Герои и Чудовища (СИ) [Елкин Оху] (fb2) читать постранично

Annotation

Жон Арк, человек, рожденный без души. Практически гримм. Чудовище в коже улыбающегося подростка. О нем спорят, его боятся, его презирают. Но ведь в душе - он такой же, как и все. Или нет? Жон Арк знает, что он не такой. Знает, как сильно отличается от остальных. Как смотрят на него люди тогда, когда думают, что он не видит. И ему это нравится. Он - воплощение того, с чем всегда боролись герои Ремнанта. Он - злодей? Необязательно. Но он - Чудовище. И он полностью этим доволен.

О Ху Ёлкин

О Ху Ёлкин

Герои и Чудовища

Это похоже на бесконечный бег по кругу.

Как будто за поворотом всегда находится выход.

Не важно, сколько раз ты свернешь, выход всегда будет "за поворотом". А ты продолжишь бежать к своей цели.

Как будто, задыхаясь от безостановочного бега, падая и распарывая неудачно выставленные руки, как будто ломая ноги и, преодолевая боль, поднимаясь и устремляясь вперед - ты, в конце концов, сможешь достичь своего блаженного "спасения".

Его лабиринт давно уже не лабиринт в том смысле, который в него вкладывают историки - это больше переплетение понятий, мыслей, связей. Лабиринт из людей.

Он мечется от человека к человеку так, словно следующий станет его "спасением". Он будто пытается, поднимаясь вновь, после каждой неудачи, продолжить бежать к новой цели. Как будто из этого лабиринта вообще есть выход.

Люди представляют из себя повороты, а связи между ними - стены. Каждый раз, когда он пытается найти спасение - он вынужден делать шаг в неизвестность, в пустоту - к людям. Каждый раз он либо находит в них либо новый, многообещающий путь - либо тупик. Почти всегда это тупик.

И когда он решает, что сделал достаточно - он пытается сделать шаг в сторону, но лишь утыкается в стену.

"Слышал историю о парне-гримм?" - передается от человека к человеку и стена возникает на его пути. И он делает шаг назад, чтобы обнаружить, что и пути назад уже нет. "Слышал, парень-гримм подал документы в Бикон в этом году? Разве может быть ситуация еще более ироничной?" - и он вынужден делать шаг вперед вновь.

В подобном лабиринте он не был частью самого лабиринта. Быть частью лабиринта - быть частью социума. Нет, он был внутри него - но не его частью.

Возможно, когда-то, он хотел быть его частью. Обрасти своими связями, обрести свою поддержку - и встать также недвижимо, как и остальные на его пути.

Но подобные мысли не посещают его голову больше. С того самого дня.

В отличии от остальных людей, он никогда не называл себя Чудовищем. В основном потому, что для него это мелкий титул.

***

Открыв глаза, Жон Арк улыбнулся. Солнце едва только начало вставать, когда он поднялся с постели и принялся заниматься своей утренней рутиной. Почистить зубы и погладить рубашку, распаковать недоеденные вчера бутерброды. Его утренняя рутина едва ли отличалась от таковых у большинства местных обитателей.

Когда время только подходило к семи часам утра, он был полностью готов, весел и свеж, сыт и доволен. Кроцеа Морс был привычно подвязан на поясе - а в нагрудном кармане хранилась полагающаяся ему лицензия на ношение боевого оружия в общественном месте. К сожалению, без нее он был бы арестован мгновение спустя после того, как сделал бы шаг прочь из вестибюля гостиницы, так что парень был вынужден держать все необходимые ему документы в пределах секундного доступа.

Броня была надета на него, прикрывая должные быть уязвимыми точки тела, хотя, признаться, Жон и не любил ее. Сковывает движения - и уровень предоставляемой ей защиты был однозначно переоценен. Хотя, быть может, он был не прав - ведь теми, кто дал оценку ее нужности были люди. Для людей она вполне могла быть важной частью их защиты. То, как на нее смотрел Жон, было совсем не правилом, а исключением из них.

Два раза мигнул свиток, отмечая полученное сообщение, и, немного подумав, мигнул дважды еще раз, после второго.

Подняв его к себе, на секунду перед Арком возник вопрос, какое из сообщений прочесть первым - но, ни секунды не сомневаясь, уверенно парень выбрал то, что было послано с номера его отца.

"Удачи".

Ничего больше. Ни слов поддержки, ни напутственного совета, ни душещипательной истории. Одно единственное слово.

Кто-то мог подумать, что подобное сообщение от родного отца, посланное к сыну в один из самых важных дней его жизни было доказательством плохих отношений между родителем и ребенком, но Жон лишь улыбнулся посланному сообщению и задержался на нем на несколько секунд.

Его отец научил его всему, что тот должен был знать и многим вещам,