Песок (СИ) [Михаил Николаевич Алексеев] (fb2) читать онлайн

- Песок (СИ) 972 Кб, 284с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Михаил Николаевич Алексеев

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Annotation


Алексеев Михаил Егорович


Алексеев Михаил Егорович



Песок



30 сентября 2016 года.

35 километров южнее Вязьмы.

- Блин! А я ведь честно опасался - вдруг грибов не будет? Друзья приехали, повез их в глушь, а грибов нет! Вот бы облажался! - воскликнул Трофимов, внимательно глядя на дорогу и крутя баранку своего "Таракана", - а тут такой подарок! Я столько грибов в жизни еще не видал! И особенно - подосиновиков!-

Алексей Трофимов - индивид мужского пола 52 лет от роду, офицер запаса, пенсии не выслужил, поэтому работает в народном хозяйстве. Женат один раз и навсегда. Две взрослых дочери, внук и внучка двойняшки оставляют ему право считать, что не все так плохо было и есть в его жизни.

- Алексей Федорыч! Ты не мог ошибиться! Успокойся! Все отлично! Сейчас приедем, пожарим грибочков, достанем из холодильничка мою "Хортицу" и твоего "Бульбаша" и праздник продолжится! - со смехом успокаивал его, сидящий справа, Андрей.

Андрей Гладкий, его боевой товарищ и, как показала жизнь - друг. Дружба их началась в далеком 83-ем году, в стенах Голицинского пограничного, где по воле судьбы они и познакомились. И Алексей, и Андрей по жизни и характеру люди общительные. Хотя конкретно для профиля училища это качество является определяющим и совсем не удивительным. Наоборот - трудно представить себе замполита немногословным, молчаливым и замкнутым. Но сказать, что они были друзьями сразу же "не разлей вода" было нельзя, хотя они и служили в одном отделении. Тогда. Просто жизнь идет и расставляет постепенно все по местам. Училищный друг Трофимова, с которым у него рядом четыре года стояли кровати, отдалился и не горел желанием поддерживать старую дружбу. И за эти годы они как-то и сблизились с Андреем. Вполне возможно потому, что их общие четыре года на казарменном положении в училище были им одинаково дОроги. ДОроги тем чувством единения, общности и чувства уверенности в тех, кто стоит в строю с тобой плечом к плечу. Но не все товарищи по взводу разделяли подобное отношение к общему прошлому. Как сказал один из таких: " Было и было! Чего вспоминать и жить прошлым?" И такие не приезжали на встречи выпускников училища по круглым датам. А Алексей с Андреем не пропустили ни одной! Хотя нужно добавить существенную деталь - Трофимов жил недалеко от Москвы, а Андрей в ее пригороде и поэтому всегда был среди тех, кто организовывал эти встречи.

Но кроме этого - они ездили друг к другу в гости! Чаще приезжал Андрей с женой к Трофимовым в Вязьму. Алексей с женой реже, но связь не прерывалась и постоянно поддерживалась телефонными поздравлениями с праздниками и периодическим общением по скайпу. К тому же Андрей обладал редким даром - феноменальной памятью. Он помнил дни рождений ВСЕХ сокурсников. Помнил, какого числа произошло то или иное событие и какая была погода. Поэтому никогда не забывал позвонить. Алексея в этом плане выручала жена - у нее была тоже хорошая память на числа и даты.

И вот Андрей с Инной приехали в гости. И приехали не просто так, а с желанием сходить в грибы. И с этой целью две семьи и поехали за шестьдесят километров от города, а конкретней - за деревню Хватов Завод. Знал там Трофимов грибные места. Что удивительно - не один он знал этот забытый всеми уголок района. Грибники там были всегда, но что значит десять - пятнадцать человек на несколько десятков квадратных километров непроходимых смоленских лесов? Места и грибов хватало всем и всегда. И сейчас Алексей был искренне рад, что все у них получилось! Они ехали домой счастливые и довольные, несмотря низкое небо и мелкий моросящий дождик; не обращая внимания, что в тепле машины от мокрой одежды поднимался парок; что, коленки, обтянутые мокрыми штанами, никак не согреются. А в не маленьком багажнике трофимовского "Таракана" громоздились ведра, рюкзаки, целлофановые пакеты и как апофеоз жадности заядлых грибников - сделанные из рубашек Алексея и Андрея - узлы с грибами. И даже мысль о том, что ВСЕ это нужно будет сегодня почистить и переработать не портила настроение. Сначала отпразднуем это событие, а потом все вместе сядем в кружок и перечистим все это великолепие, под приятные воспоминания, анекдоты и просто смешные истории.

С женами им обоим повезло. В лейтенантские годы среди офицеров гуляла поговорка, что жена офицера имеет звание на ступень выше звания мужа. Что имело подтверждение в реальной жизни - жена первого ротного командира Трофимова - капитана точно была майором. И никак не меньше. В данном случае Трофимов в машине вез генеральшу - в виду того, что Андрей только что ушел в запас в звании полковника ФСО. Значит, его жена Инна имела звание генерал - майора. Жене Трофимова - Ларисе в этом вопросе "не повезло". Он не смог выполнить данное ей в молодости обещание, что она будет женой полковника. Так случилось, что в 91-ом году оказался не там где нужно и не в то время. Служил он тогда в 27 отдельной мотострелковой бригаде спецназа КГБ СССР. И после августовских событий, в которых бригада принимала активное участие, ему пришлось уволиться, не успев получить даже капитана. Таким образом, капитаном могла быть только его жена.

А по жизни Инна была заведующей библиотекой, а жена Алексея работала на железной дороге. Особенностью их семей было то, что они ими были с самого начала и по настоящий момент. То есть стаж их семей был более 30 лет каждая. Нельзя сказать, что это крайняя редкость, но все же не многие могут похвастаться таким точным выбором, сделанным так давно. Чья в этом заслуга - жен ли или Алексея с Андреем, сумевших найти тех единственных и на всю жизнь - неизвестно. Учитывая, что женились они после третьего курса училища. Это уже ТРИ года казарменного, когда каждое увольнение - праздник! Каждая девушка - красавица! А каждая красавица, взглянувшая в твою сторону - уже потенциальная жена! Плюс к этому - на момент поступления в училище у Трофимова за спиной был почти год службы в погранвойсках, где единственными женщинами на заставе были жены двух офицеров и прапорщика. Остальное - телевизор. А Андрей успел до училища уже отслужить полтора года срочной.

Учились они на закрытом факультете, о котором в информации об училище для абитуриентов не говорилось ни слова. Готовили на этом факультете офицеров для двух смежных управлений КГБ, не связанных со спецификой пограничных войск. Но преподаватели всех общевойсковых дисциплин были офицеры с пограничного факультета и обучали их с таким же тщанием, как и будущих пограничников. Поэтому зеленые фуражки они могли носить с полным правом и соответствующим достоинством. До выпуска. После выпуска - форма и цвет погон менялся в соответствии с распределением.

С точки зрения вообще военных училищ СССР их учебный взвод был своеобразный - из 30 набранных в него 25 были солдатами и сержантами, и лишь пятеро были пацанами с гражданки. Причем из этих 25 - двое уже отслужили по 2 года. Но конкретно для их факультета - это было нормой.

И в связи с этим можно было представить, как корчило парней от сперматоксикоза, давило на уши при виде любой девушки. И какой шанс был ошибиться!

Но они сумели! Может благодаря своим головам, а может благодаря восприятию ими замполитовского воспитания.

И вот так радостно обсуждая итоги грибной охоты и предвкушая ждущее застолье они и ехали по проселочной дороге по направлению к Хватов Заводу, где начинался асфальт. Дорога под мелким, идущим целый день, дождичком размокла, однако пока держала машину. Проблемой становилось, то, что глина, из которой и состояла собственно дорога, намокла и стала скользкой. Поэтому стало сложнее ехать - рытвины Трофимов старался проходить их по вершинам между колеями, и машина часто соскальзывала в колею. Но заранее подключенный передний мост и включенная блокировка позволяли его старенькому "Таракану" пока преодолевать эти препятствия одно за другим.

Оставалось метров двести до, когда-то в 80-ые годы отсыпанного и брошенного, участка дороги, где уже можно было расслабиться, когда Алексей подъехал к очередной небольшой рытвине. "Небольшой" она была, когда они ехали в лес. Сейчас, судя по следам, незадолго до них тут кто-то уже боролся с этим препятствием. И эти следы говорили - этого кого-то выдергивал "Беларус". При этом значительно углубив колеи и проломив верхний твердый слой дороги.

Алексей остановил машину, прикидывая шансы проскочить и размышляя, что делать и кого звать, если засядет. А этого очень не хотелось. Хотелось домой и к столу.

Время на момент выезда из леса было примерно 15 часов. Сейчас значит около половины четвертого. До темноты не так уж и много времени.

Решился! В голове в очередной раз как всегда в подобных ситуациях мелькнула мысль, почему он не ездит летом на "уазовской" резине. Сейчас она бы была гораздо более к месту, нежели та шоссейная, что стояла на "Таракане".

Удалось проскочить половину лужи, когда "Таракан" днищем или мостами ударился о скрытый под водой гребень колеи, взревел дизелем и прополз на брюхе еще метра два. После чего встал.

-Все! Приехали! Здравствуйте девочки!- со злостью сказал Трофимов и открыл дверь. Выйти из машины можно было только прыжком через лужу.

Захлопнул дверь, полез в карман за мобилой.

- Леша, может раскачаем?- переспросил Андрей. Дамы молчали. И это в данный момент было правильно.

- Не раскачаем. Автомат. С ним не раскачаешь. Сейчас буду другу звонить. У него " Санта Фе". Очень надеюсь, что он дома. -

Ему и всем им повезло - Сергей был дома, его мобильник отозвался и оставалось только дождаться, когда он подъедет. Было опасение - найдет ли он их, но во - первых - дорог тут, мягко говоря, мало, если не сказать нет вообще; и во - вторых - великое достижение конца 20 -го столетия - сотовая связь в данном месте была уверенной.

Пока они коротали время и развлекались старыми бородатыми анекдотами и смешными случаями из жизни, можно рассказать кто такой Сергей.

Сергей Богомолов - такой же офицер - отставник, капитан, правда послуживший и в РА (вот всегда не нравилась эта аббревиатура Российская Армия - РА. Так и лезет в строку РОА. Вот оно -"проклятое" советское воспитание!), ветеран Первой Чеченской. Судьба свела их с Трофимовым в середине лихих 90-ых. И хотя каждый из них жил своей жизнью, будни которой не пересекались, дружба их каким-то невероятным образом крепла из года в год, связывая все большим количеством нитей. И когда становилось трудно - Алексей звонил ему. И наоборот. " Друг - понятие круглосуточное", - говорил Сергей.

Итак, они коротали время, когда появился знакомый Трофимовым "Хундай". Алексей, матюкнувшись вполголоса, вылез из машины прямо в лужу, решив, что рисковые прыжки в длину через лужу - не его выбор. Подошел к Сергею, поздоровался. Из кабины приветливо помахала рукой ему жена Сергея - Ольга.

- Чем больше джип - тем дальше идти за трактором! - Приветствовал компанию Сергей, - захотели покататься.-

После чего критично осмотрел "Таракан" и, показав на частично скрытый водой бампер, спросил - Мда! Как цеплять - то трос будешь?

- Ну, что поделать? Терять - то уже нечего, - кивнув на мокрые до колен штаны, ответил Леша и полез в багажник за тросом и ключами. Для этого пришлось вынуть почти все грибы.

Далее, стоя уже по колено в луже, пришлось еще и по локти в нее погрузить руки, чтобы зацепить трос за буксировочный крюк.

- Да Лех! Эти "ковбои", что здесь нарысачили - дальше еще хуже яму сделали. Вопрос - а проедим ли мы там, если ты тут сел?

- Ну, ты ж только что проехал!

- Ну, так и ты сюда тоже как-то проехал. Дождик маленький, но льет беспрерывно. То, что получилось один раз - вовсе не значит, что получится во второй.

- Тогда не расцепляемся. Если ты сядешь - я тебя выдерну назад.

Алексей забрался в машину, вылил воду из сапог и запустил двигатель.

"Санта Фе" Сергея пыхнул соляркой, уперся и, закидывая "Таракан" грязью из под буксующих колес, потянул его из лужи. Кстати, не так уж и много они не доехали до твердого дна.

Выбрались из лужи и поехали! Но не далеко. Ровно доследующей. В самый неподходящий момент, когда преодолевали препятствие, трос натянулся и сдернул "Санта Фе" со скользких межколейных холмиков. "Санта Фе" с брызгами шлепнулся в колею и повис на брюхе точно так, как только что висел "Таракан". Попытались сдать назад, но не успешно. Машины только углубили ямы под колесами. Объехать и попытаться дернуть "Санта Фе" спереди возможности не было.

- Вот же сссу....ровая женщина! Покатались, блин! - вылез из машины Сергей. - Кто пойдет за трактором? Точно не я.

- Мда! Придется попытаться задействовать "джокер",- вздохнул Алексей и снова полез за мобилой.

Джокером был для них в этой ситуации начальник Алексея, который будучи энергетиком по образованию и должности, в душе всегда был, как образно выразился один их общий друг - "водителем - дальнобойщиком". Этот эпитет Александр Сараев заслужил за постоянную готовность куда-либо ехать и желательно - далеко.

Однако работа не давала развернуться его душе во всю ширь и высь, и его сущность трансформировалось в особое отношение к автомобилям. Он был фанатом автобусов "транспортер" и это была его разъездная машина на каждый день. Однако, кроме этого он по случаю купил и переделал в базы манипуляторов ЗиЛ-131, "Урал" и вездеход "КАМАЗ", на которых иногда подрабатывал в свободное время и, что немаловажно, которые в аварийных случаях всегда подкрепляли своей мощью автотранспорт подразделения энергосистемы, где главным инженером был Сараев.

И сейчас Алексей в душе молил только об одном - чтобы мобила начальника ответила. Видимо мольбы были услышаны на небесах и, получив от Александра заверения, что через полтора - два часа он отзвонится, как подъедет к Хватов Заводу, Леша повеселел и спрятал телефон в карман.

А пока он представил своих друзей друг другу и, они, собравшись на обочине, продолжили коротать время анекдотами и веселыми историями из жизни. Дождик прекратился, сделав свое черное дело.

Когда долгожданный "Урал" показался на дороге, уже начало темнеть. Александр, наплевав на колеи и грязь, развернулся, сдав поближе к застрявшим машинам. Заглушил двигатель, вылез из кабины и направился к ним. В ближайшие пять минут слышался только его голос. Алексей и Сергей узнали много нового о себе как о водителях и т.д. и т.п. В ответ можно было только подсмеиваться - факт был налицо и крыть его было нечем. Когда эмоции утихли и все готовы были перейти к практическим действиям по вытаскиванию машин, у Александра появилась идея.

- Нахрена я вас буду тащить по этим колеям? Глина на дороге скользкая, из колей машины не вылезут. Значит, я буду тащить их на брюхе еще как минимум метров сто. Машины ваши, мне их не жалко, а вам? - задал он вопрос,- вон от этой дороги отходит старая, брошенная, но не убитая дорога. Вот по ней и потащу вас в сторону деревни. Тут больше и ехать некуда.-

Спорить со спасителем не имело смысла - он был прав на все сто.

Народ снова забрался в машины, завелись двигатели и "Урал", не напрягаясь, потянул джипы в сторону мелколесья и едва видимой старой дороги.

Действительно, она давно не использовалась. Хотя, что значит давно? По опыту работы в энергосистеме Смоленской области Алексею было известно, что после очистки просеки под ЛЭП, причем очистки бульдозерными ножами под "ноль" - проходит лет десять - и подлесок снова начинает создавать проблемы для линии. Тут колея была видна явственно и только - только начала зарастать. Дорога шла параллельно той, по которой они приехали сюда и, ввиду заброшенности, была более проходима. Выехав из грязи - отцепили буксиры.

Ехали недолго. Минут десять. И подъехали к неизвестному броду. У неизвестной деревни. Но это они рассмотрели потом. Попозже. А сначала просто остановились вслед за остановившимся "Уралом". Что происходило впереди, было не видно, просто слышно как Александр на кого-то орет, но слов из-за шума работающих двигателей было не разобрать. А потом грохнул выстрел! Когда Алексей, открыв дверь, выскакивал из автомобиля, Сергей уже слева оббежал "Урал". Чисто инстинктивно Трофимов побежал справа от него.

Перед "Уралом" стоял Александр и смотрел на человека на дороге перед ним. Судя по всему, стрелял именно этот человек. Стрелял в воздух. Из трехлинейки. С примкнутым штыком. И глядя на его одежду, было понятно, что винтовка его. Потому что именно трехлинейкой и должен был быть вооружен красноармеец. Вживую Трофимов красноармейцев никогда не видел. Он родился почти через 20 лет после войны. Но дедовы фотографии и советские фильмы про войну не оставляли других вариантов для мыслей. Правда, дед у него воевал еще на Финской и на фотографии был в буденовском шлеме, а этот в пилотке не по размеру. В данный момент дорогу им перекрывал тщедушный боец в пилотке на ушах, на вид - лет 18-19, с перевязанной грязными бинтами шеей, в шинели размера на два больше нужного и в ботинках с обмотками. Обалдели все! Боец находился в таком же состоянии. Но кроме этого - он их боялся! Этот страх на грани паники читался в его глазах. И это было опасно.

-Реконструктор! Ты весьма убедителен! Но мы не по вашей теме. Нам домой ехать надо,- произнес Сергей, внимательно глядя на бойца.

-Что тут у нас происходит? - сзади подошел Андрей вместе со всеми тремя дамами.

В этот момент Алексей почувствовал, что боец передумал применять направленное на них оружие. Пока передумал! Женщины, годившиеся ему однозначно в матери, выпадали из сложившейся в его голове схемы.

- Да вот, товарищ полковник, боец на посту, - иронично пояснил Алексей Андрею ситуацию, пытаясь разрядить обстановку. И тут на сцене появились новые действующие лица.

Из - за брода с горочки к ним спускалась уже группа реконструкторов, возглавляемых персонажем старшины. По крайней мере, Алексей так решил, глядя на человека с усами, аутентичной фуражке, галифе и командирской сумкой на боку. И наганом в руке. Очень он напоминал старшину Васкова из знаменитого советского фильма " А зори здесь тихие". Сзади с винтовками на перевес следовало еще пять "красноармейцев" разного возраста и формы одежды. Объединяло их одно - все кроме старшины имели бинты на различных частях тела. И еще отсутствие погон и наличие знаков различий в петлицах гимнастерок и шинелей. Вот спросить - откуда - ни разу в жизни не сталкивавшись - а можно увидеть столько особенностей в форме прошлых лет? Нет! Конечно, опыт службы и солдатом, и офицером имеет место быть. Но форма - то другая! А во всем виноват великий советский кинематограф! Хоть никто из их поколения и не был на Великой Отечественной, а, как говорится, всех там знаем!

-Браво! Браво! Вы выглядите на шесть баллов по пятибальной системе! Прямо как живые красноармейцы!- воскликнул Андрей.

-Да уж, блин! Не придерешься! Если у вас так же и немцы выглядят - нужно опасаться за чистоту штанов! - поддержал его Трофимов.

- А ну-ка! Руки все подняли! Быстро! - прервал веселие старшина.

-И что будет, если не поднимем?- начал вскипать Александр.

" Бах! Бах!" - грохнул два раза наган.

Леша мог бы поклясться, что услышал свист пуль над их головами. Как-то это ему переставало нравиться.

- Дырка в голове будет. Или не в голове, но, я думаю, тебе все равно не понравится,- ответил старшина.- Кто такие? Откуда? Документы!-

Бойцы старшины стали полукругом в отдалении за старшиной, но стволы винтовок смотрели в сторону их компании и, насколько можно было судить по их лицам, если что-то пойдет не так - они будут стрелять.

- Может, для начала, Вы представитесь? Кто такие? Почему стреляли? На каком основании? И вообще что происходит? - проявил командирские качества полковник Гладкий. - Я - полковник в отставке Гладкий, Андрей Александрович.

Старшина внимательно оглядел его и всех остальных. Трофимов тоже прошелся взглядом по своим друзьям.

Александр - в джинсах и старой куртке МРСК-Центра; Сергей - тоже в джинсах и легкой кожанке; Ольга в свитере и тоже джинсах; и оставшиеся четверо в разной степени укомплектованности камуфляжах разных расцветок.

"С нашей точки зрения - вполне по условиям и погоде, - подумал он, и, усмехнувшись про себя, продолжил, - а вот с точки зрения каких-нибудь красноармейцев 40-ых годов не столь однозначно. Особенно наш камуфляж".

- Вопросы здесь задаю я!- набычился старшина. И, все же, добавил. - Армейский госпиталь. 20 Армия. Старший команды выздоравливающих старшина Смирнов.

- Хорошо! Вот мои документы. У остальных - документы в машинах, - протягивая старшине корочки ветерана ФСО и оглядываясь на товарищей,- произнес Андрей.

-Эй! Не балуйте! - кося одним глазом в удостоверение Андрея, предупредил старшина, - я сам подойду!

И уже обернувшись к своим, предупредил их: - Смотрите там! Если что ... ну сами знаете!

Надо отметить, что его бойцы, кстати, пялились на наши машины гораздо больше, нежели наблюдали за нами. "Машин не видели что ли?"- подумал Алексей.

Судя по его лицу старшина в удостоверении Андрея не нашел чего ожидал. В течение десяти минут он просмотрел все имеющиеся документы. И совершенно неожиданно сложил их все в свою планшетку.

-Не понял! - воскликнул Трофимов.

- Особый отдел армии разберется. А сейчас вы все задержаны до выяснения ваших личностей. И не вздумайте чего - либо... Стреляем мы может и не очень метко, зато больно попадаем!- ответил старшина и, отойдя в сторону, махнул рукой сторону деревни, предлагая идти.

Тут есть один момент. Трофимов по жизни любил читать. Ну не только читать, но это самое его длительное хобби. Причем у него было предпочтения - он любил историю и фантастику. Всю жизнь читал все это порознь и совершенствовался по отдельности в каждом направлении. В юности перелопатил все три поселковых библиотеки, познав всех основных классиков нашей и зарубежной фантастики. Одновременно с этим одолел мемуары советских военачальников о Великой отечественной войне. Учеба в политическом училище, где история была одним из основных предметов, и опыт собственной службы поднял его уровень знаний и понимания сего предмета сразу на несколько ступеней. Развал Союза, поток мемуаров немецких генералов, "наша" и "не наша" аналитика позволила отсеять из этих знаний шелуху самовосхваления авторов мемуаров с обеих сторон, и выкристализовать более-менее правдоподобную историю Великой Отечественной. Пришлось перелопатить сотни материалов, сравнивая видение тех или иных событий с обеих сторон. На это ушло примерно лет пятнадцать, но зато теперь он знал картину в целом. Частности неизвестные ему, конечно, были и много, но они никак не могли существенно влиять на общую картину восприятия этой войны. И он уже начал успокаиваться, но тут попал на тему "попаданцев". Случилось невероятное! Его две разделенные любви к истории и фантастике - объединились! И он" образно говоря" подсел на эту литературу. Сначала читал все подряд. Потом начал разделять для себя авторов и понял, что принадлежит к течению "заклепочников". Это те, для которых технические соответствия так же важны, как и сюжет. Начал участвовать в "срачах" на страницах авторов на самиздате, переписываться с некоторыми из них, попал на литературный форум. И там однажды в споре ему был предъявлен жесткий аргумент " Тебе не нравится как написано? Напиши сам!"

И однажды написал. Написал, что называется - "в стол". Для себя, своего самомнения и для друзей. Но ему полгода пришлось для этого лопатить интернет в подборе материала для книги. Только подбор занял полгода!

И это значительно обогатило его познания в истории Великой отечественной войны. И вот сейчас глядя на старшину и красноармейцев, их реакцию на них и машины, на соломенные крыши стоящей над речкой деревни, которая ну никак не могла быть населенным пунктом "Хватов Завод" каким он его знал, Алексей испытал озарение. Разум и логика боролись с этим, но чувства говорили об обратном.

-Стойте! Одну минуту! Старшина! Ответьте на один вопрос - какое сегодня число?

- 30 сентября, - чуть помедлив, ответил старшина.

-А год какой?-

- Обычный. 41- ый,- продолжил он.

В таких случаях говорят "Пускайте муху!" Вместо мух звенели комары.

-Во, попали! - прервал паузу Александр.

В отличие от своих спутников, Трофимов испытал в определенной степени облегчение. Во - первых - сомнения отпали и смутные догадки подтвердились. Во - вторых - закончилась временная неопределенность . Была поспудная мысль, а смогут ли они попасть обратно или это "билет в один конец", но ее он пока отбросил. Сейчас нужно было сосредоточиться на том, чтобы не пропасть. Сейчас и здесь. А есть ли путь назад - этот вопрос будем решать позже.

-Товарищ старшина! Вам необходимо немедленно сообщить о нас в Особый Отдел 20-ой Армии. Крайне желательно лично майору ГБ Воистинову.-

- А с чего вы решили, что такие важные птицы? Сейчас чуть постреляем, доложим начальству, что группу диверсантов уничтожили. Глядишь, нам и спасибо скажут.-

- Ага! "Скажут!" А потом догонят и еще раз "скажут". Застрелить нас вы, конечно, можете. Это не проблема. Оружия у нас нет. Сопротивления мы оказать не сможем. Но!

Первое. В любом случае - хотите Вы этого или нет - информация о нас до Особого Отдела дойдет. Или проговорится кто, или, что более вероятно, Вы и Ваши люди возьмете наши вещи. А по другому и быть не может. Жаба не допустит.

- Что за жаба?

-Это Вам на допросе в ГБ объяснят. Таких вещей как у нас Вы тут больше НИГДЕ не найдете. И второе. Машины. С машинами та же песня, что и с вещами. Только их вообще спрятать трудно плюс без нас ими почти НИКТО воспользоваться по назначению не сможет. И вот подумайте - Вам нужна такая жизненная перспектива? А в случае передачи нас Особистам - свое желанное "спасибо" Вы получите точно. Это как минимум.-

Старшина дернулся, но промолчал. Потом, глядя на Алексея, отдал команду: - Васильев! Этих обыскать. Потом...в сельсовет! Никого не выпускать, никого не подпускать. Если что - стрелять на поражение! Машины отогнать в кусты на околице и замаскировать. Федяев! За машины отвечаешь ты. Все тоже самое, что и с людьми - никого и никому!-

Обыскали их достаточно неумело и вежливо. Дамы просто показали вывернутые карманы. Пришлось всем сдать и мобильники, предварительно выключив их.

Дальше состоялся небольшой цирк. Когда конвоиры уже скомандовали выдвигаться нам в деревню, Трофимов поспорил со старшиной, на две Андреевых сигареты, что без них они машины не перегонят. С его стороны было туманное желание "Ответить один вопрос".

Старшина согласился. Как поет Коля Расторгуев "на фронте водка, махорка в цене".

Пришел некий боец с прозвищем "Колька - шофер" и сразу полез в стоящий первым "Урал". И стал что-то внимательно разглядывать в районе педалей. Трофимов вспомнил, что он там искал. Педаль стартера. Машины тех времен заводились без ключа, сразу стартером, либо "кривым стартером". Это, конечно, тоже грузовик, но этот заводится ключом. Который лежал у Александра в кармане. Кстати, пока шли эти все дебаты наши разговорчивые в обычной жизни подруги благоразумно молчали. Только побледнели, когда услышали дату. Правда, и мужики отреагировали таким же образом. Повозившись в кабине "Урала", "Колька-шофер " сконфуженно выбрался из кабины. Далее он приступил к Серегиному франту - черному "Санта Фе". Серега, увидев его, заорал - Куда воин! С такой грязной жопой! - и нажал сигналку. Замки щелкнули. Замки "Таракана" щелкнули секундой позже. "Колька-шофер" поочередно подергал все двери и вопросительно уставился на старшину. Тот ощерился: - Ща вот прикладом по стеклам!

- Пусть себе под задницу чего-нибудь положит,- подсказал Алексей.

Старшина кивнул "шоферу", тот снял фуфайку и свернул ее внутренней стороной наружу. Х/Б было приемлемой чистоты. Все ж армейский госпиталь - это не окопы.

Сигналка пропищала, замки снова щелкнули. Боец открыл водительскую дверь, положил фуфайку на сиденье, сел. Минуту смотрел на панель приборов, потом тупо смотрел на две педали, понажимал их, перевел глаза на рычаг переключения передач, попытался его подвигать. Он двигался не так, как он привык и как он рассчитывал. Снова стал смотреть куда-то на педали.

Через две минуты он выполз из кабины и беспомощно посмотрел на старшину. Тот с сожалением буркнул - Проиграл, спрашивай.

- Пока один вопрос. Место. Где мы?

- Деревня Хватов Завод. Под Вязьмой.-

Трофимов повеселел. Не из - за того, что это время и место сильно облегчило их участь. И тем более не прояснило КАК и ПОЧЕМУ они сюда попали, но хоть есть за что зацепиться.

- Товарищ полковник!- официально обратился он к Андрею, - угостите товарищей красноармейцев и кхм ... водителя Колю сигаретами.-

Шесть сигарет улучшили настроение их конвоя и после совместного перекура они затолкались в машины и двинулись в деревню. Конвой расположился в кузове "Урала". Загнав машины в кусты, чтобы не было их видно с дороги и деревни и, оставив часового, грибники неким подобием конвоя отправились в деревню. Перед тем как зайти в сельсовет, им разрешили воспользоваться "удобствами", стоящими за ним. Охраняли без фанатизма. Они, в свою очередь, отдали конвою грибы, попросив, когда сварят или пожарят - учесть и их.

Сельсовет представлял из себя приличных размеров избу, разгороженную на несколько комнат, в одну из которых их и поместили. С ними остались два бойца. Один расположился у дверей, другой у окна. Еще один ходил под окном - виден был штык его винтовки. В комнату принесли табуреты на которых и расположились. Когда заходили в комнату, в смежном помещении за столом сидел невысокий в годах мужик, с интересом разглядывающий незнакомцев. Возможно, это и был председатель сельсовета, потому что именно к его столу с телефоном и направился старшина. В течение следующих двадцати минут они слышали, мягко говоря, общение старшины с разными чинами по телефону. Сцена из советской классики "Волга-Волга" " ...возьми телефон - говорить будем" просто рвалась с языка. Но было как-то не до шуток.

Алексей сидел рядом с женой. Она обхватила его левую руку и прижавшись к нему прошептала - А как же наши внуки?

Он сжал ее ладонь и, в свою очередь, прошептал - Разберемся!-

Остальное время все молчали.

1 октября 1941 года.

Тыл 20-ой армии Западного Фронта.



Лейтенант Особого Отдела 20-ой армии с типично русской фамилией Иванов и такой же типичной внешностью и два сотрудника Отдела ехали в деревеньку Хватов Завод. Что было совсем некстати - лейтенант был крайне измотан. А еще предстояло писать отчеты за последние три дня, которые он провел в частях армии. По директиве из Штаба Фронта ожидалось наступление немцев. Что подтверждалось увеличением количества забрасываемых диверсантов, активизацией их разведсети в тылу Западного Фронта. И тут этот звонок из армейского госпиталя! Ну, кого могла задержать группа выздоравливающих, возглавляемая старшиной подразделения обеспечения госпиталя, в тылу армии при выезде за получением продовольствия для госпиталя в одном из местных колхозов? Война уже шла три с половиной месяца и иллюзии насчет немцев у большинства красноармейцев и командиров исчезли. Быстрой победы не предвиделось. Пока что Красной Армии похвастаться было нечем. Войска отступали, истекая кровью. До Москвы оставалось чуть более трехсот километров.

Но именно эта несуразность - задержание несколькими раненными группы диверсантов из семи человек на трех машинах и требование одного из них приезда начальника Особого Отдела 20-ой армии майора ГБ Воистинова и заставила последнего отправить его туда. Предупредив быть внимательным и на месте разобраться с серьезностью ситуации. Потому что семь диверсантов разделались бы с "войском" старшины походя. И дай Бог, чтобы потом смогли найти их тела. Если же они действовали под прикрытием наших документов, то уж точно старшина из госпиталя не смог бы выявить подделку. Скорей бы они его "построили" и еще использовали бы в своих целях. И самое главное - почему один из задержанных назвал именно его фамилию?

И сейчас лейтенант, пользуясь случаем, спал в машине, откинувшись на заднем диване "эмки". И даже кочки и ямы, сопровождаемые матом сквозь зубы их водителя, не могли потревожить его сон.

Когда он вылезал из машины в Хватов Заводе, то поймал себя на мысли, что даже не понял - спал ли он? Тело затекло от неудобного положения, и он сделал несколько энергичных движений, разгоняя и сон, и кровь.

- Где они? - представившись, спросил он вынырнувшего из темноты в свете фар старшину. Тот представился в свою очередь и указал на темнеющую рядом избу. По тени шевельнувшегося от ветра над крыльцом флага, Иванов понял, что это сельсовет.

Прошли внутрь. На столе у телефона светила керосиновая лампа. С улицы света было не видно. "Хорошо соблюдают светомаскировку", - с одобрением оценил лейтенант.

-Обыскивали? Оружие при них было?

-Никак нет. То есть оружия не было. А обыскивать... Мужчин обыскивали. Женщин... так... посмотрели. Документы они сразу отдали.

- Документы и что там при них было - сюда на стол.-

Старшина вывалил из сумки кучку документов и каких-то маленьких коробочек с кнопочками и темными стеклами. Лейтенант осмотрел их, чисто интуитивно предполагая, что это, по-видимому, необычные радиостанции. Причем их было ровно столько - сколько человек в этой группе. То есть - у каждого. И все они были разные. Но на всех были надписи на латинице.

" А вот и след,- с удовлетворением подумал он,- начальник, похоже, преувеличил сложность задания".

Документы так же добавили аргументов в пользу иностранного происхождения этих людей. Хотя часть их добавила больше вопросов, чем ответов. Эти документы Иванов отложил на потом.

А вот машины озадачили. Ничего подобного лейтенанту видеть ранее не приходилось. Грузовик был огромен. Две легковых машины были явно не военными. И все они оказались закрытыми. Ломать замки не хотелось. Часовой пояснил, что "чужие" прежде чем уходить, что-то нажали на ключах от машин - те в ответ пикнули, моргнули фарами, замки щелкнули и закрылись. А грузовик закрыли на ключ. Иванов отправил бойца, чтобы привели одного из задержанных с ключами.

Им оказался водитель и владелец грузовика. Он открыл кабину и рассказал о машине. Как ни странно было слушать, но это была советская машина.

После осмотра машин водитель "эмки" Особого отдела клятвенно заявил, что ничего подобного из того, что в них было, он ни то, чтобы не видел, а даже представить себе не мог. В одной из машин нашли толстую инструкцию по обслуживанию и ремонту на русском языке. Машина, которая там была описана, выпускалась с 2000 по 2006года. Инструкцию Иванов тоже изъял.

Возвращаясь в деревню, лейтенант пришел к выводу, что в этой истории не все так однозначно и просто, как казалось ему вначале. А значит с выводами торопиться не нужно.

- Ну, давай, старшина, посмотрим на этих диверсантов,- обратился он к старшине, входя в сельсовет. Задержанного, который открывал машины, пока оставили в коридоре под надзором двух бойцов. Старшина взял лампу в руки и подошел к двери, у которой стоял с винтовкой у ноги легкораненый красноармеец. Толкнув незапертую дверь рукой, старшина, а вслед за ним, Иванов вошли в комнату. Сотрудники остались у открытых дверей. Когда дверь открывалась, в комнате раздался шум и лейтенант напрягся, открыв кобуру и взявшись за рукоять "ТТ". Когда же лампа осветила комнату, картина стала ясна. Шумели два бойца, поднимаясь с лавок. Один у окна, другой у стены справа. На подоконнике, у закрытого светомаскировкой окна стояла такая же лампа, но малым огнем. У стены слева, напротив него, на табуретах расположилась пестрая и необычная компания. Три крупных мужчины и три женщины. Все в годах, на диверсантов, работающих в поле, не похожи совсем. Женщины видно спали, привалившись к стене, и сейчас протирали глаза. Сидели интересно. Явно три пары. Одеты были странно и необычно. Даже камуфлированные костюмы, похожие на те, которые обычно использовала немецкая разведка, были однозначно незнакомыми. Гражданская одежда была столь же необычна.

- Почему у них свободны руки?- не сводя глаз с задержанных, спросил лейтенант у старшины.

- Так ... они товарищ лейтенант и фамилию начальника Особого Отдела назвали. И вообще ... вели себя смирно, - растерялся старшина.

Старшина под взглядом лейтенанта ГБ как бы стал меньше ростом. Его бойцы даже не дышали.

- Один момент! - обратился к лейтенанту и встал плотный мужчина в камуфляже с небольшой бородой. Лейтенант сделал шаг назад и потянул "ТТ" из кобуры. А его сопровождающие уже держали всю компанию под прицелом.

-Не надо торопиться! Ошибка будет непоправимой и для нас, и для вас. И результат одинаково печальный. Для ВСЕХ присутствующих здесь. Поверьте мне.- Произнес вставший.

- Не находите, что вы не в том положении, чтобы ставить условия?-

- Совершенно верно! Поэтому предлагаю поступить, как говорится - по регламенту. Возьмите у старшины наши документы и меня. Только говорить я буду без посторонних. Можете мне связать руки, если опасаетесь. Я готов ответить на все Ваши вопросы и дать, исчерпывающие, на мой взгляд, ответы. -

И, усмехнувшись, добавил: - У Вас будет фантастический вечер. О подобном Вы даже и мечтать не могли. -

Лейтенант задумался. В такой ситуации он был впервые. Странные люди, странная одежда, странное поведение. Все настолько не типично для его опыта. Это все мешало решить вопрос привычным способом - допрос с пристрастием в полевых условиях. Особенно с учетом инструкций данных начальником Особо Отдела.

Поколебавшись, лейтенант Иванов, начал раздавать распоряжения. Передав ему документы задержанных, старшина и его бойцы метнулись исполнять. Для допроса или беседы - лейтенант так и не пришел к определенному мнению, что это будет - решили открыть правления колхоза, предварительно завесив его окна. У входных дверей Иванов поставил сотрудника, второй расположился на улице под окном.

Старшине было приказано организовать ужин для всех, включая задержанных, которые так и остались в той же комнате с той же охраной.

- Итак, для начала представимся друг другу,- начал разговор незнакомец, сразу взяв инициативу в свои руки,- чтобы определить формат и объем общения. Так как мы играем на вашем поле - первым начну я. Я - полковник в отставке Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации Гладкий, Андрей Александрович, 1963 года рождения. Документы мои находятся у Вас. Поясняю - Федеральная Служба Безопасности - это служба, выросшая из структуры Комитета Государственной Безопасности СССР, в коем и начиналась моя служба. А Комитет, в свою очередь, является наследником НКВД, точнее ГУГБ. То есть, в некоторой степени мы - коллеги.

Как мы попали сюда - нам неизвестно. Мы 30 сентября 2017 года с семьей Трофимовых приехали в район деревни Хватов Завод за грибами. Шел дождь. На обратном пути засели. Трофимов вызвал на помощь товарищей. Сначала Богомолова. Тот не смог помочь и с ним приключилась та же беда, что и с нами. Потом вызвали Сараева на грузовике. Ехали по старой заброшенной дороге, и каким - то невероятным образом оказались в том же месте, но на 75 лет ранее. То есть в прошлом. Поэтому вопросу я добавить ничего не могу. Как и почему мы тут оказались - мне так же непонятно, как и Вам. Теперь хотелось бы узнать кто Вы и каковы Ваши полномочия. Исходя из Вашего поведения - я сделал вывод, что относительно нас Вам даны особые указания? И еще что-то подсказывает мне, что информация, которую Вы здесь и сейчас узнаете, в ближайшие дни - если не часы получит гриф "Особой важности". Поэтому Вам листочки для ведения протокола допроса лучше сейчас убрать. Во - избежание, так сказать... Просто пообщаемся и, я думаю, в ходе нашей с Вами беседы, Вы сами поймете, что я прав. И что для принятия решения обо мне и моих товарищах, думаю, что не ошибусь, даже полномочий и начальника Особого отдела Фронта будет недостаточно".

И Гладкий замолчал, выжидательно глядя на Иванова. Тот молчал, разглядывая документы Гладкого и пытаясь осознать информацию.

"Мда... допустим - это игра. Но в чем смысл ее? Информация настолько необычна, что выводов сделать невозможно. Поверить им? Или не верить? Но факты подтверждают их фантастическую версию. Хорошо! Пойдем по этой версии. Будем искать ошибки и зацепки. Раз не вписываются они в приемлемые варианты",- раздумывал лейтенант.

-Хорошо. Я - лейтенант Иванов. Особый Отдел 20-ой армии. Действительно, ваша группа и все что с ней связано - необычный случай. Допустим, я Вам верю. Но это всего лишь допущение. Согласитесь - ситуация фантастическая. И ее достоверность нужно доказать, причем доказательства должны быть железобетонными. На данный момент времени факты следующие - имеется группа людей в тылу Армии, необычно одетых, имеющие необычные документы, необычные машины и настолько же необычное объяснение появления их здесь. На мой взгляд, этого недостаточно. Хотя не скрою, машины ваши озадачили. Что можете сказать вот об этих устройствах? Удивите меня - скажите, что это не радиостанции?-

class="book">Лейтенант вытащил маленькие радиостанции из ящика и разложил их на столе.

- Скажу. Это не радиостанции. Это телефоны. Мобильные телефоны. Но! Тут я согласен с Вами - в основе их работы лежит радиосвязь.

- И с кем вы должны по ним связываться?- лейтенант закурил и подвинул пачку папирос Гладкому.

- Здесь они работать не могут. Нет базовой станции. Такая связь, которую используют эти телефоны, здесь просто еще не существует. Согласитесь, для телефонов они выглядят крайне необычно,- ответил Гладкий, прикуривая папиросу. Закашлялся.

- Ух! Давно я не курил папиросы. Со времен срочной службы. Следующие - курим мои. Кстати, из всей нашей компании наиболее полезен Вам будет Трофимов. Как человек, обладающий наиболее объемными и конкретными знаниями о происходящих здесь и сейчас событиях, - закончил Гладкий свое повествование, одновременно туша папиросу в пепельнице.

-Насколько Вы хорошо его знаете?

-Да уже 34 года. Мы вместе с ним учились в одном училище.

- Это...,- и Иванов зачитал название училища из документа под названием "Военный билет офицера запаса Вооруженных Сил", - кстати, я тоже закончил политическое училище погранвойск. Точнее войск НКВД.

- Ново - Петергофское?

-Да.

- Полное название Ново-Петергофское военно-политическое ...,- начал говорить Иванов.

- ... училище войск НКВД им. К. Е. Ворошилова,- закончил вместе с ним обрадованный Гладкий.


- А теперь - называю училище, которое закончили мы с Трофимовым -

Высшее пограничное военно-политическое Ордена Октябрьской Революции Краснознаменное училище КГБ СССР имени К.Е. Ворошилова! Училище, являющееся правопреемником Ново - Петергофского военно - политического училища войск НКВД им. К. Е. Ворошилова. Получается - мы из одного училища!-

Следующие тридцать минут Гладкий рассказывал Иванову историю училища от 41-го года и далее. Не забыв рассказать о Дне Победы.

Потом Иванов попросил старшину привести Трофимова .... в общем, остановились, когда кончились сигареты и папиросы, все трое уже устали говорить, в комнате висел клубился табачный дым и некурящий Трофимов щурился слезящимися глазами.

Обдумав положение, Иванов отверг вариант везти и задержанных, и их машины на КП армии деревню Дежино западнее Дорогобужа. 120 километров по тылам Армии - о секретности можно забыть. Особенно в свете того, что Трофимов прозрачно намекнул, что с ними надо все делать быстро - немцы тут будут скоро.

Глубокая ночь, но нужно звонить начальству. Лейтенант уже понял, что его возможности управления ситуацией в этих условиях исчерпаны. Максимум, что он еще может и должен сделать - это взять под контроль всех, кто контактировал с "попаданцами". Как самих себя назвал Трофимов.

Поэтому отдав необходимые распоряжения своим сотрудникам и старшине обеспечить этой группе бывших задержанных хотя бы минимальные условия для сна, лейтенант Иванов пошел звонить начальнику Особого Отдела 20-ой армии майору ГБ Воистинову.

2 октября 1941 года.

Район д. Хватов Завод.


Звонок от Иванова разбудил его ночью. Лейтенант сразу предупредил, что звонит из сельсовета, дав таким образом понять, что разговаривать нужно аккуратно. После чего изложил суть вопроса. Филипп Васильевич понял две вещи.

Первое - вопрос серьезен и требуется его присутствие.

Второе - с собой для обеспечения необходимо захватить проверенное сопровождение.

Вздохнув, Воистинов распорядился подготовить свою "эмку" и полуторку. Командиру роты при Особом Отделе приказал выделить пятнадцать бойцов. Уже умываясь, прикинул, что часа три - четыре для сна у него еще есть. Правда, в машине, но он уже привык к этому.

В предрассветных сумерках он и сопровождение въехали в Хватов Завод. У крыльца сельсовета его встретил заспанный лейтенант Иванов. Судя по мятому лицу - спать ему пришлось, сидя за столом.

- Ну, что тут?- здороваясь за руку с подчиненным, спросил он.

- С чего начать товарищ майор? Документы? Машины? Люди?

- Давай в таком же порядке.

-Тогда сюда,- лейтенант отступил на шаг в сторону и указал на дверь сельсовета.

Прежде чем уединиться с лейтенантом, майор отдал приказ сержанту из сопровождения заменить легкораненых своими людьми. Старшине и его людям приказал никуда не отлучаться.

Следующие полтора часа Воистинов рассматривал документы и слушал пояснения Иванова по каждому из задержанных. Когда закончили, майор поднял светомаскировку на окне и, посмотрев на встающее солнце, спросил:

- Лейтенант, фотоаппаратом пользоваться умеешь? Ну, и хорошо! Бери. Пошли смотреть машины. -

Машины осматривали и фотографировали еще примерно полчаса. Когда вернулись в сельсовет, люди старшины уже приготовили завтрак. Бойцы Особого Отдела поучаствовали в этом деле своими запасами.

Уже завтракая, за тем же столом, Воистинов в первый раз за эти часы высказал свое мнение о происходящем, - Оценка Вами, товарищ лейтенант, ситуации правильная. Отчет о Ваших действиях напишите сегодня, я его приложу к рапорту начальнику Особого Отдела Фронта. Я думаю, то, что Вы не вели протоколы в данном случае не существенно. В любом случае, мне придется говорить с каждым из них. Вот тогда и все запротоколируем. Писать будете Вы. И еще - ВСЕХ кто контактировал с этими...

"Попаданцами",- подсказал Иванов. И пояснил, глядя на недоумевающего начальника. - Так они сами себя назвали. Сказали, что так у них называют людей попавших не в свое время. Целый жанр литературы у них там есть по этой теме. Трофимов вот тоже в этом, так сказать, участвует. А родоначальником этого жанра они считают Марка Твена. Его книга "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура". Я читал эту книгу и ведь действительно - он описывает схожую ситуацию.

- Ну" попаданцы", так "попаданцы,"- усмехнулся майор, - так и назовем -операция "Попаданцы". Так вот продолжу - старшину и его команду никуда не отпускать и держать под надзором. С госпиталем я решу. А сейчас, чтобы окончательно понять, как глубоко мы все тут ПОПАЛИ - будем работать с каждым. Включая старшину и его команду.-

После этого они работали весь день. У лейтенанта рука уже отваливалась от писанины. Опытный майор набрал с собой папок для документов с запасом. И сейчас на них появлялись фамилии и внутрь укладывались допросные листы. Правда, сделали пару перерывов на чай. Во время первого Воистинов позвонил в Особый Отдел оперативному дежурному и приказал прислать еще одно отделение из роты, забрав, таким образом, один взвод и две полуторки. Перечислив фамилии и звания раненых, распорядился об их проверке и оформлении перевода прямо из госпиталя в подчинение Особого Отдела армии. Пусть лучше на глазах будут - раз так случилось. Подумав, добавил, что необходимо дополнительно к отделению найти медсестру и запас медсредств. Отделению и медсестре с машиной к 16 часам находиться в Семлеве у здания местного отделения НКВД. Они поступают в распоряжение лейтенанта Иванова.

Положил трубку, достал карту из планшета и, повернувшись к Иванову, сказал. - Первое - едешь в Семлево на своей машине. Выезд - в 15 часов. Твои люди - с тобой. Что там - слышал из разговора. Второе, пусть тебе в райотделе проявят пленку. Но чтоб не смотрели ее. Проследи сам. Третье, смотри, - и его палец начал двигаться по карте,- севернее населенного пункта Ленкино, юго-восточнее станции Семлево - лесной массив между железной дорогой Москва - Минск и старой Смоленской. Здесь до войны был учебный городок 220-го разведбата 108-й стрелковой дивизии. Я это место знаю, потому что там готовили диверсионные группы Фронта перед заброской в тыл к немцам. Там есть щитовая казарма, кухня, колодец, укрепления для охраны и обороны. Сейчас он стоит пустой. Занимаете его. Там лишних людей не будет. Разместимся пока там. "Попаданцев" здесь оставлять нельзя. Если Трофимов прав, а я считаю возможным ему верить, у нас осталось несколько дней. Полковник Гладкий абсолютно прав - работа с ними даже не мой уровень. И даже не уровень,- и он ткнул пальцем вверх,- комиссара. Поэтому лучше перебдеть, чем не добдеть.

Я с колонной "попаданцев" выеду отсюда уже по темноте. Чем меньше нас будут видеть, тем лучше. И так тут два дня перед местным населением светимся. Хорошо хоть старшина сообразил технику их спрятать.

Сейчас заканчиваем с ... опросом и нам нужно будет с тобой съездить в одно место. Трофимов поедет с нами. Поедем двумя "эмками". Захвати фотоаппарат. Пока все.-

Через час две "эмки" выехали из деревни на дорогу, по которой сюда приехали "попаданцы". Хотя дорогой ее и назвать-то было сложно. Просто следы от машин по высокой траве между кустов.

Неожиданно Трофимов воскликнул: - Стоп! Смотрите! - и указал пальцем еле заметный светящийся контур полусферы над следами машин.

Машины остановились. Все вышли из них, и, затаив дыхание рассматривали необычное явление. Полусфера представляла собой ровную половинку круга над землей. Посчитали шагами ее ширину - получилось примерно 12 метров. Значит, высота равнялась приблизительно 6 метрам.

Оставив сотрудников и водителей на месте, дальше пошли пешком втроем.

При проходе светящейся полусферы никаких особенных ощущений не почувствовали. Единственное, ветер дул ровно и в одну сторону. Как в трубе.

С другой стороны природа ничем не отличалась от той, что осталась сзади.

- Хватов Завод вон в той стороне, - уверенно показал повеселевший Трофимов,- дорога проходит за этими кустами.-

На дорогу решили не выходить. Поэтому осторожно пошли вдоль нее, продираясь сквозь кусты и подлесок. Приблизительно через полкилометра вышли на место, откуда просматривалась деревня.

Воистинов рассматривал ее в бинокль, а Иванов периодически щелкал затвором фотоаппарата.

-Крыши. Крыши домов. Что за материал? - не отрывая глаз от бинокля, стал задавать Трофимову вопросы майор.

-Шифер, железо, вон те - веселеньких тонов - ондулин.-

Воистинов кивнул головой, хотя последнего слова он и не знал.

- Это что? Трактор?

-Трактор. "Беларусь" называется. МТ3-82. Полноприводный. Еще советская модель. Практически неубиваемая техника. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ему лет 30.

-Столбы на улицах. Электричество есть везде? И из чего столбы?

-Электричество централизованное. Единая Энергосистема. Опоры -железобетонные. Сараев Александр может все пояснить. Это как раз его хозяйство.

- В деревне столько машин - это нормально?

- Это не видны еще те, что стоят в гаражах. Хотя, откровенно говоря, современная деревня живет не очень. Развалили ее. Народ в основном в городе работает. А вот для этого и нужна машина. Эти машины не роскошь. Это - необходимость.

-Антенны над домами. У всех есть радио?

-Это не радио. Это - телевизионные антенны. Хотя, в принципе - это и правда радиоприемники, которые не только принимают звук, но и видеоизображение. То есть, кино есть у каждого. Вот те антенны - принимают 5-20 каналов. В зависимости от прохождения сигнала и диапазона. А вот те - круглые - спутниковое телевидение - и 100 каналов не предел.

-Канал - это что?

- Ну... это направленность тематики передач. Например, канал "Звезда" - это передачи и фильмы про войну и вообще все связанное с военным делом. Есть каналы о природе, о животных, о разных странах. Есть детские каналы, есть спортивные. Их много всяких и разных. Каждый выбирает то, что хочет смотреть.-

После этого установилась тишина. Каждый думал о своем. Особисты переваривали информацию, а Трофимов расстроился из-за того, что не зная куда они едут, не упросил майора взять хотя бы его мобилу, чтобы позвонить и успокоить родственников и знакомых, наверняка уже поднявших шум из -за их исчезновения.

Он не знал, что Воистинов, не доверяя никому, носил с собой все их опросные листы в папках и телефоны в кожаном портфеле, который сейчас стоял у его ног. Но мобильники были отключены и сейчас молчали, не отзываясь на запросы станций сотовой связи.

Когда уже шли обратно, где-то вдалеке в небе появился нарастающий гул. Воистинов и Иванов обеспокоенно закрутили головами, на уровне рефлексов ничего хорошего с неба не ожидая. Трофимов же остановился и, приложив руку козырьком ко лбу, стал всматриваться в сторону, откуда он слышался.

- Вертолеты! - определил он еще до того, как точки на горизонте стали различимы. И через минуты две майор и лейтенант увидели, как невдалеке от них на малой высоте пролетели две пятнистые машины с огромными пропеллерами сверху. Они неслись над землей, наклонившись вперед, и со стороны казалось, что они идут по следу.

- Эти машины... какие у них задачи? - полюбопытствовал лейтенант.

- Эти - МИ-24 - вертолеты огневой поддержки. Работают над полем боя. Оружие - пушки, ракеты, бомбы. Могут брать в качестве десанта отделение пехоты. Есть транспортные вертолеты. Есть очень большие транспортные - берут машину с пушкой,- пояснил Трофимов.

- И чем существенно отличаются от самолета? Тем, что винт сверху? - уточнил майор.

- Винт сверху дает им возможность висеть в воздухе, садиться и взлетать вертикально с площадок чуть больше размера лопастей винта. И еще - так как их место над полем боя - очень сильно бронированы. Из пулемета сбить их крайне трудно.

- Иванов! А что это у тебя висит на груди? Никак фотоаппарат! Сфотографировал?- с ехидцей в голосе воскликнул Воистинов, повернувшись к лейтенанту.

- Виноват, товарищ майор! Забыл,- потупился лейтенант.

Трофимов рассмеялся: - Не переживайте - самое главное проход не закрылся. Он есть. А значит, вы еще много чего сможете увидеть и сфотографировать. Я вам обещаю. Уж фотографии - точно. -

Вернулись в Хватов Завод как раз к трем часам. Иванов забрал своих людей и уехал. Воистинов сообщил старшине, что сегодня будут готовы бумаги, и он со своими людьми прикрепляется к Особому Отделу, после чего пошел пообщаться с "попаданцами". Заодно и чаю попить.

Поболтав ни о чем и выпив кружку чая, встал и уже уходя предупредил, - Как стемнеет - уезжаем отсюда. Вы - едете на своих машинах.

- Далеко?- спросил Трофимов.

- Нет. Но говорить пока не буду. Есть одно спокойное местечко, где можно будет пересидеть пару-тройку дней, пока по вам вопрос решаться будет. Первой машиной пойдет моя. За ней полуторка охраны. Потом ваши... как их...джипы. Последним идет "Урал". На нем поедет команда старшины. И просьба - с фарами сделайте что - нибудь - тут ведь война.

- Окей! На подфарниках поедем.-

Воистинов хмыкнул: - Ну, лады, - и пошел к охране.

За оставшиеся до темноты четыре часа Трофимов получил втык ото всех женщин, включая жену. От нее - больше всех. За то что "не догадался" сообщить родным, что все живы и здоровы.

Как будто он знал, куда его повезли! Но, как говорится в Вооруженных Силах - отмаз был не засчитан.

К тому времени как наступила ночь, все уже были собраны и готовы. Еще в сумерках майор отвез к порталу одно отделение охраны. Чтоб лишние и чужие там не шлялись.

Трофимов на спидометре выставил "ноль", собираясь засечь расстояние от Хватов Завода. Все ж кое-что он как местный тут знал. Многие населенные пункты остались ведь и в его время. Правда, дорожных указателей на нынешних проселках никто не ставил, и он быстро выбросил из головы эту пустую затею, крутя баранку на ухабах и "потерявшись" буквально за околицей деревни - начала маршрута.

Тем не менее, когда запахло креозотом и углем железной дороги, предположил, что это наверно станция Семлево. После нее проехали по полю, потом лесная дорога, в конце которой их остановил караул их охраны, уехавшей днем.

Спидометр показал 43 км. Еще раз, вспомнив маршрут и прикинув, что большое село, которое они проехали было Семлево - на тот момент райцентр, то получается они где-то юго-восточней станции Семлево - между железной дорогой и старой Смоленской.

После чего объявил своим товарищам по несчастью, что более чем на шесть дней они тут не задержатся - иначе их охрана сменится на немецкую. Правда, не гарантировал, что их отпустят домой. И те, и другие.

В эту ночь спали в старой казарме, на заранее привезенной охраной соломе. Вторую ночь - одетыми. Это было плохо. Но - лежа. Это было хорошо. Женщины, тем не менее, были вне себя от спартанских условий. Мужики пожали плечами и полезли на солому.

Перед сном перекинулись идеями насчет своих перспектив. Трофимов дал историческую справку о месте и времени, в котором они находятся и сделал предположение, что их либо всех в ближайшее время перебросят в Москву, как особо ценных секретоносителей, либо все же часть вернут "на Родину", потому, как портал открыт и люди, имеющие право принимать решения, не смогут отказать себе в шансе установить контакт с нынешней российской властью. А для этого нужно будет найти способ это сделать. И они в общем, а товарищ полковник в частности - самый простой путь для этого.

Еще немного порассуждав, народ затих.

А майор Воистинов, закончив писать при керосиновой лампе отчет и приложив к нему отчет лейтенанта Иванова, упаковал их вместе с телефонами, документами и пленками в свой "особой важности" портфель, оставил старшим за себя лейтенанта, сел в "эмку" и уехал.

Западнее ст.Касня. Поместье князей Волконских. Штаб Западного Фронта.


Штаб Фронта встретил майора суетой, неразберихой и легкой паникой. Днем штаб бомбили. И бомбили не по случайности, а вполне целенаправленно. Пожары уже были потушены, хотя еще рдели в темноте остатки пожарищ, стоял густой запах удушливой смеси дыма и тротила. И в этой пелене дыма и ночи личный состав штаба торопливо грузил имущество в подходящие машины. Дежурный по Отделу, когда его нашел Воистинов, сообщил о приказе на передислокацию штаба в район Гжатска. Флигель, где располагался Особый Отдел, при бомбежке не пострадал, поэтому через минуту майор стучал в знакомую дверь.

Начальнику Особого Отдела НКВД Западного Фронта комиссару третьего ранга Лаврентию Фомичу Цанава было не до сна и появление в Отделе майора Воистинова, которого, кстати, оперативный дежурный Отдела Фронта не мог найти весь день - дежурный по Отделу 20-ой армии отвечал, что начальник находится на операции. А комиссар почему-то был не в курсе этой операции. И это вызывало острое желание пообщаться с подчиненным.

- Здравствуй уважаемый Филипп Васильевич! Надеюсь, у тебя заготовлены объяснения для твоего прямого и непосредственного начальства по поводу отсутствия в течении,- комиссар посмотрел на часы,- почти суток.

- Так точно! Вот они! - и майор Воистинов приподнял портфель.

- Тут адреса, пароли, явки всей разведсети абвера в тылу Западного Фронта? Филипп Васильевич, не разочаровывай меня.

- Больше! Гораздо больше! И ценнее!

-Ну-ну! Пошли!-

Вошли в кабинет и комиссар пошел было к своему стулу, когда его окликнул Воистинов : -Товарищ комиссар! - и глазами указал на дверь.

-Даже так!- удивился Цанава. И, приоткрыв дверь, распорядился дежурному,- Ко мне - никого. Пока сам не вызову.-

После чего закрыл дверь на ключ.

Уже усевшись за столом: - Ну, давай. Чего там?-

Следующие три часа он листал документы, читал опросные листы, отчеты Иванова и Воистинова, долго расспрашивал о выходе в другое время. За эти три часа в лаборатории Отдела успели распечатать пленки и принести фотографии. И снова расспросы - теперь по фотографиям. Потом ходил куда-то звонил. И уже далеко за полночь он неожиданно спросил:- Где они сейчас?-

Майор объяснил. Комиссар тоже знал это место.

-Когда и как ты их туда перевез?

-По темноте. Очень уж у них машины, как Вы видели, необычные. Заметные.

-Это ты правильно сделал. Значит так! Первое. Если верить "попаданцам" - у нас осталось несколько дней. Я проверил - звонил в Москву в центральное Управление. Связи с Брянским Фронтом проводной уже нет. Только радиосвязь и там что-то творится страшное. По неподтвержденным сведениям наши войска вчера оставили Орел. Примерно эти же сроки указаны Трофимовым. У нас тоже ... на правом фланге и в центре бьемся, а на левом связь с Резервным потеряли.

Второе - поэтому время терять нельзя. Забирай всю свою роту, возьми под охрану и проход, и этих... попаданцев. Для тебя это главная задача! Отвечаешь головой! В помощь даю тебе спецов - 15 человек. Группу готовили к заброске в тыл к немцам. Группа прошла весь курс подготовки, хорошо слажена. Исходя из ситуации, считаю более важным их работу здесь. Вот их, кстати, лучше задействовать на охране прохода. Они более подготовлены к действиям в таких необычных условиях. Вместе с ротой охраны.

Третье! Сейчас едем в твой лагерь. Есть у меня мысль ... пообщаться с ними в неформальной обстановке. Возьму с собой пару сотрудников - нужно успеть как можно больше информации выжать из них за оставшееся время.-

Полевой учебно-тренировочный лагерь.

Ночь для Трофимова оказалась короткой - только, кажется, закрыл глаза, как кто - то потряс за плечо.

- Что? Кто? - вывалился из сна, не понимая где он.

- Вас товарищ майор к себе вызывает, - пояснил будивший.

- Что там, Леша? - проснулась жена.

- Спи. Сейчас приду.

- Холодно.-

Накрыл ее своей курткой, и, стараясь никого не разбудить, вышел вслед за бойцом в коридор.

Идти пришлось не далеко. Боец открыл дверь через одну от комнаты, где они спали, и доложил, что приказание исполнено. Трофимов вошел, с темноты щурясь на керосиновую лампу, горевшую на столе. За столом сидел знакомый ему Воистинов, рядом с ним незнакомый мужчина явно кавказской национальности. В отличие от одного ромба в петлицах Воистинова - у него было их три.

- Мне представиться или сами определите кто я? - с любопытством спросил он Трофимова.

Трофимов пожал плечами.

- По-видимому - начальник майора Воистинова. Начальник Особого Отдела Западного Фронта... Цанава. Простите, имя отчество, звание не помню.

-Неплохо! Лаврентий Фомич Цанава. Комиссар госбезопасности третьего ранга, - представился он,- а Вы - старший лейтенант запаса войск КГБ СССР Алексей Федорович Трофимов. Приятно познакомиться!

Он встал и протянул руку. Трофимов пожал ее. Рука была жесткой и сильной. Как у настоящего генерала.

- Алексей Федорович! Ведь Вы живете в Вязьме? Мне тут доложили, что у Вас дома имеется подборка литературы и ...- комиссар заглянул в бумажку,- компьютерные материалы по теме Великой Отечественной войны. Как Вы отнесетесь к тому, чтобы пригласить меня к себе в гости?

-Именно так. С разницей в 75 лет.

- Ну, Вы нам всем доказали, что это поправимо. Так как насчет приглашения?

- С удовольствием! Только можно просьбу? Разрешите взять хотя бы мой мобильный телефон. Нас уже дома нет трое суток. Как бы поисковую операцию не начали.

-Думаю, это возможно. Но, говорить Вы будете только в моем присутствии.

-Согласен. На чем поедем?

-Ну, я думаю, правильным будет в Вашем времени ездить на ваших машинах. Только нам нужно до перехода доехать по темноте. Поэтому выезжаем через 15 минут.

- Я могу сказать об этом жене и товарищам? И вопрос - когда мы вернемся?

- Можете. Вернемся тоже в темноте. Так что по дороге продумайте культурную программу для гостя. Желательно, чтобы не вызывать интереса у ваших спецслужб.

- Если мы благополучно доберемся до моего дома - обещаю Вам, что Вы сможете побывать чуть ли не в любом месте нашей планеты, не выходя из дома. Виртуально, конечно.

- Что значит "виртуально?"

- Я покажу.

-Я надеюсь - мы хорошо понимаем друг друга? Ваши товарищи останутся тут.

- А может, хотя бы женщин отпустите?

- Нет! И Вы прекрасно понимаете почему. На этом разговор окончен. Собирайтесь! И не опаздывайте.-

Когда жена узнала, что Трофимов едет на целый день домой, то заплакала. Трофимову было ее жаль, но изменить он ничего не мог. Провожать Трофимова вышла вся компания попаданцев. Темноту ночи разбавлял свет от салонного плафона, противотуманок "Хундая", и светомаскирочных фар машин сопровождения.

-Не забудь моей Наталье рассказать, в какую задницу ты меня затащил, -напутствовал Трофимова Сараев.

-Он скажет, что с Вами все в порядке! Вы в гостях у друзей!- за Трофимова ответил, выходящий из дома, Цанава. Он был одет гражданский костюм, шляпу и плащ. Так же был одет и один из людей его сопровождавших.

- Товарищ комиссар! Садитесь оба на заднее сидение. Там стекла затемнены, - подсказал Трофимов.

Уже садясь в машину, Цанава задержался и подозвал к себе Воистинова.

-Василий Филиппович! Организуй сегодня для товарищей баню. Думаю, это немного поправит их настроение. Ну, и к вечеру - будьте готовы! Будем разбирать итоги дня.-

Первой пошла "Эмка" майора, замыкала колонну полуторка с охраной. Охрана была новая. Видно приехали с комиссаром. Выглядели нестандартно. Все в маскхалатах, один ручник ДП, две снайперки, остальные вооружены автоматами ППД. У всех за спинами вещмешки. Все это Трофимов рассмотрел, когда в свете подфарников комиссар ставил им задачу.

Комиссар чиркнул зажигалкой, прикуривая папиросу. В отблеске ее пламени увидел недовольное лицо на мгновение обернувшегося Трофимова.

- У Вас в машине не курят?

- Ну, не желательно.

- Хорошо. Как открыть окно?-

Трофимов опустил стекло со стороны комиссара, и он выбросил папиросу.

На место прибыли уже в предрассветных сумерках. Колонну остановило охранение, как назвал Трофимов - портала. Комиссар вышел из машины и тут же закурил. Через минуту у дверей стояли Воистинов, один из его сопровождения в форме, боевик в маскхалате - по-видимому, командир группы и старший охранения.

-Ты, - комиссар указал пальцем на сотрудника в форме, - остаешься старшим здесь. Охранение переходит в твое подчинение. Замаскироваться и ждать нас.

Мы должны вернуться до ночи. Если что-то не сложится ...- майор Воистинов знает что делать. Поступаете в его распоряжение. -

Он посмотрел на часы.

- Время - 6.30. Думаю, пора!-

Трофимов запустил двигатель и двинулся в сторону прохода.

4 октября 2016г.

г. Вязьма и Вяземский район.


Выбравшись на дорогу по ту сторону прохода, Трофимов первым делом ткнул кнопку настройки радио. Через минуту в салоне зазвучала музыка. Хотя пассажиры и заинтересовались незнакомыми мелодиями, Трофимов отыскал " Маяк". Рассудив, что эта программа наиболее подходит для текущего момента. Одновременно запиликал, принимая СМС-ки, заряжающийся от сети автомобиля, мобильник. Трофимов смотреть их не стал. Не время. И выключил телефон. Чтобы не нервничать, отвечая на звонки.

Проехали Хватов Завод. Комиссар с интересом рассматривал деревню. Особо заинтересовался пушкой, служившей памятником на перекрестке. Трофимов дал общие сведения. Комиссар удовлетворился этой информацией. Он ведь тоже не был артиллеристом.

Дорога была пустынна. До Красного Холма не встретилось ни одной машины. В Красном Холму Трофимов остановился у памятника на Поле Памяти. Коротко рассказал об этом месте. На участке между Красным Холмом и Кайдаковым навстречу попались две фуры. Снова отвечал на вопросы комиссара. Заодно заметил, что его спутник отмечает маршрут по своей карте, ориентируясь по дорожным указателям. По городу поехали через центр, практически в час пик. Нужно было заскочить в круглосуточный магазин - купить продуктов себе и своему псу, который уже трое суток голодал. Улица 25-го Октября была забита машинами. Ехали медленно. Помощник комиссара через лобовое стекло делал снимки портативным фотоаппаратом. Пользуясь моментом, Трофимов знакомил гостей с достопримечательностями.

- Слева - хорошо Вам знакомая "полуторка" - памятник послевоенным водителям. Здесь в советские годы автоколонна была.

Еще раз слева - метров триста далее по улице - в глубине стоит памятник погибшим советским военнопленным. Там концлагерь был. Точно подсчитать не смогли - после войны там обнаружили несколько рвов с останками пленных - оценивают в число от 30 до 70 тысяч человек. Этот лагерь как раз образовался при ликвидации Вяземского котла.

И снова слева - самолет МиГ-17 - памятник в честь дважды Героя Советского Союза летчика-космонавта Светланы Савицкой. Она на аэродроме "Двоевка" переучивалась на реактивную технику.

Город после освобождения отстраивали заново. Согласно немецкого плана -при отступлении были взорваны практически все каменные здания. Город просто снесли. После войны восстановили.

Справа - камень на месте царских палат. Царь Алексей Михайлович Романов выбрал Вязьму в качестве резиденции во время эпидемии в Москве.

Еще справа - памятник артисту, уроженцу Вязьмы, Анатолию Папанову. Вы его еще не знаете. Он сейчас где-то служит рядовым. -

Проехали мимо администрации с развивающимся над ним российским триколором. Цанава промолчал. Трофимов в зеркало увидел, как он сжал зубы. Трофимов ожидал услышать мнение комиссара государственной безопасности Третьего ранга по этому поводу. Но услышал совершенно другое.

-Мда.. .,- прервал молчание комиссар, - много у вас женщин за рулем. И очень много - в штанах. Нормальную женщину в юбке или платье среди пешеходов и не увидишь. И очень много их за рулем. У вас мужчин не хватает?

- Есть такое дело. Войны, болезни, неправильный образ жизни. Но не настолько, как может казаться, глядя на женщин за рулем. Просто барышням нравится быть независимыми от желаний и состояния здоровья своих мужчин. Моя жена вот в 40 лет воспылала желанием сесть за руль. И своего добилась. И я с гордостью могу сказать, что водит она лучше некоторых профессиональных водителей мужчин. Но - в пределах асфальтовых дорог. Что касается брюк - для нас это уже привычно. Моя жена тоже чаще брюки на работу одевает, нежели традиционную женскую одежду. Ей так удобнее.

- Слева, - продолжил он, - парк адмирала Нахимова, уроженца нынешнего Вяземского района. Установлен бюст и назван парк в честь адмирала уже после развала Советского Союза. Вот этого не пойму - почему можно было учредить орден Нахимова. Будет такой немного позднее, - пояснил он в ответ на недоуменный взгляд комиссара, - но не поставить бюст на его малой родине. Он вроде бы не провинился перед советской властью.

-Мне трудно что-либо ответить на это. Не мой вопрос,- дипломатично ушел от ответа Цанава.

В магазин пошли все вместе. Комиссар с интересом осматривался. Особенно заинтересовало его оплата карточкой. Но вопрос, читающийся в его глазах, он отложил.

Сам Цанава и его помощник смотрелись достаточно колоритно. Но в наше время удивить кого-либо одеждой трудно. Продавщица ночного магазина, борясь с зевотой, по причине отсутствия других посетителей поглядывала на них всего лишь с легким любопытством .

-Это у вас деньги такие? - поинтересовался комиссар, выйдя из магазина.

- В некотором смысле - да. Но у нас есть и обычные деньги. Просто я не брал их с собой. Ведь ехал на несколько часов и за грибами. А карточка всегда у меня с собой.-

Загрузились и, проехав перекресток, Трофимов снова остановил машину на площади Ефремова. Цанава вопросительно взглянул на Трофимова.

- Я думаю, Вам нужно это видеть, - глядя через зеркало на комиссара, ответил тот.

Захлопнулись двери, пикнула сигнализация и все трое направились к памятнику генерал-лейтенанту Ефремову.

- Это Вечный огонь! У нас в городе он горит недавно. Это символ памяти о погибших в Великой Отечественной войне. В Москве у Кремлевской стены он горит на могиле Неизвестного солдата. Домой приедем - я вам покажу.

А это памятник генерал - лейтенанту Ефремову, командующему 33 - ей армии Западного Фронта, пытавшейся взять Вязьму зимой - весной 1942 года. В штурме принимали участие четыре дивизии армии, общей численностью от 12 до 18 тысяч человек. Данные на этот счет разнятся. Штурм не удался и бОльшая часть личного состава погибла в окружении. За генералом присылали самолет, однако он предпочел остаться со своими солдатами. При прорыве из окружения был дважды ранен и, не желая живым попасть в плен, застрелился. Памятник генералу поставлен в 1946 году. Это один из первых памятников, посвященным событиям войны. Скульптор - Вучетич. Бывший боец 33-ей армии. Он - автор самых знаменитых скульптур посвященных теме войны. Я покажу вам его скульптуры. Они знамениты на весь мир.

Мое мнение - это одна из самых выразительных скульптур вообще. И уж точно самая первая по времени.-

Цанава обошел памятник. Потом отошел, снял шляпу и склонил голову. Трофимову этот жест откровенно понравился. Когда Цанава повернулся к нему, в его глазах мелькнуло нечто такое, что Трофимов понял - лед официальных отношений между ними треснул.

На Ямской площади Трофимов завернул на заправку и дозаправил бак до полного.

Выйдя из машины для того чтобы открыть ворота, Трофимов услышал радостный лай Арчибальда. И из-под ворот вылезли все три громко жалующихся на жизнь кота. Удивительно, но и собака, и коты на слух узнавали автомобиль хозяина еще издали и старались встретить, как могли. Поставив машину и закрыв ворота, Трофимов, сопровождаемый кошачьей стаей, подошел к собачьему вольеру и просунул Арчибальду кусок колбасы. Пес просто разрывался, пытаясь одновременно и лизать руки хозяина, и облаивать незнакомцев, и уделить внимания вожделенной колбасе. Успокоив собаку, Трофимов с гостями вошел в дом.

- Так! Снимайте плащи! Сейчас я вам чего - нибудь поставлю на компьютере, а мне нужно приготовить нам завтрак, и моей живности сварить еду.

-Секунду! Познакомьте нас со своим жильем,- предупреждающе, подняв руку, поменял планы Трофимова Цанава.

Посетив туалет, Цанава прошелся по всему дому.

Причем, действительно осмотрев комнаты и помещения, когда его помощник в основном осматривал территорию за окнами, комиссар переспросил:- Как Вы там говорили - работаю мастером в электросетях, заработок ниже среднего?

- Именно так! А у жены - выше среднего.

-Ну, неплохо в целом! Хотя, мне пока что не с чем сравнивать. В наше время люди живут и лучше, нежели Вы, но у них и должности и, соответственно, мера ответственности, несравнимо выше Вашей. Но как пример - мне интересно было оценить.

- Я, кстати, пока ходили и смотрели, придумал, что Вам нужно увидеть.

Пойдемте!

Войдя в зал, Трофимов включил компьютер и аудиоцентр, через который у него работал звук, и поставил перед монитором кресло и стул.

Пока расставлял мебель, компьютер загрузился.

- Итак! Это для настроения! Парад Победы на Красной Площади 24 июня 1945 года.

Вам будет крайне интересно это посмотреть. Особенно с учетом того, что Вы многих знаете. Как закончится - я поставлю Парад 9 мая 2015 года. Вы получите представление о том, что из себя представляет Россия сейчас.-

Трофимов запустил ролик и пошел на кухню. Следом за ним отправился помощник комиссара.

- Надо позвонить. Чтобы паники не было, - вытаскивая и включая телефон, уведомил контролера Трофимов. Звонки много времени не заняли. Алексей отделался дежурными фразами и сразу после этого выключил телефон. Иначе он бы трезвонил не переставая.

После просмотра Цанава пришел на кухню в приподнятом настроении. Поэтому когда все устроились за столом, он внимательно посмотрел на помощника.

- Виктор! Ты фляжку с собой не захватил?

- В форме осталась, - смутился тот.

-Вот.... Мда, - крякнул комиссар.

- Момент!- Трофимов метнулся к холодильнику, доставая дежурную бутылку водки.

- На всякий случай, стараюсь иметь в холодильнике! Хотя ... могу еще предложить неплохой самогончик. У товарища беру по трехлитровой баночке на полгода. Но он теплый.

- Давай лучше холодную.

Трофимов поставил на стол и наполнил две стопки.

- А себе?

- Я за рулем. У нас с этим строго. Сейчас себе соку налью.

Комиссар поднял со стола стопку и встал. Следом вскочили Трофимов и помощник Виктор.

-За Победу! - произнес Цанава и все выпили.

Пока завтракали, гости выпили еще по две стопки. Потом пошли снова к компьютеру.

Цанава попросил рассказать, все что знает и думает Трофимов о развале СССР. Рассказ затянулся часа на полтора. Точнее Трофимов рассказывал и показывал на компе соответствующие последним тридцати годам ролики.

Когда на мониторе шли кадры спуска красного флага над Кремлем, Цанава ударил кулаком по подлокотнику кресла и выругался. Трофимов с опаской посмотрел на него и предложил прекратить просмотр, и заняться насущными вопросами. Но комиссар потребовал продолжать.

И все же он не выдержал! После просмотра кадров беснующихся толп, орущих " Москаляку - на гиляку!", факельных шествий с портретами Мазепы, Бандеры и других предателей, разрушения советских памятников и осквернения могил героев войны, он вскочил и выбежал на веранду.

Остальные последовали за ним. Цанава стоял у окна, устремив в него застывший взгляд. Неожиданно он повернулся и схватил Трофимова за грудки.

- Как? Как вы могли предать дело Ленина и Сталина? Свершения, оплаченные кровью и жизнями миллионов советских людей! - кричал он, вплотную приблизив свое лицо и брызгая слюной.- Чего вам не хватало? На что купились?-

Трофимов настолько был потрясен и подавлен этой вспышкой, что в первые мгновения просто опешил. Однако секунды спустя в глубине его души поднялась буря чувств. Тут была и обида за свое поколение, и чувство вины, и одновременно сопротивление обвинениям. Все это сплелось в огромный ком, который сдержать он был не в силах. Он уже не слышал, что кричит ему в лицо Цанава. Он тоже схватил комиссара за грудки.

- Мы виноваты? Да! Да! Мы виноваты! Никто не мог предположить, что нас предаст собственное руководство! Никто не мог знать, что враг не там, за океаном, а здесь! В Москве! В Кремле! Мы предатели? Нет! Предатели те, кто привел их в Кремль! А это сделали вы! Ваше поколение! Это вы предали Сталина! Вы - вынесли его из Мавзолея! Вы - снесли памятники ему! Вы - назвали его преступником и палачом! Вы - списали на него все свои грехи! Вы - расчистили дорогу тем предателям, которые сдали Союз. Так кто из нас более виноват? - орал он в багровое от бешенство лицо Цанавы.

На секунду возникла тишина, в которую вплелся голос из - за стены.

-Федорыч! Что там у тебя происходит? Может мне в милицию позвонить? И куда ты вообще пропал? Собака твоя даже выла от голода. Пришлось подкармливать. -

Трофимов пришел в себя. Они с комиссаром продолжали держать друг друга за грудки, краем глаза он еще видел державшего его на прицеле помощника с побелевшим лицом. На лице как в книге отображалась борьба между обязанностью обеспечения безопасности комиссара и его же приказом охранять Трофимова.

-Кто это? - прошептал Цанава.

- Сосед, - так же шепотом ответил Алексей и, сделав шаг назад, отпустил лацканы пиджака комиссара.

- Все нормально Иваныч! Это мы с товарищем... немного поспорили об истории. Несколько погорячились.

- А ну - ка, выйди во двор, поговорим, - все так же недоверчиво ответил сосед.

Трофимов развел руками, глядя на Цанаву, и пошел к выходу. Комиссар проводил его взглядом и дал знак помощнику оставаться на месте.

Сосед Иваныч успокоился лишь поздоровавшись с Трофимовым за руку и увидев того живым и здоровым.

Алексей поблагодарил того за заботу об Арчибальде и заодно попросил подкормить того, если он снова не появится в ближайшие дни.

Пока он отсутствовал, все успокоились. Цанава докуривал папиросу, помощник уже был без пистолета в руке.

- Ладно! Все успокоились. Диспуты о мере ответственности перед историей оставим на потом. У нас стоит задача изменить ее и исправить ошибки. Либо избежать их, - негромко подвел он итог конфликта, - пойдемте работать - времени у нас немного, а задачи объемные.

- Я, в свою очередь, тоже приношу свои извинения лично Вам. Вы - остались верны до конца. За что Вас и расстреляли.-

Цанава внимательно посмотрел в глаза Алексею и медленно кивнул, принимая извинения.

Вернувшись в дом, Трофимов продолжил: - Я предлагаю сделать следующим образом: товарищ комиссар, Вы - формулируйте вопрос, какую информацию хотели бы получить. Желательно, чтобы эта информация была бы объемной. Я отыскиваю ее на компьютере жены и ставлю на скачивание на флешку.

Одновременно на компьютере, на котором Вы смотрели ролики, начинаем искать все нужное по событиям непосредственно октября 41-го года. Эту информацию я сразу буду распечатывать. В дорогу с собой я захвачу ноутбук дочери. Он старенький, но от возраста хуже тексты читать не стал. Он обеспечит Вам возможностьдетально разобраться с информацией на флешке.

Я сомневаюсь, что мы можем что-то кардинально изменить в судьбе Западного и Резервного Фронтов. По срокам мы катастрофически опаздываем. Но изыскать возможности поупираться и добавить ложку дегтя в бочку меда под названием операция "Тайфун" - мы можем.

- А вот такой вопрос - можем мы найти информацию о предателях Родины и тому подобное? Это ведь, так сказать, мой профильный вопрос.

- Ну, а как же? И это поищем, не обещаю, что в материале будут ярко выражены личности предателей, проявившихся в событиях в районе Вязьмы - скорей всего там будет общий список, но выбрать из него кое-что мы сможем.

- Тогда - работаем!-

Далее с помощью помощника Алексей притащил со второго этажа второй компьютер, работавший через вай - фай. Позже он сам себя в душе поблагодарил за то, что не поленился и сделал это. Иначе бы беспрерывная беготня с первого этажа на второй и обратно не столько бы накачала ему ноги, сколько пошатнуло бы остатки здоровья. Не молодой чай!

Работали без обеда. Помощник сходил на кухню и, справившись с газовой плитой и холодильником, сделал чай с бутербродами.

В 17 часов запикал будильник электронных часов. Трофимов очень боялся опоздать к порталу, справедливо предполагая, что это для его товарищей и жены добром не кончится.

- Все! Заканчиваем! Витя, на втором этаже в комнате похожей на кладовку, где одежда, возьми чемодан. Если внутри что-то есть - вытряси прямо на пол. Потом подберем.

В него уложим все книги с этих полок. Главное вывезти - потом с ними разберетесь.

И... отдам я Вам принтер. Распечатывать материалы. К нему запасной катридж и пачка бумаги. Больше у меня просто нет. Так! Это не все. Вот флешка, на которую качали информацию. Спрячьте ее в портфель или в карман - куда надежнее. И пока собираемся - я еще с внешнего диска на жесткий ноута скачаю всю информацию по войне, которую я собирал эти годы. Тоже пригодиться.-

Последнюю фразу гости не поняли, но суть того, что это полезно, уловили, поэтому начали собираться. Цанава спрятал флешку в нагрудный карман. Выехали через полчаса. По дороге Трофимов предложил заехать в ближайший супермаркет, чтобы купить нормальной в его понимании еды для своих товарищей. Цанава не препятствовал, но предупредил, что тоже пойдет с ним.

Заехали в "Солнечный" на Ямской. Алексей купил колбасы двух сортов, взял, три курицы - гриль, кетчуп, майонез, две бутылки коньяка, хлеба белого и черного, на всякий случай спагетти, пачку соли и пачку сахара кускового, несколько комплектов пластиковой посуды. Народу по окончании рабочего дня было прилично. Пришлось постоять в очереди в кассу.

- Я говорил про женщин в штанах и за рулем. Могу еще сказать - от голода вы не страдаете. Кажется, ровно наоборот.

- Есть такое дело. И причин тут много.

- И магазин... для райцентра, плюс не в центре города выглядит весьма неплохо. Меня особенно удивляет товар на полках в свободном доступе. Не воруют?

- Ну, как совсем без этого? Бывает. Но там камеры везде - личность вора установить вполне по силам. Зато такая схема значительно увеличивает количество обслуживаемых покупателей. А украденное хозяин компенсирует из зарплаты продавцов и охраны. Капитализм! Тут хотя бы наиболее ценные виды товаров - колбаса, рыба, спиртные напитки находятся либо под замком на витринах, либо отпускаются по старой схеме - продавцом, а вот в гипермаркете - там все лежит и стоит на полках. Продавцы присутствуют только в тех отделах, где покупателю требуется товар не заранее фасованный, а по его желанию. Плюс тот магазин примерно раз в десять больше этого.

- Да? Я думал, этот один из самых больших.

- Нет. Это заурядный квартальный магазин. Таких в городе десятка два.

- Мда...-

Обратную дорогу Трофимов выбрал через Семлево. Этот путь был длиннее километров на пятнадцать, но освобождал от необходимости пересекать город в часы пик.

Весь путь все трое были заняты работой. Алексей, кроме того, что вел машину - диктовал под запись Виктору алгоритм пользования оргтехникой; комиссар что-то быстро писал в записную книжку, заглядывая в распечатанные материалы по действиям дивизий и армий, которым суждено попасть в окружение. Кроме этого, у него были распечатки биографий всего командного состава этих армий до комдивов. Тех, естественно, на кого в интернете нашлась информация. После Путьково стало уже темновато. Трофимов включил свет в салоне, на что Цанава, не отрываясь от записей, благодарно кивнул.

Подъезжая к порталу, Алексей выключил фары, оставив только противотуманки. На душе у него было неспокойно. Тяжело. Но отступать ему было некуда - кроме осознания своего долга офицера перед Родиной, он не мог бросить жену и друзей.

4 октября 2041г.

Семлевский район.


Проехав портал, он остановил машину и заглушил двигатель. Комиссар оторвался от бумаг и аккуратно убрал их в портфель. После чего вышел из машины, сразу же привычно закурив. Выслушал доклад старшего охранения и приказал охране грузиться в полуторку. После чего о чем-то переговорил со старшим охранения от роты Особого Отдела 20-ой армии.

Сразу же после этого полуторка и джип тронулись. Свет в салоне уже использовать было нельзя.

Алексей, дождавшись этого момента, решил озвучить мысли бродившие у него еще дома, но оформившиеся только перед порталом.

- Товарищ комиссар. Я вот что думаю. Портал и информацию о нем Вы доложите своему руководству, я имею ввиду - Лаврентию Павловичу, и, я уверен, эта информация заинтересует Верховного. Но! Осталось всего несколько дней до занятий этого района немцами. И если информация попадет к ним, или они случайно наткнуться на портал, то Вам ни одной ротой, ни двумя, даже дивизией не удержать этот район. То есть своими силами вам объект не удержать. И даже если его немцы про него не узнают - наличие портала вам ничего не даст. У меня два предложения. Первое - дать возможность нам, то есть мне и моим товарищам, сообщить о портале высшему руководству России. Такая возможность имеется у двоих моих друзей. Причем информация уйдет сразу наверх, минуя региональные структуры. Что, как Вы прекрасно понимаете, в таких делах является немаловажным фактором. Если же Вы нас всех или кого-то отдельно не отпустите и случится худший из сценариев и немцы захватят портал, то, в любом случае рано или поздно, они, то есть немцы, проявят себя в нашем мире. Каким образом это произойдет, я не знаю. Может они тупо вломятся на технике в ближайшие деревни, а может, зашлют своих агентов. Если разберутся в ситуации. Но в любом случае, положение Советского Союза от этого не улучшится. В данном случае фактор времени важен как никогда. И его нужно использовать. Нужно входить в контакт с руководством России. По крайней мере, безопасность объекта они точно смогут обеспечить. Это как минимум!

- Я думаю над этим. Но тут проблема в том, КТО тот человек, кому поверят в вашем времени. Не просто поверят, а очень быстро это сделают. Вы полностью правы - время сейчас для нас определяющий фактор.

- Знаете! У меня в памяти сейчас только один человек, личность установлена в нашем времени с высочайшей степенью достоверности. Это генерал Ракутин! Командующий 24-ой армии Резервного Фронта. Поясню. Его останки обнаружены поисковиками в 90-ых годах. То есть относительно недавно. И по ним проводилась серьезная экспертиза, которая подтвердила, что это останки действительно генерала Ракутина. Погиб он, предположительно 6-7 октября, при прорывы остатков его войск и штаба в район Семлева.

- И это серьезно сэкономит нам время.

- Да!

- Еще вопрос. Вы говорили, что Россия объявила себя правопреемником СССР.

-Да!

- А архивы? Архивы вообще и конкретно моего ведомства сохранились или...

- Сохранились! И НКВД, и КГБ, и Министерства Обороны. Конкретизировать не могу - никогда не имел к этому отношения, но в целом такие архивы существуют.

- Это хорошо! Но, - продолжил он, - Россия - буржуазная страна. Где гарантия, что она пойдет на контакт с СССР и от этого будет польза?

- Во-первых - у нас сейчас очередной период конфронтации с Западом. И любой союзник интересен. Во-вторых - наш президент в первую очередь прагматик. Как Сталин. Вспомните, кто строил в СССР Горьковский автозавод. И с фашистами договор заключали. Когда решается вопрос выживания страны - идеология отступает на второй план.

Это мои мысли и предположения. Но попробовать стоит. В любом случае немцам уж точно ничего не обломится.-

Цанава, задумавшись, молчал.

В Семлеве комиссар тронул Трофимова за плечо: - Заедем в местный райотдел. Я дорогу подскажу.-

Подъехали к указанному зданию. Из темноты показались двое в форме с винтовками наизготовку. Трофимов заглушил двигатель и погасил фары. К патрулю вышел Виктор. Подсветил лицо и удостоверение фонариком. Переговорил с ними и вернулся к машине.

- Все в порядке товарищ комиссар. Это патруль местного отдела. Дежурный по райотделу на месте. Связь есть.

- Ну, пойдем, - и, повернувшись к полуторке, добавил - Присмотрите тут.

Алексей подумал, что это он о патруле. Оказалось - нет. Речь шла о нем. Сразу в его машину забрался один из бойцов, остальные рассыпались на местности, прикрывая и выход из райотдела, и машину с Трофимовым.

Войдя в здание, Цанава махнул рукой дежурному, отменяя доклад.

- Кабинет начальника открой.

Дежурный, узнав комиссара, торопливо, звеня ключами на связке, пробежал к кабинету и открыл его.

- Витя, к двери никого не подпускать, - распорядился комиссар, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.

Дежурная на коммутаторе соединила его с коммутатором Управления НКВД по Смоленской области в Вязьме. И уже через них он соединился с дежурным по Особыму Отделу Фронта в Касне. Дежурный пояснил, что штаб заканчивает передислокацию, командующий уже уехал на новое место, в Столбы севернее Гжатска. Здесь старшим остался начальник Штаба Фронта генерал - лейтенант Соколовский. Комиссар поручил дежурному обеспечить телефонный разговор с ним, указав свое местоположение.

Положив трубку, Цанава привычно закурил. Звонок телефона раздался как раз, когда он потушил папиросу.

- Слушаю, Соколовский!

- Доброй ночи Василий Данилович!

- И тебе Лаврентий Фомич! Хотя даже ночи сейчас перестали быть добрыми.

- Согласен. Я тоже звоню тебе не для пожелания спокойной ночи. Скажи-ка мне, Василий Данилович, Вы с Иваном Степановичем ничего не думали по поводу Константина Константиновича, а?

- Кхм... А откуда ты знаешь? Хотя, глупый вопрос. Был разговор по его поводу, есть одна идея, но она пока что ею и остается. Я так понимаю, суть ее Вы знаете. Может, завтра Иван Степанович примет решение.

- Знаю. Поэтому, уважаемый Василий Данилович, я прошу, я настоятельно рекомендую, идею изложить в приказе. На бумаге со всеми соответствующими подписями и печатями. Делай, как хочешь, но чтоб был на бумаге. И срок в ней должен стоять не позднее 18 часов 5 октября. Если этого не будет сделано, то я, в свою очередь, сделаю все от меня зависящее, чтобы в истории Западного Фронта появился второй эпизод подобный истории с генералом Климовских.

- Что, так все серьезно?

- Серьезней не бывает! Ты в курсе, что противник сегодня захватил обе переправы через Днепр восточнее Холм - Жирков?

- Н-нет! Там же дивизии Резервного Фронта!

- А их пытались отправить южнее, в полосу Резервного Фронта. Потом отменили, а позиции занять снова они не успели. Ты вот что! Ты все войска Резервного в нашем тылу подчиняй себе, в смысле Западному Фронту. Только, чтобы они подчинились - приказы нужны. Письменные.

- Ты понимаешь, что ты говоришь? Я бодаться с Семен Михайловичем не буду! Ты в стороне останешься, с тебя и взятки гладки - ответишь вроде того, "была оперативная информация", а мне что делать? Любая его неудача будет списана на меня. Н-е-т! Устные отдавать буду - подписывать ничего не буду.

- Ладно! Черт с тобой! Буду один крутиться, как смогу. Но про приказ, о котором говорили в самом начале - не забывай! Я лично его буду встречать 5-го в 18 часов. И если... ну ты знаешь.-

Полевой учебно-тренировочный лагерь.


Уже в полноценной темноте прибыли в полевой лагерь. Встретил их снова тот самый боец с перевязанной шеей. Только бинт в темноте белел чистотой. Так как их группу приписали к Особому Отделу, то включили и в боевой расчет, привлекая к несению караульной службы.

Секундами спустя, хлопнула входная дверь казармы и с крыльца спустился майор Воистинов.

- Товарищ комиссар..., - начал он докладывать, приложив ладонь к козырьку фуражки.

- Потом, все потом, - оборвал его Цанава и, повернувшись к Трофимову, добавил, - я зайду к вам, попозже.

И направился к казарме, сопровождаемый майором и Виктором, несущим в руках чемодан с книгами и сумку с ноутбуком.

В этот момент навстречу им уже спешила вся компания попаданцев с Ларисой Трофимовой во главе.

- Так... там... в багажнике... ужин, - показывая рукой себе за спину, в перерывах между поцелуями, смог пробормотать Трофимов.

- Кхм... жизнь - то налаживается. Как раз после баньки, - удовлетворенно хмыкнул Богомолов, вытаскивая из пакета коньяк и ощупывая горячую упаковку курицы - гриль.

Пока шли до помещения, женщины одолели вопросами звонил ли он родственникам, что сказал, что ответили. Потом последовала бурная реакция женской половины, узнавшей, что Алексей отделался практически дежурными фразами, вместо того, чтобы вдумчиво объяснить родственникам ситуацию. На встречный вопрос Алексея как это они себе представляют - дамы промолчали.

Цанава, войдя в помещение, числившееся чем- то вроде кабинета, бросил шляпу на стол и, не раздеваясь, сел за него. Воистинов добавил огня в керосиновой лампе и, получив утвердительный кивок комиссара, сел напротив.

- Филипп Васильевич! Времени нет! Доставай блокнот - пиши, что нужно сделать,- и достал из кармана свои записи.

Минут через сорок комиссар, так и не зайдя к "попаданцам", уехал.

После того, как в ночной дали затихли звуки двигателей "эмки" комиссара и полуторки сопровождения, в помещение, где при свете керосиновой лампы вкусно ужинали "попаданцы", вошел майор. Молча, взял протянутый пластиковый стаканчик с коньяком, выпил и так же молча поставил стаканчик на стол.

- Неплохо! - после паузы проговорил он, заметив, что вся компания смотрит на него в ожидании известий о своей судьбе.

- В общем так! Завтра весь день вы находитесь еще здесь. В ночь выдвигаетесь к так называемому вами - порталу. Колонну поведу либо я, либо - лейтенант Иванов. Там останавливаемся - если я буду там - доведу дальнейший порядок действий. Если нет - ждете меня.

Но! Товарищ Трофимов остается здесь! То есть не совсем здесь. Завтра прибудет группа, назначенная комиссаром, и в сопровождении этой группы он едет в Москву.-

Повисла тишина. Откровенно говоря, Алексей предполагал нечто подобное. Но считал, что, скорее всего, "контактером" с руководством СССР будет Андрей Гладкий. Но комиссар видел другой вариант действий.

Отказаться он не мог. Это было бы предательством своей собственной натуры. А в его возрасте так менять себя было уже просто невозможно.

- Отдыхайте! - закончил свою речь майор и вышел из комнаты.

В тишине допили коньяк и молча расползлись по нарам, шурша сеном.

Поразмыслив в ночной тишине, Алексей пришел к мнению о справедливости выбора. Именно из - за него они все тут оказались. И если он как бы морально был готов к нечто подобному, являясь почитателем жанра "попаданцев", то остальные его товарищи были обычными людьми, озабоченными реальными проблемами. Придя к этому выводу, он успокоился и, улегшись поудобнее, погладил волосы жены, уткнувшейся ему в плечо. Рубашка на плече была мокрой.

Уже ближе к утру, Цанава отправил объемную телефонограмму Берии, в которой охарактеризовал положение на фронте, значительно отличающееся от того, что докладывали в Москву штабы Западного и Резервного Фронтов. Ссылаясь на свежие разведдданные, изложил планы гитлеровского командования на ближайшие дни и в целом развития ситуации на участке советско-германского фронта от Орла до Калинина.

Сообщил об отправке утром 4-го октября в Москву сверхценного источника в сопровождении сотрудников Особого Отдела Западного Фронта. В ней же он просил разрешения прибыть с личным докладом к Наркому 5-6 октября. В виду перемещения Штаба Фронта на восток предлагал поддерживать связь с ним через областное Управление НКВД в Вязьме.

Район Вязьмы.

Утром 4 - го октября начали претворяться в жизнь мероприятия из блокнота комиссара третьего ранга Цанавы.

16-ый пограничный полк охраны тыла получил назначение занять оборону в районе станции Александрино, фронтом на север, перекрывая автомобильную и железную дороги направлением Сычевка - Вязьма.

87-ой пограничный полк занимал инженерные сооружения тыловой линии обороны, прикрывая противотанковый ров, между Хмелитой и деревней Марьино.

252-ой пограничный полк перебрасывался в район деревни Островки на большаке Знаменка - Вязьма. Все командиры полков получили письменные приказы, подписанные Начальником войск НКВД по охране тыла Западного Фронта полковником Сухаревым. В приказах было особо отмечено право командиров полков подчинять себе своей властью всех военнослужащих и части, находящиеся в указанных районах.

Утром по обвинению в предательстве был арестован начальник штаба 19 - ой армии генерал - майор Малышкин Василий Федорович.

д. Мархоткино. Штаб 24-ой армии Резервного Фронта.


Майор Воистинов с охранением прибыл в штаб 24 - ой армии Резервного Фронта, находившийся в Мархоткино, северо-восточнее Ельни.

Первым делом нашел своего коллегу - начальника Особого Отдела армии бригадного комиссара Можина Андрея Павловича. Попросил его представить командующему и присутствовать при разговоре.

Закончив с формальностями, майор Воистинов приступил к делу, ради которого он прибыл в армию соседнего Фронта.

- Константин Иванович! У меня есть письмо от начальника Особого Отдела Западного Фронта комиссара государственной безопасности третьего ранга Цанава. Прошу Вас ознакомиться.-

И он протянул генералу конверт, запечатанный сургучной печатью.

Генерал хмыкнул, осмотрел печать и, повернувшись к свету, вскрыл конверт. Закончив читать, он повернулся к обоим особистам.

- То, что слева у нас уже нет соседа - для нас не новость.

Но! Приказа на отход из штаба Фронта я не получал. И в такой ситуации - верить на слово я не могу. Будет приказ - начну отход. Не будет - армия будет сражаться до последней возможности. И я разделю ее судьбу.

Что касается особого поручения, о котором пишет товарищ Цанава, то пока меня не сняли с командования армией, я могу выполнять приказы только своего командования. И товарищ комиссар отдать приказ мне не может. Не тот момент.

- Жаль. Хотелось по хорошему договориться. Видите ли - я ОБЯЗАН в любом случае вывезти Вас. Вы действительно нужны сейчас в другом месте.

- Ну, ничем Вам помочь не могу. У каждого из нас свои обязанности.

- Это Вы верно заметили!-

Воистинов вновь открыл командирскую сумку и достал новый пакет.

- А это уже Вам, Андрей Павлович.-

Можин принял пакет и, разорвав, его принялся читать.

- Постановление. Об аресте, - произнес он, глядя на командующего - оформлено по всей форме.

- Чушь! Вы не имеете право! 24-я армия подчиняется другому Фронту,- вспылил генерал.

- Да! Не имеем. Но это Вы можете обжаловать. Потом. А сейчас мы будем исполнять приказ,- ответил Воистинов.

- В чем меня обвиняют?

- Все как обычно - в предательстве. Ряд лиц, арестованных за пособничество врагу, назвали Вашу фамилию.

- Ну, это же просто чудовищная ложь! Я - генерал войск НКВД.

-Я знаю. Вы сможете доказать свою невиновность, но для этого Вам придется проехать с нами. Сдайте оружие!

Можин виновато смотрел на командующего не в силах тому помочь. Фамилия Цанава была достаточно известна в их организации и противиться в такой момент его воле было чистое самоубийство.

Помедлив, Ракутин вытащил из кобуры пистолет и протянул его Можину, а не Воистинову. Тот принял и передал его по назначению.

Ракутин начал расстегивать портупею.

- Не нужно, Константин Иванович! - остановил его майор, - не будем сеять панику среди Ваших подчиненных. Достаточно пистолета.-

И положил пистолет в командирскую сумку.

- Лейтенант! - позвал он своего подчиненного. - Проводите товарища генерала в машину и дождитесь меня.-

Генерал и сопровождающий вышли из помещения.

- Андрей Павлович! Еще две просьбы. Обеспечь, чтобы личные вещи генерала тоже собрали и отнесли в машину. Есть у него ординарец? Пусть едет тоже с ним. И пригласи сюда начальника штаба, срочно!-

Начштаба появился в сопровождении Можина минут через пять.

- Генерал - майор Кондратьев?-

Дождавшись утвердительного ответа, майор продолжил: - В связи с обстоятельствами, Вы с этого момента исполняете обязанности командующего 24 - ой армией.-

Генерал метнул вопросительный взгляд на Можина - тот утвердительно кивнул.

- Смотрите! - майор вынул из сумки и расстелил карту на столе. - Восточнее вас на север двигается 15-я пехотная дивизия противника, уже отрезав вам возможность отхода на восток. У Вас остается только один путь - на северо - восток. Но завтра немцы перекроют и эту дорогу. У вас есть меньше суток, чтобы организовать отход в район Семлева. Вы же уже были в окружении, Александр Кондратьевич, знаете - как там происходит, когда враг появляется в тылу. Паника, бегство, плен и все такое! Так вот у вас есть еще время всего этого избежать. Но нужно поторопиться! И помните! Родине нужны бойцы под Семлевым и Вязьмой, а не пленные красноармейцы под Ельней. Глупо, конечно, я как бы занимаюсь подстрекательством к бегству, но иного выхода сейчас нет. К тому же, я надеюсь, Вы сумеете организовать отход, а не бегство. До свидания! Надеюсь, не в последний раз встречаемся!-

Козырнув, Воистинов вышел.

Машины ожидали его. Генерал сидел на заднем сидение его " эмки". Рядом сидел сопровождавший его лейтенант. В кузове полуторки сопровождения сидел мрачный старшина - пограничник.

- Пересядь вперед! - скомандовал майор, открывая дверь машины.

Лейтенант пересел, майор занял его место и, захлопнув дверь за собой, продолжил:

- Прежде чем тронемся в путь, Константин Иванович, распишитесь вот тут о неразглашении. Ну, Вы знаете весь набор кар и так далее в этом документе. Стандартная форма. Хотя информация будет совсем не стандартная.-

Ракутин молча подписал, и отвернулся, угрюмо смотря в окно машины.

- Ну, вот и славно! - проговорил майор, убирая листок с подписью в свою сумку.

- Вы пистолет-то возьмите. Мне он ни к чему,- протянул вынутый из той же сумки ТТ генералу.

Ракутин взял, засунул его в кобуру, и непонимающе смотря на майора, произнес: - Я ничего не понимаю! Пистолет вернули! Я видел, мои вещи ординарец принес. И сам сидит в полуторке с Вашими бойцами. Что, черт возьми, происходит? Что за маскарад?

- Вы правы! Маскарад и есть. Мы же сначала хотели по-хорошему договориться. Но, скажу откровенно, надежда на подобный исход у нас была невелика. Поэтому пришлось вот так! С превышением должностных полномочий. Понимаете, опоздай Вы лично, Ваш штаб и войска Вашей армии, с которыми еще есть связь на одни сутки с отступлением к Семлеву - и ни Вас, ни бОльшей части Ваших войск больше не будет. Смерть или плен - вот перспектива. А приказа из Штаба Фронта Вы в любом случае не дождались бы. Штаб Резервного Фронта на данный момент совершенно не знает и не контролирует обстановку. Войска же Ваши совсем не будут лишними под Вязьмой, куда будут стягиваться армии и дивизии обоих фронтов. И генерал Ракутин нам нужен живым. Вы - задействованы в совершенно секретной операции. Конкретно ее суть и Ваши задачи пояснит комиссар. Сейчас мы едем к нему. -


г.Вязьма. Штаб войск охраны тыла Западного Фронта.


А в это время комиссар Цанава сидел в штабе войск охраны тыла Западного Фронта в Вязьме. И сейчас в этот кабинет, где находились он и начальник войск полковник Сухарев, заходили и рассаживались за столом комендант города генерал - майор Никитин, комендант станции Вязьма, начальник Управления НКВД по Смоленской области, начальник Вяземского района ПВО.

Дождавшись, когда все рассядутся, комиссар начал совещание.

- Здравствуйте! Для тех, кто меня не знает - представляюсь. Я - начальник Особого Отдела Западного Фронта комиссар государственной безопасности третьего ранга Цанава Лаврентий Фомич. Собрал я вас тут по очень веской причине.

Ситуация на фронте, довожу это только для вас - катастрофическая. Противник вчера захватил мосты в верховьях Днепра и закрепился на плацдармах. На юге, в полосе Резервного Фронта, противник захватил Спас-Деменск. Если не предпринять экстраординарных мер - ориентировочно вечером 6 -го - утром 7 - го наступлением от Хмелиты и Темкино враг захватит Вязьму. И закроет в котле части и соединения Западного и Резервного Фронтов, которые сегодня еще сражаются под Ельней и Ярцевым. Взятие врагом Вязьмы - смерть для десятков тысяч красноармейцев и командиров. Вот такая перспектива!

Завтра сюда прибудет командующий 16-ой армией генерал - лейтенант Рокоссовский. Ему командованием Фронта приказано оборонять Вязьму и даны соответствующие полномочия. Но это завтра! А пока старший начальник здесь я.

Для нас дорог каждый час. Поэтому я ставлю задачи, уточняем частности и начинаем выполнять. Немедленно!

Мы с полковником Сухаревым уже предприняли определенные шаги в этом направлении - все три полка охраны тыла сейчас перемещаются или уже занимают позиции на опасных направлениях - под Хмелитой, севернее Касни и на большаке Вязьма- Знаменка.

Начнем с Вас! - и Цанава указал на Начальника Управления НКВД по Смоленской области.- Доведите информацию по обстановке до руководства областного партхозактива, обеспечьте охрану и чтобы сегодня же они эвакуировались в тыл. Как минимум в Можайск! Нам они здесь помочь ничем не могут, а создавать нервную обстановку - нам не нужно. Это первое!

Второе! Сформируйте из сотрудников стрелковый батальон. Пока он будет в резерве на усмотрение Рокоссовского. Ну, и не ослабляйте борьбу с ракетчиками и шпионами. С Вами пока все!

Теперь - железная дорога. Надеюсь, на направление Вязьма - Брянск эшелоны уже не отправляете?

- Да! По железнодорожной связи от наших работников пришло сообщение, что дорога немцами уже перехвачена.

- Тогда еще: с завтрашнего дня прекратить отправление поездов на Сычевку и на Калугу. Все поезда в эти направления разгружать на Вяземском узле. Максимально увеличить вывоз материальных ресурсов, подвижного состава и беженцев на Москву. До 8 - го октября! Ориентировочно 8 октября немцы подойдут к Гжатску и дорога будет перерезана. Вот письменный приказ Вам на эти действия за моей подписью.-

Комиссар передал пакет коменданту станции Вязьма.

- Товарищ Никитин! Вам необходимо совместно с комендантом станции подобрать места и обеспечить техникой и людьми разгрузку подходящих с Москвы эшелонов. В ближайшие дни мы будем лишены какого - либо подвоза, а отступившим к Вязьме войскам нужно будет и что-то поесть и чем-то стрелять. Организуйте население в помощь!

Ваш запасный стрелковый полк отправьте в район Александрино. Он поступает в подчинение командиру пограничного полка, занимающего там оборону. Вот приказ Вам.

Теперь самое сложное! Товарищ полковник!-

Цанава обратился к начальнику ПВО Вязьмы.

- Доложите нам, какие силы у Вас находятся в подчинение в Вязьме и окрестностях.

- 7- ая зенитная бригада, Смоленский и Вяземский бригадные района ПВО, 111-ый отдельный зенитный дивизион.-

- Сколько орудий?-

- Около 190 орудий, не считая крупнокалиберных пулеметов и счетверенных пулеметных установок.-

- Я понимаю, что у Вас свое командование! Я понимаю, что главной Вашей задачей является защита станции фронтового обеспечения - железнодорожного узла Вязьма! Но! Немцы сюда придут не с неба, а по земле. Без Ваших орудий - наши жиденькие на сегодняшний день заслоны рубежи не удержат. На сегодня нужны как минимум три дивизиона зенитных пушек - это под Хмелитой, в Александрино и на большаке на Знаменку. Завтра - еще один - на Жижале, на дороге Вязьма - Темкино. Далее сказать не могу - это уже решать будет Рокоссовский.-

- Вы правильно, товарищ комиссар третьего ранга сказали, мой главный объект - железнодорожный узел! И защиту его я ослаблять не имею права!-

- Знаю! Поэтому и Вам отдаю письменный приказ.-

- Я сообщу о нем своему командованию.-

- И это понятно! Но предупредите их - приказ, отменяющий мой - тоже должен быть письменным. Чтобы можно было потом предметно беседовать с лицами его подписавшими. После сдачи Вязьмы. А главное, я думаю, раньше чем через сутки такой приказ в Вязьму не прибудет. Эти сутки Ваши пушки уже будут стоять на позициях в нужных нам местах. А завтра прибудет генерал Рокоссовский и прибудет он без войск, всего лишь со штабом своей армии и наверняка мой приказ продублирует. И его снова можно будет отменить только Вашему командованию. Но, я думаю, к тому моменту вопрос будет решен уже в Москве. Получите приказ! -

Район Семлева. Полевой учебно-тренировочный лагерь.


Часов в 10 утра на базу прибыла на автомашинах рота Особого Отдела Фронта. Таким образом, в лагере уже базировалось две роты, вооруженные легким стрелковым оружием. В составе колонны была "эмка" и бронеавтомобиль. Командир роты, осуществлявшей охрану "попаданцев", назвал его БА-20. Из "эмки" выбрались двое сотрудников НКВД, сразу направившиеся к старшему на объекте лейтенанту Иванову. Показали ему документы и лейтенант, обернувшись, подозвал к себе Трофимова.

- Вот, Алексей Федорович, познакомьтесь! Товарищи приехали за Вами. Они будут сопровождать Вас в Москву.-

Трофимов автоматически ответил привычным "Очень приятно!", пожал руки представившихся, тут же забыв их фамилии. Была у него такая особенность - имена и фамилии запоминать только со второго раза.

-Вы готовы?

- Нищему собраться - только подпоясаться. Разрешите с женой и друзьями попрощаться.

- Это можно. И не надо так пессимистично. Не на всю жизнь прощаетесь, - рассмеялись сопровождающие.

Алексей подошел, обнял и поцеловал жену. Пожал руки мужчинам и получил церемониальные поцелуи в щеку от их жен. Затягивать прощание не стал, повернулся и направился к машине. Уже тронувшись в путь, старший пояснил, что все документы на него - Трофимова у него с собой, в портфеле. Он похлопал по кожаной сумке. Их задача доставить его в определенное место и ждать там Цанаву, который должен прибыть в Москву 6 октября. Он же привезет с собой все имущество, переданное Трофимовым. Порядок дальнейших действий определит уже комиссар. Бронеавтомобиль, кстати, был выделен для их сопровождения. Для охраны тела Трофимова. Что ему изрядно польстило.

Да! Езда на автомобилях сороковых годов, да по военным дорогам - это не на комфортабельном джипе по асфальту! Пока выбрались на Минское шоссе - синяков на боках Трофимов набил не мало. Состояние шоссе было вполне приличным - все же его недавно только построили. Да и машин весом по 40 тонн, способных продавливать асфальт, здесь еще не существовало. Местами на полотне дороги виднелись засыпанные воронки и вдоль трассы лежали обгоревшие остовы автомобилей. Но, в целом, скорость движения и комфорт выросли. Около полудня доехали до поворота на Гжатск. Во времена Трофимова на этом перекрестке как раз располагался пост ГИБДД. А сейчас там был оборудован КПП, со шлагбаумом и двумя дзотами. У шлагбаума стояли два бойца и командир в зеленых фуражках. Перед шлагбаумом скопились несколько автомобилей и подвод с беженцами - женщинами, детьми и стариками.

Их колонна объехала очередь и остановилась, старший группы пошел с документами к старшему поста. Трофимов, который уже некоторое время ощущал давление в мочевом пузыре, высказал пожелание добежать до кустиков. Второй сопровождающий пошел было с ним, но тут увидел, что к тем же кустикам устремился командир экипажа бронеавтомобиля. Он окликнул его и попросил присмотреть за Трофимовым. Оба заскочили в кусты и только собрались приступить к исполнению желания, как откуда-то со стороны возник жужжащий звук. Трофимов не придал этому значения. А зря! Потому что секундой позже неожиданно был сбит с ног.

- Да ты, б....ь, совсем о.....л, что ли?- прокричал он, упав на землю. Ответить ему не успели. Все перекрыл грохот взрыва. Точнее двух. Второй уже не был таким громким наверно по причине того, что Трофимов оглох от первого. Оглох настолько, что даже не услышал, когда ему предложили встать с земли. Тогда его просто толкнули и знаками показали, что можно встать. Выглянув из-за кустов, Трофимов забыл, зачем сюда приходил.

На месте их машины дымилась воронка, бронеавтомобиль сдавал задом, съезжая с дороги и вламываясь в придорожный кустарник. Ни командира пограничника, ни обоих сопровождающих не было. Их не было вообще! На дороге лежали убитые и раненые. Между ними метались выжившие. Бились в агонии умирающие лошади. Все кричали. Трофимов плохо слышал, но видел это. Остро пахло тротилом, кровью и чем-то еще, что вызывало ужас.

Подбежали бойцы из дзотов, начали помогать раненым. Трофимов с экипажем бронеавтомобиля тоже приняли в этом участие. Через полчаса из Гжатска прибыла санитарная машина. Раненых начали грузить в нее. Еще через полчаса слух к Трофимову начал возвращаться. Одновременно наступило и осознание ситуации. Старший их команды, знавший, куда нужно привезти Трофимова и все документы, хоть как-то объясняющие кто он есть - погибли. Точнее - попросту исчезли при прямом попадании авиабомбы. Командир бронеавтомобиля - сержант, ничего не знал. Его задача была сопровождать и, в случае необходимости, защищать машину с сотрудниками НКВД. Таким образом -Трофимов в Москве был Никто и звали его Никак. Появилась мысль отмазаться от поездки в Москву и Трофимов начал ее думать. Объяснив ситуацию буквально на пальцах командиру бронеавтомобиля, Трофимову особого труда не составило уговорить его вернуться назад, в Вязьму. Тот ничего другого просто предложить не мог, поэтому согласился с этим планом.

В итоге Трофимов, забравшись в бронеавтомобиль, забился в угол и затих, раздумывая над своим положением. Откровенно, в бронеавтомобиле было тесновато. Хорошо еще, этот экипаж состоял из двух человек. Было бы их трое - было бы совсем худо. В Вязьму прибыли после трех часов дня. Трофимов в своей "попаданческой" одежде из-под брони даже не выглядывал. Сержант, расспросив первый же патруль, узнал место расположения НКВД. Город он не знал. Поэтому пришлось Трофимову подсказывать маршрут движения. Благо, названия улиц в городе не менялось. Подъехав туда, обнаружили там нервную суету. Грузились машины, строились и куда-то уходили подразделения, метались посыльные. В общем, всем было не до неизвестного броневика. Сержант попытался уточнить у дежурного, где находится комиссар третьего ранга. Дежурный этого не знал. Сказал, что утром был в городе, проводил совещание, а потом уехал.

Сержант высказал желание вернуться в свое подразделение. На что Трофимов возразил, что задание еще не выполнено. Сержант предложил передать Трофимова тому же дежурному НКВД. Раз сотрудники НКВД его везли, пусть они и разбираются. Трофимову пришлось сделать важный вид и объяснить сержанту, что он настолько ценен, что даже не всем сотрудникам НКВД можно его показывать. Поэтому раз случилась такая неудача с доставкой такого ценного человека как он, в Москву - значит нужно вернуть его на место, откуда взяли.

Дело уже шло к вечеру, поэтому сержант согласился, и они поехали в лагерь. Приехали туда в сумерках, но, увы! Лагерь был пуст. Сержант сильно расстроился, но Трофимов убедил его, что знает, куда все переместились.

Снова в дорогу! Проехали Семлево. На улицах многолюдно. Большинство военные, но много и беженцев. Далее, двигаясь в сторону Хватов Завода и проезжая Колодезное, увидели впереди взлетающие ракеты и очереди трассеров. Остановились, заглушили мотор. Впереди шел бой. Сержант предлагал либо объехать это место другим маршрутом, либо вернуться в Семлево, опасаясь неизвестности. Трофимов чувствуя сердцем, что там сейчас его жена и друзья, настаивал двигаться на помощь. Вздохнув, сержант согласился, сразу заняв место пулеметчика. Тронулись. Трофимов выпросил у сержанта наган. Никогда не держал и тем более не стрелял из него, но все когда - нибудь происходит в первый раз. Выслушал короткий инструктаж по правилам пользования наганом.

При подъезде к деревне Малое Жуково на берегу Кореи увидели в тусклом свете светомаскировочных фар стоящую на дороге колонну грузовиков. От колонны вышел боец, жестом приказывая остановиться. Остановились. Оказалось это именно та колонна, которая шла из лагеря к порталу. В Жуково охранение колонны наткнулось на разведподразделение немцев, невесть как забравшееся в наш тыл. Они там расположились на ночлег, и тут неожиданно появилась советская колонна. Роты спешились и сейчас атакуют деревню. Немцы отбиваются. Подробностей водитель, оставленный охранять машины, не знает.

- Вперед! - Трофимовым овладел азарт, плюс его пугала неизвестность с женой и друзьями.

- Я тут командир! - насупился сержант.

-Товарищ сержант! Перед Вами старший лейтенант войск госбезопасности! И не важно, что мои документы погибли. Звания меня никто не лишал. Поэтому сейчас я тут командую.-

Сержант хотел возразить, но в итоге махнул рукой и снова забрался на место пулеметчика.

- Вперед! - повторил команду Трофимов.

Прибытие бронеавтомобиля решило исход боя. Немцев все равно бы одолели, но потерь было бы больше.

Но! Ни жены, ни друзей здесь не оказалось. Когда начался бой, лейтенант Иванов машины "попаданцев" под охраной двух полуторок и взвода пограничников увел к порталу другой дорогой. Они пересекли поле, севернее вышли на дорогу и далее по маршруту Большое Петрово - Папоротное через Путьково двинулись на Хватов Завод. Роты, закончив бой, должны были следовать туда же.

Было взято пятнадцать пленных, в бОльшей степени раненых. Пришлось их брать с собой. Предварительно, на всякий случай, связав и завязав глаза. Хотя была ночь, но на всякий случай.

Район д. Хватов Завод.


Колонну на подступах к порталу остановил пост охраны. Опознавшись, продолжили движение. Слева от портала, под деревьями в темноте угадывалась палатка, от которой к колонне подходили люди. Но Алексея интересовало другое - он увидел свой родной "Таракан" и двинулся к нему. Вроде меньше суток назад расстались с женой и друзьями, а, кажется, это было так давно. Этот день вместил в себя так много событий! Уже подходя, в не ясных бликах света, он разглядел фигурку жены. Созорничал, зашел сзади и закрыл ее глаза ладонями. Но все испортил Саша Сараев.

- Леша! Ты тут откуда?

- Оттуда! - пришлось открыться Алексею, отвечая на поцелуй мгновенно повернувшейся жены. Его окружили друзья, радостно хлопая по плечам и спине.

- Кто это тут? Товарищ Трофимов? - неожиданно раздался голос. И после секундной паузы: - Объяснитесь - почему Вы здесь?-

Сзади, от палатки подошел Воистинов и какой-то незнакомый военный, которого в темноте Алексей не разглядел.

- И Вам добрый вечер, Василий Филиппович! Даже хорошо, что Вы подошли именно сейчас - меньше придется рассказывать.

И Трофимов пересказал всем стоящим рядом сегодняшние приключения.

- Значит, Федор Ермолаевич погиб,- констатировал майор. И тут же, обернувшись, пояснил военному, стоявшему за его плечем. - Старший батальонный комиссар Ермолаев, заместитель начальника Особого Отдела Западного Фронта. Комиссар поручал ему доставить товарища Трофимова в Москву. Но вот ... так получилось.-

Военный молча кивнул.

- Простите, я вас не представил. Вот, товарищ генерал - майор, это и есть те люди назвавшиеся "попаданцами". А это - генерал - майор Ракутин, Константин Иванович.

- О как! Товарищ комиссар не по детски зажигает! Сразу как просек ситуацию - начал менять историю! - не выдержал и перешел на сленг начала21 века, Трофимов.

И тут же начал пояснять свои эмоции.

- Друзья! Разрешите вам представить легендарного человека! Командующий 24-ой армией Резервного Фронта генерал - майор Ракутин. Армия штурмовала и брала Ельню. Первые гвардейские дивизии Красной, затем - Советской Армии - это его дивизии. Но не это вызвало мои такие бурные эмоции! Дело в том, что при прорыве в район Семлева остатков армии и штаба, Константин Иванович в нашей истории героически погиб. И его могилу сумели отыскать только, кажется, в 2010 году. И вот теперь он здесь - а значит, будет жив.

- Вот как! - озадаченно произнес в ответ генерал.

- Вообще-то, эту информацию я хотел сообщить позже, при знакомстве всех причастных к деталям нашего плана, - недовольно заметил Воистинов.

Но его замечание уже никто не слушал, попаданцы один за другим представлялись Ракутину, не забывая его поздравить. Тот почему-то смущаясь, благодарил в ответ и пожимал руки.

- Так! Товарищи Трофимов, Гладкий, Богомолов и товарищ генерал! Прошу у всех остальных прощения, но нам нужно серьезно поговорить. Давайте отойдем в сторону.-

Посвящение в план комиссара заняло минут пятнадцать. Этот план был составлен комиссаром на основе информации, которую дал ему Трофимов. Алексей просто, так сказать, по полочкам разложил кто есть кто его друзья и их возможности на сегодняшний день, исходя из интересов сложившейся ситуации. Получив от друзей необходимые пояснения и уяснив тонкие моменты предстоящих шагов, майор в конце обратился уже к Трофимову, сильно расстроив его при этом.

- Ваши товарищи и Ваша жена сейчас уедут, а нам, Алексей Федорович, придется остаться. Завтра с утра отвезу Вас к комиссару. Пусть решает, что с Вами дальше делать. А сейчас прощайтесь. Остальных я никого не задерживаю. Работаем по нашему плану.-

И майор ушел в темноту, туда, где позвякивали лопаты, слышались негромкие голоса и иногда вспыхивали огоньки папирос.

Трофимов, снова расстроенный, вместе со всеми двинулся к своей машине, но его остановил Андрей.

- Алексей Федорович! Ты ж еще не в курсе, какой подвиг твоя жена совершила!

- А что случилось?

- Понимаешь, едем мы. Ночь! Ни хрена не видно из - за огромного капота твоего "Таракана". Противотуманки светят там - где-то внизу. Тут впереди стрельба. Остановились. Личный состав спешился. Мы тоже фары погасили, двигатель заглушили, а куда бежать, не знаем.И оружия нет! В этот момент я натурально почувствовал себя голым. Хотя б какой - нибудь Макаров под рукой иметь, и то - уже спокойнее было бы. Минут через пять Иванов подошел, объяснил ситуацию и дал команду выдвигаться полем на другую дорогу. А впереди стрельба уже - в полный рост! Свернули, едем! Дозорная машина ушла метров на двести вперед. Едем по ее следу. И вдруг впереди прямо на колее стоят двое деток. И рядом кто-то лежит. Она останавливается, выскакивает из машины и бегом к этим детям. А повыше так, над полем трассеры небо полосуют. Мы от деревни, где бой идет, ну может метров двести - триста. Я тоже за ней. Подбегаем, стоят мальчик и девочка. Годика по три - четыре, не больше. Смотрят на нас и пытаются женщину поднять. Лара хватает обоих детишек под мышки и бегом к машине. Я проверил женщину - жива, но без сознания. Потащил ее тоже к машине. Откуда они тут в поле - не пойму. Загрузились, я с детьми на коленках на переднем сидении. Тут Сергей с Ольгой подбежали. Сергей и Лара вытащили аптечки. Инну мою и меня отправили к Сергею в машину, а Ольга с раненой женщиной сзади в твоей расположилась. Она ее бинтовать начала. У нее сквозное ранение предплечья.

Меня в этом поразило поведение твое жены. Ни секунды сомнения! Остановилась и сразу бегом к детям. Я даже и понять не успел, чисто автоматически за ней побежал.

Так что твоя машина сейчас санитарной является. Как раз как ты подошел, мы решили опустить сидения задние, наломать еловых веток, застелить тряпкой, которая у тебя сзади в багажнике постелена и положить туда раненую.-

Пока Андрей рассказывал, дошли до машины. Дверь багажника "Таракана" была поднята, и в нем при неярком свете подсветки салона Алексей увидел лежащую женщину и суетящихся возле нее Ольгу и девушку - санитарку одной из рот. Трофимов поздоровался и спросил, где его жена.

- Она у нашей машины. С детьми, - ответив на приветствие, подсказала Ольга.

Действительно, у машины Богомолова, тихонько переговариваясь, стояли Лариса и Инна. Инна была без куртки, зябко охватив себя руками. Андрей тут же снял и накинул на ее плечи свою.

Трофимов чмокнул Инну в подставленную щеку и поцеловал жену.

- Что тут?- уточнил он, кивнув на виднеющиеся в салоне автомобиля детские головы.

- Да, сами не знаем - то ли замерзли, то ли от страха трясутся. Инна, вон куртку отдала, закутала их, а все равно дрожат. И молчат. Ты прости, нам нужно скорей уезжать - их мать крови много потеряла, нужно хирургу показать, да и холодно уже - салон машины остывает. -

Они отошли поговорить. Через несколько минут к машинам подошел Воистинов, Ракутин, Иванов и незнакомый крепкий боец с вещмешком за плечами и чемоданом в руке.

- Я надеюсь, ты завтра приедешь к нам. В любом случае - береги себя! Мы тебя все будем ждать, - заторопилась Лариса, целуя мужа.

- Так! Внимание! Сейчас едут все... сами знаете кто. Кроме Трофимова!

Тут майор обратился к Богомолову.

- С вами поедет товарищ генерал и его ординарец - старшина.

И он указал на бойца с чемоданом.

- Надеюсь, найдете, где разместиться?

- Разберемся! - откликнулся Богомолов.

- Хорошо! Дальше по плану. Я решу вопрос с Трофимовым и вечером, не позже 21 буду здесь. Будьте так любезны, забрать меня отсюда!

- Безусловно! Товарищ генерал-майор и товарищ старшина! Пистолеты спрячьте, кобуры снимите с ремней. Не будем усугублять, - включился в разговор Гладкий.

Через пять минут в глубине портала моргнули и пропали стопы, идущего последним в короткой колоне, " Урала" Саши Сараева. Трофимов тяжело вздохнул. За последние сутки он уже во второй раз прощался с женой перед шагом в неизвестность.

5 октября 1941 г.

Район д. Хватов Завод.


Разбудили Трофимова на рассвете. Ночь он провел в небольшой палатке, где кроме него обитали Воистинов, Иванов и оба командира рот. Откровенно было тесновато. Предполагалось, что эта палатка будет на троих максимум, людей оказалось пятеро. Хорошо еще командиры рот поделили ночь пополам, контролируя несение караульной службы и строительство огневых точек и укрытий. Но Трофимов тесноты не заметил. Как и ночи - кажется, только закрыл глаза и вот уже утро. Плеснув в лицо холодной водой из протекающего неподалеку ручья, поплелся к "эмке". У машины свежий и бодрый майор давал ценные указания остающемуся старшим на объекте Иванову. Алексей поздоровался и полез на заднее сидение машины, в душе надеясь еще поспать, несмотря на дорожные условия.

Но! Выезд не состоялся! Буквально за минуту до отъезда к машине торопливо подошел командир роты охраны и доложил, что секрет, выставленный возле деревни, доложил, что в нее вошла колонна немецкой техники. Немцев было около роты. Но в составе группы было четыре бронетранспортера, три противотанковых пушки и две малокалиберные зенитки. Это кроме десятка мотоциклов с колясками, вооруженных ручными пулеметами.

Воистинов выругался. Цанава категорически запретил ему раскрывать местоположение портала. В бой вступать было нельзя. Да и исход его был непредсказуем. Численное превосходство двух рот пограничников с лихвой компенсировалось немецким преимуществом в вооружении. Трофимов и Воистинов сошлись во мнении, что оборона Резервного Фронта рухнула окончательно и через открытую брешь в тыл советских войск хлынули мобильные разведподразделения противника. Что полностью совпадало с информацией данной Трофимовым еще на первой беседе. Именно 5-го октября немцы возьмут Юхнов и Знаменку.

Решили ждать, в надежде, что немцев не заинтересует этот медвежий угол, и они уйдут из деревни. Но, судя по результатам докладов наблюдателей, именно по этой причине немцы сюда рано утром и приехали. Потому что, заняв деревню и подготовив ее к обороне, выслали по дорогам из нее мотоциклистов. Их тоже вполне устраивал "медвежий угол".

Объехать деревню незаметно было невозможно. Оставалось надеяться, что информация о появлении немцев в деревне станет известна в Семлеве или Вязьме и там найдут силы и средства, чтобы освободить ее.

г. Вязьма. Штаб войск охраны тыла Западного Фронта.

В это время комиссар, находясь в штабе войск охраны тыла, вместе с полковником Сухаревым принимал первые доклады командиров полков, занявших предписанные рубежи.

Командир 87-го полка докладывал, что полк занял оборону за противотанковым рвом, перекрыв дорогу Хмелита - Вязьма. Опираясь на приказ комиссара, командир полка подчинил себе полк 248-ой стрелковой дивизии, совершавший марш на днепровский рубеж. Этот полк занял позицию на правом фланге, у деревни Семеновское, так же за противотанковым рвом, прикрыв дорогу Хмелита - ст. Касня. Была установлена связь со штабом этой дивизии, ведущей бой северо-западнее.

Оборонительных сооружений за противотанковым рвом, кроме землянок бывших его строителей и недостроенных ДЗОТов, не было. Полки окапывались. Ночью на рубеж прибыл и занял оборону за пехотными позициями, с возможностью борьбы в том числе и с танками, зенитный дивизион. Полоса обороны на данный момент составляет немногим более десяти километров.

В районы западнее и северо-восточнее Хмелиты отправлены разведгруппы с целью поиска и отправки на оборонительный рубеж подразделений и частей советских войск, потерявших в ходе боев управление. Разведгруппой полка найден штаб 242-ой стрелковой дивизии. Дивизия пробивается в район Хмелиты.

Из района деревни Крюково, в семи километрах севернее Хмелиты, на оборонительный рубеж выводятся остатки 143-ей танковой бригады. Уцелевшие танки бригады - семь Т-34 и восемь Т-26, планируется использовать как оперативный резерв.

Устанавливается местоположение штаба и частей 140-ой дивизии.

16 -ый и запасный стрелковый полки заняли оборону на рубеже ст. Александрино - Торбеево - Высокое. Ширина обороняемого участка составила около пятнадцати километров. Между левым флангом позиции западнее д.Высокое и правым флангом оборонительной позиции севернее Семеновского существует неприкрытый участок шириной в семь километров.

На этот участок выводится стрелковый полк 220-ой дивизии, проводивший погрузку в эшелоны на станции Касня и подчиненный себе командиром 16-го пограничного полка. Зенитный дивизион занимает позиции на правом фланге, перекрывая автомобильную и железную дорогу направления Сычевка - Вязьма.

252-ой полк занял оборону двумя ротами в районе деревни Безымянное, перекрыв дорогу Знаменка - Вязьма. Там же занимает оборону одна батарея зенитного дивизиона. Одним батальоном прикрыл правый фланг позиции, заняв оборону на рубеже отм. 237,2 - д.Кузнецово - д. Давыдково. Одна рота заняла предмостье железнодорожного моста через Угру у деревни Сенютино. За позициями батальона заняли оборону две батареи зенитчиков. Один батальон еще накануне выдвинулся к мосту через реку Угра около райцентра Знаменка и занял позицию на ее северном берегу. Мост у Знаменки и Сенютина заминированы. Одна рота находится в резерве командира полка в д.Слобода.

Комендант станции отменил движение на Калугу. На станции Вязьма и перегонах к ней от Сычевки были остановлены эшелоны, перевозившие части 220-ой дивизии. В сторону Калуги успели уехать штаб дивизии, батальон связи, стрелковый полк и подразделения обеспечения. Еще один стрелковый полк остался в районе Сычевки. Цанава приказом подчинил себе артполк, зенитный и противотанковый дивизионы. И сейчас они направлялись в обратном направлении до станции Касня, где переходили в подчинение командира 16-го погранполка.

В окрестностях Вязьмы всю ночь активно разгружались поезда с топливом, продовольствием, боеприпасами. Сложней всего было с топливом. Под него использовали все свободные емкости. Их забирали со всех предприятий города.

Примерно в 11 часов поступило сообщение из Семлева. Вражеские разведподразделения были отмечены в районе Хватов Завода. Райцентр смог выделить сводную роту милиции и комендатуры. Штаб 32-ой армии, расположенный неподалеку, в деревне Беломир, выделил одну роту из батальона охраны штаба. Но по последним сведениям в районе Хватов Завода находится усиленная рота с тяжелым вооружением и комендант Семлева просит Вяземский гарнизон оказать помощь.

Решено было отправить на помощь милицейский батальон на автомашинах, усиленный двумя взводами бронеавтомобилей и легких танков.

Комиссар не на шутку встревожился - не обнаружат ли немцы объект? Поэтому с батальоном с задачей уточнить ситуацию на месте отправился один из его подчиненных.

Район д. Хватов Завод.

Часов в одиннадцать к порталу приехали семья Богомоловых с незнакомым человеком, которого они представили доктором, и Сараев. Ольга и доктор привезли кучу лекарств и перевязочного материала, и вместе с санитарами сразу же занялись перевязкой и лечением возможным в этих условиях. Надо сказать, лагерь у портала был разбит на две части - палатка с ранеными находилась на стороне 21 века. С этой же стороны было выставлено несколько секретов со строжайшим приказом не стрелять ни в коем случае. Остальной личный состав находился со стороны 41-го года и сейчас занимал оборону. Ввиду появления поблизости немцев, на другую сторону, к раненым, перенесли и приготовление пищи. Вот тут очень выручил Саша Сараев. Он выпросил у команды поисковиков ротную кухню, которую те приобрели в 90-ые годы по случаю и использовали в многочисленных экспедициях по области и не только. Кроме того, все "попаданцы" скинулись, и он же на оптовой базе взял несколько мешков макарон, несколько ящиков тушенки, соль, сахар, майонез, сгущенки, кетчуп, чай. На хлебозаводе купили полторы сотни буханок хлеба. И сейчас Богомолов с Сараевым организовывали приготовление обеда, обучая ротных поваров пользованию кухни и незнакомых им приправ. Но личному составу в данный момент было не до обедов.

Воистинов через бинокль напряженно вглядывался в происходящее в окрестностях Хватов Завода. Еще утром, около десяти часов, на дороге со стороны Семлева вспыхнула стрельба, которая, то затихала, то вновь оживлялась. Но надежды на скорое оставление деревни немцами не прибавляла. Потому как не приближалась. Видимо силы, высланные из Семлева, были недостаточными, чтобы решить проблему. Однако через час загрохотало уже со стороны Юшкова. Немцы всерьез забеспокоились - на улицах деревни мелькали группы пехоты, автомашины с орудиями и броневики, спешащие на северную околицу. С места, откуда наблюдал за происходящим майор, была видна лишь часть картины боя, но он смог определить, что деревню атакует подразделение милиции при поддержке легких танков. Таким образом, для отхода у немцев оставалась лишь проселочная дорога на восток, в сторону железной дороги Вязьма- Брянск, проходящая в метрах в двустах севернее объекта. В подлеске, в сторону деревни и этой дороги, как раз занимали позиции основные силы двух рот особистов.

Подошел выспавшийся Трофимов, вытащил из футляра свой личный 12-тикратный бинокль.

- Мда... 41 ый год. Немцы в обороне сильны как никто. Даже если наши их и заломают, то произойдет это не быстро. Если фрицы не надумают уйти сами.

Товарищ майор! Может нам помочь? Посмотрите, с тыла они удара не ожидают. С нашей стороны один пулемет дежурит и отделение пехоты.

- Нельзя! У меня приказ! Объект не раскрывать. Однако... Иванов!- окликнул он своего подчиненного и, когда он приблизился, произнес - Позови-ка мне старшего команды диверсантов!-

Когда старший прибыл и доложился, спросил: - Группа кроме личного оружия захватила что-нибудь с базы?

Старший помялся и нехотя сказал: - Есть кое-что, товарищ майор. Мы ж не знали куда и с какой задачей нас отправят.

- Мины, взрывчатка есть?

-Немного есть.

-Тогда пока там бой идет, заминируйте вот эту дорогу. Другой дороги для немцев тут для отступления нет.

- Есть только три противотанковых.

- Вот их и поставьте. Немцы точно не пешком побегут.

- Если противопехотки есть - ставьте на обочинах неподалеку от противотанковых. Пехота будет или спешиваться, или обходить подбитую технику - нарвется, - вставил фразу Трофимов.

Старший окинул его взглядом, который Трофимов не понял - то ли заинтересовался, то ли "твоих советов не хватало". Вообще вся их группа держалась особняком. Трофимов даже не знал их звания. А уж командир был самым нелюдимым из них.

- Слушаюсь! - козырнул он майору и отправился организовывать мероприятие.

- Товарищ майор! Сегодня ведь пятое октября.

- Да, я не забыл.

- Я тоже. И еще я помню, что завтра шестого октября под Знаменкой погибнет Первая экспериментальная батарея реактивных минометов капитана Флерова. И он погибнет тоже.

- И ты предлагаешь...

- Ну, а чего парни без дела сидят? И развеются и хороших людей спасут.

- Ладно! Обсудим.-

Райцентр Семлево.


В полдень Цанава отправился в Семлево. В череде событий, решений и поступков комиссара в последние сутки эта поездка была весьма значимой.

Перед отъездом пришло сообщение из 252-го полка. Батальон, обороняющий предмостье на северном берегу Угры, завязал перестрелку с немецкими мотоциклистами, занявшими Знаменку.

Примерно в 16 часов на Старой Смоленской дороге у Семлева со стороны Дорогобужа появилась автоколонна. Перед въездом в райцентр она была остановлена постом бойцов НКВД. Старший поста подошел к машине, которую ему указали как автомашину командира дивизии.

- Комбриг Заикин? - уточнил он, глядя на командира в салоне и, получив подтверждение, в свою очередь представился.

- Вас ожидает начальник Особого Отдела Западного Фронта комиссар третьего ранга Цанава. Мне поручено проводить Вас,- продолжил он.

Заикин приказал ординарцу уступить место лейтенанту и машина тронулась.

- Товарищ комиссар третьего ранга! Комбриг...- начал доклад и прервал его по знаку Цанавы комбриг, войдя в помещение, где его ожидал комиссар.

- Здравствуйте Иван Васильевич! Присаживайтесь. Закурите? - комиссар пододвинул открытую пачку папирос.

- Спасибо, у меня свои, - полез комбриг в карман.

Закурили. Комбриг ждал объяснения возникшей ситуации. А Цанава молча и внимательно смотрел на Заикина. Повисла неловкая пауза.

- Иван Васильевич, - прервал молчание комиссар, гася окурок в пепельнице - мне известно, что Вы получили приказ на переброску дивизии в район Юхнова. -

Комбриг пожал плечами. Особой тайны в пункте назначения он не видел, но и подтверждать ему не хотелось из-за нежелания поддакивать человеку из организации, которую многие недолюбливали и боялись.

- Так вот!- продолжил Цанава.- Юхнов уже взят немцами. Более того - за мост через Угру у Знаменки в полдень начался бой. Мост нами заминирован и когда возникнет угроза его захвата - будет взорван. Таким образом, задачу Вы выполнить не можете.

- Как вариант - можно пробиться в Юхнов через Темкино, - ответил Заикин.

- Смысл? Вы колонной выйдете на подготовленные боевые позиции немцев и погубите дивизию.

- У меня приказ! Я обязан его выполнить.

- Приказ опоздал. Как минимум на сутки.

- И тем не менее!

- Этот разговор я затеял не для того, чтобы поколебать Вашу веру в Уставы. Более того, я очень рассчитываю как минимум на то, что Вы как раз и будете их исполнять. Это к тому, что вот мой письменный приказ о переподчинении Вашей дивизии и отмене предыдущего приказа как не соответствующего складывающейся обстановке. Что Вы должны делать в данной ситуации - Вам известно из Устава. Но я хочу бОльшего! Я хочу, чтобы Вы далее действовали не по принуждению букве Устава, а по убеждению в необходимости действовать именно так, а не иначе. Смотрите!-

И Цанава разложил на столе карту. Следующие десять минут он вводил комдива в курс оперативной обстановки на 5 октября.

- Поэтому в приказе Вашей дивизии указан рубеж обороны Бариново - станция Жижала - деревня Новиково - Верхнее Болваново - Красино. Ожидаемое время подхода передовых подразделений противника - первая половина дня завтра. Поэтому Вам нужно поторопиться. Там сейчас со вчерашнего дня занял оборону зенитный дивизион. Мы выделяем Вашей дивизии для перевозки частей дополнительно автобат. Ну, и Вы свои средства задействуете. Когда прибудете, установите связь с командармом -16 генералом Рокоссовским. -

Прощались они уже вполне на дружелюбной ноте. Но приказ комиссара комбриг убрал в командирскую сумку.

Уже глядя через окно движущейся в Вязьму машины, на опускающиеся на осенние перелески Смоленщины сумерки, Цанава с удовлетворением отметил, что сделал максимум из того, что мог. Только что он обеспечил прикрытие города со стороны Темкино полноценной дивизией в 15 тысяч бойцов. И пусть сейчас вечером там будет только один стрелковый полк с противотанковым дивизионом, есть надежда, что в течение ночи общими усилиями они смогут перебросить из Дорогобужа всю дивизию.

А у него осталось еще одно важное дело - встреча с Рокоссовским.


Район д. Хватов Завод.


Немцы начали отступать из Хватов Завода около пятнадцати часов. Именно в это время случилось ожидаемое Трофимовым. На объект через портал прибыли Ракутин, Гладкий и Дегтярев. Полковник ФСО Дегтярев. Однокашник по училищу Трофимова и Гладкого, продолжавший еще служить. А значит, план вчерне придуманный совместно с Цанавой в части действий в 21 веке начал претворяться в жизнь.

Дмитрий был одет в гражданку. И совсем не для полевого выхода. Он, видите ли, по поручению заместителя директора ФСО прибыл проверить фантастическую информацию. А попал на войну. Трофимов успел познакомить его с майором Воистиновым, когда на проселок из деревни выскочил десяток мотоциклистов. Все залегли, Дегтярев, увидев в бинокль немцев, так же безропотно выполнил команду "Ложись!", забыв про одежду. Человек, сопровождавший Дегтярева и снимавший все подряд, поднял камеру на вытянутой руке и продолжил процесс съемки лежа. Следом за мотоциклистами выкатились грузовики с прицепленными пушками и зенитками. Прикрывали отход броневики. Мотоциклисты беспрепятственно проехали по дороге напротив позиций рот, охранявших объект. Первым подорвался грузовик, набитый пехотой. Взрывом противотанковой мины разворотило кабину, убив водителя и пассажира, осколками посекло тент. Пехота выпрыгивала через задний борт, разбегаясь по сторонам. Захлопали взрывы противопехотных мин, сопровождающиеся криками боли. Вторая машина обогнула подорванную, перевалила через кювет, стараясь объезжать раненых, которых оттаскивали с дороги уцелевшие. Где-то впереди, там, куда уехали мотоциклисты загрохотали очереди нескольких пулеметов и разрывы гранат.

- А молодец старший! И задачу выполнил, и засаду устроил, и объект не раскрыл! - восхитился Трофимов.

Воистинов не ответил, напряженно наблюдая за дорогой. Второй грузовик подорвался метров через пятьдесят. Повторилось в точности все происшедшее с первой машиной.

Со связью у немцев всегда было неплохо. Поняв, что враг и впереди, три броневика устремились в голову колонны. Обогнув по полю горящие машины и вставшую колонну, они вынуждены были вновь выйти на проселок - дорогу пересекал овраг. Броневик, шедший первым, подорвался уже на подъеме из оврага и перегородил путь. В этот момент на поле, севернее дороги, выкатились три пушечных бронеавтомобиля и четыре танка. За ними виднелась цепь пехоты в темных шинелях. И со стороны деревни появилась пехота в разномастной форме. Немцы кинулись занимать оборону вдоль леса, собираясь сражаться. Расчеты принялись отцеплять пушки и зенитные автоматы.

Трофимов выжидающе посмотрел на майора. Наверняка в душе того сейчас шла борьба между требованием приказа и пониманием того, что если сейчас не вмешаться - нашим придется заплатить в этом безвестном бою у никому неизвестной деревушки дополнительно жизнями десятков человек. Но внешне этого заметно не было, и Трофимов тревожился за то, что произойдет сейчас. Потому что готовился крикнуть "Огонь!", прекрасно понимая, что именно этой команды ждут полторы сотни бойцов, сжимающих в руках оружие и уже нашедших в прицелах свои цели. И он бы отдал эту команду, наплевав на все последствия, но это сделал сам майор. И в ту же секунду безмолвный лес ударил в спину врага сотнями пуль. Бой закончился буквально через десяток секунд. Последними погибли экипажи немецких бронетранспортеров, расстрелянных бронегруппой.

- Иванов! Ко мне!

И указав на попаданцев - Срочно! Их на ту сторону! Ни их, ни портал - из чужих никто не должен видеть! Я пойду на дорогу. Мне нужно остановить эти подразделения и отправить их отсюда.

- Всем! НИКОГО не допускать к объекту! Вплоть до применения оружия!- Прокричал он, поднявшись и направляясь к дороге.

Минское шоссе. Западнее г. Вязьма.


Генерал Рокоссовский был мрачен. Колонна его штаба со штабной артбатареей двигалась по Минскому шоссе в Вязьму. Война шла четвертый месяц и четвертый раз его судьба делала крутой поворот. В июне он во главе 9-го мехкорпуса, который по сути таковым был лишь на бумаге, сражался с немцами на Украине в составе Юго-Западного Фронта. За эти бои был награжден четвертым орденом " Красного Знамени". В июле в экстренном порядке, вместо озвученного назначения командармом-4, вынужден был возглавить оперативную группу войск под Ярцевым и удерживать фронт. Только эту "оперативную группу" он должен был собрать сам - из числа разбитых и отступающих войск. И он не оплошал. В августе войска его группы были реорганизованы в 16-ю армию. Он получил звание - генерал - лейтенанта.

И вот начало октября - немцы начали очередную и ожидаемую наступательную операцию. И снова его срывают с места и бросают в неизвестность.

" Командармам 16 и 20. Рокоссовскому и Ершакову.

Командарму 16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16 армии с войсками передать командарму 20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму.

В состав 16 армии будут включены в районе Вязьмы 50сд (19А), 73сд (20А), 112сд (16А), 38сд (16А), 229сд (20А), 147тбр (резерв ЗФ), дивизион РС, полк ПТО и полк АРГК. Задача армии - задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменска, и не пропустить его севернее рубежа Путьково - Крутые - Дрожжино, имея в виду - созданной группировкой (т. е. 16-й армией) в дальнейший перейти в наступление в направлении Юхнов.

Получение исполнение донести. Конев, Булганин, Соколовский. 4.10.41".

Он передал войска своей армии командарму -20 Ершакову и убыл к новому месту назначения. Приказ, полученный им, был настолько обтекаем и не определен, что мог значить все, что угодно. Из него ясно было лишь две вещи - место - город Вязьма и состав его новой 16-ой армии. Предполагаемый состав. Потому что на месте, в Вязьме этих дивизий еще не было. Походные колонны этих дивизий только сегодня начнут трехдневный марш к месту назначения. Две дивизии - из состава его бывшей армии. Приказ на марш комдивам он отдавал сам. Но это не меняет расстояние, которое им нужно преодолеть. Приказ не давал никаких сведений о противнике. И это означало одно - информацией о том, что происходит у соседа слева, штаб Фронта в полной мере не обладает, но по косвенным признакам опасается худшего и спешно пытается прикрыть ключевую позицию в своем тылу. И если это по каким -то причинам не удастся и враг возьмет Вязьму, когда армии фронта еще дерутся значительно западнее города - их участь будет предрешена. И ответственным за эту катастрофу может быть назначен он.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


На повороте с Минского шоссе в Вязьму в районе Юрково колонну остановил моторизованный патруль, который ожидал именно его штаб. Патруль сопроводил колонну к новому месту расположения штаба. Оказывается, комендант города уже подобрал подходящее место его дислокации и оборудовал в пределах своих возможностей. И, главное, к нему уже были протянуты линии связи. Это сильно обрадовало его начальника связи армии. И лишь немного улучшило настроение командарма. Буквально через минуту, докладом о том, что в этом штабе его дожидается Начальник Особого Отдела Фронта Цанава, его испортили еще сильней. У него не было личной предубежденности относительно комиссара госбезопасности, но в целом к его ведомству братских чувств он не испытывал. Это мягко говоря. Более двух лет проведенных им в стенах этого ведомства, избавляли от остатков любви к человечеству вообще и к людям в форме НКВД в частности. Но, вариантов избежать встречи с руководителем этой организации, он не имел. Поэтому вздохнул и пошел в штаб, в душе предполагая, что его будут в очередной раз призывать к любви к Родине и верности идеалам марсизма- ленинизма, подкрепляя аргументы всевозможными карами.

Цанава встретил его, сидя во главе большого стола, за которым наверно до войны проводились совещания в организации, здание которой стало теперь штабом. На столе была расстелена карта и дымилась окурками пепельница.

В дверях Рокоссовский вскинул руку к козырьку, но комиссар оборвал доклад взмахом руки.

- Здравствуйте товарищ Рокоссовский! Присаживайтесь. Нам нужно с Вами серьезно поговорить.

" Началось!" - с тоской подумал генерал, здороваясь в ответ и направляясь к одному из стульев за столом.

- Что-то Вы не в духе. Наверно переживаете - опять командование в какое-то дерьмо сует. Ничего неизвестно - где наши, где немцы? Все войско - это то, что с Вами. А спрашивать будут, как и положено - с армии. А тут еще особист мораль читать собрался. Не так ли?-

Рокоссовский промолчал. Возражать и убеждать в обратном не хотелось, а соглашаться было неудобно.

- И все же придется. Придется мне Вам напомнить, что для Вас лично и для судьбы Фронта значит этот город.

Товарищ Конев - молодой комфронта. Не смог отстоять свое мнение и противостоять давлению генштаба. Не все у нас генералы как Жуков. Почти нет таких. По крайней мере, мне на данный период они неизвестны. Поэтому ошибся комфронта Конев с распределением своих сил. И когда понял, что его фронт ожидает разгром, он сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации. Он снял с фронта своего лучшего командарма и отправил его оборонять позицию, которая может спасти фронт. Вот такое Вам доверие, Константин Константинович. Судьба Фронта в Ваших руках. И командованию важно, чтобы Вы сражались за Вязьму, как за Москву. Потому что, если армии Западного Фронта погибнут здесь - дальше к Москве войск нет. Поэтому в Вашем сердце не должно быть малодушия.-

Рокоссовский встал.

- Я сделаю все, что в моих силах.

- Верю! И со своей стороны окажу, пусть и небольшую в масштабах этой битвы, помощь. Смотрите!-

Комиссар встал и, взяв карандаш, наклонился над картой.

- Противник сегодня взял Юхнов. Его разведка отметилась в Знаменке. Завтра 10-я танковая дивизия начнет марш от Юхнова через Темкино на Вязьму. Далее - немцы еще 3-его октября захватили переправы в верховьях Днепра. И опять же завтра из района северо - западнее Хмелиты двинется на Вязьму 7-я танковая дивизия. Севернее ее на Сычевку двигается 6-я танковая. 8 октября будет атакован и, скорей всего, захвачен Гжатск.

Что у нас? Вот здесь, западнее Жижала развертывается 29-я стрелковая дивизия. В усиление ей передан зенитный дивизион. Далее, мост через Угру у Знаменки и железнодорожный пока удерживаются силами пограничного полка охраны тыла, основные позиции которого расположены вот здесь.

Между Хмелитой и Ломами за противотанковым рвом заняли оборону 87 -ой полк охраны тыла, полк 248-ой дивизии, остатки 143 -ей танковой бригады и зенитный дивизион. Весь день командир погранполка активно подчинял и стягивал все силы, части и подразделения обнаруженные им в этом районе. Ожидается подход частей 242-ой, 140-ой, 248-ой дивизий.

Восточнее, на рубеже станция Александрино - Высокое оборону занимают 16-ый погранполк, части 220-ой дивизии, 203-й запасный полк, зенитный дивизион. Ожидается выход на этот рубеж остатков 18 -ой дивизии.

Завтра, как Вам известно, в город прибудут два полка 50-ой дивизии и 700-ый противотанковый дивизион. Штаб Фронта выделил для их доставки автобат.

Далее, что касается гарнизона города, Вам доложит комендант Вязьмы генерал-майор Никитин.

У меня будет просьба к Вам - я подчинил части своим приказом. Практически самовольно. Полномочий от комфронта у меня на это не было. У Вас же есть приказ оборонять район Вязьмы и на основании этого приказа Вы можете подчинить их себе достаточно законно. Будьте так добры - продублируйте мой приказ.

Ну, вот вроде и все! Я сделал все, что смог и успел. Теперь - все в Ваших руках. Я сейчас уезжаю в Москву и приложу все силы, чтобы командарм-16 генерал - лейтенант Рокоссовский Константин Константинович возглавил все войска, которые сумеют отойти в район Вязьмы уже согласно Приказа из Москвы. Я верю в Вас! И...не подведите меня.-

Все это Рокоссовский слушал с нарастающим чувством удивления. Он не вдумывался в информацию, которую давал Цанава, улавливая лишь основное. На его глазах рушил шаблон этакого генерала - нквдешника, обуянного страстью поиска врагов народа. Он автоматически пожал протянутую на прощание руку комиссара, все еще находясь под впечатлением разрушенного стереотипа. Уже в дверях Цанава, обернувшись добил его фразой:" Да! Совсем забыл! 7 октября выпадет первый снег. Значит, в ближайшее время маневренные возможности немцев очень сильно сократятся. Имейте это в виду!"

И ушел, хлопнув обитой дермантином, дверью.

Из штаба Рокоссовского он заехал в областное управление НКВД. Там его ждало требование наркома немедленно позвонить ему в любое время суток. Разговор состоялся короткий. Берия передал сообщение Цанавы на самый верх. Однако ввиду ее невероятности, он ее передал только после проверки через другие источники. И только после этого доложил Верховному. Тот тоже поставил ее под сомнение и ее снова проверяли. Уже через Генштаб. Сейчас принимаются в срочном порядке все возможные меры. Группа Особого Отдела Фронта в Москву не прибыла. Поэтому Цанаве надлежит прибыть в наркомат не позднее утра 6 октября.

Выходя из здания и садясь в машину, комиссар испытывал досаду. Потеряли целый день! Хотя ему было понятно - по другому и быть не могло. Все в рамках требований. Развединформация такого характера обязательно проверяется и должна подтверждаться из других источников. Еще грызли сомнения - куда пропала его группа? Главное - что с "Источником"? Утешало то, что в его машине лежали материалы, собранные в будущем. Это тоже было бесценной информацией.

Район д. Хватов Завод.


На дороге все обошлось. Первым кто подошел к Воистинову, выпрыгнув из броневика, был один из заместителей Цанавы. Обменявшись информацией и удостоверившийся, что объекту ничего не угрожает, он приказал отвести подразделения, штурмовавшие деревню, в поле. Впрочем, не всех. Часть людей из батальона милиции собрали все трофеи, загрузив в уцелевшие машины, и по убедительной просьбе Воистинова, заодно вывезли убитых немцев подальше от места боя. Нюхать разлагающиеся трупы всю осень, а потом возможно и весну, майор не хотел. А он был уверен, что, по крайней мере, ближайшие месяцы его судьба будет связана с этим местом.

От поездки в Вязьму пришлось отказаться - полковник Дегтярев настаивал на необходимости встречи как минимум со своим руководством Воистинова и Ракутина, справедливо указывая на возможность установления личности не только генерала, но и Воистинова с помощью архивов НКВД-КГБ и почерковедческой экспертизы. И, соответственно, доказательство того, что все происходящее не бутафория. Майор приказал лейтенанту Иванову, когда здесь все утихнет - обеспечить доставку Трофимова в Вязьму и передать его комиссару. Если этого сделать будет невозможно - вернуться на объект.

В сумерках в район Знаменки отправилась группа разведчиков -диверсантов. Перед выходом старший группы поинтересовался у Трофимова как выглядят эти самые "Катюши". Трофимов дал пояснения.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


В этот вечер Рокоссовский успел провести совещание со всеми командирами частей Вяземского гарнизона. Присутствовал даже командир 43-ей смешанной авиадивизии генерал - майор Захаров. Дивизия числилась только на бумаге - все полтора десятка разнотипных истребителей и бомбардировщиков, ранее базировавшихся на разных аэродромах, были собраны под Вязьмой, на аэродроме "Двоевка".

В городе и окрестностях находилось четыре постоянных склада боеприпасов и множество временных, куда выгружались прибывающие эшелоны. Имелись запасы топлива, продовольствия, медикаментов и они увеличивались каждый час. Рокоссовский дополнил приказ прекратить отправку эшелонов с грузами кроме Брянска и Калуги так же на Сычевку и Ярцево.

Поздним вечером обзвонил группы войск, занимающие оборону на дальних подступах к городу. Пограничники, контролирующие большак Знаменка -Вязьма и мосты через Угру доложили, что противник присутствует на южном берегу реки только моторизованной разведкой. Серьезных попыток захватить мосты не предпринимает. Собрано около трех тысяч бойцов и командиров, из состава выходящих из окружений частей Резервного Фронта. Из них формируется стрелковый полк. Требуются боеприпасы для обеспечения этого полка. В город автотранспортом полка отправлены раненые из числа окруженцев.

Комбриг Заикин доложил, что дивизия оборону на рубеже реки Жижала занимает. На позициях находится уже два стрелковых полка, противотанковый дивизион, два зенитных дивизиона. Части окапываются.

Рокоссовский для снабжения указал ему ближайший склад боеприпасов в Пыжовке, до которого от позиций дивизии было около двадцати километров.

На большаке Холм - Жирковский - Вязьма, юго-восточнее Хмелиты продолжали укреплять оборону 87-ой погранполк, остатки 143-ей танковой бригады, полк 248-ой дивизии. В течение дня на позиции вышли остатки полков 248-ой дивизии. Пограничниками задержано множество бойцов-одиночек и мелких подразделений, идущих в тыл, общим количеством около двух тысяч человек. Все они направлены на пополнение частей 248-ой дивизии. Расстреляно восемь паникеров и агентов врага, засланных под видом отступающих бойцов в тыл Красной Армии. Установлена связь с 242 -ой дивизией 30-ой армии.

На северном направлении продолжают укреплять позиции запасной полк, пограничники и части 220-ой дивизии. По докладу командира пограничного полка вечером на рубеж начали выходить подразделения 18-ой стрелковой дивизии. Этот участок Рокоссовский считал наиболее уязвимым. Он был самым протяженным, и оборона не опиралась на инженерные заграждения Ржевско-Вяземской оборонительной линии, проходившей западнее и севернее позиции. Но в данный момент усилить его было нечем. Радовало, что командир пограничного полка остановил несколько эшелонов на перегоне Новодугино - Касня и подчинил себе несколько подразделений разных частей Резервного Фронта, следовавших на юг. Таким образом, увеличив численность группировки почти на две тысячи человек. Им так же требовались боеприпасы.

Для доставки боеприпасов Рокоссовский задействовал автомашины городского гарнизона и зенитчиков.

Он с надеждой ждал утра. Два полка и дивизион противотанкистов ему были нужны как воздух. Но еще важнее ему нужны были автомашины автобата. Нужно было максимально ускорить доставку частей из-под Ярцева. У него еще оставалось одно абсолютно неприкрытое направление. Это северо-восток - на Гжатск.

Кстати, Гжатск!

Он вспомнил слова комиссара и решил максимально использовать эту информацию.

Был у него в штабе один майор. Числился штабным, но должностью тяготился. А вот когда Рокоссовский и его штаб летом формировали под Ярцевым сводную Группу, этот майор показал себя умелым командиром, способным сплотить вокруг себя людей, повести их за собой и выполнить задачу, проявляя при этом разумную инициативу и не боясь взять на себя ответственность. Рокоссовский оценил эти качества и представил майора к ордену Красного Знамени. Майор награду получил и просился из штаба в боевые части. Но Рокоссовский тогда почему-то его не отпустил. Как чувствовал, что он ему понадобится.

Когда вызванный майор прибыл,Рокоссовский оглядел его и сказал: - Наступил момент, когда пришло твое время майор. Смотри! -

Он указал карандашом на карте точку.

-Это Гжатск! По развединформации восьмого октября к городу подойдет дивизия СС "Райх". Удержать город у нас сил нет. Но и сдавать без боя нельзя. Противник подойдет к городу с юга, с Юхновского большака.

Твоя задача! Прибыть в город, на основании моего приказа возглавить его оборону. Приказ сейчас будет готов. Подготовить позиции для обороны города с юга. Разрешаю с завтрашнего дня останавливать все поезда, идущие на запад и использовать все ресурсы, которые они будут перевозить. Действовать будешь самостоятельно. Когда возможности обороны иссякнут - отводи войска на Можайский или Волоколамский рубеж. По срокам задачу не ставлю - не знаю, что за силы и средства у тебя будут. Сколько сможешь - столько и держись! Каждый час, выигранный тобой, увеличивает шансы и у нас здесь под Вязьмой, и у войск под Москвой, которые, я уверен, сейчас начнут собираться на Можайском рубеже.-

Уже поздно вечером, перебирая в памяти, что он сделал и не забыл ли чего, он вспомнил один существенный момент.

Подняв трубку и попросив телефонистку соединить его с первым секретарем обкома партии, на что телефонистка ответила, что обком эвакуировался в Можайск несколько часов назад. Положив трубку, тяжко вздохнул - вот теперь уж точно он один будет за все в ответе.

Вечером этого же дня в Вязьму приехал Трофимов в сопровождении лейтенанта ГБ Иванова. Дежурный по управлению НКВД сообщил им, что комиссар убыл или в Москву, или в штаб Фронта. Штаб Западного Фронта находится севернее Гжатска, но по информации имеющейся у него, в ближайшие сутки или даже часы, он переместится в район Можайска.

Задание оказалось невыполненным. Иванов и Трофимов вернулись к порталу.

5 октября 2016г.

Район Вязьмы.


В " Таракане" Трофимовых кроме Ларисы разместились Инна и Ольга. Ольга села сзади, чтобы быть поближе к раненой. Между ней и раненой женщиной посадили детей. Пока стояли у портала успели их немного покормить тем, что оставалось еще у самих "попаданцев". Дети почти сразу как тронулись, заснули. Их накрыли курткой. В машине Богомолова разместились Гладкий и Ракутин. Старшина ординарец сел в " Урал" к Саше Сараеву.

Колонна прошла портал и во всех трех машинах зазвучали на все лады падающими СМСками мобильники. Несмотря на глубокую ночь, минутой позже пошли звонки от абонентов, получивших сообщение о появлении их в сети. Лариса, находясь за рулем машины, ответила только дочерям, после чего выключила телефон. Ольга и Инна не были стеснены подобными обстоятельствами, поэтому могли позволить себе более содержательные беседы, уходя от объяснения причин своего исчезновения. Андрей Гладкий заранее предупредил об этом всех коллег- попаданцев.

Минут через пятнадцать в себя пришла раненая. Ольга поинтересовалась ее состоянием и представила присутствующих в машине. Незнакомка назвалась Верой и негромко поблагодарила женщин, сердцем чувствуя, что они ей и ее детям - свои. И ей не нужно их бояться - за себя и, главное, за детей, которые спали рядом с ней, заботливо накрытые пятнистыми куртками. Машина ярким светом фар пронзала черную осеннюю ночь, глотая колесами километры незнакомой асфальтовой дороги, а внутри было тепло и негромко играла незнакомая музыка. И кошмар, который случился буквально пару часов назад, стал казаться далеким и совсем не из ее жизни. Они остановились на ночлег у одинокой старушки на окраине деревни через которую она с детьми шли в Вязьму, в надежде найти возможность сесть на любой поезд и уехать подальше на восток от грохота догоняющего их фронта. От Москвы до Горького путь ей казался уже не таким страшным и сложным. Кошмар случился, когда на пороге дома внезапно появился солдат в шинели мышиного цвета, с незнакомым автоматом в руках и лающим немецким языком приказавший всем выйти на улицу. А там уже вовсю хозяйничали солдаты в такой же форме. Кто-то тащил кур, где-то визжала свинья, надрывалась лаем чья-то собака, замолчавшая после хлопка выстрела. Вера, схватив детей за руки и выйдя из дома, сразу же бросилась за сараи, спрятавшись в высокой давно не кошенной сухой траве. Дальше было поле, где спрятаться или незаметно перебежать которое днем было просто невозможно. Если бы их начали искать - нашли бы непременно. Вера рассчитывала в траве дождаться темноты и уйти из деревни. Но им не повезло. Недалеко от места, где они спрятались, немцы начали готовить огневую позицию. Было холодно, верхняя одежда осталась в избе. Хотя она и не была зимней, и даже осенней ее можно было назвать с натяжкой, но сейчас и она, и дети оказались практически раздетыми. Она прижала детей к себе, стараясь их согреть, и шепотом уговаривая их молчать и не выдать себя. Ночь бы они не выдержали и, или замерзли бы, или погибли бы пытаясь выбраться из сухостоя, предательски трещавшего при любом движении. Но через некоторое время после наступления темноты, когда, казалось, они окончательно замерзали и силы покидали их, на дороге со стороны Семлева показались фары многочисленной автоколонны. Еще через минуты немцам стало откровенно не до шорохов за спиной. Начался бой. И Вера решила, что это их единственный шанс. Все же опасаясь, она с детьми практически ползком, с трудом двигая замерзшими и затекшими от многочасовой неподвижности руками и ногами, выбралась из травы и двинулась в поле, подальше от немцев и от разгорающегося боя, располосовавшего темное небо пулеметными трассами. Уже отойдя, как ей казалось, на приличное расстояние, она осмелела и поднялась во весь рост, таща детей за руки. Они еще отбежали на некоторое расстояние, когда в небе вспыхнула осветительная ракета и секундами позже, что-то рвануло ее левую руку и она, еще не отошедшая от длительного сидения в неподвижности и на холоде, не удержалась на ногах и упала. И это спасло ее жизнь. Уже падая, она почувствовала и услышала свист пролетающих над ними пуль. Еще не понимая, что с ней случилось, она возблагодарила Бога за то, что ее дети слишком малы и стрелок целился только в нее, видя в мерцающем свете падающей ракеты лишь силуэт взрослого человека. Секундами позже на уже ее лежащую, накатила боль в левой руке и одновременно она почувствовала как по ней потекло что-то теплое и закапало на землю. Она поняла, что случилось, но прежде чем осмотреть себя, окликнула детей и ощупала их, удостоверившись, что их не зацепило.

Зажав свободной рукой рану на левом предплечье, она, уже не имея возможности тащить детей за руки, голосом погнала их дальше от деревни.

Где-то впереди поперек направления их движения, слева от дороги по которой пришла колонна, двигалось несколько машин. Вера понимала, что раз кто-то вступил в бой с немцами - это свои. И это спасение ее и детей. Главное детей. Поэтому она не остановилась даже для того, чтобы какими-то лоскутами одежды перетянуть рану. Они бежали по полю и она молила всех Богов дать ей возможность добежать и не упасть. И одновременно, срывающимся от бега голосом говорила детям, чтобы они бежали к этим машинам даже если она упадет. И ни в коем случае не останавливались.

Они не успели. Последний из трех грузовиков прошел, когда им оставалось бежать метров пятьдесят. Вера пыталась кричать, но силы уже покидали ее. Бойцы, силуэты которых она видела в кузовах, ее не увидели и не услышали.

От отчаяния она заплакала, когда увидела, что вслед этим грузовикам едут еще машины. Собрав остатки сил, уже на одной воле она добежала с детьми до колеи прошедшей колонны, и тут сознание покинуло ее.

Придя сейчас в себя, и поняв, что ее рана кем-то заботливо и умело перевязана, дети спят рядом с ней, осознав, что они вместе в этой странной машине, в которой так уютно, тепло и мягко, слыша незнакомую музыку, в компании незнакомых, странно выглядевших, но говорящих по русски, женщин, от которых просто осязаемо текут потоки любви, заботы и участия к ней и ее детям, она успокоилась, вспоминая все происшедшее с ней страшным кошмаром, и уснула теперь уже спокойным сном. Почти как дома. Перед тем как разъехаться по домам и квартирам - заскочили в ночной минимаркет. Гости из прошлого, став в свою очередь "попаданцами" остались сидеть в машинах на стоянке, продолжая, как и в дороге, рассматривать новый для них мир через стекла машин. После магазина договорились о своих действиях на завтрашний день. Кроме этого Ольга уговорила приехать в дом к Трофимовым своего коллегу-хирурга, который осмотрел раненую женщину. После чего высказал все, что он думает о своих некоторых товарищах по работе и всех присутствующих, при этом, как настоящий интеллигент в присутствии дам, сумев обойтись вполне литературными аналогами загибов на великом и могучем. По поводу состояния раненой высказался о необходимости переливания крови и вообще с обязанностью поставить компетентные органы в известность из-за огнестрельного ранения. Успокоил его лишь Андрей Гладкий, предъявив доктору удостоверение и заверив, что утром все разрешиться, в том числе и вопрос с раненой. Доктор еще поворчал и пообещал завтра же, если товарищ полковник решит вопрос в рамках закона, заняться раненой. А сейчас перечислил Ольге, что нужно купить в ночной аптеке и сделать немедленно. Ольга с мужем повезли доктора домой и на обратном пути должны были привезти необходимые медикаменты. И выполнить все, что прописал доктор.

В это время на кухне срочно готовился ужин на столь немалую компанию. На ночь у Трофимовых, кроме самой хозяйки и семьи Гладких, оставались генерал Ракутин и Вера с детьми. Старшина был отправлен на ночлег к Сараеву, который жил на этой же улице. Одновременно с приготовлением ужина активно использовалась ванная комната. Первыми мыли детей, следующей в очереди была Инна, далее Лариса и потом совместными усилиями они смогли помыть Веру. Проблем с переодеванием детей не было никаких - в доме Трофимовых хранились все уже вышедшие из пользования вещи внуков - таких же двойняшек. Сложнее было с Верой, но и ей подобрали вещи младшей дочери, с которой Вера была примерно одного роста. Вещи были практически новыми - просто, по мнению дочери, вышли из моды.

Андрей опекал генерала. Он не стал изобретать ничего нового - нашел в интернете и поставил сначала хронику парада 7 ноября 1941 года, потом 24 июня 1945 и 9 мая 2015. Сработало безотказно. Константин Иванович даже забыл про свое постоянное желание курить. В целом время для них пролетело незаметно и, когда они все же завершили просмотр продолжительным перекуром на веранде, подошла их очередь принимать водные процедуры. К чести генерала - как и положено военному, в его тревожном чемодане нашлась свежая смена белья. После банного дня загруженными работой оказались обе стиральных машинки. Последние вызвали крайний интерес не только Веры, ради этого даже вставшей с постели, но и генерал с интересом наблюдал за процессом стирки.

Дети покушали первыми и их отнесли в спальню на второй этаж. Остальные свежевымытые, а мужчины и свежевыбритые и благоухающие разными оттенками одеколонов, разместились в кухне за столом на поздний ужин. Вера тоже пришла за стол. В красивом платье выше колен. Чего она сильно стеснялась. Тем не менее, ужин под бутылочку коньяка для снятия стресса прошел на "Ура!"

В девять утра, как и договаривались, Лариса Трофимова повезла Андрея в местный отдел ФСБ. Ольга Богомолова провела процедуры Вере. Дети осваивали залежи игрушек в доме Трофимовых. Ракутин и присоединившийся старшина смотрели подборку фильмов о войне. Александр Сараев, решив вопрос отгулами на работе, на своем "Урале" захватив Сергея Богомолова и собранные семьями деньги, двинул на оптовые базы и аптеки. Кроме этого и для чего собственно ему нужен был грузовик, он собирался позаимствовать на время у знакомого поисковика, приобретенную им за совершенно смешные деньги во времена развала СССР и вывода войск из Европы, полевую кухню. Поисковики использовали ее в особо крупных походах. Но сейчас был не сезон и она была свободна. В данной ситуации, сложившейся с двумя ротами у портала, когда греть воду для обслуживания раненых и готовить пищу для почти двух сотен человек приходилось на кострах, это был крайне удачный вариант.

Андрей вышел из машины у здания к которому его привезла Лариса, оглядел его и уверенно двинулся ко входу. Нажав кнопку звонка, он посмотрел в зрачок камеры, висевшей над входной дверью. Вторая камера смотрела на него из удаления справа от входа.

-Слушаю Вас,- раздался немного искаженный динамиком голос.

- Я полковник ФСО в запасе Гладкий, - Андрей развернул перед объективом камеры удостоверение, - мне срочно требуется оперативная связь с секретариатом ФСО по крайне важному и конфиденциальному делу.

- Одну минуту!- динамик отключился. Оператор созванивался с руководителем подразделения.

Двумя минутами позже раздался щелчок электрозамка и голос в динамике продублировал: - Входите!-

Андрей вошел в помещение, обменялся приветствиями с дежурным, очно предъявил свое удостоверение, дежурный внес его данные в журнал и показал дверь помещения, где стоял телефон правительственной связи.

-Полковник Дегтярев! - еще бодрым с утра голосом ответила Андрею трубка аппарата.

- Доброе утро, Дмитрий! И оно может для тебя стать еще добрей, если ты внимательно и до конца выслушаешь меня.

- Здравствуй Андрей! Ну, давай - удиви меня.-

Андрей достаточно подробно описал все происшедшее с их компанией в последние дни.

- В общем, Дмитрий, нужен выход на самый верх. И вариант через тебя мы с Алексеем посчитали наиболее быстрым.- Закончил повествование Гладкий.

- Андрей! Ты взрослый человек - ты зачем мне позвонил? - после небольшой паузы переспросил Дмитрий замолчавшего Гладкого. - Ну, как бы я давно уже не мальчик. И ты, кстати, тоже. Поэтому я и не понимаю смысла твоего звонка.

-- То есть ты не поверил?

- Ну, а сам-то как думаешь? Это тебе терять уже нечего - ты пенсионер. А мне хотелось бы еще послужить. И пересказ сказок начальству вряд ли будет этому способствовать.

- Дмитрий! И я о том же! Желаю, чтобы ты продолжил службу как минимум, а возможно, и получил бы повышение. Но видишь ли в чем дело - вариант, что ты откажешься помочь, мы с Алексеем рассматривали. И у нас есть запасной. Он, скажем так, более длинный, а для нас сейчас важен каждый день и час, но если ты откажешься категорически, нам придется задействовать его. В нашей компании есть человек, бывший армейский офицер. Его однокашники сейчас служат в Генштабе. Придется тогда обращаться к ним. Представляешь, срабатывает этот вариант, а он сработает, потому что тут поблизости есть просто часть МО и есть часть ГРУ ГШ - один звонок из Москвы и они уже через час доложат о факте, подтверждая нашу информацию. А дальше все просто - опускаю все, что будут делать с порталом армейцы - заостряю твое внимание на нашей компании. Нас перетрясут до трусов и даже в них пороются, и тогда выплывет этот наш с тобой разговор, и это будет вставлено в виде фитиля самому Директору службы. И тогда - здравствуй пенсия, Дмитрий! Хорошо если ты просто уйдешь на пенсию. Могут ведь и усугубить.

Теперь молчал Дмитрий.

- Андрей! Ты бьешь под дых. Ты не оставляешь мне вариантов.- После длительной паузы произнес Дегтярев.

- Ну, почему же? Я их вижу как минимум два - ты делаешь, что я прошу, или не делаешь. Но учти, время "на подумать" нет - или "да", или "нет", но сейчас.

- Хорошо! Я доложу заму Директора. У тебя номер не изменился? Перезвоню на него.

- И еще просьба Дмитрий, с нами с той стороны приехала молодая женщина с двумя детьми. Она ранена. Ничего страшного, ранение в мягкие ткани на предплечье, но серьезная кровопотеря. Мы привезли хирурга, он ее осмотрел, но в органы по нашей просьбе не сообщил. Сам понимаешь, его действия подпадают под Уголовный Кодекс, а везти ее в больницу - вообще не вариант. Как бы легализовать ее лечение без расширения причастных к этой теме. Короче говоря - надо пробить разрешение этому доктору продолжить, то, что он уже начал.

- Ну, если получится с главным - это уже не сложно. Дай фамилию и где работает.-

Гладкий продиктовал по бумажке фамилию, должность и телефон хирурга.

После чего Дегтярев положил трубку.

Гладкий вышел из помещения, поблагодарил дежурного за помощь и, выйдя за двери здания, с удовольствием закурил, смотря на осеннее солнышко. За зданием стоящего напротив вокзала перекрикивались электровозы. День начался неплохо!

Звонок на мобильный раздался через сорок минут. Андрей в это время с Ларисой был в гипермаркете - дома ждала многочисленная "семья".

- Андрей, давай адрес, где вы располагаетесь. Я приеду сам. С доктором вопрос решен - ему перезвонят местные товарищи.-

Андрей назвал адрес Трофимовых и Дегтярев отбился.

Вернувшись к Трофимовым и разгрузившись на кухне, Гладкий, после перекура в компании генерала и ординарца, снова полез в интернет. Поставил новым "попаданцам" фильм " На войне как на войне". Этот фильм накануне рекомендовал Трофимов, заявляя, что это его любимый фильм про войну. У Андрея любимым фильмом о войне был другим, но он справедливо рассудил, что до приезда Дегтярева вряд ли более двух часов и другой - более длинный фильм - они посмотреть не успеют.

Дегтярев появился в половине первого. Приехал он на микроавтобусе "Мерседес" с наглухо затонированными стеклами и фсошными номерами. В автобусе кроме Дмитрия был водитель и еще один человек, представившийся майором с незапоминающейся фамилией и такой же внешностью. Андрей поздоровался со всеми и пригласил Дмитрия в дом. Вместе с ним пошел и сопровождающий. В доме Андрей представил прибывших всем присутствующим, после чего они впятером остались в зале.

- Товарищ генерал-майор! Разрешите Ваше удостоверение, - обратился Дегтярев к Ракутину.

- Пожалуйста, - ответил генерал, протягивая его Дегтяреву,- и в свою очередь - разрешите ознакомиться с Вашим.-

Дегтярев, приняв удостоверение генерала, передал его майору, и, достав свое, протянул его Ракутину. Майор придирчиво рассмотрел генеральское удостоверение, вернул Дегтяреву и, кивнув, добавил: " Соответствует!"

Удостоверение Дегтярева смотрел генерал и старшина. Причем старшина явно понимал толк в этом деле. Непрост старшина! Но столкнувшись с совершенно другим уровнем изготовления соответствующих документов, молча вернул удостоверение генералу, неопределенно пожав плечами.

Дальнейшее знакомство было прервано женщинами приглашением за стол. Время обеда. Позвали и водителя, но тот наотрез отказался оставлять машину без присмотра. Сделали и отнесли ему бутерброды и кофе.

Район д. Хватов Завод.


После обеда на машине ФСО выехали к порталу. Всю дорогу с генералом под запись на диктофон беседовал майор. Дегтярев был номинально старшим в этой группе. Он должен был всего лишь подтвердить, что те, кто их вызвал - таковыми и являются на самом деле. А вот майор был как раз специалистом в подобных делах и Дегтярев в этих вопросах безоговорочно уступал первенство младшему по званию. По-видимому, этот момент был оговорен еще в Москве.

То, что они прибыли на объект, Дегтярев понял, когда Гладкий приказал остановить машину. Для него это была всего лишь старая брошенная дорога, уходящая в лесной массив с разбитого проселка, по которому они и до этого места доехали с трудом. Водитель автобуса с сомнением смотрел на то, что в российской глубинке называлось дорогами, и, приказ пусть даже незнакомого полковника в отставке, воспринял с облегчением, прекрасно отдавая себе отчет, что даже сюда они добрались благодаря большому везению. Он остановил машину и обернулся к Дегтяреву, глядя вопросительно. Тот кивком подтвердил решение Гладкого.

- Не боись! - успокоил водителя Андрей. - Тут сейчас "Урал" имеется. Он утром сюда выехал. Видишь следы?-

И он указал на свежие колеи больших колес вездехода. Проехали еще метров сто, и Гладкий дал знак остановиться.

- Сейчас выходим все! Кроме водителя. Мы с товарищем генералом идем впереди. Вы метрах в десяти позади - продолжил он.

Выдвинулись в указанном порядке по раскисшей осенней земле вдоль колеи к лесу.

- Стой! - раздалась не громкая команда из разросшегося по опушке подлеска, когда до него осталось метров пятнадцать. Человека отдавшего приказ, они рассмотреть не смогли. Голос как бы шел из ниоткуда.

- Генерал-майор Ракутин! Вызовите старшего!-

Ждать пришлось минут десять. Появился лейтенант пограничник в сопровождении автоматчика. Опознав генерала, отдал честь и доложил по форме. После чего сопроводил группу к порталу. У портала, который и Дегтярев и майор смогли в свете дня рассмотреть лишь когда им его указали, кипела жизнь. Действительно там был "Урал" с манипулятором, недалеко от него стояла полевая кухня, вокруг которой суетились два повара и им что-то, оживленно жестикулируя, поясняли двое гражданских, один из которых был одет в современный камуфляж, а другой в спецодежду какой-то организации. Из палатки, стоявшей у леса, вышла медсестра с контейнером для стерилизации медиструмента. Но в целом, людей было мало. Майор все снимал на камеру. Далее они прошли через портал и стали свидетелями реального боя между немецкой разведкой и советскими подразделениями РККА и милиции. Если и оставались какие-то сомнения у Дегтярева и сопровождающего его майора в реальности происходящего, то бой, развернувшийся на их глазах, развеял их полностью. Андрей с удовлетворением отметил, что Дегтярев откровенно воспрял духом и ожил. Видимо, действительно на кону стояла его служба. Когда бой был закончен и ситуация с сохранением секретности объекта была решена, Гладкий представил Дегтярева и его спутника майору ГБ Воистинову.

После представления друг другу, Дегтярев не откладывая в долгий ящик, заявил Ракутину и Воистинову о необходимости ехать в Москву. Немедленно!

Воистинов был готов к такому повороту, поэтому поставив задачу своему подчиненному, и, забрав чемодан из палатки, через десять минут подошел к ожидающей его машине.

Генерала попросили сесть впереди, после чего, подняв между передними сидениями и остальным салоном тонированное стекло, всю обратную дорогу расспрашивали майора госбезопасности. Филипп Васильевич, прекрасно понимая смысл этой процедуры, охотно отвечал.

Заехали к Трофимовым. Дегтярев отзвонился руководству и получил приказ немедленно выезжать в Москву. Отказавшись от ужина и забрав старшину, в районе восемнадцати часов выехали. По договоренности семья Гладких должна была уехать в Удельную, где они жили завтра утром. Дегтярев предупредил, чтобы Андрей держал телефон при себе - наверняка и его вызовут.

Майор, задавший Ракутину и Воистинову все положенные в данной ситуации вопросы, сел к водителю. Дегтярев, расположившись с попаданцами в салоне, дремал, а те, изредка обмениваясь мнениями, всю дорогу смотрели в темные окна. Машины в обе стороны Минского шоссе в эти часы шли сплошным потоком - кто-то старался добраться до ночи до своих жилищ, а дальнобойщики старались доехать до наиболее, с их точки зрения, предпочтительных стоянок.

Где-то в Подмосковье.

Через три часа перед автобусом распахнулись ворота спецобъекта в ближнем Подмосковье, представляющем из себя дачное поместье обычного российского олигарха с высоким забором, множеством телекамер и охраной ЧОПа.

Внутри все было гораздо серьезней. Объект охранялся спецподразделением ФСО, способным отразить атаку даже пехотной роты с тяжелым оружием. Вооружение и снаряжение бойцов позволяло продержаться час, в течение которого должна была подойти помощь.

Их ждали. Нет - Директор ФСО не встретил посланцев из прошлого у крыльца. В данный момент он даже еще не знал о происходящем. И красную ковровую дорожку не постелили. Тем не менее, путников в пространстве и времени встретили, проводили до их комнат и после того, как они привели себя в порядок - пригласили в гостиную на ужин. Дегтярев и его спутник на ужине отсутствовали. Они сейчас докладывали заместителю Директора ФСО о результатах поездки и знакомили с аудио и видеозаписями. На ужин они пошли через час. Покидать объект им было запрещено, и к утру нужно было представить подробные письменные отчеты. А их руководитель, захватив с собой материалы, срочно убыл на доклад к Директору. С Ракутиным и Воистиновым были продолжены беседы уже более компетентными в этих вопросах людьми. И с использованием полиграфа. В этой организации по определению служили и работали крайне недоверчивые люди.

6 октября 1941 года.

Район д. Хватов Завод.


Лейтенанта Иванова разбудили на рассвете. Точнее еще было темно, но на часах было около шести утра. Вечером после поездки с Трофимовым и безуспешной попытки отправить его в Москву они вернулись к порталу. Обоим зверски хотелось есть. Ранний скудный завтрак, не подкрепленный обедом, давно растворился в их организмах. Но долг превыше всего! Сначала Иванов выслушал доклад командира, отвечавшего за охрану и оборону объекта. Тут все обошлось без происшествий. После него зашли обе ротные медсестры. По их докладу состояние раненых было удовлетворительное, Ольга Владимировна Богомолова привезла достаточно перевязочного материала и медикаментов, бОльшая часть которых им была неизвестна. Однако приехавший с ней хирург провел осмотр всех раненых и под запись дал рекомендации по лечению. Кроме того, прямо в палатке провел несколько хирургических операций по его словам "под местной анестезией", удалив пули и осколки. К счастью, тяжелых раненых в ротах не было. В данный момент времени опасений за жизнь раненых нет. В общем, хоть это лейтенанта порадовало.

Ужин еще поправил настроение - солидная порция макарон с тушенкой по флотски, незнакомый Иванову кетчуп, сладкий чай из интересных пакетиков и давно забытый белый хлеб с маслом. Боец из роты охраны, не переставая, восторгался новой ротной кухней, которую привезли им утром вместе с продуктами. Лейтенант попросил бойца передать повару благодарность за ужин и вышел покурить из палатки. Трофимов не курил и, хотя он не возмущался табачным дымом, лейтенант не стал ему этим докучать. За стенами палатки его встретил резкий порывистый ветер, бросающий в лицо горсти дождевых брызг, от которых невозможно было укрыться. Быстро, в несколько затяжек докурив папиросу, пожалев в душе бойцов которые сейчас находятся в секретах и стоят на постах, Иванов отправился спать.

Будивший его комроты охраны был взволнован.

-Что? Немцы? - переспросил его Иванов.

- Нет. Там это... один из тех, кого мы охраняли. Полковник Гладкий. С ним человек, который с ним же сегодня приезжал и с которым уехал товарищ майор. Так вот они вернулись. И не одни. Там еще с десяток броневиков.

- Где они? - переспросил окончательно проснувшийся лейтенант, толкая спящего Трофимова.

Через десять минут они вышли из портала в 2016 году и дошли до проселочной дороги. В предрассветном сумраке им предстала следующая картина: на проселке стоял пограничник с автоматом. Слева и справа в кустарнике замерли на позициях в готовности открыть огонь бойцы прикрытия. Перед часовым стояли Дегтярев и Гладкий, за ними уже на съезде, повернув с дороги на колею к порталу стоял "Тигр", рядом у открытой двери виднелась фигура бойца в полном современном обвесе. В люке на крыше "Тигра" угадывался пулеметчик. За ними, на дороге растянулась колонна "Тайфунов" с заглушенными двигателями.

- Свои! - обрадованно воскликнул Трофимов. Иванов все же сделал еще несколько шагов и, удостоверившись в личности Дегтярева и Гладкого, дал пограничникам команду "Отбой".

- Ну, здравствуйте снова! Не надолго мы вас оставили!- обнимаясь с Трофимовым, проговорил Гладкий.

- Так! Представляюсь! - пожимая руки Иванову и комроты пограничников, сразу заявил Дегтярев - Я назначен комендантом этого объекта.

Перехватив короткие взгляды лейтенанта Иванова и командира пограничников, Дегтярев успокаивающе поднял руки.

- Не беспокойтесь! На ваши права и обязанности я не покушаюсь. Мне приказано обеспечить охрану и оборону объекта со стороны 2016 года. Со стороны 1941 года - это же обеспечиваете вы. Но вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь. Познакомьтесь с командиром роты спецназначения ФСО, подчиненные которого обеспечат выполнение приказа. И решите все вопросы взаимодействия. Надеюсь, понятно, что эта территория - Российской Федерации, а с той стороны - территория СССР. А портал является границей не только наших времен, но и государств, где имеют преимущества законы каждого из них на своей территории. Одновременно и нам, и вам поставлена задача обеспечить секретность этого объекта. Чем мы и займемся.-

Возражений не было и, закончив говорить, Дегтярев не сумел подавить зевоту. Ночь оказалась бессонной. Сон в "Тигре" не в счет - все же это боевая машина и удобств в ней для сна гораздо меньше, нежели на любимом Дмитрием диване в зале его квартиры, где так хорошо засыпалось под бормотание телевизора.

Не успел он вчера написать отчет о поездке в Вязьму, как поступил новый приказ. Директор, посмотрев видеоматериалы и прослушав записи бесед с Ракутиным и Воистиновым, принял решение немедленно взять объект под охрану. Для этого срочно были подняты несколько групп силовой поддержки ФСО. Их объединили в роту, поручив командование ею одному из наиболее опытных командиров групп. Рота получила задачу обеспечить охрану и оборону совершенно секретного объекта как от проникновения на объект развед. и диверсионных групп вероятного противника, так и вообще от любого постороннего. Старшим на объекте был назначен незнакомый новоиспеченному ротному полковник из секретариата Службы. Который, как указывалось, уже был на объекте. Именно он порекомендовал брать все, что можно, не исключая возможность появления у вероятного противника танков и авиации. Задача вызвала крайнее удивление комроты, но его практически фантастическая заявка по обеспечению оружием и снаряжением была выполнена почти на 100%. Того чего попросту не нашлось на складах их организации, обещано было доставить на объект в течение ближайших суток. А узнав район, куда он должен выдвинуться и где ему предстоит выполнять задачу - ротный впал в ступор. Двести км от МКАД! Что за противник с танками и самолетами?

Но реальность превзошла все мыслимые предположения и вот сейчас он знакомился со своими коллегами, с которыми ему придется взаимодействовать и выполнять приказ, совершенно схожий с тем, что получили и они.

Психика кадрового военного любого силового ведомства сильно отличается от того, что показывают, например, в американских фильмах, где главный герой и его товарищи, как правило, комплексуют, фонтанируют эмоциями и вообще всеми способами показывают зрителю как это непросто - выполнить задачу. Так вот, в реальности все это оставляется "на потом". Сначала главное - выполнить приказ, а уж потом можно будет покопаться во впечатлениях и порассуждать о происходящем. Поэтому два комроты - из 2016 и 1941 года, не отвлекаясь, быстро договорились по всем вопросам совместного выполнения задачи. Комроты пограничников даже вздохнул облегченно. Мало того, что приходилось обеспечивать секретами обе стороны портала, что требовало практически в два раза больше людей, так с этой стороны существовала сложность, в виде запрета не только на применение оружия, но и раскрытия перед жителями этой местности. Теперь эта задача снималась.

Пока договаривались, Иванов и комроты не отвлекались от темы. Однако, когда все было обговорено и каждый из ротных отдал приказ одним снять посты, а другим выставить, они не удержались и начали задавать вопросы по оружию и снаряжению как командира, так и его бойцов. Пограничники, передавшие свои посты диковинным бойцам, тоже остались с этой стороны портала. Они, остановившись в стороне и достав папиросы и кисеты, молча наблюдали за развертыванием лагеря новых союзников. К ним присоединились не занятые вновь прибывшие бойцы, и уже через минуты оттуда потянуло табачным дымом и послышался смех. Минут через пятнадцать, после того как знакомство состоялось, комроты ФСО отдал распоряжение о развертывании полевого лагеря. Загудели двигатели машин и они, повинуясь командам, стали занимать назначенные им места. Бойцы начали оборудовать позиции, достали палатки, загудела форсунка полевой кухни.

Было решено оставить палатки с ранеными бойцами и кухню на этой стороне. Командир прибывшей роты пообещал оказать всемерную помощь медсестрам пограничников. Кухню оставили, чтобы не демаскировать объект с той стороны. Командир роты ФСО так же предложил усилить посты пограничников техническими средствами, но для этого его людям пришлось бы нести службу с обеих сторон. Иванов поразмышляв, отказался. На подобные действия ему нужна была санкция Воистинова. Однако он заверил ротного из будущего, что если объект будет атакован - от помощи потомков они не откажутся.

Знаменский район.


Третий день батарея капитана Флерова настойчиво искала путь на восток. Хотя батареей ее уже было сложно назвать. Имевшая в июле в своем составе семь пусковых установок БМ-13 из положенных по штату девяти, к началу октября она насчитывала только четыре установки. Две машины пошли на формирование нового дивизиона реактивных минометов, одна была потеряна в ходе бесчисленных маршей. В настоящее время всего лишь одна машина была заряжена последним боекомплектом. Колонна батареи пробиралась проселками, все больше отклоняясь от Варшавского шоссе на северо-восток, в сторону Вязьмы. Все более-менее приличные дороги были заняты немцами. Флеров не мог утверждать, что батарея попала в окружение, но чувствовал, что с каждым часом вероятность этого возрастает. По шоссе сплошной лентой двигались на Москву танки, артиллерия, пехота, перемежаемые обозами. На примыкающих дорогах мелькали моторизованные патрули и разведчики. И нужно было постараться, чтобы спасти батарею. "Катюши" были секретным оружием. Эффективным и ценным. Его нужно было сберечь или не допустить попадания в руки врага. Поэтому все установки были заминированы и должны были быть во чтобы -то ни стало взорваны при угрозе захвата. Но пока имелся шанс вырваться из окружения - им нужно было воспользоваться. Судя по карте, которая лежала на коленях крайне уставшего капитана, если райцентр Знаменка еще не занят врагом, появлялся шанс прорваться по одной из трех дорог на восток. Точнее - либо по грунтовке на Темкино, либо по автодороге на Юхнов или Вязьму. Есть немцы в Знаменке или нет - должна была установить разведка - автомашина обеспечения ЗиС-5 с разведчиками в кузове, которая двигалась в паре километров впереди. Часов в 11 колонна прошла деревню Желанья, когда метров за двести впереди из леса на дорогу, размахивая высоко поднятым оружием, вышел человек в маскхалате. Колонна остановилась, и бойцы привычно заняли круговую оборону. Человек демонстративно взял оружие на ремень и двинулся к колонне. Дойдя до первой машины, он остановился и громко представился: "Сержант ГУГБ НКВД Павлов! Мне нужен капитан Флеров!"

Флеров, находившийся от сержанта в метрах в тридцати, решил, что в данной ситуации он рискует не более того, что и раньше. Если это переодетый враг - в одиночку он взять его не сможет, а если эта ситуация часть плана по захвату батареи, то его бойцы к этому готовы и установки взорвать успеют. Ну, а он...верный ТТ всегда под рукой.

- Я капитан Флеров! - поднявшись, представился он.

-Разрешите вызвать своего командира?

- Вызывайте!

- Одну минуту! Я снимаю с плеча оружие!

Незнакомец повернулся спиной к Флерову, медленно и аккуратно, чтобы те, кто держал в этот момент его на мушке, восприняли эти действия правильно, снял с плеча ППД. После чего поднял его на вытянутой руке и три раза махнул им.

Через минуту на дороге, примерно на том месте, где они увидели сержанта, показались две фигуры, идущие по направлению к колонне.

- Младший лейтенант госбезопасности Измайлов! - представился через пять минут шедший первым. Его спутник и ожидавший их сержант заняли в отдалении позиции за спиной командира, внимательно следя за артиллеристами.

- Капитан Флеров! Вот мое удостоверение! Попрошу представить Ваше.

- Простите, на задания мы ходим без документов.

- И на основании чего я должен Вам верить? Где гарантия, что Вы - не переодетый диверсант?

- Вам придется поверить мне на слово.

- А если я этого не сделаю? Заставите? Сомневаюсь, что это у Вас получится. Мы тоже тут не на прогулке.-

Флеров обвел взглядом своих бойцов, рассредоточившихся и настороженно следящих за незнакомцами в маскхалатах.

-Тогда Вам лучше не выходить из окружения. Вам - всем! Лучше тогда погибнуть от рук врага. Мое командование знает куда, к кому и зачем мы посланы. Если кто-то из Вашей батареи выйдет к своим - ему придется рассказать все, что тут произошло. Дальше рассказывать?

Лейтенант говорил громко, чтобы его слышали все, кто был поблизости.

Флеров задумался.

- Хорошо! В чем состоит Ваше задание?

- Вывести Вашу батарею из окружения.

- А мы точно в окружении?

- Точней не бывает! Вот смотрите!-

Лейтенант достал из-за пазухи карту и разложил ее на капоте ближайшего автомобиля.

- Итак! Впереди Знаменка. Мост с этой стороны реки контролируют немецкие мотоциклисты. Численность - около роты. С той стороны окопались наши. По нашим оценкам не менее двух рот. Поэтому в этом месте паритет - ни немцы, ни наши атаковать не могут. Хотя наши и не пытаются. По-видимому, у них задача держать мост. В самой Знаменке немцы, но, сколько их, мы определить не смогли. Судя по движению где-то дальше по дороге на Юхнов есть еще немцы. Времени для полноценной разведки недостаточно - мы тут только с утра. Так вот получается ни через мост на Вязьму, ни через Знаменку на Темкино вам не прорваться. А Юхнов немцы взяли вчера.-

Флеров с сожалением смотрел на карту - сбылись его самые худшие опасения.

Дальнейший разговор прервал возвратившийся ЗиС разведчиков. Старший группы с недоверием посматривая на незнакомых бойцов, подошел к капитану и, получив разрешение, доложил о результатах разведки. Они были неутешительны и подтверждали слова чекиста - в Знаменке были немцы, и со стороны моста периодически доносилась пулеметная стрельба.

- Ну, и как вы собираетесь выполнять свою задачу, - нехотя уточнил Флеров у лейтенанта.

- Вот тут на карте обозначен брод, у Великополья. Немцев там нет. На той стороне выставлено боевое охранение - стрелковое отделение с пулеметом от подразделения, что держит Знаменский мост. Общались с ними утром. Брод проверили - глубина примерно полметра, может чуть больше, дно твердое, спуск пологий. Если машины пройдут - дальше проселками на Вязьму. Там наши.

- Должны пройти. Надо смотреть.

- Тогда поехали. Только у леска моих парней подберите.

- Хорошо! По машинам!-

Пока бойца занимали свои места, Флеров указал маршрут разведчикам и предупредил их, чтобы они забрали чекистов.

Через двадцать минут колонна собралась у брода. Пятерка разведчиков ГБ и трое из артиллерийской разведки перешли реку и скрылись в зарослях на другом берегу. Они должны были проверить обстановку в Великополье. Флеров вышел из машины и с удовольствием посмотрел на низкое хмурое небо. Отсутствие немецкой авиации в небе серьезно облегчало жизнь.

Разведчики уже промеряли брод, ставя вешки по его краям.

- Послушай лейтенант, - обратился он к командиру чекистов, - а откуда вы узнали, что батарея будет ехать именно здесь и в это время? Вчера я еще сам не знал маршрут движения.

- Такая у нас работа, - пожал плечами, уходя от ответа, тот.

-Ну, да! Ну, да! - понимая, что другого ему и не скажут, задумчиво произнес Флеров.

-Вот еще что! У меня остался боекомплект на один залп. Не хотелось бы его возить.

- Понял.-

Лейтенант свистнул и от группы разведчиков отделился один из его бойцов.

Командир объяснил ему задачу. Боец подумал, потом высказался.

- Кухня. Видели мы, где стоит кухня у них. Как раз во время завтрака. С роту фрицев там одновременно было. А примерно через час, у них по распорядку обед.

- Понял! - подхватил капитан и подозвал своих разведчиков. Через десять минут развернулись и ушли обратно по дороге к Знаменке одна пусковая и два ЗиСа обеспечения с двумя десятками прикрытия.

- Надо позицию подготовить. Вдруг немцев на хвосте приведут.-

Лейтенант указал на косогор, мимо которого шла дорога к броду.

Капитан согласно кивнул и дал команду одному взводу занять позиции, прикрывая брод. Лейтенант добавил ко взводу своих оставшихся четверых бойцов.

Переправа началась. Машины, в основном, переезжали реку самостоятельно, но бойцы стояли в воде, помогая преодолеть препятствие. Через час почти вся техника уже была на том берегу, когда восточнее в нескольких километрах завыл залп "Катюши".

Через полчаса все три машинывылетели к броду. Боевая машина сразу двинулась к воде. С остальных спешились разведчики и, развернувшись цепью, залегли, прикрывая переправу вместе с заслоном на косогоре.

К Флерову и Измайлову подбежал командир установки.

-Товарищ командир! Задание выполнено! Роту гитлеровцев накрыли во время обеда. БОльшая часть либо ранены, либо убиты. Позицию покинули по нормативу. Погони не было.

- Товарищ сержант! Объявляю благодарность расчету!

- Служим Советскому Союзу! - за весь расчет ответил сержант.

Через пятнадцать минут последний боец заслона перешел Угру, и колонна двинулась дальше на Дроздово и далее на Бельдюгино.

В Бельдюгино группа Измайлова спешилась. Младший лейтенант попрощался с Флеровым, пожелав им хорошей дороги, хмурого неба и побольше боеприпасов. На предложение ехать с ними, Измайлов пожал руку капитана и ответил, что они уходят на базу. <

Район г. Вязьма.

Через час, не доезжая Давыдково, колонна была остановлена перед бродом у безвестной речушки. С той стороны виднелся ДЗОТ и взводный опорный пункт. Позиция была оборудована недавно, но тщательно замаскирована. Остановил колонну лейтенант-пограничник. Выяснив кто, откуда и зачем, он заявил, что приказом командарма -16, отвечающего за оборону Вязьмы, все части, подразделения, группы и одиночные бойцы переходят в подчинение частей армии. Поэтому батарею проводят до КП полка, где и примут решение, куда отправляться дальше. После чего в первую машину сел боец-пограничник и повел колонну к штабу полка в деревню Слобода.

Прибывшей батарее комполка обрадовался. И даже не расстроился, услышав, что боезапас отсутствует. Сказал, что в Вязьме наверняка что -нибудь найдется. И нашлось! Но недолго радовался комполка. Тыловики, выяснив, зачем пограничникам понадобился боезапас для "Катюш", доложили эту информацию начштаба армии. И тот тут же принял решение, где батарея нужнее. Машины обеспечения пошли в Вязьму за боеприпасами и топливом, а батарея получила задачу через три часа прибыть в район деревни Логвино в распоряжение комдива 29-ой стрелковой дивизии, обороняющейся на рубеже реки Жижала.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


Ночью Рокоссовскому позвонил Сталин. Дежурный по штабу с испуганным лицом растолкал командарма в четвертом часу утра.

Сталин ровным бесстрастным голосом поздоровался и попросил доложить обстановку на фронте. Рокоссовский сразу оговорился, что всей полнотой информации не обладает, поэтому высказал предположения, основанные на косвенных признаках. Сталин помолчал. По-видимому, у него оставалась надежда, что не все так плохо. После паузы он поинтересовался, какими силами располагает штаб 16-ой армии и что планирует предпринять в данной обстановке. Рокоссовский доложил. Сталин снова замолчал, что-то решая про себя. После паузы он проинформировал генерала, что под Москвой складывается катастрофическая ситуация, Государственный Комитет Обороны и Генштаб Красной Армии принимает все меры, чтобы ликвидировать опасность столице, но очень многое зависит от того, сможет ли и насколько Красная Армия задержать врага под Вязьмой. Есть мнение подчинить все отступающие к Вязьме войска Рокоссовскому и он хотел бы знать - сможет ли товарищ Рокоссовский оправдать доверие партии, правительства и советского народа. Рокоссовский заявил, что сделает все, что в его силах и сверх того, чтобы быть достойным такого доверия - если и не разбить гитлеровцев под Вязьмой, то заставить их заплатить большой кровью за этот город. Сталин поблагодарил его и, напоследок, сказал, что приказ о наделении командарма -16 всеми необходимыми полномочиями будет подписан сегодня же и он верит, что товарищ Рокоссовский, как настоящий коммунист и командир Красной Армии, выполнит свой долг.

Рокоссовский держал еще некоторое время замолкшую трубку возле уха, пока не убедился, что разговор окончен. Вытерев платком вспотевший лоб, сел за стол. Сон пропал, и генерал, развернув карту, углубился в нее, пытаясь просчитать шаги противника, когда он наткнется на позиции его немногочисленных войск. Точнее, он прикидывал с какой стороны немцы предпочтут обойди его заслоны, потому что сплошной линии обороны у его войск во многих местах не было. И куда отправить полки 50-ой стрелковой дивизии и 700 -го противотанкового полка, которые должны были по расчетам штаба прибыть в Вязьму утром 6-го числа.

Автоколонна с полками 50-ой дивизии, полком ПТО прибыла около 10 часов утра. Командование дивизии и артполка сразу были направлены в штаб армии, где им была поставлена задача, а полки в сопровождении командиров штаба армии сразу двинулись на рубежи обороны. Эта дивизия, усиленная полком ПТО, должна была занять и оборонять рубеж н.п. Пищиково - Высокое шириной 8 км по прямой. Еще ранее, туда же был отправлен 471-ый КАП, прибывший в Вязьму в 6 утра. Таким образом, Рокоссовский закрыл брешь между сводной группой, оборонявшейся в районе Хмелита - Семеновское и группой, занявшей оборону слева - справа от дороги Вязьма - Сычевка.

87-ой пограничный полк, усиленный зенитным дивизионом, оборонял рубеж прикрытый противотанковым рвом на участке дорога Вязьма - Холм -Жирки - искл. Пищиково шириной около 8км. Западнее на рубеже от большака Вязьма - Холм - Жирки до речушки Червенка тоже за противотанковым рвом занимал оборону полк 248-ой дивизии. В районе Марьино - Дробыши -Шубинка располагался резерв, состоявший из 143-ей танковой бригады и формируемых подразделений из отходящих в район Хмелиты частей. Командовал этой сводной группой силой до дивизии командир 87-го полка. Теперь его правый фланг должна была прикрыть 50-ая дивизия.

На северном направлении уже окопались части 220-ой и 18-ой дивизий, 16-го погранполка. Командование этой группой Рокоссовский оставил за подполковником Верещагиным - командиром полка пограничников, считая, что комдиву-18 нужно придти в себя после сокрушительного поражения дивизии. Запасному полку утром командарм приказал совершить тридцати километровый марш и занять оборону северо-восточнее Вязьмы на рубеже Подъелки - Федоровское - Максимково. Туда же был отправлен истребительный батальон комсомольцев Вязьмы и один зенитный дивизион. Командовать этим участком был назначен комендант Вязьмы генерал-майор Никитин. Бывший комендант, так как с расквартированием в городе штаба 16-ой армии вопросы комендантской службы перешли в ведение штаба.

252-ой пограничный полк полковника Тишаева за двое суток по численности уже походил на дивизию. На позиции полка вышло около шести тысяч бойцов и командиров. Шли по одиночке, группами и целыми подразделениями. Все из частей Резервного Фронта. Тяжелое вооружение отсутствовало, тем не менее, из бойцов и командиров было сформированы подразделения двух полков. Для организации и управления этими частями штаб армии выделил несколько командиров. Называться эти войска стали Южной сводной группой. Пограничники и один из вновь сформированных полков готовились обороняться на рубеже Давыдково - Кузнецово - Островки - Тетерино - Цинеево шириной 12 километров. Второй свежесформированный полк занимал очаговую оборону опорными пунктами на рубеже в 12 километров от правого берега реки Вороновки в районе Красино и далее по левому берегу Угры до Станино - Дмитровка - Жулино. Этот полк закрывал собой разрыв между позицией на большаке Вязьма- Знаменка и оборонительным рубежом 29- ой дивизии на реке Жижала.

Все части на своих участках обороны активно занимались минированием предполья и танкодоступных направлений. С обеспечением минами и боеприпасами проблем не было. Приказ Рокоссовского о разгрузке всех эшелонов, идущих через Вязьму, в окрестностях города, выполнялся. И ввиду того, что наступление немцев началось четыре дня назад, как раз пошли эшелоны с заказанными в первые дни боеприпасами. Номенклатура была широчайшей - от патронов к стрелковому оружию до артиллерийских снарядов калибра 203мм и реактивных снарядов для "Катюш". Все сгружалось на грунт и при первой же возможности вывозилось в части. Опять же - в распоряжение штаба армии оказался автотранспорт, перевозивший одномоментно три стрелковых полка и подразделения усиления. Поэтому проблем с доставкой боеприпасов не было.

Примерно в полдень с разницей в один час поступили доклады с участков обороны в районе Хмелиты и на реке Жижала о боестолкновениях с моторизованной разведкой немцев. Немцы, напоровшись на оборону на большаках и понеся потери, последовательно начали прощупывать дороги и местность слева и справа от главного направления. По докладам Рокоссовский сделал вывод о подходе к рубежам обороны передовых отрядов войск противника численностью до усиленного батальона. Это значило, что к вечеру подойдут основные силы врага. Вспомнив информацию Цанавы, которая только что подтвердилась временем появления немецкой разведки, Рокоссовский мог с уверенностью назвать номера немецких танковых дивизий, которые завтра утром будут атаковать его войска. Генерал надеялся, что завтрашний день его войска смогут продержаться на занятых рубежах. И еще он рассчитывал на подход 229-ой, 73-ей стрелковых дивизий, артполка РГК и дивизиона реактивных минометов.

Почти одновременно с докладами командиров участков прибыл делегат связи из Москвы, доставивший пакет с приказом о назначении его командующим обороной Вязьмы и предписанием подчинения всех войск в этом районе штабу 16-ой армии.

К вечеру Рокоссовский получил приятное известие. На позиции группы полковника Тишаева вышла батарея реактивных минометов Резервного Фронта. Правда, боевых установок в ней было всего лишь четыре штуки, но это была самая знаменитая и опытная батарея. Рокоссовский распорядился перебросить ее в расположение 29-ой дивизии. Завтра снаряды "Катюш" там будут очень к месту.

г. Москва.


Цанава прибыл в Москву после полуночи. Невозможность пользоваться нормальными фарами, и возрастающее по мере приближения к Москве количество контрольно-пропускных пунктов на Минском шоссе, серьезно замедлило путь. Берия вкратце выслушал его пояснения, пролистал книги и с большим интересом отнесся к прибору под названием "ноутбук". Книги и ноутбук убедили его в необходимости срочной встречи с Верховным Главнокомандующим, и он позвонил в Кремль. Поскребышев ответил, что Верховный собирается ложиться спать, и он доложит о просьбе принять Генерального Комиссара только при действительной важной причине. Берия подтвердил серьезность и срочность информации, которую ему необходимо доложить. Выехали вдвоем. Цанава захватил весь свой ценный груз.

В кабинет Сталина прошел Берия, оставив Цанаву с багажом в приемной. Через пять минут вызвали и его. Сталин говорил мало. В основном слушал, перекладывал книги, рассматривая обложки и перелистывая страницы. С интересом, стоя за спиной Цанавы, смотрел на экран ноутбука. Цанава от волнения боясь что-то сделать не так, каждую операцию на клавиатуре ноутбука проверял по шпаргалке, которую записал под диктовку Трофимова. И повторил то, что сделал Трофимов - поставил на просмотр ролик парада 7 ноября 1941 года. Потом 24 июня 1945года и завершил парадом 2015 года. Весь просмотр прошел в тишине. После того, как видео закончилось, Сталин встал, раскурил трубку и минут десять молча ходил по ковровой дорожке, сосредоточенно раздумывая. После чего санкционировал решения и инициативы комиссара третьего ранга. Подтвердил, что все необходимые решения и действия относительно событий на фронте будут приняты сегодня же. Что касается прохода или, как его называют потомки "Портала" - это требует тщательного осмысления и только после этого принятия решений. Распорядился в кратчайший срок обеспечить связь с подразделениями охраняющими Портал, с генералом Ракутиным и майором Воистиновым. После чего попросил оставить ему книги, а если понадобиться этот самый "ноутбук" - он вызовет Цанаву.

Сталин вызвал его и Берию в 14 часов.

6 октября 2016г.

г. Москва.


- У кого какие мнения имеются? - поинтересовался Президент у своего ближайшего окружения, когда за генералом Ракутиным и его спутником закрылась дверь.

- А какова уверенность, что это не игра наших заклятых друзей?

-Дмитрий Викторович? - Президент обратился к Директору ФСО, предлагая тому ответить на этот вопрос.

- Не вдаваясь в подробности, скажу, что люди, которых Вы сейчас видели и слушали - на 99 и более процентов являются теми, кем и называются. Сегодня и они, и мы практически не спали. Специалисты Службы сделали все возможное, чтобы за этот промежуток времени проверить генерала Ракутина и майора Воистинова. Далее, на объекте "Портал" были сотрудники Службы, откуда они и привезли вышеназванных товарищей. И попали туда как раз в момент боя между подразделениями Красной Армии и разведподразделением вермахта и записали на видео. Господин Президент просмотрел этот материал - предлагаю его посмотреть всем. После чего я продолжу.-

Когда просмотр закончился и шум от обсуждения увиденного и вообще происходящего, утих, Кочнев постучал ручкой по стакану из под минеральной воды.

- Итак! Продолжаю! Ночью, когда появилась уверенность в реальности происходящего, мной было приказано из групп силового обеспечения сформировать роту и перебросить ее к порталу. Что и было выполнено. В данный момент, согласно доклада полковника Дегтярева, назначенного мною старшим в этой операции - именно он был на объекте первым нашим сотрудником - рота заняла позиции у Портала. С нашей стороны! Нажимать на... на так называемых "предков" - ну если нас называть "потомками" - не стали. Хотя устно договорились в случае необходимости оказать всемерную помощь "предкам", в том числе и на той стороне. Пока на данный момент в рамках моих полномочий все.-

После чего начался достаточно оживленный обмен мнениями.

Президент выслушал мнение всех присутствующих и подвел итог.

- Первое! Необходимо обеспечить секретность объекта и всего связанного с ним. Александр Васильевич! Это Ваш вопрос.

Второе. Мы получили необъяснимое с научной точки зрения открытие. Поэтому нужно подобрать профильную группу ученых, которая займется изучением этого феномена. Закрытую группу!

Третье! Непосредственная охрана и оборона объекта, как совершенно секретного, остается на ФСО. Дмитрий Викторович! Подготовьте предложения. И еще очень не маловажный вопрос - обеспечение связи с Советским руководством. Проработайте и это.

Четвертое! Нужно решить вопрос с обороной объекта с другой стороны. Я могу ошибиться немного, но твердо помню из курса истории, военной в том числе, что район Вязьмы немцами был занят. Поэтому нужно получить разрешение от Советского Правительства на ввод наших подразделений на их территорию. Поэтому Валерий Васильевич! Готовьте бригаду ССО. Точнее, подготовьте расчет сил и средств, необходимых нам для удержания объекта и обеспечения его безопасности. По готовности -доложите мне.

Пятое! Вам же - разберитесь в подробностях, что происходило в этом районе в 1941 году. Вообще поднимите все возможные материалы по Великой Отечественной войне. Хотя бы в рамках осени 1941 - весны 1942 года. Конкретно в числах, датах, наименованиях и так далее. И наши предложения исходя из знаний и возможностей.

Шестое! Снова Валерий Васильевич! Соберите всю информацию по складам длительного хранения. Что у нас там есть залежавшегося? Того, что даже утилизировать дороже, чем хранить. Я имею ввиду оружие, техника снаряжение относящегося к периоду Великой Отечественной войны. Судя по роликам боев в Донбассе, на Украине на базах еще хранились противотанковые ружья. Я думаю, и у нас найдется нечто подобное. И немало. Для нас это уже давно не актуально, а вот предкам - особенно в 1941 году будет очень неплохим подспорьем.

Седьмое! Сергей Викторович! Готовь кандидатуры - в случае установления нормальных отношений будем соответствовать протоколу.

Восьмое. Нашей аналитической службе подготовить информацию, чем, в каких объемах и по каким ценам мы сможем торговать с предками. Война в любом случае закончится, а портал - я надеюсь, останется. Грех не воспользоваться уникальной возможностью.

Есть какие - либо вопросы или уточнения?

- Владимир Владимирович! Это ж коммунисты! Более того - большевики!

- Да! А еще это наши предки. Уж не знаю - точно они или это какой-то параллельный мир, но они очень похожи именно на наших предков. А не помочь своим - грех во всех смыслах. Коммунисты? Так я тоже был коммунистом. И Вы наверно тоже. Сергей Кожугетович! Ты до какого поста в партии дорос?

- По партийной линии - второй секретарь горкома.

- И? Рогов не выросло. Хвоста тоже. Мы все вышли оттуда. И чем коммунисты хуже наших партнеров из - за океана, с которыми мы обмениваемся любезными улыбками? С которыми торгуем, а они только и ждут момента, когда мы отвернемся, и они смогут вонзить нам нож в спину. Сталин - тиран? Возможно. Я не разделяю многих его методов, с помощью которых он управлял страной. Но факт остается фактом - он смог победить там, где вся Европа сдалась. Он обеспечил нам такое положение в мире, которое нам, фактически просравшим страну, позволяет иметь свое мнение. А на это способны сегодня далеко немногие!

И неизвестно, что о нас скажут наши потомки! Может, еще и могилы сровняют. Хотя нам сейчас представляется, что мы поступаем верно.

Поэтому я не вижу препятствий и для оказания помощи, и для взаимовыгодной торговли. В конце концов, мы же нашли силы и средства помочь Сирии. А здесь - нам сам Бог велел.

Если возражений больше нет - тогда представители силовых ведомств! Встречаемся здесь же в 10 часов. С готовыми планами!-

Вечером этого же дня состоялась дополнительная встреча Президента с Начальником Генерального Штаба генералом армии Герасимовым Валерием Васильевичем.

- Владимир Владимирович я готов доложить по запасам... ммм...оружия времен Великой Отечественной войны. Хочу сразу оговориться! В памятные 90 -ые годы, наши бизнесмены пролоббировали в Министерстве Обороны приказ об утилизации техники со складов длительного хранения. Откровенно говоря, это было нетрудно сделать. На территории Российской Федерации скопилось огромное количество современной на тот момент техники и вооружения, оставшейся после вывода наших войск сначала из-за рубежей СССР, а потом сокращения Вооруженных Сил. Технику просто некуда было девать! Поэтому вполне естественным было решение освободить для нее площади, занятые уже безнадежно устаревшими образцами. Часть наших ... мм.. бизнесменов сумела получить эту технику практически бесплатно - в рамках статьи расходов Министерства на утилизацию, включая вывоз ее на заводы для переплавки. Но, бюджет этой статьи был не велик. Поэтому почистили склады в Европейской части России. Это сумела сделать категория наиболее, так сказать, удачливых бизнесменов. Вторая категория, менее удачливая, не имеющая связей в МО, но дружащая с руководством РЖД. Эти вынуждены были понести определенные затраты на перевозку, но все же остались в прибыли. И последняя категория бизнесменов - это те, которые вынуждены были транспортировать технику только за свой счет. Они добрали все, что по каким либо причинам осталось от первых двух групп. И далее их интерес к базам длительного хранения ограничился дальностью перевозок и, соответственно, стоимостью, при которых прибыль от переплавки была еще возможна. Таким образом, часть баз в Сибири и Дальнем Востоке оказались нетронутыми. Это то, на что мы можем рассчитывать. Всего на складах осталось несколько десятков танков ИС-2 - в основном из укрепрайнов, и еще меньшее количество ИС-3. В неплохом состоянии послевоенные тяжелые танки Т-10. Их несколько сотен. И примерно столько же Т-44. Нашлось с десяток "забытых " Т-34 и два десятка СУ-100. Далее, артиллерийские системы. Ну, тут все достаточно неплохо. Запасы имеются. Даже в Сирию недавно партию отправили. Так что потребности при формировании запланированных частей закроем. Есть сложности с тягачами, но они идентичны танковым проблемам. Со стрелковым оружием и боеприпасами к нему так же все в порядке. С бронетранспортерами тоже неплохо. БТР-152 использовался во Внутренних войсках вплоть до начала 90ых годов, поэтому их осталось еще несколько сотен. Нашлось несколько десятков БТР-40 и чуть больше сотни БТР-50.

Гораздо хуже с реактивными системами залпового огня. В наличии сотня установок БМ-13 "Катюша". Остались на хранении от расформированных частей войсковой ПВО. Они использовались в качестве пусковых установок мишеней. Нашлось несколько десятков так же "забытых" БМ-14.

Тут две проблемы. Первая: установки БМ-13 смонтированы на базе ЗиЛ-131. Пока мы будем снабжать бензином - проблем не будет. Но для того, чтобы перевести на бензин того времени, придется двигатели дорабатывать. Это касается не только установок БМ-13, но всей основной массе автотранспорта. А у нас это ЗиЛ-131, ГАЗ-66, УАЗы разных модификаций. Очень немного ЗиЛ-157, ГАЗ-64, ГАЗ-69 - для которых топливо того времени в принципе приемлемо. Переделка не слишком сложна, но количество! Второе гораздо хуже. Крайне небольшой запас боеприпасов на эти две системы - примерно до 50 боекомплектов. Это одно! И тут же - боеприпасы превзошли все возможные сроки хранения. Количество не сработавших взрывателей, пороховых двигателей и боеголовок, возможно, будет крайне велико. Но это установить можно только опытным путем. В этой связи возникает проблема, что не разорвавшиеся снаряды достанутся немцам. Тоже самое в отношении неуправляемых авиационных ракет системы С-5. Они сняты с вооружения к середине 80-ых. И с тех пор остатки лежат на складах.

- Опасения понятны! Но ведь что мы собираемся продавать СССР в дальнейшем? Согласно Ваших же предложений технику и оружие уже точно послевоенное. Которое для нас так же сейчас является практически балластом. Но оно уж точно гораздо эффективнее, секретнее и так далее, нежели перечисленное Вами. По расчетам ваших аналитиков через сколько при благоприятном развитии событий Красная Армия освободит район Портала?

- 3-4 месяца. И в той истории этот район немцы удержали с трудом. В основном по причине крайне неудачных действий Красной Армии. Сейчас точно не удержат.

- Поэтому нет особой разницы сейчас или через три месяца - в любом случае немцы не успеют сделать ничего серьезного. А СССР с нашей помощью сможет запустить производство боеприпасов и возможной в их условиях техники. Мы ведь не только оружием будем помогать - главный наш товар - информация и технологии. Кстати, насчет технологий. Все, что связано с модернизацией и развитием техники и оружия эпохи Великой Отечественной, необходимо подготовить и как только появится устойчивая связь с Москвой - передать советскому руководству.

У вас есть еще что?

- Да! Техника без малого 30 лет не обслуживалась и на данный момент требует расконсервации и восстановительного ремонта. Своими силами ...предки с этим вряд ли справятся. Личный состав баз хранения в лучшем случае сможет заставить технику двигаться, чтобы погрузить в эшелоны. Есть предложения сформировать и отправить на ту сторону передвижной танкоремонтный завод. Это позволит восстановить боеспособность техники в кратчайшие сроки.

- Согласен. Продолжайте работать.-

г. Вязьма.


Алексей Трофимов попал домой в районе 10 часов утра. По дороге домой позвонил жене. Лариса обрадовалась его столь быстрому возвращению. Коротко ввела его в курс дел: она не знает, куда звонили из ФСО - ее начальству или выше, но претензий на ее отсутствие начальник не предъявил. Только странно и внимательно смотрел на нее, когда она клала на его стол заявление на отгулы задним числом. Предупредила, что дома на хозяйстве Вера с детьми, поэтому дома в трусах не ходить, носки не разбрасывать, на Веру не заглядываться и вообще пора и ему на работу выходить. Обсудили эти вопросы и посмеялись. Алексей тоже был рад, что его поездка в Москву 41-го года сорвалась. Нет, он не боялся, но понимал, что вряд ли он сможет быть полезнее тех материалов, что передал Цанаве. К тому же был убежден, что в ближайшее время уровень отношений между Москвой 41-го года и Москвой 2016-го поднимется неизмеримо выше возможностей и знаний какого-то старшего лейтенанта запаса. В свою очередь, он был готов быть полезным здесь среди тех, кого он знал и с кем его свела судьба. И сейчас, и за годы жизни. По приезду Алексей сначала зашел в вольер к Арчибальду и подвергся всему арсеналу выражения радости пса по поводу возвращения хозяина. Потом поднялся домой через гараж. С порога услышал голоса играющих где-то на втором этаже детей. Из кухни доносился звук включенного телевизора, скворчание и запах блинов. Он снял обувь, повесил куртку на вешалку и заглянул на кухню. У плиты стояла достаточно высокая стройная брюнетка с тонкими чертами лица. Выглядела она, не смотря на перебинтованную руку и бледное лицо, достаточно сносно.

- Здравствуйте Вера!-

Она резко повернулась к нему при первых звуках речи, и в ее карих глазах застыл испуг.

" Во, блин! Напугал! Она еще от войны не отошла. И наверняка входная дверь закрыта, а то, что можно войти через гараж - она не знает,"- пронеслось у него в мозгу.

- Меня зовут Алексей. Я муж Ларисы. Мы с Вами виделись...точнее, я Вас видел в тот вечер, когда Вы были ранены. Но Вы были без сознания и меня видеть не могли. А в дом я зашел через гараж. И да, Ваше имя мне сказала жена. Я ей звонил по телефону.

-Здравствуйте!

- Как Ваша рука?

- Побаливает, но уже вполне терпимо. Я даже уже немного ею двигать могу. Спасибо Ольге Владимировне и доктору.

- Наверно ночью мешает?

-Да. Спать приходиться или на спине или на одном боку. Если во сне переворачиваюсь и задеваю ее - сразу просыпаюсь от боли.

- Знакомо! Нет! Не по причине ранения - мне не довелось воевать в своей жизни. Для меня война, так же как и для Вас - первая. Спортивные травмы! Как дети?

- Хорошо! Играют. Они столько и таких игрушек даже представить себе не могли.

- Ну да! Детская психика пластичная. Это и хорошо. Кстати, как деток зовут?

- Ваня и Маша.

- О как! Иван да Марья! Красиво! А Вы, значит, решили блинов испечь?

- Да, Лариса Владимировна научила как плитой пользоваться. Вот пробую.

-Ладно, я не буду мешать Вам, пойду ванну приготовлю - ТАМ не до этого было.-

Через час они вчетвером пили чай с вареньем и блинами. После чая Алексей предложил детям посмотреть мультики и поставил им на компьютере " Ну, погоди!", а сам позвонил своему начальству - Александру Сараеву, предупредив, что на работу выйдет завтра.

7 октября 1941 года.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


Рокоссовский ночью ставил задачу командиру ночи 73-ей стрелковой дивизии, подошедшей к городу. Для этого пришлось приехать в госпиталь, где лежал раненый командир дивизии полковник Акимов. В создавшихся условиях он посчитал необходимым быть во главе дивизии, несмотря на ранение ног и невозможность ходить. В данный момент комдив выписывался из госпиталя и по готовности КП дивизии собирался убыть на него.

Дивизия была укомплектована практически по штату. И это командарма радовало. Рокоссовский назначил этой дивизии рубеж развертывания севернее Бариново р.Кунавка - д.Петровка восточнее озера Улицкое. Таким образом, закрывалась брешь между левым флангом 29-ой СД и позицией запасного полка на Минском шоссе северо-восточнее Вязьмы. Ширина рубежа обороны дивизии составляла около 20 км. Что было много. Облегчало задачу дивизии крайне трудно проходимая для техники местность. То есть оборона должна была строиться очаговая - укрепленными опорными пунктами на немногочисленных дорогах. Огорчало то, что до рубежа, который предстояло занять и оборонять, дивизии еще нужно было пройти 12 - 27 километров. Единственное, что можно было предпринять в этой ситуации - это выделить автотранспорт, который перебросил на рубеж хотя бы один стрелковый полк вместе с противотанковым и зенитными дивизионами. Остальные силы дивизии должны были прибыть в течение всего дня 7-го октября.

Одной головной болью стало меньше. Еще такая же дыра в обороне города зияла на направлении юго-запад - запад - как раз между железной дорогой Вязьма-Брянск и минским шоссе. Войск, даже на прикрытие дорог отдельными заслонами не было. Теплилась надежда на все увеличивающееся количество отступающих войск, которых немцы выжимали в район Вязьмы. Но все могло пойти прахом, ворвись немцы с юго-западного направления сейчас. Остановить их было нечем. Резервов не было! Оставалось уповать на русское "Авось" и на достоверность разведсводок летчиков Захарова, утверждавших, что немцы только подходят к Угре с этого направления и не основными силами и, а разведкой. Основные их силы идут южнее Вязьмы через Юхнов на Москву. А с запада гремит беспрестанно - по старой смоленской дороге и минскому шоссе на Вязьму отступает 20 -я армия Ершакова, севернее шоссе - 19-я армия Лукина.

Рокоссовский рассчитывал, что не позднее завтрашнего дня эти войска выйдут на линию райцентр Семлево - станция Семлево - Хмелита и уже можно будет организовывать взаимодействие с подходящими дивизиями армий. По информации Цанавы соединения Лукина, Болдина, Вишневского должны были подойти к р.Бебря севернее трассы Москва - Минск 9 октября. Из их войск нужно было строить оборону фронтом на запад - северо - запад. Пока конкретики в этом вопросе не было. Неизвестен был ни количественный, ни качественный состав соединений этих армий. Данные, которыми располагал штаб 16-ой армии на это время, скорей всего устарели. Войска вели бои и отступали, сколько и чего дойдет до Вязьмы - можно будет узнать лишь по их прибытии. Однако, уже сегодня Рокоссовский намеревался отправить делегатов связи с копиями приказов к командующим 19, 20,32-ой армий.

В ночь с 6 на 7 октября пограничники и разведка 248-ой дивизии вывела с западных берегов Днепра и Вязьмы остатки 248-ой, 140-ой, 242-ой стрелковых дивизий. Установлена связь со 152-ой и остатками 251-ой стрелковыми дивизиями, которые находились под командованием замкомандующего Фронтом генерал - лейтенантом Болдиным.

На участке Пищиково - Высокое части 140-ой и 242-ой стрелковых дивизий, едва заняв рубеж, во второй половине дня отразили попытки сбить их с занимаемых позиций разведкой немцев. Тем не менее, немцами было установлено, что перед ними занимают позиции части только что прибывшие и еще не обеспеченные в инженерном отношении. Поэтому в районе 16 часов этот участок обороны подвергся атаке с массированным применением танков. Атаку удалось отбить только с помощью подошедшего резерва танков 143-ей бригады и пехоты, доставленной на броне танков.

Танкисты бригады, действуя из засад, выбили прорывающиеся через пехоту немецкие танки. К тому же начало уже темнеть, а немцы ночью старались не воевать. Но было понятно, что завтрашний день на этом направлении будет очень тяжелым.

Почти одновременно, атакованы были позиции 248-ой дивизии западнее большака Хмелита - Вязьма. Но тут немцам крайне не повезло с местностью - мало того, что на направлении их наступления был противотанковый ров, который был прикрыт пехотой, противотанковыми и зенитными пушками, так и местность просто изобиловала множеством мелких речушек и болот. Однако было понятно - самое большее, на что можно было рассчитывать Рокоссовскому на этом направлении - это то, что его войска смогут продержаться еще день на этом рубеже. Может быть. И это можно будет считать маленьким чудом.

Но в целом Рокоссовский не обольщался. На северном фланге немцы пробьют брешь, поэтому нужно думать на какой новый рубеж отводить войска и где строить новую оборонительную линию, выигрывая время.

Но для этого войскам на северном фасе обороны нужно продержаться еще завтрашний день и только в ночь с 7-на 8-ое, оторвавшись от противника, отступить на рубеж реки Вазузы. Одновременно придется отводить и войска на правом фланге северного участка Александрино - Высокое на рубеж Семово - Горлово - Касня - Ефремово.

Утром прибыл 471-ый ПАП РГК. Рокоссовский сразу же его отправил в район Хмелиты.

И этим же утром в районе Семлево появились остатки 24-ой армии Резервного Фронта под командованием начштаба армии генерал-майора Кондратьева. Рокоссовский посыльным передал ему приказ Ставки и по телефону поставил задачу занять оборону фронтом на запад по берегу Осьмы, перекрывая возможность движения противника по Старой Смоленской дороге и Ельнинскому большаку, по которому и отступала эта армия. По факту армией она числилась лишь на бумаге. В наличии был штаб армии, штабы нескольких дивизий с весьма немногочисленными остатками боевых подразделений и всевозможные тылы - от полковых до армейских.

По пятам за ней шла немецкая пехотная дивизия. Рокоссовский выдвинул в помощь Кондратьеву милицейский батальон и два дивизиона зенитчиков. Кроме этого, через делегата связи передал приказ командирам 229-ой и 38 -ой дивизий о временном переподчинении последних штабу 24-ой армии, до прибытия командарма -20 Ершакова. Но даже при развертывании этих сил он не мог полностью закрыть участок от минской трассы через оба Семлева до Михалей для смыкания с флангом его войск на знаменском большаке. Оставалось надеяться на подход армий Западного Фронта.

Появился противник и на южном направлении. Первым было атаковано подразделение, закрепившееся на левом берегу у железнодорожного моста. Причем атаковал противник с западного направления. Через реку ему оказывало помощь фланговым огнем несколько пулеметов. И минуты спустя немцы атаковали позиции наших войск прямо через мост. Командир подразделения поступил строго по инструкции - подорвал мост и, отбив атаку, отошел на основные позиции в район Михалей. Мост через Угру у Знаменки противник, по-видимому, все же надеялся получить в исправном состоянии. Поэтому в районе моста никаких атак не предпринимал. Передовыми отрядами немцы сбили заслоны на бродах у деревень Великополье, Лепехи и Баталы, обходя позиции батальона, прикрывавшего мост, с флангов. Контратака переправившихся групп противника не увенчалась успехом. С другой стороны реки на наступавшие подразделения батальона прикрытия моста было оказано сильное огневое воздействие. Однако и немцы при отсутствии бронетехники и довольно жидкой артиллерийской поддержки, одной пехотой не смогли сбить батальон с предмостных укреплений. По документам убитого офицера было выяснено, что атаковало наш батальон подразделение 252-ой пехотной дивизии. По итогам боестолкновений командир батальона сделал вывод, что атаковавшие их гитлеровцы были передовым отрядом дивизии, имевшим задачу обеспечить захват моста. После доклада о бое, командованием было принято решение отвести батальон, не имевший тяжелого вооружения, к основным силам на рубеж Тетерино - Цынеево.

Аэродром "Двоевка".


Ночью командиру 43-ей смешанной авиадивизии генералу Захарову спать тоже не пришлось. Еще днем по связи пришла шифровка, что ранним утром на аэродром "Двоевка" прибудет спецборт, который одновременно будет лидером для 24-х самолетов И-16 из 11-го и 171-го ИАПов, передаваемых в состав его дивизии в качестве усиления. Поэтому остаток дня и ночь ушла на подготовку к размещению самолетов. К счастью, получилось как в поговорке " не было счастья - да несчастье помогло". Хотя комдив, помня слова Рокоссовского о том, что 7 -го октября пойдет снег, а следом за ним придет распутица, и собрал остатки своих полков на аэродроме " Двоевка", единственном в его дивизии имевшем бетонную ВПП, мест для новых самолетов оставалось еще с запасом. "Хозяин" аэродрома 33-ий ИАП на 6-ое октября в своем составе имел всего лишь шесть самолетов ЛАГГ-3. Остальные полки имели примерно такой же численный состав. Захаров осознавал опасность уничтожения его самолетов, базирующихся на одном аэродроме. Это с одной стороны. С другой он прекрасно понимал, что противнику давно известны все аэродромы советской авиации в районе Вязьмы. Плюс, численный состав дивизии не достигал штата предвоенного полка. А бетонная ВПП давала возможность его летчикам в меньшей степени зависеть от погоды.

Про пополнение он тоже все понимал. Поступил приказ командующему Московской зоны ПВО выделить н-ное количество истребителей для 43-ей САД. И разве нормальный командир в такой ситуации отдаст лучшее? Да никогда! И Захаров бы так же поступил. Ведь задачи с командира, передавшего самолеты, никто снимать не будет. Они останутся. Поэтому в 43-ю дивизию пошли "старички" И-16, а МиГи, ЛАГГи и ЯКи остались в своих частях. Получается и задачу командир выполнил, и боеспособность не сильно понизил. Но Георгий Нефедович не расстраивался! В его положении любой помощи нужно было радоваться. Что И-16? В их условиях, когда от аэродрома до позиций частей обороняющих город от 15 до 40 километров, и главным врагом становится не авиация, а танки и пехота, когда облачность прижимает все к земле - недостатки И-16-го если и не дают преимущества, то становятся малосущественными. А его маневренность по горизонту делает его крайне опасным как для немецких истребителей, так и наземных войск. Техсостава имелось пять комплектов, так что комдив был уверен, что в ближайшие ночи все "ишаки" получат направляющие для "эресов". Которых на складах имелось в достатке.

Когда последний самолет сел и его покатили в замаскированное укрытие, Захаров позвонил в штаб 16-ой армии и доложил о прибытии подкрепления. Не успел он положить трубку, как на КП аэродрома вошел комиссар третьего ранга Цанава, одетый в зимний десантный комбинезон и шапку - ушанку.

- Товарищ ко...- вытянулся генерал.

-Полковник Абашидзе! - прервал его комиссар.

- Вы, - он указал на генерала пальцем - теперь знаете меня только как полковника Абашидзе.

- Слушаюсь, товарищ ...э..полковник!

- Я прибыл на транспортном. Мне нужна Ваша помощь, генерал. Меня и двадцать моих бойцов необходимо в кратчайший срок перебросить в район деревни Хватов Завод. То есть нужны автомашины.

- Слушаюсь!

И Захаров по телефону распорядился выделить из состава БАО машины и подогнать их к КП. Через полчаса под рев моторов взлетающих самолетов от аэродрома на юг двинулась колонна из трех полуторок.

Район д.Хватов Завод.


Через два часа колонна пробилась проселочными дорогами до указанной деревни. Не доезжая до деревни, полковник и его сопровождение, остановили машины и, загрузившись объемными тюками, растворились в лесу. Машины повернули назад, а через час таинственная группа, обойдя вне видимости деревню, была остановлена секретом охраны портала. Еще через пятнадцать минут, в сопровождении лейтенанта Иванова вся группа следовала к порталу. Прямо на ходу комиссар ввел лейтенанта в курс дела.

- Я назначен Представителем Ставки Верховного Главнокомандования на объекте. Меня интересует, где сейчас Ракутин и Воистинов?

- Они прибыли сегодня на рассвете из Москвы и сейчас находятся на той стороне. Там второй день прибывают подразделения.

-Что? Много? Как они себя ведут?

- Нет, вчера тоже утром прибыла рота их осназа. Взяла под охрану подступы к объекту с их стороны. На нашу сторону не переходили. Но уведомили, что если объекту будет угрожать опасность с нашей стороны, они готовы оказать всемерную помощь. А сегодня прибыли еще машины связи и, судя по виду и тому, как реагируют на них те, кто прибыл ранее, целая группа начальников.

- Вам разрешают ходить на ту сторону?

-Да. Никаких препятствий. У нас там стоит кухня и палатка с ранеными. Кстати, их медики занимаются нашими ранеными. Ну и снабжение...в общем с сегодняшнего числа обе наши роты и разведгруппа стоят у них на довольствии. Сегодня первый раз завтракали по их нормам.

-Ну, и как?

- Я так давно не ел. Обещали еще палатки нормальные привезти.

- А вообще, как они на твой взгляд?

- Волки! Как пояснил товарищ Трофимов - это подразделения силовой поддержки службы охраны высшего руководства. ФСО называется - Федеральная Служба Охраны. Весь личный состав - офицеры. Извините, но так у них командиры называются. По старорежимному. Так вот - по повадкам - профессионалы высшей категории. Ну, про оружие вообще молчу! И бесшумки, и ночные прицелы, и тепловизоры. Я даже слов таких не знал. Это такие приборы, которые позволяют видеть человека по теплу его тела. Калибры оружия - от маленького 5,45 до 12,7 и все ручное. Плюс противотанковое оружие и противовоздушное - тоже все ручное.

- Хорошо осведомлен!

- Так, знакомиться они к нам вчера подходили после обеда. Я не стал мешать - действительно, если немцы нас обнаружат, то две роты со стрелковым оружием им на один зубок. А портал отдавать нельзя. Получается, мы без "потомков" сами не справимся.

- Ну, сейчас я тоже не детсадовцев привез. И три противотанковых ружья имеется. Хотя ты лейтенант прав - это максимум на еще один зуб немцам.

Ладно, я в палатку сейчас, вызови генерала и майора - мне нужно с ними срочно переговорить.-

Через несколько часов, Цанава забрав "эмку" Воистинова и двеполуторки с охраной, убыл в Вязьму.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


Ближе к вечеру 7-го октября Рокоссовкому доложили, что приехал некто полковник Абашидзе и требует пропустить его к нему. Рокоссовский разрешил провести к нему неизвестного полковника. Неожиданно в помещение вошел, одетый в мешковатый зимний комбинезон, Цанава. Рокоссовский махнул рукой, отпуская охрану.

- Ну, здравствуй Константин Константинович! - с порога он бросил Рокоссовскому, пройдя к печке.

-Здравия желаю, товарищ комиссар третьего ранга!

- Абашидзе. Я теперь полковник Абашидзе. Понятно, что это не меняет мою внешность, и тут, в твоем штабе, многие меня знают, но задача твоему особисту уже поставлена, он поработает над этим. Но облегчать жизнь своим врагам мы не будем.-

Говоря все это, Цанава грел руки на стенке теплой "голландки".

-Зима наступает! И это радует! С ее приходом у немцев проблем добавится значительно. Во всех вопросах. А сейчас коротко мне обрисуй ситуацию под Вязьмой.-

Карта перед Рокоссовским лежала постоянно, он над ней проводил бОльшую часть времени, поэтому, учитывая информированность комиссара, сумел доложить информацию буквально за пять минут.

- Есть еще одна новость. Хорошая для тебя новость. Но сначала плохая. Я забираю у тебя пограничные полки.

- Товарищ комиссар! Ну, нельзя сейчас! Эти полки цементируют оборону на очень важных участках. Они вокруг себя собрали уже по стрелковой дивизии из отступающих войск. Но дивизии - это сборные команды, они еще батальонами, полками и дивизиями не стали. Вся оборона на этих участках держится на пограничниках.

- По информации, что я услышал от тебя - воюют сейчас два полка - под Хмелитой и на Сычевском направлении. Третий полк в основном занимается организацией отступающих и формированием из них боеспособных частей. Поэтому я пойду тебе навстречу - 87-ой полк пока остается у тебя. Но, я подчеркиваю, пока! Я буду следить за этим. Я их не для развлечений забираю, и даже не для охраны тыла твоей армии. Они мне нужны для очень важного дела. И вот тут начинается хорошая новость.-

Цанава, наконец, оторвался от печи и, подойдя к карте, обвел круг с центром в деревушке Хватов Завод.

- Вот сюда войска не отправляй. Тут получается примерно двадцать километров по фронту . Запомни! Для тебя и твоего штаба эта зона табу! Но уверяю тебя - немцев там не будет и они через этот участок не пройдут.

- Туда пограничников поставите?

- Туда! Ну, сам посуди - двадцать километров фронта они тебе закроют.

- Многовато для них, особенно учитывая, что артиллерии у них своей нет. Хотя как пехота - выше всяческих похвал.

- Там не только они будут. Так, что - будь спокоен за этот участок. Давай, приказывай им переместиться в район Хватов Завода.

И еще, в ближайшие дни - думаю через два-три дня оттуда, из этого района прибудет колонна. Охранять ее будут как раз пограничники. Там будут странные машины и странные люди. Не удивляйся. Тебе придется с ними познакомиться и взаимодействовать. Подчиняться они тебе не будут, но польза от них будет тебе большая. Мне так обещали, и я склонен этим обещаниям верить.-

И тут же перед глазами встала картина, которую он застал, выйдя из палатки и садясь в "эмку", которую он на время реквизировал у Воистинова. Из портала выходила техника потомков. Уже встали и развернули антенны подразделения радиотехнической разведки. Бойцы в непривычной зеленой пятнистой форме натягивали на них маскировочные сети. На посты охраны объекта уходили группы спецназовцев. Кроме оружия они несли с собой ящики портативных радиолокационных станций. С каждой такой группой шел один или два пограничника в привычной для его глаза форме. Все это было оговорено в подробностях и показано на той стороне портала. Так же он знал, что, начиная с этой ночи, на объект начнут прибывать войска, задачей которых будет защита объекта со стороны его времени. Его же задачей на данный момент была организация взаимодействия со штабом 16-ой армии в Вязьме и Москвой. Чем, собственно, он сейчас и занимался. Шифровка с планом основных мероприятий, предложенных потомками, ушла в Москву во второй половине дня. Как раз перед его отъездом в Вязьму. Ответ он надеялся получить сегодня же.

- Далее, у тебя связь с 19-ой, 20-ой, 32-ой армиями есть?- продолжил он.

- Есть, и даже с 24-ой Резервного Фронта есть. Она у меня сейчас обороняется как раз на западном направлении в районе Семлева. Только вот командарма в ней нет. Начальник штаба Кондратьев командует.

- Я в курсе. По моему же приказу его и вывезли.-

Рокоссовский вопросительно приподнял брови.

- Так было надо. Он мне нужен в другом месте. А армии там уже нет, сам знаешь. Хорошо, если на дивизию наберется. Так вот! Отправь шифровки всем командармам прибыть в Вязьму... скажем к 22 часам завтра. К тебе в штаб. Я буду тоже. Будем строить товарищей генералов. И Болдина не забудь! А то, он сделает вид, что это его не касается.

Да! И напомни всем - с собой иметь полный расклад по всем своим частям. Где, сколько и чего. А сейчас у нас есть еще одно дело - я думаю, будет правильным усилить нашу оборону еще одним батальоном. Причем, неплохим батальоном.

- Где такие раздают?-

Цанава посмотрел на часы.

- Он сейчас сюда как раз едет. Как говорится, сам в руки идет, и грех нам этим не воспользоваться. Так! Что у тебя в охране? Батальон?

- Да откуда? Рота наберется. Правда, есть батарея 85-мм зенитных пушек.

- Пушки, Константин Константинович, лучше отдай тем же зенитчикам. Больше толку будет. А охрану мы тебе сформируем. Чуть погодя.

Хотя... как недавно один человек сказал фразу "Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, нежели просто добрым словом!" Очень верное выражение! А иначе нам батальон не отдадут. Шучу, конечно. Куда они денутся?-

Через полчаса к штабу подъехала небольшая автоколонна. Из двух машин высадились уже знакомые Рокоссовскому бойцы из охраны Цанавы. Из "эмки" вышел кто-то в генеральской форме и в сопровождении спутников направился в штаб.

- Генерал - майор Собенников. Командующий 43-ей армии. - Представился вошедший генерал.

- Генерал - лейтенант Рокоссовский. Командующий 16-ой армии. А это...- Ответил Рокоссовский и запнулся, не зная как в данный момент представить комиссара, но тот сделал это сам.

- Комиссар госбезопасности третьего ранга Цанава. Представитель Ставки Верховного Главнокомандования. А Вы, Петр Петрович, как тут без армии?

- Противник рассек мою армию и окружил ее части, отрезав штаб армии от войск.

-Понятно. И Вы, я так понимаю, двигаетесь в направлении штаба Фронта?

- Мы вынуждены двигаться в этом направлении - варшавское шоссе занято врагом. Маршрут через Вязьму остался единственным возможным.

- Вынужден Вас огорчить - штаб Фронта уже не в районе Гжатска, а за Можайском. Более того, завтра к Гжатску с юга подойдет дивизия СС "Райх". Поэтому Вам нужно поторопиться. Ваш штаб обладает полезной для нас информацией?

- Думаю, что нет. Связь с войсками штаб утратил позавчера, и даже на то время мы владели лишь отрывочными сведениями и, как правило, уже устаревшими. К сожалению, это горькая правда. Спасибо за информацию о расположении штаба Фронта! Если то, зачем меня просили заехать в штаб 16-ой армии, сказано, то разрешите откланяться.

- Еще один момент. Согласно Директивы Генштаба, товарищ Рокоссовский назначен старшим военачальником в районе Вязьмы с правом подчинять себе все войска, находящиеся в этом районе. С текстом Директивы желаете ознакомиться?

- Я Вам верю. Но вряд ли мой штаб без войск будет полезен.

- Ваш штаб не будет, а вот батальон охраны Вам придется оставить здесь.

- Но, штабу требуется охрана...

- Дорога на Москву свободна. Пока... В штабе кроме охраны наверняка больше сотни человек, я думаю этого достаточно, чтобы, в крайнем случае, противостоять немногочисленной группе парашютистов или диверсантов. А батальон весьма нужен здесь и сейчас.

- Я, так понимаю, это приказ?

- Именно. На основании Директивы.

- Хорошо! Куда прибыть батальону?

- Командир батальона пусть сейчас же заедет в штаб - выдадим сопровождающего к месту его расположения.

- Хорошо! Если это все - разрешите откланяться.

- До свидания Петр Петрович!

Собенников пожал руки комиссару, Рокоссовскому и вышел.

- Ну, спасибо Лаврентий Фомич! Сейчас каждый батальон на вес золота.

- Не за что! Пользуйтесь. У меня еще будут сюрпризы.

На этом они расстались. Охрана комиссара уже подобрала помещение в этом же здании для размещения, и он ушел отдыхать, посетовав перед уходом, на несколько бессонных ночей подряд.

Уже ночью радисту Цанавы пришел ответ из Москвы. Ставка утвердила общий план действий в районе объекта и согласилась с предложениями потомков о совместных действиях под Вязьмой. Одновременно было сообщено, что генерал - майор Ракутин назначается представителем СССР в Российской Федерации до установления официальных дипломатических отношений и наделяется всеми необходимыми полномочиями.

7 октября 2016г.

Район д. Хватов Завод.


В эту ночь снова не пришлось спать Ракутину и Воистинову. Точнее они спали. И достаточно комфортно. Если считать комфортным сон на откинутых мягких сидениях микроавтобуса. Вечером им была представлена группа ответственных лиц из различных силовых структур Российской Федерации, возглавлял которую личный представитель Президента. По поводу фамилии он заявил, что называть ее смысла нет - она все равно не настоящая, и просил называть себя Виктором Ивановичем. Наверняка, по мнению Воистинова, так же не настоящим именем. Но это было неважно. После представления всех ответственных лиц и знакомства, им был доведен план первичных мероприятий, которые начало осуществлять руководство Российской Федерации. И поэтому плану Ракутин и Воистинов должны были быть связующим звеном на данный момент как с подразделениями и войсками РККА, так и с руководством СССР в ближайшей перспективе.

И сейчас все эти люди вместе с помощниками следовали на автомобилях в колоне с одним армейским и двумя мобильными узлами Правительственной связи и средствами привязки к объекту, на котором предстояло развернуться межведомственной Особой Группе.

Прибыли на объект на рассвете. Подразделения приступили к развертыванию и обустройству на местности, а Ракутин и Воистинов, выслушав доклад лейтенанта Иванова, сходили к бойцам рот, несших службу на другой стороне. После осмотра позиций и докладов, они вдвоем отошли в сторону от портала и закурили. Шел легкий снег, северный ветерок еще не пробивал шинельное сукно, но забирался в рукава и от него зябли пальцы, а шею инстинктивно хотелось спрятаться в куцый воротник. Где-то на юго-западе и западе слышалась канонада.

- Да...немцы приближаются.

- Ну, по словам Трофимова - сегодня они должны были взять Вязьму. Интересно, это произошло?

Воистинов оглянулся, повернувшись лицом к ветру.

-Да, интересно. Даже не верится - всего лишь тридцать с небольшим часов нас здесь не было, а такое ощущение - целую жизнь мы отсутствовали. Как тебе вообще? Президент? Его окружение? Те, кто с нами сюда приехал? - Ракутин заинтересованно смотрел на майора.

Воистинов задумался и ответил после паузы: - Знаешь, мне понравилось, что я не увидел фальши. Да! Они, так же как и мы, были ошеломлены произошедшим. Но очень быстро - особенно это было заметно по их Президенту - пришли в себя и отнеслись к этому весьма прагматично. Без излишних эмоций! Этим он мне показался очень похожим на нашего Вождя. По крайней мере, то, что я о нем слышал от людей, общавшихся с ним. И это лучше, чем необоснованные или скоропалительные заверения в дружбе. В нашей службе люди, бросающиеся в объятия, вызывают серьезные опасения в искренности мотивов. По факту мы более заинтересованы в этом контакте, и они повели себя в этой ситуации очень правильно. Что касается работы их спецслужб - все в рамках правил. Чувствуется наша школа. И здесь они действуют достаточно оперативно. Но сегодня для нас главное - связь. По договоренности сегодня - завтра должен прибыть радист. Будем ждать. Им нужен выход на Москву. Мы, конечно, своей властью можем им разрешить действовать с этой стороны. Хотя, сам понимаешь, захотят - и мы ничего не сможем сделать. Но они хотят все сделать, как положено. С санкции высшего руководства СССР.

- Я пришел примерно к таким же выводам. Поэтому - да! Будем ждать. Если что-то пойдет не так - придется отправлять группу за линию фронта. Я, кстати, интересовался - могут ли они организовать связь своими силами? Сказали, могут - но без серьезного шифра такую информацию в эфир давать нельзя. Поэтому придется самим соображать.

- Надеюсь, комиссар до Москвы добрался. Так что решение там примут. Я так думаю. Пошли-ка на ту сторону! Мне командир роты охраны объекта обещал дать пострелять из их оружия.

- Так ведь нашумим!

- Ну, во - первых, мне объяснили, что сегодня будет подписан Указ Президента о передачи земли вокруг объекта под армейский полигон. Население будут срочно выселять. Ну, и во- вторых, обещали стрельбу с бесшумками. Пошли!-

Место для стрельбища подобрали в низине протекающей неподалеку безымянной речушки. Процесс был в самом разгаре, когда появился посыльный, который передал просьбу Иванова срочно прибыть в штабную палатку на ту сторону. С сожалением передав оружие бойцам ФСО, генерал и майор поспешили к порталу.

В палатке их встретил, одетый в парадный мундир, комиссар Цанава, который с удовольствием пил горячий чай.

Кивнув им обоим в знак приветствия, комиссар не стал слушать доклад, а предложил присоединиться к чаепитию и, одновременно, ввести его в курс дел, происходящих в данный момент на той стороне. В неформальной, так сказать, обстановке.

Когда Ракутин и Воистинов изложили каждый свое видение происходящего и ответили на множество уточняющих вопросов, комиссар поднялся, подводя итог беседы.

- Ну, что? Пойдемте! Будете меня знакомить.-

Пока их коллеги из 2016 года собирались на срочное совещание, комиссар с интересом осматривался, слушая пояснения генерала и майора. Встреча проходила в штабном автобусе потомков. Комиссар немного удивился - на автобус эта громадная машина с большим кунгом совсем не походила. Тем не менее, внутри она оказалась как раз подходящей для штабной работы, причем в весьма комфортабельных условиях. На взгляд комиссара. В кунге имелся большой стол из материала похожего на красное дерево. Возможно, это и было красное дерево - Цанава плохо в этом разбирался. На столе стоял поднос с несколькими бутылками минеральной воды и стаканами. По бокам располагались откидные мягкие кресла серо-голубого цвета. Над креслами, за спинами сидящих людей находились окна, в данный момент закрытые плотными шторами в цвет с креслами. В глубине кунга поперек во всю ширину салона располагалась тумба со множеством ящичков. Над ней висела черная блестящая панель из стекла или пластмассы. Потолок был выполнен из того же материала, что и стол. По центру в виде овала был выполнен вырез, в котором находились два необычных прямоугольных светильника, излучавших мягкий ровный белый свет. Между ними находилась некое устройство, от которого веяло теплым воздухом. По краям овала располагались дополнительные маленькие и яркие светильники, утопленные в потолок. В данный момент все светильники были включены, а кресла заняты. Сидящие в них люди так же с интересом смотрели на комиссара.

Во главе стола сидел человек в такой же, как и на всех присутствующих, зеленой мешковатой форме без знаков различия. Он нейтрально поздоровался и указал на три свободных кресла справа от входа. И дождавшись, когда все трое посланцев из 1941 года устроятся, обратился именно к ним.

- Итак! Разрешите представиться - Александр Викторович! Фамилия ни к чему - я человек не публичный. Скорее наоборот. Моя работа - выполнять некие щекотливые поручения Президента. Или представлять его интересы в неординарных ситуациях. И если я тут - значит, со своими обязанностями до этого я справлялся. Но даже я был удивлен необычностью задачи, поставленной мне сейчас. Тем не менее, мы все - я имею ввиду своих современников - здесь собрались для ее решения. Полномочия, выданные мне Президентом, дают основания для уверенности в этом. Все, что будет выходить за рамки моих полномочий, немедленно будет докладываться лично Владимиру Владимировичу. Но в нашей ситуации не все зависит только от нас. Я попрошу Вас представиться и довести до всех присутствующих Ваши полномочия.

Цанава встал, по привычке одернул мундир, и представился.

- Представитель Ставки Верховного главнокомандования комиссар третьего ранга Цанава Лаврентий Фомич. Имею полномочия представлять интересы СССР в районе объекта. В случае недостаточности моих полномочий - так же имею возможность обратиться напрямую к Верховному Главнокомандующему.

- Тогда я представлю здесь присутствующих товарищей, входящих в наш штаб...

Александр Викторович по очереди стал называть звания, должности присутствующих людей. В основном это были представители силовых ведомств, кроме пары ученых. Один возглавлял секретную группу специалистов по изучению феномена портала, а другой исполнял роль аналитика по науке СССР эпохи Великой Отечественной войны.

Цанава плохо разбирался в аббревиатурах называемых должностей, но про себя отметил, что практически все присутствующие находятся в ранге заместителей ведомств.

Александр Викторович подытожил.

- Я рад тому, что руководители наших стран столь серьезно и одинаково относятся к факту появления связи между нашими мирами. Нам нужно всего лишь объединить все силы и средства для использования этого факта к взаимной пользе.

Далее, наш аналитический отдел в эти сутки разработал три варианта действий. С Вашим прибытием один автоматически отменяется и остаются два, которые нужно согласовать. Вот и давайте их рассмотрим, но вначале нам необходима информация о состоянии дел в этом районе. Мы обладаем знаниями, КАК это происходило ТОГДА. Но судя по присутствию здесь товарища Ракутина, ситуация изменилась. Нам необходимо понять насколько? Вы можете нас проинформировать?

Говоря последние фразы, Александр Викторович кивнул одному из сидящих за столом, и тут же на позади него осветилась темная панель, оказавшаяся экраном. Он отодвинулся влево, и секунды спустя на экране возникла карта окрестностей Вязьмы с частично нанесенной обстановкой. Причем масштаб несколько раз изменился, пока Александр Викторович не произнес - Достаточно! - и, повернувшись к Цанаве, добавил. - Можете использовать нашу карту.-

Тут же перед комиссаром положили небольшой предмет. Сидящий справа человек в двух словах объяснил, как пользоваться "лазерной указкой".

Все это выглядело очень неожиданно и необычно, и Цанава опасаясь выглядеть смешно, не решился использовать технические новинки.

- Спасибо! Мне удобнее на своей.-

Комиссар достал из командирской сумки карту и расселил ее на столе.

- Данные на вечер вчерашнего дня. Получены из штаба 16-ой армии Рокоссовского.

Через два часа по каналу правительственной связи состоялся телефонный разговор.

- Здравствуйте Владимир Владимирович! У нас все по плану. Сегодня прибыл представитель Сталина. Полномочия представителя Ставки ВГК.

- Дайте догадаюсь. Судя по скорости, предположения наших аналитиков скорей всего подтвердилось. Это Цанава?

- Именно!

- Ну, этого следовало ожидать. Он начинал это дело и его не нужно вводить в курс. А время поджимает.

- Надо отдать должное и Москве, и лично товарищу Цанаве. Он провел большую работу. Факт - ситуация серьезно отличается от той, что нам известна. Аналитики в ГШ все равно считают, что окружения не избежать и Вязьму Красная Армия не удержит. Но немцам это будет стОить гораздо бОльшей крови.

- Вот как! Пришлите мне материалы. Я тут как раз освежил в памяти эти события. Так что интересно будет сравнить. Наши действия сейчас какие? В объеме планов?

- Цанава согласился с тем, что охрана и оборона портала и со стороны 1941 года будет осуществляться нами. До момента освобождения этого района Красной Армией. Это отмечено особо. Поэтому нужно срочно усиливать бригады ССО тяжелой техникой и ПВО.

- Техника сегодня ночью будет отправлена к вам. Личный состав бригад сейчас принимает ее в подмосковных частях. Экипажи танков, зенитных установок и артиллеристы будут пребывать по мере отбора контрразведкой. Но, думаю, дня два-три вам придется рассчитывать на свои силы. И на красноармейцев. Сколько их там кстати?

- По роте охраны Особого отдела 20-й армии и Западного Фронта. Плюс разведывательно-диверсионная группа из пятнадцати человек и комиссар привез с собой двадцать. Эти вообще...волкодавы. Нашего уровня. Так командир роты силовиков ФСО определил. В целом, уровень очень неплох. Но у них только стрелковое оружие. Плюс три ПТР привезли. И их катастрофически мало. Суммарно с ранеными около двухсот человек. Но Цанава обещал в ближайшие сутки перебросить в район Хватов Завода пограничные полки. Всего их в этом районе три. Но для этого ему нужно их забрать у Рокоссовского, в подчинении которого они сейчас находятся. А они сейчас составляют скелет формируемой обороны. Так что пока мы на них рассчитывать можем лишь в перспективе.

- Мда... негусто! Но, как говорит наш Дмитрий Анатольевич, вы там держитесь! Да, вот еще что! Подготовлено решение правительства о передачи района, примыкающего к порталу под военный полигон. Сейчас ведомство Сергея Кожугетовича уточняет детали, определяет границы. Но уже ясно, что придется переселять пять деревень. Хотя три из них таковыми только числятся. Тем не менее, дома там есть. В общем, как границы полигона будут согласованы и решение принято, в область приедет Представитель Президента по ЦФО, чтобы на месте решить все вопросы с местными властями и населением.

Кроме того, сегодня Вам будут переданы и начнут прибывать этой ночью инженерно-саперная и железнодорожная бригады. Сейчас уже выехали на объект и представители Спецстроя. Они будут строить укрытие для объекта и вообще всю инфраструктуру вокруг.

Я ознакомлюсь с материалами по положению под Вязьмой и тогда отзвонюсь. Если придется вносить коррективы. У Вас есть еще что-то?

- Нет, Владимир Владимирович!

- Тогда до связи! До свидания!-

8 октября 1941 года.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


38-я и 229-я дивизии с остатками войск 24 -ой армии заняли позиции и достаточно плотно закрывали направления южнее минского шоссе, перекрывая железную дорогу, старую смоленскую и ельнинский большак. Днем в Вязьму прибыл 49-ый КАП.

Войска на северном и северо-западном направлении держались. Пограничники сумели уничтожить несколько групп немецких саперов, пытавшихся заложить заряды в стены противотанкового рва и, подорвав их, обеспечить возможность танкам его преодолеть. Немного стала помогать погода - ночью подмораживало и шел небольшой снег, а днем плюсовая температура превращало это все в воду, создавая трудности в преодолении даже небольших канав. Тем не менее, Рокоссовский отдал приказ с наступлением темноты, оставив прикрытие, войскам отойти на ранее назначенный рубеж. Этим днем немцы попытались прорваться вдоль шоссе Сычевка - Вязьма. Оставив на минных полях полтора десятков танков, стали искать обходные пути. Приказом штаба 16-ой армии все части и подразделения на этом направлении были объединены под командованием штаба 18-ой стрелковой дивизии.



Аэродром "Двоевка".


Примерно в полдень на аэродроме появился Цанава, то бишь, полковник Абашидзе.

-Ну, здравствуй Георгий Нефедович! Как дела? Как фашисты?

- Здравия желаю товарищ...полковник. Дела? Воюем понемногу. Мы сбиваем - нас сбивают. Хорошо лишь одно - ситуация такая, что воюем в основном над своими войсками. Вот три сбитых летчика вернулись. Очень хотелось бы надеяться, что может, хотя бы еще десяток истребителей подкинут? Согласен и на "ишаки", и даже на "чайки".-

Захаров прекрасно понимал, кто стоит перед ним и закидывал удочку на удачу. Вдруг подфартит? Пехота-то вроде уперлась всерьез и не хотелось бы ее подводить, отдавая небо немцам. Пусть и на этой небольшой территории.

- Все может быть, все может быть... Я чего приехал-то? Сейчас, должна подойти колонна. Ее нужно пропустить на аэродром. Предупреди охрану сразу - колонна странная, но вести ее будут пограничники. И пусть доведут ее сюда. Мы тут ее встретим, а пока, давай-ка Георгий Нефедович, чайку попьем. Знаешь, пристрастился я к этому делу.-

Аэродром жил своей жизнью - взлетали и садились самолеты, суетились на стоянках техники, подготавливая машины к вылету. Комдив и комиссар только закончили пить чай, как с южного поста охраны аэродрома раздался звонок, что подошла колонна. Комдив приказал выделить сопровождающего колонне и привести ее к КП. Они с комиссаром оделись и вышли наружу. Колонна уже показалась, когда неожиданно в небо взлетела белая ракета. Сигнал "на вылет" для дежурного звена. Захаров поднес к глазам, висевший до этого на груди, бинокль. По полосе на взлет пошла четверка "И-16", закрутились тонкие стволы зенитных пушек, техники и летчики побежали к перекрытым щелям.

- Что случилось?- уточнил Цанава у комдива.

- Налет! Вон! Вижу! Две девятки Ю-87-ых. -

И Захаров показал рукой на видневшиеся в небе темные точки.

- А вот и мессеры!-

Тут показывать было не нужно - над аэродромом вслед взлетающим "ишакам" пронеслись худые стремительные силуэты.

- Заметили их вовремя, но вряд ли это нам поможет. Дежурное звено они как минимум свяжут боем. Если вообще... Пойдемте в укрытие.-

И взяв комиссара за локоть, Захаров увлек его к ближайшей траншее. Со стороны, куда пронеслись немецкие истребители, донеслись пушечные очереди и тарахтенье крупнокалиберных пулеметов. Но дойти они не успели. Внезапно из подходящей колонны выкатились четыре странных гусеничных машины, с высокими башнями и торчащими в небо стволами. На корме каждой машины крутилась непонятная конструкция. Не останавливаясь, машины открыли огонь из разнесенных по разные стороны башни стволов. Стреляли короткими очередями трассеров, причем каждая из которых заканчивалась в силуэте заходивших на круг "штук". И секунды спустя с неба посыпались горящие обломки немецких пикировщиков. Не прошло и половины минуты, как первая девятка штук и четверка мессеров сопровождения, просто перестали существовать. Вторая, сбрасывая бомбы куда попало, со снижением уходила в сторону от аэродрома. Видимо, они вышли за пределы дальности огня этих машин, потому что они не стреляли им вслед. Зато внезапно, начали маневрировать на поле, почему -то повернув стволы в противоположную сторону. Секундами позже стала понятна причина этих действий. Из-за леса на кабрировании выскочила пара мессеров и попыталась атаковать зенитки на большой скорости с пологого пикирования. Так видимо планировалось. А получилось - короткие очереди с четырех машин и два взрыва, превративших нападавших в тлен.

Два оставшихся мессера, обходя по дуге аэродром и отрываясь от преследующей их тройки И-16-ых, рванули на запад.

- Уйдут! "Ишаки" их не догонят, - с сожалением произнес Нефедов.

И в этот момент на двух машинах что-то вспыхнуло, окутав их дымом, и из этого дыма вслед мессерам рванулись две ракеты. Через несколько секунд на месте вражеских машин в небе расцвели оранжевые вспышки.

Где-то в небе звенели моторы И-16, заходивших на посадку, а на аэродроме стояла тишина. Весь личный состав: техники, летчики, бойцы роты охраны, зенитчики, покинув укрытия, стояли молча, не понимая, что это сейчас было. На их глазах за чуть более чем минуту неизвестные им явно зенитные установки уничтожили девять бомбардировщиков и восемь истребителей. Причем безошибочно и неотвратимо.

Потом тишину нарушил звук запускаемых двигателей колонны, которая еще не успела дойти до КП дивизии.

А неизвестные установки, взревев дизелями, разъехались к углам аэродрома, остановившись рядом с позициями орудий зенитных батарей.

- Ну вот! Как-то так! - привлек внимание комдива комиссар и, взглянув в широко раскрытые от удивления глаза Нефедова, добавил - Честно говоря, даже сам не предполагал... Ладно, сейчас подъедут товарищи - объяснят нам, что к чему.-

Действительно, через три минуты голова колонны остановилась у КП. Из первой машины, Нефедов посчитал ее легковой на фоне остальных громад, но все же не был уверен в этом, вышел человек в темнозеленой форме и шапке-ушанке. Определив их как старших, он четким строевым шагом подошел и, приложив руку к головному убору, доложил:

- Подполковник Ефимов! Прибыл в Ваше распоряжение.

- Генерал - майор Захаров!

- Полковник Абашидзе!

Представились в свою очередь комдив и комиссар, причем при упоминании фамилии комиссара, по лицу подполковника скользнула тень легкой улыбки. Видно, он был знаком с личностью последнего, но псевдоним ему не сообщили.

Далее, возникла пауза - Захаров не знал, что и как спросить.

Выручил комиссар.

-Доложите, пожалуйста, Вашу задачу.

- Есть! Имею приказ довести колонну до аэродрома "Двоевка". Далее, развернуть обзорную радиолокационную станцию, обеспечить зенитное прикрытие аэродрома и станции. Здесь же будет размещена мощная радиостанция для обеспечения устойчивой радиосвязи с Москвой и узел Правительственной Связи. Для охраны, обороны данных объектов выделена мотострелковая рота. Инженерно-технический персонал, доставленный колонной должен обеспечить современными... ну, относительно современными средствами связи КП дивизии и самолеты. Кроме того, все самолеты должны быть укомплектованы системой радиолокационного опознавания "свой-чужой". Для этого возможно придется модернизировать бортсеть. По окончании работ на аэродроме "Двоевка" инженерно-технический состав силами ВВС РККА будет переброшен на аэродром "Кубинка", для оборудования в том же объеме самолетов транспортной авиации. Дополнительно, поставлена задача по оказанию помощи инженерными и техническими средствами по созданию и оборудованию еще трех аэродромов в районе Вязьмы для организации полетов в ночное время. Аэродромы рекомендуется организовать вот на этих площадках.-

Подполковник достал из командирской сумки карту и отметил места планируемых аэродромов.

- Вот так, товарищ генерал - майор! План и объем работ обозначен. - Вставил реплику комиссар.

- Как быстро планируется оборудовать самолеты вашими приборами и радиостанциями? - Уточнил комдив.

- Надо смотреть, как и что. Не помешает помощь вашего инженерно-технического состава.

- Весь личный состав, за исключением тех, кто обслуживает и готовит самолеты к полетам, будет в Вашем распоряжении.-

Захаров покрутил головой, разминая шею. Это ж мы каких дел тут понаделаем!

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.


День пролетел незаметно, комиссар в штабе не появлялся. 252-пограничный полк передал свои позиции сводной группе южного направления и убыл в район Хватов Завода. 16-ый совершал марш туда же.

Первым на совещание прибыл комиссар. Чем он занимался днем - генералу было неизвестно. Цанаве сделали все необходимые пропуска и Рокоссовский в окно видел, что тот вместе со своей охраной несколько раз выезжал куда-то. В этот раз он был в шинели с полковничьими шпалами в петлицах. Зайдя к Рокоссовскому и поздоровавшись за руку, начал расстегивать портупею у вешалки. Повесив шинель и застегнув ремни, подошел к чайнику и налил себе кипятка в стоявший рядом стакан. Добавил заварки, и, прихлебывая маленькими глотками обжигающий чай, стал мерить шагами кабинет командарма.

Минут через десять, ближе к 22 часам, начали прибывать командующие армиями. Лукин и Вишневский прибыли вместе, но каждый на своей машине. Охрана у них была общая. Болдин прибыл отдельно от них и позже. Начштаба 24-ой армии приехал в одной машине вместе с командармом -20 Ершаковым. И это было понятно - хотя формального приказа о переподчинении войск 24-ой армии не было - фактически на этом участке на сегодня командовал именно он. Кондратьев не горел желанием тянуть одеяло на себя и брать ответственность. Даже за остатки своих войск. Что в данной ситуации скорей было плюсом, нежели наоборот.

Когда все расселись, Цанава бросил окурок папиросы в вытяжку голландки и, подойдя к столу, начал совещание.

- Здравствуйте всем! Надеюсь мне представляться не нужно? Это хорошо. Но все же я отмечу, то, что вам неизвестно. Афишировать, что я здесь - не нужно. Сейчас я полковник Абашидзе. Запомните это. На данный момент я являюсь представителем Ставки. Это первое.

Второе - вам была разослана радиограмма о назначении старшим начальником в группировке войск, которая по факту уже окружена в районе Вязьмы, генерал-лейтенанта Рокоссовского.

Генералы переглянулись и Болдин, не выдержав, уточнил.

- Это уже точно? Что мы отрезаны?

-Немцы уже под Гжатском и, скорей всего, завтра его займут. Сами понимаете - где Гжатск, и где подчиненные вам войска.

- Но, наверняка, это еще не основные их силы. И остается еще направление между Гжатском и Сычевкой.

- Не успеем! До Гжатска войскам еще три дневных перехода как минимум. За это время немцы туда войска подтянут и закрепятся. Что касается северо-восточного направления ... товарищ Рокоссовский сейчас доложит вам обстановку, складывающуюся под Вязьмой, а вы сами уже сделаете выводы.-

Рокоссовский встал, одернул мундир и, развернув карту, закрепил ее на бывшей школьной доске.

По окончании доклада дополнительных вопросов и предложений от присутствующих не последовало.

Цанава снова поднялся из-за стола.

- Думаю, всем теперь понятно, что дальше Вязьмы нам не уйти. Ставкой мне и товарищу Рокоссовскому поставлена задача максимально сковать силы противника в районе Вязьмы и, таким образом, дать возможность нашим войскам занять оборонительные позиции по линии Волоколамск- Можайск. И в русле выполнения приказа Ставки вам необходимо выполнить следующее. Начштаба 16 -ой армии товарищу Малинину передайте все данные по вашим дивизиям и приданным частям. Далее, не позднее завтрашнего дня вам всем будут указаны рубежи и районы, которые должны занять ваши войска. После чего вы должны будете передать их в состав 16-ой армии, а сами прибыть со своими штабами в Вязьму. По прибытии, я думаю, это будет послезавтра, транспортными самолетами вы и ваши штабы будут переправлены в Москву. Там вам предстоит формировать новые армии из дальневосточных и вновь формируемых дивизий . Это касается всех, кроме товарища Ершакова и штаба 20-ой армии. У них будет другая задача.-

На этом, в принципе, совещание закончилось, генералы по очереди подходили к столу, передавая свои записки Малинину, закурили и, разбившись по интересам, стали обсуждать наболевшие вопросы. Игнорируя при этом Рокоссовского. Который, впрочем, не расстроился и, заняв место рядом со своим начштаба, занялся анализом информации о поступающих в его распоряжении войск. А их, по первым прикидкам получалось немало - в северной группе, как для удобства разделил отступающие войска для себя Рокоссовский относительно Минского шоссе - находилось до 120 тысяч человек. И в южной - до 80 тысяч. Вся эта масса числилась в составе 37 дивизий, не считая артполков РГК и танковых бригад. Глядя на численность большинства этих дивизий, Рокоссовский понимал, что это просто перечисление штабов - дивизионных и полковых, а так же тылов и дивизионных артполков, большей частью без матчасти. Но попадались и вполне еще крепкие дивизии. Вот их-то он и видел костяком, на который ему предстояло наращивать остатки разбитых частей.

Закончилось совещание около полуночи. Рокоссовский выключил свет, оставив включенной только настольную лампу, которую поставил на пол за свой стол. После чего подошел к окну и, приподняв и закрепив светомаскировку, открыл его, чтобы выветрить весь дым, оставшийся от двух десятков беспрерывно смолящих мужчин.

В этот момент на столе зазвонил телефон. Рокоссовский подошел, снял трубку и представился.

Цанава в это время, заняв место генерала, вдохнул свежий морозный воздух и, подождав немного, закрыл его, опустив светомаскировку.

- Немцы под Гжатском, - кладя трубку, оповестил Рокоссовский.

- Ну, все, как и должно быть.

- Прикрытие города сегодня день продержалось на юхновском большаке. Завтра собираются дать бой в самом городе.

- Вот видишь, Константин Константинович! А ты из Вязьмы драпать собирался. Оказывается можно ведь и упереться, выиграть время, а время - самый главный ресурс в нашей ситуации. Потому как он невосполнимый!

-Да я... Да как Вы...- Рокоссовский побледнев, начал подниматься со стула.

Цанава успокаивающе махнул рукой.

- Все! Все, Константин Константинович. Успокойся! И выслушай до конца. Просто я конкретно тебя знаю лучше, чем ты сам себя. Это ведь я настоял, чтобы приказ 4-го октября тебе пришел письменный. Почему? Потому что знал, что устный о передаче армии ты откажешься выполнять. А пока тебе его повторят - сутки времени потеряем. Прибыл бы ты в Вязьму вечером 6-го, а товарищ Никитин тебе доложил бы - так и так - войск нету, оборонять город некому. А тут еще немцы в сумерках на окраины города выкатились бы. И пожал бы ты плечами, вроде того, что делать нечего - надо драпать, в смысле отступать. И рванул бы со штабом в сторону старинного русского города Можайска. Поэтому я сделал так, чтобы ты приехал сюда не 6-го, а 5-го. И, как ты знаешь, своей властью войска отправил туда, куда и нужно было отправить. А все почему Константин Константинович? Потому что у будущего Маршала Победы не должно быть в биографии таких темных пятен. Порочащих честь советского маршала. Вот от этого пятна я тебя и уберег. Ну, а дальше - все в твоих силах! Ты ведь, и правда, лучший генерал на этом участке фронта. Так что действуй! А я буду тебе помогать. Оба будем работать на нашу общую Победу.-

Рокоссовский сидел на стуле, опустив голову. Не то, чтобы он признался в том, чего на самом деле не было, просто взвесив слова комиссара и вспомнив свои чувства, которые одолевали его на подъезде к Вязьме, он в душе вынужден был признать, что такая подленькая мысль мелькала в его голове. И осознание правоты комиссара его угнетало. Но последние слова Цанавы придали ему уверенности. Не все потеряно. Ему доверяют. И доверяют в действительно катастрофическом положении. А это дорогого стоит. Но и спрос в случае неудачи будет соответствующим.

Он поднял голову, голос его звучал глухо, но твердо.

- Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы стать гитлеровцам костью в горле.

- Можно хоть чирием на заднице. Не смертельно, но быстро и всей ордой к Москве в атаку не поскачешь, и на попе ровно не посидишь. А если сильно намять и растереть, то и помереть можно от инфекции. И еще неизвестно, что страшней.- Уточнил комиссар.

Район д. Хватов Завод.


Война для старшего лейтенанта Пограничных войск НКВД Степана Гришина началась не 22-го июня. Еще 18 -го пришел приказ о переходе пограничного отряда в оперативное подчинение дивизии прикрытия госграницы. Уже на следующий день и он, и начальник заставы, отправили свои семьи на родины жен. Погостить. А сами вместе с личным составом на ночь стали уходить в опорный пункт, отрытый на высотке в тылу заставы, где и ночевали под открытым небом. Поэтому рано утром 22-го июня во время первого артобстрела заставы погиб только один их - часовой. А застава смогла продержаться на высотке весь световой день и отразить с десяток атак немецкой пехоты, перемежаемых артобстрелами. Стрелковый батальон дивизии прикрытия до них не дошел. В минуты затишья, когда немцы готовились к очередной атаке, позади позиций заставы слышались звуки боя. Возможно, это сражался этот батальон. Однако, в тот день гремело со всех сторон и утверждать, что было именно так, было невозможно. Как потом понял Степан, их заставе повезло. В полдень на их позиции сумел пробраться посыльный из комендатуры, который принес приказ об отходе. Что их застава и сделала, прорвав окружение уже под утро 23-его июня. А дальше были бесконечные марши по лесам и болотам Белоруссии. Но уже в составе подразделений соседнего отряда. К своим вышли в районе Витебска в первой декаде июля. И тут же снова, уже вместе с этими частями, к которым они вышли - снова попали в окружение. К пограничникам, имевшим уже изрядный опыт выживания в такой ситуации, примкнули красноармейцы и командирыближайших частей. И через две недели нового похода оказались на своей территории. Пограничникам было проще, в то время как остальные проходили проверку в Особом Отделе Западного Фронта, у них имелись не только личные документы, но и личные дела, вынесенные штабами отрядов. Поэтому Гришин быстро получил назначение командиром роты в 252-ой полк охраны тыла, формируемый на основе конвойного полка НКВД, и теперь пополняемый до штатов военного времени пограничниками. А далее была, в общем-то, рутинная служба по охране тыла Фронта. Рутинная она была в сравнении с тем многодневным и изматывающим маршем по выходу с территории занятой врагом. А так - было все - и стычки, и задержания переодетых диверсантов, и борьба с дезертирами и паникерами, помощь милиции в поимке ракетчиков, прочесывания местности и поиски парашютистов. Уже получив назначение в полк охраны тыла, Степан написал письмо теще, жившей в Горьком, с вопросом приехала ли к ней его жена и дети. Ответное письмо пришло в конце сентября. Опуская все женское многословие и эмоции, ответ был отрицательный - ее дочь и внуки не приехали. Мысли о семье терзали Степана каждую свободную минуту и каждую ночь. В голове рисовались страшные картины, подобные тем, что он видел на дорогах Белоруссии и Смоленщины во время отступления. Он старался отогнать их, заставить надеяться на лучшее, но как только его воля ослабевала - они появлялись вновь. Поэтому он как мог, старался загрузить себя делами. Тогда просто было некогда думать и ему становилось легче. К постели старался подходить уже в состоянии, когда даже думать не мог и просто проваливался в сон без сновидений. В конце сентября он получил очередной кубик на петлицы, став старшим лейтенантом.

С начала октября с полка сняли задачу по охране тыла и, заняв позиции южнее и юго-западней Вязьмы, он готовился встретить врага, который с громом пушек и все увеличивающимся потоком беженцев, накатывался с запада.

А вчера пришел приказ передать позиции сводной дивизии и убыть в район неизвестной им деревушки Хватов Завод. Жаль было оставлять оборудованные своими же силами позиции. Понятно было, что это все придется снова строить уже в другом месте и не факт, что они успеют это сделать до того, как подойдет враг. Радовало лишь одно - пройти нужно было всего лишь около двадцати километров. После изнуряющих маршей по Белоруссии это уже не казалось сложным. И еще - особенностью марша был инструктаж командиров рот полка лично комполка. Он предупредил всех, что в том районе, куда они передислоцируются, находится особая часть. Поэтому не нужно начинать стрелять во все, что непонятно. В инструктаже была и приятная информация - им выделялся автотранспорт. Пеший марш отменялся. Рота Гришина следовала во главе колонны и от нее же выделялась головная походная застава. Ее так же инструктировал лично комполка.

В район пункта назначения колонна полка прибыла уже в сумерках. Точнее, их остановили на подъезде к деревне. На проселке между Здвижками и Хватов Заводом, метрах в двухстах, от опушки леса, через который шла дорога, стоял пост, у которого и остановилась машина ГПЗ. Когда Гришин туда прибыл, вызванный ее командиром, взвод рассыпался влево - вправо от дороги и настороженно наблюдал за теми, кто их остановил. А посмотреть было на что. Встречал Гришина лейтенант, тоже пограничник, представившийся как командир взвода роты охраны штаба 20-ой армии Западного Фронта. Рядом на посту стояли два бойца - пограничника. Все трое были вооружены автоматами ППД. Справа от дороги, за густым ельником проглядывалась палатка, откуда ветерком доносило запах костра. Но не это привлекло внимание Гришина. Справа же от дороги, в тылу палатки в кустах стояли замаскированные машины и возле них виднелись фигуры людей в темно-зеленой маскировочной форме. Причем люди вроде бы и не прятались, и в тоже время располагались так, чтобы не попасть под возможный огонь его бойцов.

Лейтенант, перехватив его взгляд, сразу предупредил его.

-Не торопитесь товарищ старший лейтенант делать выводы. Сейчас - вскинул руку и посмотрел на часы - минут через пять приедет мое командование и все объяснит.

- Хорошо!- согласился Гришин и оглянулся назад. Его рота, выехав из леса и спешившись, разворачивалась в цепь по обе стороны дороги.

Действительно, минуты через четыре, со стороны Хватов Завода на дороге показались фары легковой машины, и минутой позже у поста остановилась "эмка" из которой выбрался генерал-майор и майор госбезопасности.

- Генерал-майор Ракутин!- представился генерал и тут же спросил - 252-ой полк?

- Старший лейтенант Гришин. Командир 1-ой роты 252-го полка.

- Садись, поехали. Отвезешь нас к комполка.-

Через пять минут они уже были у машины комполка. Еще через минуту по колонне пошла команда о сборе командиров рот.

Снова повторился инструктаж. Теперь его проводил майор госбезопасности. Суть оставалась прежняя - довести до личного состава: ничего не пугаться и от испуга не стрелять, удивляться молча и глупыми вопросами командиров не мучить. По прибытии на место был обещан горячий ужин и сразу же постановка задач. После чего полк поротно убывает по местам выполнения боевых задач. После этого Ракутин и майор ГБ, представившийся Воистиновым, сели в "эмку" и, развернувшись, поехали в сторону Хватов Завода. За ними же двинулся и штаб полка. Роты после очередного инструктажа командирами, снова сели в машины, и колонна двинулась дальше.

Еще через десять минут Гришин понял, что инструктаж был не лишним. Район Хватов Завода кишел людьми и техникой. И люди и техника им были незнакомы. Изредка, только изредка, среди этой массы людей и техники мелькали шинели бойцов и командиров Красной Армии, в отдалении виднелись несколько больших палаток, около которых выстроились в ряд "полуторки" и виднелась фигура часового. Остальное Гришину было неизвестно. Ярко светили прожектора и мощные лампы. Куда-то уходили колонны колесных и гусеничных машин, грузовых и легковых, под маскировочными сетями на позициях виднелись вообще непонятные конструкции, везде торчали антенны. Колонны техники появлялись откуда-то из непонятного места, которое охранялось бойцами с неизвестным оружием и рядом с ними виднелись красноармейцы с автоматами. И все это было в процессе формирования чего-то невообразимого.

Насчет ужина их не обманули. На месте, где было приказано остановиться колонне и спешиться, стояло с десяток полевых кухонь, где уже все было готово к ужину. Кухни тоже были неизвестной Гришину конструкции, но их хоть можно было определить по запаху. Ужин был неплох! Да что там неплох! Это был лучший ужин с начала войны. И как приятная новость - все эти кухни передавались ротам их полка, поэтому приказано было ротным кашеварам после ужина прибыть к своим новым кухням для инструктажа по использованию их. Непонятно только было, как ее транспортировать - она явно была сделана под буксировку машиной. Которой в роте не было. Командовал организацией ужина тоже пограничник - командир роты охраны Особого Отдела Фронта. Он же предупредил всех ротных после ужина собраться у штабной палатки, которую он им указал.

Когда Гришин подошел к палатке, там уже стояло две группы людей - в одной группе стояли командиры рот их полка, с другой стороны стояла группа неизвестных, которых Гришин определить не мог - слишком уж инородно на их фоне они смотрелись. Единственная узнаваемая вещь - это шапки-ушанки на некоторых из этих людей. Ну, и русский язык. Правда, многих слов Гришин не знал и не понимал. Хотя словесные обороты русского матерного однозначно указывали на соотечественников.

Стояли не долго, из палатки вышел человек, по манере поведения Гришин определил его как штабного командира, и пригласил в палатку сначала двоих по фамилиям из группы неизвестных, а потом, повернувшись к командирам рот 252-го полка, выкликнул командиров 1-ой и 2-ой рот.

Гришин вошел в палатку и огляделся. Вокруг него шла нормальная штабная суета. Ярко горели белым светом какие-то непонятные светильники. За столами у тоже непонятных приборов сидели командиры в той же неизвестной ему форме, рядом с ними что-то писали, чертили на картах штабные их полка. Все были раздеты, потому что в палатке было тепло, хотя печки Степан не видел. У дальней стенки у стола находились их комполка и начштаба. Рядом с ними стоял генерал Ракутин. Все они смотрели на какой-то прибор и на карту, разложенную на столе. За столом кто-то сидел, а спиной ко входу стояли те двое, что были вызваны первыми. Гришин пока это все рассматривал, замешкался и НШ полка требовательно окликнул его и жестом показал, чтобы он тоже подошел к этому столу. Они с комроты-2 стали рядом с неизвестными, справа от них.

-Я полковник Евсеев,- подняв глаза, произнес сидевший за столом.- Начальник штаба Особой сводной группы, в состав которой вошел ваш полк. Ставлю вам задачу! Капитан Васильев!

Тут Гришин рассмотрел на его плечах погоны с тремя большими темно-зелеными звездами.

-Я! -откликнулся рослый незнакомец слева.

-И командир 1-ой роты ...

-Старший лейтенант Гришин, - подсказал полковнику НШ 252-го полка, стоявший у него за спиной.

- Я! - подтвердил Гришин.

- Приказ для вас обоих. Кстати, карты имеются?

-Так точно! - ответил Васильев.

-Нет!- сказал Гришин.

- Мое упущение - отметил полковник.

Тут же достал из кармана коробочку, которая оказалась к удивлению Гришина рацией.

- Пятнадцатый! Пятнадцатый! Я - второй! - скосив глаз куда-то на стол, произнес он.

- На приеме пятнадцатый! - ответили по рации.

- Там подарки для командного состава готовили - почему их нет у меня?

-Так не говорили, когда нужны.

- Вот говорю! Бегом тащите ко мне.

-Понял второй. Сейчас привезем.

-Так, Гришин, обстановку перерисуешь у Васильева. А ты давай заноси на свою карту.

- Итак! 11-я танковая дивизия вермахта наступает вдоль железной дороги Брянск - Вязьма. На левом ее фланге, 252-я пехотная дивизия преодолела Угру. Оба моста наши подразделения сумели взорвать, но это задержит их не более чем на сутки. По данным разведки на вечер 8-го октября передовые подразделений противника находятся примерно вот на этой линии. Это общая информация.

Конкретно в населенном пункте Сергеево в данный момент находится усиленная рота разведбатальона 11-ой танковой. Заняли они его во второй половине дня. По данным радиоперехвата, завтра намереваются занять Хватов Завод. Силы противника - мотопехотная рота, пять легких танков, восемь бронетранспортеров, взвод мотоциклистов, противотанковая батарея 37-мм орудий, две гаубицы 105мм, минометная и зенитные батареи. Личного состава более трехсот человек. В виду наличия в населенном пункте гражданского населения - артиллерийский удар невозможен.

Ваша задача! В составе двух рот выдвинутся в район Сергеево. Васильев, ты на своей броне, для роты Гришина выделяются восемь полуторок подразделения охраны объекта. Старший - Васильев.

Используя техническое преимущество провести ночную атаку и уничтожить противника. Особо подчеркиваю! Никаких закидываний домов гранатами и расстрел из пушек и гранатометов! Все тихо и культурно! Это понятно?

И полковник посмотрел на Васильева.

-Так точно!

- Хорошо! Пошли дальше! Занимаете деревню и готовите ее к круговой обороне. Для усиления вам придается минометная батарея, противотанковый взвод, одна "Тунгуска", подразделение инженерной бригады и артнаводчик. Саперы вам помогут подготовить позиции и заминировать танкоопасные направления. Дополнительный боезапас и вообще припасы вам доставит транспортная рота. Они пойдут с вашей колонной.

Слева от вас, в деревне Желтоухи займет оборону два взвода роты Максимова и взвод второй роты 252-го полка. Справа - в Истомино - оставшиеся два взвода второй роты 252-го полка и взвод роты Максимова. В этих деревнях противника нет. По удаленности позиций друг от друга видите, что промежутки между подразделениями перекрываются огнем.

Связь по рации, частоту возьмите у начсвязи батальона. До деревни Харино двигаетесь одной колонной. Старший колонны - ты. Там - разделяетесь. Начало движения через два часа. Если вопросов нет - свободны. Максимов и командир второй роты НКВД - задержитесь.-

Но отойти от стола Гришин с коллегой не успели. Пришли два бойца принесших две большие коробки. И тут же Гришину вручили командирскую сумку. Причем уже укомплектованную картами и всем необходимым.

Гришин отошел от стола, где ему с новоявленным командиром только что поставили задачу.

- Ну что? Давай знакомится - Андрей, - протянул ему руку Васильев.

- Степан! - ответил на рукопожатие Гришин.

- Давай вон за тот свободный стол присядем и обстановку тебе на карту перенесем.- Васильев указал на свободный стол.

Устроились, развернули карты. Гришин вытащил пачку цветных карандашей и прозрачную линейку с надписью "Линейка офицерская".

- Так вы - офицеры?

-Ну да! А что, незаметно? - усмехнулся Андрей - Ах да! У вас же еще нет офицеров - есть командиры. Ну, так ведь это один хрен - только вид сбоку.

-Нет...

-Ладно! Закончили прения! Давай делом заниматься. Успеешь еще и офицером стать и погоны поносить.

- Да никогда и ни за что!

-Успеешь! Точно говорю! Какие твои годы? И вообще с командиром не спорят. А почему? А потому, что:

пункт первый - командир всегда прав!

пункт второй - если командир не прав, смотри пункт первый.

Поэтому давай-ка, пока отложи карандаши - потом их наточишь. Ими удобно на холоде работать, а тут тепло, поэтому вот возьми фломастеры. Быстрее получится.-

Гришин насупился, но приказание выполнил. Он наверняка бы повел себя не так, как сейчас, но обстановка была настолько необычной, что это выбивало его из нормального состояния командира войск НКВД. К тому же приказ о подчинении этому Васильеву был отдан в присутствии и комполка, и начальника штаба. И возражений с их стороны не последовало, а значит, он согласован с его командованием. Поэтому Гришин решил не обострять ситуацию, посмотреть, что дальше будет.

А дальше все было обычно - выстраивалась колонна, его рота с оружием и боеприпасами грузилась в полуторки. И необычно - впереди их машин в колонну стали большие танки, причем танки необычные - они могли внутри корпуса перевозить пехоту, которая, тем не менее, села сверху на броню. Первой в колонне стояла гусеничная машина с огромным бульдозерным ножом. После машин его роты в колонну встала тоже гусеничная машина непонятной конструкции с торчащими в небо стволами, далее стояли грузовики с прицепленными минометами в походном положении, еще инженерные машины и последними шли снова три танка с пехотой. К их колонне пристраивалась техника вторых рот. Построение колонны как раз и заняло почти два часа. Тем более, что таких колонн в лагере строилось несколько в разных направлениях и во всех были бойцы их полка в составе рот и взводов. Правда, везли их не полуторки, а громадные тентованные грузовики, куда помещалось чуть ли не по два взвода сразу.

Двинулись в районе одиннадцати часов вечера. Васильев пригласил Гришина на броню первого танка, на котором ехал и сам. Гришин попытался отказаться, сославшись на то, что должен быть со своей ротой, но Васильев сразу обозначил, что это не просьба. Пришлось передать взводным, где он будет находиться и лезть на броню. Которая сразу же вытянула все тепло сквозь уже изрядно протертую шинель. Васильев заметил, что в отличие от него и его бойцов, союзник одет не совсем по погоде и предложил тому спуститься внутрь машины. Гришину было, конечно, интересно посмотреть, а что там внутри, но он решил быть как все. Тогда Васильев крикнул в люк машины, чтобы ему передали какую-то пенку и через минуту подал кусок необычайно легкого и упругого материала, который следовало подсунуть под задницу. Материал действительно оказался мягким и теплым.

Судя по карте - ехать было не далеко. Однако, дорога, показанная на картах, оказалась узковатой для их техники. Скорей всего, машины по ней почти и не ездили - в основном телеги. Вот тут и стал понятен смысл размещения во главе колонны инженерной машины. Машина ножом срезала мелколесье по обочинам дороги, расширяя ее. Колонна двигалась без света, что Гришину было непонятно. Единственными машинами с зажженными фарами были их полуторки. Тем не менее, колонна двигалась, и водители со своими обязанностями справлялись. Минут через сорок неторопливой езды доехали до деревни Харино. Это они узнали, когда головные танки остановились на околице.

- Свиридов! Тут ГЛОНАССа нет - иди в крайней избе уточни, что за деревня?-

Один из бойцов молча соскользнул с брони и секундами позже его кулак загрохотал в дверь избы. Через минуту дверь открылась и на крылечко вышел дедок в исподнем и наброшенном на плечи кожушке.

Боец поговорил со стариком и, повернувшись к танку, крикнул:

-Харино!

- Окей! Иду.-

Васильев хлопнул рукой по плечу Гришину, приглашая с собой, и прыгнул на землю.

Подошли к деду. Дед опасливо поглядывал на Васильева и его бойцов - очень они непривычно смотрелись и только появление Гришина его успокоило.

- Здравствуй отец! На всякий случай покажи направления на Желтоухи и Истомино.

Дед услышал вопрос и, размахивая руками, начал показывать направления.

- Спасибо отец! Все понял. Ты уж извини - мы тут пошумим маленько.

И повернувшись к колонне, громко отдал команду:

-Первая рота ССО и первая рота НКВД! К машинам! Строиться в голове колонны! Командиры взводов - ко мне!

И добавил своему бойцу - Свиридов! Командиров вторых рот вызови сюда.-

Послышался шум высаживающихся с машин и спрыгивающих с танков бойцов, бряцание оружия и приглушенный смех и разговоры. Мимо них проходили бойцы обеих рот и строились повзводно в две шеренги.

- Командир! - подергал за руку дед Гришина.- А чьи ж это такие солдаты?

- Наши, отец. Советские.

-Ой, не похожи! Вот ты - точно наш. А яны не похожи.-

Гришин промолчал. Он сам был раздумьях.

Дед помолчав, спросил еще.

- А немцы далеко?

- В Сергеево.

- А вы значит - туда.

- Туда.

- Ну, храни вас Господь, сынки!-

Тут вернулся Васильев и постучал по броне.

- Иванов! Достань из моего запаса один сухпай.

И повернулся к Гришину с дедом.

- Отец! Ты один живешь?

-Да не, старуха есць.

- Два, Иванов! Два сухпая!

Из люка высунулся боец в танковом шлеме и протянул ротному две коробки.

- Возьми отец в знак моего уважения!

И протянул деду обе коробки.

Дед принял их, не понимая, что в это, но поблагодарил военного.

-Бывай отец! Пошли Степан! Нас работа ждет!-

Подойдя к группе ждущих их командиров взводов и рот, Васильев сразу стал нарезать задачи.

- Так, Максимов и твой союзник! Ждете тут, пока я не зачищу Сергеево. Я дам знать по связи. Мы же выдвигаемся по направлению к деревне. Она - юго-западней два километра. Порядок движения. Разведка. Потом взвода моей роты по номерам. Первый взвод! Выделить по тройке в боковые дозоры. Понимаю, что опасности с флангов быть не должно, но лучше перебдеть, чем недобдеть. И потом - мы ж на войне! Самой настоящей. Тяжелое оружие не берем. Не шумим! Не доходя с километр до деревни - развертываемся в цепь, залегаем и ждем. Разведка работает со всем набором техники. Особое внимание - радисты. Дать им возможность сообщить о нас - нельзя. Заканчиваете - нам сигнал. Рывком входим в деревню. Но тихо! Немцы местных скорей всего из домов выгнали. Так что их искать нужно в сараях и банях. Гришин! Как войдем в деревню - нужны твои бойцы. Я видел, как дед на меня смотрел. Своими нас вряд ли признают. Еще зашумят. Поэтому местных искать будут твои. Нужна информация - где, в каких домах немцы? Сколько? Есть ли там гражданские? Уже на основании этой информации решаем - берем немцев тепленькими или зачищаем?

Моя рота блокирует избы и технику. И решаем судьбу фрицев.

Выступаем через пятнадцать минут после ухода разведки. Вопросы? Тогда к подразделениям.-

Подчиненным Васильева все было понятно, а Гришин и его комвзводов еще не понимали возможностей своих союзников, да и задача им ставилась явно вспомогательная, поэтому тоже промолчали.

д. Сергеево.

Вышли минут через двадцать. Взвода двигались рассыпным строем, похожим на колонну, которая постепенно разворачивалась в цепь. Шли недолго, пока Васильев вполголоса не дал команду залечь. Ждали минут пятнадцать, потом Гришин, лежащий рядом с Васильевым, услышал три гудка вызова радиостанции.

- Вперед! Бегом! - поднимаясь, подал команду Васильев. Побежали к деревне.

Добежав, роты рассыпались, окружая дома. Бойцы Гришина начали проверять сараи, хлева и бани. Действительно, почти все население деревни оказалось выкинутым из собственных изб. Немцев было много, поэтому они заняли все жилые помещения. Тем не менее, Васильев после минутного раздумья решил сохранить дома. Хотя бы для того, чтобы жители смогли забрать хоть какое-то имущество. Иллюзий относительно судьбы деревни никто не испытывал.

- Работаем "Факелами"! - передал по рации он своим взводам.- Готовность -две минуты! -

Гришин, когда услышал команду, представил себе нечто совсем другое. Однако никаких факелов не увидел, бойцы, стоящие у дверей изб, что-то вытащили из своих многочисленных подсумков и замерли в ожидании.

- Начали! - отследив стрелку на часах, подал команду по рации Васильев. Кстати, этот момент очень заинтересовал Гришина, когда Васильев первый раз при нем воспользовался рацией. Потому как таковой Степан рации не видел. Андрей просто произносил команды как бы в пространство, а его слышали как минимум все командиры взводов.

Вот и сейчас он негромким голосом дал команду, и Степан заметил, как в пределах видимости бойцы Васильева скользнули в приоткрытые двери изб.

А секундами позже произошло то, чего ни сам Гришин, ни его бойцы, и тем более жители деревни, с мокрыми глазами от жалости к своим избам, выглядывающие из хозпостроек, никак не ожидали. По деревне как по бикфордову шнуру от избы к избе понеслись вспышки света, сравнимого с молниями и тут же раздался грохот реального грома. Гражданских как ветром сдуло. В домах вылетели стекла. Степан тряс головой, пытаясь вернуть слух, с ужасом пытаясь представить, что должны были чувствовать те, кто был в избах. Посмотреть он смог минутами позже, когда бойцы Васильева и его роты начали вытаскивать из домов невменяемых немцев. Большая часть была без сознания, и возможно, мертва. И все как один обгадились. Вонь стояла несусветная. Бойцы матерились, таская тела немцев и бросая их во дворах под надзор товарищей.

- Так! Проверить избы! Вытащите их шмотки - форму и белье, если найдете. Киньте им - пусть хоть задницы вытрут и оденутся! Собрать все оружие! Санинструктора! Проверить и отсортировать не прошедших отбор на выживаемость. Когда определимся с количеством выживших - решим, что с ними делать.-

И повернувшись в сторону местных, добавил.

-Товарищи гражданские! Минут через пятнадцать можете зайти в свои дома и забрать все, что вам нужно и что вы можете унести. Завтра здесь будет бой! Поэтому уходите в сторону Хватов Завода. Здесь вам оставаться нельзя.-

Он что-то еще хотел сказать, но его прервали несколько женщин и стариков, которые, невзирая на запах, вытащили из ближайшей кучки немцев двоих пришедших в себя и начали бить.

- 0 как! Дубина народной войны! - прокомментировал Андрей.

И был удивлен, когда избиваемые начали голосить по-русски. В основном матерно.

-Неужели? Так действенна эта методика обучения русскому языку?-

Одна из женщин оторвалась от занятия и, показав рукой на дальнюю околицу, проговорила

-А ты вон там, командир, посмотри!-

Васильев тут же подозвал Свиридова и отправил его туда, куда указала женщина.

Пока Свиридов бегал, капитан связался с теми, кто остался в Харино и дал команду на движение.

- Командир! Там это... виселица. Мужик инвалид без ног висит и девочка молоденькая.

- Так! А ну-ка! Закончили тут и рассказали мне, что тут произошло!-

После слов Свиридова к месту, где били двоих пленных, подтянулись все, оставив на охране еще не пришедших в себя немцев. Местные женщины, перебивая друг друга, начали пояснять происшедшее. Васильев поморщился.

- А ну-ка! Забираем этих и пошли!-

Оставив часовых у пленных, толпа местных и бойцов обеих рот вперемежку двинулась на другой конец деревни.

За деревней на кое-как сколоченной конструкции покачивались два тела. Девочка в легком изорванном платье, со спущенными чулками и безногий мужчина с крупным рублеными чертами сильного человека. При свете фонариков стало видно, что перед смертью они оба были сильно избиты.

Разъяснила все та же женщина, которая указала на околицу.

По ее словам, в их деревне жил Федосов - мужик - инвалид. Ноги потерял на империалистической еще до революции. Вернулся инвалидом, естественно жил бобылем. Деревня ему помогала, кто, чем мог, а он выучился тачать и ремонтировать сапоги. Этим и жил. А после мировой войны, гражданской и голода, с мужиками в деревне стало совсем плохо. И сошлась с ним одна вдова, которая стала ею, даже не успев понести от мужа. И родила от инвалида. Да при родах и умерла, оставив его с дочкой. Мужик жилы рвал, чтобы ее прокормить и вырастить. И смог. С помощью деревни, конечно же. А потом коллективизация, и в колхозе ему нашлось место нормировщика и писаря, потому как грамотный был. Дочь выросла, уехала в педучилище, а когда закончила, этой весной вернулась в свою деревню к отцу. Девочка красивая была. И летом за ней попытался ухаживать один из вот этих. А другой - дружок его. Она показала на избитых. Девочка ему отказала. Они не пойми кто. Неместные. Прибились к деревне после гражданской. Толком нигде не работали. Когда организовали колхоз - обе семьи съехали из деревни. Говорят, в город. А этим летом эти двое снова появились.

Когда началась война и немцы встали на Вопи, многие кто боялся - уехали. Председателя в армию призвали, а колхозную работу на Федосова оставили. Поэтому уехать он не смог, а дочь его не оставила.

А вчера, когда пришли немцы, эти двое сразу пошли к Федосовым. В общем, попытались федосовскую дочку силой взять, но та с помощью отца отбилась. Тогда те отомстили - сказали немцам, что хотят служить на них и готовы передать новой власти семью коммунистов.

Сами и вешали. Перед этим били. Немцы только смеялись и фотографировали.

Когда она закончила, повисла зловещая тишина. Слышно было только тяжелое дыхание нескольких десятков разъяренных мужиков, сдерживаемых только привычкой подчинения командирам. Затихли даже стонавшие подонки, чувствуя смерть.

-Сссссуууккккиииии! Разорву! - Степана душила ярость. Он ничего не видел - в черноте, затянувшей его глаза, стояла картина, нарисованная воображением его казненной жены. Он рванул стягивающий горло ворот гимнастерки. - Разорву!

- Подожди, Степан! - за его плечо, уже подавшееся к сволочам, крепко ухватился капитан. Тот, забыв про висящий на груди ППД, начал рвать клапан кобуры ТТ.

- Подожди! - перехватывая его руку, повторил Васильев. - Ответь! Что ты хочешь с ними сделать?

--Расстреляю! Сейчас! И здесь же!

- Нееет! Пуля - это слишком легкая смерть! Ее еще нужно заслужить. Жаль! Нет у нас времени. По хорошему, можно было бы им обеспечить несколько часов жизни, все минуты из которых они бы мечтали о смерти. Например, посадить на кол. Но нельзя нам такими быть. Но и прощать тварей нельзя. А пуля - это и есть для них прощение. Поэтому! Погибших снять и похоронить! Пожалуйста, покажите нам, где можно или нужно это сделать. А этих ... повесить. Только повесить так, чтобы они умирали долго. Как считаешь? Я прав?

- Прав! - ответил Гришин, уже справившийся с яростью. - Это сделают мои бойцы. Это наше дело!

- Дело наше общее, но в целом ты прав. А мои пока могилы для них приготовят, - кивнул Андрей на снимаемые тела.

Когда Васильев и Трофимов вернулись с околицы, к ним подошел санинструктор Васильева.

- Товарищ капитан! Вот документы командира немецкого подразделения.

И он протянул бумаги.

-Так! И кто тут у нас? Так ...кровь на документах. Курт Ротман, майор, тридцать два года. Это все, что я смог прочесть по-немецки. Остальное нужно читать специалистам, но мне кажется, тут нет ничего особого. Письма... Фотография. Видимо, жена с дочерью. В общем, удостоверение отдать разведчикам, остальное - в печь!

- А майора?

-Он жив? - Удивился Васильев.

- Да. Слепое ранение в грудь, потеря крови. Без сознания. Болевой шок я снял, повязку наложил. Получается, он не попал под светошумовые, успел выстрелить пару раз - хорошо не попал, иначе бы его добили, получил пулю в грудь, потерял сознание и упал.

-Тогда удостоверение и письма в разведотдел, а фото верни ему. И...отправь его в тыл в первую очередь. А там как судьба распорядится.-

8 октября 2016г

г. Вязьма.

В девять утра 8 октября, когда Трофимов плодотворно трудился на "любимом" производстве, набивая на компе документы клиентов, неожиданно на мобильник отзвонился Дегтярев. - Леша! Добрый день! Такое дело... собери сегодня вечером всю свою группу попаданцев у себя. Скажем ... в 18 часов. Сможешь? - Привет Дмитрий! А Гладкие... - Я вопрос ними сам решу. Их привезут к этому времени. - А что случилось? - Мне нужно с вами всеми пообщаться. Поэтому, это, конечно, просьба - вы ведь все сугубо гражданские люди, но крайне необходимо, чтобы присутствовали все. - Хорошо. Я обзвоню всех, если что-то не сложится - сообщу тебе. - Ну, тогда до вечера.- Заинтригованный этим звонком Алексей, не откладывая дела в долгий ящик, перезвонил Богомолову и Сараеву, сообщив о необходимости всех быть у него вечером. После чего порадовал жену гостями. Действительно, к 18 часам уже знакомый "Мерседес" привез чету Гладких. - Ну, снова здравствуйте всем! Похоже, наша компания становится уже некоей структурой. Или сектой, если хотите. Например, сектой "попаданцев".- Войдя в зал и здороваясь со всеми за руку, произнес Андрей Гладкий. - Как бы нам с Инной не пришлось менять место жительства, чтобы не срывать по причине удаленности наши обязательные ежевечерние встречи. - Смотри! Напророчишь! - Поддержал его Сергей. - А вообще, кто, что думает - зачем нас собрали? -Снова поговорить о секретности?- Подключился к беседе Александр. -Да вроде подписали уже все, что можно и что нельзя. - Усаживаясь в кресло, ответил Андрей. - Подождем Дмитрия.- Дмитрий приехал с опозданием на 20 минут. - Здравствуйте всем присутствующим, и приношу свои извинения за опоздание. - Проходя в зал и пожимая руки мужчин, проговорил Дегтярев. Он был одет в полевой камуфляж, и, глядя на него, было понятно, что носил его Дмитрий не часто. Очень не часто. А очки в золотой оправе придавали ему вид "пиджака". Но это было ошибочное мнение. Он был потомственным офицером и отцом двух сыновей - офицеров. Очки он носил всегда. По крайней мере, на момент поступления в училище это было так. И это не было недостатком в глазах его товарищей. Отнюдь. Наоборот - его внешний вид и умение себя держать - олицетворяло собой облик военного интеллектуала. Чего, по мнению далеких от службы людей, не могло быть по определению. Так вот, Дмитрий был опровержением этого мнения. - Никак не рассчитывал, что в районе деревни Хватов Завод такое движение. Сплошные колонны. Да еще водитель выбрал неправильный маршрут - через Семлево. Надо было ехать через Красный Холм. Во! Я уже стал ориентироваться на местности. Теперь к делу! Возникло предложение для вас всех - не скрою, с моей подачи - раз уж вы все в этом деле по самые не балуйся и подписали обязательства о неразглашении, то использовать вас и дальше. - Что? Мне снова ехать к товарищу Сталину? - Нет. Этот этап уже пройден. Связь в определенном смысле между нашим и советским руководством уже установлена. Поэтому речь пойдет о другом. Вам всем предлагается поступить на службу. По возрасту вы все подходите и, как предполагается, каждому из вас найдется дело. Да! Уточню - служба будет связана с объектом, или как вам понятней - порталом. Там на данный момент создается межвидовая группировка сил. В той или иной степени и форме участвуют все силовые структуры Российской Федерации. И не только силовые. Короче! Предлагается: - полковнику запаса Гладкому Андрею Александровичу - звание полковника и должность заместителя начальника отдела ФСО по безопасности. То есть - ко мне. Андрей! Учти - в связи с важностью объекта - должностной оклад больше, чем у тебя был до увольнения. Значительно больше! И это касается всех остальных! - капитану запаса Богомолову Сергею Юрьевичу - звание подполковника и должность заместителя военного коменданта объекта; - старшему лейтенанту запаса Трофимову - звание майора и должность офицера...я еще не знаю как он будет именоваться, для простоты назову по старому - политотдела объекта. Еще думают, как и что он из себя будет представлять, но необходимость его уже уяснена; - лейтенанту запаса Сараеву Александру Владимировичу - погоны капитана и должность начальника службы энергоснабжения при КЭЧ объекта. Теперь переходим к барышням: -Лариса Владимировна! На месте станционного пункта Годуновка, уже сейчас начинает отстраиваться станция с таким же названием. Понятно, военные железнодорожники нашли бы из службы ВОСО человека, но нам проще, чтобы на этом месте сидел человек нам известный, знающий местную кухню и людей с которыми ему придется работать. Я имею ввиду - станцию Вязьма. И опытом, который, как мы выяснили, имеется у Вас. К тому же - и вопрос с проживанием снимается; - Ольге Владимировне предлагается работа в госпитале, который организуется на объекте. На Ваш выбор - можно гражданским специалистом, можно получить погоны. Разницу Вам объяснит муж; - Инна Валерьевна, с Вами самая сложная задача. Но все же, как вариант, Вам предложено место в гарнизонном Доме Культуры, по Вашему же профилю - заведующей библиотекой. Но там не простая библиотека будет. Ее еще можно будет назвать фильмотекой, кроме традиционного названия. И работать она будет и на нашей стороне и на другой. Вот такие у меня новости для вас. На раздумья даются сутки - подумайте, прикиньте, сообщите Алексею. Завтра в 18 ты мне отзвонись с результатами раздумий. И это, Андрей, машина завтра в девять будет здесь, чтобы доставить вас в Удельную.- За всех ответил Трофимов. - Хорошо. Это вопрос серьезный и мы его будем думать. А сейчас есть тема, которая уже созрела. Вере нужны документы. - Ну, я не волшебник... -Ага! Только учишься, но мы точно знаем, что с волшебником ты знаком. Так что задай вопрос. И не просто для галочки, а правильно и в нужный момент. И еще - что там, у портала? - Вот оденешь погоны - узнаешь. В части касающейся, разумеется. Ладно, я уже опаздываю, на очередное совещание. Всем до свидания. Рад был вас всех видеть, но опаздываю. Вопрос понял, постараюсь разузнать. Еще раз пока всем. - А чай? - Ой, не говори мне этого слова! Я уже за эти, а сколько, кстати, эта история тянется? Столько чаю выпил, сколько наверно за всю предыдущую жизнь. Исключая срочную и училище - там это в кайф было. Хорошо хоть у нас в стране курить запретили в помещениях - если бы как раньше, я бы уже угорел. Совещаемся беспрерывно!- Пожав всем руки и приложившись к дамским ручкам, Дмитрий покинул дом и через секунды на улице загудел двигатель машины, доставившей его сюда. - Мда! Вот это поворот! Без...поллитра точно не разобраться! И поллитра тут будет маловато. Алексей Федорович! Твоя заначка еще не иссякла?- Андрей подмигнул Трофимову. - Все окей! У нас найдется немного антигрустина, а так же жидкости для оживления мозговой деятельности! Прошу барышень пройти на кухню - мы с Ларисой только и успели с работы приехать. Но простая крестьянская закуска под такой же простой самогон - у нас имеется. Нужно лишь спуститься в подвал. Так, мужики, идите перекурите, хотя курит только Андрей, я пока поработаю логистом, а барышни разберутся с картошкой. И начнем совещание в Филях!-

д.Хватов Завод. Особый район.

Разговор по каналам Правительственной связи. - Здравствуйте Александр Викторович! Ну, докладывайте, как у Вас там дела двигаются. - Добрый вечер! Работаем Владимир Владимирович! Железнодорожники провели рекогносцировку на местности с обеих сторон портала и уже наметили трассы прокладки путей. Предлагают, ввиду ограниченности сроков, следующее: сразу же начнут прокладку временной ветки от дороги Вязьма - Брянск длиной около семи километров. Обещают сделать ее в течение трех суток. Но эта ветка будет серьезно ограничена по весу поездов. Тем не менее, работать будет. Одновременно рядом начнут уже капитальное строительство постоянного пути. Сначала в одну колею, вторую построят позже. Инженерная бригада сразу же начнет строить быстровозводимый ангар, закрывая от обзора подъездные пути к порталу. С другой стороны путь будет продолжен в северном направлении. Там находится лесной массив общей площадью около восьми квадратных километров. В нем планируется создать четыре погрузочно-разгрузочных площадки с рампами для техники. Это приблизительно еще пять километров путей. Но эти ветки будут строить, так сказать с конца. То есть начнут с площадок и соединят с линией с нашей стороны в последнюю очередь. Это чтобы не блокировать движение автотранспорта через портал. Далее, весь день в район прибывали части и подразделения согласно приказа. На вечер 8-го октября через портал проходит личный состав и техника двух бригад ССО, подразделения инженерной бригады и батареи зенитчиков, на той стороне развернуты станции радиоразведки и РЭБ, рота БПЛА. Рота Росгвардии, батарея "Тунгусок", радиостанция большой мощности, полевой узел Правительственной Связи, обзорная РЛС и инженерно-технический персонал, предназначенный для укомплектования авиатехники предков, по плану выдвинулись на аэродром "Двоевка" и уже приступили к развертыванию. В момент прибытия колонны на аэродром последний был атакован авиацией противника. Батарея "Тунгусок" с марша приняла участие в отражении атаки. Итог: сбито восемь "мессершмиттов-109" и девять пикирующих бомбардировщиков "Ю-87". Наши потери: один истребитель И-16 43 -ей авиадивизии. Надо сказать - мы сумели произвести впечатление на предков. Как закончится переоборудование авиатехники на аэродроме "Двоевка", специалисты будут переброшены на аэродром "Кубинка". Связь между объектом "Портал" и аэродромом "Двоевка" организована по радиорелейной линии Правительственной Связи. В данный момент времени в район объекта прибывает 252-ой полк НКВД охраны тыла. В ближайшие часы его подразделения совместно с подразделениями ССО выдвинутся на южный, юго-западный и западный фасы периметра обороны объекта. Ряд пунктов, где по плану должны быть оборудованы наши оборонительные позиции, уже заняты передовыми отрядами 11-ой танковой и 252-ой пехотной дивизий. Однако, по мнению штаба Сводной группы, нет никаких сомнений, в том, что мы сумеем уничтожить эти силы сегодня ночью и закрепиться на планируемых позициях. В помощь подразделениям выделены силы и средства инженерной бригады. Ночью ожидаем прибытия артдивизиона, дивизиона РСЗО, комплексов радиолокационной разведки, танкового батальона, зенитных дивизионов. Так же должен прибыть 16-ый полк НКВД охраны тыла. 87-ой полк НКВД прибудет завтра днем. Таким образом, через сутки периметр обороны района будет создан полностью. - Впечатляет! Вы хорошо к докладу подготовились! -Так нравится! Очень интересно работать. Да и настрой у людей, у всех от командного состава до рядового, хороший! Правильный настрой! Потому что эта война - она у нас в генах. Она правильная и без сомнений! И это чувствуют все. Поэтому сражаться будут рядом и наравне с предками. Нам еще сдерживать людей придется. - Это да! Очень не хочется, чтобы матери и жены в нашем времени ...ну Вы поняли. Вопрос - как у вас с припасами для войск на той стороне? - Пока не очень! Боевые подразделения идут сплошной лентой. Нужно успеть создать оборону. Но завтра думаю, начнем завоз самого необходимого. - И еще! Сколько мирного населения будет находиться в зоне обороны объекта? Подсчитайте, нужно ведь и их кормить и не только. -Есть товарищ Верховный Главнокомандующий! - Вопросы есть? -Пока один. Как там с подвозом хотя бы обмундирования для бойцов Красной Армии? Там зима начинается, а они в секреты и на посты в шинельках и пилотках ходят. - Хорошо! Вам сегодня отзвонятся и дадут информацию. Если все - до свидания. Завтра в это же время жду доклада.-

9 октября 1941г.

д.Сергеево

Утро немногочисленный гарнизон деревни Сергеево встретил во всеоружии. Инженерная техника за ночь выполнила основной объем земляных работ. В капониры встали все десять боевых машин пехоты роты Васильева. Теперь Гришин знал, что это не танки, а нечто другое и интересное - техника, способная перевозить под броней стрелковое отделение и поддержать пехоту арт. и пулеметным огнем. Поздно вечером, а точнее скорее ранним утром, когда роты начали обживать позиции, перед тем как упасть, не раздеваясь, на лавку в чьей-тоизбе, Гришин шепотом задал Васильеву вопрос, который мучил его со вчерашнего вечера и задать который все не было подходящего случая. - Андрей! А вы кто вообще? Я понимаю - секретность все такое, но... - Степа! Расскажу как-нибудь. Когда чуть поспокойнее и со временем посвободнее будет. Васильев широко зевнул и продолжил. - Я ведь точно знаю - одним вопросом дело не ограничится. И после ответа - даже простого - вопросов возникнет уйма. А сейчас давай спать. Хоть пару часов перехватить.- И почти сразу глубоко задышал, провалившись в сон. Васильев попытался размышлять над своим вопросом, но усталость взяла свое. Как рассвело, Васильев поднял в небо БПЛА - маленький странный жужжащий самолетик и Гришин мог увидеть с неба и деревню Сергеево, и соседние Желтоухи и Истомино, где еще продолжала работать инженерная техника; и лежащие на юг и запад от них ближайшие деревни и дороги между ними. Оператор самолетика, пояснил интересующемуся Гришину, что можно было проводить разведку и ночью - аппаратура позволяла это, но Васильев смысла в этом не видел - немцы, по его мнению, сейчас ночью еще старались не воевать. И Гришин был согласен с этим. Степан уже осмотрел и попробовал почти все оружие роты Васильева. Да не он один - вся его рота активно этим занималась и налаживала отношения со своими теперь уже товарищами, раз пришлось им встать плечом к плечу. Стало понятно, почему он, не услышал выстрелов, когда разведчики Васильева убирали часовых. Васильев же предложил использовать трофейное оружие и технику. И вооружили ею роту Гришина. Теперь на позициях его роты, в капонирах, развернутых на запад и юг, стояли немецкие танки и бронетранспортеры; ждали своего часа противотанковые пушки. Рота усилилась на полтора десятка пулеметов, а в тылу, за деревней, рядом с минометами Васильева, встали бывшие немецкие 81-мм минометы и две 105мм гаубицы с расчетами из обеих рот. Бойцы Васильева, как они говорили, никогда не использовали подобную технику, но имели богатейший опыт работы с другими образцами оружия, поэтому помогали роте Гришина осваивать трофейную. Кроме того, рота Васильева передала бойцам Гришина два десятка одноразовых гранатометов, научив в теории пользоваться ими всю роту. И он же, капитан Васильев, предложил использовать пленных на инженерных работах, увеличив количество копающих уже подмерзающую землю на пару сотен человек. Не все немцы были согласны с этим, некоторые предлагали сдаться и обещали приемлемые условия для русских варваров в немецком плену, но их предложение было отклонено самым решительным образом - пятерых самых "тупых" как обозначили их бойцы Васильева, конвоиры пристрелили. И работа начала спориться! Пришлось, правда, выменять у местных весь имеющийся шанцевый инструмент на сухпайки роты Васильева. Васильев посчитал это возможным, получив сообщение из штаба бригады, что к ним на позицию выезжают оба старшины рот с запасом продовольствия. Так же довели информацию, что группы подобные им, ночью взяли деревни восточнее и севернее, выстраивая перед противником фронт. Причем, четыре населенных пункта пришлось брать так же, как это сделали они. Утром, еще в сумерках, из деревни ушли местные, со слезами на глазах попрощавшись со своими домами. Ушли сами, забрав по возможности вещи и уведя с собой скотину, включая собак, а некоторые и кошек. Кто-то из них надеялся остановиться у родственников или знакомых, а кто-то просто уходил в неизвестность, рассчитывая на людскую доброту и везение. И сейчас их избы вовсю осваивал личный состав рот, стараясь ухватить хоть немного комфорта от стен и крыш с печками, зная, что все это простоит до первого боя. Деревня Сергеево располагалась на высоте с отметкой на северо-восточной околице в 237 метров и понижением в западном и южном направлениях. Село Мытишино в шести километрах юго-западнее Сергеево находилось на отметке 189,5 м. Само село разглядеть можно было лишь в бинокль, зато сельская церковь в Мытишино была видна невооруженным глазом. На запад и на юг на склонах высоты располагались хутора и небольшие деревушки, ближайшие из которых находились в километре от позиций рот. Туда так же ходили бойцы Гришина, предупредившие население о необходимости уйти из населенных пунктов. На направлении запад - северо -запад в пятистах метрах от деревни стоял небольшой лес. С одной стороны это было неплохо - исключалась возможность танковой атаки с этого направления, с другой - позволяла пехоте противника незаметно накапливаться перед атакой. Туда как раз и были нацелены обе минометных батареи и гаубицы. Пушки приравняли фактически к минометам по причине того, что квалифицированных расчетов на них не было, а на дальности полтора - два километра по площадной цели надеялись попасть даже такими расчетами. Васильев считал, что немцы обязательно пришлют разведку, не сумев связаться с уничтоженной ими ротой по радио. К тому же они не знали, насколько чисто было сработано в других местах. Знает ли противник, что его гарнизоны уничтожены? Поэтому часов в десять по его просьбе Гришин выделил два отделения для сопровождения пленных немцев в Хватов Завод. Только колонна пленных ушла из Сергеево, прибыла машина полевой кухни роты Васильева. И на прицепе притащила новенькую кухню для роты Гришина. Васильев приказал обоим уже сдружившимся старшинам разместить кухни для безопасности в Харино. Но самое главное - старшина роты Гришина привез на весь личный состав ватные комплекты, состоящие из самих ватников и ватных штанов, шапок-ушанок, рукавиц и валенок. Вот это было просто здорово! И Гришин распорядился повзводно получать зимнюю форму. Разведка немцев появилась около полудня. Шесть мотоциклов с колясками показались с юга и остановились на околице деревеньки Хамлетовка и принялись разглядывать Сергеево в бинокль. Техника и позиции были замаскированы, личный состав находился на местах. Со стороны деревня выглядела вымершей. Только дымы поднимались из печных труб. Да два трупа раскачивались на виселице у околицы деревни. Неизвестно, что подумал командир мотоциклистов, но в Сергеево поехало только два мотоцикла. Дальше скрываться было бессмысленно и оба экипажа уничтожили огнем из стрелкового оружия, подпустив метров на двести. Одновременно две БМП накрыли пушечным огнем оставшихся немцев на околице Хамлетовки. Но не всех. Как показал маленький самолетик - один мотоцикл с двумя пассажирами все же смог покинуть деревню и уехал в южном направлении. Через два часа с запада появился немецкий самолет разведчик. Успел он что-нибудь разведать - неизвестно, потому что еще на подлете к деревне с зенитной установки сорвалась ракета и секундами позже на землю полетели обломки, того, что называлось на жаргоне пехоты "костылем" - крайне не любимым красноармейцами самолетом, каждый визит которого на передний край сулил неприятности. Минутами спустя был поднят БПЛА, который и показал в подробностях, что восточнее Мытишино, в районе МТС, разворачивается пехотный батальон, усиленный танковой ротой и батареей 105-мм гаубиц. В бинокль силы противника оценить с такой дистанции было бы невозможно. Тотчас, глядя на экран, забормотал по своей радиостанции, передавая данные для стрельбы приданный артнаводчик. Закончив говорить, он попросил, чтобы камера БПЛА показала ему развилку дорог, севернее Мытишино. Минутой позже камера БПЛА в районе развилки показала одиночный разрыв. Артнаводчик внес поправку в данные прицеливания. И снова разрыв - уже ближе к развилке. Еще поправка - третий разрыв практически лег в саму развилку. Передав данные, наводчик попросил теперь показать немецкие позиции. Немного погодя над Сергеевым что-то завыло и камера БПЛА показала множественные разрывы в расположении немцев. Несколько минут на экране был виден лишь дым и пыль, поднятые десятками разрывов снарядов крупного калибра. Гришину было просто удивительно наблюдать бой, организованный таким образом. Нет, он слышал, что артиллеристы могут сделать нечто подобное, но подозревал, что вряд ли это возможно сделать настолько эффективно с современной ему техникой. -"Град"? - уточнил Васильев у наводчика. -Ага! Ночью прибыл. И артдивизион. Он пристрелку и производил. - Думаю, можно не напрягаться. Вряд ли после этого немцы смогут атаковать.- Вот тут Васильев ошибся. Перед ними были еще немцы, уверенные в своих силах, и считающие свои неудачи всего лишь скорее ошибочным стечением обстоятельств, нежели волей противника. Через час на улицах Сергеева и в ее окрестностях начали рваться снаряды гаубичной артиллерии. Стреляли по площадям, скорее для психологического давления на защитников деревни и для поддержания духа собственной пехоты, редкая цепь которой показалась со стороны Мытишино. Оглядев наступающих в бинокли, Васильев и Гришин оценили их силы примерно в роту пехоты, поддержанные семью танками и шестью бронетранспортерами. Васильев дал команду оператору БПЛА оказать помощь своим артиллеристам по подавлению огневых позиций уцелевших немецких гаубиц, а остальным приготовится к отражению немецкой атаки. Гришин, глядя в бинокль, размышлял о том, что месяцем ранее в подобной ситуации он и его рота не помышляли бы о победе, а рассчитывали бы или нанести максимально возможный урон врагу, или хотя бы задержать его, ценой своих жизней. А сейчас он, поражаясь уже самому себе, расценивал шансы врага как нулевые. Отдавая при этом должное храбрости и стойкости врага. Роты открыли огонь с полукилометра. Сначала ударили пушки БМП, трофейные танки и пушки. Непонятно кто из них попадал, но менее чем через минуту танков у немцев не осталось и огонь был перенесен на бронетранспортеры. И сразу же в дело включились пулеметы и минометы. Через несколько минут все было закончено. Гибели смогли избежать буквально чуть более десятка солдат и офицеров, которые просто бежали с поля боя в сторону Мытишино. Минометчики за это время успели накрыть еще и немецкую батарею, заставив ее замолчать. - Степан! Пошли своих собрать пулеметы и боеприпасы. Пригодятся в хозяйстве. Только на трофейных БТРах. Я водителей дам, если твои еще не освоили их. А мои смотаются на позицию, где их "Градом" накрыло - тоже пороются. Чувствую я, следующий раз так просто у нас не будет - навалятся они всерьез. Так что нужно пользоваться временем и возможностями на 100 процентов. - Учиться - учились, а вот практики вождения не было. Вот как раз и потренируются. А твои пусть проконтролируют. Насчет немцев - согласен полностью. - Лады!- Гришин отдал приказ и через некоторое время три трофейных БТР и три БМП, двинулись в сторону поля боя. Вернулись они через час. Причем, кроме двух десятков пулеметов, трех минометов, одной гаубицы и нескольких грузовиков боеприпасов к ним, пригнали еще три бронетранспортера. - Вот так товарищ старший лейтенант! Был ты командиром стрелковой роты, а на данный момент по факту перешел в разряд мотострелковых подразделений. Такими темпами у тебя скоро и стрелков не останется.- Хлопая Степана по спине, смеялся Васильев. - Это да! Вот только позиции для этих трофеев придется уже копать вручную. - Ну! Не все коту масленица. Даст Бог - сегодня немцы не сунутся, так что -успеешь окопать трофеи.- Действительно, больше в этот день немцы на их участке активности не проявляли. Гремело на севере от них и на востоке. Да снова отличились зенитчики. На приличной высоте над Сергеевым курсом на северо-восток летел, под охраной истребителей, строй немецких бомбардировщиков. И неожиданно для немецких летчиков с земли по ним ударила зенитная установка, за полминуты сбившая головную тройку. Остальные бомбардировщики, попытались выйти из под огня, увеличив высоту полета, но пока они это делали, зенитчики сбили еще три самолета. Оставшиеся, сбрасывая, куда попало бомбы, начали разворачиваться, уходя из под огня. Истребители сопровождения попытались атаковать зенитку, но разворачиваясь, чтобы занять удобные позиции для атаки, попали под такой же огонь с других опорных пунктов. Для избежавших этого и сумевших все же атаковать зенитчиков, все закончилось еще хуже - все четыре истребителя были сбиты еще не успев открыть огонь. Гришин даже сбился со счета, сколько было сбито всего немецких самолетов. Из-за быстро меняющейся обстановки он едва успевал вертеть головой, высунувшись из щели, в которую по привычке заскочил, только услышав команду "Воздух!". Васильев позже сообщил, что из штаба по рации довели обстановку - немцы провели атаки против опорных пунктов на западном и южном фасах обороны. С тем же приблизительно результатом. По данным разведки, завтра в дело вступят главными силами 11-ая танковая, 252- я,78 -я, 268-я, 15-я пехотные дивизии. Понятно, под удар попадет не только периметр обороны района Хватов Завода, но и части Красной Армии, обороняющиеся севернее и восточнее, но в любом случае ситуация сложная и готовиться нужно серьезно. Одновременно, приободрили, сообщив о прибытии 16-го полка НКВД, подразделения которого так же усиливали опорные пункты обороны. Ночью ожидалось прибытие 87-го полка НКВД и танкового батальона. Из которых будут делать оперативный резерв. И напоследок, обещали ночью завезти стрелковое оружие для роты Гришина. -А что за оружие привезут? - поинтересовался Гришин. - Да, со складов длительного хранения. Наверняка что-то типа ППШ, ППС и тому подобное. - ППШ слышал. Говорили, что лучше, чем мой ППД. А ППС - это что такое? - Это, брат, что-то типа немецкого автомата, только проще и легче. С рожковым магазином.-

Аэродром "Двоевка"

У Захарова был сегодня прекрасный день! Сегодня он и его летчики первый раз воевали по - новому. Накануне остаток дня и всю ночь его технический состав совместно с прибывшими специалистами занимались переоборудованием его самолетов. Летчики же, после ужина остались в столовой, где провели теоретическое занятие по брошюре привезенной специалистами с разбором различных схем организации и ведения воздушных боев. Официантки и повара со смехом смотрели, как дюжие мужики, ладонями изображая самолеты, водят хороводы по залу, освобожденному от столов и лавок. Причем все это сопровождается спорами, периодически переходящими на ненормативную лексику. И все же польза от этого была! Правда, от локатора и радиостанций ее было в разы больше. Но без них и цена этой брошюре была бы грош. Уже утром, когда была переоборудована одна эскадрилья, управление дивизией с КП переместилось в спецмашину возле локатора. Там на планшете отображалась обстановка, складывающаяся в небе. Теперь Захаров заранее знал откуда, на какой высоте, с какой скоростью и примерно какими силами действует противник. Одновременно он видел, где находятся его самолеты и мог ими управлять. Штаб дивизии действительно стал штабом, способным реально влиять на обстановку в воздухе. Уже утром они сумели предотвратить три налета на наши войска, встретив противника заранее и, зная его численность, смогли создать численное превосходство. После обеда Захаров лично принял участие в отражении налета восемнадцати бомбардировщиков под прикрытием двенадцати истребителей севернее Вязьмы. Причем комдив и его подчиненные постарались реализовать вчерашние эксперименты "пеший - по конному". Ударная группа в составе восьми Як-1 атаковала немцев на их высоте. Выше на полторы тысячи их прикрывала шестерка "Лаггов", снизу - восемь И-16-ых. Захаров же возглавил резервную группу тоже из восьми И-16. Уже в завязке боя, когда немецкое прикрытие атаковало ЯКи и привычно полезло на вертикаль, ЛАГГи сбили пару "мессеров" и сразу же атаковали сверху строй бомбардировщиков. Оставшееся истребительное прикрытие постаралось отсечь их, но тут снизу ударили И-16-ые, расстреливая бомбардировщики уже без помех. "Мессеры" попытались выйти из боя с истребителями и помочь бомбардировщикам, но Захаров ввел в бой резерв. Немцев просто растащили, не давая перегруппироваться. Итог боя - противник задачу не выполнил, потерял семь бомбардировщиков и шесть истребителей. Наши потери - один И-16. Захарову откровенно понравилось вести бой зряче и управляя им. Вечером, после подведение итогов дня, он задумался - может еще попросить самолетов? Ведь верхняя группа из МиГов будет даже сильнее. Только вот ... все зависит от пехоты. Сможет ли она фронт держать или нет? Если нет, что делать с техникой, которая теперь работает на аэродроме?

Район д. Хватов Завод.

На следующее утро после официальной передачи войск 20-ой армии штабу Рокоссовского, Ершаков во главе колонны выехал в место, обозначенное ему на карте. В место, куда ему надлежало прибыть для получения дальнейших указаний. Так звучал приказ. Без уточнений. В состав колонны входили кроме управления армии армейский госпиталь и батальон связи штаба армии. Происходило что-то непонятное, но за происходящим чувствовалась редкая в подобных случаях упорядоченность и настойчивость в проведении действий, не все из которых были понятны Филиппу Афанасьевичу. Была понятна идея организации обороны в районе Вязьмы - раз уж факт окружения становился очевидным. Наличие множества складов в окрестностях города давали возможность войскам оказать врагу сопротивление, выигрывая время для организации обороны Москвы на Можайском рубеже. Выбор Командующим Фронтом Рокоссовского в качестве командующего окружаемой группировкой войск тоже не подлежал обсуждению - Конев был в своем праве. Но почему тут присутствует Цанава в ранге представителя Ставки? Ершаков понимал лишь одно - здесь начинается какая-то игра совсем не армейского и даже не фронтового масштаба. Цанава - совсем не специалист в военном деле. Его умения относятся совсем к другой отрасли человеческой деятельности. И этот факт просто кричал о том, что здесь происходит все, что угодно, но не разгром окружаемых войск в ближайшей перспективе. Хотя и последнее вполне возможно - нельзя сбрасывать со счетов умения и навыки немецкого генералитета в достижении поставленных целей. Они уже несколько раз сумели доказать это за месяцы с начала войны. И тем не менее... Понятна операция по эвакуации штабов трех армий и нескольких дивизий. Их используют для формирования новых полноценных армий в тылу страны. За одного битого - двух небитых дают. Поговорка в данном случае абсолютно верна. Хотя тут нужно внимательно посмотреть на конкретных людей. Лично у Ершакова не было уверенности в том же начальнике штаба 24-ой армии Кондратьеве. Командующего 24-ой армией почему - то не было, а начштаба говорить на эту тему отказывался. Так вот, при общении с последним Филипп Афанасьевич почти осязаемо чувствовал страх генерала перед возможным окружением. Тот с трудом скрывал это и, похоже, его голова была практически занята этим страхом и борьбой с ним. Ершаков не хотел бы иметь возле себя такого начальника штаба в критической ситуации. Неизвестно, что победит - воля генерала или страх. То, что его штаб не эвакуировали, говорило о том, что ему отведена определенная роль в развивающихся событиях. Но почему забрали войска? Ведь на фоне дивизий соседних армий его смотрелись вполне прилично. Зачем нужен его штаб без войск? И почему точкой, куда он должен прибыть, является доселе ему неизвестная деревня Хватов Завод, расположенная южнее Вязьмы? Зачем там нужен штаб армии? Эти мысли бродили в голове генерала и наверняка не только в его. Все в штабе 20-ой армии мыслили примерно в том же ключе. Наконец, колонна прибыла в то место, где они могли получить ответы на свои вопросы. По крайней мере, они так надеялись. Колонна остановилась перед хорошо оборудованным в инженерном отношении посту войск охраны тыла. Ершаков вышел из машины, разминая тело после езды по дорогам, мало отличающимся от бездорожья, и обратил внимание, что к его машине от поста направляются несколько человек. Один из которых точно генерал. Через минуту он смог узнать их. К нему шел командующий, или бывший командующий - это в данный момент времени ему было неизвестно, 24-ой армией Резервного Фронта - Ракутин. Его сосед по фронту слева, с которым он имел встречу, когда они определяли порядок взаимодействия на смежных флангах. А рядом с ним вышагивал его, Ершакова, подчиненный - начальник Особого Отдела 20-ой армии и его тезка майор ГБ Воистинов Филипп Васильевич. И это было удивительно! Ершаков напряг память - когда он видел майора последний раз? Вспомнить не смог - не до того было. Зато появилась уверенность, что теперь-то он наконец получит ответы на мучающие его вопросы. В части касающейся 20-ой армии, разумеется.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.

Весь сегодняшний день штаб 16-ой армии занимался тем, что распределял участки обороны подходившим дивизиям отступающих к Вязьме армий согласно ранее разработанному плана: от Путьково по реке Корея до Новых Нивок - 38 СД; от Новых Нивок далее до ее впадения в Осьму, пересекая Старую Смоленскую дорогу и до высоты 202,0 восточнее Изборово оборонялась 229-я стрелковая дивизия; от высоты на север железная дорога Вязьма - Смоленск - д. Гридино - 108-я дивизия; от Гридино - шоссе Москва-Минск в районе Якушкино - Козулино -д.Киево - 2-я стрелковая; д. Киево -Ломакино - Шутово -Орлянка - 152-я дивизия; правее 152-ой - Богородицкое - Мартюхи -Маслово -Лешутиха -50-я; от Лешутихи до Богданово и далее Касня(исключительно) - 18- я дивизия; станция Касня - совхоз Бровкино - 89-я; Бровкино - Шаховка железная дорога Москва - Вязьма, старая Смоленская дорога - Сосновка - 248-я, Сосновка - Минское шоссе - правый берег Жижала - Ермолинка - 129-я; далее по берегу Жижала до западнее Дуброво - 73-я; от Дуброво по правому берегу Жижала - Бариново - Новиково- Горы - Красино - 29-я; Красино - левый берег Угры - Станино -Дмитровка - отметка 176,7 южнее Неонилово - 19-я дивизия; отметка 222,0 восточнее Лядное - Карпово -Коньшино -Вешки - 309-я; Вешки - Ходнево - Андрияки -Дроздово - 214 -я дивизия. Далее от Коптева - до Путьково оборону держали три полка НКВД с "союзниками", как высказался комиссар. Тут по прямой было 20 километров, но Рокоссовский был уверен, что в реальности фронт обороны наверняка получается вдвое больше. Тем не менее, на этом направлении пока было тихо. Ширина участков обороны дивизий были в пределах нормы -10-12 км. Поэтому оборона строилась в два эшелона. Доклады о состоянии сил и средств подходящих дивизий штаб его армии получил своевременно и, исходя из этих данных, сделал расчет на основании которых и распределялись участки обороны. Но тут неожиданно в дело вмешался комиссар. Цанава положил на стол перед Рокоссовским пачку белых листов с текстом, напечатанным удивительно ровным и безукоризненным шрифтом с подробными характеристиками командиров передаваемых ему дивизий. В конце каждой характеристики был напечатан краткий вывод. С таким оформлением бумагами генерал еще ни разу не сталкивался. Кроме этого, напротив некоторых фамилий прямо стояла формулировка - "в распоряжение представителя Ставки". Таковыми оказались командир 144-ой СД генерал-майор Пронин, 134-ой СД Герой Советского Союза полковник Зашибалов, 244-ой СД полковник Красноштанов, 166-ой СД полковник Додонов и 101-ой МСД Герой Советского Союза полковник Михайлов. Просмотрев характеристики Рокоссовский понял, что у него забирают лучших комдивов. Но оспорить это было вряд ли возможно. Пришлось снова пересматривать уже не список подходивших дивизий, а командиров, которым следовало принять под управления участки обороны, исходя из характеристик и выводов по ним, сделанным кем-то для комиссара. Оспаривать мнение этих неизвестных Рокоссовский не мог, потому, как не обладал информацией по большей части персоналиев. Он знал лишь своих бывших комдивов. Кстати, именно по ним его мнение совпадало с выводами неизвестных. Кроме перечисленных дивизий Рокоссовский формировал оперативный резерв, в который он намеревался отрядить остатки 101-ой МСД, 140-ой стрелковой и 45-ой кавалерийской дивизий, 143-ей танковой бригады и дивизиона гвардейских минометов в 26 установок, зенитный - он же - противотанковый дивизион. Для оперативности пехоте резерва придавался автобат. Командиром резерва он решил поставить полковника Стученко, командира 45-ой кавдивизии. Исходя из темпа подхода дивизий, этот процесс должен был занять не менее двух дней. На сегодняшний день обстановка на участках обороны армии была такова: на северном направлении в междуречье Вязьмы и Бебри - 50 -я и 18-я дивизии ночью, прикрывшись заслонами и минными полями, отошли на рубеж река Вазуза - станция Касня. К сожалению, не хватило суток - двух, чтобы получить возможность укрепить подходящими дивизиями предыдущий рубеж. Противник - 7-я танковая дивизия еще вчера сместила направление удара восточнее - в полосу обороны 18-ой дивизии, концентрируя силы для удара вдоль шоссе Сычевка - Вязьма, а ее место в районе Хмелиты заняла 6-я танковая дивизия немцев. Накануне, во второй половине дня, на фронте обороны 16-ой армии случился кризис. Точнее их было два, но так как события произошли в разных местах, но почти в одно время, штаб их счел возможным считать одним кризисом. 6-я танковая, учитывая информацию полученную от передавшей ей позиции 7-ой, сумела преодолеть противотанковый ров южнее Хмелиты и атаковала позиции 50-ой стрелковой. Атака оказалась неудачной по нескольким причинам - неплохо стрелял по месту преодоления рва 49-ый КАП. Недостатка в снарядах у него не было и полк смог накрыть этот район плотным огнем. Одновременно с этим, командир 50-ой СД полковник Борейко перебросил на угрожаемый участок приданный зенитный дивизион. 85-миллиметровки сумели уничтожить двенадцать из тридцати атаковавших танков, потеряв при этом шесть своих орудий. Немцы, тем не менее, продолжили атаку, но тут на помощь обороняющимся подошел резерв во главе со 143-ей ТБр. Танкисты помогли зенитчикам и из засад подбили еще десять танков. Оставшиеся отошли. Тем более наступили уже сумерки. Примерно в это же время 10-я танковая дивизия, не сумев переправиться через Жижалу в районе дороги Вязьма-Темкино, обошла позиции 29-ой дивизии восточнее. Передовой отряд дивизии прикрыв огнем саперов, снявших мины на броде через Жижалу, атаковал и выбил не успевшее закрепиться в д.Твердуново подразделение 73-ей дивизии. Положение спас резерв 73-ей дивизии, удержавший брод в д.Большая Азаровка и связавший разведку немцев боем. В бою так же активно действовала батарея реактивных минометов капитана Флерова, нанесшая три огневых удара по противнику. Окончательную точку поставил командир 29-й дивизии комбриг Заикин, полк которого атаковал немцев во фланг и тыл. И тут тоже свою роль сыграла наступающая ночь. За ночь командир 73-ей перегруппировал войска, усилив правый фланг. На южном направлении части сводной дивизии вошли в состав сильно поредевших дивизий 24-ой армии. Тем не менее, четыре дивизии, понеся значительные потери в людях, сохранили то, чего как раз не было в сводных частях - тяжелое оружие. Пусть и не дотягивала сейчас оснащенность 19 -ой и 309-ой дивизий до штатных, но с учетом вооружения 8-ой и 139-ой дивизий, влившихся в них, давала возможность штабу армии учитывать их как вполне боеспособные соединения. Тем не менее, на данный момент счет шел на часы - кто раньше успеет - мы заткнуть дыры в обороне или враг, обнаружив и ударив в уязвимое место. Неожиданно в комнату вошел Цанава, то бишь полковник Абашидзе. - Здравствуй Константин Константинович! Работаешь? Придется мне тебя оторвать на не долго. И вызови начальников штаба, связи и артиллерии. -А что случилось? - пожимая руку, переспросил генерал. - В общем...наступил момент, когда ты и штаб 16-ой армии должен подписать очень серьезные обязательства по неразглашению. Но это сделаем чуть погодя, вечером. - Да куда уж более серьезные! Штаб армии! Тут все имеют определенные допуска и формы секретности. -Есть и более серьезные сведения. Гораздо более серьезные! Вот и оформим все как положено. Твои особисты уже мной озадачены.- Когда подошли вызванные Малинин, Казаков и начальник связи, все вышли вслед за комиссаром. Идти пришлось недалеко. До соседней улицы. А там... А там стояла длинная - во всю улицу и хвост ее терялся за поворотом - колонна невиданной доселе Рокоссовским и его подчиненными техники. И вдоль нее - фронтом к вышедшим, стоял двухшереножный строй в форме, принадлежность которой Рокоссовский и его сопровождающие определить не могли. От увиденного они остановились в замешательстве. Цанава, шедший первым, отступил за правое плечо генерала. Рокоссовский растерянно оглянулся на него. Тот лишь в ответ самодовольно улыбнулся. И тут же, стоявший перед строем человек, подал команду: - Группа! Смирно! Равнение на средину!- И привычно молодцевато повернувшись через левое плечо, четким строевым шагом подошел к Рокоссовскому и, приложив руку к папахе, доложил: -Товарищ генерал - лейтенант! Сводная группа Вооруженных Сил Российской Федерации прибыла в Ваше распоряжение. Командир группы полковник Матвеев.- Во время доклада Рокоссовский отметил про себя, что чисто автоматически ответил на приветствие. Скосив глаза влево и вправо, отметил про себя, что, и его подчиненные, и комиссар поступили так же. Однако, нужно было что-то отвечать, хотя генерал и не понимал ситуацию в целом. Лишь поведение комиссара убеждала его, что тот в курсе всего происходящего. Поэтому командарм решил действовать по предложенным правилам - по Уставу. Он сделал три шага по направлению к строю. Военный, представившийся полковником Матвеевым, сделав шаг влево и повернувшись лицом к строю, остался у него за левым плечом. Рокоссовский вгляделся в замерший перед ним строй. Десятки внимательных глаз, в свою очередь, неотрывно смотрели на него. Люди, стоявшие перед ним, были ему незнакомы. Незнакома была ему их форма, оружие, техника за их спинами. И одновременно, откуда-то из глубины пришло осознание, которое логикой он объяснить не смог бы - это свои! Он обвел строй глазами. Странно, но именно в эти минуты над городом висела удивительная тишина. Рокоссовский откашлялся и прервал ее. -Здравствуйте товарищи! - Здрав...желаем...тов -щ...генерал -лейтенант! - Дружно и бодро ответил строй. И напряжение спало! - Вольно! -Вольно! - Повторил команду Матвеев. Рокоссовский повернулся к нему и внимательно оглядев, сказал. -Товарищ полковник! Распустите строй и, пожалуйста, пройдемте в штаб. Нам необходимы пояснения.-

9 октября 2016г.

г.Вязьма.

Вечером Трофимов позвонил Дегтяреву. Накануне после его отъезда за столом весь вечер кипели страсти. Все сообща и каждый в отдельности решали, как поступить. Взвешивались все "за" и "против" каждого решения. И хотя никто к окончательному выводу не пришел, все же предпосылки решений озвученных днем 9 -го октября, обозначились именно во время этой дискуссии. -Привет Дмитрий! Ты как? Говорить можешь? -И тебе! Говори - я относительно свободен. - В общем, так, начну с себя и своей половины. Я согласен. Жена... ну, не сразу, но тоже согласилась. Богомоловы нас поддержали. Ну, а дальше не все однозначно. То есть - Андрей согласен. Он остался тут. Инна - не может оставить детей и дом без присмотра, а Сараев не хочет менять свободу на деньги сравнимые с теми, что он получает сейчас. Вот где-то так! - Ну, я примерно так и предполагал. Не совсем уж точно, но половину отказавшихся я угадал. - Какой порядок наших действий дальше? Чувствую - предстоит нам суета и беспрерывная беготня по учреждениям и кабинетам. - Могу тебя успокоить! И в твоем лице всех остальных. Допуск у вас уже по факту есть. Вопрос с медкомиссией решается вообще просто - приезжаете завтра к 9 часам - я все вам устрою. Думаю за день - два все пройдете. Подробности не по телефону. -Понятно! Что там насчет Веры? - Получено разрешение ПОКА ей выдать документы. До момента...сам понимаешь какого, тогда она уже там получит. А сейчас, чтобы детей в сад определила и вообще для нормальной жизни тут, ей выдадут. Фото привезите - я все сделаю. - Тогда чуть задержимся. Фотоателье вряд ли раньше девяти открывается. Она сама ведь тоже нужна? -Хорошо! Фотография завтра, а ее привезешь послезавтра для получения. Есть еще что? -Да нет! Тебе привезти чего-нибудь домашнего? -Нет! Тут местные, узнав, что их будут переселять, распродают все свои запасы. И после московских цен - все очень дешевое и качественное. Так что питаемся отлично - еда из полевой столовой идет просто как добавка. Одно вот плохо в нашем возрасте - это сон в кунге. Отвык я от спартанской обстановки. Хочется кроватку пошире, подушку помягче, одеяло потеплей... - И, чтобы под ладошкой грелось нечто мягкое, шелковистое... - И это тоже! - Если это приказ будущего начальника - приму к исполнению! -Ну, тебя к черту! - Ну, так что? - Не надо. Пока не надо. Вот построят...хотя хрен кого сюда пустят. А отсюда выпустят! - Вот и решили вопрос. Заметь - это не я! -Заметил. Ладно, давай до завтра. Опять совещаться зовут - побежал я. -Пока.-

Особый район.

Вечерний доклад Верховному Главнокомандующему. - Добрый вечер Владимир Владимирович! - Добрый, Александр Викторович! Рассказывайте, что сделано за эти сутки. - Сегодня южный и западный рубежи нашего оборонительного периметра атаковали части 11-ой танковой, 268-ой и 252-ой пехотных дивизий. Это был еще не полноценный штурм - немцы не ожидали серьезного сопротивления и против наших опорных пунктов выставили усиленные батальоны, считая это достаточным и не зная, что мы читаем их переговоры в реальном времени. Итог - противник понес серьезные потери еще на рубежах сосредоточения. Тем не менее, нельзя отказать немцам в упорстве - они все же атаковали наш передний край, но не смогли дойти даже до минных полей. Завтра все будет всерьез, нашим ротам придется нелегко, хотя командование уверено в том, что позиции удержим. Сегодня прибыл 87-ой полк НКВД. В ночь выдвинем его подразделения на усиления рот на направлениях ударов. Кроме этого, разведгруппы противника попытались проникнуть в нам в тыл. Ну, тут им крупно не повезло. Причем дважды! Во -первых - противник у них не просто пехота, а пограничники, как раз и специализирующиеся на противодействие в том числе и подобным действиям. Во-вторых, мы помогли пограничникам с техническим оснащением - снабдили станциями наземной разведки. Разумеется, вместе с операторами. Итог - шесть разведгрупп уничтожены, две взяты в плен. Это было первое и главное сегодня! - Один момент! Раненые, убитые в наших подразделениях есть? - Нет. Сегодня был, так сказать, дистанционный бой. Ни среди наших бойцов, ни среди пограничников потерь нет. А завтра... будем стараться. Кстати, пограничники благодарят за ватники и валенки. А командиры рот ССО обратились к командованию выделить на личный состав погранполков бронежилеты. Хотя бы старых моделей. - Это возможно. Я думаю, абсолютно решаемо. Сколько их человек? -Около пяти тысяч в трех полках. - Считаем - согласовано! Распорядитесь. - Насчет вообще зимней формы - сейчас активно завозим со складов длительного хранения. Но пока не соединим железные дороги - нам такие объемы машинами не вывезти. Стоят в вагонах на ближайших станциях. Если все пойдет по плану - через два - три дня передадим Рокоссовскому. Далее! В штаб 16-ой армии отправлена сводная группа в составе: штабной группы офицеров Генерального Штаба, мобильного узла Правительственной связи со средствами привязки, полевой мобильный госпиталь со всем необходимым оборудованием и запасами медикаментов, шесть станций артиллерийской разведки, шесть станций радиоперехвата и РЭБ, шесть расчетов БПЛА, восемь "Тунгусок" на прикрытие этих объектов, девять взводов на БМП-2 для охранения и шестнадцать КШМ для обеспечения связи в звене дивизия - армия. КШМки охраняют подразделения НКВД. От Цанавы получено подтверждение, что Сводная группа прибыла на место и приступила к развертыванию. Далее, сегодня на аэродром должны прибыть самолеты с аэродрома Кубинка. Они должны вывезти на Большую землю штабы 19, 32 и 24 -ой армий, нескольких дивизий и полков. На данный момент нам неизвестно, сколько будет самолетов и рейсов, однако Цанавой было обещано, что в первую очередь в Кубинку будут отправлен наш инженерно-технический персонал, предназначенный для оборудования самолетов системами "свой-чужой" и радиостанциями. Всего может быть оборудовано несколько десятков самолетов ПС-84 или Ли-2, как они у нас назывались, и тогда будет возможно осуществить воздушный мост - "Вязьма-Кубинка". Захаров оборудует сейчас еще три аэродрома. Люди у него на их обслуживание есть. С ними же летит наша спецгруппа с радиосвязью для установления взаимодействия, так сказать, он -лайн. Теперь по расположению - железнодорожники работают и обещают сроки не нарушить, а может удастся и ускорить прокладку линии. Появился резерв рабочей силы - около полутысячи пленных. Девать их сейчас некуда - поэтому разместили под охраной тоже в палатках, но в стороне от объекта. Переодели их в наши ватники и валенки, обеспечили инструментом, офицеры стали бригадирами и вперед! Ручной работы при прокладке железнодорожных путей много! - Гааги нет на вас! Вдруг убегут? Ведь ватники одинаковые. Это во-первых, а во вторых - а как же тевтонская гордость и уверенность в том, что буквально на днях ситуация изменится ровно наоборот? Вам сдаться не предлагали? - Ватники одинаковые. Поэтому было решено их подписать через трафареты краской на спине. Пока думали, что написать - шутники уже начали штамповать на спинах немецких ватников простые знаки - мишени. Сначала хотели запретить, а потом решили - какая разница? А насчет тевтонской гордости - так сюда уже дошли те, кто в ней усомнился. Идея использовать свободные рабочие руки, точнее дать им возможность заработать на пропитание, пришла снизу. Ротные, взяв в ходе ночных штурмов пленных, использовали их при оборудовании позиций. Там селекция и прошла. - Мда... С другой стороны ни мы, ни товарищ Сталин не обещали им, что будет легко. Но все же ... следите и за питанием, и за их санитарным состоянием. - Безусловно! Паек дается стандартный солдатский, баня и медпомощь по нашему Уставу. Я продолжу? - Да, слушаю Вас. - Инженеры в основном работают сейчас с нашей стороны - строят ангар над путями, размечают места под постройку зданий, тянут линии электропередач от местных сетей и к нам, и кабелем через портал. На ту сторону завезли с запасом армейских палаток. Владимир Владимирович, на вопрос относительно местных жителей пока ответить не могу - только-только установился периметр плюс из зоны боев на юге и западе идут люди. Но тут уже местные товарищи начали организовывать работу. Это я о Воистинове. Так что, думаю, через день-два численность будет известна. - Хорошо! Но, Вы о гражданских не забывайте. Пока фронт обратно не вернется - нам их и защищать, и кормить. Учитывайте ресурсы и на их нужды. - Воистинов говорит, что дармоедами они не будут. Как организуются - готов выставить бригады на оборудование позиций, в банно-прачечный комплекс, в госпиталь, в столовые - да работа найдется. Расплачиваться предлагает продпайками. И школу планирует открыть. - Вот это правильное настроение! Поддерживаю! Необходимо оказать ему помощь в этом деле.-

10 октября 1941г.

д. Сергеево.

Накануне вечером гарнизон деревни Сергеево усилился еще одной ротой уже из состава 87-го полка. Старшим оставался капитан Васильев, который шутил, что никогда не мог себе представить столь быстрой карьеры - за два дня с командира роты дослужиться до командира батальона. В связи с этим следовало изменить построение обороны - роты Гришина и нового ротного Ефимова с трофейной техникой должны были занять позиции в первом эшелоне, а рота Васильева - во втором. 87-ой полк уже успел переодеться в зимнюю форму. Вместе с ротой прибыло несколько машин с новым вооружением для обеих рот. Бойцы с удовольствием сдавали трехлинейки и немногочисленные ППД, меняя их на узнаваемые ППШ и незнакомые ППС. Несколько более осторожными выглядели пулеметчики, отдавая испытанные ДП-27 и получая почти такой же, но все же неизвестный ДПМ. Кроме стрелкового оружия, рота получила девять штук ПТРС и ПТРД. Гришин обескуражено чесал затылок - с учетом трофейного немецкого оружия и полученного сейчас, стрелков в роте оказалось меньше, чем пулеметчиков, "танкистов" и противотанкистов. В итоге, половину трофейного оружия он передал роте новичков. Заодно поближе познакомились с новым ротным. Того звали Александр Ефимов, старший лейтенант. В отличие от Гришина, он прибыл на укомплектование 87-го полка из Средней Азии с должности зам. по бою заставы 45-го Серахского пограничного отряда. Однако, он уже успел плотно повоевать на большаке под Хмелитой. С размещением новичков возникли некоторые проблемы - все же в ротном опорном пункте уже размещалось две роты. Теперь же тут предстояло разместиться практически батальону. Прибывшая рота совершила многокилометровый марш, поэтому вопросы охранения они с Васильевым взяли на себя. Кроме того, учитывая, что завтра наверняка их ждет бой, разделили ночь пополам и личный состав рот принялся оборудовать дополнительные позиции для пополнения - благо с пополнением пришла и инженерная рота с техникой. Новичкам уступили свободные избы, дав возможность отоспаться. Вечером отметили знакомство - у Гришина и Ефимова был спирт, но пили коньяк Васильева. Перед тем как идти к Васильеву, Ефимов отвел Степана в сторону и, кивнув на какого-то бойца из роты Васильева, попытался получить ответ на вопрос, мучивший и его. - Это кто? Кто они такие? - Точно сам не знаю. Меня, как и наверняка тебя, в штабе полка предупредили лишним не интересоваться. Андрей обещал, как поспокойней станет, рассказать. Так что я пока знаю столько же, сколько и ты. Ну, чуть побольше. Оружие у них! Техника! Связь! Посмотри, как и во что одеты и обуты. И судя по возрасту и повадкам - все кадровые и не по одному году за плечами.- В общем, решили, нездоровое любопытство не проявлять и ждать, когда станет "поспокойней". Но, тем не менее, пусть и не напрямую, но все же тему затронули. Наверно с усталости Ефимова немного развезло, и он задал вопрос капитану, который мучил и Степана. - А вот скажи, Андрей! Воюем...ну, еще не воюем, но завтра-послезавтра точно вместе воевать будем. По крайней мере, ты вон уже со Степаном точно воевал. Мне бойцы уже доложили. Так вот! Вопрос! Почему ты офицер? Офицерами могут быть только враги Советской власти. Тогда почему ты за нас, если враг? Я хочу понять, кто мне спину завтра в бою прикроет?- Васильев задумался на мгновение, потом приказал. - Наливай! Тут уж точно без бутылки неразберешься.- Налили. Выпили. Закусили. - Понимаешь, мы все офицеры. Неважно, как это называется сейчас в твоем времени. Было время - мы назывались ближней дружиной, потом боярами...Не маши руками! Это не те бояре, которые чуть Россию полякам не сдали. Это те, кто стоял слева и справа от князей русских, прикрывая их, даже ценой своей жизни. Это те, кто бился за Русь, за свободу русского народа, за право его жить по своему укладу, а не заграничному. Потом были дворяне! Да успокойся ты! Опять не маши руками! Продолжаю! Дворяне! Это служилые люди России! Их жизнь с рождения принадлежала государю. И снова, это не те, кого ты сейчас представляешь себе. Кстати, Ленин - тоже был дворянин. - Не может такого быть! - Был. Это правда! - Подтвердил слова Васильева Степан. Он прочел это в одной книге. Чему был удивлен. - Так вот! Сейчас вы - командиры! Но, не пройдет и пары лет, а возможно и меньше - тоже станете офицерами. Людьми, которые своей профессией избрали служение Отечеству. Да, что я вам говорю? Одну минуту! И Васильев, сорвавшись из-за стола, принялся копаться в своем объемном рюкзаке, лежащем под лежаком. - Вот! Смотрите! И не говорите, что не видели!- Капитан поставил на стол маленький чемоданчик. Расстегнул на его боку молнию и достал черный плоский предмет. Чем-то щелкнул и откинул крышку. Что-то нажал и крышка осветилась, оказавшись экраном. Через несколько минут Степан и Александр, забыв про коньяк, зачарованно смотрели фильм "Офицеры". Утром их разбудили грохот очередей автоматических пушек. Когда они, одевшись кое-как, высочили на улицу, в небе таял дым от упавшего самолета, а зенитная установка, урча дизелем, меняла позицию. Не сговариваясь, оба ротных направились на КП. Васильев был уже там. С ним на КП находился расчет БПЛА, который готовил к полету свою птичку, и артиллерийский наводчик. Васильев оглядел помятых со сна и вчерашнего возлияния коллег и поинтересовался их состоянием. - Ну, как состояние товарищи офицеры? - Воды нет?- Хриплым голосом поинтересовался Ефимов. - Вон, фляга стоит. Только сейчас вас развезет. Хотя...пейте! И зачем вы спирт пили? Коньяка не хватило? -Мы? Когда? - Тогда! Фильм смотрели и периодически прикладывались к своим фляжкам. Я НАДЕЯЛСЯ там вода - теперь вижу - надежды мои были тщетны. - Не помним! Ничего не помним! - Понятное дело! А как песни пели помните? -Нет! - А как баб искали? - Бл...! -Да, ладно шучу! До баб вы не продержались! Пейте воду! Я как знал - не злоупотреблял вчера. Ща бой будет. Нужен хоть один трезвый командир! - Откуда знаешь? -Ну, во - первых - со штаба сообщили. Данные радиоперехвата - мы как раз находимся на направлении главного удара немецкой танковой дивизии. Что вполне объяснимо исходя из нашего расположения. Во - вторых - неспроста их разведчик прилетал. И третье - под утро мои парни уничтожили их разведку. Плюс отстреляли саперов, которые пытались снять минное заграждение. Но сейчас все разъяснится. Давайте приводите себя в порядок и ждем картинку с птички. - А наши что? Прозевали? - уточнил Гришин после того, как утолил жажду. - Не могу ответить однозначно. Дело в том, что и разведку, и саперов обнаружила РЛС еще задолго до того, как их смогли бы засечь дозоры и охранение. Но, понятно, неспроста это все. Что и подтвердила информация из штаба. В общем, слушайте сюда - по их фрицевскому плану через двадцать минут нас должна атаковать, точнее начнет двадцатиминутную артподготовку 11-я танковая дивизия немцев, которой командует ... Щас посмотрю - на бумажке записал. А! Вот! Генерал-майор Ханс-Карл Фрайхерр фон Эзебек. Во! Хрен выговоришь! Продолжаю. Понятное дело - не вся дивизия будет пытаться щемить именно нас. Но, как я уже говорил, мы находимся на направлении главного удара. Так что на нас отряжены следующие силы - танковый и пехотный полки, два дивизиона артполка и подразделения усиления дивизии. И все это на наши неполные три километра обороны. Хотя... Зацепят они и Истомино, и Желтоухи. Итого нас - пять рот на примерно шестикилометровом участке. Тут Васильев отвлекся на вернувшихся в блиндаж операторов БПЛА. - Ну, что там? Давайте, не тяните. И это - поднимите повыше, чтобы сразу всю перспективу взглядом охватить. -Одну секунду! - боец защелкал клавишами. - Вот! Подлетаем! - Ух-е! - не сдержался Ефимов, вглядываясь в картинку поверх головы оператора. Внизу, камера дрона показывала несколько длинных линий танков и бронетранспортеров, построенных на заснеженном поле. Сверху, еще не выкрашенная в зимний камуфляж техника виднелась черными квадратиками. Первые три линии составляли танки, потом шли три линии бронетранспортеров, которые стояли гуще, нежели танки. В этот момент от экрана их отодвинул артиллерийский наводчик. - Товарищи офицеры! Не мешайте работать! Не отрываясь глазами от экрана, командиры рот посторонились, пропуская того к оборудованию. Усевшись, он попросил оператора разыскать в тылу у немцев их артиллерию и тут же начал вызывать известного ему абонента. - Ща им связь отрубят. Чтоб не мешали стрелять, - с удовлетворением поделился он информацией. На экране далеко в стороне от немецкого построения вспух разрыв. Судя по картинке - немцы на него внимания не обратили. - Промазали! - расстроился Ефимов. - Все нормально! - опроверг наводчик - Так! Теперь их канониры!- Камера поплыла куда-то в сторону и секундами позже они разглядели позиции немецкой артиллерии и суетящиеся вокруг пушек расчеты. Наводчик опять стал сыпать в эфир наборами цифр. Потом снова пауза и снова разрыв стороне от позиций. И снова это никак не сказалось на действиях противника. - Все! Пристрелялись! Сейчас на нас будут работать дивизион "Градов" и артполк. Смотрим! Минуты две ничего не происходило, а потом немецкое построение покрылось десятками, если не сотнями разрывов. Причем огонь был такой плотности, что буквально через секунды все было закрыто дымом. - Так! Это "Грады" отработали. Смотрим артиллерию,- комментировал наводчик. Камера снова ушла куда-то вверх - но разглядеть что-либо было невозможно, позиции немецкой артиллерии также оказались закрыты разрывами снарядами крупного калибра. - И здесь нормально! Давай-ка, вот в эту точку переместись - тут разведка подсказывает у них что-то типа штаба или узла связи. Надо посмотреть,- толкнул наводчик оператора. Картинка внизу поплыла - "птичка" полетела в другое место. Минуты через три внизу появилась деревня. - Мытишино!- подсказал оператор. Показалась колокольня церкви и в нескольких сотнях метров за ней на деревенской улице все присутствующие разглядели отдельно стоящий добротный дом, возле которого скопились автомашины и мотоциклы. Виден был часовой у входа и самое главное, прямо у крыльца стоял грузовик с КУНГом и развернутыми радиоантеннами. - Вот он! Повиси тут! Сейчас я все организую! Снова набор цифр и за околицей разрыв снаряда. Удовлетворенное хмыкание наводчика. Снова набор цифр и... И дом и все вокруг закрылось разрывами не менее чем десятка снарядов 152-ух миллиметрового калибра. Наводчик поблагодарил абонента за работу и отключил радиостанцию. - Пока все! Концерт по нашим заявкам окончен. Сейчас артиллерия будет работать с другими слушателями. Просили нас не уходить с их волны и оставаться с ними. - Не понял! Зачем тогда радиостанцию выключил?- удивился Гришин. - Да, это он так, выеживается, радиолюбитель хренов,- пояснил Васильев.- Но спасибо Богу войны в твоем лице. Я думаю, до обеда немцы отложили наступление. Артиллерия свое слово сказала. Теперь наш черед. Из того, что мы знаем и видели - как бы не дело дошло до триариев. - Чего? - До третьей линии нашей обороны, другими словами. Поэтому - Степа - твой правый фланг - до деревни. К тебе перебрасываем немецкие колотушки, их же танки и БТРы. За тобой становятся минометчики и гаубицы. На правом фланге у нас лес и немецкая пехота сможет подойти через него максимально близко в условиях нашей местности. И им же смогут прикрыться их танки, атакуя соседа справа и тебя. В данном случае дистанция прямого выстрела из трофейной техники. Еще в помощь к твоим противотанкистам даю весь свой ПТВ. Ну, и может случиться так, что РПГ попробуете. Но лучше не допустить до этого. Минное поле я активирую сам. Буду следить за обстановкой, но и ты, если я проморгаю - дай мне знать, что пора. Саша! Твой центр и левый фланг! Не хмурься! Слева от деревни сразу за твоей позицией станут мои БМП. Моя рота пока во втором эшелоне, но в готовности подставить плечо в любой момент, как вам станет тяжело. Если вопросов нет - связь установлена, я тут. Давайте по ротам - нужно использовать время, подаренное нам артиллеристами.- Действительно, до обеда немцы себя никак не проявили. Правда, минут через сорок после артиллерийского удара нашей артиллерии, в сторону Вязьмы, попытались прорваться немецкие бомбардировщики под прикрытием истребителей. Видимо судьба разведчика, сбитого утром, заставила немцев забраться необычно высоко, однако это им не помогло. Снова отстрелялась их зенитная установка. Теперь ракетами. Обе попали, вызвав взрыв двух самолетов прямо в строю. Немецкий строй развалился и бомбардировщики начали разворачиваться, меняя высоту. И тут же отстрелялись зенитчики из Истомино и Желтоухова. Тоже ракетами и тоже попали. И снова две ракеты запустили зенитчики из Сергеева. Так и не долетев до цели, немцы уже потеряли шесть самолетов. И напоследок, из облаков вывалились восемь советских истребителей и, пока у немцев царила неразбериха, атаковали и сбили еще четыре бомбардировщика. Немцы опомнились и истребительное прикрытие накинулось на ястребки. Те боя не приняли и оттянулись назад. Немцы за ними не пошли, боясь попасть под огонь зенитчиков. В целом, этот эпизод очень воодушевил бойцов, которые затаив дыхание следили за боем. В остальное время стояла тишина. Ну, за исключением доносившихся со стороны Хватов Завода глухих залпов нашей артиллерии. Идиллия! После обеда немцы атаковали. Но совсем не так как рассчитывали товарищи-командиры. Первыми обнаружили приближение врага зенитчики. Гришин и Ефимов в это время были в блиндаже Васильева, который фактически являлся батальонным КП. Завелся дизель их установки, поднялась и закрутилась антенна, следом поднялись стволы скорострельных пушек, но не вверх, а как бы настильно. Причем башня стала хаотично менять направление, как бы выбирая наиболее опасную цель. Гришин посмотрел в ту сторону, куда целились зенитчики и ничего не увидел. Все изменилось буквально в ту же минуту. Низко над землей с трех сторон мелькнули поджарые силуэты немецких истребителей. Навстречу им зенитная установка извергла несколько очередей, пунктиры которых закончились вспышками взорвавшихся самолетов. Но, их было очень много - на взгляд Гришина не меньше двух десятков. И почти сразу после того, как зенитчики обозначили себя, неподалеку от их позиции поднялся султан взрыва артиллерийского снаряда. - Рогатка! Рогатка! - орал по связи Васильев. - Рогатка! Я - база -1! Меняй позицию! По тебе артиллерия пристреливается! - Понял, База-1! Я - Рогатка!- Установка выбралась из окопа и помчалась в поле, в сторону Харино. Но, что удивительно, снарядные разрывы потянулись вслед за ней. Вряд ли можно было поразить огнем движущуюся цель огнем с закрытой позиции. Это наверняка в пределах случайности, однако если цель остановится, ситуация изменится кардинально. - Какая у них броня?- Уточнил Ефимов, разглядывая маневры зенитчиков в бинокль. - Противопульная.- Так же, не отрываясь от бинокля, ответил Васильев. Зенитчики сбили уже шесть истребителей, но остальные не унимались, раз за разом пытаясь поразить маневрирующую установку. - И в чем здесь прикол? - как бы про себя проговорил Васильев. И неожиданно ринулся к выходу из блиндажа. - Вот где собака зарыта! - ткнул он в небо выбежавшим следом за ним Гришину и Ефимову. Севернее Сергеево летело несколько десятков немецких самолетов, большая часть из которых были бомбардировщики. И по ним с позиций рот не стреляли. По полю на выручку их зенитчикам мчалась, стреляя на ходу, зенитная установка из прикрытия позиции в Истомино. Гришин выскочил на бруствер - и со стороны Желтоухова к зенитчикам спешила помощь. - Однако! - протянул Ефимов. - Как немцы умудряются вести такой бой и давать целеуказания для артиллерии?- Ефимов рукой указал на встающие султаны разрывов на поле. Немцы решили не экономить и стреляли не менее, чем дивизионом, надеясь попасть хотя бы по теории вероятности. -Да, вряд ли это они, - высказался Андрей. - "Рогатка"! "Рогатка"! Ответь! Я - "База-1", прием! -На приеме "Рогатка". - А что за хмыренок на тебя капает? Неужели "мессеры" успевают давать наводку? Прием! - Не, эти меня просто вяжут и отвлекают. Вон бомберов пропускаем - не до них. Разведчик висит в районе Мытишино, она дает целеуказание. - Ну, так чего ждешь? - Далековато! Сейчас попробуем заманить. Ребята мне помогают. - Ну, давай! Мы болеем за вашу команду. До связи! - Уже три зенитные установки носились по полю между Сергеевым и Харино, и, как минимум, половина немцев горели кострами на земле. Бой сместился к болоту между Харино и Желтоухово, когда одна из установок внезапно помчалась в сторону Сергеево с максимальной скоростью и, не доезжая до деревни, произвела пуск двух ракет в сторону Мытишино. Гришин быстро повернулся эту сторону, ища в окуляры бинокля цель по которой стреляли зенитчики. Не нашел. Или не успел, потому что, опустив бинокль, увидел лишь точку, летящую к земле, за которой тянулся шлейф дыма. Буквально через минуту "мессеры" прекратили атаку и вышли из боя. Зенитчики вслед им отстрелялись четырьмя ракетами. Сбили или нет - с КП было не видно. В это время из рот поступило сообщение о начале немецкой атаки. Гришин и Ефимов побежали на свои позиции. И в этот момент со стороны Вязьмы показались немецкие самолеты. Точнее остатки из того количества, которые минутами ранее пролетели на восток. Видно, там, куда они летали - им были не рады и встретили плохо. И так же провожают - вокруг вились советские истребители, раз за разом атакуя и поджигая потерявшие строй бомбардировщики. Другая группа ястребков связала боем истребительное прикрытие. Гришину ранее приходилось видеть воздушные бои. Наши летчики в этих боях проявляли мужество и храбрость, а немцы брали организованностью и умениями. А вот сейчас как будто поменялись ролями - наши действовали на редкость слаженно и толково. Может быть, кто-то из немцев и смог бы уцелеть в этом бою, но тут освободились и вернулись на позиции зенитные установки. Тут же отстрелявшиеся ракетами по истребителям врага и подтвердив, что небо над их позициями на замке, а ключи у расчетов установок. Уже в районе Мытишино наши истребители добили последний бомбардировщик и повернули назад. Вслед им неслись очереди зенитных автоматов. Две четверки друг за другом с ревом на пикировании пронеслись над позициями пехоты и, сделав горку, ушли на восток. Пехота, на секунды забыв о бое, ликовала. Когда Гришин прибыл на свой КП, атака уже была отбита. Скорей всего, это была разведка боем. Потому, как никакого другого варианта хоть что-то узнать о противнике у немцев не осталось. Атаковали именно так, как предполагал Васильев. Оценив силы противника, он запретил стрелять своей роте. Стреляли из трофеев и новых ПТР. Рота Гришина из трофейных танков сожгла два танка, атаковавших соседа справа, в борт. ПТРщики подбили еще два. Ефимовские тоже записали на свой счет два танка. Немцы, что-то уяснив для себя, атаку прекратили, а в сумерках, умело прикрываясь корпусами подбитых танков и поставив дымзавесу, утащили подбитые и поврежденные машины. Пулеметчики в этом бою попробовали новые пулеметы и остались довольны.

Аэродром "Двоевка".

Вечером, подводя итоги боевого дня, Захаров понял, что сегодня его дивизия превзошла свой лучший результат сбитых немцев, достигнутый 23 июня в боях в районе Минска. 21 самолет записала тогда на свой счет его дивизия. В их числе были и два его. Сегодня комдив, получая доклады командиров эскадрилий и групп, был крайне удовлетворен работой своих подчиненных. Его летчики, управляемые РЛС наведения, всегда оказывались в нужном месте и в нужное время, заранее зная все основные данные о противнике. Успешно вели бои, прикрывая наземные войска, участвовали в отражении налета на Особый район, наносили штурмовые удары по артиллерии врага, опять же - заранее зная о ее местоположении. Но! Только вечером, обобщив данные летчиков и наземных войск, стал понятен результат их работы. 36 сбитых самолетов были записаны в журнал боевых действий дивизии. 36 за один день! При потере пятерых своих. Из которых, трое летчиков выжили и уже вернулись в дивизию. Конечно, вряд ли бы такой результат был бы возможен даже при всей вышеперечисленной технической поддержки, если бы не мощнейшая поддержка наземной ПВО. Зенитные установки, подобные тем, что были развернуты на его аэродроме, выбивали в первую очередь истребительное прикрытие, давая возможность его летчикам громить бомбардировочные эскадрильи. И летчики этим воспользовались полностью. Мда... а сколько же сбили зенитчики? - Надо будет поинтересоваться в штабе, - решил про себя Захаров и тут же вспомнил, что собирался попросить Представителя Ставки об оказании помощи материальной частью и летчиками. Ночью, накануне этого дня, прилетели транспортные самолеты из Кубинки. Садились они как на аэродроме "Двоевка", так и на спешно созданных и оборудованных полевых площадках при свете прожекторов и всей полагающейся в таком случае иллюминации. Штаб ПВО Особой Группы гарантировал отсутствие вражеской авиации в радиусе 70 км от Особого района. По информации из штаба армии эти самолеты вывезли на Большую землю штабы армий, дивизий и даже полков, которые освобождались при расформировании частей. Генерал покосился на новенький телефонный аппарат с гербом СССР и после секундной заминки поднял трубку. - Соедините меня с полковником Абашидзе! И через секунды ... -Здравия желаю товарищ полковник! -И тебе здравия Георгий Нефедович! Похвалиться хочешь? - Э-э-э... не совсем. А Вы откуда знаете? - Так только что твой штаб данные подал. А они теперь через консультантов наших идут, а там у них все быстро множится и передается. Я как раз вхожу в число лиц, которым передаются сводки, И последняя сейчас лежит на столе перед глазами. Ну, что сказать? Молодцы! Если б так с первого дня воевали бы - мы бы все уже забыли бы про люфтваффе. - Ну, сами понимаете - зряче воевать гораздо сподручнее, нежели слепому и к тому же глухому. Но, я не об этом хотел поговорить. Как бы все здорово не было, а потери мы несем. И в людях, и в технике. Не могли бы Вы поинтересоваться в Москве, может найдется где-то хотя бы пара десятков самолетов с летчиками? Понимаю, сейчас наверняка не лучший момент для таких просьб, но только я их - лучших моментов - и не помню с самого первого дня войны. А уж применение эффективное - обязуюсь обеспечить. Согласен на любую технику, ну может кроме бипланов - слишком уж устарели они. Никакая модернизация уже не поможет. - Ну, мысль и твое желание понятны. Ничего не обещаю, но спросить - спрошу. А ты пока продолжай в том же духе. У тебя все? - Да! - Ну, тогда до встречи. Или как тут на узле говорят - до связи! - До свидания товарищ полковник! - Захаров бережно положил трубку на аппарат. Вот же! Аж в пот прошибло - связь такая, что, кажется, комиссар рядом стоит. Даже его дыхание слышно! Ну, дело сделано - остается надеяться и ждать.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.

Сегодня был крайне напряженный день. Ночью, накануне, в тыл были отправлены штабы 24-ой, 19-ой, 32-ой армий. Кроме них вывозились штабы дивизий, части и подразделения которых шли на доукомплектование тех дивизий, которые продолжили сражаться с врагом уже в составе его армии - это штабы 152-ой и 112-ой СД, передавших свой личный состав 50-ой дивизии полковника Борейко, в 18-ую стрелковую полковника Живалева передавались остатки 220-ой и 140-ой дивизий, в 89-ую полковника Колесникова вливались166-я и 91-я дивизии, в 248-ю полковника Сверчевкого - остатки 242-ой и 251-ой дивизий, в 19-ю дивизию добавили 139-ю, в 309-ю - 8-ю и в обе влили личный состав сводной группы, оборонявшей Вязьму с юга. Так что освободившихся штабов хватало. На первый взгляд. Но по распоряжению Цанавы в район Хватов Завода убывало не только управление 20-ой армии, но и пять командиров дивизий. Согласно прилагаемого списка. И убыть они должны были не сами по себе, а со штабами, дивизионными батальонами связи, медсанбатами. Туда же - в Хватов Завод убывали все безлошадные танкисты и артиллеристы, оставшиеся без материальной части. Причем всех профилей - от полковой до артиллерии Резерва Верховного Командования и зенитной. Единственно чего почти не тронули - расчеты гвардейских минометов. Забрали только батарею капитана Флерова. Так что пришлось тасовать в некоторой степени командный состав дивизий и укомплектовывать штабы за счет тех, кто должен был лететь в тыл. Плюсом всей этой реорганизации было снятие всех этих людей с довольствия армии. Конечно, для почти двухсоттысячной группировки снятие с довольствия нескольких тысяч человек несущественно. Но это пока несущественно. Не за горами день, когда продовольствие по граммам считать придется. Что-то там, в этом захолустном Хватов Заводе интересное замышляется. Но никто ничего не говорит. И так, сказали, много знаешь. И предложили за эти знания расписаться в определенных бумагах. Вчера весь вечер и бОльшую часть ночи Рокоссовский знакомился с теми, кого комиссар назвал "союзниками". Точнее знакомился не с личным составом, а теми функциями и возможностями, которыми они располагают. А они впечатляли! Даже с учетом, как выразился полковник Матвеев, весьма ограниченных возможностей. Поэтому сегодня был бенефис этих самых "ограниченных возможностей" фантастически неожиданных союзников. И он удачно пришелся на первый день немецкой операции, когда они взялись за войска в районе Вязьмы всерьез. И в первый же день им дали понять, что они еще не достаточно подготовились к этому мероприятию. Рокоссовский к вечеру был просто в эйфории. Все началось, как обычно у немцев, с воздуха. Сегодня был явно не день люфтваффе. Согласно сводкам на вечер 10 октября летчики Захарова сбили 36 самолетов, зенитчики армии - 19, и по докладу консультантов - союзники сбили 39. Итого - 94 самолета за один день! Причем почти во всех случаях - немецкие бомбардировщики до целей не дошли. То есть задачи не выполнили. Поэтому наша артиллерия смогла противостоять немецкой и обеспечить поддержку пехоте. Мало того, целеуказания, выдаваемые нашим артполкам, позволили подавить немецкую артиллерию и, впервые на памяти Рокоссовского, немцы вынуждены были пойти в наступление без воздушной и артиллерийской поддержки. И были отбиты на всех участках. Особенно отметились командиры 38-ой и 214-ой дивизий при поддержке артиллерийским огнем из района Хватов Завода. На смежных флангах с этим районом, докуда доставала неизвестная для них артиллерия, противник не атаковал, позволив усилить оборону дивизий на атакованных участках. Ну, и погода играет нам на руку. Ночные заморозки, дневные оттепели, снег и дождь превратили небольшие речушки в серьезные препятствия, которые без инженерного оборудования технике не преодолеть. А этого не позволяет уже сделать наша неподавленная артиллерия. Один из командиров артполков, используя данные стоявшей невдалеке технической группы союзников, два раза "разрешал" саперам немцев выстраивать переправу и по ее готовности наносил удар, уничтожая технику и пехоту противника вместе с мостом и возле него. Хотя немцы и использовали дымовую завесу. Непонятно, что там за техника у союзников, но, по словам Казакова, беседовавшего с командиром артполка, даже через дым цель была видна и стреляли зряче. Хотя чего удивляться? Связь! Связь теперь между штабом армии и дивизиями такая, о которой только мечтать можно было. Причем без шифровки-дешифровки - все голосом. Союзники гарантируют невозможность перехвата врагом. Кроме того, на столе стоит телефонный аппарат Правительственной Связи с гербом на лицевой панели. Такие установлены, кроме него, у начальника штаба, генерала Захарова, ставшего фактически командующим авиацией армии и, естественно, у Представителя Ставки - комиссара ГБ третьего ранга Цанавы. Офицер, установивший этот телефон, пояснил, что это связь "наверх". Как только будет установлен канал, этот аппарат станет прямой линией, соединяющий его с Москвой - Кремлем и Генштабом. И хотя, связи с Москвой еще нет, телефон сегодня уже звонил. Совершенно неожиданно Рокоссовскому позвонил генерал Ракутин, бывший командующий 24-ой армией Резервного Фронта. По его словам, он сейчас находился в Москве 2016года, в ГенШтабе. Поинтересовался обстановкой, хотя и заметил, что следит за ней по сводкам, которые регулярно передают офицеры Сводной Группы и разведотдел Особого района. Дал характеристики своим комдивам, которые теперь воевали в 16-ой армии. Рокоссовский в свою очередь спросил как там Москва - в 2016 году? Как там вообще? Ракутин высказался в том духе, что все хорошо, но дома все же лучше. И высказал предположение, что Рокоссовский сможет сам все увидеть воочию. Когда придет время. После чего они попрощались. Кроме качественной связи, теперь на его стол каждый день будет ложиться разведсводка, настолько подробная - насколько вообще это можно было бы пожелать. Исходя из нее, самым опасным было северное направление. Здесь наступали на позиции его армии 6-я и 7-я танковые дивизии. Хотя 7-я была скорее потенциальной угрозой - ее части обтекали оборону армии с севера на северо-восток, все еще надеясь найти не закрытые обороной участки. Зато 6-я была тараном, который поддерживали 87-я и 129-я пехотные дивизии. С северо-запада, в междуречье Вязьмы и Бебри, давил 5-ый армейский корпус в составе 5-ой, 35-ой, 106-ой пехотных дивизий. С запада, севернее трассы Москва - Минск, 8-ой корпус немцев в составе 8-ой, 28-ой и 161-ой дивизий. Южнее и до Жижалы - 11-я танковая, 252- я,78 -я, 268-я, 15-я пехотные дивизии. На востоке - 10-я танковая дивизия. Скорей всего завтра - 7-я и 10-я танковые дивизии немцев замкнут кольцо где - то в районе Минского шоссе северо-восточнее Вязьмы. И кто-то из немецких генералов радостно доложит своему командованию о замыкании окружения под Вязьмой. Но, уже как минимум 16 немецких дивизий его армия сумела выключить из наступления на Москву. Теперь задача - максимально задержать их здесь, под Вязьмой и обескровить насколько это будет возможно. Тогда даже гибель армии будет оправданной жертвой. Хотя, после знакомства с союзниками, он уже поверил, что скорей всего его армии погибнуть не дадут. Аргументом в этом предположении было то, что, по мнению консультантов, три пограничных полка со стрелковым вооружением, разбитых поротно, с их помощью могут как минимум сдержать танковую дивизию. Более того, если делать ставки, то они бы поставили на пограничников, а не немецких танкистов. Видимо, они что-то не договаривают. Сегодня же Рокоссовский узнал из сообщения из Москвы, что немцы взяли Гжатск. Советские войска, оборонявшиеся в этом районе три дня, сумели с помощью бронепоезда, подошедшего из Можайска, прорваться на восток. А сейчас нужно планировать свои действия на завтра. Тем более сделать это не так сложно, когда знаешь все планы противника.

10 октября 2016г.

Особый район.

Из ежевечернего доклада Верховному Главнокомандующему. - Сегодня западный и южный фасы периметра были атакованы крупными силами противника. С юга атаковала 252 -я пехотная, с запада - 268-я пехотная и между ними - 11-я танковая. Подготовка к наступлению, время начала, задачи и направления ударов были заблаговременно вскрыты подразделением радиоперехвата, и при корректировке БПЛА по районам сосредоточения и артиллерийским позициям были нанесены упреждающие удары дивизионом РСЗО и артполком. Так же, развединформация была передана соседям. После чего ВВС немцев пыталась подавить нашу артиллерию - наше ПВО сбило 39 самолетов. Остальные покинули поле боя. Если можно так назвать небо. Была попытка проведения разведки Особого района высотными разведчиками. Оба были сбиты нашей ПВО. Соседям было труднее, но и там противнику было нелегко - истребители Захарова дрались мужественно и умело, и отчитались о 36 победах. С помощью информации с наших РЛС зенитчики 16-ой армии уничтожили 19 самолетов. Итог дня: на участке обороны периметра противник атаковал только после полудня, проявив при этом определенную изобретательность в попытке исключить влияние нашего ПВО на деятельность люфтваффе. Но враг не имел информации, что непреодолимое ПВО располагается не только по периметру, но и в глубине обороны. Кроме того, зенитное прикрытие наших групп технической поддержки дивизий армии Рокоссовского так же активно участвовали в отражении авианалетов. Насколько понятно из радиоперехватов, сейчас в штабе 2-го воздушного флота генерал-фельдмаршала Кессельринга, ломают голову, пытаясь определить зоны, куда их авиации категорически нельзя заходить. И появление таких зон в тылу дивизий 16 -ой армии, вызвало легкую панику в виду предположения о дальнейшем увеличении у русских количества зенитных средств неизвестной конструкции и феноменальной результативности. В целом, в немецком эфире идет поиск виноватых и угрозы раздачи слонов за неисполнение приказов. Эта ситуация обнажила крайне скудные возможности немецкого языка в плане выражения эмоций. Да еще погода на стороне советских войск. Отбрасывая эмоции - результат дня: на большинстве участков фронта с нашим участием или с нашей помощью артиллерией сорвано запланированное на сегодняшнее утро наступление. Там же где оно состоялось - результат не достигнут. Дивизии Рокоссовского в целом заняли планируемые рубежи, уплотнили боевые порядки и активно занимаются доукомплектованием своих частей за счет расформируемых, доводя численность и вооружение до приемлемого уровня. Далее - наша группа вместе с майором ГБ Воистиновым ночью переправлены в Кубинку. Авиаспециалисты уже работают над оснащением транспортных самолетов. Сегодня же состоялся сеанс радиосвязи с передовой группой обеспечения, прибывшей в Москву. Готовность союзников к принятию вертолетов с технической группой подтверждено. Сегодня ночью перебрасываем в Москву узел Правительственной связи, радиостанцию, средства радиоперехвата, обзорную РЛС и мобильный пункт управления ПВО. Весь день разбирали указанное оборудование и грузили в вертолеты. Всего летит восемь МИ-8-ых под прикрытием четырех МИ-24 с десантом на борту. Ожидаем через сутки установления устойчивых каналов связи и...Вы даже сможете позвонить Иосифу Виссарионовичу.-

11 октября 1941г.

д. Сергеево.

Накануне вечером тыл снова им прислал 'подарки'. На это раз привезли бронежилеты. Как пояснил Васильев, 'мягко говоря, они не новые - застали еще афганскую войну, но все же в этой модели кое-что учтено из той же войны. Во всяком случае, это гораздо лучше, нежели просто ватник'. Через час с помощью бойцов Васильева роты Гришина и Ефимова были обмундированы в новинку. Сразу посыпались жалобы, что он мешает движениям, тяжелый, неудобный и так далее. Гришин и Ефимов спросили Васильева - то делать? - Ну, тут два варианта. Первый - пойти бойцам навстречу и разрешить не носить броник, пока не начали стрелять. Как каску. Это облегчит им жизнь, но в бою он все так же будет тяжел и неудобен. Второй - перетерпеть. Пока тело не привыкнет к лишним килограммам. Тогда появляется шанс, что в бою бойцы неудобств испытывать не будут.- Ротные думали не долго, и отдали одинаковый приказ - весь бодрствующий личный состав ходит только в бронежилетах. Пойманные без него - будут отправлены на исправительные работы по отрытию дополнительных отхожих мест и ходов сообщения к ним, так как на горизонте уже замаячила такая проблема, ранее решаемая за счет деревенских уборных. Причем копать придется в тех же бронежилетах. Утро началось еще в предрассветных сумерках атакой немецкой пехоты. Немцы, учтя вчерашний неприятный урок, попытались без лишнего шума атаковать пехотой и, максимально сблизившись, выключить воздействие артиллерии на себя. Поэтому в глубине территории занятой немцами не было слышно ночью звука двигателей. Пограничников выручили РЛС Васильева. Операторы, дежурившие на одной из них, заметили врага в момент, когда он еще не начал разворачиваться в цепь. Поэтому к подходу немцев все уже были готовы. Подпустив немцев метров на четыреста, ударили пулеметы пограничников. Неизвестно чем и как были мотивированы немцы, но они не отступили, а огрызаясь огнем, перебежками пошли на сближение. К тому же у них оказались 50-миллиметровые минометы, расчеты которых, используя как укрытия воронки, начали засыпать минами обороняющихся. Появились первые раненные. И уже где-то в тылу, в стороне Мытишино, в секундные паузы тишины, слышался рев двигателей танков, идущих на максимальной скорости к месту боя. Снова начала бить артиллерия в тылу, но оператор БПЛА, сказал, что немцы двигаются без строя, практически одиночными машинами и на большой скорости, поэтому результативность артогня минимальна. И если он не найдет скопления немцев или позиции их артиллерии - вызывать огонь нет смысла. Это значило, что предстоит тяжелый бой и ротные разбежались по своим подразделениям. Васильев предупредил их перед этим, что активирует минные поля только тогда, когда немцы завязнут перед их позициями основной массой. А до этого нужно держаться. Немецкая пехота несла большие потери от пулеметного огня, не в силах что-либо противопоставить танковым пулеметам, но продолжала атаковать передний край, в свою очередь, выбивая минометами пулеметные расчеты, расположенные в траншеях. Численный перевес, причем серьезный был на стороне врага. К тому же Гришин не знал, сколько еще сил они готовы бросить в бой. А минут через двадцать появились танки и экипажи трофейных танков переключились на них, ослабив оборону сразу на несколько пулеметов. В бой уже включились автоматчики. Степан окинул взглядом поле перед позициями его роты и на глазок прикинул, что атаковали их не менее четырех десятков танков и с батальон пехоты. Причем к пехоте все время подходило подкрепление со стороны леса. Васильев, увидев это, переключил огонь минометной батареи и гаубиц на опушку, пытаясь отрезать подход резервов. Но наверняка за лесом сейчас двигались и танки. Вопрос лишь в том, куда они повернут - на Сергеево или на Истомино? Бой разгорался. Уже горели два их трофейных танка, хотя в поле чадил десяток их бывших собратьев. Разбиты обе 'колотушки'. Пока работают расчеты ПТРов, но они не каждый танк могут пробить в лоб. Это делают расчеты СПГ, но немцы уже достают и до них. В этот момент из-за леса, на правом фланге показались еще немецкие танки. Примерно двадцать или чуть более повернуло на Сергеево. Остальные атаковали Истомино. Васильев активировал минные поля. Танки один за другим перед позициями роты Гришина начали взрываться. Когда до танкистов дошло, что они двигаются по минному полю - их осталось менее полутора десятков. Одновременно с этим в правые борта танков, атакующих Истомино, стали бить БМП Васильева. Атака на Истомино захлебнулась. В бинокль Гришин видел отступающую пехоту и пытающиеся уйти от расстрела танки. Но у его роты бой был в разгаре. Немецкая пехота вышла на дистанцию гранатного броска, и они полетели почти одновременно в обе стороны. И почти сразу же из дыма гранатных разрывов в траншею повалила немецкая пехота. Началась рукопашная. Гришин стрелял из ППСа, куда-то бежал, потом кончились патроны и он стрелял из пистолета. Схватился с каким-то немцем, который умудрился перехватить его кисть правой руки, не давая возможности стрелять, а левой рукой Степан сдерживал руку немца с тесаком. Сложилась патовая ситуация -ни один из них не мог пересилить другого. Неожиданно Степана что-то сильно ударило в спину и толкнуло на упирающегося немца. Тот не выдержал и, падая на стенку траншеи, ослабил захват правой руки. Гришин уже автоматически довернул кисть и сделал то, что пытался сделать с самого начала - выстрелил в немца. Отметив, что пуля разворотила голову врага и он не опасен, Степан, уже падая, повернулся, оглядываясь назад. Сзади стоял немец с винтовкой и удивленно смотрел на сломанный штык. Он так и умер удивленным. А минуту спустя, траншею со сражающимися немцами и пограничниками, накрыла волна матерящейся пехоты Васильева. Их пулеметчики, выдвинувшись в сторону леса, отрезали подход помощи немцам, а остальные, встав над траншеями, расстреляли всех, кто не успел поднять руки. Итог боя удручал - погибло двадцать четыре бойца, раненых разной степени было пятьдесят шесть. Ценой победы было уменьшение боеспособности роты в половину. Степана даже не радовало, то, что даже по самым скромным подсчетам, перед и на позициях его роты лежал полноценный немецкий батальон, и горели две роты танков. А его рота еще была жива и способна воевать. Бой был выигран. А еще через тридцать минут, по полю между Сергеевым и Желтоуховым в сторону немцев резво покатила танковая колонна, сопровождаемая машинами, похожими на немецкие полугусеничные бронетранспортеры. И вслед ей двинулась на БМП рота Васильева. Уже на бегу, он оставил за себя Степана и приказал рубеж не сдавать, оборону совершенствовать и дождаться его. Позже пришел Ефимов. До позиций его роты немцы не дошли. Поэтому потери были вполовину меньше потерь роты Гришина. Бойцы приводили позиции в порядок, раненых уже забрали, сейчас выносили убитых. Пограничники носили своих, пленные немцы - своих, складывая их в ряды. - Что с погибшими делать будем? - Разминая папиросу, поинтересовался Ефимов. - Похороним! В братской могиле. Но не здесь. Тут еще долго воевать придется. Не хочу, чтобы шальной снаряд их потревожил. Могилу выкопаем у Харино. А немцам тут - пусть сами и копают. Я думаю, Васильев будет не против. - Что это у тебя с ватником? Ну-ка, повернись. Вот это да! Снимай бронежилет и ватник, сам посмотришь. Гришин снял и, развернув, осмотрел ватник. Ближе к плечу ватник был распорот. Осмотрел бронежилет и тогда все вспомнил. Он боролся с немцем. Второй немец ударил его штыком в спину. Штык попал в пластину бронежилета, сломался и по инерции огрызок штыка скользнул по пластине вверх, к плечу. Он бы пропорол и плечо, но от удара Гришин стал падать на немца, и обломок штыка прошел по касательной, распоров ткань на бронежилете и ватнике. Когда Степан все это рассказал Александру, тот хмыкнул и произнес: - Полезная вещь! Если бы не это - не разговаривать бы нам с тобой.- Вечером, уже подводя итоги дня с комвзводов, выяснилось, что практически у всех уцелевших в роте, либо пули застряли в пластинах, либо они удары штыков и ножей удерживали. А у погибших раны были либо осколочные, либо пулевые в голову. Или винтовочные в упор, пулю которых броня не выдерживала. Получается, если бы накануне не привезли бронежилеты - рота Гришина сегодня бы числилась погибшей. Васильев появился после 22-ух. Довольный и счастливый. Оказалось, что разведка выяснила, где находится штаб 11-ой танковой дивизии, и, штаб, воспользовавшись тем, что части дивизии завязли боях с советской пехотой, провел стремительную контратаку резервом в составе танкового батальона, батальона на БТР 87 - го полка НКВД и роты Васильева на БМП. А чтобы немцы раньше времени не испугались, лишили их радиосвязи. Генерала в плен взять не смогли. Он погиб, но штаб уничтожен и с учетом потерь за эти два дня, дивизию можно смело вычеркивать из списков противников на ближайший месяц. Вопрос с братской могилой Васильев одобрил. И обоим ротным приказал составить списки на награждение. Видя, что настроение Степана не улучшается, предложил помянуть погибших за Родину. Когда уже Степана немного отпустило, сообщил им новость, о получении 87-ым полком на вооружении бронетранспортеров. Именно их и видел Гришин. В ближайшие дни наступит и их черед получать новую технику.

Особый район.

Капитан Флеров не понимал. Не понимал, КАК можно было в такое время отнимать у него и его подчиненных, с которыми он прошел уже многие сотни фронтовых дорог от Москвы до Орши, и от Орши до Вязьмы, технику - оружие, которым они громили врага и которым владели лучше многих. И тем не менее, это был факт. Позавчера, когда ему привезли приказ о передаче всей техники на формирование дивизиона гвардейских минометов из числа остатков батарей, отошедших в район Вязьмы, он решил, что это ошибка, которая будет обязательно исправлена. Что штаб армии ошибся. И пытался дозвониться до начальника артиллерии генерала Казакова. Ему ответил кто-то из штаба артиллерии, что никакой ошибки нет - его батарея расформировывается, техника передается на укомплектование отдельного дивизиона гвардейских минометов, а ему с личным составом батареи следует убыть согласно приказа. И на следующий день, то есть вчера прибыли командиры и бойцы для приема техники. Флеров, как будто он был виноват в этом, отводил глаза от вопрошающих взглядов подчиненных. К обеду передачу техники закончили, закрепив все актом. Далее, личному составу надлежало убыть в распоряжение штаба 20-ой армии, расквартированного в Хватов Заводе. Зачем 20-ой армии нужна была батарея без техники, Флеров не представлял. И пеший марш до места назначения, напрямую по карте в сорок километров, а фактически не менее шестидесяти, настроение не улучшал. Командир, принявший технику батареи, вошел в их положение и дал команду своим водителям транспортных машин, их же бывших, отвезти батарею. Таким образом, примерно через два часа батарея была остановлена постом подразделения охраны тыла в окрестностях Хватов Завода. Причем это уже был второй пост. Первый был в Соколово и там был не просто пост, а хорошо укрепленная позиция, где занимала оборону рота пограничников. На этом посту пришлось стоять минут тридцать, пока не подъехала "эмка" с подполковником из штаба артиллерии 20-ой армии и нескольких сотрудников Особого отдела, которые тщательно сверили личный состав со штатным расписанием и заставили всех расписаться в бумагах "о неразглашении". Чего "не разглашать" Флеров пока не увидел. Машины тотчас отправились обратно. А батарея, уже в пешем строю отправилась дальше. Их встретили на окраине деревни и провели к большой палатке, где в три захода всех покормили обедом. А затем...затем была баня. Причем большая, куда заходили взводами. И там было хорошее, приятно пахнувшее мыло, горячая вода в душе. Не было парной, но иэто все перечисленное было давно уже роскошью. А потом выдали новое белье, в том числе зимнее, новые кирзовые сапоги, ватники и шапки-ушанки с рукавицами и валенками. И еще в палатке при бане трое бойцов быстро работали электрическими машинками для стрижки. Полный моцион! Флерову, еще не знавшему, что их ждет, начало нравиться в 20-ой армии. Уже в сумерках, когда закончили все процедуры, тот же подполковник, развернув карту двухкилометровку, ткнул пальцем в хутор Советский, лежащий примерно в полутора километрах южнее Хватов Завода и сказал, что это база их полка. Поэтому, получив сейчас сухой паек, им следует выдвигаться туда и капитану Флерову надлежит организовать там службу в полевом лагере. А завтра ему сообщат о дальнейших действиях. Через полчаса батарея, распихав сухпайки по сидорам, нестройной колонной двинулась через Хватов Завод. После плотного обеда, бани и в зимней форме чувствовалось гораздо лучше. Даже чувство обиды за отобранную технику куда-то ушло в глубины сознания, отодвинутое надеждой, что все ж это неспроста. Батарея еще повоюет! Вот чем, где и когда - было непонятно, но капитан решил довериться народной мудрости о вечере и утре! Настроение и у Флерова, и у подчиненных значительно улучшилось. В колонне слышался приглушенный смех и шутки. Флеров с интересом рассматривал деревню. Откуда-то из окрестностей шел гул множества различных механизмов и моторов. Слышались удары гигантских молотов, забивающих сваи. Флеров был не уверен в этом, но это было очень похоже. И еще множество световых пятен южнее, западнее и восточнее деревни. Что было крайне необычно - тут почему-то не придерживались светомаскировки. И даже в деревне кое-где горели уличные фонари, а из многих изб пробивался, сквозь все - таки имеющуюся светомаскировку, электрический свет. Странная деревня! Тут вообще много странного. Где-то слышался детский смех, пару раз навстречу попадались небольшие девичьи компании, звонкими голосами отвечающие на шутки его бойцов. Это совсем было непохоже на обстановку в ближайшей прифронтовой полосе. Уже на выходе из деревни батарея остановилась на перекрестке, пропуская колонну громадных незнакомых грузовиков. Пожав плечами на осторожные вопросы подчиненных, что это за машины и напомнив им о подписанных бумагах, Флеров, в задумчивости посмотрев машинам вслед, дал команду на продолжение движения. Дошли быстро. Советский Хутор был небольшой деревенькой на четырнадцать дворов. Их база располагалась за околицей и представляла из себя полевой палаточный городок. Для его батареи были развернуты пять больших зимних палаток на сорок мест каждая. Причем, что характерно, в палатках стояли панцирные железные двухъярусные кровати и по две новых буржуйки. Для командного состава была развернута одна двадцатиместная палатка с одной буржуйкой и телефоном. Все это ему показал старшина-пограничник, подготовивший с отделением бойцов лагерь для батареи. Он показал, где находится запас дров на эту ночь, колодец, оборудованный полевой туалет. Сказал так же, что свободных изб и вообще мест в деревне нет - все заняли беженцы с деревень, находящихся на линии фронта. Капитан поинтересовался, в какой стороне и как далеко отсюда находится передовая. Старшина махнул рукой на юг, назвав расстояние в шесть километров. Или чуть более по прямой. Стоявший рядом старшина батареи присвистнул от удивления. -Это ж практически ближайший тыл. Я о нашем лагере. -Не боись! На передовой там наши ребята крепко стоят! Сюда никто не прорвется. - А авиация? Артиллерия? А тут даже в деревне светомаскировку не соблюдают! - Это вы чуть припоздали. Сегодня как раз немцы все это пробовали - и авиацию, и артиллерию. Про артиллерию ничего сказать не могу - не видел, а вот как самолеты их падали сегодня и сколько их было - я насмотрелся за один день больше, чем увидел за всю войну. Да и пушек их не слышал, а вот наши грохотали целый день. И еще что-то постоянно ревело и свистело где-то тут неподалеку. Очень похоже на наши "Катюши". Я один раз слышал - это ни с чем не спутаешь. Ну, да вам это лучше известно. Так что раз командование решило поставить ваш лагерь тут - значит так надо. Но службу дежурную нужно организовать, как полагается! - После чего забрал подписанный Флеровым акт о передаче имущества и, пожелав удачи и спокойной ночи, ушел со своими бойцами по ночной дороге туда, откуда они только что пришли. Все это время его бойцы уже обживали свой новый лагерь. Уже задымили буржуйки в палатках, стучал топор, коловший дрова и звучала незлобливая ругань назначенных дневальных из-за очереди за ним - от пограничников остался всего лишь один топор, а комбат не разрешил беспокоить местных. Организовав службу, Флеров пришел в свою палатку, где уже весело горела печка и, быстро развесив верхнюю одежду на быльцах кровати и, сняв сапоги и ремни, завалился на койку, почти сразу провалившись в сон. На рассвете его разбудил старшина, предупредив, что приехал тот же самый командир, который встретил их вчера. Капитан наскоро сполоснул лицо, оделся и вышел из палатки. Подполковник ждал его у палатки, с удовольствием прихлебывая горячий чай из железной кружки, обхватив ее ладонями и грея их. - Здравия желаю товарищ подполковник! -Здравствуй капитан. Хотя... Все по порядку. Вон видишь машина с кухней?- Флеров оглянулся. У дороги со стороны Хватов Завода стояла двухосная грузовая машина неизвестной марки с дымящейся кухней. Тоже непривычных квадратных очертаний. - Это теперь кухня твоей батареи. Вызывай старшину, пусть принимает по акту. Завтрак там уже для батареи сварен. В кузове продукты на батарею. Машина, кстати, тоже твоя. Она для хозяйства старшины. - Подполковник дождался пока прибежал старшина, Флеров передал тому информацию и тот тоже с квадратными глазами убежал принимать теперь уже его имущество, и продолжил. - Это было первое. Теперь второе.- Он расстегнул командирскую сумку и достал два пакета. - И с какого начать?- В раздумьях подполковник переводил глаза с одного на другой. -Ладно! Начнем с этого. Распишись в получении, вскрывай и знакомься. Я покурю пока.- И он пошел к кухне, относя кружку. Флеров вчитывался в приказ и не верил своим глазам. Штабом 20-ой армии ему приказывалось сформировать гвардейский минометный полк. К приказу прилагался штат полка - три дивизиона по три батареи. Батарея - шесть установок БМ-14. Кроме этого в полк входили роты связи, транспортная, ремонтная и целый зенитный дивизион в 12 установок. Мало того, что он не знал установок БМ-14, ведь всего лишь несколько месяцев назад только запустили производство БМ-13 и он был командиром первой батареи "Катюш", так он не представлял - откуда они тут могли появиться? А люди? Ведь это только боевых машин 54! Ведь тут нет ничего и взять это неоткуда! И что еще его смущало - в приказе перед его фамилией стояло звание подполковник. А он был капитан! Это наверняка ошибка! Тут как раз подошел подполковник из штаба. - Вижу, ознакомился. Тогда сразу, предупреждая твой вопрос - вот второй приказ.- Флеров снова расписался в получении и, вскрыв, принялся читать второй приказ. Этот приказ был короток. В нем сообщалось, что за заслуги перед Родиной в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками капитану Флерову присваивается внеочередное воинское звание подполковник. - Ну! Поздравляю! - И он крепко пожал руку Флерова. - Вот вроде пока и все новости! Люди для формирования твоего полка начнут прибывать сегодня ночью. Многих ты знаешь. Это из Кубинки, где сейчас формируются подразделения гвардейских минометов. Поэтому твоей батареи нужно подготовить лагерь для размещения прибывающих. Как только штат укомплектуешь - позвони дежурному по штабу - там либо соединят со штабом артиллерии, либо передадут. Тогда к тебе прибудет техника. Кроме зенитчиков. Их сформируют позже. Да! Чуть не забыл! Твой полк будет армейского подчинения. Теперь вроде все.- Посмотрев на все еще взволнованного новостями Флерова, подполковник перевел разговор на другую тему. - Как тебе вообще тут? Странности? Обратил внимание? - Да, мы мало что видели. Хотя...колонна машин странных, деревня очень уж странно выглядит - передовая в нескольких километрах, а там смех, к светомаскировке небрежно относятся. Да, вот! Машина старшины! И кухня тоже странная! - Ага! Кухня странная. Но очень полезная. И заметь - дышло под транспортировку машиной сделано. И машина тоже. Обрати внимание - полноприводная! - Оглянувшись по сторонам и понизив голос, он продолжил. - Наш штаб прибыл сюда вчера около полудня. Сразу, на подъезде, как и вас, особисты проверили по списку, взяли подписки. Кстати, особисты нашей же армии, что удивительно. А потом поехали представляться союзникам. - Союзникам? Англичанам, что ли? - Да не! Откуда им тут взяться? Другие союзники. Форма странная. С погонами. Солдаты, офицеры! Но обращаются друг к другу - если по Уставу - товарищ лейтенант, полковник и так далее. Среди встречающих был генерал -лейтенант Ракутин - командарм 24-ой армии Резервного Фронта. Сосед наш слева. Он там вообще уже свой, в основном по имени - отчеству и к нему, и он обращается. Ну, про технику вообще трудно что-либо сказать. Просто все очень непонятно. В это время рядом с этим местом вел огонь артполк. И стрелял очень плотно, залпами не меньше как дивизионом сразу. Калибр 152. Это мы сразу определили. И периодически - вой, как от твоих минометов. Только они с одного места стреляли. Получается, не боялись ни авиации, ни артиллерии противника. Ну, про авиацию потом ясно стало. Ну, мы - весь артотдел армии - после представления спросили разрешения у особистов сходить на огневые. Те посмотрели на одного из союзников. Тот кивнул головой и нас туда проводили. Ну, что сказать? Такого мы ни то, что никогда не видели, а даже представить не могли. Представь себе - боевая машина на гусеничном ходу, с башней с небольшую избу, в размерах - длиннее десяти метров с пушкой и высотой больше трех. Пушка, кстати, 152мм - мы не ошиблись. А в стороне, дивизион реактивных минометов. Только не чета нашим "Катюшам" - машины громадные, пакет труб длинных сзади и они поворачиваются. 40 штук на одной. И те, и другие стреляли практически без перерыва, паузы только на перезарядку и наведение на новую цель. И снаряды - тоже не чета вашим - метра по три. Это было очень интересно, конечно, но главное нас ждало впереди. После этого нам разрешили посетить пункт управления стрельбой. Это была машина. Все туда зайти одновременно не могли, и я попал в третью группу по очереди. Еще обратил внимание, что лица выходящих, мягко говоря, ошарашенные. Но точнее был бы в данной ситуации русский матерный. И вот дождался я своей очереди. Заходим. Все забито аппаратурой. Перед ней в креслах сидит несколько человек. Перед каждым маленький экран. Не такой как в кино, но более точного описания, я не подберу. Почти все в наушниках и с кем-то переговариваются. Точнее передают данные для стрельбы. Это мы все поняли. Но самое интересное было на экранах. Я сразу не понял, а когда присмотрелся - вижу, что это съемка позиций немецких. Причем что-то летает над ними и снимает прямо в данный момент и каким-то образом передает это сюда. Как раз я наблюдал накрытие позиций немецкой артиллерии. Одним залпом! Больше не понадобилось. Может там, что-то и осталось. Даже наверняка осталось, но собрать это 'что-то' после такого точного огня и подрыва боеприпасов на позиции, получится не скоро. В этот день точно. А на соседнем экране как раз было видно накрытие исходных позиций немецких танков и пехоты реактивными минометами. Ну, отличить можно было всего лишь по бОльшей рассеиваемости снарядов. И напоследок, я видел как человек за экраном ... не знаю как это объяснить...в общем, он управлял снарядом, причем видел полет как бы из этого снаряда. Снаряд точно попал в избу. Я тут не выдержал и все же спросил, что это было. Тот представился мне оператором чего-то и пояснил, что по данным технической разведки в данной избе находился штаб немецкой дивизии. Стрелять по квадрату было нельзя - деревня жилая. Поэтому командованием было принято решение уничтожить штаб управляемым снарядом. Что мы все и видели. Управляемым! Ты понимаешь? В общем, я не знаю, кто эти союзники - они выглядят как русские. Если на форму не обращать внимания. Ведут себя как русские, говорят как русские. Ну, иногда слова непонятные проскакивают. Хотя анекдоты точно наши. Но появились они не зря, и помощь от них нам может быть огромная. У нас в штабе сейчас настроение, как будто мы завтра уже точно берем Берлин. Все понимаем, что будет это наверно еще не скоро, но теперь уверены, что победим. Ты вот знаешь, чем теперь наш штаб занимается? Учится! Весь штаб. Все отделы. И штабы дивизий, которые входят в состав армии тоже учатся вместе с нами. Правда и службу исполнять нужно, поэтому штаб поделили на две половины. Первая учится с восьми до пятнадцати, вторая с пятнадцати до двадцати двух. Преподают союзники. Я как раз учусь во вторую смену. Вот так, брат! - Мда... В любой другой ситуации - я бы не поверил. А сейчас... спросить хотел. Если это не тайна. Полк, мой полк. Черт возьми! Непривычно это произносить - резерв армии правильно? - Именно! - А что, вообще представляет из себя сейчас 20-я армия? - Сейчас ничего еще не представляет. Есть штаб армии и идет формирование ее самой. Из того, что я знаю, в армии планируется четыре дивизии. Мотострелковые, шестиполкового состава. Штабы и командиры дивизий уже тут и тоже приступили к учебе и формированию своих частей. В данный момент времени в дивизиях имеются, кроме штабов, батальоны связи, медсанбаты, формируются танковые части и артиллерия. Пехоты пока нет. И все учатся, получают новую технику, оборудование и формируются. Начальник связи армии и командиры батальонов связи ходят слегка очумевшие. Говорят, когда союзники передавали им новую технику, и они выслушали, ЧТО им передается и возможности этой техники, то вид у них был такой, что один из союзников назвал их состояние "отвал башки". По-моему очень точное определение. Так вот, связисты сейчас днюют и ночуют в своей технике, осваивая и тренируясь. Дальше очередь за танкистами и зенитчиками, и спецподразделениями дивизий. Личный состав частично берется из остатков частей 16-ой армии, а часть перебрасывается из-за линии фронта. Как для твоего полка. Летчики наладили воздушный мост с Большой землей. Десятки рейсов за ночь делают. Тут же не далеко. Резерв, куда будет входить твой полк, по плану будет состоять из мотострелковой, танковой и артиллерийской бригад, полков зенитчиков, противотанкистов и твоего. Так что с одной стороны армия получается не большая, а с другой, учитывая технику союзников - мощная. - Чего ж мы тогда 16-ой армии не помогаем? - Всему свой срок! Армия Рокоссовского дает нам время на перевооружение и освоение техники. Наступит момент, и мы станем ей помогать, а потом и заменим ее. Ладно. Пора ехать, службу никто не отменял. Еще встретимся.- Они пожали друг другу руки и расстались. Флеров проводил взглядом отъехавшую машину штаба армии и повернулся к лагерю. Почти вся батарея собралась возле новой кухни и счастливого старшины и его водителя, ставших обладателями первой техники батареи. Капот у машины был уже поднят и все водители заглядывали под него. - Как дети! - подумал Флеров и, улыбнувшись, подал команду о сборе всего командного состава в своей палатке. Предстояла огромная работа. Но он был ей рад. А через сорок минут где-то невдалеке залпами стали бить орудия и иногда в промежутках слышался вой реактивных систем. Бог войны был явно за русских.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.

Сегодня был крайне трудный день! Немцы сделали выводы из вчерашних неудач и сумели приспособиться к неблагоприятной для них ситуации. Немецкая пехота атаковала еще в утренних сумерках и не везде части его армии оказались на высоте. Видимо, успокоенные вчерашним успехом, командиры прозевали атаку. Ничего страшного не случилось - ни в одном месте немцы не смогли продвинуться дальше первого эшелона обороны дивизий. И не во всех дивизиях это случилось, но, даже вклинившись в оборону дивизий, они использовали этот момент с максимальной пользой для себя, немедленно усиливая эти направления резервами и, связав боем полки второго эшелона, атаковали во фланги дивизии, удержавшие свою передовую. В двух случаях пришлось использовать армейский резерв. Благо расстояния для маневрирования им были незначительны, а сам резерв максимально мобилен. Плюс прорывы произошли с разницей во времени в четыре часа, и резерв успел в оба места. Немцы понесли очень серьезные потери, но в данный момент они могли себе это позволить. Тем менее, уже вечером по итогам боев Рокоссовский дал команду на отход войск на северо- западном и северном направлениях. Иначе завтра вклинения немцев в оборону армии, как ржа разъедят ее и несколько его дивизий попадут в окружения, где будут немедленно уничтожены. Пока стабильно держался фронт на северо-востоке и востоке. Две немецкие танковые дивизии, потеряв возможность маневра, топтались перед нашей обороной, неся потери в танках и пехоте. На юге немцы в первой половине дня потеснили 309-ю дивизию, но двумя часами позже согласованный контр удар резервов 19 -ой и 214-ой дивизии ликвидировал вклинение и восстановил оборону. В этот день снова гораздо увереннее чувствовали себя дивизии с артполками в тылу, управляемыми союзниками. Артиллерия смогла отрезать первый эшелон наступающих от резервов и полки этих дивизий "пережевали" немецкую пехоту. Но таких дивизий было всего шесть плюс две дивизии, граничащие с Особым районам. 38-я и 214-я дивизии были уверены в одном своем фланге, поэтому их резервы смело действовали на противоположном. Более того, как сообщил консультант , 11-я немецкая танковая дивизия понесла сегодня критические потери, а контрудар резерва Особого района привел к уничтожению штаба этой дивизии и гибели ее командира. Судя по этому эпизоду - за этот участок фронта можно было быть спокойным. Союзники, по-видимому, используют все свои силы при необходимости, но это район не отдадут. В связи с этим, Рокоссовский поинтересовался их возможностями в оказании более существенной помощи его армии. Полковник, вздохнул и пояснил, что эти возможности существенно ограничены линией снабжения их базы в этом времени. Поэтому рассчитывать на их дивизии не стоит. Они просто не смогут их тут снабжать.

Аэродром "Двоевка".

Ночью аэродромы под Вязьмой больше напоминали гражданские аэропорты мирного времени. Транспортники, а их летало несколько десятков, и делали они не по одному рейсу за ночь, садились, взлетали, кружились в районах ожидания. Не будь РЛС, системы опознавания, устойчивой радиосвязи и грамотных диспетчеров на КП, аварии были бы неизбежны. Аэродромы кишели улетающими и прилетающими, командами разгрузки и погрузки, спешащими специальными и транспортными машинами. Комендантам аэродромов ночами было гораздо труднее, чем днем, когда работала боевая авиация. Этой ночью Захарову Москва прислала подарки - ожидаемые и совсем нежданные. Прилетело двадцать четыре истребителя. Все разных марок и полков. Остатки от авиации Западного и Резервного Фронтов. Захаров не привередничал - ему подойдут все. Он тут же распорядился дооборудовать их всем необходимым и на бумаге уже прикидывал, что у него получается, сводя однотипные самолеты в группы. Получалось следующее - 18 ЛАГГов, 15 Яков, 19 И-16-ых и 6 МиГов. Не густо! Но бывало и хуже. И тут ему доложили, что на аэродром приземляются штурмовики Ил-2. Через тридцать минут перед ним стоял подполковник Витрук Андрей Никифорович и докладывал о прибытии полка в его распоряжение. В полку было 22 самолета Ил-2. Захаров сразу же распорядился, чтобы вызвали начальника технической группы союзников. Тот появился минут через десять, еще не до конца проснувшийся. Поздоровался и с интересом посмотрел на неизвестного ему человека. - Вот, представляю командира штурмового полка, прибывшего в дивизию. Подполковник Витрук, Андрей Никифорович, 65-ый штурмовой.- Инженер пожал протянутую руку и представился в свою очередь. - Значит, наше предложение одобрено. Это хорошо! У нас тоже все готово. С утра начнем переоборудовать Ваши самолеты. - Высказал он свое мнение по поводу прибытия штурмовиков. - А что значит "все готово"? - с подозрением оглядывая странную форму инженера, переспросил подполковник. - Это значит, что Ваш полк переброшен сюда по нашей просьбе. Точнее предложению. И на случай положительного решения, мы подготовили все необходимое оборудование и вооружение. А так же инструмент и заготовки, чтобы ускорить процесс переоборудования самолетов. Бортстрелки прибыли с Вами? - Э...я тоже не в курсе предложений,- вмешался в разговор генерал. - Существует общий план по организации всей боевой деятельности в районе Вязьмы. План составлен нашим ...военно-политическим руководством. Но, он общий! То есть там расписаны мероприятия, но каждое в нескольких вариантах исполнения. Окончательное решение по плану остается за советским руководством. Так вот - по нашей части, то есть обеспечению деятельности ВВС, там был и вариант размещения ударных самолетов на территории окруженной группировки. Ну, к примеру, там был и вариант вообще вывода остатков 43-ей авиадивизии под Москву. Но эффективность, с какой действуют летчики товарища генерала в последние дни, видимо, подвигла руководство использовать положение аэродрома "Двоевка" по максимуму. - Да, что у Вас тут происходит? Странный человек говорит странные вещи, прямо скажу - попахивающие антисоветчиной, - занервничал подполковник. - Утром! Утром особист все объяснит, расскажет и заставит расписаться в том, что Вы все уяснили.- Подавляя зевоту, объяснился инженер. - А пока сообщаю и Вам товарищ подполковник, и Вам товарищ генерал - майор - утром Ил-2 становятся на переоборудование. Конкретно: меняем радиостанции, ставим прибор опознавания, усиливаем крыло и устанавливаем пилоны под блоки С-5 и аппаратуру прицеливания, режем фюзеляж за кабиной пилота и оборудуем место для бортстрелка, устанавливаем туда пулемет калибра 12,7. После этой переделки каждый Ил сможет выдавать по цели в заходе до 32-ух НУРСов калибра 57 мм. Таким образом, будет достигнуто возможность гарантированного поражения цели за один заход и, следовательно, повысит живучесть самолета. Если товарищ генерал не откажет в любезности оказать помощь мои людям своими специалистами, 22 самолета сможем переоборудовать за неделю. - Примерно так. А сейчас, с Вашего позволения, - обратился он к генералу, как понял Витрук, скорей для проформы- я пойду досплю. Все до завтра. Точнее уже - сегодня. - Поправился он, взглянув на часы. - Э...товарищ генерал-майор, это кто? И что это было? - Мда... ну, он уже сказал - утром все объяснит особист. И тебе, Андрей Никифорович, и всем твоим подчиненным. Ты лучше скажи, как тебе то, что он - и генерал кивнул на дверь, в которую вышел инженер, - собирается делать с твоими самолетами? - Да я вообще половину того, что он сказал, не понял! Что за "прибор опознавания"? Что за С-5? - Понимаешь, - протянул генерал - давай садись, тут двумя словами не опишешь... К утру на аэродром прибыли бортстрелки для штурмовиков 65-го полка.

12 октября 1941 года.

Особый район.

Ночью прибыла первая группа из Кубинки. В основном командный состав и это было правильно. Флерову, даже со своими командирами взводов, которых он в штате сделал командирами батарей, с таким количеством проблем, возникающем при формировании части практически на пустом месте, было не справиться. А так, на данный момент, у него уже были командиры дивизионов и командиры батарей, и часть проблем можно было переложить на их плечи. Согласно должностным обязанностям. Пока главной задачей было расширение лагеря до штатов полка. Чем личный состав и занимался целый день с перерывами на прием пищи. Неожиданно к Флерову дежурная служба доставила посыльного из части по соседству. Командир формируемой танковой бригады генерал-майора Ремезов писал о том , что по оказии узнал о формируемых рядом с танкистами артиллерийской бригаде и полку гвардейских минометов, входящие как и его бригада в резерв армии, и предлагал встретиться вечером 'за чаем' и обсудить возможное взаимодействие в дальнейшем. Отказывать генерал-майору Флеров несколько опасался, да и к тому же самому было интересно узнать, что происходило у соседей. К назначенному сроку в деревню Большие Лопатки он приехал на грузовике старшины. Его проводили в палатку, такую же, как и у него. Войдя в нее, Флеров представился поднявшемуся навстречу генерал - майору и пожал протянутую руку полковника-артиллериста. Те назвались в свою очередь. Одного взгляда на полковника и генерала было достаточно, чтобы понять, что он тут единственный свежеиспеченный старший командир. Генерал сидел в расстегнутой гимнастерке, без портупеи и как бы своим внешним видом говорил, что можно себя вести неофициально. -Давай, подполковник, рассупонивайся. Чай стынет!- Поторопил он Флерова. Чай был нормальный - сорокоградусный. Первый тост за знакомство. Второй - за успехи в выполнении поставленной задачи, третий - за Победу. После третьей отпустило напряжение и все трое расслабились. - Ну, что товарищи командиры? Поделимся информацией, что у каждого из нас происходит и догадками, что нам предстоит. Начну первым, чтобы не возникло ощущение, что я что-то тут выпытываю. Итак, я - генерал-майор танковых войск Ремезов Федор Тимофеевич. Мне поставлена задача сформировать танковую бригаду. До недавнего времени я как раз и командовал 143-ей танковой бригадой. Наверно командовал плохо, потому что немцы меня разбили. Теперь остатки танков бригады вместе с остатками других бригад входят в состав резерва 16-ой армии Рокоссовского. Получил я и штат вместе с приказом. И мало чего в нем понял. Танковый полк как единица в составе бригады отсутствует. Есть два танковых батальона по 31 танку, плюс три танка штаба бригады, плюс 4 танка в разведроте. Танков на треть меньше, чем у меня было. Далее, мотострелковый батальон на БТР-152, зенитный дивизион на них же, противотанковый дивизион Д-44. Знаете такие пушки?- Флеров и полковник переглянулись и покачали головами. - Вот и я не знаю. Причем ничего из перечисленной техники не знаю. Батальон танков ИС-2! Батальон танков ИС-3! БТР-152! Пушки Д-44! Танки Т-34-85! Вот тут хоть что-то знакомое, но и то - не знаю я танков с таким дополнением '85'. Хотя могу предположить, что это калибр орудия. Но нет у нас таких танков! Я это точно знаю. В общем, меня снедает любопытство. Жду, не дождусь, когда материальная часть начнет поступать. И не я один - вся бригада ждет. Точнее командный состав - бригады еще нет. Так - остатки безлошадных танкистов со всех бригад. Хотя обещают пополнение такими же безлошадными, но из тыла. А как у вас? - Ну, раз по старшинству начали - тогда я выскажусь. - Начал говорить командир артполка. - Полковник Мельников, Александр Васильевич. До недавнего времени командовал 49-ым корпусным артполком. Все практически происходило как и у Федора Тимофеевича. Поручено сформировать артиллерийскую бригаду. Штат: четыре дивизиона - М-46, Д-1, МЛ-20 и М-160 плюс зенитный дивизион в четыре батареи. Тягачи - АТ-С, АТ-Т, командно-штабная машина командира бригады - на базе БТР-50. Из всего перечисленного знаю только МЛ-20. Все! Остальное мне неизвестно. Кстати, мне в состав бригады передали весь личный состав 200-го морского дивизиона. Свои уцелевшие 152мм пушки они сдали в части 16-ой. Да! Забыл сказать! В состав бригады входит зенитный полк пятибатарейного состава. Вот теперь все! Теперь Вы поделитесь своими новостями.- И повернулся к Флерову. - Я до вчерашнего дня капитан, Флеров Иван Андреевич, командир Первой отдельной экспериментальной батареи реактивных минометов. Всего в батарее было семь установок БМ-13. Позавчера передал оставшиеся четыре установки и прибыл сюда. Приказано сформировать и возглавить полк гвардейских минометов. Состав - три дивизиона по 18 установок БМ-14 и зенитный дивизион в три батареи, плюс роты обеспечения. Мне добавить особо нечего - установка БМ-14 мне неизвестна. Так же как и вы с нетерпением ожидаю прибытия матчасти.- После обмена информацией немного поговорили о странностях и необычности неожиданных союзников, и договорились пока идет формирование, поддерживать отношения, встречаясь вечерами в палатке у генерала.

12 октября 2016г.

Особый район.

- Ну, что? Это дело надо отметить! - скинув мешок с формой с плеча и щурясь на редкие лучи осеннего солнца, произнес Трофимов. Рядом поставили такие же мешки Гладкий и Богомолов. - А помнишь, Андрей, - продолжил Алексей, - по выпуску нам в качестве мешков под форму давали наматрасники. Причем - набиты они были полностью. Во! Мешки были! - Раскинул он руки. - А я не помню, какие у нас были мешки. В смысле - из чего, - поддержал разговор Богомолов. - Обязательно нужно! - Вернул всех к главному Андрей. Все трое только что, получив весь комплект причитающегося вещевого имущества, завершили процесс вступления в ряды "легендарной и непобедимой". Хотя это в данный исторический промежуток и было неверным. Давно уже не было СССР и Советской Армии, да и в разные структуры они были зачислены, но это было неважно. - Ко мне или в специализированное заведение? - Уточнил Трофимов. -Лучше ко мне! Вообще никто мешать не будет. - Выдвинул свое предложение Сергей. - Мясо сами пожарим или купим? - Заморачиваться не хочется! Устал я бегать три дня подряд по кабинетам! Покупаем! Заодно посмотрим, какие нам подъемные упали. - Уточнил свое мнение Алексей. - Что тогда пьем? - Тут же переспросил Сергей. - Я бы предпочел пиво, но чувствую, что мое мнение явно в меньшинстве. - Правильно понял, Алексей Федорович! Шаг мы совершили серьезный и утвердить его должны серьезными напитками. - Вынес свой вердикт Андрей. - Ну, теперь с полковником не поспоришь! Сгноит в нарядах. - Под смех друзей сдался Трофимов.- Только давайте заедем к моей жене. Уточню, какие у нее планы на вечер. - О! Я предпочитаю в такой ситуации сугубо мужской коллектив. Ну, на крайний случай - соглашусь на присутствие дам с низкой социальной ответственностью.- Внес поправку Сергей. - Ой, ой, ой! Боюсь представить, каким лекарствами тебя в случае чего будет лечить Ольга Владимировна! - Подначил его Алексей. - Кстати, как у нее дела? -Дела! Уже сегодня на дежурстве! Так что я сегодня практически холост! -Гордо заявил Богомолов. - Ладно! Кидаем вещи! - Открывая багажник машины, поторопил Трофимов. - И поехали! Цигель - цигель! Ай-лю-лю!- До строящейся станции доехали минут за сорок. Дороги как таковой не было. Было лишь направление вдоль свежеизготовленной железнодорожной насыпи. Тем не менее, проехать удалось. Лариса Владимировна сидела во времянке и с кем-то общалась по телефону. Увидев приехавших, дала знак, что сейчас освободится. Через пару минут она вышла на улицу и поздоровалась с Гладким и Богомоловым. - Ты когда домой? - сразу уточнил Трофимов. - Не знаю. Я сегодня принимаю первые поезда. Но время точного нет. Мне сообщат, когда путь будет готов. Сказали, в течение ближайших часов. - Тогда возьми ключи - машину оставляю тебе. Кстати, поздравь товарищей офицеров! И мы это - к Сергею поедем. - Понятно! Поздравляю! Много не пейте - завтра на службу. Да! Звонила Вера - получила паспорт, и сдвинулось дело с детским садом. После детского сада - устраивается на работу в школу в Хватов Заводе. Там вопрос уже решен. - Отлично! Хороший день! Сегодня точно нужно это отметить! Ладно, все. Мы поехали.- И уже подходя к машине Богомолова, вспомнил: - Дмитрию нужно позвонить!-

13 октября 1941 года.

Особый район.

Ночью прибыла последняя группа пополнения. Штат полка, за исключением зенитного дивизиона, был укомплектован, личный состав размещен в полевом лагере, служба организована и рано утром Флеров позвонил в штаб армии. Его быстро соединили с артиллеристами. Ответил незнакомый майор, сказав: - Хорошо! Во второй половине дня ожидайте технику. И заодно вам заменят личное оружие, подготовьте старое к сдаче.- Флеров отдал распоряжение командирам подразделений устроить чистку оружия и составления актов на его сдачу. Оставшиеся часы тянулись как никогда. Бойцы в палатках неторопливо чистили и без того уже чистое оружие, коротая время за анекдотами и байками, одновременно знакомясь друг с другом, и не забывая поглядывать в окна, направленные на дорогу к Хватов Заводу. Примерно в пятнадцать часов появилась автомобильная колонна. Тут же Флеров отдал приказ дежурной службе о построении полка. Полк строился, а одновременно перед ним выстраивалась в линию прибывающая техника. Необычные боевые машины были трехосными и к радости всех - полноприводными. Старший группы водителей, доставивших в полк технику, доложил Флерову и отдал ему акт передачи. В его сопровождении Флеров обошел весь строй, разглядывая и сами машины, и установки. После чего дал команду начальнику штаба распределять технику по подразделениям согласно штата. А сам со старшим пошел в штабную палатку подписывать бумаги. Через десять минут группа, пригнавшая им технику, уехала. Остались только тыловики, доставившие на нескольких машинах оружие и ожидавшие, когда и на них обратят внимание. А строй его полка уже был распущен и личный состав практически облепил новую технику. Хотя, присмотревшись, можно было понять, что она не совсем новая. То есть не с завода. А, похоже, как с базы хранения. И была недавно обслужена. Тем не менее, уже было понятно, что по сравнению с их обычной техникой - эта была гораздо лучше и совершенней. Водители радовались полному приводу, возможности регулировать давление в шинах, мощному мотору, большей грузоподъемности и такому празднику как печка в кабине. Расчетам нравилось то, что лафет с направляющими был подвижным, и можно было быстро, не разворачивая машину, менять направление стрельбы. В каждой боевой машине была радиостанция, что вообще было крайне необычно. Командиру полка выделялась легковая машина ГАЗ-69. На весь полк командная радиостанция и шесть КШМ. Тоже на базе трехосных грузовиков. Действительно, в полку сегодня был праздник. Флеров вызвал зама по вооружению, передал ему бумаги на технику и распорядился получить новое оружие и сдать старое. И здесь тоже была приятная неожиданность - весь личный состав полка получил вместо винтовок легкие и удобные автоматы ППС. Остаток дня полк посвятил организации полевого парка и его маскировке. А с завтрашнего личный состав по плану боевой подготовки начинал осваивать новую технику - сначала в расчетах, потом в составе взводов, батарей, дивизионов и заключительный этап полковые учения с боевой стрельбой. На все про все давалось две недели. Поэтому нельзя было терять ни одного дня. Вечером, Флеров спешил на встречу со своими коллегами. И ловил себя на мысли, что ему стыдно - торопится, сгорая как мальчишка, от желания похвастаться. Оказалось в своих желаниях он не одинок. Рядом с въездом в лагерь танкистов стояла неизвестная большая гусеничная машина. А вся танковая бригада, похоже, была в парке. Танкисты тоже сегодня получили технику. Его проводили в палатку к генералу, предупредив, что он сам появится чуть позже и просил его подождать. В палатке уже был полковник Мельников, который даже не дал Флерову открыть рот, сразу же после рукопожатия начавший делиться своей радостью. Оказалось, Д-1 - это гаубицы 152мм, М-46 - дальнобойные пушки 130мм. Вот для чего ему передали морской дивизион. Они будут заниматься контрбатарейной борьбой с дальности, недосягаемой для полевой немецкой артиллерии. М-160 - миномет, казнозарядный . У него в бригаде фактически два пушечных дивизиона и два гаубичных. И все это на гусеничных тягачах явно лучших, чем "Коминтерн" и "Ворошиловец". Не удовлетворившись рассказом, он потащил Флерова показывать свою КШМ. Именно эта машина и стояла у въезда в лагерь. Действительно, впечатляло! Огромный отсек с радиоаппаратурой и десятком рабочих мест. У Флерова даже шевельнулась зависть - КУНГ его КШМ явно был меньше и сама она не на гусеницах. Потом, подумав, пришел к выводу, что его полку на колесах и не нужна единственная гусеничная машина. И тут появился генерал. В танковом зимнем комбинезоне и сдвинутом на затылок шлеме, со следами мазутных пятен на лице и абсолютно счастливый. - Быстро! Быстро заходим в палатку!- Когда Флеров, повинуясь генералу, зашел вслед за ним, тот уже разливал флягу по кружкам. - Ну! Не спрашиваю вас ни о чем - по вашим лицам видно и так. Давайте сразу выпьем за Победу! Выпили. Закуску генерал достать или забыл, или не успел - занюхали рукавами. - Вы не представляете - КАКИЕ я получил танки! Вот это ТАНКИ! Все! Почти все, что я видел и чем управлял, было, оказывается всего лишь подобием танков. 122 мм длинноствольные орудия! Лобовая броня башни ИС-3 -250мм!!! А углы наклона брони? Это просто сказка! В него ж по нормали и попасть невозможно! Приборы ночного видения! Да мы ...немецкие панцеры в землю закатывать будем вместе с экипажами. Танки прибыли со складов длительного хранения и их давно не обслуживали. Поэтому они в данный момент условно боеспособны. Сползти с тралов смогли. Но! В Хватов Заводе союзники развернули подвижный танкоремонтный завод и сейчас мой зампотех формирует бригады из их специалистов и экипажей бригады. Работать будем круглосуточно! Хочу приблизить насколько это возможно момент, когда бригада пойдет в бой. Спать не будем, есть не будем, но за две недели мы подготовим и освоим технику. Слово коммуниста! А теперь прошу меня простить - но в ближайшие две недели я занят даже ночью.-

Аэродром "Двоевка".

Сегодня на первое задание вылетала первая шестерка модернизированных штурмовиков. Первой целью было расположение танкового полка 7-ой дивизии, второй - артиллерийская позиция, до обеих целей не доставала наша артиллерия. На цель Илы выводил в качестве высотного разведчика МиГ-3. До цели Илы шли на бреющем и, сделав горку, с одного захода строем "пеленг" выпустили все 192 снаряда. Противодействия ПВО не было, сначала немцы не успели, а потом уже было не по кому и хотелось бы думать - некому. Разведчик дождался, когда осядет пыль после взрывов и сфотографировал результаты удара. После дешифровки насчитали 26 горевших танка. Количество поврежденных установить, естественно, по фотографии не удалось. Однако, радиоперехват донес цифру - 54! Фактически из строя был выведен батальон танкового полка дивизии. С артиллерией было все проще. Точное расположение дивизиона было установлено техническими средствами союзников. Поэтому маршрут подхода и атаку цели проработали еще на земле. Атаковала пара Ил-2. Результат - дивизион уничтожен полностью. В обоих случаях штурмовиков сопровождали истребители прикрытия, но так как дальность до целей была незначительна, противник отреагировать не успел. Разведка доложила, что в эфире стоит сплошная ругань командного состава вермахта и люфтваффе. А Захаров внимательно вчитывался в характеристики НУРСов. Очень ему понравился один боеприпас, дававший 1000 поражающих элементов, выбрасываемых на конечном участке полета снаряда. Это один снаряд! Значит, залп одного Ил-2 - 32 000! А ведь у немцев есть не только танки, которые не бояться этих осколков, но и самолеты на аэродромах. Очень перспективно! г.Вязьма. Штаб 16-ой армии. Союзники построили железнодорожную ветку и соединили ее с дорогой Вязьма- Брянск. Ночью от них пришли четыре эшелона. Три - с зимним обмундированием и один с продовольствием и медикаментами. Все было очень кстати! Его войска сражались в условиях уже начинающейся зимы в летней форме. Бойцы и командиры болели простудными заболеваниями. В этих условиях ватники, шапки-ушанки, рукавицы, новые сапоги с зимними портянками и валенки были не менее ценны, чем боеприпасы. Обратным рейсом поезда забрали раненых и часть гражданского населения. Начальник медслужбы отметил, что в результате использования медикаментов, переданных союзниками, среди раненых практически отсутствует осложнение в виде гангрены, процент выздоравливающих значительно вырос, а сроки выздоровления - сократились. Кстати, насчет боеприпасов - начальник тыла доложил, что при той интенсивности боевых действий, которая наблюдается сейчас, боеприпасов - это касается в основном артиллерийских снарядов крупных калибров - хватит еще на две недели. Поэтому необходимо начинать думать над экономией уже сейчас.

г. Москва. Кремль.

Сталин с интересом смотрел на только что поставленный телефон. Телефон Правительственной связи. С красивым советским гербом вместо круга номеронабирателя. И телефон красивый. С легкой пластмассовой трубкой. Майор Воистинов рассказывал, что у союзников на точно таких же аппаратах находится двуглавый орел - герб России. Но для СССР они достали со складов старые телефонные аппараты с советской символикой. Поразмышляв, он протянул руку и поднял трубку. - Здравствуйте Иосиф Виссарионович! Дежурная Миронова! Слушаю Вас! - Здравствуйте дежурная Миронова! Называйте меня "товарищ Сталин"! Мне так привычнее. - Хорошо, товарищ Сталин! -Вы можете соединить меня с генералом Ракутиным? - Одну минуту! Прошло секунд пятнадцать и в телефоне снова раздался женский голос. - Товарищ Сталин! Генерал Ракутин отсутствует на месте. Соединить Вас, когда его вызовут? - Да. Я подожду.- Сталин раскурил трубку, когда раздался звонок. - Товарищ Сталин! Генерал Ракутин на связи. Соединяю!- Раздался щелчок и в трубке зазвучал голос генерала. - Здравия желаю товарищ Сталин! - Здравствуйте товарищ Ракутин! Где Вы находитесь? - В данный момент времени я с представителями Генштаба Российской Федерации нахожусь на полигоне Алабино. Это в районе Кубинки. - И что там? - Идет показ техники. Техники конца 20-го и начала 21 -го столетия. - И как она Вам? - Впечатляет! Нам бы такую! - Весной смогли бы Берлин взять, имея ее? В трубке повисло молчание. - Возможно, товарищ Сталин! - Вы не уверены. Отчего? - Товарищ Сталин! За последние дни я прочел очень много материалов по нашей войне. И понял, что не все определяется совершенством техники. Не обладает немецкая техника какими-то выдающимися способностями. Ну, может быть только в средствах связи они действительно впереди всей планеты. Что признают и союзники. Вам уже знакома фамилия "Катуков"? - Да. Очень толковый полковник. - Вот и ответ. Толковый полковник с сотнейразномастных танков воюет лучше генералов с тысячами. Дайте им самую совершенную технику - они и ее угробят. - Мда...Пессимистично! Ну, что вообще союзники? - Пока особых изменений в их плане нет. Они окажут всю возможную помощь Рокоссовскому и уже оказывают. Сами воевать будут только в крайнем случае. И основные усилия направляли и направляют на удержание и оборону временного перехода. Причин для такого поведения две: субъективная - в России маленькая армия и гибель солдат и офицеров воспринимается крайне болезненно. А в данном случае - вся информация о переходе или объекте "Портал" как они его называют - засекречена по максимуму. Поэтому объяснить гибель военнослужащих, а в случае массированных боевых действий, их будет достаточно много, будет невозможно. Таково их общество. Объективная - портал не позволяет снабжать сколь-нибудь серьезную группировку. Поэтому они максимально используют его возможности для обеспечения безопасности перехода и по остаточному принципу - снабжают Рокоссовского. К слову - они своими силами практически разгромили танковую дивизию немцев. Уничтожили штаб и командира дивизии. Оборона периметра объекта стоит как волнолом на пути немцев. С их помощью дивизии армии Рокоссовского уничтожили врагов больше, чем Западный и Резервный Фронты вместе до этого. - Хорошо! Давайте поговорим о том, чем Российская Федерация может помочь еще советскому народу. - Первое! Принято решение безвозмездно вооружить одну дивизию НКВД, которая будет охранять и оборонять объект. Мотострелковую дивизию! Кроме того - сформировать, обучить и вооружить из остатков армии Рокоссовского, которому неминуемо придется отойти из Вязьмы в район объекта - 20-ю армию в составе четырех мотострелковых дивизий и армейского резерва. Так же безвозмездно! Техника и вооружение периода второй половины войны и сразу после войны. Я в той или иной степени опробовал и осмотрел все из этого не маленького списка. И остро завидую Ершакову. Далее! Российская Федерация готова поставлять технику и оружие послевоенное. Но это уже на коммерческой основе. Их интересует золото. Цены равняются тем, что мы сейчас платим или собираемся платить англичанам. При том, что эта техника несоизмеримо лучше английской. - Да. Буржуазная Россия! Спихивают нам свое старье, а что-то более-менее приличное - уже продают. - Товарищ Сталин! У них тут ситуация...в общем прямой войны нет, но все идет к тому. И снова стоит вопрос - быть русским или не быть? - Вы, товарищ генерал, смотрю, заразились бациллой национализма? - Да, посмотрел я тут, что происходило после распада СССР. Оказывается, русские всем жить не давали. Всех оккупировали и угнетали. Вы, товарищ Сталин, извините, но даже Грузию, оказывается, еще русские цари захватили! Про Украину и Прибалтику вообще молчу! И такая обстановка во всех бывших советских республиках! Во всем этом, что произошло после распада СССР, вижу хорошее одно - народ понял, что Запад не любил Советский Союз не за то, что им правили коммунисты, а зато, что там живут русские. А так - нас все предали товарищ Сталин! Даже болгар мы, оказывается, захватили и угнетали. А вообще...товарищ Сталин! Прошу сюда прислать настоящего дипломата. Я все же генерал. Поэтому могу в чем-то ошибаться. - Хорошо, товарищ Ракутин, мы обдумаем все и примем решение. В интересах советского народа. Спасибо за Вашу работу. До свидания! - До свидания товарищ Сталин!- Сталин положил трубку и, немного подумав, поднял ее снова. - Дежурная Миронова! Слушаю Вас! - Соедините меня с товарищем Рокоссовским! - Секунду! Соединяю! - Здравия желаю, товарищ Сталин! Рокоссовский работал за своим столом в штабе, когда внезапно зазвонил недавно установленный телефонный аппарат. Он поднял трубку и вспотел, услышав женский голос, произнесший: - Товарищ Рокоссовский? С Вами будет говорить товарищ Сталин!

13 октября 2016г.

Особый район.

- Владимир Владимирович! Вчера вечером железнодорожники соединили рельсами дорогу через портал. В данный момент силами железнодорожной бригады ведется строительство вторых, уже постоянных, путей и начато строительство веток к разгрузочным площадкам. Сроки - каждые два дня обещаются сдавать по площадке. Итого - через восемь дней закончат строительство временных подъездных путей. Рокоссовскому отправлены четыре эшелона, как и планировалось - три с зимним обмундированием и один с продовольствием и медикаментами. Обратно этими эшелонами вывезено около двух тысяч тяжелораненых и около трех тысяч жителей города. С этим возникает проблема - сейчас внутри периметра более двенадцати тысяч местных жителей, население Вязьмы перед войной - тридцать тысяч жителей. Сейчас около пятнадцати. Не все покинут ее при оставлении города, но большая часть - точно. Плюс ожидаем, что при отступлении войск в район Хватов Завода - часть сельского населения тоже уйдет с войсками. Итого, по приблизительной оценке, гражданское население внутри периметра составит не менее тридцати тысяч человек. Свободного жилья уже нет. Это самая большая проблема. С продовольствием вопрос решаем, а с жильем - нужно либо значительно увеличивать наши инженерные силы и максимальными темпами строить или собирать быстро возводимое жилье. А впереди зима. Точнее, она уже началась. - Какие варианты предлагают аналитики? - Два варианта. Первый - расширить периметр в северном направлении, увеличив количество населенных пунктов. Это как минимум, но в этом варианте увеличивается фронт обороны и падает плотность боевых порядков. И второй - завести так называемые строительные вагончики из расчета один на одну- две семьи. Исходя из размеров. Идеально, если удастся совместить оба этих варианта. Причем, опять же по расчетам аналитиков, достаточно высока вероятность, что немцы, потеряв время и понеся большие потери под Вязьмой, не сумеют продвинуться в сторону Москвы так же как и в нашей истории. Следовательно, рубеж начала советского контрнаступления будет западнее и высока вероятность, что район Вязьмы с помощью армии Ершакова будет освобожден уже этой зимой. И люди смогут вернуться домой. Если только немцы при отступлении не повторят план "Бюффель". Но думаю, у них на это просто не останется время. - Хорошо! Принимается совмещение вариантов, но по военной части пусть готовят предложения для Генштаба Красной Армии. С оружием мы поможем. - Теперь по жителям деревень, попавших в зону отчуждения в нашем времени. Вопрос с переселением согласован. Переселять будем в Староселье и Колодезное. Сейчас этих деревень уже фактически не существует. Поэтому мы просто возродим их, переселив в них жителей. В качестве компенсации, кроме построенных за счет государства домов и денежных средств, обязались в течение ближайших трех лет газифицировать их. - Это реально? - Да! Газопровод высокого давления уже запланирован до Семлева от Вязьмы. От Семлева до Колодезного семь километров и еще три до Староселья. В указанные сроки это реально выполнить. - Принимается! - Далее. Вертолетная группа, доставившая в Москву РЛС, узел Прав.Связи и радиоразведку по просьбе Москвы оставлена на двое суток. Суть просьбы - на аэродром привезли Камова и Миля, которые знакомились с техникой. На данный момент задача группы выполнена - Правительственная связь установлена, РЛС и станция радиоперехвата уже приступили к работе. Ко мне обратился по поручению Сталина Цанава - советское руководство просит разрешить стажировку у нас ведущим специалистам КБ Камова и Миля, Микояна и Сухого. Они могут прилететь с нашими вертолетами. - Ну, почему нет? Все равно придется это делать - поэтому обеспечьте все необходимое и пусть прилетают.-

25 октября 1941 г.

Где-то между Ельней и Вязьмой.

Старшина опустил бинокль и недовольно крякнул. По дороге, которую его группе было необходимо пересечь, снова двигалась колонна. С этой дорогой все получилось не складно. Группа намеревалась чуть ли не сходу преодолеть ее и остановиться на отдых на другой стороне. Но, когда уже в утренних сумерках, группа подошла к предполагаемому месту перехода, там шла колонна. Что крайне было необычно для немцев, предпочитающих ночью спать. Старшина решил не уходить в лес и выждать пока колонна пройдет, укрывшись в котловине, метрах в ста пятидесяти от дороги. И таким образом, упустил момент, когда еще можно было незаметно вернуться в лес. Колонны пошли в обе стороны одна за другой. Теперь можно было покинуть это неудачное место, только преодолев метров двести по полю до опушки, с риском быть замеченными с дороги. А рисковать он не мог. В группе из десяти человек пять были его. И пять от союзников. И ни эти люди, ни аппаратура, которую они несли на себе, попасть к немцам не должны были ни в коем случае. Поэтому группа залегла, замаскировавшись и выставив охранение. Задачей группы в этом поиске был штаб немецкой армии под Ельней. Пеленгация установила местоположение радиоцентра штаба, но воздушная разведка не смогла определить точное расположение штаба. Поэтому в поиск решено было отправить его группу. Однако союзники настояли на участии в операции своих людей, предложив использовать их технику и оборудование. В принципе, старшина был только 'за'. Что ни возьми у союзников - все было интересно и нужно. И прицелы, приборы ночного видения, и микрофоны, способные слышать речь за сотни метров, и радиосвязь между бойцами в группе, и связь с базой, посредством передачи сжатого до секунды сигнала, а, следовательно, невозможности немцами перехвата и пеленгации. Да, даже пенка, на которой сейчас лежал старшина, и та была крайне удобной вещью в походе. Правда, пришлось союзникам переодеться в нашу форму. Хоть и уступала она по всем параметрам их форме, но она соответствовала времени. И оружие взяли тоже наше. Не совсем правда. Не ППД и не ППШ. Вся группа была вооружена ППС- 43. Который разведчикам очень понравился. Патрон-то -ТТ-шный. Единственное - переделали ППС под бесшумки, а снайперку СВТ - под электронный и ночной прицелы. Что им разрешили взять из нового оружия - это пулемет. 'Печенег' называется. Странное название, но пулемет хорош! Выше всяческих похвал! Мощный и легкий одновременно. Хотя ему показали пулемет еще более удобный - РПК. Но у того был патрон неподходящий. А этот был под мосинский. Поэтому и разрешили. И то, только под обязательство, что в случае возможности захвата оборудования и пулемета, оборудование будет взорвано - для чего выделялась взрывчатка, а пулемет следовало разобрать и раскидать детали как можно дальше друг от друга. А лучше утопить. Например, в болоте. Задачу группа выполнила, штаб нашла и координаты его передала. Дальше было дело авиации. А группа двинулась на базу. Пока шли, возникло с десяток ситуаций, когда можно было что- то рвануть, взять языка и так далее. Но старшина помнил о том, кто с ним шел и рисковать не собирался. Хотя ловил вопрошающие взгляды и своих бойцов, и союзников в такие моменты, но был непоколебим. Старшину сменил наблюдатель, а сам он переместился на его место в глубину котловины рядом со спиртовой горелкой, которая разогревала обед для группы. Неожиданно со стороны дороги донеслась беспорядочная стрельба из стрелкового оружия. Когда старшина добрался до наблюдателя, уже затявкали немецкие противотанковые пушки. Забрав из рук бойца бинокль, он приник к окулярам, одновременно слушая его пояснения. - Все было как обычно. Шла автоколонна. Неожиданно вон из - за того перелеска выскочил БТ. Откуда он тут взялся? И пошел давить машины с головы колонны. Причем танк стрелял из башенного пулемета. Немцы тоже в ответ пытались стрелять. Но это больше от нервов. Что они могли танку сделать? И все б хорошо было, но тут показалась голова следующей колонны, а в ней были пушки. И развернули немцы их быстро. Когда они открыли огонь, танк сошел с дороги и скрылся в подлеске. Но, мне кажется, в него попали, башня так и осталась повернутой и стрельба из пулемета прекратилась.- Старшина в это время наблюдал, как за дорогой, метрах в пятистах, еще качались макушки потревоженных молодых деревьев. Танк ломился в глубину леса. -Так! Продолжай наблюдение!- Старшина отдал бойцу бинокль и скользнул в овраг. Движение по дороге замерло с наступлением сумерек. Группа выждала еще с полчаса, потом снялась, броском пересекла злосчастную дорогу и двинулась на север. Еще через полчаса маршрут движения группы пересек следы танка, ушедшего в лес. В целом направление движения группы совпадало с просекой, пробитой танком в подлеске. Решено было идти по следу, пока направление совпадает с нужным им. Час спустя в зеленоватом свете ПНВ передовой дозор на опушке березовой рощи заметил танкистский шлем на свежей могиле. Еще через час они увидели танк. Аккуратно обошли его. Танк был безмолвен. Старшина дал команду проверить люки. Один из разведчиков тенью скользнул на броню. В ночной тишине был слышен только звук осторожных шагов по металлу. Через минуту он спрыгнул с танка и шепотом доложил: - Все люки закрыты . Изнутри. - Значит, кто-то там есть. - Сделал вывод старшина. - Эй! Браток!- Старшина легонько постучал рубашкой гранаты по броне. - Свои, танкист! Разведка! Открывай!- Минуту стояла тишина. Потом кто-то зашевелился под броней на месте механика. И чуть погодя, щелкнул запор люка. Старшина подошел к люку, и прежде чем его отрыть, осветил себя фонариком. Поле чего медленно открыл створки. На месте механика сидел младший лейтенант. Глаза, полные боли, наган в дрожащей от напряжения руке, командирская сумка на коленях и пропитанный кровью летний танковый комбинезон. - Силантьев! Осмотри танкиста!- Его внештатный санинструктор подбежал к танку и, с помощью бойцов вытащив танкиста наружу, уложил его на расстеленную пенку. После чего подсвечивая себе фонариком, занялся осмотром раненого. К нему присоединился коллега союзников. Старшине передали сумку танкиста и листок бумаги. - Вот. Это у него на коленях было. - Старшина присел у ходовой, накрывшись плащ-палаткой, и принялся рассматривать переданное. В сумке была карта, несколько карандашей и пара сухарей. Отложив сумку в сторону, он вчитался в листок бумаги. 25 октября 1941 г. Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху. Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов Под плащ - палатку поднырнул старший от союзников. - Что тут? -На, читай.- - Товарищ командир! - раздался негромкий голос санинструктора союзников. - Все очень плохо! Ранение грудной клетки. Внутренние органы вроде не задеты, но большая кровепотеря. Шансов мало. Обезболивающее я ему проколол. Положение стабилизировал. Но без серьезной квалифицированной помощи шансов нет совсем. И то, если успеем.- Старший союзников, закончив читать, обратился к старшине. - Разреши командир воспользоваться нашими возможностями. Тут уже не далеко. А ситуация с парнем критическая. -Давай! - Новиков! Связь с базой!- Через десять минут появилось два варианта. Первый - эвакуация вертолетом в течение ближайшего часа. Но этот вопрос нужно согласовывать на самом верху. Второй - использовать танк. Он на ходу, топлива хватит. Снарядов нет, но это не критично. База уже дала команду на поднятие БПЛА рот на их направлении. Они должны сообщать обстановку в округе и подсказывать маршрут движения, избегая противника. Артиллерия готова прикрыть огнем в точке перехода линии фронта. Возможное время движения около двух часов, но это можно делать прямо сейчас. Танкист, кстати пришел в себя и после уколов повеселел. Даже начал консультировать союзника на предмет управления БТ. Бойцы нарубили лапника и, кинув его на днище танка, положили на него раненого танкиста. Через двадцать минут начала поступать информация с БПЛА. Шестеро, кроме раненого, плотно набились под броню. Стрелять в таком положении они не могли, но это им и не нужно. Четверо, включая пулеметчика и снайпера, легли и закрепились ремнями на моторном отсеке танка. И в таком положении танк двинулся на прорыв.

27 октября 1941г.

г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.

Сегодня в штаб 16-ой армии приехал Ершаков. Приехал не один, а со своим НШ и начальниками отделов штаба. Рокоссовский в окно увидел, как во двор вкатилась большая гусеничная машина неизвестной конструкции в сопровождении двух колесных бронемашин. Ершаков, одетый в танковый шлем и зимнюю куртку, похожую на летную, выбрался из верхнего люка на броне. Сняв шлем и одев поданную кем-то изнутри папаху, спрыгнул с брони и остановился, ожидая выбирающихся следом за ним подчиненных. Через десять минут, поздоровавшись, они все расположились за столом в кабинете Рокоссовского. Пришел и вызванный им Малинин. - Ну, судя по представительности делегации, ожидается что-то серьезное, - начал разговор командарм-16. - Да, - ответил Ершаков, - и чтобы продолжить разговор, Константин Константинович, введи нас в курс обстановки на фронте твоей армии на сегодняшний момент. В целом, союзники держали нас в курсе дел. Более того, по отдельным темам мы даже разбирали на занятиях действия твоей армии в общем, и дивизий в частности. Но, все же лучше все знать, так сказать, из первоисточника. - Ну, что можно сказать? Возможности армии иссякают. В первую очередь по причине уже недостаточности боеприпасов. Особенно артиллерийских. Склады практически уже пусты. Поэтому противник уже за счет артиллерии вынуждает нас оставлять позиции. Резко увеличилось количество потерь. Хорошо, что союзники нас в этом вопросе выручают. Но, дивизии на данный момент в среднем уже половинного состава от штата. И в этих условиях для увеличения плотности нам приходится уменьшать периметр обороны. Это если льстить себе. А на самом деле, как вы все понимаете, дело не только в нашем желании уплотнить боевые порядки. Немцы поджимают. Скудность артиллерийских снарядов позволяет немцам наносить войскам армии ущерб без возможности противодействия. Было бы все еще гораздо хуже, но боязнь немецкой авиации противоздушных средств наших союзников и активность летчиков Захарова не позволяют им бить прицельно и выборочно. Тем не менее, снарядов у них много и им можно стрелять даже по площадям. К тому же эти самые площади сокращаются. Линия фронта сейчас проходит вот здесь Относово - Ризское - Жибриково - Ясная Поляна - Старое Комягино - Максимково - Петровка - Митьково - Шиманово - Лужище - Манулино - Тетерино - Островки - Кузнецово, далее идет периметр Особого района. Он, как Вы знаете, не изменился. Далее Путьково - Молошино - Леушино - Левыкино - Григорьево - Тихоново - Относово.- Рокоссовский бросил карандаш на карту и продолжил. - Спасает нас то, что мы сумели выбить танки. 11-я танковая ушла на переформирование, 6 и 7 танковые дивизии - таковыми только числятся. Осталась 10-я танковая, но мы тоже ее достаточно сильно пощипали. Бронетехника нашего резерва частью погибла, частью вышла из строя по техническим причинам. Что-то мы ремонтируем за счет помощи с Большой земли, но всего не привезешь. Поэтому резерв армии - это пехота на грузовиках, немного кавалерии, пушки и "Катюши". Зато кроме ранее действующих против нас пехотных корпусов добавился 28 -ой корпус, две мотопехотные дивизии - 36-я и 14-я и две танковых 20-я и дивизия СС "Рейх". Итого с учетом выбывших - 16-я армия смогла отвлечь на себя, и нанести ущерб разной степени двадцати трем дивизиям. Но, линию фронта вы видели - город уже частично находится под артобстрелом. От силы два-три дня и он будет простреливаться насквозь. И тогда начнется агония. В лучшем случае мы сможем продержаться еще неделю. Вчера звонил Жуков, командующий Западным Фронтом. Благодарил, сказал, что у немцев практически остановилось наступление в тот же день, когда им ясно стало, что Вязьму взять быстро не удастся. Фронт сполна использовал это время. Сейчас Можайский оборонительный рубеж к боям подготовлен и заполнен войсками. Так что все было не зря!- Рокоссовский помолчал. - Ну, вы хоть порадуйте меня! Не так же просто вы приехали такой теплой компанией. - Это да! - ответил Ершаков.- Тут такое дело! В общем, по планам боевой и политической подготовки частей и соединений 20 -ой армии предстоят учения. -Учения? - Переспросил Рокоссовский. -Учения. Войсковые. С боевой стрельбой. Так вот мы и приехали к вам, чтобы согласовать, где нам можно пострелять. - Вот так значит! Ищете место, где можно пострелять. Задаю наводящий вопрос - из чего и в каких масштабах? Чтобы не ошибиться и подобрать подходящей вам "полигон". - Вот это правильный подход к делу! Значит так - артиллерийская бригада в четыре дивизиона - калибры от 130 мм, четыре артполка 122мм по три дивизиона, танковая бригада, четыре танковых полка, двенадцать танковых батальонов - около 850 танков, плюс противотанковый полк - 32 самоходки. - Сколько? - Всего около 950 танков и самоходок. Тяжелых и средних. И полк реактивных минометов - 54 установки. И еще - сегодня же отправляйте в Хватов Завод остатки батарей реактивной артиллерии. Там они получат новую технику, пополнение. Поэтому через три дня дополнительно в Вашей армии будет четыре дивизиона "Катюш" по 27 установок. - Где это все? Почему это не воюет? - Все это приводилось в боеготовность и осваивалось по 24 часа в сутки. И только теперь готово к применению. Поэтому мы здесь, чтобы оставляя Вязьму, 16-я армия могла громко хлопнуть дверью и прищемить нос самым шустрым. Как только мы согласуем наши общие планы, придет приказ об оставлении города. - Понятно. Вопрос с боеприпасами... - Вся техника, включая реактивные дивизионы, будет обеспечена всем необходимым. - Тогда за работу! -

30 октября 1941г.

Особый район.

Сегодня батареи его полка сдавали заключительный экзамен по освоению новой техники. Времени, конечно, на это отпущено было немного - две недели! Это с одной стороны. А с другой - ничего принципиально нового в этой технике не было. Да - более совершенная! Да - более мощная! Но артиллерия с ее расчетными таблицами, дальностями, углами и азимутами, ею и осталась. Только возможности в уничтожении врага увеличились. В каждой батареи полка были те, кто имел реальный боевой опыт лета и осени, и этот опыт как раз и передавался одновременно с изучением техники. Плюс ко всему в помощь были и методички по применению вверенного оружия. Ну, и нельзя сбрасывать со счетов желанием бойцов быстрее пойти в бой. Особенно учитывая, что артиллерия союзников ежедневно участвовала в нанесении огневых ударов по позициям немцев. Для бойцов и командиров его полка наиболее интересно было наблюдать работу коллег - батарей РСЗО "Град". Иногда в помощь "Градам" приезжали более мощные системы крупного калибра и с невероятной дальностью стрельбы. Поэтому Флеров вполне обоснованно доложил командующему артиллерией 20 -ой армии о готовности его полка к выполнению боевой задачи. На что тот усмехнулся и поправил - учебно-боевой. Да! Официально эти стрельбы знаменовали собой окончание учебного процесса. Только в качестве учебных мишеней будет реальный враг и вместо полигона - его позиции. Поэтому подготовка к выполнению этой "учебно-боевой" задачи велась со всей тщательностью и вниманием. Кстати, это тоже был своеобразный экзамен на профпригодность его штаба. Полк был поднят ночью по тревоге и сейчас колонны дивизионов выходили на свои маршруты. Задачей полка было оказание артиллерийской поддержки стрелковым дивизиям 16-ой армии. По сведениям разведки - сегодня немцы планировали проведение решительного наступления с целью прорыва обороны советских войск и разрушения ее целостности. Дивизионы должны были использоваться отдельно - каждый на своем направлении по скоплениям врага. Срок выполнения задач - световой день. Районы развертывания были определены заранее, но требовалось уточнение на месте. Информацию о целях должны были обеспечить штабы тех дивизий, в интересах которых и должны были работать его подчиненные. На выполнение задач отпускалось три боекомплекта. Поэтому сам Флеров выехал вместе с первым дивизионом, начштаба - со вторым и заместитель - с третьим дивизионом. Машины двигались с соблюдением мер светомаскировки, поэтому сам марш и регулирование движения на маршрутах уже само по себе было непростой задачей. К тому же его полк был не единственным, кому предстоял экзамен. Все сформированные части 20-ой армии находились в движении. Шли танковые колонны, перемежаемые подразделениями артиллерии, машины снабжения и обеспечения, покачивая длинными антеннами, куда-то спешили КШМки. Район формирования стал похож на разбуженный муравейник. Дивизионы развертывались, опережая нормативы, точно стреляли и быстро покидали огневые позиции. Их машины с легкостью преодолевали бездорожье, меняя позиции для нанесения следующего удара. Флерову было неизвестно, отвечал ли огнем по уже оставленным его подчиненными огневым позициям противник. Возможно, этого и не было - ведь он точно знал, что по немецким батареям работали и его соседи - артиллеристы Мельникова. И не только они! В этот день немцам показали, как их будут бить в скором времени. Точно и беспощадно! Но его радовал факт, что его батареи стали еще более быстрыми и неуловимыми. А когда будет укомплектован и зенитный дивизион - еще и способными огрызаться против немецких стервятников. Сам Флеров в командование дивизионом его командиром не вмешивался. Обеспечивающие работу его подчиненных союзники дали возможность наблюдать ее с помощью камеры БПЛА. Флеров откуда-то сверху - сбоку видел лощину, в которой разгружалась с автомобилей прибывшая немецкая пехота. Лощина находилась за второй линией немецких траншей и с фронта не просматривалась, плюс знание о нехватке снарядов у русской артиллерии позволили немцам забыть об осторожности. И вот эту массу пехоты кучно накрыл залп его минометов. Почти 300 мин калибром 140 мм в течение десяти секунд. Флеров не знал, сколько там было врагов - два батальона или полноценный пехотный полк, но когда развеялся дым разрывов, то можно было говорить лишь о единицах счастливчиков, выживших в этой мясорубке. Хотя Флеров сомневался, что уцелевшие могли остаться в разуме. И вместе с тем, он испытал удовлетворение и гордость за то, что сделали его бойцы и командиры! Он десятки раз подавал за эти месяцы своей батарее команду "Огонь!". После залпа батарея быстро сворачивалась и меняла позицию. Потом ему передавали разведданные о нанесенных немцам потерях, но это были цифры на бумаге. Ему и его людям никогда не суждено было видеть результаты своей работы. И вот теперь ему представилась такая возможность! Он оторвался от экрана, на котором камера плыла уже над немецкими траншеями, и, посмотрев на оператора, решился задать вопрос. Нет, он не опасался союзников, даже уже привык к их манере общения. Точнее трудностях, которые многие из них испытывали, пытаясь запомнить знаки различия бойцов и командиров РККА. Не все, но многие, обращаясь к нему, произносили " Товарищ..." и далее следовала пауза, в течение которой, говоривший напрягал мозги, что было заметно на его лице, определяя его звание. Но нужно отдать должное, таких становилось все меньше. Кстати, в свою очередь, ему тоже было трудно определить звания союзников, когда на них были одеты бронежилеты. Поэтому как-то само собой в их среде стало нормой сразу представляться друг другу. Но его самого напрягало незнание, что можно и что нельзя в их отношениях. За пределами, разумеется, служебных отношений. А сейчас, по его мнению, он как раз и выходил за эти пределы. - Товарищ лейтенант! А...нет такой возможности вот этот эпизод, записать что ли? Простите, я не знаю, как это назвать, но мне хотелось бы, чтобы ЭТО увидели и мои подчиненные.- Лейтенант внимательно выслушал и повернулся к своему товарищу, обеспечивающему связь. -Вадим! Флешку дай! Товарищу подполковнику нужно.- Тот скинул наушники, одетые просто на шею, и, поднявшись, достал что-то из кармана куртки. -На! Но у меня там фильмы записаны. - Я знаю! Место еще осталось? - Сколько-то есть. - Ну, постараюсь вместить. Но флешка... - Да, понял! Но как отказать товарищу кап... Виноват! Подполковнику Флерову!- И незнакомый "Вадим" отдал что-то маленькое, похожее на зажигалку, лейтенанту. - Сейчас посмотрим, что тут у нас.- Лейтенант вставил этот предмет в свой аппарат и защелкал клавишами, продолжив через минуту: - Так! Вас, я так понял, интересует именно момент нанесения удара. Сейчас вырезаю! Так! Есть! Что у нас со свободным местом? Влезает! Даже еще чуть место осталось.- И вытащив этот незнакомый маленький предмет, протянул Флерову. - Вот товарищ подполковник! Вы же потом на базу уйдете?- Флеров кивнул, рассматривая то, что ему передал лейтенант, пытаясь сообразить, что ему теперь с этим делать? - Найдете там кого-нибудь из наших. Желательно из офицеров и попросите помочь посмотреть. Наверняка там не только планшеты, но и ноуты найдутся. Телевизоры так наверняка. А на той стороне и компы полноценные есть, но Вас наверно туда не пустят. - Спасибо товарищи! От всего полка спасибо! - Товарищ подполковник!- Неожиданно окликнул уже повернувшегося на выход Флерова связист. - Товарищ подполковник! А можно с Вами сфотографироваться? - Со мной? А зачем? - Ну, как? Фото с самим Флеровым! - Точно! - поддержал связиста оператор. - Сейчас только птичку посажу! Минуты через три в кунг просунулся сержант с небольшим самолетиком в руках. - Серег! Аппарат на штатное место и давай нас сфотай.- И лейтенант сунул сержанту небольшой плоский предмет. -Товарищ подполковник! Давайте выйдем из апаратной!- Они спустились из КУНГа и оператор и связист стали слева и справа от подполковника. - Внимание! Сейчас вылетит птичка!- Сверкнула вспышка. - Ну, вроде получилось!- Лейтенант забрал предмет у сержанта и все вернулись в КУНГ. Оператор, положив фотоаппарат на стол и соединив его проводом с аппаратурой, заскользил пальцами по светящейся поверхности аппарата. - Вот!- Во весь экран светилась поразительная цветная фотография - Флеров с оператором и связистом на машины. -Теперь у меня есть фото с Флеровым! Виноват! С товарищем подполковником Флеровым! Товарищ подполковник! Только не говорите никому про фотографию, а то нас Особый отдел... Флеров пообещал, тепло попрощался и выскочил из КУНГа, где его уже ждала КШМ. Дивизион уже убыл на вторую позицию. Нужно было спешить - впереди еще две стрельбы. Батареи, дивизионы и в целом полк с задачей справились блестяще, о чем ему сообщил начальник артиллерии, передав благодарность от пехоты 16-ой армии. А вечером, Флеров через штаб артиллерии армии сумел найти человека от союзников, который смог использовать "флешку" и штаб полка посмотрел кадры огневого налета дивизиона. Фильмом, записанным на "флешке", оказался "Спартак. Кровь и песок". Спартак был уважаемой личностью в СССР, поэтому было решено фильм смотреть. Нужно было только решить, как добыть аппарат, на котором это можно было бы сделать.

Аэродром "Дебрево".

Захаров был последним на посадочном кругу и, пользуясь моментом, осматривал свой новый аэродром у деревни Дебрево. Внизу все было как обычно - реял "колдун" у КП, проглядывались замаскированные капониры с самолетами, приземлившимися ранее, сновали машины обеспечения, виднелись траншеи и позиции зенитчиков и охраны аэродрома. Последнюю неделю четыре подчиненных ему батальона аэродромного обслуживания оборудовали в этом районе четыре площадки для приема транспортников, вместо тех, что остались под Вязьмой. Но этот аэродром, на котором будет базироваться его дивизия, строили союзники, и ему было интересно, чем он может отличаться. Да, и в очередной раз его дивизия дивизией числилась лишь на бумаге. За две прошедшие недели из двух полков - истребительного и штурмового осталось по десятку исправных машин. У штурмовиков осталось в наличии одиннадцать самолетов. Истребителей разных типов - двадцать четыре. Что скорее тянуло на авиаполк военного времени, но никак не на дивизию. Захаров вздохнул, вспомнив численный состав своей дивизии на начало войны. Там в одном полку до 80 самолетов было. Немцы очень быстро приспособились к тому, что у русских появилась радиосвязь и рисунок боя изменился. К тому же, они так сказать, эмпирическим путем установили границы зон, где их могло поразить ПВО, и в эти зоны не входили, пожидая советские самолеты за их пределами. А именно там и находились задачи его дивизии - позиции артиллерии, склады, колонны войск. И хотя результативность его летчиков в воздушных схватках с использованием устойчивой радиосвязи и наведения значительно выросла, все же Захаров в душе признавал, что и уровень летного мастерства, и техника у немцев были выше и лучше. Поэтому дивизия в этих боях несла потери. В этот, крайний с аэродрома "Двоевка", полет Захаров пошел сам. Четверка И-16 сопровождала шестерку ИЛов. И-16-ые были в непосредственном сопровождении, а где-то там, на шести тысячах шла пара МиГов. Они и решили исход схватки, которая состоялась сразу, как ИЛы расстреляли немецкую автоколонну. Уже уходя от цели, их перехватили опоздавшие "мессеры". Четыре пары. И четверке И-16-ых никогда бы не уберечь "горбатых", если бы не те новшества, которые уже обкатались в боях. К хорошему человек привыкает быстро! Вот и тут - Захаров заранее был оповещен с обзорной РЛС о противнике: высоте, скорости и положению. Поэтому его четверка сразу заняла позицию с направления возможной атаки. И ИЛы - не разбежались как тараканы - форсируя моторы и прижимаясь к земле, а собрались в плотную группу, ощетинившись стволами крупнокалиберных пулеметов. Немцы бросили на его четверку свои две пары, связав их боем, а оставшаяся четверка начала строить маневр на атаку штурмовиков. И тут сработали МиГи - атакой сверху сбили ведущего и повредили самолет ведомого, после чего снова ушли в набор высоты. Оставшаяся пара все же атаковала "горбатых". Но те в шесть стволов завалили первого, а второй вышел из боя. Захаров со своими "ишачками" в это время разменялся с немцами по одному самолету. Оставшиеся атаку прекратили и ушли. Итого: задачу успешно выполнили, цель штурмовики уничтожили, прикрытие уберегло их от истребителей противника. Один Ил только поддымливал, но это возможно и просто неполадки с двигателем. Факт - все вернулись на аэродром. Кроме его летчика, который уже не вернется. Парашюта Захаров не видел. А летчика знал - он был еще из довоенного состава дивизии. Ветеран. Сейчас имеющие за плечами уже два-три месяца боев - ветераны. И он им был! Уже был. Захаров, прижимая к земле самолет у посадочного "Т" все же удовлетворенно улыбнулся. А все не зря! Вчера он разговаривал с командующим ВВС РККА генерал - лейтенантом Жигаревым. Тот высоко отзывался о деятельности его дивизии и особенно о результативности. Особо отметил, что дивизия всего лишь меняет аэродром, но остается в районе Вязьмы. Принято решение о выделении матчасти для дивизии и кроме этого, в дивизию на стажировку по обмену боевым опытом прибудет несколько командиров; говорил об особом внимании к его дивизии со стороны руководства ВВС и выше. И особой степени ответственности! Захаров бОльшую часть слов пропустил мимо ушей, хотя это наверняка было неправильно и как минимум - невежливо. Ну, да вряд ли генерал -лейтенант мог это понять по его дыханию в трубку. Его обнадежили слова о матчасти и о месте. Он прекрасно понимал, что это ему, его дивизии повезло в этой заднице, которая в очередной раз случилась на фронте. Повезло не погибнуть, а попасть в такое положение, которое не может даже представить ни один командир другой дивизии. Летчики, прибывающие в его распоряжение, по нескольку дней ходят чуть ли не с открытыми ртами, знакомясь с оборудованием и методиками ведения боевых действий. И ему нравилось быть командиром ТАКОЙ дивизии! А еще... А еще он видел на аппарате с экраном, похожим на маленький узкий чемоданчик, самолеты союзников! Спать потом не мог! Это как первая безответная любовь - так хотелось увидеть, потрогать руками, посидеть в кабине, полетать - хотя бы на "спарке" пассажиром! И такая гипотетическая возможность была только у него! Самолет коснулся полосы и его затрясло. Но, не так как обычно на грунтовом аэродроме зимой. Захаров посмотрел влево, под крыло. - Ба! Металлические плиты! Слышал от разведчиков, что немцы практикуют такие. А что? Удобная штука! И собирается быстро и непогоды не боится! Ну, с очередным новосельем, дивизия!-

Особый район.

Генерал Ремезов, сняв шлемофон, откинулся в удобном кресле КШМки. Начальник штаба бригады сунулся с докладом, но генерал устало махнул рукой. - Нового ничего? Тогда потом. Все - потом!- Закончился этот длинный день. День, которого он ждал так долго и так истово! День, который поставил оценку его предыдущей жизни. Она еще, как он надеялся, не закончилась, но определенный рубеж был им пройден. И он нисколько не печалился, наоборот - был безмерно рад этому дню. Как там сказал летчик из фильма союзников - "Руинами рейхстага удовлетворен!" Руин не было, а день был. День, которым он был удовлетворен до глубины души. А значит, придет черед и рейхстага. Этот день начался три дня назад, когда в штабе армии поставили задачу на нанесение частями армии совместно с со стрелковыми дивизиями 16-ой армии контрудара. И с этого момента у него не было ни минуты покоя! Вместе со штабом отрабатывали марш и выполнение задачи на картах. Потом проехали с командирами батальонов и рот по маршрутам выдвижения из района сосредоточения на исходные. Переодевшись в солдатские ватники, из траншеи 248-ой дивизии, осматривали будущее поле боя, вписывая на карты ориентиры. И готовили технику! И вот вчера уже поздно вечером пришел приказ и его два батальона двинулись на исходную. Шли без света, полагаясь на ПНВ механиков - водителей. Исходная находилась километрах в пяти позади пехоты 248-ой дивизии, почти на северо-восточной окраине Вязьмы. Противник уже прижимал наши войска к городу, сужая район обороны. И там, замаскировавшись, ждали сигнала на переход в наступление. Противник им был известен - это дивизия СС "Райх", танки, которой должны были сегодня разгромить нашу пехоту и, по планам гитлеровцев, выйти на окраины города. Откуда были известны такие подробности, Ремизова не интересовало. Он точно знал, если союзники дали такую информацию, значит, так оно и есть. Чтобы не спугнуть гитлеровцев, атака должна была начаться под шумовым прикрытием работы артиллерии. Немцы начали артподготовку ровно в 9 утра. Им тут же начала отвечать наша артиллерия. По разведанным районам сосредоточения врага нанесли удары гвардейские минометы. В десять эсесовцы при поддержки танков атаковали нашу пехоту. Генерал знал, что поступает неправильно. Понимал, что его место сейчас в КШМ. Но не смог перебороть себя и, оставив управление бригадой на начальника штаба, вскочил в свой командирский ИС-3 и приказал экипажу выдвигаться вместе с батальоном ИС-2, успокаивая свою совесть оправданием, что-то вроде того, что он поможет батальону. Хотя все все поняли - он не мог пропустить такой момент, чтобы лично не видеть, как его бригада будет громить врага, смывая кровью врага горечь поражений и смерти его танкистов. И он это увидел! Сначала враг не понял, с кем ему придется иметь дело, когда позади траншей русской пехоты из подлеска выкатилась линия пятнистых незнакомых силуэтов. И немцы атаку продолжили. И только когда эти незнакомые машины окутались дымами выстрелов и немецкие танки буквально стали разваливаться от попаданий снарядов, а их снаряды, посланные навстречу незнакомым машинам, заканчивались высверками непробитий и трассерами рикошетов, они остановились и начали пятиться назад, пытаясь вытянуть противника на себя и заставить его открыть бортовую броню. А линия удивительных силуэтов русских танков неумолимо накатывалась на панцерваффе, стреляя с коротких остановок. И следом за этими танками из траншей поднималась русская пехота. Ремизов не мешал экипажу выполнять их работу, передав управление танком наводчику. Он внимательно смотрел в перископ, с наслаждением наблюдая как его танкисты рвут немцев, отмечая, что толстая шкура "Иосифа Сталина - третьего" безболезненно выдержала попадание нескольких вражеских снарядов. Неожиданно он увидел, что идущий справа - впереди от него ИС-2, остановился, потеряв левую гусеницу. И почти одновременно, что - то основательное ударило по броне башни. Пробития не было, но удар был слишком силен для немецких пушек. И, Ремезов, стал искать в визире перископа, то, что могло это сделать. И минуту спустя нашел! - Наводчик! На десять часов, за избой, зенитная батарея! Осколочным! Уничтожить! Танк рывком развернулся в указанном направлении, подставляя лоб, и замер, поводя хоботом орудия. Выстрел! Снаряд разорвался между орудиями, опрокинув левое, и поразив расчет правого. В этот момент Ремизов утвердился во мнении, что не зря он здесь. По его команде танк выдвинулся вперед, прикрыв броней экипаж разувшегося ИС-2, уже приступившего к ремонту машины. Дальше Ремизов не пошел. Он знал, что удар, который они наносили ограниченный и во времени и в пространстве. Их задача, нанести противнику максимальные потери, лишить его темпа и дать возможность сегодня ночью дивизиям 16-ой армии оторваться и отступить в район Хватов Завода, где для нихсаперами уже подготовлены позиции. А танкисты и артиллеристы 20-ой должны прикрыть этот отход. Его батальоны вернулись через час, доложив об уничтожении 86-ти немецких танков и потере своих шести гусениц. После чего взвода разошлись по заранее намеченным позициям, перекрыв перекрестки дорог, удобные для наступления лощины и поля. Теперь им нужно было продержаться так до темноты. И они это сделали. Противник в этот день больше не проявил себя на этом участке. И вечером, свернувшись сначала во взводные, а затем в ротные и батальонные колонны, его бригада, обходя Вязьму с востока по железнодорожной насыпи, двинулась в район сбора. Именно в этот момент и пересел Ремизов в свою КШМ. А комбриг Мельников целый день мотался на своей такой удобной КШМке по позициям дивизионов, наблюдая за работой штабов и расчетов на огневых. Бывшие морячки, сейчас одетые в армейские ватники, но щеголяющие распахнутыми воротами, в которых виднелись их "морские души" - тельняшки, слаженно работали у своих стотридцаток, сопровождая почти каждый залп забористым матом со вставками морского жаргона. Потому, что после каждого залпа на огневые приходила информация о результативности огня. И эта информация радовала. Немцев достали на такой дистанции, где они никак не ожидали артобстрела. И поднимались в небо склады с боеприпасами, взлетали бревна перекрытий штабов, исчезали в огне разрывов узлы связи. Все это через камеру коптера видел командир дивизиона и комбриг. Тоже самое было и в других дивизионах. Мельников с особым интересом посмотрел на работу минометного дивизиона. Все же новое и мощное оружие. Минометчики громили в ближайшем немецком тылу скрытые на обратных склонах артиллерийские и минометные позиции, скопления пехоты в блиндажах и укрытиях. И получалось это у них очень хорошо! Дивизионы его бригады пять раз сменили позиции и уже в темноте двинулись к месту постоянной дислокации. Эта мобильность была обеспечена артиллерийскими тягачами АТ-С и полноприводными машинами. И это радовало комбрига не меньше, чем результаты стрельбы. Завтра в бригаде день обслуживания техники, оружия и подведение итогов с командным составом. А далее ... какой поступит приказ. Но Мельников был уверен - его бригада готова выполнить любой. Люди поверили в себя и свое оружие.

Особый район.

Колонна штаба 16-ой армии подъезжала к доселе никому неизвестной деревеньке Хватов Завод. Странное название в глубинке Смоленщины. Почему Хватов? Кто такой Хватов? И почему Завод, если таковым здесь даже и не пахнет? Но все это было неважно! Важно было то, что его армия сделала все, что могла и продержалась три недели, обороняясь в окрестностях Вязьмы. И сейчас, выполняя приказ Ставки, отходила в район, где, Рокоссовский был уверен в этом, перегруппируется, пополнит с помощью союзников запасы, и снова будет сражаться. А по другому и быть не могло! Штаб свернулся и покинул свое расположение после обеда. Когда стало ясно, что контрудар удался. Немцы отброшены ударами частей 20-ой армии и его дивизий на пять - десять километров и сегодня они точно не смогут идти по пятам за его отступающими войсками. Колонна уже преодолела второй мост через реку Вязьму в районе местечка под названием Русятка, когда Рокоссовский попросил остановить машину. Водитель прижал автомобиль к обочине и Рокоссовский, выйдя из машины, закурил. Внизу, под уже белым заснеженным берегом медленно текла темная вода реки, повернувшей с южного направления на северо-западное. Отсюда самого города не было видно. Вдоль дороги, по которой они только что выехали из города, стояли избы деревни Ямской. На северо-востоке, там, где деревня смыкалась с городом, виднелась колокольня церкви на Ямской площади, левее - на севере - еще одна, на Екатерининском кладбище. Колонна прошла и наступила тишина, нарушаемая лишь звуком работающего двигателя броневика охраны, остановившегося немного дальше. А с утра гремело со всех сторон! Немцы посчитали возможным именно сегодня разгромить надоевшую им армию и просчитались! Русские снова смогли преподнести им сюрприз! Поэтому сейчас стоит тишина. Рокоссовский чувствовал, что в его жизни заканчивается очень важный для него этап. И он очень надеялся, что этот этап пройден им с честью. Может кто-то и мог бы сделать лучше, то, что сделал он и его армия, но в этом у него были большие сомнения. Хотя, следует признать в качестве заслуги Рокоссовского, состав его нынешней армии, значительно превосходил типичные советские армии осени 1941 года, и соответственно, требовал более серьезных организаторских качеств и от него, и от его штаба. По факту его армия состояла из остатков четырех армий. И времени на утряску всех организационных неурядиц и проблем немцы ему не давали. И, тем не менее, они справились. Рокоссовский докурил, выбросил окурок в медленно текущую реку, сел на свое место и, захлопнув дверь, коротко бросил водителю "Поехали!" И вот через полтора часа езды по разбитым проселочным дорогам, Рокоссовский, оставив колонну штаба у КПП и подобрав ждущего их сопровождающего, въехал на территорию Особого района. Тут кипела жизнь! На дорогах встречались в основном громадные грузовики - порожние и груженые. По железной дороге куда-то в окрестные леса локомотив заталкивал эшелон с крытыми вагонами. По торчащим из - под сетей антеннам можно было определить замаскированные радиостанции или узлы связи. Но особенно бросался в глаза контраст между типичными улочками деревни Хватов Завод и тем, что возводилось неподалеку. Там рос городок, уже сейчас по размерам превышающий деревеньку. Надо сказать, интересный городок. Спланированный сугубо по военному квадратно-перпендикулярным манером, он отличался от всех виденных ранее Рокоссовским типом зданий. Сопровождающий подсказал, что это модули. Союзники строят военный городок для штабов Особого района и дивизии НКВД, которая формируется и будет расположена тут для охраны района. Строят из материалов и по проектам принятым у них. Большинство модулей временные. Когда все будет построено, их уберут. В качестве временных помещений модули гораздо удобней палаток. Кроме необычного вида их отличает простота установки. Их привозят на машинах, устанавливают краном на заранее подготовленную площадку, подключают электричество для освещения и отопления и модуль готов к использованию. Примерно тоже самое происходит и с другой стороны Портала. К одному из таких модулей и подъехала машина Рокоссовского. Его ждали - охрана беспрепятственно пропустила его. В помещении, за достаточно большим столом, на котором стояли аппараты, подобные тем, что он видел у командира Особой группы союзников, сидела младший лейтенант ГБ и, глядя в стоящий перед ней экран, что-то быстро печатала. Увидев вошедшего, поднялась и, поздоровавшись, указала на другую дверь. - Вас ждут, товарищ генерал - лейтенант! Рокоссовский прошел влево и открыл дверь. В кресле за столом сидел комиссар ГБ Цанава. - Здравствуй Константин Константинович!- Поднявшись из - за стола, протянул ему навстречу руку комиссар. - Раздевайся, садись, разговор будет долгий. Время у тебя теперь много.- Рокоссовский ответил на рукопожатие и, сняв шинель, повесил ее на вешалку в углу комнаты. - Не одевай портупею. Расслабься. Мы сейчас с тобой чай будем пить!- Действительно, буквально секунды спустя, без стука открыв дверь, в комнату вошла младший лейтенант подносом, на котором стояли два стакана чая в подстаканниках, сахарница и порезанный лимон. - Как доехал - не спрашиваю. Ты здесь - значит все нормально. Да и Ершаков, судя по докладам, помог спокойно уйти из Вязьмы. Но, глядя на твое лицо, вижу невысказанные вопросы и мучительные раздумья. Очень надеюсь, что это не типично русские вопросы " Что делать?" и "Кто виноват?". Но, мы ведь с тобой не совсем русские. Хотя...как говорит Ракутин - "Русский - это не происхождение, а состояние души и принадлежность к цивилизации". Вот! Набрался там у союзников. Попахивает это ...как-то... Но, точно не интернационализмом. Так вот по этому определению мы с тобой как раз русские. Как и Пушкин, и Багратион, и товарищ Сталин. Но, не будем отвлекаться! Лимончик у нас имеется. Значит, есть основательный повод чай усугубить коньяком. Надеюсь, ты не против?- Рокоссовский, усевшийся в удобное кресло, и начинающий ощущать тепло помещения, кивнул головой. Цанава, достав из стола початую бутылку незнакомого генералу коньяка, два пузатых фужера, плеснул в них янтарную жидкость и протянул один Рокоссовскому. - Союзники снабжают. Импортный. Говорят дорогой жутко! Но, что характерно, клопами не пахнет. А по вкусу - наш не хуже. Ну! За Победу! Выпили. Скушали по дольке лимона. - Ну, давай Константин Константинович! Что у тебя на душе, что наболело?- Спрашивая, Цанава кинув в чай по дольке лимона и по паре ложек сахара, протянул стакан генералу. Рокоссовский усмехнулся и, протянув руки, принял из рук комиссара стакан. - Да, все просто Лаврентий Фомич. Что дальше? Вижу, что здесь все строится капитально. Понимаю, что есть твердая уверенность, что немцев здесь не будет. Понимаю так же, что войскам, отступившим сюда, применение найдут. Еще понимаю, что все события за последний месяц кем-то спланированы и, следовательно, где-то лежат заготовленные решения на дальнейшее время. Вот мне и хочется их услышать. - Все так, Константин Константинович! Кроме двух моментов. Не месяц, а три недели. Вот все в чем ты участвовал с момента прибытия в Вязьму и все что ты видишь вокруг - это результат действий за три недели. Начало этому положено действительно месяц назад. Но неделя, почти неделя, ушла на то, чтобы провернуть колеса военной бюрократии. Нашей и союзников. Второй момент! Как бы не планировались операции такого масштаба - очень многое зависит от исполнителя. И ты с этой ролью прекрасно справился. Это мнение и союзников, и Ставки. Никто не смог бы сделать больше, чем ты. По мнению союзников может быть бОльшего смог бы добиться Жуков, но это не его уровень. И это всего лишь предположение. Жуков сейчас готовит войска к обороне Москвы. И ты, генерал-лейтенант Рокоссовский, обеспечил ему три недели передышки. А ведь ему пришлось собирать и распределять войска поротно и побатарейно. На фронте от Калинина до Тулы на момент, когда немцы замкнули колечко, в составе Западного Фронта было менее двадцати тысяч бойцов. Поэтому время ему было нужно как воздух! Но кроме этого - твои войска повыбивали зубы немцам. Формально - они победили! Вязьму взяли. Но и им, и нам понятно, что это Пиррова победа! Ты и твоя армия похоронили остатки их надежды на победу в этой войне. Им теперь атаковать Жукова придется пехотой. Танки их здесь, стоят грудами металла в полях под Вязьмой. Да! Сколько-то они отремонтируют, сколько - то подвезут из Европы. Но опять - таки - это время! И не набрать им столько танков, сколько было их под Вязьмой. И еще - они вынуждены будут оставить сколько - то сил на окружение Особого района. Возможно, даже предпримут попытку штурмовать его. Что нам на руку. Чем больше мы их здесь убьем - тем меньше их останется. А к Жукову уже подходят эшелоны дальневосточных и сибирских дивизий. Союзники считают маловероятным, что немцам удастся преодолеть рубеж Волоколамск - Можайск - район Малоярославца. Победа в Московской битве добыта тобой и твоими дивизиями, здесь, под Вязьмой. - Лестно слышать. И за Георгия Константиновича тоже рад. Но, хотелось бы знать дальнейшие действия. Ну, кроме очевидного - защищать Особый район. - Всегда пожалуйста! Ты же неспроста эти вопросы задаешь - чувствуешь, что решения будут не те, что лежат на поверхности. И правильно думаешь! По приказу Ставки войска 16 -ой армии передаются Ершакову. То есть в 20-ую армию. - Так и думал, что не просто так Филипп Афанасьевич уехал в эту деревеньку. Хотя, о чем я? Эта деревенька теперь на уровне Кремля! Просто еще мало кому это известно. - Мы стараемся, чтобы так и продолжалось. Хотя немцы не заметить очевидного не могли. Но пока, по нашим сведениям, в плане определения, с чем они столкнулись под Вязьмой, у них понимания нет. Поэтому на данный момент их планы не претерпели изменений. Только сроки операций переносятся. И Гитлер истерит на совещаниях. Но союзники с одной стороны - помогают нам держать все в секрете. По мере возможности. А с другой - уверены, что мы в любом случае, с их помощью, переформатируем послевоенный мир в более благоприятный для нас. Набрался я у них словечек! У них бзик - как можно сильнее насолить англосаксам. Ради этого они готовы пойти на мирный договор даже с Германией. Но, безусловно, без фашистов. Поэтому они не особенно боятся засветиться. Им важнее сохранить эту тайну в их мире. Вот там они прилагают для этого максимум сил. Мы в их раскладах в их мире - козырная карта. И они ее хотят разыграть в наиболее подходящий момент. А здесь и сейчас просто нужно подождать, когда в этот район снова придет Красная Армия и тогда начнется полноценное сотрудничество. Во всех сферах. - Но ведь Российская Федерация - буржуазная страна. - Это так! Но и СССР, и РФ в данный момент крайне нуждаются друг в друге. Мы же сотрудничаем и с США, и Англией, а уж они нам такие союзники! Спиной поворачиваться к ним нельзя ни в коем случае. И тем не менее! С Россией точек соприкосновения гораздо больше! И мы, по факту, являемся практически единственным их союзником. Из всех возможных и вероятных в их мире. Знаешь, кто у них там как бы являются союзниками? Не поверишь! Китай и Иран! И все прекрасно понимают, что у каждого свои интересы и в любой момент союзник может стать соперником. Они сейчас в том мире - как мы в этом! В одиночестве стоят против всех! Только их меньше, чем нас. Но они могущественней! Вторая держава по военной мощи. Единственная, которая может уничтожить гегемона их мира - США. Но основа их могущества - произведена именно нами! И они это понимают. Поэтому я убежден в необходимости и полезности нашего сотрудничества. - Понял! Спасибо за политинформацию! На приказ можно взглянуть? - Держи!- Комиссар протянул Рокоссовскому запечатанный конверт. На некоторое время повисла тишина. Наконец, генерал оторвался от текста и, подойдя к вешалке, убрал приказ в командирскую сумку. Вернулся к столу и, расписавшись в получении, снова занял свое место в кресле. - Что значит в настоящий момент "в распоряжение Ставки"? Тоже самолетом в тыл? - Нет! Управление 16-ой армии и штабы нескольких дивизий - вопрос каких именно - еще на согласовании, остаются в Особом районе. Задача - как говорил вождь мирового пролетариата товарищ Ленин - "учиться, военному делу настоящим образом!" - Как Ершаков? И чему здесь учат? -Учат хорошим манерам на поле боя. Но у тебя, Константин Константинович, будет несколько другая задача. Хотя и схожая. Но это уже товарищ Сталин тебе расскажет. - Товарищ Сталин? -Совершенно верно! Обожди немного.- Цанава поднял трубку телефона. - Соедините с приемной товарища Сталина. Повисла пауза. - Александр Николаевич, это Цанава. Товарищ Сталин просил сообщить, как прибудет генерал Рокоссовский. Доложите о прибытии.- И положил трубку. -Ну, ждем!- Ждать пришлось не долго. Через минуту телефон разразился приятной на слух трелью звонка. Цанава поднял трубку. - Да, товарищ Сталин! Прибыл минут десять назад. Ввожу его в курс дела. Одну секунду!- И комиссар протянул трубку стоявшему рядом Рокоссовскому. - Здравствуйте товарищ Сталин! - Здравствуйте товарищ Рокоссовский! Ну, как у Вас настроение? Каково вообще моральное состояние бойцов и командиров Вашей армии? -Боевое, товарищ Сталин! Готовы выполнить любой приказ командования. Только...армия теперь не моя. Согласно Приказа. - Это хорошо, товарищ Рокоссовский, что настроение и у Вас, и у подчиненных боевое. А насчет армии - Вы как были командующим 16-ой армии, так им и остаетесь. Просто войск у Вас какое-то время не будет. Вы расстроены? - В некоторой степени, товарищ Сталин. - Это поправимо, товарищ Рокоссовский! Ваша армия дралась мужественно и умело! Хорошо дралась! Есть мнение о присвоении командарму 16-ой армии звание Героя Советского Союза. И не ему одному. Но это уже Ваша забота. Прошу по итогам боев под Вязьмой подготовить списки для награждения отличившихся. И, некоторые дивизии, опять же на Ваше усмотрение, представить на звание "гвардейских". Но это, так сказать, подведение итогов проделанной работы. Для Вас лично, управления 16-ой армии и штабов дивизий есть очень ответственная задача. Первое. Вы должны пройти необходимое обучение у наших союзников. Второе. Товарищ Ракутин, как военный представитель Рабоче-Крестьянской Красной Армии при руководстве Российской Федерации, проделал очень большую работу по отбору и подготовке техники и оружия, которое мы покупаем у наших союзников для вооружения и оснащения 16-ой армии генерал - лейтенанта Рокоссовского. Так вот Вы должны научиться наиболее эффективно применять и использовать это оружие и снаряжение. Когда Красная Армия освободит район Вязьмы - Вы получите личный состав, который мы уже начали готовить для формирования дивизий 16-ой армии. Я думаю, у Вас не так много времени - два - три месяца, поэтому отнеситесь к этому со всей большевистской ответственностью. Воздушный мост с Особым районом действует успешно, и часть наиболее важных специалистов мы будем Вам присылать. Как говорит товарищ Ракутин, техника которой будет вооружена Ваша армия, гораздо эффективней даже той, что имеется в 20-ой армии Ершакова. Но и задачи будут стоять перед Вами наиважнейшие. Эта техника поможет нам сократить время войны и уменьшить потери советского народа. И эта ответственное дело партия возлагает на Вас. Как теперь у Вас с настроением? - Спасибо товарищ Сталин за доверие! 16-ая армия и я лично - Вас не подведем! - Мы знаем это! Поэтому и доверяем Вам. До свидания товарищ Рокоссовский.- Генерал передал замолчавшую трубку Цанаве и перевел дух. Не часто получается беседовать с Вождем. -Ну, вопросы еще есть?- Цанава, так и не присевший во время разговора, положил трубку на аппарат и занял свое кресло. - Вот интересная у нас тут компания собралась! - В смысле? - В прямом! Генерал Ракутин - должен был погибнуть при отступлении в район Семлева. Теперь военный атташе, а по сути, на данный момент посол СССР в России. По крайней мере, пока Москва не назначила ... в Москву посла. Коллизия - Москва в Москву! Ершаков - погиб в плену в 1942 году, попав в плен как раз тут под Вязьмой. Теперь командарм самой мощной армии в РККА. Несмотря на то, что армия состоит из четырех дивизий. Генерал Рокоссовский - по факту сбежал из Вязьмы, не выполнив приказ. В мемуарах описал этот момент, сославшись на слова коменданта города генерала Никитина " В Вязьме войск нет и защищать ее нечем!" - Ну, товарищ комиссар... - Подожди! Произносил ли эти слова Никитин или Вы, Константин Константинович, вложили эту фразу в его уста в своих мемуарах - неизвестно. На момент выхода мемуаров Никитин уже умер. Факт остается фактом - приказ был не выполнен. И от Трибунала Вас спас Жуков. Тем самым дал Вам шанс и сохранил для страны маршала под номером четыре в рейтинге лучших военачальников Красной Армии. А кроме вас троих есть еще Лукин, командарм -19, формирующий под Москвой новую армию. В той истории попавший в плен, и давший волю своему языку на допросах. И генерал Вишневский, аналогично Лукину, формирующий армию, погибший при прорыве под Богородицким. Это всего лишь немногое, что изменилось на фоне событий на всем фронте. И вначале всего этого было несколько человек из 2016 года и старшина во главе команды выздоравливающих, который сохранил трезвый ум и не расстрелял этих странных людей. Кто они все в масштабах мировой бойни? Пыль! Песок на жерновах истории! Но песок, который сломал эти жернова! Так что, гордись, Константин Константинович, что ты участвовал в событиях мирового масштаба. Просто не все еще это об этом знают, и еще меньше тех, кто понял это. А насчет упоминания неприятного для тебя случая - это чтобы ты помнил! И сделал выводы. Ты же их сделал - в той жизни! Поэтому и стал маршалом. Давай допьем, что ли коньяк? Сегодня такой день - сегодня можно!-

2 ноября 1941 года.

Особый район.

Степан Гришин вышел из модуля командира дивизии. Был легкий морозец, безветренно и солнце уже клонилось к закату. Вдохнув морозный воздух полной грудью, Степан даже захмелел. Или это от табачного дыма, который висел ватным одеялом под потолком модуля комдива? Его вызвали в штаб по двум причинам. Их роты в Сергеево сменила пехота бывшей 16-ой, а ныне 20-ой армии. Рота Гришина прибыла в расположение полка для пополнения и отдыха. И тут пришел приказ о присвоении Гришину внеочередного воинского звания "капитан" и награждения орденом Красной Звезды. Обычно и присвоение, и награждение осуществлялось в батальоне, максимум - в штабе полка. Но полковник Красноштанов - бывший комдив 244-ой стрелковой дивизии, ставший командиром формируемой дивизии НКВД, решил заодно с награждением и присвоением звания познакомиться с отличившимся командиром роты. После награждения комдив расспросил Гришина о его жизни с 22 июня. В ходе разговора выяснилось, что сам комдив тоже пограничник. В душе Гришин этому обрадовался. Не то, чтобы он недолюбливал начальников-армейцев, но свой - есть свой! Пограничники всегда дорожили своей общностью независимо от званий и должностей! Но вот это все закончилось, и Гришин с легким сердцем направился в расположение роты, когда краем глаза заметил на дороге, идущей к порталу женскую фигуру. Заметил наверно потому, что на женщине было пальто светло-бежевого цвета, крайне непривычного на фоне расцветок военной формы. Это так определило его сознание. Но с этим не согласилось сердце. Оно внезапно замерло, а потом застучало, резво погнав кровь по венам. Степан, уже отвернувшийся, внимательно вгляделся в то, что вызвало такую реакцию. Женщина была еще далеко, напрямую метров триста, не меньше. А по дороге, по которой она шла - еще дальше. Лица ее было не разглядеть, но сердце почему-то настойчиво твердило, что он ее знает! Сознание отказывалось верить, приводя множество аргументов в пользу того, что этого не могло быть! Но сердце настойчиво стучало, и стук этот доходил уже до головы - Это Вера! Его Вера! - Не может быть!- прошептал Степан, старательно щурясь и всматриваясь в фигурку далекой женщины. А ноги уже свернули с дорожки, шедшей в сторону расположения роты, и несли его по дороге навстречу той, к которой был прикован его взор. Он с трудом удерживал себя, чтобы не побежать. И все же, когда расстояние между ними сократилось на столько, что он уже мог разглядеть лицо - сознание сдалось. Она была одета в незнакомое и, наверное, модное, короткое пальто, красивую шапку, сапоги и юбку чуть ниже колен. Но это была Вера! Вера! Его Вера! Он побежал. Она наоборот остановилась. На ее лице было написано удивление и немного испуг. Однако удивление стало сменяться узнаванием, потом неверием в то, что это возможно и, наконец, радостью. Но бежать она не могла - обессилено стояла, уронив сумку на снег, смотрела на бегущего к ней Степана и по лицу ее текли слезы. - Мда... Любовь - страшная сила! Ты заметил подполковник, что этот...наверно лейтенант, чуть не снес тебя, даже не заметив? - Воистину страшная...Так я увернулся! Обратил внимание как умело? Раз! И убрал корпус! - О! Настоящий тореадор! Походу сегодня я подниму тост за лучшего знакомого тореадора. - Да! Наверняка дойдем и до тореадоров! Только вот лейтенанта жалко! Да и Веру тоже. Им эти тосты - до одного места. Именно до того, о котором они и будут думать. Так что умерь свои желания. - Прежде чем перейти к желаниям, в том числе и моим, нам необходимо заняться организационными вопросами. Вопрос первый! Нужно организовать лейтенанту увольнительную - или как оно тут называется? Факт - минимум на сутки. Второе. Я думаю, не будет возражений, что мероприятие будет организовано на моей территории? - Почему? У меня, если ты заметил, дом побольше твоего. - Заметил, но в данном случае этот аргумент не является решающим. Потому, как и у меня четыре спальни и два санузла. Кровати не скрипят. Так что неудобств не предвидится. Хотя...если привлекать Гладкого и Дегтярева - а им сообщить придется... Мы все принимали участие в судьбе Веры и принцип ответственности за тех, кого мы приручили, распространяется и на них тоже. К тому же, не факт, что наших погон хватит на организацию побывки лейтенанта. Но есть еще один решающий аргумент, который бьет все возражения сразу. - Это какой же? - С вершины своих прожитых лет... -Гы-гы-гы! - ...я точно знаю, что мужчина, подчеркиваю - молодой мужчина, созревает как отец к рождению второго ребенка. У лейтенанта и Веры как раз двое! - Они двойняшки! - Зато война! Он может в душе их всех несколько раз уже похоронил, когда видел убитых детей и представлял своих на их месте. В общем, я уверен, встреча с детьми пройдет не менее эмоционально, чем эта. - Ладно, уговорил! Гладкого и Дегтярева возьму себе. - Окей! Я, кстати, заметил, откуда выходил лейтенант. Это модуль комдива НКВД. А из этого следует два вывода! Первый. Я пообщаюсь с комдивом по поводу мужа Веры. Как пограничник с пограничником, я думаю, мы найдем общий язык. - Еврей ты! То ты офицер Правительственной Связи, то пограничник! - Ну, ты же знаешь, у меня богатая на события биография! Там еще и спецназ КГБ СССР в послужном списке отметился. И участие в событиях августа 1991 года. Причем - на правильной стороне! - Это бригада твоя была на правильной стороне! - А я как один из лучших офицеров бригады принимал участие исключительно сознательно. И уволился сразу, не ожидая пока бригада сменит сторону. Ладно, это все лирика. Второе - если не получится с Красноштановым - придется задействовать главный калибр Гладкого и Дегтярева. - Ладно! Давай дуй к комдиву. Вон Вера уже пришла в себя - ведет мужа сюда. Я ими пока тут займусь. Иди.- И один из двух стоявших у джипов мужчин в цифровом камуфляже двинулся в сторону штаба дивизии НКВД, а второй остался ожидать подходивших к нему двух счастливых людей.