В погоне за «старым соболем» [Леонид Исаевич Строев] (fb2) читать постранично

- В погоне за «старым соболем» 1.33 Мб, 199с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Леонид Исаевич Строев

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Леонид Строев В ПОГОНЕ ЗА «СТАРЫМ СОБОЛЕМ» РОМАН Художник В. В. Бунь Симферополь Издательство «Таврия» 1984

СТАРЫЙ ОРУЖЕЙНИК


— Дедушка Федот, а дедушка Федот,— тряхнув туго заплетенными косичками, сказала Аленка.— А к тебе с завода прислали.

— С завода, говоришь,— старик с густой, взлохмаченной бородой свесил с печи голову.— Зови, внученька, зови, голубка.

Скрипнув сапогами, в горницу вошел рослый мальчик. На вид чуть постарше десятилетней Аленки. Снял картуз, одернул сатиновую рубаху, подпоясанную узким ремешком, и поклонился старику в пояс.

— Ты чей такой, молодец, будешь? — одобрительно хмыкнул Федот.

— Маркела Изотова, кузнеца, старший сын Иван,— ответил мальчик ломким, чуть хрипловатым голосом.

— Знаю твоего родителя. Он когда-то у меня в подручных ходил. А ты, небось, дома озоруешь?

— Я, однако, ученик заточника,— буркнул Иван Изотов.

— Ишь ты,— улыбнулся в бороду Федот.— Ну, выкладывай, с чем заявился?

— Тятенька вам низко кланяются и велели сказать: на завод немец приехал тощий, как Архип-трактирщик. Привез он диковинные клинки. И когда им испытание учинили, они наши русские клинки посекли и не затупились.

— Замолчи! — замахал руками старик.— Виданное ли дело, чтобы русский клинок супротив немецкого не выстоял.

— Истинную правду говорю,— нахмурился младший Изотов.— А только мне недосуг больше оставаться. Мастер хватится, накостыляет. Прощевайте.

Натянув картуз, Иван Изотов ушел.

— Аленушка,— заохал старик.— Куда подевала мою одежку?

— Дедушка, миленький, тебе же нельзя вставать. Ты ж помереть от хворости можешь,— взмолилась Аленка.

— Цыц, несмышленая,— буркнул дед, сползая с печи.— Давай, неси портки. Картуз давай, сапоги.

Кряхтя, Федот оделся и попросил внучку зажечь свечу.

— В погреб пойдем. Подсобишь мне, посветишь.

В погребе старик, копнув несколько раз заступом, добрался до тайника и вытащил длинный, узкий сверток. Он взял за руку Аленку, и они отправились на завод.

Дедушка и внучка миновали Оружейную слободку и взобрались на пригорок. Оттуда хорошо была видна закопченная труба, заводские строения и железные ворота с литым гербом Российской империи.

Федот снял картуз. Слезы медленно катились по его щекам, прятались в бороде.

— Глянь-ка, Аленка, вот он во всей красе кормилец-батюшка, Златоустовский оружейный завод.

Старик размашисто перекрестился и, пригладив топорщившуюся седую бороду, сказал:

— Слушай, Аленка, что я тебе поведаю… Дед мой Данила-кузнец отковал саблю. Сабля эта особенная. Данила редким умельцем слыл. Сказывали, мастерство его от лукавого было, но не верю я злым наветам,— вздохнул дедушка Федот.— Сам не ведаю, как заставил он петь закаленную сталь.

— Петь,— недоверчиво прошептала Аленка.

— Петь,— подтвердил старик.— И еще дедушка Данила говорил, что, ежели саблю золотом украсить или каменьями-самоцветами оправить, потеряет она всю силу свою. А силушка в ней немалая. Данила отковал ее на праведное, святое дело, за мужицкую волю постоять. Она потом мужицким крепка. И когда малец, Ивашка, передал весточку о диковинных немецких клинках, вдруг почудился мне голос дедушки Данилы. Повелел он мне взять из схорона его саблю и показать немцу, чья сталь крепче. Так-то, Аленушка. Идем, внученька.


ПОЮЩИЙ БУЛАТ


Пять клинков, рукоять к рукояти лежали на столе. Солнечный луч, проникнув сквозь мутное окно, заплясал на отшлифованных до зеркального блеска лезвиях.

И на каждом из клинков, у самой рукояти была отчеканена маленькая печатка. Ее ставили на холодном оружии мастера из немецкого города Золингена. Около стола находились оружейник Людвиг Штифке и его помощник Франц.

Попыхивая трубкой, Штифке почтительно склонился перед генералом, который приехал из самого Петербурга инспектировать уральские заводы.

Рядом с генералом стояли щеголеватый адъютант, заводские инженеры и чиновники.

Генерал из Петербурга был очень близорук. Кончик его вздернутого носа оседлало пенсне в золоченой оправе. Из-за своей близорукости он часто вытягивал голову вперед и чем-то походил на рассерженного индюка.

— Я восхищен работой знаменитого немецкого мастера,— дребезжащим голосом произнес генерал.— Ваши клинки, уважаемый Людвиг Карлович, достойны украсить Государственную оружейную палату. Прочность стали прямо-таки удивительная.

— Да, да,— подхватил обрадованный Штифке.

Он говорил по-русски, хотя и коверкал слова.

— Немецкий сталь самый прочный в мире.

— Врешь, немец,— раздался чей-то взволнованный голос.

В дверях стоял Федот. Одной рукой он обнял за плечи притихшую Аленку, в другой держал саблю.

— А русской булатной сабельки твои хваленые клинки не нюхали,— с вызовом произнес старый оружейник.

— Кто этот старик? И почему он посмел сюда явиться? — недовольно поморщился