Монахи-молчальники [Фрэнк Грубер] (fb2) читать постранично, страница - 3

монастыре добрые братья были убиты за то, что предоставили убежище одному американцу. Даже не сообщалось имя этого американца, но говорилось, что он прибудет во Францию в ближайшие несколько дней. И ничего больше. Однако мой шеф подумал, что вы, возможно, посетите братьев, которые так много сделали для вас и такой дорогой ценой…

— Еще полчаса тому назад мне ничего не было известно о том, что немцы нагрянули в монастырь, после того как я его покинул, — заверил Танкред. — Понятия не имел о том, что они тут сделали.

Николя задумчиво разглядывал Танкреда.

— Разве не один из ваших американских президентов произнес классическую фразу: «Война — это… это дьявол»?

— «Война есть ад», — поправил Танкред. — Это заявление прозвучало из уст генерала Шермана… Какова цель вашего допроса?

Николя широко развел руками:

— Убийство есть убийство, даже во время войны. И дело не будет закрыто, пока все не выяснится до конца. Как немцы узнали, что добрые братья прячут американца? Вот с этого вопроса и начинается папка с материалами расследования. В один прекрасный день мы надеемся получить на него ответ.

Танкред покачал головой:

— В монастыре я разговаривал лишь с одним человеком — отцом Селестином.

— Хороший человек. Благочестивый. Он целых пять месяцев находился между жизнью и смертью. И выжил лишь потому, что его жизнь была праведной. Добрый Господь оставил его на этой грешной земле, чтобы он служил примером для других… И больше вы ни с кем не говорили?

— Нет. Я ушел на рассвете. В ближайшие полчаса наткнулся на немецкий патруль, но они меня не заметили. Через час был уже у своих. В монастыре я больше не появлялся и никогда не слышал, что там произошло. В те последние дни июня 1944-го дел нам хватало. Можете себе представить.

— Отлично представляю. Франция остается перед вашей страной в неоплатном долгу. — Николя достал пачку американских сигарет, предложил Танкреду и взял одну себе. — У вас нет врагов во Франции?

— Я не был здесь с 1945-го.

— У некоторых людей крепкая память.

— Насколько мне известно, у меня нет врагов во всем мире.

— Даже в Америке?

— Большую часть моей жизни я был солдатом, месье Николя. — Танкред пожал плечами. — Служил в армии около двадцати лет: сначала сержантом, потом офицером. Возможно, и нажил себе врагов, но вот уже четыре года, как я в отставке, и, насколько мне известно, никто из тех, кто служил со мной, не знает, что я поехал во Францию. — Он смешался и почти был готов достать из кармана письмо, которое показывал отцу Селестину, однако в последний момент воздержался и продолжил: — Покинув армейские ряды, я написал книгу, роман. В Соединенных Штатах он пользуется некоторым успехом, и я приехал в Европу, чтобы организовать здесь его публикацию. Книга уже издана в Англии, и вот теперь хочу попробовать найти издателя в Париже.

— Уверен, что найдете, месье. Мы, французы, большие любители чтения. — Человек из Сюрте с наслаждением сделал затяжку. — Но если вы выясните что-нибудь относительно монастыря, пока будете во Франции, пожалуйста, сообщите. Буду вам весьма признателен за это. Сам я живу в Бордо, но телефонный звонок в Сюрте в любом городе Франции тут же переведут на меня. Желаю вам насладиться пребыванием в нашей стране.

Николя отсалютовал Танкреду и направился к своей машине. Потом сдал ее задом так, чтобы Танкред смог беспрепятственно выехать на главную дорогу. Однако через некоторое время, глянув в заднее стекло, Танкред увидел, что седан, выдерживая приличное расстояние, все же следует за ним. Он поддал газку и вскоре оторвался от машины Николя.

В своем небольшом гостиничном номере с видом на берег Танкред поднял трубку и попросил соединить его с главным почтовым отделением Дьеппа. Уже через минуту его приветствовал веселый французский голос.

Танкред осторожно проговорил по-французски:

— Скажите, нет ли у вас письма для месье Чарльза Танкреда?

— Un moment… — Последовала пауза, затем почтовый клерк вновь возник на другом конце провода: — Non, Monsieur^[2].

Танкред положил трубку. Но несколькими минутами позже вновь поднял ее, попросил телефонистку опять соединить его с почтой и прочитал предварительно написанное на листочке предложение:

— Это говорит месье Л’Эстранж. Я жду письмо. Оно прибыло?

— Un moment… — Снова пауза, затем: — Oui, Monsieur^[3].

Танкред положил трубку. Письмо с пометкой «До востребования», написанное им два дня назад, все еще не было вручено адресату. Ну, он сделал все, что мог: отправил таинственному Л’Эстранжу ответ и посетил монастырь траппистов. А еще разговаривал с человеком из Сюрте, скрыв от него информацию о письме, полученном им в Нью-Йорке, которое, собственно, и привело его в Дьепп.

Глава 3

Усы были просто замечательные — густые, плотные, очень черные. Они украшали обветренное, все в морщинах лицо человека, берущего от жизни все, что