— Оу, это удар ниже пояса, — в шутку подметил Джорелл.

— Ну, это же не я рыдал как девчонка, когда меня отвергла красотка.

И тут Ильмарион понял, что сболтнул лишнего, дружелюбная атмосфера мгновенно растаяла, а смех утих. Дутанор помрачнел и начал вставать из-за стола, Жерар начал было извиняться, пытаясь усадить юношу на место, но тот лишь грубо отмахнулся и пошел прочь. Ильмарион провожал Дутанора взглядом до последнего, пока тот не вышел из ресторана. Он сел обратно на место, из его уст вырвалось крайне раздосадованное «Черт…».

— Да, ты молодец, язык — враг мой, актуально во все времена.

— Прости Джо, виноват, просто за этой беседой совсем позабыл обо всем том дерьме, что произошло с нами. Я не хотел оскорбить парнишку, он мне как родной, но все эти шутки, остроты, вернули меня к старым денькам, и само как-то с губ слетело, понимаешь?

— Все в порядке, думаю, Дутанор быстро простит тебя, если ты извинишься по приходу.

— Черт я так и сделаю, когда вернемся. Не думал, что Дутанор все еще так остро воспринимает утрату Изабеллы, мне он казался вполне бодрячком.

— Это только снаружи, ему сейчас очень тяжело, к тому же на него давит то, что он потрашитель, не забывай это.

— Да… кхм.

Между друзьями настала неловкая пауза, но вскоре Джорелл все же спросил, что это за таинственная незнакомка с отличным правым хуком? Ильмарион самопроизвольно коснулся щеки, по которой недавно получил, отвечая в этот момент, что не знает о ней толком ничего. Но зато точно знает, что на левой ягодице у нее чудесная, маленькая милая родинка. И так бы гадали они о происхождении этой девушки, если бы ни проходящий мимо бринрок, что невольно стал одним из свидетелей маленькой забавной сцены.

Великан приметил за столиком виновника его недавнего смеха и с язвительной, насмешливой интонацией обратился к Ильмариону.

— Эй, ну ты и чудак, решил, что спал с адмиралом Люмитании. Тебя в детстве по голове что ли часто били? Скажи спасибо, что она не выпотрошила тебя, словно жирную тушку, да и кто вообще может спать с вами, людишки? Вы же мелкие, хилые и страшные.

Бринрок вовсю скалил свои сорок зубов, довольный столь успешной насмешкой, пока сигнал от его глаз не дошел до мозга, а затем обработался и в одном из сидящих за столом тот узнал того, кто недавно уничтожил бессмертного императора Аганадриуса и входит в четверку оставшихся финалистов.

Глаза его слегка вылезли из орбит, сердце сжалось вместе с задницей, а губы автоматически начали двигаться, будто бы собираются спешно извиниться за своего хозяина. Бринрок понял, что Джорелл пристально смотрит на него, слегка покручивая вилкой в руках.

— Я… я… прошу прощения, я не знал…

— Иди отсюда уже, — услышал тот от Джо и судорожно откланявшись, поспешил удалиться.

В обычное время, друзья знатно посмеялись над этой ситуацией, но сейчас они смотрели друг на друга, думая так, будто переговариваются при помощи мыслей.

«Не может быть, ты трахнул адмирала Люмитании?!» — думал Джорелл, не сводя глаз с приятеля.

«Я занимался сексом с адмиральшей!» — прокричал на всю свою голову француз.

«Ильмарион… идиот!»

«Да, есть еще порох в пороховницах, черт побери».

* * *

Пока остальные придавались простым радостям житейской жизни перед одним из последних боев на этом турнире. В одной из комнат уже знатно пахло смертью, где могучее тело воителя начало подгнивать. До боя остался лишь день и Джорелл даже не представлял, что на данный момент у него нет противника, ибо тот мертвее мертвого, лежит без своей головы на заляпанном кровью и не только полу.

Глава 16 Джо̀рлиндор. Часть 1

Две судьбы — два сердца — две храбрых души

Джорелл отложил в сторону ту книжку, что Мальдрус вручил ему на Тропикании -14. Он прочел ее от корки до корки, фактически не отрываясь. В ней было много интересных заметок о разных существах, планетах и поисках неизведанного. Там же он вычитал о таинственном артефакте и тех самых темных сущностях, которые в этом дневнике были представлены, как великое, неизвестное доселе зло.

Конечно же, ответов по-прежнему было мало, но теперь Джо хотя бы убедился в правдивости темных сущностей и теперь бредни Мальдруса стали немножко реалистичнее, но в геноцид всего мира все еще верилось с трудом.

«Как несколько неизвестных существ могут уничтожить огромные империи?», — на этот вопрос Джорелл пытался ответить больше всего, но как ни старался, все сводилось к нужде в огромной армии и большом количестве ресурсов.

За окном была ночь, и до боя оставалось полдня, это было самое беспокойное время для Джорелла, так как неизвестность будущего пугала его. На первый взгляд могло бы показаться, что после победы над Аганадриусом Джо больше не было равных, но он не забывал, что выступил как противовес императору, научившись убивать душу. Он мог бы повторить это с Белиндором, но великан был опытен, привыкший полагаться лишь на собственные навыки и силу, в отличие от того же Аганадриуса, который был не так искусен в фехтовании и ближним бою, надеясь в основном на неуязвимость.

Каждый раз перед важным боем защитник человечества очень много думал, ворошил прошлое и искал упущенные им моменты. Будто постоянно готовился к возможной смерти в поединке, которую никогда не исключал, являясь больше пессимистом, чем оптимистом, объясняя это тем, что если будет плохой исход, то он уже будет готов к этому, а если выиграет, радость от победы будет в десятикратно выше, ибо на это особо не надеешься. Но это никогда не значило, что Джорелл не постарается на все сто процентов, ведь чувство сожаления, что не приложил больше усилий, он ненавидел больше всего.

Каждый раз защитник человечества выкладывался на всю тысячу, так как ответственно относился к любому заданию и цели. Внезапно он вспомнил о Рукэсндре.

Как она там? Все ли с ней хорошо и как она справляется со смертью родных? Увидятся ли они вновь, или же Джореллу суждено завтра погибнуть? Он частенько вспоминал их ночной разговор через дверь, когда магия откровения окружила их обоих, развязав языки.

За раздумьями ночь быстро прошла, уступив место рассвету. Затем был молчаливый завтрак, когда Джорелл, Ильмарион и Дутанор молча жевали свою еду, иногда посматривая друг на друга. Они собрались и вышли втроем к месту назначения — на арену, где толпа уже была готова поглощать ненависть. Никто из них не боялся умереть, куда больше Джорелла волновала судьба других людей, не обошло это и Ильмариона с Дутанором, что являлись неким вторым барьером, если их друг потерпит неудачу.

Как только главный защитник даст слабину и падет, весь груз его ответственности сокрушительно обрушится на плечи этих двоих и каждый это понимал. Троица села в аэрокар, теперь места в вип-ложе участников было хоть отбавляй, ведь их осталось всего четверо.

Солнечные блики отскакивали от зеркальных небоскребов разной формы, заглядывая в кабину летящей мимо машины, что везла важного планетарца. Джорелл уважал Белиндора, чувствовал с ним родственную связь, одинаковый боевой дух, от чего появлялось даже некое волнение при мысли о схватке с ним.

— Все будет хорошо, ты справишься.

Старый добрый Ильмарион как-то вяло произнес эти слова, но он старался, даже искренне улыбнулся, хотя актер из него был так себе. Казалось, аэрокар вот-вот лопнет от перенапряжения, которое нависло между этими тремя, словно они боялись, лишний раз что-то сказать, дабы не спугнуть удачу или не накаркать беду.

Без Мальдруса и Илиана было не то, эта мысль вдруг взволновала Джорелла, больше всего из-за маликанца. Ибо, как можно скучать по этому безумцу? Но было в нем нечто такое, что заставляло смотреть на мир под другим углом, словно все это игра, глупая шутка или странный сон. Мальдрус настоящий безумец и когда он смеялся, его заразительный смех проникал сквозь саму душу, пробуждая в ней те же чувства и приглушая остальные. Рядом с Илианом просто было более спокойно, словно этот парень всегда прикроет твою спину, если ты облажаешься, и Джорелл знал, что даже если старина Белиндор накрутит сегодня его кишки на секиру, мистер-справедливость подменит его в роли защитника человечества, что не могло не радовать.

Вскоре он и его товарищи стояли в уже родной раздевалке, ожидая скорого боя. Джо надоело это неловкое молчание, поэтому решил первым признаться в том, в чем остальные боялись.

— Если я сегодня помру.

— Прекрати, ты не умрешь! — тут же опешил Ильмарион.

— Если я сегодня умру, вы двое мчитесь со всех ног на Землю и дальше делаете все, чтобы человечество устояло, вам ясно?

— Хватит нести эту чушь!

— Это не чушь, Дутанор, представь себе, но сражаясь с такими чудовищами, всегда есть малюсенький шанс сдохнуть, поэтому соберись, и готовься к худшему. Как только, вы понимаете, что для меня все кончено, возвращайтесь домой. Плакать разрешаю, — Джорелл повел бровью, его слова от чего-то заставили приятелей улыбнуться.

— Обещаю озеленить Сахару своими слезами в твою честь, — с легким смехом сказал француз, обнимая дорогого Джорелла.

— Так уж и быть, пролью ради тебя скупую мужскую слезу.

— Всего лишь скупую? — Джорелл в шутку сделал грустное лицо, смотря на Дутанора.

— Да, но ты просто не знаешь, сколь концентрирована будет моя слеза, вся соль галактики в одной маленькой слезинке.

Друзья немного посмеялись, это была хорошая разрядка перед боем, то, что доктор прописал. Ильмарион и Дутанор оставили друга за пять минут до боя, стараясь успеть на трибуну.

Сладкоголосый дьявол кричал на всю арену, восхваляя двух участников, что сейчас выйдут на поле боя. Овации зрителей переваливали через край, это были финальные бои, и точка кипения публики была пройдена, срывая крыши планетарцев от восторга, что лился изо всех щелей, хотя поединок еще и не начался.

«Неужели они столь кровожадны, или же им так сильно не хватает в жизни событий и ярких эмоций, раз чья-то скорая смерть вызывает у них такой экстаз?» — думал Джорелл, продолжая стоять за воротами.

— Итак, встречайте, убийца бессмертного, обладатель самого устрашающего вида из-за своего боевого облачения по версии журнала «Искусство войны», открытие века и внезапный талант по версии ребят из «Кровавого легиона», Джо-релл!

Публика заревела, и ворота покорно поспешили раскрыться, чтобы не заставлять планетарцев ждать их народного любимца. Они скандировали имя человека, признавая его силу и авторитет, это было великолепное зрелище. Джорелл прошел немного вперед, остановившись в паре десятков метров от центра арены, его огромный двуручник смиренно покоился на плече, а молот он воткнул в землю, как только остановился.

— Его противник, ничуть не менее выдающаяся личность. Встречайте, великого воителя, несгибаемого, грозного, того, чье имя заставляет врагов дрожать, а маленьких бринроков мечтать стать столь же могучим, как их соотечественник. Убийца армий, настоящая машина войны, Бе-лин-дор!

Другая половина стадиона постаралась перекричать фанатов Джорелла, развернув огромное полотно с Белиндором над своими головами. Противоположные ворота раскрылись, публика замерла в ожидании великана, но, никто не выходил.

— Белиндор! — прокричал еще раз комментатор, указывая рукой на двери, из которых все еще никто не выходил.

Публика начала волноваться, и не только они, великан не появлялся, всё было под угрозой срыва. Арена наполнилась перешептыванием. Джорелл продолжал вглядываться в темноту туннеля, как вдруг, эхом оттуда послышались шаги. Те, кто сидел ближе всего к входу тоже услышали их и замерли, как вскоре закричали от радости. Через секунду на свет вышел великан, и организаторы начали благодарить богов, что турнир состоится.

Белиндор был при полном параде. В его зубах торчала горящая сигара, а на глазах небольшие круглые очки, некогда принадлежавшие дяде Сэлэндру. Великан довольно скалил клыки, куря с таким наслаждением, словно только что удовлетворил всех женщин на этой планете, по пять раз каждую, дважды спас вселенную, отомстил за своего отца, разгадал все тайны галактик и все это сделал в пьяном угаре. Однако все это меркло в сравнении с тем, что великан проделал на самом деле.

«Я поставил на кон все, и преуспел. Сколько гонора лилось изо рта этого ублюдка, будто внезапный понос из задницы. Видел бы Созидатель, как вытаращил глаза от ужаса его хваленный отпечаток, когда понял, что гонор — всего лишь гонор. Я, Белиндор, олицетворение силы. Я родился, чтобы воевать, трахаться и заставлять плакать тех, кто любит много кичиться своей мощью. Да, он был силен, очень силен, один из самых тяжелых боев в моей жизни, я узнал много нового, пока танцевал с ним там».

— Хм, — великан смотрел на Джорелла, медленно идя ему навстречу.

«Мне известен секрет твоей мощи, Джорелл. Мой враг сам назвал мне твое имя, и я понял, что ты уже был у них в гостях, прихватив с собой душу одного из этих Отпечатков Созидателя. Мне бы ни за что не удалось победить тебя в моем прошлом состоянии, но теперь, у меня есть все шансы на это».

Белиндор еще сильнее оскалил свои зубы. Он воткнул свою секиру в песок, а затем сделал мощный затяг, докурив сигару и выплюнув ее в сторону. Великан опустошил от дыма свои легкие, повернувшись к Джо, его очки сверкнули от солнечных лучей, что мельком отразились на них. Эта чрезмерно довольная рожа немного взволновала Джорелла.

— Вот мы и встретились в настоящем бою, Джорелл. Почему-то у меня такое чувство, что я был рожден ради этого дня, хе. Так давай же покажем этим бесхребетным трусливым ублюдкам, что значит битва настоящих мужиков. Пусть их яйца скукоживаются от ударов наших клинков, пусть их жалкие туши бросает в пот при мысли о том, сколь ничтожны они перед нами. Ну же, Джорелл, я хочу, чтобы ты подарил мне самый лучший бой в моей жизни! Теперь, я полностью готов к этому!

Белиндор прокричал со всей силы, сжав свои кулаки, от него несло убийственной аурой, и мир содрогнется под ударами секиры, меча и молота.

Джорлиндор. Часть 2

Комментатор дал начало бою, и луч унес участников прочь, туда, где они смогут разрушать все на своем пути. На бескрайних просторах вселенной миллиарды мертвых планет, предназначение которых было лишь для войны.

Кусочки пепла пролетали мимо участников, огонь окружал их со всех сторон. Черный дым застилал небеса, а земля дрожала под ногами, это был мир лавы и огня, выжженный, мрачный, максимально приближенный к этой вселенной. Белиндор сделал шаг вперед и привстал на одно колено. Джорелл, изобразив на своем лице ухмылку, слегка кивнул, а затем повторил то же самое. Оба воителя закрыли глаза, крепка держась за свое оружие, в их голове звучала молитва из кодекса воина.

«Я признаю воина передо мной достойным моей силы, восхищаюсь его мастерством и силой духа. Пусть сильнейший из нас восторжествует на костях побежденного, а затем оплачет достойного противника. Моя жизнь — это битва с сильными мира сего. Мой путь связан с оружием в моей руке. Если никто из врагов моих не заберет меня, то когда-нибудь, мою душу наполнит мир и покой, и, нежась под яркими лучами средь зеленой листвы, я с трепетом буду дорожить приобретенным, а пока, я буду биться, покуда в моей жизни есть достойные соперники».

Джорелл и Белиндор встали с колен, их взгляд еще несколько секунд был заострен друг на друге, пока порыв битвы не подтолкнул их в объятие друг друга, и клинки ни столкнулись вместе. Они закружились в битве, ярость и мощь, неудержимость и жажда, все те эмоции, что каждый из них испытывал в любом сражении, однако, в этом чувства были особенно сильны.

Великан отбил меч, а летящий молот остановил другой рукой, его нога резко дернулась, и Джорелл получил удар в грудь, отбросивший его в сторону одного из вулканов. Он врезался в гору, и куски камня лавинообразно покатились по склону, падая в лаву под основанием вулкана. Белиндор нагнал Джорелла в тот же самый миг, как только тот коснулся склона, и попытался разрубить защитника.

Джо подставил меч в последний момент, но удар был такой сильный, что вдвоем они прорвали каменную стену, влетев внутрь вулкана. Рухнув прямо в лаву, великан оказался сверху, начав молотить Джорелла кулаком, так как размахивать огромной секирой было неудобно. Широкий меч защитника ужасно бесил бринрока, он не мог пробиться сквозь него, поэтому, Белиндор сконцентрировал в руке больше илуния, а в броне показались уже привычные мини-турбины, которые в многократно увеличивали скорость и силу удара.

Кулак полетел вниз, но к удивлению его владельца был резко остановлен одной рукой, что не спасло от сильной взрывной волны, которая перевернула внутренности вулкана. Каменная гора продолжала осыпаться, судорожно дрожа от происходящего внутри нее. Темно-синие лучи внезапно пронзили нутро изнутри, и вскоре вулкан разлетелся окончательно, огромными валунами расстилаясь по пепельному плато. Белиндор вылетел оттуда явно под действием силы Джорелла, но сделал кувырок в воздухе и приземлился на ноги в пятерке километров от огненной пасти.

Защитник человечества вылетел следом, с него все еще стекали небольшие куски лавы. Джорелл начал крутить молот между пальцами, словно это обычный метательный ножик. Белиндор сначала с удивлением взглянул на это, однако внезапно получил по голове, что-то сверху очень сильно приложило его, вмяв в землю. Барьер, который великан поставил для защиты, выдержал, но боль тот прочувствовал в достаточной мере. Не успев вскочить на ноги, тот тут же получил еще один, но теперь с боку, затем еще и еще с разных сторон.

Белиндор быстро сообразил, что Джорелл не просто так там крутит пальцами, и молот, чье древко бегает между ними, куда длиннее, чем кажется. Он подловил момент, вглядываясь по пальцам врага, и отскочил в сторону. Урон пришелся по земле, и та с треском разлетелась. Великан улыбнулся, разгадав загадку. Он снова отскочил, но внезапно вновь получил по голове. Рыкнув, Белиндор наполнил глаза илунием и посмотрел вперед, на него летела целая шипастая глыба из призрачного илуния.

Довольно оскалившись, он ударил по глыбе кулаком, и молот выкинуло из пальцев Джорелла, настало время для контратаки. Они снова столкнулись в ближнем бое, то и дело, выплескивая в разные в стороны взрывные потоки, что оставляли на планете ужасные шрамы. Джорелл попытался зайти в ноги громиле, но получил удар ногой такой силы, что даже броня на нем треснула. Однако безнаказанным Белиндор не остался и, дабы не улететь под силой пинка, Джо успел ухватиться за щиколотку, подтянулся и сильным ударом раздробил бринроку колено, а затем сбежал телепортом.

Но это лишь подзадорило Белиндора, который, не взирая на боль и все остальное, с криком кинулся на Джорелла, покрыв себя своей демонической формой. Прочная, мощная и очень опасная, защитник человечества понял, с чем тогда столкнулся Мальдрус. Меч отскакивал от нее, возвращаясь назад в красных пятнах, что словно ржавчина пытались разъесть его, но это было не так уж и просто.

Любой шаг Белиндора пожирал под ним землю, а от его ударов приходилось уворачиваться с еще большой прытью, ибо они сильно тратили илуний, заставляя расходовать очень много на удержание барьера.

— Еще! — с безумной улыбкой прокричал Белиндор, бросившись на Джорелла. Он усилил свой натиск, постоянно прибавляя к ударам скорость турбин, на что получал равносильный отпор от Джо. — Еще, мне нужно еще! Сильнее, сука, покажи мне все, что у тебя есть! — снова прокричал великан, размахивая секирой.

Пористая энергия закружилась вокруг меча Джорелла, и клинок со свистом полетел к бринроку. Белиндор не растерялся и в свою очередь окружил секиру красными потоками молний, что издавали характерный электрический звук.

Они скрестили клинки, и две энергии пришли в противостояние, устроив настоящую смертельную бурю между своими хозяевами. Джорелл и Белиндор продолжали принципиально стоять на месте, сжимая челюсти от напряжения, пока их руки дрожали, пытаясь, сдвинуть друг друга с места, словно два альфа самца боролись за клочок территории. Красный и синий смешались воедино, став фиолетовым, а между бойцами заискрили пористые молнии, что разгорелись еще ярче, а затем взорвались, разнеся планете всю ее макушку.

Воинственную парочку разбросало в стороны, на их броне остались следы плавления, ожогов и других следов разрушения, но пламя битвы в их глаза стало еще ярче, вылетая настоящим пожаром из глаз. Джорелл воткнул молот в землю, начав пропускать через него илуний, который вмиг покрыл планету пористостью, словно облаками. Джо вытянул кулак вперед и разжал его, в этот же самый момент на другом конце планеты, Белиндор даже не успел среагировать, ибо едва облака появились под его ногами, планета раскрыла свою широкую пасть и заглотила бринрока внутрь. Ядро ярко светилось в ее недрах, словно огненный язык, пока каменные губы сжимались назад.

Джорелл сложил свои руки в один большой кулак и ударил со всей силы по макушке молота, вбив его до конца в планету. С космоса было видно, как по окружности прошлась белая волна, которая будто активизировала пористую поверхность, и та загоралась ярче вслед за ней.

Как только волна обошла всю планету, она произвела детонацию и, вспыхнув ярче тысячи солнц, система быстро погрузилась в полнейший мрак, а за ней еще две.

Телепортировавшись подальше от зоны поражения, Джорелл смотрел с безжизненного спутника на то, как вдали одна за другой потухают звезды, что еще секунду назад ярко светили. Он и не смел думать, что победил, но надеялся хотя бы на приличную трату илуния Белиндором, ожидая, когда тот появится вдали. Однако защитник человечества никак не мог отделаться от неприятных ощущений, когда завидел Белиндора на арене, а еще больше ему не понравились слова великана о том, что теперь тот точно готов к битве всей своей жизни.

«Неужели ты нашел, как увеличить свою мощь, Белиндор?»

Джорелл вздрогнул, ведь неожиданно почувствовал давящую кровожадную ауру прямо за спиной.

«Телепорт» — подумал он, но не успел ни отпрыгнуть, ни телепортироваться, как получил секирой по спине. Барьер и броня сработали хорошо, не пропустив лезвие к коже. Джорелл резко развернулся и не дал случиться второму удару, заблокировав Белиндора мечом.

Как и думал Джо, бринрок был потрепан. Его демоническая аура была проедена во многих местах вместе с броней, лицо истекало кровью, а часть правой губы и вовсе отсутствовала, оголив клыки. Решив, что сейчас самый лучший момент, Джорелл воззвал к своей пробужденной форме. Темноту под капюшоном снова озарили ломаные линии, души на плечах завыли раскрывшимися глазами, а впадины меча налились темно-синими илунием.

Он размахнулся молотом и одним ударом разбил демоническую ауру великана. Та, словно яичная скорлупа треснула вместе прикосновения с молотом, где сами трещины отдавали синим светом, осыпая броню целыми кусками. Белиндор отчаянно пустил в ход секиру, но та напоролась на молот, который успел встать у нее на пути. Глаза великана жадно смотрели, как двуручный меч проскальзывает внизу между его ног, пока илуний бринрока в большом количестве концентрировался там же, дабы спасти своего хозяина от возможного смертельного удара.

Белиндор воспользовался своим ростом и подпрыгнул вверх, не давая Джореллу прыгнуть за ним, так как блокировал эту возможность секирой. Двуручный меч прошелся в паре десятков сантиметров от его промежности, и великан с облегчением выдохнул. Однако его острый взгляд тут же уловил другую неприятность — у его противника вдруг исчезла рука. Это наблюдение тут же натолкнуло его на прошлый бой Джорелла, где тот распался на множество молекул, а затем собрался заново, что, в свою очередь, толкнуло его еще дальше, к тому варианту, где его противник по собственному желанию может разделяться не полностью, а частично, манипулируя своим илунием.

За эти две секунды размышлений, где Белиндор вплотную подобрался к истине, двуручный меч прошил его насквозь между лопаток и вышел с левого бока. Великан ошарашенно рухнул на землю своим животом, поднимая глаза к Джореллу. Однорукий спустя две секунды снова обрел конечность, что удерживала меч с кровью Белиндора на нем.

«Значит… две секунды…», — об этом подумал великан, смотря на еще одну способность Джорелла. Если б он знал об этом, то целых две секунды для него были целой вечностью, однако по не знанию, ему было суждено пропустить этот удар.

Помимо обычной боли, Белиндор вдруг ощутил ту самую, душевную, что была даже сильнее тех адских мук, которые великан испытывал при битве с Мальдрусом из-за его сочетания двух глаз.

Великан задергался и закричал, дергаясь на земле в ужасных конвульсиях, пока кровь хлыстала из широкой раны. Джорелл не стал терять момент и пафосно идти к Белиндору, закинув свой меч на плечо, вместо этого со всей силы он совершил рывок к великану, чтобы урвать победу.

Бринрок ехидно усмехнулся, и Джорелл тут же понял, что его опасения и волнения были не напрасны. Он резко остановился и избежал того, чтобы быть разрубленным пополам. Белиндор вскочил столь стремительно, и удар его был столь велик и существенен, что Джорелл не мог поверить тому, что увидел над головой. Планета, на спутнике которой дрались эти двое, ровно разлетелась надвое, красиво распадаясь на глазах на расстоянии в полмиллиона километров, а затем яркой вспышкой отправилась ко всем чертям.

«Боль, это то, что всегда делало меня лишь сильнее и свирепее», — вдруг услышал голос в своей голове Джо и понял, что Белиндор передает ему слова через потоки илуния, отправляя информацию через них прямо в его голову. — «Ты, Илиан, у вас точно есть свое пробуждение, ваша истинная мощь, я знаю это. Но теперь, вы узрите мое нутро, познаете на себе истинную силу неудержимой ярости! Приготовься, Джорелл, наш бой станет легендой!»

Боль, что защитник человечества причинил великану на его глазах, обратилась в огромную силу и, вспыхнув темно-красной энергией, вскоре миру предстало еще одно пробуждение Белиндора-Разрушителя.

Джорлиндор. Часть 3

Мощь великана вышла за пределы его понимания, огромная сила струилась по жилам, вселяя ужас. На доспехах появилось множество полос, из которых, словно кровь из раны вытекал темно-красный илуний, растворяясь до того, как упасть на землю. Глаза полыхали и кровоточили энергией одновременно, иногда выстреливая ей небольшими сгустками, словно пробивали невидимый барьер.

Его правая рука заменилась на кибернетическую, теперь от локтя до кончиков пальцев у великана был роботизированный скелет, по цвету напоминающий покрытие из углеводородного волокна, в ладони которого был ярко-красный мини-генератор.

Великан украдкой взглянул на это чудо-природы и оскалился еще сильнее, он знал, что это не дар судьбы, а последний подарок от его дяди. Генератор технологий — величайшее изобретение Сэлэндра, на которое у самого создателя просто не хватало запасов илуния. Умная рука могла воссоздавать любой самый сложный и изощрённый механизм. Белиндор много раз видел эти чертежи, но никогда не мог повторить, однако, пробужденный илуний сделал это за него, решив, что подобная вещица станет отличным дополнением к боевой мощи своего хозяина.

Ярость, Мощь, Пламя, всем этим был Белиндор. Земля трещала по швам под его ногами, терзаемая нависшей над ней силой.

Великан зарычал и поднял руку вверх. Из новообретенной руки в воздух вылетел поток илуния, который разделился на много частей, что рухнули на землю. Из ничего вдруг восстала армия с красными глазами, роботы Сэлэндра были готовы биться за своего нового хозяина.

Защитник человечества не сводил глаз с чудовища с горящими, кровоточащими глазами, чей боевой оскал и осознание собственной мощи заставляли душу трепетать. Джорелл стоял один против целой армии с великим воином во главе, но не страх поселился в его голове при виде того с кем ему предстоит сразиться, а лишь одно обещание, данное им когда-то самой любимой женщине в жизни. Обещание, которое тогда казалось ему несбыточным и невозможным, но теперь, все было иначе.

«— Обещай мне, Джорелл, слышишь меня, обещай, что ты не будешь таким же хрупким, как все. Ты будешь сильным, сильнее всех в этом мире, и сама смерть, содрогнется перед тобой. Обещай мне, слышишь!

— Обещаю. Клянусь, что выполню обещание, чего бы мне это не стоило».

Клятва, что он дал своей матери, всегда была с ним и никогда не уходила из его головы, она была для него путеводной звездой в моменты отчаяния в мире проклятых, когда ему казалось, что это конец. Возможно, он придавал этому слишком сильное значение, но иначе не мог, ведь те слова сорвались с его уст в один из самых трагичных моментов жизни, что навечно отложился в сознании.

Белиндор телепортировался к Джореллу, и спутник закряхтел от столкновения их клинков. Защитник человечества уперся в землю коленом, удерживая над головой меч, что сдерживал секиру великана. Бринрок стал в разы сильнее, его физическая мощь была совершенно на ином уровне. Два потока илуния схлестывались рядом, с хлопками разлетаясь в стороны множеством мелких взрывов.

Через мгновение подоспела и личная армия Белиндора, что налетела на Джорелла, заставив его тратить илуний. Джо прокрутил молотом, раскромсав вокруг себя добротную тысячу жестянок, что растворялись, превращаясь назад в красные огоньки. Ему приходилось отбиваться от выстрелов, уходить от тысяч смертельных ударов и маневрировать в этом смертельном потоке, в котором часто появлялся Белиндор, стремительно обрушиваясь на Джорелла.

Их клинки вновь скрестились, словно им не давала покоя мысль о том, кто же из них более искусен в грубом физическом противостоянии. Джорелл резко убрал клинок, и Белиндор по инерции полетел дальше вниз, разрывая ландшафт перед собой. Пыль поднялась в небо и закружилась в танце, пока куски размером со стадион разлетались по всей округе. Двуручный меч скользнул в пыльную завесу и достал великана в руку, срубив ему запястье и, ранив душу.

Дикий вопль боли послышался где-то на другом конце меча, и Джорелл обрадовался, но он не знал об истинной силе приобретенной Белиндором мощи. Яркой вспышкой красный столб света поднялся в небеса, и человек вздрогнул от неожиданности. Замешкавшись на миг, Джорелл забыл о роботах и один из них прошил ему грудную клетку насквозь, а затем вцепился в него мертвой хваткой и взорвался прямо на нем. Инициативу тут же подхватили и остальные машины, влетев на место взрыва, и устроив там цепную реакцию.

Джорелл уцелел, но подобная ошибка стоило ему запасов внутренней энергии. Он не успел опомниться, как Белиндор обрушился на него еще более неистово. Великан светился, словно новогодняя елка, в нем стало еще больше силы, и глаза его, казалось, вот-вот разорвутся от того количества энергии, что беспрерывным адским потоком выходило оттуда.

Несколько секунд ярости двух разрушителей отправили еще одну планету в жерло войны и, рассекая космическое пространство, две ярких кометы приземлилось на следующее поле битвы. Один из спутников транслировал, как тихое местечко переворачивается вверх дном, как кратеры размером с материк появляются на гладкой поверхности, как огонь и буря энергии поедает камень. Огромные сферы из илуния и столпы покрыли всю поверхность планеты, выжигая ее дотла.

На глазах публики пал еще один безжизненный шар, а за ним еще один и еще. События развивались столь быстро и разрушительно, что через три минуты во тьму кануло шесть систем, сделав тем самым пустоту космоса малость больше. Джорелл подловил великана и молотом уложил его на лопатки, затем резко прыгнул вверх кувырком и, раскрывшись, проткнул его широкую грудь, древком молотка насквозь, пригвоздив Белиндора к земле. Молот будто вцепился невидимыми корнями в почву и стал тяжелее в миллиарды раз, вдавливая бринрока глубже.

Джорелл не стал медлить и в следующую секунду уже готов был обрушиться вниз с орбиты. Вокруг бринрока появился знакомый ему символ в виде сферы и шестнадцати крутящихся вокруг кругов. Однако едва Джо оказался на точке спуска, новая волна силы захлестнула его противника, и теперь это было не просто удобным совпадением. К ужасу для себя, Джорелл понял, что его противник становится куда сильнее при получении ранений. Но он не собирался отменять технику, полагая, что если прикончить Белиндора одной стремительной атакой, стерев его в пыль, то и злиться будет нечему.

Он решил вложить в эту атаку многое, так как ему нужно было перебить своим илунием вражеский, дабы барьер Белиндора оказался слабее атаки Джо.

* * *

Марендрайт смотрел на человека, что воспарил над великаном, жадно сжав челюсти и кулаки. Он пытался просчитать, как много систем падет от атаки Джорелла, одновременно с этим подсчитывая убытки. Конечно, они восстановят планеты, используя все свои технологии и знания по планетарному строительству, кучу денег, рабочих сил и илуния. Но больше всего его пугало то, что теперь весь мир будет иначе смотреть на мастеров кругов, боясь их пуще прежнего. Как можно не трепетать перед тем, кто может разрушить несколько систем? Великий хранитель понимал, что окончание этого турнира откроет новую эру кругов и количество тех, кто захочет стать мастерами, невзирая на все опасности, резко увеличится.

* * *

Под крики Белиндора и свой собственный, Джорелл обрушился вниз, выставив острие меча впереди. Темно-синий свет вновь поглотил тьму и световой волной разлетелся во все стороны, поедая все чего коснется. Устроив небольшой апокалипсис, энергия Джорелл снова уступила темноте, которая заполнила новое пространство на восьми системах. Марендрайт и остальные не могли поверить своим глазам, вглядываясь в звездные карты с вытаращенными глазами.

Опираясь на свой меч и молот, Джорелл настороженно всматривался в пустоту и вслушивался в тишину, окружающую его. Его сердце бешено колотилось, гоняя адреналин по крови. Надеялся ли он на победу после использования Армагеддона? Да. Верил ли в нее? Нет.

Красной вспышкой вскоре перед ним появился воитель, слегка хохоча. Вернее, это больше было похоже на хрип, так как голосовые связки бринрока были повреждены, как и многое другое, но, ни одна сила в мире не могла заставить его убрать довольную ухмылку.

От левой половины его лица осталась почти голая кость с небольшими свисающими кусками плоти на ней, а правая часть была изрядно сожжена. Тело его так же сильно пострадало по большей части с левой стороны. Голые ребра торчали из-за раздробленного доспеха, выпирая костьми наружу, а на шее виднелась тонкая полоса, ведь Джорелл острием со всей силы упал в то место, пытаясь отсечь великану голову, но тот, видимо, пустил очень много сил конкретно на защиту той области.

Белиндор стоял на одной ноге, используя секиру в качестве опоры. Вокруг него колыхалась небольшая аура силы, что очень смутило Джо, ведь если его враг становился сильнее от боли, то бринрок должен был сейчас разрушать все вокруг одним своим присутствием и той мощью, что струилась бы по его венам. Казалось бы, легкая добыча, просто нужно взять ее и победа в кармане, но Джорелл стоял вкопанным, не желая приближаться к бринроку. Он не был напуган, напротив, к горлу ему подступила жажда, но не воды, а крови, а сердце отбивало ритм войны, будто боевые барабаны. Нутро владельца темно-синих глаз проснулось, и от того великан улыбался, что наконец пробудил его.

— Бьюсь об заклад мне сейчас ужасно больно, — прохрипел Белиндор. — Вижу, ты уже понял, каково мое пробуждение, но не понимаешь, что не так? Я специально пришел к тебе таким, приглушив свои болевые рецепторы, но даже так, мне все равно очень неприятно, будто ежесекундно меня пронзают насквозь.

Джорелл незамедлительно принял боевую стойку, поняв, что допустил серьезную ошибку, не прикончив великана. Белиндор снял ограничения со своих болевых рецепторов, усилив их чувствительность, и Джорелла отбросила мощная красная волна, после чего перед защитником возникла ужасающая хаотичная буря, которая кружила около бринрока в километровом радиусе. Подобный Сокрушителю миров, Белиндор смеялся в гуще урагана, разведя руки в стороны и наслаждаясь своей мощью.

— Бо-о-ольше! Покажи мне еще больше, Джорелл! Дай мне узреть всю твою мощь и ярость! Я хочу, чтобы пламя войны поглотило нас раз и навсегда! Ты и я, мы были созданы ради этой битвы, ради этого дня! Отбрось все свои сомнения и мечты, все твои усилия были только для того, чтобы мир вздрогнул от нашей мощи! Покажи мне свою душу, откройся своему истинному нутру, впусти огонь в свое сердце, позволь себе вспыхнуть и тогда наша битва отпечатается вечным клеймом во вселенной!

(Примечание от автора. Два дальнейших абзаца будут представлены в виде мыслей Джорелла и Белиндора, посетивших их голову в одно и то же время).

Белиндор.

«Я чувствую их страх, они боятся меня и того, что теперь я могу сделать. Отец, дядя, над нами смеялись и тыкали в нас пальцем, говоря, что только слабый желает мира. Меня называли сыном труса, презирая в лицо. Память о моей семье была осквернена, а последней каплей стало мое изгнание из родных земель. Но я обещаю тебе, больше никто не посмеет сказать, что ты был слаб, никто даже не пискнет о тебе плохо. Ты был столь велик, что ни кому никогда не стать таким же. Твоя трагичная судьба, добрая душа и храброе сердце навсегда останутся примером для меня. Моя секира докажет этим лицемерным сучарам, что желать мира, это не слабость!»

За секунду Белиндор излечил все свои раны, и приобрел мощь сравнимую с той, что успел показать Лейдергад.

Джорелл.

Джорелл хладнокровно стоял перед надвигающейся на него бурей, думая о чем-то своем. Он воткнул молот в землю, накрыв себя барьером в виде сферы, и спокойно опустился на одно колено, сжимая руками свой меч. Великан остановился, думая, что тот снова решил помолиться, однако это противоречило правилам воинского кодекса.

«Ты всегда говорила, что веришь в предначертанное мне величие, веришь в то, что я не буду таким же хрупким и слабым, как остальные люди. Видела бы ты, с каким чудовищем я сейчас сражаюсь, как земля дрожит под ногами от нашего столкновения.

Кто еще из людей способен выстоять против столь могущественного существа? Теперь я знаю, что смогу исполнить обещанное тебе, и когда-нибудь даже сама смерть оставит попытки забрать меня. Ты видела во мне лидера, того, за кем будут идти другие, того, кто может хоть что-то изменить. Возможно, моя любовь к тебе так и осталась ребяческой, но зато она искренняя и глубокая. Я использую свой последний козырь, чтобы изменить этот мир, и даже если ты меня не слышишь, знай, в моем сердце нет сожаления, ибо я, Джорелл — твой сын и величайший из защитников человечества».

Гравировка на наплечниках Джорелла засветилась ярче, как и он сам. Темно-синие слезы покатились из множества глаз.

«Души, что я поглотил в мире обреченных и проклятых, восстаньте. Вознеситесь в этот мир и встаньте рядом со мной. Пусть единое целое станет многим, пусть мир узнает о Джорелле — повелителе заблудших».

Джорлиндор. Часть 4

От защитника человечества в стороны разлетелась ударная волна, которая отодвинула границу мощи Белиндора назад. Маленькие камушки поднялись в воздух и зависли, будто у них выросло по одной тонкой ноге из темно-синего илуния, что понемногу обволакивал камень, как корни.

Из гравировки на плечах начали вылетать десятки тысяч сгустков, которые падали на землю и превращались в дым, что вскоре заполонил все рядом с Джореллом и позади него. Белиндор всматривался в синюю завесу впереди, гадая, что замыслил его противник, но в голову ничего стоящего не приходило. Джорелл схватился за молот и наполнил его своей энергией, тот засиял и вскоре десятки тысяч нитей разлетелись во все стороны, падая в туман.

Белиндор сделал один осторожный шаг вперед и внезапно для него, как и для всего мира навстречу ему кто-то вышел из завесы. Это был делдаркец с пулеметом размером с него самого. Он легко держал его в одной руке, пока в другой покоился пистолет. Незнакомец воинственно закричал, подняв руку вверх, и рев подхватило несколько легионов. Завеса рассеялась, и армия мертвых предстала на весь мир. Это была самая разношерстная компания в мире, чью кожу исполосовали темно-синие трещины, а лица были бледными. К каждому из восставших был прикреплен маленький поток, нить, что шла от молота.

Во многих лицах, что уловил взгляд великана, он признавал великих воинов древности, но не видел Джорелла, что потерялся в толпе. Один из призванных, самуртат, встал рядом с Джореллом, положив тому руку на плечо.

— Спасибо за эту возможность, мастер Джорелл, — с улыбкой произнес самуртат.

— Не стоит благодарности, поспешите, моих сил пока очень мало, чтобы долго поддерживать эту технику. К тому же мне нужно время, чтобы восстановить свои запасы и вступить в бой. Сейчас я бесполезен и полностью завишу от вас.

— В таком случае, для меня будет честью биться за вас, отдыхайте, вы заслуживаете этого, как никто другой.

— Будь осторожнее, раны только делают его сильнее и яростнее, придавая немыслимую мощь. Постарайся найти слабости в его способности, я тоже буду внимательно смотреть.

— Хм. Так вот какие нынче монстры населяют вселенную. Посмотрим.

Голова самуртата покрылась шлемом. Лицевую его часть украшало три вертикальных линии, что загорелись розовой дымкой, плавно выходящей сквозь стекло. Он кивнул головой и, убрав руку с плеча Джорелла, пошел навстречу Белиндору, пробираясь сквозь возбужденную толпу, пока на спине у него начал создаваться огромный меч, что предназначался сразу для шести рук.

Толпа мертвецов приветствовала воина радостным боевым кличем. Они стучали себе по груди, махали руками и улыбались во весь рот, словно Белиндор им был нипочем.

«Звезды… как же я мечтал хотя бы на миг взглянуть на звездное небо. Мастер Джорелл, вы подарили мне самое лучшее, о чем я мог мечтать, навечно запертый в мире истязаний. Ради вас я готов биться даже против моего некогда собственного народа, лишь бы еще разок взглянуть на эти огни. Все мы, готовы».

Самуртат мельком окинул взглядом ликующую толпу дикарей позади него, что радовалась мимолетной свободе и возможности посмотреть на этот мир еще раз. Присев на корточки, он положил ладони на землю и плавно провел ими по поверхности, сжав немного песка в кулаке. Его пальцы медленно, почти нежно потирали грунт между собой, а затем самуртат крепко сжал кулак, заново вдохновленный жизнью.

— Ты кто еще такой?! Что за сборище здесь устроил Джорелл?! — к самуртату шел Белиндор, пылающий мощью.

— Огромный, настоящее воплощение ярости, жажды битвы и мощи. Противник в моем вкусе, прекрасно, — с улыбкой пробубнил себе под нос самуртат и пошел навстречу бринроку.

— Ты оглох?! Откуда вы все взялись?! Никак прямо из задницы! Хах!

Огромный клинок тут же оказался у шеи великана, замерев в сантиметре от глотки.

— Еще слово о мастере Джорелле, и я твоя голова окажется в твоей заднице.

Белиндор ухмыльнулся, стоя с клинком у горла.

— Типичный владелец розовых глаз, импульсивный пидрилла, который начинает гавкать, когда кто-то подышит в сторону хозяина.

— Повтори.

— Я для слабаков не повторяю.

Самуртат прочертил перед собой линию на песке, после чего закинул меч на шею, приняв расслабленную позу.

— Ох-ох, сколько гонора. Смотри не подавись им, мой шестирукий друг, недавно я уже выбил все дерьмо из одного такого же, только он был куда сильнее тебя, и выше.

— Шагнешь за линию, узнаешь силу мастера меча, и заодно что бывает с теми, кто насмехается над Джореллом.

Никто из ныне живущих не признал в самурае правую руку и сильнейшего мечника самого отца основателя рода Самуртат, кроме Джорелла, что знал историю этого мужчины. Даже самуртаты, что жили традициями и заветами предков, восхваляя древних мастеров, и помыслить не могли что сейчас перед ними тот самый самурай Сэ̀йзер Убийца кланов, тот, кому основатель был обязан единой империей без враждующих родов, что позволило бросить много средств на развитие космическое промышленности.

Белиндор сделал невозмутимое лицо, и в эту же секунду его нога устремилась за линию. Самурай скинул меч с плеча, отправив дуговой атакой на великана. Тот отбил самурайский клинок секирой, тогда Сэйзер использовал силу Белиндора против него самого и по инерции направил меч с другой стороны, ловко прокрутив его руками на своей шее.

Бринрок отбил и этот выпад кибер рукой, а затем его секира кровожадно помчалась к самураю, но тот резко нагнулся и снова контратаковал, на этот раз снизу, пересоздав меч в мгновение ока. Шквал ударов посыпался на великана, самурай мог за жалкие миллисекунды расщеплять и создавать меч в другой руке, любого размера и сложности. В одно мгновение он отбивал удар, держа рукоять тремя руками и в эту же секунду мог освободить одну из ладоней и создать клинок покороче, но которого было достаточно, чтобы вспороть исподтишка брюхо.

Самое примечательное в поединке было то, что оба противника так и бились на одном месте, стоя у линии, начертанной на песке, но что уже давно исчезла вместе с полсотни метров земли. Еще через несколько секунд Белиндор отлетел от самурая, проскользив ногами по земле, он прикрыл тело руками, на которых остался глубокий порез.

Сэйзер остался стоять на месте, за мысленно нарисованной линией. Он грубо воткнул свой меч в землю и вновь принял расслабленную стойку.

Публика сверху радостно закричала, стоя на краю обрыва, но жадно всматриваясь в поединок их приятеля. Жалкие комариные укусы и потуги букашки, что пыталась свалить слона, ужасно взбесили Белиндора, и вся эта группа поддержки, что радостно кричала сверху. Он не знал, откуда все они взялись и что здесь происходит, но вот что ему точно было известно, так это то, что ублюдки напали не на того бринрока.

Боль от раны проникла в нутро и вдарила по возбужденным болевым рецепторам, снова разбудив дьявола. Самуртат был хорош, техничен, быстр, очень хитер и мог стоять против Белиндора, но ему все равно конец, как и всем тем, кто встанет у него на пути.

— Значит, обзавелся личной армией, Джорелл… Что ж, в таком случае не буду от тебя отставать.

Белиндор создал в руках два кинжала и резко вспорол себе ими брюхо, продолжая тыкать себя в живот. Мощь разлилась по телу под крики великана, и новая армия восстала на этот зов. Она была огромна, и выглядела лучше, чем в прошлый раз. Две армии столкнулись в жаркой схватке, и битва двух неожиданно для всего мира превратилась в настоящую войну.

Миниган крутился, выдавая тысячи ядерных залпов в минуту под радостный крик делдаркца. Сталь перемешалась с плотью и началась вакханалия достойная этого мира. Среди армии Белиндора появился венец технологий в виде огромных роботизированных бринроков. Четыре смертоносных небоскреба с красными глазами шагали по полю битвы, душераздирающе крича своими механизмами.

Гигант разбежался и замахнулся мечом, неся хаос на острие. Обладая мощью владельца шестнадцатого круга, робот срубил все на своем пути, заставляя планету дрожать под собой. Вторая исполинская машина последовала примеру, и ее секира уже мчалась в бой, но из толпы выбежал бринрок и лоб в лоб столкнулся со смертельным небоскребом, остановив удар.

— Навевает старые добрые деньки, когда мы бились с умбразийцами, — произнес один из ренианцев, что стоял рядом с Джореллом и охранял его на пару с другим бринроком. Он задрал голову вверх, чтобы разглядеть конец огромной машины перед ним.

— Да, вот только сейчас дела у нас намного хуже, наш враг черпает силу в боли, но, кажется, я нашел его слабость. Мне нужно еще пару минут и тогда я вступлю в бой.

Джорлиндор. Часть 5

С мощным грохотом первый робот-гигант рухнул на землю, поднимая вверх пыльную завесу. Белиндор продолжал биться с самураем посреди вакханалии, становясь все сильнее с каждой раной и вскоре Сэйзеру на полном серьезе начало казаться, будто бринрок специально пропускает удары. Находясь под гнетом двух армий, большинство из которых были в прошлом владельцы шестнадцатого круга, планета с трудом выдерживала их столкновение, норовя вот-вот дать слабину.

Джорелл с большой внимательностью наблюдал за Белиндором, выстраивая в своей голове победную тактику над яростным великаном, сносящим на своем пути каждого, кто посмел встать между ним и его добычей. Защитник человечества ухватился за молот, и одна из нитей заблестела больше остальных, передавая через связь мысли Джо к Сэйзеру.

— Сэйзер, у меня для тебя две новости, — зазвучал голос в голове самуртата.

— Я весь во внимании, мастер Джорелл, мне уже с трудом удается защищаться, но все равно это очень весело. Моя кровь кипит.

— Рад за тебя, а теперь слушай внимательно. Хорошая новость в том, что наш садо-мазо друг не может надолго превысить свой максимальный резерв энергии. Я заметил, что как только его переполняет мощь, он тут же старается избавиться от этих излишков всеми силами, так как они начинают покидать его, словно вода, что льется на землю, когда в бочке больше нет места.

— Чует моя душа, что есть одно чудесное «но».

— Да, наша бочка постоянно полна. Стоит резервам Белиндора опустеть хоть немного, как новая рана тут же заполняет эту пустоту энергией, а это значит, что, сколько бы он ни бился, даже спустя годы беспрерывной войны будет свеж, будто только что схватился за секиру.

— Есть идеи, как справиться с ним? — продолжал мысленный диалог Сэйзер, едва уклоняясь от Белиндора, но при этом, не контратакуя, боясь сделать бринрока еще сильнее.

— Возиться со всей его нервной системой и со всем, что с ней связано не возможно, это требует слишком много усилий, сил и контроля, в пылу битвы такое не под силу ни кому из нас.

— Значит, нам нужен только мозг?

— Именно, все сигналы идут к нему, значит, нужно всего лишь не пускать их, не давать им проходить в мозг. Уверен, Белиндор уже предусмотрел такое развитие событий и не даст просто так окутать илунием его черепную коробку, к тому же, это совсем лишит его любой возможности двигаться.

— Мастер Джорелл, не хочу оспаривать ваше решение, но не кажется ли вам подобный фокус не возможным? Может, есть другие варианты…

— Есть один, но в нем риска больше, чем в русской рулетке.

— Чем где?

— Не забивай голову, Сэйзер.

— Понял, так что за вариант? Не беспокойтесь, риск — это частая спутница любого воина, вам ли не знать!

— Хм. Мозг человека не чувствует боли, в нем нет болевых рецепторов.

— Нет мозга — нет боли… вы хотите пожрать илунием мозг Белиндора прямо внутри черепной коробки? Тот даже не поймет, что происходит, даже когда умрет, не сообразит что к чему.

— Таков был мой план, но… я не уверен, а что если строение мозга бринроков сильно отличается от людского, что если их мозг может чувствовать боль? Если я начну пожирать его, а тот почувствует боль, то все тело охватит ужасная агония, что сделает Белиндора столь сильным, аж представить страшно.

— В нашей армии есть бринроки, передайте эту мысль по всем нитям, вдруг кто-нибудь, что-нибудь да знает.

— Хорошо. Продержись еще несколько минут, Сэйзер, мне нужно больше сил. Ты понял меня?

Неожиданно самурай рухнул в десяти метрах от Джорелла, а за этим последовал громогласный крик.

— Джоре-е-л! Где ты?! Выйди и сражайся со мной! Не нужно посылать ко мне свою шестерку! Или мне называть тебя, мастер Джорелл?! Ха-ха!

Поднимаясь с земли, самуртат прокряхтел и ответил на вопрос Джорелла.

— Продержаться пару минут, всего лишь? Да мне это только в радость. Хех.

— Спасибо, Сэйзер.

— Благодарите не меня, а звезды, — самурай улыбнулся, и за ним появилась живая тень, быстро мелькая за спиной.

Самуртат сконцентрировал илуний на клинке и швырнул дугой в Белиндора. Та врезалась в него, но не исчезла, продолжая давить великана, что удерживал волну барьером. Сэйзер побежал вперед, а за ним мчалась его розоватая тень, оставляя мимолетный след в виде легкой дымки.

— За Джорелла! — прокричал он и прыгнул вверх.

Из дыма, что следовал за ним, появились призрачные копии Сэйзера, которые вместе со своим хозяином обрушились на Белиндора. Бринрок с улыбкой и широко распахнутой грудью готов был встретить все эти удары, чтобы они напитали его, но к своему удивлению ни один из них так и не достиг цели. Вместо этого, тени кольцом выстроились вокруг Белиндора, чтобы сдержать и дать время Джореллу.

Пока злой мазохист дрался с тенями и дымом, защитник человечества узнал от одного из призванных, что мозг бринроков такой же бесчувственный, как и у людей. Сэйзер был хитер, он как не ранил Белиндора, так и не давал тому ранить самого себя, постоянно блокируя тому секиру, руки и все остальное, что могло бы причинить тому вред.

— Хватит! — прокричал Белиндор, и пожирающая волна выстрелила из него во все стороны, впитав в себя всю мощь и ярость владельца.

Одна за другой нити молота стремительно обрывались, а призванные души возвращались обратно к Джореллу. Волна не щадила никого, и с трудом была остановлена совместными силами тех немногих, кто остался охранять защитника человечества.

Самуртат кубарём катился по земле, пока тот ни смог скооперироваться, и шесть мечей ни остановили его стремительное кувыркание. Едва Сэйзер замер на месте, Белиндор, преисполненный свежими силами и яростью уже рубил с плеча, чтобы расправиться с ним. Самурай рефлекторно зажмурил глаза, но все, что коснулось его в следующий момент, был лишь сильный ветер и грохот столкнувшейся стали.

Раскрыв свои веки, Сэйзер увидел воспрянувшего духом Джорелла, что своим мечом спас самурая, хотя тот и не мог умереть. Секира и меч скрипели друг об друга, пока молот защитника продолжал стоять позади воткнутым в землю, давая жизнь призванным.

— Джорелл? Ты снова на ногах? Значит, мне удалось выигратьвремя?

— Нет, ты продержался всего тридцать секунд.

— Что?! — с ужасом крикнул самурай.

— Шучу. Спасибо тебе, Сэйзер, еще раз, ты смог выиграть мне почти пять минут.

— Мастер Джорелл… не шутите так. Вы, что, хотите чтобы я умер от разрыва сердца?

Несколько из оставшихся душ помогли подняться самураю, а остальные окружили Белиндора и Джорелла. Бринрок краем глаза огляделся вокруг, насчитав девятнадцать планетарцев.

— Наконец-то перестал прятаться за своими куклами. Очень занятная у тебя способность, Джорелл, но тебе все равно конец.

Призвав воинов, Джорелл и не думал об их победе над Белиндором, все, что он хотел получить от этого навыка, ему удалось в полной мере. Теперь у него была стратегия против великана и восстановленные силы, часть их которых вернулась к нему обратно с разрывом многих нитей, когда все эти души снова слились с ним воедино.

Они никак не мешали ему, пока были в нем, словно спали вечным сном, пока хозяин не призовет их. Таковы были условия сделки, и каждый из бойцов с большой радостью принял их, лишь бы еще раз посмотреть на этот мир, лишь бы свет звезд вновь озарил их лица.

Сэйзер знал о Джорелле столько же, сколько тот о нем самом, а это было не мало. Вместе эта парочка прошла слишком многое, чтобы самурай с розовыми глазами мог просто так отпустить человека. Чтобы душа могла сбежать из мира отчаянья, где были лишь сгинувшие мертвецы и борьба за выживание, чтобы мертвый снова мог бродить среди живых и быть одним из них, ему должны были открыть портал. Лишь умбра-деорум владели силой открывать дверь, и только самые достойные из них, те, кто носил звание высшая тень. Но только одна живая душа, которой был разрешен проход, могла пройти через портал, остальным путь был закрыт.

Но Джорелл нашел лазейку, способ, чтобы множество стало одним, но за все нужно платить. В случае Сэйзера и остальных это была свобода и личность, которая возвращалась к ним только по призыву и лишь на короткое время. Однако всем им было абсолютно плевать на это, все это не имело значение, когда твои ноги ступают по миру живых, когда глаза видят прекрасный, холодный свет от звезд, а не ужасные болотно-рвотные небеса которые плачут кислотой. Когда твоим рукам вновь позволено прикоснуться к прекрасному цветку под солнечными лучами, а не к кровавому безумию, то все остальное ничто, по крайней мере, для тех, кто согласился быть частью Джорелла.

— Они не мои куклы, это слово применимо только к тем железякам, что ты тут понаделал.

— Я всего лишь немного поигрался, небольшая демонстрация моей новой силы для моих истинных врагов, — с ехидной ухмылкой произнес Белиндора.

— Вот как? А разве я не твой враг?

— Ты?! Му-ха-ха! Не смеши меня, Джорелл, мы с тобой не враги, просто так выпали кости судьбы на доске того, кто ее вершит. Пусть моя ярость и кровожадность не смущают тебя, они всегда со мной, когда рука держит секиру. У меня есть цель, ради которой я готов пожертвовать всем, и у тебя она тоже есть. Это не наша война, но наших амбиций, а эта битва величайшее испытание, что небеса послали нам. Как я и сказал, мы были рождены ради этого дня! А теперь, давай покончим с этим, скоро в живых останется лишь один из нас. Ну же, Джорелл, позволь мне снова насладиться нашей войной! Аргх!

В кибер-руке Белиндора появилось знакомое до боли оружие, то самое, ради которого два приспешника Мальдруса притащились в рассадник преступников, то самое, из которого Сэлэндр убил своего брата одним выстрелом, того, кто встал на путь преступности давным-давно, задолго до рождения Белиндора. Но теперь, было в этом оружии и нововведение — три трубки, что впивались в руку великана и по которым струился красный илуний.

Джорелл быстро сообразил, что теперь выстрел будет в разы мощнее, и поспешил телепортироваться. Белиндор спустил курок, и пламя вырвалось наружу, окрасив небеса.

Джорлиндор. Часть 6

Душа человека снова стала единой, зато планеты одна за другой рассыпались в прах, и если на секунду остановиться и вслушаться, то можно было бы услышать скрип. Это Марендрайт продолжал крепко сводить челюсти пропорционально тем убыткам, которые приносила битва этих двоих. Но мысль о том, что один из них скоро умрет, давала его душе сильное умиротворение, ведь за этим он собирает здесь сильных мира сего, чтобы убить.

Глядя на такое огромное количество владельцев кругов, что ходили по империи хранителей, можно было бы подумать, что они всюду, но это было бы очень глупо, так как только идиот, мог завести себя в столь глубокое заблуждение. Все эти воины, мастера кругов, что прибыли в империю хранителей со всех уголков вселенной, дабы отдать дань уважения арене и тем, кто будет биться там. И сильные мастера уже погибли, а скоро погибнут и наиболее могущественные, но самое приятное было то, что победитель вольется в ряды хранителей, так было всегда, и никто не знал почему. Только старина Марендрайт вдруг тепло улыбнулся, вспомнив об этом.

Когда все окончится, вся эта свора воинов снова растечется по всей вселенной и растворится в огромном потоке простых планетарцев.

* * *

Вскоре Белиндор понял, что ему не стоит пропускать удары Джорелла, так как человек оказался хитрее, чем тот думал. Светящееся лезвие защитника прошло сквозь правые ребра бринрока, и заставило того страдать, но вместе с болью пришла и сила, которую великан уже радостно собирался обрушить на Джорелла, но тот, внезапно, отступил телепортом. Новообретенное могущество утекало сквозь пальцы, и не на ком было его использовать. Пронзенная душа заставляла испытывать ужас от боли, бояться ее, и никакая мощь не могла заглушить или излечить эту агонию. Великан захлебывался в силе, что обретал благодаря ране в душе, и адских муках.

И даже нельзя было ускорить процесс излечения, потому как частицы Белиндора никогда не сталкивались с таким и не могли успешно лечить этот ужас. Бринрок терял самообладание и рассудок, не в силах холодно мыслить, когда огонь пожирает изнутри, и тогда Джорелл вновь наносил удар. Аура Белиндора была столь яркой, что ее можно было разглядеть в нескольких миллионах километрах от него и по ошибке принять за маленькую звезду.

Бринрок мчался за Джореллом, пытаясь вернуть ему должок с процентами, заставить его почувствовать хотя бы ту же агонию. Миллионы роботов следовали за человеком, созданные великаном от огромного переизбытка илуния. Это была его новообретенная способность, и Белиндор не собирался от нее отказываться, это все еще был бой один на один, где каждый пускал в ход любой свой навык, который сочтет полезным.

Словно из пулемета он стрелял мощными снарядами, что легко догоняли Джорелла, куда бы тот ни бежал. Красные взрывающиеся сферы заполонили все вокруг, заставляя пустоту сиять. Один из снарядов упал рядом с Джореллом, и сильной волной отшвырнул его в невесомости, заставив потерять ту скорость, которую набрал защитник, отступая от Белиндора.

Используя превосходство в количестве энергии и небольшой заминке врага, Белиндор все же смог на мгновение взять себя в руки и догнать Джорелла. Резкими и мощными ударами он выбил Джо и без того хрупкого равновесия и в следующий момент схватил за глотку. Смертельные тиски крепко сжали шею, великан со скоростью света ринулся на ближайшую планету, перед этим выстрелив в нее из пушки на упреждение.

Со всей силы он вмял Джорелла в землю, планета сотрясалась, пока ее каменная плоть рвалась на части в месте приземления безумного метеора. Не прошло и пары секунд, как выпущенные Белиндором снаряды долетели до двоицы и накрыли обоих, устроив истинный праздник богу разрушения.

Джорелл вылетел из-под купола энергии с кистью великана на своей шее, что по-прежнему сжимала ее своими пальцами, но теперь была сама по себе. Скинув с себя отсеченную конечность, он продолжил и скинул маску с капюшоном, мир увидел лицо человека, улыбающегося, с безумными глазами, жаждущими битвы. Натура темно-синего илуния окончательно взяла свое.

С новыми силами Белиндор вылетел вслед за Джореллом и тут же бросился в бой, но внезапно человек не стал убегать, а остановил бринрока мечом. Однако в этот раз сил у великана было больше и понемногу руки Джорелла начали опускаться, сдавая позиции. Тогда Джо резко убрал свой меч, слегка подстроив траекторию вражеского клинка, и позволил секире срубить его по дуге от левого плеча до ребер на той же стороне, вместо того, чтобы быть просто разрубленным надвое. Но в этот же самый момент освободившийся меч срезал Белиндора пополам в области талии, и огромная туша поделилась на две части размером с человека. Прежде чем туловище упало на землю, бринрок выпустил из руки энергетический выстрел и отбросил Джорелла на полсотни метров от себя.

Человек приземлился на спину, и импульс протащил его еще немного вперед. Где в конце он трудом встал на колени, опираясь единственной рукой на меч, а Белиндор хохотал в агонии, ожидая, когда сила снова захлестнет его.

— И чего ты этим добился, идиот? Я обрету мощь еще большую, а ты потеряешь очень много илуния на регенерацию, да у тебя даже нет столько сейчас! Ты проиграл, Джорелл!

Бринрок вскоре вскочил, но пошатнулся, будто бы изрядно пьян, адская боль крепко била по мозгам. Из всех возможных врагов ему достались Мальдрус и Джорелл, два ублюдка, что знали, как причинить настоящие страдания, заставить бояться любых ранений, как ничего другого в этом мире.

В это время их догнала армия великана, которая окружила стоящего на коленях человека, но не стала добивать, Белиндор хотел сделать это лично. Великан видел, что его враг просто замер на месте, едва регенерируя уничтоженную часть тела. Он не телепортируется, не может встать, его силы иссякли. Самоуверенно и самодовольно Белиндор доковылял пару десятков метров до Джорелла и полностью перенес вес своего тела на секиру, пытаясь прицелиться из убойного дробовика. Он с трудом поднял руку, которая тряслась, словно у больного Паркинсоном и к ужасу для себя обнаружил, что забыл, как пользоваться оружием. Что такое курок? Где он? Как им пользоваться? Внезапно эти вопросы возникли в голове бринрока, который не понимал, что происходит.

Белиндор даже забыл, как говорить, он лишь удивленно, и напугано посмотрел на Джорелла, шевеля своими губами, а затем рухнул на спину. Однако перед этим его глаза успели увидеть, как вокруг Джо закрутилась пористая энергия и моментально разлетелась в стороны, превратив армию роботов в синие огоньки, будто Джорелл это центр галактики, окруженный миллиардами звезд.

С усилием защитник поднялся с колен и пошел к лежащему Белиндору, что рухнул всего в десятке метров. Его план сработал, хотя еще мгновение и все могло пойти наперекосяк.

Джорелл затуманил рассудок великана, заставив того чувствовать столь ужасные муки, что тот не заметил, как внутри него самого илуний врага в большом количестве пробрался к мозгу, сломил барьер вокруг органа и начал понемногу пожирать, пока другая часть оборонялась от частиц великана, что всеми силами пытались выдворить неприятеля из тела хозяина. Белиндор мог бы с легкостью победить илуний Джорелла на своей собственной территории, но из-за того, что не мог совладать с собой и даже не знал, что сейчас происходит внутри него, темно-красный илуний был в десять раз менее эффективен без должного управления.

Защитник сработал прекрасно, так же заставив поверить Белиндора в то, что запасы энергии врага истощены, что бринрок не получит контратаки и уже победил, осталось лишь закончить начатое. Он специально медленно регенерировал свое поврежденное тело, словно жалкие крохи внутри него стараются спасти хозяина, но все это было коварным планом. Хотя энергии у Джорелла и вправду осталось не так уж и много, ее вполне хватит на регенерацию и одну-две добротных атаки.

Теперь нужно было раскромсать душу Белиндора на множество частей. Без чувства боли он не получит и капли силы, а подобное изуверство навсегда умертвит бринрока. Но сделать это нужно было как можно быстрее, пока илуний Джорелла не дает восстановиться мозгу, что для подобного чудовища вроде Белиндора вполне было возможно. Все, что нужно, илуний возьмет из днк, память, личность, все будет восстановлено этими частицами, которые всегда хранят в себе что-то вроде копии данных на подобный случай.

Ни ветеранам владеющих пятнадцатым кругом, ни новичкам завладевшим шестнадцатым, ни кому из них не под силу пережить потерю мозга, даже быть разрубленным пополам для них это почти всегда смерть из-за небольшого количества энергии, но Белиндор не они. И если Джорелл решит присесть, то вскоре великан реанимируется и тогда уже ничто не спасет человека.

Джорелл встал над Белиндором, набрал в меч энергии и поднял вверх, чтобы разрубить великана пополам, но случилось то, чего никто не мог ожидать. Кибер-рука, в которой покоился дробовик, оказалась с собственным искусственным интеллектом, что активировался, когда хозяин потерял боеспособность. Конечность вдруг крепче схватилась за орудие смерти, направила на Джорелла, и снаряд в упор угодил в Джо до того, как тот опустил свой меч. Защитник человечества успел лишь вздрогнуть, все случилось за долю секунды. За грохотом последовала тишина, сокрытая яркой завесой, за которой мир пытался разглядеть победителя этого невероятного сражения.

Глава 17 Хранитель наследия. Часть 1

Белиндор и Джорелл лежали в больнице недалеко друг от друга. Они были без сознания и капли илуния в организме, оба сильно потрепаны. Врачи бегали вокруг них, подготавливая оборудование для восстановления, в помещении была суета, как и во многих других.

Среди хранителей разгорелся жаркий спор на тему того, кто же в итоге победил. Зал совещаний на арене сотрясался от громких речей.

— Пусть будет ничья, это же очевидно!

— Никакой ничьи! В этом случае нам придется повторить бой, только представьте, какие убытки мы понесем, если эта двоица еще раз выйдет на арену! — жестикулировал Марендрайт, категорически не поддерживающий эту идею.

— Но как тогда решить?

— Знаю, победила рука Белиндора, — отшутился один из хранителей и некоторые поддержали его смешками.

— Здесь очень сложно сделать выбор в чью либо пользу. Бой был прекрасным, оба противника показали нам настоящую битву, а как ревела публика от восторга, когда смотрела на все это! По сути, в конце на ногах остался стоять Джорелл, однако не предвидел ловушку и был повержен своим врагом, что снова возвращает нас к ничьей.

— Да, но победитель может быть только один, никакой ничьей, таковы правила на данном этапе турнира. У Белиндора уже есть одна ничья, вторая слишком не позволительная для него роскошь.

— Ты главный, Марендрайт, тебе и принимать окончательное решение, мы лишь высказали свои точки зрения.

Великий хранитель отвел взгляд к окну и, положив свою ладонь себе на подбородок, протяжно хмыкнул, взвешивая варианты. Сначала он подумал о том, что может предложить этим двоим сделку, в обмен на победу, просить их покорности или еще чего-нибудь. Но, не смотря на его любовь к интригам и выгодам для империи хранителей, решил не опускаться до такого уровня. Решение и вправду было сложным, но все равно нужно было выбрать так, что б поиметь с этого хоть какую-то пользу.

Если в будущем выиграет Белиндор, то тут же начнется война с Бринрокией, прольется много крови прежде, чем вождь Кизендор падет. Хотя Марендрайт и поклялся на священном свитке, что прозрачно расследует смерть отца Белиндора, никто не гарантировал, что вождь Бринрокии будет вот так просто стоять и смотреть, как перед ним ворошат его темные делишки.

Если победит Джорелл, то попросит щит для своей расы, но глупо было надеяться на то, что ренианцев устроит такой расклад, однако Алутар не дурак и должен понимать, что ему не выстоять против всех рас, если он нарушит священный обычай. К тому же, Марендрайт поклялся защитнику человечества, что ни при каких условиях не даст ренианцам уничтожить его народ. Маленький бунт его хранителей заставил фельсонта дать много обещаний серьезным планетарцам, и все они до сих пор живы, что ни могло не огорчить.

Все пошло не по плану, слишком много сильных мастеров избежало смерти и теперь продолжит сеять смерть по вселенной. Этого Марендрайт не мог допустить, по этому, возможно, три десятка таинственных личностей в капюшонах навестят беглецов, когда все окончится. Но это дела будущего, сейчас же ему нужно назвать имя, которое, уже вертелось на языке.

* * *

Джорелл очнулся первый, тело все еще ломало, но разум был чист. Рядом с ним сидели Ильмарион и Дутанор, которые о чем-то беседовали, но когда услышали знакомое кряхтение, обернулись и с улыбкой бросились обнять приятеля.

— Перепугал же ты нас, дружище.

— Прям-таки перепугал?

— Конечно! В меня даже вино не лезло, и женщины не доставляли радости, все думал о том, как там мой старый добрый Джорелл.

— Ох, какие откровения, сейчас расплачусь, — Джо улыбнулся и это был хороший знак.

— Да уж, дал ты там жару, все только и говорят о твоем бое, — с гордостью поведал Дутанор, слегка похлопав друга по плечу.

— Вот как? А что с Белиндором, как он? И… кто победил?!

— Тише-тише ковбой, старайся не перенапрягаться. С Белиндором все в порядке, он лежит в соседней комнате, но в себя пока не приходил. Победитель не ясен, сказали, что назовут его, когда вы придете в себя.

— Да, но, сколько еще там будет лежать этот великан? Кто знает, когда у него мозги на место встанут?

— Дутанор прав, великан конкретно приуныл после драки с тобой. Одному богу известно, сколько дней этот болван еще пролежит там.

Размышления троицы о состоянии Белиндора прервал разъяренный крик из соседней палаты.

— Какого хрена я лежу тут, словно старая размякшая бабка?! Что значит, ты не знаешь, кто победил?! Быстрее беги к Марендрайту и тащи эту палку сюда, пусть немедленно назовет мне имя победителя! Джоре-е-е-л, подлый засранец, ты поимел меня в мозг! Где ты, жертва люмитанского эксперимента, я требую реванша, в этот раз все будет по-другому! А-а-а!

Друзья переглянулись и засмеялись во весь голос. Пока в палату к Белиндору бежал медперсонал, чтобы успокоить буйного пациента.

— Скорее доктора Брауминга в палату и нам нужно много успокоительного. Сколько? Несите все, что есть! Кажется у пациента агрессивное слабоумие после восстановление тканей мозга, доктор Брауминг предупреждал нас об этом! — слышался голос одной из медсестер.

Друзья в соседней палате уже еле сдерживали слез, они смеялись так громко, что было слышно на все отделение. Когда Белиндор снова заснул, а причина для смеха угасла, Ильмарион посмотрел на Джорелла таким взглядом, будто собирается сказать что-то очень важное.

— В чем дело, Ильмарион?

— Ты показал свое лицо, Джорелл, тебе каждый из людей знает, кто под маской.

— И, чем это так плохо, неужели я был настолько ужасен?

— Нет, дело не в этом, но…

— Господин Джорелл? Я доктор Брауминг, ваш лечащий врач и Белиндора, — в палате появился делдаркец, он медленно подошел к койке и оглядел всех находящихся в ней. — Мне нужно вам кое-что сказать, нечто важное.

— Я слушаю.

Врач посмотрел на Ильмариона с Дутанором, намекая на то, чтобы те ушли.

— Вы можете говорить при них, в каком-то смысле они моя семья.

— Что ж, в таком случае перейду сразу к сути. Когда вас привезли к нам, мы провели полное обследование вплоть до уровня днк, стандартный медосмотр. И кое-что привлекло мое внимание, хотя я и сильно сомневался в начале, но вскоре полностью убедился в своей не правоте.

— Кто-то хотел перейти сразу к сути…

— Ах. Прошу прощения, старая привычка начинать издалека. Скажите, вы когда-нибудь делали операцию по восстановлению памяти?

— Да, около семи лет назад, я проснулся после комы с полной амнезией личности, и один профессор сделал мне ее восстановление.

— Не обижайтесь, но хотел бы я познакомиться с ним лично, прекрасная работа, не побоюсь этого слова, искуснейшая. Однако знали ли вы, что вам восстановили ложные воспоминания, сделали подмену?

Джорелл смотрел на доктора, хлопая глазами, он всего лишь подтвердил то, о чем уже итак догадывался, но не знал, что сказать по этому поводу.

— Не знаю, зачем и почему, но многое из того, что вы знаете о себе, может оказаться полнейшей ложью. В вашем мозгу я обнаружил много заблокированных участков, на которые аккуратно наложили новую картинку, если говорить простым языком. У вас случаются видения? Странные сны с вашим участием, которые через чур реалистичные?

— Да, в последнее время постоянно.

— Я спрашиваю это потому, что тот, кто делал вам эту операцию, очевидно, очень торопился, потому что не поставил блокираторы посильнее, которые смогли бы выдержать ту лавину илуния, что будет пытаться восстановить ваш организм. Сейчас же ваш илуний прорывается сквозь оборону, словно вода через дамбу, и однажды барьер рухнет. Это может продолжаться месяцы или годы, даже десятилетия, а до тех пор вас будут мучать обрывки прошлого в виде снов.

— А, есть более быстрый способ?

— Да, конечно. Мы можем снять блокировку прямо сейчас, займет минут пять. Но не исключено, что потом вы выйдете из строя на несколько дней, потому что в вашей голове случится этакий мини диссонанс, где старая личность будет конфликтовать уже с новой, что вы успели обрести.

— Хорошо, я вас понял. Спасибо доктор, мне нужно время подумать и если что дам вам знать.

Доктор Браунинг сделал кивок и пошел проведать Белиндора. Джорелл посмотрел на друзей, что виновато опустили головы, чувствуя себя паршиво из-за сокрытия правды.

— Ничего страшного, вы всего лишь выполняли приказ Линтранда. Как я уже и говорил, пока с операцией повременим, но если мне удастся выжить в турнире, и человечеству больше не будет угрожать опасность, то восстановление своей личности это то, чего я хотел бы.

— Надеюсь, мы останемся друзьями. Да?

— Конечно же, останемся, Дутанор, вы многое для меня значите. И я не сомневаюсь, что у вас были очень веские причины скрывать от меня правду. Сейчас нам нужно дождаться результатов боя, после этого будем отталкиваться от них и решать, что делать дальше.

— Я чертовски волнуюсь на этот счет, — признался Ильмарион, сжав руки в замок.

— Я тоже не готов узнать о том, что подвел человечество.

* * *

За окном уже стемнело, и вскоре в опустевшем медблоке раздался бас.

— Эй, Джорелл, ты слышишь меня?

Защитник человечества наслаждался чтением книги, которую пришлось отложить.

— Да, слышу, ну как ты, Белиндор? Как мозги?

— Голова тяжелая, словно внутри вздутая каша. Ты очень хитро придумал, как обойти мою силу, у меня не было времени подумать над своими слабостями, но теперь я буду куда осторожней.

Джорелл услышал, как бринрок встает с кровати и вскоре шаги послышались в коридоре, а еще через несколько секунд великан показался в дверном проеме.

— Чудесная у тебя кроватка, у нас в таких младенцы спят, — пошутил тот, проходя мимо постели.

Он подошел к стулу у окна и под ним нащупал две кнопки. Начав нажимать на одну из них, место для сидения стало трансформироваться в разные формы для каждой из рас, пока, наконец, Белиндор не нащелкал до кресла бринрока. Тяжело выдохнув, он усадил свой зад в это чудо света и с усталыми глазами произнес:

— Это была хорошая битва, Джорелл, нужно обязательно как-нибудь повторить.

— Несомненно, только позже, я все еще не отошел от прошлой.

— Хе-хе. Истину говоришь, у самого еще поджилки вздрагивают, когда вспоминаю боль от твоего меча.

— Оба здесь? Это хорошо, значит, не будем терять времени.

В палату вошел Марендрайт, чтобы сообщить имя победителя.

— Наконец-то. Не томи нас, мы с Джореллом уже с ума сходим от неизвестности.

— Тогда опустим формальности. Джорелл, поздравляю, ты победил и проходишь в финал. С кем ты будешь биться, решит следующий поединок.

— Да! — Джорелл победно прокричал, сжав кулаки.

— Тебя, Белиндор, поздравляю с четвертым местом, многие итак считают тебя победителем, сильно не расстраивайся.

Марендрайт отдал победу Джореллу не потому, что признавал его сильнее Белиндора, здесь он так и не смог прийти к соглашению с самим собой. Он отдал победу потому, что Джорелл был наиболее сдержанным и благоразумным, и в случае его чемпионства прольется куда меньше крови.

До конца турнира осталось всего лишь два боя, победа Джорелла была близка, но на пути у него стояли Аренлэйк и Сокрушитель миров, вернее, тот, кто победит в следующей схватке. А между тем тучи сгущались над Землей, ренианцы и окнорды затаили ненависть к людской расе, а больше всего к самому Джореллу. Но человечество было занято другим делом и внезапно разногласия разделили их на фоне общей беды.

Землю захлестнули массовые беспорядки, а главы государств собрались в большом круглом зале, чтобы решить, какого же Джорелла они увидели на экране?

Хранитель наследия. Часть 2

— Не может быть никаких сомнений, это Джорелл! Он жив! — кричал один из правителей очень не богатой страны.

— Прошу вас сохранять спокойствие, мы не можем знать этого наверняка. Возможно, это человек, который очень похож на Джорелла.

— Вы в своем уме?! Или совсем ослепли?!

— Мы не ослепли, мистер Баако, но не нужно разводить панику раньше времени. Если это и вправду Джорелл, то почему во время своей революции он не использовал эту мощь? Почему не вернулся, чтобы воплотить свою мечту, ради которой пожертвовал всем и ради которой жил?

— Покуда мне знать? Возможно, это был какой-то хитрый план! Господа, если он вправду вернулся, значит, нашей власти угрожает прямая опасность! Только вспомните, что он сделал с прошлой верхушкой, и что сделает с нами, как с предателями его идей и идеалов!

— Борис Анатольевич, а вы что скажите по этому поводу? — обратился председатель совета к седовласому мужчине, являющимся президентом возобновленной России, или, как любил говорить сам Борис, «Российской империи», а себя называть не иначе как, император.

— Я понимаю опасения господина Баако, давайте не будем забывать, что мы сделали после смерти Джорелла и его ближайших сторонников. Если вы вдруг позабыли, позвольте напомнить. Мы снова поделили планету на множества стран, подкупили армии, командующих, приличные деньги очень часто оказываются сильнее веры и убеждений. Затем мы убили всех, кто сопротивлялся, кто был слишком предан, глуп и упрям, чтобы озолотиться, а остальные и без того были сильно подавлены смертью их вдохновителя. Десять лет мы жили как короли, наслаждаясь роскошью и всеми благами власти, наши военные, что помогли задушить идею космополитизма, тоже живут припеваючи взамен на сохранение нашего тоталитаризма. Мы окутали завесой лжи имя того, кто когда-то вел нас, мы стерли любые упоминания Джорелла в хорошем свете, мы стерли из умов людей саму мысль о возможном единении человечества. А те, кто знает правду, предпочитают молчать в обмен на свою жизнь и жизни их близких. Даже генерал Одриус предал Джорелла, встав на нашу сторону, верно, генерал?

Множество взглядов обратилось к угрюмо сидящему мужчине, что был когда-то одним из первых важных людей, что поддержал зарождающееся движение мечтателей.

— Что вы хотите услышать от меня? Тот ли Джорелл сейчас на экране? Я скажу, нет. Только посмотрите на это лицо, оно полно безумия, жажды битвы, Джорелл не был таковым. К тому же, чтобы завладеть такой силой, нужны минимум тысячелетия, а то и больше. Господин Улькиус хорошо проинструктировал нас по этому поводу, и мы убедились, что переходить от круга к кругу сверхтяжело. Напомните, как много воинов из лучших бойцов смогли заполучить силу? Сколько из них смогло продвинуть хотя бы до седьмого круга на данный момент? Десять тысяч мастеров илуния, что тогда бились на Луне, в большинстве своем были силами ордена! За десять лет Джорелл бы ни за что не стал таким. К тому же не забывайте, тело мы нашли под обломками, там, где оно и должно было быть, рядом со своими друзьями и теми, кто мог бы вести нас в случае гибели лидера.

— А что если тело было ложным, что если это подмена?! — вскочил правитель нового Северо Американского Королевства.

— А, ваше величество. Не устали играть в короля? — пошутил Борис и слегка посмеялся вместе с коллегами.

— Так же сильно, как вы в императора.

«Только посмотрите на них, что за идиоты теперь правят балом. Короли, императоры, люди с крайне завышенным самолюбием воплощают все свои низменные желания в жизнь. Баако… грязное животное, что устраивает в своей Новой Кенийской Республике такие зверства, от которых даже у Джека Потрошителя застыла бы кровь в жилах. Массовые оргии людоедов, полная содомия, и при этом любит говорить, что его выбрал народ, называя свою территорию Республикой. А по факту, любой, кто пикнет что-то против, будет к следующему дню подан к столу его величества. Они затесались среди наших рядов, строя из себя настоящих почитателей идей объединенного человечества, а мы просто проглядели их сучью натуру. Прости меня, Джорелл, я потерял все, за что мы боролись. Встав на их сторону, я лишь думал о том, что прольется куда меньше крови невинных людей, но тогда я и помыслить не мог, кого мы приютили…»

Генерал Одриус снова посмотрел на лицо Джорелла, что было на экране. Он и вправду не верил, что это тот самый Джо, ведь этот человек совсем не был похож на друга, которого тот когда-то знал. Да и силы у него такой не было, да и тело, обнаруженное при раскопках, было настоящее, да и Улькиус уверил, что защитник человечества уже тысячу лет как жил у них в ордене, даже показал соответствующие бумаги о рождении. Одриус сразу же перепроверил все факты, как только в нем вспыхнуло пламя надежды, что угасло столь же быстро и с еще большим крахом, чем при смерти Джорелла десять лет назад. С такой уверенностью человек, за которым он был готов идти в ад, был уверен в том, что у остатков враждебной верхушки не осталось смелости и никогда, по сути, не было, что они сломлены и ждут своей участи. Одриус не мог не поверить Джо, ведь его чуйка никогда не подводила своего хозяина, и как же разрывалось сердце, а душа замерла от ужаса, когда огромное здание взлетело на воздух.

— Генерал Одриус уже провел тщательное расследование, и не остается никаких сомнений, что хоть эти люди и похожи, между ними много различий в личности, поведении и, самое главное, тело, что мы нашли под обломками семь лет назад, на все сто процентов принадлежит Джореллу. Теперь вам нужно донести до населения о ложности их надежды, пока жалкое сопротивление не набралось сил. Оружие использовать только в крайнем случае, на этом совещание окончено.

Улькиус поднялся из полигона, где работа все еще кипела полным ходом. Он прошел по коридору, ведущему в некогда покои Линтранда, а теперь его собственные и застал внутри Изентриэля. Испанец пересматривал бой Джорелла и Белиндора, восторженно хлопая в ладоши, покачивая головой, не веря в то, что кто-то может владеть такой мощью и, поедая сыр с вином.

— Сколько раз смотрю на это, до сих пор не могу поверить, что наш Джо способен на такое. Как? Его притащил сюда Линтранд десять лет назад, тогда Джорелл и понятия не имел ни о какой силе, а теперь вдруг в одиночку способен вытворять такие вещи! Это уму непостижимо, это не возможно!

— Завидуешь? — с улыбкой спросил Улькиус, складывая на столе бумаги.

— Да, завидую, черт побери! Я чувствую себя бесполезным и ничтожным, глядя на то, как кто-то за десять лет, три из которых был в коме, добился такой мощи, в то время как за несколько веков мне удалось достичь лишь жалкой крохи.

— Не говори глупостей. Не забывай, Линтранд запрещал нам переходить на шестнадцатый круг, так как мы были на вес золота.

— И сдается мне, он был прав, из всех погибших назад вернулись только Юлиан и Ильмарион. Получается, Ярослав, Джунгран, Анурий, Изабелла, остальные ребята, никто из них не справился с проводником душ?!

— Получается, что так… Мне самому грустно это осознавать, но такова реальность. Хотя бы к нам вернулись Юлиан и Ильмарион, а еще Макрэй. Это прозвучит жестко, но с тремя владельцами шестнадцатых кругов, наш орден теперь в разы сильнее, чем был перед битвой с ренианцами.

— А еще Дутанор, даже без Джорелла у нас целых четыре полноценных мастера. Хотя, Джо это отдельная тема, с ним мы можем все. Улькиус, если он погибнет, это будет самая большая утрата для человечества за все время его существования, — Изентриэль вскочил со стула, импульсивно жестикулируя руками. Он встал за Улькиусом, пока тот продолжал копошиться в бумажках.

— И что ты предлагаешь? — спросил профессор.

— Ничего. Ничего я не предлагаю, будь оно все проклято. Здесь мы бессильны, никто кроме Джорелла не смог бы выстоять на этом турнире.

В комнате резко стало тихо, не смотря на то, что телевизор продолжал звучать, а Улькиус ворошить бумажки.

— Как кстати, прошла встреча с тем генералом? Они ведь там, небось, с ума сходят после того, как увидели лицо их защитника? Помню, как-то увидел эскадру английских кораблей во главе с несколькими линейными, вот тогда у меня было приблизительно такое же лицо, как сейчас у тех бедолаг. Говорила мне мама, не грабь девять караванов подряд, а не то почувствуешь английский сапог в своей заднице.

— Серьезно, твоя мама говорила тебе такое?

— Ну, не совсем мама. Ее звали Венера, она была первой портовой девкой, давала только самым отчаянным авантюристам. Эх… золотые времена.

— Избавь меня от подробностей…

— Хех. Ну, так что, как прошла встреча?

Улькиус достал из ящика стола закупоренную стеклянную трубку с пергаментом внутри и кинул испанцу.

— Удрать от линейных кораблей англичан — бесценно, для всего остального есть илуний, — отшутился профессор, пока Изентриэль читал содержимое бумажки.

Испанец посмотрел на Улькиуса, а потом засмеялся во весь голос, а когда тот по щелчку пальцев растворил пергамент, и тот превратился в фиолетовые огоньки илуния, падающие на пол, Изентриэль расхохотался еще сильнее.

— Значит, ты все-таки внушил им, что Джорелл живет у нас уже тысячу лет, а этот древний свиток с записей его рождения прямое тому доказательство?! Ай да, Улькиус, ай да сукин сын. Подделать такую вещицу пуще простого, но вот додуматься до этого. Ха-ха.

— Да, но они-то об этом не знают. Для них илуний всего лишь сила, способная разрушать все вокруг, а не одна из основ созидания. Представляешь, они настолько боятся Джорелла, что даже тело с его ДНК, лежащее у них в лабораториях, для них ни разу ни аргумент.

— А, та самая подмена?

— Да. При помощи илкарских технологий я вырастил клона Джорелла из капли его крови, добытой Линтрандом. А затем мы усердно ждали, когда наше время придет.

— А если бы здание не подорвали, то вы так бы и сидели, сложа руки?

— Кто, по-твоему, подорвал то здание?

Изентриэль насторожился, профессор зловеще замер, проведя кончиками пальцев по краю стола.

— Улькиус? Не может быть.

— Да, это я внушил врагам Джорелла взорвать себя вместе со зданием, у тех трусов не хватило бы смелости, — профессор не спеша повернулся к испанцу, смотря в его ошарашенные глаза.

Изентриэль не верил своим ушам, но больше всего его испугало то, что он понимал Улькиуса и был даже солидарен с ним. Ибо если б не столь подлый ход, и Джорелл не попал к ним в руки, мир уже был бы обречен.

— Тогда было другое время, все сошли с ума из-за Джорелла и его утопической мечты. Он любил говорить о том, что мир устал от войн и сам же развязал самую масштабную войну за всю историю человечества, не считая битвы с ренианцами. Но мы с Линтрандом никогда не винили его, миру и вправду был необходим новый путь и космополитизм был прекрасным решением. Во главе любой расы всегда вставала именно эта доктрина, и Джорелл считал, что время людей пришло.

— А нельзя было просто поговорить с ним? Объяснить ему об опасности, что нависла над людским родом?

— Можно, но он бы никогда не стал великим воином. Джорелл был главой новой империи, ему необходимо было отладить этот крайне сложный механизм, и уверен, он бы не уделял внимание тренировкам, полностью поглощенный своей мечтой и людьми. Постоянно бы новоиспеченный лидер отвлекался на миллионы дел, что требовали его внимания, и самое главное, мы до последнего не хотели втягивать людей в наши тайны, а рассказать о них прежнему Джореллу, значит поведать об этом всему человечеству. Ты сам знаешь, сколь алчны и коварны люди, даже сейчас главы государств тайком пытаются заиметь себе армию мастеров, чтобы расширить свои границы и избавиться от нас, будто нам не известно об этом.

Изентриэль плавно опустил глаза, полностью согласный со стариной Улькиусом. Ему было жаль Джорелла и то, как поступили с ним, но он понимал всю необходимость того, что проделали Улькиус и Линтранд. Два человека провернули самую прекрасную авантюра века, заставив поверить все население земного шара, что один из самых важных людей в их истории погиб под обломками своей мечты.

* * *

Свет огней падал на Джорелла, и спящие корабли. Только он и его тень были в этом месте под покровом ночи. На стене огромный монитор в автономном режиме продолжал вещать главные новости, которые в основном состояли из недавнего боя двух разрушителей. Его уже окрестили лучшим боем тысячелетия и теперь сравнивали с другими подобными схватками прошедших турниров, чтобы решить какой же поединок теперь является самым лучшим. Так же новостной канал сообщил о недавней стычке фанатов Джорелла и Белиндора, где те собирались решить, кто из их кумиров на самом деле заслуживает победу. Результатом побоища стало четверо убитых, сорок шесть планетарцев в критическом состоянии и еще сотня с менее опасными ранениями.

Джорелл улыбнулся, но в тоже время покачал головой, как бы одновременно радуясь, что у него такие преданные фанаты, и осуждая кровопролитие на пустом месте.

Долгожданные шаги послышались на массивной лестнице, по которой спускался Белиндор. Он прикурил сигару от дядиной зажигалки, а затем остановился и посмотрел на экран, где как раз говорилось о драке фанатов.

— Всего четверо убитых, и это они называют дракой? Я обычно даже с кресла не поднимаюсь, когда против меня выходит столько врагов. Совсем молодежь нынче не та пошла.

— Хорош там ворчать, Дедлиндор, наши старые друзья нас уже заждались.

— Прости, я долго примерял свою шляпу, — с довольным оскалом ответил бринрок, спускаясь ниже.

— Шляпу? Разве ты носишь их?

— Конечно же, нет, мне просто захотелось, чтобы ты меня подождал. Хах.

Джорелл покрутил пальцем у виска и развернулся, медленно зашагав в противоположную сторону. Белиндор быстро догнал его и слегка толкнул, по-дружески.

— Значит, пришло время отправиться к тебе на Землю?

— Да, нам нужно отыскать хранилище данных в недрах моей планеты.

— Поцелуй меня в мой бычий зад, в воздухе запахло приключениями. Уже не терпится посмотреть, где вас таких выращивают. Туристических кампаний в вашу обитель, конечно, пока нет, но мне удалось нарыть кое-какую информацию, есть парочка мест, куда я бы хотел заглянуть.

— Это будет самая долгая поездка в моей жизни…

Хранитель наследия. Часть 3

— Так, где говоришь, они нас будут ждать? — поинтересовался Белиндор, сидя рядом с Джореллом, что пилотировал корабль.

— Какой-то Тузадрин, понятия не имею, чего им там надо.

— Тузадрин?! Прибавь ходу Джорелл, иначе мы пропустим все веселье. Скорее! Я не позволю двум коротышкам и старой колымаге лишить меня такого веселья! — Белиндор внезапно возбудился, его глаза заискрили от предвкушения, бог знает чего.

— Чего ты так завелся? Что такого в этом Тузадрине?

— Пристанище самой элитной мрази во всей вселенной. Целая планета, принадлежащая преступному синдикату небывалой мощи, во главе которого стоят сорок три так называемых сообщества, или короля.

Джорелл отвел глаза, его голову посетила тревожная мысль, подводящая к разумным итогам, что вскоре вылетели изо рта.

— Ненормальный психопат, яростно ненавидящий всякую мразь так же сильно, как и муликанцев, и поборник справедливости, который в борьбе с преступностью не уступает в жестокости тому безумцу, с которым теперь ходит вместе, высадились посреди царства ублюдков?

Веки дрогнули, на мгновение шире раскрыв глаза, пальцы резко обхватили рукоятку, и рука толкнула ее от себя до упора, увеличив скорость корабля на максимум.

— Еще! Этого недостаточно! — прокричал Белиндор и плюхнулся на кресло второго пилота.

— Ты что удумал?!

Великан не отвечал, но по его лицу было понятно, что ничего хорошего это не сулит. Толстенные пальцы ловко бегали по приборной панели, набирая нужную комбинацию, пока последняя кнопка ни высвободила из кракена, а вернее десять трубок, что впились в руки Белиндора, схватившего штурвал. Красный илуний незамедлительно устремился по ним внутрь корабля, и механический зверь довольно зарычал, изрыгая из турбины, кучу энергии.

* * *

Тузадрин была по праву планетой крепостью, даже больше, чем когда-то Тропикания-14. Укрепленная на полторы тысячи процентов, ее ядро было так же модифицировано по новым технологиям, и теперь это была одна из самовосстанавливающихся планет. Самые отъявленные головорезы, элитные наемники, работающие только за очень большие суммы и роботизированная охрана населили это место, находясь за ржавыми на вид стенами, собранными из всякого хлама, но очень укрепленного, по прочности ни уступающему Виномниусу Илиана. А огромный реактор, расположенный под зеркальными небоскребами, держал вокруг города крепкий барьер. Это был настоящий футуристический замок, который по своей оборонно-способности мог потягаться с имперскими крепостями.

* * *

Под стенами снова столпились те, кому больше некуда было бежать. Трусы, что не хотели предстать перед судом за свои деяния, и выродки, возомнившие себя королями преступного мира, но едва завидевшие отряд гвардейцев правосудия, идущих по их души, тут же сбежавшие прочь в это богом забытое место.

«Если вам некуда бежать от правосудия, ни в коем случае не прилетайте сюда в попытках скрыться, здесь вас точно убьют».

Многие преступники и законники знали эту занятную фразу, но убийцы, насильники и прочие джентльмены продолжали валить сюда табунами, боясь тюрьмы на планете правосудия больше, чем собственной смерти. Никто не хотел связываться с целой преступной империей, это сулило большие потери и затраты, однакоМарендрайт никогда не забывал про этот рассадник сорняков на теле вселенной, который необходимо было вырвать с корнями.

Возможно, он бы давно задушил этого зверя, но высокая коррумпированность тех, кто должен был защищать правосудие, никак не давала ему это сделать. Основная проблема была в том, что Великий хранитель не мог определить, кто именно берет взятки, ведь счета его генералов были чисты, как и чинов помладше, а сами они вели вполне приемлемый образ жизни, так как за каждым была установлена слежка. У него просто не хватало планетарцев, чтобы быть всюду, и какая-то деталь постоянно ускользала от настоящего правосудия.

— Назови мне всех сорока трех королей преступного мира, — вдруг спросил стражник делдаркец.

Планетарец, стоявший перед ним с самоуверенной улыбкой, вдруг побледнел. Не этого вопроса он ожидал, вдруг поняв, что вляпался по полной.

— Чего застыл? Простой вопрос!

— Ну… — беглый преступник с большим трудом назвал девять имен, когда наконец понял, что больше ему нечего добавить.

— И это все?! Девять имен твой предел? Никчемный сукин сын, ты, приперся сюда, в эту священную обитель преступного царства, надеясь трусливо отсидеться здесь, а сам даже не знаешь тех планетарцев, что правят этим местом, тех, под чьей крышей собираешься спрятаться!

— П-п-подождите, нет!

Делдаркец выстрелил, но угодил в щит планетарца. Тот призвал свой черный взгляд и помчался прочь, но едва поднял свою задницу в воздух, как превратился в решето. Несколько сотен стрелков расстреляли беднягу со стен, и на землю упали жалкие ошметки. Полсотни остальных желающих спрятаться вздрогнули от ужаса, они бегали глазами друг по другу, словно ожидая от кого-нибудь из них первых шагов, или плана по спасению. А тем временем все прицелы были устремлены на них, пальцы уверенно лежали на спусковом крючке, готовые прострелить череп любому засранцу, что возомнил себя быстрее скорости света.

— Как вы смеете расстреливать нас ни за что?! — судорожно прокричал другой и тут же получил пулю в лоб.

— А-а-а! — другой отчаянно бросился на делдаркца, надеясь забрать того хотя бы с собой в могилу, но сей порыв был легко прерван самой жертвой, которая оказалась не из робкого десятка, и в один удар страж разрубил владельца двенадцатого круга надвое, разбросав остальных ударной волной.

Снайперы уже были готовы поработать по остальным, как один из планетарцев крикнул:

— Стойте, позвольте служить вам!

Делдаркец резко приказал отставить атаку своим воинам жестом руки.

— Повтори, — произнес он, нахмурив брови.

— Позвольте служить королям преступного мира! Я очень пригожусь вам! До одиннадцатого круга мне удалось добраться всего за три тысячи лет, у меня высокий потенциал, который с радостью послужит вам, только не убивайте меня!

— Д-да, и меня!

— И меня!

Подхватили инициативу остальные планетарцы.

— Молчать! Ноете словно маленькие сучки, чтобы спасти свои шкуры. Но в ваших словах есть прок. Хорошо, мы примем вас, но каждый пройдет испытание, чтобы показать свою полезность и на что он способен. Добро пожаловать в рабство, господа! — ехидная улыбка появилась на лице делдаркца. Когда трусы готовы были вступить в рабство, находясь под прицелом — было самой любимой частью его работы.

Ворота открылись и ново порабощенные поплелись внутрь, униженно склоняя головы.

— Сэр, там впереди еще две цели.

Один из снайперов передал сообщение делдаркцу внизу, держа на мушке двух подозрительных персон, не спеша идущих по песку.

Под жаркой звездой два планетарца медленно шли к стене, укутавшись в хлопковые тряпки с ног до головы. Иногда ветер проскальзывал между ними, поднимая песок и куски свисающей до колен ткани. Под лохмотьями скрывалась хорошая одежда, иногда мелькавшая за поднимающейся накидкой.

Делдаркец поменял два серпообразных клинка на винтовку и сделал предупредительный выстрел по песку, в десятке метров от шагающих незнакомцев.

— Два клоуна, укутались, возомнив себя грозой галактики. Сейчас быстро выбью из них это унылое дерьмо, тоже мне, убийцы.

Стражник сам шел к ним, сделав такую рожу, словно крепко сжимал ягодицы, удерживая внутри себя прорвавшийся через долгий запор поток внутреннего мира. В голове он готовил список острот, одну из которых пустит в ход, как только подойдет ближе к этим клоунам. Все прицелы были уставлены на двоицу, а делдаркец уже начал открывать рот, чтобы позже по мастурбировать на то, какой он остряк и как ловко прищучил этих двоих. Однако на каждый острый язык найдется еще острее, и вскоре малыш делдаркец понял, что иногда судьба может подослать к твоим воротам настоящий Армагеддон, а не владельцев с первого по двенадцатый круг.

— Мертвец сказал, что? — вдруг спросил один из планетарцев.

— Что? — машинально ответил делдаркец и веселье началось.

Спросивший, быстро вытащил руки из-под накидки, которые держали солидный дробовик. Оружие изрыгнуло поток плазмы и илуния, что вмиг пожрал остряка. Земля затряслась, а снайперы ощутили дрожь, которая прошлась по спине и до кончиков пальцев. Адская смесь поднимала в небо черноту, катясь до стены, словно пасть чудовища, пожирающая все на своем пути, но была остановлена прочным барьером.

Один из стрелков быстро рассеял дым своей силой, и увидел, как парочка непринужденно идет уже по обгоревшей земле, что постепенно восстанавливалась у них под ногами. Чудо оружие устрашающе покоилось на плече владельца, пока тот вальяжно шел вперед.

— Ну как я сострил, а? Всегда прокатывает. Как же я хорош, да. Мертвец сказал, что? И бум, ты мертв, мой маленький друг. Жаль такое не покажут по телевизору, это тянет на лучшую сцену всех времен и народов.

— Ты ненормальный, но ни соглашусь, это было шикарное убийство.

— Стоять на месте! Еще шаг и от вас мокрого места не останется! — бринрок на стене был крайне взволнован.

Ему было не до смеха или едких острот, ведь он чувствовал всем своим нутром, что перед ним не два жалких неумехи, возомнившие себя королями войны, едва вступив на десятый круг. А самые что ни на есть короли, подлинные, которые могут позволить себе шутить, пока несколько тысяч орудий уставлено на них, а за стенами стоит настоящая армия головорезов.

— Хорош горячиться, давайте мириться! — раскрыв объятия свободной рукой, ответил планетарец с дробовиком.

— Мириться?! После того, как вы в наглую прикончили нашего товарища?!

— Да ну брось! Грех было упускать такой шикарный момент. Ну, согласитесь, круто же вышло!

— Мерзкая сучара, ты издеваешься над нами! — не выдержав, прокричал другой стрелок.

— Всем заткнуться, ни кому не встревать в разговор, это приказ! — разъяренно прокричал бринрок.

— Эй, быстро отправляйся к королям и скажи, что возможно, нам может понадобиться их помощь, — полушепотом обратился бринрок к одному из солдат, стоявших рядом с ним.

— Вы серьезно? Обратиться к ним?! Но ведь если окажется, что мы позвали их просто так, нам потом несдобровать! Неужели мы не справимся всего с какими-то двумя планетарцами, да мы их размажем! Думаю, вызывать королей совсем не следует!

— Хм. Да, ты прав твою мать. Что-то я разнервничался, у нас же здесь целая армия, мы разнесем этих двух охеревших мразей в пух и прах.

Бринрок воспрянул духом, вспомнив, что он опасный парень, убийца и гроза галактики, как и те, кто сейчас рядом с ним. Негоже опасным типам бояться двух ненормальных, решивших, что смогут их одолеть. Смешно!

— Что ж, очевидно, вы пришли сюда повоевать! Не знаю, насколько нужно быть безумным, чтобы возомнить, что сможете одолеть нас всех! Мы схватим вас и будем пытать самыми ужасными способами! Вы до конца своих дней будете жалеть о том, что природа не дала вам здравый рассудок, раз вы посмели напасть на самых опасных преступников во вселенной!

Заслышав такую дерзость, владелец дробовика скинул с себя лохмотья, и вся шваль на стенах дрогнула в животном ужасе вместе с планетой. Великолепный Мальдрус с безумием на лице пронзительно посмотрел на бринрока и с улыбкой, полной кровожадности, закричал:

— Кого это ты здесь назвал самым опасным преступником во вселенной?! Жалкий ублюдок, ты мне нравишься, пожалуй, запишу тебя в свой список любимчиков! А любимчиков, я заставляю почувствовать боль по-новому!

— М-м-мальдрус?! Огооонь! Убить его, убить, всем огонь, немедленно! Стреляйте вашу мать! — истерично прокричал бринрок, почувствовав холодное прикосновение смерти на своем лице.

Хранитель наследия. Часть 4

Десятки тысяч выстрелов загрохотали по округе, среди которых терялся крик бринрока, что продолжал истерично кричать об убийстве Мальдруса. За полминуты джентльмены удачи расстреляли весь свой боезапас, и на мгновение наступила тишина, пока остальные перезаряжались, одновременно с этим вглядываясь сквозь дым.

В опустошенных винтовках корпус раскрывался с противоположной стороны от хозяина, откуда вылетала пустая обойма, длиной от двадцати до тридцати сантиметров в зависимости от расы, к которой принадлежал хозяин оружия и, напоминающая вытянутый параллелепипед. То есть, если планетарец был левшой и держал оружие с упором в левое плечо, то обойма вылетала с другой стороны, чтобы не зарядить ему по лицу. На поясе у воинов висел целый поясок с обоймами, словно патроны от дробовика у людей. Некоторые предпочитали таскать с собой небольшую сумку, куда помещалось от десяти до пятнадцати зарядов.

Обойма была оборудована индикатором, по полосе с каждой стороны, которые горели тем цветом илуния, что находится внутри. По мере опустошения, полоса падала вниз.

* * *

Сердца воинов дрожали вместе с их душами, но руки четко засунули новую обойму внутрь, это был веками отточенный механизм, который безотказно работал даже тогда, когда рассудок затуманен страхом. Вглядываясь улучшенным взглядом вперед, у стрелков появился еще один повод для страха — второй планетарец, что стоял впереди Мальдруса и о котором все забыли. Без лохмотьев вся преступность узнала в нем Илиана, которым обычно пугают маленьких преступников по ночам. Он укрыл себя и маликанца за щитом, земля под их ногами осталась девственно не тронутой.

Не дожидаясь приказа, пехота снова собралась нажать на курок, но Илиан сделал ход раньше их. Илуний покинул обойму быстрее, чем палец заставил оружие изрыгать смерть. К великому недоумению каждый планетарец на стене остался ограбленным посреди белого дня, тогда в дело пошел собственный илуний, который потек по трубкам в оружие, сделав его смертоносней в несколько раз. Но и тут их ждало разочарование и вся энергия, что была внутри, потекла к Илиану, не успевая попасть в винтовку, от чего тот стал светиться подобно божеству, распираемый от излишка мощи.

Гроза преступности вытянул руку вперед, и энергия хлынула из ладони, врезавшись в барьер. Не известно, как долго Илиан пилил бы эту преграду, или сколь много энергии потратил на ее преодоление, но для преступности он был одним из самых худших вариантов среди всех возможных. Пока энергия, словно бур пыталась пробить брешь в барьере, все тело Илиана продолжало поглощать илуний, в том числе из преграды, от чего та таяла прямо на глазах, как и внутренние запасы илуния под городом.

— Давай! — прокричал илкарец, и вперед вышел Мальдрус.

Катастрофа вылетела из «Зонтика», сминая часть стены под крики планетарцев, оставшихся на ее верхушке опустошенными. Стальные куски разлетелись в стороны, падая на дома, это было прекрасное зрелище.

— Блять! Вот теперь беги к королям, пусть немедленно помогут нам, иначе от их маленького царства ничего не останется! Понял меня?! — кричал бринрок в сотне метров от пробоины в стене, прикрываясь рукой, пока песок бил ему по лицу, разносясь во все стороны.

На этот раз, паренек, что отговаривал бринрока от задумки с вызовом королей, лишь судорожно покивал с вытаращенными от страха глазами, прежде чем побежал звать подмогу. Армия головорезов, грабителей и насильников ринулась за стену, чтобы дать бой подальше от города, дабы ценное имущество осталось невредимым.

Не прошло и пары секунд, как раздался новый выстрел, и в стене образовалась еще одна брешь. Те из планетарцев, чьи тела оказались достаточно крепкими, чтобы не расплавиться, прилетели обратно в город, падая в разных его частях. Среди них были как мертвецы, так и еле живые были владельцы пятнадцатого круга, что кричали в агонии, почувствовав боль по новому, боль в стиле Мальдруса. И никакой илуний не мог залечить столь ужасные раны, все те, кто был ниже шестнадцатого круга, были обречены, попав под выстрел и силу двух глаз маликанца.

За спинами смертоносной двойки появилось два золотистых шпиля, восставших из пепла и песка, словно когти древнего хищника. А между ними сфера, неудержимый праведный огонь, пламя, что горело в душе Илиана в борьбе с тьмой. Его свет взял под защиту приятелей, что вдвоем вышли против самых сливок преступного мира, чья отвага граничила с безумием. Поток окутал каждого тонким слоем и всюду следовал за ними, Илиан продолжал питать его, поглощая илуний с каждого источника, до которого мог дотянуться.

В брешь стены шагнул пилотируемый робот шире и выше бринрока, футуристическая банка смерти. Его пронизывали темно-зеленые полосы и огни, а на черной броне было грубо намалевано белое копье, пронизывающее разных планетарцев. Он сложил руки вместе и выпустил гигантский луч, а за ним тут же наплечные ракеты. Взрыв не пощадил даже своих, разметав их конечности по всему полю битвы, но издевающийся смех маликанца дал понять, что только преступники пали от этой дилетантской атаки.

Пилот покраснел от злости, внутри робота раздался трехэтажный мат.

— Сейчас я тебе покажу, сука, как смеяться надо мной! — крикнул ренианец внутри пилотируемой машины.

Владелец тринадцатого круга выжал мощность на полную, энергия повалила из турбин вместе с маленькими огоньками, илунием, что больше были похожи на искры. Робот достал из отсека палку, которая трансформировалась в копье и, выставив вперед, сорвался с места. Илиан злобно посмотрел на летящую к нему консервную банку. Он немного присел, заняв более устойчивую позицию, и в последний момент, прыгнул, словно крепко сжатая пружина, которой дали свободу.

Раскаленный нож и масло, так можно было описать столкновение между илкарцем и роботом. Копье, барьер, разрывались от соприкосновения со щитом Илиана, а вскоре настала очередь и самой машины. Он прошел сквозь железяку, вытащив оттуда ренианского засранца, предварительно сломав ему все ребра. Не дав инерции унести рыбешку в гущу толпы, Илиан подхватил его за горло и швырнул под себя.

Перед гибелью, до смерти напуганный ренианец, увидел обезумевшее лицо Илиана, который вошел в раж, убивая всякий мусор. Шесть быстрых, сильных и крайне жестоких ударов щитом, наполненных чрезмерной ненавистью, превратили голову в полнейшее месиво. Мальдрус почувствовал ауру, которая заставила дрогнуть даже его, немыслимую кровожадность, и теперь ему стало ясно, почему преступники так сильно бояться встречи с Илианом.

Глаза вспыхнули, а вместе с ними и приличная часть армии, которую пожрала стена ярко-желтого огня. Испепелитель был в своем привычном амплуа, когда в голове смешивался вкус крови с излишним чувством справедливости и веры в то, что та мразь хороша, которая горит. Без своих королей весь этот сброд был не больше, чем всего лишь горючим для Илиана и хорошими мишенями для Мальдруса, никто из них не мог тягаться с богами арены.

Уверенно они начали давить силы противника, отбрасывая их в город, где те перегруппировывались, нападали вновь и погибали еще больше чем в предыдущую атаку. Роботы, планетарцы, дома, все разлеталась на части или превращалось в пыль. Боевой дух отребья таял на глазах, и только наемники показывали хоть какое-то сопротивление, пусть и безуспешное. Десятки тысяч ветвей выросли из земли, пробивая насквозь каждого, кто не смог вовремя среагировать на них. Пронзенные планетарцы поднимались вверх, корчась от боли, вся эта картина вызывала панику, словно ад пришел в это место. Сотни и сотни преступников висели в небе, пока кровь стекала вниз, это стало последней каплей, наполнившей чашу ужаса.

Первый фронт начал отступать целой волной, но позади их ждал неприятный сюрприз, личная армия наемников королей, которые, наконец, сгруппировались и пришли сюда, однако самих главарей пока не было видно. Одетые в тяжелую броню красно-желтых цветов, наемники синхронно взвели курки, нацелившись на убегающих, после чего единым порывом смели слабаков с лица этой планеты.

— Трусам не место в этом городе! Вперед, парни, покажем этим сраным мстителям, что значит встретиться в бою с элитой наемных армий! — кричал идущий впереди делдаркец, на чьей груди был изображен необычный герб.

«Планетарец, с довольным лицом целующий монету, пока на его мече болтаются женщина, ребенок и мужчина».

— Прошу прощения, господа, вы нигде не видели здесь элитную армию наемников? — послышался голос впереди.

На обломках стены величественно стоял Мальдрус, держа в руках свое оружие, однако за городом все еще шли бои.

— Мальдрус, сукин сын, почему ты против нас?! Мы же в одной лодке, преступники, те, кто вне закона.

— Да, да, несомненно. Так вы не подскажите, где здесь элитная армия? Мне вдруг послышалось, как кто-то кричал об элите, очень хотелось бы на них посмотреть.

— Смеешься над нами?! Шлюхин сын, жаль, меня тогда не было в войне против маликанцев, я бы с большим удовольствием вставил твоей мамаше в задницу, прямо у тебя на глазах! Я слышал, что твои сестры под конец сами просили муликанский член, пребывая в диком экстазе от группового изнасилования! Ведь всему миру известно, что из маликанцев любовники совсем никакие, среди них и мужиков-то даже нет, одни лишь тряпки!

Бравая речь командира рассмешила наемников, но не всех, некоторые вздрогнули, их зады сжались при мысли о том, сколь сильно сейчас взбешен Мальдрус. Ведь небесные колья с телами на них никуда не делись, крики истекающих кровью планетарцев продолжали сотрясать воздух. Парализованные силой зеленых глаз, испытывая немыслимую боль от двух сил Мальдруса, бедняги были обречены на ужасные страдания и смерть. И вся эта картина как бы говорила от лица маликанца, «Я сделал это, находясь в бодром и веселом расположении духа. А теперь представь, что я с тобою сделаю, сука, если ты разозлишь меня!»

— Эй, членосос, ты что-нибудь слышал о моем списке любимчиков?! — прокричал Мальдрус и, оскалив свои зубы, придавшие лицу более безумный вид, он ринулся вперед.

* * *

Спустя минут десять в округе стояла практически гробовая тишина по сравнению с недавними шумами. Лишь два клинка слабо звучали где-то в одной из бреши стены. Отступая вверх по обломкам, люмитанец интенсивно махал мечом, а его противником был Илиан, который, почти навеселе и непринужденно, продолжал теснить сверхчеловека.

Добравшись до верхушки обломков, Илиан прибавил каплю сил и в следующую секунду его меч уже насквозь поразил врага. Истощенный люмитанец рухнул на колени и получил кулаком в зубы, что отправило его в стену ближайшего дома. Вслед за ним полетела золотистая сфера, которая вошла в дом без стука и снесла его ко всем чертям, превратившись в двухсекундный столп энергии.

— Спасибо, что проводил, — шутливо произнес Илиан и огляделся по сторонам.

Его взору предстала картина, вызвавшая у него дежавю, будто он уже видел такое, на арене. Мальдрус сидел на горе из трупов, напевая песенку, его винтовка лежала на коленях, пока капли крови стекали с них обоих. Под мертвой горой уже растекся целый океан крови, тела были сильно изувечены, с выражением ужаса на хладных лицах.

«Прости, я не хотел становиться плохим, просто этот мир сделал меня таким».

— А, проходи мой дорогой, я тут как раз беседовал со своим новым другом о прошлом. Верно, мой рептилийский пупсик?

Илиан не понимающе посмотрел в ту же сторону, куда обращался Мальдрус и увидел, что по растопыренным рукам и ногам к стене прибит еще живой делдаркец. Он был разрисован, как мишень, центр которой был у него прямо на промежности. В нем уже было пять метательных ножей, но тот пока не издал ни звука.

— Ты проходи, Илиан, я как раз пытаюсь выяснить у этого славного джентльмена, что ему известно о братской войне, но тот почему-то молчит. Хотя еще пару минут назад ничего не мешало ему заявить о том, как он бы с радостью трахнул мою матушку в ее задницу… Я не злюсь… нет… то ведь дела давно минувших дней, да? Все уже давно позабыли об этом, пора двигаться дальше, оставить прошлое позади. Поэтому, я не злюсь… нет. Я просто блядь в бешенстве!

Мальдрус создал в руке еще один нож и метнул его в глаз делдаркцу, но этого было не достаточно, чтобы убить его. В этот раз пленник закричал, словно хряк на скотобойне, а маликанец телепортировался прямо к нему.

— Чувствуешь это, ты чувствуешь, гнида?! В этот раз куда больнее, да?! А знаешь почему, знаешь почему?! Это не из-за просранного тобою глаза, нет, дружок, а из-за меня, меня! Ты понял, сука, вот, что бывает, когда кто-то позволяет сказать себе лишнего! Каждое твое ранение я могу превратить в настоящую пытку, которую не выдержит даже самый бесчувственный засранец на этой вселенной!

Маликанец схватил делдаркца за причиндалы, словно в тески, а другой рукой остановил мотающуюся от боли бошку и заставил посмотреть себе в глаза.

— Любишь совать свою кривую писюльку в беззащитных женщин, да?! Ощущаешь себя при этом королем, альфа-самцом этого никчемного мира?! Отвечай мне!

— Отсоси мне, безумный ублюдок! — с этими словами делдаркец плюнул кровью в лицо Мальдруса и улыбнулся.

— Прекрасно, просто прекрасно, я рад, что ты еще способен ехидно харкать мне в лицо, иначе ты бы расстроил меня, сдавшись так быстро!

Маликанец вернулся назад на гору трупов и, встав на ней, метнул два кинжала, наполненных своей силой. Один из них угодил в зубы, а второй в пах делдаркца, от чего тот просто сошел с ума от боли, начав извиваться, будто уж на сковородке. Глотку наполнила кровь и пленный начал хрипло булькать.

— Что? Что ты там пробулькал?! Извини, я не понимаю! А, тебе понравилось?! Тогда держи еще! — третий кинжал влетел чуть выше паха, затем Мальдрус исцелил делдаркца и, дав тому на мгновение прийти в себя, снова запустил ему нож в пах.

— Скажи мне, откуда ты знаешь о том, что сделали с моими родными! Об этом не знает никто, слышишь меня, никто! Я всех убил, всех, кто насиловал и убивал мою семью в тот день!

Кинжал за кинжалом втыкались в тело делдаркца и вскоре тот начал походить на подушечку для иголок, а Мальрдус продолжал кричать, полностью обезумив. Он метал снова и снова, даже когда на лидере наемников не осталось и живого места, маликанец продолжал кидать ножи по цели, которые врезались в уже имеющееся там и просто падали на землю.

— Мальдрус! Мальдрус! — кричал Илиан, но тот его не слышал.

Тогда поборник справедливости телепортировался к маликанцу и дал тому, как следует по роже. Мальдрус слетел вниз и пару раз кубарем прокатился по земле, а когда остановился, просто дрожал, сжав кулаки. Он глубоко и судорожно дышал, опустив голову, пока вскоре не произнес:

— Спасибо. Прости, у меня просто крыша окончательно съехала, когда он напомнил мне о том, что сотворили с моей семьей. Понимаешь, я не мог сдержаться, сам отдал ключи от всех дверей своему второму я, чтобы он в своей манере проучил сволочь за длинный язык.

Илиан подошел к Мальдрусу и протянул тому ладонь.

— Все в порядке, не нужно извиняться, ты не виноват в том, что случилось с тобой и твоим народом. А тот приемник для ножей заслужил все это сполна, его визг до сих пор в ушах звенит.

Маликанец поднял голову и с улыбкой ухватился за руку. Не успели наши герои заскучать, как звук боевого марша привлек их внимание. Вдали виднелась еще одна крупная армия, но на этот раз, впереди нее шли сорок три короля во всей своей красе.

Хранитель наследия. Часть 5

— Сколько запасов илуния у тебя осталось? — спросил Илиан.

— Еще две третьих есть, вполне хватит, даже на пару безумных взглядов останется.

— Хах. Тогда приготовься, я слышал, что каждый из королей владелец шестнадцатого круга. Не знаю, осилим ли мы их…

— Неужто сожалеешь о том, что мы прибыли сюда?

— Шутишь что ли? Это самая прекрасная идея. Только посмотри вперед, сколько мрази идет на нас, и все они собраны в одном месте, не нужно мотаться по вселенной в поисках каждого!

— Что же ты раньше не заявился сюда?

— Я развивал свой орден и учил их быть сильнее, да и готовился к турниру, чтобы остановить детище, порождённое мной. Тогда все было по-другому, будучи окруженным своими воинами, мне все равно не на кого было положиться, а выйти одному против всех королей могло запросто окончиться смертью. А что же ты?

— Забыл? Я убиваю муликанцев.

— И вот ты здесь…

— Ну, иногда бывает полезно отвлечься от привычных хлопот и для разнообразия убить кого-нибудь другого. Особенно в такой-то компании…

Илиан улыбнулся, слегка прищурившись. Он пристально смотрел на идущую к ним армию, пока не произнес последние слова перед началом неминуемо приближающегося боя:

— Никогда бы в своей жизни не подумал, что буду биться против самых отпетых ублюдков во вселенной бок о бок с самым опасным из них.

— Да? А я всегда знал, что мы споемся! Му-ха-ха! Приготовься, Илиан, сейчас мы либо сдохнем, либо утихомирим вселенскую мразь на много веков вперед!

Сорок три короля представляли собой одну из самых разношерстных компаний, в которую входила каждая раса, даже два илкарца, коих в мире осталось не так уж и много. От брутального бринрока с взглядом убийцы и жестокого головореза, воняющего потом, до элегантного фельсонта в моднючем фраке, с роскошной шевелюрой и дорогими духами, вот как выглядели главари подпольного мира.

Все это время они собирали в своих башнях силы, отправив наемников и ничтожеств поразвлечь нарушителей спокойствия. Илиан и Мальдрус были словно два разъяренных пса, которым кинули кость, дабы на время занять, пока планетарцы телепортировались в башни королей со всей вселенной через личные телепорты. Главари были уверены в себе, у них был четкий план действий, который должен бы привести их к победе. Они знали слабости Мальдруса и, что ни маловажно, Илиана, так как внимательно смотрели битвы этих двоих.

Казалось, они предусмотрели все — большая часть королей нападает на Илиана, отрубая ему возможность поглощать илуний, как это сделал Дарбрелт, а остатки лидеров, вместе со всей армией занимаются Мальдрусом, разделяя эту двоицу и убирая слабейшего из них.

Но вот чего они не смогли предусмотреть, так это то, что произошло в следующую секунду. Ничего не предвещало беды, солнышко ярко светило, пели птички, горели разрушенные дома, а мертвые разлагались под лучами, пока, словно гром средь ясного неба ни появился не большой корабль, терпящий крушение.

— Яхуу! — послышалось радостное завывание в небесах.

Каждый устремил свой нос вверх, смотря на чудо-явление, летящее стремительно вниз. Старина Белиндор стоял на крыше горящего корабля, который под конец не выдержал нагрузки и начал рассыпаться. Бринрок тряс секирой, поднимая ее над головой и довольно кричал, словно покоряет крутую волну на доске для серфинга. В это время Джорелл пытался мягко усадить эту бедную посудину, но быстро понял, что затея так себе и пора прикинуться крысой, чтобы сбежать с этого корабля.

— Всем стоять на месте, сукины дети! Илиан, Мальдрус, убьете еще хоть кого-нибудь без меня, клянусь вставной челюстью своей бабушки, вам лично придется удовлетворять меня и мою жажду битвы! Никому не двигаться, я сам со всеми разберусь! Лети кораблик, лети сука!

— Какого хера он творит? — Илиан смотрел на это с приоткрытым ртом, внезапно момент истины на его глазах превратился в сраный цирк и все по вине одного тупоголового бринрока.

Джорелл объявился недалеко от внешней стороны стены, затем развернулся и помахал падающему Белиндору рукой.

— Он ведь собирается телепортироваться оттуда? — поинтересовался Илиан.

— Ха. Думаю, что нет, но мы оба с тобой понимаем, что произойдет, если он этого не сделает, — Мальдрус с удовольствием смотрел на великана, прикрыв глаза рукой от ярких лучей.

— Полудурок…

Белиндор сделал щиты на минимум и без капли сомнений потерпел крушение на большой скорости, со всего размаху врезавшись в землю. По округе пронесся грохот и взрыв. Армия преступников непонимающе переглядывались между собой, пытаясь понять, что это сейчас вообще такое было, но раздумья отошли на далекий план, когда вдалеке появилась стена из красной энергии.

Небеса окрасились кровью и затмили лучи, огромная тень упала на головорезов, заставив коленки трястись от страха. Белиндор знатно подпитал себя крушением самолета и теперь был готов размазать каждого, до кого доберется.

— Илиан, Мальдрус, а теперь еще Джорелл с Белиндором, я на это не подписывался! — прокричал один из преступников и получил немедленное одобрение со стороны других трусов.

— Стоять на месте, любой, кто шевельнется, сдохнет! — крикнул один из лидеров шайки.

В эту же секунду устоявшая часть стены попала под ярость Белиндора, и переполняемый мощью великан прошел сквозь нее, оставив позади развалины. Вокруг него была убийственная ярость, глаза искрили энергией, а кибер-рука вызывала неподдельные эмоции. Армия начала понемногу отступать и тогда лидер бринрок предпринял попытку воодушевить их.

— Чертовы ничтожества, чего вы его так боитесь?! Да он никто, сейчас я это докажу вам! Разрублю в один удар, и никакая подпитка сил ему не поможет!

Бринрок покрылся тяжелой броней и ринулся на Белиндора, он замахнулся со всей силы и попал прямо по нему. Удар и вправду оказался достойным, коричневая энергия вертикальными линиями разлетелась в стороны от места удара, хороня под собой город.

— Это, по-твоему, удар?!

Белиндор удерживал топор противника двумя пальцами за конец лезвия. Один из главарей вздрогнул в последний раз, и Белиндор ударил в ответ. Смертельная энергия разрывала перед собой землю надвое и со скоростью света прошлась по армии, разметав их во все стороны, затем пошла дальше и добралась до сорока трех высоток, за секунду превратив их в ничто. Каменные обломки зрелищно осыпались вместе со стеклом вниз, поднимая вдалеке пыль.

— Вот это, я называю ударом.

Перед Белиндором лежал разрубленный надвое бринок, чуть дальше разбросанная армия, большинство из которой пыталось отыскать свои конечности. А оставшиеся сорок два короля с недоумением смотрели вокруг, не понимая, как подобные чудовища могут существовать.

Вскоре в город вошел и Джорелл, идя абсолютно непринужденно и никуда не торопясь. Он с любопытством осматривал местные достопримечательности, такие, как прибитый к стене делдаркец с кучей торчащих кинжалов по всему его телу, пронзенные кольями преступники, все еще висящие наверху, разбросанные по руинам трупы и великолепно падающие вдалеке стеклянные небоскребы.

Появившись в центре боевых действий, Джорелл напомнил о себе, а так же о том, что он тот, кто победил этого безумного, неудержимого гиганта, что только что в одиночку разнес армию. Переглянувшись между собой, сорок два короля приняли единственно верное решение на данный момент — бежать. Начать все заново, подготовиться лучше и стать сильней, построить преступную империю в другом месте, лучше и сильней, но сейчас необходимо избежать внезапно нагрянувшего к ним правосудия.

Хранитель наследия. Часть 6

Джорелл, как и все остальные завидели страх в их глазах, обычно планетарцы с таким взглядом бросаются наутек, пытаясь спасти свою жизнь. Но Илиан и Мальдрус были готовы к такому развитию событий, предварительно накрыв эту планету специальным барьером, который пропускал, но не выпускал. В этом и был их расчет — пропустить сюда всю мразь, что телепортируется на помощь своим хозяевам, и похоронить их всех вместе в хитрой ловушке.

Короли поблекли, размываясь на тусклые силуэты, пока не исчезли совсем. Илиан и Мальдрус сначала злорадно улыбались, пока через несколько секунд ни поняли, что те действительно телепортировались в неизвестном им направлении. Они плавно перевели взгляд друг на друга, пытаясь понять, что пошло не так.

— Ты же ведь накрыл свою половину планеты, как договаривались, да? — спросил Илиан.

— Конечно! Я думал, что это ты налажал! Срань какая, мы зачем сюда вообще перлись тогда? Чтобы раскидать всяких шестерок и дать уйти крупной рыбе?!

— Ничего не понимаю, мы же возвели барьер, весь наш план был построен на этот треклятом барьере!

Джорелл не выдержал и громко засмеялся.

— И чего здесь смешного? — Илиан хмуро посмотрел на Джо, а затем заметил, как тот сквозь смех иногда поглядывает на Белиндора, а тот ведет себя как-то странно, не злорадствует, хотя это его любимое дело.

— Белиндор, ты ведь ничего не сделал с барьером, когда вы вышли на орбиту планеты, так?

Джо рассмеялся еще сильнее, надрывая живот, из его уст, сквозь смех вырвалось:

— Я же говорил тебе, что ты ошибаешься!

— Тупоголовый бринрок, сколько вас поведал, всегда убеждался, что голова вам нужна только для того, чтобы пожрать! — рьяно начал жестикулировать Мальдрус.

— А ну заткнись, нечего на меня орать! Да, я уничтожил ваш хваленный барьер еще на подлете к нему, но это только потому, что принял его за вражеский! Откуда мне было знать, что он ваш! Не особо хотелось поджарить свою задницу раньше времени!

— Джорелл, ну ладно он идиот, но ты-то?! Неужели не мог остановить его?

— А ты вспомни, как он объявился здесь, размахивая своей секирой и крича на всю округу, верхом на горящем корабле, и все вопросы сразу отпадут.

Илиан тяжко вздохнул, потирая лоб, здесь и вправду нечего было поделать, Белиндор был клиническим идиотом, и это надолго.

— Ладно, хрен с ними. Эти трусливые сыкуны еще получат свое.

Илкарец посмотрел на Джо, улыбнулся и, раскрыв объятия поздравил того с победой, на что Белиндор лишь что-то обидчиво буркнул. Мальдрус так же поспешил с поздравлениями, а Белиндору посоветовал впредь лучше беречь свой и без того маленький мозг. Однако великан напомнил о том, что битва все же закончилась ничьей, по мнению многих, ведь в последний момент Джорелл попал под раздачу его великолепной руки.

Так или иначе, спор необходимо было отложить, на повестке дня был более интересный вопрос, поиски ответов в центре Земли. Илиан разложил на земле звездную карту и предложил долететь до расстояния в один световой год от солнечной системы, откуда совершить один телепорт до самой Земли. Это потратит у них очень много сил, но иного выбора избежать обнаружения не было. При высадке на вражескую планету подобным способом приравнивалось бы к самоубийству, но учитывая, что Земля была дружелюбной территорией, план казался вполне уместным.

До боя Аренлэйка и Лейдергада была целая неделя, пока для них подготовят место битвы, а пока четверке искателей тайн предстояло совершить перелет.

Отыскав под остатками города преступников ангар, команда быстро определилась с выбором транспорта, который довезет их до пункта назначения. Потратив около четырех дней на перелет через червоточину, они высадились на ближайшей планете и вышли наружу, чтобы подготовиться к телепортированию.

Определив по звездным картам, в какой стороне находится Земля, Джорелл уставился туда, не сводя глаз, и даже тогда, когда к нему подошел Мальдрус.

— Ты чего там увидел?

— Ничего, просто в той стороне мой дом.

— Скучаешь?

— Да… Такое ощущение, словно не был там целую вечность, хочется снова оказаться под небом моего родного мира.

— Эх. Как же я тебя понимаю. Моя нога уже тысячелетия не ступала по родной земле, а глаза видели ее только на изображениях. Иногда мне хочется оказаться под тенью наших прекрасных деревьев, сидеть на песке с видом на океан, пока розовые небеса плавно становятся черными… Эх, убил бы за одну такую возможность.

— Почему… почему маликанцы черные и темно-зеленые, а муликанцы красно-зеленые? — вдруг поинтересовался Джо, решив, что сейчас подходящий момент, пока перед ним здравомыслящий Мальдрус.

— Хех. Все очень просто. Мои предки, вернее, маликанцев, жили там, где преобладала густая растительность, черные и зеленые тона, где день был живописным до безумия, а ночь погружала в полную темноту, где среди густой листвы не было видно даже собственных пальцев. Муликанцы же, напротив, жили среди дюн, раскаленных оранжевых камней и гор, а также светло-зеленых кустарников. Видишь ли, наша планета имеет форму не совсем шара, скорее плохо слепленного снежка, с кучей неровностей. Поэтому с космоса выглядит как будто чья-то голова с множеством проеденных плешей.

Мальдрус немного ухмыльнулся, а затем продолжил:

— Не знаю, известно ли тебе, но наши древние предки обладали навыками ваших хамелеонов, мы могли менять окрас, чтобы спастись от крупных хищников. Так в большинстве своем кожа моих предков была черно-зеленой, потому что именно эти цвета преобладали в ареалах нашего обитания, у муликанцев было тоже-самое. Трудно скрываться от гигантского иглострела, посреди оранжевых песков и зеленых кустарников, когда сам ты похож на большую бегающую кучу дерьма по своему окрасу. Поэтому, муликанцы всегда ходили с оранжевыми и зелеными пятнами на теле, хищники их очень часто стали терять из виду. Так мы и жили каждый в своем ареале обитания, разделенные морями и океанами. Вскоре с развитием ума, появлением мечей, копий и стрел, организованных отрядов и поселений с большими заборами у нас отпала нужда трусливо прятаться в кустах, наоборот, мы стали хозяевами положения. С этим эволюция решила, что раз такое дело, значит и способность к маскировке нам тоже не нужна. Оставив нашей коже привычный для нас оттенок и, слегка упростив нашу нервную систему, способность судорожно менять окраску, пока моча льется от страха при виде гигантской твари, исчезла.

— А ты умеешь рассказывать истории, тебе кто-нибудь говорил об этом?

— Еще бы, я сладкоголосый дьявол, когда не занят отстрелом своих старых добрых друзей муликанцев.

— Джорелл, Мальдрус, мы готовы! — прокричал Илиан, зазывая их к себе.

— С координатами все в порядке? — спросил Джорелл, вглядываясь в маркер на карте.

— Да, как ты и передал, мы телепортируемся в это место. Если вкратце, на что оно будет похоже?

— Это не передать словами, лучше один раз увидеть.

— Хм. Ты умеешь заинтриговать. Тогда вперед.

* * *

Джорелл открыл глаза и не мог поверить увиденному, он не спеша огляделся и сделал пару шагов вперед.

— О, Созидатель, ты был прав, это и вправду не передать словами, — с восхищением произнес Илиан, встав рядом с Джореллом через пару секунд после него.

Так же с ним поравнялись и Белиндор с Мальдрусом, и четверка встала в одну линию. Их окружали заснеженные горы и густой хвойный лес, а крупные хлопья медленно падали с неба. Они стояли на краю обрыва, и им открывался вид, который навсегда отложиться в памяти, пейзаж, столь красивый, что даже говорить было бы преступлением, нарушая эту идиллию. Горный водопад был уровнем ниже них, он стекал дальше, к далеким зеленым лугам, питая собою чудесную речушку, текущую вдоль долины. Улучшенным зрением можно было разглядеть зверей, пасущихся внизу и то разнообразие жизни, которое оно представляет. Хребет окружал все эту красоту с разных сторон, словно неутомимый страж, что бережет покой этого места.

— Предки, вот это край! За такую красоту можно с радостью умереть и тысячи раз. Теперь я тебя понимаю Джорелл, почему ты так отчаянно хочешь победить, — восхищенно произнес Белиндор, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух.

— Согласен с нашим великаном, я словно попал в рай. Еще один чудесный бриллиант в нашей тухлой вселенной. Береги его, Джорелл, — так же добавил Мальдрус, усевшись на край обрыва.

— Думаю, наш друг и так знает об этом, верно, Джорелл? Джорелл? — Илиан посмотрел на молчаливого приятеля, который вдруг закрыл глаза, вдохнул так глубоко как смог и с улыбкой произнес:

— Я дома, наконец-то.

* * *

Приятелями было решено сделать маленький привал, чтобы восстановить хотя бы часть сил, которую они потратили на телепортацию. Душа Джорелла просто пела, он делал то, о чем так долго мечтал. Он сел около дерева, облокотившись на него спиной и, не думая ни о чем, просто наслаждался тишиной с закрытыми глазами. Мальдрус продолжал разглядывать местность внизу, Белиндор бродил где-то по округе, а Илиан последовал примеру Джо и тоже решил умиротворенно посидеть у дерева.

— Почему именно это место, Джорелл? — крикнул Мальдрус, повернувшись в пол-оборота.

— Я был тут однажды, по крайней мере, в моих воспоминаниях есть смутный отрывок об этом месте. Жаль, я плохо помню, что именно привело меня сюда. Ко всему прочему, здесь нам никто не будет мешать, не хотелось бы наткнуться на людей, тогда наше присутствие быстро раскроется.

— Дело говоришь. Ренианцы наверняка пристально следят за вами, и если каждый начнет говорить о том, что их любимый защитник здесь, очень скоро Алутар не будет спускать с нас глаз, — едва Илиан договорил, как его внимание привлекла шишка, лежащая в снегу, он поднял ее и начал тщательно рассматривать.

— Ну что, салаги, кто хочет пожрать? Я тут наткнулся на этого мясистого парня, и он явно хотел, чтобы мы его съели.

За спиной Джорелл услышал голос Белиндора, под копытами которого хрустел снег. Джо обернулся и увидел, что тот волочит на своем левом плече мертвого оленя, а правой руке у него приличная связка хвороста. Слова вырвались сами собой.

— Твою мать, тебя даже на пару минут нельзя одного оставить, кого-нибудь да убьешь.

— А что? Это какой-то твой дальний родственник?

— Скорее уж твой, — пошутил Мальдрус и слегка хихикнул.

— Действительно, может это твоя тетушка по маминой линии, которая давным-давно переселилась на нашу планету, но слегка деградировала?

— А ну хватит меня подначивать, а то сам все съем!

Белиндор повалил тушу на снег вместе с хворостом и начал подготавливать костер.

— Разве твои дальние предки не были травоядными?

— А еще срали на ходу и разводили на себе блох, прикажешь мне и этим заняться?

— Спокойно, спокойно, я просто спросил, — Мальдрус поднял ладони в качестве жеста, тут же опустив назад.

— Не проще ливоспользоваться илунием? Зажарим эту тушку в два счета, — в этот раз предложил Илиан, видя, как Белиндор начинает раскладывать палки и сооружать большой деревянный шампур.

— Тратить илуний, чтобы приготовить добычу, это занятие для гомиков и фельсонтов, что в целом одно и то же. Настоящий мужик умеет обходиться без волшебных огоньков из глаз в нужной ситуации. Если у кого-то не хватает мастерства, чтобы завалить свою добычу без илуния, то у меня для него плохие новости, пусть заглянет в штаны и поищет там наличие члена, наверняка, его там не окажется.

— Между прочим, среди женщин много прекрасных охотниц, — подметил Джорелл.

— Не спорю, но ты можешь втирать мне сколько угодно все это секситское гавно, но у моего народа принято так — все у кого есть член или кто считает себя мужчиной, выполняют самую тяжелую работу. Они всегда в крови, дерьме, машинном масле, пыли, опилках, сложных проектах, делах и шрамах. Женщины же всегда поддерживают уют в доме, чтобы всегда было что пожрать, следят за потомством, они всегда ухожены и красивы, от них вкусно пахнет. Наши женщины могут и рожу набить, если им так хочется, но на войну их допускают очень в редких случаях. Как ни крути, если взять двух одинаковых по мастерству воинов, но разного пола, мужчина победит, потому что он от природы сильнее, это тысячелетиями доказанный факт. Хотя того же делдаркца любая наша бабища щелкнет двумя пальцами. Хе-хе.

— Очень интересно послушать краткий курс о сексизме от профессора Белиндора, но может, мы лучше решим, как будем проникать в центр планеты? Меня омрачает тот факт, что она всюду просматривается ренианцами, и если мы попробуем войти внутрь так же нагло, как и на Тропикании, это может плохо кончиться, поэтому нам нужен план, — вмешался в монолог Белиндора Илиан.

— План есть, — Джорелл оглядел остальных и добавил. — Мы войдем через Марианскую впадину, сэкономим одиннадцать километров начального пути, и никто точно не заметит нашего вторжения.

Хранитель наследия. Часть 7

На глубине одиннадцати тысяч метров был полнейший мрак, неизведанный человечеством мир. Помимо монструозного давления, вода на дне была очень горячей, а вместо песка четверку авантюристов ожидала мерзкая слизь — остатки раковин и планктона, что копились на дне долгое время.

В этом месте Джорелл, как никогда почувствовал себя одиноким, словно весь мир вдруг исчез. Белиндор пробурил для них небольшой туннель, который тут же закрыл, едва только они попали внутрь. Стремительно продвигаясь вперед, каждый при помощи илуния восстанавливал пустоту позади, чтобы все осталось в первозданном виде. Вскоре отряд снова принял ванну в ядре планеты, а еще через минуту, не могли поверить своим глазам. В огромном океане раскаленных веществ, питающих Землю, они нашли тот самый вход, который с радостью поглотил их.

Пройдя систему очистки, приятели наконец-то смогли пройти вперед. Коридор был достаточно широк, чтобы вчетвером они шли плечом к плечу. Через метров двадцать их ждал еще один вход, а за ним, настоящее чудо.

Широкие двери отворились, и Джорелл зашел внутрь нового помещения уже с приоткрытым ртом. Десять девятиэтажных скульптур латланцев подпирали собой потолок, удерживая его одной рукой, пока другая держалась за оружие. По темно-зеленым стенам и скульптурам струились полосы илуния каждого вида, а потолок был звездным небом в прямом смысле этого слова. От чего не грех было сказать, что великаны, стоявшие по обе стороны, удерживали небеса.

Джорелл и его друзья осторожно шли мимо молчаливых, но грозных изваяний, изредка сводя с них взгляд. Их целью была дальняя часть этого внезапно огромного помещения, где дальше Илиан заметил электронную панель.

— Ни шагу дальше!

Угрожающий крик эхом пронесся по всему залу, заставив всю четверку схватиться за оружие.

— Кто здесь? Покажись! — крикнул Джорелл, вглядываясь в темные углы среди статуй.

— Так-так-так, кто здесь у нас? Человек, стоящий рядом с илкарцем, маликанцем и бринроком, сдается мне, прошло очень много времени, раз ты стоишь плечом к плечу с иными расами.

На вершине ступенек, ведущих к панели, появился силуэт, который становился все ярче, пока Илиан не обомлел от неожиданности, пока тело его ни вздрогнуло, а внутри все ни сжалось.

— Император Э̀беркрай, не может быть…

— Знаешь, кто я? Вернее, кем был тот, с чьей личности сделан я?

Илиан сделал несколько трепетных шагов вперед, аккуратно прокрадываясь сквозь трех друзей, что не сводили с него взгляда. Голограмма вгляделась в лицо илкарца, как вдруг на ее лице появилась ироничная улыбка.

— Я знаю, кто ты, именно тебе принадлежат финальные штрихи в конце истории моего народа. Каково это, Илиан Испепелитель, прийти сюда в поисках ответов к тем, кого ты добил собственной рукой?

— Постой, откуда ты знаешь, зачем мы здесь? — вмешался Джорелл.

— Тропикания — 14, сигнал оттуда и вся информация поступила в это хранилище, как только вы вступили в диалог с тамошним хранителем. Если бы я не знал, кто вы, будьте уверены, между нами не состоялся бы столь дружеский диалог.

— Раз тебе уже все известно, может быть, ты дашь нам то, зачем мы здесь? К чему терять время? — в этот раз спросил Мальдрус.

— Не так быстро, мой маликанский друг, как, кстати, поживают твои братья муликанцы? — голограмма слегка наклонилась, словно вслушиваясь в ответ.

— Великолепно, они наши хозяева, а мы их рабы.

— Вот как? Очень прискорбно слышать такое, но, именно за этот мир вы боролись, именно за него погубили нас, тех, для кого были словно детьми. Мы вырастили вас, дали знания, технологии, способность самим творить чудеса и бороздить бескрайний звездный океан, открывая червоточины на своих кораблях. Латлания раскрыла вам путь кругов, саму суть мироздания, способную приблизить простого смертного к богам, и вот как вы отплатили нам.

— Мы были глупцами и не ведали что творили. Я понимаю, что никакие слова не вернут вашу расу к жизни, но и другого, кроме глубочайших извинений предложить не могу, — Илиан снова склонил голову, по-прежнему съедаемый глубоким чувством вины.

— А если я скажу, что хочу, чтобы ты убил себя прямо здесь и сейчас, Илиан? Если я скажу, что хочу видеть, как кровь хлынет из твоей глотки и станет маленьким утешением для погибших душ моих собратьев? Что, если я скажу, что не дам вам то, зачем вы пришли, пока твоя душа не исчезнет из этой комнаты? Это то, что ты можешь мне предложить, Испепелитель, твоя никчемная жизнь в обмен на знания.

Джорелл увидел, как рука Илиана, не дрогнув, помчалась к глотке с кинжалом в руке, чтобы вспороть ее. И лишь в самый последний момент ему, Мальдрусу и Белиндору удалось остановить илкарца, когда капля крови начала медленно стекать по острию из маленькой ранки.

— Ты твою мать совсем охренел? Ублюдок, так мы тебе и позволили вскрыться по воле этой златоглазки! — брызжа слюнями, кричал Мальдрус. — Эй, ты, как тебя там? Эберкрай, пошел ты в жопу! Жизнь Илиана в миллионы раз ценнее, чем какие-то там знания!

— Отпустите меня! От этих знаний может зависеть жизнь всех планетарцев во вселенной, если для этого нужно пожертвовать лишь мной одним, то…

— То хер им всем, пусть дохнут. Не позволяй своим сожалениям манипулировать тобой! Не ты бы их погубил, так кто-нибудь другой, желающих тогда хватало! Ты лишь закончил их мучения! — Белиндор крепко держал запястье Илиана, не давая тому и дернуться, хотя илкарец явно пытался.

— Я дам вам ответы, — внезапно сказала голограмма, пока остальные удивленно посмотрели на нее.

— Порыв Илиана убить себя был чистым и полным решимости, он и вправду раскаивается до глубины души. Но вы правы, его смерть не вернет мой народ к жизни, а его сила очень сильно может понадобиться галактическим сообществам. Император Латлании любил вас, не смотря ни на что, и даже когда военным советом было принято начать убивать вас с той же жестокостью, с какой убивали вы, он до последнего был против, но уже ничего не мог поделать. Кем бы вы ни были, дать вам необходимую информацию, было заложено во мне с самого начала.

— Раз так, тогда скажи нам, что удалось узнать Э̀беркраю, что это за темные сущности, которые в тайне бродят по нашему миру?

— Воспроизвожу хронологическую запись номер две тысячи сорок четыре. Время создания шестьдесят семь лет до краха империи.

На все помещение зазвучал голос Эберкрая, ни чем не отличавшийся от голоса собственной голограммы. Задумчивый и таинственный голос императора звучал из динамиков немного приглушенно, он часто останавливался, чтобы обдумать сказанное им или то, что лишь собирается сказать на запись.

— Я до последнего не верил, что война начнется, что те, в ком мы воспитывали добродетель, словно в собственных детях, ополчаться на нас просто так. И вот уже почти тридцать лет мы убиваем друг друга по всем уголкам вселенной, окрашивая планеты разноцветной кровью. Когда все пошло не так, где мы ошиблись? Хотел бы я знать, но, увы. Никто из нас не хочет это признавать, но понемногу мы сдаем позиции, у нас кончаются припасы и боеспособные воины, а наши враги, словно рой застилают небеса своей пехотой и техникой, лишь одним своим видом подавляя боевой дух моих братьев и сестер.

Вся вселенная ополчилась на нас, каждый планетарец ненавидит нас за то, чего мы не делали. Как ренианцам удалось так сильно промыть мозги всем этим несчастным? Как из-за маленький горсти сомневающихся весь мир сошел с ума? А может, все мы и есть сумасшедшие, просто не знаем об этом?

— Запись номер два — пятьдесят четыре года до краха империи.

— Сегодня мои генералы и советники единогласно приняли решение о применении оружия к мирным планетарцам. Я до последнего был против, но меня уже не слушают. Горе и гнев совсем затуманили их рассудок, а чувство обреченности ни за что не позволит им вновь вернуться к здравомыслию. Теперь невинные женщины, старики и дети будут страдать с обеих сторон. Лишь старый добрый Дуирлан по-прежнему на моей стороне, это успокаивает меня.

— Запись номер три — сорок шесть лет до краха империи.

— Сегодня со мной случилось немыслимое, что заставило меня по-новому посмотреть на наш мир. Отправляясь в экспедицию на край вселенной, в поисках убежища и новых возможных баз, моя команда была атакована неизвестным врагом. На одной из планет мы обнаружили странный эффект неравномерности распределения илуния, словно тот уходит куда-то, концентрируясь в определенной точке. Поиски привели нас в глубокую пещеру, тьма в которой была столь густа, что, казалось, будто ее можно потрогать руками и никакой свет не мог отогнать ее.

В недрах мы нашли невиданный артефакт, чудо-механизм, который поглощает весь илуний вокруг, даже из нас, делая слабее с каждой секундой. При чем, как показалось мне и нашим ученым, а вскоре догадка и вовсе подтвердилась, из живых существ илуний поглощается куда быстрее, увеличивая скорость поглощения с геометрической прогрессией. Однако я отошел от сути того, о чем говорил раньше. На нас напали, какие-то неизвестные, окутанные не просветной тьмой, но очень сильные и жестокие. Самое удивительное, что и они поглощали мои силы во время боя, поэтому у меня не оставалось иного выбора, кроме как убить их. А едва жизнь покидала их, тела самоуничтожались.

Я взял артефакт с собой, сейчас наши ученые работают над ним, не отходя от него ни на миг. Но что это были за существа, и почему они так яростно защищали нашу находку? Неужели, это внезапно всплывший ответ на наш излюбленный вопрос о том, кто же был раньше?

— Вот оно, Мальдрус. Все в точности, как в дневнике, который ты мне дал! Те же сущности и артефакт! — воскликнул Джорелл, чье воображение разыгралось, выстраивая множество теорий.

— Да, все сходится, вот только к чему это нас приведет все равно пока не понятно. Это могли быть те же ренианцы, скользкие темные сукины дети, которые тайком экспериментировали с новым оружием, — тут же выдвинул предположение Белиндор, не спеша радоваться раньше времени.

— Запись номер четыре — сорок пять лет до краха империи.

В этот раз наших героев окутала живая картинка, воспроизводящая событие прошлого, и те на мгновение стали его частью, чтобы лучше рассмотреть детали.

К сфере, находящейся в лаборатории подвели воина, пока в это время за камерами видеонаблюдения стоял император с другими учеными. Испытуемого представили, как сильного воина и владельца шестнадцатого круга, после чего один из ученых обратился к императору.

— Мы пока так и не поняли, как им управлять, механизм явно не от мира сего. Ни одна из нынешних рас не могла приложить руку к его созданию, нам это точно удалось выяснить за год, как следует, изучив все алгоритмы по созданию технологий у наших врагов. Но вот, что нам все-таки удалось разузнать. Будьте добры, скажите воину внутри приступать, — обратился ученый к своему коллеге.

— Испытуемый, пожалуйста, приступайте!

Воин призвал свою силу, окутав себя доспехами и мощной аурой, но едва это произошло, как шар издал низкий дрожащий звук и выбросил импульс, который прошел сквозь латланца и оставил того без сил, заставив упасть на колени от изнеможения.

— Мощный выброс энергии от живого существа, заставляет сферу принимать контрмеры и выбрасывать импульс неизвестного характера, который напрочь блокирует все силы, вызывая внутри настоящий хаос, — прокомментировал ученый. — Воин не сможет контролировать свой илуний около нескольких часов, за это время он абсолютно беспомощен. К сожалению, пока не совсем понятно, это естественный защитный механизм артефакта, или же он настроен, быть таковым?

— Это невероятно! Если мы сможем найти ключ к управлению этой технологии, мы с легкостью победим в войне и избежим полного уничтожения! — восторженно воскликнул император Эберкрай.

Глоссарий

Описание мира — расы. (ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!)

Самурта̀ты.

На мониторе предстало два существа. По гениталиям было ясно, что это мужчина и женщина. Ростом немного ниже человека, у мужчины было шесть рук, а у женщины всего две и расположены они были так же, как у человека. У обоих были темные смоляные волосы, красные глаза и по пять пальцев на руках и ногах. Кожа имела желтоватый оттенок, а спина покрыта крепкими серыми чешуйками.

— Это самурта̀ты, именно от этой расы берет свое начало самурайская культура Японии. Благодаря их посещению нашей планеты в далеком прошлом у Японцев зародилась эта культура. Конечно же, никому об этом не известно, так как, по видимости, все держалось в строжайшей тайне, но они явно играли ключевую роль в борьбе против древнего народа айнов, живших когда-то на территории Японии.

Раса Самуртатов, как и некоторые из рас пытались влиять на людей, обучая их в надежде, что те вступят в их армию. Однако, их замысел раскрылся хранителями, что стало причиной настоящей резни и гибели целого могущественного рода.

Кинта̀мры.

Это было три существа будто разделенных на трое. Одна сторона была темно-серого цвета с грубоватой кожей, а другая сторона была покрыта лишь сплошным, полностью загрубевшим углеродным корсетом. Троица обладала по одному черному, как тьма глазу, длинные дымчатые волосы росли только с той стороны, где не было корсета. На руках и ногах было по четыре пальца, инопланетяне были одного роста и телосложения с людьми.

— Это кинта̀мры, по-другому, их называют дети эволюции. (с)

Кинтамры изначально выглядели совсем иначе, но суровые климатические условия, которые внезапно обрушились на их цветущую планету, заставили измениться. Однако многие считают, что им помогли, так как эволюция произошла через чур быстро. Перестав рождаться по одному, кинтамры начали рождаться по трое и в кротчайшие сроки, но из-за этого дети были словно разделены. Один был сильным, но глупым, второй был ловок, но слаб, а третий был, как правило, очень умен, но не обладал проворством или силой.

Окно̀рды.

В этот раз перед ними оказался двухметровый мужчина с коричневым цветом кожи. У него было овальное лицо и коса из каштановых волос до середины спины, широкий, слегка вогнутый внутрь торс и массивные ноги, а также по пятипалые конечности, как у людей. Рядом стояла красивая инопланетянка, ростом на две головы ниже мужчины, со светло-желтой кожей и белыми кудрявыми волосами. Вокруг глаз у нее было немного коричневых веснушек. В отличие от мужчины, она была нежной и хрупкой.

— Это о̀кнорды, сильная и развитая раса. (с)

С недавних пор одна из могущественных рас благодаря своему императору Агана̀дриусу, который нашел способ привязать душу к управляемой платформе, навсегда отказавшись от тела, а разум переместить в виртуальную реальность.

— Их император придумал способ, как привязать душу к управляемой платформе. Теперь их просто нельзя убить. Разрушаешь платформу, душа оттуда просто телепортируется на другую, а тот, кому эта душа раньше принадлежала управляет этой платформой отдаленно… И то, разрушить её еще никому не удавалось. Сучьи ублюдки тут же воссоздают из илуния уничтоженные части платформы прямо во время боя. Просто представьте, все равно, что сражаться с одной лишь броней, а внутри никого. (с).

Люмита̀нцы.

Прародители людей, по праву могут называться человечеством будущего. Внешне ни чем неотличимы от человека, но больше в размерах, сильнее и умнее. По крайней мере, сами люмитанцы точно уверены, что умнее людей, как и лучше их во всем остальном. Обладают мощной армией и одним из лучших флотов во вселенной, зарекомендовали себя как великие ученые и завоеватели. К людям питают исключительно ненависть, как к ошибочному эксперименту.

Бринро̀ки.

Их беседу прервал солдат, бегущий к ним вдоль стены и выкрикивающий имя Илиана. Солдат бежал очень быстро, километров сто в час, не меньше. Джорелл сначала подумал, что тот использует силу глаз, но, когда присмотрелся, увидел, что его глаза были вполне обычные.

— Эй, он не использует силу, почему он так быстро бежит? У меня просто не было времени изучать историю, — тихим голосом спросил Джорелл своего учителя.

— Он из расы брѝнроков, эволюционировали из парнокопытных. Природа наградила их очень сильными физическими данными. Солдат подбежал и Джорелл тут час начал его тщательно разглядывать. По началу, он думал, что тот скорее всего будет выглядеть, как какой-нибудь минотавр — существо из древней людской мифологии, но ошибся. Да, форма черепа и некоторые черты лица напоминали о том, что когда-то он эволюционировал из существа, отдалено напоминавшего быка, но не более. В целом же, он был очеловечен и имел светло-коричневую кожу с густым, но очень коротким волосяным покровом. Волосы на голове у него были средней длины, каштанового цвета, и, свисающая, заплетенная бородка. Он был очень крупным, широк в плечах так же, как Джорелл и ростом около двух с половиной метров. Вместо пальцев на ногах у него были копыта. Лицо было массивным и слегка вытянутым. (с)

Бринроки — это воины, они понимают только силу и принимают только ее. Один бринрок на поле боя ценнее, чем любой другой инопланетянин. Их воспитание схоже со спартанским, только в разы жестче. Поэтому, чистокровный бринрок, который родился и вырос на своей родной планете, считается грозой битвы, а те, кто рос в другом месте, менее ценны, потому что их характер куда мягче. Но хотя бринроки и являются самой грозной живой силой на планете, их технологии оставляют желать лучшего, потому что наука у них в полной заднице. У них нет сильного флота, из-за чего бринроки редко выступают в качестве завоевателей, скорее в роли наемников, которых можно встретить по всей вселенной.

Рениа̀нцы.

Ренианцы изначально были лишь морскими обитателями. На девяносто один процент их планета покрыта водой и в четыре раза больше Земли. Не смотря на это, ренианцы смогли эволюционировать таким образом, что смогли жить и на суше и в воде. Между их пальцев остались перепонки, а на локтях и ногах расположились крепкие острые костные отростки в виде плавников, которые они умело используют в бою в качестве дополнительного оружия. Кожа у них из множества мелких чешуек, но очень гладкая и даже приятная на ощупь. Вместо волос их голову покрывают отростки, напоминающие щупальца, которые могут достигать разной длины и толщины. Оттенки их кожи могут быть четырех типов: серые, черные, голубые и темно-синие.

Считаются одной из самых воинственных рас, чьи амбиции не уступают люмитанским. Постоянно ищут драки и способы развязывания новых войн. Зарекомендовали себя интриганами и любителями настраивать расы друг против друга. На данный момент ведут ожесточенную борьбу с людьми, желая поработить их или уничтожить.

Латла̀нцы.

Самая древняя и первая раса, которая совершала полеты в космос. По их же заверениям, все их попытки найти следы других развитых цивилизаций до них не увенчались успехом. О том, как они выглядят, знают лишь наиболее старые представители вселенной, которые далеко не один десяток тысяч лет владеют силой кругов.

Латланцы одни из первых овладели силой кругов, а затем научили этому остальные расы, перед этим одарив их технологиями и ускорив их в развитии на тысячи лет вперед. Постоянно выступали в роли миротворцев, не давая устраивать кровопролитные воины, но в итоге были преданы благодаря стараниям и умелой пропаганде ренианцев, а затем задавлены огромным числом.

Жалкая горста, спасающаяся бегством приняла небольшое участие в развитие людского народа, которые, впоследствии, назвали себя атланты, спутав название, из-за того, что диалект латланцев проглатывал буква «л» и коверкал букву «ц».

По последним данным, латланцы полностью стерты с лица вселенной.

Делда̀ркцы.

Подойдя вплотную друг к другу Джорелл начал тщательно разглядывать встречающего. Несмотря на то, что внешне он был относительно человекообразен и имел схожие с ними черты лица, было очевидно, что эволюционировал он из рептилий. Его кожаный покров состоял и темно-зеленой чешуи. На голове, виднелись длинные широкие отростки в виде волнистых гребней светло-зеленого цвета, позади гребней, кожа была красного цвета и видимо являлась частью окраса. Глаза были нефритового цвета с вытянутым черным зрачком. Уши были видимы внутри небольших углублений, по обе стороны головы. Броня была сделана целиком из волнистых пластин, из-за чего выглядела словно костяной панцирь.

На данный момент об этой расе мало что известно, но, по словам великого хранителя, они не достаточно умны, чтобы быть великими учеными и не достаточно сильны, чтобы быть воинами.

Мулика̀нцы.

Сквозь весь зал к нему направлялся другой планетарец в белой мантии. Он был человеческого роста, кожа его состояла из красных и зеленых пятен, которые словно отпечатки пальцев у людей, у каждого из его расы были индивидуальными. У него были короткие темно-оранжевые волосы, карие глаза, и такие же, как и у людей ушные раковины. По телосложению планетарец также мало чем отличался от человека, лишь более укрепленной, слегка выпирающей грудной клеткой.

Муликанцы потеряли былую славу после братской войны, где они поработили и жестоко расправились со своим родным народом, маликанцами. Никто кроме них не знает, из-за чего начался этот ужасный конфликт, а те в свою очередь не спешат поделиться этим знанием.

Малика̀нцы.

Внутри неё, подвешенный на цепях, находился планетарец, по виду напоминающего муликанца. Однако разница была в том, что его пятна на теле были темно-зеленые и черные.

Маликанцы — это братский народ муликанцев, которым они проиграли войну и с тех пор находятся в жестоком рабстве. Их воля сломлена, а надежды на возрождение их народа уже не осталось.

Илка̀рцы.

Джорелл повернулся, из тьмы вышло существо. Оно было чуть выше Джорелла, на вид его тело было такое же, как и у людей, однако грудная клетка выступала немного сильнее. Кожа существа была жесткая, темно-серого цвета. Талия казалась немного зауженной по сравнению с выпирающей вперед грудной клеткой. У существа было четыре параллельно расположенных друг с другом мощных пальца, с выпирающими когтями на концах. Его лицо обладало человеческими чертами, однако, имело и свои особенности, такие как небольшой, слегка выпирающий нос прямоугольной формы и немного впалые глаза черного цвета формы горизонтально расположенного ромба. Зрачки его были тускло-белого цвета почти на всю радужку, которые тут же сузились до вертикальных щёлок, как только он вышел на свет. Сама же радужка была фиолетового цвета. Его ушная раковина была скрыта, располагаясь непосредственно внутри головы, а не снаружи, как у людей. Вместо волос, позади его головы было множество коротких, толстых отростков, расположенных сзади словно шипы.

Илкарцы — самые последние вступили в галактическое сообщество и тут же за это поплатились войной с ренианцами. Отчаявшись, они втянули людей в войну, не оставив им иного выбора, кроме как выступить на их стороне, но все равно потерпели поражение.

Теперь жалкие остатки некогда гордого народа волочат свое жалкое существование в империи Хранителей.

Фельсо̀нты.

Свиток немного пролетел вперед и неожиданно вместо свитка появился некто. Это был планетарец из расы фельсонтов. Он выглядел величественно и гордо. На нем была белая мантия с фиолетовым символом в виде шестнадцати кругов. У четырехметрового гиганта были длинные серебряные волосы, и такого же цвета кожа. Радужка его глаз была песочного цвета.

Также обладают стройным телосложением и являются самой умной из всех рас галактического сообщества. Больше полагаются на интеллект, нежели на силу. Ненавидят бринроков за их глупость и вспыльчивость, в основном всегда нейтральны.

Люди.

Самая слабая раса из всех, которые оказались неудачным экспериментом люмитанцев по увеличению численности армии за счет их менее совершенных копий. Были спасены неравнодушными люмитанцами от полной утилизации в связи с провалом проекта, но те копии были не обучены и не готовы, из-за чего людям пришлось проходить все этапы развития люмитанцев по памяти днк. На данный момент их существование находится под серьезным вопросом из-за угрозы со стороны ренианцев. За неимением технологии и большого количества мастеров кругов, все их надежды устремлены на одного единственного защитника, который на данный момент бьется за них на турнире.

Виды илуния.

Белый, белоснежный илуний (не путать с дымчатым, который до девятого круга включительно). Владельцы такого илуния, как правило скупы на эмоции и не чувствуют боли в битве, что является как большим плюсом, так и минусом, ибо зачастую они тратят больше энергии, чем полагается. Хладнокровны и часто не знают меры, из-за чего могут выглядеть кровожадней, чем есть на самом деле. Манипулируют энергией и владеют хорошим микро контролем в любой ситуации.

Черный, Красный, Темно-синий илуний — троица разрушителей. Владельцы данных глаз любят битву во всех ее проявлениях, разрушение и жажда войны у них в крови. Не умеют манипулировать энергией созидания взамен на мощь и отличную пробивную способность. Среди владельцев илуния разрушения есть и свои различия в характере.

Мастера с черными глазами на первое место ставят бойни. Им плевать, сильный враг или слабый, как только их рука хватается за оружие, дальше начинается кровавое месиво.

Мастера с красными глазами, напротив, любят сражаться с равным себе по силе или даже с тем, кто сильнее их, считая, что битва с сильным, лучший способ стать могущественнее. Предпочитают решать споры грубой силой, как и владельцы черного илуния.

Темно-синий илуний. Владельцы этой силы нечто среднее между красным и черным мастером, любят битву с любым противником, но в обычной жизни куда спокойнее и уравновешеннее. За оружие хватаются только в случае необходимости, но с большим удовольствием, а когда дело все же доходит до кровопролития, в кровожадности превосходят своих коллег по разрушению.

Серый илуний. Бесшумные убийцы, предпочитающие скорость и хитрые уловки. Умеют пользоваться силой созидания, создавая туман, ураганы и даже воду. Наносят шквалы ударов и легко выискивают слабые точки у сильных врагов, не уступают в смертоносности троице разрушителей.

Коричневый, желтый и оранжевый тип илуния — защитный тип. Владельцы этих глаз защитники по своей натуре, честь и отвага для них не пустые слова, а мольбы нуждающихся не пустой звук. Все они умеют манипулировать энергией и земной материей, легко создавая из ничего ядерную реакцию в случае владельцев желтых глаз, лаву в случае оранжевых или мастера с коричневыми глазами, что заставляют саму землю вставать на их сторону. Считается, что в защите мастера с коричневыми глазами зачастую самые жестокие в своих методах.

Зеленый и темно-зеленый тип илуния. Владельцы этих глаз любят жизнь и все, что с ней связано. Они смиренно хранят ее покой и защищают от посягательства. Так владельцы зеленых глаз могут не убивать своего врага, а лишь сильно искалечить, чего обычно хватает, чтобы больше с ними не связываться. Но те, кто носит темно-зеленые глаза, напротив, легко срываются и самые ненормальные из них могут кого-то убить даже за сорванный бесцельно листочек с дерева.

Их главные козыри это способность к регенерации, возможности парализовать своего врага, а так же создание смертоносных растений, что по силе и возможностям превосходят другие растения, созданные владельцами других типов илуния со способностями к созиданию.

Голубой илуний. Владельцы данного типа самые умиротворенные, но в тоже время отчаянные и опасные, когда их загоняют в угол и вынуждают вступить на тропу войны. Превосходно манипулируют энергией вплоть до того, что могут создавать подобия черных дыр, а так же обладают особенностью, которой позавидую владельцы из троицы разрушений — чем злее и яростнее становится владелец голубых глаз, тем более пробивающей способностью начинает обладать его илуний.

Розовый и фиолетовый илуний. Обладатели розового цвета, в отличие от белых очень эмоциональны. Каждый момент жизни, каждую эмоцию, они переживают сильнее. Они могут любить сильнее всех или же быть в обиде на весь мир, превращаясь в опасных личностей. Никогда не угадаешь, что выкинет такой мастер в ту или иную секунду. А вот люди с фиолетовым свечением глаз хитры и коварны. Они полагаются исключительно на свой ум и смекалку. Из илуния такие мастера могут легче всего создавать сложные механизмы, так как наделены незаурядным умом.

Нефритовый илуний. Об этом типе практически ничего не известно и лишь один планетарец на всю вселенную владеет таким типом души на данный момент.

Все те, кто владеет способностью к созиданию, могут тратить свои частицы на создание любого вида энергии и материи, но, как правило, все стараются использовать в бою лишь свои сильные стороны.

Пять мастеров из шести будут подходить под подобное описание характера, однако всегда есть шестой, сильная личность, которая является исключением и может не соответствовать установленным правилам.

Продолжение следует

Оглавление

Книга первая Защитники человечества

  Глава 1 Пробуждение

  Глава 2 Ложь во благо

  Глава 3 16 кругов

  Глава 4 Сильнейший из слабейших

  Глава 5 Обещание

  Глава 6 Ампелайос

  Глава 7 По ту сторону

  Глава 8 Высшие защитники

  Глава 9 Ильмарио̀н

  Глава 10 Прощание

  Глава 11 Деспотичная цивилизация

  Глава 12 Усмиренный зверь

  Глава 13 Скажи мне, во что ты веришь

  Глава 14 Приготовления

  Глава 15 Расскажи мне все

  Глава 16 Илиа̀н

  Глава 17 Танцы

  Глава 18 Легенда

  Глава 19 Ренианцы

  Глава 20 Ради тех, кто дорог

  Глава 21 Пять лет

  Глава 22 Мертвая встреча

  Глава 23 Договор

  Глава 24 Тысяча сияний

  Глава 25 Бесконечное нашествие

  Глава 26 Второе дыхание

  Глава 27 Пронзённый мир

  Глава 28 Легион Эдера

  Глава 29 Кровавое безумие. Часть 1

  Глава 30 Последний латланец

  Глава 31 Власть победителей. Часть 1

  Глава 32 Рухнувшая империя. Часть 1

  Глава 33 Заново рожденный

  Глава 34 Предательство

  Глава 35 Линтранд

  Глава 36 Слезы и пепел. Часть 1

Книга вторая Турнир мертвецов

  Глава 1 Послевкусие

  Глава 2 Самые мертвые парни в округе. Часть 1

  Глава 3 Новый мир. Часть 1

  Глава 4 Демоны твоей души. Часть 1

  Глава 5 Сыны Созидателя

  Глава 6 Дикая натура. Часть 1

  Глава 7 Союз последней надежды

  Глава 8 Одинаковые противоположности

  Глава 9 Договорившиеся псы. Часть 1

  Глава 10 Плохой, добрый, безразличный

  Глава 11 Безликий и невидимый

  Глава 12 Изгнанники судьбы. Часть 1

  Глава 13 Второй этап. Часть 1

  Глава 14 Ни живой, ни мертвый — пустой и упёртый

  Глава 15 Семь миллиардов ошибок. Часть 1

  Глава 16 Тянущийся к звездам. Часть 1

  Глава 17 Наперегонки с прошлым. Часть 1

Книга третья Унесенные прошлым

  Глава 1 Секрет Дутанора. Часть 1

  Глава 2 Хитросплетение судеб. Часть 1

  Глава 3 П.И.К.З. Часть 1

  Глава 4 В прятки со сном. Часть 1

  Глава 5 Первый защитник человечества. Часть 1

  Глава 6 Дитя, воспитанное кровью. Часть 1

  Глава 7 Защитник живых и мертвых. Часть 1

  Глава 8 Поблекшие краски. Часть 1

  Глава 9 Осколки прошлого. Часть 1

  Глава 10 Урод

  Глава 11 Мечта великана. Часть 1

  Глава 12 Хаос. Часть 1

  Глава 13 Прощай, мой новый друг. Часть 1

  Глава 14 Мальдрусомания. Часть 1

  Глава 15 Скучали? Часть 1

  Глава 16 Добро пожаловать в рай. Часть 1

  Глава 17 Те самые парни. Часть 1

  Глава 18 Любимчики судьбы

Книга четвертая Декада сумасшедших

  Глава 1 Жеребьевка. Часть 1

  Глава 2 Интервью со смертью. Часть 1

  Глава 3 Красно-зеленая скорбь. Часть 1

  Глава 4 Между жизнью и смертью. Часть 1

  Глава 5 Долгожданная встреча. Часть 1

  Глава 6 Спектакль одного люмитанца. Часть 1

  Глава 7 К черту императора. Часть 1

  Глава 8 Последняя надежда. Часть 1

  Глава 9 Маленький изгой. Часть 1

  Глава 10 Сокрушитель миров. Часть 1

  Глава 11 Бессмертный натиск. Часть 1

  Глава 12 War soul. Часть 1

  Глава 13 Что мы имеем? Часть 1

  Глава 14 Один на миллион. Часть 1

  Глава 15 Павший защитник. Часть 1

  Глава 16 Джо̀рлиндор. Часть 1

  Глава 17 Хранитель наследия. Часть 1

Глоссарий