Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина [Сергей Борисович Буркатовский] (fb2) читать постранично

Сергей Буркатовский
Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина

В ноябре 1964 года Генеральный Конструктор Сергей Павлович Королев получил окончательный вердикт конструкторов – разрабатываемая в рамках советской лунной программы суперракета «Н-1» с грузоподъемностью 75 тонн на низкую околоземную орбиту не в состоянии решить задачу экспедиции на Луну в один пуск. Как затем писал Черток в своем труде «Ракеты и люди», Королев выглядел крайне обескураженным.

Тем более, что вновь избранный Генсеком КПСС Брежнев в порядке своеобразной инвентаризации назначил доклад по советской лунной программе на начало декабря.

В КБ было спущено указание: срочно пересмотреть конструкцию ракеты с целью увеличения ПН до 95 -100 тонн. Черновые расчеты были сделаны в кратчайшие сроки. Однако случилось непредвиденное.

Выслушав докладчика, увлеченно повествующего о переходе космонавта из лунного орбитального корабля в посадочный модуль и обратно через открытый космос, Брежнев повел своими уже знаменитыми бровями и заметил: «Напоминает цирк. Хм… Сергей Павлович, а что там планируют американцы? Такую же акробатику?»

Со времен Сталина не прошло и 12 лет и привычка втирать очки (особенно по важным вопросам) еще не успела распространиться. А сухое изложение известных к тому времени фактов о программе «Аполло» прозвучали поразительным контрастом. Не в пользу СССР, что характерно.

После чего из-под нависших бровей прозвучал сакраментальный вопрос: «А почему?»

Это напоминало прорыв плотины. Отсутствие мощных двигателей, неразвитость электроники, отсутствие стендовой базы – все эти частные факты, конечно, прозвучали – но главным было не это. В советской лунной – и вообще космической – программе царил БАРДАК. Три проекта суперракет – Королевская Н-1, Челомеевская УР-700, Янгелевская Р-56, два отдельных проекта по облету Луны на УР-500 (ныне более известной как «Протон» – и по собственно посадке… И все эти дублировавшие друг друга направления финансировались, что размазывало и без того невеликий по сравнению с США «лунный» бюджет.

Вопрос «А что там у американцев?» прозвучал опять. Выяснилось, что имел место забавнейший парадокс – во вполне себе капиталистических Штатах финансирование осуществлялось согласно единому утвержденному Конгрессом правительственному плану, а в плановом СССР деньги выделялись тому, кто первым откроет дверь. Второму и третьему, впрочем, тоже выделялись.

После второго бровастого «А почему?» у Королева прихватило сердце. Но инфаркта удалось избежать.

На совещании Правительства СССР в январе 1965-го было принято решение о реорганизации космической отрасли. По историческому образцу Главсевморпути было создано Главное Управление Космических Исследования – Главкосмос. Профильные министерства выступали как контракторы и исполнители. Однако возникла серьезнейшая проблема. Отношения ведущих Главных к тому времени, мягко говоря, были весьма непростыми. Сцена с участием Королева, Глушко и Челомея на совещании Главных в конце января впечатлила даже куратора вопроса – Первого Зама Предсовмина Д.Ф.Устинова, привыкшего в Политбюро ко многому. Стало ясно, что если кого-то из них назначить начальником Главкосмоса, КБ конкурентов ждут поток и разорение.

В результате вопрос был решен просто – «так не доставайся же ты никому» – на Главкосмос был поставлен генерал-полковник Н.П.Каманин – полярный летчик, один из первой семерки Героев Советского Союза, начальник Центра подготовки космонавтов, заместитель Главкома ВВС по космосу. С намеком, что маршальские звезды генерал-полковника лежат на Луне.

Королев, имевший веские основания считать место своим, был взбешен. Однако состояние дел в его собственном проекте, в отличие от 57–61 годов года не позволяло переть танком – то, что в датском королевстве (королёвстве) неладно, стало очевидно уже всем.

Работы по программе Н-1/Л-3 были заморожены, по УР-500/Л-1 (облет Луны без выхода на орбиту) еще велись. Советская разведка рыла землю носом, и вскоре стало ясно – при любых разумных (а хоть бы и неразумных, но возможных) затратах опередить астронавтов на Луне не удастся. Создать ракету нужной грузоподъемности раньше, чем в 70–71 году не представлялось возможным.

К тому же, перед ракетно-космической отраслью страны стояли и более насущные проблемы – следовало озаботиться достижением реального, а не декларативного ракетно-ядерного паритета, наладить работу космической фоторазведки и связи, военные требовали боевых станций на орбите.

Апрельский доклад Каманина Политбюро был обескураживающим (в том числе и для него самого – маршальские звезды манили), но содержал худо-бедно приемлемый выход – в пилотируемой космонавтике ограничиться освоением