Драконовы кончары (Smocze koncerze) [Анджей Савицкий] (fb2) читать постранично, страница - 137

- Оставь меня и беги. Когда это начнется, сюда соберется целая армия этих гадов. Убегай как можно дальше. Сохрани меня в памяти и помолись, хоть иногда, за стукнутую потурчанку!

Шляхтич только отшатнулся.

- Еще чего, - буркнул он. – Я остаюсь. А когда прибудкт, попробуют моей сабли.

Йитка ответила Семену очередным поцелуем, а потом устроилась поудобнее. Она прикрыла глаза и начала шептать ритмично повторяющиеся слова на необычном языке. Семен отступил, глядя на золотую чашу над троном, которая заблестела и начала снижаться. Гусар перекрестился, чувствуя нарастающее беспокойство.

ª ª ª

Сторожевые программы восприняли сигнал соединения и тут же начали распаковывать архив с данными, в соответствии со стандартными процедурами. Поток информации начал заполнять кластеры временной памяти. Пакет данных был отмечен как запись памяти с элементами сознания и эмоций, после чего его автоматичеси переместили в очередь с этикеткой ожидания акцептации, чтобы на постоянно записать в информационное поле. Никакой из составных элементов Мультиличности записью не заинтересовался, все они поглощали данные, неустанно стекающие из информационной сети, которой пользовались участники вторжения. Сражение продолжалось, и к Мультиличности стекалась невообразимая масса сведений, чувств и эмоций.

Пакет должен был ожидать преобразования и считывания в состоянии отсрочки. Но неожиданно он начал увеличивать объем и поглотил соседние кластеры. Охранные программы не отреагировали на столь неожиданное поведение. Сознание Йитки пребывало в замороженном состоянии в течение одной тысячной секунды, после чего читаемые ею мантры и заклинания неожиданно ожили, превращаясь в размножающийся код, который начал поглощать все доступные данные и преобразовывать их в собственную сеть.

Сидящая на троне девушка не успела сделать вдох, как от ее сознания отделилось новое существо, созданное из закодированных в молитвах алгоритмов. Йитка почувствовала чье-то присутствие – нового бытия, чрезвычайно жадного и любопытного, пока что лишенного эмоций и способности к эмпатии, зато без разбора нагромождающего данные. Девушка чувствовала, как вновь созданный дух отключается от нее и разрастается. Дважды не отстучало сердце, как искусственный разум вспыхнул осознанием своего существования, обнаружил собственное эго и определил понятия двух миров: материального и виртуального.

Сторожевые программы подняли тревогу, но в тот же самый миг они были поглощены и преобразованы. Сознание рождающегося бога направило их против объединенных жизней, занимавших его доминиум. Мультиличность завопила единым криком, миллиардами своих душ. А потом она была разбита на составные элементы, которые, в свою очередь, были стерты.

Йитка выпустила воздух. Прошло десять секунд с того момента, как она села на трон. До нее так пока что и не доходило, что же произошло. Попросту: тот беспокойный шум, который она слышала в голове в момент подключения к инфополю, неожиданно возопил, чтобы сразу же после того замолчать.

- Случилось, - сказал Йитка Семену, который за это все время едва успел вытащить саблю, чтобы наточить ее перед последним боем.

- Что случилось? – спросил тот.

- Мультиличность уничтожена, - ответила Йитка. – Там ее уже нет.

Она очертила рукой круг, указывая на дерево и – собственно – на все вокруг. Вдруг хомутик на ее щиколотке раскрылся, а цепь распалась на отдельные звенья. Дерево болезненно застонало, раздались глухие трески, словно бы лопалось нечто могучее. Семен в изумлении захлопал глазами, а потом побежал на террасу.

Строй штурмовиков рассыпался, не успев начать обстрел. Три машины рухнули на землю, вызвав взрывы в развалинах, остальные же разлетелись в стороны, каждый в свою. Мехи останавливались, прекратив огонь. Замолкли и ручные плазмометы, обслуживаемые одержимыми. Совершенно неожиданно повисла тишина.

Городом сотрясали только лишь глухие стоны, издаваемые громадным черным деревом. Похоже, все на земле повернулись в его сторону. Семен глянул вверх. Одна из ветвей обломилась и как раз со свистом мчалась вниз.

ª ª ª

Михал Пиотровский опирался спиной о спину Абдул Аги. Оба держали в руках пистолеты; к тому же поляк держал в руке саблю, а турок – ятаган. Они стояли на окутанном дымом побоище, посреди куч человеческих и механических трупов. Над ними маячили силуэты могучих мехов, которые пробились через баррикаду, ведя на площадь толпу вооруженных до зубов и пышущих жаждой убийства одержимых.

Оба офицера как раз готовились к последней битве, как вдруг мехи остановились, а одержимые перестали визжать. Неожиданно сражение было прервано. Чужие стояли как-то неуверенно, поглядывая то друг на друга, то на гигантское "дерево". Один их них бросил оружие и бросился бежать, другой